Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Бондаренко Андрей / Параллельные Миры : " №03 Путь К Последнему Приюту " - читать онлайн

Сохранить .
Путь к последнему приюту Андрей Бондаренко
        Параллельные миры #3
        Как уже было сказано неоднократно, путешествие по Параллельным Мирам - дело, априори, непростое, захватывающее, суровое, трудное, многоплановое, серьёзное и непередаваемое.
        А ещё в Параллельных Мирах могут - пусть и теоретически - проживать «похожие» друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные «двойники-близнецы».
        И это обстоятельство, как легко догадаться, чревато самыми неожиданными сюрпризами…
        Андрей Бондаренко
        Путь к последнему приюту
        Сгину я - меня пушинкой ураган сметёт с ладони,
        И в санях меня галопом повлекут по снегу утром,
        Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони!
        Хоть немного, но продлите - путь к последнему приюту… (В.С. Высоцкий)
        От Автора
        Как уже было сказано неоднократно, путешествие по Параллельным Мирам - дело, априори, непростое, захватывающее, суровое, трудное, многоплановое, серьёзное и непередаваемое.
        А ещё в Параллельных Мирах могут - пусть и теоретически - проживать «похожие» друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные «двойники-близнецы».
        И это обстоятельство, как легко догадаться, чревато самыми неожиданными сюрпризами…
        Автор
        Миттельшпиль, середина Игры
        Из-за кирпичного забора, огораживавшего фамильную усадьбу графов Петровых, долетели странные приглушённые звуки: непонятный резкий свист, глухие хлопки, болезненные охи-ахи и тоненькие женские вскрики-причитания.
        Крестьяне, стоявшие рядом с воротами, заволновались и принялись о чём-то тревожно перешептываться между собой.
        - Разве этот незначительный и мелкий момент требует дополнительных пояснений? - рассерженно нахмурился епископ. - Принять заслуженное наказание от рук верных слуг Божьих - вдвойне слаще. И втройне полезней…
        - Не скажите, Владыко, - уважительно потупилась матушка Варвара. - Не скажите…. А если обратиться к аналогичным ситуациям, подробно описанным в Ветхом Завете?
        Завязался спор - насквозь фундаментально-религиозной направленности. Мелькали различные события, даты, подробности и звучные имена: Мария, Иоанн, Захария, Руфь, Пётр, Павел…
        «Это же она, просто-напросто, время тянет», - понял Егор. - «Ну, как в известном кинофильме - «Корона Российской Империи». Мол, в Оружейной палате Московского Кремля собрались иностранные дипломаты и представители прессы, желающие взглянуть на легендарную реликвию, а старенький музейный директор, дожидаясь, когда «неуловимые мстители» вернут знаменитую корону на место, старательно развлекает дотошных зарубежных гостей пространными и бесконечными разговорами на библейские темы…».
        Через некоторое время звуки, долетавшие из-за забора, стихли, ворота - с тихим скрипом - распахнулись, и из них медленно выехала машина, за рулём которой находился денщик Фёдор.
        «Натуральный грузовой «Форд» из моего прежнего Мира - с открытым кузовом, предназначенный для хозяйственных нужд мелких фермеров и прочих деревенских предпринимателей», - отметил Егор. - «Только марка, естественно, другая. То бишь, «Руссо-Балт», как и следовало ожидать…. Второй автомобиль выезжает. Легковой, на этот раз. Слегка похож на крутой «шестисотый» «Мерседес». Только на капоте наличествует серебристая фигурка бегущего куда-то рогатого оленя. Здешняя «Волга», понятное дело. Александра за рулём. Машины останавливаются…. Что ещё за хрень? В кузове «Руссо-Балта» лежат Лёха, Хан, Ванда и Лана: босые, вся одежда качественно иссечена кнутами, из широких и узких прорех сочится красно-алая кровь. И весь кузов кровью забрызган. Практически неподвижно лежат и постанывают вразнобой. Мать его растак…. Что же это такое, а? Ничего не понимаю…. Алька выбралась из «Волги» - уверенная, спокойная, холёная, равнодушно улыбающаяся. Очень шикарно смотрится - строгий офисный костюм благородного цвета «бордо»: узкая юбка чуть ниже колен, приталенный длинный жакет, кружевная белоснежная блузка, остроносые
туфли-рюмочки, стильная дамская сумочка - в цвет костюма. Только элегантная широкополая шляпка, украшенная пышным страусовым пером, несколько выбивается из «официально-офисного» облика. Впрочем, ей, конечно, видней…».
        - Доброго вам здравия, отче, - почтительно поклонившись, поздоровалась Александра. - Вот, везём злокозненных преступников в Тайную Канцелярию. Пусть там разбираются, как им и положено.
        - Зачем же так круто, графинюшка? - болезненно поморщился старец. - Зачем так - рьяно? Кровища сплошная. И наказывать-то можно - с толикой милосердия…
        - Ну, вот, Владыко. Не угодишь на вас, право слово.
        - Эх, грехи наши тяжкие…. Всё, православные, расходимся. По домам все! По домам…
        Монахи и крестьяне, огорчённо понурив головы, разбрелись в разные стороны.
        - Расстроились, понимаешь, - высокомерно усмехнулась Александра. - Суровые блюстители нравственности, тоже мне, выискались…. Фёдор, вылезай из машины. Живо. При доме останешься. И ты, матушка Варвара, так же. Егорушка, садись за руль грузовичка. Я первой поеду, а ты следуй за мной…
        Глава первая
        Мы успели
        Хижина была очень старенькой, но ещё крепкой, а главное, тёплой. Это в том смысле, что зимовать в ней было достаточно комфортно и уютно. Для привычного и опытного человека, понятное дело, комфортно. А Егор, как раз, таковым и являлся - тёртым и виды видавшим чукотским охотником. По крайней мере, он сам себя ощущал - таковым.
        То есть, был железобетонно и однозначно уверен в этом. Так было надо. В этом и заключалась задуманная фишка. Точка.
        Ещё несколько слов о старой хижине, вернее, об охотничьей землянке-каменке.
        Когда-то - лет так пятьдесят-шестьдесят назад - кто-то глазастый, предприимчивый и шустрый высмотрел в местных гранитных скалах аккуратную прямоугольную нишу подходящих размеров - девять метров на четыре с половиной. Высмотрел, да и решил приспособить под надёжное и долговечное жильё.
        Тщательно укрепил в земле, то есть, в вечной полярной мерзлоте несколько толстых сосновых брёвен, принесённых к берегу морскими южными течениями, обшил брёвна - с двух сторон - крепкими досками, а пространство между ними засыпал мелким гравием и песком - вперемешку с обрывками сухого ягеля. Получилась четвёртая стена хижины. Три, понятное дело, остались каменными. Естественно, что в этой четвёртой стене имелась надёжная и приземистая (тоже засыпная), дверь, а также крохотное квадратное окошко. Односкатная же крыша строения была сооружена самым простейшим образом-методом. На аккуратно уложенные жерди и доски были настелены толстые моржовые шкуры, поверх которых разместился полуметровый слой светло-зелёного лохматого мха. Крыша - с течением времени - густо заросла карликовой берёзой, ивой, ракитой и высокими кустиками голубики. Ещё землянка была оснащена отличной печью, умело сложенной из дикого камня. Именно эта печка и позволяла успешно выживать - в сорокоградусные суровые морозы.
        Почему было не построить обыкновенную бревенчатую избу-пятистенок? Потому, что вокруг - на многие сотни и сотни километров - простиралась дикая чукотская тундра, и дельную древесину можно было отыскать только на морском берегу длинного изломанного мыса, который назывался - «Наварин».
        Конечно же, мыс Наварин - это юго-восток Чукотки, и климат здесь гораздо мягче, чем на севере, да и до Камчатки уже рукой подать. Следовательно, вдоль ручьёв и лесок - какой-никакой - встречался. Но, так, совсем ерундовый, хилый и откровенно-несерьёзный. Берёзки-осинки высотой по грудь среднестатистическому взрослому человеку (надо думать, только наполовину карликовые), тоненькие и кривые сосёнки-ёлочки, да и куруманника было - сколько хочешь. Куруманник - это такой густой кустарник высотой до полутора метров: ракита, ива, ольха, вереск, багульник, что-то там ещё….
        Короче говоря, с серьёзной древесиной на мысе Наварин наблюдался тотальный дефицит, и настоящую бревенчатую избу строить было практически не из чего.
        Егор очень любил свою хижину-землянку. Она служила ему и спальней, и столовой-кабинетом, и многопрофильным складом.
        Широкая печка условно разделяла помещение на два отделение - жилое и хозяйственное. В жилом отделении - меньшим по площади - он готовил пищу, умывался, ел, стирал нижнее бельё, предавался раздумьям и спал. В хозяйственном - обрабатывал шкурки добытых песцов, тарбаганов, чернобурок, медведей и полярных волков, засаливал пойманную рыбу, очищал от грязи и вековой плесени длинные бивни мамонтов, найденные в юго-западных распадках. Здесь же хранились продовольственные и прочие припасы, необходимые в повседневной жизни чукотского охотника-промысловика: патроны, ружейное масло, широкие лыжи, керосин, дубильные вещества, звериные капканы, рыболовные снасти, нитки-иголки, ножницы для стрижки волос, усов и бороды, прочее - по мелочам. Включая стандартную медицинскую аптечку и зубные пасты-щётки.
        На задней стене избушки, рядом с печью, красовалась странная надпись, выполненная белой краской: - «Шестьдесят три градуса двадцать семь минут северной широты, сто семьдесят четыре градуса двенадцать минут восточной долготы».
        Кем была построена эта хижина-землянка? Когда? Егор этого не знал, да и, честно говоря, не хотел знать. А, собственно, зачем? Что это могло изменить? Ровным счётом - ничего. Игра, придуманная им самим, началась. Приходилось соблюдать правила.
        От прошлой жизни у Егора осталась только одна единственная безделушка - крохотная фигурка белого медвежонка, искусно вырезанная из светло-сиреневого халцедона. Медвежонок доверчиво улыбался и являлся единственным собеседником-слушателем-приятелем. Именно с ним Егор, чтобы окончательно не утратить навыки человеческой речи, и беседовал долгими вечерами. Вернее, медвежонок загадочно молчал, а Егор увлечённо и самозабвенно рассказывал ему о событиях прошедшего дня. О добытых пушных зверьках, о происках хитрых бурых медведей и коварных росомах, о рыболовных удачах и погодных реалиях. Другие вопросы-темы Егора совершенно не интересовали.
        Хижина располагалась на узкой каменной террасе, поросшей разноцветными лишайниками и редкими кустиками голубики. Наверх поднимался пологий косогор, усыпанный разноразмерными валунами и булыжниками. Внизу - метрах в трёх-четырёх - ненавязчиво шумел бойкий ручей, носящий поэтическое название «Жаркий» и не замерзавший даже в самые лютые морозы. Ручеёк - через семьдесят-восемьдесят метров от землянки - впадал в Берингово море.
        То есть, месторасположение жилища было выбрано со смыслом. Во-первых, всегда под рукой была пресная вода. Во-вторых, косогор защищал хижину от противных северных и северо-восточных ветров. В-третьих, прекрасно (даже из крохотного окошка землянки), просматривалась уютная морская бухточка.
        Два раза в год - в конце мая и в начале октября - в бухту заходил маленький пароходик «Проныра», принадлежавший камчатскому бизнесмену Ивану Сергеевичу Николаеву. Пароходик бросал якорь - по причине мелководья - примерно в ста пятидесяти метрах от берега, и с его борта спускали пузатую шлюпку, на которой Егору - молчаливые и хмурые матросы - доставляли продовольствие, бумагу, шариковые ручки и прочие, заранее заказанные им припасы, а также бумажный листок с новым план-заданием от неведомого ему господина Николаева. И, соответственно, забирали меховые шкурки, рыбу (вяленую и копчёную), деревянные бочки с красной засоленной икрой, бивни мамонтов и список с материально-продовольственными пожеланиями на следующий визит. Книги, газеты и прочие интеллектуальные штуковины в этих списках никогда не фигурировали…
        Зимой, конечно же, приходилось нелегко. Метели, вьюги и пороши дули-завывали неделя за неделей. Из хижины было не выйти, звериные капканы и петли оставались непроверенными. От вынужденного безделья иногда наваливалась лютая безысходная тоска, хотелось выть в голос и кататься по полу, круша - от бессильной злобы - всё и вся….
        После вспышек внезапной и ничем немотивированной ярости приходили странные и тревожные сны, наполненные цветными призрачными картинками. В этих снах умиротворённо и задумчиво шумели густые сосновые и лиственные леса, беззаботно щебетали незнакомые шустрые птицы, элегантные корабли - под всеми парусами - неслись куда-то по лазурно-голубым волнам, вспенивая по бокам белые буруны.…
        По поздней осени и ранней весне мыс Наварин частенько посещали белые медведи. Но близко к хижине они не подходили и, вообще, вели себя на удивление прилично, словно доброжелательные гости, из вежливости заглянувшие на огонёк. Медведи медленно проходили, не останавливаясь, по береговой кромке, изредка приветственно и одобрительно порыкивая в сторону землянки.
        О соблюдении личной гигиены Егор никогда не забывал. Умывался и чистил зубы два раза в сутки - утром и вечером. А ещё регулярно (летом - один раз в две недели, в остальные времена года - раз в месяц-полтора), он организовывал полноценные банные процедуры. То есть, натягивал на аккуратном каркасе, изготовленном из сосновых веток-стволов, кусок толстого полиэтилена, заносил в образовавшееся «банное помещение» - в специальном чугунном казанке - заранее раскалённые камни, а также - в оцинкованных вёдрах - горячую и холодную воду. После чего раздевался, плотно «закупоривался» и поддавал на раскалённые камни крутой кипяток, благодаря чему температура в «бане» очень быстро поднималась - вплоть, по ощущениям, до семидесятиградусной отметки. Егор отчаянно парился-хлестался берёзовыми вениками - короткими, с очень мелкими листьями. А потом тщательно мылся - с помощью самого обычного мыла и таких же обыкновенных мочалок.
        Всё бы и ничего, но только очень досаждало ощущение полного и окончательного безлюдья. Появление хмурых матросов - два раза в год - было не в зачёт. Первобытная тишина, песцы, чернобурки, медведи, росомахи, наглые полярные волки, стаи перелётных уток-гусей, тучи комаров и гнуса, зелёные и голубые всполохи полярного сиянья, да далёкий морской прибой. На этом и всё.
        Впрочем, иногда у Егора появлялось чёткое ощущение, что за ним кто-то старательно наблюдает.
        Во-первых, это происходило - примерно ежемесячно - в периоды новолуния. Как только Луна приближалась - по своей геометрии - к форме идеального круга, так всё крепче зрела уверенность, что за ним установлена тщательнейшая слежка.
        Во-вторых, при каждом дальнем походе - по письменному требованию господина Ивана Николаева - за новыми бивнями мамонта.
        До юго-западных заболоченных распадков - от хижины-землянки - надо было пройти километров тридцать-сорок. Если вдуматься, то и не расстояние вовсе - для взрослого и подготовленного человека. Семь часов хода до распадков. Два часа на «раскопки» в болотистой жиже. Девять с половиной часов - усталому и гружёному - на обратный путь. Ерунда ерундовая. В любом раскладе - ночуешь дома. Но, ощущения….
        Путь к юго-западным болотам пролегал через странное плоскогорье. Чем, собственно, странное? Своими камнями - необычными по форме, да и по содержанию. Идёшь мимо них, и кажется, будто бы эти загадочные плиты мысленно разговаривают с тобой….
        Плиты? И грубо-обработанные плиты, и высокие плоские валуны, поставленные на попа, с нанесёнными на них непонятными руническими знаками.
        Руническими? Да, где-то на самых задворках подсознания Егора жило-существовало это понятие-воспоминание.
        - Шаманское кладбище, - шептал Егор. - Подумаешь, мать его, не страшно. И не такое видали…
        Здесь он Душой не кривил. Действительно, в самой глубине этой самой Души жила железобетонная уверенность, что её (Души), хозяин способен на многое. На очень - многое. Что, собственно, и доказал - когда-то, где-то, кому-то - в жизни своей прошлой, сознательно подзабытой.
        Тем не менее, проходя - туда и обратно - мимо шаманского кладбища, Егору казалось (чувствовалось?), будто бы за ним кто-то наблюдает. Внимательно так наблюдает, вдумчиво и пристально.
        Может, действительно, казалось. А может, и нет…
        Ещё каждый день - по два-четыре часа - он работал. То есть, писал.
        Егор для этого и поселился в заброшенной хижине, расположенной на далёком чукотском мысу.
        Игра такая, мол, пока не напишу полноценную трилогию - о верной и счастливой любви, домой, то есть, в Питер, не вернусь.
        Главную Героиню трилогии звали - «Александра».
        Так звали и жену Егора, безвременно умершую несколько лет тому назад…
        Все мы играем - в Игру - на природе.
        Все мы - играем. Вдали.
        Замерли в стенке - железные гвозди.
        Замерли - все корабли.
        Замерли, замерли. Все - давно - замерли.
        Быт - как всегда - правит бал.
        Сердце давно - безнадёжно - изранено.
        Осень, старый вокзал.
        Новый побег - лекарство от скуки.
        Старая, право, Игра.
        Новенький труп, а над трупом - мухи.
        Это - увы - навсегда.
        Как бы там не было - Зла уже налито.
        Там. На заре. Поутру.
        Счастлив бывает лишь тот, кто - как правило,
        Часто играет - в Игру…
        Счастлив бывает лишь тот, кто - как правило,
        Часто играет - в Игру…
        Пришла долгожданная чукотская весна - ветреная, хмурая и сырая. Наступил июнь месяц.
        Роман был закончен. Точка поставлена.
        - И жизнь - закончилась, - решил Егор. - Не вернусь я больше в Питер. Никогда.
        Он закрыл толстую общую тетрадь (последнюю, так же плотно исписанную, как и все предыдущие тридцать пять), прошёл к кровати, лёг на матрас и отвернулся к стене.
        - Всё на этом. Буду лежать и ждать смерти. Сашенька, скоро мы встретимся. Жди. И я буду ждать. Санечка…
        Лежал и ждал.
        Сутки, вторые.
        Время текло - как приторный яблочный сироп.
        Перед внутренним взором мелькали - надоедливым калейдоскопом - отрывочные картинки из прошлой жизни, связанные, в основном, с молодой черноволосой женщиной - милой, очень стройной и улыбчивой. Всё медленней и медленней мелькали. Очень хотелось пить…
        «Вот, и всё», - пробежали в голове печальные мысли. - «Прощайте, люди-человеки. Пусть у вас всё будет хорошо. И у нас с Саней - хорошо. Но как же хочется пить. Пить. Пить. Пить…. Что это? Вертолёт где-то гудит? Ну, и пусть себе - гудит. Похрен…».
        Запёкшиеся сухие губы почувствовали влагу - холодную, шипучую и слегка кисловатую.
        - Пей, родной, - посоветовал чей-то смутно-знакомый баритон. - Пей, бродяга. Молодец.
        - Как он там? - поинтересовался густой бас. - Жить будет?
        - Будет, - заверил баритон. - Мы успели…
        Глава вторая
        В гости к Богу - не бывает опозданий
        Сознание постепенно возвращалось. То есть, медленно, но неуклонно восстанавливалось.
        - Глюкозы бы ему вколоть, - посоветовал заботливый бас. - Для пущего порядка. Вон, какой истощённый, кожа да кости.
        - Глюкозы? - насмешливо фыркнул баритон. - Ох, уж, эти штатские деятели. Затейники, право слово…. Истощённый, говоришь? Так и тот, второй, выглядел крайне измождённым и усталым. Всё, что называется, одно к одному…. Прапорщик!
        - Я! - отозвался звонкий женский голосок.
        - Вколи-ка клиенту «Всплеск».
        - Какой конкретно, господин генерал-лейтенант?
        - А мы сейчас у самого приболевшего и спросим, - вальяжно хмыкнул баритон. - Эй, отставной майор. Эй! Слышишь меня, сукин кот?
        - Слышу, - ещё до конца не понимая сути происходящего, пробормотал Егор. - Ушные пробки, слава Богу, отсутствуют.
        - Это, Петров, просто замечательно. Личная и регулярная гигиена - дело наипервейшее и, безусловно, важное. Для военного человека наипервейшее. Я имею в виду - после Устава…. Так как, болезный, какой «Всплеск» ты предпочитаешь?
        - «Второй», пожалуй. Исходя из опыта прошлых лет…
        - Прапорщик.
        - Я!
        - Выполнять.
        - Есть!
        Правого предплечья осторожно и ненавязчиво коснулось что-то льдисто-холодное.
        Острая короткая боль. Звенящая тишина. По телу потекла - медленно-медленно и неуклонно - приятная обволакивающая теплота. Вдоль позвоночника шустро и весело побежали мелкие ласковые мурашки. В висках закололо - нежно и успокаивающе.
        - Пошёл процесс, - довольно хохотнул баритон. - Открывай, отставной майор, глазоньки. Открывай-открывай, голуба моя. Не стесняйся, морда гражданская.
        Егор послушно разлепил ресницы и мысленно прокомментировал увиденное: - «Их трое. Мордатый, высокий и самоуверенный до полной невозможности - это Виталий Павлович Громов. Заслуженно самоуверенный, надо признать, так как является действующим генерал-лейтенантом российского ГРУ. А это, мои дамы и господа, совсем даже и не шутки. В том плане, что не портянка позапрошлогодняя, заскорузлая…. Рядом с ним - миниатюрная кареглазая шатенка лет так двадцати семи-восьми, облачённая в стандартный «грушный» камуфляж. Верочка, опытный врач широкого профиля и верная любовница Палыча. Матёрый генерал-лейтенант - без симпатичной военно-полевой жены? Не смешите. Так, просто-напросто, не бывает. Нигде и никогда. Генерал-лейтенант ГРУ - это вам не гей худосочный, элегантный и наманикюренный…. Третий, который басит? Вот этот, как раз, классического гея и напоминает: худосочный, очкастый, с обширными залысинами и живыми бегающими глазками…».
        - Сергей Васильевич к гадким пэдорастам не имеет никакого отношения, - поспешил заверить догадливый генерал-лейтенант. - Штатским гадом буду. Во-первых, он является серьёзным и уважаемым учёным. А, во-вторых, пока летели к тебе, майор, из Анадыря, он очень активно тёрся своими костлявыми коленками о безупречные ляжки моего личного прапорщика. Мол, теснота и всё такое прочее…
        - Виталий Палыч!
        - Молчи, Верунчик, молчи. Тёрся. Я сказал…. Как ты, отставной майор? Готов к серьёзному и судьбоносному разговору?
        - Надо ли? - вильнул взглядом Егор.
        - Надо, шалопай бородатый. Надо. Не зря же мы к тебе больше суток из Москвы белокаменной добирались. Причём, с тремя полноценными пересадками. Надо…. Садись, давай. Или же ещё «Всплеска» вколоть? «Троечки», например?
        - Спасибо, не надо. Уже сажусь.
        - Молодец, боец, - скупу похвалил Громов. - Значится так. Верунчик, на выход.
        - Дождик там, - заныла шатенка. - Поливает и поливает. Моросит и моросит. И ветер очень холодный…. Можно, Палыч, я здесь постою? А? Ну, какие ещё секреты от меня? В курсе я всех этих дел «параллельных». Причём, давно и плотно…
        - Прапорщик Осадчая!
        - Я!
        - На выход. Быстро. Бдеть, охранять и надзирать за раздолбаями вертолётчиками.
        - Есть!
        Обиженно хлопнула входная дверь.
        - Что дальше? - поинтересовался Егор.
        - Дурацкая, брат Петров, у тебя улыбка, - сообщил мордатый генерал-лейтенант. - Кривая и насквозь штатская.
        - А какая должна быть?
        - Бравая, как настоящему российскому офицеру и положено. Ладно, это дело поправимое. Отложим на потом…. Доставай, Василич, фотки. Пусть боец ознакомится.
        Очкарик, раскрыв потёртый кожаный портфель и покопавшись в нём с минуту, протянул несколько цветных фотографий.
        - Смотри, боец, - язвительно хмыкнул Громов. - Внимательно и пристально смотри. Помирать он, понимаешь, надумал. Не майор доблестного ГРУ (пусть и в отставке), а нюня гражданская и рохля трепетная. Писатель-фантаст хренов…
        - Прекращайте, Палыч, ворчать. Вам это совершенно не идёт, - посоветовал Егор, а через несколько секунд потерял дар речи.
        «Что же это такое, а? Дурацкая шутка? Зачем? Чья?», - истерично бились в голове тревожные и растерянные мысли. - «Это же я - в самых разных ракурсах, только без бороды. То бишь, мой неподвижный и однозначно-хладный труп. Ишь, как физиономию-то перекосило предсмертной судорогой. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Ага, здесь и даты проставлены. Мол, данные фотографии сделаны неделю назад. Чушь. Я тогда, как раз, роман дописывал. Борода, опять же, на месте…. Одежда? Стандартная походная штормовка. Только, извините, не моя, цвет не тот…. Фотомонтаж? А, собственно, зачем? Ничего не понимаю…».
        - Ничего не понимаю, - озвучил последнюю мысль Егор. - Совсем - ничего. В чём дело, Палыч? Кто это?
        - Егор Петров. Но, майор, не ты.
        - Как это?
        - Так это. Пришелец из Параллельного Мира, - извлекая из кармана пятнистых камуфляжных брюк плоскую фляжку из нержавейки, любезно пояснил генерал-лейтенант. - Вернее, представитель одного из них, параллельных…. Знаешь, бродяга чукотский, что это такое? Мол, Параллельные Миры?
        - Знаю, конечно. Ик-к…. Как не знать? Я же - писатель-фантаст. Даже несколько полноценных романов - на данную тематику - наваял в своё время. Ну, когда она являлась модной, «трендовой» и востребованной. Ик-к-к-к….
        - Фантаст он, понимаешь. Востребованный, мать его. Так тебя, родного, и растак. Вот, держи сосуд с микстурой целительной. Хлебни коньячка приличного - чисто для укрепления расшатанной нервной системы.
        - Спасибо, ваше благородие…
        - Э-э, Петров, заканчивай наглеть! Пол фляжки выхлебал - в одну наглую харю. Оглоед.
        - Спасибо вам - ещё раз. Вкусный, ароматный и духовитый напиток. Нектар натуральный.
        - Хотелось бы ознакомить вас, уважаемый Егор Андреевич, с некоторыми теоретическими постулатами, - вмешался в разговор очкарик. - Так сказать, относительно природы Параллельных Миров…
        - Не надо - с постулатами. Не надо - относительно. Сразу переходите к сути, - попросил Егор. - Не пачкайте, пожалуйста, мозги. Ни мне, ни себе. Лучше расскажите всю эту историю с самого начала. С самого-самого. Что называется, от пращура Адама. Мол, как, что, зачем и почему…. Доходчиво изъясняюсь? Как? Зачем? Почему?
        - Узнаю прежнего майора Петрова, - довольно заулыбался Громов. - Как будто и не было этих восьми лет, проведённых тобой в отставке.
        - Не томите, Палыч.
        - Как скажешь, боец. Как скажешь…. Приступай, Сергей Васильевич, к повествованию. Тебе, как говорится, и карты в руки.
        - Приступаю…. Итак. На нашей прекрасной планете имеет место быть знойная и суровая пустыня, носящая поэтическое название - «Такла-Макан». Интересное такое местечко: непонятное, тайное, загадочное и гадкое - до полной и нескончаемой невозможности. Большая и пухлая «дыня», лежащая в самом сердце Таримской впадины, которая - в свою очередь - расположена в районе южного Тянь-Шаня. Вокруг Такла-Макан - только суровые горы и мрачные нагорья. На севере - Тянь-Шань. На юге - Куньлунь. На востоке - гоби Лобнора. На западе - Гиндукуш. Весело здесь, ничего не скажешь…. Такла-Макан - пустыня злых зыбучих песков. И природно-климатические условия здесь соответствующие. То есть, очень и очень суровые. Жаркие дни сменяются холодными ночами, а суточные перепады температур зачастую превышают сорок градусов. «Такла-Макан» переводится как: - «Кто пойдёт, тот не вернётся…». И это, действительно, так. Ещё во времена знаменитой китайской династии Тан[1 - Династия Тан - династия китайских императоров, 618-907гг.] здесь путешествовал знаменитый буддийский монах Сюнь Цзан, оставивший потомкам обширные письменные
воспоминания об этом беспримерном путешествии…. Так вот. По утверждениям монаха, в центре Такла-Макан раньше располагался древний город, в котором проживали одни отпетые злодеи. Они на протяжении многих-многих лет, десятилетий и столетий грабили и убивали всех купцов, а также других любопытствующих праздных путников, следовавших через эту пустыню. Даже странствующих монахов не щадили. В конце концов, Небесный Владыка разгневался не на шутку. Целых семь дней и семь ночей, без единого перерыва, дули сильнейшие чёрные ветры, и город исчез с лица Земли, словно бы и не было его никогда…. Город исчез, а неисчислимые награбленные богатства остались. Золото в слитках и украшениях, различные монеты, драгоценные каменья - всё это до сих пор лежит в железных и бронзовых сундуках. Но унести эти несметные сокровища, как повествует Сюнь Цзан, невозможно. Мол, если кто-нибудь возьмет что-либо из этого богатства, то сразу же поднимается черный вихрь, человек теряет дорогу обратно, и - обессиленный - погибает от жажды среди раскалённых песков…. Если же осторожный путник попридержит свою природную алчность и положит
драгоценности обратно в сундук, то он сможет выбраться из пустыни. Конечно, при условии, что непредсказуемый Небесный Владыка будет не против…. Через Такла-Макан протекает речка - «Хотан». Единственная река в этой пустыне, которая никогда не пересыхает. Над одной из излучин Хотана возвышаются так называемые - «Белые холмы», сложенные из светло-жёлтого известняка с тончайшими прослойками белоснежного мела. В одном из Белых холмов имеется очень широкая и высокая пещера, про которую сложено множество легенд. Мол, кто в эту пещеру заходит, обратно уже никогда не выходит. Рассказывают, что во время знаменитого индийского похода орды Чингисхана в пещеру въехала целая конная сотня. Въехала и, конечно же, не вернулась. Чингиз посчитал это дурным предзнаменованием и велел своим узкоглазым воинам возвращаться обратно, в вольные и бескрайние монгольские степи…. Что же касается наших дней. Может, Виталий Павлович, вы подключитесь?
        - С удовольствием перехватываю эстафетную палочку, - многозначительно усмехнулся генерал-лейтенант. - В том глубинном смысле, что буду краток и обойдусь без штатской словесной водицы…. Восемь с половиной лет тому назад упрямые и настойчивые учёные мужи проели нам плешь. Качественно проели. И не только нам, но и нашим китайским профильным товарищам. Посовещавшись, пошли учёным навстречу и сформировали совместную экспедицию. Выдвинулись на объект. Разбили стационарный лагерь рядом с нужным Белым холмом. Нашли легендарную пещеру. Направили туда разведывательный отряд, состоявший из трёх армейских спецов и двоих «ботаников». К карабину, закреплённому к ремню последнего бойца, привязали длинную-длинную капроновую верёвку. Отряд ушёл. Примерно через минуту-полторы перестал работать «маячок», сообщавший координаты группы, а также ослабла верёвка. Вытащили - такое впечатление, что обрезана острейшей бритвой. Или даже лазерным лучом. Стали звонить по мобильным телефонам, вышли на нужную волну армейской рации. Тишина. То есть, полная тишина. Никаких тебе «гудков» и «пиликаний». Вообще, никаких. Так тот
отряд и не вернулся. Ушёл - с концами…. Послали в пещеру специально-обученную собаку с «маячком», вмонтированным в кожаный ошейник. Сгинула. Ещё парочку овчарок отправили. Пропали…. Тогда-то мудрые академики и высказали смелую гипотезу, мол: - «Это не что иное, как Портал, ведущий в Параллельные Миры. Только Портал одностороннего, так сказать, действия. То есть, по нему можно только «входить» в означенные Миры. А «выходить» - нет…». На том, посовещавшись с китайцами, и порешили. То бишь, установили рядом с пещерой крепкий стационарный пост (российско-китайский, ясен пень), и стали терпеливо ждать…. Чего, собственно, ждать? А Бог его знает, если честно. Наверное, всяких и разных нетипичных происшествий…. Вот, неделю тому назад такое происшествие и случилось. Возле пещеры объявился неизвестный подозрительный тип. Его, естественно, попытались задержать для выяснения личности. Да, куда там. Оказал активное вооружённое сопротивление. То бишь, принялся палить - почём зря - из автоматического оружия и гранатами швыряться. Ну, а наши доблестные бойцы, открыв ответный огонь, «нашпиговали» молодчика свинцом -
по самое не балуйся…. Когда мы с Василичем и Веруней прилетели на место, то неизвестный был ещё жив. Всмотрелся я в его бледную физиономию и медленно-медленно офигел, мол: - «Это же отставной майор Егорка Петров, собственной персоной. Мой практически любимый ученик…. Как такое может быть, а?». Делать нечего. Напичкали мы «тебя», как и полагается в таких случаях, «Всплесками». Но не получилось, увы, продуктивного и душевного разговора - сплошное гордое молчание да взгляды насквозь-презрительные были нам ответом…. «Что-то не так», - думаю. Ещё раз в физиономию пристально всмотрелся. Безусловно, лицо, майор, похожее на твоё. Ну, очень-очень похожее. Но и мелкие отличия наблюдались: разрез глаз чуть-чуть другой, родимое пятно на шее, которого раньше не было…. Ладно, ещё раз Веруню кликнули. Она странному типу всякой химии наркотической вколола. Ну, той, что волю качественно притупляет, а нежное подсознание, наоборот, расслабляет и освобождает от всякой сдержанности.… Начался, понятное дело, настоящий допрос. Типа - по законам сурового военного времени. Благо твой «параллельный» тёзка, пребывая в
предсмертном бреду, прекрасно разговаривал на русском языке…. Резюмирую - коротко и сжато. В Белых холмах расположен «выпускающий» Портал в разные Параллельные Миры. А где-то в первобытных джунглях Амазонии - «впускающий». Где конкретно? «Пришлый» Егор Петров не запомнил. Мол, там его встретили дикие и молчаливые индейцы, а потом - в течение двух недель - выводили к обитаемым и цивилизованным местам. Конечно, сейчас ищем - и означенных индейцев, и «впускающий» Портал. Но шансов найти, честно говоря, маловато. Джунгли - штука крайне серьёзная. Легче крохотную швейную иголку отыскать в стоге сена…. Зачем этот субчик прибыл в наш Мир? В плановую служебную командировку, ясный перец. Типа - посылку передать. Добрался до Тегерана, да и заложил - под обломок скалы на развалинах древнего суннитского храма - компьютерный диск. Что, кому и зачем - не знает. После этого молодчик, успешно выполнив поручение, отправился к Белым холмам. То есть, к «выпускающему» Порталу…. Что он ещё нам рассказал? Да, много всякого - о своём Мире: про быт и политическое устройство, про научные достижения и основные вехи культурного
развития. Потом, майор, ознакомишься с подробными записями.… А ещё у него там - в «параллельном» и загадочном далеке - осталась супруга: Александра Петрова, в девичестве - Назарова, через несколько суток ей исполнится двадцать девять лет. И нашей Сашеньке, если бы она не умерла, столько же исполнилось бы. Причём, день в день…. Усекаешь, отставной майор? Осталась. То есть, жива, здорова и от бандитской пули не погибала. Жива. А ещё очень-очень похожа - по описаниям пленённого «параллельщика» - на нашу Санечку. Детишек, кстати, у них не было. Как, пардон, и у вас с покойницей…. Побледнел-то как. На ноги вскочил. По хижине забегал - туда-сюда. Ага, достало-таки…. Фляжку-то держи. Смело допивай, не стесняйся…. Молодец, наш человек. Присядь, родной. Присядь. Я ещё не закончил…. Вот, спасибочки. Продолжаю. Узнав о существовании живой и здоровой Александры Петровой (Назаровой - в девичестве), мы ещё вкололи фигуранту соответствующих препаратов. Вкололи и расспросили - более подробно и вдумчиво. Тут-то и выяснилось, что в Параллельных Мирах, оказывается, проживают «одинаковые» (или же «почти одинаковые»?),
люди. Сколько их? Много? Мало? Только в единичных «количествах»? Это, в том числе, тебе и предстоит выяснить…. О, думаю, какой богатый материал образовался - для тактических и стратегических размышлений. Но тут допрашиваемый, как назло, умер, и допрос завершился. Ну, а я о тебе, Петров, конечно же, и вспомнил…. Как же иначе?
        - Считаете меня - идеальным «засланцем»? - уточнил Егор.
        - Считаю, - по скулам Громова тут же забегали каменные упрямые желваки. - Во-первых, ты прошёл через многоуровневую диверсионную и иную подготовку. Во-вторых, являешься - с большой долей вероятности - «аналогом» тамошнего Егора Петрова. В-третьих, имеешь уникальнейший шанс - «воскресить» умершую обожаемую супругу…. Поэтому суть предстоящей операции проста и непритязательна. Прибываешь на место. Обживаешься и легализуешься. Узнаёшь, где находится «выпускающий» - из того Мира - Портал. Хватаешь в охапку Александру. Вместе с ней «перемещаешься» сюда. Пишешь подробный рапорт-доклад. Получаешь приличные бабки и разлапистый орденок. Всё на этом. Можешь возвращаться к скучной штатской жизни. Подчёркиваю, к счастливой семейной штатской жизни…. Ну, очень нам нужен этот Портал, расположенный в амазонских джунглях. Ну, очень. Блин горелый…. Как ты, добрый молодец, согласен?
        - Согласен…. Когда вылетаем к Белым холмам?
        - Шустрый какой. «Когда вылетаем…». Торопишься?
        - Ага, опоздать боюсь…
        - Как говорил Поэт: - «В гости к Богу - не бывает опозданий…», - напомнил о своём существовании лысоватый очкарик.
        - А причём здесь - Бог? - заинтересовался Егор.
        - Притом. Рассматриваемым нами Миром управляет, как раз, Бог. Всемогущий и строгий. По крайней мере, так излагал умерший пленный. Правда, находясь в бреду наркотическом, предсмертном…
        Глава третья
        Так что ж там ангелы поют - такими злыми голосами?
        Через двое суток они были уже под Санкт-Петербургом, на берегу Ладожского озера, где располагалась специальная «грушная» база.
        - Как же здесь пахнет, - подойдя к открытому настежь окну, восхищённо помотал головой Егор. - Замечательно и незабываемо.
        - И чем конкретно пахнет? - недоверчиво хмыкнул генерал-лейтенант.
        - Юностью, Палыч. Юностью…. Я же здесь ещё зелёным курсантом побывал. И потом ещё - несколько раз, когда готовились к операции «Дракон». Из всего отряда - в конечном итоге - только я один и выжил. Дела. После этого и рапорт об отставке подал…
        - Юность - это да. Субстанция, достойная самого искреннего уважения-восхищения. Ну, и почтения, понятное дело…. К делу перейдём?
        - Перейдём, - согласился Егор. - Какова конечная цель предстоящей операции? Для российского ГРУ, я имею в виду?
        - Обнаружить и взять под свой полный и единоличный контроль «впускающий» Портал. Ну, ты сам посуди, Петров: зачем нужен «выпускающий» Портал - без «впускающего»? Штатский бесполезный нонсенс, и не более того.
        - Значит, планируете перебрасывать в Параллельный Мир - по «выпускающему» Порталу - многопрофильные диверсионно-разведывательные группы? А по «впускающему» - усердно таскать оттуда различные ценные трофеи? В том числе, новые технологии, разнообразные артефакты-раритеты и дельных «языков»?
        - Что в этом такого? - недоумённо передёрнул плечами Громов. - Работа, как работа. По крайней мере, востребованная нашей милой Родиной…. И почему, отставной майор, ты говоришь только об одном из Параллельных Миров? Мелко и пыльно мыслишь. Начнём, конечно, с одного конкретного. Апробируем, так сказать, на практике соответствующие технологии. Проработаем многоуровневые заумные методики. А после этого и к остальным Мирам и миркам внимательно присмотримся. Ну, очень пристально и внимательно. Не вопрос.
        - Сколько всего - таких Миров?
        - Некоторые учёные считают, что бесконечное множество…. Правда, Василич?
        - Вполне может быть, - меланхолично пожав плечами, подтвердил очкарик. - Как и звёзд на небе. Как и отдельных электронов в потоке переменного тока, следующего по ЛЭП.
        - Во-во. А я что говорил? Гнилые штатские штучки с замороченной философской подоплёкой…. Но, если применительно к этому конкретному Порталу, то можно смело говорить о семи Параллельных Мирах. Пещера в Белом холме - по словам умершего пленника - разделяется на семь коридоров, стены каждого из которых помечены широкими цветными линиями. Из нетленной серии: - «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…». В интересующий нас Параллельный Мир ведёт подземный ход-коридор с широкой фиолетовой линией по правой стене.
        - А что, или же кто, будет ждать меня на выходе из означенного коридора? - поинтересовался Егор. - Покойный успел осветить данный вопрос?
        - Успел, - беззаботно зевнул генерал-лейтенант. - Ангелы будут тебя там дожидаться.
        - Шутки шутим, Виталий Палыч?
        - Ничуть не бывало, боец. Самый главный в том Мире - с российской стороны - Господь Бог. То есть, могущественный Властелин, правящий нашей (то есть, их), Россией. А его верные солдаты (вооружённые особо-доверенные слуги), именуются - «Ангелами».
        - Покойный «засланец» тоже был Ангелом?
        - Бери выше. Старшим Ангелом. То есть, солдатом-исполнителем очень высокого уровня.
        - Интересное, однако, кино, - задумчиво протянул Егор. - И что мы будем делать?
        - Ты будешь, - поправил въедливый Громов. - То бишь, будешь старательно изображать из себя погибшего Старшего Ангела. Со всеми втекающими и вытекающими.
        - Внешнее сходство - уже не плохо. Но как быть с информированностью? Наверняка, будут вопросы. Что отвечать на них? Что тамошнему непосредственному начальству докладывать?
        - Правду, сынок. Или же нечто близкое к ней. Например, полуправду. Золотое правило опытного диверсанта - при внедрении в реальность противника.
        - Противника?
        - Хорошо, потенциального противника. Как-то не уверен я, что их Мир настроен - по отношению к нашему - мирно, дружественно и по-доброму. Старших Ангелов, понимаешь, направляют. Компьютерные диски - с неизвестным содержанием - доставляют в Тегеран…. Получается, что они в наши реалии активно вмешиваются, а мы - в их действительность - нет? Непорядок и неравенство махровое. Мутная и подозрительная история, короче говоря…
        - Мутная, - согласился Егор. - Но, всё же. Что мне там рассказывать? Какую-такую - полуправду?
        - Обыкновенную. То есть, полуправдивую. Мол: - «Успешно выполнил поручение-задание и, в полном соответствии со строгими служебными инструкциями, направился к «выпускающему» Порталу. Но там, абсолютно неожиданно, приключилось реальное боестолкновение, сопровождавшееся перестрелкой и гранатометанием…». Выйдешь к встречающим Ангелам опалённым и щедро-украшенным синяками-ссадинами. Ну, и наплетёшь - семь бочек арестантов маринованных, мол: - «Дрался - как лев африканский. Три пистолетных обоймы расстрелял. Пять гранат взорвал. Отбросив в сторону бесполезный пистолет, вступил в отчаянную рукопашную схватку. Восемь здоровенных ворогов положил. Но и они, отнюдь, не дремали. Накрыло взрывом вражеской гранаты. Как результат - дельная контузия. Правое ухо слышит. Левое - нет. Правый глаз видит. Левый - только частично. Ну, и с головой та же история. Тут - помню. А, вот, здесь - не очень. Отстаньте - с вашими глупостями и вопросами. Дайте передохнуть, и хотя бы чуток оклематься. Так вас всех, Ангелов, и растак. Успокоились, отошли в сторонку и замолчали. Иначе покусаю, как контуженным и положено…». Ничего
хитрого, короче говоря…. Всё понял, боец?
        - Понял. «Включу дурочку» и отработаю по полной программе. Как и учили в своё время…. А что дальше?
        - Дальше? - недовольно поморщился генерал-лейтенант. - Ответ будет стандартным и насквозь ожидаемым. Действуй, майор, сугубо по обстановке. И все дела. Бог, как известно, всегда покровительствует смелым и наглым. По крайней мере, наш Бог. Про ихнего ничего не знаю. Врать не буду. Но на лучшее - всегда стоит надеяться. Платиновое правило любого серьёзного диверсанта, настроенного вернуться на Базу живым, здоровым и, главное, с ценными трофеями…
        Плохо ему спалось. Дрёма сплошная - отрывочная и вязкая, намертво перемешанная с отрывочными и тревожными мыслями. Мол: - «Ерунда какая-то, слегка напоминающая дешёвый провинциальный водевиль. Или же низкопробный фантастический роман, написанный на коленке. Причём, с сильнейшего и хронического похмелья. Параллельные Миры, мать их параллельную. Бред бредовый и законченный…. А, с другой стороны? С другой…. ГРУ - контора серьёзная, брутальная и не склонная к дешёвым фарсам. И генерал-лейтенант Громов, отнюдь, не клоун из затрапезного бродячего цирка. Ну, не с руки ему заниматься беззаботными и легкомысленными розыгрышами. В том плане, что и серьёзных дел хватает. В том числе, и государственной важности…. Если всё это - правда? Ну, не знаю. Санечка…. Какая она - тамошняя Санечка? Неужели, такая же? Неужели? Или…. Или же - совсем другая? По внутренней сути, имеется в виду, другая? О чём она думает? О чём мечтает? За что любит того Егора Петрова, ныне покойного? О чём они говорят (то есть, говорили), между собой? Как пройдёт наша с ней будущая встреча? Пройдёт? То есть, состоится? Обязательно состоится.
Обязательно и всенепременно. Скорее бы. Скорее. Иначе…. Иначе - что? Иначе - ничего не имеет смысла. Ничего и даже меньше. Ни-че-го. Ладно, разберёмся уже на месте. Сашенька…. Так-с. А стоит ли - возвращаться назад? Остаться в Параллельном Мире, да и все дела. Здесь-то меня ничего не держит. Совсем ничего. Родственников нет. Да и друзей (боевых и армейских), почти - по причине гибели - не осталось. А Санечка? Та Санечка? Ей-то зачем - менять родной Мир на другой, неизвестный? Расставаться с привычным жизненным укладом, родственниками, знакомыми и закадычными подружками? Хотя.… Хотя, тот Мир, похоже, исходя из показаний моего «параллельного» тёзки, не отличается мягкостью и нежностью. Как, впрочем, и наш…. Ладно, и с этим вопросом разберёмся. Уже на месте. Не вопрос, как любит говорить наш мордатый и бравый генерал-лейтенант…».
        Наконец, пришёл долгожданный сон.
        Мол, раннее погожее воскресное утро. По их квартире - целыми стаями - беззаботно бродят весёлые и шустрые солнечные зайчики.
        - Милый, ты ещё не готов? - в спальню заглядывает Саня - уже причёсанная, в удобной одежде, предназначенной для дружеского пикника на природе. - Всё за своим верным ноутбуком сидишь? Ваяешь что-то?
        - Ваяю, - отвечает голос Егора (как правило, мы сами себя - в собственных снах - не видим, а только слышим).
        - Скоро Семёновы приедут. Будут торопить и сигналить под окнами.
        - Я уже заканчиваю.
        - А что ваяешь-то? - не отстаёт жена.
        - Стихотворение, посвящённое Александре Петровой, капитану питерского уголовного розыска.
        - Зачтёшь?
        - Без вопросов. Слушай…
        Девушка с огромными глазами,
        Девушка прекрасная - как сон.
        Иногда Ахматову читает,
        Под далёкий колокольный звон.
        Над судьбою Овода рыдает,
        Бунин и Толстой - на книжной полке.
        На гитаре Моцарта играет.
        И романс поёт - светло и звонко.
        А на утро - жизненная проза.
        И «тэтэшку» в сумку опускает
        Девушка прекрасная - как роза.
        Девушка - с огромными глазами…
        А на следующий день - при задержании особо-опасного преступника - она погибла.
        Прошла полноценная неделя - в трудах, заботах и хлопотах. В том смысле, что в сплошных занятиях, инструктажах и тренингах.
        - Самолично план подготовки составлял, - хвастался Громов. - Во-первых, Петров, тебе надо подтянуться в физическом плане. Над выносливостью следует отдельно поработать. Освежить навыки рукопашного боя…. Потом, родной, плотно пообщаешься с психологами. Мол, как следует грамотно «вживаться» в чужую реальность. Какие шаги являются первоочерёдными, а какие - насквозь нежелательными и запретными. Чего нельзя делать ни в коем случае. Как правильно задавать животрепещущие вопросы, не вызывая особых подозрений. Как вести себя - в случае, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, нежданного провала - на жёстких допросах. Ну, и так далее, по расширенному списку…. После этого, боец, тебя проинструктирует Верунчик. То бишь, подробно расскажет о том, как ведут себя контуженые индивидуумы, страдающие частичной потерей памяти. Симптомы там всякие, то, да сё. Ну, и дополнительно обучит разным полезным штуковинам. Например, симуляции нервных и эпилептических припадков. Так, чисто на всякий пожарный случай…. А в качестве финального аккорда твоим поджарым и мускулистым телом займутся опытные гримёры - чтобы оно полностью
«соответствовало» телу покойного «двойника». На предмет всяких там приметных шрамов, веснушек и родимых пятен, я имею в виду…. Вопросы?
        - Да нет, в общем-то, вопросов, - промямлил Егор. - Понятно всё. В общем-то…
        - А что тогда - есть? Сомнения присутствуют?
        - Не то - чтобы. Так, ерунда…
        - Ну-ну, - прозорливо прищурился генерал-лейтенант. - Мысли всякие, небось, в забубённой головушке бродят? Мол: - «А стоит ли - возвращаться назад? И чего ради - заморачиваться?». Да не смущайся ты, майор. Дело-то насквозь житейское…. Ты же у нас - сирота?
        - Круглый. Родители - очень-очень давно - погибли в автомобильной катастрофе. Дедушки-бабушки умерли от старости. А младший брат Лёха - пять лет тому назад - пропал без вести.
        - Слышал об этом досадном происшествии…. Там, кажется, проводилось какое-то модное реалити-шоу?
        - Снега, снега…
        - Не понял?
        - Так называлось реалити-шоу - «Снега, снега»[2 - «Снега, снега» - первый роман серии «Параллельные Миры».], - печально вздохнув, пояснил Егор. - Неужели не смотрели по телеку? Ах, да. Большая загруженность делами шпионскими. Не до ерунды, ясен пень…. Рассказываю. Это Константин Ёпрст, Генеральный директор Первого телевизионного канала, придумал. Мол, проводить реалити-шоу «Жестокие игры» в Аргентине - хлопотно и накладно. Да ещё и за лицензию надо валютой платить. Вот, он и организовал аналогичное мероприятие в Сибири, с зимним, понятное дело, уклоном-акцентом. Причём, непосредственно на месте падения знаменитого Тунгусского метеорита.
        - Зачем - на месте падения? - непонимающе нахмурился Громов. - В чём тут фишка?
        - Нельзя в таких делах - без бренда. Так мне, по крайней мере, объяснял брат Лёха, который тогда состоял при Ёпрсте в качестве заместителя по общим вопросам. А «Тунгусский метеорит» - крепкий бренд. Даже международного уровня-масштаба. В том смысле, что про него знают во всём Мире. То бишь, в «нашем» Мире.… Итак, Первый канал оформил на «Снега, снега» все необходимые авторские права. По международным стандартам и канонам, понятное дело. Отстроил, вложившись приличной денежкой, крепкую инфраструктуру - на месте проведения будущего мероприятия. То есть, вертолётные площадки, комфортабельные жилые дома, пресс-центр и парочку приличных ресторанчиков. Оборудовал «городок» для проведения запланированных соревнований и дельные площадки для телеоператоров. Привлёк зарубежных партнёров, отечественных спонсоров и заинтересованных крупных рекламодателей. Короче говоря, всё было по-взрослому…
        - Ну, а дальше? Как Алексей без вести пропал-то?
        - Так и пропал. Непосредственно во время проведения первых соревнований реалити-шоу…. Наступила суровая сибирская зима. Навалило пару метров белого и пушистого снега. Участники мероприятия (в том числе, и зарубежные), а также телевизионщики и представители прессы съехались-слетелись на заранее оговорённые места. Начались сами соревнования: гонки на снегоходах, прохождение через «падающих» Идолов, поиск в глубоком снегу - с помощью стандартных миноискателей - кусков железа (подразумевалось - осколков Тунгусского метеорита), поедание походной каши с тушёнкой на скорость, что-то там ещё.… Одна из участниц реалити-шоу перебиралась по узкому мостику без перил через овраг, заваленный - примерно на три метра - снегом. Поскользнулась и, потеряв равновесие, упала вниз. Свалилась и всё: ни тебе шевелений, ни попыток выбраться. Лишь круглая дырка в белом снегу чернеет…. Алексей в это время находился в вертолёте вместе с телеоператорами и видел момент падения. Естественно, он забеспокоился, мол: - «Что случилось? Почему девушка не подаёт признаков жизни? Может, ударилась при падении головой о камень?». А
после этого дал вертолётчикам команду на снижение. Вертолёт завис - в двух метрах - над местом падения барышни. Лёха, не раздумывая, сиганул вниз, в снег. Сиганул и пропал…
        - То есть?
        - Совсем пропал, - расстроенно шмыгнул носом Егор. - С концами. И он, и упавшая девица. Кстати, невеста Ёпрста и начинающая актриса-певичка…. Через некоторое время к оврагу, как и полагается, прибыли спасатели с лопатами и раскопали там всё - до самой земли. Но никого и ничего не нашли. Только старые лосиные кости.
        - Нестандартная, надо признать, история, - удивлённо покачал головой генерал-лейтенант. - И какие версии высказывались по поводу данного «двойного» исчезновения?
        - В основном, глупые и дурацкие. Сперва журналисты решили, что имеет место быть элементарная мистификация. Мол, хитрый и прожжённый Ёпрст решил таким образом добавить популярности своему детищу - в плане роста рейтингов. То бишь, в глубоком снегу был заранее выкопан специальный коридор, по которому мой брат и невеста Ёпрста успешно выбрались в укромное и безопасное место. А потом, когда интрига разгорится до самых небес, они непременно объявятся и расскажут - доверчивым телезрителям - какую-нибудь умопомрачительную историю о своих невероятных приключениях. Типа - обычная телевизионная практика в конкурентной борьбе за богатеньких рекламодателей…. Но время шло, а никто так и не объявился. Тогда родилась другая версия. Мол, коридор в снегу, конечно же, был, только выкопал его «снежный человек», о существовании которого так любят рассказывать узкоглазые тунгусы. Или же какое-то другое, насквозь аналогичное чудище…. Ведь, обглоданные лосиные кости нашлись? Вот, значит, и чудище существует. Сидело себе под снегом и добычу сторожило. А потом убило двух свалившихся ему на голову людишек, да и уволокло -
куда подальше. Например, в логово родимое…. Да и все остальные предположения, выдвинутые пишущей братией, были сродни этим двум. То есть, за уши притянутыми и насквозь надуманными…
        - Сам-то что думаешь?
        - Сам? - задумчиво взлохматил волосы на затылке Егор. - Лично мне приглянулась версия, высказанная одним пожилым уфологом из Новосибирска. Ну, это такие учёные, которые изучают НЛО и прочие паранормальные явления. Так вот, старик высказался примерно следующим образом, мол: - «Магнитные аномалии, как известно, провоцируются Солнцем. Вернее, аномальным изменением его активности. В результате - в момент особо значимых магнитных аномалий - наша старенькая планета «замирает». Например, на час с хвостиком. А в момент «отмирания» изначальный Мир разделяется на два. Первый развивается дальше так, как будто ничего не произошло. Второй же - с учётом «украденного» часа. То есть, те люди, которых могли убить за этот час, остаются в живых. А те, которых должны были зачать, и вовсе, никогда не родятся. Но планета, ведь, может «замереть» и на более солидный временной период.… То бишь, магнитные аномалии, отнюдь, не редкость. Вот и разнообразных Параллельных Миров, судя по всему, образовалось достаточно много. И все они развиваются по собственным законам, сценариям и правилам, поэтому - зачастую - отличаются друг
от друга…. Миры же - в свою очередь - «находятся» друг от друга достаточно близко. Между ними - время от времени - возникают своеобразные «колодцы», в которые люди и «проваливаются». А для места, где в далёком 1908-ом году упал Тунгусский метеорит, и характерны, как раз, регулярные и достаточно-сильные магнитные аномалии. Следовательно, можно смело предположить, что Алексей Петров и Мариночка Сомова попали именно в такой «колодец». То есть, «провалились» в один из Параллельных Миров…».
        - Значит, братец, это у вас семейное - путешествовать по загадочным Параллельным Мирам? - коротко хохотнул Громов. - Да, не обижайся ты. Не обижайся, чудило штатское. Пошутил я. Хотя, как известно, в каждой шутке содержится только доля шутки. Тем более, в генеральской…. Теперь по поводу - вернёшься ты, или же не вернёшься. Не думаю, что тебе захочется задержаться в том Мире. Не думаю…. С чего я так решил? А исходя из рассказов «параллельного» Егора Петрова. Суровый там Мир. Очень суровый, жёсткий и мрачный…. Ты же, майор, ознакомился с записями допроса своего «двойника»?
        - Пока сюда добирались, пару раз прослушал.
        - Ну, и каковы главные отличия нашего бренного Мира от того, параллельного?
        - Главные? - задумался Егор. - Попробую, конечно, сформулировать. Если получится…. Можно предположить, что до наступления двадцатого века тот Мир развивался точно так же, как и наш. А если вспомнить лекцию пожилого уфолога…. Что, если это и произошло в приснопамятном 1908-ом году? На нашу Землю упал Тунгусский метеорит. Вследствие этого образовались серьёзные аномалии в геомагнитном планетарном поле. Планета (да и Время), «замерла». И - в конечном итоге - от нашего Мира «отпочковался» Мир новый. Так сказать, «дополнительный». Версия, как версия…. Основные отличия? Они, как раз и в первую очередь, касаются России. Там тоже произошла Октябрьская революция, только в Гражданской войне победили не «красные», а, наоборот, «белые». Поэтому в тамошней России до сих пор царит, как ни в чём не бывало, самодержавие. То есть, в ней продолжает править династия Романовых. Но репрессии в тридцатых-сороковых годах были. Как и Вторая мировая война, ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, ну, и так далее…. Суровость современного правящего режима? Да, имеет место быть. Широчайшим образом применяется смертная казнь.
Телесные наказания - самое обычное дело. Осуществляются - практически без перерывов и пауз - поиск и выявление инакомыслящих персон. Одну кампанию комплексных репрессий сменяет другая - не менее комплексная и вдумчивая. Император Николай Третий объявил себя Господом Богом. То есть, не «Помазанником Божьим», а «Живым Воплощением Господа Бога на Земле». Более того, ходят упорные слухи, что скоро будет возвращено и «крепостное право»…. Да, симпатичного, честно говоря, маловато. Трудно спорить.
        - Вот, и я о том же самом толкую…. Кстати, про братьев. У «ихнего» Егора Петрова тоже был младший брат по имени - «Алексей». И он точно также - примерно пять лет тому назад - пропал без вести, отправившись в научную экспедицию на Тянь-Шань. Очередное знаковое совпадение, мать его…
        Вертолёт приземлился примерно в двухстах пятидесяти метрах от подножия крайнего Белого холма.
        - Добро пожаловать в пустыню Такла-Макан, - торжественно объявил Громов. - Прошу любить и жаловать. Подхватили, бойцы, вещички, и оперативно прошли на выход. Не теряем времени…
        Они выбрались из вертолёта.
        «Вполне даже приличное местечко», - с любопытством оглядевшись по сторонам, решил Егор. - «На востоке скромно теплится ало-розовая нитка зари. На северо-западе прихотливо змеится и изгибается светло-серая речная лента. Голубое бездонное небо над головой, в котором - почти неподвижно - висят крохотные тёмные точки. Это, надо полагать, могучие беркуты, высматривающие добычу. Тёплый ветерок ласково перебирает волосы на голове. Совсем рядом - светло-жёлтые холмы с редкими белоснежными прослойками. На склоне крайнего таинственно чернеет прямоугольная дыра. То есть, искомая пещера, ведущая в хвалёные Параллельные Миры. Несколько стандартных пятнистых армейских палаток. Достаточно обычный и невинный пейзаж, короче говоря. Абсолютно ничего страшного и угрожающего…. Да и пахнет здесь просто замечательно - свежестью, колодезной водой и безграничной свободой. Гораздо больше напоминает классическую российскую степь, чем знойную и безжалостную пустыню. Даже буро-зелёная травка наличествует по подножию Белого «пещерного» холма…. Температура окружающего воздуха? На уровне двадцати двух-трёх градусов. Не выше…
        - Обманчивое впечатление, - лениво зевнув, в очередной раз продемонстрировал свою прозорливость генерал-лейтенант. - Скоро взойдёт солнышко, тут оно и начнётся. Самое натуральное пекло, я имею в виду. Уже через полтора часа навалится сорокоградусная жара. И ветерок непременно преобразуется - из ласкового и приветливого - в жёсткий и колючий. Что называется, не приведи Бог…. Ага, начальник стационарного поста к нам торопится…
        От пятнистых армейских палаток к вертолёту бежал, ловко придерживая ладонью правой руки полевой планшет, широкоплечий «камуфляжник» с «Калашниковым» за спиной. Не добежав до вновь прибывших пять-шесть метров, он остановился и, приняв положение «смирно», приступил к докладу:
        - Господин генерал-лейтенант! Пост функционирует в штатном режиме! Никаких происшествий не зафиксировано…
        - Отставить, капитан, - небрежно махнув рукой, перебил Громов. - Не зафиксировано - и этого вполне достаточно…. Проводи-ка майора Петрова в палатку. Пусть переоденется, - снял с плеча брезентовый вещмешок и, протянув его Егору, пояснил: - В нём находится обувь-одёжка покойного «засланца», включая исподнее. Смело одевай, всё тщательно продезинфицировано. Причём, так продезинфицировано, чтобы гарь и копоть остались на месте. И с отверстиями от пуль успешно разобрались: одни ликвидировали, другие, наоборот, расширили…. Ну, чего застыл столбом соляным?
        - Так, это…. Был же разговор - про синяки и всякие там ссадины. Например, про оставленные шальными пулями, прошедшими по касательной…
        - Всё будет, боец. Не сомневайся. И ссадины. И качественные-качественные синяки-фингалы.
        - Толстой доской бить будете? - зябко передёрнул плечами Егор.
        - Прапорщик Осадчая!
        - Я! - браво вытянулась в струнку шатенка.
