Лора Александра Бракен
        Каждые семь лет начинается Агон - охота на древних богов. В наказание за проявленную непокорность девять греческих богов отправляются на Землю в обличье смертных. На них охотятся потомки древних семей - убивший бога, получает его божественную силу и бессмертие.
        Лора давно отвернулась от этого жестокого мира, после того, как ее семью жестоко убили. Но, когда в Нью-Йорке начинается новая охота, ее разыскивают два участника Агона: друг детства Кастор, которого Лора считала мертвым, и тяжело раненная Афина, одна из последних первоначальных древнегреческих богов.
        Афина предлагает Лоре союз против общего врага и способ навсегда остановить охоту. Но для этого Лора должна присоединиться к охоте, связав свою судьбу с Афиной, - это дорогая цена, но она должна быть заплачена, чтобы не допустить появления нового бога, способного поставить человечество на колени.
        Александра Бракен
        Лора
        ALEXANDRA BRACKEN
        LORE
        Designed by Marci Senders
        Spot illustrations Map illustration by Keith Robinson
* * *
        Моей греческой семье
        ??? ????? ?????[1 - Я люблю всех вас (греч.). Здесь и далее прим. редактора.]
        Действующие дома
        ДОМ КАДМА - Кадмиды
        Эмблема: змея
        Повелитель: Рат[2 - Wrath (англ.) - Гнев.], возрожденный Арес
        ДОМ ОДИССЕЯ - Одиссеиды
        Эмблема: Троянский конь
        Повелитель: Харткипер[3 - Heartkeeper (англ.) - Хранитель сердец.], возрожденная Афродита
        ДОМ ТЕСЕЯ - Тесеиды
        Эмблема: Минотавр
        ДОМ АХИЛЛА - Ахиллиды
        Эмблема: воин
        ДОМ ПЕРСЕЯ - Персеиды
        Эмблема: Горгона
        Повелительница: Тайдбрингер[4 - Tidebringer (англ.) - Рождающая волну.], возрожденный Посейдон
        ИСЧЕЗНУВШИЕ ДОМА
        ДОМ МЕЛЕАГРА - Мелеагриды
        Эмблема: Калидонский вепрь
        ДОМ БЕЛЛЕРОФОНТА - Беллерофонтиды
        Эмблема: Пегас
        ДОМ ЯСОНА
        Эмблема: баран
        ДОМ ГЕРАКЛА - Гераклиды
        Эмблема: Немейский лев
        Повелитель: Ревелер[5 - Reveler (англ.) - кутила.], возрожденный Дионис
        ЛИК ПОВЕЛИТЕЛЯ НЕБА ЯРКО СИЯЛ НА ФОНЕ НАДВИГАЮЩИХСЯ СУМЕРЕК: «СЛУШАЙТЕ МЕНЯ, КРОВНЫЕ НАСЛЕДНИКИ ТЕХ ГОРДЫХ СМЕЛЬЧАКОВ, ЧТО ОТВАЖИЛИСЬ ОТПРАВИТЬСЯ ВО ТЬМУ, ДАБЫ ИСТРЕБИТЬ МОНСТРОВ И ЦАРЕЙ ПРОШЛОГО, - МЕРНО ПАДАЛИ СЛОВА. - Я ПРИЗЫВАЮ ВАС К РЕШАЮЩЕМУ АГОНУ[6 - Борьба или состязание у древних греков и римлян.], ПОБЕДА В КОТОРОМ ОЗНАЧАЕТ НЕПРЕХОДЯЩУЮ СЛАВУ. ДЕВЯТЬ БОГОВ ПРЕДАЛИ МЕНЯ И ЗАСЛУЖИВАЮТ ЖЕСТОКОЙ МЕСТИ. ТАК, НА ИСХОДЕ КАЖДЫХ СЕМИ ЛЕТ СЕМЬ ДОЛГИХ ДНЕЙ БУДУТ ОНИ БРОДИТЬ ПО ЗЕМЛЕ В ОБЛИКЕ СМЕРТНЫХ. А ПОТОМУ ВЫ И ВАШИ ПОТОМКИ ОТНЫНЕ И ВПРЕДЬ МОЖЕТЕ ИЗМЕНИТЬ ПРЕДНАЧЕРТАННЫЙ ПУТЬ И ОБРАТИТЬ НИТЬ СВОЕЙ ЖИЗНИ В НЕТЛЕННОЕ ЗОЛОТО. ЯВИТЕ СВОЮ СИЛУ И УМЕНИЯ, И Я НАГРАЖУ ВАС ПЛАЩОМ И БЕССМЕРТНОЙ ВЛАСТЬЮ БОГА, ЧЬЕЙ КРОВЬЮ БУДЕТ ОБАГРЕН ВАШ КЛИНОК. НО ЗА ЭТО Я ПРОШУ МНОГОГО. СОБЕРИТЕСЬ В САМОМ СЕРДЦЕ ИЗВЕСТНОГО МИРА И С РОЖДЕНИЕМ ДНЯ НАЧИНАЙТЕ ОХОТУ - ДО ТЕХ ПОР, ПОКА НЕ ОСТАНЕТСЯ ЛИШЬ ТОТ, КТО ПЕРЕРОДИТСЯ ЦЕЛИКОМ».
        «Зевс в Олимпии», перевод Креона из Дома Одиссеидов

* * *
        Очнувшись, он сразу почувствовал под собой грубую землю. Ноздри наполнил смрад крови смертных.
        Тело восстанавливалось медленнее, чем разум. От непрошеных ощущений вспыхнула и, подобно обожженной глине, затвердела его кожа.
        Роса пропитала тонкое голубое одеяние, голые ноги по щиколотку забрызгала грязь. Его колотило от холода, по телу пробегала унизительная дрожь. Кажется, он простудился. Впервые за семь лет.
        Человеческая кровь текла в его жилах, эта густая мерзкая жижа… Не то что благодатный солнечный ихор[7 - В греческой мифологии ихор - кровь богов, отличная от крови смертных.], который когда-то выжег все следы его смертности и выпустил обратно в мир. Долгие семь лет он ураганом носился по ближним и дальним землям, распалял злобой сердца убийц, раздувал угли конфликтов в пламя. Он был сама ярость.
        Снова почувствовать ограниченность человеческого тела… влиться обратно в этот жалкий сосуд… Какая пытка! Он был почти готов пожалеть старых богов. Они пережили это изуверство уже двести двенадцать раз.
        Но только не он. Это последний раз, когда он ощутил вкус смертности.
        Он еще не полностью пришел в себя, однако узнал и город, и большой парк. И запах подстриженной травы, к которому примешивалась вонь нечистот. И гул машин где-то рядом. И наэлектризованное, беспокойное биение пульса глубоко под асфальтом улиц.
        Уголки его рта скривились в попытке вспомнить, как улыбаются. Когда-то, в той, смертной, жизни, этот город принадлежал ему: улицы предлагали свои сокровища, те, кто жаждал богатства, продавали частички власти. Однажды Манхэттен уже склонился перед ним и сделает это снова.
        Он перекатился на бок, потом осторожно сел на корточки. Наконец убедившись, что сможет удержаться на ногах, медленно поднялся во весь рост.
        Все вокруг было залито темной кровью. Юная девушка смотрела на него невидящими глазами. Сорванная маска валялась рядом, в горло был воткнут нож. Мужчине отсекли голову, однако маска в виде лошадиной морды по-прежнему скрывала его лицо. Рука, на которой не хватало пальцев, сжимала клинок.
        Справа послышался тихий шорох - чьи-то шаги. Он потянулся за мечом, которого у него больше не было. Из тени ближайших деревьев, которые росли вдоль мощеной дорожки, выступили три фигуры и двинулись ему навстречу. На бронзовых масках было изображение змеи.
        Кровные родственники из смертных. Дом Кадма[8 - Кадм - в древнегреческой мифологии основатель города Фивы (современный город носит то же название), для чего должен был убить священного змея бога войны Ареса. В конце жизни был обращен богами в змея.]. Они пришли, чтобы забрать его, своего нового бога.
        Наблюдая за их приближением, он с хрустом покрутил шеей. Охотники явно испытывали благоговейный страх, и это радовало. Его предшественник, последний новый Арес оказался недостойным носить плащ Бога Войны. С каким невыразимым удовольствием семь лет назад он убил этого Ареса и заявил о своем праве первородства.
        Самый рослый из трех охотников выступил вперед. Белен. Новый бог с удовлетворением наблюдал, как молодой человек хладнокровно выдергивает стрелы из тел.
        Жаль, что его единственный выживший отпрыск родился бастардом и не мог стать наследником Аристоса Кадму, того смертного, которым когда-то был новый бог. Тем не менее, глядя на него, он испытал прилив гордости, и его губы довольно изогнулись.
        Белен сдвинул маску на затылок и почтительно потупил взгляд. Бог поднял руку, ощупывая свое лицо из по-юношески гладкой плоти. Покрытая шрамами прежняя оболочка была содрана в момент вознесения, возвращая ему вечную молодость. Отныне и навсегда.
        - Самый почитаемый из нас, - произнес Белен, опускаясь на колени. Он протянул новому богу сверток, который достал из набедренной сумки: темно-красную шелковую тунику взамен запачканной грязью небесно-голубой. - Приветствуем тебя и предлагаем кровь твоих врагов как дань уважения к твоему имени и в знак нашей вечной преданности. Мы здесь, чтобы защищать тебя ценой нашей жизни, пока не придет время тебе снова возродиться и властвовать.
        - И не только, - прохрипел новый бог, каждое слово давалось ему с трудом.
        - Да, мой господин, - подтвердил Белен.
        Из-за спины Белена показались еще охотники, все в черном. Они волокли кого-то в небесно-голубой хламиде.
        - Подведите его ко мне, - приказал Белену новый бог.
        В это же время два черных внедорожника с выключенными фарами вывернули с соседней улицы и помчались к ним прямо по лужайкам Центрального парка. Кадмиды приступили к работе. Развернув брезент, они перенесли на него мертвых охотников. Сняли пропитанную кровью землю. Раскатали новые рулоны газонной травы. Погрузили обезображенные тела в багажник третьей машины, подъехавшей следом.
        Он знал: в разных концах Парка представители других Домов проводят сейчас такой же ритуал.
        Пленника потащили дальше, и тот, словно бешеное животное, снова забился в руках державших его мужчин, пытаясь боднуть их головой. Еще раньше ему перерезали сухожилия на лодыжках, чтобы он не смог воспользоваться своей суперсилой - скоростью - и сбежать. Хорошо.
        Охотники заставили пленника опуститься на колени. Новый бог нагнулся, чтобы сорвать капюшон с его головы.
        Золотистые глаза пылали свирепым огнем, в них кружились искры ярости. Кровь сочилась из раны на лбу, стекая по некогда сияющей коже на небесно-голубую тунику.
        - У тебя отняли твою последнюю силу, - проговорил новый бог. Запустив пальцы во вьющиеся пряди каштановых волос старого бога, он запрокинул ему голову, заставляя того встретиться с ним взглядом.
        - Я знаю, чего ты хочешь, Богоубийца, - произнес старый бог на древнем языке. - Но этого ты никогда не найдешь.
        Новому богу нужно было знать только одно - что ЭТО не уничтожено. И его гнев был похож на эйфорию. Он поднес острый как бритва край клинка, что почтительно подал ему Белен, к мягкой смертной плоти старого бога и улыбнулся.
        - Обманщик. Посланец. Путешественник. Вор, - изрек новый бог. И в следующий миг лезвие пронзило позвоночник пленника. - Ничто.
        Из раны хлынула кровь. Новый бог упивался зрелищем. Он видел, как страх сменился болью, потом неверием… Божественная сила пленника угасала. Жаль, что новый бог не мог завладеть ею.
        - Таков порядок вещей, не так ли? - Наклонившись, новый бог наблюдал последнюю вспышку жизни в глазах старого бога. - Этот же путь прошел твой отец, а еще раньше - отец твоего отца. Старые боги должны умереть, чтобы позволить новым подняться.
        В Парке царила тишина, прерываемая чавкающими звуками, с которыми клинок входил в плоть, и треском, с которым голова Гермеса наконец отделилась от тела. Новый бог высоко поднял эту голову - так, чтобы ее увидели его последователи.
        Охотники зашипели от восторга и начали бить себя кулаками в грудь. Еще раз взглянув на свой трофей, новый бог швырнул голову Гермеса в груду других останков, сваленных на брезент. Когда наступит утро, никаких следов не останется - ни от восьми богов, которые подобно вспышке молнии возникли в разных концах Центрального парка, ни от охотников, павших в попытке расправиться с ними.
        А вокруг гудел город, изнывая от едва сдерживаемого хаоса. В этих звуках новому богу слышалась песнь грядущего ужаса. Он понимал это страстное желание - сорваться с привязи.
        - Я - Рат. - Новый бог опустился на колени и погрузил пальцы в кровавую грязь. - Я ваш хозяин. - Он провел пальцами по щекам. - Я - ваша слава.
        Столпившиеся вокруг охотники стянули маски и рухнули рядом, размазывая влажную землю по возбужденным лицам.
        Наступала новая эпоха, когда всем завладеет тот, кто достаточно силен для этого.
        - А теперь, - объявил новый бог, - мы начинаем.
        Часть I. Город богов
        1
        «Хочешь узнать истинную суть человека - сразись с ним!» - говорила мать. Вот только по опыту Лора знала, что обычно в драке обнаруживается самое уязвимое место противника. Сейчас это была свежая татуировка на груди соперника, слева - он даже не снял повязку.
        Лора встала в боевую стойку, и рукой в перчатке отбила еще один неточный удар. Отскочила назад, и дешевые голубые маты заскрипели под ее кроссовками. Полоски серебристого скотча, скреплявшие самодельный ринг, после пяти боев начали отклеиваться от жары и влаги. Лора недовольно заворчала, когда обрывок скотча прилип к ее подошве.
        Горько-соленый пот струился по лицу, разъедая глаза и губы. Но Лора даже не пыталась утереться. Боль помогала сосредоточиться.
        Эти боксерские поединки по вечерам - просто еще одна скверная привычка. Но после смерти Гилберта именно она принесла облегчение, в котором она так отчаянно нуждалась. Вот только данное себе обещание: провести единственный бой - мгновенно забылось, когда Лора почувствовала знакомый прилив адреналина.
        Одного поединка оказалось достаточно, чтобы стряхнуть отупляющее забытье горя, вырваться из плена тягостных мыслей и вернуться в собственное тело. Два боя - и острая боль в сердце утихла. А после третьего в ее карманах появилась впечатляющая сумма денег. Наличными.
        И вот теперь, спустя полгода, пятнадцатый по счету бой принес именно то, чего Лора так хотела в ту ночь: возможность отвлечься и забыться. Конечно, говорила она себе: остановиться можно в любой момент. Как только почувствует, что бои перестают быть удовольствием. Она остановится, если то, что было глубоко похоронено, снова выберется на поверхность. Но этот момент еще не настал. Пока не настал.
        В тесном подвале китайского ресторанчика «Красный дракон. Лучшая китайская еда» стояла одуряющая духота. Пышущая жаром стена из тел окружала ринг. Толпа колыхалась в такт движениям бойцов. Пальцы сжимали пластиковые стаканы, стараясь не расплескать дорогой алкоголь. Громко выкрикивались ставки, деньги текли рекой, из рук в руки, прямо к Фрэнки, организатору боев, который еще следил за порядком в зале, принимал ставки и записывал, кто и на кого поставил на следующие два боя. Фрэнки всегда больше интересовал выигрыш, чем имя победителя.
        Из кухни наверху валил влажный пар, клубился в свете ламп. Восхитительный аромат курицы «кунг пао» перебивал вонь застарелой рвоты и пива, которая стояла во всех закрытых ночных клубах, где проходили бои.
        Однако толпу такие мелочи не заботили. Неважно где и как, лишь бы испытать хотя бы подобие острых ощущений. Особый гостевой список Фрэнки за последнее время существенно расширился: рядом с красотками-манекенщицами, представителями богемы и деловыми парнями, передающими из рук в руки маленькие пакетики белого порошка, все чаще мелькали богатенькие подростки из частных школ, испытывавшие пределы родительского пофигизма.
        Противником Лоры на ринге сегодня был ее ровесник - гладкая, без единой царапины кожа, нахально-самоуверенная физиономия. Выбирая из тех, кого выставил Фрэнки, парень, рассмеявшись, ткнул пальцем в нее. Лора решила наказать наглеца и сбить с него спесь, пока он не стал называть ее малышкой и приставать с пьяными поцелуями.
        - Дай-ка угадаю, - процедила она сквозь капу, кивнув на повязку, прикрывающую свежую татуировку на груди соперника. - «Жить, смеяться, любить»? «Пить Rose с утра до ночи»?
        В толпе расхохотались, а парень набычился. Крякнув, он что есть сил замахнулся, целясь Лоре прямо в голову, но только сам подставился под удар. И она ткнула перчаткой прямо в нежную, покрытую чернилами кожу.
        Задохнувшись от боли, парень выпучил глаза, ноги его подогнулись, и он рухнул на коврик.
        - Вставай, - бросила Лора. - Не позорь своих приятелей.
        - Ты… ты, глупая су… - Парень чуть не подавился капой.
        Еще до начала схватки Лора прикидывала, как быстро он сдуется. Хватило пяти минут.
        - Уверена, что ты не меня имел в виду, - протянула она, обходя его кругом. - Кто из нас двоих на четвереньках?
        Ее противник, с покрасневшим от злости лицом, шатаясь, поднялся на ноги. Лора закатила глаза. «Похоже, ему уже не так смешно?» - хмыкнула она про себя.
        «Оставь этого дурачка в покое», - сказал бы сейчас Гил. Если назревала стычка, он всегда - мягко, не осуждая, - спешил напомнить, что не стоит ввязываться в каждую драку, даже если кто-то на это напрашивается. А эти бои Гил точно возненавидел бы, и Лора страдала от чувства вины еще и за это. За то, что разочаровала его.
        Но она пыталась по-другому, правда. Но только хороший мордобой помог справиться с чередой сокрушительных утрат. Однако сейчас речь шла не только о смерти Гила - ее терзал новый страх.
        Наступил август, и в город вернулась охота.
        Несмотря на все старания забыть о печальном прошлом и выйти из тьмы обратно на свет ради новой, лучшей жизни, часть разума Лоры продолжала вести обратный отсчет дней. Ее тело окрепло, инстинкты обострились, как будто в ожидании того, что должно произойти.
        Уже две недели назад Лора стала то здесь, то там замечать знакомые лица. Сомнений не осталось: шли последние приготовления к роковой ночи. Это знание пронзило ее, вышибло воздух из легких. Каждая встреча подтверждала худшие опасения. Ее надежды, безмолвные мольбы - все было напрасно. «Пожалуйста, - много месяцев, не переставая, просила она, - пусть в этом цикле жребий падет на Лондон. Пусть это случится в Токио».
        Пусть это произойдет где угодно, только не в Нью-Йорке.
        Лора знала, что этим вечером, в самый разгар резни, ей лучше остаться дома. Стоит хоть одному охотнику узнать ее, и сородичи из его клана откроют охоту не только на богов. Они захотят добраться и до нее.
        Краем глаза Лора заметила, что Фрэнки бросил взгляд на старомодные карманные часы и подал сигнал: «Закругляйся». Наверняка мечтает уже свалить и оттянуться, деньги жгут карман.
        - Готов? - спросила Лора.
        Похоже, ее соперник все-таки принял на грудь перед боем. Неуклюже размахивая кулаками, он погнался за Лорой по рингу. Толпа гоготала все громче, и парень совсем рассвирепел.
        Когда Лора увернулась от удара, цепочка с подвеской в виде золотого перышка, блеснув в тусклом свете, выпала из выреза ее футболки. Перчатка противника зацепилась за тонкую металлическую нить, застежка щелкнула, и амулет упал прямо к ее ногам.
        Стянув перчатку и поднырнув под руку противника, который снова приготовился к атаке, Лора схватила цепочку и амулет - и то, и другое подарил ей Гилберт, - и для надежности засунула в задний карман джинсов. Натягивая перчатку обратно, она пылала от ярости.
        Снова принимая стойку, Лора напомнила себе, что убивать парня она не вправе. Однако ничто не мешает ей перебить его милый носик. Что, под одобрительные возгласы толпы, она и сделала. Побелев от боли, парень грязно выругался.
        - Думаю, тебе уже давно пора в кроватку, малыш, - бросила Лора, поворачиваясь к Фрэнки и ожидая, что тот объявит исход поединка. - На самом деле…
        Она успела заметить приближающийся кулак и дернуть головой, так что удар пришелся в висок, а не в глаз. Мир окрасился в черный, затем снова вспыхнул яркими красками, но ей удалось удержаться на ногах.
        Не обращая больше внимания на кровоточащий нос, парень торжествующе завопил, вскидывая руки в воздух, и снова бросился на Лору, которая только и успела инстинктивно прижать перчатки к груди, защищаясь. Впрочем, у противника были другие планы. Зажав шею девушки локтем, парень впился ей в губы.
        Паника ослепляла, по коже пробегала ледяная дрожь, голове было пусто. А парень только крепче прижался к Лоре всем телом, слюнявя ее рот. Толпа ревела от восторга.
        И тут Лора взорвалась. Все, чему она сопротивлялась последние несколько недель, с бешеным ревом вырвалось из ее груди. Получив резкий удар коленом между ног, парень рухнул на маты и завизжал так, будто его режут, а удары сыпались на него один за другим.
        Сознание вернулось к Лоре, когда ее, продолжавшую рычать и брыкаться, подняли над полом. Ее перчатки были в крови, а то, что осталось от лица парня, не поддавалось описанию.
        - Уймись! - Большой Джордж, один из охранников Фрэнки, тряхнул ее за плечи. - Детка, он того не стоит!
        Сердце Лоры колотилось о ребра, она никак не могла отдышаться. Ее трясло от адреналина. Большой Джордж опустил ее на пол и держал, пока она не кивнула в знак того, что с ней все в порядке. Тогда Большой Джордж подошел к парню, стонущему на матах, и слегка пихнул его ногой. Кровь перестала стучать в ушах, и Лора вдруг заметила, какая наступила тишина. Только в кухне наверху продолжали стучать и греметь посудой.
        Ужас медленно расползался по ее телу, сердце будто стянули обручем. Пальцы в перчатках свело так, что они заныли от боли. Лора не просто потеряла контроль. Та часть ее натуры, которую она, вроде бы, похоронила много лет назад, снова вернулась и одержала верх.
        «Это не я, - подумала она, вытирая пот с верхней губы. - Больше не я».
        Но у нее были неотложные дела - нужно было спасать заработанные этим вечером деньги. И хотя ее переполняла болезненная, острая ненависть к поверженному противнику, этому скулящему куску дерьма, Лора, сглотнув желчь, кротко улыбнулась, вскинула руки и смущенно пожала плечами. Зрители разразились одобрительными возгласами, приветственно поднимая пластиковые стаканы с выпивкой.
        - Ты не выиграла, ты сжульничала, - ныл парень. - Это нечестно, ты жульничала!
        В этом-то и проблема таких парней. Да, он вне себя от бешенства, но не потому, что рушится мир. А потому, что рушится тот иллюзорный мир, в котором он достоин всего на свете, и все принадлежит ему… просто так, а не потому, что он этого заслуживает.
        Дернув зубами за шнурок правой перчатки, Лора склонилась над противником. Толпа снова притихла как голодное воронье перед тем, как наброситься на добычу.
        - Может, тебе теперь набить «Вечный лузер»? - сладко пропела она, на этот раз придавив его повязку кулаком.
        Удар колокола, возвестивший об окончании поединка, заглушил возмущенные вопли парня, и Большой Джордж поволок бедолагу к кучке его друзей. Приходить сюда сегодня было ошибкой. Сбросить напряжение не вышло - наоборот, она завелась еще больше. Но уже подойдя к краю ринга, она услышала голос Фрэнки:
        - Следующий поединок: Золотая против Близнецов.
        Лора бросила на него раздраженный взгляд. Фрэнки как всегда невозмутимо улыбнулся и показал ей пять пальцев. Лора покачала головой, и он поднял еще три. Все бросились делать ставки, мятые купюры запорхали в воздухе.
        Нужно уходить. Она это знала, но… Лора показала Фрэнки все десять пальцев. Тот нахмурился, но потом все-таки махнул рукой в сторону ринга. Снова натянув перчатки, Лора вернулась на маты. Если ее соперником окажется кто-то из приятелей того юнца, может быть, удастся развлечься.
        Не удалось.
        Ее противник держался в тени, стараясь не попадать в круги света, что отбрасывали лампы над головой. Но вот молодой человек шагнул вперед, и этого было достаточно, чтобы тусклое сияние выхватило бронзовую маску, скрывавшую его лицо.
        У Лоры перехватило дыхание, она отшатнулась.
        Охотник.
        2
        В голове пронеслось: БЕГИ!
        Но инстинкты требовали иного, и тело послушалось. До крови закусив губу, Лора ушла в защиту. Каждая клетка ее тела вибрировала, наэлектризованная страхом и азартом.
        «Ты идиотка», - мысленно обругала она себя. Придется убивать его на глазах у всех этих людей… или как-то перенести бой на улицу и расправиться с ним там. Другие варианты Лора не рассматривала. Она не собиралась умирать на залитых алкоголем матах в подвале китайского ресторана, где даже не подают «мапо тофу»[9 - Популярное блюдо китайской кухни, острый соевый творог.].
        Противник угрожающе нависал над Лорой, а она пыталась делать вид, что это ее не волнует. Она была далеко не маленькой, но охотник оказался выше сантиметров на пятнадцать, если не больше. Простая серая футболка и спортивные штаны плотно облегали рельефную фигуру. Каждый мускул его тела был очерчен так же четко, как у тех атлетов, которых она видела на древних вазах отца. Маска, скрывавшая лицо, выражала ярость воина в тот момент, когда из его груди рвется боевой клич.
        Дом Ахилла.
        «Да уж, - приуныла Лора. - Хреновая ситуация».
        - Я не сражаюсь с трусами, которые скрывают лицо, - холодно произнесла она.
        - Я так и думал, - раздался теплый голос, в котором слышался едва сдерживаемый смех.
        Охотник отшвырнул маску прочь… и мир вокруг запылал, сгорая дотла.
        Ты же мертв.
        Слова застряли в горле. Лора качнулась назад, пытаясь глотнуть воздуха, но толпа толкнула ее обратно на маты. Лица вокруг расплывались, сливаясь в одно темное пятно.
        «Ты же должен быть мертв, - потрясенно думала Лора. - Ты умер».
        - Удивлена? - В его голосе слышалась надежда, но глаза смотрели испытующе, встревоженно.
        Кастор.
        Черты его прекрасного лица, утратив юношескую округлость, стали четче, заострились. Поразительно, каким глубоким стал его голос.
        На одно ужасное мгновение Лоре показалось, что она попала в осознанное сновидение[10 - Осознанное сновидение - измененное состояние сознания, когда человек понимает, что видит сон, и даже может управлять его содержанием.]. И закончится оно так же, как и другие сны, когда ей снилось, что родители и сестры живы. А, проснувшись, она будет захлебываться от рыданий или лежать с сухими глазами, не в силах подняться с постели. Лоре казалось, что голова сейчас взорвется от напряжения. Она застыла, не позволяя себе надеяться - надежда уничтожит ее.
        Но Кастор Ахиллеос не исчез. Синяки, которые она получила во время предыдущего поединка, никуда не делись, боль пульсировала в теле. Запахи выпивки и жареной пищи все так же витали в воздухе. Она чувствовала, как капли пота стекают по лицу и спине. Все происходило наяву. Но Лора все равно не могла пошевелиться. Не могла отвести взгляд от его лица.
        Он настоящий.
        Он жив.
        Наконец эмоции прорвались наружу. И к собственному изумлению, Лора почувствовала злость - не дикую и всепоглощающую, а острую и безжалостную, как тренировочные клинки, какими они когда-то сражались.
        Кастор жив, и он позволил оплакивать его целых семь лет.
        Лора попыталась вытереть лицо перчаткой и сосредоточиться, хотя ее тело не желало группироваться. Предстоял бой. Противник нанес первый удар, но этот парень когда-то был ее лучшим другом, и она знала, как ответить.
        - С чего бы мне удивляться? - Наконец она сумела взять себя в руки. - Я понятия не имею, кто ты такой.
        На лице Кастора промелькнула растерянность, но вот он вскинул бровь, сверкнув легкой понимающей улыбкой. В зале заулюлюкали, и кое-кто начал перешептываться.
        Отказаться от боя, послав противника куда подальше? Это чревато ненужными разборками, придется объясняться при посторонних. Но после всего, что случилось, выпустить его из этого подвала целым и невредимым, просто невозможно. Лора повернулась, чтобы подать сигнал Фрэнки, надеясь, что никто не заметит, как ее сердце рвется из груди.
        Ударил колокол. Толпа зааплодировала. Лора пригнулась, встала в боевую стойку.
        «Убирайся, - мысленно твердила она, буравя Кастора взглядом поверх перчаток. - Оставь меня в покое».
        За последние семь лет он даже не пытался ее разыскать! Зачем тогда все это сейчас? Хочет посмеяться над ней? Заставить вернуться? Черта с два у него это выйдет.
        - Прошу, будь осторожнее. - Кастор разглядывал дырку в одной из перчаток, которые кто-то ему одолжил. - Я давно не тренировался.
        Мало того, что он жив, так еще и выучился на целителя, а не на воина, как и собирался. Его жизнь сложилась именно так, как он хотел, - без всякого ее вмешательства. И он так и не появился, чтобы ее найти. Даже когда она так в нем нуждалась.
        Легко пружиня на ногах, Лора кружила вокруг Кастора. Семь лет, будто море цвета темного вина, пролегли между ними.
        - Не волнуйся, - холодно бросила она. - Все закончится быстро.
        - Надеюсь, не слишком. - Усмешка снова тронула его губы.
        Его темные глаза сверкнули в свете раскачивающихся над головой лампочек, в них будто вспыхнули искры. Длинный прямой нос, хотя и не раз сломанный в спаррингах, резко очерченный подбородок, скулы, острые как лезвия.
        Лора сделала первый выпад. Кастор уклонился от удара. Он оказался быстрее, чем она помнила, но его движения были немного дергаными. Каким бы мощным ни выглядело его тело, Кастор явно не тренировался. На ум пришло сравнение с проржавевшим механизмом, который пытается работать в обычном ритме. Словно в подтверждение, Кастор слишком далеко шагнул назад, едва не потерял равновесие, но в последний момент удержался на ногах.
        - Ты здесь, чтобы сражаться, или нет? - прорычала она. - Мне платят за поединок, так что перестань тратить мое время!
        - Я и не собирался, - возразил Кастор. - Кстати, ты все еще опускаешь правое плечо.
        Лора нахмурилась, сопротивляясь желанию выпрямиться. Они уже теряли внимание любителей почувствовать адреналин в крови. Подземный этаж содрогнулся, когда толпа затопала в бешеном ритме, заставляя бойцов ускорить темп.
        Кастор уловил настроение публики, а может, в нем уже было немало алкоголя - его лицо внезапно напряглось и сосредоточилось. Лампочки все так же раскачивались на цепях, отбрасывая длинные тени, и Кастор то и дело исчезал в полумраке, как будто узнал, как превращаться в тьму.
        Он сделал ложный выпад направо и несильно ударил Лору в плечо.
        Вспышка ярости, весь мир утонул в обжигающе белом цвете. Выходит, она даже не заслуживает и капли уважения как достойный противник! Для него этот бой всего лишь развлечение!
        Лора врезала Кастору кулаком по почкам, и, когда тот согнулся пополам, резко припечатала в левое ухо. Тот пошатнулся и, в конце концов, не удержавшись на ногах, упал на одно колено.
        Лора нанесла еще один удар, на этот раз целясь прямо в лицо, но Кастор сумел выставить блок, и отдача отозвалась у нее в предплечье.
        - Продолжишь эти игры, и посмотрим, чем они для тебя закончатся, - прошипела Лора.
        Кастор посмотрел на нее сквозь пряди темных непослушных волос, упавших на глаза, его кожа цвета слоновой кости сияла. Лора не могла отвести от него глаз. Пот капал с подбородка, тело все еще пульсировало от клокочущей внутри бури. Огоньки ламп снова заплясали в его темных глазах, создавая почти гипнотический эффект. Он больше не улыбался, словно Лора стерла эту улыбку с его лица.
        Рванувшись вперед, он в броске дернул ее за колени захватом сзади. И в следующее мгновение Лора уже лежала на спине, хватая воздух ртом. Публика взорвалась аплодисментами.
        Приготовившись отбросить противника назад, Лора дернула ногой, но тут же услышала довольный голос Фрэнки:
        - Никаких пинков!
        Ладно.
        Она резко перекатилась налево, к самому краю матов и снова вскочила на ноги. Но теперь, когда она атаковала Кастора, он был готов. Она пригнулась и подпрыгнула, полностью отдаваясь схватке. Ее губы скривились в невольной улыбке.
        На верхних ступеньках лестницы возникла какая-то суета - очевидно, пришел кто-то еще. Лора отвлеклась, и это дорого ей обошлось - Кастор нанес ей мощный удар в живот.
        Она закашлялась, пытаясь не согнуться пополам. Кастор широко распахнул глаза. Похоже, что он испугался.
        - Ты в поря… - вырвалось у него.
        И в этот момент Лора боднула его головой в грудь. Все равно, что врезаться в бетонную стену… Каждый сустав в ее теле кричал от боли, перед глазами поплыли черные точки, но Кастор рухнул на пол, и она вместе с ним.
        Кастор перекатился и оказался сверху. Осторожно, чтобы не раздавить своим весом, прижал ее к матам. Лора мстительно отметила, что он дышит так же тяжело, как и она.
        - Ты же умер, - сумела выдавить она, пытаясь вырваться из захвата.
        - У меня не так много времени, - перебил ее Кастор, после чего перешел на древний язык. - Мне нужна твоя помощь.
        Ее кровь заледенела от слов, произнесенных на языке, который она так упорно заставляла себя забыть.
        - Что-то происходит, - продолжил он. Борьба разогрела его тело, оно стало почти обжигающим. - Не знаю, кому я могу сейчас доверять.
        Лора отвернулась.
        - А я тут при чем? Я вышла из игры.
        - Знаю, но должен предупредить тебя… Проклятье… - выругался Кастор, снова переходя на древний язык.
        Они снова покатились по полу, и теперь наверху оказалась Лора. Словно в тумане она слышала, как толпа скандирует обязательный отсчет до восьми. Слишком поздно до нее дошло, что он позволяет ей победить.
        - Какой же ты осел… - начала она.
        Его взгляд был прикован к лестнице, к человеку, которого она заметила раньше. Это был Эвандер - родственник Кастора, товарищ по детским играм.
        На нем тоже была черная одежда охотника с отблеском чего-то золотого на груди, прямо над сердцем. Темная с холодным перламутровым оттенком кожа мерцала в клубах пара, который шлейфом тянулся из кухни. Теперь Ван носил очень короткую стрижку, которая еще сильнее подчеркивала его потрясающую красоту. Быстро взглянув на Кастора, он подал ему какой-то знак.
        - Время вышло, - проговорил Кастор.
        О чем он? Об этой схватке или о чем-то другом?
        - Подожди, - Лора вцепилась в его руки, но Кастор уже оторвал ее от себя и поднялся.
        Его ладони на мгновение задержались на ее талии.
        - Он что-то ищет, и я не знаю, связано ли это с тобой.
        Когда до Лоры дошли его слова, у нее перехватило дыхание. Существовал лишь один он, которого ей следовало опасаться. Теперь она боролась за каждый глоток воздуха. Боролась с нарастающим шумом в ушах.
        - Может, ты и покончила с Агоном, но я не думаю, что Агон покончил с тобой. Будь осторожна. - Кастор пристально посмотрел на нее, а потом наклонился ниже и прошептал на ухо: - Ты все еще сражаешься как Фурия[11 - Фурии в римской мифологии, или Эринии в древнегреческой - богини ненависти и мести.].
        Отстранившись, Кастор отвесил ей поклон, принимая свист толпы и предложенный ему красный пластиковый стакан с выпивкой. Протискиваясь сквозь толпу, он направился к Эвандеру. Когда Кастор поравнялся с ним, тот крепко схватил его за предплечье, и они оба исчезли в душной кухне.
        Кто-то хотел поднять ее руку в воздух, чтобы объявить о победе, но Лора, вырвавшись, уже пробивалась сквозь толпу зрителей.
        «Что ты делаешь?! - вопил ее разум. - Пусть они уходят!»
        Возле лестницы она с кем-то столкнулась, да так сильно, что человек, спотыкаясь, отлетел к стене. Бормоча извинения, Лора резко обернулась и…
        Проклятье.
        Кожа, белая как мел. Темные глаза вытаращились, встретившись с ее глазами. Тощая фигура в узких джинсах. На голове хипстерский ежик. На шее - ожерелье из конского волоса. Майлз.
        Да как так-то?! Как, черт возьми, эта ночь могла стать еще хуже?
        - Жди здесь! - приказала она.
        Дождавшись ошеломленного кивка, Лора влетела в кухню. Лавируя между возмущенными поварами, пробираясь сквозь завесу пара, она наконец увидела аварийную дверь с отключенной сигнализацией и выскочила на темную улицу.
        В ночном воздухе вспыхнули красные огни задних фонарей внедорожника, рванувшего со стоянки. Одинокий пластиковый стаканчик покатился к ее ногам. На его стенке было что-то размазано.
        Чернила.
        Лора повернулась к тусклой лампочке над дверью, пытаясь разобрать неровные буквы. Кровь бешено стучала в висках.
        Аподидраскинда[12 - Игра в прятки, описанная греком Юлием Поллуксом (II в. н. э.).].
        Детская игра. Прятки. Вызов. Найди меня, если сможешь.
        Выбросив стакан в ближайшую урну, Лора дернула ручку двери.
        3
        К тому моменту, как Лора спустилась обратно в подвал, она уже успела прийти в себя. Пока она топталась в этой сутолоке, забирала рюкзак и свой сегодняшний заработок у Фрэнки, Майлза нигде не было видно. Вполуха слушая информацию о том, где состоятся бои на следующей неделе, она пересчитывала деньги, чтобы убедиться, что ее не надули. И все это время пыталась не обращать внимания на бешеный стук сердца.
        «Он что-то ищет, и я не знаю, связано ли это с тобой».
        По телу пробежала крупная дрожь. Лора тряхнула головой, выбрасывая из памяти голос и лицо Кастора, чтобы подготовиться к тому, что должно произойти.
        Майлз ждал снаружи. Лоре потребовалось на сборы совсем немного времени, но он успел запыхаться - потому ли, что бегал вверх-вниз по крутой лестнице, или потому, что уже не раз повторил заготовленную речь, а, может быть, и от того, и от другого. Когда Лора вышла на улицу, Майлз застыл и сделал вид, будто все это время залипал в телефоне.
        - Не хочешь перекусить «У Марты»?
        Такого вопроса Лора не ожидала. И вообще, сейчас она хотела только одного: пойти домой, принять душ и проспать следующие шесть дней, пока отвратительная охота не подойдет к концу и не начнется следующий семилетний цикл. Но присутствие Майлза действовало на нее успокаивающе.
        - Давай, - с наигранной беззаботностью кивнула Лора. Она все еще чувствовала, как на ее коже вспыхивают молнии. - Звучит неплохо.
        Майлз вопросительно посмотрел на нее:
        - Сегодня точно платишь ты.
        - Неужели? - Лора позволила себе погрузиться в комфортное тепло их отношений. - А может, мне похлопать ресницами и поесть вообще бесплатно?
        - Скажи, за всю твою жизнь, - начал Майлз, и похоже этот вопрос его действительно интересовал, - у тебя это хоть раз получилось?
        - Что-что?! - прищурилась Лора. - Я очаровательна и неотразима.
        Она кокетливо заморгала, но опухшее лицо вряд ли добавляло ей очарования. Кроме того оно по-настоящему болело от полученных ударов.
        Майлз хотел сказать что-то еще, но передумал.
        - Что? - спросила она.
        - Все нормально. - Майлз посмотрел на затянутое облаками небо. - Кажется, стоит прибавить шагу, или попадем под душ, который нужен только одному из нас.
        Влажный воздух был пропитан вонью из мусорных мешков, ожидавших уборщиков, которые заберут их утром. Мимо пронеслось такси, подняв волну сточных вод. Уже несколько дней шли дожди, и Лора знала, что это надолго.
        - Я благоухаю самыми изысканными ароматами «ло-мейн» и пота, - парировала Лора. - О вкусах не спорят, и ты бы уж помалкивал.
        Тут она, конечно, перегнула. Майлз относился к своему телу как к произведению искусства. Именно тело, а не он сам, сообщало окружающим о том, какое у Майлза настроение, рассказывало о его интересах и близких людях. Его кожу украшало множество татуировок: от удивительных цветов и виноградной лозы, обвивающих его торс, до его собственных абстрактных рисунков - изображений горных вершин, глаз и лент всевозможных форм, - значение которых было известно только ему. Самой любимой тату Лоры была простая, набитая хангылем[13 - Фонематическое письмо корейского языка. Его отличительной особенностью является то, что буквы объединяются в группы, примерно соответствующие слогам.] на шее - за ней стояла особая история. Эти слова повторяла ему бабушка каждый раз, когда Майлз по воскресеньям звонил родителям во Флориду: «С каждым восходом солнца я люблю тебя все больше». Когда он показал ей татуировку, бабушка, конечно, отругала внука и даже сделала вид, что пытается стереть ее пальцем, но весь вечер светилась от гордости.
        Они дошли до станции подземки «Канал-стрит», чтобы сесть на поезд линии «А» и доехать до 125-й улицы. Лора уже преодолела половину лестницы, когда раздался шум приближающегося поезда и по вестибюлю пронесся порыв воздуха, предшествующий появлению состава. Она побежала, на ходу вытаскивая из заднего кармана проездной, приложила его к турникету. Майлз, у которого все всегда терялось, застонал, роясь в своем бумажнике.
        - Стой! Вот дерьмо… - Майлз снова и снова прикладывал карточку к ридеру, но турникет не открывался.
        В половине четвертого утра поезда ходили с увеличенными интервалами, и вагон был полон. Лора удержала закрывающуюся дверь рукой в ту самую секунду, когда Майлз уже нырял внутрь. Поезд рывком тронулся с места, и Майлз благодарно хлопнул ее по плечу.
        - К «Марте», - сказала она. - Хочу есть.
        - Такси? - заметил Майлз. - Это удобнее.
        - Деньги, - возразила Лора. - На ветер.
        На «Коламбус-Серкл» вагон опустел, и прямо перед ними освободились места. Майлз плюхнулся на сиденье и сразу же вытащил телефон. Лора глубоко вздохнула, потирая рукой лоб. Тело наконец могло расслабиться, но в голове царил хаос.
        «Он что-то ищет, и я не знаю, связано ли это с тобой».
        Охотники в городе. От одного этого было не по себе. Лора знала, что ей следует опасаться Аристоса Кадму - или какое он там божественное имя сейчас носит. Нельзя допустить, чтобы он ее нашел. Поэтому она собиралась рвануть из этого города - подальше от предстоящих сражений и от него самого. От всего, что с этим связано.
        Но среди бушевавших в ней эмоций преобладал вовсе не страх. Лора знала, что сможет спрятаться - последние три года ей это отлично удавалось. Ее терзала тревога, от которой она не могла избавиться, сердце сжималось всякий раз, когда перед глазами всплывало лицо Кастора.
        «Он жив!» - думала она, все еще ошеломленная этой новостью.
        Майлз испуганно вскрикнул, и Лора повернулась к нему как раз в тот момент, когда он закрывал одно из своих приложений для знакомств.
        - И как тебе тот парень, с которым ты встречался в пятницу? - поинтересовалась Лора, радуясь возможности отвлечься. - Мне показалось, что он вполне ничего. Как его зовут? Ник?
        - Ной, - поправил ее Майлз, закрывая глаза и делая глубокий вдох, как будто набираясь уверенности. - Я проводил его до квартиры и познакомился там со всеми его четырьмя хомяками.
        Лора уставилась на приятеля:
        - Да ну!
        - Он назвал их в честь своих любимых Первых леди[14 - Имеются в виду жены президентов США, в т. ч. Жаклин (Джеки) Кеннеди.], - страдальчески продолжил Майлз. - У Джеки была шляпа-таблетка из фетра, и когти накрашены лаком. Он заставил меня их кормить крошечными полосками салата. Латука, Лора. Салата-латука.
        - Умоляю, хватит, - остановила его Лора. - Знаешь, тебе не мешало бы отдохнуть от свиданий.
        - А ты как раз могла бы попробовать, - заметил он, неловко заерзав на сиденье. - Я не говорил тебе об этом раньше, потому что не хотел совать нос не в свое дело.
        - Но?.. - вставила Лора.
        - Но… - протянул Майлз. - Тот парень и то, как ты на него отреагировала…
        Лора крепче вцепилась в ремешок сумочки.
        - А как я должна была реагировать, когда он на меня полез?! - возмутилась она. - Придурок заслужил, чтобы ему перекроили физиономию. Может, теперь он задумается, прежде чем так поступать с девушками.
        - О, нет, этот определенно заслужил, - поспешил добавить Майлз. - Нужно было отлупить его посильнее. Но я говорил о другом парне.
        - О другом, - повторила за ним Лора.
        - Да, тот парень выглядел так, словно вылеплен из всех моих мальчишеских фантазий, - охотно пояснил Майлз.
        Теплый голос Кастора снова зазвучал у нее в голове: «Ты все еще сражаешься как Фурия».
        - И что насчет него? - спросила Лора, выныривая их собственных мыслей.
        - Мне показалось, что ты его знаешь, - предположил Майлз.
        - Не знаю, - бросила она резко. Уже нет.
        Чтобы пресечь дальнейшие расспросы, Лора положила голову Майлзу на плечо. Вагон плавно покачивался, это успокаивало. Вскоре она наконец-то смогла вздохнуть полной грудью.
        Поезд мчался дальше, к 125-й улице, держась обычного ритма: рывок, остановка. Но Лора слишком боялась закрыть глаза, потому что лицо Кастора, светлое и полное надежды, непременно возникло бы перед ней, увлекая в воспоминания о мире, который она оставила позади.

* * *
        Когда они наконец вышли из подземки и повернули в сторону закусочной «У Марты», верхний Манхэттен встретил их тишиной.
        Когда три года назад Лора переехала на 120-ю улицу, в уютный браунстоун[15 - Каменные дома от трех до пяти этажей конца XIX - начала ХХ вв., разновидность таунхауса. Brownstone переводится как коричневый камень, хотя дома могут быть выкрашены в разные цвета.], принадлежавший Гилберту, Гарлем показался ей чужой страной. Семья Лоры всегда жила в районе Адской кухни[16 - Район Манхэттена, также известный как Клинтон, расположенный между 34-й и 59-й улицами, от 8-й авеню до реки Гудзон. Свое название район получил из-за высокого уровня преступности и считался криминальным центром Нью-Йорка в середине 1800-х - конце 1980-х гг. Сейчас это средоточие театральных площадок, модных ресторанов и дорогого жилья.], и причин соваться севернее 96-й улицы у нее никогда не было. Однако со дня гибели семьи уже прошло четыре года, и большую часть этого времени Лора прожила за границей. Три года назад она ходила по городу, испытывая странное чувство - будто пытаешься влезть в свою же старую одежду, которую после тебя носил кто-то другой. И ей эти тряпки больше не подходили. Вроде все то же, но при этом уже не твое.
        Однако те три года, что Лора провела здесь, были лучшими, пока полгода назад не умер Гил - переходил улицу и его сбил автомобиль. Первым порывом Лоры было уехать отсюда, но выяснилось, что Гилберт оставил ей дом со всем содержимым. И просто все бросить не вышло.
        С другой стороны, этот дом легко можно было бы продать и рвануть куда глаза глядят. Майлз точно согласился бы, даже если ему самому некуда было бы ехать. Но всякий раз, когда Лора всерьез задумывалась об этом, улицы, казалось, притягивали ее и не отпускали: знакомые витрины магазинов, дети, играющие на соседском крыльце, миссис Маркс с ее привычкой каждый понедельник в десять утра мыть из шланга пешеходную дорожку перед домом… Все это успокаивало. И непомерный груз потрясения и горя уже не казался непосильным, грозившим раздавить.
        И Лора осталась. Этот суетливый муравейник, в котором проблемы только множились, и она подчас выбивалась из сил, решая их, - этот город всегда был ее домом со своим непростым характером. И она была благодарна ему за то, что он воспитал характер и в ней самой. В самые мрачные моменты жизни только эта стойкость и спасала ее.
        А еще Лоре казалось, что новый район сам ее выбрал, а не наоборот. Ей так хотелось ощущать свою принадлежность к чему-то. И Нью-Йорк действительно был на это способен. Последнее слово всегда оставалось за ним, а того, кто проявлял достаточно терпения, он всегда приводил туда, куда нужно.
        Было четыре часа утра, но Лора нисколько не удивилась, когда увидела, что кто-то еще наслаждается трапезой «У Марты» даже в такой мертвый месяц, каким всегда считался август.
        - Привет, мистер Эррера! - крикнула она, вытирая ноги о старый коврик.
        - Привет тебе, Лорен Перто, - откликнулся тот, откусывая громадный кусок сэндвича.
        Лора уже много лет жила под этим именем, но, произнесенное вслух, оно все еще заставало ее врасплох.
        - Как ты, Мэл?
        - Под дождь не попала - уже хорошо, - откликнулась Мэл из-за стойки, оторвавшись от своей бухгалтерии. - Вам обоим как обычно?
        - Да, мы жертвы привычки, - подтвердил Майлз. - Есть что-нибудь без кофеина?
        - Заварю тебе в отдельном кофейнике, - кивнула Мэл. - Взбитые сливки?
        - С шоколадной крошкой? - с надеждой спросил он. Судя по вкусовым предпочтениям, Майлз так и не повзрослел - он заказывал десерт после каждого завтрака, обеда и ужина.
        - Конечно, милый. - Мэл нырнула в кухню и начала готовить заказ: «Тройная тарелка лесоруба» для Лоры и оладьи с шоколадной крошкой, двойной порцией взбитых сливок и кленовым сиропом для Майлза.
        - Что? - удивился Майлз. - И никаких комментариев? Никаких шуток по поводу потребления сахара?
        До Лоры не сразу дошло, что он обращается к ней. Все это время она сидела, уставившись в пол.
        - У меня заболит живот уже от того, что мне придется на это смотреть. - Лора откинулась на обтянутую винилом стену кабинки. Пульс подскочил, как будто ее застукали за чем-то мерзким.
        Майлз пристально посмотрел на нее, но голос его звучал по-прежнему беззаботно:
        - И это говорит мне тот, кто ест за троих?
        - Здоровый аппетит, - вмешался в разговор мистер Эррера, оплачивая счет, - здоровая девочка.
        - Вот именно, - подхватила Лора, с радостью переключаясь на другую тему. - Как поживает мой Красавчик Бо?
        Бо, уличный кот, прибился к ним два года назад, заявил свои права на лавочку мистера Эрреры, и теперь чувствовал себя там полноправным хозяином. При первой встрече Лора приняла кота за огромную крысу и всерьез испугалась: не вырвалась ли эта зверюга из преисподней? А теперь поздним воскресным утром Лору можно было увидеть на скамейке у магазина, где она делилась лососем из круассана со своим своенравным приятелем.
        - Он съел двенадцать шоколадных батончиков, его стошнило прямо на продукты, а потом он обрушил полку с бумажными полотенцами, - пожаловался мистер Эррера, направляясь к двери. - Теперь придется тащить этого демона к ветеринару.
        - Хотите, я присмотрю за магазином, пока вас не будет? - предложила Лора.
        Она всегда делала это с удовольствием. Особенно ей нравилось затишье после утреннего часа пик, когда клиенты приходили за кофе, - она могла спокойно посидеть с книжкой, пока не настанет время ланча и не нагрянут покупатели, чтобы уничтожить запасы готовых сэндвичей и суши.
        - В этот раз не нужно. Мой племянник здесь. Не хочешь познакомиться? Он на год младше тебя, умный мальчик…
        - А он умеет стирать? - с озабоченным видом уточнил Майлз. - Или готовить? Лоре нужен тот, кто восполнит пробелы в ее жизненных навыках.
        Мистер Эррера расхохотался и, махнув рукой, пошел открывать лавку. Лора и сама не понимала, зачем предложила помощь, зная, что, скорее всего, сегодня же уедет из города. Появление Кастора и это его предупреждение… Она должна исчезнуть немедленно, должна бросить все.
        Поежившись, Лора потерла руки в тех местах, где их сжимал Кастор, и с удивлением обнаружила, что несмотря на то, что ее бил озноб, кожа там оставалась теплой. Она просто не была готова… увидеть его. Во плоти. Его знакомый ласковый взгляд. Его рост. Его невероятная сила. То, как он улыбнулся ей.
        - Лора… - позвал ее Майлз и повторил, уже настойчиво: - Лора.
        Она снова подняла глаза.
        - Что?
        - Я спросил: это из-за денег?
        Лора в замешательстве уставилась на него.
        - Что из-за денег?
        Майлз смотрел ей прямо в глаза.
        - Если это так, я могу платить тебе за аренду. Но я думал, Гилберт оставил тебе и деньги?..
        Гилберт, воплощение исключительной, иногда чрезмерной доброты, обожал сюрпризы. И остался верен себе даже после смерти, оставив обоим своим «почетным внукам» щедрую сумму денег. Но Лора к ним так и не притронулась; взяла немного на обслуживание дома, и все. Ей казалось неправильным использовать эти средства для чего-то другого.
        - Это деньги Гила, - напомнила Лора.
        Майлз понял намек.
        - Ну, ты могла бы стать бариста на неполный рабочий день, как все делают. Что-то вроде обряда перехода к взрослой жизни. А еще ты могла бы давать платные уроки самообороны.
        Лора покачала головой, пытаясь распутать клубок чувств и мыслей и вытянуть из него нить их беседы.
        - Я не собираюсь брать деньги с тех, кто хочет научиться защищать себя, - сказала Лора, понизив голос. Хозяин спортзала на 125-й улице разрешил ей пользоваться его тренажерами, когда бегать на улице становилось слишком холодно, в обмен на бесплатные уроки, и этого было более чем достаточно. - И дело не в деньгах.
        - Точно? Весь последний год ты постоянно используешь одни и те же три грязных «зиплока»[17 - Полиэтиленовые пакеты с застежкой-«молнией».], - заметил Майлз.
        Лора подняла палец.
        - Они не грязные, потому что я мою их каждый раз. А что ты делаешь для защиты окружающей среды?
        Брови Майлза поползли выше. Он изучал курс «Устойчивое развитие городов» в Колумбийском университете, и летом как раз проходил стажировку в городском совете.
        - Можешь не отвечать, - бросила Лора. Она терпеть не могла, когда Майлз слушал ее с выражением подчеркнутого сострадания и глубокого понимания на лице. - К тому же, - добавила она, - у меня есть работа. Я же комендант, ты не забыл?
        Сначала Гилберт нанял Лору в качестве сиделки с проживанием, но когда она поменяла батарейки в детекторе дыма, ее функции расширились, что красноречиво свидетельствовало о его уровне технических знаний.
        - Кстати, комендант, может, до наступления зимы найдешь время починить окно в моей комнате?
        Лора нахмурилась, приглаживая копну кудрей, в которые дождь превратил ее волосы.
        - Ладно, дело и в деньгах, - призналась она, - но и в других вещах тоже.
        - Это связано с Гилом? - напирал Майлз.
        Лора вытащила из кармана порванную цепочку и стала разглядывать ее. Без этого украшения шея казалась чужой. Лора получила этот подарок от Гилберта три года назад, на свой первый день рождения после возвращения в Нью-Йорк, и с тех пор ни разу не снимала.
        «Перо, упавшее с крыла, не потеряно, - сказал ей тогда Гил, - оно свободно».
        Украшение каждый день напоминало ей о том, что она обрела, получив эту работу. Лора должна была ухаживать за Гилбертом, после того, как тот упал и сильно покалечился, и стало ясно, что один он больше жить не может. Но Гилберт сделал для нее неизмеримо больше. Он стал другом, наставником и постоянным напоминанием о том, что не все мужчины так суровы и жестоки, как те, среди которых Лора выросла.
        - Прошло уже несколько месяцев… - начал Майлз.
        - Шесть, - оборвала его Лора.
        - Шесть, - кивнул Майлз. - Вообще-то, мы не так часто говорим об этом… - Лора хотела возразить, но он остановил ее жестом. - Я лишь хочу сказать, что я здесь, рядом, и всегда готов поговорить о нем.
        - Ну, а я нет, - ответила Лора.
        Гилберт как-то сказал, что бывают ситуации, когда нужно отталкивать от себя все плохое, пока оно не оставит тебя в покое навсегда. Когда-нибудь она перестанет чувствовать такую боль от потерь.
        - Знаешь… - В голосе Майлза зазвучали знакомые интонации.
        - Учиться я не собираюсь, - напомнила она ему в сотый раз. - Похоже, и тебе учеба не особо нравится.
        - То, что тебе нужно, необязательно должно тебе нравиться, - заметил Майлз.
        - Необязательно заниматься тем, что тебе не нравится, - парировала Лора.
        Майлз разочарованно вздохнул.
        - Просто я считаю… что бы с тобой ни случилось, ты должна думать о будущем. Иначе прошлое будет висеть на тебе цепями.
        Лора сглотнула, но не смогла избавиться от комка в горле.
        - Как ты вообще узнал об этих боях? Ты что, следил за мной?..
        - Накануне вечером я встречался с школьным приятелем, и он завел разговор о каком-то суперсекретном ринге, где творится полное безумие, и упомянул о девушке со шрамом на щеке, от глаза до подбородка. И я сказал: «Вау! Похоже, это моя подруга Лора…».
        Лора инстинктивно потерлась щекой о плечо. Тонкий шрам за эти годы так и не исчез.
        - Надеюсь, это не тот парень, которого я побила? - уточнила она.
        - Нет, но, ох, это было потрясающе… и в то же время пугающе. Никогда в жизни не переживал ничего подобного, - признался Майлз.
        Его телефон пронзительно зазвонил, и они оба вздрогнули.
        - Это что, будильник? - спросила Лора, прижимая руку к груди. Они много лет жили в одном доме, но такие жуткие звуки еще не терзали ее уши.
        - Вроде того, - хмыкнул Майлз, а затем ответил на звонок: - Мам, ты чего вскочила в такую рань? Сейчас, вообще-то, четыре утра… Тебе не нужно распечатывать эти формы сейчас. Напиши себе записку, чтобы сделать это в нормальное время… Нет, ты возвращаешься в постель… Ну, если бы я спал, ты бы меня уже разбудила… Мам. Иди, ложись!
        Приглушенная речь миссис Юн звучала так энергично, словно эта беседа происходила не в несусветную рань. Лора наблюдала за тем, как Майлз закрыл глаза и сделал вдох, набираясь терпения.
        - Угу. Хорошо. Ты проверила все провода, верно? - спросил он. - Убедилась, что они не отсоединились?
        Майлз бросил на Лору виноватый взгляд, но разве она была против? Это было так мило. Воспользовавшись паузой, она попыталась представить себе детство этого маленького гота среди пальм и буйства красок Флориды. Майлз рос единственным ребенком в семье, и у этого были… последствия. Например, вот такие.
        Майлз снова глубоко вздохнул.
        - Ты точно включила принтер? Кнопка должна светиться.
        В ответ раздался смущенный смех миссис Юн и ее любящее:
        - Спасибо, Майкл.
        Майлз нервно прижал руку ко лбу. Интересно, что так вывело его из себя? Имя, которым его называли только родные, или звонок в четыре утра? Потом он по-корейски и по-английски сказал маме, что любит ее, и нажал отбой.
        - Когда я в прошлом месяце ездил домой, мама поменяла рингтон, - объяснил Майлз. - Решила, что я не отвечаю на ее звонки, потому что прежний был слишком тихий.
        Лора улыбнулась, хотя ее сердце сжалось. По таким звонкам начинаешь скучать, только когда они прекращаются.
        - Ей просто хочется услышать твой голос.
        «Она хочет, чтобы ты ее не забывал», - подумала Лора. Ее мысли заметались, она больше не могла их контролировать. Мир вокруг погрузился во мрак, и лицо Кастора в пляшущих тенях осталось единственным, что она видела.
        - Эй! - Голос Майлза проник в ее видения. - С тобой все в порядке?
        - Все просто отлично, - заверила Лора.
        Она будет в порядке. Ради него. Ради себя. Ради Гилберта.
        - Ну что, выдвигаемся? - спросила она, когда Мэл вернулась с кухни с их заказами.
        - Обещай, что с тобой ничего не случится! - Майлз поймал Лору за руку, прежде чем она успела ее отдернуть. - Неважно, зачем тебе нужны эти бои, я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
        «Слишком поздно», - подумала Лора.

* * *
        Они вынырнули обратно в тусклый уличный свет, сжимая в руках пакеты с завтраком и кофе. Гроза закончилась, но воздух был еще влажным. Нью-Йорк - одно из немногих мест в мире, которое после дождя выглядит еще грязнее, но Лоре это нравилось.
        По дороге домой она решила, что предупредит Майлза о том, что планирует уехать на несколько дней. Возможно придется пересаживаться с автобуса на автобус и ночевать в лесу, где никто не сможет ее найти…
        Но в тот момент ее манила постель. Они брели по своей сонной улице, Лора взяла Майлза под руку. Тот мурлыкал незнакомую мелодию, которая отвлекла Лору и позволила ни о чем не думать. Они были всего в квартале от дома, когда Майлз вдруг застыл и резко потянул ее назад.
        - Что? - дернулась Лора.
        Они стояли у магазина «Деликатесы Мартина» - Лору перестали туда пускать после того, как она пожаловалась на их позорно несвежие бейглы. Майлз не сводил глаз со стены, потом наклонился и провел пальцами по темному пятну на ней. Лора в ужасе оттащила его от стены.
        - Не пора ли освежить в памяти правила жизни в Нью-Йорке? Первое - не брать ничего из того, что пытаются всучить на Таймс-сквер; второе - не прикасаться к таинственным веществам на земле и стенах…
        - Кажется, это кровь, - перебил ее Майлз.
        Рука Лоры разжалась.
        Майлз завертелся на месте, осматривая тротуар.
        - Ничего себе. Да она тут повсюду…
        Так оно и было. Поначалу Лора приняла брызги на асфальте за капли дождя, но теперь, когда с небес снова обрушились потоки воды, ясно увидела, как в канаву по желобу стекает темная кровь.
        Майлз рванулся вперед, озираясь по сторонам в поисках истекающего кровью человека. Схватив его за рубашку, Лора заставила друга притормозить, сунула ему свой пакет с едой и кофе, и вытащила из кармана складной нож, который всегда носила на цепочке с ключами.
        - Держись позади меня, - приказала она.
        Они словно выслеживали раненого зверя. Похоже, человек шел, шатаясь и опираясь то на уличный фонарь, то на перила, то на припаркованную машину. Лора с нарастающим ужасом поняла, что они направляются в сторону своего дома.
        Когда они почти подошли к нему, Лора крепче сжала нож в руке. Кровавая дорожка вела к их двери и веселым цветочным горшкам, которые Гилберт расставил на ступеньках.
        Майлз ахнул, и Лора проследила за его взглядом. Привалившись к крыльцу, возле пустых мусорных баков сидела женщина. Ее небесно-голубые одежды промокли от дождя. Лора почувствовала, как воздух начинает сгущаться, как перед ударом молнии.
        - Покажи свои руки, - выдавила Лора, поднимая свой жалкий клинок.
        Глаза богини были цвета жертвенного дыма, в радужках светились золотые искорки, похожие на тлеющие угольки - единственный признак угасающей божественной силы.
        Ее называли сероглазой богиней, но теперь Лора понимала, что это не из-за цвета глаз - когда богиня пристально смотрела на кого-то, как сейчас на Лору, открывался ее истинный возраст. Войны, цивилизации, монстры, смерть, технологии, открытия - эти глаза наблюдали за мелькающими тысячелетиями, отмечая их так же, как Лора, не задумываясь, отмечала еще один прошедший час.
        Пряди темно-золотых волос рассыпались по лицу богини. Но даже сейчас, когда она оказалась в таком ужасном положении, ее открытое и смелое лицо, совершенное в своей симметрии, выглядело безупречно.
        Богиня с трудом выпрямилась, убирая ладонь с того места на бедре, которое она зажимала. Рука упала на колени, длинные изящные пальцы изогнулись, словно когти. Ладонь была пуста, но выпачкана кровью.
        Глядя на богиню, Лора и сама опустила руку с ножом.
        Богиня наклонилась вперед, и из раны в ее боку хлынула горячая кровь. В ноздри ударил металлический запах. Рана слишком широкая для стрелы или пули, с рваными краями. Значит, клинок. Рассуждая логично и хладнокровно, Лора постоянно ловила себя на мысли, что происходящее ей только снится.
        - Похоже, кто-то тебя вычислил, - произнесла она сдавленным голосом. - Не повезло с приземлением?
        - Помоги мне.
        Лора вздрогнула. Смерть подступила совсем близко, но каждое слово богини звучало, как удар меча о щит. Эти звуки мощной волной прокатились по телу Лоры, и каждый волосок на ее теле встал дыбом. Она так давно не слышала чистого древнего языка, что даже не сразу поняла сказанное.
        Когда же смысл наконец дошел до нее, Лора смогла лишь тихо прошептать:
        - Что ты сказала?
        Взгляд богини стал рассеянным, стальная твердость уходила из него. Она снова прижала руку к ране, но теперь в ее лице не было страха, только горькое недоумение. Она опять заговорила. Слова давались ей с трудом, но приказ эхом отозвался в душе Лоры.
        - Позаботься… обо мне… смертной.
        Сероглазая Афина рухнула на землю и потеряла сознание.
        4
        - О боже!
        Испуганный вопль Майлза вывел Лору из оцепенения. Когда она повернулась к нему, на его лице уже лежал отсвет мобильного телефона. Дрожащими руками Майлз набирал номер.
        Лора вырвала телефон у него из рук и успела нажать отбой.
        - Что ты делаешь?! - закричал он. - Ей нужна помощь! Мэм?! Мэм, вы меня слышите?
        - Прекрати! - остановила его Лора. - И говори тише!
        - Ты ее знаешь? - Майлз казался обезумевшим. Еще немного, и он вцепится себе в лицо. - О нет, кровь!.. Я просто… - Он начал давиться и кашлять в кулак.
        Пытаясь найти объяснение, Лора выпалила первое, что пришло на ум:
        - Я… да, я ее знаю. Она… она тоже боец.
        - Ей нужно… - Майлз снова закашлялся. - Извини… Я просто… В больницу! Ей нужно в больницу. И надо сообщить в полицию.
        Лора выругалась. Ее мозг лихорадочно перебирал варианты. Если отвезти Афину в больницу, полиция захочет допросить ее, Лору. Ее имя и, возможно, фотография попадут в систему. А кланы всегда отправляют как минимум пару охотников дежурить в приемном покое. Кто-нибудь наберет 911, и богиню доставят прямо к ним в лапы. Но, вообще-то, Афина уже и так наследила, ее запах и кровь приведут ищеек в убежище Лоры. Майлз тоже может пострадать, а ведь он вообще ни при чем… Эта мысль, наконец, и вывела Лору из оцепенения. Заставила действовать.
        Она прижала пальцы к шее богини, чтобы проверить пульс. Божественный ихор пока оставался красным, как человеческая кровь, и скапливался вокруг кроссовок Лоры. «Вот дерьмо», - подумала она, впервые за много лет чувствуя беспомощность. Придется спрятать Афину в доме. И как можно скорее.
        - Никакой полиции! - выпалила Лора. - Она… у нее нет страховки. - Лора надеялась, что теперь Майлз перестанет задавать вопросы. - Можешь отпереть дверь и помочь мне занести ее внутрь?
        Лора попыталась подсунуть руку под шею Афины. Даже в образе смертного богиня была почти двух метров ростом. От дождя и крови ее тело стало мокрым и скользким. Они с трудом втащили ее в холл и уложили на черно-белую плитку пола. Оставив Майлза с Афиной, Лора помчалась наверх, достала из бельевого шкафа темные простыни и полотенца и сбросила их вниз.
        Спустившись обратно в холл, Лора захлопнула ставни эркерного окна, превращая помещение в крепость, а Майлз включил свет.
        В экране телевизора, висевшего над камином, все отражалось как в черном зеркале: Лора отодвинула в сторону кофейный столик, Майлз расстелил простыни, и Лору вдруг пронзила мысль, что она схватила белье, которое принадлежало Гилберту.
        - Что происходит?! - восклицал Майлз, когда они переместили тело богини на простыни. - Лора, я серьезно, что, черт возьми, происходит?
        Богиня застонала. Взгляд Лоры метнулся в сторону парадной двери: порог и пол были вымазаны кровью. Похоже, у них еще одна очень большая проблема.
        - Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал, - быстро проговорила Лора, опускаясь на колени возле Афины. - Сходи к мистеру Эррере и попроси у него отбеливатель. Возьми как можно больше, сколько есть… Постой. Нужен не обычный отбеливатель, а кислородный, если только у него такой есть.
        - Кислородный… что? - растерянно переспросил Майлз.
        - Кислородный отбеливатель, все, что у него есть, - медленно повторила Лора. - Скажи, чтобы записал на мой счет.
        - А что, в магазинах записывают на счет? - удивился Майлз.
        - Иди. - Лора указала ему на дверь. - И поторопись.
        Майлз выглядел настолько ошарашенным, что даже не стал возражать. Снова закашлявшись, он перепрыгнул через лужу крови, и дверь за ним захлопнулась.
        Привычные запахи лаванды и дерева, наполнявшие дом, растворились в горячем зловонии крови. Лора перевернула богиню на спину, разорвала тунику, чтобы увидеть рану, и кровь залила ее пальцы.
        - Проклятье, - прошептала она, чувствуя, как сводит живот.
        Печень и почка были проколоты. Знакомый почерк: такие профессиональные раны наносили леайны[18 - Leaina - в переводе с греческого означает «львица». Предположительно реально существовавший исторический персонаж, гетера, афинянка, которая предпочла смерть предательству, откусив себе язык перед пытками. В честь нее на Акрополе была установлена статуя львицы без языка.] - молодые женщины, которых посылали охотиться на богов. Раненую добычу они доставляли главе клана, и тот добивал жертву.
        Лора прижала к ране полотенце, пытаясь остановить поток крови.
        - Очнись. Очнись!
        Глаза Афины под опущенными веками закатились. Делать было нечего, и Лора влепила богине пощечину. Серые глаза распахнулись и заморгали.
        - Я бы извинилась, - пробормотала Лора. - Но ты это заслужила.
        Воздух в легких внезапно стал обжигающим. Лору поразил страх, который она вдруг почувствовала, и вспышка сожаления в тот момент, когда она ударила богиню. Искры властности полыхнули во взгляде Афины, и ненависть к старым богам, которую в Лоре воспитывали годами, вдруг угасла совсем.
        Можно сколько угодно убеждать себя в том, что перед тобой жертва, пока она не повернется к тебе и не покажет зубы.
        Богиня зашлась влажным кашлем, ее голова перекатывалась из стороны в сторону. Даже когда она была в смертном обличье, в ней проступало нечто отстраненное, чужеродное. Тело казалось уродливым сосудом. Изваянным для того, чтобы быть разрушенным.
        Лора прижала руки к коленям, пытаясь унять непроизвольную дрожь. Она бы не стала убивать богиню. Ей не нужна божественная сила. Она вообще хотела оставаться как можно дальше от всего этого.
        - Плохо тебе, да? - спросила Лора. Дикое безрассудство вдруг вытеснило в ней страх. - Чертова смертность. Какой облом. Рискну спросить, кто это тебя так?
        Подготовка к этому финалу заняла более тысячи лет. Афина пережила двести одиннадцать циклов Агона, но двести двенадцатый стал для нее последним. Ее медовая кожа побледнела - смерть неумолимо забирала свое. Афина, Гермес, Артемида и, может быть, Аполлон - последние из изначальных богов, на которых шла охота во время Агона. Афина была недостижимой мишенью. Слишком сильная, слишком быстрая, слишком умная.
        До этого момента.
        Они изучали друг друга. Если Афина пыталась оценить достоинства Лоры, ее силу, то Лора сразу сказала бы ей, что это уже никого не должно волновать. Она могла объяснить это, используя немало красивых слов, чтобы польстить богине, потакая ее тщеславию и гордости, но не стала напрягаться.
        - Я вышла из игры. И не позволю тебе или кому-либо еще втянуть меня обратно.
        Богиня пристально смотрела на нее, суровая линия ее рта застыла. Лора ничего другого и не ожидала - Афину не согнуть, она, как клинок, будет держаться до последнего или сломается.
        - Я знаю, что ты говоришь на этом языке, - сказала Лора, отказывая богине и в этом.
        Древний язык был смесью многих древних диалектов, которые позже превратились в современный греческий. Однако Афина изъяснялась на идеальном, изначальном наречии.
        - С какой бы целью ты не явилась, здесь тебе искать нечего, - снова заговорила Лора. - Если это уловка, и тобою движет жажда мести, ты опоздала. Все остальные, кто носил то же имя, мертвы. Я - последняя из Персеидов. Дом Персея канул в Лету.
        Выражение лица Афины подсказало Лоре, что богине известно, кто она такая. И в этот момент Лора по-настоящему испугалась. Она давно перестала верить в богинь судьбы[19 - В древнегреческой мифологии три богини Мойры определяли судьбу человека. Даже боги были не властны над их решениями.], как и старухам, которые продолжали им поклоняться. Но все происходящее не тянуло на простое совпадение, особенно после предупреждения Кастора.
        Позаботься обо мне, сказала богиня. Помоги мне.
        - Ты нашла меня. - Лора была довольна, что ее голос не дрожит. - Скажи, чего ты хочешь, и побыстрее. Знаю, это непросто, но твое время подходит к концу, а в мои планы на это утро не входит игра в гляделки с божеством. Может, начнем с главного: кто пытался тебя убить?
        Афина посмотрела ей прямо в глаза.
        - Моя сестра, - слабеющим голосом выговорила она.
        Лора похолодела от ужаса.
        - Артемида?!
        Богиня нахмурилась. Другая ее сестра, Афродита, была убита сто лет назад, и родился новый бог, наделенный ее силами. Он продержался всего один семилетний цикл и был убит охотником. Такие вот состязания, а в качестве эстафетной палочки - с бессмертная сила, переходящая от клана к клану.
        - Я думала, вы всегда держались вместе, - недоумевала Лора. - Что случилось с вашим маленьким, но забавным альянсом, который всех держал в страхе?
        - Она… обратилась против меня. - Афина снова прижала ладонь к ране. - Меня предали. Самозванец Арес… он… пришел за мной… после Пробуждения. Артемида подставила меня, сама сбежала.
        - Жестоко, - заметила Лора, оценив изобретательность ее сестры. - Даже для нее.
        - Альянсы рождаются из нужды… разрываются из-за страха… - Богиня с трудом подбирала слова. - Сейчас… нужна… защита. Пока я… не исцелюсь. Свяжи свою судьбу… с моей.
        Свяжи свою судьбу с моей. Лора содрогнулась.
        - С чего бы я стала это делать, - фыркнула Лора, - если могу просто сидеть и смотреть, как ты умираешь?
        Несмотря на временную потерю бессмертия, боги сохраняли частицу своей мощи, чтобы защитить себя. На пике расцвета их истинные силы безграничны, а то, чем они владели, оказавшись в человеческом теле, было жалкой пародией на былое могущество. И, что еще хуже, только Аполлон вроде бы сохранил дар исцеления себя и других. Афина, возможно, превосходила физической силой остальных восьмерых богов в Агоне и по-прежнему могла стирать целые здания с лица земли, но сейчас это ей ничем не помогало.
        На крыльце послышались быстрые шаги Майлза. Лора вскочила, бросив на богиню тяжелый взгляд. Афина напряглась от такой дерзости.
        - Когда он войдет, ни слова, - предупредила ее Лора. - Притворись, что спишь.
        - Не оставляй меня, - слабым голосом произнесла Афина. - Я запрещаю.
        - Хорошо, а я запрещаю тебе умирать прямо сейчас, - отрезала Лора, и ее сердце забилось сильнее. - Нужно все убрать, пока ищейки не учуяли твой след и не привели сюда охотников.
        Взгляд Афины блеснул.
        «Черт», - с тоской подумала Лора. Даже истекая кровью, теряя сознание, богиня никогда бы не упустила такую важную стратегическую деталь, если бы не находилась в абсолютно отчаянном положении.
        Дверь распахнулась.
        - Я принес!
        Ноздри богини раздулись, но она послушно закрыла глаза.
        - Спасибо. - Лора поблагодарила Майлза. - А теперь иди наверх и ложись спать.
        - Э-э… что? - удивился Майлз, намереваясь выйти за ней обратно на улицу. - Что ты собираешься делать?
        - Отмыть крыльцо и все вокруг, пока кто-нибудь не заметил кровь и не вызвал полицию, - объяснила Лора. - Иди к себе.
        Майлз покосился на распростертую на полу Афину.
        - Слушай меня, - процедила Лора стальным голосом. Майлз вздрогнул, но ей было не до сантиментов. Ее друг понятия не имел, во что его втянули. - Иди наверх. Не открывай дверь. Если заметишь снаружи кого-нибудь подозрительного, позвони мне.
        Не собираясь больше тратить драгоценное время на объяснения и поток новых вопросов или возражений, Лора молча открыла дверь. Сбежав по ступеням у парадного входа, она обогнула дом и направилась к входу в квартиру, расположенную в бейсменте[20 - Полуподвальное помещение с окнами, в США часто используется как отдельное жилое.], которую использовали как склад. Времени почти не оставалось. Сквозь завесу облаков уже проглядывало солнце, скоро оно встанет, а с ним и жители Нью-Йорка.
        Лора вылила две бутылки кислородного отбеливателя в ведро и, воспользовавшись соседским шлангом, развела водой. Потом схватила щетку с железной щетиной и принялась что есть сил оттирать лужу крови возле мусорных баков. Подстегиваемая страхом, что ее заметят, она скребла, пока не закружилась голова, а руки не начало разъедать химикатами.
        Выливая окровавленную воду из ведра в сточную канаву, Лора вдруг окаменела… глядя, как потоки дождя стекают по тротуару в ливневую канализацию.
        Мало того, что тяжелый запах крови и особый запах богини скрыть почти невозможно, так теперь она сама пропиталась и тем, и другим. Оставался единственный выход - запутать охотников слишком большим количеством следов и надеяться, что они собьются с ног, прежде чем найдут дорогу к их дому и к Майлзу.
        И Лора двинулась обратно по следам Афины, оттирая тротуар. Она решила хорошенько побродить по другим районам, разбрызгивая там и тут окровавленную воду из ведра.
        Наконец, оказавшись возле Центрального парка, она стащила с себя грязные кроссовки и носки. Перспектива возвращаться домой босиком по грязному, потрескавшемуся асфальту вызывала отвращение, но она поспешила обратно, стараясь не думать о том, что предстояло сделать. Она петляла по улицам, выбрасывая по одной кроссовке, по одному носку в попадавшиеся по дороге мусорные баки и урны.
        Приближаясь к дому, Лора швырнула ветровку в кузов ползущего мимо мусоровоза и напоследок запихнула джинсы и рубашку под шасси двух разных грузовиков доставки, стоявших у магазинчика мистера Эрреры.
        Вместо того чтобы войти в парадную дверь, Лора вошла в дом через бейсмент. Сандаловый запах одеколона Гилберта витал повсюду, смешиваясь с легкими запахами плесени и пыли. Отставив в сторону коробку с его галстуками-бабочками на каждый праздник, Лора порылась в контейнерах, где было свалено разное барахло, и нашла старые шорты и футболку.
        Натянув их, Лора запихнула грязную одежду в пакет для мусора и постаралась выровнять дыхание. Через некоторое время привычный запах дома вытеснил химическую вонь, забивавшую ноздри, а паника опять сменилась злостью.
        Поднявшись по внутренней лестнице, Лора вернулась в тишину первого этажа. Напряжение немного спало, и, оглядевшись, она расплылась в улыбке: Майлз отмыл коридор, выключил свет в гостиной и оставил стакан воды и пузырек с аспирином возле Афины.
        «Очень кстати», - признала Лора. Без Майлза было бы гораздо тяжелее.
        Она посмотрела в сторону входной двери: Майлз не просто ее запер, но и подпер ручку спинкой стула. Хотя это не помешало бы охотникам заложить взрывчатку и разнести переднюю часть дома.
        Услышав шаги, Афина повернула голову. Глаза ее были открыты и светились в полумраке. Рука прижимала к ране полотенце.
        Воздух вокруг нее был неподвижным, тишина - неестественной…
        - Полагаю, ты хочешь, чтобы я защитила тебя и спрятала от тех, кто с радостью убил бы и меня, - прошептала Лора. - Поэтому и пришла сюда, не так ли?
        Афина слегка кивнула.
        - А что это даст мне? - Лора сделала еще один шаг. - С тобой такое впервые, да? Но, даже если ты исцеляешься быстрее, чем обычный смертный, шансов у тебя немного. Так с чего бы мне связывать свою жизнь с той, кто может не протянуть и нескольких часов, не говоря уже о днях?
        - Я слышала о том… что с тобой произошло… - произнесла Афина. - Все эти годы… искала… тебя…
        Кожа Лоры покрылась мурашками. В конце каждого Агона боги, новые и старые, вновь обретали бессмертие, но оставались в мире смертных и не могли вернуться в свой Дом.
        Новые боги, полные силы, выбирали физическую форму и жили в роскоши, снова и снова перекраивая устройство мира, чтобы пополнять хранилища своих смертных кланов. Но старые боги, чья сила убывала, предпочитали оставаться бестелесными. Так их нельзя было поймать, когда они странствовали по миру, планируя свои действия во время следующей охоты, или обдумывая месть тем, кто пытался их убить. Потому-то - из-за постоянной угрозы со стороны старых богов, - охотники всегда носили маски.
        - Ты искала меня? - удивилась Лора. - Зачем?
        - Я верила… что смогу… убедить тебя помочь мне… Я слышала твое… имя… от других семей… Твоя семья… убита. Мать… отец… сестры. - Афина тяжело дышала. - Одни говорили, что ты… пропала. Другие считали… мертвой.
        У Лоры перехватило горло.
        - Что ты об этом знаешь? - с трудом выговорила она.
        Афина снова посмотрела на нее, на этот раз торжествуя.
        - Я знаю… кто их убил.
        5
        Воспоминания, мучительные и реалистичные, поднялись в душе, прорываясь сквозь все выстроенные барьеры. Лора снова видела дверь их квартиры, когда подошла к ней тем утром. Слышала леденящую тишину внутри. Ощущала запах крови.
        Она сделала глубокий вдох и с силой нажала ладонями на глаза, пока яркие цветные пятна не заплясали под веками. Ей удалось сойти с темной тропы, на которую она опять ступила, но лишь на мгновение. Удивительно, как она не сорвалась, когда сказала:
        - Я уже знаю, кто их убил. Аристос Кадму из Дома Кадма.
        Новый Арес, рожденный в последнем Агоне.
        - Возможно, он… приказал их убить… но кто держал клинок? - настаивала Афина. - Не он. Он был всего лишь новорожденным богом…
        Тело Лоры напряглось так, что стало больно.
        - Это не имеет значения. Он отдал приказ. Аристос Кадму был главой своего клана, а потом стал их богом. Они все несут ответственность, все до единого - мужчины, женщины, дети, преклоняющие перед ним колени. Но только у него была власть это сделать.
        Клан подчинился его приказу, и ее родители и обе сестры были убиты с такой жестокостью, что Кадмидам пришлось не одну неделю отмывать квартиру в попытке скрыть улики. В конце концов им все равно пришлось уничтожить следы преступления огнем. По мнению Департамента полиции Нью-Йорка ее семья сама устроила пожар из-за спора об аренде, а потом покинула город, и больше их никто не видел.
        Никто из Дома Кадма не взял на себя ответственность за преступление. Никто и не собирался этого делать. Много веков назад охотники поклялись на крови никогда намеренно не убивать охотника из другого клана, пока длился очередной семилетний цикл. Только так удавалось сохранить мир.
        С семьей Лоры разделались на следующее утро после завершения Агона, хотя клятва должна была их защитить. Кадмиды нарушили священный обет, но ни один другой дом не был настолько силен, чтобы бросить им вызов, и ни один из богов не внял ее молитвам.
        - Почему ты… не отомстила за них? - задыхаясь, продолжала Афина. - Все эти долгие годы… ты ничего не делала… Ты… не признаешь свою… Мойру… Ты никогда не искала… пуане… только опустилась… эйдос…
        Лора опустилась на пол - у нее подкосились ноги. Она обхватила себя руками, борясь с тяжестью в груди. Ее Мойра - ее участь, ее судьба.
        - Эти слова сейчас ничего для меня не значат, - хрипло произнесла она.
        Но слышать их было так же больно, как бередить старые раны.
        Пуане. Возмездие.
        Эйдос. Стыд.
        Жизнь без совершенства арете[21 - Термин древнегреческой философии, означающий «добродетель», «доблесть», «достоинство» или «превосходство».] и заслуженного тимэй[22 - В переводе с древнегреческого «поклонение», которого удостаивались боги и божества.]. Жизнь без завоеванного клеоса[23 - В переводе с древнегреческого «слава».].
        - Я была всего лишь маленькой девочкой. - Лора едва слышала свой голос. - Они бы и меня убили. Я была недостаточно сильна, чтобы бороться с ними. И я знала, что никогда не смогу добраться до него, тем более после того, как он вознесся.
        Все это время она убивала, чтобы не быть убитой. Передвигаясь пешком, по воде и по воздуху, мечтала вернуться в город, где выросла. Она сбежала из лабиринта клятв, придуманных, чтобы удерживать ее в ловушке, пока не настанет день, когда Агон призовет ее пожертвовать последним ударом сердца.
        Но Лора не сделала ничего, чтобы отомстить за свою семью.
        Губы Афины скривились.
        - Оправдания… Ложь, которой ты себя утешаешь… Ты никогда не была… всего лишь… маленькой девочкой. Я слышала… как о тебе шептались… говорили, что ты была лучшей в своем поколении… и как жаль… что ты рождена в другом клане…
        - Ты лжешь, - пролепетала Лора, не в силах сдержать дрожь. Много лет назад подобные слова значили бы для нее все - так она жаждала признания от тех, кто отказывал ей в этом.
        - Спартанцы… называли тебя… - выдохнула Афина, - маленькой Горгоной… Я искала тебя… выбрала тебя… зная твои способности… зная, что ты больше не охотник… Но ты… никогда не была слабой… бессильной… Поэтому я хочу знать… почему ты ничего не сделала… чтобы отомстить за свою семью?
        Лора прижала руки к груди, загораживаясь словами Гилберта, выставляя их как щит. Но чем можно защититься от правды?
        - Это не так… Ты не поймешь. Единственное, что имеет значение в этом мире - это то, что ты можешь сделать для других. Как можешь о них позаботиться.
        Богиня насмешливо фыркнула.
        - Все, что знаешь ты, - продолжала Лора, презирая себя за срывающийся от волнения голос, - все, что тебя когда-либо волновало - это власть. Тебе не понять, как можно желать чего-то другого. Если я скажу, что мне не нужна его сила, ты не поверишь. А я не хочу участвовать в этой отвратительной игре.
        - Тогда чего же… ты хочешь? - спросила Афина.
        Слова вырвались с яростью и болью:
        - Быть свободной!
        - Нет, - с трудом произнесла богиня. - Дело не в этом. В чем ты… отказываешь себе?
        Видение вспыхнуло в ее сознании, яркое и чистое, но Лора покачала головой.
        - Лги… себе… но не мне, - сказала Афина. - Ты знаешь… что никогда не будешь… свободной, пока тени твоей семьи… страдают и блуждают… И они никогда не упокоятся, пока он жив.
        Лора прижала кулаки к глазам, пытаясь найти слова, чтобы возразить.
        - Ты отрицаешь свое наследие… Ты отрицаешь честь… Отрицаешь своих предков и богов… Но этого ты не можешь отрицать, - не унималась Афина. - Потому что это - истинно. Скажи мне… чего ты хочешь.
        Правда наконец вырвалась из клетки.
        - Я хочу убить его!
        Лора годами хоронила в себе это признание - загоняла правду как можно глубже. Все ради того, чтобы быть достойной новой, подаренной ей жизни. Она стыдилась не того, как сильно хотела этого или как часто мечтала о смерти убийцы. Но Гил дал ей второй шанс, и Лора не могла отплатить за это неблагодарностью.
        - Но я не могу, - продолжала Лора сквозь боль, сковавшую ее горло. - Даже если бы мне удалось подобраться к нему достаточно близко, убить Аристоса - означает забрать его силу. А я не хочу быть богом. Я просто хочу жить. Я хочу знать, что моя семья… покоится в мире.
        - Тогда я убью его за тебя.
        Лора непонимающе уставилась на богиню.
        - Я убью лже-Ареса от твоего имени, - заявила Афина, с трудом делая новый вдох. - Если ты поклянешься… что поможешь мне… если поклянешься… связать свою судьбу с моей, пока… не закончится эта охота… на рассвете… на восьмой день.
        Сердце Лоры снова отчаянно забилось в груди.
        Вот это поворот… То, что предлагала Афина, не просто уничтожит Аристоса Кадму. Бог не мог отнять силу у другого бога. Но Афина устранила бы опасное влияние Ареса на Агон и на мир смертных.
        - Свяжи свою судьбу с моей, - повторила богиня, протягивая ей окровавленную ладонь. - Твое сердце… жаждет этого…
        Лицо Гилберта, его открытая улыбка промелькнули в сознании Лоры.
        «Прости», - с отчаянием подумала она.
        И кивнула.
        Губы Афины растянулись, открывая запачканные кровью зубы.
        - Ты же понимаешь, что это означает? Что влечет за собой клятва?
        - Я знаю.
        Ее далекий прапрапрадед стал героем поучительной истории, по глупости связав свою судьбу с олимпийским богом Дионисом. Древний бог нуждался в защите от потомков Кадма. Хотя сам Дионис принадлежал к этому роду через свою смертную мать, Дионис проклял и семью, и Кадма тоже, когда те отказались поверить, что он сын Зевса.
        Но древний бог проиграл - его загнали в угол и зарезали как кабана. И в этот момент сердце предка Лоры тоже остановилось. Сильнейший в своем поколении, он ушел в одну секунду и остался в памяти сородичей предателем. А еще - и так считал отец Лоры - он стал истинной причиной многовековой вражды между Домами Персея и Кадма.
        Лора согласилась бы приютить Афину, защитить ее ценой собственной жизни, надеясь, что богиня не умрет от ран. Это был риск, на который пришлось бы пойти. Клятва была проклятием - приносивший ее проклинал самого себя. Если Лора потерпит неудачу, она будет проклята. И в случае успеха тоже. Но она знала, что больше такой возможности у нее никогда не будет.
        Лора попыталась вспомнить слова клятв, которые произносили ее отец и мать, но не смогла заставить себя обратиться к какому-либо из богов.
        - Я помогу тебе пережить эту неделю, и ты уничтожишь бога, некогда известного как Аристос Кадму, моего кровного врага, - тихо произнесла Лора. Она взяла богиню за холодную руку. - Если такова сделка, клянусь силами земными, что выполню клятву или навлеку на себя гнев небес.
        Богиня кивнула.
        - Тогда я связываю свою смертную жизнь с твоей жизнью… Мелора, дочь Демоса, потомка Персея… Если я паду… ты падешь вместе со мной. Если ты погибнешь в Агоне… я погибну тоже. Вот клятва, которую мы даем друг другу.
        Тепло окутало их соединенные руки, а потом по спине Лоры пробежал холодок, будто кто-то провел по ней острием ножа. Сила Афины приходила только в виде стали и боли…
        - Это все? - спросила Лора.
        Ответом ей была жестокая, кровавая улыбка богини.
        Лора отстранилась и, пошатываясь, поднялась на ноги. По ее коже словно рассыпались искры, как звезды в небе, проникая до самых костей.
        - Нужно остановить кровотечение, - сказала Лора, глядя на рану Афины. - Не знаю, найдется ли у меня нитка, чтобы наложить швы.
        Богиня покачала головой.
        - Прижги огнем.
        Почти не ощущая тела, Лора направилась на кухню. Она держала разделочный нож над газовой конфоркой, пока металл не раскалился, сияя золотом, как искры в глазах Афины.
        Майлз, отрешенно подумала она. Как только все это закончится, нужно посмотреть, как он там.
        Но Майлз уже сам спустился, чтобы узнать, как у нее дела. Он сидел на ступеньке лестницы, напряженно выглядывая из-за старых деревянных перил. Лицо у него было белое, как стена, и Лора поняла, что он все слышал.
        - Я думаю, - произнес он хриплым голосом, не отводя глаз от Лоры, которая стояла перед ним с раскаленным ножом в руках, - тебе стоит рассказать мне, что, черт возьми, здесь происходит.
        6
        Лора пересказала Майлзу урезанную историю Агона, созданного, чтобы наказать девятерых богов - включая богиню, чьи раны она только что прижигала в гостиной, - и поведала о девяти кланах, потомках древних героев, избранных для охоты на провинившихся.
        Она втиснула более тысячи лет в считаные минуты, понимая, как безумно все это звучит, но лицо Майлза ни разу ни дрогнуло. Он старательно удерживал маску невозмутимости.
        Некоторое время они сидели в тишине. А, в сущности, чего она ожидала? Слушая собственные слова: «Так, на исходе каждых семи лет семь долгих дней будут они бродить по земле в облике смертных. Если убиваешь одного из них, становишься новым богом, забираешь силу и бессмертие убитого, но в следующем Агоне начнут охотиться и на тебя», Лора чувствовала, как в животе у нее скручивается узел, и не только потому, что с самого раннего возраста ее учили никогда не впускать в свой мир посторонних.
        Для Майлза эти имена - Афина, Артемида, Аполлон, Посейдон, Гефест, Афродита, Дионис, Гермес и Арес - были древней историей, а отнюдь не живыми, дышащими гигантами, которые отказались просто исчезнуть, как только на их землях появился более авторитетный бог.
        По версии охотников, боги пытались силой вернуть власть над своими последователями, разжигая хаос в время падения Рима, заставляя Аполлона насылать на человечество смертоносные эпидемии, например, Юстинианову чуму[24 - Юстинианова чума - первая отмеченная историками эпидемия этого заболевания. Длилась почти два века и унесла на Востоке и в Европе жизни более 90 млн человек.], которая погубила десятки миллионов людей. И все это в надежде, что смертные вновь начнут молить богов о защите и о прибежище.
        - И когда Зевс приказал им остановиться, - завершила рассказ Лора, - девять богов во главе с Афиной попытались - неудачно - свергнуть его с Олимпа, и продолжить борьбу за власть.
        Когда нужно было поговорить о чем-то серьезном, Гилберт всегда заваривал чай, и Лора поймала себя на том, что делает то же самое. Вот только руки ее потянулись не к чайным пакетикам и приготовили совсем другой отвар.
        Охотники в шутку называли свой чай нектаром, напитком богов. Они заваривали тимьян - траву храбрости, а еще имбирь, лимон и мед, чтобы укрепить тело во время тренировок и Агона. Но обе кружки так и остыли, нетронутые, на столе, где она их оставила.
        Захрипел кондиционер, наполняя кухню прохладным воздухом. Лора задернула занавески над раковиной - солнце било прямо в окно, значит, время близилось к полудню.
        - Скажи что-нибудь, - прошептала она, снова садясь за кухонный стол.
        - Я хочу сказать… - Отводя взгляд, Майлз провел рукой по волосам. - Лорен… это даже не твое имя.
        - Ты ведь понимаешь, почему я не могла жить под своим настоящим именем? - спросила она.
        Но дело было не только в том, чтобы затаиться, спрятаться так, чтобы ее никогда не нашли. Это новое имя - Лорен Перто - стояло в новом паспорте и в других поддельных документах, без которых семье матери Лоры не удалось бы вывезти девочку из страны. С тех пор это имя стало ее именем.
        - Ничего не понимаю, - признался Майлз. - Итак: каждые семь лет происходит эта… охота. И место меняется. Все как в Олимпийских играх, только с убийствами? Правильно?
        - В основном, да, - подтвердила Лора. - Охотники вычислили, что могут управлять местом Агона, перемещая так называемый Омфал - большой камень, который когда-то находился в Дельфах и отмечал место, которое считалось пупом земли, центром мира.
        - «Пуп», как в том стихотворении? - уточнил он.
        Когда-то Лора прочитала ему английский перевод предания о том, как Зевс провозгласил начало Агона. Оригинальная версия на древнем языке была утеряна.
        - Да. Главы Домов собираются за год до следующего Агона и голосуют за место, где будет проходить охота. Обычно выбирают одно из тех, где у каждого из них сосредоточены основные ресурсы и власть, - продолжила Лора. - Они должны переместить Омфал так, чтобы боги не узнали и, следовательно, не могли разработать стратегию. Нынешний Агон проходит здесь, но кланы часто предпочитают крупные города островных государств, откуда богам труднее сбежать. Такие, например, как Лондон и Токио.
        А еще, хотя такое случалось крайне редко - когда преследователям хотелось особо помучить жертву, Омфал возвращали в древнюю страну, и на богов охотились среди руин посвященных им же храмов, на земле людей, которые когда-то так их боялись.
        - Девять семей… - заговорил Майлз.
        - В Агоне теперь участвуют только четыре, - перебила его Лора. - Остальные вымерли.
        - Как и твоя? - осторожно уточнил Майлз. - Потому что ты… последняя в своем роду?
        - Последняя смертная, - ответила Лора. - Новый Посейдон, Тайдбрингер когда-то принадлежала Дому Персеидов, потомков Персея.
        - А остальные Дома?
        - Дома Кадма, Тесея, Ахилла и Одиссея - единственные сохранившиеся линии, но были также Дома Геракла, Ясона… - перечисляла Лора, а затем добавила, потому что, казалось, никто никогда не знал об их существовании: - еще Мелеагра, что возглавил Калидонскую охоту на вепря, и Беллерофонта, который победил чудищ и укротил Пегаса. Эти два рода погибли первыми.
        Обе линии были уничтожены вскоре после того, как в шестнадцатом веке другие семьи решили упростить свои имена, чтобы соответствовать изменившемуся законодательству того времени. Дома Мелеагра и Беллерофонта были признаны недостойными дальше участвовать в охоте. В голосовании участвовал даже прoклятый род Ясона. Мелеагра выбрали, потому что члены клана были потомками бастарда, а Беллерофонта - потому что их предок умер, вызвав ненависть богов, и только сам Зевс смог бы принять искупительную жертву от павшего героя[25 - Более полно см. миф о Беллерофонте.].
        - А я думал, что Геркулес… Геракл? Что он скакал на Пегасе? - удивился Майлз. - Хочешь сказать, что в моем любимом мультфильме неправда?
        Лора вздохнула.
        - Сейчас я задам трудный вопрос, - замялся Майлз, - но что именно случилось с остальными членами твоей семьи?
        На мгновение Лора растерялась, не зная, с чего начать.
        - Существует такое правило - основа нашей веры, - что только мужчинам, в частности, избранному главе каждого рода, позволено претендовать на власть бога. - Лора напряглась и снова почувствовала злость. - Только мужчины могут стать наследниками как смертной, так и бессмертной силы. Если в роду есть лидер мужского пола, всегда известно, кто станет его преемником. Если этот архонт падет или вознесется к бессмертию, власть перейдет к его сыновьям или брату, или племяннику. Когда род собирается на следующий Агон, они голосуют за того мужчину, который получит этот титул.
        Когда-то она тоже верила в это - больше, чем верила. Даже ребенком Лора с радостью умерла бы за всех мужчин, только чтобы сохранить жестокий порядок в их мире. Но сейчас эти слова вызывали у нее лишь горечь, граничившую с отвращением.
        - Они и в самом деле так ущемляют женщин? - спросил Майлз. - Даже сейчас?
        Ноздри Лоры раздувались, она сделала шумный вдох.
        - Прошли столетия, пока наконец женщинам не разрешили охотиться, да и теперь только избранным позволено образовывать отряды, которыми управляет сам архонт. Уж не знаю, специально это было придумано или вышло случайно, но четырнадцать циклов назад Тайдбрингер обрела божественность. И не от кого-то там, а от одного из первых богов, от Посейдона.
        Странно было чувствовать и гнев, клокочущий в глубине души, и симпатию к новой богине. Лору учили ненавидеть ее, винить в том, что случилось с Домом Персея. Ей постоянно внушали, что Тайдбрингер совершила ошибку. И не потому, что смертный убил бога и занял его место. На это посягнула женщина, а это нарушало порядок вещей.
        - Хорошо, но почему леди Посейдон связывают со смертью твоего… Дома? - спросил Майлз, осторожно подбирая слова. - Ты, кажется, говорила, что новые боги защищают свою семью и служат ей?
        - В том-то и дело. Даже Персеиды избегали Тайдбрингер, и ей пришлось скрываться во время всех последующих Агонов, ведь у нее не было семьи, которая могла бы ее защитить. Кланы видели в ней прямую угрозу мироустройству. Раньше никому и в голову не приходило, что женщина способна вознестись, пока Тайдбрингер не сделала этого. Опасность видели уже в самой идее…
        Майлз вздохнул.
        - Похоже, я знаю, к чему все идет.
        - Чтобы подобного больше не повторилось, другие семьи, возглавляемые архонтом клана Кадма, уничтожили почти весь Дом Персея в последний день того Агона, когда убийство других охотников еще допускалось, - продолжила Лора. - Помимо Тайдбрингер, выжил мой прапрадед - он решил остаться в университете вместо того, чтобы участвовать в том цикле.
        - Ничего себе, - пробормотал Майлз.
        - Другие кланы решили сохранить ему жизнь, чтобы мучить другим способом - унижением. Они поделили запасы оружия и доспехов Персеидов, их прибыльные империи судоходства и текстильного производства, а еще передали главе рода Кадма величайшее наследие семьи.
        Эгиду. Щит Зевса с головой Медузы Горгоны, который во многих битвах находился в руках его любимой дочери Афины. Сам главный бог-олимпиец вручил Эгиду Дому Персея, чтобы помочь им в охоте. Щит, способный вызывать молнии и одним своим видом вселяющий нечеловеческий ужас в сердца врагов.
        Эгида была предметом всеобщей зависти, и остальные Дома таили обиду на Персеидов за то, что те получили наследство, считавшееся высшим. На протяжении веков соперничавшие кланы уничтожали другие символы власти, чтобы не допустить их использования.
        Но только представители семьи могли использовать дары, принадлежавшие их Дому. Кадмиды, может, и украли Эгиду, но никто из них не мог ею владеть. Так что истинная причина того, почему удалось выжить ее прапрадеду и почему пощадили и саму Лору, была еще более чудовищной - когда умрет последний из Персеидов, исчезнет и Эгида.
        - Вот это да… - медленно произнес Майлз. - Но, выходит, твоя семья… твои родители…
        - И сестры.
        Лицо Майлза вытянулось. Они с Гилбертом знали только то, что семья Лоры погибла, и девочку, не спрашивая ее согласия, взял на воспитание родственник по материнской линии. И то, и другое было правдой, но лишь в общих чертах.
        - Их смерть была спланирована Аристосом Кадму - внуком того, кто руководил изначальным истреблением Персеидов, - сказала Лора.
        - И теперь он стал новым… Аресом? - встрепенулся Майлз. - После того, как убил последнего нового Ареса семь лет назад?
        - Смертный думает, что ты лжешь.
        Услышав низкий голос Афины, Лора вздрогнула. Но Майлз отреагировал куда более бурно. Он вскочил, опрокинув стул, и метнулся к ближайшему столу.
        - Господи! - выдохнул он, пытаясь изобразить нечто похожее на полуреверанс-полупоклон. - Я имею в виду… я не…
        - Так ты мне веришь? - повернулась к нему Лора. - Или нет?
        Афина стояла в дверном проеме кухни, тяжело опираясь на косяк и прижимая руку к ране в боку. Боги исцелялись быстрее, чем обычные смертные, но Лора все равно удивилась тому, что Афина уже смогла встать.
        - Я хотел сказать, да, - произнес Майлз. - Я верю тебе. Просто мне нужно время, чтобы это переварить, понимаешь?
        С насмешкой оглядев его, богиня повернулась к Лоре.
        - Этот сосуд нуждается в питании.
        - Ты хочешь… есть? - догадалась Лора.
        Афина опустилась на стул. На мгновение взгляд Лоры задержался на ней, и сердце ее дрогнуло: богиня в доме Гилберта, на его стуле.
        Наконец Лора поднялась и направилась к холодильнику. Через несколько минут на столе появились три тарелки яичницы с беконом и три стакана воды. С вилками в руках, Лора и Майлз наблюдали, как Афина взяла пальцами ломтик бекона и поднесла его к носу.
        Лора считала, что бесплатная еда самая вкусная, но, похоже, богиня не разделяла этого мнения. Она надкусила бекон и передернулась.
        - Лучший бекон, который я когда-либо пробовал, - заявил Майлз, отправляя в рот большой кусок. Его преданность Лоре не уменьшилась, даже после того, как выяснилось, что он много лет не знал о ней правды.
        - Не хочешь - не ешь, - холодно сказала Лора Афине.
        Богиня сделала глоток воды и насмешливо скривила губы.
        - Все дело в ощущениях. - Афина заставила себя проглотить кусочек яичницы. - Опуститься до таких… низменных потребностей. Нуждаться в пресной, отвратительной пище или чувствовать пустоту в желудке. Чувствовать боль. Это невыносимо.
        - Ну да, - согласилась Лора. - В человеческом существовании много невыносимого.
        Майлз удивленно посмотрел на нее, но промолчал.
        - Что ж… - начал он, и его глаза метнулись к небесному существу, восседавшему рядом. Афина была все еще покрыта грязью и темной засохшей кровью. - Где твоя сова?
        Взгляд, которым одарила его богиня, испепелил бы целый квартал, будь она в полной силе.
        Ничуть не смутившись, Майлз продолжал:
        - А твой щит?
        Стакан выскользнул из руки Лоры и разбился о дно раковины.
        - Лора? - Майлз кинулся на помощь, но Лора отмахнулась, жестом велела ему сесть и принялась собирать осколки.
        - Эгида, - твердо произнесла Афина, называя вещи своими именами. - Это был щит моего отца. Много веков назад отец подарил его охотникам вместе с другим нашим оружием и божественным имуществом. С тех пор я его не видела, да и не смогла бы им воспользоваться, даже если бы захотела. Если только он не окажется в моих руках к последнему из семи дней, когда я обрету свою бессмертную форму.
        - Неправда, - возразила Лора. - Щит должен быть добровольно передан кем-то из рода, а это невозможно. Кадмиды держат его у себя уже десятки лет.
        - И ты это знаешь точно, не так ли?! - произнесла Афина. - С какой целью ты рассказываешь все это смертному, Мелора? Чем это поможет?
        - Я устала ему лгать, - ответила Лора, стараясь не вспылить. - Понимаю, тебе все это чуждо. Дай знать, если тебе понадобится новое определение слова «друг». Похоже, Артемида была последней, кого ты считала другом… пока она не ударила тебя ножом.
        - Не думал, что когда-нибудь это скажу, но впервые в жизни я рад, что у меня нет сестры, и поножовщина здесь ни при чем, - вмешался Майлз, которого явно задели слова богини. - Хочу спросить: Артемида - единственная из первых богов, кто все еще участвует в Агоне? Кроме тебя?
        Афина подняла голову и посмотрела на Лору, словно желая, чтобы та ответила вместо нее.
        - Нет, еще Гермес. И Аполлон, - сказала Лора.
        - Вот тут ты ошибаешься, - резко заявила Афина. - Аполлон погиб в конце последнего Агона.
        Услышав эти слова, Лора чуть не лопнула от приступа жгучего любопытства, но все же сумела его побороть. Она стиснула руки под столом и сидела так, пока не успокоилась.
        - Считается, что Аполлон был тогда убит, но никто этого не видел, - заметила Лора. - Ходили слухи… Однако это могло быть всего лишь уловкой, чтобы в следующем Агоне Аполлона преследовал только один клан. К какому бы Дому ни принадлежал новый Аполлон, его личность держат в секрете. Скорее всего, это кто-то из Дома Тесея. В прошлом году этот клан сделал значительные инвестиции в солнечную энергию.
        Лора уже объяснила Майлзу, как новый бог может принести финансовую пользу своей семье, вмешиваясь в мировые события ради продвижения их интересов. Так, новая Афродита, Харткипер, привел Дом Одиссея в чрезвычайно успешные голливудские проекты. Новый Арес, и Аристос Кадму, в том числе, развязал новые международные конфликты, чтобы поддержать инвестиции своего клана в производство оружия. А новый Дионис основал первую мегацерковь[26 - Общепринятое в англоязычных странах обозначение протестантских церквей численностью более 2000 прихожан, собирающихся в одном здании. Собрания в таких мегацерквях, нередко сопровождающиеся концертами звезд эстрады и другими яркими мероприятиями, привлекают множество верующих, особенно молодежи.] или культ Судного дня. Возможности открывались огромные, нужно было лишь включить воображение.
        - Итого, восемь богов, - заметил Майлз. - Остался еще один?
        - Гефест, - ответила Лора. - Но его больше нет.
        - Уничтожен властолюбивым самозванцем, - прорычала Афина.
        - Может, твоему отцу следовало оставить более четкие и разумные инструкции, а не поручать каким-то парням слагать дерьмовые вирши о том, как все начиналось, - съязвила Лора. - Охотники не виноваты в том, что им пришлось самим устанавливать правила.
