Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров Артём Бестер
        «Вселенная в опасности и в любое мгновение может погибнуть. Спасти её могу только я!» - руководствуясь этим убеждением, Мэлор Егоров, пациент психиатрической клиники, решается на побег. Мэлор уверен: в далекой деревне Внуково, в доме родителей, спрятан Пульт управления Вселенной. С помощью Пульта Мэлор рассчитывает восстановить энергетический баланс Вселенной и дать новый шанс Человечеству преодолеть гравитацию и покорить Космос. Вот только родительский дом хранит гораздо больше тайн чем ожидает Мэлор.
        Артём Бестер
        Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров
        Приключенческий детективс элементами фантастики в двенадцати главахс прологом и эпилогом
        ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ АВТОРСКИХ ПРАВАХ
        Дорогой читатель!
        А знаешь ли ты, что первый закон об авторском праве был принят 10 апреля 1710 года в Королевстве Великобритания. И вот уже на протяжении 300 лет идет незримая, но непримиримая борьба между Авторами и «Пиратами», нет ей ни конца ни края.
        Я верю, мой читатель, что ты прекрасно все знаешь, но все же напомню:
        - использование текста разрешено только физическим лицам в личных, некоммерческих целях. Любое копирование, тиражирование, размножение и перенос на любые носители могут быть произведены физическим лицом только для личного пользования.
        - продажа, прокат, публичный показ, публичное исполнение, перевод, переработка/аранжировка а также любая другая форма сообщения текста или его фрагментов для всеобщего сведения категорически запрещены.
        - любые юридические и физические лица, нарушившие указанные ограничения будут преследоваться праводержателем с целью привлечения нарушителей к предусмотренной законом ответственности.
        (с) 24.03.2017 Артем Бестер
        Пролог
        В котором мы знакомимся со старшим следователем по особо важным делам Чижиковым Евгением Николаевичем, а затем надолго расстаемся с ним.
        Москва. Май 2015 года.
        - Евгений Николаевич! Мы нашли его! - прокричал Олег Самохвалов, ворвавшись в кабинет старшего следователя по особо важным делам.
        Задремавший после плотного обеда Чижиков от неожиданности вскочил с кресла и заспанными глазами уставился на Самохвалова.
        - Твою мать, старлей! - зло бросил он, наконец поняв, кто перед ним стоит. - Тебя стучаться не учили?
        - Евгений Николаевич, прошу прощения, - зачастил Самохвалов, понизив голос, - но тут такое! Мы его нашли!
        - Кого нашли? Ты толком можешь сказать?
        - Маньяка нашли, который на мальчиков нападает. Его одна старушка опознала. Она квартиру ему с марта месяца сдает. Понимаете, что это значит?
        Чижиков встряхнул головой - остатки сна улетучились в одно мгновение.
        - Понимаю. Нападения на мальчиков как раз в марте и начались. По времени совпадает. Адрес есть?
        - Есть!
        - Тогда чего мы ждем? - поинтересовался Чижиков и снял со спинки стула кожаный пиджак.
        - Группу захвата берем?
        - К черту группу захвата, пока они соберутся, мы на месте будем. К тому же наш клиент насильник, а не убийца - вдвоем управимся. У тебя имя его есть?
        Евгений открыл сейф, достал пистолет и сунул в кобуру.
        - Старуха запомнила, что у него паспорт на имя Константина Бирюкова.
        - Ясно.
        - Он вроде как из Карелии: из Петрозаводска родом, - добавил Олег.
        - Это тебе тоже старуха сказала? - удивился Чижиков.
        - Так точно. Она место его рождения запомнила.
        - Грамотная старушка попалась. Советской закалки. Поехали-ка, лично познакомимся с этим Костей Бирюковым.
        Маньяк-педофил появился в Москве около месяца назад, в конце марта. На первых порах он вел себя вполне безобидно для маньяка. Ходил за мальчиками девяти-двенадцати лет, фотографировал, иногда пытался заговорить и убегал при малейшей угрозе. Охотился в разных районах Москвы, а иногда менял место по несколько раз в день ? за что впоследствии и получил прозвище Коммивояжер. Его относительная безобидность и мобильность стали причиной долгой безнаказанности. Все изменилось после первой крови.
        Пятого мая преступник впервые пошел на прямой контакт с жертвой. Подкараулив десятилетнего мальчишку в одном из дворов на севере Бабушкинского района, он приставил к его горлу нож и плотно прижавшись имитировал половой акт. Видимо, Коммивояжер плохо контролировал себя в тот момент и оставил на шее мальчика порез: не опасный для жизни, но достаточный, чтобы взбудоражить общественность. Неделю спустя за ним числилось три новых нападения, и в каждом случае он оставлял порез на горле.
        К расследованию подключился Следственный комитет. Дело поручили отделу по особо важным делам при следственном управлении по центральному административному округу города Москвы, непосредственно майору Чижикову Евгению Николаевичу, как наиболее опытному и надежному следователю.
        Приняв дело, Чижиков распорядился собрать информацию по всем случаям нападений, где фигурировали преступники, похожие по описанию на Коммивояжера. Через три дня на его столе лежала внушительная гора документов. Помимо документов у полиции имелся фоторобот злоумышленника, шестьдесят процентов жертв узнавали в нем нападавшего - немного, но с этим можно было работать.
        Проанализировав собранную информацию, Евгений с командой пришли к выводу: преступник скрывается в Гольяново. Именно там произошли первые случаи преследования мальчиков.
        Впоследствии, видимо, поняв, как сильно рискует, преступник стал выбираться в соседние районы вдоль синей линии метро, а затем перекинулся и на кольцевую. Пока шел сбор и анализ информации, маньяк совершил еще два нападения. Последнюю жертву едва удалось спасти: настолько глубоким оказался порез горла. Чувствуя безнаказанность, маньяк зверел день ото дня. Общественность негодовала. Начальство требовало результатов.
        Чижикову ничего не оставалось делать, как устроить в Гольяново настоящую облаву. Затребовав у руководства людей в помощь, он пустил по району пешие патрули с фотороботом подозреваемого.
        Безусловно, такая активность должна вспугнуть злодея. Но что он предпримет? Пустится в бега или заляжет на дно? В любом случае выбора у Евгения не оставалось: так или иначе, но нападения должны прекратиться.
        Объявляя розыск, Евгений и не надеялся на быстрый результат, но чудеса случаются. Розыск объявили вчера, а сегодня он ехал на задержание подозреваемого. Призрачный шанс задержать злодея неожиданно стал реальностью.
        У подъезда их ожидала сухонькая старушка в сиреневом пальто.
        - Это, наверное, Зинаида Ивановна, - предположил Самохвалов, останавливая машину.
        - Зачем ты сюда ее позвал? - спросил Чижиков. - Она нам клиента может вспугнуть.
        - Не вспугнет! - махнул рукой Олег. - Живет она в этом же доме и часто гуляет во дворе. Она ключ от квартиры принесла.
        Евгений и Олег вышли из машины и направились к старушке.
        - Зинаида Ивановна? - Олег достал из кармана удостоверение и развернул. - Полиция. Капитан Самохвалов.
        - Я, родненький, я это, - закивала головой старушка. - Вот держи, ключик тебе принесла, как и обещала.
        - Спасибо, а вы не знаете, ваш постоялец, он сейчас дома? - спросил Самохвалов, забирая ключ.
        - Дома, сынок, сама видела, десять минут как зашел.
        - Вот и отлично, - Евгений взял старушку за локоть и отвел в сторону, - вы, Зинаида Ивановна, тут не стойте. Опасно тут, идите домой. Мы сами справимся.
        - Иду, иду, миленький, - проворковала старушка и зашагала прочь.
        Чижиков и Самохвалов поднялись на третий этаж. Евгений вставил ключ в замок и почувствовал, как дверь поддалась.
        - Олег, кажется, тут открыто, - прошептал он, толкая дверь, и громче добавил: - Хозяин? Есть кто? У вас дверь нараспашку.
        Ответа не последовало. Евгений заглянул в комнату и кухню, а Самохвалов осмотрел ванную - квартира была пуста.
        - Пусто! Евгений Николаевич, похоже, он только что ушел.
        - Очень даже похоже, если бабка не обозналась, - согласился Чижиков, бросаясь к двери. - Олег! Давай бегом на чердак, а я на улицу и в подвал.
        Сбежав по лестнице до первого этажа, Евгений осмотрел дверь в подвал: замок на месте, петли не подломлены. Для надежности он несколько раз дернул ручку - заперто. Евгений выбежал на улицу - никого.
        - Черт! Чет! Черт! - выругался Чижиков и зло топнул ногой.
        Достав телефон, Евгений набрал номер Самохвалова.
        - Олег, что там у тебя? Точно закрыто? Ясно. Спускайся.
        Чижиков дал отбой и убрал телефон в карман.
        - Упустили! - тяжело вздохнув, произнес он и пнул подвернувшуюся под ногу пустую банку из-под пива.
        Глава 1. Побег
        Глава, в которой Мэлор задумывает и осуществляет побег, и вспоминает нечто очень важное.
        Петрозаводск. Май 2016.
        Одним теплым майским вечером, незадолго до заката, в небольшой психиатрической клинике, расположенной на окраине Петрозаводска, случился пожар. В тот день стояла замечательная солнечно-убаюкивающая погода. Птицы неугомонно щебетали, а в воздухе разливался смолянистый аромат распустившихся почек и запах молодой травы, успевшей пробиться сквозь прелую прошлогоднюю листву. Все это милое весеннее великолепие нагоняло на обитателей клиники определенную леность и беспечность. Возможно, именно поэтому они оцепенели, когда вой пожарной сигнализации разорвал томную негу почти состоявшегося вечера.
        Первым на сигнал тревоги среагировал дежурный врач - Игорь Аристархович Островский.
        - Все на выход! - взревел он, выскочив в коридор из ординаторской с огнетушителем в руках. - Чего сидим рты раскрыв? Выводим всех пациентов во двор! Проверяем палаты, туалеты, кабинеты. Никого не забываем - это не учебная тревога, пошевеливайтесь, мать вашу!
        Последние слова предназначались замершим в нерешительности санитаркам - вой сирены застал их в комнате отдыха за просмотром вечернего ток-шоу. Взглянув на Игоря Аристарховича, бешено вращавшего залитыми пятилетним коньяком глазами, они прыснули врассыпную, исполнять приказание.
        В клинике началась настоящая суматоха: захлопали двери, требовательно закричал взбудораженный медперсонал, запричитали растревоженные больные. Из дальнего конца коридора отчетливо потянуло горящими тряпками.
        - Горим! Пожар! - срывая голос на визг, проорал кто-то во все горло. - Горим! Пожар!
        В следующее мгновение фраза, подхваченная десятками голосов, разлетелась по коридору, заполняющемуся горьким дымом.
        Мэлор сидел на краю больничной койки, размышляя над «Гаримпажэм». Странное бессмысленное слово - «Гаримпаж». Оно висело посреди палаты витиеватыми загогулинами и не давало покоя. Внезапно слово дрогнуло, звонко треснуло и развалилось на две части: «Горим! Пожар!». Внутри стало беспокойно. Что-то острое прочертило в груди глубокую царапину и проявилось во рту кислым привкусом. Мэлор лег в кровать, укутавшись одеялом с головой. Полежал несколько минут - беспокойство не проходило. Скрипнув открылась палатная дверь.
        - Есть, кто живой? - послышался незнакомый женский голос.
        Пока Мэлор гадал, стоит ли отвечать незнакомке, дверь закрылась. Он тяжело вздохнул, откинул одеяло и снова сел. Доносившиеся из коридора крики стали стихать. Что ему делать со всем этим переполохом? Ведь что-то делать нужно, он чувствовал, но не понимал, как должен поступить. Пока Мэлор размышлял, не в силах принять решение, из-под двери стали выбиваться густые клубы дыма. «Нужно срочно выйти!» - здравая мысль с трудом пробилась сквозь витавшие в голове комья ваты, и Мэлор незамедлительно последовал за ней.
        В опустевшем коридоре царила тишина. От едкого дыма глаза наполнились слезами, а кашель, сдавив горло, сухими щелчками вырывался наружу. Голова шла кругом. Неожиданно из клубов дыма выскочил Игорь Аристархович в толстой марлевой повязке с огнетушителем наперевес. Мэлор от испуга замер и выпучил глаза.
        - Ты что тут делаешь? На улицу! Живо! - прокричал доктор сквозь повязку и вновь растворился в сгущающемся дыму.
        Мэлор поспешил исполнить распоряжение. Чувство приближающейся опасности, ярко вспыхнув внутри, подтолкнуло его к выходу. Проходя мимо большого шкафа, предназначенного для хранения одежды посетителей, он подумал, что нашел достаточно безопасное место и забрался внутрь. В шкафу было темно, тепло и почти не пахло дымом. Здесь Мэлор почувствовал себя в полной безопасности. Уютно устроившись на куче старых одеял, он почти сразу безмятежно уснул и ему приснились звезды.
        К моменту приезда пожарного расчета огонь удалось потушить. Игорь Аристархович проявив предписанный инструкцией героизм, справился с возгоранием в одиночку. Проведя по горячим следам короткое расследование, пожарные быстро обнаружили очаг возгорания в дальней кладовой, где уборщицы хранили инвентарь. Скорее всего, пациенты, а может и сами уборщицы, устроил в кладовой курилку. От плохо потушенного окурка затлели сваленные в кучу тряпки, а от них загорелся рулон старого линолеума.
        Несмотря на то, что пожар удалось потушить в самом зародыше, обратное заселение пациентов заняло большую часть ночи. Получив внеплановую прогулку, больные разбрелись по территории больничного комплекса, и возвращаться в клинику не спешили. Медперсонал сбился с ног, отлавливая в потемках пациентов и рассовывая их по палатам.
        Мэлор проснулся в полной темноте. Сначала он испугался, но потом, услышав гул голосов, вспомнил, где находится и выбрался из шкафа. Его появления никто не заметил. В коридоре по-прежнему пахло дымом. Всюду сновали обеспокоенные медсестры, проверяющие комплектность пациентов в каждой палате. Оглядевшись по сторонам, Мэлор побрел в свою палату.
        - Стоять! Вот ты где, - услышал он голос старшей медсестры Ирины Павловны и обернулся. Медсестра сунула ему в руку пластиковый стаканчик с таблетками.
        - Вот, выпей скорее, сокол мой ясный, и марш в койку! - распорядилась она и поспешила дальше, не дожидаясь пока Мэлор выполнит распоряжение. - Олег стоять! Стоять, я кому говорю! Да-да, это я тебе, Пахомов - не нужно тут под дурака косить, ты дурак и есть! Ну-ка иди сюда - таблетки пить будем.
        Мэлор зашел в палату. Его сосед по палате, Дима Караулко, судя по мерно вздымающемуся одеялу, крепко спал. «Кремень!» - подумал Мэлор. Дима был хорошим соседом: он много спал, много ел и почти не говорил, а если и говорил, то в основном о еде и сне. На его тумбочке стоял пустой пластиковый стаканчик. Посмотрев на свой, Мэлор почувствовал, как внутри поднимается волна протеста. Нет. Таблетки, он пить больше не будет. Такое решение озадачило его. Раньше ему и в голову не приходило отказываться от лекарств. Однако сегодня, проснувшись в шкафу, он почувствовал себя лучше. Именно в тот момент его осенило: виной угнетенному, а порой и сумбурному состоянию, в котором он находился последние недели (месяцы?), являлись таблетки. Или он понял это прямо здесь и сейчас? Боже, как все запутанно! Спрятав таблетки в карман больничной пижамы, он поставил пустой стаканчик на тумбочку и улегся в кровать. Но прежде чем заснуть долго лежал без сна думая, как обмануть санитарок во время утреннего обхода и избежать приема лекарств.
        Проснувшись на следующий день, Мэлор испытал невиданный душевный подъем. Мир был ярок, резок и очень реалистичен. А главное, его не покидало ощущение близости чего-то важного. Он не представлял, что это будет, но в неизбежности и важности грядущего события не сомневался ни секунды. Главное - не пить таблетки. Интересно, а сможет ли он прочитать записи в дневниках? Вскочив с кровати, Мэлор отодвинул тумбочку, аккуратно вытащил из пола кусок доски и запустил руку в тайник - небольшое пространство между чистовым и черновым полом. Видимо строители поленились приколотить небольшую вставку в углу, а Мэлор заметил и приспособил нишу для своих нужд. Или ему рассказали про тайник? Мэлор попытался вспомнить, откуда он знает о тайнике, но мозг отказывался отвечать на вопросы. Вытащив одну из тетрадей, он раскрыл её наугад, попробовал читать и нисколько не удивился, когда у него получилось. Знаки складывались в слова, слова в предложения, а схемы соответствовали сопроводительному тексту. Он мог читать и понимать. Удивительное дело, но еще вчера, написанное в дневнике, еле-еле поддавалось восприятию и
представлялось заумным набором символов и рисунков. Ему стоило большого труда прочесть даже одну страницу текста. И вообще, откуда у него дневник? Когда он успел его написать? До того, как попал в клинику или во время лечения? Он прекрасно помнил созданную им Теорию единой Вселенной, но совершено забыл, когда успел изложить её на бумаге.
        «Ай, да таблетки! Ай, да доктора!» - подумал Мэлор. Теперь он понял, зачем его так долго пичкали лекарствами. ОНИ хотели, чтобы он писал. Он нужен ИМ вялым и апатичным с подавленной волей. Наверняка, сейчас куча специалистов в тайном бункере пытается расшифровать его записи. Или нет? Если тетради трогали, то он бы обязательно заметил. В любом случае дневник нужно спрятать назад в тайник. Убедившись, что Караулко все еще спит, Мэлор аккуратно приподнял кусок половицы и засунул тетради в нишу. И все-таки, откуда он знает про половицу? Может быть, Дима показал? Или его положили в палату после него? От непривычно большого количества мыслей, голова шла кругом. Поставив тумбочку на место, Мэлор взглянул на часы - 7:23, самое время осуществить ночной план.
        Выйдя в коридор, он увидел Марину - рыжеволосую студентку медицинского факультета, проходившую в клинике практику. Она стояла на посту и раскладывала по стаканчикам таблетки для утреннего приема.
        - Привет! - облокотившись на стойку, Мэлор попытался изобразить искреннюю улыбку.
        - Доброе утро, - отстраненно произнесла Марина, даже не взглянув на него.
        - Слушай, я в туалет по большому хочу. Можно я таблетки сразу выпью, чтобы не торопиться.
        Марина взглянула на часы - 7:25. Пятнадцать минут до раздачи лекарств.
        - Хорошо, держи, - ничего не заподозрив, согласилась она.
        Мэлор подхватил протянутый стаканчик, опрокинул содержимое в себя и с упоением начал жевать.
        - Возьми хотя бы водой запей, - поморщилась девушка, подавая ему стакан, - хрустишь как конфетами.
        Мэлор благодарно кивнул, выпил предложенную воду, показал Марине язык и направился в сторону туалета. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он залез в знакомый шкаф. Вынув из-под языка таблетки, Мэлор сунул их в карман - туда, где лежала вечерняя доза. Марина, сама того не зная, угадала: он действительно жевал конфеты-леденцы, которыми его угостил сосед Дима в обмен на обещание поделиться обеденной котлетой.
        До завтрака оставалось немного времени, и Мэлор решил дождаться сигнала к приему пищи в импровизированном убежище. Лежа в шкафу он с восхищением наблюдал, как медленно раскручивается спираль галактики - Млечный путь. Вскоре в бездонной темноте шкафа зажглась еще одна спираль, а следом еще одна и еще, и еще. А потом он вспомнил почти все и понял: он должен бежать из клиники и бежать нужно непременно сегодня.
        Завтракал Мэлор молча, не обращая внимания на окружающих, ел много и с аппетитом. Несколько раз к нему подходил Дима Караулко, и пытался завести разговор с прицелом заполучить недоеденную кашу. Мэлор лишь отмахивался, продолжая сосредоточенно жевать. Он не мог отвлекаться по мелочам, он разрабатывал плана побега, и получалось у него крайне плохо. Сначала он хотел бежать, съехав по проводам, как Сильвестр Сталлоне и Курт Рассел в фильме «Танго и Кэш», но передумал, поскольку с детства боялся электричества и высоты. Потом он решил уйти через подземный тоннель, как главный герой в фильме «Побег из Шоушенка», но с ходу отверг и эту идею. Во-первых, он сильно сомневался в наличии подземного тоннеля под клиникой. Во-вторых, если тоннель и существует, то сначала нужно достать его план. На это уйдет неделя, а может и две. Слишком долгий срок. Он должен бежать сегодня, и лучше до обеда, ведь время существования мира неумолимо стремится к нулю.
        По мере того, как голова начинала соображать лучше и лучше, Мэлор все больше удивлялся существованию Вселенной. По его расчетам, все вокруг давным-давно должно взорваться, развалиться, и раствориться в безбрежности небытия. Он ожидал чего угодно: пандемии, ядерной войны, удара метеорита или экологической катастрофы, но никак не тихого, мирного существования. Могло ли случиться так, что некто разузнал, где спрятано его изобретение? Ответ очевиден - такое возможно. Но даже если это так, никто не сможет разобраться в принципе работы прибора. Никто. Даже он сам, в данный момент, во всех тонкостях не помнил, как работает Пульт управления Вселенной. Но это должно пройти. Чем дольше он не принимает лекарства, тем больше вспоминает и чувствует. Ему бы только поскорее сбежать.
        Один писатель, обожающий прописные истины, однажды сказал: «Когда ты чего-нибудь хочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось». Мэлор не помнил, как звали писателя, но в тот день убедился в истинности его высказывания на собственном опыте.
        Закончив завтрак одним из первых, он направился в курилку, но у запасного выхода нарвался на засаду в виде взволнованной санитарки. Она работала в клинике недавно, и Мэлор не успел запомнить её имя.
        - О! - радостно воскликнула санитарка и ткнула в его сторону пальцем. - На ловца и зверь бежит. Иди сюда! Как тебя звать?
        - Мэлор, - представился он и остановился.
        - Отлично, Мэл! А я Даша. Видишь тюки с бельем? - санитарка кивнула в дальний конец коридора, где огромной горой высилось упакованное в большие тряпичные мешки грязное белье. - Будешь добровольцем! Хватай мешки и таскай на улицу в машину. Понятно?
        - Понятно, - кивнул Мэлор и убрал сигареты в карман.
        - Вот и хорошо, а я пойду еще пару добровольцев найду.
        Мэлор не испытывал никакого желания таскать грязное вонючее белье, но возражать не осмелился, поскольку не хотел привлекать внимание к собственной скромной персоне. У тюков он повстречал Михаила и Егора - ребят из соседней палаты. Они лежали в клинике недавно, но успели сдружиться. Оба были наркоманами и проходили курс реабилитации.
        - Еще одного отловили, - усмехнулся Михаил, закидывая тюк с бельем на спину. - Давай, дурик, хватай, только смотри пупок не надорви.
        Мэлор пропустил язвительное замечание мимо ушей. Подхватив мешок с бельем, он молча направился прочь. Выйдя на улицу и закинув белье в припаркованную у крыльца грузовую «Газель» Мэлор посмотрел на дорогу, ведущую к воротам, и тяжко вздохнул. Вот она - свобода. Полсотни метров парка, четырехметровый забор и свобода. Больше никаких препятствий, если не считать камер по периметру и охранника с электрошокером в сторожке. Все эти элементы по отдельности преодолимы: от охранника можно убежать, забор можно перелезть, камеру можно разбить, но вместе они представляли собой надежную преграду на пути к свободе.
        На втором заходе к ним присоединилось еще два человека. Их Мэлор знал плохо, поскольку жили они в соседнем блоке. Вытащив очередной тюк на улицу, он попытался затолкать его на самый верх, но мешок никак не хотел ложиться, норовя выпасть на пол. Мэлор выругался, забрался в кузов, раздвинул мешавшее белье и втиснул тюк.
        - Наши тоже пристрой! - послышался сзади голос Михаила и два огромных тюка плюхнулись на пол «Газели».
        - Не робей, смотри, еще два несут, - поддержал товарища Егор.
        Взглянув на лежащие тюки, Мэлор отчетливо почувствовал, как в голове щелкнуло, словно переключилось реле, и на свет родился гениальный план побега. Быстро разложив тюки, так чтобы между ними оставалось место, он дождался, когда все отойдут от машины, юркнул в подготовленную нишу, завалил себя сверху грязным бельем и замер.
        Время тянулось медленно. Больше всего Мэлор боялся, что его с минуты на минуту хватятся. Но время шло, и ничего не происходило. Периодически до него доносились звуки шагов, потом машина качалась под тяжестью тюков и вновь наступала тишина. Удивительно, но никто так и не заметил его исчезновения. Вскоре рядом с машиной послышался незнакомый мужской голос:
        - Ну, хозяйка, загрузились? Можно ехать?
        - Да. Все в порядке, только распишитесь в накладной!
        Мэлор узнал голос, он принадлежал санитарке, руководившей погрузкой.
        Какое-то время машина стояла. Мэлор даже слышал, как водитель, напевая под нос незамысловатый мотивчик, неспешно зашнуровывает тент. Вскоре его голос стих, а минуту спустя громко хлопнула дверь кабины, взревел мотор и «Газель» поехала.
        - Но родимая, - прошептал Мэлор и улыбнулся в темноте своему небывалому везению.
        В Петрозаводск «Газель» добралась около полудня. Водители и пешеходы, находившиеся на перекрестке улиц Зайцева и Мелентьевой, очень удивились, когда из кузова стоящей на светофоре «Газели» выскочил темноволосый молодой человек в больничной пижаме и шлепанцах. Оглядевшись по сторонам, он приветственно помахал рукой водителю стоявшего позади «Рено» и легкой трусцой побежал в сторону новостроек на набережной Онежского залива.
        Забегая в подъезд дома, Мэлор молился только об одном, чтобы запасной ключ от квартиры лежал в тайнике. Поднявшись пешком на восьмой этаж, он направился к двери с номером сто двадцать четыре. Тело била мелкая дрожь. Руки тряслись. Интересно в клинике заметили его отсутствие? Нащупав за верхней планкой дверного косяка кусочек поролона, он с облегчением выдохнул - ключ на месте.
        Тайник над дверью он сделал на первом курсе после того, как однажды уйдя в магазин, захлопнул дверь, оставив ключ в квартире. Позже, тайник не раз выручал его в подобных ситуациях. Не подвел и сейчас. Вытащив кусок поролона, с привязанным к нему ключом, Мэлор открыл дверь и вошел в квартиру. Затхлый воздух неприятно защекотал в носу. Сколько он отсутствовал? Последнее что он помнил - новогодние каникулы. Видимо после них он и отправился в клинику. Во всяком случае, про университет никаких воспоминаний в голове не сохранилось. А сейчас начало мая. Следовательно, в квартире больше четырех месяцев никто не жил. Мысль о четырех месяцах, вычеркнутых из жизни, ужаснула его.
        Оглядывая квартиру, Мэлор вспомнил бабушку и деда. Раньше квартира принадлежала им, но в две тысячи одиннадцатом году они умерли. Сначала дед Ваня, а месяц спустя бабушка Лида. В то время Мэлор лежал в московской клинике после очередного обострения и узнал об их смерти только спустя три месяца, да и то случайно, из разговора двух медсестер, обсуждавших его состояние. Новость потрясла его до глубины души, и с ним случился кататонический ступор. В тот раз врачам пришлось потратить немало сил и отцовских денег, чтобы вернуть Мэлора в реальный мир. Отец даже соизволил однажды появиться в клинике и осведомиться о здоровье сына. Первый и единственный раз.
        Звук заработавшего лифта заставил вздрогнуть. Мэлор замер, прислушиваясь к происходящему за входной дверью. По его расчетам врачи поймут, что он именно сбежал, а не загостился в одной из палат, часа через два-три - времени достаточно. Ему нужно лишь упаковать необходимые для путешествия вещи и взять деньги. Потом его никто не сможет остановить на пути к настоящему дому. К дому, в котором давным-давно жил с родителями маленький и счастливый Мэлор. К дому, где он спрятал свое величайшее изобретение - Пульт управления Вселенной.
        Звуки лифта достигли максимума и стали стихать. Мэлор с облегчением выдохнул. Он не любил лифты.
        Пройдя в гостиную, он распахнул створки стенного шкафа. Здесь должен лежать его любимый красный рюкзак с кучей мелких несимметричных кармашков и значком «ЙА! ЙОЖЕГ!». Долго искать не пришлось, рюкзак висел в центре шкафа на вешалке, прямо поверх легкой темно-зеленой куртки, которая в списке Мэлора «Вещи, которые я должен взять в дорогу», значилась под номером два. Далее по списку шли джинсы, носки, футболка и трусы. На их поиски ушло пара минут. Оглядев распахнутый шкаф, Мэлор не испытал необходимости в других вещах. Собственно, и в собранных он не нуждался, поскольку часто забывал менять белье, мыться, бриться и стричь ногти. Данный перечень процедур личной гигиены оставался открытым и практически бесконечным. Однако сейчас, являясь самим собой в большей степени, чем когда-либо прежде, за исключением, пожалуй, времен изобретения и сборки Пульта, он четко осознавал необходимость смены белья как неотъемлемого элемента парадигмы социальных дефиниций - во всяком случае, именно так он об этом думал.
        Уложив вещи в рюкзак, Мэлор зашел в спальню и снял со стены акварельную картину с изображением Исаакиевского собора. За картиной обнаружился небольшой сейф.
        - Зачем Бублики Ворам? Юля Обожает Бублики, - произнес Мэлор, глядя на сейф, и улыбнулся, словно ожидал, что тот откроется.
        Однако сейф остался безучастен к произнесенному заклинанию. Тогда Мэлор стал набирать на сейфовой панели код, повторяя стишок.
        -3ачем 5ублики 8орам? 10ля 0божает 5ублики!
        Небольшое табло высветило код - «3581005». Сейф, противно пискнул и открылся.
