Кувалда Геннадий Борчанинов
        Краснослав Кувалда #1
        В его взгляде - железо. В его осанке - сталь. Его кулаки - наковальни. Его имя - Краснослав Кувалда.
        Третье Отделение? Бомбисты-революционеры? Агенты рептилоидов? Его не остановит никто.
        Примечания автора:
        Все персонажи, места и события вымышлены, все совпадения случайны
        Геннадий Борчанинов
        Кувалда
        Глава 1
        В начале было слово. И слово было…
        - Ублюдок, мать твою, а ну, иди сюда, говно собачье, а?
        Отдалённый сектор Галактической Империи Славяноруссов, которого даже нет на официальных картах.
        - Ну, решил ко мне лезть? Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня трахнуть - я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чёртов, будь ты проклят!
        Кипит сражение. Мелькают лазеры, рассекая темноту глубокого космоса, греются стволы кинетических орудий, дрожат перегруженные силовые поля.
        - Иди, идиот, трахать тебя и всю твою семью! Говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла! Иди сюда, мерзавец, негодяй, гад! Иди сюда, ты, говно, жопа!
        Вся мощь космического флота рептилоидов обрушилась на один корабль. Самый опасный корабль славяноруссов, и рептилии знают это. Опасный не из-за калибра пушек или мощной брони. Это всего лишь одноместный корвет. Опасен тот, кто им управляет, изо всех сил сжимая сейчас рычаги управления, и поливая ненавистных рептилий атомными снарядами и отборным русским матом.
        Его имя - Краснослав Кувалда. И он - лучший из лучших.
        Атомные взрывы расцветали, словно сверхновые звёзды, корабли рептилий вспыхивали один за другим. Корветы, крейсеры, линкоры. Краснослав умело лавировал среди боевых порядков врага, и глупые рептилоиды уничтожали сами себя, готовые заплатить любую цену, лишь бы покончить с последней надеждой Галактической Империи Славяноруссов.
        Весь флот Торговой Федерации Нибиру сосредоточен здесь, и даже танкеры и дроны-майнеры, наспех переделанные для боя, роятся вокруг корабля-матки, огромного титана, способного единственным залпом расколоть планету. Вот она, настоящая цель, достойная лучшего пилота Империи.
        Его миссия - форменное самоубийство. Даже самые храбрые из пилотов радовались тайком, что это не им досталась честь сразиться в одиночку против всей Торговой Федерации, но Краснослав лишь улыбнулся, когда узнал детали. Ведь он спасёт Империю.
        Залп ракет, и освещённый горящими линкорами космос будто расчерчен штрихами, а капитан Кувалда на виражах уворачивается от вражеского огня. Красные лазеры следуют за ним неотрывно, но Краснослав всё равно остаётся недосягаем.
        В этот самый момент ударная группировка Империи Славяноруссов приближается к планете Нибиру, столице Торговой Федерации и родине поганых рептилий. И никто не сможет их остановить, пока капитан Кувалда отвлекает весь огонь на себя. И чем дольше он сражается, тем больше шансов у его соратников закончить самую долгую и кровопролитную войну в истории Галактики. Закончить одним ударом, превратить колыбель цивилизации рептилоидов в радиоактивный пепел. Ради жизни всех людей, что страдают под гнетом Торговой Федерации.
        Краснослав вцепился в рычаги, лавируя под шквальным огнём рептилий. Корвет «Победа» до сих пор не получил ни единого повреждения, но так не могло продолжаться вечно. Боезапас подходил к концу, атомные ракеты сегодня нашли достаточно целей. Только последняя, сверхсекретная разработка имперских КБ осталась сегодня нетронутой, предназначенная для главной цели - корабля-матки.
        Капитан переключил реле, Оружие Возмездия перешло в боевой режим, главный калибр запульсировал красной энергией, набирая мощь перед залпом. Корвет прошёл сквозь боевые порядки рептилоидов, как нож сквозь масло, и остановился перед титаном, по сравнению с которым выглядел настоящей песчинкой. Как в старой легенде рептилоидов про Голиафа, вдруг подумал Краснослав.
        Он нажал на красную кнопку, не останавливаясь на лишние раздумья, и подпространственная аннигиляторная пушка изрыгнула комок багрово-красной энергии, начавший поглощать всё на своём пути. Всё, чего касалась эта неведомая энергия, исчезало бесследно, и чем больше в нём исчезало, тем больше этот комок становился.
        Корабль потянуло вслед за ним, и даже на полном форсаже двигатели не сумели справиться с притяжением подпространства.
        Капитан Кувалда с улыбкой глядел, как исчез в прожорливом чреве титан рептилоидов, а потом и его корвет затянуло вслед за титаном. Последнее, что услышал Краснослав - празднование победы в зашумлённом эфире, а затем всё исчезло.
        - Господин! Господин! Он очнулся! - голос, определённо женский.
        Звуки шагов, одни лёгкие и почти невесомые, цокающие каблучками, и другие, тяжёлое буханье подкованных сапог, под которыми скрипит паркет.
        Пахнет спиртом и касторкой, душно. Хочется больше воздуха.
        - Где я?..
        Глаза почти получилось разлепить, солнечные лучи ласково гладят его по лицу. Всё кажется каким-то неправильным и неестественным.
        Краснослав Кувалда, пилот Империи, открыл глаза и окинул комнату проницательным взглядом. Белые стены, белая постель. Окно закрыто полупрозрачной шторкой. Тощие руки лежат поверх одеяла, и совсем нет сил даже приподнять их.
        Он попытался напрячь внутреннее зрение, доступное каждому славяноруссу. Веды могли бы подсказать ему, что произошло, но голограммы Древних только мелькнули на пару секунд и исчезли. Капитан Кувалда неверящим взглядом уставился на свои ладони. Вернее, на чужие ладони, ведь эти тонкие, почти детские пальцы никак не могли принадлежать воину Империи Славяноруссов. Похоже, произошло что-то непоправимое, и Оружие Возмездия сработало не так, как предполагали учёные…
        - Сын! - громоподобный голос оглушил даже его. - Сын! Ты очнулся!
        В комнату широким шагом вошёл высокий мужчина. Смутное ощущение узнавания и родственной связи, в памяти Краснослава, выросшего в интернате для кадетов, неожиданно стали всплывать образы, как этот мужчина держит его маленького на коленях, дарит машинки на Рождество, учит драться.
        - Господин! Он ещё слишком слаб! - следом за мужчиной семенила девушка в коротком белом халатике медсестры.
        Насчёт неё память ничего не могла подсказать, но вид молочно-белой груди, выпрыгивающей из глубокого декольте, едва не ввёл воина Империи в искушение.
        Медсестра присела на кровать рядом с ним и наклонилась поправить ему компресс, словно специально дразня Краснослава видом роскошной груди.
        - Он мой сын, Аграфена. Он не может быть слабым, - отрезал мужчина.
        Отец сложил руки на груди, возвышаясь над ним, будто скала. Он и выглядел подобающе, грубые черты лица, словно вырубленные из камня, широкие плечи, густые светлые волосы. Одет он был в жилет и брюки, из кармана жилета свисала золотая цепочка.
        - Где я?.. - повторил свой вопрос капитан.
        Голос прозвучал тихо и сипло, но даже так он услышал, что звук этого голоса ему незнаком.
        - Что? - опешил отец.
        Краснослав прокашлялся, снова посмотрел на чужие ладони, худые и беспомощные, с грустью вспоминая свои могучие кулаки-наковальни, которыми он всю жизнь крушил рептилоидов.
        - Где я? - твёрдо и чётко произнёс он. - Что это за место?
        Медсестра охнула, прижимая ладошки ко рту. Отец шумно выдохнул и отвернулся к окну.
        - Похоже, твоя травма гораздо серьёзнее, - задумчиво сказал он.
        - Травма? - переспросил Краснослав.
        Память ничего не подсказывала, но зато к нему подкралось смутное ощущение тревоги, будто он потерял или сломал что-то очень важное.
        Отец потёр виски и снова вздохнул. Теперь он уже не выглядел непоколебимым воплощением спокойствия.
        - Тебя зовут Вячеслав Сычёв. Ты - наследник рода Сычёвых. Мы находимся в восточном крыле родового поместья. Тебя устроит такой ответ?
        Глава 2
        Мысли беспорядочно проносились одна за другой, Краснослав строил самые безумные предположения и гипотезы, начиная от ментального воздействия рептилий и заканчивая предсмертным видением умирающего мозга. Всё-таки он был первым славяноруссом, попавшим под воздействие аннигиляторной пушки.
        В конце концов, он пришёл к выводу, что его сознание действительно перенеслось в тщедушное тело Сычёва. И здесь у него возникло два варианта дальнейших действий, каждый из которых чем-то ему не нравился. Первый вариант, отыгрывать роль потерявшего память Славика Сычёва. Второй вариант, раскрыть свою настоящую личность, рискуя, что его закроют в лечебнице для душевнобольных. А если рептилии узнают, что капитан Кувалда здесь, то наверняка постараются его уничтожить.
        Что же. Придётся внедриться в местное общество под чужой личиной и вести войну против рептилоидов не с помощью пушек и лазеров, а с помощью плаща и кинжала. Этому тоже обучали в академии, но плащ и кинжал - это их методы, а играть на чужом поле и по чужим правилам Краснослав не любил. В том, что здесь есть рептилии, он нисколько не сомневался. Агенты Торговой Федерации были везде, с лёгкостью меняя облик и прикидываясь людьми.
        Кстати…
        Краснослав напряг зрение, пытаясь рассмотреть ауру отца. Самый надёжный способ вычислить рептилию, прикинувшуюся человеком.
        Безуспешно. Энергетические потоки тела оказались слишком слабы даже для этого, и он обессиленно рухнул обратно на подушку. Кажется, оригинальный Сычёв не слишком заботился развитием своей Живы. Если здесь вообще знают о ней. Так много вопросов, так мало ответов.
        Краснослав попытался структурировать всю информацию и поставить для себя объективные задачи. И первым делом стоило бы заняться развитием энергетического потенциала. Если он достигнет хотя бы одного процента от своего прежнего развития, это уже будет прорыв. Нужно получить больше сведений о мире и состоянии войны с рептилиями. В том, что идёт война, он даже не сомневался, вопрос только в том, в какой фазе сейчас находится противостояние. Положение в обществе у него теперь было достаточно высоким, как он понял из слов отца. Это упрощало задачи, но подкидывало новых забот, связанных с репутационными рисками и опасностью раскрытия. Наследник рода постоянно на виду, и будет сложно действовать скрытно.
        - Ничего не помню… - произнёс Краснослав.
        - Ретроградная амнезия, господин, - пояснила медсестра. - Такое бывает.
        - Я знаю, Аграфена, - холодно бросил отец.
        - Что произошло? - спросил Краснослав.
        Отец вдруг чертыхнулся сквозь зубы.
        - Ты даже этого не помнишь? Ты устроил драку на рождественском балу! Наследнику империи зуб сломал! Павлу Морозову под глазом фингал поставил! Братьев Демидовых избил! Всех троих! - отец перешёл на крик, нависая над кроватью больного.
        Краснослав сильно сомневался, что прежний обладатель этого тела мог сотворить что-то подобное.
        - Мы теперь в опале! Весь наш род!
        - Это меня не интересует, - отрезал Краснослав. - Со МНОЙ что произошло?
        Отец прервался на полуслове и резко повернулся к нему. Аграфена снова всхлипнула и испуганно посмотрела на главу рода Сычёвых.
        - С тобой?! Императорские гвардейцы избили тебя и выбросили на улицу, как какого-то безродного бродягу! Никогда у Сычёвых не случалось такого позора!
        Он орал так, что дрожали стёкла. Но Краснослав оставался спокоен.
        - Понял. Разберусь, - сказал он.
        Ситуация хоть и прояснилась немного, но лучше не стала. Даже наоборот.
        - Разберёшься? Ты?! - воскликнул отец, задыхаясь от гнева, смешанного с неподдельным удивлением.
        - Разберусь, - твёрдо ответил капитан Кувалда.
        Он откинул тяжёлое одеяло, под которым скрывалось бледное хилое тельце в больничной пижаме. Нет, обладатель такой мускулатуры никак не сможет избить кого-то, даже при всём желании. Что тут говорить про наследника империи и нескольких его прихвостней. Капитан с горечью подумал, что работы тут предстоит много, но трудности никогда не пугали воина Империи.
        Краснослав сел на кровати, свесил тонкие, чужие ноги вниз. Всё тело ощущалось неимоверно слабым, как физически, так и энергетически. Радовало его только одно, в его жилах текла славянская кровь, а значит, все секретные техники Рода оставались доступны. Теоретически. На практике же он не мог даже включить внутреннее зрение и посмотреть всё нужное в Ведах. Придётся вспоминать всю программу обучения так, без подсказок.
        - Славик, открой ротик, - проворковала медсестра, держа в руках ложку с какой-то микстурой.
        Но Краснослав решительно отодвинул приближающуюся ложку и встал. Его качнуло, пришлось схватиться за спинку кровати, но пилот, привыкший к перегрузкам, устоял на ногах.
        Отец по-прежнему стоял, сложив руки на груди, и наблюдал, как его сын и наследник, ещё вчера лежавший в коме, подходит к окну. Он вспомнил свои малодушные мысли задушить единственного сына подушкой, чтоб разом избавиться от всех проблем, и устыдился. Славик хоть и был непутёвым сыном, приносил одни только проблемы и не оправдывал надежд, но всё равно оставался родной кровью и единственным воспоминанием о безвременно ушедшей жене.
        Краснослав доковылял до окна, за которым виднелся сад и кусочек пронзительно голубого весеннего неба. На вишнёвых деревьях распускались нежные белые цветы. Капитан почувствовал, как кольнуло сердце, прежде видевшее только выжженные пустоши и чёрную глубину космоса. Похоже, этот мир ещё не видел настоящего вторжения рептилий, когда города ровняют с землёй, а на месте полей и лесов остаются только воронки, заполненные пеплом.
        Значит, здесь они действуют скрытно.
        - Сколько я здесь находился? - спросил Краснослав.
        - Пять месяцев, господин, - ответила Аграфена.
        Краснослав привычным жестом заложил руки за спину, продолжая смотреть в окно.
        - Пять месяцев я умирал на больничной койке, и всё, что тебя интересует, это императорская немилость? - спросил он. - Позор всего рода Сычёвых?
        Наверное, со стороны это выглядело забавно. Бледный, тощий, заросший парнишка отчитывает могучего дворянина, будто нашкодившего кота. Но Сычёву-старшему почему-то смешно не было. Когда Аграфена прибежала к нему с новостью, что Славик очнулся, он ожидал чего угодно, но точно не этого.
        - Ты правда веришь, что я мог избить троих, четверых, или сколько их там было? Что это не чья-то интрига и попытка лишить тебя влияния через самое слабое звено? Через меня, - продолжил капитан.
        - Свидетели говорят…
        - Свидетели говорят то, что им велено! - отрезал Краснослав. - Попробуй-ка сказать не то, чего хочет наследник империи, и с тобой сделают то же самое, что и со мной!
        - Они клялись на Святом Писании, - возразил отец.
        Краснослав повернулся к нему.
        - Ты серьёзно? Кому-то ты очень сильно насолил, отец.
        Тот ничего не ответил, лишь крепко задумался. Клан Сычёвых был ближе всех к Императору, но после того случая всё пошло наперекосяк.
        - У нашего рода всегда было много недоброжелателей, - расплывчато ответил он.
        - Как и у любого другого, - пожал плечами Краснослав.
        С этим трудно было спорить.
        - Значит так… - начал было Краснослав, но его прервало урчание живота, похожее на рёв раненого медведя, и он вдруг почувствовал, насколько сильно голоден.
        Пять месяцев строгой диеты, и ты готов сожрать даже кита.
        Отец посмотрел на него понимающим взглядом.
        - Я пришлю кого-нибудь, - сказал он. - Аграфена, останься с ним. Сын. Мы побеседуем позже. Мне… Нужно обдумать твои слова.
        Краснослав кивнул. Ему тоже многое нужно было обдумать, и в первую очередь, составить план действий. Если род Сычёвых действительно был приближён к Императору, то это многое меняло. Если вернуть Сычёвым былое влияние и положение в обществе…
        - Славик… - проворковала медсестра, когда отец вышел, тяжело бухая по паркету подкованными сапогами.
        Капитан Кувалда посмотрел на неё. В её взгляде читалось искреннее желание помочь и позаботиться, но было и что-то новое. Интерес?
        - Да, Аграфена? - спросил он.
        Девушка смутилась.
        - Может, просьбы у тебя какие, или ещё что-то… Ты не стесняйся, говори, я же за тобой все эти полгода ходила, лечила… - её щёки чуть покраснели, а руки будто сами собой начали теребить подол коротенького халата.
        Краснослав задумался. Кое с чем она всё-таки могла ему помочь.
        - Аграфена… Я же память потерял. Как моего отца зовут вообще?
        Глава 3
        Общение с Аграфеной многое прояснило, хоть и не всё. Глава рода Сычёвых звался Афанасий Ильич, многострадальный Славик оказался его первым и единственным ребёнком, а по совместительству, наследником древней династии.
        Учился Славик в Императорской Гимназии, закрытой школе для дворянских детей, и судя по словам девушки, если бы не кома, его бы непременно исключили за драку, но никто не мог даже представить, что Славик очнётся, и вопрос об исключении как-то замялся сам собой. Так что формально Краснослав Кувалда теперь числился учащимся выпускного класса, и совсем скоро ему предстояло сдавать экзамены. Какие именно экзамены - Аграфена даже не представляла, но вряд ли это была космическая навигация и тактика боя в безвоздушном пространстве.
        По итогу экзаменов обычно становилось понятно, по какому ведомству продолжит службу юный дворянин, и продолжит ли вообще. Чаще всего результаты были известны задолго до самого экзамена, но в случае Краснослава такой предопределённости не было.
        Удалось выведать немного политической обстановки. Империя здесь называлась Российской, и Краснослав сильно удивился, когда узнал, что кроме славяноруссов её населяют и другие народы. Ещё больше он удивился, когда услышал про другие страны, с которыми Империя периодически воевала. Значит, этот мир ещё не преодолел порог государственной раздробленности, и был ещё более уязвим перед нашествием рептилоидов.
        Правил сейчас Божией милостью Император и Самодержец Всероссийский Константин Вторый, мягкий и незлобивый человек. И как понял Краснослав, из-за его мягкости вся Империя трещала по швам, раздираемая на части различными кланами и фракциями. Это тоже подкидывало проблем.
        Но все эти проблемы Краснослав решил отложить на потом, а сейчас просто сидел на кухне и жадно поглощал уже третью тарелку борща, пока вокруг суетились служанки и кухарки, переполошённые внезапным появлением наследника.
        Аграфена, которая разрешила называть себя Грушей, стояла рядом, на случай, если барчуку вдруг поплохеет.
        Но Краснослав только наливался румянцем, поедая борщ и заедая пампушками. Ему требовалась энергия, и самым простым способом её получения сейчас была еда. Вся энергия сразу шла на перестроение потоков Живы. Предыдущий хозяин этого тела, видимо, даже не догадывался о необходимости раскрытия энергетических центров, да и несколько наводящих вопросов дали Краснославу понять, что Груша тоже не знает о их существовании.
        Мир этот, по разумению капитана Кувалды, оказался весьма и весьма отсталым. С другой стороны, он был человеком простым, и радовался даже этому. В конце концов, его миссия закончена успешно, Галактическая Империя Славяноруссов праздновала победу, да и сам он остался жив, хоть и таким необычным способом. А все остальные проблемы решаемы. Тем более, если за них возьмётся лучший пилот Галактики.
        - И что же это получается, Груня, - произнёс Краснослав, откладывая ложку. - Мне в эту академию обратно придётся ехать?
        - Гимназию, - поправила его Аграфена. - Это уж как батюшка ваш, Афанасий Ильич, решит.
        - Спасибо, красавицы, - Кувалда поблагодарил служанок, когда те принялись убирать пустые тарелки, которых накопилась целая горка.
        Те удивлённо начали переглядываться, видимо, прежний Славик такими словами по отношению к ним пренебрегал.
        Краснослав поднялся, чувствуя, как пробегают по энергетическому контуру эманации борща, напитывая его Живой.
        - Теперь можно и делом заняться, - весело произнёс он.
        - Может, не надо спешить? Отдохнул бы, полежал ещё… - растерянно спросила Груша, но Краснослав не был лежебокой.
        Энергия требовала выхода.
        - Лежать, Груня, мы будем потом, - отрезал он. - Надо делать дела.
        Задачи себе Краснослав поставил воистину титанические, достойные настоящего славянорусса. Программа минимум - вернуть клану Сычёвых былое величие. Программа максимум - захватить власть над Империей, а затем и над всем миром, объединить его железной рукой, чтобы все народы могли вместе противостоять поганым ящерам.
        - К отцу, - приказал он.
        Девушка, по-прежнему одетая в короткий медицинский халат, взяла его за руку и повела за собой.
        Кабинет Афанасия Ильича находился на третьем этаже поместья, и пока они поднимались по широкой дубовой лестнице, Краснослав во всех подробностях сумел рассмотреть внушительные бёдра Аграфены. Юное тело Славика неожиданно отреагировало мощным выбросом гормонов, но капитан Кувалда легко справился с приступом похоти, недостойной славянорусса.
        Они остановились подле двери.
        - Ты можешь идти, - произнёс Краснослав, распахивая дверь в кабинет Сычёва-старшего.
        Отец сидел за массивным столом, нацепив маленькое пенсне, комично выглядящее на грубом лице, и листал какой-то толстый гроссбух, страницы которого были испещрены сотнями и тысячами цифр, пометок и сносок. Рядом стояла чернильница с пером, и Сычёв-старший периодически вносил какие-то пометки уже в другой гроссбух, чуть поменьше.
        Афанасий Ильич поднял тяжёлый взгляд на отпрыска, который даже не удосужился постучать, прежде чем войти. Прежний Славик такого себе не позволял, и в душе главы рода поселилась смутная тревога. С его сыном и наследником произошло что-то непонятное, и это пугало сильнее, чем немилость императора.
        Да и столь стремительное выздоровление… Несколько часов назад он видел бледный скелет, обтянутый кожей, а теперь перед ним стоял бодрый и румяный юноша. А Сычёв-старший давно перестал верить в чудеса.
        - Ну, проходи, садись, - сказал он.
        Первый гроссбух он захлопнул и отодвинул, во втором пока сохли чернила.
        Напротив стола стояло маленькое неудобное кресло, но Краснослав остался стоять. В таком кресле пусть сидят просители, а будущий глава рода пришёл сюда как полноправный член семьи.
        - Мне нужна информация, - произнёс Краснослав.
        Афанасий Ильич только поднял брови в немом жесте удивления.
        - Я потерял память, ты знаешь, - пояснил Краснослав.
        - И какая информация тебе нужна? Лучше полечись ещё, сын, - вздохнул отец. - Твоя травма и правда куда серьёзнее, чем мы думали.
        Краснослав скрестил руки на груди.
        - Я уже достаточно здоров, - возразил он. - Дай мне весь расклад. Какая нынче политическая обстановка в Империи, с кем дружить, кого недолюбливать, с кого можно потребовать должок, а к кому лучше не приближаться, и всё прочее.
        Отец задумчиво почесал выбритый подбородок.
        - Раньше ты не интересовался политикой, - произнёс он.
        - У меня было много времени всё обдумать, - сказал Краснослав.
        Афанасий Ильич набрал воздуха в грудь, чтоб возразить, мол, ты до сегодняшнего дня даже почти не дышал, но вдруг поник и сдулся, будто воздушный шарик. Его терзало сомнение. Нынешний Славик походил на его сына только внешне, и простые побои никак не могли вбить ему в голову новые желания, идеи и мысли. Подозрение рождало недоверие, и открывать все карты внезапно исцелённому наследнику было чертовски трудно.
        - Отец, - произнёс Краснослав.
        Все эмоции были написаны у Сычёва-старшего на лице, и прочитать его было нетрудно даже не используя Веды.
        - Ты что, хочешь, чтобы я ненароком спутал тебе все карты, когда вернусь в гимназию? Подружился с кем-то из врагов, или оскорбил кого-то из старых друзей или родичей? Я ВООБЩЕ ничего не помню.
        - Мы ещё не говорили с тобой про гимназию, - заметил отец.
        - Догадаться нетрудно. Аграфена сказала, что меня так и не отчислили, значит, я имею право вернуться.
        Афанасий Ильич снова почесал подбородок.
        - Ты пропустил почти полгода, - сказал он. - Думаю, будет лучше, если мы подождём до осени, и ты продолжишь учиться с ребятами помладше. До экзаменов осталось всего два месяца.
        Краснослав расхохотался.
        - Наверстаю. Да и должен же я расквитаться с этими ублюдками.
        Глава 4
        Весь оставшийся вечер Краснослав изучал мир, засыпая отца тоннами вопросов и штудируя тонны книг, газетных вырезок и старых писем. Отец ушёл глубоко за полночь, Краснослав остался работать, пока за окном не забрезжил рассвет. Зато теперь он обладал более или менее полной картиной.
        Мир полностью идентичен Старой Земле, которую Краснослав помнил только по легендам и картинкам из учебников. Развитых технологий нет, есть только примитивные попытки местных изобретателей, пользоваться Живой никто не умеет, есть только некая «магия», общество раздроблено и расслоено, а вся Империя бурлит и сотрясается от интриг, восстаний и конфликтов. Краснослав понял, что ему ещё повезло угодить в тело потомственного аристократа. Попади он в тело крестьянина или простого рабочего, пришлось бы устраивать революцию, чтоб пролезть на самый верх, а как знал Кувалда, революции - метод рептилий, которые неизбежно перехватывают благое начинание и превращают всё в полный хаос и резню.
        Краткий курс истории Империи навёл его на несколько интересных мыслей по поводу своего попадания. Дважды за всё время существования государства им правили государи по прозвищу Великий, и оба из них славились жёсткими методами, внезапными реформами и резким скачком прогресса. Первого звали Пётр, и именно он превратил отсталую феодальную страну в настоящую Империю, второго звали Николай, и он жёсткой рукой сосредоточил всю власть в своих руках, а потом разбил всех врагов по очереди, отсталых япошек, ленивых турок и вонючих германцев, как было написано в учебнике.
        Теперь правил внук Николая, и страна медленно катилась в пропасть, так что Краснослав твёрдо решил стать третьим Великим Императором, исключительно ради спасения народа славяноруссов, которых притесняли и угнетали со всех сторон.
        Местные русичи неведомым образом оказались самым угнетённым народом во всей Империи. Практически всё налоговое бремя лежало на них, в регулярную армию призывались только они, тогда как из малых народов составлялись только добровольческие корпуса, даже судили их по более строгому закону.
        У Краснослава даже зародилось подозрение, что все высшие эшелоны власти заполнены рептилоидами, которые открыто проводят геноцид своих заклятых врагов, славяноруссов.
        В дверь постучали, отвлекая Краснослава от грустных тягучих мыслей.
        - Да?! - откликнулся он.
        На пороге показалась одна из служанок, Краснослав откинулся в отцовском кресле. Кабинет Афанасия Ильича неожиданно оказался удобен и уютен для подобной работы.
        - Батюшка ваш велел к завтраку звать, - тихо пискнула девушка.
        - Уже? - Краснослав удивлённо повернулся в сторону окна. - Сейчас спущусь.
        Он потёр глаза, красные после бессонной ночи, встал и отправился вслед за служанкой, одетой в простое чёрное платье и накрахмаленный белый передник.
        Краснослав ожидал, что в столовой будет только отец и несколько слуг, но он ошибся. Рядом с Афанасием Ильичом сидел незнакомец, сухопарый и тощий, неуловимо похожий на главу рода. Рядом с незнакомцем сидела девушка в строгом платье под горло, скрывающим скромную грудь. Чёрные локоны спускались чуть ниже плеч. Оба гостя были расслаблены и спокойны, сидели прямо и даже величественно, но Краснослав буквально кожей ощущал висящее в воздухе напряжение.
        - Ну здравствуй, племянник, - пробасил незнакомец. - Наконец-то ты очнулся.
        Девушка молча стрельнула в него глазками, и капитан Кувалда успел разглядеть в чёрных глазах немалую толику отвращения, смешанную с презрением. И чем только он успел заслужить такое отношение?
        - Он ничего не помнит, - произнёс Афанасий Ильич.
        Незнакомец смерил Краснослава долгим изучающим взглядом. Тот, нисколько не робея, прошёл к столу и уселся на свободное место, а затем холодно посмотрел прямо в глаза мужчине. В них сквозила враждебность.
        - Да? - наконец произнёс незнакомец. - Хорош наследник. Ничего не знал, да ещё и забыл.
        Девушка сдавленно фыркнула, будто услышала что-то смешное.
        - Я повторюсь, Афоня, надо собирать всех. Всю Семью, - добавил мужчина.
        - В этом нет нужды, брат, - сказал отец. - Славик вернётся в Гимназию, и всё будет хорошо.
        Значит, это дядюшка. Затаил обиду? Девушка похожа на него, скорее всего, дочь. Значит, Славику она приходится кузиной, но согласия в семье точно нет.
        Краснослав внимательно изучал обстановку, не влезая в разговор. Не по чину. Пока что.
        - Хорошо? - дядя рассмеялся, девушка тоже хихикнула, прикрыв рот ладошкой. - Ну-ну, Афоня.
        - Я - глава рода, Дормидонт, - жёстко сказал отец. - И я гарантирую, всё будет хорошо.
        Похоже, за столом кипело сражение похлеще, чем на орбите Полабии-8, хотя вместо взрывов снарядов и треска лазеров лишь бряцали ножи и вилки.
        - Ты не можешь ничего гарантировать. А Славик не может вернуться, он исключён, - отстранённо сказал Дормидонт Ильич.
        Краснослав, наконец, решил вмешаться.
        - Приказа об исключении не было, дядя, - произнёс он.
        Родич посмотрел на него так, будто вдруг заговорил предмет мебели. Или ручная обезьянка вдруг стала решать уравнения.
        - Согласно Уставу Гимназии, положение двадцать один, для исключения дворянина необходимо коллегиальное решение совета педагогов, утверждённое директором, - продолжил Краснослав. - Явиться на этот совет я не мог. Потому что он не состоялся. Поэтому он не состоялся.
        Дормидонт Ильич посмотрел на племянника с холодным интересом учёного, готовящегося препарировать лягушку, и отложил крохотную чайную ложку на фарфоровое блюдце.
        - Драка в Гимназии всегда была верным способом вылететь. Мы с твоим батюшкой хорошо помним пример братьев Заславских. Они подрались друг с другом и были исключены оба. А ты, Вячеслав, подрался с другими дворянами. Думаешь, они оставят это просто так?
        - Нет, не оставят, - согласился Кувалда. - Но и я им этого просто так не оставлю.
        Кузина поперхнулась и закашлялась, выпучив на него глаза. Краснослав равнодушно смотрел на её раскрасневшееся лицо.
        Пожалуй, в самой Гимназии не стоит сразу так шокировать людей. Славик был слабаком и трусом, и капитан Кувалда решил превратить это в преимущество. Слабого врага не будут бояться. А если не боятся - то подпустят близко, ближе, чем следовало бы.
        - Значит, ты возвращаешься в Гимназию, - протянул дядя.
        Краснослав видел, как проносятся варианты интриг и планов перед глазами Дормидонта Ильича. Даже не пользуясь Ведами. Всё было очевидно.
        - Возвращаюсь, - подтвердил он.
        - Агния, - резко произнёс дядя. - Ты поедешь с ним.
        - Что? - вскинулась девушка. - Нет! Ни за что!
        - Это не обсуждается. Ты тоже не посещала Гимназию уже полгода, - сказал он.
        - И ты знаешь из-за кого! - вскрикнула кузина.
        Теперь она была похожа на разъярённую фурию, взор её метал громы и молнии, и, в основном, в сторону Славика.
        - Сычёвы должны вернуться вместе, - сказал глава рода. - Это будет правильно. Другие фамилии поймут намёк.
        - Да, ты прав, брат, - заметил дядя. - И ты, Агния, поможешь кузену не упасть в грязь лицом. Тем более, если он потерял память.
        Девушка задохнулась от гнева, тонкие пальцы изо всех сил сжали фарфоровую чашку.
        - Ни за что! Я не потерплю этого придурка рядом с собой ни секунды! - выкрикнула она.
        Чашка лопнула с оглушительным хлопком, который прозвучал в тихой столовой, будто выстрел. Агния вскрикнула, прижала изрезанную руку к груди, дядя вскочил.
        - Успокойся, - прошипел он тихо, чтоб слышала только она. Но усиленный слух Краснослава сумел разобрать всё. - Долго терпеть не придётся.
        Дормидонт Ильич взял порезанную руку дочери в свои тощие ладони, зашептал что-то себе под нос. Их руки окутало светло-зелёное сияние, порезы начали затягиваться сами собой.
        Краснослав жадно вглядывался в происходящее. Неужели кто-то здесь всё-таки может управлять Живой? Но нет, потоки оставались спокойны, будто ничего и не происходило. Это было что-то совершенно новое и неизвестное.
        А значит, капитан Кувалда должен этому научиться.
        Глава 5
        После завтрака с новообретёнными родичами Краснослав снова удалился в кабинет отца. Вчера он упустил из виду генеалогию рода Сычёвых, и твёрдо решил восполнить этот пробел.
        Но едва он опустился в удобное кресло и открыл толстый альбом, как на пороге появился хозяин кабинета. Они молча встретились взглядами.
        - Может, в своей комнате этим займёшься? - спустя несколько секунд спросил Афанасий Ильич.
        - Нет, - кратко ответил Кувалда.
        Он перелистнул ещё одну страницу с портретом какого-то предка, одетого в толстую шубу и высокую бобровую шапку. Если бы не окладистая борода, то выглядел бы он точь-в-точь как Афанасий Ильич, но даже так сходство проявлялось феноменальное.
        - Скажи мне лучше, что это там, в столовой, было? Что это за сила? - спросил Краснослав.
        Отец явно удивился вопросу, но быстро опомнился.
        - Да, память твоя… Не думал, что ты даже это забудешь, - хмыкнул он. - Это личная сила Дормидонта. Исцеление.
        - Ясно, - ответил Кувалда. - На мне пробовали?
        - Ну так! Думаешь, с чего он так отощал? - воскликнул Афанасий Ильич.
        - Интересно, - протянул Краснослав. - А у тебя есть? У меня?
        Афанасий Ильич помрачнел.
        - У меня есть. У тебя не пробудилась, сколько мы не пытались, - хмуро сказал он.
        - Продемонстрируй, - произнёс Краснослав, пытаясь, чтобы это не прозвучало как приказ.
        Отец пожал плечами, подошёл поближе и сжал кулак, который тут же начал покрываться блестящей металлической коркой. Через несколько секунд кулак уже полностью был стальным, металл уходил куда-то дальше в рукава, но Афанасий Ильич быстро прекратил демонстрацию силы.
        Краснослав глядел то на кулаки, только что бывшие цельнометаллическими, то на раскрасневшееся лицо Афанасия Ильича, который тяжело дышал и потирал руки. И ни одного следа Живы.
        - Любопытно, - сказал он. - Оч-чень любопытно.
        Он захлопнул драгоценный альбом, сунул его под мышку и встал. Отец уже отдышался и теперь спокойно глядел на сына.
        - Поработаю у себя, - сказал Краснослав. - Это с собой возьму.
        - Вечером вы вместе с Агнией выезжаете в Гимназию, - сказал Сычёв-старший, подошёл к наследнику и положил руку ему на плечо. - Не подведи.
        Краснослав скупо кивнул.
        Свою комнату он нашёл не сразу, и даже пришлось прибегнуть к помощи слуг, но когда нашёл, подумал, что лучше бы остался в кабинете отца. На двери комнаты висел плакат с черепом и костями, Краснослав с удивлением узнал рептилоидские иероглифы «DANGER!». Гнев застил ему взор, похабная карикатура на кириллицу и глаголицу подняла из глубины души воспоминания о сожжённых городах и уничтоженных планетах.
        Он тут же сорвал плакат, осторожно толкнул дверь, будто впервые ступая на территорию врага. Грязь, пыль, разбросанные вещи, удушливая вонь и темнота окружили капитана Кувалду. Ощущение было такое, словно в этой комнатке не прибирались годами, не только во время комы Славика.
        Краснослав не был брезглив. Он был пилотом Империи, и его учили выживать везде, хоть в заснеженной пустыне Сиберии-4, хоть в удушливых мангровых зарослях Амазона. На заданиях ему приходилось есть живую саранчу и пить из конского следа, ставить засаду в болотах и даже в выгребных ямах рептилий, но любая из самых жутких планет смерти буквально меркла перед необходимостью войти в комнату Славика Сычёва.
        Будто какая-то противоестественная сила, чуждая не только славяноруссу, но и человечеству вообще, захватила эту комнату нечестивыми эманациями первозданного Хаоса.
        Но капитан Кувалда собрал волю в железный кулак и сделал первый шаг. Подошва прилипла к полу. Каждый шаг давался всё тяжелей, но Краснослав уверенно прошёл к окошку и сорвал грязные шторы с гардин. В комнату хлынул свет, впервые за долгое время, и Краснослав вздрогнул, когда осознал увиденное.
        Комната была полностью завалена мусором, но мусором специфическим. Пожелтевшие салфетки, пожелтевшие окаменевшие носки, когда-то давно считавшиеся белыми, грязное бельё, журналы со слипшимися страницами. Даже плакаты на стенах, изображающие полуголых девиц, были чем-то заляпаны.
        Кувалда поморщился, ему вдруг стало противно находиться в теле Славика. Но он понимал, что другого тела и другого шанса уже не будет. Подавив тошноту, капитан Кувалда покинул тесную берлогу Славика и вышел обратно в коридор, сжимая под мышкой всю историю рода Сычёвых.
        Теперь эта комната была его комнатой. И оставлять её в таком виде Краснослав не мог. Честь воина Империи не должна быть запятнана. А в этой комнате пятна были везде.
        Он подозвал нескольких служанок. Те подошли, недоверчиво глядя на Краснослава и с опаской поглядывая на приоткрытую дверь. Никогда раньше женщины не переступали порога этой комнаты.
        Краснослав внимательно оглядел трёх женщин в строгих платьях и белых фартуках, что поддерживали чистоту и порядок в поместье Сычёвых.
        - Нужны мешки для мусора, вёдра и тряпки. Прямо сейчас, - приказал Кувалда. - Ах да, и перчатки, захватите перчатки, будьте любезны.
        Горничные переглянулись между собой. Никогда раньше женщины не слышали таких слов от Славки Сычёва.
        - Хорошо, господин, - произнесла самая старшая.
        - Будет сделано, господин, - пискнули другие.
        Все трое упорхнули так быстро, что Краснослав не успел и глазом моргнуть. Сам он быстро вернул генеалогический альбом отцу, а когда пришёл обратно, служанки уже выстроились у входа в обиталище Славика, до сих пор побаиваясь туда заходить.
        Поэтому Краснослав Кувалда, как и подобает воину Империи Славяноруссов, первым вошёл в это ужасное место, презрев страх и отвращение.
        - Перчатки, пожалуйста, - произнёс он. - Мешок, пожалуйста.
        Дворянин и наследник рода первым взялся собирать гниющий мусор, изо всех сил сдерживая позывы тошноты. Горничные тут же последовали за ним на битву с многолетним беспорядком, ведь в одиночку он бы не справился.
        Огромные мешки наполнялись один за другим, Краснослав не стеснялся выбрасывать всё подряд. Говорят, окружение формирует личность, а личность формирует окружение, и из этого выходило, что оригинальный Славик был довольно мерзким и неприятным подростком. Кувалда решил, что раз уж он заменил его личность, то и все напоминания о прежнем хозяине тела должны быть удалены.
        Поэтому в мусор безжалостно отправлялось всё, что только можно. Фигурки развратных женщин, похотливо трясущие каменными грудями, плакаты, липкие журналы, бельё и одежда, любовные письма, написанные и неотправленные, книги про попаданцев, пустые бутылки и спрятанные папиросы. В одном из отделений комода он даже нашёл женские трусики и чулки, будто сшитые специально на Славика. Это всё тоже отправилось в утиль.
        Женщины помогали молча, но Краснослав ясно видел одобрение в их глазах. Он и сам чувствовал душевный подъём, ведь настоящий славянорусс должен быть чист душой и телом. А капитан Кувалда даже в теле подростка-извращенца оставался лучшим из славяноруссов.
        Он сам двигал мебель и залезал в самые недоступные углы, выметая скверну. Окно никогда прежде не открывалось и рама буквально застыла в закрытом положении, но Краснослав решительно и твёрдо распахнул его настежь, впуская свежий весенний ветер в берлогу Славика.
        Краснослав хотел ещё и оторвать обои, но служанки отговорили его от этого занятия. Всё равно вечером ему придётся уезжать, а переклеить всё они точно не успеют.
        - Вы б лучше в дорогу собралися, господин, - робко улыбнулась старшая из горничных. - Мы уж тута сами порядочек наведём.
        Кувалда кивнул. Профессионалы наверняка справятся лучше. Но всё равно тяжёлые мешки, забитые всякой всячиной, он лично отнёс на мусорку, хоть и пришлось сделать это в несколько ходок.
        Всё равно собирать в дорогу было нечего. Несколько драных учебников, кое-как найденная смена белья и чудом уцелевший дневник Славика, который Кувалда решил изучить на досуге. Остальное он хотел купить по прибытию.
        Гимназия ждала и манила его, будто свет ещё неизведанных звёзд.
        Глава 6
        Ехать ему предстояло вместе с кузиной. И если у самого Краснослава из вещей был всего один маленький саквояж, то чемоданами Агнии оказалось забито всё свободное пространство.
        Сперва кузина наотрез отказалась ехать с ним в одной карете, но Дормидонт Ильич сурово взглянул на дочь, и той пришлось подчиниться. Ослушаться отца Агния никак не могла.
        Но попытаться испортить поездку своему кузену - это стало для неё единственной отдушиной. Поэтому сначала она забила своими вещами всё свободное место, так, что Краснославу пришлось всю дорогу держать свой саквояжик на коленях, а затем решила уже в дороге испытать нервы двоюродного брата на прочность.
        Вот только она не знала, что вместо робкого рукоблуда Славика, что пугался собственной тени, перед ней теперь сидит лучший пилот Империи и защитник человечества.
        Карета покачивалась на рессорах, пара лошадей рысью бежала по дороге, что вела к Петрограду. Холодная весенняя грязь чавкала под копытами, извозчик кутался в пальто и подгонял лошадей редкими хлёсткими ударами. А внутри кареты хитро улыбалась Агния Сычёва, то и дело искоса поглядывая на брата, который безучастно глядел в окно.
        - Ну что, вонючка, готов? Обратно в ад? - хихикнула она.
        Краснослав поднял на неё тяжёлый взгляд и вопросительно изогнул бровь.
        - В Гимназию! - раздражённо пояснила кузина.
        - Я ничего не помню, - сказал он. - Естественно, я не готов.
        Агния победоносно ухмыльнулась.
        - Даже не смей приближаться ко мне в Гимназии, понял? Не хочу, чтобы нас увидели вместе, - не терпящим возражений тоном произнесла она.
        Краснослав хмыкнул в ответ.
        - Папенька говорил, чтоб я тебе помогала там, даже думать забудь про это, понял? - надменно добавила девушка.
        - Разберусь, - ответил Кувалда.
        Агния замолчала, чуть смущённая холодным безразличием кузена. Она ожидала совсем другой реакции. Обычно Славик начинал перед ней лебезить и умолять о помощи.
        - И вообще, ты даже не аристо! - выпалила она, пытаясь хоть как-то задеть брата.
        Краснослав сначала фыркнул, пытаясь подавить смех, но потом расхохотался во весь голос.
        - Что за слово вообще такое, «аристо»? - как следует отсмеявшись, спросил он.
        - Придурок! - презрительно фыркнула Агния.
        - А, вот оно что. Тогда я точно не «аристо», - произнёс Кувалда.
        Агния сжала кулачки. Сегодня кузен как-то умудрялся бесить её ещё больше.
        - Я про то, что ты никчёмный прол без способностей. Не представляю, как ты вообще мог родиться в нашей семье. Может, ты подкидыш?
        Она гаденько улыбнулась, наивно считая, что пустила в ход тяжёлую артиллерию. Раньше это неизменно вело к истерике и слезам слабака-кузена.
        Краснослав на эти слова только улыбнулся. В какой-то степени он и есть подкидыш. Чужое тело, чужая семья, чужой мир. Главное, что в его родной Галактике теперь воцарятся мир и спокойствие.
        Наконец, исчерпав попытки хоть как-то задеть брата, Агния отвернулась и надула губки. Они оба смотрели на пробегающие за окном акации, высаженные вдоль дороги, заросли ивы, крестьянские избушки, и каждый думал о своём. Агния думала, как ещё можно задеть кузена, а Краснослав тоскливо подмечал окружающую бедность и разруху, царящую в стране, и всё больше убеждался в том, что здесь нужно наводить свой порядок.
        Может, и неспроста его закинуло в этот мир? Русичи здесь страдали под гнетом нищеты, а он, капитан Кувалда, мог бы это исправить. Да и кто, если не он?
        Тяжёлые думы, видимо, отразились на его лице, и Агния непременно ухватилась за эту возможность.
        - Всё-таки боишься, - надменно констатировала девушка.
        Краснослав вдруг вспомнил, что должен играть роль.
        - Боюсь, - соврал он.
        - Ха! - кузина ухмыльнулась, будто сорвала джек-пот. - Я так и знала!
        Карету сильно тряхнуло на очередной выбоине, оба пассажира подскочили на сиденьях, да так, что Агния ударилась о потолок, и весь её триумф оказался испорчен. Она прошипела что-то невнятное и забарабанила кулачком в стенку кареты.
        - Прошка! Не дрова везёшь! - прокричала она.
        - Простите, ваш сиятьсво! Батюшка ваш до ночи обернуться велел! - раздался голос откуда-то снаружи.
        - Помедленней вези! Ты мне причёску испортишь! - приказала Агния.
        Кувалда же считал, что испорчена кузина была целиком. Он бы, конечно, мог попробовать вразумить сестру, но ясно понимал, что это будет пустая трата времени. Отношения Славика с кузиной складывались годами, и будет непросто их переломить и переделать.
        Поэтому воин Империи продолжал флегматично смотреть в окно, с лёгкой грустью вспоминая сверхсветовые двигатели, способные за ничтожно малое время переместить тебя на другой конец Галактики. А примитивные повозки на конной тяге использовались только для развлечения «под старину», но уж никак не для передвижения между городами.
        А теперь он был вынужден несколько часов трястись в тесной повозке, наедине с несносной кузиной. Он бы лучше предпочёл свернуть несколько чешуйчатых шей.
        Краснослав с удивлением понял, что скучает по битвам с рептилиями. Здешняя жизнь, по меркам Галактической Империи весьма спокойная и мирная, казалась ему чересчур простой. Он ещё не знал, как ошибался.
        Вдруг скрипнули рессоры, карета остановилась. Снаружи донесся приглушённый голос, но ни Краснослав, ни Агния не смогли ничего разобрать. Кузина удивлённо посмотрела на него, Кувалда пожал плечами, мол, в дороге всякое бывает.
        Агния раздражённо закатила глаза и несколько раз ударила в стенку. Прогремел выстрел.
        - Прошка! Прохор! Ты чего встал? - прокричала она. - Поехали!
        Извозчик молчал. Капитан Кувалда вдруг почувствовал смутную тревогу. На всякий случай он проверил энергетические центры, всё ещё слабые и недоразвитые. Ладно хоть его Жива текла свободно, нигде не пересекаясь и не петляя, однако этого всё равно было недостаточно. Энергии хватит максимум на одно действие.
        - Славик, что происходит? - вдруг шепнула ему Агния.
        Краснослав посмотрел на испуганную сестру.
        - Пока не знаю, - ответил он. - Напомни, какая у тебя личная сила?
        Агния захлопала ресницами.
        - Ты что?! Нам ведь нельзя! - прошипела она, но Кувалда сурово посмотрел ей в глаза, и девушка поникла. - Я нагреваю воду.
        - Буду знать, если захочу чаю, - хмыкнул он.
        - Пошёл ты, Славик!
        Почти бесполезная сила. Значит, в случае чего, на помощь Агнии рассчитывать не придётся.
        И это «чего» как раз забарабанило в дверцу кареты, гнусаво посмеиваясь.
        - А ну, вылазь с кареты, господа хорошие, приехали! - раздался снаружи сиплый голос.
        Агния вскрикнула и подскочила от страха. Краснослав взял сестру за руку, глядя, как дрожат её губы.
        - Тихо, - произнёс он.
        - Вылазь, кому говорю! Не то с обреза пальну! - хлипкая дверца снова затряслась от сильных ударов.
        Кувалда потянулся к щеколде, но Агния схватила его, взглядом умоляя не открывать.
        - Сейчас, выходим! - прокричал Краснослав, и добавил шёпотом. - Не бойся.
        Он открыл дверь и первым выпрыгнул из кареты, тут же оказавшись под прицелом. Один, с обрезом, держал его на мушке, другой выворачивал карманы убитого извозчика. Оба разбойника были небриты, в серых грязных шинелях, на которых ещё белели светлые пятна там, где когда-то были погоны. Дезертиры.
        - Опа! Аристократики! - хохотнул первый.
        - Фартануло сёдня, - согласился второй.
        Из придорожных кустов вышел третий, вальяжно размахивая револьвером.
        - Давай, пацан, деньги, цацки, шмотки, - прогнусавил бандит. - А ты, красотуля, тоже выходи. Не обидим.
        Дезертиры засмеялись. Кувалда нахмурился. Драки не избежать, но он ощущал некую неправильность в том, чтобы драться с русичами, когда их всех окружает настоящий враг. Проклятые зеленокожие умело сеяли смуту и заставляли бедных славян нападать на своих же родичей. Краснослав почувствовал, как в нём закипает праведный гнев.
        - Грей воду, сестра, - произнёс он и хрустнул костяшками пальцев.
        Глава 7
        Сухо щёлкнул курок, но Краснослав уже летел к ближайшему из дезертиров, точным движением подбивая ствол обреза вверх, как раз в тот момент, когда громыхнул выстрел. Кувалду обдало горячим ветром и пороховым дымом, и злые воспоминания штурма Асенны Прайм пронеслись в голове дьявольским калейдоскопом.
        Он умело вывернул обрез из рук владельца, двинул прикладом в небритую скулу, и бандит повалился, словно марионетка, у которой вдруг обрезали нити.
        - Ах ты! - выдохнул другой бандит, вскидывая револьвер.
        Ещё один, что всё ещё потрошил карманы убитого Прохора, замер, широко распахнув глаза.
        Краснослав моментально оценил ситуацию и ушёл с линии огня. Тявкнул револьвер, пуля чиркнула по стене кареты, выбивая из неё гроздья мелких щепок.
        - Агния, прячься! - прокричал Кувалда.
        Расхристанный дезертир выстрелил снова, и в тот же момент воин Империи метнул разряженный обрез, словно дубину. Ещё горячий ствол ударил разбойника прямо в лоб, и тот упал, мгновенно отключившись.
        Третий бандит наконец вскочил, хватаясь за винтовку. Краснослав понял, что не успеет добраться вовремя, дезертир был слишком далеко. Мародёр передёрнул затвор и прицелился в юного дворянина.
        - Копыто Велеса! - вдруг завопил Краснослав, концентрируя Живу на кончиках пальцев.
        Энергия вырвалась на свободу, и мощный толчок сбил разбойника с ног, будто порыв ураганного ветра. Дезертир дважды успел кувырнуться в воздухе и упал навзничь, ошеломлённый неистовой силой.
        Краснослав медленно подошёл к оглушённому бандиту и вырубил его ударом ноги. Вся схватка продлилась не больше нескольких секунд, но Кувалда чувствовал себя так, будто сражался весь день и всю ночь. Тайный приём бесконтактного боя славяноруссов иссушил его полностью, энергетические центры Славика точно не были готовы к подобному испытанию.
        Повисла тишина. Агния робко выглянула из кареты и увидела брата, который стоял, тяжело дыша, над телом оглушённого дезертира.
        - Слава! Славочка! - она бросилась ему на шею, и от её тяжести Краснослав пошатнулся, но всё-таки устоял на ногах.
        - Всё, всё, успокойся, - пробормотал он.
        - Слава! Мы живы, Слава! - продолжала причитать кузина, и всё её нервное напряжение хлынуло нескончаемым потоком слёз, которые насквозь промочили пальто Кувалды.
        - Тихо, - сказал Краснослав. - С этими что будем делать?
        Агния оторвалась от него, посмотрела, будто стыдясь минутной слабости, а потом пнула лежащего бандита острой туфелькой.
        - Убить, - кровожадно предложила кузина. - Они Прошку убили.
        - Нет, - отрезал Кувалда.
        - Они дезертиры, их всё равно повесят, - сказала она.
        - Нельзя, - твёрдо сказал пилот.
        - Ну, делай что хочешь, - фыркнула Агния. - Я им Прохора не прощу.
        Краснослав собрал всё оружие, обыскал карманы дезертиров. Ничего интересного не нашлось, лишь немного денег и табака. Затем связал всех их же собственными ремнями, туго стягивая руки в локтях за спиной.
        Прохора он унёс в карету, затем успокоил напуганных лошадей. Агния уже отошла от потрясения и быстро вернулась к образу надменной стервы.
        - Ты мне предлагаешь тоже внутри ехать? - спросила она, глядя, как брат укладывает холодное тело извозчика на бархатной подушке сиденья.
        - Нет. Наверх залезай, дорогу показывать будешь, - сказал он.
        Агния забралась на облучок, отказавшись от помощи, и сложила руки на груди.
        - Мы так в Гимназию опоздаем, давай быстрее, - проворчала она.
        Но Краснослав не обращал внимания. Он растолкал связанных бандитов и привязал их позади кареты, бежать следом.
        - Барин, пощади! Бес попутал нас! - взмолился дезертир, тот самый, что шарил по карманам Прошки.
        Кувалда остановился, заслышав эти слова.
        - Кто попутал? - воин Империи подобрался и сосредоточился, внутренне готовый к новой схватке.
        - Гришка, охламон, надоумил! - тут же сдал товарища бандит.
        - Ах ты, Иуда! - зло прошипел названный Гришкой, но без обреза сейчас он был беспомощен.
        Краснослав снова попытался напрячь зрение, вперив тяжёлый взгляд в дезертира.
        - Дырку просверлишь, барчук, - сказал Гришка.
        Даже сквозь ауру Краснослав не увидел ни чешуи, ни хвоста, ни жёлтых немигающих глаз. Только насквозь испорченного человека. Рептилиями здесь и не пахло. С другой стороны, будь здесь настоящий рептилоид, даже замаскированный, так легко Краснослав бы не справился.
