Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Бондарев Олег : " Рыцарь Понарошку " - читать онлайн

Сохранить .
Рыцарь понарошку Олег Игоревич Бондарев
        # Деревенщине Фэту, славному только тупыми «молодецкими» выходками и чудовищной ленью, выпал шанс стать владельцем поместья, герцогом и даже зятем короля загадочной Астарты. Для этого ему нужно всего-навсего притвориться благородным рыцарем и выиграть турнир.
        Долог и извилист путь в королевский дворец. Что только не встретится в фэнтезийной дороге! Но самое трудное, похоже, - выглядеть в любых ситуациях рыцарем. Пусть ты пока и рыцарь понарошку.
        Олег Бондарев
        Рыцарь понарошку
        ПРОЛОГ,
        или КАК ЗАВЯЗАЛСЯ УЗЕЛ
        Нет ничего хуже в жизни, чем быть простым деревенским лентяем.
        По крайней мере так считала покойная мать Фэта - Тюлейн.
        Может, это даже были ее последние слова: сын тогда отказался ехать к лекарю, и вот результат…
        Фэт помогал нести гроб.
        А потом - понеслась сиротская жизнь…
        Пришлось даже работу найти, чтобы с голоду не подохнуть: раньше все медяки мама зарабатывала, а он лишь в теньке спал да похрапывал. Вставал только раз в день, да и то - чтобы пожрать. Но обедал за троих, словно отъедаясь за пропущенный завтрак и забытый вечером ужин. А потом опять спал - комарам на радость.
        Теперь про полуденный сон можно забыть, с горестью думал Фэт, возя шваброй в пыльном углу. Да и не наешься: корчмарь, зараза, все себе в прибыль выкручивает - и при деньгах, и работники не ропщут. Даст утром миску каши и хлеба черствого - вот и вся еда. В обед, правда, в супе и кости попадаются… Ну, да Фэт скоро и свои пощупает, на таком-то пайке! Впрочем, бывало, заходили в таверну проезжие герои-рыцари, которые угощали истекавшего слюной полотера светлым пивом да жареным мясом и рассказывали о приключениях, в какие их дорога бросала. После трех-четырех кружек рот сам собой открывался, и Фэт с жадностью глотал рассказы о дальних странах и бескрайних морях, о злобных огнедышащих драконах и их выродках василисках, о прекрасных принцессах и заговоренных мечах.
        После пятой воображение услужливо рисовало огромное поле, усеянное телами поверженных ящеров. Восседал на этой куче, конечно, сам Фэт, с волшебным клинком, поднятым высоко над головой, и красавицей-принцессой, жмущейся к его волосатой груди.
        На шестой и седьмой кружке сирота все еще мирно витал в облаках, мысленно любуясь собственным отражением на лезвии меча и тиская хихикающую наследницу престола.
        Но на восьмой реальный мир сливался с придуманным, и Фэт, схватив подвернувшуюся под руку табуретку, начинал бегать за перепуганным рассказчиком с криком: «Куда прынцессу дел, хвостокрыл?!».
        Благо в таверне все табуретки от разбития заговорены были.
        Жаль, что на головы щедрых гостей таверны наложить подобные заклятия никто не додумался.
        Впрочем, хозяин корчмы по этому поводу особо не горевал: клиенты иностранные и так редко появлялись, что ж о них жалеть? Своего люда хватает, не пожалуешься!
        Однако ж и местные, не будь дураками, прознали, что Фэт-то на что лентяй и пропойца, а много историй увлекательных знает. Так, сначала один с ним пиво вызвался пить, потом еще и еще…
        Ну, конечно, не совсем прямо перебил - живы остались, только без зубов да все в шишках. Да и грех было не уйти из таверны с синяками, если раздавать оплеухи брался такой дородный парень, косая сажень в плечах! И пусть нечесаные русые волосы до плеч и простоватый взгляд выдавали в нем обычного деревенского лопуха, увечий меньше не становилось: слишком уж был он силен, этот «лопух»!
        Селяне, как и говорилось выше, дураками не были и в корчму ходить перестали.
        И вот, в один прекрасный день, когда в таверне не было ни души, корчмарь окинул пустующий зал долгим взглядом и, тяжко вздохнув, позвал к себе Фэта.
        - В чем дело, сэр Протти? - спросил озадаченный сирота, подходя к хозяину.
        - Какой еще сэр, дубина?! - воскликнул разозленный до предела корчмарь. - Ты где этих обращений понабрался?! У нас тут что, королевский двор?!
        Фэт смущенно шмыгнул носом.
        - Ты и так тут допрыгался, герой легенд, твою… Видишь, к чему твои подвиги с табуреткой привели? Нет в таверне никого, все тебя боятся, дома пиво варят и пьют!
        - Ну, а что мне поделать, если пиво на меня так действует?
        - Так и не пей его!
        - Не могу. Нельзя людей обижать - они же от чистого сердца!
        - Скорее от грязных почек. - Корчмарь пошарил в карманах и, выискав серебряную монетку, бросил ее Фэту: - На вот тебе, и иди на все четыре стороны!
        - Как - «иди»? - так и обомлел парень. - Я ж еще не везде убрал! Или у меня сегодня выходной по случаю того, что посетителей нет? Вот и деньги вы мне, чтоб погулял, за ваше здоровье выпил, дали… Так же ведь?
        - Пошел вон, - процедил Протти, едва сдерживая праведный гнев. - А не то позову братьев Хилых, уж они тебе все объяснят и покажут! Чего встал? Выгоняю я тебя, недотепа!
        Глаза Фэта разом намокли, и первая, самая отважная слезинка разбилась о грудь.
        - Да как же?.. - пробормотал он жалобно. - Я ведь сирота!
        - Ну и что? - пожал плечами Протти. - Я вон тоже сирота, но тут либо ты без работы останешься, либо мы с тобой оба. А я, знаешь, не для того таверну открывал, чтобы из-за пропойцы и дебошира все дело коту под хвост спускать. Так что - уж извини!
        Фэт, посмотрев в невозмутимое лицо корчмаря, решил, что уговорами своего не добьешься - только делом. Собрался уже мебель ломать, но сразу вспомнил, что заговорили ее маги, по просьбе Протти. Посуду? Та же беда… Подумав еще немного, Фэт махнул рукой и, на всякий случай сунув кулаком в проттское рыло, вышел прочь из таверны.
        К слову, рыло то, им подбитое, одно во всей корчме заговоренным и не было.
        Но Фэт об том уже не думал: одолели его неожиданно мысли, что здорово было бы купить себе меч. Да не простой, а заговоренный. Чтобы, если нечисть какая увидела - вмиг шарахалась, а то и пеплом обращалась.
        Хотя где такой меч в их захолустье найти?
        А еще важней - денег на него?
        За серебряную монетку ему по большой щедрости дадут заговоренного пинка в любой кузне. Да только пинком тем Фэт и сам владел в совершенстве и отлично знал, что таковым орудием неугодную Богу тварь не прибить.
        И тут в спор решил вмешаться желудок.
        Урчание бросило Фэта в уныние: жрать хотелось жутко, а монетка была всего одна, пусть и серебряная. И неизвестно теперь, когда хоть медяк подвернется: отведавшие Фэтова «гостеприимства» посетители корчмы (а это были по большей части все жители деревни) вряд ли станут брать на службу нестойкого к пиву лентяя, совсем недавно избивавшего их до полусмерти.
        С горя Фэт купил у старой бабки на рыночной площади с пяток пирожков да немного кваса и пошел домой, уныло чавкая и прихлебывая из кружки.
        Не успел он, однако, отдалиться от площади и на десяток шагов, как сзади послышались крики:
        - Пожар! Пожар!
        - Ироды Фросю жгут!
        Фэт злобно сдвинул брови: уж родную деревню он никаким драконам жечь не даст!
        А жгли, несомненно, хвостокрылы: из-за забора то и дело вылетали огненные их плевки.

«Вот где силу рыцарскую покажу!» - обрадовался без пяти минут спаситель и стремглав бросился домой - снаряжаться на бесчестный бой с подлыми ящерами.
        Естественно, в старой бревенчатой избе не нашлось ничего лучше пары ржавых крышек от кастрюль, сита да сковороды с кочергой. Облачившись, Фэт долго разглядывал себя в зеркало и не мог понять: то ли у него от пива зрение испортилось, то ли он действительно походил на вешалку для кухонной утвари. Впрочем, выбирать не приходилось, и недоделанный рыцарь, лихо раскручивая кочергу над головой, устремился на рыночную площадь.
        В деревянной ограде, окружавшей город, зияла гигантская дыра; большинство домов, у этой прорехи стоявших, горели на зависть всем кострам мира. А из дыры то туда, то сюда сновали черные всадники на вороных жеребцах. Хотя, может, это и мерины были - Фэт особо не приглядывался.
        Вместо этого он, залихватски крича что-то ругательное и устрашающее, бросился на ближайшего конника.
        Черный, заметив этакое чудо, на него несущееся, только хмыкнул и, скривив небритую физиономию в довольной ухмылке, вытащил из ножен меч. Видимо, он ожидал, что Фэт окажется полным дураком и пойдет с всадником в ближнюю.
        Однако сирота, резко остановившись в трех шагах от деревенского разорителя, что есть силы запустил в него сковородой.
        Всадник, ошарашенный, не успел даже качнуться в седле: бронебойный снаряд снес его с коня в дорожную пыль. Фэт скривился в победной усмешке: на лбу поверженного врага уже вздувалась большущая шишка, а глаза сошлись на переносице.

«Что-то хлипкие нынче драконы пошли! - с некой грустью подумал обвешанный крышками герой. - Сковородок на вас нет!» Погрозив сраженному всаднику, Фэт отправился в прореху - добивать остальных драконов.
        Впрочем, те явно подготовились к встрече: едва нога героя ступила за невидимую черту, отделявшую Фросю от остального мира, как на великана набросили крепкую рыбацкую сеть и разом прижали к земле чем-то тяжелым, а именно - четырьмя всадниками.
        Сколько Фэт ни дергался, только сам устал и руки веревками в кровь растер. Решив сбить врагов с толку, сирота закрыл глаза и прикинулся мертвым.
        - Буйный малый! - усмехнулись сверху.
        - Да пошел ты! - процедил сквозь зубы «мертвый» Фэт.
        - Да еще и грубый какой! - хохотнул другой голос.
        Фэт приоткрыл один глаз и глянул на парочку, так опрометчиво решившую посмеяться над ним, великим победителем драконов.
        Надо признать, увиденное его несколько удивило.
        Вместо двух огнедышащих тварей, которые оплевывали Фросю полчаса тому назад, перед ним, поверженным, стояли самые обычные люди (а может, и перевоплотились, гады, - кто их разберет?). В количестве двух штук, как сказал бы привереда-корчмарь.
        Один - высокий, аристократичный, с короткой бородой, тонкими усиками и густой шевелюрой, прикрытой сверху грязно-серой шляпой с пером. Про себя Фэт тут же прозвал красавчика Щеглом.
        Второй же был словно антиподом спутника: пусть и того же роста, но коротко стриженный, с кустистыми бровями и трехдневной щетиной на лице, а в плечах - что старый комод из Фэтовой избы!

«Вот пусть теперь Комодом и будет!» - со злостью решил Фэт.
        Тем временем, пока лентяй раздавал клички, парочка успела что-то обсудить: Комод увлеченно нашептывал Щеглу на ухо, и тот, выслушав и почесав затылок, согласно закивал - мол, почему бы и нет? Великана, судя по всему, согласие приятеля весьма обрадовало, так как он расплылся в довольной улыбке. Однако под суровым взглядом Щегла Комод опомнился и, мигом посерьезнев, бросил слугам веревку:
        - Свяжите его покрепче и перекиньте через седло придурка Варта!
        - А самого Варта куда?
        - Пусть пешком идет, если умудрился сковородкой по лбу получить!
        Всадники одарили Фэта уважительными взглядами - подбитый им Варт, судя по всему, был среди них в почете - и, подхватив веревку, связали сироту согласно приказу начальства.
        - Чего тебе надо от меня, скотина? - закричал плененный рыцарь, оказавшись «в седле». Только сейчас он понял, в какую лепешку вмазался, и от того стало ему очень боязно.
        - Не скотина, а сэр Кушегар, неуч! - поправил его Комод. - Мой тебе совет: замолчи, пока не поздно, а то мне собственноручно придется тебя затыкать!
        - Тебе? Меня? Да такое дерьмо, как ты, я ем на завтрак, обед и ужин! - надменно ответил Фэт.
        - Мы не ослышались, сэр Ровэго? - спросил Кушегар, едва сдерживая смех. - Он ест дерьмо?
        Тут уж они оба не удержались и громко захохотали, а Фэт понял, что сморозил глупость. Поэтому он решил поменять тему беседы, как бы сложно это ни было (в таком-то положении, да на спине клячи!):
        - Зачем вы напали на Фросю?
        - Фросю? - наморщил лоб Кушегар.
        - Ну, деревня, откуда мы увальня тащим! - подсказал Ровэго.
        - А! - обрадовался Комод. - Так налоги не платят вовремя!
        - Какие еще налоги? - обиженно воскликнул Фэт. - Мы каждый месяц отправляем мешок серебра Его Величеству!
        - Так то Его Величеству! - хмыкнул Кушегар. - А нам кто платить будет? Или на большую дорогу идти прикажешь?
        - Идите, - Фэт хотел безразлично пожать плечами, но вовремя вспомнил, что так и недолго сверзиться. - Мне-то что?
        - Уж извини, но мы - потомственные дворяне, и не пристало нам грабить! - ответил Ровэго с честью.
        - А деревню жечь можно, да? - опять насел Фэт.
        - Экий ты глупый! - фыркнул Кушегар. - Расскажем мы тебе, почему вся эта кутерьма приключилась… Только не сейчас, а как в усадьбу доскачем!
        Фэт решил, что Комод предложил это очень вовремя, потому что седло порядком натерло живот и даже дышать, а уж тем более говорить стало трудно. Расслабившись, сирота почувствовал себя немного лучше и даже почти задремал, когда один всадник из авангарда радостно сообщил:
        - Усадьба, сэр Ровэго! Сэр Кушегар…
        Фэт кое-как повернул голову, чтобы полюбоваться на достославный особнячок дворянской парочки. Увиденное заставило его изумленно открыть рот.
        Посреди поляны стояла обычная бревенчатая изба, отличавшаяся от его собственной только наличием второго яруса. Шторки на окнах - в ромашку, ставни - болотно-зеленые, крыльцо - из старых полусгнивших досок. Дверь на пудовом амбарном замке, без прикрас.
        Да если это усадьба, то у Фэта в деревне каждый второй - дворянин!
        Комод и Щегол, впрочем, ничуть не смущались такого жилища. Спрыгнув с коней, они передали уздцы слугам.
        - Сгрузите этого и отнесите в дом, на лавку! - велел Ровэго, сладко зевнув.
        Четверо подневольных тут же ухватили Фэта и поволокли его в обиталище разбойных дворян. Герой не сопротивлялся, только изредка лязгал самодельным доспехом, если несли слишком грубо.
        Лавка оказалась на редкость твердой, да и несуразные доспехи больно врезались в кожу даже через одежду. Фэт еле упросил носильщиков снять надоевшие жестяные бляхи, после чего, наверное в благодарность, ловко ударил головой одного из них. Оставшиеся трое все же сироту утихомирили и, подхватив сраженного товарища, потащили его наружу. От удара в лоб парень потерял сознание, и его товарищи резонно решили, что «на воздухе быстрее отойдет».
        Связанный герой остался в одиночестве. Мало что неудобно, так еще и скучно… От нечего делать, Фэт стал озираться вокруг, изучать дворянские хоромы. А посмотреть было на что…
        По стенам висели головы медведей, оленей, лосей, а над самой дверью нашлось место даже маленькому белому зайчонку. Рядом с косым находилась табличка: «Заяц, бешеный, безмозглый. Убили еле-еле». Фэт усмехнулся (если даже грызуны дворян пугают, понятно, что это за «дворяне»!) и пошел взглядом дальше.
        Под остальными трофеями тоже блестели ные таблички, но текст сирота разобрать, как ни старался, не смог. И дело не в том, что Фэт плохо учился грамоте у старика Мухомора - нет, чтением он владел изрядно. Только вот зрения орлиного ему никто преподать не сумел, а шрифт на табличках был, кроме того, что мелкий, так еще и готический - с закорючками и плетением.
        У противоположной лавке стены высился дубовый стол о трех ножках. Фэт так и не понял, сломали четвертую ненароком или все изначально было так задумано. У стола стояли три стула: один - тонконогий, с гнутой спинкой - наверное, Щегла, второй - грубый и громоздкий - Комода. А третий - самый обычный табурет - видимо, для гостей. Может, и для таких, как Фэт, - нежданных.
        Связанные члены уже порядком затекли, и сирота тихо пробурчал под нос что-то не очень лестное в адрес негостеприимных хозяев. Словно по заказу дверь отворилась, и в избу вошли Щегол, Комод и тот самый, Варт, на лошади которого довелось ехать Фэту.
        - О! Лежит! - ухмыльнулся Ровэго, вешая шляпу на вешалку у двери.
        - Вот лодырь! - Кушегар затеплил печь и для верности подбросил ненасытному пламени еще несколько березовых чурбаков. Варт проскочил мимо лавки, на лентяя даже не глянув, и принялся за стряпню: наверное, у дворян он был за повара. - Мы думали, ты нам обед сготовил. А то Варт, бедолага, после твоей сковородки сейчас такого наварит!..
        - С чего это я должен его выручать? - спросил Фэт с лавки. - Он тогда сам напросился, меч достал… Вы меня развяжите - я все в лицах покажу!
        Варт едва котелок не уронил.
        - Тише-тише, не пугай повара! А тебя сейчас развяжу, так и быть, - смилостивился Комод и, сняв с пояса кинжал, разрезал связывавшие деревенского героя путы.
        Фэт разом сел. Мышцы от этого вроде бы совсем невинного движения начали стонать и болеть. Размяв затекшие руки, Фэт уже собирался дать в глаз близстоящему Комоду, однако, едва подняв руку, тут же безвольно ее опустил.

«Что за чертовщина? - пронеслось в голове со скоростью того дракона из рассказов проезжих героев. - Заклятье, что ли, наслали, чтоб не зашиб их, освободившись?»
        - Чего? Не получается драки? - усмехнулся Ровэго.

«И чего они все время смеются? - подумал Фэт с любопытством. - Не пришибленные, часом?» А вслух сказал:
        - Ну вас: раз ударю - вот и развалитесь! К тому же вы мне что-то сказать хотели…
        - Да уж, конечно, «развалимся»! - Комод хлопнул Фэта по плечу так, что тот чуть с лавки не свалился. - Вот, смотри! - и сунул лентяю под нос круглый медальончик.
        Ничего особенного в кругляше Фэт не разглядел. Только буквы на непонятном языке по всей поверхности - и больше ничего.
        - У нас таких у каждой девки навалом, - сказал он из противности, правда, не особо уверенно. - А у столичных дворян хоть и такие же по виду, но размером больше и из чистого золота. Чего хвастаться?
        - Ну, у столичных, может, и есть, - нехотя согласился Кушегар. - А вот у девок ваших, деревенских, на эти магулеты ни денег, ни сил не хватит!
        - А чего, такая штука дорогая и тяжелая, этот ваш магулет? - не поверил Фэт. - Что дорогой - ладно, но что тяжелый - так у нас хозяйки еще те!.. Помню, пришел я пьяный домой - год назад это было - и прямо в дверях свалился и захрапел. Так мать - светлая ей память! - мало что меня в дом втащила, так еще и умыла-накормила, обсушила - спать уложила! И это в ее пятьдесят пять!
        - Да, мощная старушка… была… - согласился Кушегар. - Но магулет не то чтобы тяжелый… Вернее, совсем не тяжелый. Он на самом деле силу пьет из владельца.
        - Как вампир? - ужаснулся Фэт.
        - Как вампир, - подтвердил Комод. - Но пить силу он может только у дворян - есть у нас особая жилка… Зато, пока магулет активирован, ни ты, ни кто-то другой нас и пальцем тронуть не может!
        - Хитро! - присвистнул сирота. - А я думаю: как это вы без единой царапинки, в лесу-то!
        - Да мы тут, собственно, всего три месяца обитаем. Пока дом выстроили, пока то, се… А потом нужда в деньгах появилась, и к вам в деревню отправились.
        - Ну, и попросили бы, как все нормальные попрошайки! - пожал плечами Фэт.
        - Уж кто-кто, а мы с сэром Ровэго попрошайками отродясь не были! - хмыкнул Комод, усаживаясь за стол. Возле него, на столе, уже дымилась миска горячего супа: Варт, похоже, очень хотел, чтобы хозяин поскорее забыл случившееся во Фросе. - Ты присаживайся, поешь с нами… Заодно и поговорим.
        - А вы мне отравы никакой туда не кинули? - голодным взглядом посмотрев на плошку Кушегара, осведомился Фэт. Но на табурет все же сел, одолеваемый прямо-таки зверским голодом.
        Тут же у стола возник Варт и, поставив миску с похлебкой перед лентяем, спешно ретировался из избы.
        - Нужен ты нам для одного предприятия, - подал голос Ровэго, зачерпывая суп ложкой. Держал он ее как-то по-особенному, как держат в высшем свете, наверное. - Так что не бойся, травить тебя незачем.
        Фэт охотно поверил и взялся за ложку, тем более что желудок его, учуяв запах съестного, призывно заурчал.
        - У, как лопает! - хохотнул Кушегар. - Сразу видно - герой!
        - Да уж, герой - валялся под горой, - заметил Щегол с издевкой. - Имя-то у тебя какое, Жруно?
        - Фэт, - ответил сирота, с трудом оторвавшись от вкуснейшего супа.
        - Да уж, именем он тоже на героя не тянет… - раздосадованно надул губы Ровэго. - И чего мы его с собой взяли?
        - Ничего, имя не проблема, - отмахнулся Комод и закатил глаза. - Жруно, говоришь? Фэт?.. А что если… сэр Жруно де Фэт?
        Сэр Жруно де Фэт от этих слов чуть ложкой не подавился.
        - Это кто тут дефект?! - грозно сдвинув брови, спросил он у Кушегара.
        - Да при чем тут дефект? Де Фэт! Де - это… слово такое, перед вторым именем дворянина идущее! Понял? - принялся втолковывать тот.
        - А зачем дворянам второе имя? Их чего, по одному не отличают? - озадачился новоиспеченный «сэр».
        - Ну, представь: у тебя три брата, и всех трех Фэтами зовут. Как бы вас мать различала?
        - Да никак. Кто не спит - того и за доктором в город!
        - Каким доктором?
        - Да болела мать сильно.
        Комод уронил голову на стол.
        - Бог ты мой, родился же! Сэр Жруно, чертова круча… - простонал он, зажмурившись.
        Ровэго, вдоволь похихикав в кулак, решил помочь товарищу.
        - Фэт, смирись с тем, что второе имя у дворянина быть должно. Так что тебе, если хочешь помочь нам и прослыть героем, придется свыкнуться.
        - Ага, теперь понял! - радостно оскалился лентяй.
        - Отлично, - Ровэго откинулся на спинку стула и, сложив пальцы в замок, потянулся. - Объясняйте дальше, сэр Кушегар, это я ему истолковал.
        Комод медленно-медленно поднял глаза на «понявшего все» сироту и, вздохнув, продолжил:
        - Так вот, насчет твоей деревни, Фэт… Первый раз мы решили поступить честно и открыто: мы просто пошли к старосте…
        - А как звать его? Хузагнут?
        - Не знаю, загнут или нет, но, когда мы спрашивали о старосте, все указывали на самый нарядный дом посреди рыночной площади.
        Сухощавый дедок, вышедший к нам, поначалу был принят мной за дворецкого (или у вас, в деревне, это по-другому называется?), и я попросил его доложить о нас хозяину. На это старик обиделся и сказал, что, дескать, он тут сам себе хозяин и, как этот самый хозяин, докладывает на нас с самой высокой колокольни и велит убираться ко всем чертям. Такого оскорбления я, конечно, снести не мог… и сэр Ровэго кинул в лицо зарвавшемуся дедку перчатку, вызывая его на дуэль. Тут ваш староста повел себя совсем уж странно: он подобрал дуэльную перчатку и, посмотрев на нее через треснутый монокль, быстро запихнул в карман. На наши недоуменные взгляды старик ответил что-то вроде «Хороший подарок и ссору сгладит!» и пригласил зайти к нему в дом.
        Усевшись в кресло и предложив нам с сэром Ровэго диван, староста задымил трубкой и спросил, чего же хотят от него двое почтенных господ. Говорил, как водится, я.
        И говорил, естественно, о деньгах.
        С каждым новым словом староста зеленел все больше, а под конец моей речи и вовсе взорвался фонтаном брани.

«Выметайтесь вон! - орал он, брызжа слюной. - Никаких денег я вам платить не намерен! Люди, бейте гренадеров!!!» - проорал он, уже закрывая за нами дверь.
        Живо вскочив на вороных, мы, подгоняемые тухлыми яйцами (и почему на такие случаи у каждого жителя их оказывается припасено чуть ли не два десятка?), понеслись прочь из деревни.
        Стирка плащей отняла у нас целый день. С утра, злые, без медяка в кармане, мы встали с кроватей с твердым намерением разнести, если понадобится, вашу деревеньку, но деньги за защиту получить.
        Вот такая вот печальная история, Фэт. Дальше ты наверняка видел.
        - А за какую защиту вы хотели деньги получить? - поинтересовался Фэт.
        - Ну… - замялся Комод и стрельнул взглядом в сторону Ровэго.
        - За защиту вашей деревни от нас самих, - четко и ясно, будто целый год разучивал эту фразу наизусть, ответил Щегол.
        - Как это? То есть вы получаете деньги и вы же за это деревню не трогаете? Через месяц приходите: если платят - у наших еще месяц свободы, если нет - вы нас огненными шариками закидываете?..
        - Стрелами, - поправил Комод. - Не шарики то были, а стрелы, тряпками подожженными замотанные.
        - Ну, пусть так, - не стал спорить Фэт. - Только все равно - нечестно это! Пойти вас, что ли, деревенским сдать?
        - Можешь и сдать, - пожал плечами Ровэго. - Только вот у нас магулеты есть, не забыл? Так что мы вдвоем хоть всю деревню вырежем, а сами даже не оцарапаемся!
        - Если эти магулеты силу всю из нас раньше не высосут, - пробурчал Комод, но его никто не услышал.
        - Э! Не надо деревню! - опомнился лентяй. - Уж этот месяц перебьетесь! К тому же, я так понял, у вас на меня планы были?
        - Да? - скорчил удивленную физиономию Щегол.
        - Ну, имя ж мое в дворянское вы не просто так переделывали!
        - Да не такой уж он и глупый! - довольно усмехнулся Кушегар, подмигивая Ровэго. - А планы самые простые и связанные с нашей и, вполне возможно, твоей судьбой… Скоро при дворе Его Величества Стронция Бария Третьего пройдет рыцарский турнир. В награду победитель получит титул герцога Ростисского и солидный кусок земли, собственно, Ростисском и зовущийся. И нам нужно, чтобы ты любыми способами турнир этот выиграл.
        - Но зачем мне целое герцогство? - удивился Фэт.
        - А затем, чтобы вернуть нам наши баронские земли! - сказал Комод.
        - Какие «ваши»? - не понял сирота. - Разве это не ваша земля? Не ваша… усадьба? И при чем тут герцогство? Оно что, раньше вам принадлежало?
        - Чего растрепался? Наша это усадьба, наша. Но временно, - объяснил Кушегар. - Если ты получишь герцогство Ростисское, мы сможем запросто разорить ближайших соседей. По счастливой случайности именно эти соседние земли и есть - бывшие наши!
        - А почему бывшие? В лесу, что ли, пожить захотелось?
        - Пропили мы их, вместе! История короткая, но печальная, - вздохнул Комод и принялся рассказывать…
        - Была у нас с сэром Ровэго такая традиция - каждый свободный день друг к другу в гости ездить и выпивать за встречу.
        Подлый сэр Холиган, наш общий сосед, прознав о таких посиделках, задумал хитрый обман: пригласив нас обоих в гости, он направил в наши баронства своих людей. Те быстренько захватили власть - тем более что народ не сопротивлялся: надоели им бароны-пропойцы, видите ли! - и, когда на следующий день я вернулся домой, меня погнали из моих же земель смачными пинками. Не убили лишь потому, что магулет на шее болтался. Хотя, может, и струсили просто: все ж таки на потомственного дворянина руку поднять - не собаку вшивую пнуть!
        К счастью, мы встретились с сэром Ровэго. Ему повезло чуть больше: удалось прихватить дюжину легких кавалеристов, не решившихся нарушить присягу. Таким отрядом мы и отправились в ближайшее баронство Шальк, где и поселились в лесу.
        - Вот такая вот история, Фэт. Поможешь нам - получишь титул герцога и землю, а мы - свое вернем. Не поможешь - не обессудь: нам терять нечего! Что скажешь? - Кушегар выжидающе уставился на лентяя.
        Деревенский герой посмотрел на Ровэго, презрительно меряющего его взглядом. На Кушегара, взгляд которого полон надежды. Откашлялся.
        - Конечно, вы сами виноваты, что без земель вверенных остались - внимательнее надо быть… Ну, да я и сам хорош - на работе так пил, что хозяин, сколь терпелив ни был, но все ж в шею погнал. Так что, можно сказать, мы с вами братья по несчастью. А братья должны помогать друг другу. Так что, - Фэт ухнул кулаком по столу, - согласен!
        Кушегар радостно оскалился, а Ровэго еще раз презрительно фыркнул.
        Глава 1
        ТРОГАЙ,
        или ПОКЕР С ВАМПИРОМ
        Некогда, в те давние времена, когда птицы еще ходили по земле, звери летали по небу и жрали маленькие облачка, а о людях никто и слыхом не слыхивал, встретились ангел и черт за светской беседой.
        - Приветствую! - холодно сказал ангел, усаживаясь на ловко придвинутое чертом кресло.
        - И ты здравствуй, - в тон ему ответил собеседник, усаживаясь на жесткий табурет.
        - Что нового у вас, под землей? - равнодушно спросил ангел, разливая по хрустальным бокалам вино.
        - Да все, как обычно: грязно, темно, скучно. А когда твои на землю дождь обрушивают, у нас там, - черт указал вниз, - потолок течет!
        - Да, непорядок! - покачал головой ангел и, взяв бокал, предложил: - Твое здоровье, чертяка!
        - Твое! - и оба выпили.
        - Что ж, - сказал ангел, разливая по новой. - А у нас солнечно, тепло, зверьки все время залетают, так что с пищей, сам понимаешь, без проблем.
        - Хорошо тебе! - позавидовал черт. - А мне все пичуг мелких есть приходится: пока поймаешь одну - весь потом изойдешь! Так что впроголодь живем, каждому воробушку рады!
        Он печально вздохнул.
        - Но, наверное, и в твоей жизни есть что-то хорошее? - предположил ангел.
        - Да есть все же, как вы ни старались, - сказал черт задумчиво. - Я долго думал, стоит или не стоит этим хорошим пользоваться… Но надоело нам так жить. А потому - прости! - и черт, перегнувшись через стол, влепил кулаком в лицо ангелу.
        Словно сам дьявол вложил в удар этот всю накопленную злобу, и словно сам Бог весь проникся страданиями собственного создания.
        Весь мир перед глазами ангела поплыл и заиграл невиданными ранее красками.
        И случилось невероятное.
        С неба на землю стали падать всевозможные звери: кабаны, лоси, медведи, зайцы, кони… А птицы, испугавшись до дрожи в лапках, отчаянно замахали крыльями и понеслись в небо.
        - Отныне, - сказал черт торжественно, - весь мир перевернут вверх ногами. Звери побегут по земле, птицы - полетят к облакам, а ты больше не будешь кичиться богатствами и кричать, что, де, нет места лучше, чем в небе!
        Ангел, поняв, что проиграл, собрался было заплакать, но тут одна из улетающих птичек неожиданно клюнула его в затылок. Посмотрело тогда создание Божье в ее чистые умные глаза и улыбнулось: крылатый вестник принес от Бога послание. И, встав в полный рост, ангел сказал обобравшему его родичу:
        - Что ж, пусть будет по-твоему. Но за это вы позволите нам поселить на земле разумных существ, созданных по образу и подобию Божьему, и будут они поклоняться Богу, как великому мученику, и проклинать тебя, обидевшего меня, его творение!
        - Хорошо, - усмехнулся черт. - Это все? Отлично! Вот и договорились, как нормальные люди.
        Так получили имя те существа, которых создаст Бог для поклонения себе, - люди.
        И разошлись ангел и черт, довольные собой. Оба считали тогда, что каждый другого в накладе оставил. - И к чему ты мне эту историю рассказал, Кушегар? - дождавшись окончания, поинтересовался Фэт.
        - А к тому, что разойтись могут только равные соперники, и то - если решат оба, что победили! - и без лишних предупреждений Комод прыгнул на лентяя.
        Меч его рассек воздух и звякнул о вовремя подставленный клинок Фэта. Кушегар, раздосадованный неудавшейся контратакой, стал давить соперника, принимавшего его удар с одного колена. Но, увлекшись, упустил момент, когда соперник отхлынул в сторону, и свалился на траву.
        Он уже хотел вскочить и врезать навершием по пустой голове неблагодарного ученика, однако шеей почувствовал холод железа и замер, боясь оцарапаться, а то и вовсе - умереть.
        - Ну, что, Кушегар? - насмешливо поинтересовался Фэт. - Признаешь, что проиграл?
        - Признаю, - зло проскрипел Комод.
        Лентяй протянул поверженному сопернику руку и рывком поставил учителя на ноги.
        - А как же весь этот треп о равных силах? - спросил он, хитро сощурившись.
        - Так то равные, - фыркнул обиженный Кушегар. - А ты мне еще и в подметки не годишься!
        Фэт разом помрачнел.
        - Ладно, не переживай: у тебя еще все впереди, - Комод ободряюще похлопал его по плечу. - Пошли лучше в дом - пообедаем: всадники нынче кабанчика крупного подстрелили, так что супчик наваристый вышел! - дворянин с чувством причмокнул.
        Представив себе огромную тарелку с дымящейся похлебкой и плавающими в ней кусочками мяса, Фэт прибавил ходу.
        - О, сэр Ровэго! - поприветствовал товарища Кушегар. - Вы уже проснулись?
        - Да, мой друг, уже, - Ровэго оторвался от изучения неизвестной бумаги и повернулся к вошедшим. - И, к сожалению, даже успел узнать одну неприятнейшую вещь..
        - Что же это за вещь?
        - Вот это, - Ровэго показал Комоду и Фэту свернутый в трубку листик, - грамота, которую Его Величество разослал по всему королевству.
        - И как она у тебя очутилась? - подал голос недоделанный сэр Жруно.
        Ровэго одарил его взглядом, полным презрения, но все же ответил, хоть и нехотя:
        - Всадники во время охоты набрели на заплутавшего в лесу гонца и забрали у него целый мешок этих грамот.
        - И куда ж они мешок этот дели? - разом подобрался Комод.
        Ровэго огорченно кивнул в сторону печки, горящей не по-обычному ярко:
        - Вы ж за своими тренировками совсем про дрова позабыли, а на улице осень, как-никак…
        Кушегар разочарованно вздохнул:
        - А в этой хоть чего написано?

«Уважаемые дворянчики и дворяночки! Сие послание можно считать исправлением досадной ошибки: в прошлой эпистоле к вам я сказал, что турнир состоится в третий понедельник ноября. Ныне же мне приходится перенести его на понедельник второй, потому что главная награда победителю - моя приемная дочь леди Джейн - может не дожить до ранее назначенного срока.
        Целую!
        Его Величество Стронций Барий Третий».
        С минуту в избе царило молчание.
        - А почему «целую»? - Фэт не выдержал первым. - Если бы это королева тайному любовнику писала, тогда понятно. Но король?.. Всем дворянам?..
        - Ну, как бы тебе сказать, Фэт, - смутился Кушегар. - Наш король… он… в общем, любит мужчин…
        - Как это - любит? - ужаснулся деревенщина. - Всех сразу, что ли?
        - Ну почему всех? Только самых симпатичных! - Ровэго задорно подмигнул Фэту: мол, есть возможность стать фаворитом самого короля!..
        - Эй-эй-эй! - торопливо воскликнул тот, одновременно краснея до ушей. - Чего вы там удумали?!
        - Да нет, ничего, - виновато опустив взгляд в пол, просипел Комод. По содроганиям его тела Фэт понял, что дворянин безостановочно хохочет.
        - Вот вы все-таки сволочи! То им баронства спасти, а то выясняется, что я должен ехать к… любящему мужчин королю, да еще в случае выигрыша не только получить титул герцога с землей этой… Ростисской, но и жениться на некой леди Джейн!
        - А может, это красотка еще та! - поднял голову отсмеявшийся Кушегар. - Я не думаю, что король стал бы удочерять какую-нибудь подзаборную уродину!
        - Если красотка - тогда ладно, прощу вас за обман, - подумав, «нехотя» согласился Фэт. - Но если страшнее, чем… - тут он глубоко задумался: а кого страшнее? Мысленно махнул рукой и сразу закончил:
        - … то сами услаждать ее будете!
        Дворяне переглянулись: действительно, не такой уж глупый парень им попался! Однако ставки были слишком высоки, чтобы из-за такой мелочи, как не слишком привлекательная принцесса, бросать всю игру.
        - Согласны! - разом ответили оба.
        - Отлично! - Фэт несказанно обрадовался покорности дворян: хоть в чем-то уступили, черти! - Значит, я так понимаю, до турнира не пять недель осталось, а всего три?
        - Да, - сказал Ровэго чуть охрипшим (видимо, от волнения) голосом и тут же прокашлялся.
        Комод смотрел сквозь Фэта, и увалень немного испугался такого его состояния.
        - Эй, Кушегар? Что с тобой такое? - обеспокоенно поинтересовался деревенский герой.
        - Да ничего, - облизав пересохшие губы, ответил дворянин. - Даже пяти недель мало, чтобы сделать из тебя настоящего воина. А уж трех…
        - Да ладно тебе! Десять дней назад, когда ты только начинал меня обучать, я даже не знал, с какой стороны за меч браться, чтобы пальцы себе не порубать! А теперь, гляди ж ты, все его устройство выучил - эфесы всякие, рукояти и прочие гарды. Еще и махать наловчился - будь здоров! И если голову в плечи спрятать не успеешь, подобно заморской зверюге-черепахе…
        - Не голову она прячет, а хвост, - машинально поправил Ровэго.
        - Хвост? - раскрыл рот Фэт. - А… куда?
        Все трое, как по команде, задумчиво почесали затылки.
        - Хвост ей в зад, той черепахе! - махнул рукой Кушегар. - Раз уж три недели осталось, пошли тогда еще работать!
        - А обед пусть стынуть остается? - печально вздохнул Фэт, но Кушегар уже вышел из избы и не мог слышать лентяя. - Эх, ма…
        Наскоро вытерев рукоять попавшейся под руку тряпкой, Фэт отбросил лоскут в сторону и поспешил за учителем на поляну.
        Ровэго странным взглядом проводил деревенского увальня, плюнул на пол и снова уткнулся в грамоту, словно пытаясь вернуть прошлую дату турнира.
        Не получилось.
        Дворянин, плюнув еще раз, отшвырнул дурацкий лист в сторону и полез за спрятанной под лавкой бутылью вина.
        За две недели Фэт успел триста раз пожалеть, что согласился на дикую авантюру - участие в турнире: Кушегар гонял его так, что глаза из орбит вылезали, а мышцы болели, словно их день за днем жевал самый зубастый в мире дракон.
        За два дня до отъезда слуги притащили откуда-то латанную кольчугу и двух гнедых меринов. Комод собственноручно все проверил, ощупал, рассмотрел и остался доволен.
        - Теперь только тебя острижем, искупаем да переоденем! - довольный проделанной работой, сказал он за ужином. - Вот приедет сэр Ровэго из города да привезет тебе приличную одежу вместо этого барахла!
        Фэт недоверчиво хмыкнул: Щегол в город поехал вовсе не по этим делам. Просто в лесу с прекрасным полом не очень, а для сэра Ровэго отсутствие женщин было нестерпимо: по рассказам Кушегара, он в свое время «перезнакомился» с большинством придворных фрейлин, едва не добравшись до самой их хозяйки.
        Кстати, о самой королеве Фэт тоже слышал немало, от того же Комода: взял ее к себе Стронций Барий по причине государственной необходимости и никаких чувств к бедняжке, понятно, не испытывал. Его куда больше привлекали развлечения с неприхотливыми оруженосцами, которые после таких вот игрищ неожиданно получали титул рыцаря со всеми прилагающимися вкусностями.
        Королева (также со слов Кушегара) была недурственна собой и достаточно молода - около тридцати весен. Только вот из-за проклятого мужа до сих пор ходила в девках и постоянно искала достойного претендента на королевское ложе.
        В общем, семейка подобралась еще та. По минимуму Фэт мог полюбиться любому из этой троицы «король, королева, принцесса», а по максимуму - всем сразу.
        - Чего молчишь? Задумался неужто? - спросил Кушегар мрачно. - Наконец-то и до тебя дошло, рыцарское твое рыло, что все проблемы даже с победой в турнире могут не закончиться, а только начаться.
        - Это как? - не понял деревенский лентяй.
        - А так! Если проиграешь сразу, ничего мы не получим. А коли выиграешь - кроме всех призов ждет тебя еще и королевское внимание… Так что побереги молодецкую жо… удаль, всю на турнире не трать! Думаю, с моей подготовкой и твоим природным талантом все ломать можно и в полсилы работать, а все равно победить! Конечно, не со всеми соперниками - Холигана ты, например, так просто не одолеешь… Но основную массу - вполне.
        - А! Это ты все про короля, королеву да дочку! - понял Фэт. - Ну, о том, что мной вся эта троица заинтересоваться может, я уже думал…
        - Толку с того, что ты там думал-предполагал? Мне-то, в принципе, все одно, что король с тобой сделает… Мне главное землю вернуть. А ты вот лучше размышляй, как потом спасаться будешь!
        Фэт подпер голову рукой и сосредоточенно задумался.
        Комод последил за беднягой и, пробормотав что-то вроде «рожденный ползать…», пошел во двор, колоть дрова.
        К вечеру из города вернулся Ровэго, довольный, словно мартовский кот.
        - У меня для вас две новости, - сказал он, бросая на стол какие-то тряпки.
        На поверку лохмотья эти оказались новым нарядом для сэра Жруно, чему досточтимый герой обрадовался не очень: волнистые воротники, рюшки и прочие завязочки-шнурочки он полагал истинно бабским делом.
        - Вот и первая! - сказал Ровэго, когда Фэт обнаружил, что пуговицы еле налезшей рубахи не сходятся.
        - А вторая чего? Ширинка на штанах не застегивается? - с ехидцей спросил Кушегар.
        - Нет, вторая поприятнее будет. Узнал я, что может нам Фэт землю вернуть, даже и в турнире не выиграв.
        - Это как? - спросил лентяй, на радостях едва не оторвав рукав.
        - А так, что, если сэр Жруно убьет нашего обидчика сэра Холигана, он автоматически получит в распоряжение его феод и сможет разделить между нами.
        - А этот, как его… Холиган - сильно здоровая детина? - осторожно поинтересовался Фэт.
        - Не больше тебя, - смерив лентяя взглядом, сказал Ровэго. - Только что мечом владеет получше. Ну, да он стар уже, долгий бой не потянет. Загоняешь его - и вся недолга. Хотя… и ловок он, зараза, достать может!
        - Утешил, - вздохнул Фэт.
        На том и порешили. Фэт отправился на печку - спать, - а дворяне до поздней ночи еще спорили о чем-то вполголоса, попутно допивая ровэговское вино.
        Наутро лентяй проснулся абсолютно голый да еще и в бадье с горячей водой.
        - Не трусь, Фэт, - велел ему Кушегар и, ухватив рыцаря за волосы, окунул в воду.
        Благо догадался воздуха набрать, подумал лентяй, пуская пузыри. А то бы утопил, Комод треклятый, с него станется!
        Выныривать было намного приятнее, чем нырять. Пусть и левое ухо заложило, а из носа лилось, словно от насморка.
        Ткнув кулаком наугад и попав в мягкое пузо Кушегара, Фэт ожидал услышать хотя бы тихий вскрик. Но тут же вспомнил о магулете и огорчился.
        - Вишь ты, удумал кулаками махать! - фыркнул Комод и, оправив рубаху, окунул лентяя вновь…
        Через полчаса маленькой экзекуции Кушегар наконец утихомирился:
        - Все, вылезай, - и протянул лентяю одежду и полотенце. - И шустрее давай: обед стынет!
        Фэт поспешно выхватил тряпье из рук дворянина: есть после купания хотелось жутко.
        Однако в избе его ожидал еще один шок: в висящем у печки зеркале отражался неизвестный ему парень с коротко стриженными русыми волосами, да еще и в костюме настоящего франта - белой кружевной рубахе и черных обтягивающих штанах.
        - Во! - Кушегар показал Ровэго большой палец.
        Тот, чуть помедлив, удовлетворенно кивнул:
        - Хоть на человека стал похож - и то хлеб!
        Фэт зло скрипнул зубами: если бы не обещание, данное этим двум, он бы просто изорвал на себе позорный наряд и, отобрав у дворян магулеты, хорошенько надавал пьянчугам по голове!
        Но слово, как известно, не воробей, да и горячая каша в тарелке пахла вкусно… Так что будущий победитель турнира решил отложить расправу с обидчиками до лучших времен.
        Однако спокойно поесть ему не дали.
        Всю трапезу, которая обычно занимала пару минут, Кушегар с Ровэго учили его столовым манерам, не обращая внимание на слова Фэта о том, что, мол, «рукава и так длинные», «так больше влезет» и «отрыжка к пище необходима».
        Наконец, помучившись с полчаса, герой кашу доел и, расслабившись, потянул было длань к пиву…
        - За ручку, аккуратно!
        - Маленькими глотками!
        Не выдержав, Фэт подхватил стоявший посредине стола кувшин и под недовольные крики дворян выскочил с ним во двор. Там он во мгновение ока его осушил и разбил о голову так кстати проходившего мимо слуги.
        Выбежавшие следом Ровэго и Кушегар, вдоволь насмотревшись на счастливую рожу Фэта и не менее «довольное» лицо невезучего дворового, в один голос вздохнули и ушли в дом.
        Наверное, допивать спрятанное где-нибудь пиво, решил лентяй и потащил обиженного слугу к оставшейся после купания бадье - надо было приводить парня в чувство.
        - Сегодня - великий день, Фэт, - сказал Кушегар, разливая пиво по кружкам.
        - Чем же он так велик? - ужаснулся лентяй.
        - Тем, что сегодня мы с тобой отправляемся на турнир к Его Величеству Стронцию Барию Третьему, где решится судьба наших феодов, твоего титула и жены.
        - Э! А мой феод? - возмутился Фэт.
        - Ну, и твоего Ростисска, конечно, - нехотя «вспомнил» Комод. - Но это не столь важно. Важнее то, что ты, обычный лоботряс из деревни, сможешь на этом турнире доказать превосходство над остальными, более маститыми воинами.
        - Фига два он чего докажет, со своими манерами! - встрял в разговор Ровэго: он до сих пор не мог простить Фэту кражу того кувшина.
        - Манеры - дело наживное! - беспечно отмахнулся сэр Жруно. - Главное с этими мордоворотами турнирными справиться, а на ужине в честь моей победы я уж и без манер… обоснуюсь.
        - Слова не мальчика, но мужа! - довольно воскликнул Кушегар. - Уверенность в себе - уже полпобеды!
        - Где б еще половину взять… - сварливо пробурчал Ровэго и отвернулся к окну.
        - Там и возьмем! - не растерялся Фэт. - Правда, Кушегар?
        - Да, именно. Только запомни, Фэт: всех дворян, что приедут на турнир, следует звать на «вы» и только «сэр». Ну-ка, попробуй со мной так поздороваться!
        - Здорово, Кушегар! - не раздумывая, ляпнул Фэт.
        Комод в сердцах плюнул на пол, а Ровэго тихо захихикал.
        - Ладно, - махнул рукой Кушегар. - По дороге растолкую! Пошли к коням!
        И они пошли: сэр Жруно - бренча новой кольчугой, а Кушегар - волоча по полу заплечные мешки.
        - Вот уж на что он дворянин, а все же жадный, как сто свиней! - сетовал Фэт, смешно подпрыгивая в седле.
        - Согласен, - уныло согласился Кушегар со своего мерина. - Даже дома остался, зараза, чтобы лишнего на костюмы не тратить!
        - Чего ж с ним так сдружился?
        - У него всегда выпивки невпроворот было. Вот он и стал меня в гости звать - одному-то все не перепить, а вдвоем - глядишь, и получилось бы…
        - А, ну если только так… - задумался Фэт.
        - Ты вот чего запомни еще… Меня на «вы» не надо.
        - Не надо? - почти искренне расстроился сэр Жруно, хотя «выкать» и не собирался.
        - Я буду якобы твоим оруженосцем, - сказал Кушегар и торопливо добавил: - Но это только на людях! Так что пока свои железяки сам тащи!
        Фэт разочарованно вздохнул: он все думал, как бы избавиться от двух топоров и палаша, который болтался за спиной, то и дело больно стуча крестовиной меж лопаток. Вот бы его сплавить нерадивому Комоду, подумал лентяй. А так - только мешает.
        Но причину вроде «а он мне надоел» Кушегар не примет.
        Так что…
        - О-па! - мрачно хмыкнул барон.
        Фэт, забыв о треклятом мече, поднял глаза на стезю.
        Посреди дороги стояло нечто черное и грязное. Черного было двое, а грязного - один.
        - День добрый, господа! - поприветствовал путников замарашка. - Позвольте облегчить вашу ношу!
        - Ты что ж это, до самого Бурретауна тащить наши шмотки хочешь? - обрадовался Фэт. Он-то думал, лесные разбойники на них напали. А это, похоже, лесные носильщики!
        - Не, до столицы не потащу! - покачал головой грязный. - Хотя чего я тут излагаюсь? Живо кошельки, оружие, доспехи и коней нам!
        - Можно нескромный вопрос? - спросил Фэт, уже предполагая назревающую драку.
        - Валяй, задавай, - милостиво согласился предводитель шайки носильщиков.
        - У меня трусы кружевные, а я их очень стесняюсь. Можно, только он разденется? - Фэт ткнул пальцем в сторону Кушегара.
        - Черт с тобой, пусть старый хрыч шмотки стаскивает! - махнул рукой грязный.
        Барон, заслышав такие речи, побагровел, словно переспевший помидор, и тонко взвизгнул:
        - Да лучше сдохнуть, чем в трусах на королевский турнир являться!
        - Ну, уж это как хочешь! - усмехнулся грязный и кивнул спутникам: - Моро, Тава! Разберитесь!
        Черные согласно кивнули и, выхватив булатные сабли, пошли на путешественников.
        Кушегар, не долго думая, взялся за меч и пустил коня на разбойников.
        Фэт замер, лихорадочно соображая, чем помочь учителю: спрыгивать с мерина и бежать с палашом на обнаглевших врагов - долго: он скорее кубарем слетит, чем нормально спустится! А просто сидеть и ждать развязки - нельзя.
        И, словно следуя непонятному инстинкту, рыцарь запустил одним из топоров в главаря.
        Конечно, создатель этого оружия не думал о дураках, вроде Фэта, которым придет в голову, что кидаться им лучше, чем рубить. Но, как известно, дуракам закон не писан.
        Именно поэтому (а может, и вовсе по счастливой случайности) лентяй и попал.
        Разбойник, не издав ни звука, рухнул в пыль дороги и больше признаков жизни не подавал. Да и вестимо ли - топор на башку поймать и в живых остаться?
        Черные, словно послушные овцы, разом повернулись к поверженному «пастуху». Кушегар, уже занесший меч для удара, скривился да так и замер, ожидая, пока враги обернутся - дурацкое воспитание запрещало бить исподтишка. И не только честных противников, но даже и тех, кто ударил бы тебя самого не долго думая!
        Фэт этого не понимал. Он привык, что если кто-то - твой враг, его следует бить любыми доступными способами. На то ведь он и недруг, чтоб его колотить!
        Но Комод так и не ударил черных. А Фэт, слишком поздно спохватившись, не успел кинуть второй топор: разбойники, подобрав убитого главаря, бросились через чащу в одном им ведомом направлении.
        - Эй! А топор-то верните, гады! - крикнул Фэт обиженно. Будто ребенок, у которого карамельку забрали.
        Но злыдни не обратили на его крик никакого внимания, видимо, резонно посчитав украденное оружие достойной компенсацией за потерянного собрата.
        - У, сволочи! - Фэт погрозил чаще кулаком. - Все ж таки облегчили ношу, гады!
        - Да ладно тебе, - успокоил его Кушегар. - У тебя еще один остался!
        - Один - не два. А все, что кинул, - все мое! - огрызнулся Фэт.
        - Ты уже как Ровэго, - усмехнулся Комод. - Поехали скорее: ночь скоро, а мы до постоялого двора еще не добрались!
        И они поскакали дальше, нещадно подгоняя коней.
        Горизонт уже почти съел лакомую яичницу-солнце, когда вдалеке стали различимы контуры здания. Судя по габаритам, это либо большая корчма, либо постоялый двор.
        Встречающая путников вместо дворового мальчишки вывеска гласила:

«Дворянская корона: все за нее».
        - Во придумали! - подивился Кушегар. - Дворянская корона, ха! Толку б с нее, если и была? Всем-то король заправляет!
        Фэт ничего не сказал, только кое-как спешился, подошел к ограде и, облокотившись на нее, лениво бросил:
        - Эй, дворовой!
        Молчание. Словно не было здесь никого живого.
        - Ты чего, оглох? - повторил Фэт погромче.
        Результат был все такой же плачевный.
        - Пошли-ка сами посмотрим! - не долго думая сэр Жруно полез через ограду и, как следовало ожидать, рухнул в пыль.
        Кушегар горестно вздохнул и поспешил за «рыцарем».
        А тот уже стучал обухом топора в дверь. Безрезультатно.
        - Плечом попробуй! - посоветовал Кушегар.
        - Точно! - обрадовался рыцарь и, разогнавшись, наддал в дверь.
        Та слетела с петель и рухнула на пол. Сэр Жруно едва сумел устоять на ногах.
        - Ну, кто там приперся? - осведомился кто-то недовольный. - Двери закрывайте, не в пещере родились!
        Фэт поднял глаза на неизвестного и замер. За единственным столиком резались в карты трое вампиров.
        Пижон, высокий брюнет в серой куртке, трико и ботинках на шнуровке, упорно смотрел в карты. Словно надеялся перековать две шестерки, семерку, десятку и пиковую даму (прямо знамение!) в более пригодную для игры комбинацию.
        Хотя бы и в стрит.
        А так - всего пара!
        Конечно, можно предположить, что у Бледного, его нынешнего оппонента, дела и того хуже - все карты разные. Но хитрая ухмылка соперника говорила намного больше предположений…
        Внезапно, когда Бледный, казалось, уже готов был крикнуть: «Вскрываемся!», входная дверь грохнула на пол.
        Соперник и его сосед разом повернулись на шум, а Пижон не долго думая вытащил из колоды валета, короля и туза, сменив шестерки и семерку. И только потом решил-таки взглянуть на неизвестного спасителя, так своевременно выбившего дверь.
        - Во дела! - только и сказал высокий светловолосый парень в кольчуге. - Гляди, Кушегар, чего тут творится!
        - Вампиры! - обрадовался спутник кольчужного, немолодой бровастый мужчина. - Ну-ка, где тут моя бутылка со святой водой…
        Вампиры, только что готовые броситься на гостей, немедля присмирели.
        - Э, мужик, - сказал Бледный. - Не надо святую воду! Говори, чего пришел, а то у нас тут партия важная!
        - Во что играем? - Кольчужный ухнул на лавку и с наслаждением прислонился к стене: видать, визиту в гостиницу предшествовал долгий и нелегкий путь. Откуда едут гости? И, что интересней, куда?
        - В покер играем, - ответил Пижон сдержанно. Он, конечно, готов расцеловать гостей в обе щеки, но сначала надо закончить с игрой. А то Бледный с братишкой могут заподозрить…
        - А! - со знанием дела кивнул парень. - И кто выигрывает?
        Вампиры, да и мужик, кольчужного сопровождающий, посмотрели на него, как на дурачка.
        - Мы выигрываем, - пожалев парня, ответил Пижон. - А проигравшие уже второй день на полу пеплом лежат.
        Кольчужный, заслышав об этом, тут же с опаской огляделся вокруг. Наверное, искал этот самый тлен. Потом осмотрел подошвы сапог и, убедившись в их чистоте, спросил:
        - А чего вы их так? Деньги отдавать не хотели?
        - Мы не на деньги играем, странник, - покачал головой Бледный. - На бессмертную жизнь!
        - На что? - удивился парень и повернул голову к спутнику.
        - Да я откуда знаю? У них и спрашивай! - проворчал бровастый, садясь на соседнюю лавку.
        Кольчужный повернул голову к сидевшим за столом кровососам и снова спросил:
        - Как это вы на бессмертную жизнь играете?
        - А вот так! - пожал плечами вампир и кивнул в сторону осинового кола, лежащего на столе ближе к краю. - Кто проигрывает, приставляем к сердцу кол, а выигравший вон тем молотком, что под столом валяется, забивает.
        - А еще говорят, что на деньги играть нехорошо! - хмыкнул кольчужный. - Вам чего, жить надоело?
        - А тебе бы за триста лет не приелось по миру бегать, кровь из людей посасывать? - усмехнулся Бледный.
        Пижон про себя тоже ухмыльнулся, только по другому поводу: вампиром он стал год назад, а до этого был обычным карточным шулером, из всей домашней утвари имевшим лишь потрепанную колоду и книгу «О вкусной и здоровой пище».
        Никто не знал, почему мошенник повсюду таскал этот праздник сытого желудка с собой. Кто-то говорил, что в ней весь секрет его выигрышей. Кто-то - что, когда нечего будет ставить, Пижон всучит победителю эту книгу. Однако на самом деле все было намного проще: томик достался шулеру в наследство от покойного батюшки-повара, успевшего поработать даже при королевском дворе - правда, только посудомойкой. На форзаце книги так и было написано: «От великого повара, который всю посуду королевскую через себя пропустил…».
        А вот что написал батюшка дальше, знал только Пижон: «… тупому лоботрясу, бабнику и паразиту, блудному сынку моему. Постскриптум: если чего приготовить соберешься - чтоб ты подавился, тварь!».
        Наверное, если бы не тот треклятый вампир, поймавший его на облюбованном под жилье чердаке, Пижон бы уже поднакопил денег и с картами завязал. Но так уж сложилось.
        И вот, с двумя ритуальными дырочками в горле он начал странствовать по миру, избегая людского общества и пытаясь найти сильного мага, способного вернуть его в человеческий облик.
        Но только спустя полгода, измучавшись в гонениях, бывший шулер сумел-таки отыскать нужного ему чародея. Им оказался Хорхиус, живущий неподалеку от Бурретауна. И как его картежник раньше проворонил? Верно говорят: ищешь по всему свету то, что под собственным носом не заметил!
        Но маг был найден!.. И это вполовину облегчало дело.
        Почему лишь вполовину? Да потому, что Хорхиус оказался большим шутником: в плату за возвращенческое[Заклинание, возвращающее человека из второй ипостаси в первую (применяется также для оборотней, позволивших второму «я» возобладать над первым).
        заклинание велел он Пижону обыграть в карты шестерых заранее выбранных волшебником соперников. Не зная, что еще делать, шулер согласился.
        Первая же победа далась ему очень нелегко: пришлось найти в тупом племени шахтеров[Дети от брака «человек - гном». Полукровки были изгнаны из городов в одну из гномьих шахт сразу после Исхода. Там они быстро освоились и стали жить припеваючи. Еще при Стронции Барии Первом с шахтерами была налажена торговля: они поставляли золото и драгоценные камни, за что и получали пиво и снедь.] некоего Бородаса Зав-Итока и сыграть с ним на клочок его бороды. И все бы было намного легче, если бы Хорхиус не поставил еще два условия (причем не только в игре с Зав-Итоком, а с любым соперником)…
        Первое - играть всегда три партии (дураку понятно, что при таких раскладах для полной победы достаточно выиграть две из трех).
        Второе - любыми способами заставить соперника сыграть.
        Шахтер же Пижону попался настолько старый, что его приходилось постоянно будить и тормошить, чтобы не сорвать игру свистящим храпом…
        К моменту первой победы (состоявшейся через три дня после начала партии) у шахтеров случился праздник великого Дармоеда. На месяц Пижону пришлось забыть о картах и, посасывая кровь из поздних гуляк, размышлять о том, сколько еще придется возиться с бородатой развалюхой Зав-Итоком.
        Наконец, когда праздник подошел к концу, игра продолжилась.
        И старый хрыч выиграл ее, несмотря на то, что Пижону чуть ли ни силком пришлось впихивать ему карты.
        А в третьей, случившейся после огромного пира в честь смерти старого и воцарении нового государя Шахты (еще два месяца - коту под хвост!), Пижон все-таки одержал верх. И то - старый хрыч умер, так и не раскрывшись, после чего шулер спокойно и, главное, по правилам срезал с его бороды клок и отправился на поиски второго оппонента - временного собрата Бледного.
        Тут дело обстояло вроде бы полегче, но не все, что кажется простым, обязательно просто…
        Вампир, которого ему «заказал» Хорхиус, обитал в заброшенной гостинице «Дворянская корона». Причем не один, а с братиком и шестью дружками. Когда Пижон появился в
«Короне», все они, как назло, оказались там. Поэтому сначала пришлось играть против всей честной компании.
        Однако тут удача была на стороне проверенного годами шулера. И вот, когда он остался один на один со своей «жертвой» (если не считать, конечно, психованного брата Бледного, Крейза, не игравшего в покер по завету бабушки), - такая фиговая карта! Если бы не внезапные спасители, вполне могло статься, что этот осиновый кол вбивали бы в грудь ему!
        - Чего ржешь? - резко повернулся к сопернику Бледный. - Вскрываемся! - и бросил карты на стол.
        Пижон завороженно следил за их полетом. Вначале на стол упал король. Прислонившись к нему боком, легла дама. Чуть дальше, словно показывая собственную независимость, прыгнул валет. Десятка-Девятка.
        Пижон, едва сдерживая в груди победный крик, веером развернул карты и положил их против стрита соперника.
        Бледный замер с открытым ртом, буравя пикового туза ненавидящим взглядом. Ведь именно этот туз - как символично! - лишил его жизни.
        - Ах ты, шулер… - Крейз только сейчас понял, к чему «приговорил» его брата Пижон. - Я тебя…
        - Усохни, Крейз, - остановил его Бледный. Лицо проигравшего вурдалака, и так не слишком румяное, ныне и вовсе приобрело какой-то «снежный» оттенок.
        Крейз, растерянный, заткнулся, изредка косясь на Пижона злыми глазами.
        - Чего скисли все? - подал голос кольчужный. - А, дерганный? - это он, видимо, Крейзу.
        Вампир хищно оскалился и угрожающе зашипел, словно гадюка перед броском.
        - Ты это… Не буйствуй! - Парень погрозил кровососу топором. - Сейчас как дам промеж глаз - и никакое бессмертие не поможет!
        Крейз, измерив секиру взглядом, решил, что тут уж кольчужный прав, и шипеть да корчить рожи перестал.
        А Бледный тем временем приставил к груди кол. Тот нестерпимо жег ладонь, но вампир геройски терпел.
        Знал ведь, на что шел, когда за стол этот садился! Теперь надо выполнять!
        Пижон медленно взял молоток в руки. Замер, пристально глядя на осину в руках сородича.
        - Чего ждешь? - охрипшим голосом спросил Бледный. - Давай бей, как договаривались!
        И шулер ударил.
        Кольчужный и бровастый вздрогнули - отчаянный крик умирающего вампира с треском разорвал ночную тишину. И пусть он длился лишь миг, но пробрал до самых пят.
        На месте Бледного осталась лишь небольшая кучка пепла.
        Крейз рванулся с места. Пижон едва успел откатиться в сторону: когти бешеного собрата мелькнули возле самого лица. Вскочив на ноги, шулер тут же получил удар в бок.
        Страшная боль взорвалась внутри, обожгло располосованный бок. Пижон скривился, а Крейз уже заносил лапу для нового удара…
        Перед лицом картежника блеснуло лезвие топора, и башка родича Бледного покатилась к дальней стене.
        Возле обезглавленного тела мигом оказался бровастый. Зубами выдрав из маленькой бутылочки пробку, он живо полил им шею вампира.
        Тело дернулось в предсмертной конвульсии и рассыпалось прахом. Голову в углу постигла та же участь.
        Похоже, мужик не обманывал, когда говорил о святой воде.
        Пижон опустился на лавку, прижимая ладонь к раненому боку. Боль потихоньку отступала: вампирская регенерация делала свое дело.
        - Эк тебя угораздило! - покачал головой кольчужный. - Чего он такой буйный, а? Крови у бешеной собаки напился?
        - Черт его знает, - пожал плечами вампир. - Я с ним, считай, и не знаком!
        - Ни фига себе! - поразился парень и повернул голову к бровастому: - Да если бы все незнакомые на нас с тобой так бросались, мы б давно на погосте отдыхали!
        - Я ведь его брату кол в сердце вбил, - объяснил Пижон. - А он, чувствительный малый, посчитал меня за убийцу. Но я-то чего - Бледный мне сам предложил такие условия!
        - А Бледный - это, стало быть, его брат и твой соперник, которого ты в тлен обратил? - спросил спутник кольчужного. - Правильно сэр Жруно говорит - лучше уж на деньги играть!
        - Я б и играл, - вздохнул Пижон и, подойдя к стулу Бледного, смахнул его пепел в ладонь, - коли б меня вампиром не сделали.
        И поведал о том, как его укусил вурдалак. Естественно, про Хорхиуса, вызвавшегося его от напасти избавить, картежник разумно смолчал: нечего каждому встречному-поперечному всю свою подноготную выкладывать!
        - Грустно, - искренне посочувствовал кольчужный. Насчет пепла, который вампир высыпал в небольшую колбочку, никто дознаваться не стал. - Пижон ты, значит? А я сэр Жруно де Фэт, можно просто - Фэт! А это…
        - Кушегар. Можно просто - Кушегар, - бровастый склонил голову в знак почтения.
        - Фу, как тут жарко! - тяжело вздохнул Фэт и стянул надоевшую кольчугу.. - Ты, кстати, кусаться не будешь?
        - Нет, - усмехнулся Пижон. - Вы мне шкуру спасли, так что я, наоборот, ваш должник.
        - Шкуру? Ничего мы не спасали! Так ведь? - сэр Жруно вопросительно посмотрел на Кушегара. Тот лишь пожал плечами:
        - Да мы только Крейза этого, будь он неладен, прижучили. Да и то - кто знает, не кинулся бы он после Пижона на нас с тобой?
        - Ну, - согласился сэр Жруно и снова повернулся к вурдалаку.
        - Когда вы вышибли дверь, братцы отвернулись, а я подменил три карты! - объяснил Пижон. - И выиграл!
        Фэт и Кушегар переглянулись.
        - Нечестно, выходит, ты победил! - покачал головой парень. - Надо б тебе плюх за то надавать и гнать отсюда в шею!.. Но, коли не вернуть уже обратившихся в тлен вурдалаков, пусть все остается, как есть! Можешь идти, куда хочешь, а мы пока спать будем укладываться. И смотри: ежели укусишь нас, дремлющих, прахом обратишься, заклинаю!
        Вампир серьезно кивнул и пошел к черному прямоугольнику выхода.
        - Стой-ка, Пижон, - окликнул его Кушегар.
        Шулер остановился и повернулся к зовущему.
        - И о должке своем не забывай! Авось пригодится?
        Картежник еще раз кивнул и, постояв с чуток, видимо, ожидая новых вопросов, прыгнул в ночь. Спутники аж рты пооткрывали: так и убиться можно. Но вместо смачного удара и ругани, до слуха долетел хлопот крыльев.
        - Перекинулся! - разом выдохнули оба.
        Полночь приближалась неминуемо, как похмелье после пьянки.
        Фэт убрал кольчугу в мешок, а Кушегар стал досматривать седельные сумки на предмет ужина.
        - А вообще в таких местах лучше бы в ней переспать! - так, между делом, заметил Комод.
        - Чего я, совсем дурак? - покрутил пальцем у виска Фэт. - Чтоб к утру изжариться?
        - Ну, изжариться ты, конечно, не изжаришься… Но, сам подумай: разве лучше сдохнуть в зубах какой-нибудь нелюди, вроде нашего вампира, зато без кольчуги?
        - Сдохнуть, - не задумываясь, ответил рыцарь. - Так хоть меньше мучиться!
        Комод страдальчески поднял взгляд к небу, умоляя забрать остолопа с грешной, но такой родной земли. К сожалению, до резиденции Бога был еще потолок, крыша и второй этаж между ними, да и под ногами - не земля, а доски пола. В общем, не исполнил Бог его просьбу. Можно было даже не пытаться ползать на коленях и громко взывать к нему.
        Кушегар и не стал: затеплив огонь в камине, он нашел в кухне котелок почище и, сходив к колодцу за водой, принялся за стряпню. Для истинного барона готовил он просто отлично: по крайней мере сварить вкуснейший суп мог запросто.
        Вскоре по залу разнесся чудеснейший аромат. Фэт, от нетерпения перебравший все ложки и, наконец, выбравший одну, невольно облизнулся: где еще придется отведать столько мяса, как не здесь? У короля, наверное, одни мужики на уме. А придворным поварам из-за этого не о стряпне думать приходится, а о собственной чести.
        В трактирах да корчмах, которые, несомненно, еще встретятся путникам по дороге в столицу, может, и будет хоть что-то. Но разве в это «что-то» скряги-корчмари кинут грудинку, ножку, печенку? Только кости, да и те - не каждая псина разгрызет!
        - Эй, Куше… - хотел спросить Фэт, но Комод остановил его:
        - Тише! Прислушайся!
        Сэр Жруно послушно заткнулся и напряг слух. На втором этаже кто-то противно-противно скреб когтями (или чем там еще?..) пол.
        - Во напасть на ночь глядя! - буркнул Фэт и, не обращая внимания на протестующего Кушегара, с палашом наперевес побрел наверх, разбираться с таинственным обитателем второго этажа.
        Идти на шум было намного проще, чем слышать его все громче и громче. Впрочем, всякого рода шума в родной деревеньке хватало всегда. Порой даже он, на что лентяй да маменькин сыночек, а тоже старался кричать, ломать, бить и портить… Покуда мать домой не позовет, кушать. Фэт, поев, выходил на крыльцо и, утерев губы рукавом, снова устремлялся в такой любимый сердцу шумный мир.
        Но, как бы он ни пакостил тогда, скрестись в пол посреди ночи да так, чтобы аж внизу морщились и кривились - это только нечисть проклятая может. А звуки, этой нежитью издаваемые, как известно, для человеческого уха неприятнее обычных в стократ.
        У одной из дверей, блестящей облупленным номером на зависть сестрицам, скобление стало громче. Не мудрствуя лукаво, Фэт ударил в эту дверь ногой.
        Скрипнувшие петли, в паре со скрежетом, саданули по ушам с мастерством искусного палача. В глазах на мгновение помутнело, однако картинка очень быстро вернулась.
        Правда, теперь в двух шагах против Фэта стоял приличного роста эльф.
        Он остроухих, конечно, не видел. Да и они его, наверное, нет.
        Впрочем, этому эльфу было явно наплевать, видел его Фэт или нет. Поэтому он без лишних вопросов бросился на Фэта, сжимая в руке изящную рапиру.
        Рыцарь чисто машинально отошел в сторону, и враг, пролетев мимо, остановился в считанных пальцах от стены.
        Развернулся, готовясь принять бой.
        Зря надеялся.
        Фэт просто хапнул эльфа за шкирку и, отобрав клинок, дал пару раз под дых. Остроухий вроде утихомирился, и рыцарь потащил его вниз, Кушегару показывать.
        - Во нечисти наплодилось! - подивился Комод, увидев спускавшегося по лестнице Фэта с бесчувственным эльфом в руках. - Куда ни плюнь - везде они!
        - Не говори! - согласился сэр Жруно. - Он еще на меня с этой вот штукой кидался! - и показал отнятую рапиру.
        Кушегар тут же оказался рядом и выхватил оружие из Фэтовых рук.
        - Что такое? - не понял рыцарь.
        Комод тем временем уже присел у камина на пропитанный пылью пуфик и с интересом разглядывал эльфийский клинок. Затем поднял глаза на Фэта:
        - Он не эльф. И даже - не он.
        Ночной гость, к тому времени очнувшийся, слабо дернулся, но Фэт, хоть и весьма удивился словам друга, хватку не ослабил.
        - Как же не эльф? Гляди, глаза кошачьи! Талия что березка в обхвате! Чем не эльф?
        - Вот этим, - Кушегар подошел к узнику Фэтовых объятий и, отбросив прядь соломенных волос, указал на ухо.
        Сэр Жруно открыл рот: оно было обычным, человеческим!
        - Вот так вот, - причмокнул Комод. - А ты, как тебя там… Обращайся давай!

«Эльф» недовольно надулся:
        - Пусть вначале отпустит!
        - А ты не сбежишь?
        - Нет, конечно, - фыркнул «эльф». - Толку-то?
        - Действительно! Но ты хоть подумала б чуток: мало что клинок бабский взяла, под левую руку, так еще и с ушами не постаралась!
        - С ними ничего не поделаешь, - вздохнула гостья. - Даже лучшие наши маги не умеют менять их форму.
        - А чего так?
        - Уши у каждой Изошедшей расы особо индивидуальны. Заменить их просто не представляется возможным по многим причинам, которые я называть не буду, потому что этот великан сейчас меня раз… ой!., давит!..
        - Ладно, отпусти ее, Фэт, - велел Комод.
        Рыцарь хмыкнул и разжал руки.
        - Так-то лучше! - сказала неизвестная, потирая ушибленные коленки.
        - Думай в следующий раз. Эльфов, поди, уже и вовсе ни одного не осталось, а ты в него обращаешься. Да я бы больше поверил, если бы Фэт наверху дракона встретил!
        - Да будет тебе! - осадил его рыцарь. - Не видишь: плохо ему, помирает!
        - Не ему, а ей! - прошипел Комод. - А ты - хватит притворяться, вставай давай! Будто у тебя сил больше не осталось!

«Эльф» устало вздохнул и неожиданно задрожал мелкой дрожью. Рыцарь бросился было на помощь, но Кушегар остановил его:
        - Так надо, - прошептал он, не отрывая взгляда от ночного гостя.
        Конвульсии продолжались недолго. Вспышка света - и перед приходящими в себя Фэтом и Кушегаром стояла уже самая обычная молодая девушка, а не заносчивый эльф с человеческими ушами.
        Аккуратное личико, правда, чуть вытянутое вперед, тонкий чувственный нос, едва заметные линии бровей, пышные ресницы над большими карими глазами. Пухлые губки, чуть острый подбородок. Длинные темные волосы спадают на узкие плечи, словно подчеркивая хрупкую фигуру девушки.
        - Ну? Нравлюсь? - спросила она у рыцаря.
        Тот кивнул:
        - Худая только, ну да ничего: вес нагнать - не сбросить.
        - Спасибо, конечно, но ни набирать, ни сбрасывать ничего не собираюсь! - фыркнула девушка и, немного помолчав, протянула Комоду нежную ладошку: - Элви!
        - Кушегар, - согнувшись в три погибели, он поцеловал ее руку.