        Способность Мэлора превращать слова и буквы в цифры и наоборот, проявилась в раннем детстве. В дошкольном возрасте он легко решал примеры с четырехзначными цифрами. Ему они представлялись простыми историями из разряда: «Пирог откусила Маша, а там лежала соленая каша». Вполне очевидно ? ответ будет четыре тысячи семьдесят пять. Очевидно для Мэлора, но не для всего остального мира. Собственно, именно поэтому он впервые и оказался на приеме у доктора. Его первый лечащий врач пытался найти логику в рассуждениях пятилетнего мальчишки, но вынужден был признать поражение. Как показали многочисленные эксперименты, цифры, слова, и буквы для Мэлора не имели постоянной очевидной связи между собой. Так, пример с соленой кашей в другой ситуации мог звучать как: «Большой синий утенок квакнул и уплыл в черную даль аллюзий сингулярности». Мэлору такая ситуация представлялась естественной: любая задача всегда имеет несколько решений. Он знал, такое происходит из-за того, что слова сами по себе не существуют. Все слова и буквы он изначально воспринимал как цифры, а потом переводил в общепонятные термины. Но всего
этого пятилетний мальчик не мог объяснить дотошному доктору, да и не хотел, поскольку боялся крупной родинки, похожей на руку робота, на его шее.
        Гораздо позже, будучи подростком, Мэлор прочитал в одной книжке про синестетов - людях, обладающих нейрологическим феноменом, при котором раздражение в одной сенсорной системе ведет к автоматическому, непроизвольному отклику в другой. Проще говоря, у таких людей буквы неразрывно связаны с цветом, а движения предметов со звуками. И не только. Например, Мэлор читал о случаях синестезии, при которых звуки вызывали у человека ощущения в частях тела. Подобное трудно представить, но история знавала и более удивительные факты. Начитавшись подобной литературы, Мэлор тут же причислил себя к синестетам, но доктора объяснили: он заблуждается. У синестетов не бывает, чтобы два плюс два равнялось лягушке. У них два плюс два всегда равнялось четырем: пусть зеленой, но четверке.
        Мэлор достал из сейфа несколько тугих пачек тысячных купюр. Триста тысяч рублей - большая сумма для любого студента, но не для сына крупного московского бизнесмена. Алексей Анатольевич Егоров никогда не жалел денег для сына. В свое время он даже вывозил его в США на очень дорогое обследование. Но та поездка никаких ощутимых результатов не принесла. Американские врачи лишь подтвердили диагноз российских коллег и назначили курс дорогих лекарств. Каждый месяц, пока Мэлор жил и учился в Петрозаводске, Алексей Анатольевич ежемесячно перечислял ему на карточку шестьдесят тысяч рублей ? хорошие деньги по меркам небольшого города. Мэлор редко тратил половину присылаемых денег, но каждый раз снимал с карточки все до последней копейки, поскольку не доверял пластику. И дело тут не во «всемирном заговоре» у него в голове, а в здоровом прагматизме ? живые деньги принимают везде и всегда. Дважды потеряв банковскую карту, он пришел к простому решению: носить карту к банкомату раз в месяц, как сберкнижку ? снять деньги. В остальное время он предпочитал пользоваться наличкой - тысяча в день.
        Кроме денег в сейфе лежал ворох квитанций за коммунальные платежи и военный билет с отметкой о негодности его обладателя к военной службе. Поскольку паспорт Мэлора остался в клинике, то «военник» стал единственным документом, удостоверяющим личность. Засунув его в потайной карман рюкзака, он закрыл сейф. Оставалось сделать совсем немного: взять из прикроватной тумбочки плеер, да любимый раскладной нож «Крыса» из стола на кухне. При воспоминании о ноже рука непроизвольно легла на внутреннюю сторону бедра. Там под тканью джинсов находились давно зажившие шрамы от укусов «Крысы». Мэлор не любил кровь. Мэлор не любил боль. Но иногда, пустить кровь - единственный способ убедиться в собственном существовании. Взяв плеер, он зашел на кухню и выдвинул ящик обеденного стола. Старый друг встретил его радостным блеском стали. Рукоятка привычно легла в руку. Проведя пальцем по лезвию, Мэлор убедился - «Крыса» отлично наточена.
        - Рад тебя видеть, брат! - произнес он, убирая нож в специальный кармашек на рюкзаке.
        Вот теперь он готов к путешествию. На сборы он потратил около получаса. Час добирался до города. Выходит, в отведенный минимум ? два часа, он уложился, чем не повод гордится собой? Мэлор подошел к окну, отодвинул занавеску и выглянул во двор. Прямо перед подъездом стояли два белых «Киа Рио».
        - Черт! - выругался он, прижавшись к стене.
        Две белых машины у подъезда. Совпадение? Возможно. Или за ним следят? А если следят, то кто? Понятно, что из клиники не успели бы. Но если Пульт обнаружен, то следить за ним может любая из спецслужб России или даже мира. ЦРУ? ГРУ? МИ-6? Моссад? Да кто угодно! Но как они узнали о побеге? Неужели в клинике в него вживили наножучки? Господи! Да за время лечения его кололи сотни раз, и он мог целиком состоять из наножучков. От этой мысли вены на руках ужасно зачесались, а «Крыса» в рюкзаке чуть шевельнулась, напоминая о себе. «Потом, все потом», - мысленно успокоил её Мэлор. - «Сейчас нет времени, нужно уходить». Подхватив лежащий на диване рюкзак, он вышел в прихожую, одел висящую на вешалке бейсболку с надписью «NBA» и повернулся к зеркалу. Оттуда на него смотрел невысокий худой паренек с широким скуластым лицом и грустными зелеными глазами.
        - Нам пора, брат, - сказал он отражению и открыл дверь.
        Лифтом Мэлор пользоваться не стал. Он с детства боялся громыхающих железных коробок, снующих между этажами на тонких тросиках. В нынешних обстоятельствах, лифт мог стать настоящей мышеловкой, стоит только отключить электричество. Спустившись по лестнице на площадку между первым и вторым этажом, он выглянул в окно. Машины стояли на месте. В одной из них он разглядел силуэт водителя. Точно следят! Мозг лихорадочно работал, перебирая варианты спасения из захлопывающейся западни. Можно перейти по крыше в другой подъезд или выбраться через подвал, но для этого нужно взять ключ у старосты подъезда, чрезвычайно склочной старухи - Нины Валерьевны. Одно только воспоминание о ней вызвало во рту кислый привкус. «Наверняка, она завербована спецслужбами, или является действующим агентом в звании полковника», - подумал Мэлор.
        Значит, остается одно - попытаться проскочить мимо машин незамеченным, но как?
        Он почти спустился к дверям подъезда, когда пришедшая в голову идея заставила его развернуться, взбежать по лестнице на площадку первого этажа и позвонить в первую попавшуюся квартиру. Открыли ему почти сразу. В дверях стоял ушастый белокурый паренек лет пятнадцати.
        - Здравствуйте! Вам кого? - спросил он.
        - Я, это… у тебя балкон на ту сторону дома выходит? - выпалил Мэлор.
        - Ну, да. А вам зачем? Что-то случилось?
        - Случилось? Нет. Просто я живу на третьем этаже над тобой. У меня рубаху с балкона ветром сорвало, и она залетела к тебе на балкон. Давай посмотрим?
        - Ну… давайте… посмотрим, - нехотя согласился паренек и посторонился. - Проходите.
        Они прошли через прихожую в гостиную, и вышли на балкон.
        - Смотрите, тут ничего нет, - произнес паренек, по-хозяйски обводя взглядом пустую лоджию.
        - И то верно, - согласился Мэлор. - А может, она под балкон залетела?
        Паренек растеряно пожал плечами:
        - Может и залетела.
        - Нужно глянут, - сказал Мэлор и перепрыгнул через перила на землю.
        Приземлившись, он заглянул для вида под балкон.
        - Странно, и тут её нет, - растерянно произнес он после недолгих поисков. - Видимо ветром унесло или она вообще к соседям залетела. Я к ним позже зайду.
        Парень лишь кивнул головой и вошел в квартиру.
        - И тебе всего хорошего, - иронично улыбнулся ему вслед Мэлор.
        Довольный тем, как легко удалось избавиться от слежки, он зашагал прочь от дома.
        Глава 2. Знакомство с Эдом
        Глава, в которой Мэлор знакомится с Эдом и вместе они принимают судьбоносное решение.
        Поразмыслив над тем, как выбраться из Петрозаводска, Мэлор решил воспользоваться автобусом. Самолеты и поезда отпали сразу: при покупке билетов там требуют предъявить паспорт, а на автовокзале документы не нужны. Покупай билет и езжай в любом направлении - красота, да и только. Ежедневно десятки автобусов разъезжаются от Петрозаводского автовокзала по множеству маршрутов, увозя в металлических утробах обезличенных пассажиров. Поди потом разберись, находился ли среди них некто Мэлор Алексеевич Егоров или нет.
        Добравшись до автовокзала, Мэлор с разочарованием узнал, что прямых рейсов на Москву из Петрозаводска не существует. Самой отдаленной станцией назначения в южном направлении был Санкт Петербург, и ближайший рейс отправлялся только на следующий день, в восемь утра. Поскольку иного выхода из сложившейся ситуации Мэлор не видел, покорившись судьбе, он приобрел билет на утренний рейс до Питера и пошел искать ночлег, но прежде зашел в магазин и купил пять пачек «Честерфилда». Его организм отчаянно нуждался в никотине. Последний раз он курил в клинике, и сигаретные дьяволята, недожавшись очередной порции никотина, устроили в голове небольшой переполох, окончательно запутав и без того нестройный ход мыслей.
        Зайдя в первый попавшийся двор, Мэлор устроился на скамейке у ближайшего подъезда и закурил. Первая же затяжка принесла долгожданное облегчение. Господи, неужели он выбрался? Только сейчас он почувствовал себя в относительной безопасности и осознал, как легко и непринужденно текут в голове мысли, несмотря на пережитые волнения. Непривычное ощущение. На протяжении многих недель, проведенных в клинике, его мысли оставались малоподвижными и ленивыми. Казалось, двигаясь, они оставляли за собой в голове сырые склизкие следы, подобно улиткам. И виной всему чертовы таблетки. Просто чудо, что после всего случившегося он сохранил возможность мыслить, помнил, кто он такой, помнил Теорию единой Вселенной, и место, где хранится Пульт. Его разум, превращенный медикаментами на долгое время в Мертвое море, постепенно оживал, а первые мелкие волны мыслей, набегающие на пустой песчаный берег сознания, дарили надежду на полное исцеление.
        Главное - добраться до Пульта управления Вселенной. Если расчеты верны, в чем он не сомневался ни секунды, то в скором времени Вселенную ждет апокалипсис. Он должен как можно быстрее внести корректировку в ее энергетический баланс. Несколько лет назад он уже изменял структуру Вселенной, и это позволило ей просуществовать до сегодняшнего дня. Сейчас пришло время повторного воздействия. Более тонкого и глобального. Направленного не только на энергетический потенциал Вселенной, но и на изменение человека как вида. Теперь, когда у него есть понимание конечной цели, он готов скорректировать ДНК каждого человека на Земле. Правда, эффект проявится только в следующем поколении, но что такое одно поколение по сравнению со временем существования человеческого рода? Минута? Доля секунды?
        Сигарета истлела, превратившись в дым и пепел - в небытие. Мэлор прикурил от нее вторую. Курить почти не хотелось, но сигаретные дьяволята не успокаивались. Они капризничали, требуя удовлетворения своей прихоти. Мэлор не сопротивлялся - пусть курят, лишь бы не мешали думать. Неожиданно он поймал себя на мысли, что хочет сделать две вещи: хорошенько поесть и позвонить отцу. И если от первого желания его отделял лишь путь до ближайшего кафе, то с исполнением второго намечались проблемы. Во-первых, его телефон, как и паспорт, остался в клинике, а во-вторых, он не помнил номер отца. Поразмыслив, он счел второе желание преждевременным. Скорее всего, отцу успели сообщить о побеге, и тот сейчас находится не в лучшем расположении духа. Что может быть хуже разгневанного отца? Пожалуй, со звонком стоит повременить до завтра или до послезавтра. Посчитав такие умозаключения убедительными, Мэлор выкинул недокуренную сигарету в мусорный бак и отправился на поиски кафе.
        Вскоре он натолкнулся на небольшое заведение, расположенное в полуподвальном помещении, с броским названием на вывеске: «Карел ЕЛ». Ниже мелом кто-то приписал: «И тебе завещал». Мэлор улыбнулся. Ему понравилось название, и он решил зайти.
        Интерьер кафе напоминал поморскую избу позапрошлого века. На стенах, закрытых имитацией старых бревен, висели предметы быта и промысла беломорских помор, а обслуживающий персонал щеголял в некоем подобии поморских костюмов, сшитых на современный лад. Помещение оказалось небольшим и уютным. Оглядевшись, Мэлор выбрал угловой столик в правом конце зала. Не успел он сесть, как подошла официантка и принялась расставлять перед ним тарелки с едой.
        - Вот так сервис, - растерявшись, произнес Мэлор, - девушка, я ничего не заказывал.
        - Я знаю. Это для вашего соседа, он руки пошел мыть, - улыбнулась официантка.
        - А… ясно, - протянул Мэлор и стал оглядываться в поисках свободного стола. В кафе было несколько пустых столов, но все они значительно проигрывали по расположению и освещенности.
        - Вы готовы заказать? - спросила официантка, закончив выкладывать еду.
        - Нет, - честно признался он, - но зато я принял решение остаться за этим столом.
        Его взгляд заскользил по расставленным перед ним яствам. Мясной салат, тарелка пюре с огромной котлетой, бокал пива и аппетитные булочки с кунжутом.
        - Девушка, а знаете, - окликнул Мэлор собравшуюся уходить официантку, - дайте мне то же самое, только салата двойную порцию положите, пожалуйста.
        Для наглядности он обвел стоящие на столе блюда пальцем.
        - Котлеты у вас мясные?
        - Да, свиные, - кивнула официантка.
        - А соления есть? Огурчики или помидоры?
        - У нас есть тарелка с солениями.
        - Отлично, и ее принесите, - улыбнулся Мэлор, - спасибо.
        Оставшись один, он вновь окинул взглядом накрытый стол, и в животе у него призывно заурчало. Особенно аппетитно смотрелась свиная котлета, пускавшая мясные соки на пюре. Ему захотелось потянуться отломить кусочек чужой, но оттого не менее аппетитной котлеты, и отправить его в рот. Мэлор совсем собрался осуществить свой план, когда в небольшом коридоре, располагавшемся справа от стола, открылась дверь с буквой «м», и в проходе появился молодой человек: высокий, худощавый и скуластый. Длинные каштановые волосы немытыми прядями свешивались на потрепанную серую ветровку, надетую поверх черной водолазки. Картину довершали синие джинсы и салатово-оранжевые кроссовки. Незнакомец подошел к столу и замешкался.
        - Прошу вас, - произнес Мэлор, отодвигаясь в сторону от еды. - Надеюсь, я вам не помешаю?
        Молодой человек, не проронив ни звука, сел и пододвинул к себе тарелку с салатом.
        - Меня, кстати, Мэлор зовут. А вас?
        - Эд, - еле слышно произнес незнакомец.
        - Что? Простите, я не расслышал?
        - Меня зовут Эд. Сокращенно от Эдуарда.
        - Очень приятно. Так я вам не помешаю? - повторил вопрос Мэлор.
        - У вас странное имя, не русское? - ответил вопросом на вопрос новый знакомый.
        Мэлор улыбнулся.
        - Такое мнение в отношении моего имени - распространенная ошибка. Мэлор - советское имя в чистом виде. Расшифровывается как Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция.
        Эд изобразил некое подобие улыбки и в два глотка уполовинил содержимое пивного бокала. Подошла официантка и принесла заказ Мэлора.
        - Вы слишком молоды для такого имени. Как вы его получили? - спросил Эд, как только официантка отошла.
        Мэлор улыбнулся. Эту историю он рассказывал очень часто, и она ему никогда не надоедала. Решив не отставать от Эда, он тоже основательно приложился к пиву.
        - Моего деда, по материнской линии, звали Иван Иванович, и он очень переживал по этому поводу. Имя и отчество казались ему воплощением деревенского быта. Дед считал, что именно из-за них у него не пошла карьера по партийной линии. Хотя, должен заметить, он занимал крупный пост в Министерстве путей сообщения в Петрозаводске, а потом и в Москве. А еще, как вы, наверное, догадались, он был убежденным коммунистом. Поэтому мою маму зовут Октябрина, а меня дед решил назвать Мэлор. В то время родители только начинали заниматься мебельным бизнесом и подумывали об открытии магазинов в Подмосковье, а у деда в столице имелись большие связи. Так мое имя стало предметом торгов в семейном бизнесе.
        - А я так понимаю, бизнес в Москве пошел? - вполне серьезно спросил Эд.
        - Насколько я знаю, да, - кивнул Мэлор, придвинул к себе тарелку с салатом и грустно добавил: - Мы с отцом давно не общались.
        Некоторое время они ели молча. Изредка Мэлор поглядывал на Эда, пытаясь понять: догадывается ли его новый знакомый о своей болезни. Судя по всему, Эд погружался в пучину безумия впервые. Он сильно нервничал, был замкнут и неухожен. А этот потухший взгляд! В клинике такой встречался у каждого второго. Наверняка Эд сейчас напуган, растерян и не знает, что делать. Его состояние было знакомо Мэлору до звона колокольчиков в висках. Удивительно, но первый человек, с которым он познакомился после побега, оказался шизофреником. Пусть начинающим, но шизофреником.
        - Послушай, Эд, - произнес Мэлор, переходя на «ты». - Знаю, мои слова прозвучат нелепо, но я все же скажу. То, что ты сейчас чувствуешь - мне знакомо. Я сам через это проходил не раз. Сейчас ты не понимаешь, что происходит вокруг, и тебе страшно. Мир сильно изменился за последнее время, не правда ли? И ты не успеваешь за ним. Зато если сконцентрироваться на чем-то одном, то ты очень быстро разбираешься во всех тонкостях, правда, с каждым разом проворачивать подобное становится трудней и трудней.
        Мэлор внимательно наблюдал за реакцией Эда. Сначала он продолжал есть, не обращая внимания на его слова, но потом замер, словно лягушка, которой прижали лапки к брюху.
        - Ты испуган и не можешь никому рассказать о происходящем, - продолжал Мэлор, внимательно глядя на уставившегося в тарелку Эда. - Ты надеешься, что скоро все закончится само собой, и мир станет прежним, но этого не случится. Мир остался прежним - изменился только ты. Скажи, ты слышишь голоса?!
        Эд вздрогнул и испуганно взглянул на Мэлора.
        - А будут еще и голоса?
        Получив подтверждение своим догадкам, Мэлор улыбнулся.
        - Может, будут, а может, сразу Чуббака придет.
        - Это который из «Звездных войн»?
        - Он самый. У нас, у парней, чаще всего всякая межзвездная нечисть появляется. У девчонок, как правило, люди или зверушки. Сам понимаешь, образы из пустоты не берутся, они изначально сидят в твоей черепушке и ждут своего часа. Да ты не робей, налегай на пюре с котлетой. Тебе сейчас замыкаться нельзя. Шизофрения, брат, она хитрая, сука. Чем больше ты переживаешь, пытаясь раскидать кучу говна внутри себя, тем больше ловушек она тебе расставляет. Велика ли твоя куча?
        Эд, начавший есть, поперхнулся.
        - Я не понимаю, о чем ты. Разве у меня шизофрения?
        - А то! Самая настоящая шиза - огромная куча говна, которую ты даже не осознаешь. Но поверь мне - она есть, и ты пытаешься ее раскидать. Девушка! - Мэлор окликнул проходящую мимо официантку.
        - Чего желаете? - мило улыбнувшись, откликнулась она.
        - Повторите нам пиво, пожалуйста.
        - У меня денег мало, - робко подал голос Эд.
        - Не беспокойся, я угощаю. Так ты расскажешь, что с тобой происходит?
        Эд плотно сжал губы и принялся массировать виски. Он мучительно размышлял над тем, стоит ли довериться незнакомому человеку. Все его естество кричало: «Беги! Убирайся прочь от этого чудаковатого парня. Он ненормальный!». С другой стороны, все, о чем говорил Мэлор, соответствовало действительности. Возможно, он ошибался в деталях, но в целом оказался чертовски прав. И Эд решился.
        Три недели назад мир изменился. Он словно подернулся легкой сизой дымкой. Сначала Эд решил, что все случилось из-за переутомления. В ту пору он готовился к экзаменам в университете и почти не спал. Ночи напролет он зубрил учебники. И даже когда знал вопрос «на зубок», повторял его вновь и вновь, словно в этом имелся сакральный смысл. Наступил день сдачи экзаменов, и Эд сдал их на отлично, однако легче не стало. Через неделю он решил сходить в поликлинику. Терапевт ему попался молодой и внимательный. Участливо выслушав историю пациента, он диагностировал депрессию, посоветовал обратиться к психологу и назначил легкие антидепрессанты. К психологу Эд не пошел, а таблетки не принесли должного облегчения.
        Усталость накапливалась. Эд мечтал выспаться, но никак не мог уснуть по-настоящему. Стоило ему закрыть глаза, как на него наваливались неприятные сновидения, в которых постоянно нужно что-то передвигать, переставлять, считать и вновь двигать. Он буквально чувствовал, как пульсирует от напряжения мозг. Естественно, такой сон не приносил облегчения.
        Через неделю после визита к врачу у Эда пропало желание общаться с окружающими. Он перестал выходить на улицу, а последнюю неделю просто лежал на диване и слушал музыку.
        - А твои родители? Они не заметили изменений в твоем поведении? - бесцеремонно перебил рассказ Мэлор.
        - Моя мать умерла от рака, когда мне было десять лет, - тяжело вздохнув, произнес Эд, - а отец редко бывает дома. Работает вахтами в Москве и Подмосковье. Его последняя вахта закончилась почти две недели назад. За день до окончания он позвонил и предупредил, что не приедет домой. Он там нашел женщину и остался у нее.
        - Ух ты, неожиданный поворот. Ты удивишься, но наши истории похожи. Я тоже потерял мать - она пропала без вести. Ушла на работу и больше не вернулась. Говорят, сбежала с любовником. Но я ничего не помню о тех событиях, мне тогда было всего шесть лет. Месяц спустя случился первый срыв, и меня поместили в клинику на два года. Пока я болел, отец перебрался в Москву и обзавелся новой семьей. После выписки из больницы он отправил меня жить сюда, в Петрозаводск, к бабушке с дедушкой. Тут я и закончил школу. Вот такие, брат, дела. Ты будешь есть?
        Эд, внимательно слушавший Мэлора, вздрогнул, растерянно осмотрел стол и отрицательно покачал головой.
        - Я наелся.
        - Отлично, тогда пойдем покурим? - предложил Мэлор, выкладывая на стол тысячную купюру. - Ты куришь?
        - Курю.
        - А вот это правильно! Курение помогает.
        - Интересно, а как?
        - Мне кажется, оно отвлекает и снимает стресс. По действию похоже на заземление, снимающее накапливающееся статическое электричество. Жизнь - это тряпка, ты - эбонитовый стержень, сигарета - заземление. Потрет тебя жизнь, и в мозгу возникает заряд. Он нарастает и наводит в голове помехи, а ты покуришь, разрядишься, и вроде все в норме. Понимаешь, о чем я?
        - Чего тут не понять, - пожал плечами Эд, - экстравагантно, но наглядно.
        Они вышли на улицу и присели на скамейку у входа.
        - Слушай, а ты не пробовал найти мать? - спросил Эд, прикуривая сигарету.
        - Искал, конечно. Бабушка и дедушка говорили, что в те времена мать и отец разошлись во взглядах на бизнес и часто ссорились. Я, действительно, помню их ежедневную ругань. Правда, я думал ? это происходит из-за меня, потому как в ссорах они часто произносили мое имя. Я старался быть послушным сыном и хорошо учиться, но ничего не помогало. Они ссорились вновь и вновь. Потом отец нанял одного бывшего полицейского, чтобы проследить за матерью. Через неделю полицейский принес фотографии: на них мать целовалась с другим мужчиной. Тогда и случилась грандиозная ссора, после которой мать ушла. Думаю, она действительно сбежала к любовнику. Все ждали, что она объявится для оформления развода, однако мама так и не появилась. Позже ее объявляли в розыск, но безрезультатно. Она как в воду канула. Интересно, где она? Жива ли? А если жива, то вспоминает ли обо мне?
        Мэлор замолчал. На глаза навернулись слезы. Он смахнул их рукавом, сделав вид, будто соринка попала в глаз. Несколько минут они молча курили, разглядывая проезжающие мимо машины.
        - Слушай, я так и не понял, ты говорил про экзамены, - произнес Мэлор, выбрасывая окурок, - а ты на кого учишься?
        - На юриста. Недавно семестр закрыл. А ты учишься или работаешь?
        - Ни то, ни другое. Я сегодня сбежал из клиники, - признался Мэлор, засмеялся и добавил: - из дурдома.
        - Ты не шутишь? - удивился Эд.
        - А я похож на шутника?
        - Вроде, нет.
        - Вот и я про то же, я самый настоящий псих, в стадии ремиссии, - разгоряченно произнес Мэлор, наклонившись к Эду. - Иначе откуда я столько про тебя знаю? Говорю же, я пережил подобное и не один раз.
        - Черт возьми, так тебя, наверное, ищут повсюду!
        - Конечно, ищут, но никогда не найдут.
        - Похвальная самоуверенность. И что ты собираешься делать?
        - О! У меня есть одно важное дело. Слушай, пойдем по набережной пройдемся, - неожиданно предложил Мэлор. - Если ты пообещаешь никому не болтать, я тебе кое-что расскажу.
        В мае солнце в Карелии почти не заходит за горизонт, и можно не опасаться быть застигнутым вечерними сумерками далеко от дома. Майские вечера теплы и долги. Жители карельской столицы, уставшие от бесконечных темных зимних ночей, рады первым весенним вечерам и подолгу гуляют по проспектам и улицам города.
        Большинство петрозаводчан вечерами стремится на набережную - к воде. Красивая, закованная в гранит, она сосредоточение весенне-летней жизни города.
        Разговаривая, Эд и Мэлор бродили по набережной несколько часов. Пару раз они заходили в открывшиеся раньше обычного летние кафе - выпить пива. Во время прогулки в основном говорил Мэлор. Эд больше молчал, слушал и иногда с удивлением смотрел на нового знакомого. Особенно когда тот рассказывал о Пульте управления Вселенной. А временами Эд думал об отце. Каким же он оказался козлом, бросив его на все лето ради шлюхи. А потом ему пришла в голову мысль: если Пульт действительно существует, значит, он сможет вернуть отца.
        - Слушай, выходит, в две тысячи девятом ты собрал устройство, которое назвал «Пульт управления Вселенной»? - приняв решение, перебил он длинный и запутанный рассказ Мэлора.
        - Ну да. Ты че, мне не веришь? - обиделся Мэлор и с подозрением взглянул на Эда.
        - И Пульт должен сдвинуть ход всех событий во Вселенной в положительную сторону? Тогда Вселенная не разлетится на клочки, а люди в ней станут жить лучше и счастливей?
        - Конечно, я тебе только об этом и талдычу. Люди погрязли в мышиной возне на Земле. Гравитация забирает слишком много наших ресурсов. Ты должен понимать - мы копошимся на дне огромного гравитационного колодца. Вместо того чтобы осваивать космос, человечество роет себе энергетическую могилу. Мы не открываем новых энергоносителей, а старые почти исчерпали. Поэтому, пока у нас есть ресурсы, мы должны освоить технологии для покорения Вселенной. Иначе через двести-триста лет человечество утратит такой шанс. Гравитация навсегда лишит нас возможности летать, и мы не сможем предотвратить смерть Вселенной.
        Под конец короткого монолога Мэлор почти кричал.
        - Нет-нет. Как раз это я прекрасно понял, - как можно спокойней произнес Эд. - Ты не подумай. Я тебе верю. У меня есть только один вопрос.
        - Какой?
        - Ты сказал, энергетическая пульсация, производимая Пультом, сдвинет в положительную сторону… гм… этот… как там его?
        - Территориальный тонус социального настроения, - подсказал Мэлор.
        - Во-во… тонус социальный в Москве и Подмосковье, а потом это перекинется на всю Россию, а позже и на всю планету. Значит, люди повсеместно станут лучше?
        - Конечно! Что за глупый вопрос?! Лет через двадцать ты увидишь, как сильно изменится мир. Люди будут добрее и честнее. Их моральные ценности вырастут в разы. А самое главное, у них появится желание менять мир вокруг себя в лучшую сторону. Не лежать на диване и смотреть телик, а действовать.
        - А мой отец? - несколько смущенно произнес Эд. - Как ты думаешь, действие Пульта может заставить его вернуться?
        - О чем речь! Он у тебя в Подмосковье работает?
        - Ну да.
        - Тогда тебе нечего переживать. В первый раз я использовал Пульт в начале две тысячи девятого года. Это было первое воздействие. Как видишь, оно сработало - мир выстоял. Мы выбрались из экономического кризиса. Вселенная до сих пор существует. Пусть и на грани бытия, но существует. Жаль, второе воздействие я не смог осуществить своевременно, и некоторые направления получили отрицательный вектор. Можешь не сомневаться - отец вернется. Многие отцы вернутся в семьи. А в следующем поколении человечество изменится кардинально.
        - Слушай, раз такое дело, тогда у меня есть предложение, - сказал Эд, окончательно решившись на осуществление созревшей в голове авантюры.
        - Что за предложение?
        - Я предлагаю поехать в твою деревню на машине моего отца.
        - Ух ты! Круто, - от неожиданности Мэлор даже остановился, - и какая у него машина?
        - «Киа Рио».
        - Неплохо. Белая?
        - Белая, а ты откуда знаешь?
        - Угадал.
        - Ну тогда пошли. Сегодня переночуем у меня, а утром двинемся в путь, - предложил Эд.
        - Конечно, конечно, - озабочено кивнул Мэлор, и, резко развернувшись, быстро пошел прочь.
        Эд некоторое время стоял, в недоумении глядя ему в спину. Поняв, что Мэлор не шутит, он кинулся его догонять.
        - Мэлор, постой! Мэл! Что случилось?!
        Догнав товарища, Эд схватил его за рукав.
        - Ты можешь минутку подождать? Что, черт побери, с тобой происходит?
        - Ты спрашиваешь, что происходит? - буквально проорал Мэлор, выдергивая руку. - Сколько тебе лет, Эд?
        - Двадцать четыре.
        - Вот-вот, тот самый возраст, когда молодые курсанты заканчивают всякие школы МВД, ФСБ и ГРУ. Признайся, Эд, ты один из них? Да? Это ты стоял на белом «Киа» у моего подъезда сегодня утром?
        - Из кого из них? У какого подъезда? - Эд выглядел растерянным.
        - Один из шпионов, приставленных следить за мной! Невероятно! Стоило мне сбежать из клиники и собраться за Пультом, как тут же находится добрейшей души человек с машиной, готовый отвезти меня хоть на край света! Все это выглядит, как подстава.
