Возвращение ростовского потрошителя Василий Боярков
        Заброшенное кладбище. Ночь. Непроглядная темень. 31 октября 2020 года, идет празднование Хэллоу?на. Двум чересчур самоуверенным недотепам приходит в голову неразумная мысль разыграть своих самых ближайших товарищей: они устраивают, казалось бы, самую безобидную сценку, изображающую мистическое воскрешение омерзительного покойника; он, при своей чудовищной жизни, проходившей в далекие восьмидесятые годы прошлого века, наводил на Советский Союз поистине нечеловеческий ужас, никакими словами невыразимый к своему описанию. Наивные! Как же они ошибались! В итоге невинная вроде бы вначале затея вдруг оборачивается кровавой резней, омерзительной и жестокой, а еще и массовой, и жуткой, и просто невероятной…
        Василий Боярков
        Возвращение ростовского потрошителя
        Пролог
        31 октября 2020 года, канун Дня всех святых, или, другими словами, праздник священного Хэллоу?на. Ночь. Где-то на территории Ростовской области, недалеко от города Новочеркасска, по заброшенному кладбищу пробирается, следуя друг за другом, группа людей, состоящая из трех молодых девушек и двух юношей, примерно одного и того же возраста. Они двигаются осторожно, ступая, как это говорят, след в след, ни на шаг не отклоняясь от выбранного для какой-то непреодолимой цели маршрута.
        - Послушай, Арсений, а где сейчас находится твой полоумный братец? - обратилась к их общему провожатому зеленоглазая блондинка, отличавшаяся бесподобной фигурой и едва достигшая восемнадцатилетнего возраста. - Что-то меня все это сильно «стремает»?
        - Не знаю, Даша, - отвечал невероятно симпатичный и физически развитый парень, оказавшийся старше красотки не больше чем на год, - я и сам удивлен, что он отказался от такого крайне интересного дела и сослался на какие-то там личные интересы, самоустранившись от заведомо классного зрелища…
        - Странно, - перебил его второй представитель сильного пола, замыкавший это необычное шествие (стоит заметить, он значительно уступал в физическом плане и привлекательности своему более развитому товарищу), - и еще мне такая вещь непонятна… вот ты говоришь - мы идем воскрешать «серийника», носящего прозвище Ростовского потрошителя, но, насколько мне известно, его похоронили на территории тюремных захоронений, а никак не здесь, в этом всеми забытом месте?
        - Правильно, Костя, - подхватила черноволосая брюнетка, обладавшая невероятно привлекательной формой как лица, так и всего остального тела, и, разумеется, карими глазками, - мне тоже кажется, что все это полнейшая «лажа» и что зря мы согласились с этим экспериментом, тем более что меня уже начинает трясти то ли от холода, то ли от ужаса, то ли от самого этого и без того жуткого места. Может - пока еще не поздно! - стоит вернуться?
        - Да не «парься» ты, Ксюха! - воскликнула рыжеволосая, как водится во всех таких компаниях, крайне непривлекательная особа. - Словно ты первый раз участвуешь в таких ночных выходках? Проведем обряд, немного в ходе него ужаснемся, а потом все вместе надо всем посмеемся.
        - Хорошо, Кристина, тебе говорить, - возразила показавшая себя не очень храброй красотка, - как правило, во всех ужастиках выживают непременно такие, как ты, а сравнимые со мной всегда погибают.
        - Что ты хочешь этим сказать?! - наигранно возмутилась наименее красивая девушка, прекрасно знавшая о своих недостатках и не питавшая особых иллюзий, что если ее отвергнут, то она вдруг каким-то чудесным образом станет кому-нибудь интересна.
        Однако ответа на свое вполне справедливое требование она так и не получила, потому что шедший впереди всех Арсений внезапно приподнял кверху правую руку, остановился и зловещим шепотом вымолвил:
        - Тихо вы, сварливые «клухи»! Чего попусту раскудахтались?! Кажется, мы уже пришли.
        Команда была достаточно ясной, а «торжественность» момента и гнетущая обстановка также добавили ей уверенного оттенка и все, даже самые говорливые и в обычной жизни любящие поспорить, незамедлительно замолчали.
        - Вот она эта могила, - проговорил вполголоса предводитель, наклоняясь к земле и вынимая из почвы условленный знак, поставленный им на этом участке заранее, - вот она та «железяка», что я оставил тут утром.
        - Может, все-таки не стоит? - присоединилась к брюнетке блондинка, питая слабую надежду, что к ней все же кто-то прислушается и поддержит в праведном желании - покинуть это крайне мрачное место. - Пойдемте уже обратно… поверьте, лично моя кровь - уже! - наполнилась адреналином в достаточной мере, и притом в огромном избытке.
        - Не переживай, трусиха, - обратилась к ней рыжая, участливо коснувшись плеча, - все будет нормально.
        В этот момент их провожатый достал из-за пазухи какой-то сильно засаленный манускрипт, аккуратно сложенный и навеявший замогильным холодом; опускаясь на колени перед безымянной могилой, он снова поднял кверху правую руку, призывая всех ко вниманию. Его так называемые последователи сразу же перестали шушукаться и застыли неподвижно, в страхе и смятении дожидаясь начала ритуального действа, где даже у самой вроде бы стойкой Кристины кожа стянулась словно от холода, по ней побежали предательские мурашки, а в следующую секунду она вдруг почувствовала, как на голове зашевелились ее огненно-рыжие волосы.
        - Перед тем как прочесть этот древний пергамент, составленный в стародавние времена одним таинственным магом и добытый мной, как известно, по случаю, - заговорил Арсений каким-то неестественным, словно бы замогильным, голосом, - хочу последний раз узнать у сопроводивших меня к месту захоронения безжалостного маньяка-убийцы товарищей: согласны ли они пройти весь путь до конца и вызвать на свет Божий того, кто наводил ужас на эту округу всю второю половину прошлого века?
        - Я бы хотела… - попыталась в очередной раз протестовать белокурая Даша.
        - Замолчи уже ты, наконец! - резко оборвала ее рыжеволосая «бестия», перекрывая ей рот ладошкой; определенно она вознамерилась отличиться перед организатором всего этого жуткого ритуала и заслужить себе с его стороны хоть какую-то благосклонность; таким образом, в следующую секунду она обращалась уже к нему самому: - Мы все готовы - можешь начинать проводить этот величественный и «священный обряд».
        - Хорошо, - согласился молодой человек и одновременно начал монотонным голосом зачитывать зловещие заклинания, содержащие в себе незнакомое российскому уху наречие, где тем не менее несколько раз прозвучало: «…Ростовского потрошителя…»
        Но вот магический заговор был закончен, а вокруг по-прежнему так и стояла «гробовая» тишина, пусть даже и мрачная, однако вместе с тем не нарушаемая ни единым земным, а тем более мало-мальски похожим на потустороннее присутствие звуком. Молодой человек поднялся, недоверчиво покручивая в руках ветхий клочок старинной рукописи, содержащей в себе ужаснейшее заклятье; он словно бы не понимал, как такое стало возможным и почему оно не сработало.
        - Ну вот, а ты, дура, боялась, - облегчено вздохнула рыжая, сама внутренне не помнившая себя от суеверного ужаса, - ты как, не описалась?
        Ответить девушка не успела, так как ее внимание было привлечено каким-то необычным звуком, шедшим словно откуда-то из далекого подземелья.
        - Вы это слышите? - спросила она остальных. - Как будто что-то где-то шевелится?
        Все стали внимательно вслушиваться, замерев так, что было слышно, как стучат в груди их испуганные сердца; и только Арсений загадочно и вместе с тем презрительно улыбался, будто бы надсмехаясь над страхами своих трусливых товарищей. Вдруг! Даша, напуганная, как нетрудно догадаться, более всех остальных, заметила, что будто бы самый верхний слой почвы, сгруженной небольшим бугорочком, в свою очередь возвышавшимся над могилой этого страшного человека, вроде бы как стал немного подрагивать.
        - Что это?! - вскрикнула она, задрожав всем своим восхитительным телом и указывая рукой на еле видневшийся холмик.
        Теперь и остальные, привлеченные ко вниманию, смогли разглядеть, что земля, скрывающая тело одного из самых ожесточенных преступников, когда-либо существовавших на всем белом свете, начинает делаться рыхлой, словно там сейчас орудует одновременно до сотни трудолюбивых маленьких «кротиков». Постепенно это жуткое явление становилось все интенсивнее и недра раскрывались, выворачивая наружу килограммы земли, как будто «землероев» становилось все больше и больше. Здесь даже те, что пытались казаться самыми стойкими, охватились неестественным ужасом, а их стройные туловища заколотились от нестерпимой, непобедимой дрожи, кровь же в жилах «заледенела», сковав тела обездвиженным ступором. Тем временем Врата в Преисподнюю расступались все явственнее, все очевиднее, пока наверх не показалось некое подобие человека, удерживающее в руках блестящий кухонный нож, сверкающий сталью, имеющий длину своего лезвия около тридцати пяти сантиметров. Он поднимался так медленно, как если бы был в невесомости и плавно плыл сквозь окружающее пространство, не чувствуя ни силы тяжести, ни других, известных науке,
сопротивлений.
        Как же это исчадие Ада выглядело? Угнетающая фигура, одетая в черный, страшный, пугающий балахон, под накинутым на голову капюшоном она казалась абсолютно безликой и выказывала лишь какую-то сплошную, незримую, пустоту; нижними своими полами одеяние совсем не касалась верхнего слоя почвы, создавая впечатление некого парения в воздухе, так что становилось непонятным: а ступают ли вообще ноги на землю? Прилипший к одежде грунт медленно осыпался вниз, словно в замедленной съемке кошмарного фильма. На секунду посланец потусторонних сил застыл на месте, очевидно выбирая себе первую жертву… Даша, лишь только улицезрев это чудище, отчаянно вскрикнула и тут же рухнула оземь; в ту же секунду она лишилась сознания. Остальные, выведенные ее криком из состояния ступора, вереща и путаясь ногами в липкую почву, бросились врассыпную, стараясь от этого жуткого места скрыться по возможности дальше… все, за исключением приведшего их к этому месту Арсения.
        Чем же занимался в этом кошмарном случае он? Всё оказалось довольно просто: не успели его товарищи отбежать и десяти метров, как парень, довольный удавшейся шуткой, презрительно рассмеялся, а то страшилище, так напугавшее его спутников, голосом Виктора - родного брата этого человека - срывая с себя однотонную, черную, маску, крикнуло:
        - Куда вы, «опоруны»?! Это всего лишь «хэллоу?нская» хохма!
        Услышав знакомые интонации и без особого труда догадавшись, что их безжалостно разыграли, убегавшие молодые люди хотя и не сразу, но все же остановились; недоверчиво оглядываясь назад, они, завидев смеющихся братьев, постепенно осознавали, что попались на их хитроумную выдумку, а значит, можно уже возвращаться назад и дать черным «юмористам» возможность в полной мере насладиться своим триумфом, а заодно и полученным от праздника удовольствием. Да-а, теперь, уж точно, ни у кого не вызывало сомнения, почему при проведении столь, казалось бы, крайне для него интересного, потустороннего, ритуала вдруг не оказалось их шестого товарища.
        - Ну вы, глядишь, и даете? - произнес Константин, когда все в конце концов собрались возле двух так называемых «хохмачей», а проще придурков. - Даже я поверил в правдивость всей этой истории.
        - Но, - вставила рыжеволосая девушка, - хотелось бы все-таки узнать: как вы смогли провернуть все так естественно и как у вас получился этот ужасный эффект с землей и парением в воздухе?
        - Здесь, кстати говоря, нет ничего более или менее сложного, - едва просмеявшись, стал разъяснять Арсений, - ведь вы же знаете, что мой братец является сторонником всяких изобретений и неожиданных спецэффектов. Вот он и соорудил это загадочное устройство, снабженное пружинным, другими словами, поднимающим механизмом, способным рыхлить и откидывать почву; дышал же он через обыкновенную трубку, подводящую под землю уличный воз…
        Договорить молодой человек не успел, так как прямо позади своего брата увидел нечто такое, что полностью лишило его дара речи. Так получилось, что все остальные стояли к нему лицом и не видели всего того, что происходит в этот момент за спинами.
        - Ладно уже, - нашлась что с улыбкой промолвить Кристина, не оборачиваясь, однако, назад, - мы на ваши шутки больше не попадемся - даже и не надейтесь.
        Между тем девушка явно была неправа, и всем здесь присутствующим было нужно не просто чего-то бояться, а затрястись от кошмарного ужаса: прямо за спиной Виктора возник некто, навеявший замогильным холодом самой Преисподней и заставивший испугаться даже не знавшего до этого момента страха Арсения. Невероятно, но позади брата молодого проказника, организовавшего этот ночной выход на заброшенное в глухих местах кладбище (где, за исключением могильных холмиков, не было ничего, в том числе и деревянных крестов, и куда - от греха подальше! - волевым решением было спрятано тело ненавистного изверга), стоял в эту минуту мужчина пятидесяти-семилетнего возраста, обладавший невероятно выразительным взглядом, кроме всего прочего, не излучавшим ни сострадания, ни человеческой жалости, а лишь какое-то неистовое безумство и чувство скорой жестокой расправы, несущей с собой одновременно и предвкушение крайнего наслаждения и невероятного удовольствия.
        Каким же внешним видом обладал этот потусторонний посланник? Довольно высокий, почти под два метра ростом, он имел худощавое телосложение, но тем не менее обладавшее жилистой, физически сильной, фигурой; лицо его было продолговатым, обличающим умного человека, не лишенного хитрости, где под квадратной формы очками в обезумевшем взоре не проглядывалось ничего, кроме беспощадной жестокости и давно укоренившейся в нем кровожадности; облысевшая голова, не выделявшаяся оттопыренными ушами, сверху, с боков и сзади имела короткую, с годами поседевшую стрижку; одет он был в поношенный черный костюм и клетчатую рубашку, своим рисунком символизирующую проходившие в восьмидесятом году Московские олимпийские игры. У любого нормального человека, хоть раз видевшего изображение Ростовского потрошителя, не осталось бы и тени сомнения, что этим чудовищем является именно он. Но тот явно что собрался не просто только лишь попугать своим загробным видом присутствующих, нет! Бесспорно, он собирался решительно действовать, в чем сразу же развеял любые, даже самые скептические, сомнения: следующим своим движением
недочеловек вырвал нож из руки стоявшего к нему спиной Виктора и по самую рукоятку вонзил его лезвие в туловище хозяина.
        Дальше, не дожидаясь, пока парень рухнет, сраженный, на землю, бездушный убийца острием клинка поводил туда-сюда, словно таким образом имитируя половое сношение, после чего извлек опасный предмет наружу и полоснул им по горлу стоявшей рядом Кристины; от неожиданности она даже не успела понять, что же с ней такое случилось. И в этом случае жестокий «душегубитель» не сильно разнообразил свои движения, а резал шею, пока острие не уперлось в более плотную ткань позвоночника. Из поврежденных сонных артерий фонтаном хлынула ало-бурая кровь, заливая и пострадавшую, и стоявших вокруг молодых людей, опешивших и не смевших двинуться с места, да и самого маньяка-убийцу, воскрешенного этой ночью из мертвых… Девушка захрипела, пытаясь что-то сказать, но единственное, что смогла, так это выдавить из себя булькающие, нечленораздельные звуки. Пораженный в область печени, Виктор к этому времени уже осел на холодную землю, но - что удивительно! - он еще продолжал оставаться живым и схватился руками за поврежденное место, инстинктивно пытаясь остановить вытекающую наружу животворящую влагу.
        На них советский Джек-потрошитель не зацикливался особо вниманием, а поразил ножом в заднюю часть бедра застывшего в ступоре Константина. Тот пронзительно заорал, как бы дав остальным «команду» для бегства. Это были Арсений и Ксюша, остававшиеся пока еще способными хоть к какому-то активному действию - они стремглав устремились в разные стороны. Парень бежал, как и полагается, к выходу, позволяющему покинуть это жуткое место, девушка же, в силу неразвитости мыслительной деятельности, сломя голову неслась в самую глубину этого крайне мрачного старинного кладбища. Ростовское чудовище, произнеся фразу: «Нечего на меня смотреть!» - кончиком лезвия выковырял пораженному в ногу Косте глаза и в следующий миг помчался за юношей. Нагнал преследователь свою очередную жертву, когда молодой человек уже садился в машину, на которой сюда и прибыла вся эта нерадивая группа, сама же себя и приговорившая к неестественной и мучительной смерти. Если бы его всегда такие самоуверенные руки в этот миг не дрожали от страха и если бы он вовремя сумел вставить ключ в замок зажигания, то молодой человек, конечно же, смог
бы уехать; но судьба распорядилась в этот раз по-другому… как только он загнал предмет, способный его спасти, в уготованную ему ячейку, дверь машины надсадно скрипя распахнулась, а мощные руки воскрешенного им из мертвых чудовища извлекли нерадивого любителя мистических шуток наружу.
        В далеком бесславном прошлом, разумеется, этот мужчина уступил бы в физической силе выбранному им спарринг-партнеру; но сейчас, снабженный еще и потусторонней, явно нечеловеческой, энергетикой, он легко завалил неразумного бедолагу на землю и, удерживая его рукою за горло, ножом принялся вырезать его некогда наглые зенки, не забывая притом приговаривать: «А ну-ка не сметь на меня смотреть, подлый «ублюдок»!» Затем он не менее сорока раз вонзил ему клинок в тело, не забывая совершать возвратно-поступательные движения, не «выходя» из ран какое-то время, как и при своей жизни подобным образом компенсируя приобретенную в половом плане неполноценность - и, как это не покажется странным, именно от этих действий он получил сексуальное наслаждение и через какое-то время разрешился эякуляцией. Далее, отрезав у бездумного юноши, уже к этому моменту, конечно же, умершего, его детородный орган, губитель оставил его в качестве ужасающего трофея, а затем устремился за девушкой, сбежавшей в самую глубину ночного погоста, кроме обыкновенного страха ставшего еще кошмарным.
        Ее он настиг в кромешной тьме, полностью потерявшуюся в ориентации и трясущуюся от сковавшего прекрасное тело ужаса. Борьбы и в этом случае никакой не случилось, так как Ксюша уже была доведена до отрешенного состояния и в полной мере готова была принять свою кровавую участь. Единственное, на что она смогла отважиться, так это на одну предсмертную просьбу, произнесенную трясущимся от страха миленькими губами:
        - Пожалуйста, не надо, только не убивайте… я готова на любые Ваши фантазии, и сделаю все, что только не пожелаете…
        Но! Мощнейший удар клинком в лицо, он лишил красотку всяких надежд на спасение и вызвал жуткую, нестерпимую боль, от которой та разразилась пронзительным, а в чем-то и просто ужасающим воплем. В дальнейшем, не сильно изобилуя в своих кровавых фантазиях, жестокий маньяк-убийца лишил Ксюшу зрения, из глазниц напился свежей д?вичьей крови, изрезал ножом все ее красивое тело, как бы имитируя половое сношение, после чего откусил соски, затем губы, в недавнем прошлом прекрасные и ни с чем не сравнимые, потом все это сожрал прямо тут же, возле уже бездыханного тела.
        Однако и это был еще не самый конец его нечеловеческим зверствам: воскрешенный советский Джек-потрошитель отправился к двум обездвиженным им недавно жертвам, имея полное намерение довершить незаконченное убийство. Раненный в ногу и лишенный зрения, Константин, в отличии от уже умиравшего Виктора, привлек к себе внимание потустороннего изверга более пристально; парень в это мгновение ползал возле разверзнутого пути в загробное царство и, водя перед собою руками, изливался жалобным стоном:
        - Спасите - ради всего святого! - хоть кто-нибудь помогите.
        Сатана - и такое прозвище закрепилось за этим убийцей - молча приблизился к обреченной на тяжкие муки жертве и вонзил ему лезвие в тело, выбирая места специально так, чтобы не было задето жизненно важных органов. Далее, методично и целенаправленно совершая свои до ужаса жуткие, а где-то просто омерзительные воздействия, маньяк каждый раз погружал острие в туловище, затем водил им и взад и вперед, пока отверстие не становилось не в меру расширенным и внутри уже больше не ощущалось сопротивления костных и мышечных тканей; в последующем все повторялось снова и снова - душегубец поступал так до тех самых пор, пока жертва полностью не ослабла и не погрузилась в предсмертное состояние бесчувственной отрешенности. Дальше последовало отделение мужских гениталий, но на этот раз изверг-мучитель не стал оставлять их трофеем, а воткнул к тому моменту уже умершему Виктору в рот, не позабыв - очевидно, для верности? - медленными движениями отпилить его голову.
        Вместе с тем была еще одна потенциальная жертва, до сих пор остававшаяся не умерщвленной и, как известно, потерявшая от испуга сознание, причем в самом начале этого кровавого буйства; она так и лежала возле жуткой могилы, разверзнувшейся не без помощи ее полоумных и крайне беспечных приятелей, залитая кровью своих товарищей и не подавая признаков жизни. Между тем обмануть потустороннее существо было не так уж и просто; наверное, по этой причине изувер, не по своей воле воскресший из мертвых, поводил ноздрями по воздуху и, уловив какое-то только одному ему ведомое движение мелких частичек, приблизился к бесчувственно лежавшему бесподобному телу. Остановившись возле наполненного жизнью, но вместе с тем предававшегося грезам создания, маньяк-убийца в молчании замер, словно находясь в нерешительности, что же ему в такой ситуации следует делать.
        В этот момент земли коснулись первые блики наступающего рассвета, возвещающие о том, что время, предназначенное для мертвых, подходит к своему окончанию, вольно или невольно заставляя всех попавших наружу загробных «посланцев» терять свою потустороннюю силу и превращаться в людей обычных, ничем от других не отличных. Не миновала подобная участь и этого воскресшего душегубца: он вдруг сделался простым обывателем и поплелся прочь от этого ужасного места, прекрасно понимая, что данная ему на ночь темная сила иссякла, а значит, он пока больше не в состоянии ни тиранить, ни убивать, ни насиловать.
        Выжившая блондинка очнулась едва лишь первый луч солнца опустился на грешную землю и, узрев, какой смогла избежать ужаснейшей мясорубки, чуть снова не лишилась сознания; Даше было совсем невдомек, что она потому и осталась жива, что «бешенный зверь» получал удовольствие именно от того, что упивался созерцанием страданий и страха жертв, непременно бывших в сознании, а безвольно лежащее туловище оказалось ему просто неинтересно и не вызывало манящих к себе сексуальных влечений.
        Сам же безжалостный изверг, известный как советский Джек-потрошитель, с этого дня был обречен каждую ночь превращаться в ужасного монстра и ходить по земле в поисках бедолаг, безнадежно увлекаемых судьбой к жестоким страданиям. Но главное, что ему оставалось - это обязательно найти одну белокурую девушку, выжившую при его воскрешении и избежавшую беспощадного умерщвления; как и всех остальных, ее нужно было предать самым каким ни на есть нечеловеческим мукам.
        Глава I. Отъезд
        На следующий день Шалуева Дарья Ивановна добралась до дома только к семи часам утра. Ей до сих пор не верилось, что она смогла избежать беспрецедентного кровавого месива; ее трясло, лихорадило и не раз выворачивало наружу. Если коснуться личности этой девушки, то особенно можно выделить следующие факты: она только что закончила одиннадцатый класс средней общеобразовательной школы, но как строить свою жизнь дальше еще не решила; по характеру, как уже удалось убедиться, она была трусовата, но не лишена логического мышления и, в принципе, в экстренной ситуации могла «собраться», включить активные мыслительные процессы и показывать чудеса решительных действий… единственное, ее всегда выводила из состояния равновесия внезапность, где нельзя было хоть сколько-нибудь секунд поразмыслить; зато она обладала еще такими положительными чертами как доброжелательность, красноречие - говорить она могла просто до бесконечности - преданность, благородство, вежливость, дальновидность, а главное, способность к организации. Внешности Даша была просто божественной: достигнув восемнадцати лет, она обрела формы тела,
восхищавшие не только ее сверстников, но и представителей сильного пола более зрелых; имея сто семидесятисантиметровый рост, девушка обладала сочными грудями, прикрытыми бюстгальтером третьего номера, а еще широкими бедрами, восхитительной талией и длинными, прямыми ногами; лицо, чуть продолговатое, не имело себе попросту равных и, как уже говорилось, выделялось большими зелеными глазками, украшенными длинными, загнутыми кверху ресницами… маленький, как пуговка носик, удачно гармонировал с пухленькими коралловыми губами, где верхняя была чуть вздернута кверху, выдавая маленький признак капризности; небольшие ушки были чуть оттопырены и успешно скрывались за белокурыми, кудрявыми волосами, спускавшимися чуть ниже восхитительных плеч. Одевалась она сообразно погоде, а принимая во внимание семейную состоятельность Шалуевой, основной одеждой у нее в последнее время являлась черная кожаная куртка, украшенная клепками, молниями и другими аксессуарами, отлично сочетавшаяся с синими джинсами и фирменными кроссовками марки «Nike», разумеется, как и неизменная дамская сумочка, имевшими сообразные курточке
очертания.
        В этот раз глаза ее горели испугом, прическа полностью растрепалась; она шла и с осторожностью озиралась по сторонам, ежеминутно ожидая внезапного нападения. Жила девушка в фешенебельном, частном особняке, построенном почти на окраине города, так что идти ей было, впрочем, недалеко - кладбище располагалось как раз с этого края Новочеркасска. Даша дождалась, когда родители уедут из дома, после чего, зайдя внутрь, немедленно прошла в ванную, где заперлась примерно на час. Ей стоило большого труда придать себе уравновешенный вид и принять важное, судьбоносное для нее, решение: перепуганная блондинка ни за что не хотела оставаться в одном городе с таинственной неизвестностью, убившей ее друзей, пути с которой могли пересечься у красавицы в любое мгновение. Встряхнув головой, будто скидывая с нее все невеселые, вызывающие сомнения, мысли, белокурая девушка прошла в свою комнату, где тут же стала паковать свои вещи, собираясь в дальнюю и длительную дорогу. В течении пары часов ей удалось до отказа заполнить вместительную дорожную сумку, бывшую на колесиках, но она все еще думала, что взяла с собой не
все, что ей может понадобиться в дальнейшем; таким образом, перепуганная красавица «забила» еще и школьный рюкзак, обычно носимый на спине, перехваченным лямками через плечи. Теперь, по мнению молодой блондинки, все было готово и ничто не должно было ее стеснять в предметах быта, косметики, а также одежды.
        Являясь совершеннолетней, Даша заранее купила себе билет на ночной поезд, следующий прямиком до Москвы; теперь осталось только дождаться родителей, чтобы объявить им свое решение. Отец и мать девушки были людьми среднего возраста, где мужчина был старше женщины на неполных шесть лет. Они были примерно одного и того же роста, правда, различались комплекцией. Иван Ильич, в силу прожитых лет, несколько располнел, но не так уж значительно, представляя из себя солидного, но не толстого человека. Мария Игоревна сумела сохранить отличную фигуру, дарованную ей с молодости и выглядела просто великолепно, не позабыв и о дочери, «одарив» ее своими прекрасными формами. Оба они были успешными людьми и имели должности в крупных финансовых фирмах, поэтому домой возвращались после семи часов вечера, заранее запасаясь ужином в каком-нибудь ресторане. Так произошло и на этот раз, но родители еще не знали о решении Дарьи, принятом ею о внезапном и скором отъезде. Лишь только они вошли во внутренний холл, являвшийся в этом доме просто огромным и где обычно принимали гостей, дочка, сидевшая на удобном, оббитом кожей,
диване, полностью собранная в дорогу, тут же их огорошила:
        - Мам, пап, - начала она без каких-либо предисловий, - я уезжаю в Москву, к тете Ире; похожу там пока на курсы, а на следующий год буду поступать в любое, доступное для меня… какое-нибудь из театральных училищ. Я уже все обдумала - и решение мое непреклонно. Меня кто-то подбросит до станции, а то на улице уже давно спустился глубокий вечер и молодой девушке страшновато одной ходить по такой непроглядной темени.
        - Ты у нас взрослая, - возразил ей Иван Ильич, лишь усмехнувшись на поведение дочери, в принципе, давно ожидавший от нее чего-то подобного, - идеи выдвигаешь сама, вот сама и реализуй их в полном объеме - собралась ехать в Москву, и никого не спросила? - значит, и до вокзала сможешь прогуляться пешечком, без чьей-либо помощи; думаю, не заблудишься.
        Блондинке с изумрудными глазками просто не терпелось поделиться со своими, как она называла, предками всем тем, что произошло с ней и ее друзьями нынешней ночью, но, если честно, она и сама-то до конца уже не верила во все, что с ними случилось, и считала это какой-то страшной, больше сказать, зловещей мистификацией, подстроенной ее «бесбашенными», ополоумевшими друзьями; однако своего мнения «побыстрее «свалить» из этого города» ни за что бы не поменяла, прекрасно понимая, что только так избавится от неразумных товарищей и ночных наваждений. Именно поэтому белокурая красотка не посчитала нужным рассказывать отцу об их так называемом приключении, справедливо полагая, что тот ей попросту не поверит или, наоборот, полицию вызовет, а те, - если все, что случилось, это все-таки правда - дознаваясь до истины, обязательно выставят ее виноватой; но может быть и гораздо хуже: ее поместят в психушку либо выставят на смех, что для молодой девушки было гораздо неприятнее, чем жуткая прогулка к железнодорожной станции, где, в сущности, по пути ей нужно было миновать только одну небольшую рощицу… Шалуева
надеялась проскочить ее за семь, как максимум, восемь минут, а за это время, по ее наивному предположению, с ней вряд ли бы что-то случилось.
        До поезда оставался примерно час, а молодая красотка, предполагая нечто подобное, заранее приняла снова душ, чтобы окончательно смыть с себя, как это принято считать, страх и сомнения, плотно покушала и теперь могла выдвигаться. В ходе прощания мать тем не менее пустила скупую слезу, отлично понимая, что теперь будет видеться с дочкой очень и очень редко, и даже попробовала убедить главу этого небольшого семейства все-таки отвести едва достигшую совершеннолетия девушку к поезду, но Иван Ильич был в своем решении непреклонен:
        - Раз она считает себя достаточно взрослой, - сказал он в своем последнем слове, провожая Дашу к дверям, когда уже пришло время выдвигаться на станцию, - что способна сама распоряжаться судьбой, а родителей только ставить в известность, так пусть сама и достигает вершин, к которым стремится; ну, а для начала пёхом прогуляется до вокзала.
        Вот так зеленоглазая блондинка оказалась на темной улице одна-одинешенька, одетая в обычную свою одежду, с маленькой дамской сумочкой, школьным рюкзаком за плечами и огромной сумой на колесиках. Пока она шла городской чертой, где существует хоть какое-то освещение, Шалуева чувствовала себя вполне уверенно и даже не помышляла о каком-то там страхе. Но вот! Путь ее подошел к небольшой березовой роще, где в половине восьмого вечера первого ноябрьского дня, как это и полагается, стояла кромешная темнота. Сердце Даши бешено заколотилось, а сама она остановилась, не решаясь шагнуть в пугающее пространство, тем более что ее д?вичья интуиция подсказывала об однозначном нахождении рядом живой, а возможно, враждебной сущности. Минуты шли одна за другой, время натягивалось, до поезда оставалось совсем немного, а если быть точным, не больше, чем сорок минут.
        Как уже известно, Дарья не была такой смелой, поэтому она уже стала подумывать о полном провале своей затеи; в эту минуту блондинка предположила, что она попросту не сможет преодолеть небольшой лесистый участок, казавшийся ей непреодолимым барьером; в действительности шелестом веток, скрипом стволов и другими странными звуками он был способен напугать даже самого какого ни на есть не робкого человека. Блондинка же с изумрудными глазками таковой не являлась и уже совсем было хотела «плюнуть» на все и возвращаться обратно, «поближе к дому», где уютно, тепло и спокойно, как - вдруг! - услышала сзади себя отчетливые, до «коликов» в животе пугающие шаги. Шалуевой почему-то показалось, что приближавшийся к ней человек - это тот самый неизвестный ей незнакомец, который нынешней ночью перебил всех ее бедных друзей (в таких ситуациях страхи обостряются, и человек вспоминает все, что с ним было, причем очень явственно, и отчетливо начинает осознавать всю серьезность создавшейся ситуации). «Я ведь единственная, кого он еще не убил…» - пульсирующим импульсом промелькнуло в ее голове зловещее размышление.
        Очаровательная красотка была напугана до такой степени, что впала в панический ступор и не могла ни кричать, ни повернуться назад, чтобы самой убедиться в опасности, ни даже просто пошевелиться. Так она и стояла, дожидаясь неминуемой гибели. Внезапно! В двух шагах от нее раздался ободряющий голос Пети Игумнова, ее бывшего одноклассника:
        - Шалуева, ты чего застыла как часовой возле кремлевских курантов? Как всегда, наверное, перетрусила и не можешь преодолеть эту лесную преграду? Так положись на меня - я тебя вмиг проведу и никто, поверь, к тебе не пристанет!
        Невозможно будет себе представить, как Даша была рада слышать голос этого умственно отсталого паренька, проучившегося с ней до девятого класса и с большим трудом закончившего общеобразовательный курс обучения. Касаясь его внешности, стоит отметить, что был он невысок ростом, но при этом обладал значительной физической силой и выделялся развитым торсом и натруженными «качанием» мышцами; лицо его не было привлекательно, но и не отталкивало, имея какую-то особую притягательность, выраженную большими глазами чрезвычайно карего цвета; все остальное было самым, что называется, обыкновенным: волевые скулы, выпирающий нос, снабженный горбинкой, излишняя худощавость, сопряженная с продолговатым типом физиономии, тонкие широкие губы; одежда его состояла из утепленного костюма спортивного типа - говоря в общем, личность его была нисколько не примечательна, но тем не менее вызвала радостные эмоции у перетрусившей девушки, совсем уже собравшейся распрощаться с жизнью.
        - А-а, Игумнов, - сказала она, стараясь придать голосу твердость, - это ты? - она вновь не решилась показать, что чего-то боится и на ходу придумала вполне правдоподобную, не вызывающую сомнений, причину: - Нет, ты неправ… в действительности я встала здесь отдохнуть: видишь - какой у меня чемодан тяжелый, что я его еле пру… и никого я вовсе не испугалась. Однако, если ты меня проводишь и поможешь донести мои вещи, то признательность моя не будет знать никаких мыслимых границ и условных ограничений. Ну так что, Петя, - красотка посчитала, что обращение по имени придаст собеседнику в своих глазах больше весу, - сопроводишь меня через этот лесочек до станции?
        - Без проблем! - воскликнул беззастенчивый юноша, озаряясь счастливой улыбкой. - Меня это, без сомнений, не напряжет, тем более что мне все равно необходимо срочно в станицу Кривянская. Кстати, а чего ты не хочешь обойти эту лесопосадку по улице Вокзальной?
        «Ага, «блин»?.. Она все одно примыкает вплотную к лесистому парку, и, как не старайся, все равно придется держаться «опасной» зоны; в общем, что ни говори, а зловещее место всегда будет рядом и уж лучше пройти его напрямую, чем обходить по еще более длинному кругу», - подумала Шалуева про себя, вслух же ответила:
        - Я уже, кажется, сказала, что ничего не боюсь, просто у меня очень тяжелые вещи - вот мне и приспичило встать здесь немного постоять отдохнуть, чтобы набраться сил и следовать дальше. Так ты мне поможешь или так и позволишь хрупкой и слабой девушке тащить все это единолично?
        - Пошли, - с готовностью согласился Игумнов, перехватывая у «состоявшейся» спутницы тяжелую сумку с ручкой, и притом на колесиках.
        Рюкзак, содержащий самые необходимые вещи, и дамскую сумочку, с аксессуарами и косметикой, блондинка, обладавшая изумрудными глазками, оставила при себе, справедливо посчитав, что они ее если и обременят, то отнюдь не так уж и сильно (она одиннадцать лет таскала этот ранец, полностью набитый учебниками, что вразрез не шло с «девичьими тряпками», набитыми под завязку в эту минуту). Распределив обязанности и переносимые вещи, парочка, состоящая из ослепительной красотки и неказистого умственно отсталого шкета, двинулась в путь по асфальтированной тропинке. Они шли, вспоминая школьные годы, где, как оказалось, Петя еще в девятом классе испытывал к Даше нечто, похожее даже на теплые чувства, говоря простыми словами, неразделенную юношескую любовь. Шалуева от столь неожиданного признания испытала приятную негу: она была девушкой красивой, отлично знала себе цену, но при этом, оставаясь вполне нормальной, всякий раз умилялась, когда ей напрямую говорили о том, что она обладает всеми необходимыми качествами, дающими способность нравится лицам противоположного пола, причем не только красавцам, но и парням
с не очень приятной наружностью.
        Так, непринужденно беседуя, они прошли почти половину аллеи и приблизились к детской площадке, возле которой неподалеку располагались в том числе и игровые залы, к этому моменту уже, конечно, закрытые. Зеленоглазая блондинка шла впереди; Петр, «нагруженный» ее огромнейшей сумкой, плелся чуть сзади, немного поодаль, отстав шагов эдак на четыре, на пять.
        - Послушай, Игумнов, - промолвила Даша, объятая счастливым воспоминанием детства, - а ты помнишь, как мы «химичку» тогда разыграли?..
        Однако ответ на ее вопрос не последовал, а раздался неприятный, хлюпающий звук раздираемой плоти и ломающихся костей. В тот же момент спину вновь перетрусившей девушки сковало холодом ужаса и побежали предательские мурашки, счетом доходившие до миллиона, а может, и много больше. Тем не менее она смогла найти в себе силы обернуться назад, чтобы лично убедиться в том, что случилось. Что же такого увидела «бедная» Дарья? В голову сопровождавшего ее юноши, прямо возле правого уха, был воткнут огромный кухонный нож с длинным, острозаточенным лезвием, широким у основания, а рядом стоял тот самый мужчина, получивший в свое время прозвище Ростовского потрошителя. Из-под больших квадратных очков ненавистью «горели» безжалостные глаза, дающие полное основание полагать, что пощады от него не дождешься и вымолить ее не получиться. Он уже не выковыривал жертве глаза, а наносил, один за одним, удары в голову, превращая ее во что-то невообразимо уродливое. Может показаться странным, но на этот раз Шалуева осталась в полном сознании, единственное, что с ней случилось, так это слегка закружилась восхитительная
головка. «Ну его, на «хер», со всеми вещами! - подумала она про себя и бросилась бежать в сторону городского вокзала. - Хорошо еще, что сообразила обуть кроссовки, а не, скажем, высокие туфли».
        Между тем сзади нее происходила ужаснейшая картина: измочалив лицо Пети и превратив его в одно сплошное кровавое месиво, где жидкость бурого цвета перемешалась с мозгами и костным остатком как крупным, так и более мелким, Ростовское чудовище - и такое прозвище закрепилось за этим мужчиной - повалило безвольное тело на землю и начало, пока оно еще трепыхалось в предсмертных судорогах, методично тиранить его ножом; вводя его в тело и оставляя ненадолго внутри, он делал возвратно-поступательные движения, имитируя половое сношение. Как только ранка расширялась, маньяк перемещал свое оружие в другое отверстие. Так продолжалось минут десять, может чуть больше, при этом Ростовский потрошитель действовал так аккуратно, что совсем не испачкался кровью. Закончилось все тем, что он извлек свой половой орган и разрешился обильной эякуляцией. Именно это и было основной целью безжалостного насильника (по сути, он был импотентом и не мог вступать в нормальные половые акты, получая наслаждение и возбуждаясь, только при виде чужих жутких страданий и несоразмерных людям мучений), у Даши же появилась возможность
набрать скорость и увеличить между собой и потенциальной опасностью расстояние, практически приблизившись к зданию станции.
        Слышался уже шум подходившего поезда, своим гудком возвещавшим о своем приближении. Блондинка с изумрудными глазками дрожала от страха, готовая вот-вот лишиться сознания; но все же она стойко держалась, успокаивая себя тем, что человеко-монстр за ней пока вроде бы как и не гонится. «Может, он все же решил оставить меня в покое?» - думала перетрусившая до ужаса девушка, не зная об основной цели безудержного маньяка, а именно убийства людей для своей сексуальной удовлетворенности и кровавого наслаждения. Как бы там ни было, у нее появилось время, необходимое для того, чтобы успокоиться, все обдумать и хоть как-то восстановить душевные силы. Однако последнее получалось довольно плохо: нервная дрожь безжалостно колотила тело, зубы безостановочно выбивали дробь, кожа сжалась то ли от холода, то ли от страха - что было более вероятнее - ноги готовы были вот-вот подкоситься, как будто на них и не было вовсе прекрасных коленок.
        Шалуева постоянно оглядывалась по сторонам - больше в сторону лесопосадки - мысленно подгоняя локомотив, чтобы уже скорее оказаться в вагоне и избавить себя от потустороннего, мистического преследования, жалости от которого, без сомнения, не дождешься. Вместе с тем поезд, словно специально, ехал не торопясь, замедляя свой ход перед станцией. В это же самое мгновение на краю лесопарковой зоны заблестели стекляшки больших очков, однозначно собой вещающие, что воскрешенный маньяк-убийца стремится в погоню. В этот момент наконец-то к перрону подошел долгожданный состав - поезд был проходящий и на остановку он отводил время не более двух минут - позволив молодой красотке запрыгнуть в вагон, а проводницам плотно закрыть входные двери, не позволяя безбилетным пассажирам просачиваться внутрь салонного помещения. Пока новоявленная путница показывала проводнику имеющиеся у нее на проезд документы, к вагону подбежал странный мужчина, своим внешним видом и выражением на лице больше склонный быть похожим на зверя, нежели на людское создание. Дарья, еще оставаясь в тамбуре, случайно выглянула в окошко и едва не
поперхнулась от страха: она увидела перекошенное злобой лицо, из-под очков горящее «остекленевшими» глазами, гневными и чудовищными, не знающими человеческой жалости.
        Глава II. Первая вылазка потрошителя
        Следует вновь обратить внимание на некоторые особенности лица, прозванного в народе и правоохранительных структурах Ростовским чудовищем. С наступлением ночи, а вернее попросту темноты, он, подвергаясь воздействию магических, где-то потусторонних, сил, превращался в жестокого, безжалостного и бездушного потрошителя, обладающего неведомой силой и способного голыми руками разрывать людей на мелкие части. Однако ему было нужно совсем не это: маньяк, с помощью кухонного ножа и мучений выбранных жертв, удовлетворял свои сексуальные потребности (сделать это естественным путем он просто не мог, о чем было дано профессиональное свидетельство экспертов, в том числе психиатров, еще при жизни этого некого подобия человека). Он обладал также и еще одной необыкновенной способностью: в любой ситуации недочеловек не терял над собой контроль и каждое свое действие производил вполне осознанно, никогда не выпуская из виду пространственной составляющей, в определенный момент времени создавшейся в окружавшей его обстановке; с появлением же первых лучей света демонические энергии оставляли его могучее тело и уходили
назад, в саму Преисподнюю, а значит, с этого времени он становился вполне простым обывателем и превращался в обыкновенного человека, все же его зловещие привычки уходили в небытие; иначе говоря, он приобретал вполне осознанный облик и мог общаться с окружающими его людьми совершенно нормально, не вызывая никаких, даже незначительных, подозрений - монстр обретал вид солидного, ухоженного мужчины, окончившего не одно высшее учебное заведение.
        На следующий день, несмотря на отсутствие в его организме мистических сил, Ростовского потрошителя не оставляло чувство непонятной ему неуверенности, подталкивающее его в срочном порядке выдвигаться в столицу. Целый день он провел в бесцельных догадках и несколько раз порывался купить себе право единичной поездки, но так и не смог этого сделать: никаких документов, удостоверяющих личность, при нем - как этого, в принципе, и стоило ожидать - попросту не было, а под честное слово билеты на проезжающие поезда, увы, не давали. Так он и бродил до самого вечера… когда же солнце уже стало клониться к закату, непонятный гражданин, измученный и уставший, присел на лавочку, специально установленную на ровном перроне и расположенную недалеко от вокзала. Как оказалось, на ней уже сидел бомжеватый мужчина, прихлебывающий из бутылки, снабженной этикеткой: «Портвейн 777». Не вызывало сомнений, что он являлся местным жителем, в том плане, что обитал в районе городской станции, бичуя в каком-нибудь близлежащем подвале. Сейчас он где-то раздобыл такой желаемой выпивки и, очевидно не желая делиться с товарищами,
проживающими с ним вместе, пристроился спокойно на лавке, в одиночку смакуя «живительное» спиртное.
        Когда к нему подсел незнакомец, он недоверчиво его оглядел, как бы соображая: «Не придется ли и его тоже потчевать?» - но, давно научившись разбираться в людях, склонных употреблять горячительные напитки, безо всяких сомнений определил, что если этого человека что-то интересует, то, уж точно, не полюбившийся ему простенький «портвешочек». Поэтому он отнесся к нему довольно доброжелательно и даже попытался завести незадачливую беседу:
        - Ты кто такой, «дядя»? Поезда, что ли, ждешь или по какой другой надобности?
        Маньяк-убийца не знал, что следует ответить на этот вопрос, так как, вдруг очутившись через тридцать лет в двадцать первом веке, всему удивлялся и не мог еще оценивать обстановку сообразно существующим обстоятельствам; первостепенное, о чем он сейчас думал, как же ему действовать дальше, а главное, как, не имея при себя документов, попасть в город Москву. Бомж между тем непринужденно продолжал, считая, что его очень внимательно слушают:
        - Ты, парень, какой-то странный. Может быть, ты больной или все-таки выпить захочешь?
        Последнее предположение больно отозвалось в мозгу говорившего, но не высказать его он просто не мог, пользуясь общепринятыми правилами приличия. Неизвестный оценил собеседника недоверчивым взглядом, но снова ничего не ответил, а лишь придвинулся ближе.
        Почти в то же самое время полицейская оперативная группа приехала осматривать до неузнаваемости изуродованный труп Пети Игумнова, хотя и оттащенный Ростовским потрошителем подальше от асфальтированной дорожки, но все-таки к вечеру обнаруженный гуляющими по парку детишками. Среди сотрудников, выехавших на место случившегося происшествия, находился старый офицер-подполковник, начинавший службу еще в самом начале девяностых годов прошлого века. Это был седовласый мужчина, давно «разменявший» пятидесятипятилетний возраст; выглядел он подтянуто, без лишнего веса, и при своем невысоком росте имел коренастую, жилистую фигуру; за долгие годы службы он научился придавать лицу беспристрастное выражение, однако «колючие», въедливые глаза говорили о наличии дюжего ума и способности к аналитическим размышлениям; нос, прямой, острый, был увенчан густыми усами с едва начинавшейся проседью. В настоящем он - а именно Рыков Николай Геннадьевич - исполнял обязанности начальника участковых уполномоченных. Как старослужащий полицейский, именно он, увидев тело растерзанного парнишки и сопоставив раны и отдельные факты,
вспомнил то старое дело, под названием «Лесополоса», где очень похоже орудовал местный маньяк-убийца, которого не могли вычислить долгие годы.
        - Виктория Алексанадровна, я вижу все признаки «работы» Ростовского потрошителя, - сказал он молодой девушке-следователю, старшему лейтенанту юстиции, по фамилии Гринева, едва достигшей двадцатипятилетнего возраста; она представлялась невысоким «ростиком» (что компенсировалось огромными каблуками), была одета в форменную одежду и как раз начинала заполнять протокол осмотра места случившегося здесь происшествия, - но что для меня удивительно: его расстреляли в 1994 году и в глубокой тайне похоронили на одном из заброшенных кладбищ - практически на моих глазах.
        - И что в связи с этим делать? - выразила недоумение Вика, которой, если честно, не терпелось побыстрее закончить осматривать невероятно страшное тело и выдвинуть хоть какую-нибудь правдоподобную версию. - Мне что, теперь докладывать, будто у нас объявился подозреваемый тридцатилетней давности и, по всей видимости, он, возможно, еще и покойник?
        - Конечно же, нет, - посчитав озвученные вопросы насмешкой, неприятно усмехнулся старослужащий подполковник, - но есть вероятность, что кто-то изучил методы того исчадия Ада и сейчас полностью копирует все его прошлые действия.
        - Глядите, - крикнул молодой участковый, младший лейтенант, только что поступивший на службу; звали его Козеев Сергей Николаевич, - здесь какая-то сумка с женскими шмотками!
        - Неси ее сюда! Срочно! - приказал Николай Геннадьевич.
        Дальше провели подробный осмотр содержимого переносной поклажи, имевшей ручку и маленькие колесики, вследствие чего (по отдельным характерным признакам и опросу вблизи живущих жителей) довольно быстро установили, что она принадлежит Шалуевой Дарье, дочери достойных родителей, проживающей практически рядом - менее чем в километре. Сразу возникло три версии: либо она также убита и необходимо искать ее изувеченный труп, либо она и является тем самым пресловутым имитатором изверга, некогда наводившего ужас на всю Ростовскую область, либо - просто обыкновенным случайным свидетелем. Такой поворот дела, в части второй имевшейся версии, был, разумеется, маловероятен, но возможность такая не исключалась. Естественно, с целью ее отработки был выслан участковый Козеев, не замедливший «броситься» исполнять озвученное ему поручение.