        - Объясни всё клиенту.
        - Есть! Не будет, господин майор, досок. Обойдёмся профильными химическими препаратами. Один укол - один синяк…. А со следами от пуль и прочими ссадинами - сложнее. Здесь без специальных хирургических щипцов не обойтись. Извините, но достоверность в таких делах очень важна…. Но не бойтесь, больно не будет. Или почти не будет. Скушаете парочку сладеньких пилюль, снижающих болевые ощущения, и все дела. Да и кровь я вам потом остановлю, словно бы она - сама по себе - уже запеклась.
        - Всё понял и пошёл переодеваться…
        - Стой, отставной майор, - велел генерал-лейтенант. - Вот, держи, - протянул светлую овальную бляху, украшенную изображением скачущего куда-то всадника. - Это - служебный жетон Странника, изъятый при задержании у твоего «параллельного аналога»…. Кто такие - Странники? Это, как я понимаю, те ребята, которые и шастают - почём зря - по Параллельным Мирам. Получается, что и ты теперь - Странник…. Вот, ещё крестик нательный покойного. Православный и золотой. Наверное, фамильный. Смело носи, боец. И фонарик, принадлежавший «засланцу», бери. Твой он теперь. Пользуйся…
        Егор, подсвечивая себе карманным фонариком, неторопливо шагал по пещере и негромко бормотал под нос:
        - А Верунчик-то - садистка идейная и законченная. Так меня своими щипчиками отделала. Дрянь хладнокровная и кровожадная. Мымра шатенистая.… Не, там, на земной поверхности, было совсем даже и не больно. А сейчас, похоже, действие обезболивающих таблеток заканчивается. Так щиплет и саднит - мама не горюй…. А это, интересно, что ещё такое?
        Он вышел в просторный подземный зал с высоченным сводчатым потолком и, передвигаясь вдоль стен по периметру, принялся вслух (для пущей бодрости духа), комментировать увиденное:
        - Светло здесь, даже фонарик не нужен. Выключу, пожалуй. Экономия, как известно, должна быть экономной…. Откуда исходит свет? А от светло-жёлтых прослоек-прожилков неизвестной горной породы, щедро покрывающих стены этого помещения. Идеально-гладкие стены и, попрошу заметить, с рисунками. Вернее, с самым настоящим высокохудожественным панно, выполненным в стиле изощрённого фэнтази.… Как же это они умудрились сделать? Создаётся устойчивое впечатление, что все эти милые картинки нарисованы «изнутри». Или же - снаружи, а потом тщательно покрыты очень толстым слоем идеально-прозрачного лака…. А техника рисунков какая, мать моя женщина-красавица. Современные художники обзавидуются. Каждая деталь старательно прописана, основные пропорции тщательно соблюдены…. Сюжеты? Пожалуй, все эти занимательные картинки и рисунки можно - условно и приблизительно - разделить на три большие группы. Первая - разнообразные птицы и животные. Даже знакомые изредка встречаются: благородные олени с узорчатыми рогами, чёрно-белые аисты, полосатые тигры, длиннющие ящерицы, коварные змеи…. Вот, явно - мамонт: торопится куда-то
по своим делам неотложным, а это - упитанная саблезубая тигрица с двумя крохотными тигрятами вышла на променад. Впрочем, и откровенной экзотики хватает: голенастый орёл с двумя сонными головами, пятнистые лошади, только вместо копыт - мощные лапы с длинными острыми когтями, волки с головами очковой кобры, драконы огнедышащие - в немалом ассортименте…. Вторая группа - сплошные воинские баталии. Высокие люди европейской внешности, в непривычных глазу воинских доспехах, сражаются с какими-то плечистыми гномами, с приземистыми кентаврами, с другими людьми, восседающими верхом на огромных остроухих волках. Тут и там мелькают вполне узнаваемые персонажи: хоббиты, орки, тролли, эльфы, иные всякие…. Но третья группа рисунков, несомненно, самая интересная, неожиданная и интригующая. Её основу составляют космические корабли: и классические ракеты, и летающие плоские «тарелки», и пирамиды - трёхгранные, с работающими двигателями, закреплёнными под их основаниями. Правда, попадается техника и попроще: автомобили различного предназначения, самолёты - большие и маленькие, воздушные шары, даже двух- и трёхколёсные
велосипеды…. Охренительная и удивительная живопись, короче говоря. А ещё и весьма познавательная…. Ага, вот и коридоры, ведущие - предположительно - в загадочные и таинственные Параллельные Миры. Раз, два, три…, всего семь штук, как мой покойный «аналог» и рассказывал. И где же она, фиолетовая полоса на стене? Красная…. Оранжевая…. Жёлтая…. Зелёная…. Голубая…. Синяя…. Фиолетовая…. Всё, как и полагается…. Стоп, а где же подземный коридор, по которому я пришёл сюда? А нету коридорчика. Пропал, исчез, растворился, испарился. Это, наверное, любезная подсказка такая, мол: - «Обратной дороги, извини, нет. По крайней мере, по этой пещере….». Усвоил, не дурак. Нет, так нет. Перетерпим. Двигаемся дальше. Вдоль каменной стены с широкой фиолетовой линией, понятное дело…
        Через сорок пять минут впереди призывно замаячил светлый прямоугольник.
        - Так называемый «Свет в конце туннеля», - выжидательно усмехнулся Егор. - Ну-ну, сейчас взглянем - как и что…. Голоса какие-то? Или же кажется? Точно, поют что-то. Суровые такие голоса, с откровенно злыми и воинственными нотками…
        Он продолжил размеренно шагать в сторону светлого прямоугольника, растущего прямо на глазах, и вскоре уже смог разобрать слова странной песни:
        Соткана ткань.
        Светло-серая, как осенняя туча.
        Ты погиб, а над землёй - туман.
        Кому-то стало лучше?
        Окропим ткань кровью.
        Чтобы известить о гибели храбрых воинов.
        Туман дышит новью.
        А кровь - дождики смоют.
        Мы плотную ткань сплели
        Из кишок человеческих.
        Когда запели голосистые соловьи,
        На рассвете, над чистой речкой.
        Ткацкий станок - из черепов.
        Гребень железный нагрет свечами.
        А ткань, чтобы слоилась чередой,
        Мы подобьём - мечами.
        Каждую ночь мы ткём и ткём
        Стяг боевой для мёртвого конунга.
        Ткём ночью, рыдаем днём.
        Заледенели сердца от замогильного холода.
        И, наконец, мы выткали
        Наш стяг боевой.
        Головы мертвецов поникли
        И умылись - росой…
        Глава четвёртая
        Или это - колокольчик?
        Голоса смолкли.
        Трижды сплюнув через левое плечо, Егор вышел из пещеры и невольно зажмурился: яркие солнечные лучи били прямо в глаза.
        Сзади послышался едва слышный тревожный писк, он, отпрыгнув в сторону, тревожно обернулся и удивлённо прокомментировал про себя: - «Нет больше никакой пещеры. Только что была, но вся вышла…. А что тогда есть? Чёрный прямоугольник базальта, вкраплённый в горное поле светло-серого габбро-диабаза. Вот, оказывается, что означает, мол, Портал работает только «на выход». Наверное, это очень впечатляюще смотрится со стороны, когда из самой натуральной каменной скалы «вылезает» - на свет Божий - человек…».
        Егор, предусмотрительно прикрыв глаза ладонью, повертел головой по сторонам и заторможено (голова - после Верочкиных щипцов и таблеток - слегка гудела), отметил: - «Десять рослых мужчин в странном камуфляже и с короткоствольными автоматами за плечами застыли, выстроившись в ряд, в сторонке…. В странном камуфляже? Это точно: тёмно-аметистовые пятна неправильной формы на светло-сиреневом фоне. Нетипичная, одним словом, картинка. Ну-ну, бывает, конечно. В каждой избушке - свои погремушки…. Застыли? То бишь, увидев меня, тут же приняли положение «смирно» и преданно, даже с долей трусливого подобострастия, поедают глазами. Может, они (Ангелы?), ждут моего командирского приказа? Или же разрешения? Подождут, деятели пятнистые, никуда не денутся. С армейской дисциплиной, похоже, здесь всё в полном порядке. И это просто замечательно…. Что тут у нас ещё? Это, явно, не пустыня. Вокруг произрастает молоденький смешанный лес. А на кривых и чахлых сосёнках - между прошлогодними тонкими ветками - наблюдаются какие-то странные чёрные «почки». Уродливые и слегка вытянутые…. Мутация? Почему бы, собственно, и нет….
А вообще, я сейчас стою на склоне какой-то…э-э-э…. Гигантской чаши? То есть, на склоне кратера древнего-древнего вулкана? Вполне даже жизненная версия. Вполне…. Вода шумит? Точно, примерно в полукилометре отсюда - слева, в светло-серых ребристых скалах - наблюдается шикарный каскадный водопад…. И с правой стороны - однозначно-величественная картинка: на земле - до самого горизонта - лежат толстые, абсолютно-белые стволы деревьев, размещённые по гигантским окружностям и своими вывороченными корневищами направленные в сторону единого, невидимого глазу центра…. Хм. Может, именно здесь (например, в 1908-ом году), грохнулся Тунгусский метеорит? Здешний Тунгусский метеорит, я имею в виду? Ни капли не удивлюсь, если это так…. И у них здесь, похоже, июнь месяц на дворе. Нормальный вариант…»
        Завершив обзор местности, он властно махнул рукой в сторону сиренево-фиолетовых «камуфляжников».
        Через минуту к нему подбежал высоченный облом с физиономией идейного убийцы и, резко остановившись, зачастил - возбуждённым и слегка взволнованным голосом:
        - Господин Старший Ангел, что с вами? Вы ранены? Вся одежда испачкана в крови. И лицо - бледно-бледное, почти белое…
        «Определённо - знакомая морда. Мелькала уже где-то и когда-то», - пробежали в голове шустрые мысли. - «Где и когда? М-м-м…. Ага, вспомнил. Ещё в том, прежнем Мире, мелькала. Мы тогда с Сашенькой, находясь в отпусках, поехали на знаменитое озеро Байкал. Стоял тёплый месяц август. Славно так отдохнули, омуля вволю половили, грибами и ягодами объелись. А ещё и с местными рыбаками-браконьерами познакомились. Одного из них (с точно такой же зверской физиономией), звали - «Василий Васильевич Хазов». Славный такой был парнишка, душевный, очень разговорчивый и с чувством юмора. Рыбацкие байки и анекдоты травил - не хочешь, а заслушаешься…. Может, это его здешний «аналог»? Проверим, не вопрос…. О чём он там спрашивает? Ранами интересуется?».
        - Ерунда ерундовая, - небрежно отмахнулся Егор. - Царапины сплошные и не серьёзные. Заживут - как на дворовой беспородной собаке. Только, вот, голова…, - слегка пошатнулся. - Граната рванула буквально-таки в пяти метрах от меня. Похоже, контузило….
        - Кто же напал на вас, господин Старший Ангел?
        - Не знаю. Может, тамошние спецслужбы. Но, скорее всего, обычные авантюристы. То есть, жадные охотники за старинными кладами-артефактами. «Чёрные археологи», по-ихнему. Как бы там не было, но всех гадов застрелил. Трупы сбросил в ближайший глубокий овраг, а потом забросал песком, камнями и сухими ветками…. А ты кто, боец?
        - Как это - кто? Шутить изволите?
        - Какие, уж, тут шутки. Говорю же, мол, контузило. В голове - туман плотный и сплошной. Помню, как из ихнего иранского Тегерана вылетал. Дальше - пелена серо-белая и вязкая. Жену свою помню, Александру Ивановну. А, вот, юность собственную - напрочь забыл. И твоего имени, боец, извини, но не помню. Хотя, физиономия, безусловно, знакомая. И фамилия, кажется, начинается на русскую букву - «Ха».
        - Частичная амнезия. Бывает, - понятливо и жалостливо вздохнул звероподобный облом. - Ничего, зачастую память, говорят, возвращается…. А я - Вася Хазов. Мы с вами вместе в Санкт-Петербургской Академии Ангелов обучались. Только я - на два курса младше.
        - Точно. Василий Васильевич Хазов. Вспомнил.
        - В Иркутск вам надо, сиятельный граф. В наш профильный госпиталь. Пусть профессора и доценты всякие осмотрят…
        «Граф?», - мысленно усмехнулся Егор. - «Мой «двойник», конечно, говорил на допросе, что является потомственным дворянином. Но - «сиятельный граф»? Однако. А моя Сашенька, выходит, «сиятельная графиня»? Приятно, конечно. Социально-правовой сюрприз, что называется, удался на славу…».
        Вслух же он произнёс иное:
        - Отменяется - Иркутск. Мне в столицу надо. Очень срочно и позарез. Поэтому ограничимся элементарной перевязкой ран и ссадин. Зови, Вася, доктора.
        - Доктора? - удивился Хазов. - Все доктора - они в больницах и госпиталях трудятся. А у нас каждый Ангел проходит стандартную врачебную подготовку…. Ах, да, контузия же у вас. Простите, граф. Я сейчас, только необходимые медикаменты принесу.
        - И попить чего-нибудь прихвати.
        - У нас только квас. Как и полагается.
        - Тащи. Не вопрос…
        Вернувшись с тёмно-коричневым кожаным медицинским саквояжем в руках и с алюминиевой пол-литровой банкой кваса в боковом кармане пятнистой камуфляжной куртки, Хазов объявил:
        - Только, господин Старший Ангел, вам придётся раздеться до пояса.
        - Надо, значит, надо. Только, вот, несподручно.
        - Разрешите - подсоблю?
        - Разрешаю…
        Через полчаса все раны-ссадины были тщательно продезинфицированы и умело перевязаны.
        - Спасибо, Вася, - бережно укладывая перебинтованную левую руку, знатно повреждённую Верочкиными хирургическими щипцами, в удобную перевязь, переброшенную через голову, поблагодарил Егор, а после этого напомнил: - Мне в Санкт-Петербург надо. Да и чистая незакопчённая одежда без пулевых отметин будет нелишней.
        - Дык, это…, - замялся Хазов. - Нет никаких проблем. Ваша личная вимана, господин Старший Ангел, к полёту готова. Как и всегда. Её к нам ещё позавчера перегнали. То есть, она сама прибыла, в автоматическом режиме. Да и ваш гардероб там же находится.
        - Вимана? Ах, да. Конечно же. Вимана. Что же ещё…. А где, Василий, она припаркована? Запамятовал…. Покажи, пожалуйста.
        - Следуйте за мной, высокородный и сиятельный господин граф. Здесь совсем недалеко…
        Они шагали по узкой горной лощине, прихотливо змеящейся среди низеньких холмов, поросших смешанным редколесьем, и Егор несуетливо рассуждал про себя: - «Нормально, в принципе, прошло плановое «внедрение». Вернее, его первый, сугубо начальный этап. Не без досадных накладок, конечно же. Но, ведь, могло быть и хуже. Это я, тьфу-тьфу-тьфу, про возможное разоблачение и незамедлительный арест. А так-то что. Поболтал немного, послушал, получил квалифицированную медицинскую помощь, кваса попил. Отличный, между прочим, квас. Натуральный, забористый, шипучий и без всякой химии…. А, вот, расслабляться пока не стоит. Рановато. Взять, к примеру, ту же - «виману». Что это, собственно говоря, такое? Про неё мой «параллельный аналог» ни слова не сказал. Впрочем, его про виманы и не спрашивали, так как ничего не знали про их существование…. Понятное дело, что речь идёт о неких летательных аппаратах, раз - «ваша личная вимана к полёту готова…». «Личная» это, безусловно, хорошо. А прилагается ли к ней личный пилот с крепким практическим опытом? Вот, в чём вопрос…. Ага, лощина резко поворачивает. То есть, повернув,
упирается в местный аэродром: круглая поляна диаметром свыше трёхсот метров, на которой расположились…э-э-э.… Две серебристые «летающие тарелки»? Хм. Два серебристых дисколёта, чего уж там. В нашем Мире над их созданием тоже активно работали, а потом все наработки - по неизвестным мне причинам - «заморозили» на неопределённое время. А здесь, получается, довели-таки дело до конца. То есть, до успешных промышленных образцов. Молодцы…. Один дисколёт - цельный диск, монолитный и большой, диаметром в районе тридцати пяти метров. Второй - гораздо меньше, раза, наверное, в три. Да и конструкция совсем другая: широкое светлое кольцо (на трёх коротких телескопических «ножках»), из которого выступает более тёмная куполообразная выпуклость. Кабина для экипажа и пассажиров, надо понимать. А также наличествует узкая лесенка, огибающая кольцо и ведущая к кабине…. Подключаем логику. Маленький дисколёт, скорее всего, и является моей «личной графской виманой». Ага, так и есть. Василий направляется к более мелкому летательному аппарату…».
        Они остановились, не дойдя до виманы несколько метров.
        - Совсем забыл спросить, - легкомысленно улыбнулся Егор. - Когда я вышел из Портала, ты с бойцами песенку какую-то распевал. Вдохновенно так, со старанием и прилежанием…. Что это такое было?
        - Дык, это, репетировали, - в очередной раз засмущался Хазов. - То есть, выполняли ваш строгий приказ.
        - Мой приказ?
        - Так точно.
        - Напомни-ка, боец.
        - Когда вы, Ваше сиятельство, посещали нас в прошлый раз, то строго-настрого велели, мол: - «Дурака не валять, а, находясь на посту, без устали репетировать - один раз в два часа - «Песнь Валькирий». Усердно репетировать…». Ну, мы и старались…
        - «Песнь Валькирий»? - переспросил Егор. - Интересно…. А что это такое? И зачем?
        - Дык, граф…. Это - ваше собственное сочинение. Написано к грядущему пятидесятилетию Великого князя Константина Петровича, которое состоится через два с половиной месяца. После официальных праздничных мероприятий в столице, как обещают, Великий князь прилетит в наш провинциальный Иркутск. Будем торжественно поздравлять. Каждая «ангельская» часть готовит свой концертный номер. От нас будет - «Песнь Валькирий». Вот…
        «Получается, что мой здешний «аналог» тоже баловался стишками», - отметил Егор. - «Нормальный вариант. То есть, очередное знаковое «совпадение». А, вот, личного пилота нигде не видно. Плохо это. Однозначно, блин горелый, плохо.… Кстати, присутствует ещё одна - сугубо очередная - странность. Моя левая рука явно находится в нерабочем состоянии, но провожатого Ангела это печальное обстоятельство ничуть не смущает. Почему? Может, для управления виманой и не требуется особых навыков?».
        - Что-то случилось? - забеспокоился Хазов. - Почему, граф, вы молчите? Мы плохо пели? Фальшивили?
        - Ни капли. Даже понравилось. Молодцы, хвалю…. Василий, мне же ещё надо облачиться в приличную одежду.
        - Дык…
        - Что - дык?
        - Только вы, господин Старший Ангел, можете пройти в эту виману. А мне даже с вами не положено. Инструкции. Выберите в гардеробе подходящую одежду и обувь. Сбросьте её вниз. Сами спуститесь. А я помогу вам переодеться.
        - Хорошо, так и сделаем…
        Егор поднялся по лестнице и в недоумении остановился: судя по тёмно-серому прямоугольному контуру, дверка, ведущая в кабину, имелась, только ручка на ней отсутствовала.
        - Ладонь свою наложите на входную панель, - подсказал снизу голос Хазова. - Она и откроется…
        «Вот, я и попался», - тревожно зашелестело в голове. - «Практически разоблачён, так его и растак…. Что там наш Васятка? Автомат, содрав с плеча, ещё не привёл в рабочее положение? Пока, слава Богу, нет. Видимо выжидает, морда неандертальская…. Что теперь делать? Может, изобразить нервный припадок? То бишь, скатиться по лесенке вниз и, закатив глаза, забиться в отчаянных конвульсиях? Нормальная такая тема…».
        Он, наспех прокрутив в голове последние Верочкины наставления, медленно приложил ладонь правой руки к тёплой серебристой поверхности. Приложил, примериваясь - как бы половчее упасть и, сгруппировавшись, скатиться по лесенке.
        Раздался тоненький-тоненький писк, и дверка, слегка задвинувшись внутрь и плавно отойдя в сторону, «утонула» в поверхности кабины.
        «Знатное и спасительное совпадение», - подумал Егор. - «И «картинки» ладошек у нас с «двойником» совпали. Для хитрована Палыча это будет отличной новостью. В том смысле, что тут же начнёт - по субботам в гости к барышням не ходи - старательно разрабатывать далеко-идущие стратегические планы…».
        Он, радостно помахав Хазову рукой, прошёл внутрь кабины. Дверка - почти бесшумно - тут же встала на прежнее место, и, одновременно с этим, вокруг стало очень светло.
        «Уютненько, однако», - с интересом оглядевшись по сторонам, отметил Егор. - «Длинные светло-сиреневые плафоны мягко светятся под потолком. Этакая кабина-студия. Находясь здесь, можно и полноценно отдыхать, и управлять летательным аппаратом. В нашем Мире существуют «дома на колёсах», а в этом, получается, «дома на дисках»…. У кабины, естественно, четыре стены, только они не…э-э-э, не прямые, а слегка…м-м-м, выгнутые. Причём…э-э-э, сразу в двух измерениях. Да, с геометрией я никогда не был дружен, даже в средней школе…. Что ещё? Справа от входной дверки расположился небольшой, но очень аккуратный иконостас. Все иконы - визуально - очень древние. Имеется широкая кровать с белоснежной подушкой и узорчатым атласным покрывалом. Столик с чёрным компактным ноутбуком. Туалетный столик с зеркалом и всякими баночками, флаконами, тюбиками и расчёсками. Просто столик, видимо, обеденный. Кресло тёмно-бордовой кожи на колёсиках. Стулья. Встроенные: книжный и гардеробный шкафы, узкий буфет, холодильник и минибар. Деревянная дверка, ведущая в туалетную комнату. Ну, и конечно, - во всю дальнюю стену - пульт
управления дисколётом: кнопочки, тумблеры, индикаторы со стрелками, лампочки (естественно, тёмные, не включённые), и энное количество разноразмерных мониторных экранов и экранчиков.… По центру пульта - между двумя прямоугольными экранами - закреплён поясной портрет пожилого солидного мужчины: спокойные водянистые глаза, характерная бородка, военный мундир с многочисленными разноцветными орденскими лентами, светло-неоновый нимб над головой. Вот, ты какой, Николая Петрович Романов, действующий российский Император Николай Третий…. На низенькой прикроватной тумбочке разместилась скромная деревянная рамочка на латунной подставке. А в рамочке - цветная фотография. Это же…. Это же - она! Александра, Санечка, Шурочка, Сашенька. В умопомрачительном бальном платье с оголёнными точёными плечами. Брильянтовое колье на длинной стройной шее. Она. Её глаза - огромные, лучистые и чуть шалые. Она…».
        - Ура! Ура! Ура! - окончательно потеряв голову, что есть мочи, завопил Егор. - Она! Ура! Она! Ура! - впрочем, очень быстро он успокоился и даже - тихим злым шёпотом - пожурил сам себя: - Мальчишка сопливый и не в меру впечатлительный. Что ещё за бестолковые эмоции? Их следует отложить - на потом-потом-потом. До лучших времён. Тем более что внизу Хазов ждёт…
        Гардеробный шкаф, как и водится, состоял их трёх отделений: бельевого, обувного и костюмного.
        «Сменить трусы и носки?», - задумался Егор. - «Типа - при помощи Василия и на правах Старшего Ангела? Да, ну. И неудобно слегка, да и излишне наглеть не стоит. Обойдусь, пожалуй…. Обувь? Подберу в самый последний момент…. Костюмы. Наличествует аж четыре штуки. Первый - светло-салатный, пошитый из гладкой и достаточно-тонкой ткани, откровенно-курортного фасона. Нет, не годится. Ни к чему мне нынче такой легкомысленный вид…. Второй - угольно-чёрный и, скорее всего, официальный. В таком можно пойти как на похороны, так и на работу в гражданский офис. Но ни туда и ни туда я пока, к счастью, не собираюсь. Третий - парадный военный мундир, пошитый из тёмно-синей плотной ткани с тоненькими золотыми нитями, украшенный разлапистыми орденами и золотисто-серебряными аксельбантами[3 - Аксельбант - наплечный отличительный предмет в виде золотого, серебряного или цветного нитяного плетёного шнура с металлическими наконечниками. Прикрепляются на правой (реже левой) стороне мундира, под погоном или эполетом. Принадлежность форменной одежды, прежде всего военной.]. Погоны симпатичные: благородный платиновый фон с
широкой ярко-красной полосой, на которой - на каждом погончике - закреплено по два золотых ангела с крылышками. Интересно, а в каком воинском звании я состою? Старший Ангел? Или же, если в строго-официальном порядке, как-то иначе? Надо будет потом обязательно прояснить. Впрочем, мундир - для текущей ситуации - в любом раскладе является излишне-пафосным…. Что-там у нас - четвёртое? Ага, фиолетово-сиреневый камуфляж. То бишь, здешняя военно-полевая форма, достаточно простенькая и, наверняка, удобная. Совсем другое дело. Главное, что никакого пафоса. Даже погоны отсутствуют. Впрочем, у них есть скромная, но, вместе с тем, достойная замена: чёрные «кубики» на светло-аметистовых петлицах и три чёрных же шеврона на левом рукаве куртки, углы которых направлены вверх…. Кстати, а какие знаки различия наличествуют у Василия Хазова? Чёрные «кубики» на петлицах отсутствуют, а шеврон - на левом рукаве - всего один, а его угол направлен вниз. Что это может означать? Пожалуй, только одно: я являюсь Старшим Ангелом и потомственным сиятельным графом, а Васятка - просто Ангел, да и к высокому дворянскому сословию,
скорее всего, не имеет никакого отношения, так, местный разночинец и не более того…. Ладно, выбор одежды-обуви сделан. Теперь попробуем разобраться - хотя бы в первом приближении - с технологией предстоящего полёта…».
        Он пододвинул непосредственно к пульту управления полётом кожаное кресло на колёсиках, по-хозяйски уселся в него, внимательно осмотрел панели пульта и тихонько пробормотал под нос:
        - Лично мне очень нравится вон та, самая крупная белая кнопка, рядом с которой закреплена маленькая прямоугольная табличка с доходчивой надписью на русском языке: - «Запуск ГБК». Что-то мне подсказывает, что имеется в виду так называемый - «Главный бортовой компьютер». А рядом с приметной кнопочкой, как раз, располагается стандартная клавиатура и беспроводная компьютерная мышка. Интересно…. Нажму-ка я, пожалуй, на эту кнопку. Типа - смелого эксперимента ради…. Как там учил - в своё время - господин генерал-лейтенант Громов? Мол: - «Бог, он всегда покровительствует отчаянным и наглым…». Вот, и проверим заодно этот философский постулат…
        Сказано-сделано.
        Басовито загудело, заполошно и испуганно замигали разноцветные лампочки. Впрочем, уже через полминуты гул стих, лампочки, перестав мигать, стабилизировались, а скучно-серые экраны многочисленных мониторов преобразовались в задумчиво-голубые. Более того, на одном из них даже высветился некий список-перечень.
        - Скорее всего, «дисколётное меню», - предположил Егор. - Сейчас разберёмся…
        Он, воспользовавшись компьютерной мышкой, «щёлкнул» курсором по строке - «конечная точка маршрута». Тут же - на соседнем мониторе - высветилось серо-белое «окошко», рядом с которым через секунду появился текст: - «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы».
        - Нормальный вариант, - поднимаясь на ноги, одобрительно хмыкнул Егор. - Обозначу, конечно. Только, пожалуй, чуть позже…. Кстати, я знаю, - предусмотрительно замолчал и закончил фразу уже мысленно: - «…на кого похож нынешний российский Император Николай Третий. Если слегка проредить русые волосы на голове и сбрить аккуратную бородку, то он и получится - Владимир Владимирович Путин из моего Мира. Очередной «параллельный» фокус, и не более того. Ничего удивительного…».
        Он нашёл объёмную кожаную сумку, аккуратно сложил в неё фиолетово-сиреневую полевую форму и тёмно-серые армейские ботинки с высокой шнуровкой, перебросил через плечо широкий «сумочный» ремень и, подойдя к двери, коснулся её вертикальной поверхности ладонью правой руки. Дверка послушно отошла в сторону, открывая взгляду вечернее небо, украшенное бордово-малиновым закатным маревом.
        Егор неторопливо спустился по лесенке вниз и, передав сумку Хазову, попросил:
        - Помоги, братец, напялить всё это. Только, пожалуйста, осторожно, чтобы не потревожить раны на руке, боку и спине.
        - Всё будет сделано в лучшем виде, - неуверенно и смущённо улыбнувшись, заверил Ангел. - Не сомневайтесь, господин сиятельный граф…
        Через пятнадцать минут процесс переодевания был завершён.
        - Спасибо, конечно, - заново пристраивая раненую левую руку в перевязь, поблагодарил Егор. - Ладно, Василий, будем прощаться. Служи, боец.
        - Будут ли приказы и указания, сиятельный граф? - непонимающе поморгав густыми рыжеватыми ресницами, поинтересовался Хазов.
        - Приказы? Будут, конечно…. Значится так. Усиленно бди за Порталом, как бы оттуда не полезли - всякие и разные. Если что - сразу же вызывай подкрепление из Иркутска…. Всё понял?
        - Так точно!
        - Ещё один важный момент. У меня же - частичная амнезия…, - указал здоровой рукой на лесенку Егор. - А как - перед взлётом - убрать эту штуковину? Запамятовал, понимаешь…
        - Лестница сама уберётся. В автоматическом режиме, когда подадите команду на взлёт.
        - Ага, вспомнил. Спасибо за подсказку. Всё, Вася, не скучай. Через полчасика пойду на взлёт.
        - Счастливой вам дороги, Ваше сиятельство…
        Вернувшись в кабину виманы, он минут двенадцать-пятнадцать, побеспокоив курсором строку - «справочная предполётная информация», посвятил вдумчивому изучению пульта управления и рабочих функций его основных блоков.
        «Всё - в первом приближении - понятно», - резюмировал Егор. - «В том смысле, что логично и функционально-грамотно. Режим штатного полёта. Срочная корректировка полётного маршрута в связи с неожиданными погодными катаклизмами. Своевременная реакция на внештатные геомагнитные аномалии. Ну, и всё такое прочее…. А для чего, интересно, предназначен крайний справа монитор, под которым разместились блестящие тумблеры? Этот момент в «справочной информации» никак не оговаривается. Совершенно. Ладно, делать нечего, пойдём насквозь смелым и эмпирическим путём…
        «Щёлк!», - переключившись, известил первый попавшийся под указательный палец тумблер.
        На экране монитора возникло просторное помещение, заставленное - в три ровных ряда - двухъярусными нарами-кроватями.
        «Ни дать, ни взять - армейская казарма», - умилился Егор. - «Среднестатистическая такая, чистенькая, даже дневальный «на тумбочке» присутствует. Только бойцов нет. Впрочем, ничего странного, дневное время, как-никак. Наверняка, находятся либо на плановых учебных занятиях, либо выполняют поставленную перед ними задачу…».
        «Отщёлкнув» назад первый тумблер, он - без малейших колебаний - задействовал второй.
        Картинка ожидаемо поменялась. Теперь на экране отображалась небольшая овальная поляна среди смешанного редколесья и тёмно-серая пологая скала с чёрным базальтовым прямоугольником. На полянке - в свободных и раскованных позах - расположились девять «фиолетово-сиреневых» автоматчиков.
        - Васины подчинённые расслабляются - понимающе хмыкнул Егор. - А чёрный провал в скале - это «параллельный» Портал, по которому я сюда и пожаловал.
        В кадре появился Хазов и, грозно нахмурившись, принялся возмущаться:
        - Что это, ироды ленивые и толстомясые, вы тут разлеглись? Служебные инструкции не для вас писаны? Совсем, чалдоны сибирские, обнаглели в корягу и страх потеряли?
        - Так, некого же теперь бояться, - принялся оправдываться черноволосый «камуфляжник». - Мы же видели, каким «овощем» обгоревшим граф выбрался из каменной Дырищи. Какой из него нынче надзиратель - с такими-то мягкими глазами? Ну, как у бродячей собаки? Это раньше он, такое впечатление, и из далёкого Санкт-Петербурга видел каждую травинку, растущую на этом склоне. Раньше, ярясь от усердия служебного, никому спуску не давал…. Сейчас? Не, совсем другой человек…
        - Другой, - устало присев на пышную серо-зелёную моховую кочку, подтвердил Василий. - Сам никогда бы не поверил, что контузия может так изменить человека. Никаких тебе: - «Харя кандальная», «Супостат», «На рудниках сгною» и «Кровью, гнида, умоешься». Наоборот: - «Вася», «Василий Васильевич», «Пожалуйста», «Спасибо», «Служи, боец». Даже по морде ни разу не съездил. И «Песнь Валькирий» - в нашем исполнении - ему понравилась. Представляете? Неслыханное дело. Словно подменили человека…
        - Может, действительно, подменили? В каменной Дырище, я имею в виду?
        - Думал об этом. Но…
        - Что - но?
        - Я же графа самолично перевязывал. Его это тело. Однозначно - его. И тёмно-багровое родимое пятно на шее, и кривой шрам на правом предплечье, оставшийся после прошлогодней дуэли. Да и дверка виманы послушно открылась после прикосновения ладони графской…. Значится так, ленивые и зажравшиеся супостаты. Сейчас перекуриваем, а после этого занимаем места согласно штатному расписанию и приступаем к выполнению непосредственных служебных обязанностей…. «Спёкся» наш Живоглот, понятное дело. Но и что с того? Запросто могут и замену ему, болезному, прислать. Достойную и жёсткую замену, я имею в виду. И в оперативном порядке…. Кто-то хочет с кнутом познакомиться? Ноздри - лишние? Вот, и я о том же вам толкую…
        «Живоглот - это кто?», - вернув тумблер в «холостое» положение, засомневался Егор. - «Имелся в виду - мой здешний «двойник»? То бишь, если применительно к сегодняшним реалиям, я? И за какие, блин горелый, заслуги было дано такое красочное и экзотическое прозвище? А ещё я, оказывается, записной дуэлянт. Однако…. Кроме того, здесь, судя по всему, широко применяют подслушивающую и подглядывающую аппаратуру. Надо будет обязательно учесть на будущее…».
        Зазвучала звонкая мелодичная трель, исходившая от тёмно-синего продолговатого брусочка, закреплённого в отдельном вертикальном гнезде на теле пульта управления.
        «Обыкновенный мобильный телефон», - достав шумный предмет из гнезда, решил Егор. - «Только «трубки» на двух крайних верхних кнопочках не красная и зелёная, как у нас, а белая и тёмно-фиолетовая…».
        Поразмышляв пару секунд, он надавил подушечкой указательного пальца на кнопку с фиолетовой «трубкой», после чего поднёс мобильник к уху.
        Мелодичная трель тут же стихла.
        - Милый, ты уже вернулся из своей поездки? - непринуждённо поинтересовался глубокий женский голос, прекрасней и желанней которого не было на всём белом Свете, Её голос. - Эй! Алё-алё…. Почему ты молчишь?
        - Здравствуй, Сашенька, - с трудом, чувствуя, как онемели губы, выдавил из себя Егор. - Здравствуй, родная…
        - Как ты меня назвал?
        - Сашенька…. А что?
        - Ничего, - голос в телефоне насторожился. - Пошловато как-то звучит, по-плебейски…. С тобой, Егора, ничего не случилось? Признавайся и не темни. Я всё равно пойму, если соврёшь…. Рассказывай.
        - Э-э-э…. Случайно попал под незапланированный гранатный взрыв…
        - Что ты сказал? Под взрыв? Милый! Егорушка! Что же это такое, а? Как ты?
        - Нормально я, Саня, - заверил Егор. - Лёгкие и безобидные царапины…. Только, вот, в голове вязкий туман плавает. До сих пор. Есть мнение, что имеет место быть частичная амнезия. Очень-очень частичная и очень-очень временная. Ничего страшного, короче говоря…. А как ты узнала, что я вернулся?
        - Действительно, туман. Бедненький мой…. Как узнала? Обыкновенно. Как и всегда. На экранчике моего айфона высветилось: - «Вимана графа активизирована»…. А эти - «Сашенька и Саня»? Ты же меня так никогда не называл. Ни разу.
        - А как - называл? Небось, сугубо солидно и по-аристократически?
        - Не помнишь?
        - Частичная амнезия же. Напомни, пожалуйста.
        - Александра. Аля. Аль.
        - «Аль» - это на западный манер?
        - Ага, на иностранный. И только когда рядом не было посторонних ушей…. Ты, любимый, когда прилетишь?
        - Постараюсь побыстрей. Как с текущими делами управлюсь. А ты…, а ты, Аль, что сейчас делаешь?
        - Ласточку объезжаю, как ты, милый, и советовал. Хорошая такая лошадка - норовистая, шустрая и с отменным аллюром…. Вот, сейчас остановились. Пусть кобылка немного отдохнёт…. А потом немного встряхнусь, приму душ, переоденусь и поеду…. Ну, туда, куда и полагается - по моей высокой должности.
        - По какой, извини, должности?
        - И здесь - амнезия? - понятливо вздохнула Александра. - По должности фрейлины Двора княжеского. Вернее, сразу двух Дворов….
        В трубке - где-то на заднем фоне - раздался-зазвучал тихий звон-перезвон.
        - Что это такое? - насторожился Егор. - Колокольчик?
        - Он самый. По дороге цирковой фургон проезжает. Старенький такой, местами облезлый. И лошадка такая же - пожилая и ужасно-облезлая. Вот, на её худющей шее и болтается простецкий колокольчик.
        - Э-э-э…
        - Да, ладно тебе, Егора, не волнуйся. С безопасностью всё в полном порядке. Я же здесь не одна. Целых три профессиональных телохранителя усердно бдят рядом…. Всё, родной, мне пора. До скорой встречи. Жду и вожделею.
        - И я…
        - Странность странная и непонятная, - отключив мобильник, пробормотал Егор. - Сам разговор? И это, конечно, тоже…. Но…. Колокольчик. Позвякал себе. Побренчал. Ненавязчиво так, едва слышно. А сердце почему-то растревожилось: явственно вздрогнуло, тот звон заслышав, и застучало - громко, тревожно, загадочно и раза в два быстрей, чем раньше…. К чему бы это?
        Глава пятая
        Весь зашёлся от рыданий
        Непросто ему дался этот разговор с Александрой: руки слегка подрагивали, болезненно покалывало в висках, а на лбу даже мелкие бисеринки пота выступили.
        - Холодного пота, - проведя по лбу ладонью, уточнил Егор. - Прямо-таки, ледяного…. Успокоиться бы надо. Хотя бы слегка. То бишь, привести - по заветам наимудрейшего Виталия Палыча Громова - расшатанные нервишки в порядок. Как в таком неверном состоянии - взлетать? Никак, пенёк ясный, берёзовый…
        Он подошёл к минибару, приоткрыл изящную дверку и, произведя беглый осмотр содержимого, резюмировал - про себя, конечно же, помня о здешнем уважительном отношении к подглядывающим и подслушивающим устройствам: - «Судя по всему, в тутошней России по-взрослому царит махровый и безграничный патриотизм. В том смысле, что никаких импортных напитков не наблюдается. Совсем никаких. Наоборот, сплошной отечественный алкоголь: водка, коньяк трёх видов, наливки и настойки в широком ассортименте. И несколько пол-литровых банок с пивом расположились на отдельной полочке…. Ну-ка, ну-ка. Что за марка? «Охота крепкое»? Однако. Очередное знаковое совпадение…. Ударим по пивку? Не, это будет по-плебейски, как любит выражаться моя Аль. Сиятельный граф я, или где? Поэтому накатим, пожалуй, коньячку. «Шустовский[4 - Шустовы - российские купцы и солепромышленники, владельцы коньячных заводов в Армении, Одессе и Москве.]» одесского розлива? Замечательно…. Как раз в буфете имеется и пузатый «коньячный» бокал. Учитывая, что вся посуда в буфете никак не закреплена, можно сделать вывод - о «мягкости» полётов местных виман….
Так-с. А чем, пардон, закусить? Что там у нас в холодильнике? Ага, симпатичные охотничьи колбаски. Попробуем, не вопрос…. На вкус - практически как наши. Нормальный вариант…».
        После двух «коньячных» доз и пяти съеденных колбасок Егор решил, что окончательно пришёл в норму и полностью готов к предстоящему полёту, а после этого перебазировался - вместе с креслом на колёсиках и бокалом, на донышке которого плескался благородный тёмно-янтарный напиток - к пульту управления.
        На правом - относительно поясного царского портрета - экране монитора по-прежнему высвечивалась вежливая приглашающая надпись: - «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы».
        «Что вводить?», - задумался Егор. - «При допросе выяснилось, что мой «параллельный двойник» проживал - вместе с супругой - в загородном поместье, расположенном к северу от Санкт-Петербурга, на Карельском перешейке. Туда, понятное дело, и надо лететь. Сперва - Александра. А всё остальное - потом. Включая доклад руководству о выполнении поручения в Параллельном (моём), Мире. Кстати, надо будет как-нибудь прояснить - персоналии этого руководства…. Осуществить посадку непосредственно рядом с графским домом? Не знаю, не знаю. Можно ненароком раздавить - либо какую-нибудь нужную хозяйственную постройку, либо ценное домашнее животное…».
        Он, с удовольствием отхлебнув «шустовского» коньяка, пристроил бокал рядом с клавиатурой и «набил» в серо-белом окошке следующий нехитрый текст: - «Один километр восточнее от загородного дома графа Егора Петрова и графини Александры Петровой».
        Через несколько секунд эта надпись исчезла, а на её месте появилась другая: - «В указанном вами месте находится озеро Малое Чёрное. Посадка невозможна. Предложите другой вариант».
        - Предложу, конечно, - пообещал Егор, после чего, не мудрствуя лукаво, заменил фразу «один километр восточнее» на «один километр западнее».
        «Место для посадки принимается», - благосклонно известил ГБК, после чего посоветовал: - «Перейдите в основное меню».
        Он и перешёл.
        То бишь, начал активно «ползать» курсором по «дисколётному меню», принимая те или иные решения:
        - Значит, «маршрут». Пусть будет - «на усмотрение бортового компьютера»…. «Время старта». Тут надо подумать. Зачем прилетать поздней ночью? Правильно, незачем. Что, спрашивается, делать в полной темноте? Гораздо умнее и полезнее - прибыть на раннем и нежном рассвете…. А ещё надо обязательно учесть и разницу в часовых поясах. С этим-то, как раз, всё - более-менее - понятно. Но, пардон, с какой скоростью перемещаются - по заданному маршруту - виманы? Неизвестно. Будем надеяться, что с разумной. Ладно, ввожу - «время старта - шесть ноль-ноль по местному времени»…. Теперь - «смотровые окна». Здесь их, оказывается, целых два. Хорошо, уговорили, пусть оба откроются…. Опаньки, половина пола стала прозрачной, каждую травинку под днищем виманы можно рассмотреть в прощальных лучах закатного солнышка. А где же второе? Ага, входная дверка стала «стеклянной». Нормальный вариант…. «Режим посадки»? Естественно, «в автоматическом режиме». Извините, но «в ручном» не рискну, квалификация с практикой отсутствуют…. Что там у нас ещё? «Подтвердить выбранную программу полёта». Подтверждаю, конечно, не вопрос. А после
этого перехожу к заслуженному и долгожданному отдыху…
        Егор ещё хлебнул коньячка, съел две охотничьи колбаски, посетил туалет, а после этого, не раздеваясь, завалился на кровать.
        Сон пришёл почти сразу - цветной, чёткий и ожидаемый: летний бескрайний луг, покрытый скромными полевыми цветами, по которому скакала прекрасная черноволосая всадница на серой «в яблоках» лошади.
        На берегу узенького ручья лошадь остановилась.
        - Где же ты, Егорушка? - пряча томные глаза за густыми ресницами, спросила Александра. - Я так соскучилась, - демонстративно - указательным пальчиком с алмазным колечком - сбросила с точёного белоснежного плеча тоненькую бретельку…
        Проснулся он от едва слышного подозрительного гула, лёгкой вибрации и противного механического голоса, объявившего три раза подряд, с короткими перерывами:
        - Утверждённая программа полёта запущена. Старт…. Утверждённая программа полёта запущена. Старт…
        Егор ловко соскочил с кровати, заворожённо уставился себе под ноги, вернее, на прозрачный пол, за которым вовсю бушевали жёлто-красные языки пламени, и мысленно прокомментировал: - «Дисколёт, словно бы опираясь на три огненных столба, вырывающихся из боковых отверстий в днище аппарата, приподнялся над землёй метра на три-четыре…. А что у нас за стеклянной дверью?», - резко обернулся. - «Наружное кольцо виманы начало быстро-быстро вращаться вокруг своей центральной оси, постоянно ускоряясь и разбрасывая во все стороны яркие светло-голубые искры. Всё, аппарат плавно и уверенно пошёл вверх…. Что-то мне подсказывает, что сам принцип полёта виман каким-то образом связан с магнитным полем Земли. Не иначе…».
        Полёт проходил очень комфортно, на высоте десяти тысяч метров - это он определил по высотомеру, то есть, по альтиметру. А, вот, ничего похожего на датчики, измеряющие скорость передвижения, не обнаружилось.
        «Наверное, это ни к чему», - решил Егор. - «Скорее всего, здешние виманы, находящиеся в симбиозе с планетарным магнитным полем, всегда летают с одинаковой, строго-определённой скоростью. Хотя, конечно, могу и ошибаться…».
        Стояла ясная и безоблачная погода, поэтому было очень интересно и занимательно наблюдать за поверхностью Земли через прозрачный пол дисколёта.
        - Красотища неописуемая, - узнавая «проплывающие» внизу географические объекты, восхищённо бормотал Егор. - Только что перелетели через Енисей. А сейчас под виманой расстилается - насколько хватает глаз - болотистая Западно-Сибирская равнина…
        Перекусив всякой разностью, найденной в холодильнике, (на этот раз под пиво, мол, в виде исключения и пока никто не видит), он уселся в кресло на колёсиках, приставленное к ГБК и вскоре обнаружил (на отдельном мониторе), что и в этом Мире есть Интернет.
        Зайдя в одну из поисковых систем, он разжился следующей познавательной и актуальной информацией: - «Егор Андреевич Петров, потомственный российский граф, дата рождения «такая-то» (она полностью соответствовала дате рождения нашего героя). Старший Ангел второй категории Третьего департамента Тайной Канцелярии Его Императорского Величества, что соответствует званию «статского советника» - по прежней иерархии. Является кавалером многих отечественных орденов. Известен, как талантливый и модный поэт, автор нескольких сборников стихотворений, романсов, баллад и сонетов. Жена - Александра Ивановна Петрова, урождённая - Назарова, из мелкопоместных нижегородских дворян (и «та» Сашенька, ныне покойная, родилась в Нижнем Новгороде). Фрейлина Дворов Великих князей Константина Петровича и Владимира Петровича…».
        «Нормальный вариант», - мысленно одобрил Егор. - «А что такое - «Третий департамент», и с чем его едят? Сейчас узнаем. Сейчас-сейчас…. Итак, здешний Интернет докладывает: - «Третий департамент Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. Образован отдельным Указом Его Императорского Величества в августе 1999-го года. Глава Третьего департамента - Великий князь Константин Петрович Романов. Сфера деятельности - многоуровневое изучение различных паранормальных явлений…». Простенько и со вкусом. Более того, теперь я знаю, кто является моим непосредственным шефом. Весьма интересная и позитивная информация. Весьма…. Может, ещё пивка - по такому важному поводу? Дельное предложение. Принимается…. Кстати, местная «Охота», она очень похожа по вкусу на ту, нашу. Практически один в один…».
        Призывно запиликал - совершенно-незнакомой мелодией - мобильный телефон.
        «Кто это может быть?», - удивился Егор. - «Сашенька? Так ведь в Санкт-Петербурге сейчас глухая ночь…. Соскучилась? Или же, тьфу-тьфу-тьфу, что-то случилось?».
        - Я слушаю, - он поднёс к уху тёмно-синий брусок мобильника.
        - Граф Петров? - поинтересовался вкрадчивый голос махровой канцелярской крысы.
        - Он самый.
        - Сейчас с вами будет говорить Великий князь Константин Петрович. Ждите…
        Ждать пришлось порядка пяти минут.
        Наконец, в мобильнике кто-то солидно откашлялся, а после этого певучий и бодрый мужской баритон непринуждённо поздоровался:
        - Привет, Живоглотик! Как там - жизнь молодая и служивая?
        - Доброго вам здравия, Ваше Высочество, - вежливо поздоровался Егор. - Разрешите доложить - по результатам командировки?
        - Ты что там, паренёк, белены объелся? - искренне удивился-возмутился собеседник. - Совсем краёв не видишь? С чего это, вдруг, ударился в казённую офицыальщину? Мы же с тобой люди не чужие, а, наоборот, много чем и кем повязанные…. Ах, да. Тебя же контузило…
        - Качественно контузило. Даже частичная амнезия наблюдается. Юность свою, например, совсем не помню. Да и события-происшествия годичной давности - как в тумане.
        - Ишь, ты. Сочувствую, мил-друг. Хотя, если хорошенько вдуматься, это даже и не плохо. Интересная такая фишка…
        - Это в каком же, извините, смысле? - засомневался Егор.
        - Во многих, Егорка, смыслах, - покровительственно хохотнул Великий князь. - Во многих…. Память, она, зачастую, очень здорово осложняет жизнь. И не только осложняет, но и качественно портит. Причём, как владельцу этой самой конкретной памяти, так и всем окружающим его персонам. Проверено неоднократно…. Вот, взять, к примеру, тебя. Американское ЦРУ никогда и не скрывало, что прямо-таки мечтает - завербовать Старшего Ангела Петрова. Или же выкрасть. Или же, на худой конец, пристрелить. А зачем, спрашивается, ты им нынче нужен - со своей дурацкой амнезией? То-то же. Так что, теперь можешь спать спокойно и беззаботно. Из нетленной серии: - «Меньше знаешь - крепче спишь…». Даже лёгкие завидки берут. Ха-ха-ха. Шутка такая, великокняжеская насквозь…. Ладно, рассказывай, Странник, по делу. Что, где и как.
        - Слушаюсь, Ваше Высочество…
        - Отставить! Ну, режет мне ухо такое обращение, и всё тут…. Как ты меня раньше называл? Вспоминай, парнишка. Вспоминай.
        - Может, по имени-отчеству?
        - Ладно, подсказываю, так и быть…. Как Алексашка Меньшиков именовал Императора Петра Первого?
        - Мин херц.
        - И ты меня - похожим по звучанию словом. Ну, соображай, соображай. Шевели извилинами контужеными.
        - Экселенц? - предположил Егор.
        - Молодец, приятель, - обрадовался-развеселился баритон. - А я, оказывается, доктор. Практически - талантливый психиатр. Вон, даже память умею восстанавливать…. Всё, похохмили, пошутили, и будет. Докладывай, граф.
        - Слушаюсь, экселенц…. Значит, так. Прибыл в их Тегеран. Заложил посылку в условленное место. Ничего подозрительного не зафиксировал. Проследовал в пустыню Такла-Макан, к Порталу. То бишь, к Дырище. Встретился там с восьмью неизвестными вооружёнными людьми, которые попытались задержать меня для допроса. Всех, в полном соответствии со штатными инструкциями, уничтожил. Трупы сбросил в ближайший глубокий овраг и наспех забросал - чем попало. Но и сам, в процессе боестолкновения, получил несколько лёгких ранений. Пострадали левая рука, правый бок и спина. Плюсом - контузия. Но ничего страшного и необратимого. По выходу из Портала уже получил необходимую медицинскую помощь в полном объёме. Доклад закончен.
        - Ну, Старший Ангел, ты и даёшь. Шпаришь - как по писаному…. И куда, спрашивается, подевался прежний Егорка-раздолбай, который и двух-то слов толком связать не мог? Какая, всё же, полезная штука - контузия. Надо будет обязательно взять на вооружение. Применительно ко всем другим раздолбаям, я имею в виду…. Молодец, граф. Хвалю.
        - Не достоин, уважаемый экселенц, вашей похвалы, - виновато шмыгнул носом Егор. - Не достоин…
        - А что так? В чём виноват? Где напортачил?
        - В спешке же уходил в Портал. Раны, опять же. Контузия. Туман в голове…. Короче говоря, не уверен, что качественно «прибрался» там, возле Портала.
        - Понятно…. Что предлагаешь?
        - Надо бы мне - в срочном порядке - вернуться туда и всё качественно «подчистить».
        - А как же - ранения с контузией?
        - Ерунда, экселенц. За несколько суток всё заживёт. Обещаю. Чай, не впервой…. Так как? Отпустите?
        - Я подумаю над этим вариантом…. А ты, Живоглот, где сейчас?
        - Пролетаю, кажется, над Уралом.
        - Почему - кажется?
        - Здесь заря лишь только намечается. Серость сплошная в смотровых окошках виманы. Получается, что я путешествую совместно с зарёй. Обгоняя её совсем на чуть-чуть…
        - Понял, не продолжай…. Домой, небось, направляешься? Душ принять, то, да сё? С молоденькой и страстной жёнушкой пообжиматься в спаленке супружеской?
        - Так точно. Угадали.
        - Ну-ну. Не возражаю…. Тогда сделаем, пожалуй, так. Подъезжай ко мне…э-э-э, к восемнадцати ноль-ноль. Во-первых, расскажешь - в подробностях и деталях - о боестолкновении. Во-вторых, покумекаем над нашими дальнейшими планами-действиями.
        - Слушаюсь! Экселенц, а откуда вы узнали про мою контузию? Васька Хазов доложил?
        - Делать мне больше нечего, как со всякими низкородными плебеями общаться, - презрительно хмыкнул Великий князь. - Совсем, Егорка, умом тронулся с этой контузией. Алька твоя, заскочив по делам фрейлинским, рассказала…. Всё, бывай, граф сиятельный. До встречи.
        - До встречи, экселенц…
        «Характерный такой баритон у Константина Петровича», - мысленно усмехнулся Егор. - «Начальственный и вальяжный, со знакомыми генерал-лейтенантскими нотками…».
        Он сидел в кожаном кресле на колёсиках - пялился в «смотровые окошки» виманы, пил «шустовский» коньяк, лениво жевал охотничьи колбаски и думал-размышлял…
        О чём - думал-размышлял? О многом. Обо всём сразу, и ни о чём - конкретно. Так бывает - в предчувствии резких и судьбоносных жизненных поворотов. Редко, но бывает. Философия голимая, мои дамы и господа. Философия - наука призрачная, неверная, обманная и коварная. Даже стишок в голове - сам собой - сложился:
        Когда-нибудь, уже на склоне лет,
        Я повзрослею - как-то незаметно.
        Загадывать - неверная примета,
        Одна из самых призрачных - примет…
        Когда-нибудь, уже на склоне лет…
        Когда-нибудь, в один из светлых дней,
        Что скупо так отпущены Судьбою,
        Мы встретимся - единожды с тобою,
        На фоне - уходящих кораблей…
        Когда-нибудь, в один из светлых дней…
        Когда-нибудь, среди нагих полей,
        С тобою мы, конечно, разминёмся…
        И очень тихо - вслед нам рассмеётся
        Волшебник ночи - скромный соловей…
        Когда-нибудь, среди нагих полей…
        Когда-нибудь, на краешке иглы,
        Я посещу - ещё - сей берег дальний,
        Что весь пропитан - обещаньем тайны,
        И ожиданьем - сказочной Игры…
        Когда-нибудь, на краешке иглы…
        Бред бредовый, конечно. Но, с другой стороны, лучше бредить, чем заниматься тупым и безостановочным потребительством, граничащим с безумной и грешной гордыней. Философия - в действии…
        Не обращайте, пожалуйста, внимания, дамы и господа. Не обращайте. Возвращаемся - к реалиям нашего повествования…
        В какой-то момент Егор даже слегка задремал. Но так, ненадолго, минуты на две-три-четыре.
        А потом противный механический голос - три раза подряд - известил:
        - Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка - в конечной точке маршрута - произведена…. Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка - в конечной точке маршрута - произведена….
        Он непроизвольно посмотрел в сторону «дверного» окошка: на тёмно-сером фоне загадочно светился-подрагивал уютный жёлто-оранжевый огонёк.
        - Утренний рассвет, приближаясь, ещё только сереет, - предположил Егор. - А подрагивающий огонёк - это костёр…. И кто же его, интересно, разжёг-запалил? Сейчас узнаем…
        Он, открыв дверку виманы с помощью собственной ладони, вышел наружу - на верхнюю ступеньку лестницы.
        Было очень тепло и влажно. Пахло летним полевым разнотравьем и вчерашним дождиком. Жёлто-оранжевый огонёк горел-тлел совсем рядом, метрах в пятидесяти-семидесяти. За костром угадывался тёмный силуэт какой-то приземистой повозки. С правой стороны долетело недовольное конское ржание, пару раз - сонно и нежно - звякнул колокольчик.
        - Не беспокойтесь, пожалуйста, благородный дворянин, - раздался от костра знакомый мужской голос. - Мы - мирные циркачи и сейчас переместимся от вашей виманы в сторону. Подождите несколько минут. Я только лошадку запрягу…
        «Знакомый голос?», - мысленно охнул Егор. - «Это же, это же…. Это же Лёшкин голос…. Как мой брат оказался здесь? Ах, да. Просто здешний «аналог» Алексея, и не более того…. Стоп, но он же, по утверждению «параллельного» Егора Петрова, пропал без вести - пять лет тому назад, в суровых горах Тянь-Шаня. Что из того? Получается, что нашёлся. Бывает…. И что теперь делать? Остаётся только одно - и дальше старательно ломать комедию. То бишь, действовать сугубо по обстановке, как и велел мудрый Виталий Палыч…».
        - Не надо никуда перемещаться, - известил-разрешил Егор. - Я сейчас сам подойду к вам, поговорим…
        Он, мысленно отгоняя прочь волнение, медленно спустился по лесенке, подошёл к жёлто-оранжевому пламени и внимательно всмотрелся в лицо мужчины, стоявшего рядом с костром.
        «Высокий, плечистый, голый по пояс, жилистый и мускулистый, характерный «боксёрский» нос, светло-русые волосы на голове», - отметил Егор. - «Бандитствующий белобрысый деятель, не вызывающий особого доверия. Тот ещё субчик, из серии: палец в рот не клади, руку - по самый локоть - оттяпает. То бишь, на меня здорово похож…».
        Последние сомненья отпали: перед ним находился пропавший младший брат, вернее, пропавший и нашедшийся младший брат «аналога».
        - Брат? - вопросительно пробормотал «бандитствующий белобрысый деятель». - Ты ли это?
        - Алёша, братишка? - принялся импровизировать Егор. - Нашёлся-таки? Вот, радость-то какая…. Э-э-э, подожди лезть с объятьями медвежьими. Раны у меня.
        - Какие раны, брат?
        - Так, ерунда, ничего серьёзного. Всё по касательной пролетело. Но тревожить - лишний раз - не стоит. Давай-ка лапу…
        «Что-то не так», - зашелестели в голове тревожные мысли. - «Искусственность какая-то чётко ощущается. Да, что там - ощущается. Прямо-таки прёт во всю Ивановскую…. Ладно, я лицедействую. Но и «двойник» Алексея, похоже, занят тем же самым…. К чему бы это?».
        Они обменялись крепкими рукопожатиями.
        - А это - Ванда, моя жена, - кивнул головой в сторону Лёха. - В пути познакомились. А потом и поженились.
        На квадратном коврике, сплетённом из сухого камыша, сидела молодая, неброско одетая женщина.
        «Симпатичная, надо признать», - подумал Егор. - «Ладная фигурка, светлые, чуть вьющиеся волосы, милое личико с россыпью задорных веснушек, тёмно-зелёные задумчивые глаза…. Задумчивые? Скорее, уж, удивлённые и недоверчивые-недоверчивые…. Она, что же, почувствовала неестественность происходящего? Однако, блин…. Стоп. А что это за татуировка - на левом плече моего здешнего «родственника»? Э-э-э…. Эрнесто Че Гевара - с «калашниковым» в руках? Хрень какая-то, даже теоретически невозможная. Причём, невозможная - сразу по целому комплексу объективных и субъективных причин…».
        - Доброго и ясного рассвета, - выжидательно улыбнувшись, поздоровалась Ванда.
        - И вам всего хорошего, моя милая и симпатичная невестка…. Надеюсь, не будете против, если я отведу вашего супруга в сторонку? Буквально на пару-тройку слов?
        - Конечно-конечно, - усмехнулась зеленоглазая девушка. - Поболтайте, братики…
        «Понятливо и лукаво усмехнулась», - машинально отметил Егор, - «Что, безусловно, странно». - А отойдя от костра на пятнадцать-двадцать метров, сразу же перешёл к делу, спросив в лоб:
        - На твоём плече - Эрнесто Че Гевара?
        - Э-э-э…
        - А сюда ты попал в процессе проведения реалити-шоу - «Снега, снега»?
        - М-м-м…
        - Заканчивай, Лёшик, мычать. СССР - это…. Ну, продолжай, брат.
        - Союз Советских Социалистических Республик.
        - Молодец. А кто - в СССР - пришёл на смену (во Власти, я имею в виду), Михаилу Сергеевичу Горбачёву?
        - Борис Николаевич Ельцин…. Значит, вот как оно. И ты, Егорша, выходит, познакомился с Параллельными Мирами?
        После этого краткого диалога братья поздоровались уже по-настоящему: даже приобнялись слегка - осторожно и бережно.
        - Это у нас, видимо, семейное - в плане путешествий по Параллельным Мирам, - пояснил Егор. - По крайней мере, по мнению одного ужасно-авторитетного генерал-лейтенанта российского ГРУ. Рассказываю - об обстоятельствах своего появления здесь…
        - Остановись, Егорша, - попросил Лёха. - Пошли к кибитке. Расскажешь при всех. Понимаешь, есть люди, от которых у меня нет секретов. Ни единого. Да и быть не может.
        - Понимаю.
        Они вернулись к костру. Алексей ушёл к цирковому фургончику.
        - Значит, всё-таки, по-настоящему встретились? - задумчиво глядя на аметистовые угли костра, спросила зеленоглазая Ванда. - Повезло вам, братья. Завидую.
        - А как вы…
        - Ты.
        - Хорошо. А как ты узнала? Ну, про то, что всё - по-настоящему?
        - У неё бабушка - потомственная ведьма, - охотно пояснил вернувшийся Лёха. - Причём, польская.
        - А матушка - итальянская маркиза, - дополнила симпатичная девица c короткими платиновыми волосами, появившаяся вслед за Алексеем. - Отец же, и вовсе, граф бургундский. Правда, из совсем другого Мира…
        Ещё из кибитки выбрался хмурый мужчина - низенький, приземистый, широкоплечий, желтолицый и узкоглазый.