«Дворянское воспитание, чертова круча!» - завистливо подумал Фэт.
        Он не стал выпендриваться и просто крепко пожал протянутую ладонь.
        Элви едва заметно скривились, но тут же вымучила улыбку, чтобы не портить знакомство чересчур крепким рукопожатием.
        - А теперь скажите мне вы: что могло понадобиться двум путникам в забытой богом гостинице? - Девушка, взмахнув гривой черных, как сажа, волос, уперла руки в бока.
        - Мы переночевать хотели! - сказал рыцарь недоуменно. А для чего еще можно заходить в корчму? Выпить, разве что. Да поесть.
        - А не видно разве, что ее давно оставили не только посетители, но и сам хозяин?
        - Пока мы с Кушегаром не вышибли двери и не обнаружили закупоренных внутри кровососов - нет, - Комод отправился снимать котелок с огня и разливать суп по мискам, так что Фэту приходилось отдуваться не только за себя, но и за учителя.
        - Вот люди пошли: пока не понюхают, не потротают и не сопрут - ни за что не оставят! - фыркнула девушка. - Да от этой корчмы за милю несет смрадным запахом!
        - Ты его не путай, дорогая, - подал голос суетящийся у камина барон. - Это тебе несет - ты магии обученная. А мы с ним - обычные смертные, к вашим магическим штучкам никакого отношения не имеющие!
        - Ну, извините, - Элви с явным трудом выдавила из себя это слово и тут же скривилась: извиняться она явно не любила. - Просто вы мне охоту испортили, вот я и злюсь!
        - Какую еще охоту? - удивился Фэт. - Неужто ты вампиров стрелять собиралась?
        - Не стрелять, а в тлен обращать! Им твои стрелы - что легкий сквозняк для столетнего дуба: свистит что-то рядом, а ни вреда, ни пользы не причиняет.
        - А если осиновыми? - с надеждой поинтересовался рыцарь.
        - Да хоть алмазными! Им осиновый кол нужно, заранее освященный. Есть у них такая способность - стрелы, в их сторону пущенные, с полета сбивать. Причем неосознанно!
        - О как! - подивился Фэт. - Слышал, Кушегар, чего наш новый приятель умеет!
        - Слышал-слышал, - проворчал Комод. - Только не приятель он нам - так, должник. А насчет того умения - оно нам один черт не пригодится!
        - Почему это?
        - А ты подумай: если от него стрелы отлетать будут, на кого пойдут?
        - На нас, наверное… Ну, дык, он, может, не только с собой такую штуку делать умеет? - Фэт умоляюще посмотрел на Элви, словно способности вампиров зависели только от ее слова. - Или нет?
        - «Или нет», - она цинично разбила его надежды. - А с чего это вампир вашим должником стал?
        - Черт его знает! - ответил Фэт. - Играли они тут в карты, мы зашли, Пижон этот победил и вампиру кол в сердце - бац! Тут брат убитого подрывается и начинает на Пижона прыгать. Оцарапал его даже. Ну, тут уж и мы подоспели. А вампир, отдышавшись, сказал, что, мол, спасли мы его от гибели, и он теперь наш должник.
        - Коротко и ясно, чисто по существу… - язвительно заметила Элви. - Прям…
        - Да хватит тебе разоряться! Есть иди, пока не остыло! И ты, лоботряс, тоже.
        Фэт хотел было возразить, что, де, никакой он не лоботряс, а очень даже приличный герой, однако Элви рванула с места, словно кролик за морковкой. Пришлось рыцарю поспешить - съест еще все, чем потом живот набивать?
        Да и опасения о «последнем мясном ужине» не оставляли Фэта ни на секунду. - В общем-то, я еще не слишком опытная волшебница, - призналась Элви с лавки. Не знамо почему, но она решила остаться в компании двух «грубых мужланов». Может, что-то придумала, а может, просто побоялась идти в ночь одна.
        Фэт, прилегший в углу, громко сморкнулся в край одеяла и поинтересовался:
        - А зачем тебе эти вампиры понадобились?
        - Магистру нужна мертвая кровь. Не знаю, зачем, но он велел принести ее как можно быстрее.
        - И что ты теперь будешь делать? Ведь вампиры либо передохли, либо улетели, как Пижон.
        - Не знаю. Наверное, новых искать буду.
        В зале воцарилась тишина. И только за окном шумел, разбиваясь о стекла, косой осенний дождь.
        Каждый из путников задумался о своем. Девушка - о вампирах. Точнее, об одном-единственном. И никакая мертвая кровь на самом деле ей была не нужна.
        Кушегар размышлял о грядущем турнире, о возможной победе, о возвращении в родные земли.
        А Фэт просто пытался заснуть.
        Даже без кольчуги в корчме было очень жарко. Белая рубаха липла к телу, по ней разбегались сальные пятна. Смахнув со лба пот, Фэт рывком сел и стянул надоевшую одежду, оставшись в одних трусах.
        Может, при дворе и не принято так спать в присутствии дамы, но мучиться дальше лентяй не мог.
        С одеждой ушла духота; стало полегче дышать, пусть по всему телу еще блестели маленькие бисеринки пота. В горле пересохло. Рыцарь помучился еще с пару минут, после чего не выдержал и побежал на кухню - выпить чего-нибудь.
        Но по закону подлости ни пива, ни вина, ни даже самой обычной воды там не оказалось. Зато нашлась живая курица.
        Фэт глазам не поверил: птица кудахтала, хлопала крыльями и бегала по кухне, словно в поисках выхода.
        Завидев рыцаря, она замерла и, поправив гребешок, на чистом Всеобщем спросила:
        - Что надобно тебе, путник?
        - Ты чего, говорить умеешь? - поразился рыцарь.
        - Конечно, умею. Почему нет? - обиделась курица. - Выкладывай, что тебе надо, и вали отсюда - дай зерен поклевать!
        - Что мне надо? - задумался Фэт. - А все исполнишь?
        - Конечно. Я ведь золотая Кура!
        - Заводная кур… кто? - испугался Фэт. Мать всегда предостерегала его от общения с этими самыми, курбами, кажется, и в особенности заводными. Фэт тогда мало что понял, кроме того, разве, что папа пал жертвой этих самых… курб!
        - Сам ты такой! - разозлилась курица. - Золотая Кура я, повторяю для особо умных! Загадывай желание, пока в сверчка не обратила и не склевала к чертям!
        - Дай-ка минутку… - желаний было много, только вот выбрать из них одно - сложнее задачи не придумать. Хотелось и дом здоровый, как изба баронов, но в три раза больше, и жену-красавицу, и денег мешок… Ну, да, подумав, решил Фэт, что и хоромы, и золото, и бабу он на турнире все одно выиграть сможет, и сказал:
        - Вот ты говоришь, что все исполнить можешь, так ведь? А вот если пожелаю я, чтобы нечисть вся в мире перевелась - сделаешь?
        - Запросто, - повела крылом птица. - Исполнять?
        - Да… нет, постой, - Фэту неожиданно пришла в голову мысль, что, ежели Кура сейчас действительно избавит мир от нечисти, то и Пижона, их должника, не станет. А прощать долги было не в его, рыцаря, принципах. - Лучше уж тогда… Счастье всем в мире сделать можешь?
        - Только попроси!
        - Не буду. - Чтоб всем счастье сделать, надо по меньшей мере нечисть извести под корень. А ведь Пижон… - Лучше знаешь чего? Дай-ка мне кружку пива!
        - И все? - поразилась Кура. - Ты того, смертный, подумай хорошенько: я же всего раз в жизни прихожу, и то не ко всем! А ты - «кружку пива»!
        - Ну, пусть это будет большая кружка, - подумав, решил Фэт. - И чтоб пиво в ней никогда не кончалось. То есть пусть она вроде и пустой кажется, чтоб по сумкам не разливаться, а как начнешь с нее пить - чтоб только лучший эль!
        - Уже лучше, - вздохнула Кура: таких остолопов, как этот полуголый герой, она еще не встречала, но - воля его: что заказал, то и получит. - Держи свою кружку! - и, взмахнув крыльями, вылетела через распахнутое окно.
        Фэт не успел и глазом моргнуть, как что-то больно ударило его по голове. Полежав на полу с минуту и посчитав все звездочки, кружившиеся над носом, рыцарь неимоверным усилием сел. И, превозмогая боль в пустой голове, радостно возопил:
        - Пиво!
        Прямо перед ним на полу стояла пивная кружка. С виду она казалась пустой, но Фэт-то знал, что золотые, пусть и кур… короче, не дурят!
        Одолеваемый жаждой, рыцарь схватил кружку обеими руками и выпил.
        Точнее, попытался выпить. Потому что кружка оказалась действительно пустой.
        - Ах ты!.. - воскликнул обманутый герой и со злости зашвырнул подарок Куры в распахнутое окно - авось на лету догонит? Потом поднялся…
        И замер.
        На полу лежало четыре равных осколка, отдаленно напоминавших злополучную кружку. Прикинув в уме, что закинутый в окно подарок не мог так быстро вернуться (пусть и Земля, как говорят еретики, круглая), он снова радостно заорал:
        - Курочка! Ай да молодец!
        Схватив осколки, Фэт бросился в гостиную: ум опытного пивоглота мигом нашел способ вернуть кружку в прежнее, целое состояние.
        - Элви! Элви! - громко зашептал рыцарь.
        - Чего тебе? - с трудом распахнув один глаз, посмотрела на него волшебница.
        - Соединить обратно можешь? - Фэт показал ей осколки.
        - Тебе чего, больше выпить не из чего? - нахмурилась сонная волшебница.
        - Мне эта нужна! - заерепенился лентяй.
        Бурча, Элви села. Взяла из рук Фэта осколки. Разом вскинула брови:
        - Магия в ней откуда?
        - Потом расскажу, - отмахнулся рыцарь. - Ты только почини ее, а там сама увидишь!
        Элви покачала головой, но все же прислонила осколки друг к другу и сжала, насколько хватало сил. Между ладоней вспыхнуло нежно-голубым. Рыцарь поморщился: в воздухе запахло как после грозы.
        Радуги, однако, не последовало: вместо этого Элви протянула пораженному лентяю абсолютно целую кружку. Без единой трещинки.
        - Ух ты! - только и сказал он, принимая посуду из ее рук. - Как ты так?
        - Легко, - чуть поморщилась Элви. - А вообще - долго объяснять. Лучше скажи, где ты ее нашел?
        - Курица золотая подарила.
        - Кура? - Глаза у волшебницы загорелись. - А эту где встретил?
        - Да на кухне была. Зерно поклевать залетала!
        - И что, предлагала желание загадать? - голос Элви дрожал. Она напоминала маленькую девочку, которая наконец-то узнала, что Дед Мороз и вправду существует.
        У Фэта в деревне, к слову, этих самых дедов морозов было хоть выкидывай. Как напьются - так и жди, с топором, пока кто-то через дымоход полезет. А лезли, порой, по шесть-семь за ночь. Только вот без подарков. Зато с красными носами и до-о-обрые!..
        - Предлагала.
        - И что? - радостно улыбнулась Элви. - Что же ты загадал?
        - Вот, - Фэт показал волшебнице чудесную кружку.
        Лицо девушки вытянулось.
        - Ты попросил у нее ПУСТУЮ КРУЖКУ??? - спросила она, не веря.
        - Ну, - подтвердил рыцарь. - Только вот…
        - Какой же кретин… - Элви вновь улеглась и тут же отвернулась к стенке, показывая, что разговор закончен.
        - А чего я? - пожал плечами рыцарь, прихлебывая из кружки. - Вы еще посмотрите, когда от жажды будем умирать, тут она и выручит!
        Но Элви уже тихо посапывала и не слышала его слов.
        Постояв над ней с минуту, Фэт махнул рукой и, загнав кружку под лавку, лег на подстилку у камина.
        Через минуту его богатырский храп заставил стены содрогнуться, а подарок Куры так и вовсе - заходить ходуном.
        Ночные гости их не беспокоили: дверь таверны Кушегар предусмотрительно запер на засов, а запах мертвечины и запустения заставлял случайных тварей обходить заброшенную гостиницу стороной.
        Глава 2
        БОЛОТО ВАСИЛИСКОВ,
        или ПИВО ЕСТЬ - УМА НЕ НАДО
        Солнце, едва поднявшись из-за горизонта, бросило в окно горячий лучик света. Он, просочившись через бычий пузырь, подумал с чуток да и ударил Фэту в глаз.
        Рыцарь недовольно поднял веко: наглый луч даже не потускнел, напротив - сделался еще сильнее, видимо, стараясь вовсе лишить Фэта зрения.
        - Черта с два тебе, зараза! - проскрипел рыцарь и встал. Стуча босыми пятками по полу и, как обычно, зевая, он подошел к окну и сдвинул шторки. Луч обломался и исчез.
        - Так-то лучше, - проворчал Фэт и пошел будить друзей.
        - Чего орешь? Война началась, что ли? - сонно поинтересовался Комод, блаженно потягиваясь на лежаке.
        - Нет. Хотя твой храп, наверное, всю Шахту позавалил! - пошутил Фэт.
        - Да кто б уж говорил! - усмехнулся барон без баронства. - Твой бы мог началом войны послужить, окажись мы не в этом захолустье, а в приличном дворянском обществе!
        - Неужто так скучно, что все прям на банкетах засыпают? - изумился рыцарь.
        Комод, не зная, действительно ли Фэт такой дурак или все поправимо, неопределенно кивнул и, кое-как поднявшись, пошел к камину разводить огонь.
        - Слушай, а тебе бы больше имя Кашевар подошло, а не Кушегар! - подтрунил его сэр Жруно.
        - Не нравится - сам готовь! - пожал плечами как всегда невозмутимый барон, помешивая остатки вчерашней похлебки.
        - Да ладно тебе - пошутил я, пошутил! - поспешно заверил рыцарь.
        - Смотри у меня! - погрозил ему пальцем Комод. - А то я живо… И не посмотрю, что под рыцаря косишь!
        Фэт недоверчиво хмыкнул - наверное, уже ощущал себя герцогом, которому не каждый барон-пропойца в подметки годится, - но от дальнейших шуток воздержался. Вместо этого он достал трофейную кружку и всласть напился. Конечно, не до драконов и принцесс, но тоже неплохо.
        Запах утренней каши разбудил и Элви. Волшебница умылась в принесенном рыцарем ушате и, причесавшись, уселась рядом с Фэтом на лавку. Принюхалась. Поморщилась:
        - Ты где пиво нашел?
        - Вот, - Фэт с абсолютно серьезным видом показал ей кружку золотой Куры.
        - Чего - вот? - не поняла Элви. - Она ж пустая!
        - А ты попробуй отпей! - посоветовал Фэт и протянул ей подарок курицы.
        Элви приняла кружку и, недоверчиво сощурившись на лентяя, попробовала отпить. Получилось, и волшебница поспешно сплюнула пенящийся напиток на пол.
        - Ого! - уважительно сказала она, возвращая кружку хозяину. - А я-то подумала!..
        - Я знал, что заказывать! - гордо сказал Фэт.
        Элви сочувственно оглядела его с ног до головы, показывая, что все одно прогадал, но от дальнейших комментариев воздержалась.
        А тут и Кушегар подоспел: котелок с дымящейся кашей мигом занял умы парня и девушки, вынудив забыть обо всех золотых Курах, когда-либо топтавшихся золотыми же петухами.
        Быть летучей мышью - вредное, никчемное и неблагородное занятие.
        Пижон не раз в этом убеждался. Стоило только показаться впереди какому-нибудь селению, деревне или городу, в его сторону тут же начинали лететь стрелы и грязные ругательства. Порой даже магией бить пытались - благо вампирский иммунитет исправно заклятия отражал.
        Да и стрелы отражал, хоть и не всегда.
        А все равно - человеком быть приятнее.
        С другой стороны, быть летучей мышью - очень выгодно: не надо тратиться на лошадей или путевой запас провизии, потому что в облике твари можно хоть весь мир облететь от края от края не более чем за день. Потом, правда, сдохнешь, от безостановочного полета, но Пижону такие долгие путешествия пока нужны не были: всего за час он покрыл тридцать миль - как раз столько отделяло «Дворянскую корону» от землянки Хорхиуса.
        Пижон не раз удивлялся этой прихоти мага: все нормальные волшебники строили себе высоченные башни, в которых устраивали библиотеки, хранящие на ветхих полках множество старинных фолиантов. Иногда - за деньги, конечно, - показывали фокусы всем желающим. Порой даже творили чудеса: целый день к чарке не притрагивались, как бы не хотелось.
        А Хорхиус чего? Вырыл яму в земле, дверь деревянную с засовом сварганил и живет себе. Книг всего две (одна, как водится, вместо сломанной ножки у стола, а от второй уже меньше половины осталось: большинство страниц хранило в себе жерло отстойника), денег с прохожих не берет, только просит о чем-то (прям как его, Пижона) взамен… Зато чудеса творит - глаз радуется.
        Пижон отлично помнил, как маг обучал его искусству превращения в мышь. Первый раз получилось только в обычную, серую и нелетучую. Шулер это хорошо помнил: его тогда чуть кошка Хорхиуса не сожрала. Второй раз получилось лучше - у мыши еще появились крылья. Так что кошка, как ни бесилась, достать пищащего зверька не могла.
        И только на третий раз Пижон смог обратиться в настоящую летучую мышь.
        Этот момент вампир, наверное, не забудет: именно тогда он в первый раз ощутил себя самым омерзительным, отвратным, уродливым существом и в то же время понял, что все остальные, не знающие вкуса полета существа, с этого момента станут лишь жалкими букашками, на которых нужно смотреть свысока или вовсе не обращать внимания.
        - Пижон, родненький! - икнул старик, поспешно опуская бутыль вина под стол. - Как быстро обернулся! Всего-то две недели! С шахтером, помнится, почти полгода возился!
        - Так то шахтеры, медлительные и неуклюжие, - фыркнул картежник, уже будучи в обычном вампирском облике. - Праздников себе напридумывали, чтобы королевство без золота и руды оставить. Я на два таких попал… Думал, на третьей неделе помру от выпитого эля, однако шахтеры какой-то штукой накормили, что сразу хорошо-о-о становилось…
        - Пепел раздобыл? - перебил его нетерпеливый волшебник, облизав наконец вино с губ.
        - Ну, еще бы, - презрительно хмыкнул вампир, словно мешок с этим самым пеплом валялся в его кармане уже три года кряду, и бросил почти невесомый кошель (ну, некуда было больше собирать!) в подставленные ладони мага.
        - Отлично, - Хорхиус поспешно развязал шнурок и, заглянув внутрь, удовлетворенно повторил:
        - Отлично… Теперь надо Вечного Голема вздуть!
        - Кого? - удивился вампир. - Это еще что такое?
        - Никто не знает, - пожал плечами волшебник и неожиданно гаденько улыбнулся: - Кроме меня, конечно.
        - Ну, и чего ж ты знаешь, любитель красного полусладкого? - иронично сощурился шулер.
        - То, что надо тебе лететь на срединный островок и искать вход в големскую обитель.
        - Как же я ее найду?
        - Тю! Да там по всему острову указатели на дом этой железки! Это ж единственная штука на Срединном интересная!
        - А, понятно. Так, а что с големом?
        - Что-что? Сидит картежный автомат и ждет новых клиентов. Вот только с последнего раза уже две сотни лет прошло. Может, он и поломался давно - механизм ведь!
        - А с него тебе что надо?
        - Гайку золотую.
        - И все? Так я ее и скрутить могу, по-тихому!
        - Нет. Ты ее выиграть должен!
        - Тьфу на тебя, зачем? Я ж и так заберу!
        - Мы как договаривались?
        - Ну, ладно-ладно! - смирился Пижон. - Мне прям сейчас отправляться?
        - Нет, можно попить… - Хорхиус бросил вампиру бутылочку красной жидкости. На вид - обычная кровь. На вкус… то же самое. - А вот теперь - в дорогу. И не надо мне ничего говорить про здоровый сон, якобы необходимый растущему организму! Ты вампир, и спать тебе не нужно!
        Пижон устало вздохнул: насчет «спать» маг прав. А вот просто поваляться в темном уголке, восстанавливая силы после длительного путешествия в преддверии нового, еще более продолжительного, картежник не отказался бы… Впрочем, правила здесь устанавливает не он, а этот худосочный старикан, который должен был развалиться на части еще пару сотен лет назад, однако, наплевав на все законы природы, продолжал жить.
        Летучая мышь покидала землянку ранним утром, отправляясь в третье, весьма рискованное путешествие. За успех оного маг Хорхиус, выудив из-под стола бутылку, с жадностью и выпил.
        Элви, как оказалось, очень боялась ездить верхом.
        Или ей просто нравилось прижиматься к широкой спине Фэта?
        Впрочем, рыцарю было все равно. Хочется тереться щекой о холодную кольчугу - пожалуйста. Главное, чтобы не испортила, а там - хоть трава не расти.
        Они ехали по укатанному сотнями колес и лошадей тракту, когда волшебница неожиданно громко взвизгнула:
        - Стой! Стой, остолопы!
        Фэт и Кушегар, скорее машинально, натянули поводья и с недоумением уставились на девушку.
        - Там… Я чувствую оборотней, - сказала Элви, напряженно морща лоб.
        - И сколько же их? - поинтересовался Кушегар, мимоходом проверяя, легко ли меч выходит из ножен.
        - Пять… или шесть?., но не меньше. Надо обойти их. У них… магия.
        - Откуда у оборотней магия? - изумился Фэт.
        - Почти все, кто сейчас впереди, - высшие оборотни. Они могут творить волшбу не только в человеческом, но и в зверином облике!
        - Во дела… - протянул Фэт пораженно. Ему всегда казалось, что оборотни только в зверей перекидываться могут. А тут какие-то высшие, оказывается, магией обладают! Живо представив себе стреляющего в него молниями зайца, он вздрогнул. Тут же перед глазами возник трофей в лесной «усадьбе» баронов, и лентяй посмотрел на Кушегара с нескрываемым уважением.
        - Да, дела, - согласился Комод и, словно прочитав мысли рыцаря, сказал: - Вот, помню, наткнулись мы с сэром Ровэго на одну такую тварь - зайца магического. Так трех человек положили, прежде чем я морковкой догадался приманить да по башке эфесом пристукнуть!
        - Может, и этих прикормим? - с надеждой спросил Фэт.
        - Ага, прикормим, - скептически хмыкнул барон. - Особливо если там волки: ты как раз на прикорм подойдешь!
        - Сворачивать надо. Через лес идти, - подала голос волшебница, чувствуя назревающий спор. - Твари эти по утрам всегда у дорог околачиваются, чтоб побольше еды поиметь!
        - Куда ж мы пойдем? - удивился Кушегар. - Там же…
        - Ну да, - волшебница невозмутимо пожала плечами, однако даже Фэт почувствовал в ее голосе тревогу. - Болото василисков.
        Комод покачал головой, посмотрел в ту сторону, где, по словам Элви, притаились невидимые оборотни. А не лучше ли сразу к известной смерти в пасть? Чем гореть в огне василисков?
        Махнул рукой:
        - Пошли!
        Спешившись и сняв с лошадей уздечки да сумки, троица путников нырнула в чащу.
        Мерины остались одни.
        Подумав, они не нашли ничего умнее, чем пойти по дороге дальше - на радость затаившимся в кустах оборотням. - Ну, и где тут твое болото? - Фэт набрал полную ложку каши.
        - Да отстань! Знала б - сказала! И… ай! Не кидайся!
        - А буду, - сказал рыцарь, набирая уже новую. - Пока не покажешь эту топь проклятую!
        - Зачем она тебе? Фэт, дурак, она ж горячая!
        - А я скоро околею в этом лесу. Главное, гнилью несет, а никуда не выходим - ни к королевскому двору, ни к болоту!
        - Ты думаешь, от двора бы гнилью воняло? - ехидно поинтересовался барон, протирая меч. - Там у них бы рябчиками да кабанчиками, да в собственном соку… Эй! Я тебе больше и варить не буду: ты ее только выкидываешь!
        - А не дразнись! - посоветовал рыцарь и снова повернулся к волшебнице. - А если через твое болото идти, точно к столице выйдем?
        - Даже быстрее, чем по дороге. Если, конечно, василиски там вдруг возьмут да передохнут!
        Фэт непонятно к чему хмыкнул: то ли намекнул, что огнедышащие твари - вроде тех драконов, но поменьше - для него на один зуб, то ли предполагал печальный конец всего путешествия.
        - Знаешь, Элви, - сказал барон, откладывая в сторону меч, - а ты ведь не из лесных магов!
        Девушка вздрогнула и странно посмотрела на него.
        - С чего ты взял? - спросила она немного наигранно.
        Но и этого немногого хватило, чтобы Кушегар поморщился:
        - Не надо врать! Лучше скажи правду сейчас, а то в желудках василисков мы не особо много услышим!
        Девушка исподлобья посмотрела на барона.
        - Ты не из Контролеров[Маги, следящие за нелицензированным применением магии.] ли?
        - Да нет. Обычный беглый барон, - ответил он гордо. - Не маг, в общем. Но и не глупец. Только лесные себя даже магами не называют - лишь друидами.
        - Беглый? - оживилась Элви и повернулась к Фэту: - Может, и ты тоже беглый кто-нибудь?
        - Нет, точно не «кто-нибудь», - покачал головой рыцарь. - И не беглый: меня вот этот с дружком и десятком слуг спеленали и в лес утащили, к себе в избу!
        - Ага, - только и сказала Элви. - А я тебя за потомственного рыцаря приняла, прости!
        - Да ничего, - пожал плечами Фэт. - Хотя в приличном городке за такие обзывания просто-напросто бьют морды!
        Барон тихо хмыкнул, выражая личное мнение о подобных «приличных городах», где и слово «феодал» небось вызывало у увальней, вроде нового «ученика», чесотку в кулаках.
        - А я, как ты… вы уже поняли - беглая волшебница. И на постоялый двор я попала не по заданию таинственного учителя, а потому, что искала одного человека… Точнее, он не совсем человек… По крайней мере еще… уже… В общем, из-за Пижона!
        Фэт и Кушегар разом выпучили глаза. Рыцарь мало что рот распахнул, так еще и спросил:
        - А на кой тебе такой бледный?
        - Мы любили… любим… друг друга. Когда он был человеком - точно. А сейчас - не уверена.
        - Так подошла бы и спросила, чего ждала? - фыркнул Комод.
        - Он очень не любит, когда его прерывают во время игры. Поэтому я ждала, пока он закончит.
        - М-да… А откуда бежишь?
        - Из Бурретаунской Академии Низкого Волшебства.
        - А почему низкого?
        - Под землей она, академия эта: король денег не дал на то, чтобы поверху строить!
        - А чего ж ты с нами едешь, дурочка? - покрутил пальцем у виска Фэт. - Мы ж в ту самую столицу едем! А ну как тебя кто из этих магов узнает?
        - Я не до самой столицы еду, - объяснила Элви. - Я к магу Хорхиусу, что в полумиле к северу живет от города!
        - А чего он тебе там понадобился?
        - Слушайте, вы всем столько вопросов задаете или только избранным, вроде меня? - возмутилась Элви. - Зачем, почему - вам знать не следует. Я же у вас постоянно не спрашиваю, чего вы, два здоровых мужика, к королю-мужелюбу едете!
        - Ты вот это брось! - замахнулся на нее Фэт, а у барона желваки заходили. - Мы порядочные дворяне!
        - Ну, это дело поправимое! - подмигнула ему Элви. - Ты парень статный, Стронцию Барию по вкусу придешься!
        Фэт повернулся к барону, надеясь найти в нем защиту, но тот уже молча хихикал в кулак.
        - Да пошли вы все! - рыцарь неожиданно резво вскочил и бросился в чащу.
        Он уже не слышал голосов сзади. А то, что натворил глупость, не свойственную настоящему рыцарю, - поддался воле эмоций и заплутал, - понял только, когда окончательно потерялся.
        Впору было, как в детской сказке, громко звать «Ау!», но Фэт даже не успел об этом подумать. В кустах перед ним затрещало, и на свет Божий выползла скрюченная бабка с двумя вязанками хвороста, по одной - на каждом плече.
        - О, милок! - обрадовалась старуха. - Ты-то мне и нужен! Подмоги до дома донести!
        Фэт даже не успел удивиться, как это древняя такие охапки тащит, когда она уже сунула ему вязанки под мышки и резво устремилась через заросли в одном ей ведомом направлении.
        Ничего не оставалось, как пуститься следом: не бросать же старушку?
        Бежать пришлось не то чтобы долго, но рыцарь порядком устал отодвигать в стороны норовящие прибавить ссадин ветки.
        Избушка у старухи оказалась на диво ухоженная, правда, не без странностей: стояла она на обглоданных человеческих ногах. Да, да, именно ногах и именно человечьих! Фэт и сам сначала за куриные принял, уже грызть собрался, но в последний момент заметил, что нет у ног этих «шпор» да и пальцев целых пять, на каждой. Вот тогда-то его и пробрало.
        - Бабушка, а ты кто вообще будешь? - спросил он дрожащим от волнения голосом.
        - Тю! А ты чего, не понял? Друидка я, на пенсии! - Старуха плюнула в развалившегося под избушкой кота. Тот недовольно прошипел по-кошачьи, и, виляя хвостом, удалился в кусты. - Чего б мне еще на пенсии делать, как не хворост собирать да отвары всякие делать?
        - Ну, можно еще оленей выращивать! - охотно предположил Фэт.
        - Ага, оленей, - согласилась бабка и сощурилась на рыцаря: - Как ты, что ли?
        - А я чего? Я этот… дворянин! - поспешно заверил знатнейший из всех известных в мире идальго. - Сэр Жруно де Фэт!
        - Ну, что дефект - это видно. Только вот не думала, что за это еще титул дворянский дают!
        - «Де» - это слово такое, перед именем идущее, - попытался объяснить рыцарь. - Короче, зови меня Фэтом!
        - Фэтом? Ну, коли хошь, значит, буду - чего уж тут поделать? А ты меня не зови - сама выпаду, коли чего от тебя понадобится! - сказала бабка и уже ступила на крыльцо, но обернулась и, смерив лентяя взглядом голодного коршуна, спросила: - Чего-то я не припомню… Ела я тебя уже или только собралась?
        - Ну, если бы ели, то, наверное, я б перед вами не стоял! - предположил Фэт, уже всерьез задумавшись: а не тронулась ли бабка часом, в этакой глухомани?
        - Точно, точно, не кушала! - цокнула языком старуха. - Вроде ж всех проезжих сожрала, а тут - на тебе, явился! Тогда давай знакомиться по нормальному - Яба Гага меня зовут.
        - Гага? Как гусей? - осторожно спросил рыцарь без доспехов.
        - Ты мне смотри, а то живо в гуся обращу, - пригрозила друидка на пенсии. - Пошли в дом, будем тебя запекать… то есть кормить! - видимо, бабка решила поиграть с Фэтом, решив, что тот все одно ничего не поймет.
        Однако рыцарь догадался, что его жрать собираются, и уперся:
        - Давай я тебя здесь подожду!
        - Зачем? - удивилась Гага.
        - А вдруг у тебя там постель не сложена и шмотки по всей избушке разбросаны?
        - А ведь точно! - задумчиво погладила бородавку на подбородке Яба. - Ну, а ты чего, культурный такой - на постель смотреть стесняешься?
        - Ага. Ты ее убери - тогда и зайду.
        - Лады. Только учти - все равно не убежишь! - предупредила старуха.
        Когда она скрылась в избе, Фэт выругался. Избушка аж набок накренилась, чтобы получше расслышать, чего там увальню в голову пришло. Однако рыцарский пинок под коленку мигом отрезвил охамевшее здание, и домик Гаги успокоился.
        А Фэт сел на траву и, прислонившись к дереву, стал думать, как же выбраться из лап миловидной бабули.
        Черт его знает, почему не пришло в голову просто убежать! Но, может, сильно разволновался или заблудиться еще сильнее боялся?
        - Чего, помирать не хочется? - спросил кто-то.
        Фэт покосился на кота, иронично щурившего на него единственный целый глаз.
        - Конечно, нет. Это у вас там по девять жизней, а мне мою одну терять ну совсем не хочется!
        - Ну, не у всех нас… Но мне, как почетному коту Гаги, столько и дали. Только толку с них? Кому я нужен, чтобы меня убивали здесь, в глухой чаще? Разве что ты на шкуру позаришься?
        - Не позарюсь, добрый слишком! - почесал его за ухом рыцарь. - Как тебя звать хоть, котяра?
        - Черноморд, - мрачно сказал котяра. - Во придумала бабка, да?
        - Ага. Аж смешно немного.
        - А мне как весело, знал бы! Все звери знакомые ржут!
        - Ну, согласись, Чернозад бы звучало куда хуже!
        Кот подумал и согласился.
        Они помолчали.
        - А ты, похоже, неплохой парень! - сказал кот, легонько стукнув рыцаря хвостом. - А Гага уже свое отжила, я думаю. Хватит ей дворянство проезжее поедать… Будь здесь, я сейчас! - Черноморд нырнул в заросли.
        Фэт запоздало вспомнил, что говорящих котов видеть ему еще не доводилось, и стоило бы хоть для виду изумленно раскрыть рот да обругать несовершенство мира совсем уж неприличными словами. Но кот убежал, а сквернословить попусту лентяй не привык. И, хотя легкое ошеломление, пусть и запоздалое, и несильное, бурлило в груди, рыцарь собрался с мыслями и стал гадать, чего же ему посоветует кот, чтобы одолеть зловредную Ябу.
        Черноморд обернулся быстро: стоило рыцарю только раскрыть рот, как усатый крушитель бабушек уже протягивал ему горсть красных ягод.
        - Намажься! - велел мурлыка, высыпав алые диковинки Фэту на пузо.
        - Зачем? - удивился тот и рефлекторно кинул одну из ягод в рот. Словно что-то рвануло, большое и обжигающее, стремясь унести с собой еще целые зубы. Фэт скорее выплюнул мякоть на землю и еще долго ковырял ножом в зубах - губы порезал, но от зловредной гадости во рту избавился.
        - Чтобы пахнуть хорошо да в баньку идти не надо было, - объяснил Черноморд, терпеливо выждав, пока лентяй отплюется. - На вот еще четыре ягоды, только теперь зеленые и чуть покрупней. Эти выдавишь в чай, что тебе Гага заварит.
        - А потом чего?
        - А потом, когда у нее уже терпение кончится и она тебя в печь запихивать начнет, думая, что ты ядом ослабленный, сунешь ведьму в пламя.
        - В пламя? - ужаснулся Фэт. - Безобидную старушку?
        - Знал бы ты, сколько она за свою жизнь таких вот остоло… рыцарей сожрать успела, понял бы, какая она безобидная! - фыркнул кот, дернув ухом.
        - Сэр Жруно! - скрипнув петлями, дверь избы отворилась, и Фэт увидел Ябу. Подметил, что пока они тут с котом планы строили, Гага поспела умыться, расчесаться, переодеться и даже ягодкой красной губы ссохшиеся подкрасить. Походила она теперь больше не на лесную ведьму, а на молодящуюся старушку из деревни, встречающую сына с долгой войны.

«Может, она не всех дворян ест, а только злых и противных?» - подумал рыцарь мимоходом, однако кот, более сведущий в бабкиных выкрутасах, поспешно прошипел:
        - Во расфуфырилась! Смотри, не забудь, чего тебе сказал, а то и тебя охмурит, глупого! - и скрылся в ставших почти родными зарослях.
        - Чего ждешь, милок? - Бабка, к счастью, не заметила Черноморда, а может, просто не захотела замечать. - Пошли, разденешься - да в баньку! - и скрылась в доме.
        Фэт заторможенно потряс головой и, схватив охапку красных ягод, поспешно разжал их в руке. Красный сок брызнул в разные стороны. Поспешно измазавшись его остатками, Фэт пошел в избу.
        - Ну, чего? Раздевайся давай! - Гага стояла у дальней стены с банным веником наизготовку.
        - Да не надо, бабушка, в баньку-то: и так чистый! - виновато сказал рыцарь.
        - Как это чистый? Как это чистый? - возмущенно закудахтала Яба и бросилась стаскивать с Фэта рубашку.
        Тут ей в нос ударил аромат ягодного сока. Гага скривилась:
        - Тю! А ведь и вправду - чистый! За милю духами заморскими разит!
        Фэт оправил помявшуюся рубаху (на белой ткани остались отнюдь не самые чистые отпечатки бабкиных рук) и, откашлявшись, сказал:
        - А я вам чего говорил? Угостили б лучше чайком да баранкой какой или и того лучше - мясцом свежим!
        Гага мигом забыла о баньке и засуетилась у стола. Скоро в большущей чашке дымился горячий чай с травами (как сказала бабка - «целебными»), а в тарелке посреди стола угрожающе высилась целая гора бубликов.
        - Ого! - уважительно сказал Фэт, усаживаясь на лавку и подвигая это великолепие поближе. - Совсем другой разговор!
        Естественно, он не забыл уговор кота Черноморда.
        - Ой! Бабушка! - воскликнул рыцарь испуганно. - А не забыл ли я на порожке меч свой заговоренный? Его мне еще отец завещал носить да нечисть всякую охаживать…
        Гагу как ветром сдуло из избы - только дверь протяжно скрипнула ей вослед. Фэт спокойно бросил пригоршню ягод в чай и хорошенько размешал, а Яба все не возвращалась.
        Наконец дверь скрипнула вновь, и бабка, устало волоча ноги, села на табурет против рыцаря.
        - Нет твоего меча ни на порожке, ни в кустах каких, что поблизости! - сообщила она, утирая лоб платком. - Ты кушай, а там, может, поищем!
        Фэт согласно кивнул и, зачерпнув в жменю бубликов, весело захрустел.
        Чай попался на редкость невкусным - то ли от бабкиной отравы, то ли от Черномордовых ягод, а то и вовсе от их поганой смеси. Рыцарь все время порывался плеснуть в нерадивую хозяйку кипятком из чашки, однако, раз за разом глядя в ее огромные голодные глаза, лишь тихо вздыхал и, бурча под нос очень уж неприличные слова в адрес бабки и кота, делал очередной глоток.
        Бублики закончились быстро, скорее, чем чай в огромной кружке. Заедать варево оказалось нечем, и Фэт, собравшись с духом, залпом допил остатки.
        Горло обожгло, словно ядреным перцем, а в желудке как дракон погулял. Выкатив глаза, Фэт смотрел на бабку, алча праведной мести за гадкий чаек и не в силах ничего сказать.
        Яба же, видимо, решила, что подействовал ее чудодейственный яд. Вскочив с табуретки, она сбросила на пол закрывающую жерло печки крышку и, схватив Фэта за руку, дернула, силясь поднять.
        Однако Черноморд не обманул: вся сила, что была у деревенского лентяя, не растворилась в чашке отравленного чая, а осталась при нем. И теперь, когда злобная ведьма показала истинное лицо, можно было избавлять лес от этакой напасти.
        Плюнув на ладони, Фэт поднял геройское седалище с лавки.
        Глаза бабки в тот миг выросли до размеров хороших куриных яиц.
        Рыцарь усмехнулся и подмигнул людоедке.
        Напоследок.
        Броску его позавидовал бы любой герой. Яба не успела даже охнуть, а уже лежала в огне, с переломанными костями, превращаясь в ароматный деликатес.
        Фэт по-хозяйски прикрыл весь этот ужас заслонкой, не забыв плюнуть внутрь, чтобы громче шипело да трескало.
        Внезапно дверь распахнулась, и в избу вбежали Элви с Кушегаром.
        - Фэт, сволочуга! - прорычал учитель, отвешивая рыцарю смачного пинка под его геройский зад. - Мы тебя по всему лесу искали! Если б не кот тот, чернорылый, так и сожрала б тебя Яба… Где она, кстати?
        - В печке, - невозмутимо ответствовал Фэт, словно все бабушки в мире предпочитали отлеживаться на горячих углях.
        - А чего она там делает?
        - Готовится!
        - А, - только и сказал Кушегар, глупо улыбнувшись. - А я-то думал!..
        И вышел прочь, бормоча что-то об идиотском турнире и некотором его участнике.
        Элви волком посмотрела на Фэта, фыркнула и скрылась следом.
        А победитель бабушек остался один - облизывать тарелку из-под бубликов.
        Бродить по песку, рассыпаясь в пыль под немилосердно жгущим все живое солнцем, - испытание почище любого покера, пусть даже и с непобедимой машиной.
        В кожаных сапогах почти слышно хлюпал пот, вся одежда покрылась мокрыми пятнами, а Пижон все шагал. Ни вампирской, ни обычной, человеческой, жажды он не испытывал, но вот капля усталости из давно сдавшейся и рассыпавшейся в песок земли передалась и ему. Ноги норовили заплестись и уронить тело в более удобное положение - лежа; не слушались руки, хотя кровосос напряженно пытался заставить их мешать любимую колоду.
        Это был своеобразный талисман - та самая колода, с которой Пижон выиграл первую игру в покер. Тогда ему удалось обуть купца из Липпии и - на этом месте шулер любил делать значительную паузу - бывшего короля покера Стулосида, не знавшего поражений и невероятно удачливого. По слухам, он выигрывал даже в тех случаях, когда на руках отсутствовала хоть какая-то комбинация: либо противники пасовали, боясь проиграть все, либо у них вообще не было стоящих карт. Иных случаев вампир не помнил.
        Эх, его бы сюда, со злостью подумал Пижон. Знал бы Стулосид, как тяжело быть вампиром-картежником у мага на побегушках, наверняка спрятал бы все колоды в железный сундук и, довесив грузы, скинул его в море.
        От мыслей Пижона отвлекла выросшая прямо по курсу табличка.

«Големский дом - вниз, треть мили. С картами - не входить!»

«Как это вниз? - мелькнуло в голове у вампира. - Это мне что, копать?»
        Любимая колода, шурша прощальным вздохом хозяина, упала на песок.
        Пижон уже собирался разгребать, песок под ногами, когда тот неожиданно начал засасывать вурдалака в себя.
        Миг - и о пребывании шулера на Срединном напоминал только ворох разброшенных карт.
        Долго лететь не пришлось, но приземление оказалось, по закону подлости, жестким. Какой-то умник, будто смеясь над древней пословицей, разбросал по всему полу каменной «клетки» пучки соломы.

«Да уж, - подумал Пижон запоздало. - Говорила мне мама - в фантики играй, а не в эту дурь с картинками!»
        Однако мамы давно не было в живых, да и надгробие ее находилось в очень далеком от Срединного городке, и слов блудного сынка она, конечно, не слышала.
        И Пижон, разумеется, не хотел так уж скоро составить ей компанию. Именно поэтому, как и всякий уважающий себя мошенник, он решил оглядеться: надо ведь хоть немного представлять, в какую кучу и какой ногой вляпался!
        Куча оказалась плохо пахнущей: никаких дверей, окон. Только стол посередке на низких ножках, да пара мягких подушек по обеим сторонам.

«И как я вообще сюда провалился?» - подумал вампир, усаживаясь на одну из них.
        Внезапный сигнал и последовавший за ним скрежет доказали, что в картах Пижон понимает намного лучше, чем в темницах. Оставалось надеяться, что дверь открывал не зубастый монстр, а тот самый голем, у которого надо скру… тьфу, выиграть золотую гайку.
        Впрочем, железного человека в нем можно было опознать только по скрипящим суставам и чуть резким, неестественным, движениям.
        - День добрый, паря, - сказал голем.
        Пижон удивился такому обращению со стороны глупой машины, но виду не подал и ответил в тон:
        - И тебе, развалюха. В покер не разучился еще?
        - Да нет. Двести лет не играл, но помню все, как будто вчера случилось! - железный человек сел напротив и подпер ладонью блестящую в тусклом свете (стен?) голову. - Помнится, тогда привалил шулер почище тебя…
        - И чего, выиграл? - с надеждой спросил вампир.
        - Ага. До сих пор где-то выигрыш ищет. В могиле, - голем засмеялся. Противным, скрипучим смехом.
        Вурдалак поддержал его натянутой улыбкой и постарался убедить себя, что ему, бессмертному, ничто не угрожает.
        - Ну, что, начнем? - В руках голема появилась колода.
        - Дай-ка глянуть, - протянул руку Пижон.
        Железный смерил его взглядом, не обещавшим ничего хорошего, однако колоду все же дал. Вурдалак пробежал по ней взглядом истинного профессионала и, важно кивнув, вернул: колода была чиста и непорочна, если, конечно, можно так сказать в отношении карт.
        - Что же, начинаем? - сощурился голем. Поистине над ним работал не только искусный мастер, но и великий маг: мимика у железного была идеальная.
        Вурдалак мысленно предал анафеме и так уже проклятого мага и нового соперника, с которым не то что как играть - как себя вести не знаешь.
        Но человеком стать не расхотелось.
        - Начнем.
        В избе, кроме запаса соли на пару лет вперед да не особо аппетитных мышей, ничего полезного не нашлось. Есть печеную людоедку отказался даже кот: с кончиной старушки ему открылся путь к сметане, которая была во много раз вкуснее старухи.
        А троица героев отправилась по указанной котом тропе к единственному пути через лес - болоту василисков.
        Самой интересной чертой этого природного ужаса было то, что топь появилась гораздо позже ящеров. Так и неясно до сих пор, отчего она вдруг решила возникнуть. Умники кричали, что это чудовищное заклятие неизвестного мага древности, но обычный люд не особо и верил. Зачастую эти неверующие хватали подобных крикунов в охапку и, крича: «Вся магия - в добро!», бросали несчастного в болото. Брошенные, конечно, пузырями давились и зеленели. Порой и всплывать пытались, да только топь не выпускала их из голодного чрева. Так и помирали умники один за другим.
        А потом все прекратилось. И кто его знает, в чем причина: то ли умников не стало, то ли просто рты позакрывали, то ли обычному люду надоело за ними бегать да через весь лес к трясине тащить.
        Да и василиски не скучали: по одному-два человека сжигали, а третьего оставляли на десерт.
        Болото приближалось с неминуемостью утренней зевоты.
        Огромные лягухи, способные на лету скушать хорошего воробья, с каждым новым «ква» все сильнее бесили Элви.
        - Чего вы меня сюда потащили? - канючила она, повиснув у Фэта на шее.
        - Тут еще разобраться надо - кто кого тащил! - замечал Кушегар, прорубая путь мечом.
        С каждым шагом лес редел все больше и больше - несомненно, гиблое место было уже рядом.
        Фэт, единственный, сохранял завидное спокойствие: в железных доспехах на босу ногу можно не визжать от лягушек и не слать куда подальше надоедливую волшебницу.
        Однако при виде топи он порядком струхнул. Особенно когда воочию узрел одного из василисков.
        Над коричневой гладью порхал глупый ворон. Падалью на болоте не сильно и разживешься, но тощая птица настолько обезумела от голода, что пошла на риск.
        И тогда, разметывая тину, высунулась наружу голова огнедышащего ящера.
        Ворон не успел даже пикнуть: столб пламени опалил ему крылья, и, как ни пытался падальщик набрать высоту, ничего у него не вышло.
        Кроме как провалиться в бездонную пасть изжарившего его василиска, конечно.
        Тот, съев добычу, на радостях плюнул еще двумя язычками пламени и лишь тогда скрылся под тиной.
        В общем, не слишком веселая перспектива получалась…
        Но Фэту, как всегда, пришла в голову гениальнейшая идея. - Стрит! - равнодушно сказал голем, разлаживая карты.
        Пижон недовольно насупился: искусственный болванчик играл слишком хорошо для насквозь проржавевшей железки.
        - Фул-хаус, - его слова эхом разлетелись по маленькой комнатушке.
        Голем вздрогнул: похоже, такого поворота событий он не ожидал.
        - Сколько мы сыграли? Три? - спросил железный человек и, не дожидаясь ответа, кивнул: - Да, я уже проиграл, знаю. Можешь идти и рассказать всем, как ты обыграл меня - самого меня! - в покер. Мне уже… - голем, скрипя, встал и пошел к двери, -
… все равно…
        - Эй! - окликнул его вампир.
        - Что? - голем повернулся. Железные брови, массивные и черные, словно уголь, вползли почти что на лоб.
        - Выигрыш отдай, - хрипло напомнил Пижон. Хотя чего он так переживает? Что голем может обмануть и что тогда двое суток потрачены зря? Да ну - оно ему надо?
        - А! - «опомнился» голем и, поковырявшись в несмазанном ухе, бросил шулеру заветную гайку. - Только вот зачем она тебе?..
        И вышел из комнаты, то и дело непонятливо пожимая плечами.
        Кушегар с интересом выслушал план Фэта.
        - Дурак, - такова была его реакция, после которой благородный дворянин уселся на поросший болотной травой холмик.
        Рыцарь обиженно насупился: чего ему опять не так, этому напыщенному индюку? Все, что от него требуется - не мешать Фэту, а он даже этого делать не хочет!
        - И не дурак совсем!
        - Дурак-дурак, - заверил лентяя Комод. - Только полному идиоту могла прийти в голову идея затопить болото пивом!
        Растерянный, Фэт повернулся к Элви, ища защиты.
        - А по-моему, план неплохой, - задумчиво сказала она. - Только вот тебе придется не есть и не пить пару дней. А в остальном - просто и гениально!
        - Как это «не есть»? - ужаснулся герой несуществующих сказаний. - Да я от немощи кружку выроню!
        - И вправду, - снова согласилась Элви. - Тогда сделаем так: ты будешь заливать их из кружки, а мы с Кушегаром - еду тебе подносить.
        - А пить?
        - А кружка тебе на что?
        - Понятно…
        Комод оглядел спутников, надеясь выявить среди них умалишенного (а то и обоих бы сразу - да в Желтый Дом[Больница для буйно помешанных больных, которые почти не соображают. За триста лет существования Дом пропустил через свои стены 13047 королей, 5948 драконов, 1300 чертей и даже 3 Богов. Надеюсь, не стоит уточнять, что все эти короли-драконы и прочие были всего лишь психами, странным образом слишком вжившимися в какой-то образ.] ) и, не найдя, со звучным кряканьем встал.
        - Давайте тогда приступать, - сказал он, отряхивая испачканные грязью штаны. - Иди, огне… тушитель ты наш!
        Фэт даже не заметил иронии: слово «огнетушитель» так понравилось ему, что он, тихо его повторяя и неизменно улыбаясь, пошел к топкому бережку.
        - Ну, а мы давай пока на ужин что-нибудь сварганим! - Барон повернулся к Элви. - Ты стряпать умеешь?
        Девушка растерянно улыбнулась.
        - На тогда топор, - Комод без церемоний вручил ей фэтовскую секиру, - и живо за хворостом!
        Волшебница хотела было надуться, но решила, что за вкусный обед можно и повкалывать, а потому пустилась в чащу, с трудом волоча за собой здоровенное оружие - просто, для виду: наломать хворосту - не город сжечь, много силы не надо.
        Комод тем временем засучил рукава и, взяв нож, с мастерством записного повара пустился в дебри кулинарии.
        А Фэт уже начал лить пиво в болото.
        По его скромным подсчетам, течь в воду пиво должно было не меньше дня, а то и двух - иначе нужного эффекта не получится.
        Вот только тот василиск, что сидел на бугорке в нескольких шагах перед Фэтом, не слишком мило улыбнулся двумя десятками острых зубов и пустил из носа пар - совсем уж не по-дружески.
        А потом нырнул в пучину.
        Ночную тишину нарушал только звук льющегося в болото пива.
        Выхода из убежища не было.
        Уж вампир, с его-то зрением, вряд ли мог упустить из виду дверь, окно или хотя бы мышиную норку.
        Все абсолютно ровно, ни одной царапинки. Так и хотелось чем-то тяжелым да острым, с плеча да с оттяжкой…
        Но Пижон знал, толку от этого не будет: все вокруг пропитано настолько древней магией, что дух захватывает, когда понимаешь, где очутился.
        Но у вампиров нет духа.
        Есть только голод.
        Нет, конечно, была еще надежда. Упование на возвращение в мир обычных людей.
        Которое, после ухода голема, с каждой минутой все затухало, затухало…
        Впервые за бытность свою вампиром Пижон уснул.
        Ему снились поля, где он бегал еще мальчишкой, деревенские «герои», которых ветром сносило…
        Позже снились башенки королевского дворца, опалами крыш блестевшие в свете солнца.
        И Элви…

«Где же ты теперь, любимая? Учишься ли еще в академии или, может, уже ищешь меня по всему Астрату? Право, не стоит. Я сам тебя найду… вот только верну человеческий облик…»
        Перед глазами - мрак зимнего вечера, едва различимые силуэты.
        И белый, чистый снег.
        Нечасто можно встретить тролля в библиотеке.
        Тем более с толстенной энциклопедией «Всемирная фауна».
        Вот и Валентину такой тролль не встретился. Даже без энциклопедии.

«Досадно! - подумал Валентин, задумчиво глядя на посапывающего в углу библиотекаря. - Действительно досадно!»
        Он почему-то думал, что тролль придет в библиотеку именно сегодня. Однако косолапый монстр даже не подозревал о существовании Валентина и потому наверняка отправился в какую-нибудь корчму, чтобы выпить темного пива и рассказать паре собутыльников о невероятных похождениях. Вроде «он меня оглоблей, а я его телегой» или «рубились три дня и три ночи, пока не отрубились…»
        В руках Валентина, словно по волшебству, появилась ручка и записная книжка. Открыв блокнот на нужной странице, Вал зачеркнул «Тролль. Библиотека. Всемирная фауна». Пробежал взглядом по строчкам и закрыл ежедневник.
        Новая задача. На сей раз намного сложнее и ответственнее, потому как отступиться от нее нельзя. Под страхом увольнения.
        Валентин что-то прошептал себе под нос и щелкнул пальцами. Сизый дым окутал его с ног до головы.
        Библиотекарь громко чихнул и открыл глаза:
        - Что за?.. - и замер, удивленно оглядываясь по сторонам: читальный зал был девственно пуст. - Получи, гадина! - пена окатила до смерти перепуганного василиска.
        Ящер, не зная, что и делать, «рыбкой» нырнул в муть болота, громко шипя раскаленной чешуей.
        - И так будет со всеми! - грозно сверкая очами, заверил Фэт.
        На лес грязным покрывалом легла туманная ночь. Филины спорили друг с другом, заполнив утробным «Ух!» всю округу.
        Вдалеке ныли волки, а в кустах неподалеку от стоянки устроилась парочка кроликов. Оба были настолько увлечены производством новых грызунов, что и дернуться не успели, когда Комод бесшумно раздвинул листья и ухватил обоих за уши.
        - Вот и ужин нашему герою! - не без издевки сказал он.
        Фэт мученически вздохнул: есть хотелось ужасно, а эти - когда еще приготовятся!
        - Не хнычь, солдат! - подбодрил его Кушегар. - Тяжело в мучении…
        - … а в бою тяжелее! - чуть ли не простонал парень: ужасно болела рука.
        - Точно! О, Элви, ты уже и хворосту принесла?.. А я пару зверьков отловил. Как думаешь, одного нам, второго - троглодиту? - с сомнением покосился барон на лентяя.
        Фэт не успел ничего ответить, как из болотной ряски выскочило нечто, похожее на лягушку, только раза в четыре больше.
        Мозги еще не успели включиться, а подсознание уже яростно вскликнуло: «Эта тварь за едою пришла!»
        Такого попустительства стерпеть было нельзя. Поэтому кружка с громким звуком встретила лоб жабы-переростка крепким дном.
        Квакнув напоследок, лягушка улетела обратно и больше не показывалась.
        - Это чего было? - в один голос ахнули Кушегар и Фэт, разом переведя взгляды на Элви.
        - Троглодит, не к ночи помянут будет, - спокойно ответила волшебница, опытным движением сдирая с кролика шкурку.
        - А… чего… Он? - хлопая ртом, как рыба, выдавил Комод.
        - Ты ж его сам позвал. Сказал, что вторую порцию ему отдать надо, вот он на зов и выпрыгнул!
        Кушегар нервно усмехнулся:
        - Ну и твари тут водятся, хуже Фэта…
        - Дык, конечно, - согласился рыцарь. - Я ж не тварь!
        - Ага. Просто дурак.
        - Почему это?
        - Завтра вечером узнаешь, когда с твоих стараний толку окажется не больше, чем с паршивой овцы - шерсти. Лучше б мне магулет найти помог - запропастился куда-то, фиг сыщешь! Или я его вовсе в избе забыл?..
        Рыцарь насупился, но лить продолжил: каким бы дурацким и глупым не был план, он его выполнит. Хотя бы потому, что это его план. - Дядя Гозмо, а, дядя Гозмо? - девчонка в разноцветном костюме ловко запрыгнула на козлы рядом с возницей.
        - Ну, чего тебе?
        - А куда мы едем?
        - Знамо куда - в Салатово! Там недельку побудем - и в сам Резаран рванем. Ух, денежки к нам побегут!..
        - Ах, дядя Гозмо! - девчонка весело рассмеялась и повисла у Гозмо на шее. - Как же я вас люблю!
        - Да будет, будет! - неуверенно хохотнул тот. - Развела тут… это самое… сопли! Скоро меня в них утопишь!
        Девчонка фыркнула и еще сильнее прижалась к нему. Старик растроганно шмыгнул носом.
        Цирк дядюшки Гозмо вновь отправлялся в долгий тур по городам Ариана. Для молодой, но подающей большие надежды эльфийки Кларетты эти гастроли были первыми в жизни. Для Гозмо… Впрочем, циркач уже давно сбился со счету. Главное, что в каждом городе его узнавали и, тыча в сторону балагана пальцем, кричали: «Глядите! Старик Гозмо приехал!». Циркачей любили и в обиду не давали.
        Но от нападения разбойников не застрахован никто.
        Дорогу телеге преградили четверо в черных масках-повязках.
        Кони испуганно заржали и стали на месте: один из грабителей, с рыжими волосами, держал за ошейник огромного волкодава, с клыков которого безостановочно капала слюна.
        Гозмо тихо чертыхнулся. Рука его потянулась к висевшим на поясе метательным ножам.
        Один из разбойников увидел это и попытался предупредить товарищей, но бросок Гозмо вышел чертовски быстрым и метким: грабитель упал с ножом в правой глазнице.
        Остальные лиходеи оказались не в пример ловчее погибшего товарища: двое откатились в сторону, а рыжий отпустил ошейник волкодава, и монстр с радостным предвкушением рванулся к добыче.
        Второй нож Гозмо ушел в молоко: серый зверь оказался слишком быстр. Легко увернувшись от просвистевшей в паре дюймов от загривка смерти, волкодав растянулся в длиннющем прыжке.
        Старик выхватил из ножен короткий охотничий кинжал и выставил его перед собой. Он прекрасно понимал, что смерти уже не миновать, но хотел спасти хотя бы друзей.
        Волкодав, одурманенный свободой, не заметил кинжала и просто нанизал себя на него. Будь на месте серого монстра обычный пес, он бы мгновенно испустил дух. Однако волкодав успел широко раскрыть пасть и с упоением впиться в горло дядюшки Гозмо. Старик бросил последний взгляд в сторону Кларетты и испустил дух.
        Из фургончика выбежал атлет Семерро и братья-клоуны Гиббисы. Силач сжимал в руках трехпудовую гирю, а весельчаки вооружились двумя одинаковыми мечами.
        Циркачи сцепились с оставшимися тремя разбойниками, а эльфийка, давясь слезами, прижалась к остывающему телу Гозмо - ее любимого дядюшки.
        Чья-то рука легла ей на плечо. Девочка, утерев слезы, оглянулась. Открыла рот от удивления.
        - Пойдем, - тихо, но твердо велел ей человек в белом платье. Впрочем, вряд ли это был человек: эльфийка считала, что так могут выглядеть только ангелы; благообразный, чистый, казалось, дотронешься пальцем - исчезнет, словно морок во время жары… - Тебе не место среди этой бойни.
        Она неуверенно кивнула.
        Ангел протянул девочке руку. Кларетта сжала ее маленькими тонкими пальчиками, как только могла, и ангел грустно улыбнулся: забирая девушку отсюда, он оставляет очень большую ее часть здесь, на лесной дороге.
        Но по-другому нельзя.
        Валентин потянул Кларетту за собой.
        Когда разбойники покончили с Семерро и братцами, эльфийки уже и след простыл.
        А Пижон, развалившись на полу стеклянной «тюрьмы», с упоением смотрел так давно не посещавший его сон.
        Вьюга. Ветки деревьев сгибались под тяжестью осевшего на них снега. Ветер бросал комья в лицо юнца, идущего против его порывов, словно пытаясь сбить его с верной дороги. Но парень шел, не думая о передышке.
        В лунном свете, совсем рядом, Пижон - именно он был тем самым парнишкой - разглядел темные силуэты. Судя по очертаниям, обладатели их давно уже минули возраст мальчонки, раздались в плечах да обзавелись неплохими мечами. Впрочем, сам шулер тогда в оружии разбирался не более чем в драконьих болячках. Для него любой меч, блестящий в свете луны или солнца, был «неплохим».
        Его заметили. Да и как не заметить, при полной-то луне, человека в черном, бредущего по усыпанной снегом просеке?
        - Эй, дружок, - достаточно миролюбиво и недостаточно натурально обратился к юнцу один из силуэтов. Голос у него был хрипучий, басовитый. - Не подскажешь, как пройти к городу?
        - Я не знаю дороги, - покачал головой Пижон. - Я сам заблудился!
        Это было чистейшей правдой: возвращаясь с очередного «большого праздника жизни», Пижон таки заплутал. Приходилось идти почти что наугад, надеясь в конце концов с радостью прочесть «Стерринг. Въезд - через главные ворота».
        Хриплому такой ответ то ли не понравился, то ли он действительно не очень доверял людям и всегда ждал подвоха, но, как бы то ни было, он сплюнул Пижону под ноги и нагло заявил:
        - Ты на моей земле, пацан. Плати деньги и проваливай.

«Ах, как всегда!.. - разочарованно подумал картежник. - И почему им в голову не придет что-нибудь дельное, новое, оригинальное?»
        - Чего молчишь? - ухмыльнулся тот, что стоял подле Хриплого. - Коли денег нет… давай, штаны сымай, будем так за прогулку рассчитываться!
        - Ага, конечно, - разыгрывая податливую овечку, «проблеял» Пижон: из рукава в руку, обдав ладонь легким холодком, выкатилось лезвие ножа. - Сейчас…
        Героем он не был никогда, но улица с малолетства научила «кто первый бьет - того и кошелек».
        Приятель Хриплого упал, схватившись за кровоточащее горло. Пижон уже думал, что грабители испугаются его грозного выпада и убегут, петляя по снегу, когда предводитель шайки воздел руку вверх и указующим перстом ткнул в мальчугана:
        - Убить!
        И бежать пришлось Пижону…
        С каждым шагом снег становился все глубже и глубже; когда его уровень достиг колена, пришлось перейти на скорую ходьбу, проще говоря, делать так, как не повел бы себя ни один человек, гонись за ним пять озлобленных смертью товарища грабителей.
        Однако нужно было бежать и не думать…
        Ну, или хотя бы быстро идти.
        Не всякий раз увидишь, как бежит по натянутому меж домами канату чернокожий, белозубо скалящийся циркач. А если внизу, на сколоченном наспех помосте, бесятся в клетках полосатые тигры, чинно вышагивает на задних лапах зеленая кошка, а удав рассказывает сказки и умеет считать до трех, то на такое представление сбежится весь город. И в самом деле: не каждый день на дворцовой площади выступают циркачи!
        Не было их и на этот раз.
        Не брать же в расчет молоденькую эльфийку, робко жонглирующую яблоками у видавшего виды фонтана?
        - Ты послушай меня, братец Горрац, послушай хорошенько: если нет хоботатых слонов, силачей или хотя бы завалявшегося клоуна, этот цирк - не цирк! - толстощекий бюргер значимо поднял палец. - А если девчонка не циркачка, то что? Знамо - попрошайка и грабительница, а значится, место ей в тюрьме! В тюрьме, почтенный Горрац!
        - Ты это… того… - стражник озадаченно поскреб пятерней затылок, высморкался в подол бюргерского платья и, решившись, направился к девочке.
        Кларетта слишком поздно заметила опасность. Грязная лапа ухватила девушку за плечо. Яблоки посыпались на мостовую, раздалось оглушительное «Пчхи!», сизый дымок окутал эльфийку и…
        В руках у стражника Горраца остались алая ленточка и яблоко.
        - Это… того… - воин задумчиво надкусил плод, несколько раз, разбрасывая крошки белой мякоти, чавкнул и, сунув ленточку в кошель, направился прочь.
        Высунувшийся наружу червяк презрительно фыркнул. - Ну, вот, - гордо выпятив грудь, сообщил Фэт. - Что я вам говорил - готовенькие!
        Кушегар, выворачивая мешок наизнанку, посмотрел на болото. Секундой позже подняла глаза Элви.
        Оба разом раскрыли рты и тихо, про себя, выругались.
        Когда бы еще довелось увидеть плавающих лапами кверху и безостановочно икающих василисков, если бы не Фэт с его волшебной кружкой?!
        - Надо переплывать, - сказал рыцарь важно. После долгого стояния на краю трясины Фэт все же нашел в себе силы вытереть подарок Куры пучком травы и засунуть его в седельную сумку.
        - В точку, - хмыкнул Кушегар. - Только как? Может, у тебя в мешке еще и дракон есть, раскладной?
        - Почему раскладной?
        - Потому что другой не влезет.
        - Не-а, - поскреб затылок Фэт. - Я вот думал… плот связать, может? Поможешь же, да?
        - А вот это идея! - одобрительно кивнул дворянин. Жаба, душившая его по поводу выполненного Фэтом плана о василисках и пиве, торопливо поскакала обратно в болото. - Пойдем. А ты, Элви, за вещами посмотри и на ящеров этих, огненных. Если что - заливай их пивом из фэтовой кружки!
        Волшебница в ответ шутливо отдала честь Кушегару. Завсегдатай званых вечеров и банкетов тут же зарделся и пинками погнал рыцаря в чащу. К сожалению, он не сразу понял, что их небольшой отряд попал в заросли колючки.
        Через полчаса шесть толстых стволов лежали, крепко-накрепко связанные отыскавшейся в сумке Кушегара веревкой.
        А учитель и ученик выдирали из рук последние иголки.
        - Ну, спускать? - спросил Фэт, когда барон еще раз осмотрел плот и дал добро.
        - Ага, - немного отрешенно бросил дворянин, увлеченно рассматривая болото. - Если б было море пивом…
        Но ни Фэт, ни волшебница уже не слышали увлеченно вещающего Кушегара. Они толкали плот в болото, что, как оказалось, совсем непросто.
        - Эх, неучи, - сплюнул в траву дворянин. - То ли дело я в их годы…
        Детство у Кушегара действительно было очень увлекательным и запоминающимся: в юношеские годы он не пропускал ни одной юбки. Отец еще всегда спрашивал: «А зачем тебе столько, если ты все равно ни одну не носишь?» и часто наказывал сына ремнем, чтобы больше думал о предстоящем крещении в рыцари.

«Ты, может, и на герб наш юбку засунешь? - порицал его строгий родитель. - А что? Дракон в юбке!» - и долго хохотал.
        Маленький Кушегар обычно вприпрыжку бежал на кухню, к маме, и, громко чавкая, дулся на папу в компании куриной ножки и ломтя хлеба.
        Впрочем, воспоминания воспоминаниями, а плот тем временем, несмотря на все упреки Комода, был уже на воде. Досадливо крякнув, дворянин подхватил сумку и неспешно зашел на «палубу».
        - Гребите, чего уставились? - велел он под взглядами спутников. - Плот наш сам не поплывет - у него ни паруса, ни заклятия.
        Элви закатила глаза и «упала в обморок» на одну из сумок. Рыцарь вздохнул и взялся за самодельные весла.
        Плот тронулся. - Когда мы придем, Вал? Когда? Я устала, - тихий, ровный голос.
        - Скоро, Малышка, - как легко, неожиданно просто далось ему это прозвище. Он пробовал называть так других, но слова всегда глохли в глотке. Валентин улыбнулся и задумчиво повторил: - Скоро… Малышка.
        - Мы идем… сколько? Куда? Я не знаю. Я ничего не знаю, Вал. Ты оставляешь меня в странных местах, я вижу странных людей, иногда они приветливы, иногда, как сегодня… Я устала, Валентин, очень устала.
        - Скоро, Малышка… скоро.
        Слишком.
        Завтра она встретит своего Единственного. Такое бывает очень редко - ведь Валентин один, а смертных… смертных излишне много. Но иногда он успевает, и тогда две судьбы становятся одной, а разделенные половинки вопреки всему объединяются в целое. Кем он будет, ее Единственный? Высокий стройный принц на белом коне? Жестокий, злой к врагам, но такой теплый дома Лорд Севера? Или все же печальный менестрель из Желтого Леса?
        Кто ты? Какой ты - ее Единственный?
        Он никогда не видел этого человека и, наверное, никогда не увидит. Довести, привести Кла… Малышку, а там… Стоит им встретиться…

… Их взгляды соприкоснулись: молодая эльфийка и он - ее Единственный. Взмах дирижерского смычка, молния, вселенский пожар, ревущее пламя, обрушившаяся дамба, стремительный ледяной беспощадный поток - на миг и…
        Любовь навсегда.
        Единственные могут прожить вместе до старости, а могут сгинуть, пропасть сразу, но любовь их - к счастью или к погибели - вечна.
        - Мы идем очень долго. Почему? - улыбнулась Кларетта. - Почему, а? Вал?
        И вправду - почему?
        Разве это проблема для него, разве это сложность - пройти незримый путь? Ему, который может за миг осилить сотни лиг или изредка дюжину часов, ему, могущему достать из любого мира нужную вещь, ему, Валентину?
        Почему же дорога никак не заканчивается?
        Туннель выводил то к замшелому пню на светлой, поросшей земляникой поляне, то к потрескавшемуся черному фонтану на грязной площади, то… да мало ли куда выводил. И каждый раз Валентин видел Малышку по-разному. Смешная девочка, объедающаяся красными ягодами; грустная девушка в отблесках костра, порою такая домашняя, маленькая, тихая, грустная, поющая что-то эльфийское… Порой - веселая, быстрая, ловкая, словно кошка, смелая циркачка.
        Каждый раз было по-разному.
        И завтра все это закончится.
        Потому что Валентин, наконец, понял.
        Путь зависел только от него. Он хотел, чтобы они шли долго, и они шли.
        Слишком.
        Завтра - уже не успеть, не достать того, что было так близко, так рядом, до чего еще вчера можно было легко дотянуться.
        Однако же, как не хотелось отдавать Малышку в объятия этому Единственному, сэру Никто!..
        - Я искала тебя ночами темными… - тихонько напевала себе под нос Кларетта.
        Валентин вздрогнул: похоже, чем ближе они подходили к цели путешествия, тем сильнее Малышка чувствовала избранника. Еще не понимала, но где-то внутри себя ощущала его близость.
        - Куда мы идем, Вал? - вновь заканючила эльфийка. Ее тонкие пальцы бегали по тоненькой хворостине, словно это никакая не деревяшка, а самая настоящая дудочка.
        - Не начинай снова, Малышка. Я же сказал: скоро узнаешь.
        - Я не хочу знать скоро. Хочу сейчас. - Кларетта обиженно надула щеки.
        - Не делай так больше.
        - Почему?
        - На жабу похожа.
        Кларетта презрительно фыркнула: мол, это еще разобраться надо, кто больше на жабу похож! Однако говорить вслух не стала, понимая, что Вал спорить не будет; просто усмехнется, соглашаясь: пусть так - мне все равно. Странный. Вечно спокойный, безразличный, словно камень. Порою он был невыносим!
        Зато вчера - удивительно! - он помогал ей собирать землянику в передник, грустно улыбался, напевал что-то, с ним было так чудесно весело, до ужаса интересно и еще… тепло. А сегодня - откуда? Почему? - он снова спрятался в непробиваемую раковину, выпятив наружу холод и безразличие.
        Валентин все понимал. Он и сам был бы рад плюнуть на весь свой пафос, добро, по-честному посмеяться в компании девушки над ее шуточками и безобидными шпильками; однако непривычный зуд в сердце не позволял расслабиться, полностью отдаться чувствам. Вал не понимал, что с ним случилось: почему при каждом удобном случае он стремится хотя бы одним глазом посмотреть в ее сторону? Почему нежно укрывает плащом на привалах? Почему до утра не может заснуть, глядя на нее, спящую?
        Несмотря на прожитые столетия, Вал не находил ответа.
        Это был словно злой рок: он, Валентин, лучший работник Небесной Канцелярии, бесстрастный, порой даже жесткий, но очень ответственный, не мог признаться себе, что любит.
        Любит?
        Да, наверное, это чувство можно назвать любовью.
        Вал никогда не любил. Это может показаться смешным: сколько удачно законченных операций, грамот и орденов от начальства за великолепную работу и незаурядное трудолюбие, - а он так и не познал то, что дарил другим множество веков!
        Вот только Валентину было не до смеха.
        На сей раз он все же уснул.
        Глава 3
        ОХОТНИК ЗА СКАЛЬПАМИ,
        или ГРЕЧИШНОЕ ПИВО
        Пижона разбудило сердитое кудахтанье у самого уха.
        Он сонно отмахнулся от неизвестного приставалы, за что тот немедля клюнул вампира и одарил новой порцией нотаций на курином.
        Шулер поворочался для вида еще несколько минут, после чего соблаговолил открыть глаза. И изумиться.
        - Чего уставился? - злобно прокудахтала курица. - Не так чего-то?
        - Ни… ничего, - поспешно ответил вампир. - Только как ты здесь оказалась и почему… почему умеешь говорить?
        - Научили, наверное, - с сарказмом заметила курица. - В общем, зовут меня Золотая Кура. Слышал, наверное? Вот и отлично. Исполню любое твое желание.
        - Правда? - обрадовался кровосос.
        - Работа! - пожала крыльями Кура.
        - Ну, тогда… - вампир открыл рот и… закрыл. Он не знал, что можно пожелать.
        Нет, желаний было много, но Кура сказала, что выполнит лишь одно. Так что же выбрать - спастись из подземелья или вновь стать человеком? Если первое - то опять плутать по всему миру, не зная, сможет ли маг выполнить обещание да и станет ли выполнять? А если второе? Подохнуть здесь, без еды и воды? Только вампир может неделю жить без крови.
        - Надумал, не? - поторопило его гребешковое. - Зачем я к тебе прилетела?.. Лучше б парню помогла, который на плахе лежал.
        - Зачем? - не понял Пижон.
        - Что «зачем»?
        - Зачем на плахе лежал?
        - Его казнить собирались, когда я мимо пролетала. Вот у того точно одно желание было - спастись. Не то что ты, нежить зажравшаяся, никак не придумаешь, сколько тебе крови заказать - бутыль или две.
        - Да я о крови и не думаю! - разозлился Пижон. За несколько минут общения Кура стала его порядком бесить. - Скажи лучше, день сейчас или ночь?
        - День. Обед почти… У тебя зерна нету?
        - Нет.
        - Жаль… Ну, давай тогда загадывай, и я полетела - проголодалась очень.
        - Я хочу… - чуть ли не по слогам сказал Пижон и, замявшись на секунду, в сердцах махнул рукой. - А, черт с ним, давай мне спасение. Только чтобы не сразу я спасся, а то там - день, я - вампир… и пусть солнечный свет ничего со мной не сделает… Ночью, короче, ага?
        - Отлично! - махнула гребешком Кура и, захлопав крыльями, полетела вверх. Уже оттуда раздалась ее торопливая речь:
        - Выполню-выполню, только…
        Что «только», Пижону оставалось лишь гадать: куриное кудахтанье смолкло, сменившись неестественным скрипом железа. Как будто вверху разошлись, пропуская волшебную птицу, железные створки ворот.
        А потом сошлись, да так плотно, что снизу и не различишь.
        Картежник прикрыл глаза: даже вампирам бывает скучно. - Что там, Вал? - пропищала Кларетта.
        - Тише ты! - шикнул на нее Валентин.
        - Пасуй давай, чего ждешь? - заорал капитан гоблинов, стремительно прорываясь по левому флангу.
        Напарник зеленого, бросив взгляд в сторону командира, решил, что пасовать еще рано, и бросился в прорыв.
        Великан-орк упустил момент, когда ловкач прокинул кожаный мячик ему между ног, и превратился в зрителя; опьяненный маленькой победой, гоблин устремился к воротам соперника.
        Однако дойти до них ему было не суждено.
        Великан очнулся и, растянувшись в невероятном прыжке, подкатился под гоблина сзади. Даже на дереве слышен был хруст ломавшихся костей.
        Вопя, как поросенок под ножом мясника, гоблин катался по земле, обеими руками схватившись за ушибленное колено.
        - Стоп игра! - воскликнул судья, кряжистый тролль в полосатой рубахе, и опрометью бросился к травмированному игроку.
        - На месяц выбыл, зараза, - сообщил лекарь, поднимаясь с колен. - Несите в тень - еще там посмотрю!
        Два гоблина в белых сорочках положили вопившего на самодельные носилки и оттащили под лоно высокого клена.
        На толстом суку которого, кстати, сидели и Вал с Клареттой.
        Сидели…
        - Что та… - Эльфийка рванулась вперед, дабы получше разглядеть рожу подбитого монстра.
        - Хрусть! - оборвала ее ветка, ломаясь, и парочка отправилась вниз.
        Гоблину повезло: Валентин и Кларетта упали в шаге левее от его импровизированного ложа. В благодарность зеленый громко завопил:
        - Тревога!
        Вал не успел даже дернуться, а к его горлу уже приставили два копья.
        - Ба! - присвистнул судья. - Да он магик, похоже! Ну-ка, Бракки, дай-ка мне оберег!
        Лекарь бросил троллю блестяшку с цепочкой, и судья ловко надел ее эльфийке на шею.
        - Так оно спокойнее будет! - объяснил он. - Теперь не смоешься с ней, без нашего ведома!
        Вал тихо чертыхнулся: проклятый амулет действительно блокировал любую волшбу.
        - Ты не злися, не злись! - похлопал его по плечу лекарь. - Вижу я, что зла вы нам делать не хотите. Так что отпустим, не бойся! Вот только… - врачеватель подмигнул судье, и тот довольно осклабился:
        - … игру закончим!
        - Ну, так заканчивайте! Мы пока здесь подождем, в тенечке, - Вал пожал плечами, выражая полное безразличие ко всякого рода игрищам.
        - Ты не понял, волшебник, - покачал головой тролль. - Ты тоже… участвуешь! Вместо него, - судья кивнул в сторону постанывающего гоблина.
        Вал чертыхнулся вновь: играть с орками в мяч - дело еще более гиблое, чем сражаться с ними на топорах. Там ты хоть знаешь, чего ждать, а здесь… Впрочем, есть ли другой выход?
        - Но если я сыграю, вы точно отпустите нас?
        - Конечно, - серьезно сказал тролль. - Слово тролля.
        - Отлично, - Валентин одобрительно кивнул. - Тогда… сыграем.
        Орки и гоблины радостно загомонили.
        Когда Валентин вступил в игру, гоблины были в отчаянном положении. Последний нападающий вышел из строя, а скамейка запасных оказалась пуста: из-за большой травматичности гоблинбола все триста игроков успели выйти из строя к началу второго тайма. Команда, и так не блиставшая высокой моралью, вконец распустилась и пыталась незаметно смешаться с болельщиками, которые гроздями винограда висели на ветках близстоящих деревьев. Валентин попытался выяснить у пищавшего какую-то нелепицу про детей и мамочку защитника, кто же тут тренер. Получилось не сразу. Полчаса спустя тот наконец не выдержал методов допроса и дрожащей рукой указал на выбывшего последним игрока. Бедняга, весело ухмыльнувшись, отсалютовал и грохнулся в обморок.
        Порядок пришлось наводить жестокими репрессиями. Кое-как утихомирив расшумевшуюся команду, Валентин по секрету - гоблины навострили уши - поведал «тактику»:
        - Ты - туда! Ты - там стой! А я… Разберемся!
        - Поехали! - воскликнул судья, и игра началась…
        - Пш-ш-и-ик! - верещал мяч, перелетая с одного края поля к другому.
        - Голь, - удивленно отмечал в протоколе судья.
        - Бац! - восклицал орк, в очередной раз промазав по Валентину.
        - Пш-ш-и-ик, - отвечал на то мячик.
        - Голь.
        - Пш-ш…
        - Го…
        Тролль отчаянно тер грязным платком вспотевший лоб: магик оказался славным мячегонцем, судья едва успевал считать голи, забитые «гоблином». Излюбленный метод зеленокожих: «Бей не по мячу! По ногам! Оно вернее!», наверное, в первый раз за многолетнюю, полную взлетов и падений, историю игры давал сбой. Болельщики, сотня фанатов в разноцветных майках, настолько прониклись стилем Валентина, что даже прекратили затевать драки, мусорить, пьянствовать, плеваться под ноги да дубасить друг друга по голове и взялись подбадривать игроков веселыми кричалками и свистом. Какой-то гоблин даже предложил запустить «волну», но так как никто из собравшихся толком не понимал, что это такое, болельщики ограничились подкидыванием зачинщика в воздух.
        - Пш-ш-ш-ш… Пуф! - заметил мяч и спустил.
        Подбежавший судья придирчиво осмотрел останки мяча, крепко пожал руку Валентину и, сложив ладошки рупором, прокричал:
        - Конец! Конец! Победа лопаньем присуждается, - тут старый тролль сделал эффектную паузу, - команде гоблинов!
        Трибуны взвыли.
        Кто-то обнимал Валентина, дружески бил по плечу, какой-то орк ловко отодрал у него две пуговицы на счастье, а тролль, подмигивая и улыбаясь, предложил подписать контракт, суля «во-о-о-т такую славу» и «во-о-о-т такие деньги» почти даром.
        С трудом растолкав фанатов, воришек и игроков, Валентин добрался до эльфийки. Малышка сидела на молоденьком вязе и весело болтала ногами.
        - Куда мы теперь, Вал? - невинно спросила Кларетта.
        - Ты знаешь, я был бы не против как следует искупаться! - усмехнулся Валентин, выжимая мокрое от пота платье.
        Малышка довольно фыркнула: впервые за время их знакомства вечный спаситель позволил себе искренне улыбнуться.
        И не один василиск не дернулся, не дрогнул под ударом весла по пустой и пьяной голове…
        А там и берег показался, куда в обнимку с сумками и спрыгнули с плота трое путешественников - два почтенных рыцаря и волшебница-«перевертыш».
        - Чего оно… - тяжело дыша, выдавил Фэт, - … тягучее… такое?., вода… болото…
        - Ну, оно и было тягучим, - спокойно объяснила уставшая меньше всех Элви. - А тут еще ты пива долил и…
        - Ясно, - выдохнул Фэт и, прикрыв глаза от палящего сквозь кроны деревьев солнца, протяжно зевнул.
        Кушегар покосился в его сторону, но ничего не сказал: в конце концов, это он, простолюдин, все придумал… и придумал, надо сказать, отменно! Только вот здравый смысл и дворянское воспитание не позволяли Комоду принять эту мысль с должным спокойствием.