        - Конечно, - презрительно фыркнула Афина. - Высокомерному самозванцу было недостаточно обладать силой одного бога. И один болван попытался убить другого, чтобы посмотреть, сможет ли он заполучить еще и власть Гефеста. Справедливо, что он не смог.
        - Тут я с тобой соглашусь, - кивнула Лора. - Больше никто не совершал этой ошибки. Охотники хотят сохранить как можно больше возможностей обрести бессмертие. Вот почему Агон никогда не закончится. Они этого не допустят.
        Часы, принадлежавшие еще деду Гилберта, пробили очередной час, и каждый их удар все сильнее действовал Лоре на нервы.
        - Ну, и какой у нас план? - спросил Майлз.
        - Ты идешь на свою стажировку, - решительно заявила Лора. - И находишь друга, у которого сможешь пожить до следующего воскресенья.
        - Что? - возмутился тот. - Какой тогда был смысл рассказывать мне все это?
        - А такой, - объяснила Лора, - чтобы ты понял, насколько все опасно.
        - Если это так опасно, я не уйду отсюда и не оставлю тебя, - уперся Майлз. - Напишу начальнице, что заболел. Но я не уйду, и ты меня не заставишь.
        Обнаружив, что Афина наблюдает за этой перепалкой с удивлением и одобрением, Лора стиснула зубы.
        - Мне нравится общество этого смертного, - сообщила богиня.
        - Этот смертный даже не знает основ боя на ножах. - Лора поднялась, чтобы собрать пустые тарелки. - Так что, если ты падешь в бою первой, удачи тебе.
        Она снова повернулась к Майлзу.
        - Я не знаю, сколько еще в этом доме будет безопасно. Я попыталась сбить со следа охотничьих собак, чтобы они не учуяли ее запах. Но этого может оказаться недостаточно.
        - Я не буду пленницей в этом доме, - проговорила Афина. - И воспользуюсь собственной силой, чтобы скрыть свое присутствие, если необходимо. Я довольна, что останусь здесь, пока восстанавливается эта смертная оболочка. Однако, для того чтобы выполнить нашу клятву, мне придется покинуть эти стены. А ты, Мелора Персеус, знаешь меньше, чем тебе кажется. Ты даже не знаешь, что именно лже-Арес ищет последние семь лет.
        Перед глазами Лоры вновь промелькнуло лицо Кастора. Он что-то ищет…
        - А ты знаешь? - спросила она.
        Богиня кивнула.
        - Стихотворение, которое тебе так дорого и которое ты цитируешь как достоверный источник, либо неполное, либо существует и другая версия. В которой говорится, как закончится Агон и победитель получит безграничную власть.
        Разум Лоры отключился, отреагировало только тело. Она подскочила на стуле, тот, опрокинувшись, с грохотом ударился о кафельный пол. И чтобы не упасть самой, ей пришлось вцепиться в руку Афины.
        - Что?!
        Растерянный взгляд Майлза заметался между ними.
        Афина покачнулась - сильная потеря крови давала о себе знать, а, может, ее ранение было гораздо серьезнее.
        - Мы с сестрой следили за Кадму. Он жаждет раздобыть эту информацию больше всего остального и отправил полчища своих охотников на ее поиски. Вряд ли стоит объяснять, какие катастрофы ожидают мир, если этот документ попадет к нему в руки. Мы должны торопиться. Если мы найдем этот фрагмент… он приведет нас к Кадму, и тогда я прикончу его.
        Конечно, отыскав новую версию оригинала - если она вообще существует, - Афина получила бы недостающие крупицы знаний, за которыми охотился Аристос Кадму. Лоре вообще не нравилось, что кто-то - охотник или бессмертный - может завладеть такой ценностью. Значит, ей придется найти ее первой и, по возможности, уничтожить документ или…
        Уничтожить любого охотника, который знает, что там написано.
        - В таком состоянии ты с ним не справишься, - заметила Лора. - Я знаю, ты исцеляешься быстрее нас, но твоему телу, вероятно, требуется переливание крови и, по крайней мере, антибиотики.
        - Я не нуждаюсь в таких средствах, - возразила Афина. - Ты что, сомневаешься в моей силе, дитя?
        Богиня, казалось, не замечала, как быстро она моргает, стараясь держать глаза открытыми.
        - Я сомневаюсь в твоем смертном теле, - уточнила Лора.
        - Ты можешь попросить кого-то о помощи? Того, кому ты можешь полностью доверять? - спросил Майлз.
        - Да, - ответила Лора, а про себя добавила: «может быть».
        Кастор обучался на целителя и наверняка имел доступ к запасам своей семьи - к лекарствам, крови и всему остальному, чего Лора не смогла бы купить на черном рынке. Если на кону стояла смерть Аристоса Кадму, она была готова переступить через свою гордость и попытаться найти Кастора. Вот только там, в клубе, Лора кипела от злости и, скорее всего, несправедливой. Она помнила, что ее давний друг был не из тех, кто таит обиду, но этого нового Кастора Лора совсем не знала.
        Аподидраскинда.
        Это было приглашение… не так ли?
        - Я могу обратиться за помощью и попытаться узнать больше информации о новой версии предания и о том, у кого она может находиться, - заговорила Лора. - Большинство охотников сейчас здесь, но этот текст может храниться в архивах одного из Домов в другой стране.
        - Текст здесь, - убежденно проговорила Афина. - Я в этом уверена, и лже-Арес, судя по всему, тоже. В тайнике или в чьей-то памяти, но то, что мы ищем, находится в этом городе.
        Лора кивнула.
        - А твоя сестра? Не явится ли она сюда, чтобы тебя добить?
        - Артемида ранила меня только для того, чтобы самой спастись от Кадмидов. Они напали на нас во время Пробуждения, - сказала Афина. - Возможно, наш союз и распался, но у нее будут другие… заботы. Когда придет время, я отплачу ей своим клинком.
        - А как насчет Гермеса? - спросила Лора.
        - Я давно его не видела. - Лицо Афины оставалось бесстрастным. - И не хочу. Когда четыре десятилетия назад этот глупец нарушил наш договор, мы отказали ему в помощи, как и он нам.
        - Почему-то меня это не удивляет, - пробормотала Лора. И, повернувшись к Афине, добавила: - Сейчас мне нужно уйти, а ты можешь привести себя в порядок.
        Богиня коснулась пряди волос, прилипшей к окровавленной щеке, и кивнула. Стремясь обеспечить мир и покой в доме на время своего отсутствия, Лора наполнила ванну, добавила в воду соль и ароматическое масло и положила возле раковины рулон свежих бинтов.
        - Я найду тебе чистую одежду. Но должна предупредить: она не будет соответствовать твоим обычным стандартам.
        Афина обернулась, и ее глаза сверкнули.
        - Я уверена, все, что ты найдешь, будет… терпимым.
        Лора остановилась в дверях, вцепившись пальцами в косяк.
        - Сейчас я уйду, - тихо произнесла она, - искать для тебя целителя. Майлз останется с тобой, в безопасности, потому что не знаю, что бы я сделала с собой, если бы с ним что-то случилось.
        Губы Афины изогнулись в насмешливой улыбке.
        - Действительно. Хотя…
        - Что?
        - Боюсь, в нашей истории ты кое-что понимаешь неправильно, - сказала Афина. - Мы были наказаны не за то, что отнимали жизни, а за то, что вторглись в земли других богов. И это угрожало нашему миру - миру, о котором смертным ничего не известно.
        - Это же… - начала было Лора. Ужасно, жестоко, невероятно. Выбирай любое слово, и оно окажется верным.
        Не договорив, Лора тихо закрыла дверь и снова полезла в карман за цепочкой, которую ей подарил Гилберт. Амулет-перышко лежал на ее ладони, и Лора застыла в полумраке коридора, дожидаясь, пока сердце перестанет так биться.
        «Не потеряно, - подумала она. - Свободно».
        Пусть закончится эта неделя, и Афина выполнит свою часть сделки, тогда Лора станет по-настоящему свободной. От Агона. От богов. От охотников.
        Застав Майлза в своей комнате, Лора не удивилась. Майлз сидел на краешке ее кровати и был самым ярким пятном в аскетичной обстановке маленькой спальни.
        - Ладно, - вздохнув, начала Лора, - я знаю, ты хочешь остаться, но…
        Майлз внезапно вскочил и крепко обнял ее. Лора замерла, боясь пошевелиться.
        - Почему ты не уехала? - прошептал он. - Ты могла уехать на прошлой неделе. Я бы тебе помог.
        На мгновение зажмурившись, Лора высвободилась из объятий и шагнула к комоду.
        - Если что-нибудь произойдет, пока меня не будет, или ты заметишь на улице кого-то подозрительного, ты должен оставить Афину и бежать.
        - И не подумаю, - упрямо повторил Майлз.
        - Ты не можешь сражаться с охотниками, Майлз. Они обучены убивать богов и любого, кто окажется у них на пути. Я даже тела твоего не найду.
        Майлз непонимающе уставился на Лору.
        - Я не собираюсь с ними сражаться. Спрячусь в подвале и наберу 911, как все нормальные люди.
        Слабо улыбнувшись, Лора бережно положила на комод цепочку с подвеской, а потом вытащила из ящиков белую просторную рубашку, черные штаны, белье и носки.
        - Хочешь, попробую починить? - предложил Майлз.
        - А ты сумеешь? - спросила Лора, отдавая ему украшение. - Другой цепочки у меня нет, а если носить на шнурке, можно потерять.
        Майлз осмотрел место разрыва.
        - Я попытаюсь.
        - Спасибо. - У Лоры было так мало вещей, которыми она дорожила. Из прошлой жизни не осталось ничего.
        Кроме Кастора, пронеслось у нее в голове.
        Она набрала в грудь воздуха, позволяя этой мысли согреть ее. У нее все еще был Кастор. Агон отнял очень много, но вернул его.
        - Знаешь, я понял, почему охотники хотят бессмертия, - произнес Майлз, отрывая взгляд от цепочки. - И понимаю, что это означает для них и для семей, которым они принадлежат. Но за ними тоже будут охотиться! Так неужели им не приходит в голову, что игра не стоит свеч?
        Лора так боялась рассказать обо всем Майлзу, так паниковала. А теперь чувствовала усталость и облегчение. Хорошо, что она сумела преподнести ему эту историю правильно.
        - Клеос. Все сводится к этому. За этим они и охотятся. Это единственное, чего им позволено желать. Бессмертие можно обрести, став богом, а можно - через славу. Клеос - это почитание, которое приходит, когда становишься легендой и живешь вечно в сказаниях и песнях, которые о тебе слагают. Твое тело может умереть, но имя останется.
        - И это все? - удивился Майлз.
        - Знаю, тебе это кажется бессмыслицей, - ответила Лора.
        Любому, кто вырос за пределами ее мира, трудно это понять. Иногда это было непонятно даже ей самой.
        Резкий вой телефона Майлза заставил их обоих вздрогнуть.
        - Ты должен поменять рингтон, - взмолилась Лора.
        Майлз одними губами произнес: «извини», выскочил за дверь и ответил на звонок слегка страдальческим: «Привет, ма… Да, нет, у меня есть время. В чем дело?»
        И пока он шел по коридору в свою комнату, Лора слышала, как он говорил:
        - Нет, нет, это не то место. Это там, где мы раньше играли в футбол, не в школе…
        Дверь его комнаты закрылась, и слов уже было не различить, но его голос все еще звучал в ее голове, чисто и звонко, как колокольчик.
        То место, где мы раньше играли…
        Конечно. Аподидраскинда. Прятки. Игра их детства.
        - Это умно, Кас, - прошептала Лора.
        Его послание было не вызовом, а подсказкой, где его искать.
        7
        На высоте трех этажей над землей, балансируя на узком бетонном выступе бывшего склада в Трайбеке[27 - TriBeCa (сокр. от Triangle Below Canal Street - «Треугольник южнее Канал-стрит») - первый жилой квартал Нью-Йорка. Застраивался с конца XVIII в.], Лора обнаружила, что боится высоты!
        - Фантастический план. Как всегда, - пробормотала она.
        Тело дрожало от напряжения, саднили подушечки пальцев, содранные о кирпич. В последний раз Лора проверила камеры видеонаблюдения справа - убедилась, что не попадется на ближайшую к ней.
        Когда Ахиллиды владели и другой недвижимостью в городе, именно здесь, в этом здании, известном как Дом Фетиды, они с Кастором в детстве играли в аподидраскинду. Именно тогда Кастор показал ей, как подобраться к зданию сзади, незаметно для камер видеонаблюдения и снайперов на крыше. Это было сродни подвигу - проникнуть в служебный лифт гаража, проползти сквозь замаскированную дыру в заборе, по которому пропущен ток, использовать ряды мусорных баков в качестве щита.
        И последний, смертельно опасный, вызов в этом состязании - забраться на верхний угол здания, цепляясь лишь за декоративную кирпичную кладку. Вот только сегодня все было иначе, чем семь лет назад.
        Лора боялась не только падения, но и того, что найдет внутри этих стен. Она подтянулась еще на четыре кирпича вверх, оставив позади балконы и окна третьего этажа. И тут до ее ушей донеслись какие-то звуки: негромкая музыка, звон хрусталя, гул возбужденных голосов.
        Переместившись ближе к окнам, Лора покрутила головой, проверяя все ли спокойно, и, дотянувшись до левого балкона, заглянула в затемненные стекла полуоткрытых дверей.
        «Это что, такая шутка?!»
        Вечеринка?
        Лора словно видела сон о другой, древней жизни. По залу скользили женщины в светлых хитонах и пеплосах[28 - Пеплос - женская верхняя одежда для торжественных случаев, из легкой ткани, с множеством складок, без рукавов. Представляет собой большой кусок ткани, который надевали поверх туники, скалывая на плечах.] древнего покроя, но из шелка. Сверкали драгоценности, диадемы из лавровых листьев, живых и золотых украшали головы.
        У столов с обильной закуской и пирамид из бокалов шампанского и вина толпились мужчины в хитонах. Хотя кто-то все же выбрал более современные просторные одеяния поверх свободных шелковых брюк.
        Вечеринки, перерастающие в хмельные пирушки с вином и древними обрядами, обычное дело - в конце концов, зачем тебе слава, если нельзя купаться в роскоши? Иногда во время таких пиров проводились некие церемонии - например, жертвоприношения Зевсу в дни, предшествовавшие Агону, дабы заслужить благосклонность верховного Олимпийца, особые ритуалы после завершения охоты, когда наступало время хоронить мертвых.
        Но эта вечеринка была чем-то иным.
        «Тебе лучше появиться, Кас», - сердито подумала Лора, чувствуя давно забытый прилив нетерпения и азарта.
        В этом здании было бесчисленное множество комнат: спальни, учебные помещения, конференц-залы, гардеробные, кабинеты, - в этом лабиринте запросто можно было заблудиться. Официально Лору пускали только на второй этаж, в огромное открытое пространство, заполненное стеллажами с оружием, где она тренировалась с молодыми Ахиллидами.
        Когда Лора была еще ребенком, родители пытались научить ее сражаться, однако им не всегда удавалось выкроить время для этих занятий - оба трудились в поте лица, зарабатывая на жилье и кусок хлеба. Лора никогда не задумывалась о том, чего стоило ее отцу обратиться к архонту Ахиллидов по поводу ее обучения - истинная цена измерялась не деньгами или обещанными услугами. Всякая просьба означала, что просивший вынужден переступить через свою гордость, унизиться.
        Взглянув на верхний балкон, Лора вздохнула. Четвертый этаж использовался в основном как склад, и, поскольку на крыше всегда находились наблюдатели, его охраняли не так тщательно, как нижние, более доступные уровни. Не особо следили и за неприметным входом в цокольном этаже здания, расположенного справа от Дома Фетиды.
        Ненадежный, сантиметровой толщины карниз тянулся от края здания к ближайшему балкону. Втянув в себя воздух, Лора задержала дыхание и на цыпочках ступила на его кромку. Плечи и руки просто кричали от боли, но сейчас ее больше беспокоили кончики пальцев, онемевшие и кровоточащие, с трудом цеплявшиеся за шершавый кирпич. Не позволяя себе задуматься о безрассудстве этой затеи, быстро переступая ногами, она заскользила по карнизу в сторону балкона.
        Солнце нещадно жгло спину. В плотном, влажном, раскаленном мареве городских улиц можно было свариться. От нестерпимой духоты у Лоры кружилась голова. Сморгнув пот, заливавший глаза, она протянула руку к каменным перилам балкона.
        На трясущихся ногах она перелезла через парапет, бесшумно спрыгнула на узкий бетонный балкон. Лора подкралась к двери, оставаясь невидимой для охранников на крыше, и несколько мгновений стояла на коленях, ожидая, когда к верхней части тела вернется чувствительность.
        «У тебя нет на это времени. Вперед!» - прозвучало у нее в голове.
        За плотными шторами ничего нельзя было разглядеть. Лора прижалась ухом к горячему стеклу двери, но слышала только шум вечеринки внизу и звуки бешено колотившегося сердца.
        Стеклянные панели на дверях были пуленепробиваемыми, но куда большей проблемой была сигнализация. Или могла ею стать, если бы одиннадцатилетний Кастор чуть более активно сопротивлялся дьявольскому чутью десятилетней Лоры, которая делала ставки только на заведомый выигрыш.
        Прямо над дверным проемом торчал один-единственный незакрепленный кирпич. С помощью перочинного ножа Лора вытащила его из кладки, мысленно поблагодарив того изобретательного охотника: однажды Кастор подсмотрел, как парень проделывает этот трюк, чтобы тайно встретиться со своим возлюбленным, потому что вступать в брак им запрещали.
        Достав из кармана джинсов небольшой магнит, Лора размотала шнурок, который еще раньше прикрепила к нему скотчем. Осторожно опустив магнит в образовавшееся отверстие в стене, с помощью шнурка она стала двигать его взад и вперед, пока не услышала характерный щелчок, когда магнит соприкоснулся с датчиком сигнализации.
        «Пожалуйста, сработай, - взмолилась она. - Пожалуйста, пусть хотя бы это будет легко».
        Датчики сигнализации всегда были магнитными и срабатывали, когда магнит на двери отделялся от зафиксированной части. Система простая, но эффективная, и оставалось лишь надеяться, что Ахиллиды не перешли на новые, лазерные устройства.
        Лора снова полезла в карман - на сей раз за тонким кусочком пластика, который вырезала из бутылки. Просунуть его между дверями и открыть нижний, более слабый замок - это было быстро. Подождав, пока охранник снова пройдет по крыше, она вставила в замок отмычку, купленную в хозяйственном магазине по соседству. Обернув кирпич подолом футболки, она нажала на отмычку, вдавливая ключ как можно глубже, чтобы повернуть, и, если повезет, отпереть дверь. Выпрямившись, Лора прижалась спиной к другой двери и с довольной улыбкой толкнула ее назад, прямо в тяжелую портьеру.
        - Предсказуемые идиоты.
        Сколько бы миллионов не тратили семьи на системы безопасности и оружие, они не могли заставить себя запечатать эти двери или замуровать их так же, как окна. Ибо если другой клан или бог напали бы на них в этом здании, это лишило бы клан еще одного пути отступления.
        Бесшумная сигнализация тоже не сработала. Лора проскользнула внутрь и тихо закрыла за собой створку. В полумраке она вытянула шнурок через отверстие, сняла магнит и вложила кирпич на место, радуясь, что в помещении работает кондиционер.
        Как она и ожидала, это помещение все еще использовали как склад. Тут был настоящий лабиринт коробок и старых сундуков и воняло затхлой сыростью, как будто вещи перетащили из затопленного подвала. Хорошенько порывшись и обнаружив слегка заплесневелый черный костюм охотника, Лора натянула его поверх рваных джинсовых шорт и пропотевшей черной майки.
        На дне сундука валялась облезлая маска. Лора уставилась на нее с отвращением. Мысль о том, что ей придется носить знак не своей, а чужой семьи, заставила ее содрогнуться.
        «Она тебе понадобится, - убеждала себя Лора. - Возьми ее. На всякий случай».
        Жаль, что в коробках не нашлось какого-нибудь оружия.
        - Ну, хоть что-то… По крайней мере, острое, - пробормотала она, найдя в ящике с инструментами отвертку.
        Сунув ее в потайной внутренний карман накидки, Лора надела капюшон, но потом сбросила его, когда поняла, как нелепо это будет выглядеть.
        - Давай, Персеус, - прошептала она. - Идем искать.
        Планировка коридора была такой, как она помнила, разве что на некоторых дверях появились кодовые замки. Лора подняла голову, проверяя, есть ли на потолке скрытые камеры.
        И в этот момент тишину прорезал чей-то голос, лезвием вонзаясь ей в затылок.
        - Что ты здесь делаешь?
        8
        Лора резко обернулась. Мужчина, в таком же, как у нее, плаще, стоял на верхней площадке лестницы в конце коридора.
        - Я… - пробормотала она, и сказала первое, что пришло в голову: - Мне показалось, что я услышала какой-то шум.
        Мужчина прищурился. Лора скользнула рукой под накидку, нащупывая отвертку, но заставила себя остановиться. Неподвижно застыв на месте, она выглядела бы еще более виноватой.
        - Он кричал так, будто ему плохо? - спросил мужчина на древнем языке. В его голосе прозвучала нотка беспокойства. - Я думал, что с ним сиделки.
        Сиделки?
        - Да нет, ложная тревога, - успокаивающе ответила Лора, переходя на древнегреческий и стараясь не попасть в слабое пятно света, которое отбрасывал подсвечник на столике рядом. Она крепче сжала маску, жалея, что вовремя не надела эту дурацкую штуку. - Опасности нет.
        Еще до того как выйти из дома, Лора нашла фломастер и нарисовала на левом запястье букву альфа вместе со знаком Дома Ахилла. Такую татуировку она видела на груди и предплечьях Ахиллидов, обучавших ее боевым искусствам. Она лениво подтянула рукав, демонстрируя знак, и небрежно поскребла по коже ногтем.
        Увидев фальшивую татуировку, незнакомец расслабился.
        Даже зная о том, что шпионы готовы на любые уловки, лишь бы проникнуть в логово чужого клана, охотники упорно продолжали верить, что нанесение на тело метки другого Дома разгневает предков и они отвернутся от тебя.
        Последние семь лет несчастья стали постоянными спутниками Лоры, так что вряд ли предки смогли бы возненавидеть ее еще сильнее.
        - Хорошо, - кивнул охотник. - Тогда пошли вниз. Надо успеть подкрепиться до нового дежурства. Ты же одна из девушек Таноса, я угадал?
        - С первой попытки. - Лора позволила себе улыбнуться. - Как…
        В другом конце коридора внезапно распахнулась дверь, и наружу вывели маленьких девочек, лет пяти, не старше.
        Сердце Лоры сжалось.
        Все девочки были одеты в простые белые туники с золотой вышивкой, сандалии и пояса тоже были золотыми. На головах диадемы, - ни одна не повторяла другую, - в косы вплетены ленты.
        За ними вышла женщина: темные кудри уложены плотными завитками, а фиолетовый шелк длинного драпированного складками платья украшали древние символы и рисунки, включая изображение Ахилла в боевой стойке.
        Женщина сделала знак девочкам, и все девять малышек замолчали и покорно застыли. Лоре было хорошо известно, что эта покорность поддерживается страхом.
        Из комнаты напротив показался мужчина, и для Лоры его появление было подобно удару грома. Ее ноздри раздулись от гнева.
        Филипп Ахиллеос поседел, на его лице застыла гримаса постоянного недовольства, он стал еще более мрачным. Шрамы гораздо отчетливее выделялись на бледной коже, и, хотя старый подлец все еще выпячивал грудь, его лучшие времена остались позади, и тело под темно-сапфировым плащом явно усохло.
        За ним следовала его жена, Аканта, как всегда элегантная, с идеальной прической. В этой паре именно она была лучшей охотницей, к концу ее первого цикла Агона именно имя Аканты было у всех на устах. Но этот брак и временный союз, соединивший Дома Ахилла и Тесея, подрезал ей крылья.
        - Патерас[29 - Патерас в переводе с греческого - «отец».], - Женщина в фиолетовом поклонилась Филиппу. - Могу я представить вам…
        Он обвел девочек взглядом, полным отвращения. И когда одна из них осмелилась поднять на него глаза, архонт с размаху ударил ее в висок.
        Обуреваемая яростью, Лора, даже не осознавая этого, качнулась в их сторону, но девочка снова выпрямилась и подняла голову, сохраняя бесстрастное выражение лица.
        «Нужно найти Кастора, - одернула себя Лора. - Ты чуть не прокололась».
        Но девочки… эти малышки… смотреть на это было невыносимо. Возвращение в Дом Фетиды на мгновение выбило Лору из колеи, но знакомое чувство ненависти к охотникам и к этой жизни прошило ее насквозь.
        Вместо того, чтобы взорваться от возмущения, она молча глядела, как девочка склоняется перед Филиппом с уважением, которого тот не заслуживал, в надежде доставить ему удовольствие…
        Филиппу было наплевать на этих детей, как в свое время и на Кастора. Архонт сам отказал отцу мальчика, когда тот просил денежной помощи на лечение сына. И этого было достаточно, чтобы Лора возненавидела Филиппа Ахиллеоса на всю жизнь, на всю вечность.
        - Получше никого не могла найти? - прошипел он, уставившись на женщину в фиолетовом. - Я же просил тебя выбрать красивых девочек. Где ты откопала этих? Среди крыс, что живут в подземке?
        - Отец… - умоляющим голосом проговорила женщина.
        Аканта успокаивающе положила руку на плечо мужа, украдкой переглянувшись с той, что привела девочек. Нити бриллиантов в ее ушах заискрились в отблеске свечей.
        - Возможно, патерас, их вид не будет столь оскорбителен для вашего взора, если их кожу покрыть золотой краской?
        Филипп Ахиллеос издал низкое рычание.
        - Да будет так! - рявкнул он. - Помни, тебе следует опасаться не только моего разочарования.
        - Да, патерас. - Женщина торопливо подозвала девочек. - Да, конечно. Они будут готовы к церемонии.
        «Церемония», - отметила про себя Лора. Не просто празднование.
        Обернувшись, Филипп заметил в конце коридора охотника и Лору.
        - А вы чего там стоите, как истуканы? Соскучились по порке?
        Не дожидаясь более жесткого «приглашения», оба побежали вниз по лестнице.
        Ее спутник что-то говорил, пока Лора, глядя себе под ноги, считала ступеньки. От благовоний и аромата кипарисового масла голова стала тяжелой, а движения замедлились.
        Спортивный зал, единственный открытый этаж в здании, был переоборудован для проведения церемонии. Вход задрапировали плотным белым шелком, который полностью скрывал пространство за ним. Два охотника в парадной одежде, с ярко раскрашенными шлемами и телами, охраняли дверь.
        Пропустив Ахиллида вперед, Лора потянулась к руке охранника и сжала его предплечье двумя пальцами так, как научил ее Кастор. Ему пришлось, много лет назад, когда он проиграл ей очередное пари. Охранник ответил тем же жестом.
        - Добро пожаловать, сестра, - прошептал он и отступил в сторону.
        Кивнув стражу, Лора нацепила бронзовую маску и сразу почувствовала себя увереннее - кое-кто из охотников сделал то же самое. Оставаясь единственной, кто носит маску, она бы непременно привлекла к себе внимание, но гораздо хуже было бы оказаться узнанной.
        Прошло, наверное, лет семь с тех пор, как Лора в последний раз переступала порог Дома Фетиды, однако она за это время почти не изменилась, и любой, кто знал мать Лоры, увидел бы сейчас перед собой ее копию. Лора унаследовала от матери непослушные густые волосы, теплый оливковый цвет кожи и светло-карие глаза.
        Но… возможно, она зря боится разоблачения. Ее мать умерла, и, хотя обиды тлели столетиями, воспоминания со временем тускнели. Скорее всего, никто из присутствующих в этом зале и не вспомнил бы, кто такая Елена Персеус. Никто, кроме ее дочери.
        Отодвинув шелковую завесу, Лора оцепенела. Она даже не сразу поняла, чтo видит перед собой.
        Храм. Она стояла внутри храма.
        Лора сделала шаг вперед, и иллюзия рассеялась. Призрачные голографические изображения проецировались на зеркальные стены и крыши. Колонны, настоящие и фальшивые, поднимались к голограмме сводчатого потолка, расписанного яркими красками, позолотой и серебром.
        Даже зная, что храм не настоящий, Лора испытала трепет, природы которого не понимала, и не хотела понимать. Обернувшись, она увидела за голографическими колоннами рассвет на диком и скалистом морском берегу. Она двинулась дальше, и тени начали сгущаться. Она словно оказалась во сне, который постепенно превращался в ночной кошмар.
        Ряды небольших горшков, в которых пылал огонь, вели к подобию алтаря, освещая узорчатую плитку, положенную поверх истертого деревянного пола, который Лора и сотни других учеников забрызгивали своей кровью, скребли подошвами, царапали клинками.
        - Какого черта? - прошептала она.
        Перед алтарем находился бассейн, зажженные свечи плавали среди цветов. Она увидела внушительного вида кресло - настоящий трон с изображением солнца, вырезанным на его спинке. Казалось, трон отлит из золота или, по крайней мере, покрыт им. Впрочем, Лора не удивилась бы, если бы этот предмет действительно оказался выкованным из драгоценного металла - судя по размаху мероприятия, к которому тут готовились.
        Кто-то из гостей покачивался под нежную мелодию лиры, пары кружили по залу, с бокалами вина, вооружившись сплетнями вместо клинков. Длинные столы под белоснежными скатертями занимали правую часть комнаты. Бесценные чаши и вазы из сокровищницы Ахиллидов ломились от фруктов. На серебряных блюдах лежали тонко наструганное мясо, рыба, сыры, хлеб, горы фаршированных оливок.
        Стрельнув глазами по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, Лора схватила кубок с вином и, осушив его, принялась разглядывать угощение. Конечно, нужно как можно скорее найти Кастора, но желудок ныл от голода, и терпеть эту боль было невыносимо.
        Когда женщина, которая довольно давно мелькала рядом, у блюда с амигдалотой[30 - Разновидность миндального печенья.], наконец переместилась к медовой пахлаве, Лора схватила миндальное печенье и сунула в рот. Ей очень хотелось прихватить одно из завернутых в золотую фольгу шоколадных яблок и принести Афине - просто чтобы посмотреть на ее реакцию.
        Утолив немного голод и ощутив прилив бодрости, Лора продолжила осматриваться в огромном зале и, стараясь держаться в тени, двинулась дальше. Теперь, когда она подошла ближе, проецируемые изображения казались плоскими и невыразительными.
        «Ну же, Кас, - думала Лора. - Где же ты?»
        Она шагнула к бассейну с подсвеченной водой и, остановившись за границами его мерцающего ореола, принялась искать глазами Кастора. Ахиллиды, как и другие кланы охотников, уходили корнями в глубокую древность, но каждое столетие родственные связи распространялись на все большие территории. Об этом свидетельствовало многообразие мелькавших в толпе лиц и оттенков кожи.
        Лора стояла на месте, но чувствовала, как пульс участился: снова оказаться здесь, в этом зале, среди этих людей… было невыносимо. Она разрывалась между желанием уйти и остаться. Хотела отвести взгляд, но не могла.
        В детстве Лора испытывала благоговейный трепет перед показным богатством кланов, которым не могла похвастаться ее семья. Она прониклась завораживающими тайнами и традициями их мира и чувствовала себя гордой и свирепой, как и подобает сверхъестественному существу, сознавая, что ее семья тоже принадлежит к числу избранных. Они Чистокровные, наследники величайших героев.
        «Это всего лишь костюмированная вечеринка», - напомнила себе Лора.
        Нынешний мир был подобен окружавшим ее мертвым проекциям. Храм… Когда-то это было место священного поклонения, а не потакания своей алчности. Ритуалы охотников давно утратили духовную составляющую. Единственной религией кланов стала бессмысленная жестокость и жажда богатства. Незыблемым оставался лишь культ Зевса, но даже жертвоприношения ему превратились в формальность, порожденную суеверием, а не преданностью.
        Лора заметила среди гостей нескольких молодых Ахиллидов, с которыми когда-то тренировалась, и ее обдало жаром. Орест обхаживал скучающую Селену, одну из немногих, кто снисходил до разговоров с Лорой за те три года, что она провела среди них. А вот Агата - сидя на краю бассейна, тянется, чтобы достать упавший в воду изумрудный браслет. Рядом с ней Исус - шрамов у него стало гораздо больше, чем помнила Лоре, но она предпочла бы вообще о нем не вспоминать. Когда-то он решил, что у нее не должно быть «настоящего» и «правильного» имени, и стал называть ее Клорис, рассчитывая, что это ее заденет.
        «Где же ты, Кас?» - снова подумала Лора, выныривая из тяжелых воспоминаний. Время шло, а Кастор все не появлялся. Надежды таяли, и Лора почти отчаялась. Может, он исцеляет раненых охотников их клана? Или вообще находится в другом владении Ахиллидов?
        Мать Кастора погибла во время Агона сразу после его рождения, и мальчика растил Клеон, его отец. Но почему его тоже здесь нет? Это странно. Клеон уже много лет управлял Домом Фетиды. Он и жил в этом здании и наверняка отвечал за организацию праздника.
        «Слишком много времени потрачено впустую», - досадовала Лора, направляясь к выходу. Она решила, пока кругом царит праздничная суета, поискать Кастора на верхних этажах. А если ничего не выйдет, украсть любые лекарства, какие удастся найти, и вернуться к Афине.
        Но не успела Лора сделать и нескольких шагов, как в помещении наступила тишина. Охотники выстроились по краям освещенной дорожки, ведущей к алтарю. Жадные взгляды, глаза, лихорадочно блестевшие от вина и возбуждения, вызывали у Лоры отвращение.
        На верхней площадке лестницы первым появился Филипп Ахиллеос, потом Аканта - на шаг позади него. Под аккомпанемент лиры они направились к трону, глядя прямо перед собой - на алтарь. Однако вместо того, чтобы опуститься в золоченое кресло, Филипп встал слева от него, Аканта - справа.
        Сначала Лора не поняла, почему Филипп не занял трон, но догадка вдруг обрушилась на нее как цунами.
        Восторг толпы. Символы солнца, лиры, лавра на барельефах и гирляндах вокруг.
        Все это должно было напоминать Большой храм на острове Делос.
        Место рождения Артемиды… и ее брата-близнеца Аполлона.
        - О, - выдохнула Лора, по спине пробежала дрожь.
        Новый Аполлон скрывался не в Доме Тесея, а в Доме Ахилла.
        Но это же не Филипп? Она смотрела на старика, пытаясь разгадать настороженное выражение его лица.
        Интересно… Может быть, произошла трагическая случайность? И Аполлон умер до того, как старик смог его прикончить. Такое в истории Агона случалось.
        Дети, те самые девочки, которых Лора видела наверху, покрытые золотой краской спускались по ступенькам. Важная миссия наполняла их гордостью, и смотреть на это было мучительно. Первая сжимала в одной руке свечу, а в другой - маленький серебряный предмет. Кто-то держал книгу, кто-то - подзорную трубу, лиру, театральную маску. Лора поняла - малышки изображали Муз.
        Спой мне, о Муза…
        Следуя торжественной процессией, они приблизились к бассейну, расселись по краям и опустили свечи в воду. Язычки пламени плясали среди белоснежных цветов. Слабый гул наполнил воздух - казалось, он исходил отовсюду. Молодая чернокожая музыкантша ударила по струнам лиры, и зазвучала новая мелодия. Звуки уносились вверх, они будто состояли из воздуха и света. Лора пыталась рассмотреть из-за чужих спин, что - вернее, кто - приближается к алтарю.
        Еще до того, как Лора услышала изумленные вздохи, она уже знала, что должна отвернуться. Внезапное тепло пробежало по коже и, набирая силу, воспламеняло каждый нерв в ее теле.
        Он спускался по лестнице, и это было похоже на первый луч солнца, пробивающийся утром в окно. Его фигура была безупречна - рослый, мускулистый, - а лицо пробудило в памяти сладкое эхо.
        Кастор.
        ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
        В то зимнее утро, когда солнце еще не пустилось в путь по небосводу, а сестра еще не начала ворочаться под одеялом, прогоняя остатки сна, Лора открыла глаза навстречу своей судьбе.
        Она увидела лицо отца, склонившегося над ней.
        - Chrysaphenia mou, - как всегда ласково прошептал он. Моя золотая. В его взгляде было столько нежности… - Ты все еще хочешь тренироваться? Я нашел для тебя место.
        Лора посмотрела на сестру: Олимпия - Пиа - свернулась, как котенок, в их маленькой кровати, и снова перевела взгляд на отца. Сон как рукой сняло. Тело, казалось, вот-вот взорвется от радости.
        - Агогэ?[31 - Система воспитания юных спартанцев, отличавшаяся особой жесткостью.]
        Отец кивнул.
        - Ахиллиды примут тебя на обучение, начинать нужно прямо сегодня.
        Отбросив простыни, Лора вскочила так быстро, что отец усмехнулся и, наклонившись, поцеловал дочь в голову. Лора поцеловала его в ответ.
        - Спасибо, спасибо, спасибо!
        - Тс-с-с, - отец кивнул на спящую сестру.
        Лора жестом «запечатала» губы, но не могла сдержать счастливую улыбку и подпрыгнула.
        - Однако это совсем не похоже на то, о чем ты читала, - предупредил отец, погладив ее по волосам. - Не хочу, чтобы ты разочаровалась, когда придешь туда и увидишь, что это не Спарта.
        У каждого Дома была своя система воспитания воинов. Из классической программы обучения, основанной на канонах великой Спарты, они исключали то, что им не нравилось. Но Лоре было все равно. Единственное, что имело значение - она сможет сражаться, как ее родители. Увидит церемонии, старинные документы и все остальное, чего лишена их маленькая семья. Узнает большие тайны, о которых только слышала.
        - Сегодня? - переспросила она, просто чтобы убедиться, что это не сон. - Правда?
        - Правда, - кивнул отец. - А теперь умывайся и одевайся. Я завезу тебя перед работой.
        Лора бросилась к маленькому комоду, который делила с сестрой, и выдвинула верхний ящик. Рамки с фотографиями задребезжали, едва не разбудив Пиа, которая зашевелилась в постели, но повернулась на другой бок. Лора оглянулась, увидела ее темные волосы на подушке, и бесшумно вытащила футболку, свитер и джинсы. Снова задвинув ящик, подошла к кровати и накрыла Пиа одеялом, убедившись, что кукла Банни у сестры под боком.
        «Наконец-то!» - ликовала она. От возбуждения сердце выскакивало из груди, Лора едва могла дышать. Она выбежала из комнаты и остановилась, заметив, что все еще босиком.
        Три месяца назад родители сидели с Лорой за маленьким столом на их крохотной кухне и объясняли, почему она, скорее всего, не сможет начать обучение вместе со сверстниками из других семей охотников.
        - На это нет времени, - сказала тогда мама. - Я знаю, это тебя расстроит, но ты ведь понимаешь, что мы не такие, как другие кланы. Мой… Дом Одиссея не откроет нам свои двери после того, как я отреклась от своего имени. Кроме того, их школа находится за морем. Нам с отцом придется самим тренировать тебя. Наступит лето, и я, возможно, буду работать меньше, а миссис Осборн сможет присматривать за твоими сестрами…
        Лора кивала, удерживая слезы и боль внутри. Она даст им волю, когда сможет убежать в свою комнату. Там она тихо заплачет в подушку. Книгу мифов, которую дал ей отец, засунет далеко под кровать, и больше никогда не возьмет в руки.
        Она погрузилась в глубокий сон, и судьба явилась ей в мерцающем облаке. Сны были посланиями от Зевса. Она все запомнила - край щита, раздвигающего тьму; крыло, сотканное из золотого света; яркие глаза, отразившиеся в лезвии меча. Лора никогда и никому не рассказывала об этом сне, и вот теперь богини Судьбы пришли к ней наяву.
        Мать уже хлопотала на кухне - готовила завтрак. Дамара лежала в уютной колыбельке и что-то лепетала. Крошечная, меньше куклы, и кожа такая мягкая и нежная… Лора боялась прикасаться к ней - вдруг синяк останется?..
        Она наклонилась и осторожно поцеловала сестренку в макушку. Ей нравилось шептать свои секреты Дамаре - в отличие от Пиа, малышка не могла разболтать их родителям.
        - Я немного нервничаю, - прошептала она и пощекотала сестру. Та весело заворковала.
        Лора рассмеялась.
        - Она издает звуки, как котенок.
        - Котенок? - Папа протянул руку, погладил Дамару по щеке.
        - Истинная Персеус, - с гордостью проговорил он. - Столько силы в этой хватке!
        - Мурррсеус, - хихикнула Лора.
        - Кажется, кто-то очень взволнован, - сказала мама, ставя перед Лорой тарелку овсянки.
        Лора вдохнула сладкий запах корицы и бананов - мама приготовила ее любимый завтрак и предложила:
        - Хочешь, заплету тебе косу?
        Лора кивнула, и мать расчесала ее волнистые волосы и заплела в аккуратную косу. Родители негромко обсуждали новости, которые передавали по радио.
        - Мы можем идти?! - вскочила Лора, быстро доев кашу. - Выйдем пораньше?
        Отец рассмеялся.
        - А что нужно сказать маме?
        - Ой! Спасибо, мама. - Лора влезла на стул, чтобы поцеловать ее в щеку.
        Мать помогла ей спуститься и проводила их с отцом до двери. Протянула пальто дочери и удивленно сказала:
        - Ты уже почти выросла из него. Будешь высокой, как твоя бабушка.
        Лоре хотелось на это надеяться. Рост здорово помог бы ей, когда дело дойдет до спарринга, а потом и во время охоты.
        - Поначалу будет очень тяжело, - предупредила мать, застегивая пуговицы на ее пальто. - Наберись мужества и не унывай. Все придет со временем. Ты же дочь Персея.
        И пока они с отцом ехали в центр города на метро - дальше, чем ее когда-либо возили, эти слова не выходили у Лоры из головы.
        Выйдя из подземки, Лора увидела незнакомые улицы - незнакомые и волнующие.
        Отец крепко держал Лору за руку, не давая дочери вырваться и убежать вперед. Наконец они подошли к большому кирпичному зданию. Отец остановился, проверяя адрес, и, положив руку на плечо Лоре, подвел к более скромному строению рядом. Он даже не успел поднять руку, чтобы постучать, как дверь отворилась.
        Их встретил мужчина. Раздраженно скривившись, он смотрел, как они топчутся на нижних ступеньках лестницы. Его черные волосы были гладко зачесаны назад, и Лора сразу заметила, что он походит на взбешенного козла.
        - Мы поражены вашим великодушием. - Отец склонил голову и полез во внутренний карман пальто, чтобы вытащить толстый конверт. Мужчина взял его, даже не взглянув. - Могу я представить вам мою дочь, Мелору?
        - Ты понимаешь условия этого соглашения? Тебе понятно, какую услугу я жду от тебя взамен?! - прогрохотал голос незнакомца.
        Растерянный взгляд Лоры заметался между ними. Услуга?
        - Понимаю, - сказал отец. - Я пришлю вам всю информацию по Тайдбрингер.
        - К вечеру.
        - К вечеру, - согласился отец.
        Лора нахмурилась. Из-за Тайдбрингер их семья была разорена и почти уничтожена, но ей вовсе не хотелось чем-то делиться с этим человеком, соперником ее Дома. Хотя, наверное, в этом не было ничего страшного. Ведь ее отец никогда не ошибался…
        Неприятный мужчина перевел взгляд на нее.
        - Я - Филипп Ахиллеос, архонт Ахиллидов. - Он повернулся, оставляя дверь открытой. - Пойдем, дитя. Твоему отцу не позволено входить сюда.
        Лора почувствовала, что отцовская рука больше не сжимает ее плечо.
        - Вернусь за тобой вечером, - пообещал он.
        Но Лора не оглянулась, даже когда дверь захлопнулась и замок щелкнул, словно выключая утреннее солнце. Перед собой она увидела внутренний двор, заставленный машинами. Мужчина повел ее вниз по лестнице. Нырнув в темный коридор, они оказались в подземном туннеле, который вел к большому зданию.
        - Ты - гостья в Доме Фетиды, - предупредил девочку архонт. - И если кому-то расскажешь о том, что увидишь здесь, твоя жизнь, как и жизнь твоей семьи, будет кончена. Если ты будешь отставать в учебе, тебя исключат из агогэ, чтобы ты не тянула наших детей назад.
        Лора сказала «да», как будто ее о чем-то спрашивали. Она была готова на все, лишь бы остаться. Она хотела тренироваться долго и усердно, сколько потребуется, чтобы добиться арете - идеального сочетания мужества, силы, мастерства и успеха и, в один прекрасный день, - клеоса. Судьба щедро вознаградила ее, и теперь девочка собиралась раскрыть свой дар, продемонстрировать, на что она способна.
        Филипп Ахиллеос привел Лору на второй этаж, в светлое, несмотря на отсутствие окон, помещение. На деревянном полу толпились дети. Тут были и ее ровесники, лет семи или восьми, и ученики постарше - некоторые даже намного.
        Едва они с Филиппом вошли и направились в дальний конец зала, разговоры мгновенно смолкли, наступила напряженная тишина. Дети поклонились архонту, но Лора слишком увлеклась разглядыванием стеллажей с оружием и учебных снарядов, чтобы обращать внимание на перешептывания о Персеидах и Персее.
        Наконец они подошли к группе сверстников Лоры. Дети, одетые в короткие красные хитоны, сжимали в руках маленькие деревянные посохи, похожие на копья только без смертоносного наконечника. Лора жадно вглядывалась в лица будущих соучеников и с удивлением видела неприязнь и настороженность.
        «Они просто меня не знают, - подумала девочка. - Я должна проявить себя - именно так говорится в наших преданиях».
        - Это Мелора Персеус, - объявил Филипп. - Она присоединится к вашей агеле[32 - Агела (в переводе с греч. - стадо) - распространенные на Крите и в Спарте молодежные группировки (для тех, кому меньше 17 лет), созданные для занятий спортом и подготовки к политической и военной деятельности.] как гость нашего рода.
        На этом ее представление соученикам было завершено. Кивнув тренеру, Филипп удалился. Светловолосый мужчина, настоящий зверь в человеческом облике, смерил ее взглядом.
        - Персеус, - усмехнулся он. - Похоже, великий Дом Персея совсем измельчал: просит милостыню, торгуется, давит на жалость.
        Дети пересмеивались и перешептывались. Лора так стиснула челюсти, что, казалось, зубы вот-вот раскрошатся.
        - Ты опоздала на несколько недель, - продолжал тренер, обходя ее.
        На противоположном конце этажа другие ученики приступили к дневным занятиям, упражняясь с мечами и посохами. Лора сопротивлялась мучительному искушению повернуться и посмотреть на них, найти успокоение в лязге металла о металл, ударах дерева о дерево, плоти о плоть.
        Ты - дочь Персея. Она повторяла эти слова до тех пор, пока они не превратились в невидимую броню. Ты - дочь Персея.
        - Так уж вышло, что и он тоже опоздал. - Инструктор ткнул пальцем в мальчика, застывшего в дальнем углу комнаты. Повинуясь этому жесту, тот шагнул вперед, протискиваясь сквозь толпу. Лора бросила на него оценивающий взгляд, пытаясь понять, что с ним не так.
        Он был примерно ее роста, но руки и ноги - тонкие, словно веточки. Желтоватая кожа, словно мальчишка месяцами не видел солнечного света. Отрастающие темные волосы казались тенью на его бритой голове. Толстые марлевые повязки скрывали синяки на внутренней стороне предплечий и ладонях.
        «Он болен», - догадалась девочка. Или был болен, если попал сюда только сейчас.
        Теперь ее еще больше бесили издевательские смешки и все больше нравился этот мальчик - потому что никак на них не отреагировал. Глаза Лоры встретились с его темными глазами, и она пристально всматривалась в них. Мальчик выглядел измученным, но он был здесь, даже если остальные явно считали, что ему здесь не место.
        - Твоим гетайросом[33 - Гетайрос - в переводе с древнегреческого «друг», «товарищ», «партнер».] пока будет Кастор, - холодно произнес тренер. - Но он будет обучаться у целителей, поэтому не всегда сможет тренировать тебя. В его отсутствие просто наблюдай за другими. Пока что вы с ним… друг друга стоите.
        Остальные снова покатились со смеху. Неужели они считали, что Лора обидится из-за того, что ее поставили тренироваться с тем, кто еще не оправился после болезни? Или Кастора заденет то, что ему дали в напарники чужака из Дома Персея?..
        «Дома всегда соперничают», - размышляла Лора. Но между ней и Кастором ничего подобного не будет. У нее появился партнер! Кровь Лоры забурлила, и она с вызовом вздернула подбородок. Они понятия не имели, на что она способна и какова ее судьба, но она не опозорит свой род, не подведет своего гетайроса.
        Лора кивнула Кастору, и тот кивнул в ответ - его взгляд был мягким, но в нем сквозили упорство и несгибаемость. Мальчик ей нравился. Его спокойствие заставило и ее успокоиться.
        Единственным предупреждением стал порыв ветра, от которого зашевелились ее волосы…
        Она качнулась вперед от резкой боли в шее. Дети окружили ее и тыкали в нее посохами, не выпуская за пределы круга. Следующий удар прилетел справа, потом слева. Лору бросало из стороны в сторону.
        Резко выдохнув, Кастор вскинул руку, попытавшись блокировать одного из мальчишек, но тот ударил его посохом по лопаткам.
        «Не упади, - внушала Кастору Лора, стараясь поймать его взгляд. - Не упади».
        Все это было частью обучения. Мучительной, но необходимой. Удары сыпались на них, безжалостные и сокрушительные. Лора пыталась глотнуть воздуха, чтобы сдержать рвущийся наружу поток слез. Тычки и боль чередовались, как обезумевшие волны. Она снова оглянулась и увидела, что Кастор смотрит на нее.
        - Это самый важный урок, который вы здесь получите, - говорил тренер. - Вы должны научиться не бояться боли, иначе она парализует вас и лишит мужества. Страх - ваш злейший враг.
        Взгляд Лоры начало заволакивать чернотой, лица вокруг расплывались, двоились, троились, как головы Цербера.
        Ты - дочь Персея.
        Подобный эху голос матери прозвучал в ее голове, когда кто-то ударил ее посохом за правое ухо. Лора прикусила щеку, рот наполнился кровью.
        Кастор спотыкался, дрожал от слабости и пытался удержаться на ногах. Он опять посмотрел на Лору и заставил себя выпрямиться, как это сделала она.
        «Не упади», - мысленно взмолилась Лора.
        «Не упаду», - пообещал его взгляд.
        Если не упадет Кастор, не упадет и Лора.
        - Боль - это сама суть жизни, - звучал голос тренера. - Мы рождаемся в боли, и, если вам суждено стать охотниками, если вами движет желание почтить предков, в этой боли вы и умрете.
        «Я не умру, - упрямо подумала Лора, когда чернота в глазах сгустилась еще больше. Она снова посмотрела на Кастора, буквально цепляясь за него взглядом.
        - Вы появились в вашем роду благодаря отцу и матери, - продолжал инструктор, - но не они ваша семья. Те, кто вас окружает, - вот ваши братья и сестры. Ваш архонт - ваш хранитель, ваш свет и лидер. Он ваш патерас - настоящий отец. Ради него вы познаёте боль. Ради него истекаете кровью.
        Лора сплюнула кровь, едва не подавившись. Ее архонтом был ее отец.
        - Вы будете бороться за арете, но нет смерти более достойной, чем смерть воина, который обрел бессмертие клеоса для себя и своей семьи, - провозгласил инструктор. - Честь. Слава.
        Остальные - все, кто находился в зале, - повторяли за ним:
        - Честь.
        Удар.
        - Слава.
        Удар.
        - Честь.
        Удар.
        - Слава.
        «Они не знают, - говорила себе Лора. - Они не знают, какова твоя судьба».
        Она обретет честь и славу. Заслужит клеос и восстановит свой Дом. Нет цели важнее. Дом Персея возродится, ее имя станет легендой.
        Кастор попятился в ее сторону, его била дрожь. В промежутках между ударами, Лора видела, как он сопротивляется и как презрительно усмехаются его противники, глядя на него. Сопли и кровь стекали по его лицу, и он часто моргал, чтобы слезы не застилали глаза. Лора схватила его за запястье, помогая удержаться на ногах. Они не упадут. Вместе они проявят себя. Докажут, что заслуживают того, чтобы находиться там.
        Когда на них обрушился следующий удар, Лора уже знала, как стереть веселье с этих лиц.
        - Спасибо, - проговорила она. И повторяла это снова, с каждым треском дерева о ее плечо, голень, колено. - Спасибо. Спасибо. Спасибо.
        - Спасибо, - вторил ей Кастор. - Спасибо.
        Снова и снова звучало это слово, пока их голоса не охрипли, а удары не замедлились и, наконец, не прекратились. Инструктор поднял кулак, и мучители отступили назад.
        Лора осознала, что все еще держит Кастора за запястье, но боялась отпустить его.
        - Достаточно. Умойтесь и переоденьтесь, - донесся до них голос тренера. - Для всех остальных: мы начинаем с первой позиции.
        Лора и Кастор захромали к двери. Лора поднялась за ним наверх в раздевалку. Там они нашли красную ткань для хитонов, сложенную аккуратными стопками по размерам, и каждый выбрал подходящую для себя.
        Вдоль стены тянулись длинные раковины, а в задней части раздевалки находились душевые кабины. Лора схватила мочалку и, намочив ее, принялась смывать кровь с лица Кастора. Он же осторожными прикосновениями оттирал красные следы с ее лба, щек, подбородка.
        Их взгляды встретились, и оба они улыбнулись.
        9
        Нет.
        Это слово стучало в ушах, колени Лоры подогнулись. Хорошо, что спина успела обрести опору - прислониться к зеркальной поверхности стены.
        - Кас… - простонала Лора, соскальзывая вниз.
        Его тело было мощным, но в манере держаться не было жесткой уверенности Афины или ледяной сдержанности Филиппа и Аканты. В ней чувствовалась та же неловкость, которую Лора заметила во время их поединка. Застывший и напряженный, словно его мышцы натянулись подобно тетиве, ее друг шел к алтарю.
        Кастор - новый Аполлон - казалось, сосредоточился на том, чтобы выглядеть расслабленным и уверенным, держать голову высоко, но время от времени опускал взгляд, словно боялся споткнуться. Пальцы рук сгибались и разгибались по одному, и это повторялось снова и снова.
        Лора боялась дышать. То, что она увидела, сокрушило ее. Переливающаяся шелковая ткань его хитона - дар клана, - была расшита золотыми символами его новой божественной сущности. Плечо и часть гладкой мускулистой груди оставались обнаженными, на руках - блестящие перчатки, ноги оплетены ремнями сандалий. Золотой лавровый венок венчал каштановые волны его волос.
        На лице нового бога не осталось и следа той дразнящей усмешки, с которой он смотрел на Лору во время их схватки. Оно не выражало никаких эмоций. И если бы она не заметила беспокойство, мелькнувшее в его глазах, то, возможно, вообще не узнала бы его.
        «Но это не Кас», - напомнила она себе. Уже нет. Кем бы он не был, кем бы не стал, теперь он совсем другой.
        И как это она раньше не сообразила? И, сражаясь, не заметила его потрясающую физическую форму? А ведь когда-то и чистокровные целители, и обычные врачи в один голос твердили, что смерть может забрать его в любой момент. А искры силы в его темных глазах Лора и вовсе приняла за отражение мерцающих лампочек. Убедила себя в том, во что могла поверить. Увидела призрак вместо бога.
        Маска удерживала горячий воздух, выходивший из ее легких, лицо обдавало жаром, и Лора почувствовала, что задыхается. Словно почувствовав, что она рядом, новый бог сделал движение в сторону Лоры, но его остановили.
        - Мой господин, - позвал Филипп, и Кастор повернулся к Филиппу и Аканте, стоявшим по обе стороны трона. - Мы можем начать? Солнце как раз в зените, ярко сияет для тебя.
        - Конечно, - спохватился новый бог и добавил уже более уверенно и твердо: - Мои извинения.
        «Как? - Лора по-прежнему ничего не понимала. - Как все это возможно?»
        Во время последнего Агона Кастору было всего двенадцать. Он точно не мог убить одного из последних старых богов. Это какая-то ошибка. Должно быть ошибкой.
        «Но все же это правда», - прошептал голос в ее сознании. Тогда зачем Кастор появился в том клубе? Как Ахиллиды выпустили его из поля зрения после того, как защитили во время Пробуждения?
        Однако увидев, как Филипп предлагает Кастору занять место на троне, Лора вдруг запаниковала. И в позе, и в интонациях Кастора сквозило какое-то напряжение… Это было что-то… Лора впилась глазами в старого архонта, пока новый бог приближался к нему. Слова Кастора вспыхнули в ее голове, как будто он только что прошептал их ей на ухо: «Что-то происходит. Не знаю, кому я могу доверять».
        И его отец почему-то так и не появился в зале. И, кстати, Эвандер тоже.
        «Филипп собирается его убить», - догадалась Лора. Кем бы ни был Кастор, богом или смертным, он обречен. Он нарушил клятву, данную своему архонту, и пролил кровь, которую не должен был проливать.
        Так вот ради чего все это затевалось? Эта иллюзия должна была заманить жертвенного тельца к алтарю. Его принесут в жертву, чтобы Филипп забрал эту силу себе? И Кастор знал это. Не мог не знать.
        За сотни лет, которые длился Агон, кланы не раз безжалостно расправлялись со своими членами, невзирая на родственные связи. И все ради того, чтобы отнять силу даже у тех, кого когда-то любили, о ком заботились. Правда, немало было и тех, кто отказывался проливать кровь родных, страшась проклятия, которое падет на его голову. Тот, кто поднимал руку на ближнего, редко доживал до старости.
        Но клан уважал Филиппа Ахиллеоса и служил ему гораздо дольше, чем новому богу, который когда-то считался слабаком и обузой. Найдутся ли у него здесь верные союзники? Полная ужасных предчувствий, Лора нащупала в кармане отвертку.
        Кастор приближался к трону, поглядывая на девочек, собравшихся вокруг бассейна. Трон сверкал, будто от восторга при виде хозяина.
        Когда нужно было уничтожить соперника и врага, древние проявляли пугающее хитроумие. Лора снова перевела взгляд на сияющий символ власти, и в ее сознании промелькнуло множество способов сделать его смертоносным для смертного бога. Яд могли подмешать в золото - так же в давние времена тунику Геракла пропитали кровью кентавра Несса. Или лезвие могло быть спрятано внутри какой-нибудь пластины, готовое вонзиться в его плоть.
        Но если Филиппу хочется получить силу Кастора, он должен сам нанести смертельный удар. Лора тряхнула головой, попыталась расслабить плечи, которые сводило от напряжения. Нет, архонт не стал бы этого делать здесь, на глазах у всех.
        Лицо Филиппа оставалось спокойным, но Лора чувствовала в этой сдержанности скрытое презрение. Филипп и Аканта первыми опустились на колени перед Кастором. Филипп заговорил на древнем языке - мелодичном, как река, впадающая в великое море.
        - Чтим тебя, Лучезарный, и благодарим за то, что ты направляешь солнце по небосводу. Возничий, убийца змей. Лучший в стрельбе и делах: насылающий чуму, исцеляющий людей; слагающий песни, стихи и гимны, пророк, отвратитель зла, повелитель ярости…
        - Да-да, - небрежно перебил его Кастор. И это было так не похоже на того Кастора. - Думаю, этого вполне достаточно.
        Лора остолбенела. И если бы вокруг не воцарилась тишина, она бы наверняка расхохоталась. Выражение лица старого архонта было бесценным.
        - Мы… - он начал снова, поглядывая на Кастора. Подперев подбородок ладонью, новый бог облокотился о бархатный подлокотник своего трона и, приняв скучающий вид, взмахом другой руки призвал продолжать.
        Отличительной чертой прежнего Кастора было уважение, с которым он относился к другим. Он не был трусом, но никогда не бросал вызов первым. И если уже кому можно было не опасаться, что новообретенная божественность ударит в голову, так это ему.
        Это он. Это должен быть он.
        «Довольно об этом», - оборвала себя Лора, прижимая руку к груди. Власть была и останется величайшим наркотиком всех времен.
        - Приветствуем твое возвращение в смертную колыбель, которая родила тебя. Чтим тебя и просим и впредь защищать Дом могучего Ахилла, - снова заговорил Филипп. - В знак благодарности моя жена Аканта, дочь…
        - Я знаю, кто твоя жена, - опять прервал его празднословие Кастор. - К счастью, я не потерял разум вместе со смертностью, хотя ты заставляешь меня в этом сомневаться.
        Охотники перешептывались, обмениваясь взглядами, полными непонимания и замешательства. Филипп все еще стоял на коленях, но его руки сжались в кулаки.
        - В благодарность мы устроим священное жертвоприношение вокруг великого алтаря, который возвели для тебя на землях наших предков, - глухим голосом закончил он.
        Лора нахмурилась. Сотни голов скота, забитых для ритуального жертвоприношения. Зачем такое расточительство? Лицо Кастора даже не дрогнуло.
        - Я бы предпочел, чтобы ты отдал мясо голодающим этого города, - произнес он ледяным тоном.
        На другом конце комнаты послышался резкий вздох. Лицо Филиппа покраснело от сдерживаемого гнева. Его подбородок дрожал, как будто он пытался заставить себя продолжать. Он наверняка уже забыл, когда с ним в последний раз говорили подобным тоном. И Лора решила насладиться этим зрелищем еще немного.
        - Мы также предлагаем это выступление и песнь, сочиненную в вашу честь, - постаралась сгладить неловкий момент Аканта.
        Уловив намек, маленькие Музы поднялись. Снова зазвучала лира, полилась безмятежная и радостная мелодия. Девочки запели, исполняя тщательно отрепетированный танец. Но когда они украдкой взглянули на нового бога, их движения стали скованными и неловкими.
        Кастор ободряюще улыбнулся им, но его улыбка померкла, когда он увидел, что одна из девочек - Каллиопа - заплакала. Они были совсем маленькими - младше, чем Лора, когда та впервые переступила порог Дома Фетиды. Воздух в ее легких превратился в огонь, когда девочка заплакала громче. Слезы катились по лицу Каллиопы, и она отчаянно пыталась попасть в ритм, понимая, каким суровым будет наказание.
        Когда представление подошло к милосердному концу, Кастор не стал аплодировать вместе с охотниками. Он лишь кивнул, и его темные глаза снова обратились к Филиппу. Старик щелкнул пальцами, подавая знак девочкам, и те выстроились в ряд.
        - Перед тобой… прекраснейшие из наших parthenoi[34 - Парфенос, или парфена (древнегреч.) - незамужняя дева.], - сказал Филипп, с трудом выговаривая слово «прекраснейшие». - Если одна из них тебе по нраву, можешь сделать ее своим оракулом. Или любовницей, как только прольется их первая кровь.
        Впервые в жизни Лора задалась вопросом, где бы раздобыть отравленную рубашку и насколько хорошо сохранится яд в подарочной упаковке, если отправить Филиппу Ахиллеосу посылку по почте.
        Парфены - молодые женщины, которые никогда не участвовали в Агоне и не становились «львицами», охотницами в своем клане. Их предназначение состояло в том, чтобы рожать как можно больше детей, обеспечивая продолжение рода. Стать одной из них, не быть допущенной к участию в Агоне, когда-то было самым большим страхом Лоры, пока она не узнала, что есть много других причин бояться.
        «Пленницы», - подумала она, и ядовитая желчь заструилась по ее венам. Вот кто эти девочки. И никем другим им не позволят стать. Лора уже представила себе, как прорывается сквозь толпу охотников, чтобы добраться до девочек и увести их отсюда, уберечь от новых обид. Но тут заговорил новый бог.
        - Они очаровательны, - мрачно произнес Кастор. - Но я запрещаю тебе предлагать их кому-либо из этой семьи - или любой другой. Когда они достигнут совершеннолетия, они сами выберут себе партнеров.
        Ярость, обручем сжимавшая грудь Лоры, стихла.
        - Мой господин?.. - В изумленной тишине прозвучал голос Филиппа.
        - Подло принуждать девочек к замужеству. Они должны учиться и играть. Мы уже давно прекратили готовить мальчиков в женихи. Все дети должны быть защищены от этого. - Голос Кастора звучал все громче. - Ты - архонт этого дома, патерас, но я его бог. Если ты желаешь получить мое благословение, исполни то, о чем я прошу тебя.
        Лора почувствовала, как в ее душе вспыхнул первый луч надежды… и тут же погас, когда она увидела реакцию охотников - огорчение, гнев, замешательство. Одно дело, когда тебя боятся и почитают, и совсем другое, когда тебя боятся и осыпают бранью. Единственное, что охотники ставили ниже бесчестья - это перемены.
        Аканта, схватив мужа за руку, увлекла его назад. Лора подозревала, что она не очень-то возмущена тем, каким тоном Кастор говорил с ее мужем. Однако ужасный брак, связавший ее по рукам и ногам, не позволял это показывать.
        - Лучезарный, - заговорила Аканта, - мы хотели бы узнать, как лучше почтить тебя. Ты решил не появляться перед нами, поэтому мы не смогли создать картину или скульптуру с твоим изображением. Поместье, которое мы построили для тебя в горах, все это время стояло пустым, твои дары остались нетронутыми. Если ты желаешь получить что-либо от нас, только скажи.
        Что? Лора встала на цыпочки, пытаясь разглядеть лицо Кастора. Новые боги позволяли узнать о том, какое обличье они приняли, так быстро, как только могли, чтобы пользоваться всеми благами бессмертия.
        - Разве мои дары не удовлетворили вас? - спросил Кастор, опускаясь на свой трон.
        - Они великолепны, - терпеливо продолжила Аканта. - Но мы хотим доставить удовольствие и тебе. Если ты даруешь нам знание, какой титул следует добавлять к твоему имени, мы сможем совершать великие дела под твоим небесным покровительством.
        После слов Аканты резкости в поведении Кастора как будто стало меньше. Он откинулся на спинку трона, словно обдумывая ее слова, затем снова перевел взгляд на Филиппа.
        - Приблизься ко мне, архонт Дома Ахилла, - проговорил Кастор. - Я окажу тебе честь, первому назвав выбранное мной имя.
        Старик немного успокоился. Кастор подождал, когда тот склонится к нему, и вдруг объявил так громко, что услышали все:
        - Я буду известен как Кастор.
        И тут Филипп взорвался:
        - Ты должен выбрать имя! Этого требует традиция! Ты не можешь сохранить свое смертное имя!
        Кастор перешел от поддразниваний к открытым издевательствам. Его ровный тон и улыбка все больше бесили старика.
        - Я желаю называться так в честь смертной матери, которая дала мне это имя. Может, существует какое-то неведомое мне правило? Или ты сомневаешься в моем решении, или в том, достаточно ли хорошо это имя для меня?
        Лора с трудом переводила дух. Ты что, хочешь, чтобы тебя убили?
        - Конечно, - продолжал Кастор, - ты можешь и впредь называть меня своим господином или Лучезарным. По особому случаю я даже откликнусь на Ваше Высокопревосходительство.
        Признательность и досада боролись в душе Лоры. Они с Кастором оба ненавидели Филиппа за то, что он всегда насмехался над ними - еще до того, как архонт ответил отказом на просьбу оплатить лечение Кастора. Кастору предстоит лет десять избавляться от накопившегося в нем гнева. Вот только унижение архонта и месть Дому вряд ли тут помогут.
        - Мы чем-то не угодили тебе? - спросил Филипп нового бога. - Разве мы не проявили должного уважения?
        - Я удовлетворен, - коротко ответил новый бог.
        «Весь смысл в том, чтобы оставаться в живых, идиот!» - мысленно прокричала Лора.
        И Кастор, будто услышав ее, снова смягчил тон:
        - Раз уж этот вопрос решен, расскажи, как обстоят дела в Доме Ахилла и какой милости ты ожидаешь, архонт.
        Филипп шумно вздохнул и расправил плечи.
        - Вам будет приятно узнать, мой господин, о тех, кто родился в те семь лет, что последовали за вашим вознесением…
        Краем глаза Лора заметила, что по лестнице торопливо спускается запоздавший гость - Эвандер. Он протиснулся сквозь толпу, левой рукой поправляя свою серебристую шелковую тунику. Другую руку - в черной перчатке - он прижимал к животу.
        «Вот черт!» - мысленно выругалась Лора.
        Ван на свою беду был слишком умен и абсолютно ничего не упускал. Даже ястреб поверил бы Вану, а не своим глазам. А это значит, что ей нужно было уйти еще пять минут назад.
        Кастор тоже увидел его и на мгновение встретился с ним взглядом, прежде чем снова переключить внимание на Филиппа, который упорно продолжал докладывать о браках, смертях, семейных владениях и деловых предприятиях.
        - Твои лекарства и вакцины получили быстрое одобрение федеральными властями, и мы ожидаем, что серьезная прибыль начнет поступать в начале следующего квартала, - бубнил Филипп. - Я уверен, что это лишь начало, и мы можем многого достичь, если ты, воспользовавшись своей властью, увеличишь спрос.
        Кастор подался вперед и, нахмурившись, слушал.
        - Прошу тебя, Лучезарный, об одной услуге: чтобы ты, когда вернешься в свою полную бессмертную форму и силу, создал болезнь, которую сможем вылечить только мы.
        Лора стиснула зубы, стараясь удержать рвущиеся наружу слова.
        - Смертей не должно быть много, - продолжил Филипп, явно подбодренный нарастающим шумом голосов, возбужденных перспективами. - Нескольких тысяч достаточно, чтобы обеспечить глобальный спрос…
        - Нет, - едко произнес Кастор. - Не в моей власти насылать болезни или недуги, и я бы не сделал этого, даже если бы мог. Я приложу все силы к тому, чтобы служить этому Дому. Но повелителем смерти или ужаса не стану.
        Филипп отшатнулся.
        - Мой господин…
        - Я уверен, - продолжал Кастор тем же резким тоном, - что никому не нужно напоминать, как начался Агон и почему Зевс отказал Аполлону и его преемникам в такой власти. И мне не нужно напоминать вам о многих ужасных болезнях, которые уже существуют в этом мире. Так что вы могли бы, например, спросить меня, что я сделал для тех, кто страдает той же болезнью, какой страдал и я в своей смертной жизни, и как продолжить начатое мной дело с помощью лекарств, поставляемых по разумной цене.
        Аканта поклонилась.
        - Это мудрый курс. Я буду рада возглавить подобное предприятие.
        Старые боги были чудовищами: эгоистичными, тщеславными, снедаемыми жаждой насилия. Оглядывая толпу, видя разочарование и гнев в глазах охотников, Лора почувствовала предвестие чего-то более мрачного.
        - Эвандер, сын Адониса. - Кастор обратил взор к темнокожему молодому человеку. - Чем завершился Агон? Тебе удалось договориться о наших погибших?
        Эвандер подошел к бассейну и опустился у трона на колени. Что-то мелькнуло в лице Кастора, его губы приоткрылись, но Ван заговорил первым.
        - Я обязан сообщить о смерти бога Гермеса…
        Охотники не дали ему договорить. По залу прокатился рев, с каждой секундой становившийся громче. Руки Лоры безвольно повисли, пальцы онемели.
        Теперь Афина и Артемида - последние из изначальных богов. И другая, еще более мрачная мысль посетила ее: «Я должна ей рассказать». И если Лора сейчас же не поспешит на поиски того, кто сможет помочь Афине, Артемида довольно скоро останется в этом списке одна. Но все же это была… полезная информация.
        - Кто взял на себя ответственность за это убийство? - потребовал ответа Филипп.
        Ван всегда отличался удивительным спокойствием, даже перед лицом плохих новостей.
        - Новый Арес, он выбрал имя Рат, - с невозмутимым видом произнес он.
        Шум опять усилился, пульсируя новой, иной яростью.
        - Он убил его, зная, что не сможет претендовать на его силу?! - взорвался Филипп.
        - Ты в этом уверен? - спросил Кастор.
        - Мои дроны зафиксировали момент смерти, - ответил Ван. - Это еще не все. Кадмиды забрали и Тайдбрингер тоже.
        По залу прокатился еще один вздох.
        - Живую или мертвую? - прозвучал голос Кастора.
        - Она была жива, но в почти безнадежном состоянии, - сказал Ван. - Мои источники сообщают, что Рат хотел получить от нее какую-то информацию, но Тайдбрингер так и не очнулась, и он прикончил ее уже в их лагере.
        Лора почувствовала не то чтобы грусть, а скорее холодное осознание того, что теперь она - последняя из Дома Персея. Ее предки, должно быть, выли от горя в подземном мире.
        - Что он хотел у нее выведать? - спросил Кастор.
        - Я выясняю, - ответил Ван и многозначительно добавил: - Но, возможно, именно то, что мы обсуждали раньше?
        Лора подумала, что речь идет о новой версии предания, но потом она вспомнила, что прошептал ей Кастор во время их поединка: «Он что-то ищет, и я не знаю, связано ли это с тобой».
        Нет, не может быть. Тайдбрингер не было известно, где Лора скрывается, или через кого ее можно разыскать.
        - Он пытается запугать другие Дома, - громко заявил Филипп, привлекая внимание толпы своей горячностью. - Но мы не из пугливых.
        Ван ничего не сказал, но выразительно посмотрел на Кастора.
        - Думаю, дело не только в этом, и нужно быть настороже. Дом Тесея официально объединился с Домом Кадма. Они находятся под властью Рата.
        - Что?! - рявкнул Филипп, перекрывая нарастающий гул голосов.
        - Во время последнего Агона Дом Тесея потерял большую часть своих парфен, после того как Артемида обнаружила их укрытие, - заметил Ван. - Вы же помните?
        У Лоры скрутило живот. Десятки маленьких девочек были убиты богиней, которая раньше была их защитницей и покровительницей.
        - Шпионы сообщили мне, что помимо щедрой финансовой компенсации, - продолжил Ван, - Рат пообещал им женщин для брака и защиту в обмен на верность.
        - Трусы! - выкрикнул кто-то рядом с Лорой.
        - Тихо! - приказал Филипп. - У них нет нового бога-защитника, как у нас.
        Если бы Лора не следила за реакцией Кастора, то, возможно, пропустила бы этот момент: его лицо исказилось, подбородок задрожал, и Кастор, закрыв глаза, вцепился в подлокотники трона.
        - Мой господин, - начал Ван. - Могу ли я…
        Изображения в зеркалах вдруг задрожали. Лора отпрянула от стены, сердце едва не выскочило из груди. Скрытые динамики, из которых доносился далекий шум волн, вдруг разразились грохотом барабанов. Ахиллиды вздрогнули, бросились врассыпную.
        - Что происходит?! - взревел Филипп, пытаясь перекричать грохот. - Кто-нибудь, выключите их!
        Зеркала еще раз вспыхнули и почернели, лишь две шеренги из огненных горшков освещали дорожку, ведущую к лестнице. Барабанный бой смолк так же внезапно, как и начался. Кастор поднялся. Он как будто уже знал, что произойдет дальше.
        В центре каждого зеркала росла искра красного цвета, расплескиваясь по экранам, пока вся комната не оказалась затоплена этим сиянием.
        - Ахиллиды, - раздался глубокий скрипучий голос. Казалось, он течет прямо из динамиков: - Ахиллиды, услышьте меня.
        10
        Страх, охвативший Лору, разрывал ее изнутри. На коже выступил пот, холодный, как пальцы Танатоса[35 - Танатос в греческой мифологии - божество, олицетворение смерти.].
        Воздух взорвался от безумных криков. Одни охотники бросились к выходу, но, не добежав, рухнули на пол. Другие падали там, где стояли, будто капли дождя, их шелковые одежды растекались по полу, как разноцветные лужи. Люди цеплялись за колонны и друг за друга, пытаясь подняться. Кто-то пытался дотянуться до кинжалов, спрятанных в складках одежды.
        Лору предало ее собственное тело. Ноги не слушались, отказываясь сдвинуться с места. Она в ужасе упала на полированный пол. Тело будто съежилось, стало невесомым. У нее не было сил даже поднять голову.
        Аристос Кадму - Рат.
        Так проявлялась его сила, одна из многих. Лора ухватилась за эту мысль, вцепилась в нее, пытаясь справиться с паникой, пока совсем не лишилась способности мыслить. Новый Арес мог вызвать в ком-то жажду крови, но мог и лишить жажды жизни, подчинив себе чужую волю и лишив сил.
        Лора попробовала вытянуть ноги, но они не слушались. Собравшись с силами, она подняла голову, ища Кастора глазами. Он стоял все там же, возле трона, невозмутимо наблюдая за мечущейся толпой. Когда распростертая на полу Аканта застонала, он подошел к ней и попытался поднять. Его ладони светились, но Аканта бессильно повисла в его руках.
        Теперь на лице Кастора появились беспокойство и страх. Лора услышала его мысли, как если бы он прокричал вслух: «Что мне делать? Что мне делать?!» И она вдруг поняла: Рат хотел, чтобы Кастор все это видел. Чтобы знал, что произойдет дальше.
        В динамиках снова раздался голос Рата:
        - Приветствую тебя, Кастор Ахиллеос, и твою семью.
        - К чему это было? Мы все понимаем, насколько ты силен, - резко ответил Кастор. - Скажи, чего ты хочешь.
        Лора вдруг почувствовала, что к ней постепенно возвращается контроль над телом. Охотники вокруг кричат и пытаются подняться - Рат ослабил свою мощь.
        - Я предлагаю тебе клеос, - сказал Рат. - Преклони колено, юный бог. Используй свою силу по моему приказу, и Дом Ахилла не будет разрушен. Откажешься - и все, начиная с тебя, умрут от моего клинка.
        - Пустые угрозы, - прошипел Филипп, вскакивая на ноги. - Мы ответим ударом на удар.
        - Ты позволяешь смертному говорить за тебя, юный бог? - возмутился Рат. - Я предлагаю всем желающим место в мире, который грядет, который мы создадим вместе - место власти и невообразимого богатства. Агон закончится, но все, кто служит мне, будут вознаграждены.
        Лора с трудом встала, опираясь на один из перевернутых столов.
        Кастор вцепился в спинку золотого трона, его веки начали опускаться, но он заставил себя смотреть прямо и твердо.
        - Ахиллиды не служат никому.
        - Это твой ответ? - заключил Рат. - Да будет так.
        - Выключите их! - крикнул Филипп. Он схватил огненный горшок и швырнул в ближайшее зеркало. - Вырубите ток!
        - Ваш новый бог обижен на вас, - продолжил Рат, обращаясь теперь к охотникам. - Он слаб, слабейший из богов. Не способен проявить физическую форму. Не в состоянии почувствовать всю мощь своей силы. Я буду заботиться о вас и служить вам так же, как вы будете служить мне. Буду упиваться вашим почтением, поделюсь с вами силой и могуществом. Только я могу защитить вас. Только я могу освободить вас.
        - Дом Ахилла не уступит, - твердо заявил Филипп. - Ты - трус, который прячется за ширмами. Ты защитишь их? Тебе даже не хватило благородства вернуть наших мертвых.
        Охотники в знак согласия затопали ногами, издавая свирепый рев. Экраны снова замерцали, и пульсирующий багровый цвет сменился чем-то более жутким. Перед присутствующими предстали ряды отрубленных голов, выброшенных в мусорную канаву - вместо глаз вставлены серебряные монеты. Челюсти вывернуты, рты распахнуты в посмертном оскале в насмешку над масками Ахиллидов.
        Филипп и еще несколько охотников разбили оставшиеся зеркала, но было уже слишком поздно.
        - Приди и забери их. - Голос Рата прерывался из-за помех на линии. - Ты сам очень скоро к ним присоединишься.
        11
        Рат объявил Дому Ахилла войну. Лора воспользовалась суматохой и сбежала. Она пробилась сквозь толпу Ахиллидов и ринулась к лестнице. У нее оставались считаные минуты, чтобы выскользнуть наружу, пока не перекроют все выходы. Нужно вернуться к Афине. Найти для нее целителя и рассказать обо всем, что случилось.
        Но Кастор…
        Лора бросила взгляд на нового бога и не была удивлена, увидев его в окружении вооруженных охотников. Белый как мел, он слушал, как один из них приглушенным голосом отдавал приказы, указывая в другой конец комнаты.
        «Он мог бы ее вылечить», - подумала Лора. Она только что услышала подтверждение, что Кастор унаследовал силу Аполлона. И это было бы самым простым решением самой неотложной из ее проблем.
        Нет, Лора не могла привести Кастора к себе. Причины очевидны, но от этого не легче. Афина не оставит в живых убийцу своего брата, да и незаметно вывести нового бога из Дома Фетиды тоже не представлялось возможным - Ахиллиды пустились бы в погоню и могли проследить их до самого дома. Майлз, Кастор, Афина - над ними и так нависла смертельная угроза, разоблачение же означало мгновенную гибель.
        В Доме своего клана Кастору гарантирована защита - даже при том, что рядом остается Филипп, даже после того, как Рат объявил Ахиллидам войну. И пусть Рат обвинил Кастора в слабости, в том, что он не сможет защитить Ахиллидов, именно вмешательство нового Ареса спасло нового Аполлона. Охотников всегда отличала чудовищная гордость, и Ахиллиды не были исключением. Они ни за что не откажутся от своего нового бога и лучше погибнут, чем подчинятся чужаку.
        Лора в последний раз оглядела зал, мысли в ее голове лихорадочно метались.
        «Не подведите меня, придурки, - прорычала она. - Не дайте ему умереть».
        Ван оторвался от разговора с Акантой и направился к Кастору, быстро сокращая расстояние между ними. Он пронесся мимо Лоры так близко, что она почувствовала запах его одеколона с нотками апельсина и сандалового дерева, и с трудом удержалась, чтобы не вцепиться в него.
        Прошло так много времени с тех пор, как они виделись в последний раз. Они тогда были детьми, носились по городу как угорелые. И если Кастор всегда был открытой книгой, счастливой от того, что ее читают и понимают, Ван оставался дневником, закрытым и спрятанным под матрасом - за исключением тех моментов, когда он обвинял Лору в том, что она втягивает Кастора в неприятности, вовлекает в опасные, по мнению Вана, затеи. Опасными Ван считал практически все развлечения.
        Вообще-то Лора предпочитала никому не доверять. Ее расположение было чем-то вроде вещицы, которую одалживают редко, и никогда - бесплатно. Она знала, что преданность Вана семье всегда будет выше их так называемой дружбы, и решила, что сама найдет возможность выбраться из Дома Фетиды, как делала это всегда.
        Она заторопилась наверх, возвращаясь тем же путем, которым попала сюда, с каждым мгновением чувствуя, как нарастает тревога. Невыносимая тяжесть сдавливала грудь. Лора с трудом преодолела последние ступени и едва не задохнулась, когда снова нахлынула паника.
        Рат.
        Его голос эхом отозвался в ее израненной душе, вызывал из небытия образы родителей и сестер, все, что она годами пыталась наглухо замуровать в памяти.
        Если Дом Тесея вступил в союз с Ратом, снова будут сотни погибших. Старая богиня Афина до него не доберется, а, значит, не выполнит свою часть клятвы. Эта мысль обожгла Лору.
        «На самом деле все гораздо хуже», - внезапно осознала она. Если Рат прокладывал себе путь к абсолютной власти, уничтожая старых и новых богов, его охотники будут безжалостно преследовать Афину. Аристос Кадму никогда не ставил перед собой мелкие или мирные цели. Он убирал врагов с игрового поля, и какие бы планы он ни вынашивал, эта война затянется надолго.
        И Кас…
        Так мало ниточек связывало Лору с прошлой жизнью, что возможность найти еще одну действовала на нее как мощный наркотик, пусть она даже не готова было это признать. Она перестала верить в Мойр еще много лет назад, но так ясно видела в своем сознании блеск их мечей, радостно рубивших всё и вся, пока у нее не осталось ничего и никого.
        - Возьми себя в руки, не будь размазней, - пробормотала Лора. В самом деле, у нее здесь настоящий дом, хорошая и достойная жизнь. У нее есть Майлз, он ждет ее возвращения, охраняет богиню, которая не отказалась бы покрыть себя его кровью.
        Но она мечтала о том единственном, кто всегда мог успокоить ее, разгневанную или напуганную. Она хотела того единственного, на кого всегда могла положиться, зная, что он рядом. Она хотела Кастора.
        Лора закусила губу, пытаясь проглотить комок в горле. Она нашла комнату, через которую вошла, и дернула за ручку двери. Та качнулась, но не сдвинулась с места.
        - О, прекрасно, - проворчала Лора и попробовала еще раз, толкнув сильнее. - У меня нет на это времени.
        Откинув полу накидки, она полезла в задний карман шорт за куском пластика, чтобы открыть замок. Но в кармане было пусто.
        Проклятье.
        Должно быть, Лора обронила его, когда протискивалась в балконную дверь, или забыла, когда переодевалась.
        Свечи в коридоре догорали, отбрасывая тусклый свет. Запахи дыма и горячего воска смешивались с благовониями, все еще поднимавшимися снизу. Лора облизнула пересохшие губы, пытаясь оценить свои возможности. Она смертельно устала и плохо соображала. Она двинулась по коридору, дергая одну дверную ручку за другой. Еще одна. И еще…
        - Конечно, я понимаю, - донесся с лестницы чей-то голос, потом раздался звук тяжелых, быстрых шагов. - Нарушение безопасности… я беспокоюсь…
        Лора мысленно выругалась и бросилась к очередной двери, на ходу придумывая тысячу ответов на вопрос, что она тут делает. Зашла посмотреть, все ли в порядке; показалось, что тут шумели; забирала сумочку; хотела побыть одна…
        Ни одно из них не понадобилось. Последняя дверь в коридоре - та, что с кодовым замком, - оказалась приоткрытой. Тяжело дыша под плотной маской, Лора скользнула внутрь и плотно закрыла за собой дверь.
        Свет в комнате не горел, но сквозь тонированное слуховое окно проникало достаточно солнца, чтобы полностью ее осветить. В центре между двумя замурованными окнами стояла впечатляющих размеров кровать с балдахином из белого шелка. Одну стену занимал шкаф, расписанный выцветающей пасторальной сценой со стадами и пастухами. Похоже, его несколько веков передавали из поколения в поколение. Плюшевые подушки были разложены на полу, повторяя рисунок - лепестки цветка, и повсюду были расставлены причудливые канделябры.
        В воздухе все еще витал запах свежей краски, и ковры выглядели девственно чистыми - наверное, совсем новые. Лора предположила, что это спальня Филиппа и Аканты, недавно отреставрированная, чтобы принять их на время Агона.
        На кровати что-то зашевелилось. В изножье спал огромный лохматый пес. Похожая на медвежью морда, кончики длинных ушей, черная шерсть на спине и боках были припорошены белым, словно пес только что вернулся с прогулки по заснеженному Центральному парку.
        Тонкая струйка слюны стекала из его пасти на шелковое покрывало. Большие глаза открылись. Пес поднял голову, словно узнал ее.
        - Хирон? - прошептала Лора.
        Она радостно сдвинула маску, чтобы лучше видеть. Он все еще жив! Сколько же ему сейчас лет?.. Четырнадцать? Лора медленно подошла к греческой овчарке, протянула руку.
        Хирон был постоянным спутником маленького Кастора - тот даже катался на нем верхом. Во время их бесконечных приключений на городских улицах пес неизменно трусил за своим хозяином и Лорой, как верный страж и нянька.
        Хвост шевельнулся на шелковом покрывале. Лора почувствовала странное облегчение, когда пес лизнул ее пальцы в знак приветствия.
        - Я тоже скучала по тебе, дурень. - Она почесала его за ушами. - Но вряд ли ты научился говорить по-человечески и можешь подсказать, как отсюда выбраться?
        Пес опустил голову и снова закрыл глаза, свернувшись на покрывале.
        - Конечно, - пробормотала Лора. - Так я и думала.
        Она кружила по комнате, пушистый ковер заглушал шаги. Ни балкона, ни окон - только люк в потолке. То же и в роскошной ванной комнате, примыкающей к спальне. Лора видела на черном мраморе отражение своей сердитой физиономии.
        Она снова запрокинула голову, разглядывая слуховое окно. Если бы она смогла забраться туда, возможно, удалось бы приоткрыть его и протиснуться в щель. Вот только на крыше все равно придется столкнуться с охранниками - охотниками в отличной боевой форме. Пусть Лора сбивала до костяшек остатки своей гордости, но не могла не признать, что одно дело - лупить избалованных богатых деток, и совсем другое - сражаться с тренированными убийцами.
        Пес приоткрыл один глаз.
        - Не смотри на меня так, - бросила ему Лора. - Я активно планирую побег.
        Хирон повернул голову к двери. В следующее мгновение Лора тоже услышала.
        - Будьте уверены, мы… - Приглушенный голос звучал все громче, говоривший приближался к комнате.
        Снова нацепив маску, Лора нырнула под кровать, но тотчас выскочила обратно - поняла, что ее увидят от входа. Она бросилась к гардеробу, но сообразила, что Филипп или Аканта, возможно, захотят переодеться, и, хотя Лора многое могла объяснить, она не была уверена, что придумает достойное оправдание тому, что ее занесло в их шкаф. Так что оставался худший из всех возможных вариант.
        Лора едва успела метнуться за декоративную - надеялась она - деревянную ширму в дальнем углу спальни, как замок щелкнул и дверь распахнулась. Сквозь щель между панелями ширмы Лора увидела, что в комнату вошли трое мужчин.
        В то же мгновение она поняла, что ошиблась.
        Эта комната принадлежала не Филиппу и Аканте.
        12
        Хирон вскочил и зарычал. Лора вздрогнула. Она никогда не слышала, чтобы он лаял так глубоко и раскатисто.
        - Полегче, зверюга, - сказал Филипп, успокаивающе протягивая руку. - Лежать.
        Хирон замер в напряженной позе - голова и хвост опущены… но смотрел он не на Филиппа. Он следил за Кастором.
        Лицо нового бога побледнело еще больше. Застыв на месте, он смотрел на собаку, пока между ними не встал Ван.
        - Я заберу его, - сказал Филипп. - Он… похоже, не помнит тебя.
        - Все в порядке, - резко произнес Кастор. - И я хочу знать, как, черт возьми, Рат получил доступ к твоей сети.
        - Техников допрашивают, - вместо Филиппа ответил Эвандер. - Я сам разберусь с ними и с системой. Скорее всего, они сами ее взломали, и в Доме Фетиды предателей нет. Меня больше беспокоит то, что Рат способен использовать свою силу и для этого.
        - Самая безотлагательная задача для меня сейчас - защитить бога нашей линии. Кадмиды наверняка попытаются нанести прямой удар, это лишь вопрос времени, - вмешался Филипп. - И когда наступит удачный момент перевезти вас в более безопасное место за городом, я пришлю за вами охрану.
        - Ты думаешь, это необходимо? - спросил Ван. - Если у них действительно есть шпион в нашей семье, они всегда будут нас опережать, что бы мы не задумали. Это огромный риск.
        - Ты не архонт этого Дома, Посланец, - одернул его Филипп. - Это мое решение.
        Посланец. Конечно! Вот что за булавку носил Ван: золотое крыло, указывающее на его статус. В обязанности Посланцев входило больше, чем обычный шпионаж. Их защищала клятва между Домами, и они могли, не опасаясь быть убитыми, передавать сообщения и обмениваться телами погибших.
        - Ты уверен, что принял такое решение не потому, что соперничаешь с Аристосом Кадму? - Ван не повысил голос, но его слова прозвучали резко.
        Странно, что эти трое до сих пор не услышали ее прерывистого дыхания.
        - Эвандер, сын Адониса, - прошипел Филипп. - Заговори со мной еще раз в таком тоне, и я не только сорву с тебя эту булавку, но и заберу другую руку.
        Другую руку? Лора наклонилась вперед. Теперь она увидела…
        Пальцы правой руки Вана были чуть длиннее, чем на левой, и как будто закостенели. Он мог ими пошевелить, даже сжать, но движения были замедленными и ограниченными. Такие протезы были у многих охотников, пострадавших в бою.
        Проклятье.
        Как это могло произойти? Неудачный спарринг? Правая рука была у Вана ведущей - так она помнила по тем немногим тренировкам, которые он посещал, пока его родители занимались здесь своими делами.
        Некоторые из пострадавших боролись за право возобновить тренировки, осваивать новые стили боя, подходящие для их изувеченных тел, и оставаться охотниками. Однако большинство рано «выходили на пенсию», и архонт назначал их на гражданские должности вроде архивариуса или целителя.
        Лору такой порядок вещей приводил в бешенство: если кто-то хочет сражаться, бороться за клеос, он должен получить это право, независимо от обстоятельств.
        - Если бы у нас был пророк, мой господин. - Филипп снова обратился к Кастору. - Тогда мы могли бы предвидеть, что Кадмиды…
        - Сколько раз я должен повторять, что никаких пророчеств не будет?! - вспылил Кастор. - Это не в моей власти. Похоже, придется еще раз напомнить тебе, что, хотя у меня есть часть силы Аполлона, я - не он.
        Лора затаила дыхание, когда новый бог сделал несколько шагов в ее сторону, снял золотые перчатки и положил их на столик рядом с ширмой.
        Филипп с трудом сдержался, но кивнул.
        - Да, мой господин. Конечно, нам всем по-прежнему не терпится услышать историю о том, как невинный двенадцатилетний мальчик победил одного из сильнейших изначальных богов и вознесся. Возможно, ты поговоришь с кем-то из историков нашей родословной…
        - Довольно, - отрубил Кастор. Теперь он стоял достаточно близко, чтобы Лора уловила запах ладана, исходивший от его кожи. На мгновение ей показалось, что глаза нового бога встретились с ее глазами, но он повернулся к кровати. - Я хотел бы отдохнуть, прежде чем мы отправимся в путь.
        - Кас… мой господин, - начал было Ван. - Возможно, нам следует обсудить…
        - Я сказал: довольно. - Кастор так крепко сжал один из столбиков кровати, что он треснул. - Разбуди меня, когда придет время ехать.
        Филипп схватил Вана за плечо и подтолкнул к двери.
        - Снаружи выставлены охотники. Чем еще я могу быть вам полезен, мой господин?
        - Только своим отсутствием, - буркнул Кастор, так и не обернувшись.
        - Запри за нами дверь, - напомнил ему Ван.
        Кастор кивнул, но не двинулся с места, пока они не вышли из комнаты, да и после этого выждал несколько долгих мгновений. Наконец он повернулся, ударился коленом о сундук в изножье кровати и выругался. Картина того, как могущественный бог подпрыгивает и гримасничает, точно заставила бы ее рассмеяться, если бы его движения не показались Лоре еще более скованными, чем раньше.
        Кастор попытался скрестить руки на широкой груди, покрутить шеей. Потом задвинул три засова и нажал кнопку на стене. Лора содрогнулась, когда вниз поползла дополнительная металлическая дверь, наглухо запирая его внутри.
        И ее вместе с ним.
        Хирон зарычал, когда Кастор приблизился к нему, протягивая руку. Пес злобно оскалился. Кастор не убирал кулак, пока Хирон не сделал выпад, прикусывая его за костяшки пальцев.
        - Ты знаешь меня, - прошептал Кастор. - Знаешь.
        Лора снова прижала руку ко рту, чтобы не издать ни звука. Хирон его не помнил. Это был не тот мальчик, которого пес обожал и защищал. Это… было нечто другое.
        Ей бояться нечего - он сам пришел к ней за помощью. У Кастора-бога не было причин ее убивать, даже если она вторглась в этот дом. Но Лора все равно не могла заставить себя пошевелиться. Она чувствовала себя одной из древних статуй, навсегда застывших в одной позе, с вечно открытыми глазами.
        Пес захлопнул пасть и успокоился настолько, что Кастор сделал вторую попытку приблизиться к нему. Но когда его рука опустилась на спину собаки, Хирон поднялся, перебрался на гору подушек и свернулся там калачиком, бросив на нового бога подозрительный взгляд. Кастор тоже уставился на него, и на его лице не осталось и следа тепла или надежды.
        Что-то темное, казалось, блуждало внутри него, когда он двинулся по комнате. Его дыхание становилось все более глубоким, затрудненным. Время от времени он останавливался, проводил рукой по выпуклому узору обоев, шелку простыней и занавесок, лепесткам цветов, вырезанных на спинке стула.
        Это напоминало какой-то безмолвный ритуал, каждое движение его пальцев было полно благоговения. Лора видела профиль нового бога… и бурю эмоций, отражавшихся на его лице. Кастор что-то бормотал, но она не могла различить ни слова.
        Наконец он остановился посреди комнаты. Содрогнувшись всем телом, новый бог снял золотой венок со своих темных волос и сжал его в руке. Раздался тихий треск, обломки полетели на пол.
        В это мгновение скрытая панель в стене позади него беззвучно распахнулась, и в комнату бесшумно шагнул охотник в маске Минотавра.
        Кастор медленно выпрямился во весь рост и оглянулся как раз в тот момент, когда незнакомец вытащил из-под плаща небольшой пистолет. Кастор лишь пристально смотрел на охотника. Казалось, даже не дышал.
        «Черт! - мысленно воскликнула Лора. - Черт, черт, шевелись!»
        Но Кастор словно окаменел. И охотник выстрелил.
        Опрокинув ширму, Лора метнула вперед отвертку. Пусть это был не нож, но она рассекла воздух и, как и надеялась Лора, попала прямо в маску нападавшего, заставив его споткнуться и упасть. Охотник пополз обратно к потайной двери, и Лора бросилась вперед. Она была в ярости и не могла позволить ему сбежать.
        Мужчина вытащил длинный кинжал из ножен на боку, но Хирон вскочил на кровати и разразился диким лаем. Этой заминки оказалось достаточно, чтобы Лора успела схватить с комода небольшой мраморный бюст и обрушить его на голову нападавшего - раз, другой…
        Убийца рухнул на пол и больше не двигался. Из-под темного капюшона вытекла струйка крови. Лора откинула капюшон с его головы и сорвала маску.
        Перед ней был Филипп Ахиллеос…
        Негодяй! - задохнулась она. И предатель, скрывавшийся под маской чужого клана. Но это не спасло бы его от проклятия, как не защитило от ее возмездия.
        Хирон заскулил, и Лора опомнилась. Пес крутился возле лежащего на полу Кастора, обнюхивая его руку. Лора подобрала отвертку и подползла к новому богу. Она осматривала его тело в поисках пулевого отверстия. Возле сердца торчал маленький дротик с перьями - вероятно, с транквилизатором.
        «Еще и трус», - подытожила Лора. Филипп Ахиллеос хотел подстраховаться, перед тем как вонзить клинок в сердце Кастора и вознестись.
        - Черт тебя подери! - Лора схватила Кастора за плечи и встряхнула. - Всего этого могло бы не случиться! Очнись!
        Голова нового бога откинулась назад. Лора прижалась ухом к его груди, но услышала только биение своего сердца.
        - Кастор? - Она снова встряхнула его. - Кас!
        Новый бог не подавал признаков жизни. Тогда Лора прижала основание ладони к его груди и с силой надавила, повторила движение снова и снова. Наконец Кастор дернулся и начал жадно глотать воздух. Он повернулся на бок, совершенно дезориентированный, ощупывая руками ковер.
        - Кас… - Лора потянулась к нему.
        Новый бог отполз в сторону и резким движением поднял руку в ее сторону. Лора успела только ахнуть, и воздух в ее легких воспламенился, а из пальцев Кастора вырвался огненный вихрь.
        13
        Лора росла с клинком в руках.
        Бесконечные часы и дни она упражнялась с тренировочными посохами, кинжалами, копьями и щитами, отрабатывая смертоносные движения, пока хватало сил держать оружие. Рукояти оставляли на ее ладонях темные следы, подобные рекам в Подземном царстве. Она не позволяла мозолям сходить, чтобы задубевшая кожа больше не рвалась.
        Лора хотела, чтобы ее тело помнило все: вес оружия, угол удара, точную меру силы, которую в определенный момент следовало выжать из мышц. В глубине души она всегда знала, что придет час, когда разум отключится, не в силах больше сопротивляться боли, но у нее останется ее выучка, ее профессия - воин. Отточенные навыки наконец превратятся в рефлекс.
        Именно это и происходило сейчас.
        Шкаф за ее спиной разлетелся на тысячи щепок, которые застряли в ее волосах, исцарапали кожу, но Лора не почувствовала этого, ныряя вниз, чтобы избежать нового удара.
        Маска… Задыхаясь, она пыталась сорвать ее с лица, но шнурки запутались в волосах, никак не снять, хоть она тянула их что есть силы.
        Новая мощная волна швырнула Лору на стену, а в следующее мгновение стальная рука Кастора сдавила ее грудь. Его предплечье переместилось выше, пережимая ей горло. У Лоры потемнело в глазах. Лицо нового бога будто окаменело - похоже, у Кастора тоже сработали инстинкты тела, которое стремилось выжить.
        Действуя почти вслепую, Лора нанесла ему несколько ударов, пытаясь попасть по коленям. Послышался лай, и за спиной Кастора возникло темное пятно. Щелкая зубами, Хирон рванулся вперед.
        Из последних сил Лора ударила Кастора в лоб - вот и пригодилась бронзовая маска. Он застонал, из рассеченного лба хлынула кровь. Новый бог отшатнулся, и Лора, ломая ногти, отчаянно рванулась на волю. Он навалился на нее всем своим весом - невероятным, удушающим, - но это все еще был человек.
        Обхватив ногами его торс, Лора изловчилась и, перекатившись, оказалась сверху, приставила отвертку к его горлу. Схватив отвертку, новый бог с легкостью направил острие ей в лицо. Его кровь шипела на стали, которая нагревалась в его ладони, превращаясь в жидкое золото. Раскаленное жало приблизилось к глазу Лоры, вырвало ее из тумана безумия.
        Хирон выл, вцепившись зубами в руку нового бога. Но тот, казалось, не чувствовал ни острых клыков, ни мощной хватки огромной собаки. Золотые искорки божественной силы плясали вокруг расширенных зрачков Кастора. Он смотрел на Лору, но не видел ее, даже когда сорвал с нее маску.
        - Это я! - выдавила Лора, уворачиваясь от горящего клинка. - Это я, Лора!
        С лицом нового бога происходили метаморфозы. Ярость, потрясение, ужас медленно сменяли друг друга.
        Он ослабил хватку, и Лора соскользнула с него, падая на колени, глотая ртом воздух. Отвертка упала на ковер, и запах паленой шерсти быстро заполнил комнату. Лора отбросила накалившуюся отвертку на покрытый плиткой пол ванной.
        Наступившая тишина была такой же мучительной, как и недавнее сражение. Кастор долго не шевелился - лишь смотрел на Лору, пока та, не в силах подняться, пыталась отдышаться. В висках все еще стучало.
        К Лоре, чуть прихрамывая, подбежал Хирон, и она обняла его за шею, зарылась лицом в мохнатую шкуру, мечтая, чтобы это мгновение длилось как можно дольше. Наконец она заставила себя поднять голову.
        - Сюрприз! - сказала она. Что вообще можно сказать в такой дикой ситуации?
        - Я же мог… я мог убить тебя, - прохрипел Кастор. - Я думал… Я был в замешательстве, а убийца…
        Он бы действительно убил ее. Руки еще ныли от нечеловеческого усилия, с которым она удерживала отвертку.
        - Кажется, я все же оказалась сверху, - напомнила Лора.
        Закрыв глаза, новый бог длинно вздохнул и потер рассеченный лоб. У Лоры тут же заныла шишка на голове.
        - Я должен был догадаться, что это ты, с первого удара, - признал Кастор. - Только ты сразу бьешь по голове. Могу я узнать, где ты раздобыла эту маску?
        Хирон ласково лизнул Лору в подбородок.
        - Да, да. - Кастор бросил на собаку мрачный взгляд. - Добей меня, чего уж.
        Лора с благодарностью погладила пса по голове и указала на кровать. Хирон неуклюже поковылял обратно, обходя Кастора.
        - Не то чтобы мне не понравилось, что меня едва не проткнули отверткой, - сказал Кастор. - Но ты так отреагировала на мое появление в том клубе… Я не надеялся, что еще увижу тебя когда-нибудь… Однако ты пришла.
        - Вообще-то я собиралась сбежать, но из-за тебя все пошло наперекосяк, - заметила Лора. - И, кстати, я понятия не имела, что это твоя комната.
        Обнаружив в комнате Хирона, она могла бы догадаться… ну да ладно.
        - Если ты проникла сюда не для того, чтобы мне помочь, - медленно проговорил Кастор, - тогда что ты здесь делаешь?
        - Вообще-то я помогла тебе. Может, ты забыл, как стоял столбом, когда твой потенциальный убийца в тебя стрелял? - Лора указала на Филиппа. - Надеюсь, его-то ты узнаешь?
        Взглянув на скрюченное тело у стены, Кастор резко втянул воздух сквозь зубы.
        - Я не…
        - Ты не… что? - начиная закипать, надавила на него Лора. - Не стоял там, позволяя ему тебя убить?
        Кастор отвел взгляд.
        - Ты не поймешь.
        - Точно, не пойму, если ты не объяснишь… Что происходит? - напирала Лора, так и не дождавшись ответа. - Только не говори, что ты просто хотел посмотреть, пойдет ли Филипп до конца. Мы оба знаем, на что он способен, и ты явно не наводил дипломатические мосты, когда разыгрывал это представление внизу.
        - Что ты видела?
        - Достаточно. - Лора подползла к нему. - Даже когда ты был… Даже когда ты был в самом тяжелом состоянии, ты всегда продолжал бороться.
        Тот высокомерный, надменный новый бог внизу не был Кастором. Этот Кастор настоящий.
        - Неужели… - тихо начала Лора. - Ты хотел, чтобы он это сделал?
        Кастор замялся, и для нее этого было достаточно.
        - Нет, - запротестовал он. - Это просто ошибка, мне следовало быть осторожнее.
        Лора покачала головой.
        - Ты всегда осторожен.
        Новый бог потер ушибленное в драке колено.
        - Только не в последнее время. Такое чувство, что…
        Лора молчала, ожидая, пока он договорит.
        - …что я нахожусь в теле, которое мне не принадлежит, - наконец произнес Кастор. - Мне не нужно двигаться, чувствовать, или… - Кастор снова набрал воздуха в грудь. - Я просто не знал, что делать… точнее, что сделать, чтобы не убивать его.
        - Неужели это действительно было бы так плохо? - удивилась Лора.
        - Во время Агона, когда Ахиллидам нельзя оставаться без лидера? - Кастор покачал головой. - Я даже не смог бы доказать, что он напал первым. Здесь нет камер, я уже проверил.
        - Разве не ты их лидер? - спросила Лора. - Разве они не служат тебе, не ставят тебя выше архонта?
        - Клан никогда не хотел меня. Ни когда я был ребенком, ни сейчас. Может, в какой-то момент я действительно подумал, что Ахиллидам было бы лучше, если бы вознесся Филипп. Если бы он стал…
        Лора вздрогнула от пронзительной искренности слов Кастора, но тот оборвал себя на полуслове.
        - Стал кем? Еще более невыносимым тираном?! Который упивается абсолютной властью? - с жаром воскликнула Лора.
        - По крайней мере, он смог бы держать все под контролем, - ответил Кастор. - Он бы не… Они бы верили в него.
        - Никому и нигде не будет лучше, если ты умрешь, а Филипп Ахиллеос вознесется и станет богом. Скажи, что ты это понимаешь. И веришь, что заслуживаешь жизни.
        Зачем было убивать Аполлона, если не ради его силы? Лора ничего не понимала. И вдруг ее осенило. Чтобы исцелить себя. Родиться заново в новом, здоровом теле.
        С четырех лет Кастор боролся с агрессивной формой лейкемии: химиотерапия, облучение, пересадка стволовых клеток. Перед началом последнего Агона болезнь вернулась с удвоенной силой, и все, включая самого Кастора, были уверены, что жить ему осталось совсем недолго.
        Все, кроме Лоры.
        - Пожалуйста, не смотри на меня так.
        - Как «так»?
        - Как будто ты боишься.
        - Я не боюсь, - ответила она. - Но все это меня очень тревожит. Я пытаюсь понять, что происходит и как это, - она указала на него рукой, - случилось.
        Что чувствуешь, если бремя безраздельной ответственности за клан внезапно обрушивается на тебя, или если ты - больше не прежний ты? До сих пор Лора не задумывалась об этом. Теперь она поняла, какая тяжесть лежит на его плечах, поняла его нежелание принять нынешний статус. Но было что-то еще, неясное, неуловимое.
        - Какое совпадение. Я тоже в замешательстве, - пробормотал новый бог, уклоняясь от объяснения, которого она ждала. - Для начала, как ты попала в здание? Все было заперто, практически замуровано, повсюду расставили караульных. Я проверял. Только не говори мне, что ты превратилась в паука.
        Лора поморщилась.
        - Так же, как делала это раньше.
        - Нет, это невозможно. - Кастор уставился на Лору из-под упавших на глаза темных кудрей. - На пожарной лестнице дежурят охотники. Ты не могла пройти по ней.
        - Значит, я правильно сделала, что не сунулась туда, - усмехнулась Лора.
        - Ты не… - Новый бог привстал. - Ты всегда говорила, что залезала по пожарной лестнице!
        «О да, - подумала Лора. - Точно!»
        Она так ему и говорила. А еще говорила, что Фуриям нравится вкус нежной плоти мальчиков и что во время посвящения в охотники его заставят пить мочу сатира[36 - Сатир - в древнегреческой мифологии лесное божество, покрытое шерстью, с бородой, копытами, хвостом и рожками. Известен своим пьянством, преследует нимф.] и бегать голышом под луной.
        Не в первый раз ей приходилось признавать, что в детстве она была той еще хулиганкой. Однако у нее имелось одно оправдание.
        - Я не хотела тебя волновать, - глухо произнесла она.
        Кастор беспокоился обо всем на свете: о деревьях в парке, о бродячих собаках, о том, накажут ли Лору за то, что она тайком пришла его повидать, умрет ли он от рака, и что тогда будет с отцом. И Лора хотела, чтобы ее друг не переживал хотя бы из-за этого.