        К этому моменту совсем стемнело и на вокзале стали разворачиваться совсем иные события. Как уже говорилось, Ростовский потрошитель приблизился к распивающему спиртные напитки бомжу, и как только солнце полностью скрылось за горизонтом, он полез в имевшийся при нем портфель и достал оттуда огромный кухонный ножик.
        - Эй, парень? - выпучил бомжеватый мужчина глаза от охватившего его страха, начиная отодвигаться на самый край лавки, подальше от незнакомца. - Ты чего, шутить, что ли, вздумал? Давай, давай заканчивай, я тебе вроде ничего плохого не делал?
        Однако яростный взгляд, перекошенное злобой лицо и очевидность намерений не вызывали сомнений о задумках, посетивших голову безжалостного соседа по лавке. Действительно, долго он не раздумывал, а встав в основную человеческую позицию и развернувшись гневной физиономией к выбранной жертве, всадил ему в лицо длинное лезвие, рассекая кожу и пробивая кость аккурат возле носа, но только немного справа. Дальше последовали возвратно-поступательные движения, пока рана на лице не стала свободной, а нож не перестал чувствовать тугое сопротивление; правый глаз, естественно, вытек, а следующий удар был сделан прямым направлением в левый. Поерзав в голове ножом, Ростовское чудовище стало методично бить клинком в различные части тела бомжа, не вынимая его сразу, пока у него в конце концов не случилось долгожданной эякуляции. Только после этого он смог успокоиться и вытер нож об одежду уже умершего мужчины. Как уже говорилось, даже подверженный дьявольским, демоническим силам, он не терял ясность мысли и способности здравого рассуждения; именно эта особенность заставила маньяка-убийцу начать осматривать карманы
умерщвленного им человека. Ему посчастливилось: убиенный носил с собой все свои документы, среди которых были такие: паспорт на имя Чурилова Антона Ксенофонтовича, его трудовая книжка, не имевшая, кстати, отрицательных записей, а также диплом об окончании строительного техникума, полученный обладателем еще в период советского времени.
        - Ну что же, Чурилов так Чурилов, - вслух произнес изувер, накануне восставший из мертвых, - и фамилия очень даже похожая. С другой стороны, особо выбирать не приходится - мне в создавшейся ситуации все подходит.
        Забрав добытые им свидетельства и пользуясь помощью мистических сил, он незамедлительно изменил в паспорте фотографию, приведя его в полное соответствие со своей нынешней личностью. Далее, новоявленный Антон Ксенофонтович сложил документы в карман пиджака, после чего ножом стал вырезать у умершего печень, не забывая снабжать свои действия отвратительным комментарием: «Я целый день ничего не ел, изголодался совсем не на шутку, так, может быть, орган этого «грязного бомжика» поможет мне утолить тот нечеловеческий голод, что терзает меня изнутри; в былые времена, помню, мне очень нравилось поедать питательные части людских органов и останков». Методично работая лезвием, он извлек, как ему казалось, самую вкусную часть туловища и, не задумываясь, вписался в нее своими зубами; вероятно, ему не очень понравилась одеревеневшая печень давнего алкоголика, потому что он тут же избавился от откушенного куска и выплюнул его в сторону. «Давай лучше попробуем почки», - продолжал он свои рассуждения, кромсая тело убитого им мужчины. Однако и здесь произошла та же история, что и с первым надкушенным органом. По
вкусу Ростовскому чудовищу пришлось лишь сердце умерщвленной им только что жертвы. Насытившись и озарившись довольной улыбкой, он убрал нож обратно в портфель, а труп убитого им человека скинул назад, под откос, прямо за лавку, где тот скатился вниз, а кромешная тьма, разрезаемая только привокзальными фонарями, освещавшими один лишь перрон, надежно скрыла совершенное им только что неимоверно жестокое преступление.
        Через некоторое время подошел проходящий поезд, и Чурилов направился к одному из открывшихся для посадки вагонов. Он выбрал именно тот, где на этой станции не садился ни один человек, а стояла только одна проводница. То была женщина, давно уже переставшая хвастаться своей некогда, возможно, и удивительной красотой; достигнув сорока восьми лет, она, при своем среднем росте, умудрилась набрать довольно много лишнего веса, и было очевидно, что служба ей дается с невероятным трудом, причем она даже не покидала вагон, а билеты проверяла, уже когда пассажир поднимался в тамбур. Подобное обстоятельство было как нельзя более выгодно Ростовскому потрошителю, так как он избежал неприятных объяснений на улице (билеты купить ему так и не посчастливилось, потому что вокзал работает только до 19 часов 50 минут, а он закончил «заниматься» с бездомным уже после восьми часов вечера). Женщина была одета в форменную одежду, которая несуразно сидела на ее непривлекательных телесах, обвисших и, как следствие, уже некрасивых; лицом она выдалась круглым, некогда вызывавшим у молодых людей восхищение и сладостное
томление, но сейчас выглядевшим сильно осунувшимся и обильно покрывшимся возрастными морщинами; взгляд давно был потухшим, не выражавшим той юношеской целеустремленности, какая была, когда она только начинала свою нелегкую службу. Звали ее Смирновой Еленой Валерьевной.
        - Ваш билет? - обратилась она к странному пассажиру…
        Поначалу, еще до того момента, как задать свой обычный вопрос, она не сразу стала заниматься непосредственно проверкой проездных документов, а решила вначале разобраться со своими непосредственными обязанностями, то есть: опустила заслонку на подъемную лестницу, закрыла и заперла входную дверь - словом, никак не обращала внимания на поднявшегося в вагон человека, заговаривая с ним чисто машинально, по большому счету оставаясь верной давно выработавшейся привычке. В обыденной ситуации, когда она заканчивала со всеми процедурами, ей уже протягивали запрашиваемое свидетельство, подтверждающее право проезда, поэтому она особо и не задумывалась, предполагая, что как только повернется к гражданину, то сразу получит искомый билетик, тем более что краем глаза она заметила, как пассажир засунул руку в портфель и продолжает ее там удерживать, очевидно отыскивая то, что ей и было в эту минуту необходимо.
        Когда Смирнова закончила и, повторив вопрос «Ваш билет?», повернулась назад, странный пассажир все еще продолжал удерживать ладонь внутри своей клади, не извлекая ее почему-то наружу. Опытной проводнице, повидавшей на своем веку всяких людишек, в том числе и лихих, и непонятливых, и попросту глупых, этот человек сразу показался не то что бы необычным, но каким-то излучающим собой жуткую, чудовищную опасность. Его же полубезумный взгляд давал повод задуматься, что от этого человека можно ожидать всего, даже самого худшего. У женщины самопроизвольно похолодело внутри, как будто в кровь внезапно запустили ледяного, жуткого ужаса; она стала пятиться назад, но, как и следовало ожидать, уперлась спиной в прочную, металлическую преграду.
        - Не надо… - безотчетно поняла она суть намерений Ростовского потрошителя, сразу же узнав его (ведь она была местной и, когда его судили, ей было достаточно лет, чтобы на всю жизнь запомнить этого страшного человека), - пожалуйста, не убивайте меня: я пропущу Вас бесплатно…
        - Ты думаешь, - зарычал восставший из Ада мужчина, голосом больше напоминающим замогильные отголоски, посланные из самой Преисподней, - что меня интересуют твои одолжения или что я изначально собирался оплачивать свой проезд? Я вижу - ты меня помнишь, а значит, должна понимать, что человеческие тела меня интересуют лишь настолько, насколько являются материалом для очередного кровавого месива либо полового эксперимента.
        - Я отдамся тебе добровольно… без насилия, - продолжала лепетать испуганная до последней жути Смирнова, надеясь при этом… сама не зная на что.
        - Во-первых, я уже «сыт» на сегодня, - зловеще промолвил маньяк-убийца, медленно извлекая нож из портфеля и тут же вонзая его в полное тело Елены Валерьевны, чуть повыше женского органа.
        Дальше пошла все та же процедура нанесения множественных ранений, но на этот раз при отсутствии возвратно-поступательных имитаций: Ростовский потрошитель просто получал удовольствие от созерцания несоразмерных мучений, которым подвергалась эта ни в чем не повинная женщина. После первых трех ударов она рухнула на колени, и Чурилову пришлось придерживать ее з? голову, чтобы она не упала совсем; сам же он чуть нагнулся и бил, бил и бил, заливая кровью полы и одежду как свою, так и умирающей проводницы; он уже не обращал внимания на соблюдаемую им всегда осторожность, когда, отбирая людские жизни, он стремился быть аккуратным, всегда ограждаясь от того, чтобы случайно не запачкаться «вытекаемой» кровью. Через пять минут этого жуткого буйства работница РЖД перестала что-либо чувствовать, потому что она умерла; а недочеловек никак не мог погасить в себе тот дьявольский огонь, что терзал его изнутри, требуя непременного созерцания чьих-то страданий. Но Смирнова уже ничего не чувствовала, кровавая же алчность воскресшего маньяка-убийцы оставалась удовлетворенной не полностью: была ночь, и он должен был
убивать.
        На свою беду из купейной части вагона в этот момент в тамбур вышла молодая парочка, состоящая из молодого человека, по имени Олег Выжимаев, и его девушки, носящей имя Алены Закатовой. Они хотели было тайком покурить, но, сразу же улицезрев всю трагичность развернувшейся перед ними картины, повели себя совершенно по-разному: восемнадцатилетний юноша, оказавшийся более подвижным и развитым как физически, так и умственно, он имел еще и довольно приятную внешность, а главное, аналитический ум, поэтому, особо не задумываясь, ринулся прочь из страшного тамбура; но вот его ровесница и любимая им безумно Алена, хотя и не имевшая идеальной фигуры, но выглядевшая довольно эффектно (а еще эти ее роскошные, крашенные в рыжий цвет, пышные волосы!) не смогла побороть охватившего ее ступора и, поддавшись панической атаке, застыла на месте, будучи не в силах ни дышать, ни даже кричать: страх полностью овладел ее и телом и разумом.
        Молодому человеку, миновавшему уже вторую дверь отсека, где располагается в поездах туалет, пришлось возвращаться обратно, так как он очень сильно любил свою девушку; а она за ним в эту жуткую минуту не следовала, продолжая оставаться в очень опасной для себя ситуации. Парень вернулся обратно в тамбур, и это было, без сомнения, его самой большой ошибкой… Чудовище, поняв, что у него появились новые жертвы, бросило бездыханное тело Смирновой на пол и двинулось в сторону рыжеволосой красавицы, застывшей на одном месте и дрожавшей от нестерпимого ужаса; маньяк-убийца как раз уже замахивался ножом, чтобы нанести очередной жертве ранение, как дверь, ведущая в общий салон вагона, неожиданно распахнулась - и появился Олег Выжимаев, поначалу сбежавший, но теперь готовый выступить в роли защитника; однако он не учел одного условия: с кем именно ему придется иметь при этих обстоятельствах дело. Два пальца - средний и указательный - пробили ему обе глазницы, полностью лишив зрения; в дальнейшем, надавливая на черепную коробку, они заставили молодого человека опуститься вниз и встать на колени.
        Так и продолжая удерживать парня в таком положении, Ростовский потрошитель, чтобы тот не кричал, воткнул ему лезвие прямо в рот, перерезав язык и оставив тому способность только мычать как бездумный теленок; теперь он наконец-то смог осуществить задуманное им ранее и вонзил свой огромный нож в тело трепещущей от страха Аленушки. Далее, увлекшись молодостью «подвернувшейся пассии», пошли возвратно-поступательные движения, не заканчивавшиеся даже тогда, когда Закатова плавно осела на пол; Чурилову пришлось нанести не менее семидесяти ранений, прежде чем у него случилась повторная эякуляция; так и продолжая удерживать выдававшего нечленораздельные звуки Олега за обе глазницы, новоявленный Антон Ксенофонтонович испражнился на тело ?мершей девушки, а завершив с плотскими удовольствиями, перешел еще к одной жажде, требующей вида кровавых мучений; с этой целью он отвернулся от неинтересной уже ему в этом плане Алены и перешел к ее кавалеру, загодя им чудовищно покалеченному. Он так быстро вонзал в него нож и извлекал его из тела обратно, что изуверу понадобилось не меньше, чем тридцать ударов, чтобы
Выжимаев затих навсегда, будучи жестоким убийцей в конце концов умерщвленным; на этот раз мучитель разнообразил свои действия и, каждый раз нанося ножевые ранения, сопровождал их дополнительным разрезанием, от чего тело страдальца превратилось в сплошное кровавое месиво, а часть внутренних органов вывалилась наружу.
        Объятый животным голодом, Ростовский потрошитель схватил печень юноши и прямо тут же ее сожрал, наслаждаясь так называемой свежестью, еще не сгубленной длительным употреблением всевозможных токсинов, распространенных в современном сообществе. В дальнейшем последовали сердце и почки и наконец-то маньяк-убийца смог достигнуть питательной сытости, ведь, как следует теперь понимать, одного прогнившего органа, добытого им у бомжа, по всей видимости, ему показалось мало.
        Выше уже говорилось, что, даже подвергаясь воздействию демонических сил, этот необычный субъект никогда не «тереял» своей головы и всегда все делал осознано. Так и сейчас, закончив из ряда вон выходящее насыщение, он принялся, если так можно выразиться, прибирать за собой в окровавленном тамбуре. Если быть кратким, то суть этой уборки состояла в следующем: он открыл входную дверь рабочего помещения и поочередно выбросил на улицу все три убиенных им тела, причем производил всю эту операцию он с такой легкостью, что даже наполненное жировыми складками туловище, принадлежавшее пожилой проводнице, не вызвало у него никаких затруднений и, не «мешкаясь», полетело наружу… Чурилову стоило только схватить ее запястье и голеностопный сустав и швырнуть женщину прочь из вагона. Однако он был не дурак и, прежде чем так поступить, забрал у нее изготовленные по стандарту ключи, позволяющие, собственно, открывать любую дверь, в той или иной мере находившуюся в подв?жном составе.
        Вместе с тем на месте совершения жуткого преступления, как, в принципе, и на одежде воскресшего из Ада чудовища, еще оставались многочисленные кровавые пятна, а пол в тамбуре образовал одну большую кровавую лужу. Что же потусторонний изверг предпринял на это? Оставляя одну из дверей открытой, он встал посередине отсека, закрыл глаза, скрываемые большими очками, после чего, словно бы медитируя, на несколько минут застыл с вытянутыми вперед руками, где ладони были повернуты книзу. В последующем, очевидно достигнув нужной ему концентрации, новоявленный Антон Ксенофонтович стал медленно переворачивать свои кисти. Может показаться удивительным (не стоит забывать про адскую сущность этого воскресшего из мертвых чудовища), но вместе с осуществляемым им нехитрым движением, вся кровь, скопившаяся в это время в вагоне, стала медленно (где-то по мелким каплям, а где-то большими пятнами) отрываться от пола, стен, потолка и одежды «душегубителя», после чего собралась в один пульсирующий сгусток, висящий в воздухе прямо на уровне его чудовищных зенок. Ростовский потрошитель дождался, когда он достигнет полного
своего насыщения, и легким мановением рук излил весь этот зависший поток наружу, полностью очистив тамбур от маломальских следов совершенного им сейчас особо жестокого преступления.
        Однако кровавая жажда так и не покидала этого человека-монстра: ночь пока еще была в самом разгаре. Утолить ее можно было только единственным способом - это жестоко убивать любых, попавшихся на глаза, людей; осуществить это было довольно легко: необходимо было только проследовать в мирно покачивающийся вагон. Подхватив портфель, на время истязаний уроненный Чуриловым на пол, он стремительно проследовал из тамбура внутрь основных помещений и, воспользовавшись ключами замученной им проводницы, открыл первое, следующее по ходу, купейное помещение. Оно оказалось двухместным и там на своих полках спокойно сидели пожилой мужчина и молоденькая девица, очевидно бывшая ему дочкой. Маньяк не стал разбираться в их родственной принадлежности, а поочередно втыкая свой огромный нож сначала в тучное тело представителя сильной половины планеты, а затем в хрупкое тело девушки, постепенно превратил их в истекающие кровью останки, где практически не встречалось «живого» места. Опешившие люди даже не успели понять, что в действительности с ними случилось и скончались прямо так, находясь в неосмысленном состоянии.
        От трупов недочеловек избавился, попросту выбросив их в боковое окошко. Туда же последовала и скопившаяся в помещениях кровавая жидкость. Точно таким же образом маньяк-убийца поступил и с остальными купе, пока полностью не «очистил» вагон от ехавших в нем пассажиров. Приближался рассвет, и с первыми лучами солнца демонические силы стали покидать эту в чем-то потустороннюю, а в чем-то и адскую сущность, постепенно превращая его в обыкновенного человека. Поскольку все койка-места были свободны, Антон Ксенофонтович посчитал для себя возможным занять первый, полюбившийся ему вагонный номер, не позабыв воспользоваться билетом хозяина, а также - поскольку была уже поздняя осень, и чтобы не выглядеть в одном пиджачке слишком глупо - серым, чуть удлиненным плащом, пришедшемся ему в самую пору. Успокоенный и удовлетворенный ночными тиранствами, «одинокий путник» растянулся на полке и спокойно уснул, чтобы побыстрее скоротать оставшийся путь до Российской столицы (поезд был скоростной и ехать оставалось чуть больше двенадцати с половиной часов).
        Глава III. Маньяк-убийца уже в Москве
        Город Новочеркасск просыпался на удивление медленно: солнце то проявлялось в полной своей мере, то скрывалось за едва набежавшими облаками. Однако это не помешало таксисту, работавшему в ночную смену и отъезжавшему в этот момент от вокзала, при первых же бликах рассвета обратить внимание на необычный предмет, валявшийся в траве и находившийся прямиком под откосом. «Мало чего где может лежать?» - подумал он, проезжая мимо и настоятельно стараясь отогнать от себя мысль, требующую непременно остановиться и пойти посмотреть, что же там в действительности такое. Но нет! Уехать совсем он не смог: сработала бывшая полицейская «жилка» (еще совсем недавно он был отличный оперативник); таким образом, проехав пятнадцать метров, мужчина вернулся обратно, дабы лично убедиться, что же так привлекло его годами наработанное внимание.
        Подъехав почти что вплотную, мужчина вылез из машины и тут же направился осматривать заинтересовавшее его место; в былые времена Алексей Дмитриевич Заносский - а именно так звали этого представителя сильного пола - работал старшим оперуполномоченным уголовного розыска; теперь же он являлся заслуженным пенсионером Министерства внутренних дел и подрабатывал частным извозом. Если кратко коснуться его внешности, то он представлял собой человека, достигшего пятидесятивосьмилетнего возраста, был высок ростом, широк в плечах и обладал внушительной физической силой; лицо его было практически круглым (из-за накопившегося на нем возрастного жирка), голова же давно начала лысеть и имела волосы только в задней части и по бокам; одежда казалась самой обыкновенной и представлялась в виде засаленной кожаной куртки, потертых штанов и солдатских ботинок.
        Заносский быстро преодолел необходимое расстояние и остановился рядом с накануне убитым бездомным, как уже известно, имевшим очень заниженную социальную значимость; говоря иными словами, он и без того выделялся непривлекательным видом, но на настоящий момент был просто ужасен и даже у бывалого «опера» вызвал чувство неприятного отторжения. Однако это не помешало отставному офицеру позвонить в дежурную часть и сообщить о своей невероятно страшной находке; дежурить продолжала «старая» оперативная группа - ей и пришлось выезжать для осмотра истерзанного чудовищем тела. По надкусанным внутренним органам, брошенным извергом рядом, и полному отсутствию сердца, ни у кого не вызывало сомнения, что, кроме убийства и удовлетворения своей плотской похоти, маньяк-убийца еще имеет и склонность к поеданию человеческой плоти, или по-простому каннибализму.
        - Ну точь-в-точь как «наш» потрошитель! - неожиданно воскликнул бывший оперативник, обращаясь к начальнику участковых. - Помнишь, Геннадич?
        Рыкову отлично был известен Алексей Дмитриевич, и некогда им даже пришлось какое-то время работать вместе, поэтому он пропустил мимо ушей столь фамильярное обращение и почти так же ответил:
        - Разумеется, помню! Только если, Дмитрич, ты не забыл, то того - ежели так можно выразиться? - человека расстреляли аж в 1994 году, и я лично присутствовал при составлении акта захоронения - вывод? - думаю, мы в настоящем случае имеем дело с каким-нибудь его безумным последователем. Кстати, Козеев, - обратился он уже к своему подчиненному, - тебе давали поручение проверить на причастность некую Дарью Шалуеву - ты это сделал?
        - Да, - с готовностью ответил совсем юный еще «офицерик», - и раздобыл очень интересные сведения.
        - Вот как? - вставила свое слово Гринева, листая материалы уголовного дела. - Но почему-то я не наблюдаю подробного рапорта? Как прикажите вас понимать? - последнее высказывание относилось уже ко всей службе участковых уполномоченных.
        - Действительно? - не меньше изумился старослужащий подполковник. - Почему это, Сережа, ты до сих пор не отчитался за свое поручение, оформив его, как и полагается, документом?
        - Работы много… - попытался оправдаться не «оперившийся» еще сотрудник, опустив свои виноватые глаза книзу, - я думал с утра написать.
        - Не такое это обыкновенное дело, - возразил Николай Геннадьевич, делаясь строгим, - чтобы что-то в нем откладывать на потом… ладно, давай докладывай устно, чего такого значимого ты там «раскопал».
        - В общем, - начал свой рассказ проштрафившийся вчера подчиненный, едва заметно дрожа и телом и голосом, - пришел я к ним накануне вечером, а папа с мамой и говорят, что их дочери дома нету; в дальнейшем стоило большого труда, чтобы убедить их в конце концов выдать, что Шалуева ни с того ни с сего собрала свои дамские штучки и носимые вещи, после чего в самом срочном порядке укатила в Москву, где у нее числится тетка, если быть точным, отцова сестрица; у нее якобы она и собирается в настоящее время остановиться.
        - Странно? - проговорил задумчивым голосом Рыков (оперативник-таксист в это время общался с Викторией Александровной, аккуратно заносившей в протокол его показания), - как будто все «ниточки» ведут именно к этой девушке: и вещи ее возле первого трупа, и второй покойник по ходу ее движения… она ведь в столицу на поезде выдвинулась - не так ли, Козеев?
        - Все верно, - подтвердил участковый, для убедительности кивнув головой.
        В это время на телефоне следователя раздался звонок, по окончании которого она окликнула Николая Геннадьевича, прервав его беседу с более молодым сотрудником:
        - Товарищ подполковник, - обратилась она не как делала это обычно, просто по имени отчеству, а непривычно, по полной форме, - сейчас мне «отзвонился» дежурный и сообщил, что на заброшенном кладбище обнаружена группа жестоко убитой и до неузнаваемости растерзанной молодежи; не удивлюсь, если вдруг окажется, что это друзья «нашей» в спешке сбежавшей Шалуевой. В итоге нам велено заканчивать здесь и описывать все более чем подробно - туда выдвигается «новая» следственно-оперативная группа - на наши же плечи ложится еще обязанность по составлению запроса на отработку ее московскими сыщиками.
        ***
        Калистратов Игорь Владимирович служил в одном из подразделений Москвы, обслуживающим Северное Медведково; он занимал должность старшего оперуполномоченного и имел звание майора полиции; не совсем молодой мужчина, он достиг тридцативосьмилетнего возраста и через пару лет мог рассчитывать на раннюю пенсию; за долгие годы службы офицер набрался огромного опыта и мог работать, практически не выходя из своего кабинета; пособием этому служила огромная агентурная сеть, сформированная им на обслуживаемом участке. Игорь был человеком подтянутым, держал себя в строгости, не позволяя себе никаких излишеств, что позволяло ему оставаться стройным и энергичным, но при этом быть еще и чрезвычайно физически развитым; такому состоянию способствовали еще и регулярные тренировки в спортивном зале, где б?льшее предпочтение он отдавал отработке приемов рукопашного боя. Лицом он выдался смуглым, вверху круглым, а книзу продолговатым; серо-голубые глаза излучали ум и необъятные аналитические способности; нос - прямой, с небольшой горбинкой; губы скрывались за густыми, как и волосы, седеющими усами. Однако при всех своих
положительных качествах Калистратов обладал одним негативным свойством: он слыл огромным лентяем и никогда не брался за дело, если в том не возникало самой острой необходимости.
        Продолжая останавливаться на этом столичном сыщике, в том числе также стоит отметить, что с недавнего времени ему был приставлен напарник, носивший звание младшего лейтенанта и только что заочно закончивший свое высшее обучение. Молодой человек, едва достигший двадцатичетырехлетнего возраста, Ремишев Юрий Михайлович, переведенный в уголовный розыск из патрульно-постовой службы полиции, естественно, не имел никакого опыта в оперативной работе; но, желая побыстрее постигнуть сыскную науку, он, в отличии от своего наставника, всегда рвался на любые, причем даже не тяжкие, преступления, намереваясь как можно быстрее стать отличным оперативником. Его старший товарищ, видя необычное рвение приставленного к нему товарища, только сомнительно улыбался, но если и оговаривал его в этом стремлении, то все-таки крайне редко, да и то только в тех случаях, когда тот брал на себя задания, полностью шедшие вразрез с розыскными делами. Парень выглядел выше и казался физически развитие своего сослуживца, однако на тренировках по рукопашному бою практически всегда уступал ему в спаррингах. Безусое, слегка вытянутое
лицо было красиво, словно у девушки, и просто «дышало» естественной, еще только созревающей, молодостью; оно обладало гладкой, ровной, почти полностью белой кожей, а глаза «светились» задором и желанием искоренить всю существующую преступность (что обычно встречается у сотрудников в самом начале их послужного списка); нос был прямой, без малейших изъянов, губы чуть полноватые для мужчины, что вполне могло указывать на возможную доброжелательность еще не совсем очерствевшей натуры.
        После совещания, проходившего среди личного состава каждое утро, Калистратов следовал в кабинет, а его юный напарник отправлялся в отдел делопроизводства и дежурную часть, чтобы получить там задачи на день и ознакомиться с ориентировками, поступившими за ночь. Нетрудно догадаться, что поручение о проведении отдельных следственных действий, направленных на проверку причастности Шалуевой Дарьи к совершенным в Новочеркасске неимоверно жестоким убийствам, досталось именно этому молодому сотруднику; впрочем, можно смело утверждать, что произошло это по его собственному желанию, так как ему и самому не терпелось поучаствовать в раскрытии столь громкого дела. Он тут же поспешил доложить наставнику о том, что смог заполучить интереснейшую дополнительную нагрузку, однако большого энтузиазма от своей инициативы у Калистратова не увидел.
        - Успеем еще сделаем, - сказал тот разгоряченному юноше, готовящемуся немедленно броситься в «бой» и провести технические мероприятия, - на исполнение таких запросов у нас, как минимум, десять суток, а при большом желании «волокитить» можно даже до тридцати, но это уже будет чревато проблемами… однако, как бы там ни было, пока отложи все это в сторонку: у нас есть гораздо более серьезное дело.
        - Что такое? Что-то случилось? - несколько разочарованно вымолвил Юрий, мысленно уже арестовывавший жестокую «маньячку-убийцу».
        - Сейчас, - безо всяких эмоций пояснил более старший сотрудник, одновременно доставая из сейфа табельное оружие и убирая его в нательную кобуру, хранившуюся у него подмышкой и скрытую за обыкновенной, но очень удобной болоньевой курткой, выделявшейся ярко красным оттенком, - мы поедем на вызов.
        - Произошло что-то серьезное? - поинтересовался младший лейтенант, повторяя действия опытного наставника, но с единственным отличием - пряча пистолет за черной кожаной курткой.
        Парень не зря сейчас задал этот вопрос, и пусть он прослужил всего несколько месяцев, но уже отлично успел выучить привычки своего сведущего напарника, ведь если тот удосуживался покинуть свое удобное, теплое место, значит, действительно, случилось что-то из ряда вон выходящее. Он не ошибся, и Калистратов тут же развеял его сомнения:
        - Пока я, конечно, точно ничего тебе сказать не могу, но поступила информация, что лесопосадка, расположенная вдоль реки Яуза просто - прошу прощения за каламбур - изобилует жутко изувеченными, растерзанными покойниками. Нам, входя в составе следственной группы, необходимо выдвинуться на место и собрать там как можно больше следов преступления и по возможности доказательств. Все ли теперь понятно, что нам не до каких-то там, не имеющих срочности, поручений?
        - Да, - согласился со словами старшего товарища Юрий, мгновенно переключившись мысленно на новое, не менее весомое, дело, - разумеется, это намного важнее.
        - Ну вот и не «хера» тогда языками чесать, - пробурчал недовольно Игорь, уверенным шагом направляясь на выход, - а выдвигаемся выяснять все существующие подробности, и, следует понимать, сделаем это прямо на интересующем нас объекте. Поедем на моей машине - мало ли куда потом придется доехать?
        В этот момент они себе еще даже не представляли, что именно им придется увидеть! В лесистой местности, на протяжении от парка «Свиблово», расположенного в Южном Медведково, вплоть до сквера по Олонецкому проезду, граничившему с районом Северное Медведково, и даже немного дальше, без какой-либо системы и при отсутствии причинно-следственной связи были обнаружены одиннадцать трупов людей разного возраста, пола, где, кроме всего прочего, имелись различия еще и в национальной, и в языковой, и в имущественной, и в должностной, и в расовой принадлежности; объединяло всех только одно: все они были убиты огромным ножом, имевшим в своем основании широкое лезвие, и растерзаны до такой степени, что узнать их было практически невозможно… с одного из покойных, обнаруженного еще до наступления утра, были изъяты следы обильных семяизвержений мужчины.
        Принимая во внимание необычный, зверский, подход, применяемый к умерщвлению жертв, а также количество трупов, на исследование места совершения преступления следственной группой был потрачен весь оставшийся день, вплоть до самого вечера. Убийца получил прозвище Московского потрошителя, а уже практически к ночи пришла еще одна ориентировка, согласно которой значилось, что поезд, прибывший на Казанский вокзал из Новороссийска, в одном из своих вагонов не имел ни одного пассажира (Чурилову удалось сойти незамеченным за несколько остановок до конечной остановки, или отправного перрона), а начиная от города Новочеркасск и на протяжении более чем трехсот километров находились жуткие трупы, истерзанные, изрезанные ножом, и неподдающиеся своему описанию; в такой ситуации даже неопытному сыщику Ремишеву не составило особого труда сложить воедино всю имеющуюся картинку и сделать логичное заключение, что жестокий маньяк-убийца прибыл к ним из южной части страны, причем, скорее всего, исключительно из Ростовской области.
        Воскресшее же из Ада чудовище, его словно что-то тянуло в северо-восточную часть столицы, где оно, оказавшись уже в Москве, всю ночь вылавливало одиноких, загулявшихся жителей, и если они попадались ему на открытой местности, то маньяк искусно, пользуясь прошлой практикой, заманивал их в лесистую часть района, несговорчивых попросту оглушал рукояткой ножа, после чего все также утаскивал в лесную посадку; тех же зевак, что попадались ему непосредственно в парках и скверах, он убивал прямо на месте, неизменно все своих невольных пленников жестоко терзая и безжалостно мучая, пока они не превращались в сплошное кровавое месиво; у некоторых, кроме всего прочего, отсутствовали в том числе и одни из самых значимых внутренних органов, где некоторые были обнаружены в непосредственной близости со следами их поедания, притом именно человеком, а не каким-нибудь диким животным, что легко определялось по вгрызавшимся в них зубам, а проще, по характерному прикусу. Его поимка, как это нетрудно догадаться, напрямую была поручена опытному сыщику Калистратову и его молодому напарнику, но и все остальные службы также
были задействованы в столь необычном мероприятии, по своей беспрецедентности не знавшим себе до этого равных (в Москве уже довольное долгое время не случалось ничего хоть сколько-нибудь похожего). По окончании неотложных следственных действий и когда уже опросили всех, кого было только возможно, было принято решение, что на месте происшествия работу можно наконец-то заканчивать; в дальнейшем к лесопарковой зоне были приближенны задействованные на ночную службу наряды, уставшим же и вымотавшимся оперативникам к десяти часам вечера было разрешено отправляться домой - но с одним неизменным условием! - на следующий день, прямо с утра, продолжить прерванную работу.
        - Как думаешь, - озадачил Калистратов воспитанника вопросом, когда они уже покидали территорию совершенного преступления, - кто это может быть? Лично мне кажется, что явно кто-то не «наш», а приезжий, возможно даже из стран ближнего зарубежья.
        Именно сейчас, замотавшись за день, Юрий вдруг вспомнил про поручение, пришедшее из Новочеркасска, и в то же самое мгновение его практически осенило:
        - Помнишь, Игорь, - у сыщиков между собой было не принято придерживаться армейской субординации, поэтому равнозначные сотрудники, пусть и имеющие различные звания, предпочитали устанавливать между собой панибратские отношения и обращались друг к другу исключительно только по имени, - я говорил тебе утром про задание, прибывшее в отношении некой Шалуевой Дарьи, поселившейся в нашем районе.
        - Да, - согласился наставник, нахмурив лоб, как будто пытаясь что-то вспомнить либо анализируя, - вроде чего-то было… однако не пойму: как все это может быть связано?
        - Если бы ты прочитал тот документ, а не отложил его в сторону, - горделиво сделал свое заключение молодой лейтенант, повергнув напарника в еще большие размышления, - то ты бы сейчас четко себе представлял, что нас просят проверить ту девушку на причастность к совершению убийств, полностью совпадающих с «нашими» как по жестокости, так и по манере их исполнения.
        - Ладно, - недовольно промолвил старший оперативник, садясь вместе с Ремишевым в машину марки ВАЗ 2114 и направляя ее в сторону отдела полиции, - сейчас уже поздно - только на лишние проблемы нарвемся, если прямо сейчас направимся вытаскивать ее из квартиры - а завтра, прямо после оперативки, мы и посмотрим, что там за поручение и что за дев?ца; лично я что-то мало верю в то, что все это лиходейство смогла проделать девчонка… нет, здесь явно орудует зрелый мужик, причем имеющий огромную силу; кстати, такой же вывод можно сделать еще и по сперме, - здесь оперативник презрительно усмехнулся, - у представительниц прекрасного пола вряд ли смогут найтись подобные выделения.
        - Но, - обиженным тоном заметил младший сотрудник, отворачивая голову и глядя на улицу через окно пассажирской двери, - там и не говорится, что убийства совершает именно эта молодая особа, там просто просят проверить ее на причастность, ведь, возможно, она знает что-то такое, что поможет нам выйти на настоящего маньяка-убийцу… не зря же она в таком спешном порядке «свалила» из своего родного провинциального городишки?
        - Может быть, может быть, - задумчиво, словно только для себя, вымолвил Игорь, и на этом рассуждения напарников прекратились, так как они подъехали к отделу внутренних дел, а значит, пора было уже идти по домам, пока не «нагрузили» еще какой-нибудь лишней, совсем ненужной, работой, - не забудь написать подробный рапорт об осуществленных нами сегодня мероприятиях, чтобы к утру «воткнуть» его в уголовное дело, - крикнул сыщик, когда Юрий уже отошел метров на двадцать.
        Почти в тот же самый момент двое сотрудников полка ППС, дежуривших вблизи лесистой зоны, окружавшей реку Яузу, мирно дремали в служебном автомобиле; в своей беспечности они наивно полагали, что при такой концентрации полицейских, сколько их было выставлено в ближайшей округе, вряд ли какой маньяк решится действовать как в этой, так и близлежащей к ней местности. Оба они были молодыми парнями, недавно закончившими школу полиции и теперь заочно проходившими обучение в высших юридических заведениях; сотрудники представлялись худощавыми, но тем не менее, при высоком росте, выглядели физически развитыми; молодые красивые лица и форменное обмундирование делали их практически одинаковыми. Рулевого звали Орешкиным Виктором Сергеевичем; он достиг двадцатитрехлетнего возраста и носил звание старшего сержанта полиции… Мерзоев Эдик Рафикович, его обычный напарник, был рядовой двадцатидвухлетнего возраста.
        Вдруг! В окошко, расположенное со стороны водителя, постучал неизвестный мужчина; по своему виду он, скорее всего, приближался к пенсионному возрасту, но главной его отличительной чертой являлись большие очки, «сверкающие» в темноте и имеющие характерную квадратную форму.
        - Господа полицейские, - сказал он ровным, спокойным голосом, не внушающим каких-либо нехороших эмоций либо же подозрений, - я сейчас проходил по скверу и наткнулся то ли на мертвое человеческое тело, то ли на что-то похожее; но вся беда в том, что я не отважился подойти поближе и рассмотреть все поподробнее. Вы не сходите со мной… не посмотрите?
        Орешкин, выведенный из состояния сна столь необычным образом, толкнул напарника локтем и, разбудив его, промолвил голосом, содержащим чуть дрожащие нотки, что в столь необычной ситуации было, впрочем, делом вполне даже обыденным:
        - Эдик, давай просыпайся, кажется, есть работа: вон гражданин говорит, что нашел то ли труп, то ли не труп; но, сам понимаешь, надо пойти убедиться.
        Оба полицейских почти одновременно покинули удобный салон машины и оказались на улице.
        - Ведите показывайте, - учитывая возраст просителя, старший сержант придал своему голосу вежливых интонаций, - посмотрим: что именно у «Вас» там случилось?
        Чурилов - а как нетрудно догадаться, это был именно он - повел полицейских в самую глубину аллеи, направляясь к общественному туалету, где, действительно, на траве имелись следы волочения, ведущие к задней части строения. Сотрудники напряглись: дело, и правда, было нешуточным. Медленно продвигаясь вдоль примятой травы, «пэпээсники» шли, пока не уперлись в мертвое тело, изуродованное до невероятной степени; по всей видимости, некогда оно принадлежало молодой и красивой женщине. И Мерзоев, и его напарник Орешник от увиденного ими непривычного, проще сказать, крайне жуткого вида тут же отвернулись в стороны и принялись активно очищать свои желудки от непереваренной пищи - и в этот момент первый (тот, что был «помоложе») вдруг неожиданно захрипел, словно ему перерезали горло. Его напарник обернулся и, к своему величайшему ужасу, стал очевидцев просто кошмарной картины: мужчина, пригласивший их осматривать место совершения преступления, наносил многочисленные удары ножом в тело его товарища, на глазах уродуя туловище и превращая его в нечто несуразное, изрыгающее из себя кровь и рассыпающее под себя
части кишечника и других внутренних органов.
        Несмотря на тошнотворное состояние и необычность представшей его взору картины, второй полицейский все-таки сумел с собой справиться, извлек табельное оружие и трясущимися от страха руками начал вести бесперебойную, непрекращающуюся стрельбу. Однако мутность взора и сильное головокружение помешали ему произвести сколько-нибудь прицельные выстрелы; маньяк же, чувствовавший себя более чем превосходно, не замедлил переключиться на Виктора: недочеловек бросился на пока еще живого сотрудника, словно бы он был какой-то сошедший с экранов средневековый ниндзя, ловко уклоняющийся от предназначенных ему пуль… приблизившись, Чурилов нанес очередной жертве ножевое ранение в нижнюю часть живота, после чего возвратно-поступательными движениями начал поднимать лезвие кверху, разрезая брюшные ткани и освобождая кишечник, который тут же вывалился наружу. У сотрудника потемнело в глазах, и, теряя сознание, он повалился на голую землю; в последующем у него уже стала терзаться грудная клетка, разрезаемая острым и мощным металлическим лезвием, выворачивая наружу и сердце и легкие. К концу своей пытки убийца полностью
вырезал у Орешкина пах и забрал его себе в качестве жуткого, чудовищного трофея, аккуратно положив сначала в целлофановый пакет, а потом в свой страшный, нагнетающий адский ужас, портфель. Он намеревался отрезать еще и нос, но в этот момент услышал осторожно приближающиеся шаги - это полицейские, несшие службу неподалеку, аккуратно двигались к месту, откуда послышались выстрелы.
        Такое их поведение было разумным и вполне объяснимым: в сложившейся обстановке им не было точно известно, кто именно произвел эти выстрелы и с какой целью он это делал? Не исключалась такая возможность, что стрелять мог и сам преступник, а следовательно, никому не хотелось, не разобравшись в создавшейся ситуации, попасть под прицельный огонь притаившегося в засаде коварного недруга; как бы там ни было, но к месту происшествия с разных сторон шли шестеро сотрудников патрульно-постовой службы и трое спецназовцев. Чурилову, прекрасно ориентировавшемуся на местности и видевшему в темноте не хуже, чем кошка, легко удалось уйти незамеченным; однако для себя он сделал определенные выводы, что ему необходимо поменять местность своей чудовищной деятельности, дабы избежать лишних, ненужных ему, неприятностей; его мысли, по своей сути, были оправданны, ведь хотя он и был полноправным исчадием Ада, а потому, соответственно, являлся бессмертным, но тем не менее испытывать свое тело на способность противостоять многочисленным свинцово-стальным зарядам, обычно выпускаемым полицейскими в таких, и подобных им,
случаях, бездушный убийца совсем даже не собирался и от этого неприятного опыта старался по возможности все-таки уклониться.
        Глава IV. Очередные страхи и треволнения
        Даша уже третьи сутки находилась у своей тетки, проживавшей в северо-восточной части столицы в одном из многоквартирных домов, теснившимся среди многочисленных новостроек; те в свою очередь были возведены совсем недавно, а располагаясь в районе Северное Медведково, едва не доходили до МКАД, практически сливаясь с городом Химки. Шалуева Ирина Ильинична никогда не была замужем, предпочитая официальным отношениям гражданские браки, которые, как известно, ни к чему не обязывали; в настоящее время она была без спутника жизни и, живя одиноко, очень обрадовалась посещению любимой племянницы. Касаясь ее характерных особенностей и общественного положения, стоит отметить, что еще в молодости женщине повезло устроиться работать в солидную финансовую компанию, где она смогла заработать себе и трехкомнатную квартиру, и дорогую иномарку, выпущенную одним из самых солидных немецких концернов, носящего название «мерседес»; дальше следует обратить внимание на ее внешность - а вот здесь можно сказать, что в свои тридцать пять лет это была очаровательная, симпатичная красавица, имевшая очень эффектные формы, ничуть
не наделенные лишними килограммами; она была очень похожа на Дарью как лицом, так и телом, единственное, выглядела чуточку старше (однако с нанесенной косметикой они почти что не отличались, и исключение составлял лишь цвет волос: у более зрелой красавицы они были исключительно черные). Узнав, что девушка приехала к ней на предположительно долгое время, в ходе чего собирается вначале посещать подготовительный курс обучения, а потом поступить в одно из театральных училищ, Ирина Ильинична вызвалась принять самое активное участие в намеченной ею программе, а заодно и помочь, если вдруг возникнут непредвиденные проблемы.
        В десять часов утра в дверь квартиры, где находилась Дарья, раздался сперва звонок, а потом и громкие, почти барабанные, стуки.
        - Откройте! - грубо кричали с той стороны, не особо церемонясь в своих выражениях. - Это полиция!
        Зеленоглазая красотка еще спала: она намереваясь идти оформляться на подготовительную, несомненно платную, подготовку (деньги у этой семьи имелись и недостатка в их наличии не было) лишь в послеобеденное время, а значит, можно было предаваться этой сладостной процедуре, особо не заморачиваясь. Неожиданно сквозь глубокий сон, как будто откуда-то из далека, она стала слышать какие-то посторонние, неестественные шумы, требующие ее обязательного внимания; однако ее мозг настолько не хотел расставаться с царством Морфея, насколько никак не мог вырваться из спокойной, счастливой дремы (являясь молодой девушкой, Даша не могла долго заморачиваться на одних и тех же переживаниях, поэтому уже успела «откинуть в сторону» все, что с ней приключилось за последнее время; таким образом, она полностью успокоилась, будучи уверенной, что ростовский маньяк в Москве ее не достанет). Вместе с тем звуки становились все громче и громче, а соответственно, волей-неволей ей пришлось просыпаться.
        - Открывайте, или мы выломаем, «к чертям», вашу дверь! - выходя из себя, орал с той стороны грубый голос Игоря Калистратова.
        - Может, дома никого нет, - вторил ему более рассудительный Ремишев, засомневавшийся, что такой грохот сможет оставить хоть кого-нибудь равнодушным, - хозяйка, - предварительно они узнали, кому принадлежит эта квартира, - вероятнее всего, находится на работе, а ее гостья тоже могла отправиться на какую-нибудь молодежную тусовку, либо попросту бесцельно побродить, «поротозейничать», а заодно и поглазеть на наш бесподобный и благоустроенный город.
        Ни тот ни другой не догадывались, что Шалуева в этот момент набирала по мобильнику свою тетку и сообщала ей о происходящих событиях.
        - Тетя Ира, - говорила она в телефонную трубку, спросонья не понимая, что же такое творится, и начиная страшно паниковать, - в квартиру громко стучат… говорят, что они являются полицейскими, и требуют срочно открыть. Что мне делать?
        - Не вздумай впускать кого бы то ни было, - получила девушка однозначный ответ, - постучат и уйдут, а вечером я сама к ним доеду, и прихвачу с собой адвоката; мы съездим с ним в отделение - вот там и определим, что им до такой срочной степени вдруг сделалось нужно.
        - Они угрожают двери сломать, - чуть не плакала Даша, уже не на шутку перетрусившая из-за угроз и постоянного шума.
        - Не бойся, - убеждала ее Ирина Ильинична, более уверенная в себе и знавшая все права и возможности, которыми обладает полиция, - ничего они не сломают: для этого нужны очень веские основания. Если же они на это решатся, то я закидаю их жалобами! Сиди смирно, как будто квартира пустая, а если потерпишь минут пятнадцать, то все непременно закончится. Я бы приехала, чтобы самой убедиться, что у тебя там происходит, но у меня намечается очень важное совещание, поэтому я смогу освободиться лишь к вечеру. Все, мне некогда… давай там, держись.
        Как и утверждала хозяйка квартиры, активности полицейских хватило всего на десять минут, после чего майор, весь «исплевавшийся», харкнул последний раз и грубо высказался:
        - Ладно, «хрен» с ними! Вернемся сюда ближе к ночи, а сейчас поехали осматривать еще одну «кучу» трупов, среди которых на старом месте убиты два полицейских, а остальные «разбросаны» по национальному парку Лосиного острова и по всей близлежащей местности.
        Возвращаясь к сказанному, чуть ранее, изучив новочеркасское поручение, майор доложил о нем руководству и получил заранее прогнозируемое задание - задержать приезжую девушку, обстоятельно ее допросить, а если вдруг окажется, что она по месту возможного пребывания пока отсутствует, то отправляться обследовать новые места происшествий, а за ней ехать позднее.
        Чурилов же в этот день по имеющимся у него документам, свидетельствующим об окончании техникума по строительной специальности, оформился прорабом на один из строящихся объектов, куда, согласно его послужного списка, отмеченного в заимствованной трудовой книжке, его взяли без каких-либо нареканий (он действовал также, как и при жизни, стараясь замаскироваться среди обычного населения). С руководством он договорился приступить к своим обязанностям на следующее утро, а сам, установив себе в паспорт московскую регистрацию и убрав из нее ростовскую, отправился в отдел внутренних дел, чтобы, как говорят, поступить там на «гражданскую службу». Самым первым делом он обратился в отдел участковых, где предложил свои услуги в качестве внештатного сотрудника полиции, но по проведенной идентификации личности неожиданно выяснилось, что еще в молодости в городе Ростов-на-Дону он привлекался к уголовной ответственности, то есть получалось, что он не располагает необходимым доверием; однако тем самым он может быть использован для более эффективной работы, в связи с чем его отправили прямиком в уголовный розыск.
Как раз к этому моменту вернулись с неудавшегося задержания Калистратов и Ремишев, собиравшиеся сделать короткую передышку, наметить дальнейшие планы оперативных мероприятий и выдвинуться впоследствии для изучения новых многочисленных трупов… именно к ним и был направлен Антон Ксенофонтович.
        - Здравствуйте, - сказал он, осторожно заходя в кабинет и всем своим видом показывая полную готовность активно сотрудничать с органами, - меня к вам послали от участковых, сказали, что, мол, я могу быть вам крайне полезен.
        Игорь уже был в курсе, что в отдел обратился человек, страстно желающий оказывать помощь полиции, поэтому эта реплика у него никаких дополнительных удивлений не вызвала. Чурилов же, поступая подобным образом, также имел свои цели: как и при жизни, он стремился втереться в ряды правоохранительных органов, чтобы иметь достаточную осведомленность обо всех операциях, готовящихся против него, - а до этого было вполне просто дознаться через отдаваемые ему поручения.
        - Антон Ксенофонтович, кажется? - на всякий случай решил уточнить Калистратов, разглядывая этого необычного человека, самолично решившего пойти на тайное сотрудничество с правоохранительными структурами (в обычных условиях, чтобы завербовать агента, необходимо было очень и очень стараться), - мне передали, что Вы имеете огромное желание послужить нам верой и правдой - все ли верно я понял?
        - Разумеется, - без обиняков согласился вошедший, расплываясь в неприятной улыбке, - я работаю прорабом и сейчас нахожусь в вашем районе на новом объекте. Так вот, я сначала подумал, что могу быть полезен на охране общественного порядка, но меня переслали в уголовный розыск, пояснив, что, делясь с вами интересующей информацией, я могу быть гораздо полезнее.