«Обычный деревенский увалень никогда и ни при каких условиях не может соображать лучше, чем истинный наследник голубых кровей» - так гласит великий Кодекс, и не ему, Кушегару, должно его нарушать. Так что беглый барон с наслаждением потянулся, ощущая, как с каждым движением его кости болят все сильней и сильней. Что ж, старость - не в радость, хотя и до седых бород еще прилично-прилично… А поэтому, несмотря на усталость, надо двигаться дальше, взяв ориентиром столицу и проходящий в ней турнир! К тому же разбивать лагерь на берегу топи, снизу доверху заполненной василисками, было по меньшей мере глупо. Хотя бы из-за того, что твари могли очнуться в любую минуту. И тогда мирно посапывающим возле самого болота путникам (в одном из которых любой ящер узнает обидчика всего рода василисков) несдобровать.
        - Правильно! - согласился Фэт, взваливая на плечо сумки. - Идти надо, турнир скоро! Не зря ж я у вас с Ровэго почти месяц вкалывал как проклятый!
        Кушегар тоже взял две сумки. Элви с ехидцей покосилась на одного, на второго и пошла впереди, налегке, то и дело с легким намеком хихикая.
        Постепенно болото осталось позади, уже не видимое за ветками кленов и осин. Желтые листья пьяными мужиками ложились под ноги, хрустя хотя и не выбитыми зубами, но высохшей за октябрь кожицей.
        В лужах отражалось ярко-бесполезное солнце: света хватало, но вот с теплом не ладилось. Некоторые листья падали на гладь этих луж, одинокими лебедями скользили по поверхности и уходили, как гости после недельной чистки хозяйских погребов.
        Два рыцаря, старый и молодой, не обращали на эту красоту никакого внимания: сумки, тянущие к земле, словно доверху набитые железом, заставляли забыть обо всех красотах мирских и думать только о том, как бы пересилить себя да не выкинуть опостылевшие торбы куда подальше, пока руки не отвалились.
        Элви скакала впереди, прямо-таки наполненная окружающей романтичностью, и собирала букеты желтых и красных листьев. Легким и не требующим большого магического умения заклятием она мигом вычистила одежду от грязи и пыли.
        Элви словно бы стремилась слиться с окружающим ее лесом в единое целое, перенять его дух.
        И вот она наклонилась за очередным листом…
        А над головой, в опасной близости от затылка, просвистела стрела.
        - Ложись, Эл! - услышала она голос Фэта, и так уже распластавшись на листьях.
        Посмотрела через плечо на спутников: рыцари обнажили мечи и теперь озирались по сторонам, ожидая, когда же лучник осмелится пустить еще одну стрелу.
        Фэт, красный, потный, но готовый располосовать любого, попадись враг под руку: рукоять палаша крепко сжата в правой руке, щит держит левая. Кушегар выглядит еще внушительнее, пусть и не такой здоровый и молодой, как его спутник, но нажитые боями шрамы и широченные плечи удивительно красят любого мужчину.
        Оба - да и Элви тоже - ждали, когда же объявится подлый враг.
        Но таинственный лучник оказался, судя по всему, очень стеснительным. Или же все происходящее он заранее продумал до мелочей: в любом случае на поляне незнакомец пока не появлялся. И стрел в беглую волшебницу не пускал.
        Над лесом повисла тишина, нарушаемая только тихим сопением подхватившего насморк Фэта.
        А потом на поляну вышел, неслышно переступая, странный человек с луком.
        Странно было уже то, что он был не совсем обычным человеком. Незнакомец принадлежал к древнему народу егерей, обосновавшихся в Астрате с тех седых времен, когда эльфы еще влюблялись в человеческих женщин и дарили им маленькие подарки. Обычно подарки проявлялись в полной мере через девять месяцев, громко кричали и слова сказать не могли.
        И представить сложно, что ждало бы малышей в будущем, надели их природа красотой эльфа и живучестью человека. Но, к счастью (или на беду?), дети от подобных связей рождались не совсем… обычные. То есть лет до восемнадцати они росли, как и окружающие их ребята - то потихоньку, а то большими скачками. Но потом… Бывшие заводилы становились замкнутыми тихонями, забывая про шумные вечера в тавернах. Те же, кто и раньше предпочитал сидеть дома, еще плотнее занавешивали шторки. Но все бы ничего, если бы каждую зиму полуэльфы не впадали в спячку, на три месяца попросту исчезая из жизни.
        И однажды какой-то умник, имя которого историей благоразумно умалчивается, задумался: а чего это выродки-полукровки на равных правах живут среди них? Почему они могут делать то же самое, что и обычные, настоящие люди?
        Одержимый такими мыслями, «герой» долго подбивал горожан изгнать полукровок из града. Чем ему так не угодили сонливые тихони и почему он решил, что прав у полуэльфов должно быть много меньше, чем у него, сказать трудно. Однако все они были выдворены в ту же мятежную ночь. А когда увлеченные изгнанием люди заперли городские ворота за спинами убегавших полуэльфов и собрались угостить кружечкой светлого пива того безымянного умника, оказалось, что он уже куда-то испарился. И притом не один, а с увесистым грузом в десяток кошелей, запряженной двумя меринами телегой да позолоченным ларцом с городской казной в придачу.
        Горожане, не будь дураками, поняли, что изгнание вор затеял только для отвода глаз: было бы полуэльфов больше, чем людей, - он бы первых уболтал, чтоб вторых прогнали. Стыдно всем стало, да только что толку? Не побежишь же теперь за полукровками, обратно их возвращать: мы, дескать, ошиблись и бес попутал!
        И не побежали.
        А полуэльфы схоронились в лесу (видимо, решив вспомнить жизнь праотцов), выстроили там небольшой поселок и зажили, как и в городе - тихо и спокойно. Люди о расположении деревни знали совсем немного - «где-то там». Некоторые, правда, говаривали, что егери еще разделились и кто-то из них ушел в леса около Карманских гор. Но ничто эти слухи не подтверждало.
        А полукровки тем временем устроились преспокойно в лесах за болотом василисков. Охотились, чтобы с голоду не помереть. Украшения делали, идолов. А в остальном - обычная рутина. Хоть и в сердце природы.
        Представший перед друзьями егерь был точь-в-точь таким, каким его описывали Фэту знакомые по кружечке пива рыцари, - высокий, худой, с копной черных волнистых волос. Из одежды - только старые изорванные штаны да сапоги, лет пять назад выброшенные проезжавшим через лес графом. На плече - самодельный лук. На поясе…
        А вот на поясе у него висел очень примечательный топорик.
        Сделанный из цельного куска железа, он привлекал внимание не странной формой рукояти и лезвием-полумесяцем, а рунами, нанесенными по обеим сторонам от рубящей кромки: они, не переставая, светили голубым.
        Пожалуй, не будь у егеря столь необычного топорика, Фэт бы, не раздумывая, бросился в бой. Однако же лентяй давно уяснил, что все странное - опасно, поэтому и решил для начала просто поговорить. Может, он и не со зла по ним стрелял, этот егерь, а по тупости лесной и необразованности!
        - Эй, мужик, - крикнул он воинственному полуэльфу, - тебе чего?
        Такой вопрос, казалось, озадачил егеря. Он почесал годами немытую голову и спросил:
        - Дед Мороз?
        - Где? - удивился Фэт и, оглядевшись, пожал плечами. - Не вижу чего-то!
        Полуэльф в сердцах плюнул себе под ноги и, схватив топор, швырнул его на траву:
        - Опять дуришь, тупая железка!
        Руны на «тупой железке» при ударе о землю ярко вспыхнули и тут же погасли.
        Егерь же неожиданно шмякнулся на хилый зад и, обхватив колени руками, уткнулся в ноги головой. Словно обиделся.
        Троица путников так и замерла, пораженно уставившись на сидевшего в странной позе
«лесника». Что делать с «обидевшимся» полуэльфом, даже умудренный годами Кушегар не знал.
        Наконец, после пяти минут бесплодного сидения егерь вскинул голову и, глядя на путников глазами, полными слез, жалостливо спросил:
        - Ну, может, есть все же один Дед Мороз? Хоть самый завалящий?
        - Да нету, - растерянно, даже чуть виновато развела руками Элви.
        - О, горе мне! - тяжело вздохнул егерь. - Где же еще искать этого проклятого придурка?
        Фэт и Кушегар переглянулись.
        - Позвольте… - неуверенно начал Комод. - Но зачем вам нужен Дед Мороз?
        - Убить его хочу, - не задумываясь, ответил егерь. Глаза задорно блеснули. - Вот этим вот топором.
        - Убить? - переспросил удивленный донельзя Кушегар. - Но…
        - А что «но»? Что? Эта «борода из ваты», значит, мою детскую мечту убила, а я ему елку наряжать должен да угощенье под нее класть? Бить, бить, бить - всех их бить!
        - Кого - всех? - удивилась Элви. - Дед Мороз же один!
        - Ошибаешься, - цокнул языком егерь. - Их сейчас столько развелось - только топор от крови отчищать успеваю!
        Элви с Кушегаром поморщились, а Фэт расцвел:
        - Во! И у меня такая ж проблема, каждый Новый год! Как полезут через трубу печную - только и считай их обухом по голове!
        - Ну, - уважительно сказал егерь, - методы у каждого свои. Ты, видишь, черепа расшибать любишь, а я уж больше - рубить их, рубить! Зато скальпов у меня… - Полуэльф неожиданно резко вскочил на ноги и воскликнул: - А пойдем покажу? А? - он повернулся к волшебнице и барону.
        - Пошли, конечно! - ответил за всех Фэт. - Жуть как интересно глянуть, что это за
«скальпы» такие!
        И они пошли.
        Брызги летели во все стороны. Холодная жгучая вода. Сколько лет Валентин вот так запросто не окунался в ледяную тьму: махом, без раздумий, широко зачерпнув воздух ртом, бросался в пучину, чтобы через миг, отфыркиваясь, отплевываясь, с рыком вынырнуть бодрым, колючим - другим. Сколько?
        Река, маленькая, но удивительно глубокая речушка с плеском принимала Валентина. Только что запыленное, соленое платье липло к телу, путалось в ногах. Вместе с грязью и потом с Небесного Странника сходили усталость и безразличие. Вода заливала нос, рот, уши, промывала глаза.
        Нырок.
        Если под водой открыть глаза, то далеко внизу будет поросшая водорослями темнота, а наверху - свет. Перекувырнуться и - все наоборот. Свет - тьма, тьма - свет, тьма… тьма… боль в груди… и теплый, заливающий глаза и легкие свет.
        А вместе со светом родился смех.
        Робко, кашляя, Валентин смеялся.
        Все будет хорошо. К черту Небесную Канцелярию и вездесущее око, к черту! Он ступит на тайные тропы, он увезет Малышку далеко-далеко.
        Далеко.
        Свет - Тьма.
        Цокот копыт.
        Валентин выбежал слишком поздно.
        Высокий стройный принц, соскочив с белого коня, обнял его Малышку. Их глаза встретились, молния, ревущее пламя - Вал не видел их, но знал: они есть - обрушившаяся дамба, ледяной поток, заливающий все… все.
        Круг замкнулся. Половинки нашли друг друга.
        Любовь навсегда.
        Небесный Странник отвернулся и пошел прочь.
        - Вал! Вал! - тоненький голосок. - Валентин! Постой, пожалуйста, постой, Вал!
        Малышка бежала к нему.
        Нечасто тролли читают энциклопедии, гоблины побеждают в гоблинбол, стражники заплетают ленточки, а златокудрые принцы получают отказ.
        Почти что никогда.
        Почти…
        Не случилось подобного и в этот раз: Малышка, Валентинова Малышка, отдалялась от него, с каждой минутой теряя связь, которая могла окутать их, Небесного Странника и эльфийку, с головой - незримыми нитями…
        Любви.
        И зачем она бежала к нему, решившему, что, наконец, пришел и его час? Ее прощальный поцелуй в щеку означал не больше чем благодарность добропорядочной девушки за спасение. И в то же время поцелуй этот - не в губы, в щеку! - значил, что…
        Все кончено. И ничего между ними быть не может.
        Вздохнув, Вал полез за пазуху и вынул ручку и записную книжку. Полистал последнюю, что-то отыскивая, замер, только взглядом сбегая по строкам вниз, и, захлопнув ежедневник, громко хмыкнул. Хлопок - и Вал исчез, оставив мир Ленорр без собственного чуткого наблюдения.
        Жил егерь в дубе.
        Не в дупле, конечно.
        Облюбованный им гигант был в семь обхватов, полый внутри (явно не обошлось без какой-нибудь особой, егерской, магии), с пологом, завешивающим вход.
        В общем, весьма необычное место обитания.
        Вместо ковров на полу и на стенах висели те самые «скальпы» дедов морозов.
        У неподготовленного Фэта аж в глазах зарябило от этого хоровода красно-белых оттенков. Оказывается, скальп в понимании егеря - это красная шуба, штаны, сапоги, борода и шапка с помпоном. Кто бы мог подумать, что и тут все гениальное окажется так просто?
        Мебели в жилище егеря не предусматривалось, поэтому путникам было предложено разместиться прямо на скальпах. И они, конечно, разместились.
        - Ну, как вам? - Егерь сиял: впервые за многие годы его дом посетили гости!
        - Уютно, - Фэт устало зевнул, - и тепло. Тебя, кстати, как звать?
        - А вас? - Вопрос этот заставил говорящего в полуэльфе радушного хозяина отойти на задний план, уступая место подозрительному егерю.
        - Я - Фэт, - ударил себя ладонью в грудь рыцарь. Удар сопроводило дребезжанье сидящей на нем кольчуги. - Это вот - Кушегар. А это - Элви.
        - Ага, - медленно кивнул егерь, запоминая. И снова расплылся в странной улыбочке. - А я Шаман буду.
        - Шаман? Волшебник, что ли?
        - Ну, смотря что считать волшебством, - засмущался егерь.
        - Давайте про магию потом, а? - взмолился Кушегар, которому совершенно не улыбалось наблюдать за трюкачеством полубезумного обитателя леса. - Ты лучше расскажи поподробней, чего тебе от Деда Мороза надо?
        - Обманул он меня, - разом помрачнел Шаман. - Как сейчас помню: нарядили с мамою елку, пожрать ему оставили, под ней же… Я ему даже письма с голубями в Зимний[Резиденция Деда Мороза.] отправлял - мол, подари мне, дедушка, топорик… А он, зараза, мало что под деревом все пожрал, елку вместе с домом спалил - так еще и топора никакого не принес!
        - Да, история грустная! - посочувствовал Фэт.
        - И ты теперь что, со всех Дедов Морозов встречных скальпы снимаешь, того ищешь? - спросил Кушегар.
        - Точно! - просиял Шаман. - А того маньяка я еще найду, обязательно!
        - Почему маньяка? - удивилась Элви.
        Шаман обвел путников тяжелым взглядом и, вздохнув, начал…
        - … и так я стал сиротой, - егерь печально склонил голову.
        Путники молчали, не зная, что и сказать: Дед Мороз, герой сказок и притч, добрый дедушка, беззлобно хохочущий в сочельник над головами прохожих, на поверку оказался насильником и дебоширом.
        И как после этого верить родителям, рассказывающим о «дружелюбном толстячке»?
        - Вот такие… Тихо! - Шаман приложил палец к губам и замер, страшно скосив глаза в сторону полога; и без того длинные эльфские уши, казалось, подросли еще на пару дюймов.
        Путники, решив, что лучше последовать совету хозяина, застыли, кто в какой позе сидел.
        Несколько мгновений царила глупая тишина, словно все темы для разговоров разом закончились и каждый думает, чего бы еще сказать.
        А потом Шаман сорвался с места и выскочил наружу.
        Послышались удивленные крики, рычание и, как венец, обычная базарная ругань…
        Шаман лежал чуть в сторонке и не подавал особых признаков жизни; только хилая грудь чуть поднималась и опускалась - видимо, полоумного егеря огрели по голове чем-то тяжелым.
        Обидчики нашлись быстрее, чем Кушегар мог того ждать: неожиданный удар по ребрам отбросил его на пару шагов. Ударившись спиной о ствол соседнего с дубом дерева, барон потерял сознание и дальнейшего представления не видел.
        Фэту повезло больше: он успел заметить двух молодых людей в зеленых балахонах, стоявших против входа в жилище Шамана.
        После этого смотреть стало некогда - тут бы от ежиков убежать!
        А кидали в него именно ежиками, живыми и очень колючими - это рыцарь успел разглядеть хорошо. И, если честно, ему не слишком верилось, что панцирь защитит его от необычных снарядов.
        Проявив чудеса ловкости, Фэт сумел от двух «колючек» увернуться, а третью отбить палашом - рукоять того резко нагрелась, и лентяю стоило больших мук не отбросить меч в сторону. Похоже, у метательных ежиков как раз шел брачный период, оттого и прикосновение их было очень горячим.
        Главное, чтобы спариваться в воздухе не начали, а то ускользнуть с линии обстрела будет ох как непросто!..
        Найдя более или менее приличное дерево, ствол которого мог скрыть по меньшей мере двух Фэтов, рыцарь утер лоб платком. На ткани остались темные пятна.
        - Во дела-то творятся, а? - пробормотал лентяй. - Вампиры, василиски, людоедка с котом говорящим, эта… Золотая… А теперь еще и сопляки какие-то ежами кидаются?!
        Услышь последние Фэтовы слова Кушегар, он бы не упустил возможности осадить зарвавшегося деревенского увальня, которому самому едва за двадцать, а уже - туда же, юных за молодость порицать!
        Однако барон отдыхал под сенью раскидистого вяза, а будить его ради нелепого уточнения - дело неблагородное и никому не нужное.
        Поэтому Фэт крепче сжал рукоять палаша и шагнул… точнее, хотел шагнуть на поляну: сражение парней с Элви стремительно набирало обороты. Рыцарь не решился пока открываться, понимая, что появляться в разгар магической битвы у воюющих на твоих глазах магов - величайший накал страстей.
        Начала схватки Фэт, конечно, не видел. А зря. Первым делом Элви заставила одного из хитрых метателей съесть собственного ежика - имевший глупость кинуть в волшебницу маленьким колючим существом им же и подавился. Элви убрала Зеркало[Отражатель вражеской магии. В зависимости от разницы Стока и мастерства противоборствующих магов может быть эффективным (если выставляющий Зеркало сильнее) либо неэффективным (если сильней атакующие).] и, демонстративно отряхнув руки, пошла на второго.
        Парень в зеленых одеждах понял наконец, что не всех можно уложить, пристукнув каким-нибудь тяжеленьким заклятием по голове. А в особенности не так просто совладать с очень талантливым «перевертышем» Института Низкого Волшебства, осваивающим параллельно заклинания из других специальностей.
        Элви остановилась в пяти шагах от испуганного волшебника и, сложив руки на груди, поинтересовалась:
        - Чего ж вы так с людьми-то?
        - Они нам тебя искать мешали, - буркнул чародей и утер грязным рукавом сопливый щенячий нос.
        - Искать? Как интересно! И зачем же?
        - Ты будто сама не знаешь? - сощурился парень. Похоже, он решил, что убивать его не собираются, поэтому можно немножко нахамить… - «Из Института выдачи нет», помнишь?
        - Помню. Только не для меня это правило.
        - Ха! - усмехнулся почти искренне чародей. - Правила для всех, Элви! Ты не можешь выбирать, что тебе выполнять, а что нет. Да и я не могу, и даже сам ректор!
        - Ты все такой же тупой, Гэстир! - сокрушенно покачала головой беглая волшебница. - «Выдачи нет»! А кому меня кто выдавал? Я ж сама убежала!
        Гэстир хотел возразить, однако, не раскрывши еще рот, тут же его захлопнул: видимо, аргумент Элви заставил его серьезно пересмотреть свои действия. Хотя, может, он действительно не блистал умом?
        - То-то же! - довольно подытожила волшебница и, лукаво подмигнув Гэстиру, щелкнула пальцами.
        Фэт невольно отшатнулся назад: яркая вспышка света на мгновение ослепила его, а когда зрение вернулось, магов уже и след простыл. О том, что они вообще здесь были, напоминали только лежавшие каждый у собственного дерева Шаман с Кушегаром.
        - Ах! - только и сказала Элви, прежде чем без чувств рухнула на землю.
        Фэт удивленно выгнул бровь.
        - Чего это с ней? - пробормотал он тихо.
        - В дом ко мне тащи! - крикнул Шаман, потирая ушибленный затылок. - Сейчас разберемся!
        Рыцарь бережно поднял почти невесомую волшебницу и, стараясь не споткнуться о выступающий корень или лежащий на дороге камень, понес ее в логово егеря.
        Бледность на щеках Элви очень ему не нравилась. - Эй, дружище! - Кто-то тормошил Пижона за плечи, словно душу пытаясь вытрясти. Хотя откуда ей у вампира взяться?
        Открыв глаза, шулер первым делом сладко потянулся, как жирный холеный кот после крынки сметаны и сытого сна, а потом так и замер, с широко раскрытым ртом.
        Перед ним сидел, наверное, сам ангел. Точнее, достаточно грязный ангел - светлые локоны засаленными сосульками спадали на плечи, белое платье посерело от пыли, а на лице - хотя к грязи эта деталь не имеет никакого отношения, но все равно для слуги небесного неприемлемо - топорщилась двухдневная щетина.
        Впрочем, все эти мелочи не мешали узнать в нем слугу Божьего: исходило от вновь прибывшего странное внутреннее сияние. Не видное взгляду, но очень хорошо ощущаемое сердцем.
        Ангелу, похоже, что-то во взгляде Пижона не понравилось, поэтому он нахмурился и строго заметил:
        - Нечего пялиться, кровосос! Я сюда прилетел не платьем грязным хвастать!
        - А зачем же тогда? - вампир уже немного пришел в себя, даже мог задавать вопросы. - Прилетел - значит, надо чего-то, так ведь?
        - Да, надо, - печально вздохнул ангел. - Но сначала скажи - ты все еще любишь ее?
        - Кого? - удивился Пижон. Ему и в голову не могло прийти, что обитатель Поднебесья прекрасно осведомлен и о нем, и о его любимой Элви. И уж конечно, он не догадывался, что пару часов назад этому немытому типу в платье отказала любимая им девушка - очередное сложнейшее задание Небесной Канцелярии в Ленорре. Задание, к слову, он почти провалил и, если бы не отказ возлюбленной, ангел пошел бы с протянутой рукой по не слишком дружелюбно настроенному миру. Зато с Ней на пару, с Единственной…
        - Да будет тебе, Пижон! Нам с тобой еще из тебя человека делать, а ты затрудняешь, так сказать, процесс! - натянуто улыбнулся ангел. - Но - понимаю, понимаю… У вас сначала познакомиться надо, пуд соли на двоих, одна кровать и все такое… Короче, Валентин я, - старший купидон Небесной Канцелярии утер испачканную ладонь о платье и протянул ее картежнику.
        - Пижон, - представился узник голема, руку эту пожимая.
        - Знаю я твое имя, сам успел убедиться, - кивнул Валентин. - И о задании твоем знаю… обо всех семи. Жаль только, что мне не по силам тебя в человека обратить… Придется, значит, с тобой оставшиеся четыре шастать.
        - Слушай, ты, кто ты вообще такой? - не выдержал Пижон. - И откуда ты все обо мне знаешь, а? Уж не из старых ли моих кредиторов?
        - Кредиторов? - усмехнулся Валентин. - Их всего двое в живых осталось - Ларри Скользкий да Хью Крюк, но первый год как сошел с ума и лежит в Желтом доме, а второго с минуты на минуту вздернут на рее собственные матросы… Так что не беспокойся - денег с тебя требовать не буду!
        - Ладно, - немного успокоился вампир: новость о близкой кончине сквалыги Хью его нисколько не расстроила - напротив, он был очень рад. - Но все равно - кто ты такой, как обо мне узнал… Если тебе чего-то так сильно от меня надо, что ты, как есть, грязный и небритый, летишь ко мне черт знает откуда, я думаю, ты не откажешься рассказать немного о себе?
        - Что ж… - задумчиво почесав подбородок, согласился Валентин. - Пожалуй, ты прав. Знание - свет, а незнание - тьма. Вот только, боюсь, ты вряд ли поверишь в эту историю… Я ангел, работаю старшим купидоном Небесной Канцелярии, то есть соединяю сердца предназначенных друг другу людей. Можешь удивляться, но любовь на самом деле - не «ох» и «ах», а заранее продуманная система. Система, за которую в ответе я.
        Мой блокнот, выданный еще в первый день службы, пополняется новой записью от Небесной Канцелярии, стоит мне выполнить очередное задание. Таким же образом я узнал и о тебе - канцелярские крысы прислали очередное поручение, в котором фигурировал ты и некая Элви…
        - Элви!..
        - Да… позволь мне договорить, ладно?., так вот… А так как я работаю по определенному плану, в этот раз мне работать с тобой (с ним), а не с Элви (с ней). Я чередую, понял?
        - Понял, понял, - проворчал Пижон. - Только вот как нам отсюда выбраться, для начала? Кругом только стены!
        - Да уж, - закусил губу Валентин, задумчиво оглядывая «темницу». - Хотя можно перенестись попробовать… Вот только это ведь Астрат!.. Тут магия Переноса может сработать не так, как нам надо…
        Оба, вампир и ангел, несколько минут просто пялились в одну точку, обдумывая план побега. Наконец Валентин не выдержал и с размаху приложил кулаком по каменной плите в полу:
        - Все, надоело! Зови своего голема, сейчас мы с ним поговорим, по-мужски… по-големски!..
        - Да можно… Вот только б знать, на какое имя он откликается! - хмыкнул вампир, сплюнув в угол.
        - Ага… Случай клинический… - задумчиво почесав небритую щеку, констатировал Валентин. - Попробуем тогда так…
        Выйдя на середину комнаты, ангел сложил ладони рупором и громко воскликнул:
        - Голем, выходи!
        Только эхо от гладких стен - «оди, оди, оди»…
        - Железка!

«Езка, езка, езка»…
        - Ах так? - разозлился Валентин и, набрав в грудь побольше воздуха, пошел на последний штурм…

«Юдок, юдок…» - и эхо неожиданно оборвалось.
        Одна из стен со скрежетом отъехала в сторону, и в зал вошел, чуть шатаясь, тот самый голем, который и «оди», и «езка», и даже, ко всему прочему, непонятный
«юдок».
        - Чего, совсем страх потерял, паря?! - прикрикнул он на вампира.
        - Да это не я! - замахал головой Пижон.
        - А кто же? - усмехнулся железный человек. - Я, может, сам на себя ору?
        - Да я это! - подал голос Валентин. - Здесь, в центре зала стою!
        Голем обернулся. Удивление на его лице сменилось довольной улыбкой.
        - Гляди-ка, - сказал он, - мало им, что одного шулера прищучил, так они еще психа какого-то прислали!
        - Психа? - фыркнул Валентин. - Я, если хочешь знать, старший купидон Небесной Канцелярии! Сердца соединяю!
        - Да хоть почки, - отмахнулся гол ем. - Раз залез - сиди теперь здесь, пока не сдохнешь.
        - Я-то вряд ли сдохну, друг-машина… А вот он - запросто. Мне его вытащить надо на свежий воздух, а то - гляди, какой он бледный, еще подохнет!
        - Они все, кровососы, бледные, - переубедить искусственного человека было непросто. - Так что не сдохнет, и не отдам.
        - Да не за так же, железный! - хмыкнул Валентин.
        - А чего, взамен чего дашь? - заинтересовался голем.
        - Ну, что ж, предвкушение штука хорошая, дождемся, пока у тебя по подбородку слюна побежит… Ты вот когда-нибудь любил?
        - Что?
        - Л-Ю-Б-И-Л?
        - Нет. А что это такое?
        - Ну… это не опишешь… Лучше скажи, ты бы хотел полюбить кого-нибудь?
        - Наверное, - засомневался голем. Вид у него был как у ребенка, который никогда раньше не шалил, а теперь вдруг собрался устроить родителям пару вечеров головной боли и уже чувствовал, как это будет приятно; с другой же стороны, расплатой за сиюминутное веселье может оказаться отцовский ремень, иметь дело с которым совсем не хотелось…
        - Так «наверное» или «точно»?
        - Да точно, точно!
        - Тогда… - Вал поднял руку, а потом медленно повел ладонь вниз, словно запуская длань в несуществующий ящик или мешок.
        Пижон аж рот раскрыл от изумления: рука действительно исчезла. По самый локоть. Словно, и вправду, Вал засунул ее в невидимый, прозрачный мешок.
        А через мгновение рука вылезла обратно, сжимая в ладони маленькую коробочку с горящими кнопками и еще ярче горящей картинкой посередине черной оболочки.
        - На вот, разбирайся! - Валентин швырнул прибор голему.
        Тот поймал его и с любопытством уставился на горящую желтым картинку. Под ней непонятными - а значит наверняка старинными - символами значилось название странного артефакта.
        - Нажимай кнопки, дружок, и разговаривай с ним, - посоветовал Валентин. - А нас давай выпускай!
        Голем как раз дослушал речь странного прибора и поднял глаза на старшего купидона. Рот его растянулся в широченной улыбке, которую мог бы увидеть только человек, разом смазавший все големские шестеренки.
        - Спасибо тебе, старший… - начал железный человек.
        - Купидон! - тут же напомнил ангел.
        - Да, точно! Штука действительно полезная, да и голос такой приятный, добрый… Только вот говорит про какой-то баланс…
        - Ну, это же очень просто! - фыркнул Валентин. - Это она про баланс в ваших отношениях!
        - А… - задумчиво протянул голем. - Ясно… Ну, так чего тебе за него надо?
        - Чтобы ты выпустил нас отсюда! - в который раз повторил Валентин.
        - Ага, - сказал голем и повторил снова: - Ага…
        - Чего «ага», железяка? - разозлился Валентин. - Давай показывай, где выход!
        Голем нехотя щелкнул пальцами, и одна из стен отъехала в сторону, открывая широкую лестницу, круто уходящую вверх.
        - Идите, вот… - Он махнул рукой в неопределенном направлении и снова принялся изучать новенькую игрушку.
        Ангел и вампир переглянулись, Валентин пожал плечами, Пижон усмехнулся, и новые знакомцы - шулер и его небесный покровитель - пошли к выходу.
        Поднимаясь, старший купидон бросил на увлеченно щелкающего кнопочками голема жалостливый взгляд и тоже, словно нехотя, хлопнул в ладоши. После чего еще быстрее засеменил по лестнице вверх.
        А железный чурбан так увлекся изучением светящегося экрана и блестящих кнопочек, что не заметил, как прямо из воздуха появилась массивная волосатая рука. Не долго думая она сжала пальцы на шее голема, и голос, видимо принадлежавший хозяину длани, многообещающе заявил:
        - Мобилу у брата моего забирать? Ну я тебя…
        - Да я чего? - заикаясь, попытался возразить железный человек, но чей-то там брат только цокнул языком.
        А потом рука втянула визжащего голема в… черт его знает куда, в общем!
        И големское логово опустело. Навсегда. - Фэт! Что с ней такое?!
        - Да я откуда знаю?! У меня перед глазами как вспыхнет!.. Открываю - все плывет!.. Присмотрелся, а она на земле лежит! Тут Шаман мне орет…
        - Ну, это уже и я слышал! - пробормотал Кушегар и снова приложил к ушибленному затылку мокрую тряпку. Охнул:
        - Во гады! А еще маги! «Элита»!
        - Знаем мы эту «элиту», - проворчал Шаман, суетясь вокруг лежащей на подстилке волшебницы. - По весне, как на практику отправят в леса, только успевай от этих ежиков убегать! А двое, помню, придумали магию свою объединить… Одного еж сожрал, не жуя даже, а второй только чудом успел мастера вызвать - тот на великана муравьев натравил, а те уж вмиг обожрали!
        - Чего ж там за еж был, если всего мага заглотнул, не надкусывая? - изумился Фэт.
        - Да с дом где-то будет, если в клубок свернется! - прикинул Шаман, на секунду оторвавшись от Элви. - Эти ж дураки на него весь имевшийся у них Сток - запас магии по-ихнему - за раз извели! Если б не мастер, глядишь, он бы всех зверюшек в лесу сожрал, да еще б василисками болотными позакусывал!
        - Эх, Шаман, - горестно покачал головой рыцарь, - а если б не мастер, мы б через топи перешли - раз плюнуть!
        - Во-во! - поддакнул Кушегар, не отнимая тряпки от головы. - А студенты - они народ мелкий, щуплый. Ежик бы ни за что не наелся - обязательно пошел бы к болоту!
        - Чего рассуждать попусту? - вздохнул егерь и, махнув рукой, переключил внимание на белую как мел мордашку Элви.
        Похоже, девушка действительно перестаралась с заклятиями: как сказал немного сведущий в магических штучках Шаман, «истощение Стока».
        - И что с ней будет? - обеспокоенно глядя на лежащую без сознания волшебницу, спросил Фэт.
        - Да ничего, - пожал плечами Шаман. - Дышит уже более или менее спокойно. Думаю, через денек отойдет.
        - Денек? - поднял голову Кушегар. - А чего, меньше никак?
        - Я тебе что, Бог? - фыркнул егерь. - Она раньше вряд ли вообще в себя придет!
        - А что такое, Кушегар? Мы что, денек не подождем?
        - Мы, может, и подождем, Фэт, да вот турнир подождет ли? Может, оставим ее здесь, а потом?..
        - Чего потом? Чего? - нахохлился Шаман. - А я при ней нянькой, да? Тут самый сезон на дедов морозов начинается, топор точить надо, старые скальпы подписать, чтоб потом с новыми не спутать, а я буду за вашей подружкой ухаживать да все ее желания исполнять? Нет уж, сами с ней разбирайтесь! Но если хотите живую и говорящую волшебницу, а не холодный и молчаливый ее труп, тогда советую день подождать!
        - Да и потом, Кушегар, - сказал Фэт, дослушав шаманскую тираду. - А если эти маги за ней вернутся? Шаман ее один не защитит!
        - А мы с тобой очень поможем! - Комод задорно подмигнул рыцарю. - Да они нас с тобой и так, чуть того… не убили! Да и кто мы для них, Фэт, для магов? Я - спившийся старый барон, ты - рыцарь понарошку. Что мы против их ежей?
        - И все равно, - покачал головой лентяй, - так оно спокойнее будет!
        - А… черт с тобой, останемся, - махнул рукой Кушегар. - Но ты ведь учти, Шаман, что на этот день ты все равно - ее нянька!
        - Делать мне больше нечего! - фыркнул егерь. - У меня…
        - Да ладно тебе! - перебил его Комод. - Всего денек, помоги друзьям, а?
        Шаман посмотрел на него, потом на Фэта, усмехнулся:
        - Что ж такое-то, а? Сколько лет только дедами морозами занимаюсь, а тут нате вам - гости! И ведь сколько не общался ни с кем, по-человечески… А вы, сволочи, пользуетесь!..
        - Ничего, Шаман, - подмигнул ему Фэт. - Ты нам сейчас поможешь, а потом мы тебе в чем-нибудь.
        - Вы бы за мои хлопоты Деда Мороза того привели, который маньяк, грабитель и вообще мне топор не принес! - прозрачно намекнул егерь.
        - Во! Поможем! - тут же пообещал Кушегар. - Только вот сначала с Элви посиди, как выходишь, мы с ней на турнир съездим, а как выиграем…
        - Ага… Ясно! - кивнул Шаман недоверчиво. - Я скорее сдохну!
        - Ну-ну, - пробормотал Кушегар и вышел наружу следом за Фэтом.
        Черт его знает зачем. Наверное, чтобы просто отдохнуть от разошедшегося Шамана. - Значит, ты хочешь сказать, что это - твой друг, и именно с ним ты будешь кататься по свету, добывая трофеи в покер? - пронизывая Пижона отнюдь не самым ласковым взглядом, в очередной раз переспросил Хорхиус.
        - Ну, да, - замешкавшись немного, вампир кивнул. - Что-то не так?
        - Все так, - кивнул маг, придирчиво изучая Валентина. - Вот только… зачем? Зачем вам путешествовать вместе? Или вы настолько любитель покера, что всюду за игрой?
        - Ну, можно, наверное, и так сказать! - хмыкнул старший купидон. - Без пяти минут фанат!
        - Фа… кто? - удивленно вскинул брови старый волшебник. - Ты ведь Валентин вроде, да?
        - Ага.
        - А почем тогда фа… этот?., или нет… Короче, ладно, валите хоть куда!
        - Как так - «хоть куда»? - фыркнул Пижон. - Вы чего, мастер Хорхиус? Давайте задание новое, а то просто так шляться, без дела, не охота.
        - Точно! - поддакнул Валентин. - На обычные игры я могу в любом трактире посмотреть! А Пижон, судя по его рассказам, уже столько пережил…
        - То ли еще будет! - довольно хохотнул маг. Слова о «пережитках» он воспринял как комплимент на свой счет. - Его еще такие задания ждут!.. О-го-го!.. Например, уже сейчас я хочу, чтобы ты обыграл в покер дракона и принес мне его зуб!
        - Что?! - воскликнул Пижон, думая, что ослышался. Насчет дракона.
        Хорхиус охотно повторил. Вампир глупо усмехнулся:
        - А с чего б ему играть, а? Может, он меня так сожрет?
        - Ну, сожрет так сожрет! Я его, конечно, потом прибью… точнее, прибьем мы, с Советом, но лучше, чтобы с тобой ничего не случилось!
        - Конечно, лучше… Ладно, и куда лететь на этот раз?
        - В Карманские горы, что на северо-востоке. Там его пещера… Да, кстати, его зовут Трест.
        - А это что, так важно - имя дракона? Или их там много, в этих горах живет? - с издевкой поинтересовался Пижон.
        - Порядка полусотни, - спокойно ответил маг. - И все, кроме Треста, сожрут тебя и не послушают. А этот - послушает, а потом подумает: жрать или нет? Обычно жрет.
        - Что? - Лететь в рассадник драконов было не только глупо, но и очень опасно: вдруг один из ящеров примет тебя за мелкую птаху, идущую слишком низко? Или он не сразу найдет этого… Треста? Перепутает с кем-то? - Вы, мастер, похоже, рехнулись…
        - Ну, если ты, конечно, не хочешь быть человеком… - маг сделал кислое лицо: типа, если больной не хочет жить - медицина бессильна.
        - Хочу! Летим! Прямо сейчас! - тут же перебил его вампир и, ухватив ангела за рукав, выбежал из каморки.
        Промозглый осенний ветер напоследок взлохматил седые кудри Хорхиуса. Старик болезненно поморщился: сквозняки никогда не любили его, а он - их. Так они и жили,
«взаимные» друг к другу.
        И только изредка старый знакомый, отголоском еще далекого, но неминуемо близящегося ветра перемен, навещал волшебника в его землянке.
        Проснулся Фэт от острого ощущения того, что кто-то, не очень могучий, но достаточно упорный, крутит ему на носу «сливу». Причем старается изо всех сил!
        Разумеется, подобный беспорядок необходимо было прервать, поэтому Фэт не долго думая (а думал он спросонья очень и очень плохо) влепил неизвестному живодеру оплеуху. И только потом открыл глаза и сел.
        Тут же сзади прилетела затрещина:
        - Ты чего творишь, герой? Хочешь, чтоб она еще день без сознания провалялась?
        - Так это ты? - Фэт пнул ногой возлежащую на ковре из шуб волшебницу. - Чего за нос цеплялась?
        - Надеялась, наивная, что ты храпеть перестанешь, - проворчала Элви, потирая ушибленное ухо. - А то, если б не твой проклятый храп, к обеду проснулась!
        - Да я никогда не храплю! - возмутился лентяй.
        - Храпишь-храпишь, - закивал Кушегар, уже раскладывая на маленькой скатерке (естественно, красной и с бубонами) скромный завтрак странствующих героев: запеченную утку и флягу вина. - Просто я засыпаю быстро, и твой храп мне совершенно безразличен… А тут, видишь… Ну, провалялась девушка целый день в полнейшей мгле - надо ж оторваться на ком-то за пропущенные часы?
        - А где наш доблестный Шаман? - поинтересовался Фэт, разом забыв про все препирательства с Элви.
        - На охоте, - буркнула не до конца проснувшаяся волшебница. - Он меня спозаранку и поднял для этого - сказал, что сезон дедов морозов начался. Думала, засну опять… Ан нет - тут ты, со своим храпом!
        Рыцарь и дворянин важно кивнули: вроде, и против охоты ничего не имеем, и против того, что Шамана нет уже с час.
        И тут, словно по заказу, полог откинула знакомая сухая кисть, и в логово вошел доблестный охотник на дедов морозов, сжимая в руке свежий скальп: в нем еще кто-то барахтался, неразборчивым мычанием выступая против шаманского произвола. Но последнему до этого «протеста» дела было не больше, чем блохастому псу до еще одной, неизвестно как залетевшей на огонек к сестрам, блошки.
        - Во! - Шаман с довольным видом продемонстрировал спутникам бухтящую шубу. - Я ж говорил - началось! Сейчас как пойдут, один за одним…
        - Подожди-ка, подожди-ка, - перебил его Куше-гар. - А кто это в твоем… скальпе барахтается?
        - Известно кто! - презрительно фыркнул Шаман. - Дед Мороз!
        - Да нет же, придурок! - раздалось из глубин шубы. - Не Дед Мороз я!
        Лицо егеря вмиг посерело и утратило всякий интерес к пойманному разрушителю детских надежд.
        - А кто же? - полюбопытствовала Элви.
        - Пусть этот ваш тощий маньяк шубу положит! - потребовал из шубы.
        По кивку волшебницы Фэт вырвал трофей из рук Шамана (сжимавшего скальп больше для приличия) и аккуратно положил его на пол.
        Шуба несколько секунд лежала неподвижно, словно соображая, а не держит ли ее кто. И только после этого она довольно фыркнула и зашевелилась.
        А потом в ворот высунулась здоровенная волчья морда с языком набок и голодными серыми глазами.
        - О как! - присвистнул Кушегар. - Вот тебе и Дед Мороз!
        - Чего, правда, дед? - удивился рыцарь. - А чего заросший такой?
        - Да не Мороз я! - в отчаянии воскликнул волк. - Перевертыш я, перевертыш!
        - Ага, перевертыш, - хмыкнул Шаман. - Днем - волк, а ночью - Дед Мороз!
        - Агрх… - рыкнул перевертыш устало. - Да как вам еще объяснять?! Сожрал я этого вашего деда и в шубу его на ночь спрятался - осень ведь как-никак! А тут появляешься ты, - кивнул он на Шамана, - и давай меня палкой дубасить! Чуть ребра не переломал…
        - А чего ты вообще в земли егерей приперся? - недовольно нахмурился Шаман. - Мы как-то с вашим братом не очень…
        - Да знаю я, знаю, - виновато сказал волк. - Только вот… Заблудился я. Обычно, как охотился, все время по болоту василисков ориентировался - стоит дальше соваться или там уже ваши угодья? А тут - выхожу вроде к знакомому месту, а там топь совсем другая - коричневая, пенится, да василисков в ней ни одного. Вот и пришлось бежать, куда глаза глядят, - так сюда и выполз.
        - Ясно… Не повезло тебе! - посочувствовал Фэт. - А охота хоть как прошла?
        - Да не вышло ничего! - хмуро сказал волк. - Те, кого мы на дороге подстеречь должны были, видать, догадались о засаде, так что только лошадок их и скушали.
        - Чего?! - воскликнул Кушегар потрясенно. Миг - и пальцы его сомкнулись на горле оборотня: - Уж не на той ли дороге добычу ждали, что у «Дворянской короны»?
        - На ней, - прохрипел оборотень. Не будь он укутан по рукам и ногам дурацкой шубой, барону-изгнаннику не поздоровилось бы. А так - только отвечать, и отвечать правдиво: если не сам допросчик шею свернет, так его дружки помогут.
        Кушегар переглянулся с Элви и чуть сильнее сжал пальцы на глотке перевертыша.
        - Эй! - хрипнул тот. - Объясни хоть, в чем дело?!
        - А дело в том, клыкастый, что по той дороге мы с другом моим, Фэтом, и вот с ней, - кивок в сторону волшебницы, - ехали. А из-за вас, сволочи, такой крюк пришлось сделать… Как повезло, что ты нам попался, родненький, - голос Кушегара неожиданно обрел притворно-добрые нотки. - Сейчас все и расскажешь…
        - Чего? Чего? - обворованной наседкой закудахтал оборотень. - Ничего я не знаю! Заказали вас нашему вожаку, вот мы и пошли!
        - Что значит - заказали? - спросил Кушегар.
        - Бюро охоты у нас, не знал, что ли? - презрительно фыркнул оборотень. Вернее, попытался фыркнуть: хватку барон не ослаблял. - Приходит к вожаку кто-нибудь, договаривается о сумме, половину авансом дает, вторую - после удачно выполненного задания. Вот и все.
        - Понятно, - разочарованно протянул Кушегар. - А где искать вашего вожака?
        - А нет его больше, - грустно сказал оборотень. - Пошел он аванс заказчику возвращать и - с концами. Пропал.
        - Как же он пошел к заказчику, а вы заблудились? - удивился Фэт.
        - Да они условились после удачного выполнения в той самой «Дворянской короне» встретиться. Нам вожак наказал строго-настрого за ним не соваться и не ждать. Мы впятером и не стали.
        - А где еще четверо? Здесь бродят?
        - Не. Они, дураки, в другую сторону от болота свернули!
        - Ты прям умный - в земли егерей сунулся! - фыркнул Шаман.
        - А они, по-моему, вообще к Кругу[Место в лесах, считающееся проклятым. По слухам, на полянку, называемою Кругом, наложили заклятие еще шаманы орков, проезжавших через лес к столице. Суть Круга состояла в том, что входить в него можно, а выйти - нельзя.] выскочат. Так и кому лучше? Особенно если горло отпустишь…
        - Ладно, свободен, - нехотя разжал пальцы Комод. - Только, это… Если чего, ты нас не видел. Усек?
        - Ага, - сказал волк. - А вы мне вот чем помогите…
        Четверка приятелей хмуро уставилась на волка.
        - Из шубы этой меня… достаньте, а? - волк скорчил самую, наверное, жалобную морду, отчего напомнил Фэту маленького плешивого щенка, выгнанного из дома злыми хозяевами.
        А разве можно обижать маленьких плешивых щенят?.. - Какого черта, Вал, мы должны брести по проклятой грязище под проливным дождем, когда ты можешь перенести нас к логову этого… Треста одной лишь мыслью?!
        - Все дело в том, Пижон, что Астрат - мир очень интересный… Магическая сила здесь восстанавливается намного дольше, нежели в других. То есть, говоря простым языком, если я перенесу нас сейчас в логово дракона, а он вдруг захочет нами поужинать, перенестись назад мы не сможем. А я думаю, лучше немного подмерзнуть и простыть, чем ходить жвачкой в зубах громадной огнедышащей рептилии. Или нет?
        - Ну, в принципе… - замялся картежник. - В принципе, да! Но ведь дракон, может, и не станет нас есть?..
        - А будь ты драконом, как бы отреагировал на появление в своем логове двух требующих игры в покер людишек? Хотя да, может, есть-таки и не станет - просто лапой прихлопнет. Чего желудок травить?
        - Тебе бы все шутки… - помрачнел шулер.
        - Да и потом - точных координат пещеры у меня нет…
        - Чего нет?!
        - Координат. А, ты же не понимаешь… Короче, где живет этот Трест, мы точно не знаем. Поэтому, если я использую заклинание Переноса, шансы попасть именно к нужной нам рептилии очень малы. А вот к другим тварям… Бр-р-р, я почти вижу, что они сделают с нами…
        - Тебе-то чего - ты же ангел!
        - Думаешь, дракон меня из-за этого жрать не станет? Да я вкуснее тебя ему покажусь - вы, кровососы, все, как на подбор, бледные да худощавые! - хмыкнул Валентин, выжимая мокрый от ливня край балахона. - В общем, держись! Добираться будем своим ходом.
        Пижон нехотя кивнул. Эх, если бы не проклятый дождь, можно было бы полететь… А так - только грязь месить сапогами.
        С другой стороны, спешить и вправду некуда: как играть с драконом в карты, Пижон не представлял совершенно. А уж как подбить его на эту самую игру, не знал, наверное, никто. Ну, кроме, разве что, Хорхиуса: с чего бы он стал невыполнимые задания давать?
        Хотя не все ведь, что может себе позволить очень неплохой маг, по плечу отличному картежнику?
        Эта мысль колола Пижона посильнее дождя.
        Главное, что не расколола пока.
        Перевертыша никто задерживать не стал, и заблудившийся волк, все еще не до конца веря в такую удачу, поспешил оставить жилище Шамана да отправиться восвояси.
        Кушегар, кислый и задумчивый, присел в углу и обхватил голову руками; Элви неожиданно ойкнула и упала без сознания. Шаман объяснил это тем, что волшебница еще не до конца оправилась от потери сил. Сам егерь улегся в углу и заснул.
        И только Фэт полулежал в углу, не зная, куда себя пристроить.
        Будить Шамана ему показалось опасно, Элви - тоже.
        Поэтому рыцарь решил пристать к думающему наставнику:
        - Кушегар!
        Комод смерил Фэта холодным взглядом истинного философа, отвлеченного от созерцания Всемирного Ничто укусом никчемного комара. Но лентяй валялся на шубах с таким невинным видом, что барон, скрипя зубами, отозвался:
        - Чего тебе? Не видишь - я думаю!
        - А о чем?
        - О тебе и обо мне, дурак! Зачем кому-то вдруг понадобилось нас убивать, да еще и нанимать таких необычных убийц-перевертышей?
        - Мне все равно, Кушегар, - честно признался Фэт. - Я вызывался только турнир выиграть, так что все эти оборотни и василиски, в принципе, не мои проблемы!
        - А, ну да, конечно! - с издевкой сказал Комод. - То есть ты хочешь сказать, что, если бы Элви не учуяла волков и мы попали в засаду, нас бы с ней перевертыши жрали, а тебя отпустили, потому что это не твои проблемы!
        - Ты не понял, Кушегар… Я разве сказал, что помогать тебе не буду? Да ты чего? Буду, конечно! Но ведь если я помогать собираюсь, тогда хоть расскажи, чего ты там надумал!
        - Да ничего я не надумал! - отмахнулся барон. - Все, что надумалось, сказал только что!
        - Вот и ладненько! - обрадовался Фэт. Пропускать лишнюю информацию не стоит, но если ее нет, это все же намного лучше. - Тогда я спать!
        Рыцарь перевернулся набок и закрыл глаза, а через несколько секунд по логову егеря разнеслись крики раненого льва - проще говоря, храп Фэта.
        Кушегар некоторое время смотрел на это чудо природы. А потом плюнул и сам улегся. Ибо негоже учителю бодрствовать, если ученик уже заснул.
        Вечером, посреди грязи и опавшей листвы, да под вой голодных волков и уханье сов засыпать с долгой дороги - испытание похуже многих!
        Валентин убедился в этом на собственной шкуре. Пижону хорошо: он вампир, а те, как известно, спать не любители. Конечно, бродить всю ночь с арбалетом, оборачиваясь на каждый шорох, тоже развлечение не из лучших, но так ты хоть при деле, на пользу работаешь…
        Впрочем, чего рассуждать, если он, Валентин, после бессонной ночи даже огонек света из себя не выдавит.
        Сток, как называли запас магических сил местные чародеи, восстанавливался у ангела пусть и быстрее, чем у обычных волшебников, но все равно очень медленно. А это не могло не огорчать…
        До Треста было еще далеко, и оба они - и Пижон, и Вал - это знали. По дороге можно нажить таких приключений, что сама встреча с драконом покажется детской забавой. К примеру, ангел был наслышан об астратском маньяке Деде Морозе, который мог разрушить и опорочить все что угодно.
        Да и других, мелких, но многочисленных опасностей могло хватить не на один роман - конечно, если бы кто-то взялся его написать.
        Сам Валентин с пером не дружил, предпочитая устный рассказ письму. Порой он радовал Пижона байками о былых «любовных» похождениях, описанных до того красочно, что даже скептик-вампир начинал верить странному… ангелу.
        Эти рассказы о делах прошлых, пусть немного, но успокаивали глубоко в душе переживающего шулера и давали надежду, что все еще образуется - вон из каких ситуаций люди выбирались!
        Прошло всего две ночи, и пусть никаких особых происшествий на долю путников не выпало, но и до конечной цели путь был неблизкий.
        - Угук! - послышалось чуть ли не у самого уха. Вал аж подскочил.
        - Угук! - повторилось вновь.
        Небесный Странник нахмурился и сел. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше: мало что под ухом «угукает», а если вдруг и броситься решит?
        - Угук! - подтвердил голос, и холм в трех шагах от Вала словно взорвался изнутри, осыпав Странника опавшей листвой и комьями сырой земли.
        Ангел не стал думать и гадать, какая сила подняла это желтое и красное великолепие в воздух. Он просто, не мешкая, отпрыгнул в сторону.
        И этот прыжок спас ему жизнь.
        Огромная когтистая рука, похожая на человеческую, но с невероятно тонкими пальцами, ударила по тому месту, где только что сидел Валентин, оставив солидную вмятину.
        Лягушачья голова с раскосыми глазами удивленно «угукнула» и посмотрела вслед несостоявшейся жертве. Можно было, конечно, отступиться, но монстр не для того так долго зарывался под кучу опавших листьев, чтобы в одночасье расписаться в собственном бессилии. Помогая себе передними лапами, он пустился вдогонку за Валентином.
        А Странник тем временем со всех ног несся к Пижону, сидевшему на холмике у тоненького ручья.
        Вампир заслышал топот и повернул голову, чтобы посмотреть, кому это пришло в голову так «бесшумно» нападать сзади, но Валентин не дал ему такой возможности: растянувшись в прыжке, он сбил шулера с насиженного местечка и вместе с ним кубарем покатился вниз.
        - Что за дела, Вал? - воскликнул Пижон, сплюнув землю, непонятным образом попавшую в рот.
        Странник не успел ответить: та же самая лапа, сжавшись в кулак, сровняла холмик с землей.
        - О черт! - простонал Пижон и поспешно вскочил на ноги.
        Вал тоже не медлил, и они, не оглядываясь, бросились наутек.
        - Что это, Вал? - спросил вампир на бегу.
        - Слушай, это твой мир или мой? - усмехнулся Вал, но тем не менее ответил: - Это фрогул - помесь лягушки и человека, только в десять раз сильнее последнего.
        Сзади рухнуло дерево.
        - Хотя, может, и в пятнадцать! - философски заключил Валентин.
        - Здорово! - выдохнул Пижон. - И чего нам с ним делать?
        - Не знаю, - честно признался Странник. - К магии они не чувствительны, но если ты изловчишься и попадешь в третий глаз…
        - Третий? - Пижон, не сбавляя темпа, попытался оглянуться через плечо, но тут же оставил эту дурацкую затею. Быстро бежать с повернутой головой сложно даже для вампира: ухом-то не увидишь, валяется на дороге что или нет. - Он у него на заднице, что ли? А то на голове не заметил…
        - И не заметишь, - хмыкнул Вал. Пижону оставалось только дивиться, как в такой патовой ситуации Страннику удается сохранять чувство юмора. - Он у него как бы… невидимый, что ли? В общем, когда он под листвой добычу ждет, только третий глаз и работает - два обычных отдыхают. Но это нам сейчас не важно… Главное, что находится глаз этот точнехонько между обычными, только пальца на три вверх. Почему именно в него надо бить - потом расскажу. Ну, попробуем?
        - Ну, давай! - Другого выхода из ситуации Пижон не видел.
        - Тогда я отвлекать буду - кругами побегаю и все такое, - сказал Вал. - А ты с деревца лягуху снимешь, по-тихому… Только потолще выбирай, чтоб ему не так просто было дерево свалить или тебя сбросить!
        Пижон кивнул и, закинув арбалет за спину, метнулся к здоровенному дубу, ближайшая ветка которого от земли высилась на два, а то и три человеческих роста. Но для вампира не составило особого труда до нее допрыгнуть; толчок - и шулер взмыл над землей, «прощально» хлюпнув сапогами в грязи. Секунда - и он повис, ухватившись за ветку обеими руками.
        Вал бежал, не оглядываясь на боевого товарища, чувствуя спиной недружелюбный взгляд фрогула.

«Цыплят по осени считают» - почему-то вспомнилось Страннику, и он нервно сглотнул.
        Не хотелось бы ему оказаться среди тех «желторотиков», которых фрогул вознамерится пересчитывать этим ноябрем!..
        Пижон тем временем уже забрался на облюбованный сук и, достав из-за спины арбалет, стал ждать, когда проклятый фрогул будет пробегать мимо. Хоть вампир здорово волновался, руки совершенно не дрожали: мало что тело, по сути, неживое, так еще и сколько лет напряженных партий с настоящими знатоками покера!
        Наконец, момент представился - под веткой, еле дыша, проковылял Валентин. Вампир установил болт в ложу, натянул тетиву и приставил станок к плечу, уже примерно зная, куда направлять болт.
        Стрелять из подобного оружия картежника научили еще в самом начале его «темной» карьеры. С тех пор он не только не растратил в умении, но даже прибавил в точности.
        А вот и фрогул - бежит, сволочь, ни о чем не подозревает. Пасть лягушачью открыл и язык длинный вывалил - противно аж…
        Куда там говорил стрелять Вал? Между глаз, но на три пальца выше?.. От переносицы, что ли, получается?..
        Поправка на то, что цель не стоит на месте, а двигается, причем причудливо и очень быстро…
        Мягкое нажатие спускового крючка - и тетива выбросила болт навстречу третьему глазу фрогула.
        Миг - и железный стержень вонзился в лоб жабо-подобному страшилищу, пробив череп и войдя в головенку фрогула почти что на две трети длины.
        Мгновение, разделявшее этот момент от последовавшей за ним развязки всей ночной погони, казалось, длилось целую вечность. По крайней мере так почудилось Пижону.
        Взревев во всю пасть, фрогул зажмурился. Его качнуло вперед и вправо. Он же, совершенно обезумев от боли и продолжая кричать, вместо того чтобы спокойно распластаться по земле, взмахнул передними конечностями, пытаясь устоять на ногах.
        Левой лапой монстр случайно зацепил сук, на котором устроился шулер. Ветка с сухим треском переломилась, и Пижон отправился навстречу осенней грязи. Благо что он был вампиром, иначе бы точно не миновать ушибов, порезов или переломов.
        А так - грамотно сгруппировавшись, картежник мягко приземлился на траву. На земле, однако, скучать тоже не пришлось: в предсмертные мгновения размахивающий лапами фрогул едва его не зашиб. Ну, да это мелочи - главное, что расправились с надоевшим монстром.
        - Вот ты где! - услышал шулер за спиной. Это был запыхавшийся от бега Вал. - А чего это он разлегся - земля же холодная? - Небесный Странник с интересом осмотрел труп фрогула и, пнув его напоследок, опять подошел к Пижону. - Мясо забирать будем?
        - Нет, - покачал головой вампир. - Я после всей беготни вообще на ЭТО, - он кивнул в сторону тела, - смотреть не могу!
        - Ну, дело твое, - пожал плечам Валентин. - А я вот его так просто не оставлю… Дай нож!
        - Зачем?
        - Дай, потом узнаешь!
        Поколебавшись, Пижон достал спрятанный за голенищем клинок и протянул его Небесному Страннику.
        Тот, поудобнее перехватив рукоять, направился к телу. По пути Валентин насвистывал незатейливую мелодию, шулеру совершенно не знакомую.
        Зато сам Небесный Странник помнил ее очень хорошо.