        - Только так можно было проникнуть в здание, когда ты был… когда меня перестали пускать к тебе.
        Сильные препараты разрушили иммунную систему Кастора, но Лора не могла смириться с тем, что он день за днем проводит в одиночестве. Она всегда была осторожна и не прикасалась к нему, зная, что могла принести на себе какую-нибудь заразу. Как правило, Лора просто сидела возле его кровати, пока мальчик спал, и вместе с Хироном присматривала за ним.
        Новый бог недоверчиво покачал головой, его глаза расширились от ужаса.
        - Это же четвертый этаж! Ты могла упасть! Ты так рисковала!
        Отмахнувшись от него, Лора повернулась туда, где, едва дыша, лежал Филипп.
        - Там, в клубе, ты сказал, что опасаешься за свою жизнь, - снова заговорила Лора. - Ты это имел в виду?
        - Да. - Кастор сделал глубокий вдох. - Ну, и еще я просто… хотел увидеть тебя, предупредить насчет Аристоса-Рата. После Пробуждения в Центральном парке Ван не доставил меня прямо сюда, а сначала привел к тебе.
        - Зачем? - Ее голос предательски дрогнул. - У тебя было целых семь лет, чтобы меня найти. Или смертность вызвала у тебя особую ностальгию? Или просто захотелось испортить мне вечер?
        - Я пытался. Все эти годы я искал тебя, но ты как сквозь землю провалилась. Словно тебя никогда не существовало.
        - Да, так было задумано.
        От воспоминаний сердце Лоры сильно забилось.
        - Я уже решил, что ты умерла. Но вчера Вану удалось тебя разыскать. Он беспокоился из-за того, что задумал Филипп, и подумал… Я подумал, что ты могла бы помочь мне спрятаться или вывезти меня из города.
        У нее что, на спине теперь написано: «Предлагаю убежище бессмертным, если им угрожает опасность»?
        - Но ты права, - продолжил он. - Права. Нечестно взваливать это на тебя. Наверное, я просто подумал…
        - Что? Что мы все еще друзья? - закончила Лора раньше, чем успела подумать, стоит ли это говорить.
        Кастор вздрогнул, хотя и попытался это скрыть, и поднялся на ноги. Лора тоже встала, чувствуя себя неуютно - тяжелые воспоминания застали ее врасплох.
        - Тогда зачем ты пришла? - тихо спросил он. - Ты ясно дала понять, что помогать не собираешься. Так зачем было так рисковать?
        Вопрос повис над ней как занесенный меч. Лора отвернулась, боясь сознаться в этом даже самой себе.
        Потому что ты - единственный в этом мире, кому я могу доверять.
        - Это от отчаяния, - услышала она свой голос, ограничиваясь этим признанием. Ее глаза уловили мерцание золота на полу, и, не обращая внимания на боль, Лора нагнулась, чтобы поднять то, что осталось от его венка. Ложь далась ей легче, чем она ожидала. - Хотела узнать, известно ли тебе еще что-нибудь о том, что ищет Рат.
        Избегая смотреть Кастору в глаза, Лора протянула ему венок, сосредоточенно разглядывая искореженные лавровые листья.
        - Понимаю, - негромко проговорил он. - Я проследил некоторые его передвижения за последние годы, но так и не понял, что он ищет. Вану тоже не удалось это узнать. Мне бы хотелось дать тебе больше ответов - но, увы, Золотая.
        - Не… - Лора заставила свой голос звучать ровно. - Не называй меня так.
        Конечно было глупо выбрать такой боевой псевдоним, но тогда именно это слово первым пришло на ум и так понравилось Фрэнки, что уже через неделю шанса сменить его просто не было. Это ласковое обращение - «моя золотая» - придумали ее родители, в нем, том числе, таилось напоминание о золотистом меде, ведь Лору назвали в честь обеих ее бабушек - Мелитты, что в переводе с древнего языка означает «пчела», и Лоры.
        - Мне кажется, я знаю, что он ищет, - сказала она.
        Рука Кастора замерла рядом с ее рукой. Тепло окутало ее ушибленные пальцы за миг до прикосновения - мягкого, нерешительного. Но он быстро отдернул руку.
        - Что? - Его взгляд был прикован к ней.
        Что удерживало ее на месте… Чего она ждала, застыв с обломком золотого венка в руках? Но прикосновение повторилось. Пальцы Кастора заскользили от ее запястий по изгибу больших пальцев и наконец, коснулись лавровых листьев, и тогда Лора вспомнила, что должна выпустить венок из рук.
        - Он ищет еще одну версию оригинального пророчества, - сказала она. - Ту, в которой говорится, как победить в Агоне.
        Пальцы нового бога стиснули тонкий золотой ободок. Лора не смела поднять глаза, чтобы увидеть его реакцию.
        - Почему ты так думаешь?
        Предупреждение прогремело в ее голове, и она вдруг осознала свое положение. До того, как она пришла сюда, у нее были две причины отыскать этот текст. Во-первых, Лора знала, что за ним охотится Рат, и ради этого рискнула бы своей безопасностью, пытаясь дать Афине уникальный шанс уничтожить самозванца. Во-вторых, нельзя было допустить, чтобы правильный текст вообще попал в руки бога, нового или старого, позволив ему стать истинным бессмертным, наделенным такой чудовищной силой, которая может сокрушить, подчинить человечество.
        Теперь, похоже, у нее появилась и третья причина: Кастор. Если в другой версии действительно сказано, что Агон закончится, только когда останется один победитель, этим победителем должен стать он.
        Но Лора уже заключила союз с другим богом. И без колебаний убьет Кастора при первой же возможности.
        - Лора! - прервал ее размышления Кастор. - Почему ты так думаешь?
        - Сегодня утром я получила еще одно предупреждение. От кое-кого другого.
        - Я узнaю, слышал ли что-нибудь Ван, - пообещал Кастор. - Это поможет сузить круг поисков.
        Когда Лора рискнула выглянуть из-под гривы своих растрепанных волос, то увидела, что Кастор неотрывно смотрит на ее лицо. На длинный шрам, который тянулся через всю ее щеку.
        Легкие будто сдавило раскаленными тисками, когда Лора сделала следующий вдох.
        Шрамы, - говорил Лоре и ее сестрам отец, - это свидетельства сражений, в которых ты выжил. Но Лора получила этот шрам не в бою - ее заклеймили.
        - Я его не помню, - пробормотал новый бог.
        Лора промолчала, оставив без ответа скрытый вопрос, прозвучавший в его словах.
        - Я слышал о твоей семье, - признался Кастор. - Твои родители… девочки…
        - Не хочу об этом говорить, - резко ответила она. - Разве не в том заключается одно из преимуществ божественности, что тебя перестает волновать жизнь жалких смертных, если они не принадлежат твоему дому?
        - Лора, я все еще Кастор.
        Грустно усмехнувшись, она покачала головой, хотя сердце ее сжалось.
        - Так и есть. Я - Кастор. - Обломок венка снова упал на землю, когда его пальцы сомкнулись на ее запястьях, словно прикосновение могло ее убедить. Жар разлился в крови, воспламеняя все ее существо, и этого было более чем достаточно, чтобы доказать обратное. Перед ней был новый бог.
        Словно осознав промашку, он отпустил ее руки и шагнул назад.
        Это был Кастор и в то же время не он - достаточно было взглянуть ему в глаза. Возможно, вместе с внешностью Кастора новый бог сохранил и его память, но выглядел он… улучшенной копией. Несовершенства, свойственные Кастору как любому человеку, тоже исчезли, и этого ей не хватало. Очень.
        С другой стороны, она тоже была не той Лорой, которую он знал.
        - Прости, - произнес Кастор. В его голосе звучало отчаяние. - Просто… поговори со мной. Почему тебя интересуют планы Рата? - Его глаза широко распахнулись. - Только не говори, что собираешься охотиться за ним…
        Наступило молчание. Столь многое разделяло теперь прошлое и настоящее, и Лора не могла перешагнуть эту границу. Просто не знала, как это сделать.
        Кастор закрыл глаза, его тело напряглось.
        - Почему он приказал их убить?
        Лора не раз задавалась вопросом: быть может, Кадмиды все это время держали в секрете то, что она сделала? Например, из чувства гордости. Порой, когда в памяти всплывали картины той ночи, и она, словно в наказание, прокручивала их в голове, ее утешала только одна мысль: насколько унизительно для Аристоса Кадму, для всех Кадмидов было знать, что их перехитрила сопливая девчонка.
        - Ван надеялся, что ты нашла убежище у родни своей матери, однако никто не хотел говорить об этом, - снова заговорил Кастор. - Никто не хотел рисковать, зная, что Кадмиды накажут за укрывательство. Но зачем ему вообще понадобилось преследовать твою семью?
        Кое-кто рискнул, и она заставила их заплатить кровью, однако до ушей Вана не дошло никаких подробностей той ужасной истории. И это было странно.
        - Разве это не очевидно? - удивилась Лора. - Рат хотел закончить то, что начал его дед. Он хотел, чтобы Дом Персея больше не мог участвовать в охоте.
        - Тогда почему он не отдал приказ раньше, не дожидаясь вознесения? Или не сделал это потом, собственными руками, будучи бессмертным?
        - Я не хочу об этом говорить, - повторила Лора. - Я не знаю, почему он так поступил. Такой ответ тебя устраивает? Возможно, потому что мой отец отверг его предложение. Потому что мой отец его опозорил. Потому что ему просто этого захотелось! Достаточно того, что Кадмиды забрали их у меня. Они забрали у меня все.
        Но это не было правдой, и доказательство стояло сейчас перед ней. Не они забрали у нее Кастора. Это сделал Агон.
        У Лоры перехватило горло, но она уже не была маленькой девочкой и умела контролировать эмоции.
        - И я думала… я тоже думала, что ты мертв.
        - Мне очень жаль, Лора, - чуть слышно произнес Кастор. В его голосе появились совершенно новые интонации - гнев и презрение к самому себе. - Я не мог тебе помочь. Я не мог им помочь. Я столько лет ничего не мог сделать. Даже если бы я нашел тебя, ты бы даже этого не узнала.
        - Что ты имеешь в виду? - Лора подалась к нему, вглядываясь в искры силы, вспыхнувшие в его темных радужках. Она потянулась ладонью к его лицу, словно хотела разгладить суровые морщины, прорезавшие его лоб.
        - Я не мог проявить физическую форму. - Кастор издал мрачный сухой смешок. - Оказывается, став богом, я так же слабый и никчемный, как и тогда, когда был смертным.
        Лора нахмурилась. Значит, вот о чем говорила Аканта во время церемонии. Поместье, которое мы построили для тебя в горах, все это время пустовало, твои дары остались нетронутыми.
        - Ты не никчемный, - покачала она головой. - И никогда таким не был. Никогда, что бы они тебе не говорили здесь, в Доме этого омерзительного клана.
        Кастор смотрел на нее так, будто отчаянно хотел ей верить.
        - Я даже не смог спасти своего отца. - Он уставился на свои ладони. - Он умер, ты знала об этом? Я видел, как это произошло - я был там, дрейфовал между местами, где когда-то бывал, и людьми, которых хотел увидеть.
        - Я не знала, - тихо созналась Лора.
        - Сердечный приступ. А я мог только смотреть. - Руки Кастора сжались в кулаки. - И с чем я не могу жить, с чем не могу смириться: у меня была сила, чтобы его исцелить! Спасти его. Но тогда… все это было слишком ново. Я научился лишь вызывать свою силу, но не контролировать ее…
        Лора прижала руку к груди. В ее сознании воспоминание о распростертом на полу теле ее отца соединилось с последними мгновениями жизни отца Кастора. Закрыв глаза, она глубоко дышала, не позволяя погрузиться в страшные воспоминания.
        - Я вернулся за ответами. - Его голос был таким же напряженным, как и взгляд. - Для меня это весомая причина, чтобы оставаться в живых. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
        Попытавшись собраться с мыслями, Лора наклонилась, чтобы поднять толстый том в кожаном переплете, упавший со стола. Ее взгляд скользнул к двери, и вдруг она оцепенела, стиснув книгу в руках.
        - В чем дело? - Кастор быстро подошел к ней.
        - Охранники.
        Они не могли не слышать шум борьбы, когда она сражалась с Филиппом, а потом и с Кастором. Не могли не слышать, как бесновался Хирон. Может, она и успела бы замахнуться, но тут же получила бы пулю или удар клинком.
        - Где они?
        - Там не было никакой охраны, Мелора, - произнес хриплый голос.
        Филипп стоял, покачиваясь, в одной руке у него был нож, другой он зажимал рану на голове.
        - Ты всегда была бестолковой, - продолжал он, двинувшись им навстречу. - Но я даже не предполагал, что тебе хватит глупости явиться сюда.
        - Забавно, - ответила Лора. - Я тоже помню, какой ты придурок, и была уверена, что тебе хватит глупости попытаться убить нового бога.
        Филипп плюнул в нее. Кастор в ярости шагнул навстречу архонту.
        - Уходи! - потребовал новый бог. - Никто не должен знать, чтo здесь произошло, и тогда на тебя не падет проклятье за то, что ты пролил кровь своего рода.
        - Я с радостью прокляну себя сам, - бросил Филипп, - если так нужно для процветания моего клана. И ты это знаешь так же хорошо, как и я. Ты слишком жалок, чтобы носить плащ Аполлона. Тебе никогда не заслужить уважения Ахиллидов. Если бы я знал, чем это закончится, я бы избавил нас всех от позора и придушил тебя еще мальчишкой.
        Почти такие же слова произнес недавно сам Кастор. Руки нового бога сжались в кулаки, но он не стал ничего отрицать.
        - Я попытаюсь их защитить, - заявил Кастор.
        - Попытаешься? - насмешливо повторил Филипп. - Попробуй! Думаешь, мне неизвестно, что ты собирался сбежать - бросить город и свою семью? Ты всегда был слабаком, но теперь твое эгоистичное малодушие - наш общий позор.
        Кастор вздрогнул, и Лора стиснула его запястье, надеясь успокоить.
        - Я предлагаю только один раз, - продолжал Филипп. - Я освобожу тебя от этой жизни, даруя быструю, легкую смерть. Мы оба знаем, что это единственный выход. Попробуем? Тебе хватит и двух ударов - по горлу и в низ живота.
        Ощущая в руках вес книги, Лора лихорадочно планировала, куда бы лучше прицелиться, где у этого старого козла слабое место. На лице Кастора мелькнул страх: что если сказанное Филиппом правда, и ему не хватит сил? Наверняка, это засело у него в голове.
        Филипп встал в боевую стойку.
        - Я никогда не узнаю, как ты, умирающий щенок, убил старого бога, но одно знаю точно: если я оставлю тебя в живых, ты подведешь их, и все они умрут, проклиная тебя.
        Тонкий луч солнечного света упал на ковер у ног Лоры. Она в замешательстве посмотрела вниз и пропустила момент, когда стрела пронзила сердце Филиппа. Выпучив глаза, старик уставился на Кастора, его рука потянулась к груди. На пол он рухнул уже мертвым.
        Кастор инстинктивно дернулся вперед, чтобы подхватить тело. Лора подняла взгляд вверх, к открытому слуховому окну. Еще одна стрела появилась в полоске голубого неба и бесшумно устремилась прямо к затылку нового бога.
        14
        Лора взвилась в прыжке и закрыла Кастора старинным фолиантом.
        Ее руки дрогнули, когда стрела вонзилась в книгу. Вместо того чтобы отскочить от кожаной обложки или застрять в ней, стальной наконечник прорезал сотни тончайших страниц и прорвался наружу. Стрела вонзилась в дверной косяк и только тогда замерла.
        Книга выпала из рук Лоры.
        - Держись за мной! - услышала она голос Кастора. Лора не пошевелилась, и он дернул ее за край накидки и толкнул себе за спину.
        Раздался тяжелый удар, кто-то спрыгнул на пол. Массивная мебель задрожала, и эта дрожь передалась Лоре.
        Голос пронесся по комнате, как холодный ночной ветер сквозь деревья:
        - Богоубийца.
        Женщина - если это существо можно было считать женщиной, - выглядела словно порождение древнего мрака. Все в ней дышало яростью и злобой. Светлые волосы с застрявшими в них листьями обрамляли перепачканное грязью лицо. Потускневшая от крови смертных кожа цвета слоновой кости по-прежнему отливала перламутром, излучая лунный свет.
        Это была Артемида.
        Богиня оскалила зубы, но Лора не могла отвести взгляда от ее скрюченных, точно когти, пальцев, которыми она сжимала причудливо вырезанный лук. Скорее всего, она забрала это оружие у мертвого охотника.
        Хирон с рычанием спрыгнул с кровати и бросился на нее. Богиня повернула голову, ее глаза сверкнули. Хирон внезапно замер, будто в него попал дротик со снотворным. Его мышцы расслабились, и пес повалился на бок, подставляя Артемиде мягкий живот.
        - Богиня охоты, - невозмутимо произнес Кастор.
        Артемида бросила на него ненавидящий взгляд и прошествовала вперед. Каждый шаг открывал в ее облике новую ужасающую деталь. На лице богини была вовсе не грязь, а засохшая кровь. Такие же бурые пятна покрывали ее небесно-голубые одежды. Взгляд Лоры остановился на колчане за плечом Артемиды - его удерживали не ремешки изношенной кожи, а сплетенные человеческие волосы. Все разного цвета и текстуры, все липкие от крови и обрывков кожи.
        У Лоры скрутило живот.
        Артемида подняла лук. Еще одна стрела грозно уставилась вперед зазубренным наконечником.
        - Ты должен был знать, что я приду за тобой. Я буду охотиться за тобой в Доме Аида, в самых глубинах Тартара, в какой бы адской тьме ты не скрывался.
        Лора предостерегающе положила руку Кастору на плечо и почувствовала, как напряглись его мышцы.
        - Пожалуйста, - проговорил он. - Ты мне не враг, а я не враг тебе. Мне нужно спросить тебя кое о чем. Была ли ты там в тот день? Видела ли, что произошло?
        Взгляд Лоры метнулся к запертой двери у них за спиной, но она уже знала ответ.
        «Никто не придет», - мелькнуло у нее в голове.
        Она принялась незаметно осматривать комнату… Напольное зеркало! Она могла разбить стекло и осколком перерезать сухожилие или артерию на ноге богини. Нужно только подобраться ближе. Тогда они получат небольшую фору и смогут сбежать.
        - Я ждала этой минуты семь лет. - Артемида кипела от бешенства. - Смерть моего брата станет твоей погибелью. Злой рок ждет тебя, Богоубийца. Когда я закончу, даже стервятники не найдут крох от твоего трупа.
        Близнецы, две половинки одной души, были неразлучны, как приливы и отливы, как ночь, переходящая в день, а день - в ночь. Они оберегали и защищали друг друга, и редко расставались во время Агона - только если их вынуждали обстоятельства. Казалось, что смерть Аполлона лишила его сестру рассудка. В ее глазах сверкали отблески ее силы.
        - Ты была там? - снова умоляюще спросил Кастор. - Ответь.
        - Уходи, девочка. - Богиня повернулась к Лоре. - К тебе у меня претензий нет. Пока.
        Лора почувствовала, как эти слова холодными каплями стекают по коже. Она не понимала, почему Кастор до сих пор не напал на богиню, почему продолжает задавать один и тот же вопрос.
        - Позволь мне вывести ее отсюда. - Кастор толкнул Лору к двери и сам сделал несколько медленных шагов в ту же сторону. - Ты же сказала, с ней у тебя нет разногласий.
        Все это выглядело зловещей пародией на их прежние тренировки, когда они повторяли движения друг друга. Кастор потянулся за стрелой, застрявшей в дверной раме, и, вырвав ее из косяка, незаметно указал наконечником на тыльную часть своего плетеного золотого пояса - на спрятанный там небольшой клинок.
        Лора сделала глубокий вдох, хорошо понимая, чего он хочет. Она подошла вплотную к Кастору, ее пальцы сомкнулись на рукояти. Нож нагрелся от жара, исходящего от кожи нового бога, обжег ее пальцы.
        - Ты захлебнешься своей кровью, если я услышу еще хоть слово…
        Кастор стремительно пригнулся, и Лора молниеносным движением метнула нож в Артемиду.
        То ли нож оказался слегка изогнут, то ли Лора давно не практиковалась, но лезвие ушло правее, устремляясь в предплечье богини, а не в плечо. Артемида успела вскинуть лук - нож упал на пол и отлетел в сторону.
        Лора не слышала и не видела стрелу, пока тонкое как бритва острие не просвистело в воздухе почти рядом с ней, но Лора уже падала на пол, сбитая с ног сильным толчком Кастора. Из рассеченной на лбу кожи, заливая глаза, струилась кровь. Лора вытерла ее плечом и снова поднялась на ноги, не обращая внимания на встревоженный взгляд Кастора.
        Богиня с шипением повернулась к кровати. Ее взгляд упал на Хирона, который отчаянно пытался сжаться в комок и спрятаться.
        - Не надо, - взмолился Кастор, - пожалуйста…
        Хирон заскулил, а затем взвизгнул, как будто его ударили кинжалом. Пес оцепенел, шерсть на загривке встала дыбом. Он обнажил клыки, и его рычание прокатилось по комнате, как гром.
        - Хирон, нет! - крикнула Лора. - Нет!
        Пес рванулся к ним с жутким воем. Брызги слюны и пены вылетали из его пасти. В золотых глазах светилась сила богини, в них не было ни осознания, ни понимания - только ярость.
        Голод и ярость.
        15
        Кастор метнулся вперед, закрывая Лору собой. Ослепляющая раскаленная вспышка силы вырвалась из его вытянутых рук, устремляясь навстречу Артемиде. Раздался взрыв, и Лора едва успела прикрыть голову руками: часть наружной стены спальни обрушилась, осколки кирпичей с грохотом посыпались на пол.
        Где-то рядом заскулил Хирон. Лора вслепую потянулась к нему, вцепилась в его шерсть и подтащила ближе к себе, под защиту Кастора.
        Слепящий свет померк так же быстро, как и возник, и Лора опустила руки. Воздух в комнате остыл, огненный шар распался на горячие блуждающие искры. Кастор стоял у тлеющей дыры в стене, его лицо было мрачным. Лора поднялась на ноги, слегка пошатываясь, подошла к нему и выглянула наружу.
        На крышке мусорного контейнера осталась большая вмятина в том месте, где приземлилась Артемида. Лора успела заметить, как мелькнул колчан на ее спине, и богиня растворилась в темных переулках. Из здания доносились крики и вой аварийных сирен.
        - Ты промахнулся, - хрипло сказала Лора.
        - Нет, - сквозь зубы ответил Кастор. - Не промахнулся.
        Он повернулся к Лоре, внимательно ее разглядывая.
        - Ты в порядке? - Он нежно коснулся ее щеки, но Лора отстранилась.
        - Почему ты не сделал этого раньше? - Каждое слово давалось ей с трудом.
        Кастор посмотрел на нее так, словно ответ был очевиден.
        - Потому что мог пострадать Хирон.
        Пес заскулил, царапая дверь спальни, словно хотел выбраться из комнаты.
        - Артемида вернется, - предупредила Лора. - Если она упомянула стервятников, значит, и дальше будет пытаться тебя убить.
        - Не беспокойся обо мне, - одними губами улыбнулся Кастор. - Я не какой-то там олень, которого она может загнать. К тому же, - новый бог указал на отсутствующую стену, - теперь я смогу увидеть, как она приближается.
        - Во-первых, совсем не смешно. - Лора откинула назад спутанные волосы. - Во-вторых, я не это имела в виду.
        Дверь задрожала, кто-то барабанил в нее с другой стороны. Заскрежетали замки, и Лора шагнула вперед, заслоняя собой Кастора и не обращая внимания на ноющую поясницу и тревожные сигналы в голове.
        «Что ты делаешь? - злилась она на себя. - Если выберешься через люк в крыше, еще сможешь унести ноги».
        Афина нуждалась в ней, а Лоре нужна была Афина. Необходимо найти врача, который не станет задавать лишних вопросов, или клинику, где согласятся помочь, если травмы богини окажутся серьезными.
        …Если Рат открыл охоту не только на Кастора, но и на других новых богов, нужно воспользоваться тем, что он наконец выйдет из тени. И действовать быстро, пока бог-самозванец не разделался с Кастором или не ускользнул обратно в ту дыру, где до сих пор скрывался.
        Кас… Лора украдкой бросила взгляд в его сторону. Она не могла оставить его здесь, но что еще ей остается? Призвав на помощь логику, попытаться убедить богиню принять помощь от ее смертельного врага? Утихомирить Цербера[37 - Цербер - в древнегреческой мифологии свирепый трехголовый пес со змеиным хвостом и змеями на шее и на животе. Охраняет выход из подземного царства мертвых.] и то было бы проще.
        Металлическая дверь поднялась, деревянная распахнулась, и створка с грохотом ударилась об опаленную стену. В дверном проеме застыл Ван. Его смуглая кожа была пепельного оттенка, губы плотно сжаты.
        - Кастор?! - крикнул он, всматриваясь в клубы дыма и пыли. Хирон бросился мимо его ног в коридор. - Где ты?!
        - Здесь.
        Ван устремился к ним, сжимая кинжал в рук. Кастор вытянул руку, загораживая девушку.
        - Все в порядке, Ван. Это Лора.
        - Лора, - повторил Ван, выдохнув.
        Лора увидела в его глазах немой упрек и привычно ощетинилась.
        - Я здесь ни при чем, - твердо произнесла она. И мысленно добавила: «В кои-то веки».
        Ван опустил кинжал.
        - Как ты сюда попала?
        - У меня вопрос поинтереснее, - парировала Лора. - Как, черт возьми, сюда попала Артемида?
        - Артемида? - Ван с недоумением озирался, глядя на стрелы, перевернутую мебель и дыру в стене. Его взгляд упал на потайную дверь и распростертое рядом тело Филиппа. - Что-то мне подсказывает, что он погиб не от того, что доблестно защищал тебя от нападения?..
        - Ты правильно понял, - кивнула Лора. - Неужели никто даже не подумал проверить наличие скрытых проходов?
        Ван жестом остановил ее.
        - Я бы с удовольствием продолжил наш спор, но сюда направляется не меньше двух сотен Кадмидов, а половина наших охотников ведет поиски наших мертвых. Кастор, тебе нужно уходить. Немедленно.
        Сердце Лоры заколотилось, а ноги будто приросли к земле.
        Кастор сжал челюсти. Тень пробежала по его лицу, и Лора могла только догадываться, что слова Филиппа снова звучат в его голове: «Ты подведешь их, и все они умрут, проклиная тебя».
        Кастор мог ненавидеть Ахиллидов, мог ненавидеть Агон, но он не был бы Кастором, если бы сбежал, зная, что клану грозит смерть, и в его силах предотвратить трагедию.
        - Ты ничего не должен им доказывать, - пыталась убедить его Лора.
        - Я не собираюсь уходить, - стоял на своем Кастор. - Неважно, что думаю о них я или что они думают обо мне. Я несу ответственность перед ними.
        - Ты полный идиот? - серьезно спросила Лора. - Или дыма надышался?
        - Мелора, ты как всегда очаровательна, - заметил Посланец. - Могу я поинтересоваться, что ты вообще здесь делаешь? Кажется, раньше ты уже отказалась ему помогать.
        - Зашла перекусить, - съязвила Лора. - А ты?
        Но голос разума снова взревел в ее голове:
        «Нужно бежать, пока он и его змеи сюда не добрались. - Леденящий страх расползался внутри. - Ты должна вернуться к Афине. Должна рассказать ей о Гермесе и Артемиде, о Тайдбрингер и Рате…»
        Ван бросил на нее хладнокровный оценивающий взгляд. Лора боролась с желанием отвернуться, избежать этого пристального внимания или потребовать объяснений. Проницательный взгляд и невозмутимость, которые отличали Эвандера еще в детстве, всегда заставляли Лору чувствовать себя несдержанной, неряшливой простушкой.
        - Она пришла выяснить, знаем ли мы что-нибудь о другой версии предания, - вмешался Кастор. - Кто-то сказал ей, что Рат ищет именно это.
        - Кто тебе это сказал? - прищурился Ван.
        - Тебя не касается, - огрызнулась Лора.
        - Ты ничего об этом не слышал? - спросил Вана новый бог.
        Лору охватило странное чувство вины за то, что даже сейчас он пытается помочь ей, ставит ее потребности на первое место, как это всегда делал прежний Кастор.
        Эвандер покачал головой.
        - Нет… если… Если оно существует, об этом могут знать только Одиссеиды. У них хранятся самые полные архивы всех семей. Я поговорю со своим источником там, но тебе нужно уходить, Кас. Немедленно.
        «Черт!» - мысленно выругалась Лора. И как она сама не подумала об архиве Одиссеидов? С другой стороны, она старалась избегать любых воспоминаний о Доме Одиссея.
        - Я обязан помочь этому клану, - упорствовал Кастор. - У меня еще остались какие-то представления о чести.
        - Твой кодекс чести был бы достоин восхищения, если бы не был полной чушью, - возразила Лора. - Чувство самосохранения - это его сразу отключают вместе с человечностью, или первым идет здравый смысл? За семь лет в Нью-Йорке мало что изменилось. И ты знаешь его лучше, чем большинство здешних охотников. Безопаснее всего спрятаться и переждать следующие пять ночей или проверить, удастся ли добраться до какого-нибудь отдаленного района. Это не идеальный вариант, зато тебе не придется воевать на два фронта, защищая себя. И ты точно не должен оставаться здесь и умирать за тех, кто…
        - Вот именно. - Ван встал рядом с ней. - Вот почему ты идешь с Мелорой.
        Лоре потребовалась пара секунд, чтобы переварить эту новость.
        - Постой… что? Нет. Он не может пойти со мной.
        «Еще как может, - прошептал голос в ее голове. - Он мог бы исцелить Афину».
        - Я не пойду, - не соглашался Кастор.
        - Он должен пойти с тобой, - убеждал Лору Ван, игнорируя протесты нового бога.
        Лора почувствовала, что закипает. Она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Так было всегда - даже в детстве Кастор пытался оттащить подругу от опасного края. Вот только Лора уже давно сама решала, когда прыгать.
        - Если бы мне был нужен компас, чтобы отличать правильные поступки от неправильных, я бы заскочила в магазин.
        Лора не могла объяснить им все, чтобы утихомирить их, - не могла рассказать о сделке, которую заключила. И, черт возьми, она не могла навлечь на свой дом еще больше неприятностей.
        Ван поднял руку в перчатке и наклонил голову, все так же испытующе всматриваясь в лицо Лоры. Ее буквально сводило судорогами от этого взгляда. Наконец Посланец сказал:
        - Все дело в том, что ты не веришь, что сможешь его защитить, не так ли? Вот в чем проблема! Но я никогда не считал тебя трусихой, Мелора.
        Лора понимала, что Ван пытается ее подловить. Знала, что мгновенно заводится, а потом долго об этом жалеет. Но в слове «трусиха» было что-то особенно отвратительное. И дело даже не в том, что Ван попал точно в цель. Это слово уже сидело в ней как скрытый очаг инфекции. И, услышав свое имя, эта дрянь начала распространяться по всему телу.
        «Пусть трусов поглотит их позор», - говорила ее мать.
        - О, да иди ты к черту, Эвандер! - огрызнулась Лора. - У меня и так проблем хватает.
        - Вы двое услышите меня наконец? - вмешался Кастор. - Я не могу уйти. Я отказываюсь превращать слова старика в пророчество. Мой род со дня моего рождения считал меня неудачником. И я не собираюсь подтверждать его правоту.
        Лора повернулась к нему, удивленная горячностью, прозвучавшей в его голосе. Даже Ван выглядел слегка озадаченным.
        - Кас… - начала Лора.
        Снаружи раздался рев двигателей, взвизгнули тормоза, с нижних этажей Дома Фетиды послышались громкие крики.
        Лора сжала кулаки, ее разум боролся с инстинктами. В доме, где она прячет Афину, тоже опасно, но, по крайней мере, она будет рядом и сможет его защитить.
        - Уходи, Кас! - взмолился Ван.
        Новый бог покачал головой.
        - Я не могу.
        - Ты должен, - произнес Эвандер тоном человека, который знает, что уже выиграл. - Ты, может, и готов пожертвовать собой, но я знаю, ты не захочешь рисковать ее жизнью.
        Ван кивнул в сторону Лоры. Ее губы приоткрылись в попытке возразить, но Кастор резко втянул воздух и закрыл глаза.
        - Ван… - заговорил он.
        Но Посланец уже нашел слабое место и вонзил клинок глубже:
        - Она не бросит тебя здесь, зная, что тебя идут убивать. Ты собираешься выдать и ее? Неужели рискнешь?
        Лора и Ван снова переглянулись, и в этот раз она легко прочитала в его глазах: «Вверяю его тебе».
        Лора застонала.
        - Если ты идешь со мной, нужно спешить. - Лора схватила Кастора за локоть и потянула к дыре, оставшейся после взрыва. - Черт, даже не знаю, как провести тебя через весь город, не оставляя следов…
        - Возьми такси, - посоветовал Ван. - Заплати наличными.
        Лора моргнула.
        - Вообще-то, я бы и сама додумалась.
        Ван снова повернулся к новому богу. Кастор стоял возле двери, за которой слышался звон клинков, на лестнице грохотали тяжелые шаги.
        - А как же ты? - окликнула Лора Эвандера.
        - Пойдем с нами, - взмолился Кастор.
        - Нет, пока не узнаю все, что смогу, - ответил тот. - Я попытаюсь что-то узнать о другой версии предания. Где я могу найти вас, когда все закончится?
        Лора стиснула зубы. Кастор доверял Эвандеру, но это не означало, что и она должна ему доверять.
        - Закусочная «У Марты» в Гарлеме. Встретимся там.
        Ван кивнул и выскользнул обратно в коридор. Один за другим щелкнули замки. Взрывозащитная дверь снова опустилась, отрезав их от остальной части дома. Кастор уставился на металлическое полотно, и его плечи напряглись от отвращения к самому себе и разочарования.
        Чувствуя, как утекает время, Лора с трудом сохраняла терпение:
        - Ладно, пойдем. В этой битве тебе не победить. Иногда приходится забыть о чести…
        - Дело не в чести, - резко произнес новый бог. - Дело в людях, которых я оставляю умирать.
        Лора отдернула руку, словно эти слова обожгли ее, и снова подошла к краю разрушенной стены, посмотрела на мусорный контейнер внизу.
        - Черт, - выругалась она.
        Самой большой проблемой был не прыжок с высоты. Охотники в змеиных масках Кадмидов столпились у обломков стены, разглядывали их и указывали наверх. Лора отпрянула, уклоняясь от стрелы, выпущенной из арбалета. Стрекот вертолета заставил ее поднять голову. Лору словно ударило электрическим разрядом, когда она услышала тяжелую поступь на крыше. Грохот приближался к открытому световому люку.
        Кастор внезапно оказался рядом, протягивая к ней обе руки.
        До Лоры не сразу дошло, что он задумал.
        - Ты шутишь?
        - Боишься. Думаешь, я тебя уроню?
        - Нет, я думаю, как бы не пришлось соскребать твое смертное тело с асфальта. Ты серьезно? Мы на четвертом этаже.
        - Доверься мне, - сказал Кастор.
        Голоса на крыше теперь звучали так громко, что можно было разобрать обрывки разговора.
        - Он прямо под нами…
        Лора нахмурилась.
        - Если ты уронишь меня, клянусь, я вернусь как одна из Кер[38 - Керы - олицетворение судьбы у древних греков. Первоначально - души умерших, ставшие кровожадными демонами и приносящие людям страдания и смерть.], и от тебя не останется ничего, кроме пепла и крови.
        Кастор мрачно кивнул.
        - Я бы позволил тебе попробовать.
        Лора неохотно поднялась на цыпочки и обвила одной рукой шею нового бога. Он наклонился и с обескураживающей легкостью оторвал Лору от пола. Его крепкие руки держали ее без малейшего усилия.
        Кастор посмотрел ей в глаза.
        - Готова?
        Не дожидаясь ответа, он подошел к краю стены. По обе стороны уже свисали веревки. Последнее, что Лора услышала, был знакомый зычный голос:
        - Хватайте его! Не дайте ему уйти!
        Кастор высвободил одну руку и послал заряд силы в охотников, карабкавшихся по стенам и стрелявших в них с земли.
        Вонь опаленных волос, кожи и металла ударила в ноздри, и Лора уткнулась лицом в плечо нового бога.
        - Готова? - снова спросил он.
        Она кивнула. Тогда Кастор крепче прижал ее к себе, ухватился за одну из свисающих веревок и шагнул в воздух.
        Во время полета сердце Лоры пропустило несколько ударов, а в легких почти не осталось кислорода. Только поэтому она не закричала.
        Кастор крякнул, когда веревка резко дернулась, останавливая падение. Лора распахнула глаза. Они приземлились в тлеющую помойную кучу. Отвратительно воняло расплавленным пластиком - когда-то это был мусорный контейнер.
        - Ты в порядке? - Задыхаясь, Лора высвободилась из его объятий и спрыгнула на землю, стараясь не наступать на валявшиеся вокруг обугленные тела.
        На руке нового бога был ожог от веревки. Он поморщился, вокруг ладони возникло свечение и кожа зажила сама по себе.
        - Кас, бежим!
        Кастор продолжал смотреть на здание, даже когда сверху снова градом посыпались пули и стрелы.
        Лора схватила его за руку, потащила за собой и не отпускала, пока не убедилась, что он больше не собирается останавливаться. Пригнувшись, они прокрались мимо другой свалки и мусорных баков и пролезли сквозь дыру в заборе, направляясь к гаражу - этот путь был одним из тысячи секретов, связавших их жизни воедино.
        - Не теряй меня из виду, - предупредила Лора. - Я не стану останавливаться из-за тебя.
        - Постараюсь не отставать, - сдержанно кивнул он, явно думая о тех, кто остался в Доме Фетиды.
        Лора позволила Кастору подсадить ее в окно шахты лифта, затем повернулась, протягивая руку.
        - Я помогу тебе постараться.
        Новый бог принял ее помощь, хотя Лора прекрасно понимала, что в этом не было необходимости, и они продолжили путь. Кровь бурлила в теле Лоры от живительного тепла разогретых мышц и от знакомого ритма шагов Кастора, бегущего чуть позади. Тайный маршрут их детства ждал их, будто они никогда не покидали этих мест и не теряли друг друга. Прошлое вновь стало настоящим, а настоящее - прошлым, и только они вдвоем блуждали среди теней своего города, как это было всегда.
        Как и должно было быть всегда.
        Часть II. Несущие огонь
        16
        Летняя жара задержалась в городе, стягивая отовсюду худшие запахи, какие только мог предложить Манхэттен. Когда они устремились на запад, к Гудзону, Лоре показалось, что ее сунули в мешок с мусором.
        Наконец она скинула плащ охотника. А Кастору можно было не переодеваться: Нью-Йорк был одним из немногих городов, где появление мужчины в древнегреческой одежде не вошло бы даже в тройку самых странных событий, которые каждый день происходят с его жителями. Но все остальное в этом мужчине - от роста и телосложения до выражения лица - все-таки привлекало лишнее внимание.
        Лора велела таксисту высадить их в нескольких кварталах от дома. Уходя, она сунула в карман пачку наличных - ее заработок за вчерашний вечер, и сейчас мучительно расставалась с ними, отсчитывая деньги за проезд из тающей стопки двадцаток. Лора и сама не понимала, чего опасаться больше: того, что их заметит какой-нибудь охотник, или того, как отреагируют те, кто встретит их дома.
        За всю дорогу Кастор не произнес ни слова. Впрочем, слова и не требовались.
        С приближением вечера пульс города замедлился. Изредка навстречу попадались прохожие, направлявшиеся в магазин за продуктами или в прачечную. В струях воды из пожарного гидранта с визгом носились дети. К своему облегчению, Лора не встретила никого из знакомых. Чем меньше придется выдумывать, тем лучше.
        Она нагнулась, чтобы подобрать несколько пакетов из ближайшей аптеки, порхавшие по тротуару, подобно бестелесным призракам. Новый бог вопросительно посмотрел на нее.
        - Что? - с вызовом спросила Лора. - Я не люблю мусор.
        Она всегда следила за чистотой квартала, в котором нашла пристанище. Это был один из пунктов молчаливого соглашения, которое жители Нью-Йорка заключают со своим городом.
        Когда они завернули за угол, Лора снова почувствовала на себе изучающий взгляд Кастора. Заметив пушистого Бо, растянувшегося на скамейке, Лора быстро потащила Кастора мимо витрины магазина, чтобы мистер Эррера не увидел ее - всю в крови, в пыли и пропахшую дымом от взрывов.
        Когда они, наконец, дошли до закусочной, Лора на мгновение замешкалась, но потом толкнула Кастора в сторону боковой двери.
        - Сюда.
        Лора постучала, боковым зрением следя за улицей. Прошло несколько минут, дверь приоткрылась и показалось лицо Мэл. Она в ужасе вытаращила глаза.
        Лора нацепила бодрую улыбку.
        - Я думала, это доставщик фруктов… С тобой все в порядке? Что случилось?! - Мел моргнула, заметив, наконец, Кастора. - Э-э, привет.
        - Упала с велосипеда, - соврала Лора. - Свалилась в самую грязь. Не возражаешь, если мы воспользуемся твоим туалетом? Ты же знаешь Майлза - он взбесится, если увидит меня в таком виде.
        - Конечно. - Мэл провела их внутрь, стараясь побыстрее прошмыгнуть мимо кухни, где повар Джо уже суетился в ожидании вечернего наплыва посетителей. - Вот, идите в дальний. Ты уверена, что тебе не нужно в больницу?
        - Мы оба в порядке, - заверила ее Лора, затаскивая Каса в крохотное помещение и закрывая за ними дверь. - Спасибо!
        - Ага… - Мэл наморщила лоб. - Позови меня, если что-нибудь понадобится, слышишь?
        - Кто такой Майлз? - поинтересовался Кастор, подождав, пока Лора умоется.
        Лора убрала от лица бумажное полотенце, которым промокала порез на лбу.
        - Друг и сосед.
        Новый бог кивнул. Прислонившись спиной к двери, он молча наблюдал за ней, и Лора поймала себя на мысли, что никогда еще так остро не ощущала чье-либо присутствие рядом с собой вне ринга. Рост, стать, величие нового создания, в которое превратился Кастор, переполняли это маленькое пространство.
        Лора взглянула на него в зеркало, всматриваясь в лицо нового бога. От некогда роскошного одеяния остались лохмотья.
        - Это не твоя вина, - снова сказала она. - Ты должен был уйти.
        - Должен ли? - безжизненным голосом произнес новый бог.
        - Какая польза от тебя мертвого?
        Уж с этим он спорить не будет.
        - Похоже, что пользы от меня вообще никакой, ни от живого, ни от мертвого.
        Вместо ответа в лицо Кастора полетел мокрый бумажный комок. Новый бог моргнул и изумленно уставился на Лору.
        - Ты - лучшее порождение Дома Ахилла, - заявила она. - Вполне возможно, что так и останешься единственным в этом роде. Иногда нужно просто выжить сегодня, чтобы сражаться завтра. Даже мне было ясно, что у нас нет шансов, а ты знаешь, что отступление - не моя стратегия.
        Он вздохнул, прижимаясь затылком к двери.
        - Всю жизнь я был слабым. И когда наконец получил власть… когда обрел силу…
        Но Лора не дала ему договорить.
        - Ты самый сильный из всех, кого я когда-либо встречала. Всегда был таким.
        - А вот сейчас ты выдумываешь. Да я с трудом за тобой поспевал, - напомнил он.
        Лора изо всех сил сдерживалась, чтобы не заорать.
        - Кастор Ахиллеос, ты - самый сильный из всех, кого я когда-либо знала. И дело вовсе не в том, как быстро ты бегал или насколько мощным был твой удар. Твоя сила в том, что, даже оказавшись на лопатках, ты боролся и снова поднимался. И ты должен сделать это сейчас. Что бы ты ни чувствовал, ты должен оставить свои эмоции на ковре и встать.
        Сейчас не стоило напоминать Кастору о Филиппе и о том, к какой катастрофе это могло бы привести. Но это не означало, что Лора об этом забудет.
        - Ты должен остаться в живых, - проговорила она. - Если хочешь им помочь, ты должен жить.
        Лицо Кастора было таким красивым, что на него больно было смотреть. Поэтому она и не смотрела.
        - А как же ты? - не унимался он. - Ты же сама решила не участвовать в Агоне, скрывалась столько лет. А теперь возвращаешься в эту мясорубку?
        - И это говорит тот, кто собирался втянуть меня обратно, - парировала Лора.
        - Это было ошибкой. Ты приняла решение, и я должен был позволить тебе остаться вне игры, но я был эгоистом и мечтал увидеть тебя. Мне нужно было знать, что ты жива. Но, если это из-за меня ты вдруг решила преследовать Рата…
        Лора промолчала. Она не могла ничего сказать - во всяком случае, не сейчас, когда она так сильно сжимала челюсти.
        - Твои родители не хотели бы, чтобы ты за них мстила или оказалась в адской ловушке бессмертия. Или стала объектом охоты, - продолжил Кастор. - Они хотели для тебя свободной, полноценной жизни.
        Лоре вдруг показалось, что ее кожа покрылась инеем. Пальцы задрожали, и ледяные иголки словно вонзились в ее тело. Задыхаясь, она почувствовала знакомый, сокрушительный прилив злости.
        - Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, - она пыталась найти нужные слова, пыталась объяснить. - Они заслуживают покоя. Они заслуживают… они были… это была ошибка.
        Слова падали медленно, даже апатично, хотя в ней самой бушевала буря. Кастор положил руку ей на плечо. Лора попыталась ее стряхнуть, оказаться от него как можно дальше, в ее памяти возникли лица сестренок. Какими она их нашла тогда…
        - Лора?
        - Я… все в порядке. Я в порядке, - пробормотала Лора.
        Сердце бешено колотилось, а глаза заволокло чернотой. Она пыталась пробиться сквозь мрак, вспомнить, где находится, но перед глазами застыли лица Олимпии и Дамары. Темные дыры вместо глаз, кровь стекает по их щекам, как слезы.
        Не сейчас.
        Мысли путались, закручивались воронками торнадо, вопили.
        Не сейчас!
        В ней как будто нарастало давление, и Лора боялась, что не сможет удержать все это в себе. Она металась в поисках выхода из темноты, которая разрасталась вокруг.
        - Ты когда-нибудь слышала о черепахах на Бродвее?
        Слова вспыхнули в голове, как факел, внезапно и ярко, прервав поток ее мыслей.
        - Я… что? - Она непонимающе заморгала.
        - Шоу черепах на Бродвее, - тихо произнес Кастор.
        Лора растерянно уставилась на него.
        - Нет… ты о чем?
        - Неужели не знаешь? - Новый бог пристально смотрел на нее. - Это бомба.
        Напряжение внезапно прошло, с плеч будто упал груз, горло больше не сводило судорогой.
        Неловко хихикнув, Лора смущенно уставилась на старую кафельную плитку под ногами. В такие моменты Гилберт негромким успокаивающим голосом отвлекал ее разными историями о том, как он стал профессором, на какие выходки способны студенты, о том, как путешествовал по миру, до тех пор, пока Лоре не становилось легче. Потом они пили чай и разговаривали - как уж получалось.
        Но сейчас она не хотела ни о чем говорить. Кастор, казалось, почувствовал это.
        - Сложно не злиться, когда имеешь дело с бессмертными, - только и сказал он.
        - Еще бы, - Лора уже пришла в себя. - От вас слишком много проблем.
        - Конечно, - согласился новый бог.
        - Кстати, шутка была ужасная.
        - За семь лет у меня таких немало накопилось.
        - Это угроза? - усмехнулась Лора.
        В небольшом пространстве вдруг стало очень тепло. Наверное, поэтому ее кожа будто вспыхнула от его улыбки.
        В дверь резко постучали.
        - Милая? Тут тебя кто-то спрашивает. Высокий, чернокожий, выглядит так, словно сошел с рекламы мужского одеколона…
        Лора и Кастор удивленно переглянулись.
        - Попроси его подождать, - сказала Лора. - Прости. Еще немного, и мы перестанем путаться у тебя под ногами! Обещаю.
        - Поесть не хотите, пока не ушли? - предложила Мэл. - Или дать вам что-нибудь с собой?
        - Оладьи? - спросил новый бог, прежде чем Лора успела его остановить. Она бросила на него выразительный взгляд, но Кастор даже не смутился.
        - Без проблем, - кивнула Мэл.
        Пропустив Кастора к раковине, Лора приоткрыла дверь туалета, но тут же захлопнула. По коридору действительно шел Эвандер, на сей раз в джинсах и стильной льняной рубашке с закатанными рукавами, за плечами у него был небольшой рюкзак. И как это ему удается, забравшись в такую даль, выглядеть столь безукоризненно?
        Ван увидел их, и на его лице отразилось облегчение.
        - Что там происходит? - спросил Кастор. - Ты в порядке?
        - В полном, - заверил его Посланец, хотя его тон говорил об обратном. - Я выбрался. И не только я. Жду ответа от тех, кого не было в здании. - Он протянул Кастору пакет, который вытащил из рюкзака. - Это тебе, переоденься.
        Кастор вытащил пару кроссовок, баскетбольные шорты и спортивную майку.
        - Nike? Серьезно?
        - На тебя не так-то просто купить одежду, - заметил Ван, намекая на его внушительные размеры. - И я знал, что с этим точно не промахнусь. К тому же небольшая победа[39 - Логотип Nike вдохновлен греческой богиней Никой - крылатой богиней победы.] нам бы не помешала.
        - Удалось связаться с Одиссеидами? - спросила Лора.
        Ван покачал головой.
        - Пока нет.
        - Когда переоденешься, старые шмотки отдай мне, - скомандовала Кастору Лора уже из коридора.
        - Зачем? - встрепенулся Ван. - Что ты собираешься с ними сделать?
        - Ван, - вмешался Кастор, который в их компании выступал в роли миротворца. - Все в порядке.
        - Я избавлюсь от них, чтобы сбить с толку охотников и их ищеек, - объяснила Лора. - Такое объяснение тебя устраивает?
        И, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь.
        - Я скоро вернусь, - предупредила обоих Лора, когда Кастор вручил ей пакет. - Никуда не уходите.
        Разорвав еще теплую, испачканную кровью ткань на тонкие полоски, Лора разбросала их по мусорным бакам, разложила по выставленным на обочине диванам, на автобусных остановках и даже в подземке, описав максимально широкий круг по окрестностям. Вернувшись, она нашла Кастора и Вана в дальнем закутке закусочной: Посланец расхаживал взад и вперед, а новый бог наслаждался оладьями, отправляя их в рот маленькими кусочками.
        - Наконец-то! - вскликнул Ван.
        - Выходим, - Лора качнула головой в сторону двери. - Спасибо, Мэл! Я твоя должница! - крикнула она, повернувшись к залу.
        - Куда мы сейчас? - спросил Эвандер, как только они вышли на улицу.
        Пришлось остановиться, чтобы этот разговор не стал достоянием чужих ушей.
        - Ко мне домой. Так что слушайте внимательно и делайте все, как я скажу.
        - Почему это? - удивился Ван. - Потому что, если мы нарушим твои правила, ты нас вышвырнешь?
        - Нет, потому что, если вы этого не сделаете, бог, который уже находится в доме, убьет вас обоих, - с невозмутимым видом произнесла Лора.
        Подавившись оладьями, Кастор заколотил себя кулаком в грудь.
        - Конечно, я просто ослышался… - начал Ван. - Конечно.
        - Теперь ты понимаешь, почему я так не хотела, чтобы Кас пошел со мной?
        - Кто… - вскинулся Ван и выпучил глаза, потому что ответ напрашивался сам собой. - Нет. Не могу поверить! Она никогда не обращалась за помощью к смертным…
        - Она никогда не нуждалась в помощи смертных. - Кастор выбросил остатки еды в мусорный бак. - Что с ней произошло?
        - Рат преследовал ее и Артемиду. - Лора понизила голос. - И Артемида решила подставить сестру самым надежным способом: ранила в живот.
        - Черт. - Эвандер явно оценил этот ход.
        - Я обнаружила ее у себя на пороге, - продолжила Лора. - Похоже, все эти годы она следила за мной и сделала ставку на то, захочу я ее смерти или нет.
        Ван хотел что-то сказать, но передумал, переваривая информацию.
        - Я подумала, что ты закончил обучение на целителя, потому и пришла, - Лора взглянула на Кастора. - Я остановила кровотечение, но она в плохом состоянии.
        - И почему тебя это волнует? - удивился Кастор. - Она же змея. Пусть умирает, если еще не умерла.
        Лора опустила взгляд.
        - Она жива. Это точно.
        Ни одна деталь этой сцены не ускользнула от Вана.
        - Ты не могла… - медленно заговорил он. - Скажи мне, что ты не была настолько глупа.
        - А что еще мне оставалось делать?! - вспылила Лора.
        - Например, позволить ей умереть, - предположил Ван. - И довольно улыбнуться, зная, что ее сила никому не достанется.
        - Когда я нашла ее, я была не одна! - почти выкрикнула Лора. - И она предложила мне то, чего я хотела.
        В этот самый момент наконец прозрел и Кастор. Новый бог побледнел. Злость и страх сменяли друг друга на его лице.
        - Ты связала свою судьбу с ее судьбой? Что, черт возьми, она тебе наобещала, чтобы ты согласилась?!
        «Ни в коем случае не говори правду!» - сразу вспыхнуло в ее голове. Но перед лицом грозившей им всем опасности смысла в этом не было.
        - Она обещала убить Рата.
        Оба спутника Лоры молча уставились на нее.
        - Ну, понятно, - первым опомнился Ван. - Что ж, просто здорово. Не считая, конечно, того, что еще неделю она будет лакомой добычей для сотни охотников, мечтающих ее добить. А вместе с ней и тебя. Но в остальном - блестящий план, Мелора.
        - Мне лекция не нужна, - огрызнулась Лора. - Я сделала выбор, а, значит, выбрала и последствия.
        - Кто бы сомневался. - В голосе Кастора звучало отчаяние. - Ладно, показывай дорогу.
        - Ты все еще хочешь пойти? - спросила она.
        Взгляд, брошенный в ее сторону, ранил Лору в самое сердце.
        - Я что, должен просто позволить тебе умереть? Ты хотела, чтобы я ее исцелил - я это сделаю, - заявил новый бог, переглянувшись с Посланцем.
        Они молча шагали в сторону дома, Лора постоянно проверяла, нет ли за ними слежки.
        - Вот здесь я живу, - сказала она, указав на дом. - Зайдем через подвал. Не хочу, чтобы вы маячили на улице, пока я буду готовить ее к встрече с вами.
        В одном из кирпичей на фасаде был спрятан запасной ключ.
        - Просто держитесь позади меня, хорошо? - вздохнула Лора, вытаскивая его.
        Она провела их обоих в захламленную комнату и быстро заперла дверь. Кастор и Ван осматривались по сторонам, разглядывая нагромождение коробок и пластиковых контейнеров.
        - Это все твои вещи? - поинтересовался Ван.
        - А тебе всегда и все нужно знать? - проворчала Лора. - Нет. И сразу отвечаю на следующий вопрос: я получила этот дом в наследство от человека, чьей сиделкой была. Его звали Гилберт Меррит.
        - Ты была чьей-то сиделкой? - Эвандер не верил своим ушам. - Ты?
        - Ван! - Кастор предостерегающе качнул головой. - Прекрати.
        Гневный ответ был уже готов сорваться с губ, но Лора прикусила язык и повернулась к лестнице на первый этаж:
        - Это я!
        Кастор шагнул за ней, но Лора остановила его жестом. Ван сам сообразил, что пока высовываться не стоит.
        - Вам лучше подождать, - прошептала она. - Дайте мне несколько минут, чтобы она не спалила дом, увидев вас.
        От проявлений ненависти, которую старая богиня испытывала к своим новым собратьям, у Лоры леденела кровь. Так что домом дело могло не ограничиться. Она поспешила вверх по лестнице, бросив на Кастора многозначительный взгляд: жди. Потом открыла дверь и громко объявила:
        - Я вхожу.
        Все случилось так быстро, точно отщелкивая серию мгновенных снимков. Вот Майлз и Афина стоят у камина в гостиной, позади них включенный телевизор. Вот Афина потянулась за чем-то, прислоненным к стене. Вот ее лицо перекосила злобная гримаса, рука изогнулась, отведенная назад. И наконец…
        Что-то длинное и тонкое вылетело из руки старой богини, со свистом прорезая воздух. Лора испуганно отскочила в сторону, но удар предназначался не ей.
        Кастор поймал копье прежде, чем оно вонзилось ему в сердце.
        17
        Жвачка, которую жевал Майлз, выпала у него изо рта.
        - Это… это же моя метла! - Лора ахнула. На ярко-зеленом древке копья были характерные потертости в тех местах, где за него обычно хватались.
        Словно ожидая подтверждения, Лора уставилась на Майлза, одновременно проверяя, что за время ее отсутствия с другом ничего не произошло. Он попытался усмехнуться.
        - Так и есть, - произнес он сквозь зубы. - Она очень изобретательна.
        Справа вдруг пыхнуло жаром. Сила нового бога испепелила копье, которое он держал в руке. Его свирепый, немигающий взгляд не отрывался от Афины.
        - Это была моя метла, - печально произнесла Лора.
        - Богоубийца! - Комната завибрировала от громового голоса. Афина снова потянулась за спину, нащупывая еще одно самодельное копье.
        Лора бросилась между двумя богами, протягивая к ним руки.
        - Прекратите… прекратите это!
        - Ты посмела привести эту… эту мерзость сюда, в святилище?! - взревела Афина.
        - Ну, это мое святилище, - напомнила Лора. - Так что да. Послушай…
        - Этого в нашем соглашении не было, Мелора. - Даже сказанные вполголоса, слова Афины обладали силой удара, попадающего точно в цель. - Ты поклялась быть верной мне.
        - Он здесь, чтобы тебя исцелить. - Лора попробовала сменить тактику. - Он собирается помочь нам. Такова стратегия. Я думала, тебе понравится.
        - Не вижу никакой стратегии, если только ты не привела его, чтобы я его убила, - прорычала Афина. - Я слышала, притворщик, что даже с силой Аполлона ты не смог проявить телесную форму. Что ты потратил впустую последние жалкие, дарованные тебе годы. От годовалых детей больше толка, чем от тебя.
        И только когда встревоженный взгляд Майлза заметался между ними, до Лоры дошло, что они говорят на древнем языке.
        - Ну, я никогда не превращал искусную ткачиху в паука[40 - Имеется в виду миф об Арахне, которая победила в состязании по ткачеству Афину, считающуюся покровительницей этого ремесла, и была за это обращена в паука.], не сбрасывал младенца с горы[41 - Согласно одному из мифов, Гефест, сын Зевса и Геры, родился хилым и хромым. Возмущенная Гера сбросила младенца с Олимпа.]и не обрекал никого на вечные муки, посылая каждый день орла выклевывать печень[42 - Имеется в виду легенда о бессмертном титане Прометее, который подарил людям огонь, украденный с Олимпа, из мастерской Гефеста. В наказание за это Зевс повелел приковать титана к скале, и прилетающий каждый день орел должен был выклевывать его печень.], - заметил Кастор, - так что, полагаю, мне еще нужно кое-чему научиться, чтобы стать настоящим богом.
        Самая страшная опасность исходила от Афины не тогда, когда ее кожа пылала от ярости, или когда она сыпала угрозами. А в такие моменты, как этот, когда ее глаза остывали, а сама она замирала, как хищник перед броском, от которого нет спасения. Кастор опустил руку на плечо Лоры, явно собираясь оттолкнуть ее в сторону.
        - Довольно. - Стряхнув его руку, Лора решительно перешла на английский, четко выговаривая каждое слово. - У нас на это нет времени.
        Лора медленно приблизилась к Афине.
        - Ты еще не знаешь, что произошло. Нам необходима его помощь.
        - Я не нуждаюсь в его помощи, - проворчала Афина. - Остальные…
        Лора разыграла последнюю карту, зная, что это будет означать для богини, и выложила свой козырь, даже не стараясь смягчить удар.
        - Гермес мертв. Рат убил его во время Пробуждения.
        Первым, как ни странно, откликнулся изумленный Майлз:
        - Что?! Правда?!
        Афина лишь уставилась на Лору, словно ожидая, что ложь рассыплется прахом у ее ног.
        - Невозможно, - изрекла она наконец.
        - Он мертв, - подтвердил Кастор. - Как и Тайдбрингер.
        Услышав, куда повернул разговор, к ним присоединился Ван, тоже поднявшийся наверх.
        - Он говорит правду, Богиня, - подтвердил Посланец. - Мы оба пришли сюда не как твои враги, а как союзники.
        Богиня смерила его оценивающим взглядом, неотрывным и придирчивым, и Лора тихо порадовалась, что теперь сам Эвандер оказался в ее шкуре. Очевидно, ему это не понравилось, и он решил переключить внимание на кого-то другого.
        - Кто ты? - требовательным тоном спросил он.
        Словно оказавшись в лучах прожектора, Майлз выпрямился, и кончики его ушей порозовели.
        - Привет, я - Майлз. Я… сосед Лоры. И друг.
        - Я - Кастор, - представился новый бог. - А это Эвандер… Ван.
        Поправив лямку рюкзака, Ван искоса взглянул на Лору.
        - Какого черта ты вовлекаешь в это Нечистокровного?
        Ледяное презрение, которое Ван даже не подумал скрыть, хлестнуло, как пощечина, и Майлз сразу сник.
        Возмущение Лоры достигло предела.
        - Майлз все это время был со мной. И если ты вдруг не понимаешь, позволь напомнить, что реальный мир устроен не так, как древние кланы. Здесь каждый сам выбирает, как ему жить.
        - Я новичок во всем этом, но я не бесполезен, - вмешался Майлз. - Может, стоит узнать меня получше? Потратить на это чуть больше, чем десять секунд?
        - Мне достаточно десяти секунд, - отрезал Ван.
        Руки Лоры сжались в кулаки. Она и так переживала из-за того, что впутывает друга в дела Агона, но пренебрежение, скрытый упрек, будто она намеренно подвергает его опасности, и претензия, что рядом с ними оказалось такое ничтожество, привели ее в ярость.
        - Ван! - возмутился Кастор.
        Эвандер Ахиллеос вырос в Лондоне в роскошном доме, его родители изъяснялись на безукоризненном языке, еда подавалась на дорогом золоченом фарфоре. Приезжая в Нью-Йорк по делам, родители иногда привозили сына с собой. И когда Ван тренировался в Доме Фетиды или вместе с Лорой и Кастором носился по Центральному парку, он, по крайней мере, был вежлив, хотя Лору он терпеть не мог. Почему - непонятно.
        - Мне нравится этот смертный, - заявила Афина. - Он остается.
        Лора покосилась на протез Вана, неловко прижатый к животу.
        - Что ты скажешь его семье, когда будешь возвращать им его тело? - спросил ее Посланец.
        - О боже, - подал голос Майлз. - Вообще-то я здесь.
        - Если собираешься оскорблять моего друга, можешь уходить, - бросила Лора, покосившись на Майлза. Однако обнаружила в нем не страх, а открытый вызов, с каким ее друг обычно встречал наглецов, прыгавших в чужое такси, или комментировал цены на кимчи[43 - Блюдо корейской кухни, остро приправленные квашеные (ферментированные) овощи, в первую очередь, пекинская капуста.] в местной лавке.
        Долгий холодный взгляд Афины наконец оторвался от Вана.
        - Скажи, Посланец, почему ты уверен, что Гермес и самозванец Посейдон мертвы.
        Ван глубоко вздохнул.
        - У меня есть запись - я видел это собственными глазами. Новый Арес, Рат, убил Гермеса в Парке и оставил там его тело. Кадмиды, его охотники, забрали с собой Тайдбрингер. Мои источники в Доме Тесея подтвердили, что позже она была убита Ратом в их нынешнем укрытии.
        Богиня застыла, прямая и несгибаемая, как и копье в ее руке.
        - И ты веришь этим… источникам?
        - Да, - просто ответил Ван. - Потому что они знают, что я сделаю с ними, если они солгут.
        - Но твоя сестра все еще жива, - добавила Лора. - Могу засвидетельствовать лично. Она напала на Кастора в здании, принадлежащем Ахиллидам.
        Ноздри Афины раздулись.
        - Как ей и положено. Она не остановится, пока самозванец не умрет.
        - Потрясающе, - мрачно произнесла Лора.
        - Его присутствие гарантирует, что моя сестра найдет нас раньше, чем я предполагала, - сказала Афина, кивнув в сторону Кастора. - Ничто не ускользнет от наконечника ее стрелы.
        - Ты ее боишься? - спросила Лора. Ей хотелось поддразнить богиню, а еще ее мучило самое обычное любопытство: способно ли такое существо испытывать страх. Бояться - значит, признать, что ты не безгрешен.
        - Страх - неизвестная территория, куда я никогда не ступала, и язык, на котором я никогда не заговорю, - отрезала Афина. - Где были потомки богоподобного Ахилла, когда ты нуждался в поддержке?
        Кастор сузил глаза.
        - Занимались другими вопросами.
        - И все же ты здесь, один, вдали от их защиты. - За считаные секунды Афина составила полную картину.
        Кастор шагнул вперед, поднимая кулак, но Лора снова удержала его.
        - На наше убежище напали Кадмиды. Рат попытался завербовать Ахиллидов, послав Кастору предупреждение. Потомки Тесея уже объединились с Кадмидами и служат ему.
        - Они позорят своего предка. - Афина в отвращении скривила губы. - Сколько Ахиллидов осталось в живых и неподконтрольны Рату?
        Лора и Кастор выжидающе повернулись к Вану.
        - Численность не имеет значения, - осторожно сказал он, избегая взгляда Кастора.
        «Все так плохо, да?» - подумала Лора.
        - Сколько у нас осталось? - Голос Кастора прозвучал точно гром, и в углах комнаты заклубилась темнота.
        Слова, тяжелые как бронзовый щит, сорвались с губ Вана и бухнулись в напряженную тишину.
        - Двадцать семь.
        Лора наблюдала, как Кастор переваривает услышанное. Жилы на его шее вздулись, когда он отвернулся и оперся о спинку кресла.
        - И каким же числом вы начинали этот Агон? - Афина даже не потрудилась скрыть свое удовольствие.
        - В этом цикле в город прибыло триста семьдесят восемь охотников из Дома Ахилла, - отрешенно произнес Ван. - Почти сотня полегла в Доме Фетиды, когда его захватили Кадмиды. Предатели присоединяются почти к пяти сотням Кадмидам и Дому Тесея, у которого, по последним подсчетам, четыреста тридцать охотников.
        - Я должен пойти и исцелить выживших, - сказал новый бог напряженным голосом.
        - Нет, ты должен остаться здесь, - отрезал Ван. - Я обеспечил их всем необходимым. И с ними, по меньшей мере, один целитель.
        - Ван…
        - Я знаю, - остановил его Эвандер, - ты хочешь помочь, но ничего не выйдет. Не сейчас. Рат вышел на охоту за всеми богами, чтобы объединить под своим началом все кланы. Он будет выслеживать тебя, и остановить его можно только покончив с ним самим. И это сейчас наша цель. Если погибнешь ты, уцелевшие Ахиллиды окажутся в его полной власти. Ты же понимаешь, что сделает Рат?
        Плечи Кастора опустились.
        - Да.
        При упоминании о дезертировавших Ахиллидах совершенные черты лица богини исказились в чудовищной усмешке.
        - Надо же, как стадо бежит под крыло лучшего защитника.
        Кастор резко обернулся, его лицо выражало страшную боль и гнев.
        - Кому, как не тебе, знать об этом, не так ли?
        Афина выпрямилась во весь рост, глядя на него в упор, а Лора с трудом подавила возглас негодования.
        - Когда вы оба снова станете счастливыми бессмертными, у вас появится масса времени для кровавых драк, громогласных перепалок и состязаний в гляделки, - высказалась Лора и повернулась к Афине. - Эти охотники последовали бы за Кастором и помогли бы нам. Теперь у Рата добавилось защитников, и еще больше охотников выйдет на улицы искать тебя.
        - Я никогда не отступлю перед клинком самозванца, как и не нарушу связавшую нас клятву. И сейчас я говорю тебе снова: лже-Арес умрет от моей руки. Мне не нужна помощь.
        - Нет, нужна, - возразила Лора. - Поверь смертной, которой уже доводилось иметь дело с такими ранениями, и не раз. Все, что я сделала, остановила кровотечение. Если ты согласишься на союз с Кастором, он исцелит тебя и восстановит твои силы. Тебе не придется тратить дни на вынужденное безделье.
        - Возможно, я позволю лже-Аресу выполнить за меня работу по уничтожению моих соперников, - произнесла Афина, - прежде чем лишить его жизни и закончить эту охоту раз и навсегда.
        Лора не была глупа: она знала, что любой союз между богами продлится лишь до завершения этого Агона. И настанет день, когда Афина и Кастор сойдутся в решающей битве за окончание охоты отныне и навеки. Все это лишь отсрочка, тем более, если новая версия предания действительно существует, и победитель станет единственным и последним богом на земле.
        - Ты не справишься, - продолжала давить Лора. - Потому что не протянешь до конца этого цикла.
        И пока все остальные замерли в молчаливом ожидании, Афина вздернула подбородок, но в ее взгляде читалось одобрение.
        - Я не буду давать тебе клятву верности, - в конце концов сказал Кастор. - Но раз твоя жизнь связана с жизнью Лоры, я не могу - и не позволю - тебе умереть.
        Афина кивнула. Холодное покалывание пробежало по затылку Лоры, когда богиня обратила свой сканирующий взор на Кастора.
        - Пусть самозванец исцелит меня, - согласилась Афина, усаживаясь на середину обитого бархатом дивана. Задрав рубашку, она продемонстрировала зловещую рану. - И мы приступим к составлению плана.
        Кастор отвесил саркастический поклон.
        - Ну, конечно.
        Остальные разбрелись по гостиной: Ван устроился в одном из кресел, а Майлз и Лора уселись прямо на пол возле стеклянного низкого столика.
        Кастор поднес руку к ране богини, и свет заструился из его пальцев. Это была не потрескивающая огненная энергия взрывов, а мягкое пульсирующее сияние.
        Афина зашипела, втягивая воздух, когда свет просочился в воспаленную сморщенную кожу. Она повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Лорой.
        - Ты смогла что-нибудь разузнать о версии, которую ищет лже-Арес?
        - Почти ничего. Но если где и может храниться такая запись, так только в Доме Одиссеидов. Это Ван догадался.
        - Понятно. - Афина снова зашипела, когда Кастор сдвинул руку. - Полагаю, и лже-Арес знает об этом?
        - Наверняка. И знает, что у них новая Афродита, - ответила Лора. - Готова поспорить, что именно они станут следующей целью Рата. Вопрос только в том, когда он нанесет удар.
        - Сегодня вечером, - сказал Ван.
        - Сегодня вечером? - повторила Лора. - Откуда такая уверенность?
        - Результат рассуждений, - быстро произнес Ван. Даже слишком быстро. - Если атаковать днем, это привлечет нежелательное внимание журналистов. Дом Кадма не захочет так рисковать.
        - Твои рассуждения ошибочны. Если они решились напасть на Ахиллидов в разгар дня, что помешает им повторить? - возразила Афина. - Разве кто-нибудь из городских стражей отреагировал на нападение на вашу семью?
        - Нет. И это действительно странно. - Лора взглянула на Кастора. - Ни один из местных жителей не набрал 911. Даже если никто не видел грохота, слышать его должны были все…
        Не отрывая глаз от раны, новый бог что-то негромко пробормотал в знак согласия.
        - Ничего странного, - заметил Ван. - Все кланы платят и городским, и экстренным службам, и те на многое закрывают глаза. Возможно, Рат и Кадмиды имеют больше влияния, чем все остальные.
        Майлз заморгал.
        - Это… ужасно, хотя, думаю, чего-то в этом роде стоило ожидать.
        - Получается, они не боятся быть замеченными теми, кто не вовлечен в Агон, - подчеркнула Афина, обращаясь к Посланцу. - Тогда скажи, почему ты так уверен в том, что Дом Кадма нападет сегодня вечером. Полагаю, это твои «источники»?
        Броня самообладания и хладнокровия Эвандера всегда казалась Лоре непробиваемой. Но с тех пор, как он переступил порог гостиной и увидел изначального бога, она чувствовала, как в нем нарастает нервное напряжение. Даже теперь, когда Ван молчал, Лора заметила, как он неловко пошевелился под испытующим взглядом Афины.
        - Ненавижу полуправду и тени, - предупредила его богиня.
        Убрав руку, Кастор откинулся на спинку кресла, переводя взгляд на Вана.
        - Расскажи им.
        Ван резко вдохнул, раздувая ноздри.
        - Один источник, да. После многолетних попыток мне удалось завербовать старейшину Кадмидов. Я говорил с ним час назад, и он подтвердил сообщения о смерти Тайдбрингер и о том, что нападение на Одиссеидов запланировано на эту ночь. Точный час еще не определен, но, по его расчетам, это произойдет ближе к полуночи.
        - Старейшина? - поразилась Лора. Обычно это были самые преданные члены клана - именно старейшинам доставалась бoльшая часть доходов семьи и других милостей. - С чего это он взялся тебе помогать?
        На губах Посланца появилась холодная улыбка.
        - Я кое-что узнал о нем, и он скорее умрет, чем откроет эту тайну. В конце концов я всегда получаю то, чего хочу.
        - Хм. - Афину, казалось, это не впечатлило.
        Поднявшись, Кастор сел в кресло подальше от богини.
        - Не стоит благодарности, - пробормотал он.
        Пропустив мимо ушей его слова, Афина снова обратилась к Лоре.
        - Похоже, у нас будет хорошая возможность убить лже-Ареса сегодня вечером, и, может быть, удастся раздобыть больше информации о новой версии.
        При упоминании о предании, Лора сжала зубы, надеясь, что по ее лицу нельзя догадаться, о чем она думает. Она бы предпочла, чтобы ни Афина, ни Рат ничего не узнали.
        - И если Рат не появится, чтобы своими руками убить новую Афродиту, - добавила Лора, - Кадмидам придется притащить нового бога туда, где он прячется. Мы могли бы проследить за ними.
        Диван заскрипел, когда Афина шевельнулась, устраиваясь удобнее.
        - Логично.
        Лора чувствовала на себе пристальный взгляд Кастора, избегая встречаться с ним глазами - знала, что увидит на его лице беспокойство или тревогу.
        - По-моему, хороший план.
        - Серьезно? А в чем он, собственно, состоит? - не выдержал Кастор. - Мы не знаем, где искать Одиссеидов - их убежище в Нью-Йорке до сих пор не обнаружено. И даже без этого ситуация складывается не в нашу пользу. Против нас выступают Рат, его объединенные силы охотников и Одиссеиды. - Прежде чем Лора успела возразить, он добавил: - И да, я имею в виду нас, потому что не собираюсь где-то отсиживаться.
        - Самое простое - предложить Одиссеидам и лже-богу перемирие на несколько часов, - высказалась Афина. - Наверняка у кого-то из вас есть связи с этой линией и возможность передать им такое предложение?
        - У тебя же была там подруга? - спросил Кастор у Лоры. - Иро? Я помню, ты говорила, что вы когда-то встречались…
        Когда Кастор и Ван повернулись к ней, Лоре захотелось испариться. Она могла бы встретиться с Иро, если бы удалось ее найти…
        Нет.
        Их матери вместе тренировались, дружили, были близки, как сестры. И после того, как семью Лоры перебили, мать Иро сумела забрать осиротевшую девочку к себе. Несколько лет они прятали Лору в своем доме. До этого девочки встречались всего раз или два, но за те четыре года, что Лора прожила с Одиссеидами, они с Иро привязались друг к другу так, как когда-то их матери.
        Но как бы Иро не относилась к Лоре сейчас, при встрече она будет вынуждена убить подругу за то, что Лора совершила в ту ночь, когда сбежала из их поместья.
        - Я знаю, где база Одиссеидов, - наконец решилась Лора. - Но я не могу туда идти. Мне не позволят даже переступить порог. Просто убьют.
        - Что? - встрепенулся Майлз. - Почему?
        Лора не жалела о том, что сделала, но и рассказывать об этом не собиралась.
        - Семейные проблемы.
        Афина наклонила голову, ее сходство с хищником усилилось.
        - Будет ли смерть оправданной?
        - В их глазах? Да, - кивнула Лора. - Теперь все не так, как в древние времена, когда ты мог возместить ущерб или отправиться в добровольное изгнание.
        - Разве ты сейчас не в изгнании? - удивилась Афина. - Разве этого недостаточно, чтобы утолить их гнев?
        Гнев был фундаментом древнего закона. Существовал гнев оскорбленных и необходимость ответить за оскорбление. Гнев был подобен болезни души, и самым заразным осложнением такой болезни становилась жестокость. Преодолев этот гнев, подавив его в самом зародыше, они не попали бы в этот порочный круг. Но их общество было порочным.
        - Не знаю, - пожала плечами Лора. - И не собираюсь выяснять.
        - Выходит, ты была с ними, - заговорил Ван. По тому, как он смотрел на нее сейчас, он уже догадался о том, что она сделала. - Новая Афродита, Харткипер.
        - Харткипер? - повторила Лора, скорчив гримасу. - Вам не кажется, что эти имена становятся все глупее?
        - Если Лора не может обратиться к ним, - сказал Кастор, - это мог бы сделать Посланец.
        Ван покачал головой.
        - Мой агент из Дома Кадма хочет встретиться снова сегодня вечером. Я не могу быть в двух местах одновременно.
        - Я могу это сделать, - предложил Майлз. - Я имею в виду встретиться с агентом.
        - Постой… нет, - запротестовала Лора. - Не думаю, что это хорошая идея.
        - Ужасная идея, - поддержал ее Ван. - Это не просто встреча. Мне нужно забрать одну из моих дорожных сумок с наличкой.
        - И что? Скажи мне, где она и где состоится ваша встреча, - не отставал Майлз. - Или что, нужно выучить какое-нибудь мудреное рукопожатие? - еще больше завелся он, когда Ван ничего не ответил. - Или этот агент не говорит по-английски?
        Лора вздохнула, прижимая ладонь к лицу.
        - Майлз…
        - Позволь мне сделать хоть что-нибудь, - настаивал Майлз. - Я не умею драться, но я знаю город и как лучше по нему передвигаться.
        - Нет, - твердо сказал Ван.
        - Ты называешь себя последователем логики, - произнесла Афина. - И наверняка видишь, что это лучший вариант. Этого парня никто из ваших не знает, а он хорошо знает город. Сама по себе задача требует не столько уникальных навыков, сколько осмотрительности.
        - Вот именно! - воскликнул Майлз. - Туда и обратно, вот и все.
        - А что, если агент попытается убить тебя и забрать деньги? - спросил Ван.
        - У тебя же все равно останется на него компромат, - возразил Майлз, отчаянно пытаясь перехватить холодный взгляд Вана. - Он не станет рисковать, зная, что ты предашь это огласке.
        - Майлз дело говорит… - начал было Кастор.
        - После этого я планировал связаться с двадцатью семью Ахиллидами, - гнул свою линию Ван. - И попытаться найти им убежище. Все наши конспиративные квартиры и здания засвечены, как и большинство складов и подземелий…
        - Я знаю место, где они могут укрыться, - снова вмешался Майлз. - Если конечно вы найдете в себе силы принять помощь от Нечистокровного.
        Ван ничего не сказал, однако выражение его лица было более красноречивым.
        - И что же это за место? - спросил Кастор.
        - Заброшенный склад, - сказал Майлз. - В Бруклине. Во время стажировки я оказался на одном совещании как раз по этому поводу. Из-за спора между городом и застройщиками здание пустует больше десяти лет.
        - Это подходит! - воскликнул новый бог. - Спасибо.
        Майлз улыбнулся.
        - По крайней мере, это даст нам шанс. Как лучше сообщить им адрес?
        - Ван?! - окликнул друга Кастор.
        Тот сидел с напряженной спиной, уставившись в окно. Сквозь тонкие занавески в комнату просачивался свет.
        - Я могу скинуть им адрес в сообщении.
        Лора вздохнула.
        - Ты действительно готов, Майлз?
        - Да, - подтвердил тот.
        - Пообещай, что сделаешь ноги, если что-то - что угодно - покажется тебе странным.
        - В твоем мире все странно, - напомнил Майлз. - Но я буду осторожен.
        - Договорились, - заключил Ван, поднимаясь.
        - Договорились, - кивнул Майлз и тоже встал.
        - Теперь это наш план, - подвела итог Лора.
        - Мы все еще не знаем, где найти Одиссеидов, - напомнил ей Кастор.
        - Я знаю. Или могу предположить с большой долей уверенности. - Лора взглянула на напольные часы. - Я собираюсь принять душ и немного поспать, чтобы потом не вырубиться. Давайте договоримся, что отправляемся не позже пяти, до захода солнца.
        - Неужели мне придется так долго ждать? - заныл Майлз.
        - Тебе так не терпится быть убитым? - Ван потянулся к своему телефону. - Скажу агенту, чтобы он перенес встречу на завтра…
        - Нет, - твердо произнес Майлз. - Обсуждение окончено. Лора поведет всех туда, где базируются Одиссеиды, чтобы ты мог провести переговоры о перемирии, которое позволит схватить Рата и получить информацию о другой версии предания. Кастор будет обеспечивать защиту. Афина сыграет в нападении. А я встречусь с твоим агентом и получу любые сведения, которыми он располагает, потому что других вариантов у вас нет.
        Все это было выполнимо, при условии, что те, кто находился дома у Лоры, сами друг друга не поубивают.
        Губы Вана приоткрылись, и он пристально, дольше чем обычно, задержал взгляд на Майлзе, а потом уткнулся в экран телефона.
        - Когда это мы решили, что я играю в обороне? - возмутился Кастор в один голос с Афиной, которая заявила:
        - В моем нападении не будет никакой игры…
        А Лора просто поднялась наверх и закрыла за собой дверь своей комнаты. Потом завела будильник и легла на постель.
        Она лежала поверх одеяла, прислушиваясь к постепенно затихающим голосам внизу. Еще через несколько мгновений ее веки отяжелели и закрылись.
        Лицо Иро выплыло из темноты ее памяти. Когда Лора видела подругу в последний раз, Иро ободряюще улыбалась. Не подозревая о том, какое чудовище они пригрели у себя на груди.
        18
        Лора проснулась от истошного звона будильника в телефоне, резко вынырнула из тяжелого, лишенного сновидений мрака. Прищурившись, посмотрела на экран - четверть пятого, - и тут же пожалела о том, что вообще легла спать. Мышцы так одеревенели, что никакая растяжка не помогала.
        Переодевшись в чистые джинсы и черную футболку, Лора вышла в коридор, прислушиваясь к звукам. В доме царила тишина.
        Последний миг покоя, подумала она, делая глубокий вдох.
        Даже если с Харткипер все сложится, жизнь Лоры уже не вернется в прежнее русло. Как только Одиссеиды узнают, что она жива, для нее наступят трудные времена. После нынешней ночи она, вероятно, не сможет укрыться не то что в этом доме - в городе. Безопасных мест в Нью-Йорке для нее не останется.
        Лора в последний раз огляделась, держась за гладкие перила. Она уже собиралась спуститься вниз, когда ее внимание привлекло движение в спальне Гилберта.
        Там обнаружился Эвандер, рассматривающий что-то на комоде - старинную серебряную фигурку черепахи, которой Гил очень дорожил, хотя, если честно, восхищаться там было нечем.
        Метнувшись в комнату, Лора судорожно выхватила черепашку из рук Вана.
        - Это не твое.
        С величайшей осторожностью она вернула фигурку на место рядом со старой деревянной шкатулкой и снимком, на котором был изображен Гил и они с Майлзом. Они сфотографировались после того, как Гилберт предложил Майлзу пустую спальню на третьем этаже. Гил увидел парня в кофейне и завязал с ним разговор. Гилберт и Майлз были вылеплены из одного теста - обожали повеселиться и были слишком доверчивыми. Сначала Лора подозрительно отнеслась к новому жильцу, но их вечерние посиделки, ужины, во время которых они перебрасывались шутками, наполнили дом теплом. Лора никогда еще не чувствовала себя так уютно и безопасно, как тогда.
        Она обвела комнату взглядом, вспоминая, как сотни раз заходила сюда, чтобы заставить Гилберта принять лекарство, помочь подняться с кровати или лечь обратно - когда возраст внезапно дал о себе знать. Она забегала сюда, чтобы принести чай или сыграть в настольную игру, а еще, чтобы спрятаться от призраков прошлого. Гил называл Лору «дорогая» - никто в мире, даже родители, не обращался к ней так.
        Лора не знала ни одного из своих дедушек - оба умерли задолго до ее рождения. Но ей так хотелось, чтобы они у нее были - именно такие, какими она их придумала, слушая рассказы родителей. Но она полюбила и реального старика - Гила, хотя тот иногда бывал раздражительным и упрямым. Сначала Лора планировала задержаться, пока не срастутся сломанные нога и рука Гила, а сама она не накопит денег, чтобы начать все сначала. Но потом не смогла покинуть ни этот город, ни своего подопечного. Его неизменная вежливость, блестящий ум и невероятное чувство юмора пробили ее защитную броню.
        Теперь, к ее стыду, в комнате было темно и пыльно. Великолепная коллекция тростей с ручками в виде голов животных не была убрана в шкаф, а полки с книгами были покрыты толстым слоем пыли. Как Лора ни старалась сохранить дом в том же состоянии, каким он был при Гилберте, вот уже несколько месяцев она не могла переступить порог этой комнаты.
        - Мне бы и в голову не пришло, что ты живешь в таком доме, - покачал головой Ван. - Стиль очень…
        - Лучше не продолжай, - попыталась остановить его Лора.
        - Я имел в виду - величественный. - Ее собеседник обвел рукой роскошную мебель из темного дуба, инкрустированную костью и украшенную искусно вырезанными цветами и виноградной лозой. - Как ты вообще оказалась здесь, да еще и в качестве сиделки?
        Лора стиснула зубы, сердце заколотилось.
        - Выясняй сам, если тебя это так интересует.
        Признание поймало ее уже в дверях.
        - Знаешь, я всегда завидовал тебе.
        Лора замерла.
        - Ты завидовал мне?.. - Она снова повернулась к Вану. - И о чем же ты втайне грезил: о бедности, о моем статусе изгоя или об унижении и постоянной угрозе исчезнуть навсегда?
        Ван накрыл протез другой рукой, сложил их перед собой. Поза могла бы показаться расслабленной, если бы он не стискивал так сильно искусственную ладонь.
        - Ты всегда точно знала, кто ты и кем тебе предназначено быть. Казалось, все дается тебе легко, просто потому, что ты отчаянно этого хотела. Раньше я думал, что если бы мог хотеть чего-то так же страстно, как ты, то, возможно, нашел бы то, что спрятано глубоко во мне. Что заставило бы меня бегать так же быстро, бить так же сильно. Поднимать этот меч.
        - Я была глупым ребенком, - сказала Лора. - Думала, что знаю все, но не знала ничего.
        Ван слабо улыбнулся.
        - Знаешь, в чем ирония судьбы? Я бежал за тобой, пытаясь догнать, а ты сделала то, чего я хотел больше всего в жизни. То, что казалось мне невозможным. Ты выбралась из этого мира.
        Лора резко втянула воздух в грудь, и все внутри болезненно сжалось.
        - Я просто делала то, что должна.
        - Ты делала это, потому что никогда не знала страха, - отозвался Эвандер. - Потому что хотела жить.
        - Я знаю, что такое страх, - возразила Лора. - Знаю его лучше, чем свое отражение в зеркале.
        - Понятия не имею, что с тобой случилось, - продолжил он. - Я постоянно думал об этом, но никогда не сомневался в том, что ты все еще жива.
        Ван направился в сторону ванной, где уже шумела вода. И Лора наконец получила передышку, выныривая из воспоминаний, источника бесконечной боли.
        - Знаешь, некоторые так привыкают смотреть на жизнь из своей клетки, что перестают видеть прутья, - добавил Посланец, останавливаясь. - Я никогда о них не забывал, однако научился жить внутри на своих условиях. Не позволяй своему другу застрять в этом вместе с нами.
        У Лоры перехватило дыхание от его слов. Она подняла руку, убирая с лица выбившуюся прядь волос, не зная, что ответить.
        Ван вырос в комфорте и достатке, и роль охотника ему не подходила. Теперь Лора чувствовала стыд за то, что осуждала его за это и тогда, и сейчас. И то, как Ван отреагировал на Майлза, обрело для нее иной смысл. А его детская неприязнь оказалась лишь проявлением его разочарования - в самом себе и в их мире.
        - Это всего лишь одно поручение, - произнесла Лора. - А потом я придумаю, как убедить его уйти.
        - Хорошо.
        Но, прежде чем Эвандер закрыл за собой дверь, Лора услышала собственный голос:
        - Ты все еще можешь вырваться на свободу. Никогда не бывает слишком поздно.
        - Я решил остаться, - отозвался Ван. - И не уйду, пока не найду тех, кто посадил меня в клетку.
        Пока Лора спускалась по лестнице, эти слова крутились у нее в голове, вызывая неясную тревогу, перекликаясь с обстоятельствами, в которых оказалась она сама. Она подумала: может, вернуться наверх и рассказать Вану о том, чему ее научили последние несколько лет? Клетка существует только в твоей голове, и прочность ее прутьев тоже зависит только от тебя. Лора уже сделала выбор. Поклявшись в верности Афине, она в последний раз вернется в эту клетку, чтобы добраться до того, кто отнял у нее все.
        «Не потеряна. Свободна».
        Ступив на нижнюю ступеньку, она замерла.
        На диване во весь рост, свесив ноги на пол, растянулся Кастор. Скрещенные на груди руки поднимались и опускались в такт глубокому ровному дыханию.
        Над ним нависала Афина, и на ее лице не было обычной маски ненависти. То, что Лора увидела на нем сейчас, напугало девушку еще больше.
        Любопытство.
        - Что ты делаешь?! - резко спросила Лора.
        Когда Кастор открыл глаза, Афина тут же бросилась к своему самодельному оружию, аккуратно расставленному вдоль стены. Новый бог сел на диване, вопросительно переводя взгляд с одной на другую.
        - Готовлюсь, - спокойно сказала Афина и взяла в руки одну из своих поделок.
        «Это был карниз для занавесок», - с грустью отметила Лора.
        - Тебя обучали сражаться таким оружием? Я не позволю тебе опозорить его неумением.
        Кастор фыркнул, потирая лицо рукой.
        - Я никогда не видел, чтобы Лора чего-то не умела.
        - Хочу напомнить, - заметила Лора, - что ходить с такими штуковинами по улицам уже примерно тысячу лет как неприемлемо.
        - Ты не покинешь это святилище без оружия, которым сможешь защитить себя, - заявила Афина. - Во всяком случае, пока наши судьбы связаны. Поэтому спрашиваю снова: тебя обучали сражаться таким оружием?
        Это было не просто копье, а дори, которым вооружали гоплитов[44 - Гоплиты - тяжеловооруженная пехота в древнегреческой армии. Копье дори весило примерно два килограмма и имело длину до трех метров. На ранних изображениях видно, что гоплиты были вооружены двумя копьями.] и многих величайших воинов Древней Греции. Наконечник в форме листа Афина смастерила из какой-то железяки и в качестве противовеса прикрепила еще одно металлическое острие, сауротер. Конструкция выглядела грубо, но выполнена была точно. Лора не сомневалась, что оружие будет таким же надежным и смертоносным, как и любое, изготовленное опытным кузнецом.
        - Да. - Стоило ей произнести это слово, и недовольство волшебным образом испарилось. - Я тренировалась с подобными копьями более шести лет. Я справлюсь.
        Афина внимательно посмотрела на нее, и в ее глазах вспыхнули серебряные огоньки. Что-то в лице Лоры убедило богиню, и она вручила ей оружие. Лора оценила тяжесть копья и захват, с отвращением отмечая знакомое и уютное ощущение копья в руке.
        - Это не дар, рожденный от наковальни Гефеста, мастера своего дела, - сказала Афина, - но я поверю тебе на слово.
        - И как мы будем расхаживать с этим по городу? - спросил Кастор, взвешивая в руке свое дори, которое дала ему богиня. - Скажем, что собираемся заниматься подводной охотой в Гудзоне?
        Идея казалась удачной.
        - Думаю, у меня есть план, - произнесла Лора. Может, и глупый, но это был план.
        Перескакивая через две ступеньки, она спустилась в подвал и с изумлением обнаружила там своего друга. Уперев руки в бока, Майлз расхаживал по узкому проходу между ящиками и что-то бормотал.
        - Приятель, с тобой все в порядке? - спросила Лора.
        - Что? - Резко повернувшись, Майлз чуть не опрокинул штабель из картонных коробок. - Извини… да… я имею в виду…
        - Ты уверен, что готов к этой встрече? Еще не поздно все отменить.
        - Да! - воскликнул Майлз. - Да, я в порядке, - повторил он уже не так громко. - И что бы там не думал Эвандер, я и дальше буду в порядке.
        - Не позволяй ему до тебя докапываться, - предупредила Лора. - Хотя в одном Ван прав: с этой минуты все будет только опаснее. И ты ничего не должен доказывать ни ему, ни мне.
        - Знаю. - Майлз твердо смотрел на нее. - Не волнуйся, я не буду вам мешать.
        Лора покачала головой, чувствуя, как к горлу подкатил комок.
        - Речь не об этом. Я хочу, чтобы после встречи с агентом ты уехал отсюда. Навести родителей. Отправляйся в путешествие. Главное - сматывайся из города. Обещай мне.
        - Я обещаю тебе одну вещь, - сказал Майлз. - Новую метлу. Ладно, две вещи, потому что нам нужна еще и новая швабра. Кстати, и новая штанга в гардеробную тебе тоже понадобится.
        - Что-нибудь еще? - спросила Лора с болью в голосе.
        - Обещаю, что буду рядом, - добавил он. - Если ты снова начнешь делиться со мной своим местоположением.
        Лора скорчила гримасу.
        - Мне не нравится, когда за мной наблюдают.
        - Это вопрос безопасности… подожди, что ты ищешь?
        - Вот это. - Лора вытащила новую насадку для швабры и упаковку с желтыми метелками для смахивания пыли. - Ты не видел ту старую коробку с тряпками - Гилберт еще запрещал мне ее выбрасывать?
        - Да, она здесь…
        Поднимаясь за Лорой по лестнице, Майлз вытащил из заднего кармана ее джинсов телефон.
        - Какой у тебя пароль? Настрою общий доступ к геолокации.
        Лора сердито посмотрела на него, но пароль все-таки назвала. Забрав телефон, она занялась своим копьем - вставила один конец в метелку из желтых перьев, а к другому прикрепила веревочную насадку от швабры. Кастор и Афина наблюдали за ее действиями.
        - Мы… Это еще что такое? - изумился Ван, спускаясь с верхнего этажа.
        Лора победно взмахнула дори.
        - Изобретательность. Мы можем идти?
        Афина поднесла к носу одну из метелок для пыли, обнюхала, лизнула. Брезгливая гримаса исказила ее лицо.
        - Из какого существа выщипали эти перья?
        - Из Большой птицы[45 - Один из главных персонажей детской телепрограммы «Улица Сезам» - большая пушистая желтая птица, похожая на страуса.], - серьезным тоном пояснила Лора.
        - Мы притворимся бригадой уборщиков! - догадался Кастор.
        - Как думаешь, ведро добавит убедительности? - спросила Лора, наклоняясь, чтобы обмотать тряпками один конец его дори.
        Афина протянула другое копье Вану, но тот покачал головой. Получив отказ, богиня тут же вскипела.
        - Ну, я пошел, - кивнул Майлз. - Увидимся через несколько часов.
        Ван преградил ему путь и сказал:
        - Не облажайся! Мне этот источник еще пригодится.
        - Прочь с дороги, - Майлз отпихнул его плечом, и повернулся к Лоре: - Не забывай писать мне.
        - Не забуду, - пообещала Лора. - Будь осторожен.
        - Возьми такси, - напомнил Ван.
        - И заплати наличными, - закончил за него Майлз. - Это, конечно, удивительно, но я понял с первого раза.
        Подняв на прощание руку, он захлопнул за собой дверь.
        - А мы куда пойдем? - спросил ее Кастор.
        - Угол Бродвея и 36-й улицы, - ответила Лора.
        Они вышли на улицу и поймали такси. Лора напоследок внимательно проследила взглядом каждую деталь старого дома - на случай, если видит его в последний раз.
        19
        Одиссеиды владели на Манхэттене только одним зданием, но оно было таким огромным, что могло во время Агона вместить весь клан. Они купили этот дом сравнительно недавно - сразу после того, как забрали Лору. Но вот вопрос: владеют ли они им сейчас?
        Едва такси, в котором они ехали вместе с Афиной, остановилось на углу 37-й улицы и Шестой авеню, и Лора увидела здание, она узнала ответ.
        Лора и Афина осторожно взяли свое оружие, которое везли, держа на коленях и не обращая внимания на таксиста, который таращился на них в зеркало заднего вида. В ожидании Кастора и Вана, Афина внимательно осмотрелась по сторонам в поисках возможной угрозы, и они двинулись к соседнему зданию.
        Поместье Одиссеидов, Бэрон-Холл, носило в семье и другое название: Дом Итаки[46 - Итака - остров в Ионическом море, родина Одиссея.]. Внушительное здание было построено в античном стиле, оба фасада из серого песчаника были украшены коринфскими колоннами. Некогда здесь располагался банк. Теперь, в промежутках между Агонами, его сдавали в аренду для проведения грандиозных мероприятий, что служило прикрытием для его истинных владельцев.
        Возле подъезда со стороны Шестой авеню был припаркован большой автобус с затемненными окнами. Натянутый тент вел от дверей автобуса прямо ко входу, но Лора заметила, как мелькали тени тех, кто быстро запрыгивал внутрь, автобус раскачивался.
        Кастор, прижимаясь к стене, подобрался ближе к Лоре.
        - Что они делают?
        - Похоже, что-то перевозят, - предположила она. - Или эвакуируются.
        - Что тебе известно об этом здании? - спросил возникший рядом Ван.
        - Здесь два входа. На фасаде - несколько маленьких окон, - вспоминала Лора. - Это здание бывшего банка, при его строительстве важнее всего была безопасность. Внутри один большой центральный зал и комнаты отдыха поменьше, еще есть хранилище, которое собирались превратить в надежное убежище.
        - Можно ли попасть внутрь незаметно? - спросила Афина. - Мы должны оценить ситуацию до того, как Эвандер подойдет к парадной двери.
        - Над залом большой купол из цветного стекла, но было бы глупо с их стороны оставить его как есть, - задумалась Лора. - И я уверена, что наверху выставили патрули из охотников.
        Ван снял с плеча свой гладкий кожаный рюкзак и, порывшись в нем, достал небольшой футляр.
        Внутри находилось черное устройство, по форме напоминающее птицу, размером с кулак. Ван вытащил свой телефон, ввел невероятно длинный пароль и открыл незнакомое приложение. Он прокрутил изображения протеза руки, и его кисть приняла другую форму. Потом Ван открыл новое приложение. Еще одна комбинация кнопок, и механическая птица ожила и вырвалась из футляра.
        Афина с отвращением отвернулась.
        - Конечно. Как и следовало ожидать… технология вместо хитрости и мастерства. Это действительно худшая эра человечества.
        - Ну да, все, что не от бога, ужасно. - Лора закатила глаза. - Вообще-то здорово.
        - Спасибо, - поблагодарил ее Ван, направляя дрон на крышу Бэрон-Холла. Включилась видеокамера прибора, и Лора с Кастором уставились в экран. - Я сам его спроектировал.
        От тела Кастора исходило тепло.
        - Я насчитал трех охотников. Без масок.
        По спине Лоры побежали мурашки.
        - Это кажется необычным, учитывая то, что я знаю о трусости охотников, - заметила Афина.
        - Это действительно необычно, - подтвердил Ван.
        - И ни о чем не говорит, - возразила Лора. - Возможно, Одиссеиды просто не хотели, чтобы их маски привлекли внимание посторонних.
        - Или охотники не принадлежат этому клану, - закончила Афина.
        Предположения Лоры относительно стеклянного потолка оказались верными: Одиссеиды соорудили над массивным куполом бетонное покрытие.
        - Это что, дверь?
        - Похоже на то. - Ван направил дрон ближе.
        В бетонной конструкции просматривался небольшой люк, через который можно было добраться до внешней подсветки. Люк был заперт на электронный замок, а дверца наверняка имела взрывозащиту.
        - Нет другого способа заглянуть внутрь? - спросил Ван. - Инфракрасный датчик только сообщит, есть ли там люди, но не расскажет, кто они.
        Лора покачала головой. Окна в здании наверняка укреплены и затемнены.
        - Тогда зайдем с другой стороны. - И Кастор рванул к стеклянным дверям соседнего здания. Дверные ручки засветились под его ладонями, металлические замки расплавились, открывая проход.
        - Кас! - прошипела Лора, но он уже скрылся внутри.
        - Наконец-то, - пробормотала Афина. Ее глаза вспыхнули от нетерпения, и она уверенным шагом двинулась за Кастором.
        В здании не было охраны, и лифтов тоже. Поднявшись наверх бегом, они оказались в темной комнате. При виде неясных очертаний манекенов и отдельно сложенных пластиковых рук и ног Лора невольно поежилась. Ничего удивительного - они находились в Швейном квартале, и это были не квартиры, а студии дизайнеров и мастерские. В воскресенье вечером тут было пусто.
        Кастор присел на корточки под окнами, выходившими на крышу Бэрон-Холла. Здания примыкали друг к другу, стена к стене. Достаточно было открыть окно и можно было спрыгнуть на соседнюю крышу. Лора тоже пригнулась и двинулась вдоль окон. Она остановилась у последнего, которое было вне поля зрения охотников, находившихся внизу. Афина заняла позицию у другой стены и принялась недовольно сдирать тряпки с лезвия своего дори.
        - Ну и как мы это сделаем? - прошептала Лора, наблюдая, как охотники патрулируют крышу по периметру.
        - Помнишь «пятнашки» в Центральном парке? - спросил Кастор. Лора фыркнула. Она сразу поняла: нужно собрать охотников в одном месте, но так, чтобы те оставались к ним спиной. - Если хоть один нас заметит, нам конец.
        - Нет ли у тебя в запасе каких-нибудь божественных трюков, чтобы отвлечь внимание? - спросила Лора. - Чтобы немного пошалить или поразвлечься?
        Ван нажал несколько кнопок на телефоне.
        Кастор и Лора повернулись к окну как раз в тот момент, когда охотники, закутанные в черные плащи, сбились в кучу, заинтригованные видом птицы-дрона, выписывающей в воздухе причудливые, агрессивные петли.
        Один из них потянулся рукой к наушнику, собираясь сообщить о странном зрелище. Дрон завис в воздухе и выпустил очередь из трех дротиков. Охотники бросились в разные стороны, но все они рухнули замертво.
        Афина повернулась к Вану, который сосредоточенно водил пальцем по экрану телефона, возвращая беспилотник обратно.
        - Я не одобряю эту фальшивую птицу, но ценю ее смертоносность.
        - Они не мертвы, - пояснил Ван. - Просто отключились на час или около того.
        Кастор сломал печать на оконной раме, жужжащая птица залетела в окно и опустилась на свой футляр.
        - Что у тебя еще есть? - полюбопытствовала Лора, разглядывая рюкзак Вана, из которого тот извлек небольшой кинжал.
        Спрыгнув вниз, группа осторожно двинулась по крыше. Лора так сильно сжимала копье, что сводило пальцы. Кастор и Афина отправились разбираться с люком, а Лора и Ван подбежали к лежавшим без сознания охотникам. Посланец протянул Лоре несколько пластиковых стяжек.
        Лора с трудом перевернула одного охотника на спину. Татуировка - змея, знак Кадмидов - обвивала его предплечье.
        - Проклятье, - прошептала она и посмотрела на Вана.
        Тот показывал ей такую же метку на руке другого охотника.
        Они уже опоздали.
        - Мы внутри, - тихо позвал Кастор.
        Связав охотников по рукам и ногам, Лора поднялась. Сердце бешено колотилось. Ее внимание привлекло слабое гудение - приглушенные голоса, потрескивающие от помех. Вытащив наушник у ближайшего охотника, Лора вытерла его и вставила себе в ухо. Ван проделал то же самое, а третий сунул в карман.
        Крышка люка, с которой возились Афина и Кастор, выглядела теперь как раздавленная алюминиевая банка. Лора пыталась представить, какой силой - чудовищной, сверхъестественной - нужно для этого обладать…
        Ее взгляд переместился на Афину. Богиня смотрела вниз, и ее плотно сжатые губы сложились в мрачную гримасу.
        В качестве главного зала в Бэрон-Холле использовали вестибюль - просторное, роскошное помещение. Кассовые стойки были переоборудованы в барные, включая одну в самом центре, под купольным потолком. Голубые, золотые и зеленые огоньки дополняли основное освещение - похоже, Кадмиды, захватившие здание, еще не обнаружили, как включается верхний свет.
        Но Лора и так видела все.
        Одиссеиды - руки связаны сзади, головы накрыты капюшоном - стояли на коленях, ожидая, когда их поволокут к автобусу. Кадмиды выгребали припрятанные в разных помещениях запасы оружия, денег, продуктов и антиквариата.
        В центре стоял Рат, сжимая рукой горло Харткипера.
        20
        Рат выглядел огромным, таким же высоким и массивным, как каменные колонны, окружавшие зал. Спокойствие, которое он излучал, готовясь свернуть шею другому богу, вызывало смертельный ужас.
        - Информатор ошибся насчет времени, - ошеломленно прошептал Ван. - Или Кадмиды в последнюю минуту изменили план.
        Лора не осознавала, что вцепилась в руку Кастора, пока тот не сжал ободряюще ее ладонь.
        - Почему лже-Афродита еще жив? - тихо спросила Афина. - Почему его не убили?
        Темная кожа Харткипера блестела то ли от пота, то ли от крови. Его лицо, которое было красивым даже до Вознесения, теперь раздулось, изменилось почти до неузнаваемости. Длинное одеяние цвета слоновой кости запуталось вокруг его ног, согнутых под неестественным углом под воздействием силы Рата. Рот Харткипера был заклеен липкой лентой, чтобы не позволить ему говорить - воздействовать силой убеждения на другого нового бога. Корона из жемчуга и бледно-голубых камней валялась рядом, разломанная на куски.
        - Это же совсем не трудно. - Голос Рата звучал в наушниках. - Скажи, как открыть хранилище, и я дарую жизнь тем, кто преклонил передо мной колени. Я позволю тебе служить мне в новую эпоху.
        Лора двинулась вокруг купола, чтобы увидеть другую сторону зала. Массивная серебряная дверь хранилища была закрыта. Она была спроектирована так, чтобы выдержать что угодно, включая бомбовый удар.
        - Думаю, запись находится в хранилище, - тихо сказала Лора своим спутникам.
        Рат подал знак одному из Кадмидов.
        - Найди его смертное дитя. Возможно, она сможет оказать необходимое давление.
        Харткипер вцепился в руки Рата, но это была жалкая попытка.
        - Где Иро, дочь Эола? - грозно произнес охотник, обращаясь к пленным Одиссеидам. - Если она слишком труслива, чтобы раскрыть себя, то не заслуживает вашей защиты, как и вы не заслуживаете этих страданий из-за нее.
        Эти слова должны были, точно острое лезвие, скользнув сквозь ребра, вонзиться в сердце их гордости. Лора закрыла глаза, ожидая.
        - Я здесь.
        Глаза Лоры снова распахнулись. Ван бросил на нее удивленный взгляд, но она покачала головой: голос принадлежал не Иро.
        - Я здесь, - раздался другой голос.
        - Я Иро, - произнес третий.
        Рат повернулся, швырнул Харткипера на пол. Новый бог едва мог поднять голову.
        - Убивайте пятерых каждую минуту, пока она не появится. Если понадобится, вытаскивайте их из автобуса.
        - Где Иро, дочь Эола?! - снова крикнул охотник, обходя группу пленников.
        Несколько человек пытались вырваться из оков, но голос одного из пленных прозвучал все так же твердо:
        - Я - Иро.
        Он умер первым. Его кровь брызнула на мраморный пол и решительные лица коленопреклоненных Одиссеидов, стоявших рядом.
        Склонившись над Харткипером, Рат повернул его голову, прижимая к полу ногой, чтобы тот видел, как расправляются с его людьми. Он давил все сильнее.
        - Скажи, как открыть хранилище. Информация не стоит всех этих жизней. Не стоит того, чтобы они запомнили тебя жалким трусом, который позволил им умереть.
        Лора лихорадочно соображала, пытаясь поймать обрывочное воспоминание, прежде чем оно снова ускользнет. Это было что-то связанное с конструкцией хранилища. Девочки однажды залезли в кабинет дяди Иро, чтобы посмотреть документы и планы этого помещения.
        - Пожалуйста! - взмолился охотник, когда его потащили вперед, к выложенным рядами трупам. - Пожалуйста, нет!
        Кадмиды захохотали. Тот, кто держал клинок, приставил его к горлу перепуганного юноши.
        - Есть ли желающие служить своему новому господину?
        - Да! - воскликнул юноша, а по рядам Одиссеидов пронесся гневный рык. - Да, эта девушка, Иро. Она в хранилище.
        Кастор посмотрел на Лору. Та только покачала головой, охваченная паникой.
        Но было же что-то…
        - В конце концов, если отец нам не поможет, дочь окажется более сговорчивой, - бросил Рат, обращаясь к поверженному Харткиперу, и, оглянувшись, добавил: - Убей и его тоже.
        - Мой… мой господин… - воскликнул охотник-Одиссеид.