        - Это Лана и Хан, - представил Лёха. - Муж и жена. Мои верные и многократно-проверенные друзья. То есть, гораздо больше, чем друзья. Гораздо…. Давай, Егорша, рассказывай, каким ветром тебя занесло в эти края негостеприимные…
        И он рассказал - всё-всё-всё, ничего не утаив.
        На небе - медленно и печально - разгорался нежно-розовый рассвет.
        - Сашенька погибла? - запечалился Лёха. - Мне жаль, братишка. Сочувствую.
        - И мне жаль, - прикрыл глаза ладонью Егор. - Очень…. И детишек мы завести так и не успели…
        Хан, отойдя от костра, упал на землю и заплакал. Его широкая спина буквально-таки содрогалась от рыданий…
        Глава шестая
        Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани
        Взошло блёкло-розовое солнце. Костёр, прощально и тоненько зашипев, окончательно потух.
        Лана помогла Хану подняться на ноги, и они вдвоём, крепко обнявшись, медленно зашагали куда-то - мимо неказистого циркового фургончика и старенькой худющей лошади, в русское луговое разнотравье…
        - Что случилось? - забеспокоился Егор. - Я что-то не то сказал?
        - Про детей упомянул, - печально вздохнула Ванда. - Больная для нашего Хана тема…. Мы «попали» в этот Мир почти четыре года тому назад. Устроились, как смогли. Обжились. Через восемь с половиной месяцев у Ланы и Хана родился долгожданный сын. А когда мальчонке исполнилось полтора года, его «изъяли» здешние Ангелы.
        - Почему - изъяли?
        - Они всегда так делают, когда сталкиваются с «несанкционированными» младенцами. В строгом соответствии с местным российским Законодательством…. Алекс, может ты, будучи человеком более хладнокровным, расскажешь? Всё-всё, с самого начала? Без излишней спешки? А то боюсь, что, разволновавшись, забуду о чём-нибудь важном и нужном…. А?
        Раздался-долетел далёкий и торжественный колокольный звон: сперва с одной стороны, потом - с крошечным опозданием - с другой, с третьей…
        - Очень красиво и мелодично, - одобрил Егор. - А чего это они так раззвонились? Праздник какой-то?
        - Обычный день, - чуть заметно передёрнул плечами Лёха. - Просто сзывают православных на утреннюю молитву. Здесь, чтобы ты знал, к религии все относятся очень трепетно и серьёзно. Государственная политика такая…. Видишь, купола сверкают на востоке, в утренних солнечных лучах? Это, брат, наша с тобой (теперь - наша), фамильная церковь, возведённая рядом с «родовым гнездом» Петровых. На графские деньги возведённая, понятное дело. Принято так. С одной стороны, старинная и благородная традиция. С другой же, попробуй не возведи, на раз попадёшь в опалу вечную и отправишься - с ободранной спиной, клеймёным лбом и рваными ноздрями - в гостеприимную Сибирь-матушку…. Ладно, приступаю к повествованию. Причём, с самого-самого начала и без всяких гонок-скачек, как Ванда и просила…. Итак, Первый телевизионный канал проводил реалити-шоу «Снега-снега». Маринка (она же - Мэри), случайно поскользнувшись на скользком бревне, упала в глубокий снег. Упала и пропала, только вмятина в снежной целине. Я, как и полагается приличному человеку, срочно бросился на помощь. Сиганул в глубокий снег и…. И полетел по
бесконечному чёрному туннелю, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами замелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…. Полёт закончился. Открыл я глаза, а кругом зелёная листва приветливо шелестит, рыжие белочки беззаботно перепрыгивают с ветки на ветку, крохотные пичуги весело щебечут. Поднялся на ноги, встряхнулся, огляделся по сторонам. В трёх-четырёх метрах от меня - на высоченном муравейнике - Мэри сидит. Глаза испуганные, огромные, круглые, губы мелко-мелко подрагивают, по щекам медленно сползают крупные-крупные слёзы. Испугалась, бедняжка, понятное дело. Из морозной и снежной зимы - за пару мгновений - «перенестись» в жаркое лето. Тут кто угодно испугается…. Вскоре и встречающие (тоже - как и здесь - Ангелы), с автоматами наперевес пожаловали. Их хитрая научная аппаратура, как потом выяснилось, заранее предупреждала о возможном появлении «переселенцев»…
        - То есть, вы тогда «провалились» не в этот Мир?
        - Нет, конечно же. Просто в один из многочисленных Параллельных…. Итак, нас уже поджидали. Мол, тогда именно в Мире «церковников» и «выныривали» все незваные гости из других Миров…. Почему так происходило? Не знаю, извини. Наверное, глобальные геомагнитные аномалии тому виной…. А места, где - время от времени - появлялись «параллельные пришельцы», были известны наперечёт. Сработала хитрая наблюдательная аппаратура, и дежурный патруль Ангелов (пересечения и совпадения в Параллельных Мирах - дело насквозь обычное), нас с Мэри успешно задержал. Старший по патрулю - кратко, но доходчиво - всё объяснил, мол, как, где, что, зачем и почему. После этого у моей напарницы началась предсказуемая дамская истерика. Её «успокоили» с помощью специализированного лазерного луча. Ну, и мне - чисто за компанию - досталось. Потом нас - уже сонных, спокойных и равнодушных - погрузили в автобус и доставили в ближайший аэропорт. Оттуда - в «Чистилище»…. Про «Чистилище». В том Мире - несколько веков назад - безоговорочно и однозначно победила католическая церковь. Бывает, как выяснилось. А после этого вся наша планета (в
том конкретном Мире), превратилась в одну единую и неделимую Священную Римскую Империю с Папой Римским во главе. Её жители - в морально-нравственном смысле - считали себя верхом совершенства. А все «переселенцы» - в их высокоморальном понимании - являлись подлыми и низкими недоумками, недостойными пожинать сладкие и благостные плоды «церковной» цивилизации. Поэтому все мы подлежали тщательному обучению разнообразным и строгим религиозным канонам. Ну, и долгому очищению от всяческой греховной скверны, приобретённой в иных Мирах. Для этих архиважных целей и был построен многоуровневый фильтрационный лагерь. «Чистилище» - в просторечии…. «Пришельцы» из скольких Параллельных Миров были помещены в «Чистилище» на перевоспитание? Точно не знаю. Я насчитал представителей и представительниц, как минимум, тридцати - всяких и разных…. Ванда, например, попала в «Чистилище» из Мира, который - по неким глобальным причинам - слегка задержался в своём развитии и находится в классическом Средневековье. В Мире Хана, вообще, пороха так и не изобрели: до сих пор скачут на лошадях, секутся на мечах и стреляют друг в друга
из луков…. Лана? А она, как раз, из Мира «церковников», даже служила в звании Ангела. Потом у них с Ханом случилась-приключилась жаркая любовь-морковь. Да, заметь, не простая, а, так сказать, предначертанная. Нашему степному другу (он в своём Мире был самым настоящим степным ханом с собственной ордой и полноценным гаремом, только бездетным), Лану древняя шаманка напророчила. А Лане Хана выбрала навороченная компьютерная программа…. Что было дальше? О, чего было - и за десять часов не перерассказать. Мрак, кошмар, бардак, бедлам и полный беспредел. Когда-нибудь, обязательно, толстый-толстый роман про всё это напишу - правдивый-правдивый такой. И назову его - «Снега, снега»…. Короче говоря, в Мире «церковников» на Землю грохнулся здоровенный астероид - куда там легендарному Тунгусскому метеориту, многократно-больший по весу-размеру. Астероид упал на африканский континент, чуть-чуть южнее экватора. Там, естественно, тут же образовался гигантский кратер, слегка напоминающий знаменитый каньон Большого Колорадо. Потом по всей планете прокатилось несколько волн разрушительных и безжалостных землетрясений.
Ожили все - без единого исключения - древние вулканы. Народились вулканы новые, особенно много - вдоль многострадального тихоокеанского побережья…. Япония и многие юго-восточные острова - за считанные часы - опустились под воду на пару-тройку километров. Гималаи, Альпы и Кордильеры стали гораздо ниже. Уральские горы, Аппалачи и Пиренеи, наоборот, вдвое выше. По океанам и морям - в самых различных направлениях, но исключая приполярные области, - славно пробежались гигантские цунами. Смыло - без следа - десятки тысяч прибрежных городов, городков, посёлков и деревень. Естественно, вместе с атомными электростанциями, нефтеналивными терминалами и химическими комбинатами. То есть, воды Мирового океана оказались - многократно и на совесть - заражёнными. Но это были ещё лишь скромные полевые цветочки…. Про ягодки. И суток не прошло с момента падения незваного космического гостя, а климат в Мире «церковников» начал - неудержимо и стремительно - меняться. Вскоре сложилась следующая неприятная ситуация. Вдоль экватора планеты образовался солидный ледяной пояс: шириной - около пятисот километров, высотой -
порядка четырёхсот метров. Кроме того, на все остальные территории Земли, помимо северных и южных приполярных областей, обрушились жесточайшие морозы, вплоть до минус шестидесяти градусов. А из низких серо-чёрных туч неудержимо посыпались снежинки - крупные такие, разлапистые и очень тяжёлые. Они падали совершенно отвесно, не кружась, и быстро наслаиваясь друг на друга. Снег, без единого перерыва, падал почти трое суток. Намело его - многие и многие метры. Не считая, конечно, мест, расположенных рядом с действующими вулканами…. Погибло свыше девяноста пяти процентов от общего населения планеты. Кто выжил? Во-первых, те, кто находился в природных приполярных и иных «оазисах» непонятной природы. Например, мы. А, во вторых, счастливые обитатели заранее построенных подземных бункеров.
        - Значит, в Мире «церковников» ожидали появление астероида? - уточнил Егор.
        - Ожидали, - тяжело вздохнув, подтвердил Лёха. - Это очень давняя история, свидетельствующая о том, что к некоторым Пророчествам (пусть и древним), следует относиться с должным уважением и искренним почтением…. Итак. Много-много лет тому назад в славном итальянском городе Риме (в Мире «церковников», естественно), проживал один знаменитый и авторитетный астролог по имени - «Плиний». К нему обращались - за помощью и советом - все богатые и влиятельные римские жители и жительницы. Да и многочисленные иноземцы - из-за тридевять земель - регулярно приезжали-приплывали. Короче говоря, карьера Плиния развивалась очень динамично и успешно, вожделенное золото - в тайные закрома - текло бодрыми и звонкими ручейками…. Но однажды астролог совершил фатальную ошибку. То бишь, неосторожно напророчил, мол: - «Через столько-то лет на нашу планету грохнется огромная Железная скала. И тогда Земля содрогнётся и покроется широкими бездонными трещинами. Злые морские волны, не ведая жалости, хлынут на беззащитную сушу и затопят её. А незатопленные города и деревни будут сгорать - в жарком пламени - дотла. Дымы от тех
пожарищ будут стоять до самых Небес. Проснутся высокие древние горы и начнут активно извергать из своих недр жидкий огонь…. Потом планету накроют глубокие снега и холодные льды. Почти все люди погибнут, не говоря уже о птицах, зверях, насекомых и ползучих гадах. Только территории, расположенные на крайнем севере и на крайнем юге, уцелеют. Но ненадолго. Через некоторое время на полюсах планеты установится убийственная жара. Обитаемыми для человека останутся только две узкие полоски - между областями Жары и Холода. Но эти полосы будут постоянно смещаться - туда-сюда. Над ними будут идти регулярные ливни, сопровождаемые ураганными ветрами, а также греметь грозы…». Ну, и так далее. И тому подобное. По полному и расширенному списку…. Подумав немного, Плиния - от греха подальше - сожгли на жарком и праведном костре. Такие, вот, дела…. За что, интересуешься, сожгли? А бедолага утверждал, что Железный камень упадёт на Землю не по воле Бога - в качестве достойного наказания за многочисленные грехи, совершённые гадким человечеством, а - якобы - сам по себе. Мол, даже всемогущий Господь будет не в силах
предотвратить это падение, да и всю катастрофу в целом. Ересь сплошная и махровая, как ни крути…. Плиния, значит, успешно сожгли, а об его мерзком Пророчестве постепенно забыли. А потом, уже через «энное» количество прошедших веков, как это частенько и бывает, вспомнили. И даже признали модным. Более того, начали активно строить (богатые граждане, конечно), полномасштабные подземные бункеры и укрытия, оборудованные по последнему слову науки и техники. Так что, на момент падения астероида таких автономных подземных «крепостей» насчитывалось более полутора тысяч штук…. Сидим это мы с Вандой за Полярным кругом, на Дальних островах (архипелаг Северная Земля, если по-нашему), и медленно, но верно офигиваем. Во-первых, метеостанция, на которой мы тогда трудились, развалилась - под воздействием регулярных подземных толчков - на отдельные составные части. Во-вторых, после падения гигантского астероида произошла череда мощных «пробоев» - то ли во Времени, то ли в Пространстве, то ли ещё где-то. Только по округе стали бегать-шастать-летать-ползать всякие и разные животные-птицы-гады, ну, совсем нехарактерные
для суровых заполярных островов: зебры, жирафы, динозавры, фламинго, анаконды…
        - А ещё и полосатые африканские гиены, насмерть загрызшие здоровенного белого медведя, - дополнила Ванда. - Мерзкие такие, суетливые, злобные и очень шумные.
        - Ну, да. И гиены, - согласился Лёха. - Куда же без них? Спасибо, любимая, за подсказку…. А сидели мы, кстати, на горячих камушках и практически в неглиже, так как температура заполярного воздуха вплотную приблизилась к положительной тридцатиградусной отметке по старику Цельсию. И, более того, продолжала неуклонно нарастать. И тучи - тёмно-сизые и пухлые - начали планомерно наползать с юго-востока. Гром басовито загремел. Жёлто-зелёные и ярко-голубые молнии активно засверкали…. Ага, думаю, Пророчество Плиния продолжает сбываться. Скоро тропические ливни пойдут-вдарят, и всё вокруг напрочь размокнет. Надо что-то делать. Причём, срочно.… Тут - на наше счастье - выяснилось, что связь плохенько, но работает, видимо, несколько профильных спутников уцелело после катаклизма. Ну, и продолжают себе вращаться вокруг планеты. С одними доступными абонентами поговорили-пообщались, с другими, с третьими…. Какие позитивные результаты были достигнуты в процессе данных переговоров? Во-первых, мы получили любезное приглашение от обитателей одного подземного бункера, расположенного в Гренландии, мол: - «Прилетайте,
ребятки, к нам, пока лифт, ведущий с поверхности земли к жилой части убежища, ещё функционирует. Места и продовольствия на всех хватит…. На чём - «прилетайте»? А рядом с вами, на соседнем острове, находится региональная база, обслуживавшая Северный морской путь. У них, говорят, один самолёт уцелел. Вот, его-то и позаимствуйте…». Заманчивое было предложение, ничего не скажешь. Заманчивое и надёжное…. Во-вторых, поступила важная информация, мол: - «Мир «церковников» - после падения астероида - перестал быть «приёмным пунктом» для «переселенцев» из других Миров. Наоборот, теперь по существующим «колодцам» можно запросто проникать в другие Параллельные Миры. По крайней мере, в ближайший временной период-отрезок, пока планетарные магнитные поля находятся в крайне нестабильном и переменчивом состоянии. И если, конечно, знаешь, где эти заветные «колодцы» расположены…». Тут же возник закономерный вопрос: - «И что нам теперь делать дальше? Лететь в гостеприимную Гренландию? Или же, наоборот, пробиваться к одному из таких «колодцев», дабы покинуть обречённый Мир «церковников» навсегда?». Стали думать.
Подчёркиваю, старательно думать, никуда не торопясь…. Понятно излагаю?
        - Заладил одно и то же, как заезженная пластинка, - насмешливо усмехнулся Егор. - Мол, находясь в Параллельных Мирах, торопиться не стоит…. Всё я понял. И, честное слово, не собираюсь принимать скоропалительных решений. Не буду. Обещаю.
        - Замётано, - довольно улыбнулся Лёха. - Продолжаю своё красочное повествование…. В конечном итоге, решение было принято, и мы с Вандой отправились на соседнюю базу: сперва на резиновой надувной лодке, ловко лавируя среди китов, акул и гигантских осьминогов, потом - пешим порядком, старательно обходя стороной всяких тираннозавров и прочих саблезубых тигров.… Добрались, короче говоря, до аэродрома, угнали самолёт, да и полетели на нём к месту падения Тунгусского метеорита. То бишь, к потенциальному Порталу. Там зависли над заданной точкой, а после этого, благословясь, сиганули в десятиметровый снег - всем чертям назло…. Дальше всё было, как и полагается: бесконечный чёрный туннель, красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии. Так и попали - в здешнюю Российскую Империю…. А Хан и Лана уходили из Мира «церковников» совсем по другому Порталу. Но тоже «провалились» сюда. Мы с ними вскоре встретились, в бурятской лесостепи…. Рассказываю про местные реалии. В 1917-ом году здесь тоже полыхнула Октябрьская революция, потом началась братоубийственная Гражданская война. Но в
этой войне победили не «красные», а, наоборот, «белые». Но у тутошней аристократии - после всего этого кошмара - образовался такой страх перед «революционной чернью», словами не описать и не передать. Такие кровавые и изощрённые репрессии начались - сам товарищ Сталин обзавидуется. И не только репрессии, но и, вообще, такой общественно-политический строй создали - строже и консервативней, просто-напросто, не бывает. А лозунг: - «За Веру, Царя и Отечество!» возвели в абсолют абсолютный. Мол, больше никогда и ни за что не допустим возникновения революционной ситуации…. В принципе, их, конечно, можно понять. Каждый оберегается, как может и умеет. Тем более, уже пуганый. Но и различных мощных перегибов здесь - пруд пруди…. Религия - только православная, а все остальные запрещены строго-настрого. Атеизм считается страшным государственным преступлением. Попробуй-ка, выйди на любую городскую площадь и заяви, мол: - «Бога нет!». В лучшем случае - арестуют, спустят шкуру в три кнута, да и отправят, предварительно поставив на лбу памятное клеймо и выдрав ноздри, в солнечный Казахстан, на урановые рудники. В
худшем - забьют до смерти прямо на этой площади. Мирное местное население и забьёт, я имею в виду…. Товары народного потребления, включая всякие деликатесы, алкогольные напитки и одежду-обувь, только отечественные. Для всего импортного путь закрыт, даже богатеям, чванливым аристократам и содержанкам самого высшего разряда. Поймали на контрабандном ввозе - смертная казнь. Застукали при употреблении-ношении - клеймо-ноздри-лесоповал. Патриотизм сплошной и законченный, короче говоря…. Почему так получилось? Естественно, из-за Октябрьской революции и кровавых событий, последовавших за ней. Во-первых, во время Гражданской войны западные страны практически не оказывали «белому» движению никакой реальной помощи. Во-вторых, Ленин, Троцкий и некоторые другие большевики, захваченные в плен, дали однозначные показания - о роли германской и английской разведок в организации означенной революции. Обида на Запад была безмерной, и более чем прохладные отношения сохранились до сих пор…. Политическая жизнь? А нет её, родимой. Совсем. Любой намёк на инакомыслие - преступление. Публичное вольнодумство - смертная казнь.
«Демократия» - ругательное слово. «Хороший демократ - мёртвый демократ». Ну, и так далее…. А, вот, с уголовными и финансовыми преступлениями здесь борются, надо признать, очень успешно и весьма эффективно - с помощью «Закона о накопительных штрафных баллах», принятого более сорока пяти лет тому назад. Суть этого Закона проста и непритязательна, как монета десятикопеечная. Например, некто был уличён в незначительном мошенничестве. Получи, мерзавец, солидный штраф и пять зачётных баллов. Потом тот же наглый тип грубо нарушил государственную монополию на продажу крепких алкогольных напитков. Ещё десять штрафных и трёхкратное денежное возмещение. Неподобающее поведение в общественном месте, сопровождавшееся грязной матерной бранью и попыткой вступить в драку с городовым? Очередная «пятнашка» и безусловное попадание на солидные «бабки». Попытка завести «несанкционированного» ребёночка? «Четвертак», не иначе. Ну, и так далее…. А если количество штрафных баллов, «накопленных» конкретным индивидуумом, переваливает за сто, то такого индивидуума незамедлительно расстреливают. Был человек-проблема (выражаясь
«сталинскими» терминами), и нет человека, и проблем нет. Ничего хитрого. Жестоко, спора нет, но - при этом - и крайне-эффективно.… Про «несанкционированных» детей. Здесь считается, что из хилых, болезненных и психически-неполноценных детей они и вырастают - подлые и злобные революционеры. Да и дурная наследственность, мол, этому здорово способствует. Поэтому супружеская пара, желающая завести ребёнка, обязана обратиться за разрешением в специализированную территориальную комиссию. То бишь, пройти через развёрнутое собеседование, серьёзное психологическое тестирование и всеобъемлющий медицинский осмотр. И многим, заметь, «в размножении» отказывают. Зато «подходящие» пары, в независимости от сословной принадлежности, наоборот, охотно поощряют к многократному деторождению, выделяя официальные государственные пособия и субсидии. Причём, вполне даже щедрые. Вот, такая стрёмная и неоднозначная картинка.… Значит, я, Ванда, Хан и Лана «провалились» в этот строгий, суровый и однообразный Мир. Хорошо ещё, что в провинциальную российскую глубинку. Вернее, в самую натуральную глухомань и пастораль. Только это,
если смотреть горькой правде в глаза, и спасло…. Обжились как-то, приспособились, вывернулись. Даже - со временем - легализовались, то есть, обзавелись крепкими и надёжными документами. Как - обзавелись? Купили, понятное дело, предварительно ограбив одного местного мутного дельца. Ну, а как иначе? На войне, как на войне. Или - ты, или - тебя…. Короче говоря, заделались мы бродячими легальными циркачами, исправно платящими в казну российскую налоги, отнюдь, немалые. Хан всякие невероятные трюки на лошадях показывал, подковы разгибал и двухпудовыми гирями жонглировал. Лана ловко танцевала на канате, натянутом между ярмарочными столбами или же обыкновенными деревьями. Ванда хитрые фокусы показывала, а также жонглировала различными предметами. Я стрелял из лука и ножи метал. Неплохо, право слово, зарабатывали. На безбедную жизнь, по крайней мере, хватало. Сибирь, как известно, она богата на щедрых и понимающих людей…. Только поздно, к сожалению, паспорта у нас появились. Это в том смысле, что Лана - на тот момент - была на седьмом месяце беременности. То есть, Закон «О легальном деторождении» уже был
нарушен, причём, самым злостным и наглым образом…. Делать нечего, затихарились в укромном и тайном месте. Лана успешно родила здорового и крепкого мальчика. Хан, счастливый до полной и нескончаемой невозможности, нарёк его - «Угэдэй». И всё было - до поры и до времени - хорошо, замечательно и отлично. Потом, скорее всего, кто-то «стуканул». Мальчугана отобрали и увезли в неизвестном направлении, а его преступных родителей, выписав по «двадцать пять штрафных баллов» и содрав целую кучу денег, отпустили на все четыре стороны. Вот, такая грустная история…
        - Чингизу (так Хана именовали в его «степном» Мире), этот мальчик был очень дорог, - дополнила Ванда. - Очень-очень-очень. Единственный и долгожданный ребёнок, ради рождения которого он и отравился (причём, совершенно сознательно), в странствия по Параллельным Мирам. Опять же, шаманское Пророчество….
        - А что в нём было? - заинтересовался Егор. - Расскажешь?
        - Расскажу. Время пока, слава Богу, есть. Слушай, новообретённый деверь…
        Глава седьмая
        Чуть помедленнее, кони
        Степь - она бесконечна. Тянется - от Большого моря на востоке - почти до Солёных западных озёр, за которыми начинаются обширные каменистые нагорья, постепенно переходящие в высокие и неприступные горы.
        Мудрые темнолицые дервиши, изредка приходящие с юга и юго-востока, говорят, что в стародавние времена степь не была такой бескрайней.
        Мол, тогда на восточном морском побережье вовсю шумели дремучие и непроходимые леса. Высокие такие, густые-густые, очень влажные и тенистые. А между разлапистых изумрудно-зелёных папоротников охотились - на чёрных мягких лапах - огромные полосатые кошки, которых называли - «тиграми».
        Густые леса подступали к степи и с севера. Только совсем другие. Ветви северных деревьев были густо усеяны - вместо продолговатых и мягких листьев - колючими тёмно-зелёными иголками. А ещё в северных лесах водились могучие и кровожадные «медведи»…
        Давно это было. Несколько сотен Больших солнц тому назад. Много хрустально-чистой воды утекло - по руслам степных рек и ручьёв - с тех пор.
        После того, как монголы одержали Великую Победу над всеми другими народами, мудрый Великий Хан велел: - «Изводить, не ведая жалости, все бесполезные леса, мешающие нашим быстроногим скакунам, под самый корень…. Сжечь их! Вырубить!».
        И началась жаркая и весёлая потеха. Потеха - отчаянная, без всяких правил и дурацкого благородства…. Леса - за многие годы упорных трудов и борьбы - безоговорочно сдались. Вернее, отступили далеко-далеко на север. Преследовать их не стали. А зачем? Там, на дальнем и загадочном севере, очень уж морозно зимой. Даже для выносливых и лохматых монгольских лошадок - избыточно холодно.
        Да и польза от лесов, как выяснилось со временем, немалая. Славянские русоволосые народы, проживающие в этих лесах, до сих пор платят степным монголам дань ежегодную - тёплыми пушистыми мехами, вкусным копчёным мясом, сладким пчелиным мёдом и различными изделиями из древесины, нелишними в хозяйстве.
        Впрочем, Чингиз северных лесов никогда не видел, хотя - за свои двадцать пять Больших солнц - немало постранствовал по бескрайней холмистой степи.
        Чингиз - по рождению - был ханом. Нет, конечно же, не Великим. Но и не маленьким. Ханом средней руки - со всеми вытекающими и втекающими последствиями, благами и обязанностями.
        Какова была численность его родовой орды? Трудно сказать. Коней и баранов - без счёта. Крепких и верных воинов - порядка сорока пяти тысяч. Были ещё, конечно, женщины, старики, дети, подростки, рабы и рабыни. Но их - как коней и баранов - никто и никогда не считал. А зачем? Они же не умеют держать в руках боевые мечи и стрелять из тугих луков…
        Орда Чингиза кочевала по широкой степной долине, зажатой между двумя высоченными горными хребтами, от одной могучей реки - до другой. Вернее, она кочевала здесь - под предводительством легендарных предков Чингиза - уже многие сотни и тысячи Больших Солнц. Естественно, не считая времени, затраченного на славные боевые походы - по приказам Великих Ханов - в далёкие иноземные края.
        Эта долина так и именовалась - «Чингизова долина». Назвали её так ещё в незапамятные времена, в честь знаменитого прапрапрадеда Чингиза. В ширину - между горными хребтами - восемнадцать конных переходов. В длину - между великими реками - более ста восьмидесяти. Простор. Свобода. Воля…
        Славное место - Чингизова долина. Травянистая пахучая степь, медленные задумчивые реки, звонкие весёлые ручейки, круглые озёра - глубокие и мелкие - наполненные до самых краёв хрустальной, идеально-чистой водой.
        Степь, она разная. На западе - ровная-ровная, с отдельно-стоящими покатыми древними курганами, пахнущая горькой полынью. На востоке - многочисленные холмы и холмики, местами заросшие колючим кустарником и высоким чертополохом, а также светло-жёлтая едкая пыль, навязчиво лезущая под одежду.
        На западном краю долины - весьма комфортно зимовать: снегу там выпадает мало, да и северные ветры особо не зверствуют. На восточном же зимой трещат лютые морозы, и многие дни-недели напролёт метут, по-волчьи завывая, вьюги, метели и пороши.
        Зато в восточных степях очень хорошо весной - там из чёрной земли, щедро-пропитанной растаявшими белыми снегами, гораздо раньше, чем в западных пределах, вылезает первая сочная травка.
        В степи - и на западе, и на востоке - всегда замечательно пахнет: утренней свежестью, полевым разнотравьем (зимой - сеном), лёгкой горчинкой, колодезной водой и нежданной тревогой.
        А чем - конкретно-глобально - пахнет в степи? То бишь, одним коротким словом?
        Глупый и никчемный вопрос. В степи, как всем хорошо известно, пахнет степью. И не более того…
        Когда Чингизу исполнилось пятнадцать лет, погиб его отец. Так, вот, случилось. Бывает. В степи - всё и всякое - бывает…
        Неожиданно взбунтовались коварные лесные славяне, проживавшие где-то на далёком северо-западе. От Великого Хана поступил строгий и однозначный приказ: - «Усмирить и наказать непокорных!».
        Половина родовой орды, объединившись с другими монгольскими отрядами, послушно отправилась на северо-запад.
        Бунт, как и всегда, был жестоко подавлен. Орда привезла в Чингизову долину много ценных военных трофеев - главным образом, золотые и серебряные монеты, изящные женские украшения с яркими самоцветами, новых умелых рабов и молоденьких симпатичных рабынь.
        А, вот, отец Чингиза в родовую долину не вернулся, меткая славянская стрела пробила ему - насквозь - жилистую шею.
        Он умер почти сразу, не мучаясь. Желанная смерть - для настоящего степного воина….
        Чингиз был в ханской семье единственным сыном. Поэтому он - в полном соответствии с родовыми монгольскими традициями - и стал новым полновластным ханом Чингизовой орды. Так повелось издревле.
        В качестве главного советника к Чингизу был назначен (он самолично и назначил), многоопытный и мудрый сотник О-чой, старинный боевой товарищ погибшего отца.
        Примерно через полгода - после получения Чингизом высокого ханского статуса - О-чой, многозначительно прищурившись, заявил:
        - Хан, ещё не познавший женщину, не может считаться полноценным ханом. Так издревле повелось. Пришла пора, мальчик, становиться настоящим мужчиной. Пришла…
        Тем же вечером в белую ханскую юрту Чингиза - под покровом молчаливой ночной темноты - вошла Минга, предпоследняя жена О-чоя, женщина молодая, симпатичная и опытная.
        Чингиз быстро выполнил то, что от него требовалось и, отвернувшись, крепко уснул.
        Утром, во время скромного степного завтрака, сотник был непривычно хмур и задумчив.
        - Что-то случилось? - спросил Чингиз. - Опять взбунтовались подлые лесные славяне?
        - Нет, на севере всё спокойно.
        - Что же тогда? Я прошлой ночью вёл себя недостойно - для звания настоящего мужчины?
        - И здесь всё хорошо. Почти…. Но Минга считает, что ты, степной и вольный хан, не получил от плотского общения с ней никакого удовольствия. Ни малейшего…. Это так?
        - Не знаю, сотник. Я ничего не почувствовал. Ну, как будто поужинал непривычной чужеземной пищей, не более того.
        - Это очень плохо, - всерьёз запечалился О-чой.
        - Почему?
        - У мужчины, который не получает от сношения с женщинами удовольствия, не бывает, как правило, детей…. Бездетный хан? Это грозит разнообразными и многочисленными неприятностями. Например, многохитрые старейшины твоей орды могут обратиться к Верховному Хану с нижайшей просьбой - поменять родового бездетного хана. Высший Закон это позволяет.
        - Что же теперь делать? - слегка забеспокоился юный Чингиз.
        - Будем менять женщин. И искать ту, которая подойдёт тебе, мой господин. Ту, которая сможет зачать от тебя ребёнка. То есть, сына и полноправного наследника…
        С момента этого знакового разговора прошло около девяти с половиной лет. Прошло и прошло. Бывает. В вольной степи - всякое бывает…
        За это время в белой юрте Чингиза побывало множество женщин - и его законные монгольские жёны, и молоденькие китайские наложницы, и иноземные белокожие блудницы…. Сколько всего их было? Может, пять сотен. Может, вдвое больше…. Какая - разница?
        Но - ровным счётом - ничего не изменилось. Чингиз, усердно выполняя свою мужскую работу, не испытывал при этом ни малейшего удовольствия, а женщины - упорно - не желали беременеть.
        Однажды О-чой исчез на две с половиной недели - уехал в Дикую степь, лежавшую за северным горным хребтом. Северный хребет - место злое, неприветливое и далеко не каждого пропускающее - туда и обратно.
        А в Чингизову долину - на печальном пурпурном закате - сотник вернулся не один. За его широкой спиной, на крупе рослого каурого коня, восседала хрупкая женщина, полностью укутанная в плотное чёрное покрывало. За узкими и хилыми плечами женщины висел объёмный кожаный мешок.
        Введя незнакомку в белую юрту Чингиза, О-чой известил:
        - Это - Гульча, шаманка из Дикой степи.
        Женщина, аккуратно пристроив кожаный мешок рядом с входным пологом, сбросила чёрное покрывало на войлочный пол ханской юрты.
        Чингиз невольно вздрогнул и брезгливо поморщился. Перед ним стояла уродливая старуха - горбатая, оборванная и совершенно седая. По тёмно-коричневому лицу пожилой женщины змеились многочисленные глубокие морщины, а её длинный крючковатый нос был щедро утыкан ярко-лиловыми и тёмно-сизыми бородавками.
        - Сотник, ты окончательно сошёл с ума? - возмутился Чингиз. - Хочешь, чтобы я переспал с этой древней и грязной развалиной? У неё же белые вши ползают в волосах!
        - Точно, вши. Жирные, жадные и кусачие, - печально вздохнув, подтвердила старуха, - Переспать? - продемонстрировав чёрный беззубый рот, язвительно захихикала. - Было бы очень даже неплохо, мой степной могучий хан…
        - Хватит языком чесать! - рассерженно прикрикнул О-чой. - Не бери, уважаемая Гульча, лишнего на себя…. О чём я тебя просил - там, возле бездонного Солёного озера?
        - Внимательно - скрытым оком - посмотреть на ладони молоденького и симпатичного хана.
        - Ещё?
        - Заглянуть в его раскосые чёрные глаза. До самого донышка.
        - Ещё?
        - Ну, не знаю…, - задумалась шаманка. - А, вспомнила! Пророчество сделать о молодом степном хане. То есть, о его дальнейшем жизненном Пути и о Судьбе…. Правильно?
        - Верно излагаешь, - подтвердил сотник. - Так, приступай, старая. Чего же ты ждёшь?
        - Жду, когда ты, кривоногий молодец, выйдешь из белой юрты. Кстати, переставь масляные светильники поближе к хану.
        - Не понял…
        - Так надо, - нахмурилась старуха. - Пророчества, они не любят лишних ушей. Со мной должен остаться только тот, кому я, действительно, нужна…. Светильники-то переставь.
        - Но, ведь…
        - Выйди, О-чой, - велел Чингиз. - Выйди и не обижайся. Так надо.
        - Хорошо, выйду. Только светильники переставлю…
        Когда они остались вдвоём, старая шаманка подошла к своему кожаному мешку, нагнулась и, предварительно дёрнув за тонкий шёлковый шнурок, извлекла на белый Свет плоский берестяной туесок. После этого она, кряхтя, присела на корточки напротив Чингиза и, резко вскинув седую голову, заглянула ему в лицо.
        «Какие же у неё потрясающе-красивые глаза!», - мысленно восхитился Чингиз. - «Молодые, ярко-зелёные, насмешливые…».
        Аккуратно пристроив туесок на войлочном полу рядом с собой, старуха попросила:
        - Дай-ка мне ладонь, степной хан…. Да не ту, глупый, левую. Сейчас посмотрим на твой Путь…
        Минут пять-шесть поглазев на ладонь Чингиза, шаманка, задумчиво покачав вшивой седоволосой головой, сообщила:
        - Непростой ты человек, молодой степной хан. Намучаюсь я с тобой. Ох, и намучаюсь…. Ладно, поступим, пожалуй, по-другому.
        Она, сняв крышку, принялась доставать из берестяной коробочки самые различные предметы: скляночки, баночки, связки пёстрых птичьих перьев, сушёных лягушек, крылья летучих мышей, светло-жёлтые клыки неизвестных зверей…
        Часа два старуха старательно колдовала над Чингизом - заставляла глотать всякие горькие и сладкие снадобья, увлечённо рисовала на его безволосой груди - остриём кривого чёрного клыка - хитрые изысканные узоры, заставляла нюхать змеиные головы, махала перед его лицом - словно китайским веером - крыльями летучих мышей, ну, и так далее…
        В конце концов, она сдалась и, монотонно бормоча под нос грязные степные ругательства, принялась складывать магические причиндалы обратно в берестяной туесок.
        - Всё так безнадёжно? - встревожился Чингиз.
        - Не знаю, - сварливо пробурчала в ответ шаманка. - Извини, но пока ничего не получается. Непростой ты человек, степной хан…
        - Ты уже это говорила, старая карга. Не стоит повторять одно и то же по многу раз. Могу обидеться.
        - Хорошо, не буду. Извини.
        - И ты извини. За - «каргу».
        - Ханам не пристало - извиняться…
        - Хочу - и извиняюсь! - вновь рассердился Чингиз. - Моё дело. Насквозь ханское…. Говори толком, старая. Что ещё можно сделать?
        - Надо камлать, - лукаво подмигнула шаманка. - Знаешь, светлоликий, что это такое?
        - Наслышан. Но ни разу не видел. То есть, не участвовал.
        - И увидишь. И поучаствуешь.
        - Когда?
        - Выезжать надо прямо сейчас. Сегодня, как раз, полнолуние.
        - Куда?
        - В степь. А камлать я буду, как и полагается, в час волка. Знаешь, хан, что это такое?
        - Знаю, - подтвердил Чингиз. - Неверное и загадочное время. Ночь медленно умирает, но ещё не умерла до конца. А рассвет только ещё собирается народиться - в кровавых отблесках утренней зари.
        - Хорошо сказано, мой степной хан. Молодец. Вели седлать коня. Провожатых с собой брать не будем…
        Конь медленно и осторожно рысил по ночной степи. Очень медленно, осторожно и неторопливо.
        Всё ночное небо, насколько хватало глаз, было усыпано яркими июньскими звёздами. На северо-западе, разливая вокруг себя призрачное жёлтое сиянье, висела огромная круглая Луна.
        - Правь на Зелёную звезду, - крепко держась костлявыми ладонями за бока Чингиза, велела шаманка. - И ленивого коня погоняй, не стесняйся. Но сугубо в меру. Боги, они любят - несуетливых и отважных. Знающих, чего хотят - от этого призрачного Мира…
        Под широкими конскими копытами тихонько и тревожно поскрипывали мелкие камушки. Где-то на юго-востоке тоскливо и мрачно завывали голодные степные волки.
        - Впереди река, - известил Чингиз. - Куда дальше, бабушка?
        - Едем вдоль речного берега, - бодро откликнулась старуха. - Вверх по течению. Внучок…
        Вскоре впереди показалась ровная травянистая площадка, залитая жёлтым лунным светом. Звонко и беззаботно стрекотали шустрые степные сверчки. На противоположном берегу тревожно и угрожающе ухал ночной филин. Речные медленные воды, встречаясь с каменистыми перекатами, тихонько нашептывали что-то бесконечно-нежное, ласковое и успокаивающее.
        - Приехали. Слезай, - велела шаманка. - Подай мне руку…. Спасибо, степной хан. А теперь иди на поляну, к большому чёрному камню. Он там всего один, не заблудишься.
        - А, как же…
        - О коне, хан, не беспокойся. Я шепну пару заветных слов, и он уснёт до рассвета. Иди.
        Приблизившись к чёрному камню, Чингиз обернулся - его тёмно-гнедой конь послушно опустился на густую степную траву, а старушка, отойдя к пологой речной косе…
        - Кажется, она собирает сухие дрова, выброшенные щедрыми весенними водами на пологий берег, - тихонько прошептал Чингиз. - А видит наша бабуля в темноте, судя по всему, не хуже дикой камышовой кошки.
        - Это точно, - откликнулся от речной косы звонкий голосок, в котором не ощущалось ничего старушечьего. - И дрова собираю. И всё вижу в ночной темноте. И всё слышу. Даже писк голодной буро-рыжей мыши, которая живёт под чёрным камнем…. Что, степной хан, сердечко учащённо забилось? Не переживай, всё будет нормально.
        - Я и не переживаю. С чего ты взяла?
        - А ты, милок, переживай. Обязательно - переживай. Иначе ничего не получится…
        Вскоре метрах в тридцати от чёрного камня - напротив круглой блёкло-жёлтой Луны - запылал яркий весёлый костёр.
        - Разденься до пояса, - велела шаманка. - А теперь прижмись спиной и затылком к камушку. Крепче. Ещё крепче! Вытяни руки в стороны. Молодец, степной хан…
        Каменная поверхность оказалась на удивление гладкой, приятной и тёплой.
        - Что делать дальше? - чувствуя, как вдоль позвоночника побежали шустрые ласковые мурашки, спросил Чингиз.
        - Выпей шаманской настойки, - поднеся к его губам изогнутый рог горного яка, предложила старуха. - Не отрывай затылка от камня! Нельзя! Глотай. Ещё. Ещё…
        Напиток - кисло-приторный на вкус - приятно обжигал горло. В усталом за долгий день теле поселилась блаженная лёгкость. В голове приятно зашумело…
        - Закрой глаза! - приказал звонкий властный голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. - Крепче! Молодец…
        - А, что дальше?
        - Ничего. Жди. Только - жди…. Стой, где стоишь и не двигайся. Когда услышишь первые удары в бубен, тогда глаза и откроешь. А дальше - как получится…. Откуда - бубен? В моём старом походном мешке - всякое найдётся. Чего там только нет…
        А потом пришёл сон. Вернее, сладкая предательская дрёма - неверная, призрачная и обманчивая.
        Перед внутренним взором Чингиза навязчиво замелькали цветные рваные картинки: череда низких серых зданий, высокий бородатый старик, облачённый в тёмно-фиолетовый бесформенный балахон, железные тёмно-зелёные кони, оснащённые - вместо ног и копыт - чёрными вертящимися колёсами.… А ещё в этом странном сне была она, стройная и безумно-красивая черноволосая женщина с фиалковыми глазами молодой степной кобылицы…
        Время текло медленно и вязко. Незнакомка - в том странном сне - ласково улыбалась и, медленно удаляясь, призывно махала рукой. Хотелось смеяться от радости и бежать, бежать, бежать…. Куда - бежать? Конечно же, за ней. За той, предназначенной Богами…
        Раздался размеренный ритмичный перестук.
        «Пора», - подумал Чингиз и, безжалостно отгоняя усилием воли призрачное наваждение, открыл глаза.
        Вокруг царил тревожный, серо-призрачный полусумрак. Наступил час волка. Невдалеке трескуче догорал шаманский костерок.
        Чуть в стороне от костра, внимательно вглядываясь в тёмный восточный край ночного неба, застыла старая Гульча.
        «Куда подевались её грязные обноски-лохмотья?», - мысленно удивился Чингиз. - «Да и уродливый горб пропал без следа…».
        Шаманка была облачена в широкий бордовый малахай до самой земли, щедро украшенный разноцветным бисером и блестящими монетками. На её голове красовалась островерхая монгольская шапка, отороченная пышным тёмно-коричневым мехом неизвестного животного. Лицо пожилой женщины было испещрено красно-чёрными узорами - вычурными и странными.
        Гульча, несколько раз сильно ударив в бубен, прокричала несколько гортанных и резких фраз.
        Странно, но на Небесах её как будто услышали: через мгновение на восточном краю небосклона затеплилась робкая розовая нитка зари. Звёзды начали, тускнея, исчезать. Бледно-жёлтая Луна, потеряв где-то половинку своего круга, визуально приблизилась к западной линии горизонта.
        Шаманка закружилась в каком-то странном танце, полном резких и угловатых движений, и запела - на незнакомом языке - что-то очень тягучее и рвано-непостоянное. Порой в её песне проскальзывали просительные и жалостливые нотки, иногда же, наоборот, угадывался яростный и ничем не прикрытый гнев…
        Удары в бубен участились.
        Старуха, медленно и плавно обойдя несколько раз вокруг догорающего костра, направилась к Чингизу. Глаза - молодые, яркие, изумрудно-зелёные - приблизились к нему вплотную.
        «Какие же у неё красивые волосы!», - пробежала в пустой голове одинокая шальная мысль. - «Огненно-рыжие, блестящие. И гадких бородавок больше нет на носу…».
        - Смотри на меня! - велел звонкий властный голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. - В глаза мне смотри, степной жеребёнок! Не мигая, смотри! Ещё! Ещё! Ещё…
        Изумрудно-зелёная вспышка, сноп ярких жёлто-фиолетовых искр, ультрамариновая молния, угольная чернота…
        Он пришёл в себя. Жаркое оранжевое солнце стояло-сияло высоко над головой. В бездонном голубом небе - плавно и величаво - парили могучие степные орлы. Где-то, как казалось, совсем рядом, беззаботно звенели легкомысленные и вечно-голодные жаворонки. Пахло обильной росой, походным дымком и наваристой мясной похлёбкой. В отдалении слышалось призывное конское ржание.
        - Вставай, мой степной и отважный хан, - уважительно прошамкал глухой старушечий голос. - Время пришло. Пора. Слегка перекусим и тронемся в обратный путь…
        Чингиз сел и с любопытством огляделся по сторонам. Его тёмно-гнедой конь, войдя по пузо в реку и жадно поводя тугими боками, пил хрустальную степную воду. Уютный костерок горел на прежнем месте. Над его красно-жёлтым пламенем был пристроен бронзовый котелок, в котором лениво кипело какое-то варево.
        - Сушёные лягушки и крылья летучих пещерных мышей? - брезгливо морща нос, спросил Чингиз.
        - Обижаешь, степной хан, - старательно помешивая в котелке гладко-струганной дощечкой, хихикнула Гульча. - Пока ты спать изволил, я успела подбить - из пращи - жирного зайца. Вставай, светлоликий. Умывайся. Будем кушать.
        Старуха была прежней - горбатой, седовласой, в грязных лохмотьях и с разноцветными бородавками на длинном крючковатом носу.
        - Сперва - Предсказание, - неловко проведя ладонью по сонному лицу, заупрямился Чингиз. - Всё остальное - потом.
        - Будь, молодой и симпатичный хан, по-твоему, - понятливо вздохнув, согласилась шаманка. - Слушай.…Женщину, которая заберёт твоё глупое сердце в полон, ты встретишь в другом Мире…
        - Как это - в другом Мире?
        - Никогда, мальчишка сопливый, не перебивай старших!
        - Хорошо, не буду. Извини.
        - Могучие Боги тебя извинят. Если, конечно, не забудут - в суматохе важных и неотложных дел…. На чём это я остановилась?
        - На молодой и прекрасной женщине, которая коварно похитит моё глупое сердце, - любезно подсказал Чингиз.
        - Вспомнила. Спасибо…. Эта женщина будет высокой и стройной. В светло-серых одеждах. С короткими чёрными волосами. Она полюбит тебя. Ты, степной хан, полюбишь её. У вас всё будет хорошо, лучше не бывает. Черноволосая женщина понесёт от тебя…
        - Как же я найду этот другой Мир? - нахмурился Чингиз.
        - Чёрное - на белом. Чёрное - на белом…, - дурашливо заблажила старуха. - Понимаешь, мудрый хан?
        - Нет, не понимаю. Поясни, пожалуйста.
        - Поясню, так и быть. Это моя работа - пояснять и наставлять…. Ищи, хан, чёрную пещеру в белой скале. Ищи, позабыв и позабросив все другие важные дела. Чёрную пещеру - в белой скале. Ищи, не торопясь. И не понукая своего коня.
        - Ладно, буду искать, - заверил Чингиз. - Не понукая…. Это всё?
        - Нет, - покачала головой шаманка. - Ещё одно. Глядя в твои чёрные раскосые глаза, мне привиделось…. Непонятное…
        - Говори.
        - Через некоторое время ты, узкоглазый и смуглолицый хан, вернёшься в наш степной счастливый Мир. Вернёшься - вместе с сыном. И с женщиной, беременной двойней. Только волосы у твоей жены будут белыми-белыми, как зимние снега.
        - Как такое может быть? - рассердился Чингиз. - Полюблю - в другом Мире - чёрненькую. Она забеременеет от меня. С этим, как раз, всё в порядке…. А вернусь - с беленькой, уже родившей мне сына? И вновь беременной? Что ещё за ерунда?
        - Не знаю, - запечалилась Гульча. - Предсказания и Пророчества, они такие. В них всегда, как правило, найдётся-отыщется неожиданная и пакостная закавыка…. Вот, и разбирайся, мальчик…. Кто, в конце-то концов, здесь могущественный хан? Ты, или я? Ты? Вот, и отрабатывай своё высокое ханское звание, сил не жалея и никуда - без веских на то причин - коней не торопя…
        Хан неторопливо, как и было велено, скакал - в окружении верных и многократно-проверенных воинов - по нежной весенней траве. Иногда под чёрными копытами гнедых и каурых коней тихонько поскрипывали мелкие камушки. Высоко в бездонном голубом небе висели почти неподвижные крохотные точки - могучие степные беркуты, терпеливо высматривающие добычу.
        С северо-запада долетел едва слышный тревожный гул.
        - Что это такое? - насторожился Хан.
        - Ерунда, - лениво и беззаботно зевнул сотник О-чой. - Наверное, стадо трусливых джейранов. Услышали цокот конских копыт и, наученные горьким опытом, решили откочевать - ради пущего спокойствия - за Белые холмы. Обычное дело.
        - Думаешь?
        - Уверен.
        - Может, это лошадники?
        - Не думаю. Откуда им здесь взяться? После разгрома в последней славной битве лошадники стали осторожными - без всякой меры. Без особой нужды они даже близко не подходят к Быстрой реке. А от этого места - до ближайшего речного брода - почти неделя пути…. Согласен со мной, светлоликий?
        - Согласен.
        Путники замолчали. Далёкий гул стих.
        «В степи не принято много говорить», - подумал Хан. - «Здешняя тишина, она очень величественная и красивая. Хочется её слушать и слушать, не отвлекаясь на всякие мелочи…».
        Тем не менее, минут через десять он спросил:
        - А как получилось, что все всадники разделились на «лошадников» и «конников»?
        - Давно это было, - после короткой паузы откликнулся О-чой. - Много-много сотен Больших солнц тому назад…. Монголы - после череды длинных и кровавых войн - одержали окончательную победу над всеми другими народами. Великую Победу. Бледнолицые, черномазые, краснокожие, жёлтокожие, прочие - все они покорно склонили головы перед несокрушимой волей Великого Хана. Полная победа…. Казалось бы, надо радоваться, беззаботно предаваясь хмельным возлияниям. Но тогдашний Великий Хан задумался, мол: - «А что же дальше? Больших войн больше не будет. Совсем. Так, сплошные мелочи. То есть, лишь подавления всяких и разных бунтов…. Хорошо это? Плохо? Скорее всего, смертельно опасно. Монголы - со временем - разленятся, зажиреют и утратят боевые навыки. И тогда другие народы, предварительно сговорясь и дождавшись подходящего момента, дружно ударят нам в спины. Начнётся безжалостная бойня. Будут разрушены все вековые устои. Будут попраны все краеугольные традиции. Весь наш Мир умоется кровью…». Осознав эту страшную опасность, мудрый Великий Хан разделил всех монголов на «конников» и «лошадников», которым было
строго-настрого предписано - на вечные времена - воевать между собой, не ведая пощады, жалости и милосердия. Чем «лошадники» отличаются от «конников»? Одни передвигаются верхом только на лошадях, другие - сугубо на жеребцах. Чем ещё? Больше, извини, ничем…. Как бы там ни было, но решение прозорливого Великого Хана оказалось верным. Монголы до сих пор правят всеми землями нашей прекрасной и неповторимой планеты…
        Вскоре отряд, состоявший из трёх сотен всадников, подъехал к первому из череды Белых холмов, на светло-сером склоне которого загадочно чернела прямоугольная дыра.
        - Что это такое? - спросил Хан.
        - Запретное место, - вяло передёрнул широкими плечами О-чой.
        - Кто и когда запретил?
        - Конечно, кто-то из Великих Ханов. Когда? В древние и незапамятные времена. Ещё до Великой Победы.
        - Почему туда нельзя ходить?
        - Какая разница? Нельзя, и всё на этом. Закон такой.
        Подумав, Хан торжественно объявил:
        - Я залезу в чёрный провал!
        - Нельзя же. Запрещено…
        - Я слышу - в голове - зов. Мол, обязательно надо залезть.
        - Зов - великое дело, - согласился О-чой. - Это, наверное, всесильные и многознающие Боги тебе советуют. Тогда лезь смело, без страха и сомнений…. Один пойдёшь?
        - Один.
        - Иди.
        Хан ловко соскочил с коня и, не оборачиваясь, начал медленно подниматься по крутому склону холма. Обернуться-то очень хотелось, рукой помахать, заглянуть в глаза верным соратникам, но…
        В голове навязчиво и монотонно пульсировало: - «Иди вперёд, отважный степной хан. Иди и не оборачивайся. Обернёшься - засомневаешься. Засомневаешься - раздумаешь. Раздумаешь - не залезешь в чёрную дыру. Не залезешь в чёрную дыру - всю оставшуюся жизнь будешь жалеть об этом, мучаясь от неудовлетворённого любопытства…. Шагай, отважный хан! Шагай! Смелее…».
        Чёрный прямоугольный провал оказался входом в пещеру.
        - Солидно, - пробормотал Хан. - Запросто два всадника - бок о бок - могут проехать. А, вот, факела с собой я не захватил. Что теперь делать? Видимо, придётся, всё же, возвращаться назад…
        Он - на всякий случай - заглянул внутрь. Заглянул и, облегчённо вздохнув, радостно улыбнулся - в пещере оказалось гораздо светлее, чем можно было ожидать.
        «Это из-за жёлто-зелёных каменных прожилков, покрывающих пещерные стены», - решил Хан. - «Они, извилистые, слегка и светятся. Не густо, конечно, но идти вперёд можно…».
        Касаясь - время от времени - ладонью правой руки шершавой стены, он медленно и осторожно зашагал по подземному коридору.
        «Какой ровный и идеально-гладкий пол», - мысленно удивился Хан. - «Словно озёрная гладь - в безветренную летнюю погоду. Как, интересно, такое может быть?».
        Вскоре с потолочного свода пещеры начали свешиваться уродливые тёмные наросты, которые приходилось - чтобы случайно не набить шишку на лбу - старательно обходить.
        Неожиданно послышались странные заполошные хлопки, и над головой путника пронеслись - прохладным вихрем - непонятные чёрные существа. Сердце отчаянно рванулось вниз, к пяткам.
        - Ничего страшного, - крепко вжимаясь спиной в каменную стену, заверил сам себя Хан. - Обыкновенные летучие мыши. Мне про них - в далёком детстве - прабабушка рассказывала…
        Подземный коридор вывел его в просторный зал. Раздался громкий резкий треск, и впереди вспыхнуло яркое пламя.
        - Обыкновенный факел? - предположил Хан. - Только очень-очень яркий?
        Предположил, и потерял сознание.
        Он - с огромной скоростью - летел по бесконечному чёрному коридору, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами - навязчивой чередой - мелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…
        Сознание медленно вернулось. Вернулись запахи, звуки, мысли.
        - Первый, здесь второй, - монотонно забубнил хриплый незнакомый голос. - У меня - «переселенец». Похоже, из степных дикарей. Поставьте в известность «Чистилище». Повторяю, у меня - «переселенец»…
        Хан открыл глаза и неуверенно огляделся вокруг. Он, прислонясь спиной к толстому шершавому пню, сидел на тёплой и влажной земле. Над головой тревожно и вдумчиво шумели ветви могучих деревьев. А метрах в десяти-двенадцати, на узенькой просеке, стоял незнакомый тип в светло-серой облегающей одежде. Тип, недоверчиво поглядывая на Хана, негромко бормотал в крохотную чёрную коробочку:
        - «Переселенец» пришёл в себя. Срочно присылайте вертолёт. Я нахожусь в квадрате «Бэ два, дробь двенадцать»…. Вас понял. Жду…
        - Странно, - пробормотал Егор. - Но Лана же - блондинка?
        - Старается, чтобы всё было - как в том Пророчестве, - пояснила Ванда. - В Мире «церковников» она была с чёрными волосами. Брюнеткой же и забеременела. А после этого перекрасилась в блондинку. И сейчас регулярно красится. Чуть ли не два раза в неделю. Мол, другого выхода, просто-напросто, не существует. Пророчества, как ни крути, надо уважать. Краеугольное правило такое, одинаково-действующее во всех Мирах…. А за счастье надо сражаться до конца. Зубами и ногтями. Ничего не выпуская из вида. В этом деле, как известно, мелочей не бывает…
        Глава восьмая
        Чуть помедленнее
        - Красивая история, - вздохнул Егор. - И одновременно печальная…. Значит, Угэдэя увезли здешние Ангелы. А вы, надо полагать, с этим фактом не смирились?
        - Это точно, - мрачно усмехнувшись, подтвердил Лёха. - Не смерились. Чисто для начала принялись усердно наводить соответствующие справки. Выяснилось, что у «несанкционированных» детей, отобранных у преступных и нерадивых родителей, судьба - насквозь разная. На начальном этапе все они проходят через плотное сито многочисленных и очень строгих медицинских комиссий. Не прошедшие, а таких большинство, подлежат физическому уничтожению. Кажется, в каких-то хитрых печах. Прошедшие же - направляются в специальные заведения полувоенного профиля. Ну, что-то вроде наших знаменитых Суворовских училищ. Там из «несанкционированных» мальчиков и девочек готовят армейских офицеров, полицейских, сотрудников спецслужб и шпионов. Рационализм в действии, мать его рациональную…
        - Алекс, не смей при мне так грубо выражаться! - возмутилась Ванда. - Мужлан неотёсанный и солдафон белобрысый.
        - Извини, аристократка бургундская, утончённая. Увлёкся слегка. Больше такого не повторится.
        - Свежо предание, да верится с трудом.
        - Ангелом буду, - побожился Лёха. - Теперь - веришь, зорька моя ясная? Тогда продолжаю…. Хан искренне считает, что его сын - здоровее всех здоровых на Свете, мол, благодаря отличной степной наследственности. Следовательно, его не убили, а, конечно же, определили в «Суворовское училище». Причём, в самое-самое лучшее, расположенное, как и полагается, в российской столице…. Встали мы на постой в одной приличной сибирской гостинице, и я, заплатив хозяину полагающуюся денежку, «залез» в здешний Интернет - надо же было понять, как добраться до Санкт-Петербурга и что, собственно, следует там предпринять. И очень скоро набрёл на любопытную информацию о сиятельных графах Петровых. Всмотрелся в выложенные многочисленные фотографии - ба, знакомые все лица: и моё, и твоё, и наших погибших родителей. А тут и Ванда подсказала, что, мол, в Параллельных Мирах могут - пусть и теоретически - проживать «похожие» друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные «двойники»…. Ну, через пять-шесть минут он и сверстался, план стратегический и, отбросив в сторону ложную скромность, гениальный. Его ключевой момент - пропажа
без вести здешнего графа Алексея Петрова, на которого я похож - как две капли воды. Далее всё просто. Этап первый - добраться до Санкт-Петербурга. Второй - заявиться в загородное поместье Петровых и объявить, мол, так и так: - «Это я, Лёша, граф младшенький, без вести пропавший. Пять лет назад лазил по суровым горам Тянь-Шаня. Поскользнулся на леднике, потерял равновесие, упал с высоченной скалы, головой ударился об камень и память потерял. Полная амнезия, короче говоря…. Долго после этого скитался по городам и весям. Хронически не доедал, в деньгах остро нуждался, горе горькое мыкал. А недавно память стала потихоньку возвращаться. Имя и происхождение своё благородное, по крайней мере, вспомнил. Вот, и пришёл к родимому порогу. Некуда мне больше идти. Не прогоняйте, родненькие. Я это, я, Алексей Андреевич Петров, честное и благородное слово. Не вру, ей-ей…. Что это за люди - со мной? Друзья мои верные и многократно-проверенные, жизнь не раз спасавшие. Их тоже надо - принять, накормить, обогреть и на постой определить. А потом они мне, графу высокородному и сиятельному, прислуживать будут…».
        - Балабол ты, каких ещё поискать, - восхищённо помотал головой Егор. - Язык, что называется, без костей…
        - Что есть, то есть. Действительно, без костей. Спорить не буду…. Значится, третий этап моего гениального плана. Внедриться в аристократическую среду Санкт-Петербурга. Завязать обширные знакомства. Обрасти полезными и прочными связями. Стать, что называется, своим в доску. А потом, воспользовавшись всем вышеперечисленным, выйти на прямой контакт с начальником столичного «Суворовского училища»: познакомиться с ним, подружиться, выпить пару-тройку раз, а после этого напроситься на ознакомительную экскурсию. А там (якобы невзначай), высмотреть узкоглазого пацанёнка, убедиться, что это - Угэдэй, и пристать к вышеупомянутому начальнику «училища», мол: - «Понравился мне этот мальчишка крохотный - сил нет. Ощущаю, понимаешь, неизгладимое родство Душ. Желаю - взять его на воспитание и попечение. Или даже усыновить…». Если с попечением-усыновлением - по причинам непреодолимой силы - ничего не получится? Не беда. Выждав некоторое время, выкрадем мальца, и все дела…
        - Нормальный план. Дельный. Одобряю.
        - И что это за манера такая - перебивать, не дослушав до конца? - возмутился Лёха. - Словно бы младший брат - человек, априори, неполноценный? Так, малявка неразумная и легкомысленная, к серьёзным делам ещё неготовая?
        - Извини, конечно, братишка…. Значит, существует и четвёртый этап стратегического плана?
        - А то. Он ещё спрашивает…. Могучий Интернет в очередной раз не подвёл и поведал, что граф Егор Петров (твой, братец, здешний «аналог»), служит Старшим Ангелом в Третьем департаменте Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. Вот и планировалось, использовав профессиональные знания старшего «брата», выяснить, где располагается Портал, ведущий в Параллельные Миры, да и рвануть отсюда со всех ног - куда подальше. Или обратно к нам, или же, например, в «степной» Мир нашего Хана…. Что это, брат, ты так нерешительно и задумчиво морщишься? Неужели всерьёз рассматриваешь возможность - остаться здесь навсегда?
        - Рассматриваю. К чему скрывать? Причём, никуда особо не торопясь и коней - без нужды - не понукая. К чему, ребятки, вы сами меня и призываете. Мол, чуть помедленнее, кони. Чуть помедленнее…. Сашенька, опять же. Ну, здешняя…. Понимаете? Я, конечно, не знаю, как у нас с ней всё сложится. Не знаю. Но…
        - Хочешь сказать, что готов - ради любви - отказаться от Родины?