        - Следствие покажет, кто вас попутал, - холодно произнёс Кувалда.
        Он залез на облучок рядом с кузиной, взялся за вожжи, чуть хлестнул лошадей. Карета покачнулась и тронулась. Дезертиры побежали за ней, пытаясь придерживать штаны связанными руками.
        Управлять каретой оказалось неожиданно просто, гораздо легче, чем военным корветом или вертопланом. Сердце пилота радовалось даже такой нехитрой технике, но радость быстро омрачилась расспросами Агнии. Краснослав был уверен, что девчонка точно не сможет хранить тайну.
        - Что это за сила была? - спросила она.
        Кувалда хмыкнул и хлестнул коней вожжами.
        - Ай, барин, не гони лошадей! - закричали сзади.
        - Славик, неужто ты пробудился? - лукаво улыбнулась Агния.
        - Забудь всё, что видела, - хмуро произнёс Краснослав. - Не вздумай никому рассказать. Даже в семье.
        Сестра удивлённо посмотрела на него, но всё-таки промолчала.
        - Так пробудился или нет? - спустя некоторое время снова спросила она.
        - Не знаю, - ответил Кувалда.
        Вряд ли управление энергопотоками Живы, доступное любому славяноруссу, можно считать за пробуждение личной силы, которой здесь владеют только дворяне. Их сила определённо была чем-то иным.
        - Если что, скажешь, что это ты их обезвредила, - сказал Краснослав. - Мне лишнее внимание ни к чему.
        Агния кивнула, испуганная и удивлённая внезапными переменами. Будто на месте трусливого братца теперь находился настоящий мужчина. И почему-то ещё вместо обычных презрения и отвращения она теперь испытывала рядом с братом удивительное чувство защищённости.
        - Я… Никому не скажу, - тихо произнесла она. - Даже папеньке.
        Краснослав кивнул, не отводя взгляда от дороги. Узкая грунтовка, прямая как стрела, вела, похоже, до самого Петрограда, на всех перекрёстках сестра показывала ехать просто вперёд.
        Вскоре начали виднеться городские дома, из печных труб курился дымок, застилающий небо. Заводы и фабрики занавешивали целый город густым смогом, который закрывал горизонт. Но совсем недалеко от въезда в город Агния приказала свернуть, и карета поехала окольными путями.
        Прохожие недоуменно пялились на двух аристократов, сидящих на облучке, но ещё больше удивлялись, завидев бегущих за каретой дезертиров, вывалянных в грязи.
        Доехать до Гимназии им всё-таки не удалось. Первый же встречный городовой остановил их, изо всех сил размахивая жезлом и заполняя городской шум оглушительным свистом.
        - Вас-то мне и надо! - обрадовался Краснослав.
        Городовой невнятно представился и потребовал объяснить происходящее, грозно сверкая глазами из-под фуражки. Густые усы воинственно топорщились, и Краснослав видел, что страж порядка в любой момент готов пойти на конфликт, поэтому не стал обострять ситуацию. Проблемы с законом в его планы точно не входили, и капитан Кувалда объяснил всё. Разве что он умолчал о своей драке с бандитами, выставив Агнию главной защитницей. Сестра молча кивала, подтверждая каждое слово кузена.
        - Надобно разбираться, ваше благородие, - произнёс городовой, закручивая усы.
        Объяснение его, похоже, удовлетворило. Краснослав знал этот тип людей. Чёткий доклад и уверенный вид действовал на них безотказно. Ну и положение дворянина давало свои преимущества даже здесь.
        - В участок проедем, ваше благородие. Покойника в холодную, разбойников под замок, - предложил городовой. - А потом дальше в свою Гимназию поедете.
        Отказаться Сычёвы, разумеется, не могли.
        Глава 8
        В участке их продержали недолго. Посмотрели документы, в которых, на удивление Кувалды, не было ни биометрии, ни даже фотографии, и отпустили под честное слово дворянина. Агния потребовала от полицейских телеграфировать в поместье, карету с лошадьми арестовали как вещественное доказательство, душегубов бросили за решётку.
        В Гимназию Сычёвы прибыли не на богато украшенной карете, а в полицейском дилижансе, чем собрали немало удивлённых взглядов. Ученики постоянно собирались на крыльце, и как минимум половина гимназистов увидела, как наследник рода Сычёвых выходит из-за решётки, будто опасный преступник. Но и само его появление стало сенсацией. Даже будь он закован в кандалы - они удивились бы меньше.
        Появление Агнии такого ажиотажа не вызвало, и девушка явно была этим недовольна. Славик ну никак не мог быть популярнее сестры, но в данный момент все взгляды оказались прикованы к нему. Девушки шептались, парни переглядывались и шутили, пока Краснослав помогал сестре вытащить чемоданы.
        Переполох, видимо, добрался до учительской, и на крыльце Гимназии появился седовласый мужчина в строгом костюме-тройке. Все гимназисты при его появлении поспешили скрыться, стоило ему только сверкнуть очками-пенсне. Мужчина направился прямо к Сычёвым. Агния заметила его первая, и тут же дёрнула брата за рукав.
        - Немец идёт! - шикнула она.
        Кувалда поднял взгляд.
        - Ви могли би претупретить рукофотстфо Гимнасии, - безжалостно коверкая русскую речь, произнёс мужчина.
        - Простите, Готлиб Карлович, мы спешили вернуться, чтоб успеть подготовиться к экзаменам! - выпалила Агния, делая неловкий книксен.
        Краснослав поморщился, заслышав ужасный акцент Немца, и ещё больше рассердился, увидев, как сестра перед ним заискивает. Готлиб Карлович понял его реакцию по-своему.
        - Не ратты вернуться, Сычёфф? Нато пыло вас всё-таки исключить, - высокомерно произнёс он.
        - Вячеслав потерял память, - быстро ответила сестра и пихнула Кувалду под рёбра, мол, лучше помолчи.
        - Тогта он врят ли стаст эксамен, - процедил Немец. - Итите по фашим комнатам.
        Готлиб Карлович круто развернулся и ушёл. Краснослав подхватил чемоданы, раздражённо глядя вслед Немцу. Просканировать его капитан Кувалда не успел, но всё просто кричало о том, что это хладнокровная рептилия под маской человека.
        - Это Немец, - шепнула Агния после того, как рептилоид скрылся за дверями Гимназии. - Его лучше не злить.
        Краснослав многозначительно хмыкнул, взвалил на себя чемоданы и поднялся по крутым ступенькам. Но как только он подошёл к двери Гимназии, в голову стрельнула боль, и он физически почувствовал, как надпочечники Славкиного организма впрыснули в кровь изрядную порцию адреналина. Славик до жути боялся этого места. Перед глазами снова мелькнули флэшбэки, смутные, но ужасающие.
        Холодное, сырое место, обложенное кафелем, Славик заперт в тесной кабинке, а снаружи враги, смертельные враги. Огромный зал, полный народа, сцена, на которую выпихивают раздетого Славика, а кругом враги, смертельные враги. Доска, стулья, парты, что-то прилетает в затылок. Сзади враги, смертельные враги. Романовы. Морозовы. Демидовы.
        Краснослав мотнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых чужих мыслей.
        - Ты в порядке? - спросила сестра.
        - Да, - ответил Кувалда.
        Адреналин растворился без следа, снова вернулось хладнокровное спокойствие воина Империи, готового встретить любую опасность лицом к лицу.
        Они вошли внутрь. Гигантское здание Императорской Гимназии встретило их с показным равнодушием, ученики и ученицы разбежались по комнатам. Уроки сегодня уже закончились, гимназисты наслаждались недолгим свободным временем и готовились к завтрашним занятиям.
        Краснослав помог сестре дотащить чемоданы до входа в женское крыло. Внутрь, до самой комнаты его не пропустила вахтёрша.
        Агния остановилась на секунду и посмотрела на кузена. Она хотела предложить ему помощь, но вдруг поняла, что Славик не нуждается ни в какой помощи, и промолчала.
        - До завтра, - сказала она невпопад.
        Краснослав молча кивнул, глядя, как Агния силится утащить все чемоданы разом.
        Изнутри Гимназия чем-то напоминала ему лётное училище, в котором он провёл несколько лет юности. Все закрытые школы чем-то похожи. Вот только если в училище он был лучшим из лучших, то здесь, благодаря Славику, считался по всем фронтам аутсайдером, и, похоже, не только в официальной иерархии. Но Кувалда твёрдо намеревался это исправить.
        Он отправился на поиски мужского общежития. Его твёрдые шаги гулко разносились по коридорам, заранее предупреждая всякого, что идёт воин Империи. Но здесь никто не знал, что это значит, и после очередного резкого поворота его окликнули.
        - Ха, Сычёв! А мы думали, ты сдох! - дружный смех компании гимназистов окатил его, будто ведро помоев.
        Краснослав повернулся на звук. Небольшая компания кучковалась возле подоконника, разглядывая восставшего из мёртвых одноклассника. Кувалда снова ощутил, как тело Славика пытается накачать кровь адреналином, чтобы убежать и спрятаться, но несгибаемый дух защитника человечества был твёрд как скала.
        - А вы ещё кто? - холодно спросил Краснослав, снова забывая, что должен играть роль настоящего Сычёва.
        Повисла звенящая тишина.
        - Ты чё, придурок? Маму потерял? Совсем башку отбили? - посыпались дерзкие вопросы со всех сторон.
        Дорогу Краснославу немедленно загородили, двое зашли сзади, отрезая путь к отступлению. Кувалда медленно оглядел каждого из них. Стая шакалов, не более. Вожак, пара прихвостней, плюс массовка, Краснослав моментально выделил каждого по поведению и языку тела. Жаль, нельзя драться, это был бы самый простой путь. Но можно обезвредить главного шакала и без драки.
        - Прочь с дороги, - тяжёлый взгляд Кувалды вонзился прямо в переносицу вожака, накачанного рыжего пацана.
        Взгляд Краснослава и без накачки Живой мог выдержать не каждый. А сейчас, когда он буравил соперника, буквально вгрызаясь в мозг, и концентрируя всю энергию в зрачках, которые немедленно превратились в узкие вертикальные щёлки опасного хищника… Даже Император струхнул бы и отступил.
        - Вали давай, Сычиха, успеем ещё с тобой поиграть, - произнёс рыжий, отводя взгляд.
        Сказал, чтоб сохранить лицо перед стаей, где каждый готов вцепиться в глотку ослабшему вожаку, и Краснослав не стал провоцировать конфликт дальше. Он просто прошёл мимо, не обращая внимания на выкрики и смешки, летящие в спину.
        Да, будет непросто. Но воин Империи выкручивался из куда более опасных передряг. Но первым делом нужно было найти свою комнату. Спросить помощи было не у кого, да и вряд ли кто-то станет помогать Сычёву, так что капитан Кувалда решил использовать Славкину память тела.
        Комната должна была быть самым безопасным местом для трусливого Славика. И она была где-то неподалёку. Кувалда очистил мысли, пытаясь избавиться от попыток найти комнату. Ему нужно было просто вспомнить, где комната.
        Ноги сами повели его, и вскоре Краснослав очутился перед закрытой дверью. На двери была только табличка с номером 208, никаких рептилоидских символов. Краснослав собрался с духом, готовясь войти в подобие той загаженной берлоги, но стоило ему повернуть ручку и войти, как он оказался в довольно чистом и скромном жилище.
        Обстановка спартанская: две кровати, два стола, две тумбочки. Комната маленькая, но Краснослав даже мог бы назвать её уютной. Вот только неизвестный сосед, который сейчас где-то отсутствовал, мог испортить всё, но в воспоминаниях Славика не нашлось никакого негатива, связанного с комнатой № 208.
        Кувалда прошёл внутрь, поставил саквояж, снял пальто и уселся на свободную кровать, как вдруг скрипнула дверь.
        - Славка! - радостный голос удивил капитана, нотот не подал виду.
        Тщедушный паренёк, на две головы ниже Сычёва, широко улыбнулся щербатым ртом, подскочил к нему и протянул руку. Краснослав осторожно пожал её. Ладонь парнишки оказалась потной и неприятной, будто бы Кувалда подержал в руке дохлую рыбину.
        - А я думал, ты не вернёшься! - снова улыбнулся парень.
        Краснослав недоверчиво посмотрел на него.
        - Ты меня не узнаёшь? Это же я, Семён! - воскликнул паренёк.
        - Я потерял память, - ответил Кувалда.
        - Тогда давай знакомиться! Позвольте представиться, Семён Сволов! Князь! - радостно улыбнулся парнишка. - Твой сосед и лучший друг!
        Глава 9
        Князь Сволов оказался неисчерпаемым источником информации. Парнишка знал всё, что происходит в стенах Гимназии и за её пределами, собирая сведения не хуже профессионального разведчика. Краснослав даже на всякий случай просканировал его, но нет, Семён оказался самым обычным мальчишкой, пусть и чересчур дружелюбным.
        Зато он рассказал Краснославу обо всех наиболее важных людях в Гимназии, в том числе о Демидовых, Романовых и Морозовых, хоть и было видно, что Семён не слишком-то хочет про них говорить. Похоже, эти мерзавцы третировали и его тоже, хотя сам вид Семёна кричал о безобидности и дружелюбии. Будь он собакой - наверняка был бы щенком лабрадора.
        Рыжий, которого Кувалда повстречал в коридоре, оказался графом Румянцевым, и он тоже слыл местным хулиганом и задирой. Школа оказалась тем ещё серпентарием, и нарваться на хорошего человека здесь было неимоверно сложно. Испорченная золотая молодёжь, аристо, как они сами себя называли, были здесь большинством. Хотя от престижной закрытой школы под патронажем самого Императора Кувалда ожидал совсем другого.
        Учили здесь не только писать и считать, но и пользоваться личной силой, полагая это главным умением дворянина, и упор делали именно на использование этого странного волшебства, которое Краснослав пока так и не освоил. Те из дворян, которые сил не имели, как, например, Славик, тоже могли посещать уроки, но отношение к ним было презрительно-снисходительное. Князь Сволов тоже был из таких.
        Кроме аристократов из хороших семей, в Гимназию принимали наиболее одарённых и отличившихся мещан, которые обычно пополняли ряды дворянских прихвостней. Силы они тоже не имели.
        Выпускные экзамены, что должны были пройти через два месяца, состояли из русской словесности, закона Божьего, всеобщей истории и географии, математики и физики. Но наиболее важным из экзаменов считалась демонстрация личной силы. Именно по результатам этого экзамена обычно решалась судьба гимназиста, и двоечники легко получали хорошие места в министерствах и столичных ведомствах, а неодарённые зубрилы типа Семёна отправлялись служить мелкими клерками за тридевять земель.
        Капитан Кувалда внимательно слушал и запоминал всё, что докладывал ему Семён по пути на первый урок. Утро нового дня начиналось с занятия по физике, которую Краснослав хорошо помнил ещё из прошлой жизни. Пилот обязан знать физику, иначе рискует неосторожным манёвром кого-нибудь убить или убиться сам. А Кувалда был отличным пилотом.
        Они вошли в огромную полупустую аудиторию. Урок ещё не начался, учителя не было, и их появление было встречено насмешками и грязными шутками. Краснослав окинул аудиторию взглядом и не нашёл ни одного человека, который был бы рад их появлению. Снова презрение, иногда жалость, в лучшем случае - равнодушие.
        Семён прошёл к свободному месту на первом ряду, Кувалда сел рядом с ним. Где-то позади он заметил Агнию, но кузина его показательно проигнорировала, о чём-то хихикая с подружками.
        - И что дальше? - тихо спросил Краснослав, глядя, как сосед раскладывает на парте учебники и тетради.
        Сам он пришёл с пустыми руками.
        - Я пока перечитаю параграф, он интересный, - пожал плечами Семён. - А что Никанорычу в голову взбредёт, так одному Богу известно.
        Краснослав устало опёрся на кулаки. Совсем не этого он ожидал от Гимназии, хотя догадывался, что скучной учёбы не избежать. Тем более, что многое в здешних учебниках просто отсутствовало. Ни полупроводников, ни ядерной (и тем более термоядерной) энергии, ни даже примитивного радио, местная цивилизация топталась на месте уже долгое время, кое-как выживая с помощью угля и пара. Даже переработка нефти здесь едва зарождалась. Кувалда небезосновательно полагал, что разбирается в предмете куда лучше учителя.
        Поэтому капитан уронил голову на парту и мгновенно уснул, как умеют засыпать только военные и студенты. Долго проспать ему не удалось, князь Сволов пихнул его под рёбра, стоило только учителю показаться в дверях.
        - Встать! - прозвучала отрывистая команда, и все гимназисты поднялись со своих мест.
        - Садитесь, - отозвался учитель, Христофор Никанорович, быстрым шагом поднимаясь на кафедру.
        Кувалда с интересом поглядел на местного физика, который выглядел, вопреки ожиданиям, статным молодым человеком в дорогом сюртуке, на рукавах которого поблескивали алмазные запонки.
        Тот, в свою очередь, заметил внезапное появление Сычёва.
        - Решили почтить нас своим присутствием, Сычёв? - медленно и нарочито громко произнёс Христофор Никанорович, пристально глядя на ученика. - Большая честь, я польщён вашим вниманием.
        Краснослав затылком почувствовал взгляды одноклассников, прикованные к нему. Да, похоже, у преподавателей Славик тоже был далеко не в фаворе.
        - Встать, когда с вами говорит учитель! - рявкнул физик.
        Кувалда встал. Сзади послышались смешки и шелестящий громкий шёпот.
        - Где ваш учебник, Сычёв? Тетрадь? Перо? Чернила? - учитель опёрся на кафедру и наклонил голову, будто допрашивал подозреваемого.
        Семён попытался передвинуть свои тетрадки поближе к другу, но Христофор Никанорович только показал на него пальцем, и тот замер, словно кролик перед удавом.
        - Молчите, Сычёв? Надеюсь, ваши знания сопоставимы с вашей наглостью, - произнёс учитель.
        - Спрашивайте, - равнодушно сказал Кувалда.
        Физик ухмыльнулся, будто палач перед экзекуцией, и даже поправил сюртук.
        - Сволов, не вздумайте подсказывать, иначе я буду вынужден наказать вас обоих, - сказал он.
        Семён поник и съёжился. Похоже, Христофор Никанорович видел его насквозь.
        - Третий закон Гюйгенса, - скучающим тоном произнёс физик.
        Краснослав напряг память. Перед глазами побежали тысячи строк, читанных давным-давно, в лётном училище, но сколько он ни старался вспомнить - в чертогах памяти такая комбинация отсутствовала.
        Семён поднял руку и затряс ей в воздухе изо всех сил, едва сдерживаясь, чтоб не выкрикнуть ответ с места. Остальные ученики пристально следили за публичным унижением Сычёва, ведь подобного шоу в Гимназии не было очень давно. Почти пять месяцев.
        - Элементарный вопрос, но вы, Сычёв, похоже, считаете, что слишком хороши для изучения физики, - надменно процедил Христофор Никанорович. - Сволов, подскажите своему товарищу.
        - Сила действия равна силе противодействия! - выпалил Семён.
        Кувалда удивлённо посмотрел на обоих. Сперва на физика, потом на Семёна. Он знал этот закон совсем под другим именем. В его родном мире сотни улиц и проспектов носили имя великого славянорусского учёного Невтонова. И этот закон, один из основополагающих законов механики, тоже был открыт именно им.
        - Не делайте вид, будто впервые слышите об этом, Сычёв, - губы учителя тронула едва заметная усмешка.
        - Спросите что-нибудь без фамилий и дат, это физика, а не история, - хмуро произнёс Кувалда.
        Физик вспыхнул от такой наглости. Тонкие губы сжались в щёлочку, взгляд превратился в злой и хитрый звериный прищур.
        - Полагаете, вам это поможет? Хорошо. Объясните, что такое теплород, - Христофор Никанорович позволил себе улыбнуться.
        Вот об этой концепции Кувалда слышал. Ошибочная теория из древних времён.
        - Теплород - несуществующая концепция, - начал Краснослав, удовлетворённо глядя, как вытягивается от удивления лицо учителя. - Вымышленная удобная теория, призванная объяснить нагрев тела притоком в него теплорода.
        Класс зашумел, гимназисты просто подняли его ответ на смех. Христофор Никанорович и сам посмеивался, опираясь на кафедру.
        - И как же, по вашему, тогда происходит нагрев?
        - Кхм. Хаотическим движением атомов, - попытался объяснить Кувалда, но физик остановил его взмахом руки.
        - Вы, Сычёв, прекрасно сочиняете на ходу, но ужасно знаете физику. Движением атомов… Несусветная чушь! Надеюсь, к экзамену вы подготовитесь должным образом. Садитесь на место, Сычёв, неудовлетворительно, - сказал Христофор Никанорович.
        Кувалда вдруг понял, что этот мир куда более отсталый, чем он думал.
        Глава 10
        Звонок освободил гимназистов из цепких лап физика. Гулкое чрево аудитории выпускало их мелкими группками, и Краснослав задержался, ожидая, пока князь Сволов соберёт все свои учебники и тетрадки. Это и стало первой ошибкой.
        Их уже ждали в коридоре. Как только они вышли за пределы аудитории, на плечо Краснослава опустилась тяжёлая рука. Огромная компашка гимназистов окружила их, предвкушая ещё одно шоу, и потащила по коридорам Гимназии. Немногочисленные встречные либо расступались, либо вливались в эту толпу, которая тянула Краснослава, будто водоворот.
        - Ну привет, Славик, - голос над ухом будто сочился мёдом, но Кувалда ясно ощущал скрытую агрессию.
        - Ну привет, кто-ты-там-такой, - в тон ему ответил Краснослав, поворачивая голову, чтоб разглядеть незнакомца.
        Белокурые локоны, ниспадающие до плеч, тонкий прямой нос, мраморно-белая кожа, глубокие синие глаза. Будто Купидон, сошедший со старых картин, если бы не гнильца, которую Кувалда ощущал буквально физически, в запахе, в тоне голоса, в блеске глаз. Капитан нередко встречал подобных людей, испорченных тлетворным влиянием рептилоидов, хотя очень часто они портились и сами по себе.
        - Ты что, Славик, не узнаёшь меня? - парень словно бы даже обиделся.
        - Да он прикидывается, дурака включил, - прогундосил другой, один из прихвостней, толстый и смуглый парень в промокшей от пота тужурке.
        - Ничего, напомним, - широко улыбнулся красавец, и Краснослав заметил, как зияет чернотой дыра на месте одного из передних зубов. Наследник Империи, Кирилл Романов.
        Кувалда вдруг рассмеялся. Вот оно, первое препятствие на его пути к трону Империи. Кирилл был единственным сыном нынешнего Императора, и если его не станет, династического кризиса не избежать. А там, под шумок, можно попытаться и самому пролезть во власть. Нужны только верные сторонники, на которых можно будет опереться, и которых у Кувалды пока не было. А князь Сволов на такого сторонника точно не тянул, и даже сейчас он просто потерялся где-то по дороге.
        - Над чем смеёшься? - улыбнулся Романов.
        - Да так, вспомнил кой-чего, - ответил Краснослав, цыкая зубом.
        Романов помрачнел.
        - Слышь, чмо, мы тебе щас все рёбра пересчитаем, - не дожидаясь реакции вожака, выпалил один из гимназистов. Насмешка над вождём была понятна всем.
        Краснослав посмотрел на него. Изрытое оспинами лицо, крупный нос картошкой, мясистые губы, нисколько не подходящие аристократу. Бедная, поношенная одежда довершила образ и позволила капитану Кувалде правильно оценить положение этого парня. Простолюдин, самый настоящий, большая редкость в Императорской Гимназии. Неудивительно, что он попытался влиться в окружение цесаревича. Такая возможность для обычных людей выпадает раз в жизни.
        - Холопам слова не давали, здесь аристократы беседуют, - надменно произнёс Кувалда, видя, что попал в точку. В самую больную мозоль.
        Парень побагровел и набычился, широко раздувая ноздри. Он был готов в любой момент броситься на противника, но не смел начать драку без команды сверху.
        - Федя, не кипятись, - спокойно произнёс Романов. - Мы со Славиком просто беседуем. Пока что.
        - Ну и чего от меня хотел наследник Империи? - равнодушно спросил Краснослав.
        Они как раз зашли в один из дальних коридоров, что заканчивался глухим тупиком.
        - Ну как же! - снова улыбнулся Романов. - Того же, что и в прошлый раз. И компенсацию, разумеется. Думаю, сто тысяч рублей хватит. Я же не тиран, не самодур. Я же не тиран, парни?
        Парни согласно загудели на разные лады, мол, цесаревич вовсе не тиран, а даже наоборот, мудр и справедлив.
        Краснослав пристально посмотрел сквозь ауру Романова. Каким бы ни было его предложение, соглашаться никак нельзя. В ауре цесаревича словно извивались маленькие противные черви, иногда вырываясь чёрными протуберанцами.
        - Напомни, чего ты просил, - со скучающим видом произнёс Кувалда.
        Романов дёрнулся, будто от пощёчины. Как же, наследник правящей династии и «просил». Но быстро вернул себе самообладание.
        - Славик, как ты мог позабыть? Нет, отцовы гвардейцы, конечно, слегка перестарались, но я думал, наоборот, ты только крепче запомнишь и хорошо подумаешь, - хитро улыбнулся Кирилл.
        - Напомни, - потребовал Краснослав.
        - Может, мы ему сами напомним? - подал голос кто-то из подпевал цесаревича, потирая кулаки.
        Капитан Кувалда окинул их взглядом, пытаясь пересчитать по головам. Вместе с Романовым человек пятнадцать, не меньше, и в этом теле драться одновременно со всеми будет трудновато. Не невозможно, Кувалда это слово презирал и не любил, но всё-таки трудновато.
        - Нет, Захар, не спеши, - Кирилл Романов изящным жестом заставил своего прихвостня умолкнуть. - Послушаем, что нам скажет Славик.
        - Я уже сказал, - произнёс Кувалда. - Напомни.
        Цесаревич скользнул быстрым взглядом по присутствующим, явно не желая говорить этого при всех, но и не желая оставаться с Сычёвым тет-а-тет. Похоже, всё-таки Славик и в самом деле умудрился выбить зуб наследнику Империи в боевом угаре. Что-то было между ними такое, из-за чего трусливый и слабый Сычёв буквально впал в бешенство.
        - Ну, всего лишь пару часов с твоей сестрой, - невинно хлопая ресницами, произнёс наследник.
        Вот оно что. Краснослав, конечно, сомневался, что Славик так любил кузину, что безбашенно бросился в драку, но честь семьи здесь наверняка ещё высоко ценилась. Да и скорее всего, это просто стало последней каплей для измученного школьной жизнью Сычёва.
        Лицо Кувалды осталось непроницаемо и безэмоционально, хотя внутри сгущались чёрные тучи, в любой момент готовые разразиться громом и молнией. Даже несмотря на строгий запрет драк в Гимназии.
        - Ты же в прошлый раз согласился, дружище, - улыбнулся цесаревич. - Зато спокойно поживёшь. К экзаменам подготовишься, никто не тронет. Моё слово крепко.
        Краснослав подавил желание выбить Романову и все остальные зубы. Он представил себя диверсантом, заброшенным в тыл к рептилиям. Хладнокровие и расчёт. Только хладнокровие и расчёт.
        - Она свободная девушка, поговори с ней сам, - сказал Кувалда, избегая называть Агнию по имени. Будто бы оно не было предназначено для ушей этих подонков.
        Цесаревич только отмахнулся, прихвостни подобострастно рассмеялись. Мол, какая глупость.
        - Мы же договаривались, Славон! Или ты и в самом деле забыл? Она же нас и на пушечный выстрел не подпустит, не то что разговаривать, - Романов панибратски обнял Краснослава за плечи, будто втолковывая ему прописные истины.
        Прозвенел звонок, Краснослав попытался уйти, но никто не спешил на новое занятие. Его грубо вернули на место.
        - Его Величество не договорил! - тот самый пролетарий толкнул Кувалду плечом, явно нарываясь на конфликт.
        - Федя, - холодно сказал цесаревич. Его синие глаза предупреждающе сверкнули, Федя любовно, но со значением, поправил тужурку Кувалды.
        - Ну так и чего ты просишь? - капитан Кувалда попытался потянуть время.
        На этот раз цесаревич не стал терпеть. Скривил лицо, отчего всё гнилое нутро на мгновение отразилось снаружи.
        - Не тупи, Славик. Ночью приведёшь сестрёнку в мою комнату. Деньги я тебе милостиво позволяю собрать до экзаменов. Хотя если твоя сестрёнка постарается хорошо, могу и простить, попробуй с ней поговорить об этом. Нет, стоп, лучше не стоит. Пусть для неё это будет сюрприз, - на лице Романова приклеилась гаденькая улыбочка, которую, видимо, Славик Сычёв и попытался стесать на рождественском балу. - Сделаешь всё как надо, и тебя никто не тронет больше, слово даю. Не сделаешь - вешайся.
        Краснослав вдохнул, сжал кулаки, чувствуя, как разливается по телу ощущение бурлящей Живы. Цесаревич предлагал ему не просто предательство, а нечто гораздо хуже. И если даже Славик не вытерпел такого предложения, за что капитан Кувалда его даже зауважал на секунду, то и воин Империи терпеть не станет.
        Глава 11
        Кирилла Романова спас только случай. Случай по имени Готлиб Карлович, который появился в коридоре.
        - Потрутитесь опъяснит, потчему фи не на уроке, господа кимнасисты? - раздался голос буквально за секунду до того, как Кувалда бросился в бой.
        И капитан Кувалда сдержал порыв, лишь скользнув тяжёлым, злым взглядом по надменной физиономии цесаревича.
        - Мы не слышали звонка, господин директор, - угодливо расплылся в улыбке цесаревич, но Немец ясно дал понять, что лесть здесь не поможет.
        - Расойтись по классам, шиво, - холодно произнёс он.
        Гимназисты побежали по коридору, гулко бухая каблуками по паркету, отчего казалось, что это лавина сходит с горы. Краснослав пошёл вслед за остальными, но директор остановил его.
        - Стоять, - приказал он.
        Краснослав подчинился. Готлиб Карлович надменно смотрел на него сверху вниз, чувствуя своё неоспоримое превосходство.
        - Ви притягиваете проплемы, господин Сычёфф, вам не кашется? - пристально глядя в глаза Кувалде, произнёс директор. - Мне толошили, что стесь происходит драка.
        Доложить мог только один человек. Семён Сволов, который сумел ускользнуть из цепких лап своих одноклассников. Значит, князь не просто испарился и спрятался, а попытался хоть как-то помочь другу. Но получилось наоборот. Он помог цесаревичу.
        - Нет, - коротко ответил Краснослав.
        - Карашо. Иначе я бы вас исключил, - сказал директор. - Драки в Гимнасии строго сапрещены! Идите на урок.
        - Да, - коротко ответил Краснослав.
        Он быстрым шагом отправился вслед за одноклассниками, сжимая кулаки. Последние слова Немца пульсировали в мозгу, словно бы открывая маленькую лазейку для достижения цели. Драки в Гимназии запрещены, но ученик может выйти за её пределы. А там действуют уже совсем другие законы.
        Поэтому вместо того, чтоб повернуть в аудиторию и пойти на урок закона Божьего, капитан Кувалда зашёл в свою комнату, накинул пальто и отправился в город, старательно избегая чужих взглядов.
        Выход из Гимназии снова напомнил ему диверсионную операцию. Покинуть здание нужно было незамеченным, ведь если его увидят, то немедленно отправят на урок, и ещё вдобавок накажут, в этом он не сомневался.
        Но многолетний опыт даже в чужом теле оставался незаменимым помощником лучшего пилота Империи. Краснослав легко выскользнул за двери, ни разу не попавшись на глаза вахтёрам или учителям. Его не заметил никто, даже скучающие гимназисты, неотрывно смотревшие на тучное серое небо за окном аудиторий.
        Мокрая, слякотная петроградская погода встретила его холодными порывами ветра и моросью, летящей прямо в лицо. Кувалда поднял воротник и зашагал прочь от Гимназии, поглядывая по сторонам. Этот город был сер и неприветлив, и Краснослав ясно видел, как сильно здесь отличаются бедные от богатых. Можно было сказать, что два Петрограда жили параллельно, почти не соприкасаясь друг с другом, и кварталы дорогих усадеб, обильно украшенных резными фасадами и мрамором, незаметно перетекали в нагромождения хлипких доходных домов, в которых по чердакам и подвалам ютилась петроградская беднота.
        Капитан Кувалда шёл, избегая городовых и полицейских патрулей, просто на всякий случай предпочитая проходить по закоулкам и подворотням, нежели столкнуться с каким-нибудь любопытным полицейским, который обязательно спросит, что это в разгар учебного дня гимназист делает в городе.
        Он шёл и думал, как бы ему лучше выманить цесаревича за пределы Гимназии, желательно прямо сегодня. И одновременно с мыслями про наследника Империи неизбежно поднималась злость. Организовать убийство цесаревича явно будет непростым делом, учитывая, что вокруг него постоянно вьётся целая банда гимназистов, среди которых наверняка есть и агенты разведки, и гвардейцы в штатском. Да и официальная охрана у него тоже имеется.
        Краснослав зашёл в широкую арку, ведущую в один из дворов-колодцев, как вдруг дорогу ему перегородили двое молодых пролетариев. Кувалда остановился, затылком почувствовав, что сзади заходят ещё двое.
        - Доброго денёчку, господин хороший! - насмешливо произнёс пролетарий.
        Вид у них был хулиганский, потёртый. Все коротко стрижены, в старых, десятки раз латанных куртках, в тяжёлых рабочих ботинках. Кувалда на их фоне выглядел богатым аристократом, случайно забредшим в плохой район.
        Краснослав безошибочно почувствовал, к чему всё идёт, но спокойно смотрел прямо в глаза главному хулигану. Он даже обрадовался, что напоролся на эту засаду, злость требовала выхода. Он обернулся, сзади и в самом деле стояли двое, попыхивая дешёвыми папиросами.
        - Закурить не найдётся? - спросил Краснослав, опережая гопоту и перехватывая инициативу.
        Много лет назад руссоградская улица научила Краснослава одному правилу: если драка неизбежна - бить надо первым. Он подошёл вплотную к главарю банды, как раз на расстояние удара.
        - Не-а, - хмыкнул пролетарий.
        Кувалда хотел спросить у него коммуникатор «позвонить», но вспомнил, что этот мир ещё не дошёл до таких технологий.
        - Мелочь есть? - Краснослав снова опередил хулиганов, удовлетворённо глядя на смятение, вызванное его словами.
        Пролетарий сунул руки в карманы, и капитан Кувалда нашёл этот момент идеальным для первого удара.
        - Та-а-а! - резко выдохнул он.
        Удар Кувалды был неотвратим и стремителен даже без применения Живы. Он ударил хулигана ребром ладони в ключицу, тщательно контролируя силу. Краснослав всё-таки не хотел разрубить его на две части.
        Другой гопник бросился на него с кулаками, но Краснослав играючи ушёл с линии атаки, поднырнул под летящую руку и лёгким толчком под локоть сломал её в двух местах. Пролетарий завопил и повалился рядом с товарищем.
        Воздух задрожал, капитан Кувалда инстинктивно дёрнулся, и рядом с его лицом просвистела тяжёлая цепь. Ещё два гопника подбежали к нему, без лишних слов включаясь в драку.
        - Ша-а-а! - выдохнул Краснослав, и основанием ладони вбил нос ещё одного пролетария назад в череп.
        Снова мелькнула цепь, разрезая воздух с басовитым гудением разъярённого шершня. Пролетарий, единственный, кто ещё остался на ногах, презрительно сплюнул под ноги Краснославу и лихо закрутил цепь, превращая её в смертельно опасную версию промышленного вентилятора, так что Кувалде пришлось отступить назад, чтоб не попасть под удар.
        - Ну, барин, кранты тебе, - прошипел хулиган, продолжая наседать на Краснослава.
        Цепь гудела, рассекая воздух и со всех сторон прикрывая владельца.
        Кувалда втянул воздух носом и сосредоточился. Цепь не могла быть одновременно во всех местах, но она была достаточно быстра, чтобы не дать ему нанести удар. Но Краснослав мог попытаться.
        Он собрался, будто сжатая до предела пружина, и стремительным броском кобры нанёс один единственный удар, прямо в лицо пролетария, чтобы тут же отдёрнуть руку. Цепь чиркнула по кулаку, высекая оранжевые искры, но тут же упала вниз, наматываясь на падающего хулигана. Тот повалился на землю, словно выключенный дроид.
        Кувалда огляделся, потирая оцарапанную руку. Арка гулким эхом разносила вопли и стоны раненых гопников, и Краснослав не сомневался, что кто-нибудь из местных очень быстро вызовет полицию. Он поправил воротник пальто, чтоб скрыть лицо, попытался запомнить лица избитых пролетариев, просто на всякий случай, и вышел из арки.
        Трущобы Петрограда нависали над ним выщербленными стенами, пустые глазницы разбитых окон чернели со всех сторон. Кувалда определённо зашёл не в тот район. Но Краснослав был только рад выпустить пар.
        Дым и смог, висящие над городом, окутывали крыши домов и фабричные трубы. Здесь, в трущобах, не было ни резных фасадов с лепниной, ни широких проспектов с магазинами и конторами, ни даже будок городовых. Лишь нищета и разруха. И местные жители, голодным волком глядящие на залётного аристократа, невесть как очутившегося в этом районе. Кувалда ощущал их взгляды поверхностью кожи.
        Глава 12
        Кувалда шёл по узким переулкам петроградских трущоб, как вдруг заметил слежку. Не слишком уверенную и профессиональную, неизвестный лазутчик даже не понял, что его обнаружили. Но Краснослав раз за разом замечал фигуру в тёмном плаще, как бы он ни петлял по дворам.
        Стоило где-то остановиться и подождать. Капитан Кувалда методично перебирал варианты, кто бы мог послать за ним слежку, но ни один не выглядел достаточно убедительным.
        На глаза ему попалась вывеска маленькой подвальной рюмочной, и Кувалда скользнул туда, в душный полумрак чада и кутежа. Из дверей, как раз в эту минуту, выходили двое пьяных и, друг друга поддерживая и ругая, взбирались на улицу. Краснослав вошёл, уселся в тёмном и грязном углу, за липким столиком, спросил пива и с жадностью выпил первый стакан. Завсегдатаи и случайные посетители косились на него украдкой, хозяин заведения подобострастно заглядывал в лицо Кувалде, отогнав всех мальчишек на другие занятия. Был он в чёрном атласном жилете, страшно засаленном, и весь он будто сочился маслом, толстые красные щёки блестели, как смазанные маргарином. За стойкой стоял мальчишка лет тринадцати, другой мальчишка, помоложе, подносил гостям вино, водку или пиво. Были у них и закуски: квашеная капуста, рублёные огурцы и заливная рыба, всё это скверно пахло, и Краснослав не отважился отобедать здесь, хотя чувствовал, что голоден. Душный, спёртый воздух, пропитанный насквозь перегаром и водочным духом, казался настолько густым и тяжёлым, что его практически можно было резать ножом.
        Кувалда расстегнул воротник, откинулся назад в тёмном углу, потягивая дрянное пиво, и принялся смотреть, не появится ли в питейной тот самый человек в тёмном плаще.
        - Не желаете ли водочки-с? С ледника-с, - хозяин подвальчика угодливо раскланялся перед новым гостем, но Краснослав отослал его взмахом руки.
        Питейная постепенно забыла про странного аристократа в тёмном углу, потекли обычные пьяные разговоры, кто-то тихо запел. Всё смешалось в странную какофонию звуков, совершенно естественных для человека, но в то же время отвратительных. Слух Краснослава непрестанно выхватывал какие-то обрывки разговоров среди шума питейной.
        - А вот губернатору-то новую мебельпривезли…
        - Эх… Шакал я паршивый… Ворую и ворую…
        - Вот он Прасковье-то моей огнем с руки-то личико и попортил, нехристь…
        - Ещё водочки, сударь?
        - Всех по столбам развешаем, будь уж уверен…
        - На борзых сменял, сволочь…
        - Зелене-е-ет сте-е-епь родная!
        И как по заказу, человек в плаще появился на лестнице, выделяясь своим силуэтом среди тощих работяг и разночинцев. Лицо его оставалось в тени, Краснослав сумел разглядеть лишь потёртый картуз на голове и длинные усы, торчащие в разные стороны жёсткой щёткой.
        Он потёр озябшие руки, прошёл к стойке, заговорил о чём-то с мальчонкой-подавалой. Кувалда попытался напрячь слух, но тщетно, пьяный шум перебивал всё. Впрочем, он и так догадывался, о чём пытается узнать сыщик.
        Краснослав отставил полупустую кружку, тихо встал, будто крадущийся тигр. Неуловимым движением стянул с соседнего стола нож, в несколько шагов оказался прямо за спиной ничего не подозревающего филёра. Нож уткнулся прямо в почку, и сыщик заткнулся на полуслове, ощущая, как холодная сталь прячется в складках плаща, готовая в любой момент войти в податливую мягкую плоть.
        - Доброго дня, - поздоровался Кувалда.
        - Д-доброго, - ответил сыщик.
        - Мы, кажется, знакомы, - тихо сказал Кувалда.
        На самом деле он видел этого человека впервые.
        - В-вы ошибаетесь, вы м-меня с кем-то перепутали, - пробормотал сыщик.
        Краснослав ясно видел, что он лжёт.
        - Кто тебя послал? - прошипел Краснослав, упирая нож ещё сильнее в тело соглядатая.
        - Н-никто! Вы меня с кем-то перепутали! - он настаивал на своём.
        Похоже, нож его не слишком-то пугал.
        Кувалда осмотрелся, не глядя бросил на стойку несколько мятых купюр, приобнял сыщика за плечо и отправился к выходу. Яркий свет резанул по глазам, едва они выбрались из подвальчика. Свежий, насколько он мог быть свежим в петроградских трущобах, ветер ласково потрепал волосы Краснослава.
        - Кто послал? Цесаревич? Немец? - прошипел Кувалда.
        Филёр замотал головой.
        - Это ошибка! Это просто ошибка! - сыщик нервно сглотнул, осознавая, что всё пошло не по плану.
        Кувалда прошёл в глухую подворотню, всё так же придерживая сыщика за плечо и угрожая ему ножом. Тупой столовый нож совсем не то, чем предпочёл бы сражаться воин Империи, голыми руками он бы справился гораздо лучше и даже быстрее, но для того, чтоб кого-то напугать - одних кулаков мало. Четыре вершка стали рядом с печенью пугают куда сильнее.
        - Кто? - прорычал Краснослав.
        Филёр мелко затрясся, стал озираться по сторонам, судорожно пытаясь отыскать пути к бегству. Но Кувалда держал его крепко. Да и бежать из подворотни было некуда, высокий забор преграждал единственный путь. Сыщик тяжело вздохнул и даже как-то обмяк в руках Краснослава, сдуваясь, как воздушный шарик, и полностью прекращая всякое сопротивление.
        - Дормидонт Ильич, - тихо произнёс он.
        Кувалда зло сплюнул в грязь. Дядюшка решил приглядеть за наследником рода? Тогда почему этот субчик не вмешался в драку с пролетариями? Когда он появился? Слежка идёт не только на улице, но и в Гимназии? Вопросов оказалось гораздо больше, чем ответов.
        - Что тебе приказано? - спросил Кувалда.
        Нож по-прежнему оставался рядом с телом шпиона. Кувалда не собирался отпускать его раньше времени.
        - Следить, - так же тихо прошептал сыщик. - Докладывать. Обо всём.
        Краснослав чуть ослабил хватку. Пожалуй, этого незадачливого соглядатая можно и перевербовать. Дормидонт Ильич наверняка вёл какую-то свою игру, это было очевидно.
        - В Гимназии тоже следишь? - спросил воин Империи.
        Дядюшкин шпион часто закивал.
        - Истопником у-устроился, - произнёс он.
        - Звать как?
        - Антипка, - представился шпион.
        В голове Краснослава вырисовывался план, простой, надёжный и красивый. Завалить любимого дядюшку дезинформацией. Выманить побольше ресурсов на борьбу с Романовыми и прочей шушерой. Да и запасной канал связи с кланом Сычёвых тоже не помешает. Опять же, свой человек среди персонала Гимназии.
        - Теперь работаешь на меня, Антипка, - сказал Краснослав, убирая нож.
        Шпион закивал, явно чувствуя облегчение. Глаза его заблестели вновь, обвислые усы снова топорщились.
        Однако Кувалда не переставал внимательно следить за каждым его движением, готовый в любой момент защищаться. Старый опыт допросов подсказывал капитану, что всегда можно ожидать чего угодно, и он помнил, как вели себя захваченные рептилоиды или их агенты. Помнил, как лучшие из славяноруссов, утратившие бдительность всего на миг, оказывались убиты или ранены в похожих ситуациях.
        Но Антипка не выглядел опасным шпионом, хотя под его плащом могло скрываться любое оружие, от револьвера до бомбы. Краснослав по глазам видел, что Антипка напугался его до полусмерти, ведь ему наверняка описывали Славика совсем иначе, трусливым, забитым и совсем неопасным. И, пожалуй, этот контраст напугал его куда больше, чем тупой нож из подвальной рюмочной.
        - Что ещё тебе приказывали? За Агнией тоже следишь? - спросил Краснослав.
        - Приглядываю, ага, - закивал Антип.
        - Значит, сначала мне будешь докладывать, - произнёс Кувалда. - Перед тем, как домой весточку отсылать.
        - Будет исполнено, ваше сиятельство, - пробормотал шпион, и почему-то его словам хотелось верить.
        - Ах да, и вот ещё что, - вспомнил Кувалда. - Раз уж за Агнией приглядываешь, смотри, чтоб Кирилл Романов от неё подальше держался. И все его люди.
        В глазах шпиона блеснуло понимание, густо замешанное с сожалением и страхом.
        - Будет исполнено, - вздохнул он.
        - Иди, Антип. Вздумаешь дальше следить - голову сверну, - пригрозил Краснослав, хотя особой нужды в этом не было. - Если понадобишься - я тебя сам отыщу.
        Глава 13
        Антип скрылся в переулках, отправившись куда-то в сторону Гимназии, Краснослав пошёл в противоположном направлении. Вскоре он, к большому своему удивлению, выбрался на красивый широкий проспект, заполненный народом. Ходили туда-сюда прохожие, праздношатались в середине дня молодые люди, мальчишки-газетчики перекрикивали друг друга, извозчики матерились и ругались на каждом углу, торговцы-лоточники наперебой расхваливали свои калачи и бублики. Краснослав влился в эту толпу, как в родную стихию.
        Лоточница, дородная баба в фартуке, сунула ему в руки калач, присыпанный серой мукой. Кувалда отдал за него пару копеек, тут же вгрызся в хрустящую корочку, под которой скрывался ещё горячий мякиш. Но лишь распалил аппетит. Молодой растущий организм Сычёва, да ещё и постоянно сжигающий топливо на восстановление энергетических центров, отчаянно требовал еды.
        Краснослав шёл и читал вывески, на ходу жуя калач. Разнообразие контор и магазинов поражало воображение. «Фотографiя Жоржъ Борманъ», «Ф. Кузьминъ и сыновья», «Центральное депо готоваго платья», «Парфюмерныя масла г-жи Бронсон», «Т-во П. П. Кузнецова», «Складъ винъ Гофмана», и многие другие, казалось, на этом проспекте можно найти вообще всё. Но особое внимание Кувалды привлекла ажурная вывеска «Ресторанъ Славянинъ». Он просто не мог пропустить такую возможность.
        Он доел калач и подошёл к дверям ресторана. Высокий швейцар в красной ливрее смерил его равнодушным взглядом и с лёгким, выверенным до миллиметра поклоном, открыл дверь. Просторный и светлый ресторан казался настоящим произведением искусства со всеми этими резными колоннами, купидонами и завитушками. Большие столы, белоснежные скатерти и дорогая мебель наводили на мысль, что здесь собирается исключительно высшее общество. Так оно и было. Посередине огромного зала находился бильярдный стол, чуть в стороне возвышалась маленькая сцена, которая сейчас пустовала. Сверху был второй этаж и балкон, а над всем этим великолепием парила гигантская люстра из чистого хрусталя. Краснослав с удивлением заметил в ней электрические лампочки.
        После той подвальной распивочной контраст был разительный, но в целом ресторан отличался только масштабами кутежа. Такие же пьяные выкрики и разговоры, звон посуды и пение.
        Кувалда сдал пальто в гардеробную, прошёл в зал, уселся за свободный столик. Вышколенный официант в чёрном фраке появился почти мгновенно, протянул новому гостю меню. Краснослав благодарно кивнул.
        - Вот это, это и это, - он ткнул пальцем наугад, не слишком разбираясь в местной кухне.
        Официант записал всё в книжечку, снисходительно улыбаясь. Наверняка посчитал за провинциала, но Кувалде было плевать, что о нём думают. Он откинулся на стуле, скользнул взглядом по огромному залу. Рядом на бильярде играла компания аристократов, чуть дальше, за длинным столом, пьяные дородные купцы праздновали чей-то юбилей, на втором этаже разрозненными стайками сидели влюблённые парочки.
        Вскоре на столе появилось первое блюдо и серебряные приборы.
        - Уха из стерляди на шампанском-с, - надменно произнёс официант.
        Кувалда недоумевал, что в этом блюде славянского, но всё же взял ложку и решил попробовать. Вкус оказался весьма необычным, и в какой-то мере даже благородным, но Краснослав лучше бы предпочёл обычную трапезу. Порции здесь оказались крохотные, и с тарелкой ухи он покончил моментально.
        Надменный официант принёс следующее блюдо - молочного поросёнка, целиком зажаренного на огне. Краснослав довольно ухмыльнулся, глядя, как блестит лоснящийся бок, взялся за нож и вилку.
        Со стороны бильярда донеслись насмешливые возгласы, Кувалда покосился на компашку аристократов.
        - Господа, вы посмотрите, чему нынче учат в Гимназии! Это же вилка для рыбы! - какой-то франт с тонкими усиками фыркнул, натирая кий мелом.
        Форму гимназиста узнать было нетрудно.
        - Бросьте, Джордж. Мне больше интересно, как этот мальчик управится с целым поросёнком, - ответил другой, холёный мужчина в самом расцвете сил, прицеливаясь по шару.
        Но они не знали Кувалду. И не знали, сколько ему нужно для открытия новой ступени энергетического центра.
        Краснослав жестом подозвал официанта, отложил приборы.
        - Несите всё, сударь, - произнёс он. - Господа! Предлагаю пари!
        Дворяне оторвались от игры, посмотрели на дерзкого гимназиста.
        - Пари? - снова фыркнул джентльмен, презрительно вытягивая лицо, от чего он становился похожим на лошадь.
        - Пари, - подтвердил Краснослав.
        - Я люблю пари, - улыбнулся третий аристократ, молодой парень с пышными бакенбардами. - Если они мне выгодны.
        - Мы слушаем, - благосклонно кивнул четвёртый дворянин, салютуя Кувалде бокалом шампанского.
        - Я полагаю, вы сомневаетесь, что я смогу осилить этого поросёнка. Так что предлагаю такое пари, - сказал Кувалда. - Я заказываю всё меню. Если съедаю всё - мой счёт оплачиваете вы. Если нет - я оплачиваю ваши.
        Дворяне рассмеялись.
        - А вы уверены в себе, молодой человек! - расхохотался мужчина. - Принимаю!
        - Принимаю! Принимаю! - добавили остальные.
        Краснослав степенно кивнул и вернулся за столик, на который официант уже начал приносить остальные блюда.
        - Эй, господа! Мы тоже участвуем! - бородатый купец повернулся к ним, помахал рукой, в которой оказалась зажата целая стопка ассигнаций.
        Кувалда уже раскочегарил внутренний котёл, Жива дрожала и перекатывалась, покалывая кончики пальцев холодными прикосновениями.
        - Консоме риш суп тортю, - произнёс официант, выставляя очередное блюдо на стол, уже ломившийся от еды.
        Краснослав полностью был увлечён поросёнком, на черепаховый суп с диковинным названием он решил пока не отвлекаться. Нежное горячее мясо таяло на языке, изысканные приправы фонтанировали изобилием вкусов и запахов. Кувалда подумал, что только ради этого можно было бы попасть сюда. В его родном мире ничего подобного он не встречал.
        Очень скоро от поросёнка остались только голые косточки, и Краснослав взялся за расстегайчики, которыми полагалось заедать суп. Маленькие пирожки один за другим исчезали в неугасимом пламени, мгновенно перерабатываясь в чистую энергию Живы.
        С каждым новым блюдом улыбки постепенно сходили с насмешливых дворянских физиономий. Многие посетители упоённо наблюдали, как тощий школяр уминает пироги и кашу, и даже повара выглянули посмотреть на удивительного гостя.
        Вскоре Кувалда перешёл на десерты, в основном, маленькие и приторные, но сытные. Бисквиты, пирожные и торты вносили, и тотчас же уносили пустую посуду. Один официант уже не поспевал за Краснославом, на помощь ему вышли ещё двое.
        Через некоторое время капитан Кувалда осоловело провёл пальцем по нижней строчке меню, откинулся на стуле и тихонько рыгнул в кулак, невзирая на присутствие дам. Испытание далось ему нелегко, даже с учётом того, что съеденное тут же шло на прокачку энергетических центров.
        Зал взорвался криками, смехом и восторженными воплями, только хмурые дворяне деловито отсчитывали ассигнации, передавая друг другу деньги и разбираясь, кто сколько должен уплатить.
        - Постойте, постойте! - воскликнул джентльмен с лошадиным лицом. - Пари не окончено!
        - Джордж, объясните? - спросил его аристократ с бакенбардами.
        Тот победоносно подошёл к столу, взял меню из рук Краснослава, открыл и пробежал взглядом, проверяя. Затем перевернул последнюю страницу и хитро улыбнулся.
        - Молодой человек поспорил, что закажет всё меню, - Джордж ухмыльнулся. - А здесь ещё есть водка, шампанское, коньяк и вина.
        - Бросьте, Джордж, это ваше английское крючкотворство, - сказал один из его друзей.
        - Не думаю, что это станет проблемой, - лениво произнёс Кувалда, пожёвывая зубочистку. - Официант! Несите.
        Восхищённые взгляды посыпались на Краснослава со всех сторон, а Джордж специально встал поближе, чтобы лично наблюдать за тем, чтобы всё обошлось без мошенничества.
        - Смею напомнить, сударь, что алкоголь здесь - самое дорогое, что есть в меню, - хитро щурясь, произнёс Краснослав.
        Англичанин сделал вид, что не слышит.
        Вскоре официант появился с целой батареей различных бутылок на подносе. Бокалы принёс другой официант, откупорил третий. Шампанское открылось с оглушительным хлопком.
        - Всю бутылку? - уточнил Кувалда.
        - Всю, - подтвердил Джордж.
        Глава 14
        - Шато Лафитт, - официант с лёгким поклоном поставил очередную бутылку на стол.