        Вырвавшись из наушника, его вопль пронзил ухо Лоры.
        - Не люблю крыс, - спокойно произнес Рат и отвернулся, когда голова молодого охотника полетела с плеч.
        Он подошел к хранилищу и с насмешливым видом притворился, что стучит в дверь.
        - Дитя. Может, ты все-таки присоединишься к нам? Вряд ли тебе понравится то, что ты скоро увидишь: твой отец истекает кровью, а я уничтожаю Дом Одиссея. Это ужасно - оказаться последней в своем роду.
        Память мгновенно вернулась к Лоре. Еще один вход.
        - Есть еще один вход в хранилище! - выпалила она. - Когда я жила у Одиссеидов, видела его на планах здания. Иро говорила, что это поможет ее отцу сбежать, потому что в убежищах обычно один вход. Враги не догадаются о том, что есть еще один.
        - Ты помнишь, как туда попасть? - спросил Ван.
        Лора задумалась и кивнула.
        - Через туннель, соединенный с магазином. Кажется, это на 39-й улице.
        - Мы еще можем убить Рата и спасти девушку, которая, вероятно, что-то знает о предании. Возможно, нам даже удастся спасти лже-бога и других Одиссеидов, - медленно проговорила Афина. - Внезапность - наш союзник, но командиром будет правильный расчет.
        Лора снова посмотрела вниз. Рат все еще стоял у двери хранилища.
        Целых четыре года Иро была единственной, кому Лора доверяла во всем, а Лора была единственным настоящим другом Иро. Они обе говорили на тайном, тихом языке горя, потеряв всех своих близких.
        Лора боготворила Иро: та казалась воплощением невозмутимости и спокойствия, тогда как эмоции Лоры всегда выплескивались наружу. До той последней ночи они горой стояли друг за друга, и Лора знала, что, если бы не настойчивое желание Иро тренироваться с ней, ей, сироте, светила лишь незавидная роль прислуги в поместье Одиссеидов.
        Решение оставить Иро было одним из самых мучительных в жизни Лоры. Больше она эту ошибку не повторит.
        «Иро, - мысленно взмолилась она. - Продержись еще немного…»
        21
        Ван отправился вызволять охотников-Одиссеидов, загнанных в автобус. Лоре эта затея не понравилась. Дело было не в том, что Ван не мог защитить себя или выкрутиться из неприятностей. Просто никто не знал, сколько в автобусе Кадмидов и на что они готовы, чтобы удержать пленников.
        «Не умирай, - подумала Лора. - Пожалуйста, не умирай».
        Она поправила наушник. В нем потрескивали помехи и прорывались сообщения Кадмидов, наблюдающих из соседних зданий.
        - Все чисто, на улице никакого движения…
        - Он хочет, чтобы мы проверили транспорт - ищем девушку…
        - Черт, - пробормотала Лора, в сотый раз за пять минут заглядывая в светящийся экран своего телефона. - Давай же, Ван…
        Лора убедилась, что Посланец всегда работает в одиночку: кроме продвинутого беспилотника в рюкзаке не обнаружилось никакого устройства с зашифрованным каналом для связи с ней и Кастором - тот ждал момента, чтобы атаковать с крыши, если Рат доберется до Иро раньше. В итоге Ван всучил Кастору одноразовый телефон и подключил трехстороннюю связь.
        - Ты уверена, что вход здесь? - тихо спросила Афина.
        Лора посмотрела на противоположную сторону 39-й улицы, пристально разглядывая помещение мастерской по ремонту обуви. Они несколько раз обшарили кварталы по соседству, пока Лора не заметила наконец пустую витрину.
        Коммерческая недвижимость Манхэттена редко простаивала, и Лора обрадовалась, заметив маленькую заглавную лямбду[47 - Лямбда - одиннадцатая буква греческого алфавита.] под табличкой «Памятник истории. Охраняется государством». Это был секретный знак Одиссеидов: лямбда - первая буква в имени Лаэртид - одном из имен Одиссея, сына Лаэрта.
        Притаившись за припаркованными машинами, они ждали. Сигнал пришел раньше, чем рассчитывала Лора.
        - Начинайте, - внезапно произнес Ван. - Я приближаюсь.
        Резко выдохнув, Лора повернулась к Афине.
        - Пора.
        Они перебежали улицу, занимая позиции по обе стороны от мастерской. Окна и дверь были оклеены бумагой. Вручив свое дори Лоре, богиня одним движением вырвала замки из металлической решетки.
        Решетка поднялась с недовольным скрипом, настала очередь двери, которая стремительно покрылась трещинами, с громким хлопком сломался замок.
        Как только они оказались внутри, последние сомнения Лоры рассеялись. В мастерской было пусто, если не считать нескольких коробок с припасами и водой, явно предназначенных для чрезвычайных ситуаций.
        - Сюда, - скомандовала она, устремляясь в заднюю часть помещения. Под резиновым ковриком обнаружился люк, а под ним лестница, ведущая вниз.
        Лора достала мобильник, чтобы включить фонарик, но в этом не было необходимости. Когда они прошли мимо скрытого датчика, вспыхнуло несколько лампочек, освещавших уходивший вперед земляной туннель.
        - Умно, - заметила Афина.
        - Посмотрим, - прошептала Лора.
        Перед тем, как проникнуть в автобус, Ван очевидно отключил свой телефон, потому что последние новости им сообщил Кастор.
        - Ван внутри… похоже… они отъезжают…
        Его голос прерывался из-за помех, потом и вовсе пропал.
        - В чем дело? - встревожилась Афина.
        - Связи нет.
        Лора помчалась вперед. Луч фонарика прыгал в такт ее шагам, а туннель стал постепенно подниматься, самая глубокая его часть осталась позади. Света стало больше, и впереди они увидели массивную металлическую дверь.
        Когда Лора и Афина оказались в нескольких шагах от двери, в наушнике Лоры раздались обрывки переговоров, которые вели Кадмиды.
        - Что, черт возьми, происходит?
        - …направляюсь на запад по Тридцать шестой…
        - …хватай велосипеды…
        - Кириос, Дориан… кто-нибудь есть на крыше?
        И разочарованный ответ:
        - Мы ничего не видели, пока автобус не отъехал. Один из них, должно быть, сбежал…
        - Сможешь открыть? - с надеждой спросила богиню Лора, снова пытаясь набрать номер Вана. Телефон все еще не отправлял вызовы. Перекрикивавшие друг друга голоса в наушниках стало трудно разобрать.
        - Иро! - пыталась докричаться Лора. - Ты меня слышишь? Это Лора!
        Афина ощупала края двери, отступила назад и занесла кулак. Лора вздрогнула, когда богиня нанесла удар в центр двери. На костяшках пальцев богини появились ссадины, на металле осталась кровь. Афина нанесла еще один удар.
        - Ее не возьмет даже бомба. Ты не сможешь пробить ее насквозь, - сказала Лора.
        Но Афине этого и не требовалось. Когда в центре образовалась вмятина, между полом и нижней частью двери появилась щель. Просунув туда пальцы, богиня потянула металлическую пластину вверх - ее тело дрожало от напряжения.
        - Иро! - позвала Лора. - Выходи!
        Но внутри никого не оказалось. Иро все-таки вышла к Рату.
        Адреналин подскочил в крови Лоры, сердце бешено колотилось. Нырнув под дверь, она оказалась в убежище и сразу же увидела большой зал.
        И смерть.
        Кадмиды были слишком увлечены зрелищем, разворачивавшемся перед ними, и не заметили Лору и Афину. Они били себя кулаками в грудь и шипели. Рат наклонился к молодой женщине в одежде охотника, повернулся к ней ухом. Он крепко держал Харткипера за волосы, а другой рукой приставил нож к его горлу.
        Темные кудри Иро были стянуты в низкий пучок, открывая синяки и свежие порезы на лице и шее. Смуглая кожа приобрела землистый оттенок, и даже когда ее губы шевельнулись, на ее прекрасном и суровом лице были ярость и презрение. Это было последнее, что увидела Лора до того, как мир взорвался.
        Стеклянный купол разлетелся вдребезги, когда Кастор выпустил мощный поток тепла и света. Осколки стекла и металла посыпались на собравшихся внизу Кадмидов.
        - Нет! - зарычала Афина.
        Кастор ждал, сколько мог - Лора это знала, но сейчас разделяла ее разочарование. Его внезапная атака помогла бы им спасти Иро, о чем Лора отчаянно мечтала, но Рат снова скрылся бы в тени, и Афина упустила бы прекрасный шанс расправиться с ним.
        «Мы все еще можем сделать и то, и другое, - подумала Лора. - Просто нужно действовать быстро…»
        Афина пригнула голову и со свирепым рыком ринулась в бой, однако серия взрывов отбросила ее назад.
        Раздались отчаянные вопли. Кадмиды падали на пол, кое-кто бросился прочь из зала, но далеко убежать им не удалось: сила Кастора потрескивала и извивалась, как молния, ударившая в землю. Сверкающие петли затягивались у них на шее.
        Спотыкаясь и прикрывая глаза ладонью, Лора шла сквозь огонь, высматривая Рата и Иро. От попадания еще одной молнии плитка и бетонное основание пола раскололись, и убегающие охотники упали в образовавшуюся дыру, исчезли в дыму и темноте.
        - Где он?! - прогремела Афина.
        Четверо Кадмидов устремились к богине с поднятыми клинками, но Афина едва заметным взмахом дори располосовала им грудь. Лора боролась с волнами жара, исходящего от расплавленного ядра. Сквозь стену дыма она различила очертания Рата.
        Охотник бросился на нее с мечом, но Лора успела пригнуться. Лезвие едва не задело шею, острая боль пронзила плечо, а нападавший снова исчез в клубах дыма и пепла. Но Лора тут же забыла о нем, когда услышала отчаянный возглас Иро:
        - Отец!
        - Сюда! - прокричала Лора Афине, которая прорубалась сквозь ряды уцелевших Кадмидов: ее глаза горели, суровые черты лица заострились от азарта. - Они здесь!
        Копье Лоры сбило с ног очередного охотника и отправило его прямо под удар золотой молнии. Задыхаясь от густого дыма, она кашляла и с трудом пробиралась вперед.
        - Иро! - Звала она. - Иро!
        Но первым до нее донесся искаженный болью голос Харткипера.
        - Не смотри! Иро, не…
        Ответом был страшный крик дочери.
        Когда Лора наконец пробилась сквозь едкую пелену, ее глазам предстала ужасная картина: останки Харткипера - его разрубленное надвое тело - лежали у ног Иро. Потрясенная девушка медленно опустилась на колени и дрожащими руками потянулась к отцовскому лицу.
        Рата нигде не было.
        Сила Кастора слабела - огненные шары, оставлявшие после себя горящие островки, сверкали реже. Сквозь поднимающийся дым и уцелевший каркас купола Лора вглядывалась вверх. Новая волна страха прокатилась по ее телу. Кастор прекратил бы атаковать, только если бы Кадмиды добрались до крыши, и сам он оказался в опасности.
        - Где ты, Богоубийца?! - Рев Афины прорезал темноту хаоса. - Встань и сражайся, трус!
        Лора обхватила руками подругу и потащила назад.
        - Это я, Лора! Нужно убираться отсюда! Иро, мы должны бежать…
        Иро вырвалась из ее хватки и, выхватив копье из рук Лоры, в мгновение ока приставила наконечник к своему горлу.
        В этот момент ее взор прояснился.
        Когда их взгляды встретились, Иро вздрогнула. Под левым глазом у нее расцветал синяк, пот, смешанный с грязью, стекал по коже. Широко распахнутые глаза были налиты кровью, жилы на шее вздулись. Она была похожа на пойманное в ловушку животное.
        - Тебе нельзя быть здесь! Уходи! Он не должен тебя увидеть!
        Из дыма и всполохов огня к ним рванулась Афина, перешагивая через тлеющие угли. Ни слова не говоря, она ударила Иро древком по затылку, и та рухнула прямо в объятия Лоры.
        - Самозванец сбежал, - с досадой произнесла Афина. - И нам тоже пора убраться. Если бы лже-Аполлон умел управлять своей силой, то смог бы его остановить. Намеренно или нет, но он нас подвел.
        - Это неправда… - начала было Лора, но богиня уже устремилась ко входу в убежище.
        Пол вокруг был усеян трупами и каменными обломками. Пригнувшись, Лора перекинула обмякшее тело Иро через плечо. Задев свою рану, она чуть не вскрикнула, но стоило перейти на бег, как она забыла о боли.
        Они уже добрались до двери, когда Лора почувствовала тяжесть в затылке и медленно повернулась. Среди разрухи и завихрений густого дыма снова возник Рат. Медленно скользя, он подбирался к ним, все ближе…
        Ее рука уже нащупала панель сигнализации на двери и замерла. Лора забыла, зачем они сюда пришли. Она не чувствовала ни тяжести тела на своем плече, ни жжения в легких. Она не позвала Афину. Она вообще не могла говорить, когда холодные лапы ужаса обхватили ее горло.
        Позади своего бога словно тени собирались уцелевшие Кадмиды.
        Обнаружив, что Лора отстала, Афина обернулась. Увидев Рата, богиня вытащила из-за пояса Иро ее клинок и мощным движением метнула в своего врага. Рат дернул головой, и лезвие лишь коснулось его щеки, вспарывая воздух рядом.
        Аристос Кадму так давно блуждал монстром в лабиринте ее памяти, что Лора с фотографической точностью помнила его покрытое шрамами лицо и жесткие темные волосы, тронутые сединой. Сейчас он выглядел моложе, как будто бессмертие вернуло его на десятилетия назад.
        Однако низкие, густые брови все так же нависали над его глазами. Прежним остался глубокий оливковый оттенок его кожи. И узкое лицо с резкими чертами. Сквозь вихри огня, окутывавшие его фигуру, золотистые глаза Рата встретились с глазами Лоры, и он улыбнулся.
        Я нашел тебя.
        Лора ударила кулаком по панели сигнализации, и дверь захлопнулась.
        СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД
        Лора не знала, куда они направлялись, отец ей не сказал.
        Лора послушно несла маленький сверток, который вручила ей мать, и семенила следом за ним. Отец любил улыбаться, но в то утро улыбка на его губах не появлялась. С мамой они почти не разговаривали. Теперь его лопатки были сведены вместе, как крылья осы. Глядя на выражение его лица, девочка не решалась спросить, куда они идут, опасаясь услышать резкий ответ.
        Ей это не нравилось. Совсем не нравилось.
        Стоял август. Крошечные цветы и трава пробились сквозь трещины в асфальте, и Лора старалась не наступить на них. Певчие птицы, рассевшиеся высоко на деревьях вдоль их улицы, приветствовали ее. Лора подняла голову и улыбнулась им.
        Она стала старше и выше, а вот отец, как ей казалось, совсем не изменился. Он выглядел таким же сильным и большим, как здания в центре города, разрезавшие небо будто сверкающие стеклянные ножи.
        Лора прибавила шагу, подстраиваясь под размашистую поступь отца. Вдруг он остановился, поджидая ее, положил ладонь ей на голову, а другой рукой обнял за плечи. И девочка с облегчением прижалась к отцу.
        - Расскажи, - словно между прочим произнес он, - как там твой Кастор?
        Солнце стояло у него за спиной, и Лора не могла рассмотреть его лица.
        - Он не мой Кастор, - возразила она. - Он мой гетайрос.
        - Ага, - с невинным видом улыбнулся папа. - У меня никогда не было гетайроса, только мой отец. А гетайросы общаются друг с другом вне тренировок, или они должны встречаться только в стенах Дома Фетиды?
        Лора так сильно прикусила щеку изнутри, что почувствовала медный привкус крови. Она часто виделась с Кастором за пределами Дома Фетиды в те дни, когда не было занятий или когда их отпускали пораньше, но ни ее родители, ни няня, миссис Осборн, об этом не знали.
        И все благодаря ее младшим сестренкам, которые утаскивали то ее старое одеяло, то куклу Банни, и отвлекали внимание миссис Осборн.
        - Сейчас он все чаще занимается у целительницы Каллиас, - ответила Лора, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала обида. Кастору пророчили будущее лучшего целителя в роду Ахиллидов, а Лора не хотела тренироваться с такими же, как она, чьих гетайросов отправили учиться к архивариусам и кузнецам. - Я была бы не против видеться с Кастором вне тренировок…
        - Вне тренировок - как, например, когда вы ходили в Центральный парк в прошлый вторник?
        Лора замедлила шаг, в панике перебирая оправдания. Она могла бы сказать, что ей пришлось возвращаться домой другой дорогой из-за пробок или стройки…
        - Ай-яй-яй, - сказал отец. - Ложь, помноженная на другую ложь, никогда не станет правдой.
        Лора открыла рот и снова закрыла.
        - Обещай, что больше не пойдешь туда без взрослых, - сказал отец.
        Лора скорчила гримасу, которая тут же исчезла под укоризненным взглядом отца.
        - Почему? - спросила она в замешательстве.
        - Потому что я так сказал, Мелора. Это небезопасно.
        Лора удивилась. Небезопасно? Вчера тренер показал ей, между какими ребрами следует вонзить клинок, чтобы попасть прямо в сердце. Утром она тренировалась в ванной перед зеркалом.
        - Со мной ничего не случится, папа. Я всегда беру с собой нож.
        Отец снова остановился, резко втягивая воздух. На его лице промелькнуло странное выражение. Не страх - скорее затаенная боль, будто он получил удар под дых и старается не подавать виду. Он надолго замолчал.
        - Прости… - прошептала девочка. Обычно он ждал такого ответа.
        Отец стряхнул оцепенение и снова взял ее за руку.
        - Что я тебе говорил насчет ножа?
        - Я могу использовать его только во время тренировок или дома, - послушно повторила Лора, хотя и считала, что это глупо. Охотникам оружие могло понадобиться в любой момент, даже в промежутках между Агонами. Но эти слова все равно не порадовали и не успокоили отца.
        Окинув взглядом прохожих, которые даже не смотрели в их сторону или копались в телефонах, отец перешел на древний язык:
        - Потому что Нечистокровные не поймут. Тебя, если поймают с таким оружием, арестуют.
        - Я сумею себя защитить! - Слова вырвались сами собой. - Я - лучшая в классе. Инструктор называет меня спартанкой…
        - Даже жители Спарты не все были спартанцами, Мелора, - напомнил отец.
        Лора отстранилась и прижала сверток к груди. Она запуталась.
        - Что ты имеешь в виду?
        Отец опустился на корточки и посмотрел ей в глаза.
        - Не всегда выживает тот, кто прав, разве что в историях, в которые мы хотим верить. Легенды лгут. Они сглаживают несовершенства и несправедливость, чтобы рассказать красивую сказку или научить нас тому, как надо себя вести, или воздать славу победителям и предать позору тех, кто дрогнул. Возможно, в Спарте действительно жили те, кто стал воплощением этих мифов. Возможно. Но важно не то, какими нас помнят, а то, что мы делаем сейчас.
        Сердце Лоры забилось быстрее. Она вцепилась в сверток так сильно, что помяла коричневую бумагу.
        - Но наши легенды правдивы. Наши предки, боги…
        - Если когда-то и были герои, то они все уже ушли. - Отец выпрямился во весь рост. - Остались только монстры. Твоя смелость достойна восхищения, chrysaphenia mou, и может отпугнуть кого-то из них. Но найдутся другие, более крупные хищники, которые будут просто наслаждаться погоней. Ты понимаешь?
        Лора ничего не сказала. В ее груди ворочался гнев. Она могла сразиться с любым, кто попытался бы на нее напасть. У монстров были клыки, но именно поэтому «львицам» даны когти.
        - Ты понимаешь? - повторил отец уже резче.
        - Да, папа, - угрюмо сказала она.
        - Отца Кастора я знаю, - продолжил он. - Я поговорю с ним, чтобы вам позволили видеться вне уроков, и, если понадобится, спрошу разрешения у Филиппа Ахиллеоса. Но ты… ты должна пообещать мне.
        - Обещаю, - сказала она и мысленно добавила: «Быть более осторожной, чем раньше».
        Они двинулись дальше, вливаясь в поток прохожих. Лора держалась поближе к отцу, стараясь, чтобы, когда они пересекали Пятую авеню, ее не сбили с ног компании праздно шатающихся школьников. Лоре даже смотреть на них было неинтересно - настолько другими были эти подростки.
        - Твоя сестра скоро присоединится к тебе в Доме Фетиды. Тебе бы этого хотелось?
        Лора пожала плечами. Она не могла представить себе Пиа с ее широко распахнутыми глазами и маленькими пальчиками, вечно перепачканными краской, под ударами тренировочных посохов одноклассников. От этой мысли у Лоры снова заклокотало в груди, хотя она и сама не знала, почему.
        - Как будем отмечать ее день рождения? - Отец снова перешел на английский.
        Лора снова пожала плечами. Она уже знала, что подарит сестре - обещание застилать их постель и заплетать ей косы каждый день, пока лето не унесет осенними ветрами.
        - Пойдем в кино? - рискнула спросить она. Отец не очень любил кино, но, может быть, ради дня рождения…
        - Может, пикник? - предложил он в ответ.
        - Зоопарк в Центральном парке? - парировала она.
        Они перебрасывались идеями, пока не исчерпали запас уже известных развлечений, и тогда их сменили фантазии.
        - Полет на Луну?! - выпалила Лора.
        - Танец с крылатыми лошадьми?
        Лора повертела сверток в руках. Он не был тяжелым, но звон внутри заставил ее призадуматься.
        - Прогулка туда, куда мы направляемся? - невинно предложила она.
        У отца дернулся уголок рта, но он быстро справился с собой.
        - Нет, chrysaphenia mou, - сказал он, не глядя на дочь. - Мы не поведем ее туда. Это место, где обитают монстры.

* * *
        Лора не сразу сообразила, что они пришли в ресторан. Было не похоже, что он открыт: шторы задернуты, дверь заперта. На бoльшем из двух окон - нанесенное по трафарету название: «Финикиец».
        Лора вскрикнула.
        - Ничего не говори, - тихо предупредил отец девочку, забирая сверток. - Ты помнишь, я учил тебя, как должны вести себя гости? Кадмиды пригласили нас в знак доброй воли и мира.
        Лора потянула его назад.
        - Только не к ним, папа… это же те, кто убил…
        - Мелора, - резко перебил он. - Ты действительно думаешь, что я забыл? Теперь в этом мире нас всего пятеро. Народ твоей матери не вступит в союз с нами для следующего Агона, так же, как и Ахиллиды или Тесеиды. Все они предпочли бы увидеть, как последние из рода Персея покидают Агон. Нам нужны союзники.
        Лора сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
        - Аристос Кадму, архонт этого дома, сам написал мне и попросил прийти со своей старшей дочерью, - сказал отец. - Я не мог отказаться, это было бы воспринято как оскорбление. Они славятся своей нелюбезностью по отношению к тем, кто ими пренебрегает.
        Воздух шумно вырвался из легких Лоры.
        - Но, папа…
        - Мы должны отпустить прошлое, если хотим обрести будущее, - закончил отец. - Не бойся. Я с тобой, и мы здесь в гостях. Зевс Ксениос[48 - Ксениос - один из эпитетов Зевса: охранитель гостей и покровитель гостеприимства.] защитит нас.
        Как будто он защитил кого-то из нашей семьи… Лора удивилась собственному неверию. Конечно, он защитит их. Ведь они - охотники, избранные Зевсом.
        Лора знала, что ее семья не похожа на другие кланы. Но одно дело - тренироваться в доме могучего Ахилла, и совсем другое - отправиться к злейшему врагу Персеидов за оружием, защитой и информацией. Она была в ярости из-за того, что им приходится это делать. Персей - величайший герой, и Кадму до него далеко.
        Отец поднял руку и постучал.
        Из-за двери прозвучали слова на древнем языке:
        - Кто здесь?
        - Демос, сын Демосфена, и его дочь Мелора из Персеидов, - ответил отец. - По просьбе архонта Кадмидов.
        Щелкнул замок. Лора вцепилась в край старой кожаной куртки отца, но потом заставила себя отступить и выпрямиться. Она уже не маленькая девочка. Она ни за кем не прячется.
        Им открыла женщина в летах, с седыми волосами и увядшей кожей. Она же заперла за ними дверь.
        Внутри царил полумрак, солнечный свет едва просачивался сквозь жалюзи. Ресторан оказался меньше, чем казалось с улицы, и, чтобы освободить место, столы и стулья были сдвинуты в дальние углы и составлены друг на друга. Кадмиды толпились в центре помещения, оставив свободным узкий проход. Они шипели и ухмылялись, когда Лора и ее отец прошествовали мимо.
        Лора с вызовом смотрела на них. Охотники никогда не показывали друг другу свой страх. Если хотели уважения.
        Знакомые запахи наполняли воздух - орегано и чеснок, жареное мясо, промасленная кожа, мужские тела. В задней части ресторана, на небольшой сцене, возвышаясь над собравшимися, сидел мужчина средних лет с темными волосами, тронутыми серебром седины.
        Когда они приблизились, он откинулся на спинку трона, сделанного из цельного куска старого могучего дерева. Глаза Лоры остановились на резных драконах, выступавших вперед по обе стороны от сидевшего - предупреждение любому, кто подойдет слишком близко.
        Он выглядел именно таким, каким Лора всегда представляла себе Аида, наблюдающего за своим царством мертвых.
        У ног мужчины сидел мальчик, на вид ровесник Лоры. Его одежда повторяла наряд мужчины - темная шелковая туника, темные брюки, темные ботинки. И такая же мрачная усмешка на губах. Нос был высокомерно задран, мальчик смотрел на Лору как на собаку, которую собирается отшвырнуть ногой.
        - Добро пожаловать, Демос из Персеидов, - сказал мужчина. - Я рад, что ты принял наше приглашение.
        Лора слышала немало рассказов об Аристосе Кадму. Об его умерших женах. О попытке убить Артемиду. О том, как он безжалостно шагал по трупам в своем же клане, чтобы стать архонтом. Все эти истории можно было прочитать на его лице с глубокими морщинами и грубыми шрамами, будто вырезанном из того же дерева, что и его трон.
        Кадму был всего на десять лет старше ее отца, но она верила, что черная душа разрушает тело быстрее, чем сам Хронос[49 - Хронос - в древнегреческой мифологии раннее божество, олицетворявшее Время.].
        - Благодарю за приглашение, - сказал отец. - Могу я представить тебе мою дочь, Мелору?
        Лора злобно сверкнула глазами.
        - Добро пожаловать, Мелора, - сказал Аристос Кадму с легкой улыбкой.
        - Моя жена прислала подарок. - Отец показал на сверток.
        Аристос кивнул мальчику, который с недовольным видом поднялся, чтобы принять его. Разорвав бумагу, он извлек из нее две баночки меда.
        Лора обомлела. Мама держала улей на крыше их дома и по выходным продавала мед на одном из фермерских рынков города. Для ее семьи это было жидкое золото, но мальчик, Белен, брезгливо поморщился.
        - Зачем нам это? - усмехнулся он. - Мы можем купить его в магазине за несколько долларов.
        Кровь бросилась Лоре в лицо, и только рука отца, крепче стиснувшая ее плечо, удержала девочку, уже готовую вцепиться в лицо наглецу.
        - Да ладно, Белен, - снисходительно произнес Аристос, бросая на мальчика взгляд, какой угодно, только не осуждающий. - Мы приветствуем любые подношения, даже самые… скромные.
        За спиной у них раздался приглушенный смех. Лора почувствовала, как напрягся отец. Рука, лежавшая у нее на плече, налилась свинцом, и, хотя его голова все еще была почтительно склонена, она видела, что он изо всех сил пытается держать себя в руках.
        Аристос щелкнул пальцами, и одна из стоявших рядом женщин почтительно поклонилась и подала ему старую на вид бутылку.
        - Моя любимая мадера, - проговорил архонт. - Этому вину более двухсот лет.
        Отец подтолкнул Лору вперед, чтобы та приняла бутылку. Девочка пристально смотрела на женщину, когда шагнула к ней. Глаза женщины были обведены черным карандашом, как и у многих других женщин и девочек-ровесниц Лоры, собравшихся в ресторане. От этого глаза как будто светились.
        «Это “львицы” Кадмидов», - догадалась Лора, принимая бутылку.
        - Ты очень великодушен, - сухо произнес отец. - Благодарю тебя от имени моей семьи.
        - Ну, конечно, - продолжил Аристос. - Воспринимай это не как великодушие, а как знак моей надежды на сделку, которую мы заключим.
        - Сделку?.. - повторил отец.
        - Разумеется. Иначе зачем человеку жертвовать своей гордостью, приходить в логово тех, кто почти уничтожил его клан? Только ради бизнеса, не так ли?
        Ноздри Лоры раздулись, но ее отец оставался спокойным.
        - В самом деле, зачем?
        - Я слышал, что ты метался от клана к клану, как нищий в поисках утешения и помощи, - сказал Аристос. - Жаль, что никто не увидел возможность, которую ты предлагаешь.
        - Возможность союза? - уточнил отец, не обращая внимания на перешептывания и ехидный смех вокруг.
        - Союз?! - Аристос даже подался вперед на своем троне, наклонив голову набок. - Нет, Демос. У меня есть для тебя предложение. Соглашение, которое изменит твою судьбу.
        - Если это во власти человека, - холодно произнес отец.
        - Я попросил тебя привести дочь, потому что хотел бы влить благородную кровь Персея в наш род, - продолжил Аристос. - Я хочу выкупить ее у тебя для брака.
        Лора почувствовала, как кровь застучала в ушах. Отец посмотрел на Белена, который увлеченно размазывал сопли по тунике.
        - Дети еще слишком малы, чтобы решать их будущее…
        - Наши судьбы решаются при рождении, - изрек Аристос Кадму. - Тебе это хорошо известно.
        - Я так не думаю, - возразил отец. - Я убежден, что мы сами выбираем, кем стать.
        - Значит, ты выступаешь против самих Мойр, - заметил архонт. - Что, возможно, и было твоей ошибкой все эти долгие годы. Я узнал свою судьбу еще мальчиком. Унаследовал ее вместе с огромным тимэй и величайшим клеосом моего отца.
        - И все же ты решаешь судьбу юного Белена, - заметил отец Лоры, - когда просишь руки моей дочери от имени своего незаконнорожденного сына.
        Послышались приглушенные возгласы удивления и лязг оружия. Белен съежился, его лицо покраснело от гнева и стыда. Но, когда архонт Кадмидов заговорил снова, онемел даже отец Лоры.
        - Я хочу ее не для Белена, - сказал он. - Я хочу ее для себя.
        Пальцы Лоры разжались, и только отличная реакция позволила ей в последний момент поймать бутылку, выскользнувшую из рук. Она смотрела на отца с беззвучной мольбой: давай уйдем отсюда, сейчас же, пока со змеиных губ этого мужчины не сорвалось еще одно мерзкое слово.
        - Ей всего десять лет, - сказал отец. - Ты старше ее на полвека… И другие твои жены…
        По рядам Кадмидов пробежал тихий ропот. Одни шипели, другие били себя в грудь, но Лора смотрела только на архонта. Грозное выражение мелькнуло на его лице при упоминании о шести женах - все они ушли в Подземный мир, так и не подарив ему законного наследника.
        - Я подожду, пока ей исполнится двенадцать, чтобы жениться на ней - наш древний обычай это позволяет. Дождусь ее первой крови, чтобы лечь с ней в постель, - говорил Аристос Кадму, не глядя на Лору. - А до тех пор она будет жить в моем доме, чтобы я мог убедиться, что она воспитывается правильно.
        - Нет! - рявкнула Лора, но отец удержал ее, снова сжимая плечо.
        - Прости ее, у нее горячий нрав, - сумел выдавить отец. - Твое предложение… великодушно. Однако Мелора уже начала обучение у Ахиллидов.
        - Зачем? - удивился Аристос. - Зачем суетиться, если все это время ты знал, что ей предназначено только одно будущее?
        - Я так не думаю, - сказал отец. - Она моя наследница…
        - Вовсе нет, - возразил Кадму. - Сколько у тебя дочерей, Персеус? И ни одного сына. Некому передать твое имя. Она не получит лучшего предложения, чем служить архонту Кадмидов. Ты знаешь, что это правда. Будь мудрым, Демос. У тебя есть еще пара сучек, которых можно пристроить в другие дома, - бросил Аристос. - Избавься от одной пиявки, сразу станет легче дышать. Я щедро заплачу за нее.
        Лору обуяла ярость. Она даже не сразу поняла, что это глухое рычание издает она сама.
        К ее удивлению, отец рассмеялся.
        - Неужели ты считаешь меня таким дураком? - сказал он. - Будто я не знаю истинной причины, почему ты хочешь получить мою дочь?
        В комнате снова воцарилась тишина. Аристос Кадму наклонился вперед, уперев локти в колени и с вызовом выгибая бровь.
        - Конечно, это терзает тебя, как терзало твоего отца, а раньше - его отца, - продолжил Демос. - Иметь в своем распоряжении такое наследство и знать, что это всего лишь украшение… Насколько тяжела эта роскошная ноша? Сможешь ли ты поднять ее без посторонней помощи, как это сделала бы любая из моих сучек-дочерей?
        Глаза архонта вспыхнули, лицо потемнело.
        - И как будешь терзаться ты сам, когда узнаешь, что утраченное твоей семьей наследство лежит у тебя под ногами, всего одним этажом ниже, - парировал Аристос. - Ожидая. Ожидая. Ожидая, когда ты попытаешься забрать его.
        Глаза Лоры заволокло красным, жар усилился. Они говорили об Эгиде, щите Зевса, который всегда находился в руках у Афины. Наследство, оставленное Зевсом именно ее роду в самом начале Агона и украденное у них Кадмидами. Щит находился здесь.
        - Он зовет тебя? - поинтересовался Аристос. - Ты слышишь это, даже сейчас? Или ты слышишь вопли своих предков, которых перерезали как свиней?
        - Я слышу только отчаяние в твоем голосе, - спокойно сказал отец. - Но мои дочери никогда не подарят тебе ребенка, который сможет владеть им.
        Лицо архонта исчезло в тени, когда он поднялся во весь рост.
        - Мне не нужно смешивать твою низкую кровь с моей, чтобы воспользоваться этим наследством.
        - Оно никогда не будет отдано добровольно, - отрезал отец. - Если нам суждено умереть, Эгида исчезнет вместе с нами. Как же тебе не повезло - из всех семей Персеидов выжила самая упрямая.
        Аристос медленно спустился с помоста. На его предплечьях были вытатуированы узоры, имитирующие змеиную кожу, толстые вены вздулись, когда архонт сложил руки на груди.
        - Это правда? Скажи, девочка, чего ты желаешь?
        Лора взглянула на отца и сделала то же, что и он: устремила взгляд прямо перед собой, отказываясь смотреть на архонта.
        - Не могу даже представить, в каком убожестве вы прозябаете. Разве тебе не хотелось бы жить в самой могущественной семье, иметь золото, драгоценности и шелка? - спросил Аристос.
        Отец велел ей ничего не говорить. И Лора знала, что не должна открывать рот, даже сейчас, но ничего не могла с собой поделать. Гордость вспыхнула в ее сердце.
        - Я буду леайной, - заявила Лора. - Мое имя станет легендой.
        Хохот Кадмидов раздавался со всех сторон, но ухмылка Аристоса Кадму почему-то задевала больнее всего. Ее кожа пылала от унижения. Рука отца оставалась на ее плече, но девочка больше не чувствовала ее тяжести. Она больше не чувствовала ничего, кроме стука собственного сердца.
        - Ты - леайна? У меня их много, как видишь. И все они храбрее, быстрее, сильнее тебя…
        Лора издала вопль, давно рвущийся наружу, и с размаху шарахнула бутылкой о каменную колонну. Вино кровью залило пол, наполняя воздух тошнотворной сладостью, когда Лора бросилась к одной из юных «львиц», сжимая в руке горлышко разбитой бутылки как кинжал. Глаза девушки с подведенными веками широко распахнулись, но Лора была быстрее, она была сильнее…
        Отцовская рука сомкнулась на ее запястье, отдергивая назад, прежде чем Лора успела воткнуть «розочку» в горло девушки. Мгновение Лора не видела ничего, кроме выражения ужаса на его лице. Ее грудь тяжело вздымалась, и она не понимала, почему ей так хочется плакать.
        Отец оттащил дочь подальше от «львиц» и подоспевших Кадмидов. Впервые в жизни Лора услышала в голосе отца настоящий страх.
        - Пожалуйста, - начал он, - она всего лишь ребенок, еще не знает своего характера и не хотела оскорбить тебя как хозяина. Если кто-то должен понести наказание, я приму его, ведь это мне не удалось воспитать в ней сдержанность.
        Кадмиды подступили ближе, стягивая вокруг них кольцо. Кто-то схватил Лору за косу и сильно дернул. Она прижалась лицом к отцу, вцепилась в его рубашку, когда получила удар по спине. Отец оттолкнул нападавших, но хлыст ударил по его предплечью, которое мгновенно обагрилось кровью.
        - Остановитесь, - прошептала девочка. - Прекратите…
        Последовала еще одна команда, призывая всех замолчать. Замереть.
        - Уйдите.
        Кадмиды повиновались беспрекословно, как это следовало бы сделать и Лоре. Исполненные гордости за своего вождя, они покидали ресторан, где Лора опозорила своего отца. Она знала законы ксении[50 - Xenia (греч.) - гостеприимство.], говорящие о том, как должен вести себя гость. Она нарушила священные правила.
        Когда ушел последний из охотников, Аристос Кадму принялся кружить вокруг них. Его шаги были медленными и тяжелыми, руки сцеплены за спиной.
        - Я приношу извинения за свою дочь, - проговорил отец. - Я искуплю вину и сделаю все, что ты сочтешь нужным.
        - Я желаю только одного, - ответил Аристос Кадму. - Мне повезло, что я умею возбуждать огонь в своих женщинах, - он наклонился ближе, - и тушить его.
        Архонт сунул конверт в карман рубашки отца Лоры.
        - Это мое предложение за девчонку. Пришли мне свое решение до конца Агона.
        Отец коротко кивнул, крепко стискивая руку дочери. Он почти тащил ее за собой к двери. Лора не рискнула оглянуться, даже когда архонт произнес им вслед:
        - Это ее будущее. В нашем мире ей больше ничего не светит. Я об этом позабочусь.
        Несколько его охотников все еще ждали на улице, и когда Лора с отцом проходили мимо, проводили их шипением и плевками. От унижения ее сердце ныло, и вся она сжалась в комок, но это было ничто по сравнению с тем, что она опозорила отца.
        «Мне никогда не добиться клеоса, - думала Лора. У нее перехватило горло, защипало в глазах. - Я никогда никем не стану».
        Они почти бежали минут двадцать, но наконец отец замедлил шаг. Он ничего не сказал, только опустился на колени и заключил дочку в крепкие объятия.
        - Прости, - прошептала Лора, утыкаясь ему в плечо. - Я очень виновата…
        Отец поднял ее, прижал к себе, как делал, когда она была совсем малышкой, и нес на руках до самого дома.
        22
        Дверь убежища захлопнулась.
        Афина накинулась на Лору, пылая яростью.
        - Зачем?! - взревела она. - Когда наш враг был там, совсем близко…
        - Слишком много времени… их слишком много… Кастор… - удалось выдавить Лоре - ледяные лапы ужаса еще сжимали ее горло.
        На дверь что-то обрушилось с оглушительным грохотом, тяжелый металл завибрировал от удара.
        - Если мы должны отступить, как трусы, тогда надо делать это сейчас, - порычала Афина, которая уже сумела обуздать свой гнев.
        Лора медлила, глядя, как сотрясается тяжелая плита. Нерешительность терзала ее. Они могли принять вызов. У них все еще оставалась возможность убить Рата здесь и сейчас и покончить с этим кошмаром.
        Иро застонала, прижимаясь к ней. Лора сглотнула комок желчи, сердце бешено колотилось. Нет, сражаться сейчас - это слишком большой риск. Нужно помочь Кастору и доставить Иро в безопасное место.
        - Уходим, - кивнула она.
        Гром ударов сопровождал их, пока они торопливо шагали по туннелю. И даже после того, как Афина вернула вторую дверь на место, звуковая волна донесла до них ровный ритм: два удара подряд, как стук сердца. Бух-бух. Эта пульсация вытеснила все другие мысли, и Лора отчетливо услышала в этом послание.
        Бух-бух.
        Слишком поздно.
        Слишком поздно.
        Как только они снова оказались в заброшенной мастерской, телефон ожил. Сообщение пришло с неизвестного номера, заблокированного ее оператором.
        «В безопасности».
        Догадка пришла мгновенно и вместе с невероятным облегчением.
        «В безопасности, - напечатала Лора. - Встречаемся у Вана».
        - С Кастором все в порядке, - сообщила она богине. Отклеив уголок коричневой бумаги, покрывавшей стекло, та осторожно осматривала улицу.
        - Позор, - проворчала Афина. - Он должен ответить за нашу разрушенную надежду.
        Лора переложила тело Иро на другое плечо. Та была выше Лоры, что создавало определенные неудобства.
        - Это… - начала она. - В этот раз ничего не вышло.
        Взгляд Афины метнулся к ней.
        - Зачем ты закрыла дверь? Твоя вера в нашу цель пошатнулась?
        Лора качнула головой.
        - Нет. Он просто… мы обе были как на ладони. Все-таки есть разница между рискованной ситуацией и безнадежной - такой, как наша.
        Выражение лица богини не смягчилось, но стало задумчивым. Когда она заговорила снова, ее слова прозвучали спокойно и обдуманно.
        - Ты его боишься?
        - Нет, - ответила Лора. - Я…
        - Он питается твоим страхом, - предупредила Афина. - Это доставляет ему удовольствие. Не поддавайся. Еще шесть дней он будет таким же смертным, как и ты. Если снова дрогнешь, вспомни о том, что он отнял у тебя. Он может обладать силой, но справедливость на твоей стороне. И, если даже это не поможет, помни, что я рядом и не позволю тебе потерпеть неудачу.
        Лора попыталась собраться с мыслями, чтобы ответить. Когда она увидела своего врага и поняла, что он тоже ее узнал, волна сомнений едва не сокрушила ее решимость. Лора все так же хотела его смерти, но только теперь до конца осознала, каких жертв потребует от нее Агон за возможность отомстить. Это знание давило на нее всей своей тяжестью.
        «Я все еще могу выйти из игры, - убеждала она себя. - Я не собираюсь убивать. Это конец, а не начало».
        - Нужно найти остальных. На улице чисто?
        - Да, - ответила богиня. - Я понесу девчонку.
        Лора передала ей Иро, и Афина шагнула в темноту.
        На мгновение Лора задержалась на пороге, обдумывая слова Афины и пытаясь вспомнить, каково это - не бояться.

* * *
        Адрес, который дал им Ван, оказался прачечной примерно в двадцати кварталах к северу, в районе Адской кухни[51 - Адская кухня - район Манхэттена, получивший свое название из-за высокого уровня преступности, благодаря которому Адская кухня была одним из криминальных центров Нью-Йорка с середины 1800-х до конца 1980-х годов.].
        В воздухе стоял запах моющих средств. Они подошли к задней двери, проскользнув мимо вентиляционных отверстий, извергающих влажное тепло.
        В глаза ударил яркий свет, но Афина уже спешила на звук знакомого голоса. Опираясь на стол в тесном офисе прачечной, Майлз оживленно болтал по-корейски с седой женщиной. Увидев их, он заметно расстроился.
        - Что случилось?! - воскликнул он. - Где остальные?! Кто это? Почему вы опоздали?!
        - На какой вопрос ты хочешь получить ответ в первую очередь? - устало спросила Лора.
        Пожилая женщина вздохнула и, выключив монитор древнего компьютера, встала с кресла.
        - Я закрою помещение на ночь, - обратилась она к Майлзу, доставая сумочку из ящика. - Скажи Эвандеру, чтобы оставил деньги в сейфе, и в этот раз больше.
        Пожилая женщина засеменила к двери, и вскоре свет в прачечной потускнел. Только несколько машин продолжали работать. Они услышали, как в двери повернулся ключ.
        - Смотрю, у тебя везде друзья, - заметила Лора.
        Афина опустила Иро в кресло, и Лора попыталась привести подругу в чувство.
        - Как сильно ты ее ударила? - Лора считала пульс. Иро находилась без сознания уже минут двадцать.
        - Кто была та женщина? - поинтересовалась Афина, пропустив ее вопрос мимо ушей.
        - Миссис Чонг, - ответил Майлз. - Очень приятная дама. Сказала, что своими татуировками я напомнил ей ее внука. - Он вздохнул и кивнул на обмякшее тело Иро. - Ладно, теперь расскажите, кто это.
        - Иро из клана Одиссеидов, - сказала Лора. - Дочь Харткипера.
        Майлз бросил на них страдальческий взгляд.
        - Почему у меня такое чувство, что все пошло не по плану?
        - Тебе короткую версию? - начала Лора, привалившись к стене. Хотя вторую часть пути Иро несла Афина, ее мышцы все еще вибрировали от усталости. - Рат жив, Харткипер мертв, а Иро может знать альтернативный вариант предания или где его найти.
        Задняя дверь снова скрипнула, и Афина молниеносно оказалась в коридоре, готовая вонзить копье в горло незваного гостя.
        Ван вошел, подняв руки, и спросил:
        - Все вернулись?
        Опустив дори, Афина пропустила Посланца внутрь.
        - Лже-Аполлон еще не явился.
        Ван выглядел менее обеспокоенным этим фактом, чем Лора. Он остановился в дверях, изучающе глядя на Майлза. Его губы сжались, но он продолжал молчать.
        - Да, я все еще жив, - заметил Майлз с нехарактерной для него язвительностью.
        Он поднял черную дорожную сумку, валявшуюся в ногах, и с некоторым усилием швырнул Вану. Руки Вана согнулись под тяжестью содержимого.
        - Твой знакомый оказался истинным джентльменом, - продолжил Майлз. - Всего дважды назвал меня нечистокровным мусором, но в итоге сказал, что предпочитает иметь дело со мной, а не с тобой.
        - Возможно, потому, что ты не знаешь о его вечном позоре, - заметил Ван.
        - Миссис Чонг хочет получить свои деньги, - напомнил ему Майлз. - И чтобы ты пересмотрел сумму. Говорит, с тобой приятно иметь дело… что бы это ни значило.
        - Это значит, что я знаю, сколько нужно заплатить, чтобы она забыла все, что видела и слышала, - перевел Ван.
        Он расстегнул молнию и вывалил содержимое сумки на пол тесного кабинета. Лора даже подскочила, когда, по меньшей мере, тридцать пачек сотенных и двадцатидолларовых купюр рассыпались по кафельной плитке. Ван успел подхватить ноутбук, лежавший на дне сумки, чтобы тот не выскользнул вместе с деньгами.
        Наступив на одну пачку, Лора попыталась незаметно придвинуть ее к себе.
        - Хорошая попытка, - одобрил Ван. - На эти деньги мы сможем пережить эту неделю. - Две пачки он запер в сейфе под столом. - Ничего неожиданного не было?
        - Разве что несколько странных взглядов, когда я потребовал столик в караоке-зале, а спел всего одну песню Уитни Хьюстон.
        Голос Майлза звенел радостным возбуждением, как у ребенка, которому только что сошла с рук его первая шалость. Глаза лихорадочно блестели, щеки порозовели от волнения.
        Но вдруг рука Вана замерла над кучей пачек, и его тон стал обвиняющим:
        - Не хватает почти трех тысяч долларов. Ты что-нибудь прикупил во время своей веселой прогулки?
        - Да, зашел побаловать себя вкусной едой, - огрызнулся Майлз. - Я не вор. Чуваку было что рассказать, но он хотел получить за это больше.
        - И ты заплатил?! - рявкнул Ван. - Не потрудившись связаться со мной? Что если он продал тебе ложную информацию?..
        - Он подтвердил, что Кадмиды купили недвижимость в южной части Центрального парка через подставную компанию. Но это все, что получил ты, - отбил атаку Майлз. - А вот я заставил его рассказать, что новый Дионис, Ревелер, во время предыдущего Агона заключил союз с Ратом. И так было до нынешнего Агона, пока Ревелер не сбежал. Теперь Рат охотится и за ним тоже.
        Губы Лоры приоткрылись. Даже Афина выглядела слегка встревоженной этой новостью.
        - Вот и скажи, какая информация имеет для нас большую ценность, - торжествующе произнес Майлз.
        Ван выпрямился во весь рост, но Майлз не отступил и даже не попытался избежать его сурового взгляда.
        - Это не игра, - жестко проговорил Ван. - Здесь нечего выигрывать, и нет правил, которые могли бы тебя защитить.
        - Я понимаю, - отозвался Майлз. Но Лора хорошо знала своего друга и это выражение нетерпения и удовлетворения на его лице.
        Ван был прав - Майлзу все это слишком понравилось.
        Задняя дверь снова открылась и громко хлопнула. «Кастор!» - обрадовалась Лора, выскакивая из комнаты. Новый бог стоял, наклонившись вперед и опираясь рукой о стену. Он был совершенно без сил.
        Лора подошла к нему и пригнулась, пытаясь встретиться с ним взглядом. Если не считать пореза на левой щеке, казалось, все было в порядке. Кастор увидел девушку и его лицо прояснилось.
        - Ты как? - спросила она. - Что произошло?
        Кастор вытер пот с лица о плечо, его майка уже была мокрой и прилипла к груди и рукам.
        - Потребовалось больше времени, чтобы оторваться от них, чем я…
        Он вдруг выпрямился и схватил ее за локоть. Легкое движение спровоцировало новую волну пронизывающей боли, а из раны брызнула кровь. От внезапного головокружения Лора покачнулась.
        Кастор разорвал ближайший пакет с бельем, ожидавший отправки, и хорошенько порывшись, нашел полотенце.
        - Как это случилось?
        - Высунулась, когда следовало пригнуться, - выдавила Лора, пытаясь сосредоточить взгляд на его лице.
        - Что… о, нет… - При виде окровавленного полотенца Майлза замутило. - Она что…
        - Исцели ее, самозванец, - приказала Афина.
        - Нет, - Лора отпрянула. - Сначала Иро. Она… ей нужно проснуться.
        - Я не собираюсь смотреть, как ты стоически истекаешь кровью, - сердито сказал Кастор.
        Лора прижала полотенце к плечу и отступила.
        - Сначала Иро.
        Вздохнув, Кастор вошел в офис и через некоторое время свет его исцеляющей силы просочился в темный коридор. Он работал быстро, слушая рассказ Майлза о встрече с информатором из Кадмидов, и одобрительно кивал.
        - Мы не можем надолго остаться здесь, - предостерег Ван. - Рат и Кадмиды могут выследить нас.
        - Нам нужна небольшая передышка, - умоляюще сказала Лора и добавила: - К тому же мы еще не решили, что делать дальше.
        - Предлагаю подумать о том, что заставило Ревелера разорвать союз с Ратом, что его так напугало, - рассуждал Кастор, поддерживая ладонью затылок Иро, которая так и не очнулась, даже в процессе исцеления.
        - Смерть Гермеса, - заявил Ван.
        Кастор вздохнул.
        - Да, этого было бы достаточно.
        - Почему? - спросил Майлз.
        - Они были любовниками, - объяснила Лора, прислонившись к дверному косяку. - И между Агонами они наслаждались этой любовью, развлекались на вечеринках, путешествовали по всему миру, посещали музеи, где хранятся реликвии античного мира. И, похоже, кое-что оттуда выкрали. - Лора взглянула на Афину. - Ты говорила, что в последние годы не ощущала присутствия Гермеса. Может, это как-то связано?
        - Гермес никогда бы не согласился на союз с лже-Аресом, - отозвалась Афина. - Я нахожу более вероятным, что после выбора, сделанного лже-Дионисом, между ними возник спор, и Гермесу пришлось скрываться в месте, которое не было известно лже-Дионису.
        - Но это Гермесу не помогло, - заметила Лора. - Но что бы между ними не произошло, если Рат разыскивает Ревелера, мы должны найти его первыми. Думаю, мы можем изменить наш план и получить второй шанс. Устроим ловушку.
        - Действительно. - Афине пришла в голову та же мысль. - Самозванец Арес не позволит Ревелеру жить после такого предательства.
        - Если только Ревелер согласится нам помочь, - уточнил Ван.
        - Его согласие нам и не нужно, - заметила богиня. - Как и ему не нужно знать, что мы рядом, пока не прибудет лже-Арес и ловушка не захлопнется.
        - Будем исходить из того, что Рат не догадывается о наших планах, - заметил Кастор. - И не предвидит такого развития событий.
        - Нет… - задумалась Лора. - Не думаю, что он догадается. Во всяком случае, об этой детали. То, что последнее столкновение не было случайностью, Рат наверняка уже понял. Но откуда он может знать, что нам известно о побеге Ревелера и вообще об этом союзе? Даже Ван не слышал об этом, а у него осведомители повсюду.
        При напоминании об упущенной информации Посланец помрачнел.
        - Ладно, - вмешался Майлз. - Но как мы найдем Ревелера первыми? Рат наверняка отправил на его поиски целую толпу.
        Кастор вопросительно посмотрел на Вана, тот молча покачал головой.
        - Я что-то пропустила? - спросила Лора, переводя взгляд с одного на другого.
        Ей все труднее было держать полотенце, голова становилась тяжелой.
        - Разве так не было бы быстрее? - спросил Кастор Вана.
        - Это может занять целую вечность, - сказал ему Ван. - Мы опоздаем.
        Устроившись рядом с Кастором, Эвандер поставил перед собой полученный от информатора ноутбук, но вместо того чтобы загрузить компьютер, вооружившись небольшой отверткой, снял заднюю панель.
        Заинтригованные, Майлз и Лора подались вперед, а Ван извлек из-под батареи крохотный серебристый гаджет и подключил к мобильнику Кастора.
        - Это копия программы слежения Кадмидов, - объяснил Посланец, ожидая, пока она загрузится. - С ее помощью они узнают о передвижениях других богов и даже других кланов. Посмотрим, может, они выложили что-нибудь о Ревелере. Я смогу войти лишь на несколько секунд, чтобы меня не заметил их Посланец или кто-то из службы безопасности.
        - Что еще ты знаешь о лже-Дионисе? - спросила Афина.
        - Почти ничего, - пожал плечами Эвандер. - Вернее то, что общеизвестно. Он вознесся чуть более ста лет назад. В смертной жизни был известен как Ясон Ираклиу, сын архонта Ясона Старшего. После вознесения он уничтожил и свою семью, и архивы - заметал следы.
        Майлз выглядел потрясенным.
        - Убил всю семью?
        - Всех, - подтвердила Лора. - Чистки в рядах Гераклидов всегда проводились с особой жестокостью.
        - И полностью соответствовали необузданной природе их предка, - добавил Ван. - В его потомках проявились все его худшие черты. Удивительно, что Гераклиды продержались так долго.
        - В качестве нового бога он живет уже довольно долго, - отметил Кастор. - И наверняка потому, что у него больше нет потомков, чтобы наказать его за расправу над семьей.
        - К тому же, из всех новых Дионисов он оказался наименее предприимчивым. А это значит, что мы не можем отследить его по бизнес-сделкам, - посетовал Ван. - Никаких виноградников, наркотиков, культов… Как он отреагирует на нас, предсказать невозможно, и лучше быть готовыми ко всему. Не забывайте, его сила может вызвать чувство опьянения и безумие. Известно, что он создавал иллюзии в сознании охотников, чтобы сбежать.
        - У тебя есть его фотография? - спросила Лора. - Я никогда его не видела.
        На одноразовый телефон программа Кадмидов грузилась с трудом, так что у Вана было достаточно времени, чтобы найти на своем смартфоне зернистую фотографию из старой газеты. Круглолицый мужчина в старомодном костюме, с пышными усами, сунув руку за пройму, застыл с каменным выражением лица между дорожками для боулинга.
        - Это мужчина или усатый мопс в костюме? - осторожно спросил Майлз.
        К удивлению Лоры - и, похоже, самого Вана, - последний разразился громким отрывистым смехом, но быстро посерьезнел.
        - Ходили слухи, что он был архитектором, - сказал он. - И что жил он здесь, в Нью-Йорке, но никаких зацепок, никаких документов не осталось. Как я уже сказал, мы почти ничего о нем не знаем.
        - Ну, кое-что мы все же знаем, - сказал Майлз. - Эта фотография сделана во «Фрике».
        Лора так сосредоточенно изучала лицо мужчины, что ни на какие другие детали внимания не обратила.
        - Что-что?
        - Я говорю о художественной галерее «Коллекция Фрика»[52 - Художественный музей на пересечении 70-й улицы и Пятой авеню в Нью-Йорке. Создан на основе коллекции Г. Фрика в его доме, перестроенном архитектором Т. Хастингсом специально для использования в качестве музея.], - повторил Майлз. Его глаза широко распахнулись, а лицо озарилось восторгом, когда он встретил изумленный взгляд Вана. - Вы не знали? Серьезно?
        - Умно, - оценила Афина. - Еще раз повторю: знания этого смертного о городе намного превосходят ваши.
        - Почему ты так уверен? - резко спросил Ван.
        - Посмотрите на эти арки, на характерный кессонный потолок, - с жаром объяснял Майлз, стараясь не сильно ликовать, когда, увеличив изображение потолка, Ван действительно растерялся. - Это же «Фрик»! Когда-то особняк принадлежал несметно богатому промышленнику мистеру Фрику, который скупал произведения искусства. После его смерти дом превратили в музей. Боулинг находится в подвале - готов спорить на любые деньги. И если Ревелер действительно был архитектором, не удивлюсь, если он построил это здание.
        - Откуда, черт возьми, ты все это знаешь?! - поразилась Лора.
        - Ты бы тоже знала, если бы пошла со мной на экскурсию в прошлом месяце, - многозначительно сказал Майлз. - Я же получаю бесплатные билеты на время стажировки, забыла? Ты еще тогда сказала: «Настоящие ньюйоркцы не ведут себя как туристы».
        - Я не могла такое сказать! Это совсем на меня не похоже, - возмутилась Лора.
        - Еще как похоже, - вмешался Кастор. - «“Настоящие” ньюйоркцы не поджаривают бейглы».
        - Кем нужно быть, чтобы поджаривать бейглы! - пришла в ужас Лора.
        - Послушайте, - перебил их Ван. - Фотография сделана сто лет назад. Как это поможет нам сегодня.
        - Все связано, - изрекла Афина. - Это место очень близко к тому, где произошло Пробуждение, и хорошо ему знакомо.
        - И там он чувствует себя в безопасности. Идеальное место, чтобы спрятаться, - подытожила Лора. - Возможно, его там и нет, но проверить все равно стоит.
        - О, я еще не рассказал самое интересное. - Майлз выдержал паузу для драматического эффекта.
        Лора бросила на него рассерженный взгляд, на который тот ответил улыбкой.
        - Две недели назад музей закрылся на ремонт, - закончил он. - И откроется только в январе.
        - Черт возьми! - воскликнула Лора. - Поиски нужно начинать именно там.
        - Согласен, - поддержал ее Майлз.
        - Я все равно собираюсь проверить программу Кадмидов, - решительно заявил Ван. - Мы не можем полагаться на одну-единственную догадку.
        - Хорошо, - Кастор осторожно опустил Иро на стул. - Она должна прийти в себя через несколько минут. И пока ты занят проверкой…
        Он повернулся к Лоре и вопросительно поднял бровь. Прижимая полотенце к ране, Лора позволила Кастору поддерживать ее под руку, пока они шли по коридору к убогому туалету для сотрудников.
        - Поторопитесь! - крикнул им вслед Ван. - У нас максимум десять минут до того, как нужно будет выдвигаться.
        «Только если Рат не найдет нас раньше», - подумала Лора.
        23
        Лора успела забыть, каково это - когда о тебе кто-то заботится.
        Несколько лет она сама заботилась о Гилберте и привыкла к этой роли. И теперь ей было странно оказаться в другой роли. Сопротивление, которое она ощущала, напомнило о том, что Гил рассказал ей три года назад, в ночь, когда они встретились.
        Покинув поместье Одиссеидов, Лора день и ночь шла пешком, чтобы добраться до Марселя. На возвращение в Америку она заработала попрошайничеством. Этих денег хватило бы не только на билет, но и на новые документы, которые давали возможность начать все сначала. Но потом Лора нашла на окраине Марселя Гилберта, ограбленного и избитого до полусмерти, охрипшего от криков о помощи, на которые никто не откликнулся.
        Разозленная чужим равнодушием, она из последних сил дотащила пожилого мужчину до ближайшей больницы и почувствовала, что должна еще на некоторое время задержаться в приемном покое. Ей не хотелось оставлять беспомощного старика одного. Сдавая Гилберта врачам, Лора притворилась его внучкой, а потом тот рассказал ей, что ему восемьдесят семь лет, что он профессор из Нью-Йорка, семьей не обзавелся, и это была его последняя поездка за границу. И пока доктор накладывал гипс на сломанные руку и ногу Гилберта, в голове Лоры созрел план.
        Гил не принадлежал ее миру, и он был одинок. Предложение Лоры было исключительно деловым: они вместе вернутся в Нью-Йорк и она останется с ним в качестве сиделки, пока он не встанет с инвалидной коляски. Гилберт с такой явной неохотой обдумывал ее слова, что Лора приготовилась услышать отказ. И ей было интересно, почему он все же изменил свое мнение, о чем она и спросила, пока они сидели в ожидании выписки. «Порой храбрость заключается в том, чтобы принять помощь, даже если тебя заставляли верить, что она тебе не нужна», - сказал он.
        Лора хранила эти слова в сердце и вспомнила их, когда ей самой пришлось принять помощь.
        Потолок был слишком низким, и Кастору пришлось пригнуться. Лора растаяла, увидев, как он нервно сглатывает, прикасаясь ней, чтобы поддержать.
        «Он действительно красив», - признала она. Красив не только как новый бог, но и как тот Кастор, которого она знала.
        Одним быстрым движением он усадил ее на узкую стойку, окружавшую раковину. Как и во многих городских туалетах, об удобстве здесь и не думали, скорее всего, чтобы посетителям не хотелось тут задерживаться.
        - Это было круто, приятель, - протянула Лора и получила в ответ суровый взгляд.
        Бросив на пол полотенце, Кастор осторожно, чтобы не задеть плечо, отодвинул воротник ее рубашки, чтобы лучше разглядеть рану.
        - Предлагаю сосредоточиться на твоей травме.
        Его взгляд был серьезным и встревоженным. Лоре это напомнило, как в детстве Кастор посматривал на нее после спаррингов, словно хотел убедиться, что с ней все в порядке.
        - Полегче, Тигр. Какая же это травма! Скорее, глупость с моей стороны.
        Кастор покачал головой.
        - Клянусь, ты единственный человек, кто ввязался бы бой в такой ситуации.
        - Это потому, что, в отличие от тебя, я могу действовать в режиме многозадачности. - Лора подмигнула ему. - Каков прогноз, док? Жить буду?
        Внезапно до нее дошло, как это прозвучало для него.
        - Извини… Кас, прости. Черт меня дернул за язык.
        Кастор промолчал, словно не расслышал ее слов, но она заметила, как он слегка вздрогнул.
        - Могу я разорвать майку, чтобы она не мешала?
        Лора кивнула, и Кастор осторожно разорвал ткань от воротника до края рукава, открывая глубокую рваную рану, из которой торчали осколки стекла. За свою короткую жизнь Лора повидала немало ужасных ран, однако при виде этой ее едва не вывернуло наизнанку.
        Бретелька лифчика прилипла к корке из засохшей крови. Пальцы Кастора нерешительно зависли над ней, оставляя горячий след на коже. Кровотечение почти остановилось, но холод в этом месте просачивался все глубже.
        Кастор оторвал засохшую ткань, не сводя глаз с ее лица.
        - Уже не болит, - успокоила она его. - Это же хорошо, да?
        - Ничего хорошего, - напряженно произнес Кастор. - Кто это тебя так?
        - Зачем тебе знать? Хочешь отомстить за меня? - Лора попыталась взглянуть на рану. - Неужели все так плохо? По-моему, ничего страшного.
        - Я думаю, у тебя еще шок не прошел. Так кто же это был? Я потерял тебя из виду, когда пыль и дым слишком сгустились.
        - Не знаю, - призналась Лора.
        Молниеносным движением Кастор выдернул самый большой осколок стекла. Боль была такой обжигающей, что Лора не могла сделать вдох, чтобы закричать, даже когда он удалил оставшиеся осколки.
        Потом Кастор крепко прижал ладонь к ране, останавливая кровотечение, и Лора почувствовала нестерпимый жар, резкий ожог, который перешел в успокаивающее тепло.
        - О черт… - удалось ей выдохнуть.
        - Молчи. Просто дыши.
        - Мог бы… предупредить…
        - Тогда ты бы напряглась, и вытаскивать стекла было бы труднее. Похоже я еще кое-что помню из того, чему меня научила целительница Каллиас.
        Он ничего не забыл, но боль от этого не становилась меньше.
        - Просто дыши, - просил Кастор.
        И она подчинилась. И с каждым вдохом ощущала, как сила нового бога соединяет ее разорванную плоть. Его обретенное могущество действовало одурманиваюше, обволакивая тело и разум, убаюкивая.
        Кастор поймал ее ладонь. Лора закрыла глаза и прислонилась головой к зеркалу позади себя. Она держалась за руку Кастора, желая остаться в этом мгновении, желая ощущать что-то реальное, прежде чем его сила поглотит ее разум.
        - Это был я? - тихо спросил он. - Я сделал это с тобой?
        Лора заставила себя открыть глаза. Золото кружило в его радужках, сияя в грязной темноте туалета.
        - Я сделал это, потому что не мог контролировать свою силу? - снова спросил Кастор.
        - Нет, - возразила она. - Это был один из Кадмидов.
        Кастора это, похоже, не убедило. Лора снова сжала его руку и легонько потянула к себе, пока он не поднял на нее взгляд.
        - Эта сила - новый навык, - негромко сказала Лора. - И, как с любым навыком, нужно практиковаться, чтобы овладеть им, верно?
        Пока Кастор исцелял ее, большой палец рассеянно поглаживал ее ключицу, оставляя теплый мерцающий след на коже. Лора растворилась в этом прикосновении.
        - Хотел бы я, чтобы это было так просто, и я мог бы объяснить лучше, но… с тех пор как я восстановил физическую форму, я не могу доверять самому себе. Мой разум предполагает одно, а тело делает другое. И я не могу собрать их воедино.
        - Почему ты не сказал мне об этом раньше?
        - Ты смущаешь меня, - сказал он прямо. - Так было всегда. Я хочу рассказать тебе, но по-прежнему боюсь показаться слабым.
        Лора схватила его за запястье.
        - Я никогда не видела в тебе слабака.
        - Знаю. Но я так долго был слабым, и в этом нет ничьей вины. Это было просто мое тело. Мы рождались либо сильными, либо слабыми, и я ненавидел этот выбор. Я хотел, чтобы меня определяла та жизнь, которой я живу.
        Жизнь, которой он жил. Та, что была бы немилосердно оборвана, если бы не его вознесение. Она почти чувствовала историю, которую он утаивал. Эта история пульсировала у него под кожей, словно отчаянно желая, чтобы ее рассказали.
        - Кас, - тихо позвала Лора. - Как ты убил Аполлона?
        Новый бог с трудом сглотнул, и кадык его дернулся. Казалось, в нем происходит какая-то внутренняя борьба, и Лора уже пожалела, что спросила. Многое изменилось между ними, но вряд ли она смогла бы выдержать, если бы он ей сейчас солгал. В первый раз за всю их дружбу.
        - Я не знаю.
        Взгляд Лоры метнулся к его лицу.
        - Что?
        Кастор покосился на дверь, словно опасаясь, что кто-то может подслушивать.
        - Я не знаю. Не помню, что произошло.
        Ее рот сам собою открылся, потом закрылся.
        - В общем, так, - напряженно произнес Кастор. - В моей спальне не было камер. Ван сказал мне потом, что, когда Аполлон появился в Доме Фетиды, вся система слежения вышла из строя. И когда это случилось, я был один.
        - Может, Ван знает? - спросила Лора, немного разочарованная тем, что услышала.
        - Ван не разбирается в том, как вернуть утраченную память. Он все испробовал, всех опросил, пытался разобраться в этом сам. Я просто…
        - Вот почему ты пытался поговорить с Артемидой? - В голове у Лоры наконец все сложилось. - Думаешь, она может знать?
        Он кивнул.
        - Я не знаю, какой была их связь, как и то, видела ли она, что произошло. Хотя Афина, похоже, ничего не знает. Сказала бы ей Артемида, если бы стала свидетельницей смерти Аполлона?
        - Как только начался этот Агон, Артемида ударила ее ножом, так что давай не будем рассчитывать на их сестринскую любовь, - вздохнула Лора.
        На мгновение лицо Кастора осветилось слабой улыбкой. А Лора снова сжала его ладонь.
        - Мне нужно это выяснить, - снова заговорил он. - Я должен. Я не могу… Тому, что произошло, должно быть какое-то объяснение. Ко мне перешла сила Аполлона… Это должно что-то значить.
        Лора почувствовала, как в ней что-то дрогнуло от тихого отчаяния, прозвучавшего в его словах.
        - Я не верю в судьбу, но верю в тебя, - убежденно сказала Лора. - Что бы ни произошло, это должно было произойти, потому что ты - это ты. Мы выясним, что это было и почему, обещаю. Можешь положиться на меня.
        Кастор кивнул.
        Тепло его прикосновения постепенно уходило. И когда закончилось исцеление, он не отстранился, и Лора тоже. Кастор намочил бумажное полотенце и принялся смывать кровь с ее новой розовой кожи с такой нежностью, что ее сердце чуть не разорвалось. Лора чуть шире расставила ноги, позволяя ему подойти ближе, и закрыла глаза.
        - Тебе лучше? - спросил он. - Правда?
        Его длинные пальцы скользнули по изгибу плеча Лоры, поднялись к щеке и пробежали по старому длинному шраму. Напряженные мышцы ее шеи расслабились, когда Кастор коснулся ложбинки на затылке.
        - Я видела его, - пробормотала Лора. - Когда-то я решила, что никогда не вернусь в этот мир, и никто не заставит меня взять в руки оружие. Я думала, что и сейчас смогу уйти, не замарав себя убийством, если Афина сделает это, но… Не знаю, получится ли у меня существовать в двух мирах одновременно.
        - Получится, - убежденно проговорил Кастор. - Не позволяй втянуть тебя обратно. Теперь для тебя здесь ничего нет, кроме теней.
        Лора знала, как легко заблудиться в той темноте. И нуждаться в ней.
        Даже сейчас она представляла, как ее руки сжимаются на горле Рата и душат, пока искры силы не погаснут в его глазах. Или как ее сверкающий клинок вонзается в его грудь снова и снова, снова и снова. И эта мысль больше не вызывала у нее дурноту.
        Напротив, ей только больше хотелось этого.
        Лора прижалась к груди Кастора, слушая мощный барабанный бой его смертного сердца.
        - Раньше я верила в этот мир. Раньше я так сильно хотела всего, что он обещал нам.
        - Я знаю, - откликнулся Кастор. - Но я никогда не думал, что ты выиграешь Агон. Я верил, ты уничтожишь его.
        В замешательстве Лора наморщила лоб, но прежде, чем она успела ответить, что-то громыхнуло, а затем раздался дикий вопль.
        Иро наконец очнулась.
        24
        Когда Лора влетела в кабинет, Иро уже держала Майлза за горло, прижимая острый кончик ножа для вскрытия писем к его яремной вене.
        Ван протягивал к ней руки, что-то говорил тихим, успокаивающим голосом, но Иро продолжала теснить Майлза к двери. Афина, сложив руки на груди, наблюдала за происходящим из угла. Ее, похоже, забавляла эта сцена, но дори она все-таки держала поблизости.
        - Нет! - Лора выбила лезвие из руки Иро, давая Майлзу пару секунд, чтобы упасть и отползти. - Иро, послушай…
        Она попыталась сковать руки подруги по бокам, но Иро всегда была быстрее, а ее инстинкты - острее. С той же исступленной яростью та подскочила к полке, схватила увесистую папку-скоросшиватель и запустила ею в Кастора.
        Новый бог увернулся - папка врезалась в стену позади него, - и уставился вытаращенными глазами на Лору, не зная, что делать в такой ситуации.
        Увидев Лору, Иро рванула к ней с явным желанием не напасть, а защитить от остальных.
        - Беги, Мелора!
        - Эй! - рявкнул Майлз. - Это вещь миссис Чонг!
        Его слова застали Иро врасплох. Она повернулась к нему.
        - Что?..
        Меньше всего Лора ожидала, что Иро бросится на ее защиту. И теперь, выйдя из ступора, она обхватила подругу руками.
        - Отпусти меня! Тебе нужно убираться отсюда! - процедила Иро, напрягаясь и извиваясь, пытаясь сбросить с себя Лору. Ее легкий французский акцент становился заметен в тех редких случаях, когда она нервничала.
        - Прекрати! - Лора заставила их обеих рухнуть на пол. - Никто никуда не пойдет. Ты здесь в безопасности. Я здесь в безопасности.
        - Иро. - Ван присел на корточки рядом с ними. - Это Кастор Ахиллеос. Как и Афина, он действует с нами заодно, чтобы попытаться убить Рата. Он использовал свою силу, чтобы помочь тебе сбежать. Он не причинит тебе вреда. Никто из нас не причинит тебе вреда.
        Иро вырвалась из объятий Лоры и вскочила на ноги. Ее черный охотничий плащ сбился, открывая тонкую броню, которую она по-прежнему носила под ним. Казалось, до нее не сразу дошел смысл его слов.
        - Кастор Ахиллеос мертв. Ты сама мне сказала - или солгала и в этом?
        - Это то, что сказали мне в твоей семье, - напомнила ей Лора, тоже поднимаясь с пола. Она чувствовала тошноту при воспоминании о явном удовольствии на лице архонта Дома Одиссея, когда он наклонился, чтобы сказать ей: «Одним Ахиллеосом меньше, убивать не придется».
        - Ты знаешь, что случилось с Ахиллидами? - спросил Ван. - Все, кто выступает против Рата, должны держаться вместе, иначе смерть.
        - Это не Кастор, - злобно прошипела Иро. - Это не твой друг.
        - Да, это он. - Лора подошла к новому богу и встала рядом. - Он - Кастор, так же как Харткипер был твоим отцом.
        - Он… он не был… - Иро с трудом подбирала слова. - Он… он был… мой господин. Наш защитник. Он…
        - Он был твоим отцом, - повторила Лора.
        Архонт Одиссеидов много лет возглавлял свой клан, пока не вознесся, чтобы стать новой Афродитой в последнем цикле Агона. Лора оказалась в их семье позже и не видела, когда новый бог проявил физическую форму и явился перед своим родом.
        Из того, что рассказывала ей сама Иро и другие члены этой семьи, Лора знала, что он был строгим родителем. Но он любил своего единственного ребенка.
        Во всех кланах разум и закон всегда считались превыше всего, превыше человеческих отношений и чувств. Но Иро была не такой - во всяком случае, не во всем. До того, как обрести убежище у Одиссеидов, Лора встречалась с Иро всего-то раз. Но девочка всегда относилась к ней так, будто они знали друг друга еще с колыбели, выступая в роли старшей сестры, хотя была всего-то на год старше.
        Первые несколько недель в их поместье Лора, потрясенная убийством своей семьи, полностью замкнулась в себе и выжила только благодаря новой подруге. Та заставляла ее поесть, разговаривала с ней по ночам, когда Лора с криком просыпалась от кошмарных снов, и позволяла Лоре повсюду следовать за ней. Не сила и мастерство Иро восхищали девочку, хотя она отдавала дань ее виртуозной технике. Лору восхищало сострадание Иро, так не свойственное роду Одиссеидов, стремившихся искоренить это в себе.
        - Она не поймет, - бросил Кастор. - Она не хочет понимать.
        - Откуда ты знаешь, что у меня на уме, - кипела Иро. - Подойди ближе и увидишь, насколько хорошо я понимаю, кто ты такой, убийца Аполлона. Скажи, ты что чувствовал, когда расставлял ему хитроумную ловушку? Когда убивал его исподтишка, как трус, и крал его силу у своего архонта?
        Все в комнате, казалось, одновременно повернулись к Кастору, чье лицо менялось, как небо на рассвете. Потрясение перетекло в отрицание, а потом полыхнуло отчаянием.
        - Кто тебе такое сказал? - прошептал он. - Кто?
        У Иро был победоносный вид.
        - Значит, это правда. В твоем вознесении не было чести.
        - Это… - Голос Лоры затих, когда ее взгляд скользнул по лицам обоих: откровенная ненависть Иро против внезапной неуверенности Кастора. - Это невозможно. В тот момент Кастор был прикован к постели.
        Новый бог резко выдохнул, сжимая кулаки при воспоминании об этом.
        - Ты повторяешь слухи, - вмешался Ван. - Одиссеиды вечно распространяют зло и ложь, чтобы легче переживать собственные поражения.
        - Если она говорит неправду, - обратилась Афина к Кастору, - тогда расскажи сам, как все было.
        - Я не обязан ничего говорить, - отрезал Кастор. - Одиссеиды могут сколько угодно искажать правду. У меня никогда не было никакой чести, и я не стану переживать из-за этого и сейчас.
        - Ты можешь не переживать, - сказала Иро, переводя взгляд с одного бога на другого. - Но я сделаю то, что не удалось Мелоре. Я позабочусь о том, чтобы ваши смерти записали Дому Одиссея, и верну клеос, украденный у моего господина.
        Афина фыркнула, но Лора сжалась от слов Иро.
        Она слышала в них себя.
        Она слышала своих родителей и своих инструкторов. Она слышала строки из древних текстов, которые перечитывала столько раз. Даже доводы разума не смогли бы пробиться через семнадцать лет тщательной психологической подготовки.
        - У тебя в глазах его выражение, - ровным голосом произнесла Афина.
        - Не смей говорить о моем… о Харткипере, - предупредила Иро.
        - Я говорю не о нем, - возразила Афина, - а о многоликом[53 - За хитроумие и изворотливость царя Итаки Одиссея прозвали «многоликим».].
        Последовало долгое молчание.
        - Мы пытаемся убить Рата, - решительно сказала Лора, повторяя слова Вана. - Никто не причинит тебе вреда. Сегодня вечером мы отправились в Дом Итаки в надежде заключить перемирие с твоим отцом и Одиссеидами, пока Рат не пришел за вами. Мы опоздали.
        Жилы на шее Иро вздулись от ее прерывистого дыхания.
        - Одиссеиды, которых загнали в автобус, сейчас в безопасности, - сказал Ван. - Я их вывез. Чего, к сожалению, не смог сделать для большинства из моего клана. Наш архонт мертв, никто не хочет занять его место. По крайней мере, ты жива и можешь служить своим сородичам.
        - Я не могу быть архонтом, - резко возразила Иро. - Женщина не может стать архонтом древнего рода. Но, если кто-то останется в живых, тогда… я пойду к ним.
        Ее лицо смягчилась. И Лора почувствовала что-то вроде надежды.
        - Мы должны знать, что ты успела рассказать Рату, - обратилась к ней Лора. - Это связано с преданием о происхождении Агона? С другой его версией?
        Иро застыла, сжимая кулаки. Инстинкты требовали бежать, сражаться, но разум удерживал ее на месте.
        - Поговоришь со мной наедине? - спросила Лора. - Только мы вдвоем?
        Иро медлила с ответом, и ничто не могло ранить Лору еще больше.
        - Мы всегда могли поговорить по душам, - тихо сказала она. - Ты действительно так сильно ненавидишь меня?
        Иро побледнела.
        - У меня нет к тебе ненависти.
        В напряженной тишине пропищал телефон Вана. Темные глаза Посланца скользнули к Иро.
        - Пока нигде не замечен, - не называя имен, сообщил он. - Но есть новая категория поиска, которая может заинтересовать тебя, Лора. - И Ван повернул телефон экраном к ней.
        - Какого черта?! - Лора выхватила у него телефон.
        «Мелора Персеус» - значилось сразу после имени Ревелера, номером три шел Кастор. Когда она кликнула по своему имени, карта Манхэттена засветилась точками, отмечавшими предполагаемые места наблюдения. Некоторые были пугающе знакомыми - у ресторана, где находился бойцовский клуб, по периметру Дома Фетиды, другие были разбросаны в нижнем Манхэттене, где она не бывала.
        Лора прижала руки к джинсам, ладони стали влажными. В ушах снова нарастал шум. Она попыталась заговорить, но не могла произнести ни слова.
        - Такое под силу только Рату, - добавил Ван. - За тобой отправили целую армию, если они уже обнаружили столько зацепок.
        Лора заставила себя сделать еще один вдох, возвращая Вану телефон.
        - Я ранила его гордость, помешав ему уничтожить Дом Персея. Этого он так не оставит.
        - Точно не оставит, - тихо произнес Кастор.
        В его глазах снова промелькнула тревога. При всей его мощи и физической силе, беспокойство о судьбе Лоры превращало его в мальчика, которого она знала с детства. А ведь сейчас ему и без ее проблем хватает дел.
        - Вот почему мы должны первыми добраться до него, - сказала Лора.
        - Действительно, - кивнула Афина.
        - Если мы собираемся найти Ревелера, пора выдвигаться. - И Ван быстро разложил оставшиеся деньги - частично в кожаный рюкзак, который протянул Кастору, и в дорожную сумку, с которой ходил на задание Майлз. - Встретимся на месте. Мне еще нужно увидеться с оставшимися Ахиллидами и обеспечить их припасами.
        - Ты возьмешь Оди… - начал было Майлз.
        - Нет, - резко оборвал ее Ван.
        Лора бросила на него умоляющий взгляд, но на Посланца это не подействовало. Он никому не собирался раскрывать местонахождение Ахиллидов и даже предлагать им помощь Одиссеидов. Странно, почему она вдруг решила, что эта неделя что-то изменит.
        Лора бросилась за Ваном, надеясь уговорить его поделиться информацией о том, где находится база, но обнаружила, что за ней увязалась Иро. Прижимая руки к груди, она встала рядом. Лора смотрела, как Ван исчезает в темноте, не решаясь его окликнуть. Иро заговорила первой.
        - Говорят, это сделал с ним его отец.
        - Что? - повернулась к ней Лора.
        - Его рука… Мне рассказывали, что отец Эвандера так стыдился его нежелания сражаться и вообще неприспособленности к жизни, что отрубил ему правую кисть, чтобы обеспечить сыну достойное оправдание непригодности ко всему этому.
        Лора побледнела.
        - Нет. Скажи, что это неправда.
        - А может быть, Эвандер сам покалечил себя, - помолчав, добавила Иро. - И это было проявлением не слабости, а силы. Это был его выбор, его путь.
        И тогда Лоре показалось, что она смогла достучаться до Иро. Если ее подруга детства верила, что подобный поступок может свидетельствовать о смелости, а не о трусости, как их учили, значит не все потеряно.
        - А как же охота, и кланы, что вынуждали Эвандера сражаться против его воли - тот мир, в который ты веришь? - спросила Лора. - Которому так предана?
        - Ни один мир не идеален - что бога, что смертного, что охотника… Я верю в наше божественное предназначение. Верю в честь, и в клеос, и в то, что мы никогда не будем уничтожены. Я верю в это, даже если ты позволила сбить себя с пути.
        - Ты знаешь, почему я ушла, - ответила Лора. - Все знали, кем был тот человек, и никто не вступился. Где была честь вашего клана, возвысившего его до архонта? Где в этом клеос, Иро?
        Иро опустила взгляд.
        - Ты должна была остаться. Я бы защитила тебя.
        - Твоей защиты было бы недостаточно, - возразила Лора.
        - Я в это не верю, - прошептала Иро.
        - Это правда, даже если ты не веришь. Скажи честно: меня оставили бы в живых, несмотря на то, что я сделала?
        - Не знаю, - призналась Иро. - Мы не говорим о том, что случилось. Это признано трагическим несчастным случаем.
        «Конечно», - с горечью подумала Лора. Сказать правду - значило бы опозорить мертвых, признаться, что монстра из их семьи не заперли в лабиринт, не сослали в какое-то отдаленное место. Он продолжал свободно жить среди них.
        - Знаю, выступать заодно с богами, как делаю я, для тебя недопустимо. И ты осуждаешь меня, - продолжила Лора. - Но как же Прометей? Он принес нам огонь, зная, какую цену заплатит за свое благородство. Наступает момент, когда ты должен решить, что для тебя правильно, и действовать, невзирая на последствия.
        Иро судорожно вздохнула.
        - Мы не были рождены, чтобы нести огонь.
        - Моей семьи больше нет, - сказала Лора. - Я не хочу потерять тебя снова. Пожалуйста, останься с нами. Помоги нам.
        Иро закрыла глаза и долго молчала.
        - Моей семьи тоже больше нет.
        - А как же твоя мать? - удивилась Лора. - Ты уверена?
        Дух Доркас витал в поместье, как призрак: она исчезла через несколько дней после приезда Лоры, и никто, кроме Иро, не хотел признавать это или подвергать сомнению. Через несколько месяцев девочки пробрались в ее запертые покои, чтобы найти ответы. В пустой шкатулке матери они обнаружили листок бумаги с единственным словом: Makhomai. Я веду войну.
        - Я не могу отправиться с тобой на поиски Ревелера. - Акцент смягчил слова Иро. - У меня есть долг перед моей семьей. Но даже я понимаю, что есть и другой долг, который должен быть выплачен - никто из нас не выжил бы, если бы не ты.
        Иро замерла, сцепив руки перед собой. Лора ждала, стараясь скрыть нетерпение.
        - Текст предания, о котором ты спрашивала… - начала Иро. - Существует другая, более полная версия того, что сказал Зевс в Олимпии, когда приказал охотникам начать Агон.
        - Ты знаешь ее? Полную версию?
        Иро покачала головой, и сердце Лоры упало.
        - Наш архивариус нашел письмо многовековой давности, забытое в сейфовом хранилище в Альпах, - продолжила Иро. - Письмо от одного из твоих предков к одному из моих.
        - О существовании другого текста? - не выдержала Лора.
        - О том, где его найти. В письме говорится, что полная версия предания начертана на Эгиде.
        Лора попятилась. Голова будто опустела - изумление вытеснило все мысли, в ушах зашумело. Ей казалось, что она всю жизнь шла к этому моменту.
        - Это невозможно. Это… Я бы знала. Мой отец знал бы. Я бы…
        «Я бы сама увидела».
        Но… смогла бы она понять, что открылось перед ней - за те несколько драгоценных мгновений, когда Эгида была перед ее глазами?
        - Рат знает, что там написано? - Многие десятилетия щит находился в руках Кадмидов. Они должны были изучить каждый его дюйм, раскрыть его секреты.
        - Не думаю. В письме было сказано, что текст каким-то образом скрыт или зашифрован. Рат узнал о существовании полной версии предания только потому, что его охотники совершили налет на хранилище архива, где находился оригинал письма.
        - Тогда зачем ему понадобилась ты? - удивилась Лора. - Что тебе известно такого, чего не знает он?
        Иро побледнела.
        - Его охотник нашел не только письмо. Там еще была запись о том, что мы приютили тебя.
        - Нет… - У Лоры перехватило дыхание.
        - Он хотел знать, где ты, - сказала Иро. - Похоже, он уверен, что ты сможешь прочитать эту надпись, и, что бы он не планировал, ты ему нужна, чтобы довести дело до конца.
        25
        Направившись к музею, они разделились на пары, чтобы подойти к зданию с разных сторон. Лора пыталась сохранять самообладание, но ее нервы были оголены.
        Они вышли из такси за несколько кварталов к северо-востоку от «Фрика», Лора вручила Афине ее копье. Водитель подозрительно смотрел на их посохи, обмотанные наволочками, украденными из прачечной, но испугался не настолько, чтобы отказаться от возможности заработать.
        - Нам сюда. - Лора поспешно двинулась к музею, но через несколько шагов обнаружила, что Афина за ней не пошла.
        Богиня остановилась у ступеней церкви Святого Иоанна Крестителя[54 - Скорее всего, имеется в виду Римско-католическая церковь Святого Иоанна Крестителя, расположенная в Нью-Йорке на углу Лексингтон-авеню и 76-й восточной улицы. Построена в 1910 г.]. Ее серые глаза пылали в глубоком фиолетовом свете поздней ночи. Церковь эпохи Ренессанса с фронтоном и колоннами, колокольнями и куполами, и статуями христианских ангелов внезапно показалась Лоре олицетворением самой истории, которая неумолимо двигалась вперед, и каждая последующая цивилизация поглощала предыдущую.
        - Ты что-то чувствуешь? - насторожилась Лора. - Или кого-то?
        Богиня покачала головой.
        - Хорошо, - медленно произнесла Лора. - Тогда почему у тебя такой вид, будто ты собираешься разнести это здание на куски голыми руками?
        Взгляд Афины будто резанул ее ножом по шее.
        - Как еще я должна смотреть на дом бога, чьи последователи погубили культуру эллинов, осквернили наши образы, святилища и храмы, уничтожили веру людей в своих богов?
        - Справедливо, - заметила Лора.
        Афина бросила последний взгляд на церковь.
        - Но этому богу оказалось подвластно то, на что мы уже не были способны: он заставил бояться его, и этот страх овладел сердцами людей.
        - Может быть. Но это только одна интерпретация. Возможно, они уважают своего бога и благоговеют перед его силой.
        - Разве ты не чувствуешь злость? - спросила ее Афина. - Твой образ жизни оказался под угрозой.
        - Ну и пусть, - пожала плечами Лора. - Туда ему и дорога. Это ужасный образ жизни. И чем скорее с ним будет покончено, тем лучше.
        На лице богини промелькнуло искреннее удивление. Она собиралась что-то добавить, но передумала, однако голос ее звучал как всегда властно и ровно.
        - Не отрицай своего права по рождению, - изрекла Афина. - Ты не простая смертная. Я видела, как ты сражаешься. В тебе живет воительница. Ты можешь заставить ее замолчать, можешь подавить ее доблестную неистовость, но этого не изменить.
        «Мое имя станет легендой».
        Вспоминая свое давнее заявление и уверенность, которая питала его, Лора почувствовала тошноту. Она давно не вспоминала тот сон, но теперь он словно ожил в сознании. Край щита. Золотое крыло. Отражение глаз в лезвии меча.
        Чушь. Все это чушь.
        - Мойры… - начала было Афина.
        Лора тряхнула головой.
        - Мойры не имеют к этому никакого отношения. Я не верю, что кто-то управляет моей жизнью.
        - Ты можешь отрицать богинь Судьбы, но они не оставят тебя, - проговорила богиня. - Бунт против них не избавит тебя от того, что ждет впереди. Лишь ускорит ход событий.
        - Это ты так считаешь, - возразила Лора. - Но тогда получается, что тебе было предначертано впасть в немилость и стать объектом охоты. Возможно, мы увидим конец эпохи богов?
        - Век богов будет длиться вечно. - Афина крепче сжала свое дори, и Лора задалась вопросом, привыкнет ли она когда-нибудь к светящимся глазам богини, к пронизывающему насквозь взгляду. - Возможно, мне предназначено пасть, но только для того, чтобы я могла снова доказать моему отцу, что я чего-то стою.
        «Это ты так считаешь», - повторила Лора на сей раз про себя.
        Афина наконец последовала за ней, и Лора снова двинулась по улице, на этот раз почти бегом.
        - Мужайся, Мелора. Если Рат поверит, что у тебя ключ к разгадке, мы переживем эту охоту. Он не сможет тебя убить. Твоя смерть, смерть последней из Персеидов унесет в могилу тайну предания.
        - Да уж, большое утешение, - пробормотала Лора.
        По ее спине пробежала дрожь. Теперь, когда Тайдбрингер мертва, Лора действительно осталась последней из своей родословной.

* * *
        После того как Иро их покинула, оставив номер телефона, по которому с ней можно связаться, Лора рассказала своей команде о том, что полный текст предания нужно искать на Эгиде. Как и следовало ожидать, на нее обрушился град вопросов, на которые она не хотела отвечать.
        - Подумать только, самозванец Арес завладел щитом моего отца… - заговорила Афина, и ее лицо потемнело. - Если бы только твоя семья была сильнее, мудрее, они не лишились бы этой ценности…
        Эту внезапную вспышку гнева погасить было невозможно.
        - Они не лишились щита - он был украден вместе со всем остальным.
        - Теперь мне открылось, почему Рат не убил лже-Посейдона сразу, - проговорила Афина. - Возможно, он поверил, что, будучи одной из вашего рода, она могла бы расшифровать текст на щите.
        Лора до крови закусила губу.
        - Вероятно, ты права.
        Однако Иро увидела лишь преддверие грядущего кошмара. Лоре не хотелось рассказывать Афине о том, что полная версия предания начертана на щите, но она увидела в этом шанс. Если богиня поверит, что Рат уже завладел текстом - и ключом к ее возможности уцелеть в Агоне, - для нее это станет еще большим стимулом сосредоточиться на его преследовании.
        Конечно, тут же возникнет и другая проблема: что делать, когда с Ратом будет покончено и Афина обнаружит, что у него никогда не было Эгиды?
        Но это вопрос будущего, и впервые за весь день Лора почувствовала себя спокойнее. Во всяком случае, она точно знала, что ни один бог никогда не найдет щит или секреты, что он несет в себе.
        Афина неверно истолковала выражение ее лица.
        - Не терзайся, Мелора. Нам выгодно, чтобы Рат разыскивал тебя. И тогда он неминуемо окажется на расстоянии удара моего копья.
        - Здорово. Жду не дождусь.
        - Однако невыносима мысль о том, что твои предки могли запятнать совершенство Эгиды какой-то надписью. - Афина продолжила сыпать колкими словами. - Осквернили щит моего отца, при этом вымаливая его благословение, предлагая ему свои дары… Неудивительно, что он не защищает таких охотников.
        - Мы никогда не нуждались в богах, чтобы защитить себя, - припечатала Лора.
        Богиня обратила на нее острый взгляд.
        - Когда на тебя опустится истинная тьма, ты вспомнишь о нас. Но если мир останется таким, какой он есть сейчас, кто ответит вам?
        - Кто сказал, что мы вообще будем помнить вас? - огрызнулась Лора.
        Афина ничего не ответила.
        - Вам наплевать на этот город или на какой-либо другой, - продолжила Лора, не в силах остановиться. - Все, что имеет для вас значение - это власть.
        Больше всего Лора ненавидела в себе свой характер - то, как быстро она переходила от искры к вспышке, сжигая все вокруг.
        - Послушай, - она замедлила шаг, поворачиваясь к богине. - Я не имела в виду…
        И тут что-то острое уперлось ей в поясницу, прямо в почку.
        На нее смотрела маска минотавра. Лора крепко сжала дори, поднимая его.
        - Я бы не стал этого делать, - предупредил Минотавр. - На твоем месте я бы бросил оружие и, не поднимая шума, пошел со мной.
        Лора окинула взглядом улицу, но Афина как сквозь землю провалилась.
        - Вот что значит связываться с богами, - продолжил охотник, подталкивая ее вперед. - Следовало ожидать, что в конце концов ты предашь свой клинок. - Его тон изменился, когда мужчина заговорил с кем-то еще, вероятно, через наушник. - Да, скажи ему, что я нашел ее…
        Лора рванулась влево. Лезвие чиркнуло по ее коже, но Лоре хватило места, чтобы замахнуться. Она крутанула копье и заехала покрытым наконечником по маске охотника. Ремешки порвались, и маска упала на землю.
        - Дрянь! - прорычал охотник.
        Она ударила его дори, но мужчина рубанул металлическим наконечником и расколол деревянный посох надвое. Лора развернулась, избегая удара, когда он снова бросился на нее с клинком. Остановил его острый кончик кухонного ножа, служившего наконечником дори, который прорезал наволочку и уткнулся ему в горло.
        Лора тяжело дышала, и руки напряглись от желания нажать посильнее и положить конец этой схватке.
        - Тебе следовало убить меня, когда у тебя еще был шанс, - прошипела Лора.
        - Не могу, - произнес он с пугающим возбуждением.
        Охотник перекатился влево, пнув ее в живот с такой силой, что Лора отлетела на тротуар. Обломок дори вылетел из рук и закатился под стоявшую неподалеку машину.
        Мужчина мгновенно оказался на ней, угрожая кинжалом. Лора блокировала его одной рукой, пытаясь спихнуть и шаря по земле в поисках наконечника. Но нашла она кое-что другое.
        Обломком бетона Лора нанесла удар прямо в висок нападавшему, сбросила его с себя и ударила по лицу, с удовлетворением слушая, как он захлебывается кровью. Мужчина отполз назад, отчаянно желая убраться от нее подальше.
        Лора снова замахнулась куском бетона, и ее прищуренный взгляд сосредоточился на виске жертвы. Тонкий, певучий голосок Олимпии зазвучал у нее в голове, повторяя слова, которые они слышали тысячу раз: Убей или будешь убит… убей или будешь убит… убей или будешь убит…
        Лора поднялась на ноги. Охотник лежал распростертый на земле, лицо залито кровью. Задыхаясь, он хрипел, и с каждым вдохом в легких что-то булькало.
        Я могла бы убить его. Ледяные иглы пронзили ее кожу, и Лора содрогнулась.
        После всего… после всего, что она смогла преодолеть благодаря Гилберту…
        Чья-то фигура вышла из тени. Афина.
        - Он никогда ее не получит.
        Лицо богини - последнее, что видел охотник в этом мире.
        Тело молодого охотника дернулось, когда Афина пронзила его грудь копьем. Звук хрустнувших ребер, когда она вытащила наконечник, был еще отвратительнее. Глаза охотника широко распахнулись, и кровь хлынула изо рта, когда он попытался что-то сказать.
        Афина оттащила тело в сторону и прислонила к стене ближайшего здания. Потом вытерла кровь с лица охотника его же черным плащом, и плотно запахнула плащ, чтобы скрыть рану.
        - Когда ты встретишь Бога Аида, - произнесла Афина, наклоняясь к лицу Тесеида, - скажи ему, что остальная часть вашего рода скоро присоединится к тебе в подземном мире, ибо сегодня ты проклял их всех.
        Лора опустила взгляд, крепко обхватив себя руками.
        - Не отводи глаза, - сказала ей Афина. - В тебе нет трусости.
        Этого в ней не было. Но на мгновение Лора почти позавидовала Афине, у которой, как и у всех богов, была пустота в том месте, где у смертного находилась человечность.
        Афина протянула ей кинжал убитого, затем собрала обломки ее дори. Она оставила себе один кухонный нож, а второй вместе со всем остальным выбросила в канаву.
        - Прости, - тихо сказала Лора. На этой неделе ее жизнь ей почти не принадлежала.
        - В Агоне нет прощения, - молвила Афина. - Есть только выживание и то, что должно быть сделано.
        26
        Стоило Лоре увидеть здание, как она поняла, что видела его раньше, и не раз. Она проходила мимо и даже не потрудилась остановиться и рассмотреть большое красивое сооружение, занимавшее целый квартал от 70-й до 71-й улицы. Нью-Йорк был тем самым местом, где видишь только то, что ищешь.
        Замoк на строительном ограждении оказался сломан. Лора толкнула калитку, обнаруживая в нескольких шагах от забора неприметный вход в музей и Майлза, примостившегося на корточках прямо на ступеньках. Заслышав их приближение, парень поднял глаза. Его лицо было белым как мел.
        - Что случилось? - запаниковала Лора.
        Майлз прижал к груди бутылку с водой.
        - Мне следовало послушаться Кастора и остаться снаружи…
        Афина беспокойно шевельнулась у нее за спиной.
        Лора заглянула в стекла двойных деревянных дверей, и зрелище ее ошеломило. Спиной к ней на высоких стульях сидело двое охранников, между ними с мрачным видом стоял Кастор. И Лоре показалось, будто ее легкие превратились в камень.
        Она распахнула дверь, и в ноздри ударил этот запах: затхлый воздух, разложение и кровь. Волоски на теле встали дыбом.
        - Может, подождешь Вана на улице? - предложила Лора Майлзу.
        Тот покачал головой.
        - Он не придет. Он написал Кастору, что встретится с нами дома.
        - Почему бы тебе сразу не поехать туда? Тебе не обязательно идти.
        - Нет, - с трудом выдавил парень. - Я справлюсь.
        - Я не хочу, чтобы тебе приходилось справляться, - возразила Лора.
        Но Майлз уже шагнул внутрь.
        Когда они вошли в вестибюль, богиня подошла к одному из охранников. Это была молодая женщина. Ее длинные волосы были заплетены в косу, как у Лоры. Она сидела, прислонившись головой к стене, будто просто задремала.
        Горло женщины было рассечено, и порез был таким глубоким, что сквозь зияющую плоть виднелся белый позвоночник. Это была жестокая, но быстрая смерть - женщина наверняка даже вскрикнуть не успела.
        Лицо другого охранника было разбито, но, какие бы страдания он ни испытывал, они закончились, как только его сердце пронзили ножом.
        - Леайна? - предположил Кастор. - Кадмиды снова опередили нас.
        - Или отчаявшийся бог, - пробормотала Лора.
        Она и сама не знала, что хуже.

* * *
        Они обнаружили еще четыре трупа. Полицейского и трех охранников в форме. Убийца притащил тела в Садовый двор и разложил в причудливых позах вокруг высохшего фонтана. Сквозь куполообразный стеклянный потолок их безжизненные глаза смотрели в небеса. Нигде в музее не обнаружилось больше никаких следов крови или борьбы, а мониторы в будке охраны, казалось, были запрограммированы на одну и ту же картинку.
        Так что вероятность того, что за этим стоят охотники, возрастала еще больше.
        Майлз привалился к одной из ближайших колонн, обхватывая себя руками.
        «Может, этого будет достаточно», - подумала Лора. Может, Майлз наконец увидит, что Нечистокровные смертные, вовлеченные в Агон, ни от чего не застрахованы, даже от того, чтобы быть убитыми.
        - Они все были… - казалось, он подыскивал более благозвучное слово, чтобы описать эту скромных масштабов бойню, - …зарезаны. Разве охотники не пользуются огнестрельным оружием?
        - Некоторые пользуются. - Лора успокаивающе тронула его за плечо. - Когда уничтожают других охотников. Богов убивают стрелами или клинками.
        - Почему? - спросил Майлз.
        - Слова Зевса в Олимпии были истолкованы как приказ, - объяснила она. - «Я вознагражу вас бессмертной властью бога, чья кровь обагрит отважный ваш клинок, и его плащом». На кону стояла божественная сила, и никто не хотел рисковать, действуя другими методами.
        Афина тем временем пыталась просунуть дубинку одного из охранников в дверные ручки, чтобы заблокировать вход.
        - Судя по их состоянию, они мертвы уже несколько часов, - сказала Лора, и Кастор кивнул. Никаких заметных признаков разложения не наблюдалось, разве что кровь постепенно темнела, окисляясь на воздухе, да слабый запах смерти уже исходил от тел. Трупное окоченение еще не наступило.
        Майлз бросил на нее взгляд, в котором смешались изумление и ужас.
        - Ни сотрудников музея, ни строителей… должно быть, это ночная смена, - предположила Лора. - Иначе засидевшихся на работе пришли бы проведать, верно?
        - Как думаешь, Ревелер способен на такое? - спросил потрясенный Кастор. - В одиночку?
        - Да, - подтвердила Афина, сжимая свое дори. - Иначе, не прожил бы так долго. Милосердие сокращает жизнь.
        - Не терпится с ним познакомиться, - потрясенно произнес Майлз. - Но давайте поспешим, пока не пришла следующая смена.
        Отодвинув стулья с охранниками подальше от дверей, они стерли свои отпечатки, и Кастор расплавил замки, запирая их наглухо. Однако Майлз был прав: каждая проведенная здесь секунда повышала риск быть пойманными в окружении трупов.
        Если ответственность за эту резню все же лежала на Кадмидах, одна из бригад могла прибыть до восхода солнца, чтобы зачистить место преступления. Лора даже предпочла бы этот вариант. Пусть образцов ДНК и отпечатков пальцев Лоры, Кастора и Афины в полицейской базе точно бы не оказалось, в том, что касалось Майлза, такой уверенности не было, и его имя запросто могли связать с этими убийствами.
        - Будешь следить за входом, самозванец, - бросила Афина, и ее взгляд метнулся к Лоре. - Мы с тобой начнем поиски внизу и будем постепенно продвигаться наверх.
        Кастор уже собирался возразить, но в итоге согласился.
        - Хорошо, но если вы все-таки найдете Ревелера, не обнаруживайте себя, пока мы не поймем, в каком он состоянии и как его использовать в качестве приманки.
        Афина холодно улыбнулась.
        - Кто и кому читает лекцию о стратегии.
        - Ты с нами, Майлз, - махнула рукой Лора. - Показывай, как попасть вниз.

* * *
        На нижних уровнях было так же тихо и темно, как и наверху. Лора протянула руку, ощупывая стены. В коридоре царила бы непроглядная темень, если бы не светящийся знак аварийного выхода.
        Достав телефон, Лора включила фонарик. Их группа нырнула в первую из двух галерей, соединенных вытянутым вестибюлем. Картины и документы на время ремонта были убраны, и на голых стенах остались лишь информационные таблички.
        Нижние галереи остались позади, и не было никаких указателей, что помогли бы ориентироваться, только двери, ведущие в служебную зону.
        Двери, выбитые грубой силой.
        Лора жестом велела Майлзу держаться сзади и подальше. Афина распахнула одну створку, одновременно вскидывая дори. Луч фонарика скользнул по кабинету и кладовой. Обе комнаты выглядели выпотрошенными, исторгнув из себя груды коробок и разбросанных бумаг.
        По следам сломанной мебели они шагали сквозь анфиладу комнат. Ящики для транспортировки были варварски вскрыты, сложенные внутри картины разорваны в клочья, вазы и часы разбиты.
        Миновав уже известное по фотографии помещение боулинга, группа продолжила поиски, пока Лора наконец не догадалась, куда они направляются.
        Хранилище музея.
        Гулкий треск, расколовший воздух, заставил ее вздрогнуть. За ним последовал еще один, и еще - разбилось стекло, и некий голос издал крик, полный гнева и разочарования.
        Сжав в руке кинжал Тесеида, привязанный к бедру полоской ткани, Лора выключила фонарик и, передавая телефон Майлзу, прижала палец к губам. Тот понимающе кивнул, но проигнорировал ее безмолвную команду отойти назад. Лора приблизилась к двери и слегка ее толкнула.
        На раздвижных вертикальных экранах из тонкой металлической сетки, выстроенных рядами, как стеллажи в библиотеке, хранились картины. За стеллажами по левой стороне тянулся темный проход. Лора высунула голову из-за угла, но тотчас отпрянула, когда снова донесся оглушительный треск.
        Майлз бросил на нее вопросительный взгляд, Афина подбодрила ее кивком.
        Лора пробралась в конец коридора, приближаясь к другой приоткрытой двери. Держась возле самой стены, она наконец увидела, что ждет их внутри.
        Гигантского вида мужчина метался между стеллажами, заставленными коробками, часами и статуэтками. Чудом уцелевшие от его конвульсивных движений, каменные бюсты и бронзовые статуи наблюдали за ним пустыми глазами с постамента в центре комнаты. Пол был покрыт осколками стекла и обрывками упаковочного материала.
        Мужчина стянул с ближайшей полки одну из коробок и с рычанием швырнул ее на пол. Когда содержимое рассыпалось, ему пришлось рыться в упаковочной пузырчатой пленке. Он отшвырнул ногой осколки разбитой вазы.
        Ясон Ираклиу. Новый бог все еще был одет в небесно-голубую тунику, сандалии покрыты травой и глиной.
        На той старой фотографии застыл мужчина средних лет, еще подтянутый, но с залысинами и другими возрастными проявлениями. Между тем, как этот - новый бог - был точно изваян из нагретого солнцем песчаника. Волосы почти того же темно-золотистого оттенка, что и у Афины, кожа темно-оливковая, однако покрытая коркой грязи и засохшей кровью.
        Ревелер потянулся за бутылкой виски, которую оставил на одной из полок, и сделал большой обжигающий глоток. Затем перевернул бутылку, залил содержимым огромную рану на бедре. Он рычал и скрежетал зубами от боли, колотил кулаком по стене из шлакоблоков, пока ему не полегчало.
        Лора отвела руку за спину и, не оборачиваясь, схватила Майлза за рубашку. Она толкнула его в сторону коридора, где сейчас было безопаснее всего.
        И, конечно же, именно сейчас телефон Майлза разразился пронзительным звонком.
        - Черт… - Майлз принялся шарить в кармане, нащупывая мобильник и вслепую нажимая на кнопки.
        Голос его матери прорезался из микрофона.
        - Майлз, мне нужна твоя помощь кое в чем…
        Лора, выпучив глаза, уставилась на него. Тяжело дыша, Майлз нажал отбой, переключил телефон на беззвучный режим и прижал трубку к груди.
        Дверь хранилища захлопнулась у них перед носом, и громовой звук эхом разнесся в воцарившейся пугающей тишине. Лора крепче сжала клинок, напрягая слух, чтобы попытаться отследить шаги нового бога, но ничего не услышала.
        «Где же он? - думала она, и над верхней губой выступили капельки пота. - Куда, черт возьми, он делся?»
        Поток штукатурки и осколков бетона вырвался из стены справа. Лору отбросило в сторону и оглушило ударом по голове, а в следующее мгновение в неровную дыру просунулась рука и стиснула ее шею.
        27
        Лора впилась ногтями в душившую ее руку, в голове пульсировала боль. Ослепленная завесой пыли, она судорожно пыталась сделать глоток воздуха.
        Его пальцы все сильнее сдавливали горло Лоры, и, когда в глазах начало темнеть, она почувствовала, что еще немного, и Ревелер сломает ей шею. Снова и снова она наносила слепые удары, пока лезвие, наконец, не вонзилось в предплечье нового бога. Тот взвыл от боли, на секунду разжав пальцы. Лора упала на пол и откатилась в сторону, заходясь от кашля.