        - Ради - Любви, - поправил Егор. - Той, которая с «большой» буквы.… Ну, как я скажу Санечке, что я - это не совсем и я? То бишь, Егор Петров, очень похожий на того Егора, но, если зрить в корень, не он? Как - объясню? Если только через какое-то время - исподволь и осторожно. Например, когда детишками обзаведёмся…. Не знаю пока ничего, короче говоря. Не буду загадывать наперёд, мол, примета неверная и плохая. Как будет, так и будет. Всякое может случиться-произойти. Всякое…. Говорите, что в России этого Мира сложился очень жёсткий общественно-политический режим? А данное обстоятельство, как раз, меня совершенно не смущает. Ну, ни капли. По крайней мере, пока. Надоела мне либеральная российская мягкотелость - того Мира. Надоела - до стойкой тошноты и хуже горькой редьки. Давать за изнасилование - максимум - шесть лет? А по прошествии половины тюремного срока - выпускать насильника на волю? Чтобы он дальше насиловал? Бред гадкий и законченный…. Кстати, а что здесь полагается - за изнасилование?
        - Смертная казнь, - понимающе усмехнувшись, сообщила Ванда. - В девяносто девяти случаях из ста. Если, понятное дело, с доказательствами всё в порядке.
        - Нормальная и позитивная ситуация. В том смысле, что меня вполне устраивает…. Да и этот Закон «О накопительных штрафных баллах» - интересная такая штуковина, с привкусом справедливости. Мол, каждому грешнику - да по делам его реальным…. Не хочется умирать? А ты не совершай преступлений, глядишь, и до ста лет проживёшь…. А про Портал, по которому можно «выбраться» из этого Мира, я обязательно попробую всё разузнать. Например, в Третьем департаменте Тайной Канцелярии. И вам, ребята, эта информация непременно пригодится. Может, и нам с Сашенькой….
        - Кстати, мы - четверо - можем быть очень даже интересны и полезны для здешнего Третьего департамента Тайной Канцелярии, - горделиво шмыгнув носом, заявил Лёха. - Хотя бы как отменные и непревзойдённые полиглоты. Причём, полиглоты во всех Параллельных Мирах. Там, в Мире «церковников», каждому из нас вживили - в затылочную область - по соответствующему «чипу», разработанному тамошними продвинутыми учёными. Так что, брат, имей в виду…. Ага, наш степной хан с женой возвращаются. А за ними неторопливо бредёт, опираясь на массивный посох, какая-то низенькая пожилая женщина в угольно-чёрном бесформенном балахоне…
        - Извините, - подойдя, буркнул Хан. - Случайно получилось.
        - Это у него что-то вроде нервного припадка, - виновато улыбнулась Лана. - Только изредка бывает…
        - Отставить - слюнявую лирику! - состроив начальственную гримасу, велел Лёха. - Все присутствующие здесь - люди взрослые, виды видавшие и жизнью многократно-битые, поэтому…. Поэтому, отбросив в сторону все переживания-воспоминания, приступаем к делам текущим. То бишь, готовимся к походному завтраку. Разводим костёр, разогреваем вчерашний походный кулёш со свининой, завариваем свежий и крепкий чай. Вода и дрова - в кибитке…. Кстати, а что это за низкорослая старушка бредёт к нашему лагерю?
        - Бродячая монашка «с кружкой». Собирает милостыню для какого-то поволжского монастыря.
        - Это единственный вид бродяжничества, разрешённый здесь в официальном порядке, - пояснил Лёха. - Накормим, конечно же, рабу Божью. Чай, не обеднеем…. Бомжи и бичи? Нет их, бедолаг. Давно всех вывели.
        - Кнут-клеймо-ноздри-лесоповал?
        - Частенько лесоповал заменялся на - «дорожное строительство»…. Ты, как, высокородный граф Петров? Поучаствуешь в утреннем мероприятии?
        - Безусловно и с удовольствием, - откликнулся Егор. - Тем более что и аппетит не дремлет…
        Помогая Хану разводить костёр, Егор поинтересовался:
        - Значит, приятель, ты всерьёз надеешься вернуться в свой «степной» Мир?
        - Обязательно и всенепременно вернусь, - искренне заверил Хан. - Вместе с Ланой. Зачем мне - сам подумай - другие женщины? Вернусь, и разгоню - к тёмным Богам - всех жён, наложниц и блудниц. Заживём - на славу. Детей нарожаем. По вольной степи будем кочевать. Весенняя степь - истинный Рай, выражаясь по церковному.
        - Уверен - что вернёшься?
        - На все сто. Пророчества, они ведь для того и существуют, чтобы сбываться. Хотя бы - иногда…
        К костру, над которым были пристроены два прокопчённых походных котелка, подошла, опираясь на грубый сучковатый посох, пожилая монашка и, низко поклонившись, представилась - на удивление певучим голосом:
        - Матушка Варвара. Доброго пути вам, Странники.
        - Спасибо, уважаемая, - поблагодарил Егор. - И вам - не остаться без помощи Божьей. Проходите. Располагайтесь…
        Про себя же он подумал: - «У старушки, похоже, плохо со зрением. На правом глазу даже наблюдается небольшое жёлто-серое бельмо. А ещё она очень похожа на Вангу из нашего Мира: во время моего недавнего пребывания на ладожской «грушной» базе телесериал показывали - с актрисой Еленой Яковлевой в роли знаменитой болгарской прорицательницы. Очередное совпадение-пересечение, понятное дело…. Кстати, она нас назвала - «Странниками». Что-то почувствовала? Догадалась? Ну-ну. Бывает, конечно…».
        - Я раскладные стулья принесу из кибитки, - засуетился Хан. - Сейчас, одну минуту…
        После завтрака и чаепития с фигурными пряниками (чай, конечно же, был копорский[5 - - Копорский чай (копорка, иван-чай, русский чай) - традиционный русский травяной напиток, получаемый при заваривании ферментированных листьев кипрея узколистого, многолетнего травянистого растения из рода «Кипреев». Название произошло от села Копорье, расположенного недалеко от Санкт-Петербурга, где находились наиболее крупные плантации иван-чая.]), Ванда поинтересовалась:
        - Бабушка, а ведь вы - непростая бабушка?
        - Да и вы, молодёжь, люди, отнюдь, непростые, - беззубо улыбнулась монашка. - Странники бредущие…
        - Бредущие - куда? - не преминул уточнить приземлённый и въедливый Лёха.
        - Ни «куда», а «зачем». В поисках Приюта.
        - Какого - Приюта?
        - Последнего. И будем надеяться, что счастливого.
        - Бабушка, погадай - на наше Будущее, - попросила Лана.
        - Нет. Никогда.
        - Почему?
        - Во-первых, это запрещено Законом. За гадание и прочие цыганские штучки полагается дыба, вырванные ноздри, кандалы и вечная каторга. А, во-вторых, заниматься гаданием - пошло и мелко.
        - Извините, я совсем не то хотела сказать, - засмущалась платиновая блондинка. - Не надо, конечно, гадать. Действительно, ни к чему…. А, вот, Пророчество. Мы были бы вам очень благодарны - за Пророчество.
        - Умненькая и знающая, - похвалила матушка Варвара. - И глаза очень хорошие: чуть вытянутые, светло-фиолетовые и доверчивые. Прямо как у экзотических горных лам, обитающих в таинственных и суровых Кордильерах…. Удивляетесь, наверное, на слепую старуху? Мол, как могла рассмотреть глаза собеседницы? Сердцем, юноши и девушки. Только сердцем…
        - А как же - древние Кордильеры и экзотические горные ламы? - не утерпел Лёха. - Вы, наверное, много путешествовали по Миру?
        - Ни разу в жизни не покидала пределов России. Но это ничему, поверьте, не мешает…. Надо просто немного сосредоточиться и досчитать до трёх. Раз, два, три…. Голубые далекие горы, полные неизъяснимой печали и зовущие в дальнюю дорогу - прочь от родного очага, за неведомой и призрачной мечтой. Стада белоснежных лам, пугливых и грациозных, как наши детские сны. Беспокойные, никогда не засыпающие джунгли. И море, Великое Карибское море, Море Морей…. Значит, хотите Пророчества?
        - Неплохо было бы, - задумчиво вздохнула Ванда.
        - Очень хотим, - подтвердили хором Лана и Хан.
        - Ладно, будь по-вашему, - согласилась старушка. - Уговорили, любопытная молодёжь…
        Она, опираясь на сучковатый посох, поднялась на ноги, развернулась на восток, крепко зажмурила глаза и, подняв голову - навстречу ярким солнечным лучам - принялась слегка раскачиваться из стороны в сторону. Раскачивалась и что-то негромко бормотала - на незнакомом и очень мелодичном языке, богатом на гласные звуки.
        Егор вопросительно посмотрел на полиглота Лёху, но тот лишь успокаивающе покивал головой, мол: - «Всё нормально. Ничего криминального бабулька не произносит и никаких бед на наши забубённые головы не кличет…».
        Минут через двенадцать-пятнадцать матушка Варвара вернулась на прежнее место, устроилась на раскладном стульчике, глотнула чая из эмалированной кружки «в цветочек» и поведала - усталым и невзрачным голосом:
        - Вы, отроки и отроковицы, надолго здесь не задержитесь. Новые призрачные Дороги уже ждут всех вас. Вернее, заждались…. Два графа и одна графиня (хотя, все эти титулы и звания весьма условны, и порой отражают совсем и не родословную, а просто - состояние Души), отправятся в Зелёный Мир. А могучий степной хан - вместе с семьёй - в Мир Жёлтый. Вот, собственно, и всё. Больше мне добавить нечего…
        - Как это - всё? - принялся ворчать Хан. - А что это такое - «Жёлтый Мир»? И ещё одно. Мол: - «Степной хан переберётся в Жёлтый Мир вместе с семьёй…». То есть, вместе с Ланой и Угэдэем?
        - Не знаю, - запечалилась старушка. - Пророчества, они такие. В них всегда присутствует некая мутная недоговорённость. Так издревле повелось. Извините, молодёжь…
        «Почему монашка сказала о двух графах и одной графине?», - забеспокоился Егор. - «Имеется в виду - я, Алексей и Ванда? А как же моя Санечка? Хотя, её же здесь не было, вот, в Пророчество и не попала. Что же, вполне логично…».
        Послышалось громкое конское ржание.
        Он торопливо повернул голову на тревожный звук.
        По травянистому лугу - со стороны «фамильной» церкви графов Петровых - приближалась целая конская кавалькада: трое всадников и однолошадная бричка на широких резиновых колёсах.
        «Трое всадников?», - пробежало в голове. - «Нет, не так. Одна прекрасная всадница на серой «в яблоках» лошади и двое плотных мужчин на тёмно-гнедых конях…. Сашенька (это, без сомнений, она), одета в стильный светло-кофейный костюм для верховой езды, с угольно-чёрным шлемом на голове и с такого же цвета сапожками на ногах. А её спутники (охранники?), облачены, как телохранители достославного принца Флоризеля - из знаменитого телефильма: тёмные длиннополые сюртуки и аналогичные шляпы-котелки…».
        - Будем правдивыми, - решил Егор. - Как учит один заслуженный генерал-лейтенант одной легендарной спецслужбы. Но, понятное дело, сугубо в меру. То бишь, ты, братишка, гуляя по гористому Тянь-Шаню, случайно «провалился» в Мир «церковников», где и встретил всех остальных. Далее - как вы мне и рассказывали: «Чистилище», счастливое супружество, метеостанция на далёких заполярных островах, падение гигантского астероида, фатальное изменение климата, динозавры, полосатые зебры и пятнистые гиены, счастливое возвращение. При «выпадение» в здешний Мир ты случайно ударился головой о камень. В результате - почти полная амнезия. Несколько лет слонялись по российским провинциальным просторам в качестве легальных странствующих циркачей. Недавно память вернулась, и ты, естественно, тут же поспешил к родному графскому очагу…. Договорились?
        - Лады. Версия принимается…
        Кавалькада остановилась недалеко от костра. Первыми спешились мужчины в сюртуках и шляпах-котелках, явно намереваясь помочь прекрасной всаднице покинуть седло. Но Егор, властным движением остановив их, оказался возле «яблочной» лошади первым.
        Несколько секунд, и в его объятиях оказалась…
        «Она, это - она», - бились в голове шальные и отрывочные мысли. - «Сашенька, любимая моя…. И духи очень похожие - на тогдашние. И горячие податливые лопатки под моими ладонями - те же самые. Счастье-то какое, Господи…».
        - Милый, что с тобой? - послышался - рядом-рядом - до безумия знакомый и любимый голос.
        - Я очень соскучился, - с трудом пробормотал непослушными губами Егор. - Очень-очень-очень.
        - Я, конечно, тоже. Но…
        - Мне в какой-то момент даже показалось, что мы больше никогда не увидимся. Никогда.
        - Бедненький ты мой, - Александра слегка отстранилась и внимательно заглянула ему в глаза. - Тебя же там могли убить. Всё время забываю, какая у тебя, милый, опасная работа.
        «Её это глазищи!», - в очередной раз возликовал Егор. - «Её! Огромные, небесно-голубые…. Ну, Виталий Палыч, спасибо тебе. Век не забуду…».
        - А я, Егорушка, к тебе врача привезла, - вновь-обретённая жена кивнула черноволосой головой в сторону брички, от которой размеренно вышагивал низенький представительный господинчик с кожаным саквояжем в правой руке. - Пришла с заутреней, а мне и докладывают, мол, летательный аппарат графа приземлился в отдалении от поместья. Ну, думаю, не всё в порядке с муженьком. Контузия, как-никак…
        - И частичная амнезия.
        - И она, конечно…. Вот, я и решила, что ты специально сюда приземлился, так как не был до конца уверен в собственных навыках по посадке виманы в «ручном» режиме. Ну, и, усадив доктора в повозку, сюда, сломя голову, поскакала.… И, судя по всему, не зря.
        - Что ты имеешь в виду?
        - У тебя опять, не смотря на двухгодичный курс лечения, возобновилось желание - общаться с чернью? - перейдя на шёпот, демонстративно округлила глаза Александра. - Завтрак у походного костра? Романтично, спора нет. Но, извини, как-то…
        - По-плебейски? Ты же именно так любишь выражаться? И не только ты, но и Великий князь Константин Петрович?
        - Милый, ты опять про это? Мы же договаривались. Причём, неоднократно…. Ну, вынуждена я много и часто общаться с Петровичем. Вот, и некоторые его любимые словечки регулярно «прилипают»…. Короче говоря, придворные обязанности - не обсуждаются. Не нами придумано, не нам и отменять…
        «Совсем - как та», - в очередной раз растрогался Егор. - «Сашенька из того Мира тоже регулярно рассуждала на эту тему. Мол, служебные обязанности капитана уголовного розыска не обсуждаются, это - святое…».
        - Итак, в чём смысл - в общении с бродячими циркачами? - окончательно отодвинувшись, слегка нахмурилась Александра. - И почему ты так улыбаешься?
        - Как - так?
        - Как будто на всём белом Свете - нет человека счастливее тебя…
        - Всё, Аля, так и обстоит, - заверил Егор. - Нет никого - счастливее меня. Ни-ко-го.
        - И твои глаза…
        - А что с ними?
        - Так и сверкают…. Ярче, чем ночные июльские светлячки в полнолуние.
        - Сверкают, конечно…. В чём причина? Во-первых, с тобой повстречался. Во-вторых, э-э-э…. Во-вторых, это не совсем - бродячие циркачи.
        - А кто же тогда? - насторожилась Александра, отчего её чудесные глаза (знакомо и ожидаемо), поменяли свой цвет, став - из нежно-голубых - ярко-синими.
        - Лёха нашёлся.
        - Какой ещё - Лёха?
        - Обыкновенный, - радостно усмехнулся Егор. - Алексей Андреевич Петров. Брат мой младший, пропавший в горах Тянь-Шаня. «Провалился» в геомагнитный «колодец» и попал в один из Параллельных Миров. В Мир «церковников». Видимо, путь Странника - это у нас, всё же, семейное. А теперь Лёха, повинуясь карме, вернулся обратно. И тоже, как и я, с частичной амнезией. Бывает, чего уж там…. Вон он стоит, рядом со старенькой монашкой. Рукой тебе машет приветливо…
        - Действительно, Алекс. Надо же, не ожидала…. Повзрослел, возмужал. И не надо, пожалуйста, называть его этим дурацким и грубым именем - «Лёха». Как-никак, граф потомственный, а не мужлан деревенский, лапотный…. Что это за люди рядом с ним?
        - Светло-русая милашка - Ванда, Лёхина…э-э-э, жена Алекса.
        - Надеюсь, не простолюдинка?
        - Как можно, графинюшка? Ванда - барышня с однозначно-голубой кровью. Её матушка - итальянская маркиза. Отец - бургундский граф. Бабушка, вообще, польская ведьма. Правда, все они проживали совсем в другом Мире…. Узкоглазый крепыш и платиновая блондинка - тоже муж и жена. Хан - в своём Мире - был полноценным степным ханом с сорокатысячной ордой, не считая стариков, женщин и детей. Лана - в своём - опытной сотрудницей спецслужбы. А монашка, она здешняя, просто так подошла к походному костру, позавтракать. Не прогонять же…
        - А это, случаем, не розыгрыш? В том смысле, что лицедейство и клоунада, преследующие некие тайные цели?
        - Не думаю. Каждому из этих четверых в Мире «церковников» вживили - в затылочную область - по специальному «чипу». Теперь они являются совершенными полиглотами, владеющими всеми языками не только этого Мира, но и многих параллельных.
        - Это - очень серьёзное и весомое доказательство, - признала Александра, а после этого предложила: - Иди-ка, милый, к доктору, пусть он осмотрит твои раны и наложит свежие повязки. Я же пойду общаться с Алексом, его супругой и соратниками. А потом мы с тобой отправимся домой. Естественно, на вимане, которую я буду пилотировать. Остальные прибудут туда в конном порядке…. Хан же, будучи настоящим степным ханом, управится с моей Ласточкой? Вот, пусть и забирается на неё - совместно с женой. А Алекс с Вандой разместятся в этом дурацком цирковом фургончике…
        Во время перевязки Егор внимательно наблюдал за женой и размышлял: - «Как же она мило и непринуждённо общается с народом. Та Сашенька тоже была очень общительной и коммуникабельной…. А, вот, интересно - как здесь обстоят дела с сексом? Что считается нормальным, а что, наоборот, неприличным, непотребным и гадким? Очень даже интересно. Жаль, что не успел Лёху расспросить…. Кстати, учитывая местную нелюбовь ко всему западному, тут, скорее всего, и слова-то такого - «секс» - не знают. Ладно, Бог даст, разберёмся…».
        Вимана мягко приземлилась на специальной бетонной площадке, предусмотрительно оборудованной рядом с графским домом.
        «Классическая бело-жёлтая русская дворянская усадьба», - машинально отметил Егор. - «Элегантный трёхэтажный архитектурный ансамбль с солидной мраморной лестницей, такими же колоннами вдоль фасада, симпатичным мезонином[6 - - Мезонин - надстройка над средней частью жилого дома, в большинстве случаев имеет балкон. Часто имеет форму креста или квадрата, иногда шестигранника, цилиндра или восьмигранника. Иногда эта надстройка не носит функционального характера, а просто является декоративным элементом.] и двухэтажными флигелями по сторонам. За усадьбой, как я понимаю, располагается старинный и ухоженный графский парк…. Может, в парке и пруд, заполненный жирными карасями, имеется? Есть в графском парке старый пруд. Там лилии - цветут…. А, что такого? Порыбачить, честное слово, было бы неплохо…».
        - Вау-у-у! - покинув место пилота, сладко - до хруста в суставах - потянулась Александра. - Хорошо-то как…. Милый, а почему ты на меня так смотришь?
        - Как - смотрю?
        - Плотоядно, призывно и похотливо, вот как…. Намекаешь, что было бы неплохо - выполнить супружеский долг, благо, что и удобная кроватка здесь имеется?
        - Намекаю, - громко сглотнув слюну, подтвердил Егор.
        - Так чего тогда стоишь - неподвижным соляным столбом? Иди ко мне. Целуй и раздевай…. Ой, у тебя же рука ранена. Извини, любимый, я сейчас сама всё сделаю…. А давай мы тебя обнажим только до пояса? Снизу - до пояса, я имею в виду…
        И оно началось - долгожданное безумие.
        Уже через несколько минут под ним - отчаянно и страстно - извивалось обнажённое женское тело, а чуть хрипловатый голосок умолял:
        - Поумерь напор, любимый. Поумерь. А ещё помни о своей раненной руке, чтобы случайно не повредить…. Что же ты такой активный? Словно уже целый год близости с женщиной не имел?
        «Если бы - год», - подумал Егор. - «Гораздо дольше. Гораздо…. Хорошо-то как, Боже ты мой. Вот, оно - счастье неземное. Вернулось-таки. Вопреки всему и вся…».
        - Чуть помедленнее, милый. Пожалуйста. Чуть помедленнее…
        Глава девятая
        Не указчики вам - кнут и плеть
        Жаркое плотское безумие - с двумя короткими перерывами - длилось и длилось.
        «Это как с походным костром», - решил Егор. - «Вроде бы все дрова давно уже перегорели, лениво и неспешно дотлевают последние тёмно-малиновые угольки. Но, вот, подул лёгкий и нежный ветерок, и всё начинается заново, по новому кругу: вновь бушуют, страстно переплетаясь между собой, языки жаркого-жаркого пламени…. Да, она точно такая же, как и та. По постельному темпераменту, я имею в виду. А также по сексуальной технике и интимным предпочтениям…».
        Наконец, всё закончилось.
        - Милый, ты сегодня превзошёл самого себя, - сытой и бесконечно-довольной кошкой томно промурлыкала Александра. - Это что-то с чем-то…. Похоже, что они бывают очень даже полезными - служебные командировки в чужие и неизведанные Миры.
        - Безусловно, полезными, - решил «закинуть удочку» Егор. - Может, любимая, и тебе стоит - как-нибудь на досуге - «прогуляться» вместе со мной?
        - Собственно, зачем?
        - Ну, например, для успешного деторождения. Здесь же у нас ничего не получается - с детишками? Глядишь, там получится. Смена обстановки, новые ощущения-впечатления и всё такое прочее…
        - Да, амнезия, действительно, имеет место быть.
        - Я что-то ни то ляпнул?
        - Это точно. Совсем - ни то.
        - Так проясни, пожалуйста.
        - Дело совсем не в том, что у нас «не получается», - кротко и чуть смущённо вздохнула Александра. - Просто фрейлинам Дворов великокняжеских рожать запрещено. Вот, когда я оставлю эти высокие должности, тогда - совсем другое дело. Обратимся с прошением в профильную комиссию, пройдём расширенный медосмотр, получим соответствующее разрешение и - полный вперёд. Только так и, увы, никак иначе…. Понимаешь?
        - Вроде бы…. Традиции и правила, мол, такие?
        - Традиции и правила. Куда же без них? Кстати, Егорушка, по поводу легендарного Третьего департамента. Не плохая, ей-ей, мысль…. Ты же сегодня поедешь с докладом к Константину Петровичу?
        - Всенепременно и в обязательном порядке. И с подробным докладом, и чтобы представить ему…э-э-э, Странников, «провалившихся» к нам из дальних Параллельных Миров. Более того, потенциально-новых сотрудников нашего Третьего департамента, имеющих недюжинный практический опыт, богатую практику и нестандартные способности.
        - Возьми, милый, и меня на эту встречу.
        - Зачем? - удивился Егор. - Ты же и так частенько бываешь при Дворе княжеском.
        - Придворные дела - это дела придворные. Приятные, конечно, но, вместе с тем, и заведомо…м-м-м, слегка легкомысленные, - беззаботно улыбнулась жена. - А, как известно, век фрейлин недолог. И оглянуться не успеешь, как, признав древней старушкой, попросят…э-э-э, на выход…. Чем после этого заняться? Да, рождением и воспитанием детишек. Не спорю и не возражаю. Но только, милый, мне этого мало…. Хлебосольная хозяйка фамильного графского поместья, любящая супруга и заботливая мать? Маловато будет. Маловато…. Ну, не смогу я без динамичного и живого дела. Да и без стремления - выстроить успешную карьеру. Извини, но не смогу…. А ваш знаменитый Третий департамент - весьма достойное и уважаемое учреждение, с которым не зазорно связать своё Будущее. Да и ты, родной, там трудишься. Да и другие близкие родственники, судя по всему, скоро там же окажутся. Всё, как говорится, одно к одному…. Кстати, эта веснушчатая Ванда - жена нашего Алекса - очень даже занятная, симпатичная, милая и приятная во всех отношениях девчушка. Причём, с однозначно-благородной кровью в жилах и приметной родословной. Мы с ней непременно
подружимся…. К кому бы её пристроить фрейлиной? Надо подумать…. Плебейские рыжеватые веснушки? Ерунда. Выведем на раз, имеются эффективные и многократно-проверенные методики из народной медицины…. Ага, есть один дельный и перспективный вариант. Пусть Ванда сейчас, никуда не торопясь, обживается в нашем Мире: вдумчиво изучает обычаи, традиции, правила придворного этикета и тенденции современной моды, обзаводится нужными знакомствами, общается с представителями и представительницами столичной аристократии, посещает церковь и балы, ну, и так далее. А годика через полтора-два, когда я покину свои фрейлинские должности, она их - самым естественным образом - и займёт. Мол, чисто по-родственному и не более того…. Лана? Безусловно, замечательная барышня: добрая, мечтательная, элегантная и ужасно-романтичная. Но, к моему огромному сожалению, простолюдинка. И это ощущается - практически с первого же слова. Нет, у Ланы не будет успеха - в здешнем «высшем обществе», какую красивую «легенду» не придумывай.… Заболталась я что-то, извини, милый. Возвращаемся к Третьему департаменту Тайной Канцелярии и считаем его -
на перспективу - местом моей будущей работы. А также и будущей карьерной лестницей, по которой я заберусь на самую Вершину. Пусть Константин Петрович, любящий-обожающий порядок во всём, узнает об этих планах - как можно раньше. Сперва, естественно, он только посмеётся. Потом, возможно, рассердится и откажет. А через некоторое время, смирившись, согласится…. Ну, едем вечером к Великому князю вместе? Головой согласно киваешь? Милый, ты - душка. Всё, надо торопиться. Оперативно собираемся и покидаем виману. Нас, скорее всего, уже заждались. Сперва я сама оденусь, а потом и тебе помогу - трусы и штаны натянуть, а также шнурки на армейских ботинках завязать…
        «Похоже, что все «Александры Петровы» из разных Параллельных Миров (в девичестве - «Назаровы»), очень трепетно относятся (или же относились), к успешному карьерному росту», - поднимая здоровой рукой с пола предметы своего туалета, решил Егор. - «Сашенька из того Мира мечтала - до головокружения - возглавить когда-нибудь питерский Уголовный розыск. Александра - из этого Мира - желает забраться на «самую Вершину». Видимо, карма такая. И с этим, судя по всему, уже ничего не поделать…. Только расслабляться пока рановато. Сейчас, наверняка, навалятся - плотной и приставучей стаей - всякие и разные бытовые проблемы, мол: - «Где находится мой рабочий графский кабинет? А, пардон, туалет и душевая? В какое время здесь завтракают, обедают и ужинают? Что у нас со средствами передвижения? На чём, к примеру, ехать сегодня на приём к Великому князю? А полагается ли мне - как сиятельному российскому графу и Старшему Ангелу - личный денщик-порученец?». Ну, и так далее, по расширенному перечню. Нельзя же всё, в конце-то концов, списывать на временную амнезию. Так и «засыпаться», тьфу-тьфу-тьфу, недолго…. Ничего,
теперь я, слава Богу, не один. Выпутаемся как-нибудь - совместно с братом Лёхой. Не впервой.… Только, вот, плохо, что моя супруга не разрешает называть её «Санькой», «Санечкой» и «Сашенькой». Эти имена, на мой частный вкус, ей подходят гораздо лучше, чем все прочие…».
        На улице было просто замечательно - настоящее июньское раздолье: ласковые солнечные лучи, весёлый птичий щебет, сытый гул мохнатых шмелей, едва ощутимый ветерок, наполненный чудесными ароматами русского летнего разнотравья.
        А, вот, относительно «заждались» Александра ошиблась - два десятка людей обоих полов, присутствовавших на лужайке возле центрального входа в графский дом, в сторону виманы даже не смотрели, так как были всерьёз увлечены совсем другим действом-зрелищем.
        Недалеко от солидных двухстворчатых ворот в высоком кирпичном заборе, огораживающем поместье, рядом с затрапезной цирковой повозкой, стоял Лёха, ноги которого крепко обнимала полная женщина (лет, наверное, пятидесяти пяти), в скромных крестьянских одеждах.
        - Ой, счастье-то какое! - слезливо и очень громко причитала женщина. - Лёшенька, свет мой ясный! Сокол! Вернулся-таки! Услышал Господь Бог мои молитвы ежедневные…
        «Чёрт, вылитая тётя Фрося - соседка по даче в Ново-Токсово. В Ново-Токсово того Мира, понятное дело», - подумалось непроизвольно. - «Вернее, здешний «аналог» той тёти Фроси…. Кстати, мы сейчас примерно в этих же местах и находимся. Озеро Малое Чёрное, как раз, и располагалось в одном километре к востоку от нашего «шестисоточного» участка…. Очередные «параллельные» коллизии, мать их параллельную. Поменял, что называется, хлипкую бревенчатую избушку на шикарный графский особняк с мраморными колоннами по фасаду. Бывает, как выяснилось…».
        Лёха, явно не зная, что делать в сложившейся ситуации (тоже «узнал» тётю Фросю?), бережно поглаживал ладонями покатые женские плечи и что-то негромко бормотал под нос.
        - Что это с ней? - поинтересовался Егор.
        - Это же Ефросинья, кормилица ваша. Сперва тебя грудью вскормила. А двумя годами позже - Алекса.
        - Сам вижу, что кормилица. Только больно уж громко она кричит…. Кстати, а почему я не вижу своего денщика?
        - Какой же ты, граф Петров, грубый и чёрствый, - возмутилась супруга. - У Ефросиньи, понимаешь, чувства, а он…. Не ожидала, право…. Денщик? Вон он, твой Фёдор, возле горничных и кухарок, как и всегда, трётся. Хотя, с другой стороны, где же ему ещё тереться - с такими-то широченными плечами?
        - Чёрствый, говоришь? - якобы засмущался Егор. - Ладно, сейчас мы это дело поправим. Не вопрос…
        Он, ни на кого не обращая внимания и ощущая за спиной Санькино дыхание (лёгкое и горячее одновременно), проследовал к двухстворчатым воротам и ласково пожурил:
        - Что же ты, баба Фрося, так разволновалась-то? Чисто как девица красная и трепетная. Вон, весь народ сбежался…. Вставай, родная, вставай. Поднимайся с коленок. Радоваться надо, а ты плачешь.
        - Так от радости, Егорушка, и плачу, - тоненько всхлипнула кормилица и, испуганно покосившись на стоявшую рядом Александру, тут же поправилась: - От радости, граф сиятельный, да от счастья неземного…. Встаю я, уже встаю. Не извольте гневаться…. Ой, Его…, граф сиятельный, а что же это с твоей левой рученькой-то приключилось? Ранен, никак?
        - Ерунда, баба Фрося. Так, царапина несерьёзная. На нас, на Петровых, такие в момент зарастают. И оглянуться не успеешь. Алекс, подтверди.
        - Зарастают, конечно, - пробубнил Лёха. - Причём, в момент. Прямо-таки, как на псах бродячих…
        - Совсем графский лоск слетел с нашего благородного Алекса, - недовольно хмыкнув, прокомментировала Александра. - Выражается, как солдафон законченный. Как же, целых пять лет болтался - не пойми и где, не пойми и с кем. Нахватался в пути - чего ни попадя. Ладно, подправим…. Предлагаю следующий распорядок. Елизавета, отведёшь молодого графа - с женой и спутниками - в его крыло. Обустроишь. Присмотришь, чтобы горничные застелили новое постельное бельё. Покажешь - где, что и как. Чтобы всё было по высшему разряду, как и полагается…. Да и по поводу этой облезлой кибитки распорядись: пусть отгонят к конюшням, а лошадку (худющая-то какая!), распрягут, напоят и накормят отборным овсом. Пусть знает и ценит - щедрость графскую.
        - Слушаюсь, сиятельная госпожа графиня, - низко поклонилась кормилица. - Всё сделаю. Не сомневайтесь…
        - А я и не сомневаюсь, - высокомерно улыбнулась Александра. - Всё, ступайте.… Хотя, давайте, и я с вами пойду: и проконтролирую, и с новенькими барышнями пообщаюсь…. Милый, - обернулась к Егору, - ты, конечно же, поднимешься в свой любимый кабинет?
        - Хотелось бы, честно говоря.
        - Работай, работай. Только, пожалуйста, на обед не опаздывай…
        «А Алька-то моя - настоящая такая барыня, природная, идейная и ужасно-строгая», - подумал Егор. - «Что называется, до мозга костей. С такой, однако, не забалуешь…. Плохо это? Мол, ощущается некий устойчивый душевный дискомфорт? Не знаю, не знаю. Не уверен…. Вот, та же Сашенька из прежнего Мира. Классических барских замашек у неё, конечно же, не было - выросла, как-никак, в бедной крестьянской семье. А, вот, с подчинёнными, тем не менее, была строга и непреклонна. Из серии - круче и требовательней не бывает…. Если бы и она, Санечка, тоже была бы полноправной и благородной графиней, то, как бы вела себя с окружающими, которые заведомо ниже её по рангу и статусу? Не исключено, что точно так же…».
        Он, дождавшись, когда Александра и сопровождавшие её персоны проследуют к главному входу в графский дом, начальственно и строго махнул здоровой правой рукой широкоплечему кудрявому облому, стоявшему рядом с толпой домочадцев-зевак, мол: - «Срочно греби сюда, ленивый сучий потрох! Пока на сибирскую каторгу - с кандалами, но без ноздрей - не загремел…».
        - Чего желаете, вашество? - подбежав, склонился в почтительном полупоклоне денщик.
        - Проводи-ка меня, любезный, - попросил Егор. - До моего рабочего кабинета.
        - Э-э-э…. Проводить?
        - Шатает что-то. Цветные круги перед глазами. Ранения, контузия. Голова слегка кружится. Боюсь с лестницы, не удержав равновесия, свалиться…. Ну, подхватывай, Фёдор, меня под локоток. Бережней, бережней. Пошли, не торопясь…
        И они пошли.
        Егор, старательно разыгрывая слабосильного, еле-еле шевелил ногами, будто бы его регулярно «бросает» из стороны в сторону.
        Белые - «в серо-дымчатый прожилок» - мраморные колонны. Тёмные двухстворчатые двери главного входа, оснащённые разнообразными бронзовыми фигурками-нашлёпками. Рослый лакей с солидными ярко-рыжими бакенбардами, в тёмно-зелёной нарядной ливрее, украшенной всякими блестящими висюльками почище, чем иная новогодняя ёлка. Каменная винтовая лестница.
        «Разноцветная лесенка», - мысленно уточнил Егор. - «Одни ступени - чёрные, другие - благородно-серые, третьи - красно-белые. Очевидно, что при их изготовлении использовались разные горные породы: базальт, габродиабаз и гранит…. Стены обшиты тёмно-аметистовыми деревянными прямоугольными плитами. Морёный дуб, не иначе. Богатая лепнина по потолку. Красиво, конечно…. Да, судя по всему, местным российским графам и графиням живётся совсем даже неплохо. По крайней мере, тем, кто играет по «установленным правилам» и не находится в опале…».
        Они поднялись на самую верхнюю лестничную площадку и остановились рядом с массивной коричнево-кофейной дверью, на вертикальной плоскости которой не наблюдалось ни замочной скважины, ни ручки.
        Егор, помня о том, как почти сутки назад попал в виману, опёрся на дверное полотно ладонью правой руки. Но, страхуясь от казуса, сделал это без всякого акцента, мол, равновесие случайно потерял, и не более того.
        Дверь, тем не менее, послушно открылась.
        - Всё, братец, свободен, - облегчённо вздохнул Егор. - Благодарю за службу.
        - Э-э-э…
        - Что ещё?
        - Дык, это, господин граф…, - замялся денщик. - Баньку-то протопить сегодня?
        - Баньку? Было бы, конечно, неплохо - с дорожки. Типа - попариться от Души и хорошенько помыться. Но, вот, не знаю, когда вернёмся от Великого князя…. Давай-ка, Федя, перенесём это симпатичное и важное мероприятие на завтрашний вечер. Я думаю, что и граф Алекс с удовольствием составит мне компанию.
        - Сделаем, вашество, не сомневайтесь…. Девок привезти? Или мальцов из приюта?
        - Кха-кха! - закашлялся от неожиданности Егор. - Никого, братец, не надо. Раны у меня. Контузия. И, вообще…, нам с братом потолковать надо будет о делах серьёзных. Не до глупостей. Всё, свободен…
        Он вошёл внутрь. Дверь - почти бесшумно - закрылась. Чуть слышно щёлкнул невидимый замок.
        «Это же я оказался в мезонине», - понял Егор. - «Этакий правильный восьмигранник, четыре грани которого, выходящие на юг, юго-запад, юго-восток и восток, оснащены высокими стрельчатыми окнами. Очень светлое и просторное помещение, ничего не скажешь, общей площадью не менее шестидесяти метров квадратных. Натуральный графский рабочий кабинет, короче говоря. То бишь, странно-вычурная смесь научных интересов и эротических пристрастий его прошлого владельца.… С одной стороны, подзорная труба на штативе (маломощный телескоп?), приставленная к юго-восточному окну, мощный компьютер на солидном письменном столе самого антикварного вида, напольный ярко-раскрашенный глобус, всякие секстанты и астролябии, расставленные на длинной тумбе, высокие пластиковые стеллажи, плотно забитые солидными фолиантами и разномастными картонными скоросшивателями. С другой же, везде и всюду присутствуют разноразмерные фигурки обнажённых девушек и женщин: мраморные, деревянные, каменные, металлические, фарфоровые и стеклянные. А стены, лишённые окон (кроме северной грани), и вовсе, завешаны картинами, картинками и гравюрами
откровенно-порнографической направленности. Теперь-то понятно, почему здесь нет православных икон, мол, одно с другим плохо сочетается…. Северная грань? В неё вмурован массивный несгораемый сейф, оснащённый металлическими ручками, ключом, торчащим из фигурной скважины, и…э-э-э, цифровым «крутящимся» замком…. Чем сейчас заняться? Конечно же, сбором самой разнообразной и полезной информации, как и учил - в своё время - могучий Виталий Палыч. То бишь, личным компьютером моего «аналога»…
        Включённый компьютер довольно заурчал и через несколько секунд, недоверчиво замигав экраном монитора, затребовал пароль.
        «Что делать?», - задумался Егор. - «Спросить у Альки? Не хотелось бы, честно говоря, лишний раз заострять внимание на собственной частичной амнезии, уже, наверняка, навязшей в зубах. Попробуем, на этот раз, пойти другим путём…. В том Мире в моём личном компьютере стоял пароль - «Sachenka - 1984». Здесь же на клавиатуре английские буквы отсутствуют. И это, как раз, понятно, мол, махровый и безграничный патриотизм в действии. Ну-ну…. Может, стоит заменить - «Sachenka» на - «Александра»? Ага, кажется, получилось…
        За сорок минут с хвостиком, проведённых за компьютером, он узнал много нового-полезного - и про пристрастия-увлечения своего «предшественника», и про его профессиональную деятельность, и про основные интересы Третьего департамента Тайной Канцелярии Его Императорского Величества.
        «Намешано - всякого и разного. Из знаменитой и нетленной серии - семь бочек маринованных арестантов», - решил Егор. - «Чтобы со всем этим разобраться, придётся убить целую кучу времени. Ладно, отложим на потом…. Сейф, вмурованный в «северную» грань мезонина, которая, очевидно, примыкает к капитальной стене дома? Было бы, конечно, совсем неплохо - ознакомиться с его содержимым. Только, вот, цифровой замок - самого солидного и продвинутого вида. Здесь без точного знания заветной комбинации не справиться…. У меня с запоминанием всяких цифр-шифров всегда было напряжённо: и с номерами мобильных телефонов друзей-приятелей, и с кодами банковских карт. Может, и мой тутошний «двойник» обладал аналогичным недостатком? Если так, то без закладки-подсказки здесь явно не обошлось. А секретные шифры, как известно, не принято доверять компьютерам…».
        Он, вспомнив о собственных бытовых привычках, сунул правую руку под столешницу письменного стола и вскоре нашарил пальцами твёрдый катышек, под которым располагался крохотный листок бумаги.
        - Жевательная резинка - великая сила, - прошептал Егор. - То бишь, весьма полезная и многофункциональная вещь…
        Пройдя к сейфу, он опустился на корточки и, пристроив листок с заветной комбинацией на колене, принялся методично вращать серебристый диск «цифрового» замка, тихонько бормоча под нос:
        - Пять раз по часовой стрелке с остановкой на отметке «сорок шесть», четыре раза против часовой стрелки с остановкой на «семнадцати», три раза по часовой стрелке…
        Вскоре дверца сейфа была открыта.
        «Богатая, однако, начинка», - мысленно прокомментировал Егор. - «Во-первых, с десяток симпатичных пистолетов неизвестных мне марок. Вот этот, например, слегка напоминает классический бельгийский браунинг, но имеет - на рукоятке - клеймо Тульского оружейного завода. Ну, и с остальными - та же самая история. То бишь, на всех проставлены - в разных местах - российские заводские клейма. Патриотизм, возведённый в степень, ничего не попишешь…. Во-вторых, много патронов: и в запасных обоймах, и в тёмно-коричневых картонных упаковках. Из серии: - «Петровы - ребята запасливые». Одобряю…. В-третьих, деревянные ящички с…м-м-м, с гранатами. И обычные наличествуют, и зажигательные. Однако, блин…. В-четвёртых, толстые пачки денежных купюр - самого различного достоинства-номинала. Деньги, как деньги. Солидные, эстетичные и здорово похожие на «царские» купюры моего Мира - посещал, будучи в служебной командировке в украинском городке Феодосии, тамошний знаменитый «Музей денег». И портретики знакомые - в характерно-овальных рамочках - встречаются: Пётр Первый, Елизавета Петровна, Екатерина Великая, Александр
Первый.… А, вот, эти - какие-то насквозь незнакомые, наверное, российские Императоры и Императрицы «здешних» двадцатого и двадцать первого веков. Ага, знакомая бородатая физиономия. В том смысле, что нынешний российский Император Николай Третий - его изображение висит в моей личной графской вимане, на самом видном и почётном месте.… Замечу, что иностранной валюты, вообще, нет. Нормальный такой вариант, мол: - «Российские потомственные графья, они зарубежные деньги презирают всеми нежными фибрами своей патриотически-настроенной Души. А ещё - на дух не переносят. Да и на сибирский лесоповал, честно говоря, как-то неохота…». В-пятых, несколько стопок золотых монет - «червонцев» и «полтинников» - с царскими профилями на одной стороне, и с двуглавыми «коронованными» орлами на другой. В-шестых, несколько пластиковых банковских карт. Причём, никаких тебе «Visa» и «Maestro», наоборот, «Славутич» и «Рюрик». Молодцы, ребята, поздравляю. Сварганили-таки собственную отечественную платёжную систему, назло подлым и коварным америкосам…. В-седьмых, разномастные папки с различными юридическими документами,
банковскими выписками и фотографиями. На корешке каждой папки имеется светлая наклейка с надписью. Например, «Английский посол Томас Смит». Или - «Граф Сергей Васильевич Пущин-Разумовский, двоюродный брат жены В.П.Р.». Из нетленной серии: - «Компромат - лучший друг серьёзного рыцаря плаща и кинжала…». Насквозь знакомое дело…. В-восьмых, толстые альбомы с цветными и чёрно-белыми фотографиями. То бишь, личные и интимные графские архивы.… Да, блин горелый, а мой здешний «двойник», оказывается, был активнейшим и идейным «ходоком»: дамы всех возрастов и оттенков кожи, совсем ещё юные девчушки, пацаны младшего школьного возраста. Все они, естественно, засняты во время половых актов с означенным (уже покойным), графом…. Вот же, сволочь наглая и похотливая! Теперь-то понятно, почему Сашенька, то есть, Александра, осталась так довольна - нашим утренним сексуальным «кувырканием». У «предыдущего» Егора Петрова на неё (после всех этих эротических похождений-подвигов), уже, просто-напросто, мужских супружеских сил не хватало. Гнида законченная и развратная, а не граф сиятельный, короче говоря…. А ещё и свободного
места в сейфе хватает. Если что, то тут и внеплановый хладный труп, который необходимо срочно и надёжно спрятать, запросто поместится. Даже и парочка…».
        В дверь уверенно и приметно постучали: - «Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук-тук-тук. Тук».
        Это был такой условный знак-пароль, принятый-придуманный братьями Петровыми ещё на заре их ранней юности. В прежнем Мире, понятное дело…
        Он, временно оставив сейф в покое, поднялся на ноги и, подойдя к входной двери, коснулся дверной филёнки ладонью правой руки.
        - Привет, Егорша! - войдя, непринуждённо поздоровался Лёха. - О, смотрю, у тебя всё получилось…, - почувствовав неодобрительный взгляд старшего брата, дисциплинированно замолчал, а потом, понимающе подмигнув, достал из кармана своей светлой куртки чёрную продолговатую коробочку.
        «Что это такое?», - спросил глазами Егор.
        Младший брат, загадочно улыбнувшись, поднял вверх правую руку, в ладони которой была зажата коробочка, и большим пальцем «щёлкнул» серебристым тумблером. Через пару секунд в правом верхнем углу неизвестного приборчика загорелась, успокаивающе пульсируя-подмигивая, крохотная изумрудно-зелёная лампочка.
        - Индикатор, засекающий всякую подсматривающую и подглядывающую аппаратуру, - довольно усмехнувшись, пояснил Лёха. - Прихватил - во время срочной эвакуации - из Мира «церковников». Надёжная и многократно-проверенная аппаратура. Насыщенный зелёный цвет означает, что в этом конкретном помещении всё «чисто». Вот, если бы лампочка загорелось розовым, красно-алым или же кроваво-рубиновым, тогда бы стоило - в безусловном порядке - попридержать длинные и болтливые языки. А так-то что, из серии: - «Трепись - не хочу, хоть до самого посинения…». Итак, как тебе удалось разобраться с компьютером и сейфом? У нас с Вандой, к сожалению, ничего - ровным счётом - не получилось.
        Егор рассказал - как и что.
        - Ну, да, конечно, жевательная резинка, - уважительно протянул младший брат. - И как же я сам не догадался? Что называется, век живи - век учись…. Где Ванда? А болтает-общается с другими барышнями. Твоя Санька, естественно, в этой компании - за главную. Увлечённо рассказывает девицам о здешних реалиях, традициях, нравах и последних тенденциях современной женской моды. А те и слушают её, рты слегка приоткрыв от удивления и любопытства. Чисто как молоденькие мартышки из первозданных индийских джунглей - под пристальным взглядом мудрого удава Каа…. Хан же на конюшню отправился, типа - с лёгкой ознакомительной ревизией. А может, для того, чтобы тоже немного поболтать с лошадками - на их общем «степном» языке, имеется в виду…. Шутка такая.
        - В баньку-то жаркую предлагали сходить?
        - Предлагали, мать их всех…
        - Чего засмущался-то так, бродяга белобрысый и неприкаянный? - криво усмехнулся Егор. - Смазливых девок и мальцов из сиротского приюта - на выбор и в широком ассортименте - обещали доставить?
        - Ага. Кормилица Ефросинья и предложила. Самолично, по-свойски и якобы между делом. Причём, при моей Ванде, прочих дамах и Хане. Офигеть можно запросто…
        - И как такое может быть?
        - Не знаю, - неуверенно вздохнул Лёха. - Мы же всё это время, что находимся в данном Мире, по всяким отечественным глухим уголкам шатались, не видя особого смысла в посещении крупных населённых пунктов. Элементарная осторожность, опять-таки…. И там, в провинции российской, всё было очень даже пристойно и патриархально. Никаких тебе публичных домов. Ни легальных, ни подпольных. А за раскрытую и доказанную супружескую измену и на полноценную каторгу можно было запросто загреметь…. Но слухи, конечно же, долетали, мол: - «И в Москве, и Санкт-Петербурге - в так называемом «высшем свете» - всё совсем по-другому. Там, наоборот, царят достаточно-свободные нравы. То бишь, выражаясь напрямую, самый натуральный нравственный разврат…». Попробую объяснить. При построении здешнего современного российского общества (после победы над «красными» в долгой и кровопролитной Гражданской войне), заимствовались самые различные традиции из восемнадцатого и девятнадцатого веков. Причём тупо, бездумно и самозабвенно заимствовались. Мол: - «У цариц Елизаветы Петровны и Екатерины Великой были многочисленные
фавориты-любовники? Были. Причём, хоть залейся. Значит, это - однозначно - хорошо. И у нас, понятное дело, введём «фаворитизм» в качестве обязательного атрибута аристократической жизни…. Было в старину принято, чтобы российские помещики беспроблемно сношались с собственными крепостными девками, удержу и меры не зная? Было. Значит, и нам того же требуется…». Крепостное право так и не ввели? Во-первых, скоро введут. А, во-вторых, оно и так уже действует по полной программе, пусть и неформально. Это в том плане, Егорша, что мы с тобой можем - безбоязненно и регулярно - «трахать» всех представительниц женского пола из близлежащих деревушек. И никто нам слова поперёк сказать не может, если, конечно, не мечтает оказаться на рудниках урановых. Да и откровенная педофилия в местных реалиях (для знати аристократической, понятное дело), не является чем-то зазорным. Разврат, если судить по понятиям нашего с тобой Мира…. Впрочем, лично ко мне всё это не имеет ни малейшего отношения. Моя Ванда, она ужасно-старомодная и паталогически-ревнивая. И нет ей никакого дела до всех этих морально-нравственных перекосов,
являющихся здешними модными тенденциями. Нет, и всё тут…. Кроме того, Ванда - внучка самой настоящей польской ведьмы. Сразу почувствует, если я намылюсь «сбегать на сторону». А после этого, понятное дело, даст по башке чем-нибудь тяжёлым, да и отрежет моё гордое мужское достоинство острым ножиком - под самый корень, и жалости не ведая…. Что это такое? - насторожённо вскинул вверх правую руку.
        С улицы - через окна, приоткрытые по летнему времени, - долетали неясные звуки, свидетельствовавшие о всеобщей тревожной суете. На лестнице - за входной дверью - загрохотали чьи-то торопливые шаги.
        - К нам, похоже, незваные гости пожаловали, - кивнул головой в сторону юго-восточного окна Егор. - Причём, многочисленные…
        Он подошёл к штативу с закреплённой на нём подзорной трубой и, направив оптический прибор в нужную сторону, приступил к наблюдениям, одновременно подкручивая пальцами правой руки чёрные настраивающие колёсики.
        - Что там? - нетерпеливо сопел за спиной Лёха. - Вернее, кто? Что за люди?
        - Не суетись, торопыга. Подожди немного.
        - Ну, рассмотрел что-нибудь?
        - Рассмотрел, - усмехнулся Егор. - У главных ворот в нашу графскую усадьбу собралась толпа человек в двести-триста. В основном, крестьяне и крестьянки. У некоторых в руках - жёлто-золотистые хоругви и иконы…. Но присутствует и полтора-два десятка монахов в широченных чёрных рясах. А двое из них - с широкими красно-алыми поясами поверх ряс. Причём, у этой парочки в руках наличествуют солидные чёрные кнуты. Издали, штатским гадом буду, пахнет крепким скандалом…
        В дверь вежливо, но очень настойчиво постучали.
        Егор, уступив место возле подзорной трубы младшему брату, подошёл к двери и, открыв её с помощью ладони, поинтересовался:
        - Ну, Федя, чего так колотишься? Что-то случилось?
        - Александра Ивановна просит вас и Алексея Андреевича спуститься во двор, - с трудом переводя сбившееся дыхание, доложил денщик. - Срочно. Не откладывая.
        - Надо, значит, надо. Уже спускаемся. Доложи…. Лёха, тьфу…. Алекс, следуй за мной! Э-э, дверку сейфа-то прикрой, до щелчка…. А «цифровой» механизм замка крутани против часовой стрелки. Ещё пару раз.… Ага. Достаточно. Молодец, сообразительный. Догоняй…
        На улице было шумно и тревожно: многочисленные люди (то есть, слуги, горничные, лакеи, конюхи и прочая графская челядь), бестолково сновали в разных направлениях.
        - Что случилось? - спросил Егор у Александры, стоявшей недалеко от главных входных дверей в окружении нескольких знакомых и незнакомых ему женщин.
        - Ага, не успел-таки снять «ангельской» формы, - искренне обрадовалась жена. - Просто замечательно. Пригодится - для пущей солидности и убедительности…. Иди-ка, Егорушка, за ворота. Матушка Варвара любезно составит тебе компанию. Я уже с ней обо всём договорилась. Разберись там. Поговори с ними. Да построже. Сейчас главное - время выиграть…. У тебя с собой бляха Странника?
        - С собой, - достав из кармана светло-серебристый жетон, подтвердил Егор. - Но что, собственно, происходит?
        - Потом объясню, сейчас нет времени. Совсем. Да и сам - в процессе - разберёшься, не маленький. Всё, милый, шагай…. Стой…. Ничему, пожалуйста, не удивляйся. Пожалуйста. Импровизация и ролевые игры - мой конёк…. Договорились?
        - Как скажешь, Аля…
        Через несколько минут они оказались за воротами.
        - Высокий сутулый старец, стоящий чуть впереди остальных, это Владыка Игнатий, епископ Выборгский и Приозерский, - тихонько прошептала матушка Варвара. - Он среди них самый-самый главный. Безраздельный и полновластный хозяин здешней епархии. Во многих смыслах - полновластный и безраздельный…. Я его, конечно, не вижу. Но чётко и однозначно ощущаю…
        - Доброго вам здравия, Владыко, - низко поклонившись, вежливо поздоровался Егор. - И пусть помощь Божья не оставит вас - в делах ежедневных, праведных.
        - Хорошо сказано, сиятельный граф, - скупо улыбнулся старец. - Вы и в юности отличались…м-м-м, правильным пониманием сущего. Жаль, что церковная карьера вас никогда не привлекала. Искренне и безусловно жаль. Хотя, и Третий департамент Тайной Канцелярии - структура, безусловно, полезная…
        - Чем могу служить, отче? Что привело вас к порогу моего дома?
        - Безбожные и богопротивные циркачи.
        - Э-э-э…. Простите?
        - Несколько суток тому назад на территории епархии, вверенной моему попечению Священным Синодом, появился цирковой фургончик, в котором путешествуют двое мужчины и две женщины. Мне доложили, что сегодняшним утром вышеупомянутый фургон въехал, благородный граф, на территорию вашего поместья. Настоятельно прошу - выдать означенных закоренелых грешников на мой скорый и праведный суд.
        - Грешников? - озадаченно переспросил Егор. - Но в чём же, простите, заключается вина этих мирных людей?
        - За всё время пребывания на территории данной епархии никто из них ни разу не посетил церкви. Подчёркиваю, ни разу.
        - Грех, конечно, велик. Спора нет. Но, всё же…
        - Вынужден, высокородный и сиятельный граф, напомнить вам некоторые положения Указа Его Императорского Величества от семнадцатого июля 1969-го года, - язвительно усмехнулся епископ Игнатий - Как то: - «Любой совершеннолетний и здоровый житель нашей богоданной Империи, не посетивший православного храма более двух суток подряд, подлежит - на первый случай - наказанию кнутом…».
        - Это, конечно, так, - понимающе покивал головой Егор. - Чтобы всяким потенциальным вольнодумцам неповадно было. Мудро, воистину - мудро…. Но, Владыко, имеет место быть один немаловажный нюанс…
        - Какой?
        - Упомянутые вами люди - не совсем циркачи. Вернее, совсем даже и не циркачи. Это мой брат - граф Алексей Петров, а также его подчинённые. Все они выполняли моё личное и приватное поручение, непосредственно связанное со стратегическими интересами Третьего департамента Тайной Канцелярии Его Императорского Величества Николая Третьего. Сейчас, успешно выполнив задание, они вернулись домой. Великий князь Константин Петрович ждёт нас - с развёрнутым докладом - к восемнадцати ноль-ноль сегодняшнего вечера.
        - Это ничего не меняет, - тёмно-карие глаза старца полыхнули откровенно-фанатичным огнём. - Ровным счётом - ни-че-го…. В Указе Его Императорского Величества от семнадцатого июля 1969-го года этот момент оговорён чётко и однозначно: - «От телесных наказаний - за вышеозначенный проступок - освобождаются только члены императорской и великокняжеских семей…». Понимаете, граф? Только они и никто другой…. Ваша жена, конечно, является высокопоставленной фрейлиной сразу двух Дворов великокняжеских, но только это, увы, не является степенью родства. Так что, извольте - незамедлительно выдать провинившихся…. Да не волнуйтесь вы так, сиятельный граф. Слегка выпорем - без особого членовредительства, и все дела. Чай, не убудет от них, грешников. Наоборот, только на пользу пойдёт…. А оказывать сопротивление и активно противостоять - искренне не советую. Ибо - чревато.
        - Выпорем…. Не убудет…. Пойдёт…. Чревато…, - начали одобрительно переговариваться между собой народные массы.
        - Разрешите, отче, слово молвить? - вмешалась матушка Варвара.
        - Разрешаю, сестра благочестивая.
        - В Указе, на который вы, Владыко, ссылаетесь, не уточняется, кто конкретно должен осуществлять заслуженное и справедливое наказание. Ваши церковные каты, - слепая монашка уверенно указала рукой на двух здоровяков в угольно-чёрных рясах, перепоясанных широкими красно-алыми кушаками. - Или же, наоборот, каты графские…
        Из-за кирпичного забора, огораживавшего фамильную усадьбу графов Петровых, долетели странные приглушённые звуки: непонятный резкий свист, глухие хлопки, болезненные охи-ахи и тоненькие женские вскрики-причитания.
        Крестьяне, стоявшие рядом с воротами, заволновались и принялись о чём-то тревожно перешептываться между собой.
        - Разве этот незначительный и мелкий момент требует дополнительных пояснений? - рассерженно нахмурился епископ. - Принять заслуженное наказание от рук верных слуг Божьих - вдвойне слаще. И втройне полезней…
        - Не скажите, Владыко, - уважительно потупилась матушка Варвара. - Не скажите…. А если обратиться к аналогичным ситуациям, подробно описанным в Ветхом Завете?
        Завязался спор - насквозь фундаментально-религиозной направленности. Мелькали различные события, даты, подробности и звучные имена: Мария, Иоанн, Захария, Руфь, Пётр, Павел…
        «Это же она, просто-напросто, время тянет», - понял Егор. - «Ну, как в известном кинофильме - «Корона Российской Империи». Мол, в Оружейной палате Московского Кремля собрались иностранные дипломаты и представители прессы, желающие взглянуть на легендарную реликвию, а старенький музейный директор, дожидаясь, когда «неуловимые мстители» вернут знаменитую корону на место, старательно развлекает дотошных зарубежных гостей пространными и бесконечными разговорами на библейские темы…».
        Через некоторое время звуки, долетавшие из-за забора, стихли, ворота - с тихим скрипом - распахнулись, и из них медленно выехала машина, за рулём которой находился денщик Фёдор.
        «Натуральный грузовой «Форд» из моего прежнего Мира - с открытым кузовом, предназначенный для хозяйственных нужд мелких фермеров и прочих деревенских предпринимателей», - отметил Егор. - «Только марка, естественно, другая. То бишь, «Руссо-Балт», как и следовало ожидать…. Второй автомобиль выезжает. Легковой, на этот раз. Слегка похож на крутой «шестисотый» «Мерседес». Только на капоте наличествует серебристая фигурка бегущего куда-то рогатого оленя. Здешняя «Волга», понятное дело. Александра за рулём. Машины останавливаются…. Что ещё за хрень? В кузове «Руссо-Балта» лежат Лёха, Хан, Ванда и Лана: босые, вся одежда качественно иссечена кнутами, из широких и узких прорех сочится красно-алая кровь. И весь кузов кровью забрызган. Практически неподвижно лежат и постанывают вразнобой. Мать его растак…. Что же это такое, а? Ничего не понимаю…. Алька выбралась из «Волги» - уверенная, спокойная, холёная, равнодушно улыбающаяся. Очень шикарно смотрится - строгий офисный костюм благородного цвета «бордо»: узкая юбка чуть ниже колен, приталенный длинный жакет, кружевная белоснежная блузка, остроносые
туфли-рюмочки, стильная дамская сумочка - в цвет костюма. Только элегантная широкополая шляпка, украшенная пышным страусовым пером, несколько выбивается из «официально-офисного» облика. Впрочем, ей, конечно, видней…».
        - Доброго вам здравия, отче, - почтительно поклонившись, поздоровалась Александра. - Вот, везём злокозненных преступников в Тайную Канцелярию. Пусть там разбираются, как им и положено.
        - Зачем же так круто, графинюшка? - болезненно поморщился старец. - Зачем так - рьяно? Кровища сплошная. И наказывать-то можно - с толикой милосердия…
        - Ну, вот, Владыко. Не угодишь на вас, право слово.
        - Эх, грехи наши тяжкие…. Всё, православные, расходимся. По домам все! По домам…
        Монахи и крестьяне, огорчённо понурив головы, разбрелись в разные стороны.
        - Расстроились, понимаешь, - высокомерно усмехнулась Александра. - Суровые блюстители нравственности, тоже мне, выискались…. Фёдор, вылезай из машины. Живо. При доме останешься. И ты, матушка Варвара, так же. Егорушка, садись за руль грузовичка. Я первой поеду, а ты следуй за мной…
        Дорога была отменной, с ровным и гладким асфальтом - без единой выбоины, вмятины и трещины. Впрочем, уже через семь-восемь километров «Волга» уверенно свернула на узкий грунтовый просёлок и, въехав в смешанное мелколесье, остановилась рядом с неприметным бетонным мостиком, переброшенным через бойкий ручеёк.
        - Всё, лицедеи цирковые, спектакль закончен, - покинув «Волгу», объявила Александра. - Вылезайте, господа и дамы, из кузова, ступайте к ручью и тщательно смывайте с себя томатную пасту. После этого забирайте из багажника моей машины баулы с одеждой и обувью, ступайте в ближайшие кустики и переодевайтесь. Да и кузов грузовичка потом не забудьте хорошенько помыть - в качестве платы за эффективную отмазку…. Лохмотья? Смело выбрасывайте. Лично мне они ни к чему…
        Глава десятая
        Но что-то кони мне попались привередливые
        «Иссечённые кнутами», прихватив пухлые кожаные баулы с одеждой-обувью и о чём-то смешливо переговариваясь между собой, отправились к ручью.
        - Лихо это у тебя, Аль, получилось, - похвалил Егор. - Высший пилотаж и настоящий театральный талант. Вернее, режиссёрский.