        - О Боже! Так вот ты о чем! - наконец понял Эд. - Конечно, нет. Я не один из них. Черт возьми! Подумай сам. Как я мог оказаться в кафе до того, как ты туда зашел, заказать полный стол еды и спрятаться в туалете? Думаешь, я умею предвидеть будущее? Ты ведь у нас на физмате учился? Вот и сложи два плюс хрен.
        Разгоряченный Мэлор несколько раз громко вздохнул, подыскивая аргументы для ответа, и замер, заметив прохожих, заинтересованно наблюдающих за их перепалкой. Сделав Эду знак рукой, он спешно направился к одной из расположенных неподалеку скамеек.
        - Допустим. Допустим, ты не шпион, - почти прошептал Мэлор, когда новообретенный приятель уселся рядом.
        - Я точно не шпион, - зло прошипел Эд. - Без всяких допустим!
        - Хорошо, без допустим. Подожди минуточку, - Мэлор вскочил со скамейки и подошел к проходящей мимо пожилой женщине в синей вязаной кофте.
        О чем он с ней разговаривал, Эд не слышал, но зато видел, как Мэлор время от времени указывал в его сторону пальцем. По жестам Эд догадался, о чем идет речь.
        - Хорошо, допустим, ты не шпион и действительно существуешь, - сказал Мэлор, вернувшись к скамейке.
        - А с чего ты решил, что я существую? - весьма серьезно спросил Эд.
        - Я поговорил с женщиной и описал тебя. Она подтвердила: ты выглядишь именно так, как я тебя вижу. Этого вполне достаточно, чтобы убедиться в твоем существовании.
        - С какой женщиной? Я поблизости никого не видел, - еле сдерживая смех, произнес Эд.
        - Да вот же… старушка, недавно тут стояла, в синей кофте, - испуганно вымолвил Мэлор, оглядываясь по сторонам.
        Сохранять серьезное выражение лица, глядя на Мэлора, было выше всяких сил. Захохотав в голос, Эд завалился на скамейку.
        - Значит, юморим, - совершенно спокойно констатировал Мэлор, садясь на скамейку. Он только что замучил расспросами сидящую неподалеку парочку и, похоже, остался доволен полученными ответами. Правда, парочка после разговора поспешила ретироваться.
        - Ты меня прости, конечно, но это перебор. И с агентами и с расспросами людей, - произнес Эд. - Я полагаю, теперь ты успокоился? С чего ты вообще решил, что кто-то знает про Пульт?
        - Я рассказывал о нем докторам.
        - И они серьезно восприняли твои рассказы?
        - Не могу сказать, - озадаченно произнес Мэлор. - Они делали вид, что это мои дурацкие выдумки. Но доктора очень опасны. Они умеют обманывать. А еще они умеют сажать в твои мысли зерна сомнения, и тогда все, во что ты верил, начинает рушиться.
        - Слушай, а Пульт вообще кто-нибудь видел? - вновь спросил Эд. - Кроме тебя, естественно?
        - Да, мой отец. Я тогда готовился поступать в один московский университет. Отец снял мне квартиру неподалеку от офиса своей фирмы, чтобы я мог готовиться к экзаменам. И вот однажды он приехал в гости и увидел, как я работаю с Пультом. Отец назвал мою работу глупостью и пригрозил выкинуть Пульт. Поэтому я отвез Пульт в деревню и надежно спрятал.
        - Вот видишь, - примирительно произнес Эд. - Вполне возможно, кроме докторов и отца никто не знает о твоем изобретении. Тебе нужно успокоиться на этот счет. Что скажешь? Идем ко мне ночевать или продолжаем играть в суперагентов?
        - Ладно, пошли, - кивнул Мэлор. - Хотя постой. А ты разве со мной там не был?
        - Где? - нахмурился Эд.
        - В Москве, когда я создавал Пульт?
        Эд улыбнулся.
        - Мэл, ты ничего не путаешь? Мы только сегодня познакомились. Помнишь?
        - Помню, - совершенно спокойно ответил Мэлор. - Просто мне на секунду показалось - ты там был, а теперь я понимаю, что нет.
        - И часто у тебя такое бывает?
        Эд явно иронизировал, но Мэлор ответил серьезно.
        - Не знаю. Раньше вроде такого не случалось. Ты пойми, я после приступов предшествующие несколько недель почти не помню. Так мы идем? Нам куда?
        - В принципе, можно подняться по этой улочке до Первомайского проспекта, а там и до дома рукой подать.
        Вечером, лежа в кровати, Эд долго прислушивался к мирному сопению Мэлора в соседней комнате и думал о том, в какую передрягу ввязался. Он ни секунды не сомневался: никакой шизофрении у него нет. Глубокая депрессия - вполне вероятно. И связана она в первую очередь с отцом. Плюс стресс, вызванный усиленной подготовкой к экзаменам. Но не шизофрения.
        Большую часть детства Эд рос брошенным ребенком в родной семье. Отец все свободное от работы время тратил на уход за тяжелобольной мамой. Его воспитанием он почти не занимался. Эд рос замкнутым мальчиком, измученным болезнью матери, возможно, даже больше, чем она сама. Друзьями он так и не обзавелся: ни в школе, ни позже в университете. В подростковом возрасте он познал много боли и унижения. По большей части в школе, где его постоянно задирали одноклассники. В университете над ним просто посмеивались и избегали общения. Правда, с некоторыми ребятами у него сложились вполне сносные приятельские отношения, но назвать их «дружбой» он бы не решился.
        И вот он познакомился с Мэлором. Парень сразу ему понравился. Хотя бы тем, что был более сумасшедшим, чем он сам, и в то же время производил впечатление энергичного умного человека, имеющего определенную цель. Пусть даже эта цель и некий фантастический Пульт управления Вселенной.
        Эду хотелось верить в существование Пульта и в его невероятные возможности, с помощью которых он сможет вернуть отца. А если окажется, что Пульт всего лишь выдумка, то Эд не слишком расстроится, ведь у него останется друг - Мэлор, немного сумасшедший, но самый настоящий. Хотя нет, конечно же, он существует, этот гребаный Пульт управления Вселенной. Ведь каждый человек имеет право на счастливую жизнь. Даже такой несчастный, как Эд. И даже такой сумасшедший, как его друг - Мэлор. Каждый человек! Каждый…
        С этой мыслью Эд и заснул.
        Глава 3. Эд и Мэлор
        Глава, в которой Эд и Мэлор едут в машине и все время о чем-то разговаривают.
        Утро следующего дня выдалось солнечным, безветренным, впрочем, как и все остальные на этой неделе. Эд проснулся от грохота посуды и запаха кофе, доносившихся с кухни. Встав с кровати, он натянул штаны, футболку и в полудреме побрел на запах кофе.
        - О! Проснулся! Доброе утро, - приветствовал его розовощекий и улыбчивый Мэлор. - Яичницу будешь?
        - Буду, - пробубнил Эд и встряхнул головой, пытаясь прогнать остатки дремоты. - Ты по утрам всегда так отвратительно свеж и весел?
        - Всегда, если утро начинается за пределами клиники.
        Мэлор поставил на стол сковороду с яичницей и налил кофе в приготовленные чашки.
        - Знаешь, что я подумал? - спросил он, усаживаясь за стол.
        - Что? - нехотя переспросил Эд, прихлебывая из кружки мелкими глотками горячий кофе. Это солнечное яично-кофейное утро начинало ему нравиться.
        - Я подумал, что прежде чем уехать из города, мы должны заскочить на автовокзал и сдать билеты до Питера. Деньги у меня есть, но это не повод ими разбрасываться.
        - Кстати, актуальный вопрос, - заметил Эд, ковыряя яичницу вилкой. - У меня тысяч десять всего осталось. Правда, отец обещал прислать еще. Вопрос только, когда он сподобится?
        - Не переживай, - успокоил его Мэлор. - Моего запаса на месяц путешествия хватит, а ехать нам день, максимум два.
        - Хорошо. Тогда завтракаем и в путь.
        Сборы много времени не заняли. Эд, как и Мэлор, предпочитал путешествовать налегке. Сложив вещи в небольшую спортивную сумку, он отключил дома газ, воду и все электроприборы. Заперев квартиру, новоявленные друзья спустились во двор к машине.
        - Можно я поведу? - попросил Мэлор, глядя на белую «Киа Рио», припаркованную у подъезда.
        - А у тебя права есть?
        - Ты чего? Откуда? С моим-то послужным списком? Но водить я умею хорошо: отец в детстве научил, да и дед разрешал покататься.
        - Ладно. Тогда давай сначала выберемся на трассу, а там посмотрим.
        На том и порешили. Погрузившись в машину, приятели заехали на автовокзал, сдали билет и направились к выезду из города.
        За городом Эд пустил Мэлора за руль. Первое время он переживал относительно его способности управлять автомобилем, но увидев, как тот уверенно ведет машину, успокоился.
        - Слушай, Мэл, а как ты изобрел Пульт? Наверное, много чего нужно знать, чтобы создать такую штуку?
        - Не то слово! - ответил Мэлор, не отрывая взгляд от дороги. - Две тысячи книг пришлось прочитать, не считая статей и выкладок.
        - Сколько?! - удивился Эд. - А когда ты успевал делать все остальное?
        - Ты знаешь, говорят, гении - хорошо законспирированные шизофреники. У некоторых психически больных проявляются недоступные обычным людям способности. Моя способность - суперпамять. Я запоминаю огромные объемы информации за считаные минуты. Более того, мое восприятие мира устроено особым образом. Для меня слова и числа взаимозаменяемы на сто процентов. Мой взор в буквальном смысле оцифровывает мир. Я думаю числами.
        - Это как?
        - Ну, чтобы тебе стало понятно, приведу самый простой пример. Он будет очень далек от истины, но другими словами передать то, что я чувствую, невозможно, а цифрой ты не поймешь. Например, слово мама для меня «41», где четверка красная, а единица синяя.
        - 41? - повторил Эд, задумчиво глядя на бегущие мимо дорожные столбики. - И как такое может напоминать маму?
        - Все очень просто, - самодовольно произнес Мэлор. - Ты ведь знаешь, что у всех букв в алфавите есть порядковые номера?
        - Допустим.
        - Так вот, у буквы «а» порядковый номер - «1», у «м» порядковый номер «14», десятку заменяет цвет, получается красная четверка. Синяя единица означает повтор. Вот и выходит: мама равно «41». Но на самом деле это очень приближенное и упрощенное объяснение. Все гораздо сложней, поскольку никаких цветов у меня в голове нет. Если хочешь, можешь представить слово в виде сложного цифрового образа, означающего несколько понятий одновременно и только в сочетании с другим приобретающее значение «мама». Короче, любое из приведенных объяснений будет правильным лишь отчасти и равноудаленным от истины.
        - Знаешь, из твоего рассказа я понял только то, что ни хрена не понял. И твой способ мне не кажется легче обычного алфавита, - усомнился Эд.
        - Ты прав, но я вижу мир таким с детства. И думать, как обычный человек, мне очень неприятно, а иногда даже больно. Потому что ваше мышление очень червячное.
        - Червячное?
        - Да. Но не в смысле кольчатое, а в смысле плоское.
        - Знаешь, а ты сейчас похож на Шелдона Купера, - улыбнулся Эд, совсем не обидевшись.
        - «Ах ты гравитация, бессердечная ты сука»! - не задумываясь ни на секунду, процитировал героя известного молодежного сериала Мэлор.
        Эд, не ожидавший, что его приятель смотрел «Теорию большого взрыва», рассмеялся.
        - Но мы отвлеклись, - произнес Мэлор. - Однажды ночью я спал или просто думал… точно не помню, как это случилось. Я лежал и оцифровывал мир. Оцифровывал и оцифровывал. В какой-то момент я оцифровал всю Вселенную и очень удивился - ее результат равнялся нулю. И, скорее, отрицательному нулю, чем положительному. Ты даже не представляешь, как я испугался.
        - Ты оцифровал всю Вселенную до последнего атома? - в голосе Эда сквозило явное недоверие.
        - Да, только до последнего кварка, а не атома, - совершенно невозмутимо ответил Мэлор. - И тогда я понял, что должен создать Пульт. Прибор, с помощью которого можно сдвинуть Вселенную от ноля к единице. Такое воздействие позволит в будущем, пусть и далеком, создать сознание за пределами привычной нам материи.
        - Ты собрался сдвинуть Вселенную? Вчера ты говорил о некоем воздействии.
        - Не воспринимай все буквально. Я собираюсь осуществить энергетический сдвиг с небольшой коррекцией миропорядка. Более того, как ты знаешь, я уже совершил Первое воздействие. Но Вселенная довольно упрямая штука и будет всегда стремиться к нулю. Поэтому периодически необходимо ее подталкивать, чтобы она развивалась в нужном направлении до тех пор, пока не привыкнет.
        - А как сознание может существовать без материи?
        - Я сказал, за пределами привычной материи, а не без материи, - поправил Мэлор.
        - Ну и как сознание может существовать «за пределами привычной материи»? - переспросил Эд с нажимом на последние слова. - Что бы это словосочетание ни означало.
        - Сейчас подобное кажется невероятной задачей, но со временем человек найдет способы ее решения.
        - Ты уверен? А если ничего не получится?
        - Другого выхода нет. Единственная логическая цель существования любых живых существ во Вселенной - власть над материей.
        - А как же мир духовный? Как же Бог? - не успокоился Эд.
        - Полная власть над материей дает невероятные возможности для духовного совершенствования. А Бог… если он и есть, то является расой разумных существ, достигшей абсолютной власти над материей раньше остальных. В лучшем случае, материальный мир ему давно неинтересен.
        - Уф-ф! Ну ты и задвинул, - Эд достал сигарету и закурил. - Чувствую себя настоящим вершителем судьбы рода человеческого.
        - Так оно и есть, только вершитель я, а ты мой помощник.
        - Как угодно, босс, - усмехнулся Эд, - желаете сигарету?
        - Да. Прикури, пожалуйста, - Мэлор по-прежнему вел машину, не отрывая взгляд от дороги.
        Эд выбил из пачки сигарету, прикурил и протянул товарищу.
        - Ты знаешь, Эд, а я ведь всегда мечтал петь, или рисовать, но петь больше, прямо с самого детства мечтал, - затянувшись, мечтательно произнес Мэлор.
        - Так в чем проблема?
        - Голоса нет.
        - Совсем?
        - Окончательно и бесповоротно. А слух есть. Абсолютный слух. Я и ноты понимаю и мелодию любую могу сочинить. А голоса нет, и все тут.
        - Прям-таки любую мелодию? - недоверчиво уточнил Эд.
        - Конечно, это совсем не сложно.
        - Тогда сочини.
        - Прямо сейчас? Запросто!
        Мэлор впервые с момента, как сел за руль, оторвал взгляд от дороги и посмотрел в боковое окно, затем взглянул на Эда, улыбнулся и принялся мурлыкать под нос незамысловатый, но приятный мотивчик.
        - И как тебе? - спросил он, закончив напевать мелодию.
        Мелодия показалась Эду простоватой, но довольно веселой, о чем он честно сообщил Мэлору.
        - Вот видишь, а будь у меня голос, я тронул бы твое сердце и вообще сердце каждого. Например, как Высоцкий. Расскажу тебе случай. Однажды мы с мамой шли на реку купаться, а впереди шел мужчина: высокий, загорелый, в шортах и рубахе. Он шел и пел. О, как он пел, Эд! Не голос, а выстрел в душу. Мы с мамой наслаждались его пением. Мне тогда казалось, что в мире нет ничего прекрасней. Сейчас я знаю - есть, но тогда голос пленил меня. Мы долго шли за мужчиной, но в какой-то момент он оглянулся, увидел нас и замолчал. С тех пор мне часто казалось, что миру не хватает легкой, словно ветерок, мелодии, звучащей отовсюду и из ниоткуда одновременно. Это продолжалось до тех пор, пока я не понял, что мое мировосприятие и есть та сказочная мелодия, звучащая из самого сердца Вселенной. И тогда я понял: чем бы человек ни занимался, в момент, когда он достигает великолепной степени совершенства в своем деле, он начинает слышать музыку Вселенной и обретает голос.
        - Я так понимаю, речь идет не о настоящем голосе? - на всякий случай решил уточнить Эд.
        - Как раз наоборот, о самом настоящем. Конечно, такие люди говорят за себя своими творениями, но и сами по себе они становятся мощнейшими магнитами. Их голос, звучащий в унисон с мелодией Вселенной, заставляет других людей совершенствоваться.
        - Все это очень романтично, интересно и, возможно, ты прав, но мы можем ненадолго прерваться, мне срочно нужно в туалет.
        - Вот так всегда. Умеешь ты опошлить момент. По-маленькому или по-большому?
        - По-маленькому.
        - Тогда на той отворотке и встанем, - Мэлор указал пальцем на небольшой песчаный пяточек на обочине дороги.
        Взглянув на одометр, он с удивлением понял, что за два с половиной часа они одолели больше двухсот километров.
        - Хочешь, расскажу забавную историю? - спросил Мэлор, когда Эд вернулся в машину.
        - Еще одну? Отчего бы и нет, - согласился тот. - Рассказывай.
        - Тогда слушай, - начал рассказ Мэлор, заводя машину. - Это случилось в клинике, незадолго до моего побега. К нам привезли запойного мужика по имени Алексей. Вечером перед сном он рассказал нам интересную историю. Оказывается, незадолго до того, как лечь в клинику, он узнал, что его дед закопал в огороде клад.
        - Самый настоящий клад? - заинтересовался Эд.
        - Ты слушай и не перебивай. Прадед Алексея служил у барина управляющим. Во время революции, пока коммунисты арестовывали барина и его семью, он умудрился стащить из усадьбы ларец, полный золотых червонцев, и припрятал его у себя на дворе. А перед смертью рассказал сыну, то бишь деду Алексея, где находится схрон. Дед Алексея долго не знал, как распорядиться свалившимся на него богатством. Сам понимаешь, какие времена были. За припрятанное золотишко могли и к стенке поставить. А потом началась война. Дед пошел на нее добровольцем. Уходя, он положил в сундук с личными вещами письмо с указанием места, где зарыт клад, и наказал жене не открывать сундук до тех пор, пока не вернется с фронта или пока на него похоронка не придет. Так случилось, что дед на войне погиб. Бабка Алексея, когда сундук разбирала, письмо нашла, но открыть не решилась, хотя на нем ее имя стояло. Очень сильно она по мужу горевала и не хотела печаль усиливать. Так и пролежало письмо до наших времен. А вот перед смертью вспомнила старушка о нем и попросила внука прочитать письмо. Так Алексей узнал, где клад с золотыми червонцами
закопан.
        Они догнали большой лесовоз с прицепом, и Мэлор замолчал, сосредоточившись на обгоне.
        - Так он выкопал клад? - спросил Эд, еле дождавшись окончания обгона.
        - Нет. Не успел. Семья Алексея давно перебралась в Петрозаводск, а клад зарыт в деревне Вонга, где жили дед и бабка. Алексей решил отправиться в деревню за кладом. Взял отпуск и на радостях запил. Грех, говорил, не запить: счастье вот оно - рукой подать. Так бы весь отпуск и пропил, да родители вовремя спохватились. Люди они небедные, вот к нам в клинику на платное лечение его и определили. А Алексей пока в себя приходил, все про клад и растрепал: и где деревня находится, и как дом стоит, и под каким деревом сундучок прикопан. В тот вечер, как только Алексей уснул, мужики в палате долго шушукались, замышляя план побега - очень им золото барское глянулось. Дай, что ли, сигарету!
        Эд, ловивший каждое сказанное слово, от неожиданности вздрогнул.
        - Что? - растерянно спросил он.
        По отрешенному выражению серых глаз становилось понятно: секунду назад в своих фантазиях он копал клад с золотыми червонцами в неизвестной ему деревне Вонга.
        - Сигарету, говорю, дай! - улыбаясь, повторил Мэлор.
        - А! Сейчас, - Эд взял с приборной панели пачку и раскурил для себя и Мэлора по сигарете. - И что мужики? Сбежали?
        - Не успели.
        - А почему?
        - Да потому. Утром пришел врач и рассказал, что Алексей не только выпивоха, но и патологический врун - мифоман. Есть такое психическое расстройство, когда человек ни минуты не может жить без вранья.
        - Ты серьезно?
        - А то! - рассмеялся Мэлор. - Алексей придумал историю про клад от начала и до конца. А ты, я смотрю, уже лопату приготовился искать, чтобы барское золото копать.
        - Ничего я не приготовился, - обиженно ответил Эд. - А лопату… Че ее искать? В багажнике она лежит. У меня батя мужик запасливый.
        - Ладно-ладно, но согласись, забавная история?
        - Захватывающая, - кивнул Эд. - Только толку от нее - кот наплакал.
        - Не скажи. Теперь я вспомнил. Именно тогда я и начал думать, как выбраться из клиники. Лекарства, которыми меня там пичкали, подавляли волю. Если бы не Алексей с байкой о золоте, я бы по-прежнему сидел овощем в палате. Его рассказ разбудил во мне желания. Я ухватился за них, как за последнюю соломинку, и стал карабкаться вверх. Нет, Эд, все происходящее в нашей жизни важно. Человек должен постоянно быть начеку. Шансы - они вокруг нас. Нужно только вовремя распознать их и использовать. У меня знакомый есть, он книгу хотел написать. Сюжет заковыристый придумал и даже название: «Старик и мальчик». Много раз мне сюжет пересказывал - очень увлекательная книга могла выйти. Он даже пару глав написал, но дальше дело не двинулось. А через год книга с подобным сюжетом вышла в одном из издательств. Так и прошляпил друг свой шанс.
        - В моей жизни таких шансов не было, - категорически заявил Эд.
        - А вот и были!
        - Нет!
        - Да!
        - Нет!
        - А я?
        - А что ты? Ты шанс?
        - Я шанс! Ты подумай над этим немного. Посоветуйся сам с собой. Как ты себя чувствуешь? Лучше, чем вчера? Или так же угнетен?
        Эд замолчал, разглядывая частокол сосен, пробегающий за окном.
        - Не знаю, как насчет шанса, но ты прав, - наконец произнес он. - Сегодня я чувствую себя лучше, чем вчера. Ненамного, но лучше.
        - То-то, - поучительно произнес Мэлор. - А ты думал, почему ты такой и почему в последнее время стал чувствовать себя хуже?
        - О чем речь, конечно, думал. Вот только думать тут не о чем. В детстве я пережил тяжелую травму, связанную с потерей матери, а тут меня отец бросил - так доктор говорил.
        - Дурак твой доктор. И ты дурак, если думаешь так же.
        - Сам ты дурак, - обиделся Эд. - Когда мама болела, отец меня совсем забросил. Бабушек и дедушек, в отличие от тебя, у меня не было. Они до моего рождения умерли. Вот и рос я никому не нужный и забытый. А когда мать умерла, отец долго пил - не до меня ему было.
        - Все правильно Эд, но послушай меня. Ты сильно любил маму?
        - Конечно.
        - И она просила тебя хорошо учиться и быть прилежным мальчиком? Слушаться отца?
        - Да, всегда. И даже когда болела, помогала по учебе.
        - Думаю, не сильно ошибусь, если скажу: в детстве ты верил, что если будешь хорошо учиться, то мама обязательно поправиться?
        - А ты откуда знаешь? - от недавней обиды Эда не осталось и следа.
        - Я сам такой, - Мэлор был сосредоточен, говорил кратко и четко. - У тебя произошел внутренний конфликт, который лег в основу твоего угнетенного состояния. Ты потерял веру. Точнее, ты верил в нечто нереальное, и реальный мир жестоко тебя наказал. Твоя вера в то, что хорошая учеба поможет матери выздороветь, стала твоей сверхреальностью.
        - Ты ведь и в университете хорошо учился?
        - Почти на отлично.
        - И тут отец ушел от тебя к незнакомой женщине.
        Эд лишь кивнул, не понимая, куда клонит Мэлор.
        - И тебя накрыло второй волной. Установка - хорошая учеба ведет к хорошим жизненным последствиям, снова дала сбой. Точнее, она сбоила всегда. Ведь в школе, мягко говоря, не слишком любят «ботанов». Но ты держался за свое убеждение до последнего. Ведь это самое сильное убеждение в твоей жизни - твоя вера, а по совместительству мощный «якорь», поставленный тебе матерью. И ты, не тот ты, что на поверхности, а другой, маленький, глубоко в твоем подсознании, оказался разорван этим «якорем», когда его сорвало с места, после ухода отца. Единственное, что ты смог сделать - обвинить его во всем и помчаться в пучину безумия. Отец лишь спусковой крючок, не больше. Скажи, ни о чем подобном до настоящего момента ты даже не думал, не так ли?
        Мэлор оторвался от дороги и взглянул на товарища. Эд сидел, сгорбившись, прижав руки к лицу. Судя по часто вздрагивающим плечам, он плакал.
        - Ничего-ничего, - Мэлор осторожно оторвал руку от руля и погладил Эда по спине. - Это хорошо. Плакать хорошо. И смеяться хорошо. Ты подумай над моими словами. Это может помочь.
        Взяв пачку сигарет с «торпеды», Мэлор закурил. Далеко впереди, там, где дорога превращалась в точку, между двумя поросшими березовой рощей холмами показался небольшой комплекс одноэтажных строений. «Придорожное кафе «Лесной привал» - 2км» - прочитал Мэлор надпись на приближающемся дорожном щите.
        - Слушай, Эд, мы почти три часа в дороге, ты перекусить не хочешь? - предложил он, желая отвлечь товарища от грустных мыслей.
        - Можно, - согласился тот, хлюпая носом и вытирая рукавом бегущие слезы и сопли.
        - Отлично! Видишь впереди кафешку? Если там подают шашлык, то я съем самую огромную порцию, - жизнерадостно заявил Мэлор, глядя на приближающиеся здания, - или две.
        - А я салат рыбный хочу, - Эд потихоньку приходил в себя.
        Подъезжая к «Лесному привалу», они заметили дымящийся у небольшого сарая мангал.
        - А вот и шашлыки! - обрадовался Мэлор.
        Приоткрыв окно, он жадно втянул полную грудь воздуха.
        - А запах! Какой прекрасный запах, аж слюнки текут. Жизнеутверждающее зрелище!
        Въехав на площадку, он припарковал машину прямо напротив входа в кафе.
        - Ну, ты готов к «дозаправке»? - спросил Мэлор, заглушив двигатель.
        - Готов, - совершенно спокойно ответил Эд.
        Выглядел он вполне нормально, если не считать красных глаз.
        «Лесной привал» оказался заурядным кафе. Пластиковые столы, пластиковые стулья, пластиковая посуда - сплошная гегемония нефтепереработки. Народу в кафе не было. За прилавком стояла молодая, почти симпатичная продавщица с ярко выраженным птозом верхнего правого века.
        - Что будете заказывать? - спросила она, как только они вошли.
        - Мне шашлык, хлеб и нарезку овощей, - моментально откликнулся Мэлор, - и соку томатного пол-литра.
        - А вам?
        - А мне салат рыбный, - ответил Эд, разглядывая витрину с пирожками.
        - Рыбного нет.
        - А какой есть?
        - Цезарь, винегрет, оливье.
        - Хм… богато. Тогда порцию цезаря, беляш и чай, - определился с рационом Эд.
        Сделав заказ, товарищи уселись в дальнем углу зала, у небольшого окна с видом на березовую рощу.
        За окном, выглядывая в молодой траве поживу, вальяжно прогуливался огромный ворон. Заметив движение, ворон сердито каркнул и нехотя взлетел.
        - Слушай, а как ты догадался про мать? - спросил Эд, когда они уселись за стол.
        - Я же говорю, мы с тобой очень похожи. Я тоже «съехал с катушек», после исчезновения мамы. Хотя, если верить отцу, у меня с младенчества наблюдались отклонения, но все надеялись, что с возрастом они пройдут.
        - Никогда не подумал бы, что это из-за матери, - задумчиво произнес Эд, разглядывая ворона, усевшегося на макушку ближайшей березы.
        - Опять двадцать пять! А при чем тут твоя мать? - удивился Мэлор. - Ты, кажется, меня не совсем правильно понял. Все из-за тебя, мой друг, и только из-за тебя. А если быть абсолютно точным, то из-за твоего искаженного мироощущения и огромного чувства любви к маме.
        - В смысле из-за меня?
        - Без смысла. Просто прими мои слова как данность. Ни твоя мать, ни твой отец не виноваты в произошедшем. Они не сделали ровным счетом ничего плохого. Поверь, есть люди, чьи судьбы сложились более трагично, чем твоя, и ничего - они живут и учатся радоваться жизни. Все случившееся - результат твоего особого внутреннего устройства и не более. Оно не плохое и не хорошее, оно твое.
        - Я… я… - начал Эд, но замолчал, не находя подходящих для возражений слов.
        - Не стоит сейчас говорить, - остановил его потуги Мэлор. - С этим, как говорится, нужно «переспать». Давай поговорим о чем-нибудь другом.
        - О чем? - Эд обрадовался возможности сменить тему разговора.
        - Например, о черном «мерседесе» с номером 660. Он последние сто километров держался на дороге за нами, а потом ушел на обгон.
        - И что с ним не так?
        - А ты разве не заметил?
        - Нет.
        - Он стоит сейчас справа от нашей машины на парковке, а тут никого, кроме нас, нет, - прошептал Мэлор, вплотную наклонившись к товарищу. - Думаю, я прав насчет слежки спецслужб.
        Эд тяжело вздохнул, обреченно взглянул в глаза Мэлору, и сказал:
        - Мэл, ты опять сходишь с ума, ну какие, в жопу, спецслужбы на черных «мерседесах». Твои слова просто штамп из третьесортного боевика. Разве ты не видел водителя «мерса» при обгоне?
        - В том-то и дело, что не видел, - выпучив глаза, прошептал Мэлор. - Не тогда, не сейчас. Там окна затемнены были.
        В этот момент послышался звук спускаемой воды, и из дверей туалета, расположенного в дальнем углу кафе, вышел коренастый кавказец в красном спортивном костюме и черной восьмиклинке. Увидев новых посетителей, он широко улыбнулся. Бесспорным украшением его улыбки был золотой зуб, засверкавший на все кафе.
        - О! - округлив глаза произнес Эд. - А вот и товарищ полковник из ФСБ.
        Мэлор оглянулся и с облегчением выдохнул:
        - Ух ты, колоритный какой!
        Кавказец подошел к прилавку и взял приготовленный для него пакет с пирожками.