        Ревелер вытащил руку. Пролом в стене продемонстрировал остальную часть огромного помещения.
        Лора поморщилась. Отличная работа, как всегда.
        Афина нахмурилась и отпихнула Лору в сторону. Богиня принялась долбить поврежденную стену рукой и дори, расширяя дыру, пока та не превратилась в проход, достаточный, чтобы можно было проникнуть внутрь.
        - Ревелер! Мы здесь не для того, чтобы убить тебя! - выкрикнула Лора хриплым голосом.
        В ответ раздался звериный рык, сопровождающийся оглушительной какофонией рухнувших полок.
        Афина оторвала последний шлакоблок и нырнула в хранилище. Лора поползла за ней и, обернувшись, крикнула Майлзу:
        - Приведи Кастора! - Надеясь, что он ее услышал.
        - Я знал, что рано или поздно ты придешь за мной - ты, большая, мерзкая тварь! - Ревелер заскрежетал зубами. Афина загнала его в угол, и все, чем он мог защищаться, это кинжалом Лоры, который вытащил из раны, и крышкой ящика вместо щита.
        Афина с каменным лицом смотрела, как его тело содрогается от ненависти.
        - Здесь никто не собирается тебя убивать, - повторила Лора, протягивая руки, чтобы показать, что она безоружна, и успокоить его.
        - Но я еще могу все изменить, - равнодушно сказала Афина.
        Лицо Ревелера сморщилось, исказившись от ярости и отвращения. Вид пьяного, доведенного до предела страхом и жаждой выжить, создания мог бы пробудить в Лоре жалость, если бы не зверское убийство шестерых невинных людей наверху.
        - Меня зовут Мелора Персеус, - начала Лора.
        Ревелер издал мрачный смешок.
        - Конечно. Черт бы вас всех побрал. Не знаю, почему я ожидал увидеть кого-то другого, учитывая, насколько дерьмовый этот цикл.
        Не зная, что на это ответить, Лора продолжила:
        - Я обращаюсь к тебе, потомку могущественного Геракла, самого знаменитого и прославленного из древних Персеидов…
        - Это дерьмо на меня не действует, глупое дитя, - огрызнулся Ревелер. - Мне плевать, и, даже если бы это было не так, Эврисфей[55 - Эврисфей был внуком Персея и двоюродным дядей Геракла, который приходился Персею правнуком.] из Персеидов пытался уничтожить всех детей Геракла еще до того, как возник Агон.
        - Ладно, - выдавила из себя Лора. Как это она забыла о том темном эпизоде истории? - Справедливое замечание. Но мы здесь только для того, чтобы поговорить.
        - Если только ты не предпочтешь драться? - вмешалась Афина. - В любом случае мы получим от тебя ответы.
        - Ты думаешь, я не знаю, что ты и сумасшедшая охотница гоняетесь за головами всех новых богов? - прорычал он. - Попробуй. Рискни.
        - Если бы это действительно было так, - заметила Лора, - тогда зачем бы ей работать в паре с новым Аполлоном?
        Ревелер обратил кинжал в сторону Лоры.
        - Лгунья.
        - Она не лжет, - раздался голос Кастора у них за спиной. Сначала его взгляд метнулся к Лоре, лишь после того новый Аполлон повернулся к другому новому богу.
        - Тогда ты здесь самый большой идиот. - Ревелер, шатаясь, шагнул к нему. - Что бы ни задумал ты, ее планы на десять лиг[56 - Лига - мера длины, приблизительно равна 4180 м.] впереди. Ты… ты даже не догадываешься. То, что он рассказывал мне о ней…
        «Он, - догадалась Лора. - Гермес».
        - Как бы то ни было. - Кастор остановился рядом с Лорой. - Новых богов убивает Рат, а не она.
        Ревелер фыркнул.
        - Рат не только убил Гермеса, - продолжил Кастор, - он расправился с Тайдбрингер и Харткипером, открыл охоту и на меня. Мы пытаемся остановить его…
        - Я убью его! - взревел Ревелер, вытирая пот с бледного лица. - Я. И никто другой. Я уничтожу любое маленькое дерьмо, что окажется у меня на пути.
        - Этого не случится, если Рат доберется до тебя первым, - отозвалась Лора.
        - Думаешь, я этого не знаю? - усмехнулся он. - Я знал, чего мне будет стоить мой побег.
        - Гермес… - начала Лора.
        - Не произноси его имени! - прорычал он. - Именно ты… не смей!
        - Я? - уточнила Лора. - «Что, черт возьми, это значит?»
        Ревелер вытер рот тыльной стороной ладони, но промолчал.
        - Ты один, - напомнила она ему. - Тебе нужна помощь. Если ты собираешься истечь кровью здесь, в подвале, какой в этом смысл? Какой во всем этом смысл?
        - У меня союз с самозванцем Аполлоном, - вмешалась Афина. - Я готова распространить его на тебя, если ты согласишься служить нам наживкой, чтобы выманить Рата.
        - Наживкой? Вот до чего я низведен! - Ревелер с сардоническим смешком покачал головой, изо всех сил пытаясь самостоятельно удержаться на ногах.
        Похоже, он вряд ли сознавал, какой низкий, скорбный звук рвался из его груди. Рана на ноге выглядела куда опаснее той, что нанесла ему Лора. Кожа уже покраснела, а это означало, что началось воспаление.
        - Я бы предпочел, чтобы мне просто воткнули нож в живот и убили, - прошипел Ревелер. - Чтобы покончить с этим фарсом существования. Все это, вся эта чушь собачья ничего не значит. Даже якобы великий Аполлон это понимал. Он знал.
        - Что ты имеешь в виду?! - Кастор даже не скрывал удивления и нетерпения. - Что тебе известно о смерти Аполлона?
        Казалось, Ревелеру не хватало воздуха: он вдруг обмяк, сползая вниз по стене.
        - Я ничего не знаю, - сказал новый бог. Его пьяный гнев внезапно испарился, и теперь обессилевшее тело распростерлось на полу. - Просто охота слишком долгая, и не каждый ее выдержит.
        Кастор медленно приблизился к Ревелеру, вынул кинжал из его вялой руки и вернул оружие Лоре. Он посмотрел на другого бога с сочувствием, которого тот не заслуживал.
        - Зачем ты пришел сюда? - спросила Афина, с гримасой отвращения оглядывая уничтоженные ценности. - Что ты так отчаянно ищешь?
        - Я думал, он оставил что-то для меня. Спрятал где-то здесь. - Ревелер перевел взгляд с Афины на Лору.
        Лора прерывисто вздохнула, ее свободная рука сжалась в кулак.
        - Почему ты решился на союз с Ратом после прошлого Агона? - напирала Лора. - Почему ты согласился, если отказался Гермес?
        Новый бог не ответил. Лора потерла рукой ссадину на голове, оставленную осколками бетона, и бросила неуверенный взгляд в сторону Кастора. Он присел на корточки перед Ревелером.
        - Поклянись мне, что ты никого не убьешь из тех, кто со мной, и что ответишь на наши вопросы, - сказал ему Кастор, - и я исцелю тебя.
        Ревелер усмехнулся.
        Лора тотчас запылала от негодования, но Кастор, как всегда, сохранял спокойный, рассудительный тон.
        - У тебя будет больше шансов выжить, если ты сможешь убежать от охотников, Ясон, и еще больше шансов - если поможешь нам.
        Услышав свое смертное имя, Ревелер поднял глаза, его ноздри раздулись. Лора была уверена, что он скажет «нет» - что ихор, власть и бесконечное насилие истребили в нем последние остатки человечности. Но его лицо вдруг смягчилось, и звериный взгляд ушел.
        - Ты видишь логику во временном партнерстве, - заметила Афина. - Возможно, еще остается надежда на то, что ты выживешь.
        - Чтобы превзойти себя прошлого, - ответил с усмешкой Ревелер.
        - Так мы договорились или нет? - поднажал Кастор.
        Последние следы веселья покинули лицо другого бога. Он пристально посмотрел на Кастора, на них на всех, и Лора почти физически ощущала, как мечется его разум в поисках другого варианта.
        Наконец он проговорил:
        - Я отвечу на два ваших вопроса, но не стану помогать вам убить Рата и не буду вашей гребаной приманкой.
        Афина положила холодную, тяжелую руку на плечо Лоры. Прикосновение усмирило и ее мысли, и гнев.
        - Двух ответов будет достаточно.
        - Что значит работать со смертными. - Ухмылка снова превратила идеальные черты лица другого бога в зловещий оскал. - Ох, бедная ты старушка. Когда-то правила цивилизациями, а теперь ты не более чем история, которая меркнет от поколения к поколению. Каждое жалкое мгновение твоего прозябания, должно быть, пронизано желанием вырвать сердца этих смертных.
        Афина сделала тяжелый шаг вперед, и бетон крошился под ее ногами.
        - Ага, в точку, - поддразнил Ревелер.
        - Тебе лучше бы заткнуться, пока я не позволила ей убить тебя, - холодно сказала Лора. - Она такая, какой была всегда. Но для того, кто сам когда-то был смертным, ты не особо мучился, убивая шестерых невинных, не имеющих никакого отношения к Агону.
        Ревелер медленно поднялся, недоуменно нахмурившись.
        - Черт возьми, о чем ты, малышка? Я никого не убивал с момента Пробуждения две ночи назад. Если в этом здании и есть мертвецы, то в этом повинен не мой клинок.
        28
        Кастор залечил рану на ноге Ревелера настолько, чтобы тот самостоятельно мог выйти из хранилища. Новому Дионису не терпелось увидеть тела наверху, но он и мысли не допускал о том, чтобы передвигаться с чьей-то помощью.
        Афина шагала впереди, обшаривая темные коридоры и комнаты. Лора замыкала шествие, не отрывая глаз от маячивших впереди фигур, слегка сжимая клинок, который снова пристегнула к бедру.
        Майлз встретил их у подножия лестницы.
        - В порядке? - одними губами спросила Лора.
        Он кивнул, но его лицо оставалось таким же белым, и он все так же обхватывал себя руками.
        - Самозванец, - обратилась к новому богу Афина, понизив голос. - Как это возможно, что убийцы тебя не нашли и ты ничего не знаешь об их личностях?
        Лора и сама задумывалась об этом. Убийства явно совершили охотники - вопрос только в том, к какому дому они принадлежали.
        - Я спрятался в одном из ящиков и сидел там, пока наверху не стало тихо и охранники не закончили обход. Черт!
        Ревелер споткнулся, подвернув раненую ногу. Кастор потянулся, чтобы его подхватить, но другой новый бог отвернулся, зарычав.
        - Позволь мне закончить исцеление, - попытался уговорить его Кастор. - Я бы предпочел, чтобы ты не потерял сознание или не умер, до того, как дашь нам ответы, которые так великодушно обещал.
        - Тогда задавай свои вопросы, тупая задница. - Ревелер снова выпрямился во весь рост. Его глаза вспыхнули. - И позволь мне покончить со всеми вами.
        Кастор невозмутимо смотрел на него. Но молчал по той же причине, что и Лора - ни один не хотел получить ответ-пустышку из-за неверной формулировки.
        Даже Афина, казалось, была занята разработкой какой-то своей тайной стратегии. Глядя на ее напряженную позу, Лора начала опасаться, что еще одно ехидное словцо от Ревелера будет встречено ударом дори в живот.
        - Ладно, ладно, я начну, - подал голос Майлз. Лора открыла было рот, чтобы остановить его, но было поздно. - Почему ты решил примкнуть к Рату, если Гермес отказался?
        - Потому что я увидел потенциал в его предвидении, - резко произнес Ревелер. - А Гермес не испытывал к нему симпатии и не верил ему.
        Лора собиралась спросить, что за предвидение заставляло Рата убивать соперников и искать новую версию предания, но Майлз заговорил снова.
        - Представляю, как тебя задело, когда Гермес фактически назвал тебя дураком и от тебя отвернулся. Но ты ведь не сбежал до Пробуждения, хотя не мог не знать, что Рат расправится со своими врагами, и с Гермесом тоже. Потому что одним из условий вашей сделки была его безопасность.
        Даже в темноте Лора видела, как изогнулась верхняя губа Ревелера, обнажая зубы.
        - И, если ты так уверен, что Гермес спрятал что-то здесь, в значимом для тебя месте, - продолжил Майлз, - значит, ты контактировал с ним до начала Агона и знал, чем он занимался в эти годы. Если только ты не принимаешь желаемое за действительное. Такое, очевидно, тоже возможно.
        - Он не бросал меня! - Ревелер рванулся вперед, но был остановлен ловким приемом Кастора. Лора схватила Майлза за руку и потянула себе за спину, но внезапно разгадала его тактику - он получал ответы, проверяя предположения, а не задавая вопросы.
        Лора прищелкнула языком.
        - Стало быть, в конечном итоге, Гермес не захотел иметь с тобой никаких дел. Он ничего тебе не оставил. Наверное, даже не попрощался.
        Ревелер дернулся в ее сторону.
        - Ты, тупая!..
        Кастор снова оттолкнул его, на этот раз прижимая к стене и упираясь предплечьем в горло богу.
        - Не прикасайся к ней.
        Афина рубанула между ними копьем, разрывая хватку Кастора.
        - Довольно.
        Но богиня тоже раскусила игру Майлза и Лоры. Дрожь удовлетворения пробежала по спине Лоры, когда Афина слегка улыбнулась ей.
        Получается, что Гермес исчез не для того, чтобы спрятаться самому, но чтобы спрятать что-то - в надежде на то, что Ревелер найдет это и использует.
        Лора уже собиралась спросить о планах Рата, но Афина ее опередила.
        - Какое отношение ко всему этому имеет Мелора?
        - Подожди… что? - вскинулась Лора.
        Афина подняла руку, заставляя ее замолчать.
        В глазах Ревелера читался вызов. Но, когда он заговорил снова, голос его звучал спокойно.
        - Все вы дураки. Рат вынашивает свои планы уже много десятилетий. Он намерен положить конец Агону, но ему необходимо добыть последнее недостающее звено, чтобы осуществить задуманное.
        - Другую версию предания, - кивнула Лора. - Мы это знаем.
        Новый бог заколебался, стиснув челюсти.
        - Ты не так уж безнадежно смотришь на охоту, как хочешь представить это нам, самозванец, - сказала Афина. - Иначе покончил бы с собой или попросил бы смертного сделать это. Ты хочешь выжить. Я вижу это в твоих глазах. Это страстное желание, эту потребность снова почувствовать, как ихор прожигает тебя насквозь.
        Ревелер сурово посмотрел на нее, но не стал ничего отрицать.
        - Ты дал нужные нам ответы, но только не на тот вопрос, который задала я, - продолжила Афина. - Какую роль во всем этом играет Мелора Персеус?
        - Разве ты не знаешь? - прищурился Ревелер.
        - Ответь на ее вопрос! - требовательно проговорил Кастор.
        Ревелер сплюнул кровь себе под ноги.
        - Ладно. Рат нуждался во мне только ради одной-единственной цели. И, прежде чем кто-нибудь из вас, безмозглых комаров, захочет спросить: я не знаю остальных его планов. Я просто хочу найти самую глубокую расщелину в этом чертовом мире, чтобы отсидеться и переждать все это.
        - Ответа мы все еще не получили. - На этот раз в голосе Кастора прозвучали нотки предупреждения.
        - Я дал обещание и не собираюсь нарушать его ради вас, говнюков, - бросил Ревелер. - Могу сказать только тебе, девочка. Передать его слова. Пойдем со мной, если хочешь узнать. А не хочешь - не ходи. Мне все равно.
        Ревелер повернулся к лестнице и, прихрамывая, зашагал по ступенькам. Лора оглянулась на остальных, отмечая тревогу и замешательство на их лицах.
        - Мы будем держаться на расстоянии, - предупредила Афина. - Но не далеко.
        Лора последовала за Ревелером. Остальные потянулись за ними.
        Доковыляв до фонтана в центре внутреннего двора, новый бог остановился, вынуждая Лору подойти ближе. Он осмотрел тела, и на его лице промелькнуло странное выражение.
        - И что ты хотел мне сказать? - Лора услышала отчаяние в собственном голосе.
        - Рат поручил мне только одно дело: найти тебя, - без предисловий заявил Ревелер. - Он думает, что Эгида у тебя, и сделает все, чтобы вернуть ее.
        У Лоры потемнело в глазах, кончики пальцев онемели. Услышанное не стало для нее неожиданностью, однако семена страха, упавшие в землю во время ее разговора с Иро, наконец-то взошли и расцвели пышным цветом.
        - Почему? - выдавила из себя Лора. - Ведь Кадмиды владеют…
        - Нет смысла лгать мне. - Новый бог повернулся к ней, и она не могла сказать, что именно - ненависть или жалость, - проявились на его лице. - Ты унизила его. Весь его клан знает правду, даже если они не откроют ее другим. Аристоса Кадму переиграла какая-то девчонка. Но это создает проблему для тебя, не так ли?
        Лора покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.
        - Знаешь, а я все-таки нашел тебя, - продолжил Ревелер. - Это чертовски невероятная история. В итоге все вышло совершенно случайно, потому что я отправился искать его, а он нашел тебя первым.
        - О ком ты говоришь? - Лора едва дышала. - Кто нашел меня?
        - Гермес. Ты знаешь, где он был все те годы, что считался пропавшим - знаешь, потому что он был с тобой.
        Часть III. Бессмертные
        29
        Лора попятилась назад.
        - Нет. Я никогда его не видела. Я не…
        - Все те годы он не строил планов на собственное выживание. Он оберегал тебя, - сказал Ревелер. - Идиотский ход.
        Новый бог посмотрел на окровавленную воду в чаше фонтана.
        - Ты и в самом деле думала, что какой-то незнакомец станет помогать тебе без всякой причины? Подарит тебе гребаный новый дом, сладкую маленькую жизнь? - Его тон стал насмешливым. - Он защищал тот дом и тебя. Никто без приглашения не смог бы войти внутрь. Как только я обнаружил тот браунстоун, мне потребовалось несколько дней, чтобы в этом разобраться. Понять, что там кроется что-то - кто-то, - кого я не мог видеть. Он использовал свою силу, чтобы сделать тебя невидимкой для всех нас, богов. Умница Гермес. Тебе, маленькой засранке, просто повезло, что никто другой не догадался об этом.
        - Это невозможно. - Лора изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно. Но слова Кастора уже снова всплыли в ее памяти: «Я годами пытался найти тебя, но ты как будто исчезла. От тебя не осталось и следа».
        - Дошло? - промурлыкал Ревелер. - Черт возьми, боги могут окутать себя туманом, исчезнуть с глаз смертных и других небожителей. Он тебе что-то дал, не так ли? И все это время ты носила нечто такое, в чем крылась его сила, способная призвать богов-охранителей. Конечно, он заколдовал эту вещицу, чтобы ты почувствовала желание сохранить ее, несмотря ни на что. С самого начала он заставил твой глупый маленький мозг думать, будто это твоя идея. Что тебе это нравится.
        Рука Лоры скользнула к обнаженной шее. Цепочка с перышком.
        В голове застучало, заколотилось в такт сердцу.
        - Эта защита длилась до его смерти, - продолжил Ревелер. - Вот почему теперь любой из нас, включая твоих божественных друзей, может видеть тебя.
        Лора сжала кулаки, чтобы унять дрожь в руках. Она покачала головой, но ее разум уже начинал видеть связи, находить подтверждение его словам. Не могло быть совпадением, что застежка цепочки сломалась в ночь смерти Гермеса…
        - Даже после того, как я нашел дом, Гермес все равно не хотел меня видеть. Гермес не сказал мне ни слова, сколько бы раз я ни приходил, как бы ни старался убедить его пойти со мной и служить Рату. Сколько бы раз я ни клялся водами реки Стикс[57 - Одна из пяти рек Подземного царства. Если боги клялись ее водами, клятва считалась священной и за ее нарушение даже боги жестоко карались.], что никогда не предам его или его тайну. - Ревелер резко повернулся к ней. - И все из-за того, что он считал себя в долгу перед тобой - маленьким куском говна, которую следовало прикончить вместе с ее семьей.
        Ревелер вскинул руку, словно собираясь снова схватить ее за шею, но она так и зависла в воздухе.
        С каждым ударом сердца стены музея все больше расплывались. Краски и свет плясали перед глазами, рисуя ее улицу, очертания ее дома. Голова отяжелела, как если бы Лора выпила целую бутылку вина.
        - Ты… - Ее губы потеряли всякую чувствительность. - Ты… Это неправильно… Гил…
        Она видела Гилберта в гостиной. Он включил старый проигрыватель и, подхватив метлу в качестве партнерши, исполнил несколько танцевальных па. Но, подойдя ближе, Лора заметила, что ноги пожилого мужчины не касаются пола.
        - Гил? - Ревелер издал злой смешок. - Это так он себя называл?
        Между тем образ Гилберта менялся перед ней. Он стал выше ростом, руки и ноги обрели мускулистость, кожа разгладилась и порозовела, а фигуру окутало слабое свечение.
        - Я видел ваше укрытие. - Голос Ревелера доносился откуда-то издалека. - Неудивительно, что ты ему доверяла. Должно быть, чувствовала себя как в гребаной сказке.
        Лора чуть ли не согнулась в три погибели, когда ее захлестнула волна воспоминаний, пронизанных счастливой ложью.
        - Нет, - вымолвила она. - Ты врешь…
        Но…
        Как получилось так, что Гил несколько часов пролежал в ту ночь на улице, и никто не услышал его отчаянных криков? И то, что он подвергся такому жестокому нападению в той небольшой, идиллического вида деревушке? Этим был потрясен даже доктор!
        Гилберт никогда не расспрашивал Лору о ее ссадинах - ни тогда, ни потом. Не интересовался, почему она решила прийти ему на помощь. Он принял ее в свой дом. И оставил ей все после смерти.
        После смерти, которая случилась всего за несколько месяцев до начала Агона.
        Гермес, видимо, знал, что он - в облике Гилберта - в начале недели исчезнет и перенесется туда, где должен будет проходить очередной Агон. Знал, что может погибнуть, и Лоре останется только гадать, что случилось с Гилом.
        Может быть, «смерть» его личины была проявлением доброты, но это только разозлило Лору еще больше. Он должен был сказать ей правду. Должен был открыться.
        Лора слышала, как ее зовет Кастор, но не могла заставить себя обернуться. Тело не двигалось.
        Это ложь.
        Новый Дионис попросту обезумел. И теперь пребывал в своих фантазиях.
        - Прекрати! - Лора схватилась за голову. - Я не хочу этого видеть!
        Дом Гилберта исчез в яркой вспышке, и вернулись интерьеры музея, блеклые и плоские в сравнении с яркостью галлюцинации.
        - Скажи мне, - донесся голос Ревелера. - Сколько зеленого бархата в том доме? У него всегда был дурной вкус.
        Лора прижала ладонь ко рту.
        - Я только хотел ему рассказать, зачем Рату понадобилась Эгида, но он, похоже, знал, иначе какого черта стал бы оберегать тебя? - продолжил Ревелер. - Я подумал, что он мог принести щит сюда - не для того, чтобы я отдал его Рату, а чтобы уничтожить его. Не понимаю, почему идиот не сделал этого сразу, не покончил с ним и с тобой!
        - Потому что у меня его нет! - выкрикнула Лора. - Все это не имеет никакого смысла!
        - Нет, маленькая засранка, - тихо прорычал он. - Что не имеет смысла, так это то, почему ты…
        Теплые брызги ударили Лоре в лицо, когда Ревелер накренился вперед, падая в фонтан. Камень потемнел, омытый свежей кровью. Лора ошеломленно наблюдала, как стрела, пронзившая горло нового бога, всплыла вверх.
        Массивное тело навалилось на Лору, сбивая ее с ног, когда с крыши дождем осколков осыпалось стекло. Кастор тяжело дышал, его руки ощупали ее голову, шею, грудь в поисках раны.
        - Я в порядке… Кас, я…
        Еще одна стрела разорвала воздух. Ее оперенный наконечник задел руку Лоры, прежде чем вонзиться в плитку пола.
        Кастор потащил их обоих обратно, скрываясь за колоннами, окружавшими фонтан, пока они не оказались вне поля зрения тех, кто стрелял сквозь куполообразную крышу. Краем глаза она увидела, как Майлз побежал ко входу.
        - Это Артемида? - выдохнула Лора, вытягивая шею вверх.
        - «Львицы»! - крикнула Афина, метнув нож из своего укрытия за колонной. Охотница дернулась, уворачиваясь от лезвия - но не от дори, выпущенного Афиной следом. Ее тело рухнуло в вестибюль, и маска змеи треснула, ударяясь о мрамор.
        Проигнорировав руку Кастора на своем плече, Лора наклонилась вперед: на крыше появились еще две фигуры в черном - одна из них указывала на Афину. Другая снова подняла лук, на этот раз целясь в сторону Кастора.
        Кастор выбросил вверх заряд энергии, разрушая остатки купола. Обе «львицы» рухнули вниз. Натренированные, чтобы не кричать от боли, они не издали ни звука, когда переломали себе кости.
        Сокрушительное чувство вины отразилось на его лице, и Кастор уже порывался броситься к ним, когда Лора оттащила его назад.
        - Мне нужно исцелить их! - крикнул новый бог, выдергивая руку.
        - Они этого не заслуживают. - Ярость бушевала в ее словах. - Пусть они умрут.
        Потрясенный Кастор уставился на нее. А чего он ожидал?
        - Ребята! - завопил Майлз. - Нам надо уходить!
        Бросив на Лору последний взгляд, Кастор высвободился из ее хватки и метнулся через двор к охотницам. Лора помчалась бы за ним, если бы не глухой мучительный стон, настигший ее первым.
        Ноги Ревелера отчаянно скользили по плитке в поиске опоры, пока он тщетно пытался выбраться из фонтана.
        Они не пытались его убить. Эта догадка током пронзила ее. Это были леайны. Им нужно было вывести его из строя, но сохранить ему жизнь, чтобы сам Рат прикончил его.
        С криком «Кастор!» Лора ринулась к новому Дионису. Новый бог обернулся на звук своего имени и выпустил одну из «львиц». Сияние вокруг нее померкло.
        - Дура! - раздался рык Афины. - Остановись!
        - Он жив! - схватив Ревелера за плечи, Лора рывком вытащила его наружу.
        В глазах Ревелера застыл ужас. Его рука нащупала залитую кровью кожу, пытаясь зажать рану на горле. Каким-то чудом стрела не задела сонную артерию. Лора накрыла его руку своей, надавливая что есть сил, чтобы остановить кровотечение.
        - Постарайся расслабиться, - умоляла его Лора.
        Он покачал головой, обезумев от боли.
        - Он… должен быть… отдан… должен… быть… отдан…
        - Я не понимаю! - Лора пыталась разобрать его слова.
        Афина отвела руку Лоры и приложила ладонь к ране. Кожа нового бога стала серой и липкой. Теперь Лора видела только страх на его лице. Афина смотрела на него отстраненным взглядом.
        - Кас! - снова позвала Лора. Новый бог был в нескольких шагах от них, шаги его казались неестественно замедленными. Лора вернулась к Ревелеру, повторяя: - Держись… сейчас…
        Раздался хруст - Афина свернула ему шею.
        - Зачем ты это сделала?! - Лора задыхалась от потрясения.
        Богиня поднялась, вытирая окровавленные пальцы о небесно-голубую тунику нового бога.
        - Его уже было не спасти. Ты бы хотела, чтобы убийца обрел силу? Или сама бы хотела ее взять?
        Нет, она бы этого не сделала.
        - Я мог бы спасти его! - в ярости крикнул Кастор.
        - Этот глупец и не собирался нам помогать, - бросила богиня. - Лучше пусть умрет от моей милосердной руки, чем от руки врага.
        - Он вообще не должен был умирать!
        По крыше снова загрохотали шаги. Лора подняла голову, отслеживая их взглядом, когда звуки быстро переместились к углу здания.
        - Что, еще один стрелок? - спросил Майлз.
        Логика подсказывала и другие варианты. А что, если вовсе не «львицы» стреляли в Ревелера?
        Может, это был сам Рат.
        Лора бросилась к выходу и, не обращая внимания на испуганный крик Майлза, выбила палку из дверных ручек.
        Лора выскочила на улицу с такой скоростью, что ее ноги заскользили по тротуару. С крыши по стене спускалась темная фигура. Преодолев последние полтора метра, охотник тяжело приземлился на траву. Но это был не Рат. Когда человек повернулся, в лунном свете блеснула его змеиная маска. Он взобрался на строительный забор и спрыгнул на 70-ю улицу.
        Лора рванула за ним.
        - Лора! - звал ее Кастор. - Подожди!
        Она не могла. Уже нет.
        В тусклом свете занимавшегося рассвета тень охотника удалялась на запад: вот он перебежал Пятую авеню, перепрыгнул низкую каменную ограду, обозначавшую границу Центрального парка.
        Цепляясь за камни, Лора скатилась за ним. Парк закрывался на ночь, но уличные фонари горели. Если охотник надеялся оторваться от нее здесь, в парке ее детства, его постигнет глубокое разочарование.
        - Вот и хорошо, - пробормотала Лора, - давай, беги дальше.
        Она последовала бы за ним куда угодно, даже на край города, и он привел бы ее туда, где прячется Рат.
        Гил…
        Нет, все в порядке. Лора решила, что теперь будет смотреть только вперед и не станет оглядываться. Боль, если ее не признавать, отпустит, уйдет, как и все остальное. Обязательно. На этот раз, в кои-то веки, злость послужит на пользу, заставляя двигаться дальше.
        «Не потеряна, - подумала она. - Но и не свободна».
        Лора чувствовала не только злость, но и унижение тоже: все это время она верила, что недосягаема для богов, что наконец-то контролирует свою жизнь.
        Оказалось, что все это не по-настоящему.
        Ни любовь, которую она обрела в доме Гилберта, ни надежда, ни даже те чудесные дни. Лора сознательно ничего не изменила в таунхаусе, не поменяла местами ни одну вещицу. Она чувствовала, что обязана сохранить память Гилберта, но на самом деле создала еще одно святилище для бога.
        Наверняка он смеялся над ней каждый божий день.
        «Когда строишь новую жизнь, лучшую жизнь, - говорил ей Гил, - не можешь не смотреть вперед. И однажды вдруг обнаруживаешь, что больше не тянет вернуться назад, к тому, что давно потеряно».
        Гермес. Гермес сказал ей эти слова. И для чего? Чтобы когда-нибудь она отдала ему Эгиду?
        Впервые за семь лет при мысли о щите она не впала в ступор, как это обычно бывало. Наоборот, Лора представила себе, как держит его - как кожаный ремень сжимает ее руку, как урчание заключенной в нем силы ласкает слух…
        Она могла бы все это испытать. Могла забрать то, что принадлежит ей по праву. Если Агон не отпускает ее, она побьет своих врагов их же оружием, прежде чем они снова сломают ее.
        Лора пошлет Рату и его приспешникам такое послание, что смолчать они уже не смогут.
        «Куда ты ползешь, змееныш? - подумала она, наблюдая, как охотник мчится сквозь деревья пустынного парка. - В какую нору возвращаешься?»
        И скоро Лора получила ответ.
        Держась подальше от прогулочных тропинок, охотник мчался скачками по травянистым холмам и петлял между игровыми площадками и статуями. Но вдруг он замедлил шаг, приближаясь к Моллу[58 - The Mall (англ.) - одна из широких, парадных аллей Центрального парка, завершается террасой и одноименным фонтаном Вифезд?.].
        Вдоль широкого бульвара были высажены темные вязы, между фонарями выстроились парковые скамейки. Лора затаилась за деревом, но преследуемый остановился в центре дорожки. Поджидая ее.
        Охотник поднял маску.
        - Давай, Мелора, - произнес Белен Кадму. - Выходи, сыграем.
        30
        Волна адреналина, горячая и сладкая, захлестнула ее.
        Белен унаследовал от отца высокомерие. Непринужденную, бесстрашную позу. Самодовольную улыбку властителя, которого никогда не сбрасывали с трона. Даже будучи незаконнорожденным, Белен пользовался некоторым уважением как единственный ребенок Аристоса Кадму.
        Даже бoльшим уважением, чем когда-либо оказывали Лоре, рожденной женщиной.
        Белен отбросил арбалет в сторону, но вытащил длинный кинжал из ножен, пристегнутых к внутренней стороне предплечья. Лора сжала собственный клинок, быстро оценивая противника. Лора была высокого роста, но он еще выше. Драка на коротких клинках дала бы ему преимущество - Белену было бы проще ее достать.
        Но в ней было больше ярости. Белен казался настоящим подарком судьбы. Оставить в парке бездыханное тело молодого человека - лучшего послания Рату и не придумать.
        Лора вышла из тени.
        - Не возражаю, придурок, любитель дешевых эффектов.
        - Так вот как ты приветствуешь своего старого приятеля после стольких лет? - поддразнил ее он.
        - В последний раз, когда я тебя видела, ты сидел у ног своего отца, как послушный щенок. - Лора окинула его быстрым взглядом с головы до ног. - Похоже, ничего не изменилось.
        - Ты всегда была слишком разговорчива для женщины, - заметил Белен, наблюдая, как она перепрыгивает через ограждение.
        - Я-то вообще впервые слышу, как ты подал голос, - парировала Лора. - Что, папочка ослабил поводок?
        - Он мой отец и господин, - заявил Белен. - Откуда тебе знать, что это такое. У тебя же нет ни того, ни другого.
        Пропустив колкость мимо ушей, Лора начала кружить возле него.
        - Что скажет твой отец и господин, узнав, что тебе не удалось убить ни одного из трех богов в том музее?
        - Моей целью был не Ревелер. - Белен впился в нее пристальным взглядом. - Я пришел за тобой.
        Лора постаралась ничем не выдать своего изумления.
        - Я польщена.
        - Он хочет его вернуть, Мелора, - предупредил Белен. - Он не остановится, пока не добьется своего.
        - Что бы это ни было, у меня его нет. - Лора сокращала расстояние между ними. - Ты напрасно тратишь время.
        - Я так ему и сказал. - Белен выставил перед собой нож. - Что ты бы воспользовалась им, если бы он все еще был у тебя, или отдала богам, за спинами которых прячешься.
        - И все же мы здесь, - заметила Лора. - Похоже, его не очень волнует твое мнение.
        Лицо Белена омрачилось.
        - Ты - помеха. И щит тоже помеха. Все, что мне нужно, это свалить вину на сероглазую сучку, которая никому не подчиняется. И, как только ты умрешь, помеха исчезнет навсегда, и он сможет сосредоточиться на том, что ему следует делать.
        - И что же именно? - небрежно спросила Лора.
        Белен лишь улыбнулся, а затем сделал выпад.
        Лора блокировала удар свободной рукой, падая на колено и разворачиваясь, пока он не воспользовался ее уязвимой позицией. Вскочив на ноги, она рассекла воздух лезвием, не подпуская противника слишком близко.
        У него наверняка был еще один клинок, воткнутый за голенище его черных ботинок, а третий, вероятно, крепился к спине или другому бедру, но оба были скрыты охотничьим плащом. Лора перевела дух, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Проблема ножевого боя в непредсказуемости и травмоопасности. Из него практически невозможно выйти невредимым.
        Но Лора никогда не боялась порезов.
        - Не знаю, как ты ускользнула в первый раз, но такого больше не повторится, - бросил Белен. - Я слышал, сначала выкололи глаза девчонкам, но они еще жили и слышали, как умирают их родители, и знали, что никто не придет им на помощь.
        Лора бросилась на него, размахивая ножом, заставляя его опустить руку, чтобы прикрыть шею и грудь. Ее разум отделился от тела, и не осталось ничего - лишь глубокий колодец невыносимой боли, которая кипела в ней годами.
        «Артерия», - злобно подумала она и метнулась вниз.
        Это была глупая ошибка. И даже когда тело ее не послушалось, Лора продолжала атаковать. Белен поймал ее руку и ударом о свое бедро выбил у нее клинок. Лора нырнула за ним, но Белен с гортанным криком обрушился на нее сверху. Он уперся коленями и всем весом в ее поясницу, и она подумала, что еще немного, и он сломает ей позвоночник.
        Тянувшись к ножу, Лора брыкалась, боролась, кричала. Он сверкнул, как коготь, у самых кончиков ее пальцев.
        Чуть приподнявшись, Белен грубо перевернул ее на спину. Его грудь вздымалась, по предплечьям, куда Лора успела достать клинком, струилась кровь. Они покатились по траве, которая прилипала к их лицам и рукам, а Лора что есть сил прижимала противника к земле. И тут она вспомнила о ноже в ботинке своего врага. Изловчившись, она вытащила его и полоснула лезвием по лбу Белена.
        Он издал сдавленный крик - порез был неглубоким, но хлынувшая кровь залила ему глаза. Этого мгновения Лоре хватило, чтобы, вцепившись ему в запястье, выбить оружие. Следующим движением она вонзила лезвие в его левую икру. На этот раз Лора с удовлетворением услышала его громкий вопль.
        Последним рывком Лора снова оказалась сверху. Белен попытался вывернуться, чтобы сбросить ее, но Лора обхватила его ногами и крепче сжала его предплечья. Он брызгал слюной, как бешеная собака. Лора снова вскинула нож, наблюдая, как быстро поднимается и опускается грудь Белена, где под броней, кожей и костями должно было биться сердце.
        И если бы не этот голос, Лора вонзила бы лезвие. Это был ее внутренний голос, которым сейчас с ней говорил не разум, а некое шестое чувство.
        Убить его недостаточно.
        Да, пожалуй. Рат заслуживал того, чтобы снова познать боль - снова потерять свою семью, но убийство Белена не принесло бы ничего, кроме славы самому Белену. Клеос добывали в бою, и не было клеоса выше, чем у тех, кто погиб смертью храбрых.
        Она могла бы послать его отцу еще одно сообщение. Получше.
        - Ты когда-нибудь слышал о Фаэтоне? - спросила она, наклоняясь ближе к его клацающим зубам. Кровь, словно вторая маска, покрывала его лицо. - Как он отчаянно пытался доказать свое божественное происхождение - и даже выпросил у своего отца Гелиоса солнечную колесницу, чтобы прокатиться по небу?
        - Заткнись, дрянь! - прорычал Белен. - Заткнись…
        - Его предупреждали, что он не справится с волшебной упряжкой, но высокомерие ослепляло его, требуя, чтобы он попробовал, - продолжила Лора. - Знаешь, что с ним случилось?
        Белен зашипел, пытаясь сбросить ее с себя.
        - Он не смог контролировать коней, которые поднялись слишком высоко. Земля начала остывать, когда солнце перестало согревать землю[59 - Более подробно см. миф о Фаэтоне.]. И Зевсу пришлось сразить его молнией. Фаэтон заплатил жизнью за свое отчаяние и свою гордыню.
        Лора немного ослабила давление на его предплечья - позволила ему думать, будто потеряла бдительность. Белен с ужасающим криком оторвал руки от груди, потянулся к ней - столкнуть, задушить, - кто знает. Смаргивая кровь, он не заметил, как сверкнул ее нож, отрубая ему оба больших пальца.
        Белен взвыл от боли и ярости.
        - Живи теперь, - усмехнулась Лора. - Только клинка тебе больше не держать.
        Удар ножом наносила она, но ее истинным орудием был сам Агон с его насилием и жестокостью, которыми упивались такие, как Белен и его отец. Теперь он смог испытать это на собственной шкуре.
        Клеос ускользнул от Белена и в этом Агоне, и теперь уже навсегда. Возможно, однажды ему поставят протезы, и он даже сможет вернуться к охоте, но у него навсегда останутся шрамы, напоминающие о проигрыше. Он узнает, каково слышать перешептывания за спиной: «Побит девчонкой Персеидов, последней из рода. Побит помойной крысой, которой следовало сдохнуть много лет назад. Побит».
        Она написала для него историю его жизни.
        - Лора!
        В нескольких метрах от них шокированный увиденным застыл новый бог.
        Лора поднялась с распростертого тела Белена. То, какими глазами на ее смотрел Кастор, заставило ее сердце сжаться. Мир вокруг них постепенно обретал более четкие очертания: светлеющее предрассветное небо, кровь на ее руках, плечах и джинсах, ее сбивчивое дыхание.
        Лора увидела себя глазами Кастора - должно быть, она казалась ему диким животным. Чуть ли не монстром.
        И это животное, напуганное и разозленное, снова напомнило о себе.
        Хрустнула ветка - это Белен отползал от нее, мучительно пытаясь подняться на ноги, задыхаясь при каждом вдохе, крепко прижимая руки к груди. Из обрубков пальцев хлестала кровь.
        Кастор кинулся было к Кадмиду, но Лора преградила ему путь. Обнаружив порезы на ее предплечьях - половины она не заметила или не почувствовала, - новый бог протянул руку, чтобы исцелить их. Лора воспротивилась - в тот миг ей не хотелось никаких прикосновений, никаких проявлений нежности.
        - А где остальные? - спросила она.
        - Возвращаются домой. Лора, что тебе сказал Ревелер? - Кастор встревоженно заглядывал ей в глаза. - Что могло вызвать… это?
        Эти слова задели ее.
        - Это? В смысле то, что мне пришлось действовать?
        - Лора, - с нажимом произнес он. - Что случилось? Что вообще происходит?
        Лора молчала, но, когда Кастор сделал еще одну попытку приблизиться к Белену, она загородила ему дорогу.
        - Это был Белен Кадму? - спросил он. - Почему ты позволила ему уйти?
        Лора сделала шаг в сторону, в очередной раз не давая Кастору пройти. Изумление на его лице сменилось гневом. Никогда прежде она не видела его таким.
        - Мы могли бы допросить его. Почему ты его отпустила?
        - Живым он доставит мое сообщение, труп этого сделать не сможет, - ответила Лора.
        Кастор покачал головой, разочарованно вздохнул.
        - Вызывая ярость Рата, ты рискуешь не только собой, - прямо сказал он. - Ты ставишь под удар всех нас, включая Майлза.
        Громкое эхо его смартфона завибрировало у нее в ушах. Сердце забилось быстрее, перед глазами начала сгущаться темнота. Майлз… Она даже не подумала о Майлзе.
        - Что тебе сказал Ревелер? - повторил вопрос Кастор. - Что тебя настолько разозлило, что ты совершила все это? Это не ты! Потому что ты говорила мне совсем другое!
        - Может, я такая и есть, - ощетинилась Лора.
        - Нет. Ты - хороший человек, Мелора Персеус. Ты не такая, какой тебя пытались сделать, и даже не такая, какой ты сама пыталась быть. Никто из нас не такой.
        - Мы именно такие, какими нас сделали. - Лору не смущало ни то, что голос ее надломился, ни то, что он задрожал от давних горьких воспоминаний. - Мы - монстры, Кас, а не святые. И да, убийство Рата не изменит того, что произошло, но убивать - это единственное, что я умею делать. Единственное, чему научили любого из нас.
        Ее пальцы скрючились подобно когтям на его груди, но Кастор все так же нежно держал ее за запястья, будто бросая ей вызов. Своим жаром он выжег прохладу утреннего воздуха и запах травы. Он заслонил собой весь остальной мир. Он создал свое собственное затмение.
        - Я хочу, чтобы Рат страдал, - прошептала Лора. - Я хочу, чтобы испытал страх, и хочу быть той, кто лишит его жизни.
        - Мы найдем другие способы справиться с ним, - мягко произнес Кастор. - Способы более достойные. Не позволяй отнять у тебя эту надежду.
        Кастор шагнул еще ближе. На этот раз Лора отшатнулась от него. Расстроенный ее реакцией, новый бог отстранился, чтобы дать ей пространство, но Лора этого не хотела. Она вообще не знала, чего хочет.
        Кастор закрыл глаза.
        - Лора…
        То, как он произнес ее имя…
        Налетевшая буря поглотила ее разум и душу. Лора замахнулась, но Кастор блокировал ее удар, предсказуемо оставляя грудь открытой, как бывало всегда.
        Гнев превратился в замешательство, в животный инстинкт, а потом в острую потребность. Лора обхватила его лицо руками и потянула вниз, его губы к своим губам.
        Кастор окаменел, его губы приоткрылись под ее губами. Он не отстранился. Как и она. Ее пальцы скользнули в его густые вьющиеся волосы.
        - Лора…
        Она хотела, чтобы он продолжал произносить ее имя с тем же упоением, как будто и не знал других слов.
        Она была неуклюжей, грубой и дикой, но он отвечал ей тем же. Его руки обнимали ее. Те же руки, что несчетное количество раз помогали ей подняться с земли. Те же руки, что поддерживали ее, когда она покоряла очередную высоту. Те же руки, что она сжимала в своих ладонях, когда жизнь по каплям уходила из него.
        Ей не хотелось думать. Она хотела раствориться в этом ощущении его. И когда он застонал, тело ее вспыхнуло в ответ.
        И скоро в мире не осталось ничего, кроме его губ и прикосновений - везде царил он, Кастор. Ее кожа пылала, впитывая тепло его кожи, а ее тело повторило твердые контуры его тела. Его язык ласкал ее рот, и, когда он притянул ее ближе, Лора почувствовала его желание, острую потребность в ней, и в ответ в низу ее живота поселилась тяжесть.
        За годы, что они тренировались вместе, Лора изучила его тело не хуже, чем собственное. Но теперь все казалось ей откровением, тем, в чем она так нуждалась, хотя не сознавала этого. Пытаясь взять себя в руки, возобновить поцелуи, они словно вернулись в прошлое, к спаррингу.
        - Лора, - прошептал он. - Лора…
        Кастор отстранился так внезапно, что она покачнулась.
        Лора все еще тянулась к нему, дезориентированная и отчаявшаяся, когда новый бог поднял руку, жестом останавливая ее. Было что-то душераздирающее в том, как он посмотрел на нее в этот миг.
        - В другой раз. Когда ты захочешь этого по-настоящему, Золотая, - хриплым голосом произнес он. - Когда это будет не для того, чтобы меня отвлечь.
        И не дожидаясь ответа, новый бог зашагал на поиски Белена. Лора запустила руки в волосы, вцепилась в них, пытаясь отдышаться.
        - Черт… - вырвалось у нее. - Черт.
        И она бросилась за ним следом.
        Белен уже выбрался из парка и направлялся к центру города. Он перемещался довольно быстро - с другой стороны, под воздействием адреналина тело могло совершать и не такие чудеса.
        Лора и Кастор шли по кровавой дорожке до Пятой авеню, которая выглядела зловеще пустынной без туристов-шопоголиков и толп ньюйоркцев, штурмующих офисные здания.
        Пока они бежали, Лора старательно избегала смотреть на Кастора, слишком возбужденная, слишком раскрасневшаяся от жгучего смущения и тоски по недавно пережитому. У нее было чувство, будто она разрушила нечто важное, и ничего не вернуть назад. А еще она испугалась, что эта неловкость поселилась между ними навсегда. И она сделала нечто такое, чего уже никогда не исправить.
        Несмотря на ранения, Белен опережал их на четыре квартала. Телефон, который он с трудом удерживал в руке, то и дело вспыхивал.
        Кастор сжал кулак, и тот зажегся сиянием силы. Он вскинул руку, словно собираясь метнуть заряд в сторону охотника, но вдруг замер. Потрескивающий свет померк, когда новый бог разжал пальцы.
        - Что не так? - спросила Лора, не понимая, почему он остановился.
        - Слишком далеко, - объяснил Кастор. - И я… я не уверен, что не взорву целый квартал.
        Его беспокойство не было напрасным. Когда дошли до Рокфеллер-центра[60 - Рокфеллер-центр в Нью-Йорке - комплекс из 19 зданий, занимающий несколько кварталов. Самое известное здание - центральное, состоящее из 70 этажей. С 1931 г. перед центром устанавливают Рождественскую елку.], кто-то уже спешил на работу, а кто-то возвращался домой после ночной смены. Массивная бронзовая статуя Атланта, вынужденного держать весь мир на своих плечах, наблюдала за этим вечным движением.
        В воздухе послышалось слабое, похожее на пчелиное, жужжание. Завертев головой, Лора обнаружила Белена - он стоял на другой стороне улицы.
        - Эй, Мелора, - позвал он срывающимся голосом. - Ты когда-нибудь слышала о стимфалийских птицах?[61 - В древнегреческой мифологии хищные птицы, жившие возле аркадского города Стимфала. Вскормленные Аресом, они имели медные клювы, крылья и когти, нападали на людей и животных. Самым грозным их оружием были перья, которые птицы сыпали на землю как стрелы.]
        Прямо перед ними опустился дрон - птица с перьями, выгравированными на серебряных крыльях. Маленькая ручка вылезла из-под днища и выпустила некое хитроумное устройство, полоску серебра…
        Воздух вокруг Лоры взревел, взорвался волной давления и тепла, которая пожирала все на своем пути и глотала землю у нее под ногами.
        Лора подскочила, закрывая собой Кастора. Взрывная волна ударила в нее, и она полетела, но не вверх, а вниз, в бушующее море света.
        31
        Сквозь звенящий шум в ушах Лора расслышала звук, похожий на шорох песка. Со следующим вздохом она поняла, что все еще жива, но ее спина пылает огнем.
        Задыхаясь, Лора попятилась, но погрузилась в стену из пламени, нависшую над ней. Цветные искры огня заплясали в ее глазах.
        Взрыв…
        - Лора, - раздался сверху чей-то напряженный голос. - Все в порядке…
        Боль пронзила ее, оживая вместе с разумом. Ладони были содраны до крови, джинсы и рубашка порваны в клочья. Во всем теле заныло, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось в голове. Казалось, череп раскололся пополам.
        - Что?..
        Рот забило пылью и пеплом. Лора закашлялась, изо всех сил пытаясь устоять на ногах, укрыться от нестерпимого жара, поднимающегося позади нее. Она никак не могла осмыслить зрелище, открывшееся ей.
        Кучи темного асфальта, искореженные желтые останки такси, бетонные блоки сложились уродливым кольцом за пределами круга невыносимого, потрескивающего света, который окружал ее, как защитный барьер.
        Лора запрокинула голову. Она знала эту силу.
        - Кас? - выдохнула она.
        Кастор стоял, склонившись над ней, удерживая поднятые руки ладонями вверх. Над ним, пытаясь прорваться сквозь преграду, угрожающе высилась массивная бетонная плита.
        Она болталась в воздухе, балансируя на облаке взрывного жара и света. Это и был источник звука, который Лора слышала ранее, принимая за шуршание песка. Бетон постепенно обсыпался мелкой пылью, которая стекала по краям светового барьера и скапливалась вокруг.
        - Не. Двигайся, - выдавил Кастор сквозь стиснутые зубы.
        Жилы на его шее вздулись от напряжения, с которым он пытался поддерживать свою силу. Когда бетон выгорел, прямо за широкими плечами Кастора показались клочки утреннего неба и дыма. Его тело натянулось как струна, будто он и впрямь держал на себе небеса.
        Пот капал с его подбородка, пропитывая и ее одежду тоже.
        - Бог, - беззвучно прошептала она.
        Лора пристально смотрела на него снизу вверх, путаясь в хаосе мыслей. На мгновение он встретился с ней взглядом, и всполохи его силы ослепительно блеснули, а потом он крепко зажмурился и отвернулся.
        - Держись. Ближе.
        Горящее кольцо света сжималось вокруг них, мерцая, как затухающее пламя. Лора прижалась к новому богу, обвивая его руками и утыкаясь ему в плечо.
        Белен.
        Им не следовало идти за ним.
        - А люди… - заговорила она, задыхаясь.
        Взрыв снова полыхнул в ее сознании, опаляя страшными подробностями. Прохожие, которые замедлили шаг, чтобы посмотреть на беспилотник. Земля, разверзшаяся, как рана. Треск стекла. Рев искореженного металла.
        Кастор покачал головой.
        - Пытался…
        Свет снова задрожал вокруг них, подползая все ближе.
        - Как ты? - спросила Лора. - Не ранен?
        - Все хорошо, - обнадежил он, поворачиваясь, чтобы прижаться щекой к ее макушке.
        Лора заставляла себя глубоко дышать, надеясь успокоить бешеный пульс. Или это его сердце она чувствовала сейчас, бьющееся сильно и ровно за них обоих?
        Живой. Лора пыталась представить себе, что ему пришлось сделать, чтобы защитить не только от взрыва, но и не позволить стене упасть. Но каждая мысленная картинка, которые она рисовала в своем воображении, получалась еще более фантастической, чем предыдущая.
        Песок все осыпался по световому куполу. Где-то вдалеке завыла сирена. Лора сосредоточилась на знакомом звуке, чтобы вернуться в реальность. Им нужно было убраться оттуда до того, как примчатся экстренные службы.
        В кои-то веки страх оказался полезной штукой. И когда ужас, наконец, освободил ее разум, именно чувство страха позволило ей не утратить самообладания.
        - Не могу. - В голосе Кастора звучала боль. - Пожалуйста.
        Остаток бетонной плиты раскололся надвое над их головами и рухнул в груды обломков. Защитный барьер исчез, растворившись легким дыханием в воздухе.
        Кастор обмяк, наклонился вперед, обхватывая ее руками и зарываясь лицом в ее волосы. Лора покачнулась под тяжестью его огромного тела.
        - Больше не могу, - слабым голосом произнес он.
        - Кас?! - выкрикнула она, превозмогая саднящую боль в горле. Когда он не ответил, она сильно встряхнула его. - Кас!
        Ее колени подогнулись, но Лора поборола слабость, мучительно соображая, как выбраться из расщелины.
        - Не заставляй меня тащить тебя, приятель, - хрипло произнесла она.
        Лора снова попыталась заставить его очнуться, но Кастор не подавал признаков жизни. На какое-то пугающее мгновение она помертвела, решив, что сила, которая вызывала у нее такой благоговейный трепет, выжгла его смертное тело.
        Вес Кастора был неподъемным, но у Лоры не оставалось выбора. Она потащила его влево, где могла проложить себе путь через груды обломков наверх к границе кратера.
        Цемент и пепел под ее ногами то и дело смещались, как зыбучие пески, но Лора ступала твердо, и ее хватка не дрогнула. Она боролась, волокла, толкала и поднимала тело Кастора, пока ее не затошнило от напряжения, и не затряслись руки. До края кратера оставалось совсем немного.
        Лора подняла глаза.
        В нескольких шагах от воронки стояла Афина. Ее руки взметнулись вверх, выдерживая вес целой глыбы, отколовшейся от фасада соседнего здания. Громада нависала над теми, кто уносил тела жертв и раненых подальше от места взрыва. Если кто и заметил невиданное проявление силы, благодарность за подаренную жизнь перевешивала любопытство.
        Трупы усеивали улицу и тротуар, одни застыли в неестественных жутких позах, другие растянулись в лужах собственной крови. Это напоминало поле битвы. Пепел и цементная пыль заволокли воздух, рисуя на нем траурные узоры, прежде чем осесть на телах погребальными саванами.
        Афина подождала, пока уберут последнего из раненых, и осторожно опустила тлеющие обломки на тротуар.
        Защитница городов. Какое-то непонятное, неприятное чувство шевельнулось в Лоре при этой мысли, но она отмахнулась от этого ощущения.
        Лора приготовилась встретить ярость богини, услышать, как эгоистично было рисковать жизнью их обеих. Но вместо этого, пробравшись к ним сквозь стену дыма, Афина посмотрела на нее своими серыми, понимающими глазами.
        - Я понесу его, - сказала богиня. - Давайте покинем это место.
        Сзади уже накатывала волна полицейских и пожарных, которые пробивались к жертвам и обломкам. Те, кто выжил, разбегались кто куда, охваченные первобытной паникой. Пыль и стертый в порошок бетон выбелили их лица, делая похожими на призраков.
        Афина легко взвалила Кастора на плечо, и они побежали по улице так быстро, как только могла Лора, обходя заграждения, которые уже успели расставить вокруг.
        - Майлз? - встревоженно воскликнула Лора.
        - Он вернулся в дом, - успокоила ее Афина.
        Лора кивнула, пытаясь проглотить желчь и пепел, застрявшие в горле.
        - Расскажи, что случилось, - потребовала Афина. - Кого вы преследовали?
        Прерывающимся голосом Лора поведала всю историю. Она приготовилась к гневной отповеди богини за действия, которые Кастор явно считал безрассудными. Но вместо этого Афина кивнула ей.
        - То, что ты сделала, было необходимо, - одобрительно проговорила она. - Конечно, это разозлит лже-Ареса, но и вынудит на импульсивные, необдуманные поступки, и мы используем это в своих интересах.
        - Кастор считает, что я поставила всех под удар. - Лора покосилась на него.
        - Тогда, возможно, нам пора расстаться с остальными. Они не поймут, что нужно делать сейчас. Вижу, ты винишь себя в том, что произошло, но разве это не вина лже-Аполлона? Не ты же захотела последовать за Беленом Кадму.
        - Это… - Лоре пришлось сделать еще один вдох, настолько тяжело стало на сердце от этой мысли. Она могла бы лучше стараться переубедить Кастора. Она должна была это сделать.
        То, что произошло, стало результатом катастрофической цепи решений, и она не могла отрицать свою роль в этом.
        - А лже-Дионис? - полюбопытствовала Афина. - Что такого он мог сказать только тебе?
        Мысли по-прежнему путались, и голова все еще гудела. Лора не доверяла себе, понимая, что может проболтаться.
        - Позже. Обещаю.
        Богиня коротко кивнула ей, снова переключая внимание на обзор улицы.
        - Я сожалею о том, что сказала тебе раньше, - призналась Лора. - Что тебе на все наплевать. Спасибо, что помогла тем людям.
        Афина, возможно, и ненавидела смертных, которые отвергли ее, но она не отказалась от своей священной роли Афины Паллады, великой и ужасной защитницы городов.
        - Я всегда буду делать то, что д?лжно, - молвила Афина. - И хочу спросить тебя: а ты?
        «Не позволяй втянуть тебя обратно, - предупреждал ее Кастор. - Теперь для тебя здесь ничего нет, кроме теней».
        Но он не понимал того, что наконец-то открылось Лоре. В тенях жили монстры. Чтобы их выследить, нужно бесстрашно отправиться по их следу. И уничтожить их можно, только имея более острые зубы и более темное сердце.
        32
        Когда они добрались до таунхауса, уже совсем рассвело. Из-за скопившихся машин «Скорой помощи» в начале утреннего «часа пик» движение в центре города стало слишком неуправляемым, чтобы пытаться поймать такси.
        Можно было только догадываться, как они выглядят в глазах прохожих, особенно Афина с Кастором на плече, но Лоре было все равно. Она даже не в силах была волноваться из-за того, что их передвижения могут отследить или, возможно, им уже сели на хвост.
        Конечно, нужно было бы скорее укрыться в доме от посторонних глаз, но, когда они свернули в ее квартал, Лора почувствовала, как замедляются ее шаги, а потом она просто застыла на месте, когда очертания трехэтажного здания, которое последние три года она считала своим домом, проступили сквозь утреннюю дымку.
        Глядя на него сейчас - на этот фасад из коричневого камня, растения в горшках вдоль ступеней, кружевные занавески в окне, - она не чувствовала ничего, кроме отвращения. Ей вдруг вспомнился фальшивый храм в Доме Фетиды: иллюзия из реального и ложного. Все воспоминания, связанные с этим домом, теперь были безнадежно испорчены, и на мгновение Лора подумала, что не сможет заставить себя переступить его порог.
        В этот раз она не стала бороться со своим гневом. Она позволила себе услышать эти слова: Воспользуйся этим домом. Используй его так, как его хозяин пытался использовать тебя.
        - Что-то не так? - спросила Афина.
        Лора тряхнула головой.
        - Нет, ничего. Идем.
        Ван встретил их у самой двери, впуская внутрь с озабоченным видом.
        - С ним все в порядке?
        Лора кивнула. Она на это надеялась. И тут заметила, кого не хватает.
        - Майлз?
        Ван вздохнул.
        - Босс по стажировке поручил ему отработать смену в мэрии - помочь с запросами СМИ и брифингами после сегодняшней атаки. Он обещал вернуться через несколько часов.
        Телевизор был включен, но работал без звука, вспыхивая сообщениями о взрыве в Рокфеллеровском центре. Но именно экран лэптопа Вана на журнальном столике привлек внимание Лоры. Он проигрывал серию видеороликов: каждые несколько секунд изображение меняло угол обзора. Некоторые снимки были четкими, другие - более размытыми, но все они отслеживали перемещения одной-единственной фигуры.
        Майлз.
        - Что это, черт возьми? - возмутилась Лора.
        Ван с явной неохотой повернулся к своему компьютеру. Его плечи поникли, когда он захлопнул крышку лэптопа и забрал его со столика.
        - Давай… давай отнесем Каса наверх. Я объясню.
        Афина следовала за ним, осторожно лавируя по коридору, стараясь, чтобы новый бог не врезался в стены, хотя ей явно этого хотелось. В спальне Лоры она усадила его на кровать, предоставив Лоре самой устраивать его поудобнее. Длинные ноги Кастора свисали с кровати.
        - Программа называется «Аргос». - Ван поставил лэптоп на комод. - Я потратил на нее не один год. Она предназначалась для поиска богов и врагов с помощью встроенной системы распознавания лиц и может подключаться к любой камере видеонаблюдения в режиме реального времени, пока камера или ее резервная система подсоединены к интернету.
        Афина наклонилась к экрану, наблюдая за маленьким изображением Майлза на платформе метро, и попыталась ткнуть в него пальцем. Ван отодвинул ноутбук подальше, пока богиня случайно не испортила экран, чем заработал ее испепеляющий взгляд.
        - Ты хочешь сказать, - начала Лора, проявляя чудеса терпения, - что мы потратили кучу времени, пока ходили кругами, пытаясь выяснить местонахождение Ревелера, а ты мог просто использовать эту систему для его поиска? Может, найдутся и другие секретные программы, которыми ты все же готов поделиться с нами, хотя время уже ушло?
        - Программа не идеальна, - объяснил Ван. - Я должен загрузить фотографию, чтобы она работала, а единственное изображение Ревелера в его смертной форме было недостаточно четким. И я уже пытался с ее помощью найти Рата - ты же об этом собиралась спросить? Если он передвигается по городу, то наверняка в маске. Система не может его распознать.
        Лора сделала глубокий успокаивающий вдох.
        - Что говорят в новостях об взрыве?
        - Ничего особенного, кроме того, что подозревают террористическую деятельность. Сейчас самое время рассказать мне, что же произошло, потому что вся болтовня между Посланцами сводится к тому, что Ревелер мертв, а записи с камер наблюдения возле музея, Парка и Рокфеллер-центра стерты.
        Еще бы. Кадмиды, без сомнений, проникли в систему видеонаблюдения в Центральном парке, удалив и запись ее схватки с Беленом. Она попыталась рассказать Вану о том, что произошло во «Фрике», о Белене, о взрыве, но ее разум не мог облечь мысли в слова.
        - Я изложу тебе историю этих последних часов, Эвандер, - вмешалась Афина.
        Лора бросила на нее благодарный взгляд.
        - А я позабочусь о Касторе.
        Богиня кивнула.
        - И о себе тоже. Отдыхай пока.
        Лора подождала, пока тяжелые шаги Афины стихнут на лестнице, после чего отважилась зайти в ванную и тяжело оперлась о раковину. Руки были покрыты сажей, под которой были кровавые струпья. Набравшись смелости, Лора посмотрела на себя в зеркало.
        Всклокоченные волосы припорошила светлая пыль. Кожа посерела, а глаза налились кровью и утопали в синяках, как будто она вела кулачный бой с самой ночью и проиграла. Удивительно, что никто из встречных прохожих не попытался вызвать для них «скорую», потому что Лора никогда в жизни не выглядела более пугающе.
        Или никогда не была так похожа на охотника.
        Она быстро умылась, намочила щетку, чтобы расчесать спутанные вьющиеся пряди и заплести их в косу. Потребовалось несколько минут, чтобы промыть и продезинфицировать порезы на предплечье и забинтовать более глубокие раны. Выбросив в корзину использованные полотенца, Лора вытащила свежие и намочила их в теплой воде, чтобы позаботиться о Касторе.
        В комнате стоял запах едкого дыма, который исходил от них обоих. Пару секунд она просто смотрела на Кастора, на его большое тело, которое заняло почти всю ее кровать. Несмотря на мужественные черты лица и квадратную челюсть, в тот момент он казался ей почти мальчишкой. И таким уязвимым.
        Лора поднесла махровую ткань к его предплечьям, потом к ногам. Порезы там уже заживали благодаря его силе, но были тоже покрыты сажей. Она работала медленно, методично, вытесняя все иные мысли из головы, чтобы они не мучили ее. Ступни. Ноги. Кисти. Предплечья.
        Она проделывала это бесчисленное количество раз в Доме Фетиды после спаррингов, и тогда это было не более чем проявлением заботы о друге и гетайросе. Но, когда Лора наклонилась, чтобы обтереть его шею и лицо, внезапно у нее возникло чувство, будто то прошлое отныне действительно прошлое, потому что теперь между ними все по-другому.
        Рука дрожала, когда она проводила влажной салфеткой поверх и вокруг его губ, сопротивляясь приливу жара, который воспламенил ее тело. Она злилась на себя за то, что поцеловала его - за то, что перешла черту, за то, что огорчила его, за то, что все изменила.
        - Не надо меня ненавидеть, - прошептала она. - Пожалуйста, не надо…
        Когда она закончила, и Кастор снова стал похож на себя, Лора опустилась на пол возле кровати, откинулась назад и подтянула колени к груди. Она уронила голову на матрас и закрыла глаза. Голос Афины зазвучал в сознании, повторяя предупреждение:
        «Они не поймут, что нужно делать сейчас».
        Когда Лора снова открыла глаза, свет в комнате изменился - наступала ночь.
        На мгновение она растерялась, пытаясь вспомнить, как она сюда попала и почему ее тело такое деревянное. На плече лежала теплая тяжесть. Рука Кастора соскользнула с кровати, точно он, даже запертый в глубоком сне, хотел убедиться, что она все еще рядом.
        Лора схватила его ладонь и прижала ее ко лбу, прогоняя остатки дремы.
        Большим пальцем она гладила его костяшки и почувствовала… она и сама толком не знала, что чувствует. Сначала ей думалось, что охватившие ее переживания - почти болезненное соединение нежности, тоски и заботы, совсем уже не те, что в детстве. Но так ли это? Или же испытание разлукой и временем позволило им проявиться так, что она наконец-то смогла прозреть?
        Когда-то у нее была семья. Род. Имя. Лора несла бремя этой ответственности с того момента, как впервые услышала слово «Агон». Но Кастор… Кастор всегда был другим. Ей казалось, что боги послали их друг другу.
        «И теперь из-за этих богов я его потеряю», - подумала она, и горло сжалось. Погибнет он или выиграет Агон - результат не изменится. Он больше никогда не будет с ней таким. Она никогда не почувствует пульс на его запястье, не прижмет ухо к его сердцу, не услышит, как оно отзывается эхом ее собственного сердцебиения.
        Лора сильнее сжала его руку. Кастор тихо вздохнул, и его темные длинные ресницы чуть дрогнули. Он повернулся к ней, и душа ее затрепетала. Тогда Лора заставила себя встать и нежно положила его руку снова на грудь. Еще немного, она бы отчаянно, как в детстве, умоляла богов о милосердии, которого не заслуживала.
        Лора тихо собрала чистую одежду и переоделась в ванной. И там услышала, как открылась и захлопнулась входная дверь, и слабый голос Майлза позвал:
        - Эй, есть кто дома?
        Лора заторопилась вниз по лестнице - ей отчаянно хотелось увидеть его и наконец убедиться, что с ним все в порядке! Но услышав звуки хлопающих кухонных шкафов и начало приглушенного разговора, остановилась и замерла.
        - …возникли проблемы? - спросил Ван.
        - Даже если и так, тебе-то что? - отрезал Майлз. - Извини, - прозвучало почти сразу. - Это было грубо. В подземке их службы облажались, а в остальном все в порядке. А как Лора и остальные?..
        - Отдыхают.
        Лора, крадучись, преодолела последние ступеньки, стараясь не ступать на ту, что скрипела, и скользнула в коридор, который вел на кухню. С этой точки она видела их отражение в кухонном окне. Ван сидел за столом за компьютером, Майлз возился у плиты.
        - Хочешь чего-нибудь? - спросил Майлз. - Я завариваю себе обычный чай, но могу предложить экзотический отвар от Лоры.
        - Нектар? Нет, спасибо. Всегда ненавидел его вкус, - сказал Ван, не отрываясь от компьютера. Лора слышала, как его пальцы стучат по клавиатуре. - Хотя не отказался бы от стакана теплого молока.
        Последовала долгая пауза. Наконец щелканье клавиш прекратилось.
        - Что? - спросил Ван.
        - Стакан теплого молока, - хихикнул Майлз. - Ладно. Сейчас приготовлю, дедуля.
        Ван фыркнул и снова забарабанил по клавишам. Позади Лоры, в гостиной, работал телевизор, но на минимальной громкости, так что до нее доносилось лишь тихое бормотание. Она сосредоточилась на этом звуке и на собственном дыхании.
        Лора уже собралась было выйти из укрытия, когда Майлз поставил на стол две кружки и открыл свой ноутбук. Майлз не был бы Майлзом, если бы не уселся рядом с Ваном, просто чтобы в шутку позлить его, но Ван не мог удержаться и украдкой заглянул в экран его ноутбука.
        - Чем могу помочь? - Майлз отодвинул ноутбук.
        - Ты… ты ищешь греческую мифологию в Википедии? - изумленно произнес Ван.
        - И что такого? - с вызовом ответил Майлз. - Я немного отстаю в этой группе. Последний раз я проходил мифологию в шестом классе.
        - Ты мог бы спросить меня.
        - О, серьезно? - Откинувшись на спинку стула, Майлз глотнул чая. - Я могу спросить тебя о чем угодно, и ты действительно дашь мне ответ?
        - Не «о чем угодно». - Ван разволновался, что было на него непохоже. - Обо всем, что связано с Агоном.
        - Ладно, тогда вопрос: большинство охотников твоей линии отвернулись от Кастора, и почему же ты так предан ему?
        Лора едва не рухнула, когда прозвучал голос Вана.
        - Кастор - единственный… - Казалось, он с трудом подыскивает нужные слова. - Он единственный друг, который у меня когда-либо был. Единственный, кто захотел быть моим другом. Так понятно?
        - Понятно, - тихо произнес Майлз.
        - Нет… Не надо. Не надо меня жалеть. Просто все сложилось так, как сложилось. В отличие от остальных, он никогда не презирал меня за то, что я не хотел драться и у меня это плохо получалось. Он тоже не любил - и до сих пор не любит - драться.
        - Я хотел попробовать провести аналогию с моим отношением к физкультуре, но, пожалуй, воздержусь, - откликнулся Майлз. - Учитывая, что ваше физическое воспитание включало обучение искусству убивать.
        Ответом был еще один тихий смешок.
        - Я знаю, ты считаешь меня… жестким. Но я должен обеспечить его защиту, сделать все, чтобы до конца этой недели с ним ничего не случилось. И сейчас я думаю только об этом. Я ничем не мог помочь ему раньше, когда у него случился рецидив. Когда мы созванивались, у меня не получилось убедить его прекратить тренировки, хотя они изматывали его.
        - Почему он продолжал тренироваться, если все было так плохо?
        - Из-за Лоры, - сказал Ван. - Кастор не хотел ее подводить, потому что тогда она потеряла бы спарринг-партнера и была бы вынуждена покинуть программу. Но дело было не только в этом. Он просто хотел ее видеть. Всегда хотел следовать за ней, даже если это оборачивалось неприятностями.
        - Эй, полегче, - осадил его Майлз. Сердце Лоры признательно дрогнуло, когда она услышала нотки предостережения в его голосе. - Ты говоришь о моем друге.
        Ван глубоко вздохнул.
        - Я всегда немного завидовал тому, сколько внимания она получала от Кастора. Это звучит глупо теперь, когда мы выросли…
        - О, - оживился Майлз. - Похоже, ты влюблен в него?
        Ван поперхнулся молоком.
        Майлз подпер подбородок рукой и ждал, в нетерпении выгнув бровь.
        - На самом деле все не так, - ответил Ван.
        - Как будто ты первый парень, страдающий от тайной и безответной влюбленности, - хмыкнул Майлз. - Объектом моей страсти был квотербек нашей школьной команды, натурал до мозга костей. Гора мышц и все такое. И, кто бы с ним ни заговорил, он всех называл чуваками.
        Ван рассмеялся, и Майлз расплылся в ответной ухмылке.
        - У меня нет к нему таких чувств, - наконец сказал Ван. - И никогда не было.
        Майлз понимающе промычал, и они оба одновременно потянулись за своими кружками.
        - И вообще, почему ты так предан Лоре? - настойчиво спросил Ван. - Ты почти ничего не знал о ее прошлом, а то немногое, что знал, было ложью.
        - Не все, - возразил Майлз. - Я знал, что ее семья умерла, только не знал подробностей, как и того, что случилось с ней потом. Прошло много времени, пока она наконец начала мне доверять. Даже… несколько месяцев после того, как я поселился здесь. Мне приходилось копать понемногу, и это того стоило, потому что под неприветливой и даже угрюмой маской скрывалось доброе сердце, которое я люблю. Эта часть никогда не была ложью. Найти кого-то, кто полностью принимает тебя таким, какой ты есть, - это случается так редко, и я стараюсь платить ей той же монетой.
        - Значит, ты все-таки понимаешь, - тихо произнес Ван.
        Майлз кивнул.
        - Я знаю, ты думаешь, что я веду себя как безрассудный идиот…
        - Я вовсе не думаю…
        Майлз не дал ему договорить.
        - И, может, так оно и есть. Но я впрягся в это ради нее.
        Лора прислонилась спиной к стене, закрывая глаза.
        - Это была хорошая речь, - произнес Ван с улыбкой в голосе.
        - Спасибо, - кивнул Майлз, потягивая чай. - Я подумал, что тебе это может понравиться. У вас тут, ребята, на кону жизнь и смерть и ставки эпические. Мне еще тянуться и тянуться до вашего уровня.
        - Мир был бы гораздо лучше, если бы мы все были на твоем уровне, - сказал Ван.
        Тональность звуков из телевизора изменилась, стала более тревожной, когда раздался сигнал оповещения о последних новостях. В следующее мгновение завибрировали и зазвонили телефоны Майлза и Вана.
        Лора метнулась в гостиную, хватая со столика пульт от телевизора. На лестнице послышались шаги - Кастор спускался сверху, а Афина поднималась из подвала.
        Включился местный новостной канал. На этот раз вместо того, чтобы дежурить по периметру безопасности вокруг Рокфеллер-центра, репортер - белый мужчина средних лет, который часто мелькал на экране, - стоял перед роскошным каменным зданием. Вокруг него толпились люди, рыдающие или явно ошеломленные. На их лицах мелькали всполохи сине-красных огней полицейской машины. Дым извивался в темном воздухе серебристыми змейками.
        Лора наклонилась ближе. Бегущей строкой внизу экрана шли слова, от которых кровь стыла в жилах.
        Тела двух детей, обнаруженные внутри оскверненной вандалами статуи «Атакующего быка»[62 - Charging Bull (англ.) - «Атакующий бык» или «Бык с Уолл-стрит», статуя весом более трех тонн. Отлита из бронзы и установлена в Финансовом квартале Нью-Йорка.]…
        Майлз медленно опустился на диван, прижимая руку ко рту, пока диктор с шокированным видом вещал: «Полиция обнаружила ужасную находку после того, как в службу “911” позвонили свидетели, заметившие сначала дым, а затем огонь под статуей. Как выясняется, в полой статуе была вырезана панель, чтобы тела можно было замуровать внутри. Есть несколько неподтвержденных сообщений других очевидцев о том, что они слышали крики, когда начался пожар, но полиция Нью-Йорка еще не определила, были эти дети живы или мертвы, когда их поместили внутрь статуи».
        Кастор застыл у входа и отвернулся, чтобы не смотреть. Но Лора отказывалась отводить взгляд. Она уже знала, что, кем бы ни были дети - Чистокровными или Нечистокровными, - это были две маленькие девочки.
        - О боже, - вымолвил Майлз. - Они же… они же просто дети.
        Лора знала: Рат отомстит ей за Белена, но ошиблась, рассчитывая, что это будет прямой удар. Физический. Не по ее чувствам. Не такой, как этот.
        Она поклялась себе, что больше не совершит подобной ошибки.
        Афина придвинулась ближе к телевизору, изучая изображения, мелькающие на экране. Лицо богини затуманилось перед глазами Лоры, и голос диктора исчез за стуком в ушах. Ее тело пылало от ярости.
        Майлз, возможно, и не догадался, но остальным было совершенно ясно, что Рат и Кадмиды превратили знаменитую статую в аналог Быка Фаларида - чудовищно-жестокое орудие казни из древних времен, когда жертву заживо сжигали в брюхе медного быка.
        «Полиция установила шатры вокруг места преступления, но очевидец предоставил нам эту эксклюзивную фотографию, сделанную за несколько минут до их прибытия, - продолжил диктор. - Предупреждаем, что зрелище не для слабонервных, и полиция Нью-Йорка попросила нас скрыть текст сообщения, оставленного преступником, пока они не соберут больше информации».
        Кадр сменился, и на экране появилось изображение быка: под брюхом тлеющие угли, в воздухе клубится дым. Несколько человек носились вокруг с огнетушителями, но одна женщина остановилась, чтобы прочитать надпись на стене рядом.
        Лора повернулась, чтобы спросить Вана, может ли он подключиться к камере, но обнаружила, что он ее опередил: одной рукой передавал Майлзу кружку с теплым молоком, а другой удерживал лэптоп с запущенной программой поиска.
        Майлз удивленно поднял глаза, забирая у него кружку.
        - Это поможет, - сказал Ван. Его рука коснулась плеча Майлза, но он быстро отдернул ее, прежде чем Майлз успел что-либо заметить.
        - Я знаю, что это не игра, - произнес Майлз. - Я знаю. Но зачем делать… такое?
        Лора прикусила щеку изнутри так сильно, что брызнула кровь.
        Пальцы Вана пробежались по трекпаду, перематывая все кадры подряд.
        - Что? - спросила Лора. - Что там?
        Ван развернул экран и нажал кнопку воспроизведения. Кадры с камеры ночного видения были зернистыми и сняты с высокой точки. Зеленый оттенок придавал жутковатое ощущение страшной сцене, разворачивающейся внизу. Шестеро охотников стояли вокруг быка, их змеиные маски были частично скрыты капюшонами черных плащей. Один из них опустился на колени, чтобы разжечь огонь, который быстро разгорелся и запылал. Другой, с кистью и ведерком, широкими мазками писал слова на стене соседнего здания. Алые буквы стекали вниз, как будто плакали.
        ВЕРНИ ЕГО ОБРАТНО
        Это сообщение предназначалось только для одного человека. Для нее.
        - Нам нужно уничтожить этого монстра, - услышала Лора свой голос. - Сейчас же.
        - Подожди, - сказал Кастор. - Именно этого он и добивается - эмоциональной реакции. Что вообще означает это сообщение?
        Афина выжидающе посмотрела на Лору.
        «Не делай этого, - прошептал разум. - Не говори им…»
        Но какой выбор ей оставался? Она должна была сказать им что-то - если не правду, то хотя бы версию правды, в которую они могли бы поверить. Ту, что не вызвала бы подозрений у Афины и не поставила под угрозу клятву, которую дала Лора.
        - Ревелер… он сказал, что Рат ищет меня, думая, что Эгида у меня в руках. - Сердце Лоры бешено колотилось, отчего ее тело чуть ли не содрогалось. В ушах снова нарастал шум, но она старалась говорить ровным тоном. - Ревелеру было поручено выследить меня - и обнаружить Эгиду.
        Ван моргнул.
        - И просто в порядке уточнения…
        - У меня ее нет, - твердо сказала Лора, избегая обеспокоенного взгляда Кастора. - С тех пор, как Кадмиды уничтожили наш род, Эгида больше не возвращалась в нашу семью. Ревелер сказал, что щит пропал в конце последней охоты. Думаю, это сделал кто-то из своих.
        - Я вижу логику в предположении лже-Ареса, - молвила Афина.
        - Во время последнего Агона мне было десять лет, - напомнила ей Лора.
        - Он мог подумать, что кто-то из твоих родителей забрал щит. - Кастор озабоченно наморщил лоб. - И что они рассказали тебе, где его спрятали. Черт… неудивительно, что он одержим идеей найти тебя.
        - Отлично, - кивнула Лора. - Тогда пусть находит меня. Мы его встретим.
        - Нам нужна другая стратегия, - покачал головой новый бог. - Та, что не поставит тебя на пути его клинка.
        - Да, - подхватил Майлз, поворачиваясь к Кастору. - Этот вариант мне больше нравится.
        - Что ты задумал? - спросил Ван.
        - Нам нужно найти Артемиду. И убедить ее вступить с нами в союз.
        Афина усмехнулась.
        Хотя Лора знала и другую причину, почему он хотел найти богиню, ее все еще коробило от идеи разыскивать ту, что так упорно стремилась его убить.
        - Могу попробовать еще раз, - предложил Ван. - С тех пор, как она покинула Дом Фетиды, программа ее ни разу не обнаружила… Ты уверен, что хочешь ее выследить, Кас? Сложно представить, чтобы она радостно влилась в наши ряды.
        - Я прекрасно понимаю, что она хочет вырвать у меня сердце и съесть его, - сказал Кастор. - Но она - лучшая ищейка в охоте. Лучше любой компьютерной программы - без обид.
        Ван махнул рукой.
        - Если кто и сможет найти Рата и выяснить его планы на будущее, не обнаруживая себя, только она, - продолжил новый бог. - И, честно говоря, нам не помешала бы дополнительная сила, чтобы противостоять ему, когда придет этот час.
        - Если она не убьет тебя первой, - напомнила ему Лора.
        - Согласна. Это абсурдная идея, - настаивала Афина. - Отложи в сторону эти фантазии и сосредоточься на насущной проблеме. Нам не нужна Артемида, чтобы убить самозванца, и нам не нужна ее помощь, чтобы найти Эгиду и начертанное на ней предание.
        Лора резко втянула воздух, теперь лучше понимая мотивы богини.
        - Я вообще не говорил ни об Эгиде, ни о том, что она скрывает, - заметил Кастор. - Но хорошо иметь подтверждение, что ты предпочла бы видеть свою сестру мертвой, чем позволить ей первой добраться до щита. Тебя действительно так пугает, что у Зевса может быть только одна дочь-победительница?
        - Артемида никогда не согласится работать бок о бок с убийцей Аполлона. - Афина не заглотила наживку. - Она ранила меня, чтобы спастись самой, и я не испытываю никакого желания помогать ей. Однако я согласна с тем, что необходима новая стратегия, чтобы сорвать планы нашего врага и его поиски Мелоры. - Богиня повернулась к Вану. - У тебя собрана вся информация о его владениях и собственности? Возможно, там есть уязвимые места.
        - Конечно, у меня есть полный список, - кивнул Ван. - А еще досье на всех лидеров и старейшин других кланов. Когда-то я наивно полагал, что смогу нейтрализовать тот или иной клан, раскрыв их сомнительные сделки, чтобы их активы были заблокированы, а вожаки - арестованы.
        - Тогда почему ты этого не сделал? - спросила Лора.
        - Потому что Агон - это гидра. Неважно, сколько голов я отрублю - на их место придет еще больше охотников. И, даже если бы я раскрыл тайну Агона всему миру, охота бы все равно продолжилась - кто-то обязательно нашел бы способ.
        Лора вдруг с необычайной ясностью осознала, что каждый из них по-своему действительно хотел положить конец Агону. Только причины были разные, и средства тоже.
        - Понимаю, о чем ты говоришь, - согласился Кастор. - Но есть ли какая-то информация, чтобы обнародовать ее в прессе и привлечь нежелательное внимание к Рату? Возможно, он прикармливает городских и полицейских чиновников, но не все же им куплены…
        - Тебе известно, где у них склады с оружием? - перебила его Афина. На ее лице застыло выражение пугающей сосредоточенности. - Где спрятаны эти хранилища?
        - Я знаю только о нескольких, - сказал Ван. - И уверен, что их гораздо больше и здесь, в Нью-Йорке, и за границей.
        - Нескольких было бы достаточно, - заявила Афина.
        - И что ты собираешься с этим делать? - спросила Лора.
        - Есть разные способы убить короля, - объяснила Афина. - Можно лишить его жизни, а можно подорвать доверие его людей к нему.
        Ван сразу сообразил, в чем состоит план богини.
        - Если мы доберемся до оружия, его власть над теми, кто примкнул к нему, думая, что он более могущественный вождь и защитник, может пошатнуться.
        - И если он отправил полчища охотников на поиски Мелоры и соперников-богов, эти тайники, возможно, не так хорошо охраняются, - добавила Афина.
        - Ахиллиды, все еще верные Кастору, действительно отчаянно нуждаются в оружии… - Ван задумался. - Уверен, то же самое относится к Иро и ее охотникам. На всех складах охрана сменяется в одно и то же время. Мы могли бы нанести удар уже завтра утром.
        - Можно найти другой способ. - Кастор упрямо гнул свою линию. - Наш рейд ничего не даст, только заставит Рата бросить еще больше людей на поиски Лоры, да ускорить осуществление собственных планов. Нам нужна помощь. Нам нужен кто-то с навыками Артемиды…
        - Мы не станем тратить время на поиски Артемиды, - резко вмешалась Лора.
        Кастор попытался поймать ее взгляд, удивленно сдвинув брови. Чувство вины пронзило ее, но Лора его проигнорировала. Афина была права. Артемида сейчас была не более чем отвлекающим маневром.
        - Ребята, нет необходимости выбирать между одним и другим, - заговорил Посланец. - Мы можем делать и то, и другое сразу. Я буду вести непрерывный поиск Артемиды в «Аргосе»…
        - Минуту назад ты сказал, что не смог ее найти, - заметил Кастор. - Нам нужно выйти на улицы и искать самим.
        - Ты все время забываешь, что тоже являешься мишенью, - напомнила ему Лора, - и что вокруг полно охотников, которые по-прежнему ищут шанс обрести божественность.
        Кастор сжал зубы.
        - Мы вернемся к этому после атаки на склады с оружием, хорошо? - Лора решила немного уступить. - Это отвлечет Кадмидов, и для тебя будет безопаснее появиться в городе.
        - Меня не волнует безопасность, - перебил ее новый бог.
        Ноздри Лоры раздувались, когда она сделала еще один долгий вдох.
        - Ну, извини. А меня волнует. - Она повернулась к Вану. - Сообщи Ахиллидам, какие оружейные склады нужно атаковать, и назови мне одно или два места и время, чтобы я смогла отправить сообщение Иро.
        Эвандер посмотрел на Кастора. Новый бог кивнул.
        - Я проведу поиск, - пообещал Посланец. - И прощупаю почву через свои источники…
        Телефон Вана на столике завибрировал. Он схватил его, и экран вспыхнул, освещая его темную кожу, пока он читал новое сообщение.
        - Контакт Кадмидов говорит, у него есть информация о следующих шагах Рата, которая может нас заинтересовать.
        Сердце Лоры подпрыгнуло.
        - Но?
        - Я уже не думаю, что это хорошая идея. После того, что случилось с Беленом, а теперь это… что-то здесь не так. Он настаивает на том, что будет встречаться только с Майлзом.
        - Потому что он ненавидит тебя, - напомнил ему Майлз. - Я могу с ним встретиться.
        - Можешь - не значит, что должен, - сказал Ван.
        - Сколько раз мне еще доказывать, что ты не прав? - возмутился Майлз. - Я могу…
        - Нет, - отрезал Ван, поворачиваясь к нему. - Ты не один из нас, и у тебя нет права голоса, так понятно?
        Майлз оторопел, но его замешательство перешло в гнев, когда он наткнулся на ледяной взгляд Посланца.
        - И ты не имеешь права указывать мне, что делать. Мне что, нужно постоянно напоминать тебе, что без меня вы бы не продвинулись так далеко?
        - Рат только что убил двух невинных детей, - напомнил ему Кастор. - Если это какая-то ловушка, даже представить не могу, что он сделает с тобой.
        Майлз придвинулся ближе к Лоре, оказываясь лицом к лицу с остальными.
        - Тогда хорошо, что он меня не поймает.
        - Мы делаем это ради тех маленьких девочек, - настаивала Лора.
        Кастор смерил ее пронзительным взглядом.
        - Каких именно?
        Лора похолодела. Вдохнув, она так надолго задержала дыхание, что боль разлилась в ее груди.
        - Я пойду с Майлзом, - решительно произнес Кастор. - Если что, я смогу его защитить. Так будет спокойнее.
        - Потому что я не могу защитить? - возмутилась Лора. - Если кто и пойдет, так это я.
        - Нет, - поспешно вмешался Майлз. - В смысле, спасибо вам обоим, но я справлюсь один. Тот парень очень нервный и не пойдет на контакт, если заподозрит, что я привел кого-то с собой. И у него действительно может оказаться нужная нам информация или, по крайней мере, зацепка о текущем местонахождении Рата.
        Ван не сводил глаз с Кастора, оценивая его реакцию.
        - Он хочет встретиться завтра утром. Примерно в то же время, когда нам надо бы совершить атаку на склады, пока охрана сменяется.
        - Если умный Майлз верит, что добьется успеха, - молвила Афина, - у тебя нет причин становиться на его пути и отказывать ему.
        Лора снова почувствовала на себе взгляд Кастора. Ее сердце взбунтовалось в груди, еще до того, как прозвучал слабый голос Майлза:
        - Лора?
        Может быть… может, это слишком рискованно - встречаться прямо сейчас, когда Рат кипит от гнева. Если он каким-то образом доберется до Майлза, она никогда себе этого не простит.
        Чем больше Лора думала об этом, тем чаще задавалась вопросом, так ли уж неправ Кастор, предлагая залечь на дно и сосредоточиться на поисках Артемиды, вместо того чтобы наносить удар по оружейным складам. Если бы они смогли убедить богиню вступить с ними в союз - хотя это большое, смертоносное «если», - им, возможно, не пришлось бы полагаться на сведения от агента и рисковать, отправляясь на эти тайные встречи. Артемида могла отслеживать кого угодно или что угодно, собирая информацию по мере необходимости.
        Словно почувствовав бурю в ее душе, Афина придвинулась ближе. Спокойная уверенность исходила от богини, и одно ее присутствие рядом вносило какую-то ясность в мысли. Это придало смелости тому, в чем так нуждалась Лора, придало силы тому, что она считала правильным и необходимым.
        Ради девочек, подумала она. То, что сделал Рат, заслуживало возмездия.
        - Майлз пойдет на встречу, - объявила наконец Лора. - Мы проведем атаку на склады утром, во время пересменки. И, если у агента нет информации о местонахождении Рата, начнем поиски Артемиды во второй половине дня. Все согласны?
        Но, даже озвучив этот план, Лора знала, что Афина права. Артемида никогда не согласится действовать с ними заодно и никогда не расскажет Кастору такую нужную ему правду о смерти Аполлона - если она вообще что-то знала. Хотя, может быть, к тому времени Рат вылезет из своей дыры, и им не придется рисковать жизнью Кастора, пытаясь убедить богиню, чья воля несгибаема, как сталь.
        С бесстрастным лицом Ван кивнул.
        - Тогда я отправлю тебе информацию для Иро.
        Лора почти не слышала, как остальные потянулись вверх по лестнице, чтобы разойтись по комнатам и проспать остаток ночи. Только Кастор задержался, положив руку на перила, наблюдая за тем, как Лора достает свой телефон. Дрожащими пальцами она написала Иро: «Мне нужна твоя помощь».
        Ярость, нарастающая внутри, клубилась, как дым из туловища бронзового быка, пока Лора не почувствовала во рту привкус пепла, и в сознании не вспыхнули кроваво-красные слова, оставленные для нее на стене.
        Когда она снова подняла глаза, Кастора уже не было.
        33
        Воздух позднего утра был пропитан тяжелой влагой, но это было ничто по сравнению с гнетущей атмосферой, которая царила в доме.
        От Ахиллидов поступили сведения, что налеты прошли без каких-либо проблем или жертв с их стороны. Лора еще не получила сообщения от Иро, не считая ее односложного ответа на текст с инструкциями по штурму складов: «Принято».
        Впрочем, Лора не беспокоилась на этот счет, особенно после того, как Ван встретился с одним из охотников клана и притащил целую россыпь клинков. Афина с очевидным удовольствием раскладывала оружие и изучала каждый трофей, включая настоящее дори. Но, если Лора и испытывала радостное волнение от успеха, оно тонуло в эмоциональной черной дыре молчания Вана и Кастора.
        Лора больше не могла выносить осуждающих взглядов Посланца, который отслеживал в «Аргосе» передвижения Майлза, и уж тем более вида закрытой двери, за которой скрывался Кастор, поэтому вернулась в свою спальню. Там она наконец заметила, что Майлз оставил для нее на комоде.
        Поймав лучик солнечного света, амулет-перышко на цепочке подмигнул ей. Поколебавшись мгновение, она провела пальцем по его краям.
        «Не свободна», - подумала она.
        Лора смахнула цепочку в маленькую мусорную корзину, что стояла рядом. Но даже избавившись от амулета, она все равно чувствовала его присутствие. Мечтая сбежать от него - и вообще из дома, - Лора открыла окно, вылезла на пожарную лестницу и поднялась на крышу. Устроившись там, она наблюдала, как издали надвигаются тяжелые серые тучи.
        - Тебе не следует быть здесь, - раздался чей-то голос за ее спиной.
        Лора дернулась, но сразу расслабилась.
        Афина оглядела унылую крышу особняка. Смотреть там было не на что: пара старых шезлонгов и ящик кондиционера. По правде говоря, на крышу выходить не разрешалось, но Майлз и Лора иногда поднимались наверх, если стояла хорошая погода и у них была бутылочка вина. Они говорили о том, что хорошо бы здесь все обустроить - может, разбить небольшой садик, - но все это было до того, как не стало Гилберта.
        «Не стало Гермеса», - поправила себя Лора, зябко потирая руки и снова поворачиваясь к серебристым грозовым тучам, собирающимся на востоке.
        Не доверяя шезлонгу, богиня предпочла устроиться прямо на шероховатой поверхности крыши. Она положила дори на колени и принялась затачивать оба наконечника точильным камнем, который взяла с кухни.
        - Это был Гермес.
        Лора и сама не знала, почему ей было легче рассказать об этом именно богине. Может, потому, что Афина, лишенная сентиментальности, которая всегда рубила с плеча, не бросилась бы ее утешать или подталкивать к откровениям.
        - Что с ним? - Афина отложила точильный камень в сторону.
        - Мужчина, на которого я работала - тот, что владел этим домом и оставил его мне… - Лора сглотнула. - Это был Гермес. После своего исчезновения он отправился сюда. Ревелер сказал мне об этом в музее.
        - Ага, - вымолвила Афина, а потом осторожно добавила: - И ты веришь самозванцу?
        Лора кивнула.
        - Очевидно, Гермес тоже думал, что Эгида у меня. Должно быть, для него это обернулось огромным разочарованием, когда он понял, что у меня ничего нет и что он напрасно… - Ее голос сорвался, за что она себя возненавидела. - Что он напрасно потратил столько сил, чтобы пригреть меня.
        Губы Афины сложились в жесткую линию.
        - Хотя я не понимаю, - продолжила Лора. - Ревелер сказал, что Гермес чувствовал себя в долгу передо мной и старался не допустить того, чтобы Рат завладел Эгидой…
        - Гермес определенно узнал о существовании нового текста, - сказала Афина, - и надеялся использовать его, чтобы сбежать из Агона.
        - Возможно, что так, - согласилась Лора, - или, ничего не зная об этом, он просто хотел использовать щит в следующем Агоне. Решил, что я могла бы отдать ему Эгиду добровольно, если бы он проявил ко мне участие. Но почему он чувствовал себя в долгу передо мной? Зачем идти на такие сложности, чтобы проникнуть в мою жизнь, если он никогда не расспрашивал меня о моем прошлом и не побуждал к откровенности? Он даже дал мне защитный амулет, который делал меня невидимой для богов. Он оставил мне этот дом.
        - Я так и думала, - медленно произнесла Афина. - Как я уже говорила тебе, много лет я изучала твою историю, искала тебя. Мне довелось увидеть тебя лишь раз, три года назад, когда ты шла по этим улицам, и я проследила за тобой до самого дома. Тем не менее я больше никогда тебя не видела, и в начале этой охоты мне оставалось лишь надеяться, что ты все еще живешь здесь.
        Мысль о том, что ей пришлось пройти в нескольких шагах от невидимой богини, наполнила Лору странным, запоздалым страхом.
        - Ты не помнишь, была ли на мне цепочка? - спросила Лора. - С золотым кулоном в виде перышка?
        Богиня тщательно обдумала вопрос.
        - Нет, ее не было.
        Должно быть, это было сразу после того, как Лора приехала сюда с Гилбертом - с Гермесом. А через две недели, проснувшись однажды утром, она обнаружила цепочку на своей прикроватной тумбочке.
        - Ты спрашиваешь, зачем Гермесу понадобилось разыгрывать такую шараду? - продолжила Афина. - Да просто потому, что он большой хитрец и обожает эти развлечения. И все же он не дурак. Если он верил, что ты обладаешь Эгидой, у него была веская причина. Поэтому я должна спросить тебя еще раз, Мелора - у тебя щит моего отца? И есть ли опасность, что он попадет в руки самозванца Ареса?
        Онемение началось покалыванием в кончиках пальцев и разливалось по рукам. Мысли понеслись по кругу, где один темный страх преследовал другой. Лора впилась ногтями в ладони, пытаясь болью разорвать этот круг.
        - У меня нет Эгиды, - подтвердила она. - Может быть, он узнал, что Аристос Кадму похвастался моему отцу о местонахождении щита.
        - Может, и так, - пробормотала богиня.
        Тут Лора вспомнила слова Белена: «Ты - помеха. И щит тоже помеха». Она прижала руки к груди, склоняясь к коленям.
        - А что если дело не только в этом новом тексте? Может, сама мысль о том, что щит украла девчонка, задевает его гордость?
        - Существует много причин, почему Рат так жаждет завладеть Эгидой. Он хочет знать секрет победы в Агоне. Обставленный девчонкой, он хочет залечить свою уязвленную гордость. Он хочет, чтобы величие Эгиды служило символом его власти, а еще использовать ее как оружие. Эгида способна вызывать гром и метать молнии, но даже и без этого она вселяет страх в сердца тех, кому доведется увидеть ее. - И подумав о чем-то еще, Афина добавила: - Если ты не отдашь ему щит добровольно, Рат захочет, чтобы ты использовала щит от его имени, и он пойдет на все, чтобы вынудить тебя к этому.
        - Ты говоришь так, будто тебе не все равно, - заметила Лора. - Можно подумать, что у тебя действительно есть какой-то интерес ко мне помимо условий нашего соглашения?
        - Как и у любого мастера, - Афина наклонила к ней голову, - если я вижу потенциал в сыром материале, у меня возникает непреодолимое желание превратить его во что-то великое.
        - Весьма забавно слышать это от тебя, - усмехнулась Лора.
        - Я не понимаю твоего упрека, - прямо сказала Афина.
        - Ты никогда не управляла женщинами, - уточнила Лора. - Во всяком случае, не так, как своими героями. Но ты всегда с удовольствием наказывала их.
        - Женщинами и девочками занималась моя сестра, это вне моей ответственности. - В словах богини прозвучало предостережение. - Я не обязана тебе ничего объяснять.
        Выражение лица Афины побуждало ее продолжить, и Лора никогда не отступала после промашки в бою.
        - Ты знаешь, почему женщины-охотницы не вправе претендовать на силу бога? Как старейшины кланов всегда оправдывали это? - спросила Лора, выпуская пар тихого гнева, копившегося в ней годами. - Они ссылаются на исходный текст, но всегда указывают и на тебя. Мол, ты всегда воодушевляла на подвиги только героев-мужчин. Только им ты помогала обрести добытый в битве клеос - единственный клеос, который имеет значение для старейшин. Для них ты всегда была продолжением воли Зевса.
        - Я была рождена из разума моего отца. Я и есть продолжение его воли.
        Челюсти богини сжались, превращая ее лицо в маску ярости.
        - Мое присутствие здесь и сейчас необходимо для того, чтобы понять, что происходит с теми, кто нарушает естественный порядок вещей. Кто предает моего отца.
        - Неужели ты не злилась? - Голос Лоры сорвался. - Разве тебе не обидно, что даже ты не была полностью свободна в выборе того, кем или чем хочешь стать?
        Богиня хранила молчание, но теперь в выражении ее лица появилось нечто, свидетельствующее о том, что она слушает, что говорила Лора.
        - Ты позволяешь мужчинам использовать твои имя и образ, чтобы укреплять их правила - ты олицетворяла собой то, что дозволено только им одним, - продолжила Лора. - Но как насчет всех остальных? Тех, кого называют женщинами, и тех, с чьей личностью не так легко разобраться?
        - Я не задумывалась о том, что мой дар искусного ремесла принадлежит исключительно мужчинам, - сказала Афина. - И о том, что я не признавала тех женщин, которые проявляли совершенство в уходе за домом и в заботах о своей семье.
        Лора судорожно вздохнула.
        - Знаешь, хуже всего то, что ты воспринимаешь себя через легенды, созданные для тебя мужчинами. Только сейчас ты утверждала, что родилась из разума своего отца, но ведь у тебя была и мать, не так ли? Метида. Богиня мудрости. Это был ее дар, а не Зевса, и он сожрал вас обеих, чтобы спасти себя, и завладел ее разумом. Отрицать свою мать - значит отрицать, кто ты есть. Отрицать, на что способны мужчины.
        - Я точно знаю, на что они способны, дитя Персея, - холодно сказала Афина.
        Лора вздрогнула, услышав имя своего предка.
        - Ты высказываешь собственное мнение с незаслуженной уверенностью, - заявила Афина. - Только ты сейчас сражаешься не со мной. Твой гнев направлен не на меня, ты злишься на себя. Почему?
        Лора пробежалась рукой по волосам, вцепляясь в пряди.
        - Ты так сильно злишься. Я почувствовала это, как только увидела тебя впервые, и твоя злость лишь усиливается по мере того, как ты пытаешься ее подавить, - сказала Афина. - Ты спрашиваешь меня, почему я не сочла нужным использовать свою силу так, как ты могла бы это сделать, а сама между тем сдерживаешь собственный потенциал. Я бы никогда не подумала, что ты такая трусиха.
        Я не особенная и не избранная. Лора прижала кулаки к глазам. Напоминание об этом было таким же мучительным, как и все, что произошло.
        - Я не сдерживаю себя, я просто… просто не могу совершить еще одну ошибку.
        Афина насмешливо фыркнула.
        - Лже-Аполлон проник в твой разум и заставил тебя усомниться в самой себе. Ты знаешь, что нужно делать. А он даже не знает, как сам овладел своей силой.
        При этих словах Лора встрепенулась и подняла глаза.
        - Неужели ты думала, что я не раскрою правду? - спросила Афина. - Когда он так настойчиво расспрашивал тех, с кем встречался, о смерти моего брата? Иначе с чего бы ему презирать свою силу и возмущаться своей властью? И зачем бы ему понадобилось разыскивать мою сестру, зная, что она желает ему только смерти?
        - Он… - неуверенно начала Лора. Она не хотела говорить об этом. Это выглядело, словно она предает Кастора. - Он не хочет, чтобы я заходила слишком далеко.
        - А ты сама не способна установить этот предел? - возразила Афина. - Ты полагаешься на его суждение, а не на свое собственное?
        - Он пытается защитить меня, - сказала Лора. Это то, что Кастор делал всегда, так же, как она старалась, по-своему, защитить его.
        - От кого? От чего? - не сдавалась Афина. - От тебя самой? От той, кем ты можешь стать, если примешь себя такой, какая ты есть, а не такой, какой он хочет тебя видеть?
        Лора доверила Кастору свою жизнь - она знала, что он никогда намеренно не причинит ей боль. Но то, как он смотрел на нее, когда догнал в Центральном парке, потрясение и отвращение на его лице…
        Может, он действительно не понимал. Семь лет, которые были потеряны, никогда не казались такими долгими.
        - Я ненавижу Агон, - начала было Лора.
        - Нет, - перебила ее Афина. - Думаю, что нет. Ты ненавидишь то, чего он тебе стоит, но этот мир наскучил тебе. Ты принадлежишь другому миру. Это твое право по рождению. Ты всегда была предназначена для славы, но ее у тебя отняли, и ты никогда не будешь чувствовать себя удовлетворенной - цельной, - пока не получишь то, чего заслуживаешь.
        Мысленно Лора услышала, как ее юное «я» снова произносит эти слова: «Мое имя станет легендой».
        - Дело не в том, чтобы получить заслуженное, - с трудом выдавила из себя Лора. - Я не хочу становиться таким же монстром, как они.
        - Ты не монстр. Ты воительница, - сказала Афина. - Если бы ты не была предназначена для какой-то более великой роли, ты бы погибла вместе со своей семьей.
        - Не говори так, - прошептала Лора. Пожалуйста, не говори так.
        Тоска терзала ее. Мысль о том, что все произошло не только по ее вине, что все было не напрасно, не давала покоя - ее душа жаждала, чтобы это оказалось правдой.
        - Есть вещи гораздо хуже, чем стать монстром, - сказала Афина.
        - Так ты оправдывала себя, когда решила наказать Арахну за ее гордыню? - спросила Лора. - Или когда разозлилась на Медузу?
        Богиня, казалось, была сбита с толку.
        - В чем ты обвиняешь меня с Медузой?
        - Посейдон надругался над ней в твоем храме, и, вместо того чтобы остановить его, вместо того чтобы наказать его, ты… - Лора поперхнулась словом. - Ты постановила, что быть жертвой - это худшее преступление. Ты превратила ее в монстра, а потом послала кого-то убить ее.
        - Это то, во что ты веришь? - удивилась Афина.
        - Твой отец, твои братья… они пользовались женщинами против их воли. И как же ты могла отвернуться от Медузы, когда тебя саму преследовал Гефест, пытаясь взять силой? - продолжала Лора. - Они брали все, что хотели. С чего бы мужчинам-охотникам относиться как-то по-другому к женщинам и девочкам своего клана? Нас заставляют верить, что наша жизнь принадлежит нам самим, даже когда на нас надет ошейник. Даже Гил… Даже Гермес был таким. В любой момент они могут дернуть за поводок.
        - Так вот почему ты отказалась от своего пути воина? Ты не хотела, чтобы тебя контролировали? Я бы подумала, что причиной такого решения стала смерть твоей семьи, но ты продолжила свое обучение, не так ли? И все же что-то заставило тебя отказаться от охоты… от этого мира.
        Много лет Лора упорно отказывалась вспоминать, что произошло той ночью. Она надеялась, что, если похоронит это достаточно глубоко в своем сердце, ей не придется испытать и половины боли и страха.
        Но сейчас она поймала себя на том, что слова вырываются из нее с такой силой, что казалось, этот поток уже не остановить.
        - Когда отец Иро вознесся, чтобы стать новой Афродитой, у него не было сына, - начала Лора. - И временным архонтом Одиссеидов стал его брат. И первые два года, что я жила с ними, он не появлялся в поместье. Тогда я как раз сосредоточилась на своих тренировках с Иро. И говорила себе, что, даже если у меня отобрали все, остается Агон. Я все еще могла бы заслужить честь для своей семьи.
        Афина наблюдала за ней, выжидая.
        - А потом там появился этот новый архонт. И остался. Казалось, он был везде одновременно, его глаза были постоянно прикованы к нам. Он наблюдал за нами из окна, когда мы тренировались и спарринговали, следил за столом, когда мы ели, смотрел, когда мы плавали в озере… - Руки Лоры сжались при воспоминании. - Он находил любой предлог, чтобы прикоснуться ко мне - поправить мою осанку, когда этого не требовалось, погладить меня по руке или ноге, когда проходил мимо. Мой инструктор сказал мне никогда никому не говорить об этом, иначе архонт узнает о моей неблагодарности за его милость и внимание. Меня вышвырнули бы на улицу, не дали бы даже ножа для защиты. Без денег, без будущего.
        Руки Лоры сжались в кулаки.
        - Как-то вечером, после ужина, архонт велел мне пойти в его кабинет и подождать его там, - продолжила она. - Остальные за столом, должно быть, знали, что произойдет, но никто ничего не сделал. Слуги отворачивались. Иро была так взволнована. Она думала, что он собирается предложить мне место леайны.
        Ей нужно было сделать глубокий вдох, чтобы подобрать правильные слова. Желчь подступила к горлу.
        - В его кабинете было темно, только огонь горел в камине. Он запер дверь. Он сказал мне, что я не буду продолжать свое обучение. Что я буду служить только ему. Его потребностям.
        Афина зашипела.
        - Я знала, что у него было на это право. У меня же ничего не было. Не было семьи. В тот самый момент я поняла, что мое будущее полностью в его руках… это просто…
        Лора сделала еще один вдох.
        - Он положил свои руки на меня… Он прижался своим ртом к моим губам и пригвоздил меня к столу. Он был крупнее. Тяжелее. И я подумала, я не особенная и не избранная. На протяжении многих лет я защищалась от правды этим щитом - уверенностью, что я предназначена для чего-то большего. Но в тот момент, когда он нависал надо мной, именно тогда я поняла, чтo это был за мир. В нем всегда будет мужчина, решающий мою судьбу, будь то мой отец, архонт или муж.
        Глаза богини загорелись, искры вспыхнули буйными спиралями. Это заставило Лору снова вспомнить огонь в камине кабинета, каким ярким он казался, когда ее охватил ужас.
        - У меня не было выбора, - сказала Лора.
        По крайней мере, такого, когда она бы знала о последствиях, давая свой ответ.
        - Он отобрал у меня последнюю из иллюзий.
        У архонта от возбуждения перехватило дыхание, когда он увидел, что она поняла его.
        - Боги считались моими врагами. Другие кланы. Но не архонт дома моей матери - тот, кто принял меня. Приютил.