«Я искала тебя ночами темными…».
        Песенка Кларетты, его возлюбленной.
        Из мира, известного в Небесной Канцелярии, как Ленорр.
        Нож с легкостью вспорол кожу на лбу у фрогула, открывая тот самый третий глаз. Веко его не опускалось, даже несмотря на то, что прямо в зрачке торчал пущенный шулером болт.
        Странно было и то, что глаз не вытек, как яйцо из скорлупы, когда ангел взрезал кожу.
        - Вот такая штука, - усмехнулся Валентин, выдергивая из глаза болт и осторожно вырезая ножом чудесный орган монстра.
        Пижона едва не вырвало от этого действия Странника: под глазом прятался все еще пульсирующий мозг фрогула. Наблюдать внутренности лягушачьего черепа было совсем неприятно, поэтому картежник поспешно отвернулся.
        Вал же тем временем уложил глаз на траву и, оторвав от подола балахона широкую полосу, завернул его в ткань. После чего сунул сверток за пазуху и встал.
        - Противно, понимаю, - заметил он. - Зато теперь у нас есть ставка на игру с драконом.
        - Что?! - изумился Пижон: поистине это была ночь великих открытий и удивлений.
        - Ставка, - терпеливо повторил Вал. - Или ты думал, что дракон согласится поставить собственный зуб против, скажем, сотни золотых? Деньги ему не нужны - у него их и так полные пещеры!
        - Ну, может и так, - не стал возражать Пижон. - Но на кой ему тогда глаз этого тупорылого… фрогула?
        - Ты, видимо, о фрогулах и слыхом не слыхивал до сегодняшней ночи! - с сожалением покачал головой Валентин. - Если третий глаз твари бросить в кипяток, он мигом станет мягким и в конце концов просто растворится в воде, придав ей болотный оттенок. Отвар этот продлевает дракону жизнь. Причем, чем старше фрогул, тем ценнее глаз для ящера - а нам как раз попался достаточно опытный монстр…
        - Что-то мне не показался наш фрогул «умудренным годами старичком»! - фыркнул вампир. - Иначе бы так легко не попался!
        - Ну, почему же? - покачал головой Валентин. - Просто ему никогда не доводилось сталкиваться с подобной парочкой - вампир и ангел. - Странник расплылся в довольной улыбке. - А обычных людей они «щелкают» как орешки - то есть совсем не оставляют свидетелей. В этом и причина их долгой жизни: нет выживших после стычек с фрогулами - нет и знаний о них, а значит, и об их уязвимых местах!
        - Ладно, пусть так, - вновь пришлось согласиться Пижону. - Но скажи для интереса, на сколько может продлить жизнь наш Трест, если получит этот глаз?
        - Ну… на пару сотен! - подумав, ответил Валентин.
        - На сколько?! - У Пижона нижняя челюсть отвисла чуть ли не до пояса. - И почему же крылатые тогда не устраивают на фрогулов облавы?
        - Почему же не устраивают? Устраивали. Пока не пережрали почти всех фрогулов.
        - Когда?
        - А помнишь историю Великая Драконья Война - ВДВ, как вы ее обычно называете? Что случилась шесть-семь сотен лет назад, еще до Исхода?
        - Ну…
        - Вот отлов фрогулов и был ее главной причиной. Крылатые тогда мало что лягух почти всех поели, так еще и количество родичей подсократили порядочно. А ныне тех фрогулов всего и осталось - на весь Астрат десятка два, не больше.
        - Ясно… - кивнул шулер.
        Некоторое время они шли молча.
        - Вал, - позвал ангела вампир.
        - Что?
        - Драконий мир, который они после ВДВ заключили… В нем же есть пункт о фрогулах?
        - Да, есть. Крылатые сговорились, что больше не будут охотиться на них. Только вот толку мало: фрогулы размножаются очень медленно, так что за эти пять-шесть сотен их количество возросло всего на десять-двенадцать особей. Одну, как я уже говорил, мы сегодня прибили, уменьшив тем самым выводок этих тварей! А Трест, не будь дураком, глаз возьмет: им только охотиться нельзя, а подаренный… или выигранный в покер - отчего бы не скушать? - Вал почесал небритый подбородок и замолчал.
        Больше говорить было не о чем, к тому же впереди замаячил огонек разведенного ими костра.
        Вот только от всей их стоянки один пламень и остался. Ни мешков, ни кинжала, оставленного вампиром, ни даже объедков - ни-че-го. Кто-то, воспользовавшись неразберихой с фрогулом, увел все их добро.
        - Проклятье! - воскликнул Вал, окончательно убедившийся, что грабители ничего не
«забыли». - Неужто за нами следили?
        Пижон задумчиво почесал подбородок и, кряхтя, уселся на небольшой, поросший мать-и-мачехой, холмик.
        - Похоже, что дроверы[Пожалуй, рассказ о зарождении рода дроверов выглядит очень мерзким. Поэтому стоит указать лишь, что дроверы - полугномы-полукроты.] , - сказал он, вставляя в рот сорванный стебелек.
        - Дроверы? - переспросил Вал и, не дожидаясь повторного ответа, воскликнул: - Как же я сразу не подумал! Да я… - Странник неожиданно замолчал и, принюхавшись, упал на колени.
        Пижон удивленно вскинул брови: Вал долго ползал на четвереньках, словно силясь найти что-то мелкое. И, похоже, нашел.
        Его радостный крик встревожил расположившихся неподалеку ворон, заставив черных грабителей взвиться в воздух и отправиться на поиск новой стоянки. Вампир вскочил на ноги, но Вал его опередил: с торжественным видом он показал шулеру маленького брыкающегося дровера: ангел держал землеройку за ворот крохотной куртки.
        - У них тут нора! - с довольным видом, будто вещи уже были найдены, просветил Пижона Вал. - Надо же так неудачно попасть!
        Вампир выплюнул стебелек и показал клыки:
        - Так не я место выбирал!
        - Да знаю, знаю, - смутился Валентин. - Но дело не в этом! Главное, что мы сейчас все о пропаже узнаем! - Он хорошенько встряхнул дровера, на что тот ответил тонким визгом, среди которого вампир разобрал только одно слово - «отпусти».
        Впрочем, отпускать маленького грабителя никто не собирался. Вал, не мудрствуя лукаво, связал малыша веревкой, после чего свободный конец обмотал вокруг собственной голени. Так что по-тихому слинять от правосудия для дровера не представлялось возможным - по крайней мере потомок гномов путей к бегству не видел.
        - Ну-с? Говорить будем?
        Дровер задрожал, как лист на ветру, и громко заверещал.
        - Послушай, малыш, - притворно-ласковым голосом сказал Валентин, - ты ведь можешь говорить по-человечески? Или нет? - ангел двумя скрещенными палочками вытащил из тлеющего кострища уголек и положил его совсем рядом с хныкающим лилипутом - чтобы чувствовал жар.
        Дровер скосил глазки и открыл рот, перевел взгляд на Валентина, потом на Пижона. Закрыл рот. Снова открыл…
        - Спрашивай давай. Только уголь убери, - у дровера оказался хороший бас.
        Вампир аж рот раскрыл: такой голосок больше подходил тем двум верзилам, которых он встретил в «Дворянской короне». Как их там? Фэт и Кушегар? Вот им самым! Но - никак ни лилипуту, который от одного хорошего пинка улетит за тридевять земель.
        Странника, впрочем, голос малютки не удивил. Его вообще мало что удивляло.
        - Ну, вот и отлично! А ты все - «пи-пи-пи» да «пу-пу-пу»!
        - А чего мне со всякими откровенничать?
        - Тоже верно… Ладно, разговор не об этом. Где наши вещи… э-э-э… Как, говоришь, тебя?
        - Шмицом меня зовут. Мамка покойная назвала.
        - Вот что, Шмиц: лирику о покойных родителях оставь для других. Где наши вещи?
        Но дровер словно не слышал: «увлекшись», он начал перечислять, кто из его многочисленных родственников скончался совсем недавно, а кто очень сильно хворает и, похоже, не переживет грядущую зиму.
        Вал покачал головой - наглеет! - и стал подвигать уголек аккурат под шмицкое седалище.
        - Эй! Я же просил! - тут же воскликнул лилипут.
        - Я тоже, - холодно заметил Странник, но двигать уголек перестал. - Где вещи, гаденыш?
        - Сперли.
        - Кто? Уж не твои ли братцы?
        - Не зна… А! Да, они!
        - Вот… А теперь скажи-ка, как нам их вернуть?
        - Мне почем знать?
        - По угольку!
        - А!.. Стой! Я могу им сказать, чтоб вернули!
        - Это значит, ты нам предлагаешь, чтобы мы тебя обратно в норку пустили?
        - Ну! - согласно улыбнулся малыш.
        - Ты нас за дураков не держи, - покачал головой ангел. - Ты сбежишь, на все сто уверен! А тогда нам про вещи можно забыть.
        - Да не сбегу, - не очень умело соврал лилипут.
        Вал прищурился.
        - Ну, ладно. Верю-верю, - сказал он после небольшой паузы. - Сейчас развяжу.
        - Развяжешь? - воскликнул доселе молчавший вампир. - Да он же надурит нас, как пить дать надурит! Ты чего, не видишь?! Зачем ему возвращаться?
        Вал посмотрел на шулера долгим, тяжелым взглядом, а потом сказал:
        - Он вернется. Я в этом уверен, - и перерезал опутывающие тело лилипута веревки.
        Шмиц, не веря такому счастью, несколько мгновений просто стоял, ощупывая себя, а потом сорвался с места. Да так резво, что было почти невозможно проследить, куда же он побежал.
        - И зачем ты его отпустил? - накинулся на ангела Пижон.
        - Чтобы он вернул наши вещи, - спокойно ответил Странник.
        - Да он им ничего и не скажет! Сейчас, небось, уже побежал в какую-нибудь подземную таверну - или как она у этих недомерков называется? - и, налакавшись, будет всем хвалиться, как двух «переростков» вокруг пальца обвел!
        - Вот ты вроде парень неглупый, Пижон, - покачал головой Валентин, - а такую чепуху городишь! Если б я не был уверен, что он обратно прибежит с нашими вещами да еще и в придачу принесет, никогда бы его не развязал.
        - Так объясни тогда наконец, ЗАЧЕМ ему возвращаться?! - взмолился изнывающий в догадках вампир.
        - Послушай, Пижон: ты ведь о дроверах знаешь побольше, чем о фрогулах?
        - Ну, да, знаю.
        - Это ведь ты догадался, что они у нас вещички увели, так?
        - Так.
        - А ответь-ка теперь: что для настоящего дровера дороже собственной жизни?
        Пижон задумался. Потом предположил, весьма неуверенно:
        - Кирка, что ли?
        - Точно! - воскликнул довольный Валентин. - Кирка! - и он выудил из кармана мелкое орудие труда.
        - Да елки-палки! - всплеснул руками Пижон. - И ты не мог мне об этом сразу сказать - надо было помучить!
        - Тяжело в мучении - легко в искуплении, - подмигнул Вал. - А вон, гляди, и наш герой вернулся! Ну? Где наши торбы?
        Шмиц, злобно посмотрев на Странника исподлобья, махнул рукой невидимым товарищам.
        Из норы, пыхтя и попискивая, появилась троица лилипутов. Малыши, ухватившись за одну из лямок, вытаскивали на поляну заплечный мешок вампира. Следом за ними плелись еще лилипуты, еще, еще. И каждый из них тащил что-то из ранее принадлежавшего друзьям.
        - Вот так бы сразу! - Вал одобрительно подмигнул застывшему у входа в нору Шмицу. - А то сначала говорить он не умеет, а потом еще и врет! Выкуп принес?
        Шмиц в ответ усмехнулся, но уж больно натужно:
        - Спрашиваешь!
        - Ну, так давай сюда!
        Лилипут, немного поколебавшись, скрылся в норе, откуда почти тут же, пыхтя, вытащил объемистый кошель.
        - Сколько? - с равнодушным видом поинтересовался Валентин.
        - Двадцать золотых, - ответил Шмиц.
        - Пижон, будь другом, возьми кошель. И вещи проверь, все ли уже принесли.
        Шулер кивнул и, подхватив мешочек с монетами, внимательно изучил сваленное в кучу добро.
        - Все, - сказал он наконец.
        - Что ж, - Вал криво улыбнулся, - держи свою кирку!
        И он, размахнувшись, швырнул ее что есть силы.
        - Ты чего?! - воскликнул взбешенный дровер. - Мы так не договаривались!
        - А это урок тебе, гаденыш, - сказал Валентин, вставая с насиженного места. - Впрочем, из доброты душевной, помогу тебе найти твою утрату! - и, шагнув к лилипуту вплотную, ангел со всего размаху пнул его под миниатюрный зад.
        Писк Шмица услышали, наверное, и в Бурретауне. А уж как здорово он летел!..
        - Светает, - сказал Валентин, когда дровера уже было не разглядеть, а вот выползающее из-за горизонта солнце - запросто. - Пора уходить, а то эти коротышки еще чем нагадить вздумают! «Отомстить», да.
        Пижон согласно кивнул: связываться с кучей неистово орущих басом недомерков ему не хотелось абсолютно.
        Похватав мешки, приятели отправились дальше.
        Ночь не прошла бесплодно, думал походя Валентин. И глаз фрогула, и двадцать золотых - очень и очень кстати! Вот только не выспался ни черта. Теперь весь день клевать носом…
        Ангел с завистью посмотрел в сторону шулера: вот кому везет! Не поспал - ну и ладно, не позавтракал - пусть!
        И почему ангелы на заданиях должны уделять внимание такой ерунде, как хорошая пища и крепкий сон?
        Надо будет накатать жалобу в Небесную Канцелярию… по приезду… прилету…
        Дальше рассуждать Валу не хватало сил: он действительно начал клевать носом.
        Наутро они двинулись в путь. Шаман четыре дня вел их через заросли, самыми короткими тропами.
        Наконец, на утро пятого дня они вышли к самой границе егерских земель; дальше начиналась территория славного города Бурретауна - столицы всего королевства. Правда, черт его знал, где это самое королевство кончалось. Мало что все известные города платили дань в казну, исключая разве что совсем уж дремучие племена примерзших кольдов[Очень дремучие парни. Все покрыты белым пушистым мехом, рожи на людей только издали похожи, а мозгов - как у той коровы, что на лугу травку щиплет; правда, последнее столетие вроде человеческий язык более или менее изучили, ну да кто с ними общаться-то будет, с дураками?] , живущих в ущельях Разделяющего хребта. Так еще и называлось это самое королевство, как и весь мир, - Астратом! Кто как, а вот Фэт часто голову ломал над вопросом, что же первично - мир или королевство? Возможно, будь он чуток поумнее - и ответ не был бы для него тайной за семью печатями.
        Бурретаун являлся самым красивым городом во всем Астрате, что признавали сведущие в градостроительстве и искусстве люди. Неудивительно, что, выйдя из леса, путники так и замерли с открытыми ртами - столь изумительный вид им открылся. Странно-прекрасные, отливающие небесной голубизной стены, точеные башенки и флюгера с флагами - все радовало глаз, все привлекало внимание. Хорошая утоптанная дорога вела к главным воротам Бурретауна, по обеим сторонам от которых, как заметил зоркий Шаман, стояли стражи в начищенных до блеска шлемах и кирасах. Руки каждого занимала длиннющая алебарда.
        Первым в себя пришел Кушегар.
        - Ладно, пора нам, - он протянул руку Шаману.
        - Ага. Удачи, - пожал ее егерь.
        - Ты там береги себя, ладно? - подмигнул лесному охотнику Фэт.
        - Да уж постараюсь… - пробурчал Шаман вроде бы недовольно, но по блеску глаз легко было догадаться, что скальполюб просто лукавит.
        Элви крепко обняла тощего героя, тем самым и вовсе его растрогав.
        - Спасибо! - сказала волшебница, напоследок приседая в небрежном реверансе.
        - Да будет тебе! - покраснел бедняга. - Помог и помог… Вы, это… заходите, если чего, на обратной дороге, ага?
        - Да не вопрос! - усмехнулся Кушегар. - Если пойдем, конечно…
        - Куда уж вы денетесь… - довольно хохотнул егерь и, еще раз махнув рукой, отправился через чащу обратно.
        Троица провожала его теплыми взглядами.
        - Бывают и среди этих добрые люди! - сказал Кушегар весело. - Главное, чтобы с братьями не сдружился сильно, а то они его и пенькам поклоняться научат, и мясо сырое жрать - чтоб деревья на кострища не портить!
        - Ну, один пунктик у него все же и сейчас есть… - заметила Элви.
        - Да и черт с ним! - фыркнул Комод. - Этих дедов что бей, что нет, все равно не убавится! Так что ни вреда от его суеты, ни пользы - чего мешать?
        - Ну почему ни по…
        - Вы чего, в город сегодня не собираетесь? - перебил волшебницу Фэт. - Про Шамана, я думаю, вы и в корчме прекрасно поговорите, а я хоть на мягкой кроватке, - при этих словах он сладко потянулся, - поваляюсь…
        Кушегар и Элви переглянулись. Кушегар сказал что-то о такте и чести, девушка посетовала на то, что одной с таким Стоком ехать от Бурретауна к землянке Хорхиуса - самоубийство, и поэтому девушка пока что остается с сопровождающими ее путешественниками, Фэт молча кивал.
        А потом они взяли… и пошли к воротам.
        - Хороши же мы, турнирщики без коней! - спохватился Кушегар. - Чего страже скажем?
        - А расскажем им, как было бы, если б Элви тех тварей возле гостиницы не учуяла! - неожиданно здорово придумал Фэт.
        Комод прямо растерялся, обескураженный рассудительностью ученика, а Элви обеспокоенно посмотрела на рыцаря; примерно так врачи смотрят на больных Желтого дома, которые однажды говорят наиумнейшую вещь и тут же ее забывают.
        Хотя ложка дегтя в словах ученика все же нашлась:
        - Так если б не учуяла, сожрали бы нас!
        - Это ты к тому, что рассказывать некому было бы? - не замедляя шаг, через плечо бросил Фэт.
        А он умнеет прямо на глазах, подумал Кушегар. Если, конечно, раньше дураком не притворялся…
        - Ага, - ответил барон.
        - Так не всю ж правду скажем! - хмыкнул Фэт.
        Комод не стал возражать: голова его так распухла от мыслей про таинственного заказчика сотоварищи, что думать совершенно не хотелось. Пусть вон лучше Фэт соображает, если мысли прорезались!
        Стражники, завидев их, отработанным жестом скрестили алебарды, загораживая вход. Правда, ворота и так были закрыты.
        Снаружи - только тараном, отметил Кушегар. Так что зря привратники стараются.
        Но церемонии, нравы, обычаи!..
        - День добрый, храбрые стражи! - сказал Фэт, походя припомнив историю одного из побитых им в таверне героев: тому надо было освободить из городской темницы несправедливо осужденного друга. Лентяй совсем недавно решил, что бедняга ошибался, и смертная казнь за десяток пьяных дебошей, три сожженные деревни и четыре десятка убитых - вполне правильное наказание!
        - А вы кто такие будете? - подозрительно щурясь из-под приподнятого забрала, осведомился левый страж.
        - Я - рыцарь, сэр Жруно де Фэт, - за дефекта сразу в глаз получишь, предупреждаю! Это - волшебница Элвира и мой оруженосец… Комодо дель Фьеро, во!
        Кушегар от такого витиеватого ругательства в свой адрес сначала просто-напросто остолбенел, а когда захотел-таки врезать обидчику, вспомнил, что на глазах у охраны он и должен тем самым оруженосцем быть. Так что, если слуга резво надает хозяину пинков под зад, это может вызвать немало интересных вопросов, которые наперебой будут задавать привратники… Да и городская стража, вплоть до королевских палачей, не останется равнодушна…
        А кому нужен лишний шум?
        - Вы не из тех бара… э-э-э… онов, которым грамота пригласительная не дошла? - осведомился, чуть расслабившись, стражник.
        - Не-а, - в подтверждение собственных слов Фэт достал из-за пазухи помятый лист бумаги. - Вот она!
        - Отлично! А то бы опять тут полдня переливали из пустого в порожнее, кто там чей лорд, а кто чей вассал, да кому на турнире сподручнее шишки получать! - усмехнулся правый, доселе молчавший - росту он был невысокого, но в ширине даже превосходил Комода.
        Он и взял грамоту из рук Фэта да, тихо бормоча, прочел. Хмыкнул. Достал из-за пазухи перо и, обмакнув его в услужливо поданную напарником чернильницу, размашисто расписался. После чего вернул грамоту рыцарю:
        - Вот теперь можно вас и пустить, - стражник оценивающе оглядел троицу. - Хороню, что вы пешие пришли - можно через дверцу пустить, вместо ворот этих проклятых… Или вы, как и все эти двинутые, тоже покрасоваться хотите?
        - Нет-нет, мы и так, по-простому, зайдем! - заверил Кушегар, поудобнее располагая на плече кладь.
        - Вот и ладненько. К тому же не очень бы вы и смотрелись… Нет, я ничего не хочу сказать, но на конях было бы определенно лучше! Правда же, Грейс? - обратился он к напарнику.
        - Ага, - зевнул тот в ответ. - Хотя… - еще зевок, - не задерживай, короче!
        - Да я что? - возмутился коренастый. - Они меня вопросами обложили - мама не горюй! А, ладно, сами потом узнаете - по ходу дела, так сказать.
        Кушегар и Элви немного растерянно переглянулись: от проклятого говоруна уже начинала болеть голова. Фэт же спокойно взирал на все это безобразие. Похоже, лимит мыслей на тот час он уже исчерпал, поэтому и пропускал мимо ушей очередное слово, предложение, речь разговорившегося стражника.
        Тот же, сияя, продолжал рассказывать барону и волшебнице обо всяком-разном, как раз перейдя к проблеме парнокопытных друзей: ковыряясь в носу, стражник со знанием дела вещал о различных породах лошадей и советовал, где и какую можно купить подешевле.
        Наконец даже до Фэта дошло, что набравшего обороты коренастого надо останавливать да поживей, а то бедняжка Элви уже начинает томиться, а у Кушегара глаза на переносицу съезжаются.
        Поэтому он сделал шаг, сокращая расстояние, и опустил пудовый кулак на маковку не в меру разошедшегося служителя закона.
        Тот ошарашенно икнул и сел толстым задом в пыль. Фэт же брезгливо, как и полагается настоящему рыцарю, отряхнул перчатку и, подумав, отшвырнул ее в сторону. Следом отправилась и вторая.
        - Убирай своего друга, - велел сэр Жруно надменно, - и пусть больше мне на глаза не попадается!
        За спиной рыцаря облегченно вздохнули девушка и барон: если бы не вмешательство лентяя, коренастый просто так не остановился бы, продолжая с упоением рассказывать о лошадях и прочих бесполезных вещах. А ведь еще пара слов - и волшебница бы забыла, что по ней Институт плачет, а Кушегар пустил бы в дело давно чешущиеся (столько-то дней в дороге!) кулаки.
        Второй страж, более худой и, по всей видимости, менее разговорчивый, видя хмурые лица приезжих, сглотнул набежавший в горло ком и, запинаясь, пробормотал то ли
«добро пожаловать», то ли «понаприезжали тут» - но явно разрешал войти.
        Чем путники незамедлительно и воспользовались.
        В следующие три дня ничего особенного не случилось.
        Валентин и Пижон продирались сквозь чащу, охотились на всевозможное зверье и ловили рыбу. Благо погода стала улучшаться, и холодное солнце больше не заслоняли дождевые тучи. До Треста осталось не так уж много.
        И это радовало обоих путников.
        Едва оказавшись за стенами, Фэт благоговейно прошептал:
        - Вот это… ДАААА!!! - после чего зашагал по главной улице, безостановочно вертя головой то туда, то сюда.
        Кушегар и Элви лишь хмыкнули: конечно, Бурретаун красив, величествен и бесподобен, но им, не раз в нем бывавшим, не пристало вести себя, как мальчишке в магазине сладостей с золотой монеткой в кармане.
        Несолидно! Хоть и хочется…
        Город уже давно подготовился к грядущему турниру: по улицам висели красивые гирлянды с цветами (творение местных магов: цветы то распускались, то закрывались). Люди, не успевшие купить билеты или только-только спохватившиеся, суетились, рыская по городу в поисках тех, у кого пригласительные еще остались. Да не по той цене, какую король, славится его имя в веках, заломил, а в два, а то и в три раза дешевле.
        Накануне праздника ожили различные лавочки и магазинчики, обычно просыпающиеся ближе к Новому году: каждый продавец стремился сбыть кучу всякой разной мишуры, авторитетно заявляя, что «выпущено специально по случаю проведения турнира».
        По улочкам то тут, то там можно было заметить мальчишек с деревянными мечами или даже обычными палками, носившихся друг за другом и буйно размахивавших нелепым
«оружием». Которым, однако, можно оставить пару внушительных синяков на теле противника. А потом хвастать соседним девчонкам, что, де, того самого пацаненка, который их за косички дергал, на коленях просить прощения заставил. Ну, и убегать от обидчика, если тот вдруг услышит эти враки.
        Фэт и сам в детстве любил погонять таких брехунов. Правда, было это очень давно, и увалень точно не помнил, когда он еще забавлялся с дубинкой, а когда уже днями напролет дрых на травке во дворе.
        Кое-где волшебники из Академии, решившие немного заработать по случаю, показывали обывателям различные фокусы - от отрывания пальца, которое мог проделать и ребенок (только крови больше было бы), до фейерверка, представляющего собой целое представление о храбром рыцаре и трусливом драконе.
        Завидев одного такого кудесника, Элви вся сжалась в комок и постаралась укрыться за широкой спиной сэра Жруно. Но тут ее ждало большое разочарование: чудеса в жизни Фэта встречались нечасто, волшебники - еще реже, а предпраздничные фейерверки и вовсе видеть не доводилось. Именно поэтому увалень из Фроси, раскрыв рот всем воронам на зависть, решил подойти ближе, чтобы лучше рассмотреть создаваемые чародеем образы.
        Кушегар на немую мольбу Элви лишь пожал плечами: все мужики - дети, им любое чудо - в диковинку. Там оно видно будет, что делать. А пока лучше вести себя как ни в чем не бывало.
        Волшебница покачала головой, но противиться не решилась.
        И троица путников направилась к периодически ахающей и охающей толпе, окружившей молодого длинноволосого блондина, то и дело вытворяющего руками необычайно сложные пассы.
        Дан Туроски отлично умел работать на публику: все эти фонтанчики, карманные драконы и рыцари из мелких искорок не требовали большого Стока, но, тем не менее, приводили собравшихся горожан в восторг.
        Дану очень нравилось «играть» своим умением и наблюдать полученные результаты. Он полюбил огонь задолго до того, как отдал «огонек» магистру соответствующего факультета. Даже теперь, два года спустя, Туроски не жалел о сделанном выборе - ни магия воды, ни магия перевоплощения, ни некромантия не были настолько ему близки.
        И вот, создав очередное творение - кавалькаду рыцарей в парадных доспехах, - юный маг поднял глаза на окружающую его толпу, чтобы полюбоваться произведенным впечатлением. И увидел Элви - девушку с факультета Перевертышей.
        Красавица почему-то пряталась за спиной незнакомого парня, с раскрытым ртом наблюдавшего за его трюками. Дана удивило также, что волшебница смотрит на него с испугом.
        Туроски залихватски подмигнул знакомой по Академии: смотри, чего могу! К его величайшему удивлению и разочарованию, девушка лишь поспешно отвела глаза.
        Может, не узнала?
        - Элви! - воскликнул стоящий на трибуне длинноволосый парень. - Это я, Дан!
        - Что еще за Дан? - не понял Фэт. - Ты его знаешь?
        - Да, - прошипела Элви. - Если бы ты не раззявил рот и не поперся сюда, все бы уже рассказала. А так… Что теперь делать?
        - Элви! - маг все не успокаивался: жонглируя маленькими жарошарами[Огненные шары, служащие как для освещения, так и для атаки на врагов.] , он все еще приветливо улыбался и не отрывал взгляда от знакомой.
        - Ну, помаши хоть ему! - хмыкнул Кушегар. - Может, отстанет?
        - Дело уже не в нем, - покачала головой Элви. - Вон, по мою душу идут!
        Фэт и Комод посмотрели в указанную магичкой сторону и увидели, что двое магов, минутою ранее бесстрастно демонстрировавшие зрителям недюжие чародейские способности, теперь, орудуя локтями, усиленно проталкиваются к ним.
        - Что делать будем? - Фэт вспомнил лесное побоище, и на душе стало не слишком хорошо от такого рода воспоминаний.
        - Будем бить, - Кушегар поплевал на ладони. - Не отдавать же им девочку, в конце концов?
        Фэт не стал возражать, и два детины - учитель и ученик - пошли, расталкивая зевак, к магам навстречу.
        Увалень готов был поспорить, что тот чародей даже не заметил, откуда ему в челюсть прилетел пудовый кулачище. Иначе бы точно выставил щит, меч или еще «черт знает что» волшебное!
        Его напарник оказался более предусмотрительным: заметив, что товарищ сильно отстал, он прибавил ходу, стремясь добраться до Элви первым.
        Но тут его ждало великое разочарование: Кушегар, вынырнувший из толпы прямо за спиной у незадачливого мага, сгреб последнего за шкирку и развернул к себе.
        А потом, не медля, дал ему по наглой чародейской роже. Да не раз, а с пяток - чтобы знал, как к незамужним дамам приставать!
        - Это чего здесь происходит? - услышал дворянин сердитый голос за спиной.
        Обернувшись, он увидел двух стражников. Видимо, один из запущенных в преддверии турнира дополнительных патрулей. Немного неожиданно было видеть их здесь, хотя, признаться, кого ожидает увидеть прилично одетый человек, избивающий посреди главной улицы молодого волшебника из Академии?
        - Так что здесь происходит? - повторил один из стражников с нажимом.
        - Не поверишь, - предупредил Кушегар.
        - Почему? Смотря как врать будете!
        - Хороню. Этот подонок, - Комод потряс висящим над землей магом и для верности треснул его еще разок, - только что приставал к девушке моего господина!
        - Приставал? - удивился говорливый стражник. - Интересно… Тебя чего, сопляк, не учили в Академии твоей за инстинктом следить? До баб мы все падкие…
        - Да я ничего не делал! - захлебываясь от переполнявших его молодую душу эмоций (еще бы - такой поклеп!), начал оправдываться юный маг. - Я вообще мимо шел!..
        - Я бы на вашем месте, - обратился Кушегар к стражу, - для начала поместил его в местную тюрьму и заставил посидеть в камере до утра, а после уж разговаривал!
        Вокруг стражников и барона с магом стала собираться приличная толпа зевак.
        - Зачем? - удивился служитель правопорядка. - Сейчас нельзя поговорить?
        - Да вы чего, не видите? - воскликнул Комод и ткнул мага кулаком в скулу. - Он же под муравкой!
        - Чего, правда, что ли? - почесал репу доселе молчавший стражник. - То-то я думаю: они ж все, из Академии, обычно вежливые, тихие, а этот… Короче, сразу видно, что курит!
        - Ничего я не курю! - испуганно пролепетал маг. - Я… даже не видел, как она выглядит, как ее курили…
        - Вот с утра все и выясним! - заверил его говорливый и кивнул молчуну: - Подсоби, руки свяжем.
        - Стойте! - воскликнули в толпе.
        Все замерли.
        Растолкав зевак, на свободный пятачок вышел Фэт, волоча за собой уже совершенно не противящегося волшебника.
        - Этого тоже возьмите, - просто сказал он.
        Говорливый и молчун переглянулись (и откуда только эти маги переняли моду курить?. ) и, связав заодно второго чародея, потащили пойманных «муравцев» в местную тюрьму, не забыв перед этим отблагодарить друзей «за содействие».
        Толпа, проследив за этой сценой, видимо, решила, что до вечера представлений не предвидится, и со спокойной душой отправилась домой. Остались только самые упорные либо глупые, - те, кто еще ждал продолжения.
        - Пошли-ка лучше в корчму! - резонно предложил Кушегар. - Там и шансов меньше на магов нарваться, и поесть можно, и поспать - не лишнее с дороги, кстати!
        - Неужто кто-то додумался? - всплеснула руками Элви. - Надеюсь, ты не против? - это уже Фэту. - Или малыш хочет еще посмотреть на дядек-фокусников?
        - Да ну вас… - отмахнулся рыцарь. - И так не дали поглядеть как следует!
        - Не волнуйся! - хлопнул его по плечу Кушегар. - В этом городе есть еще одно очень любопытное местечко… Там нет ни магов, ни стражников…
        - Что за место? - недоверчиво покосился на учителя Фэт. - Ристалище?
        - Сам ты ристалище! - в сердцах плюнул Кушегар. - Корчма! А, ладно… Сам сейчас все увидишь…
        Волшебница хотела вставить веское слово, но тут сзади послышался знакомый голос:
        - Элви! Элви!
        Волшебница с видом загнанной волчицы прорычала под нос все известные ей проклятия и только тогда соизволила ответить:
        - Что, Дан?
        - Я… это… - Маг тяжело дышал - запыхался, пока догонял, сквозь толпу продираясь. - Хотел спросить…
        - Что? - Элви даже не думала меняться в лице: Туроски сглотнул, когда огромные карие глаза вперили свой взгляд в него.
        - Я… давно хотел спросить…
        - Ну, давай, говори, не стесняйся! - подбодрил его Кушегар.
        - Почему ты сбежала? - решился парень.
        - Я… люблю одного… человека… - теперь уже Элви делала между словами внушительные паузы, каждый раз обдумывая, что же сказать. - Но он… не в Академии.
        - Как не в Академии?! - огорчился Дан. - А… я?..
        - Ты? - усмехнулась Элви. - Пожалуй что, Дан, у тебя нет и половины его достоинств! Извини за откровенность. Нам пора. Пока.
        И троица путешественников тронулась в дальнейший путь. На встречу с кушегарским приятелем.
        А Дан… Бедный Дан! Поторговав лицом на площади, юный маг отправился в общежитие Академии - топить обиду в пиве.
        А пива у Филли Мона имелось в избытке.
        Среди запасов его таверны было и обычное ячменное пиво - светлое, темное - на выбор, и настоянное на травах, в лучгпих традициях древней пивоварни бабушки Агафы.
        Но особой гордостью Филли заслуженно считал пиво, рецепт которого он придумал сам.
        В таверне «Гречишная долина», и больше нигде, подавали гречишное пиво.
        Со всего королевства, прослышав об этом открытии, съезжались пивовары и корчмари всех известных и не очень городов да сел. И все они слезно умоляли за баснословные деньги продать этот рецепт им. Потому что все равно, поделится Филли с кем-то или нет, ему до гроба заработанных денег хватит, еще и в Ад с собой сундук возьмет.
        Но Мон всегда славился не только страстной любовью к пиву, но и невероятной жадностью. А посему пришлось всем жаждущим рецепта отправиться домой ни с чем.
        А Филли все так же варил гречишное пиво и получал с него неплохие барыши.
        Накануне турнира столица королевства прямо-таки разрывалась, не в силах удержать в себе огромное число гостей. Тут были все, от мала до велика. И поместные бароны, и герцоги, и графы; другие титулованные особы. И странствующие рыцари, решившие взглянуть хоть глазком на столь удивительное действо - когда ж еще посмотришь на горстку увальней, ради очередного клочка земли оторвавших седалища от мягких кресел? Хватало и всяческих иноземных гостей, приехавших по приглашению короля в компании с друзьями, которым места во дворце не нашлось.
        Но почти все раз-два да посещали заведение Филли: очень уж хотелось приезжим попробовать знаменитое гречишное пиво. А то слышать слышали, а правду ли говорят, что необычайно вкусное, или привирают?
        И Мон щедро всех угощал - за умеренную плату, естественно. А та накануне турнира неожиданно стала в три раза больше… Бедный Филли на вопросы только плечами пожимал: и чего она так взлетела?
        - Ба! Кого я вижу! Гречишных дел мастер! Ты ли это, Фил? - дружелюбно окликнули корчмаря.
        Голос показался Мону знакомым. Повернув голову в сторону говорившего, Фил переменился в лице: обычная, почти настоящая улыбка, стала до такой степени натянутой, что, казалось, кто-то за уголки губ привязал ее к ушам.
        - Здравствуй, сэр Кушегар, - без особого энтузиазма поприветствовал барона Мон. Он со времен их последней встречи почти не изменился - разве что еще пополнел: пухлые розовые щеки, аккуратный пивной животик, свиные глазки, маленький нос и подбородок, рискующий в скором времени из двойного стать тройным. - Какими судьбами в наших краях? Просто? Али в состязаниях участвовать, для которых молодость нужна и сноровка, а не твое брюзжание и старческие маразмы?
        - Ой! Ты бы уж помолчал, Филли: настроение не то, - отмахнулся Комод. - Лучше расскажи, что в городе творится, да по кружечке пива гречишного нам налей!
        - Чего?! - изумился Мон. - Неужто сэр Кушегар хочет угоститься за счет заведения? Может, вы просто забыли, что название этой таверны - «Гречишная долина»? И что хозяин тут не кто иной, как сам Филли Мон, это пиво и сваривший?
        - Да знаю я, жирный брюзга! - хохотнул Комод, стукнув по стойке кулаком. - Знаю, что ты даже монету бедняку не кинешь, как он тебя ни умоляй! Давай уже пиво, а мы заплатим!
        - Точно? - сощурился Филли.
        - Да, да, да, глупый корчмарь! И отужинать… Кстати, комнаты у тебя есть?..
        Комнат оказалось как раз две: в одну заселилась «стеснительная» Элви, в другую - Кушегар с Фэтом.
        Бросив вещи, троица спустилась в зал, где их уже ждал горячий суп и кружки с холодным пивом.
        - Смотри, Фэт, - сказал Комод, усаживаясь, - такого пива ты нигде больше не попьешь!
        - А чего в нем особого? - недоверчиво покосившись на кружку, спросил рыцарь.
        - Гречишное оно, а не ячменное! - постучал себя по лбу беглый барон. - На этом Филли и наживается! Да, Мон?
        - Угу, - буркнул корчмарь, протирая очередную кружку. Помолчав, он добавил: - Ешьте давайте поскорее!
        - А чего? Закрывается? - с издевкой спросил Кушегар.
        - Нет. Просто… ешьте быстрее. Да в комнату!
        Но троица ответила на это предложение корчмаря дружным фырканьем: и куда спешить путникам с дальней дороги, если до турнира еще целая ночь?
        Что-что? Спать? Но это же так вульгарно!..
        Фэт только-только потянулся к кружке с пивом, когда входная дверь распахнулась, и в зал вошли трое. Небритые, смуглые, поджарые. Средний был одет богаче спутников - просторная «дутая» рубаха, шаровары и сапоги с закругленными кверху носами. На груди болталась толстая, в палец, золотая цепь. Лицом он, правда, не вышел: кривой нос, трехдневная щетина на дряблых щеках, большие раскосые глаза, острый подбородок и скулы. На щеки богатея спадали ухоженные пейсы, картину ничуть не улучшающие.
        Изучив зал «козырным» взглядом исподлобья, они пошли к стойке. Филли весь мелко затрясся, с испугом глядя на идущих к нему посетителей. Такое ощущение, что он их знал. И, наверное, что-то был должен.
        - Это кто? - полюбопытствовал у учителя Фэт.
        - Бородавочники, - ответила за барона Элви. - Обычно купцы и ростовщики. А Филли, похоже, у них занимал.
        - Что делать будем? - тут же запаниковал рыцарь: если бить - то прямо сейчас, а то уже почти стемнело, спать хочется. А если не бить - так и на боковую пора бы, день завтра нелегкий…
        Комод, угрюмо пялясь на бородавочников, вертел в руках ложку.
        Подождем, решил Фэт. Учитель сам скажет, когда начинать.
        - Д-д-добрый д-д-день, - дрожащим голосом поприветствовал небритых мужиков Мон.
        - Здорово! - хмыкнул стоявший по центру бородавочник, почесывая грудь. - Вижу, прибыль идет?
        Филли аж пятнами пошел, заслышав разговор о деньгах, но все же смог выдавить из себя жалкое:
        - Да помаленьку.
        - Помаленьку? - почти искренне удивился центральный. Двое его спутников, видимо, были всего лишь ходячими болванчиками-охранниками, потому что лица их, как и в самом начале разговора, оставались невозмутимыми. - А с чего это вдруг? Пиво за так раздаешь? Или просто нас дурить вздумал?! - последнее бородавочник произнес с явной угрозой.
        Словно в ответ на скрытую команду, «болванчики» стали разминать кулаки. Один даже кастет из карманы достал, примериваться начал.
        Мон тихо охнул: получать по холеной розовощекой физиономии он очень не любил. Еще меньше прельщала перспектива остаться без честно нажитых денег. Хотя… деньги приходят и уходят, а лицо - оно одно. И черт его знает, станут ли посетители захаживать в корчму, если хозяин будет встречать их щербатой улыбкой и синяками под глазами…
        Комод, заметив жестикуляцию бородавочников, видимо напрягся. Ложка, до сего момента «ходившая» в его руках, словно живая, замерла. По спокойному взгляду Кушегара определить его внутреннее состояние никому, кроме Фэта, не представлялось возможным: беглый барон весь сжался, словно тугая пружина, готовая в любой момент разжаться и больно ударить врага.
        Лентяй прятать чувства не умел. Поэтому он не долго думая встал из-за стола и вразвалочку пошел к приставучим ростовщикам.
        Троица как по команде повернула головы на звук шагов.
        - Тебе чего надо? - прошипел Главный (так для себя окрестил среднего бородавочника Фэт).
        - Не нравитесь вы мне, ребята, - честно ответил рыцарь. - К человеку хорошему пристаете!
        Главный хотел сказать что-то резкое и язвительное, но, соизмерив ширину своих плеч с фатовскими и покосившись на столик (Кушегар с невинным видом разглядывал остро заточенный меч, а Элви, как бы невзначай, бросала небольшими молниями вдогонку улепетывающей на всех четырех мышке), решил пока воздержаться от грубости.
        - Да это же друг нагл! - Выбрав лучшую из запаса улыбку, бородавочник одарил ее видом хмурого Фэта. - Пришли за кружкой пива обсудить дела всякие-разные… Ну, вам ли не понимать! - подмигнул лентяю он.
        - Я пока только одно понимаю, - косясь в сторону Мона, сказал сэр Жруно. - То, что этот человек вас сейчас видеть не хочет.
        - А ты чего, охрана ему, что ли? - не утерпел один из телохранителей, видимо, устав перебирать надоевший кастет. - К нему, может, записываться надо на прием, как к Маге[Бог в религии бородавочников.] - за пару жизней вперед? Или у тебя просто лишние зубы во рту появились, да?
        Не говоря ни слова, Фэт ухватил наглеца за грудки и швырнул на стойку, да так, что разговорчивый «болванчик» отскочил от нее и свалился на пол, походя громко вскрикнув.
        Второй телохранитель не успел даже дернуться: Элви метнула в него еще одной, заранее приготовленной молнией. Разряд отбросил бородавочника к подбитому напарнику за стойку.
        Главный, в один миг оставшись без охраны, не стал медлить: выхватив из-за пазухи нож, он замахнулся, чтобы ударить им Мона…
        Ловко брошенная Комодом тарелка с супом выбила клинок из руки бородавочника, попутно заляпав его наряд горячим варевом.
        Еще чем-то напакостить Филли ростовщик не успел: своевременный удар деревенского рыцаря отправил его в короткий полет к мирно лежащим за стойкой товарищам.
        Мон стоял в углу ни жив, ни мертв. Он, видимо, еще не до конца решил, что было бы лучше - заплатить деньги или громить хлипкую стойку с помощью столь же хилых бородавочников.
        Но вот кто в своей правоте не сомневался, так это Фэт: перемахнув через стойку, верзила угостил главного сапогом в бок и, довольно цокнув языком, крикнул Мону:
        - Веревку тащи, чего встал?
        Только эта фраза и вывела корчмаря из ступора…
        Пятнадцатью минутами позже в подвале лежали связанные по рукам и ногам три мычащих тела.
        Глава 4
        НЕКРОМАНТ,
        или КАКОВО БЫТЬ РЫЦАРЕМ
        Мон оказался очень неглупым малым.
        Прикинув, сколько с него хотели получить бородавочники, он «от щедроты душевной» пообещал троице шикарный ужин за счет заведения. По-видимому, долг был порядочный, иначе Филли и корочки хлеба за так не пожертвовал бы.
        - Чего это он подобрел так сразу? - спросил Фэт, когда они с Кушегаром оказались в отведенной им комнате: Кушегар резонно предложил по случаю дармовой кормежки сменить дорожные платья на более подобающие рыцарю и его оруженосцу наряды.
        - Совесть проснулась, - хмыкнул Кушегар, стягивая грязную рубаху. - Кстати, если ты вдруг захочешь узнать, сколько он должен тем бородатым, прибавь к стоимости этого ужина столько же… - Комод сделал небольшую паузу, что-то посчитал про себя и добавил с улыбкой: - Ну, и добавь к этому цену пинты его любимого гречишного пива - чтобы наверняка угадать! И запомни: этот розовощекий толстяк никогда не делает что-то без выгоды собственному карману! Хотя, как видишь, крохи совести в его корчмарской душонке остались, иначе б он и такого подарка не сделал!
        Фэт глубокомысленно хмыкнул: подобное он и сам предполагал. Кушегар лишь подтвердил его догадки.
        Некогда белая рубаха вместе с запыленными штанами отправились в корзину к присланной Моном прачке. Впрочем, спускаться в зал в исподнем не пришлось: Ровэго, будь он неладен вместе с его дурацким вкусом, напихал в седельные сумки еще три комплекта тех же самых нарядов.
        Выходное платье, ага. Будь у него такая рубаха со штанами в бытность его обычным деревенским лентяем, он бы, наверное, не нашел ему лучшего применения, чем мыть полы. Ну, не под деревом же валяться в таком роскошном костюме? А за водой так идти - и вовсе, курам на смех! Соседние ребятишки (как, впрочем, и их родители) по земле бы катались, за животы держась!
        И где те времена? Не возвратить их, покуда землю Кушегару с Ровэго не вернет. Да и потом, чувствовал Фэт, не будет ему спокойной жизни. В одну реку дважды не войти, как говорили мудрецы прошлого. И бывший увалень был с ними согласен. Ему и самому, честно признаться, больше нравилось блуждание по лесам да болотам, чем спокойный сон под знойным, «фроськиным» солнцем.
        Он даже размечтался, пока штаны натягивал, как лет через двадцать, заматерев да окрепнув, приедет в ту самую таверну, из которой его так бесславно прогнали, и будет за кружкой темного пива вещать о великих подвигах, свершенных за эти годы. Можно тогда и морду корчмарю начистить, да только, боялся Фэт, к тому времени там уже не сам Протти делами управлять будет, а сын его или, того хуже, вообще кто сторонний. И если отпрыска за дела отцовы колотить - это ладно, поймут, - то уж непричастному к прегрешениям Протти стороннему человеку подзатыльники вешать - совсем уж не по-рыцарски!
        Кряк! - сказали штаны и порвались.
        Обернувшийся на треск Кушегар только усмехнулся: до того комичная сценка получилась! Фэт, с удивленной рожей и левой штаниной в руках, и вторая штанина, уже обтянувшая правую ногу и теперь топорщившаяся черными нитками.
        Поймав взгляд учителя, рыцарь поспешил оправдаться:
        - Да я… да они сами… я только… а они… уже!..
        - Хватит! - отмахнулся Комод. - Черт с ними, со штанами этими! Возьми в сумке, там еще пары две-три лежат - сэр Ровэго как знал!
        И, тихо фыркнув, беглый барон снова повернулся к зеркалу - пуговицу у воротника застегнуть да волосы пригладить.
        Еще десять минут пришлось ждать, пока Элви приведет в порядок единственный наряд. Конечно, будь у нее битком набитая одеждой сумка, как у Фэта, она бы просто переоделась. Но сумки не было, и приходилось работать с тем, что имелось, а не мечтать о пышном платье с огромным декольте.
        Наконец троица путешественников спустилась в общий зал.
        В столь поздний час веселье для местного люда только начиналось: все столы, кроме одного, у окна, занимали местные выпивохи либо гости турнира, которые пришли в
«Гречишную долину» отведать знаменитого на весь Астрат гречишного пива.
        Лавируя между всем этим пивным безумством - а гречишное пиво Филли, надо сказать, брало скорее и крепче обычного - почетные посетители, которыми в тот вечер нечаянно стали Фэт, Элви и Кушегар, добрались до заветного места у окна, специально оставленного для них корчмарем.
        - А он молодец, - сказала Элви, усаживаясь на стул. - Хороший столик выбрал!
        Фэт хотел что-то сказать, но тут к ним подошла, виляя бедрами, пышногрудая красавица с подносом, на котором стояли три кружки с пивом. Наклонившись так, чтобы рыцарь и барон могли наблюдать ее немалые прелести, девушка начала сгружать дармовой эль. И до чего же красиво и грациозно она это делала!.. Аккуратно, двумя пальчиками берясь за ручку, она легко поднимала очередную кружку и осторожно опускала ее на стол. Вроде бы ничего особенного, но смотреть за ее действиями Фэту очень понравилось!
        - О, Лескина! - к столику подошел сам корчмарь. Не удержавшись, он звучно пришлепнул девушку пониже спины. Красавица улыбнулась через плечо. - Уже работаешь? Ну-ну. А вы отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь: Лескина о вас позаботится! - Филли подмигнул рыцарю.
        Тот аж рот захлопнул, еще по приходу разносчицы открытый. И губы облизал - пересохли.
        Мон, довольный реакцией, хохотнул и, еще раз подмигнув, на сей раз Кушегару, пошел к стойке. Там его ждали добрые полтора десятка непротертых стаканов.
        - Дай ей хоть монетку! - шепнула недогадливому рыцарю Элви.
        Тот поспешно полез за висевшим на поясе кошельком и… не обнаружил его там!
        Как же так? Ведь он точно помнил, что кошель там был!
        Значит, его кто-то увел.
        - Сперли, - шепнул он в ответ.
        - Чего?! - поразилась Элви.
        Лескина уже повернулась, чтобы уйти, но на голос обернулась и вопросительно выгнула бровь.
        - Да не, я не тебе, - отмахнулась волшебница.
        Разносчица пренебрежительно фыркнула и пошла на кухню, все так же завораживающе покачивая бедрами.
        - Да вот так! - виновато сказал Фэт. - Кто его срезал - ума не приложу! - не желая встречаться взглядом с учителем или волшебницей, он повернулся к залу.
        И как раз поспел на незапланированное представление.
        Высокий молодой человек, не заметив лужу пива, поскользнулся и, смешно засучив ногами, грохнулся на пол. Сидящие поблизости люди громко захохотали, дивясь комичности «полета».
        А из кармана того трюкача выпрыгнул и прискакал к Фэту… его собственный кошель.
        Вот так встреча!
        Кошель лежал прямо возле рыцаря, толстенький и милый сердцу.
        Только вот что он делал минутой ранее в кармане этого, безусловно, добропорядочного молодого человека?
        Разумеется, надо было это незамедлительно выяснить.
        Вскочив со стула, Фэт ухватил лежащего на полу парня за капюшон его сиреневого плаща и, придвинув к их столику еще один стул, усадил на него воришку.
        - А… в чем дело? - спросил молодой человек, когда рыцарь опустился на стул рядом.
        Был незнакомый «акробат» кучеряв, усат и достаточно молод, не старше Фэта. Волосы в нескольких местах смешно торчали в стороны, но это, судя по всему, совсем не заботило воришку.
        И как с такой запоминающейся внешностью можно на что-то надеяться? Широкий нос, большие серые глаза, шрам через левую щеку, огромные пшеничные усы, острые скулы, немного оттопыренные уши. Он бы еще очки одел, для пущего эффекта!..
        - А дело в том, дружок, - ответила жертва неудавшегося ограбления, вдоволь налюбовавшись, - что не того ты решил обокрасть!
        - Я? - Актер из вора был так себе: даже удивления должного не вышло. - Да как вы могли подумать…
        - Вот что, - перебил его Кушегар, который наконец понял, что к чему, - либо ты говоришь правду, либо мы сейчас просто-напросто сдадим тебя стражникам.
        - Не надо стражникам, - мигом опомнился парень. - Ладно, я кошель взял. Но он же уже у вас?..
        - И что? - нахмурился Фэт.
        - Вы ведь меня… отпустите, правда? - попросил молодой человек. - Я ведь вам ничего плохого не сделал…
        - Но собирался же, так? - Кушегар оставался суровым несмотря на то, что вор уже дал слабину.
        - Ну… собирался… - с паузой признал парень. Помолчал с секунду и тут же быстро добавил: - Но у меня детство трудное было… Дед Мороз обманул. Помню, как сейчас, - очень сильно плакал… - и вор скорчил настолько жалостливую физиономию, что Фэту невольно захотелось либо съездить по ней кулаком, либо угостить молодого человека пивом и вместе посетовать на несовершенство мира и жадность населяющих его дедов морозов.
        Как водится в сказках, добро победило зло…
        - А зовут меня Гарри Пех, - прихлебнув из кружки, представился парень. - Я еще раз прошу прощения, что попытался украсть ваш кошель… Как вы уже поняли, я - вор. Но стал я им не просто так. На то у меня были очень большие причины…
        До четырнадцати лет я был обычным пацаненком, который любил играть с одногодками в
«догонялки» и «войну». Но той осенью, ровно семь лет назад, все пошло наперекосяк: еще в сентябре мать очень крепко заболела. Доктора разводили руками, отец кусал локти, а я очень много думал.
        Помню, друзья, увидев, что на мне лица нет, спросили: «В чем дело, Гарри?».

«Мать заболела. Сильно. Я очень боюсь за нее», - ответил я тогда.
        Нуцио, самый старший в нашей компании, важно надулся и сказал:
        - Это все фигня! Помню, у меня крыса заболела… В мае дело было… Так я, не будь дураком, письмо написал Деду Морозу: хочу, чтобы крыса выздоровела!
        - И что? - с надеждой спросил я у друга. - Не сдохла?
        - Сдохла, конечно, - с невозмутимым видом ответил Нуцио. - Да и немудрено-то - до зимы о-го-го сколько времени было! А сейчас уже сентябрь! Сделает!
        Нынешним скептицизмом я тогда не страдал, поэтому тут же бросился домой и написал Деду Морозу письмо. Правда, голубиной почтой отправлять не решился: слишком далеко, да и погода шалит. Поэтому я выгреб все деньги из отцовских запасов и заплатил магам за прямой телепорт. Потом вернулся домой и стал с нетерпением ждать, уже представляя, как все опять будет хорошо.
        Мать умерла в октябре.
        Отец начал пить. И, так как запасенные деньги я истратил на телепорт, а жили мы очень бедно и продать, по сути, было нечего, стал занимать на вино у друзей. С работы его выгнали через неделю после маминой смерти.
        Но он все пил.
        Еще через неделю пришли папины «друзья». Отец тогда выгнал меня за дверь, но я подслушал их разговор, спрятавшись под окном: те верзилы сказали, что дают неделю срока на выплату долга. Иначе папе пообещали «каюк» - я тогда не знал, что это значит, но все равно очень испугался.
        Совершенно разбитый, я пришел к друзьям и после недолгих уговоров рассказал им подслушанную беседу.
        - Ерунда, - авторитетно фыркнул Нуцио. - Пошли письмо Деду Морозу - он спасет твоего папу!
        Я подумал и решил - чем черт не шутит? До Нового года уже рукой подать - может, и исполнит.
        Написав письмо, я привязал его к голубиной лапке (на телепорт денег уже, естественно, не было) и велел ему лететь к Деду Морозу. Голубь согласно
«курлыкнул» и полетел. Вскоре его уже было не разглядеть. Мне оставалось только ждать и надеяться, что желание мое исполнится.
        Через неделю друзья увели папу из дома, и больше я его не видел.
        Потом они вернулись, чтобы вышвырнуть меня на улицу. Сказали, что папа отдал им дом, а сам уехал в другой город и передал, что никогда не вернется назад.
        Я тогда долго плакал, но друзья успокаивали меня.
        - Чушь, - махал рукой Нуцио. - Все будет хорошо. Можешь пока пожить у кого-то из нас.
        Друзья согласно кивали и наперебой орали:
        - Да, у кого-то из нас!
        Так я очутился на улице.
        Новым моим домом стала выброшенная на свалку собачья будка. Родители Лягушонка (одного из моих приятелей) разрешили даже поставить ее возле ограды их особняка.
        В то же время я устроился полотером в одну таверну поблизости от нового моего обиталища. Милосердный корчмарь мало что платил мне по пять медяков в день, еще и постоянно угощал обедом. Хороший был дядька… Убили года два назад: кто-то из недовольных ужином посетителей зарезал…
        Однажды, когда до Нового года оставалось не более двух недель, я встретил Нуцио: мой друг был одет в теплую шубу и штаны на меху. А в руках он держал маленький, но очень красивый рожок, отливающий всеми цветами радуги.
        - Где ты это взял, Нуцио? - спросил я, кивая на его новую безделушку.
        - Родители купили, - с важным видом ответил он мне.
        - Красивый… - протянул я, не отрывая взгляда от рожка.
        - Нравится? - спросил мой друг.
        Я кивнул. Нуцио довольно хрюкнул и снова рассказал мне историю о больной крысе.
        - Ну, рожок - вещь маленькая, - бросил он, уже уходя. - Отправь - подарит!
        Я долго кусал нижнюю губу, раздумывая над его словами, а потом все же решился.
        Поймав голубя на главной площади, написал еще одно письмо и, крепко-накрепко прикрутив его ниткой к птичьей лапке, отпустил крылатого. Не знаю, почему, но тогда я еще верил Нуцио.
        Уже прошел Новый год и не так много времени оставалось до праздника Весны, а рожка все не было. И я - горе моей тупой детской головенке! - решил, что как бы то ни было эту радужную безделушку все же получу!
        Пусть даже придется украсть ее у Нуцио.
        Что я и сделал.
        Не стану вдаваться в подробности, в красках пересказывая, как это происходило.
        Скажу только, что я, упав с подоконника на втором этаже, подвернул ногу и три дня хромал, а Нуцио рыскал по городу в сопровождении родителей, то и дело потирая большущий синяк под глазом и хлюпая разбитым носом.
        Прятался я от него с неделю, а потом меня нашли… парни из местной Гильдии Воров.
        Так я обрел новое жилище, с протекающей крышей, но более уютное, чем то, что нашел на помойке, и стал членом этой самой гильдии.
        Даже с того рожка мне пришлось выплатить долю. Правда, я его продавать не стал и отдал чуть большую часть со следующей украденной вещи.
        Что самое интересное, до тех пор, пока более ловкий парень, чем я, не спер у меня тот рожок, дела шли неплохо. Но когда безделушка исчезла, неудачи стали преследовать мою скромную воровскую персону по пятам. Сегодняшний случай, к слову, не первый за последнее время: видели бы вы, как я пытался украсть кольцо на Рыночной площади - обхохотались бы! - Гарри еще раз прихлебнул из кружки и, опустив ее на стол, утер пену с пшеничных усов.
        Несколько мгновений за столиком царила тишина: троица путешественников то ли переваривала услышанное, то ли ожидала, что будет продолжение истории. К еде, принесенной Лескиной по ходу рассказа никто даже не притрагивался.
        - Ясно, - наконец заключил Кушегар. - Что ж… Очень интересно и поучительно. Видишь, Фэт, что могло случиться, если бы не мы с сэром Ровэго?
        - Да. Я бы купил на тот серебреник пирожок, съел бы его, а наутро помер от голода.
        - Не язви! - погрозил ему пальцем Комод, хотя в глазах его играло веселье. - В общем, спасибо за рассказ, Гарри. Ты свободен. Стражникам, как мы и обещали, рассказывать ничего не станем. Но если еще раз… - барон показал Пеху кулак.
        - Конечно, сэр, - побледнел вор и, спешно допив пиво, вскочил. - Мне, как вы верно заметили, пора. До встре… Прощайте то есть, - и молодой человек поспешно ретировался.
        - Что думаешь, Фэт? - спросил Кушегар, прожевав кусок мяса.
        - Не нравится мне этот Дед Мороз. Шаману нагадил, Пеху этому не помог… Сволочь он, похоже. Если б не турнир, взял бы этого да егеря и - к бородатому во дворец. Он бы нам за все ответил…
        - Тебе-то что он сделал? - удивилась Элви.
        - Пока ничего. Но Пеху ведь тоже ничего не сделал! Вот и ворует теперь из-за него! А Шаману, наоборот, сделал - так лучше б и не принимался! И вообще: лучшая тактика - нападение!
        - Ладно, твои мысли понятны, - Кушегар вытер губы салфеткой и, смачно высморкавшись в нее, встал. - Я в замок сбегаю, узнаю, во сколько нам завтра надо будет на церемонию открытия приехать. Кстати, - он ткнул Фэта в грудь, - напомни мне утром прикупить пару лошадок, для парада.
        - А чего ты только сейчас в замок собрался? - спросил рыцарь. - Раньше не мог сходить, что ли?
        - Бесплатный ужин в «Гречишной долине» - редкая удача, которую нельзя упускать даже мне, - оскалился Комод и, отсалютовав соседям по столику, пошел к выходу из таверны.
        - Халява, сэр, - глубокомысленно заметил рыцарь и вернулся к трапезе.
        Фэт, раскинув руки, лежал на кровати и смотрел в потолок.
        Завтра начинается турнир, на который он так жаждал попасть. Сможет ли он показать, на что реально способен, или проиграет, не дойдет до финала?
        Помнится, Ровэго тогда, в избушке, сказал, что Фэту не обязательно выигрывать турнир - достаточно победить сэра Холигана. Но ведь проиграть турнир - значит, погибнуть от меча более ловкого рыцаря?
        А что если это действительно случится? И не вернуться ему тогда домой через двадцать лет, и не рассказать односельчанам о геройствах своих… Да и подвигов, значит, не будет?
        Не нужно волноваться, успокоил себя рыцарь. На самом деле все не так плохо. Все гораздо лучше. Ну, не стал бы Кушегар тратить столько времени на обучение полнейшей бездарности! И в столицу бы не поехал, если бы хоть чуть-чуть не верил в победу Фэта!
        - И чего гадать? - тихо сказал сам себе рыцарь. - Завтра все и узнаю.
        С такой мыслью он и заснул: сказалась долгая дорога. Да и кровать в таверне была не в пример мягче, чем опавшая листва в лесу или скальпы в логове Шамана.
        Элви, как ни пыталась, никак не могла заснуть. В голову упрямо лезли мысли о Дане.
        Нет, в ней не воспылала вдруг любовь к юному волшебнику, кроме фейерверков и огненных шариков ничего толком делать не умеющего.
        Ее беспокоил длинный язык, который с первого дня обучения в Академии приносил много бед не только людям, о которых он трепался, но и самому его обладателю - магу Огня Туроски.
        Особенно доставалось как раз ей: впервые увидев Элви, студент влюбился. Окончательно и бесповоротно.
        На стенах общежития под ее окном свободного места не найдешь: все испещрено признаниями в любви, которые Дан выжег подвластным ему огнем.
        Встретить Туроски на перемене было равносильно самоубийству: он тут же начинал рассказывать Элви стихи, выученные за ночь. Причем без передышки.
        Когда девушка покинула Академию, Дан, небось, сильно загоревал. Но молодая душа - ветреная… Возможно, он бы вскоре о ней и забыл, если бы волшебница в тот день отправилась не в сам Бурретаун, а в гости к Хорхиусу, как и собиралась! И чего она увязалась за Фэтом и Кушегаром? Ну, до столицы довезли - ладно, спасибо, сочтемся. Но в сам город-то - зачем?
        Элви села на кровати. Надо уходить. Если промедлить, можно не успеть.
        Дан уже наверняка растрепал всем знакомым, что Элви, студентка факультета Перевертышей, спокойно разгуливает по городу.
        А маги своих так просто не отпускают.
        Элви хотела зажечь стоявшую на тумбочке свечку, однако властный и очень знакомый голос предупредил:
        - Не надо, девочка. Я сам.
        Волшебница замерла и повернула голову на голос.
        Миг - небольшой, размером с яйцо, жарошар осветил комнату, и Элви увидела высокого человека в просторном сером балахоне.
        Морри Файнэ - декан факультета Перевертышской магии.
        ЕЕ факультета.
        - И как тебе не стыдно, Элви, девочка моя? - покачал головой этот седовласый старец с большими зелеными глазами, длинным, с горбинкой носом и тонкими губами человека, не склонного к долгим задушевным беседам. - А я всегда старался обходиться с тобой помягче - ты ведь была единственной девушкой на моем факультете! Много, очень много лет мы не видели среди студенток красивых девичьих лиц…
        Похоже, форма губ не значила, что Морри не умеет говорить.
        - Простите, мастер, - стыдливо склонила голову Элви. - Я просто… влюблена в одного человека…
        - В того шулера? - гневно выгнул брови маг. - Да он же разорил бедолагу Квоми Пейриша, куратора фейерверков с Огненного! Старик до сих пор вечерами стоит у входа в Академию с протянутой рукой!
        - Мой возлюбленный не шулер, - мягко возразила девушка. - Он просто очень хорошо играет в покер. Я сама наблюдала за игрой.
        - Ну, может и так… Да только не занятие это для порядочного молодого человека - карты! Вот магия Воды, Оборотничества… Огня…
        - Огня? - хмыкнула Элви. - Похоже, я знаю, кто сказал вам обо мне!
        - О, поверь, Туроски лишь подтвердил наши предположения: ты ведь не хуже меня знаешь, что кураторы факультета прекрасно чувствуют учеников, особенно в городе!
        - Но почему же тогда за мной пришел не Сержи Ибалье, а вы?
        Морри Файнэ скривился так, будто только что отведал все известные ученым Астрата яды.
        - Не городи ерунду, - сказал он наконец. - Этот старый олух не почуял бы тебя и тогда, когда ты развалилась бы на его столе и периодически дергала за нос. Я взял на себя смелость перекинуть нить, соединяющую его с тобой, еще месяц или два назад. По-этому я и здесь.
        - Понятно… Вы, конечно, заберете меня обратно в Академию?
        - А как же иначе? И, к слову, это не все…
        - Что же еще?
        - Завтра на заседании Совета мы будем выбирать для тебя наказание.
        Элви вздрогнула: входящие в Совет волшебники были сборищем крайне неуравновешенным и могли предложить все - начиная от отцовского ремня и кончая мгновенной магической казнью.
        - Но ты не волнуйся: ректору я за тебя слово замолвлю! - сказал старик и, взяв Элви за руку, закрыл глаза.
        И мир померк, чтобы секундою позже взорваться ярчайшими красками, от которых у волшебницы закружилась голова, и она потеряла сознание.
        Проснулся Фэт от громко хлопнувшей двери.
        Открыв правый глаз, он увидел Кушегара, который, широко улыбаясь и потирая руки, прошествовал к койке и сел. А потом лег. А потом - снова сел. И радостно, искренне захохотал и захлопал в ладоши.
        Заинтересованный, Фэт открыл и второй глаз. Даже на правый бок повернулся и голову рукой подпер.
        - Чего смотришь?! - воскликнул Комод, увидев недоумевающее лицо ученика. - Все здорово, Фэт, все просто здорово!
        - Да что же случилось?
        - Холиган болен! Холиган приехал на турнир и за-бо-лел! - последнее слово Комод произнес по слогам, показывая, что оно и никакое другое главное во всей его фразе.
        - И что? - сухо спросил рыцарь.
        - Как что?! Как что?! Он болен, Фэт. Болен!
        - То есть болезнь его ослабила, поэтому он теперь и в седле не держится, и меч в руках не может держать, а махать им и вовсе - не дай Бог?
        - Вот! Наконец-то понял! - обрадовался Комод.
        - Я не буду с ним драться, - сказал Фэт и перевернулся на другой бок.
        Барон аж рот раскрыл, услышав такую новость. Не будет? Да как можно? Кто ему, Холигану, виноват, что простуда настигла?
        - Да мы что, зря сюда ехали?! - взревел Кушегар, сталкивая Фэта с кровати на пол. - Я, значит, зря тебя три недели гонял, мыл-стирал-наряжал, а потом еще и сюда вез?! Да ты мне за мою заботу герцогство Ростисское отдать должен, вместе с принцессой, и доплатить еще!
        - Да забирай! - крикнул с пола рыцарь. - Пить надо меньше!
        - Я тебе дам, старика поучать!.. - Подскочив к ученику, барон совсем не по-стариковски зажал голову парня под мышкой и начал методично стучать громадным кулаком по его бедной спине.
        Фэт ответил бешеным ревом и, поднапрягшись, выпрямился, вместе с висящим на шее бароном. После чего, раскрутившись на месте, швырнул озверевшего Комода к противоположной стенке.
        Кольчужная рубаха, спрятанная под камзолом и парадной манишкой, громко звякнула, а сам барон, разом успокоившись, съехал на пол.
        - Никакого… уважения… к возрасту… - сказал он, отдышавшись. И слабо улыбнулся.
        - Есть уважение, есть, - Фэт, присев на кровать, разминал шею. - Вот только у тебя к больному сопернику нет ни уважения, ни сострадания.
        - Эх, не понимаешь ты… Сволочь он, Холиган этот! Это ж надо так в спины соседей ужалить!.. А ведь в то время, как земли наши захватывали, мы с Холиганом пиво, вино дули да в вечной дружбе обещались… А ты говоришь-«сострадание»!
        - Не знаю я, Кушегар… Думал вон, еще когда в комнату поднялся и на кровать лег: а если убьют меня, что тогда? А я ведь столько не успел сделать, чего хотел…
        - Тю! - фыркнул Комод. - Об этом не волнуйся! Эти все поганцы - не больше чем стая разжиревших крыс, которая с некой ленцой смотрит на новый «кусок сыра»: конечно, титул герцога на дороге не валяется, но терять насиженное место, рискуя собственной головой… Да они в случае безусловной для их жизни опасности с дороги сойдут только так! Скажут: сдаюсь, и дело с концом. Тогда и титул сохранить можно, и задница цела. А что выкуп за жизнь свою никчемную выплатить победителю надо, так это ерунда, пустяк. У многих «крыс» в запасе еще не на два и не на три выкупа хватит. Так что главное - это идти до конца, ни в чем не сомневаясь и не думая, что съехавшиеся на турнир увальни окажутся ловчее тебя. Кстати, притчу вспомнил, о чем-то подобном…

… В давние времена жил да был молодой человек по имени Гек. Спокойно жил, с папой, с мамой, и очень любил лошадей. У него даже собственная кобыла была - родители подарили на очередной день рождения.
        Была та лошадь очень верна Геку: только с его рук еду брала, ездить на себе только ему разрешала.
        И он с ней, конечно, нянчился, с того еще дня, как впервые увидел. В общем, спелись они быстро, и через пару месяцев и дня друг без друга не прожили б.
        Однако спустя года три на границе (а семья Гека жила как раз рядом с границей) случилась война, и его забрали в местное ополчение. Дольше всего парень тогда прощался с любимой лошадью; даже мать не удостоилась чести быть так обласкана и расцелована, как Цветочек (так звали коняшку).
        Ушел Гек, и ничего о нем слышно не было. Родители уже волноваться начали: соседям письма с полей чуть ли не каждую неделю приходили.
        А от Гека весточка только один раз долетела - «Добрался нормально. Цветочка берегите» - и все.
        Лошадка же спустя неделю после этого письмеца стала вести себя странно: есть перестала вовсе, да и пить скоро прекратила; только бешено ржала ночами, не давая спать другой скотине.
        Потом и вовсе сбежала.
        Родители головой качали: и чего теперь сыну сказать, когда вернется?
        Но скоро ясно стало, что вернется Гек вряд ли, и волнения по поводу Цветочка перешли в переживания о сыне. Мать плакала, убираясь в его комнате, отец задумчиво курил трубку вечерами на крылечке.
        Вскоре пришла весточка, что фронт сместился, и уцелевшие в стычках на границе стали возвращаться обратно. Пришел Швей, соседский паренек, потом Люк, сын кузнеца, прискакал…
        А Гека все не было.
        Родители уже совсем отчаялись, но одним жарким летним утром случилось невероятное…
        Мать тогда как раз шла с водой от колодца и увидела на горизонте черную точку. Все внутри нее замерло, сжалось: чем черт не шутит? Может, сынок ее скачет?
        Точка медленно, но верно приближалась, и скоро стал различим стук копыт по иссохшей земле. Мать напрягла усталые глаза… и ахнула.
        Ведро, полное воды, выпало из ее рук, залив истосковавшуюся по влаге землю.
        К женщине приближалась исхудавшая и едва волочащая ноги Цветочек. Кобыла, шатаясь от усталости, упрямо тянула на хребте Гека.
        Дома выяснилось, что правая нога парня ужасно загноилась. Пришлось вызывать местного лекаря, который и вынес печальный вердикт: резать. Это, конечно, была отвратная новость, но само то, что сынок все же остался жив, заставило родителей не думать о столь печальном заключении врача.
        Когда Гек чуть-чуть поправился, уже мог сидеть и даже ел сам, без посторонней помощи, родители все же решили вызнать то, что еще с той встречи будоражило их умы.