        - Все верно, - не стал Игорь, имевший самую развернутую агентурную сеть, оспаривать и это, как он был уверен, вполне оправданное суждение, - именно в этом и заключается наша работа, чтобы устанавливать доверительный контакт с населением и получать от него необходимые сведения. Вы желаете оформиться в официальном порядке, где мне проще будет выписывать на Вас деньги, полагающиеся за помощь в раскрытии преступлений, или мы будем работать, что называется, «под прикрытием»… - здесь вербовщик заметил подозрительный взгляд, изображавший непонимание, - не переживайте, - поспешил он внести определенную ясность, - без полагающегося вознаграждения Вы и в этом случае все равно не останетесь, единственное, это мне… списывать их будет труднее. Так как все-таки мы поступим?
        - Как Вам удобнее, - расплылся новоявленный агент в подобострастной улыбке, - так в точности и поступайте.
        - Отлично, - довольно потер руками опытный сыщик, всегда считавший, что расширение агентурной сети - есть главная задача любого оперативника, - сейчас минут за двадцать оформим оперативное дело и можете быть свободны - дальше будем держаться на связи.
        Калистратов достал новый анкетный лист, быстро переписал туда паспортные данные вновь завербованного агента, заполнил основные приметы и сшил материалы в твердые корочки, не позабыв и про подписи, и, конечно, про фотографию, после чего положил вновь созданное накопительное дело на дальний край своего стола; все, с этой минуты Чурилов Антон Ксенофонтович числился в его полном распоряжении и мог привлекаться к проведению любых, даже самых опасных оперативных мероприятий. На этой «ноте» они распрощались, и каждый отправился заниматься своими делами, где первым заданием, которое получил Московский потрошитель, было разузнать о себе же самом как можно больше и даже попытаться по возможности установить свою личность; такой подход, разумеется, вызвал у него удовлетворительную улыбку - как и всегда, он смог усыпить бдительность сыщиков; стало быть, теперь можно было целенаправленно действовать дальше, имея убедительные основания полагать, что вряд ли в скором времени во всех совершаемых им злодеяниях заподозрят именно его, а это значит - он спокойно может творить свои ужасные беззакония и безжалостные
бесчинства.
        ***
        После ухода оперативников, после стольких переживаний уже будучи более не в силах уснуть, Даша решилась вставать. За недолгие полчаса она смогла провести необходимый утренний моцион: умыться, одеться, накраситься - словом, полностью привести себя в вид, надлежащий для посещения подготовительных курсов. Затем все дообеденное время она размышляла над неожиданным посещением полицейских, да еще и таким настойчивым; однако так и не смогла найти хоть сколько-нибудь успокаивающего ее ответа, машинально склоняясь к мысли, что приходили не к ней, а скорее всего, к ее тетке; такое предположение было вполне оправданным, ведь зеленоглазая блондинка находилась в городе всего только третий день и еще толком нигде - да тем более одна! - не бывала. Кроме того, настойчивость, с какой тетя Ира убеждала ее сидеть тихо и никого не впускать, еще только больше убеждала ее в своих мыслях: «Да, точно, это не я, а, вероятнее всего, дорогая тетушка вляпалась в какую-нибудь историю и теперь ее разыскивает полиция». Между тем, как уже сказано, девушка была не глупа и тут же ей в голову лезли и в том числе противоречивые
рассуждения: «Странно другое: почему ее с таким энтузиазмом ищут по месту жительства, а попросту не доедут к ней на работу? Мне кажется - или я совсем глупая?! - но такой способ розыска и задержания человека для полицейских был бы более «безболезненным». И в то же время, они могут и не располагать сведениями, где работает тетя Ира, хотя, с другой стороны, а что именно мешает им про это узнать, ведь, я думаю, возможностей у полиции в Москве гораздо больше, чем, скажем, в нашем захолустном «Новозадрищенске»?»
        Такие тревожные размышления одолевали девушку вплоть до тех самых пор, пока не пришла пора ехать на собеседование. Наконец-то ее мозг мог переключиться совсем на иные, более приятные, хотя и тоже тревожные мысли: «Так, пора ехать на консультацию. Интересно знать - возьмут, не возьмут? «Блин», о чем это я? Подготовительные курсы платные, деньги у меня есть, а значит, непременно будут учить, даже если я окажусь полной дурой; я же далеко таковой не являюсь, поэтому необходимо смело ехать и ничего не бояться». Замечание было верное и белокурая красавица нисколько в этом сомневалась; однако легкая нервная дрожь все равно продолжала теребить ее прекрасное тело, как всегда бывает перед экзаменом - пусть даже ты и отлично выучила урок.
        Ровно в половине второго дня Шалуева заперла железные двери квартиры, располагавшейся на десятом этаже недавно возведенного многоэтажного дома, вызвала лифт и на нем спустилась на выход. Как и во всех московских жилищных сооружениях, входная дверь имела магнитный замок, препятствующий проникновению в подъезд посторонним, не живущим здесь гражданам. Нажатием на маленькую серебристую кнопку Даша отомкнула запирающее устройство и через секунду оказалась на улице. Она сразу же направилась на автобусную остановку, чтобы без проволочек добраться до Школы актерского мастерства, расположенной в соседнем районе Бибирево, где она и собиралась проходить необходимое ей обучение. Еще не успела она отойти от дома и сотню метров, как стала чувствовать неприятное покалывание в области живота, что определенно указывало не просто на чувство томительного волнения, а к нему также примешалось неприятное предчувствие, предательски сопутствующее суеверному страху. «Что-то должно случиться очень и очень плохое, - думала про себя девушка, чуть замедляя шаг, так как грудь спирало, а дыхание затруднилось, - нет, определенно
я чувствую приближение какой-то опасности. Может, это «менты»? Хотя вряд ли… это что-то совсем другое, потустороннее, - и тут ее осенило, - неужели воскрешенный нами маньяк нашел меня даже в Москве? - не желая поверить в подобную перспективу, Дарья сразу же стала гнать от себя эти мрачные мысли, - Нет! Это практически невозможно, - но в эту минуту ей пришла еще одно, вполне правдоподобное, измышление, - если только ирод не наведался до моих родителей и под пытками не получил от них всю необходимую ему информацию».
        Рассуждение было здравым, и, чтобы окончательно в нем либо убедиться, либо же полностью разувериться, перетрусившая красотка решила незамедлительно «отзвониться» родителям и выяснить все волнующие обстоятельства в ходе самого простого средства современнейшей связи - мобильного телефонного разговора. «Ведь, если они живые, значит, Ростовский потрошитель до них не добрался», - справедливо рассудила Шалуева, тут же остановилась перевести дыхание и, немного отдышавшись, стала набирать номер Марии Игоревны. Прошли долгие две минуты и не меньше десятка гудков, прежде чем с той стороны послышался родной, милый голос, знакомый с самого детства:
        - Здравствуй, Дашуля, а мы уже с отцом думали, что ты нам вообще не позвонишь, типа, уехала себе в Москву - и Бог с ними, с родителями, пусть думают, что им только захочется.
        - Извини, мама, - чувствуя свою вину, попыталась оправдаться молодая блондинка, зардевшись стыдливой краской, - я, правда, не специально - просто замоталась здесь с поступлением и у меня совсем вылетело из головы, что вы там волнуетесь. Как у вас, все нормально? Про меня кто-нибудь спрашивал?
        - Из полиции приходили, - не замедлила женщина открыть факт посещения их участковым Козеевым, - ничего толком не объяснили, но очень интересовались: где ты и что ты?
        - Наверное, по ошибке, - неуверенно «выдавила» из себя красавица, обладавшая изумрудными глазками, - я ничего такого не делала… ну, а кроме него, никто больше не приходил?
        - Нет, - уверенно ответила Мария Игоревна, нисколько не думая, - больше не было никого, - и словно о чем-то внезапно вспомнив, - впрочем, по городу ходят слухи, что все твои друзья жестоко убиты… Ты имеешь к этому какое-то отношение?
        - Нет! Разумеется, нет! - внезапно вздрогнула Даша, вновь почувствовав возле себя опасность, - разумеется, нет, - повторила она уже менее уверенным голосом, - и, вообще, я первый раз от тебя это слышу: до этого момента я ничего такого не знала. А кто их убил - это известно? Его поймали?
        - На эти вопросы ответов у меня, прости, не имеется, - подозрительным и, в то же время, ехидным тоном проговорила родительница, - но почему-то я уверена, что ты в курсе всего, что здесь происходит, ведь не зря же ты сорвалась из города и ни с того ни с сего так резко захотела в столицу, хотя еще накануне даже не собиралась. Что-то, доченька, ты от меня скрываешь серьезное… ну, да ладно, Бог с тобой, лишь бы ты была сейчас в безопасности. Ты ведь находишься в безопасности?
        - Очень на это надеюсь, - неуверенно отвечала белокурая девушка, опять почувствовав чье-то неведомое присутствие и похолодев от суеверного ужаса.
        - Смотри, - уже более жестко говорила с того конца связи Мария Игоревна, - если что не так, лучше возвращайся обратно и давай уже выясним все на месте.
        - Нет, - преодолевая страх, более спокойным и уверенным тоном заверила Даша (при этом внутри чуть ли не впадая в истерику), - я останусь в Москве, тем более что я уже договорилась о подготовительных курсах и проплатила за них довольно приличную сумму, - для пущей убедительности врала Шалуева, еще только собираясь проделать все ею сейчас озвученное.
        - Не собираюсь с тобой пререкаться, - все более становясь недовольной, не удержалась мать от упрека, - как говорит отец, ты девочка уже взрослая, сама, без нашего ведома, принимаешь решения, поэтому поступай как знаешь; скажу лишь, что сделанные в молодости ошибки потом, ой! как аукаются в зрелом возрасте - и вроде бы хочется все поменять, но, поверь мне на слово, уже исправить ничего не получится, - и, видимо посчитав, что говорить больше не о чем, Мария Игоревна отключилась от сотового соединения.
        «Слава Богу, хоть этих пока все в порядке, - имея в виду родителей, подумала Даша, убирая телефон в дамскую сумочку и начиная движение в сторону автобусной остановки, - и оба они живые, а значит, потрошитель до них еще добрался; такое положение дает надежду, что он еще остается в Новочеркасске и что моя личность ему совершенно неинтересна; да и притом… наверное, когда-то местным жителям должны надоесть его ужасающие проделки и кто-нибудь непременно соизволит придумать - как же все-таки упрятать его обратно в могилу. Я же пока отсижусь в столице, тем более что все равно собиралась сюда отправляться в следующем году, чтобы поступать в одно из театральных училищ - а если я еще и подготовительные курсы закончу? - шансы мои от этого только значительно увеличатся.
        Вдруг! Когда она уже вышла на улицу, граничащую с проезжей частью и где людей на тротуаре было значительно больше, чем на тихих дворовых улочках, боковым зрением задумавшаяся девушка смогла уловить странного гражданина, одетого в серый плащ и имевшего на лице большие очки, обладавшие знакомой квадратной формой; как ей показалось, он зорко смотрел в ее сторону и следовал в том же направлении, что и двигалась в эту минуту она. И вновь зеленоглазую блондинку охватила необъяснимая паника, заставившая учащенно стучать ее сердце и не позволявшая оглянуться, чтобы более подробно рассмотреть того человека. Когда же наконец она смогла с собой справиться и посмотрела в ту сторону, то никого похожего не увидела. «Тьфу ты, видимо, померещилось? - подумала она как раз достигнув места, откуда совершалась посадка в проходящие мимо и следующие по определенным маршрутам автобусы. Девушка дождалась «своего» и легко запрыгнула внутрь вместительного салона (в дневное время городской транспорт вмещает в себя минимальное количество пассажиров и маршрутные перевозчики ходят полупустыми).
        На этот раз Даша легко достигла выбранной цели, а во время дороги все ее страхи развеялись, словно бы их и не было. Она без каких-либо затруднений оформилась на подготовительную учебу и была приятно удивлена одним обстоятельством: в обязательном порядке оплатив свое обучение, она тут же, на месте, узнала, что ходить каждый день на занятия совсем даже необязательно - свидетельство об окончании курсов Школы актерского мастерства у нее все равно появится. Если же ей нужно подтянуть себя по каким-то предметам - в этом плане выбор по посещаемости остается за ней - то, при полном прохождении курса, преподаватели берутся создать из такой неповторимой красавицы настоящую и просто потрясающую актрису.
        ***
        Выйдя из отдела внутренних дел и не зная, чем ему стоит дальше заняться (ведь у него выдался свободный денек, где выполнять задание Калистратова, а именно искать убийцу, он, естественно, совершенно не собирался, будучи и так прекрасно осведомлен, кто им является), Чурилов начал бесцельно бродить по Северному Медведково, интуитивно, полученной из потустороннего мира способностью, дав себе четкую установку, что должен непременно находиться в этом районе и что где-то неподалеку находится его враг, последний, оставшийся от воскресивших его, как он считал, «непутевых и бездумных мерзавцев», приговоренных им к мучительной смерти. Как это не покажется странным, но этот безжалостный человек нашел в потустороннем мире успокоение для своей насквозь «прогнившей» души, став одним из тех верноподданных демонов, что напрямую были приближенны к Сатане, или, другими словами, самому ужасному Дьяволу; сейчас же по чьему-то неосознанному волевому решению он должен был скитаться по эту сторону Мира, в светлое время суток обретая облик и характеристики обычного человека, а ночью превращаясь в ужасного, непримиримого
монстра, иными словами, в того, кем он был до своей смерти; но только теперь этот человеко-монстр становился еще и намного безжалостнее, и более кровожаднее - и вот это самое обстоятельство было ему, простыми словами говоря, как застрявшая в горле кость; однако его безжалостный Повелитель, никогда не упускавший возможности иметь на земле вдохновленного собой представителя, ни за что не хотел забирать Московско-ростовского потрошителя обратно, в свою загробную Преисподнюю, направляя его исполнять ужасную и кровавую миссию.
        Предчувствия не обманули этого страшного человека и, едва лишь стрелки часов перевалили за половину второго, как вдруг он воочию увидел объект своего кошмарного вожделения. Антону Ксенофонтовичу потребовались доли секунды, чтобы спрятаться за угол высотного дома и, оставаясь незамеченным, осуществлять пристальное наблюдение за белокурой особой, вышедшей из подъезда и не проявлявшей в своем поведении никакой осторожности; он видел, как она остановилась и стала трепаться по телефону, потом, вдоволь наговорившись, пошла в сторону автобусной остановки. Чурилов, соблюдая все правила «конспирации», принялся за нею следить, но все равно в какой-то момент попал в поле ее зрения; однако, мгновенно почувствовав это неприятное обстоятельство, он тут же растворился в толпе и, как уже известно, осознанно Даша его все-таки не заметила. Маньяк же не посчитал возможным преследовать ее дальше, прекрасно понимая, что в автобусе она сразу же его вычислит и в очередной раз куда-нибудь скроется; недочеловек вполне удовольствовался и тем, что выяснил, где находится ее дом, справедливо полагая, что легко расправится с
ней с наступлением ночи, в положенное для кровавых дел время, тем более что днем он все равно полностью растрачивал те сверхъестественные способности, какие появлялись у него едва лишь землю охватывала первая беспросветная темень.
        ***
        Возвращалась Дарья домой, когда на улице уже спустились глубокие сумерки, и освещение улиц производилось за счет электричества. Сошла она на остановке, ближайшей от многоэтажки, где жила тетя Ира и, не задерживаясь, быстрым шагом направилась сквозь дворы, чтобы побыстрее оказаться в безопасной квартире. Стоит отметить, что путь ее не везде пролегал через освещенную местность и по ходу движения встречались даже непродолжительные древесные насаждения, изобилующие сплошной темнотой, в чем-то мрачной, а где-то и очень пугающей. Белокурая красотка навряд ли отошла от остановки пару десятков метров, как спинным мозгом почувствовала чье-то неведомое, необъяснимое и одновременно злое присутствие; как и обычно в таких ситуациях, она вдруг почувствовала легкую дрожь и учащенное сердцебиение. Однако в любом случае, чтобы попасть домой, ей нужно было преодолеть весь этот, по ее мнению, опасный и чересчур продолжительный путь, поэтому она пошла чуть быстрее обычного, чутко вслушиваясь в окружавшую ее обстановку. Примерно через пятьдесят метров она услышала сзади себя шаги; у нее тут же сложилось однозначное
мнение, что кто-то непременно стремится ее догнать, причем старается это сделать как можно быстрее. Шалуева ускорилась еще больше, но и сзади поступили точно таким же образом. Тогда она решилась на крайнюю меру и, охваченная паническим ужасом, побежала вперед, часто-часто перебирая ногами.
        - Девушка! Девушка! - услышала она за спиной молодой, уф, совсем не старческий голос. - Постойте! Я ничего Вам не сделаю! Просто Вы забыли в автобусе свою сумочку и мне хотелось бы ее Вам вернуть!
        Невозможно представить, с каким облегчением вздохнула беглянка, похлопав себя по привычному месту и не обнаружив там свой обычный аксессуар, являвшийся неотъемлемой частью ее внешнего вида; а ведь точно, сидя в автобусе и оценивая события, случившиеся с ней за последнее время, она немного задумалась, следствием чего, по-видимому, и стало то обстоятельство, что ремешок соскользнул вниз и сумочка осталась в салоне; в последующем, выходя на улицу все в тех же тяжелых думках, она нисколько не потрудилась проверить - а все ли при ней остается на месте. Тем не менее, соблюдая осторожность, она, прежде чем остановиться, оглянулась назад и встала только после того, как завидела небольшую, а притом и явно не пожилую фигуру, не шедшую ни в какое сравнение с восставшим из потустороннего мира мужчиной, представлявшим из себя человека позднего среднего возраста; именно таким представлялся бездушный маньяк-убийца, и пускай она видела его всего лишь единожды, а именно в тот самый момент, когда он убивал ее одноклассника Петю Игумнова (если вспомнить, то все время на кладбище, пока там «орудовал» потрошитель, она
пролежала в бессознательном состоянии, лишившись его еще в момент появления из могилы ее так неудачно пошутившего друга), но зато отлично запомнила и, без сомнения, ни с кем бы не спутала.
        - Меня Сергеем зовут, - представился парень, быстро сократив разделявшее их расстояние и передавая хозяйке утраченный ею чуть раньше предмет, являвшийся для нее едва ли не самым бесценным, - может быть, познакомимся и обменяемся телефонами?
        - Нет, - уверенно заявила Шалуева, совсем не любившая случайные встречи, - за сумку, конечно, спасибо; но на этом, пожалуй, и все: я на улицах не знакомлюсь… извини, но такое у меня строгое правило, тем более что у меня есть молодой человек, - врала она, не стесняясь, - и он будет очень расстроен, если вдруг прознает, что я начала встречаться с кем-то еще. Так что еще раз прости, Сережа, но больше, чем искренней благодарностью, я тебя наградить ничем не смогу, хотя… - после секундных раздумий ее вдруг словно бы осенило, - разве что, может, деньгами? Я могу выдать тебе неплохое вознаграждение.
        - Обижаешь, красавица, - передавая недовольные нотки, ответил честный и порядочный юноша, - если бы мне нужны были деньги, то я бы попросту не вернул тебе сумочку - вот и все. Ну, да ладно, что же поделать? Ежели у тебя такие сложные принципы, тогда я, наверно, пойду. Прощай в таком случае, что ли… - и после этих слов он не торопясь стал удаляться в обратную сторону.
        - Еще раз спасибо! - крикнула ему Даша вдогонку, на секунду пожалев, что не взяла его в вынужденные попутчики, дабы он проводил ее к дому и обеспечил хоть какую-то безопасность.
        Но дело было сделано, а следовательно, теперь ей, как и прежде, необходимо было проделать всю остальную часть дороги одной.
        Чтобы не растягивать страшный период, она тут же двинулась в путь, и вновь, буквально через двадцать шагов, стала чувствовать то неприятное ощущение страха, преследовавшее ее практически на протяжении всего последнего времени. «Это, скорее всего, из-за темноты, - думала неподражаемая красотка, следуя вперед неуверенным шагом. Какая же я все-таки трусиха - боюсь собственной тени. Нет, нужно возвращаться обратно и идти в обход по освещенной улице». Это было намного дольше, но, как казалось зеленоглазой блондинке, более чем безопасно.
        Глава V. Жестокая бойня
        Этим же вечером Шалуева Ирина Ильинична, захватит с собой опытного юриста, работавшего с ней в одной финансовой фирме, отправилась в ближайший к ее дому отдел полиции, чтобы на месте разобраться с тем, как она считала, беспределом, что утром учинили возле ее квартиры служившие там сотрудники. Касаясь ее защитника, можно сказать, что это был мужчина, едва достигший среднего возраста, но в своей специальности «плавающий как рыба» и отлично разбирающийся в любом направлении российских законов. Кораблев Виктор Федорович - именно такое имя было дано ему от рождения - был высок ростом, красив и солиден, всегда одевался в дорогие костюмы, под белую сорочку и непременный атрибут, выраженный в виде разноцветного галстука. Другие его очертания практически в той же мере соответствовали роду его основных занятий: обросшее легким жирком лицо казалось больше продолговатым, нежели круглым; каре-зеленые глаза выражали дюжий ум и значительную мыслительную способность; в основном прямой нос на конце был чуть вздернут, передавая некоторую вздорность характера; о том же свидетельствовали и тонкие губы, где верхняя
была чуть приподнята в форме «бантика»; волосы начинали седеть и были уложены в аккуратную прическу, сведенную набок; украшением служили небольшие квадратные очки в яркой, золотистой оправе.
        Они приехали уже затемно, после шести часов вечера, но практически весь личный состав еще был занят на расследовании жестоких убийств, просто захлестнувших северо-восточный округ столицы. Разумеется, там же находился и Калистратов, как и полагается, действуя в паре со своим молодым напарником. Неожиданно, когда стрелки часов перевалили за девятнадцать, ему на мобильник поступил вызов дежурного:
        - Послушай, Игорь, - донеслось с той стороны сотовой связи, - ты сегодня был по адресу гражданки Шалуевой?
        - Да, - не задумываясь ответил оперативник, не чувствуя пока никакого подвоха, - а что, разве что-то случилось?
        - А произошло, дорогой друг, то, - твердил в мобильник дежурный, - что она прибыла к нам с юридическим представителем и подает начальнику жалобу - что сие значит? - да только то… короче, срочно бросай все дела, бери ноги в руки и «дуй» обратно в отдел: тебя вызывает руководитель - злой, как черт! - поэтому лучше ты заранее подготовься, задницу «намыль» поактивнее да, пожалуй, побольше, - после этих слов раздался неприятный, зловредный смешок и связь отключилась.
        - Заканчивай, Юра, здесь, - сказал офицер воспитаннику, как раз в этот момент проводившему опрос возможного очевидца, который якобы что-то видел, но что именно - он пояснить в точности затруднился, - поехали «на пряники» получать, - имел он в виду разнос, - с утра, видишь ли, велели любыми путями достать из частной квартиры девчонку, а сейчас хозяйка приехала с адвокатом и мнение начальства сразу же поменялось: теперь, оказывается, нас выставляют полными «беспредельщиками» и решили устроить незаслуженную «головомойку».
        С такими невеселыми мыслями оперативники подъезжали к отделу внутренних дел и, умышленно - чтобы не дать руководству лишнего повода - «паркуясь» не на свое обычное место, а как можно дальше, соблюдая при этом все дорожные правила. К зданию полицейского участка оба сыщика подходили, понуро упустив свои «буйные» головы; единственное, молодой сотрудник не смог удержаться от вполне справедливой реплики:
        - Я же предупреждал, что не стоит так настойчиво «барабанить» и что из-за этого могут возникнуть проблемы…
        - Умный, да? - резко оборвал его более старший сотрудник, не привыкший признавать очевидность своих ошибок; начиная работать еще в «двухтысячных», он, безо всяких сомнений, считал, что приказы надо выполнять любыми путями, а главное, что милиции, или полиции, всегда все будет дозволено. - Чего же ты на месте не умничал и не смог «вынуть» девчонку из дома, хотя, я уверен, она была там, просто притворилась на тот момент «мышью», - этим он подразумевал «сидела тихо, не подавая ни звука», - а потом взяла и доложила все своей, как оказалось, чересчур вредной тетушке.
        В этот момент они зашли в отдел и их сразу же через окошко окликнул дежурный, носивший самую обычную фамилию Черников (он сидел в закрытом помещении и через маленькое окошко было видно только его заплывшую жиром, почти лысую, голову и мощные плечи, на которых красовались погоны майора полиции):
        - Эй, друзья, скажите спасибо начальнику: он убедил женщину отказаться от жалобы и предложил сначала пообщаться с вами, чтобы она смогла понять всю серьезность сложившейся ситуации; вкратце он ей все уже объяснил, от вас же требуются подробности и пока только лишь объяснение с приехавшей к ней в гости девчонки… они с адвокатом ждут у вашего кабинета.
        Слова эти сразу добавили обоим оперативникам уверенности, и к своему рабочему месту они подходили своей обычной, твердой походкой. Их действительно уже ждали - красивая черноволосая женщина и ее солидный, упитанный, спутник.
        - Я так понимаю, - произнес Калистратов, отпирая дверь своего кабинета и приглашая посетителей проследовать внутрь, - Шалуева Ирина Ильинична? - юриста он решил проигнорировать, считая его за необходимое «приложение», от которого никуда не денешься.
        - Все правильно, - ответила женщина, одновременно поправляя свои роскошные волосы, длинной челкой скрывавшие ее левый глаз и спускавшиеся чуть ниже плеч сзади, - ваш начальник в общих чертах изложил нам суть дела и заверил, что вы посвятите в подробности.
        Через несколько секунд все прошли внутрь, где Игорь сел на свое место, за один из составленных вместе столов, Ремишев разместился напротив, посетительница рядом со старшим оперуполномоченным (так, чтобы видеть лицо), а сбоку от нее уселся юрист, после чего слово взял сыщик, бывший в своем тандеме более опытным:
        - В общем говоря, ситуация складывается таким образом: за последние пару дней в близлежащей округе обнаружено тридцать шесть зверски убитых и истерзанных трупа. Вы спросите: при чем здесь Ваша племянница? Что ж, я попытаюсь ответить: во-первых, подобные убийства начались в городе Новочеркасске, откуда, если я не ошибаюсь, и прибыла Ваша родственница; во-вторых, среди тех покойников каким-то непостижимым образом оказались почти все лучшие друзья Дарьи, разумеется кроме нее, о чем у нас имеется составленное по всем правилам документальное подтверждение, - здесь, превышая свои полномочия и где-то даже нарушая режим секретности, Калистратов передал женщине поручение, пришедшее к ним из Ростовской области; он предоставил ей возможность внимательно ознакомиться с его содержанием и самой во всем убедиться, - наконец, в-третьих и в-последних, в поезде, на котором она приехала, один из вагонов прибыл абсолютно пустым, а его пассажиры были найдены разбросанными вдоль железнодорожного полотна, находясь в точно таком же истерзанном состоянии, как и тела, обнаруженные в столице, и все это по пути движения
состава от Новочеркасска и дальше, на расстоянии более трехсот километров. Короче говоря, мы, конечно же, не берем во внимание, что все эти преступления совершены Вашей племянницей, но у нас есть настойчивое мнение, что она находится в курсе происходящих событий, а своим, скажем, молчанием, покрывает маньяка-убийцу и автоматически становится соучастницей преступления - либо? - а возможно, и потенциальной жертвой… сами понимаете, по этой причине нам нужно с ней побеседовать - и чем скорее, тем лучше! - и соответственно, выяснить все, что ей по обстоятельствам дела известно. Надеюсь, Вы окажете нам в этом вопросе сотрудничество?
        Ирина Ильинична на несколько минут замолчала, обдумывая услышанные слова, а потом, видимо на что-то решившись, ответила:
        - Я понимаю всю серьезность озвученных Вами событий, правда, мне Даша ничего такого, даже похожего, не рассказывала, да и приехала она три дня назад абсолютно нормальная, без признаков какого-либо волнения; мне кажется, если бы она стала очевидицей подобного зверства или же хоть чего-нибудь про них знала, то это в любом случае отражалось бы на ее поведении - лично мне полагается так.
        - Когда Вы говорите она прибыла? - вдруг спросил уже Ремишев, изучавший в это время ориентировку, пришедшую с линейного отдела полиции.
        - Второго ноября, почти в девять часов вечера, - мысленно прикинув, отчеканила без запинки Шалуева, - на поезде Махачкала - Новочеркасск - Москва - Санкт-Петербург, прибывший на Курский вокзал; я ее встречала и лично видела у нее билет - кстати, он до сих пор сохранился и находится в ее паспорте.
        - Странно, - озадачился более младший сотрудник уголовного розыска, - но здесь сказано, - еще раз перечитывал он свой документ, - что жестокому нападению подвергся вагон поезда, следовавший сообщением Новороссийск - Новочеркасск - Москва, прибывший третьего ноября на Казанский вокзал в девятнадцать часов тридцать пять минут ровно.
        - Таким образом, можно сделать недвусмысленный вывод, - вмешался в разговор юрист Кораблев, машинально поправляя очки, - что наша девушка и убийца прибыли в город в разные дни, поэтому и все остальные совпадения могут оказаться просто роковым стечением обстоятельств.
        - Не исключено, - не стал оспаривать заключение защитника опытный оперуполномоченный, - однако это не значит, что нужно отказаться от опроса возможной свидетельницы. В общем, хочешь не хочешь, но встречаться с девушкой нам все же придется, и чем быстрее мы это сделаем, тем скорее все разрешится. Если ни у кого больше нет других, лишних и ненужных, вопросов, то предлагаю проследовать к Вашему, Ирина Ильинична, месту жительства и прямо там, на месте, пообщаться с Вашей племянницей; ну, а если уж возникнут какие дополнительные нюансы, то в этом случае уже и будем определяться, что нам предстоит делать в дальнейшем - либо спасать ее, либо задерживать, либо и то и другое. Надеюсь, против такого распорядка наших последующих действий никто возражений иметь не будет?
        - Согласна, - провозгласила Шалуева, вставая со своего стула и направляясь на выход, - давайте уже побыстрее сделаем это странное дело и все «поставим» на место, тем более что время уже достаточно позднее - вон стрелки часов уже далеко за девятнадцать перевалили.
        Воодушевленные положительным настроем Ирины Ильиничны, оперативники «повскакивали» со своих мест и, сопровождаемые юристом, направились следом за высокомерной и своенравной женщиной. К дому поехали на своих машинах - граждане на дорогом «мерседесе», полицейские на российской «четырнадцатой». Оповещать Дарью телефонным звонком не решилась даже ближайшая родственница, предположив, что как бы она, испугавшись, не пустилась в бега или - еще хуже! - не натворила бы чего-нибудь такого, что потом никак не исправишь. Они еще не знали, что девушка, перепуганная непонятным предчувствием, бродя по ночному городу, до такой степени отклонилась от нужного ей маршрута, что окончательно заблудилась и никак теперь не могла найти нужное ей направление. Однако она была рождена в начале июня и, по гороскопу будучи Близнецами, имела очень общительную натуру, а значит, без стеснения обращалась к прохожим, пока в конечном итоге красотке не подсказали, как отыскать необходимую улочку; в итоге получилось так, что ее тетка, два сыщика и юрист подъезжали к интересующей всех многоэтажке как раз вместе с «загулявшейся»
девушкой, которая настолько уже устала, что совсем перестала бояться - а зря.
        Все пять человек встретились аккурат в тот самый момент, когда из-за ближайшего дерева, стоявшего в затемненной зоне, выбежал человек с перекошенным злобой лицом, чуть ранее поступивший к Калистратову на «службу» так называемым «секретным агентом»; только в этот момент он выглядел настолько неестественно, насколько можно было сказать необычно: глаза его «горели» каким-то безумным блеском, где невозможно было отыскать ни людского сострадания, ни человеческой жалости. Он несся к столпившимся людям с довольно внушительной скоростью, без всякого сомнения, не собираясь с ними обниматься либо любезничать… за пять метров до цели он полез в свою сумку, извлекая оттуда большой кухонный ножик.
        - Чурилов, - мгновенно вспомнил его фамилию старший оперативник, на всякий случай извлекая из подмышки табельное оружие, - ты чего это, с ума, что ли, сошел?
        - Это он, - крикнула Даша, медленно отступая назад, двигаясь спиной и вот-вот готовая пуститься бежать, - это он всех убил!
        Кого именно она в этот момент имела в виду, Шалуева уточнять не стала, а лишь ухватила за рукав куртки более молодого сотрудника и, увлекая его за собой, хотя и не торопливо, но непрерывно двигалась дальше. Ремишев машинально повиновался невольному влечению молодой и очень красивой особы, также удаляясь прочь от места ожидаемой здесь трагедии. В этот момент прогремел пистолетный выстрел, а выпущенная пуля попала человеко-монстру в грудную клетку, чуть выше сердца: стараясь опередить трагические события, Калистратов применил огнестрельное оружие, действуя в полном соответствием с полицейскими правилами. Однако, невзирая на столь чувствительное ранение, жестокий маньяк-убийца словно его и не чувствовал; осуществляя свои кровожадные замыслы, он не обращал на попавший в него заряд никакого внимания, напротив, «сверкая» безжалостным взглядом, «человеко-монстр» будто бы одним шагом проскочил оставшиеся пять метров и, невзирая еще на два ранения, следом пронзившие его грудь, всадил острие ножа в шею оперуполномоченного, перерезав ему артерию. Тот почти сразу же опустился на асфальтовое покрытие
автостоянки, расположенной во дворе многоэтажного дома, где встал на колени, по возможности прочнее зажимая рукой поврежденное место.
        - Беги, - прошептала Даша младшему лейтенанту, сильно дергая его за рукав, - а иначе умрешь - даже не сомневайся! - и сама припустилась бежать на ходу еще успев также крикнуть: - Тетя Ира, спасайтесь - это маньяк и он никого не жалеет.
        Больше она уже не оглядывалась, а неслась, продолжая держать рукав Ремишева, который почему-то безоговорочно ей поверил… с другой стороны, можно, конечно, подумать, что он якобы струсил, но, нет! В данном случае парень не проявил эту слабость и не бросил остальных на неминуемую погибель, а сразу же разобравшись, что здесь все, оказывается, не так уж и просто (ведь чудовище после трех всаженных в него пуль даже не кровоточило), твердо себе решил, что там уже никого не сможет спасти; но вместе с тем он просто обязан обеспечить безопасность «ценной свидетельницы», которая действительно могла быть в курсе всех тех ужасных событий, что в последние дни «захлестнули» столицу. Чурилов в то же самое время вонзал нож в лицо юриста финансовой фирмы, разрезая ему переносицу и повреждая обе глазницы, полностью лишив его способности видеть. Как это не покажется странным, но и этот мужчина не умер, а оглушительно крикнув от пронзившей его нестерпимой боли, плюхнулся на асфальт, зажимая лицо руками и ворочаясь из стороны в сторону, словно это могло помочь ему избавиться от болевых ощущений и вернуть назад        Ирина Ильинична, видя перед собой все это безумие и несмотря на однозначное предупреждение, поступившее от племянницы, застыла в сковавшем ее красивое тело ступоре, будучи не в силах стронуться с места: ее охватило оцепенение, или двигательное расстройство, представляющее собой полную обездвиженность, обозначенную «мутизмом» и ослаблением реакции на внешние раздражители; говоря проще, когда к ней приблизилось некое исчадие Ада, своим обезумевшим взглядом выражавшее лишь непомерную жадность кровавой наживы и полное отсутствие жалости и какого-то сострадания, она была не способна даже кричать… Шалуева-старшая даже не вздрогнула в тот момент, когда в ее половой орган вонзалось острое лезвие и, разрезая женские гениталии, начало делать возвратно-поступательные движения, не выходя лезвием из образовавшейся раны. Кровь хлынула ручьем по красивым ногам восхитительной женщины - вероятно, была повреждена одна из артерий, раздваивающихся на бедра - но она, словно не замечая случившегося, продолжала стоять и в то время, когда маньяк, неизменно расширив ранку, перешел к другому отверстию, на этот раз образуя
его в нижней части туловища, где располагается матка. Он нанес Ирине Ильиничне более десяти ранений, прежде чем она, выдохнув: «А-ах…», не стала медленно заваливаться назад и пока в конце концов не оказалась в положении лежа, повалившись на спину и оказавшись красивейшим лицом кверху. Постепенно теряя силы, она хлопала прекрасными глазками, все более сокращая периоды их открытия. Человеко-монстр «трудился» же, можно сказать, не покладая своих «натруженных» рук, не имеющих никакого сочувствия: он образовывал на теле истекающей кровью красотки все больше и больше страшных ранений. Она была еще жива, когда на сороковой ране Чурилов разразился обильной эякуляцией, выпрыснув свое семя прямо на окровавленное тело терзаемой жертвы; к этому моменту глаза его закатились от несоразмерного удовольствия, вероятно, что раньше он ничего подобного не испытывал, ведь, можно смело утверждать, в его убийственной практике впервые попалась такая женщина, исключительно бесподобная, немногих знавшая себе равными.
        Его экстаз длился примерно минуту, после чего, не видя дальнейшей необходимости в ее пытках и принимая во внимание то наслаждение, которое он получил от ее тиранства, маньяк-убийства, вероятно, решил наконец окончить мучения Шалуевой-старшей и полоснул ей ножом по горлу, разрезав его «от уха до уха», повредив обе, снабжающие мозг кровью, артерии. И тут Ирина Ильинична, испуская дух, захрипела и даже попыталась что-то сказать, но из ее поврежденного горла вырывались только неприятные, больше сказать, зловещие хрипы. Пока она умирала, служитель адского повелителя отр?зал у женщины ее прекрасные груди и сложил их в свой ужасный портфель, забрав в качестве жутких трофеев.
        Однако и про остальных раненных им людей служитель самого Сатаны, восставший из мертвых, забывать совсем даже не собирался. Сначала он подошел к истекающему кровью оперуполномоченному, пытавшемуся хоть как-то сократить потерю живительной жидкости и пытавшийся зажимать пальцами разрезанную артерию; он был еще в сознании и продолжал стоять на коленях, но о каком-либо активном сопротивлении речи уже, конечно, не шло: мужчина давно откинул в сторону свой пистолет и сейчас его заботило только одно - любыми путями выжить и не потерять чересчур много крови. Вместе с тем Чурилов, по всей видимости, не разделял мнение майора-оперативника и, подойдя к нему твердой, быстрой походкой, резким движением воткнул огромный нож ему прямо в рот, ломая при этом зубы и разрезая правую щеку; зрелище было ужасное: рядом лежала истерзанная красотка, а маньяк-убийца, продолжая свои издевательства, полосовал ножом - сверху вниз, направо налево - опытного вроде бы полицейского, оказавшегося просто не в состоянии противостоять потусторонним, мистическим, силам.
        Потребовалось чуть более десяти минут, чтобы превратить туловище сотрудника правоохранительных органов в одно сплошное кровавое месиво, где ребра были вскрыты и разбросаны по округе в виде мелких и крупных осколков, обнажая изрезанные легкие и отсутствующее сердце, которое в этот момент с удовольствием пожирал жестокий мучитель; от брюха же вообще практически ничего не осталось: кожа, мышечные ткани, в том числе и кишечник, были располосованы на мелкие части и раскиданы в непосредственной близости, а печень и почки аккуратно отделены, дожидаясь своей очереди на употребление в пищу восставшему из Ада чудовищу. В этот момент, одна за другой, из тела ужасного монстра, словно по чьему-то призрачному велению и, конечно, содействию, были как будто выжаты все три пули, выпущенные чуть раньше полицейским, к этому моменту, к величайшему прискорбию, уже, конечно же, умершим.
        Недочеловек, избавившись от ненужного «груза», насладился лишь вкусом сердечной мышцы: ему предстояло закончить еще одно незавершенное дело, ведь рядом лежал, корчась от боли, Кораблев Виктор Федорович, юрист финансовой фирмы, лишенный зрения и бывший уже с частичным поражением мозга, где хотя боль была и страшная, но смерть пока что не наступала; итак, отложив потребление остальных отделенных внутренних органов на потом, Чурилов перешел к истязанию последнего человека, как и остальные «приговоренного» чудовищем к смерти, но все же еще не умершего. Оставив тело старшего оперуполномоченного, уже к этому моменту скончавшегося, он одним прыжком переместился к туловищу еще живого мужчины и, усевшись у него в паховой области, принялся втыкать острое лезвие в могучее туловище без разбора, куда попало, образуя единый кровавый, мышечно-кожный, костный остаток, перемешанный с растерзанными сердцем, легкими, кишечником и другими жизненно важными органами, бывшими во внутренней полости. Мученик скончался практически сразу и уже через тридцать секунд, изверг разрубал своим острым клинком уже полностью
мертвое, безвольное, тело; закончив с корпусом, он перешел на лицо и, постепенно нарушив всю целостность черепа, превратил его в нечто, напоминающее собой разогретую студень. Добившись нужного ему результата и, видимо, уже удовлетворив свои кровавые и сексуальные надобности, жестокий маньяк-убийца поднялся и в ту же секунду увидел, что на расстоянии примерно ста метров в его сторону движется многочисленный отряд полицейских, среди которых находились в том числе и представители СОБРа, готовые в любой момент открыть по нему безостановочный, просто шквальный, огонь.
        Глава VI. Неудавшаяся погоня и начало допроса
        Дарья и сопровождавший ее молодой полицейский бежали изо всех сил, стараясь как можно дальше удалиться от опасного и страшного места.
        - Почему он за нами не гонится? - на ходу поинтересовался сотрудник правоохранительных органов, пораженный тем, что Чурилов совсем никак не реагирует на выстрелы и легко переносит ранения; он сразу смекнул о необычности всей его, вполне возможно, отдаленной от реальной жизни натуры, предположив у него наличие потусторонних способностей (в двадцать первом веке, где в людские умы всеми существующими способами впихивали информацию о существовании призраков и привидений - это было совсем даже неудивительно), - ведь, я думаю, на убийство всех тех людей, при его-то способностях, ему потребуется пара - максимум! - пять минут.
        - Да все потому, - воскликнула Даша, как ни странно, не чувствовавшая в этот момент ни страха, ни других похожих эмоций (вероятно, что-то в ней в какой-то момент сломалось и она обрела способность побеждать в себе эти чувства, раньше только мешавшие проявлению ее инстинкта, направленного на сохранение собственной жизни и помогавшего теперь осуществлять активные действия), - что, - белокурая красавица была в курсе привычек и манер Ростовского потрошителя еще с того самого времени, когда они только собрались его воскрешать, в ходе чего ныне покойный Арсений подробно просветил их о его жуткой натуре, - пока «животное» не насытится с уже попавшимися ему жертвами, оно не успокоится, хм, - машинально всхлипнула девушка, переживая за отставшую тетку, - когда же там все будет кончено, монстр выйдет на очередную «охоту», так что у нас есть двадцать, возможно, тридцать минут, чтобы скрыться по возможности дальше, а заодно и вызвать подмогу; так мы можем попробовать не дать ему возможности еще кого-то в дальнейшем убить - большого количества вооруженных людей, я уверена, он испугается…
        - Да, точно, - согласился с доводами прекрасной красотки младший полицейский сотрудник, - я совсем, идиот, забыл, - хлопнул себя рукой по любу, - здесь же в парках и лесопосадках должны быть выставлены наши патрульные; надо бежать к ним, собрать как можно больше сотрудников и двинуться с ними на этого… - тут он вспомнил, что совсем ничего не знает о личности этого, восставшего из Ада, чудовища, и непременно захотел просветиться и в этом немаловажном вопросе, - а кто это вообще такой?
        - Долго рассказывать, - ловко ушла от ответа Шалуева, сославшись на трудность разговора при беге, - и сейчас это не слишком удобно, а вот выберемся из этой - прости Господи! - «задницы», тогда как раз все и узнаешь, ок?
        Парень, состоящий на службе в полиции в чине младшего лейтенанта, ничего не смог ей ответить, так как в этот момент они достигли крайней линии наружных нарядов, прибл?женных к лесным насаждениям. Может показаться удивительным, но это были сотрудники специальных подразделений, которые, не в пример патрульно-постовой службе, намного быстрее могли организовать действенные меры по возможной защите и отражению нападения; они осуществляли дежурство в служебной машине марки УАЗ - 315195 и на вид были практически одинаковыми, одетыми в черную, однотонную форму, сверху, в районе груди, прикрытую бронежилетами и разгрузками, напичканными всякими спецназовскими примочками, в том числе и гранатами, а также запасными магазинами к автоматам системы Калашникова; на голову у обоих - а их в каждой точке стояло по двое - были надеты вязанные черные маски, снабженные только прорезями как для рта, так в точности и для глаз.
        - Ребят, - не видя за амуницией их специального звания, обратился к ним Ремишев, лишь только они приблизились и, в конце концов, дождались, когда те неторопливо выйдут из машины наружу, - я сотрудник уголовного розыска, - поскольку он был облачен в гражданскую, не форменную, одежду, ему пришлось доставать служебное удостоверение и доказывать свою личность, - и нам, - он указал рукой на запыхавшуюся красотку, - нужна серьезная помощь. Мы знаем, где сейчас находится тот маньяк, которого мы все ищем и который, как оказалось, обладает возможностями, не под силу нормальному пониманию; поверьте мне на слово, но малым числом сотрудников с ним справится не получится, - Даша в этот момент покивала головой в знак согласия, как бы подтверждая слова говорившего, - поэтому надо объединиться с другими постами и - чем быстрее, тем лучше! - выдвинуться на место… там людей убивают.
        - Ты сам-то оттуда че убежал? - усмехаясь сквозь маску, спросил один из представителей СОБРа (тот, по-видимому, что был в этом тандеме за рулевого). - Не иначе как «обосрался»?
        - Пусть будет по-вашему, - оказавшись умнее, не стал пускаться в бесполезные споры оперуполномоченный, спокойно «проглотив» эту насмешку пусть и неприятную, но в общей сложности не такую уж и трагическую, - однако на самом деле я защищаю вот эту вот девушку, являющуюся очень ценным свидетелем и способную хоть как-то объяснить, что здесь у нас в последние дни происходит… дык мы окажем противодействие преступнику или так и будем друг перед другом «выпендриваться»?
        Безусловно, слова эти задели спецназовца «за живое», но и правды в них присутствовало больше, чем можно было придумать, поэтому он, как не хотел в ответ нагрубить, тем не менее смог сдержаться, а вынуждено-принуждено залез в машину и стал по рации передавать общий сбор ближайших нарядов; полицейские, представители подразделений специального назначения и простые постовые сотрудники, собрались буквально за десять минут, доходя своим общим количеством до тридцати человек; все они, кроме бронежилетов, имели автоматическое оружие и были обеспечены в том числе и взрывчаткой.
        - Хватит? - спросил спецназовец, взявший на себя труд с самого начала быть в этой группе главным и отчитавший оперативника. - Или, может быть, еще собирать?
        - Нет, - вмешалась в разговор уже давно отдышавшаяся Шалуева; не видя своей тетки, она спешила вернуться обратно, - думаю, этого хватит; надо спешить: там требуется ваша срочная помощь. Все, побежали, - и, показывая пример, сама устремилась в сторону, где в этот момент происходили безжалостные убийства.
        Полицейские, сумевшие собраться к этому времени, не отставая, побежали за ней, будучи полностью уверены, что такой силой легко одолеют любого, даже самого физически сильного неприятеля. Однако они не могли себе и представить, с чем им предстоит иметь дело! Как уже говорилось, сборный отряд подбегал к месту происшествия как раз в тот момент, когда Московский потрошитель уже закончил свое кровавое дело и выпрямился, чтобы броситься вслед за убежавшей девушкой и сопровождавшим ее полицейским. Вместе с тем то обстоятельство, какое ему предстояло улицезреть, сильно поменяло его дальнейшие планы: неподражаемая блондинка, обладавшая изумрудными глазками и так необходимая чудовищу для осуществления своей жестокой мести, сама, придав лицу выражение безразмерной ярости и не жалея красивейших ножек, неслась в его сторону, ведя за собой внушительное подразделение «до зубов» вооруженных людей, согласно специфики своей каждодневной службы готовых к самым решительным действиям. Какой бы Чурилов не был бессмертный, способный выдерживать пулевые воздействия, однако даже он в этом случае смог с определенной долей
вероятности себе уяснить, что, напичканный «под завязку» «свинцом», он потеряет возможность активно действовать, да и боль, причиняемая при этом (а ее он все-таки чувствовал!), особого восторга ему не внушала. До них оставалось еще метров сто, но они уже наперебой орали, чтобы маньяк оставался на месте, и направляли на него автоматическое оружие, изготавливаясь к стрельбе.
        Чурилов голосом, звучащим словно из преисподней и соединяющим в себе миллион демонических интонаций, заорал с такой силой, что даже смог достичь неслабого колебания воздуха, вихревым дуновением устремившегося в сторону приближающихся врагов; этот момент можно было сравнить с тем моментом стародавнего классического фольклора, когда соловей-разбойник пытался своим свистом остановить богатыря Илью-Муромца; однако, если вспомнить ту русскую сказку, создаваемый ветер мало чем смог помешать продвижению отважного героя да и просто сильного человека; точно так же получилось и в этом случае… человеко-монстр не стал дожидаться, когда полицейские подбегут к нему поближе и начнут «трещать» автоматами, а - как последний трус! - бросился наутек, пригнув свое тело и прячась за выставленные у бордюра машины и растущие в огромном избытке деревья.