        Ручка ящика стола впилась ей в бедро. Ее тело еще металось в попытке защититься, когда разум не мог. Ее пальцы сомкнулись на холодном металле. Она потянула за ручку и просунула руку внутрь. Архонт прижимался к ней, и это не было похоже ни на что из того, чему Лору учили в бою.
        - Я нашла нож для вскрытия писем. Порезалась, вытаскивая его из ящика. Архонт схватил меня за подбородок и заставил запрокинуть голову, чтобы я смотрела на него.
        Он потянул за воротник ее рубашки, пока та не порвалась. Ткань поддалась легко, но не так легко, как кожа его горла.
        - Я поняла, что выбор есть всегда, даже если не сразу его видишь, - говорила Лора. - И я сделала свой выбор. Я решила не принадлежать ему. Решила убить его, чтобы он не смог уничтожить меня.
        Воспоминания о том, как полилась его кровь, запачкав его белую кожу и ее платье, как он, содрогаясь, навалился на нее всем своим весом, пытаясь задушить, будучи уже на пороге собственной смерти, дохнули порывом холодного ветра. Она машинально дотронулась до длинного шрама на своем лице - этот последний удар он нанес ей, когда девочке наконец удалось сползти вниз с его стола. Тело Лоры покрылось испариной, и она задрожала.
        Но что Лоре больше всего запомнилось из той ночи, так это ярость. Она выжгла в ней страх, потрясение и опустошение, и даже силы выжить.
        Лора сделала то, чему ее учили - она наносила удары ножом, пока его тело не замерло, а грудь не перестала вздыматься. Это ярость понесла ее босиком по полям и немощеным дорогам. Ярость поддерживала в ней жизнь и заставляла двигаться. Ярость кормила ее, когда она падала от голода.
        А потом Лора сделала именно то, в чем ее обвиняла Афина. Она переборола ярость, задавила и задушила ее, так, чтобы отныне она казалась чем-то неуместным. И такой Лору нашел Гермес, опустошенной.
        - Это… - снова заговорила Лора. - Это то, что так… Меня убивает то, что я не разгадала, кто такой Гилберт, ошибалась в нем. Я должна была лучше соображать. Я позволила себе ослабить свою бдительность, даже после того, что сделал архонт. А все потому, что мне казалось, что я наконец-то сама управляю своей жизнью. И что этот человек не причинит мне вреда, и не будет контролировать меня, как мужчины из моего мира.
        - Ты сожалеешь о своем поступке той ночью? - спросила Афина.
        Лора покачала головой. Она никогда не сожалела, разве только о том, что оставила Иро одну.
        - Это потому, что твои действия были оправданными. Ты сделала то, что было необходимо, - веско проговорила Афина. - Так же и мы действуем сейчас, в силу необходимости. Ты боишься осуждения со стороны других за то, что мы преследуем самозванца Ареса, но ты не пожалеешь о своем выборе, когда самозванец умрет - только о возможностях, которые упустишь, если позволишь чужим страхам держать тебя в плену сомнений.
        - Это… - Лора закрыла глаза. - Все не так просто. Я не…
        «Я не хочу вспоминать, как приятно было иметь цель, - мысленно закончила она. - Я не хочу забывать, почему мне пришлось покинуть Агон, когда все в нем ощущается таким правильным».
        Снизу доносились крики детей, гонявших по улице на велосипедах. Их жизнерадостный смех, казалось, искрился в тишине. Лора задумалась, была ли она когда-нибудь такой беззаботной.
        - Я дала ей силу ярости, - еле слышно произнесла Афина.
        Лора в замешательстве повернулась к ней.
        - Я преобразила Медузу, - продолжала Афина, - чтобы у нее была защита от всех тех, кто попытается причинить ей вред.
        - Чушь собачья. Ты не оставила ей выбора, не так ли? - резко парировала Лора. - И теперь история помнит ее как злодейку, которая заслуживала смерти.
        - Нет. Такой ее изображали мужчины в искусстве, в сказках, - возразила Афина. - Они представляли ее отвратительным чудовищем, потому что боялись встретиться с истинным взглядом женщины, признать, что в ней живут мощные силы, которые ждут своего часа. Это насилие не означало победу. Она не была побеждена, но переродилась в существо, которое могло смотреть на мир без страха. Разве не так веками поступала твоя семья, когда носила свою маску?
        Лора содрогнулась, когда эти слова богини дошли до нее.
        Веками Персеиды носили маску горгоны - маску Медузы с ее змеиными локонами и ртом, сжатым в линию мрачной решимости. Маски обоих ее родителей Кадмиды забрали с собой, когда вычищали квартиру и хоронили их тела.
        Лора была еще недостаточно взрослой, чтобы иметь собственную маску, но она отчетливо помнила, как вынимала мамину из шелковой обертки и подносила ее близко к лицу. Ощущение бронзовых змей на ее маленьких пальцах и то, что она видела в зеркале, заставляли ее чувствовать себя сильной.
        Теперь же она почувствовала лишь, как сжалось все внутри. Сколько мужчин, включая ее любимого отца, носили ту же маску с гневным взглядом Медузы, превращая ее в нечто, служившее им? Кланы носили маски, олицетворяющие великие достижения и кровавые убийства их предков, не из почтения к ужасным монстрам своего времени, а в качестве трофеев.
        - Твои предки несли щит с изображением ее головы, - напомнила Афина. - Они владели ее силой, пока не утратили ее. Если кто и должен нести Эгиду, так только ты - та, кто знает темную сторону мужчин, но все равно отказывается бояться.
        Лора так ясно представила себя со щитом. Ее лицо отражало бы мрачный лик Медузы, отлитый в серебре. В этой мысли не было ни страха, ни стыда, ни мучительного сожаления, которое годами удерживало ее от того, чтобы произнести это имя.
        Эгиду должна нести она. Да, это ее право по рождению, но и нечто большее. Это олицетворение всего, к чему она стремилась, и той, кем она по-настоящему хотела стать. Не воплощение той лжи, в которой убеждал ее Гермес, а мощного голода, который все еще жил в ней.
        Если бы она могла использовать щит против Рата, если бы ее лицо и лик Медузы стали последним, что увидел бы новый бог, когда бы жизнь утекала из него по каплям, тогда все было бы не напрасно.
        И ее семья погибла не зря.
        «Иди и возьми это», - прошептал ее разум.
        - Но… ты же дала щит Персею, - сказала Лора. - Чтобы тот убил Медузу. Ты направляла его и была ему другом.
        Афина перекатила дори у себя на коленях.
        - Я играла свою роль в изощренных злых играх и жила милостью более могущественных богов. Я была вспыльчива и получала удовольствие, нанося удары тем, кто ранил мою гордость или опозорил меня.
        Упали первые капли дождя, тихонько застучав по крыше.
        - Ты могла бы остановить это, - прошептала Лора. - Ты могла остановить Посейдона.
        Лицо Афины исказилось от холодного гнева.
        - Знай это, Мелора: даже боги связаны судьбой. Даже боги служат хозяину. Я много чего совершила, упивалась своей властью над теми, кто слабее, когда мне не хватало сил наказать того, кто сильнее даже меня самой. - Афина помолчала, поглаживая пальцами древко дори. - Существует история, более великая, чем все мы, ее полотно, раскинутое далеко и широко, направляемое руками, более могущественными, чем мои, - молвила богиня. - Ты можешь называть это соучастием, и, возможно, так оно и есть. Но я считала это борьбой за выживание.
        - Откуда ты можешь знать, что твой путь уже был предопределен? - не унималась Лора. - Что если у тебя всегда была возможность жить свободно, по своим правилам? Просто ты этого не видела?
        Богиня усмехнулась.
        - Все, чего я когда-либо хотела, - делать то, для чего я была рождена.
        - И что же это?
        - Направлять сердца воинов, умы мыслителей, руки мастеров. И никогда больше не терпеть поражения в битве за город, который находится под моей защитой. В одном ты ошибаешься. - Афина поднялась, выпрямилась во весь рост. - Я не вела за собой женщин на подвиги, но давала им наставления. И делала это не из злого умысла и не потому, что считала их низшими существами. Скорее, я чувствовала, что божественное возвышение кого-либо опозорит моего истинного друга, которому не было равных ни в жизни, ни в смерти.
        Паллант. Она говорила о своем товарище по играм, с кем росла бок о бок, и которого случайно убила во время спарринга.
        Афина вернулась к пожарной лестнице в задней части дома и начала спускаться к окну внизу.
        - Единственное, чего я когда-либо боялась - это бессилия. Неспособности защитить людей, которых люблю. Но я не знаю, что со мной случится, если я полностью отдамся этому, - бросила ей вслед Лора. - Всему, что чувствую. Всему, чего хочу добиться.
        Богиня не обернулась.
        - Ты преобразишься.
        Дождь усилился, сильнее барабанил по коже, но Лора не могла заставить себя пошевелиться. Она чувствовала себя опустошенной, но не слабой. Впервые за несколько дней, а, может быть, даже лет, ее разум был ясен. Лора уцепилась за острую обиду внутри нее и не оттолкнула от себя это чувство. Она держалась за него крепко, ожидая, когда когти той боли снова вопьются в нее.
        Гром прогремел над головой, как удар щита о щит. Лора пробыла на крыше несколько часов, и Майлз вскоре должен был вернуться, но она все не могла двинуться с места, позволяя каплям беспрепятственно стекать по ее коже.
        Телефон зажужжал в кармане, вырывая ее из задумчивости. Лора вскочила, вытаскивая трубку. Сообщение было от Майлза. Облегченно вздохнув, Лора приготовилась ответить, но телефон снова зажужжал, повторяя одно и то же сообщение.
        помогите
        помогите
        помогите
        34
        - Почему это не работает?
        Дрожащей рукой Лора протягивала свой телефон Вану. Тот взял у нее мобильник, изо всех сил стараясь справиться с собственным гневом.
        - Он же подключил нам обоим функцию геолокации, - продолжала Лора. - Так мы договорились…
        - У тебя она активирована, - резко сказал Ван. - А он, вероятно, забыл активировать ее на своем телефоне, или кто-то ее отключил. В любом случае, нам нужно уходить. Если тебя смогут отследить, этот дом теперь засвечен.
        Кастор стоял позади Лоры, прислонившись спиной к лестнице. Он ничего не сказал, но его молчание было красноречивее любых слов. И он, и Ван избегали встречаться с ней взглядом.
        - Мы не уйдем, - решительно произнесла Лора. - Что если это не похищение? Может, он просто ранен или скрывается, или…
        - Или мертв, - холодно закончил Ван. - Я предупреждал, чтo может произойти, если ты не убедишь его выйти из игры.
        - Не считай ее врагом за веру в его способности, - резко оборвала Посланца Афина. - Ты сам все время пытался его очернить и заставлял отказаться от выбора, который он сделал добровольно. Мелора не несет ответственности за то, что с ним случилось.
        Лора хотела ей верить. Больше всего на свете ей хотелось поверить богине.
        - Мне казалось, ты должен был следить за его передвижениями.
        - Я и следил, но мне нужно было ответить на звонок, - произнес Ван. - Не смей переводить стрелки на меня. Если ты думаешь, что я не чувствую…
        Он замолчал на полуслове.
        - Проведи еще один поиск Майлза через «Аргос», - негромко сказал Кастор. - Я буду наблюдать с крыши. Мне нужно видеть любого, кто приближается, чтобы выиграть для нас немного времени, если Рат с охотниками попытаются атаковать.
        Афина заняла позицию возле эркерного окна, приоткрывая жалюзи и выглядывая на улицу.
        Ван пошел на кухню за вторым лэптопом. Пока на одном компьютере программа «Аргос» активно разыскивала Майлза, Ван воспользовался другим, чтобы вывести на экран сохраненные видео.
        - Это кадры с уличной камеры, сделанные несколько часов назад. - Ван прокрутил запись, и они с Лорой вместе смотрели, как Майлз исчезает за углом.
        - На месте встречи нет камеры, - разочарованно произнес Посланец. - Или не было связи.
        Лора наклонилась ближе к экрану.
        - А никак нельзя узнать, встретился ли он с агентом?
        Ван покачал головой.
        - Думаю, он бы написал или сразу же позвонил, если б возникли проблемы.
        Майлз появился на той же ленте несколько минут спустя. От того триумфа, что он демонстрировал после первой успешной вылазки, не осталось и следа - теперь парень выглядел откровенно испуганным. Программа перескочила на следующую камеру, отследив, когда он свернул на Лексингтон. Другая камера запечатлела, как Майлз переходил улицу, маневрируя в потоке транспорта, все еще оглядываясь по сторонам.
        Затем видео оборвалось.
        - И это все? - задыхаясь, выдавила Лора.
        Лицо Вана было мрачнее тучи - таким она его никогда не видела.
        - Здесь «Аргос» потеряла его из виду. Либо он хорошо прячется, либо его похитили.
        - Черт, - выдохнула Лора. Сердце бешено колотилось, дыхание становилось прерывистым. Перед глазами расползалась чернота, а мысли начали закручиваться по спирали к наихудшему из возможных исходов.
        Другой компьютер издал звуковой сигнал. Ван схватил его, и пальцы забегали по клавиатуре. «Только не Майлз, - мысленно взмолилась Лора. - Пожалуйста, не забирайте еще и Майлза…»
        Загрузились новые кадры с камер видеонаблюдения. На них маленькая фигурка стояла на коленях в каком-то озере. Руки были связаны за спиной, и был различим только профиль, но Лора узнала одежду Майлза.
        - Когда это было? - спросила она.
        - Это прямо сейчас. - Ван взглянул на время, указанное на экране. 15:21.
        - Ты можешь увеличить изображение? - взмолилась Лора.
        - Не могу. Узнаёшь это место?
        Она наклонилась ближе, изучая прямую трансляцию. Ужас мешал сосредоточиться на какой-либо детали.
        - Похоже на… озеро, а еще водопад… кажется, парк Морнингсайд? Это недалеко отсюда.
        - Его оставили там как приманку, - вмешалась Афина. - Самозванец Арес, должно быть, догадался, чтo значит для тебя этот парень. Нам понадобится подкрепление, если мы хотим помочь ему.
        Мысли Лоры лихорадочно метались.
        - Как быстро Ахиллиды могут добраться сюда?
        - Они вернулись в Бруклин, - ответил Ван. - Даже на машине это, по меньшей мере, полчаса. Быть может, Одиссеиды еще не убрались с Манхэттена?
        Она достала свой телефон.
        - Мы сейчас это выясним. Иди, позови Каса.
        Пока Афина наблюдала за улицей, Лора набрала сообщение Иро.
        «Мне нужна твоя помощь. Приходите к пруду в парке Морнингсайд как можно скорее».
        Но ответа не последовало.

* * *
        Парк Морнингсайд служил узкой границей между кварталом Морнингсайд-Хайтс, раскинувшимся высоко на стофутовых утесах, и Гарлемом внизу. Лора и Майлз исходили его взад и вперед от 123-й до 110-й улицы: иногда Лора встречала друга после занятий или для обещанного обеда за его счет.
        Она всегда с волнением наблюдала за тем, как этот островок первозданного ландшафта Манхэттена бросает вызов подступающим к нему со всех сторон современным зданиям. Его пересеченная местность словно отказывалась быть укрощенной девелоперами. Темные скалы упрямо перегородили несколько улиц, и, чтобы продолжить свой путь, нужно было пройти через парк пешком и воспользоваться его многочисленными лестницами, чтобы подняться или спуститься по отвесному обрыву.
        Когда они уже приближались к одному из входов, Лора заметила камеру видеонаблюдения.
        - Я поставил на повтор записи всех камер в парке, чтобы замести следы, - сказал Ван. - Мы под прикрытием. Пока.
        Высоко вдали, сквозь проливной дождь и мрак, чуть проступали серо-бежевые стены собора Святого Иоанна Богослова[63 - Скорее всего имеется в виду собор Иоанна Богослова в Нью-Йорке, кафедральный собор Епископальной церкви США. (Cathedral Church of Saint John the Divine in the City and Diocese of New York). И хотя начатое в 1892 г. строительство пока не было завершено, это здание является крупнейшим англиканским собором в мире.]. Лора подумала, что это место - прекрасная декорация для смертельного противостояния.
        Даже в такую грозу в парке царила жутковатая тишина. И когда они наткнулись на первое тело, причина стала им ясна. Женщина со стрелой в спине.
        - Какие новости от Одиссеидов? - спросила Афина.
        - Никаких, - ответила Лора. - Но я не хочу больше ждать. Придут - так придут.
        Кастор кивнул, поднимаясь с корточек - женщина была мертва уже давно.
        - Пойдем.
        И тут завыли собаки.
        Лора замедлила шаг, когда на нее обрушилось осознание.
        - О нет, - прошептала она.
        - Что? - вскинулся Ван. - В чем дело?
        - Это не Рат расставил ловушку, - выдавила из себя Лора.
        - Это моя сестра, - добавила Афина, крепко сжимая дори. - Артемида.
        35
        - Они приближаются, - предупредил Ван.
        Десятки собак с грязной, свалявшейся шерстью высыпали на тропинку, заливаясь лаем и визгом. Одни были бродячими, другие в ошейниках, на которых болтались поводки, по-видимому, сбежали от своих хозяев. На ощеренных пастях пенилась слюна.
        - Адские гончие, - с отвращением проворчала Афина.
        Завладев превосходным оружием Кадмидов, каждый выбрал что-то для себя, и, если Лора предпочла кинжал, то богиня взяла маленький нож и дори, которым теперь и отгоняла собак.
        Гончих использовали в охоте: они преследовали, а затем окружали добычу, загоняя ее в угол, лаяли и выли, пока не появятся борзые или охотник.
        Краем глаза Лора заметила, что в ветвях прямо над головой Афины сгущается какая-то тьма: птицы и белки набились в узкие дупла деревьев и замерли в неестественном оцепенении. Их глаза светились золотом силы Артемиды.
        Бежать было опасно. Погоня лишь раззадорит гончих, и псы просто разорвут их на части.
        - Есть какие-то идеи? - спросил Кастор у остальных.
        Внезапно собаки затихли. Волоски на теле Лоры встали дыбом от ощущения невидимых взглядов, направленных на нее.
        На траве начали собираться кошки, шерсть на их спинах торчала лезвиями ножей.
        Лоре следовало бы догадаться, что инстинкт заставит Артемиду прятаться в дикой природе, даже в границах города из бетона и стали. Им повезет, если они хотя бы услышат шепот стрелы до того, как она пронзит их сердца.
        Собаки окружили их. Те, что были сзади, подались вперед, почти уткнувшись им в ноги, в то время как вожаки повернулись и затрусили вниз по тропе. Не для того, чтобы вести их за собой, сообразила Лора, а чтобы не дать им сбежать.
        - Так и будем стоять здесь, как придурки, и ждать, когда она придет нас убивать? - Лора вытащила клинок из ножен, пристегнутых к ноге. - Идем.
        Собственное дыхание громко отдавалось в ушах, пока они шли на юг по тропе, затененной пышными деревьями и густым кустарником. По мере того как тропинка сужалась, накатывала клаустрофобия. Повсюду валялись тела мужчин и женщин. Кто-то вышел на пробежку, а кто-то явно возвращался с работы или из школы. При виде этих несчастных сердце Лоры разрывалось от боли, подпитывая ее гнев.
        Артемида ответит за их смерть. Все это время Афина была права. Разум покинул ее сестру. Кастор мог попытаться, мог даже надеяться, но Артемида никогда не вступит с ними в союз, а теперь Лора ни за что не примет помощь от богини, даже если та ее предложит.
        - Это твой последний шанс повернуть назад, самозванец, - предупредила Афина. - Я не потрачу ни единого вздоха, защищая тебя от нее.
        Лора взглянула на Кастора.
        - Может, тебе стоит…
        Он даже слышать этого не хотел.
        - Я здесь ради Майлза и не уйду без него.
        - Как она вообще узнала, что он вместе с нами? - прошептала Лора.
        - Разве это не очевидно? - фыркнула Афина. - Она наблюдала и отслеживала наши передвижения. Ей нужен был способ выманить нас из дома.
        - Неужели нет никакой возможности достучаться до нее? - так же шепотом спросил Ван. - Она же твоя сестра.
        Впрочем, глядя сейчас на Афину, Лора задумалась, не совершила ли она ошибку, когда привела сюда богиню. Афина не могла подвергнуть опасности жизнь Лоры - это угрожало бы ее собственной жизни, но… она же не связывала свою судьбу с судьбой Кастора. Что могло помешать Афине преподнести его на блюдечке своей сестре, чтобы возродить их альянс?
        «Я помешаю», - мысленно поклялась Лора, любуясь тем, как перекатываются мощные мышцы спины Кастора при каждом его шаге.
        - Она не зверь, которого можно укротить, - предупредила Афина. - Когда Аполлон пал, ее разум помутился, и она потеряла половину души.
        Кастор ничего не сказал, он вглядывался в темноту парка сквозь тусклый свет уличных фонарей.
        Когда они добрались до пруда с водопадом, слабая морось превратилась в проливной дождь. Он обрушился на заросшую тиной поверхность воды, исполняя бешеный танец. Посреди пруда стоял Майлз - наклонившись вперед, он почти касался лицом поднимающейся воды.
        Лора рванулась к нему, но Кастор удержал ее, заставляя укрыться вместе со всеми за ближайшей парковой скамейкой.
        Они осмотрелись, выискивая любые признаки движения. Собаки расселись вдоль кромки воды, послушно ожидая следующей команды. Лора проследила за их взглядами, устремленными на другой берег пруда.
        - Вон там! - ткнула пальцем Лора. - Вот она!
        Лучница балансировала на одном из небольших выступов между водопадом и плакучей ивой, с ветвей которой осыпались листья и капли дождя.
        Лора прикрыла глаза от яростного порыва ветра. Лицо богини было перепачкано грязью, а светловолосую голову венчала корона из листьев и шипов. Некогда небесно-голубая туника стала почти черной от крови и грязи. Богиня подняла лук, направляя стрелу в сторону Майлза.
        - Нет! - Ван перепрыгнул через скамейку, рванул к пруду и плюхнулся в затхлую воду, когда Артемида освободила тетиву.
        36
        - Кас… - выдохнула Лора, но новый бог уже выпрямился во весь рост. Сила вырвалась из его рук, испепеляя стрелу и взрывая острые камни вокруг водопада.
        Артемида отпрыгнула в сторону, исчезая за деревьями как раз в тот момент, когда Ван бросился на Майлза, накрывая его своим телом. Кастор и Афина пустились в погоню по противоположным берегам пруда. Собаки устремились за ними, огрызаясь и рыча.
        «Кто-нибудь обязательно это заметит», - думала Лора, перепрыгивая через скамейку прямо в воду.
        - Он… как…
        Ван выставил вперед руку, преграждая ей путь. В его голосе звучала тихая ярость.
        - Не прикасайся к нему.
        Лора оцепенела, в животе завязался узел.
        - Нам нужно… Нам нужно вытащить его отсюда.
        В голосе Вана вибрировал гнев, и все тело сотрясалось от силы его слов.
        - Ты всегда… ты всегда так поступаешь. Важнее всего то, чего хочешь ты, и все просто должны… Не прикасайся к нему.
        Она не знала, что делать, просто наблюдая, как Ван тащил Майлза из пруда. Опустившись на колени, он перекинул Майлза через плечо и помчался обратно, в безопасное пространство соседних улиц.
        - Богоубийца! - закричала Артемида из темноты. - Я ждала этого!
        Лора заставила себя встряхнуться. Переживания по поводу того, что произошло с Майлзом, можно было отложить на потом. Сейчас он был под защитой Вана, а перед ней стояла еще одна, более насущная проблема.
        Лора взбежала по ближайшей лестнице и, добравшись до узкой пешеходной дорожки, остановилась. Сквозь пелену дождя и густой кустарник ей ничего не удавалось рассмотреть, но были хорошо слышны чьи-то голоса, эхом отражавшиеся от скал. Она дошла до пешеходной тропы следующего уровня, всматриваясь в деревья.
        - Уходи, сестра! - крикнула Артемида. - Ты же знаешь, что это мое убийство! Если ты снова предашь меня, следующей я заберу твою жизнь!
        «Кто-то предал ее? О ком это она?» - недоумевала Лора.
        - Ты хочешь поговорить о предательстве?! - прогремела в ответ Афина. - После того как бросила меня, чтобы я стала добычей нового бога?
        - И теперь ты предаешь меня каждым вздохом убийцы моего брата, - продолжала Артемида. - Ты должна была привести его ко мне. Ты обещала, что он будет моим!
        Лора попыталась бежать на звук их гулких голосов, но они, казалось, доносились сразу отовсюду.
        - Послушай меня, - снова заговорила Афина. - Контролируй свои чувства, пока они не разрушили тебя.
        - Слушай, слушай, слушай! - зарычала в ответ Артемида. - Я больше никогда не стану тебя слушать. Ты плетешь ложь и даешь обещания, которые не собираешься выполнять. Ты сделала это с нами - ты! Мы последовали за тобой, а ты привела нас к гибели!
        - Да, сестра, но теперь мы нашли возможность положить конец охоте. - Голос Афины звучал успокаивающе. - Новые инструкции. Помоги нам найти их, и мы вернемся домой. Охота закончится.
        - Нам никогда не позволят вернуться домой! - взревела Артемида. - Когда ты это поймешь? Мы больше никогда не будем купаться в лучах света нашего отца. Мы никогда не узнаем его благосклонности. Все, что нам остается, - убивать охотников и ложных богов за то, что они сделали с нами. Чтобы наказать их за отсутствие веры. Если я должна умереть, то и они должны умереть - начиная с него!
        Лора помчалась вверх по еще одному длинному лестничному пролету, чтобы занять более выгодную позицию. Скалы там были укреплены каменными блоками, и Лоре казалось, будто она взбирается по стенам древнего замка. Наконец она оказалась на смотровой площадке, на самой вершине и перегнулась через бетонную ограду, осматривая парк. Страх поднимался в ней, как туман.
        «Вот они где», - ахнула Лора. Афина и Кастор преследовали Артемиду, которая уводила их с нижней тропы, и вскоре все трое исчезли под покровом листвы.
        Лора бросилась вниз по скользким ступеням. Она промокла насквозь, но больше не чувствовала холодного прикосновения дождя. Грохот падающих ветвей был ее путеводной звездой, пока она пробиралась на этот звук.
        Боги снова оказались у водопада, в рощице на его вершине, неподалеку от одной из пешеходных троп. Скальные обнажения по обе стороны от обрыва больше походили на сросшиеся валуны с плоскими вершинами. Они выступали над прудом, как небольшие утесы, и подпитывали водопад обильным дождем.
        Афина обнаружилась чуть поодаль - богиня сражалась с прочной сетью из шипов, лоз и ветвей, которую сплела сестра и накинула на нее.
        Продираясь сквозь деревья, Кастор и Артемида ходили по кругу, примеряясь к противнику. Артемида уже намеревалась вскинуть свой лук, но, потянувшись за спину, обнаружила, что у нее закончились стрелы.
        Отбросив лук в сторону, она выхватила маленький охотничий нож, пристегнутый к руке. Кастор был вынужден лавировать, уклоняясь от ее беспорядочных ударов. Он зашипел, когда лезвие рассекло его предплечье. Удары замелькали чаще, и богиня бросилась вперед, чтобы вонзить лезвие ему в горло.
        - Нет! - Лора нырнула за дори, которое выронила Афина, и метнула копье в сторону Артемиды.
        С сухим коротким смешком богиня легко отразила удар, но Лора не пыталась ее убить. Ей нужно было дать Кастору второй шанс.
        И он им воспользовался. Когда Артемида отклонилась назад, чтобы спастись от копья, Кастор ударил ее по запястью, заставляя выронить нож, и повалил на землю.
        Наконец высвободившись из сети, Афина бросилась к богам, но раздался хищный вопль Артемиды. Свирепость этого звука заставила птиц отозваться визгливой какофонией. Артемида отшвырнула Кастора, и он приземлился на спину, проскользив по грязной мокрой траве.
        Богиня снова схватила нож и выставила его перед собой, отгоняя Кастора и сестру.
        - Послушай меня… - сказал Кастор, сжимая бок. - Пожалуйста… нам нужна твоя помощь…
        Артемида двигалась с грацией оленя и неконтролируемой свирепостью разъяренного кабана. И, если Лора иногда замечала в расчетливости Афины намек на человечность, в Артемиде не было ничего, кроме инстинктов животного. Она была непостижима в том, что один из древних писателей назвал ее жестокими тайнами. Она была непредсказуема и безжалостна, как сама природа.
        - Прекрати, Артемида! - крикнула Афина. - Охота - такой же наш враг, как и охотники. Вместе мы сможем покончить с этим…
        - Ох, ну и дура же ты! - Артемида усмехнулась. - Не видишь очевидного. Агон нельзя выиграть. Его нельзя избежать. Это наш Тартар[64 - В древнегреческой мифологии - глубочайшая бездна, находящаяся под царством Аида.].
        - Я в это не верю. - Афина сделала еще один шаг к сестре и предупреждающе подняла руку, чтобы Лора не последовала за ней.
        Лора подавила возглас разочарования, но понимала: Артемида разозлится еще больше, если окажется в ситуации «трое против одного».
        - Успокойся, сестра, - просила Афина. - Послушай, что я тебе сейчас скажу. Ты потерялась в своей ярости, позволь мне вывести тебя оттуда еще раз. Я понимаю…
        - Ты не понимаешь! - выкрикнула Артемида. - Иначе ты привела бы его ко мне! Мы должны были убить их - всех самозванцев! Всех до единого!
        Вода струилась вокруг лодыжек Лоры, стекая вниз и выливаясь с водопадом. Но, когда Артемида сделала шаг в сторону, Лора заметила, что часть стока исчезает в ближайшем островке листьев и грязи. И пока она наблюдала, слой грязи смыло, и обнажился край ямы, поверх которой было аккуратно уложено сплетенное из тонких веток покрывало.
        В то же мгновение что-то тяжелое врезалось в нее сбоку. Большой лабрадор накинулся на нее, и следом подскочил еще один, рыча и огрызаясь.
        - Прекрати!.. - выкрикнула она, сражаясь с их безумием. Горячая слюна разлеталась во все стороны.
        Лабрадор вонзил зубы ей в предплечье, и Лора вскрикнула от боли, швыряя его на другого пса. Все больше и больше собак собиралось вокруг. Лора вскочила на ноги, вооружившись большой веткой, чтобы отогнать животных подальше от себя и остальных.
        - Конечно, ты права, - Афина не отрывала глаз от сестры, медленно приближаясь к ней, показывая, что у нее нет оружия, словно Артемида и не сжимала в руках нож. - Сестра, разве ты забыла? Неужели ты не видишь этого даже сейчас? Вот первый свет пробивается с лазурной высоты над облаками, проносится над садами и залами нашего дома для истинных богов… воздух, сладкий от благовоний и дыма… очаг, вечно горящий… мир под нами, такой зеленый и полный обещаний… наш непобедимый отец, другие…
        Лора была потрясена чувственностью этих слов, обнажавшей бездну глубоко скрытой боли.
        Артемида застонала, вцепляясь в лицо, качая головой. Ее непримиримость дала трещину. Афина пробила ее броню.
        Но внезапно Артемида выпрямилась, и когда она снова взглянула на сестру, ее глаза сузились, и в них больше не было ничего кроме ненависти.
        - Ты, - проговорила она. - Ты украла это у меня.
        На один краткий миг воительница оказалась спиной к Кастору, и он рванулся к ней сзади. Богиня дернулась, но он оказался быстрее, сковывая ее руками и прижимая к себе.
        Одна из собак попыталась прорваться мимо Лоры и вцепиться в нового бога, но Лора оттолкнула ее веткой и вытянула шею, чтобы посмотреть, что происходит.
        - Нет! - Тело Артемиды изогнулось, и раздался тошнотворный влажный щелчок, когда она вывихнула плечо, чтобы освободиться. Ее разум блуждал там, куда не могла добраться боль. Другой рукой она вонзила нож в бедро нового бога.
        Он с криком отшатнулся и, страдальчески морщась, вытащил нож из раны.
        - Я чувствую силу моего брата, но она так далеко, так далеко… - прорычала Артемида, широко распахивая глаза. Попятившись к водопаду, она наступила на край собственной ловушки, и едва удержала равновесие. - Ты не такой, как другие… кто ты?
        Лора опешила от вопроса богини. Что?
        Кастор медленно приблизился к ней. Артемида качала головой, не в силах оторвать от него взгляда, отступая к ближайшему выступу над прудом. Водопад грохотал рядом с ней, заглушая какие-то ее слова.
        - Ты видела, как он умер? - в отчаянии спросил Кастор. - Ты была там? Ты знаешь, что произошло?
        Высоко в небе прогремел гром. Артемида обрушила на Кастора новый шквал ударов, била его кулаком в живот, по почкам, куда только могла дотянуться. Кровь хлынула из его ноги, смешиваясь с дождевой водой.
        Артемида оттолкнула его мощным пинком. Одной рукой новый бог блокировал ее, а другой вонзил ей в плечо ее собственный клинок.
        Она завизжала от боли, вцепившись ему в лицо. Вырвав клинок из своего плеча, богиня пошла в атаку. Ловким движением Кастор выбил у нее нож, отправляя его в полет, который закончился падением в воду.
        Выступ скалы находился под небольшим углом к пруду прямо под ним. Артемида закрепилась на высоком месте, в то время как Кастору приходилось сражаться за то, чтобы удержаться на ногах. И не только с ней, но еще и с ветром и потоками воды, которые точно сговорились сбросить его вниз.
        - Не делай этого, - предупредил Кастор. - Пожалуйста… он бы не хотел, чтобы ты…
        - Если ты произнесешь его имя, я вырву язык из твоего поганого рта! - Артемида клокотала от ярости, медленно двинувшись к нему.
        - Не подходи ближе! - предупредил ее Кастор.
        - Остановись! - окликнула Лора. - Пожалуйста!
        - Не подходи, Лора! - прокричал новый бог сквозь шум дождя. - Течение слишком сильное…
        Тело Артемиды вздымалось от тяжелого дыхания, ее вывихнутая рука бесполезно болталась сбоку.
        - Не имеет значения, кто ты такой, - процедила Артемида. - Не имеет значения, кем ты был или кем мог бы стать. Ибо сейчас ты уже мертв.
        - Артемида! - призывала Афина. - Не губи себя из-за этого смертного!
        Лоре было знакомо это выражение лица охотницы, горящая решимость, стоящая за ним. Артемида всегда была одиноким созданием, даже когда носилась по диким лесам с небольшой свитой приближенных - с охотниками и нимфами. Лора чувствовала боль этого одиночества, эхом отзывавшуюся в ней. Богиня была одиночкой по природе своей, окутанная тенями и тишиной, но без своего близнеца она действительно осиротела. Теперь ей больше нечего было терять.
        - В реке живет чудовище. - Голос Артемиды сорвался в нарастающем бешенстве. - Убийца богов и смертных. Он поглотит всех - даже тебя, сестра.
        - Чудовище? - начала Афина. - Скажи мне…
        - Твоя смерть предопределена, самозванец. - Артемида смотрела на Кастора. - Мой путь праведный.
        Кастор бросил в нее одну яркую вспышку силы, затем еще одну, пытаясь переместить богиню ближе к тропе и подальше от края выступа. Ветер хлестал их со всех сторон, и Кастору пришлось опуститься на колени и держаться за камни, чтобы не свалиться в обрыва.
        Артемида подняла свой лук с земли и, держа его перед собой как дубину, снова направилась к Кастору. Он выбросил последний залп силы, и, уворачиваясь от удара, Артемида невольно шагнула влево.
        - Остановись! - крикнула Лора.
        Нога Артемиды зацепилась за край расставленной ею ловушки. Ветки рухнули вниз, на зазубренные деревянные колья. Афина бросилась к ней, но Артемида сумела увернуться и от сестры, и избежать ловушки.
        - Он мой! - зарычала Артемида. - Его жизнь принадлежит мне! Его жизнь принадлежит мне!
        От этого незначительного движения ее нога угодила в стремительный поток дождевой воды, стекавшей в водопад. Вой снова наполнил воздух. Артемида вызывающе оскалила зубы, выпрямилась и попыталась прыжком преодолеть расстояние между верхушкой водопада и выступом, на краю которого стоял на коленях Кастор.
        Цветущий кустарник скрывал край утеса. Каждый мускул в теле Лоры сжался, когда ступня Артемиды ударилась о камень и соскользнула. Кастор протянул руку, пытаясь ее поймать, но Артемида отпрянула, с отвращением на лице.
        И полетела вниз.
        37
        Пока жизнь не покинет ее, и она не очнется в темном подземном мире, Лора будет помнить треск костей и сдавленный внезапно оборвавшийся вопль.
        Кастор упал на колени, схватившись за волосы и издавая рваный стон разочарования.
        Лора пробивалась вперед, цепляясь за деревья и камни, потом ползла, пока не достигла края водопада.
        Ремешок колчана Артемиды зацепился за длинную ветку и превратился в петлю, в одно мгновение сломавшую ей шею.
        И лицо богини…
        Крик так и застрял в горле Лоры, все еще пытаясь вырваться наружу. Она никак не могла вдохнуть воздуха.
        Афина подошла и встала рядом с ней, глядя на венец Артемиды из листьев и шипов. Единственным признаком эмоций на ее лице были крепко сжатые губы. Это было лицо воительницы, слишком закаленной столетиями смерти, чтобы отдаться во власть горя.
        - Я… - начала было Лора, не зная, что сказать. Она не сожалела. Но… - Что нам делать? Хочешь, я сниму ее, чтобы ты могла… чтобы ты могла похоронить ее? Агон еще не закончился.
        - Как хоронить бога? - сказала Афина. - Она была силой, а не плотью. Это все же больше, чем грубый сосуд. Теперь она… свободна.
        И Лора вдруг осознала, что Афина - последняя из девяти первых.
        Собаки на тропах скорбно заскулили и завыли. За эту неделю произошло так много, но именно сейчас Лора оказалась так близко к тому, чтобы сломаться - когда собачий хор заглушил скрип кожаной перевязи, на которой вращалось тело Артемиды, все вращалось и вращалось, как бесконечное колесо жизни, смерти и возрождения.
        Лора двинулась к небольшому утесу возле водопада, к Кастору, который ждал, пока исцелится его нога. На его лице застыло выражение боли, но вряд ли это имело отношение к физическим страданиям.
        - Ты как? - Лора протянула руку, чтобы помочь ему преодолеть последние несколько опасных ступеней.
        - Бывало и лучше, - признался Кастор и потянулся к ней.
        И тут Лора услышала жужжание. Поначалу она подумала, что это снова поднялся ветер и шелестит в ветвях и в сухой траве. Но левое плечо вспыхнуло жгучей болью.
        Лора с изумлением воззрилась на разорванную рубашку и кровь, струящуюся по коже. Позади нее дрожала стрела, вонзившаяся в ствол дерева.
        - Лора…
        Выражение лица Кастора было испуганным. Застыв с вытянутой рукой, Лора смотрела, как кровь расцветает на его промокшей майке, вытекая из зияющей раны на левой стороне груди. Из его сердца.
        Лора закричала, бросилась вперед, чтобы подхватить, но не успела. Его губы сложились в последнее, беззвучное слово.
        - Лора.
        Жизнь погасла в его глазах вместе с искрами силы. Кастор соскользнул с края выступа, и водопад унес его тело.
        Часть IV.Темные реки
        СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД
        Лора достаточно часто спарринговала с Кастором и чувствовала, если что-то шло не так.
        Молодые Ахиллиды увлеченно обсуждали начало Агона, ожидавшееся через два дня, возбужденные приготовлениями, в то время как остальные члены клана собирались в городе. Лору же занимало совсем иное: она вела обратный отсчет времени после их с отцом визита к Аристосу Кадму.
        «Пришли мне свой ответ к концу Агона».
        Оставалось девять дней. Отец говорил, чтобы она не волновалась, что он никогда не согласится. Но Лора не переставала думать об этом.
        А Кастор был погружен в себя. Он двигался словно в замедленной съемке, точно тело стало слишком тяжелым для него. Они всегда идеально подходили друг другу в скорости - или, по крайней мере, он не отставал от нее, а она старалась соответствовать его силе.
        Выражение его лица тоже вызывало тревогу. Лора видела, как над ним проплыла тень, будто облако закрыло солнце, погружая во мрак мир внизу.
        Тук-тук-тук.
        Лора вложила больше силы в последний удар тренировочным копьем. Кастор отступил на шаг, и его нога скользнула в лужице пота, собравшегося за время занятий.
        - Еще раз! - приказал инструктор. - Быстрее!
        Лора снова подняла копье. Кастор слегка согнулся, опустил подбородок, и быстро заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на ее лице.
        Девочка наклонила голову в беззвучном вопросе: Готов?
        Он поднял посох. Она прочла ответ в движении его губ.
        Лора начала упражнение - касание высоко, касание по центру, касание низко, и так по кругу. Кастор блокировал ее удары, но, когда он замедлил темп, ей тоже пришлось притормозить.
        Быстрый стук посохов был для нее вместо барабанного боя, вторя грохоту щитов и звону клинков. Сквозь окна палило послеполуденное солнце, наполняя зал нестерпимым жаром. Фигуры тех, кто тренировался рядом, казались размытыми пятнами. Вонь, исходившая от тел, масел и резиновых ковриков, тяжело оседала в легких.
        На последнем касании Лора проверила свою теорию, ударив сильнее, чем требовалось. Кастор потерял равновесие, со слабым вздохом соскальзывая на колени.
        Лора оглянулась на инструктора. Тот повернулся к ним спиной, обходя их секцию тренировочного зала, раздавая наставления или скупую похвалу.
        - Хорошо, Абреас… сильнее, Терон…
        Когда Кастор выпрямился, Лора изобразила борцовский захват, наклонившись вперед, пока их лбы не соприкоснулись, и положила руку ему на затылок. Этот способ она придумала, чтобы разговаривать с ним между брейками.
        - Ты в порядке? - прошептала девочка. - Если тебе нездоровится, надо было отменить тренировку.
        - Я в порядке, - заверил ее Кастор. - Мой рейтинг и без того достаточно плох, чтобы еще снимать очки. И тебе не с кем было бы тренироваться, ведь Ван уехал домой.
        Эвандер, один из дальних родственников Кастора, приехал погостить в Доме Фетиды за несколько месяцев до начала Агона, но после катастрофической серии тренировок родители забрали его домой. Лора обижалась на него за то, что тот не давал ей проводить время с Кастором. Но еще больше она злилась из-за того, что ей приходилось отсиживаться во время занятий, чтобы Кастор и Эвандер могли тренироваться в паре.
        Ее так бесило, что Эвандер не мог отразить удар, не вздрагивая и не прикрывая голову. Она заслуживала этих тренировок больше, чем он, пусть и не была рождена в клане Ахиллидов.
        - Выпей воды! - сказал инструктор. - Быстро. Мы пока закончим работать с ножом.
        Не дожидаясь возражений, Лора забрала у Кастора посох.
        Иди, приказала она ему глазами, кивая в сторону длинной скамьи в дальнем конце зала, где выстроились бутылки с водой. Но Кастор все равно подождал ее.
        - Бросай это, Касси, - раздался чей-то ехидный голос. - Ты даже за девчонкой больше не можешь угнаться.
        - Завидуешь, Орест? - парировал Кастор, все еще тяжело дыша. - Как говорит тренер, мы хороши настолько, насколько хороши наши партнеры. У бедного Сабаса нет никаких шансов, не так ли?
        - Лучше кто угодно, чем больной, слабый червяк, - бросил Орест. - Давай уже, умирай скорее, ладно? Если бы твоя мать не была такой трусихой, она бросила бы тебя на какой-нибудь горе.
        Лора швырнула бутылку с водой на скамейку и бросилась на него с кулаками. Кастор остановил ее, мягко коснувшись ее запястья.
        - Тебе, конечно, виднее, - сказал он обидчику, - живешь себе так храбро с половиной мозга. Не волнуйся, никто не заметит, что ты до сих пор не овладел начальными навыками мечника. Впрочем, мы все болеем за тебя.
        Подростки перешептывались вокруг, оглядываясь на тренера - не вмешается ли он. Но тот был занят разговором с другим инструктором. Ребята ухмылялись, предвкушая драку.
        - По крайней мере, я не собираюсь становиться невестой змея, - огрызнулся Орест.
        Лора резко втянула воздух. Кастор взглянул на нее, нахмурив темные брови. Довольный Орест был похож на ворону, поймавшую червяка.
        - Она тебе не сказала? - удивился он, когда они возвращались к тонким тренировочным матам. - Это ее последний день здесь. Патерас в ярости от того, что ее тупой отец согласился выдать ее замуж за архонта Кадмидов. Старейшины встречались прошлой ночью и согласились выгнать ее. Мой отец мне все рассказал. Ее не отправили домой этим утром только потому, что ее отец умолял разрешить ей потренироваться в последний раз.
        Боль и замешательство боролись на лице Кастора, когда он наблюдал за Лорой, ожидая подтверждения.
        - Это неправда! - воскликнула она, раскрасневшись от стыда и от злости. - Все не так!
        Лора не рассказала другу о встрече с Кадмидами, потому что… потому что и сама толком не понимала, что произошло. Но она верила, что ее отец откажется от предложения Аристоса Кадму. Отец никогда ее не отдаст.
        - Никто не может отказать архонту Кадмидов. - Орест расплылся в самодовольной ухмылке. - Может, он придушит тебя, пока будет о тебя тереться, как…
        Кастор нанес ему боковой удар кулаком в голову, и тот отлетел в сторону. Класс возликовал, когда Орест схватился с Кастором.
        В лучший свой день Кастор бы ни за что не упал так, как упал тогда…
        - Довольно! - крикнул инструктор. - Займите свои позиции. Мы начинаем…
        Но Кастор не двинулся с места. Не мог пошевелиться.
        - Кас? - встревожилась Лора.
        Он не ответил. Его глаза закатились, и тело забилось в конвульсиях.
        Лора опустилась на колени рядом с ним, пытаясь его удержать.
        - Что ты наделал?! - закричала она на Ореста.
        Но мальчишка тоже выглядел потрясенным. Инструктор подложил руку под затылок Кастора, чтобы голова не билась о деревянный пол.
        - Вызовите дежурного целителя! - рявкнул он одному из учеников.
        - Что ты наделал?! - снова закричала Лора. Орест попятился, когда девочка бросилась на него, врезав кулаком ему в живот. Это последнее, что она помнила, а потом разум ее отключился. Когда Лора снова пришла в себя, инструктор оттаскивал ее от Ореста. Лицо мальчишки превратилось в распухшее кровавое месиво. И ее руки тоже были в крови.
        - Я убью тебя, - поклялась она. Орест закашлялся, сплевывая сопли и кровь. Его гетайрос опустился на колени рядом с ним и широко распахнутыми глазами уставился на Лору.
        - Тебе придется подождать еще семь лет, чтобы попробовать, маленькая горгона, - прорычал инструктор. - Если змей когда-нибудь выпустит тебя из своего логова.
        Лора попыталась вырваться из его хватки, но он держал ее профессионально. Она силилась дотянуться до Кастора, но не видела его за спинами толпившихся вокруг. Только его ноги в сандалиях торчали наружу.

* * *
        Только через несколько часов, когда целительница Каллиас вышла к ним с нерадостной новостью, Лоре наконец разрешили пройти в покои, которые Кастор и его отец занимали в Доме Фетиды.
        Лора стояла у его кровати и смотрела, как поднимается и опускается его грудь, считая вдохи и выдохи, как считала бы шаги на тренировке. Хирон спал у него в ногах. Пес лизнул ее руку, когда она хорошенько почесала его за ушами.
        - Ты думаешь, я была неправа? - прошептала она ему. Она увидела «нет» в темных глазах Хирона и согласилась с ним.
        Ее сердце колотилось в груди, вторя ударам, которые она нанесла Оресту. Лора коснулась грубых бинтов, которыми отец Кастора обмотал костяшки ее пальцев. Целительница Каллиас отказалась это сделать - Орест, кажется, приходился ей племянником.
        Через приоткрытую дверь спальни она услышала, что приехали ее родители. Отец Кастора, смотритель здания, смог провести их через боковой вход и служебный лифт, чтобы они не столкнулись ни с кем из Ахиллидов. Лора стыдилась своего отчаянного желания броситься к матери, чтобы та держала ее в объятиях, пока не перестанут звучать в ушах слова целительницы.
        «Больше ничего нельзя сделать. Лечение Нечистокровных его не спасет».
        Обрывки их приглушенного разговора проникали в комнату, нарушаемые тихим жужжанием и писком странных медицинских приборов, расставленных вокруг кровати ее друга. Лора подошла к двери, напрягая слух, чтобы расслышать голоса. В ушах нарастал звук, похожий на радиопомехи.
        - А что я должен делать? - прошептал отец Кастора. - Он страдает из-за того, что я не могу его отпустить? Разве не гордыня заставляет меня думать, будто я могу изменить трагический исход?
        - Нет, конечно, нет, - ответила мать Лоры тихим успокаивающим голосом, сжимая его руки в своих руках. - Всегда есть надежда.
        - Надежда покинула нас, - вздохнул Клеон. - Старейшины сообщили мне, что больше не будут платить за лечение, а мальчик слишком слаб, чтобы отправить его за границу к тем, кто мог бы нам помочь.
        Руки Лоры сжались в кулаки, и все в ней, от макушки до пяток, завибрировало от ярости. Это было неправильно. Так не должно быть…
        - Ничего не остается, только сдаться на милость судьбы и позволить ему достойно умереть.
        - Нет! - Лора выскочила из-за двери.
        Хирон залаял в спальне, напуганный шумом и движением. Набросившись на мужчину, который имел несчастье быть отцом Кастора, девочка чувствовала, что вот-вот взорвется от гнева. Он хотел, чтобы Кастор умер - он собирался отпустить Кастора. Охотник всегда сражался до конца, как герои из легенд, они никогда не сдавались.
        - Прекрати, Мелора, - приказал отец, хватая ее за руку и оттаскивая назад. - Сейчас же прекрати это!
        - Ты - трус! - Лора рычала на Клеона, пытаясь вырваться из хватки отца. - Да заберет тебя Аид, ты, мягкотелый пес! Это ты заслуживаешь смерти, а не он!
        - Мелора! - в ужасе воскликнула мать.
        Но отец Кастора продолжал стенать.
        - Я бы хотел, чтобы он… я бы хотел, чтобы он…
        - Извинись немедленно! - Отец подтолкнул дочь к Клеону Ахиллеосу.
        Лора отвернулась, стиснув зубы. Нет. Боги ненавидели трусов, и она тоже.
        Отец отвел ее обратно в спальню.
        - Оставайся здесь, пока не успокоишься, - резко сказал он, и дверь за ним захлопнулась.
        Лора забарабанила в дверь кулаками, горячие слезы текли по ее щекам. В душе бушевали боль и смятение, и она не могла этого вынести.
        Инструкторы беспрестанно твердили, что нет большего бесчестья, чем трусость. Отец Кастора, может, и сдался, но она не отступит. Она приведет Кастора к каждому врачу в городе, даже если ей придется тащить его на себе. Она будет бороться до тех пор, пока ее собственное тело не сдастся, а потом будет ползти, если придется.
        - Он просто опечален, Лора, - раздался еле слышный голос.
        Лора подняла глаза, вытирая слезы рукавом. Она подошла к Кастору и забралась на узкую кровать. Мальчик чуть сдвинулся, чтобы освободить для нее место. Она легла рядом с ним на спину, складывая на животе трясущиеся руки. Хирон издал недовольный звук, но тоже подвинулся, чтобы девочка могла вытянуться в полный рост.
        - Мне плевать, - прошептала Лора, поворачивая к нему голову.
        Его кожа была бледной, почти такой же прозрачной, как трубки в носу, питающие его кислородом. Но потом он улыбнулся, и ей стало немного легче.
        - С тобой все будет в порядке, - сказала она Кастору. - Всегда есть другой выход.
        - Боюсь, что нет, - ответил он. - Не в этот раз.
        Она сильно прижала руки к животу, чтобы унять дрожь.
        - У меня есть идея, как мы можем увидеть Пробуждение так, чтобы никто не знал.
        - Целительница Каллиас сказала, что мне нельзя покидать эту кровать, - вымолвил Кастор. - Что… мне нужен покой.
        - А потом… - Лора села на кровати. Слова лились из нее сумбурным потоком, но ей было все равно. - Потом мы можем пойти купить мороженое рядом с нашим домом, там всегда открыто. Соседка дала мне несколько долларов за то, что я поливала ее растения, пока ее не было в городе…
        - Лора, - выдохнул Кастор, а затем произнес слово, которое она больше всего ненавидела. - Остановись… Все хорошо. Правда.
        Девочка сделала глубокий вдох. Что-то дикое царапалось у нее в груди.
        - Ничего не хорошо! Но ты поправишься. Целительница Каллиас просто тупая. Она ничего не знает.
        - Все в порядке, - пробормотал мальчик. - Я снова увижу маму. Я не буду одинок. Я не боюсь.
        - Я не отпущу тебя. - В ее голосе звучало обещание. Лора была настроена решительно. Кастор - ее друг и гетайрос, ее друг и партнер во всем. Она защитит его, если он упадет, порвет любого, кто будет ему угрожать. Ее клинок служит ему, а его клинок служит ей.
        - Эй, - тихо произнес он. - Ты слышала ту историю о танцующих собаках?
        Лора нахмурилась, когда вихрь ее мыслей прервался.
        - Что?
        На его лице появилась, хотя и слабая, но все-таки улыбка.
        - Никто не хотел быть их партнером в танцах, потому что у них было по две левые ноги.
        Лора покачала головой. Даже Хирон, казалось, застонал.
        - Кастор Ахиллеос, это худшая шутка из всех, что я от тебя слышала.
        Мальчик чуть пожал плечами, но даже эта легкая усмешка исчезла, когда на них опустилась тишина, и его дыхание стало более затрудненным.
        - Ты не умрешь, - прошептала Лора. - Ты этого не сделаешь. А если сделаешь, я последую за тобой в Подземный мир и притащу тебя обратно. Я тоже не боюсь. Я ничего не боюсь.
        Ее рука сомкнулась на его тонком запястье, как будто Лора могла сохранить ему жизнь только силой своей воли. Его пульс затрепетал под подушечками ее пальцев.
        Кастор наблюдал за ней, его бледные губы сжались в тонкую бескровную линию. Он боролся с усталостью, часто моргая, не давая опуститься тяжелым векам. Лоре это тоже не нравилось, поэтому она заставила себя сделать вид, что она задремала.
        - Нет, - сказал он. - Нет, Лора… поклянись, что ты этого не сделаешь.
        Не услышав от нее ответа, Кастор обхватил ее за шею, потянув к себе так, что их лбы соприкоснулись. Его рука дрожала от усилия, но девочка притворилась, что не замечает этого.
        - Поклянись, - прошептал он, закрывая глаза. Ресницы раскинулись темным веером на его щеках.
        Кастор уснул, тело его расслабилось, но ее разум, ее душа, полыхали огнем.
        - Я знаю свою судьбу, - прошептала она ему.
        И я изменю твою.
        38
        На одно ужасное мгновение Лора окаменела - не могла пошевелиться, не могла думать, не могла ничего, только смотреть туда, где только что стоял Кастор. Дождь смыл лужицу его крови, скормив ее разрастающемуся пятну на воде внизу.
        Мертв.
        На другом берегу пруда выстроилась дюжина охотников. Некоторые были в масках - но не Иро. И не тот высокий мужчина, что стоял рядом с ней. Тот, кто все еще держал в руках арбалет, направленный в ее сторону.
        Издалека, сквозь завесу дождя Лора встретилась взглядом со своей подругой.
        Иро смотрела на нее с вызовом, лицо ее излучало холод.
        - Ложись! - крикнула ей Афина. - Мелора!
        Полетела еще одна стрела, на этот раз выпущенная другим охотником. Острие рассекло предплечье Лоры. Жгучая боль прорвалась сквозь ее потрясение. Иро что-то рявкнула охотникам. Кто-то бросился врассыпную, отступая в сторону городских улиц. Другие отвернули свои луки от Лоры, направляя их туда, где Афина укрылась за деревом.
        Полетело еще больше стрел. Афина пригнулась как можно ниже, стараясь защитить голову, когда ствол дерева раскололся над ней.
        Тело Лоры пульсировало в такт ее сердцебиению. Но ей никак не удавалось вернуть сознание в свою физическую оболочку.
        Мертв.
        - Нам нужно уходить отсюда! - крикнула Афина и в следующее мгновение что-то перебросила ей по мокрой земле. Лора уставилась на серебристое лезвие охотничьего ножа Артемиды, глядя, как с него стекает дождевая вода.
        Мертв.
        В груди Лоры занялось крошечное пламя. Она держалась за него, позволяя ему гореть - хотя бы что-то заполнило пустоту и холод в ее сердце. Лора держалась за него, пока не распознала, что это такое.
        Ярость.
        Лора схватила нож и встала, используя кусты как укрытие. Всем своим существом она рвалась вперед - перерезать убийце горло. Наказать Иро. Это было бы оправданно. Этого даже требовали правила их охоты.
        Иро и охотник, который произвел смертельный выстрел, спустились с берега вниз и двинулись вперед под неослабевающим дождем. Мужчина опустил арбалет и медленно обнажил меч, не отрывая взгляда от темной фигуры Кастора, лежавшего лицом вниз в воде. Иро держала в руке дори, опираясь на него, как на шест, пока они пересекали невидимый бассейн пруда.
        Оружие, которое они, по настоянию Лоры, отобрали у Кадмидов.
        И отплатили ей тем, что совершили это. Забрали у нее Кастора.
        Голова раскалывалась от обжигающего шторма мыслей. Лора добралась до нижнего уровня парка и скользя по реке из грязи, дождевых потоков и сыпучих камней спустилась к краю пруда.
        - Иро Одиссеос! - крикнула она хриплым голосом.
        Когда Лора прыгнула в воду, Иро повернулась, вскидывая дори, и махнула охотникам, топтавшимся возле пруда.
        - Не подходи, Лора!
        - Как ты могла?! - взревела Лора. - После всего, что мы для тебя сделали…
        Ее нога задела какую-то длинную и тонкую палку, застрявшую в илистом дне.
        Дори Афины, догадалась она.
        Лора подтянула его ближе, с азартом вытаскивая из воды, ее тело вибрировало от напряжения. Длина копья давала ей самое большое преимущество перед охотником.
        - Нашей родословной нужен бог! - крикнула Иро. - Ты повернулась спиной к этому миру, но мы - нет! Если мы хотим когда-нибудь отплатить Рату за то, что он сделал с нашим родом, нам нужен собственный защитник!
        Лора крутила дори в руках, не замедляя шага. Спутник Иро топтался на месте, не зная, что делать.
        - Ты даже не смогла сама сделать всю грязную работу, - прорычала Лора. - Позволила мужчине убить его для тебя.
        - Я надеялась, что это сделают Артемида или Афина. - Иро старалась говорить спокойно. Она не отступила, даже когда Лора метнула нож левой рукой, пронзая им горло другого охотника-Одиссеида.
        Он упал с испуганным вздохом, захлебываясь кровью. Иро повернулась к Лоре, потрясенная.
        - Ты… ты вознесешься, - сумела выдавить из себя Иро. - Почему сила не проявляется?..
        Слова омывали Лору, но не доходили до ее сознания, как будто произнесенные на непонятном языке. В ее мире не осталось ничего - только Иро и оружие в руке.
        Резко вскинув сауротер дори, Лора зацепила подбородок Иро и рассекла правую половину ее лица. Она могла бы проколоть девушке глаз, как виноградину, но Иро успела отшатнуться, ударяя древком своего дори по копью Лоры, пытаясь отбросить его в сторону.
        «Ты забрала его у меня, - мысленно рычала Лора, позволяя своей боли подпитывать взрыв ненависти, нарастающей в душе. - Ты не прикоснешься к нему».
        - Он может и не быть… - Иро прижала руку к рассеченной щеке, выплевывая сгусток крови изо рта. - Ты мне не враг, Лора!
        - Ты сделала меня своим врагом! - Лора занесла дори высоко над головой, позволяя Иро блокировать ее удар, и ногой заехала ей в грудь. Вода помогла Иро удержать равновесие, но момент уже был упущен.
        Когда Иро снова рванулась вперед, Лора уклонилась вправо, попыталась вонзить копье в ступню бывшей подруги, но все расплывалось под неистовыми струями дождя. Вытащив нож из шеи мертвого охотника, Иро сделала новый выпад. Лора отразила удар железным наконечником дори с такой силой, что посыпались искры.
        Бой обрел ритм, и Лора, растворяясь в ощущении своего тела и погружаясь в прошлое, отыскала в себе ту маленькую девочку, которая вырвала бы сердце у своего противника, чтобы заявить о победе.
        А потом она отпустила на волю свою неукротимую беспощадность. Каждая мучительная потеря, каждое унижение, каждое воспоминание о той удушающей безнадежности клокотали в ней подобно буре.
        Наконечник копья должен был вонзиться в грудь Иро, но той удалось отвести удар и ответной атакой оставить глубокий порез на предплечье Лоры.
        «Она заслуживает смерти, - злобно думала Лора. - Они все этого заслуживают».
        Пусть она станет монстром в их легендах. Пусть ее клеос будет злодеянием в их глазах, но ей он принесет славу.
        Лора сделала ложный выпад в живот Иро, чтобы снова вытащить нож из воды. Белки глаз Иро вспыхнули, когда Лора вонзила лезвие в ее бедро и перевернула дори, чтобы поднести сауротер к ее горлу.
        Фигура Афины возникла на краю пруда, рядом с тем местом, где теперь были разбросаны тела других Одиссеидов.
        Иро, хромая, пятилась назад, надеясь, что ей удастся сбежать. Кровь заливала ее лицо. У Лоры мелькнула несвоевременная мысль, что эта рана могла бы стать двойником того шрама, что оставил ей на память архонт Одиссеидов в ночь своей смерти.
        Лора снова двинулась на нее. У раны не было шанса зарубцеваться.
        Иро выставила перед собой дори, не подпуская Лору к себе, изо всех сил стараясь выпрямиться во весь рост.
        Дори постепенно окрашивалось в пылающий красный. Казалось, жар исходит от его наконечника, превращая дождь вокруг них в пар. Взгляд Иро был прикован к оружию, тем временем жар усиливался, и сталь размягчалась в ее руке. Она отшвырнула копье в воду, расплавленный металл ожигал ей ладонь.
        Лора обернулась.
        Из воды медленно поднимался Кастор. На лице застыла бесстрастная маска, а глаза горели золотом.
        39
        Воздух мерцал вокруг Кастора, наполненный его силой.
        Лора застыла, и дори выскользнуло из ее пальцев.
        Это ей кажется. Это… невозможно.
        Она видела, как он умирал. Ее взгляд упал на его грудь, на то место, где стрела пронзила сердце. Под окровавленной дырой на его рубашке, там, где должна была зиять рана, виднелась новая, неповрежденная кожа. Что означало…
        Свет и сила вокруг Кастора нарастали. Его глаза остановились на теле охотника, потом обратились к Иро.
        - Уходи, - бросил он ей.
        - Что… это… такое, - выдохнула Иро. - Кто ты? Ты же был…
        - Уходи! - прогремел голос Кастора.
        На этот раз у Иро хватило ума побежать. Схватившись за раненую ногу, она ковыляла сквозь дождь и потоки воды. А Кастор снова уставился на тело охотника.
        - Ты сделала это? - тихо спросил он.
        При звуке страдания в его голосе Лора до боли стиснула зубы.
        - Да. И сделала бы это снова.
        Его глаза закрылись и медленно распахнулись, как будто он пробуждался ото сна.
        - Что бы ни случилось со мной, ты не можешь так поступать с собой.
        Краткая радость, которую она испытала, сменилась горечью. Да как он смеет… как смеет осуждать ее, отчитывать, как маленькую. Словно она не понимает, что хорошо, а что плохо.
        - Я могу делать все, что захочу, - холодно сказала Лора.
        - Это не так, - возразил Кастор. - Я не верю, что ты хочешь именно этого - убивать людей, быть охотником.
        - Я сама делаю выбор. - Лора почувствовала, как в ней поднимается горячая ярость. - Ты - единственный, кто не станет играть по тем же правилам, что и все остальные. Для меня это не соучастие. Это выживание.
        Новый бог в изумлении уставился на нее.
        - Ты слышишь, что говоришь? Думаешь, это то, чего хотели бы твои родители - чтобы, отомстив за них, ты потеряла себя?
        - Не смей использовать их как оружие против меня! - рявкнула Лора.
        Кастор не успел ничего сказать, потому что к ним уже летела Афина.
        - Кто ты такой, самозванец?! - прогрохотала богиня. - Ты не смертен, а это значит, что ты не бог. Кто ты такой?
        - Я… - Кастор опустил взгляд на свои руки, все еще обвитые золотыми щупальцами силы, а затем коснулся груди в том месте, куда вонзилась стрела.
        Артемида задавала тот же вопрос. Кто ты такой?
        - Какую жизнь ты ведешь? - напирала Афина. - Что ты от нас скрываешь?
        - Ничего. - Кастор перевел взгляд на Лору. - Я не могу этого объяснить… я не помню, что произошло в тот день…
        - Что ты знаешь об Агоне, чего не знаем мы? - не унималась богиня. - Я не верю, что ты ничего не помнишь. Если за эти семь дней ты не утратил бессмертия, ты что-то узнал - сделал что-то, - и скрыл это от нас, твоих союзников.
        - Я не… - Голос Кастора был низким, грубым. - Я не помню. Была боль, а потом темнота - и тогда я очнулся.
        - Ты лжешь, - заявила Афина. - Ты здесь, но не участвуешь в охоте. Не так, как положено. Скажи мне, кто ты такой. Моя сестра была права - твоя сила ощущается как-то по-другому. Она течет сквозь тебя, но не рождается из тебя.
        Лора, потрясенная, повернулась к ней.
        - Что это значит?
        Богиня лишь смотрела на Кастора, пока наконец к ней не присоединилась и Лора. Ее пульс подскочил, и она вдруг почувствовала, будто тонет в воздухе, когда в ее ушах раздался звонкий голос.
        Все это не по-настоящему.
        - Твоя потерянная память - удобная ложь, чтобы скрыть правду о том, как бог может избежать охоты, - сказала Афина. - Не потому ли ты не являл себя в физической форме последние семь лет? Ты вообще был в этом мире?
        Все это не по-настоящему.
        Ни Гилберт, ни ее жизнь здесь, ни даже Кастор и знакомое ощущение безопасности, рождавшееся в ее сердце от одного только его присутствия.
        Не обращая внимания на слова богини, Кастор снова попытался поймать взгляд Лоры.
        - Ты мне не веришь.
        Лора не хотела оказаться в сетях обмана еще одного бога. Она не могла сдаться, стать безвольной пешкой в чужой игре. Но это был Кастор.
        Ведь так?
        - Мы просто пытаемся понять, что происходит, - проговорила Лора.
        Он смотрел на нее, опустошенный ее ответом.
        - Мы, - повторил он.
        Лора снова проиграла в голове собственные слова. Присутствие Афины успокаивало, служило опорой, придавало сил, не позволяя впасть в отчаяние.
        - Мы, - подтвердила она.
        Вместе с Афиной они будут делать все, что необходимо, все, что оправдано этой целью, пока последний вздох не покинет смертное тело Рата.
        Кастор никогда не поддерживал их в осуществлении этого плана. Если он действительно не знал, как вознесся и почему не мог умереть… если у него действительно не было скрытых причин помогать им… Лоре было необходимо убедиться в этом. Он должен был доказать ей это сейчас же. Это ее последнее предложение: присоединяйся к нам или уходи.
        Бросив на нее последний взгляд, Кастор повернулся и пошел прочь.
        Ссутулившийся, с поникшей головой, он шагал по воде. При виде того, как его фигура становится все меньше и меньше, исчезая в пелене дождя, Лора запаниковала.
        Она рванулась вперед, но Афина рукой преградила ей путь. Вдалеке раздавался звук аварийных сирен, постепенно делаясь громче и громче.
        - Он нам не нужен, - сказала богиня. - Мы были избраны для этого - ты и я.
        Когда они поднимались по лестнице навстречу тишине Морнингсайд-Хайтс, собственное тело показалось Лоре неимоверно тяжелым. Однако когда они достигли верхней площадки, Афина внезапно повернулась обратно к парку, и ее лицо напряглось от сосредоточенности. Она вглядывалась в красно-синие огни машин «Скорой помощи», мчавшихся по улице внизу.
        - Нам нужно идти, - позвала ее Лора.
        Но Афина жестом заставила ее замолчать.
        Дрожь пробежала по земле, как змея по песку. Вибрация поднялась по ногам и спине Лоры, воспламеняя каждый нерв. Тихо и недовольно зарокотал гром.
        Только это был не гром.
        А то, что неслось по улицам с чудовищным ревом, сокрушая все на своем пути, устремляясь вперед с таким неистовством, что у Лоры перехватило дыхание.
        Темная вода. Столько воды Лора еще никогда не видела. Поток вырывался из ближайшей реки и разливался по улицам. С каждой секундой он поднимался все выше, проглатывая вывески, уличные фонари и здания целиком. Кареты «Скорой помощи» и полицейские машины возле парка исчезли под громадной волной, закувыркались, как игрушечные, их огни разом погасли. Офицеры и спасатели бежали что есть сил, но не могли опередить стихию.
        А воде все было мало.
        В последний раз мигнули огнями соседние здания, и темнота затопила город.
        40
        С высоты смотровой площадки Лора беспомощно наблюдала, как карающий поток воды прорывался сквозь кирпичные стены и уносил обломки, словно военные трофеи. Она услышала крики и бросилась к лестнице. Афина схватила ее за запястье, останавливая.
        - Мы должны им помочь! - Лора попыталась высвободиться из стальной хватки богини.
        Та смотрела на поднимающиеся воды, наслаждаясь зрелищем и запахом бурлящей стихии.
        Лора закрыла глаза, но зловещий рев воды, пробивающейся сквозь окна, гудки и грохот машин, мольбы о помощи, еле слышные вдалеке, буравили ее разум, пока ей не захотелось вопить что есть мочи, просто чтобы заглушить все это.
        Лицо Афины оставалось непроницаемым. Оно не выражало ни того ужаса, что обуял Лору, ни беспомощности. Если что там и было, так это узнавание. Она повидала на своем веку куда более страшные наводнения - потопы, что должны были стереть человечество с лица земли. Потопы, что знаменовали начало новой жизни на земле, которую не заслужили поколения Серебряного и Бронзового веков, обреченные на смерть.
        - Это не может быть просто штормовой волной, - выдавила из себя Лора. - Воды слишком много, и она продолжает прибывать - это неестественно. А люди, которые живут на нижних этажах домов…
        Лоре не хватило сил закончить эту мысль вслух. Никто из них не успеет выбраться.
        Наводнение угрожало затопить все зоны эвакуации на случай ураганов и других стихийных бедствий что на Манхэттене, так и в других районах Нью-Йорка. И если центр города, благодаря высоте рельефа, находился в относительной безопасности, береговая линия - районы вдоль обеих рек - и самые южные участки вплоть до 34-й улицы всегда были подвержены затоплениям.
        Если все настолько ужасно здесь…
        «Что же будет с людьми?» - в отчаянии думала Лора.
        Новая мысль ужаснула ее: что если Ван не увел Майлза как можно дальше, на высокое место…
        Лора вытащила телефон, но связи не было. Проклятье.
        - Это не реки, - сказала Афина, и ее лицо омрачилось. - Это бог.
        - Тайдбрингер, - прошептала Лора.
        Богиня кивнула.
        - Эвандер из рода Ахиллидов ошибся. Лже-Посейдон жива, и она в союзе с нашим врагом.
        При виде темной воды, заливающей улицы, ядовитый гнев снова захлестнул Лору. Эту катастрофу тоже принес в ее город Агон.
        - Ты уверена, что лже-Арес не мог найти Эгиду? - снова спросила Афина. - Как одна из Персеидов, она смогла бы расшифровать текст…
        - Нет… в смысле, я не знаю. - При мысли о том, что она была не так осторожна, как ей тогда казалось, Лора почувствовала, как ее сжимают когти страха. - Но могло быть и хуже. Даже как бог она могла использовать Эгиду от имени Рата.
        И наводнение могло стать лишь первой фазой в плане Рата стать победителем в Агоне.
        Лора заставила себя сделать глубокий вдох.
        - Нет, я не думаю, что Эгида у него. По крайней мере, в данный момент. У нас еще есть время убить его и покончить с этим.
        Может, в глубине души она снова поверила в богинь Судьбы и предопределенность всего происходящего. Вот почему закончить это они должны были с Афиной вместе.
        Лора снова повернулась в сторону квартала Морнингсайд-Хайтс, ее тело напряглось в предвкушении первого шага.
        - Что ж, мы в охоте.
        - Мы в охоте, - эхом отозвалась Афина и последовала за ней.

* * *
        Лора всегда находила утешение в невидимом движении своего города.
        Даже когда улицы были пустынны, не считая тех редких такси, свободно рассекающих по Нью-Йорку ранним утром, она знала, что в них все равно бьется его пульс. Что внизу по трубам течет вода. Поезда перегоняют пустые вагоны со станции на станцию. Зарытые под землю линии электропередач гудят, напевая песню, которую мог слышать только асфальт.
        Теперь же тишина вызывала ощущение упадка.
        С высоты шестого этажа были видны затопленные городские кварталы и смельчаки, что пробирались по пояс в воде. Бригады коммунальщиков пытались откачать воду с улиц, но уровень обеих рек - Ист-Ривер и Гудзона - продолжал повышаться. В некоторых местах вода поднялась до таких отметок, что полиция Нью-Йорка и береговая охрана перешли на лодки и на вертолеты, спасая застрявших в ловушке людей или доставляя припасы.
        Лора больше не чувствовала сердцебиения города.
        Медленно пробираясь по центру, Афина и Лора ловили обрывки разговоров и новостей, сплетая их вместе, чтобы создать более масштабную картину того, во что превратился Нью-Йорк. Шторм исторического масштаба. Ошибочные прогнозы погоды. Повышение уровня моря. Пугающее совпадение событий. У каждого находилась своя теория.
        Сотрудники экстренных служб и городские власти передавали указания по радио - вышки связи были отключены. Больницы эвакуировали первыми - их резервные генераторы выходили из строя один за другим. Целые районы Центрального парка превращались в лагеря помощи. Волонтеры Красного Креста вместе с нацгвардейцами пытались распределять еду, воду, теплые одеяла, но время шло, и количество пострадавших только возрастало.
        Отчаявшиеся горожане принялись грабить магазины товаров первой необходимости и продуктовые лавки, и никто не мог или не хотел их остановить. Туннели метро были перекрыты, движение прекратилось. Заблокировали и мосты. Над головой не смолкал гул вертолетов полиции и прессы, которым становилось тесно в небе.
        Ньюйоркцы - одни из самых стойких в мире людей, но даже Лора признавала, что и у них есть предел возможностей. Мгновенная изоляция оказалась разрушительной.
        «Вот чего добивается Рат», - размышляла Лора. Поставить город на грань выживания, исчерпать его ресурсы.
        Она закрыла разум и сердце от вида затопленных улиц, криков раненых, рыданий. Она закрылась от всего, сосредоточившись на том, что нужно делать именно сейчас.
        Всю ночь они с Афиной искали охотников Рата, и утром продолжили свою миссию. Было почти десять, когда Лора заметила «львицу» Кадмидов возле Эмпайр-стейт-билдинг[65 - Третий по высоте небоскреб в США, строился в 1929 - 1931 гг., в нем 102 этажа.], узнав ее по недавнему нападению на Дом Итаки. Они проследили за ней до Верхнего Ист-Сайда - до небольшого бутик-отеля. И теперь наблюдали за входом с крыши здания на другой стороне улицы, ожидая, когда охотница появится снова.
        - Ты любишь этот город, - заметила Афина. - Это твоя гордость.
        Богиня почти сияла в лучах полуденного солнца. Короткая передышка дала им обеим возможность высушить обувь и одежду. Впрочем, довольно скоро им предстояло вернуться на затопленные улицы, так что особого смысла в этом не было.
        Лора пожала плечами.
        - Возможно, я разделяю это чувство с восемью миллионами других людей. Но отношения с этим городом оказались наименее сложными из всех, что у меня с кем-либо были.
        - Хм. - Присутствие Афины часто подавляло, но за последние несколько часов в ней что-то неуловимо изменилось. Богиня сгорала от нетерпения, а, может, просто наступило утро четверга, и у них осталось меньше трех дней, чтобы закончить эту историю.
        - Держись за то, что чувствуешь к своему дому, - сказала ей Афина. - Он никогда не откажется от тебя, если будешь хорошо ему служить. Ему чуждо непостоянство смертных.
        Перед мысленным взором Лоры возникло лицо Кастора, но она прогнала видение.
        - Наверное, ты права, - наконец сказала она и перегнулась через перила крыши, быстро осматривая тротуар внизу. - Где же та девушка?
        Афина допила воду и отшвырнула пустую бутылку. Лора присела на корточки и впервые засомневалась в их плане. У них не было времени ждать, пока «львица» отдохнет или встретится с тем, кто ждал ее внутри. Нужна была другая зацепка.
        - Что там говорила твоя сестра? - спросила она. - Что в реке живет чудовище? Убийца богов и смертных?
        - Я бы не стала придавать большого значения ее словам, - отозвалась Афина. - Она была не в себе и несла невесть что.
        Однако в этом было нечто такое, чего Лора никак не могла ухватить.
        - Мы еще многого не знаем, - продолжила Афина. - У меня такое чувство, будто осколки правды разбросаны перед нами. Гермес, страсть самозванца завладеть Эгидой, даже фальшивый Аполлон. - Ее взгляд стал острее. - Возможно, он все-таки истинный бог - или еще один замаскированный бог, который решился выйти на охоту, чтобы раздобыть какую-то информацию?
        - Он - Кастор, - сказала Лора, теперь еще более уверенная в этом, чем когда-либо еще. - Как бы то ни было… он - Кастор. Он слишком много знал из моего прошлого, чтобы оказаться кем-то другим.
        - Любой бог знал бы эти вещи, - возразила Афина. - Они бы втерлись в твою жизнь, незаметно направляя тебя по определенному ими пути, и все это без твоего ведома. Мы, боги, кажемся для вас тем, в чем вы нуждаетесь или чего желаете.
        - Как Гермес, - тихо проговорила Лора.
        Бог стал единственным, кому Лора доверилась в тот момент, - сострадательным другом, далеким от мира Агона. Он сыграл на ее страхе и тоске.
        - Возможно, ты права, и это действительно Кастор из Ахиллидов, - согласилась Афина. - Аполлона больше нет. Ложный бог обладает его силой, хотя она вызывает странное чувство - я его не понимаю. Этому нет логического объяснения.
        Лора тряхнула головой. Мысли кружились в ней, бесчисленные сомнения и совпадения, вспыхивая как молния, пытались соединиться в единую картину.
        - Даже в этом есть урок, который следует извлечь, - продолжала Афина. - Прими мой совет в этом деле: быть одной приемлемо, даже предпочтительно, когда окружающие сдерживают тебя или обманывают. Исключительные среди смертных всегда будут одиночками, ибо никто в мире не создан для выполнения их задачи. Поверь в это, и пусть это станет ядом для твоего страха.
        Легкая улыбка проявилась на лице богини.
        - Что такое? - спросила Лора.
        - Я уже забыла, каково это, - ответила та, - примерять плащ Ментора[66 - Ментор - персонаж древнегреческой мифологии, старый друг Одиссея. Наружность Ментора часто принимала Афина Паллада, покровительствовавшая Одиссею. Имя Ментор часто употребляется как нарицательное, в смысле «наставник».].
        Сердце Лоры екнуло, когда до нее дошел смысл этих слов.
        - В этот раз маскировка не нужна, - заметила Лора, снова перегибаясь через ограждение и тут же отскакивая назад. Патруль Национальной гвардии все еще медленно двигался по улице и мог их заметить.
        - Действительно, - усмехнулась Афина. - Носить чужое лицо утомительно, но мужчины чаще всего слушают только других мужчин.
        Лора подняла брови, но с правдой не поспоришь.
        - Ты еще возвращаешься в свой город? Тот, что назван в твою честь?
        - Я возвращаюсь во все города, - ответила Афина. - И всегда буду возвращаться, пока последний голос, взывающий ко мне, не будет побежден временем.
        - И что потом?
        - Буду и дальше делать все возможное, чтобы вернуться к своему отцу и в свой родной дом. Это все, чего я сейчас желаю.
        Черты богини на мгновение смягчились, эта теплота тут же исчезла. От этого зрелища по спине Лоры пробежал холодок.
        - Я должна тебе кое-что сказать, Мелора, - продолжила Афина, и в ее серых глазах вспыхнули искры. - И сделать предупреждение. Я не так уж уверена, что смогу сразиться с самозванцем Аресом в одиночку. В отличие от фальшивого Аполлона меня можно убить. Как бы я ни была сильна, наш враг лишит меня этой силы. И чтобы одолеть его, мне понадобится твоя помощь… Если, конечно, ты не захочешь претендовать на его силу.
        Лора резко втянула воздух.
        - Нет. Не захочу.
        Знать, что за ней охотятся, попадать в ловушки - она никогда не хотела этого, ни тогда, ни теперь. Сила Ареса заведет ее в пропасть.
        «И сделает непобедимой», - прошептал разум.
        Нет. Сила Ареса могла творить благо, но и обернуться проклятием тоже, пусть даже и принесла бесчисленным охотникам клеос, как они утверждали. За свою короткую жизнь Лора оказалась причиной множества бед и смертей. Но внутри нее все еще жила девушка, жаждущая битвы. Последняя в своей родословной. Кто будет помнить ее имя?
        Лора тряхнула головой, прижимая руки к груди. Она будет бороться за то, чтобы восстановить честь и славу своей семьи, чтобы прославить свое имя. Она отомстит за них как Мелора Персеус.
        «Иди и возьми ее. - Эта мысль наполнила ее теплом и силой. - Иди и потребуй свое наследство. Используй это оружие против него».
        Даже с Эгидой Лора не могла противостоять силе Рата. Но если бы щит оказался в руках кого-то более могущественного… того, кто знал, как им воспользоваться, как в полной мере раскрыть его мощь…
        - Ты действительно думаешь, что не сможешь с ним справиться? - задумчиво произнесла Лора. Это было бы эпическое зрелище: Афина, воссоединившаяся с Эгидой, с ревом бросается в бой.
        - Только Мойры могли бы ответить на этот вопрос, - ответила Афина. - Мне больно признаваться в таких вещах. Больше не спрашивай меня об этом.
        - Но, если нашлось бы что-то, что уравняло бы шансы?.. - начала Лора напряженным голосом.
        Взгляд богини метнулся к ней.
        - Это было бы очень кстати.
        В ушах снова загудело, и Лора почувствовала, как забилось сердце.
        «А как же текст предания?..» - встрепенулась она.
        Но если бы Афина вышла победительницей, если бы это положило конец Агону - что в этом ужасного?
        После столетий преследования Афина хотела только одного - покинуть этот мир и вернуться в собственное царство. Она сама это сказала - и Артемиде, и, только что, Лоре.
        Передавая богине щит, Лора не изменила бы прошлое, но, быть может, это открыло бы для них - обеих - путь к прощению?
        Краем глаза Лора заметила какое-то движение: «львица» наконец-то вышла из отеля, сжимая в руке конверт из плотной бумаги. Она снова двинулась на север по Парк-авеню, лавируя между полузатопленными автомобилями и обломками.
        Афина кивнула Лоре, и по пожарной лестнице они быстро спустились в прохладный поток. Им приходилось двигаться медленно, чтобы не выдать себя плеском воды. Расстояние между ними и девушкой увеличивалось, но на улицах почти никого не было, так что выследить ее не составляло труда.
        Когда они добрались до 78-й улицы, «львица» резко повернула направо - и Лора остановилась как вкопанная.
        Она кое-что забыла. Много лет назад они с Кастором затеяли игру - найти убежища всех кланов в черте города. Многие укрытия были секретом полишинеля, но еще больше было таких, что существовали лишь на уровне слухов. Это место они с Кастором нашли только после того, как о нем обмолвился один из инструкторов, который сам пытался определить, где оно может находиться.
        Посмотрев на Лору, Афина тоже замедлила шаг. Впереди виднелся целый квартал впечатляющих, бежевого цвета жилых строений, построенных на рубеже XIX и XX веков, а за ними - река.
        - Один из домов принадлежит Кадмидам, - объяснила Лора. - Я совсем забыла о нем. Давай найдем место, откуда хорошо видно, кто приходит и уходит.
        Такой точкой оказалось зарешеченное окно государственной школы номер 158, прямо через дорогу. Проникнув в здание со стороны Йорк-авеню, они прошли по коридорам, пока не обнаружили класс, откуда отлично просматривалось нужное здание.
        Через несколько минут три фигуры в традиционных черных одеждах пробрались по мощеной дорожке между западной стороной здания и соседним строением.
        Ворота были открыты, но «львица» ждала охотников на улице. Один из них вскрыл конверт из плотной бумаги и вытащил связку - вроде бы ключей, которые мужчина раздал своим спутникам. «Львица» тоже получила ключ.
        Она ушла первой, возвращаясь тем же путем, каким пришла. Остальные задержались, снимая охотничьи плащи, после чего двинулись следом. Лора подождала, пока они отойдут подальше.
        - Если это то же самое, что и Дом Фетиды, входить нужно не через переднюю дверь…
        Лишь только эти слова слетели с ее губ, на улице появилось еще больше охотников. Все они, промокшие насквозь, выходили из того же узкого переулка. Лора решила, что вход должен находиться рядом с той подъездной дорожкой и наверняка под землей, если Кадмиды вымокли до нитки. Может быть, на цокольном этаже?
        И в этот момент на глаза им попалась медная табличка с выгравированными на ней номером дома и его названием: «РИВЕР-ХАУС III». Речной Дом.
        - В реке действительно чудовище, - протянула Лора.
        Афина повернулась к ней, приглашающе подняла брови.
        Лора приняла приглашение.
        СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД
        Лора мыла свою тарелку, оставшуюся после ужина, когда ее родители вернулись домой после Агона. И вернулись слишком рано.
        Бросив дорожную сумку у двери, отец напряженным взглядом окинул тускло освещенную квартиру. Мама ободряюще сжала его плечо. Лора не могла понять, в чем дело. Родители сказали, что их не будет семь дней, а потом они переночуют в гостинице - нужно было убедиться, что никто не преследует их по дороге домой.
        Лора все это время старалась поддерживать порядок дома. Она убрала посуду, сложила яркие игрушки Дамары и Пиа в ящики, наточила бабушкины клинки и заперла в сундук. Сестренки были для них еще слишком малы, но она - совсем другое дело. Лоре нравилось прикасаться к узорам, вырезанным на рукояти, и, закрывая глаза, мечтать.
        «Еще один цикл, - сказала ей мать. - А пока нужно набраться терпения и упорно трудиться».
        Еще один цикл, а потом она сможет проявить себя.
        Еще один цикл, и она сможет спасти Кастора. Он был жив, и девочка верила, что ее друг продолжит бороться. Если бы она помогла отцу убить бога, он мог бы исцелить Кастора.
        Еще один цикл.
        Всю неделю они с сестренками просидели в четырех стенах, и Лора, как могла, отвлекала их играми. Тот вечер должен был пройти так же, как и все предыдущие: она помоет посуду, выбросит коробку из-под замороженной пиццы в мусоропровод, почистит зубы, поцелует Дамару на ночь в ее колыбельке, а потом заберется в кровать с Пиа, укутывая их обеих одеялом, которое пахло цветами апельсина, как духи их матери.
        - Что вы здесь делаете?
        Оба родителя обернулись на звук голоса Лоры.
        - О, я думала, что ты уже спишь, - шагнула к ней мама.
        Лора спрыгнула со стула, пятясь от ее протянутых рук.
        - Что вы здесь делаете? - снова спросила Лора.
        Родители обменялись странными взглядами. Отец не брился несколько дней и оброс колючей щетиной. Над левым глазом у него был порез, а еще он, казалось, слегка прихрамывал. Лора оглядела мать, отмечая синяк на щеке и перевязанное запястье. Ни у одного из них не было достаточно серьезных травм, что заставило бы их покинуть охоту до срока и тем самым навлечь на себя позор. Во всяком случае, она таких травм не увидела.
        - Я хорошо заботилась о них, - с обидой в голосе произнесла Лора. - Я была умницей. Я делала все, о чем вы меня просили.
        - Я знаю, что ты это сделала, - тихо сказала мать.
        Тогда почему?
        Отец опустился перед ней на колени, пытаясь заключить ее в объятия. Девочка снова отстранилась, врезавшись в кухонный стол.
        - Ты не поцелуешь своего папу?
        Лора отвернулась, ее сердце колотилось, мысли метались в поиске объяснения.
        - Вы не должны быть дома. Агон еще не закончился.
        - Для нас закончился, - мягко произнес отец.
        Еще один цикл.
        Девочка резко повернулась к нему, у нее перехватило дыхание, и голос предательски дрогнул.
        - До следующего раза?
        - Навсегда, chrysaphenia mou, - проговорила мама. - Мы с твоим отцом пришли к решению, которое должны были принять много лет назад. Мы больше не будем участвовать в охоте.
        Лора замотала головой, закрывая уши ладонями, чтобы не слышать этих слов. Мать снова обменялась взглядом с отцом, и он поднялся на ноги.
        - Мы ждали так долго, как только могли, - сказал отец. - Ситуация осложнилась. И пока охота не закончилась, и все заняты только ею, мы должны уехать из города. Сегодня ночью мы соберем все, что нужно, а завтра начнем новую жизнь где-нибудь в другом месте.
        Лора ничего не понимала. Что случилось?
        - Ты боишься Аристоса Кадму? Ты же говорил, что Персеиды ничего не боятся, - заговорила Лора. - Ты говорил, что Дом Персея благороднее всех. Ты говорил…
        Не было семьи, где бы их не презирали, не высмеивали ее отца всякий раз, когда он просил о союзе. Их род потерял наследство, они сражались негодным оружием, от которого отказались другие кланы. Но Лора никогда не думала, что они потеряют гордость. Честь - самое важное, единственное, что у них оставалось.
        «Важнее, чем воздух в ваших легких, - говорил ее инструктор. - Вы не сможете выжить, лишившись чести, и вы бы этого не захотели».
        - Я помню все, что говорил тебе, Мелора, - проговорил отец. - Но так больше продолжаться не может. Мы не выживем в этом мире. Аристос Кадму заявил о своих притязаниях на силу Ареса. Ты понимаешь, что это значит?
        Девочку возмутила его осторожная пауза - словно отец не верил, что Лора в полной мере осознает суть этих слов.
        При мысли о том, что такой человек, как Аристос, станет бессмертным и обретет власть, которой не заслуживает, Лора вздрогнула. Она очень хорошо понимала, что это значит, но быстро справилась с собой.
        Потому что через семь лет она будет наносить ему удары клинком, пока не прольется его смертная кровь, а потом приведет к своему отцу, чтобы тот добил мерзавца.
        - Мы делаем это для тебя и твоих сестер, - продолжил отец. - Мы покидаем Агон и этот город и уходим так далеко, как унесут нас ветры.
        Я никогда не буду охотиться.
        Эти слова отозвались в ней холодным животным ужасом. Она никогда не возвысится, так и останется девчонкой на пороге тайного мира, без ключа, чтобы открыть дверь в новую жизнь.
        - Нет, - твердо сказала Лора. Бабушкины клинки ждали ее, как и обещание, которое должно быть выполнено. - Вы - трусы. Трусы, и, если не будете сражаться вы, тогда это сделаю я!
        Мать отвернулась, прижимая руку ко рту, в ее глазах застыло страдание.
        - Ты не смеешь так разговаривать с нами, Мелора, - строго произнес отец.
        Гнев в его словах ударил по ней еще больнее.
        - Я вас ненавижу, - прошептала она сквозь стиснутые зубы.
        - Лора, прошу тебя, - с отчаянием проговорила мать.
        - Я ненавижу вас, - повторила Лора. - И буду ненавидеть вечно!
        - Очень хорошо. - Отец пристально посмотрел на нее сверху вниз, его лицо омрачилось. - По крайней мере, ты будешь жива, чтобы ненавидеть.
        Девочка пронеслась мимо него через всю квартиру и ворвалась в спальню, которую делила с сестрами. Она стояла в темноте, плечи ее тряслись от рыданий. По ту сторону двери заскрипели половицы и послышались тихие голоса родителей.
        Не желая разговаривать с ними, не желая видеть их, она забралась в постель, устраиваясь рядом с Олимпией, и накрылась с головой.
        - Оставь ее, Елена, - раздался голос отца. - У нее мой характер, и мы оба знаем, что только время может все уладить.
        - Она должна понять, - прошептала в ответ мама.
        - Я не хочу, чтобы девочки жили в страхе, - продолжил отец. - Я не позволю, чтобы это преследовало их всю жизнь.
        - Ей нужно знать, что он вознесся, - упорствовала мама. - Нам следовало уехать до того, как эта неделя началась.
        - Мы должны были хотя бы попытаться, - возразил отец. - Если бы один из нас сумел вознестись, мы могли бы защитить их.
        - Она должна знать о последствиях, - продолжила мама. - Что мы не можем спрятаться от него. Что он придет не только за ней, но и за всеми нами… и за этим.
        Шаги затихли, унося с собой их голоса. Лора сжала кулаки, крепко зажмурилась. Ее колотило от злости, и девочке казалось, что она взорвется, если не закричит.
        Олимпия заерзала и свернулась калачиком рядом с ней, как сонный щенок, прижавшись темноволосой кудрявой головкой к груди Лоры.
        Снова пришли слезы, горячие и жгучие. Они струились, как река без начала и конца, стекая по щекам, на подушку, на матрас.
        Родители забирали у нее все - и только потому, что боялись.
        Лора не боялась ничего и никого - ни богов, ни смерти, ни Аристоса Кадму и его змей.
        - Не брыкайся, Лоло, - прошептала Олимпия, вцепившись в ночную рубашку Лоры. - Не дерись. Спи.
        Но драться - это все, что она умела.
        Ее родителей годами унижали и презирали, они выбивались из сил только ради того, чтобы на столе была еда. Над ней самой смеялись и издевались каждый день в Доме Фетиды, пока, наконец, не нашли повод отчислить. Но пока родители были на работе, Лора практиковалась часами. Отец и мать забыли об этом, но она помнила.
        Они были предназначены для этой жизни.
        Они должны были достичь клеоса и жить вечно.
        Они не станут последними Персеидами, и она не позволит Кастору умереть.
        Ее родителям нужно было вернуть эту память. Им нужна была новая причина, чтобы поверить в Агон и собственную силу. Они должны были воспользоваться тем, что принадлежало им по праву.
        Лора напрягла слух, пытаясь уловить какие-то звуки, но не слышала ничего, кроме мягкого дыхания кондиционера на кухне. Она выскользнула из рук Олимпии и, скинув пижаму, переоделась. С колотящимся сердцем завязала шнурки теннисных туфель, потом поцеловала сестру в лоб. Потом подошла к Дамаре и наклонилась над колыбелью, целуя и кроху.
        Отцу не разрешалось заделывать кирпичом окна съемной квартиры, но он укрепил их дополнительными замками и системой сигнализации. Лора выяснила еще несколько месяцев назад, что сигнализация работала так же, как в Доме Фетиды. Все, что нужно сделать, это приложить магнитик с дверцы холодильника к датчику, и тот отключался. С тех пор она хранила магнит на дне своего ящика.
        Лора проскользнула в проем окна, выглядывая в маленький внутренний двор. Квартира находилась на шестом этаже, но кирпичная кладка служила достаточной опорой, чтобы, зацепившись, спуститься по ней вниз, минуя пожарную лестницу. Лора рассчитывала вернуться до того, как проснутся родители.
        Мысленно представляя их лица, когда они увидят, что она сделала, Лора расплылась в улыбке, и сердце снова радостно подпрыгнуло.
        - Ло? - Олимпия потерла глаза, но ее голос звучал слишком сонно.
        - Это сон, - прошептала Лора. - Спи, Пиа.
        Сестренка снова заснула, крепко обнимая подушку, а Лора медленно прикрыла окно, оставляя щель, чтобы вернуться тем же путем.
        Потом она спустилась по стене, преодолев последнюю пару метров одним прыжком, и побежала по темным улицам.
        41
        Узкий переулок, что тянулся вдоль Ривер-Хауса, оказался совершенно пустым.
        Ни мусорного бака, ни машины, ни даже двери, что вела бы в здание или в подвал. Подъездная дорожка выходила прямо на 79-ю улицу, перекрытая воротами с обоих концов.
        - Хм. - Лора прижалась спиной к стене здания, пытаясь получить достаточно широкий обзор. Быть может, она что-то пропустила.
        Афина стояла в нескольких шагах, и ее взгляд скользил по грязной воде и асфальту под ней.
        - Пожалуй, нам лучше свалить отсюда, - сказала Лора. - Кто-нибудь может вернуться…
        Богиня вдруг топнула ногой, потом немного сдвинулась и проделала всю комбинацию снова.
        Лора оттолкнулась от стены.
        - Что ты делаешь?
        - Иди сюда. - Богиня опустилась на колени прямо в лужу. В следующее мгновение она открыла люк, покрытый тонким слоем цемента для маскировки.
        - Неплохо. - Балансируя в потоке хлынувшего в отверстие течения, Лора нагнулась, разглядывая туннель, открывшийся внизу.
        - Быстрее, - поторопила Афина.
        Лора кивнула. Спускаясь по скользкой металлической лестнице, она следила за тем, как стремительно поднимается уровень воды на дне. И когда Афина, захлопнув люк, тоже присоединилась к Лоре, им было уже было по колено - но поток сейчас же устремился вниз по туннелю.
        Лора включила на телефоне фонарик. Проход, который строился явно в спешке, оказался довольно просторным.
        Туннель тянулся все дальше и дальше, хаотично петляя то вправо, то влево, пока, наконец, не разделился. Лора остановилась на перекрестке, посветила фонариком в оба коридора.
        - В какую сторону? - тихо спросила Афина.
        Лора собиралась заговорить, когда услышала это: отчетливое тук-тук, тук-тук, тук-тук. Почти как…
        Сердцебиение.
        Ее рука крепче сжала нож. Лора повернула направо, прослеживая звук через еще несколько поворотов и развилок.
        «Как далеко тянется туннель? - размышляла она. - До самой Ист-Ривер?»
        Внезапно они оказались перед еще одним коридором, идущим перпендикулярно. Глухой стук не смолкал, наоборот, он звучал все громче и настойчивее. Они были почти у цели.
        Лора выключила фонарик и включила камеру. Присев на корточки, она выдвинула телефон в проход, сфотографировала и увидела на экране… охотника.
        Лицо мужчины показалось ей знакомым… Тук-тук. Сидя на табурете у стены, он стучал маленьким резиновым мячиком то по земле, то по одной из двух металлических дверей в стене напротив. У его ног мерцал фонарь.
        Лора откинула голову назад и закатила глаза, удивляясь собственной глупости. Это было не сердцебиение. И не чудовище.
        Афина стояла над ней и, прищурившись, разглядывала экран. Лора выключила его, спрятав телефон обратно в карман. Прижимая палец к губам, она жестом попросила богиню подождать и шагнула из укрытия.
        - Прошу прощения, - громко произнесла Лора. - Не подскажете, как пройти к Статуе Свободы?
        Мужчина вздрогнул, вскочил на ноги. Лора уже собиралась метнуть нож ему в сердце, но перед глазами вспыхнуло лицо Кастора. В последнюю секунду ее рука сместилась, и удар пришелся в плечо.
        - Ты… - взвыл охотник.
        Схватив табуретку, Лора обрушила ее на голову охотника. Тот повалился лицом в воду, и Лоре пришлось перевернуть его на спину, чтобы он не захлебнулся.
        Ее сердце все еще бешено колотилось, когда Афина переступила через охотника, вытащила клинок Лоры из его плеча и вернула ей. Лоре вдруг вспомнилось, как мать рассказывала ей и Олимпии о древней суеверной примете: нож, переданный из рук в руки, обязательно приведет к ссоре.
        - Убей его, - сказала Афина. - Он станет проблемой.
        Лора нахмурилась. Мужчина был без сознания.
        - Тебе мало жертв после нынешнего утра?
        - Я не веду счет.
        Богиня внезапно обернулась - ее взгляд выхватил в полумраке дори охотника, прислоненное к стене. Удовлетворенно хмыкнув, она подняла копье и повертела в руках, проверяя, насколько оно тяжелое и сбалансированное.
        Лора снова сосредоточилась на первой из двух металлических дверей, прижала ухо к ее холодной поверхности. Отодвинув ее в сторону, Афина сжала в руке массивный висячий замок - и вот он разломился надвое и с громким стуком упал к их ногам.
        Богиня потянула створку на себя, дверь отозвалась громким стоном. Помещение оказалось довольно просторным. Среди штабелей металлических опор, похожих на ноги, валялись какие-то инструменты.
        Лора подняла фонарь.
        - Странно. Зачем выставлять здесь охрану, если охранять нечего?
        Афина наклонила голову в сторону двери, прислушиваясь к новому звуку. Через секунду его услышала и Лора.
        - Эй! - позвал чей-то слабый голос. - Есть кто-нибудь?
        Пульс Лоры подскочил от внезапного выброса адреналина.
        - Кто там?
        Афина перешагнула через охранника и подошла к другой двери напротив, которую Лора сначала не заметила - охотник закрывал ее спиной. Она последовала за богиней с ножом в руке. Афина сломала и этот замок и распахнула тяжелую дверь.
        В углу камеры, скорчившись, сидела женщина. Ее темная кожа, покрытая грязью, заблестела, когда Лора ошеломленно вскинула над головой фонарь. С трудом поднявшись на ноги, женщина прикрыла горящие глаза ладонью и выпрямилась во весь свой великанский рост.
        Это лицо тоже было знакомо Лоре. Но на этот раз она знала имя.
        Тайдбрингер.
        42
        - Что вы здесь делаете?
        Голос Тайдбрингер был хриплым, но певучие ноты все еще звучали в нем, и в каждом слове ощущался бесконечный пульс моря. Когда ее взгляд переместился с Лоры на Афину, огоньки силы замерцали в темных глазах. Она явно растерялась. Быть может, потому что решила, что у нее галлюцинации, предположила Лора.
        - Мы… - Лора осеклась, когда Тайдбрингер снова уставилась на нее.
        Когда новой богиней стала смертная Рея Персеус, это уничтожило клан Персеидов. Лора столько лет считала себя последней из смертных потомков Персея и потому не сразу осознала, что стоявшая перед ней Тайдбрингер - это реальное, живое, дышащее существо, а не просто героиня поучительной истории, как о ней привыкли думать и Лора, и другие охотники.
        - Это Мелора Персеус, - молвила Афина. - А я…
        - Я знаю, кто ты, - огрызнулась Тайдбрингер. Цепи, прикованные к ее лодыжкам, потянулись за ней по влажному полу, когда новая богиня сделала неуверенный шаг вперед. Она продолжала смотреть на Лору, словно говоря: «Я и тебя знаю».
        Лора рванулась вперед, чтобы проверить, как им снять оковы, но Афина преградила ей путь.
        - Скажи мне, - снова заговорила Афина. - Почему ты согласилась служить лже-Аресу?
        - У моря не бывает хозяина, - прорычала в ответ Тайдбрингер. - И я служу только себе.
        - Тогда зачем ты вызвала потоп? - поинтересовалась Лора.
        Новая богиня отнеслась к этому вопросу с откровенным презрением.
        - Персеиды были слабы и глупы, не желали принимать перемены. То, что отказывается расти, разрушает само себя.
        - Я просила у тебя ответов, а не монолога, - возразила Лора.
        Тайдбрингер фыркнула, прислоняясь спиной к стене.
        - Если ты хочешь услышать историю, тебе придется принести мне ключи от этих цепей.
        Лора проигнорировала предупреждающий взгляд, который Афина метнула в ее сторону, и отправилась за ключами. Когда она вернулась в темный ад крохотной тюрьмы, чуть не задохнулась от запаха нечистот из ведра.
        Тело новой богини сотрясалось, и она ни на мгновение, даже когда приблизилась Лора, не отрывала взгляда от Афины. Лора уже хотела было отстегнуть оковы, но быстро передумала.
        Даже в цепях Тайдбрингер все равно была опасна - она могла запросто свернуть Лоре шею, не дожидаясь пока та решит ей помочь.
        Лора передала ей ключи.
        - Не буду лишать тебя удовольствия.
        Тайдбрингер кивнула.
        - Приму с радостью.
        - Так что там дальше в твоей истории? - поторопила ее Афина.
        Тайдбрингер соскользнула вниз по стене, жестом призывая Лору поднести фонарь поближе, чтобы лучше видеть. Коричневая кожа туго обтянула кости и мышцы, и под высокими скулами отчетливо виднелись впадины. Похоже, что Тайдбрингер уже давно лишили еды и питья.
        - Кадмиды обнаружили меня при Пробуждении, притащили сюда и поставили перед простым выбором - умереть или отдать им свою силу, когда этого потребует Рат. Я подумала, что лучше остаться в живых, узнать, каковы его планы, и отомстить в следующем цикле.
        - И ты была настолько глупа и поверила, что он позволит тебе жить? - удивилась Афина.
        - У него нет плана стать последним богом, - ответила Тайдбрингер. - Он всего лишь видит себя тем, кто положит конец Агону. Он верит, что как только его божественность станет вечной, и он получит доступ к полной власти, он положит начало новой эпохе.
        Лора потерла руки, пытаясь прогнать расползающийся холод. Горящие взгляды богинь скрестились. Лора чувствовала себя в ловушке, оказавшись на пути двух звезд, которые вот-вот столкнутся.
        - Он хочет свергнуть моего отца? - уточнила Афина.
        - Рат думает, что твой отец окончательно удалился в царство божественного и оставил этот мир тому, кто станет победителем Агона, - сказала Тайдбрингер.
        - Нелепость, - резко возразила Афина. - Мой отец не управляет всем миром. Есть много земель и много богов.
        - Ну, и сколько их все еще правит сейчас? - спросила Тайдбрингер. - Рат, похоже, рассчитывает на победоносную войну, во время которой сокрушит и соперников, и тех, кто им служит.
        При этих словах Афина ощетинилась и отпрянула назад, как змея, готовая нанести удар.
        - Это лишь в том случае, если он получит Эгиду, - поспешно заговорила Лора, чтобы снизить градус напряжения. - А он ее не получит. Тебе что-нибудь известно о надписи на щите? Как ее прочесть?
        Тайдбрингер уставилась на нее, выражение ужаса медленно наползало на ее лицо, и у Лоры застучало в ушах.
        - О боги, - проговорила Тайдбрингер. - Ты думаешь, ему все еще нужно найти эту надпись? Что он не знает, как ее прочесть?
        Лора похолодела.
        - Долгие годы щит находился у них - неужели ты думаешь, что они не изучили каждый его дюйм? Надпись находится на внутренней стороне кожаной подкладки. Все, что им нужно было сделать, это снять ее. - Тайдбрингер покачала головой, издавая вздох разочарования. - Ты слишком опоздала. Рат потратил эту неделю не на поиски щита - он приводил свой план в действие. И до победы в этом цикле ему остались считаные дни, даже часы.
        - Я просто… - Лора прокрутила все это в уме: то, что узнала от Иро, разговор с Беленом, послание на стене. Тошнота подступила к горлу, оставляя горький привкус во рту. Она проглотила противный комок вместе со своим страхом. - Нет, еще не поздно. Ему по-прежнему нужна Эгида, иначе он не искал бы меня.
        - Молюсь, чтобы ты оказалась права, - сказала Тайдбрингер. - Ты действительно нужна ему. Я не могу использовать Эгиду или отдать ему щит, даже если бы у меня было такое желание. Это может сделать только последний представитель рода смертных.
        - И ты не знаешь, для чего ему нужна Эгида? - спросила Лора. - Он не давал никаких намеков?
        Новая богиня покачала головой.
        - Когда Рат нашел меня, его замысел уже претворялся в жизнь. А теперь он уже на сто шагов впереди.
        - Мы все еще можем остановить его, - настаивала Лора. - Мы можем его убить.
        - Этого будет недостаточно, - покачала головой Тайдбрингер, снимая наручники. - Его последователи просто продолжат ту работу, что начали.
        - Работу? - переспросила Афина. - Какого рода?
        - Точно не знаю, но, судя по запахам и обрывкам разговоров, что мне удалось подслушать, это какой-то химический проект. Скорее всего, взрывчатка. - Тайдбрингер освободилась от второго наручника. Ее взгляд скользнул к Афине, затем снова вернулся к Лоре. - Что бы это ни было, во время испытаний несколько человек погибло. Как раз перед самым наводнением через туннель что-то вывозили.
        Ноздри Афины раздулись.
        - Эта информация бесполезна…
        Из-за двери послышался панический вздох, за которым последовали быстрые шаги, шлепающие по воде.
        Охранник.
        «Черт!» - воскликнула про себя Лора.
        Она шагнула к двери, но ее опередила Афина.
        - Нет. Я позабочусь о проблеме, с которой ты не справилась.
        Твердым шагом она вышла из камеры, отправившись вслед за охранником.
        Рука новой богини схватила Лору за запястье и рывком втащила назад. Боль прострелила до самого плеча, когда Лора упала, крепко ударившись о землю согнутым запястьем. Тайдбрингер бросилась вперед, чтобы заблокировать дверь. Приподнявшись на коленях, Лора потянулась за ножом.
        - Глупая девчонка! - прошипела Тайдбрингер. - Какого черта ты с ней связалась?
        - Я… мы заключили сделку, - запинаясь, сказала Лора.
        - Да что она могла предложить, после того, как забрала у тебя все? - Тайдбрингер покачала головой. - Уходи сейчас же, пока она не вернулась!