«Сынок, - сказал отец, садясь на стул подле кровати. Мать стояла в дверях, прислонившись к косяку. - Как Цветочек нашла тебя?»
        И сын поведал родителям о том, как пало ополчение. Поведал о предательстве тех ополченцев, кто должен был до последнего прикрывать спины находящихся в авангарде воинов, среди которых выпала честь оказаться и ему, Геку.
        Рассказал о том, как иноземные захватчики, уже после бегства обезумевших от страха
«задних», ходили среди поверженных тел и добивали раненых. Геку очень повезло: он лежал без сознания, перепачканный кровью, под телами двух собратьев по оружию, поэтому его не заметили.
        Когда он очнулся, кроме него живых на поле не было - ни своих, ни чужих. Зато мертвых и с той, и с другой стороны кругом лежало немало.
        Ходить он не мог: вражеская стрела с иззубренным наконечником повредила ногу. С трудом ему удалось подползти к брошенной сумке. В ней отыскалась фляжка с вином и две лепешки, что немало обрадовало Гека.
        Есть хотелось страсть, поэтому Гек не отказал жуткому голоду и съел найденный хлеб. Запив скудный обед вином, он, морщась от боли, вырезал из ноги стрелу и промыл рану оставшимся во фляжке. Оторвав кусок от чьей-то рубахи, Гек крепко-накрепко перевязал уязвленное место.
        А потом он начал молиться.
        Очень странного просил Гек у Бога; для кого-то его желание могло показаться даже смешным, но только не для самого парня. В последние дни (а он не думал, что протянет дольше) ему хотелось еще хотя бы раз заглянуть в большие глаза Цветочка. А та, Гек был просто уверен, сможет донести его прощальный привет родителям.
        И Бог сжалился над бедолагой, и Цветочек действительно прискакала к хозяину. Только вот она не намерена была передавать прощальные приветы: в ее планы входило дотащить раненого домой, чтобы парень мог вновь вернуться к оставленной жизни.
        Дорогу Гек не помнил совершенно: лежа у кобылы на спине, он то терял сознание, то вновь возвращался в него, совсем ненадолго.
        - Вот видишь, Фэт, - сказал Кушегар, заканчивая историю. - Нужно просто верить. Гек верил, что Бог исполнит его мечту. Тебе же нужно поверить в собственные силы, что намного легче!
        Рыцарь лежал, пустым взглядом буравя потолок. А потом сказал:
        - Хорошо.
        И, повернувшись на бок, закрыл глаза, показывая, что разговор закончен.
        - Эх, малыш, знал бы ты, как я переживаю… - тихо пробормотал Кушегар, снимая пыльный камзол. - Ты ж мне как сын - учил тебя, душу вкладывал…
        И, не говоря больше ни слова, барон стянул кольчугу и улегся на кровать, натянув одеяло по самый подбородок.
        Через минуту храп Комода слился с храпом его ученика.
        Утро выдалось препоганое.
        Еще ночью стал докучать мелкий дождь. К восходу солнца он разросся в неслабый ливень, то и дело сверкала молния, гремел, с треском, гром.
        Не выспавшийся Валентин громко крыл подлую стихию последними словами. Балахон его промок до нитки, волосы повисли сосульками.
        Пижон внимания на стихию не обращал. Он считал.
        И по его подсчетам выходило, что идти им осталось дня четыре, не больше.
        Не так много, но и не так мало, если вдуматься.
        А если каждая следующая ночь будет похожа на ту, с фрогулом и дроверами, или эту, когда вой странных существ со всех сторон не позволил Страннику уснуть…
        Впрочем, насчет подобных приключений шулер старался не размышлять. Может, минет?
        К обеду приятели вышли на древний, местами заросший бурьяном и давно не хоженый тракт. Ливнем его размыло, и каждый шаг сопровождался смачным чавканьем по грязи, а уж чтобы просто удержаться на ногах, идти приходилось намного медленнее.
        - Может, обратно в лес свернем? - предложил вампир, когда Валентин в очередной раз чуть не упал в бурлящую лужу.
        - Ага, уже, - язвительно бросил ангел, старательно удерживая равновесие. - Там еще и с веток капает, да и зверья всякого - жуть! Лучше уж здесь, может, еще и на телегу проезжую запрыгнем.
        - Конечно-конечно, - в тон ему ответил шулер. - С чего бы им вампира не подобрать?
        Валентин пробурчал что-то себе под нос и щелкнул пальцами.
        - Только кровь на людях не пей, - предупредил он, не поворачиваясь к спутнику. - А рожей не отличат!
        Пижон, все еще не веря, потрогал лицо. Потом, стараясь не упасть, подбежал к первой попавшейся луже и посмотрел на отражение.
        Из лужи на картежника смотрело его человеческое лицо - без клыков и нездоровой бледности, присущей всем кровососам.
        Как Валу удалось это? Откуда взял Сток и почему потратил на такую мелочь?
        - Заклинание очень простое, потому что действует оно только на внешние признаки, скрывает их от глаз других. То есть не надо громко кричать и лезть ко мне с объятиями: я не сделал из тебя человека, просто нацепил некое подобие «маски». Стока эта маскировка почти не требует, так что за это тоже не переживай - к тому времени, как мы доберемся к Тресту, с магической поддержкой будет полный порядок. По крайней мере на то, чтобы смыться, вполне хватит. И вот еще что… Долго весь этот маскарад не продержится: к утру от него не останется и следа. А теперь давай-ка остановимся и посмотрим, не едет ли кто сзади? А то я что-то слышу…
        Пижон послушно замер, а заодно навострил слух: действительно, со стороны, противоположной той, куда они держали путь, доносилось конское ржание и человеческий голос.
        Прошло не более минуты, и ливень выпустил из объятий древнюю повозку, запряженную стареющим, хотя и очень крепким мерином, и мужичка, в плаще и сапогах до колен, восседающего на козлах.
        - Эй, стой! - Вал вышел на середину дороги и махнул возничему.
        Тот, поколебавшись с мгновение, натянул поводья.
        - Вы кто такие да откуда тут взялись? - спросил мужик. Похоже, увидеть на этом тракте пеших путников он ожидал меньше всего.
        - Люди мы, не видно, что ли? - усмехнулся Валентин, подойдя к телеге. - Убегали от волков да и в лес нырнули, думали там спрятаться. Отсиделись да вот опять в дорогу отправились!
        - Бедолаги! - пожалел приятелей мужик. Хотя, может, Странник просто применил в беседе с ним капельку магии? - Ну, лады, забирайтесь. До деревеньки вас подброшу, там попотчуем, чем сможем, обсохните, выспитесь, а завтра уж и в путь дальнейший отправитесь, коли погода выпадет!
        Ангел подмигнул Пижону и первым полез в телегу.
        День обещал быть очень неплохим.
        Во всяком случае Фэту так показалось самым ранним утром, когда он только открыл глаза и сладко потянулся.
        Однако мгновением позже рыцарь понял, что все надежды идут прахом: над его кроватью склонился довольный-предовольный Кушегар.
        - О! Проснулся уже! Надо же, а? - хмыкнул он. - Ну, вставай, вставай! Вон, умойся из тазика! Да побриться не мешало бы… Вон мыло, слева! Отлично… Некоторые остолопы считают, что рыцарь должен быть грязным как свинья, но это не так: рыцарь, как и любой дворянин, всегда следит за чистотой - как в собственном замке, так и на самом себе!
        - Но мне-то простительно! - намыливая щеки, сказал Фэт.
        - С чего это?
        - Я ж ненастоящий рыцарь, понарошку!
        - Был ненастоящий - станешь настоящим! Только намыливайся лучше… Давай, поспешай - нам еще к Злому надо забежать, на рынке пару меринов купить, для парада - и обратно ехать, опять же, время!
        - А кто такой Злой?
        - Бронник.
        - Кто?!
        - Мастер по доспехам. Я ему голубиной почтой заказал для тебя реннцойг сварганить.
        - Кого?
        - Доспехи, дурень. Описывать не буду - сам увидишь. Это, правда, только для конного боя. Думаю, пластинчатый будет в самый раз: турнирный брать дорого, а одевать его куда еще, кроме как на церемонию открытия, - натуральное самоубийство: в нем ты не поскачешь так, как на полянке у нашей избы! К тому же Стронция Бария больше интересуют не сами доспехи, а то, что под ними.
        - А что под ними?
        - Ты, я, какой-нибудь другой рыцарь! Неужто забыл, что король у нас - старикан веселый и мужчин на самом деле очень любит!
        - Я-то тут при чем?
        - Ни при чем… пока. Да и не переживай ты! Главное, что от тебя требуется, - это показать, кто в доме хозяин. Не королю, конечно, а всем этим высокопоставленным хлюпикам и неудачникам!
        - Ну, это я еще вчера понял…
        Спустя полчаса Фэт уже был при параде: салатный камзол, белая рубашка с манжетами и рюшками, обтягивающее трико и сапоги почти что до колен. На поясе висели ножны с палашом.
        - Ну что, готов? - положив руку на плечо ученику, спросил Кушегар.
        - Конечно! - уже намного бодрее ответил рыцарь: утреннее умывание не прошло даром.
        - Тогда пошли! - и Кушегар первый выпорхнул из комнаты.
        Душа беглого барона ликовала: сегодня-завтра решится судьба их земель, судьба Фэта и Элви…
        Хотя какой Элви? Она-то тут при чем? Надо с ней, кстати, попрощаться, поблагодарить за помощь да сказать, что дорожки их ныне расходятся…
        Комод три раза стукнул в дверь ее комнаты пудовым кулаком. Потом, после небольшой паузы, проделал ту же самую процедуру ногой.
        - Чего она, спит еще? - пробормотал он не слишком уверенно и крикнул, прислонившись щекой к двери:
        - Элви! Это мы! Открывай!
        Никто не ответил.
        - Что за черт?
        Фэт в ответ пожал плечами.
        - А ну-ка сходи к Мону за запасными ключами! - велел Кушегар.
        Рыцарь лениво зевнул, но все же пошел.
        И чего Кушегар так разволновался, недоумевал он, спускаясь по лестнице. Ну куда могла пойти волшебница? На рынок, в магазин, в церковь, в общежития Академии - да куда угодно! Нет, надо панику разводить…
        Филли, несмотря на ранний час, уже дежурил за стойкой. Занимался корчмарь излюбленным делом - протирал стаканы да кружки.
        Заметив Фэта, Мон растянулся в широкой улыбке (естественно, неискренней) и приветливо подмигнул.
        - Чего так рано встали, сэр Жруно? - осведомился он, когда рыцарь подошел к стойке.
        - Так ведь турнир уже скоро начнется, собираюсь вот!
        - Удачи, сэр Жруно!
        - Спасибо! И вот что… Ты не мог бы дать мне ключ от комнаты нашей спутницы Элви?
        - А что с тем ключом, что я дал ей вчера? - насторожился Филли. Тряпка в его руках остановилась.
        - Да-а-а… - Фэт лихорадочно пытался сообразить, что же сказать. Ну, не рассказывать же пройдохе о переживаниях Кушегара? - Я вчера у нее… В общем, забыл одну вещицу… А она, как назло, чуть свет ушла!
        Улыбка Филли неожиданно стала еще шире и даже, похоже, намного искреннее:
        - Ах, вот оно что! Что ж вы сразу не сказали? Ну, и как она в постели?.. Хотя, ладно-ладно, воздержусь задавать вам такие вопросы! Вот - идите и берите вашу… вещь!
        Фэт выхватил ключ из рук хихикающего корчмаря и поспешно двинулся в обратный путь, к комнате Элви. Неизвестно, что там надумал этот толстый корчмарь, но, судя по всему, что-то очень неприличное.
        - Взял? - спросил Кушегар, когда рыцарь поднялся.
        Тот кивнул и протянул учителю ключ.
        Комод сунул его в замок и повернул. Громко щелкнуло, и дверь со скрипом открылась.
        Внутри царил беспорядок: кровать не убрана, одеяло валяется на полу, подсвечник опрокинут на пол.
        - Интересно, - сказал Кушегар, поднимая канделябр.
        - Что?
        - Судя по всему, Элви очень спешно ушла. Успела только одеться и сумку захватить. Но куда она так торопилась?
        - Гляди-ка, - Фэт наклонился и поднял с пола небольшую коробочку.
        Внутри оказался нюхательный табак.
        - Что-то я не припомню, чтобы у Элви такая штука была, - сказал он, вертя коробочку в руках. - О-па!..
        - Чего там такое?
        - «Любимому преподавателю Морри Файнэ от учеников», - прочел Фэт выгравированную на коробочке надпись.
        - Так-так-так… И кто же такой этот Файнэ, а?
        - Да я почем знаю? - пожал плечами рыцарь, убирая находку за пазуху. - Но, может, твой приятель Мон знает?
        - Может, и знает, - сказал Комод. - Пошли к нему!
        И первым выскочил из комнаты.
        - О! Сэр Кушегар! - приветствовал старого приятеля корчмарь. - Да на вас лица нет… Случилось чего?
        - Случилось, - ответил Комод. - Дай мне ту коробочку, Фэт.
        Рыцарь достал найденную вещичку и протянул ее барону.
        - Прочти-ка, - сказал Комод, передав коробочку Филли.
        - Любимому… Морри… учеников… И что? - с напускным равнодушием поинтересовался он у барона.
        - Ничего не хочешь сказать?
        - По какому поводу?
        - Да по этому, черт тебя побери! - воскликнул взбешенный барон. - Кто такой Морри Файнэ и как его проклятая коробочка с табаком оказалась в комнате нашей подруги?!
        - Да не знаю я, - пожал плечами Мон. - Что я, всех приятелей вашей девчонки знаю?
        Кушегар тяжело выдохнул и, неожиданно перегнувшись через стойку, ухватил Филли за грудки.
        - Слушай, ты, продажная душонка, - процедил он сквозь зубы. - Если ты сейчас же не расскажешь мне все, что знаешь про этого Файнэ, я сверну тебе шею!
        - Отпусти, - взвизгнул до смерти перепуганный корчмарь. - Я все расскажу!
        - Так бы сразу, - Комод неохотно разжал пальцы.
        Филли мигом расправил вздыбившуюся на груди рубаху и, оглядевшись по сторонам, махнул рукой:
        - В мою комнату!
        Покои корчмаря не были устланы дорогими коврами ручной работы, а кресло у дубового письменного стола не украшали дорогие каменья и позолота. Все было более чем скромно: кушетка в углу, шкаф, тот самый письменный стол, из дуба, и… огромный сундук в углу. На полу лежал старый палас.
        - Все так же копишь на старость? - усмехнулся Кушегар.
        - Тебе дело какое? - огрызнулся Мон. Любитель гречишного пива был очень взволнован: глянув в окно, он поспешно задернул шторы.
        - Кому ты нужен, Филли? - покачал головой Комод.
        - Не скажи, не скажи… Вчерашним бородавочникам вон понадобился, да и мало ли кто еще захочет рецепт стырить? Я, с тех пор как пиво гречишное варить научился, словно под прицелом живу: то по-хорошему приходят, о продаже просить, то не слишком… Некоторым и вовсе хочется за так и все сразу - и рецепт, и таверну…
        - Не скупился б да охрану давно нанял подобающую! А то сидишь на сундуке, как кура на яйцах!
        - Неделю назад двоих похоронили.
        Кушегар помрачнел:
        - Значит, нанимал все-таки?
        - Нанимал. Да толку? Бедняги и месяца не продержались: какие-то особо ретивые пришибли. Одного только мать и узнала - так изуродовали… Не люди - звери постарались.
        - Дела… Вот видишь, Фэт, до чего в столице жить опасно? Как герцогство выиграешь, сюда чтоб - ни ногой!
        - Да будет тебе! - усмехнулся рыцарь. - Его еще выиграть надо, да и кто на герцога покушаться станет? Сам же говорил, что дворянин - личность неприкосновенная!
        - Неприкосновенность, конечно, очень хорошо, - согласился барон. - Да только вот слишком большую награду король за победу назначил… Могут все же сволочи найтись, что палки в колеса за милую душу вставлять станут. Впрочем, за этим я сам прослежу. Отвлеклись мы, Филлюшка, - обворожительно улыбнулся корчмарю барон. - Так чего с тем… Файнэ?
        - Режешь ты меня без ножа, Кушегар, - вздохнул корчмарь. - Сам ведь не хуже моего знаешь, что о некоторых и говорить вслух опасно.
        - Ого! - присвистнул Кушегар. - И чего, Морри наш - такая важная шишка?
        - Ну, может, и не такая важная, как король или ректор Академии… В общем, маг он, Морри этот.
        - Маг? - слегка опешил Комод. - Чертова куча! И как я сразу не понял? И с какого же факультета? Не с оборотнического?
        Корчмарь резко побледнел.
        - С него самого, - выдохнул он. - Декан…
        - Как я и думал, - кивнул Кушегар. - Ну, что ж… Спасибо за информацию, Филли! Береги себя, Лескину… И охрану все же найми, а то убьют и не посмотрят. В общем, бывай! - и, подмигнув Мону на прощанье, Комод вышел из комнаты. Следом, ободряюще похлопав корчмаря по плечу, отправился и Фэт.
        Филли остался в комнате один. Посидев с чуток молча, он крикнул:
        - Лескина!
        Послышались торопливые шаги, и в комнату впорхнула разносчица.
        - Что, мой господин?
        - Живо найди мне двух вышибал!
        - Но как же?..
        - С посетителями я сам разберусь! В город, искать мне телохранителей, за любые деньги, - живо!
        Девушка, не решившись больше перечить хозяину, кивнула и упорхнула осратно.
        Филли сладко потянулся и, кряхтя, встал.
        Нужно было продолжать работу, а не прохлаждаться в кресле.
        Сегодня - открытие турнира, так что на вечер надо готовить много еды и выпивки…
        Как же все это надоело!..
        Деревенька под незамысловатым названием Тарачки оказалось достаточно внушительным для такой глуши поселением: около тридцати подворий, пяток небольших лачуг и постоялый двор для усталых путников.
        Возле него Гапс и высадил Валентина с Пижоном.
        - В колокольчик тот даже и не звоните: он для красоты одной весит, - предупредил возница приятелей. - Лучше кулаком постучите да подольше: заезжие у нас редко бывают… если были вообще. Я не припомню никого… Ну, да ладно, ехать надо - жена ругаться будет, вы уж тут сами… - Махнув на прощанье рукой, Гапс прикрикнул на лошадь. Та, жалобно заржав в ответ, потянула телегу дальше.
        Валентин не стал переливать из пустого в порожнее и сразу же пошел к двери. Пижон не долго думая последовал за приятелем: под небольшим козырьком возле главного входа можно было спрятаться от надоевшего ливня.
        - Эй, хозяин! - крикнул Странник, попутно тарабаня в дверь. - Открывай - постояльцы прибыли!
        Как и предупреждал Гапс, сразу им никто не открыл.
        Пришлось еще минут пять стучаться и надрывать глотки, чтобы в замке повернулся ключ и высунувшаяся изнутри сонная рожа спросила:
        - Вам чего?
        - Нам бы комнатку потеплее да посуше, - сказал Валентин. - Кстати, можно зайти хотя бы в прихожую? А то дождь все льет и льет…
        - Конечно, конечно! - спохватилась рожа и нырнула внутрь, оставив дверь открытой. Видимо, так неожиданным посетителям предлагалось войти.
        И они зашли, конечно. Потому что на улице оставались гром, молния и ливень, а уже в прихожей начиналось тепло, сушь и уют. Конечно, лучше всего было бы сейчас завалиться на кровать в комнате (лишь бы там было сухо!) и заснуть без задних ног. Но для начала следовало оглядеться и как следует обговорить с владельцем гостиницы цену.
        - Много не возьму - все равно никого нету, - махнул сразу обеими руками открывший им старик.
        На самом деле оказался он не прислугой, а единственным, кто жил в этом доме, - точнее, его владельцем.
        Несмотря на хилое, а с годами и порядком одряхлевшее телосложение, жизни в худосочном старичке все так же было в избытке. Особенно это ярко проявлялось в его мимике: морщины на лбу, губы - все лицо, казалось, ходуном ходило с каждым новым словом.
        - И сколько, все-таки? - еще раз спросил Пижон.
        - Два серебряных: один - за ужин, который я принесу вам за столик через полчаса, второй - за комнату: второй этаж, дверь направо, вот ключ, - старикан бросил его вампиру.
        - Отлично, господин…
        - Мальгрон, - закончил за вампира старик. - Лесси Мальгрон, благородные господа. А теперь позвольте - мне надо приготовить для вас ужин. Присаживайтесь пока за любой понравившийся столик и ожидайте - постараюсь управиться поскорее.
        И Лесси потрусил на кухню, воевать с поварешками да котелками.
        - Отлично, Пижон, - сказал Вал, усаживаясь за столик неподалеку от лестницы на второй этаж. - Два серебряных - и мы живем в лучшем номере и едим лучшую еду.
        - Да, здорово, - вяло поддержал приятеля шулер. Ему до еды и сна не было никакого дела. - Только вот… не нравится мне все это!
        - Что именно? - не понял Странник.
        - Деревня. Сдается мне, что, если бы такое крупное поселение располагалось в лесу, оно бы было отмечено на карте. Но его там нет!
        - Да будет тебе - «на карте нет»! Может, не такое оно крупное было, когда твой картограф карту малевал - пару дворов да общий отстойник на улице. С годами и разрослось.
        - Ладно, я, наверное, просто намаялся после той ночи, - сморщился вампир. - Мы, кровососы, тоже, бывает, выматываемся. Тогда уж либо кровь пей…
        - Что тебе делать сейчас категорически нельзя!
        - … либо попробуй поспать, как все нормальные люди. Второе восстанавливает хуже, но тоже сойдет.
        - Вот им и воспользуйся!
        Пижон продолжал ломать голову о деревеньке, которая, по сути, выросла на их дороге просто из ниоткуда. Во-первых, ее не было ни на одной карте, а тех в мешке вампира отыскалось целых три. Во-вторых, Хорхиус о селении не упоминал (хотя, может, просто не посчитал это упоминание важным). А в-третьих, шулер и сам никогда не слышал о Тарачках ранее.
        Что же это за чертовщина такая?
        Насланный кем-то морок? Иллюзия? Но почему тогда двери, стулья, стол так осязаемы, а люди ведут себя обыденно и живо? И, если это морок, почему Вал ничего не чувствует?
        Быть может, поселение создано магией? Но какой же Сток должен быть у волшебника, сотворившего это селение? Людей, в ней живущих? Кто взялся скрупулезно выписывать все углы, двери, окна, ступеньки, огороды? Пожалуй, на это понадобились бы силы всех магов Совета Академии, невероятное терпение и огромное количество времени: не меньше пяти лет, а то и в десять раз больше. Да и кому нужно создавать деревню в глуши?
        Других предположений у шулера не было. Именно поэтому он решил на время оставить размышления о Тарачках, но внутренне приготовиться к возможной опасности.
        Валентин же думал только о сытном ужине и теплой кровати. Он с нетерпением ждал момента, когда, наконец, скинет мокрый насквозь балахон, залезет под одеяло и забудется крепким сном.
        Подозрений спутника он не разделял: в десятках виденных им миров деревеньки в лесу были самым обычным делом. Ну, захотели люди уйти от цивилизации подальше - что здесь такого? Не все любят шум города и пыль его мостовых. Кому-то больше по душе тихая и размеренная жизнь в небольшой деревеньке, где нет высоких цен, любящих денежку стражников… и где совсем необязательно платить налоги. Вот, как эти самые Тарачки, которых и на карте нет. На вопрос о налогах любой житель тут, скорее всего, ответит ехидной усмешкой: в такую глушь не каждый сборщик податей доберется, если вовсе поедет. А пусть и доберется (еще одна хитрая улыбка), только уж вряд ли вернется: лес - штука опасная, а на дорогах разбойников - что блох на той собаке…
        Наконец, когда Пижон почти окончательно успокоился, а Вал уже мысленно ложился на воображаемую кровать, дверь кухни отворилась, и в зал вошел старик с огромным подносом. Пыхтя под тяжестью снеди, он пошел к их столу. Когда до конца его мучений осталось всего полметра, Мальгрон зацепился за выступающую из ровного пола доску и едва не упал. Поднос предательски задрожал, но Лесси поднапрягся, и горы еды все же не рассыпались. Тяжело выдохнув, старик сделал еще шаг и…
        - Вот, налетайте, - с явным облегчением опустил поднос на стол.
        - Спасибо, - поблагодарил его Вал.
        Вместе со стариком они живо сгрузили тарелки да кружки на стол, и старик, пожелав путникам доброй ночи, отправился спать.
        - Посуду прямо на столе оставьте, - добавил он, уже уходя. - А я с утра приберусь.
        Путники согласно кивнули, после чего Вал накинулся на еду.
        Пока ангел уничтожал первое блюдо, Пижон с равнодушным видом смотрел в окно и барабанил пальцами по крышке стола.
        - Чего опять? - спросил Странник, убирая тарелку в сторону. Поведение шулера ему совершенно не нравилось. - Может, мне стоило заказать тебе сырого мяса с кровью?
        - Я только человеческую пью, - ответил вампир, не отрывая взгляда от окна.
        Валентин хотел сказать что-то еще, но тут в дверь постучали. Три раза.
        - Как думаешь - открыть? - Вал поспешно утер рот салфеткой. - Все-таки мы - обычные постояльцы, а хозяин ушел спать…
        - Открой, - пожал плечами Пижон. - Дождь еще льет, так что держать человека на улице - не дело.
        - Что ж, правильно, - пробормотал Валентин, уже идя к двери. - А ты пока позови Лесси! - бросил он Пижону.
        Вампир кивнул и, поднявшись, пошел за Мальгроном.
        Здоровенный ключ торчал прямо в замке, поэтому Валу не пришлось искать его среди остальных.
        Неизвестный за дверью постучал еще раз, более настойчиво: похоже, гроза доставляла ему немало хлопот, и он хотел как можно скорее спрятаться от проклятого ливня в гостинице Лесси.
        - Открываю! - крикнул Вал, поворачивая ключ в замке. - Входите! - добавил он, дернув ручку двери на себя.
        - Неужто можно? - усмехнулся неизвестный, входя. - А я уж думал, нет здесь никого! Ух… Ну, и намаялся я, пока деревню нашел, - сказал гость, усаживаясь на один из свободных стульев, коих в зале было в избытке.
        А Валентин стоял, с интересом разглядывая прибывшего. Росту гость был немалого. Когда входил, даже нагнулся, чтобы лбом не зацепиться за притолоку. Одеждой ему служил серый плащ с капюшоном, черный балахон под ним да остроносые сапоги.
        В прихожей капюшон только мешал обзору, поэтому человек откинул его назад, открывая взгляду Странника лицо симпатичного молодого человека с копной светлых кудрявых волос, зелеными глазами, чуть «горбатым» носом и тонкими губами. Единственной странностью являлось полное отсутствие бровей - будто их и не должно было быть.
        - Как тебя зовут, путник? - спросил Вал у парня.
        - Имя мое вряд ли что-то скажет, - усмехнулся парень, - и уж точно ничего не объяснит. Но, если ты хочешь знать… Я - Константин, также известный как Слезный Лист, - молодой человек выудил спрятанный под плащом жезл. - А еще я некромант.
        Его слова подтвердил возглас до смерти перепуганного Мальгрона:
        - Мать честная - Вестник Смерти!
        - Ну, как я и говорил, - уголками рта улыбнулся поздний гость. - И вам доброго здравия, господин Как-вас-там!
        - Выметайся вон, гнусный некромант! - взвизгнул Лесси, бешено жестикулируя.
        - Я, конечно, могу уйти, - задумался Слезный Лист, потирая гладковыбритый треугольный подбородок с едва заметной ямочкой. - Но не думаю, что вы одолеете мертвяков без меня!
        - А с чего ты взял, что нас допекают мертвяки? - искренне удивился Мальгрон. Пижон отвернулся, не в силах сдержать нелепую улыбку: слишком уж забавную рожу скорчил Лесси. - Ихнего брата - струпного али зомби обычную - я и не видел никогда! Так что иди своей дорогой - никто нас не трогает!
        - Пока не трогает, должен заметить. Проезжая мимо, я почувствовал, как кто-то старательно концентрирует Сток над вашим погостом - да и над всей деревней тоже! Оттого и дождь так льет. К сожалению, я не смог найти мага, это сделавшего. Сток убрать тоже не получилось - уж не взыщите: самому с этим справиться не по силам.
        - А что если я помогу тебе? - неожиданно предложил Валентин.
        - Боюсь, уже поздно, - покачал головой некромант. - Кстати, уважаемый Как-вас-там - не пора ли вам отправиться к себе в комнату и закрыться на все засовы? - последние слова Вестник просто выкрикнул.
        - Что? - не понял Мальгрон.
        Промедление стоило ему жизни: потолок над головой Лесси обвалился, и первая же глыба размозжила череп.
        Пижон не долго думая прыгнул к лестнице, потом кувыркнулся и замер в полуприседе, с обнаженным кинжалом в потной ладони.
        Валентин лишь поднял руку вверх, закрываясь от осыпающейся сверху штукатурки.
        - О! А вот и виновник! - воскликнул некромант.
        Вал резко повернулся к тому месту, - где лежал Лесси, и увидел струпного. Тварь хищно осклабилась и пошла на жертву.
        Вал уже потянулся к запасенному Стоку, чтобы кончить мертвяка волшбой, но Константин опередил его.
        Из навершия жезла в спину ожившему трупу ударил яркий ослепляющий свет. Струпный яростно взвыл. Пустые глаза его на миг вспыхнули ярко-желтым и погасли. Из последних сил он попытался зацепить Валентина когтями, но тот ловко отскочил в сторону, позволяя нежити спокойно распластаться по полу и рассыпаться прахом.
        - Ловко, ловко, - похвалил он некроманта. - Благодарю за помощь!
        - Сочтемся, - подмигнул ему Слезный Лист. - К тому же шансов на это у нас сегодня будет более чем достаточно!
        Словно подтверждая его слова, в дверь снаружи постучали.
        - Мертвяки? - повернулся к Константину Вал.
        - Не знаю. Может, просто селяне спрятаться хотят, а до дома бежать далеко.
        Скрипнув зубами, ангел пошел к двери.
        - Стой, Вал! - воскликнул Пижон. - А если…
        Но было поздно: Странник повернул ключ и что есть силы дернул дверь на себя.
        Мощный удар в грудь отбросил ангела от выхода метров на пять. С трудом приподняв голову с пола, он уставился на тех, кого принял за просящих о помощи - парочку зомби и одного…
        Кого?
        - Швей! - почти радостно воскликнул некромант. - Так вот ты какой на самом деле! А я ведь о тебе только на лекциях слышал…
        Огромный бледнокожий монстр был с головы до пят покрыт всевозможными шрамами. В некоторых местах виднелись даже наложенные неизвестным лекарем швы. Неясно, правда, кто и когда их накладывал, но фантазия у неизвестного врача была, по-видимому, очень богатая. Мало того что почти все пришитые им конечности ранее принадлежали совсем не этому человеку. Так еще и лишнего добрый доктор нацепил: у стоявшего в дверях мертвяка было три руки, четыре ноги и полторы головы - половину второй, судя по всему, предусмотрительно срезали.
        Благо зомби, прущие на Странника, ничем особым не выделялись - самые обычные, такие же, как и в любом другом мире.
        Вот только всех виденных им мертвяков такого типа можно было убить лишь каленым железом либо серебром.
        Ну, или в крайнем случае тем лучом света, которым некромант испепелил струпного.
        Искать первое и второе - бесполезно. Константин выплясывает вокруг швея замысловатые танцы, и отвлекать его слишком опасно: лишний поворот головы может стоить Слезному Листу жизни. А зомби - вот они, совсем рядом, пусть и идут довольно медленно…
        Акробатические приемы не были излюбленным делом Валентина. Но в сложившейся ситуации пришлось кое-что вспомнить…
        Сначала кувырок назад, потом толчок с левой ноги, прыжок - и Странник бьет одного из зомби левой ногой в челюсть.
        После чего с честной совестью ударяется копчиком о пол и, постанывая, остается лежать.
        Все-таки Вал привык больше работать магией, чем руками и ногами.
        А зомби, которому посчастливилось отхватить по клыкастой морде ангельским сапогом, лишь довольно улыбнулся. Это у него получилось так себе, потому что нижняя челюсть куда-то укатилась - стараниями все того же Странника. Тем не менее чувствовал себя зомби едва ли хуже, чем раньше.
        А посему решил это дело отметить вкусной трапезой. И начать с Валентина - пока рядом лежит.
        Но ангел так просто отдавать себя на растерзание не собирался: он неловко и медленно откатился к столу, походя проклиная ушибленный копчик.
        Мечта цирюльника зарычала и пошла за убегающим ужином.
        Ее приятель тем временем отправился за вампиром. Пижон, довольно близко подпустив тварь, махнул в ее сторону кинжалом и прыгнул на ближайший к лестнице стол.
        Не верьте тем, кто говорит, что вампира можно убить только осиновым колом в грудь. На самом деле, если разорвать кровососа на части или сожрать, смерть его не станет менее реальной. Еще вампира может убить пламя дракона…
        Единственное оружие, с которым не стоит даже пытаться что-то сделать, - это лук или арбалет: стрелы от вампиров словно сам Дьявол отводит. Только колчан зря расстреляете, а толку не получите.
        Конечно, и удары - кулаками, кастетами, топорами, молотами, мечами и даже сковородами - не отправят кровососа гореть в пламени Ада.
        Но ему, по крайней мере, будет больно.
        А в драке с зомби, Пижон это отлично понимал, его ожидают не только ссадины да шишки, но и отрывание рук, ног да головы с последующим съеданием. Три удовольствия в одном, причем смерть наступит уже после второго.
        - Эй, Пижон! - крикнул вампиру Странник.
        - Чего? - Шулер старался не выпускать из вида преследовавшего его монстра, и зов Валентина его немного отвлек.
        - Ты не чувствуешь поблизости каких-нибудь серебряных предметов?
        Серебряных предметов? Пижон напряг вампирское чувство опасности и огляделся.
        На столах и под ними ничего драгоценного не было точно - в своем и ангельском мешке он и смотреть не стал: только время терять. По стенам, в дешевых оправах, висели абсолютно бесполезные против зомби полотна. Колокольчик у двери - и тот из обычной жести!
        Пижон уже хотел огорчить ангела, когда взгляд его неожиданно пал на изуродованный труп Мальгрона.
        В кармане его брюк явно было что-то серебряное!
        - Вал! - позвал шулер Странника.
        - Нашел?
        - Да. В кармане у Лесси.
        - Ага, ясно, - немного разочарованно выдохнул Вал.
        Вся их беседа заняла не более пяти секунд, поэтому зомби так и не успели ее прервать. Но зато успели сократить дистанцию. Валу пришлось даже шмыгнуть под следующий стол, потому как тварь оказалась слишком проворной. Попутно он уронил бывшее убежище на пол, заставляя зомби обходить препятствие.
        Значит, у Мальгрона в кармане… Вал поспешно вылез из укрытия и забрался на соседний стол. Следовало подпустить зомби ближе и вновь попробовать что-то из акробатических штучек.
        Тупорылый мертвяк неспешно обошел опрокинутый ангелом стол и…
        Валентин прыгнул вперед, уже в воздухе прижав колени к груди.
        Пижон потом долго удивлялся, как Страннику удалось так здорово прыгнуть: словно невидимая рука подхватила его и перенесла точнехонько к телу убитого струпным Мальгрона. Правда, вряд ли обладателю этой длани, будь она на самом деле, пришло бы в голову в последнюю секунду швырнуть ангела об пол так, чтобы бедолага аж ухнул от жесткого приземления.
        Однако, не обращая внимания на боль, Вал запустил руку в карман стариковых брюк и сжал находившийся там серебряный предмет с такой силой, что пальцы заболели.
        Это оказался небольшой ножик с именной надписью «Лесси Мальгрону на долгую память» на рукоятке. Дальше следовала роспись и непонятные закорючки, разбирать которые у Странника не было ни времени, ни желания.
        Перехватив нож поудобнее, ангел встал с пола и бросился на недавнего преследователя.
        Тот явно не ожидал от доходяги-ангела такого яростного сопротивления и после трех ударов ножом осыпался прахом.
        Пижон тем временем удирал по столам от теснящего его в угол мертвяка.
        - Эй! Держи! - крикнул Вал и кинул приятелю нож.
        Только когда он уже летел в шулера, ангел понял, что швырнул спутнику не спасение, а верную смерть.
        Благо картежник оказался догадливее Странника: увидев летящий ему прямо в лоб серебряный ножик, вампир живо присел, и оружие воткнулось в глаз неизвестному господину на картине. Вампир же, ухватив нож за рукоять, повернулся к последнему мертвяку и метнул в него оружие. Одной кучей праха на полу стало больше.
        Тут же со стороны входной двери раздались размеренные, немного насмешливые аплодисменты.
        Приятели как по команде повернулись: у порога на стуле восседал улыбающийся некромант.
        - Поздравляю! - сказал он Валу с Пижоном. - Красиво сработали!
        - Так ты все это время наблюдал за нами?! И не помог? - только сейчас понял вампир.
        - Позвольте, но мой Сток - не бездонный колодец, - покачал головой Константин. - А в посохе не так много зарядов… Но в общем-то и трупов уже не так много осталось…
        - И сколько? - спросил Валентин, утирая со лба пот.
        - Десятка три, не больше.
        У бронника в каморке оказалось довольно уютно и хорошо; несмотря на то, что лавка находилась под землей, в ней всегда было светло: днем через маленькие окошки туда доставало лучами солнце; ночью горел магический светильник.
        - Здорово, Злой! - поприветствовал сгорбившегося над столом мастера Кушегар.
        Тот с явной неохотой оторвался от созерцания лежавших на столе пластинок и колечек.
        Надо сказать, что мастер был человеком габаритным - под два метра росту, да и в плечах уступал Фэту лишь самую малость. С годами железные мышцы, правда, утратили былую твердость, но все же заметно бугрились под рубахой.
        Лицо Злого уродовали различные шрамы, по которым можно было предположить, что прошлое у парня достаточно темное: рубец, проходящий через обе губы, и полное отсутствие левой брови особенно запомнились Фэту в этом суровом, но странно-притягательном человеке. Нос у бронника был свернут набок, правда, не слишком сильно. Еще запомнился взгляд зеленых глаз - открытый и все еще дерзкий.
        - А-а-а, это ты, - сказал Злой, снова возвращаясь к работе. - Привет, привет… Присядьте пока на кушетку - я сейчас скоренько кое-что доделаю и вместе парня нарядим…
        Спутники послушно уселись на диван.
        Нет ничего хуже ожидания. Пока Злой, насвистывая под нос незатейливую мелодию, латал поврежденный доспех, Фэт успел рассмотреть висящие на стене латы и щиты да всласть наковыряться в носу, а потом еще и высморкаться в торчащий из-под покрывала край простынки.
        Кушегар, как более цивилизованный и культурный человек, внимательно следил за работой мастера, щелкая купленные дорогой семечки и бросая шелуху в цветочный горшок.
        Наконец бронник утер со лба трудовой пот и, переложив залатанный панцирь на стоявший у стенки сундук, повернулся к сидевшим на диване клиентам.
        - Чего ты там просил? Реннцойг? - спросил мастер, протирая стеклышка очков кружевным платочком. - Что ж, пошли вниз!
        Взяв в руки лежавшую на столе связку ключей, Злой встал и, поддев носком сапога край ковра, откинул его в сторону.
        Взорам Комода и Фэта открылся люк с деревянной крышкой, большим навесным замком и железным кольцом, заменяющим ручку. Вставив ключ в замочную скважину, плакальщик провернул его три раза. Замок соскочил с петли, грохнул об пол. Бронник довольно хрюкнул и дернул кольцо на себя.
        - Пошли!
        Крышка люка, вторя молотку, грохнула о доски. Внизу было прохладно, ощутимо пахло сыростью.
        - Не боишься, что доспехи испортятся? - спросил Кушегар, оглядываясь. Видимо, ему, как и Фэту, впервые довелось оказаться здесь.
        - Нет, конечно, - фыркнул Злой, снимая со стены что-то не слишком маленькое, но очень плотно обмотанное куском тканью. - Ведь я, в отличие от других мастеров, никогда не экономлю на создании той или иной вещицы!
        - Вот поэтому у тебя самые дорогие в городе доспехи, - не преминул заметить Комод.
        - Возможно, мои доспехи действительно стоят того, что они стоят, и мне не приходится скидывать цену, как другим, менее удачливым моим коллегам… Но, скажи, Кушегар: почему ты заказал реннцойг именно у меня, если считаешь мою лавку сплошным обдираловом?
        - Да будет тебе, Злой! - смутился Кушегар. - Сам же знаешь, что лучше тебя никто не сделает!
        - Вот-вот! - довольно ощерился бронник. - А те, кто не знает этого, позже дохнут, кому где повезет: кто-то - в заграничных походах, кто-то - от лап разбойников, а кто-то, как и вы собираетесь, - на турнирах, будь они неладны. Честно говоря, не знай я тебя еще по осаде Стоула, никогда бы не взялся за работу - не из-за того, что не могу, а из-за того, что презираю эти глупые братоубийства ради глупого приза.
        - Послушай, Злой, давай оставим твои философские рассуждения на потом, ладно? - предложил Кушегар. - Мы, вообще-то, спешим на церемонию открытия, а нам ведь надо еще пару коняшек прикупить!
        - Э-э-э… - разочарованно протянул мастер. - А я думал, мы сейчас с тобой по пиву ударим…
        - Ударим, Злой, обязательно ударим, - заверил его Комод. - Только не сегодня.
        - Слушай, если ты так торопишься, может, сходишь коней выберешь да сюда их пригонишь, а я твоего паренька пока во всю эту чертовщину наряжу?
        - Слушай, стоящая мысль! Скоро буду! Слушайся Злого, Фэт, и не бей его сильно, если пластиной какой поцарапает или клок кожи оторвет! - предупредил Кушегар, уже поднимаясь наверх.
        - «Поцарапает»!.. - фыркнул бронник, снимая последний слой ткани с доспеха.
        Фэт с поистине детским восторгом смотрел, как Злой обнажает панцирь, наплечники, юбку…
        - Какая «бабская»? - изумился мастер. - Обычная кольчужная юбка, чтобы бедра с задницей защищать!
        - А-а-а… А что это за штука на панцире? С рычагом каким-то…
        - Бунд это, - терпеливо объяснил бронник. - Он нужен, чтоб копье в конном бое при попадании вверх, отбивать. То есть тебя, положим, ударили наконечником, тут рычажок - дерг, механизм сработал, пластина вверх и - бэньк! - оружие врага отброшено!
        - Ага… А как шлем мой называется? Ну, это я так, для общего развития!
        - Для общего?.. - сощурился Злой. - Ну-ну… Салад он называется. У него забрало неподвижное, и щели для глаз поперечные - это тебе туда же, «для общего развития»!
        - Ясно… А щит вы мне дадите?
        - Дам, дам… Рондаш!
        - Что дашь?!
        - Да нет же! Это щит называется РОНДАШ!
        Спустя полчаса, когда порядком запыхавшийся Кушегар сбежал по лестнице в подвал, Фэт с любопытством вертелся у зеркала, а Злой, тяжело дыша, обмахивался платочком.
        - В следующий раз, если такого приведешь, ни черта не соглашусь делать! - воскликнул бронник, завидев Комода. - Этот Фэт все мозги мне пропахал: «как это называется?», «это что такое?»…
        - Ну, должен же я был знать, из чего мой доспех состоит! - оправдался рыцарь.
        - Чего-то мне кажется, - оглядев ученика с ног до головы, сказал барон, - что эти утиные носы не слишком здорово смотрятся на фоне остального!
        - Они и не должны смотреться здорово, - невозмутимо пожал плечами Злой. - Те, что я делал для реннцойга, ему, - мастер кивнул в сторону Фэта, - не подошли! Пришлось покопаться в запасах и… чем богаты, как говорится, тем и живем! К тому же не столь важно, как выглядят латы - главное, чтобы крепкие были и надежные!
        - Ладно, - проворчал Кушегар. - Вот, за реннцойг, - увесистый мешочек со звоном пал на стол. - А вот это, - второй кошель, поменьше, приземлился рядом с «братом», - за еще один комплект доспехов, не таких вычурных, как эти. Обычные пластинчатые подойдут.
        - Хорошо хоть не белый запросил! - хмыкнул Злой. - Тогда пошли наверх: здесь у меня только самые дорогие и сложные латы хранятся, на заказ сделанные, а там, - он указал пальцем в потолок, - те, что на продажу да в исполнении проще!
        С пластинчатым доспехом проблем не возникло: Злой сунул в объемистую сумку шлем-«горшок», кольчужную рубаху, панцирь из блестящих пластин, поножи, наручи, обещанный Фэту рондаш и даже средних размеров гульфик.
        - А это что такое? - тут же спросил доселе молчавший рыцарь.
        - Гульфик, чтоб промежность защищать, - ответил мастер.
        - А почему ты мне его сейчас не одел?
        - Сейчас он тебе и не нужен! - покачал головой Злой. - На турнирах, как правило, ниже пояса не бьют. А если уж бьют - то никакой гульфик не помеха!
        На этом визит в лавку бронника закончился.
        Укрепив сумку на крупе белого в яблоках мерина (и где Кушегар такого нашел?), Фэт с помощью учителя забрался в седло. Удержаться на спине даже стоящего на месте коня в полном доспехе оказалось совсем непросто. А ведь надо было еще и ехать!
        - Ну, давай, Фэт, не спи! - поторопил рыцаря барон. - Король нас ждать не станет - начнет, как и обещал, а кто опоздал - его проблемы!
        Сэр Жруно вздохнул и дернул поводья.
        Конь издевательски фыркнул и легкой рысцой устремился за мерином Кушегара. Видимо, таскать на себе закованного в железо рыцаря для него было совсем несложно.
        Глава 5
        ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ,
        или ЕЩЕ НЕ БЫЛО?
        На погосте творилось нечто непотребное и совершенно ужасное.
        Самое интересное, что мертвяков на деревенском кладбище уже не было: все они давно разбрелись по Тарачкам, отлавливать местных жителей себе на прокорм.
        Троица во главе с некромантом, пока бежала сюда, успела не раз и не два вступить в противостояние с ожившими тварями. Победы давались относительно легко, хотя и заставляли попотеть.
        Сложнее всего приходилось Валентину: ангелы вообще не лучшие бойцы на свете, а сражение с мертвяками требовало еще бешеного проворства и ловкости. Ведь, если не успеешь избежать их цепких лап, можно больше и не спешить: даже тупорылые зомби наделены огромной силой, которой хватит, чтобы разорвать здорового мужчину на две равные половины, даже не поморщившись.
        В последней стычке, уже у самого погоста, струпному удалось ранить Странника когтями. Вал побледнел и осел на землю. Струпный радостно взвыл и собирался покончить с раненым ангелом, но тут в спину ему ударил луч чистого света, и победный вой сменился жалобным скулением. Секундой позже мертвяк осыпался прахом на серый балахон Валентина.
        - Ты как, в порядке? - вампир склонился над раненым другом.
        - Не совсем, - прохрипел ангел. Лицо шулера расплывалось перед глазами.
        Пижон помог другу подняться.
        Тут же Вал испытал легкое головокружение и чуть не упал вновь. Дрожа всем телом, он сделал шаг. Покачнулся. Земля словно бы в одно мгновение поднялась и снова опустилась на прежнее место.

«Как у заядлого выпивохи, идущего домой после трех кувшинов вина в трактире», - грустно улыбнулся про себя ангел.
        Ткань на поврежденном предплечье разбухла от крови. Заглядывать под нее Вал, откровенно говоря, боялся: чувствовал, что от увиденного потеряет сознание.
        Идти сложно, но можно. И нужно. Им обязательно надо попасть на погост. Узнать, что же подняло мертвяков.
        Рев, раздавшийся с другого конца поселка, заставил Вала побледнеть.
        - Узнаешь? - спросил у него Пижон.
        - Да, - одними губами ответил ангел.
        На Тарачки обрушилась еще одна беда: в довесок к ожившим мертвякам на арене совсем не веселого цирка появился еще и фрогул.
        Этого можно было разглядеть и отсюда: на две головы выше убитого Пижоном в лесу и чуть шире в плечах. Огромный, злой… и со шлемом на голове!
        - Это еще что? - не поверил глазам вампир.
        - Шлем. Разве не видно, - спокойно ответил ангел, инстинктивно зажимая кровоточащую рану.
        - Но… где он его взял? Только не говори, что нашел: таких размеров я отродясь не видел!
        - Ну, почему нашел? Вполне мог сам сделать! Взял валун побольше и выдолбил! Приглядись: он у него каменный!
        - Да, вижу, - подтвердил вампир, несколько секунд изучая шлем на голове фрогула. - И это меня абсолютно не радует. Как же теперь можно поразить его третий глаз, если лягуха эту кадку нацепила?
        - Без понятия. Кстати, Пижон, это самка.
        - И что?
        - Самки встречаются еще реже, чем самцы. Они больше, поэтому драконы во время ВДВ предпочитали их мужчинам-фрогулам. И знаешь, что мне кажется?
        - Ну?
        - Что эта самка - «супруга» убитого нами фрогула. И теперь она очень жаждет открутить нам головы.
        - Но… как она нас нашла?
        - Фрогулша чувствует его третий глаз. А он у меня, - Вал неожиданно закашлялся. В глазах все содрогнулось, и ангела вырвало.
        - Проклятье… - простонал он, садясь на землю. Уперся лбом в колени и закрыл глаза.
        А Пижон лихорадочно соображал, что же делать со взбесившейся самкой. По всему выходило, что справиться с ней практически невозможно. Если, конечно, не избавиться от шлема. Может, Константин сможет помочь?..
        Но куда он делся?
        Подхватив совсем расклеившегося Валентина на плечо, вампир побежал к погосту. Благо Константин оставил за собой четкую вереницу следов на размытой ливнем дороге.
        Слезный Лист, не задумываясь, перемахнул через низкую ограду. Сапоги чавкнули по грязи. Теперь можно было как следует оглядеться.
        Над кладбищем кружились вороны.
        Константин с удивлением понял, что они образовали в воздухе огромный шар, постоянно пребывающий в движении и громко орущий. На фоне серого неба, затянутого черными дождевыми тучами, он выглядел особенно зловеще.
        Кто же заставил черных падальщиков создать эту сферу?
        Внезапно одна из ворон выскочила из общего движения и замерла в воздухе. Ее недобрый глаз был устремлен на некроманта.
        Неожиданно ворона громко каркнула, явно привлекая внимание оставшихся в клубке родичей.
        Шар качнуло чуть в сторону, а потом он стал потихоньку замедлять ход, пока не остановился вовсе. Точнее, птицы продолжали махать крыльями, но сфера больше не вращалась.
        И тогда та, первой выскочившая из круга ворона каркнула вновь.
        По этому крику птицы, доселе просто недружелюбно смотревшие на некроманта, понеслись вниз, широко раскрыв клювы и протяжно завывая. Словно это не вороны были вовсе, а по меньшей мере изголодавшиеся по мясу волки.
        Некромант слишком поздно опомнился: вскинутый было жезл выбила из рук та самая тварь, которая воззвала сестер к этой бешеной атаке.
        А подоспевшие вороны, поняв беспомощность человека, принялись рвать его на части: сначала одежду, потом кожу, мясо. Слезный Лист только громко вопил, не в силах противиться стае.
        Трапеза не продлилось долго: птиц было слишком много, а некромант не отличался особой упитанностью. Вновь «собирать» шар вороны не стали: громко каркнул вожак, и черные убийцы вслед за ним устремились прочь от погоста.
        О некроманте напоминала теперь только небольшая горка костей да маленькая луковица - Слезный Лист обычно всегда таскал ее с собой, «на счастье», за что и получил свое прозвище.
        Жезла среди костей не было: предводительница ворон с сытым и довольным видом несла его в слабых корявых лапках.
        Погост ничем не отличался от других, виденных Пижоном ранее. Немного смущало то, что все до единой могилы пустовали. Ну, да где такого не бывает! Не видь он собственными глазами разгуливающих по деревне мертвецов, ни за что бы не подумал о том, что кто-то «поднял» кладбище.
        Усадив Валентина у тонкого вяза метрах в пяти от погоста, вампир еще раз огляделся вокруг. Может, Константин лежит где-то раненый, и ему требуется помощь? Или убили Вестника - чем черт не шутит…
        Но не провалился же он сквозь землю?!
        Однако тела нигде не было.
        За оградой что-то лежало. Это что-то весьма привлекло внимание шулера, и он даже перелез через ограду, чтобы получше разглядеть находку.
        Это что-то оказалось костями. Свежими.
        Пижон, конечно, не являлся большим знатоком человеческих остовов, но на костях осталось мясо, а наглых ворон, очень любящих его жрать, поблизости не было.
        Значит, это либо останки неизвестного селянина, решившего в столь мерзкую погоду навестить похороненных на погосте родичей и не сумевшего сбежать от поднявшихся зомби… Либо это все, что осталось от Слезного Листа, что более вероятно.
        Но кто же мог сделать подобное? И жезл - его нигде нет. Забрали? Но зомби не воры и не грабители. Да и разве с обычными зомби опытный мастер-некромант не совладал бы? Молодость и горячность Пижон в расчет не брал: многие поговаривали, что Вестники Смерти не старятся. Константин мог быть старше шулера на сто, двести, триста, а может, всего на пять лет - не имело смысла гадать.
        В общем, заключил Пижон, лучше всего, если существо или существа, убившие некроманта и укравшие его жезл, сейчас уже далеко отсюда. Встречаться с ними вампир не желал и очень надеялся, что страшная кончина его минет.
        - Прикинь, Вал, - картежник перемахнул через ограду и пошел к оставленному у вяза спутнику, - твари какие-то некроманта нашего сгрызли - одни кости остались!
        Ангел ничего не ответил. Даже головы не повернул.
        - Вал? - встревожился вампир и бегом бросился к другу.
        Нет, ангел не умер - всего лишь потерял сознание. Но кто знает, вернется ли он в него?
        В любом случае трясти Странника было опасно: помрет еще скорее.
        Подумав немного, Пижон полез в мешок Валентина и выудил оттуда сверток с глазом фрогула. Если самка все еще чувствует муженька, надо увести ее от ангела и, по возможности, прикончить. Конечно, бросать раненого друга возле беспокойного погоста - не самое лучшее решение. Но тут станет слишком жарко, если фрогулша найдет убийц мужа.
        Вложив в здоровую руку Валентина спертый у Лесси нож (так, на всякий случай), вампир взял мешок, арбалет и побежал к лесу.
        Странник остался наедине с самим собой.
        Летящее в сторону леса воронье, обеспокоенное лицо Пижона, кладбище - все это пропало. Да так неожиданно, что Валентин и глазом не успел моргнуть, как очутился совсем в другом месте.
        Все вокруг было белым. Абсолютно. Настолько чистым, что нельзя было увидеть стены, потолок, пол… Впрочем, искать пол не было нужды: ангел на нем лежал.
        - Встань, Небесный Странник! - велел властный голос.
        Валентин поднял голову, однако никого не увидел. Проклиная надоевшую рану, встал. Пока не видишь противника, который, судя по всему, о тебе прекрасно осведомлен, лучше следовать его приказам.
        - Подойди! - сказал тот же голос.
        Вал криво усмехнулся: а невидимый «повелитель», похоже, большой шутник.
        - Куда?
        - Ко мне, - последовал ответ.
        Нет, это, конечно, хорошее пояснение. Вот только где стоит говорящий и есть ли он вообще в комнате? Может, это и вовсе - сон?
        - Нет, Странник, это не сон.
        В трех шагах от Валентина неожиданно появилось небольпюе облако клубящегося пара. Оно висело в метре от пола и имело очень странный сероватый оттенок. Словно маленькое пушистое облачко, страшно желающее стать грозовым.
        - Так лучше? - осведомился голос.
        Теперь стало ясно, что он исходит из облака.
        - Да, - подтвердил Валентин. - Как ты… вы… это сделали?
        - Ты. На «вы» не люблю. А сделал я очень просто: всего-навсего немного изменил цвет. Это очень несложно, - усмехнулось облако. - Как с балахоном твоим: был белый - стал серый.
        - Забавно, - натянуто улыбнулся ангел. - Может, объяснишь, кто… или что ты?
        - Легко, - не стал возражать голос. - Я - Дух Всего Сущего. Можно сказать, Великий Демиург, создавший Астрат и следящий за ним с самого рождения.
        - Действительно? - удивился ангел. - А Бог тогда на что?
        - Бога нет, Валентин. Ему здесь просто нет места. Так же, как и Дьяволу. Хотя многие все еще… верят…
        - Почти все.
        - Ну, почти, да не все… Впрочем, дело не в этом. У меня к тебе есть деловое предложение, Странник.
        - Что значит «деловое предложение»? По всем подобным вопросам тебе стоит обратиться непосредственно в Небесную Канцелярию и согла…
        - Послушай, Странник: Канцелярия здесь ни при чем. Речь идет о том, что… точнее, кого ты потерял в Ленорре.
        Валентин напрягся.
        - Что-то, связанное с Клареттой?
        - Разумеется, нет. Она - просто награда. Для тебя. То есть ты сможешь воссоединиться с ней, если выполнишь небольшое мое задание…
        Ты ведь наверняка слышал о Великом Исходе? Вот. А мне надо всех тварей тех, что ушли, вернуть.
        Не смотри на меня, как на сумасшедшего. Задача вполне выполнимая: орки, эльфы и прочие обосновались в мире под названием Тигамута, а не провалились в Великое Никуда[Некая «черная дыра» в пространстве, между мирами. Если кого-то отправить в Великое Никуда, он уже никогда не вернется: «дыра» жрет любого, не оставляя и костей.] . И, хотя жизнь у них и сейчас неплохая, они очень хотят вернуться на… хм… историческую родину. И ты можешь помочь…
        Если согласишься, я вручу тебе список ингредиентов и описание ритуала, необходимое для Обмена.
        - Что за Обмен?
        - Все очень просто: твари из того и люди из этого мира постепенно будут исчезать, пока не пропадут все до единого. А потом в Астрат вернутся гоблины, тролли и иже с ними, а в Тигамуте поселятся люди. Это и называется ритуалом обмена. Без жертв, заметь! То, что мне нужно.
        - Да, без жертв… Но при чем тут моя Малышка?
        - Если ты выполнишь мое задание, я разберусь с вашей Небесной Канцелярией и ты сможешь до самой кончины счастливо жить с Клареттой бок о бок. Где там твоя контора находится?
        - В Вермунте.
        - Я так и думал: только там могли подрядить ангела для такого глупого задания, как
«воссоединение любящих сердец»! - последние слова Дух сказал с явной издевкой.
        Валентин нахмурился.
        - Не слишком умно по отношению ко мне. После этих слов уже и не так охота искать ингредиенты для твоего Обмена…
        - И очень зря, Валентин. Пока не дашь согласие, ты не вернешься в Астрат.
        - И что же, я до скончания времен буду сидеть с тобой здесь? - усмехнулся ангел.
        - Ну, зачем же… Для подобных случаев существует как раз Великое Никуда. Ты же не хочешь там очутиться?
        Вал побледнел.
        - Неужели ты, Великий Демиург, на такое пойдешь?
        - Пойду? Да, пожалуй, - теперь пришел черед Духа довольно усмехаться. - Мне, видишь ли, очень надо вернуть тварей сюда, а людей сбагрить в Тигамуту. Вижу, ты хочешь спросить: «Зачем?». Что ж, всему причиной обычная скука. Точнее, не совсем обычная, а Великая. Прямо как тот самый Исход, после которого ничего интересного не происходило.
        Ну, может, ВДВ поражало всяческими крутыми виражами и огненными струями, рассекающими воздух к восторгу и страху наблюдающих сражения тварей с земли. Но очень скоро мне наскучило и это.
        Астрат в нынешнем состоянии напоминает мне муравейник, в котором муравьи похожи друг на друга, как две капли воды. Люди - скучный народ. А вот Изошедшие… Наблюдать за ними всегда было интересно.
        - Короче, мне ясно, - прервал воспоминания Духа Валентин. - Если я соберу все, что нужно для Обмена, и проведу ритуал, ты освободишь меня от службы в Небесной Канцелярии - кстати, они сейчас не могут слышать этот разговор?
        - Нет, разумеется. Мы - вне времени и пространства.
        - Хорошо… Так вот, а еще я смогу жить с Малышкой… - Валентин мечтательно закрыл глаза, правда, тут же открыл. - А если откажусь, ты отправишь меня в Великое Никуда. Правильно?
        - Может, и не правильно, но отправлю! - подтвердил Дух.
        - И что мне остается? Соглашаться? Да, пожалуй, что так… Но - с одним условием!
        - Каким? - насторожился Великий Демиург.
        - Ты позволишь мне выполнить это задание, а за ингредиентами я отправлюсь позже - сразу по завершению. Дело в том, что Небесная Канцелярия очень пристально следит за сотрудниками. А ты ведь не сможешь все это время держать меня «под колпаком» вне времени? Конечно, если ты решишь договориться с моим начальником прямо сейчас…
        - Я не настолько глуп, чтобы вестись на такие нелепые попытки меня одурачить! - фыркнул Дух. - Стоит мне решить трения с Канцелярией, как ты тут же смоешься в Ленорр, где достать тебя будет не в моей власти.
        - А чем ты сможешь подтвердить, что освободил меня от службы? Не сейчас, конечно, а когда я выполню это треклятое задание?
        - У тебя есть выбор? - поинтересовался Дух.
        Судя по всему, он опять издевался. Впрочем, власти у него на это хватало.
        - Что ж, тогда просто позволь выполнить это задание, чтобы Канцелярия ничего не заподозрила.
        - Ладно, - нехотя согласился Великий Демиург. - Обмен может немного подождать. Но только сразу по завершению…
        - Слово ангела! - заверил Духа Вал и неожиданно громко воскликнул: в раненое предплечье словно толстенную иглу воткнули, повертели да вынули. Резко. Скосив глаза на рукав, Странник, мягко говоря, очумел: на нем больше не было крови. Заглянул под ткань - и замер, не в силах и слова сказать: рана исчезла, причем бесследно. На ее месте не было даже маленького белого шрамика, который остается после небольших повреждений.
        - Это аванс, - сказал Дух.
        Картинка в глазах Валентина задрожала, как заяц, прячущийся в медвежьей берлоге от волков, и неожиданно лопнула на сотни маленьких кусков. Словно кто-то в окно дворянской усадьбы камнем попал.
        Пока эти куски падали, Странник чувствовал, как сознание постепенно возвращается к нему.
        С падением последнего осколка он, наконец, открыл глаза в обычном мире.
        В замок их пропустили без разговоров: на турнирные доспехи, по мнению стражников, у разбойника или убийцы просто не хватит денег. А если и хватит, то вряд ли кто-то из них станет покупать реннцойг только затем, чтобы насолить королю и не возместить этим и гроша.
        В общем, обычная логика уставших от проверки дворянских кортежей стражников.
        Фэт их охотно понимал: каждый уважающий себя дворянин обязательно берет с собой кучу всевозможных одежек, чтобы покрасоваться, и с десяток верных слуг… опять же, чтобы покрасоваться. Путешествовать можно и втроем, что наглядно доказали Фэт, Кушегар и Элви.
        - Как думаешь, - спросил Фэт, когда они шли по лестнице в зал, на маленький банкет перед обещанным парадом, - Элви насильно забрали?
        - Думаю, нет. Если Мон не врет - а на сей раз он слишком испугался, чтобы врать, - то тот дедушка…
        - Морри Файнэ! - напомнил рыцарь. Ножны с палашом он привесил на пояс - так было намного удобнее. Куда б еще шлем деть, а то идти с ним в руке…
        - Точно, Этельме. Так вот, если это действительно был он, то нашей спутнице ничто не грозит: декан вряд ли поднимет руку на собственную ученицу. Скорее всего, ее просто накажут…
        - Накажут? - Фэт тут же представил, как Элви снимает штаны, ложится на лавку, а здоровенный декан факультета Перевертышей берет ремень и, замахнувшись…
        - Пороть или ставить в угол у магов не принято! - улыбнулся Кушегар. - Правда, по сравнению с тем, что обычно предлагает к выполнению провинившемуся Совет, любая порка покажется манной небесной… Впрочем, давай пока не будем думать о плохом: у тебя впереди еще масса сражений с не самыми слабыми рыцарями. Сейчас, на банкете, можешь чуть расслабиться, но не забывай поглядывать на сидящих за столом: кто-то из присутствующих, возможно, в будущем окажется твоим соперником. Изучи их.
        Фэт кивнул.
        - Ну, вот и отлично, - облегченно вздохнул Кушегар. - Тогда пошли.
        У дверей стоял молодой парень в нарядных одеждах глашатая. На груди его красовалась корона.
        - Добрый день, господа, - он поприветствовал друзей низким поклоном. - Как прикажете вас объявить?
        - Ну… - задумался Фэт, но Кушегар не дал ему закончить.
        - Сэр Жруно де Фэт, великий рыцарь, спаситель Астрата, победитель дракона. А я - сэр Кушегар, которого сэр Жруно одолел в честном поединке и сделал, как победитель, своим оруженосцем.
        - Отлично, - кивнул парень. - Входите!
        - А зачем он спрашивал? - шепнул лентяй, толкая дверь.
        Ответить Кушегар не успел - опередил глашатай:
        - Величайший рыцарь всех времен и народов, единственный человек, спасший Астрат от неминуемой гибели, победитель несчетного множества драконов… Сэ-э-эр Жруно де Фэт!
        Фэт от такого объявления покраснел: сидящие за длинным столом рыцари разом повернулись к нему. Их заносчивые взгляды, казалось, задались целью прожечь в хвастуне сотню сквозных дырок.
        Комод же, напротив, важно надулся, ожидая, когда объявят его. Однако глашатай молча затворил за ними дверь. Барон помрачнел, но лишь на миг: секундой позже он уже белозубо улыбался собравшимся в зале дворянам.
        - О! Кого я вижу! - раздалось с дальнего конца стола. - Сэр Кушегар!
        - Мой король! - еще шире ощерился Комод. Его низкий поклон засвидетельствовал огромнейшее уважение правителю Астрата.
        - Какой милашка! - сладострастно вздохнули на том конце стола. - И кто это с тобой?
        Фэт поднял голову и увидел короля.
        Ну, точнее того, кого только что назвал королем Кушегар.
        На большом, изукрашенном каменьями и золотом троне сидел маленький морщинистый мужичок лет пятидесяти. Седовласый, бородатый, с маленькими голубыми глазами и торчащими ушами. Губы у мужичка тонкие, нос узкий. Редкие брови, больше похожие на женские (те постоянно их прореживают). На голове - корона.
        Несомненно, это - тот самый Стронций Барий Третий, король Астрата.
        Но он не вызывал в Фэте благородных чувств, желания умереть за родину. Все, что он мог вызвать, - это сострадание и жалость. И немного даже - отвращение.
        Разве пристало королю называть подданных «милашками»?!
        - Это - мой господин, - ответил Кушегар. Рыцари за столом от таких слов разом поутихли. Король же лишь выгнул тонкую бровь:
        - Господин? Как это понимать?
        - Очень просто, Ваше Величество: он победил меня в бою, а так как у меня ничего, кроме меча, не было, сделал своим оруженосцем, - без запинки повторил Кушегар.
        - И ты принес ему клятву?
        - Я не нуждаюсь в клятвах, - подал голос Фэт, мрачно глядя на короля. - Он дал мне слово. Этого достаточно.
        - У, какие мы грозненькие! - просюсюкал король. - Ладно, это, конечно, очень завлекательно, но оставим наш разговор на потом. В двенадцать начинается парад открытия турнира, и я бы хотел, чтобы все мои гости на тот момент были сыты.
        Рыцари поддержали его согласными криками.
        - Присаживайтесь за стол! - Стронций подмигнул стоящим у двери друзьям и указал на лавку рядом с троном.
        Барон кивнул и толкнул «господина» в бок…
        - А где же сэр Ровэго? - поинтересовался король полушепотом, когда друзья уселись на лавку.
        - Он не смог приехать.
        - Почему?
        - Денег у нас не слишком много. Да и одеть нечего было… А про те наряды, что раньше у нас с сэром Ровэго имелись, спросите у сэра Холигана.
        - Хорошая идея, - ухмыльнулся король и воскликнул: - Сэр Холиган!
        - Да, Ваше Величество? - Из-за стола встал рыжебородый великан.
        Фэт мигом впился в рыцаря взглядом. Сэр Холиган оказался могуч, однако и ростом, и шириной плеч уступал лентяю. Впрочем, не настолько, чтобы можно было с уверенностью говорить о победе: этот гигант еще не стар, а значит, все так же техничен и силен. Дожить до его возраста, не умея как следует управляться с мечом - задача для настоящего рыцаря непосильная.
        Правда, Кушегар говорил, что он болен… Может, недуг действительно ослабил рыжего?
        - Что вы сделали с нарядами сэра Кушегара и сэра Ровэго?
        - Я выстлал ими свинарник, - невозмутимо ответил Холиган.
        Рыцари дружно заржали; кто-то похлопал великана по плечу, благодаря за хорошую шутку.
        Король тоже немного посмеялся в кулачок, а потом вновь обратился к Комоду:
        - Вот видите, сэр Кушегар, какая сволочь? Он - как паук. А вы с сэром Ровэго - две мухи. И вы попались в ловко сплетенную им паутину, совершенно не ожидая ее в том самом месте, куда он действительно поставил сети!

«Во как закрутил! - с уважением отметил Фэт. - Все ж таки не зря корону носит!»
        - Чего задумался? - толкнул его Кушегар. - Налетай: до ночи мы поесть вряд ли сможем!
        - Думаешь?
        - Еще бы! Сегодня же не только парад - конные бои еще. Помнишь, что я тебе о копье говорил?
        - Его надо держать обеими руками, направив строго противнику в грудь. И, когда от наконечника до соперника останется шесть-семь шагов, со всей силы швырнуть его вперед, а самому спрыгнуть с лошади, - протараторил рыцарь.
        Кушегар только довольно причмокнул: несмотря на природную лень, уроки барона Фэт усвоил назубок. Комод только диву давался, когда ученик на какой-то вопрос отвечал заученными наизусть словами учителя. И это при том, что Кушегар всегда говорил только один раз!
        Знал бы он, что Фэт еще и грамоте обучен… Впрочем, лицо его рыцарь даже представлять себе боялся.
        И потому, схватив ложку, он поспешно запустил ее в огромный тазик с заморским салатом. А глаза уже пожирали зажаренных цыплят, горкой возвышающихся на блюде…
        Похоже, обед в кои-то веки обещал быть… Обещал быть.
        Валентин шел по небольшой просеке и с удивлением озирался вокруг.
        Рана на плече больше не беспокоила: Дух действительно ее залечил. Кроме того, за пазухой ангел обнаружил список ингредиентов и описание ритуала Обмена.
        То есть встреча с Духом ему не просто приснилась. А значит, и договор, который он заключил с Великим Демиургом, вступил в силу.
        Впрочем, чтобы приступить к его выполнению, нужно сначала свести Пижона с его суженой. А для этого надо хотя бы найти вампира.
        Что оказалось совсем несложно: идти по натоптанной дорожке - одно удовольствие. Откуда взялась просека, Валентин даже не думал.
        Он знал.
        Всему причиной стал украденный шулером глаз фрогула: самка ведь чувствовала только око убитого мужа, а не его убийц! И, если раньше она следовала за Валентином, то теперь ее целью стал Пижон.
        Конечно, глаз мог взять некромант, но стал бы он вкладывать в руку серебряный нож, который был только у вампира?
        Ангел не осуждал друга за кражу, понимая, что, останься глаз у него, спящего, самка очень быстро нашла бы их и просто раздавила. Но как далеко Пижон смог убежать? И… он ведь собирался вернуться за ним, хотя бы из страха, что с драконом самому не справиться? Однако так и не пришел. Это наводило на не слишком радостные мысли…
        Наконец он вышел на просторную поляну, окруженную невероятно ровным кольцом осин. И замер, удивленно открыв рот: в самой середине круга лежала, раскинув лапы, самка фрогула. Каменный шлем валялся неподалеку.
        А во лбу взбесившейся самки торчал арбалетный болт. Точь-в-точь такой же, как и у ее покойного мужа.
        - О! Какие люди! - раздался сверху хохот вампира.
        Вал поднял глаза и, окинув взглядом поляну, увидел Пижона. Тот сидел на одной из осин и что-то царапал ножом на коре несчастного дерева.
        - Что ты там карябаешь? - окликнул друга Странник.
        - «Здесь был Пижон, победитель двух фрогулов, десятка мертвяков и одного могучего некроманта»!
        - Терпения хватит? - хмыкнул Валентин. Во шутник! Ну, фрогул один - вот он, глаз второго - у вампира за пазухой. Но откуда он взял еще десяток зомби и одного
«могучего некроманта»?
        - Да уж взял! - фыркнул шулер, спрыгивая с осины. - Сейчас тебе такое расскажу… Пропажу глаза ты, я думаю, заметил. И понял, наверное, что спер я его для того, чтобы погоню от тебя, спящего, отвести. Собственно, выбирать особенно не приходилось: либо бежать обратно в деревню, либо в лес, либо прямиком к дракону. Первое и последнее отпало сразу. Пришлось воспользоваться оставшимся вариантом…
        Виляя между деревьями, я очень скоро заметил поляну, на которой расположилась целая стая ворон. Они наперебой каркали, словно о чем-то споря. Я уже хотел выскочить на поляну и согнать галдящих птиц, когда они неожиданно взвились в воздух и сплели причудливый кокон. Миг - и кокон этот обратился высоким человеком в плаще, точь-в-точь похожим на одежку нашего Константина. А в руках появившийся из кокона мужик сжимал не что иное, как жезл нашего Слезного Листа!
        Не нужно было большого ума, чтобы понять, кто убил нашего общего знакомого - Вестника. Да, его убили. И не смотри на меня так! Я тебе говорил! Или ты уже спал? . Черт, совсем забыл. Ладно-ладно, объясняю: я нашел его кости на кладбище. Уверен! Его! Хорошо-хорошо, дай я продолжу…
        Я, конечно, затаился. Страшно и подумать, что треклятый волшебник мог со мной сделать, заметь он меня раньше. То есть будучи в другой ипостаси.
        Но все обошлось. Если, конечно, оглушительный топот за спиной и звук ломающихся на корню деревьев можно считать нормальным…
        Я затравленно оглянулся и побледнел: даже из моего укрытия было видно, как ко мне, круша попавшиеся на дороге деревья, несется безумная самка, с ног до головы обвешенная мертвяками!
        Она была шагах в сорока, но чувствовалось, что нас разделяют секунды. Какие-то секунды - и она разорвет меня на куски, а висящие на ней струпные за милую душу сожрут то, что останется.
        И тогда я вспомнил, что ты наложил на меня маску обычного человека. Риск был велик, но ничего лучше в голову просто не приходило…

«А! А! Помогите!» - заорал я, когда самка была уже совсем рядом, шагах в десяти, и выбежал на поляну.
        Мое появление застало некроманта врасплох. Несколько секунд я выиграл, а больше мне было и не нужно: поравнявшись с Вестником Смерти, я резко дернул капюшон вниз, натягивая его еще сильнее, и как следует приложил волшебнику коленкой в промежность. Пока он стонал, схватившись за ушибленное достоинство, я забрался на ту осину, на которой ты меня нашел. Вытащив из мешка болт, стал спешно заряжать арбалет.
        Только-только мне это удалось, а на поляну уже выскочила, размахивая руками, наша общая знакомая. И откуда столько энергии? На ней с десяток мертвяков болтаются, а она несется, словно каждый из струпных размером не больше обычной блохи! Да еще и шлем этот на голове, будь он неладен…
        Она чуяла меня. И почти знала, где я. Но на дороге ее встал некромант, и бедняге сильно не повезло.
        Смахнув висящих на груди, плечах и поясе мертвяков, фрогулша наклонилась к магу. Тот уже пришел в себя и смотрел на нее мрачным взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
        И, когда самка уже потянула к нему лапу, он взмахнул руками и…
        Ничего не произошло.
        Маг даже не успел возмутиться или удивиться случившемуся, как фрогулша сгребла его в пятерню.
        Запрокинув голову, она распахнула рот и бросила туда перепуганного волшебника. После чего довольно захрустела костями.
        Какой-то шибко неугомонный струпный с еще одним, столь же беспокойным товарищем, полез к самке на шлем. Это ей очень не понравилось. Желая смахнуть ретивых мертвяков, она, кроме них, задела и шлем. Секундой позже тот упал в траву.
        Настал мой звездный час.
        И я, не медля, отправил болт в полет.
        Она очень красиво упала: оставшиеся висеть на спине и ниже мертвяки оказались просто раздавлены ее массивной тушей.
        К слову, те, кого она отправила в полет еще раньше, попали аккурат на верхушки осин. Надеюсь, не нужно объяснять, что с ними стало?
        Вот такая история, Вал. Ты много пропустил, пока спал! - гордо вскинул подбородок шулер.

«Да уж, лучше бы я не спал!» - мысленно согласился с ним ангел, а вслух сказал:
        - Зато от раны ничего не осталось - сам посмотри!
        - Ты, я посмотрю, даже рукав почистил! - с завистью подметил вампир. Чудесному исцелению он даже не удивился: подумал, наверное, что ангел рану магией залечил. - А я вон весь перепачкался…
        - Не беда! - подбодрил его Вал. - В деревне отмоемся! Пошли!
        Шулер согласно кивнул, и они двинулись обратно, в Тарачки.
        Под радостный крик толпы через главные ворота замка выехали могучие рыцари на боевых конях, под стать хозяевам: крепкие и выносливые.
        Ехали участники турнира по двое, так что Фэт с Кушегаром и здесь оказались рядом.
        Лентяй, чуть презрительно глядя на зрителей, ехал, сжимая в одной руке шлем, а в другой - рондаш с гербом.
        Герб этот Кушегар нарисовал за пятнадцать минут до начала шествия. Получилась какая-то белиберда, которую сам барон окрестил «Знаком Синей Кляксы». Но Фэту было плевать, что намалевал распутный Комод. Пусть бы и герба на его щите не было - он бы все равно нес его так же.
        Довольные зрители кричали что-то ободряющее. Один на радостях даже залепил проезжающему рыцарю камнем в висок. Бедолага молча грохнулся на землю, и ровно двадцать лошадей (столько шло следом) посчитали долгом наступить на сверзившегося дворянина. Останавливаться было нельзя: прервешь колонну, помогать полезешь - мало того, что парад испортишь, так еще и свои же затопчут! Поэтому - сам виноват, друг, держаться надо крепче. И - дальше, по главной улице, на площадь!
        Посредине уже стояла высокая трибуна, на которой одиноко возвышался королевский трон. Стронций Барий нетерпеливо ходил по возвышению, то и дело заламывая руки и томно вздыхая.
        Вокруг толпились зеваки. Они недоуменно пялились по сторонам, словно не зная, как оказались в этот холодный ноябрьский день на открытой всем ветрам площади.
        Однако стоило торжественной процессии только показаться на горизонте, как зрители, тихо ворча, стали откатываться от трибуны, уступая место рыцарям и их могучим коням.
        Первым на площадь выехал сэр Лопитоп - старый знакомый еще Стронция Бария Второго. Лет славному рыцарю было за семьдесят, поэтому его решили особо не наряжать: так, кольчугу да шлем напялили. Ну, и меч в ножнах на пояс привесили. А о всяких панцирях, перчатках, поножах и наплечниках дедушке решили и не говорить. Еще сердце схватит от воспоминаний, как во все это «великолепие» молодым забирался!..
        За Лопитопом на площадь въехали остальные участники турнира. Пара Фэт - Кушегар шла седьмой в колонне. Комод сразу подметил, что «под счастливым номером идем».
        А еще он подметил, что лентяй с их первой встречи очень и очень изменился: стал задумчивым, более рассудительным; прежде чем сказать что-то, долго размышлял.
        Повзрослел.
        Он с самого начала не был слишком уж глуп, просто детство его затянулось: ни тебе забот, ни приключений. Но когда человек рискует собственной жизнью, испытывает различные невзгоды на собственной шкуре ради одному ему ведомой цели, он либо ломается, либо очень быстро матереет.
        Так происходило и с Фэтом.
        И все бы ничего, если бы с детством не пропал запал. Не исчезла, вильнув хвостом, та решительность, с которой рыцарь говорил в их избе, что «всех победит» и
«оставшуюся половину победы на месте возьмет».
        Если бы в душе бывшего лентяя из Богом забытой Фроськи неожиданно не поселился страх.
        Страх за собственную жизнь.
        Пропала уверенность в собственных силах. Это уже не Фэт, который, увидев Холигана, довольно воскликнул бы: «Тю! И этого хлюпика победить?». Нынешний - это сэр Жру но де Фэт. Триста раз подумает - один раз скажет. Взвесит все «за» и «против». Найдет сотню оговорок для соперника - «пусть ниже меня, зато…», «уже в плечах, но…», «он же болен…»
        И, честно говоря, прежний Фэт нравился Комоду больше.
        Впрочем, видя, как бывший лентяй машет зевакам шлемом, подмигивает красоткам, улыбается робко посматривающим на «такого большого дядю на лошадке» детишкам, Кушегар чувствовал, что от прежнего Фэта тоже осталось немало.
        Поэтому горевать еще рано.
        Наконец колонна вплотную подошла к трибуне, и сэр Лопитоп воздел правую руку вверх, приказывая рыцарям осадить лошадей.
        И вот процессия остановилась. На ветру развевались плюмажи шлемов, латы блестели в свете холодного осеннего солнца, и король невольно залюбовался: до чего красиво!
        Лопитоп выдержал необходимую паузу (а может, просто подзабыл заученные слова) и сказал, гордо вскинув морщинистый подбородок:
        - Ваше Величество, рыцарство прибыло!
        - Отлично, дружочек! - воскликнул Стронций Барий, словно не веря, что перед ним стоят самые настоящие рыцари. - Отлично!
        Вот кто до сих пор пребывает в детстве, подумал Кушегар про себя. И ведь правит, не свергли!..
        Король, додумавшись наконец забраться на трон, самым фривольным образом развалился в нем и перекинул ногу за ногу:
        - На этом, мои дорогие рыцари, а также - дамы и господа, собравшиеся на этой площади, - турнир объявляется открытым!
        С последним словом в небо взвились яркие салюты: маги Огня старались вовсю, отрабатывая королевскую премию. Фейерверки, взрывающиеся в вышине, раз за разом срывали положенную порцию охов и ахов от стоящих на площади зевак.
        И зачем король устроил парад днем? Вечером все эти огоньки смотрелись бы намного красивее, разрываясь на темном фоне неба яркими разноцветными каплями!
        Впрочем, кому судить короля, как не его народу?
        А тот, похоже, и так на представление не жаловался. - Господа! Внеочередное заседание Совета объявляется открытым! - провозгласил высокий, полный энергии мужчина лет сорока. Реалье Истено, он же - ректор Академии Низкого Волшебства, он же - маг Воздуха высшей ступени.
        Остальные архимаги, а по совместительству деканы различных факультетов, согласно кивнули и сели.
        Зал, в котором проводил заседания Совет, находился много ниже аудиторий достославной Академии. И, если раньше волшебники не обращали на это внимания, то теперь они уже не были столь молоды. Сосчитав все три тысячи ступенек, маги не забывали поворчать на недалеких архитекторов, задумавших такое расположение зала. Прицепом доставалось на орехи и самому ректору - не мог где-нибудь в другом месте заседание назначить! Ему, конечно, не сложно полчаса спускаться по крутой лестнице вниз - молодой ведь еще! А им, старикам, готовым развалиться от резкого порыва ветра, каково? Кто бы о них подумал?
        Конечно, не все были настолько ворчливы, чтобы круглыми сутками докучать бедняге Истено бесконечным бурчанием. Однако если уж декан факультета Воды Гуччи Ларьяно встречал на большой перемене некроманта Угьеда Минорро, то весь оставшийся день они только и делали, что перемывали косточки Реалье. Студенты уходили с занятий, довольные столь коротким учебным днем, а старики, охая, пили горячий чай и вспоминали молодость. Потом маг Воды, растроганный, доставал из заначки непочатую бутылку вина, и они с некромантом выпивали «по чуть-чуть». А потом опять перемывали кости Истено, но уже поменьше. Обычно после вина маги начинали ругать никчемных архитекторов, решивших уморить стареющий Совет пробежками снизу вверх. Ох, и вертелись же, наверное, в гробах эти бедняги!..
        Вот и сейчас, в просторном зале со сводчатым потолком, мраморными стенами и мраморным же полом, Гуччи с Угьедой сидели и поочередно толкали друг друга острыми локтями в бок. А после долго шептали на ухо пургу, связанную конечно же с Истено и архитекторами.
        Сам ректор на это внимания не обращал: он очень хорошо чувствовал, что двум старым балаболкам приходит конец, и через год-другой им точно светят деревянные ящики, обитые черным бархатом и присыпанные землей. Хотя первое время было неприятно, да… Думал даже уволить треклятых сплетников к чертовой матери! Но потом одумался: где еще таких специалистов взять? Из выпускников? Да это ж надо такой поиск начинать? Впрочем, мысли о преемниках Минорро и Ларьяно можно отложить и на потом.
        Хотя бы потому, что внеочередное заседание было отведено для решения совсем другого вопроса.
        - Итак, дорогие друзья, - сказал маг торжественно. - На повестке дня - выбор наказания для девушки, сбежавшей с факультета Перевертышей. Думаю, она никогда бы сюда и не вернулась, если бы не многоуважаемый Морри Файнэ, приложивший руку к скорейшему возвращению ученицы!
        Совет поддержал бодро вскочившего с места мага жиденькими аплодисментами. Морри благодарно кивнул и взмахнул рукой: овации прекратились.
        - Я бы хотел, Реалье, - Файнэ, черт его знает, почему, всегда обращался к ректору на «ты» и по имени, - чтобы ты выслушал меня сейчас. Элви - моя ученица. Как и любой другой декан, я хочу, чтобы с ней обращались подобающе и не давали ей невыполнимой задачи. Сложную - да, она потянет. Такие дела. Я все сказал.
        Морри хотел сесть, когда маг Огня Конри Монтелла поднял руку и воскликнул:
        - Позвольте, Файнэ! Я хотел бы задать вам несколько вопросов!

«Перевертыш» скорчил недовольную физиономию и вопросительно посмотрел на Реалье Истено.
        - Все нормально, Морри. Ты сам сказал, что провинившаяся - твоя ученица, поэтому каждый в Совете может спросить тебя про интересующие его подробности: ведь ты лучше всех нас знаком с этой… Элви.
        - Ладно, Истено, - закусил губу маг. - Валяйте, Монтелла, задавайте ваш вопрос!
        - Я хотел бы узнать у досточтимого Файнэ, в чем, собственно, состоит провинность девушки?
        - Провинность - в прогулах: она пропустила много занятий. Очень много. Без какой-то стоящей причины.
        - И какая же причина была у юной волшебницы, если вы так уверенно занесли ее в список «нестоящей»? - подал голос старый Угьеда Минорро.
        - Она ездила к молодому человеку.
        - Кто ее молодой человек? - это уже Гуччи Ларьяно.
        Морри нахмурился: нынешнее заседание Совета больше напоминало допрос. И ему это очень не нравилось.
        - Я не стану отвечать на этот вопрос.
        - Почему? - тут же поинтересовался декан Природного факультета Серино Кусачко.
        - В личную жизнь моих студенток не имею права лезть даже я, - с достоинством ответил «перевертыш».
        - Почему? - назойливый Кусачко, похоже, знал лишь один вопрос.
        Остальные маги тоже недовольно загомонили, поддерживая Серино.
        - Господа, господа, успокойтесь! - призвал к порядку ректор. - Я, например, тоже, как и Морри, откровений от студентов не требую!
        Совет поворчал немного и успокоился. Только Угьеда, склонившись к уху Ларьяно, что-то увлеченно шептал.
        - Итак, обвинение - прогулы, причем в большом количестве. Что вы думаете насчет наказания?
        Некромант, заслышав слово «наказание», резко повернул голову к ректору. Потом вскочил и громко воскликнул:
        - Казнь! Пусть горит в пламени ада, гадюка!!!
        - Минорро, старина, успокойтесь, - Гуччи поспешно усадил разволновавшегося старика на место. - Простите его, господа: специальность такая… нервная… Впрочем, я тоже склоняюсь к казни.
        Файнэ внешне не изменился, но внутри него заклокотал гнев.
        Эти бестолочи хотят казнить его ученицу за прогулы!
        - Что думаешь, Морри? - ректор повернул голову к нему.
        - А что я могу предложить? Естественно, миловать! - воскликнул «перевертыш».
        - Вы, Кусачко?
        - Миловать, - подумав, ответил «природник».
        Файнэ облегченно вздохнул: Серино никогда не числился в списке его друзей, но и во враги тоже не стремился. И сейчас декан Природного факультета проявил себя с лучшей стороны…
        - Что думаете вы, Монтелла?
        - Казнь, - невозмутимо ответил Конри.

… но от мага Огня Морри подобного не ожидал.
        Последние голос - за ректором. Что он скажет? Трое за казнь, двое - за милование. Если даже маг Воздуха согласится с Файнэ, голосов будет поровну. А значит, наказания все же не избежать.
        Ректор оглядел Совет. Он всей душой ненавидел склочного некроманта и его приятеля
«водника», но вместе с тем очень уважал «огневика» Монтеллу. Может быть, он доверял Конри даже больше, чем старому другу Морри. А к «природнику» он не испытывал ничего - ни любви, ни ненависти.
        - Миловать, - сказал Реалье после долгой паузы.
        Файнэ облегченно вздохнул, маги Огня и Природы встретили объявление ректора без эмоций. А вот парочка некромант - «водник» чувств не скрывала: Минорро в сердцах стукнул кулаком по столу, а Ларьяно едко заметил:
        - Я думал, вы примете правильное решение, Истено.
        - Мое решение - это только мое решение, и не вам рассуждать, правильное оно или нет, - холодно ответил ректор. - Итак, голоса сровнялись, господа. Что позволяет мне назначить наказание.
        В зале воцарилась полная тишина. Маги услышали даже, как галдят и топочут наверху студенты.
        - Во бесятся, мальки, - пробурчал некромант.
        - Уж не ваши ли? - иронично сощурился Файнэ.
        - Ой! А ведь и вправду! - спохватился Вестник Смерти. - Опять, наверное, демонстрационные трупы подняли и деканат крушат!
        - Успокойтесь, Минорро! - повысил голос ректор. И когда эта старая развалюха Угьеда наконец сдохнет? Истено терпел его бурчание уже сотню лет, а маг Смерти ничуть не изменился со дня их первой встречи. - За действия брошенных вами учеников вы будете отвечать после заседания Совета, но не во время!
        Угьеда послушно заткнулся.
        - Пусть девушка войдет, - обратился ректор к Файнэ.
        Тот кивнул и отправил студентке мысленное послание:

«Входи, Элви».

«Мне страшно, господин Файнэ».

«Ничего не бойся. Самое жуткое уже позади…»

«А что может быть хуже неизвестности?»

«Тебя хотели казнить».
        Молчание.

«Элви?»

«Да?»

«Почему ты замолчала?»