        Сотрудники правоохранительных органов расс?пались в цепь, двигаясь вперед плотным строем, выстроившись так, чтобы обязательно видеть отстоящего рядом. Даша, увидевшая изуродованное до неузнаваемости тело своей любимой тетушки, возмутилась до самой последней степени и наибольшей глубины души, какие только могут быть подвластны обыкновенному человеку; глаза ее «загорелись» такой беспощадной ненавистью, а гнев ее стал таким неукротимо великим, что стоявшему рядом оперуполномоченному, уже определенно сложившему в мозгу комбинацию о неотлучном присутствии с этой юной особой, вдруг сделалось страшно, если не сказать, что ужасно; на миг он даже подумал: «Не стоит ли опасаться и этой красотки, ведь кто поручится за отсутствие у нее связки с безжалостным потрошителем; может, она специально заманила меня в это место, чтобы затем спокойно расправиться?» Пока в его голове роились сомнения, остальные участники этой безумной гонки уже успели отбежать на какое-то расстояние; эти же двое так и остались наедине с беспощадно истерзанными покойниками. Парень еще не научился подавлять в себе подобные чувства, поэтому
они отчетливо выразились в его искренней мимике, что, соответственно, не было не замечено; взглянув на него, Шалуева презрительно усмехнулась (ей и самой казалось странным, но она совсем не чувствовала больше гнетущего страха или другого, похожего, чувства) и своей неприветливой мимикой сразу же вернула молодого «опера» в существующую реальность; в результате он все-таки смог все осмыслить и сделал правильный вывод: «Что за чушь мне мерещится? Если бы она хотела меня убить, то давно бы это осуществила - еще по дороге, когда мы бежали просить помощи у других полицейских». В свою очередь Даша настолько привыкла за последнее время видеть ужасные смерти и мертвых людей, что вид изувеченной тетки не вызвал у нее ничего, кроме ненавистной злобы, отвращения к потустороннему монстру и сильнейшей неотвратимой вражды.
        - Чего «окоченел» словно покойный? - обратилась она к застывшему в ступоре молодому оперативнику. - Побежали догонять остальных: я лично хочу увидеть, как будет уничтожаться это мерзопакостное чудовище; возьму на себя смелость заметить, что таким-то количеством опытных полицейских с ним возможно будет расправиться, причем без значительного труда; видел: как он от них «ломанулся»?
        Чурилова гоняли еще три часа; он то появлялся, то вновь исчезал и, словно не зная усталости, стремился укрыться от полицейских в лесистой местности, сначала окружавшей рек? Яузу, а затем перебежал в более массивную полосу, расположенную между национальным парком «Лосиный остров» и сквером «Сокольники»; но вот, наконец, ему удалось достигнуть, как он считал, безопасной зоны и «раствориться» среди многочисленных, уже сбросивших листья деревьев. Он еще не знал, что вся эта огромная территория окружена полицейскими и что они только и ждут утра, чтобы начать прочесывать лес, постепенно сужая поиски и «загоняя убийцу в угол». Потусторонний преступник несколько раз подходил к краю посадки в различных местах, но, только завидев сотрудников правоохранительных органов, выстроенных цепочкой в непосредственной близости друг от друга, готовых в любой момент прийти на помощь любому часовому, выставленному на пост и волею случая оказавшемуся в отчаянном положении, возвращался обратно.
        Время было уже достаточно позднее, естественно, что по паркам никто не гулял, таким образом, возможность «работать», принося своему владыке новые жертвы, у воскрешенного маньяка-убийцы была на эту ночь полностью ограничена. Но бедой системы МВД в 2020 году, как, впрочем, и в последние годы, является огромнейший некомплект сотрудников, поэтому полицейские и не смогли выставить плотные ряды повсеместно; таким образом, уже под самое утро Чурилову удалось найти в оцеплении огромную брешь, где на расстоянии почти километра не находилось ни единого человека; причиной тому послужили Верхнеяузовские болота, где восставший из ада и решил осуществить попытку побега. Следуя под водой (для практически мертвого человека такой переход особого труда не составил), он постепенно приблизился к Петрушкиной слободе, где ближайшие восемьсот метров ограничивались всего лишь двумя сотрудниками.
        Поскольку уже светало, ближайший блюститель порядка, отстоявший от места выхода из воды призрачного служителя на расстоянии двухсот двадцати метров, заметил и отлично смог разглядеть пытавшееся скрыться чудовище, представленное потусторонними силами в человечьем обличии.
        - Стой, а не то буду стрелять! - крикнул он в сторону беглеца и передернул затвор своего автомата.
        Молодой парень, только недавно поступивший на службу в патрульную службу, он явно не знал, что именно в этом случае не имеет права применять против преступника поражающее насмерть оружие; одним словом, не сильно задумываясь, полицейский произвел по убегающей цели автоматную очередь. По меньшей мере три пули попали в тело Московского потрошителя, причинив ему жуткую боль. Но нет, совсем даже не те болевые ощущения, какие может испытать обычный, живой человек, а мучительный холод, пронзивший его в местах, где свинцово-стальные заряды пронзили его и без того давно уже умершую материю. Вместе с тем такое положение дел нисколько не замедлило бег пытающегося скрыться мучителя, инородные же предметы, оказавшиеся у него внутри, постепенно стали выдавливаться наружу, словно какая-то невидимая сила медленно подталкивала их изнутри. Через пару минут они, минуя одежду, упали на землю, а раны стянулись кожей, как будто бы их вовсе и не было.
        Антон Ксенофонтович бежал, удерживая в руках свой портфель с жутким, сказать больше, ужасным трофеем, все более удаляясь от лесопосадки, где в это время был собран практически весь личный состав и местной полиции, и приданные им силы из других подразделений огромной Москвы; он все более углублялся в череду жилых комплексов, где на тот момент не было ни одного полицейского, отлично запутывая при этом следы. Через десяток кварталов он превратился в обычного человека, постепенно перешел на размеренный шаг и спокойно пошел на работу, направляясь на стройплощадку, куда накануне был принят прорабом.
        Даша, так и продолжавшая все последнее время находиться с младшим лейтенантом из уголовного розыска, вдруг услышала, как по его рации проскочила разговорная речь, что маньяку, по-видимому, посчастливилось скрыться, однако руководитель оцепления все равно требовал прочесать всю лесистую часть, чтобы самолично убедиться в общем провале всей операции.
        - Вы тут осматривайтесь, - убедительным тоном поставила она Ремишева в известность о своих дальнейших намерениях, - а я пока пойду займусь тетей Ирой, ведь ее, наверное, надо в морг отправлять, потом звонить папе с мамой, а затем организовывать ее погребение.
        - Не переживай, - Юрий не решился отпустить от себя наиболее значимого свидетеля, - наши специальные службы практически сразу переправили твою тетку в судебно-медицинскую экспертизу, и я думаю, что ее тело уже исследовали; стало быть, можешь смело звонить родителям, пусть они приезжают и устраивают ей похороны. Нам же с тобой необходимо проехать в отдел - где, кстати, ты будешь в более полной безопасности, чем у себя на квартире - и получить с тебя подробные показания о личности этого страшного человека, а главное, откуда он вообще появился и почему, как нетрудно догадаться, «охотится» именно за тобой.
        Оперативник тут же доложил о своих дальнейших планах старшему группы и получил от него разрешение убыть в отдел внутренних дел, чтобы отработать там по полной программе единственную, остававшуюся пока в живых, очевидицу, либо же пострадавшую, либо… возможно, и соучастницу. Тем временем все остальные сотрудники, уже знавшие о бегстве преступника, стали потихоньку собираться, чтобы удалиться к основным местам несения службы, а сыщик и девушка отправились пешком в полицейский участок (если вспомнить, машина, принадлежавшая ныне покойному Калистратову, осталась возле многоэтажки, где жили Шалуевы). Шли они, не торопясь, и весь путь занял чуть более часа. Достигнув отделения, Даша вдруг вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего дня, причем с обеда, в связи с чем испытала острое чувство голода.
        - Давай чего-нибудь перекусим, - взмолилась она, обращаясь к оперуполномоченному и строя ему изумрудные глазки, - все равно еще слишком рано, и если мы начнем часом раньше либо же часом позже, то, возьмусь предположить, ничего не изменится, потому как маньяка вы, - имея в виду полицейских, - все равно упустили; он же теперь будет гораздо умнее и вряд ли так просто проявится, а может, вообще, переберется в другую часть города.
        - Я считаю, - согласился оперативник, заводя девушку внутрь отделения и провожая там к своему кабинету, - что это вполне возможно.
        Исполняя свое обещание, он оставил белокурую красотку скучать в коридоре, а сам отправился в ближайший ночной супермаркет, где «закупился» лапшой «Доширак», чаем, сахаром и печеньем. Со всеми этими продуктами Ремишев вернулся назад и застал Дарью, измученную жестокими перипетиями последнего времени, мирно спящей на коротенькой лавке, установленной прямо напротив его кабинета (молодой организм устал и настоятельно требовал хотя бы и краткосрочного, но непременного отдыха). Юрий, отлично понимая ее состояние, не стал сразу же будить красавицу с белокурыми волосами, а дал ей поспать до восьми часов, когда в отделе уже начинали собираться сотрудники, обязанные нести службу на текущих дежурных сутках либо в дневное время. К этому времени он уже залил кипятком лапшу и налил горячего чаю.
        - Даша, вставай, - они познакомились еще ночью, пока стояли с остальными полицейскими в оцеплении, - я приготовил поесть, да и пора уже начинать работать, а то через пару часов начальство начнет - в свете последних событий! - требовать с меня хоть какой-нибудь мало-мальски значимый результат.
        - Хорошо, - согласилась Шалуева, нехотя протирая глаза и поднимаясь с облюбованной ею для отдыха лавки, - я все понимаю. Давай уже - где там твоя еда?
        Несмотря на то что завтрак был довольно простым и не таким изысканным, к каким привыкла блондинка, но тем не менее, изголодавшись, она уничтожила его с большим удовольствием, после чего, облегченно вздохнув, заявила:
        - Все, можешь задавать мне свои вопросы, а я в свою очередь в чем смогу - помогу.
        - Хорошо, - оперативник уселся на свое рабочее место, а девушку посадил рядом, чуть сбоку, чтобы непременно видеть ее восхитительное лицо, - хотелось бы начать с того обстоятельства: кто это, в сущности говоря, такой и что он здесь делает?
        - Нет ничего проще, - опустив книзу прекрасные глазки, начала свою страшную повесть красотка, - некогда, еще в восьмидесятые - девяностые годы, когда меня еще и в помине не было, этот человек, будучи на то время живым, носил прозвище Ростовского потрошителя и держал в ужасе всю нашу область и большую часть Советского государства; ты уже, думаю, догадался либо «пробил» по своим каналам - что кажется мне наиболее вероятным! - я родом оттуда, а именно из города Новочеркасска; однако это не так уж и важно, поэтому вернемся к основному рассказу, - дальше она говорила полушепотом, словно читала зловещее заклинание, - за время своей жизни и преступной деятельности он умудрился умертвить самым жестоким образом более чем пятьдесят человек, из которых в основном были несовершеннолетние и малолетние дети; некоторых он насиловал, хотя специалисты вроде бы как говорят, что к прямому половому контакту он был не способен и добивался того, чтобы «кончить», за счет жестоких пыток и издевательств; писали, у одной его жертвы, второй или, может быть, третьей - какой именно, этого в точности я не помню? - во влагалище
и заднепроходном отверстии нашли обломки деревянных палок либо сучков… причем это было на самом деле - и в этом можешь даже не сомневаться! Хотя - чего я распинаюсь и вникаю во все эти ужаснейшие подробности? - открой Википедию и там подробно ознакомься со всей его жизнью и совершенными преступлениями… однако там же ты в той же мере прочтешь, что его казнили и похоронили в одной из могил тюремного кладбища.
        - Вот как? - неподдельно удивился оперуполномоченный, в силу своей молодости хотя и слышавший его имя, но не знавший всех ужасных подробностей. - Но как же тогда стало возможным, что он опять возобновил свои страшные, просто ужаснейшие, убийства? Его что, умертвили «условно» и заменили на срок тюремного заключения, который уже закончился?
        - Нет, - поднимая голову и глядя прямо в глаза сидевшего рядом «опера», твердым голосом ответила значительно посмелевшая девушка, в недавнем прошлом бывшая непревзойденной трусихой; удивительно, но к этому времени она полностью изменилась и каким-то непостижимым образом в одночасье сумела закалить свой характер и решимостью, и в той же мере отвагой, - ему уже тогда было почти шестьдесят лет - представь, сколько бы ему было сейчас… девяносто? Да, - прочитав в глазах оперативника некое недоверие, тем не менее продолжала Даша незаконченное повествование, - того маньяка действительно расстреляли, но похоронили не на тюремном кладбище, как это везде было указано, а на одном заброшенном и древнем погосте, в самой какой только возможно безымянной могиле. И все вроде бы хорошо, но только понимаешь, какая случилась штука… один мой не очень умный, а проще сказать, совсем неразумный дружочек нашел где-то стародавнее мистическое заклятье, способное воскрешать мертвых и возвращать умерших покойников к жизни; в дальнейшем, невзирая на все наши протесты, он все-таки взял да и вытащил выродка с того света.
Признаюсь: я тогда тоже присутствовала при том ритуале; но мы все вначале думали, что это некая глупая шутка, потому что проводился обряд на Хэллоуин и все это выглядело просто как неразумная то ли шутка, то ли игра, то ли бесхитростная затея; однако, когда могила разверзлась и из нее возникло страшилище, я в тот же миг потеряла сознание… когда же очнулась, то обнаружила, что, во-первых, все мои друзья были жестоко убиты и что, во-вторых, вокруг никого живых не было.
        - Интересно, - вдруг оборвал речь рассказчицы молодой лейтенант, до этого момента молча слушавший печальную исповедь, все еще не зная, стоит верить этому рассказу либо же нет, - вот ты говоришь, что все время, пока убивали твоих товарищей, ты была без сознания, но как же тогда тебе удалось выяснить, что их убил именно воскрешенный маньяк, если же сама ты его, говоришь, не видела?
        - Все очень просто, - провозгласила прекраснейшая блондинка, неожиданно вздрогнув, - очнувшись, я отправилась домой и, еще не будучи в курсе истиной причины смерти моих погибших товарищей, решила на всякий случай побыстрее убраться из города, как это зачастую говорят, «от греха да подальше». Я стала собираться в дорогу и купила билет на вечерний поезд. Родители, как я их не уговаривала, отказались проводить меня до вокзала, поэтому мне пришлось отправляться пешком. По дороге я встретила одного своего знакомого, который учился со мной в одном классе и который вызвался помочь мне донести мои вещи. По дороге на нас напал жестокий мучитель, он же Ростовский потрошитель; его я узнала практически сразу, так как, готовясь к ночному походу на кладбище, внимательно изучила о нем всю имевшуюся в сети интернет информацию. Первым он убил моего провожатого, а мне удалось убежать и вовремя сесть на поезд… и вот именно тогда я поняла одну его особенность - какую? - он никогда не бросается в погоню за следующей жертвой, пока полностью не расправится с уже им захваченными, причем сколько бы их единовременно не
было. Потому-то я тебе и предложила бежать в тот момент, когда он напал на твоего напарника-полицейского, так как отлично знала - кто по какой-то причине остался, тот обязательно умер! Я надеялась, - она печально вздохнула, - что и тетя Ира прислушается к моему совету и тоже бросится наутек, но, видимо, что-то ей помешало, в результате чего и она тоже подверглась жестокой и мучительной пытке. Ты спросишь: как его можно убить либо же уничтожить? Отвечу честно и не таясь - этого я себе даже не представляю! Скажу лишь, что мои неразумные друзья выпустили на свет одно из самых страшных чудовищ, которое и при жизни-то не знало пощады, а сейчас, согласно увиденному, вообще не знает границ в своей беспощадной жестокости; а еще, вероятнее всего, Оно обладает бессмертием. Короче, мое мнение - мы находимся в полной «заднице»!
        - Да-а, - недоверчиво протянул оперуполномоченный, с сомнением глядя на белокурую девушку, - даже и не знаю: верить тебе или нет? Все, что ты рассказала, на слух ложиться как-то не очень… мое начальство в эту мистику вряд ли поверит, да и сам я отношусь ко всему услышанному с большим недоверием - может, существует какая другая версия?
        - Я сказала сейчас всю самую жуткую правду, - с обидой в голосе заявила уязвленная девушка, самопроизвольно наполнившая влагой свои изумрудные глазки; с другой стороны, она с самого начала не питала особой надежды, что в ее необычный рассказ вот так сразу поверят, - я и не рассчитывала, что к моим словам отнесутся с доверием, но ничего другого мы пока не имеем. Я, конечно, могу придумать что-нибудь более-менее всех устраивающее, но, считаю, толку от этого не будет и заведет всех еще только в больший тупик; маньяк же в это время «перережет» кучу людей и все равно рано или поздно мы вернемся к тому, с чего в общем-то начали. Так не лучше ли сразу двигаться от исходного?
        Пораженный уверенным тоном белокурой красавицы, Ремишев уже хотел было идти докладывать о полученной информации руководству, отлично понимая, что его поднимут там на смех, но в этот момент его взгляд случайно упал на стол, приставленный к его рабочему месту и принадлежавший некогда умершему напарнику, жестоко убитому мерзким чудовищем; то ли случайно, то ли по воле злого рока он заметил на нем агентурное дело, как будто бы специально не убранное Калистратовым в сейф; молодой человек вдруг вспомнил про агента Чурилова, а главное, про то немаловажное обстоятельство, что наставник, увидев маньяка, выкрикнул именно эту фамилию. Резким движением он перевалился телом на тот край стола и схватил так заинтересовавшие его картонные корочки, внутри которых хранились, между прочим, секретные данные. Несмотря на служебную тайну, Юрий открыл материалы, заведенные на агента, и показал его фотографию разочарованной зеленоглазой красавице.
        - Да, это он, - не задумываясь, подтвердила Шалуева самые страшные подозрения оперуполномоченного, - но откуда у вас его фото?
        - Это сейчас не столь важно, - ответил молодой лейтенант ободрившимся голосом, определенно для себя считавший, что подобных совпадений попросту не бывает, - мы же с тобой, Даша, поступим так: я пока не буду ничего докладывать руководству про нашу с тобой беседу, потому что, поверь, вся эта история выглядит странно; но я обязательно покажу им эту фотографию и скажу, что убийцу ты опознала как жителя Новочеркасска, который преследовал тебя там сексуальными домогательствами; кстати, уточню я, именно по этой причине ты и уехала оттуда подальше, сюда к нам, в Москву, чтобы скрыться от его притязаний, тем более что он убивает людей, совершенно в том не задумываясь.
        - Ага? - недоверчиво выразила красотка сомнение, сузив прекрасные зеленые очи. - А мне ничего за это не будет, ну, за то хотя бы, что я до сих пор не обратилась за защитой в полицию?
        - Не переживай, я все…
        Однако договорить свою мысль молодой человек не успел, так как двойная дверь, открывавшаяся одной створкой внутрь, а другой наружу, неожиданно распахнулась, и в кабинет вошел начальник уголовного розыска.
        Львов Алексей Николаевич состоял в своей должности более десяти лет, дослужился до подполковника и вряд ли бы смог найтись человек, способный похвастаться, что имеет более значительный опыт в оперативной работе. Достигнув сорока-шестилетнего возраста, выглядел он тем не менее лет на тридцать восемь, едва ли могло быть больше; только-только перешагнув планку среднего возраста, мужчина этот имел атлетическую фигуру и обладал достаточной физической силой; продолговатое лицо было украшено густыми усами рыжего цвета, а голова короткой стрижкой, подведенной под так называемый ежик и не имевшей в себе пока еще седины; карие глаза выдавали в основном доброжелательный взгляд, но легко меняли его на гневный, где-то, возможно, даже и яростный, когда того требовали возникавшие вокруг него обстоятельства; мужчина этот был волевой и практически всегда мог настоять на своем исключительном мнении, другими словами, коснись любого человека, пускай иногда и с трудом, но практически почти всегда он умудрялся вытягивать необходимую ему информацию (не всегда применяя только доступные методы, но в том числе умело играя
и словами и мимикой). Любимой одеждой у мужчины были серые джинсы, в тон им поношенный свитер, черные туфли и, как и у покойного Калистратова, ярко-красная куртка - вот именно в таком виде он и появился в кабинете, где находились неописуемой красоты блондинка и его прямой подчиненный.
        Глава VII. Опознание и экспертиза
        - Так, - сразу же перешел начальник УГРО к опросу, едва за ним захлопнулась дверь, - и что мы имеем? Каковы результаты вашей беседы?
        - Алексей Николаевич, - начал свой отчет Ремишев, поднявшись стула и показывая руководителю фотографию предполагаемого убийцы, - в общем и целом девушка опознала этого человека, но что в этом деле самое странное, так это то необъяснимое обстоятельство - этот тип набрался наглости вчера заявиться к нам и оформиться секретным агентом.
        Львов пошевелил усами из стороны в сторону, своим недовольным видом показывая, что не одобряет действия молодого сотрудника, озвучившего тайные сведения при посторонней гражданке. Вместе с тем он был не настолько наивным, а соответственно, сумел в том числе понять, что такое сложное дело общепринятыми методами, или, другими словами, без некоторых нарушений закона, разрешить, как не старайся, но все равно не получится.
        - Отлично, - ответил мужчина, сбросив с лица раздраженную маску и придав физиономии вид определенной доброжелательности, - значит, вы, я так понял, догадались с Калистратовым завести на него накопительное дело, где должна содержаться наиболее полная информация о всей его «грязной» личности, - сказал он своему подчиненному и, не желая и дальше нарушать основу служебных инструкций, обратился уже к Шалуевой: - Девушка, посидите пока, пожалуйста, в коридоре, а как понадобитесь, мы Вас сразу же крикнем, - и едва она вышла, вновь обратился к своему подчиненному, - давай докладывай: чего вы там «раскопали»?
        - «Расклад» такой, - Ремишев открыл документацию, составленную ныне уже покойным старшим оперуполномоченным, и стал зачитывать необходимые сведения: - Этот гражданин имеет паспорт, выданный на имя Чурилова Антона Ксенофонтовича, зарегистрированного, между прочим, как постоянный московский житель; он в свою очередь работает на расположенном неподалеку отсюда строящемся объекте. Дальше тут имеется фотография, составлены приметы и оставлена личная подпись. Девушка полностью его опознала как убийцу ее друзей и готова была дать показания под надлежащую в таких случаях запись.
        - Так, ладно, - оборвал начальник уголовного розыска говорившего (было видно, что внутри него созрела идея, и он очень торопится претворить ее в действие), - документировать будем потом, пускай свидетельница посидит пока у нас здесь, в отделе, - думаю, с ней ничего не случится? - ты же бери с собой двух «пэпээсников», и сразу же «дуйте» на эту строительную площадку, какую этот мужик указал в составленной вами анкете; я, конечно, сильно сомневаюсь, что он, после всего случившегося, окажется на объекте - но чем все-таки черт не шутит?.. В любом случае, как бы там ни было, если он там, хватайте негодяя, задерживайте и доставляйте сюда - прямо ко мне. Далее, мы плодотворно начинаем его отрабатывать, тем более что к показаниям дев?цы, - здесь Львов достал из кармана куртки сложенную в четыре бумажку и тут же передал подчиненному основную суть содержащейся в ней информации, - добавляется ориентировка, дополнительно досланная коллегами из Ростовской области; оказывается, им удалось идентифицировать неопознанный труп, фигурирующий в их первом послании; и как ты думаешь: какое имя носил тот новочеркасский
покойный?
        - Понятия не имею, - честно признался молодой лейтенант, хотя мысленно начинал догадываться, что сейчас услышит нечто такое, чему нисколько не удивится.
        - Правильно думаешь, - провозгласил Алексей Николаевич, для себя посчитавший, что его сотрудник все отчетливо понял, просто не решается озвучить свои подозрения, дабы случайно не ошибиться, - Чурилов Антон Ксенофонтович, зарегистрированный у вас секретным агентом. В общем, ты меня понял - этот человек любыми путями должен сегодня быть в полицейском участке; мы же в свою очередь обязаны его «расколоть», словно грецкий орех, и на Новочеркасские убийства, и в том числе, разумеется, на свои. Все ли тебе, Юрик, понятно?
        - Без сомнения, - подтвердил Ремишев, что дальнейшая диспозиция ему является ясной, после чего, не затягивая выполнение отданного ему приказа, торопливо направился выполнять порученное ему задержание.
        Оказавшись в коридоре, где одиноко скучала Шалуева, он все-таки посчитал необходимым и ее поставить в курс дела, чтобы она вдруг не подумала, что она вдруг стала никому не интересной и про нее здесь совсем забыли:
        - Даша, мы сейчас выезжаем брать опознанного тобой убийцу, тебе же, соответственно, придется все это время находится в отделе; кстати, такое положение выгодно для твой же собственной безопасности.
        В ответ белокурая красотка только утвердительно кивнула своей бесподобной головкой: ей и самой не терпелось избавиться от страшного наваждения и она искренне желала, чтобы воскрешенный ее друзьями потусторонний маньяк наконец-то оказался под стражей полиции и полностью получил по совершенным «заслугам». Поэтому она была готова остаться в этом отделе хоть даже и жить, лишь бы быть под надежной охраной, а главное, подальше от этого жуткого монстра, свободно гуляющего по улицам и жестоко убивающего попадающихся на его кровавом пути граждан, или, иными словами, ни в чем не виноватых людей.
        Как и указывал начальник уголовного розыска, Юрий взял себе в помощь двоих полицейских патрульно-постовой службы (по внешнему виду про таких обычно говорят «двое из ларца, одинаковы с лица») и выдвинулся на служебной автомашине к строительному объекту, расположенному, как оказалось, неподалеку. На что рассчитывал Антон Ксенофонтович, когда выходил в этот день на работу? Об этом сказать трудно, а больше того, практически невозможно. Для всех так навсегда и останется непонятным - как?! - после стольких убийств (да еще и явного опознания его личности убитым им полицейским и находившейся в непосредственной близости девушкой) он смог так спокойно отправится в место, которое, при заполнении его личного дела, сам же и указал сотрудникам правоохранительных органов; очевидно, мозг умершего человека работает несколько по-другому, либо, как и при жизни, он полностью был уверен в своей безнаказанности, как, впрочем, и в том, что ему все равно ничего не докажут. Таким образом, неизвестно по какой причине, но, к большому удивлению младшего лейтенанта полиции, разыскиваемый всеми маньяк-убийца оказался на
обозначенной им же стройке, где спокойно выполнял порученные ему начальством обязанности. Найти его оказалось не так уж и сложно: первый попавшийся рабочий указал на небольшой вагончик, используемый под административное помещение.
        - Гражданин Чурилов, - обратился Ремишев к так называемому прорабу, лишь только оказался в служебных апартаментах и увидел нужного ему человека, - Антон Ксенофонтович?
        - Да, все верно, - спокойным тоном ответил мужчина, точно так же узнавший сотрудника уголовного розыска, находившегося вчера в одном кабинете с майором, с которым он налаживал доверительность отношений, - он самый и есть. Чем могу быть полезен внутренним органам?
        Во избежание ненужных эксцессов и никому ненужных дополнительных объяснений, младший лейтенант решил немного схитрить и не называть истинную причину, по какой понадобился Чурилов.
        - Вам придется проехать с нами, - промолвил и тут же, на ходу придумав, как заманить этого человека-монстра в отдел, «выдал» вполне правдоподобную версию: - Кое-что дополнить по Вашему вчерашнему обращению.
        - Да? - искренне удивился прораб, своим внешним видом показывая, что не ожидает в этом случае никакого подвоха. - Но почему Ваш старший товарищ не позвонил мне на работу по телефону? Я же специально оставил ему номер, чтобы вы не смогли скомпрометировать меня перед остальными рабочими, не то, глядишь, мне перестанут здесь доверять, а я вот только вроде бы начал налаживать нужные связи.
        - Ничего страшного, - уверил его еще не опытный, однако сообразительный молодой полицейский, - ск?жите, что обращались в отдел по поводу утраты какого-нибудь документа и сейчас Вас вызвали, чтобы уточнить кое-какие отдельные и очень важные обстоятельства, которые мы забыли выяснить с Вами в период подачи самог? заявления.
        - Это ненадолго? - все же попытался уточнить Антон Ксенофонтович, начинавший подозревать скрытую подоплеку. - А то я только вхожу в свои должностные обязанности и вникаю в суть дела; сами понимаете - за отсутствие на работе и не выполнение объема строительства никто зарплату платить не будет.
        - Нет, не переживайте, - попытался молодой лейтенант придать своему голосу уверенность, а лицо исказил наигранным доброжелательным выражением, - особо мы Вас не задержим.
        На этом бесцельную беседу закончили, и все четверо - двое «пэпээсников», сотрудник уголовного розыска и задержанный жестокий преступник - проследовали к служебной машине; в дальнейшем проехали в отдел внутренних дел, где их уже с нетерпением ждали более опытные сотрудники и, разумеется, руководство, справедливо считавшее, что их подчиненные вышли на финальный этап раскрытия столь сложного уголовного дела.
        Чурилова сразу же провели в кабинет Ремишева, где его уже ждали начальник уголовного розыска и специалист-криминалист, он же судебно-медицинский эксперт. Кабаев Тимур Муратович занимался исследованием трупов и человеческих выделений на протяжении последних двадцати восьми лет; сам он достиг пятидесятилетнего возраста и, при фигуре среднего роста, приближавшегося к высокому, выделялся слегка располневшим телом; мужчина давно поседел, что было заметно даже по его еле заметной стрижке; лицо его из-за наросших на него жировых отложений несколько округлилось, имело смуглую кожу и выразительные глаза, передавшие проницательный ум и способность к логическому мышлению; одежда была обычной, гражданской, и стояла из серого, с белым орнаментом, свитера, синих застиранных джинсов и обшарпанных, старых туфлей.
        Когда вся эта четверка осталась наедине, Кабаев составил дактилоскопическую карту преступника, взял у него на анализ кровь и удалился ее исследовать, предоставив сотрудникам уголовного розыска возможность наконец уже начинать «колоть» так называемого Антона Ксенофонтовича и отрабатывать его на причастность к многочисленным жестоким убийствам, просто захлестнувшим в последнее время столицу. Расселись в обычном порядке: Львов сел за стол Калистратова, выродку предоставили стул немного сбоку, но усадили его так, чтобы они располагались лицом к лицу, Юрий же уселся на свое место, напротив главного сыщика. Дальше началась обычная процедура допроса. Алексей Николаевич нахмурил брови, угрожающе зашевелил густыми усами и придал своему лицу выражение твердости и грозной суровости, поручив своему подчиненному документировать все, что сейчас расскажет пока еще потенциальный преступник.
        - Ну что, гражданин Чурилов, или как тебя там еще… - начал он голосом, не предвещающем оппоненту ничего более-менее доброго, - доигрался ты в свои опасные игры? Не хочешь ли нам сразу во всем честно признаться?
        - В чем именно? - вопросом на вопрос, не выражая никаких эмоций, спокойно ответил подозреваемый, нагло глядя на своего собеседника. - Я человек честный, порядочный, ни в чем таком не участвующий. Было там что-то в молодости, - он хорошо помнил про свой вчерашний визит к участковым, где на него, точнее на человека, чьи документы он беспардонно себе присвоил, раскопали всю подноготную информацию, - но я давно завязал и сейчас веду добропорядочный образ жизни, и даже по возможности помогаю внутренним органам, - здесь он повернул голову в сторону молодого сотрудника и кивнул ею, как бы ища у того непременной поддержки, - вон молодой человек подтвердит: он как раз вчера присутствовал, когда я беседовал с его старшим товарищем, - а где, кстати, он? - вот он-то бы полностью указал Вам мою искреннюю лояльность и показал составленный со мной договор о сотрудничестве.
        - Вот даже как?! - почему-то начальник уголовного розыска не удивился такому ответу, но все равно не смог удержаться от презрительной мины. - А ты, оказывается, наглец! Убил, значит, вчера Калистратова - того старшего товарища, про которого ты сейчас нам «втираешь»! - на глазах вот у этого вот сотрудника, - при этих словах он указал на младшего лейтенанта, - а сегодня ты спрашиваешь, где он находится; да-а, с таким нахальством мне не часто приходилось встречаться: человека берут с поличным, практически на месте совершенного им преступления - одного из самых жестоких убийства! - так нет же… он еще начинает «включать дурака», типа, я не знаю, не понимаю. Ты чего, дядя, совсем, что ли, всё в этом мире «попутал»?..
        - Я абсолютно не понимаю, о чем Вы сейчас говорите? - излучая из себя саму вежливость, прервал особо опасный преступник эмоциональные рассуждения Львова. - Я вам уже сказал, что я не веду противоправную деятельность, а раз пошло такое дело и Вы пытаетесь «повесить» на меня чужую вину, то я требую адвоката, нет! Пожалуй, сделаю лучше, а именно воспользуюсь правом хранить молчание, - Чурилов вел себя так, словно бы изучал в могиле новые правила судебной системы и будто бы прекрасно владел всеми существующими нововведениями.
        - Нет, педераст! - заорал на него начальник уголовного розыска, просто вышедший из себя от подобной, ни с чем не сравнимой, наглости; он привстал со стула и уже готовился ударить преступника по лбу. - Здесь, «сука», ты, «…мать твою», ошибаешься: говорить ты будешь, причем петь возьмешься как птица и выложишь сейчас все, что мне нужно, и, поверь, даже больше; через час, «урод», у тебя внутри все будет просто «гореть», за целостность же твоих органов, «гнида», никто не поручится; словом, ты возьмешь на себя все «темнухи» и «глухари», что образовались у нас за последнее время. Ну так что, «фрукт», добровольно будешь рассказывать, или тебя вначале как следует «отмутозить»?
        Антон Ксенофонтович, как и обещал, воспользовался статьей пятьдесят первой Конституции и, отвернув голову в сторону, погрузился в себя; он настойчиво молчал, как будто совсем не обращая внимание на жестокие угрозы и громкие крики. Львов, видя такое положение, не стал долго раздумывать, а обмотал обе руки шарфами и начал безжалостно дубасить несговорчивого и, как он уже говорил, наглого преступного выродка. Тот в свою очередь никак не сопротивлялся, а, словно не чувствуя боли, не издавал ни единого звука, как бы плохо ему от ударов не приходилось. Он не меньше трех раз падал со стула на пол, где Алексей Николаевич, уставая бить его только руками и теряя необходимую в таких случаях бдительность, начинал пинать беспощадного маньяка-убийцу ногами, старясь попадать по телу внешней частью стопы, наиболее мягкой и оставляющей менее значимые отметины.
        Экзекуция продолжалась пятнадцать минут, но Московский потрошитель так и не проронил ни малейшего слова, будто и не ощущал на себе никаких побоев. Начальник уголовного розыска, мало того что просто выдохся тиранить подозреваемого, так он еще и начинал понимать, что, продолжая в подобном духе еще какое-то время, он просто забьет этого человека насмерть, после чего, как печальный итог, сам окажется «за решеткой»; таким образом, когда человеко-монстр в очередной раз упал, он помог ему подняться, усадил на прежнее место, а сам, как и раньше, расположился на стуле покойного «опера».
        - Так, - обратился он к подозреваемому, уже слабо надеясь, что тот ему хоть что-то ответит, - говорить мы, значит, не будем! Тогда, сейчас проводим опознание с участием независимого свидетеля, выписываем тебе арест и отправляем непосредственно в камеру, где тебя, поверь, уже давным-давно заждались злобные уголовники; а знаешь: как они с такими, как ты, поступают? Хм, если ты выберешься от них живой, то, можешь мне верить, я очень этому удивлюсь; в противном случае… не сомневайся, сожалеть о тебе, подонок, не буду.
        Здесь он взял короткую передышку, давая Антону Ксенофонтовичу подумать, а по прошествии десяти минут, так и не дождавшись от допрашиваемого ответа, обратился уже к младшему лейтенанту:
        - Итак, Юрик, как ты, наверное, видишь, наш «клиент» не хочет ничего говорить, поэтому подготовь девушку-свидетельницу на тайное опознание… хотя - зачем на тайное? - они друг друга знают, тем более что виделись в коридоре; а следовательно, иди ищи двух статистов - проведем опознание здесь, прямо у тебя в кабинете. Кстати, где он живет - известно?
        - Он указал адрес прописки, - ответил молодой лейтенант, листая его личное дело, - но неизвестно тот ли он.
        Ремишев еще не был в курсе, что и в этом случае Московский потрошитель особо не заморачивался и понадеялся незнамо на что; словом, в самую первую ночь нахождения его в Москве, у одного из убитых им простых обывателей, имевших при себе паспорт и ключи от квартиры, он забрал и то и другое; далее, маньяк непринужденно воспользовался его жилищем, где в последующем складывал добытые им с человеческих тел трофеи, а пользуясь потусторонними силами, проставил в основном документе, удостоверяющем его личность, именно эту самую московскую регистрацию. Однако все по порядку.
        Младший лейтенант, только услышав данное начальником поручение и ответив на поставленный перед ним вопрос, незамедлительно бросился выполнять обозначенное ему приказание. У кабинетов следователей, на его большую удачу, в ожидании своей очереди сидело несколько «скучающих» человек; он отобрал пару, внешне похожих на Антона Чурилова, один из которых, кстати, находился в очках (вторые пришлось искать, бегая по кабинетам других сотрудников), после чего привел их в свой кабинет; там оперативник рассадил всех в цепочку, посадив подозреваемого с правого края. Начальник уголовного розыска в это время так и продолжал сидеть на своем месте и по привычке злорадно водил усами, одновременно настраивая видеокамеру.
        - Приглашай дев?цу, - отдал он распоряжение, обозначающее начало проведения следственной процедуры, - пусть она опознаёт, ты будешь вести протокол, а я запишу все на видео; можно, конечно, пригласить понятых, но здесь уже и так «яблоку негде упасть» - воспользуемся правом, так любезно дарованным нам процессуальным законодательством.
        Выполняя указание руководителя, Ремишев вышел в коридор и подошел к свидетельнице, очень уставшей за последние несколько дней, а потому никак не выдавшей волнения, охватившего ее в тот момент, когда мимо нее проводили убийцу; теперь же, увидев приближающегося сотрудника и не сомневаясь сообразив, что идет он к ней явно непросто так, Шалуева, встревожившись, поднялась и придала лицу выражение, как бы спрашивающее: «Что, что-то случилось? Я вам, - имея в виду полицейских, - что ли, нужна?» Отвечая на ее немой вопрос, оперуполномоченный произнес:
        - Даша, - ввиду близости возраста, они посчитали возможным общаться между собой неформально, - сейчас тебе предстоит пройти процедуру опознания того преступника, который убил твоего знакомого в родном городе Новочеркасске, а вчера растерзал моего напарника. Ты ведь не откажешься от того, чтобы помочь нам побыстрее упрятать этого выродка за решетку?
        - Не хотелось бы, конечно, - мотнула красавица головой, встряхивая прекрасные волосы и одновременно сгоняя с себя «печать» сильной усталости, - но, поскольку это выгодно также и мне - причем не меньше, чем вам! - то я с удовольствием опознаю этого то ли человека, то ли «животное», то ли непонятно кого или чего; пойдем, Юра, проведем уже твое опознание.
        - Хорошо, - понижая голос до полушепота, стал оперативник инструктировать девушку, - только, как мы войдем, ты его сразу не опознавай, а подожди, пока я заполню необходимые бланки; кстати, весь процесс будет проводиться под видеозапись - это я говорю, чтобы ты вдруг не испугалась и была, собственно, в курсе.
        Белокурая красотка утвердительно кивнула своей бесподобной головкой, подтверждая, что поняла все просто отлично и что со всем, безусловно, согласна. Далее, они прошли в кабинет, где в один ряд сидели трое мужчин; Дарья встала напротив них, внимательным взглядом изучая статистов и мысленно выбирая преступника. Ремишев в это время сел на свое рабочее место и принялся вести протокол; Львов включил видеокамеру и принялся фиксировать всю церемонию опознания. Заполнив анкетные данные всех участников, молодой сотрудник обратился к Даше с вопросом:
        - Скажите, пожалуйста, - процедура была официальной и требовала правильного, иначе уважительного, ко всем общения, - Вы согласны участвовать при установлении личности преступника, убившего вашего знакомого Игумнова и нашего сотрудника Калистратова?
        - Да, согласна, - не задумываясь, ответила блондинка, обладавшая изумрудными глазками.
        - Вы присутствовали при обоих этих убийствах? - монотонно «тянул» полицейский привычную практику, подробно занося «на бумагу» как свои вопросы, так и полученные ответы.
        - Да, я находилась и в том, и в другом месте и все отчетливо видела, - глядя прямо на Антона Ксенофонтовича, заявила молодая свидетельница.
        Ремишев между тем продолжал устанавливать полную истину и в очередной раз осведомился:
        - Среди этих людей присутствует человек, причастный к этим убийствам?
        - Разумеется, - подтвердила Шалуева, с ненавистью глядя на человека, так безжалостно, по-зверски, убившего ее тетку; сейчас он сидел молча, опустив книзу голову, - вот он этот человек… посиживает, «сволочь», справа, как будто ни в чем не бывало.
        В этот момент начальник уголовного розыска поднялся со своего места и, заходя сбоку так, чтобы в объектив камеры попали и подозреваемый и свидетельница, попросил ее повториться:
        - Укажите, пожалуйста, рукой на того человека, которого вы опознали убийцей.
        - Это «животное» присутствует в этом ряду справа, - с негодованием промолвила возмущенная девушка, одновременно показывая ладонью на жестокого маньяка-убийцу.
        Львов подошел ко всему процессу видео-фиксации до чрезвычайной степени скрупулезно, после чего, запечатлев все необходимые кадры, вернулся на свое место, предоставив более младшему сотруднику время заканчивать с оформлением документов; тому потребовалось еще минут десять, прежде чем он перешел к проставлению подписей. Чурилов, пользуясь предоставленным ему УПК правом, от автографа отказался, что было успешно запечатлено на видеокамеру и отмечено в протоколе проведения опознания. На этой последней «ноте» основная процедура была закончена, и Алексей Николаевич выключил используемое им техническое устройство. Он поблагодарил статистов за оказанную в ходе следственного мероприятия помощь и разрешил им удалиться решать основные вопросы, ради которых они и прибыли сегодня в отдел внутренних дел. Когда они удалились, он застегнул на руках Антона Ксенофонтовича наручники и, выводя его из кабинета, чтобы проводить дальше в камеру, отдал распоряжение своему подчиненному:
        - Значит, так, Юрик, я поведу этого гражданина - пусть он, «гнида», пока «следаки» оформляют ему протокол задержания и начинают работать над нормальным арестом, предполагающим отправку в следственный изолятор, посидит в «обезьяннике» - а ты основательно допрашивай нашу девушку - записывай все подробно! - когда же закончишь, «дуй» в судебно-медицинскую экспертизу; думаю, результаты по совпадению крови и спермы уже готовы, а значит, забирай у Кабаева акт и срочно неси его сюда, потому как, возьмусь предположить, без дополнительных доказательств Следственный комитет будет «компостировать мозг» и «втирать», что заключать «мерзавца» под сражу нет достаточных оснований; да-а… и перед этим походом осмотри внимательно его портфельчик: вдруг там тоже найдутся улики… хотя, нет! - постой… досмотр ему проведут в «дежурке», ты же занимайся вначале девушкой, потом экспертизой, а затем попробуй провести обыск его квартиры, может, нам повезет и там тоже чего-нибудь да отыщется.
        Отдав такие неоднозначные указания, начальник уголовного розыска вышел из кабинета младшего лейтенанта, оставив его наедине с белокурой красавицей. Перед их уходом Чурилов «одарил» Шалуеву таким «все испепеляющим» взглядом, что она вдруг снова почувствовала то неприятное чувство суеверного страха, сопровождавшее ее все последнее время, начиная с самой первой встречи с этим ужаснейшим человеком - в чем это выразилось? - по спине ее побежали многочисленные мурашки, кровь же наполнилась леденящим, стынущим ужасом, на несколько секунд заставив задрожать всё ее прекрасное тело. Однако она уже научилась побеждать то неприятное чувство, что раньше заставляло ее терять сознание либо впадать в бездумную панику; следовательно, едва лишь маньяк-убийца покинул пределы этого кабинета, она, резко выдохнув и сделав пару дыхательных упражнений, смогла привести себя в чувство и села на предложенный оперативником стул, как и полагается, расположенный сбоку его стола, причем таким образом, чтобы они оказались лицом к лицу; дальше началась занудная процедура допроса свидетеля, где Даша уже под роспись повторила все
то же самое, что говорила чуть ранее, но только, единственное, с небольшим изменением - без мистического ритуала воскрешения мертвых покойников, употребляя рекомендованный ей термин «неизвестный мужчина».
        В то же самое время, когда Ремишев проводил следственное действие с новочеркасской прелестницей, Львов препроводил Чурилова в дежурную часть, где при досмотре его ручной клади были обнаружены страшные доказательства: отрезанные женские груди (их маньяк так и носил до сих пор в портфеле), огромный кухонный нож, имевший на себе следы еще не совсем высохшей крови, прочную витую веревку и маленькую баночку с вазелином. И Алексей Николаевич, и другие сотрудники, участвовавшие в процедуре задержания опасного маньяка-убийцы, были поражены его спокойным, непринужденным видом, никак не идущим в сочетание с тем неописуемым ужасом, что остальным нормальным людям приходилось воочию лицезреть все последние несколько дней.
        А вот тут любой законопослушный гражданин мог бы сказать, что улик вроде бы как и вполне достаточно и можно смело начинать процедуру ареста; но Алексей Николаевич был полицейским опытным, а потому прекрасно знал, что, при отсутствии признательных показаний, преступник на суде обязательно скажет, что все эти вещи ему подкинули; имея же в наличии только процесс его опознания, все уголовное дело в одно мгновение может взять да и попросту развалиться; озадаченный этой серьезной проблемой, начальник уголовного розыска, проследив за оформлением Антону Ксенофонтовичу задержания на сорок восемь часов и посадив его в железную клетку, направился в свой кабинет дожидаться исполнения порученных Ремишеву служебных заданий, по своему существу довольно несложных, но для уголовного дела очень существенных.
        Тот в свою очередь подробно записал показания, предоставленные Шалуевой, и - поскольку время было уже два часа пополудни - отпустил ее домой отдыхать; сам он отправился в судебно-медицинскую экспертизу, где надеялся забрать акт, лишний раз подтверждавший виновность Чурилова (никаких других сведений на этого человека раздобыть так и не получилось, он не «проходил» ни по одной существующей базе, а потому в составленных на него следственных документах так и продолжал числиться по данным, присвоенным им с убитого в Новочеркасске бездомного, тем более что на них у него имелся не вызывающий сомнения паспорт). Юрий прибыл как раз в то время, когда Кабаев, подготовив все необходимые акты, повторно пробовал сравнивать образцы, изъятые в местах происшествий, с кровью, полученной непосредственно с маньяка-убийцы.
        - А, Юра, это ты… - сказал он, лишь только младший лейтенант переступил порог медицинской лаборатории, - я все подготовил - заключение можешь забрать, - и он махнул рукой в сторону письменного стола (сам он сидел возле микроскопа в другом конце помещения).
        - Как там, - машинально поинтересовался сотрудник уголовного розыска, направляясь в указанном ему направлении и беря в руки нужные ему записи, - все совпадает?
        - Даже и не знаю, что тебе на это ответить, - промолвил более старший мужчина, отрывая глаз от увеличительного окуляра прибора, - сам почитай: там все написано.
        Заранее чувствуя какой-то подвох, руками, дрожащими от избытка адреналина, Ремишев перелистнул всю описательную часть (где он все равно ничего бы не понял) и перешел сразу к выводам:
        …установить совпадение либо несовпадение представленных материалов не представляется возможным из-за отсутствия элементов, пригодных к анализу.
        - Что это такое? - ничего не понял сотрудник, не имевший в этой области специальных навыков либо образования. - Что все это значит? Мы что, не того задержали?
        - Нет, - промолвил специалист, вставая со своего места и указывая на него рукой младшему лейтенанту, - подойди сам посмотри.
        Молодой организм, имеющий пока еще мозг, интересующийся всем новым и неизведанным, сразу же откликнулся на поступившее предложение, и Юрий, ни секунды не думая, направился в сторону, где проводилось основное исследование.
        - Гляди в микроскоп, - интригующим тоном посоветовал судебно-медицинский эксперт и, как только глаз сотрудника органа внутренних дел приблизился к окуляру, воспользовавшись пипеткой, плеснул кровь преступника на плоское стеклышко, закрепленное к предметному столику.
        Что же такого увидел дотошный и одновременно еще очень юный сотрудник? Вначале вроде бы живые красные клетки принялись активно перемещаться по гладкой поверхности; но по истечении непродолжительного времени они стали тускнеть, замедляться, пока совсем не остановились, не обесцветились и не распались, а лучше сказать, полностью испарились, оставив стекло совершенно прозрачным, а главное, сухим и, что не менее важно, полностью чистым.
        - Видел? - поинтересовался мужчина, специализирующийся в области судебно-медицинских исследований; сейчас он скрестил на груди руки и наложил на лицо мину задумчивости. - Как думаешь: что это?
        - Даже не представляю, - честно признался оперуполномоченный, если быть объективным, так и не осознавший того, что ему пришлось сейчас видеть, - по моему мнению, дык так оно все и должно бы происходить. Но, может быть, я ошибаюсь?