        - О чем ты? - недоуменно спросила Лора. Тот же холодный ужас, что пробудился в ней, когда она впервые увидела умирающую богиню возле своего дома, снова зашевелился в крови, нашептывая: «Ты знаешь».
        - Узнав, что произошло, я искала тебя по всему миру, но ты словно растворилась. Я не смогла тебя найти, - быстро сказала новая богиня.
        - Я скрывалась у Одиссеидов в их охраняемом поместье, а потом Гермес дал мне амулет, - объяснила Лора. - Это сделало меня невидимой для богов…
        Тайдбрингер злобно выругалась.
        - Он не должен был пытаться защитить тебя в одиночку! Вот болван!
        - Поэтому ты искала меня?
        Это было трудно понять: Тайдбрингер была богом уже очень давно, и Лору потрясло, что та еще помнила о своей смертности и о тех, кто остался из ее обреченной на уничтожение семьи.
        - Нет, дитя, я хотела предупредить тебя. Если бы меня не похитили при Пробуждении, я бы сразу пришла к тебе. Я согласилась на условия Рата, потому что надеялась выжить, выиграть время, чтобы сбежать и найти тебя. Предупредить, что Гермес видел тебя той ночью и рассказал ей. Он рассказал ей, зная, как сильно она хотела вернуть Эгиду… как верила в то, что ей это необходимо…
        - Что?! - вскочила Лора. - Что он ей рассказал?
        Ты знаешь.
        Глаза Тайдбрингер широко распахнулись, и она издала густой, влажный вздох. Кровь хлынула у нее изо рта, когда зазубренный металлический наконечник дори пробил ее грудь насквозь. Она еще боролась, ее тело металось в дверном проеме, как рыба, пойманная на крючок. Когда ее взгляд остановился на Лоре, искры силы погасли в глазах.
        - Все, - изрекла Афина, высвобождая свое оружие, и безжизненное тело Тайдбрингер рухнуло на землю. - Он рассказал мне все.
        СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД
        Это оказалось так просто - проще, чем она себе представляла.
        В свои десять лет Лора успела возненавидеть Кадмидов за многое, но в ту ночь, оказавшись в тесном заднем дворике «Финикийца», девочка ненавидела их больше всего за то, что они вели себя так, будто им все позволено. И никто не посмеет забрать у них то, что они сами украли.
        Между рестораном и соседним зданием тянулся узкий огороженный проход. Они допустили ошибку, оставив ворота незапертыми, чтобы перетаскать мешки с мусором на улицу для утренней машины. Лора проскользнула внутрь и спряталась за рядами помойных баков, наблюдая, как охотники носятся туда-сюда, как рабочие пчелы в улье.
        На время их вылазок задняя дверь ресторана всегда запиралась. Возвращаясь, они вводили один и тот же код на электронной панели замка.
        3-9-6-9-3-1-5-8-2.
        Она мысленно повторяла эту комбинацию снова и снова. Она не могла забыть.
        Луна приближалась к макушке неба, когда Лора почувствовала покалывание в затылке.
        Девочка обернулась, обшаривая глазами двор и ближайшие окна. Единственной камерой в пределах видимости оставалась та, что над дверью, и обойти ее было достаточно легко. Они с Кастором - ну, на самом деле только она, Кастор стоял на стреме, - практиковались в том, чтобы забираться в покои Филиппа Ахиллеоса в Доме Фетиды так, чтобы не попасть под объектив. Ее и тогда не поймали, не поймали бы и сейчас.
        Она представляла себя героем из легенд. Она не подведет.
        - Просто сделай это, - сказала себе Лора, натягивая на голову худи и заправляя внутрь растрепанные волосы. Выждав еще десять минут, когда больше никто не появился, Лора подкралась к двери, прижимаясь спиной к стене. Она ввела код и, глубоко вдохнув, мелькнула в поле зрения камеры и юркнула внутрь.
        На кухне еще стоял пар от мытья посуды, и пахло сырым луком. У раковины к ней спиной стоял подросток и что-то мурлыкал себе под нос, подпевая радиоприемнику. Затаив дыхание, невесомыми шагами Лора медленно кралась по плохо освещенному периметру помещения.
        Совсем рядом послышался гул голосов. Девочка нырнула под ближайший металлический рабочий стол и забилась подальше в тень. Прижав кулак ко рту, она замерла в ожидании.
        С громким хохотом на кухню ввалилось несколько охотников. Они сняли маски, но все еще были вооружены до зубов. Один из них помахал мальчишке, когда остальные направились к большой морозильной камере.
        - Как все прошло? - спросил тот и последовал за мужчинами. В его вытаращенных глазах плескалось нетерпение.
        - Удручающе тихо для последней ночи Агона, - сказал кто-то из охотников. - Хотя не знаю, оценил ли наш новый божественный господин конкурирующее божество в семье.
        Лора скривила губы при мысли о том, кем стал этот отвратительный старик.
        Другой охотник шикнул на него, но звук утонул в пьяном смехе.
        - Что? - спросил первый. - Он получил то, чего всегда хотел, но у него еще не везде есть уши. По крайней мере, пока. Мне не терпится узнать, какие команды от него последуют.
        Лора снова подалась вперед, прищуриваясь, чтобы подглядеть, какой код вводят на электронной панели справа от холодильника. 1-4-6-9-0. Она ухмыльнулась, когда охотники исчезли за дверью и вернулись через несколько минут уже без оружия и плащей.
        Это ответило на самый главный вопрос. Насмехаясь над ее отцом, Аристос Кадму проболтался, что Эгида хранится где-то под рестораном. И она еще подумала, что найти доступ к их хранилищу будет непросто.
        - Пойдем, Чарес. Я отвезу тебя домой, к матери, - сказал первый охотник мальчишке, когда остальные зашагали к боковой двери. Когда мужчины проходили мимо стола, под которым пряталась Лора, она сжалась в комок и постаралась совсем не дышать.
        - Но посуда… - заволновался тот.
        - У тебя будет время закончить утром, перед ритуалом. - Мужчина жестом указал на остальных. - Ресторан будет закрыт на время наших торжеств.
        Мальчик кивнул, развязал фартук и с готовностью повесил его на крючок. Считая шаги, удаляющиеся к двери, Лора вцеплялась пальцами в холодной кафельный пол. Она дождалась характерного щелчка, с которым захлопнулась дверь, а потом досчитала еще до ста, после чего решилась покинуть свое укрытие.
        Девочка открыла дверь морозильника и шагнула в его ледяные объятия. От предвкушения у нее закружилась голова. Однако, опомнившись, девочка успела придержать дверь, не позволив ей захлопнуться, и зафиксировала створку тяжелым куском замороженного мяса, впуская в помещение больше тепла и света.
        Все внутри было покрыто тонким слоем инея. Но вокруг резинового коврика в центре виднелись свежие следы. Лора сначала поддела его ногой, а потом отпихнула в сторону.
        При виде люка, даже не защищенного замком, девочка улыбнулась - ее семья не совершила бы такой ошибки.
        Откинув крышку, Лора спустилась вниз. Вокруг замигали лампы, оснащенные датчиками движения. Одна за другой перед ее глазами проявились полки с оружием, деньгами и техникой. Глаза широко распахнулись от этого зрелища, но ей еще предстояло увидеть главные сокровища в самом центре комнаты. Шкура немейского льва[67 - Немейский лев - в древнегреческой мифологии лев чудовищной величины с невероятно твердой шкурой, которую не могло пробить ни одно оружие.] была наброшена на манекен. Столетия назад Дом Геракла добровольно передал ее Кадмидам в обмен на отчаянно необходимое им оружие. А чуть позади манекена в стеклянном футляре стояла Эгида.
        Голова у Лоры мгновенно опустела, а по телу пробежала непроизвольная дрожь.
        Даже отлитый из серебра и золота, лик Медузы выглядел настолько живым, что девочка точно приросла к земле. Когда губы Горгоны как будто приоткрылись, чтобы сделать вдох, она дернулась, но это было всего лишь ее собственное отражение в стекле.
        Лицо Медузы и дикий клубок змей в ее волосах слегка выступали над поверхностью щита, как будто боги вплавили отрубленную голову в твердую кожу и металл. Изящный филигранный узор из молний и виноградных лоз обрамлял ее лик. Спустя тысячи лет свисающие золотые кисти все еще были на месте, такие же яркие и блестящие, как в тот день, когда Эгиду выковал Гефест.
        Я вижу тебя, казалось, говорила Горгона. Я вижу тебя, Мелора.
        Лора сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с ознобом.
        - Прекрати, - приказала она себе. Помещение, должно быть, напичкано камерами наблюдения. Кто-нибудь придет, чтобы остановить ее. - Займись делом.
        Футляр, в котором хранился щит, не был оборудован защелкой. Это был единый монолит из стекла, и он был слишком велик, чтобы девочка могла его поднять. У нее оставался один вариант, чтобы вытащить Эгиду, и этот вариант был самым худшим из всех возможных.
        Лора обошла шкаф кругом. Судя по толщине, стекло было армированным, скорее всего пуленепробиваемым. Девочка покосилась на люк.
        Поднимется тревога. У нее было всего несколько секунд…
        На ближайшей полке были свалены мечи. Выбрав самый тяжелый на вид, Лора взлетела вверх по лестнице и положила его поперек отверстия люка. На всякий случай.
        Отбросив последние сомнения, Лора метнулась к Эгиде и, подбодрив себя улыбкой, призвала всю силу, чтобы опрокинуть футляр и его пьедестал.
        Завыла сирена, и комната замигала красным. Раздался громкий хлопок, от которого Лора чуть не выпрыгнула из своей кожи. Девочка резко обернулась: когда сработала сигнализация, крышка люка начала опускаться, но меч остался на месте и держал его приоткрытым.
        Как она и ожидала, стеклянный футляр Эгиды не разбился от удара о пол. Схватив первое попавшееся дори, девочка поднесла острие к месту, где стекло соединялось с поверхностью мраморного пьедестала. С величайшим усилием она разъединила запаянные швы, пока, наконец, не образовалось достаточное отверстие, чтобы девочка смогла вытащить щит.
        Он был высотой с нее, но, несмотря на свои габариты, оказался совсем не тяжелым, и ее рука с легкостью подцепила кожаные ремни. Сердце подскочило к горлу, когда Лора заторопилась вверх по лестнице. Люк сопротивлялся, все еще пытаясь встать на место, но она уперлась в него щитом и толкнула вверх.
        Взрыв силы и света вырвался из щита, опрокидывая люк. Он с такой силой ударился о пол морозильной камеры, что сорвался с автоматизированных петель и закатился под полку. Лора на мгновение опешила, переводя взгляд с крышки люка на Эгиду. Глухой стук двери морозильника, которая билась об оковалок мяса, вернул ее в реальность, заставляя поторопиться.
        Лора выскочила в темную кухню. Наружная дверь была заблокирована сработавшей сигнализацией, но Лора решительно обрушила на нее Эгиду. Металлическая пластина рухнула плашмя на неровный асфальт двора.
        Лора бежала, пока мир вокруг не расплылся мутными пятнами. Щит колотил ее в бок, врезался в подбородок, но, когда она пролетала по восточной части Манхэттена, петляя по его пустынным улицам, девочке казалось, будто ее несут крылатые сандалии.
        Ликование и гордость переполняли ее до краев. Эгида вернулась к своим законным владельцам, и Кадмиды никогда не забудут ни эту ночь, ни имя Лоры. Теперь ее семье не придется покидать Агон или город, а Лора не покинет Кастора.
        Однако к тому времени, как девочка добралась до Центрального парка, огонь в крови начал затухать, а вскоре и вовсе остыл. Она повернула на запад, в сторону дома, но ноги не шли.
        Осознание содеянного повергло ее в ступор, подобно тому, как взгляд Медузы когда-то превращал людей в камень.
        Кадмиды не забудут ее имени, потому что будут точно знать, кто забрал их драгоценное сокровище. Лора даже не проверила, есть ли в хранилище камеры. Любая из них могла запечатлеть ее лицо.
        Девочка прислонилась к ограде. Мысли вихрем носились в голове, выписывая мрачные, ужасающие картины.
        Если она попалась в объектив, Кадмиды будут знать, где искать щит. Кого винить и кого наказывать. И теперь, когда их архонт стал богом, никто и ничто не встанет у них на пути.
        У Лоры вырвался сдавленный всхлип, сердце так колотилось о ребра, что ее затошнило. Кадмидов было слишком много, а Персеидов осталось слишком мало.
        Впервые отвага покинула ее. Страх заставил Лору углубиться дальше в парк, где все ей было знакомо, и где она чувствовала себя в безопасности. Ей нужно было найти место, чтобы спрятаться.
        И не только это.
        «Я должна отнести ее обратно. - Ее мысли лихорадочно метались в поисках решения. - Они не накажут нас, если я верну щит».
        Но Эгида не принадлежала Кадмидам - не принадлежала по праву, и теперь, когда у них появился новый бог, теперь, когда Аристос Кадму сбросил свою смертную плоть, он мог использовать щит. Отец говорил ей, что это не так, но отец и раньше ошибался.
        Девочка скорчилась за скамейкой возле Молла, ее лихорадило от страха. Грязными руками она вытерла пот с лица.
        И все это время Медуза наблюдала за ней. Я тебя вижу. Я знаю, что ты сделала.
        Нет, она все еще могла это исправить.
        Лора так и сидела в парке, съежившись и уткнувшись лицом в колени, пока, наконец, не решилась.
        43
        Грудь Лоры горела от крика, который так и не вырвался наружу. Она глотала воздух ртом, вытягивала его из самой глубины души, но только тихий стон слетел с губ.
        Тело больше не слушалось ее. Пошатнувшись, Лора ударилась о стену.
        - Ты… - пыталась выдавить она. - Ты… ты знала…
        - Теперь ты это видишь? - заговорила Афина на древнем языке. Всякое тепло, проблески человечности угасли в ней, как если бы задули пламя. - Твердую руку, что прядет нить?
        Лору так затрясло, что ей стоило немалых усилий удержать рукоять клинка. В глазах потемнело. Если Гермес сказал Афине, что Лора взяла Эгиду… если Афина знала, где найти ее семью, и пришла в тот день за щитом…
        Беспощадный яд правды проникал в нее, превращая внутренности в пепел.
        Словно угадав ее мысли, богиня еле заметно улыбнулась.
        Она убила их.
        Не Рат. Не Кадмиды. Все это дело рук Афины.
        Когда прошло первое потрясение, Лору накрыло волной панического ужаса.
        - Я думала… - начала она.
        Она оставляла богиню наедине с Майлзом и Ваном… доверяла ее клятве не причинять вреда Кастору… она… она… она…
        Верила ей.
        - Ты что, думала, у меня есть сердце? - усмехнулась Афина. - Сердце - это всего лишь мышца.
        - Ты убила их, - еле слышно прошептала Лора. - Почему?
        - Я не поверила Гермесу, когда он рассказал мне, что видел. Эгиду, на поиски которой я потратила столетия, нашел ребенок. Ее унес ребенок. Я знала, где живут последние из Персеидов - в бетонной коробке, которую они называли домом. И даже окно было оставлено открытым для меня, словно приглашение. Я сочла это добрым знаком.
        Лора вцепилась в волосы, дыхание стало прерывистым, сердце так билось о ребра, что грозило разорваться в клочья. Отчаяние затопило ее разум. Нет… пожалуйста, нет…
        - Но, оказавшись внутри, я поняла, что ни одно из этих крошечных, ничтожных существ не могло оказаться вором. Они были меньше, чем сам щит, - продолжила Афина, переступая порог камеры. - Я стояла над их кроватями и думала о том, как легко было бы просто задушить их. - Она сделала еще шаг, приближаясь к Лоре. - Но я ждала, пока твои мать и отец не пришли посмотреть на них, и пока мои силы не восстановились полностью с окончанием цикла. - Афина остановилась перед Лорой, нависая над ней. - А потом я сказала, что за каждый вопрос об их пропавшем ребенке, на который они откажутся отвечать, за каждый оставшийся без ответа вопрос о том, где ты можешь прятаться, я буду отрывать по куску от плоти этих детей.
        Воспоминание о сестрах, изуродованных до неузнаваемости, выпустило наружу боль, застрявшую в груди. Ярость и горе вскипели в ней, мир сдвинулся со своей оси, и Лора бросилась в атаку.
        Она взмахнула клинком, целясь в грудь Афины. Богиня, вооруженная дори, равнодушно отклонила удар и крутанула копьем, задев правое плечо Лоры.
        - Никакой сдержанности, никакой дисциплины, никакой стратегии, - заметила Афина. - Только злость. Я сразу увидела это в тебе. Ты как расплавленная бронза, которой нужны умелые руки. Мне просто нужно было вбить тебе в голову мысль о новой версии предания. Я знала, что ты будешь искать его и вернешься за щитом. Оставалось лишь набраться терпения.
        Удар отшвырнул Лору назад, но благодаря этому она успела перебросить нож в левую руку. Сменив тактику, она сделала ложный выпад вправо и, когда богиня двинулась, чтобы заблокировать его, полоснула ножом. Афина отпрянула назад, но лезвие задело ее подбородок, шея окрасилась кровью.
        Богиня усмехнулась, и провела большим пальцем по ране, на мгновение задержав на ней взгляд.
        - Проблема с маленькими смертными в том, что в них не так много жизненной силы. Они умирают слишком быстро.
        Лора закричала - лающий, рваный звук вырвался из ее израненной души. Она отдалась этой боли. Она резала, царапала и кромсала, пока камера не исчезла и сама она не растворилась в одном желании - убивать.
        Удар дори обрушился ей сзади на голову. Лора упала, нож вылетел из ее руки. Она перекатилась, чтобы уйти из-под удара, но он настиг ее, и богиня вонзила острый сауротер ей в бедро, разорвав мышцу, сломав кость, и пригвоздила Лору к земляному полу.
        Лора задохнулась от дикой боли, рыдание застряло в горле, а богиня, повернув копье, вонзила его еще глубже. Повинуясь инстинкту выживания, который неистовствовал в ней, Лора шарила вокруг, нащупывая нож, и наконец торжествующе сжала его рукоять.
        Но она даже не успела его поднять. Афина выкрутила ей руку и едва заметным движением, будто срывая головку цветка, сжала пальцы Лоры и раздавила в них каждую косточку. От судорожных криков тело ее задергалось. Кислая рвота подступила к горлу, вызванная новыми истязаниями и видом искалеченной руки.
        - За что? - взывала она. - За что?
        - Они звали тебя. - Когда богиня выдернула дори, сауротер отломился, так и оставшись в ноге Лоры. - Обе девчонки. Как думаешь, они знали, что это ты их убила?
        Воспоминания о той ночи нахлынули на нее. Лоре не нужно было закрывать глаза, чтобы увидеть это: кровь, размазанную по стенам и полу, тела сестер, брошенные на кровать, темные провалы вместо глаз.
        - Они были всего лишь маленькими девочками, - всхлипнула Лора. - Дамара и вовсе была младенцем. Они были невинны!
        - Никто из вас не был невинным, - прорычала Афина. - И уж тем более ты, Мелора. Твой отец умер первым, умоляя их пощадить, потом твоя мать - она-то знала, что мольбы не помогут. Я несколько часов ждала твоего возвращения, а когда ты вернулась, Эгиды у тебя уже не было. Я видела, как ты стояла в дверях вашей квартиры и смотрела на подарок, который я оставила для тебя. Но ты не плакала. Не проронила ни звука. Тогда ты была сильнее, чем сейчас.
        - Почему ты не пытала меня, чтобы выяснить, что с ней стало? - выдохнула Лора, прижимая руку к лицу. - Почему ты просто не убила меня?
        - Мне нужно было, чтобы ты показала, где спрятала щит, - ответила Афина. - И сама отдала мне его. Конечно, как только я узнала о предании, у меня появилась еще одна причина сохранить тебе жизнь. С твоей смертью оно бы тоже исчезло.
        Лора вцепилась себе в горло. Всего час назад она уже почти отдала Эгиду богине. Это выглядело как ее собственная идея. Как единственный логичный шаг.
        - Все те годы, что ты провела в Доме Одиссея, я наблюдала за твоим жалким существованием, ожидая, что однажды ты заберешь Эгиду или раскроешь место, где спрятала ее, - продолжала Афина. - Я могла бы вмешаться и прийти к тебе в другой форме, расположить к себе, вот только Гермес нашел тебя первым.
        Лора тряхнула головой, не в состоянии слушать дальше.
        - Я последовала за ним в тот город - мне было любопытно, почему он надел эту личину. И быстро получила ответ. Почувствовала силу отводящих чар, которые Гермес наложил на свой дом. Я не могла ни войти, ни даже приблизиться к нему. Была только одна причина, по которой он пошел бы на все, чтобы отказаться от меня. Только одного смертного он взялся бы так оберегать. И то, что я не могла тебя видеть - лишь улавливала звук твоих шагов, твой запах, - подтвердило мои догадки. - Богиня разглядывала острие своего дори. - Гермес приложил столько усилий, и все из-за неуместного чувства вины. И когда началась эта охота, и я смотрела, как умирает Гермес, я увидела свой шанс. Его сила должна была исчезнуть вместе с ним. Я могла наконец-то пойти к тебе, беспрепятственно.
        Тело Лоры налилось свинцом. Из раны на ноге хлестала кровь, била фонтаном с каждым ударом сердца. Лора прижалась спиной к стене, и сырость просочилась сквозь рубашку.
        - Но Артемида напала на тебя… - слабым голосом начала Лора.
        - Как будто моя сестра могла нанести такой удар без моего согласия, - усмехнулась Афина. - Мы планировали убить всех самозванцев в этом цикле, но она согласилась помочь мне в обмане, как только я рассказала ей о твоей связи с этим мальчишкой, убийцей нашего брата. Но ведь он такой необычный бог, не так ли? Стоило мне почувствовать его силу, и я поняла, что мы не сможем его убить. Не раньше, чем я выясню, кто он такой. Это разозлило сестру, но позволило мне подобраться достаточно близко к другим самозванцам - рука истинного бога должна была покончить с ними.
        Слова Артемиды не были бредом, как утверждала ее сестра - это Афина предала Артемиду, не отдав ей Кастора.
        - Ты просила Артемиду выследить меня в тот первый день, зная, что я пойду искать его, не так ли? - Лора наконец сложила пазл. - А потом ты просто… смотрела, как она умирает?
        - Не всем предназначено вернуться на Олимп, - холодно произнесла богиня. - Только сильнейшие будут признаны Орами[68 - Оры - в древнегреческой мифологии богини времени.] и получат позволение пройти через врата еще раз. Артемида допустила ошибку.
        Рука Афины метнулась вперед, больно схватив Лору за подбородок.
        - Может, пора положить конец твоим страданиям и пойти, наконец, за ним?
        Лора подняла на нее взгляд, вкладывая в него всю свою пылающую ярость. Ее разум наполнился ужасом и отчаянием.
        - Это не будет добровольным даром, если ты пытками заставишь меня. Ты не сможешь воспользоваться щитом.
        - Не смогу. Пока. Однако у меня будет надпись. Я буду знать, как положить конец Агону, - бросила Афина. Лора почувствовала, как ее челюсть начинает хрустеть в тисках ее хватки. - И, когда восстановится моя полная сила, я смогу снова владеть Эгидой.
        - Но Рат… Он придет за ней, - прохрипела Лора. - Он не позволит тебе забрать ее…
        - После моего окончательного вознесения он станет не более чем червяком, которого я раздавлю каблуком, - заявила Афина. - А вместе с ним и тех, кто осмелился отвернуться от своих истинных богов. Предупреждаю тебя, Мелора, я буду уничтожать все и всех, кого ты любишь, одного за другим, пока ты не приведешь меня к Эгиде.
        Сердце Лоры дрогнуло.
        Нет.
        Только не Майлза. Не Кастора. Не Вана. Не Иро.
        Не ее город.
        Спокойная уверенность овладела разумом Лоры, утихомиривая хаос мыслей. Она знала, какой сделает выбор. Лица родных встали перед ее глазами. Но даже зная, что их души никогда не обретут покой, она приняла это решение.
        Оставался последний выбор. По крайней мере, она будет той, кто его сделает.
        «Прости», - подумала она, обращаясь мыслями к Кастору. Ему предстояло встретиться лицом к лицу с последним богом, но обладать Эгидой больше не будет никто и никогда.
        Не покалеченной рукой Лора сжала отломанный кусок древка, прикрепленный к сауротеру, и с диким криком вырвала из ноги. Она думала о своих сестренках. О своей бесстрашной матери. Видела лицо отца, мерцающее в свете костра, когда он показывал дочери, как держать рукоять кинжала.
        «Перемести большой палец на корешок рукояти, Мелора. Так ты сможешь лучше контролировать удар».
        - Нет. - Она повысила голос, стараясь, чтобы слово прозвучало как можно громче и тверже.
        Ноздри Афины раздулись.
        - Дерзкое дитя…
        Лора уставилась на нее сквозь пряди темных волос.
        - Я всегда выбираю сама.
        И, повернув лезвие, вонзила его себе в грудь.
        Часть V. Смертная
        44
        Лора всегда думала, что смерть это нечто большее, чем это.
        Одних забирает Танатос, бог нежной смерти, но для охотников не было доблести выше, чем умереть во время охоты, в погоне за славой. И хотя Лора и не купилась на эту чушь, в ней оставалась крохотная частичка надежды на то, что последняя вспышка боли испепелит ее прошлое, и новая Лора займет достойное место в подземном мире.
        Однако смерть пришла в виде оцепенения. Разум отключился, чтобы защитить Лору от болевого шока, когда сталь рассекла кожу и царапнула по кости.
        Ее рука соскользнула с импровизированного оружия и безвольно упала на колени.
        Ответом был ужасный крик - так скрежещет пила, пытаясь справиться с металлом.
        «Давай! - сопротивлялась Лора. - Открой глаза».
        Ее взору предстала сероглазая богиня.
        - Идиотка, - прорычала Афина. - Я не позволю тебе сделать это, не позволю забрать ее у меня!
        - Тебе она не понадобится… - выдохнула Лора. - там… где ты… скоро окажешься…
        Пальцы сомкнулись на шее Лоры, сжимая ее, словно собираясь сломать. Лицо Афины окаменело от ярости, зубы обнажились в зверском оскале. Неустрашимая и несгибаемая перед лицом надвигающейся смерти.
        - Ты действительно во все это верила, - проскрежетала Афина. - Ты думала, что я настолько глупа, чтобы связывать свою жизнь с непредсказуемым смертным? С тобой? Ты сделала это напрасно!
        Охваченная ужасом, Лора уставилась на богиню. Но зрение ее слабело, лик Афины заволакивало чернотой, пока наконец от него не остался лишь водоворот искр в глазах богини.
        «Не напрасно», - пронеслось в ее ускользающем сознании.
        Это не было слепым желанием убить Афину. Эгида тоже исчезнет, и никто и никогда не сможет ей обладать. По крайней мере, она сделала это - то единственное, правильное, после стольких совершенных ею ошибок.
        Афина отстранилась, собираясь с мыслями. Ее пристальный взгляд был прикован к Лоре. Изощренный механизм ее разума яростно вращался, пока не нашлось новое решение.
        - Я заставлю лже-Аполлона исцелить тебя, - процедила Афина. - И ты отведешь меня к ней.
        Нет…
        Лора пыталась отползти, впиваясь ногтями в неровную землю. Дори богини стояло у стены - Лора могла бы дотянуться до копья, если бы смогла заставить свое тело двигаться. «Сначала я убью тебя…»
        Афина схватила Лору за волосы, так сильно, что вырвала несколько прядей, и потащила к двери камеры, за которой начинался туннель.
        Но вдруг отпустила. Лора рухнула на мокрый пол, ударившись подбородком. Хлынула кровь, заливая шею, обжигая холодную кожу.
        - Нет… - Шагнув к стене, богиня взяла свое копье. - Думаю… нет.
        Губы Лоры приоткрылись, но слова увязли в сгущающейся тьме ее сознания, растворились в ней. В венах, по которым когда-то текла кровь, теперь застыли кристаллы льда.
        - Есть другой способ, - медленно произнесла Афина, словно размышляя вслух.
        Лора зарычала от ярости и муки.
        Уже повернувшись, чтобы уйти, богиня застыла в дверях камеры и еще раз посмотрела на нее, сочувственно щелкнув языком.
        - Жаль, что тебе не хватило смелости вонзить клинок прямо в сердце.
        - Я убью… тебя… - прошептала Лора, но ей никто не ответил.
        Отвечать было некому.
        Она осталась наедине с темнотой, тишиной и ожиданием.
        СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД
        Луна все еще висела в небе, хоть и потускнела с наступлением бледного рассвета. Лора держалась взглядом за молочный полумесяц - больше смотреть было не на что. Остановившись перед многоквартирным домом, где жила ее семья, она заставила себя поднять глаза на окно, из которого выскользнула несколько часов назад.
        Оно было закрыто.
        Она тихо вздохнула, а сердце снова сильнее забилось от страха. Родители уже проснулись.
        Лора прижала к глазам кулаки, заставляя себя дышать и не плакать.
        Солгать было так просто: она ходила повидаться с Кастором, она хотела посмотреть последние часы Агона, она хотела сбежать, но вернулась… Но от правды сводило живот. Она должна рассказать им. Они не наказали бы ее так жестоко, как это сделали бы Кадмиды. Родители знали бы, что делать.
        Лора не полезла обратно через окно. Она зашла в дом через парадную дверь.
        Расправив плечи и проглотив кислый привкус во рту, девочка поднялась по многочисленным лестничным пролетам на шестой этаж. Прошлая ночь уже казалась сном, а не воспоминанием.
        Их квартира находилась в самом конце коридора. Сердце стучало у нее в ушах. Они точно разозлятся. Ей же предстояло заставить их ее понять и, несмотря на то, что произошло, убедить остаться в городе. Девочка не хотела уезжать от Кастора или из Нью-Йорка. Только не так.
        Остановившись у двери их квартиры, Лора прижалась лбом к ее гладкой поверхности и закрыла глаза. Она прислушалась, пытаясь уловить привычные звуки домашнего утра. Гудит кофе-машина, родители кормят Дамару, тихо переговариваясь, слушают новости.
        Но ничего не услышала.
        Ей вдруг показалось, что намокли носки ее старых теннисных туфель, и Лора открыла глаза.
        Темная кровь просочилась под дверь и растеклась лужицей у ног.
        45
        Олимпия ждала ее в ночных тенях.
        Сестренка сидела на краю их общей кровати, волосы взъерошены, глаза сонно моргают. Лора уселась рядом, глядя, как ветер, залетевший в окно, перебирает рисунки Олимпии, приклеенные скотчем к стене.
        Сестра повернулась к ней, и Лора заплакала.
        - Не брыкайся, Ло, - прошептала Олимпия, вцепившись в рубашку Лоры. - Не дерись. Спи.
        Лора закрыла глаза, но слезы не останавливались.
        Спи.
        Это было так легко. Так просто. Но, как только она почувствовала, что уже балансирует на грани сна и яви, запах чего-то кислого и металлического потянул ее назад.
        Не брыкайся.
        Лора открыла глаза и увидела, что на нее смотрят темные впадины пустых глазниц.
        Из глазниц закапала кровь прямо на кровать, на кожу Лоры. И когда та закричала, наполнила ее рот. Скатившись с кровати, Лора упала на пол, но кровь была и там - струилась сквозь прутья колыбели Дамары. Вопль пронзил тишину, и с каждым бешеным ударом ее сердца набирал силу.
        Дверь спальни была открыта, и где-то в полной темноте мерцала единственная искра света.
        Лора, пошатываясь, шагнула вперед. Она не могла заставить себя посмотреть по сторонам, зная, что там найдет - мать, распростертую у порога, с раной от живота до горла, и отца на кухне, с перебитым позвоночником и проломленным черепом. Она уже была здесь раньше. Она видела это раньше.
        Свет… если бы она только могла дотянуться до света…
        Спи.
        Когда Лора переступила порог своей комнаты, ее голова вдруг опустела, а тело перестало трястись от шока. Прохладная дымка коснулась ее щек.
        Свет все еще мерцал, проступая за пеленой серебристого тумана, но теперь он стал гораздо ярче. Часы показывали раннее утро, и огни сложились в некие очертания, в лица, которые бесстрастно смотрели на нее с другого берега реки. Одно отделилось от остальных и поплыло к ней, становясь все крупнее и ярче с каждым медленным ударом ее сердца.
        Серый мир, казалось, дышал, пытался вдохнуть в себя и Лору. Холодная вода омывала пальцы ее ног.
        Мелора. Влажный воздух шептал ее имя, пока оно не превратилось в вопрос. Мелора?
        Тяжелая рука опустилась ей на плечо. Лора медленно повернулась.
        Ее тело ожило от боли, которая буквально вгрызалась в нее. Ноги и руки корежило в невыносимой агонии. Она хватала ртом воздух и царапала ногтями землю. Она была холодной - очень холодной - как лед, и такой же хрупкой. Темный мир реки мерцал в подземной камере, и Лора уже не могла отличить одно от другого.
        - Спокойно, Мелора, - произнес тот же голос. - Боюсь, худшее еще впереди.
        Сияющее лицо зависло над ней. Молодое и красивое, губы сложены в озорной улыбке. Волосы завивались мягкими кудрями, а над ними, по обе стороны шлема, трепетали крылья в такт ее сердцебиению.
        - Ты… - прошептала она. - Нет…
        Фигура шевельнулась в странном свете. Ее точно разматывали, как кокон, покровы тела сдвигались, обнажая то, что скрывалось под ними.
        Кого-то другого.
        Лора подняла дрожащую руку и провела ею по глазам, чтобы разогнать туман. Теперь над ней, почти не касаясь ногами земли, парил узколицый старик. Над головой как волны развевались седые волосы. Бледная кожа разлинована морщинами и венами, плечи согнулись. Но когда глаза старика обратились к Лоре, они вспыхнули зеленым светом.
        - Здравствуй, дорогая, - прошептал Гилберт. - С тобой все в порядке?
        - Ты не… - начала было Лора, потрясенная этой встречей. Пожилой мужчина выглядел безупречно в своем любимом твидовом пиджаке. И понимающее выражение его лица было таким знакомым.
        - Настоящий? - закончил за нее Гил. - Встань и убедись сама.
        Отяжелевшие веки не давали Лоре поднять глаза и почти сомкнулись, она слегка покачала головой.
        - Нет, - резко сказал Гилберт. - Посмотри на меня. Мне нужно, чтобы ты смотрела на меня.
        Лора сделала еще одну попытку.
        - Ты хочешь жить? - спросил Гилберт. Эти слова эхом отозвались в сознании Лоры, переплетаясь с воспоминаниями.
        Лора сделала легкий вдох. Ее друзья… город… Она еще не закончила… но ее тело… она не могла…
        - Ты уже знаешь, что готова, - сказал ей Гилберт. - Встань, Мелора. Ну же. Докажи, что я прав.
        Когда-то она так и думала, что готова охотиться, спасать свой город, защищать своих друзей и мстить за свою семью. Теперь ничего не осталось. Все, кто ее любил, ушли.
        Не все.
        И не всё было ложью.
        - Сделай это для себя. - Голос Гилберта действовал успокаивающе. - Не для того, чтобы отомстить. Не потому, что в тебе клокочет гнев. Для себя.
        Унижение, ярость и боль предательства - все смешалось в ней, но было что-то еще. Она могла бы… в ней что-то осталось… что-то…
        - Ты должна встать сама. Я не могу нести тебя так, как ты когда-то несла меня, - говорил Гилберт. - И не могу отвести тебя далеко, только до границы, как он позволит. Дальше мне нельзя. Ты должна встать сама и следовать за мной.
        Вот оно. У нее осталось достаточно сил, чтобы встать. Чтобы добраться до своих. Чтобы предупредить…
        Лора потянулась рукой назад, нащупывая стену позади себя - в поисках чего-то надежного. Ее пальцы наткнулись на углубление в неровной кладке. Плечо и рука заныли от боли под весом ее тела, но она стиснула зубы и, зашипев от усилий, все-таки поднялась на ноги.
        - Хорошо, - с облегчением произнес Гил. - Вот и все, дорогая.
        Ее левая нога, пронзенная копьем Афины, была сломана. Малейшая попытка встать на нее обжигала болью, как раскаленная лава. Когда Лора все же сделала этот шаг, колено подогнулось, но она удержалась и не упала, привалившись плечом к кирпичной стене.
        Стоило наклониться, и горячая кровь хлынула из раны на груди. Лора зажала это место рукой. Тело дрожало от слабости, глаза застилал туман.
        - Следуй за мной, дорогая, - сказал ей Гилберт. - Смотри на свет.
        Лора, шатаясь, захромала вперед, с трудом передвигая ноги: один крошечный шаг, потом второй. У ее ног плескалась вода. Мир реки и мир туннеля сливались друг с другом, пока все не превратилось в темноту и камень. Но теперь перед ней маячил свет. Она могла видеть эту искру.
        Правое бедро включалось в работу, мышцы напрягались от усилий. Вперед. Вперед. Движение было мучительным, медленным.
        Гилберт знал дорогу и уверенно вел ее вперед, оставляя позади поворот за поворотом. Лора ковыляла следом, не отрывая глаз от факела, возникшего вдруг в его руке.
        Его пламя гипнотизировало, играло, заставляя видеть то, чего не было. Твидовый пиджак Гилберта рассыпался, как тлеющие угли, под ним оказалась туника цвета слоновой кости. В левой руке вырос крылатый посох, вокруг которого обвивались золотые змеи. Их маленькие чешуйчатые головки коснулись друг друга и повернулись к Лоре.
        «Помогите мне, - безмолвно взмолилась Лора. - Говорить она не могла. - Останьтесь со мной».
        И, словно это она призвала их, на сводах туннеля проявились тени. Силуэты мужчины и женщины и двух маленьких девочек скользили рядом с ней. Она видела знакомые лица. Она видела лица, которые любила.
        Лора протянула руку к женщине, пальцы скользнули по ее лицу.
        «Останься со мной, - просила она. - Останься со мной…»
        Очертания Гилберта расплывались - зрение отказывало. Лора тяжело привалилась к стене, тратя последние силы, чтобы, цепляясь за камни здоровой рукой, тащить себя вперед сквозь холодный поток. Уровень воды так поднялся, что приходилось задирать подбородок, чтобы не хлебнуть воды.
        Может быть, это наказание? Ее приговорили снова и снова совершать это путешествие во тьме, проживать эту маленькую вечность, испытывая смертные муки, терзаться от осознания того, что она никогда не доберется до выхода из туннеля и не найдет в себе сил выбраться по лестнице наружу.
        Где-то за спиной сладко зазвучал тихий перезвон, потом еще один, пока не превратился в песню, похожую на утренний щебет птиц.
        Гилберт остановился и повернулся к Лоре.
        - Вот мы и дошли, дальше мне нельзя.
        Лора судорожно вздохнула, прижимаясь спиной к шершавой стене. Она протянула руки к любимым лицам, но тени померкли и исчезли.
        «Останьтесь со мной».
        - Я прошу у тебя прощения за роль, которую сыграл во всем этом, - раздался совсем рядом голос Гилберта, и Лора почувствовала ласковое, теплое прикосновение ко лбу.
        Она уже не понимала, открыты ли ее глаза, и почти не чувствовала тела, разум вырвался на свободу. Когда Гилберт снова заговорил, его голос стал более четким и глубоким, и слова огненными буквами вспыхнули в сознании Лоры:
        - Глаза богов устремлены на тебя.
        Тусклый свет факела развеялся, но Лора все еще ощущала присутствие тех, кто ее окружал.
        «Останьтесь со мной, - отчаянно умоляла их она. - Останьтесь… Не покидайте меня…»
        Тени обвились вокруг нее, и, когда ее мысли обратились в пепел, а мир исчез, она больше не боялась.
        46
        Звук бьющегося сердца нашел ее в темноте.
        Лора устремилась за этим биением как Орфей, который шел на свет, мечтая вывести Эвридику из подземного мира. Она знала - стоит оглянуться в поисках призраков, и она потеряет этот звук навсегда.
        И она поплыла навстречу растущему теплу - к знакомой силе, которая окутывала ее чувства.
        Ее веки были покрыты грязью, но она заставила себя поднять их.
        Глаза Кастора были закрыты, лицо запрокинуто, открывая линию подбородка. Его сила пульсировала вокруг, сжигая окружавший его сумрак, превращая стоячую воду в плотную клубящуюся дымку.
        Лора лежала в его объятиях - одной рукой новый бог поддерживал ее за плечи, а другая накрывала то место, куда вонзилось лезвие.
        От одного взгляда на него слезы катились по ее лицу. Он весь был воздух и солнечный свет, слишком бесплотный, чтобы быть настоящим. Он будто и не дышал вовсе.
        Лора протянула руку и осторожно провела пальцем по его щеке. Поймав ее ладонь, Кастор прижал ее к своей груди, к тому месту, где билось его смертное сердце.
        Их взгляды встретились. Кастор ничего не говорил, но в этом никогда и не было необходимости. Его лицо было книгой, написанной только для нее. Его история оживала, когда он смотрел, как она смотрит на него.
        Нежное, одурманивающее ощущение его силы проходило сквозь нее, соединяя края ран, сращивая переломы, к Лоре возвращалась память.
        Стыд вспыхнул в ней, смешиваясь с растерянностью и гневом, и Лора снова отчаянно, взахлеб разрыдалась - из-за того, что не увидела всей правды об Афине. Из-за того, что едва не покинула этот мир и всех, кого любила. Она оплакивала непоправимую ошибку, которую совершила и которую уже не исправить, и непомерную цену, которую заплатили другие.
        Лора огляделась - тени ее родных исчезли. Они поддерживали ее, пока свет Кастора не заменил их. Новый бог смахнул волосы с ее мокрых щек, убрал пряди за уши. Лора хотела рассказать ему, что произошло, объяснить, но и так он уже все знал. Он тоже видел ее насквозь.
        - Ты была совсем ледяной, - медленно произнес он. - Я не знал… я не был уверен…
        Она прижалась лбом к его плечу.
        - Все хорошо. Это было даже приятно. Наши воссоединения обычно заканчиваются потасовкой.
        - Не всегда, - тихо сказал Кастор. - Иногда мы преследуем наших врагов.
        - Разнообразие, - заметила Лора, - добавляет остроты смертельному бою.
        Кастор тяжело вздохнул, слегка отстраняясь, чтобы осмотреть рану на ее ноге и новую розовую кожу, появившуюся в этом месте. Лора подняла руку, ощупывая свои ребра.
        «Тебе даже не хватило смелости вонзить клинок в свое сердце».
        - Эй, - обеспокоился новый бог. - Тебе все еще больно?
        Лора покачала головой. Как рассказать ему обо всем, что произошло?
        - Я не должен был уходить, но подумал, что это единственный способ достучаться до тебя… Я не должен был оставлять тебя с ней наедине. - Кастор судорожно вздохнул и зажмурился. А когда открыл глаза, в них появилось выражение холодной решимости. - Я убью ее.
        Слова прозвучали глухо и сдержанно. Кастор больше не колебался, и это было так не похоже на него.
        - Нет, - прошептала Лора.
        - То, что она сделала с тобой… - начал он снова.
        - Нет, - перебила его Лора хриплым голосом. - Это я.
        И в тот самый момент, когда Кастор понял, что она имеет в виду, его потрясение сменилось ужасом.
        - Это была она, - прошептала Лора. - Это она их убила.
        - Почему? Почему именно твоих родных, а не кого-то из других кланов?
        - Из-за меня, - призналась она. - Из-за того, что я сделала в тот последний Агон.
        Кастор вопросительно посмотрел на нее, ожидая разъяснений.
        - И я подумала… если бы я могла остановить Афину… если бы никто не смог завладеть Эгидой… - Лора покачала головой. - Но наша связующая клятва оказалась пшиком.
        Кастор взял ее руку и нежным поцелуем коснулся твердой, покрытой мозолями ладони. Казалось, он погрузился в свои мысли, пока его сила ослабевала.
        - Даже если бы это сработало, разве ты бы не получила ее силу? - спросил он наконец.
        - Нет, - ответила Лора. - Судя по рассказам других, нет. Думаю, для этого мне пришлось бы использовать против нее клинок, но я была… в плохой форме.
        При воспоминании об этом рука ее сжалась.
        Жизненные силы постепенно вливались в нее обратно, до Лоры вдруг дошло, какой вопрос ей следовало задать первым.
        - Как ты меня нашел?
        - Твой телефон.
        Лора в недоумении уставилась на него.
        - Майлз установил функцию… «отследи друга», - смущенно пробормотал Кастор. - По твоей же просьбе. После наводнения мы все вернулись в дом и почти весь день пытались найти тебя. Связь восстановилась совсем недавно - минут тридцать назад, не больше. Ван и Майлз отправились к Ахиллидам, чтобы перевести их в другое безопасное место и найти еще одно укрытие для нас.
        «А ты пришел сюда, - подумала Лора, чувствуя, как ее переполняет благодарность. - Ты пришел, чтобы найти меня».
        - Майлз в порядке? - прошептала она. - Вы все в порядке?
        - Все, - заверил ее новый бог.
        Осторожно пошевелившись, Лора вытащила телефон. Экран треснул, но сообщения и предупреждения о пропущенных звонках можно было прочитать. Она увидела множество панических сообщений от Майлза.
        «Ты там? Просто напиши, что ты ОК».
        Она долго возилась с телефоном, пока дрожащими руками не набрала ответ:
        «Я ОК. Напиши, когда в безопасности».
        Ответы посыпались один за другим, и телефон завибрировал, заливаясь знакомой трелью.
        Дзинь.
        «ОК. Скину новый адрес для встречи».
        Дзинь.
        «Буду там через 2 часа. Нужно нанять лодку».
        Дзинь.
        «Что случилось?»
        Перезвон колокольчиков. Звуки, которые она слышала, были реальными, а не галлюцинациями. Но тогда…
        Неужели все остальное тоже было реальным?
        Лора осмотрелась: в нескольких шагах от них лестница, которая вела наверх. В глубине туннеля, в камере, она не могла бы принимать сообщения.
        Кастор проследил за ее взглядом.
        - Тело Тайдбрингер там… В камере, - произнесла Лора.
        Она знала, что человеческие останки в конце цикла исчезнут, но богиня заслуживала большего, чем просто обратиться в тлен.
        Кастор кивнул, помогая ей подняться.
        - Я позабочусь об этом.
        Он зашагал в темноту извилистого туннеля, исчез за первым поворотом. Лора привалилась к камням, представляя, как золотое сияние его силы превращает тело богини в пепел. И вот уже снова послышался плеск воды под его ногами.
        Кастор покачал головой.
        - Никогда не видел ничего подобного…
        - Я надеюсь больше никогда не увидеть ничего подобного, - добавила Лора. - Я расскажу тебе все, но только не здесь.
        - Согласен. - Кастор двинулся к лестнице. - Я поднимусь первым, вдруг кто-нибудь караулит. Не подходи близко, еще не вся вода ушла.
        Люк со скрежетом открылся. Тусклый свет и вода хлынули внутрь. Лора отступила в сторону, подождав, пока поток не остановился.
        - Все чисто! - крикнул Кастор сверху. - Готова?
        Лора кивнула, вцепилась в первое кольцо лестницы и подождала, пока руки перестанут дрожать. Зажившая нога отреагировала тупой болью, которая мгновенно исчезла, когда Лора потянулась к следующей ступеньке и постепенно выбралась наверх - к Кастору, застывшему в венце огненного заката.
        47
        Сообщение с новым адресом пришло как раз в тот момент, когда они сражались с высокой водой и перебирались через барьеры, установленные вокруг Центрального парка. Нужно было попасть в западную часть города. Местом встречи было указано пустующее офисное помещение, расположенное над заколоченным магазином одежды недалеко от Линкольн-центра[69 - Lincoln Center (англ.) - центр исполнительских искусств Нью-Йорка, комплекс из двенадцати зданий, в которых, в том числе, находится театр «Метрополитен-опера», Нью-Йоркский филармонический оркестр и др.].
        Кастор расплавил замок на двери, чтобы они могли войти, а потом запаял его обратно. Лора огляделась вокруг: судя по гравировке городской печати на стекле, в помещении предполагалось разместить какое-то муниципальное учреждение. Пахло свежей краской, лестничную клетку покрывал пластиковый брезент, а наверху обнаружилось множество пустых офисных каморок, а еще небольшая зона ожидания со столом, диваном и стульями. Окна до самого потолка были заклеены бумагой.
        Пустующее и неохраняемое помещение казалось хорошим выбором - и все благодаря Майлзу и его доступу к информации, полученному на время стажировки. Лора надеялась, что Майлз с Ваном уже скоро вернутся. Ей нужно было увидеть собственными глазами, что они оба целы и невредимы.
        Кастор стащил пленку, покрывающую диван, и уложил на него Лору. Вконец измученная, она тяжело опустилась на подушки. Надвигались сумерки, фонари в городе не горели, и глаза начинали привыкать к сгущающейся темноте. Новый бог сжал руку в кулак, и его кисть сразу окутало слабое свечение.
        - Впечатляюще, - протянула Лора.
        - У меня уже лучше получается контролировать силу, - ответил Кастор. - Теперь я могу разгонять ее от нуля до тридцати, а не сразу до сотни.
        Она слегка улыбнулась, наблюдая, как он осматривает кухню, исчезает в задней комнате, а потом выходит оттуда с двадцатилитровой бутылью воды на плече, явно предназначенной для кулера, и упаковкой коричневых бумажных полотенец под мышкой.
        Опустившись перед Лорой на колени и намочив несколько полотенец, Кастор взял ее за руку и начал сосредоточенно смывать грязь, сажу и кровь. Лора не осознавала, насколько замерзла, пока тепло его кожи снова не коснулось ее. Она попыталась помочь Кастору - поднять руку, когда он закатывал рукав ее рубашки, но тело не слушалось. Впервые за последние дни она позволила себе не притворяться, будто не чувствует ни боли, ни усталости.
        «Все из-за этого», - осенило ее. Афина неторопливо и методично манипулировала ею. Все, что она предлагала, должно было отрезать Лору от остальных, чтобы никто из них не догадался об истинных намерениях богини, и укрепить уверенность Лоры в том, что она со всем справится в одиночку.
        Кастор ободряюще улыбнулся ей и, схватив новое бумажное полотенце, принялся за другую руку, осторожно оттирая темные пятна на ладонях. Лора наблюдала за ним, и ее сердце было готово разорваться.
        Богиня, не будучи смертной, была лишена человеческого понимания мира. Эмоции были не более, чем помехой для ее рационального ума. Но даже Афина, наблюдая со стороны, осознала угрозу, которую для нее представляли друзья Лоры. Когда человек один, управлять им гораздо легче, но, если есть кому его любить, он всегда будет находиться под защитой.
        Лора так долго злилась на весь мир, на Агон, но больше всего на саму себя. Дело даже не в том, плох гнев или хорош. Он может придать сил, напористости и сосредоточенности, однако, чем дольше неконтролируемый гнев живет в душе, тем более ядовитым становится.
        Даже теперь все ее существо стремилось снова вырваться на волю и с одним только клинком пуститься по следу бога. Образ этого бога пылал в ее сознании. Желание зудело под кожей, и тело дрожало от усилий сохранять неподвижность.
        Кастор провел свежим полотенцем по ее шее. Он смыл прохладной водой кровь с ее скулы, и его лицо омрачилось. У Лоры мелькнула мысль, не сломана ли челюсть. Все тело кричало от боли, и она вполне могла не заметить еще одну травму.
        Кастор в шутку брызнул в нее водой, чтобы вывести из задумчивости. Лора слабо улыбнулась. К ее удивлению, Кастор занялся ее волосами, осторожно распутывая их смоченными в воде пальцами. Он даже заплел ей косу, только завязать ее было нечем.
        Наконец его взгляд остановились на дыре в ее рубашке, заскорузлой от засохшей крови. Сюда вонзился нож. Лора взяла его ладонь в свои руки и заставила посмотреть прямо ей в глаза.
        - Я должна попросить у тебя прощения.
        Он покачал головой.
        - Лора, право же…
        - Мне жаль, что я вела себя так, - не слушая его, продолжала она. - Сразу не приняла твою сторону в поисках Артемиды, хотя знала, почему ты хотел ее найти. Не выполнила своего обещания: вместе разобраться, что с тобой произошло.
        - Все в порядке, - тихо проговорил новый бог.
        - Нет, - перебила его Лора. - Не в порядке. Если я в чем-то и могла быть абсолютно уверена в своей жизни - только в том, что ты всегда на моей стороне. Что я всегда могу доверять тебе.
        Она судорожно вздохнула.
        - Ты говорил об этом раньше, но я не совсем поняла. Тогда не поняла. Ты сказал, что хочешь узнать, как убил Аполлона. Тебе нужно было убедиться в том, что это имело какой-то смысл. Произошло по какой-то причине, а не из-за простой случайности.
        Его пальцы сомкнулись на мягкой коже ее запястья, поглаживая ее.
        - Я не признавала этого. Убеждала себя, что не верю в богинь Судьбы, но в глубине души всегда надеялась, что они существуют и все случается по их воле. Потому что иначе выходит, что моя семья погибла в результате выбора, который сделала я.
        - Что? - прошептал Кастор.
        - Я винила во всем Агон. Проклинала Аристоса Кадму и его охотников. Но это я… - Лоре казалось, что эти слова высечены в ее сердце. - Это была моя вина.
        - Нет, - начал он, - иногда нам кажется…
        Лора тряхнула головой, горло сжалось.
        - Это я во всем виновата, Кас. Мои родители вернулись домой после завершения охоты и сказали, что больше не примкнут к Агону. И что мы уезжаем из города. Я не могла… не могла понять. Я подумала, что это слабость и трусость, но…
        Кастор тихо охнул, уже догадываясь, что услышит дальше.
        - Они знали, что, как только Аристос вознесется, он накажет моего отца за то, что тот отказался отдать ему меня, - продолжила Лора. - И, если Кадму обнаружит, что даже в божественной форме все равно не может использовать Эгиду, он найдет способ заставить нас сделать это для него или отдать ему щит добровольно. Поэтому я решила: Эгида не принадлежит ему. Она наша. Она должна быть нашей. Я убедила себя в том, что если она снова окажется у моих родителей, этого будет достаточно, чтобы мы остались.
        - Ты все-таки забрала ее, - выдохнул пораженный Кастор. - Ты украла Эгиду.
        Лора кивнула, вцепившись ему в руку. Ей нужно было держаться за что-то надежное, пока волна сожаления и горя не погребет ее под собой.
        - Я это сделала. Я была всего лишь глупым ребенком, и мне отчаянно хотелось стать кем-то, кому суждено достичь большего. Прославиться.
        - Это не глупость, - возразил новый бог. - Нас так воспитывали. И справиться с этим не так просто.
        - Я вынесла Эгиду и была так… воодушевлена тем, что сделала это, - судорожно вздохнула Лора. - Так гордилась собой. - Теперь это воспоминание жгло ее стыдом. - Но потом я подумала о том, как много у Кадмидов охотников, какое последует наказание за воровство, как жестоко Аристос Кадму обошелся с моим отцом… И решила, что верну ее обратно. Верну, и пусть накажут меня, а не моего отца, не мою мать, не Дамару, не Олимпию. Но я не смогла. Не смогла отдать наше наследство. Поэтому я спрятала Эгиду там, где Кадмидам не пришло бы в голову искать.
        Лору била дрожь, но она заставила себя закончить рассказ.
        - Наступило утро, Агон уже закончился.
        - А потом ты пошла домой, - тихо произнес Кастор.
        - А потом я пошла домой. - Лора покачала головой. - И нашла их.
        Ее глаза горели. Она прижала к ним ладонь.
        - Я подумала, что Кадмиды заметили меня на записи с камер видеонаблюдения и попросили разрешения у своего нового бога убить мою семью, хотя охота уже завершилась. Я всегда знала, что время не совпадает, но была так уверена, что это сделал он - все они. Но это была она. Это всегда была она.
        - В том, что произошло, нет твоей вины. - В голосе Кастора звучала решимость. - Ты была всего лишь ребенком. Ты не могла знать.
        Лора разрыдалась.
        - Сколько они испытали мук! - Слезы заливали ее лицо. - Как испугались девочки… Я не могу перестать думать об этом. Боюсь, однажды в моей памяти останутся только их страдания. Когда из нее сотрутся их лица, их голоса…
        Все, чем владела ее семья, было уничтожено, даже фотографии, дневники и семейные реликвии. Ничего не осталось.
        Кастор крепко обнял ее. Лора прильнула к нему, слушая как тихо стучит дождь за окном.
        - Я лгала тебе, говорила, что не брала Эгиду. Лгала всем вам, убеждала себя в том, что, пока она спрятана, Рат не получит желаемого, а потом, когда мы найдем щит, я сделаю все, чтобы только ты увидел полный вариант предания и вышел из Агона победителем. Но в итоге я чуть было не отдала Эгиду ей. Вот как сильно я желала смерти Рату.
        Лора подняла на него взгляд.
        - Ты думаешь, они ненавидят меня? - дрогнувшим голосом спросила она.
        Кастор покачал головой, прижимаясь губами к ее виску.
        - Нет! - горячо произнес он. - Они любят тебя. Они всегда будут любить тебя.
        Соленые капли катились по ее щекам - Лоре так хотелось ему верить.
        - Я должна была достать щит для тебя, но не смогла. Как это вынести?
        Наследство, обладать которым она хотела больше всего на свете, стало оружием, разрушившим ее жизнь.
        - Никто из нас не может изменить того, что уже произошло, - шептал ей Кастор. - Как бы я хотел, чтобы все сложилось по-другому. Я желал этого тысячу раз за последние семь лет. Но твои родители хотели покинуть Агон ради того, чтобы ты была в безопасности. Была счастлива. И все это у тебя еще может быть. Вот что для них сейчас важно.
        Лора крепче сжала его плечо, пытаясь не думать о том, как ее семья томится в сером мраке Подземного мира, навсегда по ее вине запертая в этой ловушке. Она вдохнула его запах и снова закрыла глаза, ожидая, когда утихнет боль в сердце.
        - За эти дни я понял одно, - после недолгого молчания заговорил Кастор. - Когда мы не можем изменить прошлое, единственное, что нам остается - это двигаться вперед. И я сделаю это. У меня есть дар, и с его помощью я могу защищать тех, кто мне дорог. И я больше не позволю себе усомниться в этом.
        - Ты заслуживаешь знать, что с тобой произошло.
        - Кому нужен эгоистичный бог? Или тот, кем я стал? А, неважно…
        - Вряд ли ты бы смог стать таким, даже если бы очень попытался, - возразила Лора.
        - Тут ты ошибаешься. По правде говоря, я тоже был не до конца честен с тобой. Я не помню, как умер Аполлон, но отчетливо помню все, что было до этого. А вот все, что было после, будто стерто, до того самого момента, когда я очнулся и понял, что у меня нет тела, а прежняя жизнь закончилась.
        Горечь в его голосе заставила сердце Лоры сжаться.
        - Поначалу я его не заметил. Он умел играть со светом и тенью. - Кастор сделал глубокий вдох. - Я был прикован к постели, вообще едва дышал. На время охоты Дом Фетиды почти опустел, и мой отец ненадолго отлучился, чтобы выполнить некоторые поручения. Очнувшись, я увидел Аполлона - он стоял в изножье моей кровати.
        Лора приоткрыла рот от удивления.
        - Он выглядел… - Голос Кастора затих. - Он был весь в крови. В боку зияла рана.
        - Что ты сделал? - спросила Лора. - Без оружия?
        Он покачал головой, изучая свои ладони.
        - Да, я был без оружия. Я спросил, не нужна ли ему помощь.
        Лора уставилась на Кастора.
        - Знаю. Звучит нелепо. Мальчишка двенадцати лет, который верит, что в силах помочь богу? - Кастор усмехнулся. - Вообще-то, я должен был до чертиков испугаться. Нас годами учили их ненавидеть, но, увидев его, я просто подумал: он выглядит больным. Я увидел в нем - в его лице, в его глазах - то, что уже много раз видел в зеркале. Это был аниатос, как и я.
        Аниатос. Неизлечимый.
        - Аполлон спросил, как меня зовут, и, услышав, рассмеялся. Смех у него был жутковатый, напоминающий звучание клариона[70 - Кларион - медный духовой музыкальный инструмент, издавал высокие звуки.]. Но в нем самом было что-то притягательное. Как тебе объяснить… Представь, что тебе говорят: не смотри на солнце! Но тебя тянет попробовать - хоть разок. Потом он спросил, почему я предложил ему помощь. Я ответил, что он выглядит так, что отдых ему не помешает. - Кастор посмотрел прямо Лоре в глаза. - Это все, что я помню. Жаль, у меня нет истории получше. Где я был бы храбрым и сильным и заслужил эту власть. Но нет. И, хотя я знаю, что лучше выбросить все это из головы, эта мысль убивает меня. Я готов на все и докажу тебе, что я чего-то стою.
        - Ты ничего не должен доказывать, - сказала Лора. - Почему ты вбил себе это в голову?
        Слабая улыбка появилась на его губах, но глаза горели силой и тем диким, неудержимым чувством, в котором она тонула.
        - Разве это не очевидно? - тихо спросил он. - Я хотел быть достойным тебя.
        - Достойным меня? - повторила она. В Лоре было мало нежности. Нередко ее слова, даже вопреки ее желанию, звучали необдуманно, грубо, резко. Пусть сегодня все будет иначе. - Кас.
        - Лора. - Его голос зазвучал еще тише. - Я умею дышать, мечтать и любить тебя - я родился с этим знанием.
        Лора задрожала. Дыхание стало таким же быстрым и легким, как ее пульс, зажженный огнем в крови.
        Как она это сказала? Как кто-то вообще мог это сказать? Это было равносильно тому, чтобы скинуть доспехи, отложить в сторону клинок и выставить миру каждую уязвимую частичку себя самой. И все же в тот момент, когда он произнес эти слова, Лора осознала то чувство предопределенности, которое пронизывало все их моменты вместе, прошлые и настоящие. Как она, спотыкаясь, стремилась к нему, даже когда пыталась порвать связь между ними.
        Из ее глаз снова брызнули слезы, покатились по ее щекам, закапали с подбородка. Она навсегда осталась той девчонкой, которая носилась повсюду, растрепанная и порой абсолютно несносная. Но Кастор всегда оставался тем мальчишкой, что бежал рядом с ней.
        - Ты слышала ту историю про черепаху на Бродвее? - мягко спросил он, трогая пальцем одну из слезинок.
        Лора покачала головой и прижалась к его губам.
        Когда ее губы коснулись его губ поначалу неуверенно, у Кастора перехватило дыхание. Лора отстранилась, обхватывая его лицо ладонями, изучая его черты и его яркие, горящие глаза. Вдруг это станет их последним поцелуем, думала она, да и не все ли равно, если они вместе, здесь и сейчас, и набирающий силу ветер поет на улицах их города.
        Кастор обнял ее за талию, осторожно притягивая к теплу своего тела. Он наклонил голову и приник к ее рту, коснувшись ее губ своей улыбкой, будто бросая ей вызов.
        И разве она когда-нибудь не отвечала на вызов?
        Лора снова поцеловала его, встречаясь с ним в поцелуе - от одного зажигался второй, прикосновение рождало прикосновение, - пока не потерялась в этом чувстве, взлетая и падая, отстраняясь и снова устремляясь навстречу, атакуя или отступая под чужим натиском. Тогда, в парке, она отдалась на волю инстинктов, поддавшись влечению, но теперь… Лора знала, чего она хочет.
        Лоре доводилось целоваться с парнями - под покровом темноты, и когда оба были пьяны. Алкоголь становился барьером между ней и чувствами, которые она не хотела испытывать, и поступками, которые хотела забыть. То, что произошло той ночью в доме Одиссеидов, было похоже на призрачную приливную волну, которая вторгалась в ее сознание, с каждым возвращением все глубже врезаясь в песок. Иногда она неделями могла не думать об этом, иногда днями, иногда только часами. Но потом это повторялось снова: она теряла власть над телом, которое отчаянно пыталась сделать сильнее, и удушающее чувство бессилия.
        Может, ей никогда от этого не избавиться, но она училась перебарывать отвращение и слабость, черпая силы в будущем. Здесь и сейчас, с Кастором, она чувствовала себя не беспомощной, а победительницей. Она стала цельной. Она была готова.
        Его губы мягко скользили по ее губам, собирая последние слезинки, но становились настойчивее, тверже, повинуясь ее призыву. Ей все было мало. Она хотела прикасаться к нему повсюду, растворяться в тепле, разливающемся внизу, которое и было желанием, и в той нежной боли в ее сердце, которая и была любовью.
        Раскат грома наконец оторвал их друг от друга. Пора было возвращаться в реальность, но Кастор еще на мгновение задержался в их пузыре, нежно касаясь ее руки, впитывая ощущение ее кожи.
        Она прижалась лицом к изгибу его теплого плеча, вдыхая его запах. Ее рука скользнула по его груди к тому месту, куда вонзилась стрела.
        - Что будет с тобой, когда закончится Агон? - прошептала она.
        Лора почувствовала, что новый бог улыбается.
        - Ты будешь скучать по мне, Золотая?
        - Может быть, мне нравится, что ты рядом. Ты легок на подъем.
        Ее так и подмывало остаться здесь навсегда, прислушиваясь к буре, рисуя себе другую жизнь. Но, когда гром снова прокатился по небу, Лора приняла решение.
        - Я иду в «Финикиец». Ты со мной?
        Его брови поползли вверх.
        - В старое логово Кадмидов? Зачем?
        - Затем. Я кое-что там оставила, и наконец-то пришло время это забрать.
        48
        - Не могу не отметить, что теперь это место выглядит получше…
        Лора взглянула на Кастора, не удержавшись от легкого смешка.
        - Я испытываю сильный приступ ностальгии.
        На следующий день после той роковой встречи ее отца с Кадму Лора притащила Кастора в квартал Марри-Хилл, чтобы шпионить за «Финикийцем». Как и в тот вечер, они поднимались сейчас по пожарной лестнице здания со стороны улицы. Тогда Лора не рассказала Кастору правду о том, как обнаружила это место - просто представила все как своего рода охоту.
        После того как Кадмиды продали недвижимость, в здании открыли фитнес-клуб, но и он тоже закрылся. Здание пустовало, его облюбовали крысы, потом их истребили, и теперь тут планировали открыть ресторан - вот он, круговорот жизни в Нью-Йорке.
        Лора смотрела на лицо Кастора, на его прекрасный профиль, четко выделявшийся на фоне ночных облаков. На город снова опустилась влажность, воздух стал теплым и сонным. Можно было бы подумать, что все это ей привиделось, если бы не вонь стоялой воды.
        После смерти Тайдбрингер вода медленно отступала. Картина окрестностей с их размытыми краями была словно выписана акварелью: светлые смягченные тона каймы усиливали насыщенные краски основного рисунка.
        Оттолкнувшись от края крыши, где они с Кастором лежали на животе, Лора села и снова осмотрела соседние здания. Только что пробило полночь - начался пятый день Агона. Улицы выглядели непривычно пустыми без гуляк, шатающихся в любое время суток. Охотников поблизости тоже не было видно.
        Кастор тоже поднялся. Погрузившись в размышления, он что-то мычал себе под нос. От влажного воздуха его волосы вились и блестели.
        Он был красив. С той минуты, как Лора узнала о том, в кого он превратился, она не раз задавалась вопросом, сколько в этом создании осталось от прежнего Кастора - словно за годы их разлуки сама она не изменилась ни капли. Однажды Лора спросила отца, означает ли наследование силы бога обретение их убеждений, их личности, их внешности.
        «Сила не изменяет тебя, - сказал он тогда. - Она лишь раскрывает твои возможности».
        Лора видела, как бессмертие поворачивало время вспять, возвращая старикам молодость, наделяя их властью, красотой и силой. Однако божественная сила не исцеляла душу, не добавляла качеств, которых не было изначально.
        То же произошло и с Кастором, но сила только укрепила его доброе сердце. Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, Лора видела все, что потеряла, когда он ушел из ее жизни. То, что она никогда не надеялась вернуть обратно.
        То, что в конце Агона будет снова отнято у нее.
        Думать об этом было так больно, что Лора усилием воли отогнала от себя эти мысли.
        - Должен признаться, - заговорил Кастор, - мне даже грустно от того, что его здесь больше нет.
        До Лоры не сразу дошло, о чем он говорит.
        - В последний раз, когда мы здесь были, я представлял, как мы, уже взрослые, пробираемся в бар под носом у Кадмидов и заказываем выпивку. Помнишь маску змеи, которую они повесили в окне?
        - Ту, что вроде как принадлежала Дэймену Кадму? - уточнила Лора. Первому новому Дионису. - Да, помню, а что?
        На лице Кастора промелькнула слабая улыбка.
        - Я прикидывал, как мы ее с тобой украдем, чтобы проверить, правду ли говорят легенды и сохранились ли на внутренней стороне пятна его крови.
        - Я действительно плохо влияла на тебя в детстве, - усмехнулась Лора.
        Кастор ей подмигнул. Щеки у Лоры вспыхнули, и она отвернулась, чтобы он не увидел, как румянец растекается по ее лицу. Она снова растянулась рядом с ним, коснувшись пальцами его пальцев, вцепившихся в бетонный выступ. Кастор передвинул руку, переплетая мизинец с ее мизинцем.
        - Ты правда думал об этом? - тихо спросила Лора. - О том, что мы пойдем туда вместе?
        Тогда маленькая Лора мечтала просто поджечь это место и наблюдать, как Кадмиды, точно крысы, разбегаются из своих темных кабинок. Странные фантазии для десятилетнего ребенка.
        - Глупо, я знаю, - кивнул Кастор, - тем более, что мне уже оставалось не так долго. Но даже тогда для меня ты была воплощением непобедимой силы. Безопасным местом, где я мог спрятать свои надежды.
        Ее губы приоткрылись, и тело наполнилось предвкушением и внезапной догадкой. Не понимая, что с этим делать, Лора отвела взгляд.
        - Идем, приятель. - Посмотрев на часы, Лора вскочила на ноги. - Надеюсь, мое сокровище все еще там.
        Они спустились обратно. Все это время Лора настороженно сжимала свой небольшой клинок.
        Во внутренний двор бывшего ресторана вела узкая дорожка. Однако ворота были завалены мешками с мусором и обломками строительных лесов. Висячий замок поддался с легкостью, открывая захламленное пространство. Ноги по щиколотку утопали в грязной воде, а зловоние отбросов мгновенно перенесло Лору на семь лет назад. Все было так же, как тогда. Пробираясь мимо нагромождений строительных материалов, Лора внимательно смотрела под ноги. Страх холодными пальцами коснулся ее затылка.
        Где же это?
        - Что не так? - спросил Кастор.
        - Ливневая канали… - начала она, и вдруг заметила, что вода течет в сторону штабелей из досок, громоздившихся у стены ресторана. - Поможешь? Нужно их убрать.
        Вдвоем они быстро все разобрали, и, когда оттащили последние доски, появилась ржавая решетка ливневой канализации, куда тут же ринулся мутный поток.
        Лора попыталась поднять крышку, но та не поддалась. Она замахала рукой, подзывая Кастора:
        - Если ты не слишком занят тем, чтобы выглядеть красиво…
        Кастор сделал вид, что закатывает рукава. При этом движении майка еще больше натянулась на его плечах и груди. Тепло заклубилось у нее в животе, когда новый бог наклонился, чтобы ухватиться за решетку.
        Упираясь ногами, он крякнул, мышцы рук напряглись. Кастор использовал свою силу, чтобы растопить ржавчину, спаявшую края люка, и с облегчением отшвырнул крышку в сторону.
        - Как ты это поднимала?! Ты же была еще ребенком?
        - Страх помогал. - Лора опустилась на корточки возле люка. Вода хлестала вниз с такой силой, что едва не утащила ее с собой.
        Усевшись на край, Лора примеривалась, чтобы спуститься в канализацию.
        - Подожди. - Кастор внезапно посерьезнел. - Ты действительно собираешься лезть туда?
        На самом деле это только выглядело страшно - в темноте дренажная труба казалась намного глубже. Вода ревела, устремляясь дальше, к основному сливу. Уровень воды действительно был выше, чем в прошлый раз, когда Лора спускалась в колодец, но ей не было страшно.
        Она подняла глаза на встревоженного Кастора и постаралась подбодрить его. Вместо того чтобы следовать за потоком воды, она двинулась в другую сторону, шагнула через поток воды, обрушивающийся вниз. Перед ней открылось небольшое углубление, нечто вроде ниши, там где слив подходил к стене подвала. Темный мешок для мусора лежал там же, где она его оставила.
        Воздух наполнился шепотом тысячи бархатных голосов, которые перекликались, подталкивая ее вперед.
        Лора сделала шаг, и мир погрузился в тишину. Сила, казалось, прожигала покрытие насквозь, и как только она коснулась мешка, ее пальцы засветились.
        - Лора? - позвал Кастор.
        Она стряхнула с себя оцепенение.
        - Приготовься забрать его у меня.
        Борясь с бурлящей водой, она подхватила мешок и подняла над головой. Кастор негромко воскликнул от удивления, когда, подхватив ее ношу, чуть не свалился в люк.
        - Ты положила сюда что-то еще? - спросил он, пытаясь вытащить мешок на поверхность.
        - Очень смешно. - Лора протянула руку, и Кастор помог ей выбраться наружу.
        Усевшись прямо на землю, она пыталась отдышаться.
        - Я серьезно. - Кастор с негодующим видом уставился на щит. - В нем полтонны, не меньше. Как ты его подняла?
        Лора бросила на него недоверчивый взгляд и потянулась, чтобы развязать узел на мешке. Отогнув край пакета, она показала Кастору округлый изгиб щита и золотой узор - меандр[71 - Меандр - прямоугольный орнамент, составленный из непрерывных прямых линий. Рисунок, известный еще с времен палеолита, связывают с изображением ловушки, лабиринта, волны. Хорошо известен греческий меандр.], выдавленный на коже.
        Набравшись решимости, Лора еще шире открыла мешок, и на них уставилось свирепое лицо Медузы.
        Я помню тебя, казалось, говорила она.
        Семь лет назад Лора видела перед собой монстра, превращенного в божественный трофей. Теперь же, встретившись взглядом с незрячими глазами Медузы, Лора видела в них только себя.
        Кастор, казалось, не дышал.
        - Ты засунула щит Зевса в мешок для мусора?
        - И спрятала его в ливневой канализации, - подтвердила Лора.
        - Ты… - начал было он, но в итоге смог только выдавить: - Как?
        - Я же говорила тебе. Я положила щит в то единственное место, куда никто и никогда не подумает заглянуть - в то самое место, откуда я его и взяла. Ну, разве что по другую сторону стены.
        Лора прикоснулась к краю Эгиды, чувствуя, как та же самая вибрация проходит через ее пальцы, к руке, к сердцу.
        Эгида принадлежала ей. Как она теперь воспользуется щитом, зависело от нее и только от нее.
        Кастор молчал, но Лора чувствовала на себе его взгляд.
        Она развернула щит и, ощупывая шов мягкой потертой кожи, покрывавшей древнее оружие изнутри, нашарила крохотную защелку. За ней, как и говорила Тайдбрингер, было начертана полная версия предания, написанная на древнем языке.
        Кастор тихо ахнул и придвинулся ближе, чтобы прочитать текст, заглядывая ей через плечо.
        - Вроде это то же самое… - начала она.
        За исключением последних строк.
        - И пусть будет так до того дня, - Лора переводила самую суть, - пока не останется тот, единственный, кто переродится целиком, и призовет меня дымом алтарей, воздвигнутых окончательной и устрашающей победой. Как ты думаешь, что это значит?
        - Пока не знаю, - задумчиво проговорил Кастор. - Но мне не нравится, как это звучит: «окончательная и устрашающая победа».
        - Призовет меня… - снова прочитала Лора. - Афина сказала, что Эгида может вызывать молнии. Интересно, не хочет ли Рат подстраховаться, и когда придет время призвать верховного Олимпийца, использовать щит, чтобы Зевс услышал его и увидел, что тот запланировал?
        - Может быть. - Новый бог глубоко вздохнул.
        - Что такое? - встревожилась Лора.
        - Я не совсем уверен… Это новое условие вызывает у меня еще больше вопросов к тем, что мучили меня раньше. Я все еще не понимаю, идет ли речь об одном победителе, как прежде? Или уже нет, - рассуждал Кастор. - И как этот новый бог может «полностью переродиться», если даже в божественной форме мы не обладаем полнотой силы старых богов. И вот это действие - что бы там оно ни означало - должен произвести только один бог, и это будет означать его победу в Агоне? Или каждый из выживших богов может совершить то же самое и завершить охоту навсегда как для себя, так и для всех кланов?
        Эта последняя фраза обожгла такой жгучей надеждой, о которой Лора и мечтать не могла. Свободны. Все они.
        Афина видела в ней тайное стремление стать чем-то большим. Лора занималась самообманом, считая, что сможет просто забыть об этой неделе и вернуться к жизни, которую создала для себя. Агон был зависимостью, и только его истинное завершение избавило бы ее от этой жажды - ее и всех остальных, кто сражался и убивал веками в поисках того самого - большего.
        Даже если Кастора заставят вернуться в царство богов и снова с ней разлучат, он останется жив. Победа неминуемо приведет к новой утрате, и это понимание разрывало Лору изнутри.
        Однако со временем она смогла бы это принять. Она была бы рада, зная, что он где-то там…
        Ну, не так чтобы рада.
        - В таком случае, Зевс мог бы выразиться более точно, - проворчала Лора.
        - Не мог, если Агон задумывался как нечто большее, чем просто наказание… - Кастор замолк на полуслове. - Ладно забыли. Болтаю какую-то ерунду. Давай отнесем это Вану и Майлзу. Уверен, у каждого найдется какая-то идея.
        Она кивнула, но тут ее лицо вдруг вспыхнуло догадкой.
        - Знаешь… В какой-то момент Афина решила, что ты, на самом-то деле, истинный бог или какой-то другой бог, который скрывает свою сущность. Но это означало бы, что ты каким-то образом заимствовал силу Аполлона, и тогда он еще жив?
        - Артемида тоже говорила что-то подобное, - вспомнил Кастор. - Что у меня его сила, но я какой-то другой… Будучи в полной бессмертной форме, я ограничен в своих возможностях так же, как и они. У меня нет всех способностей Аполлона, только те, что я использую.
        Лора задумчиво посмотрела на него.
        - Думаешь, Аполлон расшифровал значение нового окончания и сбежал? Может быть, он действительно нуждался в твоей помощи, и ты не можешь вспомнить, потому что Зевс хочет, чтобы боги сами нашли правильный ответ.
        Кастор посмотрел на свои раскрытые ладони.
        - Но тогда почему у меня его сила? Афина не ошиблась. Когда я призываю силу, это похоже на то… как опустить руку в теплую реку и потом медленно ее вынимать. Или… во мне все время горит свеча, и когда я к ней тянусь, огонь разгорается сильнее. Ты хоть что-то поняла?
        - Еще как, - заверила его Лора. - Но нам не нужно разбираться в этом прямо сейчас - и это хорошая новость. Самое важное - остановить Рата, что бы он ни задумал. Кас, он должен умереть. Если он заново обретет бессмертие, обязательно вернется за Ваном, Майлзом - за всеми нами.
        - Еще остается Афина, - добавил Кастор. - Она захочет наказать тебя и остальных.
        Лора потерла лоб, стараясь не думать о своей семье. О том, что сделала с ними богиня.
        - Я могу это сделать, - сказал Кастор.
        - Кас… - взмолилась Лора.
        - Я могу их убить, - настаивал он. - И тогда ни один смертный не сможет претендовать на их силу. И если сам я действительно не могу умереть…
        - Давай, мы не будем проверять эту теорию еще раз? Пожалуйста?
        - Разве у нас есть выбор? Если мы справимся - а потом и неделя закончится, - у нас будет семь лет, чтобы разгадать эту тайну до начала следующей охоты.
        «И семь лет, чтобы разгадать, как потерять тебя навсегда», - с горечью подумала Лора.
        Кастор сжал ее руку.
        - Афина ничем не намекала на свои дальнейшие планы?
        Лора покачала головой.
        - Она даже не знает, что я жива.
        Над головой прогремел гром, сотрясая здания вокруг. Молния прочертила путь сквозь облака, освещая лицо Кастора.
        Просунув руку сквозь кожаные ремни, Лора подняла Эгиду - словно кто-то подсказывал ей, что нужно делать. Она ударила кулаком по передней части щита, и первобытный рев, вырвавшийся из него, заглушил громовые раскаты.
        Он бушевал в воздухе, обрушиваясь на спящие улицы. Лора замахивалась снова и снова, пока в ушах не зазвенело, и такое же раскатистое эхо не отразилось от далеких зданий удвоенным ревом. Сила пронзила ее насквозь. Она чувствовала себя непобедимой.
        Кастор завертелся по сторонам, словно этот шум был чудовищем, которое нужно было преследовать. Когда его взгляд снова упал на Эгиду, новый бог побледнел и отшатнулся. Лора прижала щит к своей груди.
        «Остановись, - попросила она. - Я не хочу его напугать».
        «Да, - казалось, прошептал в ответ чей-то голос. - Он нам не враг». И все мгновенно стихло.
        Кастор потер рукой грудь, снова повернувшись к Лоре. Его лицо было ясным, плечи расслабились.
        «Спасибо, - поблагодарила Лора. - И последнее».
        Вытащив клинок, она полоснула им по щиту. Темный воздух вспыхнул белым сиянием молнии.
        - Теперь она знает, - объявила Лора.
        49
        Когда они вернулись в контору, Майлз сидел на лестнице. Он вертел в руках телефон и был так погружен в свои мысли, что даже не сразу заметил вошедших.
        Потом он вскочил на ноги, а Лора уже мчалась вверх по ступеням ему навстречу и чуть не сшибла, бросаясь на шею.
        Парень издал короткий смущенный смешок, после чего сдавил Лору в крепких объятиях.
        - Ты как, в порядке? - Слезы облегчения выступили у нее на глазах при виде друга, живого и здорового.
        - В порядке ли я? - повторил Майлз, выпуская ее из объятий и оглядывая с ног до головы.
        Взгляд Лоры остановился на жутком синяке у него на лбу.
        - Ох, прости меня за все это, - забормотала она. - За эту встречу, а еще Артемида…
        - Я сам захотел пойти, - напомнил ей Майлз, с немым вопросом уставившись на Кастора.
        - Именно там, где ты и посоветовал ее искать, - ответил тот.
        - Там, где ее отыскало приложение, - с несчастным видом произнес Майлз.
        Лора снова обняла его. Новая кожа на ребрах натянулась от движения, но она благодарно прижала к себе друга, который отвечал ей таким же теплым объятием.
        - Спасибо.
        - Спасибо технологиям и волшебству связи, - ответил Майлз. - Все, что я делал, это волновался.
        - Ты сделал гораздо больше, - не согласилась Лора.
        - Ты права, - не стал спорить он. - Еще я на почве стресса умял весь пакет крекеров, который был нашим запасом на день. Вану пришлось выйти наружу, чтобы раздобыть что-нибудь съестное и воду.
        - Я серьезно, - предупредила Лора.
        - Нет, это правда. Еще звонила моя мама. Много раз. Так что было весело. Она собиралась прыгнуть в машину и приехать сюда. Я сказал ей не делать этого, но она отказалась повесить трубку, пока я не отправил ей свою фотографию в виде заложника, чтобы доказать, что со мной все в порядке.
        Майлз пробежался рукой по своим темным волосам. На щеках начала пробиваться щетина, а под глазами темнели синяки. Но, когда он улыбнулся, следы усталости как будто исчезли.
        - Здесь есть кое-какая одежда для вас.
        За последние несколько часов в пустом офисе кое-что изменилось: Майлз и Ван расставили мебель, а на пластике, которым был застелен пол, выстроились сумки. Порывшись в одной из них, Майлз достал небольшой сверток с одеждой.
        - Уму непостижимо, почему я ничего не захватил тогда из дома, а выбор в убежище был невелик. Но эти вполне ничего, - Майлз протянул сверток Лоре. - Я решил, что другая пара джинсов тебе не помешает, но должен предупредить: такая потертость вышла из моды еще два сезона назад.
        Лора рассматривала джинсы.
        - А откуда ты знаешь мой размер? Меня это пугает.
        - А почему ты всегда оставляешь свою одежду в нашей стиральной машине, и мне приходится сушить ее и складывать за тебя? Меня это бесит, - хмыкнул Майлз, вытаскивая из пакета спортивный бюстгальтер, черную футболку с загадочным выцветшим логотипом и новые носки.
        Лора улыбнулась.
        - Спасибо.
        - Нет проблем, - сказал он. - Твой любимый бренд «Мне плевать» очень легко найти.
        В кармашке майки что-то лежало. Вывернув карман, Лора обнаружила, что держит в руке золотую цепочку, подаренную Гермесом. Амулет в форме перышка был на месте.
        Она провела по нему пальцем, почувствовала его прохладу. «Глаза богов устремлены на тебя».
        - Подумал, что тебе не захочется его потерять, - тихо произнес Майлз.
        Лора не могла заставить себя заговорить. Она только кивнула, расстегивая цепочку. Какой бы силой ни обладал амулет, теперь она исчезла. Осталось лишь почти невесомое перышко и связанные с ним особые слова, суть которых никогда еще не была так важна, как теперь.
        Не потеряно. Свободно.
        Кастор замер рядом с ней, и Лора проследила за его взглядом, устремленным на дверь.
        Там, тяжело дыша, стояла Иро - уже не в черном плаще охотника, а в одежде, которую обычно носили под ним - в темной рубашке, широких брюках и бронежилете.
        В ее взгляде читалась мольба, но она продолжала молчать.
        Лора шагнула вперед, заслоняя Кастора.
        - Что ты здесь делаешь?
        - Она помогает нам, - объяснил Майлз.
        - Нет, она не помогает, - холодно произнесла Лора.
        Иро вздрогнула, ее глаза метнулись к Кастору.
        - Я… я знаю, что совершила ошибку. То, что произошло, было ошибкой. Я… все мы… хотим загладить вину. Мы готовы сражаться, чтобы остановить Рата.
        Лора недоверчиво посмотрела на нее.
        - Это правда, - подтвердил Майлз, обращаясь к Лоре. - Иро нашла нас, когда мы направлялись на встречу с Ахиллидами. Они поделились припасами, а еще информацией.
        Лора открыла было рот, чтобы заговорить, но тут раздался тихий голос Кастора.
        - Ты искренна в своем раскаянии? - спросил он Иро. - Что изменилось?
        - Я изменилась, - ответила она. - Не помню, кто сказал мне: лучший мир ждет своего часа. Теперь я знаю, что надежда на лучшее исчезнет в тот же момент, когда осуществится план Рата. Я не позволю убийце моего отца закончить Агон победителем. Если ничто другое тебя не убедит, поверь хотя бы в это.
        Кастор пристально смотрел на нее, обдумывая ее слова. Наконец он сказал:
        - Хорошо.
        Лора резко повернулась к нему.
        - Что?!
        - Я принимаю твои извинения, - сказал новый бог, обращаясь к Иро. - Спасибо за помощь Ахиллидам.
        Лора сдула прядь волос с лица.
        - Вот почему в детстве мне всегда приходилось обижаться за нас обоих. Ты всегда всех прощал. Если это очередная подстава… - она повернулась к бывшей подруге.
        - Это не подстава! - воскликнула та. - Я сейчас принесу тебе клятву…
        Лора подняла руку, останавливая ее.
        - Пожалуйста. Хватит с меня клятв. Я просто поверю тебе на слово.
        На лестнице послышались быстрые шаги, показался слегка запыхавшийся Ван. Он тяжело опирался на перила лестницы. В руках у него был пакет, набитый бутылками воды и упаковками с едой.
        - Ты как? - вскинулся Майлз.
        Отмахнувшись от него, Ван отвернулся, но недостаточно быстро. Лора успела заметить, как сжались его губы, а глаза закрылись от облегчения. Ее сердце сжалось от боли.
        Она вдруг остро осознала, что отныне это и есть ее семья. Пока она гонялась за прошлым, они терпеливо ждали, когда же она это поймет.
        Ван снова посмотрел на них и заметил, что кого-то не хватает.
        - А где Афина?
        Майлз тряхнул головой, как будто до него только сейчас дошло.
        - Я думал, что она… Нет, на самом деле я не знаю, что подумал.
        Лора набрала в грудь воздуха.
        - Я должна рассказать вам обо всем, что произошло, - начала она, прислоняя накрытый мешком щит к стене. - А потом нужно придумать план.

* * *
        - Что ж, - сказал Ван, роясь в одной из сумок с едой. - Черт.
        Все снова надолго замолчали.
        - Гил… был Гермесом… - подытожил Майлз. Он выглядел так, будто еще немного, и он грохнется в обморок. Лора, которая сидела на полу рядом с его стулом, успокаивающе похлопала его по колену. - Бог… стирал мое белье… приезжал ко мне на семейный уик-энд в Колумбийский университет… Мы вместе ели пиццу. - Он недоверчиво прошептал это слово еще раз: - Пиццу.
        - Да, - тихо подтвердила Лора. - Все так и было.
        - Почему он взял меня к себе? - удивился Майлз. - Зачем предложил жилье? Наверное, чтобы отвлечь внимание от тебя. Других объяснений у меня нет.
        - Может, ты ему просто понравился, - сказала Лора. Может быть, Гермес решил, что ей нужен как раз такой друг, как Майлз.
        - Неудивительно, что ты была так расстроена, - произнес Кастор напряженным голосом. - Я подозревал, что за этим кроется нечто ужасное, но такое мне вряд ли пришло бы в голову.
        - И Афина… - Ван покачал головой. - Я должен был это предвидеть. Нужно было верить не ей, а рассказам о ней, даже когда она была на нашей стороне.
        Разорвав маленький белый сверток, Посланец подошел к Майлзу и, осторожно убрав волосы с его лба, приложил ярко-синий пакет со льдом к синяку.
        Майлз уставился на него широко распахнутыми глазами. И Ван, словно только сейчас осознав, что он сделал, тут же отстранился и протянул ему пакет со льдом.
        - Держи, - буркнул он. - Лоб у тебя… Страшно смотреть.
        - Где ты нашел пакет со льдом в городе без электричества? - слабым голосом спросил Майлз.
        - Вижу, ты все еще сомневаешься в моих способностях. Я всегда получаю то, чего хочу.
        - Позволь мне исцелить тебя. - Кастор встал со своего места.
        Майлз жестом показал, что он в порядке, и прижал пакет к гематоме.
        - Я действительно должен был догадаться, - продолжал Ван. - Если не о ее планах, то хотя бы о том, что у Рата уже был другой текст.
        - Он и виду не подавал, будто ему известно содержание, - извиняющимся тоном проговорила Иро, обращаясь к Лоре. - Я бы не стала скрывать это от тебя.
        - Знаю. Если кто-то и виноват во всем, то это я, - вздохнула Лора. - Я втянула всех вас в эту историю. И я впустила ее в наш круг.
        - Ты точно в порядке? - Майлз потянулся к Лоре, чтобы взять ее за руку.
        - Бывало и лучше. Но Кастор вовремя нашел меня.
        Ван задумчиво прижал мобильник ко лбу.
        - И новые строки…
        Он погрузился в раздумья.
        - И все-таки это ты забрала Эгиду. - Иро теплым взглядом смотрела на Лору. - Все это время ты ни словом не обмолвилась… Даже когда мы говорили о ней во время тренировок.
        - Я не позволяла себе думать об этом, - пояснила Лора. - А уж тем более говорить.
        - И где она сейчас? - спросила Иро.
        Лора поднялась с пола, разминая онемевшие от долгого сидения суставы. На этот раз она не стала возиться с узлом, а просто сорвала мешок, отбросила в сторону обрывки целлофана и показала всем легендарный щит.
        Телефон с грохотом выпал из руки Вана.
        - Я знаю, - сказал ему Кастор.
        Ван и Иро, одинаково потрясенные, медленно приблизились к щиту. Иро прижала руку ко рту, опускаясь перед Эгидой на корточки.
        - Это… - начал было Ван.
        - Да, - сказала Лора.
        - Участвовавший в Троянской войне…
        - Да.
        - Рожденный от молота Гефеста…
        - Да.
        - Несущий Горгону…
        - Может, тебе лучше сесть? - абсолютно серьезно спросила Эвандера Лора.
        Ван протянул руку к щиту, но тут же отдернул, прежде чем пальцы успели коснуться Медузы. Как будто она могла укусить. Но никто из них не высказывал ужаса. Лора задалась вопросом, должна ли она держать щит, чтобы вселять ужас в других, или же ей придется силой внушения добиваться такого эффекта.
        - Это так круто. - Майлз опустился на колено и взглянул на Лору. - Могу я сфотографироваться с ней?
        - Что? - Лора спешно потянула к себе щит. - Нет!
        - Так это была ты - час или около того назад? - высказала догадку Иро. - Сначала это прозвучало как гром, но…
        Лора кивнула.
        - Я хотела, чтобы Афина знала, что я жива и что Эгида у меня. Какими бы ни были ее планы, по крайней мере, это поможет выманить ее из укрытия.
        - А нам обязательно ее выманивать? - с болью в голосе спросил Майлз.
        - Да, - подтвердила Лора. - Если мы собираемся покончить с Агоном, то и с ней тоже. Иначе она достанет нас, где бы мы не спрятались.
        Новый бог издал недовольный звук.
        - Мы кое-что упускаем.
        - Конечно, упускаем, - возмутился Ван. - Ты не можешь вспомнить, как стал богом, но, похоже, тебя и убить нельзя. Почему?
        Кастор уже рассказал остальным правду о своем вознесении, но эта история лишь вызвала еще больше вопросов.
        - Возможно, это вообще не связано, - заметил Майлз. - Может, это просто сила Аполлона исцеляет Кастора так быстро, чтобы никакое ранение не смогло его убить?
        - Если это правда, тогда почему был убит истинный бог, - сказала Лора. - И он был убит ударом в сердце.
        Иро посмотрела на Кастора.
        - Прости.
        Новый бог слегка пожал плечом.
        - Что, если Рат понимает эти строки буквально? - предположил Ван. - Вместо того чтобы построить храм или призвать верующих почтить Зевса, он планирует церемониальное жертвоприношение животных или что-то в этом роде во имя Зевса? «Победа окончательная и устрашающая… победа…» Нам известно, где он сейчас?
        - Он вернулся в «Уолдорф-Асторию». - Иро прижала руку ко лбу. - Чуть не забыла сказать вам, а ради этого я и пришла. Мы расставили поблизости от отеля посты, и наблюдатели сообщили, что все охотники-Кадмиды вернулись. Напрашивается вывод, что и он вернулся вместе с ними.
        - Рат был замечен в «Уолдорф-Астории»? - Взгляд Лоры заметался между ними. - Я что-то пропустила?
        - О да, так и есть, - кивнул Майлз. - Как раз об этом мне рассказал источник Кадмидов во время той последней встречи. Отель уже много лет закрыт на реконструкцию, и его не откроют в ближайшие несколько месяцев. Кадмиды заплатили ошеломляющую сумму владельцам, чтобы те остановили строительные работы на эту неделю. Кадмиды пользуются апартаментами пентхауса.
        Реконструируемый престижный отель в Восточном Мидтауне, пусть даже пустующий, казался странным выбором, но Лора пока оставила эту мысль.
        - Так он в какой-то момент уехал оттуда?
        - Все Кадмиды эвакуировались во время наводнения, - объяснил Ван. - Интересно то, что они вернулись…
        - Он вернулся бы только в том случае, если бы ему пришлось вернуться, - предположил Майлз. - Вы так не думаете? Если Ван прав, возможно, именно там они возводят свой алтарь для жертвоприношения.
        Посланец потер подбородок.
        - Тогда зачем ему понадобилась Тайдбрингер с этим наводнением? Он мог бы просто убрать людей с улицы… ох.
        - О, что? - подтолкнула его Лора. - Ох нет?
        - Они не собираются нападать на «Уолдорф-Асторию», - проговорил Ван и перевел взгляд на Майлза. - Кроме них там никого и нет. Но что произошло, когда началось наводнение?
        - Разрушился водопровод, вырубилось электричество и все наши транспортные системы… - Майлз приподнялся. - Ох.
        Ван кивнул.
        - Наводнение заставило людей распределиться по убежищам. В этом-то был весь смысл: сделать так, чтобы люди - много людей - собрались всего в нескольких местах по всему городу.
        - Ты считаешь, он задумал человеческое жертвоприношение?! - в ужасе спросила Иро. - Зная, что это запрещено?
        - «Победа окончательная и устрашающая», - снова повторил Ван. - Это означает победа над теми, кто поклоняется богам-соперникам - по крайней мере, Рат мог это воспринять именно так.
        - Но в будний день тысячи людей и так находятся в офисных зданиях, школах, поездах и на станциях подземки, - возразила Лора. - Зачем было вызывать этот потоп?
        - Чтобы у городских служб не хватило мощности справиться с этой стихией, и были бы задействованы все, кто только может помочь. - Майлз подхватил идею Вана. - Те, кто еще не подкуплен Кадмидами, будут заняты обеспечением безопасности города. И перемещения больших групп людей или грузов не будут бросаться в глаза или, по крайней мере, не вызовут вопросов.
        - Где самые большие убежища? - раздался голос Иро.
        - Многие из обычных специально отведенных убежищ тоже пострадали, - ответил Майлз. - Сейчас задействованы большие сооружения, такие как Мэдисон-сквер-Гарден[72 - Madison Square Garden (англ.) - крытая арена в Нью-Йорке, место проведения масштабных спортивных мероприятий, концертов и конвенций.], Центральный парк, Центральный вокзал…
        Он сильно побледнел.
        - Майлз?.. - позвала его Лора.
        - Я знаю, почему они выбрали «Уолдорф-Асторию», - медленно проговорил он. - И, если я прав, нам нельзя ждать до воскресной ночи, когда завершается Агон. Чтобы остановить их, есть время только до завтра.
        50
        - Я имею в виду… - продолжал Майлз, окидывая всех взглядом. - Я могу ошибаться. Надеюсь, что я ошибаюсь.
        - Давайте действовать, исходя из предположения, что ты прав. - Ван заставил его снова опуститься на стул.
        - Начиная с субботнего утра, людей будут эвакуировать с Центрального вокзала и из других временных пунктов помощи и доставлять в специально оборудованное убежище в Квинсе[73 - Queens (англ.) - район Нью-Йорка, расположенный на острове Лонг-Айленд.]. - Майлз выглядел все более и более встревоженным. - Но, даже если не принимать в расчет ремонт, выбор именно этого отеля - это определенно не совпадение.
        - Почему ты так думаешь? - спросила Лора.
        - Вы когда-нибудь слышали про «Путь № 61»? - спросил Майлз, вытаскивая телефон. Его пальцы быстро запорхали над экраном. - Это так называемая «секретная» линия метро, построенная под отелем для президента Рузвельта - того, который Франклин Делано, а не для «плюшевого мишки»[74 - Имеется в виду Теодор Рузвельт, 32-й президент США, в честь которого назвали плюшевого мишку Тедди, после того как на охоте президент отказался убить медвежонка.]. Линия предназначалась для его перемещения между Центральным вокзалом и «Уолдорф-Асторией», чтобы публика не узнала, что президент не может ходить. Однажды мне довелось побывать там с экскурсией с моим боссом по стажировке, но большинство людей понятия не имеют, что эта ветка все еще существует.
        Майлз протянул Лоре свой телефон. Она листала открытую статью, пока Кастор читал, заглядывая ей через плечо.
        - Похоже, Рузвельта в бронированном автомобиле поднимали на лифте, который вел прямо в гараж отеля, - заметил Кастор. - Что бы Кадмиды ни притащили из Ривер-Хауса, это может быть спрятано там.
        - Но я думала, что туннели метро были затоплены? - удивилась Лора.
        - Некоторые действительно затопило, - ответил Майлз. - Я могу посмотреть в рабочей почте, есть ли какие обновления, но Кадмиды могут располагать собственной моторизованной системой передвижения, при которой сами пути не задействованы. Как ты думаешь, что они могли перевозить? Бомбу?
        - Жертвоприношение богам обычно совершается с помощью огня, - объяснила Лора Майлзу. - Чтобы дым поднимался высоко в небо, где, как считается, обитают боги. Если это не бомба, то, скорее всего, какое-то другое взрывное устройство. Их цель - Центральный вокзал? Все согласны?
        - Оттуда они могли бы подключиться к нескольким линиям подземки, - размышлял Майлз. - Но вокзал, без сомнения, важный элемент всей комбинации.
        - Вы забываете о некоторых деталях, - вмешалась Иро. - Для жертвоприношения нужны возлияния. Животному перерезали бы горло, чтобы кровь обязательно окропила бы алтарь, и вознесли бы молитву.
        - Предположу, что он вышел за рамки ритуала, - буркнула Лора.
        Иро кивнула.
        - Справедливое замечание.
        - Есть еще одна проблема, - добавил Кастор. - Даже если мы правы, как нам сузить потенциальное временнoе окно атаки?
        - Предоставь это нам, - сказала Иро. - Мы узнаем, когда они собираются атаковать, и поотрываем им ноги.
        - Ахиллиды помогли бы в вашей атаке, - добавил Посланец. - Силы Рата, конечно, имеют значительное численное превосходство, но, если мы сможем застать их врасплох и спутать им карты, эффект неожиданности сработает в нашу пользу.
        - Хорошо, это хорошо, - нетерпеливо перебил их Кастор. - Но остается Рат, с которым придется сразиться. И Афина.
        - Это самая простая часть, - заверила его Лора. - У меня есть то, чего они оба хотят, и теперь им обоим известно об этом.
        Кастор вздохнул.
        - Ты хочешь использовать Эгиду как приманку?
        - Я не знаю… - Ван покачал головой. - Ему нужен щит для чего-то. Разумно ли дразнить его Эгидой? Если он найдет способ заставить тебя использовать ее…
        - Этого не случится, - твердо сказала Иро.
        Лора посмотрела на нее, удивленная проявлением такой веры со стороны давней подруги.
        - Этого не случится, - с нажимом повторила та.
        - Этого не случится, - согласилась Лора. - И они оба сильно заблуждаются, если думают, что смогут использовать щит, стоит им оказаться в божественной форме. Я в этом абсолютно уверена. И я никогда не отдам им Эгиду добровольно.
        - Разве мы уже не пробовали? - мягко проговорил Кастор. - Почему ты считаешь, что на этот раз план сработает?
        - Эгида, - ответила Лора. - Недостаточно просто расставить ловушку - нужно попытаться столкнуть их лбами. Рат одержим Эгидой, но Афина никогда не позволит ему завладеть щитом, когда она может заполучить его сама - и для этого осталось совсем немного. Кас, если мы сможем обратить их друг против друга, нам останется разобраться лишь с тем, кто выйдет из этой схватки живым.
        Ван, казалось, прокрутил этот сценарий в голове, но не отмел его сразу. На лице Кастора появилось знакомое выражение беспокойства.
        - По-прежнему существует достаточно «может быть» и других неопределенностей, - рассуждал Посланец. - Но на данный момент эта идея, похоже, самая лучшая. Наша цель - сделать так, чтобы устройство никогда не сработало и Кастор остался последним богом.
        - Этого будет недостаточно, чтобы сразу остановить Агон, - напомнил им Майлз. - И мы все еще не знаем, что означают новые строки.
        - Понимаю, - вздохнула Лора.
        И это понимание наполнило ее горьким разочарованием. Но что они могли поделать? Им не хватало того, в чем они больше всего нуждались, - времени.
        - Если мы сможем продержаться еще два с половиной дня, то у нас будет целых семь лет, чтобы разобраться в этом.
        Иро поднялась со стула.
        - Если мы собираемся атаковать завтра, мне нужно действовать быстро, чтобы выяснить сроки их планов.
        - И как же ты собираешься это сделать? - спросил Майлз.
        Брови Иро поползли вверх.
        - Всего-то найти охотника-кадмида, который знает эти детали. Я с наслаждением… пообщаюсь со многими из них, пока все не выясню.
        - Напиши мне, когда что-нибудь узнаешь, - попросила Лора.
        - Да, непременно, - пообещала Иро. - Чуть не забыла…
        Она метнулась к лестничной площадке и потрясла тяжелой черной спортивной сумкой, которую оставила там, когда вошла.
        - Учитывая все последние события, я подумала, что вам может понадобиться оружие.
        Развернув ткань, Иро разложила оружие на полу. Кастор вынул из ножен меч, который протянул ему Ван, и осмотрел его.
        - Помнишь, как пользоваться этой штукой? - спросила Лора.
        В ответ Кастор рассек им воздух, восхищаясь блеском девственно-гладкого серебристого лезвия.
        - В общих чертах, - усмехнулся он.
        Это был ксифос, короткий прямой меч, традиционно предпочитаемый древними. Только оружейники давным-давно заменили железо и бронзу на превосходную сталь. Рукоять была украшена декоративными серебряными виноградными лозами - фирменным узором мастеров-одиссеидов.
        - Это с ваших собственных складов? - удивилась Лора.
        Иро кивнула.
        - Негоже сражаться сталью нашего врага. Я бы не смогла доверять такому оружию.
        Иро передала Лоре свой ксифос. Его ножны, как и у Кастора, крепились на перевязи - длинном кожаном ремне, который носился через плечо. На мече Иро не было изысканных украшений, но Лоре понравилось ощущение рукояти в ее руке.
        Когда Иро собралась уходить, Лора проводила ее до лестницы.
        - Ты справишься? Уверена, что помощь не нужна? - спросила Лора.
        Иро кивнула, как будто сражаясь со своими мыслями.
        - Я имею в виду всё вместе, - добавила Лора. - Остановить Рата - это же только начало. Речь идет о том, чтобы положить конец Агону и разрушить все, что ты знаешь. Все, чего ты хотела.
        Ей и самой предстояло столкнуться с тем же.
        - Мы голосовали за то, помогать вам или нет, и решение было принято единогласно, - сказала Иро. - Участие в Агоне всегда означало риск и смерти, но последняя охота почти уничтожила наш род. Теперь все изменилось. Рат разрушил все, чему мы верили, все, чему мы следовали веками, обнажил истинную - гнилую сущность Агона. Это всегда было так, но этого никто не видел. Если мы сами не покончим с Агоном, он покончит с нами.
        Лора кивнула.
        - Да. Это правда.
        - Я не успела тебе сказать, - уже у самой двери снова заговорила Иро, - когда ты спросила меня о маме. Она жива.
        - Что?! - У Лоры перехватило дыхание. - Правда?
        Иро кивнула.
        - В начале этого Агона я получила от нее письмо. Она объясняла, почему не могла оставаться в нашем мире, что он задушил бы в ней жизнь. Она понимала, что не сможет взять меня с собой, потому что Одиссеиды преследовали бы нас. До этой самой недели я даже не знала, что думаю обо всем этом, что чувствую. Быть может, мне помог твой рассказ о том, что и твоя семья хотела того же самого. Я привыкла считать, что она добилась не свободы, а навлекла на себя позор. Как я могла думать подобное про собственную мать?
        Лора тихо вздохнула.
        - Мне это знакомо.
        - И сейчас я только хочу сказать, что сожалею обо всем, что случилось - тогда и теперь, и всегда приду на помощь по первому твоему зову.
        - Другие кланы добровольно не откажутся от Агона, - предупредила Лора.
        - Тогда хорошо, - и губы Иро дрогнули в слабой улыбке, - что никто из нас никогда не боялся драки.
        Она открыла дверь, но еще раз обернулась.
        - Кстати, у этого меча есть имя. Makhomai.
        Я веду войну.
        Это было то, что надо.
        51
        Лора спала и видела сны о мрачном мире, в котором обитала смерть.
        Перед ней неторопливо текла река. И пока Лора карабкалась по обломкам камней, усеявшим берега, воспоминания смешались с миражами. Воздух превратился в лед, кусал обнаженные руки и ноги, не давал вдохнуть. Простая ткань - в такую охотники оборачивали тела мертвецов перед тем, как предать их огню, - царапала кожу.
        Лора услышала тихий голос, прошептавший ее имя, и подняла глаза. По ту сторону речных вод виднелись шесть золотых фигур, их очертания сверкали на фоне унылого скалистого ландшафта.
        Лора приподнялась и села, вырывая себя из сновидений. Это слово эхом отозвалось в ней. Семь.
        Их лица были неразличимы, едва угадываясь во тьме, но Лора все равно узнала всех: Гермес, Афродита, Гефест, Посейдон, Артемида, Арес и Дионис…
        Если это действительно боги Агона, если все это не галлюцинация… тогда их должно быть восемь. Но это означало бы… что? Что она права, и Аполлон каким-то образом избежал гибели?
        Лора покачала головой, прижимая холодную руку к виску. Она даже не сразу сообразила, где находится. Ее взгляд скользнул по офисному пространству, останавливаясь там, где в одном из кресел бодрствовал Ван.
        Кастор спал на полу рядом с ней - его переплетенные пальцы покоились на груди. Но Ван неотрывно смотрел в ту сторону, где на диване растянулся Майлз. Когда глаза Лоры привыкли к полумраку, взгляд Вана, исполненный тоски, проявился как старая фотография в темноте.
        Заметив, наконец, что Лора не спит, Посланец напрягся. Но потом, что-то решив для себя, он поднялся, махнув ей в сторону дальнего окна.
        Лора осторожно прошла через комнату и, прислонившись плечом к стеклу, сложила руки на груди. Некоторое время они стояли, глядя в темное окно. В конце концов, Лора первой нарушила молчание.
        - Послушай, - начала она. - Я знаю… между нами всегда все складывалось непросто.
        - Можно и так сказать, - пробормотал Ван.
        - Я никогда не умела говорить о чувствах…
        - Или слушать, - тихо вставил он.
        Лора покосилась в его сторону.
        - Или слушать. Но я уважаю тебя и больше не хочу, чтобы между нами что-то стояло. Нам дороги одни и те же люди, и, что бы ты обо мне ни думал, я забочусь и о тебе тоже. Прости, если я когда-либо заставляла тебя чувствовать, что это не так.