        Краснослав поднял на него мутный взгляд. В глазах троилось, но честь дворянина и славянорусса обязывала его с достоинством пройти испытание. Он осушил восемь бутылок шампанского различных марок, графин водки и три бутылки коньяка, и теперь чувствовал лёгкое опьянение. Если бы не плотный обед, то он бы, пожалуй, захмелел чуть сильнее.
        - На-ливай, - скомандовал капитан Кувалда.
        Англичанин буравил его злым взглядом, барабаня по столу тонкими длинными пальцами.
        - Ну зыркай, шельма, - буркнул Краснослав перед тем, как опрокинуть в себя очередной бокал.
        Кадык заходил вверх-вниз, из уголка рта побежала тонкая красная струйка самого дорогого вина. Второй бокал, третий. Бутылки едва хватило на четыре бокала, и, допив последний, Краснослав лихо швырнул его на дубовый паркет. Хрусталь взорвался фонтаном осколков, воин Империи икнул и расхохотался.
        - В дрова, как у нас говорят, - констатировал аристократ с бакенбардами. - Сколько ещё осталось?
        - Две красного и две белого, - ответил Джордж, пробежав глазами по строчкам меню.
        Официант принёс новую бутылку.
        - Шеваль Бланк, - объявил он.
        - Джордж, прекрати, мы разоримся! - воскликнул дворянин.
        Но англичанин только нахмурился, не собираясь уступать какому-то гимназисту, который к тому же набрался окончательно.
        Кувалда потянулся за бутылкой, зубами извлёк пробку, приложился прямо из горла, притопывая ногой в такт какой-то лишь ему одному слышимой песне. Адский коктейль из всего выпитого ударил в голову, и Краснослав вспомнил родные берёзки и поля. Пьяный поток мыслей понёсся дальше, петляя бешеным зайцем, и мысль перетекла на рептилоидов, тысячелетиями уничтожавших родные берёзки.
        Капитан скривился, щёку пробороздила горькая пьяная слеза. Он с размаху ударил кулаком по столу.
        - Вот уж мы их… Душили-душили… Душили-душили… А они! - Краснослав взялся за другую бутылку.
        Губы его дрожали, ужасные картины одна за другой всплывали в памяти, холодными когтями сжимая честное русское сердце.
        - Твари зелёные… Всех поубивал бы… А я взял и поубивал! - забормотал герой Империи, снова прикладываясь к бутылке. Из бокалов он уже не пил, слишком медленно и неудобно, и по-пролетарски лакал прямо из горла.
        Гости и персонал ресторана стали обеспокоенно переглядываться, зашептались между собой.
        - До чертей зелёных допился парнишка, - разочарованно вздохнул бородатый купец, хлопнув себя по коленке. - Нельзя ж так-то.
        - Бластер мне! Где мой бластер?! - Кувалда вскочил, бешено осмотрелся по сторонам, похлопал себя по поясу, но тут же грузно опустился обратно на стул. - Рептилии, суки… Украли…
        - Джордж, в конце концов, это не по-джентльменски, - сказал вдруг дворянин, презрительно поджимая верхнюю губу. - Господа, предлагаю признать наше поражение. Нас ещё сегодня ждёт приём у княгини Морозовой.
        Вид пьяного школьника всегда вызывает только два чувства: отвращение и жалость.
        - Русские не сдаются! - проревел Кувалда, прежде чем англичанин успел что-либо ответить, и жадно присосался к горлышку «Романе-Конти».
        - Нет, Ипполит Матвеевич, пари есть пари, - высокомерно произнёс англичанин. - Я не уступлю.
        По залу пробежался недовольный гул, многие открыто выражали недовольство «поганым чаехлёбом» и «ослом-англичашкой», вполголоса укоряя такое упрямство. Конфликт постепенно переходил в статус международного.
        Кувалда обвёл всех присутствующих мутным осоловелым взглядом. На столе перед ним стояла последняя бутылка вина, устремлённая в небо, будто ракета-носитель или орудие противокосмической обороны.
        - Абрау-Дюрсо, - объявил официант, улыбаясь краешком рта.
        Гости ресторана ахнули, кто-то из купцов размашисто перекрестился. Дворяне обеспокоенно переглянулись.
        - Джордж! Хватит! - взмолился аристократ с бакенбардами, широко распахнув глаза.
        Его старший товарищ Ипполит покачал головой, не скрывая досады, ещё один дворянин молча копался в бумажнике, шёпотом подсчитывая примерный счёт.
        Краснослав потянулся за бутылкой, криво ухмыляясь, раскрасневшееся лицо блестело, алкоголь играл в крови. Холодная, запотевшая бутылка выскользнула из пальцев, будто смазанная маслом, и разбилась о паркет, забрызгивая всё вокруг. Зал ахнул снова, ещё сильнее, Ипполит Матвеевич схватился за голову, едва не вырвав себе клок волос.
        - Ой, - пожал плечами Кувалда, нечёткими, смазанными движениями пытаясь вытереть мокрые пятна на брюках. - Дружище, принеси другую.
        - Сию секунду, - вновь поклонился официант, и вскоре вернулся с новой бутылкой, а после откупорил её с величайшей осторожностью.
        - А гусары бы саблей открыли… - невпопад сказал кто-то из купцов.
        - Тьфу на вас, Денис Григорьевич! Гусары бы упали давно! - ответил ему кто-то из своих же.
        Кувалда облизнулся, будто кот, обожравшийся сметаны, и потянулся за вином. Драгоценный, редчайший напиток он пил из горла, словно дешёвый портвейн, не обращая внимания на тонкий букет ароматов и неповторимые оттенки вкуса лучшего в мире винограда, выросшего на солнечных склонах Черноморской губернии.
        Гости ресторана откровенно завидовали, глядя, как исчезает вино в бездонном брюхе гимназиста.
        - Вы довольны, Джордж? - тихо спросил дворянин.
        Пристыженный англичанин сидел и молчал, до сих пор отказываясь признать поражение.
        Хлопнули двери, в ресторан ввалилась компания офицеров в парадных мундирах, они смеялись и громко разговаривали между собой. Они заинтересованно глянули на толпу, собравшуюся вокруг одного из столиков, но официант увёл их на свободное место.
        Кувалда поймал языком последнюю каплю вина, на всякий случай потряс бутылку. Остро захотелось разбить её об лошадиную морду англичанина, но воин Империи благоразумно сдержался. Вдруг до него стало доходить. Он пристально вгляделся в лицо Джорджа.
        - Эй, ты… А не рептилоид ли ты часом? - произнёс Краснослав.
        Подозревающий долгий взгляд буравил лицо джентльмена, но Кувалда никак не мог сфокусироваться на ауре - всё двоилось в глазах.
        - Вы пытаетесь меня оскорбить, юноша? - раздражённо хмыкнул Джордж, пытаясь выглядеть как можно более хладнокровным.
        Капитан Кувалда побагровел от гнева, наконец разгадав хитрый замысел рептилии. Зеленокожая тварь специально попыталась напоить его допьяна, чтоб проще было уничтожить лучшего пилота Империи. Но Краснослав, как настоящий славянин, мог перепить любого, кто посмеет бросить ему вызов.
        - Ты, нерусь! А ну, кожу сбрасывай! Показывай, кто ты есть! - взревел Краснослав, пытаясь ухватить англичанина за воротник.
        - Точно до чёртиков допился парнишка, истинно говорю, - повторил купец. - Зовите городового, а лучше двух.
        Испуганный англичанин пятился назад от наседающего на него школяра, и что-то бормотал про дипломатический статус, консульство и жалобы.
        - Что происходит, господа? - сквозь толпу протиснулись несколько офицеров.
        Мундиры блистательной лейб-гвардии невольно притягивали взгляды, высокие статные гвардейцы возвышались над толпой, словно могучие дубы. Золотые погоны и аксельбанты на расшитых мундирах выглядели будто ёлочные игрушки.
        - А ну, гадина зеленая, отвечай, на какую разведку работаешь! - пророкотал Кувалда, бешено вращая глазами.
        Англичанин дрожал от ужаса, лепетал что-то про лордов Адмиралтейства, посольство и Её Величество, иногда сбиваясь на родной язык. Связи с разведкой англичанин, однако, не отрицал.
        - Постойте, господин полковник! - воскликнул гвардеец в чине штабс-капитана. - Лицо у мальчишки знакомое. Где-то я его видел.
        - Я даже знаю где! Этот мальчишка цесаревичу зимой зуб в драке выломал! - удивлённо ахнул майор.
        - Взять его, - процедил командир и тихо, на грани слышимости добавил. - Надо было всё-таки в другую ресторацию идти.
        Глава 15
        Лейб-гвардии Преображенский полк - военная элита Российской Империи, лучшие из лучших, отборные бойцы, призванные служить лишь одной задаче. Охранять Императора и его семью.
        Краснослав Кувалда - лучший воин Галактической Империи Славяноруссов, последняя надежда человечества в борьбе против враждебной расы космических рептилий.
        - Взять его! - повторил приказ гвардейский майор, и трое офицеров набросились на захмелевшего Краснослава.
        Но гвардейцы не могли знать, что в теле задохлика Сычёва проснулось сознание славянорусса. А пьяный славянорусс - это настоящая машина смерти.
        Кувалда увидел роскошные мундиры и широко улыбнулся. По крайней мере, ему будет весело.
        - Плясовую врубай! - заорал музыкантам Краснослав, отпихивая от себя гвардейского подпоручика.
        Хмель играл в голове, Жива бурлила в крови, гвардейцы подступали с трёх сторон. Испуганный англичанин на карачках прополз под столом, торопясь скрыться от неумолимого взора русского гимназиста, и в мыслях обещая себе как можно скорее покинуть эту «варварскую страну».
        - Рептилию хватайте! - взревел Кувалда, пальцем указывая на англосакса.
        Но никто не знал, насколько опасны зеленокожие твари, и рептилоиду позволили сбежать. Краснослав скривился от досады, но погнаться за чешуйчатым гадом он не мог - слева и справа на него налетели майор и штабс-капитан, хватаясь за руки в попытках скрутить его.
        Сверху на спину прыгнул вернувшийся подпоручик, но весу он был скромного, так что Кувалда не заметил его появления. Краснослав махнул руками, усилив движения Живой, и офицеры отлетели, будто на них дохнул ураган.
        Он был вынужден чётко контролировать силу, ведь он не хотел поранить или покалечить гвардейцев, которые просто исполняли свой воинский долг. Кувалде неприятно было осознавать, что настоящий враг улизнул, а ему приходится отбиваться от своих братьев-русичей.
        - Братцы! За что ж вы меня? - выкрикнул он, ловким прыжком перелетая через стол и опрокидывая его на подпоручика вместе со всей посудой.
        Но для гвардейцев, непривычных к такому отпору, победа над школяром стала делом чести. Преображенцы обычно не встречали сопротивления вообще, повергая любого противника в ступор одним своим видом, и слегка подрастеряли умения. Против капитана Кувалды у них совершенно не было шансов. Если бы тот был в собственном теле и дрался в полную силу, как делал это в битвах против инопланетных захватчиков.
        Краснослав подпрыгнул и ухватился за перила второго этажа, штабс-капитан гвардии вцепился ему в брюки, так что Кувалде пришлось подтянуться вместе с ним. Деревянные перила затрещали, но Краснослав легко перескочил через них как раз в тот момент, когда они начали рушиться. Гвардейцы, распихивая толпу, побежали к лестнице, громко топая подкованными сапожищами. Кувалда рассмеялся и прыгнул, в полёте хватаясь за хрустальную люстру, словно за лиану.
        - А ну, паршивец, слезай! - проревел гвардейский полковник.
        Вместо ответа Краснослав начал раскачиваться на люстре, невзирая на крики и вопли работников ресторана. Он планировал выпрыгнуть в окно, но полковник выхватил револьвер и пальнул по люстре. Пуля перебила тонкое крепление и Краснослав полетел вниз вместе с люстрой, хрусталь взорвался сверкающей шрапнелью. Гости начали разбегаться в разные стороны, толпиться у выхода, давить друг друга в узких дверях, кричать и плакать, только раскручивая маховик ужаса, превращая степенных купцов и надменных аристократов в ничего не соображающую толпу.
        Кувалда упал плашмя. Дубовый паркет оказался гораздо крепче, чем спина школьника, и Краснослав выгнулся от внезапно прострелившей боли. Всё снова пошло не по плану.
        Гвардейцы набросились на него гурьбой, пытаясь закрутить ему руки за спину, но Кувалда умело выпутывался из цепких лап, чтобы тут же попасть в другие. Задержание почти превратилось в кабацкую драку, будто они находились не в элитном ресторане, а в пролетарской распивочной, где каждый день происходит подобное. Краснослав и преображенцы устроили свалку, недостойную гвардейских мундиров, ломая резную мебель и фарфоровую посуду.
        - Да что ж вы, братцы, свой я, русский! - кричал Кувалда, стараясь выкрутиться и сбежать.
        Если бы он дрался в полную силу, то легко мог бы уложить каждого из преображенцев и сохранить инкогнито, улизнув через чёрный ход. Но солидарность офицера и верная чуйка удерживали его в узде, так что у гвардии ещё оставались шансы на победу.
        - Вяжите его, остолопы! - багровел полковник, целясь из револьвера в мелькающую кучу-малу, в которой виднелся пиджак гимназиста и яркие мундиры преображенцев.
        - Скользкий, змеюка! - выкрикнул штабс-капитан, оправдывая свои неудачи, когда в очередной раз Кувалда сумел вывернуться из его хватки.
        И Краснослав остановился. Руки его опустились сами собой, на лице застыло растерянное выражение, густо замешанное из обиды и непонимания.
        - Я? Змеюка? - пробормотал он, не чувствуя, как гвардейцы заламывают ему руки за спину. В руке он по-прежнему сжимал золотой погон.
        Так его ещё никто не называл. И будь он трезв, то наверняка убил бы обидчика, но сейчас в нём будто что-то сломалось.
        Майор с размаху ударил его кулаком по скуле, голова Кувалды дёрнулась, будто у тряпичной куклы. Полковник опустил револьвер, посмотрел в лицо гимназисту. Тот сидел, не показывая больше никаких признаков сопротивления, и, похоже, даже не чувствовал, как его руки заковывают в наручники.
        Через толпу, которая теперь уже не пыталась убежать, а лишь смотрела на Кувалду, как на пойманного диковинного зверя, пробился городовой, размахивая фуражкой на ходу. Он выглядел расстроенным, будто опоздал на представление, но втайне радовался потрёпанному виду преображенцев, с которыми у городской полиции никогда не было взаимопонимания.
        - Допился, мерзавец, - зло пробасил полковник, застёгивая кобуру. - Ничего, на каторге его научат родину любить.
        - Напал на вас, ваше высокоблагородие? - участливо спросил городовой, поглядывая на сидящего Кувалду. Тот сидел, опустив голову в беззвучном тоскливом ошеломлении.
        - Нет. На английского посла, сэра Гамильтона, - ответил майор.
        Преображенцы отряхивали и поправляли форму, разглаживая складки и неровности. Штабс-капитан покачивал в руке оторванным погоном, подпоручик пытался приладить на место аксельбанты, но тщетно. Парадные мундиры оказались безнадёжно испорчены.
        - Да-с, господа, скандал, - задумчиво протянул городовой. - И куда ж его теперь?
        - В околоток, разумеется, - холодно ответил полковник. - Не знаю, будет ли сэр Гамильтон предъявлять обвинения, но за сопротивление аресту и этот… Гм, дебош… Да, в околоток его, пусть посидит.
        - Так ведь дворянин же… - робко возразил городовой, но тут же наткнулся на суровый взгляд преображенцев.
        - Под честное слово его не отпустишь, по малолетству. Да и пьяный он, набедокурит ещё, - пояснил майор.
        Будто иллюстрируя эти слова, Краснослав шумно вздохнул, с присвистом выдыхая сивушную вонь, ещё полчаса назад бывшую лучшими винами ресторана «Славянинъ».
        - Не змеюка я… Я же свой… Русский… - горько бормотал Кувалда, уязвлённый в самое сердце, горящее ненавистью ко всему холоднокровному и чешуйчатому.
        Он по-прежнему сидел на полу, посреди битой посуды и осколков люстры, олицетворяя случившийся здесь разгром. Официанты и слуги выводили оставшихся гостей, начинали подметать и убирать, на дверь повесили табличку «Закрыто». Из гостей остались только преображенцы и компания дворян, которые с посмурневшими лицами ждали вердикта. Англичанина, впрочем, среди них уже не было.
        - Господа, извольте уточнить, - подал голос управляющий рестораном, не скрывая досады. - Кто же уплатит за всё?
        - Это уже не к нам, - отрезал полковник. - Мы усмиряли дебошира.
        - Пари есть пари, да, Ипполит Матвеевич? - вздохнул франт с тонкими усиками.
        - Увы, mon cher, увы, - ответил тот, глядя, как уводят гимназиста.
        Глава 16
        Кувалда открыл глаза, с удивлением понимая, что события последних нескольких часов будто вырезали из памяти, аккуратно и точно. Последнее, что он помнил - как читает вывески на главном проспекте, а после этого - девственная пустота.
        Над его лицом нависали скрипучие доски грубо сколоченных нар. Краснослав приподнялся и огляделся по сторонам, понимая, что очутился в одной камере с жуликами и уголовниками. Камера оказалась тесной и душной, заполненной запахами немытого тела и грязных носков, и только крохотное зарешеченное оконце под самым потолком хоть как-то впускало сюда толику свежего воздуха. Рядом с окном, на втором ярусе, сидели самые авторитетные и бывалые арестанты, снисходительно посматривая сверху вниз.
        - Ля, гляди, дворянчик проснуться изволил! - насмешливо произнёс один из сидельцев.
        Кувалда приподнялся и сел, ощупывая себя. Вроде всё на месте, цел и невредим, если не считать зудящей кожи, покусанной местными клопами.
        Остальные арестанты зашушукались, оживились. Нечасто им приходилось видеть дворян за решёткой, пусть даже и в изоляторе временного содержания. Обычных пролетариев здесь всё-таки было абсолютное большинство, вроде тех, что Кувалда отметелил в одном из переулков Петрограда.
        - Какими судьбами в нашу обитель, ваше благородие? - не скрывая издёвки, задал вопрос арестант с верхнего яруса.
        Он сидел ближе всех к решётке, наслаждаясь постоянным притоком свежего уличного воздуха. Вид у него был тёртый, бывалый, лицо изукрашено шрамами, руки и грудь расписаны татуировками, короткий ёжик волос пестрел сединой. Очевидно, местный авторитет. Он цепким взглядом изучал Краснослава, будто стараясь не упустить ни одной детали, и делал какие-то свои выводы. Кувалда, в свою очередь, уставился на него, особое внимание уделяя татуировкам, которые наверняка имели свой скрытый смысл, ускользающий от иномирного попаданца, но вполне понятные после некоторого анализа. Во всяком случае, Краснослав сумел определить, что преступлений за этим типом числится не один десяток.
        - Не помню, - честно ответил Краснослав, понимая, что фальшь не останется незамеченной.
        По камере пронеслись тихие смешки остальных сидельцев, но Кувалда окинул их суровым взглядом. Большинство всё-таки оставались обычными мужиками, и крепко вбитый страх перед барином заставил их подавить смех.
        Авторитет цыкнул зубом, ставя под сомнение ответ Краснослава, но и в открытую предъявлять первоходу не стал. Слишком уж это необычное дело, дворян в изолятор к простым гражданам кидать, и старый вор нутром чуял, что дело пахнет политикой. А воняет политика хуже параши, вовек потом не отмоешься.
        - Первоход? Ладно, и так вижу, что первоход, - ответил сам себе авторитет. - Звать меня Мосол, это Щепа и Пистон. - он показал на своих корешей, сидевших рядом с ним на втором ярусе.
        - Кувалда, - представился Кувалда.
        - Не по чину погремуху взял, - с сомнением произнёс Пистон, тощий и плешивый зек. - Спросим же за неё.
        - Спросишь - поясню, - равнодушно ответил Краснослав, но развить конфликт не удалось, Мосол погасил его в зародыше.
        - Пистон, не лезь пока, - произнёс он, и тот беспрекословно подчинился, снова принимая вальяжную позу, насколько это возможно на деревянных нарах.
        Кувалда тем временем успел разглядеть остальных мужиков, кучно сидящих на нижнем ярусе напротив, в то время как он сам лежал один. Похоже, их заставили потесниться. С удивлением Краснослав заметил затравленные взгляды из-под нар, кто-то ютился даже там, в пыли и грязи. Первой мыслью было пригласить всех на свои нары, подвинуться, но Кувалда быстро осознал простейший факт - не поймут, слишком широко расслоение между барином и мужиком. Более того, сочтут за слабость. Поэтому Краснослав решил действовать по другому.
        Он встал, размял затёкшие мускулы, похрустел суставами, прошёлся по тесной камере, попробовал заглянуть в глазок тяжёлой стальной двери, поддёрнул ситцевую шторку, за которой скрывалась параша. Посмотрел на блатных с верхних ярусов, которые до сих пор воспринимали его как некое шоу или развлечение.
        - Ты интересуйся, если непонятно чего, разъясним, - снисходительно произнёс Мосол.
        - Душновато здесь, - Кувалда потянул себя за воротник, приблизился к оконцу.
        Чуть-чуть Живы к мышцам ног, рывок, и Краснослав уже наверху, рядом с авторитетами. Только нары чуть скрипнули от прибавленного веса. Мужики быстро заняли освободившееся место внизу.
        - Подвиньтесь, уважаемые, - буркнул Кувалда, устраиваясь поудобнее между блатными.
        - Обурел, шкет? - Щепа тут же попытался спихнуть незваного гостя, но сам не удержался и был вынужден спрыгнуть вниз.
        - Борзеешь, - констатировал Мосол.
        - Имею право, - возразил Краснослав.
        Наверху всё-таки было посвежее, да и смотреть на выметенный двор и воробьёв за окном всё равно интереснее, чем смотреть на завшивевших арестантов и исписанные похабщиной стены.
        - Право он имеет! Ишь, выискался, барин! - вдруг раздался голос со стороны параши. - Мы вас ещё всех по столбам развесим! Да здравствует революция!
        - Замолчи, Абрашка! - кто-то из мужиков попытался урезонить революционера.
        - Революция, значит… - тихо спросил Кувалда. - Ну, гнида зелёная…
        - Царя скинуть хотят, - так же тихо ответил Мосол.
        Кувалда сжал кулаки, узнавая излюбленные приёмы рептилий. Его жест не ускользнул от цепкого взгляда старого вора.
        - Будешь бить - руками не трожь. Только ногами. Не то запомоишься от него, - напутствовал его Мосол.
        Капитан спрыгнул, осмотрелся, но так и не понял, кто именно вопил про революцию. Сидельцы прятали глаза и отворачивались, опасаясь попасть под раздачу. Кувалда уже не сомневался, что здесь, совсем рядом, в этой тесной камере находится замаскированная рептилия. Очень уж это напоминало их методы, даже сейчас, когда трусливая змея растворилась в толпе после совершённой провокации. Но если на площади или улице чешуйчатый диверсант мог ускользнуть, то здесь, в изоляторе, это было невозможно.
        - Ишь, замолк сразу, - зашептались мужики.
        - Глотку надрывать-то не страшно было, а как на орехи получать…
        - Ну, будет знать, леворюционер!
        Кувалда медленным, пристальным взглядом просканировал каждого. Сквозь ауру было видно всё, как на ладони. Вот этот мужичок с залысинами, похожий на школьного учителя, жестоко убил и расчленил пятерых человек. Другой, бородатый крестьянин в армяке и онучах, вовсе невиновен, а сидит за другого, взял вину на себя, чтобы прокормить жену и детишек на пансион от блатных. Этот длинноволосый студентик, будто из другого мира, судорожно сжимающий потрёпанную Библию, убил старушку. Вон тот старик украл несколько калачей, чтоб не умереть от голода.
        Но рептилии нигде не было видно. Кувалда просканировал ещё раз.
        - Тама он, внизу, вашбродь, под шконкой, - подсказал крестьянин.
        - Благодарю, любезный, - ответил Краснослав.
        С одной стороны, ему было приятно, что простой народ готов скорее поддержать его, нежели революционера-рептилоида. С другой стороны, это могло быть показной, ненастоящей поддержкой, ведь он скорее видел страх перед барином, а не сочувствие или уважение.
        - Вылезай, тварь, - приказал Кувалда, пытаясь носком туфли достать скользкого змея.
        - Эксплуататор! Буржуй! - взвизгнул революционер из-под шконки. - Кровопийца!
        От последнего оскорбления у Кувалды закипела кровь, и он рывком приподнял шконку вместе со всеми арестантами, переставил её на другое место, поднимая клубы пыли, среди которых извивался мелкий чернявый юноша, изо всех сил пытающийся избежать наказания, но продолжающий выкрикивать лозунги вперемешку с бранью.
        - Мироед! Буржуй! Революция всех вас уничтожит! - вопил он.
        За дверью послышались тяжёлые шаги, в замке зашуршал ключ.
        Кувалда вторым зрением просканировал юношу, с неожиданным для себя удовлетворением замечая все признаки скрытой рептилии - чешую, вертикальные зрачки, мелкие острые зубы. Наконец-то, враг обнаружен.
        Но едва он замахнулся, чтобы нанести удар, как дверь распахнулась, а змей ловко уполз под другую шконку, буквально одним движением ныряя в безопасность.
        - Сычёв! На выход! - рыкнул вертухай, и Кувалда понял, что на этот раз рептилия останется невредимой. Он похолодел, ещё крепче стиснул кулаки, и лишь усилием воли сдержал рвущийся наружу гнев.
        ----
        Срочно проверь, поставил ли ты лайк! Поставил? Империя гордится тобой, солдат!
        Если ты читаешь это на пиратском ресурсе, ахой флибустьерам! Перейди на АТ и поддержи старого моряка! Оригинал лежит тут - Здесь новые главы выходят раньше -
        Глава 17
        Его вывели в коридор, а камеру с рептилоидом снова закрыли на ключ. Кувалда хмуро косился на полицейских, которые не имели ни малейшего представления о настоящей опасности, запертой в этой камере.
        Холодный, промозглый коридор околотка почему-то напомнил капитану о космосе и таких же длинных и прохладных коридорах межзвёздных станций. С другой стороны, космические корабли не отапливались дровами, а здесь рядом с каждой дверью лежали аккуратные поленницы. Печки топились, разумеется, прямо из коридора.
        Кувалда отогнал назойливую мысль схватить полено и вырубить конвоиров, чтобы сбежать. Ему даже не надели наручники, не толкали и не оскорбляли, просто вели по коридору, видимо, уважая дворянское достоинство. Шли молча, один раз поднялись по лестнице, остановились у одной из дверей, на которой Краснослав заметил табличку «Сл?дователь по особо важнымъ д?ламъ Астаховъ В.В.», потёртую и выцветшую от времени.
        Один из полицейских постучал, заглянул внутрь, испросил разрешения. Краснослава ждали. Кувалда вошёл следом за конвоиром, будто на эшафот. Кроме самого Астахова, который сидел за столом и что-то писал, низко склонив седую голову над бумагой, в кабинете был ещё один посетитель. Немец. Готлиб Карлович глядел на подопечного с укоризной, будто это Кувалда лично заставил его сидеть и ждать на неудобном скрипучем стуле в прокуренном кабинете следователя.
        Кувалда молча смотрел то на директора, то на Астахова. Первым не выдержал Немец, несмотря на свою репутацию холодного и бесчувственного мерзавца.
        - Вы телаете ущерп репутации Гимнасия, Сычёфф, - прошипел он с ещё более ужасным акцентом.
        - Мы разберёмся, Готлиб Карлович, - подал голос следователь по особо важным делам Астахов, поднимая голову. Кувалда увидел пышные бакенбарды на обрюзгшем лице, набухшие веки и красные прожилки на щеках и носу, безошибочно выдающие пристрастие Астахова к алкоголю.
        - Можете не допрашивать, я ничего не помню, - признался Кувалда.
        - Отказыфаетесь признаваться? - зашипел Немец, но следователь властным жестом прервал его.
        - Право, это лишнее, Готлиб Карлович. Позвольте, мы сами разберёмся. Вы здесь как представитель Гимназии, ответственный за поведение вашего воспитанника, а нашу работу оставьте нам, полицейским, - мягко произнёс Астахов.
        Немец фыркнул и отвернулся, сложив руки на груди. Кувалда тайком улыбнулся, наблюдая, как ставят на место всемогущего директора, но радость оказалась недолгой. Следователь вскочил и ударил кулаком по столу, бешено вращая налитыми кровью глазами.
        - Что ты сделал с английским послом?! Отвечай! - рявкнул он.
        Краснослав не мог вспомнить ничего. Ни самого посла, ни того, что он, вероятно, с ним сделал.
        - Я не помню, - честно сказал он.
        Астахов побагровел.
        - Отвечай, мразь! Английский посол, сэр Джордж Гамильтон! Обнаружен мёртвым! - рычал следак.
        Готлиб Карлович обеспокоенно распахнул глаза и посмотрел на Астахова, потом грозно сверкнул глазами на Сычёва. Втягивать Гимназию в такой скандал…
        - Понятия не имею, о чём вы говорите, господин следователь, - ответил Кувалда. - Клянусь честью.
        Астахов грузно опустился обратно на стул, побарабанил пальцами по столу. Очевидно, следствие зашло в тупик.
        - Ты, Сычёв, последний, кто общался с послом. Этому есть свидетели, которые в один голос утверждают, что у вас произошёл конфликт. После которого сэра Гамильтона находят мёртвым в переулке неподалёку, - обстоятельно, будто раскладывая мысли по полочкам, произнёс Астахов.
        - Вы лично видели погибшего? - осмелился уточнить Кувалда.
        - Здесь я вопросы задаю! - рявкнул следователь, но, скорее, просто для порядку. - Видел. Зрелище неприятное, хотя на службе я всякого повидал.
        Астахов поморщился, вспоминая место преступления.
        - От бедолаги остались только кожа и волосы. Одежда и документы на месте, по ним и опознали, - сказал он.
        Капитан Кувалда втянул воздух носом, будто разъярённый бык. Он отлично знал, что это означает, но сказать ему следователь не дал.
        - По нашим данным, у тебя личная сила не пробудилась или неизвестна. Поэтому я допускаю, что это могло быть твоих рук дело, - продолжил Астахов.
        Краснослав задумался. Он не знал, насколько целесообразно рассказывать следователю о рептилоидах. Может случиться так, что его сочтут сумасшедшим и отправят навечно в дом с мягкими стенами, где здоровенные санитары будут кормить его с ложечки манной кашей. Кувалда знал о таких случаях, когда в захваченных рептилиями мирах любые слухи о них немедленно объявлялись бредом сумасшедшего. Зеленокожие нелюди отлично умели скрываться и уничтожать своих противников исподтишка.
        С другой стороны, внизу, в камере, сидит живая рептилия, которую можно использовать как доказательство.
        - Что вы знаете о рептилиях, господин следователь? - Краснослав начал издалека.
        Повисла неловкая тишина. Спустя мгновение Астахов расхохотался. Немец захихикал вслед за ним.
        - Забавная версия, юноша. Я понял к чему вы клоните, но люди кожу сбрасывать не умеют, - посмеиваясь, ответил Астахов. - Мы всё же думаем, что это убийство.
        - Скандал, какой скандал… - буркнул Немец.
        - Посольство Британского Союза пока не выдвинуло обвинений, но случай действительно вопиющий, - пожал плечами следователь.
        Он снова вернулся к бумагам, перо заскрипело в цепких лапах служителя закона. Краснослав терпеливо ждал, пока следователь соизволит обратить на него внимание, разглядывая в это время скудно обставленный кабинет.
        Похвастаться роскошью околоток точно не мог. Старая, обшарпанная мебель, грязные окна, портрет Императора Константина Второго, засиженный мухами. Ощущение порядка и ухоженности вызывал только стол самого Астахова, затянутый зелёным сукном, каждая папка или бумага лежала на своём месте. Вместо пресс-папье у него был мраморный бюстик, судя по всему, одного из старых Императоров.
        - Теперь по второму делу, - хмыкнул следователь, откладывая перо.
        - Второму? - спросил Краснослав.
        Немец снова нахмурился и бросил на него злой обжигающий взгляд.
        - Это вам ещё повезло, что господин Шнеерсон, владелец ресторации «Славянинъ», не стал выдвигать обвинения за нанесённый ущерб! - хохотнул следователь, развязывая тесёмки на картонной папке и убирая в неё исписанный лист.
        Кувалда изо всех сил пытался вспомнить, что произошло, но так и не мог.
        - Похоже, вы и правда не помните. Нападение на преображенцев? Драка? Дебош? - Астахов завалил его наводящими вопросами, но безуспешно.
        Краснослав не мог поверить, что он в самом деле мог учинить что-то подобное. Это было совсем не в его стиле.
        - Считайте, что фы уше исклютчены, Сычёфф, - злорадно произнёс Немец. - На каторге фас научат всему остальному. Чему не научились у нас.
        Кувалда скривил лицо, будто от зубной боли. Немец раздражал его всё больше и больше.
        - Но-но, Готлиб Карлович, вы торопите события, - вдруг произнёс Астахов.
        - Посвольте мне распоряшаться свой Гимнасия сам, Виктор Всеволодович, - возразил Немец.
        - Я имею в виду каторгу и всё остальное, - миролюбиво пояснил следователь. - Это будет решать дворянский суд, а не вы.
        - Какие обвинения мне предъявлены? - спросил Кувалда.
        Астахов почесал бакенбарды, полистал бумаги, выбирая, судя по всему, показания свидетелей.
        - Неповиновение и оказание сопротивления сотруднику полиции при исполнении им служебных обязанностей, - сказал он, протягивая Краснославу листок. - Вот, можете прочитать, что вы натворили.
        Кувалда жадно вчитался, восстанавливая в памяти события прошлого вечера. Потом перечитал ещё раз, понимая, что названное Астаховым обвинение рушится как карточный домик.
        - Позвольте, - произнёс капитан Кувалда, возвращая лист с показаниями. - Ваши обвинения беспочвенны.
        Следователь снова побагровел от гнева, но ждал пояснений.
        - Я не сопротивлялся задержанию полицейскими, здесь же всё написано, - сказал Краснослав. - А преображенцы - солдаты, офицеры. Они не были при исполнении, они пришли пить водку. Как дворянин, я требую сатисфакции от каждого из них.
        Глава 18
        Снова повисло молчание. И директор, и следователь задумчиво смотрели на Краснослава, который ждал хоть какой-нибудь реакции на свою речь.
        - Нет, ну каков наглец! - засмеялся Астахов спустя пару мгновений.
        Краснослав по-прежнему стоял гордо и прямо, прилежно играя роль надменного барчука.
        - Фосмутительно! - фыркнул Немец, но Краснослав даже ухом не повёл, полностью игнорируя директора.
        - Юридически всё верно, - произнёс следователь. - Но ни о какой дуэли не может быть и речи. В Преображенском полку дуэли запрещены личным повелением Императора.
        - Меня устроит публичное извинение, - произнёс Кувалда.
        - Это уже не наше дело, - пожал плечами Астахов. - Разбирайтесь сами. Но по делу об убийстве посла - я буду вынужден взять с вас подписку о невыезде.
        Кувалда только хмыкнул в ответ. Такой исход его устраивал.
        - Невыезде откуда? - спросил он.
        - Ну, где вы сейчас проживаете? В Гимназии? Вот, там и будете находиться, пока идёт следствие, - объяснил Астахов.
        - Посвольте! - вмешался Немец. - Сычёфф будет исключён в самое ближайшее время!
        Кувалда неприязненно посмотрел на директора, который, казалось, искал любые способы нагадить.
        - Придётся с этим повременить, Готлиб Карлович. Закон, сами понимаете, - Астахов обмакнул перо в чернильницу и снова принялся что-то писать.
        - Покидать Гимназию разрешается? - уточнил Краснослав.
        - Не воспрещается. Но только в пределах Петрограда. Вас вызовут, если что. Подождите, я всё напишу, - произнёс Астахов.
        Всё становилось ещё лучше. Его даже не исключат, и, похоже, появится официальная возможность выходить в город. Кувалда подумал, что только ради этого стоило избить англичанина. Жаль только, что он не распознал в нём рептилию сразу.
        Однако, капитана волновал ещё один вопрос. Рептилоид Абрашка, что сейчас томился под шконкой в изоляторе временного содержания. Каждая рептилия подлежала уничтожению, как можно скорее.
        - Господин следователь, разрешите в камеру на пять минут вернуться? - спросил Кувалда.
        - Вот как? - удивился Астахов. - Забыли что-то?
        Точно так, забыл размозжить череп инопланетной твари, что прикинулась человеком. Вернее, просто не успел.
        - Забыл, - произнёс Кувалда.
        Астахов отложил перо, взял со стола колокольчик, звон которого напомнил Краснославу о пропущенных уроках. В кабинет тотчас же заглянул полицейский из младших чинов, один из конвоиров.
        - Миша, любезный, будь добр, принеси из камеры вещи этого юноши, - сказал следователь.
        Полицейский закрыл дверь прежде, чем Кувалда успел сказать хоть слово и остановить его. Никаких вещей, конечно, в изоляторе не было, всё имущество Краснослав носил с собой. Кроме пальто, которое так и осталось висеть на вешалке в ресторане «Славянинъ».
        Следователь вернулся к бумагам, и Краснославу вдруг стало жаль старого служаку, большая часть работы которого состояла в различного рода писанине. Реальные дела, допросы и расследования загадочных происшествий занимали едва ли пару процентов времени.
        Через несколько минут Астахов протянул ему лист, Кувалда бегло прочитал содержимое. Ничего особенного, обычная подписка о невыезде и надлежащем поведении. И если с первым пунктом никаких проблем возникнуть не должно, то за надлежащее поведение Краснослав ручаться не мог, но всё равно взял перо и поставил внизу размашистую подпись.
        - А позвольте узнать, в изоляторе у вас некий Абрашка сидит, он кто? - спросил капитан Кувалда, возвращая бумагу следователю.
        - Бомбист, революционер, - скучающим тоном ответил Астахов. - Царя-батюшку нашего скинуть хотят. Развелось, понимаешь, всяких кружков. Агитировал поди?
        Краснослав посмотрел на портрет Императора, висящий прямо над местом следователя.
        - Ну, пытался. А что же вы его не повесили до сих пор? - спросил он.
        Следователь пожал плечами.
        - Император наш в своей милости казни запретил, заменил высылкой на каторгу. Они оттуда бегут, а мы их ловим и возвращаем. Абрашка уже третий раз у нас попался, рецидивист, так мы решили его тут и оставить, надёжнее будет.
        - О майн готт, какое фарфарство, какое самоупрафство, - зло выплюнул Готлиб Карлович.
        Астахов такой выпад проигнорировал.
        В дверь постучали, вошёл полицейский, виновато развёл руками.
        - Не было вещей никаких, - доложил он. - Не иначе, сидельцы уже присвоили.
        - Да и ладно, - Кувалда махнул рукой. - Я могу идти?
        Следователь снова поднял на него взгляд, степенно кивнул. Готлиб Карлович поднялся, отряхиваясь от несуществующих пылинок, будто ему нестерпимо тошно было находиться в полицейской управе.
        - Вас вызовут, Сычёв, - произнёс следователь.
        - Приятно было познакомиться, господин следователь, - учтиво раскланялся Кувалда.
        Полицейский проводил их до выхода, и Краснослав снова оказался на промозглых петроградских улицах, с огромной досадой оставляя живую рептилию за спиной, пусть и закрытую в клетке.
        Он ожидал, что Немец набросится на него с гневной тирадой, едва они выйдут за пределы околотка, но директор, напустив на себя грозный холодный вид, молча шёл впереди, явно считая ниже своего достоинства разговаривать с учеником.
        Сырой холодный ветер забирался под тонкую тужурку, пытаясь выдуть последние крохи тепла, но Краснослав Кувалда, как истинный славянин, стойко переносил холод. Да и этот ветер, пахнущий помоями и печным дымом, на свободе казался слаще морского бриза, особенно в сравнении с затхлым запахом изолятора.
        На петроградские улицы опускались сумерки, фонарщики ходили, зажигая вечернее освещение. Фонарные столбы, с перекладиной вверху, под самим фонарём, удивительно напоминали виселицы, и Кувалда явственно понял смысл той фразы, которой ему угрожал рептилоид. Он представил, как на каждом фонаре висит по человеку, и ужаснулся масштабу угрозы. Стремление уничтожить рептилоидов усилилось ещё в несколько раз. Он ни на секунду не сомневался, что инопланетные нелюди постараются свою угрозу осуществить.
        Вдали показалась Гимназия, и мысли Краснослава вдруг перескочили к более насущным проблемам. Например, к наследнику Империи Кириллу Романову. Сто тысяч рублей, которые он требовал, Кувалда, конечно, не собирался отдавать, но сама по себе ситуация выглядела не очень приятной. К тому же, Краснослав не вполне осознавал, насколько это большая сумма. При себе у него не было ни гроша.
        Гораздо важнее была сестра, которую Романов требовал привести прошлой ночью. Само собой, приводить Агнию в лапы этого мерзавца Кувалда ни за что бы не стал, но теперь за ней нужно было следить куда внимательнее. Он сомневался, что сестра сможет сама обеспечить свою безопасность. Нужно будет приказать Антипке присматривать за ней ещё усерднее.
        Перед самым входом в Гимназию директор резко остановился и повернулся к нему.
        - Не тумайте, Сычёфф, что это фам сойдёт с рук, - прошипел Немец, грозя узловатым пальцем. - Я вышибу фас из моей Гимнасия как пробку!
        Кувалда увидел, как в глазах Немца плещется настоящая, незамутнённая злоба, которую не могли скрыть даже блестящие очки-пенсне. Но сканирование показало, что он человек, а не рептилия. Просто Готлиб Карлович был старым несносным козлом, отрывающимся на учениках и упивающимся мелкой, но ничем не ограниченной властью.
        Краснослав испытал острое желание послать директора в короткое, но увлекательное пешее путешествие, но всё-таки сдержался. Выдержка у капитана Кувалды была поистине сверхчеловеческая.
        - Как вам будет угодно, господин директор, - кротко произнёс он, чем ещё больше разозлил Немца.
        - Scheisse! Halt die Fresse, Fоtze! Russisches Schwein! - рявкнул директор, краснея от злости.
        Кувалда мог бы стерпеть оскорбление. Он мог бы простить немца, гостя в чужой стране, даже не осознающего, что выглядит глупо, стоя посреди улицы и поливая бранью собственного ученика. Брань на вороту не виснет. Он мог бы сделать вид, что не понял или не расслышал.
        Но капитан Кувалда не мог стерпеть оскорбления целого народа.
        Глава 19
        Недолго думая, Кувалда пробил директору в душу. Аккуратно, но сильно. Немец согнулся от боли, хватая воздух ртом, будто выброшенная на берег рыба.
        - Извинись, - потребовал капитан Кувалда.
        Он запоздало оглянулся по сторонам. Вокруг не было ни души.
        - Ч-что фы себе посфоляете! - прошипел Готлиб Карлович, как только смог снова вдохнуть.
        - Извинись, - повторил Кувалда.
        - Ты ещё пошалеешь! Щ-щенок! - продолжал шипеть Немец, и Краснославу пришлось прервать поток оскорблений ещё одним ударом.
        Готлиб Карлович охнул и задрожал, и будто бы съёжился, всерьёз опасаясь новых побоев, но Краснослав ясно читал неповиновение в его глазах.
        - Извинись, - снова потребовал Краснослав.
        Он видел, как в душе Немца борются страх и гордость, и для подкрепления своих слов сунул ему кулак под нос. Со времён попадания хлипкое тельце Славика Сычёва сильно изменилось, воздействие чистой энергии не проходит бесследно, и теперь вместо мальчишеских кулачишек щуплого гимназиста появились настоящие пудовые кулаки-наковальни, достойные любого русича.
        - И-исфините, - тихо буркнул директор.
        Кувалда многозначительно хмыкнул.
        - Русская свинья, говоришь, - пробормотал он. - А ну, говори, Россия круто!
        - Р-россия круто, - признал Готлиб Карлович.
        Краснослав отвесил ему добрый отеческий подзатыльник, для закрепления изученного материала.
        - Вот, будешь знать, - произнёс Кувалда, отряхнул несчастного директора и пошёл в Гимназию, не оглядываясь и не прощаясь.
        Он не сомневался, что Немец затаит на него жуткую обиду. Быть может, даже попытается как-то вредить, особенно в плане учёбы. Но Кувалда не мог оставить такие речи безнаказанными.
        Гимназия встретила его равнодушными холодными коридорами, пустыми и гулкими. Только вахтёр смерил его презрительным взглядом, но не более. Краснослав остановился в холле, несколько мгновений постоял в раздумьях, а потом отправился в женское крыло, надеясь застать Агнию.
        Его, как и в прошлый раз, остановила вахтёрша, древняя старуха, охраняющая безопасность женской половины Императорской Гимназии.
        - Кто таков? - прокаркала она.
        Кувалда буквально кожей почувствовал, как пристальный взгляд вахтёрши сканирует его, пытаясь дознаться до всех мыслей и намерений. Краснослав немедленно закрылся ментальным коконом. Честному славяноруссу скрывать нечего, но здесь, в чужом мире, лучше не светить фактом попаданства.
        - С сестрой поговорить нужно. Агния Сычёва, - объяснил Кувалда, игнорируя пристальный взгляд старухи.
        - А она тебе кто? - спросила вахтёрша, то ли в первый раз не расслышав, то ли провоцируя гостя.
        - Сестра! - как можно громче ответил Кувалда.
        Хитрый, подозрительный прищур старухи чуть успокоился, но всё равно вахтёрша твёрдо стояла, загораживая путь на женскую половину.
        - Не положено после отбоя! - прошипела она.
        - Дело срочное! - Краснослав начал терять терпение.
        Кувалда дважды вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Глянул через ауру вахтёрши, отечески улыбнулся и расслабился. Старушка, очевидно, жила и дышала своей работой, которая оставалась для неё единственной отдушиной и смыслом жизни. И слепое следование инструкциям, по которым гимназистам-юношам не положено шастать после отбоя в женском крыле, давало вахтёрше ясную и понятную картину мира, записанную на бумагу, словно в скрижали истины. А та мелкая власть, которая могла вскружить голову кому угодно, и вовсе возносила старушку на вершины удовольствия.
        Перед внутренним взором капитана мелькнули Веды, выкачивая из ауры вахтёрши необходимую информацию. Кувалда даже удивился, насколько тяжело даётся ему столь простое действие, и вдруг пожалел, что ему приходится растрачивать Живу на подобные трюки, но знал - так надо.
        - Варвара Петровна, - обратился он по имени, пытаясь расположить старушку к себе.
        Вахтёрша заметно смягчилась, но всё равно продолжала стоять на пути.
        - Поймите, от этого зависит честь семьи. И честь моей сестры, - тепло улыбаясь, произнёс Краснослав. - Я же правильно помню, что вы - княгиня Курбская? Я слышал, что для Курбских честь - не пустой звук.
        Старушка вздохнула, погружаясь в воспоминания. Многие годы опальный княжеский род изо всех сил пытался доказать, что каждый из них - верный слуга государя, а грех одного из предков - просто ошибка.
        - Честь, говоришь, - прошамкала она. - Стой здесь, позову её.
        - Спасибо, Варвара Петровна, - Кувалда даже чуть поклонился.
        Вахтёрша заковыляла по тёмному длинному коридору, Краснослав же остался ровно там, где стоял. Он бросил беглый взгляд на столик Варвары Петровны, на котором остался лежать незаконченный кроссворд, оглянулся по сторонам. Острое желание пойти следом за ней свербило внутри, но капитан Кувалда, приученный к строгой дисциплине, терпеливо ждал.
        Варвара Петровна, по ощущению капитана, отсутствовала уже больше десяти минут. Женское крыло общежитий Гимназии можно было обойти полностью гораздо быстрее, даже если ковылять со скоростью престарелой гордой княгини. Краснослава посетило нехорошее предчувствие.
        - Вот зараза, - выругался он и сделал шаг в сторону запретного коридора, ожидая, что в любой момент из-за поворота появится вахтёрша.
        Варвара Петровна так и не появилась.
        Озираясь по сторонам, будто вор, Кувалда прошёл по коридору чуть дальше. Женская половина ничем, на первый взгляд, не отличалась от мужской, точно такие же однотипные двери, крашеные стены и скрипучий паркет. На дверях значились номера комнат. В которой из них проживает Агния - он не знал. Дремлющая память Славика тоже ничего не могла подсказать, вряд ли оригинальный Сычёв вообще бывал в женском крыле, да и вообще вряд ли приближался к девушкам.
        Поэтому Кувалде пришлось идти наугад, благо, коридор лишь несколько раз поворачивал. За каждым поворотом он ожидал встретить вахтёршу, идущую ему навстречу, но каждый раз его встречала лишь гулкая пустота. Скорее всего, старушка, а значит, и сестра тоже, была на другом этаже, и Краснослав вышел на лестницу.
        Едва он начал подниматься, как сверху его окликнули.
        - Сычёв, ты обалдел?! - визгливый женский голос окатил его, словно ушат помоев. - Ты чё, дурак? Ты чё тут делаешь?!
        Кувалда поднял голову. На лестнице стояла девушка, одетая в халатик и тапочки, вместо привычной Краснославу школьной формы. Обладательницу голоса он не знал, но помнил, что это одна из подружек сестры. Ответить она ему не дала.
        - Тебя как вообще Курбская впустила? Сычёв, блин, пошёл вон отсюда! - взвизгнула девушка.
        Очевидно, ей было неприятно, что надевичьей территории находится мужчина, а тем более, худший из всех в Гимназии.
        - Где Агния? - спросил Кувалда.
        Но его вопрос остался без внимания.
        - Пошёл вон, придурок! - напоследок выкрикнула девушка и убежала вверх по лестнице, в коридор.
        Кувалда нахмурился и пошёл вверх по лестнице. Плохое предчувствие не отпускало его ни на мгновение. Он начал подниматься следом за девушкой, как вдруг из коридора послышался крик.
        Он взлетел по ступенькам и ворвался в коридор, будто в гущу сражения, готовый к любому исходу. Исход оказался достаточно неожиданный для Кувалды, но плохое предчувствие не обмануло. Девушка, бледная и испуганная, кричала от ужаса, стоя над бесчувственным телом Варвары Петровны, распростёртым в дверном проёме одной из комнат.
        Краснослав подбежал к вахтёрше, проверил пульс. Слабый, но он был. По голове старушки текла тонкая струйка крови.
        - Твою мать… - пробормотал Краснослав. - За доктором беги!
        Он перевернул Варвару Петровну, прислонил к стене. Старушка ещё дышала, но Кувалда не знал, сколько она ещё протянет. Похоже, кто-то ударил её чем-то тяжёлым, когда она попыталась войти в комнату, в которой сейчас уже никого не было, и только шторы трепетали от резких порывов ветра, залетающего в распахнутое окно. Комнату, в которой жила Агния, и в которой Краснослав ясно увидел следы борьбы.
        Глава 20
        Кувалда вскочил и подбежал к распахнутому окну. На Петроград окончательно опустилась ночь, но он увидел, как мелькнули какие-то тени на тёмных аллеях.
        Недолго думая, он выпрыгнул из окна следом за предполагаемыми похитителями. Кувалда мягко приземлился на грунт, коснулся пальцами рыхлой сырой земли, взрытой ботинками негодяев.
        Мерзавцы даже не постеснялись ударить старушку, которая, видимо, застала их врасплох, так что дело принимало совсем скверный оборот. Их было двое, Краснослав читал это по следам грубых рифлёных ботинок на рыхлом грунте. Третьи следы, отпечатки босых женских ножек, петляли между ними, будто Агния пыталась вырваться из цепких лап мужланов-похитителей.
        Капитан Кувалда читал следы, будто открытую книгу. И тут же отправился за негодяями, неумолимо и неотвратимо, как сама смерть. В голове мелькали варианты того, кто мог это сделать, вперемешку с вариантами ужасной расправы над похитителями.
        Первой, самой простой и очевидной версией казался наследник, Кирилл Романов, у которого наверняка были и возможности, и желание провернуть подобный трюк. С другой стороны, даже такая мразь как он вряд ли станет опускаться до похищения дочери дворянского рода. У дворян всё-таки есть свои правила, гласные и негласные.
        Например, один дворянин не может просто так взять и ударить другого. Он может вызвать его на дуэль, которая будет проходить в присутствии секундантов и доктора. Существовали сотни правил и обычаев, которые вырабатывались среди дворян веками, передавались от поколения к поколению, и впитывались буквально с молоком матери. В результате все почти интуитивно понимали, что есть бесчестно, а на что общество сможет закрыть глаза. Похищение гимназистки совершенно точно осудил бы каждый.
        Другим вариантом Кувалда мог предположить каких-то дядюшкиных недругов. Дормидонт Ильич наверняка имел связи в любых кругах, в том числе криминальных, и за какую-нибудь провинность или долг его могли наказать через Агнию. И эти товарищи могут сотворить с ней всё, что угодно.
        Эта простая мысль придала Краснославу сил и решимости. Он ускорил шаг, вглядываясь в темноту, теперь он почти бежал, надеясь догнать негодяев как можно скорее. Кувалда направил чуть-чуть Живы к своему зрению, глаза вспыхнули во тьме ярко-голубым. Теперь он видел всё ещё яснее, будто непроглядная тьма петроградской весенней ночи резко сменилась сумерками.
        Холод забирался под тонкую тужурку, изо рта вырывались облачка пара. Кувалда ускорился ещё, повернул по аллее следом за преступниками. Голые ветви деревьев низко склонялись к земле, качаясь от порывов ледяного ветра. В конце аллеи капитан Кувалда увидел карету, а затем увидел и их.
        Похитители заталкивали Агнию в карету. Девушка яростно сопротивлялась.
        Краснослав рванул прямо к ним, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, рванул изо всех сил. Его увидели. Сестру в тот же момент сумели затащить внутрь, захлопнули дверцу, и кучер хлестнул пару лошадей вожжами. Второй негодяй уцепился за облучок и забрался наверх, карета поехала по мостовой, быстро отдаляясь от бегущего Кувалды.
        - Твою дивизию! - выругался Краснослав.
        Жива потекла к мускулам ног, его бег ускорился ещё сильнее, до предела человеческих возможностей. Кувалда рисковал порвать мышцы или сухожилия, но он готов был пойти на риск ради семьи.
        - Он догоняет! - воскликнул похититель сиплым голосом, и кучер снова подхлестнул лошадей, которые тихо ржали и мотали гривами.
        - Слава! - раздался приглушённый крик Агнии.
        Кувалда догнал мчащийся экипаж, схватился за край кареты, упёрся ногами в булыжники мостовой. От напряжения вздулись все жилы, лошади рвались в галоп, но капитан Кувалда силился остановить карету во что бы то ни стало.