        - Спасыба, красавица! - громко поблагодарил он продавщицу. - Кушать буду, тэбя вспоминать буду.
        - Не за что, - отозвалась девушка, выглянув из подсобного помещения.
        - Ты прав, брат, я действительно стал параноить в последнее время, - согласился Мэлор, когда кавказец вышел из кафе. - Ты, главное, не давай мне глубоко погружаться в себя, иначе обратно я могу и не выгрести. Если я замкнусь, тормоши меня. Пытайся чем-нибудь интересным отвлечь. Договорились?
        - Договорились, - кивнул Эд.
        Заказ принесли через десять минут. Шашлык пах изумительно. Мэлор, давно не евший жареного мяса, принялся спешно его поглощать, обжигаясь и пуская струйки мясного сока из уголков рта. С его лица не сходила блаженная улыбка.
        Эд, в отличие от товарища, ел неспешно. Начал он с салата. Цезарь - любимый салат Эда после рыбного, и он знал в нем толк. Удивительно, но созданный в придорожном кафе цезарь пришелся ему по вкусу. Соус в меру густой, листья зелени чуть горчили, мягкие крутоны не царапали небо, а куриная грудка являлась именно грудкой: нежной и нарезанной строго поперек волокон.
        - Ух, а я и не думал, что такой голодный, - произнес Мэлор, собирая куском лаваша остатки соуса и кусочки лука с тарелки. - Объеденье просто. Как, кстати, салат?
        - Ты не поверишь, он вкусный, - ответил Эд, допивая чай. - А вот беляш стандартный. Моя соседка беляши раньше пекла - очень вкусные и сочные они у нее получались. Надкусишь беляш, а тебе в рот сок течет, и мурашки по всему телу. Вкуснотища. Я теперь везде их покупаю, но таких, как у тети Тани, не встречал.
        - А теперь не печет?
        - Что, прости? - Эд так увлекся описанием соседских беляшей, что не сразу понял, о чем речь. - Ах, да… не печет, потому как переехала она. То ли квартиру купила, то ли она ей в наследство досталась, я не уточнял.
        - Ясно. Ну, ты наелся? Поехали?
        - Поехали. Только давай я за руль сяду.
        - Как скажешь, я не против, - пожал плечами Мэлор и бросил ключи от «Рио» Эду.
        Они вышли из кафе. Яркое солнце и безветренная погода предвещали теплый, безоблачный день.
        - Смотри, мерседес твой свалил, - Эд кивнул на пустое место справа.
        - Но это не значит, что мы в полной безопасности, - возразил Мэлор. - Допустим, кавказец не спецагент, но всегда существует вероятность, что спецслужбы узнают про Пульт и попытаются им завладеть. Нужно быть начеку.
        - И на том спасибо, - сказал Эд, садясь в машину. - Покурим тут или в дороге?
        - Давай на ходу, - предложил Мэлор.
        Они сели в машину, открыли окна и закурили. Эд завел двигатель и вывел машину на трассу.
        Глава 4. Честно или справедливо?
        Глава, в которой Эд и Мэлор продолжают разговаривать, спасают человека и обзаводятся пистолетом.
        Выехав из «Лесного привала», Эд и Мэлор вскоре пересекли реку Свирь. Где-то справа за лесом притаился городок Лодейное Поле. Признаки города в виде небольших заброшенных строений, дорожных развязок и рекламных баннеров то и дело встречались на пути, но поскольку трасса М-21 проходила чуть в стороне, то города Эд и Мэлор так и не увидели.
        Дорога стала узкой. После широченной карельской полосы она казалась чуть ли не проселочной. Обзор уменьшился, пространство для маневра исчезло, а скорость передвижения упала. Складывалось ощущение, что из широкого просторного коридора они перебрались в узкий пыльный чулан, передвигаться по которому нужно с большой осторожностью.
        - Знаешь, мне кажется, Вселенная устроена нечестно, и спасать ее смысла нет, - произнес Эд, нарушая молчание, царившее в салоне с самого выезда из «Лесного привала».
        - Почему ты так решил? - почти шепотом спросил Мэлор. Видимо, он успел задремать, пригревшись на весеннем солнце.
        - То, что произошло со мной и с тобой. То, что происходит со всеми. Все это нечестно.
        - Ты вообще о чем?
        - О моей депрессии, о твоей… шизофрении и о том, с чего они начались. Ведь мы тоже частички Вселенной или нет?
        - А-а! Теперь понятно, - лениво растягивая слова, проговорил Мэлор. - Слушай, забей! На самом деле произошло то, что произошло. И мы отреагировали на это так, как способны в силу своей природы. И вообще. Я, например, как герой комикса, получил суперспособность.
        - А я ничего не получил, - обиженно произнес Эд.
        - И скажи спасибо! Может, шиза тебя вообще не накроет, отделаешься легким испугом.
        - Хорошо, а как же остальные люди?
        - А с ними что не так?
        - Все не так! Они завистливы, злы, похотливы. И вообще все, конечно, и потому несправедливо.
        - Подожди, нечестно или несправедливо?
        - А есть разница?
        - Еще какая, - улыбаясь, произнес Мэлор, а в следующую секунду заорал: - Тормози!!!
        Эд недоуменно взглянул в зеркало заднего вида. Дорога в пределах видимости была свободна.
        - Что случилось? - спросил он, все-таки притормаживая.
        - Там машина в кювете, - закричал Мэлор. - Давай на обочину!
        - Может, она давно лежит? - предположил Эд, но на обочину свернул.
        - Да нет, недавно кувыркнулась. Минут пять-десять назад, не больше.
        Мэлор выскочил из машины и побежал вниз по склону. Эд последовал за ним, но на краю дорожного полотна остановился, желая оценить ситуацию.
        Внизу в кустах ивняка на боку лежала грузовая «Газель». Судя по следам тормозного пути, она опрокинулась здесь, на бровке, и сползла по склону.
        «Повезло, что не стала кувыркаться», - подумал Эд, спускаясь вниз. Почти сразу он почувствовал запах алкоголя и чем ниже он спускался, тем отчетливее становился запах.
        - Ну и вонь, он водку вез, что ли? - спросил Эд, глядя, как Мэлор ловко вскарабкивается на кабину «Газели».
        - Может, водку, может, незамерзайку, хрен его знает, - ответил Мэлор, заглядывая через разбитое окно в кабину. - Мужик! Ты живой?
        Из кабины послышалось невнятное мычание с четким: «Блядь, на хуй!» на конце.
        - Живой, - улыбнулся Мэлор, взглянул на Эда и добавил: - А ты че стоишь? Давай сюда, мне одному не справиться.
        Эд словно ждал этого приглашения. Схватившись за порог, он уперся ногой в днище, оттолкнулся и буквально взлетел на кабину. Заглянув в провал разбитого окна, он увидел две тянущиеся вверх окровавленные руки. Обладатель конечностей угадывался в темноте кабины тучным расплывчатым силуэтом.
        - Ты за ту конечность, я за эту и на раз-два вытаскиваем, - деловито распорядился Мэлор, хватаясь за окровавленную руку.
        Для двух худосочных парней задача оказалась крайне непростой, особенно учитывая тот факт, что пострадавший участия в извлечении из кабины своего тела не принимал, а лишь бешено таращил глаза и дышал на спасителей зловонным перегаром. Весил водитель килограмм сто двадцать, не меньше. В окно он прошел только-только, да еще умудрился зацепиться поясной сумкой за острый заусенец. Вытащив водителя, они уложили его на дверь машины, спрыгнули, подхватили под мышки, и стащили с кабины. Тело упало в траву ровно и грузно, издав короткий всхлип.
        - Я не пойму, он че, бухой? - тяжело дыша, спросил Эд.
        - Судя по перегару - в дрова, - откликнулся Мэлор. - Давай оттащим его от машины ближе к дороге.
        - Давай.
        Они отволокли бесчувственное тело на несколько метров.
        - Тяжелый, зараза, - заметил Мэлор, опуская тело на землю.
        - И пьяный, - согласился Эд, присаживаясь на траву. - Что с ним делать будем?
        Мэлор хотел ответить, но не успел. В «Газели» что-то глухо хлопнуло, и из кабины вырвалась струйка дыма. Секундой позже тонкий, как игла, язык пламени вырвался из окна кабины, а в следующее мгновение огонь охватил кузов грузовика целиком.
        - Твою мать! - вскрикнул Эд. - Валим отсюда! Сейчас рванет!
        Не сговариваясь, они подхватили водителя и потащили к дороге. Остановились только у своей машины. Оглянулись. Лежащая в кювете Газель горела сине-красным пламенем, языки которого высоко вздымались в небо.
        - Давай, грузим мудилу на заднее сиденье и ходу, - крикнул Мэлор.
        Кое-как запихнув водителя в салон, они сели в машину и рванули прочь от пылающей «Газели».
        Машина успела проехать не больше ста метров, когда позади громко ухнуло и ее накрыло взрывной волной.
        - Ухнихерассе, - оглянувшись назад, произнес Эд, разглядывая зарево пожара.
        - Знатно рвануло, - Мэлору, сидевшему за рулем, пришлось довольствоваться лишь картинкой в зеркале заднего вида.
        - Не то слово.
        - И что теперь? Может, отвезем его в полицию?
        С заднего сидения послышалось невнятное, но недовольно ворчание.
        - Пациент не хочет к копам, - ухмыльнулся Эд.
        - Пациент скорее мертв, чем жив, - констатировал Мэлор. - Но в чем-то он прав. В полицию нам нельзя. У меня документов нет - повяжут. Посмотри у него в карманах, там наверняка сотовый есть. Наберем кого-нибудь из родни.
        - А это мысль, - Эд откинул сиденье, развернулся и стал ощупывать карманы водителя. - Нет, в карманах пусто.
        - Сумка, посмотри в поясной сумке.
        - Сейчас, - изловчившись, Эд сунул руку под грузное тело и попытался нащупать замок.
        - Ага, есть! - обрадовался он, услышав глухой щелчок застежки, и вытащил сумку.
        Водитель «Газели» перенес процедуру обыска без возражений, сопровождая ее лишь легким похрапыванием.
        - Он что, спит? - спросил недоуменно Мэлор.
        - Похоже на то, - Эд вернул спинку кресла в прежнее положение. - Сейчас посмотрим, что у нас тут.
        Он расстегнул молнию пухлой кожаной сумки да так и замер, выпучив глаза.
        - Ну, что там? Эд? - Мэлор бросил короткий взгляд в лежащую на коленях сумку. - Ух ты! Баксы. Какие купюры?
        - Сотенные, - наконец-то пришел в себя Эд.
        - Две пачки?
        - Две.
        - Значит, двадцать тысяч баксов. А телефон?
        Эд расстегнул соседнее отделение.
        - И телефон есть, - сказал он, доставая из сумки старенький Alcatel.
        - Тогда ищи номера типа «Мама» или «Жена» и звони.
        Эд несколько раз щелкнул клавишами телефона, задумчиво поджал губу и уставился в окно.
        - А тут таких номеров нет, - произнес он после некоторой паузы. - Тут всего один номер.
        - И чей?
        - Написано «Босс».
        - Значит, это рабочий телефон. Звони боссу, пусть забирает своего работничка.
        - А деньги? - напомнил Эд.
        - А что тебе чужие деньги? - удивился Мэлор. - Уж не собрался ли ты заграбастать их себе?
        - Да нет, - зарделся Эд, - просто такая сумма, я никогда столько в руках не держал.
        - Ох уж мне эта жадность. Найдем Пульт, поедем к моему отцу, я попрошу, и он тебе миллионов десять даст подержать, если дело только за этим стало. Поставь на громкую связь и звони.
        Эд быстро разобрался с меню и нажал кнопку вызова.
        - Скотина, где ты находишься? Я тебя, суку, с самого утра жду. Приедешь, яйца на кулак намотаю, - зло зарычала трубка после первого же гудка.
        - Здравствуйте, - оробел от такого напора Эд.
        - Кто это? - на этот раз голос из трубки звучал немного спокойней.
        - Я Эдуард. Ваш водитель попал в аварию, и мы его подобрали.
        - Кто «мы»?
        - Я и Мэлор, мой товарищ. Мы проезжали мимо, увидели опрокинувшуюся «Газель» на обочине и решили помочь.
        - Твою мать! - раздосадовано выругалась трубка. - Груз цел?
        - Он сгорел.
        Следующую минуту из трубки несся отборный мат, прерывать который никто не решился, а затем наступила тишина.
        - Алло. Вы меня слышите? - спросил Эд, решив, что связь прервалась.
        - Слышу, - ответили из трубки. - Где этот урод?
        - Он без сознания.
        - Ясно. Ребята, а вы далеко от Сясьстроя?
        - Километров сорок осталось, - вступил в разговор Мэлор, вспомнив, что они совсем недавно проехали мимо информационного щита с отметкой: «Сясьстрой-50 километров».
        - Отлично, я сейчас пошлю машину - черный мерседес, 909 номер, он будет ждать у знака «Сясьтрой» на въезде, если подъедете раньше, подождите пять минут. Договорились?
        - Хорошо, - согласился Эд.
        - Тогда до встречи, - ответил незнакомец и оборвал звонок.
        До Сясьстроя они добрались в начале третьего. Нещадно палившее весь день солнце решило смилостивиться над миром, укутавшись в легкую дымку. Двадцать градусов в середине мая - жара для жителей севера неимоверная.
        Как и обещал звонивший, у дорожного знака с названием города их ожидали. Припарковавшись неподалеку, Эд и Мэлор вышли из машины и направились к мерседесу.
        - День добрый! - поприветствовал Мэлор молодого лысого парня в строгом сером костюме, вылезшего из машины. - Я Мэлор, а это Эд.
        - А я Игорь, начальник службы безопасности Ивана Михайловича.
        - Я так понимаю это тот, кто с нами разговаривал по телефону? - вступил в разговор Эд.
        - По телефону? - нахмурился Игорь. - Не знаю, наверное. Мне приказано доставить вас в офис.
        - А водилу куда? - кивнул в сторону «Рио» Мэлор.
        - Как он, кстати? - похоже, Игорь относился к тем людям, что любили отвечать вопросом на вопрос.
        - Нормально: спит. Немного руки ободрал, а в остальном жив и здоров. Не зря говорят: пьяному море по колено.
        - Тогда везите его к офису, там разберемся, - решил Игорь.
        - А ехать далеко? - поинтересовался Эд.
        - Минут десять, вы, главное, от меня сильно не отставайте, тогда не заплутаете.
        На том и порешили. Эд и Мэлор вернулись в машину.
        - Ну что, поедем? - нерешительно спросил Эд.
        - А что мы теряем?
        Мэлор, похоже, не понимал, куда клонит товарищ.
        - А ты не думаешь, что мы нарвались на бандитов?
        - Прямо-таки и бандитов? Не думаю. Ребята, конечно, приблатненные, но не отмороженные. Отмороженных в девяностые всех перестреляли.
        - Ну смотри. Мое дело предупредить, - буркнул Эд и прикурил сигарету.
        - Не боись, прорвемся, - успокоил его Мэлор. - Отдадим деньги, получим приз, попрощаемся и уедем.
        Дорога до места действительно заняла не больше десяти минут. Офисом оказалось большое двухэтажное модульное здание, раскрашенное в бело-синие цвета с вывеской «Торметстрой» над крыльцом.
        Мэлор, следуя за мерседесом Игоря, припарковался на стоянке прямо напротив входа в офис.
        - Ребята, а мы где? - послышался с заднего сидения хриплый голос.
        - Ух ты! Очухался? - улыбнулся Мэлор и оглянулся. - Как себя чувствуешь? Голова не болит?
        - Ребят, а что случилось? Где моя машина? - водитель выглядел испуганно. Судя по всему, он признал место, где они остановились, и изрядно перепугался.
        - Звездец твоей машине, сгорела она, - безжалостно заявил Мэлор, глядя на неопрятного мужичка, дышащего перегаром. - Как тебя звать, чудак-человек на букву «м».
        - Виталик, - обреченно склонив голову, пробубнил водитель.
        - Вылезай, Виталик, вон Игорь тебя ждет.
        От этих слов водитель дернулся и затравлено взглянул в окно. Увидев начальника охраны, стоявшего у мерседеса, он совсем осунулся. Тяжело вздохнув, Виталик выбрался из машины и понуро поплелся к офису, невесело шмыгая картофельным носом.
        - Тебе его не жаль? - спросил Эд, глядя вслед водителю.
        - А чего его жалеть? - пожал плечами Мэлор. - А если бы он пьяный влетел в автобус с детьми?
        - У тебя, кстати, даже прав нет.
        - Но я умею водить и не пью за рулем.
        - Ладно, Мэл, я вижу, у тебя на все вопросы есть ответ, пойдем, что ли?
        На улице их ждал водитель Игоря, молодой парень, лет двадцати пяти, в желтом спортивном костюме с серо-зелеными вставками.
        - Это… Игорь просил подняться вас на второй этаж в приемную. Там секретарша Таня, она вас встретит.
        - Не проводишь? - критически осмотрев паренька, спросил Мэлор.
        - Сами дойдете, не заблудитесь, - нехотя бросил парень и повернулся спиной.
        В приемной царила приятная прохлада, нагоняемая сюда мерно гудящим кондиционером. В углу за столом сидела девушка с длинными каштановыми волосами, заплетенными в косу. Девушка что-то печатала на компьютере.
        - Здравствуйте, - поздоровалась она, завидев гостей, - я Татьяна.
        Она встала и вышла из-за стола поприветствовать гостей.
        - Игорь Леонидович предупредил о вас. Желаете что-нибудь? Чай? Кофе?
        Товарищи переглянулись.
        - Нет, спасибо, - ответил за обоих Эд. - Мы просто подождем.
        - Как хотите. Присаживайтесь на диван. Там, на столике, есть журналы, можете посмотреть, а если надумаете выпить чаю или кофе - просто скажите мне.
        Эд и Мэлор уселись на диван и стали листать охотничьи журналы, украдкой поглядывая на вернувшуюся к работе Татьяну.
        - Симпатичная, - между делом прокомментировал Мэлор.
        Эд лишь одобрительно хмыкнул в ответ и вновь вернулся к чтению.
        Через десять минут из кабинета с надписью: «Генеральный директор Иван Михайлович Воронов» в приемную вышли Игорь и Виталик в сопровождении незнакомого мужчины.
        - О, а вот и мои герои, - произнес мужчина и широко раскинул руки в приветственном жесте. - Ну, проходите, буду вас коньяком угощать. Меня, кстати, Воронов Иван Михайлович зовут. Прошу, проходите, не стесняйтесь.
        Эд и Мэлор представились и вошли в кабинет вслед за хозяином. Кабинет Воронова оказался просторным залом с большим столом для совещаний посередине. По углам в кадках стояли фикусы, а на стенах висели акварельные картины и огромная плазма. В конце кабинета, справа у окна, располагалась зона отдыха с парой удобных диванов, кофейным столиком и невысоким буфетом из натурального дерева. Туда и повел гостей Иван Михайлович.
        - Присаживайтесь, господа спасатели, - добродушно произнес Воронов, жестом указывая на один из диванов.
        При всей своей приветливости Иван Михайлович не походил на добряка. Высокий, подтянутый, с правильными чертами лица и цепким, если не сказать колючим, взглядом серых глаз.
        - Не спасатели, а спасители, - поправил Мэлор, присаживаясь.
        - А есть разница?
        - Есть, - кивнул Мэлор.
        - Спасители так спасители. Я так понимаю, вы стали свидетелями аварии, случившейся с этим м… - Воронов запнулся, сдерживая ругательство. - Виталиком? Будь он неладен.
        - Сам момент аварии мы не видели, - ответил Эд, откидываясь на спинку дивана. - Мы подъехали чуть позже, когда машина уже лежала в кювете…
        - Да-да, ясно, - Иван Михайлович явно торопился перейти к мучавшему его вопросу. - Скажите, а поясной сумки при нем вы не находили?
        - Находили. Она шла в комплекте с Виталиком, - Мэлор запустил руку в прихваченный собой рюкзак, достал сумку и положил на стол. - Получите и распишитесь.
        Увидев сумку, Иван Михайлович широко улыбнулся. Настроение его явно улучшилось.
        - А что, молодежь, мы на сухую сидим? - произнес он. - Коньяка не желаете?
        - Нет, спасибо, мы за рулем, - возразил Эд.
        - Сразу оба?
        - Нет, конечно, но мы часто меняемся, чтобы не уставать.
        - Тогда давайте пообедаем? - не отступал Воронов. - Тут за углом есть замечательное заведение.
        - И еще раз спасибо, но мы, пожалуй, поедем, - поддержал товарища Мэлор.
        - Ну как знаете. Но я должен вас наградить. Как хотите, честно или справедливо?
        - А есть разница? - спросил Мэлор и подмигнул Эду.
        - Конечно, есть.
        - Не поясните?
        - Честно, ребята, это на мое усмотрение. В соответствии с внутренними убеждениями, - совершенно серьезно произнес Воронов. - А справедливо - в соответствии с общепринятыми понятиями. Так честно или справедливо?
        - Давайте честно! Я хочу пистолет, - неожиданно произнес Мэлор.
        Он не смотрел в сторону Эда, но готов был поклясться - глаза у того расширились до размеров пятирублевой монеты.
        - Пистолет? - Воронов даже не удивился. - Надеюсь, вы не попросите боевой?
        - Хорошего травмата будет вполне достаточно, - совершенно серьезно произнес Мэлор.
        Воронов несколько мгновений сидел неподвижно, а затем ухмыльнулся, резко встал и шагнул к буфету. Выудив из кармана связку ключей, он выбрал маленький золотистый ключ и отпер им боковую дверцу, за которой обнаружился небольшой сейф.
        - Что ж, - произнес он, набирая комбинацию на дверце сейфа, - так будет честно. Не скажу, что каждый день сталкиваюсь с такими просьбами, но отказать не могу. Вы здорово меня выручили, ребята.
        Иван Михайлович извлек из сейфа пистолет и протянул Мэлору.
        - Вот держи. «Оса» модификации ПБ-4-2. Штука мощная, сейчас таких не выпускают, в упор может и убить. Поэтому в упор не стреляй. Ствол чистый, прямо с завода. А если поймают…
        - Скажу, что нашел, - закончил фразу за Воронова Мэлор.
        - Пусть будет так, - кивнул тот. - Пользоваться умеешь?
        - Опыт есть, - Мэлор взял пистолет в руку, многозначительно качнул пару раз квадратным стволом и спрятал в рюкзак. - У отца был такой же.
        - Иван Михайлович, а с Виталиком что будет? - спросил Эд.
        Будущее провинившегося водителя не давало ему покоя.
        - А что с ним будет? Он ведь никого не убил? - ответил Воронов и внимательно посмотрел на гостей. - Не убил. Походит, значит, пешком, пока на новую «Тойоту» не накопит. А вы решили, я его в расход пущу? Вы чего, ребята? Девяностые уже как пятнадцать лет кончились. Да и водки там сгорело тысяч на пятьсот, плюс «Газель» столько же - старенькая она совсем была. А Виталик себе в этом году новенькую «RAV-4» пригнал. Прямо, как чувствовал, подлец. Может, все-таки по коньячку?
        - Нет, спасибо, мы пойдем, - ответил Мэлор.
        - У нас трип-трек, нельзя отставать, - поддержал товарища Эд.
        - Ну как знаете, - развел руками Воронов. - Неволить вас не буду, давайте прощаться.
        - Мэл, ты с ума сошел? Зачем тебе ствол? - зашипел Эд, как только они сели в машину. - А если нас с ним загребут?
        - Успокойся ты, - ответил Мэлор. - Я с детства мечтал о стволе, и у меня есть такое предчувствие, что он нам пригодится.
        - Ты же не собираешься из него стрелять?
        - В обозримом будущем нет, - Мэлор достал из рюкзака пистолет, наклонился и засунул его под сидение. - Чего стоишь? Заводи - поехали.
        Эд повернул ключ в замке зажигания.
        - Поехали так поехали, - сказал он, глядя в зеркала заднего вида. - Слушай, я тебя спросить хотел, а ты чего отцу не звонишь?
        - Телефона нет.
        - Возьми мой, - Эд достал из кармана мобильник и протянул товарищу.
        Мэлор промолчал, прислушиваясь к чувствам. Вчера, размышляя о звонке отцу, он почувствовал легкий укол тревоги, а сегодня при одной только мысли о нем у него внутри поднялось темное тревожное облако каркающих ворон, заставившее трепетать все естество. Звонок отцу, что может быть проще? Но тогда почему так бешено колотится сердце в груди? Ответ тут мог быть только один: он боится отца. Почему? Может быть, потому, что отец бросил его? Оставил один на один с болезнью? Однако это не причина для страха, это причина для ненависти. А он боится, и боится по-настоящему, до дрожи в коленях.
        - Ну как хочешь, я тогда своему позвоню, - не дождавшись ответа, произнес Эд и выжал кнопку быстрого набора номера.
        Мэлор почти не слышал Эда, он все глубже и глубже погружался в пучину раздумий. Так стоит звонить отцу или нет? А если тот натравит на него охрану и вернет в клинику? Но зачем? Отец должен понять: он поправился. С другой стороны, раньше Мэлор никогда не убегал из клиники, и как отреагирует на эту новость отец, одному богу известно. Или убегал? На секунду ему показалось - да, убегал. В тот раз отец нашел его и вернул обратно. Мэлор встряхнул головой. «Я поплыл» - подумал он. - «Нужно взять себя в руки!». Он знал, чем опасны такие «заплывы»: бессонные ночи, проведенные в самокопании, уход от реальности, и в конечном итоге больничная койка.
        Ему вспомнился доктор, лечивший его в подростковом возрасте. Звали доктора Сергей Михайлович - добрый старичок с серебряной от седины головой. Лейтмотивом всей врачебной практики Сергея Михайловича стал девиз «Своим страхам нужно смотреть в глаза». И это был вполне действенный метод, так может стоит воспользоваться им прямо сейчас?
        - Круто. Значит, в следующем месяце вы приедете. Буду ждать, - радостный голос Эда разогнал истончившуюся пелену тревожных раздумий Мэлора.
        - Да, пап, хорошо. Пока, пап, - Эд дал отбой и положил трубку на торпеду. - Мэл, отец обещал, что приедет в середине июня.
        - И, как я понял, не один, - Мэлор достал из пачки сигарету и прикурил.
        - Да, привезет Светлану познакомиться со мной, - улыбка Эда стала менее лучезарной. - Главное, он приедет.
        - Вот видишь, не такой он и козел, как ты о нем думал.
        - Я такого не думал.
        - Ой-ли, - укоризненно произнес Мэлор. - Мне-то можешь не врать.
        В ответ Эд лишь пренебрежительно хмыкнул.
        - Ладно, проехали. Эд, я тут подумал и решил. Ты, пожалуй, прав. Нужно позвонить отцу. Если ему сообщили о моем побеге, то он, наверное, волнуется.
        - Конечно, волнуется! Звони.
        Мэлор взглянул на трубку.
        - Только я номера не помню.
        - Твою мать, тогда чего ты мне мозги выносишь? - разочарованно воскликнул Эд.
        - Ничего я не выношу. Это не простое решение для меня, - Мэлор приоткрыл окно и выкинул окурок. - Доберемся до цивилизации, я найду номер офиса отца в телефонной книге и позвоню.
        После Сясьстроя движение на трассе стало оживленным. Большая часть потока двигалась в попутном направлении на Санкт-Петербург, и скорость передвижения значительно упала.
        - Мы на Москву как поедем? - спросил Эд, вглядываясь в ближайший дорожный информационный щит. - Через Кириши или через Тихвин?
        - Давай через Кириши, по М-10, так ближе будет, - не задумываясь, ответил Мэлор. - Ты, кстати, понял, чем «честно» отличается от «справедливо»?
        - А чего тут не понять. Честно - это когда ты поступаешь исходя из собственных убеждений, а справедливо - это когда по закону. Например, своровал какой-нибудь чиновник миллиард. По-честному ему нужно руки отрубить, а по справедливости три года условно дают.
        Мэлор рассмеялся.
        - Ну да, подобные рассуждения лежат на поверхности.
        - А у тебя, как всегда, есть более глубокое понимание, - иронично предрек Эд, даже не пытаясь скрыть сарказм.
        - Конечно, есть, - оживился Мэлор. - Вот смотри. Если исходить из того, что Бог существует, то мы должны признать ? он судит грешников только исходя из внутренних убеждений, то есть честно. И его заповеди - законы чести.
        - Это очевидно, - пожал плечами Эд. - Бог ни с кем не советуется и исходит из собственных понятий о добре и зле.
        - А если он мелочен? Или мстителен? Вот живет человек. Правильно живет - не грешит. Лишь пару раз похулил Бога - вот и все его прегрешения.
        - А после смерти Бог его засунул в ад, - закончил за Мэлора мысль Эд.
        - Точно!
        - Но бог есть Абсолют. И если он окажется немного мстительным, то придется принять это как данность, - улыбнулся Эд.
        - Верно. Ты правильно заметил, Бог - Абсолют. Но ты же понимаешь, что я хочу сказать. Религия говорит: честность ниспослана нам напрямую свыше. А справедливость есть опосредованное восприятие честности через природу. Ведь природа максимально справедлива. Тяжелое падает вниз. Вода мокрая. Песок сухой. Сильный поедает слабого.
        - Б-р-р… - встряхнул головой Эд. - Я совсем запутался. К чему, нахрен, ты все это словоблудие развел.
        - Я хочу доказать тебе: если мы говорим о Боге, в той форме, в которой он подается большинством религий, то «честность» и «справедливость» антиподы друг друга, а «закон» вообще некая химера на стыке этих двух понятий. И как бы человек ни старался, но примирить два противоположных по сути понятия никогда не сможет. Наказание по закону никогда не будет ни честным, ни справедливым. И заметь, в теории Бога «честность» является первопричиной «справедливости». Ничего не напоминает?
        - Ох, Мэл, - улыбаясь, вздохнул Эд. - У меня такое ощущение, что дай твоему языку волю, ты любые два понятия приведешь к противостоянию Бога и Дьявола. А ты вот скажи, если Бога нет? Тогда как быть?
        - Тогда выходит наоборот. Тогда «справедливость» - первопричина, а «честность» производная от нее. То есть Вселенная максимально справедливо устроена по умолчанию, а честность есть форма восприятия «справедливости» человеком. И тут все зависит от воли человека, от его нежелания жить по законам природы. Не правда ли, все просто и логично.
        - Это звучит так, будто ты намекаешь, что Бога нет? - попытался застать товарища врасплох Эд.