        Эвандер вздохнул.
        - Я тоже не был всегда справедлив к тебе. Хотя, положа руку на сердце, твое стремление напрашиваться на неприятности сложно назвать здоровым.
        Лора тихо рассмеялась, заметив, как взгляд Вана снова метнулся к Майлзу.
        - Это нормально - хотеть добра, - прошептала она. - И верить, что ты заслуживаешь хорошего в жизни.
        Ван медленно покачал головой, левой рукой поправляя протез.
        - Не знаю. Я никогда не позволял себе думать об этом - разве что в те редкие моменты, когда верил, что Агон действительно может закончиться, но всегда находилось много другой работы.
        - Раньше это были всего лишь обрывки догадок, знамений. Теперь мне это понятно. Некоторое время я чувствовала себя счастливой, но прошлое, Агон… я не могла принять до конца то, чем уже обладаю сейчас, в настоящем, и радоваться этому. Не совершай той же ошибки.
        Ван пожал плечами, и его взгляд снова скользнул к Майлзу, который тихо бормотал во сне.
        - Мне только что приснился странный сон, - прошептала Лора. - Возможно, воспоминание.
        Зевс перекрыл поток пророчеств, но охотники верили, что в снах приходят знамения и послания. И Лора нисколько не удивилась, когда Ван попросил:
        - Расскажи мне.
        - Ты думаешь, что отсутствующим богом мог быть Аполлон? - спросил он, когда Лора закончила.
        - Может, они и вовсе не были богами, - напомнила она ему. - Потеря крови - это адская вещь.
        - Есть еще кое-что, о чем я думал, - начал он.
        - Пока пялился на Майлза? Хочу ли я это слышать? - Лора зажала рот рукой, остановленная выражением его лица.
        - Это идея жертвоприношения, - продолжил Ван. - Правильно ли мы трактуем новые строки. - Он задумчиво поиграл желваками. - «И призовет меня дымом алтарей, воздвигнутых окончательной и устрашающей победой…» Жертва не должна быть бессмысленной. Жертва подразумевает нечто очень важное, нужное… Ты же не станешь спорить, что именно факт того, что эту значимую вещь преподносят богам, делает ее особо ценной?
        Лора не успела ответить - завибрировал ее телефон. Треснувший экран засветился, когда она открыла сообщение Иро.
        «Подтверждаю: атака завтра на закате».
        Они с Ваном обменялись взглядами.
        - Тебе решать, - сказал он. - Мы будем готовы выступить через несколько часов.
        Лора набрала: «Полдень».
        И отправила сообщение.

* * *
        Часы тянулись медленно, размеренно. Лора подумала, что могла бы еще немного вздремнуть - просто, чтобы скоротать время, но нервы беспокойно гудели. Они с Кастором провели тренировку, проявляя особую осторожность, поскольку использовали настоящие мечи. Но даже этого оказалось недостаточно, чтобы успокоиться.
        Наконец в половине одиннадцатого утра вернулся Майлз, совершив вылазку за какими-то припасами. Он решительно настоял на выполнении этого задания.
        - Это тебе, - сказал парень, протягивая Вану упаковку внешних батарей.
        Потом порывшись в сумке, Майлз выдал Кастору длинную черную рубашку и черные джинсы, а Лоре - темный свитер, чтобы она надела поверх футболки.
        - Надеюсь, все должно подойти.
        Кастор исчез в кладовке, чтобы переодеться. А когда он вернулся, то получил бронежилет, такой же Майлз вручил и Лоре.
        - Это прислали Одиссеиды - Иро отправила гонца. Объясняю, чтобы ты не думала, откуда у меня внезапно появился доступ к армейским припасам или наркокартелям.
        Лора тотчас попыталась отдать ему свой бронежилет.
        - Исключено, - поднял руки Майлз. - Моя скромная задача: ворваться на Центральный вокзал с криком «Пожар!», чтобы заставить людей эвакуироваться из здания. Со мной все будет в порядке.
        Она предложила бронежилет Вану, но тот покачал головой.
        - Возьму у Одиссеидов, когда встречусь с Иро и остальными в отеле.
        - Ладно. - Расстегнув липучки, Лора надела жилет через голову. Кастор помог ей закрепить ремни.
        - Итак… - начал Майлз, доставая из сумки два комплекта беспроводных наушников. - Это наушники с шумоподавлением. На правом наушнике есть переключатель, который активирует шумоподавление - обычные наушники в нашей ситуации бесполезны.
        Кастор взял одну пару, с изумлением изучая маленькое устройство, но Лора все еще не понимала, зачем им это.
        - Так ты не попадешь под воздействие Рата, - пояснил Майлз. - Я не очень-то понимаю, как это работает. Вероятно, если ты не сможешь его слышать, ему не удастся проникнуть в твой мозг, чтобы повлиять на твою силу?
        - Точно… - наконец сообразила она, почему-то такая важная деталь вылетела у нее из головы. - Точно.
        - Я просил Иро кое-что достать из моего тайника, - нетерпеливо вмешался Ван.
        - Да, конечно. - Майлз протянул Лоре и Кастору маленькие кусачки для проволоки и фонарик размером с авторучку.
        - Он намного мощнее, чем кажется, - продемонстрировал Ван, включив фонарь Кастора. - При самой высокой настройке он моментально ослепляет, но в щадящем режиме его можно использовать как обычный фонарь.
        Лора рассовала фонарик и кусачки по карманам.
        - Не смог найти кожаные ремни, но есть скотч, если понадобится замотать запястья и руки, - добавил Ван.
        На тренировках по рукопашному бою они всегда носили химанты - полоски кожи, которыми туго и несколько раз обматывали руки, чтобы защитить костяшки пальцев и запястья. Клейкая лента, более эластичная, позволила бы удержать меч.
        - Спасибо, - поблагодарила его Лора.
        - И последнее, но не менее важное.
        Ван извлек из куртки два маленьких устройства в виде брелоков на кольцах для ключей - золотое и серебряное. Если бы не характерные полоски динамиков, устройства ничем бы не отличались от обычного пульта для гаражных ворот.
        - Если выдернуть шнур и нажать кнопку, устройство подаст сигнал тревоги в сто сорок децибел.
        - Что, газового баллончика не будет? - пошутила Лора.
        - Ой! Кстати… - Майлз достал из кармана тюбик и вложил в ладонь Лоры. - Я подумал, тебе эта штука понравится.
        - Ты так хорошо меня знаешь, - усмехнулась та.
        - Теоретически мы сможем отслеживать ваше местоположение по геолокации телефона Лоры, - снова заговорил Ван. - Вопрос только: где и как глубоко под землей вы будете находиться. Сигнал может пропасть.
        Лора понимающе кивнула.
        - Спасибо тебе за все это.
        - Этого может оказаться недостаточно, - проговорил Эвандер. - Но в данных обстоятельствах это максимум того, что мы могли сделать.
        Они вместе дошли до перекрестка 42-й улицы и Одиннадцатой авеню, где им предстояло разделиться. Майлз должен был отправиться на восток, к Центральному вокзалу, Ван - на запад, чтобы у пирсов встретиться с Иро и охотниками из кланов Одиссея и Ахилла - с теми, кто уцелел и остался верен своему роду. А Лоре и Кастору предстояло спуститься в метро на 34-й улице и, следуя вдоль 7-й линии, оказаться под отелем.
        Лора отвела Майлза в сторонку.
        - Как только ты всех предупредишь, постарайся убраться с Манхэттена, - приказала она. - Если что-то случится, и ты там застрянешь, то окажешься в самом эпицентре…
        - Не окажусь, - остановил ее Майлз. - Но, пожалуйста, пообещай мне сама, что с тобой все будет в порядке.
        Лора крепко обняла друга.
        - Со мной все будет в порядке. Когда все закончится, я обойду с тобой все дурацкие туристические маршруты - соглашаюсь заранее. Заметано? Так что тебе тоже нужно поберечь себя.
        Майлз выдавил из себя слабую улыбку.
        - Надеюсь, ты соскучилась по сладкой вате с Кони-Айленда[75 - Coney Island (англ.) - район в Бруклине на берегу океана, центр основных летних развлечений ньюйоркцев. Там находятся «Луна-парк», колесо обозрения и аквариум. Вдоль песчаного пляжа проложен широкий деревянный променад. Развитие этого места как зоны развлечений началось еще с конца XIX в.].
        От этого воспоминания Лору передернуло. Обняв ее на прощание, Майлз обернулся. Кастор и Ван стояли на другой стороне улицы, сцепив руки. Это был тайный ритуал их Дома для встреч и прощаний. Кастор что-то говорил своему другу, лицо Вана было серьезным, и он изо всех сил старался сдержать эмоции.
        Когда ритуал завершился, Лора и Ван вскинули руки, прощаясь друг с другом.
        - О, к черту все это, - услышала она бормотание Майлза. - Если есть шанс, что все мы умрем…
        Он бросился через улицу широкими, решительными шагами, пробегая мимо Кастора и даже не посмотрев в его сторону. Новый бог недоуменно переглянулся с Лорой, которая с таким же озадаченным видом наблюдала на Майлзом.
        Ван рылся в своей сумке и успел только поднять голову, когда Майлз обхватил его удивленное лицо ладонями и прижался к нему обжигающим поцелуем.
        У Лоры отвисла челюсть от этого зрелища.
        - О.
        - О, - протянул Кастор с ней унисон. - Ну… ну.
        Ван обхватил Майлза руками, отдаваясь его объятиям, потом Майлз неохотно отстранился и выпрямился.
        - Теперь, - сказал он, - можем идти.
        Когда те двое расстались, зашагав в противоположных направлениях, Кастор прошептал на древнем языке что-то похожее на тихую молитву. И пока Эвандер еще не ушел далеко, Лора и Кастор видели, что ошеломленное выражение не сходит с его лица.
        - Теперь, пора и нам, - сказала Лора, и Кастор кивнул.
        Все это время Эгида была накрыта простыней, но теперь Лора сбросила ткань, плотно прижимая щит к своему телу.
        Она посмотрела на Кастора, переплетая их пальцы вместе, и они продолжили путь в тишине, через потоки воды, пока не дошли до станции 7-й линии метро на 34-й улице.
        Кастор расплавил замок на вертикальных воротах, блокирующих вход на станцию, приподнимая их, чтобы можно было пролезть. Вода хлынула по ступенькам вниз, а Лора удивилась, обнаружив, что подземку затопило не полностью. Должно быть, в метро была предусмотрена какая-то система медленного слива или откачки: высота воды на рельсах не превышала трех футов[76 - Примерно 0,9 м.].
        - Со щитом или на щите, верно?! - весело воскликнула Лора, перебрасывая Эгиду на спину.
        Со щитом или на щите. Так говорили спартанки своим сыновьям и мужьям, вручая им щиты перед битвой. Общество, ненавидевшее рипсаспидов, - тех, кто трусил и бросал щит, убегая, или терял его в бою, - признавало лишь два пути возвращения домой: с победой или мертвым на щите.
        Кастор схватил ее за руку, заставляя посмотреть на него. В окружавшей их темноте искры силы ярче горели в его глазах, когда он сказал:
        - Не говори так. Пожалуйста, не говори так.
        «Даже в Спарте не все были спартанцами, - говорил ей отец. - Не всегда выживает тот, кто прав, если только в историях, в которые мы хотим верить. Легенды лгут».
        - Не буду, - кивнула Лора.
        Не так важно, какими их запомнят. Гораздо важнее то, что они делали сейчас. В этом ее отец тоже был прав.
        Они спрыгнули на рельсы и побрели сквозь толщу воды.
        Лора включила фонарик, установив самую низкую настройку. Меч подпрыгивал на ее бедре, когда они переступали со шпалы на шпалу.
        Лора не смогла удержаться, чтобы не взглянуть на Кастора, согреваясь его красотой - сражаясь с холодом, расползавшимся по ее коже.
        - Если ты все же не бессмертен, и они все-таки достанут тебя, - прошептала Лора, - подожди меня у Стикса. Я отнесу тебя домой.
        - Сам Аид прогнал бы меня от своих ворот, зная, что ты идешь за мной, - сказал ей Кастор, - и я буду сражаться, чтобы встретить тебя на полпути.
        Лора еще мгновение наслаждалась ощущением его руки в своей ладони, но потом отпустила. Когда начнется сражение, эти руки будут крепко держать своей меч.
        Она переместила Эгиду перед собой, но продолжала светить фонариком на рельсы. Они шли и шли. В ничем не прерываемой черноте туннеля создавалось ощущение, будто они оказались в ловушке мрачной бесконечности и будут вечно идти к цели, которой им не суждено достигнуть. Это было своего рода наказание, которое так любили боги.
        Они молча плелись по щиколотку в воде, и от 34-й улицы повернули к Таймс-сквер. Воздух в туннеле был неподвижным и тяжелым, а стены - скользкими от влаги. Лора напрягла слух, пытаясь уловить звуки голосов или шагов, но слышала лишь шуршание крыс и равномерный стук капель воды.
        - GPS только что отключился, - прошептал Кастор, поворачивая к ней экран своего телефона. - Но мы уже почти на Брайант-Парк.
        Они брели еще несколько минут, как вдруг Кастор остановился и, выхватив фонарик у Лоры, быстро его погасил. Лора напряглась, всматриваясь в черноту.
        Глаза снова привыкли к темноте, и каждая медленная секунда открывала новые детали ужасной сцены. Трупы полицейских и солдат в форме национальной гвардии устилали пути. Их смерть была мучительной - похоже, их сбросили с большой высоты.
        Красный свет залил туннель, когда зажглась и пролетела сигнальная ракета, падая на рельсы, прямо рядом с окровавленным лицом одной из мертвых женщин.
        Десятки фигур отделились от темных стен туннеля, немало других сосредоточилось наверху, на небольших узких платформах, которые тянулись по обе стороны. Один за другим они поворачивали к ним свои лица в масках - змеи Кадмидов, лошади Одиссеидов и даже минотавры Тесеидов.
        При виде охотников, выстроившихся перед ними в шеренги, Лора тоже застыла, словно перед началом битвы. Их монотонные завывания эхом отражались от каменных сводов, кружась в воздухе, как призраки.
        - У тебя нет шансов, новый бог, - заметил один из охотников.
        - В самом деле. - Кастор вздернул подбородок, одним взглядом оценив угрозу. - Похоже, ты даже уверен в этом.
        Каждое истекающее мгновение точно вспарывало ее кожу. Шагнув вперед, Лора заслонила собой Кастора, выставляя вперед Эгиду навстречу кроваво-красному сиянию.
        «Это наши враги», - подумала она.
        «Да-а-а», - прошипел голос в знак согласия.
        Охотник из Тесеидов, тот что оказался ближе всего, в ужасе приподнял маску. Другие затряслись от страха, падая с платформы на рельсы, трусливо съеживаясь.
        - Спокойно! - крикнул первый охотник. - Не смотрите на нее!
        Те, кто стоял сзади, прикрыли глаза руками.
        Кастор сунул что-то ей в задний карман. Ее телефон.
        Сердце подскочило к горлу. Лора знала, знала, что не сможет задержаться здесь даже на несколько минут - не теперь, когда они так близко, а времени так мало.
        - Я догоню, - одними губами пообещал он, и его мощное тело напряглось, готовясь к схватке, а глаза опасно сверкнули, когда новый бог повернулся к другим охотникам.
        Те, кто видел Эгиду, боролись с ужасом, но из-за их спин уже нарастал звук ударов мечей и копий по щитам. Стены туннеля как будто сжимались вокруг.
        «Нет, - просила Лора. - Не сейчас…»
        Если она оставит его здесь, одного против всех охотников… она может больше никогда его не увидеть.
        - Иди, - прошептал он и произнес уже громче: - У вас последний шанс уйти. Есть желающие выйти отсюда живыми?
        Лора твердой рукой еще выше подняла Эгиду. Чувствуя слабый запах пожара и тлеющих волос, она приняла низкую боевую стойку. Тем, кто находился рядом с ней, довелось испытать тот же страх и ту же боль, что и она когда-то. Но теперь, задыхаясь от ужаса, они отшатывались от нее.
        Лора в последний раз оглянулась на Кастора, чтобы запомнить выражение решимости и уверенности на его лице.
        А в следующее мгновение воздух наполнили душераздирающие вопли. Двое охотников пылали изнутри - жар силы Кастора сжигал их кости, сухожилия, мышцы, кожу.
        Лора прыгнула вперед, рассекая мечом копья охотников, которые даже в предсмертной агонии пытались уничтожить врага. Эгида поглощала удары их мечей и клинков, пока Лора прокладывала себе путь. Наконечник копья вонзился ей в шею сзади, но Лора прорывалась дальше сквозь разгоравшийся вокруг рукопашный бой.
        Она оглянулась назад как раз в тот момент, чтобы увидеть, как один из охотников пробивается сквозь ряды тел, рассыпающихся в пепел, и, подпрыгнув, опускает свой меч. Сталь зацепила и рассекла ремень бронежилета Кастора, вонзаясь ему в плечо.
        Кастор пошатнулся, и поток его силы рассыпался потоками искр. Тогда он тоже вытащил меч и бросился в атаку.
        Еще больше охотников хлынуло на станцию с улицы, заполонив платформу позади нее. Разум кричал повернуть назад, но Лора бежала дальше, устремив взгляд в темноту. Присутствие Кастора больше не пылало у нее за спиной, и свет его силы растаял, как умирающая звезда.
        52
        Телефон подключился к сети, только когда Лора добралась до узла туннелей под Центральным вокзалом, где сразу три разные линии подземки пересекались с железной дорогой Метро-Север. Разобраться будет непросто - на все выглядело иначе.
        - Черт. - Дрожащими руками Лора открывала текстовые сообщения. Последнее пришло от Майлза - он сообщал, что находится в здании над ней. До полудня оставалось пятнадцать минут.
        «Кас в беде, - напечатала она в общей группе. - Пятая авеню, линия 7. Иду дальше».
        GPS-карта оказалась недостаточно подробной, и к тому времени, когда Лора нашла последний туннель, она уже изнемогала от неудачных попыток. Но теперь, уставившись в бархатистую темноту, застыла, вдруг ощутив неуверенность.
        Она уже столько времени плутала по этим путям, сворачивая не туда. Что если и сейчас она снова ошиблась с направлением? Не так ли чувствовал себя в Лабиринте Тесей? Только вот у Лоры не было нити Ариадны, чтобы вывести ее наружу.
        Лора заставила себя сделать глубокий вдох. Одна рука вцепилась в рукоять Makhomai, а другая - с Эгидой - сжалась в кулак. Вибрации щита подпитывали ее страх, от которого сводило живот.
        Лора сделала первый шаг, и он оказался таким же трудным, как и ее недавний долгий путь по темным водам, когда она тащилась вслед за Гермесом из царства тьмы. Но сейчас она не знала, кому и как молиться о помощи. Она почувствовала, как колыхнулся воздух в туннеле, словно невидимые существа собирались вокруг нее, наблюдая, выжидая.
        Лора прижала изогнутый край Эгиды ко лбу, закрывая глаза и с такой силой стиснула в ладони амулет - перышко, что его металлические края врезались в кожу.
        Я могу быть свободной.
        Она не была Тесеем в Лабиринте или Персеем в логове Горгоны. Она не была Гераклом, совершающим подвиги. Она не была Беллерофонтом, что мчался по небу, Мелеагром, бросающим копье, или Кадмом, сразившимся со змеем. Она даже не была удачливым Ясоном, что добыл Золотое руно.
        Но ничего предначертанного судьбой нет. И Лора оказалась здесь потому, что это был ее выбор. Каждое ее решение, каждый шаг, каждая ошибка привели ее сюда.
        Она оказалась здесь, потому что отец научил ее держать клинок, потому что мать вырастила ее сильной и гордой, потому что ее сестры никогда не станут взрослыми.
        Она оказалась здесь ради города, который вырастил ее. Гордое имя предков и сила ее сердца стали союзниками Лоры, а уж они-то не подведут.
        И тут она узнала их - тени, движущиеся вдоль стен туннеля.
        - Останьтесь со мной, - прошептала она, делая следующий шаг.
        Лора повторяла эти слова, пока они не зазвучали как молитва, в которой она так нуждалась, пока не стали броней для ее души.
        - Прошу, останьтесь со мной.
        Лора рванула вперед, устремляясь по туннелю, как стрела, выпущенная самым умелым лучником.
        - Останьтесь со мной…
        Воздух завибрировал, и Лора поняла, что близка к цели. Пульсация силы обожгла ее кожу, уводя с главной ветки в более узкий туннель.
        Сосредоточившись на своих ощущениях, Лора неслась по путям, залитым водой, и быстро добралась до участка ветки, которая вела прямо под «Уолдорф-Асторию».
        Услышав голоса, Лора замедлила шаг и выключила фонарик.
        - Послушай меня, пожалуйста!
        Белен, вспыхнуло в голове. Лора сняла один из наушников с шумоподавлением, чтобы лучше слышать.
        Впереди замаячили неясные очертания, потом темнота расступилась, и рельсы вывели ее к открытому, похожему на пещеру, пространству с отметкой «Путь № 61». Повсюду висели фонари, освещавшие небольшие участки пространства.
        До сих пор они с Кастором не видели ничего похожего на эту… станцию? Здесь оказалось столько воды, что Лора с трудом балансировала на рельсах, расходившихся в разных направлениях. Здесь не было ни одного перрона, зато на рельсах стояла грузовая платформа с закрепленной на ней огромной серебристой цистерной. Бомба?!
        - Ты сомневаешься во мне?
        Раздался голос Рата, низкий и угрожающий. Лора увидела, как из-за платформы показался новый бог. Позади него блестели створки массивного лифта - скорее всего, он поднимался в паркинг отеля.
        Рат выглядел настоящим чудовищем в своем темном величии, его тело с бугрившимися мускулами казалось непоколебимым как скала. Кажется, он превосходил ростом даже Кастора.
        Сейчас новый бог угрожающе нависал над Беленом, а молодой охотник пятился назад, поднимая руки, словно сдаваясь. Белен был одет в нечто, напоминающее церемониальное одеяние - малиновое, расшитое золотом. Обе его кисти были забинтованы толстым слоем белой марли.
        Кожа Рата блестела от золотой краски. Она покрывала все тело под шелковой туникой цвета слоновой кости. Он облачился в сияющие бронзовые доспехи, перчатки и поножи. Но что еще хуже, накидкой ему служила знакомая колючая рыжевато-коричневая шкура. Голова животного была давным-давно отлита из бронзы и превращена в шлем, который и напялил на себя Рат. Шкуру немейского льва было невозможно разрубить клинком.
        Лору охватила паника. Если он оделся для битвы, за несколько часов до заката…
        Информация снова оказалась неверной: Рат уже приступил к осуществлению своего плана.
        Лора вытащила телефон, но связи по-прежнему не было. И пока она раздумывала, не рвануть ли обратно и предупредить остальных - что, если они еще не догадались сами, - как Белен заговорил снова, и на этот раз в его голосе прозвучало отчаяние.
        - Ты - самое могущественное существо в этом мире! - воскликнул Белен. - У тебя есть мы, и мы преданы тебе. Все до единого, мой господин.
        - Так ли это? - холодно произнес Рат. Он медленно обошел своего смертного сына, заставляя Белена вернуться к цистерне, даже не вынимая клинка.
        - Она тебе не нужна, - продолжил Белен, повышая голос.
        «Она?» Лора похолодела.
        - Спроси себя, почему она согласилась помогать тебе, почему пришла к тебе сейчас, когда ты так близок ко всему, о чем мечтал, - умолял Белен. - Они с сестрой планировали убить тебя и остальных новых богов, а теперь она хочет выразить почтение? Она хитра - присвоит твой план, заберет ее и убьет тебя. Она уничтожит тебя, отец. Пожалуйста…
        - Отец? - повторил тихий голос.
        Афина стояла на краю светового круга, отбрасываемого фонарем, и ее глаза мерцали в полумраке.
        Задохнувшись, Белен резко обернулся.
        - Отец? - снова повторила Афина. - Мой великий господин, я бы никогда не подумала, что у кого-то, столь могущественного, как ты, может быть такой сын - трусливый и слабовольный.
        Сжимая в руке дори, Афина двинулась к Рату. На ней была короткая церемониальная туника чистейшего белого цвета, и кожа тоже покрыта мерцающим золотом. Тяжелые доспехи не уступали вооружению нового бога, а шлем с белым плюмажем был усыпан чем-то похожим на бриллианты и сапфиры.
        У Лоры захватило дух от ненависти, и ярость кипящей лавой вырвалась наружу.
        Все вылетело из головы: зачем она оказалась здесь и почему было так важно сейчас сохранять выдержку. Она помнила лишь об унижениях, которым Рат подвергал ее семью в стремлении уничтожить род Персеидов, его страстное желание уничтожить и Лору, когда та была еще всего лишь маленькой девочкой. Ее взгляд был прикован к их лицам: того, кто мечтал расправиться с ее семьей, и безжалостной богини, которая сделала это.
        Расправив широкие плечи, Рат наклонился к Афине. Он схватился за шлем, но другая рука метнулась к висевшему на боку мечу.
        - Она предаст тебя, она погубит тебя, как погубила всех остальных, - с нескрываемым страхом проговорил Белен. - Послушай меня - она тебя обманула! Она тебе не нужна!
        - Я никогда не лгала, - холодно возразила Афина. - Великий Рат и я - мы всегда были предназначены для этого. Так было предначертано: встреча старого мира и мира нового. Первый Арес был слабым, слишком вспыльчивым и безумным - из всех детей моего отца его ненавидели больше всего. Но теперь я нашла достойного партнера в войне - гармония его силы и моей стратегии - и нового царя, перед которым можно преклонить колено.
        Белен покачал головой.
        - Это… это не может быть правдой…
        - Ты обвиняешь меня во лжи?! - резко спросила Афина. - Мой господин Рат благосклонно рассказал мне о подлинном содержании предания, об истинном желании моего отца, и я обязана принести ему клятву верности. Я рада буду служить моему господину Рату, когда он совершит свое окончательное, истинное вознесение.
        Желчь подступила к горлу Лоры. Даже зная о том, что совершила Афина, эти слова, этот вкрадчивый, приторный тон богини она воспринимала как новое предательство. Тогда, на крыше Лора открыла ей душу, не утаив ничего ни о своем прошлом, ни о своих страхах. Она поверила богине, потому что почувствовала в ней самой и скрытый гнев, и горькую обиду.
        «Ты можешь называть это соучастием. Возможно, так и есть, - сказала тогда Афина. - Но я считала это борьбой за выживание».
        Все это было спектаклем, но богиня добровольно опустилась до такого фарса.
        - Сероглазая - мудрейшая из всех существ. - Рат раздулся от ее дифирамбов. Только самовлюбленный глупец мог клюнуть на такую грубую лесть. - Она доказала, что достойна служить мне… Но ты! Как ты смеешь? Мальчишка, который даже драться не может, осмеливается подвергать сомнению мое суждение? Смеет считать себя мудрее самой Афины?
        Белен покачал головой, пятясь назад, пока не врезался в платформу.
        - Мой господин, - начала Афина. Ее взгляд был прикован к Белену, и этот взгляд - свидетельство одержанной победы - был так хорошо знаком Лоре. - Как известно, все великие деяния должны начинаться с жертвы во имя благосклонности Зевса. Иначе они не будут успешны.
        Новый бог повернулся к своему смертному сыну.
        Лора застыла, хотя все в ней рвалось туда, где разыгрывалась эта страшная сцена.
        Белен успел прошептать «Пожалуйста…», когда его отец, выхватив небольшой клинок из ножен на предплечье, перерезал ему горло.
        Удар был такой силы, что кровь молодого охотника выплеснулась на стены платформы и на цистерну. Белен упал на землю, содрогаясь всем телом, пока бешеное сердце выкачивало из него последние капли жизни.
        Рат смотрел, как тот умирает, и темное ликование разливалось по его лицу. Когда молодой человек наконец замер, он наклонился и положил руку на горло сына, покрывая ее кровью.
        Афина наблюдала за всем этим - губы кривились в презрительной гримасе.
        Поднявшись, Рат прижал ладонь к металлу цистерны. Отступив на шаг, он взглянул на темное пятно, потом медленно поднес пальцы к губам. К языку.
        Он не обернулся, когда заговорил снова, но его слова разнеслись по всему туннелю.
        - Дочь Персея.
        «Останьтесь со мной», - в последний раз взмолилась Лора, вцепившись в ремни Эгиды, и вышла из укрытия.
        - Как мило с твоей стороны, - сказал Рат, - принести последний дар своему богу.
        53
        Его голос скользил по коже подобно змее, пробуждая бессознательный, первобытный страх.
        «Это враги», - прошипел голос в ее голове.
        Лора крепче сжала ремни щита, представляя, как боги съеживаются перед ней, облеченной властью Эгиды. Но эта мысль не принесла ей удовлетворения.
        «Нет, - подумала она. - Мне понадобится твоя помощь, но не для этого».
        Лоре хватало собственной ярости и собственной силы, и она хотела, чтобы они боялись ее, знали, что именно она победит их.
        Взгляд Лоры не дрогнул, когда она встретилась глазами с Ратом. Он засмеялся, когда она шла к ним с высоко поднятой Эгидой, держась за рукоять меча. Этот смех эхом разнесся вокруг них, усиливаясь, пока не превратился в рев. Лора отказывалась смотреть на Афину, но метнула в ее сторону косой взгляд, когда богиня заговорила.
        - Как хитро ты придумал, мой господин, - елейным голосом произнесла богиня, - послать своего охотника, чтобы сообщить потомкам Одиссея ложные сведения.
        У Лоры перехватило дыхание, в груди запылало.
        - Я сделал то, чего не смогла ты. - Рат снисходительно кивнул. - Я вытащил маленькую сучку из ее укрытия и заставил принести мой щит мне.
        Движение было легким, но красноречивым. Лишь только прозвучало «мой щит», Афина напряглась. Но, когда она заговорила снова, в ее словах не было ничего, кроме почтения.
        - В самом деле. Может, мне забрать его и принести тебе?
        Все волоски на теле Лоры встали дыбом от того, насколько тонко богиня вела свою игру.
        - Нет, - протянул Рат с высокомерной улыбкой. Он говорил тоном родителя, потакающего ребенку. - Ты недостаточно сильна, чтобы тащить его. Я позволю тебе нести его, как только работа будет сделана, и мне он больше не понадобится.
        Лора подняла Эгиду, чтобы никто не заметил, как она вставляет наушник.
        - Ты опустилась до союза с ним? - Лора обращалась к Афине, а не к Рату, зная, что это его взбесит. - С одним из низших новых богов, которых ты всегда презирала?
        Выпрямившись во весь рост и раздувая грудь, Рат загородил собой Афину, высокомерно глядя на Лору сверху вниз.
        Но Лора смотрела мимо него.
        - Сероглазая признает своего хозяина, - заявил Рат с ноткой гнева в голосе. - Это то, что ты отказываешься делать, но ты ведь всегда была несдержанной и невоспитанной, не так ли? Маленькая негодяйка, которую нужно растоптать. Ожидание сделает это еще более сладким. С этого дня и впредь ты будешь служить мне во всем, чего я только пожелаю - ты и та девчонка из Одиссеидов. Я усажу по одной на каждое колено.
        Отвращение и гнев ослепляли Лору. Ярость вспыхнула в ее крови, угрожая сжечь всякий самоконтроль.
        «Сосредоточься», - приказала себе Лора. Ее план все еще мог сработать - она еще могла стравить их друг с другом.
        - Значит, вы с Артемидой вступили в этот Агон, планируя расправиться с новыми богами, - продолжила Лора, сдвигаясь вправо, прочь от Рата, в сторону платформы с цистерной. - И ты подобралась ко мне, надеясь, что я отдам тебе Эгиду и помогу подобраться к новому Аполлону, чтобы убить его и, может быть, кого-то еще из новых богов, включая этого.
        Теперь все это было так очевидно для Лоры.
        Рат сделал вдох, из его груди вырвалось рычание, но Лора уже отмечала признаки неуверенности в его лице и в том, как он снова встал между ними, пытаясь заставить Лору смотреть на него.
        - Она верна власти и признает власть во мне, - провозгласил Рат. - Даже из тебя, отвратительного, дикого маленького зверька, я мог бы вылепить что-то. Но ты умрешь так же, как и жила - как ничтожество. Беспомощная и одинокая.
        «Сосредоточься», - снова подумала Лора, сопротивляясь подступающей тошноте. Ее хватка на Эгиде усилилась до ломоты в пальцах. Каждая мышца в теле кричала от напряжения, умоляя об освобождении.
        Она протянула руку и незаметно нащупала выключатель на наушнике. Какую бы еще гнусность Рат ни собирался изрыгнуть, все растворилось в неестественной гулкой тишине.
        Это помогло Лоре привести мысли в порядок, еще больше разжечь жажду мести в своем сердце. Она хотела, чтобы они почувствовали такую же боль. Она хотела видеть, как эти боги истекают кровью и страдают, как страдали ее младшие сестры, и молят ее о пощаде.
        Афина смотрела на нее с холодной улыбкой, как будто знала все до одной мысли Лоры.
        Лора понимала, чего ждет богиня - что темперамент возьмет верх, Лора сорвется и будет уничтожена той же импульсивной вспышкой, которую сама Афина помогла разжечь.
        Но Лора держалась спокойно и твердо. Эгида никогда бы не дрогнула в ее руке, ни от страха, ни от гнева. Если бы ей пришлось призвать свою ненависть, чтобы уничтожить последние сомнения, это стало бы облегчением, но она не позволит ненависти обратить в пепел цель, ради которой она пришла сюда, не позволит себе поддаться эмоциям и погибнуть.
        Губы Рата шевельнулись, явно отдавая приказ. За годы, проведенные в Доме Фетиды, Лора научилась читать их по губам. Он протянул к ней руку. Лора видела его сосредоточенный взгляд, торжество в глазах и поняла, что он использует свою силу. Лора притворилась, что борется с тяжестью щита, и покачнулась.
        «Принеси ее мне», - звучал его голос. Но несмотря на золотую краску, парадные доспехи, несмотря на внушительность, которую создавал полумрак туннеля, Лора все равно видела перед собой старика, которым он был когда-то, восседающего на бессмысленном троне. «Дай мне Эгиду».
        Его тело дрожало от возбуждения. Лора напряглась, сделав вид, что собирает волю в кулак, чтобы противостоять истощающей природе его силы. Ее лицо исказилось, выражая отчаянное сопротивление, когда она сделала шаг к нему. Когда под прикрытием Эгиды доставала фонарик из кармана.
        Афина сузила глаза, слово «подожди» застыло у нее на губах, но Рат был не из тех мужчин, что слушают женщину, и бессмертие этого не изменило.
        Он вытянул другую руку, блокируя Афину и почти отталкивая ее от щита, когда Лора подошла совсем близко.
        «Отдай ее мне, - продолжал внушать ей Рат, протягивая руку… длинную, сильную руку… его лицо уже торжествующе сияло. - Дай это мне, дай это мне, хорошая девочка».
        Она хотела ослепить его, включив фонарик на самую высокую мощность. И все же, какой бы кипящей ни была ее ярость, на мгновение она покрылась коркой льда от одних только двух слов: хорошая девочка.
        Лора перевела переключатель фонарика на самый яркий луч, и оба бога отвернули свои лица.
        Он больше никогда не прикоснется к ней.
        Секунды тянулись, пока Лора отбрасывала фонарик и вырывала Makhomai из ножен, и снова ускорились, когда она приняла решение. Шкура немейского льва защищала спину Рата и опускалась на его бронзовую нагрудную пластину, но ни она, ни перчатки не закрывали его руку ниже локтя.
        Мощно взмахнув мечом, Лора одним точным ударом разрубила правое предплечье Рата, отсекая его от тела.
        Кровь брызнула из раны, Рат отшатнулся.
        - Эта хорошая девочка, - выплюнула Лора, - ждет, когда ты сам придешь и заберешь то, что тебе нужно.
        Она прижала Эгиду к себе, но, когда отвернулась от бьющегося в агонии Рата, звуки снова ворвались в ее левое ухо. Маленький наушник выскочил.
        Черт, выругалась Лора, осматривая поверхность воды, но наушник исчез.
        Рат издал вопль боли, упав на одно колено. Его легкие работали как мехи, когда он прижал к ране ладонь другой руки, чтобы остановить поток крови. На его лбу пульсировала вена, когда он смерил Лору взглядом, обещавшим невообразимые муки.
        - Дрянь… - выдохнул он, - маленькая дрянь…
        - Он весь твой, - сказала Лора Афине. - Можешь убрать конкурента, пока он на карачках. Мы обе знаем, что ты никогда не позволишь ему нести Эгиду.
        Богиня улыбнулась.
        - Не слушай ее, мой господин. Она стремится разделить нас. Встань и докажи, насколько ты на самом деле силен.
        Рат так и сделал, обливаясь пoтом и выкрикивая грязные ругательства, а кровь все лилась у него из-под пальцев. Глядя на это чудовище с оскаленными зубами и мертвенно-бледным лицом, Лора задалась вопросом: не получилось ли так, что она окончательно превратила его в зверя.
        - Я полагаю, твой ложный бог исцелил тебя, - произнесла Афина с насмешкой в голосе. - Где он сейчас, Мелора? Ты потеряла его в темноте?
        «Он жив, - сказала себе Лора. - Он жив, и он придет».
        И в голове у нее блеснула еще одна мысль, пробившаяся сквозь все остальные.
        Лора считала, что Афине нужен щит, чтобы прочитать и расшифровать полный текст предания. Но теперь богиня владела этой информацией и все равно осталась с Ратом, участвуя в его спектакле.
        «Она все еще хочет Эгиду, - догадалась Лора. - Она все еще хочет Эгиду».
        Тогда почему бы Афине не воспользоваться своей непобедимой силой, чтобы вырвать щит у нее из рук? Они обе знали, на что способна богиня.
        - Потому что, - прошептал тихий голос в ее голове. - Она стала частью его плана.
        - Скажи мне, зачем тебе нужен щит, - спрашивала Лора, отступая назад - не из страха, а чтобы подойти поближе к платформе и цистерне. Наверняка существовал способ отключить двигатель, которым оснащена эта махина.
        Уголок рта богини приподнялся.
        Сердце Лоры еще громче застучало в ушах.
        - Мой великий господин, - начала Афина с выражением явной иронии на лице, скрытой от Рата, - разгадал истинный смысл новых строк и наставлений моего отца. Я сама до этого не додумалась, пока он не напомнил мне историю Девкалиона и Пирры. Я полагаю, тебе она знакома?
        Темный воздух, казалось, сдавил Лору со всех сторон, когда до нее дошли слова Афины.
        Девкалион и Пирра были единственными, кто выжил после потопа, вызванного Зевсом, чтобы покончить с нечестивыми смертными Бронзового века, - их предупредил отец Девкалиона, титан Прометей. Девкалион и Пирра заново населили землю, бросая себе за спину камни.
        - Теперь ты понимаешь, - продолжила Афина. - До сих пор я думала, что эта охота - наказание, тогда как это было просто испытание. Все это время мой отец желал, чтобы мы доказали нашу преданность, положив конец худшему веку человечества. Чтобы начать новую расу, которая поклоняется своим богам.
        Лора покачала головой, борясь с гневом, который угрожал задушить ее.
        - Вам бы понадобилась власть Посейдона над морями и реками, чтобы осуществить что-то подобное.
        - Разве воды уже не поднимаются, когда раса людей медленно отравляет этот мир? - спросила Афина. - Разве это не продолжится, если бог войны воспламеняет их сердца и подстегивает их сильнее и сильнее, пока воздух не задохнется от дыма, а земля не зальется кровью?
        - Ее страх, - произнес Рат, внезапно оказавшись позади Лоры. - Он как вино в крови.
        - Это всего лишь вкус того, что произойдет, - бросила Афина, не потрудившись взглянуть на нового бога. - Когда мир осознает свою судьбу. - Она сделала шаг в сторону Лоры, и ее глаза на мгновение метнулись к Эгиде в ее руках. - Но не вода очистит земли. Не вода очистит этот мир. Это сделает огонь.
        Лора развернулась к вагону с цистерной, вскидывая меч.
        - Я бы на твоем месте этого не делал, - поддразнил ее Рат. - В этом резервуаре морской огонь[77 - Известен также как «греческий» и «жидкий» огонь - горючая смесь, которую невозможно погасить водой.]. При контакте с водой он воспламенится.
        Морской огонь. Лора похолодела. Легендарное оружие Восточной Римской империи. Стоит этой смеси загореться, как она пожрет все вокруг, а вода, вместо того, чтобы остановить это пламя, разнесет его дальше и дальше. Морской огонь прорвался бы сквозь бесчисленные здания, питаясь всем, что поглотит на своем пути. В затопленном городе потребовались бы дни, если не недели, чтобы он полностью задохнулся. А к тому времени…
        Они не собирались сжечь Центральный вокзал. Они собирались сжечь весь город.
        - Да, - выдохнул Рат. - Огонь распространится под улицами, по всем его многочисленным туннелям, выжигая город снизу.
        - Но, если я выпущу его сейчас, это убьет и вас обоих. - Лора отступила назад, держа наготове меч, готовая пробить металлическую оболочку танка. - Это должно быть своего рода сдерживающим фактором?
        Рат усмехнулся.
        - Только если ты хочешь спасти своих друзей от ада, который вот-вот взорвется над нами.
        54
        Пульс Лоры снова участился, ноздри раздулись.
        - Это пустая угроза, - выдавила она. - Стоит им увидеть, что твои охотники ушли, и они обо всем догадаются.
        - Дитя, - снисходительно молвил он. - Кто сказал, что все мои охотники ушли? Мне нужны были только двое, чтобы заманить остальных внутрь и разжечь пламя.
        Ужас обуял Лору.
        - Ты… - начала она. - Ты собираешься…
        - Ты, ты, ты, - с издевкой повторял он снова и снова. Рат подошел к Афине, замотав предплечье своим поясом как жгутом. - Все они должны в конце концов умереть, чтобы мир возродился. И это честь для них знать, что они - первые жертвы, принесенные новому, славному веку.
        Лора повернулась к Афине, но богиня даже не шелохнулась.
        - Ты не можешь этого сделать, - взмолилась Лора. - Если его план сработает, ты убьешь не просто охотников - ты убьешь невинных людей.
        - Невинных смертных не бывает, - невозмутимо произнесла Афина.
        - Я буду наслаждаться, лишая тебя жизни, чтобы увидеть истинный конец рода Персея. - Рат медленно обошел платформу кругом. - Встань на колени передо мной и призови Эгидой Облаконосца, чтобы засвидетельствовать пламя.
        - Ты действительно думаешь, что Эгида вызовет Зевса смотреть, как ты разрушаешь город? - спросила Лора. - Это так не работает, придурок!
        - Это работает так, как я говорю, - произнес Рат сквозь стиснутые зубы.
        Когда оба бога двинулись на нее, Лора приняла защитную стойку, Makhomai внезапно налился тяжестью. Ее рука дрожала от усилий, удерживая его поднятым. Новый приступ страха овладел ей, когда вагон вдруг с грохотом ожил - запустился невидимый двигатель.
        - Теперь ты это чувствуешь? - спросил Рат.
        Лора пыталась снова нащупать в воде наушник, но было слишком поздно. Сила, сопровождавшая его слова, превратила ее конечности в резину.
        Лора пошатнулась, когда перестала ощущать свое тело. Хватка на Эгиде непроизвольно ослабла, и она едва выдерживала вес щита.
        - Ты действительно веришь, что она позволит тебе жить? - спросила Лора нового бога, с трудом выдавливая из себя слова. Трясущимися ногами она нащупывала твердую землю под водой в последней попытке удержаться от падения. - Что Зевс и остальные боги позволят тебе завладеть этим миром?
        - Дура, - прорычала Афина. - Ты ничего не знаешь.
        Осознание озарило Лору, как солнечный луч, пробившийся сквозь облака - она наконец поняла, почему Афина пришла сюда. Почему сделала все, что в ее силах, чтобы вернуть щит.
        Забыв о ране, Рат попытался замахнуться на нее несуществующей рукой. Лора не дрогнула, даже когда дори Афины упало между ними, остановив вторую попытку Рата. Глаза богини горели в темноте.
        - Ты права, я дура, - покачала головой Лора. - И ты была права и тогда, раньше, когда насмехалась надо мной, поверившей тебе. Но я не просто поверила тебе - я поверила в тебя. Когда ты уберегла тех людей от взрыва и спасла их из-под обломков. Когда ты рассказывала мне о Палланте, о своем городе, о своем предназначении, с которым ты была рождена, и о том, которого хотела для себя.
        Еле заметная дрожь пробежала по телу Афины.
        - Твои храмы пали. Благородные мужи больше не боялись тебя. Легенды о тебе, когда-то звучавшие громко и гордо, теперь едва слышны, - продолжила Лора. - Но я все еще верила в тебя.
        Ноздри Афины раздулись, ее руки сжали древко копья.
        - Это не испытание, это урок, - снова заговорила Лора. - С чего бы вдруг Зевс пожелал, чтобы ты убивала невинных людей - почитателей других богов, если именно по этой причине изначально наказал тебя? Даже после всего, что он сделал с тобой и остальными, я никогда не слышала, чтобы ты говорила о нем со злостью или негодованием. В твоих глазах ему нет равных. Он никогда не отдал бы мир победителю Агона.
        - Молчать! - взревел Рат, бросаясь на нее.
        Слова Вана, сказанные тем утром, вспыхнули в ее памяти, и Лора бесстрашно вскинула голову.
        - Жертва должна что-то значить. Ты понимаешь жертву исключительно как нечто, принесенное ради тебя. Но Зевс в Олимпии обращался к смертным, и мы всегда понимали его слова по-другому. Мы приносим жертвы, чтобы почтить богов, поблагодарить их, просить их благословения… или в поиске прощения.
        - Я отрежу тебе язык! - рявкнул Рат. - Это следовало сделать, когда ты была всего лишь маленькой сучкой!
        - Ты когда-нибудь пробовала это сделать? - Лора по-прежнему обращалась к Афине. - Искала покаяния за то, что произошло столетия назад? Или ты потратила более тысячи лет, пытаясь оправдать случившееся, обвиняя в этом богинь Судьбы, и все потому, что тебе невыносимо принять, что ты и только ты виновата в том, что утратила любовь своего отца?
        Лицо Афины скрывала темнота, но Лоре уже было известно о неумолимой жестокости богини, и остатки веры в нее исчезли без следа. Не было никакой возможности достучаться до нее сейчас.
        - Ты должна защищать города, - в последней попытке воззвала к богине Лора, - а не разрушать!
        Рат зарычал, снова устремляясь в атаку, оттесняя Лору назад. Вода разлеталась брызгами из-под ног.
        Каждый удар отбрасывал ее все дальше и дальше от платформы с жидким огнем. Пытаясь противостоять изматывающему воздействию его силы, Лора опустилась на одно колено, поднимая щит и позволяя Эгиде принять на себя вихрь его ударов.
        Ее руки дрожали от напряжения, пока она сдерживала этот безжалостный натиск, стискивая от нечеловеческого напряжения зубы.
        «Помоги мне, - взмолилась она. - Пожалуйста!»
        - Да, - прошептал голос.
        Лора ударила кулаком по передней части Эгиды, и шит ответил громовым раскатом.
        Звук сотряс стены туннеля, выбивая куски камня и обрушивая их дождем. Когда Лора сделала следующий вдох, она почувствовала, как мощь Эгиды наполняет ее, больше и больше, даже когда Рат пытался вытянуть эту силу.
        Внезапно все прекратилось. И Лора знала, что произойдет.
        В лице Рата не осталось ничего человеческого.
        - Тебе этого было недостаточно, маленькая сучка? Даже твой отец знал, когда нужно подчиниться, - весело произнес он. - Клянусь богами, море, огонь и женщины - это три зла.
        Лора ненавидела эти слова больше, чем ненавидела даже его самого.
        Он снова поднял свой меч, не обращая внимания на кровь, по-прежнему хлеставшую из другой, отрубленной руки.
        «Он питается моей силой», - догадалась Лора. Только это могло объяснить, почему он все еще держался на ногах. Азарт боя лишь разжигал его жажду крови.
        Даже если бы Лора могла сразиться с ним в обычном бою…
        Она замерла.
        Обычный бой. Как сражался бы с ним любой охотник, на его условиях.
        - У меня для тебя есть еще одна древняя поговорка, - бросила Лора, вытаскивая руку из внутренних ремней Эгиды. - Иди к черту.
        И Лора швырнула в него щит. Рат потянулся за Эгидой, и его торжествующий смех оборвался, когда щит врезался ему в грудь, перемалывая кости и выбивая дыхание. Опрокинувшись на спину, Рат оказался в ловушке, придавленный невероятным весом Эгиды.
        - Может, ты и бог, - хмыкнула Лора, наслаждаясь зрелищем: Рат барахтался на земле, стараясь сбросить древнее оружие. - Но я - из рода Персея.
        Адреналин в ее крови пересиливал здравый смысл. Лора бросилась вперед со своим мечом, ее сердце горело от желания пронзить его сердце насквозь.
        Наконец Рат спихнул с себя Эгиду, встречая удар Makhomai собственным мечом. Афина исчезла из поля зрения Лоры, что вызвало новую волну тревоги.
        Лора усилила натиск, увидев, как выпучились глаза Рата, когда вместо того, чтобы встать в привычную позицию, Лора надавила коленями ему на живот как раз в том месте, где заканчивался его нагрудник.
        - Ты допустил самую большую ошибку, когда оказался в этом городе вместе со мной, - процедила она.
        - Шутки кончились, девочка, - прорычал Рат, обхватывая коленями ее бедра, чтобы опрокинуть ее на спину.
        Лора попыталась поднять свой меч, чтобы вонзить лезвие ему в грудь, но оно соскользнуло с брони, покрывающей его торс.
        Рат с диким воплем оказался сверху, наваливаясь всем весом, но обрубок руки лишил его опоры, когда Лора изо всех сил ударила его коленом в пах. Ей удалось просунуть руку под спину и вытащить крохотный баллончик из заднего кармана.
        - На самом деле… - Большим пальцем она сбросила крышку с баллончика и прыснула ему в глаза слезоточивым газом. - Еще один трюк.
        Выбравшись из-под Рата, она пнула его ногой в спину и, схватив Makhomai, занесла меч над обнаженным горлом Рата. Годы гнева, страха и боли очистили ее разум, пока не осталась одна-единственная мысль.
        Прикончи его.
        Он не заслуживал меньшего наказания, чем то, что она отчаянно хотела для него. Лора направила меч вниз к его коже…
        И отдернула острие.
        Лора судорожно вздохнула, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце.
        Она могла убить его - теперь она это знала. Убить и забрать его силу, использовать эту силу, чтобы на равных сразиться с Афиной, ответить ударом на удар. Она могла бы выжечь свое имя в памяти каждого охотника.
        Но тогда она никогда не будет свободной.
        Достаточно того, что он повержен ею, простой девчонкой. Для него такая судьба хуже смерти. Месть создала Агон, но не месть станет тем, что положит ему конец. Убийство любого из них только продолжило бы охоту еще на один цикл. Для нее, для Кастора.
        Давление в ее груди ослабло, как внезапная буря сменяется легким дождем. Она снова схватила Эгиду и поднялась на ноги.
        Рат лишь зарычал, корчась на земле от бессильной ярости.
        Эти слова снова отозвались в ней эхом. Судьба хуже смерти.
        Лора медленно повернулась к Афине, слова звенели в ее ушах.
        Внезапно она поняла. Она все поняла.
        Что могло бы стать для богов высшей жертвой, если не отказ от единственной вещи, которая значила для них больше, чем жизнь и власть? Пожертвовать тем, чего они хотели больше всего, - окончательной и устрашающей победой.
        Глаза Афины горели как угли в темной сердцевине ее шлема.
        Лора высвободила руку из ремней щита и протянула его богине.
        - Возьми, - сказала Лора.
        Богиня не шелохнулась. Казалось, она даже не дышала.
        Лора приблизилась к ней, положила Эгиду на землю между ними и отступила назад.
        - Что, если бы я сказала тебе, что единственный способ освободиться от Агона - это сжать кулаки и уничтожить этот щит? Превратить его в ничто, в кусок искореженного металла и кожи?
        Богиня не двигалась.
        - Ради этого ты была готова пытать и убить двух маленьких девочек. Ты была готова убить моих родителей и бесчисленное множество других людей, чтобы снова обладать ею, - говорила Лора. - Я отдаю тебе Эгиду по собственной воле. По крайней мере, наберись смелости поднять ее.
        Афина сделала шаг вперед, но спохватилась.
        - Это ведь не имеет никакого отношения к преданию, не так ли? - Странное спокойствие овладело Лорой. - Эгида даже не призовет твоего отца, хотя ты и убедила в этом Рата.
        Рат зарычал позади нее.
        - Это правда, богиня?
        - Мой господин… - начала Афина.
        - Ты не можешь расстаться с Эгидой, - перебила ее Лора. - Потому что она была символом любви твоего отца. Символом его гордости за тебя. Вот что ты хочешь вернуть, а не щит. То отношение, которое потеряла, когда восстала против отца.
        - Это все-таки правда, - изрек Рат, поднимаясь с колен из воды. Его убийственный взгляд упал на Афину.
        Богиня, казалось, не слышала его. Все ее существо было сосредоточено на Эгиде, лежащей на мелководье. На лице богини отразилось страдание от осознания тяжести стоявшего перед ней выбора.
        Афина могла спастись - и, возможно, закончить Агон для всех них, - единственным способом: уничтожив то, что было для нее важнее всего.
        - Сделай это, - призывала ее Лора. - Это должна сделать именно ты. Ты должна положить всему этому конец!
        Клинок возник в руке Рата и тут же вылетел из нее, рассекая темноту.
        Нет.
        Лора не сомневалась. Это решение еще только зрело в ее голове, когда ее тело уже оказалось на пути кинжала в тот краткий миг между двумя ударами сердца.
        Сначала было потрясение - когда лезвие пронзило ее грудь, потом пришла боль, а из раны хлынула кровь. Лора рухнула на колени, в воду, и в ее сознании промелькнуло лицо.
        Кастор.
        Рат взревел, вытаскивая ее из воды, и снова швыряя обратно. Вода, поднимаясь, захлестывала ее с головой, и Лора начала захлебываться.
        Это смерть…
        Ее тело напряглось, извиваясь в ожидании следующего мучительного вдоха. Облик Афины раскололся на тысячи осколков, и они закружились перед ней, пока, наконец, Лору не вырвало кровью.
        Рат снова выдернул ее из воды, переламывая позвоночный столб о свое колено. Хрустнула поясница, и Лора закричала.
        Она не могла сопротивляться. Она не могла пошевелиться. Ее разрывала агония. Беспомощная…
        - Что ты наделал? - Голос Афины звучал так, словно его принес ветер.
        - Это яд гидры, Сероглазая. - Рат вытащил нож из груди Лоры, снова сбрасывая ее в воду. Он занес лезвие над ее грудью, прямо над сердцем. - С хитона, подаренного Гераклу[78 - Хитон, принесенный Гераклу его спутником Лихасом, был пропитан кровью кентавра Несса, смешанной с ядом Лернейской гидры, поверженной героем.]. Я покрываю им все свои клинки. Хочешь попробовать?
        - Нет, - поспешно сказала Афина. - Подумай хорошенько, мой господин. Подумай об Эгиде! Ее сила исчезнет вместе с ней.
        - Какая мне теперь от этого польза? - Он сердито взглянул на нее. - Когда моя победа близка? Я не могу призвать Его и не смогу нести щит. С этого дня я буду держать в руке только меч.
        - Наша победа.
        Слова проступили сквозь туман мучений. Лора не была уверена, слышала она их или только придумала. Пока Афина не заговорила снова.
        - Я уверена, что ты хотел сказать «наша победа», - злобно сказала она.
        Богиня шагнула вперед, склоняясь над Эгидой. Ее рука на мгновение нерешительно замерла. Затем легко, как пушинку, Афина подняла щит из воды и поставила рядом с собой.
        - Как уверена и в том, что не давала тебе своего согласия на убийство этой смертной.
        55
        В сознании Лоры боролись страх и боль. Уже не доверяя своим глазам, Лора сосредоточилась на звуке ударов металла о металл. Она попыталась пошевелиться, выбраться из воды, но бешеный прилив не давал подняться.
        Два бога схлестнулись в бою, сокрушительная сила ударов попеременно отбрасывала то одного, то другого назад.
        - Тварь! - рычал Рат. - Как ты смеешь!
        Афина обрушила Эгиду на его нагрудник с такой мощью, что посыпался сноп искр. Щит взревел, и новый бог отлетел в сторону, его массивное тело заскользило по рельсам и воде. Богиня медленно двинулась к нему, наслаждаясь тем, как он ползком подбирается к платформе с цистерной.
        Быстро развернувшись, Рат метнул один клинок, затем другой. Афина ловко отразила первый удар. Но что стало со вторым клинком, прежде чем он плюхнулся в воду? Богиня подождала, пока Рат поднимется на ноги. Ему оставалось совсем немного, чтобы добраться до емкости с жидким огнем.
        Афина, окутанная лентами тьмы, подпрыгнула высоко в воздух, перевернувшись над головой Рата, крепко сжимая дори в руке. Ее лицо не выражало никаких эмоций или колебаний, не оглядываясь, вслепую, она вонзила сауротер точно в мишень позади себя, пробивая нагрудник Рата, грудную клетку и позвоночник.
        Меч нового бога со звоном покатился по земле, когда сам он рухнул на колени, голова его упала на грудь. Афина вытащила меч из воды и встала перед ним. Она поднесла Эгиду вплотную к его лицу, вынуждая встретиться со взглядом Медузы.
        Рат поднял руку, в которой сжимал что-то темное.
        Он крепче стиснул кулак, и вдруг с металлическим стоном открылся клапан в задней части бака, и оттуда, распространяя зловонный запах, полились маслянистые химикаты.
        Поверхность воды под ним загорелась, вспыхнув бело-голубым пламенем. Платформа покатилась по рельсам, набирая скорость и оставляя за собой след морского огня. Наполняя воздух нестерпимым жаром, вагон промчался мимо Лоры, направляясь к туннелю, туда, где соединялись бесчисленные ветки метро. Его маршрут явно был запрограммирован заранее.
        Огонь полыхнул в ее сторону, но Лора не могла пошевелиться. Слово, которого она боялась всю свою жизнь, снова пронеслось в голове. Беспомощная.
        В туннеле клубился дым, но Лора все еще могла разглядеть фигуру Афины, когда та подняла меч Рата.
        - Ты, - выдохнул он. Кровь стекала по его губам. - Ты проиграла!
        - Ты умрешь, - бросила богиня и со своей обычной хладнокровной точностью отсекла его голову от тела.
        Лора закрыла глаза от нарастающего вокруг зноя. Когда ее потащили по воде, позвоночник и ноги свело судорогой. Когда она снова открыла глаза, мир полыхал огнем, и Афина нависала над ней.
        Лоре показалось, что богиня выглядит не лучшим образом. Ее кожа была липкой от пота, а вокруг пореза на подбородке и вовсе почернела. Даже сияние глаз как будто потускнело.
        «Яд», - подумала Лора. Она все-таки не избежала этого.
        Афина кашлянула, и это был зловещий, влажный звук. Богиня и сама, казалось, изумилась этому, прижимая неуверенную руку к груди. Кровь сочилась из ее глаз, носа, рта.
        - Скажи мне… что делать, - потребовала богиня. - Скажи мне… как… остановить это.
        Но Лора не могла говорить. Ее душа начала отделяться от тела, а мир вокруг меркнуть.
        Богиня бросила на Лору еще один взгляд, брови ее сошлись. Потом она поднялась. Лора была так уверена, что Афина уходит, спасает себя, что издала звук, похожий на крик раненого животного. Дыхание прерывалось, и она боролась за каждый вздох.
        Но Афина вернулась, пытаясь удержать в слабеющей руке один из кинжалов Рата.
        Впервые в лице богини мелькнуло что-то человеческое. Рябью эмоций подернулся ее безмятежный лик. Гнев. Сожаление. Смирение.
        Богиня вложила рукоять кинжала в руку Лоры, осторожно сомкнув на ней ее пальцы и накрывая сверху своей ладонью.
        Широко распахнутыми глазами Лора уставилась на Афину. Ее охватил страх. Нет. Ужас.
        Она бы не… Афина никогда бы этого не сделала. И даже в своей глубочайшей ненависти к ней, даже в отчаянной попытке защитить своих любимых, Лора никогда бы не пожелала ей этого. Она никогда не хотела такого исхода.
        - Это должно случиться так, - прохрипела Афина. Теперь ее тело конвульсивно содрогалось, пытаясь побороть действие яда. - Я… потеряна… Ты родишься заново. У тебя будет больше времени. Сражайся снова… до последнего. Это… единственный… логичный выбор. Город… должен быть защищен.
        Богиня приставила острие кинжала к своему сердцу, предоставляя Лоре право сделать окончательный выбор.
        Никогда не быть свободной.
        Лора вздрогнула, крепко зажмуриваясь. Ей хотелось вцепиться в крохотную, пульсирующую в ней надежду, ту, что она несла, как факел, сквозь непроглядную тьму. Она хотела той жизни, за которую так упорно боролась, и нуждалась в этой жизни так же отчаянно, как и в следующем вздохе. Ей хотелось плакать так, как она не плакала с тех пор, как была ребенком. Она хотела к своим родителям.
        Она хотела всего, но только не этого. Никогда не хотела этого.
        Лора родилась в этой клетке и теперь умрет в ней - если не ее тело, так душа.
        Но город нужно было защитить, и защитить его должна была она.
        Она встретилась глазами с Афиной и кивнула.
        Взгляд, которым богиня пронзила Лору, был острым и как всегда повелевающим.
        - Прямо в сердце.
        Вместе они вонзили кинжал ударом сильным и точным. Богиня вздрогнула, ее глаза распахнулись, вспыхнув серебром, когда она увидела что-то, почувствовала что-то. Что-то за пределами сознания.
        Это была смерть воина.
        И последняя жертва бога.
        56
        Легкие Лоры словно взорвались, грудь болезненно расширилась, когда девушка втягивала все больше и больше воздуха, пытаясь унять кипение внутри. Сердце грохотало, рвалось из грудной клетки, ставшей вдруг тесной.
        Затем ее тело вспыхнуло ревущим огнем.
        Буря из молний закружилась вокруг Лоры, заглатывая ее в свои глубины. Ее тело парило над водой, электрические всполохи пронизали ее руки и ноги.
        Бренные останки Афины сгорели дотла. Дивной красоты существо, родившееся из пепла, парило над спящей землей, излучая белоснежный, сияющий свет.
        Богиня в последний раз посмотрела на Лору, протягивая руку к Эгиде. И обе они исчезли, оставляя снопы дрожащих искр, рассыпавшихся в темноте.
        А за ними исчез и тот мир, который знала и любила Лора.
        Лора закричала, когда боль снова поселилась в ее теле. Сила пульсировала в ней, пожирая кровь, мышцы и кости. Создавая пустоту. Изничтожая каждую частичку ее плоти.
        Секунды тянулись, медленно набирая скорость. Лора почувствовала, как уходит сознание. Молния, ее необузданная мощь, пронизывала ее насквозь, угрожая разорвать ее смертное тело на части.
        Лора не знала, что ей останется, но думала только о том, что может лишиться возможности даже прикоснуться к резервуару с морским огнем, не говоря уже о том, чтобы остановить этот огонь.
        - Мне нужно… - Ей пришлось перекрикивать вихрь злого ветра и грохочущей стихии. - Мне нужно остаться… мне нужно еще немного… мне нужно остаться!
        Разряд силы пробежал по спине, выбрасывая ее тело обратно в обжигающую воду. Лора, пошатываясь, выпрямилась. Внутри нее что-то билось, пульсировало, пытаясь прорваться сквозь оболочку из кожи.
        Лора посмотрела на свои руки. Вспышки той же молнии танцевали на костяшках ее пальцев и на ладонях. Она не осознавала, насколько притупились ее чувства, пока они снова не пробудились в ней. Воздух вдруг показался ей живым существом, где-то прохладным, где-то влажным, но он все время двигался, словно ластился к ней.
        А когда она бросилась бежать, ее ноги напряглись, воспламеняясь незнакомой силой и скоростью.
        Платформа мчалась по рельсам, оставляя за собой огненный след. Пламя уже карабкалось по каменным стенам, пожирая опоры и даже пути.
        Однако нырнуть в туннель, который проходил под зданием Центрального вокзала, вагон не успел. С диким воплем Лора прыгнула перед ним, обхватывая руками его плоскую морду. Упираясь ногами в рельсы, Лора вступила в схватку с силой двигателя.
        Махина зашипела и заскрипела, пытаясь продолжить свой бег. Стиснув зубы и вскрикивая, Лора пыталась поднять ногу повыше, чтобы ударить по правому колесу, а потом по левому, сплющивая оба. Раскачав всю конструкцию, она сминала и скручивала металл, как бумагу, пока сила сопротивления не угасла.
        Она схватилась за ремни цистерны, притягивая ее массивное тело к себе. Лора зашипела, когда жидкий огонь лизнул ее ноги и обнаженные руки, но терпела, пока не сплющила открытый клапан, останавливая поток горючей смеси.
        Лора откатила цистерну как можно дальше вглубь станции, сбрасывая в воду, которая еще не успела загореться. После чего вернулась к разгоравшемуся пожару.
        Это пламя нельзя было потушить водой. Отец рассказывал ей о морском огне, он говорил…
        Его можно задушить только землей. Нехваткой кислорода.
        Лора обернулась и бросила последний взгляд на пустые рельсы под Центральным вокзалом и платформы вдали, через которые она могла бы выбраться из пылающего ада и найти остальных.
        Она сделала глубокий вдох, упершись руками в стену.
        Не свободна. Эта мысль пронзила ее. Никогда не стать свободной.
        Но зато другие будут.
        Лора крушила каменные блоки, молотила кулаками, пока вход в туннель не засыпало камнями и станция не исчезла за стеной обломков.
        Путь огню был на время отрезан, но она знала, что пока вокруг вода, гореть он не перестанет. И, когда накопится достаточно тепла, улицы над туннелем обрушатся и уйдут под землю. Лора должна была найти способ затушить пожар. Перекрыть доступ кислорода.
        Она побежала обратно тем же путем, каким пришла, прорываясь сквозь удушающий жар. Но она не останавливалась, пока не добралась до таблички «Путь № 61». Полыхала уже вся станция, охваченная неукротимым огнем. И не было никакой возможности слить эту воду.
        Нет, осенило ее, есть.
        Она не беспомощная.
        Глубоко вдохнув обжигающий воздух, Лора вышла в центр станции, содрогнувшись, когда морской огонь, забираясь под одежду, пополз по ее коже. Она опустилась на колени и прижала кулаки к земле, скрытой под кипящей водой.
        Она могла бы отправить воду и огонь прямо в чрево земли. Где нет воздуха, нет ничего, кроме кромешной тьмы.
        Пожалуйста, взмолилась она, отводя кулак назад. Электрический разряд нарастал в ее сердце, только теперь Лора не сопротивлялась ему.
        Она его высвободила.
        Сила собралась вокруг ее сжатой руки, сияя расплавленным золотом. Лора ударила кулаком о землю, издавая гортанный крик. Земля взревела в ответ, раскалываясь. Паутина трещин светилась золотом под пламенем и водой.
        Лора закрыла глаза, сосредоточиваясь на ощущении прилива тепла и энергии. Она чувствовала, что погружается все глубже и глубже, по мере того как ее сила сжигала камень под ней. И не было никакого способа избежать этого. Лору уносило в темноту, где она тоже исчезнет вместе с этим пламенем. Одна. Она была одна…
        - Останьтесь со мной! - Лора издала сдавленный крик, судорожно глотая воздух и всхлипывая от облегчения, когда почувствовала это. Не оставляйте меня…
        Они ее не оставили.
        Она почувствовала, как семья собралась вокруг нее: успокаивающие прикосновения их рук, тепло их щек, любящие объятия. А еще их невидимые глаза.
        Сила бушевала в ее теле, чистая, как огненное сердце мира. Древняя, как Хаос и миры, рожденные из него.
        - Лора! - Голос Кастора разнесся по станции. - Лора!
        Она подняла глаза, выискивая его сквозь дым, и увидела, как он вылетает из лифта.
        - Уходи отсюда! - задыхаясь, выкрикнула она.
        Вонь горелых волос и кожи ударила в ноздри - этот ужасный запах исходил от нее. Пот катил градом, пока Лора долбила землю, переворачивая твердый камень, превращая его в пыль. И горящая вода хлынула вниз через растущие трещины. Сработало. Это сработало.
        Краем глаза она увидела, как Кастор рвется к ней, прикрывая лицо от огня.
        - Не делай этого! - крикнул он. - Нам нужно выбираться отсюда! Ты сделала все, что могла!
        Нет, даже когда сделано все, можно сделать еще немного.
        Искры силы летали вокруг Лоры, запутываясь в волосах и превращая кожу в сияющий космос. Руки дрожали от напряжения. Кулаки сверкнули золотом, когда она нанесла последний удар, и мир разверзся под ней.
        Морской огонь хлынул в глубокую расщелину, освобождая пространство станции. Лора снова ударила кулаком, размалывая еще больше камня, чтобы покрыть пламя толстым слоем обломков и пыли. Туннель, готовый обрушиться, сотрясался от каждого удара.
        Только одна мысль крутилась у нее в голове. Ей нужно было похоронить огонь… Но как же было больно… Горела каждая частичка ее тела…
        Свечение на руках усилилось, распространяясь вверх по предплечьям, омывая ее целиком, и Лора уже не понимала, откуда исходит этот струящийся свет.
        - Остановись! - До нее донесся испуганный возглас Кастора. - Лора, остановись!
        Смелый и сияющий, он прорвался сквозь стену огня, когда ее зрение начало расплываться, сливаясь с темнотой.
        - Достаточно! - просил он. - Если улица провалится, рухнет и отель!
        - Пожары… - прохрипела она.
        - Они потушены! - Кастор схватил ее за руки, заставляя посмотреть ему в глаза. Стены и земля перестали трястись, и последние потоки воды с шипением устремились в чрево земли.
        Но Лора ничего не слышала: зов силы вернулся снова, угрожая разорвать ее на части в процессе вознесения. Вены замерцали золотом под кожей, когда сгорели последние капли ее смертной крови. Она ощущала себя призрачной, как дым.
        Кастор крепко прижал ее к себе.
        - Нет… останься, - умолял он. - Останься здесь!
        Ее сила оставила метки на его коже. Это встревожило ее, вытягивая обратно из бездонного света, в котором она растворялась. Я причиняю ему боль.
        Кастор целовал ее - целовал до тех пор, пока та пылающая сила не ослабила свою власть над ее разумом и телом. Ощущение его присутствия стало единственным, что удерживало ее в этом мире, и Лора держалась за него, как только могла.
        Пылающая буря вдруг улеглась, и в мире не было больше ничего. Только он, Кастор.
        - Останься, - снова прошептал Кастор, отрываясь от ее губ. - Не уходи без меня…
        В ее сознании ничего не осталось. В этом теле от нее ничего не осталось. И, когда тьма наконец пришла за ней, Лора почувствовала, что это не конец, а начало.
        57
        К ее собственному изумлению, Лора очнулась в мире, который, как ей казалось, она оставила навсегда.
        Город пел для нее свою прежнюю песню - сначала голос его был слабым, но постепенно становился громче и энергичнее. На улицах заурчали автомобили, предвещая обязательные пробки. Строительная техника с привычным лязгом и грохотом растаскивала мусор. Тротуары наполнились людьми, повсюду раздавались голоса и смех - и это был звук, за который уцепилась Лора, тот, что наполнил ее сердце, когда она открыла глаза.
        На нее смотрело встревоженное лицо Майлза. Он крепче сжал ее руку, прикусывая губу, чтобы не заплакать. Он даже умудрился принять душ или, по крайней мере, хорошенько умылся и побрился.
        - Твои глаза, - прошептал он.
        Слова не находились. Как только Лора очнулась, вернулось и то странное, некомфортное чувство. Сила зудела под ее кожей, беспокойная в своем заточении. Это тело, которое так верно служило ей, тело, которое она укрепляла, любила и покрывала шрамами, теперь казалось ей незначащим. Лора огляделась вокруг.
        Они были в ее спальне в таунхаусе.
        От одной только мысли об этом на ее глазах выступили слезы. И это было так странно.
        Лора откашлялась.
        - Я не хотела, чтобы это случилось.
        Майлз одарил ее слабой улыбкой.
        - И поэтому хорошо, что это произошло. Наверное!..
        Майлз раздвинул шторы в комнате, впуская золотые лучи. Лора ощутила, как шершавая ткань одеяла скользнула по ее телу, и с той же остротой почувствовала, как проходит сквозь нее солнечное тепло.
        - Какой сегодня день?! - воскликнула она, резко садясь на постели.
        - Суббота. Кастор исцелил тебя, и все это время ты спала.
        Суббота. Ее захлестнула волна паники. До конца Агона всего несколько часов.
        - Где все? - Ее сердце заколотилось. - С ними все в порядке? - Яркие картинки того, что произошло в метро, всплывали в ее памяти. - Кастор…
        - Он в порядке. Все в порядке. Я имею в виду, в относительном - как это бывает, когда не очень понимаешь, что на самом деле произошло, и еще в некотором шоке. Но в целом все хорошо. - Майлз потер затылок. - Они поднялись на крышу глотнуть свежего воздуха.
        Между ними воцарилось уютное молчание. Лора делала вдохи и выдохи, наслаждаясь ощущением легкого дыхания. Она поймала себя на том, что все еще держит Майлза за руку, но не отпустила его.
        - Что с тобой будет, когда закончится этот день? - прошептал он. - Ты исчезнешь? За тобой будут охотиться, как за остальными, через семь лет?
        Она покачала головой.
        - Я не знаю. Но… надеюсь, что все кончено. Все это.
        Лоре вдруг отчаянно захотелось увидеть свой город. Отпустив руку Майлза, она медленно поднялась с кровати и подошла к окну. Когда она двигалась, сила двигалась вместе с ней, перетекая через ее мышцы и омывая каждый сустав и сухожилие.
        Майлз встал рядом с ней.
        - Что, если Агон заберет тебя с собой, и ты не сможешь вернуться? Афина сказала, что боги живут в мире за пределами нашего - туда ты уйдешь?
        - Здесь мой дом, - заявила Лора. - Даже если потеряю эту форму, я найду способ вернуться обратно. Я - девушка решительная, и тебе лучше других известно, что это значит.
        - Нацепишь зверское выражение лица и врежешь кому-нибудь по почкам? - усмехнулся Майлз.
        - Ну, не без этого. - Лора расхохоталась, но поняла, что ему нужно больше подтверждений. - Возможно, мне придется исчезнуть на время, но я не оставлю тебя навсегда. Если это в моих силах.
        - Хорошо, но у меня есть возражение, - сказал Майлз. - Я вообще не хочу, чтобы ты исчезала, даже на время.
        Лора снова перевела взгляд на улицу внизу, наблюдая, как первые цвета заката на несколько мгновений заливают нежным светом ее милый квартал. Вот прошла пара с детской коляской и собакой, мужчины рассмеялись, когда ребенок бросил на тротуар маленькую игрушечную звездочку.
        Майлз снова взглянул на нее, прислонившись виском к теплому стеклу.
        - Ты действительно кажешься немного другой, но в то же время и нет. Я не могу этого объяснить.
        - Я тоже, - кивнула Лора. - Я просто чувствую… легкость.
        Она обняла Майлза за плечи, и тот обнял ее в ответ.
        - Знаешь, в этом городе полно всякой чепухи, - сказала Лора после паузы. - Но чертовски красивой чепухи.

* * *
        Когда Лора и Майлз присоединились к остальным, закат уже пылал вовсю, разворачивая впечатляющее полотно в розовых, золотистых и фиолетовых тонах.
        Кастор принялся разгружать пакеты с едой, которые Майлз притащил наверх. Лора уловила вспышку беспокойства в его глазах, которую он изо всех сил старался скрыть.
        Иро и Ван сидели на одеяле, раскинутом на неровной поверхности крыши. При виде их сердце Лоры переполнилось такой неистовой радостью, что она даже испугалась этого чувства. Иро и Ван переглянулись, безмолвно подталкивая друг друга к тому, чтобы что-то сказать.
        А Лора вдруг смутилась: вдруг они так и не смогут принять ни того, что произошло, ни того, кем она стала?
        Лора действительно ненавидела смущение.
        - Слушай, нам все-таки нужно устроить здесь бассейн или сад, - с озабоченным видом сказала она. - Какой смысл иметь доступ на крышу, если нельзя хоть чем-то выделиться перед соседями?
        - Полагаю, смысл в том, чтобы не нарушать городские строительные нормы, - сразу откликнулся Майлз. - И не платить огромный штраф.
        - Разве у тебя нет связей в городской администрации? - удивилась Лора. - Я имею в виду, только представь себе - несколько красивых светильников, немного растений тут и там…
        - Ты сгубила все растения, которые я приносил для тебя, - напомнил ее друг. - А потом я поехал домой во Флориду на весенние каникулы, и ты убила и мои растения тоже - ты их не поливала.
        - Я была занята, - запротестовала Лора. - Они выглядели вполне прилично.
        - А почему мы вообще об этом говорим? - поинтересовался Кастор, доставая маленькую упаковку крендельков и бросая ее Вану.
        - Как ты угадал, что я мечтаю о них? - Ван с восторгом вытащил кренделек из пакета.
        - Потому что последние два дня мы питались чем попало, как крысы в метро, а сегодня утром на завтрак у тебя были сырные слойки.
        - Крысам в метро, кстати, иногда достаются кусочки оброненной пиццы, - заметила Лора.
        - Мы можем не говорить о крысах? Пожалуйста! - простонал Ван.
        Устроившись рядом с пакетами, компания растянулась на прогретой крыше, глядя как солнце, наконец, закатывается за горизонт.
        Пока Майлз пересказывал новости из Колумбийского университета, о том, что начало учебного года вынужденно откладывается, Иро поймала взгляд Лоры.
        - В порядке? - одними губами произнесла Лора.
        Иро кивнула. На коже ни синяка, ни царапины, а в отеле наверняка им пришлось несладко. Скорее всего, вмешался Кастор и залечил все раны, позаботившись сначала о Лоре.
        Она откинулась назад и устремила взгляд вверх, к небесам. Свет большого города больше не мешал, и звезды сияли ярким ровным светом.
        Кастор, Майлз и Ван подошли к краю крыши, и новый бог показал им все те же созвездия, которые Лора отметила про себя.
        Ее отец открыл им с Кастором мир звездного неба, рассказывая мифы, стоящие за каждым из созвездий. И девочка, подобно героям древности, верила, что выше клеоса есть только честь быть обращенной богами в сверкающую звезду.
        Лора не раз ловила себя на том, что ищет свою семью среди этих огней. Когда тяжесть горя становилась невыносимой, когда ее переполняла такая отчаянная тоска, не давая заснуть, девочка составляла собственные созвездия для каждого из них.
        Лора прижала руки к горлу. Она знала, что обязательно увидит их снова, просто не сейчас. Она столько раз убегала от смерти, что уже сбилась со счета, но теперь сознавала, что существо, которое разрушило ее жизнь, даровало ей вторую.
        Иро улеглась рядом, тоже уставившись в темное небо.
        - С твоим кланом все в порядке? - спросила Лора, повернувшись к ней. - Что произошло в отеле?
        - Среди Одиссеидов много раненых, но они поправляются, - сказала Иро. - Мы потеряли в бою только одного охотника. Как только Кадмиды обнаружили резервуар с морским огнем и поняли, что заперты вместе с нами, сражение закончилось, и они были готовы показать, как его потушить. Так странно.
        - Твоему клану повезло, что ты была там и вела их в бой.
        Иро покачала головой.
        - Если бы только все было так просто. Я хочу, чтобы меня слушали, но все еще не чувствую, что… создана для того, чтобы стать вождем.
        - Ты уже вождь, - заверила ее Лора.
        Иро глубоко вздохнула.
        - Я не знаю, как убедить старейшин в том, что нам нужно найти новое предназначение в этом мире, но надеюсь, что мама мне поможет. Она встретится с нами в поместье в долине Луары. Мы будем сражаться за души Одиссеидов вместе.
        - Хорошо! - обрадовалась Лора. - Это просто здорово, Иро. Не знаю, смогу вам чем-то помочь, но постараюсь.
        Иро усмехнулась.
        - Разве есть то, чего ты не можешь?
        - Побить тебя в спарринге? - предложила Лора.
        - Никогда не забывай об этом, - предупредила ее Иро. - Сколько бы вечностей ни прошло.
        - Если мне повезет продержаться так долго, - тихо произнесла Лора.
        - Ты… - Иро, казалось, не знала, как задать свой вопрос. - Ты хочешь этого для себя?
        - Я не знаю, чего хочу и что на самом деле чувствую. Пожалуй, мне все-таки грустно, - призналась Лора. - Хотя, наверное, это неправильное слово. Я скучаю по всему, по всем вам, и я все еще здесь. Я не могу избавиться от ощущения, что обладание силой Афины лишь создаст больше проблем. И, как бы я ни старалась, я потеряю связь со своей человечностью и окажусь в тех же разрушительных тисках, что и старые боги.
        Лора не хотела, чтобы века казались мгновениями, или чтобы время потеряло для нее свое значение. Она не хотела выбирать, как и когда использовать свою силу, зная, что решение не всегда будет верным.
        Она не хотела жить после того, как все ее друзья уйдут.
        - Мы не знаем, что произойдет, пока не наступит этот час, - сказала Иро, когда они снова расселись рядом. - Но пока не наступило это мгновение, мы останемся здесь, все вместе, пока длится эта ночь.
        Лора кивнула, но они обе точно знали, когда пробьет этот час. Новый день наступал в полночь.
        Они наслаждались едой и напитками. А потом Лора рассказала им, что произошло в том туннеле, и что сделала Афина. Она отвечала на все вопросы, на какие знала ответы, хотя собственных вопросов у нее было куда больше.
        Шли часы, и происходящее казалось Лоре похожим на сон. Неумолкающие разговоры и смех, лица, освещенные пламенем свечей. Лора неотрывно следила за ними, страшась отвести взгляд, чтобы не пропустить ни единой секунды из жизни, которую так любила.
        58
        Лора почувствовала тот миг, когда луна приблизилась к макушке неба.
        Она высвободилась из уютного тепла объятий Кастора и села. Остальные еще спали, растянувшись под звездами. Ван и Майлз с переплетенными руками, Иро с умиротворенным лицом.
        Лора потянулась к телефону, проверяя время. До полуночи еще оставалось десять минут. Она пообещала Майлзу и остальным, что они с Кастором их разбудят. И все же, когда ее рука зависла над его плечом, она не смогла заставить себя пройти через это. В ее жизни уже было столько прощаний, всегда трагичных и нежеланных.
        Поэтому Лора взяла телефон Майлза и, скорчив смешную рожицу, щелкнула себя и установила фотографию в качестве фона. А потом, в электронном письме, оставила инструкции, как получить доступ к ее части завещания - нетронутому банковскому счету Гилберта - Гермеса, и где найти ключи от сейфа, где хранилась купчая на особняк.
        - Чему ты улыбаешься?
        Весь последний час Кастор продремал, но, должно быть, тоже почувствовал перемену в мире. Он встал и потянулся, расправляя плечи и размахивая руками, как будто вспоминая это ощущение.
        Лора приложила палец к губам, призывая не шуметь, и вернула телефон на место. Она приняла протянутую ладонь Кастора, пальцы их рук переплелись.
        Когда они отошли подальше на другой конец крыши, Кастор окинул взглядом темный город, все еще без ослепительных огней.
        - Я вспомнил.
        Лора посмотрела на него, ожидая продолжения.
        - Я только что увидел все во сне, - сказал Кастор. - Аполлон позволил мне убить его, но он не умер. Он вознесся.
        Точно так же, как Афина.
        - Получается, так было всегда? - спросила Лора. - Они должны были добровольно отдать свои жизни смертному?
        - Думаю, дело не только в этом. Ты помнишь, что сказал Ревелер? Что даже Аполлон знал, что это никогда не закончится, и все это - Агон, убийства - не имеет смысла, цели? Я увидел это в нем. Осознание разрушало его. Аполлон сказал, что чувствует во мне болезнь, и разозлился. Он метался по комнате, уничтожая все на своем пути. Он был в ярости от того, что я осмелился встретиться с ним взглядом, а может, из-за того, что его обнаружили. Это то, что я подумал тогда. Но я ошибался.
        Кастор сделал вдох, и заговорил снова.
        - И вдруг он замер. Еще секунду назад он был переполнен гневом, а потом… тишина. Задумчивость. Потом он вытащил клинок из боковых ножен и подошел ко мне.
        - Ты испугался? - прошептала Лора.
        Кастор покачал головой.
        - Нет. Было что-то такое в выражении его лица - сосредоточенность. Аполлон спросил меня, хочу ли я жить. Я ответил, что не боюсь умереть. Уже нет. И он сказал: «Если даже мальчик не боится, я не могу ответить меньшим». Он вложил кинжал мне в ладонь и сомкнул свои пальцы вокруг моих. Я не мог выдернуть руку. Не мог разорвать его хватку. Аполлон произнес: «Я не лишен силы или цели» и вонзил клинок, зажатый в моей руке, себе в сердце.
        Лора на мгновение лишилась дара речи.
        - Почему он просто не исцелил тебя? У него же был дар, не так ли?
        - Я не знаю. Агон почти завершился, и к нему вернулась бы полная сила. Но я думаю, что он хотел освободиться от этого - хотел избежать бесконечной боли, насилия и потерь так же сильно, как хотим этого мы.
        - И он покинул Агон единственным известным ему способом, - заключила Лора. - Позволив тебе убить его.
        Кастор кивнул, потирая лицо.
        - Но была ли это настоящая жертва - в некотором смысле она послужила и ему. Я думаю, что боги должны были помнить о своей истинной цели и могли сделать это, только отказавшись от власти, за которую отчаянно пытались держаться.
        У нее вырвался тихий вздох.
        Где теперь другие боги? Наконец свободны или все еще заперты в темном мире внизу?
        Обеими руками она крепко сжала ладонь Кастора, нуждаясь в его прикосновении.
        - Будет ли это ощущаться так же, как тогда на станции? Уходить - это больно?
        - Не знаю. - Кастор убрал волосы с ее лица. - Не знаю, как это случится сейчас.
        Секунды пролетали слишком быстро. Лора еще крепче стискивала его ладонь. Ее сердце бешено колотилось в груди, и она вдруг подумала, каково это: больше не чувствовать его биения.
        Лора привстала на цыпочки, обхватила лицо Кастора ладонями и притянула к себе для поцелуя - пока не стало слишком поздно.
        - Ты боишься? - спросил он.
        Она покачала головой.
        - Просто… переживаю о том, что придется всех покинуть.
        Но было и нечто большее. Я вообще не хочу уходить.
        - Если бы ты мог выбирать, - начала Лора. - Теперь, когда все знаешь… ты сохранил бы свою силу?
        Обдумывая вопрос, Кастор нежно погладил ее по щеке.
        - Нет. Я никогда не хотел вечности. Когда я болел, мне просто хотелось пожить еще немного. Еще час. Еще один день. Я хотел сразиться в спарринге со своим отцом, продолжить обучение на целителя и пробежаться с тобой по городу…
        Лора закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении его тепла, звука его голоса.
        - Но что бы я об этом ни думал, в эти дни я нуждался в этом даре, его могуществе, - продолжил Кастор. - Но я все еще чувствую себя, как тогда, мальчишкой. Благодарным за хорошие дни, когда я чувствовал себя сильным. Благодарным за каждую минуту, проведенную с тобой.
        Лора обвила его руками. Он прижался щекой к ее волосам.
        «Я не хочу уходить, - простонала она. - Я не хочу терять это, даже на мгновение».
        Она не хотела вечности. Она просто хотела обнимать Кастора. Знать, что ее друзья в безопасности и рядом. Слышать, как бьется сердце ее города, которое с каждым днем становится все ровнее.
        - Пожалуйста, - прошептала Лора, обращаясь к самому Облаконосцу, ко всем, кто мог ее услышать. - Позвольте нам выбирать самим. Пусть это закончится.
        Как будто в ответ на ее мольбу, воздух вокруг изменился. Лора почувствовала, как мощный заряд пронесся в диком танце по ее телу. Позади ощущалось чье-то присутствие, стена огромного, грохочущего давления, но Лора не обернулась, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.
        - Пожалуйста, - снова прошептала Лора, повторяя отчаянную молитву. - Отпусти нас.
        Освободи нас.
        Завыл ветер, взъерошивая ее волосы. Он пел древнюю песню о том, что видел, пока носился над землями, морями, перелистывая столетия. Лора чуть не задохнулась, когда его порыв прошел через нее, и внезапное тепло разлилось в ее душе. Она еще сильнее вцепилась в Кастора, но боли не почувствовала. Только свет проступал за ее опущенными веками.
        Давление постепенно слабело, когда сила, мерцающая внутри нее, вырвалась из ее тела тонкой золотой нитью. От этого ощущения у Лоры захватило дух, и в следующий миг все исчезло. Буря стихла, и звуки города ожили снова.
        Лора взглянула на Кастора.
        - Кас?..
        Он тоже распахнул глаза. И Лора застыла, завороженная этим чудом. Его глаза опять стали темными, без искр силы в радужках. Это были глаза, которые маленькая Лора видела каждый день. Глаза, которые она любила.
        Она ощущала тепло его смертного тела. Чувствовала, как его сердце бешено забилось в груди.
        «Спасибо, - благодарила она, переполненная восторгом и счастьем. - Спасибо».
        Кастор тихо, радостно рассмеялся, его руки коснулись ее плеч, волос, лица, как будто ему нужно было убедиться, что это не сон.
        Восьмой день начался с улыбки Лоры и поцелуя.
        Список персонажей
        Боги
        ИЗНАЧАЛЬНЫЕ БОГИ, ПОГИБШИЕ К НАЧАЛУ АГОНА
        АФРОДИТА - богиня красоты, продолжения рода, удовольствия и любви.
        АРЕС - бог войны, доблести, жестокости и кровожадности.
        ДИОНИС - бог торжеств, религиозного экстаза, безумия, театра, виноделия и растительности.
        ГЕФЕСТ (его сила была утрачена в Агоне) - бог огня, кузнечного ремесла, покровитель мастеров по камню и по металлу.
        ПОСЕЙДОН - бог моря, наводнений, засухи, лошадей и землетрясений.
        ИЗНАЧАЛЬНЫЕ БОГИ, ДЕЙСТВУЮЩИЕ В НАЧАЛЕ АГОНА
        АРТЕМИДА - богиня охоты, покровительница всего живого и молодых девушек, дающая помощь при родах.
        АФИНА - богиня мудрости, ремесел и военной стратегии, защитница города.
        ГЕРМЕС - бог торговли, хитрости, воровства, красноречия, покровитель пастухов, путешественников; проводник мертвых душ и посланник богов-олимпийцев.
        ИЗНАЧАЛЬНЫЕ БОГИ, СТАТУС К НАЧАЛУ АГОНА НЕИЗВЕСТЕН
        АПОЛЛОН - бог света, бог-врачеватель, бог пророчеств, покровитель искусств, мог насылать болезни и чуму.
        НОВЫЕ БОГИ, ДЕЙСТВУЮЩИЕ В НАЧАЛЕ АГОНА
        ХАРТКИПЕР, обладатель силы Афродиты.
        РЕВЕЛЕР, обладатель силы Диониса.
        ТАЙДБРИНГЕР, обладательница силы Посейдона.
        РАТ, обладатель силы Ареса.
        Дома
        ДОМ ПЕРСЕЯ, ОСНОВАТЕЛЯ МИКЕН И УБИЙЦЫ МЕДУЗЫ
        РЕЯ ПЕРСЕУС - смертная, которая вознеслась под именем Тайдбрингер как новый Посейдон, дальняя родственница Лоры.
        ДЕМОС ПЕРСЕУС - отец Лоры и архонт Персеидов, убит в конце предыдущего Агона.
        ЕЛЕНА ПЕРСЕУС - мать Лоры, родилась в Доме Одиссеидов, убита в конце предыдущего Агона.
        МЕЛОРА ПЕРСЕУС - она же Лора, последняя смертная из Дома Персеидов.
        ОЛИМПИЯ ПЕРСЕУС - сестра Лоры, убита в конце предыдущего Агона.
        ДАМАРА ПЕРСЕУС - сестра Лоры, убита в конце предыдущего Агона.
        ДОМ АХИЛЛА, ГЕРОЯ ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЫ
        ФИЛИПП АХИЛЛЕОС - архонт Ахиллидов, дальний родственник Кастора и Эвандера.
        АКАНТА АХИЛЛЕОС - бывшая «львица», жена Филиппа.
        ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА КАЛЛИАС - бывшая наставница Кастора.
        КЛЕОН АХИЛЛЕОС - отец Кастора, умер от болезни.
        ФЕДРА АХИЛЛЕОС - мать Кастора, убита в Агоне, предшествующем предыдущему.
        КАСТОР АХИЛЛЕОС - самый близкий друг детских лет Лоры и бывший партнер по тренировкам. Вознесся под именем Кастор как новый Аполлон.
        ЭВАНДЕР АХИЛЛЕОС - дальний родственник Кастора, Посланец Ахиллидов.
        ОРЕСТ АХИЛЛЕОС - ученик в тренировочном классе Лоры и Кастора.
        ДОМ КАДМА, ОСНОВАТЕЛЯ ФИВ И УБИЙЦЫ ЗМЕЯ АРЕСА
        АРИСТОС КАДМУ - бывший архонт Кадмидов, который вознесся под именем Рат, как Новый Арес.
        БЕЛЕН КАДМУ - сын Аристоса, рожден вне брака.
        ДОМ ОДИССЕЯ, ОСНОВАТЕЛЯ ФИВ, ХИТРОУМНОГО ЦАРЯ ИТАКИ
        ЭОЛ ОДИССЕОС - отец Иро и бывший архонт Одиссеидов, вознесся под именем Харткипер, как Новая Афродита. После его вознесения место архонта унаследовал его дальний родственник по мужской линии.
        ДОРКАС ОДИССЕОС - мать Иро, которая таинственно исчезла, близкая подруга матери Лоры.
        ИРО ОДИССЕОС - подруга Лоры и бывший партнер по тренировкам.
        ДОМ ГЕРАКЛА, ГЕРОЯ, СОВЕРШИВШЕГО ДВЕНАДЦАТЬ ПОДВИГОВ
        ЯСОН ИРАКЛИУ - вознесся под именем Ревелер, как новый Дионис, после этого уничтожил весь свой клан.
        ДРУГИЕ ДОМА
        ДОМ БЕЛЛЕРОФОНТА, убийцы Химеры и укротителя Пегаса (вымерший род).
        ДОМ ЯСОНА, вождя Аргонавтов, который добыл Золотое руно (вымерший род).
        ДОМ МЕЛЕАГРА, сына царя Калидонии, убийца Калидонского вепря (вымерший род).
        ДОМ ТЕСЕЯ, царя Афин и убийцы Минотавра.
        Благодарности
        Мое знакомство с греческой мифологией началось с потрепанной копии «Книги греческих мифов»[79 - Имеется в виду издание D’Aulaires’ Book of Greek Myths.], которую мы с братьями и сестрами получили от нашей мамы - она мечтала нас познакомить с нашим греческим наследием. И вообще, мне так повезло с большой греческой семьей, в которой есть все, чего лишены охотники в моей книге. Мои родные невероятно любящие, поддерживающие, забавные и всегда готовые поделиться обширной коллекцией семейных легенд. Я хотела бы начать с благодарности им всем.
        В дополнение к вкладу моей семьи в то, что касалось греческого языка, я выражаю огромную благодарность Брендону Затирке и Кики Хацопулу за дополнительную проверку употребления слов и орфографии, а также за то, что они оказались героями высочайшего уровня и всегда были готовы ответить на любой из моих многочисленных вопросов. Они, а еще Каталина Эдвардс и Джоэл Кристенсен, были так любезны, что сравнили транслитерации с греческим оригиналом и обсуждали со мной, как лучше подступиться к именам кланов. (Если вы говорите на любой версии этого языка, вы могли заметить, что я склонялась к использованию латинизированных имен, чтобы читателю было проще. Но я также постаралась сохранить и некоторые примеры «правильного» языка, если можно так выразиться, там, где это было возможно.)
        Эта книга сильно выиграла от моего знакомства с произведениями Мэри Берд и Кристин Даунинг. С их помощью я смогла лучше понять мое собственное видение богини Афины и многих мифов, упомянутых в этой истории. А еще я многое почерпнула из переводов Ричмонда Латтимора, Эмили Уилсон, Сэмюэла Батлера, Роберта Фэглза, и Хью Г. Эвелин-Уайта. Поклонники греческой мифологии увидят, что я сделала несколько звонков относительного того, какие версии мифов лучше использовать (например, представить эгиду в виде щита, а не нагрудника). И поверьте мне, это были непростые обсуждения, и, в конечном итоге, они мне очень помогли в этой истории.
        Нам с Лорой посчастливилось иметь рядом блестящие редакционные умы, которые вместе с нами обдумывали этот сюжет. Спасибо Лоре Шрайбер, Ханне Алламан, Мариссе Гроссман и Рэйчел Старк за то, что они помогли мне понять, как лучше всего эту историю рассказать. Я также хотела бы выразить особую благодарность Киран Виола за ее помощь.
        Я очень благодарна Эшил Ли за их прекрасный и подробный отзыв, что помогло мне прийти к этой истории с точки зрения более деликатной и вдумчивой позиции, и многое добавить к моему собственному пониманию.
        Эмили Михан, Сил Бэлленджер, Мелисса Ли, Августа Харрис, Дина Шерман, Латойя Мэйтленд, Холли Нэйджел, Эльке Вилла, Эндрю Сэнсоун, Шон Уэйголд, Дженнифер Чон, Гай Каннингем, Мередит Джонс, Дэн Кауфман, Сара Либлинг, Мэрибет Трегартен, Терри Даунс, Шейн Джейкобсон, Александра Шеклер, Ким Гринберг и весь отдел продаж: спасибо за все, за ваш упорный труд и вашу преданность тому, чтобы дать книгам лучший шанс, из тех, что они могли бы иметь. Марси Сендерс: эта обложка неописуемо прекрасна. Я также хотела бы поблагодарить арт-студию «Биллелис» за невероятно привлекательную (остроумную) обложку и Кейт Робинсон за великолепные внутренние иллюстрации.
        Большое спасибо Мерили Хейфетц за то, что была на моей стороне, Ребекке Эскильдсен и команде по иностранным правам в агентстве Writers House за помощь в том, что эта книга находит читателей по всему миру.
        Не могу описать, как я благодарна своей невероятной подруге Анне Джарзаб за то, что поверила в эту историю и помогла мне провести мозговой штурм. Спасибо Сьюзан Деннард за то, что она всегда старалась подключиться, когда я нуждалась в надежном мнении, и за ее безграничное сочувствие. Наконец, спасибо Эрин Боумен, Ли Бардуго, Виктории Авеярд и Эми Кауфман - за их хор поддерживающих голосов!
        notes
        Примечания
        1
        Я люблю всех вас (греч.). Здесь и далее прим. редактора.
        2
        Wrath (англ.) - Гнев.
        3
        Heartkeeper (англ.) - Хранитель сердец.
        4
        Tidebringer (англ.) - Рождающая волну.
        5
        Reveler (англ.) - кутила.
        6
        Борьба или состязание у древних греков и римлян.
        7
        В греческой мифологии ихор - кровь богов, отличная от крови смертных.
        8
        Кадм - в древнегреческой мифологии основатель города Фивы (современный город носит то же название), для чего должен был убить священного змея бога войны Ареса. В конце жизни был обращен богами в змея.
        9
        Популярное блюдо китайской кухни, острый соевый творог.
        10
        Осознанное сновидение - измененное состояние сознания, когда человек понимает, что видит сон, и даже может управлять его содержанием.
        11
        Фурии в римской мифологии, или Эринии в древнегреческой - богини ненависти и мести.
        12
        Игра в прятки, описанная греком Юлием Поллуксом (II в. н. э.).
        13
        Фонематическое письмо корейского языка. Его отличительной особенностью является то, что буквы объединяются в группы, примерно соответствующие слогам.
        14
        Имеются в виду жены президентов США, в т. ч. Жаклин (Джеки) Кеннеди.
        15
        Каменные дома от трех до пяти этажей конца XIX - начала ХХ вв., разновидность таунхауса. Brownstone переводится как коричневый камень, хотя дома могут быть выкрашены в разные цвета.
        16
        Район Манхэттена, также известный как Клинтон, расположенный между 34-й и 59-й улицами, от 8-й авеню до реки Гудзон. Свое название район получил из-за высокого уровня преступности и считался криминальным центром Нью-Йорка в середине 1800-х - конце 1980-х гг. Сейчас это средоточие театральных площадок, модных ресторанов и дорогого жилья.
        17
        Полиэтиленовые пакеты с застежкой-«молнией».
        18
        Leaina - в переводе с греческого означает «львица». Предположительно реально существовавший исторический персонаж, гетера, афинянка, которая предпочла смерть предательству, откусив себе язык перед пытками. В честь нее на Акрополе была установлена статуя львицы без языка.
        19
        В древнегреческой мифологии три богини Мойры определяли судьбу человека. Даже боги были не властны над их решениями.
        20
        Полуподвальное помещение с окнами, в США часто используется как отдельное жилое.
        21
        Термин древнегреческой философии, означающий «добродетель», «доблесть», «достоинство» или «превосходство».
        22
        В переводе с древнегреческого «поклонение», которого удостаивались боги и божества.
        23
        В переводе с древнегреческого «слава».
        24
        Юстинианова чума - первая отмеченная историками эпидемия этого заболевания. Длилась почти два века и унесла на Востоке и в Европе жизни более 90 млн человек.
        25
        Более полно см. миф о Беллерофонте.
        26
        Общепринятое в англоязычных странах обозначение протестантских церквей численностью более 2000 прихожан, собирающихся в одном здании. Собрания в таких мегацерквях, нередко сопровождающиеся концертами звезд эстрады и другими яркими мероприятиями, привлекают множество верующих, особенно молодежи.
        27
        TriBeCa (сокр. от Triangle Below Canal Street - «Треугольник южнее Канал-стрит») - первый жилой квартал Нью-Йорка. Застраивался с конца XVIII в.
        28
        Пеплос - женская верхняя одежда для торжественных случаев, из легкой ткани, с множеством складок, без рукавов. Представляет собой большой кусок ткани, который надевали поверх туники, скалывая на плечах.
        29
        Патерас в переводе с греческого - «отец».
        30
        Разновидность миндального печенья.
        31
        Система воспитания юных спартанцев, отличавшаяся особой жесткостью.
        32
        Агела (в переводе с греч. - стадо) - распространенные на Крите и в Спарте молодежные группировки (для тех, кому меньше 17 лет), созданные для занятий спортом и подготовки к политической и военной деятельности.
        33
        Гетайрос - в переводе с древнегреческого «друг», «товарищ», «партнер».
        34
        Парфенос, или парфена (древнегреч.) - незамужняя дева.
        35
        Танатос в греческой мифологии - божество, олицетворение смерти.
        36
        Сатир - в древнегреческой мифологии лесное божество, покрытое шерстью, с бородой, копытами, хвостом и рожками. Известен своим пьянством, преследует нимф.
        37
        Цербер - в древнегреческой мифологии свирепый трехголовый пес со змеиным хвостом и змеями на шее и на животе. Охраняет выход из подземного царства мертвых.
        38
        Керы - олицетворение судьбы у древних греков. Первоначально - души умерших, ставшие кровожадными демонами и приносящие людям страдания и смерть.
        39
        Логотип Nike вдохновлен греческой богиней Никой - крылатой богиней победы.
        40
        Имеется в виду миф об Арахне, которая победила в состязании по ткачеству Афину, считающуюся покровительницей этого ремесла, и была за это обращена в паука.
        41
        Согласно одному из мифов, Гефест, сын Зевса и Геры, родился хилым и хромым. Возмущенная Гера сбросила младенца с Олимпа.
        42
        Имеется в виду легенда о бессмертном титане Прометее, который подарил людям огонь, украденный с Олимпа, из мастерской Гефеста. В наказание за это Зевс повелел приковать титана к скале, и прилетающий каждый день орел должен был выклевывать его печень.
        43
        Блюдо корейской кухни, остро приправленные квашеные (ферментированные) овощи, в первую очередь, пекинская капуста.
        44
        Гоплиты - тяжеловооруженная пехота в древнегреческой армии. Копье дори весило примерно два килограмма и имело длину до трех метров. На ранних изображениях видно, что гоплиты были вооружены двумя копьями.
        45
        Один из главных персонажей детской телепрограммы «Улица Сезам» - большая пушистая желтая птица, похожая на страуса.
        46
        Итака - остров в Ионическом море, родина Одиссея.
        47
        Лямбда - одиннадцатая буква греческого алфавита.
        48
        Ксениос - один из эпитетов Зевса: охранитель гостей и покровитель гостеприимства.
        49
        Хронос - в древнегреческой мифологии раннее божество, олицетворявшее Время.
        50
        Xenia (греч.) - гостеприимство.
        51
        Адская кухня - район Манхэттена, получивший свое название из-за высокого уровня преступности, благодаря которому Адская кухня была одним из криминальных центров Нью-Йорка с середины 1800-х до конца 1980-х годов.
        52
        Художественный музей на пересечении 70-й улицы и Пятой авеню в Нью-Йорке. Создан на основе коллекции Г. Фрика в его доме, перестроенном архитектором Т. Хастингсом специально для использования в качестве музея.
        53
        За хитроумие и изворотливость царя Итаки Одиссея прозвали «многоликим».
        54
        Скорее всего, имеется в виду Римско-католическая церковь Святого Иоанна Крестителя, расположенная в Нью-Йорке на углу Лексингтон-авеню и 76-й восточной улицы. Построена в 1910 г.
        55
        Эврисфей был внуком Персея и двоюродным дядей Геракла, который приходился Персею правнуком.
        56
        Лига - мера длины, приблизительно равна 4180 м.
        57
        Одна из пяти рек Подземного царства. Если боги клялись ее водами, клятва считалась священной и за ее нарушение даже боги жестоко карались.
        58
        The Mall (англ.) - одна из широких, парадных аллей Центрального парка, завершается террасой и одноименным фонтаном Вифезд?.
        59
        Более подробно см. миф о Фаэтоне.
        60
        Рокфеллер-центр в Нью-Йорке - комплекс из 19 зданий, занимающий несколько кварталов. Самое известное здание - центральное, состоящее из 70 этажей. С 1931 г. перед центром устанавливают Рождественскую елку.
        61
        В древнегреческой мифологии хищные птицы, жившие возле аркадского города Стимфала. Вскормленные Аресом, они имели медные клювы, крылья и когти, нападали на людей и животных. Самым грозным их оружием были перья, которые птицы сыпали на землю как стрелы.
        62
        Charging Bull (англ.) - «Атакующий бык» или «Бык с Уолл-стрит», статуя весом более трех тонн. Отлита из бронзы и установлена в Финансовом квартале Нью-Йорка.
        63
        Скорее всего имеется в виду собор Иоанна Богослова в Нью-Йорке, кафедральный собор Епископальной церкви США. (Cathedral Church of Saint John the Divine in the City and Diocese of New York). И хотя начатое в 1892 г. строительство пока не было завершено, это здание является крупнейшим англиканским собором в мире.
        64
        В древнегреческой мифологии - глубочайшая бездна, находящаяся под царством Аида.
        65
        Третий по высоте небоскреб в США, строился в 1929 - 1931 гг., в нем 102 этажа.
        66
        Ментор - персонаж древнегреческой мифологии, старый друг Одиссея. Наружность Ментора часто принимала Афина Паллада, покровительствовавшая Одиссею. Имя Ментор часто употребляется как нарицательное, в смысле «наставник».
        67
        Немейский лев - в древнегреческой мифологии лев чудовищной величины с невероятно твердой шкурой, которую не могло пробить ни одно оружие.
        68
        Оры - в древнегреческой мифологии богини времени.
        69
        Lincoln Center (англ.) - центр исполнительских искусств Нью-Йорка, комплекс из двенадцати зданий, в которых, в том числе, находится театр «Метрополитен-опера», Нью-Йоркский филармонический оркестр и др.
        70
        Кларион - медный духовой музыкальный инструмент, издавал высокие звуки.
        71
        Меандр - прямоугольный орнамент, составленный из непрерывных прямых линий. Рисунок, известный еще с времен палеолита, связывают с изображением ловушки, лабиринта, волны. Хорошо известен греческий меандр.
        72
        Madison Square Garden (англ.) - крытая арена в Нью-Йорке, место проведения масштабных спортивных мероприятий, концертов и конвенций.
        73
        Queens (англ.) - район Нью-Йорка, расположенный на острове Лонг-Айленд.
        74
        Имеется в виду Теодор Рузвельт, 32-й президент США, в честь которого назвали плюшевого мишку Тедди, после того как на охоте президент отказался убить медвежонка.
        75
        Coney Island (англ.) - район в Бруклине на берегу океана, центр основных летних развлечений ньюйоркцев. Там находятся «Луна-парк», колесо обозрения и аквариум. Вдоль песчаного пляжа проложен широкий деревянный променад. Развитие этого места как зоны развлечений началось еще с конца XIX в.
        76
        Примерно 0,9 м.
        77
        Известен также как «греческий» и «жидкий» огонь - горючая смесь, которую невозможно погасить водой.
        78
        Хитон, принесенный Гераклу его спутником Лихасом, был пропитан кровью кентавра Несса, смешанной с ядом Лернейской гидры, поверженной героем.
        79
        Имеется в виду издание D’Aulaires’ Book of Greek Myths.