        Он приподнял её, колёса оторвались от земли, и взмыленные лошади, непрестанно подгоняемые кучерскими вожжами, теперь не могли сдвинуть Кувалду с места.
        - Н-но! Пошли! - извозчик стегал вожжами как заведённый, лошади упорно пытались вытянуть карету, но безуспешно.
        Похититель на козлах обернулся, сверкнул злым взглядом, недолго думая, выхватил револьвер. Кувалда заметил блеск металла раньше, чем громыхнул выстрел. Он выпустил карету из железной хватки и нырнул за неё, в ту же секунду лошади наконец смогли продолжить свой бег. Копыта выбили искры из мостовой, карету тряхнуло, жёсткие деревянные колёса юзом протащило по булыжникам. Уставшие, взмыленные лошади, напуганные выстрелом, поскакали изо всех оставшихся сил.
        Злодей снова выстрелил из револьвера, оранжевой вспышкой на миг осветив тёмную улочку. Пуля прожужжала совсем рядом с головой Краснослава. Он вскочил и снова бросился в погоню, уворачиваясь от выстрелов.
        - Стой, не то хуже будет! - прорычал он, ясно понимая, что похитители не остановятся.
        Кувалда бежал за ними через ночную мглу, случайные свидетели и прохожие безмолвными тенями прижимались к стенам и прятались в подворотнях и переулках.
        Столица Российской Империи стояла на топких берегах Невы, убранных в гранит, в самой дельте, где полноводная река разделялась на сотни мелких рукавов, проток и искусственно вырытых каналов, через которые перекинулись тысячи мостов.
        На одном из таких мостов, где четвёрка бронзовых коней вздымалась над серой водой, Кувалда снова догнал карету и снова вцепился в неё железной хваткой.
        Силы кончались. Погоня вымотала даже его. Краснослав Кувалда стиснул зубы и тяжело дышал, удерживая карету на месте.
        - Да кто ты такой, мать твою?! - вскрикнул похититель, спешно перезаряжая револьвер и взводя курок.
        Кувалда не ответил, лишь из последних сил рванулся в сторону, не отпуская карету, и вышло так, что из-за усталости он не рассчитал силу. Карета проломила ограждение моста и полетела в воду вместе с кучером и лошадьми, только сам Краснослав успел остаться наверху.
        Карета тонула в бурлящей пене, запряжённые лошади страшно хрипели и ржали, не в силах оборвать постромки. На воде покачивался засаленный картуз извозчика, кружась в мелком водовороте.
        - Мать твою… - выдохнул Кувалда, набрал воздуха в грудь и сиганул с моста в холодную воду.
        Ледяная вода обожгла его вспышкой холода, моментально забирая тепло из тщедушного гимназистского тела. Он погрузился под воду, широкими гребками догнал тонущую карету, в которой уже не осталось воздуха, одним ударом выломал дверцу. Связанная Агния билась внутри, пытаясь избавиться от пут, рядом плавало мёртвое тело похитителя.
        Кувалда рывком вытащил сестру из кареты, оттолкнулся ногами от крыши, и уже через мгновение, которое обоим показалось вечностью, они вынырнули, жадно глотая воздух.
        - Слава! - простонала сестра, но Кувалда уже нырял обратно. - Куда ты?!
        Река снова сомкнула свои волны над головой Краснослава. Карета почти ушла на дно, усеянное всяческим мусором. Капитан Кувалда подплыл к ней и оборвал постромки, освобождая отчаявшихся коней и спасая их от неминуемой смерти. Лошади бешено забили ногами, стремясь как можно скорее выплыть отсюда. Кувалда осмотрелся в воде, но ни извозчика, ни второго похитителя он не увидел. Скорее всего, их унесло течением, и капитан решил возвращаться к Агнии.
        Они выплыли к берегу неподалёку от моста. Краснослав выбрался первым и помог подняться Агнии. Порыв ледяного ветра проморозил Кувалду до самых костей, и он с жалостью посмотрел на сестру, одетую в одну лишь ночную рубашку, мокрую и оттого прозрачную.
        - Куда ты пялишься, извращенец? - прошипела она, прикрываясь руками.
        Никакой благодарности. Краснослав отвернулся, стуча зубами от холода.
        - Ну да, точно же, - вздохнула она, и обняла брата сзади.
        Краснослав будто прислонился к раскалённой печке. Вся вода, которая была на нём, в его одежде и волосах, моментально испарилась. Он понял, что Агния только что использовала свою силу, над которой он раньше посмеялся, и которая вдруг оказалась не такой уж бесполезной.
        Уютное чувство сухости и тепла вкупе со смертельной усталостью после долгой погони вдруг накрыло его с головой. Он сел на гранитный поребрик, прикрыл глаза, проваливаясь в сон, и вдруг почувствовал на своей щеке поцелуй.
        - Спасибо, братик, - шепнула Агния, но Кувалда так и не понял, во сне это произошло или наяву.
        Глава 21
        Краснослав широко зевнул, равнодушно глядя на исписанную формулами доску. Первый урок, алгебру, по уверению сестры, пропускать было никак нельзя, даже несмотря на то, что почти всю ночь Сычёвы провели в околотке, давая показания, а в гимназию вернулись под утро, аккурат к началу занятий. Кувалда с большей охотой занялся бы действительно полезными делами, например, сходил бы до кочегарки и через Антипку передал весточку дяде.
        Курс алгебры ему вдолбили ещё в кадетском корпусе, да так, что он и сам бы мог преподавать. Но блистать знаниями Краснослав не собирался. Просто отбывал положенное время, черкая в тетради закорючки и каракули.
        Семён Сволов, сидящий рядом, наоборот, старательно решал примеры с доски, высунув кончик языка от усердия. Князь был напуган предстоящей контрольной.
        Кувалду же контрольная вовсе не трогала. Его разум был занят куда более важными вещами. Проблемы подступали со всех сторон, по всем фронтам, сжимаясь вокруг, оборачиваясь и удушая, будто анаконда. Краснослав буквально чувствовал на себе холодные объятия, он думал, как сбросить их все одним ударом, но ничего путного в голову не приходило. Школьные проблемы юного дворянина неожиданно для него оказались сложнее межгалактической войны.
        Долгожданный звонок прозвучал радостным переливом, но учитель, к общему неудовольствию, пробубнил, что звонок для учителя, и продолжил писать на доске примеры. Кувалда встал, собрал вещи и вышел, не обращая внимания на чужие взгляды.
        Так он сделал по двум причинам. Во-первых, не хотел раньше времени столкнуться с Романовым, который со всей своей компанией остался решать примеры, а во-вторых, спешил навестить Антипку. Быстрым шагом Краснослав вышел на улицу и отправился на задний двор, где чёрным угольным дымом пыхтела длинная ржавая труба кочегарки.
        Тяжёлая железная дверь жалобно скрипнула на петлях, и капитан Кувалда скользнул в душный полумрак.
        - Эй! Есть кто?! - воскликнул он.
        Ответа не последовало.
        - Антипка! - позвал Кувалда.
        Огромная чёрная печь мерцала раскрытым зевом, в котором догорали пышущие жаром багрово-красные угольки. Будто металлический голем широко открыл рот и готовится дохнуть пламенем.
        Краснослав осторожно прошёл чуть дальше вглубь кочегарки, готовый к любому исходу. Он заранее влил Живу в кулаки, насторожился, осмотрелся по сторонам, но увидел только низенький топчан, на котором храпел Антипка. Из его рта стекала тонкая ниточка слюны, одна нога твёрдо стояла на полу, заземляя кочегара-шпиона. Рядом с топчаном валялась пустая бутылка из зеленоватого стекла.
        Капитан Кувалда тоскливо глянул на спящего мужика. Длинные усы Антипки, в прошлую встречу воинственно торчавшие, теперь обвисло лежали на красных щеках. Кувалда поморщился, когда разглядел застрявшие в них остатки квашеной капусты. В целом дядин человек вид имел жалкий, и, быть может, в чём-то даже оскотинившийся.
        Поэтому Краснослав подошёл к топчану, морщась от вонючего сивушного перегара, и ткнул Антипку носком туфли. Тот промычал что-то невнятное и попробовал отвернуться, но капитан снова пихнул его в бок.
        - Вставай, чёрт тебя подери, - буркнул Кувалда.
        Антипка кое-как продрал глаза, подслеповато щурясь, уставился на тёмную фигуру, нависшую прямо над его топчаном. По его лицу промелькнула тень узнавания.
        - А-а-а, вашбродь… Не серчайте, сейчас, сейчас… - с явной неохотой произнёс кочегар, потягиваясь и растирая заспанное лицо.
        Кувалда не был уверен, что мужик вообще в состоянии что-то запомнить и передать Дормидонту Ильичу. Мелькнула мыслишка известить дядю через записку, но Краснослав посчитал это ещё менее надёжным способом.
        Изрядно помятый Антипка встал, нервно косясь на барчука, потянулся было за бутылкой, вовремя опомнился и поэтому просто доковылял до рукомойника и умылся холодной водой.
        - Звиняйте, вашбродь… Перебрал вчера малость… - попытался оправдаться он.
        Кувалда на эти слова только хмыкнул. Слишком подозрительное совпадение.
        - В честь чего праздник? - спросил он.
        Антипка понуро вильнул плечами, мол, как-то само всё так получилось.
        - Агнию вчера пытались похитить, - отчеканил Кувалда.
        Мужик побледнел, моментально трезвея.
        - А… Э… - промычал он, но Краснослав жестом приказал ему помолчать.
        - Жива, здорова, в гимназии. Но только по случайности. Повезло, - добавил молодой барин.
        Антипка с облегчением вздохнул. Наверняка дядя поручил ему приглядывать за Агнией, и в случае такого инцидента Антипке бы просто открутили голову. Но даже после неудачной попытки похищения у него обязательно спросят, где он был в этот момент и что делал.
        - Барину доложить ведь надо… - кочегар почесал затылок, отчаянно придумывая способы выкрутиться.
        - Доложишь, как можно скорее, - подтвердил Кувалда. - Дормидонт Ильич должен знать.
        - Всё доложить? - уточнил разом погрустневший Антипка.
        Краснослав на миг задумался. Если кочегара заменит какой-нибудь другой дядин человек, нужно будет его заново вербовать и демонстрировать силу. Лишняя морока.
        - Про пьянку не говори. Скажешь, погнался за каретой и отстал. Я подтвержу, если что, - произнёс капитан Кувалда, ещё плотнее усаживая Антипа на крючок обязательств. Теперь будет служить не за страх, а за совесть.
        - Спаси вас Господь, барин! - воскликнул тот, едва не падая на колени, но Краснослав успел его остановить.
        - Где был вчера, рассказывай, - потребовал капитан. - Всё вспоминай, в подробностях.
        Кочегар замялся, но утаивать правду не рискнул.
        - Так там же… У Макара на Гороховой…
        Кувалда вспомнил ту маленькую распивочную, тёмную, душную и скверную. Далековато от Гимназии, но зато дёшево и сердито.
        - Зашёл, рюмочку пропустить, значит-с… - выдавил Антипка.
        Но бутылки на полу говорили, что рюмочкой дело не ограничилось.
        - Ну и? Дальше что? - нетерпеливо спросил Краснослав. Он уже опаздывал на следующий урок.
        - Ну вот, ко мне там тип какой-то и подсел, мы с ним и выпили. А потом ещё выпили.
        - Какой тип?
        Антипка неопределённо пожал плечами.
        - Он не сказал, но по виду то ли студент, то ли чиновник какой из простых… Сказал, уважить старого солдата хочет. У меня ж четыре ранения, да контузия ещё, турка мы воевали, вас ещё, вашбродь, на свете не было…
        Кувалде снова пришлось остановить его, пока Антип окончательно не погрузился в воспоминания.
        - Что говорил? Откуда узнал, что ты воевал? - спросил он, нутром чуя, что это всё неспроста.
        - Дык я думал, видно по мне… - пожал плечами ветеран. - Говорил он мало, всё наливал больше.
        - На лицо описать сможешь?
        - Лицо как лицо. Рябой немного, так это много у кого так. Темно там было, я не особо-то и глядел, - понуро ответил Антип.
        Кувалда понял, что дядя выбрал совершенно не того человека на роль тайного агента. Солдатом, возможно, Антип был хорошим и умелым, но работа разведчика в корне отличается от службы простого пехотинца.
        - Ясно. Судя по всему, это был сообщник похитителей, - объяснил он.
        - Господи Иисусе! - воскликнул Антипка.
        Кувалда не сомневался, что скорее всего кого-то отправляли и за ним, но просто не обнаружили на месте. На мгновение даже стало интересно, хотели его тоже похитить или всё-таки убить, но проверять не хотелось. Хотелось схватить кого-нибудь из этих мерзавцев за горло и придушить. Но вместо этого Краснослав должен был идти и зубрить химию.
        - Значит так, - произнёс капитан. - Пить с незнакомцами запрещаю.
        - Ни в жисть больше, вашбродь! - поспешил ответить Антип, чем перебил Кувалду, который недовольно поморщился.
        - За Агнией в оба глаза смотреть. Дормидонту Ильичу всё расскажешь, как мы с тобой договорились. Если получится - проследи за Романовым сегодня, завтра доложишь. Исполнять!
        - Есть! - по уставному ответил Антипка, вытягиваясь во фрунт перед барчуком.
        Капитан выправку оценил, кивнул.
        - И бутылки убери, - добавил он, уходя. - Немец пронюхает, живо вылетишь отсюда.
        Глава 22
        На химию Кувалда безнадёжно опоздал. Просочиться незаметно тоже не получилось, поэтому он был подвергнут допросу с пристрастием по всем пройденным за год темам. Учительница, старая злобная мегера, пыталась даже задавать вопросы с подвохом, но бывалый пилот ловко обошёл все скользкие темы. В конце концов, она сдалась первой.
        - Садитесь на место, Сычёв, - буркнула Констанция Львовна.
        Кувалда прошёл через весь класс, как триумфатор, и уселся за парту рядом с князем Своловым.
        - Ну ты выдал, - шёпотом хихикнул князь. - Это ж надо, к Кобре опоздать!
        - Дела были, - отрезал Краснослав.
        Всем своим видом он показывал, что не намеревается больше это обсуждать, и Сволов, тихонько хмыкнув, отвернулся к своим тетрадкам.
        Краснослав скользнул взглядом по аудитории, невольно отмечая, что некоторые одноклассники и одноклассницы прячут глаза и перестают шептаться, когда он на них смотрит. История с похищением не осталась незамеченной и наверняка обросла выдуманными подробностями, как это часто бывает. И, судя по настороженным взглядам и затихающим шепоткам, его участие в этой истории тоже не ускользнуло от общества.
        Он увидел в стайке одноклассниц ту самую девушку, соседку Агнии. И сейчас она находилась в центре внимания, шёпотом в очередной раз пересказывая события того вечера, а остальные девочки жадно внимали её словам, восторженно кивая и закатывая глаза в особо эпичных моментах.
        Кувалда тихо толкнул соседа локтем. Князь, оторванный от химических формул, раздражённо ощерился, но сказать ничего не успел.
        - Вон там, посередине, кто? Напомни, - показал на неё Краснослав.
        - Где? - Семён подслеповато щурился, не понимая, о ком говорит сосед.
        - Да вон, посередине. С белыми волосами которая, - пояснил капитан.
        Князь Сволов презрительно поджал губы.
        - Грибовская, что ли? Из худородных, из польской шляхты, - ответил князь.
        Худородными он считал всех, кто не имел хотя бы десять поколений предков дворянского сословия.
        - А зовут как? - спросил Краснослав.
        - Ты, что ли, познакомиться хочешь? - вопросом на вопрос ответил Семён.
        Кувалда поморщился. Простейший вопрос обернулся наглым вмешательством в личную жизнь, чего он просто терпеть не мог.
        - Да мы с ней вроде как уже знакомы. Ты на вопрос ответь, - раздражённо бросил Кувалда.
        - Ядвига. Говорю же, полячка она, - ответил князь и снова вернулся к формулам.
        Краснослав твёрдо решил после урока подойти к ней и объяснить, что сплетничать нехорошо. Точнее, чревато последствиями. И не только для неё. Сам Кувалда уже под надзором полиции, и он не сомневался, что и императорские спецслужбы тоже обратили на него внимание. Про частные разведки кланов и говорить нечего, даже если относительно небогатые Сычёвы имели в гимназии своего человека. Кувалде везде виделись шпионы. И небезосновательно.
        А ещё эта информация рано или поздно дойдёт до агентов рептилий. И тогда его точно попытаются убрать, любыми способами. В ход пойдёт всё что угодно. Начиная от банального убийства, заканчивая изящными схемами с компроматом и уничтожением не только врага рептилоидов, но и его репутации, семьи, бизнеса. Изощрённый холодный разум любой рептилии куда больше искушён в интригах. Излюбленным способом зеленокожих, особенно, когда их присутствие на планете скрыто, была карательная психиатрия, когда людей, узнавших о существовании рептилоидов, объявляли сумасшедшими.
        Размышления Краснослава прервал звонок. Химия закончилась, нужно было спешить. Перехватить Грибовскую, прежде чем она разнесёт сплетни по всей гимназии. Слух, конечно, уже был запущен, и совсем остановить его не удастся, но шанс хоть немного исправить ситуацию всё-таки оставался. При должном везении можно было бы вообще запустить чуть исправленную версию ночного приключения, в которой роль Кувалды останется где-то на втором или третьем плане.
        Поэтому Краснослав вышел из аудитории сразу вслед за Ядвигой Грибовской, окружённой смеющимися подружками. Они расположились на подоконнике в коридоре, туда же подошли девочки из других классов.
        - А я ему говорю, да ты обалдел! Как тебя Курбская вообще впустила! - посмеиваясь и упиваясь всеобщим вниманием, пересказывала полячка.
        Кувалда сделал шаг по направлению к ним, чтоб заговорить с девушкой, но подростковый организм Славика Сычёва дал сбой и отказался подчиняться. Он почувствовал, как завтрак проваливается вниз, проворачивая кишки, будто в мясорубке, а по крови разливается адреналин, заставляя сердце стучать отбойным молотком. Коленки мигом превратились в студень, так, что Краснослав с трудом сумел удержаться на ногах.
        Он узнал это чувство. Слышал о нём когда-то. Это был страх.
        Горло сдавило в тиски, воздух проходил с едва слышным сипением. Кувалда не сомневался, что голос сорвётся и даст петуха, стоит ему только заговорить.
        Он вспомнил, как шёл навстречу пулям, когда с остатками взвода прорывался через эшелонированную оборону рептилий на Инанне-1. Вспомнил, как одной сапёрной лопаткой рубил чешуйчатых гадов, когда провалился в замаскированный блиндаж в джунглях луны Эа. Вспомнил последнюю битву, когда в одиночку вышел против целой армии.
        Краснослав улыбнулся. Железная воля пилота Империи сильнее, чем предательские гормоны подросткового тела. Он сделал шаг, твёрдый и чёткий, почти как на параде, разве что вместо трибуны с Императором и генералами здесь был коридор с Ядвигой Грибовской и одноклассницами.
        - Ядвига. Отойдём, надо поговорить, - твёрдо произнёс Кувалда.
        Десять пар девичьих глаз уставились на него, изучая, словно неведомую зверушку. В глубине этих глаз искрились затаённые смешинки, готовые в любой момент выплеснуться задорным хохотом. Девушки знали, кем был Сычёв, и ожидали увидеть ещё какую-нибудь глупость, которую учудит местный дурачок. Но они не знали, кем был Кувалда.
        - Сычёв? Чего тебе? - спросила Ядвига, даже и не думая двигаться с места.
        - Поговорить нужно, - повторил он.
        Грибовская стрельнула глазками по сторонам, оценивая возможную реакцию подруг.
        - Говори, - ехидно произнесла она, мигом поняв, что приватный разговор с Сычёвым может похоронить её репутацию. Разносить и придумывать сплетни умела не только она, и среди её подруг хватало доброжелательниц, которые тут же начнут фантазировать об их с Сычёвым любовных отношениях. Со всеми подробностями.
        - Что там с Курбской? Узнать хотел, - произнёс Кувалда.
        Ядвига замешкалась. Не этого вопроса она ждала. Она думала, что Сычёв будет просить её прекратить разносить слухи, и хотела заставить его просить, стоя на коленях. Она бы не прекратила, но это было бы забавно.
        - А тебе какое дело? - надменно ответила она.
        - Старушка, можно сказать, из-за меня пострадала. Так бы она туда и не пошла, - пояснил Краснослав.
        - Живая, что ей будет-то, - пожала плечами Грибовская. - А ты правда их догнал?
        Кувалда заметил, как все девушки уставились на него в ожидании ответа. Своевольный организм Сычёва попытался взбунтоваться и выбросить ещё порцию адреналина, но Кувалда остался спокоен.
        - Догнал. Когда уже карета с моста упала. Кучер лошадей не удержал, - не моргнув глазом, соврал капитан.
        Одноклассницы ахнули.
        - А я выстрелы слышала, это они были? - спросила одна из девочек.
        Краснослав помотал головой.
        - Нет. Рядом где-то стреляли, в подворотнях.
        - А кто это был вообще? Жених? Бомбисты? Грабители? - вопросы посыпались сразу со всех сторон, тут же перемежаясь с самыми разными гипотезами и предположениями. Порой самыми безумными и неправдоподобными, но в такое верят наиболее охотно.
        - Не знаю. Агния когда выплыла, их уже не было никого. Будем искать, - ответил Кувалда, ощущая себя будто на пресс-конференции.
        - Ну и дела, - произнесла Ядвига, нахмурившись и надувая пухлые губки.
        Краснослав видел, что она не верит ни единому слову. Но и убеждать никого не собирался. Девочки сами могли себя убедить в чём угодно, нужно было лишь подтолкнуть их в нужном направлении.
        - Опа! Кто это тут у нас? Да это же Сычиха! - раздался радостный голос из-за спины. - Девчата, привет!
        Кувалда обернулся. Рыжий бычара, граф Румянцев, приближался к ним со всей своей компанией.
        Глава 23
        Их было восемь. Так себе расклад. Для них. Если бы не один момент. Драки на территории гимназии по-прежнему запрещены.
        - Как ты меня назвал? - произнёс Кувалда, снова чувствуя, что привлекает слишком много внимания. Но и терпеть подобное обращение больше было нельзя.
        Румянцев опешил на мгновение. Но тут же растянул губы в подобие коварной улыбки.
        - Глядите-ка, чернь бунтует! Мне кажется, ты в прошлый раз согласился на такое имя, - произнёс он, вплотную подходя к Кувалде.
        Обычно такой манёвр внушал животный ужас как Славке Сычёву, так и всем подобным ему, но в этот раз не сработало.
        Кувалда спокойно стоял, твёрдым взглядом сверля переносицу соперника.
        - Не помню такого, - ответил он.
        - Ну конечно, башку отбили! - хохотнул кто-то из румянцевской шайки.
        - Ага, - согласился капитан. - Я тебе, гузно рыжее, всю харю обглодаю. И ничего мне не будет. Я отбитый, у меня справка есть.
        Девушки рассмеялись, прикрывая ладошками рты. Даже кто-то из свиты графа фыркнул, сдерживая улыбку. Граф Румянцев, наоборот, рассвирепел, лицо раскраснелось, наливаясь пунцовым.
        - Да я же тебя уничтожу, придурок! - рыкнул он, не понимая, как нелепо выглядит.
        - Говори время и место, - пожал плечами Кувалда.
        - Здесь и сейчас! - прорычал рыжий.
        Краснослав улыбнулся, демонстративно заложил руки за спину, подался вперёд, подставляя для удара правую щёку.
        - Давай, дам тебе фору. Бей, - сказал он.
        Румянцев замахнулся, но тут какой-то парнишка из его свиты, видимо, самый сообразительный, подлетел к нему и что-то горячо зашептал графу на ухо. Рыжий опустил руки, быстро остывая. Перспектива вылететь из гимназии страшила даже его.
        - Ну, я жду, - добавил Кувалда.
        - Вот ещё. Мы, Румянцевы, об говно руки не пачкаем, - высокомерно заявил рыжий.
        - Всё правильно, вилочкой едите, вы же графья, - парировал Краснослав.
        Рыжий покраснел ещё сильнее, раздувая ноздри, словно бешеный бык, но молчал. Либо не находил слов, либо не хотел выставлять себя ещё большим дураком.
        - Сегодня вечером, Псковская, 88. Дворнику скажешь, что от графа Румянцева, понял? Не придёшь, конец тебе. Я не шучу, - процедил наконец он.
        - Один приходи, мы тоже одни придём, - добавил кто-то из его шайки.
        - Да как пожелаете, - Кувалда присел в притворном поклоне.
        - Кровью умоешься, козёл, - бросил Румянцев напоследок и, разворачиваясь, попытался толкнуть Кувалду плечом.
        Краснослав предвидел каждое его движение, и легко увернулся, одновременно ставя подножку. Рыжий споткнулся, но не упал, ребята из свиты поймали и удержали графа. Румянцев грязно выругался и пошёл прочь, не оборачиваясь.
        - Псковская, 88! - напомнил парень из румянцевской шайки, уходя следом за вожаком, а другой пристально посмотрел на Кувалду и показал жестом, будто перерезает горло.
        Капитан Кувалда ухмыльнулся. Угрозы его не страшили.
        - И ты правда пойдёшь? - спросила вдруг одна из одноклассниц.
        - Говорят, у Румянцевых там нелегальные бои проходят, - понизив голос, сообщила Ядвига. - И даже с простолюдинами.
        Кувалда пожал плечами.
        - Пойду, - сказал он.
        - Ну ты и правда отбитый, - хихикнула Грибовская.
        - Считайте, что наоборот, мозги на место встали, - бросил Краснослав, попрощался и отошёл.
        Следующие уроки тянулись будто целую вечность, ведь Кувалда с нетерпением ждал вечера, а как всем известно, чем сильнее ждёшь, тем дольше тянется время. Краснослав знал об этом парадоксе пространства и времени, но ничего не мог с собой поделать.
        Наконец, когда звонок выпустил его на волю, Кувалда поспешил покинуть стены Императорской Гимназии. Только лишь забежал в комнатку и схватил пальто, зная уже, насколько непредсказуемой бывает петроградская погода.
        В комнате Семён Сволов, обложившись учебниками, готовился делать домашнее задание.
        - Ты куда? - спросил он.
        Краснослав не решил до конца, стоит ли говорить князю про новый конфликт. Добродушный и миролюбивый Семён вряд ли в курсе про подпольные бои Румянцевых, и какие трюки может выкинуть сам граф. Конечно, бежать и докладывать директору князь тоже не станет, но о некоторых вещах ему лучше не знать.
        - В город выйду, прогуляюсь, - ответил Кувалда.
        - Экзамены же на носу… - вздохнул Семён.
        - Успеется, - бросил капитан напоследок.
        Он вышел из Гимназии, радуясь погожему деньку, и даже тусклое обычно петроградское солнце сегодня светило как-то иначе, по-весеннему. Город казался теперь не мрачным и серым нагромождением зданий, а настоящей Северной Пальмирой, собравшей в себе лучшие архитектурные изыски своего времени. Сегодня Кувалда, будучи в хорошем настроении, познакомился с Петроградом заново, открывая для себя его красоты, прежде недоступные или незамеченные.
        У лоточника он купил сайку, белую сдобную булку, на ходу съел, немного раскрошил вездесущим голубям, жадно слетевшимся на угощение. Адрес он помнил, но город знал плохо, так что решил взять извозчика, которые в этом городе тоже были вездесущи, как и голуби.
        Краснослав увидел свободную пролётку, махнул рукой, бородатый извозчик чинно остановился рядом с ним. Кувалда влез на сиденье, расположился поудобнее.
        - Псковская, 88.
        Извозчик обернулся, во взгляде его просквозило недоумение, но говорить ничего он не стал.
        - Как прикажете, вашбродь, - ответил он, безошибочно определяя, что перед ним дворянин, а значит, лишние вопросы задавать не нужно.
        Он стегнул поводьями, и серая в яблоках кобылка смирно зашагала по мостовой.
        - Я, так-то, вашбродь, для души извозом занимаюсь, - произнёс извозчик. - А так у меня дело своё, значит-с.
        Кувалда многозначительно хмыкнул. Таксисты, видимо, в любом из миров оставались таксистами.
        - Прибыльное дело-то? - поинтересовался он.
        - Ну так, грех жаловаться, - ответил извозчик, польщённый тем, что дворянин изволил поддержать разговор.
        Некоторое время они проехали молча. Кувалда любовался городским пейзажем, глазея на прохожих с высоты пролётки, извозчик, от души хекая, постёгивал лошадку, видимо, на самом деле наслаждаясь процессом извоза. Но долго молчать он не мог, как и любой другой таксист.
        - Что же вас, вашбродь, на Псковскую-то потянуло? - спросил он, скорее для проформы, поддержать разговор. Честного ответа он, разумеется, не ждал.
        Краснослав снова хмыкнул, не особо желая отвечать, да и вообще, разговор быстро его утомил, как это и бывает с таксистами.
        - Там и шапки с людей снимают вечерами, и вообще, район беспокойный, - пояснил извозчик. - Да и обратно вы, вашбродь, извозчика там не найдёте.
        - Разберусь, - ответил Кувалда. - Думаю, я там ненадолго. Быстро управлюсь.
        - Рубль сверху, я и вас дождусь, и обратно отвезу, - тут же предложил извозчик.
        Дорого, конечно, учитывая, что поездка в одну сторону стоила четвертак, но спорить и торговаться капитан не стал.
        - Значит, подождёшь, - произнёс он.
        Роскошь центральных улиц постепенно сменилась на кричащую нищету рабочих кварталов. Фасады доходных домов изображали некое подобие приличия, но Кувалда знал, что за ними скрывается настоящая бедность. На дороге сперва появились выбоины, которые извозчик ловко обруливал, потом дорога и вовсе стала направлением из весенней грязи, чуть подсохшей за день, но всё равно липкой и вязкой. Их пролётка медленно пробиралась к окраинам Петрограда, и Кувалда понял, почему граф назначил встречу на вечер. Иначе они бы не успели добраться вовремя.
        Кувалда улыбался, предвкушая хорошую драку, а извозчик, наоборот, притих, едва они приблизились к пункту назначения. Он то и дело озирался по сторонам, откровенно побаиваясь находиться здесь, но целый рубль сверху понуждал его быть храбрым.
        - Приехали, - выдохнул извозчик, останавливая пролётку возле большого серого здания, обнесённого высоким забором.
        Кувалда заплатил положенный четвертак, сказав, что остальное заплатит по возвращению, выбрался на тротуар и подошёл к воротам.
        Ворота оказались закрыты, калитка рядом, в которой открывалось окошечко, тоже. Краснослав постучал. Через некоторое время окошечко приоткрылось, совсем чуть-чуть, так, что Кувалда не видел, кто находится внутри, но его самого было хорошо видно.
        - Кто? - грубый голос прозвучал из окошечка глухо, будто из бочки.
        - От графа Румянцева, - ответил Кувалда.
        Калитка открылась, и он увидел широкоплечего мужика с жутким сабельным шрамом поперёк лица, от которого буквально веяло опасностью.
        - Ну проходи, - сказал мужик, криво ухмыляясь.
        Кувалда улыбнулся, предвкушая веселье.
        Глава 24
        Мужик со шрамом запер калитку сразу же, едва Кувалда прошёл внутрь. Капитан сразу понял, что кроме подпольных боёв, здесь проворачиваются ещё тысячи мутных делишек, прямо или косвенно относящихся к семье Румянцевых. Здесь, за воротами, находился утоптанный двор с хозяйственными постройками, конюшнями и складами. Тут и там сновали подозрительного вида мужички и бабы, иногда заезжали телеги, забитые добром, и даже дети, похожие на беспризорников, забегали, видимо, чтобы получить новую пачку указаний. Жизнь била ключом.
        Дворник провёл Краснослава в дальнее неприметное здание с отдельным входом в подвал. Они спустились по лестнице, прошли через несколько коридоров, и, в конце концов, вышли в просторный зал, тёмный и мрачный, полный самого разного народа. Где-то надрывался граммофон, раз за разом прокручивая одну и ту же шипящую пластинку, громыхало железо. В воздухе густо висел запах сурового мужского пота. Кувалда безошибочно определил, что его привели в качалку.
        - Вань! Тут от его сиятельства студент пришёл! - крикнул дворник.
        Лязгнуло железо бросаемой штанги, от группы мужчин отделился полуобнажённый азиат в кожаных штанах, подошёл к ним, обтираясь полотенцем. Развитая мускулатура азиата, словно у античной статуи, внушала уважение.
        - Я от графа Румянцева, - произнёс Краснослав, но азиат лишь смерил его презрительным взглядом.
        - Пошёл ты, - бросил он.
        - Пошёл ТЫ, кожаный, - возразил Кувалда.
        Азиат неприязненно посмотрел на него.
        - Ну, вы развлекайтесь, а я дальше работать, - произнёс мужик со шрамом.
        - Где Румянцев? Я пришёл надрать ему задницу, - сказал Краснослав.
        Словно по заказу, сзади, на лестнице, послышались шаги. Граф вместе со всей своей шайкой вошёл в качалку, и, завидев Кувалду, расплылся в довольной улыбке, будто обожравшийся сметаны кот.
        - Пришёл всё-таки! Решим всё на ринге! - воскликнул Румянцев.
        Краснослав кивнул и хрустнул костяшками. Ради этого он и пришёл.
        - Проси пощады, Сычиха, - тявкнул кто-то из румянцевской свиты.
        Долго думать Кувалда не стал. Быстрым, отточенным движением схватил наглеца за горло, чуть сдавил, приподнял, глядя, как разливается ужас в глазах этого мелкого прихвостня. Но тут же могучая рука азиата упала Кувалде на плечо, и он, удовлетворённый даже этим, легко разжал хватку.
        - Хочешь поговорить - выходи на ринг, - бросил капитан, но униженный враг испуганно прятался за спинами друзей, потирая шею и пытаясь отдышаться.
        - Мы с тобой все там поговорим, дружок-пирожок, - хохотнул Румянцев, уверенный в победе. - За всё ответишь.
        - Меньше слов, больше дела, - отрезал Краснослав. - Меня ещё извозчик ждёт.
        Ринг находился прямо здесь, в центре зала, и представлял собой огромную клетку из металлических прутьев. Внутри на полу тут и там виднелись бурые пятна застарелой крови, которые так и не удалось отмыть.
        Кувалда снял верхнюю одежду, рубашку, туфли, оставшись в одних только брюках, и вошёл внутрь, будто гладиатор-чемпион на песок древнего Колизея. Клетку тут же облепили со всех сторон любопытные зрители, которым выпало увидеть дворянский поединок, событие редчайшее и почти невероятное.
        Один дворянин мог вызвать другого на дуэль, проходящую в присутствии секундантов и доктора. Оружие обычно выбирал тот, кого вызвали, и существовало только три варианта: пистолеты, шпаги и магия. Мутузить друг дружку на кулаках считалось уделом черни, забавой для простолюдинов. Но граф Румянцев, похоже, был помешан на атлетике и единоборствах, а сам Кувалда понятия дворянской чести соблюдал весьма избирательно, как и полагается попаданцу.
        Граф Румянцев о чём-то тихо совещался со своей свитой, стоя чуть поодаль. Кувалда сначала терпеливо ждал, но быстро утомился, понимая, что теряет время, и извозчик за простой может попросить не рубль, а два.
        - Давай скорей, гузно рыжее! Иди сюда! - рявкнул он. - Поговорим как мужчины!
        - Мы с тобой все поговорим! По одному! - ответил Румянцев.
        Краснослав вздохнул. Он хотел всё решить быстро. Но с другой стороны, так было гораздо проще. Да и на здешний ринг было бы трудновато уместиться вдевятером.
        Наконец, на ринг вышел пухлый мужичок с тонкими усиками и набриолиненной шевелюрой, зализанной назад. Весь он выглядел скользким, прямо как его шевелюра, и впечатление производил настоящего прохвоста и профессионального мошенника.
        - Итак, господа. Делайте ваши ставки, потому что зрелище предстоит невероятное! - хорошо поставленным голосом произнёс он. - Битва дворян, настоящих, и я клянусь, вы такого прежде не видали!
        Кувалда приложил руку к лицу.
        - В правом углу ринга - его благородие Вячеслав Сычёв! Восходящая звезда, тёмная лошадка, но уже широко известный своими кулаками, которыми выбил зуб аж наследнику Анпиратора! - как можно громче произнёс конферансье, и толпа восхищённо загудела. - Сегодня мы увидим, превосходит ли его умение драться его дерзость!
        Капитан вдруг подумал, какие слухи теперь пойдут по городу, и идея драться на ринге перестала теперь быть такой привлекательной.
        - В левом углу ринга - его сиятельство Дмитрий Румянцев сотоварищи, в представлении не нуждаются, ведь вы и так прекрасно знаете нашего благодетеля и его друзей! - сказал конферансье, и после этих слов толпа загудела ещё сильнее, выкрикивая слова поддержки Румянцеву.
        Сам граф, тоже переодетый в одни только кожаные штаны, шутливо поклонился толпе. Его прихвостни улыбались и щеголяли мускулами, позируя и рисуясь перед чернью.
        - Правила? - спросил конферансье, будто беседуя с толпой. - Никаких правил! Родовая магия? Разрешена, ведь все бойцы дворянского сословия!
        Зрители зашумели, заорали, засвистели, бурно выражая свой восторг, ведь зрелище предстояло воистину эпическое.
        - Могу я сделать ставку? - спросил Краснослав.
        - Конечно, - ответил конферансье.
        Кувалда пошарил в карманах брюк и выгреб оттуда горсть мелочи.
        - Восемь рублей, сорок копеек. На мою победу, - произнёс он.
        Мужичок рассмеялся, но ставку принял, и на доске в зале записали сумму и коэффициент. Его ставка на победу оказалась единственной, все остальные ставили лишь на то, в каком бою Сычёв проиграет, и суммы там вертелись на порядок выше.
        - Первым будет биться его благородие Архип Горский! - выкрикнул конферансье, и на ринг вышел один из прихвостней графа. - Да начнётся битва!
        Краснослав посмотрел на противника, и понял, что тот проиграл ещё до выхода на арену. Архипом Горским оказался тот самый наглец, которого Кувалда придушил пятнадцать минут назад, и теперь он затравленно смотрел на Краснослава потухшим взглядом, не выказывая сопротивления.
        Кувалда сложил руки на груди, ожидая хоть каких-нибудь действий со стороны Горского. Толпа мгновенно уловила настроение и засвистела, понуждая бойцов к сражению.
        Наконец, Горский осмелился выставить руки перед собой, как в классическом английском боксе, и, неловко прыгая на носочках, начал медленно приближаться к капитану.
        Кувалда подпустил его на расстояние удара, легко уклонился от прямого выпада, а затем ударил сам, аккуратно, но сильно. Так, чтобы не убить. Кулак прилетел Горскому прямо в челюсть, лишь клацнули зубы, и Архип упал прямо на месте, будто у марионетки разом обрезали все нити. Толпа взорвалась восторженными криками, а капитан отошёл со скучающим видом, даже не глядя на то, как уносят Горского.
        - И это первая победа! - воскликнул конферансье, тут же появившийся на ринге. - Между первой и второй промежуток небольшой, а значит, на ринг выходит следующий боец!
        В клетку вошёл другой парень из свиты Румянцева, тоже обнажённый до пояса. Его правая рука была аномально перекачана по сравнению с левой, на широком бицепсе бугрились узловатые вены, в то время как левая рука казалась тощей и слабосильной.
        - Любимец публики, его благородие Дрочило Нагибин! - представил бойца конферансье.
        Дрочило ухмыльнулся. Правую руку вмиг окутало фиолетовое пламя. Зрители единогласно исторгли очередной восторженный вопль.
        - Да начнётся битва!
        Глава 25
        Конферансье выскользнул из клетки с такой скоростью, будто сам Сатана жарил ему пятки. И едва закрылась решётка, Дрочило бросился в атаку, дико размахивая рукой.
        Толпа заревела от восторга, ставки полились рекой, и монеты, и ассигнации. Кто-то даже дошёл до того, что ставил в долг.
        Фиолетовое пламя гудело и трепетало, напоминая Кувалде промышленный лазер или ацетиленовую горелку. Что-то ему подсказывало, что под удар лучше не попадать. Капитан сосредоточился, активировал внутреннее зрение, чтобы видеть ауру Нагибина и предчувствовать все его движения.
        Тщетно. Пламя ослепило его, и могучий кулак Дрочилы просвистел рядом с его ухом, Кувалда только в последний момент сумел уклониться. Провёл два быстрых удара в корпус, но ощущение было такое, будто он ударил в бетонную стену. Нагибин, похоже, даже не почувствовал этих ударов.
        Краснослав отбежал назад, разорвал дистанцию. Зрители засвистели, осыпая его насмешками, но Кувалду таким было не пронять. Он дрался не на потеху черни, а за свою честь. Мозг судорожно перебирал варианты, просчитывал комбинации и схемы, но рука Дрочилы со своим пламенем была слишком опасна, чтобы переходить в партер.
        - Э-э-э! Не бегай, - протянул Нагибин, снова сокращая дистанцию и замахиваясь правой рукой.
        Кувалда поднырнул под руку, чувствуя, как от жара скручиваются волосы на голове, оказался позади Дрочилы, снова провёл серию быстрых ударов по почкам и печени, добавил коленом в бедро, пытаясь отсушить ему ногу, и отбежал назад, пока он не развернулся.
        Нагибин нахмурил брови. Он был медлителен и туповат, и обычно укладывал всех противников с одного удара, но сегодня что-то пошло не так. Удары Кувалды наносили не слишком-то много урона, но зато теперь Дрочило чуть прихрамывал. Теперь Дрочило разозлился по-настоящему.
        Кувалда вскрыл его тактику, это было элементарно. Нагибин бил только правой рукой, никаких больше приёмов или ударов он не знал. Все остальные части его тела по сравнению с десницей были буквально недоразвиты. К тому же, никакие правила соблюдать не нужно…
        Краснослав улыбнулся и покачал правым кулаком в воздухе, дразня Дрочилу. Тот зарычал и побежал на Кувалду, будто разъярённый буйвол. Фиолетовое пламя разгорелось ещё сильнее. Кувалда развернулся спиной к нему, быстро взобрался по клетке наверх и прыгнул двумя ногами прямо на голову Дрочиле.
        Нагибин сумел увернуться, так что приземлился Кувалда не слишком удачно, но хотя бы не на окутанный пламенем кулак. Он приземлился позади Дрочилы и тут же взял его на удушающий, сцепив руки в замок.
        Бороться Дрочило не умел. Он попытался достать Краснослава ударом кулака, но Кувалда предвидел такие попытки и вовремя уклонялся, повиснув на шее противника. Дрочило захрипел.
        - Эй, я здесь! - гаркнул Кувалда ему в ухо.
        И тут же кулак, окутанный фиолетовым пламенем, промелькнул там, где секунду назад была его голова.
        - Да не там, а здесь! - гаркнул он уже с другой стороны.
        Могучая длань Дрочилы снова попыталась достать его. Нагибин покраснел, тяжёлое дыхание вырывалось из груди с тихим сипением.
        - Ну давай же! - крикнул Кувалда.
        Но Дрочило уже слабел. В последний раз он попытался ударить противника, но попал в собственный висок.
        Краснослав тут же разжал хватку и отпустил падающее тело. Пламя погасло, Дрочило обмяк. Восторженная толпа кричала и бесновалась, кто-то из проигравших на ставках громко рыдал. Кувалда потёр опалённые фиолетовым огнём волосы, глядя, как четверо мужиков выносят храпящего Нагибина.
        - Невероятный бой! - громогласно объявил конферансье, снова появившийся в клетке. - Мои поздравления победителю!
        Капитан бросил быстрый взгляд на графа Румянцева и его прихвостней, которые о чём-то возбуждённо спорили. Похоже, Нагибин был одним из их козырей. Рыжий что-то орал, брызгая слюной, и показывал пальцем на клетку, а его свита, похоже, в едином порыве отказывалась выходить против Кувалды.
        Наконец, Румянцев подозвал конферансье, что-то сообщил ему в приказном тоне. Тот, в свою очередь, подошёл к Краснославу, который ждал, нетерпеливо постукивая босой ступней по полу.
        - Его сиятельство хочет формат поединка сменить, вашего согласия испросить потребовал, - тихо сообщил конферансье, нервно теребя жидкие усики.
        - Поясни, - произнёс Краснослав.
        - Трое на вас одного, - выдохнул мужичок.
        - Передай, что я согласен. Если он по двадцать тысяч за каждого своего бойца мне уплатит, - после недолгих раздумий ответил Кувалда.
        Конферансье передал. Румянцев просверлил Краснослава долгим злым взглядом, но затем коротко кивнул, и на ринг выбежала первая тройка бойцов.
        - Трое на одного! Давайте поприветствуем наших чемпионов! Его благородие Иона Бутурлин! Его сиятельство князь Василий Друцкий! Его благородие Порфирий Хилков! - объявил конферансье.
        Кувалда пристальным взглядом оценил соперников, которые, чувствуя преимущество, тут же начали брать его в клещи, заходя с трёх сторон. К счастью, никаких огненных кулаков или стальных когтей они не использовали, поэтому капитан мог действовать обычными методами.
        Для четверых ринг был всё-таки тесноват. Держать дистанцию и ловить на контратаках не получится, забьют одновременно с разных сторон, поэтому Кувалда сам бросился в лихую атаку, эффектным маваши-гери вколачивая нос князя Друцкого вглубь черепа. Удар ногой на такую высоту был манёвром рискованным, и едва князь начал падать после удара, как другой соперник схватил Краснослава за ногу, которую тот не успел убрать, и широким броском отправил в короткий полёт. Кувалда ударился о твёрдый пол, воздух тут же вылетел из лёгких.
        Хилков попытался напрыгнуть обеими ногами на лежащего капитана, но тот вовремя перекатился прямо под ноги другому противнику. Иона Бутурлин как раз собирался от души пнуть Кувалду по рёбрам, но вместо этого получился лишь короткий тычок. Краснослав вывернулся, подсёк ноги Ионы, потянул его на себя и легко уронил в сторону Порфирия. Хилков не упал, но пошатнулся, зато Бутурлин вписался головой прямо в колено товарища.
        Кувалда вскочил и сходу добавил Ионе хорошим пинком в голову. Тот распластался на ринге. Хилков остался один на один против Кувалды и теперь испуганно отходил назад, не сводя с него глаз. Краснослав медленно приближался к нему, слушая, как ревёт восторженная толпа зрителей. И он решил потешить чернь. Кувалда подошёл к Хилкову на расстояние прыжка, изготовился ударить в прыжке с разворота, подскочил, но тут вдруг его осыпал сноп жёлтых искр и Кувалде пришлось отступить, прикрывая лицо.
        - Я пробудился! Я пробудился! - завопил Порфирий, не веря своим глазам.
        Новая сила будто вдохнула в Хилкова волю к победе. Теперь уже он улыбался, приближаясь к ослеплённому Краснославу. Хилков протянул руки и снова испустил струю искр, будто внутри его ладоней вдруг загорелся бенгальский огонь.
        Кувалда снова прикрыл лицо. Перед глазами мелькали огоньки, он ничего не видел, только чувствовал, как неприятно покалывает кожу там, куда попадали искры. Он злился сам на себя за то, что недооценил противника. И эта злость придала сил уже ему.
        Капитан, продолжая прикрывать лицо рукой, бросился на Хилкова и сбил его с ног. Искры взметнулись вверх будто фейерверк, но их поток тут же иссяк, когда Кувалда поставленным ударом в челюсть вышиб из Порфирия дух. Капитан прекрасно знал эту ошибку, когда новообретённую силу хочется использовать всегда и везде. Новая игрушка всегда интереснее. Но и старые добрые кулаки ничуть не хуже.
        Противников одного за другим вынесли из клетки. Кувалда протёр глаза, перед которыми до сих пор плясали огоньки, и посмотрел на Румянцева, который пытался загнать в клетку оставшихся. Те наотрез отказывались выходить даже втроём. Не действовали ни угрозы, ни насмешки зрителей, ни обещания награды. В итоге граф плюнул, прогнал свиту и сам вошёл на ринг.
        - И, наконец, господа, встречайте, его сиятельство граф Румянцев! Бессменный чемпион и сильнейший боец нашего скромного зала! - проревел конферансье.
        Зал взорвался приветственными криками.
        - Я покажу тебе, кто босс этой качалки, - процедил Румянцев, глядя в глаза Краснославу.
        Глава 26
        Полуобнажённый Румянцев по сравнению с Сычёвым выглядел как античный бог. Литые мускулы перекатывались под блестящей кожей, пудовые кулаки внушали невольное уважение. Даже после ускоренного развития с помощью Живы Краснослав не мог похвастать ничем подобным.
        Граф приближался к нему, неторопливо, но уверенно. Плавные движения не могли обмануть Кувалду, он чётко понимал, что в любой момент они могут смениться резкими и хлёсткими рывками. Румянцев по праву занимал место чемпиона.
        Они медленно кружили по рингу, пристально следя друг за другом. Для Кувалды даже будто бы свет немного померк, а шум толпы доносился будто откуда-то издалека, а здесь и сейчас не было никого, кроме противника. Он сосредоточился только на драке.
        Рыжий тоже не спешил нападать. Всё-таки он уже видел Кувалду в деле, и не хотел рисковать попусту. Но выдержки ему всё-таки не хватило.
        Кувалда понял это каким-то шестым чувством, или по дрожанию ауры, но чувство надвигающейся опасности закричало внутри, и он резко отпрыгнул в сторону, и в тот же момент граф Румянцев, окутанный зелёной дымкой, промелькнул рядом с ним и врезался в ограждение клетки, широким плечом проминая железные прутья.
        Терять время зря Краснослав не стал.
        - Та-а-а! - выдохнул он, метясь стремительным маваши-гери прямо в затылок рыжему.
        Но граф успел уклониться и удар пришёлся по решётке. Несколько прутьев лопнули, стальная арматура теперь торчала наружу острыми шипами. Зрители благоразумно поспешили убраться подальше от клетки.
        - Не смеши меня, - процедил Румянцев, мягким кошачьим шагом нарезая круги по рингу.
        Кувалда двигался в такт с ним, отчего их драка выглядела как своеобразный танец, безумно красивый, но и безумно опасный. Мозг лихорадочно искал варианты, перебирал сотни и тысячи приёмов всех существующих боевых искусств, но сила Румянцева, его зелёная дымка и сверхчеловеческая скорость вносили ещё одну переменную в это уравнение.
        Что это за дымка - он не знал. Не успел понять, но факт оставался фактом, пока эта дымка курилась вокруг графа - его скорость возрастала многократно. Другое дело, что и постоянно такую скорость Румянцев не поддерживал. А значит, использовал только в нужные моменты, с умом. Отчего становился ещё более опасным противником.
        Снова завопило шестое чувство. Кувалда попытался уклониться, но зелёная тень промелькнула зигзагом, предвидя такой манёвр. Румянцев сбил его коленом. Удар был такой силы, что Краснослав подлетел вверх, почти до самого потолка. Граф, по-прежнему окутанный зелёной дымкой, подлетел вслед за ним и обрушил на него сверху могучий кулак, придавая ускорения его падению.
        Кувалда упал наземь. Ощущение было такое, будто его сбил поезд.
        - Официально. Ты сосёшь, - надменно произнёс Румянцев и рассмеялся.
        Капитан встал, сплюнул на ринг тонкую ниточку крови. Жива заструилась внутри, наполняя его силой и залечивая раны, потоки чистой энергии рвались наружу, перегружая слабую энергосистему Сычёва. Кувалда рисковал сжечь энергетический контур, но всё равно усилил поток. В случае проигрыша он потеряет гораздо больше.
        Вокруг его тела замерцало белое сияние, энергия прорвалась с уровня ауры на видимый спектр. И в тот же момент Кувалда бросился в отчаянную атаку. Град ударов обрушился на Румянцева с нечеловеческой скоростью, так, что не ожидавший такого напора граф пропустил несколько подач в голову, и лишь потом умудрился активировать свою силу.
        Противники сцепились в ближнем бою, но зрители видели только мерцающие размытые пятна, белое и зелёное. Человеческий глаз физически не мог уследить за происходящим. Румянцев и Кувалда осыпали друг друга ударами, ни один из которых не достигал цели, ведь каждый раз противник ускорялся всё сильнее и уклонялся от тех ударов, от которых, казалось бы, невозможно уклониться. Воздух раскалился, над рингом начало подниматься марево.
        По всему залу прокатился оглушительный грохот. Скорость ударов Кувалды преодолела звуковой барьер. Румянцев на такое оказался не способен и пропустил удар по корпусу.
        Граф отлетел прямо на решётку, зелёная дымка вокруг его тела погасла и растворилась. Краснослав опустил руки и, шатаясь от усталости, подошёл к противнику. Обессиленный Румянцев сполз на пол. Продолжать бой он больше не мог.
        В зале повисла гробовая тишина.
        - Быть не может… - выдохнул кто-то из зрителей.
        И тут же толпа взорвалась приветственными криками.
        - Невероятно! Восславим нового чемпиона! - на ринг тут же выбрался конферансье, подбежал к Кувалде.
        Капитан коротко кивнул, тупо глядя в никуда. Последний бой высосал из него все силы. Румянцева привели в чувство, подняли на ноги. Стоять самостоятельно граф пока не мог, ему приходилось опираться на двух помощников. Он тяжело дышал и держался за рёбра, по груди расплывался огромный синяк.
        - Славный бой, - произнёс он, морщась от боли. - Не ожидал.
        - Ага, - согласился Кувалда.
        - Думаю, мы всё уладили. Мир? - граф протянул ему широкую ладонь.
        Кувалда на секунду задумался, инстинктивно выискивая подвох, но никакого подвоха не было. Румянцев и его банда уважали только силу, а Кувалда только что наглядно доказал, что его нужно уважать. Поэтому граф был абсолютно искренен.
        - Мир, - ответил Краснослав, пожимая руку недавнего соперника. Рукопожатие у него было крепким и твёрдым.
        - Клянусь честью, это нужно отметить! - воскликнул граф.
        - В другой раз, - ответил Краснослав.
        - Тогда хоть скажи, могу я рассчитывать на реванш? - ухмыльнулся Румянцев, видимо, живо представляя новый бой.
        - Да, наверное, - пожал плечами Кувалда. - Не сегодня.
        - Конечно, не сегодня! - хохотнул Румянцев. - Я, пожалуй, тоже подлечусь сперва. А вот потом!
        Они покинули клетку, толпа окружила Кувалду, засыпая вопросами о тренировках, приёмах и допинге, но тот лишь вяло отмахивался. Он наскоро утёрся полотенцем, оделся. В раздевалке встретил всех, с кем дрался, и был готов в случае чего дать отпор, но все на него смотрели с уважением и страхом. Хилков даже подошёл, пожал руку и поблагодарил.