        - Несомненно, ты сейчас несешь полную ересь, - не смог Кабаев удержаться от неприятной усмешки, продолжая сохранять горделивую позу, - это вещество - кровь ли… или что-то другое, мне неизвестное, - находясь в затемненном месте, прекрасно сохраняет свои основные свойства и, условно говоря, остается живой. Однако, как только она попадает на яркий свет, то немедленно погибает, распадается на мелкие составные части, а затем и вообще исчезает. Это полностью ненормально и не дает возможность к проведению полноценных исследований; кста-ати, точно также происходит со спермой. Из всего этого следует, что при всем своей огромной желании я не смогу провести анализ того, чего, в принципе, просто не существует?
        - Что, Тимур Муратович, Вы хотите этим сказать? - вспоминая сейчас рассказ Шалуевой, молодой сотрудник уголовного розыска невольным образом вздрогнул.
        - Мне трудно, Юра, ответить на этот вопрос, - на этот раз без тени иронии, задумчивым тоном промолвил специалист, - меня почему-то не оставляет ощущение, что мы имеем дело не с обыкновенным человеком, а с чем-то непонятным, неподдающимся объяснению. Если бы я верил в потусторонние силы, то сейчас, несомненно, сказал бы, что эти выделения не живые, а попросту мертвые, причем подверженные какому-то неземному, точнее, мистическому влиянию. Вместе с тем я человек науки и со своей точки зрения могу лишь предположить, что в кровь этого преступника внесены какие-то изменения, возможно, что и с применением неизвестных мне препаратов; те в свою очередь, каким-то необъяснимым, сверхъестественным, образом, не позволяют провести идентификацию интересующей личности. Я думаю так: пока эта жидкость скрыта под кожей и «прячется» в мышечных тканях, то она чувствует себя в безопасности и функционирует как ей положено, но, попадая по какой-то причине на свет, причем обязательно яркий, сразу же трансформируется и начинает преображаться, иными словами, вступает в химическую реакцию, в науке носящую название
«разложение». И хоть так, хоть сяк, но ничего другого мы в настоящий момент не имеем, и анализ провести не сумеем, так что пусть даже я и рад был бы помочь, однако пока вам придется искать против вашего убийцы какие-нибудь совсем другие улики. Парадокс? Но, к сожалению, другого на настоящем этапе ничего не попишешь.
        Разочарованный полицейский, так надеявшийся, что получит здесь очередное свидетельство, изобличающее Чурилова, печально вздохнул, но тем не менее забрал предоставленный «пустой» акт и, немедля ни секунды, отправился докладывать начальнику уголовного розыска печальную истину, дающую полное основание полагать, что со стороны судебной медицины подтверждение в виновности Чурилова так никогда и не будет означено.
        Глава VIII. Нападение на полицейский участок
        Уже третий раз Алексей Николаевич перечитывал принесенную Юрием судебно-медицинскую экспертизу, путаясь в научных терминах и пытаясь разобраться, почему же так и не получилось дать нормальное заключение. В этот раз он сидел в своем кабинете, имеющим размеры шесть на четыре метра, где из основной мебели можно выделить следующие предметы: три письменных стола, они были составлены в виде буквы «Т»; по бокам, у стен, в два ряда расставлены новые стулья, предназначенные для личного состава уголовного розыска; также в помещении имелся небольшой столик, установленный сзади главного сыщика, используемый для установки на нем компьютерной техники; напротив него, в правом дальнем от входа углу, возле окошка, стоял массированный несгораемый сейф; у стены, находившейся справа от входа, располагался приставленный шкаф, содержащий секретные документы. Как уже сказано, начальник УГРО восседал за главным столом и внимательно изучал предоставленные результаты анализов.
        - Так что ты говоришь там у него? - спросил Львов, недовольно водя усами и имея в виду Кабаева.
        - У него какой-то непонятный ему парадокс, - озвучил младший лейтенант последнее, запомнившееся ему словечко, - я так толком ничего и не понял, но, судя по всему, кровь преступника в момент ее изучения разлагается и куда-то там исчезает; специалист предполагает, что Чурилов специально пользуется какими-то неизвестными препаратами, преднамеренно введенными в его тело и не позволяющими проводить любые аналитические процессы; по его субъективному мнению, с экспертизой у нас пока ничего не получится.
        - Странно, - недоумевал руководитель уголовного розыска, почесывая бритую под короткую стрижку голову, словно это как-то могло помочь наладить мыслительные процессы, - а он не сказал, к примеру, когда из него эта дурь выветрится и когда можно будет еще раз попробовать дать оценку крови и спермы.
        - Невозможно, - замотал головой молодой полицейский, изображая очевидный жест полного краха, наступившего в этой части уголовного дела, - со спермой у него такая же точно картина: попадая на яркий свет, она тут же приходит в непригодное для изучения состоянии, как будто этот человек намерено все продумал, чтобы ему в последствии ничего не смогли доказать.
        - Это навряд ли: все равно мы ему вменим все его жестокие преступления, - неожиданно грубо произнес Алексей Николаевич, выражая подобным образом свое явное недовольство, - у нас уже имеется свидетель, а также «вещдоки», при личном досмотре, между прочим, изъятые у него из портфеля, - тут он внезапно изменил свое выражение, словно вспомнил нечто, куда более важное, - кстати, а когда ты собираешься отправиться на осмотр его жилых помещений? Ладно, не отвечай - это не нужно; я давно уже все решил за тебя: сейчас ты берешь с собой комитетчика, находишь двух понятых и мчишься осматривать его дом - я сердцем чувствую, что мы найдем там что-то еще… Все, хватит чесать языками - немедленно отправляйся на место.
        Хотя Ремишев не спал уже третьи сутки, но он с готовностью бросился выполнять приказание руководства; он тут же направился в Следственный комитет и обратился напрямую к следователю Краснову Артему Ивановичу, которому и было поручено расследование этой чрезвычайно жестокой серии преступлений. Что это был за молодой человек? Достигнув двадцати пяти лет, он носил звание лейтенанта юстиции, выделялся высоким ростом и худощавым телосложением; несмотря на такие, казалось бы, невыразительные качества, работал он на своей должности уже не первый год и давно поднаторел в правильном составлении самых сложных уголовных преследований и практически не «развалил» ни единого дела; внешность его выделялась следующими чертами: молодое лицо его было красивым, немного продолговатым; умные глаза карего цвета обозначались проницательной въедливостью, природной смелостью и, несомненно, необходимой в его работе смышленостью; нос в основном представлялся прямым, правда, в середине имел небольшую горбинку; чуть припухлые губы указывали на доброжелательную натуру; темно-рыжие волосы были взлохмачены, словно никогда не
знали расчески и казались давно не стриженными; одет он был, как и полагается, в форменное обмундирование сотрудника Следственного комитета России. Именно к нему и явился Юрий с предложением о проведении обыска в квартире Чурилова; он передал ответственному сотруднику уже оформленные документы, подтверждающие изъятие предметов преступления из портфеля убийцы, его опознания, а также допроса прямого свидетеля; имея на руках столь неопровержимые доказательства, следователь незамедлительно выписал постановление на проведение обыска в квартире Московского потрошителя (в экстренных случаях он имел право делать это самостоятельно, без обращения в суд).
        Когда все было готово, оба молодых сотрудника выдвинулись на место, чтобы внимательно осмотреть возможное место жительства, где до этого момента вполне мог ютиться пойманный ими жестокий маньяк-убийца. Понятых нашли прямо на лестничной клетке нужной многоэтажки, предложив поучаствовать в следственном действии пожилым супругам из соседней квартиры, мужчине и женщине, давно перешагнувшим порог шестидесятипятилетнего возраста. Ключи, естественно, находились среди конфискованных в отделе вещей, откуда их без зазрения совести и достали, чтобы обойтись без повреждения запорных устройств и закрывающих механизмов, тем более что дверь оказалась железной и достаточно прочной. С замиранием сердца Ремишев вставлял отпирающую отмычку в замочную скважину: он подразумевал очередной коварный подвох; но его сомнения на сей раз оказались беспочвенны и, к его нескрываемой радости, последовало четыре беспрепятственных оборота, произведенных против часовой стрелки и загоняющих ригель обратно в личину.
        Между тем здесь их ждало еще одно страшное испытание: не успели сотрудники правоохранительных органов открыть железную створку, как в лицо им ударил резкий запах гниющей человеческой плоти. В этом месте действительно было от чего ужаснуться! Зажимая нос и утирая с глаз слезы, молодые люди, захватив с собой прин?жденных очевидцев, в той же мере испытывающих дискомфорт от распространяемой жуткой вони, проследовали внутрь помещений, где, следуя по все более усиливающемуся амбре, прошли на кухню - а там, прямо на холодильнике, обнаружили части человеческих тел, среди которых в основном были женские соски, матки, мужские гениталии, а также глаза; в точности такими же органами была забита и внутренность холодильного агрегата, причем почти под завязку. Чтобы закрепить доказательства, потребовалось приглашать эксперта Кабаева и подведомственную ему бригаду. Они прибыли незамедлительно, все засняли на камеру, чтобы потом составить фото-таблицу, после чего принялись обследовать квартиру на наличие отпечатков пальцев; их было много и практически все они принадлежали убитым хозяевам, но, в частности, и
маньяку Чурилову. Далее, пришлось искать пакеты для мусора, опять же взятые у привлеченных к следствию понятых, куда, испытывая определенную неприязнь, постепенно сложили все обнаруженные на месте происшествия страшные, если не сказать больше, кошмарные доказательства; теперь заполненные мешки требовалось плотно завязать, затем опечатать, после чего оформить их изъятие протоколом обыска (выемки), куда следователем и были аккуратно и скрупулезно занесены все сведения об изъятых в доме частях человеческих тел, в том числе и следы рук, и другие испражнения, в свою очередь обнаруженные экспертами - все это было зафиксировано в надлежащем процессуальном порядке и составлено в наилучшей форме. Чтобы прийти к таким результатам, пришлось затратить не менее трех часов, то есть, с учетом того, что на место выехали в шестнадцать часов, заканчивали уже после семи. Сборная группа совсем уже собиралась покинуть это невероятно жуткое место и отправляться поскорей восвояси, как неожиданно зазвонил мобильный телефон Ремишева, «требуя» немедленного ответа начальнику уголовного розыска.
        - Срочно «дуй» к «нашей» новочеркасской девчонке, - твердым, но одновременно взволнованным тоном говорил он в сотовое устройство (с той стороны связи слышались громкие, а где-то даже и предсмертные, крики, пистолетная стрельба и автоматные очереди), - думаю, она является «ключом» ко всей этой мерзости… забирай ее из дома и бегите, бегите, бегите…
        Очевидно, телефон был убран не выключенным, так как с той стороны сотовой связи продолжали слышаться выстрелы, душераздирающие вопли, шум, гам и звуки небывалой неразберихи; все это было настолько ужасно, что не поддавалось никакому словесному описанию… через некоторое время, как очевидное следствие, раздалось характерное лязганье, с каким обычно происходит введение стального ножа в более мягкий человеческий организм, после чего послышалось сбитое дыхание, по всей видимости принадлежавшее главному сыщику их отдела, а через пару секунд он стал захлебываться вытекающей через горло кровью. Впоследствии еще долго можно было слушать, как мучительно убивают и этого человека, и других сотрудников, оставшихся в полицейском участке на ночное дежурство (ввиду поимки убийцы руководство посчитало возможным ввести обычный режим служебного дня и все, кто не был задействован на дежурные сутки, в восемнадцать часов были распущены по домам, чтобы наконец-то отдохнуть от навалившейся за последнее время службы). Как зачарованный, Юрий еще пару минут держал мобильник возле своего уха, вытаращив глаза и придав своей
физиономии вид небывалой растерянности: только после легкого встряхивания и настойчивого вопроса Краснова: «Ты что? Что там случилось?» - оперативник был выведен из внезапного ступора, и, передернувшись телом, смог сбросить с себя состояние возникшего в мозгу потустороннего наваждения и суеверного ужаса.
        - На, послушай, - передал он свой сотовый лейтенанту юстиции, - думаю, тебе сразу все станет ясно.
        Артем принял устройство, используемое в современном мире для связи и получения другой информации, и медленно приложил его к уху. Следующее, что ему удалось услышать, мало отличалось от воспринятой молодым «опером» ситуации: раздавались отдельные, затихающие к этому времени крики, беспорядочная, уже не такая насыщенная стрельба и, соответственно, неприятное, лязгающее, разрезание человеческой плоти. Сотрудник Следственного комитета России резко отдернул руку от уха и невольным, по большей части испуганным, движением вернул мобильник владельцу; тот со своей стороны сразу же нажал значок отключения вызова, так как, сопоставив услышанный им от Даши рассказ, без особого труда сумел рассудить, что же на самом деле случилось. Краснов же, не будучи в курсе всех обстоятельств этого сложного и очень серьезного дела, не смог удержаться от непроизвольного замечания, казавшегося в подобном случае уместным и вполне даже закономерным:
        - Что это было? Похоже там, - где точно, пока он еще не знал, - происходят настоящие боевые события.
        - Ты прав, - подтвердил оперативник самые страшные мысли лейтенанта юстиции, - и я возьму на себя смелость предположить, что монстр каким-то чудеснейшим образом вырвался на свободу и сейчас безжалостно «мочит» всех, кто только ему попадется. Но надо спешить: перед смертью - а в том плане, что он скончался, можно даже не сомневаться - начальник уголовного розыска дал мне задание, которое я непременно теперь должен выполнить. Тебе же я советую спрятаться как можно надежнее, чтобы случайно не попасться под руку Московскому потрошителю; такое поведение не будет считаться трусостью - это разумное отступление до тех пор, пока мы не найдем способ, как же все-таки можно остановить эту сумасшедшую «машину», предназначенную исключительно для убийства.
        - Неужели тот факт, что ты сейчас мне озвучил, на самом деле является правдой? - выразил сомнение сотрудник Следственного комитета России, отобразившись испуганно недоверчивой миной.
        - Даже не сомневайся! - младший лейтенант утвердительно кивнул в ответ головой и направился к выходу, на ходу не позабыв еще раз предостеречь сомневающегося лейтенанта юстиции. - Да-а… и будет лучше, если ты и отсюда не замедлишь убраться: закончив в отделе, маньяк и сюда может также нагрянуть, поэтому забирай-ка лучше «вещдоки» и «вали» побыстрее отсюда, и притом по возможности дальше.
        Последние слова он говорил уже на пороге, выбегая в коридор и беря направление к многоэтажке, где в этот момент должна была находиться Шалуева; полицейский определенно намереваясь сделать хоть что-то полезное: не просто спасти милую, бесподобно красивую, девушку, но через нее попытаться найти ключ, способный помочь уничтожить жестокого маньяка-убийцу, по всей видимости живущего в ладу с потусторонними силами.
        ***
        Но что же в это время, точнее чуть раньше, случилось в полицейском участке?
        Как известно, в ноябре темнеет довольно рано и, как уже говорилось, с наступлением сумерек Чурилов из обычного вроде бы человека превращается в жестокого, причем присланного потусторонними силами, потрошителя-монстра; итак, уже начиная с половины шестого вечера по внутренним помещениям отдела внутренних дел стало носиться какое-то странное жуткое дуновение, заставляющее холодеть сердца даже самых, казалось бы, закаленных и мужественных сотрудников; однако, по-видимому в силу прирожденной застенчивости, никто не желал показывать, что он чем-то напуган, и ни один из полицейских так и не озвучил терзавшие всех сомнения; говоря другими словами, предпосылок к чему-то из ряда вон выходящему пока вроде бы как и не было: общая обстановка представлялась спокойной, преступник, терроризировавший столицу, был схвачен и находился в железной клетке под надежной охранной; со своей стороны он сидел молча, не двигаясь и ни подавая никаких предпосылок, что желает как-то проявиться либо же - еще хуже! - вырваться на свободу; единственное, взгляд его несколько изменился, приобретя некое выражение безумия и какого-то
странного, необъяснимого «остекления», не выражавшего собой ничего более-менее доброго или же положительного. Вместе с тем он сидел тихо, непринужденно, проблем каких-то не создавал, поэтому, ввиду служебной занятости, на изменение его внешнего состояния никто из полицейских сотрудников не обратил никакого внимания.
        Ранее уже говорилось, что, во исполнение приказа начальника и поскольку был пойман особо опасный преступник, всех незадействованных на службе сотрудников отпустили домой отдыхать, ведь они практически на протяжении двух с половиной суток безвылазно «тянули лямку», проводили мероприятия по изобличению маньяка-убийцы и, без преувеличения сказать, были выжаты как будто перезревшая тыква; следовательно, после шести часов вечера в отделе оставались только дежурившие сотрудники - своим количеством, вместе с некоторыми начальниками, задержавшимися, как обычно, для заполнения документов, доходя до девяти человек (в этом исключительном случае даже дополнительным группам, поскольку по городу прошел слух об усилении нарядов полиции, а потому было, что называется, «тихо», была предоставлена возможность разъехаться по квартирам и находиться на связи - на случай обострения оперативной обстановки в подведомственной округе).
        Начальник уголовного розыска никогда не уходил с работы раньше восьми часов вечера, и в этот день он также не изменил своей, сложившейся за долгие годы, привычке; главный оперативник сидел в своем кабинете, расположенном на втором этаже двухэтажного здания, в самой середине длинного коридора, и занимался накопившейся за последние дни бумажной работой; документов было много, и он нисколько не сомневался, что в этот день все равно со всеми не справится, но тем не менее надеялся разобрать по возможности больше. Он весь погрузился в себя, внимательно вчитываясь и внося в документацию необходимые изменения, чтобы, не дай Бог, не наделать ошибок, прекрасно зная, что от этого могла зависеть судьба определенного, конкретно взятого, человека; Алексей Николаевич «перелопатил» уже практически половину возложенных на себя обязанностей, запланированных на окончание этого дня, как внезапно дверь в его кабинет неожиданно распахнулась и, надсадно поскрипывая, стала медленно двигаться и туда и сюда, однако в кабинет никто так и не заходил.
        «Что еще за чертовщина?» - подумал опытный «опер» и пошел посмотреть на того, кто набрался наглости осуществить с ним эту неприятную шутку. Он вышел в коридор, но там было пусто и не ощущалось никакого присутствия, за исключением странного дуновения, заставившего вздрогнуть даже такого бывалого полицейского. «В натуре какая-то дьявольщина!» - выругался про себя «старый» оперативник и, понадежнее захлопнув дверь, вернулся на рабочее место. Он снова попытался погрузиться в работу, но странное обстоятельство не давало ему покоя, и мужчина периодически поглядывал на дверную створку, словно ожидая, что она вдруг возьмет да и снова откроется; его предположения обмануты не были, и ровно через пять минут входной проем в очередной раз освободился от закрывающего устройства, которое стало зловеще хлопать, заставив холодеть в жилах кровь даже у видавшего виды сотрудника; однако Львов никогда не считался трусом и, даже вопреки столь странному обстоятельству, быстро встал со своего стула и бегом направился убедиться - кто же обнаглел до такой степени, что решился на подобные, исключительно нахальные, а
главное, крайне необдуманные приколы.
        И вновь его ждало разочарование, причем мало того, что рядом с его кабинетом не оказалось ни единого человека, так был пуст и сам коридор, где не ощущалось никакого «живого» движения, а двери соседних помещений были плотно закрыты и опечатаны, в чем начальник уголовного розыска смог убедиться лично, в ходе произведенного им вынужденного обхода. Он уже совсем собирался возвращаться к себе, как снизу, из помещений дежурной части, послышался пистолетный выстрел. «Это еще что за «хрень»?» - подумал главный оперативник и, одновременно извлекая из кобуры табельное оружие, стремительно бросился вниз, чтобы на месте выяснить, что же в действительности случилось.
        Произошло же примерно следующее…
        Пока Алексей Николаевич разбирался с само по себе открывающейся дверной створкой, двое дежуривших участковых вернулись с поступившего в отдел вызова и привезли с собой пьяного дебошира, устроившего дома неприятную семейную «сцену». Касаясь их личности, необходимо отметить: первого звали Ребровым Олегом Игоревичем; он достиг тридцатидвухлетнего возраста, дослужился до капитана, но, ввиду своей молодости, еще не успел обзавестись лишними килограммами, а, наоборот, обладал высоким ростом и стройной спортивной фигурой; кроме этого мужчина выделялся черными волосами, такими же точно глазами и в меру подстриженными усами… второй представлялся как Хореев Борис Николаевич; этот сотрудник давно уже достиг тридцати девяти лет, нарастил на себе лишние килограммы и при среднем росте имел довольно тучную внешность; лицом своим он выдался не особо красивым, с отвисшими щеками, заплывшими голубыми глазами, причмокивающими при разговоре губами и светлыми, почти блондинистыми, волосами, уложенными аккуратной прической. Оба они были одеты в присвоенную форму одежды, при этом Ребров был вооружен автоматом системы
Калашникова, а его напарник лишь не отягощающим табельным пистолетом.
        Человек, которого они привезли, являлся обыкновенным рабочим станкостроительного завода, по имени Челышев Максим Александрович; по своему виду он едва перешагнул порог двадцативосьмилетнего возраста, но уже имел непреодолимую тягу к горячительным напиткам, на фоне чего последнее время часто устраивал дома скандалы (на этот раз его супруга не выдержала и обратилась в полицию; совершенные им противоправные действия подразумевали собой задержание, и правонарушитель был доставлен в полицейский участок); его еще молодой организм, постоянно подвергавшийся испытанию тяжелым физическим трудом, имел мощное, атлетическое сложение, принимая же во внимание его пьяное состояние, выглядел он еще и вполне устрашающе; круглая голова была обрита практически на лысо, а красивое лицо в этот момент, перекошенное злобой, выглядело просто ужасно.
        Возвращаясь к цели его появления в отделе внутренних дел, стоит сказать, что полицейским пришлось потрудиться, и довольно изрядно, прежде чем они его «заломали» и смогли ограничить его необузданный пыл надетыми на запястья наручниками (человек в железных браслетах - это уже не боец); доставив же возмутителя спокойствия в дежурную часть, участковые уполномоченные сели оформлять материалы, необходимые для его задержания, а Челышева передали помощнику дежурного, чтобы тот проводил его в «обезьянник»; в этот же момент там в полном одиночестве находился более опасный преступник, дожидавшийся возвращения оперативной группы, выехавшей на осмотр его жилища, а соответственно, и последующего избрания в отношении него меры ограничения либо же пресечения (это уже как получится).
        Итак, дебошир был передан ответственному сотруднику… Баркасов Кирилл Андреевич, старший сержант полиции, приблизившийся к двадцатипятилетнему возрасту, помогал майору Черникову осуществлять служебную деятельность; если брать во внимание его внешность, то он был невысокого роста, но имел при этом физически развитую фигуру, обладавшую коренастым телосложением; лицом этот человек выдался хоть и приятным, однако первое впечатление портилось невероятно большим носом, выделявшимся на физиономии, словно какое-то невзрачное «топорище»; серые глаза выражали несколько глуповатое выражение, а его небывалая «заторможенность» вызывала постоянное недовольство начальства, в том числе и огромное удивление - как?! - вообще, он смог поступить на службу в полицию; наверное, именно по этой причине единственное место, где он хоть как-то смог себя проявить, являлось его настоящее назначение. Получив в свое распоряжение буйного гражданина, постоянно брыкавшегося, матерившегося и сыпавшего угрозами, помощник дежурного повел его в клетку, где, как уже отмечалось, на настоящий момент времени находился только единственный
заключенный. Постоянно подталкивая Челышева, движения которого ограничивались металлическими наручниками, закрепленными на запястьях, причем в положении сзади, он наконец достиг поставленной цели и привычным движением стал отпирать навесной замок, потратив на это наработанную процедуру чуть больше одной секунды; распахнув решетчатую калитку, Баркасов стал заталкивать внутрь разнузданного Максима, и так получилось - сам оказался в пределах решетчатой камеры… всем своим вниманием Кирилл полностью отвлекся на одного человека, совсем не учитывая второго задержанного. И это стало его самой огромной ошибкой! Молодой полицейский так и не смог заметить, как Чурилов, не торопясь, нехотя, поднялся с насиженной лавки и, подойдя к нему со спины, тыльной стороной ладони ударил сотрудника правоохранительных органов наотмашь по голове - да с такой силой! - что тот отлетел в дальний угол металлической клетки; следующим его движением был мощный удар «распальцованной» ладонью, отображенной чуть загнутыми фалангами, в левую переднюю часть груди предполагаемого сокамерника, правонарушителя-дебошира; воздействие было
настолько мощным, что переломало все средние ребра, позволив недочеловеку вырвать еще пульсирующее в агонии сердце. При других обстоятельствах Московский потрошитель, конечно бы, полакомился этим основным человеческим внутренним органом, но на этот раз ему было, так сказать, недосуг, так как он заметил, что Баркасов, хотя и будучи не очень умным сотрудником, однако все-таки догадался, что в такой экстренной ситуации следует непременно извлечь табельное оружие и по возможности как можно быстрее произвести совсем даже непредупредительный выстрел.
        Челышев в то время, как воскресшее из Ада чудовище двигалось уже в сторону полицейского, уподобившись извлеченной из воды рыбе, хватал ртом воздух и надсадно так стал хрипеть заливающей легкие кровью; в ту же секунду он плавно встал на колени, мгновение постоял, словно бы раздумывая, что ему следует делать дальше, после чего прямо всей физиономией, плюхнулся, упершись носом в бетонное покрытие пола. Маньяк в это время принимал на свою грудь очередную свинцово-стальную «порцию», причинившую ему холодящую боль, пускай уже и знакомую, но все же и неприятную; как бы там ни было, попавшая в отвратительного негодяя пуля нисколько не поменяла возникшего в его голове чудовищного намерения.
        Следующий выстрел Баркасов сделать не смог, так как Чурилов приблизился к нему на необходимое расстояние, позволяющее схватить за кисть, удерживающую оружие; безжалостным резким движением он произвел ее перелом, после чего схватил старшего сержанта за горло, поднял его с пола и, крепко сжимая пальцами, чтобы произвести дальнейшее удушение, двинулся прочь из клетки, ограничивающей его свободу. Недочеловек нес умирающее тело перед собой, используя вместо щита и явно не желая больше испытывать на себе следующих пулевых попаданий; он шел решительным шагом и через пару секунд оказался в проеме, ведущем в основное помещение полицейской «дежурки».
        Оба участковых, занимавшихся составлением административного дела и находившихся на рабочем месте помощника дежурного по отделу, расположились в помещениях, смежных с застекленной со всех сторон комнатой, где в гордом одиночестве восседал Черников Вадим Станиславович, человек тридцативосьмилетнего возраста, увлеченный заполнением служебной документации; как и они, майор был отвлечен от своего занятия неожиданно прозвучавшей стрельбой и в тот же момент увидел, как остальные два сотрудника бросились по узкому коридору, ведущему к месту развития основных событий, не позабыв вооружиться: один - автоматом, а другой - табельным пистолетом. Враги встретились, когда полицейские достигли середины соединяющего проема и оказались, с одной стороны, напротив стеклянной перегородки, за которой находился дежурный, с другой - двери, запирающейся на магнитный замок и ведущей в центральный коридор первого этажа отдела полиции; Чурилов в это время выворачивал из-за угла основной комнаты всей дежурной части, держа перед собой трепыхавшееся тело помощника Баркасова; он двигался уверенной, твердой походкой, всем своим
видом передавая возникшие в его осатаневших мозгах самые что ни есть зловещие помыслы; не вызывало никаких сомнений, что следующими жертвами будут попавшиеся на его пути полицейские.
        Хорошо это понимая, но при всем том не желая стрелять в попавшего в беду сотоварища, они, отступая, сделали несколько шагов в обратное направление, двигаясь спиной и держа на прицеле разбушевавшегося противника. В этот момент тело воскрешенного из преисподней преступника выдавило попавшую в него чуть ранее пулю, и она со звоном упала на пол; непроизвольно это послужило командой к началу решительных действий, и оба участковых начали вести прицельный огонь по еще живому телу своего же сослуживца и боевого соратника; туловище Кирилла несколько раз дернулось в предсмертной агонии и безвольно повисло, принимая на себя свинцово-стальные заряды, предназначавшиеся для кровожадного, беспощадного недруга. Участковым не потребовалось и семи секунд, чтобы полностью растратить свои магазины, что предоставило маньяку-убийце короткую передышку, которой тот не замедлил сразу воспользоваться.
        Бросив уже мертвого Баркасова на пол, он кинулся на Реброва и, резким движением отобрав у него автомат, прикладом размозжил на две части голову его второго напарника, уже успевшего загнать обойму в ручку табельного оружия; тот рухнул на пол словно подкошенный, а Чурилов перевернул «калашников», у которого его следующий противник успел уже отсоединить переднюю рукоятку, но пока не вставил еще запасную; не меньше трех раз воткнул он дуло в грудь так и не успевшего ничего понять участкового, «пригвоздив» его последним ударом к деревянному стеллажу, где обычно хранятся изъятые у задержанных вещи.
        - Здесь мое добро! - закричал бездушный, потусторонний преступник замогильным, будоражащим голосом, слитым в единое целое тысячью дьявольских интонаций.
        Оставив остальные вещи до поры до времени, что называется на потом, он схватил изъятый у него огромный кухонный нож, поднял с пола так «полюбившееся» ему умерщвленное тело «помдежа» и, выставляя его перед собой, как защиту, двинулся в основную комнату этого помещения, где располагалось все оборудование и находился последний живой человек, который, кстати, пораженный увиденным, поначалу впал в непривычное состояние ступора, полностью растерявшись и не зная, что в таких случаях следует делать, но, постепенно возвращая себе присутствие духа, крикнул по громкой связи:
        - На отдел совершенно вооруженное нападение! Всем имеющимся сотрудникам действовать согласно штатного расписания и создавшейся обстановки.
        Черников хотел еще позвонить в главное управление города, доложить обстановку и запросить там действенной помощи, но в этот момент затрезвонил телефон на селекторе, а загоревшаяся лампочка четко предупредила, что сигнал исходит из кабинета начальника; Вадим Станиславович совсем было уже собрался ответить и даже потянулся, чтобы снять телефонную трубку, но в этот момент в основную комнату дежурного помещения, прикрываясь мертвым телом Кирилла Баркасова, ворвался жестокий маньяк-убийца. Пистолет у полицейского был уже наготове и лежал перед ним на столе, и он даже смог взять его в руку, чтобы попытаться с его помощью противодействовать темной, сумрачной сущности; однако он так и не успел развернуть свой располневший, неповоротливый корпус: офицер получил в шею мощный, насквозь проникающий удар большого кухонного ножа, разрезавшего мягкую плоть от позвоночника и через горло наружу. Но, видимо, человеко-монстру все было мало! Рукой, продолжавшей удерживать острый стальной клинок, Чурилов перевел сжатый кулак на переднюю часть головы убитого им сотрудника, заливающего кровью себя, приборы, стол, да и
всю комнатушку в общем и целом, прислонил комбинацию пальцев ногтями ко лбу и резким движением переломал умирающей жертве шейные позвонки, запрокинув череп в заднее положение, практически за спину… после этого безвольное тело с грохотом рухнуло на половое покрытие.
        Касаясь начальника уголовного розыска, прибывшего к самому началу безжалостной бойни, стоит отметить, что через небольшое застекленное окошечко, вмонтированное в металлическую дверь дежурного помещения, как уже упоминалось, расположенного прямо напротив кабинета, где нес службу Вадим Станиславович, он воочию улицезрел всю тяжесть произошедшей трагедии; однако, прежде чем предпринимать какие-то действия, мужчина, оценив возникшую ситуацию и прекрасно понимая, что те, кто оказался внутри, - они обречены! - позвонил по мобильному телефону младшему лейтенанту Ремишеву и разъяснил ему дальнейшие действия; в последующем, впопыхах не отключив телефона, он сунул его в карман и несколько раз пнул ногой по металлической двери, всем своим видом показывая, что хочет ее сломать, а соответственно, и оказаться в эпицентре событий; он продолжал «ломиться» вплоть то того времени, пока бездушный убийца не оказался в основной каморке «дежурки», где стал жестоко тиранить майора Черникова - и вот здесь Алексей Николаевич, будучи не в силах сдерживать внезапно охватившую его ярость, рукояткой пистолета разбил маленькое
стекло и незамедлительно открыл прицельный огонь, наставляя пистолет на мертвое тело помощника… Объятый праведным гневом, Львов, видимо, совершено забыл, что прозрачная преграда, установленная в комнате, где восседал оперативный дежурный, изготовлена из пуленепробиваемого состава; а следовательно, он разрядил в нее всю вставленную в рукоятку табельного пистолета обойму; нетрудно понять, что все усилия его оказались напрасны, и хотя с наружной части окна и появились небольшие пулевые отметины, но само оно так и не треснуло.
        - Открывай, выродок, и выходи биться наружу! - кричал главный оперативник, охваченный справедливым негодованием. - Я порву тебя, «гниду», на сотню мелких клочочков и их же, «урода», заставлю сожрать!
        Потусторонние силы, завладевшие к этому моменту сущностью вышедшего из Ада чудовища, тем не менее не сгладили его память, а значит, он смог узнать человека, этим днем жестоко дубасившего его в кабинете ногами; издав свой звероподобный, нечеловеческий крик, Московско-ростовский потрошитель каким-то непонятным, скорее всего, загробным чутьем сумел просчитать, что дверь открывается с помощью красной кнопки, установленной на вмонтированном в столе пульте управления; нажав на это яркое, маленькое устройство (телефон от начальника отдела, кстати, так и продолжал бесцельно трезвонить, озаряясь таким же в точности мигающим огоньком) и продолжая удерживать перед собой мертвое тело умерщвленного полицейского, недочеловек твердой походкой направился «встречать» разъяренного начальника уголовного розыска. Тот уже сменил в магазине обойму и вновь готов был вести эффективный и прицельный огонь. Они встретились лицом к лицу в кабинете, где ранее нес службу помощник дежурного. Выставив перед собой туловище мертвого Баркасова вместо щита, Чурилов уверенно двигался вперед, стремительно сокращая расстояние с
непримиримым врагом, возникшим к его нескончаемой радости.
        Надеясь пробить коренастое тело Кирилла, главный оперативник успел произвести не больше четырех выстрелов, прежде чем к нему приблизился бездушный убийца и вонзил ему в голову нож по самую рукоятку, воткнув его в верхнюю часть лица; наделенный нечеловеческой силой, маньяк пробил лобную кость без какого-либо труда, словно это было какое-нибудь там жидкое масло.
        - «Епсель», «мопсель», «ептэгэдэ»… - только и смог прошептать Алексей Николаевич, как получил новый удар острым клинком, пронзивший ему горло и переломавший шейный отдел позвоночника.
        Ввиду перебитых нервных нейронов, Львов лишился основной двигательной опоры и безвольно завалился на бетонное покрытие пола; беспомощно хватая ртом воздух, он стал медленно умирать. Воскрешенный из мертвых служитель самого Сатаны хотел было броситься на тело врага и, пока тот еще оставался живой, продолжить тиранить его отважную плоть, но в этот момент сквозь щель, образовавшуюся после открытия железной двери, ведущей в дежурные помещения, стал вестись пистолетный огонь; маньяк-убийца снова попал на линию возобновившегося огня, что бы там не говорилось, приносившего ему мучительные страдания, а первая, выпущенная по нему, пуля (хотя он и находился в комнате помощника дежурного по отделу, но в то же время стоял правым боком к коридору, в котором и располагалось входное дверное отверстие) вонзилась монстру в плечо, не позабыв издать при этом характерный, хлюпающий, шлепок и одновременно пронизав Чурилова неприятным, больше сказать, обжигающим холодом.
        Глава IX. Бегство
        Стрельбу вели Баринов Сергей Борисович, начальник участковых уполномоченных, как и Львов, задержавшийся для оформления навалившихся документов, а также Пашенов Денис Аркадьевич, сотрудник уголовного розыска, осуществлявший дежурство в следственной группе. Касаясь личности первого, необходимо отметить, что он недавно достиг пятидесятидвухлетнего возраста и смог дослужиться до подполковника; мужчина этот едва ли был выше среднего роста, но притом имел стройную, физически развитую, фигуру, облаченную сейчас в присвоенную форму одежды; его небольшое стареющее лицо являлось продолговатым, выделялось каре-голубыми глазами и густыми, седеющими усами. Второй представлялся гораздо моложе и достиг звания капитана и тридцатитрехлетнего возраста; небольшой рост этого молодого мужчины компенсировался коренастым, почти атлетическим, телосложением, прикрытым гражданской одеждой, в том числе: черной футболкой, поверх которой крепилась оперативная кобура, серыми джинсами и коричневыми туфлями; выглядел он круглолицым (этот эффект достигался, без сомнения, за счет лысого черепа), имел невероятно смуглую кожу,
темно-карий цвет глаз, маленький, прямой нос и пухлые губы.
        Именно эти сотрудники, пускай и несколько припозднившись, но все же таки явились в помощь своим сослуживцам (между прочим, их подобной задержке было и вполне логичное оправдание: Баринов на момент начала стрельбы находился на втором этаже у начальника, и тот, так и не дозвонившись дежурному, послал его выяснить, что же такое неординарное происходит; Пашенов же находился у себя в кабинете, расположенном в потайном отделении, попасть куда возможно, только минуя второй этаж здания и затем спустившись снова на первый, разделенный с основным, входным, коридором, прочной кирпичной стенкой; таким образом, этому сотруднику понадобилось чуть более времени, во-первых - чтобы сначала сообразить, что возникла нестандартная обстановка, ну, а во-вторых - чтобы затем преодолеть несколько лестниц и, конечно же, коридоров); оба полицейских прибыли как раз в тот момент, когда Чурилов всаживал свой огромный тесак в шею начальника уголовного розыска.
        Оперативнику, чтобы через небольшую щель (специально оставленную между не до конца прикрытой металлической дверью) вести наиболее эффективный огонь, причем одновременно с Сергеем Борисовичем, пришлось вставать на одно колено, в то время как другой сотрудник оставался в положении стоя; распределившись по удобным позициям, офицеры начали стрельбу практически в одно и то же мгновение, но все же первым успел нажать спусковой крючок начальник участковых уполномоченных; именно он и доставил неприятные ощущения жестокому чудовищу, возникшему из самой Преисподней. Далее, пошла стрельба уже из двух пистолетов, но и Чурилов успел принять меры к своей защите (ведь пусть ранения и не могли лишить его жизни, но причиняли довольно ощутимую боль, которую, так или иначе, тому терпеть все же приходилось, но тем не менее совсем не хотелось); короче, он повернул врагам удерживаемое за шею безвольное туловище - уже изрешеченного к этому моменту помощника дежурного по отделу - и покойный сотрудник вновь стал принимать на себя пули, предназначавшиеся маньяку-убийце.
        Когда обоймы закончились и когда потребовалось время произвести их замену - вот здесь настал черед активных действий уже для воскрешенного из ада чудовища; в очередной раз отбросив ненужное пока тело Баркасова, он двумя прыжками преодолел расстояние, отделявшее его от непримиримых с ним недругов, распахнул железную дверь и практически повторил прием, какой он уже применял против двух пассажиров поезда, доставившего его в Москву: приблизившись к Денису Пашенову, как известно, присевшему на одно колено, бездушный изверг вонзил ему в лицо острый клинок, чем пробил сбоку верхнюю челюсть, и тут же воткнул средний и указательный пальцы в глаза начальнику участковых, а чтобы «избавить» его от желания продолжать перезарядку оружия, потусторонний жестокий «пришелец» еще и потянул его голову на себя, изнутри надавливая пальцами на обе глазницы. Криком невыносимой боли отозвался Баринов на оказанное воздействие и выронил из рук пистолет, ухватившись за конечность Чурилова и пытаясь оторвать ее от лица; однако не тут-то и было: хват был словно приклеенный и своими действиями полицейский подполковник доставлял
себе еще только больше страданий.
        Маньяк же тем временем добивал небольшого сотрудника уголовного розыска, молниеносными тычками, следующими один за другим, нанося ему многочисленные удары в физиономию, превращая ее в одно, сплошное, ужасное месиво, пока тот, постепенно теряя ориентацию и заливая все вокруг своей кровью, не повалился в конце концов на половое покрытие. Теперь настала очередь Сергея Борисовича, и нож, пронзивший его гениталии, в следующую секунду доставил ему дополнительной мучительной боли; дальше все пошло, как по написанному сценарию: безжалостное чудовище жестоко тиранило свою жертву, повалив полицейского на пол и выворачивая у него наружу кишки, печень, почки и другие важные органы, пока не заметило в неосвещенной части дальнего конца коридора какую-то непонятную, едва мелькнувшую, но тем не менее вполне различимую тень.
        Поскольку в помещениях дежурки и возле нее все давно уже были трупами и с ними терзателю было, если так можно выразиться, по ровному счету неинтересно, он, почуяв живую «добычу», бросился в темноту помещения, организуя незамедлительную погоню; убийца преодолел необходимое расстояние всего за пару секунд и оказался возле лестницы, ведущей на второй этаж здания; на лестничной площадке, разделявшей ступеньки, он заметил на этот раз немужскую, по-женски отлично сложенную, фигуру, выделявшуюся довольно большими грудями, зауженной талией и широкими бедрами.
        Неонова Марина Андреевна являлась сотрудницей подразделения по делам несовершеннолетних; в эти дежурные сутки она, одетая в форменное обмундирование старшего лейтенанта полиции, несла службу в следственно-оперативной группе отдела; кроме прекрасного телосложения, девушка имела шикарные, черные волосы, спускавшиеся сзади чуть ниже плеч, а спереди длинной челкой окаймлявшие красивейшее лицо; со своей стороны на нем особо выделялись большие, испуганно хлопающие глаза, бывшие исключительно карего цвета, прямой, словно отточенный, нос и в меру пухлые, чувственные, а еще и алые, губы. Услышав внизу стрельбу (ее кабинет располагался на втором этаже, в самом дальнем конце коридора, причем противоположном кабинету начальника), она, как и все остальные сотрудники, но только, в отличии от них, потихоньку, отправилась вниз разузнать, что же там такое случилось; но, не имея при себе табельного оружия (к представительницам прекрасного пола в этом плане относились лояльно), девушка остановилась в самом дальнем окончании опаснейшего проема, прямо возле лестницы, поднимающейся наверх; выглядывая из-за угла и дрожа
от нестерпимого страха, она принялась наблюдать за развитием страшных событий; как зачарованная, полицейская смотрела на убийство молодого оперативника и начальника участковых, что и стало ее главной и роковой ошибкой, в конечном итоге приведшей к тому, что человеко-монстр не оставил ее особу без своего похотливо пристального внимания.
        Едва лишь Марина поняла, что беспощадный убийца ее все же заметил, она тут же бросилась обратно наверх, имея интуитивно возникшее намерение укрыться в своем кабинете; однако, как уже упоминалось, единственное, что она смогла сделать, так это достичь разделительной площадки - и только; в этот момент внизу появился неотвратимый образ Московско-ростовского потрошителя. Машинально схватив с подоконника (в подобных переходах на лестницах обычно устанавливаются окошки) цветочный черепичный горшок с растением, Неонова бросила его вниз, целясь безжалостному преследователю в его омерзительно-отвратительную физиономию: обороняясь, тот успел выставить вперед руки и совсем незатейливо защитился от нацеленного в его череп предмета; своеобразная клумба рассыпалась на меленькие частички, вследствие чего освободившаяся из нее земля мгновенно оказалась на лице и теле мучителя, а довольно большой комнатный «Фикус Бенджамина Дунетти» - так тот вообще упал ему под ноги, преградив в дальнейшем свободное продвижение; но, по-видимому, маньяк спешил к своей новой очаровательной жертве чрезвычайно настойчиво, и, несмотря
на образовавшееся препятствие, продолжил стремительно подниматься; неудивительно, что он запнулся, а потеряв равновесие, еще и неловко плюхнулся на пол; такая вполне ожидаемая заминка позволила девушке-полицейской немного увеличить разделявшее их расстояние.
        Вместе с тем радоваться ей пока еще было рано, так как человеко-монстр быстро поднялся на ноги и вновь поспешил за удиравшей беглянкой, без всякого сомнения, собираясь ее догнать и подвергнуть жестокой расправе. Со своей стороны, сотрудница органов внутренних дел никак не желала такого мучительного исхода и у нее все еще продолжали срабатывать защитительные инстинкты: достигнув верхнего коридора, она схватила стоявшую тут же, сбоку от лестницы, небольшую деревянную лавку, после чего, не задумываясь и особо не приноравливаясь, кинула ее вниз прямо под ноги взбирающегося чудовища. На этот раз преграда была намного значительнее, и мало того что она сбила с ног воскрешенного из мертвых служителя самого Сатаны, так она еще и на какое-то время запуталась у него в ногах, не позволяя быстро подняться, а затем набрать прежнюю скорость. Марине в эту сложную минуту, по сути, следовало бы верещать что есть мочи, и в этом случае, вполне возможно, ей бы на помощь пришел начальник отдела (хотя всем понятно - что от этого не было никакого разумного толку?), но… по всей видимости, что-то в ней «переклинило»,
дыхание сперлось, а глотку сковало мучительным спазмом; следовательно, движимая в эту минуту только естественным страхом, Неонова убегала от зверской опасности молча, не издавая ни звука, и держа в голове прочно засевшее там намерение - на какое-то время укрыться у себя в кабинете, чтобы там успокоиться, собраться с мыслями и попробовать отыскать наиболее действенный способ, позволяющий справиться, как она уже нисколько не сомневалась, с бессмертным выходцем с того света, ну! или, с другой стороны, за прочной дверью можно было оказаться попросту недоступной, что на данный момент и представлялось беглянке наиболее верным.
        Несмотря на внешнее состояние организма, соответствующее пятидесятисемилетнему возрасту, Московский потрошитель оказался довольно подвижным, и пусть и с определенным трудом, но он все же смог наконец-таки преодолеть внезапно возникшую перед ним преграду, после чего стремительно бросился за убегающей моложавой красавицей; да, похотливый маньяк уже смог разглядеть для себя ее бесподобную внешность, и у него вовсю текли слюнки от предвкушения скорого, хотя и довольно необычного, но все-таки, по его мнению, вполне приемлемого, полового сношения. Человеко-монстр оказался в коридоре как раз в то мгновение, когда в конце его промелькнула тень, несомненно принадлежавшая в спешке удирающей жертве; непродолжительное видение в свою очередь показало, что заинтересовавший его «объект вожделения» укрылся у себя в кабинете, и пускай он видел все это мельком, но между тем смог запомнить нужную дверь и теперь уже не бегом, а твердым, размеренным шагом двинулся в нужном ему направлении.
        Через несколько секунд Чурилов оказался возле необходимого помещения и семью ударами прочного кухонного ножа вдребезги повредил деревянное основание, находившееся возле запорной личины; дальше оставалось только, применив потустороннюю силу, дернуть за ручку (дверь открывалась наружу) и наконец оказаться в небольшом кабинете, где, сидя на стуле, тряслась от страха потенциальная мученица. Как не трудно догадаться, этот статус за пленницей сохранялся недолго: изверг, словно гипнотизируя ее своим «остекленевшим», непроницаемым взглядом, приблизился к Неоновой почти что вплотную и всадил острый клинок прямо в ее красивенький ротик, разрезая и язык, и одновременно трахею с гортанью; поступал он так с той исключительной целью, чтобы девушка не орала. И началась медленная, мучительная и страшно ужасная пытка: недочеловек схватил страдалицу за ее роскошные волосы и, с силой дернув, жестко повалил всем бесподобным телом на половое покрытие; далее, откусив ей соски и тут же их съев, воскрешенное из Ада чудовище воткнуло огромный тесак девушке во влагалище и, проводя возвратно-поступательные движения, терзал
ее, пока полностью не вырезал матку; но, как следует понимать, на этом истязания не закончились, и, продолжая двигать ножиком туда-сюда-обратно, где только ему вздумается, маньяк нанес полицейской еще не меньше шестидесяти ранений, прежде чем он разрешился невероятно мощной эякуляцией, забрызгав семяизвержением всю ее форму, изрядно к этому моменту окровавленную и одетую, без сомнения, на уже мертвое тело; да, Марина к этому мгновению уже ничего не чувствовала и не просто ни дышала - она умерла.
        Начальник отдела, несмотря на ужасающие, просто кошмарные, происшествия, происходившие в этот вечер в подведомственном ему отделе, так и не вышел из своего кабинета, полагая, что со всеми проблемами справятся подчинявшиеся ему сотрудники; он же, как, впрочем, и обычно, спокойно дожидался доклада, предоставив особо опасному преступнику беспрепятственную возможность спокойно спуститься назад в дежурную часть, собрать все изъятые у него ранее страшные вещи, в том числе и отрезанные у Шалуевой-старшей прекрасные груди, после чего без особого труда покинуть здание отдела внутренних дел; теперь у него была единственная цель, незаконченная и не дававшая монстру покоя, - убить последнюю участницу его воскрешения; итак, возвращаясь к руководителю, так и не дождавшись, чтобы его хоть кто-то поставил в известность о происходящей внизу перестрелке, он, когда все уже было кончено, наконец-таки соизволил подняться со стула и, успокоенный тишиной (ха!), отправился вниз, намереваясь устроить подчиненным хорошенькую «головомойку»; однако, лишь только он спустился на первый этаж, как сразу же понял - винить в
нарушении дисциплины на данный момент было некого.