«Думаю…»

«Думать будешь потом! А пока - входи и веди себя в меру нагло, но не переигрывай. Не робей! Все, я жду!» - и он разорвал связь.
        Створки двери распахнулись, и в зал вошла «заядлая прогульщица» Элви.
        - Добрый день, господин Истено! - она поклонилась ректору. - Господин Файнэ… - еще один поклон. - Добрый день всему Совету! - поклона не последовало.
        - И вам здравствуйте, студентка Элви! - склонил голову Реалье. - Вы, разумеется, осведомлены о причине, по которой мы позвали вас сюда?
        - Конечно. Господин Файнэ сказал мне.
        - Отлично, - облегченно вздохнул Истено: у него не было никакого желания зачитывать девушке все пропуски, которых за время ее отсутствия накопилось не меньше двух, а то и трех сотен. - Тогда позвольте огласить вам наказание.
        - Я слушаю, - уперев руки в бока, первокурсница нагло смотрела на ректора. Тот даже немного растерялся под ее взглядом, но живо собрался и заговорил вновь.
        - За совершенные вами нарушения Устава Академии вы должны принести на очередное заседание совета во второй понедельник января Маску Бинбо!
        Все, включая Элви, разом охнули.
        - Как же я смогу ее принести, если никто до сих пор не знает, где она находится? - спросила девушка, немного отойдя от первого шока.
        - Нет-нет, Элви, - покачал головой ректор. - Все немного проще… Примерное местоположение артефакта нам известно - это знаменитый Лабиринт. Ну, вам должны были читать о том лекцию! Точнее сказать не могу, но неизвестный нам кудесник умудрился состряпать - по найденным схемам того самого Бинбо - вот такой вот кулон, - маг вынул из кармана тоненькую цепочку, на которой болтался небольшой прозрачный шарик. - Он чувствует Маску: чем ближе ты будешь подходить к ней, тем громче будет смеяться амулет.
        - Амулет будет смеяться? - не поверила Элви.
        - Да. Именно благодаря этой штучке мы и установили, что Маска действительно в Лабиринте. Однако ни наш кудесник, ни кто-либо другой не решились туда заходить: Лабиринт наполнен древней магией и ее выродками, ведь он строился много раньше Исхода. У тебя же нет выбора, Элви, за каждую провинность студент должен быть наказан!
        - Хорошо, - с трудом сдерживая эмоции, девушка кивнула. - Можно идти собираться?
        - Разумеется, - кивнул ректор. - Когда будешь готова, подходи в мой кабинет: я отправлю тебя ко входу в Лабиринт телепортом.
        - Я и сама могу…
        - Не стоит зазря тратить Сток: он тебе еще пригодится, поверь мне.
        - Верю, - подтвердила девушка и пошла к дверям.
        Когда створки только-только сошлись, волшебница наконец не сдержалась: слезы рекой устремились по щекам к подбородку. Так она и шла к себе в комнату: красные глаза, губы подергиваются в такт неслышному стону, ноги заплетаются…
        - Я же просил не давать ей невыполнимого задания! - воскликнул Морри, когда ученица скрылась с глаз.
        - Это задание не такое сложное, как кажется: Маска расположена не в центре Лабиринта, а гораздо ближе, - ответил ректор спокойно.
        Ну, да, конечно. А о женском любопытстве, которое и затянет несчастную Элви в самую середину треклятого Лабиринта (как вариант, ее посетит мысль: «А что же там?
»), Реалье, конечно, не подумал!
        Впрочем, спорить было бесполезно.
        - Господа! На этом объявляю заседание Совета закрытым! - Смотри-ка, Вал! - воскликнул пораженный вампир, тыча пальцем в сторону деревеньки.
        - Не может быть! - не поверил Странник. - Люди! Но… как они смогли выжить?
        - Вот и я о том же, - угрюмо сказал Пижон, боязливо оглядываясь через плечо.
        Неожиданно глаза его округлились, а челюсть отвисла чуть ли не до пояса.
        Увидев лицо друга, Валентин спешно развернулся. Непослушные волосы ангела, как по команде, встали дыбом, а сам Странник побледнел.
        - Невероятно… - только и сказал он.
        По дорожке, ведущей от погоста в Тарачки, к ним шел скорым шагом Константин.
        Чем ближе он подходил, тем страшнее и хуже становилось друзьям.
        Когда же до Вестника оставалось не более десяти шагов, Вал и Пижон поняли, что к ним идет дух.
        Через тело Слезного Листа можно было смотреть, как через не слишком чистое окно - настолько прозрачным он был.
        - Приветствую вас, друзья! - воскликнул некромант, делая отмашку жезлом.
        - Сгинь, - прошептал Пижон, не зная, что и предпринять: от призраков не поможет ни каленое железо, ни серебро. Да что говорить - духов нельзя и потрогать; о драке речь уж не идет.
        - Не стоит волноваться, Пижон, - заверил его Константин. - Я совершенно не злюсь на вас. Напротив, пришел сказать «Спасибо!».
        Пижон и Валентин недоуменно переглянулись.
        - За что? - спросил ангел охрипшим голосом.
        - Вы сняли заклятие, наложенное еще до Исхода неким Ареоло Веспуччи. Он, как и я, был некромантом. Кстати, кто-то из вас наверняка видел его, не так ли?
        - Да, я, - кивнул вампир. - На лесной полянке.
        И Пижон пересказал историю о самке фрогула и смерти Веспуччи.
        - Я так и думал, что это заклятие когда-нибудь погубит его, - кивнул Слезный Лист по окончании рассказа. - По воле некроманта, Тарачки, а с ними и я, должны были умирать. Каждый день. От нашествия мертвяков. Так продолжалось несколько веков.
        А сегодня в деревню пришли вы… И спасли нас от проклятия.
        Подлый Веспуччи не предполагал, что смерть ожидает его от лап взбешенной фрогулши… Как не подозревал и о том, что осины, выросшие вокруг поляны, смогут остановить его черную магию. Еще раз спасибо вам, Валентин, Пижон. Мы, на небе, будем молиться за вас и за удачу вашей миссии, какой бы она ни была. Удачи вам и мира, - с последними словами некромант, начавший «таять» еще в начале монолога, окончательно растворился в воздухе.
        - Некромант отправляется на небеса… - едко заметил Пижон. - И куда смотрит ваша Небесная Канцелярия?
        - Она в другом мире, - сказал Вал и улыбнулся. - К тому же Константин был темным магом, но со светлой душой. Он стремился помочь Тарачкам в тот день, когда все это случилось на самом деле. И вот теперь, каждый день проживая собственную гибель, заслужил место в раю…
        - Хватит мне басен! - махнул рукой Пижон. - Пошли лучше в деревню, отмоемся да поедим, что осталось…
        Но Тарачек уже не было: они исчезли, растворившись в воздухе подобно Константину. Единственным, что уцелело, была повозка, запряженная старым, но все еще крепким мерином - судя по всему, прощальный подарок Гапса.
        Друзья переглянулись и, закинув мешки в телегу, полезли на козлы.
        Через полчаса проклятое место осталось далеко за спиной.
        Впереди ждали горы.
        Кони неслись вперед.
        Казалось, они бы с удовольствием проверили на крепость лбы друг друга, но барьер, возведенный посреди ристалища, не давал им это сделать.
        Один из рыцарей, смешно подпрыгивая на спине белого в яблоках мерина, сжимал копье обеими руками, словно боясь уронить. Ноги его крепко сжимали круп верного скакуна. Зрители на трибунах хохотали и тыкали в сторону «труса» пальцами.
        Второй воин спокойно держал копье правой рукой.
        Они стремительно сближались.
        И, когда рыцарей разделяло не более десяти шагов, первый неожиданно швырнул копье вперед, в грудь сопернику, а сам кубарем скатился со спины мерина.
        Зрители заржали с новой силой, но тут один воскликнул:
        - Смотрите!
        Соперник «труса», не ожидавший такого поворота событий, отклониться или еще как-то уйти от встречи с копьем противника не смог. Наконечник пробил его панцирь и вонзился в грудь. Рукоять потянула вниз, и смертельно раненный рыцарь вылетел из седла.
        Тем временем соперник его перемахнул через барьер. В руке дворянина блестел палаш.
        - Ах, как он двигается! - восхищенно воскликнул король и обратился к стоявшим по обеим сторонам от трона стражам: - Почему вы так не умеете?
        Те разом покраснели.
        Фэт пнул лежавшего без движения рыцаря и, подняв голову, крикнул королю:
        - Я не стану добивать раненого. Пусть живет.
        После этого он сплюнул в сторону барьера и вышел с ристалища через арку, откуда выезжал.
        На выходе его уже поджидал сияющий Кушегар.
        - Фэт! Ты молодчина! - воскликнул он, обнимая закованного в броню парня. - Все сделал, как надо! Теперь уже не так страшно будет: отборочный тур ты прошел, сейчас пойдут сражения на вылет…
        - И что?
        - Сражения на вылет - это бои «один на один». У нас было достаточно времени попрактиковаться в лесу…
        - Что ж, посмотрим, - холодно сказал рыцарь. - Пока они там будут выбирать мне нового соперника, я немного отдохну.
        И он, не говоря более ни слова, пошел в отведенные им с Кушегаром покои на втором этаже замка.
        Зайдя в комнату, Фэт, не снимая доспеха, упал на кровать и задумчиво уставился в потолок. Он только что чуть не убил ни в чем не повинного человека! Тогда, только отправляясь на турнир, он не особенно задумывался, чего стоит чужая жизнь.
        Теперь же задумался. К несчастью.
        Как быть? Выполнить обещание и расправиться с сэром Холиганом? Или…
        В дверь постучали.
        - Открыто, - бросил рыцарь, не оборачиваясь.
        Скрипнули петли. Тяжело ступая, Кушегар прошел к соседней койке и сел. Скинул пыльные сапоги и с ногами забрался на кровать. Хмуро посмотрел на Фэта.
        - Что-то не так? - не слишком дружелюбно осведомился сэр Жруно.
        - Да, Фэт. Я хочу сказать тебе кое-что…
        - А если я не хочу слушать?
        - Дело, конечно, твое, но это важно. Прежде всего - для тебя.
        - Хорошо, - рыцарь с трудом поднялся и, громыхая доспехом, сел. - Говори.
        - Я знаю, о чем ты думаешь, Фэт. Мой тебе совет: отбрось сомнения и делай то, что должен.
        - Я не хочу убивать сэра Холигана. Не хочу никого…
        - Послушай, ты первый раз на турнире, малыш. Я знаю об этих игрищах пусть не намного, но больше. И, поверь мне на слово, сэр Валери, которого ты сегодня опрокинул в пыль при всем честном народе, убил бы тебя, случись ему оказаться на твоем, а тебе - на его месте.
        - Откуда такая уверенность?
        - Все очень просто, Фэт: они - не герои. Они слишком привязаны к собственным феодам, слишком трусливы, чтобы вот так взять и сорваться на поиски приключений. Их отдушина, уголок, в котором они прячутся от реальности, - это подобные турниры. Тут они герои, да!.. Представится им возможность лишить другого дворянина жизни, имущества - и они не упустят возможности это сделать, на радость кровожадной публике.
        - Так зачем уподобляться дерьму?! - воскликнул Фэт. - Если трусы готовы убить за крик толпы, я что, тоже должен рубить головы направо и налево?!
        - Да кто тебя просит?! - рявкнул Кушегар. Терпение барона, судя по всему, подошло к концу. - Убить надо только Холигана! Остальные - пусть их. Холиган - та еще сволочь. Из-за него чуть не убили меня и сэра Ровэго! Тебе этого мало? Я учил тебя, шел с тобой через треклятый лес, купил этот доспех, а теперь ты говоришь, что «не станешь уподобляться дерьму»!
        - Ладно, Кушегар, - неожиданно спокойно сказал Фэт. - Я сделаю то, что обещал. Я верну вам земли.
        - Отлично, Фэт, - сказал Комод, добро улыбаясь. - А теперь давай стащим с тебя эти доспехи, и ты ляжешь спать, хорошо? Завтра тяжелый день…
        Сэр Жруно кивнул и встал с кровати.
        Глава 6
        ПЕРЕВАЛОЧНАЯ,
        или ПРЕДАТЕЛЬ
        - Я здесь, господин Истено, - приоткрыв дверь в ректорский кабинет, сказала Элви.
        - Отлично! - Реалье тут же отложил в сторону пыльный, а значит, жутко дорогой и старый фолиант. - Заходи! Все, что нужно, взяла? Кулон на шею повесила?
        - Да, конечно, - девушка расстегнула ворот куртки и продемонстрировала цепочку с поисковиком.
        - Вижу, вижу, - подтвердил маг. - Что ж, готова?
        - Да, - сказала волшебница твердо.
        - Иди только по зову кулона. Он выведет тебя к Маске. Открою тебе секрет: артефакт находится не так далеко от входа. То есть нужды лезть в самые дебри нет. Запомни: в центр лучше не заходи…
        - Почему?
        - Там находится Сток. В чистом виде. Даже я не смог бы продержаться больше минуты: Сток высасывает все, до капли. Это не шутка, Элви. Я обещал, что расскажу тебе о поджидающей там опасности. Смотри, чтобы мои старания не оказались напрасны!
        - Хорошо, господин Истено, - серьезно кивнула волшебница. - Я все сделаю.
        - Отлично. Тогда - в путь!
        Он вскинул руки вверх, и мир вспыхнул яркими красками. Элви невольно зажмурилась, а когда десятью секундами позже открыла их, вокруг был только мрак подземелья.
        Она стояла у входа в знаменитый Лабиринт.
        Из древней постройки неизвестных мастеров веяло холодом и смрадом. Как же много, наверное, пало там искателей приключений! Где-то, в этой паутине дорожек, до сих пор, наверное, лежит тело канувшего еще пять веков назад клоуна Бинбо. Старый шутник смог укрыть детище в Лабиринте, но найти выход ему так и не удалось. Некоторые считают, что клоуна предал один из ближайших, кого Бинбо взял с собой в нелегкое путешествие. Некоторые - что его сожрало древнее Зло, находящееся в центре Лабиринта («Сток в чистом виде», как назвал это Истено). Кому-то по душе верить, что Бинбо все-таки Изошел. А некоторые считают, что шутник остался в Лабиринте намеренно: странный он был, необщительный. Всю жизнь веселил людей, тихо их ненавидя за тот смех, которым они встречали его представления.
        Это и подвигло его сделать Маску.
        Бинбо мечтал с помощью этого артефакта уничтожить всех людей, живущих в Астрате. И это было выполнимо - ведь чудесное изобретение клоуна могло заставить человека лопнуть от смеха.
        И у него получалось! Он выходил в Маске на представлениях, и тех, на кого он смотрел через прорези для глаз, разрывало от бешеного хохота на части.
        К слову, клоун был орком. Очень сообразительным орком, судя по всему, и точно уж талантливейшим волшебником.
        Цирк, в котором работал Бинбо, гастролировал по всему королевству, выступая не только в крупных городах, но и в любых, самых маленьких деревнях и селах. За три представления, где клоун использовал волшебную Маску, на части разорвало более двух сотен ни в чем, кроме смеха, неповинных жителей.
        Конечно, хозяину цирка не нравилось то, что делал Бинбо. Но клоун был одним из главных действующих лиц в его труппе, и некоторое время на «маленькие шалости» орка просто закрывали глаза.
        Однако после того, как их вилами погнали из одной деревеньки, потом чуть не спалили цирковую повозку в другой, терпение хозяина кончилось, и шутника выгнали пинком под зад.
        В одиночку бродить по городам было не только опасно, но и бесполезно: один-единственный клоун, без гимнастов, силачей, акробатов - это все равно что подкова без лошади.
        В те времена как раз случился Исход.
        Орк запаниковал: он хотел избавиться от людей, а по всему выходило, что это белокожим удалось переплюнуть всех его собратьев! Исход уже тянул его за собой, но волшебник, теряя силы, пробился-таки к Лабиринту. Идя по несметным дорожкам, он мечтал, как много лет спустя найдет способ вернуться в Астрат и тогда - берегитесь, люди!..
        Но что-то пошло не так: Лабиринт начал качать из клоуна силу, которой и так оставалось немного. Сходя с ума от вытягивающей Сток магии, орк спрятал Маску в первом попавшемся уголке и ринулся к выходу. Но тут Зло из центра Лабиринта рвануло последнюю ниточку силы, и жизнь великого клоуна оборвалась.
        Эту теорию Элви узнала в Академии. Считалась она признанной, однако была слишком уж… простая, что ли? Действительно, легче предположить, что клоун погиб, пряча Маску в Лабиринте, чем поверить в его благополучный Исход.
        Впрочем, где бы ни сдох проклятый Бинбо, здесь, в Астрате, или в Великом Никуда, или еще в каком-нибудь, никому не известном месте, это не делало задачу волшебницы проще.
        Просто… Интересно ведь!
        Тяжело вдохнув, Элви проверила, на месте ли кулон, и, убедившись, что да, нырнула в черный зев Лабиринта.
        Внутри было темно, сыро. Пусто. Волшебнице пришлось зажечь небольшой жарошар и
«повесить» его над плечом. Маленький пламень высветил из темноты каменные стены, покрытые толстым слоем пыли, паутину, свисающую с потолка. И скелет, лежащий почти у самого входа.

«Неужели… Бинбо?» - мысленно ахнула Элви.
        Однако она рано обрадовалась: скелет был явно человеческий. С сожалением глянув на остов в последний раз, девушка прислушалась.
        Кто-то тихо смеялся. Совсем рядом.
        Немного подумав, Элви криво улыбнулась и поднесла кулон к уху. Поисковик действительно смеялся. Значит, она не зря подходила к скелету - теперь известно, куда идти.
        Шаги гулко отдавались вдали. Шла Элви медленно, опасаясь, как бы из-за поворота не выскочил огромный монстр или, того хуже, «покойный» клоун Бинбо в чудо-маске собственного изготовления: пусть уж лучше сожрут, чем самой от смеха лопаться!
        Однако пока все было тихо.
        Волшебница даже предположила, что у чудовищ начался отпуск или они спешно решили Изойти, когда впереди утробно зарычал неизвестный зверь. Заскрежетали по камню острые когти: неизвестный явно шел на ее запах.
        Элви растерянно остановилась: кулон с каждым шагом потешался все громче, приманивая чудовищ смехом. Бросать его нельзя, а убежать, «хохоча» на ходу, не выйдет. Да и в Лабиринте заблудиться - легче легкого: свернуть сейчас - значит, потерять след Маски.
        А если… притвориться монстром?
        Идея абсурдная, но и ситуация не фонтан. Обратившись, у нее есть шанс выжить. И сражаться с неизвестным будет легче именно в звериной ипостаси.
        Когти скрежетали уже совсем рядом.
        Быстро скинув на камни куртку, Элви напряглась и…
        - О! Ни черта себе волчара! - воскликнул пораженный тролль. - Ты как здесь очутился?
        Вместо ответа «волчара» оскалился и, распластавшись в прыжке, впился монстру в глотку.
        Как ни здорово было ехать в телеге, вскоре пришлось ее бросить. Дорога, идущая мимо Тарачек, через пару часов уперлась в чащу, по которой и пешком идти нелегко, а на коне и, тем более, в повозке - просто невозможно.
        Вал невесело усмехнулся:
        - Ну, что? Снимаем мешки, мерина отпускаем и - ножками!
        - Не долго мучился рыцарь в пасти дракона зубастой… - пробурчал вампир известный афоризм, но с телеги слез. «Маска», поставленная Странником, окончательно
«стерлась» с его лица.
        - Да будет тебе! Тут до гор осталось дня четыре, не больше!
        - Смотри, не накаркай, - предупредил шулер, - а то сейчас полезут всякие дроверы-некроманты.
        - Ага, - подмигнул ангел. - Верхом на фрогулах!
        - Ой! И не напоминай! - попросил картежник, закидывая мешок за спину.
        Вдалеке раздался рев. Правда, непросто было разобрать, медведь это или очередной фрогул.
        - Очень смешно будет, если убитая нами лягуха окажется многоженцем! - едко заметил вампир и поспешно нырнул в чащу.
        Валентин поежился: а ведь об этом он и не подумал!..
        Скоренько отвязав старого коня, ангел отправился следом за другом.
        Однако, как оказалось, спешил он зря: стоило ему проломиться через гущу кустов и выскочить на небольшую полянку, властный голос велел:
        - Стоять! Двинешься - мои воины будут стрелять!
        - О как… - только и сказал Валентин.
        Его держали на прицеле стоявшие полукругом егери. Было их десять. Еще один, без лука, но с мечом на поясе, стоял чуть поодаль. На голове его зеленела небольшая шапочка с пером.
        Судя по всему, команду Валу отдал именно он. В осанке егеря чувствовалась властность и презрение, присущее тем, кто привык управлять людьми.
        А еще от него ощутимо веяло силой: настоящий «родник» Стока! И, так как на поясе меч, а не жезл, наверняка о собственном магическом даре не знает.
        Это может сыграть на руку…
        - Вал! - послышался из-за спин лучников голос Пижона.
        - Что? - неуверенно спросил Валентин. Однако егери не торопились стрелять.
        - Я тебе говорил, что ты никчемный следопыт?
        - Да.
        - И ты, конечно, понимаешь теперь, что я прав?
        - Пожалуй…
        - А выбираться ведь надо…
        - Надо…
        - Ну, так вдарь их, вдарь! - последние слова вампир просто проорал, срывая голос.
        И Валентин ударил.
        Двоих лучников снесло с места ударом огромного жарошара, вылетевшего словно из ниоткуда.
        - Он маг! - взревел главный. - Стреляйте! Стреляйте!
        Но лучники до смерти перепугались и думать о чем-то, кроме спасения собственной шкуры, уже не могли. Крича и бросая луки, они убегали, опасливо оглядываясь через плечо: как бы в спину не ударил маг треклятый!
        А Вал ударил: правда, слабеньким заклятием Направленного Ветра, но лесным жителям хватило. Часть припустила еще быстрее (хорошо, когда сквозит в спину, а не в лицо! , остальные же повисли на близстоящих деревьях.
        Ангел не успел толком порадоваться маленькой победе, а десятник егерей уже летел на него с обнаженным мечом.
        Шутки кончились. Если лучники не успели ничего сделать и ушли живыми, то проклятый их командир явно не успокоится, пока не срежет ангелу голову. Что ж, сам выбрал.
        С трудом уйдя от удара - мечник оказался действительно не плох - Вал обрушил на него Вихрь. Маленький ураган закружил настырного егеря и, вырвав из его рук клинок, швырнул на землю.
        - Что же ты со всеми не убежал? - Вал присел на корточки рядом с отчаянно глотающим воздух «лесничим».
        - Зачем… вы при… шли? - егерь проигнорировал вопрос ангела и вместо этого задал свой.
        - Ты не ответил: почему не убежал?
        - Это моя земля. И я буду защищать ее до последней капли крови! - сказал егерь, даже не скосив глаз на Странника.
        - О, нет, - усмехнулся тот. - Кровь мне ни к чему! Зато Сток…
        И, приложив руки к обнаженной груди воина, Вал принялся впитывать силу.
        Храбрец громко вскрикнул, потом перешел на скулеж, который с каждой секундой становился все тише и тише. Наконец егерь потерял сознание.
        - Пошли, - сказал Валентин, поднимаясь.
        - Сейчас пошлю! - Пижон, судя по всему, поставил задачу переплюнуть всех и вся в отпускании ядовитых шуток. - Только, может, развяжешь для начала?
        Небесный Странник смущенно почесал нос и пошел к лежавшему чуть поодаль вампиру.
        - Нож твой где? - склонившись к другу, спросил он.
        - В сапоге.
        - В каком?
        - В правом…
        Валентин запустил руку за голенище и вытащил маленький ножик. Разрезал связывающие вампира веревки.
        - Зря ты ему сказал, что кровь нам не нужна, - размяв чуть затекшие мышцы, довольно сощурился Пижон.
        Вал сначала не понял, о чем говорит шулер. Но когда вампир быстрым шагом подошел к телу воина, все прояснилось…
        Смотреть, как «обедает» друг, ангел не стал. Отвернулся.
        - Ну, что? Пошли? - через пару минут послышался за спиной голос вампира.
        Подобрав мешки, друзья поспешили убраться с поляны. Ибо вновь встречаться с лучниками и приведенным ими подкреплением у них не было ни времени, ни желания.
        К вечеру второго дня стало ясно, что с сэром Холиганом Фэту не разминуться.
        Рыцарь не знал, приложил ли к этому руку Кушегар или так получилось случайно. В любом случае в воскресный полдень (то есть завтра) должен состояться решающий бой за титул герцога - сэр Жруно де Фэт против сэра Холигана де Франческо.
        - Ну, что? - спросил Кушегар, усаживаясь на кровать против Фэтовой койки. - Готов?
        - Да, - односложно ответил Фэт.
        Они помолчали: сэр Жруно, как обычно, смотрел в потолок, Комод гулял взглядом по комнате.
        - Кушегар, - позвал его лентяй.
        - А?
        - Почему сегодня было так много боев?
        - Семь? Да, немало, но… Бывает и больше. Нам еще повезло, что мы тот мешок с депешами перехватили. А то бы еще человек сорок приехало!
        - Так те, которым не дошла грамота, через две недели приедут? - только дошло до Фэта.
        - Не забивай себе голову! - фыркнул Кушегар. - Спи давай! Завтра важнейший день. Если не будешь слишком много думать о рыцарской чести и справедливости, то сможешь не только нас с сэром Ровэго выручить, но и себе кусок земли, титул да принцессу оттяпать!
        - Принцессу оттяпать? - задумчиво произнес Фэт.
        - Эй! Я… образно! - торопливо объяснил Комод. - Ты лучше пока об этом не думай. Вот как одолеешь Холигана, так и отпразднуем всем миром!
        Фэт криво улыбнулся и, пожелав Кушегару спокойной ночи, отвернулся к стене и закрыл глаза. В ту ночь ему не снились сны.
        Солнце, наливаясь, вошло в зенит.
        Полдень.
        Народ спешно занимает места на трибунах. Те, кто уже сел, принимаются лихорадочно грызть ногти в ожидании великого зрелища.
        Полдень!
        Король неторопливой поступью подходит к трону и садится.
        По-о-олдень!
        Из двух арок, расположенных друг против друга, вышли рыцари. Один - могучий парень с копной русых волос и простым, открытым взглядом. Казалось бы, в решающий поединок он попал абсолютно случайно: столь невинно выглядит герой. Может, дворяне сами падали на мечи, едва завидев этакого здоровяка?
        Но зрители отлично помнили, как этот «добродушный малый» проламывает щиты и доспехи. Хоть и не убивал пока никого, а все равно… страшно…
        Второй рыцарь был словно прямой противоположностью соперника: ниже ростом, уже в плечах, с аккуратно стриженными черными волосами, испещренными сединой. С долгим, пронзительным взглядом.
        Король радостно захлопал в ладоши, наблюдая любимца (а Фэт, сам того не зная, успел стать таковым), но первый советник одернул Его Величество:
        - Вам сейчас речь сказать надо!
        - Да? - удивился король, однако тут же опомнился. - Ах да, да… Призови к порядку зрителей!
        Советник кивнул и, подойдя к перилам балкона, громко воскликнул:
        - Заткнитесь! Король сказать хочет!
        Его Величество встал и, смущенно глядясь в пол, подошел к советнику. Чуть приподняв голову, Стронций Барий осмотрел ристалище. А потом сказал:
        - Кто выиграет этот бой, тот получит титул герцога с положенной землей и мою дочку!
        - Приемную, старый мужелюб! - съязвили на трибунах.
        Король пропустил едкое замечание мимо ушей и продолжил:
        - Я никогда такого не говорил, но мне очень хотелось бы, чтобы этот бой выиграл сэр Жруно де Фэт.
        Зрители радостно взвыли.
        Лошадки стучали копытами по земле, вздымая облачка пыли.
        Двое всадников скакали чуть позади. Почетный эскорт, не более того. Тот, кого они сопровождали, поправил съехавшую на бок шляпу с пером.
        Осенний ветер бросил в лицо стражнику горсть пожелтевшей листвы. Часть залетела в открытое забрало, закрыв обзор.
        - Тьфу, чертова круча… - пробурчал привратник, стягивая шлем. - И чего щас не лето?
        - Да будет тебе, Хьюз! - махнул рукой Грейс. - У меня этим летом, вон, случилось чего…
        - Гляди-ка, вроде едет кто-то! - прервал приятеля Хьюз.
        Гремя сбруей, к главным воротам Бурретауна приближалась троица всадников.
        Стражники поспешно схватили алебарды и скрестили их, загораживая проход. Как всегда, больше для вида.
        Едущий чуть впереди человек в грязно-серой шляпе с широкими полями приветливо махнул стражам рукой.
        - Вишь, какой добрый! - хмыкнул Грейс. - Приветствует нас, понимаешь, с высоты своей клячи…
        - Да заткнись ты! - шикнул на него Хьюз. - Сдается мне, что это один из тех дворян, которым грамота не дошла!
        - Грамота?
        - Ну, о том, что турнир переносится!
        - А…
        Тем временем всадники уже осадили коней в трех метрах от ворот. Один из наездников спешился и пошел к стражникам.
        - День добрый! - приветствовал стоявших у ворот приятелей человек в шляпе. - Мы на турнир! Вот грамота! - он махнул в сторону подошедшего к ним спутника. Тот выудил из-за пазухи свернутый пергамент и протянул его Хьюзу.
        Привратник взял бумажку и, пробежав ее глазами, хмыкнул.
        - Поздненько вы что-то! Сегодня уже финал! - сказал он.
        - Ты не рассуждай, а грамоту подписывай! - в голосе «шляпника» проскользнули стальные нотки. - Нам финал и нужен.
        - Ясно! Чего ж неясного? - Хьюз уже обмакнул перо в чернильницу и вывел на листке причудливую роспись. - Проезжайте! - он стукнул в дверь кулаком. - Открыть ворота!
        Через минуту кавалькада во главе с сэром Ровэго въехала в Бурретаун.
        Взмах.
        Меч проскрежетал по вовремя подставленному щиту.
        Фэт отбросил клинок противника и перешел в атаку сам.
        Клинки звякнули раз, другой.
        Воины замерли, пытаясь продавить соперника.
        Холиган сдавал. Сражение слишком затянулось.
        У него были шансы в коротком бою, когда яростные атаки стареющего рыцаря сэр Жруно смог отразить только чудом.
        Но тело уже не то, что раньше, с сожалением понял сэр Холиган. Молодость одолеет опыт. Если голова Фэта, конечно, останется холодной и он не полезет на рожон.
        Холиган отступил.
        Удар противника - немолодой уже рыцарь принял его на щит.
        Фэт лихо крутанулся и вновь обрушил меч на рондаш врага.
        Предплечье пронзило страшной болью, и щит вылетел из рук Холигана.
        Это конец?!
        Фэт снова ударил. Клинок встретил клинок.
        Уход в сторону.
        Холиган повернулся слишком медленно: клинок Фэта был совсем рядом.
        Парень мог направить его ниже, ударить по корпусу или ногам. Но не стал этого делать.
        Голова сэра Холигана покатилась по земле к той самой арке, откуда вышел старый рыцарь. Но - не докатилась.
        Зрители радостно орали, обнимались. Некоторые, самые яростные, громко скандировали:
        - Де Фэт! Де Фэт!
        Парень так и стоял с окровавленным клинком, тяжело переводя дыхание. Кровь соперника заляпала кольчугу, наколенники. Несколько капель попали на лицо.
        Устрашающее зрелище.
        Король, восхищенно хлопая в ладоши, вскочил с трона и подбежал к перилам.
        - Тихо! - прикрикнул на зрителей советник.
        Те послушно замолчали. Нет, конечно, нашлась пара особо разошедшихся, но их живо скинули с трибун.
        Над ристалищем повисла тишина.
        Король прокашлялся и, подмигнув рыцарю, заговорил:
        - Итак, я думаю, ни у кого нет сомнений, что сэр Холиган, Царство Небесное, проиграл этот бой. В связи с его неожиданной кончиной все земли барона, включая те, в которых ныне правят его вассалы, переходят во владение сэра Жруно де Фэта.
        Зрители радостно заголосили, но король поднял руку вверх, требуя тишины, и трибуны затихли вновь.
        - Но это еще не все. Как и обещал я в депешах, наш победитель, сэр Жруно де Фэт, получает от меня титул герцога Ростисского, сам Ростисск и мою приемную дочь леди Джейн в жены!
        Тут уж зрителей не смог бы сдержать и Дьявол, прикати он даже на огненной колеснице, запряженной десятком бешеных демонов. Крик поднялся такой, что советник спешно закрыл уши, а Фэт втянул голову в плечи.
        Король на сей раз не стал и пытаться навести порядок. Напротив, он любовался народом, который уже получил зрелище… Но не догадывался еще, что будет и «хлеб».
        Дождавшись, когда силы толпы исчерпаются, Стронций Барий гордо объявил:
        - А после закрытия турнира для вас, мои дорогие бурретаунцы, на главной площади накроют столы, и вы сможете как следует отпраздновать победу достойнейшего сэра Жруно да выпить за мое - и ваше - здоровье!
        Толпа разразилась громкими аплодисментами.
        И Фэт неожиданно понял, что они действительно любят короля, не обращая внимания на его странные пристрастия в постельных делах.
        А ведь действительно - что ему до личных странностей?
        И он тоже захлопал в ладоши.
        - Спасибо, мои дорогие! - король отправлял воздушные поцелуи направо и налево. - Спасибо, сэр Жруно! А теперь я хочу, чтобы боевой рог огласил о завершении турнира!
        Повисла тишина.
        - Где рог? - прошипел Стронций, косясь на советника.
        - Не имею понятия, Ваше Величество!
        - Эх, накажу тебя… плеточкой… сегодня, в десять…
        Советник шумно сглотнул.
        Король уже хотел сказать, что рог, де, украла корова, у которой его отрубили, но тут заметил человека, бегущего по окружающей ристалище стене к трибунам.
        - Ловите, ловите его! - заорал король, тыча пальцем в сторону воришки. - Он украл рог… - Подумав, добавил: - … чтобы пиршество вам сорвать!
        Зрители, негодующе ворча, бросились наперерез похитителю: уж дармовую выпивку они никому не позволят отбирать!
        Бедолага, поняв, что скрыться не удастся, хотел развернуться и припустить в обратную сторону, но оскользнулся и полетел вниз. Где его и поймал вовремя подоспевший Фэт.
        - Гарри! - воскликнул он пораженно, когда вор затрепыхался в его стальных объятиях. - Ты?
        - Я, я, - пробурчал Пех. - Отпустили бы, что ли?
        - Не могу, дружище, мы ж договорились, - покачал головой рыцарь. - Не стоило тебе за рогом соваться…
        - Но это же не боевой рог! - возмутился вор. - Это - радужный рожок! Мой радужный рожок!
        - Успокойся, - Фэт передал Гарри подоспевшим стражникам. - Это - обычный боевой рог. Отдай его мне!
        Пех замотал головой:
        - Нет, это мой рожок! Я его никому не дам!
        - Да будет тебе, Гарри! - воскликнул Фэт. - Я тебе десяток новых куплю, если этот отдашь!
        - А… вы точно купите? - недоверчиво спросил вор.
        - Конечно! Слово дворянина! - рыцарь ударил себя кулаком в грудь.
        - Ладно, держите, - Пех разжал пальцы, судорожно сжимавшие рог, и тот пал в раскрытую ладонь Фэта.
        Стражи уже уводили вора, когда до рыцаря долетел его вопрос:
        - А когда вы их купите?
        - Как из тюрьмы выйдешь, - бросил через плечо Фэт.
        Гарри разочарованно вздохнул.
        Тем временем из арки выбежал молодой паренек, который, судя по всему, должен был в украденный рог дуть. Фэт невольно поморщился: под глазом у мальчишки синел огромный фингал.
        - Это он тебя так? - спросил рыцарь, протягивая мальчугану пропажу.
        - Да, - кивнул тот, принимая рог из рук нового герцога Астрата… хотя не будем торопить события - просто Фэта! - он смущенно опускал глаза. - И зачем ему эта штука понадобилась?
        Рыцарь многозначительно хмыкнул:
        - Он с детства о ней мечтал!
        Парень удивленно выгнул бровь.
        - Неси уже сюда, растяпа! - донесся с балкона нетерпеливый глас короля.
        Мальчишка быстро закивал и скрылся в той же арке, откуда и вышел.
        Спустя минуту он уже стоял на балконе, а Стронций Барий, вертя в ругах рог, тихо приговаривал:
        - Остолопы… Ничего доверить нельзя…
        Мальчишка покраснел, отчего фингал стал выглядеть еще колоритнее. Советник же и вовсе неожиданно вспомнил, что у него, мол, «дела государственной важности».
        Стронций Барий посмотрел ему вслед странным взглядом, после чего вновь повернулся к ристалищу и воскликнул:
        - Ну, что эк! Пора! Как только я дуну в этот рог, никто не сможет оспорить права сэра Жруно де Фэта на герцогство Ростисское и мою прекрасную дочь леди Джейн!
        Король поднял рог, приставил его к губам и, набрав в грудь побольше воздуха…
        - Стойте, Ваше Величество! - закричал молодой человек в широкополой шляпе с пером. Подойдя к балкону, он сорвал головной убор и повторил уже тише: - Стойте, мой король…
        Фэт недоуменно выгнул бровь: вот уж кого-кого, а этого он здесь увидеть не ждал…
        - Сэр Ровэго? - удивился король. - Сэр Кушегар сказал, что у вас не нашлось платья для поездки в Бурретаун!
        - Чепуха! - поморщился барон. - Вот оно, на мне! Прошу простить, что такое пыльное, а местами и вовсе - недопустимо грязное, но - осенние дороги! - дворянин виновато развел руками.
        Что ему нужно от короля? Этого Фэт никак не мог понять. Вряд ли сэр Ровэго приехал лишь для того, чтобы поздравить его с победой. Иначе не стал бы прерывать церемонию закрытия, а просто подождал бы за аркой, в компании Кушегара.
        - Могу вас разочаровать: вы зря их топтали, - сухо заметил король. - Турнир закончен, и победитель известен, вот он, перед вами - сэр Жруно де Фэт, герцог Ростисский!
        Король вновь приставил рог к губам.
        - Да что же вы, в самом деле? - в сердцах воскликнул Ровэго. - Что вам так сдалась эта никчемная дудка? Выслушайте меня, а протрубить в рог вы всегда успеете!
        Стронций Барий опустил «дудку» и мрачно посмотрел на дворянина.
        - Говорите, сэр Ровэго, - хмуро разрешил он. - И не дай Бог ваши слова окажутся не слишком весомы для того, чтобы я попусту оттягивал момент триумфа этого замечательного сэра!
        Фэт, мальчишка-трубач, Стронций Барий и весь заполнивший трибуны народ уставились на стоявшего у королевской ложи барона.
        Но Щегол и не думал теряться. Напротив, лишнее внимание придавало ему сил. Прокашлявшись, он гордо задрал подбородок и начал.
        - Ваше Величество, я хочу обратиться к вам с просьбой. Дело в том, что поиски приличной одежды отняли у меня слишком много времени, чтобы я вовремя поспел на турнир. А мне очень хотелось участвовать! Пусть я и слишком брезглив, и вид пролитой крови вызывает во мне нескрываемое отвращение, я жаждал. Мне очень хотелось пройти турнир без смертей… отпускать противников живыми… Чтобы люди потом говорили: «Добрейший сэр Ровэго выиграл турнир и не пролил и капли чужой крови!».
        - Слушайте, мой дорогой, - поморщился Стронций Барий. - Чтобы люди так о вас говорили, вам для начала нужно было выиграть турнир! О пролитой крови никто бы не вспомнил… Тут ее хватает.
        - Вот, Ваше Величество! - просиял барон. - Вы совершенно правы - для начала надо этот турнир выиграть! И я готовился. Ей-ей, готовился! Но обстоятельства оказались выше меня. Поэтому я прошу вас, мой король, разрешить мне тотчас и здесь же биться с якобы победителем сэром Жруно де Фэтом, так блистательно, - Щегол пнул лежавший рядом труп, - одолевшим сэра Холигана де Франческо!
        Так вот что задумал хитрый лис! Внутри Фэта все забурлило от ярости: этот расфуфыренный дворянчик не летел на лихом коне с тяжеленным копьем в руках, не принимал удары и не раздавал их. Не шел по турнирной лестнице вверх, одолевая не самых слабых соперников. Но претендует сейчас на герцогство. На леди Джейн. На свои, на холигановские, на кушегарские земли!
        И ведь как все просчитано!.. Почти что до мельчайших деталей! Если Ровэго убивает Фэта, он получает сразу все. Все, что им с Кушегаром далось долгими тренировками, дорогой через лес и болото василисков, встречами с магами, перевертышами и вампирами, сражениями с другими дворянами!..
        Одна вещь, всего одна, осталась не учтена Щеглом: Фэт уже не тот увалень, каким его помнит барон. С их последнего сбора в избушке прошло слишком много времени.

«Рыцарь понарошку» вырос в настоящего Рыцаря. Причем, как и положено истинному герою, очень и очень быстро.
        Тем временем Стронций Барий напряженно раздумывал.
        Нет, по-хорошему надо было Ровэго отказать и отправить его пинком под зад подальше от столицы. Чтобы глаза не мозолил!
        Но, как назло, в светлую голову Его Величества пришла одна бредовая идея, которую захотелось претворить в жизнь во что бы то ни стало. Однако для этого нужно дать согласие на глупый бой и разрешить сэру Ровэго распоряжаться всем имуществом сэра Жруно в случае, если барон возьмет верх.
        Впрочем, чего он так переживает? Умница Фэт даже голыми руками скрутит размахивающего мечом утонченного дворянина, который тяжелее своей шляпы вряд ли что-то поднимал. Ну, разве что пивную кружку или тарелку с гарниром.
        Ровэго нетерпеливо смотрел на правителя Астрата. И откуда взялась такая уверенность?
        Наконец Его Величество сказал:
        - Я дам вам согласие, сэр Ровэго. Но учтите: право выбора оружия я оставляю за сэром Жруно. А вы, сэр Жруно, надеюсь, не откажете старику в удовольствии полюбоваться вашими обнаженными мускулами? - «старик» расплылся в довольной улыбке и задорно подмигнул рыцарю.
        Фэт мало сказать, что оторопел. Заслышав про выбор оружия, он довольно хмыкнул, представляя, как Ровэго пытается поднять врывшуюся в землю оглоблю. Но когда зашел разговор о том, что, де, король хочет, чтобы Фэт сражался обнаженным… Рыцарь готов был лопнуть от гнева: давать такой великолепный шанс Ровэго! Как можно?!
        Самое обидное состояло в том, что король интересуется его наготой только из-за собственных дурных пристрастий!
        - Вы принимаете условия боя, сэр Жруно? - едко спросил Щегол. - В противном случае, мне кажется, все ваше имущество переходит мне. Не так ли, мой король? - барон повернул голову к балкону.
        - Все так, сэр Ровэго, все так, - кивнул король, уже мысленно раздевая оторопевшего рыцаря.
        - Ну… Тогда я вас покину на пару минут, - смущенно сказал Фэт, с трудом подбирая слова. - А… еще один вопрос…
        - Да, сэр Жруно? Не стесняйтесь - меня вы можете спрашивать о чем угодно. Забудьте даже на время, что я - король Астрата. Говорите!
        Фэт на мгновение замялся, а потом спросил, краснея:
        - А можно… хоть трусы… оставить?
        Через полчаса на ристалище началась битва битв.
        Полуобнаженный почти-герцог и его соперник - изгнанный из собственных земель за беспробудное пьянство барон, закованный в полный доспех.
        У обоих в руках по мечу. Полуторному.
        Хорошо, хоть Стронций Барий додумался магулет с сэра Ровэго снять. А то бы Фэт его и не оцарапал!
        После двух безуспешных контратак рыцарь откатился назад, чтобы перевести дух и кое-что обмозговать.
        Ровэго не спешил обрушиваться на соперника: бешеные нападки бывшего лентяя порядком утомили и его.
        Но он чертовски неплох, с восхищением подумал Фэт. Нет, если бы его тело прикрывало что-то, кроме липкого пота, он бы справился с бароном без проблем. Но лезть на рожон, когда на тебе только трусы - глупость. Тут не примешь скользящий удар на наручь. Почти любое касание клинком открытого живота или груди - смертельно. Руки-ноги тоже можно отрубить на раз.
        Поэтому нужно больше двигаться!
        А после боя с сэром Холиганом это было непросто: усталость брала свое.
        Сэр Ровэго, наконец, ринулся в атаку.
        Фэт чудом успел отойти в сторону. Тут же, не задумываясь, кувырок.
        Меч просвистел над головой.
        Резко вскочив на ноги, рыцарь принял удар барона на меч. Заскрежетала сталь.
        Ровэго надавил. Фэт с трудом, но все же держался.
        Нельзя отпускать, нельзя!

«На турнирах, как правило, ниже пояса не бьют. А если уж бьют - то никакой гульфик не помеха!» - пронеслось в голове рыцаря.
        Бывший лентяй невольно осклабился: как же хорошо подметил Злой!
        Собравшись с силами, Фэт оттолкнул меч Ровэго и, выиграв тем самым несколько мгновений, резко пошел вверх и влево.
        Клинок рыцаря, сделав дугу, ударил барону в промежность.
        - А гульфик-то надо надевать! - со злорадством шепнул Фэт.
        Щегол уже нанес ему удар ниже пояса, придя сюда.
        Лентяй всего лишь ответил тем же.
        Рыцарь стоял, с отвращением и злой радостью глядя, как Ровэго шатается, готовый упаоть на землю в любую секунду.
        Но злорадство - не лучший помощник. Голова должна оставаться холодной до тех пор, пока соперник не пал.
        Фэт стоял слишком близко. А ведь барон до сих пор не выпустил меч…
        Скользящий удар пришелся прямо в незащищенную грудь.
        Ровэго пал в пыль, вымученно улыбаясь.
        Он так и умер, с улыбкой на губах, посреди ристалища.
        Но Фэт уже не видел этого.
        Он лежал рядом, ничком.
        Но слабо дышал.
        Глава 7
        ОКО ДРАКОНА,
        или НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
        Проснулся Фэт от того, что кто-то тихо плакал. Совсем рядом.
        С трудом приоткрыв правый глаз, он постарался разглядеть, кто там льет слезы.
        И замер, не в силах отвести взгляд.
        Он лежал на огромной кровати, а рядом, обхватив его руками и прислонившись щекой к мерно вздымающейся груди, рыдала незнакомая девушка.
        Она на мгновение подняла голову, и взгляды их встретились.
        У нее было красивое, чуть полное лицо, черные глаза и аккуратный нос с небольшой, едва заметной горбинкой. Длинные пепельные волосы совсем недавно щекотали ему грудь. А в глазах и сейчас - слезы…
        Но неожиданно пухлые губки осенила улыбка счастья.
        - Очнулся… - тихо сказала она, все еще не веря. - Очнулся! - уже громче воскликнула незнакомка и еще сильнее прижалась щекой к груди воина. Еще сильнее сжала в объятиях.
        Фэт лежал, боясь двинуться и спугнуть девушку, которая искренне рыдала от счастья на его волосатой груди. Он не знал, кто она и почему лежит с ним в одной кровати. Но так не хотелось, чтобы незнакомка ушла, оставила его одного.
        Дверь распахнулась, и в комнату влетели Кушегар и Стронций Барий Третий. Интересно, король вообще правит государством? Или только отлавливает любимцев?
        - Фэт! - взревел радостный Комод.
        - Сэр Жруно! - вторил ему правитель Астрата.
        - Как себя чувствуешь, малыш? - Кушегар просто светился. Впрочем, как и Стронций Барий. И чего они так радуются?
        - Нормально…
        А почему это он должен чувствовать себя иначе, если рядом лежит такая очаровашка?
        - Может, мне кто-нибудь объяснит наконец, что происходит, или я так и помру в неведении? - попросил рыцарь.
        - Не волнуйся - не помрешь, - подмигнул ему король. - У меня в замке Целитель есть, как раз для таких случаев. Он тебя и подлатал!
        - А что до этого было? И зачем он меня подлатывал?
        Кушегар и Стронций переглянулись. Девушка удивленно воззрилась на рыцаря.
        - Ты совсем ничего не помнишь? - спросил Комод наконец.
        - Не, я помню, что меня зовут Фэт, что ты - барон Кушегар, что вы - Стронций Барий Третий, король Астрата. Эту красивую девушку не помню, - честно признался рыцарь.
        Незнакомка смущенно покраснела и потупила взгляд.
        - «Эта красивая девушка», Фэт, твоя невеста - леди Джейн! - облегченно фыркнул Кушегар. Барон боялся, что ученик забыл слишком много и придется весь вечер потратить, втолковывая ему, кто он есть на самом деле. - Ты ее, конечно, помнить не можешь, потому что видишь в первый раз.
        - Да? - удивился рыцарь и неловко кивнул незнакомке: - Приятно познакомиться!
        - Мне тоже, - голос у Джейн оказался приятный, красивый. Фэту он сразу понравился. Он осторожно погладил девушку по голове. Та в ответ привстала и чмокнула ошарашенного героя в нос.
        - Хо-хо! - воскликнул король довольно. - Моя школа!
        - Да погодите вы, Ваше Величество, - пробормотал смущенный донельзя рыцарь. - Пусть Кушегар сначала расскажет все с того момента, когда я ударил сэра Ровэго по я… то есть, по… победил его, короче!
        Комод хмыкнул и начал рассказ.
        Щеглу удалось в последний момент полоснуть героя мечом. По открытой груди. Потом он скончался от раны.
        Фэт с жалостью смотрел на барона: рассказывать о смерти друга, оказавшегося на деле изрядной сволочью, Кушегару было тяжко. Все-таки немало он знал Щегла, немало… Но Комод пересилил себя и продолжил.
        Фэт узнал, что от удара он потерял сознание и пал ничком. Зрители кричали в экстазе - две жертвы за один бой, еще бы… Кушегар первым вылетел на ристалище. И кричал он: «Лекаря! Лекаря!».
        Король чуть с балкона не упал: сердце схватило. Благо, мальчишка, который в рог должен был дуть, сообразительный попался: успел Стронция подхватить, в трон посадить да советника позвать. А там уже и лекари подоспели…
        Фэта уложили в постель в покоях добрейшей леди Джейн. Король позвал Целителя. Тот поворожил с полчаса, а потом вышел и, утерев пот со лба, сказал, что «пациент» уже завтра очнется, к обеду.
        Принцесса всю ночь проплакала над спящим героем.
        - А ты взял и утром очнулся! - сказал Кушегар с досадой, но в глазах его играла улыбка.
        - Невелика, значит, рана была, - фыркнул рыцарь.
        - Да не скажи, - покачал головой барон. - Если б не Целитель, в нее бы и рука моя влезла. Кишки он тебе собирать и вовсе намаялся!
        Фэт побледнел, но все-таки нашел силы вымученно улыбнуться:
        - Ладно, дело прошлое. Главное, что я теперь герцог и у меня самая красивая невеста в мире, - они с Джейн поцеловались вновь.
        - Похоже, нам стоит оставить их, - хитро сощурился Кушегар и, обняв упирающегося Стронция за плечи, повел его к выходу.
        - Ну, давай хоть в щелочку посмотрим! - послышалось с той стороны двери.
        - Какая щелочка, Ваше Величество? - делано удивился барон. - У нас же пир горой!
        - Да, да, как я забыл… - пробормотал король еле слышно.
        Удаляющимся шагам вторил скрип кровати.
        Мясо тролля не понравилось Элви.
        Точнее, ее звериной ипостаси.
        Без особого упоения скушав дюжую ляжку монстра, волшебница поспешила вернуться к прежнему облику. Запаху крови вполне по силам было вытеснить из оборотня человеческую часть, и волчица могла просто-напросто выйти из-под контроля. А это совершенно не входило в планы Элви: разъяренный хищник, который жаждет только убивать и жрать, не станет обращать внимания на смех дурацкого кулона и будет рыскать по Лабиринту в поисках жертвы.
        Хотя, если верить рассказам об этом месте, жертвой вполне может стать и сама волчица.
        Впрочем, думать об этом волшебнице не хотелось. Напоследок окинув труп монстра брезгливым взглядом, она пошла дальше. Куда велел кулон.
        Однако приключения, похоже, только начинались.
        Стоило волшебнице свернуть, как чья-то могучая рука ухватила ее за глотку.
        Элви вытаращила глаза на дюжего тролля, точную копию убитого.
        - И чего тебе надо здесь, а? - грозно поинтересовался верзила.
        - Горло отпусти… скажу… - прохрипела волшебница, бесполезно суча ногами.
        Монстр подумал немного и разжал пальцы.
        - Говори! - велел он.
        Девушка потерла горло, сморщилась: можно и аккуратнее взять! Еще бы чуть-чуть, и для ответа этому грубому великану пришлось бы срочно искать хорошего некроманта…
        - Слушай, я, конечно, терпеливый, еще с Исхода терплю, но всему есть предел, да? - заметил тролль.
        - Ладно, ладно, не кипятись! Меня сюда за Маской послали. Не знаешь, где она? - спросила Элви, усиленно строя верзиле глазки.
        - Маску? Бинбовскую, что ли? - неожиданно усмехнулся тролль. - Да знаю, конечно. У Крылана.
        - У кого? - удивилась волшебница. Названное имя она слышала впервые.
        - У Крылана, - терпеливо повторил тролль. - Есть тут один… такой.
        - А где этого… Крылана… найти можно?
        - Прямо по коридору, в ответвления не сворачивая, - тролль указал себе за спину. - Дня через три доберешься до его логова. Только не отдаст он ее, уверен.
        Элви хмыкнула: конечно, не отдаст! Небось тоже всех людей перещелкать хочет!
        - А кто он вообще такой, Крылан этот?
        - Вестимо кто - Смотрящий Лабиринта! - хмыкнул тролль.
        - Смотрящий?
        - Ну, за порядком смотрит. Нас, Оставшихся, всего горстка и выжила: три тролля, четыре орка, пара эльфов да гном, будь он не ладен! Вот он нас едой да элем и обеспечивает, из сострадания. Ну, и присматривает, чтобы падаль всякая по коридорам не гадила. А мы ему помогаем, по мере сил.
        - И откуда он все это берет - еду, питье? Или в Лабиринте и своя торговля есть?
        - Да какая торговля? Имеется у него в логове штука такая - Окно. Он через него с Бинбо общается.
        - С кем?! - Элви уже начинала думать, что сошла с ума. Крылан, Смотрящий, Оставшиеся, Бинбо, который живее всех живых…
        - Тю! Да ты дура, похоже! - честно признался тролль. - Маску ведь кто сделал? Бинбо! Он нас тогда всех бросил и Изошел. Думал, сдохнем мы. С голода ли, твари сожрут - плевать ему было. А потом мы нашли Крылана. Сначала подивились только: что за человек странный? Да и в Лабиринте что делает? А он нам растолковал: мол, не человек он вовсе, а Смотрящий. Его в Лабиринт еще сам Диво посадил, за порядком следить…
        - Диво?
        - Слушай, откуда ты такая безграмотная и любопытная? Диво - это создатель Лабиринта. Древний архитектор и маг небывалой силы. Но вернемся к истории с клоуном…
        Главное, что у Крылана есть Окно и есть Маска. И Бинбо, скрипя зубами, приходится присылать сюда еду и питье. Иначе Смотрящий пригрозил его безделушку сломать.
        Он все вернуться хочет, клоун наш. Но не может: через Окно живому существу путь заказан. Может, и пустит, конечно, но не в Астрат выкинет, а в Великое Никуда. Вот. Меня, кстати, Ганрич зовут, - тролль протянул девушке огромную ручищу.
        - Элви, - волшебница рассеянно кивнула. Мысли ее были слишком далеко, чтобы думать о знакомстве со словоохотливым троллем.
        Значит, Бинбо Изошел, а не подох в коридорах Лабиринта? И умудряется присылать еды на десяток монстров через какое-то Окно? Все это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой.
        Но Элви не оставалось ничего другого, кроме как верить троллю. Хотя бы до тех пор, пока она не убедится в обратном.
        - Слушай, Ганрич, - сказала она. - Ты, может, проводишь меня до этого… Смотрящего? А то я, сам понимаешь, первый раз в Лабиринте, заблужусь еще…
        - Да пошли, чего там? - пожал плечами тролль. - Все равно без дела шатаюсь! И куда братец запропастился? Ну, да ладно, куда он из Лабиринта денется? Пошли! - и Ганрич, развернувшись к Элви спиной, тяжело зашагал вперед.
        Волшебница устремилась следом, мысленно благодаря Бога за то, что тролль не увидел
«братца» лежащим в луже крови.
        А то бы он проводил ее совсем в другое место…
        И Бинбо пару дней не нужно было бы засылать сюда пищу.
        К вечеру следующего дня Фэт о ране успел позабыть.
        Но не потому, что красная полоска через грудь исчезла без следа. А из-за чрезмерного внимания короля и… королевы!
        Нет, празднество по случаю его герцогства прошло на ура: люди, собравшиеся на улице еще в день триумфа, до самого вечера следующего дня орали под окнами замка похабные песенки о «сэре Жруно де Фэте, который сэра Ровэго от…». Что «от…», никто не мог разобрать, так как в этом месте пьяные жители обычно икали.
        В замке все было попристойнее. Нет, естественно, упились в хлам. Но никто ни к кому не приставал… Если, конечно, не считать того, что король все норовил забраться к рыцарю на коленки.
        Фэт рассказывал Джейн обо всем. О смерти матери. О знакомстве с Кушегаром. Об их путешествии. О перевертышах, которых, похоже, нанял Ровэго, стремясь повредить здоровью Фэта.
        И она с жадностью слушала его историю. Не перебивала, не смеялась там, где это могло обидеть рыцаря.
        И он с удивлением понимал, что она абсолютно искренна с ним. Что Джейн не кривит душой: смеется, когда ей смешно, грустит - когда ей грустно. Эта способность чрезвычайно понравилась герцогу.
        А потом она рассказывала свою историю, и бедняга Фэт, в очередной раз сталкивая короля с колен, чуть не разрыдался. Настолько грустной оказался рассказ приемной дочери правителя Астрата.
        Она не помнила ни мать, ни отца. Но как ее выкупал из приюта король - прекрасно. Джейн тогда еще нарядили в самое красивое платье, которое она видела в жизни, повязали на голову розовый бант и отдали сияющему Стронцию Барию.
        Пожалуй, Джейн стала единственной особой женского пола, которую правитель Астрата по-настоящему полюбил.
        Он холил и лелеял ее, дарил дорогие игрушки. Но девочку они не испортили: почти все подарки она переправляла в приют, где никак не могли дождаться «звездного часа» ее грустные подружки.
        Мачеха сразу невзлюбила Джейн. Это и понятно - король обожал приемную дочку и плевал с высокой колокольни на собственную жену, предпочитая ей худосочного советника.
        Джейн, однако, не винила Элизабет (так звали королеву). Она понимала, каково это - быть первой леди королевства и… не быть женщиной.
        Все уже собирались расползаться по комнатам, чтобы хорошенько проспаться. А выспавшемуся и пиво искать легче, и голова не так болит!
        - Послушай, Джейн, - обратился к девушке Фэт. - Ответь мне на такой вопрос…
        - Я слушаю, мой сладкий, - взгляд из-под бархатных ресниц. Что она с ним делает?.. Скоро и вовсе веревки вить начнет, с такими-то взглядами, поцелуями…
        - Почему… э-э-э… - рыцарю трудно было спрашивать такое у Джейн, но он пересилил себя и выпалил: - Почему в грамоте король говорил о перенесении турнира на две недели раньше и написал, что ты якобы можешь не дожить?
        - Да, могу, - впервые за этот радостный вечер погрустнела девушка. - Целитель сказал, что от моей болезни спасет только отвар из Ока Дракона… Но ты не думай даже за ним ехать! - предупредила Джейн.
        Бедняжка! Ей неважно было, сколько осталось до смерти. Главное, чтобы любимый был цел и невредим до того, как Старуха[Одно из прозвищ Смерти.] придет за ней самой.
        Глупышка… Неужто садовник будет сидеть и любоваться тем, как увядает его любимая роза?
        - Хорошо, - пообещал Фэт. - Не поеду. - Я полечу, Кушегар!
        - Зачем? Чтобы тебя просто разорвали на части? Да крылатая тварь хуже сотни Холиганов и полутысячи Ровэго!
        - Веришь, нет - мне плевать, кто кого хуже. Мне всего лишь нужно это Око. Я даже никого не стану убивать!
        - И ты думаешь, что, когда ты станешь перебегать из пещеры в пещеру, ища этот треклятый камень, драконы будут всего-навсего провожать тебя ленивым взглядом и так же лениво позевывать? Да они тебя только увидят на своей земле - и клочьев не оставят!
        - Если помнишь, почти то же самое вы с Элви говорили о василисках. Но стоило мне залить их болото пивом, и мы без приключений его переплыли!
        - То другое… Драконы в стократ опаснее и больше любого василиска раз в десять!
        - А мне плевать! - нарочно растягивая слова, сказал Фэт. - Король уже дал благословение на подвиг! Хотя я, конечно, очень сомневаюсь, что лобзание героя в обе щеки - обязательная часть благословения… Зато он рассказал, где живет изобретатель настоящей летающей машины!
        - Летающей машины? - с сарказмом переспросил Кушегар. - Да, такого я еще не видел… Что ж, пройдемся, глянем? - неожиданно предложил он.
        - Пошли, - недоуменно пожал плечами Фэт. Спорили, спорили, а так ни к чему и не пришли!
        - Как его звать хоть?
        - Зиггер Безумный.
        - Хорошее имя…
        Зиггер Безумный, он же - великий бурретаунский изобретатель и главная городская достопримечательность, жил в ветхом домишке за Торговыми Рядами. И, как у всякого творческого человека, у него хватало причуд…
        Прежде всего, единственным его другом и сожителем был бойкий песик по кличке Собакин, к которому Безумный неизменно обращался на вы, добавляя вначале
«господин»: «А не пойти ли нам туда-то, господин Собакин?», «А не хотите ли покушать, господин Собакин?».
        Пса изобретатель любил. Причем Собакин для него был не просто домашним питомцем, а полноправным членом семьи. Даже родственником.
        Еще Безумный любил пиво. Но за неимением больших денег к Филли Мону не частил, предпочитая дешевый кабачок через пару домов от собственного жилища.
        И конечно же Зиггер любил мастерить «всякие разные штуки для пользы» - так он их называл. В хибарке Безумного хватало различного хлама, носящего столь длинное и гордое название, но все оно по большему счету испортилось еще во время первых
«полевых испытаний».
        Гордостью Зиггера был собранный совсем недавно летательный аппарат, который он назвал «драколетом» - нечто деревянное с крыльями. Главным достоянием этого прибора было то, что он, простояв в хибарке изобретателя месяц, все еще не развалился. Поистине, дольше держалась только «пружинная вешалка», которая до сих пор висела на стене. Безумный, входя или выходя из дома, постоянно цеплялся одеждой за скрученную проволоку и уже всерьез подумывал: а не выкинуть ли осточертевшую штуковину на свалку? Но на собственное детище рука так и не поднялась…
        Вот и сейчас проклятая пружина залезла прямо в карман рабочего халата и, впившись в подкладку, никак не хотела вылезать. Теперь, пока не отцепишь, и дверь не закроешь: пружина не давала повернуться.
        - Господин Зиггер? - послышалось сзади.
        Безумный оглянулся через плечо. У входа стояли двое - светловолосый парень лет двадцати и мужчина, раза в два старше.
        - Я сейчас немного… занят, - пробурчал изобретатель. - Подождите минутку, - он вновь вступил в сражение с надоевшей «вешалкой», - и я вас впущу.
        - Хорошо, - ответил парень.
        С минуту царило молчание, нарушаемое только тихими проклятиями в адрес «нелепой пружины», которую «сам Дьявол придумал на стенку прицепить».
        Наконец Зиггер облегченно вздохнул и повернулся к гостям:
        - Вот теперь проходите. Извините, что заставил вас ждать на холоде, но…
        - Да ладно, видели, - хмыкнул мужчина лет сорока, облаченный в кольчужную безрукавку. - Нелегкие будни изобретателя…
        - Оно самое! - согласно закивал Зиггер. - Но вы входите, входите…
        Внутри было достаточно уютно. Еще комфортнее стало бы, если бы Зиггер догадался собрать весь наваленный на письменном столе, двух стульях и диване хлам и запихнуть его в большущий шкаф у стенки. А так - просто уютно.
        - Творческий беспорядок! - так назвал это Безумный.
        Господа кивнули: мол, понятно.
        - Ой, а что вы стоите? - охнул Зиггер. - Давайте я… - не договорив, он приподнял диван за боковину и разом стряхнул все детальки на пол. - Присаживайтесь!
        - Как бы ногу не проколоть, - буркнул мужчина, осторожно разглядывая шестеренки и рычажки, усеявшие пол на подступах к дивану. Тяжело вздохнув, он на цыпочках прошел через усыпанный деталями участок и плюхнулся на софу.
        Парень последовал его примеру.
        - Ну-с, господа, - сам изобретатель сидел на краешке видавшего виды табурета, - излагайте.
        - Что?
        - Зачем пришли, чего хотели?
        - Ну, прежде всего, я думаю, нам стоит представиться, - предположил мужчина. - Сэр Кушегар, барон.
        - Сэр Жруно де Фэт, герцог Ростисский, - склонил голову парень.
        - Ох ты боже ты мой! - взволнованно воскликнул изобретатель. - Сам герцог! Это вы, который турнир выиграли?
        - Да, это я, - улыбнулся Фэт.
        - Вот здорово! - Зиггер прям сиял. Еще бы - сам герцог Ростисский, великий герцог и славный рыцарь, победитель последнего турнира Бурретауна, решил вдруг почтить его каморку визитом! - А я Зиггер Безумный, изобретатель. Можно не «сэр» и не
«господин». А вот это, - он кивнул в угол, где на поеденном молью коврике тихо рычала маленькая собачонка, - господин Собакин. Его - на вы и «господин».
        - Ух ты! - восхитился Фэт, с уважением глядя на псину. - Каков песик, а?
        - Не «песик», а «господин Собакин»! - терпеливо повторил Зиггер. - Я же просил!
        - Ладно, мы сюда не на пса… то есть господина Собакина пришли смотреть, - отмахнулся Кушегар. - Есть дело. Хорошо заплатим.
        - Какое? - живо спросил Зиггер.
        - Его Величество сказал, что совсем недавно ты смастерил какую-то летательную машину. Мы с сэром Жруно хотели бы ее у тебя купить.
        - Купить? - глаза Безумного заблестели. В кои-то веки у него хотят купить его изобретение.
        - Да. А что, она не продается?
        - Нет-нет, продается! - поспешно закивал Зиггер. - Продается…
        - Сколько? - не стал ходить вокруг да около Кушегар.
        - Я… ну… Пятьдесят серебряных! - выпалил Безумный после недолгих раздумий.
        - Сколько?! - воскликнули в один голос Фэт с Кушегаром.
        - Э… то есть я хотел сказать, двадцать… пятнадцать! - пошел на попятную изобретатель.
        - За пятнадцать можно пару-тройку коней купить, - хмуро заметил барон. - Причем боевых, для рыцарей. А ты за изобретение, которое мы в глаза не видели, столько просишь!
        - Десять, господа! - сдался Безумный.
        - По рукам, - ответил Фэт.
        Зиггер посмотрел на герцога с благодарностью, Кушегар - с нескрываемым изумлением. Уж последний торговался бы до тех пор, пока не получил сам аппарат (причем абсолютно бесплатно) и еще десяток-другой серебреников в придачу, - лишь бы на мозги не капал!
        - Далеко на нем улететь реально? - не обращая внимания на реакцию спутника, поинтересовался Фэт.
        - А куда вам надо?
        - В Карманские горы.
        - А зачем?
        - Тебя не касается! - довольно резко ответил герцог.
        - Да, конечно, - опомнился Зиггер. И чего он, вправду, так разошелся? Самому герцогу вопросы задает! Может, у него там дела государственной важности, а он, никчемный изобретатель, «зачем?» да «зачем?»!
        Даже стыдно стало. Немного.
        - А груз потянет?
        - Смотря сколько…
        - Я в кольчуге, меч-палаш да мешок заплечный.
        - Потянет, куда ему деться!.. - отмахнулся Безумный.
        - Отлично. Тогда я завтра в полдень зайду, мы с тобой на полянку выйдем, и ты мне покажешь, как с твоей леталкой обращаться. Потом и сочтемся, понял?
        - Да. Только это не леталка, - надулся изобретатель, - а самый настоящий драколет. С крылышками!
        - Так это он, что ли, под столом валяется? - подал голос Кушегар.
        - Он самый, - Зиггер тут же оказался на ногах и, встав на четвереньки, достал драколет из-под ветхого столика.
        - Точно, не леталка это! - язвительно заметил барон. - Черт-ее-пойми-пойду-выброшу - вот для этой штуки подходящее название! А ты - «драколет»!..
        - Да тише ты, - шикнул на него Фэт.
        Ему игрушка Зиггера понравилась. Легкая и небольшая. Два крыла, каркас деревянный да ремни - чтобы на плечи надевать, наверное.
        Никаких колесиков, шестеренок и прочих штучек, столь любимых изобретателями.
        Проще пареной репы, как говорится.
        - А летает она как? - с изрядной долей скептицизма поинтересовался барон.
        - Внутри эта трубка, на которой крылышки держатся, полая. Края запаяны и заклятиями охранными для верности закрыты. А в трубке - демон-летун.
        - Чего? - не понял Кушегар. - Что еще за демон?
        - Летун. За счет его магии крылышки и машут. Рассчитан этот демон на пять лет. Если махать перестанет - значит, сдох. Потому что нарушить договор и просто не лететь он не может.
        - А они еще и дохнут? - округлил глаза Фэт.
        - Конечно. Только вы все равно его смерти не увидите. Только почувствуете - когда падать будете. Но демон свежий, так что сдохнуть не должен, не беспокойтесь!
        - Ну… Будем надеяться! - вздохнул рыцарь. - А сколько ему, кстати, времени понадобится, до гор-то?
        - С денек где-то, не больше.
        - А ночью он летает?
        - А ему все равно. Только направление задавайте - и все.
        - Ясно. Ладно, тогда мы пойдем. Завтра к полудню жди! - наказал Фэт.
        Зиггер кивнул.
        - Удачи вам, господин герцог! И вам, господин барон! - сказал он, едва друзья переступили порог.
        А потом захлопнул дверь и, радостно взвизгнув, с разбегу прыгнул на диван. Старая койка тихо охнула: лучшие ее годы давно остались позади.
        Но изобретателю было все равно: сладко потянувшись, он торжественно обратился к псу:
        - Ну, вот, господин Собакин, не зря мы этим маемся, не зря! Сами герцоги с заказом приходят! Вот слетает он в свои горы, господин Собакин, и попомните мое слово - не будет у нас отбоя от клиентов! Ох, счастливые денечки грядут!.. Будем мы с вами жить припеваючи: я, сидя в новом кресле с кружкой гречишного пива, а вы, господин Собакин, - у позолоченной миски с самой дорогой колбасой!
        Заслышав о колбасе, пес громко гавкнул: похоже, он тоже не возражал, чтобы счастливые денечки настали.
        И как можно скорее. - Прибыли! - измученно улыбнулся Валентин, разглядывая вершины Карманских гор.
        Подъем вышел не из легких. А ведь до этого были стычки с егерями, проклятая деревня, дроверы, фрогулы… Как же непросто дался им этот путь!
        Но теперь они почти пришли. Осталась самая малость: обыграть в карты дракона и победить двоих неизвестных! И только тогда можно будет сводить Пижона с его возлюбленной Элви.
        А она…
        Вал нахмурился: что за чертовщина? Еще совсем недавно - он проверял - Элви была в столице Астрата. Теперь же волшебница словно в воду канула.
        Ее нигде не было.
        Неужто… мертва?
        Но ему бы сообщили о смерти…
        Или это необычная кончина? Вал не знал всех особенностей умерщвления в Астрате. Может, маги этого мира придумали особо изощренный способ? Или не маги, а кто-то другой?
        В любом случае беспокоить вампира пока не стоит. А то с него станется: бросит задание Хорхиуса и начнет искать свою возлюбленную по всем закоулкам Астрата. Уж тогда они повеселятся в стократ больше! Вот только толку с веселья этого мало…
        В общем, пока надо закончить с глупыми играми.
        А об Элви они еще успеют позаботиться… - Как думаешь, что ему за Маску предложить? - спросила волшебница, пережевывая кусочек вяленого мяса.
        - Да не отдаст он! - тролль улегся у стенки, загородив ногами проход. - А предлагать… Ничего ему не нужно, он же Смотрящий.
        - Совсем-совсем?
        - Совсем-совсем. Ну, разве что покой. Точнее, Покой - именно с большой буквы!
        - Смерть, что ли? - не поняла Элви.
        - Нечто вроде. Вот ты представляешь себе, каково это - шестьсот лет сидеть в одном и том же месте, никуда не выходя, и тешить себя беседой с горсткой идиотов, которых обвел вокруг пальца клоун-орк? Да мне и самому уже осточертел этот Лабиринт. Эх, если бы Зло не сдерживало…
        - Зло? - оживилась Элви. - Какое?
        - Ну, то, что в центре Лабиринта, в круглом зале. Оно нам и не дает Изойти.
        - А Бинбо?
        - А что Бинбо? Он же маг, да еще какой! Смог время Исхода для всех нас оттянуть. Но его потом все же утащило, а мы остались. Хорошо хоть в Лабиринте, от глаз людских подальше!
        - А чего в этом хорошего? Ты же сам говоришь - осточертело тебе в Лабиринте!
        - Ну осточертело. Но представь: на весь Астрат - десять нелюдей. Да твои собратья просто на куски бы нас порвали! А потом оживили бы и опять порвали. Вы же, по большему счету, и орков, и эльфов, и моих родичей ненавидите пуще всех бед. Хотя за что - неясно.
        - Может, люди просто не очень любят тех, кто на них не похож?
        - Нет, Элви, - грустно покачал головой Ганрич. - Сама подумай: если ты права, значит, с Исходом должны были закончиться все войны. Они закончились?
        - Нет.
        - Вот видишь! Когда мы Изошли, людям стало некого ненавидеть. Но они не растерялись и стали ненавидеть друг друга. Одни люди убивают других людей. Фрогулы - слишком велики и неуязвимы; дроверы - мелки и шустры; драконы - огромны и недосягаемы. А сосед - вот он, скотина, живет себе, жизни радуется…
        Элви грустно хмыкнула:
        - Честно говоря, не думала, что среди троллей есть настоящие философы! Из нескольких занятий, на которых рассказывалось о вашей расе, я поняла, что вы глупы и жестоки. Но теперь знаю, что это не так…
        - Да нет, тебе все правильно говорили, - огорошил девушку Ганрич. - Жестокие, конечно, сильно сказано… Но глупые - да. Просто… - он тяжело вздохнул, - за шестьсот лет одиночества и редкого общения с Крыланом можно научиться очень и очень многому. Ладно, забодал я тебя совсем - отсыпайся, завтра опять идти.
        И, показывая, что разговор, окончен, Ганрич закрыл глаза и громко захрапел. Очень натурально.
        Удивительно, но пещеру Треста путники нашли очень быстро.
        По табличке у входа.
        Пижон, все еще не веря, прочитал написанное три раза, но ничего не изменилось: на большой доске у входа кто-то аккуратно вывел «Дракон Трест», причем на Всеобщем. Стало понятно, зачем Хорхиус назвал имя твари.
        Только кто эту табличку делал?
        Впрочем, не так это и важно.
        - Пошли уже, - нетерпеливо буркнул Пижон.
        Картежнику явно не терпелось поскорее разобраться с очередным заданием мага.
        Но стоило сделать шаг, как из пещеры, ревя, вылетел огромный ящер. Шулер от неожиданности отпрыгнул назад, но споткнулся о камень и распластался на земле.
        А крылатая тварь, сделав круг над селением, устремилась на запад.
        - Ух ты… - восхищенно прошептал кровосос, лежа на земле. - Настоящий… Я их никогда раньше не видел! Да и представлял весьма отдаленно.
        Вал понимающе кивнул. Когда ему впервые довелось узреть живого дракона, он тоже, раскрыв рот, глядел на это поистине идеальное создание природы.
        Огромные кожистые крылья, блестящая в лучиках солнца чешуя, умнейшие глаза, в которых, казалось, отражаются прожитые годы… Созерцание драконов - удел не только романтиков, но и всякого человека, хоть чуть-чуть могущего отличить прекрасное от всего остального.
        Драконы не симпатичны, не хороши и даже не красивы. Они именно прекрасны. И никак иначе.
        - Он уже улетел, Пижон, - напомнил Небесный Странник.
        - Да, да, конечно, - опомнился шулер. - Пойдем! Может, он зуб дома оставил?
        - Ага, - тихо хмыкнул Вал. - Под подушку сунул, чтобы зубная фея забрала, а на месте старого новый вырос!
        Картежник довольно хохотнул: шутка ангела пришлась ему по вкусу.
        Однако зря они решили, что могут громко кричать и топать.
        Если дракон вылетел из пещеры, это совершенно не означает, что он - Трест.
        И потому, когда приятели, оживленно споря, вошли в огромную сводчатую галерею, разъяренный хозяин уже с нетерпением их поджидал.
        - Смертные! - пророкотал он, ловким движением ухватив приятелей лапой. - Я так и думал, что это вы шумите в коридоре!
        - А кто ж еще? - нагло усмехнулся Валентин. - Ты, кстати, кто такой будешь?
        Дракон просто обомлел от такого невиданного хамства: два человечка приходят к нему в пещеру, смеются над его словами да еще и спрашивают, кто он такой! Словно не они к нему пришли, а он - к ним.
        - Да Трест это, говорю тебе, - ответил ему Пижон.
        - Трест улетел!
        - Да вот он! - кивнул в сторону опешившего дракона вампир. - Давай у него спросим!
        - А давай! - согласился Вал и, прищурившись, процедил сквозь зубы: - Имя говори, живо!
        Ящер нахмурился.
        - Какого черта тут происходит? - тихо начал он. - Вы не только входите ко мне в пещеру, как к себе домой, но еще и разговариваете со мной, зеркалом столетий, как с мальчишкой на улице! - Последние слова дракон просто проревел.
        - Зеркало столетий? - Валентин задумчиво поджал губы. - Интересно…
        - Чего интересного? - фыркнул Пижон. - Блестящий он, видишь? А теперь приглядись, как следует, и отражение свое увидишь…
        - Увидел!
        - Вот тебе и зеркало. А столетий оно, наверное, из-за возраста этого хвостокрылого.
        - Хвостокрылого?.. - не поверил ушам дракон. Они посмели назвать его хвостокрылым? !
        - Да будет тебе злиться! - хмыкнул Валентин. - Ты же имя так и не сказал, вспомни!
        Дракон пробурчал что-то о вежливости к старым ящерам, но все ж назвался:
        - Трест я. Правы вы были.
        - Ну? А я что говорил? - просиял Пижон.
        - Это все потому, что ты читать умеешь! - «обиделся» Валентин. - Тоже мне, умник: по табличке и дурак понять сможет!
        - Но ты ж не понял!
        - А я и не дурак!
        Трест устало выпустил в потолок нехилую струю пламени.
        В общем, если не вдаваться в детали, парочка ангел - вампир «окучивала» крылатого беднягу еще с полчаса. Вот что значит «заранее сговориться»!..
        И только потом, когда дракон на все готов был пойти, чтобы только избавиться от назойливых гостей (просто съесть их он почему-то не решался), начался разговор о деле…
        - В покер? Да я в него не играл лет пятьсот! Точнее, тогда меня только научили: в низинах цирк остановился, так местный клоун живо объяснил, что к чему. Трепался, правда, много еще, про всякую чепуху. Вроде того, что «людей всех надо перебить» и
«нелюдей к власти»! В общем, странный был парень. Но дело не в нем… А ставить зуб дракона я даже за золото не соглашусь. Даже если бы ваши мешки были доверху им набиты!
        - А если мы поставим нечто такое, что тебя сразу заинтересует? - хитро сощурился Пижон.
        - И что же это? - хмыкнул дракон. - Я перевидал за шестьсот лет жизни столько, что давно разучился удивляться…
        Не говоря ни слова, ангел положил на стол глаз фрогула.
        Третий глаз.
        - Это… он? - недоверчиво поинтересовался дракон.
        Странник и шулер кивнули. Они сразу поняли, о чем подумал ящер.
        - Что ж… Где твои карты, лохматый?
        В руках Пижона запестрила «рубашками» колода.
        Обещанный день полета скоро должен был закончиться, а Карманские горы только-только показались на горизонте.
        Вообще драколет оказался неплохой штукой. По крайней мере летел он сравнительно быстро и высоко. Так, чтобы с земли не заметили и стрелами докучать не начали.
        Правда, неудобно. Фэт десять раз чуть не потерял правый сапог (черт его знает, почему именно правый: левый сидел на удивление хорошо), пять раз - мешок, а однажды чуть сам не выпал. Сердце в это мгновение замерло. С такой высоты все, что внизу, мелким кажется. А вот если мордой об это «мелкое» хряснуться, то и костей не соберешь. Драколет и подавно…
        Если бы не болезнь леди Джейн, требующая скорейшего лечения Оком, он бы и с места не сдвинулся. Его бы и все королевские гвардейцы не заставили к драколету подойти. А уж купить этакую рухлядь за десять серебреников - да ни в жизнь!
        Горы тем временем оказались совсем близко. Проклятый аппарат стал набирать дополнительную высоту, чтобы не влететь в скалы и… неожиданно затрясся. Мелко, но ощутимо. Словно больной лихорадкой.
        - Эй-эй-эй! - недовольно воскликнул Фэт. Обращался он, судя по всему, к демону. - Только не вздумай тут упасть!
        Драколет и не вздумал падать тут.
        Он упал через полчаса, совсем в другом месте.
        - Твою… - заорал рыцарь, понимая, что демон, как и предсказывал Зиггер, сдох, и ничто теперь не удержит его в воздухе.
        Поэтому он полетел вниз. Слишком высоко! Не выжить!
        Фэт зажмурился, чтобы не видеть, как стремительно приближается земля.
        И она, на удивление, приблизилась очень быстро.
        Но главное - Фэт был все еще жив!
        Некоторое время он боялся распахнуть глаза: а вдруг, вместо валунов да пригорков, откроется вид райских врат да апостола со связкой ключей?
        Но не увидел ни того, ни другого.
        И лежал он, как оказалось, не на земле и не на облаке, а на широкой спине самого настоящего дракона!
        Боясь упасть, Фэт мертвой хваткой вцепился в торчавшие совсем рядом чешуйки и постарался подумать.
        Это у него получилось: значит, он действительно жив. Теперь можно было подумать «о чем-то»…
        Судя по всему, он упал на спину пролетающего мимо дракона. И, что радовало, хвостокрыл его до сих пор не заметил.
        Вступать со случайным спасителем в беседу рыцарь не решился. По крайней мере пусть сначала приземлится. А то в воздухе избавиться от назойливого собеседника намного проще: скинул вниз - и дело с концом. На земле так прытко освободиться от него у дракона не получится: Фэт его живо в капусту порубит! А если не порубит, то убежит, не менее живо - не все ж геройством победы одерживать?
        Иногда и обычным трусом побыть охота…
        Внезапно дракон резко пошел вниз. Фэт чуть не кувыркнулся, но чешуек не отпустил. Это его и спасло: лежащий рядом мешок со снедью, не имеющий рук, чтобы цепляться, полетел вниз. Рыцарь тихо чертыхнулся на «глупых драконов, из-за которых он теперь с голоду сдохнет». Но толку от этих проклятий конечно же не было: мешок обратно не прилетел, а ящер уже пикировал над огромными пещерами, кишащими такими же исполинскими хвостокрылами, как и он сам.
        В одно из таких жилищ и устремился, ревя, рыцарский дракон.
        Бедняга-герцог чуть в штаны не наложил от страха: столь громко и грозно кричал ящер.
        Пролетев немного под сводом коридора, они оказались в огромной пещере, где и случилась посадка. Фэт не стал карабкаться наверх, чтобы разглядеть, «чего там такое творится?»; наоборот - всем телом прижался к холодной чешуе.
        - Я тебе что сказала делать? - У ящера оказался низкий женский голос. Похоже, рыцарю довелось проехаться на закорках у драконицы!
        - Ну… Подожди, Гюрзилина! - попросил ее бас - видимо, супруг. - Не видишь - я со смертными в карты играю!
        - Карты-шмарты - мне без разницы! Ты обещал перебрать все золото и выкинуть повторные монетки!
        - Я выкину… обязательно… завтра.
        - Ладно, но это - в последний раз! На что играем?.. О! Глаз фрогула! Слышала-слышала! Дашь глоток, Трест?
        - Ну… конечно, - с явной неохотой ответил ящер. - Я ведь люблю тебя!
        - Ой-ой! Как часто я это слышу!.. - пытаясь скрыть распирающую ее гордость, сказала драконица. - А ты чего там поставил?.. Что?! Так вот куда они у тебя деваются!
        - Да один зуб всего… - принялся оправдываться хвостокрыл, хотя получалось не особенно убедительно. - За две сотни лет жизни…
        - Ага, и без зубов! - едко заметила женушка. - Зато - «две сотни лет»!
        - Все, вали, короче, на кухню! - огрызнулся дракон, которому супруга уже успела порядком надоесть.
        - Вот так всегда! «Мужские разговоры», ха! - и, картинно взмахнув крыльями, она нырнула в еще один коридор, который вел в кухню.
        И только там, усевшись у огромного камина, горько заплакала.
        Фэт раньше никогда не думал, что драконы… точнее драконицы, могут плакать. Да еще так искренне, как эта.
        Он аккуратно сполз вниз и хотел по-тихому слинять, но…
        Что-то остановило рыцаря, заставило крепко задуматься.
        Глупая ситуация получается, очень глупая… Ему, герою, вроде бы пристало драконов истреблять, не глядя, ибо все они твари и сволочи.
        Но, с другой стороны, если дама плачет, истинный рыцарь никогда не оставит ее в беде. Пусть даже дама эта - не совсем человек. А точнее - «презренная драконица».
        В конце концов, рыцарь в Фэте переборол героя, и герцог, шмыгнув носом, вышел из-за спины ящера. Окликнул:
        - Эй!
        Драконица подняла на него заплаканные глаза и замерла.
        - Чело… век? - неуверенно спросила она.
        - Да. Сэр Жруно де Фэт, - рыцарь согнулся в низком поклоне, - герцог Ростисский к вашим услугам, леди!
        Драконица ошарашенно кивнула.
        - Гюрзилина… А вы что, простите, делаете в моей кухне?
        - Смотрю, как вы плачете, - честно ответил Фэт. - И мне это не нравится…
        - Но вам-то какое дело? Вы же, наверное, рыцарь? А значит, пришли, чтобы убить меня или Треста?
        - Нет, госпожа Гюрзилина. Я пришел за Оком Дракона.
        - Ну, вот, еще лучше! - всплеснула лапами Гюрзилина. - Одни за зубом, другой - за глазом…
        - Вы не поняли! Я…
        Внезапно крышка бочки, стоявшей в углу, отлетела в сторону. Изнутри выскочило что-то мокрое, обвешанное укропом да сельдереем.
        - Свободу Курам! - воскликнуло «что-то» и бросилось, смешно перепрыгивая и кудахтая, к выходу из кухни.
        Когда до заветной цели оставалось всего пара шажков, мокрая Кура обернулась к недоуменно следящим за ней драконице с Фэтом.
        - Козлы! - авторитетно заявила Золотая и скрылась в коридоре.
        - Вот сволота! - покачала головой Гюрзилина. - Прилетела вчера, про желания говорила… А я ее взяла и в бочку запихнула, к соленьям - думала, на Новый год приготовить. Ею, конечно, не наешься, но - традиция!.. - драконица закатила глаза. - Впрочем, мы отвлеклись - зачем вам глаз моего супруга?!
        - Да не нужен мне глаз вашего супруга! - воскликнул Фэт, разозленный непонятливостью Гюрзилины. - Око Дракона - это драгоценный камень! Из него можно сделать отвар, который исцелит мою возлюбленную, леди Джейн!
        - А-а-а… Камень… Точно, точно, как раз у нас он и есть! - припомнила драконица. - Но с чего вы взяли, что Трест или я так просто отдадим его вам?
        Фэт тяжело вздохнул, а потом, как мог красочнее, принялся пересказывать всю запутанную историю с того самого момента, как умерла его многострадальная мать.
        Под самый конец рассказа из галереи послышался рев:
        - Гюрзилина! Жрать неси!
        Драконица утерла глаза кружевным платочком, которым даже Фэта можно было спеленать, как младенца, и проворчала:
        - Вот скотина! И послушать не даст нормального человека!
        И пошла к стоявшей в углу кастрюле.
        - Так что, вы мне поможете? - не понял Фэт.
        Драконица остановилась. Повернулась к рыцарю и подняла на него тяжелый взгляд.
        - Да, помогу, - сказала она наконец. - Если вы поможете мне.
        - Но чем? - удивился герцог.
        - Я очень не хочу, чтобы муж отдавал этим шулерам зуб. Но в то же время очень хочу получить глаз фрогула. Вы понимаете, о чем я?
        - Нет.
        - Отберите у треклятого вампира и его дружка глаз да выгоните их к черту! А за глаз фрогула вы получите Око! Ясно?
        - Ага, - только и сказал Фэт.
        Вампир, играющий с драконом в карты… Уж не Пижон ли это? Хотя мало ли кровососов в Астрате? С другой стороны, если с ящером играет старый знакомец, то можно рассчитывать на помощь: картежник как-никак слово давал!
        - Вот иди и отбирай! А я скоро буду! - махнула лапой Гюрзилина.
        Фэту не оставалось ничего другого, как отправиться в галерею.
        Счет был равный: один-один.
        В первой партии удача улыбнулась Тресту: у Пижона на руках было всего две пары, а дракону попал на руки стрит.
        Во второй сказался опыт шулера: фулхаус против никчемной пары у крылатого.
        Перед третьей партией дракон решил перекусить. А пока жена стряпала на кухне, ящер развалился на каменном полу и принялся рассказывать друзьям байки из его бурной молодости:
        - И, помню, закидываю я ее хвост себе на плечо…
        Вампир слушал вполуха. Красочные описания любовных похождений молодого Треста мало волновали Пижона. Тем более что невольно вспоминалась Элви, добрая волшебница с факультета Перевертышей. Их немногочисленные, но такие счастливые деньки до того, как треклятому вампиру пришло в голову цапнуть шулера за горло.
        Лениво мешая карты, Пижон смотрел в черный зев тоннеля, из которого вот-вот должна была появиться драконица с огромной кастрюлей супа. Но ее все не было.
        Зато из коридора, переваливаясь с ноги на ногу, вышел… старый знакомец Фэт!
        От удивления вампир даже карты перестал мешать. Уж кого-кого, а недалекого рыцаря в пещере дракона он увидеть не ждал!
        Хотя, с другой стороны, не сюда ли, в логово «хитрого змия», стремятся все рыцари Астрата?
        Вот только драконов в Карманских горах много, а Фэт забрался именно к Тресту. Почему? Для чего? И как? Через кухню? Или в пещере есть черный ход?
        Вопросов было слишком много, а вывод один - если Фэт продолжит так же беспечно разгуливать по пещере, встречи со взбешенным драконом («Ага, еще одного притащили?
») ему не избежать.
        Впрочем, рыцаря подобные мысли определенно не трогали. Поэтому, а может, и по собственной общеизвестной недалекости, он невозмутимо прошествовал - к игрокам и, хлопнув картежника по плечу, радостно воскликнул:
        - Пижон, дружище, ты ли это?
        - Я, я, - отчаянно стреляя взглядом в сторону Треста, который очень уж недружелюбно рассматривал рыцаря, ответил вампир.
        - Вот и отлично! - хмыкнул герцог. - А то, думал, без мордобоя не обойтись… Сворачивайте лавочку!
        - Чего? - не понял Пижон.
        - Лавочку, говорю, сворачивайте! Мне хозяйка задание дала вас спровадить.
        - Ну-ка, ну-ка… - подал голос доселе молчавший Трест. - Какая это хозяйка сказала? Я в пещере хозяин!
        - Ты-то? - Фэт громко засмеялся и смерил дракона настолько презрительным взглядом, будто это он был больше ящера в десятки раз. И никак не наоборот! - Да госпожа Гюрзилина мне сказала, какой ты хозяин - только бы на куче золота весь день валялся да монетами в потолок поплевывал! А толку с тебя и вовсе - ноль! Око Дракона давно выкинуть надо, а оно все лежит, глаз мозолит!
        - Чего?! - взревел Трест. - Ах, ей и Око не нравится уже…
        Сорвавшись с места, ящер подлетел к куче золота и, запустив в нее руку, выудил на свет нежно-голубой камень, размером с хороший булыжник. По форме он напоминал яйцо.
        - Вот ей - Око! - и дракон что есть силы швырнул камень в черный зев коридора, ведущего к выходу из его обиталища. - Совсем распустилась! Ну, щас я ей устрою -
«толку ноль»! - не теряя времени, Трест нырнул в тоннель, что шел в кухню.
        - А теперь, друзья мои, сваливаем, - сказал Фэт, дождавшись, когда дракон скроется из виду. - Хватайте его зуб и побежали. Я только по дороге Око подберу и - прощай-прощай, Карманские горы, со всеми ихними тупыми драконами!
        - Не могу, Фэт, - покачал головой Пижон.
        - Но почему, черт тебя возьми?! - воскликнул пораженный рыцарь.
        - Я должен сыграть третью партию, - сказал вампир грустно. Видно было, что шулер и сам не в восторге от подобного условия, но сделать с этим не мог ничего.
        - Да зачем же?! Вам нужен зуб? Так вот он, бери - не хочу!
        - Я не могу. Партию надо закончить, - упрямо повторил кровосос. - Долго объяснять, но… так надо.
        - Так давай, заканчивай! - неожиданно легко согласился Фэт. - Как там у вас? Вскрываемся? - и перевернул все пять карт, оставленные драконом.
        Пижон бросил свои.
        По всему выходило, что выиграл третью партию именно дракон: его фулхаус против трех одинаковых у Пижона.
        Валентин, сидевший рядом с картежником, истерически захихикал: неужто перли в такую даль, только чтобы так бездарно проиграть?
        - Все. Не быть мне человеком, - потупился вампир.
        - Мать! И после этого кто-то говорит, что я - тупой! - Фэт ухватил стол за крышку и, поднатужившись, развернул его так, чтобы фул-хаус и «троица» поменялись местами. - Так лучше?
        - Да, - радостно воскликнул Пижон. И почему он так же с тем шахтером не сделал? - Теперь можно и бежать, - и, ухватив зуб Треста, вампир первым бросился к выходу.
        За ним, не теряя времени даром, устремились Вал с Фэтом.
        В коридоре их нагнал страшный рев Треста:
        - Проклятие! Мой зуб!
        - Похоже, самое время Переноситься, от греха подальше! - сказал Валентин на бегу.
        - А ты чего, волшебник? - оживился Фэт. - Ну, ты чуток потерпи, ладно? Сейчас только Око возьмем и тогда… О, а вот и оно! - рыцарь стремглав бросился к лежавшему в трех шагах впереди чудодейственному камню.
        А дракон уже, похоже, нырял в тоннель. Рев стал много громче и ближе:
        - Убью!!!
        - Переноси! - воскликнул Фэт, падая на Око всем телом.
        Валентин зашептал под нос заклинание. Слишком медленно… не успеть…
        Фэт с ужасом видел, как несется к ним раскрывший пасть дракон. Всего доли секунды разделяли их…
        И тут мир вздрогнул и перевернулся. Рыцарь на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, вверху было пасмурное ноябрьское небо.
        Рядом лежал Пижон. Он, как и Фэт, еще не до конца поверил в невероятное спасение.
        Валентин стоял чуть поодаль.
        - Приехали! - объявил он, поймав взгляды спутников. - Бурретаун! - Ангел махнул рукой вправо.
        Фэт повернул голову и увидел столицу. Как и в первый раз, ее красота заворожила герцога Ростисского, не позволяя шелохнуться.
        Почему-то вспомнился тот день, когда они стояли - меньше недели назад! - с Шаманом под кронами вязов и с холма наблюдали чудо древних архитекторов. Глупо вспоминать то, что было совсем недавно. Но лес опасен, и черт его знает, как там Шаман? Он парень, конечно, хороший, но со своими тараканами в голове. Мог и по шапке получить от какого-нибудь Деда Мороза - сам Шаман хилый, а деды - они разные бывают!
        Рыцарь и не заметил, что до сих пор лежит с открытым ртом и все так же восхищенно созерцает Бурретаун.
        - Вставай давай, Фэт, - вампир помог герцогу подняться. - Холодно на траве жухлой валяться - декабрь уже на носу!
        - Чепуха, - со знанием дела сказал рыцарь, отряхивая испачканные грязью штаны. - Я вон, на турнире, дня четыре назад, в одних трусах бился - и ничего!
        Вал с иронией покосился на Пижона, но тот ничего не сказал.
        - Вы в город идете? - спросил Фэт, поднимая лежащее на траве Око.
        - Нет, нам в другое место, - покачал головой Пижон.
        - А, ну тогда бывайте! - рыцарь уже развернулся, чтобы уйти, но вампир окликнул его:
        - Фэт!
        - Что такое? - нехотя развернулся герой. В мечтах он уже сидел в королевской кухне и пытался затолкать огромное яйцо (читай Око) в достаточно небольшой котелок.
        - Я… это… За мной еще один должок…
        - Да будет тебе, дружище! - отмахнулся, как от назойливой мухи, Фэт. - Если бы не твой друг-волшебник…
        - Валентин, - кивнул ангел.
        - Очень приятно… Так вот - если б не он, беседовать бы мне сейчас не с вами, а кишками дракона!
        - Да будет тебе…
        - Все! Мы - в расчете! Ты, вместо того, чтобы о долгах своих думать, лучше скорее становись человеком! Так что, как станешь, сразу приезжай ко мне! Мы с тобой по пиву купим, посидим, побеседуем… - Фэт подмигнул вампиру и вразвалочку пошел к городским воротам.
        - Забавный парень! - хмыкнул Валентин, глядя рыцарю вслед. - Вроде простой, а как легко спас тебя от проигрыша! Мне такой способ даже в голову не пришел!
        - Да он и в прошлый раз меня выручил, - сказал Пижон рассеянно. - Хорошо, что ты его вытащил.
        - Я же ангел, не забывай! - фыркнул Странник.
        - А с тем егерем ты обошелся не слишком по-ангельски…
        - Если бы я не высосал его Сток, мы бы сейчас вместе с твоим приятелем тряслись в желудке у дракона! - парировал Вал.
        - Ну, хорошо, хорошо. Ты всех спас!
        - Да при чем тут это?!
        - Но ты же ангел!
        - А ты - вампир!
        - И что?
        - И то!
        - Да иди ты!
        Вот так, обмениваясь пустыми репликами, друзья и пошли к землянке Хорхиуса.
        И никто из них уже не видел, как Фэт бьет морды стоящим на входе стражникам: бедолаги посмели сказать, что без грамоты взъезд запрещен даже герцогу.
        В логове Крылана было немного мрачно, но просторно и свежо. По крайней мере запах сырости не так сильно бил в ноздри.
        С другой стороны, крик Смотрящего вряд ли можно было назвать «бальзамом для ушей»:
        - Маску?! Да из-за твоего дурацкого задания они все, - он махнул рукой в сторону тролля, с безразличным видом стоявшего у выхода из логова, - передохнут!
        - И ничего нельзя сделать? Разве нет другого способа им помочь? - воскликнула Элви. Перепалка с Крыланом длилась уже не менее получаса, а он все не уступал.
        - Почему же? Есть! Давай просто их убьем! Тогда им не надо будет мучиться! Охотно верю, что Лабиринт за пять веков мог надоесть любому.
        - Но зачем Бинбо Маска? Зачем он шлет тебе еду, питье, если знает, что до возвращения в Астрат он все равно не доживет!
        - Ну, почему же? Он ведь не просто клоун, а самый настоящий маг… Ганрич, ты не мог бы оставить нас минут на десять? - попросил тролля Крылан.
        Верзила кивнул и вышел.
        - Так вот, он - маг. Причем - Великий. Уж я в этом толк знаю! Только ему под силу было скинуть путы Исхода, а потом одеть их на собственные плечи вновь.
        - Что? - не поверила ушам Элви. - Он что… сам решил Изойти?
        - Да, - мрачно сказал Крылан. - Все на самом деле гораздо проще, чем может показаться… В твоих глазах - вопрос: зачем клоун снова оплел себя путами Исхода? А ведь ответ - проще не бывает! Бинбо не протянул бы в новом, «очищенном» мире и дня. Потому что стал бы единственным орком среди людей. Даже больше - единственным НЕчеловеком. Даже его Маска не спасла бы от вил самых обычных крестьян. Не говоря уже о настоящих воинах. По этой же причине сидящие в Лабиринте орки, эльфы, тролли не могут выйти на поверхность, хотя подземные катакомбы давят на мозг. Их мучают нестерпимые мигрени, но они терпят… Из-за того, что все еще верят в счастливый Исход в мир себе подобных. Ведь орки, эльфы, гоблины и прочие нелюди вовсе не в Великое Никуда отправились. Мне даже порой кажется, что кто-то нарочно отделил вас, людей, от них. Мелкие сошки, вроде фрогулов, дроверов и прочих в расчет не идут. А шахтеры с егерями и горцами - скорее люди, чем гномы, эльфы или тролли. Вот такая вот история, Элви. Может, и слишком запутанная, но правдивая. Единственное, что я до сих пор понять не могу, это как удалось неизвестному
нам существу разделить так четко людей и нелюдей.
        - Но… - убедившись, что Смотрящий закончил, подала голос Элви. Слова давались с трудом, потому что волшебница еще не до конца пришла в себя после шока: выходит, даже в Академии не знают на стоящей правды? Или просто не хотят говорить? - Почему же Ганрич с приятелями все еще живы? Они же - не маги?
        - Нет, конечно, - хмыкнул Смотрящий. - Но мастер Диво им был… Он погиб, пытаясь остановить целый «отряд» взбесившихся некромантов, за триста лет до Исхода. Через два года после того, как закончил строительство Лабиринта. И оставил в нем меня. Суть Лабиринта в том, что это, грубо говоря, мир в мире - мир в Астрате. А, как и в любом другом мире, время в Лабиринте идет медленно. Очень медленно. К примеру, я, на самом деле не являющийся бессмертным существом, за восемь сотен лет состарился на день. Может, на два. И все. С ними - та же история. Поэтому они еще живы. Конечно, если бы не еда, которую нам передавал Бинбо, никакие законы Лабиринта не спасли б их от смерти. Только я, Смотрящий, не испытываю нужды ни в пище, ни в воде. Все, что осталось от меня прошлого, - это смертность, которую я толком не осязаю, и душа. Которая ноет, как младенец, стоит ей увидеть их, - он кивнул в сторону выхода, - несчастные лица.
        Элви с ужасом представила, каково это - сидеть в Лабиринте восемь веков, и ей стало очень нехорошо. Почему-то закружилась голова.
        - Я ответил на все вопросы, Элви? - спросил Крылан спокойно.
        - Кроме одного…
        - Какого?
        - Отдашь мне Маску?
        - Ты чего же вздумала?.. - прошипел Смотрящий. - Угробить десять живых ради одной тебя? Оставайся, живи с ними. Посмотрим, что ты скажешь через три-четыре сотни лет!
        И он лихо крутанулся на пятках, поворачиваясь к волшебнице спиной…