        - Твоя школа, милый, - скромно улыбнулась Александра. - Сам же учил в своё время, мол: - «Никогда не стоит спорить с упёртой церковной братией. Ну, не переспорить их, речистых. Никогда и сколько не старайся…. Гораздо проще и, главное, эффективней - формально уступить, схитрив при этом немного. Золотое правило скромного Третьего департамента…». Вот, я и схитрила - совсем чуть-чуть…
        - А наши…э-э-э, слуги, они не проговорятся? Об этом пафосном спектакле с кетчупом, я имею в виду?
        - Что такое - «кетчуп»?
        - Томатная паста, - пояснил Егор. - Так её называют в Америке.
        - Не стоит разбрасываться - направо и налево - иноземными словами, - недовольно поморщившись, посоветовала жена. - Особенно, при посторонних. Запросто могут настрочить гнусный донос. Потом устанешь оправдываться, «отмываться» и подробные объяснительные записки кропать…. Слуги? Они будут молчаливее рыб озёрных. Знают уже, доходяги, какой я бываю в гневе графском, праведном…
        - Ну, да, конечно. Гневливость - дело такое, благородное насквозь…. Каковы наши дальнейшие планы?
        - Элементарные, родное сердечко. Уважаемый Владыко Игнатий, проявив недюжинное усердие религиозное, оставил нас без домашнего обеда. Делать нечего, придётся заменить его на ресторанный, ибо голод, как известно, не тётка родная, любящая. Заедем в одно симпатичное местечко и слегка перекусим. Потом можно будет немного прогуляться, например, по модным одёжным и обувным магазинам, нашим новеньким барышням, наверняка, будет интересно. Прикупим - всего по мелочам. Ну, а к шести вечера подъедем к дворцу Константина Петровича. Позвонишь ему, объяснишь - про незапланированных и перспективных гостей из таинственных Параллельных Миров…. Милый, а что это ты так задумчиво-похотливо на меня уставился? А?
        - Завтра Фёдор обещал…м-м-м, русскую баньку протопить, - замялся Егор. - Может…э-э-э, вместе сходим? Так сказать, по-семейному?
        - Шутить изволим, граф сиятельный?
        - Отнюдь, прекрасная графиня. Отнюдь…
        - К доктору, Егорушка, тебе надо обратиться, - озабоченно нахмурилась Александра. - Причём, срочно, и не откладывая в долгий ящик. Может, память и вернётся. Сейчас, говорят, медицина шагнула далеко вперёд.
        - Я опять глупость сморозил?
        - Это точно. Сморозил. Очередную глупость…. Ну, не принято - среди благородных людей - супругам в баню вместе ходить.
        - Почему? - искренне заинтересовался Егор.
        - Потому, что так заведено. Не нами заведено, не нам и отменять.
        - Жаль. Сами себя обедняем - в чувственном плане.
        - Так ты, любимый, просто-напросто, банно-плотских утех возжелал? - игриво усмехнулась Александра. - Так и нет никаких вопросов-сложностей. Ты своему Федьке только намекни, он тебе любых краль притащит, каких закажешь. Даже всяких экзотических - калмычек кривоногих, узбечек и прочих чукчей. Пользуй - на здоровье. Удач и восторгов…. Всё, ребята возвращаются. Заканчиваем разговоры на отвлечённые и фривольные темы, ибо никогда не стоит забывать о достоинстве графском…
        Лёха и Хан облачились в тёмные костюмы странного покроя, белоснежные рубашки с высокими стоячими воротниками, оснащёнными угольно-чёрными бабочками, и чопорные замшевые штиблеты с круглыми блестящими пуговицами. Платья Ванды и Ланы тоже смотрелись слегка архаичными: длинные, практически до земли, сильно-сильно приталенные, с воротниками «под горло», украшенные разноцветными кружевами, рюшечками и оборочками.
        «Наверное, модные тенденции начала двадцатого века тут по-прежнему остаются актуальными», - предположил Егор. - «Да и закрытость страны от всего остального Мира, видимо, сказывается…. А, вот, свобода здешних аристократических нравов начинает меня слегка напрягать. Так её и растак…».
        - В принципе, нормально смотритесь, - задумчиво прищурившись, вынесла свой вердикт Александра. - Только визит в приличный ресторан придётся - на некоторое время - перенести. Ибо сначала необходимо внести в ваши новые образы завершающие, так сказать, штрихи. Без них, увы, вы смотритесь не солидными, взрослыми и заслуживающими доверия людьми, а легкомысленными студентами и ветреными студентками…. Всё, рассаживаемся по машинам и едем…. Кто и куда рассаживается? Как я предполагаю, ни у кого из вас при себе нет прав на вождение автомобилей? Понятно…. Сделаем, пожалуй, так. Ты, Алекс, поведёшь «Руссо-Балт». А ты, Егорушка (не стоит водить машину, имея раненую руку), сядешь - рядом с братом - на пассажирское сиденье. Если остановят (тьфу-тьфу-тьфу), сотрудники Дорожной инспекции, то продемонстрируешь им свою бляху Странника. Этого, как показывает практика, будет вполне достаточно. А всех остальных попрошу - в мою «Волгу»…
        Они вернулись на асфальтовое шоссе и, никуда особо не торопясь, покатили на юг.
        Первой ехала «Волга», а «Русо-Балт», приотстав метров на десять-двенадцать, послушно следовал за ней.
        - Очень спокойная дорожная обстановка, - заинтересованно крутя-вертя головой по сторонам, увлечённо комментировал Егор. - Встречных машин очень мало и, в основном, грузовые. Легковушек - считанные единицы…. Брат, а ты…э-э-э, проверял данную автомобильную кабину? Ну, с помощью своей волшебной чёрной коробочки?
        - Отсканировал пару раз, - небрежно управляясь с автомобильной баранкой, подтвердил Лёха. - Всё в полном порядке. Можешь трепаться, сколько Душе угодно…. По поводу малого количества легковых машин. Здесь принят (лет так семьдесят-восемьдесят тому назад), специальный Закон, согласно которому иметь в частной собственности легковые автомобили могут только лица дворянского - как минимум - происхождения. Все же остальные граждане и гражданки России обязаны передвигаться - по городам и весям Империи - сугубо на общественном транспорте. То бишь, на автобусах, троллейбусах, трамваях, электричках, поездах и летательных аппаратах общего пользования. Или же пешком, а также на лошадях. Даже уважаемые и заслуженные купцы.
        - А такси?
        - Отсутствуют. Не знаю - почему. Видимо для того, чтобы быдло всегда ощущало себя быдлом безысходным. Не иначе…
        - Понятное и насквозь знакомое дело, - усмехнулся Егор. - Выверенный и абсолютно-предсказуемый ход правящего класса, не более того. Продолжаю, тем не менее, обзор увиденного.… С правой стороны наблюдаю классическую русскую деревушку - типа со старинных и слегка пожелтевших гравюр: солидные рубленые дома-пятистенки, колодцы-журавли, сеновалы, сараи, скотные дворы, баньки, чёрные треугольники погребов, аккуратные однотипные заборы. Домашняя живность лениво бродит-слоняется по придомовым участкам: собаки, куры, индюшки, кошки, козы. Молоденькие девицы в длинных светлых сарафанах несут на коромыслах вёдра с водой. Босоногие пацаны - дружной и весёлой стайкой - шагают куда-то с удочками на плечах. Большое стадо бело-пёстрых коров пасётся в отдалении. Седовласый пастух картинно гарцует на рослой каурой лошади. Сплошная сельская пастораль и лубочная патриархальность - из художественного фильма исторической направленности, короче говоря…. Кстати, населённый пункт - очень чистенький, крепкий и ухоженный. В нашей с тобой, брат, России таких уже и не встретить. Ну, если только в Татарстане или Башкирии….
Ага, за деревушкой отстроена полноценная дворянская усадьба - похожа, конечно, на нашу графскую, но слегка поменьше: на этаж пониже, и флигель только один, да и мраморных колон по фасаду гораздо меньше. Мелкопоместный дворянчик, не иначе…. По левую сторону от дороги расположился компактный посёлок, состоящий из двух с половиной десятков симпатичных коттеджей. Здесь, не иначе, проживает местный средний класс: купцы, менеджеры, учёные, доктора, чиновники. Куда же без них? Никуда, ёжики шустрые и колючие…. Современные коттеджи? Ну, это как посмотреть. С одной стороны, светло-бежевые оштукатуренные стены, красно-терракотовые черепичные крыши и стеклопакеты. С другой же, резные ставни, вычурные наличники и прочие исконно-русские архитектурные штучки. Славный такой гибрид, с лёгким философским подтекстом…. А что это за здание впереди? Массивное такое, шестиэтажное, светло-серое? Знакомое слегка - всем своим приметным внешним обликом…. Что же оно мне напоминает?
        - ЦУМ - напоминает, - любезно подсказал Лёха. - Московский ЦУМ нашего с тобой Мира, я имею в виду…. Кстати, сейчас мы проезжаем по посёлку Кузьмолово. А там, где нынче стоит здешний помпезный «ЦУМ», в наших с тобой «реалиях» располагался обшарпанный Дом культуры с выбитыми стёклами…
        - Моя Алька тормозит, выискивая свободное место на автомобильной стоянке. Знать, действительно, развлекательно-торговый комплекс…. Ага, кажется, нашла. Паркуйся рядом.
        - Твоя, говоришь? Уверен?
        - Моя, моя, - подтвердил Егор. - Стопроцентно.
        - Ну-ну. Тебе, братуха, конечно, видней…
        Первым делом, Александра отвела всех в ближайший «Салон модных стрижек» и велела пожилому усатому администратору, склонившемуся перед ней в выжидательном полупоклоне:
        - Мужчин тщательно побрить, - небрежно указала рукой на Алекса и Хана. - Что называется, «до синевы». Ну и волосы слегка подравняйте - на затылках и висках…. Теперь по этим милым и симпатичным барышням. Волосы помыть в концентрированном травяном шампуне. Потом высушить, тщательно расчесать и уложить. На модные и элегантные причёски, извините, у нас нет времени.
        - Мне тоже было бы неплохо побриться, - неуверенно провёл ладонью по подбородку Егор. - Колючий весь. Щетина так и прёт…
        - Ерунда, милый. Не бери в голову, - игриво улыбнувшись, заверила супруга. - Ты же сейчас - в военно-полевой форме Ангелов. Так что, имеешь полное право - бриться не чаще одного раза в неделю. Сейчас в моде, как раз, не гвардейские напомаженные франты, а, наоборот, армейские усталые трудяги. Мол, так занят конкретными и важными делами, что и побриться-то некогда. Тем более что и рука раненая…. Пошли, пройдёмся по торговым рядам.
        - Не вопрос, прекрасная графиня Петрова, продевайте вашу нежную и трепетную ручку под мой мужественный локоток…
        И они пошли.
        Вокруг было многолюдно, но - при этом - достаточно спокойно, чинно и тихо.
        «Чопорные все такие вокруг. И важные - до стойкой и хронической тошноты», - мысленно поморщился Егор. - «Как же, сплошная белая аристократическая кость и голубая благородная кровь. Местных простолюдинов, скорее всего, сюда - просто-напросто - не пускают. Мол, рылом не вышли…. Одни встречные господа и дамы равнодушно проходят мимо, чванливо не обращая на нас с Алькой ни малейшего внимания. Другие вежливо, но так же чванливо и равнодушно, раскланиваются…. Высший свет, мать его высшую и горделивую. Никогда даже и представить не мог, что буду в своей скромной жизни пересекаться-встречаться с высокомерными и самовлюблёнными аристократами. Тем более, с таким их количеством…».
        - А ведь мы, Егорушка, с тобой в точно таком же торгово-развлекательном центре и познакомились, - тихонько пробормотала Александра. - Только он был расположен в самом центре города. Недалеко от Меншиковского дворца. А через два с половиной месяца ты мне и предложение - руки и сердца - сделал…. Помнишь?
        - Помню…
        «И с той, «прошлой» Санечкой мы познакомились в торговом центре», - подумал Егор. - «Как сейчас помню…. Вышел это я в отставку, оформил все документы - честь по чести, получил «расчётную» денежку. А что делать дальше? Незадача штатская…. Первым делом, думаю, следует приодеться. То есть, накупить гражданских и цивильных шмоток. Ну, и поехал в Апраксин двор. «На Апрашку», как там и тогда было принято говорить.… Приехал, понятное дело, послонялся между «шмоточных» прилавков, приценился, померил - всякого и разного, а после этого решил прикупить - чисто для начала - классические светло-голубые джинсы и чёрную кожаную куртку (китайского производства, надо думать). Сунул ладошку в карман куртки, а кошелька-то и нет. Тю-тю, как говорится, уплыл. Местные карманники увели. Их тогда в Питере (в «том» Питере), было - как собак бродячих, нерезаных. Как же иначе? Системы-то «штрафных накопительных баллов» не было. Это здесь, где за кражи дают от двадцати до сорока «штрафных», не говоря уже о солидных денежных штрафах, всё иначе. Мол, попался третий раз «на кармане» и, в безусловном порядке, конец-писец. То
бишь, расстрел. Жёстко, конечно, но, на мой частный взгляд, и справедливо. Нечего мирным и законопослушным согражданам жизнь осложнять…. Итак, обнаружил это я, что кошелёк с деньгами подло стырили, и, как полагается, обратился с соответствующим заявлением в ближайшее отделение питерской милиции. Заниматься же моим делом её и назначили - младшего лейтенанта Александру Ивановну Назарову. Сашенька за одни сутки наглого карманника поймала. А ещё через два с половиной месяца и женой моей стала. Очередные пересечения и совпадения «параллельного» характера, понятное дело…».
        Они зашли в «шляпный» отдел и, затратив на раздумья и споры порядка сорока пяти минут, купили два в меру высоких чёрных мужских цилиндра и две элегантные дамские шляпки.
        - По идее, ещё нужны две женские нагрудные брошки и две мужские стильные тросточки, - задумалась Александра. - Но тут не всё так просто и однозначно. Во-первых, брошки подбираются к глазам - как к их цвету, так и к форме. Но я, честно говоря, не помню глаз Ванды и Ланы…. Во-вторых, даже не представляю, как наш дикий степной хан будет смотреться с тросточкой. Наверняка, очень смешно и неуклюже. Ладно, отложим эти дополнительные покупки на более удобное время…. Кстати, а как Хан значится по официальным документам?
        - «Иван Степной», из мещан Тюменской губернии. А Лана, естественно, «Лукерья Степная». А у Ванды (она, кстати, являлась в своём «средневековом» Мире - «графиней де Бюсси»), российский паспорт выписан на - «Валентину Петрову».
        - Неплохо придумано. Ладно, пошли к ребятам…
        Встреча с супругами Степными и четой Петровых состоялась возле всё того же «Салона модных причёсок».
        - На приличных и благородных людей стали похожи, - одобрила Александра. - Держите обновки. Примеряйте…. Кто же так цилиндры носит? Деревенщина какая-то. Один - чуть ли не до бровей напялил, второй - на бок по-плебейски сдвинул. Нагнись-ка, Ваня Степной. Поправлю…. Вот, так гораздо лучше.
        - А у нас как шляпки надеты? - буквально-таки «поедая» Александру преданными глазами, спросила Лана. - Извини, но в Мире «церковников» таких не носили.
        - Всё нормально. Женский природный инстинкт - великая и непреодолимая сила. С ним нигде и никогда не пропадёшь…. Следуем к ресторации. Пора и потрапезничать. Как любит говаривать Великий князь Константин Петрович: - «За делами, какими бы они увлекательными и приятными не были, никогда не стоит забывать о здоровом и калорийном питании…».
        Ресторан располагался в правом крыле торгово-развлекательного комплекса и назывался - «Дворянское подворье».
        «Вполне ожидаемое названье», - мысленно прокомментировал Егор. - «В нашем с Лёхой Мире оно также достаточно часто используется…. Ну, и дизайн-интерьер соответствующий. Всё обшито деревом. Узкие стрельчатые окна с цветными витражами. Массивная мебель, выдержанная в классическом «крестьянском» стиле. Домотканые полосатые половички мягких расцветок - везде и всюду. Столы застелены светло-серыми льняными скатертями, расшитыми красными, зелёными и жёлтыми петушками-мишками-зайчиками. Богатый иконостас в правом углу. Дальняя стена плотно завешана портретами российских царей и цариц, естественно, во главе с Николаем Петровичем, действующим, так сказать, российским Императором. А остальные стены украшены разноразмерными картинами, на которых изображены различные исторические баталии. Многомачтовые парусные корабли, выстроившись в кильватерную колонну, браво палят из пушек по другим парусным кораблям. Эскадрон нарядных русских гусар - во главе с легендарным Денисом Давыдовым - скачет куда-то во весь опор. Берег холодного мрачного озера, небольшой остров с приземистой крепостью, сложенной из светло-серых
северных камней, гребные лодки, полные неуклюжих вооружённых мужиков в тёмно-зелёных солдатских кафтанах, смело плывут на решительный штурм - под пушечными ядрами и мушкетными пулями…. А посетителей в местном «Дворянском подворье» почти и нет. Занята - от силы - одна восьмая часть посадочных мест. Оно, как говорится, и к лучшему. Ну, не горю я острым желанием - встречаться и разговаривать с приятелями и знакомыми «прежнего» Егора Петрова. Не готов пока…».
        Навстречу им вышел пожилой и статный метрдотель (старший приказчик, по-местному), выряженный под русского боярина середины семнадцатого века, даже в высокой бобровой шапке на голове. Только без окладистой и кустистой бороды. Окинув посетителей внимательным и цепким взглядом, «боярин» расплылся в широченной улыбке, демонстрируя прекрасные белоснежные зубы, после чего поприветствовал-сообщил - густым «шаляпинским» басом:
        - Сиятельный граф Егор. Сиятельная графиня Александра. Какая честь для нашего скромного заведения. Мы также рады видеть здесь и ваших друзей…. Граф Алекс? Вы, наконец-таки, нашлись? Какая радость. Искренне рад и безмерно счастлив…. В виду такого важного и судьбоносного события наша ресторация предоставляет всем вам, дамы и господа, одноразовую пятидесятипроцентную скидку. Проходите. Вот, сюда, пожалуйста. Когда будете готовы сделать заказ - позовите меня. То есть, позвоните в этот колокольчик. Буду ждать. Приду незамедлительно. Всех благ…
        Старший приказчик, низко поклонившись в очередной раз, величественно удалился.
        Сперва мужчины, как и полагается, помогли дамам занять места за указанным столом, а после этого и сами разместились на массивных дубовых стульях.
        - Изучаем меню, - велела Александра. - Ну, и выбираем по своему вкусу салаты, горячие блюда, десерты и напитки.
        - А что ты себе закажешь? - поинтересовался Егор.
        - То же, что и всегда. «Селёдку под шубой». Бокал розовой «Массандры». Уху «по-строгановски». Свиную отбивную с жареной картошкой и зелёным лучком. А на десерт - морковно-яблочное мороженое и рюмку абрикосового ликёра.
        - И мне, любимая, сдублируй. Только пусть заменят «Массандру» и ликёр на двести пятьдесят грамм коньячка. «Шустовского», понятное дело.
        - Присоединяюсь к старшему брату, - известил Лёха. - Лень голову ломать над выбором. За долгие годы странствий уже слегка отвык от господской пищи.
        - Ты, Алекс, за рулём, - напомнила въедливая Александра. - Поэтому и коньяка тебе будет только сто грамм, как и полагается…. Остальные? Что выбрали?
        - Ничего, - неуверенно заглядывая в приоткрытую кожаную папку меню, печально усмехнулась Ванда. - Я, конечно, знатная полиглотка и практически любой человеческий язык мне не чужд, но это, к большому сожалению, не касается письменности. Ну, не знакома мне здешняя грамота. Увы…. Поэтому пусть всё будет, как и у моего Лёши. Только вместо коньяка я пивка бы выпила. Светлого и с лёгкой горчинкой…
        - Первое. Что ещё за «Лёша» такой? Твоего мужа, Валентина, зовут - «Алекс». То бишь, «сиятельный граф Алекс Петров». Запомни, пожалуйста. И называй его только так. По крайней мере, при посторонних…. Второе. Благородная графиня и пиво - вещи, априори, несовместимые. Попрошу заменить.
        - Можно - на ржаной квас? Я к нему очень привязалась во время наших долгих странствий по Сибири.
        - Можно, - разрешила Александра. - Квасом (как напитком однозначно-патриотическим), даже наш государь Николай Третий не брезгует…. Ну, а что у вас, господа Степные?
        - Мы тоже не понимаем ваших буковок, - призналась Лана. - Что я буду пить-кушать? То же, что и мой Чингиз. Извините, Иван.
        - Понятно. Муж и жена - одна сатана. В данном случае - степная. Одобряю…. Что скажешь, господин Степной?
        - Ничего определённого, - узкоглазое лицо Хана было спокойно и непроницаемо. - Услышанные названия блюд и напитков меня не…э-э-э…
        - Не вдохновили?
        - Да, очень подходящее слово…. О чём ещё написано в этой книжечке, что спрятана под выдубленную шкуру пожилой коровы?
        - Например, перечисляются названия различных салатов: «Цезарь», «Столичный», «Весенний витаминный», «Вологодский грибной».
        - Что такое - салаты?
        - Разные мелко-нарезанные овощи или грибы, перемешанные с маленькими кусочками мяса или рыбы и сдобренные приправой - майонезом, сметаной или подсолнечным маслом.
        - Не хочу - салатов.
        - Понятно. Следующий раздел - «закуски из морепродуктов». То есть, из рыбы, креветок, мидий, устриц, кальмаров, осьминогов и прочего.
        - Ненавижу - рыбу. Меня от неё тошнит…. Что там дальше?
        - Различные супы, щи и борщи. На мясном, рыбном и овощном бульонах.
        - Супами я в «Чистилище» объелся. На всю оставшуюся жизнь. Не желаю.
        - Капризный, однако…. Как тебе, степной хан, раздел - «мясные горячие блюда»?
        - Гораздо интересней, родственница моего названного брата Лёхи. То есть, Алекса…. Перечисли-ка несколько названий.
        - «Шашлык по-карски». «Свиная отбивная». «Колбаски по-славянски». «Жаркое по-гусарски». «Узбекский плов из молодой баранины». «Бастурма горячая с зёрнами граната».
        - Э-э-э…. Не вдохновило.
        - Какой же он, Лана, то есть, Луша, у тебя разборчивый, - возмутилась Александра. - Прямо-таки не дикий степной хан, а изнеженный французский маркиз из «бородатых» анекдотов…. Впрочем, я, кажется, знаю, что может заинтересовать нашего капризного привереду. Как по поводу конины, запечённой на углях? Будешь кушать?
        - Буду, - плотоядно сглотнул голодную слюну Хан. - Две порции. Причём, безо всякого гарнира.
        - А печень полугодовалого туркменского верблюжонка, тушёную в глиняном горшочке?
        - Непременно. Две порции. Гарнир не нужен.
        - Уже лучше. Переходим к напиткам…. Как по поводу крепкого степного кумыса[7 - - Кумыс - кисломолочный напиток из кобыльего молока, полученный в результате молочнокислого и спиртового брожения при помощи молочнокислых палочек и специальных заквасок.]?
        - Очень хочу. Очень-очень-очень…. Пусть принесут большой кувшин…э-э-э, двухлитровый, выражаясь по-вашему.
        - Ха-ха-ха, - развеселилась Александра. - Уморили, право слово…. Лукерья, ты по-прежнему настаиваешь, чтобы тебе подали то же самое, что и этому привередливому господину, обладающему таким отменным аппетитом?
        - Конечно, - светло улыбнулась Лана. - Разве можно по-другому?
        - Если что, то я доем за ней, - заверил Хан. - И, конечно, допью…
        Трапеза прошла в спокойной дружеской обстановке и ничего незначащих разговорах - о капризной летней погоде, причёсках, платьях и дамских шляпках.
        И только во время десерта, когда расторопные официанты унесли грязную посуду, Александра, с удовольствием поедая-уплетая морковно-яблочное мороженное, приступила к наставлениям:
        - Предстоящий нам разговор к разряду простых не относится, ибо Великий князь Константин Петрович, безусловно, является человеком неординарным. То бишь, непредсказуемым, слегка избалованным почти безграничной Властью и чуть-чуть сумасбродным. Практически в любой момент может вспылить, разнервничаться, впасть в благородный гнев и устроить серьёзную головомойку. Естественно, со всеми вытекающими суровыми последствиями…. Но и у него, как и у всех жителей нашей прекрасной планеты, имеются слабые - в психологическом плане - места. Например, непосредственность собеседника (или же там собеседницы), его неизменно умиляет и даже обезоруживает. Неоднократно проверено…. Понимаете меня? Не-пос-ред-ствен-ность. Натуральная такая, природная, без дураков…. А, вот, искусственного лицедейства он, наоборот, терпеть не может. Ещё Великий князь обожает всякие цветастые, увлекательные и нетипичные истории. Желательно - с неожиданными и экзотическими поворотами…. Поэтому предлагается следующая диспозиция. Общаемся - вежливо, почтительно и в меру непринуждённо. Рассказываем невероятные истории о неизведанных Параллельных
Мирах. Подчёркиваю, красочно и увлекательно рассказываем…. Поддакиваем Константину Петровичу и ни в чём с ним не спорим? Совсем не обязательно. Я же вам уже говорила - про непосредственность. Спорить можно. Только - непосредственно. Понимаете? Это у Хана и Ванды может неплохо получится. То есть, у Ивана и Валентины…
        - Вы, графиня, так хорошо знаете Великого князя? - спросила непосредственная Лана. - Откуда? Слухи и сплетни всякие?
        - Очень надо - к сплетням прислушиваться, - презрительно фыркнула Александра. - Гораздо умней и почётней - их придумывать и распространять…. А источник моих знаний, милая Лукерья, весьма прозаичен. Я же, как-никак, являюсь фрейлиной Двора великокняжеского. Поэтому прямо-таки обязана - знать всё и вся. Причём, как про хозяев Двора означенного, так и про его постоянных гостей-посетителей…
        В семнадцать тридцать пять машины остановились возле высоких кованых ворот в таком же кованом и высоком заборе, за которым наблюдалось-возвышалось величественное каменное здание.
        - Похоже на Юсуповский дворец на реке Мойке, - прокомментировал Лёха. - Только данное архитектурное сооружение, сложенное из светло-серых каменных блоков, штукатуркой покрывать не стали…. Подожди, мы же сейчас находимся в районе, где в нашем с тобой Мире располагался населённый пункт - «Юкки»?
        - Это точно, - подтвердил Егор. - А в этом конкретном месте был отстроен коттеджный посёлок для так называемых «новых русских»…. Помнишь Володьку Юсупова, папиного школьного приятеля?
        - Конечно, такого не забудешь, как ни старайся. Приметный и одиозный дядечка. В «лихие девяностые» он был весьма известным рэкетиром по кличке - «Князь». Потом попался «на мокром», попал под суд, был осуждён и отсидел в тюряге. То ли пять лет, то ли семь. Вышел, осмотрелся, приспособился и вскоре заделался помощником городского депутата от какой-то там хитрой и насквозь оппозиционной партии…. А что?
        - Где-то «здесь», как мне помнится, и находился загородный дом Князя. Каменный и светло-серый. Этакая уменьшенная - в пять-десять раз - копия дворца, что находится перед нами.
        - Бывает, - понятливо вздохнул Лёха. - Очередные «параллельные» пересечения. Абсолютно ничего хитрого. Обычное, между нами, Странниками, говоря, дело.… Всё, брат, начинаем старательно следить за собственными длинными языками. И в княжеском дворце, да и рядом с ним, наверняка, размещено до беса всякой подглядывающей, записывающей и подслушивающей аппаратуры…
        Водители и пассажиры покинули автомобили.
        - Звони своему непосредственному начальнику, - велела Александра.
        «Легко сказать - звони», - мысленно запечалился Егор. - «Ещё бы знать - при этом - как. Я же так и не освоил здешнюю мобильную аппаратуру связи, слегка отличающуюся от нашей. По крайней мере, «Адресной книги» в своём телефоне так и не обнаружил. И «телефонные функции» совсем другие, насквозь непривычные…».
        Виновато разведя руки в стороны, он сообщил:
        - Не получается - позвонить. Взял мобильник - ради смелого эксперимента - с собой в Портал. То есть, в Дырищу, как выражаются мои сибирские подчинённые. Напрасно всё. И в Параллельном Мире аппарат оказался полностью бесполезным, да и здесь - уже после возвращения - функционирует со сбоями. То есть, работает только на приём…. Набери, Аля, Константина Петровича на своём телефоне, а потом передай аппарат мне. Если, конечно, тебе не трудно.
        - Не трудно, любимый, - непонятно вздохнув, жена достала из своей дамской сумочки нежно-лазоревый мобильник, «пробежалась» пальчиками по кнопкам аппарата, но отдавать мужу его не стала, наоборот, поднесла телефон к уху и - после короткой паузы - зачастила: - Ваше Высочество, добрый вечерок. Узнали? Значит, долго жить буду, не иначе…. Что-что? Ха-ха-ха! Ой, уморили…. Нет-нет. Совсем по другим делам. Мужа, вот, к вам привезла. Со служебным докладом, естественно. А ещё и с сюрпризом…. С каким? Со служебным, приятным и очень-очень-перспективным. Честное слово, без шуток, с очень-перспективным…. Ага, передаю ему трубочку. Егорушка, держи, - протянув мобильник, подбадривающе подмигнула.
        - Привет, ангелок странствующий! - пророкотал в телефоне добродушный баритон. - Уже без жены и шагу ступить не можешь? Окончательно, Живоглотик, залез под дамский каблучок? Да, шучу я, шучу…. Шучу и, тем не менее, всё понимаю. Алька-то у тебя - девочка умная. Небось, мечтает - после завершения карьеры фрейлинской - перейти в наш легендарный Третий департамент? Нормальный и логичный вариант. Одобряю. Пусть поприсутствует при сегодняшнем разговоре…. Э-э, только ты ей эти мои слова не передавай. Пусть думает, что я против, не расслабляется и усердия не теряет…. Ну, что там у тебя за сюрприз перспективный нарисовался? Докладывай…
        И Егор доложил - кратко и сжато - о появлении младшего брата (со спутниками и спутницами), вернувшегося из увлекательного путешествия по Параллельным Мирам.
        - Интересно-то как! - совсем как мальчишка восхитился Великий князь. - И, главное, очень даже кстати. Я тут третьего дня, как раз, раздумывал о создании дополнительных подразделений Странников…. Говоришь, что у всех фигурантов в затылки вживлено по «полиглотическому чипу»? Хорошая и полезная вещь, кто бы спорил. Сейчас пошлю к вам моего адъютанта, отвечающего за «режим» дворца. Он проводит и проведёт через охранные посты. Жду с нетерпеньем…
        Минут через восемь-десять из приоткрывшихся ворот вынырнул-показался княжеский адъютант.
        «Прилизанный хлыщ и записной карьерист - в парадном мундире с позолоченными погонами и нарядными аксельбантами», - понимающе переглянувшись с братом Лёхой, решил Егор. - «И в нашем прежнем Мире таких - и не сосчитать. Так и вьются вокруг высокопоставленных особ, облачённых реальной Властью. Так и кружат, суки рваные и жадные. Так и путаются, гниды скользкие, под ногами. Если даже и без погон с аксельбантами, так обязательно с приметными значками правящей партии на лацканах дорогущих пиджаков…».
        - Граф, графиня, - почтительно склонил голову «прилизанный хлыщ». - Всегда рад видеть. Этот дворец открыт для вашего посещения в любое время дня и ночи…. А вам, господа и дамы, - окинул всех остальных холодным подозрительным взглядом, - придётся пройти через стандартные проверочные мероприятия…. Про автотранспорт. Грузовичок, извините, пропустить не могу, его регистрационные номера не числятся в «списке допуска».
        - Пусть обе машины остаются здесь, - обворожительно улыбнулась Александра. - Пешочком прогуляемся. Благо, здесь недалеко.
        - Тогда - следуйте за мной…
        Кованые двустворчатые ворота. Полосатый шлагбаум в горизонтальном положении, преграждавший въезд автомобилям. Такая же полосатая охранная будка, возле которой дисциплинированно застыли два рослых автоматчика в пятнистой сиренево-фиолетовой форме. Дорожка, выложенная квадратной базальтовой плиткой, ведущая в сторону от главного дворцового входа. Неприметная светло-бежевая дверка, за которой обнаружилось прямоугольное помещение, снабжённое стандартными «вертушками», металлоискателями и другим аналогичным оборудованием. А ещё в комнате находилось несколько неприметно-одетых типов с глазами опытных и породистых сторожевых псов.
        - Граф, графиня, - в очередной раз уважительно поклонился княжеский адъютант. - Присядьте, пожалуйста, вот на эти стульчики и немного подождите. А все остальные гости поступают - на короткое время - в распоряжение моих сотрудников. Прошу, господа и дамы. Прошу…
        «Достаточно серьёзно ребята относятся к безопасности вверенного им объекта», - присаживаясь на предложенный стул, отметил Егор. - «Сперва задействовали два арочных металлоискателя. Зачем - два? Знать, знают - зачем и для чего. Вполне возможно, что вторая арка настроена не на металлы, а на некие другие материалы. Например, на разнообразные взрывчатые вещества…. Теперь применяют ручные… э-э-э, «искатели». Ну-ну, затейники и перестраховщики…. Следующий этап. Просят прикоснуться подушечками пальцев рук к тёмно-зелёному экрану дисплея. Как же иначе? Отпечатки пальцев - дело наипервейшее, наиважнейшее и многократно-проверенное-перепроверенное…. Теперь предлагают подойти - поочерёдно - к квадратной светло-синей пластине, закреплённой на стене, и посмотреть на неё - в течение нескольких секунд и не мигая. Фиксируют, понятное дело, радужные оболочки глаз. Следовательно, существуют и некие профильные информационные базы, с которой эти зафиксированные радужные «картинки» и будут сравниваться…. А кто, интересно, входит в эти базы? Получается, что, даже не смотря на жёсткость здешнего российского режима, ещё
не все инакомыслящие задержаны и ликвидированы? Или же речь идёт о шпионах и диверсантах, регулярно-засылаемых коварным и враждебным Западом? Бог даст, со временем разберусь…».
        Примерно через десять-двенадцать минут «прилизанный хлыщ» объявил:
        - Всё в порядке, дамы и господа. Следуем дальше…
        Коридоры - прямые и извилистые. Просторные, богато-обставленные залы - словно бы музейные. Высокие двери, рядом с которыми дежурили лилово-фиолетовые автоматчики. Новые коридоры, залы, двери и автоматчики. Широкая мраморная лестница. Второй этаж. Третий. Коридор. Двухстворчатая белоснежная дверь, украшенная многочисленными позолоченными завитушками.
        - Проходите, уважаемые, - приоткрыв дверные створки и предупредительно отойдя в сторону, предложил княжеский адъютант. - Вас ждут…
        «Очень приметный и знакомый запах», - сделав несколько шагов вперёд, подумал Егор. - «Практически музейный. То бишь, какого-то заштатного музея естествознания…. Стеллажи, стеллажи и - ещё раз - высоченные стеллажи, плотно заставленные всякой разностью. Деревянные Божки и каменные Богини. Фарфоровые щербатые кувшины, покрытые разлапистыми чёрными иероглифами. Глиняные черепки. Золотые, серебряные и медные монеты. Осколки метеоритов. Загадочные карты и планы, нарисованные от руки. Асбестовые отпечатки следов йети, кости динозавров, клыки доисторических хищников. Обломки бронзовых кинжалов, наконечники стрел и копий. Амулеты и обереги. Цветные и чёрно-белые фотографии. Натюрморты и пейзажи. Кольчуги и шлемы средневековых воинов. Ну, и так далее. Из знаменитой и нетленной серии: - «И Мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман…» Хорошее место. Спокойное такое, наполненное - до самых краёв - позитивной энергетикой…. Между стеллажами - полутораметровый коридор. Шагаем, чего уж там…».
        Коридор привёл их во вторую часть помещения, отделанную и обставленную в лучших традициях русской старины: стильная вычурная мебель, сработанная из сибирского кедра, ангарской сосны, карельской берёзы, бука, вяза и морёного дуба, картины-пейзажи в массивных позолоченных рамах, иконы самого солидного и почтенного вида, многие сотни зажжённых восковых свечей в потолочных люстрах и бронзовых канделябрах, расставленных и тут и там.
        А ещё и зеркала: тусклые, яркие, венецианские, большие, маленькие, всякие - везде и всюду - мерцали таинственно и загадочно в жёлто-оранжевых отблесках свечей.
        Они, оставив ряды стеллажей позади, остановились.
        Секунда, вторая, пятая. Тишина…
        - Ну, гости экзотические и нежданные, как вам - первые впечатления? - раздался - со стороны массивного кресла, развёрнутого к посетителям высокой кожаной спинкой, - приятно-вальяжный баритон. - От моего рабочего кабинета, я имею в виду? Впечатляет?
        «Это он нас, сидя спиной к стеллажам, в многочисленных зеркалах рассматривает», - мысленно усмехнулся Егор. - «Характерные такие ухватки. Знакомые до боли…».
        - Ерунда дешёвая, - долго не раздумывая, бухнул невоспитанный Хан (или же сделал это намеренно, учтя недавние наставления Александры - относительно «непосредственности»?). - Затхлый запах. Пыльный и противный. Не степной…
        - Не степной…, - эхом прошелестел мелодичный голос Ланы. - Затхлый-затхлый-затхлый…
        - Привередливые какие! - возмутился Великий князь.
        Он, покинув кресло, поднялся на ноги и плавно развернулся на сто восемьдесят градусов.
        «Свят, свят, свят», - пронеслись в голове заполошные мысли. - «Что же это такое делается, а? Бред законченный и неповторимый…».
        Глава одиннадцатая
        И дожить не успел, мне допеть - не успеть
        Константин Петрович выглядел совершенно по-простецки: чуть выше среднего роста, слегка лысоватый, полноватый, облачённый в смешной цветастый восточный халат, под которым чётко обозначалось круглое брюшко, на ногах - остроносые сафьяновые туфли, лицо - классического рязанского типа с характерным курносым носом и редкими крупными веснушками, правда, украшенное однозначно-аристократической и тщательно-ухоженной бородкой.
        «Сбрить - к нехорошей и развратной маме - эту холёную княжескую бородку, он и получится - вылитый Виталий Павлович Громов, действующий генерал-лейтенант российского ГРУ из моего Мира», - окончательно затосковал Егор. - «За что мне всё это? Мать его так и растак…. Вон и брат Лёха, тоже неплохо знавший Палыча, закручинился. Оно и понятно, генерал-лейтенант Громов - тот ещё деятель: осторожный, проницательный, хитрый, коварный, дальновидный, далее по расширенному списку. Такого на дешёвой мякине не проведёшь…. Если данный Великий князь является здешним «аналогом» Палыча? Тогда, блин горелый, только держись. Запросто может распознать наглую подмену. Расколет нас с Лёхой на раз, словно парочку подгнивших лесных орехов…».
        - Доброго вам здравия, Ваше Сиятельство! - обворожительно улыбнулась Александра. - И не гневайтесь, пожалуйста, на наших нежданных гостей. На гостей, заостряю ваше внимание, из далёких и призрачных Параллельных Миров. Там же всё совсем-совсем другое: обычаи, манеры, менталитеты, понятия субординации, ну, и так далее.… Вот, к примеру, этот разговорчивый узкоглазый молодой человек, по здешнему российскому паспорту - Иван Степной, бродячий циркач с официальной лицензией. А в своём Мире он был вольным степным ханом по имени - «Чингиз». Нет, конечно же, не Великим Ханом. Но и не маленьким. Средненьким таким. В его орде насчитывалось более сорока пяти тысяч воинов, не считая женщин, стариков и детей. Да и лошадей с баранами никто и никогда не считал. Кочевала «чингизова» орда и кочевала - по бескрайним и ароматным степям, пока наш хан случайно не «провалился» в один из Параллельных Миров, из которого потом и в наш Мир «перекочевал». Бывает, как любит говорить мой законный супруг…. Вот, поэтому Хан (дружеское прозвище такое), и…э-э-э, слегка своеволен. Не сердитесь на него, Выше Высочество…
        - Да и не собираюсь я ни на кого сердиться, - высокомерно передёрнул покатыми плечами Константин Петрович. - И гневаться не намерен. Совсем. По крайней мере, пока. Зря ты, Аля, лишнего наговариваешь на меня, мол: - «Натуральный бурбон, сатрап и монстр, избалованный почти безграничной Властью…».
        - Даже и в мыслях не было - наговаривать…
        - Молчи, фрейлина, молчи. Не перебивай. От греха, что называется, подальше.
        - Замолкаю, Ваше Высочество. Была неправа. Не всё взвесила. Погорячилась. Искуплю.
        - Умная и правильная девочка. Далеко пойдёшь. И, конечно, искупишь…. Теперь по сложившейся ситуации. Младший граф Петров.
        - Я! - браво вытянулся в струнку Лёха.
        - Подойди-ка ко мне. Давай-давай. Ближе, ближе…. А теперь - нагни-ка буйну голову…. Действительно, в области твоего затылка мои пальцы ощущают…м-м-м, нечто. Словно бы какая-то подвижная железа шустро-шустро перекатывается туда-сюда…. Говорите, мол, вживлённый «чип»? Что же, будем проверять. Обязательно будем. Причём, вдумчиво, старательно, тщательно и многогранно…
        Великий князь достал из кармана цветастого халата угольно-чёрный брусок мобильного телефона и, поднеся его к уху, велел:
        - Двигай, Виктор Сергеич, сюда. Вместе с народом служивым и всеми необходимыми причиндалами. Жду…. Ну, испытуемые, проходите к моему письменному столу и смело рассаживайтесь по стульчикам. А вы, Старший Ангел и фрейлина безупречная, пристраивайтесь в сторонке и не отсвечивайте…
        Письменный стол был, естественно, ужасно-солидным и, безусловно, антикварным, но с несколькими компьютерными мониторами, выстроившимися вдоль высокохудожественной столешницы, сработанной из ценных пород отечественных деревьев.
        «Да, проверка, наверняка, будет, отнюдь, непростой», - подумал Егор. - «А, наоборот, серьёзной, с применением самых навороченных технологий…».
        Вскоре в княжеском кабинете появились шестеро людей самого «учёного» вида: в длинных белых халатах, наброшенных поверх тёмных гражданских костюмов, все в очках, за которыми многообещающе поблёскивали глаза идейных и бесшабашных экспериментаторов. Вновь прибывшие индивидуумы были плотно загружены самой разнообразной аппаратурой: ноутбуками, ящичками-приборами, оснащёнными многочисленными тумблерами и «окошечками со стрелочками», а также мотками разноцветных проводов с разъёмами, наушниками и пластиковыми «присосками».
        Началась комплексная проверка, обещанная Великим князем.
        - Тестируют ребят и девчонок на знание всяких и разных языков, - отведя мужа в сторону, прошептала Александра. - То бишь, проверяют наличие у них обещанных «полиглотских» способностей…. Милый, а ты уверен, что Алекс и его спутники-спутницы говорят правду? Не дай Бог, конечно, если обнаружится обман. Или там некий подвох. Такое начнётся - никакими словами не описать. Из знаменитой и нетленной серии: - «И полетят клочки по закоулочкам…». Это в том плане, что выявленные коварные обманщики (или же легкомысленные шутники, что в данном конкретном случае - без особой разницы), вырванными ноздрями и сибирской каторгой не отделаются. Да и нам с тобой, милый, обязательно перепадёт на орехи…. Так как? Уверен?
        Егор, не говоря ни слова, только заговорщицки подмигнул и состроил успокаивающую гримасу, мол: - «На целых девяносто девять процентов уверен. Извини, любимая, но более высокая степень уверенности - единоличная и приватная прерогатива Господа Бога…».
        И это было сделано совершенно сознательно: у него с «той» Сашенькой (в прежнем Мире), взаимопонимание было полным - иногда им для полноценного общения и слов-то было не нужно, довольствовались лишь взглядами, мимикой да скупыми жестами. И Егору было очень интересно (очень-очень-очень), а как здесь? Ну, с «новой» Сашенькой, которая является прямым (то есть, параллельным), «аналогом» той, прежней? В плане взаимопонимания?
        Александра доверчиво улыбнулась, а после этого слегка сжала тоненькие пальчики на локте мужа, мол: - «Наверное, Егорушка, ты полностью прав: девяносто девять процентов из ста - это очень много. Будем, конечно, надеяться-рассчитывать на благоприятный исход…».
        Примерно через полтора часа проверка завершилась.
        - Неслыханное дело! - торжественно объявил очкастый и на три четверти плешивый Сергеич. - Эти необыкновенные люди, действительно, понимают и говорят на…, на чёрт его знает, скольких языках. Покорно извините за некорректное выражение. Само вырвалось…
        - Как минимум - на семидесяти восьми, - уточнил его мосластый и патлатый коллега. - Не считая пары-тройки десятков диалектов. Процедуру тестирования, конечно, можно продолжить - в расширенном режиме. Но, скорее всего, результат будет точно таким же.
        - Вот, и ладушки, - обрадовался Константин Петрович. - Значит, можно двигаться дальше…. Итак. Господа эксперты, благодарю за службу безупречную. Свободны. И аппаратуру свою прихватить не забудьте, мне она ни к чему. Выметайтесь. Спокойной вам ночи…. А ты, Сергеич, задержишь. Поприсутствуешь при беседе - в качестве «главного научного консультанта» нашего славного Третьего департамента. Вдруг, да пригодишься…. Что же, лишних ушей, не обременённых соответствующими допусками секретности, здесь нет. Рассказывайте, господа и дамы, вашу невероятную «параллельную» историю. Рассказывайте. Приступай, Алексей Петров - на правах графа российского…
        И они начали рассказывать - слаженно и синхронно - печальную историю Мира «церковников», где на Землю - нежданно и негаданно - упал гигантский астероид. Лёха, как и было велено, солировал, Ванда и Лана его изредка дополняли и поправляли, а Хан, сложив жилистые руки на груди, хмуро и невозмутимо молчал.
        - Так, друзья, не пойдёт, - минут через семь-восемь прервал рассказ Великий князь. - Как пописанному шпарите, клоуны и арлекины цирковые. Словно бы заранее весь текст заучили, да и все основные роли распределили…. Поступим, пожалуй, так. Я буду вас спрашивать, естественно, по одному. Ну, а вы отвечать - подробно, внятно и развёрнуто. Договорились? Тогда - приступаем…
        Начались «вопросы-ответы».
        «Особенно здешнего «Палыча» заинтересовали Ванда и Хан», - подметил Егор. - «Подробно и вдумчиво расспрашивает. Со знанием дела, надо признать, словно бы и не изнеженный Великий князь, а опытный и прозорливый «кэгэбэшный» следователь по особо важным делам из моего прежнего Мира…. Причём, не только о Мире «церковников» расспрашивает, но и об их, так сказать, «изначальных» Мирах. Опытный, собака. В том плане, что знает толк в аналитических допросах. Профессионал высшей пробы, не отнять и не прибавить…».
        Наконец, вопросы закончились.
        Константин Петрович, поразмышляв - в полной тишине - несколько минут, подытожил:
        - Что же, в глобальном понимании вы, дамы и господа, говорили правду. Параллельные Миры, действительно, существуют, и вы в них, безусловно, побывали. Искренне завидую. Причём, сугубо «белой» завистью…. Теперь по частным и мелким деталям. Ощущаются (к чему, собственно, скрывать?), определённые нестыковки и недоговорённости. Хотя этому, конечно, есть вполне даже объективные объяснения и оправдания…. Тот же граф Алекс, к которому только недавно вернулась полноценная память. Что с него, бедолаги, спрашивается, взять? В полном ли объёме эта память восстановилась? Вопрос, понятное дело, чисто риторический. И вообще, амнезия, как выяснилось, является фамильной чертой графов Петровых. Как и их тяга - слоняться по Мирам неизведанным…. Ванда, она же Валентина. Ведьмина внучка. А все ведьмы, как известно, являются существами очень осторожными и скрытными. Кому надо, чтобы тебя вычислили и потащили на жаркий костёр? Никому, понятное дело. Вот, и наша Ванда, находясь под «генетическим» давлением, не спешит быть полностью откровенной и правдивой. Ничего экстраординарного и странного…. Лана-Лукерья. Долгие годы
проработала в спецслужбе «церковников». Естественно, что автоматически опасается сболтнуть лишнего, чисто на «служебных» инстинктах…. И только к уважаемому Ивану Степному у меня нет ни малейших нареканий-претензий, ибо он был полностью откровенен и правдив, причём, от первого слова до последнего. Чингиз, похоже, вообще, не умеет врать…
        - Раньше не умел, - смущённо шмыгнул носом Хан. - Когда проживал в своём «степном» Мире. Незачем было.
        - А сейчас?
        - Научился немного. У названного брата Лёхи. У Ланы. У Ванды. Да и жизнь здешняя - учитель строгий, непреклонный и умелый. Очень многому учит…. Только плохо у меня получается - врать. Очень плохо.
        - И это - просто замечательно, - расплылся в широченной улыбке Великий князь. - Непосредственный, что называется, кадр. А значит, и очень ценный…. Кроме того, как я понял из услышанного, наш Иван Степной умеет «чувствовать» Порталы. Мол, скакал на тёмно-гнедом коне по своему «степному» Миру и неожиданно услышал «зов»…. Это так?
        - Так всё и было. Услышал. Послушался. Прискакал. Слез с коня. Зашёл в Чёрную пещеру в склоне Белого холма. И «провалился», как говорит мой названный брат Лёха.
        - А из Мира «церковников» вы с Лукерьей уходили по тому же самому Порталу?
        - Нет, по-другому. Прибыли к «церковным» Белым холмам, а там и нет никакой пещеры. Ни одной. Вообще. Только серо-желтоватые скалы, густо-изрезанные глубокими трещинами.
        - И что ты сделал после этого?
        - Ничего особенного, - скромно передёрнул плечами Хан. - Забрался на вершину ближайшего холма и прислушался.
        - Что услышал?
        - «Зов». Ясный и однозначный «зов»…. А потом мы с Ланой проследовали на него. Проследовали и нашли новый Портал, расположенный в двух конных…, то есть, в двух переходах на снегоходах от Белых холмов. Остановились. Слезли. Забрали рюкзаки и прочие вещи. Вошли в пещеру и «провалились» к вам. Доклад закончен, как любит говорить мой названный брат Лёха.
        - Отличное качество - уметь слышать «зов», - одобрил Константин Петрович. - Главное, что очень полезное. Полезное для важных дел нашего с вами знаменитого Третьего департамента, я имею в виду…. Знать, Ивану-Чингизу новую группу Странников возглавить и предстоит. Достоин, что называется, по всем статьям и параметрам…. Что это, симпатичная Валентина, ты так разволновалась? Нетерпенье гложет? Извечное женское любопытство донимает? Горишь желанием узнать - как можно скорей - о сфере будущей деятельности упомянутой мною группы?
        «Как-то откровенно-заинтересованно он на Ванду посматривает», - непроизвольно отметил Егор. - «Словно бы сравнивая свои визуальные впечатления с некой характеристикой, данной - совсем недавно - другими лицами…. Лицом, чего уж там. Когда мы сегодня вышли из «шляпного» магазина, Аля на несколько минут заходила в тамошнюю «дамскую» комнату. Наверняка, оттуда и отзвонилась - местному «аналогу» Палыча. Мол, так и так, нашла себе достойную замену на многотрудном фрейлинском поприще…. Нормальная, в принципе, ситуация. Для «той» моей Сашеньки дела служебные тоже всегда стояли на первом месте. Да и обсуждать их - в семейном кругу - она не любила…».
        - Гложет и горю, - скромно улыбнувшись, подтвердила Ванда. - Так чем, собственно, нам предстоит заниматься?
        - А сейчас наш «главный научный консультант» обрисует сложившуюся ситуацию. Давай, Сергеич, приступай, не стесняйся. Для этого, собственно, я тебя здесь и задержал.
        - Кха-кха! - солидно откашлялся плешивый Сергеич. - Значится так…. Порталами, ведущими в Параллельные Миры, всерьёз никто и никогда не занимался. Такая, вот, объективная ситуация…. Получили информацию из…э-э-э, из неизвестного мне источника об их существовании, да и принялись…м-м-м, старательно и активно эксплуатировать. Мол, один из них работает только «на вход». Другой, наоборот, сугубо «на выход». И этого - для успешной оперативной деятельности - вполне достаточно…. Может, оно и так - если для оперативной. Спорить не буду. Себе дороже…. А для, так сказать, глобальной деятельности? Научно-глобальной? А если - в свете долгосрочного стратегического планирования? Молчите, уважаемые? То-то же…. Какова природа этих Порталов? Как и когда они образовались? Кто и с какой конечной целью, в конце-то концов, «приложил руку» к их созданию? Непростые, ей-ей, вопросы. Отнюдь, непростые…. А сколько их, вообще? В смысле, Порталов, ведущих в Миры неизведанные? Нам - на сегодняшний момент - известны только два. А вдруг, их гораздо больше? Наверняка, больше. Наверняка…. Ещё один важный и животрепещущий момент.
Порталы, известные нам, напоминают - по основным визуальным характеристикам - обыкновенные земные пещеры. А у пещер, помимо основного входа-выхода, зачастую имеются и второстепенные. Вспомните, хотя бы, книгу - «Приключения Тома Сойера»…. Не исключено, что у этих боковых и второстепенных входов-выходов (применительно к Порталам), совсем другие свойства. Или же, например, они могут привести в другие, пока ещё неизвестные нам Миры. И, совсем необязательно, что в Параллельные…
        - Что вы, профессор, имеете в виду? - заинтересовался Егор.
        - Ничего особенного, сиятельный граф…. Ведь, Параллельные Миры являются - по своей сути - реальностью, данной нам в объективных ощущениях?
        - Да, являются. Без вопросов. Причём, объективной реальностью.
        - А если это так, то почему бы не предположить, что существуют и Перпендикулярные Миры?
        - Перпендикулярные - это как?
        - Долго объяснять, - нервно поправив на длинном носу классические «профессорские» очки, устало вздохнул Сергеич. - Да, боюсь, вы и не поймёте. В том глубинном смысле, что и я многое про «перпендикулярность» пока не понимаю. Очень многое…. Короче говоря, решили мы создать - для изучения известных Порталов и поиска новых - специальную исследовательскую группу, состоящую из сотрудников, имеющих экстрасенсорные и…э-э-э, и паранормальные способности. Логика здесь проста и непритязательна. Мол, специально-подготовленные боевики, время от времени посещающие Порталы, (уважительно покосился в сторону Егора), являются, безусловно, людьми волевыми и мужественными, но только слегка…м-м-м, толстокожими. То бишь, они настроены на однозначное выполнение полученного задания, а до всяких там странностей и призрачных намёков им и дела нет. Мол, просто несущественные препятствия на пути, которые, как раз, и существуют для того, чтобы их неуклонно, целенаправленно и отважно преодолевать…. Понимаете? Понятие «изучать» очень плохо сочетается со словами «пренебрегать», «преодолевать» и «обходить». Здесь нужен совсем
другой подход - вдумчивый и, я бы даже сказал, трепетный. По Порталу надо не бежать, сломя голову, а неторопливо шествовать, старательно «прислушиваясь» к ощущениям своей «тонкой» психики…. Стали мы подбирать «ядро» будущего коллектива, то есть, знакомиться с досье на всяких известных (и малоизвестных), российских экстрасенсов, народных целителей, бродячих монахов, юродивых и прочих законченных чудаков с нестандартной психикой. А тут и вы - люди, безусловно, нестандартные и необычные - нарисовались. Причём, с нехилым практическим опытом путешествий по самым различным Параллельным Мирам. Всяческие виды видавшие. Редкостная удача, клянусь всеми Святыми Угодниками…. Кстати, можно начинать практическую деятельность хоть завтра-послезавтра, не откладывая, что называется, дело в долгий ящик. Было бы очень интересно узнать, что вы, господа и дамы, почувствуете, оказавшись рядом с Порталом, работающим «на выход». Не исключаю, что уважаемый Иван Степной вновь услышит «зов», который поможет обнаружить новый, пока неизвестный нам Портал…
        - Сейчас не услышу, - мрачно нахмурившись, известил Хан. - Исключено. Совсем.
        - Почему? Что-то случилось?
        Хан с перерывами, тяжело катая по широким скулам злые тёмно-жёлтые желваки, рассказал о своём сыне Угэдэе, увезённом российскими Ангелами, а после этого подытожил:
        - Не могу я без сына. Не могу. Совсем. Словно бы самую важную часть Души вынули из меня. Вынули…. Верните, Ваше Высочество, Угэдэя. А я вам за это - всё, что будет угодно. Любые - Порталы. Какие только захотите. Всегда и везде. Клянусь…
        - Охотно верю, Чингиз, - Константин Петрович подошёл к одному из компьютерных мониторов, расположившихся на антикварном письменном столе. - Сейчас, воспользовавшись моей великокняжеской осведомлённостью, поищем твоего потерявшегося отпрыска…. Значит, сегодня ему должно быть в районе трёх лет? Ага…. Здоровье, понятное дело, отменное. Как же иначе? Мол, в «степного» отца пошёл. Распределён, возможно, в Санкт-Петербургское Императорское ангельское училище, находящееся под личным патронажем моего венценосного брата…. Подойдите-ка сюда, уважаемые Иван и Лукерья. Смотрите на фотографии. «Листайте» компьютерной мышкой и разглядывайте.
        - Это он, - через некоторое время зачарованно выдохнула Лана. - Он. Он. Он…
        - Угэдэй, - громко сглотнув слюну, подтвердил Хан. - Мой сынок. Кровиночка…
        - Похож, - заглянув в экран монитора через широкое плечо друга, согласился Лёха. - Узкоглазенький. Плотненький. Чёрные смышлёные глазёнки. Наш человек, короче говоря…. А как его теперь, э-э-э, изъять из ангельского училища?
        - Изъять, говоришь? - насмешливо хмыкнул Великий князь. - Следи, молодой граф Петров, за языком длинным. Быть зачисленным в Императорское ангельское училище - честь великая. А ты - «изъять». Оболтус белобрысый…. Сергеич, выйди-ка отсюда. Закончились на сегодня все учёные и научные разговоры. Иди, иди. Отдыхай и расслабляйся. Дверку-то за собой плотней прикрывай, деятель очкастый…. Ох, уж, эти штатские, - заговорщицки подмигнул Егору. - Не стоит им, бедолагам трепетным, всего слышать. Дабы умом - между делом - не повредиться. А вы-то ребята свойские, тёртые, с ярко-выраженными авантюрными наклонностями, всё правильно поймёте…. Забрать курсанта из Императорского ангельского училища практически невозможно. Закон такой, мол, раз поступил на обучение, то и закончить это самое обучение обязан. То есть, получить должные навыки и патриотическое воспитание, а после этого - в восемнадцатилетнем возрасте - определиться с дальнейшей карьерой: или продолжить профильное образование, или же сразу поступить на государственную службу в чинах младших…. Исключения из общепринятых правил? Существуют, конечно же, -
вытащил из кармана халата овальную ярко-жёлтую бляху. - Видали?
        «Почти такая же, как и у меня», - подумал Егор. - «Со скачущим куда-то беззаботным всадником. Только золотая, да и по размерам чуть побольше…».
        - Очень красивая, - одобрила Александра. - Бляха «Золотого Странника», дающая практически неограниченную Власть, но используемая только в самых крайних случаях? Их же - блях - всего три?
        - Пока да, три. Одна - у Его Императорского Величества. Вторая - у меня (всегда ношу её с собой). Третья - у нашего младшего брата Владимира Петровича. Скоро и Пётр Николаевич, Наследник Престола российского, получит такую же. Когда повзрослеет и станет полноценным мужчиной.
        - Следовательно, вы, предъявив жетон «Золотого Странника», можете беспрепятственно забрать Угэдэя из ангельского училища?
        - Могу. Но не буду.
        - Почему?
        - По капустному кочану, - совершенно по-мальчишечьи надулся Константин Петрович. - Про внеплановое предъявление золотого жетона скоро узнают. Придётся общаться с братьями. Более того, рассказать им всё-всё-всё, как и заведено в нашей семье. Ну, не принято среди членов императорской фамилии - юлить. По крайней мере, в разговорах между собой. А Порталы…. Э-э-э. Ну, это, так сказать, мои личные и приватные игрушки…. Надеюсь, понимаете меня? И это - хорошо…. Поэтому со Степным-младшим мы поступим следующим образом. Официальный паспорт ему я выпишу хоть завтра - на «Ивана Ивановича Степного», понятное дело, потомственного Странника. А потом вы выкрадите его из ангельского училища. По-умному и без следов, естественно…. А, Живоглотик? Это же ерундовое и плёвое дело - для такого опытного и умелого боевика?
        - Плёвое, - беззаботно пожав плечами, подтвердил Егор.
        - Заодно и встряхнёшься немного после недавней контузии. Восстановишь навыки диверсионные. Наладишь деловое взаимопонимание с новыми соратниками и соратницами…. Не слышу ответа?
        - Так точно. Встряхнусь. Восстановлю. Налажу.
        - Совсем другое дело. Можешь, когда захочешь…. Теперь по предстоящей командировке к «выходящему» Порталу. Разве я похож на законченного и наивного глупца, чтобы отправить вас туда всех вместе? А? Странники - люди капризные и непредсказуемые. Стукнуло, к примеру, им что-то в голову, и всё: тут же дружно побежали - невесть и куда - по извилистым коридорам Портала…. Нет-нет, даже и не мечтайте. Буду действовать строго по старинному рецепту-правилу, мол: - «Разделяй и властвуй…». Если муж перемещается к Порталу, то жена - в обязательном порядке - остаётся в Санкт-Петербурге. Ну, и наоборот. Чтобы искуса не было - приказы нарушать…. Понятно излагаю?
        - Понятней не бывает, - вздохнула Александра.
        - И это откровенно радует, - широко и заразительно зевнул Великий князь. - Всё, ребятушки, будем прощаться. В сон меня что-то клонит, встал раненько сегодня, - поднёс к уху чёрный мобильник. - Глебушка, заскочи ко мне, проводи дорогих гостей к машинам…
        Княжеский адъютант Глебушка (хлыщ прилизанный), вывел их - прежним путём - на улицу, где уже безраздельно властвовала «белая» питерская ночь. Вернее - по причине облачно-хмурого неба - светло-сиреневая.
        Под тускло-жёлтым фонарём, закреплённом на высоком чугунном столбе, стояла стандартная садовая скамья, рядом с которой чутко бдили-дежурили два бравых «камуфляжника» с короткоствольными автоматами наперевес, а на скамейке сидел страшный человек: лицо - сплошной багрово-пурпурный синяк без ноздрей, тёмно-бурая одежда, на совесть иссечённая безжалостными кнутами, руки - без кистей, небрежно перебинтованные кровавыми бинтами.
        - Ой, кто это? - непроизвольно схватилась ладонями за щеки впечатлительная Ванда.