        - Представляешь, уже шестнадцать, а я всё силу пробудить не мог! - широко улыбаясь, воскликнул он.
        - Я тоже не мог, - сообщил ему Кувалда, похлопал по плечу и отошёл.
        Он направился прямо к букмекерам, забирать свой выигрыш. Хоть он и поставил всего восемь рублей, кое-какой прибыток всё равно получился. Но Кувалда даже и не догадывался, насколько большой.
        - Я за выигрышем, - сообщил Краснослав грустному бухгалтеру, который раз за разом пересчитывал купюры, щёлкая деревянными счётами.
        - А-а-а… Ваше благородие, поздравляю… - буркнул он.
        Видимо, и сам проигрался в пух и прах на этих ставках.
        - Хоть бы намекнули как, ваше благородие… - произнёс он, начиная выкладывать на стол пачки ассигнаций.
        - А ты бы поверил? - фыркнул Кувалда, наблюдая, как растёт на столе стопка денег.
        - Так нет, конечно… - пожал плечами букмекер. - Восемьдесят четыре тысячи рублей ровно. Пересчитывать будете?
        Кувалда смерил взглядом эту гору бумаги, в которой, в основном, были рублёвые и десятирублёвые ассигнации.
        - Верю и так, - протянул Краснослав, думая, как бы половчее перенести столько денег в общежитие.
        В руках столько не унести.
        - Его сиятельство велел вам ещё шестьдесят тысяч выплатить, - добавил букмекер.
        Договор есть договор, и Румянцев не мог отказаться от своего слова. Тем более теперь, после победы Краснослава.
        - Итого: сто сорок четыре тысячи рублей. Распишитесь вот здесь, будьте любезны, - попросил бухгалтер.
        Кувалда поставил размашистую подпись на бланке, затем взял одну из пачек, провёл пальцем по краю. Шелест купюр рождал внутри какое-то непонятное, неизведанное прежде чувство. Он не знал точно, сколько это в привычных ему единицах измерения, но догадывался, что выигрыш приличный.
        - А есть что-нибудь, в чём унести? - спросил Кувалда.
        Бухгалтер пожал плечами, порылся в столе, затем встал, подошёл к шкафу, порылся там. Нашлась только сетчатая авоська, из которой пришлось вытряхнуть какие-то заношенные ботинки.
        - Сойдёт, - махнул рукой Краснослав, сложил весь выигрыш в авоську, попрощался с букмекером и вышел.
        На выходе его перехватил Румянцев. Кувалда пристально посмотрел ему в глаза, но никакой враждебности там не увидел.
        - Уходишь? Ну, бывай, удачи. Надумаешь потренироваться - заходи, - улыбнулся ему граф. - В школе свидимся.
        Кувалда снова пожал ему руку и вышел на улицу. Там начинали опускаться петроградские сумерки, а весь ночной люд собирался на свой нехитрый криминальный промысел.
        ---
        А ты не забыл поставить лайк? Поставь прямо сейчас! Поставил? Родина гордится тобой, солдат!
        А в библиотеку добавил? Добавь, а то пропустишь новые главы!
        Хочешь развить свою Живу как Кувалда? Оставь комментарий под книгой, и я научу тебя как!
        Здесь главы выходят раньше -
        Глава 27
        Извозчик, расслабленно сидящий на облучке, при виде Кувалды встрепенулся, поправил съехавший картуз и облегчённо вздохнул.
        - Я уж думал, вашбродь, вовсе не выйдете! - произнёс он.
        Вместо ответа Краснослав протянул ему сотенную, и тот неверящим взглядом уставился на купюру.
        - Ошиблися вы, вашбродь, на рубль же уговор был… - пробормотал он.
        - Бери, - приказал Кувалда.
        Извозчик замялся на мгновение, но потом жадность взяла верх над застенчивостью, и он выхватил сторублёвую купюру из пальцев Краснослава, быстро свернул и спрятал куда-то под одежду. Капитан забрался на сиденье и положил авоську на колени.
        - Спаси вас Господь, ваше благородие! Вот прям завтра же в церкву схожу, свечку за ваше здравие поставлю! - воскликнул извозчик, перехватывая поудобнее вожжи. - Как вас по батюшке величать?
        - Сычёв, Вячеслав Афанасьевич, - представился капитан. Полное имя реципиента ему не нравилось, но Кувалда был вынужден его использовать в такие моменты.
        - А меня Гришкой звать, Гришка Овсов, из-под Вологды мы, - зачем-то рассказал извозчик, весело понукая уставшую за день кобылку. - Дай вам Бог здоровьичка, Вячеслав Афанасьевич! Эх, теперь и племянничков в Петроград перевезём, и вторую пролётку купим…
        - Хорошо, - ответил Кувалда. - Вези в банк.
        - Тю! Поздно уже, чай, солнце-то садится.
        Краснослав посмотрел на стремительно темнеющее небо.
        - Да, пожалуй, - произнёс он. - Тогда в Императорскую Гимназию.
        Появляться с такой суммой в гимназии было не менее опасно, чем на Лиговке или в каких других трущобах. Но выбора не оставалось.
        В гимназии легко мог повстречаться цесаревич, который хоть и любезно предоставил срок аж до самых экзаменов, наверняка попытается отобрать деньги. Чего Кувалда, разумеется, сделать ему не даст ни в коем случае. Но выбивать все остальные зубы наследнику было пока рано. Хотя всё равно придётся с ним закуситься при встрече. Ведь требований цесаревича Кувалда так и не выполнил. А значит, совсем скоро Кирилл Романов сделает свой ход. Он же обещал, и он постарается превратить жизнь Сычёвых в ад.
        Но капитана это ничуть не пугало. По сравнению с тем, что могут устроить рептилии - цесаревич просто испорченный ребёнок.
        Сумерки тем временем опустились на Петроград окончательно. Пролётка выехала на освещённый бульвар, неторопливо приближаясь к Гимназии.
        - Ну вы, ваше благородие, если что, это самое. Тута я обычно, неподалёку стою, когда свободен, так вы это… - сбивчиво произнёс Гришка, едва пролётка остановилась.
        - Я понял. Буду иметь в виду, - ответил Кувалда.
        Капитан взял авоську, поправил складки на одежде и выбрался наружу. Там, к его глубочайшему удовлетворению, не было ни души, и Кувалда спокойно вошёл внутрь здания школы, никого не повстречав. Он прошёл по гулким пустым коридорам до самого общежития, вошёл в свою комнатку.
        Князь Сволов, как обычно, корпел над домашним заданием, и даже не поднял взгляд, и Кувалда просто открыл тумбочку и засунул авоську с деньгами туда.
        - Зря ты, Слава, учёбу забросил, - не отрываясь от учебника, произнёс князь. - До экзамена не допустят. Или после экзамена отправят куда-нибудь на Чукотку, белым медведям хвосты крутить.
        Перспектива уехать куда-то на дальние рубежи Империи Краснослава совсем не радовала. Но что-то ему подсказывало, что всё будет нормально.
        - Прорвёмся, Семён, - заверил его Кувалда.
        - Я тебя не узнаю, Слава, - вздохнул князь, закрывая учебник. - Сильно ты изменился. Совсем другим человеком стал.
        Кувалда пожал плечами.
        - Полгода комы бесследно не проходят.
        - Я понимаю, но… Иногда не понимаю. Ты же мой лучший друг, меня это беспокоит, - сказал Семён. - Постоянно где-то пропадаешь, порой даже не ночуешь в общежитии, дерёшься со всеми. Вон, кулаки все сбитые, думаешь, я не замечал?
        - Оно само так выходит, - ответил Кувалда, падая на заправленную кровать прямо в одежде.
        - Скажи честно, - попросил князь, понизив голос почти до шёпота. - Тебя завербовали бомбисты?
        Краснослав едва не поперхнулся от негодования, но быстро взял себя в руки.
        - Нет. Боже упаси, нет, - твёрдо ответил он.
        - Хорошо. Я тебе верю, - спокойно произнёс князь.
        - А ты бы донёс? - поинтересовался Кувалда, заложив руки за голову.
        - Да. Ненавижу этих… Мерзавцев, - после некоторой заминки подобрал слово Семён. - Только честный народ от них больше страдает.
        Кувалда помолчал. Хотелось довериться князю и рассказать всю правду о рептилиях, но что-то его всё-таки останавливало. Ведь если сам Кувалда мог противостоять чешуйчатым гадам, то юный и бессильный Семён - нет.
        - А ведь они многие сами из дворян, - вздохнул князь.
        - Может, и здесь имеются? Я имею в виду, здесь, в гимназии, - спросил Кувалда.
        - Да, наверняка, - ответил Семён. - По именам не знаю, конечно, но подозрения есть.
        Что-то Кувалде подсказывало, что в окружении цесаревича точно присутствует пара-тройка мамкиных революционеров. Втихую собирают информацию.
        - Например? - спросил Краснослав.
        Семён задумался, делиться пустыми домыслами не очень-то хотелось.
        - Это всё неточно, конечно, - заранее уверил он. - Но похоже, что Никон Морозов как-то замешан. Тоже пропадает не пойми где, со всякими мутными личностями видели его. Собака безродная.
        - Это который? - уточнил капитан.
        - Это младший, Никон. На класс младше нас. А в нашем классе Павлик, старший. Тоже собака безродная, - сказал князь.
        - Не семья, а сборище негодяев, - хмыкнул Краснослав.
        - Так и есть, - согласился Семён.
        Павлик Морозов как раз постоянно тёрся возле цесаревича, активно пытаясь услужить и выбиться в будущие фавориты. И даже когда случилась та самая драка на Рождество, то первым кинулся на защиту наследника Империи. За что получил в глаз ещё от того, слабого и трусливого Славки Сычёва.
        Но и без этого Морозов был полным засранцем, издевающимся над слабыми, вроде прошлого Сычёва или князя Сволова. Так что в глаз он получил совершенно заслуженно.
        - Они ведь даже не дворяне, по сути, - процедил князь. - Просто богатые.
        - Купили титул? - спросил Кувалда.
        - Их дед купил, потомственное дворянство, - ответил Семён. - А был простым купцом. В Химках деревянными изделиями торговал.
        В принципе, это могло объяснить связи Морозова с бомбистами и революционерами. Наверняка не только князь Сволов считал их безродными выскочками, но и многие другие древние роды. Обидно раз за разом слышать такое, и Никон Морозов вполне мог затаить злобу на всю систему целиком.
        - Надо бы с ним пообщаться, с глазу на глаз, - задумчиво произнёс Краснослав. - Может, чего нового расскажет.
        - Ты это о чём?
        - Ну, с Морозовым. Может, он знает, кто мою кузину похитить пытался, - пояснил Кувалда.
        - Я бы не рассчитывал. Да и не будет он с тобой наедине оставаться. Вечно с толпой своих отморозков ходит. Даже в церковь, - вздохнул Семён, видимо, вспоминая неприятные встречи.
        - Что-нибудь придумаю, - пожал плечами Краснослав.
        К такому на кривой козе не подъедешь. Разные классы пересекались слабо, и вариантов было не так много. На коротких переменах Никона нужно было ещё найти, совместных мероприятий, кроме воскресных походов в церковь или каких-то праздников, у гимназистов не было. Подловить Морозова в одиночестве было ещё сложнее. Имелся вариант нагло заявиться в его комнату в общежитии, но младшие классы жили на другом этаже, и вахтёр туда просто так не пустит. Ну и всё равно Никон будет с соседями, читай, своими приближёнными, и на разговор не выйдет.
        Какого-то определённого решения Краснослав так и не придумал, и решил просто действовать по ситуации, как обычно. Сегодняшний день чересчур его утомил, чтоб ещё и строить какие-то планы. Кувалда уже понял, что в этом безумном мире любые планы имеют свойство идти по одному месту.
        Глава 28
        Утро нового дня началось, как обычно, с зарядки. Сотня отжиманий, сотня приседаний, сотня скручиваний. Конечно, с правильным течением энергопотоков и своевременным применением Живы можно было бы пренебречь тренировками, но Кувалда знал - стоит пропустить одну тренировку, как тут же становится невыносимо трудно к ним вернуться. Вот и сейчас он навёрстывал упущенное.
        Князь Сволов удивлённо посмотрел на упражнения, которые, при кажущейся простоте, далеко не каждый мог бы сходу выполнить, но ничего не сказал. Для князя учёба была важнее, и он спешно собирал учебники. Сегодня по расписанию были алгебра, география, история, развитие силы и закон Божий. Видимо, чтобы сразу после занятий магией и демонстрации сил, недоступных простым смертным, гимназисты помнили о Боге и спасении бессмертной души.
        Из всего набора Кувалду интересовал только урок по развитию силы. Всё остальное он бы с лёгкостью прогулял, занявшись куда более важными делами, но в итоге решил посетить все уроки. Конечно, после кадетского корпуса и Имперской Аэрокосмической Академии имени святого Юрия капитан словно попал в песочницу, но и некоторые знания исключительно местных реалий ему бы пригодились. В частности, история и география этого мира.
        Поэтому Кувалда спокойно взял сумку с тетрадками (пустыми, разумеется, просто чтоб лежали на парте, создавая вид), и отправился за Семёном на первый урок.
        Пока они шли по коридору, Краснослава преследовало смутное ощущение, будто что-то поменялось. Раньше при их виде школьники начинали язвить и гадко улыбаться, выдумывая всё новые и новые способы задеть честь и достоинство местных аутсайдеров. Теперь, видимо, слух о победе над всей румянцевской шайкой разошёлся по гимназии, и многие бывшие обидчики не знали, как себя вести. Кувалда понял - будут проверять. Но проверять потом, когда немного утихнет новость. Общество консервативно само по себе, и любые резкие изменения в иерархии обязательно вызовут бурю.
        Дребезжащий противный звонок оповестил гимназию о начале первого урока. Изучение алгебры Краснослава не интересовало, поэтому едва он сел на своё место, то сразу занялся проверкой энергетического контура. После сражения с Румянцевым он нуждался в полной ревизии.
        Кувалда закрыл глаза, и перед внутренним взором предстала полная картина. Энергопотоки слабо мерцали, Жива текла свободно и ровно, чуть завихряясь в энергетических центрах-родниках, меняя цвет градиентом от кроваво-красного внизу, в самом истоке, и до глубоко фиолетового наверху. К удивлению Кувалды, перегрузка почти никак не повлияла ни на каналы, ни на сами родники.
        - Сычёв, не спать! - окликнул его математик, и Кувалда открыл глаза за мгновение до того, как его толкнул Семён.
        Но проверку он не прекратил. Продолжил с открытыми глазами, которые тут же остекленели, едва он погрузился внутрь себя. Древние восточные мистики назвали бы это медитацией, северные шаманы назвали бы трансом, исламские суфии назвали бы зикром. Кувалда называл это осознанностью, с помощью которой он понимал, как работает его тело, и в духовном плане, и в физическом.
        Из транса его вывел мелодичный перелив школьного звонка, который благодатным дождём пролился на уставших гимназистов, когда трель радостных колокольчиков возвестила об окончании первого урока.
        Спокойный и безмятежный Кувалда отправился на следующее занятие. Но сразу на выходе из аудитории их подловили. Банда цесаревича. Краснослава окружили, так, что ему пришлось встать спиной к стене, Семёну положили тяжёлую руку на плечо, чтоб не сбежал, как в прошлый раз, и не позвал директора.
        Сам наследник лениво ковырял зубочисткой в пасти и презрительно ухмылялся. Прекрасный принц сегодня был немного помят, и Кувалда безо всяких Вед чётко видел, что наследник в отвратительном настроении и желает испортить его всем остальным.
        - Славик, - уронил Романов. - Я что-то не понял.
        Краснослав потёр переносицу, удерживая себя от опрометчивых действий.
        - Подрастёшь - поймёшь, - ответил он.
        Прихвостни цесаревича возмущённо загудели, на Кувалду посыпались оскорбления и брань. Один только Кирилл Романов продолжал лениво жевать зубочистку. Кувалда ощутил острое желание утрамбовать эту зубочистку прямо наследнику в глотку. Вместе с зубами.
        - Борзеешь, - надменно произнёс цесаревич. - Это хорошо. Так даже интереснее.
        Свита утихла, жадно внимая речам наследника.
        - Мы с тобой договаривались? Договаривались. Ты решил забить. Так не делается, Славик, - добавил он, очевидно, имея в виду ситуацию с Агнией.
        Краснослав хмыкнул, понимая, что даже если он сейчас вытрет пол всей шайкой, а самого цесаревича отправит на больничную койку - то лучше не станет. Нужно было разруливать этот вопрос как-то иначе.
        - Это твои люди Агнию похитить пытались? - прямо спросил Кувалда, перебивая Романова.
        Кирилл помолчал, явно недовольный тем, что кто-то смеет его перебивать.
        - Похитить? Зачем? Ты мне сам её приведёшь, - пожал плечами он.
        Кувалда скрипнул зубами, сдерживая рвущийся наружу гнев.
        - Мы, Романовы, всегда добиваемся своего, - добавил наследник, мерзко улыбаясь.
        - Не дождёшься, - ответил Краснослав. - А если она и зайдёт к тебе в комнату, то тебя оттуда вынесут вперёд ногами.
        - Не думаю. Да и это всё равно будет значить, что я своего добился, - хохотнул цесаревич. - И я не понял, ты мне угрожаешь?
        - Предупреждаю, - сказал Кувалда.
        - Всё-таки стоит проверить, - лукаво улыбнулся Романов, и сладострастно причмокнул пухлыми губами.
        Краснослав живо представил, как разбивает эти губы в толстые окровавленные лепёшки одним ударом кулака. Но не сегодня. Наверное.
        - Нет, - отрезал он. - Не дождёшься.
        - Вот как? - притворно удивился Романов. - Ну-ка, парни, научите его.
        Парни закатали рукава, выставили перед собой кулаки и сделали движение навстречу Кувалде.
        - Только попробуйте, - предупредил Краснослав.
        Драки в гимназии были запрещены. Но и наследник у Императора один. Его не исключат. А своих прихвостней он защитит.
        Но и Кувалда теперь не переживал насчёт исключения. Немец уже довольно близко познакомился с его кулаками. Конечно, побитый наследник пожалуется отцу, тот отправит сюда агентов Третьего Отделения, которые начнут копать под Кувалду, но Краснослав не планировал сегодня избивать Романова.
        - Слава, не надо! - взвизгнул Семён, до этого молча дрожавший в цепких лапах одного из прихвостней цесаревича.
        - Надо, Сёма, надо, - ответил Кувалда, вскидывая руки перед собой.
        На него накинулись с трёх сторон одновременно, но ни один удар не достиг цели. Краснослав встретил их своей аурой, которая уплотнилась в этот момент настолько, что превратилась в непроницаемый барьер. Раздался глухой треск электрических разрядов, и всех троих нападавших отбросило назад, на руки товарищей.
        - По одному, - пригласил Кувалда и поманил их рукой.
        - Колдуешь? Пробудился что ли? Ясно теперь, почему такой дерзкий стал, - Романов растянул губы в подобие улыбки. - Тогда и нам можно, правда ведь, парни?
        - Не надо! - снова взмолился князь Сволов, отчаянно дёргаясь в тщетных попытках вырваться. - Использовать силу запрещено!
        Но его никто не слушал. В воздухе повисло напряжение. Кулаки одного из прихвостней начали покрываться ледяной коркой, это, очевидно, был Павлик Морозов. Другой замерцал на несколько секунд и исчез, оставив после себя только марево, похожее на раскалённый воздух, но Кувалду было не обмануть жалким подобием невидимости. Третий покрылся серым дымком, едко пахнуло гарью и сажей. Четвёртый крепче сжал кулаки, и на его руках выступили переплетения вен, прямо на глазах меняющие цвет.
        Сам цесаревич отошёл чуть назад, сложив руки на груди.
        В коридоре послышались гулкие шаги.
        - Чтто этто за сопрание, господа гимназисты? - раздался голос директора, снова спасший наследника.
        - Ничего, Готлиб Карлович, начала урока ждём, географию, - быстро ответил Кувалда, прежде, чем кто-то ещё вмешается.
        - Ясно. Занимайтесь, - задумчиво произнёс Немец, проходя мимо и даже не взглянув на учеников.
        Краснослав улыбнулся. Жива свободно заструилась по энергоконтуру, ускоряя свой бег.
        Глава 29
        Удар Кувалды был стремителен и беспощаден. Едва директор скрылся за поворотом, как Краснослав обрушился на невидимку, как на самого непредсказуемого из всех, и оттого более опасного. Он был вынужден сдерживать свою мощь, чтобы не убить мерзавца с одного удара, ведь это всё-таки школьные разборки, а не война. Но всё равно ударил от всей широты славянорусской души.
        Невидимку он чуял, видел его ауру, и поэтому без особых проблем попал ему прямо в лоб. Тот проявился в видимом спектре, как проявляются старые фотографии, мотнул головой и сел на задницу прямо там, где стоял. Это был нокаут, глубокий и чистый, как горный родник.
        Павлик Морозов попытался ударить исподтишка, снизу, практически ниже пояса. Дохнуло ледяным ветром, Краснослав увернулся, но зябко поёжился. Холод пробрал его до костей, хотя Морозов даже не смог задеть его.
        Другой негодяй, дымящийся, махнул руками в его сторону, и Краснослава окутал едкий серый дым. Заслезились глаза, дыхание пришлось задержать. Курильщик держался подальше, стараясь не приближаться, и надменно улыбался, накачивая коридор дымом безо всякого стеснения. Точнее, он концентрировал весь дым именно вокруг Краснослава, чтоб все остальные могли дышать свободно.
        Но тем самым лишь создал вокруг капитана дымовую завесу, в которой Кувалда мог действовать тайно.
        Четвёртый негодяй, разноцветный, бросился в атаку, бездумно размахивая кулаками, но истинным зрением Краснослав видел, что каждый удар был усилен какой-то неведомой магией, и поэтому избегал прямо блокировать удары. Уворачиваться бесконечно Кувалда тоже не мог, в ограниченном пространстве тебя рано или поздно всё равно настигнут, поэтому он принял нестандартное, но единственно верное решение, как подобает лучшему пилоту Империи.
        Кувалда развернулся к стене, подпрыгнул, помогая себе руками и ногами, оттолкнулся от стенки, сделал двойное сальто назад и приземлился прямо позади разноцветного. Железная хватка сомкнулась на шее мерзавца, пережимая сонную артерию, тот попытался вырваться, заскрёб ногтями по пальцам Кувалды, но тщетно. Ему хватило нескольких секунд, и Краснослав мягко опустил его на пол.
        Дым всё сгущался, резал глаза и пытался проникнуть в лёгкие, но Краснослав умел задерживать дыхание на десятки минут. Так что все потуги этого травокура помешать Кувалде были неприятны, но не критичны.
        Морозов снова кинулся на него, осыпая Кувалду десятками быстрых, но слабых ударов. Холод вытягивал из капитана силы, нанося больше вреда, чем сами удары, и Павлик этим открыто пользовался.
        Вдруг пол ушёл из под ног, и Краснослав грохнулся наземь, быстро перекатываясь с места падения. Ещё одна подлянка Павлика, который незаметно заморозил поверхность школьного линолеума, и без того скользкого.
        Кувалда не глядя двинул ногой в сторону Павлика. Попал удачно, в колено, и Морозов сам повалился на пол, пытаясь совладать с нестерпимой болью. Краснослав тут же бросился на него, словно мангуст. Один удар в челюсть, и Морозов вырубился, его магия рассеялась в то же мгновение. Стало заметно теплее.
        Краснослав поднялся на ноги. Против него оставался один дымящийся, владеющий магией, и несколько обычных школьников. Цесаревич оставался в стороне, внимательно наблюдая за дракой.
        Кувалда сбросил дымовую завесу, развеивая её без следа. Это оказалось не слишком сложно, он всего лишь вытеснил дым собственной аурой. А затем указал пальцем прямо на хозяина этой дымовой завесы, тяжёлым взглядом пригвождая его к месту. Будто удав, гипнотизирующий кролика.
        - Ну нахер, - буркнул дымящийся и отошёл, закуривая сигарету прямо в коридоре.
        Кувалда перевёл тяжёлый взгляд на Романова.
        - Да остановите вы его уже! - воскликнул наследник, но его свита не решалась напасть.
        Школьники переминались с ноги на ногу, хорохорились и подбадривали сами себя, но всё же оттягивали момент как можно дольше. Кувалда выжидал. Наконец, пролетарий Федя, тот самый, что активно нарывался на драку в самую первую встречу, потёр кулаки и вышел вперёд.
        - Чё вы ссыте, он уже выдохся, видите же, - обратился Федя к толпе и тут же пропустил прямой в голову.
        Прямой в голову от Кувалды мог свалить даже быка, но Федя устоял на ногах. Простолюдин закачался и замотал головой, но держался на одних только морально-волевых. Краснослав добавил ему раскрытой ладонью, и перед этим Федя уже не смог устоять.
        Звонок возвестил о начале второго урока. Перемена пролетела мгновенно, и это дало цесаревичу возможность убежать под благовидным предлогом. Кирилл Романов тут же юркнул в аудиторию, оставляя своих людей наедине с Кувалдой. Некоторые поспешили за своим вожаком, другие остались стоять, испуганно глядя на Краснослава.
        Кувалда проводил наследника спокойным взглядом. Он не сомневался, что ещё успеет побеседовать с ним наедине. Вот только с этого момента нужно быть вдвойне осторожным. Цесаревич был способен на любую подлость.
        Его парни, стараясь держаться подальше от Кувалды, подняли своих товарищей на ноги. Они старались не сводить с него глаз, будто Краснослав был опасным зверем, который бросится на них, стоит едва ослабить бдительность. Но капитан отошёл к стене, жестом разрешая им забрать побеждённых. Он не чувствовал себя победителем, ведь к победе нужно идти, сквозь тернии и испытания, переступать через себя, превозмогать и добиваться. Победой над флотом рептилоидов он гордился. Драку в качалке он отметил и оценил. Бойней в коридоре гимназии Кувалда был разочарован.
        Побитые школяры, затравленно озираясь на Кувалду, поспешили скрыться вслед за цесаревичем, и в коридоре остались только сам Краснослав и князь Сволов, который до сих пор не мог совладать с испугом.
        - Пойдём, география ждёт, - произнёс капитан, хлопнув Семёна по плечу.
        Князь подскочил, его колени дрожали, будто это его Павлик Морозов обдал ледяным ветром.
        - П-п-пошли, - чуть заикаясь, выдавил Семён.
        Кувалде пришлось придержать его за локоть, иначе князь просто не мог идти. Похоже, Семён испугался больше всех, и за себя, и за друга, и за побитых романовских дружков. Но Краснослав не мог его за это винить, не всем суждено быть героями.
        Они вошли в класс последними, урок уже начался. Географичка, старая седая карга, остановила их в дверях, вытянула в их сторону крючковатый сморщенный палец.
        - Вы опоздали, - проскрипела она.
        - Простите, Пульхерия Анаксимандровна, - выдавил Семён, всё ещё бледный от увиденного. - Мне поплохело на перемене. Слава мне помог.
        - Так может, отправитесь в медпункт? - прищурилась старуха. - Сычёв, проводите его сиятельство князя.
        - Нет, спасибо, мне уже лучше, - произнёс Семён.
        - Тогда занимайте свои места, и не мешайте вести урок, - не терпящим возражений тоном ответила географичка.
        Они прошли к партам, Кувалда скользнул взглядом по цесаревичу и его дружкам, которые о чём-то тихо совещались. Наверняка строили очередные коварные планы. Кирилл Романов на мгновение встретился взглядом с Кувалдой, и тот прочёл в его глазах смятение и страх. Но не тот страх, который был у Семёна, а страх перед неизвестностью, когда не знаешь, чего ещё можно ожидать. Будто цесаревич вдруг осознал, что разбудил смертельно опасного зверя, который теперь будет идти по его следу, пока всё не закончится чьей-нибудь смертью. А именно такой страх обычно побуждает людей к опрометчивым действиям, Кувалда знал это наверняка.
        Романов запросто может подослать убийц, если сочтёт нужным. Может задействовать любые рычаги влияния, спецслужбы, армию, многочисленных друзей. Но всё равно в Империи оставался как минимум один человек, который был сильнее и влиятельнее, чем наследник. Сам Государь. И Кувалда намеревался выйти на него, чтобы точно остаться победителем в этом противостоянии.
        Глава 30
        Оставшиеся уроки пролетели как одно мгновение. Впереди гимназистов ждал целый день безделья и отдыха, долгожданный выходной, и настроение у всех, кроме цесаревича, было приподнятое. Классы опустели, ученики, задорно смеясь, расходились по коридорам. Многие бурно обсуждали планы на вечер, кто-то собирался уехать на все выходные к родителям, кто-то собирался усиленно готовиться к экзаменам, которые маячили на горизонте, с каждым днём приближаясь, словно грозовая туча.
        Кувалда особых планов не строил. Слишком много неучтённых факторов вертелось вокруг. Он неспешно добрался до комнаты, краем уха слушая болтовню Семёна, достал из тумбочки авоську с деньгами, которая осталась в целости и сохранности. Князь, увидев эту авоську, выпучил глаза и потерял дар речи.
        - А… Э… Это… - проблеял он.
        - У Румянцева выиграл, - пояснил Кувалда, роясь в авоське.
        Несколько пачек он бросил обратно в тумбочку, а остальное переложил в портфель. Школьник с портфелем на улице никого не удивит. А вот авоська, полная денег, неизбежно привлечёт нежелательное внимание.
        - А… Как… Что… - хлопая ресницами, протянул Семён, но Краснослав дружески хлопнул его по плечу, и князь тут умолк.
        - Не переживай, честно заработаны. Можешь взять, сколько нужно, - разрешил капитан.
        Но князь к деньгам не притронулся, даже несмотря на то, что род Своловых был беден и тихо угасал.
        Кувалда взял портфель и вышел, даже не надев пальто. Приближающееся лето вступало в свои права, и даже в Петрограде, известном своенравной погодой, наступили тёплые деньки.
        И едва Краснослав вышел за ворота Гимназии, как почувствовал на себе хищные взгляды сразу десятка извозчиков, чьи пролётки и дилижансы стояли вдоль тротуара. Застоявшиеся лошади фыркали и ржали, нетерпеливо стуча копытами по мостовой.
        - Вашбродь, давай прокачу! Ваше благородие, до центру? Хучь до Москвы, с ветерком! - наперебой зазывали мужички.
        Похоже, Гришка проговорился кому-то про богатого студента и сто рублей за одну поездку, и теперь все петроградские извозчики рассчитывали хорошенько заработать возле Императорской Гимназии. Самого Гришки нигде не было видно. Либо его оттеснили подальше, либо он уже где-то катался.
        Кувалда мазнул взглядом по подозрительным пропитым рожам местных таксистов, по замученным усталым лошадкам. Никакого желания ехать с ними не возникало и в помине. Да и спешить было некуда, так что капитан отправился пешком, фланируя по бульвару лёгким прогулочным шагом. Портфель с ассигнациями приятно оттягивал руку, свежий ветерок трепал его за волосы, а ласковое солнце ощутимо пригревало.
        Через какое-то время он вышел в центр, к берегам Невы, прошёл по площади мимо императорского дворца, вышел на проспект.
        Магазины и элитные бутики пестрели вывесками, чопорные швейцары караулили у дверей, праздношатающиеся гуляки бродили по проспекту, тоже наслаждаясь ясным солнечным деньком.
        Кувалду вдруг посетила мысль прикупить какой-нибудь сувенир для сестры. Всё равно тратить деньги ему было практически некуда. Взгляд его упал на полутёмную витрину лавки старьёвщика, заваленную, на первый взгляд, всяческим хламом, но при внимательном рассмотрении хлам оказался редким и ценным, так что Краснослав скользнул внутрь, закрывая за собой тяжёлую резную дверь.
        Брякнули колокольчики, извещающие хозяев о прибытии нового посетителя. Капитан Кувалда осмотрелся, глаза его чуть привыкли к темноте, которую разгоняли лишь несколько чадящих сальных свечек. Краснослав понял, что это сделано специально, чтоб скрыть дефекты и повреждения старых вещей, за которые можно было бы сбить цену. А товаров здесь было изрядно, начиная от столового серебра и дедовских сабель до резных секретеров и фортепиано.
        Из подсобного помещения вышел седой старичок в толстых роговых очках, глянул на Кувалду цепким изучающим взглядом, молча встал за кассой, решив не навязывать ничего раньше времени.
        Краснослав прошёлся между полок, рассматривая потёртые корешки редчайших книг, посмотрелся в начищенный до блеска медный самовар, изучил драгоценные камни на рукояти висящей на стене казацкой шашки. Рядом с шашкой на стене висел потемневший от времени деревянный барельеф. Кувалда вгляделся в резные узоры и обомлел.
        Неизвестный резчик изобразил летающую тарелку, совершенно точно похожую на древние виманы, под которой стояли трое прямоходящих рептилий. Краснослав узнал их по форме черепа и острым зубам. Напротив рептилий стояли вооружённые богатыри, ощетинившись мечами и копьями. Всё это было вплетено в хитрый узор из листьев, ветвей и солярных символов.
        - Интересует что-нибудь, молодой человек? - вдруг проскрипел над ухом старый антиквар, вмиг почуяв интерес покупателя.
        Кувалда пропустил его приближение, засмотревшись на барельеф. Даже сейчас он продолжал рассматривать сюжет, повествующий о встрече русских воинов с инопланетной угрозой.
        - Шестнадцатый век, поморская резьба, - пояснил антиквар, отточенным жестом поправляя роговые очки.
        - Интересный сюжет… - задумчиво произнёс Кувалда.
        - Восемьдесят рублей, и он ваш, - пожал плечами старик.
        - Буду иметь в виду, - сообщил капитан. - Я пока не за этим зашёл.
        Старик только изогнул бровь в вопросительном жесте.
        - Подарок сестре поискать хотел. Кузине, - пояснил Кувалда.
        - Именины? Свадьба? - оживился антиквар, возвращаясь за кассу. Краснослав подошёл следом за ним, глядя, как старик роется по ящикам.
        - Нет, просто сувенир на память.
        Старик начал выкладывать на стол шкатулки и ящики с брошками, серьгами и бусами, что-то приговаривая себе под нос. Золото и серебро заблестело в полумраке, и Кувалда вдруг подумал, что такая лавка могла бы стать лёгкой добычей для каких-нибудь бандитов. Но потом ещё раз глянул на старика, и подумал, что тот не так прост, как кажется, и наверняка припас несколько трюков на всякий случай, вроде дробовика под прилавком. Или магического артефакта в рукаве.
        - Лучшие друзья девушек - это бриллианты… - пробормотал антиквар, хитро улыбаясь и пододвигая несколько шкатулок поближе к покупателю.
        Кувалда запустил руку в сверкающую кучку золота. Цепи и кольца потекли сквозь пальцы блестящим потоком, самоцветы и драгоценные камни искрились, отражая пляшущие огоньки тусклых свечей. Зрелище завораживало.
        - Рекомендую вот эту брошь, - произнёс антиквар и выудил из ящика вычурную брошку, густо усеянную мелкими бриллиантами. - Будет отличный подарок.
        Краснославу же она показалась безвкусной. Он взял из шкатулки серебряную подвеску с аквамарином, на первый взгляд невзрачную и простую, но при внимательном рассмотрении становилось понятно, что это очень тонкая и изящная работа, которая будет отлично смотреться с любым нарядом Агнии.
        - Да, отличный выбор, - произнёс антиквар, но Кувалда понимал, что старик точно так же похвалил бы и любой другой вариант.
        - Пожалуй, возьму это, - сказал капитан. - И ещё. Нет ли у вас в продаже пистолетов? Тоже в подарок.
        Старик хитро улыбнулся, убирая все шкатулки и ящики обратно за прилавок.
        - В наше время без оружия никуда, правда? - хохотнул он. - Вот, велодог, тульский.
        Он выложил на прилавок странного вида револьвер, кургузый и уродливый, с коротким стволом и маленьким пятизарядным барабаном.
        - Истинно так, - ответил Кувалда, откладывая подвеску и беря в руки оружие.
        Он соскучился по оружию, по ощущению тяжёлого смертоносного устройства в руке, и даже этот куцый велодог пробудил в капитане ностальгию по старым временам. Когда Кувалда смотрел на рептилий только через прицел винтовки.
        Мелкокалиберный револьвер оказался неожиданно увесистым для своего маленького размера, и Кувалда остался удовлетворён. Такой пистолетик легко можно спрятать в дамской сумочке, и сестра легко могла бы освоить стрельбу из него, не боясь отдачи. Самое то для подарка.
        - Беру, - произнёс капитан.
        - Пятьдесят рублей, - заломил цену антиквар, но торговаться Кувалда не стал. Отслюнявил ассигнации из портфеля, спрятал туда велодога, подвеску сунул в карман, сдержанно попрощался и вышел, оставляя старика жалеть о том, что он не заломил цену ещё больше.
        Глава 31
        Едва Кувалда вышел из антикварной лавки, как заметил краем глаза чёрную тень, юркнувшую в переулок. В совпадения капитан не верил, и это значит, что за ним снова кто-то следил. Кувалда почувствовал некую досаду, что не заметил слежку раньше. Расслабился.
        Он прошёл вдоль здания, заглянул в переулок, в котором, очевидно, уже никого не было. Только лёгкий ветерок ворошил по земле окурки и обрывки газет. Никаких следов неизвестный шпион не оставил. Кувалда пожал плечами и пошёл дальше по проспекту, вдвойне настороженный. Он мысленно перечислил всех, кто мог бы установить за ним слежку, и список получился внушительным, так что никаких конкретных предположений Краснослав сделать не мог.
        Заходить в переулок Кувалда не стал. Гораздо лучше выбирать место для битвы самому, нежели совать голову в очевидную ловушку. Краснослав никогда не сбегал от драки, но и никогда не пёр бездумно напролом. Всегда нужно быть хитрее противника, и обычно у Кувалды это получалось, даже несмотря на то, что его противниками были рептилии, самые хитрые, скользкие и мерзкие существа во Вселенной.
        Краснослав повернул на другую улицу, широкую и величавую, вымощенную булыжником, по которому беспрестанно цокали лошадиные копыта, сливаясь в единый перестук. Туда-сюда сновали богато украшенные кареты, дилижансы и пролётки, а посередине улицы Кувалда увидел настоящие стальные рельсы. По рельсам, звеня колокольчиком, проехал трамвай, который тянула пара косматых владимирских тяжеловозов.
        - О, это же Государь едет! - заслышал Кувалда обрывок чужого разговора, и сам вытянул шею, чтобы посмотреть на царя.
        По улице ехали казаки императорского конвоя, в ярких алых черкесках и высоких папахах, на отборных кабардинских лошадях, и Кувалда завороженно смотрел на величавое шествие императорской охраны. За казаками ехала карета с императорским вензелем на двери, окна её были плотно зашторены. В карету запрягли пару белоснежных арабских скакунов, и те гордо вышагивали по булыжникам, словно на параде, покачивая высокими плюмажами. Шествие замыкали те же верховые казаки.
        Кувалда постоял на тротуаре, провожая взглядом императорскую карету, затем огляделся по сторонам. Его внимание сразу же привлекли несколько подозрительных личностей, которые точно так же провожали взглядами конвой, но на лицах их было написано не чинопочитание и уважение к Государю, а злая ненависть и презрение. Они стояли чуть поодаль, опираясь на стену дома, рядом с подворотней, в которую могли бы быстро ускользнуть. Вид у них был не то что бы криминальный, скорее, потёртый и невзрачный, чтобы можно было легко затеряться в толпе, но Кувалде показалось странным видеть рабочие фуражки и кожанки здесь и сейчас, в центре Петрограда, в будний день, когда все рабочие ещё не вышли со своих фабрик.
        Чуйка профессионального военного забила тревогу. Кувалда вдруг вспомнил пробуждение в околотке, в камере, где под шконкой жил рептилоид-революционер, и паззл тотчас же сложился. Он был готов поставить что угодно, что увидел сейчас этих самых революционеров. А значит, через них можно было бы выйти на гнездо рептилоидов.
        Краснослав сделал вид, будто читает вывеску на витрине, одновременно стараясь держать революционеров в поле зрения. Несомненно, это были простые уличные боевики, обычные работяги, завербованные в революционный кружок под видом профсоюза или чего-то подобного, профессионально обработанные пафосными речами о равенстве и братстве. Но и любой, даже самый запутанный, клубок разматывается постепенно, с самой маленькой ниточки, а значит, с помощью даже самых мелких сошек можно выйти на руководителей и зачинщиков.
        Их было четверо, трое возле подворотни на этой стороне улицы, и один у крыльца аптеки через дорогу. Все они старательно делали вид, что незнакомы, но Кувалда ясно видел, как пересекаются их взгляды, провожающие конвой Его Императорского Величества.
        Едва лишь черкеска последнего из казаков скрылась из виду, как революционеры оставили свои посты и, скрывая лица за поднятыми воротниками, пошли в подворотни. Краснослав решил последовать за ними.
        Он мысленно усмехнулся. Ситуация его позабавила - всего лишь пару минут назад он сам был объектом слежки, и теперь уже он выслеживает подозрительных личностей. Конечно, шастать по узким тёмным переулкам с набитым ассигнациями портфелем - так себе идея, но Кувалда не боялся опасности. Это опасность должна бояться Кувалду.
        Капитан завернул за угол мастерской, обошёл широкую лужу, прошёл вдоль потемневшего от времени и сырости деревянного забора. Сверху над ним нависали выщербленные кирпичные стены, исписанные похабными надписями, и после роскошных фасадов проспекта контраст выглядел особенно сильным. Сейчас никакими бомбистами в этой подворотне и не пахло, но Краснослав точно знал, что они прошли этим путём. Он чуял их след, как чует полицейский доберман.
        Само собой, революционеры могли зайти в одну из дверей, или перелезть через забор, или просто убежать со всех ног, но Краснослав знал, что это не так. Что негодяи уже близко.
        Сзади послышался шорох, будто скрипнула подошва сапога по кирпичной крошке. Кувалда обернулся. Четвертый революционер, тот самый, что стоял на противоположной стороне улицы, когда ехал императорский конвой, теперь загородил собой выход из переулка и смотрел прямо на Краснослава. Руки он держал в карманах куртки, и Кувалда готов был поклясться, что негодяй сжимает пистолет в потном кулаке.
        Остальные тоже показались в переулке. Кувалда оказался окружён. Он видел подозрительность и смятение, написанные на их лицах.
        - Товарищи, не подскажете, как пройти в библиотеку? - негромко кашлянув, произнёс Кувалда, чтобы сбить их с толку.
        - Чё? - спросил один из них, но другой, видимо, более сообразительный, толкнул его локтем и сам вышел вперёд.
        - Какой ты нам товарищ?! Ты кто такой? Ты чё тут ходишь? - спросил он.
        Работяги медленно приближались к Кувалде, напустив на себя максимально грозный вид. Обычный гимназист наверняка бы струхнул и попытался убежать. Четверо пролетариев всё-таки могли быть по-настоящему опасными. Но Кувалда видел, что это не воины, пусть даже у каждого из них были пудовые кулаки и умение ими пользоваться.
        - Дворянчик это, - хмыкнул третий бомбист, похрустывая костяшками пальцев.
        - Лягавый это, зуб даю, - сказал другой, сплёвывая на землю и показывая своё презрение к подментованным врагам революции. - Гаси его, робяты!
        Кувалда вздохнул. Видит Бог, не он первый начал.
        - Лови! - гаркнул он, и молниеносным движением руки метнул тяжёлый портфель прямо в лицо одному из революционеров, тому, что был с пистолетом.
        Раздался громкий чавкающий хруст, ярко-алая кровь брызнула на кирпичную стену из сломанного носа. Бомбист, пошатываясь, выхватил револьвер из кармана, но следом за портфелем летел уже сам Кувалда, и чётким ударом ноги капитан выбил оружие.
        Революционер ударился о стену и сполз по ней вниз, не в силах продолжать драку. Остальные трое выхватили ножи и побежали к Кувалде, но уже через мгновение остановились, будто наткнувшись на невидимую стену. На них смотрело воронёное стальное дуло трофейного револьвера. Кувалда, если бы мог, достал бы и купленный велодог, но он уже тысячу раз пожалел, что сунул его в портфель, а не в карман куртки.
        - Полагаю, ребята, вы обознались, - медленно переводя прицел с одного революционера на другого, произнёс Краснослав.
        Работяги переглянулись, понимая, что не на того напали.
        - Обозналися, вашбродь, - сказал бомбист, убирая финский нож куда-то за пазуху.
        - Бес попутал, - сказал другой.
        Но Кувалда видел плескавшуюся ненависть в их глазах, и понял, что его лицо запомнили. И обязательно попытаются найти.
        Сзади, со стороны проспекта, послышались шаги и сдавленное громкое дыхание. Кто-то бежал прямо сюда. Раздался громкий свист городового.
        - Всем стоять! Полиция!
        Кувалда медленно поднял руки над головой и бросил револьвер прямо в лужу.
        Глава 32
        - Рассказывай.
        Следователь по особо важным делам В. В. Астахов исподлобья глядел на Кувалду усталым, равнодушным взглядом, и Краснослав ясно видел, что тот поскорее хочет разобраться с этим делом и уйти домой. Уже вечерело, в участке их промурыжили достаточно долго.
        - Что рассказывать? Меня чуть не убили и не ограбили, посреди бела дня, - пожал плечами Кувалда.
        - Не прикидывайся дурачком, Сычёв, - сказал Астахов.
        - Я и не прикидываюсь, - сказал Краснослав. - Шёл по переулку, эти четверо вышли.
        Он поднял взгляд на портрет императора, висящий позади Астахова. Его Императорское Величество Константин Вторый смотрел с портрета гордо и надменно, и Кувалда отметил его сходство с наследником. От следователя этот взгляд не укрылся.
        Астахов встал. Подошёл к окну, сцепил руки за спиной, задумчиво поглядел на багровеющий закат.
        - Давай начистоту, Сычёв. Я расскажу тебе, что я думаю, а ты мне скажешь, прав я или нет, - сказал следователь и снова повернулся к нему.
        Кувалда снова пожал плечами. Он пока не выбрал окончательно, какую стратегию ему сейчас использовать.
        - Ты хоть и из дворян, но, можно сказать, в опале. С наследником подрался, с императорскими гвардейцами подрался, из гимназии едва не вылетел. Значит, мотив у тебя есть, и весомый.
        Кувалда слушал и не перебивал.
        - Эти, так сказать, товарищи - из революционных кружков. И ты с ними заодно планировал убить Государя, - продолжил следователь.
        - Что?! - Краснослав вскочил со стула, с грохотом опрокидывая его на пол.
        - Сядь, - приказал Астахов не терпящим возражений тоном. - Завербован ты Абрамом Бронштейном, подпольная кличка «Большев», как раз после драки с преображенцами, здесь, в изоляторе временного содержания. Сегодня вы с сообщниками проверяли один из маршрутов императорского конвоя, после чего попытались скрыться через переулки. Начался конфликт, причиной которого, я полагаю, послужили деньги в твоём портфеле, полученные от иностранной разведки. Я прав?
        Кувалда почувствовал, как внутри всё переворачивается. Версия Астахова была до ужаса логичной и складной.
        - Молчишь? Значит, прав, - произнёс Астахов.
        - Нет, - ответил Краснослав.
        - Но объяснить всё это ты, конечно, не можешь, - хмыкнул следователь.
        - Могу, - сказал Кувалда. - Деньги я честно заработал на ставках. По проспекту я просто гулял, а конвой Императора увидел случайно. Там же увидел подозрительных типов, за которыми решил проследить. Никакого Большева я знать не знаю.
        Астахов сел за стол, обмакнул перо в чернильницу и начал записывать слова подозреваемого мелким убористым почерком.
        - В прошлый раз ты у меня лично про Абрашку спрашивал, значит, знаешь его, - подловил следователь.
        Кувалда вспомнил рептилоида в камере и скрипнул зубами от клокочущей ненависти.
        - Вообще, такими делами должно бы Третье Отделение заниматься, - сказал Астахов, не отрываясь от писанины. - Но у них нынче дел невпроворот.
        Краснослав вдруг подумал, что, возможно, в Третьем Отделении могут знать об инопланетной угрозе. Во многих мирах только спецслужбы имели доступ к информации о рептилиях, чтобы не пугать мирное население. Или наоборот, в Третьем Отделении могли скрываться агенты рептилоидов. Зеленокожие ублюдки могли проникнуть куда угодно, если дать им достаточно времени.
        - Так, - произнёс Астахов, откладывая перо и заново пробегаясь глазами по написанному. - Значит, от сотрудничества отказываешься?
        - Нет, не отказываюсь, - ответил Краснослав.
        Кувалда подумал, что примерно на этом этапе обычно происходит переход от простого допроса к допросу с пристрастием и пыткам. Но здесь он дворянин, а дворянина пытать они не осмелятся.
        - Имена, пароли, явки, - скучающим тоном произнёс следователь. - Расскажешь мне про сообщников, пойдёшь обратно в гимназию. Не расскажешь - придётся передать тебя Третьему Отделению, и поверь мне, тебе не понравится.
        - Я никого из них не знаю, - сказал Краснослав. - Ни разу не видел.
        - Хорошо, так и запишем, - согласился Астахов. - Встретил впервые на акции, в целях конспирации имён друг другу не раскрывали. Кураторов, значит, знаешь своих. Должен знать. Кто твои кураторы?
        Кувалда вздохнул и потёр переносицу. Изворотливость следака начинала утомлять.
        - Я не революционер. Куратора у меня нет. Никого из этих ублюдков я не знаю, - тихо прорычал он.
        Следователь оторвался на мгновение от писанины и посмотрел прямо Кувалде в глаза. Краснослав ясно увидел, что тот ему не верит, что он уже убедил самого себя стройной и логичной версией происходящего, и переубедить упрямого полицейского будет невероятно трудно.
        - Знаешь, почему я тебе не верю? - вдруг спросил Астахов.
        - Почему?
        - Наш человек следил за тобой от самой Гимназии, - поведал следователь, на что Кувалда только пожал плечами.
        Ничего предосудительного он не сделал.
        - Он видел, как ты покупаешь пистолет. А потом видел, как ты стоишь и смотришь на Императорский конвой. А потом идёшь прямо за своими сообщниками. Нет смысла отрицать, Сычёв.
        - В чём меня обвиняют? - вздохнул Краснослав.
        Если что-то и можно было предъявить Кувалде, так только лёгкие телесные повреждения одного из бомбистов. Сломанный нос, ушибленная рука. Не более. Прямых доказательств участия Кувалды в революционном кружке не было, а значит, всё обвинение строилось на домыслах следователя и свидетеля-шпиона. Именно поэтому Астахов так отчаянно пытался раскрутить его на признание.
        - Участие в революционном сообществе, государственная измена, подготовка к покушению на убийство Его Императорского Величества, - отчеканил следователь.
        Кувалда похолодел. За такой список преступлений могло быть только одно наказание - смерть. И хотя капитан был бы совсем не против спихнуть Константина Второго с престола, вместе с его мерзким наследником, но участвовать в революционной организации и действовать методами бомбистов он считал бесчестным.
        - Ничего из этого я не совершал, - твёрдо произнёс Краснослав.
        - Конечно, не совершал. Потому что, слава Богу, вы не успели, - хмыкнул следователь.
        - И не собирался, - добавил Кувалда.
        В дверь постучали.
        - А вот это мы уже проверим. Сиди здесь, - сказал следователь.
        Он встал из-за стола, оставив небрежно раскиданные документы лежать на зелёном сукне, ещё раз глянул на Кувалду, подозрительно щурясь, и вышел, оставив подозреваемого в одиночестве.
        У Краснослава зародилось подозрение, что это своего рода проверка. Он заглянул в бумаги, пробежал глазами по написанному. По всему выходило, что гимназист Вячеслав Сычёв таки участвовал в революционном кружке и планировал акцию по убийству Государя. Астахов вывернул всё так, как удобно ему, наверняка надеясь получить премию или очередной чин за успешное раскрытие такого важного дела.
        Дело об исчезновении английского посла находилось тут же, на столе. В нём следователь так же подробно сочинил историю о чудовищном убийстве сэра Джорджа Гамильтона, ярко описывая, как гимназист Вячеслав Сычёв заживо снимал кожу с несчастного англичанина прямо в подворотне за рестораном.
        Скрипнула дверь, Кувалда быстро сел обратно на стул и сложил руки на груди. Вместе с Астаховым вошли ещё двое в чёрных сюртуках. Один был высоким и тощим, абсолютно лысым, как бильярдный шар, другой представлял собой живое воплощение легенды о Самсоне, с длинными волосами и бородой, пряча под широким сюртуком настоящую гору мускулов.
        Астахов медленно перевёл взгляд с подозреваемого на свои документы, разбросанные по столу, совершенно ясно замечая, что Кувалда в них успел покопаться. Но ничего не сказал.
        - Дело переходит в нашу юрисдикцию, - сказал один из незнакомцев.
        - Дальше действовать будем мы, - произнёс другой.
        Следователь собрал свои папки и неохотно передал их лысому. Кувалда понял, что это и есть то самое Третье Отделение, о котором ходило столько слухов.
        -
        Ставь лайк, если не хочешь, чтобы к тебе домой пришли агенты Третьего Отделения!
        Здесь новые главы выходят раньше - Отличная книга про попаданца в голову попаданца, не спрашивай, просто читай -
        Глава 33
        Кувалду вывели из кабинета, не обременяя ни наручниками, ни особым конвоем. Его сопровождали только эти два агента, но Краснослав нутром чуял, что лучше даже не пытаться сбежать. От обоих так и сквозило опасностью, и даже если капитану удастся победить этих двоих, то против самой могущественной организации в Империи ему не выстоять. Рано или поздно, но его выследят, найдут и уничтожат, не считаясь с потерями.
        Его усадили в карету без окон, глухой тёмный ящик, и куда-то повезли, к счастью, не слишком долго. Понять, куда именно его привезли, не представлялось возможным. Пока они ехали, карета петляла и запутывала следы, а когда она остановилась и Кувалду из неё вытащили - вокруг виднелись только высокие кирпичные стены. Единственное, он знал, что до сих пор находится в Петрограде.
        По длинным и запутанным коридорам, больше похожим на старые казематы, его провели в очередную допросную, скудно обставленную и мрачную, где стояли только два стула и стол. Вполне ожидаемо Кувалда заметил на полу бурые пятна высохшей крови, которые въелись в доски настолько глубоко, что уже ничем не отмывались.
        Один из агентов жестом пригласил Краснослава присаживаться. Кувалда сел, медленно сложив руки на груди.
        - Понимаешь хоть, почему ты здесь? - спросил вдруг гигант.
        - Леонтий, - перебил его лысый, заставляя замолчать, но пререкаться перед подозреваемым они не стали.