        - Ты сам меня спросил. Я лишь ответил.
        - Как скажешь, - пожал плечами Эд. - Я думаю, тут дело в том, что оба понятия: «честность» и «справедливость», нематериальны, и оттого крутить ими можно до бесконечности.
        - Может быть, ты и прав, - согласился Мэлор.
        - Ну-ка постой, - вдруг встрепенулся Эд. - А как же твой Пульт управления Вселенной?
        - А он тут при чем?
        - Нет, ну как же… Ты оцифровал всю Вселенную? Так ты говорил? - не унимался Эд.
        - Говорил.
        - И из какого постулата ты исходил? Бог есть или его нет? Ведь данный факт должен быть определяющим моментом для такого прибора?
        - А ты не так прост, приятель, как кажешься, - улыбнулся Мэлор.
        - А ты, приятель, уходишь от ответа.
        - Хочешь получить ответ?
        - Да.
        - Когда я проектировал Пульт, то исходил из того, что старый Бог умер, а новый только учится ходить.
        - И прибор заработал?
        - Заработал.
        - Тогда какого хрена ты развел демагогию о честности и справедливости. Сразу бы сказал: «А знаешь, Эд. Существование моего прибора доказывает - Бог умер».
        - И ты бы поверил?
        - А почему нет? После того, что случилось с матерью, трудно вообще верить во что-нибудь хорошее. А новость, что Бог умер, многое объясняет и звучит утешительно. Отныне можешь считать меня убежденным атеистом. И кстати, очень голодным атеистом. Давай где-нибудь остановимся поесть.
        Мэлор взглянул на часы.
        - Сейчас шесть вечера, а значит, мы в пути почти девять часов. Могли бы уже в Великом Новгороде быть, если б не Виталик. Думаю, нам пора подумать о ночлеге. Пока покушаем, окажется, что спать пора.
        - Отличная идея, - согласился Эд, кивая на приближающийся перекресток. - А вон, смотри, поворот на Кириши. Может, там и заночуем? Тут километров семьдесят будет.
        - Решено, - кивнул Мэлор и громко ударил себя по ляжкам ладонями. - Едем в Кириши.
        Глава 5 Роботы
        Глава, в которой Эд и Мэлор ночуют в гостинице по соседству с роботами.
        До Киришей они добрались около восьми вечера. В детстве Мэлор не раз проезжал мимо этого городка, когда отец возил его к докторам в Москву, а Эд один раз ездил этой дорогой в деревню к брату матери, однако сам город никто из них никогда не посещал.
        Внешне Кириши производили впечатление аккуратного и вполне респектабельного, по российским меркам, провинциального городка. Широкие и прямые улицы имели сносное асфальтовое покрытие, аллеи с ровными рядами деревьев и зеленеющими газонами радовали глаз чистотой, а советская застройка, разбавленная модными современными зданиями, не производила гнетущего ощущения серости и безликости, как в других городах.
        Остановившись на одной из центральных улиц, они поинтересовались у прохожих насчет хорошего и недорогого ночлега. Как оказалось, местные жители слабо разбирались в комфортабельности городских гостиниц и просто перечисляли все известные заведения подряд. По счастью, почти сразу им попался командировочный гражданин: крепкий лысоватый мужичок с бутылкой коньяка подмышкой. Он посоветовал остановиться в гостинице «Западная», пообещав отличные номера и душевное обслуживание.
        В «Западную» Эд и Мэлор прибыли в начале девятого. Из всех гостиничных номеров свободными были только люксы, благо цены на них оказались вполне демократичными: пять тысяч пятьсот рублей в сутки. Недолго думая приятели выкупили VIP апартаменты на ночь.
        - У нас на стекольный завод большая делегация приехала, - объяснила отсутствие обычных номеров миловидная девушка на ресепшене.
        У нее была шикарная грудь третьего размера, пухлые розовые щечки и невероятно длинные ресницы. Если верить бейджу - звали ее Ольга.
        - Скажите, Оля, а в вашем ресторане после делегации что-нибудь поесть осталось, или эти стеклодувы все смели? - спросил Мэлор, забирая со стойки ключ от номера.
        - Ой, а он у нас до полдевятого работает, - Ольга взглянула на часы. - Пятнадцать минут до закрытия осталось. Если хотите, я в номер ужин принесу.
        - Круто, а что у нас в меню? - поинтересовался Эд, у которого от разговоров о еде в животе приключилось небольшое бурление.
        - Подождите на диване, я сейчас позвоню на кухню и узнаю, осталось ли у них что-то из еды.
        Сидеть после долгой дороги совсем не хотелось, и приятели решили выйти на улицу покурить. Вернувшись, они застали Ольгу в компании молодого человека в поварской одежде. Незнакомец представился Юрием - помощником повара - и сказал, что из съестного на кухне остался лишь плов и бутерброды с красной рыбой. Но если гостей такое меню не устроит, то он готов задержаться и приготовить что-нибудь на скорую руку. Эд и Мэлор ответили, что гости ужасно голодны и их устроит любая еда, которую можно без опасных последствий для здоровья употребить в пищу. Приняв заказ, Юрий удалился на кухню, а Ольга проводила гостей в номер.
        Номер оказался светлым и просторным. Помимо спальни и ванной комнаты, в нем располагались гостиная и кухня. Причем кухня оказалась полноценной: микроволновка, чайник, плита и холодильник - пустой, но исправно работающий.
        - Ух ты! - воскликнул Эд, оглядывая номер. - Да тут полноценная квартира. Чур я в гостиной на диване сплю!
        - А чего не на кровати, в спальне? - удивился Мэлор.
        - У меня в детстве в комнате почти такой же стоял.
        Эд сел на диван, несколько раз качнулся, пробуя пружины, пощупал ткань, а потом растянулся во весь рост и сказал:
        - Очень похож. Да и до холодильника рукой подать. Вдруг проголодаюсь.
        - Угу. Только чтобы из холодильника еду взять, ее туда нужно сначала положить, - вполне резонно заметил Мэлор.
        - Обязательно положим если, конечно, от ужина что-нибудь останется. Ты в душ пойдешь?
        Мэлор скривил недовольную гримасу. Он не любил мыться, поскольку считал мытье занятием неприятным и утомительным. Он понимал: приводить себя в порядок периодически необходимо, но повторять подобное каждый раз, когда у тебя появилась возможность дотянуться до душа - верх кретинизма. По его мнению, помешательство на чистоте, приключившееся с человечеством в последние тридцать лет, являлось ничем иным, как глобальным и фееричным маркетинговым обманом. Превратив культ чистого тела в догму, косметические корпорации гребли деньги лопатой, втюхивая людям всевозможные шампуни, лосьоны, мыла, кондиционеры, гели и прочую дребедень.
        При этом ни на одном флаконе моющих средств никто и никогда не печатал предупреждение, что слишком частое применение их содержимого ведет к нарушению работы иммунной системы и болезням кожи. Факт общеизвестный, но о нем не принято говорить: за антирекламу никто не платит.
        Великий комик Джордж Карлин по поводу всей этой истерии вокруг чистоты однажды сказал: «Все, что вам действительно нужно - это помыть четыре ключевые зоны. Подмышки, зад, промежность и зубы!» Мэлор был с ним согласен и поспорил бы, пожалуй, только насчет зубов. Собственно, всеми этими соображениями он и поспешил поделиться с Эдом.
        - Ну и отлично, - пропустив мимо ушей его триаду, ответил Эд, стаскивая через голову «кенгуруху». - Потому как бойлер тут всего на пятьдесят литров, и теперь вся горячая вода достанется мне.
        Взяв из шкафа халат, Эд расплылся в улыбке, словно только что провернул самую удачную сделку в жизни.
        - Не скучай тут без меня!
        - А ты не захлебнись и оставь немножко воды на мои зоны, - пошутил ему вслед Мэлор.
        Эд вышел из душа спустя полчаса, благоухая ароматом дешевого гостиничного шампуня. За время его отсутствия официант из бара успел принести ужин и сервировать стол.
        - Так, и что тут у нас? - по-хозяйски спросил Эд, разглядывая расставленную на столе в гостиной еду.
        - Все по прейскуранту, - ответил Мэлор, пододвигая к себе тарелку с пловом. - Я тут слюной чуть не истек, дожидаясь тебя.
        - Начинал бы без меня.
        - Не люблю один есть.
        - Понятно, тогда приятного аппетита, - сказал Эд, взял с тарелки самый большой бутерброд с красной рыбой и откусил половину.
        Сытые и довольные они сидели, развалившись в креслах, и пили чай.
        - Удивительно, но плов вполне достойный, - заметил Мэлор, разглядывая стопку грязной посуды, оставшейся после ужина.
        - Пальчики оближешь, - согласился Эд.
        - Кстати, Эд, отгадай загадку?
        - Надеюсь, не слишком замороченную?
        - Интересную! - Мэлор поставил пустую чашку на стол. Вот смотри. Адам и Ева на всех картинах, виденных мной, нарисованы с пупками. И это понятно, у всех людей есть пупки, но зачем пупки Адаму и Еве, если они не рождены от женщины? Опять же, очевидно, что никто из художников не рисовал Адама и Еву с натуры. Отсюда вопрос: были пупки у Адама и Евы или нет?
        Эд хмыкнул, поерзал в кресле, затем оттопырил нижнюю губу, пощипал ее и наконец глубокомысленно заявил:
        - На первый взгляд, кажется, что нет. Бог создал Адама из глины и вдохнул в него душу, а Еву из его ребра. Хотя подожди, в какой-то из религий считают первой женщиной Лилит, которая позже превратилась в демонессу, убивающую по ночам детей, но это мелочи. По здравому разумению пупков у них быть не должно, поскольку они не рождены как обычные люди.
        - А что стоило Богу продумать нюанс и сделать им пупки? - хитро прищурившись, спросил Мэлор.
        - Ну и зачем ему это? Чем Адам и Ева без пупков плохи? Просто ты подгоняешь все под привычные рамки. Адам и Ева могли прекрасно жить и без пупков.
        - Ладно, забей, кто теперь скажет, были пуки у Адама и Евы или нет. С другой стороны, в писании сказано: «вкусив плоды с запретного древа, они познали свою наготу». Полагаю, Бог не подразумевал, заселяя их в райский сад, что они там будут плодиться и размножаться. Следовательно, у них действительно не должно быть пупков.
        - Я рад, что у нас с тобой одинаковые взгляды на одну из важнейших дилемм христианства, - не упустил возможности поддеть товарища Эд.
        - А ты все издеваешься, - хитро прищурившись, произнес Мэлор. - Ну тогда слушай, я в больнице одну притчу читал. Так вот, в ней говориться: в день шестой Бог создал Адама и Еву, первых людей, и вдохнул в них душу. Но остались они лежать неподвижно на земле, ибо, узрев Бога, прониклись таким трепетом, что боялись даже дышать. Господь пришел в недоумение от неподвижности творений своих. Дабы привести их в чувства, он слегка пощекотал перстом их по животам. Так у Адама и Евы появились пупки. И это прикосновение перста Господня передается из поколения в поколение и связывает нас через матерей наших и праматерей с Евой, Адамом и самим Господом.
        - Ух ты, - рассмеялся Эд и хлопнул в ладоши. - Браво! Уделал ты меня. Забавная притча, заковыристая.
        - Вот и я про то же, - Мэлор встал и протянул Эду пачку сигарет. - Пошли покурим и спать?
        Ночью Эд проснулся оттого, что кто-то стоял рядом и тяжело дышал. Нащупав выключатель, он зажег светильник. Прямо над ним, с ножом в руках, стоял совершенно бледный Мэлор.
        - Ебаный в рот, Мэл, что происходит? - вскрикнул перепуганный Эд, спрыгивая с другой стороны кровати.
        - Я лежал и не мог заснуть, - произнес Мэлор, и голос его дрожал.
        - И поэтому от безделья ты решил взять нож и пырнуть меня? - закончил за него Эд. - Скажи, ты раньше причинял людям физический вред?
        - О чем ты? Конечно, нет, - удивился Мэлор, взгляд его стал более осмысленным. - Я подумал, ты можешь быть роботом, и решил проверить, есть ли у тебя кровь.
        - Да неужели!? А если я киборг, как Терминатор? Или инопланетянин? У меня все равно бы пошла кровь, и как бы ты узнал, человек я или нет?
        - Об этом я не подумал, но теперь точно уверен - ты человек. Робот никогда не признается, что может являться Терминатором или пришельцем.
        - А с чего ты вообще решил, что я робот? - успокаиваясь, произнес Эд.
        - С того, что в соседнем номере лежит целая куча роботов и тебя могли подменить.
        Только теперь Эд заметил: Мэлора бьет озноб, а зрачки расширены настолько, что практически поглотили радужку глаз.
        - Мэл? Ты, о чем? С тобой все нормально? Может у тебя приступ?
        - Я лежал в кровати и не мог заснуть, - казалось, Мэлор не слышал его, - и тут я услышал шаги. Кто-то ходил в соседнем номере. Ходил и скрипел. Это был металлический скрип, Эд, только роботы могут так скрипеть. Шаг - скрип, шаг - скрип, шаг - скрип…
        - Мэл, опусти нож и попробуй успокоиться, - попытался вновь достучаться до приятеля Эд.
        - Ты слышишь меня!? - вдруг закричал Мэлор и взмахнул ножом в сторону соседнего номера. - Там, за стеной лежит куча долбанных роботов. Это заговор, Эд! Как я и говорил! Они узнали про Пульт и хотят отнять его у меня!
        - Кто? Роботы? Люди? А если люди, то роботы им нахрена?! - сам того не замечая, Эд тоже сорвался на крик. - Нахуя им нужны гребаные роботы?
        - Как? Ты разве не понимаешь?
        Эду показалось, что Мэлор стал успокаиваться.
        - Они заменят ими людей вокруг и возьмут нас под контроль. Будут слышать каждое наше слово, будут видеть каждое наше движение и анализировать.
        - Господи, боже ты мой! - тяжело вздохнул Эд. - У тебя просто незаурядная фантазия, Мэл. Стоило тебе услышать скрипы, и ты уже строишь очередную теорию заговора. Тебе напомнить про мужика из кафе - суперагента ГРУ?
        - Не ГРУ, а ФСБ.
        - Да какая нахрен разница! Хоть ЦРУ, суть от этого не меняется. Ты параноишь!
        - Я не только слышал, - теперь Мэлор перешел на шепот. - Я еще и видел их.
        - Успокой меня, и скажи, что ты видел их не сквозь стену?
        - Да пошел ты… - обиделся Мэлор. - Если не веришь, пойдем со мной. Только тихо.
        - И это после того как мы минуту назад орали друг на друга во все горло?
        В ответ Мэлор лишь поманил товарища рукой и крадучись направился в сторону дверей. Понимая, что по-другому ситуацию разрешить не удастся, Эд пробубнил витиеватое ругательство и последовал за приятелем.
        В коридоре царил полумрак. Видимо персонал гостиницы в целях экономии электричества отключал свет в большей части коридора, оставляя гореть только один светильник над дверью в конце.
        - Это здесь, - прошептал Мэлор, подойдя к двери соседнего номера.
        Он встал на одно колено и прильнул к замочной скважине.
        - Вот они, смотри, - произнес он, отодвигаясь в сторону.
        Невероятно, но волнение Мэлора передалось и Эду хотя он был уверен - за дверью никаких роботов нет. Похоже у Мэлора окончательно «съехала крыша». И это беспокоило Эда, поскольку означало конец их недавно завязавшейся дружбе и путешествию за мифическим Пультом управления Вселенной. Эд даже не представлял, как ему быть. Успокоить Мэлора, найти предлог спуститься на ресепшен и позвонить в ближайшую психушку? Сесть в машину и уехать домой? Или остаться и надеяться, что приступ скоро закончиться?
        Затаив дыхание, он наклонился и заглянул в замочную скважину.
        Сваленные в кучу роботы лежали в самом конце номера. Освещение по ту сторону двери отсутствовало, но падающего через окно света уличного фонаря хватало, чтобы различить очертания человеческих фигур. Хотя «человеческими» назвать их не поворачивался язык. Непропорциональные туловища с металлическим блеском и неестественно изогнутыми конечностями лишь отдалено напоминали тело человека. В следующе мгновение его взгляд наткнулся на красный огонек, горящий в глубине свалки человекоподобных тел. В ужасе он отпрянул от замочной скважины.
        - Ну? Убедился? - спросил Мэлор довольный произведенным эффектом.
        - Этого не может быть, - дрожащим голосом произнес Эд.
        - Будешь отрицать очевидные факты?
        Первая волна страха схлынула, и Эд почувствовал себя увереннее.
        - Если там действительно роботы, то значит, мы оба сошли с ума, - сделал он вполне логичное умозаключение.
        - У меня на этот счет давно не осталось иллюзий, - сказал Мэлор и заговорщицки подмигнул. - А у тебя?
        - Да вот уж хрен тебе. Должно быть здравое объяснение происходящему, - Эд схватил Мэлора за локоть и увлек в сторону их номера. - И я знаю, что нужно делать.
        Войдя в номер, он сразу позвонил на ресепшен. Трубку подняли после второго гудка.
        - Слушаю вас, - ответил знакомый голос.
        - Ольга, - обрадовался Эд, переведя дух, - надеюсь, я вас не разбудил? Это постояльцы из семнадцатого номера вас беспокоят. Вы не могли бы к нам подняться? У нас тут возникли кое-какие затруднения.
        Эд взглянул на Мэлора. Тот стоял рядом, бешено таращил глаза и всем видом давал понять: звонок необходимо срочно прекратить.
        - У вас что-то случилось? - в голосе Ольги читались нотки легкой озабоченности.
        - Скорее произошло некое недоразумение и не у нас? А в восемнадцатом номере.
        - В восемнадцатом? - в голосе девушки послышался испуг. - Хорошо, я сейчас поднимусь.
        Эд положил трубку и посмотрел на Мэлора.
        - Когда я упомянул о восемнадцатом номере, она испугалась, - озадаченно произнес он, выходя в коридор.
        - Не удивительно, она робот! Зачем ты ее сюда позвал? - набросился на него Мэлор.
        - Мэл, роботы не умеют бояться.
        - Она имитировала.
        - Нет, такое сложно имитировать, - в голосе Эда крепла уверенность. - С номером действительно что-то не так, но роботы тут не при чем.
        - А кто тогда причем? Инопланетяне? - хмыкнул Мэлор.
        - Сейчас мы все узнаем, потерпи, - Эд кивнул на появившуюся в конце коридора Ольгу. - Ты только молчи, не вмешивайся.
        Ольга выглядела взволнованно. На ее щеках горел румянец, а отдышка свидетельствовала о спешке.
        - Мальчики, только обещайте никому ничего не рассказывать, - выпалила она сходу.
        - О чем? - решил действовать в лоб Эд.
        - О манекенах в номере, - ответила Ольга и осеклась. - Вы же из-за них меня позвали?
        Эд облегченно вздохнул - ситуация начала проясняться.
        - Конечно, из-за них, - произнес он.
        - Только не понимаю, как вы узнали?
        - О, очень просто. Мой товарищ, - Эд кивнул в сторону Мэлора, - он немного параноик. Знаете, он из тех людей, которым кажется, что за ними постоянно следят. Так вот. Ночью он услышал шаги в соседнем номере и из любопытства заглянул в замочную скважину…
        - Это не шаги, - поспешила объяснить Ольга. - Такое иногда случается. Когда на улице сильный ветер, то шатается телевизионная «тарелка» снаружи. Она плохо закреплена, стучит в стену и может показаться, что в номере ходят.
        - Ясно, - как можно дружелюбней улыбнулся Эд. - Может, вы откроете номер и покажете нам манекены, а то он не успокоится.
        Ольга взглянула на Мэлора, но тот лишь многозначительно кивнул в сторону восемнадцатого номера.
        - Хорошо, я покажу, - сдалась девушка.
        Она подошла к номеру, открыла дверь и включила свет:
        - Вот, пожалуйста, смотрите.
        Эд и Мэлор заглянули в номер. Он был точной копией их апартаментов. За дверью начинался небольшой коридор, плавно переходящий в гостиную, в правом дальнем углу которой у телевизора, мигающего красным светодиодом, высилась куча манекенов, застывших в нелепых позах. Теперь, при электрическом свете, они выглядели совершенно безобидно и даже нелепо.
        - Черт, знает, что! - раздраженно произнес Мэлор и зашел в номер.
        Он подошел к ближайшему манекену, ощупал его, а затем постучал по голове. Пластик отозвался звуком глухого эха. Этот звук окончательно успокоил Мэлора. Он повернулся к дверям и спросил:
        - Ольга, скажите, а какого, собственно хрена, вы их тут держите?
        - Мальчики, - встрепенулась девушка, - я хотела вас попросить кое, о чем. Понимаете, у моей сестры есть магазин одежды. Сегодня вечером из Питера ей привезли манекены, а сестра как назло уехала из города по делам. Вернется только завтра. Ключей от магазина у меня нет. Вот я и решила положить их тут на ночь. Все равно в люксы редко кто селится. Не говорите никому про них, ладно?
        Мэлор на секунду задумался, а потом сказал:
        - Мы согласны, но тогда с вас, завтрак в номер.
        - Договорились, - не торгуясь, согласилась Ольга, закрывая дверь номера. - Во сколько подать?
        Эд и Мэлор переглянулись.
        - Часов в восемь? - предположил Эд и, увидев, одобрительный кивок товарища повторил: - Да, ровно в восемь.
        - Тогда доброй ночи?
        - И вам доброй ночи, - ответил Эд.
        Приятели стояли у номера глядя на удалявшуюся девушку.
        - Ольга, - окрик Мэлора застал ее у самых дверей. - А почему они серебристые?
        - Кто? - не поняла девушка.
        - Манекены. Почему манекены серебристые?
        - Ах, вы про это! Они под стиль магазина. Он сделан в стиле хай-тек.
        - Ясно, - кивнул Мэлор. - Завтра в восемь. Не опаздывайте.
        - Не беспокойтесь, все будет вовремя, - пообещала Ольга и вышла.
        - Ну? Теперь ты спокоен за судьбу Пульта? - спросил Эд, как только дверь за ней закрылась.
        - Слушай, прости, я не прав, - примирительно произнес Мэлор, заходя в номер. - Ты же знаешь, я шизофреник. И не только.
        - А мне кажется ты параноик.
        - Можно подумать ты знаешь разницу между шизофрениками и параноиками. У меня диагнозов с десяток и ни один из них не является точным. Я уникален.
        - Конечно-конечно, - улыбнулся Эд. - Шизофреники вяжут веники, а параноики чертят нолики.
        Мэлор непонимающе посмотрел на него, а затем рассмеялся. Громко, раскатисто - в голос.
        - Это ты хорошо придумал, красиво получилось, - отсмеявшись, произнес он. - На самом деле шизофрения настолько общий диагноз, что диву даешься, насколько разным людям его ставят. И ты прав, моя болезнь на первых стадиях очень похожа на паранойю.
        - Получается, тебе с каждым днем становится хуже?
        - Наверное, так и есть, - уклончиво произнес Мэлор. - На самом деле, я чувствую себя прекрасно, особенно по сравнению с тем состоянием, в котором я пребывал в клинике. Но все это будет неважно, если мы найдем Пульт. Следующее его воздействие, должно избавить меня от болезни.
        - Подожди, ты говорил: Пульт воздействует на матрицу Вселенной, а потом говорил: он воздействует на людей, изменяя их в лучшую сторону, и вот теперь ты утверждаешь, что Пульт излечит тебя. Как такое возможно?
        - И в чем тут противоречие? - недоуменно спросил Мэлор.
        - Ты мне скажи.
        - Тут нет никаких противоречий. Пульт действует на матрицу Вселенной, а мы являемся ее частичками.
        - Слушай, а почему тогда ты сразу себя не излечил? - спросил Эд.
        Мэлор ухмыльнулся:
        - Не все так просто, как кажется. Для этого я должен был бы одним целенаправленным воздействием изменить всю сеть событий реальности ? это в принципе невозможно без предварительной подготовки. К тому же я создан для изменения Вселенной, и этой судьбы мне не избежать.
        - Кем создан?
        - Самим ходом событий во Вселенной. Я тот самый генетический огрех, призванный запустить следующий виток эволюции человека. И говоря «создан», я не подразумеваю осмысленный акт творения, а скорее некую неизбежную закономерность.
        - Масштабно, однако, ты мыслишь, брат, - только и смог произнести Эд. - Давай спать ложиться - ночь на дворе.
        - И то верно, - согласился Мэлор.
        Глава 6. Клад
        Глава, в которой Эд и Мэлор задерживаются в дороге из-за аварии и делают остановку, чтобы выкопать клад.
        Утром Эда разбудил стук в дверь.
        - Кто там? - пробормотал он, еле оторвав голову от подушки.
        - Доброе утро, мальчики, ваш завтрак, - послышался из-за двери бодрый голос Ольги. - Пора вставать.
        - Секундочку, я сейчас, - он усилием воли вырвал себя из тягучих лап дремы, встал, накинул халат и пошел открывать.
        Ольга выглядела так, будто вчера отдыхала, а не работала допоздна. Идеально причесанная, розовощекая, благоухающая зубной пастой.
        - Привет, - улыбнулась она. - Как спалось?
        - Замечательно, - ответил Эд и уступил дорогу тележке с завтраком.
        Девушка вошла в номер и принялась сервировать стол.
        - Я вам приготовила яичницу с беконом, поджарила тосты. Еще есть блинчики, они в тарелке, - она ткнула пальцем в большое блюдо, накрытое колпаком из нержавейки. - К ним клубничный джем, мед и сгущенка. И, конечно, кофе - настоящий, заварной.
        Ольга окинула взглядом стол.
        - Ну вроде все?
        - Этого более чем достаточно. Подожди, я сейчас.
        Смущенный проявленной заботой Эд решил отблагодарить девушку. Он вытащил из лежащей в кресле кучи одежды свои штаны, порылся в карманах и протянул тысячную купюру.
        - Вот держи!
        - Не стоит, - смутилась Ольга.
        - Стоит, еще как стоит, - горячо возразил Эд. - Мы тебя вчера полночи гоняли, а ты ради нас ни свет ни заря встала. Бери.
        - Спасибо! - она взяла купюру и сунула в нагрудный карман. - Что-нибудь еще?
        - Нет, спасибо.
        - Тогда всего доброго.
        Они подошли к двери.
        - Да, забыла сказать, - девушка остановилась в дверях. - Я уже сменилась. Мою сменщицу зовут Наталья, я ее о вас предупредила.
        - Очень жаль, что мы тебя больше не увидим, - искренне признался молодой человек. - Приятно было познакомиться.
        - И мне. Прощайте, - улыбнулась напоследок Ольга и вышла.
        Закрыв за ней дверь, Эд заглянул в спальню.
        - Мэл, соня, подъем! Пора завтракать!
        Мэлор открыл левый глаз и спросил:
        - А разве уже утро?
        - Пятнадцать минут девятого.
        - Пахнет яичницей, - констатировал Мэлор и открыл правый глаз. - Встаю.
        Позавтракав на скорую руку, они стали собираться в дорогу.
        - Послушай, - вдруг вспомнил Эд и отложил рюкзак в сторону. - Ты хотел найти номер фирмы отца и позвонить.
        - Точно, хотел, - неохотно согласился Мэлор. - Как позвонить на ресепшн?
        - Четыреста ровно.
        Он снял трубку и набрал номер.
        - Доброе утро, это из семнадцатого беспокоят. Девушка, вы не могли бы… Очень приятно, Наталья, я Мэлор. Так вот, Наталья, вы не могли бы через интернет найти контакты одной фирмы… Отлично. Записывайте. Фирма называется «Мебельный мир». Расположена в Москве. Запишите ИНН… - продиктовав номер, Мэлор положил трубку и тяжело вздохнул.
        - Что сказали? - поинтересовался Эд.
        - Сказали, найдут.
        - Тогда я совершенно не понимаю, почему ты такой кислый?
        - Сам не знаю, - пожал плечами Мэлор и с грустью посмотрел на приятеля. - Возможно, я боюсь гнева отца. Как думаешь, он сильно разозлился на меня из-за побега? Ведь пока я лежал в клинике, я его вполне устраивал как сын, а теперь? Здравствуй, папа, это я, твой сын-шизофреник? Ну и нафига я ему такой нужен? У него другая семья, другая жизнь.
        - Вот так номер, - растерялся Эд, - не ты ли вчера доказывал мне, что нельзя переносить свои страхи на других людей, тем более близких родственников.
        - Было такое дело, не отрицаю.
        - Тогда какого хрена сейчас ты делаешь то же самое, считая отца последней сволочью? Ты, как никак, ему сын, и он долгие годы заботился о тебе. Пусть не лично, но все же. Он, может, и не обрадуется твоему побегу, но точно не выкинет тебя на улицу.
        - Ты так думаешь? - спросил Мэлор, и Эд уловил некое подобие тени улыбки на его лице.
        - Я в этом уверен, - ответил он. - Давай укладывать вещи и в путь.
        Собрав вещи, они спустились в холл гостиницы. На ресепшене их встретила Наталья: невысокая, худая девушка с мелкими некрасивыми чертами лица и вполне себе эльфийскими ушами, торчащими из ниспадающих до плеч прямых каштановых волос.
        - Вот то, о чем вы просили, - прощебетала она, протягивая Эду лист бумаги.
        - Это не мне, а ему, - кивнул он в сторону товарища.
        - Так-с, посмотрим, - Мэлор взял лист и пробежался глазами по тексту. - Ого! То, что нужно! Можно от вас позвонить?
        - Да, пожалуйста, - ответила Наталья и поставила на стойку телефон.
        Мэлор взял трубку и вопросительно посмотрел на своего спутника.
        - Все будет хорошо, давай, звони.
        - Если бы, - обреченно пробормотал Мэлор и набрал номер.
        Решив не мешать телефонному разговору, Эд подхватил рюкзаки, попрощался с Натальей и вышел на улицу к машине.
        Закинув вещи на заднее сиденье, он сел в машину и закурил. Не успел он выкурить и половину сигареты, как на крыльце появился Мэлор. Выглядел он озадаченным, но довольным.
        - Ну? Как прошло? - спросил Эд, как только товарищ сел в машину. - Поговорил с отцом?
        - Нет. Попал на секретаршу. Отец уехал на переговоры в Москва-Сити, - Мэлор взял из пачки сигарету и закурил. - Я представился и попросил передать, что на днях заеду к нему в офис, сразу после того, как побываю во Внуково.