        - Приятель графа Петрова, - ехидно хмыкнул «прилизанный хлыщ». - Насквозь бывший приятель, я имею в виду.
        - И как это прикажете понимать, уважаемый? - нахмурился Егор. - Шутка такая?
        - Отнюдь, сиятельный граф. Отнюдь…. Неужели, не узнаёте этого человека?
        - М-м-м…. Признаться, нет…
        - Это же - Матвей Заболоцкий, из мелкопоместных дворян Рязанской губернии. Ваш прежний соратник и сподвижник по «Клубу патриотической российской поэзии». А также конкурент по славе пиитской, так сказать. Кумир столичной молодёжи женского пола…. По вашему же доносу полуторамесячной давности и арестовали, мол: - «Сплошное подозрительное вольнодумство и полное отсутствие искреннего почтения к исконно-русским святыням, традициям, обычаям и ценностям…». Арестовали и допросили. В полном соответствии со строгими профильными инструкциями. Всё, естественно, подтвердилось. На сто процентов из ста. Вольнодумец и потенциальный революционер. Сука гнилая и скользкая, выражаясь напрямик…. Теперь выявленный ворог дожидается попутного автотранспорта, следующего до ближайшего железнодорожного вокзала. Далее - суровые казахстанские урановые рудники…. А вам, Егор Андреевич, огромное спасибо - за бдительность проявленную…
        - А руки? Зачем ему отрубили кисти рук?
        - Чтобы ничего гадкого и богопротивного написать больше не смог. Никогда и нигде. А урановую руду на ленту транспортёра, как известно, можно и культями усердно нагребать-сбрасывать. Был бы недремлющий кнут рядом.
        - Главное оружие настоящего поэта - это слово живое, - негромко пробормотала Ванда. - Живое, нетленное и пророческое. Зачастую, и импровизационное. А бывает - и в виде песни.
        - Сейчас, графиня, и проверим - данную философскую сентенцию, - пообещал княжеский адъютант. - Послушаем, что этот недоносок законченный нам споёт. Гнида…
        Он неторопливо - мягкой кошачьей походкой - подошёл к скамейке и, почти без замаха, резко ударил опального поэта кулаком правой руки в солнечное сплетение.
        Заболоцкий слетел со скамьи, упал на землю, неловко скрючился, болезненно подогнул колени к груди и, широко раскрыв рот, обессиленно захрипел:
        - Ах-ррр… Хр-ррр…
        «Много ли нахрипишь - с отрезанным языком», - внутренне поморщился Егор. - «Только короткий ярко-алый «пенёк» жалобно подрагивает в чёрной и почти беззубой дыре рта. Жалобно и отчаянно подрагивает. Беззащитно, безо всякой надежды на лучший исход…».
        Хрипящий рот закрылся. Глаза, обезумившие от боли и страха, потухли и остекленели. Тело, судорожно дернувшись на прощанье несколько раз, неподвижно застыло.
        - Государственный преступник умер, - бестрепетно потрогав указательным пальцем шею поэта, равнодушно объявил один из «пятнистых» автоматчиков. - Собаке - собачья смерть…
        Глава двенадцатая
        Я коней напою, я куплет допою, хоть немного ещё постою - на краю
        Они расселись по машинам и отправились домой, то бишь, в фамильную усадьбу графов Петровых.
        «Как нехорошо получилось-то - с этим Матвеем Заболоцким», - мысленно терзался Егор. - «Нет, Лёха, Ванда, Хан и Лана знают, что донос на несчастного пиита написал, вовсе, и не я, а мой здешний «аналог». Но - Аля? Что она подумает? Вдруг, начнёт презирать и отвернётся? Мол: - «Муж оказался пошлым стукачом и законченным подлецом…»? Действительно, нехорошо получилось, так его и растак…».
        Но эти его опасения не подтвердились. То есть, оказались напрасными и насквозь-надуманными.
        Въехав за ворота усадьбы, машины остановились, и пассажиры выбрались наружу.
        - Разбредаемся в разные стороны, - велела Александра. - Вам, господа и дамы, в правое крыло. Надеюсь, не заблудитесь? Тогда всем - спокойной ночи…. Милый, сделай-ка руку крендельком, ухвачусь ладошкой - умаялась слегка. Следуем в спаленку супружескую…
        Они поднялись по каменной винтовой лестнице на второй этаж и, пройдя по правому коридору порядка пятидесяти метров, остановились перед солидной тёмно-аметистовой дверью морёного дуба.
        «В этом Мире очень много фиолетового, а также иных, близких к нему цветов и оттенков», - уже привычно прикоснувшись к дверному полотну ладонью правой руки, отметил Егор. - «Даже утреннее небо здесь не ярко-голубое, а нежно-нежно-сиреневое. Индивидуальная местная особенность такая, не иначе…».
        Дверь послушно приоткрылась, а после того, как они вошли, предупредительно закрылась. Тут же под потолком вспыхнули - приятным светло-лиловым светом - несколько длинных продолговатых плафонов.
        «Ну, и ничего же себе!», - подумалось. - «Какой, блин горелый, шикарный будуар! Натуральный будуарище - из дамских любовных романов…. Кроватка - самый настоящий сексодром под кроваво-красным балдахином. По стенам развешаны картины и картинки - откровенно-игривой направленности. Навевает, однако…. А, вот, икон нигде не видно. Оно и понятно: религиозные предметы-атрибуты и безудержный супружеский секс - плохо сочетаются друг с другом. Неплохо, ей-ей, сказано, мол, «безудержный супружеский секс». Даже очень хорошо…».
        - Милый, что с тобой? Задремал? - ловко освобождаясь от бордового офисного костюма, поинтересовалась Александра. - А я-то думала, что утренний плотский напор будет решительно продолжен…. Ах, да, ты же у нас ранен. Надо, конечно же, повязки переменить. Переменим, дело нехитрое, тем более что и аптечка в прикроватной тумбочке имеется…. Предлагаю следующий вечерне-ночной распорядок. Немного плотских отношений. Отдых. Перевязка ран. Потребление горячительных напитков из буфета. Новый комплекс постельных процедур…. Как тебе, Егорушка?
        - Принимается - без вопросов и с удовольствием…
        Всё так и было: секс, перевязка, употребление наливок-настоек, вновь - разнообразный секс. Но…
        «Похоже, что Аля чем-то озабочена», - в момент очередного перерыва-отдыха решил Егор. - «Нет, так-то она активна, увлечена и получает от процесса однозначное удовольствие. Но думает - время от времени - о чём-то совсем другом…».
        - Что-то случилось, любимая? - помявшись с полминуты, спросил Егор. - Какая-то ты нынче…э-э-э, слегка заторможенная.
        - Выполняю супружеский долг без должного рвения? - смущённо улыбнулась жена.
        - Не то, чтобы. Просто, такое впечатление, иногда мысленно «улетаешь» куда-то далеко…. Рассматриваешь какую-то проблему?
        - Это точно, рассматриваю. Проблему…
        - Серьёзную? - нахмурился Егор. - Даже более важную, чем наши с тобой…э-э-э, интимные отношения?
        - Ну, не знаю, - неопределённо пожала белоснежными точёными плечами Александра. - Странная постановка вопроса…. Понимаешь, плотские отношения - вещь, безусловно, приятная. Но, вместе с тем, привычная и где-то даже обыденная. А дело, которое нам вскоре предстоит сладить, к разряду простых не отнесёшь. Вот, и ломаю голову.
        - Какое - дело сладить?
        - Ну, как же. Необходимо выкрасть из Императорского ангельского училища малолетнего Ивана Ивановича Степного?
        - Необходимо, спора нет.
        - Причём, по-умному и без следов?
        - Да, именно так Великий князь и выразился, - подтвердил Егор. - Без следов…. А что?
        - А то, что Константин Петрович Романов - очень дальновидный и многоуровневый человек. То есть, опытный и талантливый стратег. И этот его совет - мол, выкрасть, - и не совет вовсе.
        - Что же тогда?
        - Практический тест такой, - понимающе усмехнулась Александра. - Нам всем. Мол: - «Годятся ли ребятки для дел серьёзных и реальных? Являются ли боеспособной, единой и эффективной командой? Или же только языками трепать горазды да глазки строить?». Вот, и напрягаю извилины головного мозга…. Кстати, милый, а как ты понимаешь княжескую фразу - «по-умному и без следов»?
        - Это значит, что фигуранта необходимо так выкрасть, чтобы его потом не искали.
        - В каком, извини, смысле?
        - В самом наипростейшем. То бишь, чтобы все считали пропавшего индивидуума однозначно-мёртвым…. Вот, ты сама посуди: зачем - кому бы то ни было - искать покойника?
        - М-м-м…. Что ты имеешь в виду?
        - Например, несколько уважаемых свидетелей видели, как искомый фигурант, споткнувшись, свалился в бездонную пропасть, - пояснил Егор. - Или же, как голодный африканский леопард перегрыз ему горло и, взвалив неподвижное тело на спину, уволок в густые заросли.
        - Но нам же эти экзотические варианты не подходят?
        - Нет, конечно же. Здесь ни голодных львов, ни бездонных пропастей, к сожалению, не наблюдается.
        - Как же тогда быть?
        - Придётся подбросить - вместо исчезнувшего Угэдэя - труп трёхлетнего мальчонки. Обезображенный, естественно, до полной и окончательной неузнаваемости…
        - Ага, кажется, поняла, - Александра мягко отстранилась, поднялась с постели и принялась несуетливо одеваться. - Спасибо, милый за дельную подсказку.
        - Ты куда?
        - Приказ отдам - доверенным людям. Пусть незамедлительно возьмут под неусыпный контроль все ближайшие больницы и морги. Мол, нужно срочно и по-тихому раздобыть «свежий» труп трёхлетнего пацана. Желательно - круглого сироты…
        Через пару минут жена покинула спальню.
        «Чёрт знает, что такое», - наливая в хрустальную рюмку крепкой ежевичной наливки, подумал Егор. - «До чего же Александры Петровы - во всех Мирах - деятельны, энергичны и непоседливы. Эту бы энергию - да в мирных целях. То есть, направить бы её на рождение и воспитание детишек, я имею в виду. И тогда-то уж точно - всё сложилось бы в ёлочку…. Кстати, раны-то мои уже почти зажили. Левая рука, по крайней мере, работает безо всяких проблем и в перевязи, переброшенной через голову, больше не нуждается…».
        Утром, в полном соответствии с местными суровыми законами, пришлось идти в церковь, расположенную рядом с поместьем.
        «Избыточно чинно и пафосно здесь», - стоя в первом ряду (по высокому графскому статусу), перед вычурно-украшенным аналоем, рассуждал Егор. - «Надуманность какая-то, честное слово, ощущается во всём этом нарядном и красочном благолепии…. Интересно, а почему нельзя молиться где-нибудь на природе? Например, на берегу тихого лесного озера? Или же в диких лесистых горах? Там, на мой частный взгляд, гораздо легче ощутить единение…. Единение - с кем или же с чем? Ну, не знаю. Например, с Господом Богом, если он, понятное дело, существует. Или же просто - с матушкой-природой…. И зачем, интересно, собираться на молитву - такой большой и разномастной толпой? Для чего? В чём тут - глубинный и потаённый смысл? Разве религия не является делом частным, приватным и интимным? Ну, как любовь между мужчиной и женщиной? И с Богом (если он, конечно, существует), гораздо продуктивней - по логике вещей - общаться лично. Или небольшой группой близких по Духу людей…. Да и местный поп-батюшка у меня особого доверия не вызывает: сытый и однозначно-самодовольный, с избыточно-ухоженной бородищей. Что-то там дежурно вещает
могучим басом, а блудливые глазёнки так и бегают - по симпатичным лицам и ладным фигуркам молоденьких прихожанок…. Впрочем, тут он полностью прав, есть, действительно, на что посмотреть. В том смысле, что строгие одежды и аккуратные светлые платки на головах только дополнительно подчёркивают истинную женскую красоту. Причём, гораздо лучше, чем всякие там вызывающие мини-юбки и откровенные декольте. На мой частный вкус, естественно…. Вот, Алька, к примеру, чья горячая ладошка сейчас многозначительно пожимает мой локоток. Такая нынче…. Ух! Недотрога законченная. Вроде бы…. Тёмное платье почти до самой земли. Скромное-скромное такое. Никаких тебе легкомысленных кружев, оборочек и рюшечек, плечи полностью закрыты. Как и стройная белоснежная шея - высоким воротником. Только приталенное-приталенное такое, и высокая аппетитная грудь чётко-чётко обозначена. А из-под белоснежной косынки очень даже игриво и сексуально выбиваются бесконечно-чёрные прядки волос. Природного оттенка, надо заметить…. Офигеть и не встать, короче говоря. Так и хочется - завалить её где-нибудь в укромном и удобном местечке. Завалить -
да и по полной расширенной программе, усердно срывая с горячего и трепетного женского тела все эти дурацкие тёмные одежды. Да и белоснежный платок - вместе с ними…. Ох, грешен-грешен. К чему, собственно, скрывать? Вашу мать…. Что-то местная церковная служба (сонная, скучная и дежурная), не производит на меня никакого сколь-нибудь положительного и позитивного впечатления. Скорее бы уже закончилась, что ли. И запах этот…. Елея? Не знаю, врать не буду. Но скучной приторной затхлостью так и отдаёт. Ага, и Хан чуть заметно кривит узкоглазую физиономию на сторону. Понятное дело, вольные степные ароматы здесь напрочь отсутствуют, как класс…. Кстати, в бескрайней и вольной степи, наверняка, очень даже сподручно - с Богом общаться. Или же, к примеру, с Богами…. Хан - по этому поводу - вчерашним вечером даже одну стрёмную песню напевал. Мол: - «Рассвет опять застанет нас в дороге. Камни и скалы. Да уставшего гнедого коня жалобный хрип. На небесах огромных опять проснулись Боги. Они не услышат - наших раболепных молитв…». Славная такая песенка. Правильная и с глубоким философским смыслом-подтекстом…. А ещё и
кушать очень хочется. Очень-очень. Практически нестерпимо. Это внезапно-проснувшийся аппетит размечтался - вовсю - о предстоящем сытном завтраке. Мол, скорей бы уже. Не томите, садисты в рясах-мантиях поповских. Пожалейте рабов и рабынь Божьих. Пожалуйста. Отпустите, Христа ради, по домам…».
        Завтрак состоялся, как ему и полагается, в столовой графской усадьбы. Так, совершенно ничего особенного. Сплошная позолота по потолочной лепнине. Богатый иконостас в правом углу. Стены, густо завешанные старинными картинами в солидных рамах, кинжалами-мечами-щитами и шкурами-мордами различных, в основном хищных, животных. Пол - высокохудожественный наборной паркет с изысканными бело-розовыми узорами. Длинный и широкий обеденный стол, застеленный нарядной скатертью с золотистым плетением по краям. Фамильная графская столовая посуда - сплошные фарфор-хрусталь-серебро. Массивные стулья с высокими резными спинками.
        «Впрочем, очень даже уютненько», - занимая место во главе стола, отметил Егор. - «Зверский аппетит, по крайней мере, никуда не убежал…».
        Меню? Обыкновенное утреннее российское меню дворянской направленности: холодные мясные и рыбные закуски, молочные каши - гречневая, ячневая и пшённая на выбор, пшеничный и ржаной хлеб, жёлтое крестьянское масло и различные сыры в широком ассортименте, кренделя-бублики, щедро обсыпанные маком, пироги со всяческими начинками, травяной чай, квас и ягодные морсы. А, вот, никаких алкогольных напитков не наблюдалось.
        Неугомонный и легкомысленный Лёха, оглядев стол, тут же вопросительно и чуть расстроенно уставился на старшего брата. В ответ Егор только понимающе-ободряюще подмигнул, мол: - «Ну, не полагается российским благородным графьям напиваться - с самого утра - в хлам. Не исключено, что и строгие законы на сей счёт существуют. Запросто можно, не ведая о том, нарваться на серьёзные и крупные неприятности. Например, на нехилый денежный штраф, сопровождаемый так называемыми «штрафными баллами»…. Оно нам надо? Не надо, понятное дело. Так что, братишка, извини, но придётся потерпеть…».
        Проходил же аристократический завтрак в откровенно-скучной и чопорно-официальной атмосфере, так как из-за постоянно-снующих туда-сюда слуг было толком не поговорить.
        Минут через пятнадцать-двадцать, когда утренняя трапеза миновала свой экватор, Александра, отодвинув в сторону опустевшую тарелку из-под гречневой каши, поинтересовалась:
        - А что это ты, Иван Степной, куксишься? Скучно живёт российское благородное общество?
        - Пока не знаю, - равнодушно пожал широкими плечами Хан. - Но прямо сейчас - скучно. Очень.
        Раздался бодрый перестук чьих-то торопливых шагов, и в столовую вошёл приземистый человек среднего возраста, одетый в стиле «а-ля верный слуга богемского принца Флоризеля».
        «Давешний телохранитель, сопровождавший Алю на конной прогулке», - вспомнил Егор. - «Интересно, а откуда взялась эта охранная братия? Мой «аналог» предусмотрительно нанял? Или же их приставил Константин Петрович? Ну, как к фрейлине Двора великокняжеского?».
        Охранник, торопливо сдёрнув с головы тёмную шляпу-котелок, подошёл к графине Петровой («старшей», учитывая, что и Ванда, будучи супругой Лёхи, также имела аналогичный титул), и, почтительно склонившись, что-то зашептал ей на ухо.
        - Просто замечательно. Оперативно сработали. Молодцы. В конце месяца обязательно выпишу щедрую премию, - обрадовалась Александра, а после этого велела: - Доставьте…м-м-м, означенный предмет в известное вам место. Естественно, предварительно…э-э-э, обработав его, как мы и договаривались. А после этого всей смене предоставляется трое суток выходных. Здесь - не отсвечивать. Всё, Феофан, ступай…. Остальные слуги тоже свободны! - повысила голос: - Не на трое суток, конечно, а на часик. Вышли и крепко-накрепко заперли за собой двери…. Быстро у меня! - дождавшись, когда её приказание будет выполнено, попросила: - Уважаемый деверь, проверь-ка данное помещение на «информационную безопасность». Мне муж рассказывал, что у тебя имеется эффективный профильный прибор, рачительно прихваченный из Параллельного Мира…
        Продолговатая чёрная коробочка, поднятая вверх, успокаивающе замигала крохотной изумрудно-зелёной лампочкой.
        - Всё в полном порядке, - заверил Лёха. - Можно спокойно разговаривать на любые темы, никого и ничего не опасаясь…. Есть важные новости, милая невестка?
        - Имеются. Обнаружился подходящий труп трёхлетнего сироты мужского пола. И не только обнаружился, но уже и тайно выкуплен - моими доверенными людьми - у меркантильных служителей пригородного морга. Поэтому надо, как любит говорить-повторять наш общий начальник Константин Петрович, ковать железо - пока оно горячо.
        - З-зачем нам - т-труп? - тут же начала заикаться не в меру впечатлительная Ванда. - Т-трёхлетнего м-мальчика?
        - Затем, что так надо. Ключевой, так сказать, момент предстоящей операции по освобождению-похищению малолетнего Угэдэя.
        - С чего вышеупомянутая операция начнётся? - уточнил приземлённый Лёха.
        - Конечно же, с грамотной разведки боем. То есть, необходимо выяснить, в каком конкретном помещении содержится Угэдэй. А также установить наличие и количественный состав его соседей по комнате. Ну, и вообще - в плане распорядка дня и общих бытовых условий конкретного ангельского училища…. Верно, милый?
        - Абсолютно правильно, - улыбнувшись, подтвердил Егор. - Ты, любимая, настоящий стратег и прирождённый тактик. А грамотно-проведённая разведка боем, как утверждает один жутко-авторитетный генерал, является безусловным залогом будущей победы.
        - Что ещё за генерал?
        - Очень занятный дядечка, слегка похожий на главу нашего Третьего департамента Тайной Канцелярии. Проживает - на текущий момент - в одном из Параллельных Миров.
        - Понятно, - поднявшись из-за стола, Александра достала из кармана скромного домашнего платья нежно-лазоревый мобильник и, уверенно потыкав в кнопки тоненьким указательным пальчиком, вступила в разговор с неизвестным абонентом: - Привет, дорогуша! Узнала? Ага-ага, долго жить буду…. Польщена, и всё такое прочее…. Ха-ха-ха! Отменная и очень смешная шутка. Ты всё не стареешь…. А мы тут в гости собрались к твоему старичку…. В курсе? Петрович уже звонил? Молодец…. Что-что? Ха-ха-ха! Подожди минутку, переберусь в другое место…
        Она отошла в дальний конец зала, слова разговора стали не слышны, лишь - время от времени - долетали отдельные звонкие междометия, сопровождаемые весёлым и заливистым хихиканьем.
        - Значит, родной, решил передать все полномочия командира нашей группы - госпоже прекрасной графине? - язвительно усмехнулся Лёха. - Интересная такая тактика, основанная на откровенной сексуальной зависимости…
        - Почему бы и нет, если для пользы общего дела? - поморщился Егор. - Я излишней гордыней не страдаю.
        - Ну-ну. Тебе, брат, конечно, видней…. А как быть с высказыванием Великого князя, мол: - «Если муж перемещается к Порталу, то жена - в обязательном порядке - остаётся в Санкт-Петербурге. Ну, и наоборот. Чтобы искуса не было - приказы нарушать…»? Не нравиться мне такой нереальный и кабальный расклад. Совсем даже не нравится…. Что будем делать?
        - Поживём - увидим. В том плане, что обязательно, уже находясь в процессе, придумаем что-нибудь.
        - А ты, кстати, уже определился с собственным будущим? - подключилась к разговору Ванда. - С нами, прихватив обожаемую супругу, уйдёшь через Портал? Или же здесь останешься - дела тайные ворочать?
        - Э-э-э…
        - А с женой-то - страстной и обожаемой - не вентилировал данную тематику? Хотя бы краешком?
        - Нет. Пока не успел…
        К столу вернулась Александра и, азартно блестя небесно-голубыми глазищами, объявила:
        - Все необходимые договорённости достигнуты. Сегодня, в четырнадцать ноль-ноль, нас будут ждать в Императорском ангельском училище - проведут обзорную экскурсию, познакомят с воспитанниками. То бишь, с курсантами, если зрить в корень. Заявка на проезд автотранспорта уже практически выписана…. С кем я сейчас общалась-беседовала? С Людмилой Гринёвой. Она замужем за Александром Александровичем Гринёвым, начальником интересующего нас училища и камергером Двора Его Императорского Величества. А сама Людмила раньше состояла при Дворе Константина Петровича. Там мы с ней - несколько лет тому назад - и познакомились. Я тогда была начинающей фрейлиной, а она уже о заслуженной отставке подумывала. То бишь, о деторождении. Вот…. Ну, вы рады? Я - молодец? Любимый, почему ты молчишь?
        «Сан Саныч и Мила Гринёвы?», - тревожно зашелестело в голове. - «Так звали наших - с «той» Санечкой - соседей по подъезду. Саныч одно время работал Генеральным директором Детского дома для детей с ограниченными возможностями. Потом проворовался и попал под следствие, но как-то вывернулся. Из директоров уволился и, выждав с годик, подался в муниципальные депутаты…. Милка? Про неё разное болтали, мол, чуть ли не в элитном эскорте подрабатывала. Шустрая такая барышня. Что называется, себе на уме…».
        - Молодец, - прервав паузу, согласился Егор. - Отменная хватка. На ходу, образно выражаясь, подмётки режешь. Только, вот…
        - Что такое, милый?
        - Не слишком ли, Аля, ты торопишься? В нашей ситуации, согласись, сутки другие особой роли не играют.
        - Не согласна. Во-первых, подходящие детские трупы на дороге не валяются…. Хочешь возразить, что, мол, для таких случаев существуют холодильники? Существуют, конечно. Но для задуманного мной это нежелательно. Крайне нежелательно. Достоверность в таких серьёзных делах, она, извини, превыше всего…. Во-вторых, на сегодняшнюю ночь петербургские синоптики обещают сильные грозы.
        - Обещают грозы? Это так важно?
        - Очень важно, - заверила Александра. - Очередной ключевой момент моего конгениального плана…. Хотите конкретики? Расскажу, конечно, но только чуть позже…. Егорушка, по поводу необходимых…э-э-э, воинских штуковин диверсионной направленности? В твоём же объёмном сейфе отыщется - всякого и разного?
        - Найдём, не вопрос…. В каком составе выдвигаемся на разведку?
        - Я, ты и Алекс. Оптимальный, на мой взгляд, состав, так как большие компании посетителей, как правило, вызывают нездоровый ажиотаж и привлекают пристальное внимание.
        - Принимается…. Форма одежды?
        - Официально-строгая, конечно же. И без излишнего пафоса…
        В тринадцать сорок пять их «Волга» подъехала к высокому кирпичному забору, за которым располагалось несколько длинных светло-жёлтых трёхэтажных зданий.
        «Совершенно обычные здания», - подумал Егор. - «Таких хватает и в Гатчине моего (моего прежнего?), Мира. Остались ещё с далёких царских времён, то ли бывшие воинские казармы, то ли учебные корпуса…. А ещё за забором промелькнули - через решётку второстепенных ворот - несколько прудов, соединённых между собой узкой извилистой речушкой. Знакомая картинка…. Стоп-стоп. Это, что же, речка Волковка? А мы сейчас проезжаем по Купчино?».
        Он вопросительно взглянул на брата, и Лёха в ответ утвердительно кивнул головой, мол: - «Всё так и есть. А на месте, где расположен этот светло-жёлтый учебный комплекс, в нашем с тобой Мире был возведён жилой квартал «хрущёвско-брежневской» застройки. Обыкновенный и даже местами симпатичный квартал. Там, братишка, и прошло наше с тобой счастливое детство. Бывает…».
        Автомобиль (после тщательной проверки документов на КПП), въехал на территорию Императорского ангельского училища и вскоре, слегка полавировав между аккуратными цветочными клумбами, остановился рядом с парадной мраморной лестницей главного здания комплекса.
        - Покинуть автотранспортное средство! - чуть хриплым от азарта голосом скомандовала с водительского места Александра. - Выходим, не суетимся и ведём себя с графским достоинством. Сперва я немного посолирую, а уже потом и вы, добры молодцы, не теряйтесь и постепенно перехватывайте инициативу…
        Лёха, вылезая из машины, состроил одобрительно-философскую гримасу, мол: - «Прирождённый оперативный работник. Не отнять и не прибавить…. Хотя, ничего странного, если вспомнить профессию «той» Сашеньки. Природные индивидуальные особенности, как я понимаю, они у «аналогов» из разных Параллельных Миров практически идентичны…».
        - Какие люди! - картинно развела руки в стороны Александра. - Как же я рада!
        - Алинка! - донеслось в ответ. - Девочка! Сколько лет, сколько зим! Всё хорошеешь и хорошеешь, негодница. Знать, жизнь фрейлинская пошла тебе на пользу…
        По мраморной лестнице спускалась - под ручку - приметная парочка: костистый и вальяжный мужчина лет пятидесяти пяти, лысоватый, но с лохматыми бакенбардами, и приметная барышня «немного за тридцать» в нарядном платье - игриво-легкомысленные глазки и сплошные мелкие тёмно-рыжие кудряшки.
        «Ну, надо же! Свят, свят. Чур, меня…», - мысленно охнул Егор. - «Действительно, прохиндей Саныч и вертихвостка Милка из нашего с Лёхой Мира. И замашки те же, и внешность, и голоса…. Что ж, оно и к лучшему. По крайней мере, теперь понятно - в каком ключе с ними строить беседу: немного лести, немного армейских и эротических анекдотов. Сварим сытную кашу, не вопрос…».
        Действительно, налаживание отношений с четой Гринёвых (с Лёхиной действенной помощью и под удивлённые взгляды Александры), было осуществлено очень быстро, эффективно и без особых проблем.
        Ну, а после этого всё покатилось по накатанной (то есть, по запланированной), дорожке: лёгкий трёп на отвлечённые темы, развёрнутый рассказ об основных исторических вехах становления-развития Императорского ангельского училища, совместное рассматривание карт окрестностей и подробных планов помещений, а также выборочное посещение учебных аудиторий. В одной из них, где располагались воспитанники выпускного курса, Егора даже узнали - как известного российского поэта. И мало того, что узнали, так ещё и попросили прочесть - «что-нибудь из последнего или же из неизданного…».
        «Казалось бы, ничего хитрого», - подумалось. - «Стихов-то у меня написано достаточно много. И здесь - девяносто девять процентов из ста - с ними не знакомы. Только, вот, как быть с тематикой? В этом Мире - суровом, религиозном и взращённом на безусловном патриотизме, - слюнявая лирика, наверняка, не в чести. Как, впрочем, и пространные философские рассуждения о призрачных сложностях бытия. А ещё и полувоенный профиль данного учебного заведения необходимо учитывать. Вот же, незадача…».
        После минутного раздумья он выдал:
        - Служить Родине, ребятки, дело непростое. Тут всякое может случиться. И кровь, и выстрелы, и раны, и специальные операции, и…, и прочее. Ко всему надо быть готовым, короче говоря…. Поэтому - слушайте:
        Ночь, звёзды - кучей бесформенной - высыпали.
        Вдалеке тоскливо воет собака.
        За нами - по чёрной корявой улице -
        Смерть крадётся, на мягких лапах…
        Как паскудно воет эта собака…
        Окраина городка, кладбище.
        Свежих могил - ряд бескрайний.
        Прямо-таки - моржовое лежбище.
        Какой-то Большой генерал - крайний.
        Обычное, в общем, кладбище…
        Дальше - серое пепелище.
        Вроде, здесь была товарная станция?
        А, вот, те развалины обгоревшие, где ветер свищет?
        Не помню уже. После контузии - прострация.
        И только - серое пепелище…
        Я дырку в мундире - для орденка -
        Проковырял ещё вчера, однако.
        Это мы - недавно, не спеша,
        Проходили здесь - на мягких лапах.
        Все готово - для орденка…
        Курсанты, конечно, похлопали, но как-то откровенно-вяловато.
        «Ожидали, наверное, чего-то более бодрого», - подумал Егор. - «Бодрого, пафосного и патриотичного. Мол, вперёд и вверх, не ведая пустых сомнений. За очередными победами и громкой воинской славой…. Ну, и Бог с ним. Пусть думают, что дяденька немного устал - в бесконечных боях с неизвестными супостатами…».
        После этого начальник училища вежливо пригласил «дорогих и благородных гостей» в свой кабинет - «на лёгкий дружеский фуршет».
        Немножко выпили, закусили, поболтали.
        Во время фуршета Егор - многозначительными взглядами - дал понять Гринёву, что имеет к нему приватный и секретный разговор.
        Здешний «Саныч» тут же всё понял, проникся и, поставив на столешницу бокал с недопитым «шустовским» коньяком, попросил:
        - Людмила, Душа моя, покажи, пожалуйста, прекрасной графине Александре и любопытному графу Алексу нашу вотчину более подробно. Включая конюшни, парники и игровые площадки. Благородным гостям, наверняка, интересно будет…. А мы тут со старшим графом посекретничаем немного. Как то и полагается людям серьёзным, облачённым заботами государственными…
        Дождавшись, когда они останутся вдвоём, Егор, напустив загадочный вид, поведал:
        - Разрабатывается специальная Программа по подготовке новых сотрудников Третьего департамента Тайной канцелярии Его Императорского Величества. Работа у нас такая - непростая, секретная и очень важная для всего Государства российского…. Надеюсь, вы меня понимаете?
        - Конечно, конечно, сиятельный граф…
        - Так вот…. Меня интересуют ваши воспитанники, находящиеся в возрасте от трёх до четырёх лет. Хочу отобрать пару-тройку, подходящих для нашей сферы деятельности. То есть, наиболее одарённых, талантливых и, главное, нестандартных.
        - Отобрать - с какой целью?
        - Будем курировать процесс их взросления и воспитания. Присматривать. Тестировать. Наблюдать. Предлагать дополнительные направления в делах образовательных. Естественно, в факультативном порядке и в рамках щедрого дополнительного финансирования. Ничего хитрого, собственно говоря…. Так как?
        - Это, господин Старший Ангел, большая честь для нашего славного учебного заведения, - почтительно склонил плешивую голову Гринёв. - Сейчас всех покажу. Следуйте за мной…
        Пройдя по запутанным коридорам, они остановились возле стены, покрытой светло-бежевой штукатуркой, в которой имелось прямоугольное застеклённое окошко.
        «За окошком располагается помещение - нечто среднее между игровой комнатой и учебной аудиторией», - мысленно прокомментировал Егор. - «Порядка двух десятков карапузов, рассевшись на маленьких стульчиках и приоткрыв рты, заворожено внимают речам пожилой монахини в тёмно-коричневой рясе».
        - Получают, так сказать, основы религиозного образования-воспитания, - самодовольно поглаживая кончиками пальцев пышные рыжеватые бакенбарды, пояснил начальник ангельского училища. - Как вам, сиятельный граф, наши воспитанники? Приглянулся кто-нибудь?
        - Э-э-э…. Видите ли, милейший, но меня интересует конкретный физиономический и психогенетический тип человека. Особый, так сказать…. Нет ли у вас других мальчиков этого возраста? Например, представителей монгольской, татарской или бурятской рас?
        - Найдётся один. Следуйте за мной…
        Коридор, поворот, ещё парочка, очередная светло-бежевая стена с прямоугольным «смотровым» окошком.
        «Сейчас мы находимся в самом дальнем крыле главного здания», - отметил Егор. - «Причём, в безлюдном крыле, расположенном недалеко от забора, ограждающего территорию Императорского ангельского училища. И это - в любом раскладе - неплохо…. Итак, просторная квадратная комната с двумя широкими окнами, забранными в решётки. Стандартная мебель, детская кроватка. На стульчике, приставленном к низенькому элегантному столу, сидит мальчишка (нужного возраста), и сам с собой - увлечённо, позабыв обо всём на Свете, - играет в шахматы. Неплохо - для такого юного индивидуума. Узкоглазый, плотненький, с желтоватой кожей, большеголовый, а лицом - вылитый Хан. Искомый Угэдэй, короче говоря…. Здравствуйте, благородная и мечтательная Госпожа Удача! Спасибо - за доброту вашу беспримерную и щедрость бесконечную. Я ваш вечный должник и покорный раб…. Решётки на окнах? Не вопрос. Хан, по Лёхиным словам, в Мире «церковников» и не такие - пальцами разгибал…».
        Недоверчиво похмыкав (чисто для конспирации), он уточнил:
        - А почему этот милый мальчуган находится в полном одиночестве? Провинился и за это был направлен в карцер?
        - Ну, не совсем в карцер, - слегка засмущался «Саныч». - В карцер мы, в полном соответствии с начальственными инструкциями, определяем нерадивых воспитанников, только начиная с семилетнего возраста. Просто…. Даже и не знаю, как вам объяснить…
        - Как это - как? Конечно, чётко, развёрнуто и без лишней воды. Как это и принято в нашей Тайной Канцелярии.
        - Хорошо, кха-кха, попробую…. Иван - очень способный и развитой не по годам мальчик. Вот, даже самостоятельно научился в шахматы играть. Но, увы, и подозрительные странности не обошли стороной этого юного воспитанника…. Во-первых, он знает достаточно много иностранных слов и даже фраз. Причём, из самых-самых различных языков, включая самые редкие и экзотичные. Откуда, спрашивается? Здесь его этому не учили. Очень, согласитесь, подозрительно…. Во-вторых, обладая отменной памятью, Иван не может запомнить ни одной - даже самой короткой и простой - молитвы. Более того, все разговоры на религиозные темы действуют на него неизменно-усыпляюще. Подозрительно вдвойне…. А ещё он ведёт себя с одногодками - словно полновластный степной хан. И те - в свою очередь - слушаются его беспрекословно, даже с ярко-выраженным подобострастием…. Вот, я и решил, посовещавшись с коллегами, изолировать данного воспитанника от остальных, дабы не допустить тлетворного и непоправимого влияния на других членов детского коллектива. Наблюдаем за Иваном и тщательно изучаем, так сказать, феномен его странного поведения. Чисто на
всякий случай…. Что-то ни так? Вы, граф, недовольны таким решением?
        - Наоборот, весьма доволен, - не смог скрыть широкой улыбки Егор. - Вы, милостивый государь, поступили абсолютно правильно и, более того, дальновидно. Пусть всё так и остаётся - в плане отдельного содержания Ивана. До особого распоряжения, я имею в виду. Сегодня же доложу о данном необычном фигуранте лично Великому князю Константину Петровичу. Глядишь, и наладим эффективное сотрудничество между нашим Третьим департаментом и вашим ангельским училищем. Составим полноценную и развёрнутую Программу по совместным действиям-исследованиям. Получим дополнительное финансирование…
        «Волга», выехав через главные ворота ангельского училища, неторопливо покатила на северо-восток.
        Вокруг, не смотря на ранние вечерние часы, было достаточно темно - это рваные сизые облака, летящие куда-то с приличной скоростью, полностью закрыли солнце. А на востоке, где располагалось знаменитое Ладожское озеро, и вовсе, угрожающе нависали-ворочались тёмно-аметистовые косматые тучи. Более того, с той стороны регулярно доносились глухие и многоуровневые раскаты летнего бесшабашного грома.
        «Сизые облака, тёмно-аметистовые тучи», - отметил Егор. - «Определённо, в этом Мире преобладают все оттенки фиолетового цвета. Непроизвольно на ум приходят простейшие ассоциации, связанные с известной детской сказкой - «Волшебник Изумрудного Города», где подробно описывались «цветные» страны. Следовательно, автор этой замечательной книги знал не понаслышке, о чём писал? Или же просто догадывался? Интересный и познавательный, надо признать, поворот…».
        - Не подгадили мечтательные предсказатели погоды, - несуетливо управляясь с автомобильной баранкой, заявила Александра. - Предстоящая ночь обещает быть по-настоящему грозовой, без дураков…. О, ветер задувает. Всё сильней и сильней. Практически штормовой. Поторапливаться надо, пока буря не началась…. Алекс, доставай-ка свою волшебную коробочку…. Что там у нас с «фоном безопасности»? Зажглась-таки зелёная лампочка? Замечательно…. Итак, высокородные господа Петровы, что можете сообщить по итогам нашей совместной «разведки боем»? Докладывайте.
        - Значит, докладывайте? - возмутился правдолюбивый Лёха. - Совсем обнаглела, невестка высокопоставленная? Она же - командирша самозваная? Братишка, что это такое творится-то? А?
        - Докладывай, чего уж там, - велел Егор. - Нынче нам не до склочной иерархии. Дело надо сладить.
        - Как скажешь. Слово старшего брата - закон…. Первое, на территории училища установлена целая куча камер видеонаблюдений. Второе, все они, судя по характерным признакам, пашут от общей электросети и не имеют автономных источников энергопитания. Третье…
        Всего в Лёхином докладе фигурировало семнадцать пунктов, и все они были посвящены всяческим техническим, технологическим и иным особенностям рассматриваемого объекта.
        - Толково и ёмко изложено, - скупо похвалил Егор, а после этого рассказал о странном мальчике Иване, содержащемся в отдельном боксе ангельского училища.
        - Всё в ёлочку зелёненькую складывается, - обрадовалась Александра и тут же засмущалась: - Извините, высокородные господа, за выражение плебейское. Случайно вырвалось…. Тем не менее, операцию надо проводить именно сегодня. Слышите, как активно и бодро громыхает? И изломанные молнии - почти без перерывов - сверкают на востоке. Скоро ливень и до города доберётся…. Следовательно, формируем рабочие группы, экипируемся, меняем автотранспорт и выступаем. Только - сугубо для начала - заскочим в одно местечко. Это рядом с нашим поместьем. Заберём из сарая мешок с обгоревшим сиротским трупом.
        - Кха-кха…. С обгоревшим? - уточнил Лёха.
        - С качественно и на совесть обгоревшим. Ибо этот момент и является краеугольным - в предстоящей операции.
        В небе раскатисто и басовито пророкотало…
        Светло-жёлтые молнии - разлапистые, нервные и изломанные - сверкали практически безостановочно. Гремело и грохотало сразу со всех сторон. Но дождя пока не было.
        «И это просто замечательно», - мысленно усмехнулся Егор. - «Промокнуть всегда успеем…».
        Он, обхватив ладонями толстый шершавый ствол, прятался под старым тополем, расположенным метрах в ста пятидесяти от забора Императорского ангельского училища, не торопясь выходить под тусклый свет уличных фонарей и бдительные «зрачки» камер видеонаблюдения.
        Оставалось только ждать.
        «Ничего, подождём», - плавно и неторопливо потекли в голове обрывочные мысли. - «Чай, не в первый раз - стоять на краю. Да и не в десятый. Только, вот, тревожно как-то на Душе…. Нет, в успехе предстоящей операции сомневаться не приходится. И план, разработанный Алькой, практически без изъяна, да и грозовая погода способствует. Просто…. Просто не покидает навязчивое ощущение, что он совсем рядом, переломный жизненный момент. Наверняка, совсем скоро случится нечто важное, способное…. На что - способное? Не знаю. Но, без сомнений, на очень многое. На очень-очень и очень…».
        Где-то в стороне прозвучал - сквозь громовые раскаты - резкий противный щелчок. Ещё через мгновенье погасли все фонари, выстроившиеся вдоль кирпичного забора. Вокруг воцарила плотная ночная темнота, разрываемая - местами - вспышками молний.
        - Лана разобралась с местной подстанцией, - понимающе прошептал под нос Егор. - Молодец, девчонка. Шустрая. Всё, пора…
        Он подбежал к забору, высота которого составляла добрых три метра, и умело, в несколько приёмов, забрался на его торец.
        На небосклоне вспыхнула очередная жёлто-янтарная молния, любезно освещая - на краткий миг - территорию училища.
        Егор, высмотрев подходящий объект, соскочил с забора на землю и, стараясь шагать бесшумно, направился в нужную сторону.
        Вблизи «подходящий объект» оказался одноэтажным длинным бараком, в котором, судя по всему, размещался какой-то хозяйственный склад. На одном из окон обнаружилась и приоткрытая форточка.
        - То, что старенький очкастый доктор прописал, - доставая из кармана камуфляжной куртки гранату с зажигательным зарядом, негромко пробормотал Егор. - Дополнительный, так сказать, бонус…
        Он уверенно сорвал чеку, пристав на цыпочки, отправил гранату в форточку, после чего развернулся на сто восемьдесят градусов и неторопливо зашагал прочь.
        Почему - неторопливо? Потому, что у гранаты была предусмотрена - после срыва чеки - пятиминутная задержка срабатывания. Кроме того, её корпус был выполнен из горючего материала, благодаря чему стоило надеяться, что будущий пожар будет списан на естественные причины, мол, одна из многочисленных молний - во время грозы - шандарахнула в злосчастный барак…
        Неожиданно - сквозь низкие раскаты грома - раздался громкий треск, а ещё через пару-тройку секунд полыхнуло, это загорелся дальний складской барак, расположенный рядом с маленькой церквушкой.
        «Лёха не выдержал долгого ожидания и, обуреваемый нетерпением и братским рвением, решил меня подстраховать», - решил Егор. - «Соскучился, понимаешь. Опытный диверсант без живого дела - это как чистокровная скаковая лошадь, застоявшаяся в конюшне…. Сейчас такое начнётся - только держись. Суета, беготня, крики, вопли и тому подобное. Надо срочно ноги уносить, пока не замели…».
        Он неодобрительно помотал головой и, зло сплюнув в сторону, припустил со всех ног к забору…
        Глава тринадцатая
        Сгину я - меня пушинкой ураган сметёт с ладони
        Гремело и сверкало по-прежнему - отчаянно, старательно и рьяно. Летняя гроза - душная и «бездождливая» - буйствовала вовсю, не зная отдыха и перерывов. Влажный тёплый ветер, сбитый с толка, дул короткими рваными порывами, бестолково меняя направления.
        В «Волхове» (и такой, достаточно-просторный микроавтобус обнаружился в гараже графов Петровых), притаившемся в кривом тёмном переулке, его ждали Александра, Лёха и Ванда.
        - Молодец, милый, - напряжённо улыбнувшись, похвалила супруга. - Славно отработано, без изъянов. Хорошо пылает, даже отсюда видны высокие светло-жёлтые всполохи. Причём, сразу в двух местах.
        - Значит, новостей от Хана ещё нет? - догадался Егор.
        - Пока нет. Ждём…
        Где-то недалеко, сразу с нескольких сторон, тревожно и гнусаво завыли-запиликали голосистые сирены.
        - Бесстрашные российские пожарные катят, - смущённо шмыгнув носом, пояснил Лёха, а после этого повинился: - Оно само, брат, получилось. Словно бы кто-то нетерпеливый коварно толкнул меня в спину. Виноват, конечно. Поторопился. Минут на шесть-семь раньше оговорённого времени стартанул. Извини.
        - Ничего, бывает. Может, оно и к лучшему. Два очага пожара, это вам не один. И паники больше, и вообще…
        По широкой улице, в которую «вливался» их переулок, проехали - одна за другой, и отчаянно мигая крутящимися сиреневыми «маячками», - три пожарных машины.
        - Три, как известно, счастливое число…
        Затренькал - легкомысленной и светлой мелодией - чей-то мобильный телефон.
        - Слушаю, - поднесла аппарат к уху Александра. - Молодцы. Выезжаем, ждите…. У них всё получилось, - пояснила для остальных. - Поздравляю вас, соратники по ремеслу…
        По лобовому стеклу автомобиля неожиданно ударили крупные дождевые капли.
        - Ливень, наконец-таки, начинается, - облегчённо вздохнула Ванда. - Очень даже кстати. Как по заказу.
        - Четырежды падут все вехи и устои. Исчезнут города, осыплются сады, - вдохновенно затянул Лёха. - Но что бы ни стряслось - печалиться не стоит. Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы…
        «Волхов» резко сорвался с места и, целенаправленно попетляв по улицам и переулкам минут десять-двенадцать, остановился в конце тёмно-серого пятиэтажного строения.
        Вскоре из-за угла дома, не обращая на частые дождевые струи никакого внимания, вышла Лана, облачённая в фиолетово-сиреневую камуфляжную форму. Ещё через несколько секунд показался её муж с пятнистой курткой, наброшенной на голову. На сгибе правой руки Хана, тоже пряча голову под куртку, сидел черноволосый мальчишка в светло-голубой пижаме.
        - Прямо-таки, счастливая семейная идиллия, - заводя автомобильный двигатель, растрогалась Александра. - Чуть не расплакалась…. Ванда, не лови ртом ворон, приоткрой правую дверку, размести промокших путников и выдай им полотенце - найдёшь в кармане за моим сиденьем.…. Устроились, орлы и орлицы степные? Отряхнулись? Обтёрлись? Тогда - стартуем…. Ну, докладывайте - что да как.
        - Всё прошло строго по разработанному плану, - отчаянно блестя счастливыми фиалковыми глазами, зачастила Лана. - Сперва я разобралась с подстанцией. Ничего хитрого: оглушила пожилого охранника толстой доской и качественно раскурочила все рубильники. Потом - в противоположной части территории ангельского училища - полыхнул солидный пожар. Началась классическая паника, все охранники и преподаватели бросились, сломя голову, туда. Чингиз, забросив за спину брезентовый мешок с обгоревшим мальчишеским трупом, перелез через кирпичный забор, забрался на второй этаж и, сломав решётку на нужном окне, проник в помещение спальни…
        - Угэдэй не закричал?
        - Зачем же ему было кричать?
        - Например, от страха.
        - Моему сыну страх не ведом. Как и его отцу, потомственному и вольному степному хану. Если было бы по-другому, то я никогда не вышла бы за Чингиза замуж. Никогда и ни за что на Свете…
        - Успокойся, боевая подруга. Не кипятись, пожалуйста, - по-доброму усмехнулась Александра. - Я тебе, безусловно, верю. Не ведом, так не ведом. Почему бы, собственно, и нет? Бывает, спорить не буду…. А почему сам Иван Степной молчит?
        - Он занят. С сыном общается.
        - Это точно, шепчутся, - подтвердил Лёха. - Причём, на классическом «степном» языке…. Шепчитесь-шепчитесь, родные. Не вопрос…. Что там, Лана, было дальше?
        - Да, собственно, ничего особенного. Чингиз, вытащив из мешка, разместил обгоревший труп на детской кроватке, а под стол, предварительно оторвав чеку, положил зажигательную гранату замедленного действия. Потом они с Угэдэем успешно выбрались из учебного корпуса, перебрались через забор и встретились со мной. Всё, доклад закончен.
        Дальнейший путь протекал под неторопливые разговоры о всякой всячине. В основном, о грозовом июньском ливне, продолжавшем вовсю бушевать за окошками автомобиля.
        Неожиданно микроавтобус остановился возле высоких кованых ворот в таком же кованом и высоком заборе, за которым наблюдалось величественное каменное здание.
        - Это, что же, дворец Константина Петровича? - удивился Егор. - Зачем мы сюда приехали? Поздновато для развёрнутого доклада. В том смысле, что ночь на дворе.
        - Дальше, Егорушка, ты поведёшь машину, - приоткрыв автомобильную дверку, объявила Александра. - Занимай моё место.
        - А ты куда?
        - Во дворец великокняжеский, конечно. Ведь обязанностей фрейлинских никто не отменял.
        - Дождь же идёт. Промокнешь.
        - Ерунда. Найдётся - во что переодеться. Здешние гардеробы - солидней некуда…. Всем - спокойной ночи. Не скучайте без меня. Можете даже отпраздновать - успешное завершение операции. Только, пожалуйста, безо всяких там пьяных излишеств и прочих непотребств. Надеюсь на ваше благоразумие, дамы и господа. Всех благ…
        Она, покинув «Волхов», уверенно зашагала к кованым воротам и вскоре скрылась - в пелене дождя.
        В голове у Егора непроизвольно зазвучало короткое стихотворение, написанное им самим - много лет тому назад и совсем в другом Мире:
        Лёгкой походкой, словно играя,
        Будто - чуть-чуть дразня,
        Ты подошла к остановке трамвая
        Из пелены дождя…
        Ты подошла, и Мир изменился,
        Как-то внезапно, вдруг…
        Мир изменился, ты только - смеялась.
        В плотном кольце подруг…
        Гром прогремел, и Боги проснулись,
        Словно зачем-то, для…
        Наши трамваи вновь разминулись -
        В той пелене дождя…
        Они, как Александра и посоветовала, слегка отпраздновали «успешное завершение операции». Именно, что - слегка. И, главным образом, потому, что семье Степных не терпелось уединиться в приватном узком кругу и плотно-плотно пообщаться. А какой праздник - без его главных персонажей-виновников? Правильно, никакой. Так, одна сплошная маята - пошлая, скучная и насквозь надуманная. Поэтому уже через сорок пять минут - после начала - дружеская пирушка завершилась, а все её участники и участницы разбрелись по своим спальням.
        Впрочем, не все.
        - Не хочется мне спать, - пробормотал Егор. - В том смысле, что без моей Сашеньки. Не хочется, и всё тут…
        Пробормотал, а после этого поднялся на третий этаж, в свой графский кабинет: переоделся в удобную домашнюю одежду, включил компьютер, ввёл нужный пароль и принялся вдумчиво знакомиться с файлами, созданными его «предшественником».
        - Очень интересно, - увлечённо вглядываясь в экран монитора, негромко комментировал Егор. - Целое море весьма ценной и однозначно-полезной информации. Пути нелегального и полулегального перемещения за рубежи нашей Родины. Пароли и явки, включая бразильские, обеспечивающие прямой путь к Порталу, работающему «на выход» из этого Мира. Очень интересно и, главное, познавательно…
        Изучение информации затянулось, за окнами начало медленно, но верно и настойчиво сереть.
        - Рассвет приближается, - прошептал Егор. - А жены всё нет и нет. В сон клонит. Глаза слипаются. Надо бы принять чего-нибудь…э-э-э, тонизирующего. Например, бодрящей ежевичной наливки…
        Он, покинув кабинет, спустился в столовую и наполнил высокий хрустальный бокал - почти до краёв - густой жидкостью благородного аметистового цвета.
        Дверь - с едва слышным тоненьким скрипом - приоткрылась, и в столовую вошла она, Александра: в простеньком светлом платье, небрежно причёсанная, бледная и очень усталая.
        - Егорушка, почему ты не спишь? - отстранённо улыбнувшись, спросила супруга.
        - Тебя жду. Чтобы лечь вместе.
        - Если ты - про выполнение супружеского долга, то, извини, мимо. Устала я сегодня очень. Практически вымоталась. Засыпаю на ходу. Всё, пошла в спальню. Ляг, милый, пожалуйста, в своём кабинете и не сердись. Будь так добр…
        Она развернулась и - неверной походкой - направилась к коридору, ведущему к лестнице.
        - Подожди, - попросил Егор.
        - Что такое?
        - У тебя - чуть ниже правого уха - какое-то маленькое пятнышко. Тёмно-зелёное.
        - Ерунда, - медленно провела пальцами по шее и ключицам Александра. - Обыкновенный банный листик. То есть, берёзовый, с веника. Прилип, понимаешь…. Всё, встретимся позже, во время позднего завтрака. Или же, например, раннего обеда…
        Александра ушла.
        «Берёзовый банный листик?», - вкрадчиво напомнил о своём существовании вредный внутренний голос. - «А, ведь, в этом Мире не принято - среди благородных людей - супругам в баню вместе ходить…. С кем же тогда наша Аль предавалась (заметь, глухой ночью), банным процедурам? С другими нежными и трепетными фрейлинами Двора великокняжеского? Ну-ну. Свежо предание…. А заметил, братец, что у неё на стройной белоснежной шее - недалеко от прилипшего банного листика - имеется свежий нежно-розовый засос? Оставленный, извини, совсем и не тобой…».
        Сердце застучало - бешенным индейским тамтамом. В голове поплыл - призрачными мятыми полосами - светло-сиреневый туман. На лбу выступили мелкие бисеринки ледяного пота.
        Егор выпил - в два-три жадных глотка - фужер ежевичной наливки. Снова наполнил фужер. Выпил. Выдохнул. Рванул, отрывая пуговицы напрочь, ворот рубахи. Пробормотал - сквозь хриплое дыханье:
        - Душно-то как, сил нет. Кислорода не хватает…
        Он вышел на свежий воздух. Вздохнул полной грудью. Медленно, пройдя между мраморных фасадных колонн, спустился по широким ступеням каменной лестницы.
        На востоке медленно и печально разливалась ало-розовое марево зари, но солнышко ещё не показалось из-за далёкой линии горизонта. В густой листве деревьев и кустов приветливо щебетали, бодро перепрыгивая с ветки на ветку, мелкие пичуги.
        Чуть в стороне от главного входа в графский особняк - на синей садовой скамье - сидела, крепко обняв морщинистыми ладонями свой чёрный посох, старенькая монашка в тёмной бесформенной рясе: серо-пегие космы волос, длинный нос, украшенный тёмно-бордовыми бородавками, один глаз - очень узкий и светло-светло голубой, второй - с жёлто-серым бельмом.
        «Сегодня она ещё больше похожа на знаменитую прорицательницу Ванду из моего прошлого Мира. Практически - один в один…», - подумал Егор и вежливо поздоровался:
        - Доброго вам утра, матушка Варвара.
        - А, господин сиятельный граф пожаловал, - беззубо улыбнулась старушка. - Он же - Старший Ангел. Он же - упрямый Странник…. И тебе, добрый молодец, светлого Пути.
        - Спасибо…. Разрешите вопрос?
        - Конечно. Спрашивай, отрок. Отвечу - как смогу.
        - Э-э-э, - замялся Егор. - Вот, фрейлины Дворов великокняжеских. Да, и Императорского Двора…. Какие у них обязанности? Основные обязанности, я имею в виду?
        - А то ты сам не знаешь?
        - Знал, конечно. Но, извините, позабыл. Контузия. И, как следствие, частичная амнезия.
        - Ну, да. Амнезия, - многознающе усмехнулась монашка. - Куда же без неё настоящему Страннику…. Основная обязанность современных российских фрейлин - плотски ублажать Императора, Великих князей, их ближайших родственников, ну, и всех прочих - на кого укажет Высокое Лицо. С искренним и неизменным усердием ублажать.
        - С искренним? Ты ничего, бабушка, не путаешь? Может, по принуждению?
        - На раннем и нежном рассвете плохо путается. Да и не врётся совсем…. С искренним усердием, господин сиятельный граф. С ним самым. И никак иначе. Так заведено. Старинные благородные традиции, великая честь и всё такое прочее…. Теперь-то, надеюсь, понимаешь, почему нынешним фрейлинам запрещено рожать?
        - Чтобы, не дай Бог, случайно не возникало династических казусов и конфузов? - с трудом сглотнув слюну, предположил Егор. - Мол, кому они нужны, эти незаконнорожденные отпрыски? Как императорские, так и великокняжеские?
        - Никому не нужны, - подтвердила старушка. - Одна маета от них и интриги всяческие. Поэтому все фрейлины и «снабжаются» сверхнадёжными спиралями женскими, гинекологическими…. В этом обычае, кстати, заложен ещё один важный и мудрый аспект, - понимающе усмехнулась. - Очень многие женщины - в молодые годы - склонны к легкомысленному плотскому поведению. Мол, коварные гормоны безостановочно бродят по телам молодым и трепетным, не давая покоя. Всерьёз - не давая…. По себе знаю. Не всегда же я старенькой монашкой была…. Короче говоря, многим дамам - прежде, чем стать образцово-показательными «матронами» (то есть, идеальными и высокоморальными хозяйками приличных домов), - необходимо хорошенько «перебеситься». Так уж, видимо, угодно матушке-природе, ничего не попишешь. А раз так, то пусть, мол, этот процесс проходит в окружении персон безусловно-благородных, а не чёрт знает кого и чёрт знает где. Конюхи там всякие имеются в виду. Ну, и сантехники-черти, иже с ними…. Прости, Господи, что поминаю всуе «нечистого». Грешна. Ох, грешна. Отмолю потом - многократно. Не сомневайся…. Как, сиятельный граф,
страдающий амнезией частичной, доходчиво я объяснила ситуацию?
        - Спасибо, матушка Варвара, доходчиво. Доходчивей, просто-напросто, не бывает. Премного благодарен.
        - Вежливый какой выискался…. Постой, Странник.
        - Да, слушаю.
        - Ты, уж, милок, обойдись без глупостей. Пожалуйста.
        - Постараюсь. Но не обещаю. Извините.
        - Бог простит, если, конечно, посчитает нужным…
        Егор вернулся в дом, остановился рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, где располагалась супружеская спальня, и крепко задумался: - «В прежнем Мире ходили смутные слухи - о романтических отношениях между «той» Сашенькой и заслуженным генерал-лейтенантом ГРУ Громовым Виталием Павловичем. Я, конечно же, тогда только посмеивался, мол, ерунда полная и безосновательная.… А, пардон, нынче? «Аналогии» Параллельных Миров - штука упрямая и коварная. Скорее всего, я уже и тогда был однозначно и плотно «рогат»…. Ну, Палыч, престарелый и похотливый сукин кот. Не дай Бог, встретимся когда-нибудь. Извини, старина, но «жёсткого» допроса - как минимум - тебе не избежать. Эх, жизнь моя, жестянка бестолковая…».
        Он зашёл в спальню: Александра - полностью обнажённая и до невозможности прекрасная - мирно посапывала на кровати (под кроваво-красным балдахином), повернувшись на правый бок и совершенно по-детски подложив под правую щёку сложенные вместе ладошки.
        - Сашенька, п-проснись, - хриплым и слегка подрагивающим от волнения голосом попросил Егор. - Санечка, Шурочка, Сашенция. Проснись, п-пожалуйста.
        - М-м-м…. Отстань. Хр-р-р…
        - Подъём. Великий князь прибыл. Очень гневлив и тебя - незамедлительно - требует.
        - А? Что такое? - Александра тут же приоткрыла сонные глаза и села на постели. - Константин Петрович приехал? Один?
        - Да, пошутил я. Извини. П-пошутил. П-просто - поговорить надо.
        - Ну, и шутки у тебя, милый, - жена, недовольно фыркнув, вознамерилась лечь на прежнее место. - Дурацкие насквозь. Потом поговорим. Попозже…
        - С-сейчас. И непременно. Очень н-надо.
        - Ну, что там у тебя, хмурый и приставучий супруг?
        - Давай, Аля, уедем, - неуверенно вздохнув, бухнул Егор. - То есть, сбежим. Н-навсегда.
        - Куда - сбежим?
        - Куда-нибудь, лишь бы п-подальше отсюда. Хоть в другую с-страну. Хоть в другой Мир.
        - Зачем?
        - Ну, чтобы тебе было больше не надо - с-сожительствовать с всякими и разными похотливыми к-козлами…
        - Сожительствовать? - окончательно проснулась Александра, и её пушистые ресницы удивлённо-непонимающе затрепетали. - С похотливыми козлами? Егорушка, о чём это ты?
        - Только не надо мне г-говорить о «старинных благородных традициях и великой чести». Н-не надо.
        - Почему - не надо, если это, действительно, так? И благородные традиции, и честь?
        - Ты хочешь с-сказать, что тебе всё это нравится? - окончательно помрачнел Егор. - Ф-фрейлинские обязанности, я имею в в-виду?
        - Конечно, нравится. Как и всем нормальным российским женщинам высокого сословия.
        - Что к-конкретно - н-нравится?
        - А всё, - разозлилась Александра, отчего её выразительные глаза поменяли свой цвет с небесно-голубого на тёмно-синий. - Вспомни-ка наши плотские отношения до того, как я стала фрейлиной Дворов великокняжеских. Вспомни-вспомни…. Молчишь? Вспомнить нечего? Сплошная серая скука и одна-единственная «миссионерская» позиция? Ха-ха-ха, насмешил…. А теперь? Привык, небось, к разнообразию и утехам изощрённым? А где ещё я научилась бы всему этому? Не подскажешь? Опять молчишь? То-то же. А при Дворах великокняжеских и доступ к зарубежным книгам есть - про технику отношений интимных. И фильмы иногда профильные показывают. И ролевым играм обучают…. Да я и женщиной-то полноценной впервые себя почувствовала - у Константина Петровича. Когда за одну ночь имела близость с добрым десятком мужчин. Причём, один раз сразу одновременно с тремя…. А совсем скоро (в следующем месяце), мне предстоит «лишить невинности» самого Петра Николаевича Романова, Наследника Престола. Так решили на Самом Верху, - с гордостью ткнула тоненьким указательным пальчиком, украшенным кольцом белого золота с безупречным брильянтом, в потолок.
- Честь великая. А ещё и верный путь к взлёту карьерному, небывалому. Знать, заслужила.… И, заметь, не только «лишить», но и вдумчиво обучить - всему и всякому. А ты говоришь, мол, давай сбежим. Куда? Зачем? Бред горячечный и законченный. К доктору тебе надо, Егорушка. К доктору. И, вообще…
        - Что - вообще?