… а звук бьющегося стекла прозвучал мгновением позже.
        - Что? - он бросил взгляд туда, откуда слышался звон.
        Неожиданно лицо его исказила гримаса боли, разочарования и… обиды. Он, все еще не веря, опустился на колени у горстки осколков…
        Некогда бывших Оком.
        - Как?! - воскликнул Крылан отчаянно. - Как это случилось?!
        - Ты зацепил. Крылом, - грустно ответила Элви. - Я не успела и слова сказать.
        - Черт! Как же теперь быть с Бинбо? Что делать с Ганричом, его братьями? - похоже, Смотрящий впал в отчаяние.
        Наверное, впервые в жизни. Или хотя бы - за восемь веков.
        - Крылан, - тихо позвала Элви.
        - Что? - зло бросил тот через плечо.
        - Отдай мне Маску. Я постараюсь помочь.
        - Чем? Чем ты можешь помочь? - он нервно захихикал. Ну, точно - истерика! Вскочил на ноги, повернулся к волшебнице, смерил ее насмешливым взглядом: - Заставишь их или меня лопнуть на части от смеха? Или, может, Зло в центре…
        - Да, - оборвала его Элви. - Да, Крылан!
        Глаза Смотрящего округлились.
        Ну, вот, теперь и удивление.
        Она ушла, не сказав больше ни слова. Закинув мешок за спину, с Маской в руках.
        Оставив в каморке Смотрящего только кулон, смеющийся с каждой секундой все меньше.
        В замок Фэта доставили с почетным эскортом из десяти стражников и элегантно связанными за спиной руками.
        Взять «опасного преступника» оказалось непросто: привратников он разметал играючи, дверку в воротах вышиб плечом. Но дальше ему пройти не дали: с десяток стражей повисли на нем, а пятеро стрелков даже наставили на барона арбалеты.
        И черт его знает, что бы случилось с Фэтом дальше, если бы кто-то из воинов не признал в рассвирепевшем парне новоиспеченного герцога. Правда, отпускать его они не решились: связали по рукам и ногам да, положив в телегу, повезли в замок, к королю. Пусть Его Величество и решает, что дальше с рыцарем делать.
        - Батюшки родные! - всплеснул руками король, когда стражники затащили в его покои Фэта. - Сэр Жруно! Неужто вы решили откликнуться на крик моей души? Только почему на вас столько веревок? Любите извращения? - глаза Стронция Бария нехорошо загорелись.
        - Какие извращения?! - воскликнул рыцарь. - Меня эти идиоты связали! Вы хоть им скажите, а то меня они не слушают! Где ж это видано, Ваше Величество, чтобы герцога Ростисского по рукам и ногам пеленали да в телеге грязной везли?
        - Да, непорядок, - задумчиво протянул король. - А вы чего встали? - прикрикнул он на стражников. - А ну-ка живо развяжите сэра Жруно!
        Воины недоуменно переглянулись и остались на месте.
        - Что опять не так? Развязывайте давайте! - начал закипать король.
        - Дык… - подал голос самый храбрый из стражей. - Может, вы уж сами как-нибудь?
        - Что?! - Стронций Барий аж побагровел от злости. - Ты, никчемная сошка, будешь самому королю Астрата задания раздавать?!
        - Да дело в том, Ваше Величество, - вступился за сослуживца другой страж, - что… - Он потер большущий фингал под глазом. - Больно он бьет… очень.
        Король только покачал головой и махнул в сторону двери:
        - Выметайтесь.
        Воины радостно откланялись и поспешили смыться.
        А Стронций Барий, поплевав на руки, принялся за веревки. - Ну, давай рассказывай, зятек, чего там да как, в горах Карманских? - сказал король, подув на горячий чай.
        По просьбе леди Джейн, королевское семейство (ну, и Кушегар, конечно, - как же без него?) решило собраться в тихой уютной атмосфере небольшой пристройки в саду. Без вина, пива и королевы. Просто, по-семейному. За чашкой чая и вкуснейшим тортом, который приготовил специально по этому случаю лучший королевский повар.
        - Да ничего особенного! - пожал плечами Фэт, прожевав громадный кусок десерта. - Украл, оттуда бегом, друг-волшебник выручил и прям к городу перенес. Вот и все, вкратце.
        Король чуть тортом не подавился. Леди Джейн уткнулась Фэту в плечо и тихо захихикала. Кушегар тоже не сдержал широкой улыбки.
        - Чего смеетесь? - не понял рыцарь.
        - Так смешишь же! - хохотнул Стронций Барий. - У, какой скромняга! «Украл и сбежал»! Ха-ха! Да еще не сам, а «друг-волшебник выручил»! Ух, порадовал дедушку… - Его Величество утер набежавшую слезу.
        - Не смешил я вас, Ваше Величество! - попытался возразить сэр Жруно. - Правда все это!
        - Ой, хватит, хватит! - зашелся в новом порыве смеха Стронций Барий. - И чего ты стеснительный такой? Ну, убил с десяток драконов - так и скажи. Чего ходить вокруг да около?
        - Хорошо, убил, - нехотя согласился Фэт. Спорить с королем вообще дело неблагородное, а тут еще на подобные темы. - Даже не десять, а двадцать! Или тридцать? Вот черт, на пятнадцатом стал в счете ошибаться!
        - Вот так бы сразу, зятек! - умиленный «откровенностью» героя, сказал король, отхлебывая чаю и морщась: вино Стронций Барий любил много больше. - Я ж тебя насквозь вижу!.. Впрочем, черт с ними, с драконами! Целитель мне сказал, что варево уже завтра к обеду готово будет, - обрадовал он Джейн.
        Девушка засияла еще ярче и, перегнувшись через стол, чмокнула папу в щеку:
        - Спасибо, отец!
        - Да я при чем?.. - король аж покраснел. Да, не зря невеста рыцаря говорила, что Стронций ее безумно любит.
        - А Фэта я потом отблагодарю, ближе к ночи, - загадочно сказала Джейн и задорно подмигнула рыцарю.
        Настал его черед заливаться краской: прошлый раз у герцога был, конечно, не первым… вторым. Но он все никак не мог привыкнуть к такой любвеобильной и ненасытной девушке, как Джейн.
        Хотя, конечно, ненасытнее ее мачехи Элизабет в замке не найти.
        - Что ж, - король запихнул в рот последний кусок торта, - вы тогда идите, а мы с сэром Кушегаром еще кое-что обсудим…
        Рыцарь и девушка согласно кивнули и отправились в покои к Фэту.
        По дороге больше молчали. Рыцарь все думал о Кушегаре.
        Вот не пойми почему, а думал! Подумать о чем-то еще Фэт уже не успел: захлопнулась дверь в комнату, и сладкие губы Джейн заставили позабыть обо всем.
        Кроме самой леди.
        Хорхиус, тихо похрапывая, сидел в старом кресле.
        Магу снился чудеснейший сон: он гулял по летнему саду, любовался красивейшими цветами - розами, тюльпанами, гвоздиками. В вышине щебетали птицы - наверное, такие же прекрасные, как и цветы на клумбах.
        Посреди высился фонтан, воплощение мысли архитекторов прошлого. Статуя изображала огромную рыбину, изо рта которой вверх летел столп брызг.
        А возле фонтана, на скамейке с изысканной гнутой спинкой, сидела девушка.

«О Боже, как же она красива и стройна!» - подумалось магу.
        Медленно подойдя к лавке, он спросил:
        - Можно?
        Девушка бросила на него заинтересованный взгляд и кивнула.
        Волшебник, кряхтя, сел.
        Несколько минут они вместе любовались фонтаном; тем, как капли разбиваются о водную гладь, заставляя ее вздыматься пузырьками и бурлить.
        А потом маг решился:
        - Как вас зовут, дорогая моя?
        - Аннет, - ответила она, приветливо улыбнувшись старику. - А вас?
        - Хорхиус! - осклабившись в ответ, кивнул маг. - Что делаете вы столь чудесным днем в саду? Гуляете?
        Девушка загадочно улыбнулась и сказала:
        - Мастер Хорхиус, просыпайтесь! Мы вернулись!
        Волшебник нехотя приоткрыл один глаз. Второй.
        Смерил Пижона и ангела взглядом.
        - Надо бы тебя в лягушку превратить за то, что такой сон прервал. Ну, да пообещал же - в человека!.. Зуб достали?
        - Вон, - Пижон указал на письменный стол, где лежал трофей.
        - Отлично! - просиял маг. Мысли о прекрасной Аннет мигом вылетели из его головы: они все-таки достали его! - Теперь можете получить следующее задание…
        - Эй-эй! - остановил его Валентин. - Не мешало бы силенок поднабраться!
        - Ну, хорошо, - смилостивился Хорхиус. - Можете погулять… с недельку. Это как раз декабрь будет…
        - А есть?.. - спросил Пижон с надеждой.
        - Есть, есть, - усмехнулся маг и, выудив из кармана бутылочку с кровью, бросил вампиру.
        Тот с жадностью припал к горлышку.
        - А для меня? - сощурился Валентин.
        - Ты чего, тоже? - изумился Хорхиус.
        - Нет, не вампир. Но маг.
        - Маг? - старик удивленно посмотрел на Пижона.
        - Ну, маг, да, - подтвердил тот. - Иначе как бы мы так быстро добрались?
        - А полетать никак?
        - Я не умею перевертываться, - покачал головой Странник. - Только - мгновенный Перенос. А для него требуется слишком много сил, чтобы разбрасываться ими направо и налево. Уж вы-то понимаете!..
        - Да уж не глупее тебя! - фыркнул Хорхиус. - Знаю, как в Астрате со Стоком дела обстоят… Но ты не волнуйся: мы эту проблему решим. А пока - гуляйте!
        Пижон и Валентин кивнули и вышли из землянки. Маг зябко поежился: зима была не за горами. Да и Новый год, будь он неладен…
        Глава 8
        СБОРЫ,
        или ПОЧТИ НА МЕСТЕ
        - Горько! Горько! - кричали гости, поливая друг дружку вином.
        Конечно, мало кто вытерпел и не упился еще в самом начале свадебной церемонии. Но крик получался дружным, даже несмотря на то, что многие откровенно спали, уткнувшись рожами в салаты, а то и вовсе - в пустые тарелки, куда вездесущие слуги так и не успели положить еду.
        Но зато на донышке каждого бокала багрилось красное вино. Хотя бы не слизанная еще капелька.
        Фэту, конечно, нравилось целоваться. Но не столько и не при таком количестве народа, с завистью и просто пьяно глазеющего на них с Джейн.
        Поэтому, когда гости в очередной раз собирались заорать «Горько!», он поднял руку, прося всех замолчать.
        Люди вняли ему не сразу.
        Кто-то понял этот жест как призыв к действию и пустился в пляс - прямо на столе. Более трезвые, конечно, живо их оттуда стащили, но скатерть уже была безвозвратно испорчена. Кто-то потянулся к бокалу, решив, что надо в который уж раз выпить за здоровье жениха и невесты.
        Но посуда почти всегда оказывалась пустой, и озлобленные выпивохи начинали колотить соседей, которые якобы «воруют вино у друзей». Благо стычек таких случилось немного, и буйных споро угомонили.
        А кто-то просто поднял голову из салатницы и мутными глазами уставился на жениха, ожидая слов. Да не простых, а торжественных - свадьба никак!
        Фэт это понял. Только вот с умными словами у него обычно возникали некоторые проблемы. Поэтому он решил сказать по-простому:
        - Хорош уже задницы насиживать - пляшите давайте!
        Король, сидевший от невесты по левую руку, довольно хрюкнул («Коротко и ясно!») и хлопнул в ладоши.
        Тут же в дело вступил небольшой ансамбль - две виолончели, скрипка и мандолина, на которой подыгрывал себе совсем еще юный бард с лицом исхудавшей псины. Но пел он, несмотря ни на что, очень здорово. Красиво. О любви и ненависти, о дружбе и вражде. О жизни.
        Однако гости, видимо, чересчур уж прониклись его словами. Потому что остались на местах. На стол никто не лез, некоторые даже обнимались. «Салатники» молча опустили головы обратно, видимо, окончательно разочаровавшись в столь двуликой - хорошей и в то же время плохой - жизни. В салате оно как-то спокойнее…
        Фэт сморщился и с мольбой посмотрел на короля: все ж таки праздник, свадьба! Весело должно быть! Подумать - оно всегда успеется: и в дороге, и дома, и на похоронах, и на советах. А вот плясать, чтобы без единой мысли - это только на свадьбе можно. Когда хмель в голове и в ногах легкость.
        Стронций Барий мигом разобрался в ситуации. Сорвав с головы корону, он швырнул ею в барда.
        Бедняга едва успел отпрыгнуть. Однако корона и не думала останавливаться: вместо певца она выбрала мишенью одного из музыкантов, выбив его из ансамбля… эдак на полчаса.
        - За что, Ваше Величество? - жалобно спросил бард.
        - За все хорошее! Вишь - развел мне тут похоронку! За жизнь будешь в таверне петь, из которой я тебя вытащил! А тут что-нибудь веселое давай, плясательное! Ох, не буду горевать - буду танцевать! - и Стронций Барий, сбросив парадную мантию с плеч, самым первым отправился в пляс.
        Бард сделал ансамблю отмашку. Те скорчили рожу, но перечить воле Его Величества не решились. Скрипач ударил смычком по струнам, и тишину зала разорвала игривая трель.
        Фэт подмигнул Джейн и, подхватив ее на руки, потащил за тестем, который уже вытанцовывал с худосочным старичком в белом сюртуке.
        Скоро все, даже убежденные «салатники», плясали, забыв о прожитых годах и прочих мирских делах.
        Свадьба! Свадьба! - Почему ты сразу не сказал, что не чувствуешь Элви? Что ее нет в Бурретауне? - спросил Пижон, глядя на заходящее солнце.
        Помнится, они любили наблюдать закат. Еще давно, до случившегося.
        - И ты хочешь сказать, что не полез бы в Академию, если бы знал об этом? - усмехнулся Валентин.
        Странник жевал пожелтевший колосок и время от времени попивал из фляжки вино. Да, он ангел, старший купидон и все такое, но более пристойного напитка в Астрате, похоже, что и не было.
        И более расслабляющего. Через призму выпитого вина на жизнь смотреть куда легче. Даже на такую длинную, как ангельская.
        - Полез бы, - после небольшой паузы согласился картежник. - Но дело не в этом…
        - А в чем же, Пижон? В чем? В том, что ты пытаешься обвинить в ее пропаже меня, стараясь таким образом не думать о другом!
        - О другом?
        - Да, о другом. Например, о том, куда могла деться твоя подруга и почему я не чувствую ее?
        - Не знаю. Может, она… мертва? - с трудом выговорил Пижон.
        Вампиры не умеют плакать. Не умеют любить и быть любимыми. Могут только ненавидеть всех и вся, пить кровь. Они не знают жалости и сострадания. У них нет близких.
        Но почему же тогда он так переживает за Элви?
        Может, он просто ненастоящий вампир?
        - Да нет, ты чего? - ободряюще фыркнул ангел, прикладываясь к фляжке. Ах, какой же чудесный напиток - вино! - Она жива, даю руку на отсечение! Иначе Небесная Канцелярия давно бы известила меня о ее смерти! - он сделал еще глоток и взглянул на друга пьяными глазами. - Да не думай пока о ней! Выпей немного…
        - Ты же знаешь, что я не пьянею!
        - Да? Ну, как хочешь… - Валентин нисколько не разочаровался отказом. - А. я, пожалуй, еще выпью…
        - И когда закончится эта треклятая неделя выходных? Завтра? - воздев глаза к небу, пробормотал Пижон. - Скорей бы выполнить оставшиеся два задания и - свобода! Снова человек!
        Валентин грустно улыбнулся: два задания! Если бы они были так же просты, как хотя бы с тем големом!.. Но Хорхиус наверняка оставил на десерт самое вкусное, если уже четвертым «пустил» дракона.
        Да что толку гадать? Все равно никто, кроме самого мага, не решит их проблем.
        Элви бродила по Лабиринту уже с неделю. Как и предполагал Морри, девушка все-таки решила сунуть нос в самую середину.
        Только вот мучило ее не женское любопытство, а чувство вины перед Оставшимися. Хотя Крылан, разумеется, сам виноват, неуклюжий слишком. Но, возможно, если бы она не пришла, Окно не разбилось бы, и они продолжали влачить бесполезное и наскучившее за века, но - существование!..
        Элви была твердо уверена, что должна помочь. Как? Естественно, уничтожив то, что удерживает Ганрича и остальных в Лабиринте. То есть Зло - огромное скопище Стока, наделенное, похоже, собственным разумом.
        Она не знала, как это можно сделать. Но упрямо шла - на авось, по-другому и не назовешь.
        Слишком уж безнадежными казались ее потуги.
        В первую пятницу зимы пошел снег. Хороший, крупный. Он ложился на землю, на крыши домов, оседал на бровях и бородах случайных прохожих, то и дело норовя попасть в глаза.
        В Астрат пришла зима. То есть стало очень холодно, но красиво.
        Фэт с задумчивым видом сидел на кухне. На подоконнике стояла знаменитая кружка с бесконечным пивом; в тарелке с горячей кашей лежала надкушенная куриная ножка.
        Сидеть в треклятом замке ему уже порядком надоело. После стольких подвигов - начиная от «бойни» в родной деревне и кончая дракой со стражниками у ворот, - ужасно хотелось завалиться в зимнюю спячку, на манер егерей. Ну хоть до Нового года!..
        Но понимал это, похоже, только сам Фэт. Остальные не спешили оставлять его персону без внимания.
        Рыцарь завидовал Кушегару, который уже через три дня после свадьбы отбыл в имение (бывшее холиганское). Сказал, что «пора наводить порядок и объединяться». Наверное, из трех соседних баронств он решил сделать одно, но большое. Король, судя по всему, на одной из вечерних посиделок эту задумку одобрил, хотя Фэт не сомневался: откажись Его Величество от баронского плана, Кушегар все равно бы сделал по-своему. В конце концов, не так ли поступил Холиган?
        К тому же все эти земли - его, фэтовские. А ему для учителя ничего не жалко.
        Стоило Кушегару уехать, как окончательно сорвался король: Стронций Барий почему-то решил, что собственной преемнице обязательно надо наставить самые ветвистые рога в Астрате.
        Проснулась задремавшая на время свадьбы королева: полотер, бедный мальчишка, приносил ему любовные послания «от Лизы» чуть ли не по сто раз на дню.
        Каждый вечер их с Джейн ожидал пятнадцатиминутный концерт под дверью: томные стоны (догадайтесь кого) отбивали у принцессы всякое желание, а Фэт разрывался между двумя огнями. Чересчур уж завлекательными были те, лизины, потуги…
        Только на кухне Фэт чувствовал себя более или менее спокойно: повар запирал его в каморке, а сам как ни в чем не бывало продолжал готовить невероятные блюда для королевского стола.
        А ведь они тоже собирались уехать! Там, в Ростисске, не было бы ни сумасшедшего короля с его извращенными взглядами, ни обезумевшей от воздержания королевы.
        Ни бесконечной суеты. Ни головной боли.
        Только они вдвоем с леди Джейн.
        Однако королевская семейка тут же принялась упрашивать молодоженов остаться. Им, видите ли, до Ростисска по снегам ехать - радости мало, заболеть можно, а то и замерзнуть до смерти, на лесных дорогах, коими порой придется идти. А то, что снег выпал только через три дня после этих упрашиваний, а до этого ярко светило солнце - это, конечно, пустяки.
        Днем раньше выяснилось, что Стронций Барий просит их остаться на Новый год. Справить всей семьей, как положено.
        А Фэт так не мог! Черт с ней, со спячкой!.. Но сидеть на месте ему с недавних пор надоело. Поэтому он все искал, что бы за подвиг совершить…
        И тут в дверь постучали.
        - Входите!
        Петли протяжно скрипнули, вошел высокий тощий егерь. Подмигнув рыцарю, он закрыл дверь на засов и только потом воскликнул:
        - Фэт!!!
        - Шаман!!!
        Они обнялись.
        - Ты как здесь? Как ворота прошел? - спросил Фэт, когда бурная радость встречи чуть схлынула. - Нормально пропустили?
        - Ну, еще бы! - фыркнул Шаман. - Они меня спрашивают: «К кому идешь?». Я говорю:
«К Фэту». Они мне: «К сэру Жруно де Фэту?!». Я: «Ага!». А после они никаких грамот спрашивать не стали. Признавайся, чего натворил?
        - Да вот, помял их хорошенько, с недельку назад, - покаялся Фэт. - Они меня, гады, в город пускать не хотели. Слова им моего мало было - грамота подтверждающая понадобилась. Ну, я и поставил им по печати - под каждый глаз! Они, естественно, слегли. Я дверку вынес, а там - совсем другое дело! Накинулись человек десять, да еще арбалетчики на прицеле держали. Но я и их чуток умудрился… того… поучить!..
        - Ясно, - усмехнулся Шаман. - А я вот пришел к тебе помощи просить.
        - Какой? - оживился Фэт.
        - Большой и очень важной для меня. Если честно, решение назревало очень долго, еще с самой первой нашей встречи. Да, с тобой, Фэт. Я ведь почти не видел людей. Вы были, пожалуй, первыми лет за двадцать. И твой пример - лентяя, покинувшего родную деревню и насиженное место ради подвигов, - с удовольствием перенял. Да, не сразу - прежде очень долго размышлял о том: «А стоит ли?», «А для чего?»… Но потом решился и - вот я здесь.
        - Так в чем же дело, Шаман? - сколько вилял егерь, сколько накручивал, а о цели визита так пока и не сказал. - Зачем «ты здесь»? Нет, я не против твоего приезда! Даже рад, что в этом Желтом доме появился еще один нормальный человек! Но не просто ж пива попить выбрался?
        - Разумеется, Фэт, - тяжело вздохнул Шаман. В тот момент он, наверное, опять стоял перед мучительным выбором. Но все же сказал после паузы: - Я собираюсь в Зимний.
        - Куда?! - не поверил своим ушам рыцарь.
        - В Зимний. Мне осточертело ждать, пока треклятый Дед Мороз приползет под мой волшебный топорик! Лучше уж я сам сниму с него скальп, проникнув прямо в логово твари! Ну, как, ты со мной?
        - Конечно, - не раздумывая, согласился Фэт. - Только отправимся завтра, хорошо? Сегодня надо кое-кого забрать из тюрьмы…
        - Маньяка, что ли? - не понял Шаман.
        - Да нет, вора. У него тоже с Дедом Морозом проблемы. Личного плана… - Мы ищем свободы, но попадаем в плен! - распевал Гарри Пех, перебирая жестяной кружкой по решетке. - Разбиваем ноги в кровь до колен! Мы ходим по тонкому лезвию кинжала…
        - Да заткнись ты! - шикнули на него из соседней камеры. - По какому лезвию, чего плетешь?
        - По тонкому, - ответил вор и продолжил петь: - Режем себе ступни, но этого нам мало…
        Внезапно дверь в конце коридора громко скрипнула. Гарри тут же забыл о песне и, отбросив кружку в сторону, прислонился к решетке, силясь хоть что-то разглядеть.
        Однако дверь была слишком далеко, и увидеть вошедших из Пеховой камеры не представлялось возможным.
        - Как, говорите, его? Пех? - услышал Гарри знакомый голос тюремщика. - Знаем, как не знать! Певец! - страж громко хохотнул.
        Что? Кому это он понадобился? Уж не «друзьям» ли из Гильдии Воров? Пех испуганно отпрянул от решетки и забился в самый темный угол: если что, будет отбиваться. А со стеной за спиной это делать намного проще, чем с противником там же!
        - А чем тут еще заниматься? - нисколько не удивился другой голос, тоже очень знакомый. Где он мог его слышать?.. - Только и остается - петь да спать!
        - Да как же? Как же? - закудахтал смотритель. - У нас тут развлечений - выше крыши! И тебе карты, и тебе наперстки! В города можно, опять же.
        - Ага, города! - усмехнулся кто-то из заключенных. - Слышал, Ветси? Нам в города разрешили поиграть! Давай, я первый? Бурретаун!
        - Нары! - рыкнул невидимый Ветси. - Иди к черту со своими играми, поспать дай!
        - Вот видите! - радостно воскликнул тюремщик. Судя по тому, что голос стал громче, они были совсем недалеко от камеры Гарри. - А вы говорите - «заниматься нечем»!
        Пеху ужасно захотелось поскорее увидеть человека, разговаривающего с тюремщиком, но страх перед возможной опасностью был много сильнее, чем глупое любопытство. Поэтому вор из угла никуда не двинулся. Наоборот, постарался как можно реже и тише дышать.
        - Вот он! - сказал тюремщик, и Пех увидел смотрительский профиль - небритая щека, большой длинный нос, прищуренный глаз.
        А потом - его спутника. И сердце радостно забилось в груди. Можно было уже не таиться…
        - Сэр Фэт! - воскликнул Гарри, выпрыгивая из укрытия. Широко улыбаясь, он смотрел на рыцаря: - Вы мне рожки принесли, да?
        - Нет, Гарри, не время для рожков, - покачал головой Фэт. Он тоже улыбался, но скромнее - не пряча, но и не выставляя улыбку напоказ.
        - Почему? - надулся вор.
        - Потом расскажу! - коротко объяснил Фэт и кивнул тюремщику - мол, открывай давай. - А пока - радуйся! Если бы не я, не видать тебе королевского помилования как своих ушей!
        - Ого! - присвистнул Гарри. - Его Величество меня помиловали?
        - Ну, да, - не слишком охотно повторил герцог.
        Знал бы Пех, каким образом Фэт это треклятое помилование получал… Впрочем, лучше пусть не знает. Самому, как вспоминать начинаешь, тошно становится!
        Прежде всего пришлось идти в тронный зал, где король решал какие-то вопросы с ректором Академии Низкого Волшебства, и заявлять, что если он, Стронций Барий, не даст ему, Фэту, грамоту на помилование Гарри Пеха - «ну, того парня, что рог на турнире спереть хотел!», - то они с Джейн тем же вечером уедут в Ростисск. Король, само собой, заерепенился, но после недолгих уговоров согласился. Правда, к обещанию «не уезжать» добавилось еще обещание «разрешить поцеловать себя в щечку».
        С другой стороны, Гарри все равно человек не слишком осведомленный, кто такой Фэт на самом деле. Так, одна из неудавшихся жертв, которая в прошлый раз сдала его стражникам, а теперь зачем-то освобождает.
        - И для чего вы меня сюда засовывали? Чтобы потом выпустить? - накинулся на Фэта вор, едва они оказались за пределами тюрьмы.
        - Честно? Я бы вряд ли стал просить у Стронция Бария помилование, если бы ты не был нужен мне для одного чересчур важного дела. Важного, кстати, даже больше для тебя, чем для меня!
        - Ух ты! - восхитился заботой рыцаря Пех. - И что же это за дело такое? Спереть надо чего?
        - Тьфу на тебя! Вот еще - «спереть»! Стал бы я тебя для того вытаскивать! Просто один мой друг, егерь Шаман, хочет поквитаться с Дедом Морозом за все прошлые его прегрешения. А так как после шаманского визита от старика мало что останется, я решил взять тебя - хоть на останки треклятого посмотришь!
        Гарри в очередной раз восхитился. Дальнейший путь до королевского замка они преодолели молча.
        - Вот, заходи в кухню! - велел Фэт, открывая дверь черного хода. - Там каморка есть, очень уютная. Я в ней сижу, когда король с женой окончательно надоедают.
        - Да кто же вы такой, если вам Его Величество с женой докучают? - совсем запутался вор.
        - Герцог я, Гарри. Ростисский.
        - Герцог? - восхищенно переспросил вор. - Ростисский? Как же, как же, слышал… А почему вы раньше не говорили?
        - Да потому что недавно им стал! - терпеливо объяснил Фэт. - В смысле герцогом стал. На турнире. Где ты еще рог хотел стибрить!
        - Это не рог, а радужный рожок! - вновь завелся вор.
        - Ладно, ладно, радужный рожок! - поспешно согласился с Пехом рыцарь. - Заходи уже!
        Гарри тяжело вздохнул, но все-таки зашел.
        Их уже поджидал Шаман.
        Судя по нездоровому иканию и кривой улыбке, тощий егерь проверял волшебную кружку с пивом на «нескончаемость». И очень долго проверял!
        - О! - хмыкнул вор. - А этот уже готовенький! Словно Дед Мороз давно лежит прахом у его ног и ни в какой Зимний-Летний идти не надо! Кто это? - спросил он у Фэта. - Тот самый Шаман?
        - Да, он. Дед Мороз в свое время спалил его дом и… впрочем, еще что-то говорить лишнее. Главное, что с того самого дня Шаман не упускает возможности рассчитаться с бородатым маньяком - убивает каждого встреченного, хоть немного на Деда Мороза похожего! - протараторил рыцарь, как на военном параде.
        - Так уж и всех? - не поверил вор.
        - Истина! Шаман, скажи?
        - Ага, - икнул тот в ответ и угрожающе потряс заговоренным топориком. - Вот этой самой… чертовщиной!
        - У, зверюга! - уважительно протянул Гарри. - Только вот напивался он зачем? Праздник какой, что ли?
        - Не-а, - мотнул головой егерь. - У меня этот… как его… стресс…
        - Ах, стресс… - надул губы Пех. - А у меня тоже, кстати, стресс! Может, даже и побольше твоего!
        - И чего дальше? - не понял Фэт.
        - Я, между прочим, из тюрьмы только вышел! - Гарри словно не слышал рыцаря. - А меня там мучили, да! Петь не разрешали! Ха! Да где это видано, чтобы в Астрате петь запрещали? А они все - «заткнись» и «заткнись»! Ну, нате теперь, получайте, - он прокашлялся и затянул: - А дождь на окнах рисует…
        - Заткнись! - послышалось грубое из-за двери. Повар, судя по всему, не слишком высоко оценил талант двинутого воришки. А может, просто не любил слушать песни.
        - Ну, вот, опять! - горестно шепнул Гарри: поварской бас его порядком напугал. - Нет мне счастья в жизни! Один сплошной… этот… стресс, во!
        - Да на тебе кружку, приложись да успокойся! - Шаман протянул вору подарок Куры.
        - Что?! Неужто я не заслужил того, чтобы мне налили хоть самую малость пива?! - воскликнул Пех, с возмущением разглядывая пустую кружку.
        - Во дурак! - хихикнул Шаман. - Ты отпить попробуй, а потом уж говори!
        Гарри недоверчиво - а вдруг разыгрывают? - приложил кружку к губам и… начал пить! Едва не подавился, утер с усов пену и уважительно хмыкнул:
        - Во придумали, маги-сволочи! Этак можно состояние сколотить, с такой кружкой! Таверну там открыть или на рынке спустить…
        - Но-но-но! - Фэт без церемоний вырвал волшебную штуковину из Пеховых рук. - Я тебе дам - «спустить»! Она мне уже жизнь спасала!
        - Жизнь? - усмехнулся вор. - Чего, от жажды помирали?
        - Да нет, не совсем. Точнее - совсем нет! - поправился Фэт. - Долгая история, короче!
        - Ладно, не хотите рассказывать - не надо, - пожал плечами Гарри. - Не больно-то и хотелось! Кстати, а на ней виды пива переключать можно? - он кивнул на кружку в Фэтовых руках.
        - Чего? - удивился рыцарь.
        - Ну, вот сейчас из нее светлое пить можно. А темное, гречишное, травяное, еще какое-нибудь? Можно, нет? - растолковал вор.
        - Не, нельзя, - пригорюнился герцог. И вправду - надо же, так продешевить! Стоило только попросить, и пил бы сейчас темное или, скажем, гречишное. А не осточертевшее светлое!
        - Да будет вам грустить! - ободряюще подмигнул вор. - Светлое - тоже пиво хорошее!
        - Ага, - вздохнул рыцарь. Впрочем, и в самом деле, что это на него нашло? Не за тем они здесь собрались, чтобы о пиве рассуждать! И уж тем более пить!
        Хотя от Шамана он такого не ожидал, не ожидал…
        - Вот и отлично! - Гарри придвинул стул и сел. - С этим закончили. Чего там с Дедом Морозом?
        - Как чего? В Зимний надо ехать! - оживился егерь и снова взмахнул топором.
        - Ты бы поаккуратнее! - предупредил Гарри, с опаской покосившись на полукровку. - А то оттяпаешь нам ножки да ручки - тогда уж точно никуда не поедем!
        - Как это не поедем? Как это? - закудахтал Шаман, но топорик все-таки положил на стол, от греха подальше.
        - Какие идеи насчет дороги, сэр Фэт? - вор повернул голову к рыцарю.
        - Да есть одна… Правда, не дюже надежная…
        - Так что за идея?
        - Ну, помнишь, ты нам в «Гречишной долине» рассказывал о магическом телепорте, через который маги письмо твое отправили?
        - Помню, конечно. Да только какое отношение магопочта имеет к вашей задумке?
        - Самое прямое, Гарри. Самое прямое… - Ну, положим, прямо во дворец к Деду Морозу вы не перенесетесь, - задумчиво сказал Хорхиус.
        - Но вы же сказали, что это - точнейшие координаты! - удивился Валентин.
        - Точнейшие. Просто те, кто в Зимний отправлялись, либо не возвращались, либо остатки дней проводили в Желтом доме, среди мягких стен и противоударных кроватей! А от психов, сам понимаешь, ничего толкового не добьешься. Как в сознании ни рылся, нашел только мелкие обрывки памяти. Сравнил с «обрывками» других больных, кое-что просчитал и - вуаля! - самые точные координаты, которые только могут быть у кого-то в Астрате!
        - Хороший расклад, - закусил губу ангел. - Никто не вернулся!
        Пижон с отстраненным видом сидел на краю кушетки и переводил взгляд с одного собеседника на другого. В разговор он не вмешивался: вся эта волшебническая мишура была для него пустым звуком. Понимал вампир очень немного - настолько мало, что даже глупости какой в голову не приходило!
        Да и надоело ему уже забивать себе голову проблемами. И так, куда ни плюнь - одни неприятности! А тут еще и сумасшедший Дед, от которого или вообще не приходят обратно, или, если приходят, тут же отправляются прямиком в Желтый дом!
        И тот, и тот исход встречи с бородатым совсем ему, Пижону, не нравился. Однако куда деваться? Договор с Хорхиусом вступил в силу еще тогда, когда шулер отправился в Шахты. Скажи он сейчас: «Нет!», и все пойдет прахом - он никогда не станет человеком, не обнимет любимую… А сколько времени потерял, выполняя четыре прошлых задания!..
        Нет, теперь уже поздно отступать. Нужно идти с высоко поднятой головой навстречу новой опасности. А там - будь что будет. С драконом - вон как повезло! А тоже думали, что ни черта не получится.
        - Что ж, готовы? - услышал картежник голос Хорхиуса.
        - Ты как, Пижон? - спросил ангел.
        - Нормально, - равнодушно пожал плечами вампир. - Пусть уже переносит - сил нету ждать!
        - Давайте! - сказал Странник Хорхиусу.
        Маг, не говоря больше ни слова, поднял руки. Пальцы левой указывали на вампира, правой - на ангела. Закрыв глаза, волшебник начал бормотать под нос заклинание. Картежник, от нечего делать, попытался разобрать хоть слово, но ничего не получилось. Видимо, заклятие Переноса писалось на древнеастратском, бывшем в ходу много лет назад, еще до Исхода. Теперь же устаревшим языком пользовались только маги.
        Внезапно с пальцев Хорхиуса сорвались нити сиреневых молний, вмиг окутавшие Пижона и Вала с ног до головы. Вампир и дернуться не успел.