        - Нужно было оставить секретарше номер моего мобильного, - встрепенулся Эд.
        - Не нужно, - осадил его Мэлор, - так даже лучше. Отец сможет свыкнуться с мыслью, что завтра я появлюсь в офисе. И если он злится на меня, то успеет малость успокоиться.
        Немного поразмыслив, Эд согласился с его доводами, но не удержался и спросил:
        - Почему ты такой пришибленный, раз все хорошо?
        - Странно это, - задумчиво произнес Мэлор.
        - А поконкретнее?
        - Даже не знаю. На меня порой накатывают волны дежавю, и потом я долго не могу отделаться от мысли, что происходящее со мной случалось раньше и случалось не раз.
        - Бля**, Мэл, - Эд выглядел несколько рассерженным. - Это нормально. Ты боишься отца, все дети боятся отцов. Только не надо из-за этого выпадать из реальности.
        - Наверное, ты прав, - с сомнением произнес Мэлор, нервно барабаня пальцами по «торпеде». - Тогда поехали, что ли?
        От Киришей до Внуково, через Боровичи и Тверь, им оставалось ехать чуть меньше пятисот километров. Даже учитывая усиливающийся дорожный траффик, Эд и Мэлор рассчитывали добраться до конечной точки путешествия не позднее трех-четырех часов вечера. Однако, выехав из города, они попали в пробку.
        - Сколько не загадывай, а дорога всегда внесет коррективы, - облокотившись на руль и разглядывая уходящую вдаль цепочку машин, произнес Эд.
        - Воля случая, - философски заметил Мэлор. - А мы воды не взяли в дорогу?
        - Не знаю, как ты, а я в гостинице пару бутылок прихватил. Одна в бардачке лежит, а вторая на заднем сиденье.
        Мэлор достал из бардачка бутылку, отпил и взглянул в окно. Мимо по встречной полосе беспрерывно гудя, промчался ярко-желтый «Хаммер».
        - Вот гад, - зло кинул вслед Эд. - И почему тем, у кого есть бабки, можно все, а другим шиш?
        - Думают, что им можно все, - поправил его Мэлор.
        - Не понял, расшифруй?
        - Правильно говорить: «Почему те, у кого есть бабки, думают, что им можно все».
        - Да какая разница, как правильно? Главное, в этой стране все решают деньги.
        - Хочешь сказать, будь у тебя деньги, то ты поехал бы следом?
        - Нет, - буркнул Эд.
        - Ты уверен? Ведь бабки решают все!
        - Возможно, но только не для меня. Я нормальный человек.
        - Или у тебя просто нет бабок? - ухмыльнулся Мэлор.
        - Я же говорю, бабки тут ни при чем.
        - А давай проверим прав ты или нет? - не унимался Мэлор. - Я угощаю.
        - В смысле?
        - Поехали за «Хаммером» проследим, узнаем, чем дело закончится?
        - Ты серьезно? - Эд взглянул на приятеля, пытаясь определить, шутит тот или нет.
        - Вполне.
        Он на мгновение задумался, а потом решился.
        - А почему нет? Но учти, я делаю это из чистого любопытства.
        - Конечно-конечно…
        Пробка оказалась не такой большой, какой представлялась из хвоста. Проехав около пятисот метров, они оказались на месте аварии. На крутом повороте столкнулись две легковушки: «Тойота Камри» и «Рено Логан». Помятая «Тойота» стояла на обочине, а «Рено» краном грузили на эвакуатор. Судя по отсутствию крови на машинах и асфальте, обошлось без жертв. Неподалеку стоял обогнавший всю колонну «Хаммер». Водитель, огромный лысый детина с двухдневной щетиной, выйдя из машины, спорил с сержантом ГИБДД - невысоким худощавым пареньком.
        - А ну-ка, притормози на обочине, - махнул рукой Мэлор. - Посмотрим, чем дело закончится.
        Припарковавшись так, чтобы не помешать движению транспорта, они стали наблюдать.
        Покрасневший от напряжения детина что-то доказывал инспектору, яростно жестикулируя. Его огромные, словно балки, руки то и дело пролетали над фуражкой невозмутимого полицейского. Инспектор был спокоен, как танк. Он вновь и вновь что-то нудно выговаривал водителю, указывая то на машину, то на дорогу. Перепалка длилась минут пять. Наконец водитель «Хаммера» сдался. Обиженно махнув рукой, он поплелся вслед за сержантом к стоящей неподалеку патрульной машине.
        - Ты видел?! Нет, ты видел?! - захлебнулся от восторга Эд. - Как он водилу обломал? А?!
        - Что и требовалось доказать, - самодовольно произнес Мэлор и откинулся в кресле.
        - С другой стороны, - осекся Эд, понимая, что проигрывает спор, - ну попался ему принципиальный инспектор. Но так бывает не всегда.
        - Тут дело не в инспекторе, а в тебе. Увидев дорогой «Хаммер», ты на подсознательном уровне решил: как бы водитель ни нарушил правила, его никто не посмеет наказать. А здоровенный детина-водитель лишь укрепил тебя в твоих выводах. Ведь так?
        - Наверное, так, - пожал плечами Эд.
        - И знаешь почему?
        - Сгораю от нетерпения услышать очередную теорию.
        - Не теорию, а научный факт. Понятие иерархии заложено в человека с младенчества. В понимании ребенка сильные всегда побеждают слабых. Именно поэтому мы всегда искренне удивляемся, когда большой и сильный подчиняется маленькому и слабому. И насчет принципиальности инспектора ты, возможно, тоже неправ. Вполне вероятно, он с удовольствием берет мелкие подачки, но тут сработал принцип наблюдателя.
        - А это что за птица?
        - Это один довольно известный научный факт. Ученые провели эксперимент, повесив на стены нескольких столовых самообслуживания фотографии глаз. Одного этого оказалось достаточно, чтобы люди стали значительно чаще убирать за собой посуду со стола.
        - Да ладно, - искренне удивился Эд. - Просто фотографии глаз на стене?
        - Да, просто фотографии глаз. Я же говорю: все тут, - Мэлор постучал указательным пальцем по виску. - И процентов на девяносто девять - работа на бессознательном уровне. Если хочешь, можешь сравнить свое осознанное «Я» с тонкой пенкой, плавающей поверх котла с бульоном бессознательного. Ты, кстати, знал, что даже о собственных решениях ты узнаешь с запозданием?
        - Чего? - от удивления Эд даже хлопнул руками по рулю. - Ну сейчас ты загнул, так загнул. Как такое может быть?
        Звуки автомобильных гудков отвлекли их от разговора. Оказалось, движение по месту аварии открылось, и нетерпеливые водители, подгоняя друг друга звуком клаксонов, спешили разъехаться.
        - Подождем, когда пробка рассосется? - предложил Эд, глядя на суету за окном.
        - Как говорил мой дед, рюмкой раньше, бутылкой позже - не имеет значения, - согласился Мэлор. - Так вот, продолжим. Один доктор по фамилии Либит поставил следующий эксперимент. Испытуемым предлагалось выбрать момент времени, в который он захочет пошевелить рукой, зафиксировать момент по циферблату и произвести действие. В результате за три четверти секунды до начала движения пальца исследователь получал на электроэнцефалограмме потенциал. Он назвал его «потенциал готовности». При этом осознанное желание совершить действие почти точно совпадало с реальным началом движения пальца. Результаты эксперимента интерпретировали следующим образом: то, что мы ощущаем как сознательное волевое решение, есть следствие бессознательной работы мозга. То есть сознание является лишь проводником уже принятого мозгом решения.
        Эд долго и пристально посмотрел на приятеля и вполне серьезно спросил:
        - Мэл, у тебя очередной приход шизы?
        - И это самый правильный ответ, - улыбнулся тот. - Но хочу отметить: куча народу обсуждает вышеописанный бред в течение многих десятилетий.
        - То есть ты тоже считаешь это бредом? - удивился Эд. - А как же результаты эксперимента?
        - Я думаю, задержку можно объяснить «эффектом наблюдателя» по аналогии с квантовой физикой. Грубо говоря, воздействие наблюдателя на эксперимент настолько сильно, что его результаты нельзя считать достоверными. Вспомни эксперимент. Человеку предлагается принять решение, совместить его со стрелкой и двинуть пальцем. Хренова куча дел в единицу времени, которые нужно синхронизовать.
        - Слушай, ну и нафига ты мне это рассказал, если сам не веришь в сказанное?
        - А для того, чтобы ты понял: грань между сознательным и бессознательным настолько тонка, что человек готов сомневаться даже в наличии свободы воли у самого себя.
        За время их диалога движение по трассе восстановилось. Эд завел двигатель, дождался «окна» между машинами и выехал на трассу. Взглянул на часы ? десять утра. За час они успели преодолеть тридцать километров из пятисот запланированных и, судя по появившимся на востоке грозовым тучам, впереди их ждали не самые простые четыреста семьдесят километров пути.
        - Из всего сказанного тобой, Мэл, я делаю вывод: в целом я оказался прав. ГИБДДшник - взяточник, а богатым за деньги позволено все.
        - Согласен, - прикуривая очередную сигарету, произнес Мэлор. - Но в данном случае ты ошибался. Ты оперировал не реальностью, а некими шаблонами, забитыми в твою голову. Грубо говоря, ты вообще не думал. Например, в детстве отец заложил в тебя шаблон: «Богатых не наказывают», и ты просто воспроизвел его в подходящей по условиям ситуации. А я проанализировал реальную ситуацию, сделал выводы и оказался прав.
        - И что это доказывает? - обиженно спросил Эд. Они выехали на длинную прямую и он выжал педаль газа. Стрелка спидометра перевалила за сто десять километров в час. - Я безмозглый? Или, может, робот?
        - Зачем в такие крайности бросаться? Хотя в какой-то мере каждый человек - социальный робот. Есть множество жизненных ситуаций, когда человеком руководят приобретенные инстинкты, как, собственно, и большинством пресмыкающихся. Это сужает поле сознания, свободу воли, фантазию. С другой стороны, шаблоны облегчают жизнь.
        - Но от этого не умирают, не так ли?
        - Нет. Просто обычаи и шаблоны, как шоры, прикрывают реальный мир, заставляя верить в суеверия. Например, у русских есть суеверие: богатыми становятся наглые, вороватые, подлые люди, и хорошие среди них исключение. А еще русские верят, что богачи платят дань чиновникам и без разрешения последних никто в России разбогатеть не может. Такая вера наряду с нежеланием бороться делает русских безынициативными. А, например, в штатах существует культ индивидуальности, там высоко ценят личность и верят в девиз: «Человек должен сделать себя сам». Поэтому, наверное, там больше всего миллионеров.
        - А ты не думал над тем, что такие взгляды просто верны. У нас действительно воруют, а у них действительно создают сами себя?
        - Вот об этом я и говорю, - воскликнул Мэлор. - Самый настоящий русский фатализм!
        - Говоришь, как заправский еврей, - улыбнулся Эд.
        - И то верно, - хохотнул Мэлор. - И все же я прав. Верить в то, что все плохо и лучше не станет - самоубийственно. Человек должен верить в хорошее, хотя бы в себя и в свои силы.
        - А вот здесь вынужден с тобой согласиться, - сказал Эд и включил «дворники».
        Начинался мелкий дождь. Внезапный порыв северного ветра растрепал изумрудные кудри берез, заставив их пригнуться к земле. Небо, насколько хватало взора, затянуло угрюмыми тучами. Краски мира оплыли и потускнели. «Совсем как поздней осенью», - подумали Эд и Мэлор одновременно.
        Следующие триста километров оказались настоящим испытанием для водительского мастерства Эда. На дороге оказалось много машин, а дождь накрапывал не переставая, иногда переходя в ливень. Пару раз они останавливались и курили, ожидая, пока упругие струи дождя, заливающие лобовое стекло, не ослабнут. Тем не менее они не только не отстали от запланированного графика движения, но и смогли нагнать потерянное под Киришами время.
        Ближе к Твери дождь иссяк. Небо просветлело, а умытый мир выглядел посвежевшим.
        Они сидели в безымянном придорожном кафе и запивали чаем съеденный обед.
        - Оливье свежее было, - произнес Эд, следя за пролетающими по трассе автомобилями.
        - Зато курица опытная, - ответил его спутник, ковыряясь в зубах зубочисткой.
        - Да уж… надеюсь, она не своей смертью умерла.
        Мэлор в ответ то ли усмехнулся, то ли икнул, и ткнул пальцем в большой дорожный информационный щит.
        - Видел, что на нем написано?
        - Что-что, как обычно, названия-расстояния. Ничего нового, - Эд допил чай, смял стаканчик и положил в кучу пластиковой посуды - остатки обеденного пиршества.
        - Неужели? - ухмыльнулся Мэлор. - А между прочим там указано расстояние до деревни Вонга: двадцать километров.
        - И?
        - Тебе неинтересно?
        - Нет. А должно быть?
        - Ну не знаю, - улыбка Мэлора становилась шире и шире. - Вчера ты мечтал оказаться с лопатой посреди этой деревни.
        - Подожди-ка, подожди, - Эд вскочил со стула. - Получается, это та самая деревня, в которой зарыт клад?
        - Она самая.
        - Так чего мы сидим? - Эд был сама энергия. - Поехали туда!
        - Зачем? - изобразил искренне изумление на лице его товарищ. - Ты разве не помнишь? Алексей мифоман, и его рассказы выеденного яйца не стоят.
        - Ты ведь это несерьезно? - Эд выглядел несколько обескураженным. - А если он не врал? Разве мифоманы никогда не говорят правды?
        - Насчет кладов с золотом? Вряд ли!
        - Мэл, я тебя прошу, поехали проверим. Мы быстро управимся. Доедем, копнем и обратно. Ты сможешь найти место по приметам?
        Мэлор немного подумал, потом допил одним глотком чай и сказал:
        - Хорошо. Если верить рассказу Алексея, на въезде в деревню стоит большая раскидистая ива. От нее налево третий дом. Он должен быть практически разрушен. У дома растет старый клен. Под ним и зарыт клад. Мы поедем в деревню. Но, если хотя бы одна примета не совпадет, мы не будем терять время и вернемся на шоссе. Договорились?
        - Договорились, - кивнул Эд.
        Выглядел он как медведь, которому досталась целая бочка меда.
        До Вонги по сносной грунтовой дороге они добрались за полчаса. Прямо на въезде в деревню стояла раскидистая старая ива.
        - Вот она, Мэл! - обрадовался Эд. - Ива - первая примета!
        - Да вижу я, - отозвался Мэлор и поймал себя на мысли, что на секунду сам поверил в существование клада.
        Они въехали в деревню. Вонга выглядела заброшенной: покосившиеся фонарные столбы, вросшие в землю заброшенные дома с выбитыми стеклами и заросшие кустарником участки.
        - Здесь что, совсем никто не живет? - спросил Эд.
        - Похоже на то, - пожал плечами Мэлор. - Ты разве не слышал? Деревня вымирает. Хотя, смотри, видишь, справа дальше по улице дым над трубой?
        Эд пригляделся. Действительно, метрах в двухстах виднелся ухоженный домик, над печной трубой которого вился дымок.
        - Может, дачники? - предположил он, - и, взглянув налево, притормозил. - Смотри, наш домик?
        Из-за разросшегося кустарника определить границы участков не представлялось возможным и ориентироваться приходилось по развалинам домов.
        - И дерево стоит, - Эд ткнул пальцем в большой раскидистый клен, нависавший над остатками дома.
        - Похоже, это то, что нам нужно, - согласился Мэлор. - Паркуйся.
        Эд вывернул руль и остановился у зарослей акаций, росших вдоль дороги живой изгородью.
        Взяв из багажника лопату, они продрались сквозь густую стену кустарника к развалинам дома. Судя по останкам, раньше это был большой бревенчатый сруб досоветской постройки. Крыша дома давно прогнила и обвалилась. А еще раньше предприимчивые соседи растащили рамы и двери. Оставшиеся четыре стены покосились, обросли мхом и травой, но крепко держались вместе, словно доживающие свой век в забвении старики.
        - Похоже, мы на месте, - сказал Мэлор, направляясь по высокой траве к клену. - Нужно прижаться спиной к дому, сделать шаг по направлению к клену и копать. Во всяком случае, так рассказывал Алексей.
        - Отлично, приступим, - воодушевленно произнес Эд.
        Расстояние от рухнувшей стены до клена составляло не больше трех шагов, и он недолго думая вонзил лопату ровно посередине.
        - Как глубоко ты готов копать? - спросил Мэлор спустя пятнадцать минут.
        Яма к тому времени стала глубиной около тридцати сантиметров и достигла метра в диаметре.
        Эд остановился и тяжело дыша, присел на край ямы.
        - Ты бы не язвил, а помог, - сказал он.
        - Ну уж нет, я на рытье ям не подписывался. Ты сам подумай. Дед Алексея золото прятал, а не родственника хоронил.
        - И че? - уставший Эд, не понимал, на что намекает Мэлор.
        - А то! Если бы он во дворе начал рыть яму сродни твоей могиле, то очень скоро вся деревня собралась бы посмотреть на происходящее.
        Эд почесал затылок тыльной стороной руки.
        - Ты хочешь сказать, что клада не существует? Иначе бы я его давно нашел?
        - Можешь мыслить, когда захочешь, - ответил Мэлор, прикуривая сигарету. - Вылезай и поехали.
        - Хорошо. Только давай я копну еще чуть-чуть и если ничего не найду, то мы сразу поедем.
        - А я чего? Я не против! Работа дураков любит, - пожав плечами, процитировал народную мудрость Мэлор и присел на обомшелое бревно. - Десять минут, и мы уезжаем.
        Эд стал копать в два раза быстрее. Через пять минут яма доходила до колен, а через десять до середины бедра.
        Мэлор в очередной раз взглянул на часы и собрался окликнуть товарища, как тот обрадованно закричал:
        - Нашел! Мэл, я нашел!
        Бросив лопату, он выскочил из ямы и с горящими глазами бросился к товарищу.
        - Вот смотри, - гордо произнес Эд, протягивая комок глины, из которой торчало ребро монеты. - Ну, что скажешь? А?
        - Доставай.
        Эд аккуратно размял глину, вытащил монету и бережно положил на ладонь товарищу.
        - Это серебро, - взглянув на монету, определил Мэлор.
        - Ну и что? Драгметалл он и в Африке драгметалл.
        Мэлор оставил вопрос без ответа. Аккуратно потерев монету о край рукава, он положил ее на ладонь и стал разглядывать.
        - Один советский серебряный рубль тысяча девятьсот двадцать четвертого года, - вынес вердикт Мэлор минуту спустя и кинул монетку товарищу.
        Эд поймал ее с великой осторожностью.
        - Это не клад. По легенде наш клад закопали до революции, и он состоял только из золота, - напомнил Мэлор, отряхивая руки от глины. - Только никакого клада не существует, как я и говорил.
        - Жаль, - произнес Эд, любуясь монетой. - Кстати, комок с монетой упал сверху, когда я копал.
        - Вот видишь, - укоризненно произнес Мэлор. - А ты мне не верил. Считай, что тебе очень повезло: монету нашел. Бери лопату и поехали.
        - Ладно-ладно, мистер Всезнайка, - сказал разочарованный Эд. - Как думаешь, сколько такая монета может стоить?
        - Думаю, тысячу, может быть, две ? не больше.
        На этот раз за руль сел Мэлор. Эд, грязный и уставший, расположился на пассажирском сиденье. Мэлор неспешно курил, наблюдая, как товарищ жадно пьет воду из бутылки.
        - Знаешь, что? - сказал он, дождавшись, когда тот утолит жажду.
        - Что?
        - Я там кое-что спрятал.
        - Где там?
        - Во Внуково. Около дома. Там позади дома есть черный ход. Напротив стоит куст рябины. Высокий и старый. Я там что-то зарыл.
        Эд попытался перехватить блуждающий взгляд приятеля, но тот, казалось, не видел его.
        - И что ты там зарыл, Мэл?
        - Не помню, это случилось давно, но это важно. Может быть, там чертежи Пульта или нечто подобное. Нужно обязательно будет посмотреть, что там закопано.
        - Как скажешь, - отозвался Эд. - Но копать будешь ты. Я свой клад уже выкопал, с меня достаточно. Мэл, с тобой точно все в порядке?
        - Да, - Мэлор вздрогнул, посмотрел на товарища и улыбнулся. - Просто порой на меня находят озарения, и я вспоминаю прошлое. Видимо, лекарства еще не отпустили до конца.
        - Ясно, а машину ты вести без озарений сможешь?
        - Запросто, - ответил Мэлор и запустил двигатель.
        Глава 7. Пульт управления Вселенной
        Глава, в которой Эд и Мэлор достигают конечной точки путешествия и делают страшное открытие.
        Во Внуково Эд и Мэлор въехали в девятом часу вечера. Близилась ночь. Погода опять испортилась. По небу ходили грозовые тучи, а порывистый ветер тоскливо посвистывал в щелях старых заборов.
        Сто лет назад Внуково была небольшой богом забытой деревенькой на пятьдесят дворов. Октябрьская революция принесла в деревню перемены. Коммунисты учредили здесь колхоз «Красные зарницы»: нарубили срубов и нагнали народ для исполнения наказов партии по части выращивания картофеля и поголовья свиней. Постепенно деревня разрослась до ста двадцати домов. После распада СССР, на рубеже веков, Внуково стало вырождаться и разделила участь многих деревень России: превратилась в дачный поселок с постоянным населением чуть больше тридцати человек.
        - Слушай, а почему никого не видно? - спросил Эд, разглядывая пустые участки. - Деревня вроде не заброшенная, а света в окнах нет.
        - Да не деревня уже это, так, дачный поселок, - отозвался Мэлор, - народу на выходных много бывает, а на неделе только местные да отпускники.
        - Ты помнишь, куда ехать?
        - Уже.
        - Что уже?
        - Уже приехали, - сказал Мэлор, притормаживая у забора из зеленого металлопрофиля, - подожди, я сейчас ворота открою.
        Выйдя из машины, он откинул щеколду с обратной стороны ворот и распахнул створки. Взору Эда открылся небольшой, соток на десять, участок. Справа от ворот сразу за автомобильной площадкой располагался одноэтажный деревянный дом с двускатной мансардой, выкрашенный в синий цвет. За домом стоял сарай, сколоченный из горбыля, а чуть дальше потемневшими от времени бревнами в сгущающихся сумерках угадывалась баня. Участок производил двойственное ощущение. С одной стороны, казалось, тут никто не живет, с другой, повсюду угадывались следы пребывания человека: дорожки выметены, в углу площадки куча наколотых, но не убранных дров.
        - Здесь кто-то живет? - поинтересовался Эд, кивая на кучу дров.
        - Нет, отец платит клининговой компании, - ответил Мэлор. - Они приезжают раз в месяц и убираются. А зимой раз в неделю топят дом.
        - Раз в неделю? - удивился Эд. - Не мало?
        - Тут помимо котла в системе есть электротэны. Их достаточно для поддержания температуры выше нуля даже в самые сильные морозы.
        - Зачем тогда топят?
        - Как зачем? Чтобы тепло было. Они тоже люди. Им после работы поесть в тепле хочется.
        - А почему твой отец не продаст дом? Уход, наверное, стоит кучу денег.
        - Деньги для него не проблема, да и не сильно это дорого, - ответил Мэлор. Закрыв машину, он направился к дому. - А почему не продает? Не знаю? Может, хранит как память? А может, собирается пожить здесь на старости лет. В конце концов, это дом его родителей.
        Мэлор остановился у небольшой клумбы справа от крыльца, наклонился и поднял один из камней, которыми она была огорожена. Камень выглядел увесистым, но поднял он его без особых усилий.
        - Фальш-камень, - догадался Эд.
        - Угу, - буркнул Мэлор, сдвинул верхушку и достал ключ. - Сколько лет прошло, а он все здесь лежит.
        Открыв дверь, они вошли в дом. Мэлор щелкнул выключателем. Яркий свет залил небольшую прихожую. Эд огляделся. Серые обои с теснением, деревянная лестница на второй этаж, встроенный шкаф с вешалками для одежды, трюмо с большим зеркалом, подставка для обуви и пуфик - вполне стандартный набор для российской квартиры.
        - Как хорошо вновь оказаться дома, - сказал Мэлор, набрав полную грудь воздуха. - Детство вспоминается.
        - Давно тут не бывал?
        - Со дня, когда спрятал Пульт в две тысячи девятом, - Эд указал рукой на дверь, расположенную напротив. - Там гостиная, кухня и спальни, я тебе потом покажу. Пойдем сначала наверх.
        Они поднялись на второй этаж. Мансарда представляла собой одно большое помещение: детскую.
        - Ух ты! - восхитился Эд, оглядываясь. - Хотел бы я жить в такой комнате в детстве.
        - А у меня от нее мурашки по телу, - признался Мэлор. - Словно влез в комнату к чужому малышу.
        - Да ну, Мэл, ты че? Смотри! У тебя в девяностые был детский диван-машинка, телевизор и дендик!
        Эд схватил лежащую на тумбочке около телевизора приставку и принялся разглядывать ее.
        - Работает?
        - Не знаю, в две тысячи девятом работала.
        - Сыграем?
        - Эд, ты забыл, зачем мы пришли?
        - Кстати, да! - Эд отложил приставку в сторону и стал оглядываться. - А где Пульт?
        - Прямо перед тобой.
        Мэлор указал на угол напротив Эда.
        - Так тут только икона стоит. Постой, ты говорил, что не веруешь?
        - Я нет. Мать набожной была и бабушка тоже.
        Мэлор снял икону с полки и перевернул ее.
        - Дамы и господа, позвольте вам представить - Пульт управления Вселенной.
        Эд в недоумении смотрел то на обратную сторону иконы с прилепленным к ней на скотч крестиком, то на Мэлора и никак не мог понять, шутит тот или нет.
        - Мэл, я не понимаю - это просто крестик.
        - Не просто крестик, а Пульт управления Вселенной, - не терпящим возражений тоном произнес Мэлор.
        Отодрав крестик от иконы, он снял скотч, скомкал, убрал в карман, зажал крестик между ладоней и прикрыл глаза. Несколько секунд спустя на лице Мэлора заиграла улыбка.
        - Работает, - открыв глаза, произнес он и протянул крестик товарищу. - Возьми его в руки, как я, закрой глаза и сразу почувствуешь.
        - Что почувствую? - настороженно спросил Эд.
        - Это похоже на волны тепла, расходящиеся по всему телу.
        Эд осторожно взял крестик в руки и осмотрел. Крест представлял собой два хорошо отполированных перекрещенных пятисантиметровых бруска из серебристого метала, сечением чуть больше полсантиметра. Больше всего Эда удивило оголовье крестика, плавно переходящее в цепочку. Сколько он не пытался, но найти место сочленения цепочки и крестика не смог.
        - Ну же, - нетерпеливо произнес Мэлор.
        - Ладно-ладно, - ответил Эд, зажал крестик между ладоней, закрыл глаза и сразу почувствовал, как по телу разбежались миллиарды маленьких электрических мурашей.
        Больше всего действие крестика напомнило разряд девятивольтовой батарейки, прислоненной к языку, только в масштабах всего тела.
        - Чувствуешь что-нибудь?
        - Гм, словно электрическая щекотка в каждой клеточке тела. Не понимаю, как такое возможно? Это ведь не внушение?
        Разжав ладони, Эд вернул крестик.
        - А почему Пульт имеет форму креста?
        - Тут все просто, крест самая оптимальная форма, - ответил Мэлор и сел на диван. - Хотя позже я придумал более правильную форму.
        - Но он выглядит как цельнолитой. Я думал, Пульт похож на прибор, большой и состоящий из сотен микросхем, кнопок и тумблеров.
        - В принципе так оно и есть, - улыбнулся Мэлор. - Давай сядем, и я тебе все объясню.
        Он присел на краешек дивана, а Эд расположился в небольшом детском кресле.
        - Помнишь, я рассказывал тебе об «эффекте наблюдателя» в квантовых опытах.
        Эд, предвидя очередную заумную беседу, тяжело вздохнул и кивнул.
        - Отлично, данный эффект называется «декогеренция». Если буквально, то это необратимый, с точки зрения термодинамики, процесс нарушения квантовых свойств системы при ее взаимодействии с другой, более крупной системой. Но ты не забивай себе голову. Суть в том, что я создал Пульт силой мысли. Ведь наша мысль суть волна. Я попросил одного знакомого достать мне крестик из платины.
        - Так это платина?
        Эд с возросшим интересом взглянул на крестик.
        - Угу, платина, самая настоящая. Не перебивай меня, пожалуйста. Так вот, мне привезли крестик, и я собрал Пульт внутри него силой мысли.
        - Как такое возможно?
        - Это очень трудно объяснить в деталях. Мне приходилось собирать каждый элемент кварк к кварку. Для этого я научился мыслить по-другому. Я шагнул на следующий уровень, превратив мысль в тончайший инструмент, способный изменять материальный мир на уровне элементарных частиц. Представь себе ментальную руку, способную двигаться и осуществлять тончайшие манипуляции. Именно так, воздействуя на простейшие связи на уровне кварков, я создал Пульт. Если честно, это такая огромная математическая работа, что если ее распечатать, то она не влезет ни в одну библиотеку в мире.
        - Блин, Мэл, если бы не пульсация в крестике, то я никогда не поверил бы в твои рассказы, - признался Эд, завороженно глядя на крестик. - Все твои объяснения звучат как бред.
        - Это еще не все, - Мэлор вскочил с дивана, подошел к стене и щелкнул выключателем.
        В комнате стало темно.
        - Видишь? - спросил он и покачал в руках крестик, от которого исходило едва заметное красное свечение.
        - Ух ты, - отозвался Эд, - а почему он светится?
        - Как почему, - удивился Мэлор. - Разряжен, вот и светится. Смотри, я его сейчас на зарядку поставлю.
        Некоторое время ничего не происходило, но затем в комнате вспыхнула яркая вспышка. Когда глаза привыкли к свету, Эд увидел Мэлора, стоящего посреди комнаты. В руках ярким синим огнем горел крест. От оголовья во все стороны расходились мерцающие изумрудные нити. Часть нитей пронизывала Мэлора насквозь, и судя по спокойному выражению лица, не причиняла ему никакого вреда. На расстоянии полуметра линии плавно изгибались и уходили в пол, а затем возвращались, сходясь пучком в основании креста. В воздухе чувствовалось напряжение, какое бывает летом перед грозой.
        - Мэл, ты в порядке? - обеспокоенно спросил Эд. - Все так и должно быть?