        Кувалда хмыкнул.
        - Вячеслав Афанасьевич Сычёв? - спросил лысый, усаживаясь прямо напротив Краснослава и потирая виски тонкими длинными пальцами.
        - Да, - ответил Кувалда.
        - Учащийся восьмого класса Императорской Гимназии? - спросил лысый.
        Похоже, стандартная процедура.
        - Да, - снова ответил Кувалда.
        Он вдруг почувствовал резкую головную боль, словно бы ему в мозг вонзалась длинная стальная игла. Или как будто бы он был подопытной лягушкой, а любознательный студент сделал первый надрез скальпелем.
        Его бросило в пот, он отшатнулся. Стул покачнулся вместе с ним, но сзади Кувалду за плечи схватил Леонтий и тут же вернул на место, мягко, и в то же время сильно.
        - Ты состоишь в революционных кружках, организациях, сектах? - спросил лысый.
        Голос долбил по барабанным перепонкам, отдаваясь гулкой вибрацией внутрь мозга.
        - Нет, - кое-как ворочая пересохшим языком, выдавил Краснослав.
        - Работаешь ли ты на разведку какого-либо из государств? - спросил лысый, продолжая буравить Кувалду взглядом.
        - Нет, - хрипло ответил капитан.
        Выдерживать взгляд лысого оказалось неимоверно трудно. Он словно проникал в душу, нагло извлекая из подсознания смутные образы в поисках любых улик или даже намерений против Империи.
        Кувалда не утерпел и поставил ментальный блок, наглухо отгораживаясь от любых попыток проникновения в его голову. Сразу стало легче дышать, головная боль прошла, словно её и не было. Энергия Живы обняла его чело невидимой плёнкой.
        Лысый растянул тонкие губы в паскудной ухмылке.
        - Замышлял против Государя-Императора? - спросил он.
        На Кувалду обрушилась новая волна головной боли, которая ударила по нему, словно цунами. Он стиснул зубы, чувствуя, как чужое воздействие пытается прорвать его защиту, но это были действия не умелого менталиста, который взломал бы защиту филигранно, чтобы жертва даже ничего не заметила и выложила всё сама, это были действия дилетанта, который лупил из всех орудий, рискуя выжечь мозги своему собеседнику.
        - Замышлял? - переспросил лысый, чуть ослабляя нажим. Видимо, понял, что может перестараться с ментальным воздействием.
        Замышлял. Не с бомбистами, и не убийство, но всё-таки замышлял. Но признаться в этом Кувалда не мог, ведь это значило, что он подпишет себе смертный приговор. Который, возможно, приведут в исполнение прямо здесь и сейчас.
        Жива потекла к голове плавно и спокойно, как широкая река, незаметно для лысого перенаправляя его воздействие. Краснослав снова смог вдохнуть.
        - Нет, - солгал он.
        Лысый откинулся назад на стуле, побарабанил пальцами по столу.
        - Парфентий, ну что? - спросил второй агент.
        Парфентий пожал плечами и сложил руки на груди, не отрывая надменного взгляда от Кувалды. Он изучал его, как ребёнок-садист, изучающий, сколько сможет выдержать муравей, если отрывать ему лапки одну за одной.
        - Может, по старинке допросим, а? - спросил Леонтий.
        Лысый покачал головой.
        - По старинке государь не велел. Особенно дворян.
        Кувалда потёр лоб, якобы морщась от остатков головной боли. По старинке это, видимо, обычные пытки. Новые методы с ментальным воздействием, впрочем, не слишком сильно от пытки отличались, по мнению Кувалды.
        Парфентий наконец изволил взять папку с бумагами, изъятыми у Астахова, быстро прочитал содержимое.
        - Хм… Интересно… - протянул он. - Значит, исчезновение посла за обычную мокруху приняли.
        - И что? - спросил Леонтий.
        - А с послом Гамильтоном ты что сделал? - игнорируя коллегу, задал вопрос агент. Без ментального нажима, просто интересуясь.
        - Ничего. Припугнул немного, после этого больше не видел, - сказал чистейшую правду Краснослав.
        - Интересно… Чем же ты его так… А против Государя замышлял? - резко сменил тему агент, снова обрушивая на Краснослава ментальный удар.
        - Нет! - гаркнул Кувалда, успевая в последний момент поднять защиту. Больше он решил её не снимать, пусть даже это требовало значительных усилий.
        Лысый встал, потирая виски и глаза, прошёлся по комнате. Кувалда терпеливо ждал.
        - Странный ты фрукт, Сычёв, - сказал он. - Вроде и не врёшь, а всё равно не верится мне. Первый раз такое.
        - Парфентий, давай по старинке, а? - подал голос второй агент, по-прежнему нависавший сзади Краснослава. - На дыбе никто не врёт.
        - Хочется, - признался лысый. - Но нельзя.
        - Жаль, - протянул Леонтий.
        Кувалде остро захотелось спросить у агентов о рептилоидах. Но здравый смысл подсказывал ему молчать.
        - Ладно, - сказал Парфентий, откладывая бумаги. - На англичанина нам, если честно, плевать. Всё равно он был шпион и мерзавец. А вот за Государя-батюшку мы с тебя по полной спросим. Ты же Вячеслав Афанасьевич Сычёв?
        Краснослав вздохнул. Всё начиналось сначала, как это часто бывает. Если раз за разом повторять одни и те же вопросы, есть шанс, что преступник рано или поздно оговорится.
        - Да, - ответил Кувалда, избегая самому называть полное имя. Если бы он назвал его полностью, лысый агент мог бы заподозрить ложь в его ответе, ведь капитан считал себя Краснославом Кувалдой, и никем другим.
        - Учащийся восьмого класса Императорской Гимназии? - снова спросил Парфентий.
        - Да, - вновь ответил Кувалда.
        - Состоишь в революционных кружках, организациях, сектах?
        Краснослав почувствовал, как его сознания снова касается ментальный щуп, на этот раз гораздо аккуратнее и тише. Он увидел отчётливую связь, невидимую линию, протянувшуюся от лысой головы Парфентия прямо к его голове.
        - Нет, - едва слышно ответил Кувалда, пытаясь упрочить эту связь и послать по этой линии ясный сигнал.
        Капитан не был профессиональным менталистом. Это оставалось уделом немногих счастливчиков (или наоборот, несчастных), тех, кто мог управлять Живой не только в собственном организме, но и создавать устойчивые каналы связи с другими людьми, чтобы передавать телепатические сигналы, перехватывать управление или вовсе сводить с ума врагов. Гораздо чаще менталисты сходили с ума сами, оставаясь безмозглыми телами с выжженным разумом.
        - Работаешь ли ты на разведку какого-либо из государств? - спросил агент, чуть мотнув головой.
        Похоже, он что-то почувствовал, но пока не понял, что именно.
        Кувалда сосредоточился. Он должен быть максимально незаметным и точным. Агент не должен ничего заподозрить.
        - Нет, - произнёс он, подкрепляя свои слова мысленным сигналом.
        - Замышлял против Государя-Императора? - канал едва не разорвало от мощной телепатической волны, но Кувалда сумел удержать связь.
        Его снова бросило в пот, голову сдавило, будто стальными обручами.
        - Нет, я невиновен, - твёрдо произнёс он и посмотрел Парфентию прямо в глаза.
        Мыслеформа такой же силы ударила обратно в Парфентия, и Кувалда почувствовал, как агент испуганно пытается разорвать канал, но он не позволил ему этого сделать.
        - Невиновен, - повторил Кувалда.
        - Да, невиновен, - сдавленно произнёс лысый агент.
        Глава 34
        Агенты переглянулись. Похоже, они и сами не были готовы к такому.
        - Зато я знаю, кто в окружении царя - настоящий негодяй, - произнёс Кувалда.
        Чекисты оживились, будто борзые, сделавшие стойку на лисью нору. Парфентий откинулся назад на стуле, посмотрел на Краснослава, по-прежнему не замечая ментальной связи, которую тот до сих пор удерживал, подбрасывая нужную информацию раз за разом.
        - Кирилл Константинович Романов, - отчеканил Кувалда.
        На секунду Краснослав подумал, что это бесчестно - обвинять Романова, сидя на допросе в Третьем Отделении, вовлекать государственную машину в их личные разборки, но потом понял, что он не сказал ни слова неправды. Романов действительно негодяй. И Кувалда чуял, что наследник наверняка интригует против собственного отца. Так что внести немного смуты в семейные отношения Государя совсем не помешает.
        - Ну, это не новость… - протянул Леонтий, но Парфентий быстрым жестом заставил его умолкнуть.
        - Ты же понимаешь, что такими речами попадаешь под статью об оскорблении царской семьи? - спросил лысый.
        Кувалда пожал плечами.
        - Мы все знаем, что это правда, - сказал он.
        С этим нельзя было не согласиться.
        - И какие у тебя доказательства? - спросил Парфентий.
        - Прямых доказательств нет. Но могут появиться. А уж если вы его допросите…
        Лысый скривился, как будто ему сунули под нос грязный носок. Кувалда мог его понять, неизвестно, какие мерзкие тайны скрывал цесаревич, и как бы отреагировал он сам, погрузившись в ментальную связь с наследником.
        - И вокруг цесаревича тоже всяких мутных личностей полно. И из дворян, и из простолюдинов, - добавил Краснослав.
        Леонтий хмыкнул.
        - Сдаётся мне, ты всё-таки просто на Кирилла Константиновича наговариваешь, - произнёс он. - Мы в курсе, что ты враждуешь с ним, и в школе, и вообще.
        - Нет, - произнёс лысый агент. - Не наговаривает.
        Кувалде даже не пришлось подгонять его мыслеформой.
        - Цесаревич, скажем так… И в самом деле дурно воспитан, - тщательно подбирая слова, добавил Парфентий. - И мы все это знаем.
        Он достал из кармана сюртука шёлковый платочек, утёр выступившие капли пота. Агент крепко задумался, и Краснослав слегка подтолкнул его через ментальную связь.
        - Леонтий, пойдём пошепчемся, - сказал он.
        - Сиди здесь, - рыкнул тот, могучей дланью прижимая Краснослава к стулу, но тот и не думал сбегать.
        Агенты вышли. Кувалда почувствовал, как истончился и порвался ментальный канал, стоило только Парфентию выйти из его поля зрения. Краснославу оставалось только надеяться, что агент не переменит своего мнения.
        На этот раз Кувалда спокойно ждал, ему не было никакой нужды заглядывать в документы, рыскать по комнате в поисках выхода или судорожно искать хоть что-то, что можно использовать в качестве оружия.
        Через несколько долгих, тянущихся, словно горькая патока, минут агенты вошли обратно. Парфентий снова сел напротив, Леонтий встал чуть поодаль, сложив руки на широкой груди. Кувалда посмотрел по очереди сначала на одного, потом на другого, ожидая от них хоть какой-нибудь реакции.
        - Скажи-ка, сынок, ты же хочешь послужить Империи? - наконец спросил Парфентий.
        - Так точно, - машинально ответил капитан.
        Ему вдруг вспомнился разговор с адмиралом, как раз перед финальным сражением против флота рептилий.
        - Отлично, - произнёс агент.
        - Стучать не буду, - сразу предупредил Кувалда.
        Чекисты рассмеялись в один голос.
        - Нет, разумеется. Для этого у нас другие люди есть, - заверил его Парфентий.
        - Всё, о чём мы тут говорим, никто знать не должен, понял? - сказал Леонтий.
        - Понял, - заверил его Краснослав. - Что делать-то надо?
        - Твоя задача - вычислить революционную ячейку в окружении цесаревича. И спровоцировать на акцию, - отчеканил Парфентий.
        Кувалда покачал головой.
        - Рискованно.
        - А ты думал, будет легко? - фыркнул Леонтий.
        - Можешь отказаться. Проснёшься завтра в общаге, забудешь это всё как страшный сон, - пожал плечами Парфентий. - Вот только английская разведка не забудет. Они и так уже весь Петроград перерыли в поисках своего. И по нашим данным, на тебя они тоже давно вышли.
        Кувалда понял, что это выбор без выбора, то самое предложение, от которого невозможно отказаться.
        - Английская разведка? - спросил он, пытаясь вспомнить все возможные точки соприкосновения с англичанами. Где и когда после знакомства с послом он с ними контактировал.
        - Точно так, - сказал Парфентий. - Ми-шесть. Это они пытались твою кузину выкрасть, они считают, что посол Гамильтон в плену у вашего клана. Мы проверили, что это не так, но они об этом ещё не знают.
        На лице Кувалды заиграли желваки, пудовые кулаки непроизвольно сжались, ненависть к поганым рептилиям снова накрыла его с головой.
        - Похоже, у меня нет выбора, - хрипло сказал он.
        - Выбор есть всегда, - улыбнулся Леонтий, оглаживая длинную бороду.
        - Вот только цесаревич меня к себе не подпустит. И его дружки тоже, - сказал Краснослав.
        На это агенты только пожали плечами.
        - Ты мальчонка толковый, придумаешь что-нибудь. Главное, революционеров вычисли, а остальное уже приложится, - хмыкнул Парфентий.
        Он достал из внутреннего кармана позолоченный брегет, на крышке которого Кувалда сумел разглядеть надпись «За Службу Отчизне», посмотрел на стрелки.
        - Пожалуй, тебе пора, - сказал он. - Общежитие скоро закроется. Не пустят.
        - Вам-то откуда знать, - хмыкнул Краснослав.
        - Мы там тоже учились, вообще-то, - хохотнул Леонтий. - А мимо Курбской незамеченным трудно пройти.
        Кувалда подумал про старушку, невинно пострадавшую, получается, из-за него, но быстро отбросил эту мысль. Это не его вина. Это вина рептилоидов и англичан, и Краснослав Кувалда непременно отомстит за всё. В том числе за старушку-княгиню.
        - Сегодня не её смена. Проскочу, - заверил Кувалда.
        Закралось подозрение, что агенты пытаются его обмануть. Ведь если бы они знали про инцидент с сестрой, то и про Курбскую бы тоже знали, старуха-то до сих пор в больнице. С другой стороны, версия с англичанами тоже имела право на жизнь. Но выбора в самом деле не оставалось. Ему придётся сотрудничать с Третьим Отделением, так или иначе.
        - Разрешите идти? - спросил капитан.
        - Идите, - согласился Парфентий. - Лёня, проводи его. И шмотки надо вернуть, зайдите заберите.
        Леонтий даже открыл ему дверь. Краснослав вышел в коридор, разминая затёкшие от долгого сидения ноги, пошёл следом за агентом, глядя тому прямо в затылок. Сзади на поясе у Леонтия висел пистолет в кобуре, и у Кувалды мелькнула шальная мыслишка выхватить чужое оружие и устроить бойню прямо здесь. Но это были остаточные прорывы личности оригинального Сычёва, сам Краснослав так бы никогда не поступил.
        Они зашли в комнату с уликами, где хмурый оперативник выдал им портфель и всё содержимое по раздельности. Краснослав быстро пересчитал оставшиеся деньги, к его удивлению, не пропало ни одного рубля. Велодога он сунул в карман брюк, деньги и всё остальное бросил в портфель.
        - Всё на месте? - усмехнулся Леонтий.
        - Всё, - раздражённо ответил Краснослав. Его уже утомило здесь находиться.
        - Нам тут, в Третьем Отделении, чужого добра не нужно, - с отчётливой гордостью за свою работу произнёс агент.
        Кувалда промолчал. Вскоре они вышли на улицу, где уже царила тусклая весенняя ночь. Леонтий вывел его за ворота, пожелал удачи и вернулся обратно. Краснослав обернулся и посмотрел назад, стараясь запомнить место, но это были простые деревянные створки без всяких вывесок или опознавательных знаков, и простой человек с улицы никогда бы не догадался, что здесь находятся подвалы всесильного Третьего Отделения.
        Редкие фонари разливались тусклым жёлтым светом по петроградской ночи, собирая вокруг себя огромные стаи ночных мотыльков. Ночной город всегда отличается от дневного, словно злой двойник-доппельгангер, и Петроград не был исключением. Кувалда пошёл к общежитию, вслушиваясь в звуки и шорохи, доносящиеся из темноты.
        Глава 35
        Ветер подул с залива, и в петроградских сумерках снова воцарилась промозглая слякоть. Но город не замер и не уснул. Такие города, как Петроград, не спят никогда. Тут и там в окнах мерцали огоньки керосиновых ламп, по улицам бродили запоздавшие прохожие, клерки и работяги, задержавшиеся на службе, забулдыги и алкоголики расползались по домам, а уличная шпана выходила на промысел.
        Кувалда шёл по одной из многочисленных набережных Северной Венеции. Тёмная вода канала покрылась рябью, жёлтые отблески фонарей играли на дрожащей поверхности. От сырого порывистого ветра поднимались волны, мокрые брызги летели прямо в лицо Краснославу, будто мелкая морось.
        Общежитие Гимназии наверняка уже закрылось, но Кувалда всё равно шёл туда, решив действовать по обстоятельствам. Повезёт - можно будет так или иначе просочиться мимо вахтёра, не повезёт - всегда можно зайти в кочегарку к Антипке и там переждать до утра, подремать возле горячей печи. Лишь бы в тепле, в сухости и на свободе. После застенков Третьего Отделения любой вариант казался отличным.
        На пути Кувалды чёрной громадой появился дом с двором-колодцем. Дорога вела через арку и этот дворик, но капитан остановился прямо перед ним. Чуйка снова говорила ему о возможной засаде, а учитывая, насколько могущественными стали его враги, пренебрегать чутьём было бы смертельно опасно.
        Он сунул руку в карман, нащупал там холодную рукоять пистолета. Большим пальцем крутанул маленький барабан. Всего пять зарядов, но иногда и этого достаточно.
        Его шаги раздавались гулким эхом в темноте, предупреждая всякого - это идёт Кувалда. Арка, больше похожая на распахнутую пасть какого-то гигантского чудовища, встретила его холодными каплями, падающими прямо за шиворот с края стены. Краснослав поёжился, но не остановился. Перед ним чернело пространство двора, ничем не освещённое, мрачное и угрожающе пустынное.
        Кувалда знал не понаслышке, что такие тихие и спокойные места могут в один момент обернуться кровавой бойней, где воздух пахнет порохом и смертью.
        И чутьё его не подвело.
        - Эй, приятель! - гнусавый голос из темноты, отражающийся от стен двора-колодца, прозвучал будто сразу со всех сторон. - Закурить не найдётся?
        Краснослав вдруг подумал, что ещё ни разу со дня прибытия в Петроград не обошлось без какой-нибудь заварушки. Каждый день случалось какое-нибудь дерьмо, одно другого краше, и похоже, Славик Сычёв на самом деле притягивал неприятности. Иначе это было не объяснить.
        - Не курю, - твёрдо ответил капитан.
        - Слышь, я у тебя закурить спросил, - голос моментально обрёл дерзость и начал приближаться. - Куришь ты, не куришь, мне вообще до фонаря.
        Одновременно с этим Кувалда услышал тихие шаги по бокам. Значит, пытались зайти с флангов или окружить. Щепотка Живы растворилась в сетчатке глаз, ночь тут же сменилась сумерками, в которых Кувалда смог различить крадущиеся к нему фигуры. Ещё несколько человек стояли отдельно, выжидая нужного момента, будто засадный полк. Капитан усмехнулся.
        - А ты чего такой дерзкий? - хмыкнул Краснослав.
        - О-о-о… - радостные возгласы прозвучали сразу со всех сторон, и даже засадный полк вышел из тени.
        Кувалду окружили со всех сторон.
        - Ты чё, студент, попутал? - произнёс гнусавый. Похоже, он и был главным в этой шайке.
        - Это, может, ты попутал? Незнакомым людям дерзишь, - ответил Кувалда.
        Он осмотрелся вокруг, пересчитывая шпану. Вместе с гнусавым их было одиннадцать человек, и это были скорее обычные уличные ребята, останавливающие случайных прохожих ради развлечения, нежели крепко сколоченная банда грабителей. Все они были молоды, не намного старше Сычёва, но в отличие от Славика, выросли в неблагополучных семьях и вынуждены были с малых лет добывать себе пропитание, что тоже наложило свой отпечаток на их внешность и поведение.
        У одного всё лицо обсыпано язвами и щербинами от перенесённой оспы, у другого не хватает половины зубов, у третьего, как у борца, поломаны уши, у четвертого нос свёрнут набок после перелома. Каждый из них был воспитан улицей и гордо нёс свои шрамы словно ордена.
        - Не, ну ты точно попутал, шкет, - гнусавый подошёл до опасного близко и плюнул Кувалде под ноги. - Ты, паря, не в тот двор зашёл, да ещё и базаришь кучеряво.
        Краснослав вздохнул. Его утомили ежедневные бессмысленные драки, но этой, похоже, было не избежать. А как известно, если драки не избежать - бей первым. И бей наверняка.
        Молниеносное движение головой, и нос гнусавого с мерзким хрустом расплывается в кровавый блинчик.
        - А-а-а! Сломал, сука! - завопил гнусавый сквозь кровь и слёзы. - Вали его, братва!
        На Кувалду набросились сразу трое, самые дерзкие из оставшихся, метясь кулаками в голову. От двоих Краснослав увернулся, третий удар скользнул по макушке, чуть сбивая координацию, но Кувалда всё-таки смог вырваться из окружения. Он выхватил велодог из кармана и взял на мушку ближайших гопников. Портфель он так и держал в другой руке.
        - Ты чё, сука, - прошипел рябой пацан.
        Из карманов и рукавов начали извлекаться кастеты, ножи и обрезки арматуры, дело принимало совсем скверный оборот. Но Кувалда твёрдо держал пистолет, медленно водя стволом из стороны в сторону, чтобы держать на прицеле каждого из них. Стрелять не хотелось, но если понадобится - он выстрелит без малейших раздумий. Не насмерть, конечно же, по ногам. Убивать русичей Краснослав до сих пор считал позором и предательством, зная, что по улицам ходят настоящие враги рода человеческого.
        Вид огнестрела подействовал с точностью до наоборот, лишь раззадорил и распалил кипящую ярость аборигенов.
        - Гаси его, пацаны! - завопили на разный лад они, разом бросаясь в атаку.
        Велодог тявкнул ровно пять раз, чуть громче новогодней хлопушки. Пятеро гопников повалились наземь, вопя от боли и зажимая простреленные лодыжки, но остальные, размахивая арматурой и ножами, добежали до Краснослава. Ставший бесполезным револьвер пришлось метнуть в одного из нападавших, стальная рукоять врезалась гопнику прямо в лоб, и тот упал, размахивая руками.
        Аборигены действовали чётко и слаженно, было заметно, что им не впервые приходится толпой атаковать одного. Сверху на Кувалду обрушились удары арматуры, тут же блеснул нож, рябой гопник попытался сунуть Краснославу финку под ребро. Портфель пришлось выпустить, а руку с ножом стремительно брать на излом. Запястье хрустнуло, финка полетела в грязь, но арматурой Краснослава всё же достали. Один удар пришёлся в плечо, другой попал в голову. Раздался громкий металлический звон, Кувалда пошатнулся.
        Воодушевлённые аборигены попытались закрепить успех, но капитан был готов встретить их тщетные попытки. Кувалда отскочил и тут же бросился в молниеносную контратаку, могучими ударами раскидывая аборигенов, будто слепых котят, выворачивая ржавые арматурины из рук и награждая гопников добрыми пинками напоследок.
        Вся схватка заняла не более минуты. Кувалда отряхнулся, потёр ушибленную голову. Крови не было, но сам факт пропущенного удара его всё-таки огорчал. Он единственный остался стоять на ногах, двор оказался густо усеян стонущими телами побитых гопников. Кувалда отыскал велодог, обтёр его от грязи, вытряхнул гильзы в карман, затем подобрал портфель, усмехнувшись про себя. Ему даже стало интересно, насколько активнее дрались бы эти товарищи, зная, что у него при себе полная сумка денег. Проверять, впрочем, было уже поздно.
        Краснослав широко зевнул, ещё раз оглядел поле битвы. Аборигены стонали от боли и тихо ругались. Ему как-то даже стало жалко этих парней. Кувалда расстегнул портфель, следуя за каким-то неведомым порывом души, вытащил тонкую пачку мелких ассигнаций. Не слишком много, но более чем достаточно для любого обитателя ночного Петрограда.
        - Фельдшера себе позовите, - сказал он, бросая деньги на землю, рядом с лежащими гопниками.
        В ответ один из них его непечатно обругал, так что Кувалде пришлось заткнуть наглеца пинком в голову.
        - Я сказал. Фельдшера. Позовите, - отчеканил капитан.
        Ещё секунду он стоял и смотрел на них, а потом развернулся и ушёл, не говоря больше ни слова. День и без того вышел насыщенным, и Кувалда мечтал только добраться до постели и наконец отдохнуть.
        Глава 36
        Отдохнуть и поспать, даже несмотря на то, что официально сегодня был выходной, Кувалде не удалось. С самого утра его растолкал Семён и объявил, что сегодня они идут в церковь. Краснослав, вернувшийся под утро, попытался увильнуть от такого удовольствия, но князь Сволов умел быть настойчивым, и капитану пришлось вставать. Единственный выходной был безнадёжно испорчен.
        Поспал он от силы часа полтора, и пусть даже он был привычен к тяготам и лишениям, ни в какую церковь идти не хотелось. Ночью ему пришлось прокрадываться мимо вахтёрши, и это заняло едва ли не дольше, чем весь путь от кутузки до общежития.
        Князь выглядел нарядным и свежим, Краснослав, наоборот, помятым, небритым и злым.
        Походы в церковь являлись обязательными для всех учащихся, и просто так, без веской причины, пропустить их было неимоверно трудно. Кувалда подумал, что это нечто среднее между партсобранием, брифингом и воспитательной работой, а значит, там можно будет поспать ещё. Спать стоя Кувалда научился давным-давно.
        Они вышли из комнаты, в коридоре уже толпились соседи.
        - Прям-таки обязательно, да? - понуро спросил Краснослав. - Вот прямо вообще без этого никак?
        - Никак, - отрезал Семён.
        - Жаль, - вздохнул Кувалда, изо всех сил пытаясь сдержаться и не зевнуть.
        Людской поток вынес их к воротам Гимназии. Кувалда осмотрелся вокруг, тут и там находя знакомые лица в толпе студентов. Командовал этим парадом, к удивлению капитана, физик Христофор Никанорович, а директора нигде не было видно. Немец, похоже, имел право воскресную службу не посещать.
        Гимназистов построили согласно курсам, и Кувалда ощутил давно забытое чувство, когда стоишь в одном строю плечом к плечу с товарищем. Вот только в отличие от армейского строя, тут никто не пресекал разговоры, шепотки и смешки, отчего Краснослав злился ещё больше. Но призывать к порядку было бесполезно, он бы только выставил себя на посмешище.
        Когда все построились и преподаватели наконец всех пересчитали, шумная процессия побрела в сторону храма, перекидываясь похабными шуточками. Ничего не указывало на то, что гимназисты идут на воскресную службу для исповеди и причастия, один только Семён, шедший рядом с Кувалдой, морщился, заслышав очередную пошлость. Кувалда же, привычный к грубому солдатскому юмору, не обращал внимания, понуро шагая вслед за остальными.
        Императорская Гимназия считалась местом элитным, и храм, в который ходили ученики, был ей под стать. Огромный величественный собор, сверкающий золотом и бирюзой на гигантских куполах, стоял на берегу одного из многочисленных петроградских каналов, устремляясь ввысь острыми маковками. Над всем этим великолепием возвышалась колокольня, увенчанная золотым куполом.
        Колокола звонили, созывая всех на службу, перекликаясь с другими, и звон наверняка был слышен не только в городе, но и далеко за его пределами.
        Церковь была полна народом.
        С правой стороны - мужики: простые горожане в новых суконных кафтанах, в сапогах, дородные купцы в длинных сюртуках, обшитых шёлковой тесьмой по краям. Слева - бабы в ярких шёлковых платках, в синих, зелёных, красных, пёстрых юбках, скромные старушки в белых платках и серых кафтанах. Все крестились и кланялись, дети, подражая большим, старательно молились, когда на них смотрели.
        Золотой иконостас горел свечами, с клиросов слышались напевы, в которых причудливо смешивались густые ревущие басы и тонкие мальчишеские дисканты.
        В центре стояла аристократия, туда же и прошли гимназисты.
        Кувалда будто снова провалился в другой мир, торжественный и по-своему прекрасный. Золото искрилось, отражая огоньки тысяч свечей, пахло воском и ладаном. Краснослав огляделся вокруг, поражённый великолепием. Суровые строгие лица смотрели на него с икон, и он почувствовал, как что-то шевельнулось в душе, особенно, когда он увидел на иконе всадника. Кувалда отделился от толпы одноклассников и подошёл к всаднику поближе.
        Человек в доспехах, верхом на белом коне, держал в руках копьё, которым пронзал змея. На лице его не было ненависти, только мрачная решимость, и Кувалда замер перед иконой, будто окаменевший. Змей под ногами коня выглядел точь-в-точь как рептилоид, с которыми тысячелетиями сражался народ Краснослава. Вокруг головы всадника светился нимб, в котором Кувалда без труда узнал блеск ауры просветлённого.
        Кувалда перекрестился, глядя, как это делают все остальные. Никакого чуда, конечно, не произошло, но каким-то образом ему стало легче и спокойнее, а решимость и дальше сражаться с рептилиями везде, где только можно, усилилась и окрепла.
        Он погрузился в мысли, стоя перед иконой, вспоминая, где вообще встречал рептилий после того, как попал в тело Сычёва. Первым был английский посол, который сбросил шкуру и сбежал неизвестно куда. Вторым был революционер-арестант. Цепочка «рептилии-англичане-революционеры» сложилась в одно целое, в стройную и понятную гипотезу. И эту цепочку теперь нужно было размотать с другого конца.
        Кувалда знал, что у рептилоидов тоже есть своя иерархия. И чтобы добраться до самых высокопоставленных рептилий, до тех, которые принимают решения и руководят всеми тайными операциями на этой планете, цепочку нужно будет распутать полностью.
        Вдруг он почувствовал, как кто-то тихонько толкает его в плечо, и тотчас же обернулся. Семён, явно раздражённый невниманием Краснослава, незаметно указал на священника, который начинал литургию. Вид толстого попа, колыхавшегося под рясой, словно огромный холодец или английский пудинг, совершенно сбил Кувалду с толку. Казалось, будто он только что был наедине с таинственным всадником-драконоборцем, который вселил в его душу уверенность и спокойствие, а теперь выяснилось, что он стоит в огромном, пропахшем ладаном и человеческим потом зале, глядя, как люди едят сушёный хлеб прямо из липких, облитых вином, пальцев священника, целуют мутное стекло над иконой или золочёный аляповатый крест по очереди, обмениваясь бактериями и инфекциями, а потом отдают последние гроши, чтобы купить и поджечь свечку. Кувалде стало не по себе.
        Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, поддёрнул воротник, спасаясь от духоты. Отчаянно хотелось выйти, но он знал, что возле дверей дежурит кто-то из преподавателей. Так что нужно было стоять и не отсвечивать, не привлекать ненужного внимания.
        Богослужение, впрочем, шло гораздо дольше, чем предполагал Кувалда изначально. Он снова погрузился в собственные мысли, лишь крестясь в нужных местах, повторяя за остальными прихожанами. От размеренной, монотонной речи клонило в сон, и Краснослав видел, как многие из студентов тоже отчаянно борются со сном, а Христофор Никанорович ходит между рядами и, как, видимо, казалось ему самому, незаметно раздаёт тумаки заснувшим бедолагам.
        Кувалде, впрочем, так и не давал покоя образ всадника, убивающего змею. Судя по всему, это было изображение реального факта, может, чуть приукрашенное и обросшее легендами, но настоящее. Краснослав хотел как можно скорее докопаться до правды, но понимал, что спрашивать здесь, в церкви, у священника или дьяков, или даже у всезнающего Семёна, бесполезно. Ему скормят официальную версию, мол, это символ победы над злом, дьяволом, или что-то в этом духе, а истина так и останется спрятана где-то глубоко в церковных архивах.
        Его взгляд блуждал по церкви, рассматривая иконостас в попытках найти ещё хотя бы одно изображение змееборца, но тщетно. Кувалда посмотрел на расписной потолок, разукрашенный фресками с изображением сцен из Библии, и с удивлением обнаружил старый и облупившийся рисунок двух обнажённых людей, мужчины и женщины. Между ними было нарисовано дерево, а вокруг дерева обвивался рептилоид.
        Глава 37
        Ещё одно изображение рептилии окончательно убедило Кувалду в том, что власти знают об их существовании. Но скрывают, предпочитая прятать информацию за намёками, сказками и легендами. С другой стороны, сами рептилии точно так же могли убедить всех в своём мифическом статусе, чтобы ослабить бдительность человечества. Одно Кувалда знал наверняка - в архивах Церкви точно найдётся что-нибудь интересное. Вот только в эти самые архивы кого попало не пускают, и Краснослав был уверен, даже сам Государь-Император просто так не попал бы в святая святых Синода, где можно было найти подтверждения всем мыслимым и немыслимым грехам священнослужителей.
        Толстый поп закончил раздавать просфоры и вино, унёс остатки за перегородку, где, судя по всему, быстро их доел и допил. Кувалда был уверен, что уже почти свободен, но священник быстро вернулся, оглаживая жидкую бородёнку, и затянул какое-то монотонное песнопение, страшно фальшивя и крестясь в конце каждой строчки. Сдавленный стон утомившихся гимназистов потонул в славословиях и похвалах остальных прихожан, и Кувалде снова пришлось креститься одновременно со всеми остальными.
        Краем глаза он увидел смутно знакомого парнишку, который не крестился, а лишь поднимал руку ко лбу, а потом опускал обратно, уставшим, злым взглядом сверля толстого попа. Глаза парнишки блеснули осколками льда, и Кувалда узнал в нём Никона Морозова, учившегося на класс младше. Краснослав медленно подошёл к нему и встал рядом.
        - Ну и бредятина, - вполголоса произнёс Кувалда, когда поп запел очередную осанну, заканчивая каждую строчку выкриком «аллилуйя».
        Никон Морозов покосился на него, но ничего не сказал, только едва заметно улыбнулся краешком рта. Кувалда ухмыльнулся в ответ.
        - Как думаешь, он сам понимает, о чём поёт, или просто по заученному шпарит? - тихо спросил Краснослав.
        Морозов громко фыркнул, так, что на них даже покосились некоторые одноклассники, а Христофор Никанорович вытянул голову и принялся искать, кто там смеет мешать проповеди.
        - Не думаю, что тут вообще хоть кто-то понимает, что он там несёт, - тихо проговорил Морозов. - Сраная обязаловка.
        Кувалда, в очередной раз крестясь, пожал плечами, мол, что поделать.
        - Слава, - представился Краснослав, протягивая руку отпрыску вражеского рода.
        - Никон, - ответил тот, пожимая протянутую ладонь. Рукопожатие у него оказалось крепким и уверенным.
        Служба продолжилась целованием креста, и Краснослав увидел брезгливое выражение на лице Никона. Каждый по очереди подходил к толстопузому священнику за благословением и целовал крест, ожидая получить взамен щепотку божественной благодати. Все, кроме Кувалды и Никона. Только после этого прихожане начали покидать церковь, и Кувалда с Морозовым вышли в числе первых, жадно глотая свежий воздух.
        - Наконец-то, - произнёс Никон, проходя мимо сидящих на крыльце попрошаек.
        Закутанные в тряпье и лохмотья нищие протягивали руки, напоказ выставляли язвы и увечья, стараясь растрогать сердобольных прихожан. Кувалда бросил каждому из попрошаек милостыню, за что был осыпан ворохом пожеланий здоровья, счастья и спасения Христом.
        - А зачем ты им подаёшь? - спросил Морозов. - Они же цеховые. Профессиональные нищие.
        - Что? - спросил Кувалда.
        - Поверь, они тут больше любого рабочего зарабатывают. Места держат хлебные, типа церквей, площадей, рынков, кто-то чужой попробует сунуться - вмиг бритвой по горлышку и в канаву, - объяснил Никон.
        - Да уж, - протянул капитан.
        - Ничего. Мы новый мир построим, где не будет ни бедных, ни богатых, - мечтательно произнёс Морозов. - Тогда заживём. Не то, что сейчас.
        - А это как? - с сомнением хмыкнул Кувалда, внутренне ликуя, что Морозов сам вывел разговор на подобную тему.
        - Я, братец, в теории не шибко силён. Но ведь и так понятно, поделим всё по справедливости, да и всё, - пожал плечами Никон.
        Кувалде до дрожи захотелось поспорить, опровергнуть эту глупую затею, растоптать её в прах, но чудовищным усилием воли он удержал себя от опрометчивого поступка. Они вышли за ворота церкви и продолжили беседу на ходу.
        - Хорошо бы по справедливости, - притворно согласился Краснослав.
        - Ну вот, ты и сам понимаешь, - усмехнулся Никон. - Я хоть и дворянин, но вот жалко мне, тошно. Когда всякие негодяи в три горла жрут, а простые люди с хлеба на воду перебиваются.
        Кувалда кивнул. С этим он и в самом деле был согласен. В Галактической Империи Славяноруссов такое осуждалось и порицалось. Любой гражданин должен быть обеспечен базовыми потребностями, и государство заботилось о своём народе. Так и здесь, в этом мире Кувалда планировал ввести минимальные социальные гарантии, когда станет императором.
        - Слушай, ты вроде парень толковый. Зашёл бы к нам как-нибудь чаю попить, мы в доме Брауна собираемся, на Литейном, - произнёс вдруг Морозов.
        - Непременно зайду, - сказал Краснослав. - Вот только я с братом твоим, так сказать, не в ладах. Он там тоже будет?
        Никон коротко хохотнул и хлопнул Кувалду по плечу.
        - Это с Павликом-то? Он к царевичу прилип, как банный лист, он к нам не ходит. Я про вашу драку слышал. Я бы и сам ему добавил, будь моя воля, - произнёс он.
        Кувалда ухмыльнулся. Если бы он не знал, что Морозов связан с революционерами, то подумал бы, что Никон вполне себе неплохой человек.
        - А когда прийти можно? - спросил Кувалда.
        - Сегодня вечером. Сегодня как раз товарищ Левский обещал новые главы из своих трудов зачитать. Его послушаешь, так и вовсе думаешь, к чёрту бы это всё, надо вообще всё по другому строить. А перед тем как строить - сломать до основания, - вдохновенно произнёс Никон.
        - Хорошо, я приду, - сказал Краснослав. - Интересно послушать.
        Они дошли до перекрёстка неподалёку от Императорской Гимназии, и Морозов внезапно остановился.
        - Ладно, по делам побегу. Заходи вечером, дом Брауна, на Литейном. Часов в пять, - улыбнулся он.
        - Договорились, - ответил Кувалда.
        Прощаться не стали. Краснослав проводил его долгим взглядом, раздумывая, проследить за ним, или не стоит, но в итоге решил не рисковать и лучше просто зайти вечером на собрание. Никон, похоже, и в самом деле отправился по делам.
        Кувалда пошёл к Гимназии, на ходу продумывая дальнейший план действий. Хотелось ворваться в этот самый дом и перебить всех, кто хоть немного похож видом или действиями на рептилию. Он не сомневался, что рептилоиды там будут. А значит, нужно будет прийти во всеоружии и быть готовым ко всему. Капитан даже ощутил лёгкое волнение, как бывало перед ответственным заданием.
        Он сунул руку в карман и нащупал там велодог, до сих пор разряженный после вчерашнего. Подарок сестре, похоже, придётся отложить, или вовсе купить другой. Револьвер ему бы пригодился.
        Войдя на территорию Гимназии, Кувалда не пошёл в комнаты, а наоборот, обошёл здание и прошёл в кочегарку, надеясь встретить там Антипку. У него тоже сегодня был выходной, и отставной вояка мог быть где угодно, но Краснославу повезло. Антипка спал на топчане. Краснослав бесцеремонно растолкал его.
        - Вашбродь… - протирая заспанное лицо, протянул истопник. - Случилось чего?..
        - Вечером может, - кивнул капитан. - Дом Брауна знаешь? На Литейном.
        Антипка пожал плечами.
        - Слыхал, вроде. А что?
        - В пять вечера будь там неподалёку. Только не отсвечивай особо. У тебя оружие есть? - отрывисто произнёс Краснослав.
        - Нету, вашбродь, - ответил он.
        Скрепя сердце, капитан извлёк велодога из кармана брюк и протянул куцей рукоятью вперёд. Потом достал несколько ассигнаций и тоже протянул Антипке.
        - Патроны сам купишь. Главное, вечером будь на месте. Может, помощь понадобится. Свистну тогда, - сказал Кувалда.
        - А если не понадобится? - уточнил Антип.
        - Если не понадобится, то слава Богу, - хмыкнул капитан.
        Глава 38
        Заверив барина, что непременно будет всё исполнено в точности, Антипка побежал в магазин за патронами, а сам Кувалда пошёл прочь из Гимназии, прокручивая в голове возможные варианты грядущего сражения. Капитан знал, что лучшее сражение - это то, которого удалось избежать, но в этот раз, похоже, ему снова придётся сунуть голову в самое сердце логова зеленокожих, и вряд ли обойдётся без драки. Особенно, если рептилии его узнают. В прошлый раз у него хотя бы была подпространственная аннигиляторная пушка и полный боезапас атомных ракет.
        Ноги сами понесли его на проспект, к магазинам. Но не успел он пройти и десятка метров, как его окликнул смутно знакомый голос.
        - Вячеслав Афанасьевич! Садитеся, довезу! - извозчик Гришка остановил рядом с ним новенькую карету.
        Сам он был одет с иголочки, в новый суконный кафтан, а на голове был лихо заломан набекрень картуз с большим красным цветком. В карету были запряжены две лошади, чистые и ухоженные, с лентами в длинных гривах.
        Кувалда преображение извозчика оценил, довольно закивал головой. Было приятно видеть, что заработанную сотню пустили на хорошее дело.
        - Ты, Григорий, совсем без выходных работаешь? - добродушно спросил Краснослав, не спеша залезать в карету.
        - Ну как же, ваше благородие! На заутреню сходили с семьёй, пора и народ повозить. С новой-то каретой не в тягость! - широко улыбнулся извозчик. - Вы полезайте внутрь, довезу куда нужно. Для вас - бесплатно.
        - Мне тут недалеко идти, - попытался сказать Краснослав, которому вдруг стало неловко.
        - Я настаиваю, ваше благородие! Хоть как-нибудь вам помогу, - сказал Григорий.
        Кувалда пожал плечами и спорить не стал. В голове мелькнула идея привлечь Гришку вечером, на случай, если понадобится быстро покинуть место событий, но подставлять так бедного извозчика не хотелось. Антипка хотя бы свой человек, под защитой рода, его можно отправить обратно в поместье, где рептилоиды так просто не доберутся, а вот обычного работягу замешивать в эту заварушку значило подписать ему смертный приговор.
        Он забрался на мягкое сиденье кареты, удобно расположился внутри.
        - В лавку антикварную, - сказал Кувалда и сообщил примерный маршрут.
        - Ага! Знаю, лавка Пушкарёва, - сразу сориентировался Григорий. - А вы говорили, недалеко, ага! Полчаса ехать точно! Н-но!
        Лошади резво побежали по мостовой, Кувалда скучающим взглядом смотрел, как мелькают за окном вывески, будки городовых и прохожие. Да, было бы полезно на всякий случай иметь в засаде не только Антипку с пистолетиком, но и карету в полной готовности. Вот только Кувалда не был готов так просто жертвовать людьми, за которых чувствовал ответственность.
        Карета плавно остановилась аккурат у дверей лавки старьёвщика. Кувалда выбрался на тротуар, протянул Гришке сложенную вчетверо купюру, но тот замахал на него руками.
        - Вы что?! Уберите, сказал же, бесплатно довезу! - воскликнул извозчик.
        Краснослав посмотрел на него с укоризной, подумал, что лучше нужно было оставить деньги где-нибудь в карете, но потом понял, что просто подарил бы их кому-то из следующих пассажиров.
        - Ну ты, Григорий, вредный, - хмыкнул он, убирая деньги обратно в карман.
        - Подождать вас, вашбродь? - весело спросил извозчик.
        - Да, наверное, подожди, - сказал Кувалда.
        Звякнул колокольчик в дверях, Краснослав снова окунулся в полумрак антикварной лавки. Навстречу вышел старичок-антиквар, в сером пиджачке и неизменных толстых очках.
        - А, ценитель поморской резьбы, - добродушно улыбнулся старик. - Решились-таки приобрести?
        Кувалда покачал головой.
        - Нет, я по другому делу.
        - Жаль. А то был другой покупатель, хотел взять, а я специально для вас придержал, сказал, что уже забронировано, - расстроился антиквар.
        - Восемьдесят рублей, насколько я помню? - хмыкнул Краснослав.
        - Девяносто, - ответил старик.
        - Я точно помню восемьдесят, - твёрдо произнёс капитан, чувствуя, что дед хочет его облапошить.
        - Да? Вот у меня голова дырявая, точно же, восемьдесят! - притворно вспомнил старик. - Ну, сейчас заверну.
        Кувалда взглядом проследил, как антиквар снимает старый барельеф со стены и кладёт на прилавок, хотя Краснослав ещё ни словом, ни делом не показал, что собирается его купить. С другой стороны, ему всё равно нужно было изучить этот сюжет подробнее.
        - Я, вообще, хотел бы ещё один револьвер приобрести, - сообщил он.
        Антиквар глянул на него поверх очков, не прекращая заворачивать деревянную доску с изображением рептилий в какую-то мешковину.
        - Решили научиться стрелять с двух рук? - улыбнулся он, но Кувалда оставался предельно серьёзен.
        - Нет.
        - У меня здесь не оружейная лавка, юноша. Иногда мне приносят что-нибудь, но я специализируюсь на предметах искусства, а не на револьверах, - пожал плечами старик.
        - Может, подскажете, где можно приобрести? - спросил капитан.
        Антиквар хитро улыбнулся. Наверняка знал, но и бесплатные советы раздавать не хотел. Он молча закончил упаковывать барельеф, перевязал его бечёвкой, проверил, что нигде ничего не торчит и в процессе перевозки с барельефом ничего не случится.
        Кувалда тихо вздохнул и достал из кармана условленные восемьдесят рублей, положил на прилавок. Деньги тут же исчезли где-то в глубине ящиков.
        - Оружием здесь неподалёку торгует господин Шмидт, - сообщил антиквар будто невзначай.
        - Спасибо, - сказал Кувалда.
        Григорий до сих пор ждал на улице и изрядно обрадовался при виде выходящего Краснослава.
        - Лавку Шмидта знаешь? - спросил Кувалда.
        - Конечно! Садитесь, вашбродь, доедем, тут недалече, - бодро ответил извозчик.
        Краснослав снова забрался внутрь кареты, положил доску на колени. Распаковал, бережно провёл пальцами по резной поверхности. В дереве чувствовалась сила, древняя, дремлющая. Будто бы он прикоснулся к старинному артефакту, настолько древнему, что со времён его создания прошли целые эпохи. Но антиквар говорил, что это резьба шестнадцатого века, не настолько давняя.
        Сюжет на барельефе был похож на какое-то пророчество или легенду, и центральными фигурами на нём были богатырь и дракон. Не те, что были на иконе, но определённое сходство намечалось. В углу, над другими рептилоидами, висела летающая тарелка, из которой опускались гравитационные лучи, изображённые прямыми линиями, в другом углу, напротив, стояли воины-русичи, защищая родную землю от вторжения из иного мира.
        Кувалда ощутил родственную связь с этими воинами, возможно, его далёкими предками, оберегавшими покой простого народа. Краснослав вздохнул. Не может же быть так, что только он один знает про угрозу, которую несут рептилоиды. Если были мастера, писавшие иконы, вырезавшие барельефы, пересказывающие сюжеты, то были и те, кто описан в этих сюжетах. И должны были остаться их потомки, из поколения в поколение передающие тайное знание. Кувалде хотелось верить, что он не одинок в своей миссии.
        Он перевернул доску, рассмотрел барельеф со всех сторон, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь подсказку. Подпись автора, клеймо или какой-нибудь тайный знак, который мог бы вывести его на верный путь. Но ничего, кроме узоров, рептилий и воинов на барельефе не было. Промелькнула шальная мысль использовать Веды, но Кувалда боялся перегрузить энергетический контур - слишком старым был барельеф, и слишком большой объём накопившейся информации мог бы даже свести неумелого искателя знаний с ума.
        - Приехали, вашбродь! - прозвучал снаружи голос Григория, вырывая Кувалду из глубокой задумчивости.
        Он вышел из кареты.
        - Спасибо, Григорий, - сказал капитан, снова протягивая ему деньги. - Бери. Не расстраивай меня.
        Извозчик неохотно принял плату, смущаясь и краснея. Кувалда усмехнулся.
        - Дальше я сам как-нибудь, - сказал он, устраивая барельеф под мышкой как-нибудь поудобнее.
        - Дай вам Бог здоровья, вашбродь! Зовите, ежели чего куда, знаете уже, где искать меня! - воскликнул Гришка, понукая лошадей и уезжая вдоль по улице.
        Кувалда повернулся к магазину Шмидта и обомлел от великолепия и разнообразия на витрине. Словно мальчишка, впервые попавший в музей.
        --
        Не забывайте ставить лайки, чтобы сердечко радовалось, а проды выходили быстрее!
        Трэш-литрпг про Избранного Героя, самое оно, чтобы забалдеть в ожидании следующей главы - Новые главы выходят здесь раньше -
        Глава 39
        Краснослав впервые в жизни видел, чтобы оружие вот так, в открытую, лежало в обычных стеклянных витринах, как музейные экспонаты. Он с горящим взором зашёл внутрь. Взгляд разбегался, не в силах остановиться на чём-то одном, в магазине Шмидта было всё, чего только могла пожелать душа. Кроме лазерганов и плазмомётов, конечно.
        Но даже так выбор поражал воображение, начиная от маленьких дамских пистолетиков и заканчивая станковым пулемётом, стоящим на постаменте посреди зала. Любые калибры, любые размеры, гладкоствольное, нарезное, на любой вкус и цвет. На отдельном стенде расположилось холодное оружие, и такого разнообразия ножей Краснослав не встречал давным-давно.
        По магазину бродили несколько покупателей, рассматривая выставленные товары, кто-то стоял у прилавка, выбирая патроны. Кувалда прильнул к витрине, за стеклом которой покоилась болтовая винтовка калибром в три линии. Длинный, в половину ложа, оптический прицел невольно внушал уважение. Даже приклад, сугубо утилитарная вещь, был сделан из красного дерева, на котором вырезали какую-то сценку из охотничьей жизни, хотя по мнению Кувалды, эта винтовка больше подошла бы армейскому снайперу.
        Краем глаза он увидел стенд с дуэльными пистолетами. Шкатулка, обитая красным бархатом, хранила старинного вида однозарядные пистоли с капсюльными замками, обильно украшенные витиеватыми узорами. Здесь же, в шкатулке, в отдельных ящичках хранились пули, шомпола и другие приспособления для чистки.
        Красота завораживала, но это была красота изготовившейся к броску кобры. Изгибы воронёной стали и точные механизмы сами по себе привлекали Кувалду, всё хотелось потрогать, изучить и освоить, отстрелять из каждого экземпляра по паре сотен патронов, понять принципы действия, выяснить все плюсы и минусы той или иной модели. Краснослав искренне любил оружие, и это было взаимно.
        Он и сам в какой-то степени был оружием. Созданным и выращенным суперсолдатом, всю свою жизнь посвятившим войне. Лучшим пилотом Империи, главной целью которого было уничтожение рептилий во всей Галактике.
        Краснослав бродил среди витрин, пожирая взглядом пистолеты и пулемёты, и только через некоторое время вспомнил, зачем вообще пришёл. Он подошёл к прилавку, за которым стоял сухопарый высокий мужчина, судя по всему, господин Шмидт собственной персоной.
        - Мне нужен револьвер, - сказал Кувалда.
        Владелец магазина смерил его долгим равнодушным взглядом.
        - Замечательно, - сказал он.
        - Под усиленный патрон, калибр девять на тридцать три, если есть. Лучше, конечно, двенадцать на тридцать три, - сказал Краснослав.
        - Всё на витрине, - сказал Шмидт.
        Кувалда разозлился. Его раздражал такой тип продавцов, совсем не заинтересованных в сделке, и не стесняющихся это показывать.
        - Мне не нужен просто револьвер с витрины. Мне нужен лучший револьвер. Такое обычно на витрины не выкладывают, - медленно проговорил он.
        Оружейник хмыкнул, поджав тонкие губы. Затем развернулся и ушёл в подсобку, не говоря ни слова. Краснослав остался ждать у прилавка. Через несколько минут Шмидт вернулся, держа в руках несколько разных пистолетов. Один за другим он выложил их на прилавок перед Краснославом.
        - Наган, самовзводный. Семизарядный. Офицерский, - начал перечислять Шмидт.
        Кувалду наган не впечатлил. Показался слишком мелким и слабым, такой подошёл бы для скрытого ношения какому-нибудь спецагенту или полицейскому, но не в бою против рептилий. Их чешуя, бывало, держала выстрел из плазмомёта, так что маленький наган показался бы рептилии не страшнее комариного укуса.
        - Смит и Вессон, американский, шестизарядный. Калибр четыре и две линии, - продолжил оружейник.
        Американский револьвер внушал уважение одним своим видом. Увесистый, мощный, с длинным стволом, практически ручная пушка, а не револьвер. Кувалда взял его, покачал в руке, оценивая, как пистолет лежит в ладони, насколько удобно его держать. Оказалось не слишком удобно, и Кувалда вернул его на прилавок. Да и под одеждой такой не пронесёшь.
        - Револьвер Галана, флотский. Шестизарядный, четыре с половиной линии.
        Калибр этого малыша Кувалде понравился гораздо больше. Краснослав взял его, покрутил в руках, оценил хитроумную систему перезарядки. В руке револьвер Галана сидел как влитой.
        - Беру, - сказал Краснослав, продолжая вертеть револьвер Галана в руках и не желая выпускать его.
        Шмидт равнодушно пожал плечами и убрал остальные револьверы.
        - Патронов к нему три пачки. И наплечную кобуру, - добавил Кувалда.
        - Ага, - отозвался оружейник и снова ушёл в подсобку.
        Через минуту он положил на прилавок патроны и кобуру, молча глядя на Краснослава, который так и не мог оторваться от новой игрушки, блестящей от оружейного масла и смазки.
        - Всё? - спросил Шмидт.
        - Велодог ещё нужен, - добавил Кувалда. - Для девушки.
        Шмидт положил на прилавок ещё и велодог, чуть другой, но такой же кургузый и уродливый.
        - И патроны к нему.
        На прилавок добавились патроны. Шмидт достал деревянные счёты, быстро защёлкал костяшками.
        - Двести пятнадцать рублей, - объявил он. - И документ покажи.