«Странный какой-то Перенос! - мелькнуло в голове. - Когда Валентин нас из пещеры вытаскивал, все произошло намного быстрее, да и молний никаких не было. Бац - и уже на поляне, у стен Бурретауна!».
        Тем временем нити обернули его непроницаемым коконом, погрузив в кромешную тьму. А потом начали давить, будто силясь выжать из него душу.
        Они так сильно врезались в кожу, что Пижон хотел закричать. Но не успел: потерял сознание.
        Открыл глаза почти сразу. Но уже не в землянке Хорхиуса.
        На холодном снегу.
        В вышине псом завывал ветер, галдели птицы.
        А еще падал снег. Мелкий, мокрый и противный.
        - Вот те на… - пробормотал шулер, вставая.
        И почему вампиры чувствуют холод, жару, ощущают прикосновения снега и капель дождя? Почему они не такие, как описываемые в сказках существа? Да, вампиры ловчее обычных людей, могут перекидываться в летучую мышь, еще в кого-то… Не нуждаются во сне и пище - запас бодрости и энергии им обеспечивает выпитая кровь. В остальном же - обычные люди. Или нет? Кровопийц презирают, а человек - вон он, живет себе спокойно.
        Ангел стоял на краю уступа, находившегося на высоте шпилей бурретаунского замка.
        - Где это мы, Вал? - оторвавшись от нахлынувших раздумий, спросил у Странника шулер.
        - Мы? На одном из уступов Разделяющего хребта, - ангел провел ладонью по небритой щеке.
        - Разделяющего хребта? - удивился Пижон.
        Что ж, Хорхиус действительно выполнил хорошую работу. Пусть он и не перенес их в сам Зимний, зато им не пришлось топать сто миль пешком!
        Если верить легендам, Разделяющий хребет по заказу самого Деда Мороза возвел мастер Диво, который - по тем же россказням - настроил еще много чего удивительного по всему Астрату. Но то ли Изошедшие в свое время все его шедевры разрушили, то ли древние сказители напутали, но знали все один лишь хребет. Разделяющий.
        Как его возвел Диво, никто не знал. Сколько великих мыслителей головы - а самые ретивые и шеи - ломали, а все равно ни черта не поняли, каким таким образом удалось древнему архитектору поднять огромную стену скал за считанные годы. Да еще и сделать хребет необходимым: те, кто пытались, преодолев сотни миль, возвращались на то же самое место, откуда совсем недавно путь начинали.
        Впрочем, обходить Разделяющий Вал и Пижон не собирались. Они войдут через главные ворота, охраняемые кольдами. Неважно - обманом или силой.
        Но войдут.
        - Ложись! - Крик ангела заставил позабыть обо всем и ничком пасть в снег.
        Краем взгляда шулер зацепил просвистевшую рядом стрелу. Мелькнули еще, и еще.
        Вампир, облегченно вздохнув, перевернулся на спину и с удовольствием наблюдал. Следил, как деревянные стерженьки с заостренными каменными наконечниками свистят так близко… И не могут достигнуть цели.
        В такие моменты быть вампиром - только в радость!
        Но расслабляться, находясь в паре милей от дворца закоренелого негодяя Деда Мороза, - недопустимая беспечность.
        Странный гул заставил Пижона скосить глаза и увидеть нечто горящее, летящее прямо в него.
        - Проклятье! - воскликнул он и, кувыркнувшись назад, прыгнул в сторону.
        Сзади что-то громко взорвалось, и уступ перестал существовать.
        Точнее, немалая его часть.
        Вал, измазанный сажей, с кровоточащими ссадинами, прислонился спиной к холодной стене гор и надрывно дышал.
        - В чем дело, Вал? Ты в порядке? - спросил Пижон, обхватив ангела за плечи. Взрыв не задел его и краем: хитрый шулер успел нырнуть в сугроб.
        - Да, дружище, - прошептал Странник. - Просто крошкой чуть покололо.
        - Кто нас обстреливал?
        - А ты оглянись! - усмехнулся ангел, смотря другу за спину. - Сам и увидишь!
        - Вставай, вампирэ! - приказал глухой бас.
        Шулер не стал спорить. Похоже, он уже понял, кому пришла в голову дурацкая идея для затравки их обстрелять, а потом ухнуть сверху огромным горящим шаром.
        Подсказка - тоже живут за Разделяющим хребтом, но не деды морозы!
        - Теперь повернисэ! - вновь тот же бас.
        Вампир обернулся.
        Кольды. Он был прав.
        Хотя какие могли возникнуть сомнения? Другой говорящей скотины в этих горах отродясь не было!
        Пижон немало слышал о кольдах, но живых никогда не встречал. И, честно говоря, с удовольствием бы не наблюдал и сейчас. Но раз уж представился случай…
        Кольд, стоявший на три шага ближе остальных, явно выделялся среди родичей не только различными «украшениями» на шее и лапах, но и габаритами. Выше немаленького вампира на полторы головы, плечистый, крепкий, густо поросший белым мехом, он вызывал невольное уважение и страх: этакая дубина явно живет по принципу «сила есть - ума не надо». То есть сначала бьет, а потом плачет об убитом.
        Морда у предводителя отряда была самая что ни на есть бандитская: с такой только мертвую куру за несушку на рынке выдавать - пусть никто и не поверит, но купят обязательно. Потому что с таким торгашом лучше не спорить.
        Самое удивительное состояло в том, что на лице кольда не было ни единой волосинки. То есть ничто не скрывало раскосых белесых глаз, пару ноздрей вместо носа, кривую линию рта без губ, с постоянно видными клыками и зараженными деснами. Мохнатые брови росли прямо из огромной шевелюры, берущей лицо предводителя в аккуратный овал и скрывающей под собой уши.
        Одежды ни на одном из «снежных» не наблюдалось. То ли жадничали на покупку, то ли и так не мерзли.
        - Что смотришэ? - угрюмо спросил вожак.
        - Никогда не видел, - честно признался вампир.
        - Кого не виделэ? - выгнул бровь «снежный».
        - Вас, кольдов. Кого ж еще? - натянуто улыбнулся Пижон. - Вы нас зачем обстреливать вздумали?
        - Ну, мы, вообще-то, шли по своим деламэ. И тут увидели внизу васэ! Вы на кольдов не похожэ, вот и начали стрелятэ! - объяснил вожак.
        - Неужто вы всех непохожих убиваете?
        - Дэ, - кивнул кольд. - Нечего на нашей земле чужакам делатэ!
        - А если мы так, проездом?
        - Вампир - ненавистная Сосуле[Бог в религии кольдов.] тварэ! - покачал головой
«снежный».
        - Ясно… - погрустнел Пижон. А он так надеялся обойтись без кровопролития…
        - Вы этэ… Щас вас свяжут, и пойдем к вождэ! Пусть решает, что с вами делатэ! - не слишком уверенно пригрозил предводитель.
        - Свяжут? - хмыкнул вампир. - Э, нет, дружище, я не согласен!
        Их всего десять. Не считая этого идиота, которого скинуть в пропасть - дело секундное.
        - Как такэ? - удивился монстр. - Вы - наши пленикэ!
        - Да? - похоже, беседа забавляла Пижона все больше и больше. - Ну, так почему же я еще стою против тебя и говорю, как ни в чем не бывало?
        Такие длинные предложения мозг «снежного» еще не научился обрабатывать. Поэтому он только недоуменно выгнул бровь - мол, как-нибудь попроще объяснить нельзя?
        - Слушай, а ты ведь и не знаешь, наверное, за что твой бог моего брата не любит! - недобро оскалился Пижон и неожиданно метнулся вперед.
        Кольд даже не успел дернуться; удар картежника отбросил его к самому краю уступа. А внизу - далеко внизу - словно по заказу, был чистый, без снега, камень.
        Оставшиеся кольды, раздосадованные неудачей командира, мигом вскинули луки и принялись стрелять в Пижона. Но вампиру их потуги ничуть не мешали: чудесная способность кровососа сбивала их стрелы на лету, не позволяя даже оцарапать хозяина.
        Шулер играючи преодолел расстояние до перепуганного предводителя «снежных».
        - Ну, что, дружище? Земля тебе пухом! - насмешливо воскликнул Пижон и столкнул кольда вниз.
        Отчаянный крик монстра заставил Странника, только-только окончательно пришедшего в себя, неприятно поежиться. Длился рев, однако, недолго: все закончилось просто и скоро - звуком смачного удара.
        На кольдов этот звук произвел впечатление команды к действию. Забыв о луках и магии, они всей толпой ринулись на убийцу предводителя.
        Черт его знает, кто оскользнулся первым.
        Но когда до Пижона оставалось два-три шага, последний монстр рухнул в снег, и огромная белая масса из десяти кольдовых тел понеслась на вампира подобно лавине.
        Впрочем, шулер нисколько не испугался: выбрав момент, он просто-напросто перемахнул через скопище идиотов, позволяя им без помех скатиться вниз - к останкам боевого командира.
        Чем те и воспользовались.
        - Надо уходить, Вал, - Шулер, убедившись, что весь отряд погиб, подошел к все так же сидевшему на снегу ангелу.
        - Пошли. - Странник, кряхтя, поднялся. Закинул за спину мешок. - Где твой?
        - Да где-то здесь должен быть… - Пижон неуверенно огляделся по сторонам.
        Пять минут поисков ни к чему не привели. Судя по всему, «лавина» кольдов ненароком утащила его с собой, вниз.
        - Ладно, забудь, - сказал Вал наконец. - Если кольды пришли оттуда, а вон там, - он указал в сторону едва различимого водоема на горизонте, - озеро Сосули, то нам - туда. - Ангел махнул влево.
        - Откуда знаешь? - удивился Пижон.
        - В то время как ты мозолил глаза волшебникам Академии, - хмыкнул Вал, - я не только вино из фляжки прихлебывал, но и карты изучал. Чтобы не заплутать, если что.
        - Ясно, - кивнул вампир. - Ну, пошли тогда, да?
        И они тронулись в путь, то и дело озираясь по сторонам - нет ли поблизости кольдов?
        До Зла оставалось совсем чуть-чуть. День. Может, два. В Лабиринте за сменой дня и ночи особо не уследишь.
        Но то, что до цели уже рукой подать, Элви знала точно.
        Потому что треклятое Зло уже давно не стеснялось потихоньку выкачивать из волшебницы Сток. - Что?! Вас - в телепорт?! - изумленно воскликнул маг-почтовик.
        - Ну, а что, он такой маленький, что туда только письма залазят? - невинно пожал плечами герцог Ростисский, он же - чрезвычайно дружелюбный и нервный парень Фэт.
        - Да не слушай ты волшебника этого! - донеслось из-за левого плеча пеховское. - Шарлатаны они все да обманщики!
        - Точно! - вторил ему Шаман, из-за правого. - По миру пустят, да еще и благодарности потребуют!
        Маг-почтовик побагровел.
        - Да как вы смеете?! - едва сдерживаясь, чтоб не сорваться на крик, вопросил он. - Я, между прочим, дипломированный специалист со стажем!
        Пех за спиной Фэта презрительно хмыкнул: на дипломированного специалиста со стажем волшебник вовсе не походил. Так, мелкий студентик, который устроился на практику к действительно сильному магу и теперь отчаянно пытается, выпячивая хилую грудь, показать себя во всей красе.
        Было почтовику от силы лет двадцать пять, а то и меньше. Худощавый, со впавшими скулами, бегающими глазками и чуть подрагивающими тонкими губами. Нечесаные патлы грязных черных волос сосульками обвисали до плеч.
        И это - дипломированный специалист со стажем? Маг-почтовик, через руки которого проходят письма тысяч жителей Бурретауна?
        - А что вы смеетесь? - обиделся волшебник. - Не верите?
        - Нет, - честно признался Фэт.
        - И правильно, - вздохнул маг.
        Гарри за спиной разочарованно цокнул языком: он, судя по всему, ожидал долгого спора с последующей скидкой на услуги почтового телепорта. А тут - такое разочарование!
        Волшебник тем временем повел себя ну очень уж странно: выглянув через плечо рыцаря на улицу и убедившись, что та пуста, тихо шепнул:
        - Заходите, быстро!
        Приятели, все еще не понимая, к чему нужна спешность, нырнули внутрь.
        Едва Фэт, Гарри и Шаман оказались внутри, почтовик захлопнул дверь и задвинул засов.
        - Это еще что такое? - нахмурился подозрительный вор.
        - Для вашей и моей безопасности, поверьте мне, - объяснил волшебник.
        - Безопасности, ага! - тихо проворчал Гарри, но больше вопросов не задавал.
        Волшебник не обратил на его комментарий никакого внимания. Подойдя к противоположной стене, он нашарил тайную кнопку (или рычаг?) и сильно надавил (нет, все-таки кнопку).
        Раздался скрежет, и кусок стены отъехал в сторону, открывая темный коридор с круто уходящей вниз лестницей.
        - Пойдемте, - сказал почтовик и первым сделал шаг.
        Фэт глянул на спутников и последовал за волшебником.
        Каждый шаг отдавался едва различимым скрипом. Словно каменная лестница на самом деле держалась на железных стержнях да то и дело норовила с них съехать и рухнуть, похоронив под собой незадачливых «почтовиков». Возможно, так оно и было. Но Фэт старался об этом не думать. Может, волшебник всего лишь наложил на ступеньки особое заклятие шума? Чтобы слышать, если по лестнице спускаются посторонние?
        И он оказался прав: шаги мага были неслышны. Зато они втроем «скрежетали», словно горстка победителей, скачущая на куче трофейных доспехов.
        Шли недолго. Еще один пролет - и впереди забрезжил свет. Волшебник уверенно вел их к нему.
        Спустя полминуты они вошли в просторную, ярко освещенную комнату. Под потолком висело тележное колесо с укрепленными на ободе свечами. Свечей было десять, незнамо зачем подметил Фэт про себя.
        - Кого ты там привел, Файфхот? - спросил кто-то.
        Опустив глаза, рыцарь увидел стоявшую у стены кровать. На ней, укутавшись одеялами разной толщины, лежал сморщенный старичок в спальном колпаке - у Фэта такой тоже был (один из гостей подарил на свадьбу) - из тонкой, полупрозрачной ткани и с маленькой кисточкой на конце.
        - Клиенты, мастер Бабикин, - рассеянно объяснил Файфхот, ища что-то в ящичках письменного стола.
        - А чего их сюда притащил? - удивился старичок. - Мы обычно - кхе-кхе! - только письма забираем!
        - Да знаю я, знаю… Ну, да эти ж хотят, чтобы мы не письма, а их самих… того… - Файфхот на миг задумался, подбирая правильное слово, - отправили!
        - Чего? - маг удивленно выпучил глаза на скромно стоявших у входа приятелей. - Вы рехнулись, что ли?
        - А вы, позвольте, кто? - сощурился Гарри.
        - А вам, позвольте, зачем? - съязвил Бабикин.
        - Да я, знаете ли, не собираюсь перед каждым встречным-поперечным отчитываться! - не остался в долгу вор. - Вы, может, старый маразматичный дедушка, которого добрый внучок, - он кивнул в сторону копошащегося у стола Файфхота, - за неимением другого жилища поселил у себя в каморке! А я вам - кто, чего, зачем, почему!.. Вот оно мне надо, да?
        Старичок неожиданно весь мелко затрясся. Фэт уже испугался, что Пех окончательно довел старика, и тот сейчас помрет. А «добрый внучок», это увидев, наотрез откажется что-либо делать да еще и денег потребует, на похороны.
        Но оказалось, что Бабикин просто хихикает, а трясет его от смеха.
        - Ой, насмешил… - сказал он, утирая навернувшуюся слезу. - Ой, позабавил под старость лет! «Старый маразматичный дедушка»! «Добрый внучок»! Не, ну надо же… Ладно, так и быть, усач! За шутку хорошую отвечу на твой вопрос! Я - мастер Бабикин, маг-почтовик с сорокалетним стажем. А Файфхот, который вам дверь открыл да сюда привел, у меня практику проходит. Ну, как проходит… - Бабикин усмехнулся. - То принести, се принести, поесть мне сготовить да у клиентов письма принять и отправить! Я ж, как назло, заболел сейчас, еле ноги передвигаю. Лекари сказали, постельный режим соблюдать, но куда там!.. Если б не Файфхот, приходилось бы суетиться: с нами, почтовиками, обычно не цацкаются. И все потому, что магопочт таких очень мало - не в каждом городе хоть одна найдется, а магов-почтовиков - до кучи! Не выполнил работу - другого поставят. Разговор тут короткий.
        Мне еще повезло - сорок лет как-никак держусь! Но, если честно, никогда еще дураков не видел, которые решили втроем через почтовый телепорт вместо писем отправиться! Чем вам обычный не угодил?
        - Да нам, понимаете ли, к Деду Морозу, в Зимний надо! - объяснил Фэт.
        - В Зимний? - удивился маг. - А впрочем, не мое дело, что вам там надо… Хм… А ведь и вправду - туда, к нему, только по почтовому и можно отсылать!
        - Вот видите! - обрадовался рыцарь.
        - Только вы особо не обольщайтесь, - сказал Бабикин. - Полной точности не гарантирую. Слишком уж масса… большая.
        - В смысле - точности? - не понял Шаман.
        - Ну, может, вас телепорт выкинет не туда. Точнее, не совсем туда. То есть, например, в миле от Зимнего - но это в самом крайнем случае! - поспешно оговорился маг. - Помнится, был уже случай…
        Пришел ко мне однажды местный библиотекарь - то ли Джориан его звали, то ли Жордан, в общем, неважно, - и попросил, значит, посылку одну перекинуть в захолустный городок на краю Астрата, у самого Лешского моря расположенный. Название его, я, конечно, не помню уже - старость… Но главное не это, а то, что было в той посылке томов тридцать отборнейшей дребедени - древних фолиантов по-ихнему, по-книгочейскому! И весила та посылочка, - старик ткнул пальцем в сторону Файфхота, - да как он, не меньше!
        Я с того книгочея, разумеется, за перегруз телепорта содрал втридорога, а о возможных неточностях не предупредил - не знал еще, что такое может случиться. Вроде бы, что еще надо - точное положение города знаю, улицу, дом знаю. Посылка - вот, упакована, стоит, ждет своего часа. Ну, и… дождалась, чтоб ее так!..
        Хотя сначала я никакого подвоха и не заметил. Все, как обычно: отправил куда надо, а там уж не взыщите! Книгочей меня тогда очень горячо поблагодарил и проговорился, что дребедень ту очень влиятельным людям задолжал. Те ему, говорит, уже деньги отдали, когда он у них в гостях был, чтобы сразу по приезду все это и переслал. Стоила та дребедень, судя по всему, очень больших денег. В общем, купив мне небольшой бочонок гречишного пива, книгочей поспешил отбыть по «очень срочным делам». Предлагал заходить в гости, адресок этой… библиотечки подкинул…
        И пропал. С концами.
        А потом, через месяцок-другой, приехали ко мне «в гости» те клиенты моего приятеля-библиотекаря. Спрашивали, не видел ли я его.
        - И что вы ответили? - не утерпел Фэт.
        - А чего я мог ответить? Разумеется, не видел! Вот оно мне надо?.. Они б меня живо на нож посадили, без лишних нервотрепок. К тому же, как выяснилось, Джориан тот из города пропал. То есть все пинки да затрещины, за неимением главного виновника пропажи - а книги ведь до приятелей книгочея так и не дошли - достались бы мне. А на кой оно мне надо?
        Так и ушли те два мордоворота без дребедени своей и без информации.
        А самое смешное случилось потом, ровно через три дня после их визита. Проверяя утреннюю почту, я обнаружил письмецо от некоего «господина Родрига» из того самого городка, куда отправились старинные фолианты моего библиотекаря. В письме он сердечно благодарил меня за щедрый подарок - тридцать томов бессмертного философа Маркопа, которые на местном аукционе продались за такие огромные деньги, что господин Родриг, наверное, с того самого дня и позабыл слово «работа». А покупателями стали… - Бабикин выдержал знатную паузу, накаляя атмосферу до предела, - … те самые идиоты, которым я первоначально должен был книги отправить!
        Фэт покачал головой и усмехнулся: поистине, бывают же такие случаи в жизни! События, которые кажутся веселыми только со стороны. Но стоит оказаться в шкуре жертвы твоего хохота, и смех разом сходит на нет.
        Конечно, почти любой бы захотел очутиться на месте счастливого Родрига или благополучно сбежавшего Джориана. Ну, а если судьба заставит сыграть роль одного из двух «мордоворотов», которые выкинули море денег на ветер из-за нелепой случайности с магическим телепортом, так ли весело будет? Пожалуй, что нет.
        - Ты там закончил, Файфхот? - обратился к стажеру Бабикин.
        - Да, мастер! - ответил юный волшебник, переводя дыхание. - Они могут отправляться.
        - Что ж, ступайте! Но смотрите - насчет неточности я вас предупредил! - Бабикин погрозил друзьям сухоньким пальцем.
        - Да ладно вам! - успокоил его Гарри. - Все одно лучше, чем пешком к Разделяющему топать!
        - Ну, может, и так… - согласился старик и, закрыв глаза, погрузился в полуденную дрему.
        Файфхот сделал приглашающий жест в сторону бьющего из пола столба нежно-голубого цвета. Внутри него мелькали снежинки.
        А ведь у Деда Мороза под Новый год еще больше, чем тут, снега будет, с грустью подумал Фэт. Они и так, пока в домишко к почтовику шли, все белые были, начиная с волос и кончая налипшим на сапоги. А уж там, у Зимнего…
        Впрочем, выбирать не приходилось. Раз уж начали - надо и закончить подобающе!
        - Эх, ма! - вздохнул Фэт и первым шагнул в столб.
        Зло - рядом.
        Элви уже очень плохо соображала.
        Но знала: Зло - совсем близко.
        Каждый шаг давался с трудом. Этот ход больше никуда не сворачивал. Только вперед, к странному белому сиянию, манящему и отталкивающему.
        Это - Зло.
        Почему-то Элви и представляла «чистый» Сток таким - абсолютно белый дым. Не серый, не черный, а только лишь белый. Цвет первого снега.
        Цвет Зла.
        - Зачем тебе это надо, глупышка? - спросил чистый женский голос.
        Волшебница упрямо сжала зубы: нельзя говорить, нельзя поддаваться на уговоры!
        - Молчишь? - усмехнулся голос. - И кому ты хочешь что-то доказать? Ты просто не войдешь, Элви. Я проглочу тебя. Сильные выживут, слабые обречены на смерть. Так было и так будет.
        Волшебница все так же, с трудом переступая, шла навстречу белому свету.
        Идти - все тяжелее и тяжелее. В лицо словно бьет сильнейший ветер.
        - Мне непонятно твое упорство, Элви, - вздохнул голос. - Хорошо, считай, что я верю тебе - ты не хочешь никому ничего доказывать! Но ради кого? Скажи, ради кого тогда все эти жертвы? Ради горстки застрявших в Лабиринте тварей, которые давно бы умерли, живи они в том мире, где сейчас живут их братья и сестры? Или ради бесполезного Смотрящего, непонятно для чего вселенного в этот Лабиринт еще его создателем? Или… ради Пижона?
        Глаза Элви, полные безумной решимости, неожиданно потеряли яростный блеск. На смену пришли неуверенность, непонимание и даже некий страх.
        Откуда ей известно о Пижоне?
        - Мне много, что известно о нем, дорогая, - усмехнулся голос. - Нет, я не читаю твои мысли, не думай! Не потому, что не могу, а потому, что неинтересно. Скучно. Для меня это все равно что прочесть открытую книгу - не нужно даже напрягаться, чтобы искать нужную страницу. А Пижон… О, бедолага! Он сейчас так далеко… и так близко. Я вижу его…
        Элви хотела уже отчаянно крикнуть: «Что с ним?!». Но что-то сдержало, не позволило; заставило еще крепче сжать потрескавшиеся губы и идти вперед, к белому свету.
        - Ох, и дура ты! - вздохнула таинственная собеседница. - Я ведь могу высосать тебя прямо сейчас. Но, Демиург, как же это скучно и обыденно! Нет, ты сама сдохнешь - даже не дойдя до меня.
        И голос затих. Не захотел больше уговаривать глупую волшебницу.
        До света было всего пять шагов.
        Первый дался тяжело, но терпимо. Элви чувствовала, что Сток с чудовищной скоростью жрет запас сил, но не останавливалась.
        Второй шаг заставил собрать все оставшиеся крупицы для третьего…
        А третий стал последним.
        Упав в пыль коридора, Элви заплакала. Силы у нее еще были, но такие ничтожные, что девушка не смогла бы и подняться. И они все убывали и убывали.
        А голос тихо-тихо смеялся, радуясь маленькой победе над ничтожной волшебницей.
        Хихиканье шло, казалось, из непроглядной стены белого света. До которой Элви так и не добралась…
        В отчаянии, понимая, что нанести Злу серьезный урон уже не в ее силах, волшебница сунула руку в заплечный мешок. Душа требовала хотя бы небольшой мести, пусть никчемной, маленькой, но мести, чтобы только испытать облегчение, выплеснуть злобу…
        Схватив первый попавшийся под руку предмет, Элви из последних сил швырнула его в белый дым.
        Вот тебе, Зло! Вот тебе!..
        Предмет без помех прошел через стену «чистого» Стока и шлепнулся на пол. Но Злу, похоже, не было дела до безделушки, которую бросила Элви.
        Наоборот - поступок девушки очень развеселил голос. Он стал смеяться громче, и громче… и еще громче…
        Элви, плохо понимая, что происходит, гляделась в белую стену и не понимала: то ли у нее уже что-то со зрением, то ли дым с каждым смешком отдаляется от нее.
        И ведь действительно - отступал!
        Через минуту от него остался небольшой столбик в центре круглого зала, а голос из красивого баритона стал писклявым, противным. Каждое «хе!» заставляло волшебницу вздрагивать.
        И, наконец, громко хохотнув напоследок, столбик со звоном разлетелся на тысячи осколков.
        Элви уронила голову на руки…
        И потеряла сознание. - Вон и ворота, - сказал Валентин.
        Пижон поднапряг зрение, силясь их разглядеть, но до хребта было добрых полмили, и ничего, кроме очередного куска скалы, вампир не увидел.
        - Где? - наконец сдался он.
        - Да прямо перед тобой, дурень! - хмыкнул Странник. - А еще вампирское зрение!..
        - Я за полмили и королевский замок до деталей не рассмотрю! - пробурчал шулер. - А замаскированные кольдами ворота - и подавно!
        - Да не замаскированы они, чего плетешь? - фыркнул Валентин. - Обычные железные ворота, только высокие очень!
        - А почему же я их не вижу, если они такие большие? - язвительно поинтересовался вампир.
        - Да, дела… - задумался Странник. - Они, похоже, магической невидимостью от взглядов сокрыты! Поэтому я, волшбу творить умеющий, их вижу, а ты - нет!
        - И кто же их скрыл? Кольды, что ли?
        - Да мало ли? Может, еще создатель хребта. Или Дед Мороз. Ладно, там разберемся. Пошли!
        И они, выбравшись из укрытия, пошли к замагиченным воротам.
        У стены горел, весело треща чуть подсыревшими дровами, небольшой костерок. Возле огнища сидели, усиленно пережевывая остатки ужина, двое кольдов.
        Завидев приближающихся друзей, они мигом подхватились.
        - Стойтэ! - вскинул руку один из «снежных». - Дальше прохода нетэ! А залазить мы вам не позволимэ!
        - Да мы и не такие дураки, чтобы по отвесным скалам карабкаться, - фыркнул ангел. - Особенно когда ворота есть!
        - Какие-такие воротэ? - нахмурился кольд. Его собрат, судя по всему, плохо знал Всеобщий, поэтому в беседу не встревал. Но по хищному блеску его глаз было ясно, что вновь прибывших он оценивает только с кулинарной точки зрения. - Нет тут ничегэ!
        - Ничегэ? - передразнил его Валентин.
        - Агэ! - нагло подтвердил монстр.
        - Вот что, паря: мозги будешь делать кому-нибудь другому! - разозлился ангел. - Я - маг, меня не обманешь! Давай, открывай ворота, а то щас как приложу жарошаром промеж глаз!
        - Ну, прикладывэ! - невозмутимо пожал плечами кольд. - Мне-то что? Убьешь меня с Ройнэ - ворота вообще никто не откроетэ! Потом, конечно, придут другие кольдэ. Можешь и их завалитэ. Да только без толку этэ: кольдов много, смерти не боимсэ!
        - Так уж и нет? - сощурился Вал.
        - Совсемэ! - подтвердил кольд.
        - Ну, так получай, сволочь! - взбешенный ангел что-то быстро зашептал. Между разведенными ладонями заискрился клубочек огня.
        - Да стой ты! - прикрикнул на него вампир, сильно ударив Странника по рукам. Такого предательства Вал не ожидал. Жарошар выпал из рук старшего купидона в сугроб, где благополучно потух, так никого и не убивши.
        - Что за дела, Пижон? - воскликнул изумленный ангел.
        - Дай я с ними поговорю! - прошипел вампир и, сделав шаг к костру, приветливо раскрыл объятия:
        - Приветствую вас, о дети Зимы!
        - Мы же вроде поздоровались ужэ? - недоуменно поскреб затылок один из кольдов.
        - С вами здоровался мой почтенный друг - маг Валентинус Купидонус, - шулер указал на потрясение хлопающего глазами Странника (ничего себе имя придумал, кровосос треклятый!). - Я же, мелкий и никчемный вампир, всего лишь сопровождаю его в Зимний дворец!
        - А на кой вам тудэ? - не понял кольд.
        - Мага Валентинуса Купидонуса пригласил к себе сам многоуважаемый Дед Мороз - почтенному разносителю подарков нужна была помощь в создании фейерверков! - объяснил Пижон.
        - А чего ж вы сразу не сказала? - удивился кольд.
        - Видите ли… Дед Мороз пообещал, что моего друга будет ожидать торжественный прием с фанфарами и открытыми настежь воротами. А тут, - Пижон указал на стену скал и развел руками, - сами видите! Вот он и разозлился!
        - Да, непорядокэ, - покачал головой кольд. - Я, правда, ни о каком приезде мага не слышала, ну, да, похоже, не в мою смену просто ожидалосэ! Откроем, Ройнэ? - он вопросительно посмотрел на напарника.
        Тот важно кивнул и, кряхтя, поднялся.
        - Вы подождите немного, хороша? - попросил разговорчивый кольд. - А мы в пару мгновений уложимсэ!
        Шулер согласно кивнул и отошел к Валентину.
        - Здорово ты их! - восхитился тот полушепотом.
        - Они ж сильные, но глупые! Биться с ними сложно, да и без надобности оно, Стоком направо и налево раскидываться! Лучше уж договориться…
        - Главное, с десятком этих идиотов драться можно, а двух точно таких же прибить - нет! - язвительно фыркнул старший купидон.
        - Ну, положим, там было проще - кольдов много, а места мало. Да и те нам не нужны были, чтобы ворота к Зимнему открывать!
        Валентин хотел возразить, но тут горные массы задвигались, зашевелились, и две створки замагиченных ворот стали медленно расходиться в стороны, открывая заснеженную равнину с широкой дорогой посередине.
        Малиновое солнце за воротами как раз укатывалось за горизонт.

«Что за чепуха? - удивился Валентин. - Откуда второе?»
        Задрав голову, он убедился, что привычное светило как раз находится в зените.

«А что если?..» - подумал Странник и ахнул, пораженный внезапной догадкой.
        Зимний дворец находился не в Астрате.
        В другом мире.
        Гном Клеранс очень любил разбирать приходящую почту. Ведь, если вдуматься, сколько всего интересного могут хранить в себе письма! От вульгарных «Хочу лошадку!» до целых трактатов, которые впору изучать в школах и академиях.
        Правда, все читанные гномом послания предназначались не ему, а Деду Морозу, но самого Клеранса это, похоже, не смущало: он все так же раскрывал очередное письмо и приступал к чтению, время от времени треская печенье из огромной миски.
        А чем еще заниматься почтовику на службе у Деда Мороза? Только баклуши бить да письма чужие почитывать, в свободное от ничегонеделанья время!
        В тот день ничего интересного в утренней почте не оказалось, и гном, прихватив с собой миску печенья, уселся в старое кресло-качалку и принялся весело хрустеть выпечкой. К слову, кресло ему досталось «в наследство» от прошлого почтовика, великана-тролля, которого выгнали с работы именно за бестолковое в нем сидение с поеданием непомерного количества печенья.
        Так что бородатый карла в том кресле мог лежать и вдоль, и поперек - с одинаковым успехом. А насчет «баклушичества» Клеранс и не переживал: что троллям нельзя, то гномам можно. И наоборот. То есть, если троллю нельзя отдыхать и нужно работать, то Клеранс может валяться в трофейном кресле хоть целыми днями.
        И он, возможно, так бы и делал, если бы не дурацкая страсть к чужим письмам.
        Но когда утренняя почта уже получена, всякие глупости вроде «Хочу радужный рожок!» и «Топорик мне, топорик!» отправлены в топку, а стоящие - во дворец, к Деду Морозу, можно спокойно дремать до самого вечера - полуденную доставку пятнадцать лет как отменили.
        Однако не успел гном закрыть глаза, чтобы забыться дремой, как из телепорта, галдя да восхищенно ахая, вылетели трое. И если двое приземлились достаточно удачно - просто втемяшились в стенки - то один, громко вопя, приземлился прямо гному на коленки.
        - Мать! - зло воскликнул почтовик. - Что это за дела такие - люди из телепорта выскакивают?
        - Глядите-ка, парни! - восхитился Фэт, восседая у Клеранса на коленях. - Да это же гном!
        - Чего, настоящий? - потирая лоб, к креслу подошел Шаман.
        - И вправду - гном! - хмыкнул подоспевший Гарри и, не удержавшись, дернул почтовика за бороду. - О! Настоящая! Значит, не карлик какой, подставной!
        - Будь у меня хороший молот, я б тебе показал «карлика»! - злобно сверкая глазами, процедил Клеранс.
        - Какие мы грозные! - покачал головой вор. - Слушай, добрый гном, а скажи-ка нам - это где мы сейчас?
        - Где-где? В почтовой конторе Деда Мороза! - пробурчал гном.
        - Ух ты! - сказал Фэт, с любопытством оглядываясь по сторонам. - Интересно…
        Однако ничего действительно интересного в комнате не нашлось: зеленые стены, махонькая елка в углу, камин да письменный стол, на котором грудами высились письма. Внимание привлек разве что странный прибор у стенки - коричневый коробок размером с хороший булыжник, с ровными рядами кнопок и парой рычажков. Из прибора торчал массивный жестяной конус, раструбом смотрящий на Фэта.
        А не оттуда ли они вылетели?
        - Оттуда. Откуда ж еще? - усмехнулся гном, когда рыцарь задал ему этот вопрос. - Или вы думаете, я для каждого письмеца портал отдельно создаю?
        - Без понятия, - пожал плечами вор. - Например, у нас для отправки создают! Так же, сэр Фэт?
        - Да, - подтвердил тот.
        - Ну, и пусть себе создают! - фыркнул гном. - Мне-то что? А только как выйдет весь Сток, вся работа и станет, в такой-то конторке. Да не будь здесь телепортатора - фигу б я сюда пошел! Нефтью бы промышлял, как все мои родичи…
        - Чем? - округлил глаза рыцарь.
        - Нефтью! - повторил гном и неожиданно хлопнул себя по лбу: - Тьфу! Да вы ж ничего не знаете! Ладно, забудьте!
        - Чего не знаем? - насторожился вор.
        - Про нефть. Это не секрет, просто объяснять долго.
        - Ладно, неважно. - Рыцарь, не задумываясь, пресек все попытки любопытного Пеха узнать о таинственной нефти. - Лучше скажи нам, гном… Кстати, как тебя звать, для начала?
        - Клеранс, - с достоинством ответил бородач.
        - Меня - сэр Жруно де Фэт, можно просто - Фэт. Вот это - Гарри Пех. А возле коробка твоего Шаман ошивается.
        - Что, настоящий? - испугался гном.
        - Настоящий, - брякнул Фэт, но тут же понял оплошность и поспешно исправился: - То есть не волшебник, не!
        - Понятно, - облегченно выдохнул почтовик.
        - Так вот, Клеранс, скажи-ка мне теперь, после знакомства, как нам во дворец Мороза попасть? - спросил Фэт, пожевывая печенье из бесхозной миски.
        - А чего вам от него надобно? - нахмурился гном.
        - Да так, совсем немного…
        - Скальп! - кровожадно воскликнул Шаман, размахивая волшебным топориком. И когда успел достать?..
        Гном от ритуальных плясок егеря малость побледнел лицом и чуть заплетающимся языком сказал:
        - Я Деда не предам! Что хотите со мной делайте, а вам, убийцам, я про дворец не расскажу!
        - Ты гляди, Гарри, - герой, мать!.. - хохотнул Фэт. - Мы, Клеранс, и без тебя дорогу к Морозу отыщем! А вот что с тобой, упрямым, делать теперь? Оставлять - нельзя, еще в спину клюнешь. Убивать - жалко.
        - А вы знаете, сэр Фэт, - задумчиво разглядывая телепортатор, сказал Гарри, - у меня, похоже, есть отличная идейка…
        - И что же это за идейка? - полюбопытствовал Фэт.
        Даже Шаман, заинтересованный, повернулся.
        - А что если взять да и сунуть этого карлу в собственный те-ле-пор-та-тор? - последнее слово вор произнес по слогам, чтобы не ошибиться. - Думается мне, что он не только сюда кого-то или что-то выкидывать может, но и отсюда!
        Судя по конвульсивным движениям гнома, решившего очень неожиданно покинуть их теплую компанию, Гарри попал в точку.
        - Согласен, план хороший, - сказал Фэт, успокаивая разбушевавшегося почтовика оплеухой и мимоходом засовывая в рот карлика несвежий платок. - Только ты бы разобрался для начала с приборчиком, а?
        - Сейчас попробую, - Гарри подошел к телепортатору и, сгорбившись, принялся изучать кнопки да рычажки. Почти сразу радостно воскликнул:
        - Нашел!
        - Что нашел? Как отправить?
        - Ага! Тут все надписи, оказывается, на Всеобщем! - вор, не теряя времени даром, щелкнул одним из рычажков. - Готово! Теперь осталось задать место, куда этого обалдуя отправить! Какую нажать из кнопок расположения?
        - Да любую щелкай! - махнул рукой Фэт.
        - Пфава не имеефе! - с носовым платком во рту прошамкал гном.
        - Да замолчи ты, чудо природы! - прикрикнул на него рыцарь. - А то сейчас Шаману скажу, что ты - Дед Мороз!
        - Где Дед Мороз? - тут же оживился егерь. - Я с него… Скальп, скальп!
        Гном тихо охнул и потерял сознание.
        - Чувствительный, гляди ж ты! - хмыкнул Фэт. - Ну, чего ты там возишься? Готов прибор к отправке?
        - Ага, - подтвердил Гарри, выпрямившись и довольно цокнув языком. - Теперь запихивайте его в раструб!
        Шаман с Фэтом, живо подхватив бесчувственного гнома, стащили его с кресла и начали впихивать в телепортатор - естественно, головой вперед. Наоборот ведь только мертвых заносят!
        Гном залез только наполовину - дальше не позволяло пивное брюшко. Впрочем, Гарри не стал возмущаться по этому поводу, а просто щелкнул нужной кнопкой.
        Едва он это сделал, как жестяной конус мелко затрясся и с утробным звуком втянул
«добычу» в себя.
        - Экий он быстрый! - уважительно заметил вор. - Миг - и нет челове… гнома!
        - Да будет тебе на эту штуковину пялиться! - поморщился Фэт. Он и сам, конечно, не прочь со всякими приборчиками интересными поиграть, но задерживаться в почтовой конторе, куда в любой момент могли наведаться за новыми письмами курьеры, было смерти подобно. - Пошли скорее отсюда, пока никого нет!
        И друзья поспешили к выходу.
        Разбудил Дана странный грохот. Словно кто-то тяжелый рухнул на соседнюю кровать, и у той подломились все четыре ножки.
        Юный маг с трудом открыл слипшиеся глаза.
        Перед взором все плыло. Словно он пил не вчерашним вечером, а недавно, не более часа назад, и потому не успел толком выспаться. Дан тогда не понимал, чего это Зиггер себе не подливает, а ему - да за милую душу!.. Пьяный был, чего уж тут поделать!
        Зато теперь ощутил всю подлость Безумного.
        С кровати соседа послышались тихие проклятия. Неужто Максвил тоже пил? Может, он и вовсе - только сейчас в общагу пришел? Но комендантша после двенадцати не пускает… Хотя были случаи - по большим праздникам, - что она открывала двери и в час. Но не в четыре же утра? А Дан нисколько не сомневался, что сейчас четыре, не меньше. Потому что сам уснул только в полвторого.
        - Вот гады! - донеслось с соседней кушетки. - Надо ж было такое сделать?

«Видать, пиво некачественное подсунули! - мысленно посочувствовал Дан. - Или тоже намешали…»
        От бесполезных раздумий голова заболела еще сильнее. Маг Огня тихо охнул.
        - Кто здесь? - встревожился Максвил. А может, и не Максвил: голос на его был совсем не похож.
        Пришлось-таки сесть - с трудом, но сесть - и посмотреть на неизвестно как сюда попавшего гнома мутными глазами с ярко-красными прожилками.
        Что? ГНОМА?!
        - А-а-а! - воскликнул перепуганный до смерти Туроски. Юноша непонятно зачем натянул одеяло по самый нос и теперь буравил взглядом бородатого карлу. - Гном!
        - И что? Почему вы все так удивляетесь? - проворчал коротышка. - Я же не кричу:
«А! Человек!»? Вот и тебе не стоит!
        - Гном! Боже, какая глупость! - словно не слыша, продолжал повторять Дан. Одеяло слетело на пол, а сам волшебник, соскочив с дивана, скрестил указательные пальцы на манер креста. - Сгинь, проклятый мираж!
        - Чего?! - воскликнул разозленный гном. - Мираж?! Слушай, мальчишка, может, хватит бедного почтовика Клеранса пытать? Сначала твои родичи в собственный телепортатор засовывают, теперь вот ты крестом в нос суешь… Прекрати, ладно? Раздражает!
        - Что ты несешь, исчадье Ада? - истово хохотнул маг Огня. Ветер из раскрытого окна бил ему в спину, заодно поднимая волосы вверх, на манер рогов. - Телепортатор какой-то… Ты думаешь, я, истинное дитя Божье, стану верить тебе?!
        - Не хочешь - не верь! - устало сказал гном. - Я тебя что, заставляю? Лучше б сказал, где мы!
        - Да пошел ты, бородатая карла! - процедил сквозь зубы Дан. Получилось красиво и почти не наигранно. Почти…
        - Я - карла?! Да сколько ж вас предупреждать, идиоты: я - ГНОМ! Достали, гады… - и гном, вскочив с дивана, ухватил подвернувшуюся под руку подушку и пошел на мага.
        Тот, за неимением «оружия» (применить магию Туроски почему-то не додумался), стал отступать к окну, на ходу бормоча:
        - Карла треклятая… Сгинь! Сгинь! Сгинь, демон!
        Вид у Клеранса был самый что ни на есть грозный: подушкой он махал не хуже, чем боевым молотом. Уверенно подпирая мага к стенке, он довольно «хекал».
        Пока Дан не взял да и не вывалился в раскрытое настежь окно.
        И какому идиоту пришло в голову его открыть?
        Хотя, вполне возможно, задумка эта принадлежала самому Туроски: чтобы скорее уснуть, а заодно и комнату проветрить.
        Вот и проветрил.
        Над Бурретауном вновь повисла огромная белая туча. Она красиво отправляла в полет снежинки. Причем с завидной спешностью и усердием.
        Несколько снежинок залетели в комнату Дана и упали как раз на то место, где минутою ранее стоял, прижимая подушку к пузу, тяжело дышащий Клеранс.
        Теперь же его там не было.
        Изошел.
        Дан, несмотря ни на что, остался в живых. От верной смерти - а упасть с третьего этажа вовсе не шутки - его спас алкоголь: молодой волшебник так и не успел толком протрезветь, а пьяные, как известно, очень живучий народ.
        Конечно, совсем без повреждений не обошлось: Туроски сломал руку и больно ушиб копчик. Отчего перестал писать на лекциях, делать домашние задания по различным дисциплинам, а спал в течение месяца исключительно на животе.
        Сидеть же и вовсе не мог.
        Но главное - больше не ходил по тавернам и вино с пивом не мешал.
        То ли за ум взялся, то ли боялся, что грозный гном с подушкой вернется.
        И уж тогда-то…
        Глава 9
        ПОЛОВИНКИ,
        или ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
        Солнце плюнуло последним лучиком в глаз засмотревшемуся на багровый закат Пижону и со спокойной совестью полностью скрылось за горизонтом.
        - Тьфу, ты, зараза, - пробормотал вампир, открывая и закрывая пораженный глаз. Цветные пятна исчезли не сразу. - Что за чертовщина, Вал? Стемнеть должно часов через семь, не раньше!
        - Это другой мир, Пижон, - объяснил Вал, с опаской оглядываясь по сторонам. Мало ли, что может ожидать их тут, в этом незарегистрированном Небесной Канцелярией пространстве? - Я никогда о нем не слышал.
        - Ух ты, - восхитился шулер. - Неужто его нет в списках?
        - В том-то и дело, что нет! Ума не приложу, каким образом Деду Морозу удавалось скрывать его существование на протяжении стольких лет? Также не очень понимаю, как мастер Диво умудрился сделать настолько быстрый и легкий переход из одного мира в другой? Единственное, что теперь понятно, - почему никто не мог обойти хребет: в мир Деда Мороза попасть можно только через ворота кольдов. И никак иначе.
        - Похоже, мы решили задачку, над которой еще ученые древности головы ломали? - довольно сощурился вампир. - Вот только неясно, как мастер Диво за пару лет смог поднять из земли Разделяющий и укрепить в нем ворота?
        - Да очень просто! - просиял Валентин. - Хребет был еще в мире Деда Мороза. А хитрый мастер Диво сделал его видимым жителям Астрата - точнее, лишь волшебникам Астрата. И если бы не выпады бородатого старикана, никто бы не догадался, что находится за хребтом.
        - Выпады?
        - Я слышал, Дед Мороз у вас не только подарки дарит, но и дома жжет да женщин насилует! - объяснил Странник.
        - Ну, может, и так, - неуверенно согласился Пижон. - Но я что-то не припомню…
        - Он, видать, давно этим маялся. Когда ты еще не родился. Да и потом - «всех не перевешаешь»! Может, тебе повезло, и злой рок в лице Деда Мороза тебя обошел?
        - Все может быть… После того как я узнал, что так легко перешел из одного мира в другой, меня уже сложно удивить!
        - А мне кажется, ты лукавишь, - покачал головой ангел, изумленно глядя на холм.
        Вампир проследил за его взглядом. Удивленно раскрыл рот.
        На холме стоял город… из снега!
        Крепостные стены были выстроены из аккуратных ровных «кирпичиков». Казалось, одного хорошего удара мечом хватит, чтобы разрубить каждый из заледеневших комков, но что-то подсказывало - все не так просто, как кажется. И даже хорошая катапульта вряд ли сможет нанести городской стене хоть сколько-нибудь заметный ущерб.
        А возле отлитых изо льда ворот взгляд Пижона наткнулся на еще одну несуразицу: двое Дедов Морозов, с алебардами в руках, лениво прохаживались по пятачку возле створок.
        - Это как такое может быть? - изумился шулер. - Почему их двое?
        - Да я откуда знаю? Может, как кролики размножаются? - пожал плечами Вал.
        - Кролики? - сравнение картежнику понравилось. А вот физиономии Дедов Морозов, изукрашенные различными шрамами да ранками, напротив, не внушали никакого доверия. Вдовесок ко всему треклятые старики еще и корчили недовольные рожи - наверное, пеняли на нерадивое начальство, заставившее их дежурить в такой холод.
        Впрочем, разве может Деду Морозу быть холодно! Да и какое начальство, если это его город?
        И вообще - почему их двое?
        Тем временем друзей заметили. Один из стражников махнул Валу с Пижоном рукой в красной варежке:
        - Сюда идите, странники!
        Друзья переглянулись, но подошли.
        - Куда путь держите? - подозрительно щурясь, спросил подозвавший их Дед.
        - В Зимний!
        - К Деду Морозу, что ли?
        Пижон удивленно округлил глаза: и чего это он о самом себе говорит как о совершенно другом человеке? Или это ненастоящие Деды Морозы, а самые обычные люди, в него переодетые?
        - Да, к нему, - спокойно ответил ангел. Вампир готов был руку дать на отсечение, что Странник тоже удивился словам привратника.
        Просто виду не подает.
        - А с какой такой целью? - все не унимался страж.
        - Дело государственной важности, - не задумываясь, сказал Валентин.
        - А, ну если только так… - хмыкнул Дед и повернулся к напарнику: - Ну чего, Две тысячи десятый, пропустим их?
        - А почему бы и нет? - пожал плечами тот. - Будь они шпионами али тайными убийцами, их бы еще кольды на Воротах остановили!
        - Твоя правда, - согласился привратник и, подойдя к воротам, ударил в них кулаком.
        Послышалось ворчание, захрустел снег под сапогами невидимого сторожа, и недовольный бас осведомился:
        - Ну?
        - Две тысячи третий, ты?
        - Ага!
        - Это я, Две тысячи шестой! Открывай давай, к нам в Винтервилль гости!
        - Дверцу али ворота? - предполагая самое худшее, мрачно осведомился Две тысячи третий.
        - Да их двое всего! - усмехнулся Две тысячи шестой. - Но если так хочешь - давай ворота!
        - Иди ты! - беззлобно буркнул собеседник.
        Скрипнул замок, и в одной из створок открылась маленькая дверца.
        - Милости просим! - махнул рукой Две тысячи шестой.
        И друзья не медля вошли. - Элви! Элви! Очнись!
        Волшебница открыла глаза и увидела склонившегося над ней Крылана. Смотрящий довольно улыбался.
        - Что со мной, Крылан? - слабым голосом спросила девушка. - Где я?
        - Ты? В сердце Лабиринта! - усмехнулся Смотрящий. - А ты что, совсем ничего не помнишь?
        - Почему? - Элви попыталась сесть, и ей это удалось, пусть и с большим трудом. Крыланов неожиданно оказалось двое. Однако стоило девушке встряхнуть головой, и все встало на свои места. - Я помню, как шла по Лабиринту. Помню, как Зло пыталось сбить меня с пути нелепыми обрывками фраз… Помню, как швырнула в сердце Лабиринта что-то из сумки… Но не помню, что.
        - Позволь тогда вернуть тебе это «что-то»! - Крылан бросил волшебнице… Маску Бинбо!
        Девушка поймала ее и подняла удивленный взгляд на Смотрящего.
        - Ты уничтожила Зло, Элви, - сказал Крылан. И хотя его слова вроде бы несли оттенок торжественности, волшебница почувствовала скрытую в них легкую грусть.
        Но о чем горевал странный крылатый человек?
        - Маска Бинбо спасла тебя, Ганрича, его приятелей-нелюдей. Она просто вобрала
«чистый» Сток в себя, сделавшись еще более могучим артефактом, - продолжил Смотрящий. - Тролль с друзьями Изошли…
        - Как? - изумилась волшебница. - Неужто Зло оттягивало Исход все это время?
        - Да, Элви. И не только Исход… Зло держало Лабиринт.
        - Как это?
        - Лабиринта больше нет. Не стало Зла - не стало и Лабиринта.
        - А где же мы сейчас?
        - Как известно, рыба гниет с головы. А Лабиринт заканчивает сердцем. Я все еще держу его здесь, в реальности, но это не может продолжаться вечно. Тебе надо уходить. В моих силах отправить тебя, куда захочешь. Итак?.. - он вопросительно уставился на волшебницу.
        - Я хочу… - уверенно начала Элви… и вдруг замолчала.
        А действительно - куда она хочет?
        В Академию, чтобы поскорее избавиться от Маски? Безусловно, хороший вариант. Но это означало возвращение к надоевшей учебе, поэтому переноситься туда не особо хотелось.
        А что если к Пижону? Зло говорило, ему сейчас тяжко… Может, она сможет помочь любимому выбраться из западни, ловушки или облавы, подстерегающей его в логове Деда Мороза?
        - Давай быстрее, Элви! - поторопил ее Крылан.
        - Да, да, я готова! - быстро закивала девушка. - Я хочу к Пижону!
        Она думала, что Смотрящий удивится, но тот лишь загадочно хмыкнул и, подмигнув волшебнице, сказал:
        - Что ж, хорошо. А теперь прощай, Элви. Мы никогда больше не увидимся…
        - Но почему? - Неожиданно захотелось реветь, громко, в голос, словно от потери очень близкого человека.
        - Лабиринта больше нет, - грустно повторил Крылан. - А значит, нет и Смотрящего…
        Картинка перед глазами девушки задрожала и разлетелась на кусочки - прямо как тогда, во время встречи со Злом.
        Только на сей раз Элви не упала без сознания, а продолжила наблюдать, как из черного проявляются очертания заснеженных домиков и снующих по улицам странных людей в красных шубах, с длинными белыми бородами.
        Дома с каждой секундой все увеличивались, и Элви живехонько поняла, что падает.
        А еще через мгновение она с визгом ухнула в огромный сугроб.
        Винтервилль радушно приветствовал гостью.
        Сильные руки ухватили волшебницу за плечи и выдернули из сугроба.
        Дрожа и стуча зубами, Элви приоткрыла левый глаз.
        - Пи… жон? - неуверенно сказала она.
        - Да, Пижон! - раздраженно воскликнул картежник. - Нечего мне зубы заговаривать, удивление разыгрывать! Как ты сюда попала? И зачем вообще - лезла?
        - Я… а куда я влезла? - дрожа то ли от холода, то ли от волнения, пролепетала девушка.
        Пижон хотел было выдать очередную тираду «о честности перед лицом близких тебе людей и вреде лжи как способа уйти от расплаты», но одного взгляда в глаза волшебницы хватило, чтобы понять - она действительно не понимает, где очутилась.
        - Мы в Винтервилле, дорогая. В городе Деда Мороза.
        - Деда Мороза? - удивилась девушка. - Настоящего?
        - Ну, не игрушечного же!
        - Вот это да… А что вы здесь забыли?
        - Долго объяснять… Вкратце - нам надо сыграть с бородатым стариком в покер.
        - В покер?! Ты, даже находясь в вампирской шкуре, не забываешь о треклятой игре!
        - Я же говорю - долго рассказывать. Поверь - мне это надо для скорейшего превращения в человека! А не для интереса и уж тем более денег!
        - Неужто старый маразматик Хорхиус что-то придумал? - нахмурилась девушка.
        - Откуда ты знаешь о маге? - теперь настал черед удивляться Пижону.
        - Неважно, дорогой. Главное, что знаю. Но, к сожалению, так и не смогла к нему попасть…
        - Слушай, ты опять ушла от темы! - опомнился вампир. - Как ты сюда попала - помнишь?
        - Долго объяснять! - Девушка язвительно повторила слова возлюбленного.
        Вампир, не будь он настолько бледным, наверняка бы побагровел от гнева. Но цвет его лица не изменился, зато глаза бешено сверкнули, и шулер уже собирался обрушить на Элви все накопившееся с момента их расставания, когда ангел, доселе молчавший, толкнул его в бок:
        - Давайте вы потом будете разбираться, кто и в чем виноват, а? На улице холодно, снег метет - пошли лучше в ближайшую таверну, хоть похлебки горячей отведаем!
        - Думаешь, тут есть?
        - Думаю, да, - хмыкнул Валентин. - А нету, так другое закажем. Заодно внутри и согреемся, - после чего, не медля ни секунды, ангел уверенным шагом пошел к ближайшей таверне с гордым названием «Сосулькин бор».
        Девушка вопросительно посмотрела на Пижона. Тот пожал плечами:
        - А почему бы и нет?
        После чего возлюбленные, как в «старые добрые времена» взявшись за руки, отправились следом за Странником.
        В «Сосулькином бору» Фэту не понравилось. Впрочем, судя по гневным восклицаниям Пеха и мрачному виду Шамана, друзей таверна разочаровала тоже.
        - Это что такое? - Пех указал на свою тарелку.
        - Сосульки под соусом, - невозмутимо ответил разносчик.
        - И где тут соус?
        - Да вот же он! - Дед Мороз, не чураясь, ткнул пальцем в дно тарелки.
        - А по-моему, это обычная вода! Разве нет? - с издевкой заметил вор.
        - Называйте как хотите! - отмахнулся разносчик. - Я, в свою очередь, буду именовать это соусом. Потому что это - действительно соус, а никакая не вода!
        - О, Боже!.. - воздев руки к небу, протянул Гарри. - И из чего же вы приготовили этот соус?
        - Из сосулек, конечно…
        Пех в сердцах плюнул в тарелку.
        - Фэт, ну, можно? - с надеждой спросил Шаман, буравя спину уходящего разносчика недобрым взглядом.
        - Нет, нет, и еще раз - нет! Сколько тебе повторять - всех дедов морозов ты все равно не перерубишь. Зато нас живо скрутят, а то и убьют, прямо здесь, безо всяких разбирательств!
        - Да кто еще кого убьет! - не слишком уверенно буркнул Шаман.
        - Слушай, дружище! - Фэт развернулся к мающемуся егерю. - Ты сюда зачем приехал? Чтобы до главного Деда Мороза добраться, так ведь?
        - Ну, да.
        - А если да, то успокойся и терпи - скоро мы до него доберемся! Этих же рубить - пустая трата времени. Если Дед Мороз уже две с лишним тыщи наделал, что ему стоит с десяток новых взамен нами убитых сварганить?
        Шаман не нашелся, что ответить.
        - Так, может, прямо сейчас и двинемся, в Зимний? - подал голос Гарри. - Поесть мы все равно не поедим, так чего здесь морозиться?
        - Потому что спешка нужна только при ловле блох! - с чувством произнес рыцарь. - Посидим, подумаем… Авось и придет в голову что получше, чем топором между глаз - и деру!
        Над столиком повисло молчание: Фэт с Шаманом принялись размышлять об улучшении плана, а Пех, жуя губу, уставился на тарелку с сосульками. Тех самых, под
«соусом».
        Есть или не есть - вот в чем вопрос!
        Рыцарь пустым взглядом уставился на входную дверь. Все мысли его заняты были разнообразными думами о Деде Морозе и способах, которыми можно лишить старика жизни, но появившиеся на сцене персонажи заставили рыцаря забыть о прежних планах.
        - Валентин! Пижон! Э… Элви?! - удивлению и радости герцога не было предела. Уж кого-кого, а старых знакомых в городе он увидеть не ожидал.
        - Фэт?! - чуть ли не в один голос воскликнули вновь прибывшие.
        - Да я это, конечно! Кто ж еще? - усмехнулся рыцарь. - Садитесь к нам!
        Странник, вампир и волшебница, не задумываясь, приняли приглашение.
        Представив друг другу собравшихся за столом персонажей, Фэт довольно хрюкнул и обратился к вампиру:
        - Вы-то сюда зачем приехали?
        - Да вот, опять карты! - ответил Пижон несколько рассеянно.
        - В покер, да? И с кем на этот раз?
        - Не поверишь…
        - Да ну, брось!
        - С Дедом Морозом.
        Шаман, доселе увлеченно болтающий с Элви на самые разные темы, резко повернулся к вампиру. Точно так же поступил и Гарри, отодвинув в сторону до сих пор нетронутое блюдо.
        - Что-то не так? - понял вампир. - Вам что, тоже бородатый нужен?
        - Да, - твердо ответил Шаман. - Будем скальп снимать.
        - Ого! - покачал головой Валентин. - А зачем он вам нужен?
        - Пока не сниму, не успокоюсь! - словно не слыша ангельского вопроса, продолжил Шаман. - Я уж ему…
        - Да будет тебе! - осадил разошедшегося егеря Фэт. - Если надо Пижону с Дедом сыграть - пусть играет! Больше пары часов ему не понадобится, - а там уж и ты с топориком!..
        - Ну… ладно… - нехотя согласился Шаман. - Но только пару часов!
        Они еще долго спорили. До того самого времени, когда за окном уже вовсю светило солнце, лаская покрытую снегом землю.
        В Винтервилле наступило утро.
        Пора! - Вот те на… - почесал в затылке Пех.
        Остальные молча взирали на дворец Деда Мороза.
        Кто-то - мрачно, как Шаман и Пех. Кто-то - изумленно, как Элви, Фэт и Пижон. А кто-то - совершенно без эмоций. Как Валентин.
        - Ну, что, пошли? - невозмутимо спросил ангел, делая шаг ко входу в дворец.
        - А ты думаешь… там есть, куда идти? - осторожно поинтересовался рыцарь.
        Валентин пожал плечами.
        Все было бы намного проще, если бы Зимний оказался самым обычным дворцом, таким, как его представляют сотни, тысячи, миллионы жителей Астрата… А не сколоченным наспех дощатым отстойником с табличкой!
        Размеры «дворца» поражали: Фэт, зайди он внутрь и реши вдруг развернуться, обязательно цеплялся бы плечами за стенки. И где там Деда Мороза искать?..
        Хотя, конечно, одно из мест знали все… Но лезть туда никто не хотел.
        Так бы и стояли они до самого Нового года, когда Деду Морозу вылезти бы приспичило по случаю праздника.
        Но не зря Фэт взял с собой Гарри Пеха.
        - Есть! - Вор неожиданно просиял и бросился к отстойнику.
        Фэт с Шаманом переглянулись: неужто топиться вздумал? И поспешили за Гарри.
        Однако нырять в дыру Пех и не собирался: присев на корточки, он вставил в щель между досками пола кинжал и что есть силы нажал на рукоять.
        - Чего ты задумал, Гарри? - спросил Шаман, попутно отгоняя кружащих в воздухе мух.
        - Сейчас… - процедил сквозь зубы вор.
        Доска поддалась на удивление легко. Бросив ее в жерло отстойника, вор поддел другую, после чего отправил ее на свидание с сестрицей.
        Спустя пару минут друзьям открылся проход. Точнее, они увидели прислоненную к стене лестницу, наподобие тех, что используют при осаде крепостей.
        Низа лестницы видно не было: его скрывала темнота подвала.
        - Нам вниз! - прокашлявшись, сказал вор.
        - Отлично, Гарри! - довольно улыбнулся Фэт. - Мы тогда полезли, а вы с Элви, Пижоном и Валом - следом! В темпе!
        Егерь кивнул и поспешил к стоящим чуть в стороне от отстойника друзьям.
        - Ну, спускаемся? - хмыкнул Гарри и полез, ловко перебирая ногами и руками, вниз.
        На «дне» оказалось светло и тепло: кто-то особо догадливый укрепил в стенах магические светильники, формой напоминающие различные елочные игрушки. Тут тебе и медвежата, и ежата, и еще черт знает что! В общем, выбор богатый.
        В сторону отходил высокий коридор, с той же мишурой на стенах.
        - Что, пошли? - хриплым от волнения голосом спросил Фэт.
        Остальные молча кивнули.
        Несмотря на яркое освещение и ничем не нарушаемую тишину, логово Деда Мороза все равно оставалось логовом Деда Мороза - и никак иначе!
        Фэт шел первым. Следом шагали егерь с любимым топором в руках, вор, Пижон, волшебница и ангел.
        Тоннель оказался пуст. Ну, не совсем, конечно, но монстров в нем не было. По крайней мере живых: остовы неизвестных путникам существ нет-нет да и попадались на глаза. А может, это были и самые обычные человеческие скелеты, над которыми знатно поглумилось время.
        Помимо костей ничего интересного друзьям не встретилось. Ни тебе неприличных словечек на стенах, никакого, хоть самого завалящего чудища - только странное ощущение тоски да пыль, словно коридор уже много-много лет не топтали люди.
        Шли друзья молча, каждый по-своему осмысливая важность грядущей встречи. Шаман нет-нет да и гладил рукоять волшебного топорика. Пех кусал верхнюю губу, в мыслях уже наигрывая на вожделенном рожке незатейливую мелодию. Пижон думал об игре, пытался что-то просчитать - хотя как можно предугадать что-то в покере?..
        Элви думала о судьбе Крылана. Нет, она, конечно, не влюбилась в Смотрящего, иначе не просила бы перенести ее к Пижону и не шла бы сейчас с вампиром. Ей было жаль крылатого надзирателя Лабиринта, ведь именно она, уничтожив Зло, отправила Смотрящего в небытие.
        Но не к этому ли он стремился? Не этого ли ждал семь веков?
        И только Фэт с Валентином не утруждали себя хоть сколько-нибудь важными мыслями. Страннику не терпелось поскорее закончить с Дедом Морозом и отправиться на встречу с последним соперником Пижона, чтобы наконец приступить к выполнению демиургского договора - о встрече с Духом он не забыл.
        Наверное, именно поэтому уже он, а не Фэт, возглавлял идущую по коридору процессию.
        Рыцарь же думал о будущем. Неужто он навечно погряз в рутине? Неужто на этом приключения закончатся и оставшуюся часть жизни он проведет в герцогском замке, изредка выезжая ко двору на различные празднества и банкеты?
        Нет, ничего плохого в этой жизни конечно же быть не может. Более того - почти любой мечтал бы оказаться на месте Фэта. Да и, если вдуматься, не в том ли благо? Что может быть лучше, чем обрастать жирком от постоянного ничегонеделания, тискать стареющую жену и симпатичных молоденьких служанок да, кряхтя, рассказывать внукам истории о былых похождениях, безбожно преувеличивая заслуги?
        И Фэт с грустью думал, что этот удел, к сожалению, для него. И в то же время умереть ему суждено не от руки врага, как храброму герою и воину, а именно в собственной кровати от старости или от застрявшей в горле кости на очередной годовщине свадьбы.
        Тот, прошлый Фэт, от радости захлебнулся бы, случись ему стать герцогом, заиметь себе Ростисск и жену. И не отправился бы он ни за Оком дракона, ни к Деду Морозу.
        Да и турнир бы тот Фэт не выиграл. Еще в конном бою бы вылетел и отправился либо на небеса, либо назад, в родную деревню.
        Потому что прошлый был рыцарем понарошку. Которого умные бароны отмыли, откормили, приодели да мечом махать научили.
        Но внутри Фэт мог измениться только сам.
        Что он и сделал.
        - Глядите - свет! - радостно воскликнул Валентин.
        Рыцарь поднял глаза. Действительно, свет. Не яркий, но и не тусклый.
        Умеренный.
        Еще немного - и друзья оказались в огромном ледяном зале.
        Все, начиная от стен и кончая висящими на них канделябрами, было сделано изо льда.
        - Ух ты! - восхищенно прошептала Элви.
        А на троне, стоявшем как раз против входа в зал, восседал, поплевывая сосульками на пол, Дед Мороз.
        Услышав шаги, он поднял голову и увидел друзей.
        - Какие люди! - радостно воскликнул он. Лицо его, до того серое и скучное, расплылось в довольной улыбке.
        Будто его совсем не удивило появление шести разномастных гостей.
        - Ну-ка, ну-ка, кто тут у нас? - прищурился Мороз. - Батюшки мои! Неужто Шаман?
        Егерь зло сверкнул глазами.
        - И чего ж ты, леший, сюда полез, мать твою так?
        Такого стерпеть егерь не мог: выхватив топор, он бросился на обидчика, но тот оказался ловчее. Стоило Деду Морозу вскинуть руку - и Шаман застыл, будто статуя, вмиг покрывшись тонкой корочкой льда.
        - Эй! Эй! Ты чего творишь? - воскликнул Гарри.
        - Да ничего особенного! - фыркнул Дед. - Просто заморозил, от греха подальше, а то больно дерганый! Живой он… Пока. Все слышит. А там видно будет…
        - Чего видно? - не унимался Пех.
        - Размораживать или нет! - рявкнул Мороз. - Смотри, а то и тебя заморожу, достанешь! Уж твое воровское рыло меньше всего увидеть ожидал!
        - Это еще у кого рыло, надо разобраться! - проворчал Гарри. - Рожок зажал, гад! Да и матери с отцом не помог…
        - Вот еще - помогать я буду! Мать твоя сама виновата - нечего танцовщицей в клубе подрабатывать. Застудилась, когда по сцене скакала в исподнем вот и померла. А отца по твоей вине убили - спер все деньги, он у знакомых назанимал, а отдавать и нечем было. С такими разговор короткий…
        - Но рожок? Рожок-то мог?
        - Да не получал я того письма! Ты его как отправлял?
        - Голубем…
        - «Голубем…» - передразнил вора Дед. - Ты бы еще в бутылку засунул да в озеро какое кинул - авось доплывет! Я голубиную почту прикрыл еще пару веков назад - долго и ненадежно. Не то что маго-письма - вот те долетают за минуту!
        - Ясно… - пригорюнился вор и замолчал: крыть было нечем.
        - Гляди-ка - и Пижон здесь? Со своей подружкой? Ну, у волшебницы ко мне претензий, думаю, нет? А тебе, зубоскал, вот что скажу: «Азартные игры - от Дьявола». Нашел бы работу, жил бы в нормальном доме - и не укусил бы тебя вампир. И не смотри на меня волком - я того кровососа все равно не знаю! Так что извиняться мне не за что!
        - А про меня что скажешь, борода? - с издевкой поинтересовался Валентин.
        - Старший купидон, которому все не терпится кого-нибудь стрелой в зад ужалить. Больше и нечего сказать… Ты ведь из Вермунта, не из Астрата, да? Так чего пристаешь с глупыми вопросами?
        Рыцарь с нескрываемым любопытством смотрел на Деда Мороза. Тот поймал его взгляд, и герцог увидел, что в глазах бородача играют искорки… ненависти.
        - А это, похоже, сам Фэт… - от былой веселости Деда не осталось и следа. Теперь он говорил серьезно и холодно. - Про тебя я мог бы много сказать, рыцарь понарошку. И скажу. Но начать придется издалека.
        Судя по всему, никто, даже ваш хваленый Небесный Странник, ничего не знает о появлении мира Астрат. Боюсь, вы и не знаете, как он получил свое имя.
        В общем, дело было так…
        В одном из миров - уже и не помню, в каком именно, - жил да был один очень мерзкий человечек. И любил он воровать, грабить, насиловать, убивать… да что только не любил делать этот треклятый уродец!
        Но никто бы и не сморкнулся в его сторону, если бы человечка этого не угораздило спереть артефакт - и кто его допустил, в мир тот? - который сделал нашего уродца правителем мира этого.
        И начался тогда тому миру натуральный кирдык: новый властелин сделал законным все то, за что ранее его отлавливали по всем королевствам. Сначала никто не обратил на это внимание - ну, резвится идиот, что ж ему мешать? Сам себе могилу роет. Ан нет - мало ему оказалось единственный мир гробить! Попытался он потянуть клешни к другому… И удалось бы ему, коли б не подоспели демиурги - создатели других миров. Сообща одолели Творцы человечка, слишком много о себе возомнившего… и, чтобы больше такое не повторилось, создали новый мирок да и «поселили» туда перерождение уродца. Мирок ляпали наскоро, потому и напихали туда, без особой выдумки, самых разных существ, тех, которых везде навалом - орков, эльфов, гоблинов… В воспитательных целях, ага.
        Только вот не получилось, как хотели.
        Нелюдь, в том мирке собранная, живо перерожденного человечка пришибла и начала между собой войны да драки различные устраивать. А душа уродца принялась в новый мир стучаться.
        Долго ломали головы демиурги: душу в Межреальности бросать - нельзя. Селить в новый мирок - бесполезно: нелюдь зашибет, опять метаться будет. И снова тогда - запихивать. Никакого терпения не хватит!
        И тут какому-то особо умному Твбрцу пришла в голову идейка сделать из нового мирка этакую тюрьму. Для особо провинившихся. То есть сразу по факту смерти направлять перерождение в новый мир.
        Набрали демиурги порочных душ и всех их, скопом, туда и засунули. Нелюдь кинулась - и зубы обломала: с толпой сложнее, чем с одним человечком, справиться. У людей же привычка - объединяться! В то время как орки воодушевленно будут бить зубы эльфам, даже если от их союза будет зависеть судьба всего мира.
        В общем, процесс пошел: «испорченные» души отправлялись в новый мирок (в честь самого первого уродца названный Астратом), а те, кто прошлые грехи искупал,
«переселялись» в более пристойные места.
        На этом историю можно и закончить…
        - А как же Исход? - не утерпела Элви. - Для чего он был нужен? И кто его сделал?
        - «Кто сделал Исход»… - смакуя каждое слово, повторил Мороз. - Надо ж так сказать, а? Ну, да ладно, вопрос и так ясен - отчего ж не ответить?
        Исход воплотили в жизнь (по задумке того же ретивого демиурга, который сделал из Астрата тюрьму) объединившие силы Творцы. Для чего? Да чтобы защитить бедных монстров от людей! Последних уже наплодилось изрядно, ага. До того, что стали они нелюдей теснить - резать, жечь - убивать, короче. А если и не убивать, то таким налогом облагать, что легче самим, всем народом, в петлю!
        Теперь-то нелюдь живет припеваючи - освоилась в новых условиях да и забыла про междоусобные войны. Впрочем, они и в Астрате против людей уже вместе выступать пробовали. Правда, весьма неудачно…
        - Отличная история! - с сарказмом заметил Фэт.
        Ему пустая болтовня Деда сказала очень мало. Все, что он понял, это:
        Первое: Астрат - мир-тюрьма, в котором живут перерождения убийц, шлюх, насильников и прочей сволочной шушеры.
        Второе: Исход - это фиговина, с помощью которой нелюдь спасли от людей.
        - Тебе правда понравилось? - деланно удивился Мороз.
        - Ага, - нагло соврал Фэт. - Очень. Только вот не пойму, каким боком вся эта ерунда ко мне относится? Ты ведь про меня что-то сказать хотел, так же?
        - Про тебя. А все прошлое рассказал, чтобы ты, остолоп, сразу понял… Ты - перерождение того самого Астрата.
        Друзья, включая Фэта, разом открыли рты.
        - Астрата? - спросил рыцарь, немного придя в себя. - Того самого идиота, из-за которого заварилась вся эта каша?
        - Да. И из-за которого этот мирок может потерять, грубо говоря, своего
«основателя». А начиналось все так хорошо… Почти как всегда. Ты целыми днями валялся под деревом, громко храпя да посапывая. Потом не поехал за лекарем… Еще позже - вылетел с работы из таверны… И тут - на тебе! Как гром среди ясного неба - два беглых барона, увидевших в тебе рыцаря. Героя, способного вернуть им отобранные земли. И для чего ты соглашался? Мне пришлось спешно нанимать треклятых оборотней, чтобы испугать тебя и заставить вернуться обратно, во Фроську. Но ты играючи ушел из-под самого носа перевертышей! Просил Гагу Ябу сделать из тебя румяный пирог - усилиями кота в печке оказалась сама бабка! Науськал василисков - ты их споил! А потом ты помог Элви справиться с двумя - студентами-«природниками», побил обидевших твоего друга ростовщиков, выиграл турнир, спас возлюбленную от смерти… Какой же ты Астрат после этого, скажи мне, Фэт? Что подумают выше? Как быть, если выяснится, что самый первый «заключенный» умудрился очиститься? Душа Астрата должна была страдать вечно… Но ты исправил ее! Да еще как - стал настоящим героем! Противиться законам ни я, ни демиург не можем. Поэтому радуйся - ты
заслужил перерождение в другом, более пристойном мире! И скоро уже сможешь насладиться этим подарком судьбы по полной программе…
        - Чего? - опешил Фэт.
        - Не бойся: умрешь не ты один. Помните, как в том анекдоте: «Да, ты меня видел. А теперь мне придется тебя убить!» Так и здесь - вы слишком много узнали и увидели, поэтому - уж извините - но вам не место в списке живых!
        Фэт, Пех, Элви и Валентин разом побледнели. Пижон цвет лица конечно же не изменил, ну, да его постоянный и так как нельзя лучше подходил к нынешнему моменту.
        Дед Мороз, насвистывая знакомое и приятное уху, махнул рукой в сторону Гарри. Пех, как и был, с открытым ртом, тут же покрылся ледяной коркой.
        Фэт отчаянно принялся соображать, что же делать, однако ничего дельного в голову не приходило.
        Волшебница же, едва Гарри обледенел, запустила руку в мешок и выудила на свет… маску. Вот только зачем? Уж не мозгами ли тронулась? Спектакль, что ли, задумала разыграть перед смертью?
        Ну, точно - нисколько не сомневаясь, Элви нацепила маску на лицо.
        - Не смотри! - неожиданно шепнул Валентин. Рыцарь послушно отвернулся: не до оговорок было. Если уж маг тебе говорит не смотреть, значит, действительно не стоит.
        - Гляди-ка, чего удумала! - хохотнул Мороз. - Маску! Достала! - не в силах удержать смех, воскликнул Дед и начал ржать. Громко и бешено. Да еще и содрогаясь всем телом, будто в конвульсиях.
        Фэт не удержался и взглянул одним глазком на бородатого толстяка: тот с каждой секундой хохотал все громче и громче. Лицо его стремительно краснело, словно спелый помидор.
        Захлебываясь бешеным смехом, Мороз рухнул на пол. Фэт удивленно вскинул бровь: старый развратник и маньяк, ухватившись за живот, катался по полу. Хохот его уже вряд ли можно было назвать нормальным: так, наверное, смеются узники Желтого дома - отъявленные психи да идиоты.
        И тут Дед Мороз лопнул. Громко так, словно лягушка, которую озорные ребятишки через соломинку надули. С хлопком.
        Элви тут же сорвала с себя маску и поспешно убрала ее обратно, в мешок. Глянув в ее усталое лицо, можно было предположить, что девушка долго и упорно от кого-то бежала.
        - Эк ты его… - уважительно мотнул головой Фэт. - А дальше че…
        Он не закончил. Потому что стены, трон, пол, канделябры, елочные игрушки - одним словом, все стало очень проворно таять.
        И Гарри с Шаманом тоже.
        - Уходим! - быстро сказал Валентин и повернулся к Пижону:
        - Хватай ошметки, живо!
        Вампир, не задавая лишних вопросов, бросился к трону и споро подхватил разбросанные обрывки шубы.
        - Пора! - Валентин вскинул руки.
        Последним, что увидел Фэт, стали наполовину растаявшие фигуры друзей - вора и егеря.
        А потом все кануло во тьму.
        Они очнулись на той самой поляне, что и в прошлый раз.
        Только вот тогда вернулись все.
        Теперь же двое остались…
        Фэт лежал на снегу, пустыми глазами уставившись в неожиданно голубое небо.
        Гарри, Шаман… Как же так, друзья? Как же так…
        Оба были из бедных семей. Оба перенесли потерю родительского дома. Оба хотели получить за страдания всего лишь самую малость.
        А получили смерть. Глупую. Бессмысленную.
        Возможно, на небесах каждый из них встретится с отцом, с матерью. Возможно, там они найдут то, чего никак не могли найти на земле.
        А возможно, их души отправились не на небеса, а куда-нибудь в другой мир - ведь то, что они пережили здесь, должно искупить любые грехи.
        Или нет?
        Но, в любом случае, рыцарь желал друзьям только хорошего.
        - Эй, Фэт! Ты как? Вставай, чего на снегу распластался? - Пижон протянул герцогу руку.
        Тот принял ее и встал. Вампир помог Фэту отряхнуться.
        Рыцарь с сожалением отметил, что в Зимнем остался его меч и заплечный мешок с припасами. Ну, да черт с ними! Клинок и новый купить можно, а уж снеди разной - и подавно.
        - Ладно, Фэт, пора нам! - хлопнув рыцаря по плечу, сказал вампир. - Спасибо, что помог. И… - Пижон неловко замялся, но все же закончил: - … земля пухом твоим друзьям.
        - Земля пухом! - со вздохом повторил Фэт.
        Ему вторили Элви и Валентин.
        - Что ж, спасибо и вам, - сказал рыцарь после недолгого молчания. - Если бы не Элви, стоять бы и нам ледяными статуями в подземелье треклятого Мороза! Кстати, а что это за маска такая? И зачем ты ее надевала?
        - Секрет! - виновато улыбнулась волшебница. - Да я и сама не была уверена… А если бы не получилось?
        - Не получилось бы - что-нибудь другое придумали! - обнял девушку за талию шулер. - Да и чего сейчас гадать? Выбрались и выбрались!
        - Правильно, - согласно кивнул ангел. - Впереди ведь еще одно дело!
        - Что за дело? - несколько оживился Фэт. Может, еще не время в рутину окунаться?
        - Секрет! - фыркнул ангел, мимоходом подмигивая Элви. - А если серьезно, то пойдем мы сейчас за последним заданием для Пижона к кудеснику одному… И вот он гостей не любит! Даже Элви, как я думаю, не обрадуется!
        - Ну, и ладно! - отмахнулся Фэт. - Все равно я не при параде! Ни меча, ни еды, ни вина, только кольчуга столетняя, - хорош рыцарь! А вообще, нам действительно пора расходиться: меня в замке ждут, вас - у мага… - спохватился герцог. - Только ты вот что, Пижон… Дай мне хоть один лоскуток дедморозовской шубы!
        Вампир без лишних вопросов протянул рыцарю красный обрывок.
        - Бывайте! - сказал Фэт, аккуратно сворачивая лоскут (хоть какая-то память о Шамане!) и убирая его за пазуху. - Всего хорошего. И не забывай о нашем уговоре, Пижон, - пиво ждет!
        Вампир усмехнулся. Он помнил. - Здорово! Здорово! Здорово! - Хорхиус, казалось, готов был на столе плясать от радости. - Как же вам удалось?
        - Ну, сыграли мы с ним три раза, два я выиграл, один - он, - принялся вдохновенно лгать вампир. - Говорю ему - давай, мол, шубу свою! Он - ни в какую! Ну, и пришлось нам ее с Деда срывать!
        - Как так - «срывать»? - не понял маг.
        - Как-как? Руками! Видите, одни лоскуты остались? Что успели, то и надергали!
        Хорхиус задумчиво почесался. Потом усмехнулся - наверное, представляя, как вампир с ангелом срывают с Деда Мороза его красную шубу, - и махнул рукой:
        - Пусть с ним! Главное, что принесли. Вам как, передышку дать или сразу отправитесь?
        - Сразу, - в один голос ответили Валентин с Пижоном.
        - Неутомимые, да? - довольно оскалился Хорхиус. - Что ж, тогда слушайте последнее задание…
        Валентин неожиданно мотнул головой.
        - Оно, конечно, посложнее остальных будет…
        Ангел, морщась, запустил руку за пазуху.
        - … но вы ребята ловкие, справитесь!
        Валентин достал свернутый вчетверо лист и, развернув, принялся читать написанное.
        - Итак, мне нужен…
        Валентин, помрачнев лицом, вновь свернул и убрал листок за пазуху.
        - … балахон падшего ангела.
        И тут Странник засмеялся. Громко, звонко и от души. Наверное, впервые за все проведенное на посту старшего купидона время.
        - Что я такого смешного сказал? - насупился маг.
        - Да ничего, - немного успокоившись, ответил Валентин и, через голову стянув балахон, протянул его опешившему волшебнику: - Вот, держите!
        - Что это? - воскликнул Хорхиус раздраженно.
        Вампир пораженно раскрыл рот.
        - Ну, вы же сами просили дать вам балахон падшего ангела! - хмыкнул Валентин. - Мне он все равно уже не нужен!
        Шестая игра оказалась самой легкой и быстрой. Пижон даже не успел достать колоду.
        Элви ждала друзей у входа в землянку.
        Холодный ветер трепал ее волосы, лез под куртку, заставляя неприятно ежиться с каждым порывом.
        Мысли путались. По дороге к обиталищу Хорхиуса Пижон вкратце рассказал ей о глупых и опасных заданиях волшебника, которые ему приходится выполнять взамен на возвращенческое заклятие.
        И теперь осталось одно. И - снова человек!..
        Что еще придумает маг? Куда теперь отправит ее возлюбленного? Уж не на верную ли погибель?
        И что бы с ним было, не окажись она рядом? Или если бы маска осталась в Лабиринте?
        Магу, похоже, наплевать, выживет Пижон или нет. Главное для него - это получить глупые предметы (вроде ошметков той же шубы). Интересно, для чего? Может, все добытое вампиром старый волшебник собирает для какого-нибудь странного заклятия, о котором Элви и слыхом не слыхивала?.. Но почему…
        Внезапно дверь каморки открылась, выпуская Пижона наружу.
        - Что с тобой, любимый? - испуганно прошептала Элви. - Неужто?..
        Куда делась его мертвецкая бледность? Почему лицо Пижона вновь обрело розовый оттенок? Ответ был очевиден, но Элви упорно гнала его прочь, боясь поверить…
        - Да, любимая! - шулер улыбнулся, ровными, человеческими зубами. - Да!..
        Она бросилась ему на шею и разревелась.
        Но по щекам волшебницы бежали слезы радости.
        Он крепко-крепко сжал ее в объятиях и поцеловал. Сначала в лоб, потом в щеку, нос, подбородок…
        И в губы.
        Им обоим было наплевать, что холодный ветер пронизывает до костей.
        Они больше не боялись его.
        Им было жарко.
        Маг Хорхиус высунул любопытный нос и, вдоволь наглядевшись на влюбленную парочку, проворчал:
        - Фу-ты, ну-ты! Развели мне тут… телячьи нежности! - и захлопнул дверь, пытаясь сохранить в каморке хоть каплю тепла.
        Он, никогда не любивший по-настоящему, не понимал, что Элви с Пижоном давным-давно забрали все, до последней крохи, чтобы согреть друг друга.
        Валентин широко улыбался. Скоро и он сможет вот так обнять свою Кларетту, прижать ее к груди и уже никогда не отпускать. Скоро… Вот только разберется с заданием Духа.
        Странник не знал, чьими стараниями его выперли из Канцелярии. То ли за те излишества вроде брани и вина, к которым Валентин пристрастился за проведенное в Астрате время; то ли благодаря Великому Демиургу. Впрочем, неважно оно, почему.
        Главное, что вовремя. И что не пришлось таскаться по всему Астрату, разыскивая для Пижона какого-нибудь самого завалящего ангела.
        Должностью и уж тем более балахоном Странник давно не дорожил. В рубахе и штанах посвободнее, хоть и холоднее…
        Да и какая может быть Канцелярия, если его ожидает величайшее дело, которое перевернет весь белый свет?
        Как это отразится на Пижоне и Элви? На Фэте? На остальных, живущих в Астрате людях? Смогут ли они освоиться в новом, еще неизведанном мире? И если да, то сколько времени на это понадобится?
        А впрочем, зачем ломать голову? История с Пижоном научила его жить одним лишь сегодняшним днем, не думая о будущем. Ведь если пытаться все предугадать - то и мозгами тронуться можно!
        Он обязательно соберет нужные компоненты, проведет ритуал Обмена и отправится к Кларетте в Ленорр…
        Но это будет потом. Не сейчас.
        Пока же он просто будет любоваться встретившимися половинками.
        И молча радоваться за них.
        Эпилог
        Шел снег.
        Фэт стоял у окна, тупо наблюдая за падающими на землю снежинками.
        Мысли в голове были самые мрачные.
        Когда рыцарь приехал в замок, там его явно не ждали. Точнее, совсем не ждали.
        Замок был пуст. Ни короля, ни королевы, ни принцессы. Да что там - даже вся прислуга куда-то спешно уехала.
        Зато в собственной комнате рыцарь обнаружил пару нетрезвых орков, а в погребе - громко храпящего тролля.
        Судя по всему, пошел странный и непонятный обмен: монстры возвращались на места людей.
        А это могло значить только одно: очень скоро Астрат вновь заполнят орки, эльфы и прочие гады - ползучие и не очень.
        Представив себе всю эту толпу разношерстных монстров, Фэт тихо зарычал и, словно ища защиты у родных стен, повернулся к камину.
        Над камином, на позолоченном крючке, висела незабвенная пивная кружка, не раз спасавшая рыцаря от жажды… И не только от нее.
        В камине, вращаясь на подаренной королем железке, румянилась и покрывалась аппетитной корочкой всем успевшая надоесть Золотая Кура.
        Ибо не фиг ругаться с рыцарем.
        Пусть и понарошку.
        сентябрь 2005 - февраль 2006
        Новочеркасск
        notes
        Примечания

1
        Заклинание, возвращающее человека из второй ипостаси в первую (применяется также для оборотней, позволивших второму «я» возобладать над первым).

2
        Дети от брака «человек - гном». Полукровки были изгнаны из городов в одну из гномьих шахт сразу после Исхода. Там они быстро освоились и стали жить припеваючи. Еще при Стронции Барии Первом с шахтерами была налажена торговля: они поставляли золото и драгоценные камни, за что и получали пиво и снедь.

3
        Маги, следящие за нелицензированным применением магии.

4
        Больница для буйно помешанных больных, которые почти не соображают. За триста лет существования Дом пропустил через свои стены 13047 королей, 5948 драконов, 1300 чертей и даже 3 Богов. Надеюсь, не стоит уточнять, что все эти короли-драконы и прочие были всего лишь психами, странным образом слишком вжившимися в какой-то образ.

5
        Резиденция Деда Мороза.

6
        Отражатель вражеской магии. В зависимости от разницы Стока и мастерства противоборствующих магов может быть эффективным (если выставляющий Зеркало сильнее) либо неэффективным (если сильней атакующие).

7
        Место в лесах, считающееся проклятым. По слухам, на полянку, называемою Кругом, наложили заклятие еще шаманы орков, проезжавших через лес к столице. Суть Круга состояла в том, что входить в него можно, а выйти - нельзя.

8
        Пожалуй, рассказ о зарождении рода дроверов выглядит очень мерзким. Поэтому стоит указать лишь, что дроверы - полугномы-полукроты.

9
        Очень дремучие парни. Все покрыты белым пушистым мехом, рожи на людей только издали похожи, а мозгов - как у той коровы, что на лугу травку щиплет; правда, последнее столетие вроде человеческий язык более или менее изучили, ну да кто с ними общаться-то будет, с дураками?

10
        Огненные шары, служащие как для освещения, так и для атаки на врагов.

11
        Бог в религии бородавочников.

12
        Некая «черная дыра» в пространстве, между мирами. Если кого-то отправить в Великое Никуда, он уже никогда не вернется: «дыра» жрет любого, не оставляя и костей.

13
        Одно из прозвищ Смерти.

14
        Бог в религии кольдов.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к