        ***
        Даша, едва вернувшись домой и оказавшись в пустой квартире (родители, вызванные на похороны безжалостно растерзанной тетки, пока еще не приехали), успокоенная тем, что Московский потрошитель задержан, помещен в железную клетку и находится под надежной охранной многочисленных полицейских, сразу же завалилась в кровать и, сморенная долгой усталостью и свалившимися за последние сутки бедами, просто-напросто взяла да и крепко заснула. Сколько она проспала, сказать трудно, но внезапно ее вновь стало что-то настоятельно беспокоить. «Ну, «блин», кто там опять? - думала она сквозь сковавший ее голову сон, куда прорывались настойчивые стуки, сотрясавшие ее двери точно так же, как и вчера. - Совсем поспать не дают. Хотя, может быть, это мне сниться и просыпаться не стоит?» - как и в прошлый раз мысленно сомневалась белокурая девушка, никак не желавшая лишаться долгожданного отдыха. Однако не прекращающиеся звонки и грохот были настолько настойчивыми, насколько долгожданные сновидения надежно завладели мозгом мирно спящей красавицы; постепенно, хочешь не хочешь, глаза ее разомкнулись, но… они так и
продолжали все еще сохранять то томное состояние, какое бывает, когда нет желания до конца просыпаться и когда никак не можешь понять, что же в действительности вокруг тебя происходит. Вдруг! Сквозь беспрестанный грохот зеленоглазая блондинка стала слышать еще и знакомый голос, на сей раз не требующий, а уговаривающий открыть ему дверь:
        - Даша, это Юра! - кричал он сквозь железную створку, не веря, что девушка в столь сложный период могла куда-то уйти. - Открой, у меня для тебя имеется важная информация!
        Сонная красавица согнала с себя остатки сладкой истомы и, узнав голос оперативника (к нему она прониклась определенным доверием) резко спрыгнула на пол и пошла открывать, чтобы впустить молодого человека внутрь и чтобы, как это говорится, из первых уст услышать, что же опять такое случилось; как и накануне, она интуитивно, где-то на фоне подсознания, наполнилась предчувствием приближающейся страшной опасности, от чего у нее не просто засосало под ложечкой, но и забегали по спине «холодные» многочисленные мурашки. Вся процедура перехода из спальни до входной двери заняла у нее не больше полуминуты - и вот младший лейтенант, запыхавшийся от быстрого бега и интенсивных попыток достучаться до крепко заснувшей Дарьи, наконец-то оказался в квартире.
        - Давай собирайся, - сказал он, восстанавливая сбившееся дыхание и сразу выкладывая все имевшиеся у него ужасные сведения, - «ваш» новочеркасский «душегубитель», думаю - к этому моменту, уж точно! - «перемочил» всех сотрудников в нашем отделе и, по-моему, уже оставил его пределы. Как ты считаешь: куда он первым делом направится?
        Белокурую красотку будто бы прострелило - она вмиг почувствовала себя бодрой; Шалуева была девушкой неглупой и сразу же поняла, чем - лично для нее! - может вылиться подобная ситуация; она хорошо себе представляла, что маньяк неспроста дожидался ее накануне у дома, а значит, и сегодня он навряд ли оставит ее в покое либо - что еще невероятнее! - забудет про свои злобные и, в то же время, мрачные мысли. Единственное, о чем она в этой сложной ситуации посчитала нужным спросить, так это:
        - У меня есть возможность помыться, чтобы как можно больше взбодриться?
        - На этот вопрос мне ответить довольно сложно, потому что я не обладаю всей интересующей информацией; с другой стороны, я знаю лишь то, что в отделе около получаса, может быть, сорока минут назад происходила отчаянная стрельба, закончившаяся для наших сотрудников очень и очень плохо; ну, а раз так, то Московский потрошитель уже, вероятнее всего, со всех ног мчится по этому направлению, а следовательно, я бы на твоем месте побыстрее собрался и «свалил» из этой квартиры, и притом как можно подальше: мы пока не в силах даже вообразить, какими еще возможностями обладает это чудовище.
        - Я все поняла, - сначала с дрожью в голосе, но постепенно овладевая все большей уверенностью, промолвила Дарья, - пять минут… и я буду готова; не знаю, веришь ты, Юра, мне либо же нет, однако встречаться с этим «грязным животным», что бы там не говорилось, но мне ужасно не хочется.
        Она обманулась только на пару минуток, полностью собравшись за семь, где последним ее штрихом оказалось - накинуть любимую куртку и на всякий случай взять неизменную дамскую сумочку.
        - Все, я готова, - заявила Шалуева, стреляя изумрудными глазками и красуясь перед молодым лейтенантом, который, к слову сказать, ей очень понравился, - как думаешь: в такой одежде я не замерзну?
        Испытывая к белокурой красотке не менее теплые чувства, Ремишев, восхищенный ее прекраснейшим внешним видом, чуть не проглотил от восторга язык, но все же нашел в себе силы спокойно и как бы непринужденно ответить:
        - Выглядишь замечательно, да и одежда у тебя не просто очень красивая, но, мне кажется, и достаточно теплая.
        - Тогда вперед, - продолжая кокетничать, промолвила восхитительная блондинка, вместе с Юрием выходя из квартиры и запирая железную дверь на внутреннюю личину, - надеюсь, по дороге расскажешь, что там, в полицейском участке, случилось; а для большей безопасности давай спускаться по лестнице - кто его знает, кто может подниматься на лифте?
        - Отличная и правильная идея, - согласился оперативник, следуя за находчивой девушкой и начиная, как и она, прыгать через пару ступенек; так или иначе, но ни тот ни другая все же время от времени не забывали поглядывать вниз, чтобы случайно не пропустить, если вдруг начнет приближаться опасность.
        В конце концов, минуя все лестничные пролеты, они оказались в небольшом тамбуре, внутренними и наружными дверями разделяющим холодную улицу и теплое место общего пользования и имеющимся у каждого многоквартирного дома.
        - Постой, - вдруг схватила Шалуева полицейского за рукав и попыталась его предостеречь, говоря заговорщицким полушепотом, - ты говоришь - он поубивал всех в вашем отделе и теперь стремится сюда; так вот, я это к чему - а что, если он уже здесь и ждет нас за дверью?
        - Мысль, конечно же, верная, - тоже засомневался еще не набравшийся достаточной смекалки оперативник, одновременно обозначившись задумчивым выражением, - но по-другому мы никак отсюда не выберемся, поэтому придется рискнуть. Сейчас же мы поступим так: ты отойдешь чуть подальше, чтобы иметь возможность бежать; в этом случае, если выродок окажется вдруг снаружи, ты вернешься наверх и спрячешься у кого-нибудь из соседей - так «уроду» тяжелее будет тебя отыскать; с другой стороны, ежели последний вариант не сработает, то, хочешь не хочешь, запирайся в своей квартире - там дверь железная, прочная, соответственно, ему придется весьма и весьма потрудиться, чтобы лишить тебя этой преграды; ты же, Даша, выиграешь себе немного дополнительного времени, необходимого, для того чтобы позвонить в полицию и вызвать подмогу; здесь ты укажешь на всю серьезность создавшейся ситуации, где обязательно уточни, что к тебе в дом рвется сбежавший от полицейских жестокий маньяк-убийца, терроризирующий в последние дни столицу; теперь, что касается меня… я аккуратно выглядываю на улицу, чтобы убедиться, что наш путь
свободен, и если это окажется действительно так, то подам тебе условленный знак - просто взмахну правой рукой - после чего мы спокойно отсюда выйдем и попробуем где-нибудь спрятаться, пока в конечном итоге не решим, как следует действовать дальше.
        - Хорошо, - блондинка, обладавшая изумрудными глазками, энергично кивнула головой в знак согласия и, долго не рассуждая, поспешно поднялась по первому лестничному пролету; она остановилась на разделительной площадке, где и принялась ожидать результата предпринятой ее провожатым разведки.
        Верный своему слову, Ремишев отомкнул магнитный замок элементарным нажатием на серебристую кнопку, после чего стал осторожно отводить железную створку, дабы иметь возможность в любой момент резко дернуть ее назад и заблокировать входное отверстие; каждую секунду молодой полицейский ждал, что с той стороны ему станет противодействовать неведомая, возможно где-то потусторонняя, сила, но все проходило без сучка без задоринки, при отсутствии какого-либо препятствия; коротко говоря, снаружи все было тихо, не слышалось ни единого лишнего звука, что в свою очередь давало повод производить начатую процедуру и дальше; наконец дверь постепенно отошла на расстояние, необходимое, чтобы можно было высунуть голову, а там уже и как следует оглядеть близлежащую территорию. Не стоит сомневаться, что именно так и поступил московский оперативник: он выглянул на улицу и внимательно осмотрел хотя и слабо, но все же освещенную электричеством местность - за исключением двух подвыпивших мужичков, непринужденно и пошатываясь шагающих мимо дома, с великой долей вероятности можно было сказать, что возле этой многоэтажки
больше никто не присутствует.
        - Даша! - чуть повышая голос, но все-таки стремясь к полушепоту, столичный сущик посчитал, что настало время окликнуть свою прекрасную спутницу. - Спускайся, кажется, здесь все чисто!
        Белокурая девушка, с замиранием сердца ожидавшая этого окрика, незамедлительно, и притом бегом, спустилась к своему - как она, безо всяких сомнений, считала - отважному рыцарю, ради нее готовому пойти и на смерть, и на другие мучительные лишения. Не прошло и пары секунд, а она уже стояла рядом и говорила:
        - Я тут, Юра. Куда «двинем» дальше?
        - Пока еще не знаю, - неуверенным тоном ответил Ремишев, открывая дверь полностью и вместе с белокурой красоткой быстрым шагом устремляясь наружу, - но то, что подальше отсюда, - так это, единственно, верно.
        - Послушай, - вдруг заявила Шалуева, при отсутствии опасности почти полностью скинувшая с себя волнение (что, без преувеличений будет сказано, получалось у нее в последнее время довольно успешно, и она уже не тряслась как осиновый лист от каждого маломальского шороха) и отлично сумевшая придать своему голосу кокетливой и, в то же время, заговорщицкой интонации, - а не пойти ли нам снова к полицейским, охраняющим лесопосадки, - как тогда, в прошлый раз, помнишь?
        - Хм, - хотя Юрий и усмехнулся, но сделал это чрезвычайно вежливо и корректно, - здесь я тебя, Даша, бесспорно, разочарую и скажу, что, поскольку маньяк, от которого и охранялись все парки и скверы, в результате был как бы схвачен, само собой разумеется, все задействованные на его поимку наряды были впоследствии сняты, а значит, сейчас вплоть до ближайшего отдела, расположенного по соседству с нашим, вряд ли возможно будет найти хоть одного полицейского. Между прочим, может быть, пробежимся? - высказал молодой сыщик вполне справедливое предложение, так как до этого момента они шли лишь быстрой походкой, им же следовало как можно быстрее удалиться от места, через мгновение способное стать жутким, ужасным и смертельно опасным.
        - Думаю, пока в этом нет особой необходимости, - уверенно заключила зеленоглазая девушка, на всякий случай оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не преследует, после чего вернулась к теме поставленного ею вопроса: - Дык ты, товарищ полицейский, так ничего мне и не пояснил, куда же мы с тобой направляемся - ну и?..
        - Есть тут у меня неподалеку одна явочная квартирка, - с присущей ему загадочностью заверил оперативник, заворачивая в затемненный проулок и заводя туда же очаровательную красотку, которая совсем уже успокоилась и не испытывала никакого другого, постороннего, чувства, кроме глубокой привязанности к своему невольному провожатому - вот так просто! - взявшему на себя серьезнейшую ответственность, направленную на защиту ее безопасности; а он, по ее мнению, оказался еще и красивым, а главное, приятным ей человеком.
        Но вдруг! По спине ее пронесся знакомый уже холодок, выразившийся миллионом перебегающих по телу мурашек, под ложечкой засосало, а мысли наполнились леденящим кровь ужасом.
        - Стой! - ухватила Шалуева за рукав своего, как ей представлялось, надежного спутника. - Мне кажется, или нас впереди подстерегает опасность? - тут она пригляделась более чем внимательно и далеко впереди, в том конце переулка, на расстоянии примерно двух сотен метров от них, смогла различить два мерцающих небольших «уголька», очень похожих на те, какие бывают разве что у волка в темном и мрачном лесу, когда тот, отсидев долгое время в засаде, начинает преследовать вдруг образовавшуюся добычу; однако на этот раз они светились гораздо выше, и, что самое главное, стремительно приближались. - Смотри! Ты это видишь?..
        ***
        Теперь следует вернуться немного назад и посмотреть, чем же после разгрома полицейского участка стал заниматься Чурилов; а он, оставив за спиной отдел внутренних дел, быстрым шагом направился к дому потенциальной жертвы, интересующей его на данный момент больше всего остального. Нетрудно догадаться, что пошел он не обычным, освещаемым фонарями, маршрутом, нет, для своего следования он выбирал только затемненные, глухие места, скрытые многочисленными деревьями и сквозными проулками; ему пришлось «заломить» довольно приличный крюк, но избрал он этот путь далеко не случайно, не желая отвлекаться на неожиданные встречи с посторонними лицами, где, как уже известно, он не мог себя контролировать, следствием чего ему было не под силу сдерживать свою кровожадную ненасытность - недочеловек тут же принимался их жестоко тиранить; но, кроме всего остального, была в этом его поведении - и это не менее важно! - еще одна закономерная подоплека: изувер остерегался попасться большому отряду полиции, сотрудники которого, пользуясь автоматами, кроме холодящей, мучительной боли, могли доставить ему и более крупные
неприятности, напичкав тело тяжелым свинцом и лишив его тем самым прежней подвижности; он, конечно, от него все равно бы потом избавился, но тем не менее восставшего из мертвых маньяка такая перспектива, как не сложно понять, не очень-то и устраивала; с другой стороны, «набивать» его тело пулями - при очень огромном желании! - могли практически бесконечно, а это могло серьезно испортить все его планы, а заодно и оттянуть час «справедливой» расплаты; оценив все возможные перспективы, он, соответственно, выбрал, по его разумению, самую что ни на есть безопасную дорогу, проистекающую в стороне от основных мест скопления граждан. Однако была и еще одна причина, позволявшая ему действовать так, а не как-нибудь по-другому: сегодняшней ночью он уже сумел удовлетворить в том числе и свои сексуальные потребности, и кровавую жажду, а следовательно, теперь ему необходимо было сосредоточиться лишь на единственном направлении своей безудержной прихоти - на непримиримой и просто неистовой ненависти, испытываемой им по отношению к небезызвестной зеленоглазой и белокурой особе, помогавшей своим непутевым друзьям
воскрешать его из могилы.
        Вот так и получилось, что жестокий убийца шел в полном одиночестве, раздумывая, как же сможет попасть сначала в подъезд, который был ему уже отлично известен, а потом и в квартиру так желанной им жертвы (в своих кошмарных стремлениях он нисколько не сомневался, что, применяя дарованные ему потусторонние навыки, отыскать ее точное место жительство для него, «пришельца» из самой Преисподней, особого труда не составит). Вдруг! Зайдя в один из проулков, человеко-монстр уловил еле ощутимый, но до «импульсов в отмершем и очумевшем мозгу» знакомый запах так нужной ему - последней! - дев?цы. Изувер стал шагать быстрее, по мере же приближения к другому концу переулка воздух начал наполняться интересующими его флюидами все больше и больше, а впереди показались две одиноко следующие фигуры; именно по этой причине глаза его и засветились адским огнем, напомнившим Шалуевой злобных и безжалостных жителей леса, - и вот тут он побежал, как можно быстрее стремясь сократить существующее между ними двухсотметровое расстояние.
        Однако и Даша своим внутренним чутьем, или, иначе говоря, сильно развитой интуицией, смогла определить, кто же именно приближается к ним, несясь уверенным и столь устрашающим шагом - б?гом? - а может и «конским» галопом.
        - Я убеждена - это он! - крикнула она срывавшимся голосом, а в следующий миг предложила, как ей на тот момент казалось, единственно правильное решение: - Бежим отсюда - и как можно быстрее!
        - Да, - согласился оперуполномоченный, и сам за секунду покрывшийся холодным потом, и вполне справедливо посчитавший поступившее предложение наиболее верным, - это, пожалуй, самое правильное решение.
        Последнюю фразу он произносил уже на ходу, так как оба они: и молодой парень, и прекрасная, белокурая девушка - одновременно развернулись назад и пустились наутек в обратное направление. Какой бы мучительный страх не испытал в эти мгновения Ремишем, тем не менее он не забыл про свою главную миссию - то есть? - этот сотрудник правоохранительных органов мог убегать намного быстрее, однако он следовал каким-то неписанным правилам, схватив доверившуюся ему красавицу за руку и сохраняя за собой ее предельную скорость. «Хорошо еще, что она в кроссовках, а не в туфлях на чересчур завышенном каблуке», - так же, как и некогда у Даши, машинально пронеслись в его голове мимолетные мысли.
        Беглецы удирали уже минут десять, все более удаляясь от выбранного ими ранее направления, и, несмотря на усталость, тем не менее находили в себе силы двигаться дальше - а стук ботинок Московского потрошителя слышался все ближе и ближе (по-видимому, его настоящая, потусторонняя, сущность добавляла его почтенному возрасту и силы и резвости). Странное дело, словом, каким бы бесцельным не казалось бегство красивейшей девушки и сопровождавшего ее полицейского, однако в той же мере стоит отметить, что Юрий в своих задумках следовал определенному плану; здесь стоит сказать, что, пускай в самом начале - и это не подлежит никакому сомнению! - он, и правда, не мог себе даже представить, как же им выпутаться из сложившегося вокруг них положения, казавшегося невероятно сложным и просто неразрешимым, теперь постепенно разгоняемая по жилам кровь все-таки сделала свое дело и «навела порядок» в том числе и в его размышлениях; говоря проще, перетрусивший вначале сотрудник теперь уже твердо знал, что именно они будут делать в дальнейшем.
        Касаясь Даши, с не меньшей долей вероятности можно утверждать, что, конечно, она была несказанно напугана, однако, находясь рядом с кем-то, кому судьба ее не была безразличной, девушка чувствовала себе немного увереннее, чем это бывало обычно, и слепо верила увлекавшему ее за собой человеку; он же, осуществляя свой спасительный план, стремился по возможности скорее вывести ее на проезжую часть, где ходил наземный маршрутный транспорт. Когда впереди показалась дорога, Шалуева вдруг и сама поняла тот замысел, какой внезапно возник в голове у младшего лейтенанта и, задыхаясь от быстрого бега, рубленными фразами - не понимая еще зачем? - машинально спросила:
        - У тебя… Юра… оружие… при себе?..
        - Да… - запыхаясь ничуть не меньше, откровенно ответил молодой человек и похлопал себя по левой стороне корпуса тела, где у него находилась кобура с пистолетом; одновременно он своим невольным движением как бы проверял, что тот продолжает оставаться на месте, - но думаю… что нам… это навряд ли поможет…
        - Посмотрим… - задумчиво пробурчала белокурая девушка, словно прокручивая в голове какую-то, с одной стороны, спасительную, с другой - беспроигрышную идею.
        В этот момент они оказались на тротуаре, где, принимая во внимание позднее время (а было уже чуть больше половины одиннадцатого, а значит, приближалась страшная и кошмарная ночь), в основном было безлюдно, и только на автобусной остановке, расположенной на расстоянии, не превышающем сотни метров, скучали три человека, припозднившихся и ожидавших нужного рейса.
        Глава X. Укрылись и полюбились
        Сохраняя весь путь интенсивную скорость бега, Чурилов все больше сближался с преследуемыми им беглецами, удиравшими от него что есть мочи. Вместе с тем, когда они все вместе оказались на тротуаре, человеко-монстр вначале предусмотрительно сбавил свой ход, оглядываясь по сторонам и выискивая возможную для себя опасность; однако вокруг все было спокойно, и в следующую секунду он разогнался быстрее, значительно сокращая и так уже небольшую дистанцию; такое поведение, с его точки зрения, было вполне оправдано: обладая потусторонней интуицией, еще даже большей, чем у красотки с изумрудными глазками, необычный преследователь без особого труда сумел себе уяснить, что же именно собираются предпринять его потенциальные жертвы.
        На этот раз им повезло просто невероятно: парень с девушкой достигли остановки почти одновременно с автобусом, а тот в свою очередь уже совершал остановку. Между тем, вопреки спешности всей ситуации, все же пришлось пропускать вперед посторонних граждан, которые также видели приближающегося к ним страшного человека, бежавшего «вылупя бельмы» и наполнившего их горящим дьявольским светом; а еще он держал в правой руке огромный кухонный нож и выражал своим умопомрачительным взглядом вполне очевидные планы; неудивительно, что, только его завидев, люди, испугавшись, заторопились укрыться в салоне. Итак, они благополучно сели и теперь можно было осуществлять посадку в том числе и Юрию с Дашей; вот белокурая красотка уже ступила на нижнюю ступеньку задней части автобуса восхитительной ножкой (оперативник, прикрывая, пока оставался снаружи), но вдруг, как это говорят, «спинным мозгом» почувствовала опасность и, обернувшись назад, резко окликнула московского оперуполномоченного, готовившегося подняться сразу же следом за ней:
        - Юра, обернись! Он уже рядом.
        Действительно, недочеловек, несколько дней назад восставший из Ада, смог основательно сократить расстояние и был уже от общественного транспорта не более чем в четырех метрах; он уже заносил свой огромный тесак, готовясь нанести удар оказавшемуся ближе всех полицейскому, чтобы затем через его труп свободно подняться в салон и учинить там невообразимую, где-то безжалостную, а в чем-то и отвратительную, резню. Однако и Ремишев оказался не так уж и прост и, как бы не была вокруг него накален? обстановка, вовремя сумел сообразить, что же в такой ситуации надлежит делать дальше… привычным движением, натренированным длительными занятиями, из оперативной кобуры, находившейся у него под мышкой, парень извлек свое табельное оружие и навел его на грудь стремительно приближающегося убийцы.
        - В голову! - сама не зная почему, вдруг вскрикнула Даша. - Стреляй в голову!
        Обладавший хорошей реакцией, сыщик моментально изменил направление ствола своего пистолета и, когда Чурилов приблизился на полтора метра, выстрелил почти в упор и, что называется, «продырявил» лоб опаснейшего мистического преступника; удивительное дело, но эта небольшая хитрость сработала и человеко-монстр завалился на тротуар, где неожиданно замер, не подавая признаков жизни.
        - Залезай быстрее! - продолжала выкрикивать отчаянная красотка, продолжая стоять на нижней ступеньке (автобус уже тронулся, она же, ожидая попутчика, придерживала своим бесподобным корпусом двери и не давала им окончательно «схлопнуться»). - Уверена, ты обезвредил его ненадолго.
        Водитель со своей стороны, услышав сзади стрельбу и, соответственно, почувствовав неладное, сказать больше опасность, не нашел ничего лучше, как начать движение вверенного ему транспорта и даже попытался закрыть все открытые створки, но, как уже сказано, заднюю удерживала красотка, обладавшая изумрудными глазками; таким образом, Ремишев запрыгивал уже на ходу - и вот теперь, как только он оказался внутри, дверям «дозволено» было сойтись в закрытое положение.
        - Скажи вагона-вожатому, - находясь на грани истерики, тем не менее шутила Шалуева, - чтобы он ехал не останавливаясь, как минимум, пять остановок, а иначе удачи сегодня нам не видать.
        Поводом к такому высказыванию послужило наблюдение в заднем окошке следующей картины: недочеловек, наделенный потусторонними силами, сумел наконец-таки освободить свой мозг от нежелательного присутствия постороннего металлического предмета и «выдавил» проникшую туда пулю, сумевшую, между прочим, приковать его к месту и тем самым на какое-то время ограничить движения. Далее, пошли восстановительные процессы, в ходе которых рана затянулась буквально за считанные секунды, как будто ее вовсе и не было. К тому моменту, когда жестокий маньяк полностью пришел в себя и, готовый и дальше продолжать отчаянную погоню, поднялся в вертикальное положение, между ним и стремительно набирающим скорость общественным транспортом было уже не менее семи сотен метров; такое, казалось бы, неприятное обстоятельство нисколько не охладило взбудораженный пыл служителя самого Сатаны, воскрешенного недавно из мертвых, и, постепенно набирая скорость, он снова бросился за уезжавшими от него потенциальными жертвами.
        Подобное положение дел обязывало Ремишева нарушать закон и действовать сообразно озвученному прекрасным ротиком приказанию: он проследовал в переднюю часть салона и, предъявив водителю служебные документы, дающие ему в подобных ситуациях неограниченные права и возможности, (все же пытаясь при этом быть вежливым) наигранно любезным голосом произнес:
        - Я из уголовного розыска, и поэтому, дабы избежать наступления тяжких последствий, требую ехать следующие пять остановок безостановочно, и по возможности на самой высокой скорости - почему? - нетрудно догадаться, что, если то чудовище, которое сейчас мчится за нами с быстротой, невероятной для нормального человека, догонит этот автобус, тогда, поверьте мне на слово, в живых тут никого не останется.
        Как оказалось, в этот тяжелый для всех собравшихся момент общественным транспортным средством управлял мужчина, достигший пятидесятитрехлетнего возраста, на удивление худощавый, жилистый, как это принято говорить, сухопарый; обращая внимание на остальные признаки, следует отметить, что он имел коротко остриженную голову, выделявшуюся продолговатым лицом, где от страха непрерывно моргали серые испуганные глаза, а чуть сдвинутый на бок длинный нос вместе с тонкими губами неприятно морщился и «ходил» из стороны в сторону. За свои долгие годы работы шофером Крайков Иннокентий Германович - именно так его звали - привык ко многим странностям и сопутствующим им приключениям; вот и сейчас, давно уже взглянув в зеркало заднего вида и обнаружив правдивость переданной ему информации, он не высказал ни единого слова против, а, наоборот, только сильнее выжал педаль, подающую в двигатель топливо; автобус быстро набрал необходимые обороты, значительно увеличив расстояние между собой и бегущим сзади преследователем; они продолжали двигаться в таком режиме до тех пор, пока мистический враг совсем не скрылся из
виду. Для пущей гарантии проехали еще несколько километров, что выразилось пропуском не пяти «заявленных», а ровно шести остановок.
        Водитель хотел было остановиться, но тут к нему приблизилась Даша; она выразила невероятно справедливое замечание, какое не смог опровергнуть даже оперуполномоченный:
        - Я думаю, надо высаживать людей, где им надо, а самим следовать до конечной, потом разворачиваться назад и в том же темпе мчаться к месту, наиболее близкому к твоей, Юра, квартире - вот такое мое предложение… ну и?
        - Вполне приемлемо, - согласился молодой лейтенант, поворачиваясь лицом назад и громким криком ставя остальных пассажиров в известность о разработанных только что планах: - Кому куда надо?! Мы выпустим каждого на нужной ему остановке, а сами проследуем дальше!
        Благо в автобусе народу было немного, и, чтобы их благополучно выпустить, потребовалось лишь три недолгие стоянки. Когда автобус наконец оказался свободен, неожиданно слово взял управляющий им мужчина:
        - Послушайте, ребята, а чего мы вдруг будем мотаться к конечной? По моему мнению, намного разумнее будет развернуться прямо здесь, в этом месте, а дальше уже следовать туда, куда вам необходимо - мое мнение таково, - последним высказыванием он непроизвольно уподобился командовавшей здесь девушке.
        - Вполне разумно, - не задумываясь согласилась Шалуева, как уже понятно, ненавязчиво самопровозгласившая себя в этой компании главной, - это сэкономит нам кучу времени. Да, так именно мы и поступим, - заявила она, даже не спрашивая мнения своего оперативного провожатого.
        Транспортное средство, несколько опустевшее и освободившееся от «ненужных участников», развернулось на ближайшем по ходу движения перекрестке, после чего, уверенно набирая скорость, двинулось обратной дорогой. Для того чтобы исключить узнаваемость оставшихся внутри двух пассажиров, в салоне был выключен свет, и дальше уже ехали медленно, внимательно вглядываясь в дорогу и находясь в тревожном ожидании движущегося к ним навстречу безжалостного преследователя; однако, странное дело, никого, похожего на Чурилова, на встречной полосе им так и не повстречалось, даже когда они проехали участок дороги, где чуть ранее садились в этот общественный транспорт. Вместе с тем беглецы до такой степени были увлечены изучением обратного направления, что совсем упустили из вида сторону, по какой в настоящий момент совершали свое продвижение, - и, как оказалось, совершенно напрасно.
        Вдруг! Лишь только они оказались возле остановки, расположенной почти напротив их места посадки, но только немного дальше, из-за сплошной дальней стены внезапно выбежал он - коварный мучитель! - и стремглав понесся прямо к автобусу, имея определенное намерение совершить с ним резкое столкновение; по всей видимости, Чурилов держал в своей голове планы, что он своим корпусом, кроме собственного веса, наделенного еще и потусторонними силами, сможет свободно пробить передние створки и таким образом проникнет внутрь помещений салона - и он бы, без сомнения, это проделал! - но опытный водитель, в обычной обстановке постаравшийся бы избежать опасного столкновения и выжавший бы для этого тормоз, сейчас, «вдохновленный» рассказами своих двоих оставшихся пассажиров (почему-то вызывающих у него немного больше доверия?) и с большой долей вероятности осознавший, что нападающий человек наделен опасностью много большей, чем, скажем, оперативный сотрудник, имеющий при себе табельное оружие, прибавил побольше газу и сделал резкий рывок вперед… тем самым жестокий маньяк-убийца, умело рассчитавший скорость движения
транспорта и двигавшийся по определенной, специально выбранной им, траектории, попал своим телом не в двери, а в сплошную металлическую обшивку салона; разумеется, он не сумел пробить плотное листовое железо. В ту же секунду изувер отскочил от автобуса, как мячик отлетает от стенки, и неуклюже плюхнулся на ровное асфальтовое покрытие; однако, вместо того чтобы осматривать свое тело на наличие повреждений, он приподнял кверху руку, вооруженную огромным блестящим лезвием, и угрожающее помахал ею в сторону общественного перевозчика граждан, удалявшегося от него в самом, какой только может быть, ускоренном темпе; восставший из мертвых прислужник самого Сатаны нисколько не сомневался, что его отчаянные враги «прилипли» сейчас лицами к стеклам и, строя веселые «рожицы», созерцают его неудобную, крайне непривлекательную, позицию, мысленно радуясь неудавшемуся с его стороны нападению.
        Вероятно, человеко-монстр все же таки смог для себя сделать определенные выводы, что автобус двигается со скоростью, более существенной, нежели способен развить любой из смертных, и даже бессмертный, воскресший из Ада, поэтому в последующем он и не стал преследовать дерзких «молодчиков», а вынужденно предоставил им возможность преспокойно уехать. Сам же он, охваченный незатухающей яростью, отправился искать запозднившихся путников, лучше сказать, запоздалых прохожих и, жестоко тираня, убил этой ночью четырех мужчин разного возраста, среди коих оказался в том числе один, чуть-чуть не достигший совершеннолетия юноша, а еще двадцатидвухлетнюю девушку-проститутку, возвращавшуюся от очередного клиента; далее, в силу своего гневного состояния, вызванного неудавшейся вечерней «охотой», с каждого убитого им самым жестоким образом тела, предварительно измочаленного на мелкие части, он нарезал себе жутких трофеев: у мужчин - половые органы, глаза, у некоторых печень, почки и сердце; у девушки - соски, язык и переднюю часть лица, показавшегося тирану невероятно красивым. С наступлением рассвета, он вновь
приобрел сущность умиротворенного обывателя; однако на этот раз так называемый Антон Ксенофонтович, накануне хорошенько проученный и наученный (как следует себя вести) совсем не шуточной «поркой», не отправился на работу, как опрометчиво сделал это днем раньше, а после долгих бесцельных брожений по улицам забрел на временно законсервированную стройплощадку, где преспокойненько «растворился» среди «квартировавшихся» там в большом избытке бездомных. Постепенно недочеловек своим потусторонним видением все отчетливее понимал, что его прижизненное поведение, где он совершал убийства не в таких грандиозных масштабах и все-таки, как не говори, пытался действовать осторожно, в нынешних условиях, что говорится, попросту не «прокатывало», тем более что он уже основательно «засветился», а значит, его, несомненно, ищут - а возможно, и даже с собаками.
        Главные же герои его чудовищных грез проехали до нужной им остановки, миновав по ходу своего продвижения еще четыре; в последующем, убедившись, что их не преследуют, они вылезли из автобуса, поблагодарили водителя и, непрерывно оглядываясь и постоянно ожидая внезапного нападения, наконец-то достигли нужной им невзрачной квартиры, однокомнатной, по словам Юрия, явочной, или, другими словами, оперативной; как оказалось, было там несколько неуютно, а из мебели присутствовали только один раскладной диван, небольшой платяной шкаф да еще сервант, забитый различной посудой, на кухне же, кроме газовой плиты и раковины, находился только один маленький столик; однако, невзирая на всю эту убогую обстановку, здесь могло быть относительно безопасно.
        - Вот такое у нас будет временное жилище, - промолвил оперуполномоченный и, видя несколько разочарованный взгляд приглашенной им гостьи, привыкшей к роскошным убранствам, неуверенным тоном добавил: - Конечно, не люкс, но отдохнуть тем не менее можно.
        - Ладно, - очаровательная красотка утвердительно кивнула белокурой головкой, сама пока не имевшая никаких других предложений, - за неимением лучшего, до поры до времени можно остановиться, конечно, и здесь; для того положения, в каком мы волей или неволей теперь оказались, считаю, обстановка вполне даже приемлемая. Я в ванную, - переменила она резко тему своего разговора, а затем неожиданно, глядя прямо в глаза офицеру, произнесла фразу, во-первых, поставившую его в тупик, а во-вторых, заставившую его лицо покраснеть и отобразиться непонимающей миной: - Захочешь, Юра, - можешь присоединиться.
        Далее, заставляя парня томиться и недопонимать еще больше, она медленно, словно танцуя в стриптизе, сняла с себя красивую куртку и также неторопливо, по большей части кокетливо, повесила ее на алюминиевой вешалке, затем освободила стопы от удобных кроссовок, после чего «лебединой», плавной походкой «поплыла» в спальную комнату, где, к своему огромному удивлению, в гардеробе нашла хотя и застиранное, но все-таки вполне сносное полотенце. Увидев, что Юрий стоит в дверях, зеленоглазая «чертовка» повернулась к нему спиной, сексуально мотнула несколько раз головой, переводя из стороны в сторону белокурые волосы, словно «играюче» спустила вниз с плеча дамскую сумочку и не спеша, пуговицу за пуговицей, расстегнула белоснежную блузку, которая словно сама сползла с ее тела, обнажая ажурный, ослепительно белого цвета, бюстгальтер; впоследствии точно так же, будто бы это доставляло ей определенное удовольствие, восхитительная красотка отомкнула застежку на джинсах, опустила книзу желтоватую молнию и, подняв кверху руки, согнутые в локтях, одновременно изгибая назад прекрасную спину, предоставила возможность
не облегающим джинсам свободно спуститься вниз, постепенно обнажая прямые, красивые ноги, прикрытые классическими, черного оттенка, колготками, под которыми выделялись бывшие в тон лифчику нарядные трусики. Отступив на два шага назад и освободившись от основной одежды, Даша приняла обычную позу и, словно дразня стоявшего позади молодого оперативника, медленно, сантиметр за сантиметром, стала снимать с себя один из самых сексуальных предметов, делающего и без того прекрасные ножки еще только более привлекательнее.
        Оставив на себе лишь эротичные части женского одеяния, блондинка, обладавшая изумрудными глазками, повернулась к глотающему слюни младшему лейтенанту и неспешной походкой направилась в его сторону; приблизившись почти что вплотную, она остановилась у его левого бока и, положив на ошалевшего парня нежную руку с таким расчетом, чтобы левая грудь слегка касалась его плеча, томно закатила бесподобные глазки и умильно промолвила:
        - Я вижу, Юрик, что очень нравлюсь тебе, и, поверь, ты мне приятен тоже. В таком случае ответь мне, пожалуйста, мой сказочный принц: что, по-твоему, делают люди, которые симпатичны друг другу и которые давно достигли возраста, когда уже все детские игры закончились?
        - Испытывают влюбленность и выражают ее определенными действиями, - пусть и несколько грубовато и чересчур прямо, но все же молодой человек сумел выразить свои возбужденные мысли, терзавшие его изнутри в точности так же, как и эту милую девушку.
        - Немножко не то я хотела услышать, - продолжая разбрасываться флюидами, ласково твердила очаровательная красотка, - но, в принципе, основная суть передана тобой достаточно верно, а следовательно, еще раз предлагаю «исследовать» ванную вместе… или - вот я «идиотка»! - ты, возможно, стесняешься, и я, к своему большому стыду, зря сейчас перед тобой здесь вот так откровенно и беззастенчиво распинаюсь?
        Последние слова она произносила, не скрывая разочарованных интонаций и отстраняясь от полюбившегося ей полицейского офицера.
        - Нет, нет, постой! - зажигая глаза любящим «пламенем», схватил парень Шалуеву нежно за плечи. - Я совершенно со всем согласен и, разумеется, не замедлю присоединиться, тем более что к такой бесподобной красавице.
        Услышав то, в чем она и без того была абсолютно уверена, Даша эффектной, по большей части плывущей, походкой направилась в ванную комнату, предоставив, как она уже нисколько не сомневалась, любимому человеку возможность немного прийти в себя от ошарашившего его предложения и, конечно, раздеться. Оказавшись в нужном ей помещении, где она собиралась провести лучшие минуты за всё последнее время, девушка избавилась и от кружевного бюстгальтера, и от точно таких же трусиков, после чего залезла в ванну, включила воду, встала под душевую лейку, закрепленную чуть выше роста взрослого человека, и стала поливаться струящейся жидкостью, направляя ее поток на свое прекрасное тело. Через пару минут к ней присоединился и парень, которого она полюбила внезапно, причем безраздельной любовью, и который, следует понимать, влюбился в нее в той же степени тоже. Вначале, нежно разглядывая друг друга и оставаясь на расстоянии, они какое-то время любовались каждый своим партнером, после чего, сближаясь все больше и больше, влюбленные наконец сладостно обнялись и, насладившись затяжным поцелуем, слились между собой в
единое целое.
        Через час намытые, уставшие, но в целом довольные и парень, и его любимая девушка, которую он вызвался защитить, чего бы это ему не стоило, спали на разложенном старом диване, постелив давно не новую простынь и укрывшись лишь шерстяным одеялом, не помещенным в пододеяльник; в этом случае они хотя и прикрыли свои самые таинственные места, но тем не менее так и продолжали крепко прижиматься друг к другу, без сомнений намереваясь как можно дольше наслаждаться внезапно свалившимся - словно бы неоткуда! - всепоглощающим счастьем.
        Наутро влюбленная парочка проспала практически до обеда, пережигая во сне все те негативные, кошмарные тяготы, что терзали последнее время их молодые, еще не окрепшие, души, и отдыхая от них во время безмятежного и глубокого сна. Первой проснулась более юная девушка, которой еще с вечера не терпелось осуществить одно важное дело; накануне ей вдруг в голову пришла одна интересная мысль, и теперь она немедленно, и притом непременно, решила претворить ее в жизнь. Поскольку в квартире было тепло, она так и продолжала оставаться в одном только нижнем белье, предусмотрительно надетом после чересчур «горячего» душа (определенно блондинка считала, что терзавшие ее думы гораздо серьезнее, чем какие-то там общепринятые условности); усевшись на краю дивана и листая в смартфоне страницы вездесущего интернета, через какое-то время Шалуева стала чувствовать на себе восхищенный взгляд и, чуть скосив глаза (что любая девушка умеет делать с неповторимым искусством) заметила Юрия, подпиравшего рукой щеку и любовавшегося ее прекраснейшим телом; самодовольно улыбнувшись, она продолжила свои изыскания, пока в конечном
итоге не нашла то, что ей было в эту минуту наиболее нужно.
        Занеся в память телефона необходимые сведения, Даша решила, что хватит уже волновать молодого парня своими бесподобными прелестями и быстро оделась; делала она это, повернувшись к Ремишеву спиной, медленно, неохотно, как будто и не зная, что он несколькими минутами раньше проснулся и теперь с вожделением наблюдает за всеми теми дамскими манипуляциями, какие издревле применялись против мужчин и были излюблены особами противоположного пола; наконец, когда последняя пуговица на блузке была застегнута, она резко повернулась и, искусно изобразив удивление и вскинув кверху прекрасные брови, наигранно плутовато спросила:
        - Ой, Юра, а ты уже не спишь?
        Все произошло так неожиданно, что парень, поначалу хотевший откинуться на подушку, чтобы не вызывать у красотки смущения тем обстоятельством, что он за ней наблюдает, опять покраснел, но все же нашел в себе силы спокойно ответить:
        - Да, я проснулся. Я так понимаю - ты уже знаешь, чем мы сегодня займемся.
        - Ты прав, - не стала спорить красавица, обладавшая изумрудными глазками; а в следующий момент она направилась в помещение кухни (еще вчера она убедилась, что там есть нескоропортящиеся продукты - полуфабрикаты лапши), - сейчас позавтракаем, а потом, сытые, все и обсудим.
        Когда красавица удалилась, молодой лейтенант встал с кровати, быстро оделся, после чего уже смог со спокойной душой присоединиться к любимой; она уже успела вскипятить чайник и разливала теперь кипяток по большим кружкам, где уже находились продукты питания, приготовленные к заварке; таким образом, завтрак особо не затянулся и уже через десять минут оба заговорщика были готовы обсудить планы, созревшие в голове у талантливой белокурой «чертовки». Так и оставаясь в кухонном помещении, оперативник спросил:
        - Расскажешь, что ты такого придумала?
        - Если быть краткой, поступим мы с тобой по следующей схеме, - уверенным тоном заявила Шалуева, взявшая на себя роль и хозяйки, и предводительницы, и в связи с этим единоличным «постановлением» нисколько не сомневавшаяся, что ее мнение вдруг кто-то решится оспорить; дальше она говорила одновременно моя в раковине посуду: - сначала позвоним одной прославленной ясновидящей, которую я кстати нашла в интернете, затем назначим с ней встречу; ну, а следующим своим шагом, разумеется, направимся к ней, а она, уверена, нам подскажет, как же нам уничтожить это чудовище и как отправить его обратно в могилу.
        Договаривая последнюю фразу, Дарья как раз заканчивала взятые на себя хозяйственные обязанности, а значит, теперь она могла усесться напротив молодого оперуполномоченного, ожидая, когда он не просто выскажет свое мнение, а полностью одобрит то, что она считала уже практически аксиомой.
        - Так что же, Юрик, ты мне на это ответишь? - настаивала зеленоглазая девушка решительным тоном, полностью убежденная, что ее планы просто не могут подвергаться сомнению.
        - Да вроде бы как нормально, - неуверенным голосом отвечал полицейский, в силу своего молодого возраста и служебной деятельности недоверчиво относившийся ко всякого рода гадалкам, в большинстве случаев бывшими обыкновенными шарлатанками, - надо только убедиться, что она является настоящей провидицей, а не какой-нибудь хитроумной мошенницей.
        - Так, значит, Юра, - не удержалась Шалуева, чтобы не вскрикнуть и чтобы не привстать на секунду со своей табуретки, - ты мне, что ли, не доверяешь?! Или ты думаешь я об этом не думала, потратив все свое утро на изучение информации, предоставленной интернетом; а там, можешь мне верить, хватает всяких, и даже очень нерадивых, чудачек; не сомневайся, я в таких делах уже достаточно опытная и сразу вижу, кому из них можно доверить судьбу, а с кем просто так потратить лишнее время, а главное, деньги.
        - Ладно, ладно, - закивал головой Ремишев и одновременно приподнял кверху руки, согнутые в локтях, как бы сдаваясь; он энергично замахал своими ладонями, словно отталкивая от себя все то плохое настроение, что так внезапно завладело восхитительной девушкой, взявшей в этом дуэте на себя роль суровой начальницы, - пусть будет по-твоему, я же со своей стороны готов к любым испытаниям, лишь бы они были тебе в угоду, а нам обоим приносили реальную пользу.
        - Тогда ты сиди здесь, - решительным тоном сказала вмиг посерьезневшая красотка, не желавшая, чтобы недоверчивый полицейский (в чем она нисколько не сомневалась!) подслушал суть ее разговора, - а я пойду в комнату и договорюсь с ней о встрече.
        Спорить было бы бесполезно, поэтому офицер утвердительно кивнул головой, рукой же сделал в сторону комнаты жест, дающий понять, что он предлагает своей возлюбленной поступать так, как она посчитает разумным.
        - Хорошо, - промолвила зеленоглазая блондинка умиротворительным тоном, в одно мгновение сменив наигранный гнев на жантильную милость, - так бы и сразу… надо доверять тем, кого любишь.
        «Так-то оно так, - подумал про себя молодой полицейский, так и не решившийся возразить прекраснейшей девушке: он полностью оказался под ее неоспоримым влиянием, - только вы с вашей логикой и совсем не мужскими мыслительными процессами выбираете иногда такие варианты спасения, от которых волосы на голове потом становятся дыбом». Мысленно прокрутив все эти сомнительные моменты в мозгу, тем не менее вслух озвучить полицейский ничего не отважился, вдруг вспомнив про ее вчерашнюю решительность и в общем-то неглупые действия: «Хотя если быть объективным, то накануне она мне подсказывала довольно-таки правильные решения и помогла избежать непоправимых ошибок. Что ж, доверимся ее интуиции; недаром говорят: она у прекрасного пола развита несколько больше, чем у нас, у мужчин».
        Между тем Шалуева была уже в комнате; плотно притворив за собою дверь, она выяснила на странице ясновидящей телефонный номер, по какому ей следует позвонить, занесла его в список контактов и тут же направила вызов; упорной красотке пришлось выслушать не меньше десятка гудков, прежде чем с той стороны сотовой связи наконец-то ответили.
        - Алло, Милана, - обратилась она по имени, значившемуся на аккаунте социальной сети, - к Вам обращается Даша, и мне очень нужна Ваша профессиональная помощь.
        Видимо, с той стороны мобильного соединения ей ответили положительно, так как она тут же принялась записывать на заранее приготовленном небольшом листочке бумаги адрес, по какому ей нужно будет явиться, а заодно и время, на которое будет назначена встреча.
        Так быстро получив желаемые сведения, она отключила смартфон, положила его в свою сумочку, лежавшую там же, где и раньше одежда, на выступающей, не застекленной, части серванта (именно туда она вечером переложила все свои вещи), после чего, довольная, направилась обратно на кухню; быстро достигнув искомой цели, белокурая красавица передала молодому сотруднику-полицейскому, более сведущему в координатах столицы (сама же она, естественно, ничего такого не знала, так как только недавно прибыла из самой глубокой провинции), любезно предоставленную ей информацию, позволила с ней ознакомиться, чтобы он со своей стороны наметил дальнейший план действий, позволяющий им вовремя оказаться на месте, а затем поставила его перед фактом.
        - Вот, - сказала Дарья, когда он более-менее внимательно изучил список, исписанный утонченным, красивым почерком, - туда нам необходимо явиться в семнадцать часов - ты в курсе, где находится это место?
        Уже полностью попав под влияние своей новой знакомой и испытывая к ней самые теплые чувства, оперативник еще раз бегло ознакомился с записью и, немного подумав, прикидывая что-то в своей голове, простодушно ответил:
        - Да, мне это место знакомо; однако, чтобы его достичь, нам придется проехаться в другую часть города, а именно в юго-западный округ, поэтому выезжать придется заранее; думаю, что и заночевать нам придется там же, потому что здесь ночами бродит и творит свои ужасные преступления невероятно опасный маньяк-убийца, - как и новочеркасская гостья столицы, он давно уже понял, что на день чудовище теряет свои потусторонние силы.
        - Отлично! - не удержалась блондинка с изумрудными глазками от добродушного восклицания, поначалу видевшая во взгляде оперативника некое профессиональное недоверие. - Тогда скажи-ка мне, милый, когда мы собираемся отправляться, чтобы я смогла привести себя в хоть какой-то порядок, а то за последнее время я совсем растрепалась, - в чем не будет раскрыта какая-то страшная тайна, но внешний вид для любой представительницы прекрасного пола является одной из самых важных жизненных ценностей.
        - Ну, - машинально достав из кармана смартфон и взглянув на расположенные на его экране часы, отчитался молодой оперативный сотрудник, - если нам назначено на семнадцать часов, то выезжать, я полагаю, необходимо примерно в пятнадцать, может даже чуть раньше, потому как на дорогу мы затратим приблизительно один час сорок минут - это если двигаться на метро - но в пути еще надо перекусить, а значит, добавляй еще полчаса, минут, скажем, двадцать, плюс пешая прогулка до места - это еще минут семь, и не меньше; таким образом, если принять во внимание все наши передвижения и попутные интересы, то выдвигаться все-таки будет лучше в четырнадцать тридцать - и вот тогда мы с тобой все непременно успеем. Какой изо всего сказанного следует сделать вывод? Да самый простой: именно от этой временной точки нам, Даша, и предстоит в дальнейшем отталкиваться.
        Стрелки часов только что перевалили тринадцать часов, и, отлично об этом зная, Шалуева всплеснула руками и озадаченно вскрикнула:
        - Ба! Осталось меньше чем полтора часа, то есть я практически ничего не успею… Надо поторопиться.