        Кувалда достал паспорт, протянул оружейнику вместе с деньгами. Шмидт внимательно вгляделся в строчки, переписал данные в толстую тетрадь, куда также записал номера проданных револьверов. Больше он не сказал ни слова, и Кувалда уступил место следующему в очереди покупателю.
        Кобуру он надел тут же, под тужурку, убирая туда новенький револьвер. Велодога убрал в карман, туда же рассовал патроны россыпью. Вооружённый до зубов, он теперь чувствовал себя гораздо лучше, и был готов надрать задницу любому из репталов, социалистов, агентов охранки, императорских гвардейцев или учеников Гимназии.
        Он ещё немного поглазел на пулемёт и казацкие шашки, размышляя, как бы ему мог сегодня пригодиться станковый пулемёт, но решил, что это будет чересчур. Одного револьвера хватит за глаза, хотя соблазн обвешаться оружием с головы до ног был велик.
        Краснослав нехотя вышел из магазина, посмотрел по сторонам. Гришка давно уехал, других извозчиков поблизости не было видно, поэтому Кувалда пешком отправился обратно в Гимназию, надеясь успеть везде. С револьвером под мышкой шагать было гораздо спокойнее, даже несмотря на то, что Кувалда голыми руками мог заломать любого из местных. Он шёл, разглядывая прохожих и подозрительно косясь на городовых. Краснослав не знал, разрешено ли скрытое ношение оружия, и разрешено ли вообще гимназистам иметь при себе ствол, поэтому решил избегать полицейских вообще, просто на всякий случай.
        Отчасти Кувалде хотелось проверить револьвер в деле, в настоящем бою, и он пошёл до Гимназии коротким путём, через дворы и трущобы, но по закону подлости в этот раз никого так и не встретил. Хотя знал наверняка, стоит ему пойти здесь безоружным - обязательно напорется на местных хулиганов. Особенно, если куда-то спешить. Но все хулиганы словно куда-то испарились, видимо, было ещё слишком рано, солнце едва-едва добралось до зенита.
        Он вышел к очередной набережной, поглазел на спокойную воду канала, на памятники, стоявшие на ограждении. Над водой летали вездесущие чайки, на перилах кучковались воробьи и голуби. Кувалда вдруг подумал, что соскучился по аэромобилям. Гулять по Петрограду, ему, конечно, нравилось, сам по себе город был очень красив, особенно с лицевой стороны. Но очень многого из прошлой жизни ему не хватало.
        Краснослав подумал, как всё поменяет, когда станет императором. Пожалуй, нужно будет сделать метро, чтобы без проблем добираться из одной части города в любую другую. И изобрести аэромобили, да и вообще воздушный флот. Как пилот, он скучал по небу и за развитием авиации видел будущее. Ну и просто Кувалда устал ходить везде пешком.
        Глава 40
        Капитан Кувалда снова вышел к Гимназии, прошёл внутрь по пустынным и гулким коридорам. Громкое эхо далеко разносило звуки шагов. В безлюдном фойе негромко похрапывала спящая вахтёрша, и Краснослав легко прошёл мимо неё, оставшись незамеченным.
        Женское крыло общежития казалось покинутым, но Кувалда знал, что Агния здесь, чувствовал каким-то шестым чувством, которого раньше не знал или не замечал. Он поднялся на нужный этаж, нашёл нужную комнату, постучал в дверь.
        Сестра явно не ожидала гостей.
        - Слава? - удивилась она.
        Растрёпанная и заспанная, в помятом платье, видимо, после заутрени она решила поспать ещё, а Кувалда нагло разбудил её.
        - Ты чего тут делаешь? - спросила Агния.
        Краснослав молча прошёл внутрь и закрыл за собой дверь.
        - Не бойся, - бросил он, увидев на лице сестры испуганное выражение. - Я по делу.
        Он осмотрелся, заново изучая обстановку в комнате Агнии, в прошлый раз это было некогда делать. В целом комната напоминала ту, которую он делил с князем Своловым, но здесь, у девочек, уюта всё-таки было намного больше. Девочки не поленились украсить интерьер, на стене висел небольшой натюрморт, а на полках с книгами стояли различные безделушки, абсолютно лишние и бесполезные, по мнению Кувалды. Одна кровать была помята, вторая аккуратно заправлена.
        - А соседка где? - спросил Краснослав.
        - Ушла, - пожала плечами Агния, уже немного успокоившись.
        Кувалда вытащил из кармана велодог и протянул сестре рукоятью вперёд. Агния боязливо взяла револьвер кончиками пальцев, словно дохлую мышь.
        - А это ещё зачем? - спросила она.
        - Подарок, - сказал Кувалда. - А, и вот ещё тоже.
        Он достал из кармана подвеску с аквамарином, сдул с неё налипший мусор и тоже протянул сестре. Серебро заискрилось на свету, драгоценный камень заиграл оттенками голубого.
        - Красивое… - выдохнула кузина, чуть краснея и улыбаясь. - Это мне?
        - Кому ещё-то, - ответил Краснослав.
        Агния тут же надела подвеску, подскочила к зеркалу, покрутилась возле него, напрочь забывая и про Краснослава, и про второй подарок, который по-прежнему держала в руке.
        - Агния, - настойчиво позвал Кувалда.
        - А? Что? - опомнилась кузина.
        - Отвлекись. Послушай. Ты стрелять умеешь? - произнёс Краснослав.
        Сестра нахмурила брови, снова посмотрела на пистолетик в своей руке.
        - Нет. Зачем? - недоумевающе спросила она.
        - Надо научиться. Время нынче такое, - сказал Кувалда.
        Он забрал пистолет из тонкой ладошки, разрядил, показал, как заряжается, снова извлёк патроны, взвёл курок, нажал на спуск. Сухо щёлкнул боёк, и Агния взвизгнула от неожиданности. Кувалда усмехнулся.
        - Теперь ты, - сказал он и вернул револьвер сестре, предусмотрительно забрав патроны.
        Агния удивлённо посмотрела на брата, попыталась проделать всё то же самое, но забыла взвести курок. Кувалда показал ей снова, и на второй раз Агния всё сделала правильно.
        - Наводишь на противника, взводишь курок и стреляешь, - объяснил он.
        Кузина попробовала прицелиться, навела ствол на Кувалду. Тот мягко отвёл его в сторону, чувствуя, как растёт внутри раздражение. Тотчас же в голове пронеслись тысячи историй про случайно выстрелившее оружие, которое должно было быть точно-точно разряжено.
        - На людей никогда не наводи, даже в шутку, - твёрдо сказал он.
        - И-извини, - выдавила Агния.
        - У нас много врагов. Лучше направляй на них. Кстати, - произнёс Кувалда. - Когда тебя пытались похитить, ты что-нибудь запомнила особенное? Может, какие-то важные детали?
        Агния поёжилась, вспоминая ту холодную и ужасную ночь. Было видно, что ей неприятно вспоминать подробности и снова погружаться в тот стресс.
        - Нет, наверное. Не помню, - задумчиво протянула она.
        - У меня есть информация, что это могли быть сотрудники английской разведки, - произнёс Кувалда.
        Агния нервно засмеялась.
        - Что? Причём тут я? Какая ещё разведка, Слава, ты чего? - протараторила она.
        - Неважно, - вздохнул Краснослав. - Просто будь осторожнее. Да, и Антипку не подстрели, это наш человек. Истопник местный.
        - Ла-адно, - протянула кузина, явно не понимая до конца, что происходит.
        Кувалда задумался, стоит ли рассказывать кузине про революционеров-бомбистов. Впутывать её в опасность не хотелось, но Агния уже была в опасности, находясь в Петрограде.
        - А про революционеров ты знаешь? - спросил он.
        Агния настороженно посмотрела Кувалде прямо в глаза.
        - Только не говори, что ты с ними связался, потому что цесаревича ненавидишь, - тихо произнесла она.
        - Что? Нет, - улыбнулся Краснослав. - В ближайшие дни лучше из Гимназии не выходи. Особенно на центральные улицы. Мало ли что.
        - Не поняла, - сказала сестра.
        - Скоро что-то будет. Но пока не могу сказать точнее. Револьвер всегда с собой носи, даже в уборную, - сказал Кувалда.
        - Ты параноик, - фыркнула Агния, но Краснослав её перебил.
        - Живой параноик.
        Он постоял ещё мгновение, глядя на кузину, затем молча развернулся к двери.
        - Постой! - воскликнула Агния.
        Кувалда обернулся. Агния замялась на секунду, словно задумалась, стоит ли говорить то, что вертится у неё на языке.
        - Ядвига Грибовская была бы не против с тобой погулять. Пригласи её. Только я тебе ничего не говорила, понял? - быстро сообщила сестра.
        Краснослав вспомнил белобрысую соседку-сплетницу, задумался на секунду, оценивая риски. Это пошло бы на пользу его репутации в Гимназии, но пока все его мысли заняты совсем другими вещами.
        - Потом. Позже, - ответил Кувалда и скрылся за дверью.
        Он направился в мужское общежитие, в свою комнату. Час «икс» неумолимо приближался, но времени ещё было достаточно, и Кувалда решил потратить его с пользой. Как минимум, привести себя в порядок.
        Кувалда был старомоден, и на сражение обычно шёл, как на праздник, гладко выбритым, в чистой и выглаженной одежде. Будь такая возможность, то он пошёл бы в парадном мундире капитана Имперских ВКС. Но в этом мире Кувалда был всего лишь гимназистом. Пока что.
        В комнате, к облегчению Краснослава, никого не было, объясняться с князем ему решительно не хотелось. Кувалда бросил тужурку на кровать, снял кобуру, положил револьвер Галана на стол. Нужно было изучить оружие получше перед тем, как его применять.
        Краснослав разделся до пояса, умылся, походил по комнатке. Краем глаза увидел своё отражение в зеркале, остановился возле него. Это был уже не тот тщедушный полутруп, неделю назад очнувшийся от комы. В отражении Кувалда видел воина. Настоящего богатыря.
        Он схватил наплечную кобуру, надел прямо на голое тело, снова прошёлся перед зеркалом. Состроил несколько гримас, сложил руки на груди.
        - Да? Что? Это ты мне сказал? - произнёс Кувалда.
        Револьвер оказался в руке почти мгновенно. Недостаточно быстро для пилота Империи, но невероятно для гимназиста. Краснослав прищурился, глядя на своё отражение в зеркале. Вид весьма и весьма угрожающий. Револьвер вернулся в кобуру.
        - Ну как? Быстрей, чем ты. Сукин сын, - сказал он. - Ублюдок. Без глупостей, мразь. Ты это со мной говоришь?
        Он снова выхватил револьвер, представляя перед собой скользкого, мерзкого рептилоида. Так получалось гораздо лучше.
        - Со мной? - Кувалда огляделся по сторонам. - Чёрт возьми, а с кем ещё. Здесь только я. За кого ты меня держишь?
        Краснослав ещё несколько раз потренировался выхватывать оружие. Порой от скорости зависела жизнь, и умение выстрелить первым не раз спасало капитана.
        Часы пробили три часа пополудни. И пусть даже Никон Морозов сказал ему приходить вечером, выходить нужно было уже сейчас. Кувалда намеревался сначала установить наблюдение, рассмотреть каждого, кто будет заходить в этот дом, и только потом ломиться внутрь, в логово противника. Краснослав любил, когда опасность горячила кровь, а адреналин мчится по венам. Но и бездумно класть голову в пасть к тигру не намеревался.
        Глава 41
        До нужного места Кувалда добрался по-хитрому. Взял пролётку, доехал до центра, сел на трамвай, проехал две лишние остановки, и только после этого пешком добрался до Литейного. Он не исключал возможность слежки, и нужно было подчистить хвосты перед тем, как соваться к бомбистам.
        Пресловутый дом Брауна оказался четырёхэтажным доходным домом на несколько квартир, с чердаком и двускатной черепичной крышей. Рептилии знали, где обустраивать логово. Дом стоял как бы чуть в стороне от остальных, все подходы отлично просматривались из окон, а несколько выходов, несомненно, связанных между собой, оставляли неплохие шансы сбежать в случае внезапной облавы.
        Кувалда хотел было расположиться в каком-нибудь из домов напротив, но не успел. Никон Морозов окликнул его издалека, он шёл со стороны центра, неся в руке перевязанную бечёвкой картонную коробку из-под торта. Краснослава кольнуло подозрение, в коробке могло находиться что угодно. Но Кувалда всё равно помахал Морозову рукой и дождался, пока тот подойдёт поближе.
        - Я почему-то думал, что ты не придёшь, - улыбнулся Никон после крепкого рукопожатия.
        - Я же сказал, что приду, - произнёс Кувалда. - Надо было, наверное, к чаю взять чего-нибудь?
        Краснослав показал на коробку в руках Морозова, внимательно изучая его реакцию. Никон даже бровью не повёл. Похоже, и в самом деле, всего лишь торт.
        - Было бы неплохо, но и так сойдёт. Пришёл, да и ладно, - сказал он. - Пойдём?
        - Да, пошли, - сказал Кувалда, пропуская его вперёд.
        Они вошли в парадную, поднялись по крутой лестнице. Кувалда мысленно рисовал карту помещений, заранее планируя отход, и смотрел по сторонам, прикидывая, где может сидеть засада. По всему выходило, что засада могла быть где угодно. Краснослав чувствовал, что рептилии выкупили тут все этажи, все квартиры и помещения, всё вокруг буквально смердело их чешуёй, заставляя Кувалду невольно сжимать кулаки от злобы.
        Нужная квартира находилась на третьем этаже. Никон постучал затейливой морзянкой, и Кувалда постарался запомнить условный стук, тихо повторяя ритм про себя. Это могло пригодиться. Дверь открылась почти мгновенно, на пороге Кувалда увидел миловидную барышню в лёгком крепдешиновом платье кремового цвета, её каштановые локоны спускались чуть ниже плеч, а в ушах поблескивали бриллиантовые серьги. Краснослав подумал, что если рептилоиды здесь могут держать дворянок в качестве прислуги, то их власть почти безгранична. Будет сложно.
        Девушка приветливо улыбнулась обоим гостям.
        - Здравствуй, Никон. Ты сегодня не один, с другом? - произнесла она.
        - Привет, Исидора, - сказал Морозов, протягивая ей коробку с тортом. - Это Слава, тоже из Гимназии.
        - Кхм. Добрый день, - произнёс Кувалда.
        Проклятое тело Сычёва снова предало его, впрыснув дозу адреналина в кровь при виде девушки. Сам Кувалда никак не отреагировал на глубокое декольте, из которого почти выпрыгивали роскошные груди Исидоры, это тело Славика попыталось отреагировать рефлекторно. Но Краснослав, как и всегда, сумел обуздать несчастный организм Сычёва.
        - Проходите, - мурлыкнула девушка. - Ещё не все собрались.
        Никон вошёл первым, следом зашёл Кувалда, стараясь вычленить максимум доступной информации. Они оказались в длинном коридоре-прихожей, квартира оказалась как минимум пятикомнатной. Всё выглядело дорого и богато, начиная от дубового паркета и обоев на стенах, заканчивая резной мебелью и фурнитурой. Обувь стояла стройными рядками вдоль стены, и Кувалда заметил среди неё как дорогие туфли из крокодиловой кожи, так и заношенные боты производства местных фабрик, похоже, что народ здесь собирался самый разный, отринув классовые различия.
        Исидора проводила их в зал, в котором уже собралось достаточно много народа. Кувалда понял, что сильно недооценил возможное количество бомбистов, особенно, если собрались ещё не все. Было довольно шумно, все общались между собой, смеялись и шутили, кто-то курил возле распахнутого окна, кто-то вальяжно сидел на широком диване, тихонько пел граммофон. Царила атмосфера обычных дружеских посиделок, а не тайного собрания секретного общества революционеров.
        Морозов увидел компанию знакомых, подошёл, поздоровался, представил Кувалду. Краснослав представился в ответ, выслушав несколько имён, которые тут же вылетели у него из головы. Знакомые Никона так же быстро потеряли к нему интерес, продолжив дискуссию о важности ежедневного использования зубной нити. Судя по одеждам и манерам, это были мелкопоместные дворяне и разночинцы.
        Публика здесь и в самом деле собралась самая разнообразная, но пересекались компании слабо, стараясь держаться поближе к себе подобным. Кувалда увидел нескольких нахмуренных рабочих в кепках и засаленных куртках, которые сидели в углу, искоса поглядывая на всех остальных, заметил студентов, голодных и бледных, которые громко обсуждали предстоящие экзамены и преподавателей. Были и девушки, кроме Исидоры, немного, но были, некоторые глазели на богатеньких дворян, некоторые тихо сидели и ждали.
        Кувалда нашёл свободное кресло в углу зала, рядом с поющим граммофоном, и уселся туда, оставив Морозова в компании его знакомых. Граммофон похрипывал и громко шуршал, но песню про ямщика всё равно было приятнее слушать, нежели занудные рассуждения о стоматологии. Он сидел, разглядывал людей и размышлял, что могло заставить таких разных персонажей собраться здесь вместе, тратить выходной день, зачастую единственный, на то, чтобы послушать сладкие речи какого-то замаскированного рептилоида. По всему выходило, что этот рептилоид просто говорил всем то, что они хотели услышать. И это, к сожалению, работало.
        А ещё в зале было довольно много обычных горожан, по которым было заметно, что они никак не связаны с подпольем и революционной деятельностью. Какие-нибудь экзальтированные дамочки, увлёкшиеся вдруг социализмом и желающие послушать настоящий самиздат, или старички, желающие горячо подискутировать, попусту сотрясая воздух. Краснослав понял, что если начнётся заварушка, то стрелять придётся крайне аккуратно и точно. Лишние жертвы ему не нужны.
        Обзор ему вдруг перекрыла внушительная грудь Исидоры, почти выскакивающая из глубокого декольте. Девушка наклонилась к нему и смущённо улыбнулась.
        - Слава, верно? Вы же не заняты? Поможете мне? - произнесла она.
        Кувалда был настоящим джентльменом. Он не привык отказывать девушкам в беде.
        - Что случилось? - спросил он.
        Исидора взяла его за руку, Кувалда встал. Рука у неё оказалась мягкой и тёплой. Она повела его на кухню, и Краснослав заметил злые и завистливые взгляды некоторых гостей.
        На кухне они оказались наедине. Капитан увидел стоящие на столе чашки и блюдца, на которых лежали сладости. Тут же, рядом, стояла коробка из-под торта.
        - У нас здесь нет слуг, - смущённо улыбнулась девушка. - Мы стараемся всё делать сами, как учит Вольдемар Илларионович. А я такая неловкая!
        - Бросьте, Исидора, - сказал Краснослав. - Я помогу. Что нужно сделать?
        Девушка вручила ему огромный, угрожающего вида нож.
        - Поможете мне нарезать торт? - спросила она. - Я боюсь порезаться.
        - Конечно, - произнёс Кувалда, пальцем пробуя лезвие на остроту.
        Исидора начала разливать чай по маленьким кружечкам, и Кувалда удивился внезапной атмосфере уюта, воцарившейся на кухне. Он-то пришёл в этот дом резать рептилоидов, а в итоге нарезает тортик к чаю. Он разрезал бечёвку, раскрыл коробку. Внутри покоился высокий торт из красных бисквитов, Никон не поскупился на угощение.
        - Ой, это же красный бархат, мой любимый! - воскликнула Исидора и протянула изящный пальчик к посыпке.
        Кувалде пришлось легонько шлёпнуть её по пальцам.
        - Потерпите, Исидора. Скажите лучше, а Вольдемар Илларионович это кто? - будто невзначай спросил Кувалда, отрезая очередной кусочек.
        - Это наш вождь и учитель. Он очень умный, - ответила девушка, чуть обиженно, но Краснослав видел, что на самом деле она не затаила на него зла.
        - Интересно с ним познакомиться, - сказал он.
        - Он скоро будет, - сказала Исидора. - Ой, а вот же и он!
        Кувалда обернулся. На пороге кухни стоял маленький плешивый мужичок в затёртом пиджаке.
        - Здгаствуйте, - картаво произнёс он и прошёл к столу.
        Вольдемар Илларионович потянул пальцы к посыпке торта. Кувалде пришлось шлёпнуть его по пальцам.
        Глава 42
        Вождь и учитель покорно убрал руки от торта.
        - Левский, Вольдемаг Иллагионович, - представился он, и протянул ладонь для рукопожатия.
        Но Кувалда никогда не жал руки рептилиям и не собирался. Он сделал вид, что усердно нарезает торт и не заметил его руки.
        - Слава, - представился он, стараясь не смотреть рептилоиду в лицо.
        Вместо этого Краснослав посмотрел на девушку, которая почему-то светилась обожанием при виде этого тщедушного мужичка, больше похожего на великовозрастного сельского дурачка, нежели на вождя и учителя.
        Вольдемар Илларионович поспешно убрал руку за голову, делая вид, что почёсывает плешь. Он выглядел нелепо, но смеяться Кувалде не хотелось. Капитан знал, насколько опасны эти твари. И радовался втайне, что у него в руке острый нож, а под мышкой - крупнокалиберный револьвер.
        - Пойдёмте? - прощебетала Исидора. - Все наверняка уже заждались.
        Рептилоид растянул губы в притворной улыбке.
        - Да, да, Исидогочка, позвольте я вам помогу, - прокартавил Левский и схватил поднос с чашками, едва не расплескав налитый чай.
        - Нет-нет, что вы, я сама, - Исидора настойчиво забрала поднос и убежала в зал.
        Левский почему-то окинул Кувалду долгим изучающим взглядом и вышел следом. Краснослав спрятал нож за пазуху и взял поднос со сладостями.
        Зал мгновенно затих, стоило только Левскому показаться в дверях, один лишь граммофон продолжил хрипло надрываться про ямщика.
        - Здгавствуйте, товагищи! - тепло улыбнулся вождь, и толпа вдруг разразилась аплодисментами, будто рептилоид сказал что-то невероятно умное и важное.
        Кувалда с подносом протиснулся мимо Левского, прошёл к столу, где Исидора уже расставляла чашки.
        - Спасибо, Слава, - она улыбнулась ему, захлопав длинными ресницами.
        Краснослав коротко кивнул и отошёл. Он хотел было вернуться на своё место у граммофона, но обнаружил, что оно уже занято каким-то студентиком. Пришлось отойти к подоконнику и устроиться там. Он решил пока не отсвечивать, подождать, когда рептилия выдаст какую-нибудь информацию. По-хорошему, нужно было бы изловить рептилоида где-то отдельно от всех и допросить с применением полного набора специальных средств, но пока это не представлялось возможным.
        Исидора подошла к нему с чашкой чая, протянула, мило улыбаясь. Чай Кувалда взял, но пить не собирался. Неизвестно, на чём он заварен, и что вообще может быть туда добавлено. Он вполне допускал, что рептилоид опаивает свою паству наркотиками.
        - Благодарю, - сказал Краснослав и сделал вид, будто пробует чай.
        Только после этого девушка ушла, и подозрение Кувалды только усилилось.
        - Догогие дгузья! - картавил Левский. - Товагищи! Мы все собгались тут для одной цели! Постгоить лучшее общество, общество без пгедгассудков, негавенства, неспгаведливости!
        Кувалда с трудом сдержал длинный зевок. Популистская муть пролетала мимо его ушей, но на собравшихся здесь действовала безотказно, как валерьянка на дворовых кошек. Зрители ловили каждое слово своего вождя и учителя, кто-то быстро записывал карандашом в блокноте, надеясь оставить мудрость Вольдемара Илларионовича потомкам.
        Почти после каждой реплики вождя зал рукоплескал, и Краснослав был вынужден аплодировать вместе со всеми, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но он заметил, что далеко не все присоединялись к бурным овациям. Некоторые просто слушали и выжидали.
        Рептилоид умело раскачивал толпу, заводил сладкими речами и лживыми обещаниями, использовал простейшие логические трюки и многосоставные софизмы, опутывая своих зрителей паутиной лжи.
        Кувалда молча ждал, отчаянно борясь с желанием выхватить револьвер и прострелить рептилии голову, чтобы Левский, так сказать, напоследок пораскинул мозгами.
        - Тойко эйектйификация всей стганы и установление кйепкой советской власти позволит нам постгоить счастливое светлое будущее! - Левский картавил всё сильнее, речевой аппарат рептилии не справлялся с русской речью.
        - Позвольте, Вольдемар Илларионович! - седой дедушка в очках-пенсне поднял руку, перебивая вождя. - Разве Государь не повелел разработать план электрификации? В Малороссии строятся плотины гидроэлектростанций, а в Волхове электростанция уже работает!
        Кувалда заметил, как блеснули нечеловеческой злобой узкие глаза рептилоида, а губы растянулись в ужасном подобии добродушной улыбки.
        - Вы говойите пго Волхов, но мы все знаем, что эйектгичества там пгоизводится необычайно мало! И всё оно уходит на беспойезную ийюминацию для увеселения цагя! - взвизгнул Левский. - А вы тойко пгедставьте, чего могло бы достичь госудагство, если бы в каждом доме было эйектгичество! Каких высот достигла бы пгомышленность!
        Громыхнули бурные аплодисменты, сконфуженный дедушка умолк и сел на место, мудро предпочитая не вступать в полемику.
        Рептилоид всеми способами подводил публику к нужным ему выводам, мягко и незаметно подталкивая людей к мысли, что сейчас, с царём, они живут плохо и несчастно, а потом, без царя, будут жить хорошо. Обычная схема рептилий для дестабилизации обстановки, так гораздо проще захватывать власть. Затем запудрить людям мозг сладкими речами о равенстве и братстве, а потом расстрелять всех несогласных и снимать сливки. Повторить по необходимости.
        Больше всего, как водится, страдают при этом обычные люди. Как простые работяги, за которых якобы и сражаются бомбисты, так и сами фанатики, которых сперва дрессируют подрывать себя гранатами и бомбами во имя чего-то светлого, а потом объявляют врагами народа и предателями революции.
        Кувалда молча сжимал кулаки и ждал, стараясь убедить себя, что он находится на задании и не имеет права его провалить. В какой-то степени так и было, агенты Третьего Отделения ясно дали ему понять, что лучше бы ему вычислить бомбистов, да поскорее. Спровоцировать их, заставить выйти на улицы, раскрыться. Взбаламутить всю эту грязь.
        - Поднять массы! Пгивлечь кгестьянство! Пголетагиат! Судьба йеволюции в наших гуках! - выкрикивал Левский, размахивая одной рукой, словно дирижёр, управляющий беснующейся толпой революционеров.
        Здесь, в зале, уже не было отдельных кружков и групп, только одна крепко спаянная революционная масса, напрочь утратившая способность критически мыслить. Готовая на любые действия, на любое, даже самое страшное, преступление, стоит только Вольдемару Илларионовичу отдать приказ.
        Кувалда посмотрел прямо на рептилоида, который упивался властью, открыто наслаждался всеобщим обожанием, купаясь в нём, будто в солнечных лучах.
        - Вольдемар Илларионович, позвольте вопрос? - произнёс Краснослав, пробираясь чуть ближе к оратору.
        - Слушаю вас, юноша! - бодро отозвалась рептилия.
        - Есть у вас какой-нибудь конкретный план действий? Как добиться справедливости? - прикидываясь восторженным дурачком, спросил Краснослав.
        - Отнять всё и поделить! - выкрикнул кто-то из задних рядов, похоже, что кто-то из простых рабочих.
        Гул поддержки прокатился по залу, словно морской прибой. Даже дворяне, у которых, собственно, и нужно было отнимать, поддержали этот лозунг.
        - А у царя как отнять? Он не отдаст! - возразил Кувалда.
        Толпа угрожающе загудела, Краснослав сумел разобрать в общем гомоне довольно ясные призывы.
        - Пгавильно замечено, юноша, пгавильно! - улыбнулся Левский. - Агхиважная задача!
        Кувалда затаил дыхание вместе со всеми остальными. Конкретики, разумеется, он и не ждал, такие акции планируются совсем иначе и другим составом, но кое-какую полезную информацию можно было бы вычленить.
        - Самодегжавие должно быть устганено! Власть должна пгинадлежать нагоду! - Левский дополнял каждую реплику резким взмахом руки. - Мы должны боготься любыми методами и способами, задушить пгоклятую бугжуазию!
        Кувалда зыркнул по сторонам, пытаясь увидеть в толпе тех, кто не был согласен с речью вождя. Здесь наверняка не только он имел связи в Третьем Отделении. Ну и просто ему хотелось видеть, что не все одурманены речами рептилии.
        - Если нам понадобится, мы пойдём на всё! - воскликнул рептилоид. - Постгоим новый миг, без господ и цагей!
        - А с Его Императорским Величеством что делать-то? - спросил Кувалда.
        - Убить! - выкрикнул рептилоид, наконец вскрывая свои истинные замыслы.
        Глава 43
        Кувалда замер, услышав признание рептилии. Толпа разразилась криками радости. Левский принял горделивую позу, какую обычно принимают душевнобольные, донося до мира свой навязчивый бред.
        И только несколько невзрачных мужчин в одинаковых костюмах одновременно выхватили револьверы. Вместе с этим в зал вломились полицейские, тут же начиная вязать самых неудачливых революционеров.
        - Всем оставаться на местах, Третье Отделение! - голос, усиленный магией, прокатился по залу, отражаясь от стен и оглушая каждого, кто находился внутри.
        - Это провокатор! - раздался чей-то голос над ухом Кувалды.
        Его тут же толкнули, не давая выхватить пистолет. Кто-то из агентов пальнул в воздух, на головы посыпалась штукатурка, началась паника и давка. Все устремились к выходам, зал наполнился криками и бранью.
        - Руки за голову! Стоять! - грубые окрики агентов звучали где-то позади, Кувалда не мог разглядеть их в толпе.
        Зато он видел, как рептилоид, нелепо придерживая полы пиджака, пытается скрыться через другую дверь. Кувалда ринулся следом, расталкивая локтями толпу. Попадаться агентам было никак нельзя, арест в его планы не входил.
        Поэтому Краснослав выхватил револьвер из кобуры, повернулся и несколько раз выстрелил поверх голов в сторону полицейских, после чего рванул следом за Вольдемаром Илларионовичем.
        В доме Брауна воцарился настоящий хаос. Полицейские винтили всех подряд, независимо от пола, возраста и чина, бомбисты прыгали из окон, пытаясь уйти от облавы, прятались под столы, выбегали в коридоры.
        Краснослав выбежал в один из многочисленных коридоров. К счастью, полицейских в нём не оказалось. Кувалда увидел, как мелькнуло вдалеке крепдешиновое платье Исидоры, и побежал туда. Он не сомневался - где Исидора, там и рептилоид, и решительно шёл следом.
        Где-то за стеной загремели выстрелы, завязалась перестрелка, похоже, кто-то из революционеров решил организовать сопротивление. Кувалда решил не встревать. Его миссия была важнее.
        Дом оказался настоящим лабиринтом. Тупики, проходные комнаты, лестницы, закутки, запасные выходы. И если для бомбистов, знавших эти коридоры, как свои пять пальцев, это служило во благо, а для полицейских, наоборот, затрудняло погоню, то для Кувалды бег по лабиринту был похож на лотерею, и неизвестно, что ждало его за новым поворотом. Он старался идти по следу рептилии, но в суматохе погони след то и дело терялся, и Краснославу приходилось полагаться только на интуицию.
        Он выбежал на лестницу, прислушался. Внизу слышались звуки борьбы и сдавленный мат, поэтому Кувалда побежал вверх по лестнице. Навстречу ему попался революционер, преградивший путь, рабочий в засаленной спецовке.
        - Ага, провокатор! Попался, гад! - прорычал он, и тут же попытался пнуть Кувалду в лицо тяжёлым ботинком.
        Краснослав увернулся, попытался схватить работягу, но тот, пользуясь преимуществом в высоте, схватился за перила и ударил Кувалду по рукам. Револьвер вывернуло из пальцев, и он упал на ступеньки рядом с перилами, угрожающе покачиваясь на самом краю и рискуя свалиться на самый низ.
        - Сука! Ненавижу! - зашипел рабочий и снова попытался пнуть Краснослава.
        Кувалде некогда было возиться с ним, но и убивать революционера не хотелось. Краснослав всегда считал, что людей, промытых пропагандой рептилоидов, ещё можно вернуть на истинный путь.
        Он сконцентрировал Живу на кончиках пальцев. Энергия запульсировала в такт с его сердцебиением, рискуя сорваться в любой момент, но Кувалда знал, что делает.
        - Хорс! - выкрикнул он, и энергия Живы проявилась в мире вспышкой ослепительно яркого света.
        Прикрыться революционер не успел. Он отшатнулся, закрывая глаза рукой, но уже ничего не видел. Кувалда быстро подобрал револьвер, сунул обратно в кобуру, пробежал мимо революционера, толкнув того плечом.
        - Через полчаса пройдёт, - сказал он напоследок.
        Сам он зажмурился и отвернулся ровно в тот момент, когда вспышка проявилась, как при броске светошумовой гранаты. В зависимости от количества вложенной энергии такая вспышка могла как ненадолго ослепить, так и выжечь зрение полностью, но Кувалда не собирался вредить простому рабочему. За полчаса его как раз найдут и арестуют полицейские, и этого было достаточно.
        Кувалда снова доверился интуиции и побежал ещё выше по лестнице. На этот раз интуиция его подвела. Два агента в штатском стояли у лестницы на чердак, и один уже карабкался наверх, пока второй прикрывал его с маленьким пистолетом в руках. Завидев Краснослава, агент тут же взял его на мушку.
        - Стоять! Руки за голову! - выкрикнул он.
        Второй агент обернулся, вгляделся в лицо Кувалды, но знакомы они не были.
        Краснослав остановился, медленно поднимая руки перед собой. Он видел, как дрожит палец агента на спусковом крючке, и не сомневался, что тот выстрелит, как только ему покажется хотя бы намёк на какое-то сопротивление. Здесь сегодня уже пролилась кровь, и агент без всяких душевных терзаний был готов лить её дальше.
        В голове Кувалды проносились тысячи мыслей и планов, но ни один из них не казался достаточно надёжным. В любом случае, Краснослав заранее стал разгонять Живу по энергетическим каналам.
        - Без глупостей, сопляк! - процедил агент, приближаясь к Кувалде и не переставая держать его на прицеле.
        Делать глупости Кувалда и не собирался. Наоборот, он планировал агентов перехитрить. Полицейские, пусть даже из тайной имперской службы, остаются полицейскими, а значит, будут действовать грубой силой.
        Жива сконцентрировалась на поверхности кожи, как тонкая невидимая плёнка. И когда агент подошёл на расстояние вытянутой руки, Кувалда начал действовать.
        - Чур! - выкрикнул он, обрушивая мощнейший удар на голову агента.
        Дважды хлопнули выстрелы, громкий металлический звон прокатился по подъезду. Второй агент спрыгнул с лестницы, выхватывая пистолет, но Кувалда уже взял его напарника в удушающий, прикрываясь его телом от пуль.
        Краснославу пришлось рассеять щит, поддерживать его оказалось слишком тяжело. Давненько он не ходил под пулями, и уж тем более, не отбивал их собственной Живой. Сплющенные кусочки свинца теперь обжигали кожу где-то под рубашкой, и Кувалда свободной рукой вытряхнул их, выпуская рубашку из-за пояса. И рубашку, и куртку теперь придётся покупать. С дырками от пуль они годились только на тряпки.
        - Отпусти его, парень! - второй агент держал Кувалду на прицеле.
        Но Краснослав не собирался совершать глупости. Он достал собственный револьвер и тоже взял агента на мушку.
        - Оружие на землю, - приказал он.
        Агент замялся. Он только что видел, как его напарник выстрелил дважды и попал, но этот странный гимназист стоит, как ни в чём не бывало, укрываясь агентом Третьего Отделения как живым щитом.
        - Брось пушку, я сказал, - произнёс Кувалда.
        Выполнять приказ агент не спешил. Кувалда взвёл курок.
        - Отпусти его! - выкрикнул агент, вскидывая револьвер, и в этот момент громыхнул выстрел.
        Кувалда пальнул в оружие агента, жёстко выбивая его из руки, рикошет свистнул прямо над ухом. Затем он с силой толкнул бесчувственное тело в сторону второго агента, и сам бросился врукопашную следом за ним. Оглушённый полицейский не ожидал такого исхода, и ботинок Кувалды врезался ему прямо в скулу, отправляя в долгое путешествие по миру снов. Первый агент, придушенный могучей рукой Краснослава, уже путешествовал там, так что напарники снова будут вместе.
        Капитан осмотрелся, перезарядил свой револьвер. Развороченный выстрелом наган подбирать не стал, столкнул вниз по лестнице, и он с громким звоном закувыркался по ступенькам. Второй наган Кувалда сунул в карман.
        Внизу по-прежнему слышались звуки выстрелов и крики. Кувалда собрался с духом и полез на чердак, всеми фибрами души чувствуя, что рептилия находится где-то там.
        Глава 44
        Люк на чердак был открыт, и ничего не предвещало беды, но стоило только Кувалде высунуть голову из люка, как прямо над ухом щёлкнул курок. Кувалда замер. Выстрел с такого расстояния прошьёт его голову насквозь, а подготовить Живу для того, чтобы поставить щит, он не успевал.
        - Пговокатог, - раздалось над ухом мерзкое шипение рептилии.
        - Нет, - ответил Кувалда.
        Он корил себя за то, что так глупо попался в ловушку рептилоида. Этого следовало ожидать, Левский мог раскусить его маскировку ещё там, на кухне.
        - Вольдемар Илларионович, нет, это же Слава! - прозвучал голос Исидоры.
        Ситуация становилась чуть лучше. По крайней мере, Исидора против его убийства. Значит, можно попробовать убедить обоих, а девушка могла бы в этом помочь.
        - Я не провокатор, - произнёс Кувалда. - Загляните вниз, там лежат два агента. Скоро их здесь будет ещё больше.
        Холодная сталь револьвера упёрлась ему в затылок, Левский склонился над люком, заглядывая вниз. Кувалда ощутил гнилостное дыхание рептилоида своей кожей и его передёрнуло от отвращения.
        - И пгавда, - задумчиво произнёс вождь. - Что ж, батенька, залезайте к нам. Похоже, пгоизошла чудовищная ошибка.
        Краснослав поднялся на чердак, закрыл за собой люк. Осмотрелся вокруг, потирая то место, куда только что упирался воронёный ствол револьвера.
        Чердак здесь был нежилым. Голубиный помёт густо усеивал всё вокруг, двускатная крыша низко нависала над головой, и приходилось чуть пригибаться, чтобы не биться лбом о стропила и балки. Полумрак слегка разгоняли солнечные лучи, пробивающиеся через слуховое окно.
        - Как же вы их так? - спросил Левский, опустив револьвер.
        Кувалда, впрочем, видел, что он может в любой момент вскинуть его и выстрелить, и это займёт не дольше секунды.
        - Родовая сила, - буркнул Краснослав, сразу отсекая лишние вопросы.
        - Пгелестно, пгелестно, - пробормотал рептилоид.
        - Слава, вы не ранены? - Исидора подскочила к нему, испуганно хлопая глазами.
        Кувалда ощупал себя, посмотрел на простреленную рубашку. Крови не было, но завтра там точно будет синяк.
        - Нет, Исидора, спасибо, - улыбнулся он.
        Девушка сама выглядела растрёпанной и уставшей, но, похоже, погони для неё были обыденностью.
        Краснослав прошёлся по чердаку, выискивая возможные пути отхода. Сходу ничего не придумывалось. Он осторожно выглянул в слуховое окно, оценивая обстановку. Дом оказался оцеплен, патрули внизу никого не впускали и не выпускали. Улица была запружена полицейскими каретами, а у самого входа даже тарахтел бронеавтомобиль, уродливый и угловатый, словно детская попытка изобразить машину.
        - Какие дальнейшие планы? - спросил Кувалда. - Ждать здесь нельзя, скоро агенты доберутся и сюда.
        - Вы пгавы, юноша, чегтовски пгавы, - произнёс Левский. - Нужно уходить.
        Исидора вдруг села на корточки, протиснулась под стропилами, едва не ложась на грязный пол, протянула руку куда-то в темноту, под самую крышу, где обычно не было ничего, кроме птичьих гнёзд и мусора.
        - Да где же она, - буркнула девушка, но буквально через мгновение вытянула на свет холщовую сумку.
        Левский нетерпеливо подскочил к ней и начал рыться в сумке, пока Исидора отряхивала платье от налипшего мусора.
        - Не пегестаю восхищаться вашей пгедусмотгительностью, Исидогочка! - картавил рептилоид, копаясь в содержимом её сумки. - Маскиговка - агхиважная вещь в деле геволюции!
        Рептилоид надел парик и накладную бороду, изменяя внешность до неузнаваемости и становясь похожим на обычного лапотного крестьянина, приехавшего в Петроград на заработки.
        - Будьте так любезны, отвернитесь, - смущённо попросила Исидора, когда рептилия закончила преображаться.
        Оба отвернулись. Платье Исидоры с едва слышным шорохом упало на пол, но Кувалда подавил в себе желание тайком повернуться и подглядеть за переодеванием девушки. Он даже удивился, что вообще почувствовал такое желание. Остаточное от Славика, не иначе. К удивлению Кувалды, Исидора переоделась достаточно быстро.
        - Я готова, - бодро отрапортовала она.
        Теперь Исидора выглядела не как благородная леди, а как студентка-суфражистка. Волосы она заколола на затылке в высокий пучок, и Кувалда не сомневался, что её заколка заточена до бритвенной остроты. Широкие брюки не стесняли движения, а кожаная куртка с чужого плеча свободно болталась на её фигурке.
        - Извини, для тебя ничего нет, - расстроенно сказала Исидора.
        Краснослав пожал плечами, показывая, что не особо огорчился.
        - Меня всё равно не знают в лицо, - сказал он.
        - Пога уходить, - произнёс рептилоид.
        И в этот же момент снизу постучали. Все трое встрепенулись, закрытый люк дрогнул от сильных ударов. Похоже, били прикладом или просто чем-то тяжёлым.
        - Открывайте! Мы знаем, что вы там! - раздался приглушённый голос.
        - Какой дальнейший план? - спросил Краснослав, медленно переводя взгляд с рептилоида на Исидору и обратно.
        Левский молчал, погрузившись то ли в раздумья, то ли в спячку. Похоже, бомбисты хотели уходить тем же путём, что и пришли, а на чердак залезли только за маскировкой. Кувалда тихо выругался и прошёлся по чердаку, выискивая пути к отступлению. Сидеть в осаде он не видел смысла.
        Краснослав снова выглянул в слуховое окно, высовываясь почти по пояс. План сложился мгновенно.
        - Сюда, за мной! - приказал он. - Быстрее!
        Исидора схватила учителя за рукав и потащила за собой. Сумку с одеждой она отпихнула куда-то обратно в темноту.
        Люк дрожал под ударами, гулкий звук и хруст дерева прокатывались по чердаку равномерными волнами.
        - Полезайте! - скомандовал Краснослав.
        Исидора отшатнулась.
        - Мы разобьёмся! - воскликнула она.
        Кувалда снова высунулся наружу.
        - По карнизу! Вот туда, направо, там пожарная лестница! - показал он. - Я сразу за вами!
        Девушка вылезла первой, нащупала носочками туфель узкий карниз и замерла, не в силах сделать следующий шаг.
        - Я не могу! - всхлипнула она.
        Люк затрещал всё сильнее, удары участились.
        - Лезь быстгее, глупая девка! - прошипел рептилоид.
        Левский держался за оконный проём, приплясывая на месте от нетерпения. Кувалда положил тяжёлую руку ему на плечо.
        - Будешь дерзить - останешься здесь, понял? - произнёс он.
        Рептилоид посмотрел на Кувалду с затаённой злобой, но ничего не ответил. Исидора наконец смогла пересилить себя и полезла по карнизу, рептилоид ловко выскользнул следом за ней.
        Агенты наконец-то смогли выбить замок, крышка люка подскочила вверх. Кувалда достал наган и пальнул поверх люка, едва там показалась чья-то голова. Агент в тот же миг нырнул обратно, а Краснослав выиграл ещё несколько секунд времени. Главное, чтобы полицейские не забросили сюда гранату. Иначе Кувалде несдобровать.
        Он высунулся из окна. Исидора и Левский медленно продвигались по карнизу, гораздо медленнее, чем хотелось бы. Краснослав ещё несколько раз выстрелил в сторону люка и сам выскочил наружу.
        Узкий и шаткий карниз прогнулся и жалобно заскрипел. Кувалда отчаянно надеялся добраться до пожарной лестницы раньше, чем агенты начнут стрелять по ним из окна.
        Его надежды не оправдались вдвойне. Полицейские заметили их с земли.
        - Вот они! Стреляйте! Огонь! - раздался снизу далёкий приказ, и на улице раздались пистолетные выстрелы.
        Пуля прожужжала над ухом и выбила кирпичную крошку из стены, совсем рядом с головой Краснослава.
        - Быстрее! - приказал Кувалда, прижимаясь к стене.
        Очень сильно хотелось столкнуть рептилоида вниз, но он знал, что это никак не повредит рептилии. Только лишит самого Кувалду возможности раскрыть их тайные планы.
        Исидора наконец достигла пожарной лестницы. Страх снова сковал её. Она только перекинула одну ногу через металлические перила, как вдруг пуля ударила по лестнице и с громким звоном отрикошетила куда-то вниз. Девушка закричала, потеряла равновесие и едва не упала, повиснув одной ногой на перилах. Подняться и ухватиться руками ей не хватало сил.
        Вольдемар Илларионович быстро перепрыгнул на лестницу, хищно улыбаясь. Он ещё не избежал ловушки, но чувствовал, что свобода близко.
        - Помоги мне! - закричала Исидора, протягивая руки к вождю и учителю.
        Над её головой снова просвистела пуля.
        - В деле геволюции слабым не место. А геволюция в белых пегчатках не делается, - прошипел рептилоид. - Гад был познакомиться, Исидога.
        Кувалда, скрипя зубами, смотрел, как рептилия убегает вниз по лестнице, но не мог ни выхватить револьвер, чтоб застрелить гадину, ни прыгнуть на лестницу, чтобы помочь Исидоре. Он медленно продвигался по карнизу.
        Глава 45
        Исидора висела вниз головой на перилах пожарной лестницы на высоте четвёртого этажа. Краснослав полз по карнизу, пока пули свистели и щёлкали о кирпичи рядом с ним.
        - Держись! - крикнул он.
        - Я не могу! - воскликнула Исидора.
        Ветер трепал её волосы, куртка сползла куда-то почти на шею, девушка тщетно пыталась подтянуться и ухватиться за перила, но у неё не хватало сил.
        - Вот они! - раздался голос агента с чердака, и из слухового окна осторожно высунулся полицейский с оружием наперевес.
        Кувалда наконец добрался до лестницы и осторожно спрыгнул с карниза на площадку, стараясь не задеть Исидору.
        - Хватай руку! - приказал он, придерживая девушку за колено.
        С чердака по ним открыли огонь, Кувалде пришлось достать наган и несколько раз пальнуть в ответ, чтобы агенты засели в укрытии. Исидора наконец смогла ухватиться за его руку, и Краснослав рывком поставил её на ноги.
        - Бежим отсюда, - сказал он, не обращая внимания на её слёзы.
        Исидору трясло от испуга, унижения и предательства, но она нашла в себе силы последовать за Кувалдой. Они бежали по шатким металлическим ступенькам, Краснослав на бегу перезаряжал револьвер.
        Рептилоид уже сбежал, каким-то чудом ускользнув от патрулей на земле, но Кувалда чувствовал, что их с Исидорой внизу уже ждали. Когда они спустились до второго этажа, лестница внезапно закончилась. Обычно на этом месте ставился люк, из которого спускалась выдвижная лесенка, но сейчас она валялась на земле, а место крепления было рассечено чем-то неимоверно крепким и острым. Левский сделал всё, чтобы погоня отстала.
        Кувалда замер у обрыва, быстро огляделся. Второй этаж не так уж и высоко, но Исидора не спрыгнет. Идея пришла моментально.
        - Хватайся за меня, - приказал он, выхватывая из-за пазухи здоровенный кухонный нож, на котором ещё оставались налипшие кусочки торта.
        Оставалось только надеяться, что нож окажется достаточно крепким.
        - Что ты собрался делать? - выдохнула она.
        - Хватайся, - прорычал Кувалда, не желая тратить время на споры.
        Исидора обняла его за шею и зажмурилась, капитан почувствовал её жаркое дыхание на своей щеке. А потом он со всей силы вонзил нож в кирпичную кладку по самую рукоять и спрыгнул вниз, пропахав в стене глубокую борозду. Нож тут же пришёл в негодность, и Кувалда не стал доставать его из кирпичей.
        - Бежим, - сказал он.
        Исидора нехотя разомкнула объятия, Краснослав на всякий случай достал револьвер.
        - Держите их! Они тут, внизу! - раздался крик из-за угла.
        В переулок забежали трое агентов, и Кувалда тремя меткими выстрелами выбил оружие у них из рук. Он тут же схватил Исидору за руку и побежал прочь, оставляя оглушённых законников за спиной.
        Пронзительно зазвучал свисток городового, резанув по ушам словно визгливый ребёнок. Беглецы петляли по закоулкам, среди мусорных куч и заборов, улепётывая от погони. Найти и догнать рептилоида Кувалда даже и не надеялся.
        - Сюда! - воскликнула Исидора, показывая на один из сквозных подъездов многоквартирного дома.
        Громыхнула тяжёлая дверь за их спинами, старушка-консьерж вскочила, крестясь от страха, когда они пролетели мимо её поста, чтобы тут же выскочить на улицу, заполненную прохожими.
        Они тут же напоролись на дородного усатого городового, который, несмотря на свой неспортивный вид, отреагировал моментально. Городовой широко расставил руки, пытаясь поймать Кувалду в захват, но Краснослав толкнул его плечом, словно заправский хоккеист. Прохожие глазели и обсуждали, показывали на них пальцами, кто-то закричал про вора, и беглецы снова свернули во дворы.
        - Слава… Я не могу больше… - задыхаясь после долгой пробежки, произнесла Исидора.
        Погоня осталась где-то позади, Краснослав неплохо запутал следы, но переполох они подняли нешуточный. Крики и свист до сих пор доносились со стороны дома Брауна. Кувалда принял решение временно залечь на дно, и вместе с Исидорой они забежали в тесную дворницкую, которую он тут же запер изнутри.
        Для двоих здесь места было немного, большую часть дворницкой занимала маленькая печка-буржуйка, возле которой кое-как помещался узкий топчан. В углу, возле двери, стройной кучей стояли мётлы и лопаты.
        Исидора села на топчан и обхватила себя руками за плечи, пытаясь отдышаться и успокоиться. Кувалда сел рядом, внимательно прислушиваясь к происходящему на улице.
        Он отсоединил скобу своего револьвера, вытянул ствол с барабаном, вытряхнул стреляные гильзы, прокрутил барабан. Неспешно зарядил новые патроны, с громким щелчком вернул барабан на место. Система заряжания у револьвера Галана оказалась не самая удобная, но крупный калибр оказался весьма убедительным аргументом.
        Девушка покосилась на него, посмотрела, как он убирает пистолет обратно в кобуру под мышкой.
        - Т-ты… Не слишком похож на простого гимназиста, - тихо сказала она.
        Кувалда пожал плечами.
        - Ты всё-таки провокатор? - сдавленно спросила она и напряглась всем телом, будто от этого ответа зависела её жизнь.
        - Нет.
        Краснослав достал трофейный револьвер, откинул защёлку с барабана, не торопясь покрутил его, вытряхивая гильзы одну за другой. Наган оказался тоже не слишком удобным в перезарядке. Патронов под наган у него не осталось, поэтому он просто вывалил стреляные гильзы в карман, а сам револьвер сунул отдельно.
        Исидора молча смотрела, как он проверяет оружие, затем вдруг громко всхлипнула и заплакала. Кувалда посмотрел на неё, не зная, что предпринять.
        - Т-ты… Меня убьёшь, да? - не переставая плакать, спросила Исидора.
        - Нет, - ответил Кувалда.
        Он сел рядом с ней на топчан и неловко приобнял девушку одной рукой, надеясь хоть как-то успокоить её и остановить нескончаемый поток слёз. Исидора тут же уткнулась лицом в его плечо. Краснослав почувствовал, как её слёзы насквозь промочили его куртку и рубашку.
        - Слава… Что мне делать, Слава… - пробормотала она. - Я ему верила…
        - Зря, - сказал Кувалда.
        - Верила в революцию, в общее дело… - всхлипнула Исидора.
        Краснослав тихонько погладил её по голове.
        - Участвовала во всех акциях, агитировала… - грустно продолжала она. - И вот так вот…
        - Змеям верить нельзя, - произнёс Кувалда.
        - Да, было в нём что-то такое…
        - Когда он собирался убить императора? - прямо спросил капитан.
        Исидора замолчала и отстранилась.
        - Ты всё-таки провокатор, - дрожащим голосом сказала она.
        - Нет. У меня есть свои причины не любить правящий дом. И есть причины не дать Левскому их убить, - ответил Краснослав.
        - Теперь уже и не знаю, когда, - тихо сказала она. - Многих сегодня арестовали.
        Кувалда хмыкнул. Если рептилия назначила место и время, то уже не отступит. Зеленокожей твари плевать на аресты и смерти своих людей, для неё это только расходный материал. А если Левскому удалось сбежать из лап Третьего Отделения, то покушение состоится, чего бы это ему ни стоило.
        - Он не отступит, - произнёс Кувалда.
        - Завтра днём, в полдень, - выдохнула Исидора. - На проспекте, возле дворца, царь поедет с кортежем. Его закидают бомбами.
        Краснослав кивнул. Чего-то похожего он и ожидал. Вчера, значит, он попал прямо на генеральную репетицию, а завтра будет основное шоу. Вряд ли там будет лично Вольдемар Илларионович, но поприсутствовать там нужно обязательно. Такое пропускать нельзя.
        Он крепко задумался. Стоит ли спасать императора? С одной стороны, грядущий кризис власти мог бы легко вытолкнуть Кувалду на самый верх пищевой цепочки. С другой стороны, Кирилл Романов на троне… Придётся устранять и его, а это будет непросто, учитывая, насколько бдительны будут агенты после убийства. Нет, пожалуй, живой царь для Кувалды оказывался более выгоден.
        - Ты тоже участвуешь? - спросил Краснослав.
        Исидора пожала плечами.
        - Похоже, уже нет.
        - Тебе надо залечь на дно, - сказал Краснослав. - Есть куда податься?
        Девушка шмыгнула носом.
        - Нет. Уже нет.
        - Понял, - ответил Кувалда. - Что-нибудь придумаем.
        Глава 46
        В дворницкой они просидели ещё несколько часов, пока Кувалда не посчитал, что пора выходить. На улице уже начало смеркаться, переполох давно затих и успокоился, город снова зажил своей обычной жизнью.