        - Да, не переживай. Сейчас все успокоится. Это первое сканирование при включении. После будет лишь легкий холод. И то в непосредственной близости, - ответил Мэлор и как всегда оказался прав.
        Линии света стали тускнеть прямо на глазах. Мэлор включил свет. Эд взглянул на крестик, потом на Мэлора и спросил:
        - Теперь все? Он сам зарядится?
        - Да. Через день или два. Это будет видно, он начнет слегка светиться зеленым.
        - Как аккумулятор на зарядке? - зачем-то уточнил Эд.
        - Если тебе угодно такое сравнение, то мой ответ: «Да!»
        - А потом?
        - А потом нужно будет запустить волну изменений.
        - Тоже мысленно?
        - Конечно, мысленно, - раздраженно произнес Мэлор. - А как еще? С кривого, что ли?
        - Ясно, не горячись. Лучше одевай Пульт на шею, как бы бредово это ни звучало, и пойдем в сарай за лопатой.
        - Зачем?
        - Как зачем? Ты разве забыл? Ты хотел выкопать то, что спрятано на заднем дворе под кустом рябины.
        - Я? - лицо Мэлора побледнело в одно мгновение.
        - Ты знаешь, о чем я. Идем, - произнес с нажимом Эд, подойдя к двери, и в его голосе прозвучали приказные нотки.
        - Нет, пожалуйста, только не сегодня, - вдруг по-детски заканючил Мэлор, но к выходу двинулся.
        - Ты ведь знаешь: иначе нельзя. Ты шел к этому почти всю жизнь. И ты готов остановиться всего в шаге от истины? Не получиться. Идем!
        Эд неспешно спустился на первый этаж, снял со стены ключ от сарая и открыл уличную дверь. Обернувшись, он увидел Мэлора, стоящего на коленях посреди прихожей.
        - Не надо, прошу тебя, я буду хорошим мальчиком, - бормотал Мэлор, закрывая лицо руками. - Давай не пойдем туда. Там очень плохо. Я боюсь! Я очень боюсь, Эд!
        Последние слова он почти выкрикнул. В этот момент за окном сверкнула яркая вспышка молнии, а секундой позже раскат грома заставил задрожать стекла во всем доме. Шквалистый ветер ударил в дверь, толкнув Эда внутрь.
        - Нет, ты пойдешь и сделаешь то, что не сделал в две тысячи девятом. Ведь ты всегда знал, что там лежит?! Знал, но пытался убежать!!!
        Эд схватил Мэлора за шиворот и вытащил на крыльцо. На улице шел дождь. Он только начался и был предвестником грозового ливня, но Эда это не остановило. Включив небольшой прожектор над крыльцом, он направился к сараю. Открыв дверь, Эд увидел несколько лопат, стоящих в углу. Он взял одну и осмотрел: лоток лопаты подернулся от времени ржой, но выглядел надежно. Рядом на небольшой тумбочке стояли два фонаря. Эд щелкнул выключателем ближайшего и, убедившись в его работоспособности, прихватил с собой. Выйдя на улицу, он взглянул на Мэлора. Тот сидел на крыльце под проливным дождем, уперев руки в колени, и бездумно смотрел в пол. Эд подошел к нему, положил руку на плечо, заглянул в заплаканные глаза и сказал:
        - Пойдем, Мэл, рано или поздно это придется сделать.
        - Там что-то очень и очень плохое, - глотая рыдания, пробубнил Мэлор. - Я бой-юсь.
        - Послушай меня! Там, - Эд махнул рукой в сторону заднего двора, - причина всего происходящего с тобой. Ты всегда знал это, но всячески избегал правды. Вставай и иди. Ты должен вспомнить.
        Мэлор никуда не собирался идти, но с удивлением обнаружил, что поднимается на ноги. Знакомый детский голосок в голове жалостливо звал вернуться в теплый дом, но голос Эда не отпускал. Он не мог противиться его воле. Пошатываясь, мокрый с головы до ног, он спустился с крыльца. Дождь усиливался. Молнии теперь сверкали чуть в стороне, а раскаты грома стали тише. Они зашли за дом. Задний двор по сути являлся небольшим пустырем с выкошенной травой. Света тусклого фонаря, висевшего над дверью черного хода, было достаточно, чтобы осветить самые дальние его уголки.
        - Тут, - сказал Мэлор, указывая на старый куст рябины, одиноко растущий посреди двора.
        - Держи, - Эд протянул ему лопату. - Копай!
        Мэлор умоляюще взглянул на него, но Эд лишь кивнул в сторону куста.
        - Копай!
        Взяв лопату, Мэлор подошел к рябине. Тело содрогалось от бушующих эмоций. Он точно знал, что находится под кустом, и в то же время не знал ничего. Область воспоминаний об этом месте скрывалась за плотной непроницаемой пеленой страха. Но одно он знал наверняка: под землей скрыта его самая страшная тайна.
        Некоторое время он стоял неподвижно. Неужели Эд не окликнет его? Не позовет назад?
        Но Эд молчал. Сжав черенок лопаты изо всех сил, Мэлор размахнулся и вогнал ее в землю. Он сделал всего несколько движений, когда почувствовал, как лопата заскребла обо что-то металлическое. Отбросив лопату, Мэлор стал на колени и принялся разгребать землю руками. Выкопанная ямка быстро наполнялась дождевой водой, и ему приходилось вычерпывать ее вместе с комьями земли. В какой-то момент руки нащупали кусок целлофана. Мэлор ухватился и потянул. Земля некоторое время сопротивлялась, а потом раздалась, отпуская спрятанный пакет.
        Дрожащими руками он разорвал целлофан и на землю выпал темный металлический предмет.
        - Это «Оса», почти как у меня! - закричал Мэлор, схватил пистолет и обернулся.
        Двор был пуст.
        - Эд? - затравленно произнес он, оглядываясь по сторонам. - Эд, ты где?
        - Копай Мэл, копай, это только начало.
        Мэлор замер. Он был готов поклясться - голос Эда звучал прямо у него в голове.
        - Эд, я не понимаю, что происходит?
        - Хватит притворяться, хитрый мальчишка!
        Почувствовав, как в висках разливается нестерпимая боль, Мэлор схватился за голову.
        - Хватит! Ты все прекрасно знаешь и понимаешь. Просто трусишь и постоянно убегаешь от правды. Ты прекрасно знаешь: никакого путешествия не было. Сгоревшая «Газель», «Оса», гостиница, девчонки-администраторы, роботы, клад - все это придумал я, чтобы затащить тебя сюда. А теперь копай, Мэл, копай!
        Мэлор не шелохнулся. Внутри бушевал ураган: дикая, хаотичная смесь картинок, звуков и чувств бурлила, ослепляя яркими вспышками, и не позволяла сосредоточиться на главном. Тело бил сильнейший озноб. Струи дождя, сбегая по лицу, смешивались со слезами. Он чувствовал, что больше не в силах терпеть творящуюся в душе вакханалию. Сейчас он умрет - прямо в эту секунду. От страха Мэлор зажмурился, ожидая последнего удара сердца. Но вместо смерти пришел покой. Буря сгинула, не оставив и следа. После нее остался лишь холодный рассудок и безбрежная пустота. Мэлор вспомнил. Он вспомнил все до последней мелочи. Каждое слово, каждый жест, каждый вдох. Эд оказался прав: не было ничего. Даже его - Эда. Точнее, был, но о нем знал лишь сам Мэлор и его лечащие врачи.
        Он не мог сказать, когда появился Эд. Наверняка, в раннем детстве, но впервые он четко осознал его существование лет в двенадцать. Они познакомились по дороге из школы. Мэлор очень обрадовался новому другу и познакомил его с бабушкой и дедушкой. На следующий день его положили в больницу для обследования. В тот раз врачам быстро удалось справиться с Эдом. Он ушел, а Мэлор позабыл о нем.
        Второй раз Эд появился в две тысячи девятом. В тот год Мэлор собирался ехать в Москву к отцу и встретил Эда на вокзале. По счастливому стечению обстоятельств он тоже собирался в Москву. Их сосуществование продлилось почти полгода, а потом Мэлор занялся проектированием Пульта, и Эд исчез. Мэлор так увлекся работой, что не заметил его исчезновения. После того как он создал Пульт, у него случилось очередное обострение, начисто блокировавшее воспоминания об Эде.
        И вот Эд появился снова… сейчас…
        Мэлор вспомнил все: как бежал из больницы, как собирал вещи в петрозаводской квартире, как кушал в полном одиночестве в кафе «Карел ел». Вспомнил он и то, как угнал белый «Киа Рио», стоящий в одном из дворов, а потом сутки напролет без единой остановки мчался во Внуково.
        Эд прав: не было ничего…
        - Я вижу, ты вспомнил, - голос Эда прозвучал тихо и умиротворенно. - Ты должен сделать это, Мэл!
        - Сейчас, Эд, сейчас… - прошептал Мэлор.
        Вскочив на ноги, он схватил лопату и принялся остервенело копать. Пять минут спустя лоток лопаты наткнулся на нечто упругое и мягкое. Откинув лопату в сторону, Мэлор встал на колени, расчистил землю и ощупал находку. Больше всего она напоминала свернутый ковер. В одном месте лопата порвала ткань, оставив широкий разрез. Присев, Мэлор схватился за края разреза и дернул. Ткань удивительно легко разошлась, превратившись в большую дыру. Что-то маленькое, блеснув в свете фонаря, выпало из ковра на землю.
        Взглянув на выпавший предмет, Мэлор отшатнулся. Холодная, ровная, как стол, ледяная пустошь пролегла у него в душе. Мир погас, скукожившись до размеров дыры в ковре. Дыры, из которой выпал десяток мелких костей и тонкая золотая цепочка с ажурным золотым кулоном в виде лебедя с двумя бриллиантами на месте глаз. Глядя на цепочку, Мэлор сразу понял, чьи кости выпали на землю. Понял, но отказывался верить. Он смотрел на кулон, не в силах отвести взгляд. Это был тот самый кулон, который его мать, не снимая, носила на правой руке. Тот самый, которым он так любил играть в детстве, лежа на ее коленях.
        Ноги подогнулись, и Мэлор упал на колени.
        - Мама, - его губы едва двигались. - Мама, милая моя мамочка. Мама. Мамочка. Милая моя…
        Голос не слушался, и вместо душивших рыданий наружу вырывался лишь хрип. Силы окончательно покинули Мэлора. Встав на четвереньки, он пополз к месту страшной находки. Теплая рука легла на плечо. Мэлор поднял голову и увидел Эда.
        - Не надо, - уверенно произнес он. - Это место преступления. Ты все испортишь.
        - Но я забрал «Осу», - Мэлор взглянул на торчащий из кармана пакет с пистолетом.
        - Не важно, главное, не трогать останки. Они могут быть очень хрупкими. Ты можешь их повредить. Лучше тебе пойти в дом, там хотя бы нет дождя.
        - Поможешь встать? - Мэлор протянул руку.
        - Конечно, о чем речь, брат, - ответил Эд и помог другу подняться. - Но дальше ты давай сам. Потихоньку.
        Ночь близилась к утру, когда пошатывающийся от усталости Мэлор зашел в дом. Мокрый с головы до ног, но даже не осознавал этого. Пройдя в гостиную, он сел на кровать, обвел бессмысленным взглядом комнату, расшнуровал кроссовки, скинул их с ног, лег, накинув на себя плед, и почти мгновенно уснул.
        Глава 8. Все время ночь
        В которой Эда и Мэлор сражаются с убийцей, а затем расстаются навсегда.
        Это случилось в четверг, шестого июня девяносто шестого года. В тот день отец приехал с работы раньше, чем обычно и забрал сына от соседей, присматривавших за ним.
        Родители собирались на днях отправить сына в Петрозаводск на каникулы к бабушке и дедушке, но те загостились у дальних родственников в Москве. Поездка отложилась. А поскольку с понедельника Мэлора в садике сняли с питания, то родителям пришлось просить соседей Ломовых присмотреть за сыном. Благо Анастасия Ломова находилась в отпуске по уходу за младшим из троих сыновей и с удовольствием согласилась помочь.
        В тот день папа привез из города гостинец - «Сникерс», чем привел Мэлора в неописуемый восторг. Шоколадка совсем недавно появилась в России и быстро стала одним из самых излюбленных лакомств всех детишек.
        Мэл расправился с батончиком за пару минут. Затем он играл с папой в пятнашки на дворе и катался на велосипеде. После они собирались организовать масштабную войну с машинками в песочнице, но им помешал незнакомец, приехавший на оранжевой «копейке». Увидев его, отец стал хмурым и пригласил незнакомца в дом. Пятнадцать минут спустя отец позвал Мэлора, велел ему подниматься наверх и разрешил поиграть в «Денди». От радости Мэлор запрыгал на месте и захлопал в ладоши. Игровая приставка появилась у него недавно и была подарком от Деда Мороза за хорошее поведение. С тех пор почти каждый вечер Мэлор проводил за приставкой. Правда, на игры ему отводилось совсем мало времени - два часа перед сном. Но иногда, по праздникам и выходным, родители баловали его, и разрешали поиграть подольше. Именно в такие редкие дни пали игровые миры Братьев Марио, Боевых жаб и братьев Драконов, Тин Туна - счастливые дни. И вот один из них нежданно-негаданно случился в тот самый четверг. Обычно ему разрешали играть с семи до девяти вечера, но отец отправил его наверх в половине шестого, а значит, у Мэлора появились
дополнительных полтора часа для игры.
        Он бегом поднялся в детскую, включил телевизор, затем приставку и достал из коробки новый картридж с игрой Черный Плащ. Купленный на днях картридж дурманил голову запахом свежей пластмассы. Мэлор не удержался и поцеловал наклейку с Черным Плащом.
        - Люблю тебя, - улыбнулся он рисованному супергерою и вставил картридж в приставку.
        - Мэл, Мэл черт тебя подери!
        Голос отца вернул мальчика к реальности. С удивлением обнаружив, что в комнате темно он нажал кнопку паузы и обернулся. Отец стоял в дверях. От него сильно разило спиртным. Мэлору нравилось, когда отец выпивал. После рюмки другой водки он становился веселым и добрым, но не в тот раз. Глядя на отца Мэлор понимал: отец чем-то сильно расстроен.
        - Мэл, ты на часы смотришь? - произнес отец. - Время начало десятого. А ну, давай, чистить зубы и в койку.
        Мальчик неохотно выключил телевизор. Выключать приставку он не стал. Если повезет, то завтра можно будет начать игру с того места где он остановился.
        - Пап, а где мама? - спросил он, остановившись напротив отца.
        - Да кто ж его знает, где ее черти носят, - зло кинул отец. - Давай, дуй умываться.
        Мэлор отправился в ванную, где тщательно почистил зубы и вымыл лицо. На обратном пути, прежде чем подняться к себе в комнату, он заглянул в гостиную.
        - Мама не пришла? - спросил он у отца, сидящего перед телевизором. Рядом на журнальном столике стояла бутылка водки, стопка и тарелка с нарезанной колбасой.
        - А ну марш спать, - скомандовал отец. - Не жди ее, она сегодня поздно будет.
        Ночью Мэлора разбудил громкий разговор, доносившийся из гостиной. Он не мог разобрать отдельных слов, но по интонациям догадался - мама и папа опять ссорятся. Сколько бы он не старался, но разобрать отдельных слов не смог. Минут десять мальчик лежал, прислушиваясь к ругани внизу. Вскоре он услышал плачь мамы. Мэлор представил, как она сидит на диване в гостиной с заплаканными глазами и прижимает руки с мокрым платком к груди. Ему стало жалко маму. Захотелось обнять ее и прижаться к пушистым всегда вкусно пахнущим волосам. Мэлор слез с кровати и аккуратно на цыпочках пошел к дверям. Он одолел почти половину пути, когда снизу послышался ужасный женский крик и грохот. От испуга Мэлор в два прыжка вновь оказался в кровати. Прислушался. Звуки стихли. Потом послышался голос отца. Он с кем-то говорил. «Наверное, с мамой», - подумал Мэлор. - «Значит все в порядке». Он еще долго лежал в кровати без сна. Внизу давно все стихло, и Мэлор окончательно успокоился. Ему захотелось в туалет. Ночью родители разрешали ему ходить по-маленькому в горшок стоящий у дальнего окна, выходящего на задний двор. Не включая
света, Мэлор пробрался к окну. Он достал член, примерился к тазу и расслабился. Именно в этот момент он увидел отца. Тот стоял во дворе у куста рябины и копал. Мэлор на секунду удивился: зачем отцу так поздно работать на дворе? Но спать хотелось сильнее. Он вернулся в кровать и почти сразу заснул.
        Утром Мэлор не успел застать маму дома. Отец сказал, что она уехала на работу, но поднималась к нему в комнату - поцеловать на прощание.
        Егоровы владели двумя мебельными магазинами, Алексей Анатольевич заведовал магазином в Твери, а Октябрина Ивановна в Клину. Каждый день рано утром они разъезжались на своих «девятках» по магазинам, а вечером возвращались домой. В тот вечер домой вернулся только отец. После ужина он долго играл с Мэлором на приставке в «Танчики», а потом, обеспокоенный отсутствием жены позвонил в ее магазин. Там ответили, что Октябрина Ивановна сегодня в магазине не появлялась. Тогда Егоров стал звонить по другим номерам. Такова была официальная версия случившегося.
        В то лето Мэлор так и не уехал к бабушке и дедушке в Петрозаводск. Они сами приехали во Внуково - помочь в поисках дочери. Неделю спустя к поискам подключилась милиция. Тогда-то и всплыла некрасивая история с любовником Октябрины. Им оказался некий коммерсант из Сибири, представлявшийся всем как Игорь. Естественно отчество и фамилию Игоря никто не знал. Однако его розыски, неожиданно для всех, дали положительный результат. В Клину, в одной из гостиниц, Игоря опознали как постояльца, прожившего почти месяц и выехавшего седьмого июня. Нашелся даже свидетель, видевший Игоря с дамой по описанию похожей на Октябрину Егорову. Неподалеку от гостиницы, во дворе дома, обнаружили брошенную «девятку», принадлежащую Октябрине. Поскольку данные оставленные загадочным Игорем при заселении оказались ложными, то расследование дела на этом зашло в тупик. Все решили, что Октябрина сбежала с любовником в Сибирь и в ближайшее время даст о себе знать. Естественно Мэлору правду никто не рассказал. Обошлись полуправдой - мама потерялась, и никто не может ее найти. О том, что мама могла сбежать с любовником, он узнал
позже, когда учился в школе из разговора бабушки с дедом.
        Мэлор сильно скучал по маме. Вечера он проводил сидя на крыльце и ожидая ее возвращения. Прислонившись спиной к ограде, он часто шептал:
        - Мама. Мамочка. Милая моя мамочка…
        Когда в конце улицы он видел чью-нибудь фигуру, то вскакивал с крыльца и с криком: «Мамочка!» бежал к калитке. Но он всегда ошибался.
        Две недели спустя Алексей Анатольевич, застал сына на заднем дворе. Мэлор стоял в нескольких метрах от куста рябины и плакал.
        - Мэл? Что случилось? Почему ты плачешь? - обеспокоено спросил отец, но думал он в тот момент совсем не о сыне.
        - Эд зовет меня поиграть, а я боюсь, - всхлипывая, ответил Мэлор.
        - Какой Эд? - отец непонимающе осмотрел пустой двор.
        - Мой друг, я говорил о нем тебе. Он иногда приходит к нам поиграть.
        Отец нахмурился. Последнее время он частенько прикладывался к бутылке и у него случались провалы в памяти. Однако рассказы сына о новом друге он припомнил.
        - Да-да, вспоминаю, ты про него рассказывал, но сейчас его здесь нет, пойдем-ка в дом, малыш.
        Мэлор так удивился, что даже перестал плакать.
        - Папа, как нет? Вот он стоит у куста, ты разве не видишь?
        Алексей Анатольевич перекрестился и взял Мэлора за руку.
        - А! Точно! Вижу! Ты помаши ему ручкой, Мэл, попрощайся и пойдем в дом, тебе пора ужинать.
        Вечером перед сном Егоров старший смотрел телевизор и пил водку. Случай на заднем дворе окончательно выбил его из колеи. Мог ли Мэлор знать про случившееся? Конечно нет, ведь он сам заходил в комнату и видел спящего сына. Тогда что происходит? Мэлор видит духов или сходит с ума? В этот момент со второго этажа донесся детский смех. Аккуратно, чтобы не шуметь, Алексей Анатольевич поднялся наверх. Приоткрыв дверь, он увидел Мэлора, играющего в кубики. Сын вел себя так, будто в комнате он был не один. Временами Мэлор говорил в пустоту, а затем замирал, словно прислушивался к ответу невидимого собеседника. Дикая и нелепая картина. Егорову стало страшно. Не выдержав, он толкнул дверь и вошел в комнату.
        - Папа! - обрадовался Мэлор. - Ничего, что Эд к нам зашел поиграть?
        - Ничего, - отец оглядел пустую комнату и взял сына на руки. - Но нам нужно идти спать. Сегодня ты ночуешь в гостиной на диване. А Эд пусть остается здесь. Договорились?
        - Договорись, Эд? - спросил Мэлор, взглянув на пустой диван и словно получив ответ, кивнул отцу. - Мы согласны.
        Утром Алексей Анатольевич отвез сына к врачу в Москву.
        Вернулся он только вечером и совершенно один.
        Мэлор открыл глаза. Что это? Сон? Нет. Не сон. Воспоминания. Сном была вся его чертова жизнь до этой самой секунды. До момента, когда он открыл глаза. Но боже! Отец! Как он мог? Одно только воспоминание о нем вызвало в голове и груди огненную бурю. Мэлор сел вытащил из кармана «Осу», завернутую в полиэтилен и положил ее на журнальный столик. Из этого пистолета отец убил маму. Мэлор содрогнулся. Как? Как он мог забыть такое?
        - Не кори себя, ты был совсем маленьким мальчиком, - послышался голос Эда.
        Мэлор вскинул голову. Эд сидел в кресле напротив и качал ногой, закинутой на подлокотник. Выглядел он печальным.
        - Но я все знал! Всегда знал!
        - Нет.
        - Ах, нет? Хорошо, тогда расскажи мне, зачем я придумал эту огромную чертову ложь с тобой? Зачем я создал тебя?
        - Не ты, - совершенно спокойно ответил Эд. - Твое подсознание. Оно толком ничего не знало. Очень сильно подозревало, догадывалось почти наверняка, но не знало и не хотело знать. Оно не решалось поделиться с тобой своими сомнениями, боясь причинить нестерпимою боль. Вот тогда и появился я - компромисс - Эд Хранитель Сомнений. Вспомни, твоего отца никто ни в чем не заподозрил. А милиция тебя даже не спросили о событиях тех дней. Так?
        Мэлор лишь качнул головой в ответ.
        - Поэтому подсознание предпочло все скрыть и придумало меня. Ты помнишь, что я говорил? Сознание лишь тонкий субстрат на питательной почве бессознательного. Так что не кори себя. Ты не виноват.
        - Я виноват, - упрямо повторил Мэлор. - Виноват в том, что ни разу не дошел до конца. А ведь ты всегда звал меня сюда.
        - Не говори глупостей, - перебил Эд. - Просто раньше ты был не готов. А сейчас самое время.
        - Но что? Что произошло в ту ночь? Отец узнал об измене матери? Вечером они с мамой поссорились, и он в гневе выстрелил в нее?
        - Почти так, - кивнул Эд. - Только мне кажется, отец давно собирался убить маму. Ты достаточно помнишь и знаешь, сопоставь факты. Весной дед договорился об аренде двух магазинов в Москве на выгодных условиях. Так?
        - Так.
        - Но мама опасалась открывать бизнес в Москве. Она боялась бандитов и хотела оставить все как есть. Ее вполне устраивало существующее положение вещей.
        - Точно, я помню, - подхватил Мэлор. - Тогда они с отцом часто ссорились из-за этого, а потом почти перестали разговаривать. Отец хотел ехать в Москву, а мать нет.
        - Правильно, она хотела второго ребенка и спокойной загородной жизни. А любовник стал лишь последней каплей в их недопонимании.
        - А уйти от матери отец не мог, - подытожил Мэлор, прикуривая две сигареты. Одну он протянул Эду.
        - А куда? Дед отобрал бы все. Благо связей в нужных кругах у него было предостаточно.
        Некоторое время они курили молча.
        - Ну что теперь будешь делать? Пойдешь в полицию? - спросил Эд.
        - Я убью его, - мрачно ответил Мэлор.
        - Эй, полегче на поворотах. Ты не сможешь.
        - Смогу.
        - Но тогда тебя посадят.
        - Но ты сам хотел этого, - раздраженно произнес Мэлор. - Иначе, зачем ты привел меня сюда.
        - Я? Ты упускаешь из виду, что я всего лишь плод твоего воображения? Нет, брат, ты сам сюда пришел. Пришел, чтобы узнать правду. Поверь, месть не принесет облегчения. Просто пойди в полицию и расскажи правду. Его накажут, он будет гнить в тюрьме, а ты получишь часть его денег.
        - Денег?! - вскричал Мэлор, вскакивая с дивана. Его лицо стало пунцовым от гнева. - Ты думаешь, мне нужны его деньги? Я сейчас сяду в машину, поеду в Москву и убью его!
        Эд резко встал с кресла, шагнул к Мэлору и зажал ему рот ладошкой.
        - Тихо, там кто-то есть, - прошептал он и кивнул в сторону окна выходящего во двор.
        Мэлор попытался вырваться из объятий, но Эд держал его мертвой хваткой.
        - Я точно говорю, на дворе кто-то ходит, послушай.
        Мэлор затаил дыхание и почти сразу услышал тихие шаги у крыльца.
        Отец Мэлора, Алексей Анатольевич Егоров, был крупным московским бизнесменом. Первый капитал он заработал в девяностые годы прошлого века, торгуя привозной мебелью. Немалую помощь в открытии бизнеса оказал тесть - Иван Иванович Степанов, работавший в то время большим начальником в министерстве путей сообщения. Тесть ссудил дочке и зятю кругленькую сумму для раскрутки и помог арендовать помещение под магазин сначала в Клину, а потом и в Твери.
        После исчезновения супруги Алексей Анатольевич горевал недолго. Перебравшись из Внуково в Москву, он сошелся с тридцатилетней мисс Тверская область. Через год у них родился сын Андрей, а спустя два года дочь Оля.
        Со временем несколько магазинчиков Егорова путем замысловатых и не совсем законных комбинаций разрослись в областную сеть мебельных магазинов. Бизнес стал приносить по-настоящему солидные доходы. В две тысячи десятом одна крупная европейская фирма по производству мебели выкупила у Егорова бизнес. В соответствии с заключенным договором Алексей Анатольевич получил многомилионный долларовый платеж, небольшой процент от прибыли и должность коммерческого директора. Егорова можно было считать образцом для подражания, если бы не периодически возникающие проблемы с сыном от первой жены, которые, впрочем, решались всегда одинаково - Мэлора помещали в очередной раз в клинику.
        Размеренное течение жизни изменил сегодняшний звонок. Если верить секретарше, то в 14:30 неизвестный мужчина позвонил в офис и представился Мэлором. Звонивший сказал, что едет во Внуково, а на днях появится в офисе.
        Как только Егоров узнал о звонке, то сразу вызвал начальника службы безопасности - Самойлова Олега.
        Самойлов появился в его кабинете через пять минут.
        - Алексей Анатольевич вызывали? - дежурно спросил он, закрыв за собой дверь.
        - Да, вызывал, проходи, садись, - ответил Егоров, пристально вглядываясь в лицо Олега.
        Не выдаст ли он себя взглядом? Не дрогнет ли нерв на лице?
        Самойлов по привычке сел в правое от стола кресло.
        - Слушаю вас, что случилось? - его голос звучал деловито и совершенно спокойно.
        Егоров пододвинулся к столу, щелкнул выключателем защиты от прослушки и спросил:
        - Олег, скажи, между нами нет ничего, что могло бы испортить наши давние отношения?
        - Алексей, ты знаешь, я тебя никогда не подводил и не подведу.
        - Тогда ответь мне вот на какой вопрос. Сегодня некто позвонил в офис, представился Мэлором и сказал, что собирается посетить Внуково, а после наведаться в офис. Что ты знаешь об этом?
        - Леша, так может быть это действительно Мэлор?
        - Не пори чушь. Про Мэлора забудь, он душевно больной кретин, у которого две извилины и те в одну сторону загнуты. Я говорю о нас. Только ты и я знаем про Внуково. Я никому ничего не говорил. А ты?
        - Нет. Ты меня знаешь. Да и зачем?
        - Может тебе денег захотелось?
        - Мне? Я разве похож на идиота? Знаешь, лучше получать много и часто, чем дохрена, один раз и быть похороненным в овраге.
        Егоров откинулся в кресле, открыл ящик стола и достал бутылку коньяка.
        - Будешь?
        - Не в моих правилах, но сегодня не откажусь.
        Егоров разлил коньяк по стопкам и толкнул одну по столешнице Олегу. Коньяк заколыхался в стекле, но ни одна капля так и не пролилась на полированную поверхность.
        - Наверное, ты прав. В идиотизме ты замечен не был.
        - То-то и оно. Так может, все-таки Мэлор? - попытался вернуться к первоначальной версии Самойлов.
        - Твою мать, - разозлился Алексей Анатольевич. - Я тебе сказал, забудь о нем, значит забудь. Нет, тут кто-то похитрее ебаного ежа будет. В первый раз что ли нас шантажируют?
        - И даже не в десятый, - Олег залпом опрокинул в себя коньяк.
        - Вот именно. Я этих уродов печенкой чую. Ясен хер, завтра никто сюда не придет. Скорее всего, позвонят и назначат встречу. А может быть, если они нашли то, о чем мы думаем, нам подкинут фотографии и требование о платеже.
        - Я говорил: нужно ее перезахоронить, - наклонившись вперед, прошептал Самойлов.
        - Нет, Олежка. Мы поступили правильно. Частный дом, под присмотром, все должно было сработать.
        - Но не сработало!
        - Не сработало, - ответил Егоров, тяжело вздохнул и залпом выпил коньяк.
        - Может это работники фирмы, присматривающей за домом?
        Егоров на секунду задумался.
        - Может быть… может быть. Ты вот что, Олег, езжай во Внуково и осмотрись там. Если все в порядке сразу звони мне. Если нет, и там кто-то есть… короче ты знаешь, что нужно делать.
        По лицу Самойлова расплылась довольная улыбка.
        - Только без лишнего шума.
        - Обижаешь.
        - Как быстро ты доедешь до дачи?