        После такого высказывания на продолжение дальнейшего разговора рассчитывать больше не приходилось: белокурая красотка сильно засуетилась, сразу же направилась в ванную, где пробыла минут, может быть, двадцать, после чего, захватив из комнаты свою дамскую сумочку, вернулась на кухню и, предоставив парню влюбленными глазами наблюдать за всем последующим процессом, принялась неторопливо, точнее сказать кропотливо, наносить на лицо изысканный макияж, нисколько не вызывающий, но притом добавляющий ей дополнительных восхитительных очертаний; в конечном итоге результатом ее «упорнейшего» труда стало то неоспоримое обстоятельство, что ровно к половине третьего пополудни из несравненной красавицы она превратилась в одну из прекраснейших девушек в мире; а еще Дарья была полностью собрана и, что самое главное, готова отправиться в подземное путешествие по столице, чтобы, так или иначе, воздать губителю человеческих душ по заслугам и исполнить возложенную на свои хрупкие плечи великую миссию.
        Глава XI. Ясновидящая гадалка Милана
        Весь путь до конечной станции занял у этой влюбленной парочки, как и предполагал полицейский, чуть более полутора часа, в результате чего им представилась неплохая возможность посетить в конце дороги небольшую недорогую кафешку; однако подкрепились они лишь слегка, предполагая сытный ужин уже на вечер, когда закончатся все возникшие за день перипетии. В дальнейшем они без труда нашли указанный ясновидящей адрес (располагался он в пятиэтажке постройке, сохранившейся еще с советского времени), не без ее помощи (позвонив в домофон) проникли в подъезд и через пару минут оказались на втором этаже прямиком перед металлической дверью, ведущей в таинственную квартиру; забота нажать на кнопку звонка в этом случае, естественно, была возложена на молодого оперативника; а уже через минуту им открывала хозяйка жилых помещений, на которой, кстати, стоит остановиться особо…
        Около пяти лет назад Кондратенко Гранислава Орхиповна прибыла в «захудалую» Россию из «развитой» Украины и направилась сразу в Москву, где надеялась найти громкую славу и, как следствие, заработать побольше денег. Мать ее была той ли еще плутовкой и научила дочку всем своим премудростям, направленным в основном на то, чтобы первым делом оставлять в дураках наивных людишек, а заодно - это уже вторым - гаданию на картах таро и проведению «сложных» сеансов по спиритизму; смышленая д?вчина быстро освоила и ту и другую науку, а достигнув двадцатисемилетнего возраста, с непреодолимой уверенностью вдруг посчитала, что вполне уже может применять полученные от матери знания в ходе «чисто» своей оккультной практики. Не находя достойных клиентов на Родине (а все из-за подпорченной славы ее родительницы), она решила отправиться на территорию сопредельного государства, где сначала снимала недорогую коммунальную комнатушку, но, ввиду нескончаемого потока обеспеченных посетителей, быстро освоилась и купила себе двухкомнатную квартиру, пускай и в доме, построенном еще при брежневских временах, но тем не менее
довольно уютную, а главное, собственную, где она могла делать все, что ей только не заблагорассудится; в одной комнатенке (что представлялась побольше) девушка проводила прием посетителей, в другой же, как следует понимать, жила, другими словами, предавалась простому ночному отдыху - а также встречалась с любимым молодым человеком, посещавшим ее исключительно по возникшему у нее желанию (в основном это случалось, когда не было большого наплыва озадаченных визитеров, а значит, и нагрузки в «работе»). На настоящий момент ясновидящей, к этому времени полностью состоявшейся и имевшей «безупречную» репутацию, исполнилось тридцать два года, она постоянно занималась поверхностным оккультизмом и, как следствие, давно уже поднаторела в своей не совсем законной профессии; в отличии от неудачницы мамы, Гранислава легко втиралась в доверие, а главное, очень правдоподобно имитировала мистические способности, что, собственно при современном развитии науки и техники, сделать было очень даже нетрудно. Но не одна только сообразительность отличала эту хитроумную «продуманку»! Кроме всего прочего, она обладала
исключительной, просто притягательной, внешностью, где бесподобная красота сочеталась с умением лавировать и вводить собеседника в безвольное гипнотическое состояние легкого транса; а еще… для пущей убедительности и приданию себе сходства с ведьмой, укр?инская ловкачка (от природы являясь рыжеволосой) окрасила свою прическу, представленную в виде длинных вьющихся локонов, в исключительный, иссиня-черный, оттенок, то же самое проделав и с разреженными бровями; другим отличительным признаком, приближавшим ее к колдунье, являлись ее невероятно большие глаза, бывшие, как и полагается, светло-зеленого цвета, своей бездонностью заставлявшие людей испытывать некий сверхъестественный трепет; нос представлялся аккуратненьким, небольшим, на конце заостренным и слегка вздернутым кверху; губы, пухлые от природы, казались истинно алыми (но все же были окрашены специальной помадой), а при посетителях всегда «светились» дружелюбной улыбкой; одеяние ее, своей верхней частью плотно облегавшее стройную и довольно восхитительную фигуру, состояло из черного платья, усыпанного золотистыми блестками, которое своим широким
подолом спускалось к самому полу и полностью скрывало изящные туфли, имеющие форму, под тип «лабутен», что со своей стороны успешно компенсировало невысокий рост Кондратенко и, как следствие, дополнительно придавало ей неотразимого, как будто бы природного, шарма. Как уже стало ясно, своим псевдонимом она предпочла использовать имя Милана, посчитав, что Гранислава для россиян будет несколько непонятно, а еще, возможно, и лишний раз оттолкнет потенциальных клиентов.
        Приветливо встретив полицейского и сопровождавшую его девушку, молодая женщина, хитрым образом (обязательно так, чтобы те ничего не поняли) справилась об их именах, затем провела гостей в специальную комнату, на описании которой необходимо заостриться подробнее: прямо посередине был установлен старинный дубовый стол, имевший круглую форму и покрытый своеобразной скатертью, обладавшей диковинной росписью, передающей на своем черном фоне изображение звездного неба одновременно и с луной, и солнцем, и с другими планетами; сверху деревянной конструкции, в ее центральной части, находился хрустальный светящийся шар, заключавший внутри себя переливавшиеся разными оттенками блестки; рядом с ним полукругом выстраивались разноцветные камни, амулеты и другие интересные штучки, считавшиеся колдовскими и по общепринятому мнению обладавшие магическими, а где-то и потусторонними свойствами; между ними поочередно устанавливались тринадцать штук свечек, широких по диаметру и поддерживающих вокруг таинственный полумрак; все эти неодушевленные служители культа в свою очередь окружали две колоды таро, положенных
рядом друг с другом и находившихся возле самого края; вокруг стола было установлено пять одинаковых стульев, отличавшихся стариной, в чем-то даже, смело можно утверждать, антикварной конструкцией и один, шестой, имеющий особую, значительно удлиненную, форму, кроме того, оббитый черной, пугающей, змеиной кожей, обозначенной вставленным под нее поролоном - не вызывало сомнений, что на это место опускалось исключительно только «седалище» хозяйки квартиры; касаясь другой мебели, стоит отметить, что ее в ритуальном помещении присутствовало немного и что вся она выражалась в нескольких прибитых к стенам полках, где покоились необходимые для проведения различных обрядов предметы, небольшого комода, а рядом с ним секретера, внутри которого с большой долей вероятности присутствовали все те же самые вещи, что и на мебели, развешенной по периметру.
        Милана прошла к своему коронному месту и, удобно устроившись, предложила сделать то же самое и своим посетителям:
        - Даша, Юрий, садитесь рядом со мной, но сделайте это, пожалуйста, так, чтобы между каждым человеком оставался один пустующий стул.
        Странное дело, но даже недоверчивый полицейский был полностью зачарован представившейся ему обстановкой, что уж говорить про доверчивую провинциальную девушку, безоговорочно поверившую в мистические способности возникшей перед ней якобы ясновидящей; следовательно, никому не станет удивительным, что они тут же расселись на указанные места и с полуоткрытыми ртами принялись ожидать дальнейшего продолжения. Хозяйка квартиры между тем перетасовала более крупную колоду магических карт, притом приговаривая:
        - Сейчас мы сделаем расклад на двух колодах таро: первая - «Ленорман», вторая - «Таро Анлегов», а по ним, собственно, установим, что же вас терзает в последнее время.
        Далее, предсказательница стала «метать» свои карты, пока у нее не сложилась пригодная к расшифровке картинка.
        - Я вижу, - начала Милана загадочным полушепотом и самым невероятным образом придала лицу неестественной бледности, - что Дашу преследует некая сущность, пришедшая к нам не из этого Мира, которую она очень боится и которая появилась не без ее непосредственной помощи; сейчас это существо творит ужасные вещи, что послужило поводом ее знакомства с молодым человеком, сидящим сейчас напротив, а также возникновению у них обоих самых теплых чувств и страстных желаний.
        Молодые люди удивленно переглянулись, пораженные увиденным мастерством и совсем не ожидавшие таких точных прогнозов. Они еще какое-то время слушали о своих личных характеристиках (достать которые из голов простачков, подвергнутых незатейливому гипнозу, в частности для Миланы, особо большого труда не составило); весь же сеанс продлился в общей сложности пятнадцать минут, после чего хозяйка замолкла, предоставив посетителям в полной мере подивиться своим непревзойденным способностям и в связи с этим непререкаемым обстоятельством ожидая наводящих вопросов.
        - Вы сказали сейчас все совершенно верно, - все еще находясь под впечатлением, Дарья посчитала, что уже может воспользоваться той возможностью, какая возникла у нее одновременно с правом начать высказывать свои дальнейшие пожелания, - однако мы к вам обратились, преследуя несколько иные мотивы: нас интересует не то, как проявляем себя мы с появлением в нашей жизни этого безжалостного чудовища, напротив же, нас беспокоит то, что надлежит сделать в будущем, чтобы возвернуть воскресшего монстра обратно в могилу?
        - Нет ничего проще, - естественно, украинская переселенка не верила ничему из того, что ей удалось выудить из мыслей своих новых клиентов; но, как и обычно, она ни на миг не желала оставить у них в сознании хоть какую-то, даже самую небольшую, тень, подвергающую сомнению ее профессиональные мистические способности, наоборот, женщина намеревалась отправить их удовлетворенными, довольными и наполненными положительными эмоциями; озадачившись этим вполне закономерным резоном, она и «жгла», погрязая в этой страшной истории все больше и больше, - надо провести спиритический сеанс, воспользоваться помощью духов, которые, кстати, и помогут утащить вашего мертвеца назад, в преисподнюю; однако хочу вас сразу предупредить, что вам, возможно, придется увидеть такое, чему нормальное сознание не находит никаких логических объяснений.
        Тут пришла очередь вступить в разговор младшему лейтенанту полиции, лично успевшему убедится, как пораженный в голову - вроде бы человек? - сначала упал как подкошенный, но через минуту поднялся и побежал с такой скоростью, какой позавидовал бы самый прославленный спринтер.
        - Поверьте, но удивить нас уже чем бы то ни было будет достаточно сложно, - озвучил он исключительно правдоподобные вещи, которым поддакнула и сопровождавшая его белокурая девушка, - мы только хотим, чтобы этот кошмар, будоражащий в последние дни столицу, побыстрее закончился, а значит, - что бы там ни случилось? - делайте то, что считаете нужным - мы готовы к любым испытаниям… правильно, Даша?
        - Без сомнения! - с определенной долей горячности воскликнула сопровождавшая его восхитительная красотка, ни на секунду не сомневавшаяся, что именно сейчас и решатся все мучившие ее долгое время проблемы. - Мы выдержим все… лишь бы от этого была реальная польза, - и чуть тише, единственное, только себе самой, - и так повидали такого, что и во сне не приснится.
        - Раз все понимают ответственность, возникающую в связи с привлечением к этому сложному ритуалу потусторонних энергий, - проговорила довольная ясновидящая, которой не каждый день приходилось «обрабатывать» подобные обращения и которая устала от однотонных манипуляций с гаданием, а следовательно, всегда была рада с головой окунуться во что-нибудь новое, нестандартное, - тогда мы сейчас все втроем кладем руки на хрустальный магический шар и начинаем сеанс привлечения в помощь давно ?мерших духов.
        Следуя за руками хозяйки, и Шалуева, и ее преданный спутник одновременно положили свои ладони на светящийся и одновременно завораживающий предмет, переливающийся внутри тысячами маленьких серебристо-золотистых «блестяшек».
        - Если кто-то испугается, то может крепко зажмурить глаза, - на всякий случай посоветовала Милана, уже полностью готовая к проведению мистического обряда, - но прерывать ритуал не стоит ни в коем случае, иначе вызванные из загробного царства души не смогут вернуться обратно, и неизвестно еще, чем такое положение сможет закончиться.
        Как только последние инструкции были закончены, урожденная Кондратенко полушепотом начала проговаривать какие-то непонятные простому уху слова, очень похожие на древнее заклинание, которое, между прочим, сама и придумала; однако об этом, казалось бы, немаловажном условии никто кроме нее больше не знал, тем более что через несколько минут по стенам - то в одну сторону, то в другую, а через какое-то время обратно, и так постоянно меняясь - забегали странные фигурки, очень похожие на черные тени давно усопших покойников; тут же послышались неприятные звуки, очень напоминающие свистящий, дующий ветер, а также пугающие, не сопоставимые с человеком, явно потусторонние вскрики. Как не старались храбриться и белокурая, очаровательная красотка и сопровождавший ее молодой человек, однако легкая дрожь пробежала по их красивым телам, сковав леденящим спазмом отважное сердце. Тем не менее, как они и обещали, и парень и девушка стойко переносили завладевшие их разумом страхи и зачаровано смотрели на то, что вокруг них в настоящий момент происходит. Ни тот ни другая не знали, что в столе установлен специальный
электрический двигатель, при нажатии на особую кнопку начинавший вращать внутреннее устройство хрустального шара; он попеременно менял свое направление, отражением пальцев (видоизмененным специальным приёмом) создавая на стенах ощущение метавшихся из стороны в сторону духов; звуковые же эффекты достигались за счет вмонтированных в штукатурку колонок.
        Весь процесс, как его назвала Милана, возвращения в преисподнюю вырвавшегося оттуда чудовища занял не более получаса, в ходе чего хозяйка искусно закатила кверху глаза, выставляя на обозрение одни лишь пугающие белки, что только еще больше добавило дополнительной жути; наконец, зрачки возвратились на место, тени постепенно исчезли, а неприятные выкрики стихли. Сама себе нареченная прорицательница словно выходила из какого-то грандиозного транса: голос ее охрип и выглядел очень уставшим, во взгляде читалась некая отрешенность от всего, происходящего в этой комнате, как будто сознание молодой женщины было не здесь, а где-нибудь в другом, непостижимом разуму, месте; в итоге она оторвала от «магического» предмета ладони, подавая пример остальным, бесподобно играя взятую на себя роль и показывая зачарованным зрителям, что постепенно возвращается к нормальному восприятию окружающей обстановки. Через пять минут она приняла свое первоначальное состояние и, озарившись добродушной улыбкой, уверенным тоном промолвила:
        - Всё, молодые люди, ваши беды закончились; говоря иными словами, проблема, терзавшая вас последнее время, полностью решена и существо отправлено обратно, в саму Преисподнюю, где будет продолжать служить своему кровожадному и грозному повелителю. В сущности, делая обобщение, теперь вы можете быть абсолютно спокойны и возвращайтесь домой: больше вы не подвергаетесь никаким потусторонним угрозам - духи сделали свое дело и утащили с собой преследовавшее вас чудовище, как оказалось, отвратительное, да еще и крайне опасное.
        - Вы не представляете, Милана, как мы вам благодарны! - с восхищением воскликнула Дарья, будучи еще не в силах поверить, что все закончилось достаточно просто и что теперь ей не страшны никакие кошмары. - Сколько мы Вам должны?
        - Сущие пустяки, - несколько виноватым голосом промолвила Кондратенко, что, разумеется, не осталось без внимания оперативного сотрудника органов внутренних дел, сразу же начавшего сомневаться в результате проведенного здесь мистического сеанса; молодая же женщина между тем продолжала: - Всего лишь четыреста долларов.
        - Ничего себе! - присвистнул оперуполномоченный, едва зарабатывавший такую сумму за месяц.
        Однако Шалуева, никогда не знавшая проблем с материальным достатком (родители ее обеспечивали неплохо, да и после смерти тетки в ее квартире осталась довольно приличная сумма, которой девушка и не преминула воспользоваться, справедливо полагая, что покойнице та уже, по сути, без надобности), достала из дамской сумочки дорогой кожаный кошелек и отсчитала из него ровно четыре стодолларовых купюры, не замедлив прокомментировать покупку предложенной молодой шарлатанкой услуги:
        - Главное, чтобы был толк и чтобы наконец-то чудовище возвратилось туда, где ему и самое место, а именно обратно в могилу. И лично мне для такого дела денег совершенно не жалко!
        Дольше оставаться в гостях у якобы ясновидящей не имело никакого здравого смысла: маньяк, по мнению посетителей, был уничтожен и опасность полностью миновала; Кондратенко же со своей стороны считала, что все это чересчур разыгравшиеся фантазии, надуманные молодыми людьми и в реальной жизни просто несуществующие, а еще - что самое главное! - с минуты на минуту провидица ждала своего очередного клиента. Вежливо распрощавшись, Дарья, неизменно сопровождаемая офицером уголовного розыска, вышла из дома на улицу, но тут неожиданно у нее в сумочке затрезвонил современный мобильник модели «iFhone»; звонок был столь неожиданным, что зеленоглазая блондинка невольно вздрогнула, но все-таки быстро справилась со своим волнением, смогла взять себя в руки и извлекла сотовый телефон наружу.
        - «Блин», - пробурчала она несколько недовольным голосом, едва лишь увидела, кто так настойчиво стремится с нею связаться, - мама звонит - надо ответить.
        Нажав на значок, допускающий вход сигнала, Шалуева сразу же услышала раздраженный голос Марии Игоревны:
        - Ты где это, дочка, шляешься? У тебя, значит, тетку убили, а тебе все нипочем - таскаешься по кабакам да разнузданным кавалерам; оторвалась от родителей, следовательно, можно творить что вздумается и пускаться в гулянки - благо нет никакого присмотра.
        - Ма-а-ма?.. - обиженная до глубины души и чуть не разревевшись, воскликнула белокурая девушка, никак не ожидавшая от - матери! - столь несправедливого к себе обращения (хотя, с другой стороны, она дала для этого очень существенный повод). - Ты ничего не знаешь и, конечно, не понимаешь; вы с папой никогда не входили в мое положение, да и сейчас чего-то такого ждать от вас не имеет смысла! В общем, как вам не покажется странным, но я уже еду домой и часа через два предстану пред ваши «ясные» очи!
        Не желая слушать, что ей еще скажет родительница, Даша резким движением прекратила соединение.
        - Проблемы? - сочувственным тоном поинтересовался молодой полицейский, искренне переживавший за душевное состояние своей милой спутницы.
        - Да нет… ничего страшного, - попытавшись улыбнуться и придав голосу дружелюбную интонацию, простодушно ответила восхитительная блондинка, - просто извечная борьба поколений, - тут она поняла, что должна сказать что-то еще, и ласковым тоном добавила: - Не переживай: у нас все нормально… просто я сегодня непременно должна находиться дома, - так Шалуева говорила, имея в виду квартиру Ирины Ильиничны, - ведь завтра мы будем хоронить мою убитую тетку.
        - Когда же мы теперь снова встретимся? - отлично понимая обязанности, возникшие у почтительной девушки в связи со смертью дорогого ей человека, офицер уголовного розыска между тем не смог оставить без внимания и это, очень важное для себя обстоятельство.
        - Когда все закончится, я тебе обязательно позвоню, - обнадежила своего отважного кавалера блондинка, обладавшая бесподобными изумрудными глазками.
        В дальнейшем, удостоверившись, что, вопреки очередным волнениям, отношения между ними никак не испортились, возлюбленные отправились обратной дорогой, разумеется избрав самый короткий путь и двигаясь исключительно на метро, чтобы таким образом добраться до конечного пункта как можно быстрее.
        Не стоит особо останавливаться на том, как молодые люди нехотя простились возле подъезда многоэтажки, где находилась квартира погибшей Ирины Ильиничны, а также на том, как впоследствии Дарье пришлось выдержать тяжелейший разговор со своими родителями; стоит лишь сказать, что она смогла проявить неожиданную для взрослых людей стойкость и стрессоустойчивость, вызвав недопонимание и отца, и в том числе матери - как?! - это она смогла так быстро измениться в положительном направлении; но вот дальше… непременно следует вернуться в квартиру, где проходили гадания и спиритические сеансы.
        Урожденная Кондратенко Гранислава, после ухода Даши и Юрия приняла еще трех посетителей и теперь ожидала четвертого, назначенного на сложный сеанс, на двенадцать часов ночи (как нетрудно догадаться, «трудовой день» этой якобы ясновидящей проходил в основном в вернее и ночное время, а утром и днем она предпочитала предаваться отдыху, или, говоря простыми словами, сладостно отсыпаться). Так вот, дожидаясь наступления оговоренного заранее времени, Милана ушла на кухню, где занялась приготовлением ужина. Внезапно! Примерно около двадцати одного часа она вдруг услышала, как в комнате, где она предпочитала, мягко выражаясь, «работать», неожиданно разбилось стекло; невольно молодая женщина вздрогнула, но, воспитанная в жестких условиях, быстро взяла себя в руки и отправилось посмотреть, что же на самом деле случилось. «Это, скорее всего, какая-нибудь глупая птица, потерявшая - по ходу! - рассудок или напуганная каким-то летающим хищников; во всяком случае, вся беда от инцидента - это жуткий осенний холод, свободно гуляющий в помещениях, да разве что еще вынужденная вставка оконных стекол», - так думала
самопровозглашенная провидица, когда направлялась в смежное помещение…
        ***
        А что же Чурилов? Чем в этот московский вечер, где давно уже опустились густые сумерки, занимался жестокий маньяк-убийца? А вот здесь непременно стоит заметить, что шарлатанка, практикующая в деле приворотов, гаданий и вызова духов, совершенно не знала про одну отличительную особенность, а главное, несомненную истину - когда начинаешь работать с темными силами, необходимо быть готовой к тому, что рано или поздно последует безжалостная «отдача»; настало время, и точно так же получилось и в этом - конкретном! - случае: лишь только она стала делать расклад на колодах таро - что не говори, значительно приближенных к магии - и гадать на воскрешенного из мертвых человека, наводившего в Советском Союзе ужас в семидесятые - восьмидесятые годы, как были немедленно активированы астральные силы, с помощью которых до восставшего из самого Ада покойника была доведена необходимая ему информация; а она в свою очередь выдавала настоящее местонахождение девушки, последней оставшейся в живых из вытянувших его в этот Мир непутевых проказников.
        Как же монстр добрался до нужного места, ведь ему следовало проехать практически через весь огромнейший мегаполис, а именно преодолеть тридцать шесть километров? И здесь он особо долго не думал, а, распотрошив на мелкие кусочки первого, попавшегося ему велосипедиста, воспользовался принадлежавшим ему средством передвижения и по велосипедной дорожке за какие-то там четыре часа беспроблемно добрался на другой конец необъятного города. Он не стал долго заморачиваться с преодолением двух железных дверей, где в том числе и у потустороннего выходца могли возникнуть некоторые проблемы, нежелательные, а возможно, и даже внушительные, нет! Он решил действовать просто: обладая помощью самой преисподней, мерзкий выродок легонько подпрыгнул, в результате чего зацепился рукой за нижний, бетонный, выступ обыкновенного метало-решетчатого балкона, имевшего прямое соединение с улицей; далее, так же, без значительный затруднений, он подтянулся на обеих руках, перехватился левой за поручень, присоединил к ней правую, так ни на секунду и не выпустившую небезызвестный портфель, жуткий и мрачный; в последующем же
оказаться на твердой поверхности - было делом самой несложной техники. Вот так просто очутившись на твердой, прочной поверхности, безусловно, он сразу же перешел к самым активнейшим действиям: достал из ручной клади, переложенной в левую руку, острозаточенный нож, разбил рукояткой оба дверных стекла - и с наружной, и с внутренней стороны - после чего беспрепятственно оказался в квартире. Быстрым шагом, мельком взглянув на магические предметы, Чурилов направился к плотно закрытой двери, ведущей из «рабочей» комнаты в остальные апартаменты.
        Недочеловек только взялся за ручку, а дверная створка уже сама по себе «расхлебянилась» в его сторону, и на пороге возникла хозяйка этого магического жилища, где единственным отличием в ее теперешнем виде был фартук, повязанный поверх черного платья. Резкий удар острым клинком в область матки, причинивший сильную боль, но вместе с тем вызвавший только едва заметную кровопотерю (изверг отлично разбирался в человеческой анатомии и не сомневался, что ему следует делать), заставил женщину сразу же осознать, что это отнюдь не чьи-нибудь глупые шутки; следующим своим движением бездушный маньяк избавился от лишнего груза, в частности, опустил на пол отягощающий руку портфель; следующим своим действием он левой дланью крепко зажал Милане рот, чтобы та не кричала, и заговорил говором устрашающим, больше напоминающим загробные звуки, слитыми в единое целое множеством демонических интонаций:
        - Где находится девушка?
        В следующую секунду изувер чуть ослабил давление на лицо якобы ясновидящей, предоставив ей возможность ответить:
        - Какая еще девушка? - жалобной, почти страдальческой, манерой поинтересовалась урожденная Кондратенко. - У меня многие здесь бывают.
        - Ты меня, что ли, не поняла? - продолжал Чурилов распространять вокруг себя замогильно чудовищные тональности. - Я имею в виду только одну - красавицу с зеленными глазами и белокурыми волосами.
        - Да, действительно, была у меня сегодня такая, - встрепенувшись и словно бы вдруг «прозрев», служительница шарлатанского культа, насмерть перепуганная и готовая вот-вот лишиться сознания, попыталась по возможности разрядить сгустившуюся вокруг нее неутешительную «картину», - но, где она может жить - этого я не знаю… с клиентами я связываюсь исключительно по мобильнику и, где они изволят в основном «обитаться», по этическим нормам не уточняю.
        - По какому еще, на «хер», мобильнику?! - перешел на более повышенные тона ожесточенный губитель. - Ты что, пытаешься ввести меня в заблуждение?! Говори, «мерзкая дрянь», где сейчас находится та, что зовет себя Дашей! - имя «гад» запомнил из процедуры проведения опознания.
        Ну… и, чтобы помочь жертве собраться с мыслями, пронзил ей матку еще не меньше двух раз; однако даже такие, казалось бы, жестокие действия не заставили обыкновенную гадалку прояснить то, что было ей не под силу.
        - Помилуйте меня, - взмолилась доведенная до исступления женщина, почувствовавшая мгновенную слабость и упавшая на колени, - я, правда, не ведаю, как вам помочь, и могу лишь предоставить номер ее телефона, который, должно быть, сохранился у памяти моего.
        Прибыв в этот Мир из начала девяностых годов двадцатого века, Чурилов вообще никоим образом не разбирался в сотовой связи, но, услышав слово телефон, сразу же подумал про стационарный корпус «древних» городских аппаратов. «Отлично, - подумал про себя кровавый мучитель, мысленно усмехаясь, - звонила она, несомненно, оттуда, где, по-видимому, сейчас и находится; а значит, зная ее номер, я воспользуюсь телефонной книгой и легко установлю ее адрес».
        - Говори, как с ней связаться, - прорычал зловещим голосом потрошитель, освобождая молодую женщину от захвата, одновременно помогая подняться и проследовать в кухню; а там, собственно, и находился сейчас ее сотовый, так же, как и у Даши, представленный современной моделью «iFone-а».
        Она взяла его в дрожащую руку, быстро нашла сохранившуюся в общем списке звонивших нужную комбинацию цифр и начертала их на небольшом клочочке бумаги, всегда имевшимся под руками - на тот случай, если что-то придется срочно записывать.
        - Вот, - сказала хозяйка квартиры, практически полностью уже обезумевшая от ужаса, но все еще где-то в глубине души надеясь, что дождется пощады, - это номер ее мобильника.
        - Опять, на «хер», ты говоришь при мне какое-то непонятное слово! - еще сильнее зарычал вышедший из себя жестокий маньяк-убийца, одновременно нанося жертве удар ножом уже не в матку, а в самую сокровенную часть женского тела и начиная делать там возвратно-поступательные движения.
        - Пожалуйста, не надо, - начиная терять уже большое количество крови (не исключено, что с первым же проникновением острого клинка во влагалище была повреждена снабжающая ноги артерия), на сей раз уже охрипшим в страданиях полушепотом проговорила урожденная Кондратенко, так неосторожно отважившаяся играть с потусторонними силами в опасные игры, - мобильник - это вот такое устройство, - она показала недочеловеку «iFone», - и у нее точно такой же; кстати, с его помощью, и при особом желании, владелицу можно отыскать в любой точке мира, причем где бы она в настоящий момент не пряталась и случайно не находилась.
        Приняв из рук истекающей кровью женщины сотовый телефон, Московский потрошитель, до этого мгновения удерживавший ее за одежду, отпустил свою хватку и принялся разглядывать необычного вида конструкцию; молодая женщина, все больше теряя силы, не смогла устоять на ослабевших ногах и безвольно рухнула на пол; Чурилов же, повертев в руках непонятный предмет и так и не поняв его сути, то бишь отличительных преимуществ, бросил мобильник на пол, раздавил его, гневно топнув ногой, и, вернувшись к умирающей жертве, склонился над ее довольно красивым телом, похотливо посмотрел - и тут же принялся жестоко тиранить красивую плоть, в тех местах, где она оставалась нетронутой; через каких-нибудь полчаса недочеловек разрешился обильной эякуляцией, забрызгав семяизвержением изуродованное туловище, истыканное к этому моменту ровно в сорока шести комбинациях; далее, продолжая вымещать свое жуткое мщение уже на покойнице, человеко-монстр принялся «разделывать» ее словно какую-то там замызганную свинью, методично разрезая туловище на мелкие части, пока от так называемой ясновидящей гадалки Миланы не остались лишь
разбросанные по всему полу (пускай и достаточно маленькой кухни) изрубленные на небольшие кусочки остатки костно-мышечной ткани, перемешанные с кровавой жидкостью и располосованными отделенными внутренностями; единственное, нетронутой осталась лишь печень, так полюбившаяся чудовищу и тут же сожранная им прямо на месте.
        Глава XII. Алтайский колдун
        На следующий день семья Шалуевых хоронила Ирину Ильиничну, поместив всё, что от нее осталось, в закрытом гробу. В свою очередь оперуполномоченный Ремишев отправился на работу, где, вследствие последних событий, его вчерашнего отсутствия никто не заметил. Как и обычно, на утренней разнарядке зачитывались все происшествия, произошедшие за истекшие сутки (если не большой тяжести, то только местные, а если особо тяжкие, то, как сложилась практика, уже по всему огромному городу). Поначалу вроде бы не было ничего необычного (это пока озвучивали здешнюю хронику), но, как только дело дошло до общегородских преступлений, первым делом провозгласили ужасную гибель ясновидящей прорицательницы - и вот здесь оперативник, до этого времени не особо вслушивавшийся в монотонный говор дежурного, невольно вздрогнул всем телом (что и неудивительно!) - по характерным, отличительным признакам он, как и все остальные, смог удостовериться, что это преступление совершенно одним и тем же маньяком-убийцей, терроризирующим столицу, но только теперь переместившимся в другую часть громадного города. Однако и это было еще не
все! Дальше полицейских ознакомили еще с шестью похожими жертвами, к утру обнаруженными в юго-западном округе московского мегаполиса.
        Юрий, в силу своей молодости и соответствующей неопытности, сначала так же, как и его любимая девушка, поверивший в исчезновение потрошителя, теперь - не сказать, что просто шокирован - он был, несомненно, испуган; во всяком случае ему стоило огромного труда дождаться окончания похорон - когда уже можно было (по крайней мере, не создавая проблем) созвониться с подвергавшейся огромной опасности Дашей. Чтобы сократить период ожидания, он даже умудрился выполнить пару доставшихся ему на исполнение поручений, в ходе чего молодой человек тем не менее каждые пять минут поглядывал на часы, словно бы пытаясь таким образом подогнать остановившееся вдруг время. Наконец, медленно, но уверенно солнце перевалило за полдень, а затем медленно стало крениться к закату; теперь пора была начинать действовать, но обязательно так, чтобы не возникло каких-нибудь неприятных нюансов; озадаченный этой целью и дабы избежать неприятных объяснений по телефону, оперативник, и без того уже переволновавшийся, и не знавший в тот день ни минуты покоя, отправился прямиком к многоквартирному дому, где в настоящее время
обосновалась безмерно любимая им блондинистая красавица, и, уже оказавшись в непосредственной близости, набрал личный номер ее мобильника.
        - Дашуля, привет, - начал он, едва лишь она ответила голосом, дрожащим от пережитого только что горя, - у меня плохие новости… он жив.
        - Кто? - неудивительно, что в глубине своего подсознания зеленоглазая блондинка, чрезвычайно исстрадавшаяся за последнее время, мысленно сопротивлялась этому неприятнейшему известию, а соответственно, и не желала понимать, кого именно имеет в виду ее верный товарищ и одновременно возлюбленный; всеми своими силами она старалась отогнать от себя навязчивую и неописуемо жуткую мысль.
        - Он… потрошитель, - пытаясь придать голосу как можно больше спокойствия, Ремишев тем не менее разъяснял ужасную новость уже четко, а главное, однозначно, - может быть, выйдешь на улицу, и тогда мы, собственно, все обсудим; я уже здесь: стою прямо возле твоего дома, а еще у меня есть одна неплохая идея; но придется кое-куда доехать… сразу поставлю тебя в известность - это будет не близко.
        Вероятно, покажется удивительным, но в столь трагический день Дарья не стала вместе с родителями оплакивать усопшую родственницу, а одевшись, как она нисколько не сомневалась, для долгой «прогулки», сразу же выскочила на улицу. Единственное, что попыталось ей помешать, так это недовольно грубый окрик родителя:
        - Бесстыжая! Ты даже в такой, печальный для всей семьи, день никак не удержишься от своих бестолковых друзей и неизменных «прогулок»! Хотя бы сейчас отдала дань своей тетке, ведь она тебя так любила.
        - Извините, дорогие родители, - потупив взор, ответила молодая Шалуева, испытывая, как бы то не виделось странным, но все же легкое чувство стыда и обращаясь одновременно и к отцу, и в том числе к матери, - но у меня очень важное дело, от которого зависят многие и многие жизни, между прочим, и моя в той же мере, и ваша в не меньшей степени тоже, - и, не желая пускаться в подробные объяснения, выскочила прочь из квартиры.
        Прямо возле подъезда ее преданно ждал молодой человек, так же, как и она, мечтавший избавиться от жуткого наваждения; однако не только борьба с потусторонними силами подвигала его к решительным действиям - после победы над кровожадным недругом он намеревался уже спокойно предаться завоеванию руки и сердца безмерно любимой им девушки; вот и сейчас, не видевшись почти целые сутки, они не смогли удержаться от затяжного, страстного поцелуя и только затем перешли уже наконец к обсуждению так и не искорененной ими проблемы.
        - Что ты там говорил насчет долгой прогулки? - поинтересовалась восхитительная блондинка лишь только губы их разомкнулись. - Давай уже рассказывай - я готова к любым неприятностям.
        - В общем, если быть кратким, - начал офицер уголовного розыска просвещать зеленоглазую красавицу, нежно взяв ее руками за плечи и «зажигая» глаза, с одной стороны, страстным, с другой - взбудораженным блеском, - следует начать с того, что родом я с Алтайского края, где жил в небольшом селении, не обозначенном ни на одной современной карте и со всех сторон окруженном густыми лесами; однако, невзирая на это, казалось бы, немаловажное обстоятельство, оно тем не менее значится в районом военкомате, вследствие чего, при достижении восемнадцатилетнего возраста, меня и призвали на срочную военную службу. Свою воинскую повинность я нес один год, причем во внутренних войсках, а главное, как это ни странно, именно здесь, в Москве. В дальнейшем, не успел я уволиться, как мне предложили устроиться на работу в особый московский полк патрульно-постовым полицейским; не представляя себя без дисциплины и суровых армейских будней, я, разумеется, сразу же согласился… потом поступил заочно учиться в юридический институт, а только его закончив, и был переведен сотрудником уголовного розыска…
        - Не понимаю, - прервала затянувшийся рассказ нетерпеливая девушка, непременно желавшая поскорее узнать, к чему это сейчас пытается клонить ее кавалер, - при чем здесь твоя военная и полицейская бытность?
        - Безусловно, ты права и напрямую это никак не соотносится с нашим настоящим мероприятием, - продолжал молодой офицер ознакомительное повествование, - однако важным как раз и является то маленькое условие, что родом я из Алтайского края. Ты спросишь почему? Все очень просто: недалеко от нашей деревни, в лесу, но и не на таком уж значительном отдалении, живет настоящий старик-ведун, по большей части даже ведьмак - и вот он-то, уж точно, знает, как отправить восставшего из Ада покойника назад в Преисподнюю.
        - Постой, - непонимающе возразила Шалуева, хмуря прекрасное личико, - но ведь ясновидящая Милана, кажется, еще вчера сказала, что его больше нет и что он возвратился в могилу - как, прикажешь, это все понимать?
        - Очевидно, она оказалась простой шарлатанкой, - не смог удержаться оперативник от вполне справедливой оценки, причем даже несмотря на то весомое обстоятельство, что своим высказыванием сильно ранил самолюбие бесподобной красотки, где-то своенравной, а в чем-то и чересчур избалованной, - но, кроме всего прочего, сегодня ночью она была жестоко убита, без сомнения, «нашим» маньяком, о чем свидетельствуют характерные для него следы умерщвления - от ее тела остались одни лишь ошметки. Между тем и это еще не все! Ты спросишь: что же вроде может быть хуже? Да только лишь то, что в юго-западном округе было растерзано еще шесть ни в чем не повинных прохожих, безжалостно, беспощадно и самым жестоким образом; на свою беду они запозднились и, ничего не подозревая, спокойно перемещались по улице. Так что хочешь верь, а хочешь не верь, но единственный выход для нас - это срочно мчаться к тому лесному провидцу.
        По мере приближения к окончанию жуткой повести, лицо у белокурой девушки становилось все более мрачным: она начинала понимать всю трагичность создавшейся ситуации, а еще и необходимость долгого путешествия, которое, и действительно, могло чересчур затянуться.
        - Хорошо, - становясь абсолютно серьезной, произнесла зеленоглазая блондинка без тени сомнения, - когда нужно ехать и на чем мы собираемся выдвигаться?
        - Видишь вон ту «четырнадцатую», что поставлена на стоянку аккурат напротив вашей многоэтажки? - поинтересовался оперативник, указывая рукой на припаркованную неподалеку машину.
        - Да, - подтвердила Шалуева, припоминая, что именно на этой «гордости» российского автопрома и приехали за ней два оперуполномоченных в день, когда трагически погибла ее любимая тетя Ира, - но, я так поняла, она принадлежала твоему умершему напарнику, в связи с чем я нисколько не представляю: каким образом она сможет помочь нам в передвижении практически на тот конец государства?
        - Все очень просто, - незатейливо вымолвил Ремишев, полностью отпуская возлюбленную; в следующий момент он направился в сторону автомобиля, приглашая девушку следовать за собой, - мой напарник никогда не вынимает ключи из замка зажигания, справедливо полагая, что такое «корыто» не особо-то кому и нужно; зато такая его привычка сослужит нам отличную службу - страховка у него оформлена без каких-либо ограничений, сам он не женат и, насколько мне известно, наследников не имеет - таким образом, если мы на несколько дней воспользуемся этим транспортным средством, то, в связи с этим незначительным неправомерным проступком, думаю, значительных проблем у нас не возникнет; надо только перед поездкой заехать ко мне на работу, чтобы оформить там краткосрочный, недельный, отпуск - возьмусь предположить, что этого времени хватит.
        - Будь по-твоему, - на удивление быстро согласилась своенравная девушка, в обычной жизни не такая уж и сговорчивая; на этот же раз она, по-видимому, отлично для себя осознала, что других вариантов у них просто не существует, - едем к тебе в отдел, а потом на «малую родину».
        В полицейском участке очень удивились, что какой-то там младший лейтенант набирается наглости высказывать пожелание отправиться в отпуск - и это в тот момент, когда в Москве орудует жестокий маньяк-убийца и когда он еще не пойман, либо не арестован, либо (что отнюдь не хуже) убит! - однако его решительное объяснение, что он именно за тем и отпрашивается, дабы предпринять некоторые шаги, способствующие уничтожению Московского потрошителя, подкрепленное еще и заявлением: «Я либо не вернусь на службу совсем, либо это «животное» будет окончательно уничтожено!» - хотя и вызвало у руководства презрительную улыбку, но между тем (даже несмотря на такое негативное отношение) дало повод к подписанию рапорта «о предоставление полуторанедельного отгула по семейным обстоятельствам»; а уже в четыре часа пополудни, когда солнце уже стало клониться к закату, молодой полицейский и его прекрасная спутница мчались в строго выбранном направлении, насколько позволяли дорожные правила и возможности российского двигателя.
        Выбрали самый, как им казалось, быстрый маршрут: Москва - Ярославль - Киров - Пермь - Екатеринбург - Тюмень - Омск - Новосибирск - Барнаул; остановок в пути миротворцы не делали и добрались за тридцать шесть часов с небольшим, потому как заранее договорились ехать без отдыха, меняясь по дороге в управление транспортным средством и предаваясь сну прямо в машине; единственные задержки, какие у них и случались, так это только вынужденные - дозаправка автомобиля и покупка продуктов питания; таким образом, в основном весь путь прошел нормально, без значительных происшествий, за исключением одного… недалеко от населенного пункта под интересным названием Яр у них лопнула правая передняя шина (в принципе, она давно уже на это напрашивалась, остальные же колеса были в полном порядке), и пришлось ставить запаску, что продлилось не более получаса. Наконец, путешественники прибыли в столицу края, город Барнаул; дальше им волей-неволей пришлось проделать в сторону родного селения Юрия еще чуть более четырехсот километров, затратив на дорогу еще пять с половиной часов; завершилось же их путешествие в общем и
целом через сорок два часа. Итак, почти через двое суток пути отважные мстители, пройдя по лестным тропинкам еще примерно шесть километров и затратив на это еще чуть более часа, в конце концов оказались перед небольшой деревянной избушкой, практически вросшей в землю и своим мрачным видом навевавшей недобрые мысли; это обшарпанное строение имело единственное окно, установленное как бы с фасадной части, повернутой к краю дорожки; входная дверь располагалась с правой стороны (если смотреть по ходу движения); прямо напротив входа был выкопан глубокий колодец, предохраняемый от обвалов рубленной осиновой обрешеткой.
        С замирающими сердцами, выступившим внезапно холодным потом и легкой дрожью по телу (все таинственное всегда вызывает непроизвольный выброс адреналина, с другой стороны, сейчас могла решиться судьба как этих путников, так и многих ни в чем не повинных людей) Шалуева и Ремишев, обозначив свое появление коротким стуком и дождавшись прозвучавшего приглашения, решительно ступили внутрь неказистой постройки и оказались в небольшом помещении, где совершенно отсутствовало какое-нибудь убранство, а вместо полов виднелась «голая», ровная почва. Мельком оглядев внутреннюю часть хибары, молодой человек и прекрасная девушка заметили, что оно не отличается каким-то особенным видом и представляется следующим образом: вместо обыкновенной русской печи у правой стены из камней-голышей был сложен камин, где был подвешен большой, покрытый сажей чугунный котел; посередине стоял самодельный стол, выпиленный из так называемого древесного кругляка, поделенного надвое и покоящегося на толстых сосновых ножках; рядом были приставлены две табуретки, произведенные точно таким же способом, но только, разумеется, бывшие
гораздо меньших размеров; по стенам, по всему периметру дома, были развешаны массивные полки, в той же мере изготовленные прямо из молодого соснового дерева и не получившие дополнительной обработки; на них в определенном порядке были разложены травы, различные магические предметы и были расставлены всевозможные баночки, в основном либо вырезанные из чурки, либо сплетенные из бересты; прямо напротив двери располагалась длинная лавка, судя по всему, используемая хозяином взамен отсутствующей кровати - вот именно на ней-то и восседал сейчас седовласый, очень старый, мужчина, одетый лишь в длинную сплошную выцветшую рубаху, совершенно не имевшую пуговиц и надеваемую прямиком через голову, а еще… он был абсолютно босой.
        Отец Ведун, как его называли все местные жители, своим внешним видом выглядел лет эдак на сто, хотя, возможно, ему было и больше; он выделялся высоким ростом, худощавым телосложением, длинными волосами и отросшей до самого пояса бородой; голубые глаза его были настолько ясные и глубокие, что создавали впечатление своей полной бездонности и, невзирая на столь почтенные годы, выражали довольно развитый ум и глубокие мыслительные процессы; еще у него выделялся прямой, длинный нос, на конце загнутый и представлявшийся крючковатым.
        - Я ждал вас, - спокойно сказал старик, лишь только его посетители немного справились с шоком и удивлением, - и знал, что в один прекрасный миг настанет тот день, когда вы непременно объявитесь. Так, значит, это ты, - внимательным, всепроникающим взглядом он посмотрел прямо в изумрудные глазки крайне взволнованной девушки, едва находившей в себе силы, чтобы вдруг «не забыть, как стоит дышать», - со своими друзьями возвратила с того света чудовище?
        - Да, - чуть запинаясь, призналась Шалуева, не видя при сложившихся обстоятельствах никакого оправданного смысла, для того чтобы как-нибудь отпираться (ведь по ровному счету именно об этом происшествии она и собиралась разговаривать с древним старцем, и просить его магической помощи), - все верно - это сделали мы.
        - Тогда, чтобы не затягивать долго время, - отец Ведун словно мог читать мысли, бушевавшие в голове белокурой красотки, - отправляйтесь сразу за тем заклятием, с помощью коего вы и вытащили из ада того человека, - да поспешите! - а не то век, отведенный мне на этом свете, остался недолгим… можете не успеть.
        - Но… - попыталась возразить нетерпеливая Даша, желавшая разрешить все как можно скорее.
        - На этом, «милая», пока будет все! - резким окриком оборвал ее престарелый служитель древнего культа. - Привезете пергамент - я смогу вам помочь; ну, а ежели нет, значит, нет, ведь для каждого воскрешенного существуют только свои - особенные! - методы отправки обратно.
        - Дашуля, - Ремишев нежно взял спутницу за руку, одновременно открывая входную дверь и собираясь на выход, - не спорь. Пойдем уже сделаем, что нам сейчас говорят, а потом, подготовленные, вернемся обратно.
        - «Блин»! - недовольно воскликнула блондинка с изумрудными глазками, когда они уже оказались на улице. - Мы так потеряем еще, как минимум, полнедели пути - а сколько, скажи, за это время восставшее из ада «животное» сможет уничтожить людей?
        - У нас на данный момент просто не существует другого выхода, - пытался оперативник по возможности деликатней успокаивать свою прекрасную спутницу, переходя на быстрый шаг и, как и раньше, через лес устремляясь к месту постановки на стоянку автомобиля, - поэтому давай поспешим и побыстрее достанем то, что так необходимо отцу Ведуну, - здесь он словно вспомнив о чем-то важном, остановился, заставив девушку поступить аналогичным с ним образом, и, заглядывая ей прямо в изумрудные очи, с нескрываемым интересом осведомился: - Кстати, а что за пергамент имел в виду старец и как нам будет лучше его поискать?
        - Постой, - вдруг в той же мере озадачилась и Шалуева, нахмурив прекрасное личико, и только что-то вспомнив и вновь возобновляя свой путь, пустилась в словесные рассуждения: - В тот день… когда я по своей идиотской глупости ввязалась во всю эту отвратительную историю и отправилась с остальными на кладбище - перед тем как уже совсем лишиться сознания - я помню, что Арсений - один из самых «бесбашенных» друзей, какие у меня когда-либо были - читал какую-то чересчур засаленную бумагу… да, точно, едва лишь он закончил, из могилы поднялось жуткое, невиданное раньше, страшилище - и вот на этом месте как раз я и «отрубилась» и, что было дальше, к сожалению, или, быть может, к счастью, не видела. Очнулась я уже ближе к рассвету и, воочию став свидетельницей жутких последствий неразумной выходки своих придурковатых товарищей, сразу же побежала домой, где, еще не до конца веря во всю эту жуть и действуя исключительно на подсознательном уровне, решилась сбежать; помню лишь, тогда я предположила, что, как бы там ни было, но я непременно обязана укрыться в столице либо от своих полоумных приятелей, либо же от
грядущих тяжких последствий; как ты уже понял, насчет ужасного воскрешения Ростовского потрошителя я тогда еще сомневалась и где-то в глубине души продолжала надеяться, что это либо затянувшаяся глупая шутка, либо их всех убил все-таки не мертвец, а какой-нибудь хотя и полностью сбрендивший, но тем нее менее живой человек; в этом случае, по моему мнению, после моего стремительного бегства он бы никогда меня не нашел, но, как оказалось в действительности, я горько на этот счет заблуждалась. Что же касается того манускрипта - именно так его называл Арсений, - он, скорее всего, остался на кладбище, если, конечно, его не прихватило с собой воскрешенное нами чудовище.