        Беглецы выскользнули наружу, Краснослав осмотрелся по сторонам, выискивая полицейских, агентов в штатском или обычных соглядатаев. На всякий случай они с Исидорой поменялись куртками, и на Кувалду чёрная кожанка села как влитая. Девушка ещё и сменила причёску, заплетя волосы в косу. Не то, чтобы их внешность сильно переменилась, но случайный свидетель не обратит внимания.
        - Идём не торопясь, просто прогуливаемся, - сказал он.
        Исидора взяла его под локоть, и они медленно вышли на улицу, где моментально влились в людской поток из таких же парочек, одиноких клерков, возвращающихся со службы, праздных студентов и жриц любви.
        - Куда мы идём? - тихо спросила она.
        - Пока что просто уходим подальше, - так же тихо ответил Краснослав.
        Нужно было покинуть этот квартал, убраться подальше. Здесь всё ещё могли пастись агенты Третьего Отделения. Кувалда хорошо представлял себе их упрямство, и понимал, что они перероют всю округу в тщетных поисках.
        Выйти же они могли только в одном направлении, все остальные легко перекрывались. Петроград, изрезанный многочисленными речками и каналами, через которые тянулись дюжины мостов, проще простого перекрывался на этих самых мостах. Недаром почти возле каждого моста стояла будка городового. Ну а разослать ориентировки и приказ хватать всех мало-мальски похожих личностей - дело нескольких минут.
        Поэтому Краснослав шёл в сторону окраин, хоть это было и не совсем безопасно. Гопота и уголовники из городских трущоб не были для него проблемой. Нужно было где-то спрятать Исидору, и это уже тянуло на проблему. Кувалда мысленно перечислял места, где он мог бы оставить девушку. Он её спас, и теперь чувствовал за неё ответственность.
        Тащить её в Гимназию было бы максимально глупо. В Императорской Гимназии у Кувалды слишком много врагов, там полно лишних глаз и ушей, которые непременно донесут в компетентные органы. Даже если прятать Исидору не у себя, и не у сестры, а где-то на территории, хоть в той же кочегарке у Антипки. Нет, Гимназия отпадала сама собой.
        Было бы гораздо проще, будь у клана Сычёвых хоть какая-то недвижимость в столице. Но Кувалда про такую не знал, и очень сомневался, что таковая имеется. Опять же, если связь с революционеркой всплывёт в кругу семьи, Краснославу тоже не поздоровится, его могут отозвать обратно в поместье, закрыть под домашний арест и тому подобное. Семья тоже не должна знать.
        Они удалялись от центральных улиц, фонарей становилось всё меньше. Прохожие стали попадаться всё реже, простой люд предпочитал не ходить ночью по тёмным аллеям.
        Исидора вдруг оступилась на каком-то камешке, повиснув всем телом на руке Кувалды. Краснослав играючи удержал её.
        - Ты сильнее, чем кажешься, - смущённо улыбнулась она. - Ты где-то занимался?
        Кувалда кивнул и просветлел лицом, вот он, идеальный вариант, где можно спрятать девушку. Качалка Румянцева. Достаточно далеко от центра, в неблагополучном районе, куда полицейские заходят редко, за высоким забором. Там и без Исидоры хватало мутных личностей, которые, вполне возможно, тоже находились в розыске. Осталось только дойти до Псковской улицы через весь город, а ночью это было, мягко говоря, не так-то просто.
        Все извозчики давно разъехались по домам, а те запоздалые пролётки, изредка проезжавшие по улицам, довозили пассажиров и отправлялись отдыхать. А коммуникаторов, чтобы вызвать такси, здесь ещё не изобрели.
        Они вышли к трущобам, Кувалду кольнуло нехорошее предчувствие при виде обшарпанных стен, разбитых окон, дворов-колодцев и сквозных арок. Он потёр слипающиеся глаза, слишком много энергии за сегодня оказалось потрачено на драки и погоню. Ещё одну драку он мог бы и не осилить, но не показывал вида. Исидоре, наверное, было ещё хуже.
        Предчувствие Кувалду не обмануло. Сначала из темноты послышался хруст щебёнки под чьей-то подошвой, а потом их окликнули.
        - Эй, господа хорошие!
        - Ба, да это ж он с бабой! Ля какая!
        Исидора невольно прижалась к Краснославу посильнее, он почувствовал, как она задрожала всем телом. Ей стало страшно.
        - Слышь, парень, ты это, иди! А мы твою девчулю дальше проводим! - голоса, звучащие из темноты, постепенно приближались.
        Кувалда вздохнул.
        - Никак вы…, не научитесь… - произнёс он.
        Он вытащил револьвер из кобуры, в другую руку взял наган, взвёл курки. Характерные щелчки не спутать ни с чем, и местные бродяги тоже узнали звук и замерли в темноте.
        - Даю вам тридцать секунд, чтоб исчезнуть, - громко произнёс Кувалда. - Эй, ты! Сбоку не пытайся зайти, я тебя тоже вижу.
        Он направил капельку Живы в радужку глаз, чтобы они блеснули во тьме кроваво-красным. Оба револьвера он держал твёрдо, так, чтобы хулиганы видели.
        - Эй, не стреляй!
        - Всё, всё, уходим! Обознались мы! - наперебой заголосили местные, спешно ретируясь.
        Кувалда позволил себе улыбнуться уголком рта.
        - Но наган-то ведь разряжен, - тихо сказала Исидора.
        - Они ведь об этом не знают, - так же тихо ответил Краснослав.
        Он подождал, пока местные скроются в глубине дворов, убрал револьверы. С добрым словом и револьвером проблемы решались гораздо проще.
        Пешком до Псковской идти оказалось дольше, чем предполагал Краснослав, и когда они дошли, уже царила глубокая ночь. Кувалда нашёл знакомые ворота, постучал, особо ни на что не надеясь. Калитка была заперта, за дверью оказалась только тишина. Он постучал ещё, попробовал приоткрыть окошечко, безрезультатно. Только когда они уже собрались уходить, из-за калитки послышался раздражённый заспанный голос.
        - Кого ещё там черти носят?
        Окошко рывком сдвинулось в сторону, приоткрывая щель, из которой привратник пытался светить себе фонарём, чтобы разглядеть гостей. Кувалда прищурился от внезапного яркого света.
        - Дело есть, - сказал Краснослав. - Румянцев сказал заходить, если что. Вот, пришёл.
        - А-а-а… Чемпион, - ухмыльнулся привратник. Его жуткий шрам на лице перекосило, и Исидора отшатнулась в ужасе. - Ну давай, заходи.
        Калитка зловеще скрипнула во тьме.
        - Слава… Куда ты меня привёл?.. - проблеяла Исидора, сжимая его локоть.
        - Не бойся. Тут безопасно, - ответил он.
        Привратник мазнул по ним равнодушным взглядом и запер дверь, едва они переступили порог.
        - Есть кто из начальства? - спросил Краснослав.
        Самого Румянцева он, само собой, даже и не рассчитывал увидеть. Граф Румянцев жил в общежитии вместе с остальными учащимися.
        - Есть, там, - привратник неопределённо махнул рукой в сторону знакомого Кувалде подвала.
        Они спустились вниз, в качалку, где в самом разгаре кипели подпольные бои. В клетке дрались двое простолюдинов, и Краснослав невольно оценил их силу и скорость. Зрителей было немного, но при виде Кувалды они все повернулись к нему с приветственными криками, позабыв про бойцов на ринге. Исидора, хлопая глазами, рассматривала всё вокруг, Краснослав подошёл к скучающему букмекеру, пожал протянутую руку.
        - Решили подтвердить титул, вашбродь? - спросил тот.
        - Нет, - сказал Краснослав. - Помощь нужна, девочку заселить на пару дней, только без шума.
        Букмекер пожал плечами.
        - Не вопрос. Беглая? Его сиятельство в курсе? - поспешил уточнить он.
        - С его сиятельством я сам договорюсь. Не беглая, но лучше пока нигде не отсвечивать, - пояснил Кувалда.
        - Хорошо. Поживёт здесь, у нас, может, даже работа найдётся, если нужно, - сказал букмекер. - Никифор, подь сюды! Барышню поселить надо.
        Исидора нервно переводила взгляд с Кувалды на подбежавшего Никифора, который вальяжно обмахивался полотенцем. Краснослав повернулся к ней.
        - Не бойся. Тут никто не тронет. Говори, если что, мол, меня знаешь. Кто тронет - на лоскуты порежу, - сказал Кувалда. - Пару дней посидишь тут, потом решим.
        Букмекер нервно засмеялся одновременно с Никифором. Исидора кивнула, хлопая ресницами, и пошла вслед за проводником, напоследок оглянувшись на Краснослава. Тот стоял и глядел на бойцов, мутузивших друг друга на ринге под бодрые выкрики зрителей.
        Оставив девушку на попечение местных силачей, Краснослав решил отправиться в общежитие, хоть немного подремать перед тяжёлым новым днём. Понедельник обещался быть на самом деле тяжёлым.
        Ночной Петроград снова навис над ним угрожающей тёмной громадой, но Кувалда уже освоился и чувствовал себя здесь как рыба в воде. Он быстро шёл по узким переулкам и гранитным набережным, надеясь перехватить хотя бы полчаса сна. До Гимназии он добрался достаточно быстро, без приключений и непредвиденных остановок, перемахнул через забор. На входе в общежитие вахтёрша попыталась его остановить, но Кувалда молча прошёл мимо, не обращая внимания на возмущённое кудахтанье.
        Краснослав тихонько вошёл в комнату, чтобы ненароком не разбудить соседа, и рухнул на кровать прямо в одежде, мгновенно погружаясь в сон.
        Глава 47
        Он открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, но видел только размытые белые пятна. Когда ему, наконец, удалось это сделать, Кувалда с благоговением и ужасом узнал белый кафель Имперского Госпиталя и нависающий над кроватью автодок. Взгляд медленно перешёл вниз, и Краснослав увидел своё тело, опутанное датчиками, проводами и капельницами. Своё собственное тело.
        Кувалда поднялся с кровати, сорвал датчики, не обращая внимания на пронзительный возмущённый писк автодока, вытащил многочисленные иглы из вен. Сразу стало лучше. Он подошёл к раковине в углу, посмотрелся в зеркало, с трудом узнавая своё лицо. Но это было именно его лицо, капитана Краснослава Кувалды, пилота Имперских Военно-Космических Сил. Квадратная челюсть, мощные скулы, сурово сдвинутые брови. Все шрамы, полученные в боях с рептилиями, оставались на своих местах, даже самые мелкие и незначительные.
        Вот только вместо мундира - короткий больничный халат, с трудом сходящийся на широкой спине, а вместо уютного кресла пилота - узкая больничная койка.
        Он ущипнул себя, не веря в реальность происходящего. Не помогло. Краснослав вспомнил ещё одну технику сна, по которой можно понять, спишь ты или это реальность. Рептилии любили играть с иллюзиями, и каждый славянорусс обязан был знать эти техники. Кувалда подошёл к автодоку и вчитался в светящееся табло, на котором были зафиксированы показатели его организма. Надписи не расплывались и не перетекали одна в другую, значит, это не сон. Показатели тоже были в норме.
        Кувалда подумал, что, может быть, просто спал и видел причудливый сон про Петроград, дворянские роды, революционеров и Гимназию. Но тот мир был не менее реален, чем этот. Реальнее, чем любая симуляция.
        Он подошёл к двери, подёргал за ручку. Заперто. Непохоже, чтобы он был здесь под стражей, но находиться в этой стерильной чистоте дольше необходимого Кувалда не мог, и поэтому просто выбил дверь плечом.
        Пустой коридор встретил его запахом бинтов и медикагеля. Краснослав зашлёпал босыми ногами по пластиковому полу, пытаясь найти хоть кого-нибудь из персонала. Насколько он помнил устройство всех госпиталей, то на каждом этаже должен был дежурить минимум один врач.
        Все другие палаты на этаже оказались пусты. На каждой двери было по маленькому окошечку, и Кувалда заглянул в несколько, но никого не увидел. Его снова посетило ощущение нереальности происходящего. В конце коридора он всё-таки увидел пост дежурного, подошёл к нему. Прямо за столом спал мужичок в белом халате, на мониторе перед ним пестрели показатели телеметрии. Один из значков мигал красным, похоже, палата Кувалды.
        Краснослав легонько тронул его за плечо. Мужичок с криком подскочил, как ужаленный, утирая ниточку слюны с подбородка. Он уставился на Кувалду широко распахнутыми глазами, его губы задрожали.
        - Стоять, - приказал Кувалда, видя, что мужичок потянулся к коммуникатору. - Докладывай. Мне.
        - Г-господин капитан? Я-я лучше вызову ст-тарших, - заикаясь, произнёс он.
        Кувалда благосклонно кивнул, дозволяя медбрату вызвать начальство. Тот нажал кнопку, набрал какой-то длинный номер, ежесекундно сверяясь с памяткой у себя на столе.
        - Слушаю, - произнёс заспанный голос из коммуникатора, искажённый цифровыми помехами.
        - Он п-проснулся, - доложил медбрат.
        - Вылетаем, - ответил голос, который моментально взбодрился, едва заслышав эти слова.
        Кувалда побарабанил пальцами по высокой стойке, прошёлся туда-сюда по небольшому фойе. Мужичок не переставал пожирать его взглядом, глупо улыбаясь.
        - М-может, чаю хотите? - неловко спросил он.
        - Неси, - согласился капитан.
        Ближайшие полчаса Кувалда попивал чай, развалившись в удобном администраторском кресле. Неизвестность его не страшила. Наоборот, разжигала его любопытство.
        Раскрылись двери лифта, и в фойе зашла сразу целая делегация из адмиралов флота в парадных мундирах, врачей и учёных в белоснежных халатах, безопасников в чёрных костюмах. Кого-то Кувалда знал, кого-то нет, но в целом компания подобралась впечатляющая.
        Краснослав встал, сделал три строевых шага навстречу и исполнил воинское приветствие. Адмиралы вытянулись перед ним по струнке, как сопливые кадеты. Агенты СБ смотрели на него с нескрываемым интересом, учёные тихо шушукались, поглядывая на его босые ноги.
        - Здра жлаю, тащ гранд-адмирал! - гаркнул Кувалда, мгновенно принимая лихой и придурковатый вид перед старшими по званию.
        Гранд-адмирал исполнил воинское приветствие, а потом подошёл и пожал руку.
        - Вольно, капитан! - сказал он. - Вернее, майор!
        Новоиспечённый майор Кувалда не смог сдержать улыбки.
        - Мы уже и не думали, что ты очнёшься, - похлопал его по плечу адмирал. - Вот, поглядите! Настоящий орёл! Сам почти погиб, но задачу выполнил!
        - Война?.. - тихо спросил Краснослав.
        - Окончена! Победили, сынок, победили! - радостно воскликнул адмирал.
        Кувалда радоваться не спешил. В другом мире зеленокожие твари живут и здравствуют. Он, конечно, поулыбался и покивал всем, но он-то знал, что победа ещё не достигнута. И если рептилоидов не задушить там, в другом мире, есть возможность, что они вырвутся сюда. Вернутся, чтобы пройтись огнём и мечом по всем обитаемым мирам Вселенной.
        - Что со мной было? - спросил Кувалда у одного из учёных. Его он знал, это был изобретатель подпространственной аннигиляторной пушки, чудо-оружия Империи Славяноруссов.
        - Полагаю, остаточное воздействие зет-излучения, вызванное применением изделия в непосредственной близости от цели, - начал сыпать терминами изобретатель.
        - Я был в другом мире, - произнёс Краснослав.
        - Что? Нет, это невозможно, - фыркнул учёный. - Полагаю, это были галлюцинации.
        - Невозможно? Вы так же говорили про мою миссию, - холодно произнёс Кувалда. - Я был в другом мире. Рептилоиды тоже там были. Похоже, мы их не уничтожили. Только изгнали.
        Делегаты переглянулись, пожимая плечами и тихо переговариваясь.
        - Звучит как бред сумасшедшего! - надменно сказал учёный, и все остальные закивали, соглашаясь с таким вердиктом.
        - Наши исследовательские корабли проверили всё. Там не осталось ни одного живого рептилоида. Они нашли только твой корвет. И твоё тело. Ты был в коме, а проснулся только после экспериментального лечения, - пояснил другой учёный.
        Кувалда тихо выдохнул, понимая, что выходит из себя. Майор мысленно посчитал от одного до десяти и обратно, пытаясь успокоиться, но вышло не очень.
        - Где мой корвет? - попытался он сменить тему.
        - Здесь. Но ты никуда не летишь, майор, - сказал адмирал. - Тебе нужно долечиться.
        - Верните меня назад, - произнёс Кувалда. - Рептилий нужно уничтожить.
        - Куда? - не понял адмирал.
        - В другой мир, - ответил майор, стараясь держать себя в руках.
        - Это не-воз-мож-но! - выкрикнул учёный, словно объясняя отсталому ребёнку основы арифметики.
        Краснослав потёр переносицу, сделал глубокий вдох, а затем резко подскочил к изобретателю и взял его за грудки, поднимая над полом. Белый халат затрещал, но выдержал. Безопасники напряглись, схватились за ручные бластеры, но гранд-адмирал жестом остановил их.
        - Верни. Меня. Туда, - прошипел Кувалда прямо в лицо напуганному учёному. - А если я ещё раз от тебя услышу «невозможно», ты отправишься проверять, возможно ли вытащить голову из собственной задницы.
        - Н-нужны тесты! Эксперименты! - проблеял учёный.
        Майор аккуратно поставил его на место.
        - Уже лучше. Но недостаточно. Твою дивизию, просто пальни в меня из аннигиляторной пушки! - разозлился Кувалда.
        - Но тебя тогда расщепит на атомы, - хмыкнул адмирал. - Прости, сынок.
        Он сделал жест рукой, все делегаты отошли, и на Кувалду накинулись дюжие санитары, пытаясь упаковать его в смирительную рубашку.
        - Очень необычный случай ПТСР, - произнёс один из присутствующих докторов. - Он даже не подвергает сомнению свои галлюцинации.
        Санитары с двух сторон пытались скрутить Краснослава, но он упорно боролся, словно от этого зависела не только его жизнь. Безопасники выхватили бластеры и взяли его на прицел, но не более, в их инструкции не было приказа стрелять при сопротивлении санитарам.
        Кувалда вывернулся из цепких лап, сам схватил одного из санитаров, поднял над головой и швырнул в делегатов. Адмиралы, учёные и врачи повалились, как кегли, и Краснослав рванул к лифту, отчаянно надеясь, что лифт не защищён уровнем допуска.
        Безопасники открыли огонь, лучи бластеров промелькнули совсем рядом с головой майора. Двери лифта обзавелись несколькими новыми отверстиями с оплавленными краями, но Краснослав успел нажать кнопку и уехать вниз прежде, чем его настигнут.
        Лифт остановился в ангаре. Кувалда выбежал из него, не обращая внимания на удивлённые взгляды техников, осмотрелся в поисках своей «Победы». Любимый корвет стоял на стапеле, а вокруг него роилась целая армада ремонтных дронов, которые латали броню и чинили повреждённые сегменты.
        Краснослав подбежал к своему кораблю, консоль управления стапелем показывала, что ремонт не завершён. Майор попытался отменить его, остановить, но тщетно, система отказывалась взаимодействовать без нужного уровня допуска. Кувалда разъярился. Его кулак вспыхнул белым пламенем и обрушился на консоль управления. Консоль пискнула, дроны остановились, но стапель не отключился и не отпустил корабль. Майор подбежал к стальной колонне, обхватил её руками. Вздулись вены, мускулы напряглись тугими корабельными канатами, Краснослав изо всех сил пытался вырвать стапель вместе с корветом.
        Он почувствовал, как что-то рвётся внутри, жилы, напряжённые до предела, не могли больше выдерживать такую нагрузку. Кувалда собрал всю Живу и раскрутил её до предела.
        Колонна заскрипела и затрещала, корвет опасно накренился, но Краснослав только усилил нажим, рискуя уронить корабль со стапеля.
        Лифт открылся снова, из него высыпали сотрудники службы безопасности, беглым огнём из бластеров пытаясь достать Кувалду. Майор стиснул зубы и сделал последний рывок, наконец отсоединяя стапель от платформы.
        Краснослав тут же запрыгнул в кабину, чувствуя, как на него накатывает чудовищная слабость. Но отступать было уже поздно. Он запустил двигатель, слушая, как барабанят по броне выстрелы бластеров, проверил все системы. Всё было в порядке, и Кувалда начал взлетать, рискуя присоединённым обломком стапеля разнести весь ангар.
        Корвет «Победа» снова вышел в космическое пространство, и майор хищно улыбнулся, наслаждаясь тянущим чувством перегрузки, когда его вдавило в кресло от резкого ускорения. Он отлетел подальше от космической станции, переключил реле управления главным калибром, набрал воздуха в грудь, как перед нырком. Он выстрелил в пустоту перед собой, и багровый комок энергии снова начал затягивать его корвет. На этот раз Кувалда только этого и ждал.
        Глава 48
        Он вскочил на кровати, жадно хватая воздух грудью и ощупывая себя. Он снова оказался в теле Славки Сычёва, а значит, всё прошло как надо.
        Майор Краснослав Кувалда сел, проверил энергетические потоки тела, хрустнул костяшками. Похоже, время текло одинаково и здесь, и там, и его перенесло только в пространстве. Он был в той же кожанке, с револьвером под мышкой, только теперь за окном светило яркое солнце. Кувалда ещё раз посмотрел на солнце за окном, перевёл взгляд на часы, а потом подорвался, как ужаленный, пулей вылетая из комнаты.
        Опоздание на уроки сурово наказывалось. Но Краснослав плевать хотел на эти уроки. Совсем скоро бомбисты попытаются убить императора, и опоздать туда было гораздо страшнее.
        Он пролетел по коридорам школы, словно вихрь, не обращая внимания на удивлённые взгляды гимназистов и окрики учителей. На выходе его остановил директор. Немец загородил собой дверь и сложил руки на груди.
        - Кута-то спешите, Сычёфф? - произнёс он.
        - Прочь с дороги, - рыкнул Кувалда.
        - Вы переходите фсе рамки приличия, Сычёфф! - воскликнул директор. - Впроччем, я фас не дершу. Сегодня днём соперётся комиссия по фашему исключению.
        Кувалда презрительно поморщился, плечом отпихнул Немца с дороги и выскочил на улицу. Солнце подбиралось к зениту, день сегодня был на удивление погожий и приятный. В самый раз для императорской прогулки. Майор отчаянно надеялся, что хоть что-нибудь задержит царя, но он не знал, во сколько именно Государь изволит отправиться с кортежем. Времени могло быть ещё очень много, и в то же время его могло совсем не быть.
        На счастье Краснослава, почти возле ворот Гимназии скучал Гришка, сидя на козлах новой кареты. Завидев Кувалду, он страшно обрадовался и замахал рукой.
        - Вашбродь, доброго денёчку! - улыбнулся он.
        - Гони, Гришка, изо всех сил, - выдохнул Кувалда и бросил извозчику пачку денег.
        Он не стал забираться внутрь, залез на козлы рядом с Григорием, чтобы можно было быстро спрыгнуть в случае чего.
        - Случилось что, вашбродь? - извозчик задумчиво почесал затылок.
        - Гони! - приказал майор, кое-как сдерживая желание забрать поводья и ехать самому.
        Гришка хлестнул коней, потом хлестнул ещё и ещё. Краснослав вспомнил, что не сказал, куда ехать, и назвал ему адрес того неприметного дворика, в котором провёл несколько чудесных часов в компании агентов Леонтия и Парфентия. Майор решил, что стоит предупредить Третье Отделение, а может, даже заручиться какой-нибудь помощью.
        Схваченные вчера бомбисты могли, конечно, расколоться, выдать всю информацию о грядущем покушении, но Краснослав на это не рассчитывал. Рептилии хорошо промывали мозги своим слугам, и колоть их могут ещё долго, даже самыми жестокими методами.
        Карета летела по мостовой, словно пущенная стрела, прохожие едва успевали разбежаться. Григорий не щадил ни коней, ни карету, оплата с лихвой покрывала и то, и другое.
        - Ништо, вашбродь, успеем… - бормотал он, нахлёстывая лошадок по лоснящимся вспотевшим бокам.
        На одном из перекрёстков они едва не врезались в трамвай, Григорий чудом успел вырулить. Засвистел городовой, призывая их остановиться, но Кувалда помотал головой, и Гришка только ещё сильнее хлестнул лошадок. Останавливаться нельзя.
        Они повернули в тот самый переулок, и Кувалда спрыгнул с кареты прямо на ходу.
        - Я вас ждать буду тут, вашбродь! - крикнул извозчик вдогонку.
        Краснослав уже колотил в знакомые ворота. Никто не открывал.
        - Да хто ж там, ёлки-моталки! - дребезжащий старческий голос из-за ворот прозвучал настоящей издёвкой. - Иду!
        Створка приоткрылась, Кувалда увидел седого дворника, древнего, какэти казематы. Старик подслеповато вгляделся в лицо Краснослава.
        - Чево надо? - спросил он.
        - Мне нужен агент Парфентий, срочно, - выпалил Кувалда.
        Дворник непонимающе посмотрел на него из-под кустистых седых бровей.
        - Хто? Нету здесь таких.
        - Срочно! Дело государственной важности! - начал закипать Краснослав.
        Он увидел, как во взгляде старика мелькнуло сомнение. Кувалда попытался оттеснить его, пройти внутрь, но едва он коснулся створки ворот, как в руке дворника очутился наган. Майор вывернул его отточенным движением, окончательно убеждаясь, что не перепутал место, оттолкнул дворника и забежал внутрь.
        - Тревога! Код восемь-четыре! Восемь-четыре! - дребезжащим голосом завопил дворник.
        Кувалда уже бежал по коридорам Третьего Отделения. Оперативники выдвинулись на перехват, и когда Краснослав забежал в дежурку, его встретили два взвода агентов с пистолетами наперевес.
        - Срочно! Мне нужен Парфентий! Император в опасности! - выкрикнул Краснослав, надеясь, что хотя бы один оперативник достаточно сообразителен, чтобы передать его послание лысому менталисту.
        - Стой на месте! Руки за голову! За голову, я сказал, живо! - гавкнул кто-то из оперативников, и Кувалда не стал кобениться. Трудно ослушаться, когда на тебя смотрят два десятка стволов.
        Он выискивал взглядом хоть одно знакомое лицо, но безрезультатно. Пока из какого-то кабинета не вышел сам Парфентий.
        - Так-так. Сычёв, - произнёс он. - Ты чего такой буйный?
        Кувалда внимательно посмотрел на него. Агент казался беспечным и расслабленным, словно это была не ситуация по коду восемь-четыре, а обычная рутинная встреча.
        - Император в опасности, - повторил Краснослав. - Нужно спешить.
        - Да? - притворно изумился Парфентий. - Ну-ка, поведай.
        Майор поиграл желваками. Агент заранее настроен против любой информации, понял Кувалда. Не поверит, даже если дать ему ментального пенделя.
        - Бомбисты готовят покушение. Сегодня, когда поедет кортеж, - сказал он.
        Парфентий вышел вперёд, к нему, остальные оперативники переместились так, чтобы продолжать держать Кувалду на мушке и не зацепить своего.
        - Да? - хмыкнул агент. - Ну так ты опоздал.
        - Что?.. - выдохнул Кувалда, будто его ударили под дых.
        - Что не так? Всех заговорщиков арестовали ещё вчера, - процедил Парфентий.
        - Не всех, - в тон ему ответил Кувалда. - Левский сбежал.
        Агент закатил глаза.
        - Один мелкий агитатор ничего не решает, - сказал он. - Петроградская ячейка разгромлена.
        - Вы не знаете, с кем имеете дело, - прошипел Краснослав.
        Парфентий сложил руки на груди и подошёл вплотную к Кувалде. Не скрывая раздражения, агент посмотрел ему прямо в глаза.
        - Думаешь, не знаем? Знаем. И про твою роль в этой истории знаем, - тихо произнёс лысый. - Ушёл умеючи, молодец. Задал жару. В оперативников стрелять, конечно, не надо было, за это минус тебе. Выговор с занесением. Повезло тебе, что никто не ранен.
        - Если знаете, то отправьте агентов туда. Левский не отступит, - сказал майор.
        - Парень, оставь ты это дело, - вздохнул Парфентий. - Твоё упорство похвально, конечно, но излишне. Не лезь, куда не просят.
        Кувалда убрал руку из-за головы, не обращая внимания на агентов, которые тут же встрепенулись, потёр переносицу, пытаясь успокоиться. Как обычно, придётся всё делать самому.
        - Ладно. Придётся мне самому, - сказал он. - Дайте пройти.
        - Что? - расхохотался агент. - Нет, парень, ты арестован.
        Краснослав вопросительно изогнул бровь.
        - Ну уж нет. Некогда мне с этим возиться, - сказал он.
        Парфентий стоял слишком близко, и Кувалда не преминул этим воспользоваться. Он бросился на агента, пытаясь взять того в захват, Парфентий попытался отбить внезапную атаку, но майор оказался быстрее. Его локоть обвился вокруг шеи оперативника, крепко сжимая её в удушающем, другой рукой Кувалда выхватил его пистолет из поясной кобуры.
        Агенты вскинули оружие, начали выцеливать уязвимые места, но Кувалда медленно перемещался к выходу, полностью закрывшись живым щитом.
        - Не стрелять, - прохрипел Парфентий.
        Краснослав мельком осмотрел трофейное оружие, это был самозарядный браунинг.
        - Хорошая игрушка. Себе оставлю, - сказал он.
        - Ты пожалеешь, - сипел агент.
        - Пожалеешь ты, что не послушал меня сразу, - процедил майор, пробираясь к выходу. - Всем оставаться на местах! Увижу, что кто-то шевелится - его драгоценные мозги растекутся по стенке!
        Кувалда ткнул браунингом Парфентию в висок.
        - Не стрелять, это приказ! - прохрипел тот сквозь зубы.
        Они медленно выбрались во двор, заполненный вооружёнными оперативниками. Кувалда увидел, что тут всё серьёзно, в него целились уже не из куцых наганов, а из винтовок и пистолетов-пулемётов.
        - Отпусти его! Живо! - выкрикнул один из агентов. Майор узнал в нём Леонтия.
        - Государь в опасности, и вы ещё можете его спасти! - рыкнул Краснослав.
        - Да что ты такое несёшь?!
        - Прочь с дороги!
        Выпускать его не собирались. Кувалда понимал, что его скорее расстреляют на месте, но не выпустят, он видел мрачную решимость в глазах оперативников, которые смотрели на него через винтовочные прицелы.
        К нему вышел аристократ в дорогом чёрном костюме, смерил его внимательным цепким взглядом.
        - Князь Меншиков, Третье Отделение, - представился он. - Его Императорское Величество спокойно обедает у себя в Зимнем. Бросьте оружие, Сычёв.
        - Это замечательно, Ваша Светлость, - ответил Кувалда. - Но мне достоверно известно, что сегодня планируется теракт.
        - И вам обязательно нужно быть там? - спросил князь.
        - Мне обязательно нужно его предотвратить.
        - Он уже предотвращён. Бомбисты схвачены, - спокойно ответил Меншиков. - Бросьте оружие. Отпустите агента Фролова.
        Кувалда на миг засомневался, уж больно убедительным был князь. Но рептилоиды не оставят эту идею, и отступать было уже поздно.
        - Нет. Левский это не просто пешка. Его нельзя было упускать. Он доведёт дело до конца, - сказал майор.
        - У нас другие сведения.
        - Значит, у вас их недостаточно, - сказал Кувалда.
        - Похвально, юноша, что вы так радеете за жизнь и здоровье Государя. Но всё-таки, оставьте это профессионалам, - сказал князь, и Кувалда едва не расхохотался ему в лицо.
        Он разогнал Живу, окутал себя плёнкой из энергии. Перед сражением с рептилоидами тратиться на мелочи не хотелось, но выбора не было.
        - Нет, Ваша Светлость, - улыбнулся Краснослав. - Чур!
        Майор выкрикнул слово активации, с силой оттолкнул Парфентия прямо в толпу агентов, помчался к выходу. Захлопали выстрелы, дворик заполнился пороховым дымом. Несколько пуль с громким звоном отскочили от энергетического щита, Кувалда вырвался на улицу, в переулок. Быстро осмотрелся, увидел Гришку, который обхаживал уставших лошадей, побежал к нему.
        - Гони! Гришка, гони! - закричал он.
        Григорий запрыгнул на козлы, хлестнул вожжами. Кувалда зацепился за карету сзади, карета набирала разгон, пока майор пытался перелезть внутрь.
        Оперативники высыпали на улицу, открыли шквальный огонь. Пули застучали по деревянным стенкам кареты, злобно жужжали над головой низко пригнувшегося кучера. Кувалда забрался внутрь и устало растянулся на полу. Правый бок жгло, как после слишком быстрого бега, и Краснослав приложил руку. На пальцах осталась кровь, и майор вытер их о штанину.
        Глава 49
        Взмыленные лошади неслись по Петрограду, бешено хрипя от долгой скачки, но Гришка продолжал нахлёстывать их вожжами. Неподалёку от проспекта Кувалда постучал в стену кареты, кучер притормозил, и майор выскочил прямо на ходу.
        - Бог в помощь, Вячеслав Афанасьевич! - в спину ему крикнул Григорий.
        Помощь не помешала бы. Кувалда бегло осмотрел рану, пока ехал в трясущейся на булыжниках карете. Для славянорусса просто царапина, но крайне неприятная. Пуля осталась где-то внутри, и Краснослав чувствовал её присутствие с каждым вдохом и выдохом.
        Он пошёл к проспекту через переулки и дворы, стараясь не попадаться на глаза случайным прохожим. Нужно было держаться в тени. Император ещё не выехал, но что-то подсказывало Краснославу, что уже скоро Государь отправится с поездкой. Главное, чтобы не в один конец.
        Улицы были запружены народом, туда-сюда сновали прохожие, ездили верховые, проносились дилижансы и кареты, медленно катились скрипучие телеги. Волнующее разноголосье петроградской улицы доносилось отовсюду, лоточники зазывали покупателей, нахваливая свои товары, мальчишки-газетчики предлагали свежие выпуски, обещая сенсацию, кучера переругивались меж собой, не желая уступать друг другу проезд. Ничего не предвещало беды.
        Кувалда поднял воротник кожанки, закрывая лицо, прислонился к стене, цепким взглядом высматривая возможных заговорщиков. Предчувствие вопило во весь голос, словно сирена, майор полностью сосредоточился, как по боевой тревоге.
        Рана болела, бок жгло, будто в ране кто-то ворочал раскалённым прутом. Краснослав затворил кровь с помощью Живы, но особой разницы он не почувствовал. По-прежнему было неприятно. Новая кожаная куртка оказалась безнадёжно испорчена вместе с рубашкой.
        Трофейный браунинг в кармане куртки хлопал по раненому месту, и Кувалда крепко сжал его в руке. Браунинг сидел как влитой. Майор выщелкнул магазин, удовлетворённо насчитал в нём десять патронов. Краснославу нравился архаичный огнестрел, несмотря на существенные недостатки типа ограниченного числа выстрелов и необходимости регулярно чистить оружие. Табельный бластер с регулировкой мощности по всем параметрам превосходил любое местное оружие, но Кувалде нравилась тяжесть воронёного металла и некий романтичный флёр, который окутывал местные пушки. Было видно, что их делал не фабричный бот методом печати комплектующих, а живой человек. На браунинге ещё и была нанесена гравировка в виде орлов.
        Кувалда то и дело посматривал в сторону дворца, что находился в конце проспекта, и из которого должен был выехать кортеж с императором. Никаких признаков того, что государь вообще собирается куда-то ехать, не было. Всё шло своим чередом, и Краснослав вдруг подумал, что, возможно, князь Меншиков был прав, а он только зря ввязался в перестрелку против всего Третьего Отделения.
        Мысль пугающая. Такое не прощается, и обычной каторгой дело не ограничится. Но испугаться Кувалда не успел, в конце проспекта показались алые казачьи черкески, и он умиротворённо выдохнул. Взгляд его медленно скользнул по толпе прохожих, снова выискивая чей-нибудь нездоровый интерес, излишнее волнение. Тщетно, ни один из прохожих ничем не выделялся и не привлекал внимания. Скорее, это сам Кувалда выглядел подозрительно в своей чёрной кожанке. Краснослав попробовал найти кого-нибудь с необычайно большим саквояжем или чемоданом, в котором могла быть взрывчатка, но и эти поиски ничего не дали.
        Кортеж замаячил вдалеке, медленно приближаясь. Царь никуда не спешил. Его служба безопасности совершенно успокоилась после вчерашнего переполоха, и посчитала, что всё теперь в полном порядке. Как и говорил Меншиков. Кувалду кольнуло подозрение, что агенты рептилоидов были не только среди бомбистов, но и в Третьем Отделении, и непосредственно в окружении царя. Это было вполне ожидаемо и типично. Многоходовки рептилий могли планироваться на годы вперёд, и они запросто могли слить властям парочку боевиков, чтобы успокоить подозрения, а затем ударить на следующий день.
        Люди тоже увидели кортеж, начали показывать пальцами, улыбаясь и радуясь проезду Государя. Казаки сидели в сёдлах прямо, с высоко поднятыми головами, в алых черкесках и высоких шапках, с шашками на боку, гордясь почётной обязанностью охранять жизнь и спокойствие Императора. Карету с императорскими вензелями тянула тройка лошадей, на козлах сидел кучер в богато украшенной ливрее. Прохожие снимали шапки и картузы, махали руками и улыбались Государю. Константина в народе любили.
        Кувалда почувствовал, как в воздухе что-то резко изменилось, как перед грозой, и на всякий случай снял пистолет с предохранителя.
        На дорогу перед кортежем выбежал растрёпанный студент с безумными глазами, и казаки схватились за шашки, чтобы отогнать его ударами ножен, больно и унизительно, но не опасно.
        - Смерть тирану! В топоры! - взвыл студент, выхватил армейскую гранату и выдернул чеку.
        Казаки выхватили шашки, но больше они ничего не успевали сделать. Прохожие завопили от страха, началась паника, давка, люди начали разбегаться в разные стороны, Кувалда вытащил пистолет, попытался протиснуться через них к дороге, но это было бесполезно. Студент метнул гранату в сторону кареты, и Краснослав принял тяжёлое решение подстрелить её на лету, рискуя посечь осколками и себя, и мирных горожан.
        Своей основной цели лимонка не достигла. Майор Кувалда метким выстрелом из браунинга сбил её на лету, и та сдетонировала аккурат над головами несчастных казаков императорского конвоя, разлетаясь на сотни смертоносных осколков. Карета остановилась, одну из лошадей тяжело ранило, воздух проспекта наполнился истошными криками и воплями раненых. Убитые казаки лежали на мостовой, и кровь растекалась по камню будто из ниоткуда, незаметная на ярко-алых мундирах.
        Ужас и паника, обуявшие толпу, только разрастались, но Кувалда сумел протиснуться ближе к карете, видя, как с другой стороны улицы так же протискивается какой-то мужичок в сером плаще, нервно сжимая что-то за пазухой.
        Краем глаза Краснослав увидел, как открывается дверь кареты, и оттуда осторожно выглядывает ошалевший царь, пошатываясь и неловко цепляясь за дверной проём.
        - За революцию! - завопил мужичок, распахивая плащ, под которым он держал обрез ружья.
        - Назад, Государь! - крикнул Кувалда.
        Он выстрелил дважды, по рукам, понуждая бомбиста выронить оружие, но тот успел нажать на спуск из последних сил, и двойной заряд дроби просвистел над каретой, выбивая стёкла в доме напротив.
        Несколько выживших казаков с оголёнными шашками подбежали к нему. Кувалда видел, что они оглушены и, возможно, ранены.
        - Охраняйте царя! - он указал пальцем на карету, но те угрюмо шли на него, и Краснослав понял, что казаки приняли его за ещё одного бомбиста.
        На счастье Кувалды, на проспект выбежали ещё пятеро революционеров с наганами в руках, казаки на мгновение отвлеклись, началась перестрелка, троих казаков уложили на месте. Кувалда перекатился за карету, морщась от боли, пальнул по ближайшему из террористов. Пуля раздробила бомбисту локоть, и тот с истошным воплем повалился на мостовую. Один из казаков успел добежать до врага и с оттяжкой рубанул наискосок, буквально разваливая бомбиста от плеча и до живота, но его тут же застрелил другой.
        Из дворца на полном скаку летела императорская гвардия, преображенцы бежали с винтовками наперевес, но они были слишком далеко. Краснослав заслонил собственным телом испуганного императора и начал отстреливаться от террористов из браунинга, а когда кончились патроны в магазине, он выхватил револьвер.
        Больше всего на свете Кувалда не любил уличные бои. И как пилот, привыкший полагаться на скорость и маневренность, которых не бывает в уличных сражениях, и как солдат, ненавидевший терять мирное население, которое неизбежно страдало от обеих сторон. И пока майор отстреливался от террористов с одной стороны, с тыла зашли другие. Кувалда почуял их своей аурой.
        Он резко обернулся. На карете стоял Левский, появившийся будто из ниоткуда. Кувалда нажал на спуск, но выстрела не произошло. Боёк ударил по пустой гильзе, барабан провернулся, и Левский растянул губы в гадкой насмешливой улыбке.
        - Товаищ Сычёв, - сказал он. - Вы чегесчуг назойливы.
        Кувалда зарычал и бросился врукопашную.
        Краснослав бросился на вождя и учителя, словно разъярённый тигр, одним махом запрыгивая на самый верх кареты, и попытался схватить рептилию за горло. Сотни, если не тысячи сородичей Левского были задушены Кувалдой раньше, и это был один из самых эффективных способов. Но рептилоид предвидел этот манёвр. Он поймал руки Кувалды и повалился назад, перекидывая майора через себя, и вышло так, что они оба скатились с кареты, будто дерущиеся дворовые коты, сцепленные в один клубок ненависти.
        Чистая, незамутнённая ярость, кипевшая в крови Краснослава, наконец-то могла выплеснуться целиком и полностью. Всё, что накопилось за долгое время. Могучими ударами Кувалда мстил за убитых товарищей, погибших сослуживцев, уничтоженные миры и планеты. В той битве, которая должна была стать последней, такого не было. Рептилии там были всего лишь точками в прицеле, сигналами радаров, далёкими и обезличенными. Теперь же ненавистная зеленокожая тварь была прямо перед ним, и Краснослав вкладывал все свои эмоции в удары.
        Кулаки снова окутало белое пламя, раз за разом они обрушивались на хитрую морду рептилии, но и Левский отбивался изо всех своих нечеловеческих сил.
        Рептилоид почуял, что перед ним не просто воодушевлённый гимназист, а нечто гораздо более опасное. Он выпустил когти, бритвенно острые, которые прорвали розовую человеческую кожу на его пальцах, обнажая тёмно-зелёную чешую. Левский тут же попытался полоснуть Краснослава по лицу, но тот чудом успел отшатнуться.
        Кувалда схватил рептилию за грудки и швырнул в стену дома. Штукатурка посыпалась с фасада, окутывая их серым облаком пыли. Майор снова бросился на Левского, но тот встретил его ударом ноги, угодившим Кувалде в бок, аккурат по огнестрельной ране. Краснослав зашипел от боли, рана снова открылась. Левский хищно оскалился.
        Преображенцы наконец добежали до места происшествия, с другой стороны подъехали агенты Третьего Отделения и полицейские, улица заполнилась людьми в форме. Государя, живого и здорового, но изрядно напуганного, увели в подъехавший бронеавтомобиль.
        Вольдемар Илларионович высунул раздвоенный язык, зашипел и снова попытался достать Краснослава взмахом когтей. Кувалда, ускоривший своё сознание Живой, предвидел это и скользнул вбок, одновременно обрушивая горящий кулак на лысую плешь рептилоида.
        Из обычного человека такой удар наверняка выбил бы душу вместе с позвоночником, но рептилоиды были гораздо крепче. Левский пошатнулся, Кувалда тут же добавил ещё.
        - Стоять, работает Третье Отделение! Вы арестованы! - майор услышал голос из-за спины.
        Кувалда мысленно выругался и помедлил с новым ударом, чем тотчас же воспользовался рептал, бросаясь в самоубийственную атаку, безумную и рискованную. Он попытался вцепиться острыми зубами в шею Краснослава, обвился руками и ногами вокруг его тела, как вокруг самой близкой любовницы. Кувалда только в последний момент сумел перехватить его за шею.
        Майор почувствовал зловонное дыхание рептилоида, с его зубов, щёлкающих почти у самой шеи, капал смертельный яд. Левский начал драть его когтями, Кувалда не мог перехватить его рук или увернуться. Краснослав подсёк его ногу, они оба упали на мостовую, Кувалда оказался сверху, тут же начиная душить змею, одновременно пытаясь раскроить его зелёную башку о булыжники мостовой.
        - Пусти его, живо! - прорычал агент за спиной, и Кувалда услышал, как взводится курок. - Мы будем стрелять!
        Но Краснослав не мог упустить рептилоида снова. Левский бился, словно в конвульсиях, извивался, пытался разодрать Краснослава когтями, но потихоньку слабел. Теперь Кувалда видел в его хитрых глазёнках настоящий ужас, осознание близкой смерти, которой боялись все рептилии без исключения.
        Раздались выстрелы. Краснослав почувствовал, как раскалённый свинец вгрызается в его тело, словно укусы шершней. Слабость навалилась на него многотонным камнем, и твёрдая хватка славянорусса разжалась сама собой.
        Рептилоид жадно вдохнул свежий воздух саднящим горлом, тут же выскользнул из-под тела Кувалды, хищно оскалился.
        - Ссссспасссибо, - ухмыльнулся Левский, и тут же пустился наутёк.
        Агенты начали стрелять и в него, но многоопытный рептилоид бежал зигзагами, уворачиваясь от выстрелов. Он добежал до набережной и с размаху сиганул в воду. Больше его не видели.
        Краснослав проводил его печальным взглядом. На него, словно на тряпичную куклу, надели наручники, майор даже не стал сопротивляться. Всё было кончено.
        Глава 50
        - Господин! Господин! Он очнулся! - смутно знакомый голос зазвенел серебряным колокольчиком, преисполненный радости.
        Послышался звук шагов. Лёгкое цоканье каблучков, сразу следом за ними - тяжёлые шаги подкованных сапог.
        Пахнет спиртом, касторкой и кровью. Хочется больше воздуха.
        Краснослав Кувалда открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд на белых стенах. Жутко хочется пить, пересохшие губы истрескались до мяса. Во всём теле слабость. Кувалда проверил энергопотоки. Местами порваны и перестроены, в некоторых местах энергия петляла и завихрялась, в основном, вокруг источников боли. Волевым усилием майор начал перестраивать течение энергии так, как нужно было ему.
        В палату вошли двое, и Краснослав узнал медсестру, это была Аграфена, по-прежнему в коротком белом халатике, из которого так и норовили выскочить роскошные груди. Следом за ней вошёл незнакомый мужчина, в белом халате поверх костюма-тройки.
        Кувалда улыбнулся девушке, и та засияла, чуть краснея от смущения.
        - Пить… - хрипло попросил он, и Груша тут же поднесла ему стакан воды.
        Незнакомец молча наблюдал.
        - Лейб-медик Его Императорского Величества, Рихтер, Адамар Аристархович, - степенно представился он, подождав, когда Кувалда напьётся вдоволь.
        - Сычёв, Вячеслав Афанасьевич, - представился Кувалда в ответ, но медик махнул рукой.
        - Мы знаем, знаем, - улыбнулся он. - Ваш отец здесь, в Петрограде, да и Аграфену к вам приставили не просто так.
        - Что с Государем? - спросил Краснослав.
        Его и в самом деле интересовала судьба императора. Когда Левский отвлёк его, на улице ещё оставались террористы, готовые довести дело до конца.
        - Жив, здоров, передаёт вам свои лучшие пожелания и бесконечную благодарность. Ну, это он вам сам ещё непременно скажет. Небольшое нервное потрясение, но несколько капель лауданума ему помогли, да, - сказал лейб-медик. - Ваш случай куда интереснее.
        - Да? - спросил майор. - Это чем?
        - Из вашего тела извлекли восемнадцать пуль. Я лично руководил операцией, - не преминул похвастаться Рихтер. - Так что, ваше излечение можно считать чудесным, а меня - чудотворцем. Немногие могут похвастаться чем-то подобным. Пули я оставил вам на память, из них получится прекрасный сувенир.
        - Выбросьте, - распорядился Кувалда.
        Не говорить же ему, что это далеко не первые раны, полученные Кувалдой. Да и чудесное излечение - это заслуга скорее не лейб-медика, который только и мог, что потчевать царя опием, а богатырского здоровья Кувалды.
        Краснослав откинул тонкое одеяло и сел на кровати, прислушиваясь к ощущениям. Энергия теперь текла правильно и равномерно.
        - Вы, похоже, не просто очнулись, но ещё и выздоровели. Феноменально! - воскликнул Рихтер.
        - Я бы с удовольствием полечился ещё, но меня ждут другие дела, - сказал Краснослав. - Грушенька, где мой отец? Нужно кое-что ему сказать.
        Медсестра встрепенулась, услышав своё имя.
        - Афанасий Ильич сейчас на приёме у Государя, кажется, - пискнула она.
        - Так. А мы где? - спросил Кувалда.
        - В Зимнем, конечно же, - улыбнулся лейб-медик. - В лазарете. Государь распорядился. Он, кстати, велел, как только вы окрепнете, на аудиенцию вас проводить.
        Краснослав кивнул. Император, стало быть, оценил его поступок. Значит, всё не зря. Жаль, конечно, что не удалось добить рептилоида, но даже так всё довольно неплохо обернулось.
        - Я уже окреп, ведите, - произнёс Кувалда, поднимаясь с постели.
        Он осмотрел себя. Раны затянулись, покрылись корочкой. Руки чесались эту самую корочку оторвать, но Краснослав держал себя в руках.
        Лейб-медик посмотрел на него, одетого в длинную больничную пижаму, и покачал головой.
        - Не идти же вам на аудиенцию в таком виде, - сказал он. - Груня, распорядитесь. И доложите слугам.
        Аграфена выпорхнула из палаты, вскоре вернулась с роскошным парадным мундиром, похожим на гусарский.
        - Ваш папенька сказал этот привезти, - сказала она.
        Рихтер деликатно отвернулся.
        Мундир был сшит на Славика, по меркам, которые уже устарели, и если в штаны Краснослав кое-как сумел втиснуться, то верхняя одежда просто не сходилась на широкой груди. Он тут же оставил попытки и бросил мундир на кровать.
        - Больше ничего нет? - спросил Краснослав.
        - Только школьная форма… - растерянно ответила Груша. - Нести?
        Кувалда кивнул. Спустя некоторое время она принесла форму Императорской Гимназии, из которой, возможно, Краснослав был уже исключён.
        - Я готов, - сказал он, застёгивая последние пуговицы на тужурке.
        - Превосходно, - кисло произнёс медик. - Прошу за мной.
        Они вышли из палаты, и Кувалда увидел гвардейца-преображенца у двери, который тут же отсалютовал ему и улыбнулся. В ответ майор Кувалда исполнил воинское приветствие Империи Славяноруссов.
        Блеск и роскошь Зимнего дворца ослепляли своим великолепием, и Кувалда глазел по сторонам, медленно шагая за Рихтером. Заметно было, что это был именно жилой дворец, а не какой-то музей, тут и там сновали десятки слуг, по коридорам проходили надутые от гордости чиновники, чеканным шагом проходили военные из обер-офицеров. В каждом коридоре несли караул преображенцы.
        Они вошли в Большой тронный зал, заполненный народом. На троне Кувалда разглядел императора, рядом с троном стоял цесаревич. Внешнее сходство определённо имелось, но у царя всё-таки не было на лице той печати порока, которую носил его наследник. Кирилл Романов увидел вошедшего Кувалду, и на его лице возникло странное выражение, будто он увидел дохлую мышь.
        В толпе зрителей Краснослав заметил отца и дядю, оба стояли в парадных мундирах, увешанные орденами и медалями. Афанасий Ильич заметил его взгляд и улыбнулся, его брат сделал вид, что не видит.
        Грянули аплодисменты, и Кувалда смутился. Прежде он бывал на таких приёмах, но только в качестве зрителя, и никогда не был причиной всеобщих оваций.
        Царь что-то сказал, но из-за продолжительных аплодисментов Краснослав ничего не услышал. Рихтер тихонько толкнул его вперёд, и Кувалда вышел на середину, почти к самому трону.
        - …поблагодарить за чудесное спасение Моё, за верную службу Отечеству! - долетел до него обрывок тихой речи императора.
        - Служу Империи! - на автомате гаркнул Кувалда, тут же понимая, что сказал что-то не то.
        Император, впрочем, не обратил внимания или не подал виду. Он изящно махнул рукой, подзывая кого-то из чиновников, и ему на бархатной подушечке поднесли орден. Божией Милостью Император Константин Вторый поднялся с трона, взял орден в руки. Краснослав разглядел в его руках алый крест на золотой цепочке, обильно украшенный самоцветами.
        - …пожаловать за сей подвиг ратный орден Святого Александра Невского! - так же тихо произнёс царь, и Кувалде пришлось снова напрягать слух.
        Государь спустился с возвышения, подошёл к Краснославу. Вблизи он выглядел маленьким усталым человеком, и Кувалда подумал, что царь с удовольствием поменял бы императорский трон на спокойную тихую жизнь где-нибудь на юге, но прекрасно понимает, что это невозможно. Краснославу даже стало его немного жаль. Император лично надел цепь на шею Кувалды, которому пришлось чуть наклониться, и в этот же момент что-то громыхнуло.
        Кто-то коротко вскрикнул, и в этот момент громыхнуло второй раз, и вторым взрывом выбило все стёкла Главного тронного зала, которые мириадами осколков посыпались на испуганную толпу. Третий взрыв прозвучал ещё ближе, с чудовищным рокотом прокатываясь по Зимнему, разрушая перекрытия, полы и стены.
        Кувалда увидел, как падает гигантская хрустальная люстра, и с силой оттолкнул царя назад, а затем отпрыгнул сам. Следом за люстрой на головы посыпались обломки штукатурки, а затем рухнул и весь потолок.
        КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА
        -----
        Майор Кувалда скоро вернётся! Подписывайтесь, чтобы не пропустить выход второго тома!
        Спасибо всем, кто поддерживал меня во время работы над этой книгой! Вы лучшие. Отдельная благодарность моим братьям Джеймсам, без вас этой книги бы не было. Гигаблагодарность Максу Крынову, обязательно прочитайте его роман про архимага в голове, он того стоит - Флибустьерам - поднять паруса! Оригинал лежит здесь - Если вам зашёл мой дебильный юмор, и хочется ещё - роман про гопника-попаданца: А тут - серьёзное и остросюжетное: Удар!