        - Изменился ты очень - после недавней контузии. Причём, далеко не в лучшую сторону. Раньше ты был такой…
        - Какой?
        - Полностью соответствовал своему устоявшемуся прозвищу. Мол, крутой и хладнокровный «Живоглот» - жёсткий, уверенный в себе и слегка циничный.
        - И тебе это нравилось? - с тоской глядя в окно, поинтересовался Егор. - Ну, что жёсткий и циничный?
        - По крайней мере, давало надежду - на жизнь долгую и безбедную. Времена нынче такие, мол, кто смел - тот и съел. Иначе тебя самого порежут на мелкие кусочки, разотрут в мелкий порошок, скушают и даже фамилии-титула не спросят.
        - А что со мной сейчас?
        - Действительно, что? - взгляд жены стал холодным, очень внимательным и откровенно-оценивающим. - Ничего хорошего, если смотреть правде в глаза. Рохля какая-то вышла из Дырищи. Гордость графская пропала куда-то. Даже со слугами общаешься - словно с близкими приятелями. На этих новичков - Ванду, Хана и Лану - ни разу, осаживая, не рявкнул. Нашедшегося и слегка обнаглевшего младшего брата даже не попытался поставить на место. Мол, за ровню признал…. А этот стишок, что ты давеча прочёл курсантам Императорского ангельского училища? Ерунда какая-то законченная, пронизанная ощущением скрытого двойного смысла. Даже слушать было - в присутствии Гринёвых - стыдно, зазорно и неудобно…. Нет, сегодня же серьёзно поговорю с Константином Петровичем. Пусть закрепит за тобой знающего и опытного психиатра. Спасать надо человека, пока не поздно…
        - Спасайте, не жалко.
        - И спасём. Не сомневайся. Зачем Третьему департаменту - практически на ровном месте - терять ценные и проверенные кадры? Все слюнявые и мечтательные глупости, как миленький, выбросишь из головы.
        - И вновь стану «Живоглотом»? - уточнил Егор.
        - Очень хочется надеяться, что так всё и будет.
        - Может, я пойду?
        - Иди, - широко и равнодушно зевнув, разрешила Александра. - Дай, пожалуйста, выспаться усталой, заслуженной и - вместе с тем - перспективной фрейлине…
        И он пошёл.
        То есть, покинул спальню, плотно, аккуратно и совершенно бесшумно прикрыл за собой дверь в спальню, прошёл по коридору на лестничную площадку и поднялся на третий этаж.
        В голове навязчиво зазвучали слова знакомой песни: - «Сгину я - меня пушинкой ураган сметёт с ладони…».
        - Действительно, пушинкой - маленькой и безвольной, - входя в свой кабинет, пробормотал Егор. - Действительно, сука грязная, смёл…. В свой кабинет? Увы, уже нет. Побыл полновластным хозяином этого графского помещения, и достаточно. Игра - однозначно и бесповоротно - проиграна. Увы…
        Он, методично повертев головой по сторонам, остановился взглядом на толстом золотистом шнуре с пышной кистью, украшавшем гардину ближайшего окна.
        «Правильно, братец», - одобрил бесконечно-равнодушный и печальный внутренний голос. - «Очень даже хорошая «верёвочка»: тонкая, но - одновременно - достаточно прочная и жёсткая. То, что надо, короче говоря…. Сейчас мы с тобой, предварительно срезав этот нарядный шнур, пройдём в графский парк. Ты, понятное дело, заберёшься на старый разлапистый дуб, что стоит рядом с полем для игры в русскую лапту, и усядешься на толстом суку. Привяжешь к нему - крепко-накрепко - данную «верёвку». Накинешь на шею молодецкую тугую петельку. А после этого, не ведая страха и сомнений, прыгнешь вниз…. Шнур-то тонкий. Сразу же - при резком рывке - сломает шейные позвонки. Умрёшь практически мгновенно, не мучаясь. Счастливчик и удачник, образно выражаясь…. Ага, на письменном столе лежит острый канцелярский ножик, предназначенный для вскрытия почтовых конвертов. Давай, хватай его. То бишь, помещай удобную костяную рукоятку в потную ладошку, другой рукой пододвигай стул к гардине и смело забирайся на него…. Забрался? Молодец, ловкий. Бестия натуральная. Но, к огромному сожалению, смертельно-печальная…. Отрежь-ка кусочек
шнура. Сколько? Метра полтора, на мой задумчивый взгляд, будет вполне достаточно. Да и метр двадцать-тридцать сгодится - для итога намеченного…».
        Он, спустившись по винтовой каменной лестнице, вышел на свежий воздух и тут же - непроизвольно - отметил два чётких изменения, произошедших за ближайшие полчаса.
        Во-первых, июньский рассвет уже состоялся, и ярко-розовое солнышко задумчиво выглянуло - на три четверти собственного диаметра - из-за изломанной линии далёкого горизонта.
        А, во-вторых, на синей садовой скамье расположилась - вместо пожилой монахини - вся честная компания: Лёха, Ванда, Лана и Хан - с юным Угэдэем на руках.
        - Матушка Варвара, небось, разбудила? - недовольно покачав головой, спросил Егор.
        - Ага, она, - напряжённо улыбнувшись, подтвердил Лёха. - И разбудила, и любезно предостерегла, и общую ситуацию обрисовала…. Значит, идёшь счёты с жизнью сводить? Шнур золотистый, понимаешь, прихватил с собой. Из нетленной серии, мол: - «Негоже сиятельному российскому графу - вешаться на обычной плебейской верёвке, сплетённой из прочных волокон дальневосточной конопли…». Подходящую стройную берёзку-то уже выбрал?
        - Дуб присмотрел. Симпатичный такой, кряжистый и надёжный. И вообще, это моё дело - где, на чём, и когда.
        - Твоё, конечно, - подключилась к разговору сероглазая Ванда. - Кто бы спорил…. А как же быть с Пророчеством?
        - С каким конкретно?
        - С недавним. Мол: - «Вы, ребятки, здесь надолго не задержитесь. Новые призрачные Дороги уже ждут всех вас. Два графа и одна графиня скоро отправятся в Зелёный Мир…».
        - Себе Пророчество оставьте. Решительно отказываюсь от своей «пророческой» доли. Вам, родные, больше достанется…
        - Настоящий Странник - обязан быть прямым и упрямым, - неожиданно, с совершенно взрослыми интонациями в голосе, заявил трёхлетний Угэдэй. - Упрямым - всегда и везде. До самого-самого конца. Прямым - до полного безумия…. А ещё он должен - неуклонно и бесстрашно - стремиться к заветной Цели. Безудержно - стремиться.
        - И какая у меня - Цель? - заинтересовался Егор. - Подскажи, приятель, пожалуйста.
        - Найти Женщину - всей своей жизни.
        - Неплохо сказано, юный черноглазый соратник. Запомню. Спасибо…. А какова - твоя Цель? А также твоих папы и мамы?
        - Найти нашу Вольную Степь.
        - Настоящая Степь, она чем-то сродни Настоящей Женщине, - дополнил Хан. - Я прав, обожаемая жена?
        - Целиком и полностью, мой степной повелитель, - мягко улыбнулась Лана. - Вот ещё, Егор…. Может, «варварино» Пророчество о том и говорит, что в Зелёном Мире ты - непременно - встретишься ещё с одной Александрой Петровой, в девичестве - Назаровой? Настоящей такой. Патриархальной. Верной. Без всяческого «облегчённого» поведения. Детей любящей. Домоседливой. Преданной. Искренней - по-настоящему, без дна двойного…. Как считаешь?
        - Может быть, и так.
        - Кстати, а я вновь беременна. Может, и двойней. Пророчество, как ни крути, приближается.
        - Искренне поздравляю.
        - Спасибо…. Значит, повешенье отменяется? По крайней мере, на сегодня?
        - Уговорили, - смущённо усмехнулся Егор. - Отменяется…. Уходим через местный Портал. В самое ближайшее время. Чем быстрей - тем лучше…. Как? Придумаем что-нибудь. Обязательно. Обещаю…
        Где-то настойчиво и нетерпеливо загудел глумливый автомобильный клаксон. А потом стих.
        Ещё через пару минут - от главных ворот поместья к синей садовой скамье - подбежал запыхавшийся широкоплечий денщик Фёдор и, обращаясь к Егору, попросил:
        - Вашество, отойдёмте-ка в сторонку. Очень вас прошу.
        - Отойдём, не вопрос…. Давай, докладывай.
        - Машина неизвестная приехала. А в ней - двое. Шофёр и пассажир. Оба прилично выпившие и в чёрных магазинных масках.
        - Что им надо?
        - Э-э-э….
        - Сопли не жуй. Толком говори. Ну?
        - С вами хотят поговорить. Срочно. Тот, который пассажир - это Великий князь Константин Петрович, собственной высокой персоной. Я его узнал.
        - Пропустить машину…. Стой. Пропустить, но не сразу. Минут так через пять-шесть. Выполнять.
        - Слушаюсь…
        Глава четырнадцатая
        И в санях меня галопом повлекут по снегу утром
        Егор вернулся к синей садовой скамье, коротко рассказал соратникам о неожиданных визитёрах и - голосом хладнокровного и полностью уверенного в себе человека - велел:
        - Срочно дуйте, ребятки, в свои апартаменты в правом крыле. Дуйте-дуйте и не отсвечивайте здесь. Минут пятнадцать-двадцать вам на сборы. Не больше.
        - На сборы - куда? - уточнила приземлённая (когда дело не касалось её обожаемого Чингиза), Лана, имевшая - некогда - непосредственное отношение к спецслужбам Мира «церковников».
        - Туда, куда и планировали. То бишь, в решительный, отвязанный и дерзкий побег.
        - Э-э-э…. А как…. Как мы это сделаем?
        - Так. Обыкновенно. Вон - Алекс понимающе подмигивает…. Догадался, небось, о дальнейшем, оболтус белобрысый?
        - Сам - оболтус приличный, - состроив неопределённую гримасу, откликнулся Лёша. - А подмигивал я, отнюдь, не «понимающе», а просто «ободряюще». Кха-кха…. Что задумал-то, брат?
        - Ровным счётом ничего, - признался Егор. - Лишь некие призрачные ощущения присутствуют. Ну, как у породистого охотничьего пса, идущего по свежему следу благородного оленя…. Всё, друзья и подруги, разбегайтесь и готовьтесь. Если что - дам знать…
        Возле синей садовой скамьи, чуть слышно взвизгнув покрышками, остановилась светло-серая «Волга».
        «Неприметная такая машина», - отметил Егор. - «Отнюдь, по визуальным ощущениям, не последней модели. По крайней мере, у Александры Ивановны (ну, не тянет называть её, голубушку сексуально-раскованную, как-то по-другому), «Волжанка» смотрится гораздо современнее и…. э-э-э, продвинутее, что ли…. Номера? Такие же неприметные и обыкновенные. Следовательно, имеет место быть элементарная конспирация. Учтём…. Ага, из машины выбрались двое мужчин, лица которых украшают классические чёрные маски, изготовленные из мягкого бархата. Одеты просто и неброско, то бишь, в скромные тёмные костюмы гражданского фасона. Один - чуть выше среднего роста, полноватый и приземистый, с растрёпанными тёмно-русыми волосами и чёткими залысинами. Второй, наоборот, высоченный и тощий, черноволосый и с демонстративно-аккуратной причёской…. Великий князь и его верный адъютант Глебушка. Он же - «хлыщ прилизанный». Мерзкая и гнусная парочка, так их всех и растак, козлов законченных…».
        - О, мой верный ангелок! - обрадовался - с хмельными интонациями в голосе - Константин Петрович. - Рад гостям незваным? Не прогонишь, случаем, от порога графского, не соло нахлебавшись?
        - Как можно, экселенц? - старательно изобразил безмерное удивление Егор. - Обижаете, право слово…. Мы всегда рады видеть вас. В любое время дня и ночи. И я, и супруга. Как говорится, милости просим…
        - Вот, за что я люблю чету Петровых, так это за их верность бескорыстную и безотказность искреннюю, - пафосно объявил Великий князь. - Альку, понятное дело, особенно. В отдельном, так сказать, порядке.… А мы, вот, решили, - указал рукой на «прилизанного хлыща», - в отрыв уйти. Умаялся я что-то за последний месяц. Дела эти бесконечные, важности государственной. Интриги дворцовые - мутные и опасные насквозь…. А что - для природного русского человека - является лучшим отдыхом? - подмигнул заговорщицки. - Правильно, крепкий запой в уединённом месте, недоступном для всяких приставучих людишек и навязчивых домочадцев. Да, желательно, на совесть перемешанный с не менее крепким развратом…. Верно я говорю?
        - Так точно, экселенц. Вы - самый настоящий кладезь мудрости.
        - А ты, Живоглотик, оказывается, льстец.
        - Только самую малость, экселенц. У жены научился…
        - Раз - в рот. Раз - в зад. Развра-а-а-ат…, - глумливо и пьяненько захихикал княжеский адъютант.
        - Отставить! - рассердился Константин Петрович. - Давно, Глебушка, в морду напомаженную не получал? Плебей законченный и невоспитанный…. И развратничать надо - по-благородному. То бишь, без излишней пошлости и грубости. Дерёшь какую-нибудь фрейлину юную - и в хвост её, и в гриву, но - при этом - обращаешься к ней, к голубушке развратной, сугубо на «вы». Мол: - «Соблаговолите-ка, милая сударыня, забросить ваши безупречные и стройные ножки на мои широкие и мускулистые плечи…». Усёк, бездельник худосочный?
        - Ага, проникся. Извините…
        - То-то же…. Теперь по диспозиции предстоящей. Разыграна классическая и многократно-проверенная схема, мол, во мне - в очередной раз - проснулся азартный и бесшабашный рыбак, как случалось уже ни раз. Считается, что я в компании с Глебушкой и десятком надёжных телохранителей (которые, на самом-то деле, отпущены в негласный недельный отпуск), отбыл в шхеры ладожские - добывать тамошних жирных и серебристых лососей. Естественно, отключив связь мобильную, чтобы звонкие трели телефонные рыбу не распугали. Обычное дело. Так что, на ближайшие трое-четверо суток - свобода полная и безграничная…. Потом, конечно, спохватятся, поднимут тревогу и, сопоставив съёмки камер видеонаблюдения с предыдущим опытом, вычислят место моего пребывания. Вычислят и, плотно окружив данную графскую усадьбу тройным кольцом, начнут назойливо приставать с разными глупостями. Мол: - «Вспомни о долге перед Государством российским, да и о делах наиважнейших, нетерпящих отлагательств…». Это братья мои высокородные - через доверенных придворных - будут излагать. Или же: - «Вернись, я всё прощу…». Это Марья Назаровна, супруга моя
верная, мать моих детей и бабушка внуков наших совместных, будет настаивать…. Вернусь, конечно же. Только потом, когда отдохну - по полной и расширенной программе…. Вот, такая философия. Нехитрая, но, вместе с тем, великокняжеская…. Как он тебе, Живоглот, такой расклад непритязательный?
        - Замечательный расклад, экселенц. Грамотный, действенный и эффективный. Обязательно и непременно - когда устану - возьму на вооружение.
        - Ну-ну, возьмёт он, - высокомерно поморщился Великий князь. - Молод ещё. Да и титулом-званием не вышел. Впрочем…. Не важно. Не будем, пожалуй, торопить события. Но некие симпатичные варианты, что называется, присутствуют…. Ладно, веди.
        - Куда, экселенц, вести?
        - К Александре, фрейлине моей образцовой и изящной. Мы, видишь ли, так и не закончили с ней… м-м-м, некоторые вариации изысканные. Меня отвлекли. Глебушка, умаявшись, уснул. Вот, она, воспользовавшись случаем, и отбыла…. Не, всё правильно. По заведённому распорядку. Мол, раз нет дел срочных, то можно и домой свалить. Спора нет. Но, право слово, хотелось бы продолжить…
        - Продолжить и, безусловно, завершить. Ик. Мать его, - пьяно икнув, уточнил тощий Глебушка. - Ну, как в том завлекательном фильме, что германский посол - третьего дня - презентовал. Ик-к-к…. Так завершить, чтобы глаза - у некоторых персон длинноногих и грудастых - вылезли из орбит. От удовольствия неземного и многократного…. Ну, вы же, господа, понимаете?
        - Лично я - понимаю, - заверил Егор. - Целиком, полностью и однозначно. Как же, немецкий фильм профильный. Тут кто угодно - лет на десять-пятнадцать - омолодится. Или же излечится - сугубо на время - от импотенции позорной…
        - Но-но. Не наглей, морда графская.
        - Неужто - обидел чем? Тогда, господа благородные, извиняйте…. Следуйте за мной. На третий этаж.
        - Почему это - на третий? - подозрительно нахмурился княжеский напомаженный адъютант. - Спальня-то ваша супружеская, граф, на втором располагается. Проверено. Причём, неоднократно…
        - Так Александра Ивановна, голубка трепетная, сейчас находится в моём личном кабинете. Ночью на звёзды небесные в телескоп любовалась, а сейчас задремала…. Там, кстати, и выпивка приличная имеется, и закуски изысканные. Могу, в частности, предложить водочки дальневосточной, настоянной на корне женьшеня. Говорят, что действенно способствует мужской потенции. Как, впрочем, и маринованные почки молоденького алтайского марала.
        - И это - очень даже кстати, - назидательно подняв вверх пухлый указательный палец, одобрил Константин Петрович. - Предусмотрительность в таких делах - залог успеха будущего, безусловного…
        - Граф, а глобус имеется в твоём личном кабинете? - заразительно зевнув, поинтересовался Глебушка. - Большой такой, на ножках?
        - Есть такое дело…. А зачем он тебе, парнишка?
        - Чтобы барышню пристраивать на нём. И так её, и сяк…. Я в одном фильме немецком видел. Увлекательный, надо признать, процесс…
        - Пристроим, не вопрос.
        - А компанию-то нам с князем составишь? В качестве третьего неуёмного самца кровей благородных?
        - С нашим превеликим удовольствием. Моя Александра Ивановна просто обожает, когда её - втроём пользуют.
        - Неплохо было бы и эту Ванду сероглазую - побыстрее во фрейлины определить. Славная такая деваха, аппетитная…. А ещё в ней, судя по некоторым характерным признакам, и приличная толика крови еврейской присутствует. Врёт она всё - про бургундские и итальянские корни аристократические. Ничего, потом, в истоме сладостной пребывая после оргазмов многократных, всё расскажет, как миленькая. Проверено неоднократно…. Впрочем, я и от евреек никогда не отказывался, хотя это - по мнению хозяина - и является плебейством законченным…
        - Определим, понятное дело. Как и полагается.
        - Хватит уже трепаться, молокососы разговорчивые, - недовольно поморщившись, велел Великий князь. - Пора и делом заняться серьёзным. Веди, Живоглотушка. Веди, родной. И не забудь потом команду отдать, чтобы мой автомобиль в гараж перегнали…
        Егор, открыв-отомкнув кабинетную дверь посредством собственной правой ладони, отошёл в сторонку и вежливо предложил:
        - Проходите, господа благородные. Проходите, не побрезгуйте. Будьте как дома…
        Вошёл последним и плотно прикрыл за собой дверь.
        - Уютненько тут у тебя, ангелок, - внимательно оглядевшись по сторонам, одобрил Константин Петрович. - Со вкусом обставлено, ничего не скажешь. Прямо-таки, эстет доморощенный и мечтательный, а не суровый сотрудник Третьего департамента Тайной Канцелярии…. А где же Алечка, наяда наша трепетная и страстная?
        Удар, удар, удар. Болезненные хрипы и стоны. Новая серия ударов. Хруст одних качественно-перекрученных шейных позвонков, вторых. Вязкая звенящая тишина.
        «Хорошо отработанно, профессионально», - скупо похвалил хладнокровный внутренний голос. - «Впрочем, ничего особенного и героического. Опытный и виды видавший «грушник» прикончил - примерно за сорок пять секунд - двух пьяненьких штатских индивидуумов? Подумаешь, не велик подвиг. Совершенно обычное и обыденное дело, если вдуматься…. А что у нас с заветной вещицей, которую покойный Великий князь (по его же собственным словам), всегда носит (то есть, уже носил), с собой? Вдруг, собираясь «нырнуть» в крутой и продолжительный запой, оставил во дворце? Это здорово осложнило бы всё дальнейшее. Проверь-ка, братец…».
        Егор старательно обшарил одежду покойного и во внутреннем кармане пиджака обнаружил то, что и искал: разжал ладонь, с нежностью посмотрел на овальный светло-жёлтый жетон со скачущим куда-то всадником и, довольно улыбнувшись, прокомментировал:
        - Бляха «Золотого Всадника», это вам ни хухры-мухры. С ней, как я понимаю, и горы гористые своротить - не вопрос. Кстати, судя по весу, она, действительно, золотая….
        Первым делом, он переоделся в удобную дорожную одежду. Потом открыл массивный фамильный сейф, вмурованный в капитальную стену дома, выгреб оттуда всё содержимое, поместил внутрь - не без труда - оба трупа, запер дверку, поменял код - на хитрое и редкое сочетание цифр, а после этого задумался: - «Что же взять-прихватить с собой? Понятное дело (как следует из компьютерных файлов, созданных моим здешним «аналогом»), что валютой и надёжными зарубежными паспортами мы обзаведёмся уже в шведском «опорном пункте». Но туда, как ни крути, надо ещё добраться. А ежели - вопреки сложившейся ситуации - образуется отчаянная погоня, и надо будет пробиваться к Порталу с боем? Всякое бывает на белом Свете. Всякое, разное и насквозь-неожиданное, проверено на практике…. Поэтому сделаем, пожалуй, так. Два-три пистолета (с запасными обоймами, понятное дело), не помешают. Как и несколько боевых гранат - как обычных, так и зажигательных. Принято…. Деньги и кредитные карты? Имеются только отечественные. Ладно, прихвачу, не вопрос. В том смысле, что пару карточек и с пяток пачек крупных купюр. Чисто на всякий пожарный
случай…. Да и пригоршня-другая золотых монет не будут лишними. Золото, как известно, оно везде и всюду - золото. Даже в Параллельных Мирах…. Что ещё? Папки с компроматом - как на высокопоставленных российских персон, так и на иностранных фигурантов? Ну, его - в баню турецкую. Поиграем, пожалуй, в благородство. Странник я заслуженный, или как? Пожалуй, что Странник…».
        Он, загрузив всё выбранное в карманы и наплечный кожаный планшет, спустился на первый этаж.
        Из узкого коридора, ведущего в столовую, долетел какой-то подозрительный звук-шорох.
        - Кто там шарится? - Егор достал из кармана куртки пистолет и демонстративно - с характерным громким щелчком - перевёл предохранитель в рабочее положение. - Выходи, тварь, немедленно. Стреляю на раз.… Ну?
        - Э-э, прекращай, - заволновался знакомый голос. - Моду, понимаешь, взял - по своим палить. Торопыга хренов…
        Через пару секунд из коридора вышел младший брат, облачённый в легкомысленный курортный костюмчик светло-лилового цвета, и пояснил:
        - Решил, вот, подстраховать. Мало ли что…. Что за гости-то пожаловали с утра пораньше?
        - Великий князь Константин Петрович со своим адъютантом напомаженным. Мол, Александру Ивановну не дотрахали, а такие наиважнейшие дела, как известно, нельзя оставлять незавершёнными. Типа - примета плохая.
        - Понятное дело…. И где они сейчас?
        - Философский вопрос. Души, надо полагать, на Небесах прохлаждаются. То бишь, в Чистилище. Дожидаются, скорее всего, своей участи дальнейшей. А тела бездыханные - в моём сейфе покоятся.
        - Александра? Цела?
        - Почивать изволит, красавица. Беззаботно и сладко. В спаленке супружеской…. А что?
        - Да, ничего такого, всё по делу. Вот, только…. Дальше-то как?
        - В побег уходим, - зло скрипнув зубами, продемонстрировал светло-жёлтую овальную бляху Егор.
        - Жетон «Золотого Странника»? Полезная штука, спора нет…. Но как же…э-э-э…
        - Считается, что князь с адъютантом отбыли на рыбалку в ладожские шхеры - за лососями упитанными. Так что, пара-тройка суток - на всё про всё - у нас есть. Должны, по идее, успеть.
        - Совсем другое дело, - повеселел Лёха. - Приличная фора…. Наши дальнейшие действия?
        - Садимся в мою личную графскую виману и улетаем - до одного крошечного финского населённого пункта, расположенного рядом со шведской границей.
        - Финского? Ты ничего не путаешь? Ах, да. Здесь же до сих пор имеет место быть - Великое княжество Финляндское…. Когда отправляемся в полёт?
        - Минут через десять-пятнадцать. Сзывай всех - в срочном порядке - к летательному аппарату.
        - Понял…. С Александрой будешь прощаться?
        - Нет, - болезненно помотал головой Егор. - Не смогу…. Держи пистолет и запасную обойму к нему. Так, для пущей страховки…. Эй, Фёдор! - приоткрыв главную входную дверь, позвал зычным голосом.
        - Здесь я, - долетел ответ.
        - Ко мне! Живо!
        - Ага, прибыл…. Чего изволите, Вашество?
        - Во-первых, отгони «Волгу» гостей в гараж. Во-вторых, никому не говори о Великом князе. Никому. Даже Александре Ивановне. Ни единого словечка. Константин Петрович со своим адъютантом работать будут, причём, над секретными делами государственной важности. В моём графском кабинете. Трое суток. Может, и больше, как получится. Просили, чтобы их никто не беспокоил…. Всё понял?
        - Так точно. Выполню. Не сомневайтесь…
        Оказавшись в вимане, он, первым делом, убрал в прикроватную тумбочку фотографию Александры - в умопомрачительном бальном платье и с брильянтовым колье на стройной белоснежной шее.
        «Правильное решение», - одобрил надоедливый внутренний голос. - «Нечего ей тут отсвечивать - глазами лучистыми и шалыми…. Вообще-то, стоило бы эту фотку порвать на мелкие кусочки и выбросить в мусорный бак. Да только предусмотрен ли он в вимане, бак мусорный? Поискать бы…. Что-что? Куда, пардон, пойти? Ага-ага…. Всё понял. Смертельно обиделся и умолкаю. Сам разбирайся, раз такой умный…».
        Спрятав фотографию, Егор включил Главный бортовой компьютер и велел:
        - Рассаживайтесь, господа и дамы, на кровати и стульях. Не надо, пожалуйста, бесцельно слоняться туда-сюда. По крайней мере, в ближайшие десять-пятнадцать минут.
        - О, минибар, - обрадовался Лёха. - И холодильник имеется…
        - Угомонись, охламон белобрысый. Вот, когда взлетим, тогда. И перекусим. И вытьем по чуть-чуть, типа - прощаясь навсегда с Санкт-Петербургом этого Мира….
        Вимана наполнилась басовитым гулом, который, впрочем, вскоре стих. На пульте управления загорелись-запульсировали разноцветные лампочки и задумчиво-голубые экраны многочисленных мониторов.
        Егор - с помощью компьютерной мышки - «зашёл» в «дисколётное меню» и «щёлкнул» курсором по сточке - «конечная точка маршрута».
        «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы», - любезно предложила компьютерная система.
        Он и ввёл: - «Великое княжество Финляндское. Двенадцать километров северо-западнее города Кеми. Хутор Халкипудос. Вторая резервная посадочная площадка».
        - Халкипудос? - удивлённо хмыкнул за его спиной неугомонный Лёха. - Ты это серьёзно?
        - Серьёзней не бывает, - заверил Егор. - Там располагается один из «опорных пунктов» Третьего департамента. А оттуда уже и в Швецию переправимся…
        Про себя же он подумал: - «Очередное «параллельное» пересечение, так его и растак. «Халкипудос» - так в прежнем Мире назывался финский городишко, в котором проживал наш общий с братом приятель Юха, женатый на русской барышне Марине. Занятные такие ребята. Мы к ним несколько раз в гости приезжали - рыбы половить, белых грибов пособирать, водки с пивом попить, поболтать от Души…».
        «Место для посадки принимается», - благостно известил компьютер, после чего посоветовал: - «Перейдите в основное меню».
        Егор послушно перешёл. Выбрал маршрут - «на усмотрение бортового компьютера». Обозначил «время старта» - «незамедлительно». Отдал приказ на открытие «смотровых окон». Выбрал - «автоматический режим посадки». Ну, и - по просьбе компьютерной системы - «подтвердил выбранную программу полёта».
        Через десять-двенадцать секунд противный механический голос - три раза подряд - объявил:
        - Утверждённая программа полёта запущена. Старт. Утверждённая программа полёта запущена…
        Послышался негромкий размеренный гул и вимана, чуть заметно задрожав, оторвалась от земли.
        - Ой, внизу огонь горит! Яркий такой! - глядя на прозрачный пол летательного аппарата, восторженно оповестила впечатлительная Ванда. - Вернее, целых три столба огненных. Очень-очень красиво. И немного страшно…
        Вимана плавно устремилась вверх, а достигнув трёхкилометровой высоты, взяла курс на северо-северо-запад.
        - Говоришь, любимая, что тебе немного страшновато? - заинтересовался Лёха. - Ничего, это дело поправимое. Сейчас накатим по тридцать капель «датского короля», оно и пройдёт…. Как там, братуха, уже можно пройти к холодильнику и минибару?
        - Можно, - разрешающе махнул рукой Егор. - Перекусим. Тем более что и мой личный аппетит, не смотря ни на что, проснулся…
        Они славно позавтракали - под лёгкие алкогольные возлияния и разговоры на отвлечённые темы.
        «И это правильно, что на отвлечённые», - не преминул отметить дотошный внутренний голос. - «Незачем лишний раз, переливая из пустого в порожнее, обсуждать планы финальной стадии побега. Примета неверная и плохая. Да, и вообще, пусть будет - как будет. В том смысле, что как получится…».
        Только один Угэдэй не принимал участия в общей трапезе: сидел себе на прозрачном полу виманы и заворожённо, широко приоткрыв рот от удивления, смотрел вниз - на «проплывающие» природные пейзажи и ландшафты.
        Наблюдал-наблюдал, а потом, переведя взгляд на Степного-старшего, спросил на русском языке:
        - Отец, а что это там такое? Внизу? Много-много тёмно-зелёного, разбавленного голубым и синим?
        - Великое княжество Финляндское, - улыбнувшись, ответил Хан, а после этого засмущался: - Только я и сам про это мало что понимаю, - выжидательно уставился на названного брата.
        - Тёмно-зелёное - это дикие и густые леса, - браво махнув очередную рюмашку с «шустовским» коньячком, пришёл на помощь Лёха. - Голубые и серые пятна-полосы - озёра. Синие нити и верёвочки - реки и ручьи. Поэтому благословенную Финляндию и называют частенько - «страной тысячи озёр».
        - Очень красивая страна, - одобрил Угэдэй. - Она мне определённо нравится…
        Через час с хвостиком вимана уверенно «клюнула» вниз и вскоре успешно приземлилась.
        - Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка - в конечной точке маршрута - произведена, - известил противный механический голос. - Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка - в конечной точке маршрута - произведена…
        - Собираемся, соратники и соратницы, хватаем вещички и покидаем летательный аппарат, - велел Егор. - Надо спешить, пока суровая погоня не повисла на наглом хвосте…. Не дай Бог, конечно. Тьфу-тьфу-тьфу! - трижды сплюнул через левое плечо. - Стук-стук-стук! - усердно постучал костяшками пальцев по деревянной спинке стула.
        - Надо бы здесь прибраться немного, - заявила хозяйственная Лана. - Бумажные и пластиковые упаковки собрать в пакет. Бокалы и рюмки сполоснуть. Или же хотя бы протереть их салфетками.
        - Не надо. Пусть о порядке позаботится следующий хозяин данной виманы. Или же хозяйка…
        - Ой, а что это ты делаешь? Зачем провода обрываешь?
        - Отключаю блок опознавания и спутниковой идентификации. Чтобы намертво спрятаться от всяких и разных радаров…
        На улице было солнечно и по-летнему тепло. В высоком голубом небе беззаботно перепархивали шустрые чёрные стрижи. Кружа рядом с виманой, сыто гудели трудолюбивые мохнатые шмели и элегантные пчёлы. Пахло полевым июньским раздольем и близким морским прибоем.
        С правой стороны от круглой бетонной площадки, на которую приземлился летательный аппарат, простирались бескрайние поля, засеянные какими-то злаками. С левой - нависала ярко-зелёная стена смешанного леса, до которой было порядка семидесяти-восьмидесяти метров.
        - Что дальше? - поинтересовалась нетерпеливая Ванда.
        - Ничего особенного, - усмехнулся Егор. - Стоим. Ждём. Нас должны встретить…
        Через несколько минут из леса вышла женщина в цветастом летнем сарафане - настоящая русская красавица: лет тридцати с небольшим, высокая, стройная, фигуристая, голубоглазая, на её голове была уложена - в шикарную корону - толстая русая коса.
        Егор вопросительно взглянул на Лёху, и брат согласно кивнул головой, мол: - «Действительно, вылитая Маринка из нашего прежнего Мира. Очередное «параллельное» пересечение, ничего не попишешь…».
        - Здравствуйте, - подойдя, вежливо поздоровалась красавица. - Я - Мария. Радар зафиксировал приземление вашей виманы. Вот, пришла встретить, как то и предписано должностными инструкциями…. Только, вот, не было никакого предварительного сообщения о вашем визите. Поэтому - попрошу представиться.
        - Граф Петров, - солидно отрекомендовался Егор. - Старший Ангел Третьего департамента Тайной Канцелярии Двора Его Императорского Величества, - протянул светло-жёлтую бляху со скачущим куда-то всадником.
        - Это меняет дело, - по-армейски вытянулась в струнку женщина. - Жду, господин Старший Ангел, ваших приказаний!
        - Нам необходимо перебраться через границу. До шведского «опорного пункта» Третьего департамента.
        - Когда?
        - Срочно. Чем быстрей, тем лучше. Желательно - прямо сейчас.
        - Следуйте за мной…
        Они шли по краю ржаного поля, изредка обходя кучи и кучки больших и маленьких округлых камней.
        - Что это за камни? - оживился любопытный Лёха.
        - Обычные камни, - не оборачиваясь, ответила Мария. - Тут вся земля с камнями. По поздней осени думаешь, что все камни уже собраны. Приходит весна, сходит снег, опять все поля в камнях…. Откуда они только берутся? Уже пора пахать, ячмень и рожь сеять, картошку и капусту сажать, а приходится с этими каменюками возиться, чтобы лемех не загубить…
        «Интересное, право слово, дело», - прокомментировал наблюдательный внутренний голос. - «Узнаю речку, вдоль берега которой мы сейчас шагаем. Вдоль неё, как раз, и располагался - в прежнем Мире - Халкипудос. То бишь, полноценный финский городок с населением в четырнадцать-пятнадцать тысяч человек. Здесь же - ни единого домишки не наблюдается…. А вон там, на юго-востоке, возвышались-дымили трубы крупного целлюлозно-бумажного комбината, которых сейчас нет…. В чём тут дело? Ничего не понимаю…. Хотя, имеется одно реальное предположение. В предыдущем моём Мире Финляндия - в 1917-ом году - стала независимым государством и пошла по «западному» пути развития. А здесь осталась в составе Российской Империи. Ну, и с промышленным развитием, следовательно, ничего путного не получилось. Глухая деревенская провинция, и не более того…. А, с другой стороны, дикая природа практически не пострадала. Диалектика, блин горелый…».
        Через двадцать минут они подошли к маленькому хутору, стоявшему на лесной опушке: длинный одноэтажный жилой дом с маленькими квадратными окошками, просторный хлев, конюшня, несколько амбаров и сараев, маленькая аккуратная банька, треугольники двух погребов, тёмный сруб колодца. Лениво забрехала собака. Почуяв людей, приветливо всхрапнула лошадь. Тревожно замычали коровы. В одном из сараев недовольно загоготали гуси.
        - Вот же, беспокойные, - по-доброму вздохнула Мария и громко прокричала что-то по-фински.
        Через полминуты опять наступила полная тишина.
        - Проходите, - женщина гостеприимно распахнула низенькую широкую дверь. - Я вам поесть соберу…
        Через тесные сени, стены которых были завешены самыми различными вещами и банными вениками, путники прошли в горницу.
        Большая просторная комната, скупо заставленная нехитрой мебелью, по торцам - цветастые ситцевые пологи, отгораживавшие, по всей видимости, спальные места, в углу - круглая ребристая печь-голландка.
        «Приметный такой интерьер», - отметил Егор. - «Патриархальный и дышащий самой настоящей стариной. Словно мы нечаянно попали в краеведческий музей, посвящённый жизни и быту финских крестьян конца девятнадцатого века…».
        - Сейчас перекусим, - смущённо засуетилась хозяйка. - Я быстро, подождите немного, господа и дамы высокородные.
        - Не надо ничего, мы сыты, - заверил Лёха. - Честное и благородное слово, не голодны.
        - Надо, - неодобрительно покачав русоволосой головой, не согласилась Мария. - Причём, обязательно. Дорога-то вам предстоит непростая. Зябко там очень. Маленький мальчик, опять же, путешествует с вами. А, как известно, именно калорийная пища позволяет эффективно оградить организм от холода. И самовар непременно поставлю…
        Женщина выставила на обеденный стол, застеленный серой льняной скатертью, круглую деревянную миску с варёной картошкой, рядом пристроила глиняные тарелки с толстыми ломтями варёного и копчёного мяса, принесла гладко-струганную дощечку с ржаными плетёнками и плоскими овсяными лепёшками. В завершение достала из подпола пузатый глиняный кувшин с молоком, глубокое блюдце с большим куском жёлтого масла, а также банки с малиновым и черносмородиновым вареньем.
        Едва они приступили к трапезе, как громко хлопнула первая входная дверь, тоненько заскрипели дверные петли второй, отделявшей горницу от сеней, и в помещение вошёл низенький упитанный мужичок пятидесяти с лишним лет. У вошедшего было гладковыбритое круглое лицо, украшенное широкой добродушной улыбкой, обширной загорелой лысиной и маленькими поросячьими глазками-щёлками.
        - Здраста! - поздоровался мужичок. - Моя звать - Юха…. Кто такие? Что надо?
        «Вылитый Юха из прежнего Мира», - подумал Егор, а после этого, продемонстрировав заветный светло-жёлтый жетон, кратко объяснил - что и как.
        - Всё сделать, - заверил финн. - Обязательно. Показать и проводить. Только сперва надо кушать. Много и плотно. Холодно там…
        Он обошёл стол и уселся на свободный табурет, по-хозяйски огладив по дороге «мягкое место» красавицы-Марии, которая была выше его на добрые полторы головы.
        Юха на плохой аппетит не жаловался и легко переел всех остальных, как минимум, вдвое. Мария, с нежностью поглядывая на своего финского мужа-недомерка, всё подкладывала и подкладывала ему в тарелку новые куски и кусочки.
        «Какая странная парочка, прямо-таки Белоснежка и один прожорливый гном», - удивился про себя Егор. - «Впрочем, не моё это дело. В каждой избушке - свои погремушки…».
        Наконец, хозяин хутора наелся, отодвинул в сторону опустевшую тарелку и, сыто рыгнув, спросил:
        - Тёплая одежда есть?
        Егор только руки развёл в стороны, мол: - «Кто же знал, что она понадобится? Ведь, тёплое лето на дворе…».
        - Моя понимать, - согласился финн. - Лето…. Жена.
        - Да, любимый? - тут же откликнулась Мария. - Что надо сделать?
        - Искать тёплые вещи. Искать. Вынимать. Раздавать гостям. Примерять. Времени не терять. Быстро…
        Торопливо захлопали крышки допотопных сундуков, оббитых тёмными полосами железа. Нервно заскрипели дверцы старомодных шкафов. На полу стала неуклонно вырастать «одёжная» горка, состоявшая из телогреек, ватников, полушубков, безрукавок, свитеров, ватных и брезентовых штанов, шерстяных носков, байковых портянок, тёплых женских платков, шапок-ушанок, рукавиц и перчаток. А рядом с «одёжной» горкой вскоре образовалась и «обувная», сложенная из разноразмерных кирзовых сапог, валенок, войлочных ботов и меховых унтов.
        - Выбирайте, гости дорогие, - предложила хозяйка. - Кому что нравится. Ну, и облачайтесь, понятное дело.
        - Чур, этот засаленный ватник - мой, - заявил Лёха. - Уже чёрт знает сколько времени - таких не носил. Ага, и подходящая ушанка обнаружилась. Самый настоящий и классический заячий треух. Блеск и нищета всех идейных путников, образно выражаясь…
        Ванда и Лана, наряжаясь, смущённо пересмеивались между собой - было видно, что многие из предложенных деталей гардероба им непривычны.
        Через четверть часа переодевание завершилось.
        - Отряд, стройся, - велел Егор и, пройдя вдоль строя, подытожил: - Неумелые лицедеи из затрапезного и провинциального драмкружка. Уписаться можно от смеха…. Впрочем, сойдёт - в плане предстоящей борьбы с холодом. Верно, Юха?
        - Сойдёт, - криво улыбнувшись, подтвердил финн и, видя смущение барышень, успокоил: - Это ненадолго. Совсем. Потом вас господин Густав переодевать - в господское. Он сам граф, поэтому понимать в этих делах. Там. Уже в Швеции. Он вас - встретить. Мария ему сообщать…. Ну, будем выступать?
        - Будем. Веди, Сусанин скандинавский.
        - Жена, выдавать всем фонарики карманные…
        Далеко идти не пришлось. Они дошагали до ближайшего приземистого амбара, Юха отпер - фигурным бронзовым ключом - солидный амбарный замок и, распахнув двухстворчатые ворота, предложил:
        - Заходить. Не зевать. Не толкаться. Ворота прикрывать. Плотно. Инструкции…
        Узкое окошко в амбаре, где хранились мешки с удобрениями и разнообразный сельскохозяйственный инвентарь, было лишь одно, поэтому в помещении безраздельно царил светло-сиреневый полусумрак.
        - Всем там стоять, - по-хозяйски махнул рукой низенький финн. - Ты, здоровяк, - указал пальцем на Хана, - со мной ходить, в правый угол…. Теперь - сено разгребать. Ещё.… Видишь - люк?
        - Вижу.
        - Я ломик брать. Ты ломик брать. Вставлять концы в петли…. Тянуть. Сильно тянуть. Сильнее…. Эх!
        Люк, издав низкий утробный стон, открылся.
        - Зажигать фонарики, - скомандовал Юха. - Лезть за мной вниз. По одному. Под ноги смотреть. Здоровяк - последним…
        Старая бетонная лестница, широкие щербатые ступени, покрытые глубокими извилистыми трещинами и густо-поросшие лохматыми жёлто-фиолетовыми лишайниками. Тусклые блики-зайчики, оставляемые лучами карманных фонариков на тёмных каменных стенах, облепленных молочно-белой плесенью.
        «Это мы спускаемся по наклонному штреку», - понял Егор. - «Солидное сооружение, построенное в незапамятные времена. Да, Третий департамент, надо признать, является организацией по-настоящему серьёзной. Не отнять и не прибавить…. Правда, остался, понимаешь, без своего многолетнего и опытного руководителя. Ничего, Александра Ивановна Петрова с успехом займёт это вакантное место. С неё, голубушки, станется. Вот, «лишит невинности» Наследника Престола российского, да и займёт - в качестве достойной награды за усердие проявленное…. Кстати, становится всё холоднее и холоднее. Прямо-таки через каждые три-четыре пройденные ступени…».
        Через восемьдесят-девяносто метров наклонный штрек привёл их в достаточно узкий горизонтальный туннель, оснащённый ржавыми рельсами, на которых стояла маленькая механическая дрезина. Стены туннеля - местами - были покрыты уродливыми наростами голубоватого инея. А на нижней поверхности штрека - почти вровень с рельсами - лежал толстый слой девственно-белого снега…
        Глава пятнадцатая
        Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони
        - Подземный микроклимат - дело особое, хитрое и непредсказуемое, - напустив на себя бесконечно-важный вид, прокомментировал Лёха. - Тем более что сейчас мы находимся на северной оконечности Ботнического залива, совсем недалеко от Полярного круга. Да и с вентиляцией, похоже, в этом туннеле не очень…. А снег-то какой здесь - чистый-чистый, очень плотный и хрустящий-хрустящий. И пар изо рта валит клубами сиреневыми. Блеск и отпад полный. Офигеть можно запросто…
        Снег, действительно, хрустел под подошвами кирзовых сапог, валенок и войлочных бот очень громко и смачно, давая чуткому подземному эху повод стараться вовсю.
        - Прекращать, - нахмурился Юха. - Ходить меньше. Не хрустеть. Не болтать. Залезать на дрезина. Рассаживаться…. Готовы? Я вставать сюда. Ты, здоровяк с узкими глазами, туда. Теперь дёргать за этот рычаг. Верх-вниз. Верх-вниз…. Стоппинг. Не дёргать.
        - Почему?
        - Нельзя - сильно дёргать.
        - Не понял, - возмутился Хан. - Чем активней дёргать за рычаг (туда-сюда, как ты сам говоришь), тем дрезина быстрее поедет…. Разве нет?
        - Поедет. Быстрее. Но - нельзя.
        - Почему - нельзя?
        - Совсем приставучий! - возмутился финн. - Как с тобой бедная жена жить? Совсем замучишь…. Нельзя - быстро ехать. Греметь будет. Шуметь. Эхо стараться. Нельзя. Инструкции…. И, вообще…
        - Что - вообще?
        - Плохо это - торопиться. Мы, финны, никогда не спешить. И не суетиться. Спешка - неверная подруга. Совсем.
        - Инструкции такие?
        - Нет, традиции. Вековые…. Медленно дёргай за рычаг, здоровяк. Медленно и плавно. Поехали.
        Дрезина, резко вздрогнув, тронулась с места и медленно покатила по ржавым рельсам. Блики-зайчики - от лучей карманных фонариков - бестолково прыгали по уродливым наростам голубоватого инея, покрывающим стены туннеля…
        «Действительно, спешка какая-то нездоровая образовалась», - подумал Егор. - «Насквозь надуманная и непонятная. Несёмся куда-то, буквально сломя голову. Куда? Зачем? Знать бы…. Нет, с ребятами-то, как раз, всё понятно. Они уже целых четыре года находятся в этом суровом и жёстком Мире. Нахлебались - всего и всякого. Вот, и мечтают - свалить куда подальше, да побыстрей. Законное и понятное такое желание…. А я - куда спешу? В некий незнакомый Зелёный Мир, где…. Где, собственно, что? Хрен его знает. Полная и туманная неопределённость. Мол, так надо - в соответствии с Пророчеством матушки Варвары, которая - якобы - является «аналогом» нашей легендарной Ванды. Ну-ну, расклады мутные и заковыристые…. Кстати, туннель-то начинает плавно заворачивать в сторону, практически образуя крутую дугу. Старательно огибает, надо думать, Ботнический залив с севера, пересекая - под землёй - шведскую границу…».
        Время летело как-то странно, тягуче и заторможено.
        Тихонько и тревожно поскрипывали ржавые рельсы, встречаясь со стальными колёсами дрезины. Подземная колючая стужа, как казалось, подступала сразу со всех сторон.
        - Х-холодно, - отчаянно постукивая зубами, пожаловалась с боковой скамьи Ванда.
        - Оч-ч-чень, - согласилась с ней Лана. - Просто н-н-нестерпимо…. Как ты там, с-сынок?
        - Нормально, - заверил сидящий у неё на руках трёхлетний Угэдэй. - Настоящему Страннику - всё нипочём. Так отец говорит.
        - Правильно говорит, - одобрил Лёха. - Эй, Юха!
        - Что тебе, белобрысый?
        - Наши девчонки замёрзли. Может, пусть заменят вас с Ханом на рычаге и немного погреются? А?
        - Пусть - погреться. Не возражать. Стоппинг, здоровяк желтолицый. Смена…
        Через некоторое время маршрут был завершён.
        Юха, высмотрев на бело-голубоватой стене подземного туннеля некий условный знак, скомандовал:
        - Стоппинг! Стоппинг, дамы благородные…
        Дрезина, проехав по инерции порядка ста пятидесяти метров, остановилась в каменном глухом тупике.
        - Лестница, - указал рукой направо глазастый Угэдэй. - Каменная. Ведёт наверх.
        - Лестница, - невозмутимо подтвердил финн. - Ваша. Вылезать из дрезина. Подниматься по лестница. Давить пальцем на белая круглая кнопка. Ждать, когда дверь открываться. Жёлтую бляху показывать. Говорить с Густавом. Удач.
        - А ты?
        - Обратно ехать. К Марии.
        - Прощай, Юха. Спасибо тебе.
        - До свиданья, дамы и господа…
        Мрачные бетонные ступени, покрытые глубокими извилистыми трещинами и густо-поросшие лохматыми жёлто-фиолетовыми лишайниками. Тусклые блики-зайчики, оставляемые лучами карманных фонариков на тёмных каменных стенах, облепленных молочно-белой плесенью. Массивная дверь, отливающая серьёзной металлической синевой. Круглая белая кнопка, вмонтированная в дверной косяк.
        - Не просто - дверь, а приоткрытая дверь, - тут же отметил Лёха, шедший сзади. - Что, согласись, весьма странно. А ещё и очень подозрительно…
        Раздался негромкий щелчок.
        - Немедленно верни предохранитель на прежнее место, - не оборачиваясь, велел Егор. - А пистолет спрячь в карман. Вояка хренов.
        - Да я что? Так просто…. На кнопку звонка будем давить-нажимать, как было велено финским проводником?
        - Проигнорируем. Раз не заперто, значит, нас ждут.
        Он, приоткрыв дверь пошире, прошёл внутрь.
        «Ух, ты, ёлочки зелёные! Прямо-таки парадный зал какого-то рыцарского средневекового замка», - заявил восторженный внутренний голос. - «Высокий потолок со «вторым светом». Узкие стрельчатые окна, частично застеклённые цветными изысканными витражами. Тёмные бревенчатые стены, завешанные картинами в тяжёлых позолоченных рамах, различными геральдическими гербами, самым разнообразным холодным оружием, а также головами благородных оленей, лосей, косуль и диких кабанов…. Какие же у этих звериных голов - печальные стеклянные глаза. Какие же печальные, Боги мои…. В огромном камине, сложенном из дикого тёмно-серого камня, негромко потрескивает, не смотря на летнее время года, ленивый жёлто-оранжевый огонь. На многочисленных полках и полочках красуются искусно-сработанные чучела самых различных птиц: гусей, лебедей, уток, аистов, глухарей и тетеревов.… Это, братец мой, не просто «средневековый замок», а, судя по всему, «охотничий средневековый замок». Две большие разницы. Для тех, кто понимает, конечно…. А ещё и негромкая музыка слышна. Приятная такая. Мелодичная…. Ага, в стороне от камина, на низеньком
полукруглом подиуме, стоит массивный чёрный рояль, а за ним на изящном стульчике - боком к нам, и небрежно перебирая длинными нервными пальцами чёрно-белые клавиши, - сидит человек…».
        Мужской приятный голос, слегка глоссируя, запел - на безупречном русском языке:
        Когда приходит он - уже под вечер.
        Бродяга-ветер, с розою в руке.
        Несёт её - прекраснейшей из женщин,
        И тишина - купается в реке.
        Когда приходит он. Уже - под вечер…
        Тогда - вновь просыпаются желанья.
        И память - словно чей-то громкий вскрик.
        На краюшке обрыва мирозданья
        Вы не волнуйтесь. Я уже привык.
        На краюшке обрыва - мирозданья…
        Ещё сюжет. Уже на склоне лета,
        Тот ветер испугался, убежал.
        Она пред ним предстала не одета,
        Совсем другого он тогда - желал.
        Она пред ним предстала - не одета…
        Я прихожу всегда - уже под вечер.
        С бордовой розой, трепетный - уже.
        За целый час до вожделенной встречи,
        Она меня встречает - в неглиже.
        За целый час - до вожделенной встречи…
        Романса нить - серебряная пыль.
        Вуаль на клавишах - по-прежнему - прозрачна.
        Она вновь уверяет: это - быль.
        И на меня глядит - так однозначно.
        Романса нить - серебряная пыль…
        Голос стих. Рояль замолчал.
        - Какой красивый романс, - восторженно захлопала в ладоши романтически-настроенная Ванда. - Щемящий такой…. Браво, маэстро! Браво!
        - Спасибо, вежливая гостья, - поднявшись из-за рояля, поблагодарил мужчина.
        Поднялся, поблагодарил, обернулся и, удивлённо округлив тёмно-карие глаза, замер, превратившись в неподвижную статую.
        «Романс, действительно, очень занятный, симпатичный и щемящий», - признал меланхоличный внутренний голос. - «Наше с тобой, братец, общее сердце, по крайней мере, до сих пор подрагивает в учащённом режиме…. Хозяин здешних мест? Приметный такой господинчик средних лет, выряженный в тёмный сюртук старинного покроя, без меры украшенный - во многих местах - пышными светло-сиреневыми и тёмно-жёлтыми кружевами. Записной модник и заскорузлый любитель Средневековья, не иначе…. Стоит, понимаешь, столб столбом, и буквально-таки пожирает симпатичную Ванду глазами. Даже рот слегка приоткрыл от полного и окончательного обалдения…. Это он в таком неземном восторге от её сегодняшнего крестьянского облика? Или же здесь что-то другое?».
        - В чём дело, милейший? - забеспокоился ревнивый Лёха. - Прекращайте смущать мою юную и скромную супругу такими…э-э-э, пристальными взглядами…. Что-то случилось?
        - Случилось? - засмущался «приметный господинчик». - Просто, вот, сами взгляните, - неуверенно ткнул указательным пальцем в сторону большой картины, висящей практически над роялем. - Ничего, честное слово, не понимаю…
        «Красивая молодая женщина в шикарное бальное платье. Весьма красивая и очаровательная», - взглянув на картину, решил Егор. - «Стройная, изящная, с гордой, очень длинной белоснежной шеей. А глаза - тёмно-серые, с лёгкой и загадочной поволокой. Такие глаза, штатским гадом буду, способны свести с ума кого угодно: и принцев, и нищих…. Стоп-стоп. Да это же наша Ванда - один в один…. Как такое может быть?».
        - А кто…м-м-м, изображён на этой старинной картине? - задумчиво взлохматив ладонью светлые волосы на затылке, поинтересовался Лёха.
        - Благородная графиня Аврора Кенигсмарк, - горделиво шмыгнув породистым длинным носом, поведал хозяин охотничьего замка. - Моя родная прапрапрапрабабушка. Она была многолетней любовницей легендарного шведского короля Карла Двенадцатого. И даже родила от него внебрачного сына, моего прямого пращура. А я, стало быть, граф Густав Кенигсмарк…. А вы, мадам? - почтительно склонил черноволосую голову. - Кто - вы?
        - Графиня де Бюсси-Петрова, - торопливо стащив с головы мужскую рыжую ушанку, изобразила неловкий книксен Ванда, облачённая в старенький овчинный полушубок и серые деревенские валенки.
        - Очень приятно. Горжусь нашим знакомством.
        - Я тоже, граф…. Что же касается моего внешнего сходства с вашей далёкой прародительницей. Не знаю, что и сказать. Прошлые века, они были очень богаты - на самые запутанные тайны и разнообразные секреты…
        - Да и в Третьем департаменте российской Тайной Канцелярии хватает многоуровневых секретов, - многозначительно усмехнулся Егор. - Как, впрочем, и изысканных тайн.
        - Граф Петров? - обрадовался Густав. - Егор Андреевич? Помните меня? Мы же с вами уже встречались несколько раз. И в российском Санкт-Петербурге. И в английском Лондоне. И в…
        - Тс-с-с!
        - Ах, да, конечно. Извините. Понял…. А почему, граф, вы и ваши спутники так странно одеты? Ох, - спохватился. - А также и ваши прекрасные спутницы? Очень сильно торопились и не успели экипироваться должным образом?
        - Очень, - продемонстрировав бляху «Золотого Всадника», подтвердил Егор. - Суперсрочное задание.
        - Понял.
        - И суперсекретное.
        - Всё понял…. Что требуется от меня?
        - Первое. Крепкие и надёжные зарубежные паспорта. Желательно испанские, с удобоваримыми именами-фамилиями. На всех присутствующих, включая этого мальчика. Второе. Иностранная наличная валюта - в разумных размерах-количествах для недельной командировки. Конечная сумма подлежит дополнительному уточнению. Третье. Дисколётные билеты - с учётом всех необходимых пересадок - до бразильского городка Сантарена. Всё.
        - Степень срочности?
        - Ну, не то, чтобы очень. Не сильно горит, образно выражаясь…
        - Сильно, - непреклонным голосом возразил Лёха.
        - Очень сильно, - поддержала его Ванда.
        - Очень срочно, - заявили хором Хан и Лана.
        - Очень-очень-очень, - уточнил Угэдэй. - Срочнее, просто-напросто, не бывает.
        - Вот же, навалились, бродяги неприкаянные, - тяжело вздохнул Егор. - Липучки приставучие…. Ладно, будь по-вашему. Уговорили. Высшая степень срочности.
        - Приказ принят. Всё сделаю, - заверил шведский граф. - Располагайтесь, господа и дамы, в гостиной моего замка. Отдыхайте. Пойду, отдам необходимые приказания и скоро вернусь. Не скучайте…
        Густав Кенигсмарк ушёл.
        - И как это прикажешь понимать, брат? - нахмурился Лёха. - Что это ещё такое, мол, «не сильно горит»? А?
        - Э-э-э…. М-м-м…
        - Он просто ещё окончательно не решил - что будет делать дальше, - любезно пояснила Ванда.
        - Что ты имеешь в виду, сероглазка проницательная? Как это - «ещё окончательно не решил»?
        - Обыкновенно. Просто методично перебирает в голове различные рабочие варианты. И именно поэтому особенно не торопится, так как до сих пор не принял окончательного решения - относительно дальнейшего расклада жизненного. То бишь, находится на судьбоносном распутье…
        - И какие же варианты я рассматриваю-перебираю? - задумчиво разглядывая головы животных, развешанные по стенам гостиной, уточнил Егор.
        - Считаю, что их три. Первый - «переселиться» через Портал в Зелёный Мир, как и советовала матушка Варвара. Ну, с этим вариантом, как раз, всё понятно…. Второй - вернуться в Мир прежний. Например, для того, чтобы потолковать по душам с этим вашим генерал-лейтенантом секретной российской спецслужбы, который, возможно, являлся любовником (по аналогии со здешней ситуацией), «прежней» Александры Петровой, Назаровой - в девичестве…. Как там его зовут?
        - С Громовым Виталием Павловичем, - подсказал Лёха. - А что за третий вариант?
        - Здесь остаться.
        - Зачем?
        - А чтобы податься в пламенные революционеры, - зловеще усмехнулась Ванда. - Мол, нынешний российский режим является - по своей глубинной сути - развратным и зажравшимся, и было бы совсем неплохо - насолить ему по полной и расширенной программе. Чтобы жизнь спелой малиной - сукам рваным - не казалась. За «сук рваных», понятное дело, покорно прошу прощения…. Верно я рассуждаю, уважаемый деверь?
        - В общем и целом, - неопределённо пожал плечами Егор. - Только ещё и четвёртый вариант имеется-существует. А именно, уйти вместе с семейством Степных в Жёлтый Мир.
        - С удовольствием возьму тебя, старший брат моего названного брата, с собой, - пообещал Хан. - Без вопросов, как вы, Петровы, любите говорить. Лошадей дам, верблюдов, баранов, храбрых нукеров с семьями. Свой гарем отдам. Весь. Кочуй - не хочу. Славно заживём. Соседствовать в степи бескрайней будем. Хотя…
        - Что - хотя?
        - Нехорошо это - Пророчества нарушать. Неправильно, рискованно и очень опасно.
        - Прекращайте эти разговоры, - попросила чуткая Лана. - Слышите - шаги? Это хозяин замка возвращается.
        Через полминуты в гостиную - в сопровождении молодой, элегантно одетой женщины - вошёл Густав Кенигсмарк.
        «Приметная особа - эта его спутница», - тут же оживился заскучавший внутренний голос. - «Высокая и стройная, с пластичной грацией хищного зверя, с иссиня-черными волосами, окаймляющими маленькое лицо с аккуратным носиком. Длинные черные ресницы изысканно оттеняют яркие бирюзовые глаза, а брови походят на такие тонкие дуги, будто бы их написала кисть искусного художника…. Кого же она мне напоминает? Э-э-э…. Мату Хари, знаменитую шпионку из прежнего Мира, вот кого. Видел её фотографии - в своё время - в Интернете…».
        - Господа, дамы, знакомьтесь, - торжественно объявил швед - Это - прекрасная Гертруда Зелле, моя верная и проверенная помощница. А ещё и опытный эксперт-специалист по профильной деятельности рыцарей плаща и кинжала. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
        - Рада нашей неожиданной встрече, - загадочно и томно улыбнулась Гертруда. - А, вот, своих имён (настоящих имён-фамилий, я имею в виду), называть не надо. Причём, и мне этого не надо, и вам. Лишняя информация, зачастую, бывает лишней и даже опасной. Азбука элементарной осторожности…. Теперь по делу. Сейчас мы с вами, дамы и господа, пройдём на второй этаж замка, где расположены гардеробные и гримёрные комнаты. Приведём в порядок ваши внешности (причёски, в первую очередь), и подберём одежду «на первый случай», то есть, для фотографирования на паспорта. А уже когда разберёмся с фотографиями, то займёмся вашими гардеробами более вдумчиво и плотно, с учётом всех основных тенденций современной европейской моды - раз, уж, вы выбрали «испанскую легенду». Что-то подберём из имеющегося у нас, что-то оперативно прикупим в ближайшем супермаркете…. Далее. Попрошу сдать господину Густаву документы, оружие, мобильные телефоны и деньги, прихваченные вами из России. Всё - сдать. При конспирации мелочей не бывает. Но бывает очень-очень обидно, когда засыплешься на мелочах…. Сдали? Очень хорошо. Молодцы. Следуйте
за мной…
        Егор тоже всё сдал. Почти всё. Кроме золотых «червонцев» и «полтинников».
        «Шпионская» подготовка растянулось на несколько часов. Поэтому они покинули гостеприимный фамильный замок Кенигсмарков уже ближе к вечеру.
        То есть, слегка перекусили, душевно распрощались с Густавом и Гертрудой, загрузили в просторные багажники двух вызванных такси компактные чемоданы и дорожные баулы, расселись по местам и покатили к ближайшему шведскому городку Лулео, рядом с которым располагался региональный дископорт.