        Здесь рассказчица замолчала и с большим вниманием посмотрела в сторону своего неотступного спутника, ожидая, что тот выскажет в связи с ее изложением. Юрий ответил практически сразу, нисколько не думая:
        - Будем надеяться, Даша, что все-таки маньяк не настолько продуманный, чтобы хватать разбросанные бумажки и потом бережно их хранить, никому не показывая; предположу, он пришел в наш Мир совсем не за этим и его заботят совершенно другие мысли и цели, а именно как бы ему, потустороннему выродку, побольше уничтожить российских граждан; манускрипт же тот, если на место выезжала оперативная группа, без сомнения, был с места страшных событий изъят, а впоследствии приобщен к материалам уголовного дела. Так вот, к чему это я? Ах, да… на этом месте нашей беседы я с благодарностью вспомню Господа Бога, ведь по какому-то странному, по всей видимости предопределенному мне свыше, стечению обстоятельств я догадался взять с собой - на всякий пожарный случай! - копию протокола сделанного с тебя допроса, что дает мне небезосновательный повод нагрянуть в ваш Новочеркасский Следственный комитет, а заодно и под вполне благовидным предлогом покопаться в составленных там документах.
        На этом и порешили и, едва лишь достигнув машины, сразу же отправились гораздо более длинной дорогой, чем был маршрут от Москвы, и миновали следующие российские города: Новосибирск - Омск - Курган - Челябинск - Уфа - Самара - Саратов; в общей сложности в этот раз они затратили на все время пути ровно два с половиной дня; таким образом, в Новочеркасск путешественники-поневоле прибыли самым, что называется, поздним вечером. Нужно было где-то коротать ночь до утра, и неожиданно Шалуева, до этого момента стремившаяся поселиться в гостинице, вдруг изменила свое решение и предложила полицейскому переночевать в коттедже ее родителей:
        - Послушай, Юра, а как ты посмотришь на мое предложение, чтобы остановиться у меня дома? Скажу прямо: с папой и мамой мы расстались небезосновательно плохо, но я все же хотела бы убедиться, что они успели «свалить» из столицы и с ними ничего не случилось; со своей стороны, звонить им я не отваживаюсь… да и мы в этом случае побудем хотя бы в нормальных условиях, тем более что завтра ты все равно отправишься к комитетчикам в одиночку; сам понимаешь, я не хочу перед ними «светиться», а то еще «понавешают» какого-нибудь ненужного «геморроя» - и тогда мы, точно, ничего и нигде не успеем.
        Ремишев согласился с ней полностью, уже прекрасно для себя уяснив, что это мнение у девушки абсолютно сложившееся, а значит, оспаривать его было бы совершеннейшей глупостью - сходить же одному в Следственный комитет? - это он и сам собирался ей только что предложить; единственное, сомнение вызывал лишь поход к ней домой, где, при отсутствии заблаговременного знакомства с родителями и непродолжительном общении с дочерью, могли возникнуть неприятные разговоры, и неизвестно еще, чем все это могло для них обоих закончиться; однако ничего из своих размышлений высказывать вслух молодой человек не стал, а лишь послушно кивнул головой и стал править автомобиль по адресу, указанному ему белокурой красоткой. К его огромному удивлению, когда они, наконец, оказались у Шалуевых в доме, представители старшего поколения, после того как Даша произнесла: «Познакомьтесь - это мой постоянный парень; зовут его Юрий, и он является сотрудником московского уголовного розыска», отнеслись к ним неожиданно дружелюбно; мать же, успокоено выдохнув, с очаровательной улыбкой ответила:
        - Ну, хоть в этом плане ты нас, дочка, порадовала: нашла себе не какого-то там местного забулдыгу, а нормального, вполне достойного нашего положения, парня.
        Оказавшись дома, Дарья облегченно вздохнула: «Слава Богу, они живы». Что бы не говорилось, но она за них очень переживала, однако, как выяснилось, ее «предки» отправились в обратный путь сразу же вслед за тем, как дочка так нехорошо покинула их в Москве, тем самым не подвергнув свои жизни опасности, исходящей от гнусного Московского потрошителя; кроме всего сказанного - и это не менее важно! - отец оказался полностью согласным с супругой насчет выбора дочери и даже посчитал, что, как водится в таких случаях, обязан всех угостить и заказал праздничный ужин из самого лучшего новочеркасского ресторана. Наевшись, молодые люди сослались на большую усталость и отправились спать, правда, пока еще в разные комнаты, словно бы желая подобным образом лишний раз показать, что между ними развивается не какая-то порочная, однодневная, страсть, а долгие и крепкие отношения.
        На следующее утро Ремишев встал вместе с родителями и, объяснив им, что у него в этом городе имеются дела по служебной надобности, легонько позавтракал и отправился в Следственный комитет, предоставив возлюбленной как следует выспаться. Оказавшись на месте, молодой сотрудник столичного уголовного розыска не вызвал ни у кого подозрения, вследствие чего ему - для полного и подробного ознакомления - было предоставлено то самое - так нужное ему! - уголовное дело, возбужденное пока еще в отношении неустановленного лица, где - о, чудо! - был вшит тот самый манускрипт, с помощью которого и был воскрешен ростовский «душегубитель», ужасный и кровожадный, не знающий ни малейшей жалости. А еще московский оперативник не преминул воспользоваться своим значимым положением (любой сотрудник - пусть даже и самый мелкого чина, но обязательно прибывший из столицы - в провинции встречается с исключительным раболепством); а значит, неудивительно, что полицейскому была предоставлена полная возможность знакомился с материалами дела без предусмотренного в такой обстановке присмотра; без особого труда Юрий вырвал из
толстого тома нужный ему пергамент и, беззастенчиво возвратив документы представителям местного Комитета, преспокойненько отправился восвояси. Хотя, наверное, последнее высказывание сделано несколько преждевременно, ведь все время, пока младший лейтенант находился в помещениях следственных органов, душа его истерично дрожала, вот-вот готовая броситься в пятки; словом, ему стоило большого труда не выдавать окружающим свои чувства, успокоиться же окончательно он смог только тогда, когда в конце концов оказался в доме, принадлежащем Шалуевым.
        Время приближалось к полудню, но хозяйская дочка, впервые расслабившись за последние несколько дней, все еще продолжала предаваться сладостным сновидениям. Как бы молодому человеку этого не хотелось, но все-таки пришлось ее разбудить, прервав ее сладкие грезы:
        - Даша, вставай: нам пора ехать.
        Та вначале нехотя потянулась, словно не решаясь сбрасывать с себя сладкую дрему, но вдруг, вспомнив про свою великую миссию и лично ею самой взятые на себя обязательства, резко соскочила с кровати и встряхнула белокурой головкой, мгновенно сбрасывая с себя нежелательную истому; бесподобная красотка, одетая в одну лишь полупрозрачную ночную пижаму, в одну секунду возвратила себе полную ясность мысли, а в следующий миг несколько неожиданно для озадаченного возлюбленного воскликнула:
        - Юра, выйди! Мне нужно переодеться! Только, пожалуйста, не пойми меня как-то превратно, - лукаво улыбаясь, она сразу же немного поправилась, - но просто мы сейчас находимся в родительском доме, а я, прости, не хочу здесь красоваться перед тобой в одном неглиже; думаю, что так будет правильно и что ты меня в этом вопросе поддержишь.
        Не стоит долго останавливаться на том, как она собралась за считанные минуты, как они быстро перекусили, как без происшествий проделали весь обратный путь до Алтайского края и как на утро шестого дня оказались в избушке у старого колдуна, отца Ведуна; тот словно бы знал, когда именно парень с девушкой возвратятся, то есть ждал их, разложив на столе необходимые на обряд магические предметы; сейчас же он занимался тем, что, затопив камин, разогревал в котле какое-то странное зеленоватое снадобье, неприятное на вид… а еще и эта его ужасная вонь - она была попросту омерзительна.
        Глава XIII. Последняя битва
        - Давайте заклятье и идите на улицу, - сказал отец Ведун тоном, не подразумевающим никаких возражений, - когда все будет готово, я вас позову.
        Ни некогда крайне трусливая Даша, научившаяся за последнее время безмерной отваге, ни ее от природы отчаянный спутник - какие бы неожиданные трансформации с ними не приключились - тем не менее ни тот ни другая не горели особым желанием присутствовать при проведении самого ритуала… им важен был результат; наверное, именно по этой, в основном убедительной, причине никто из них не стал оспаривать полученную инструкцию, а тем более (как маленькие детки) начинать умолять посмотреть, чем же будет занимать в дальнейшем провидец, - словом, им вполне хватило московской то ли ясновидящей, а то ли и попросту шарлатанки; иначе говоря, молодые люди безропотно вышли на улицу. Итак, все было готово к проведению таинственного, а где-то и потустороннего, ритуала; а он, собственно, и не заставил себя долго ждать… уже буквально через пять минут и без того чуть живой дом заходил ходуном, из него повалил не то пар, не то дым, а изнутри послышались неприятные, словно замогильные, звуки: жутким, холодящим кровь в жилах, голосом зачитывалось древнее заклинание, из которого, чего уж там говорить, обоим спутникам не было
понятно ни единого слова. Весь этот процесс длился никак не менее двух часов, заставляя Шалуеву с Юрием то легонько дрожать как осиновый лист, то обливаться холодным потом, а то и холодеть от нестерпимого ужаса. Наконец, когда сердца и еще достаточно юного, с неокрепшей психикой, парня, и красивейшей, но не менее перепуганной девушки совсем уже готовы были выскочить из груди наружу, процедура опаснейшего обряда была закончена; а в следующий момент старик, невероятно уставший (хотя, казалось бы, времени прошло не так уж и много?), приоткрыл легонечко дверь и позвал прибывших к нему посетителей зайти в свою небольшую избушку; там он уселся на лавку, а гостям велел рассаживаться на приставленные к столу табуретки; итак, к этому моменту на деревянной поверхности находились следующие предметы: небольшой моток серебряной нити, пистолет времен Петра Первого, одна пуля, имевшая точно такие же свойства, как и нитка, и маленькая деревянная дудочка, больше похожая на удлиненный свисточек.
        - Давно я не тратил столько своих жизненных сил на проведение столь сложного ритуала; но, видимо, высшим силам так было угодно, потому как он полностью состоялся, - еле слышным голосом промолвил отец Ведун, начиная разъяснять суть правил, с помощью коих и можно было бы уничтожить чудовище, - так вот, слушайте меня как можно внимательней и запоминайте все в сущем порядке: те элементы, что лежат сейчас перед вами, они имеют свое особенное значение, например, пистолет, заряженный пока только порохом, - он, как, надеюсь, вы догадались, предполагает, чтобы в него непременно добавили еще и серебряную пулю, наделенную магической силой, - он неприятно кашлянул, - затем ее нужно будет выстрелить прямиком в голову воскрешенного вами покойника, - он опять кивнул в сторону Даши, - вы на несколько минут его обездвижите, однако это будет намного дольше, если, скажем, «всадить» в него обыкновенные сталь и свинец; далее, не теряя попусту времени, вы обматываете его вон той ниткой - она, в частности, скуёт ему движения и исключит возможность активно действовать, - он натужно вздохнул; было очевидно, что вся эта
процедура дается ему очень и очень сложно, если не сказать, что мучительно, - в последующем его надо будет переправить к могиле, где вы из двух брусков сколотите деревянный крест, - тут он привстал со своего места, подошел к растопленному камину и, не прикасаясь руками (какой-то невероятной мистификацией заставив парить их в воздухе), достал оттуда пять длинных гвоздей и тут же, плавно водя ладонями, переместил их по воздуху в холодную воду, заранее приготовленную в незамысловатом сосновом корыте, - и прикол?тите мертвеца за конечности, в том числе и за голову, этими вот серебренными материалами. В последующем, - тут он направился в дальний угол своей убогой лачуги, достал оттуда моток обыкновенной колючей проволоки и положил его вместе с гвоздями на стол, - обмотаете его этой «колючкой» полностью, вдоль всего тела, и даже если мертвяк будет подавать признаки жизни, все равно опускайте его в могилу и надежно закапывайте землей - не сомневайтесь! - он оттуда больше не выберется вплоть до самого праздника Хэллоу?на; нетрудно догадаться, что это единственный день, когда ему будет даваться свобода,
позволяющая освобождаться от тяжких оков и выбираться наружу. Что это значит? Как вы понимаете, у каждого правила есть свои исключения, точно так же получилось и в этом конкретном случае: заклятие очень сильное и избавиться от чудовища до конца, как бы не хотелось, но все-таки не получится; но вы не переживайте, - старик тут же успокоил молодых людей, переглянувшихся между собой в полнейшем недоумении, - его так называемая «прогулка» по нашему Миру продлится только лишь до утра, после чего он возвратится обратно, так что, сами прикиньте, при всем желании до Москвы ему никак не добраться; свои же следующие жертвы он будет выискивать, исключительно бродя только по улице, то есть не забираясь в дома; монстр станет искать одиноких, по большей части загулявшихся путников… думаю, Даша, ты хорошо понимаешь, что это предупреждение касается в основном твоих родителей; говоря иначе, если их не потянет на ночную прогулку, то с ними, соответственно, ничего не случиться; а уж как этого добиться - здесь, не сомневаюсь, ты и сама со всем разберешься. В дополнение я непременно обязан предостеречь: будьте предельно
аккуратны, потому что пуля у вас только одна и, увы, второго шанса не будет.
        Здесь отец Ведун замолчал, а Даша, внимательно взвесив его слова и прокрутив их в голове в обратной последовательности, вдруг заметила на столе предмет, свойства которого так и не были обозначены; подобное положение немедленно заставило ее задаться вполне справедливым вопросом:
        - Простите, дедушка, но вы так и не сказали, для чего нужна эта дудочка? Возьмусь предположить, она положена здесь неслучайно.
        - Все правильно, - согласился старик, кивнув седой головой, - вам бы очень повезло, если бы удалось застать его днем, тогда с ним можно было бы справиться без труда, даже без применения пистолета, - просто обездвижить его, обмотать серебряной ниткой и все… дальше спокойно вести его обратно в могилу; но на такое развитие событий я даю один шанс из тысячи, а это, как вы понимаете, крайне и крайне мало. Поэтому, едва лишь начнет темнеть, а он пока еще не наберет всю свою потустороннюю силу, поиграйте на этой дудке, и, где бы ни был восставший покойник, он обязательно перед вами предстанет, причем в самое ближайшее время. Как определить место, где лучше начать свистеть? Считаю, что с этой задачей вы сможете справиться сами. На этом, пожалуй, все, мне пора на покой, ну, а вам, соответственно, немедленно отправляться в дорогу.
        По ровному счету оставаться в доме у отца Ведуна дольше было попросту незачем; отлично это понимая, молодые люди собрали все магические предметы, предложенные им для реализации праведных планов, после чего, вдохновленные, покинули это мрачное, полу-гнилое строение… лишь только дверь за ними захлопнулась, старик медленно лег на лавку, растянулся на ней в полный рост, затем, наполнившись чувством исполненного долга, спокойно выдохнул и в ту же секунду скоропостижно скончался.
        Тем временем Шалуева и сопровождавший ее полицейский размеренным шагом удалялись от избушки все дальше и дальше, но одновременно приближались к машине; там они предусмотрительно сложили вещи, раздобытые для проведения мистического обряда, в просторный багажник, где у покойного Калистратова имелась средних размеров дорожная сумка, свободно вместившая в себя всю магическую поклажу. Далее, Ремишев на несколько минут забежал домой, повидался с родителями, разумеется, получил от них на дорогу харчей и незамедлительно вернулся к зеленоглазой блондинке, оставшейся дожидаться его в машине (по вполне понятным причинам она не захотела преждевременно знакомиться с семьей своего новоиспеченного кавалера). В общем, выехали они из алтайской глубинки уже во второй половине дня и, не изменяя маршрута, двинулись в обратную сторону.
        Для кого-то, должно быть, покажется удивительным, но, как правило, обратный путь всегда оценивается мозгом значительно укороченным; не стала исключением и дорога взявшихся за опасную миссию миротворцев: на этот раз им потребовалось чуть более тридцати часов и они подъезжали к МКАД на следующий день, ровно в восемнадцать часов. На улице уже спустились глубокие сумерки и борцы с потусторонними силами решили сделать недолгую остановку, чтобы обсудить дальнейший план своих действий. В ходе поездки они слушали последние новости и уже были в курсе, что за время их отсутствия Московский потрошитель, осуществляя поиск своей основной жертвы, словно загнанный зверь, метался по всем районам столицы, истребил при этом более ста человек, а главное, что в Москве, в связи с этими трагическими событиями, было объявлено чрезвычайное положение, введен комендантский час, начинающий действовать сразу при наступлении темноты, а в город, кроме полицейских, были стянуты военные и тяжелая техника, что помогло за истекшие пару суток обеспечить полное отсутствие очередных убийств, жестоких, кровавых и беспощадных.
        - Как мы, Дашуля, поступим? - поинтересовался молодой человек, одновременно заряжая полученное от старца оружие: как раз в этот момент он заталкивал в него серебряную пулю, пользуясь заранее сломанной палкой. - В город нас, без сомнений, не пустят, а вспоминая слова отца Ведуна, желательно начинать действовать, едва лишь солнце начнет клонится к закату, а на улице еще не стемнеет; так вот, я это к чему… мы как будем действовать: вызовем его сегодня или все-таки потерпим до завтра?
        - Нет! - решительно воскликнула отважная девушка, научившаяся побеждать свой страх, а заодно и сомнения (хотя, по совести, непроизвольно ее тело все же немного дрожало). - Мы и так долго ждали, и мне уже не терпится с ним расправиться, чтобы все уже в конечном итоге закончилось, - и уже еле слышно, только лишь для себя, - тем более что я знаю - он меня уже чувствует.
        - Тогда, я полагаю, - поддакнул офицер уголовного розыска словам бесподобной красотки, одновременно убирая заряженный уже пистолет в небольшой, аккуратненький бардачок, - нам стоит съехать с дороги и подождать его в каком-нибудь уединенном и тихом местечке.
        - Ага? - возмутилась блондинка, придав голосу недовольные интонации, - и, не имея возможности его вовремя распознать, таким образом дать «животному» преимущество; поверь мне на слово - он в темноте видит лучше, чем кошка. Нет! Мы не дадим ему подобного превосходства и поступим несколько по-другому: мы отправимся в ближайший к Москве небольшой поселок и встанем где-нибудь на окраине - но обязательно на освещенной улице! - прямо под каким-нибудь фонарем… и давай уже! Хватит попусту балаболить: пришла пора действовать.
        Едва лишь закончив фразу, Шалуева, набравшись не замеченной за ней раньше отваги, достала из кармана куртки заранее приготовленную там дудочку, любезно подаренную алтайским колдуном (ныне уже покойным), и сыграла на ней последнюю песню, выразившуюся странной, пугающей, интонацией. В это мгновение молодые люди находились с северо-восточной части столицы; Чурилов же, собственно вполне логически рассудивший, что в столице ему ничего «не светит», и перебравшийся за своими ужасными потребностями в ближнее Подмосковье, расположенное с северо-западной части столицы, едва услышал сыгранный ему вызов (воспользовавшись при этом какими-то непонятными человеческому слуху магическими вибрациями), тут же разразился таким мощнейшим чудовищным криком, словно бы сливающим в себя миллионы демонических интонаций; одним словом, его отголоски донеслись даже до объявивших ему безжалостную войну парня и девушки настолько еще юных, насколько уже и мужественных, и в том числе храбрых. Оба непроизвольно вздрогнули, однако тем не менее их боевой дух не был сломлен, а решительность не убавилась; этот ни с чем не сравнимый
рык позволил им понять, что призыв на битву врагом был услышан и что он уже начал двигаться в строго выбранном направлении.
        - Все! - прокричала Дарья сквозь зубы, продолжая безостановочно дуть в своеобразный свисток, предназначенный для связи с потусторонними силами, а в конкретном случае с бездушным, восставшим из мертвым, чудовищем. - Поехали уже, поехали! Он нас услышал и, не сомневаюсь, со всех ног, «обдирая пятки», мчится на встречу.
        - Хорошо, - подтвердил свою готовность оперативник, до этого мгновения занимавшийся поиском в навигаторе ближайшего небольшого поселка либо подобного ему городка.
        Он повернул ключ в замке зажигания, легко запустил прогретый двигатель и, разворачиваясь на обратное направление, помчался к выбранному им только что месту «свидания», определенному на битву с воскрешенным убийцей, которая при любых обстоятельствах должна была стать последней. Общим голосованием остановиться решили на окраине улицы Центральная деревни Сгонники, расположенной в Мытищинском округе, как и было оговорено раньше, встав под ярко светивший фонарь, чтобы можно было контролировать подходы к машине с любой возможной стороны и чтобы появление недруга не стало для миротворцев чем-нибудь неожиданным.
        Чем же в это время был занят Чурилов? Находясь в районе населенного пункта под названием Долгопрудный, он не стал долго заморачиваться на поиски транспорта, а выдвинулся в дорогу бегом, ориентируясь на силу приближения звука, не прекращаемо издаваемого магической дудочкой; чудовище, поскольку движение заклятых врагов шло в этот раз на сближение, намеревалось настичь так нужную ему жертву максимум через пару часов; в ходе своего продвижения он миновал такие деревни, как Вешки, Ховрино, Бородино и ровно в половине восьмого вечера оказался на противоположном конце улицы, на которой Московского потрошителя ожидали молодой офицер уголовного розыска и невероятно красивая девушка. Здесь он уже стал чувствовать близость Шалуевой каким-то своим невероятным, точнее потусторонним, инстинктом, и тут… чувствуя для себя, по всей вероятности, какой-то очень серьезный подвох (ведь его звали сюда специально), справедливо рассудил, что двигаться следует не напрямую, а стоит обойти деревню сбоку и по возможности появиться перед смертельными врагами с самого неожиданного для них направления.
        Молодые люди в это время сидели, будучи ни живыми ни мертвыми: их сердца бешено колотились, тела подрагивали от избытка адреналина, а в висках надсадно пульсировали разбухшие жилки. Вдруг! Младший лейтенант, постоянно переводивший взгляд с вида, открывавшегося через лобовое стекло, на боковую часть улицы слева (правую контролировала очаровательная блондинка), а затем поочередно на зеркала заднего вида, хотя и ожидаемо, но слишком поздно смог различить, что с тыльной части машины, находясь практически уже в паре метров от багажного отделения, решительно надвигается мрачная - до боли в душе знакомая! - фигура злобного и безжалостного чудовища, волею случая оказавшегося в облике не менее страшного человека. Он едва успел выскочить, чтобы взять на прицел мистического посланника (как нетрудно догадаться, он, находясь в тревожном ожидании, держал данный отцом Ведуном пистолет наготове), и, когда между противниками было чуть больше метра, нажал спуск курка, рассчитывая, что сейчас прозвучит желаемый выстрел; однако… пускай и была высечена искра, но в дальнейшем ничего последовало, кроме характерного
негромкого звука «пшик».
        - Порох, «…мать его», отсырел! - не смог удержаться от нецензурной брани оперативник, отчетливо понимая, что следующим ходом будет его непременная гибель, черной тенью надвигавшаяся вместе с приближавшимся к нему потрошителем.
        Да, смерть молодого сотрудника уголовного розыска была неминуема: маньяк-убийца уже достиг расстояния, необходимого для нанесения последнего, предсмертного, удара ножом и даже размахнулся несколько сильнее обычного, чтобы загнать клинок с большой долей вероятности глубже… итак, у каждого человека в жизни наступает момент, когда он впадает в отчаяние, и офицер уголовного розыска не стал в этот раз исключением; он хотел было отпрыгнуть в сторону, но положенная в этот момент на его правое плечо рука человеко-монстра полностью сковала его вроде бы сильную волю, тем самым ограничив в том числе и движения; оставалось только одно - стойко принять нависшую гибель; Ремишев уже даже закрыл глаза, приготовившись неминуемо умирать, но - вдруг! - услышал прозвучавший от пассажирской передней двери самый что ни на есть неожиданный, но вместе с тем и спасительный выстрел…
        ***
        А теперь следует вернуться на несколько дней назад и разобраться: что же на самом деле случилось? Проведя в полицейском участке опознание Чурилова Антона Ксенофонтовича и признав его за ростовского маньяка-убийцу, Шалуева затем дала против него официальные показания, а освободившись, отправилась сразу домой и, как уже было сказано, порылась в сбережениях жестоко истерзанной тетки - удивительное дело! - но в сейфе, где Ирина Ильинична изволила хранить наличные сбережения как в долларовом, так и в рублевом эквиваленте, кроме денежных средств, она обнаружила еще и восьми-зарядный итальянский пистолет марки «Beretta»; ни секунды не думая, отчаянная красотка присвоила себе и деньги, и, конечно, оружие, которое убрала в дамскую сумочку и которое сейчас так вовремя решилась использовать, с первого раза попав Московско-ростовскому потрошителю прямо в правое ухо. Как и в прошлый раз, тот сразу же рухнул будто подкошенный и так и не осуществил своих страшных намерений.
        - Чего застыл словно вкопанный? - необычно, но в столь критической ситуации Дарья смогла настолько быстро собраться, что не чувствовала ни волнения, ни предательской дрожи, ни страха, ловко управляясь с оружием и говоря несколько резко, но совершенно спокойно. - На вот клубок серебряной нитки, - сказала она, обходя автомобиль спереди и приблизившись к недочеловеку на минимально близкое расстояние; здесь она даже присела, чтобы удобнее было держать голову загробного недруга на постоянном прицеле, - начинай его обматывать, а я, не переживай, прослежу за его постоянной беспомощностью; только поспеши, а то у меня осталось всего только семь «патрончиков».
        До такой степени оказавшись сообразительной, блондинка тем не менее действовала сейчас не только лишь на удачу, нет! Не зря же она в свое время смотрела много различных фильмов и прекрасно знала, что перед выстрелом оружие снимают с предохранителя, что затем передергивают затвор, а еще и в каком конкретно месте располагается в нем патроны; не следует быть семи пядей во лбу, чтобы без особого труда догадаться, что неоднократно, оставаясь одна, она извлекала магазин из его рукоятки, где, первый раз пересчитав все имевшиеся в обойме боеприпасы, в дальнейшем просто убеждалась, что они продолжают оставаться на месте; в той же самой мере она тренировалась приводить сей опасный предмет, отливающий вороненной сталью, в том числе и к самой что ни на есть боевой изготовке.
        В настоящем же случае ее такая непоколебимая воля к победе и совсем не девичья предусмотрительность сослужили им обоим отличную службу, значимым результатом чего было то положение, что они пока всё еще оставались живыми.
        Другой участник этого отчаянного тандема, едва лишь приняв от красавицы серебристый моточек, тут же приподнял восставшего из ада маньяка за голову и, оставляя его туловище в сидячем положении, принялся обматывать его тело магической ниткой; он успел сделать не больше двух оборотов, как Шалуева уловила легкое движение в раненом ухе обездвиженного убийцы и, действуя машинально, на грани обостренной сверх обычного интуиции, обошла чудовище с другой стороны, удалилась на пару метров (чтобы пуля - не дай Бог! - не прошла навылет) и всадила ему в голову еще один свинцово-стальной заряд, причем как нельзя более вовремя, потому что первый, застрявший внутри предмет именно в этот миг выжимался и выталкивался наружу.
        - У нас осталось приблизительно шесть минут, - прикинула Даша в уме примерное время, на которое у нее хватит патронов, соответственно подгоняя оперативника: - Так что давай, Юрик, постарайся торопиться «пеленать» его побыстрее.
        Тот ничего не ответил, без сомнения совершенно правильно посчитав, что будет гораздо лучше, если он поэнергичней станет работать и гораздо менее разговаривать. Потребовалось еще два выстрела, прежде чем молодой человек перешел с торса на ноги, положив изверга на спину и приподнимая конечности кверху; следующий патрон и сопутствующая минута были потрачены, чтобы уже окончательно обездвижить, с одной стороны, потустороннюю, а с другой - до крайности враждебную сущность.
        - «Мочкани» его еще разок в голову, - промолвил взволнованный лейтенант, в отличии от вдруг ставшей отчаянной девушки, так и не сумевший полностью побороть свои негативные, боязливые, чувства, - чтобы затащить его в багажник без лишнего напряжения, - и в тот же миг открыл заднюю дверцу.
        Его поручение было исполнено незамедлительно, после чего, подхватив маньяка (белокурая красавица за ноги, а представитель сильного пола за руки), заговорщики незамедлительно переместили его в багажное отделение и, разумеется, остались посмотреть, что будет дальше; ровно через двадцать секунд последняя пуля, застрявшая в мозгах Московско-ростовского потрошителя, самопроизвольно выдавилась наружу, и он стал осознанно оценивать окружавшую его обстановку; в этот момент взгляды человеко-монстра и созерцавшей его потенциальной жертвы, так им желанной, наконец-таки встретились; но на этот раз Шалуева смотрела на него не с испугом, а с глубокой, незатухающей ненавистью, готовая к любым неожиданностям, а может быть, даже и к смерти. Чурилов попытался было дернуться в ее сторону, непременно намереваясь ее умертвить, а в дальнейшем удовлетворить свою замогильную похоть, тираня ее бесподобное тело; однако отец Ведун, в отличии от Миланы, не обманул, и бездушный служитель самого Сатаны смог лишь безвольно извиваться внутри магической нити, не позволяющей ему ни подняться, ни двинуться с места; беспощадный
убийца мог только безвольно «играть» своим лицом, и в том числе туловищем, постоянно видоизменяясь и принимая облик то страшного потустороннего демона, то вновь возвращаясь к человеческому обличью.
        Убедившись, что из теперешнего своего положения он никуда больше уже не денется, Дарья не удержалась от плевка в его страшную, безумную рожу, так и продолжавшую пугать окружавших его молодых людей то «остекленевшим» взглядом, то горящими адским огнем глазами, после чего с силой хлопнула дверцей багажника.
        - Все… считаю, можно ехать, - сказала восхитительная блондинка, ни с кем в этот миг не сравнимая ни по удивительной красоте, ни по отважной решимости; а увидев, что ее незатейливое распоряжение воспринято правильно, она двинулась к пассажирскому месту, по пути не замедлив добавить: - да-а… и еще, Юра, перезаряди-ка на всякий случай тот пистолет, что подарен нам дедом, - вдруг да понадобится.
        - Тогда садись за руль первой, - ответил оперативный сотрудник, меняясь с любимой местами.
        Распределив обязанности, молодые люди погнали в Ростовскую область, как и раньше, насколько это позволяли делать машина и дорожные правила. По совету, как оказалось, более смышленой девушки, Ремишев осуществил повторную зарядку магического оружия, добыв порох из патронов запасной обоймы своего полицейского пистолета (отправляясь в отпуск, он его - на свой страх и риск! - не сдал, а взял в это опасное путешествие вместе с собой). Заговорщики, объявившие войну темным, загробным силам, проделали основную часть пути за двенадцать часов, потому как им удалось объехать проблемный участок, расположенный возле села Лосево Воронежской области, где постоянно толпятся многочасовые пробки, путем съезда с основной магистрали на город Лиски; таким образом, пускай им и пришлось намотать по объездной дороге дополнительно десятка два километров, но зато они значительно сэкономили основное время поездки. Чтобы не «светиться» лишний раз в родном городе, Даша предложила остановиться у придорожного магазина строительных материалов, где миротворцы «закупились» двумя деревянными брусками (один объемом 2х0.15х0.1 метра,
а второй 1.8х0.15х0.1 метра), молотком, несколькими гвоздями (соткой), а также небольшой ручной пилкой. Брус они расположили вдоль салона автомобиля так, что они непрерывно касались рычага переключения скоростей, создавая некоторые неудобства, но в основном все-таки не мешая; все остальное вновь приобретенное имущество беспроблемно уместилось на заднем сидении, где теперь также находилась сумка с магическими предметами, много раньше перемещенная из багажника.
        Подъезжая к городу Шахты, они уже начинали думать, что закончат путешествие без особых препятствий, как - неожиданно! - около восьми часов, когда уже рассвело, их остановил экипаж сотрудников ДПС, беспечно скучающий у дороги; их было, как и полагается, двое, и, странное дело, они были братьями-близнецами, оба были одеты в присвоенную форму одежды и являлись молодыми лейтенантами, едва достигшими двадцати пятилетнего возраста; и тот и другой выделялись красивыми формами лица и спортивным видом фигуры; а единственным различием было то обстоятельство, что один был чуть выше и худее другого. Молодые офицеры представились, и, как оказалось, первого звали Виктор, а второго - Виталий; фамилия же у обоих была одинаковая и звучала как Самородков; не отличались они и отчеством и назывались Петровичами.
        - Ребят, свои, - сказал московский оперативник, раскрывая перед ними служебные «корочки», - извините, но мы очень спешим, причем по самой какой ни на есть служебной надобности. Может, войдете в наше положение и не будете нас сильно задерживать?
        - Думаю, это возможно, - не скрывая недовольства, ответил Виктор, внимательно изучив полицейскую принадлежность водителя.
        Внезапно! Из багажного отделения раздался жалобный стон, сопровождаемый призывом о помощи - и в тот же момент борцы с потусторонними силами похолодели от ужаса и пожалели о том, что не засунули монстру кляп и не заткнули понадежнее его демонический отклик. Гаишники, надо отдать им должное, сразу перегруппировались, чтобы один прикрывал другого, извлекли наружу табельное оружие и взяли на прицел молодого оперативника и его прекрасную спутницу.
        - А ну-ка руки… чтобы я непременно их видел - и выходи из машины! - приказал Виталий резким и грубым голосом. - Затем аккуратно проходим назад и открываем багажник.
        - Вы совершаете большую ошибку, - негодующим голосом обрисовала Шалуева возникшую ситуацию кратно, но наиболее верно.
        - Да, - попытался Ремишев хотя бы как призвать к разуму полицейских и разрядить возникшую внезапно конфликтную ситуацию, одновременно вылезая наружу с поднятыми кверху руками, - мы транспортируем опаснейшего преступника; следовательно, неосторожное его освобождение станет огромной, да и попросту непоправимой, ошибкой.
        - Хватить пустой трепотни, - сотрудники ДПС так и продолжали настаивать на открытии багажной двери, - показывай, кто у тебя внутри, а мы уже там сами посмотрим и во всем разберемся.
        Юрий отрешенно вздохнул и, сопровождаемый Виктором, державшим оперуполномоченного на постоянном прицеле, проследовал к задней части машины; Виталий в это же самое время продолжал держать на мушке вдруг взбунтовавшуюся красотку, наотрез отказавшуюся покидать удобный автомобильный салон; так она и ответила на предложение гаишника «тоже выйти наружу», причем сделала это достаточно резко: «Никуда я не пойду: мы всё равно здесь сейчас все умрем, дык какая мне разница, когда это произойдет - минутой раньше, минутой позже…»
        Московский оперативник между тем приподнял крышку багажного отделения, предъявив на всеобщее обозрение находившегося внутри Чурилова, скорчившегося в три погибели и жалобно стонущего:
        - Спасите меня, пожалуйста, от этих маньяков: они везут меня убивать и никакие они вовсе не полицейские, а «ксива» их липовая.
        - В сторону! - резко вскрикнул гаишник, сопровождавший столичного сыщика. - И лучше не дергайся, иначе я тебя «завалю» - даже не сомневайся!
        Едва лишь Ремишев удалился на указанные ему три метра, лейтенант Самородков дульным прицелом своего пистолета разрезал тонкую нить, освободив Антона Ксенофонтовича из своеобразного плена. Он еще не знал, что сделал полнейшую глупость и свою самую роковую ошибку! Несмотря на то что в светлое время суток адский «пришелец» лишался своих мистических сил и потусторонних возможностей, вместе с тем он не утратил способность разумно мыслить (а еще и… если вспомнить, при жизни он являлся высоким и физически развитым человеком); таким образом, как только Виктор разделил последнюю нить, человеко-монстр резко перевел корпус своего тела в положение - сидя, перехватил его правую кисть, резко повернул ее на излом и выхватил пистолет; в следующую секунду Чурилов, не задумываясь, выстрелил сотруднику ДПС в область сердца; тот еще не успел упасть, а недочеловек уже выскакивал из машины, хватал умирающее тело за шею и, прикрываясь от открывшейся пальбы, производимой со стороны его брата, пошел с ним на стремительное сближение. Как следует понимать, пистолетная стрельба не может продолжаться вечно, именно так
произошло и в этом ничем не отличном случае - и вот, когда у недоверчивого полицейского закончилась основная обойма, посланник Ада, недобро усмехнувшись, бросил ненужное больше туловище, уже отяжелевшее и безвольно висящее, приблизился к гаишнику почти что вплотную и метким выстрелом в голову безвременно оборвал его молодую и, казалось бы, такую беспечную жизнь.
        И снова положение спасла прекраснейшая блондинка, в последнее время просто удивлявшая своей безразмерной отвагой! Московский потрошитель не знал, что она только и ждала момента, когда он начнет действовать и отвлечет на себя внимание несговорчивого Виталия; в ту же секунду Шалуева бросилась открывать бардачок и извлекла оттуда пистолет, заблаговременно заряженный серебряной пулей; однако, доставая одновременно еще и оставшийся моток нити, а в последующем спешно покидая салон, она все же немного замешкалась, поэтому и не успела спасти неблагоразумного полицейского, только что державшего ее на мушке своего боевого оружия. Между тем возникшая заминка позволила ей потратить еще несколько секунд, в этой ситуации казавшихся попросту драгоценными, на переход в противоположную часть машины; она приблизилась к жуткому и чудовищному созданию почти что вплотную (в этот миг он стрелял во второго из Самородковых), наставила дуло старинного пистолета ему в заднюю часть неприятнейшей головы, а в следующим своим движением нажала на спуск и поразила монстра субстанцией, на сей раз наделенной уже исключительно
магическим содержанием. Далее, пока московский полицейский показывал проезжавшим мимо водителям свои служебные документы (в развернутом виде), подтверждающие его принадлежность к органам внутренних дел, (зачем, непонятно? Возможно, чрезвычайно разволновался), Дарья обматывала тело Чурилова волшебною пряжей, которой хватило всего лишь только до пояса; наконец, необычное (если не сказать странное?) занятие, ставшее уже привычным, было закончено, и миротворцы переместили безвольное тело обратно в багажник, затем в спешном порядке расселись в машину, причем белокурая красотка села за руль и сама повела машину дальше, в сторону родного города Новочеркасска, где ей была известна практически каждая улочка. Проехав пару километров и оказавшись на пересечении трасс «М-4», по какой они двигались, и «А-270», что возле поселка Интернациональный, Даша свернула с основного пути в левую сторону и поехала дальше уже по другому, второстепенному, ответвлению, уводящему их от основного пути.
        - Ты куда? - удивился молодой человек, комментируя то положение, что она съехала с трассы и стала удаляться от основного пункта их назначения. - Нам вроде бы совсем не туда?
        - Сейчас на том направлении будет полно полицейских, - заверила Даша, нисколько не сомневаясь, что будет именно так, как она и сказала, - и мне совсем не по кайфу повторно кому бы то ни было там объяснять, откуда у нас взялся в багажнике оживший вдруг труп, - последнее сравнение она применила по той немаловажной причине, поскольку с задней части не слышалось никакого движения, в противовес тому невыразимому хаосу, творившемуся, когда они ехали ночью и когда Чурилов рычал, мычал и бился головой о днище машины, - проедем через населенный пункт Новосветловский: считаю - на том маршруте мы в настоящий момент никого не встретим, - и одновременно презрительно усмехнулась, - вряд ли кому придет в голову, что машина с московскими номерами свернет с основной магистрали и поедет в какое-то непонятное «Богом забытое» захолустье.
        Белокурая красотка, оказавшаяся на редкость сообразительной, благодарила в этот момент своего отца за то (стоившее ей огромных нервов) обстоятельство, что он заставил ее выучиться на водительские права и помогал осваивать вождение именно на этой дороге, куда они столь предусмотрительно и свернули, словно бы она интуитивно почувствовала последующее развитие событий… действительно, после их своевременного отъезда ровно через двадцать минут на место убийства двух полицейских-гаишников из города Шахты прибыла группа быстрого реагирования, а в Новочеркасске на трассе «М-4», она же «Е-115», была выставлена засада (законопослушные граждане, проезжавшие мимо трагического места убийства, невзирая на «корочки» московского полицейского, посчитали - что просто обязаны! - сообщить о происшествии в службу спасения); однако никому в дальнейшем и в голову не пришло, что беглецы поедут не прямо, а свернут на объездные пути, так или иначе, но ведущему прямиком в нужный им город.
        Эпилог
        Шалуева, прожившая всю свою жизнь в провинциальном Новочеркасске, не отличавшимся какими-то сверх большими размерами и имевшим население сто шестьдесят восемь тысяч жителей, отлично знала его особенности, в том числе улицы и все окружные дороги, где невозможно было встретить ни одного полицейского; следовательно, искусно маневрируя среди маленьких улочек и проулков, она в конечном итоге привела машину к древнему кладбищу и остановила ее как раз в том самом месте, где несколькими днями раньше, в праздник Хэллоу?на, точно также парковался Арсений.
        - Вот мы и на месте… и надеюсь, что этот кошмар наконец-то сейчас и закончится, - облегчено выдохнув, сказала зеленоглазая блондинка, выбираясь из салона автомобиля наружу и подавая пример своему неотступному спутнику.
        - Хотелось бы думать? - все еще не до конца уверовав в успешный исход этого дела, усомнился молодой полицейский.
        Он принял от бесподобной красотки ключи, отпер багажник, открыл заднюю дверцу, и тут они неожиданно обнаружили, что Чурилов так и лежит, словно мертвый, не подавая признаков жизни.
        - Можно было бы и не связывать, - констатировал увиденное московский оперативник, - ему хватило всего лишь одной серебряной пули.
        - Не забывай, что такое его состояние продлится только до вечера, - высказала удивительная красавица вполне резонную, справедливую мысль, хватая безвольное тело за ноги и помогая возлюбленному вытаскивать потустороннего изувера из транспортного средства, некогда принадлежавшего ныне покойному Калистратову, - и, хотя времени у нас предостаточно, все же предлагаю поторопиться; а чтобы не таскать все по отдельности, предположу, будет лучше сколотить все прямо здесь, к месту же нести уже полностью приготовленное распятие.
        Такое справедливое замечание оспаривать было трудно, и оперуполномоченный, более знакомый со строительным инструментом, незамедлительно принялся изготавливать незамысловатую, оговоренную отцом Ведуном конструкцию: первым делом он отпил от бруска, имевшего объем 1.8х0.15х0.1 метра, небольшую часть длинной в пятьдесят сантиметров, затем, сделав в необходимых местах надрезы (так, чтобы части состыковывались впритык, не изменяя в своей основе ровной поверхности), сколотил все полученные отрезки между собой, получив своеобразный крест с планкой под руки (она была чуть длиннее), а также под ноги (эта оказалась короче); для большей прочности выскочившие с другой стороны окончания вбитых гвоздей были загнуты к деревянной основе.
        - Юра, не развязывай его пока, - вдруг заметила Даша, поддавшаяся в этот момент своей д?вичьей интуиции, - давай пришпилим вначале его голову, потом уже займемся и всеми остальными конечностями.
        Так в точности и поступили: переместили бездыханное тело маньяка на разложенный на сухой траве крест и приставили к его лбу серебряный гвоздь - один из пяти, полученных от алтайского колдуна; далее, Дарья отошла чуть в сторонку, чтобы не мешать своему герою претворять в действие основную часть созданного старцем заклятья; тот, получив такое своеобразную помощь (дабы не мешать!), со своей стороны взял заранее приготовленный молоток и первым ударом загнал гвоздок, но… только наполовину. Вдруг! Глаза Московского потрошителя нежданно-негаданно резко открылись, посмотрели на своих заклятых врагов и «загорелись» зловещим блеском, угрожающим и одновременно демоническим, заставив обоих неумышленно вздрогнуть. Но и это еще не все! Ненавидящий взгляд сопровождался грозным и злобным рыком, вырвавшимся будто бы из самой преисподней (тем не менее на этот раз он звучал не так уж и громко и вряд ли был кем-то услышан в городе); как бы там ни было, он спровоцировал у миротворцев пугливую дрожь, сжав сердца обоих борцов с мистической силой в небольшой, едва пульсирующий комочек; однако следующий удар,
произведенный машинально, но с более внушительной силой, пригвоздил голову безжалостного маньяка-убийцы к деревянной основе; в тот же момент угрожающий взгляд потух, а рев замолчал.
        В дальнейшем все было намного проще: разрезав пилкой тонкую серебристую нитку, руки Чурилова были раскинуты в стороны, после чего прибиты двумя серебряными гвоздями; оставшееся серебро ушло на ноги - они, освобожденные от грубых ботинок, были приколочены к специальной нижней подставке; а вот дальше понадобилась помощь и в том числе Даши… хочешь не хочешь, но ей пришлось приподнять верхнюю часть креста и держать ее так, пока другой участник этого заговорщицкого тандема дополнительно обматывал адского узника железной колючкой, методично приковывая туловище к деревянной основе. На все эти приготовительные мероприятия ушло примерно около часа, день еще был в самом разгаре, однако до темноты мертвеца необходимо было переместить к покинутой им могиле - и только там заклятие обрело бы полную силу. На весу крест нести было тяжеловато, поэтому решили взяться вдвоем за более длинные перемычки и тащить его волоком так, чтобы волочению по земле подвергался только нижний, не задействованный край, деревянного основания.
        - Вот «блин»! - воскликнула белокурая девушка, лишь только они достигли места захоронения. - Я так и знала, что почва обвалится и придется еще и копать! Жди меня здесь - я сгоняю в магазин за лопатой.
        Не желая лишний раз рисковать, Шалуева отправилась в город пешком. Ожидать ее пришлось чуть более трех часов; а солнце уже уверенно начинало клониться к закату. Но вот наконец посыльная возвернулась, «вооруженная» инструментом, предназначенным исключительно для перекапывания сыпучих материалов. Еще пара часиков ушла на раскапывание рыхлого грунта (за пару недель с небольшим она еще не успела сильно слежаться), и закончили, когда солнышко, ставшее вдруг невероятно красным, просто каким-то кровавым, своим нижним краем уже касалось отдаленного горизонта.
        - Не будем тянуть драгоценное время, - сказала очаровательная красотка уставшему Юрию, - и не станем проверять, как он поведет себя с наступлением темноты - а давай-ка скинем это «животное» сразу.
        Так в точности и поступили: с пренебрежением и презрением миротворцы столкнули крест с распятым на нем потусторонним служителем самого Сатаны в чуть расширенную могилу, с первого раза вместившую в себя и созданное магическое устройство, и надежно пришпиленное к нему чудище, пр?клятое и приговоренное на вечные муки. Место захоронения жестокого маньяка-убийцы успели засыпать вот только-только перед полным наступлением темени; в этот раз в процессе участвовала и бесподобная девушка, прекрасно осознававшая, что ее молодой человек уже изрядно устал и что движения его в связи с этим становятся несколько заторможенными. Когда все было готово, они направились обратно к машине, а по дороге оперуполномоченный высказал чрезвычайно справедливое размышление, с которым Дарья была абсолютно согласна:
        - Послушай, Дашуля, теперь, что нам осталось еще непременно сделать - так это избавиться от нашего «засвеченного» транспорта, и как можно быстрее, а не то рано или поздно, но он обязательно выведет на нас полицейских - и доказывай им потом! - что ты не «дурак» и что это не мы «замочили» тех двух гаишников, тем более что, полагаю, покойному Калистратову он все равно теперь вряд ли уже понадобится… ты как, не знаешь какое-нибудь такое место, где можно было бы его скажем так, слегка «притопить»?
        - Да, Юрик, - ответила очаровательная красотка, значительно повеселевшая, до настоящего же момента пребывавшая в состоянии крайней сосредоточенности, - в нашей реке Тузлов найдется несколько таких мест, где можно надежно спрятать не то что бы какую-то там легковушку, а кого угодно и что угодно - хоть самого черта; кстати, я и сама хотела тебе такой вариант предложить, но в этот раз твои мозги сработали немного быстрее; короче, так и поступим, а обратно поедем на поезде.
        Избавившись от машины, парень с девушкой, отдыхая от навалившихся передряг, провели еще сутки у нее дома, а на следующий день, предварительно заказав билеты, с чувством исполненного долга отправились обратно в Москву, где, как оказалось, по завещанию умершей Ирины Ильиничны, ее племяннице Шалуевой Дарье Ивановне - и только ей! - достались ее трехкомнатная квартира, все нажитое имущество и внушительные банковские счета, выражавшиеся как в долларовом, так и в рублевом эквиваленте; их вполне хватило бы и на весь период ее обучения в театральном училище, и впоследствии еще на долгие-долгие годы (хотя это, конечно, у кого какие запросы и как, соответственно, тратить). Нетрудно понять, что с такой внушительной «премией» зеленоглазая блондинка без особого труда поступила, куда и мечтала, то есть в Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина при Малом театре России, а еще через год вышла замуж за оперуполномоченного уголовного розыска Юрия Ремишева, к тому времени уже получившего звание лейтенанта.
        Что же касается Московского, то бишь Ростовского, потрошителя, то он, отправившись обратно в Ад к своему потустороннему Повелителю, тем не менее был обречен каждое 31 октября выходить из могилы, чтобы до утра скитаться по близлежащей округе, где искать себе новые жертвы, безнадежно и бесповоротно увлекаемые судьбой к кровавым пыткам и жестоким мучениям…
        Обложка изготовлена на сайте:
        
        Изображение предоставлено этим же сайтом.