        Когда машины отъехали метров на сто пятьдесят, Егор, находившийся в замыкающей машине, обернулся, взглянул в заднее автомобильное стекло и восторженно прокомментировал про себя: - «Замечательное, надо признать, сооружение. Это я охотничий замок Кенигсмарков имею в виду. Большой, но, вместе с тем, очень компактный и симпатичный. Сложен из толстенных, почерневших от старости сосновых брёвен, и украшен многочисленными башенками-бойницами. Да и расположен он в очень красивом и живописном месте. То бишь, в классическом столетнем бору, в котором - между пышными белоснежными мхами - задумчиво шумят на ветру шикарные корабельные сосны. Причём, над весёлым водопадом, с грохотом низвергающимся в бездонное ущелье. Романтика законченная, махровая и беспредельная, короче говоря…. Эх, погостить бы здесь с недельку. На охоту сходить, пятнистую форельку половить в здешних быстрых ручьях, боровиков, неторопливо бродя между пышных белых мхов, пособирать…. Ладно, может, в следующий раз. Может, в следующий раз…».
        Лулео оказался городком, отнюдь, не маленьким, наверное, на двести-триста тысяч жителей.
        Егор увлечённо пялился в боковое автомобильное окошко, с интересом рассматривая мелькавшие длинные буковые аллеи, обширные скверы, вычурные цветники, прямые улочки и кривые переулки. Над узкими булыжными мостовыми таинственно нависали, слегка приглушая дневной свет, старинные, массивные и коренастые дома.
        «Красиво, конечно», - проворчал сварливый внутренний голос. - «Спора нет. А ещё и очень чисто. Прямо-таки, неправдоподобно чисто…. Впрочем, и в том, прежнем Мире, шведы славились своей аккуратностью и врождённой любовью к идеальному порядку…. Бог даст, братец, мы потом и с «другими» Швециями познакомимся, как и полагается записным Странникам. Сравним, что называется…».
        Дископорт же особого впечатления не произвёл.
        - Обычный «наш» среднестатистический аэропорт, - охотно поделился со старшим братом своими впечатлениями разговорчивый Лёха. - Только на лётном поле - вместо самолётов и вертолётов - расположились «летающие тарелки»: и цельные диски, и диски с выступающими по центру «кабинками»…. Цвета корпусов летательных аппаратов? Самые разные, как и полагается. Есть и серебристые, и тёмно-серые, и фиолетово-сиреневые. Да и диаметры разнятся: от десяти-одиннадцати метров до тридцати-сорока. В зависимости от количества посадочных мест, надо думать…. Кстати, можно сделать одно смелое и нетривиальное предположение - относительно природы появления в нашем с тобой прежнем Мире дискообразных НЛО. Излагаю. Этот конкретный Мир «проходит» (параллельно, понятное дело), где-то совсем рядом с «тем». Время от времени случаются-происходят так называемые «пробои». Например, в электромагнитных планетарных полях. Вот, здешние виманы и «проявляются» - на короткое время - «там»…
        Им достался светло-сиреневый «тридцатиметровый» дисколёт, рассчитанный на тридцать восемь посадочных мест (не считая двух пилотов и одной весьма сексапильной стюардессы).
        Чуть слышный гул. Взлёт. Уверенный набор высоты. Плавный, без единой «воздушной ямы», полёт. Комфортная посадка.
        В Стокгольме беглецы пересели уже в «семидесятиметровую» серебристую виману, на которой и прибыли в ирландский Шаннон.
        - Ничего себе - дископорт, - восторгался неугомонный Лёха. - Воистину, огромный и бесконечный. В таком заблудиться - раз плюнуть…
        Сглазил, конечно же, заблудились. Но потом, всё же, вовремя сориентировалась, и успели-таки (буквально за пять-шесть минут до отлёта), занять места в «стопятидесятиметровом» летательном аппарате, рассчитанном чуть ли не на восемьсот пассажиров.
        Успешно приземлились (после почти семичасового перелёта), в венесуэльском Каракасе, пересели в «сорокаметровую» благородно-серую виману и вскоре прибыли в бразильский городок Сантарен, конечную точку их воздушного маршрута.
        Дископорт Сантарена оказался откровенно-бедным и неказистым, а рядом с ним наблюдалось кочковатое жёлто-зелёное травянистое поле, по которому преспокойно разгуливало огромное стадо, состоящее из буро-чёрных упитанных коров и низкорослых бело-пёстрых коз.
        - Ерунда какая-то, - покинув виману, с интересом задёргал крыльями носа Лёха. - Остро и однозначно пахнет сибирским Туруханском. Мы в нём побывали прошлым летом, во время цирковых гастролей…. Чем конкретно пахнет? Затхлостью, пылью, тоской и полной безнадёгой.
        - Ничего странного, милый, - понимающе вздохнула Ванда. - Наверное, все глухие провинции этого Мира (да и всех прочих Миров), характеризуются схожими печальными ароматами…
        Вещей с собой у путников было совсем немного. Поэтому они, не дожидаясь носильщиков, успешно перебрались через кочковатое жёлто-зелёное поле и вскоре отыскали маленькую гостиницу с облупленными стенами, располагавшуюся в тени развесистой тропической сейбы.
        Отыскали, заселились и отправились на завтрак.
        - Совершенно обычная еда, - изучив местный «шведский стол», сообщила Ванда. - Белый хлеб с жёлтым крестьянским маслом, плоские кукурузные лепёшки, румяный омлет из утиных яиц с мелко нарубленной зеленью и кусочками копчёной курятины, ветчина из мяса индюшки, козий сыр, яблочный и апельсиновый сок…. Хм. А я-то надеялась увидеть что-нибудь экзотическое. Например, жаркое из молоденького аллигатора. Или же обезьяньи мозги, запечённые на жарких углях костра…. Кстати, а каковы наши дальнейшие действия?
        - До здешнего «опорного пункта» нам предстоит добираться уже автотранспортом, - накладывая в свою тарелку всякого и разного, пояснил Егор. - Поэтому сегодня нам предстоит сделать два важных дела. Во-первых, обзавестись парочкой надёжных машин. А, во-вторых, закупить всё необходимое для серьёзного похода (как с автомобильной частью, так и с пешей), который может растянуться на несколько суток. Как то: походную одежду и обувь, брезентовые палатки, спальные мешки, накомарники, запас продовольствия, пластиковые канистры для питьевой воды, примуса, работающие на сжиженном газе, мачете, антимоскитный спрей, ну, и так далее. Поэтому сразу после завтрака разделяемся на две мобильные группы и приступаем к выполнению поставленных задач. А завтра утром, Бог даст, стартуем…
        С приличными машинами в Сантарене было совсем плохо, то есть, практически никак. В том плане, что попадались лишь сплошные развалюхи, каждая из которых уже прошла по местным раздолбанным просёлкам не одну сотню тысяч километров и состояла из деталей автомобилей самых различных марок. Путь предстоял дальний, поэтому хотелось обзавестись хотя бы мало-мальски надёжной техникой. И только уже под вечер Егору удалось приобрести по сходной цене два стареньких японских внедорожника в визуально-приличном состоянии - на непривычно-широких, явно «неродных» колёсах.
        И Лёха, возглавлявший вторую группу, справился со своей миссией «на отлично»: всё необходимое для предстоящего похода было закуплено, доставлено и даже упаковано-разложено по непромокаемым брезентовым мешкам.
        - Одно плохо, - всерьёз печалился младший брат. - С мясными консервами у них тут бедновато, сплошная индюшка и курятина. Ни тушёной свинины тебе, ни говядины. А так-то что, к старту всё готово…
        И утренний старт (естественно, после сытного и плотного завтрака), состоялся.
        Первые три с половиной часа машины, одна за другой, бодро ехали вдоль обрывистого берега реки Тапажос - по вполне даже приличной асфальтовой дороге.
        - Ничего себе, речка! - уважительно комментировала с заднего сиденья Лана. - В ширину порядка двух километров будет. Как считаешь, Чингиз? Может, и два с половиной. И течение достаточно сильное, вон, смотри, водовороты какие мощные идут - один за другим…. Буро-кофейные воды упорно и настойчиво тащат к Атлантическому океану ветки кустарников, целые стволы взрослых деревьев, вывороченные с корнем, обломки каких-то деревенских строений, а также разбухшие трупы неопознанных животных и птиц. Надо полагать, что в верховьях данной реки недавно прошли сильные тропические ливни…
        А когда было преодолено порядка двухсот тридцати километров, Егор, вспомнив информацию, почерпнутую из компьютера своего «аналога», резко повернул руль джипа налево, сворачивая на узкий просёлок.
        Тут-то оно и началось: едкая жёлтая пыль, красно-коричневая неровная дорога, ямы и рытвины, нестерпимая жара. Ещё через полтора часа из выпуклой чёрной тучи, взявшейся из неоткуда, пошёл сильный, совершенно-отвесный дождь, вскоре преобразовавшийся в крупный град…
        «Ничего, прорвёмся», - ловко управляясь с автомобильной баранкой, подбадривал сам себя Егор. - «И не по таким гадким дорогам доводилось ездить. Ерунда ерундовая…. Хорошо ещё, что через джунгли пока не требуется продираться, едем вдоль границы с тропическим лесом, то приближаясь к его высоченной тёмно-зелёной стене, то вновь отдаляясь…».
        Потом была ночёвка - сырая, промозглая, без костра. Невкусный ужин. Неохотные и вялые разговоры на отвлечённые темы, регулярно прерываемые криками-воплями неизвестных ночных зверей и птиц, обитающих где-то поблизости.
        Уже перед самым отбоем Лёха, как бы между прочим, поинтересовался:
        - Ну, как ты, брат? Все рабочие варианты перебрал? Остановился на каком-то конкретном?
        - Выбираю, - невесело усмехнулся Егор. - Время, слава Богу, ещё терпит…
        В семнадцать тридцать следующего дня они, преодолев очередной горбатый водораздел, въехали в крошечную деревушку с длиннющим и совершенно-непроизносимым индейским названием.
        «Как и ожидалось - ничего особенного», - прокомментировал наблюдательный внутренний голос. - «Несколько десятков откровенных лачуг, перемешанных с таким же количеством хибар и хижин. Светло-жёлтая едкая пыль. Красно-коричневая земля, поросшая местами грязно-зелёной травой и колючим кустарником. Стадо худющих бело-серых коз с голенастым козлом во главе. Парочка хилых банановых рощ. Везде и всюду бродят-слоняются полуголые чумазые дети и облезлые блохастые собаки. Дыра дырой, короче говоря…».
        Машины остановились на окраине деревни.
        - Для чего мы приехали сюда? - невозмутимо зевнув, поинтересовался Хан.
        - В этой деревне живёт проводник, знающий путь к Порталу, - ответил Егор. - Естественно, что он уже давно является тайным сотрудником Третьего департамента российской Тайной Канцелярии. Индеец из местного племени тупи, зовут Симоном. Он самый высокий в округе, под два метра ростом. На лбу имеет приметный рваный шрам.
        - А он не насторожится? Не заподозрит тебя в…, во всяком?
        - С чего бы это, вдруг?
        - Ну, как же. Твой здешний «аналог», судя по всему, побывал у «выходящего» Портала несколько раз. Следовательно, он и самостоятельно, без посторонней помощи, может (то есть, мог), добраться туда…
        - Не мог.
        - Почему? - заинтересовался Угэдэй.
        - Искомый Портал расположен на Индейском нагорье, которое - в свою очередь - окружено со всех сторон топкими Сизыми болотами, являющимися непроходимыми для «белого» человека. Даже если такой человек уже и перебирался через них в компании знающего индейского проводника. А пойдёт самостоятельно - обязательно и непременно утонет. Или же пропадёт без вести. Неоднократно проверено на практике.
        - Понятно…. А, вот, сам Портал. Как Третий департамент узнал о его существование? Расскажешь?
        - Что почерпнул из компьютера своего «предшественника», то и перерасскажу, - согласился Егор. - Индейцы племени тупи уже давно, ещё с незапамятных времён, знали о существовании этого Портала. Только почти им не пользовались. А, собственно, зачем, если он работает только «в одну сторону»? Так, только изредка отправляли туда закоренелых и законченных преступников, однозначно-заслуживающих лютую смерть. Чтобы руки - лишний раз - в крови не пачкать…. Следующий этап. Во второй половине прошлого века по первозданным джунглям Амазонии путешествовал русский дворянин Сундуков - известный путешественник и идейный чудак. Так вот, Судаков крепко сдружился с индейцами тупи, два полноценных года прожил в их племени и даже женился на младшей, любимой дочери их вождя. Ну, и каким-то образом узнал о «выходящем» Портале. А потом, оказавшись на Большой Земле, доложил по инстанции…. Короче говоря, после этого большую часть того племени (во время проведения специальной операции), уничтожили. Членов семьи вождя вывезли в Россию - в качестве заложников, которых, впрочем, содержат в весьма достойных условиях. А Симон,
понятное дело, «отрабатывает» здесь - в роли эксклюзивного опытного проводника - за всех пленённых родственников…. Вот, такая непритязательная история. Как говорится, ничего личного, только высшие интересы государственные и не более того…. Поэтому нам означенный индеец Симон и понадобился: как утомлённым путникам в раскалённой туркменской пустыне - глоток холодной и спасительной воды…. Только, вот, как его отыскать? В какой конкретно халупе он проживает?
        - Сейчас выясню, - пообещала Лана.
        Она выбралась из внедорожника, подошла, не обращая ни малейшего внимания на отчаянно-тявкающих собак, к стайке меднолицых мальчишек-оборванцев и заговорила с ними. Дети внимательно слушали, приоткрыв рты, почтительно кивали взъерошенными черноволосыми головами и дружно тыкали грязными пальцами направо.
        Лана, вежливо поблагодарив, развернулась и пошла назад. Мальчишки тут же, словно бы по чьей-то команде, разбежались в разные стороны. Собаки, выждав пару-тройку секунд, последовали их примеру.
        - Что это с ними, жена? - поинтересовался Хан. - Так припустили, будто с Призраком свиделись.
        - Не знаю, - скромно улыбнулась Лана. - Наверное, первый раз повстречались с «белой» женщиной, в совершенстве владеющей их родным языком…. Нам, кстати, направо. Разыскиваемый фигурант проживает (причём, совершенно один), в хижине, врытой в склон вон того пологого холма и украшенной тёмно-зелёной фанерной дверью…
        Внедорожники остановились возле нужной полуземлянки.
        - Ждите меня здесь, - велел Егор. - Один схожу на переговоры. Лично, так сказать.
        Шрам на лбу рослого аборигена, действительно, оказался приметным: длинным, широким, извилистым и тёмно-тёмно-сизым.
        - Давно не виделись, привет, - поздоровался на дурном английском языке Симон. - Что надо, гринго?
        Егор, продемонстрировав светло-жёлтый жетон, поведал о своём жгучем желании - как можно быстрее добраться до Портала.
        - Назови пароль, - невежливо сплюнув в сторону, потребовал индеец.
        Егор назвал.
        - Не годится, - злорадно усмехнувшись, заявил Симон. - Это - старый пароль. Назови-ка новый…. Не знаешь, бродяга?
        - Э-э-э…. У меня же с собой - бляха «Золотого Странника».
        - Одно другому не мешает. Инструкции, опять же. Назови новый пароль, и все дела…. Не знаешь? Тогда - иди.
        - Куда?
        - Куда хочешь, гринго. А когда узнаешь новый пароль - возвращайся. Буду с нетерпением ждать…
        Глава шестнадцатая
        Хоть немного, но продлите - путь к последнему приюту
        Егор вернулся к джипам и рассказал соратникам-соратницам о неожиданном препятствии.
        - Плохо дело, - состроив мрачную физиономию, загрустил Хан. - Что теперь делать? Ума не приложу.
        - Пытать надо упрямого аборигена, - плотоядно оскалился Лёха. - По суровым и жёстким законам военного времени. Пока не согласится, морда бюрократическая, проводить нас к Порталу.
        - А ты умеешь - пытать?
        - Так себе. Только если теоретически…. Зато с нами - Егор Андреевич Петров, «грушник» заслуженный. Он-то, наверняка, и богатый практический опыт имеет…. Как же иначе?
        - Алекс, прекрати немедленно! - возмутилась Ванда.
        - Что - прекрати?
        - Глупости и гадости говорить, вот что. Солдафон законченный…. Подружка, может, мы попробуем - уболтать принципиального туземца?
        - Попробуем, - согласилась Лана. - Женская сообразительность - великая сила. Особенно, если вкупе со знанием основных аспектов практической психологии. Да и Угэдэя прихватим с собой - в качестве тайного оружия…. Чингиз, ты не против?
        - Сходите, конечно, - помолчав секунд десять-двенадцать, величественно разрешил Хан. - Попытка, как известно, не пытка…
        Женщины и ребёнок скрылись за тёмно-зелёной фанерной дверью.
        - Как думаешь, брат, получится у них? - нервно сглотнув слюну, спросил Лёха.
        - Не знаю, - по-честному признался Егор.
        - А если, всё же, не получится? Что тогда будем делать? Пытать?
        - Не знаю. Может быть…. Хотя в успех силового метода - лично мне - мало верится. Считается, что дикари и туземцы пыток почти не боятся. Мол, «внутренний стержень» у них очень крепкий, а упрямства - море разливное и бескрайнее.
        - Это, смотря к каким пыткам, - в узких чёрных глазах Хана явственно обозначились-замерцали хищные ярко-жёлтые огоньки. - Я, вот, тоже, если смотреть правде в глаза, являюсь степным законченным дикарём. Так что, не понаслышке знаю - что к чему. Есть у меня в загашнике парочка забавных и хитрых штук-приёмов. Степных и многократно-проверенных…. Ежели что - лично займусь этим упрямым индейцем. Всех отгоню в сторону, чтобы не смущали, и займусь. Ещё посмотрим, кто из нас двоих является настоящим дикарём и туземцем. На деле проверим, у кого природной дикости больше. Мать его растак…
        Только через тридцать пять минут тёмно-зелёная дверь широко распахнулась, и из хижины вышли - друг за другом - Ванда, Лана, ведущая за руку Угэдэя, и улыбающийся Симон.
        «Странная и необычная у него улыбка», - отметил Егор. - «Чуть-чуть смущённая и какая-то…э-э-э, просветлённая, что ли…. И глаза изменились. Раньше были мрачными, равнодушными и холодными. А стали…. Какими - стали? Трудно сказать однозначно. Во-первых, значимо «потеплели», словно бы некая «внутренняя льдинка» растаяла. А, во-вторых, в них - чётко и однозначно - поселилась надежда…».
        Подойдя, двухметровый индеец склонился в низком поклоне и монотонно забормотал:
        - Прости, граф. Так получилось. Не подумал. Исправлюсь. Приказывай. Всё исполню.
        - Проводи нас до…э-э-э, до Дырищи. Срочно.
        - Когда?
        - Сегодня, - поймав напряжённый взгляд брата, вздохнул Егор.
        - Извини, граф, но сегодня не получится. Вещи надо собирать и паковать. Мулов забрать с пастбища.
        - Сможем выступить завтра? С самого утра?
        - Сможем, - заверил Симон. - На раннем рассвете…. А переночуете вы сегодня вон в той просторной полуземлянке, - небрежно махнул рукой вдоль склона. - Видите, жёлтое пятнышко? Это фанерная дверь - такого цвета. Деревенские индейцы беспокоить не будут. Там, рядом с входом, в землю Идол врыт. Изображает жестокосердного и безжалостного Бога Смерти. Его все местные жители боятся, как огня…. Только, Странники, вы пока здесь постойте. А я пойду, немного приберусь в хижине. Как всё будет готово - рукой махну. Тогда и подъезжайте…
        Индеец ушёл.
        - Ну, что там было? В полуземлянке? - горя от нетерпения, засуетился Лёха. - Рассказывайте, прекрасные амазонки. Рассказывайте. Не томите…. Почему он согласился проводить нас к Порталу, так и не услышав нового пароля?
        - А мы его, собственно, и не уговаривали, - интригующе улыбнулась Ванда. - Сам предложил. В качестве элементарной благодарности.
        - Не понял…
        - В качестве искренней благодарности - за беседу душевную и за советы дельные.
        - Сероглазка, заканчивай издеваться. Обижусь.
        - Хорошо-хорошо, рассказываю…. Значит, вошли, поздоровались, и я завела разговор обо всём подряд. Сперва на языке племени тупи, потом перешла на диалекты «гавиан», «суруи паитер» и «зоро». Симон, естественно, качественно проникся и слегка расслабился. Ну, а когда Угэдэй заговорил на классическом «синта ларга», то и откровенно «поплыл». Тут и госпожа Степная - во всей своей красе - вышла на арену.
        - Вышла, - невозмутимо подтвердила Лана. - А ещё и поделилась с фигурантом некоторыми профессиональными знаниями, приобретёнными в спецслужбах Мира «церковников». В частности, относительно ситуации с заложниками. Рассказала о возможных вариантах и о правильной линии поведения. А также дала парочку конкретных-конкретных советов на ближайшее будущее. Вот, собственно, и всё. Ничего хитрого…
        - Каких ещё советов? - заинтересовался Егор.
        - Мало ли…. У тебя, граф, кого-то из близких родственников взяли в заложники?
        - Нет, слава Богу.
        - Вот, когда возьмут, тогда и обращайся. В таких делах не существует универсальных рецептов. Для каждой конкретной ситуации нужно искать-подбирать конкретное, иногда даже уникальное решение…
        Они проснулись - от звона старенького механического будильника - в кромешной темноте, рассвет ещё только приближался. Из-за ближайшей банановой рощицы доносились резкие вскрики беспокойных тропических попугаев, за тёмно-зелёной дверью хижины настороженно вздыхали-всхрапывали мулы, приведённые с вечера Симоном: приведённые, стреноженные и выпущенные на свободный ночной выпас.
        - Поднимайтесь, граждане и гражданки, - подбадривал своих сонных спутников Егор. - Кто рано встаёт, тому, как известно, Бог даёт…
        - Какой конкретно - Бог? - недоверчиво уточнил со своего спального места въедливый Хан. - И что, собственно, он даёт?
        - Какой конкретно - не знаю. Будем надеться, что добрый, мудрый, справедливый и всемогущий…. Что он даёт? Сугубо надежду на счастливое будущее, что, согласитесь, совсем и немало. Вставайте, сони сонные…. Рота, подъём! Умываться, справлять естественные нужды и переодеваться в походную одежду! Господа мужчины, предлагаю пройти на выход, не будем смущать наших трепетных и скромных дам…
        Потом они позавтракали, предварительно разогрев консервы на примусе, даже и горячим кофе себя побаловали.
        Вскоре и Симон пожаловал: вежливо поздоровался со всеми, с Угэдэем раскланялся отдельно и тоже выразил желание - отведать кофейку.
        - Угостим, не вопрос, - усмехнулся Егор. - Проходи, дружище. А почему ты налегке? Где вещи? Оружие?
        - Где и всегда, - непонимающе передёрнул плечами индеец. - Ты же, граф, в курсе. Как и в прошлый раз - свернём к тайнику.
        - Ну, да. Ну, да. К тайнику. Запамятовал, извини…. Что это ты так подозрительно и недоверчиво на меня уставился, словно не узнаёшь?
        - Не узнаю. Совсем другой ты нынче, граф. Не ругаешься. Не обзываешься. Не дерёшься. Наоборот, извиняешься. Даже «дружищем» меня назвал, а не «уродом краснорожим». Странно это…
        - И ничего странного, - запоздало нахмурился Егор. - Просто примеряю на себя новый «облик», под которым мне придётся работать - там…. Понимаешь? А если хочешь в зубы получить, то только скажи. Тут же отгребёшь по полной программе, не вопрос. Сразу узнаешь прежнего Живоглота.
        - Не, граф, не надо, - доверчиво улыбнулся индеец. - Не меняйся, пожалуйста. Таким ты мне гораздо больше нравишься…
        Отряд следовал по узкой каменистой тропе, змеящейся между длинными грядками, засеянными овощами-злаками, и высокими банановыми кустами. Ванда и Лана с Угэдэем на руках восседали на мулах. Мужчины же передвигались на своих двоих, ведя гружёных мулов в поводу. Первым выступал Симон, а Хан (с самым упрямым и своевольным мулом), замыкал походную колонну.
        Взошло ярко-розовое солнце. На нежно-нежно-сиреневом небе не наблюдалось ни единого облачка. Заметно потеплело. С низких горбатых холмов, подступавших с юга-востока, начали медленно сползать-спускаться рваные космы молочно-белого тумана.
        Прямо по курсу показалась тёмно-зелёная высоченная стена, со стороны которой - время от времени - долетали резкие, порой утробные и зловещие звуки.
        - Что это такое? - вытянув вперёд крошечную ручонку, спросил Угэдэй.
        - Джунгли, - ответила Лана. - Это такой тропический густой лес, который никогда не засыпает.
        - А кто это там, в джунглях, всё время кричит?
        - Звери и птицы, мой мальчик. Охотятся друг на друга, не ведая жалости, и день, и ночь…
        У тропы - на самой границе полей и джунглей - был установлен очередной деревянный идол в человеческий рост. Вернее, лишь одна голова с тёмным и очень злым лицом.
        - Ещё один Бог Смерти? - спросил Егор, шедший (с мулом на длинной уздечке), следом за Симоном.
        - Куда же без них? - не оборачиваясь, усмехнулся индеец. - Они же очень хорошо секретности способствуют. Просто замечательно, совсем без дураков…
        Тропинка, оказавшись в джунглях, тут же превратилась в узкую «свежую» просеку.
        - Три раза в месяц приходится расчищать. Не реже, - пожаловался проводник. - Иначе нельзя. Зарастёт…
        С чёрных толстых лиан, пересекавших просеку на трёх-четырёх метровой высоте, регулярно срывались вниз крупные капли прозрачной и очень холодной воды. Было очень душно и тенисто, о существовании на Свете солнечных лучей приходилось только догадываться - по редким солнечным зайчикам, изредка прыгавшим под ногами. Вокруг властвовала гулкая и вязкая тишина, слегка разбавленная шумом монотонной капели.
        - Йо-ооо! Хра-хра-хра! - неожиданно раздалось с правой стороны. - Йо-хо-хо!
        - Хра-хра-хра-хра…, - тут же оживилось сонное тропическое эхо. - Йо-хо-хо-хо-хо-хо….
        - Павианы дурака валяют, - пояснил Симон. - В том смысле, что ихняя безвредная молодёжь дурью мается. Самцы красуются перед самками. Самки, в свою очередь, перед самцами. Ничего серьёзного.
        - Почему считаешь, что безвредная молодёжь?
        - А ты, граф, на мулов посмотри. Посмотри-посмотри.
        - Действительно, очень спокойные, - признал Егор. - Даже ушами «не стригут»…
        Следующие два с половиной часа пути прошли спокойно и благостно. Без каких-либо серьёзных происшествий.
        Приглушённо капала капель. Воинственно и игриво покрикивали друг на друга молодые павианы. Ненавязчиво жужжали ленивые утренние москиты. Задумчиво скучали на гладких светло-серых камнях, мечтательно уставившись неподвижными круглыми глазами на восток, такие же светло-серые ящерицы.
        Один раз - со страшным шумом - просеку пересекла огромная стая зелёных волнистых попугайчиков, насчитывавшая несколько тысяч крикливых особей.
        Да ещё змеи иногда проползали в непосредственной близости от каблуков походных сапог и чёрных копыт мулов. Совершенно разные змеи: однотонно-бурые и покрытые изысканными разноцветными узорами, совсем крохотные и полутораметровой длины, тонюсенькие карандаши и с человеческую руку толщиной…
        Просека вывела их на травянистую круглую поляну с диаметром порядка пятидесяти-шестидесяти метров. Посредине поляны наблюдалась приземистая гранитная скала.
        Симон, освободив молодого буро-пегого мула, гружённого тёмно-зелёными брезентовыми мешками, от своей опеки, подошёл к скале и, присев на корточки, засунул правую ладонь в одну из широких трещин, густо избороздивших шершавую гранитную поверхность.
        Раздался мягкий, едва слышный шорох. Южная часть скалы - словно бы на хорошо-смазанных шарнирах - послушно отошла в сторону, открыв взорам путешественников широкую нишу тайника, заполненную всякой разностью.
        - Я - своё забираю, - объявил проводник. - Рюкзак, флягу с ромом ямайским, нарезной карабин и запасные патроны к нему. А вы, Странники, всё необходимое в дороге сами - себе - подбирайте…. Как там - в модной песенке? Каждый выбирает по себе - женщину, религию, дорогу…
        - Опаньки, «пэзээрка»[8 - - ПЗРК - переносной зенитно-ракетный комплекс, предназначенный для транспортировки и ведения огня одним человеком.] натуральный, - ознакомившись с содержимым тайника, обрадовался Лёха. - И название как у нас - «Игла». Только на английском языке. Берём. Ну, чисто на всякий пожарный случай. Вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, что…. Ух, ты, какой шикарный многозарядный винчестер! Не могу пройти мимо, хоть режьте…
        - Это да, всякий случай - дело правильное, - поддержала его Лана. - А ещё этот «всякий случай» можно и планировать заблаговременно. Даже нужно.
        - Чего это ты там присмотрела?
        - Надо говорить - «что».
        - Что - присмотрела?
        - Очень приличную пластиковую взрывчатку, помещённую в компактную жестяную коробочку. Прилагается также и удобная пластина-разрыватель, вставляемая вот в эту прорезь и определяющая время, через которое рванёт. Не-не, точно беру…. Зачем? Мол, на всякий пожарный? Не дождётесь. Сугубо в плановом порядке…. Ничего, если я ещё и этот чёрненький пистолетик прихвачу?
        - Прихвати, - разрешил Егор. - Да и всем остальным настоятельно рекомендую - прихватить. Как уже было сказано выше, на всякий случай. На всякий и пожарный…
        - Командир, - позвал Симон.
        - Чего тебе?
        - Смотри сюда, - индеец достал из внутреннего кармана замшевой куртки тёмно-синий брусок мобильника, бросил его на каменистую землю, раздавил каблуком сапога, а после этого, заговорщицки подмигнув, пояснил: - Чтобы начальство из Санкт-Петербурга не беспокоило. Потом скажу, что это ты, предварительно избив, отобрал у меня телефон…
        Круглую поляну они покинули уже по другой просеке - ещё более узкой и качественно-заросшей всякими травами, разлапистыми папоротниками и молодыми деревцами.
        Симон, перепоручив своего мула заботам Егора и вооружившись острым мачете, пошёл вперед - расчищая остальным путь.
        Скорость передвижения по маршруту снизилась до минимума, через полтора часа они сделали короткую остановку - для позднего второго завтрака (или уже раннего обеда?), и очередного совещания.
        - Дальше эта просека ещё больше заросла, - с недюжинным аппетитом поглощая маринованные куриные сосиски, обрадовал проводник. - Так что, впереди теперь должны идти сразу двое и усердно работать мачете. Установим сейчас график и будем меняться через каждые пятнадцать минут. До болота совсем уже недалеко осталось. Часа за четыре с небольшим должны добраться…
        Неожиданно со всех сторон раздался истошный многоголосый визг, откуда-то сверху на головы людей и вьючных животных полетели толстые ветки деревьев и плоды неизвестных растений. Егору тяжёлый фиолетовый шар попал прямо в голову, набив на затылке приличную шишку.
        - Это - взрослые павианы! - вскочил на ноги Симон. - Не стрелять! Отходим! Немедленно! Разворачивайте мулов…
        Развернули и отошли.
        - Что дальше? - поинтересовался Лёха.
        - Здесь не пройти. Придётся следовать в обход.
        - Почему?
        - Взрослые павианы, - невозмутимо передёрнул плечами индеец. - Они пришли сюда из верховий реки Тапажос. Там всё залило месячными дождями. Всё и надолго. Павианы, не любящие слякоти и плесени, откочевали сюда. Теперь считают эти места своей безраздельной вотчиной. Более того, готовы доказать эти притязания на деле. То есть, драться. Так полагается. Джунгли. Такой закон.
        - Закон джунглей - дело святое, - согласился Егор. - Даже не спорю. Кто смел, тот и съел. Но…. Это же просто обезьяны…. Разве нет?
        - Разгоним - на раз, - поддержала его Ванда. - То бишь, застрелим вожака и всех его прихвостней. Не впервой. Этого, женой штатского гада буду, за глаза и за уши хватит…. Когда в Мире «церковников» грохнулся огромный метеорит, там тоже всякие «джунгли» начались. И голодные гиены вокруг забегали, и полосатые зебры, и пятнистые жирафы. Не говоря уже о горбатых разноцветных динозаврах…
        - Нельзя стрелять, - отрицательно помотал головой Симон. - Ни в коем случае. Павианы, они очень мстительные. Непременно захотят отомстить за смерть вожака. Будут нападать. То есть, прыгать из ветвей: и на людей, и на гружёных мулов. Придётся много стрелять. Очень много. А нельзя, инструкции запрещают. Мол, шум поднимется. Тропическое эхо его усилит. Многократно. Это может привлечь внимание посторонних. Запрещено - строго-настрого - привлекать внимание посторонних. Повышенная секретность…
        - Что предлагаешь?
        - Надо идти в обход.
        - Сколько времени мы потеряем?
        - Примерно сутки. Может, чуть больше.
        - Сутки? - задумался Егор. - В принципе, ничего страшного…
        - Страшно, - заявила Лана. - Я чувствую, что со временем у нас туго. То есть, очень плохо. В том плане, что скоро (завтра или послезавтра), здесь могут появиться…м-м-м, люди, которые захотят нам помешать.
        - Предчувствия - дело серьёзное, - нахмурился Хан. - Значит, надо спешить.
        - Есть конкретные предложения?
        - Пробиваться со стрельбой, наплевав на все инструкции Третьего департамента, даже вместе взятые.
        - Вояки вы у меня…
        - Разреши, уважаемый деверь, я попробую? - предложила Ванда.
        - Попробуешь - что?
        - Подойду к шумным обезьянкам поближе и попробую поговорить с ними. То бишь, вежливо попрошу - освободить нам дорогу. Применив, понятное дело, некие фамильные навыки и умения, доставшиеся мне в наследство от бабушки.
        - Опасно это, - предупредил Симон. - Павианы - коварны и злобны. Могут броситься практически в любой момент. А клыки и когти у них - длинные и острые…
        - Ничего, меня обожаемый супруг подстрахует. Чай, не впервой…. Правда, милый?
        - Подстрахую, - заверил Лёха. - Одно удовольствие - с таким-то винчестером.
        - Ладно, попробуйте, голубки, - разрешил Егор. - Чем только чёрт не шутит…
        Ванда, одетая в уже привычный сиренево-фиолетовый пятнистый камуфляж, медленно шла по просеке. Лёгкий тропический ветерок игриво трепал прядки её светлых, слегка вьющихся волос. Лёха - в таком же камуфляже и с винчестером в руках - шагал следом, слегка приотстав и напряжённо всматриваясь в густые кроны.
        Не дойдя метров тридцать до высоких деревьев, с которых несколько минут назад вниз летели ветки и всякие неизвестные плоды, молодая женщина остановилась.
        Павианы заволновались: раздалось недовольное бормотанье, порой переходящее в глухое рычанье, в изумрудно-зелёной листве угрожающе засверкали янтарно-жёлтые звериные глаза.
        Ванда, вытянув руки вверх и чуть вперёд, заговорила на каком-то неизвестном, очень певучем языке. Её речь была негромкой и монотонной, но - при этом - откровенно-завораживающей: обезьяны тут же притихли, даже ветки деревьев больше не шевелились.
        «Прямо-таки великий удав Каа из книжки про Маугли», - не преминул прокомментировать ехидный внутренний голос. - «Мол, замерли, подлые и грязные бандерлоги. Сейчас я буду учить вас, тварей наглых и безмозглых, уму-разуму…».
        Минут через пять-шесть Ванда, не опуская рук, резко присела и завизжала - звонко, надсадно и очень-очень громко.
        - Блин горелый, даже барабанные перепонки чуть не лопнули, - крепко прижимая к ушам ладони, проворчал Егор. - Предупреждать же надо…
        А когда - через некоторое время - он убрал ладони, впереди раздавался лишь сплошной и заполошный треск.
        - Павианы улепётывают по деревьям со всех лап, - охотно пояснил Симон. - Причём, в разные стороны и, не разбирая дороги. Всё, путь свободен…. А что это было?
        - Да, ничего особенного, - загадочно усмехнулась Лана. - Любимая шутка польских потомственных ведьм, и не более того…
        Остальная часть пути прошла спокойно, то есть, без каких-либо событий и происшествий. Только дневная влажная жара регулярно донимала - особенно во время физических упражнений с мачете. Да и наглые белёсые москиты, не смотря на специальный «антикомариный» спрей, регулярно беспокоили.
        Уже под вечер отряд вышел к искомым Сизым болотам.
        «Приметная такая картинка», - неохотно прокомментировал усталый и чуть сонный внутренний голос. - «Бескрайние заросли фиолетовых и сиреневых камышей, редкие зеркальца серой и зеленоватой воды, а за камышами - в прямой видимости - наблюдаются точно такие же тёмно-зелёные джунгли, как и здесь, но только расположенные на цепочке горбатых холмов…. Сколько до этих «холмистых» джунглей? Километров пятнадцать-семнадцать. Может, чуть больше…».
        - Почти пришли, - устало смахнув пот со лба и указывая рукой вперёд, произнёс Симон. - Эти невысокие холмы, заросшие деревьями, и есть - Индейское нагорье. Там и ваша Дырища расположена…. Здесь, на берегу ручейка, встанем походным лагерем. Поужинаем. Заночуем. А с утра переберёмся через болота. Если, конечно, капризные Боги будут не против. И ваш. И наши, индейские…. Мулы? Здесь, предварительно стреножив, оставим. Пусть пасутся. Заберу на обратном пути…
        Очень грустной получилась эта стоянка-ночёвка. Костёр, благодаря сырым дровам, горел лениво-лениво, в основном, тлел и дымил. Аппетит у всех, за исключением Симона, куда-то спрятался. Молчали путники, видимо, предчувствуя, что завтрашний день будет не из простых.
        «Ну, да. Ну, да», - понимающе вздохнул философски-настроенный внутренний голос. - «Он неуклонно приближается, момент переломный и судьбоносный…».
        Утром, после короткого и невкусного завтрака, они продолжили путь. То есть, приступили, не ведая сомнений, к форсированию болотистой низменности.
        «Эти Сизые болота - ужаснейшее место нашей прекрасной планеты», - уже через пятнадцать-двадцать минут решил Егор. - «Мрак сплошной, беспросветный и законченный, если коротко…. Вчера, на вечернем малиновом закате, да издали, они очень даже симпатично смотрелись: сиреневые, розовые и фиолетовые камыши, переплетавшиеся в причудливых разноцветных узорах, тут и там проглядывали небольшие, идеально-круглые озёра, наполненные водой серых и тёмно-зелёных цветов-оттенков. А сейчас, днём, всё выглядит иначе. Совсем и кардинально иначе. Камыши оказались неожиданно-высокими, прямо-таки рощи настоящие: в начале пути, на самом краю болот, они были метра два в высоту, а потом, с каждым десятком пройденных метров - всё выше и выше…. Вошли в эти высоченные заросли и словно бы потерялись навсегда. Вокруг темно и очень душно, что там впереди - одна сплошная и неразрешимая загадка. А ещё налетели бесконечные стаи москитов и других злобных кровососущих насекомых. Пришлось, естественно, напяливать на физиономии громоздкие накомарники и буквально-таки обливаться специальным спреем. Только, честно говоря, всё это плохо
помогает. И без того вокруг царил вязкий полусумрак, так ещё и сетки накомарников сразу же оказались густо залепленными всякими крылатыми гадами. Ухудшилась видимость, а вместе с ней и возможность чётко ориентироваться на местности…. Куда, спрашивается, идти? Как Симон определяет правильное направление? А ещё и вязкая чёрная жижа противно чавкает под ногами. По сторонам регулярно возникают тёмные бочаги, почти до самых краёв заполненные разноцветной вонючей водой…. Вонючей? Это точно. Какой-то газ с мерзким запахом, пузырясь, постоянно выходит из-под воды. Даже голова слегка кружится. И в сон клонит неудержимо…. Да, «белому» человеку самостоятельно, без помощи индейского проводника, Сизых болот не преодолеть. Ни в жисть…».
        В одном месте их маршрут пересёк странный свежий след, как будто кто-то совсем недавно проехал здесь на огромном мотоцикле с очень широкими колёсами.
        - Анаконда проползла, - глухо пробурчал сквозь накомарник Симон. - Только очень большая анаконда. Но бояться не надо. Сейчас она отсыпается под землёй, в глубокой-глубокой норе. Анаконды, они только по ночам охотятся. Поэтому и ночевать на Сизых Болотах нельзя. Обязательно сожрут…. Активней шагаем, гринго. Добавляем хода. Надо до заката выбраться из болот. Ну, очень надо…
        И они добавили.
        Стояла страшная жара, солёный пот застилал глаза, всяческие миазмы окружали практически со всех сторон, стаи бесчисленных москитов, гнусно жужжа, кружили над головами. А ещё и петлять постоянно приходилось, обходя стороной топкие места и большие вонючие лужи, заполненные разноцветной, беспрестанно-пузырящейся водой…
        Они выбрались на твёрдую сушу ранним вечером. Пурпурно-малиновый закат ещё только разгорался. Вокруг возвышалась густая тропическая чаща, увитая толстыми чёрными лианами.
        - Очень хорошо, - сдёрнув накомарник, прохрипел Симон. - Успели…. До наступления ночи ещё добрых полтора часа. Сейчас поднимемся вверх по склону. Подальше от москитов. Найдём подходящую ровную площадку с родником и встанем там лагерем. Отдохнём. Палатки разобьём. Костёр разожжём. Поужинаем…
        - Не надо лагеря, - спуская с рук Угэдэя и освобождая его от крохотного накомарника, заверил Хан. - И палаток не надо. И костра. И ужина…. Где Портал?
        - Где - что?
        - Хорошо. Где Дырища?
        - Там. На соседнем холме. Минут пятнадцать идти.
        - Веди…
        - Стойте! - тревожно вскинула вверх правую руку Лана. - Гудит. Слышите?
        - Гудит, - подтвердил Хан. - Что это такое?
        - Вимана, надо полагать, - нервно поморщился проводник. - Зависла где-то рядом. Такого ещё ни разу не было. Никогда виманы не летали над Индейским нагорьем. Значит, что-то случилось.
        - Это точно. Случилось. Шагаем к Дырище…
        - Так не пойдёт, - заявил Лёха. - Не будем рисковать…. Как считаешь, брат?
        - Не будем, - согласился Егор. - Действуй.
        Лёха, сбросив с плеч тяжёлый рюкзак, подошёл к ближайшему высокому дереву и - со «Стрелой» за плечами - ловко полез наверх.
        - Трах-тах-тах! - глухо затарахтело через минуту, и сверху посыпались листья-ветки.
        - Всем - под деревья! - истошно завопил Егор. - Быстро!
        Он, обхватив ладонями, крепко прижался грудью к тёплому шершавому стволу.
        «Эта вимана припёрлась сюда по наши Души», - зашелестело в голове. - «В Санкт-Петербурге, наверняка, спохватились. То бишь, обнаружили хладные трупы Великого князя и его верного адъютанта, наспех провели расследование, сопоставили некие факты и поняли - где нас искать…. А на дисколёте, скорее всего, установлено специальное оборудование, способное «выявлять» - сверху, в густых зарослях - теплокровных существ. Вот, крупнокалиберный пулемёт, ориентируясь на показания хитрых приборов, и старается вовсю, так их всех и растак…. Откуда взялась вимана? У здешней России, вполне возможно, в Южной Америке имеются тайные «опорные базы», оснащённые различной военной техникой. Оттуда она и пожаловала. Чтобы нас всех уничтожить, ясен пень тропической сейбы…».
        Навязчивое тарахтенье продолжалось.
        Но, вот, наверху тихонько зашипело. Тихонько и - одновременно - знаково.
        - Ба-бах! - рвануло через мгновение.
        - Виу-виу-виу! - отчаянно, и постепенно отдаляясь, заверещало. - Виу-виу-виу…
        - Ба-бах!
        «Замечательный, братец, как ни крути, достался нам с тобой младший брат», - глубокомысленно высказался внутренний голос. - «Сбил-таки, ловкий сукин кот, вражескую виману. Молоток, по-другому и не скажешь…. Вражескую? Вражескую, без всяких сомнений. Без единого…».
        - Подразделение, строиться! - мысленно попрощавшись с гостеприимным древесным стволом, скомандовал Егор. - Быстро у меня! Строимся и сопли зелёные не жуём.
        - Я не смогу - строиться, - прозвучал невозмутимый голос. - Извини, командир.
        - Что такое?
        - Чингиз не может, - подтвердила Лана. - Он ранен. Пулемётной очередью задело…
        Через минуту выяснилось, что Хану досталось прилично: одна пуля прошла по касательной, только слегка оцарапав правое бедро, зато две другие вольготно и качественно - почти рядом друг с другом - разместились в левой толстой ляжке.
        - Кости не перебиты, - произведя первичный осмотр, сообщила Ванда. - Пули, конечно же, перед тем, как остановиться, с ними повстречались. Но…э-э-э, ничего фатального. Заживёт…м-м-м, скорее всего…. Симон, выдай-ка мне аптечку. А ещё лучше - сразу две…. Спасибо. Сейчас перевяжем раненого, - достала из ножен острый охотничий нож. - Только штанину надо предварительно распороть. Ерунда, прорвёмся…
        С дерева спустился Лёха и, отчаянно бравируя, доложил:
        - Господин Старший Ангел, вражеская вимана успешно сбита. Рухнула - по моим наблюдениям - в самом сердце Сизых болот. На радость местным голодным анакондам, понятное дело…. Что случилось? - напряжённо уставился на голую волосатую ногу, старательно обмотанную окровавленными бинтами.
        - Нормально всё, - заверил тусклым голосом Хан. - Не волнуйся, мой названный брат. Прорвёмся…
        - Обязательно прорвёмся, - подтвердил трёхлетний Угэдэй. - Настоящему Страннику сомнения неведомы…
        Они дотащили раненого Хана до тёмного прямоугольного провала в светло-аметистовой скале.
        Тёмно-пурпурное солнце, наполовину скрывшись за горизонтом, торжественно плавилось своими прощальными лучами.
        - Будем прощаться, Симон, - объявил Егор. - Извини, но нам надо торопиться. Другие виманы могут налететь.
        - Я всё понимаю. Идите.
        - Не забыл, что надо делать дальше? - с трудом оторвав взгляд от бледно-жёлтого лица мужа, спросила Лана.
        - Всё помню, - заверил индеец. - Спасибо вам, прекрасная небесная донна, за мудрые советы. Никогда не забуду.
        - Не за что, Страж. Удач тебе. Прощай.
        - И вам, господа Странники, всего самого хорошего. Прощайте…
        Беглецы, включив карманные фонарики, прошли по пещере порядка пятидесяти-шестидесяти метров. Егор тащил, взяв «на мельницу[9 - - «Мельница» - приём из арсенала некоторых видов борьбы.]», Хана на плечах.
        - Я ненадолго задержусь, - сообщила Лана. - Побег - дело серьёзное, не терпящее суеты и имеющее свои золотые правила. Мол, в частности, все хвосты надо безжалостно обрубать, не ведая сомнений…. А вы, соратники, идите, догоню…
        Метров через двести пятьдесят коридор, резко повернув, вывел путников в просторный подземный зал, уже знакомый Егору: светящиеся светло-жёлтые прослойки неизвестной горной породы, идеально-гладкие стены, покрытые изысканными рисунками.
        - Давай помогу снять раненого с плеч, - предложил Лёха. - Вот сюда его, болезного. Пусть полежит немного на каменном полу. На животе, понятное дело…. Ага, готово. Как ты, брат мой названный?
        - Нормально, - повернув голову набок и подложив под неё правую руку, пробормотал Хан. - Странники - люди терпеливые…
        А Угэдэй, заложив ладони за спину, неторопливо ходил по подземному залу и рассматривал картинки: благородных оленей, динозавров, саблезубых тигров и разнообразные НЛО.
        - Как-то ты без особого интереса их рассматриваешь, - заметил Егор. - Словно бы уже где-то видел.
        - Много раз видел, - подтвердил мальчишка. - Причём, всех. В своих ночных снах…
        Вернулась Лана и посоветовала:
        - Вы, родные, отодвинулись бы подальше от коридора, по которому мы сюда пришли. Сейчас рванёт. Может пылью и каменной крошкой обсыпать…
        - Ба-бах! - прилетели отголоски сильного взрыва.
        А ещё через минуту из подземного хода целенаправленно выползло грязно-серое облако, состоявшее из пылевидно-каменной взвеси.
        - Апчхи! Апчхи! - тут же разнеслось по залу. - Апчхи!
        «Теперь-то понятно, что Лана посоветовала нашему индейскому проводнику», - одобрительно хмыкнул догадливый внутренний голос. - «Мол, подземный ход - после взрыва - обязательно завалит. Удастся ли его раскопать и расчистить? Это вряд ли. Наверняка, «параллельная сущность» приготовит какой-нибудь хитрый и каверзный сюрприз…. Следовательно, руководство Третьего департамента российской Тайной Канцелярии примет судьбоносное решение - старательно искать в первобытных бразильских джунглях второстепенные выходы «параллельной пещеры» на поверхность. Тебе, Симон, и искать. И здесь - не зевай. Мол, без родных и близких больше не слышу Зова. Верните, добрые дяденьки и тётеньки, семью. Всем вместе и искать гораздо сподручнее…. Ну, а дальше, когда вернут, действуй строго по обстоятельствам. Но только хладнокровно, с чувством, толком и расстановкой. То бишь, не надо сразу же бросаться в бега. Подготовься хорошенько. Всё тщательно взвесь. Со старшими обязательно посоветуйся…».
        Странники перебазировались к подземным коридорам, украшенным цветными широкими полосами.
        - Мне, наверное, стоит пойти с господами Степными? - засомневался Егор. - Чингиз-то ранен…
        - Нельзя, командир, нарушать Пророчество, - возразила Лана. - Нельзя, и всё тут. Беду можно накликать. Точка. Поэтому шагай вместе с Лёхой и Вандой в Зелёный Мир, как и было велено.
        - А как же вы?
        - Ничего, я женщина сильная и выносливая. Дотащу мужа до Жёлтого Мира. То есть, до вольных и бескрайних степей. Своя ноша, как известно, не тянет. Да и Угэдэй мне поможет.
        - Она - дотащит, - стоя на здоровой правой ноге и вымученно улыбаясь, заверил Хан. - А вон, как раз, рядом с коридором, отмеченным жёлтой полосой, к каменной стене прислонён чёрный посох-костыль. Кто-то из прежних Странников, видимо, оставил. Подайте-ка его мне, ребятки…. Ага, очень удобная штуковина. Словно бы под меня делалась…. Всё братья и сёстры, будем расходиться. Долгие проводы-прощания - лишние слёзы. Удач вам всем и во всём. Мы ещё обязательно встретимся. Да и не один раз. Расставаться, а потом встречаться - вечный удел всех Странников…
        Они разошлись по разным подземным коридорам.
        Егор размеренно шагал вдоль широкой изумрудно-зелёной полосы и негромко бормотал под нос:
        Путь к Последнему приюту.
        Как Судьбы последний шанс.
        Заскочил тут на минутку.
        Не для вас…
        Путь - как путь, дорогой длинной,
        Вьётся снежной чередой.
        И звенит старинной фугой
        Надо мной…
        Прежний Путь - был тих и светел.
        Оборвался миг назад.
        Где-то плачут чьи-то дети.
        Старый сад…
        Старый сад. И незабудки.
        Тени бродят. Где-то тут.
        Путь - к Последнему приюту.
        Мой маршрут…
        Эпилог
        Последний приют
        Впереди обозначился светлый, призрачный и слегка подрагивающий прямоугольник.
        Минута. Ещё одна.
        - Всё, маршрут успешно завершён, - торжественно объявил Егор. - Поздравляю вас, дамы и господа. Молодцы. Настоящие идейные и героические Странники, способные на невозможное…. Э-э, только не надо, пожалуйста, торопиться. Пока только старательно осматриваемся на местности, не покидая пещеры…
        «Здесь - раннее утро», - дисциплинированно доложил бодрый внутренний голос. - «Уточняю, раннее летнее утро. Птички негромко щебечут. Травка, украшенная скромными полевыми цветами, зеленеет. Солнышко блестит. Голубое бездонное небо - с лёгким зеленоватым отливом вдоль линии далёкого горизонта. Оно и понятно, Зелёный Мир, как-никак, надо соответствовать названию…. Выход из пещеры расположен на склоне достаточно крутого холма. Внизу, не очень-то и далеко отсюда, прихотливо змеится узкая просёлочная дорога…. И это, братец, честно говоря, странно. Получается, что здешний Портал находится на видном месте? Хотя, какая разница, если вдуматься? Портал-то работает только «на выход». Да и смотрится-ощущается - с «той стороны» - наверняка, как прямоугольный выход базальтовых горных пород…».
        - Дорога-то пока пустынна. То есть, полностью безлюдна, безлошадна и безавтомобильна, - заметил наблюдательный Лёха. - Надо воспользоваться случаем, чтобы не пугать народ проезжающий, мол, живые люди «вылезают» из камня. А вниз по склону, метрах в семидесяти-восьмидесяти отсюда, расположен большой обломок скалы, за которым, как я полагаю, очень даже удобно прятаться. Предлагаю - перенести туда наш наблюдательный пункт…. А, брат?
        - Уговорил, переносим…
        Они успешно перебазировались на новое место.
        - Действительно, пропала пещера, - обернувшись назад, удивлённо охнула Ванда. - Совсем, с концами. Только серые и чёрные скалы вокруг. Портал «одностороннего действия», и этим всё сказано…. Наши дальнейшие планы, командир?
        - Надо бы, чисто для начала, одеждой здешней разжиться. Чтобы наши приметные пятнистые камуфляжи не привлекали к себе пристального внимания. Ну, а после этого посетим какое-нибудь людное место и наведём соответствующие справки, мол, как тут и что. А потом уже и планированием будущего займёмся…
        - Сейчас разживёмся одеждой, - заверил Лёха. - Вон два фургончика - на конной тяге - катят по дороге. И, попрошу заметить, два цирковых фургончика. То бишь, местный бродячий цирк катит на гастроли. Вернее, на ближайшую ярмарку. У меня глаз намётанный. Сейчас спущусь и пообщаюсь…. Мой внешний вид? Ерунда. В том плане, что циркач циркача видит издалека и всегда поймёт. Поймёт и, конечно, поможет…. Брат, у тебя же с собой и золотишко имеется?
        - Есть такое дело, - Егор извлёк из кармана куртки тяжёлую тёмно-жёлтую монету. - Держи. Вот, только…
        - Что?
        - Ничего. Поосторожней будь. И длинному языку воли не давай. Всё, иди…
        Лёха ловко спустился со склона холма и, взмахнув правой рукой, остановил передовой фургон.
        - Вот же, болтун записной, - минут через пятнадцать негромко пробормотала Ванда. - Чешет языком и чешет. Практически без пауз и остановок. Наверняка, какие-нибудь непристойные и сальные анекдоты рассказывает, вон, как циркачи со смеха покатываются. Не граф благородный, а шут гороховый, право слово…. Впрочем, пусть. Информация, как известно, она лишней никогда не бывает…
        Только через полчаса фургончики уехали.
        Вскоре вернулся запыхавшийся Лёха - с объёмным холщовым мешком за спиной - и, отдышавшись, доложил:
        - Все необходимые шмотки приобретены. Старенькие, конечно, с заплатами, но зато чистые. И обувка подходящая, только за размеры не ручаюсь. Купил, что было…. Теперь, значит, новости. Мы находимся в России, что уже хорошо. Но здешний Мир - по неизвестным мне причинам - слегка «отстаёт» от нашего. Сейчас у власти - царевна Софья. Недавно завершился первый поход князя Василия Голицына на Крым. Подчёркиваю, первый и очень неудачный поход. Русские войска понесли большие потери и, не соло нахлебавшись, бесславно отступили. Многие воины попали в плен…. Перехожу к географии. За этим холмом протекает знаменитая русская река Дон. А ещё там располагается большая казачья станица - «Вешенская», окружённая казачьими хуторами и хуторками. Вот, такой расклад…. Будем переодеваться?
        - Незамедлительно приступаем. Ванда, не беспокойся, я в сторону отвернусь, и твоё графское достоинство никак не пострадает…
        Процесс переодевания был успешно завершён.
        - Нормальный крестьянский прикид, - одобрительно хмыкнул Егор. - То бишь, нормальный крестьянский прикид восемнадцатого века. Или же, допустим, семнадцатого. И обувь, кстати, подошла…. Всё, спускаемся. Камуфляж и ботинки с высокой шнуровкой? В мешок запихаем. Как и все прочие вещи, вынесенные из прошлого Мира, включая оружие и боеприпасы. Кроме, понятное дело, золотых «червонцев» и «полтинников». Пригодятся, чай…. Сам мешок? Вот, под этой приметной скалой и спрячем. А сверху камушков навалим от Души. Схрон будет. Типа - на всякий пожарный случай…
        Они, оборудовав надёжный тайник, спустились с холма и зашагали по пыльной дороге.
        Через некоторое время просёлок резко повернул, огибая холм по крутой дуге.
        - Ой, какая широкая река! - восторженно ойкнула Ванда. - И красиво - сил нет. Слов, просто-напросто, не хватает. Такой невообразимый простор. И пахнет просто замечательно - свободой и волей вольной…. А вон всадник скачет. Нам на встречу…
        Пришлось спешно отойти на обочину.
        Всадник - пожилой бородатый мужчина в тёмно-синем длиннополом сюртуке - остановил, натянув поводья, гнедого коня и, спешившись, поинтересовался:
        - Кто такие? Куда путь держим? - а всмотревшись в лица путников, завопил: - Ешьки-матрёшки! Атаман, ты ли это? Ох, и Лёха Петров здесь! Свят-свят-свят…, - принялся истово креститься.
        - Я, понятное дело, - подтвердил Егор. - А что в этом такого, станичник? Чего испугался-то?
        - Дык, говорят, что убили тебя. Мол, сперва татары в полон забрали - на поле бранном. А потом и казнили - на главной площади Бахчисарая басурманского. Знать, за непокорность и другим в назидание. Да и Алексею, брату твоему младшему, буйну голову, бают, отсекли кривой сабелькой. Знать, за компанию…
        - Цела моя голова, - проведя ладонью по русым волосам, беззаботно улыбнулся Лёха. - Так на месте природном и осталась…. Полон? Было такое дело. Чего, собственно, скрывать? Да сбежали мы потом с братухой, с десяток басурман узкоглазых предварительно передушив. А теперь, вот, домой возвращаемся. Как и полагается людям православным.
        - А что это за деваха с вами?
        - Не деваха, а жёнка моя законная. Заруби себе, уважаемый, на носу. Она из польских земель будет. Тоже в полоне была.
        - Всё понял, - заверил мужичок. - То-то ваши хуторские обрадуются, - махнул рукой в сторону нескольких белых точек, выстроившихся в ряд на высоком речном берегу.
        - А как там, вообще? - не скрывая волнения, поинтересовался Егор. - Ну, здесь, у вас?
        - Да, нормально всё, атаман. Стоит ваш Петровский хутор на прежнем месте. Засеялись по весне. Урожая ждут хорошего. На дожди-то Господь Бог по этому году не поскупился.
        - А супруга моя как? Не завела, случаем, прознав про смертушку мою, себе дружка сердечного?
        - Александра Ивановна? - не наигранно удивился станичник. - Как, атаман, ты мог такое подумать? Александра Ивановна, она, она…. Женщина очень строгая и правильная. Вот…. Да и детишки твои растут и, слава Богу, не болеют. Петруша уже на рыбалку с одногодками бегает вовсю. А у Варвары недавно первый зубик прорезался…».
        «Помнишь, братец, как ты рассуждал недавно?» - вкрадчиво усмехнулся взволнованный внутренний голос. - «Ну, находясь в «том» Санкт-Петербурге? Напоминаю. Мол, до чего же эти Александры Петровы - во всех Мирах - деятельны, энергичны и непоседливы. Эту бы энергию - да в мирных целях. То есть, направить бы её на рождение и воспитание детишек. И тогда-то уж точно - всё сложилось бы в ёлочку… Похоже, что сложилось. Поздравляю…».
        - Земляк, одолжи коня, - попросил Егор. - Не терпится мне…
        - Всё понимаю, атаман. Бери. И ногайку держи.
        - Спасибо…
        Он, не поняв и как, оказался в седле.
        «Ничего себе, - удивился внутренний голос. - «Ты же, братец, никогда к живой лошади и близко не подходил. Оказывается, что искусство верховой езды не является - для нас с тобой - чем-то неизвестным. Прямо-таки, чудеса в решете какие-то…».
        Егор легонько-легонько прикоснулся кончиком ногайки к упругому тёмно-гнедому боку.
        Конь, радостно всхрапнув, устремился - размеренной рысью - вперёд, к крохотным белым точкам на берегу Дона.
        Лёгкий встречный ветерок ласково перебирал волосы на голове и старательно остужал разгорячённое лицо.
        А в голове ненавязчиво звучали слова незнакомой песенки:
        Я так долго по полю скакал,
        Заглянул сюда - на минутку.
        И нечаянно сразу попал
        В твой немыслимый плен.
        Мы, конечно, будем всегда,
        Как в полях - цветы-незабудки.
        Остальное - всё суета
        И вселенский тлен.
        Мы, конечно, будем всегда,
        Как в полях - цветы-незабудки.
        Остальное - всё суета
        И вселенский тлен…
        Конец книги
        notes
        1
        Династия Тан - династия китайских императоров, 618-907гг.
        2
        «Снега, снега» - первый роман серии «Параллельные Миры».
        3
        Аксельбант - наплечный отличительный предмет в виде золотого, серебряного или цветного нитяного плетёного шнура с металлическими наконечниками. Прикрепляются на правой (реже левой) стороне мундира, под погоном или эполетом. Принадлежность форменной одежды, прежде всего военной.
        4
        Шустовы - российские купцы и солепромышленники, владельцы коньячных заводов в Армении, Одессе и Москве.
        5
        - Копорский чай (копорка, иван-чай, русский чай) - традиционный русский травяной напиток, получаемый при заваривании ферментированных листьев кипрея узколистого, многолетнего травянистого растения из рода «Кипреев». Название произошло от села Копорье, расположенного недалеко от Санкт-Петербурга, где находились наиболее крупные плантации иван-чая.
        6
        - Мезонин - надстройка над средней частью жилого дома, в большинстве случаев имеет балкон. Часто имеет форму креста или квадрата, иногда шестигранника, цилиндра или восьмигранника. Иногда эта надстройка не носит функционального характера, а просто является декоративным элементом.
        7
        - Кумыс - кисломолочный напиток из кобыльего молока, полученный в результате молочнокислого и спиртового брожения при помощи молочнокислых палочек и специальных заквасок.
        8
        - ПЗРК - переносной зенитно-ракетный комплекс, предназначенный для транспортировки и ведения огня одним человеком.
        9
        - «Мельница» - приём из арсенала некоторых видов борьбы.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к