        Олег взглянул на часы.
        - Сейчас десять. Час на сборы. И того, думаю, ближе к четырем утра.
        - Вот и ладно. Жду твоего звонка. А теперь иди.
        Олег развернулся.
        - Ах, да! Чуть не забыл, - произнес за спиной Егоров. - Возьми ключ от дачи. Он у секретарши в сейфе.
        - Возьму, - не оглядываясь, кивнул Олег и зашагал к выходу.
        Самойлов, как и обещал, добрался до Внуково к четырем утра. На участке Егорова горели фонари. Олег издали приметил белый «Киа Рио» стоящий у дома. «Если это незваные гости, - подумал Олег, - то ведут они себя весьма и весьма нагло». Припарковавшись неподалеку от участка, он откинул сидение, достал из тайника пистолет и положив его на торпеду стал наблюдать за домом. Время шло, но ни на участке, ни в доме движения не наблюдалось. Олег взглянул на часы - 04:15. Решив немного подождать, он откинулся на спинку кресла. Каждый хищник знает одно незыблемое правило: под утро добычу проще застать врасплох. Чем ближе время охоты к пяти утра, тем крепче у человека сон. А Самойлов был самым настоящим хищником - вершиной эволюции. Во всяком случае, так он о себе думал. Правда последнее время его охотничий инстинкт в связи с всеобщей сытостью жизни, все чаще дремал или удовлетворялся охотой на кабана или медведя. Но Самойлов помнил лихие девяностые, когда охота на мягкотелых человечков и бои с себе подобными хищниками составляли часть его обыденной жизни. В те времена он и познакомился с Егоровым.
        Случилось это в девяносто шестом году. В том году он, молодой опер, поймал пулю в командировке на войне. После двухмесячного курса лечения Самойлова комиссовали. И тут судьба свела его с Егоровым. Они познакомились на вечеринке у общего друга. Алексея очень заинтересовало милицейское прошлое Олега и наличие боевого опыта. Егоров предложил поработать вместе, а точнее предложил должность начальника службы безопасности. Службы, которая на первых порах будет состоять из одного человека - Самойлова. Предложение выглядело не слишком заманчивым, но учитывая отсутствие других перспектив - Олег согласился. В то время у Егорова возникли проблемы с одной молодой и наглой бандой тверских рэкетиров. Самойлов взялся за проблему и решил ее быстро и кардинально. В один прекрасный день главари банды безвестно исчезли, а напуганная мелкая шушера забилась по углам. В Твери стало спокойнее жить не только Егорову, но и многим мелким предпринимателям.
        В конце мая того же года Алексей попросил Олега установить слежку за женой. Сказано - сделано. Самойлов сел на «хвост» супруге Егорова. Очень скоро он выяснил: Октябрина встречается в Клину с неким Игорем, подозрительным типом, приехавшим из средней Сибири. Пообщавшись с местными полукриминальными личностями, Олегу удалось узнать, что Игорь является представителем крупного сибирского авторитета Саши Колотого, но вот с какой целью он объявился в Клину, Самойлову никто сказать не мог. Зато он узнал: Игорь седьмого июня уезжает обратно в Сибирь, а значит, небольшой адюльтер Октябрины подходил к концу. Но работа есть работа, и он обязан был сообщить о результатах расследования работодателю.
        Во второй половине дня он заехал к Егорову во Внуково и кратко изложил суть дела. Алексей выслушал его спокойно. Правда он и без того последнее время ходил озадаченный и определить расстроился он из-за Октябрины или нет было сложно. Во всяком случае ничего не предвещало беды. Но беда случилась.
        Егоров позвонил ночью и признался, что зарубил жену топором. Это неожиданное признание застало Олега дома в кровати с приятной блондинкой. Хотя неожиданным Самойлов назвал бы его с натяжкой. Он знал: у Алексея и Октябрины отношения в последнее время не клеились. Точнее они были натянуты как гитарная струна и рано или поздно что-то должно было произойти, но Олег до последнего надеялся, что Егоровы разойдутся мирно, а тут сразу убийство.
        В ту ночь Самойлов добрался до Внуково только под утро. К его приезду Егоров избавился от тела жены. Он не нашел ничего лучшего, чем закопать его на заднем дворе под кустом рябины. Но нужно отдать ему должное, сработал он хорошо. Сначала срезал аккуратно дерн, и только потом выкопал яму. Землю кидал на расстеленный целлофан и после захоронения остатки отволок на навозную кучу. В результате задний двор выглядел совершенно не тронутым. Для себя, как бывший опер, Самойлов отметил: если в тот день Егоров и убил жену спонтанно, то спонтанность заключалась лишь в выборе момента убийства - остальное он спланировал давно.
        Олегу не составило труда помочь Алексею замести следы. Утром он сел в машину Октябрины, поехал в Клин, и бросил ее неподалеку от гостиницы Игоря. Все остальное - дело техники. Визитка гостиницы в бардачке машины и подставной свидетель, видевший любовников вместе - этого хватило, чтобы направить следствие в нужное русло. Очень скоро дело о пропаже Егоровой Октябрины закрыли. Самойлову даже не пришлось подключать старые связи в милиции. Вот собственно и вся история - старая, почти позабытая, но вдруг ожившая. Олег буквально кожей чувствовал, как на горизонте замаячила опасность. Пока едва различимая, но вполне реальная. Этакий бестелесный призрак прошлого, который запросто может загнать на нары и его и Егорова.
        Самойлов взглянул на часы: 4:45. Самое время. Достав из бардачка прибор ночного видения, и взяв с «торпеды» пистолет, он вышел из машины. Двигался он бесшумно, словно пантера. Во всяком случае, так ему казалось. Он даже не допускал мысли, что его осторожные шаги могут услышать. Обойдя дом, Олег подошел к кусту рябины. Он еще издали заметил разрытую могилу Октябрины. Егоров оказался прав: кто-то наткнулся на захоронение. Подойдя ближе, Самойлов заглянул в могилу. Удивительно, но за двадцать лет ковер так целиком и не разложился. Включив фонарь, он присел рядом с небольшой дырой в ковре. Прямо под дырой, на земле, лежали пожелтевшие от времени фаланги пальцев руки, пясная кость и небольшая золотая цепочка. Олег автоматически сунул цепочку в карман. Он всегда обшаривал тела мертвецов и забирал ценные вещи - мертвым они не нужны. На земле виднелось множество следов от обуви. Рассмотрев отпечатки, Самойлов понял, что тут топтался только один человек. Хорошо. Один человек - один выстрел. Все случится быстро и тихо - как он любит.
        Цепочка следов привела к крыльцу. Вытащив из кобуры пистолет и нащупав в кармане ключи от дома, Самойлов улыбнулся - все шло по плану. В дом он проник беззвучно. Перед тем как отпереть дверь Олег смазал замок и петли из небольшой масленки, которую всегда брал с собой на охоту. Войдя в дом, он опустил на глаза очки ночного видения и аккуратно приоткрыл дверь в гостиную. Незваный гость спал на диване, укутавшись пледом с головой. Самойлов не таясь шагнул в комнату и выстрелил в голову лежащего человека. Пистолет отработал четко, а вот тело нет. Оно не хлюпнуло, словно кусок сырого мяса по столу, и не дернулось в направлении движения пули. Оно вообще никак не отреагировало на выстрел. А значит, он ошибся и вполне возможно смертельно.
        - Кто это может быть? - прошептал Эд, отпуская Мэлора.
        - Не знаю, но раз он крадется, то намерения у него не самые лучшие.
        - Да это понятно, что делать будем?
        - Защищаться если понадобится, - уверенно произнес Мэлор. Он крадучись пересек комнату, остановился около трюмо и отворил одну из створок.
        - Мэл, что ты делаешь?
        - Тут есть секретная ниша, отец всегда хранил в ней патроны от «Осы», - ответил Мэлор.
        Трюмо тихонько хрустнуло, и они замерли. В наступившей тишине послышался едва различимый скрип половиц за уличной дверью. Незнакомец явно вознамерился проникнуть в дом незамеченным.
        - Я нашел, нашел их, - радостно прошептал Мэлор.
        Зарядив пистолет, он вернулся к дивану. Скинув с себя толстовку, он бросил ее на покрывало, рядом положил рюкзак и свернул все вместе так, чтобы издалека казалось, будто на диване спит человек. Отступив на шаг, он оценил результат работы. Выглядело не очень, но в темноте вполне могло сойти за спящего человека.
        - Я встану справа от двери, - прошептал он Эду, до сих пор молчаливо наблюдавшему за всеми его манипуляциями, - и возьму его на мушку. А если он начнет сопротивляться, то выстрелю в колено.
        - Если пролежавший в земле двадцать лет пистолет вообще способен стрелять, - резонно заметил Эд.
        - У тебя есть предложения лучше? - зло прошипел Мэлор.
        Эд промолчал.
        - В любом случае весу в нем почти четыреста грамм - садану по башке, мало не покажется. Все, я пошел.
        Мэлор бесшумно пересек комнату и стал справа от дверного косяка прижавшись к стене.
        - Как ты думаешь, кто это? - спросил Эд.
        Мэлор оглянулся. Эд стоял рядом, распластавшись вдоль стены.
        - Слушай, а ты чего прячешься, - удивился Мэлор. - Ты всего лишь плод моего воображения.
        - Ну и что? Мне тоже страшно, как и тебе, а может и больше. Тихо! Он рядом.
        Мэлор замер, уставившись на дверной косяк. Секунды завязли в ячейках бытия и превратились в вечность. «Сейчас! Выходи! Вот сейчас! Нет. Сейчас! Давай выходи!» - командовал себе Мэлор, отчаянно сжимая рукоять пистолета и ожидая появление незваного гостя. Но сколько бы он не готовился, появление незнакомца все равно стало неожиданностью. Мэлор моргнул, а когда открыл глаза, перед ним стояла темная фигура с пистолетом в руке. Человек направил пистолет в сторону дивана и выстрелил. Вытягивая руку и приставляя дуло «Осы» к виску незнакомца Мэлор успел подумать, что для пистолета с глушителем звук выстрела прозвучал слишком громко и нажал на спуск «Осы». Грохнул выстрел.
        - Есть! Я его завалил! - закричал Мэлор, как только звон в ушах немного стих, и включил свет.
        - Твою мать, Мэл, и нахрен ты это сделал?
        Эд подошел к лежащему на полу человеку. Вокруг головы быстро расплывалась лужа крови. Присев на корточки, он попытался нащупать пульс на шее незнакомца.
        - Ты сам видел, он в нас стрелял.
        - Так и пальнул бы ему в руку с пистолетом.
        - А если бы я промахнулся?
        Эд на секунду замер, а потом пожал плечами.
        - Как скажешь, но у парня нет пульса. А значит, тебя посадят в тюрьму.
        - Не тебя, а нас, - самодовольно заметил Мэлор, - и не посадят, а отправят на лечение в клинику для душевнобольных.
        - Мэл, посмотри, - Эд потянулся к нагрудному карману трупа и аккуратно вытянул золотую цепочку с кулоном. - Похоже, он был у могилы мамы.
        - А ты говорил, оставь, - Мэлор укоризненно взглянул на приятеля.
        Бережно взяв цепочку, он обмотал ее вокруг ладони и взглянул на кулон.
        - Мама, милая моя мамочка, - еле слышно прошептал он, поцеловал золотого лебедя и спрятал цепочку в карман.
        - Послушай, а у мужика знакомое лицо, - Эд вновь склонился над телом и аккуратно повернул его голову к свету.
        Мэлор подошел ближе.
        - Ты прав, - согласился он, разглядывая незнакомца. - Я его раньше где-то видел.
        - Накануне исчезновения матери? - задал наводящий вопрос Эд.
        - Точно! Это он в тот день приезжал к отцу, - вспомнил Мэлор. - Получается, я вчера позвонил в офис отца, а сегодня появился он? Думаешь, отец подослал его убить меня?
        - Получается, так, - констатировал Эд. - А значит, отец готов к твоему появлению, и неизвестно, кто после вашей встречи останется жив. Мэл, давай позвоним в полицию и все им расскажем.
        - Нет. Я поеду и убью его.
        - А если он тебя?
        - Будь что будет, - Мэлор поднял с пола пистолет убийцы. - Ух-ты, «ТТ», почти раритет. Пойдем посмотрим, на чем он приехал, а то на «Киа» ехать рискованно, я ее угнал, и она наверняка в розыске.
        Эд лишь пожал плечами и исчез. Мэлор оглянулся по сторонам - комната была пуста.
        - Эд? - настороженно позвал он.
        - Чего, - ответил тот у него в голове.
        - А ты зачем исчез?
        - Я не исчез. Я тут.
        - Но я тебя не вижу.
        - Слушай, разбирайся со своими галлюцинациями сам. Мы идем или нет?
        - Конечно идем, - кивнул Мэлор и, взяв с дивана рюкзак, направился к выходу.
        Серую «Ладу Калину», на которой приехал убийца, они нашли в нескольких десятках метров от дома. Машина на улице стояла одна, и ошибиться они не могли.
        - Странно, я думал, у таких людей машины посолидней, - сказал Мэлор, дергая ручку двери. - Смотри-ка, не заперто.
        - Ты думаешь, он на своем «Гелике» на дело поехал бы? - спросил Эд. - А двери он не закрыл, чтобы смыться в мгновение ока. Посмотри, ключи в замке зажигания есть?
        Мэлор заглянул в машину.
        - Тут они.
        - Значит, ты все решил? - спросил Эд, и голос его звучал со стороны.
        Мэлор обернулся. Эд стоял, переминаясь с ноги на ногу в нескольких метрах от него.
        - О, я снова тебя вижу! - обрадовался Мэлор.
        - Я знаю.
        - Тогда по машинам?
        - Нет. Тут мы расстанемся. Ты больше не нуждаешься во мне.
        - Как не нуждаюсь? - возмутился Мэлор. - Я очень в тебе нуждаюсь. И сейчас особенно сильно.
        - Неправда, - грустно возразил Эд и отступил на шаг. - Пришло время расстаться. Я выполнил свою миссию и, хочешь ты того или нет, исчезну.
        - А если я очень-очень захочу? - вопрос Мэлора прозвучал совсем по-детски.
        - И даже если ты очень-очень захочешь - я исчезну. Так что прощай, - Эд развернулся и зашагал прочь.
        - И даже не обнимешь меня на прощание? - обижено бросил ему в спину Мэлор.
        Эд развернулся.
        - Обниматься с самим собой? Ну, брат, это просто мегамелодраматизм.
        - И все же?
        - Да и черт с ним.
        Эд и Мэлор шагнули друг к другу навстречу и крепко обнялись.
        - Ты там держись, брат.
        - И ты тоже.
        Глава 9. Месть
        Глава, в которой Мэлор отправляется мстить, а во Внуково приезжает полиция.
        Эд сделал несколько шагов и исчез.
        - Вот и все, - грустно произнес Мэлор в пустоту улицы. - Теперь я один.
        Открыв дверь «Лады», он закинул рюкзак на заднее сиденье, обошел машину и сел за руль. «Один, теперь совсем один», - яркой кометой пронеслась в опустошенной голове мысль. - «Я потерял мать, потерял отца, а теперь и Эда. У правды очень высокая цена». Комета взорвалась в груди, наполнив тело холодной немощью. Лоб покрылся испариной, а ноги предательски затряслись. Пустота. Огромная пустота внутри. Выжженная пустошь и руины. Там, где у других людей строились яркие храмы Надежды, роскошные особняки Любви, небывалые аттракционы Приключений и целые парки Детства - повсюду лежали руины. Вся его жизнь один большой обман. Мэлор вглядывался в темноту всеми забытого мира и пытался отыскать что-то стоящее, но тщетно: он был пуст. И вот, в момент, когда он добрался до последней черты Отчаяния, яркая точка на границе сознания привлекла его внимание. Мэлор потянулся, и она стала приближаться. Точка очень быстро разрослась, превратившись в горячую звезду. Стало тепло. Свет согревал и ласкал тело, но вскоре он почувствовал, как огонь светила впивается в каждую клеточку тела, вызывая адскую боль. Мэлор закричал и
очнулся.
        Он сидел, тяжело дыша, и смотрел, как над макушками леса разгорается костер нового дня. Удивительно, но в этот раз он смог избежать погружения в пучину безумия. Мэлору понадобилось несколько минут, чтобы окончательно успокоиться и начать ясно мыслить.
        - Что же, - сказал он, разглядывая свое бледное лицо в зеркало заднего вида. - Месть - неплохой повод прожить один день в реальном мире.
        Вытащив из кармана пачку сигарет, он закурил, завел машину и тронулся в путь.
        Павлу Ломову не спалось. Полночи он ворочался в постели, то проваливаясь в тревожную дремоту, то вновь просыпаясь. Виной всему было похмелье. Позавчера он изрядно перебрал на дне рождения тестя и теперь расплачивался за невоздержанность сполна. Очнувшись в очередной раз от недолгого забытья, он увидел забрезживший за окнами рассвет. Решив больше не маяться в кровати, он с завистью взглянул на безмятежно спящую жену, натянул спортивки и вышел на улицу покурить.
        Оказавшись на крыльце, Павел заметил горящие на участке Егорова фонари и удивился: накануне он никого у соседа не видел. «Кто мог приехать ночью? Неужели сам Егоров?». Ломов закурил и облокотился на перила. В последний раз он видел Алексея год назад. Если не подводит память, тоже в середине мая. Они встретились на дороге. Алексей садился в белоснежный «Мерседес», припаркованный у ворот участка.
        - Леша, привет! Какими судьбами? - спросил Павел.
        - Привет, так, кое-какой хлам привез, - ответил тот и улыбнулся. - Выкинуть жалко, а в Москве хранить негде.
        Улыбка у Егорова вышла невеселая. Да и сам он выглядел неважно.
        - Ясно, а чего сам? А не послал кого?
        Егоров на секунду замялся, а потом произнес:
        - Я проездом тут, вот и закинул.
        Слабый и глухой хлопок прервал нить воспоминаний. Следом пришел еще один, более басовитый и мощный, чем прежний. Ломов встрепенулся. Он успел заметить яркую вспышку в темных окнах дома Егорова. Как старый охотник, он готов был поклясться: в доме напротив стреляли из оружия. «Что там происходит, черт возьми?». Не зная, как быть, Павел выкинул истлевшую сигарету и прикурил следующую. Любопытство манило пойти на соседний участок, но если он действительно слышал выстрелы, то торопиться не стоило.
        - Нет, лучше мы тут подождем, - пробубнил Ломов, вновь облокотился на перила и стал наблюдать.
        Вскоре он услышал голос, доносившийся от дома Егорова. Сквозь редкие заросли кустарника, растущего вдоль забора, Павел разглядел невысокую худую фигуру в темно-зеленой куртке, направляющуюся к воротам. Затушив окурок, Ломов осторожно, стараясь не скрипеть половицами, спустился с крыльца. Добравшись до калитки, он осмотрел дорогу и увидел припаркованную неподалеку «Ладу», а рядом с ней человека. В рассветных сумерках он не смог различить лица незнакомца, но очертания фигуры видел четко. Человек в зеленой куртке несколько раз обошел «Ладу», что-то нечленораздельно бормоча себе под нос, а затем сел в машину, постоял несколько минут и уехал. Как только красные стоп-сигналы скрылись за поворотом, Ломов поспешил к дому Егорова.
        Мэлор ехал неспешно, стараясь соблюдать правила дорожного движения. До сих пор ему везло. Он проехал от Петрозаводска до Внуково на угнанной машине, и его ни разу не остановили «гаишники» - чистой воды везение. Особенно учитывая, что все путешествие он находился во власти иллюзий. Но одно дело региональная трасса, и совсем другое столица с ее безумным движением. Передвигаться по Москве на машине у него не хватит духу. Он совершенно не представлял, как добраться до офиса отца на машине, зато помнил нужную станцию подземки - «Баррикадная». Оставалось только найти метро. Если он правильно помнил, то ближайшая на пути станция - «Планерная». Визуально ее расположение он знал, но сомневался, что сможет сходу разыскать. «В любом случае сначала нужно добраться до МКАДа», - решил он.
        В машине заиграла музыка. Мэлор прислушался - звук определенно доносился из бардачка. Наклонившись, он нажал кнопку на панели. Крышка откинулась - звук стал громче. Запустив руку в нишу, он почти сразу нащупал телефон, вытащил и взглянул на экран. Вызов шел от контакта «Егоров». Мэлор вздрогнул и отбросил телефон в соседнее кресло. «Это он! ОН! ОН!» - паника вновь вернулась, запустив холодные щупальца в грудь. - «Он знает, что ты едешь его убивать!». Мэлор сосредоточился на дороге, пытаясь унять волнение. Сейчас необходимо быть максимально хладнокровным. «Какие действия предпримет отец, не дозвонившись? Окружит себя телохранителями? Спрячется? Или сделает и то, и другое? В любом случае он будет защищаться. Его нужно успокоить. Но как?». Мэлор взглянул на часы: 7:05. Скорее всего, отец позвонил, как только проснулся. Сколько времени пройдет, прежде чем он начнет беспокоиться? «Думай, Мэл, думай!».
        Мимо проплыл указатель поворота на Волоколамское шоссе. Чуть ниже висел знак: «Москва 28». Мэлор взглянул на спидометр - шел он чуть больше восьмидесяти. Если темп движения сильно не упадет, то до метро он доберется минут за тридцать, еще двадцать-тридцать понадобится, чтобы добраться до офиса. Итого час времени, но где его взять?
        Неожиданно рядом завыла сирена, и по салону поплыли красно-синие огни. Мэлор посмотрел в зеркало заднего вида. Прямо позади, сверкая проблесковыми маячками, ехала полицейская машина. «Все, я попался!» - мелькнула в голове мысль. Лихорадочно пытаясь придумать план действий, он сбросил скорость и прижался к обочине. Однако полицейские и не думали останавливаться. Взревев двигателем, их машина пролетела мимо, распугивая воем сирены стройный поток автомобилей.
        «Пронесло», - подумал Мэлор, почувствовав, как испарина выступает на лбу. Взглянув на удаляющуюся машину полицейских, он неожиданно понял, что ему нужно предпринять. «Во всяком случае, хуже не будет», - решил он, беря телефон. - «Потому что хуже - происходит здесь и сейчас». Минуту спустя он читал набранный текст сообщения: «Я все уладил. Остановили гаишники за превышение. Встретимся в офисе через час». Трюк старый, как мир, но должен сработать. В любом случае других идей в голову не приходило.
        Потянулись напряженные минуты ожидания. Мэлор попытался отвлечься, размышляя о предстоящем усовершенствовании Пульта, но это у него плохо получалось. Он то и дело поглядывал на телефон, ожидая ответное сообщение. Поверит ли Егоров? В принципе, ситуация выглядела правдоподобно. Наемника остановили за превышение скорости, и он, не желая привлекать внимания, написал смс. Перезванивать смысла нет: такие вещи по телефону обсуждать рискованно. «Звучит логично, но почему Егоров не отвечает?» Мэлор почувствовал, как от напряжения у него по внутренней стороне бедер поползли неприятные колючие змеи. «Черт возьми! Не дай бог, сейчас онемеют обе ноги, только не сейчас». Он с грустью взглянул на заднее сиденье, где лежал рюкзак с «Крысой». Верный нож всегда выручал его в таких ситуациях. Стоило только надрезать чуть-чуть кожу в нескольких местах на внутренней стороне бедра, и ноги оживали.
        Телефон завибрировал, сообщая о поступившем сообщении.
        - Наконец-то, - обрадовался Мэлор.
        Сообщение было предельно кратким: «Ок. Жду в офисе».
        Сработало. Змеи исчезли так же быстро, как и появились, а по ногам растеклось тепло, словно он припустил в штаны. Мэлор улыбнулся и бросил трубку на сиденье. Хорошая новость: час времени он для себя выиграл.
        Добраться до станции метро «Планетарная» оказалось не так тяжело, как он себе представлял. Правда, Мэлору все же пришлось остановиться и спросить дорогу у прохожего. Оставив машину у станции, он спустился в метро и добрался до «Баррикадной». Отсюда до офиса Егорова всего пять минут пешего хода. Выйдя на улицу, Мэлор взглянул в голубое утреннее небо, в котором догорала одинокая ночная звезда.
        - А хороший денек сегодня будет, да, Эд? - сказал он и прислушался, надеясь на ответ.
        Но ответа не последовало. Эд ушел. Ушел навсегда, и с этим нужно смириться. Поправив лямки рюкзака, Мэлор посмотрел на экран телефона: 8:05. С момента отправки сообщения прошел ровно час, значит, Егоров скоро начнет нервничать. Нужно спешить.
        До административного здания, в котором располагалась фирма Егорова, он добежал за пять минут. Увидев на здании вывеску «Столовая №34», Мэлор обрадовался. В последний раз он посещал офис отца шесть лет назад, столовая могла закрыться за это время, а она являлась важной частью плана. Офис компании Егорова находился на пятом этаже. Он хорошо охранялся, и пускали туда только по пропускам. План Мэлора был прост. В здание он попадет через служебный вход столовой. Там есть выход на пожарную лестницу, по которой он поднимется на пятый этаж. Двери пожарного выхода днем открыты, поскольку сотрудники компании используют его как курилку. Раньше использовали. Мэлор чертыхнулся, поняв, насколько наивен его план, основанный на воспоминаниях шестилетней давности. С другой стороны, времени на составление нового у него не было. Словно подтверждая его умозаключения, вновь ожил телефон. Он мельком взглянул на экран: «Егоров», «Кто бы сомневался!». Сбросив вызов, он поднялся по лестнице к служебному входу в столовую.
        Дорогу Мэлор нашел безошибочно. За шесть лет подсобные помещения столовой совсем не изменились: синий колотый кафель на стенах и коричневый, замызганный грязью, на полу; коробки из-под продуктов вдоль стен и тяжелый коктейль запахов и мата, доносящийся из кухни. Пройдя незамеченным по коридору, он толкнул дверь с надписью: «Пожарный выход». Она оказалась незапертой. На пожарной лестнице было грязно и пустынно. Прикрыв дверь, Мэлор прислушался. Сверху доносились голоса. Похоже, удача сегодня охотилась на его стороне. Скинув с плеч рюкзак, он достал пистолет и сунул за пояс. Все, он и готов. Стараясь не шуметь, Мэлор стал подниматься. На площадке третьего этажа пришлось переждать, пока уровнем выше разойдутся курильщики. Как только дверь за ними закрылась, он взбежал наверх. Сердце бешено колотилось в груди. Пытаясь успокоиться, Мэлор изо всех сил стиснул рукоять пистолета сквозь куртку. Ощущение оружия придало сил и смелости. Открыв дверь, он вошел в офис и остолбенел.
        Нет, он не ошибся, и здесь по-прежнему размещалась компания «Мебельный мир», о чем свидетельствовала красивая рельефная надпись на стене. Вот только ее офис за последние шесть лет сильно изменился. Раньше за дверью пожарного выхода начинался небольшой обшарпанный закуток с туалетом и кладовой, заканчивающийся хлипкой фанерной дверью, за которой, собственно, и начинался офис: широкий коридор с кабинетами, расположенными по обе стороны в шахматном порядке. Теперь вместо закутка прямо за дверью начиналась широкая ярко освещенная кафельная мостовая, окруженная оранжевыми с синими вставками фасадами стен. Оранжевый цвет буквально разъедал своей ничем не обоснованной жизнерадостностью. На мгновение Мэлору представилось, что любой, кто взглянет на него сейчас, сразу поймет, зачем он пришел, но, к его удаче, коридор пустовал. Привыкнув к яркому освещению, он огляделся. По левую руку находились туалеты, а по правую две двери с надписью: «Только для обслуживающего персонала».
        «А функционал не сильно изменился», - подумал Мэлор.
        Впереди коридор делал левый поворот. Именно оттуда и доносился гул множества голосов, звук работающих принтеров и требовательные звонки телефонов. «Вот и все», - подумал Мэлор. - «Теперь мне нужен только холодный рассудок. Я должен прост пойти туда и пристрелить говнюка. Пристрелить или умереть».
        Удивительно, но он действительно почувствовал, что у него хватит духу осуществить задуманное. Просто зайти в офис, найти Егорова, поднять пистолет и выстрелить. ПАФ-ПАФ!!! Ни страха, ни угрызений совести - ничего: пустота. Даже жажда отмщения, бушевавшая в душе с самого утра, испарилась. Он вновь очень отчетливо увидел перед внутренним взором бесконечную обгоревшую пустошь.
        - Молодой человек, вам чем-нибудь помочь?
        Видение мгновенно растаяло. Мэлор взглянул на говорившего: молодой парень в черном костюме на белую рубашку, модная прическа с длинной челкой набок и очки в нарочито грубой роговой оправе.
        - Да, мне нужен Егоров Алексей Анатольевич, - не растерялся Мэлор.
        - А вы по какому поводу?
        - Я его сын… Мэлор, сын от первого брака, - добавил он, видя удивление на лице собеседника.
        - А… ясно, я вроде бы слышал о вас…
        «Да, я тот самый сумасшедший, что всю жизнь скитается по психушкам!» - захотелось закончить за парня Мэлору, но он сдержался.
        - Смотрите, это несложно, - продолжал объяснять парень. - Вы входите в общий зал и идете направо до конца стены. Там находятся кабинеты руководства. Вам нужен третий кабинет от угла. Может быть, вас проводить?
        Мэлор как можно добродушнее улыбнулся в ответ.
        - Нет, спасибо, я сам найду дорогу. Это действительно несложно.
        «Даже для такого психа, как я».
        - Тогда всего доброго, - откланялся парень.
        В том, что офис «Мебельного мира» кардинально изменился, Мэлор убедился еще раз, войдя в зал. От старого офиса не осталось и следа. Там, где раньше располагался просторный коридор с кабинетами, теперь ширился общий зал, разбитый кабинками на несколько секторов. На первый взгляд, тут трудилось не меньше тридцати человек. И все они что-то делали: звонили, печатали, разговаривали друг с другом. Никто не обратил внимания на щуплого скуластого парня, робко вошедшего в зал. Следуя указаниям, Мэлор свернул направо и дошел до кабинетов руководителей «Мебельного мира». Стена каждого кабинета представляла собой дверь и огромную витрину с жалюзи. Мэлор не раз читал о таком устройстве офисов: напротив каждого руководителя располагаются кабинки для подчиненных, и он может наблюдать за работой отдела через окно.
        «Главный бухгалтер: Сложная Л. М.» - прочитал он табличку на первой двери и двинулся дальше. «Финансовый директор: Прямых Н. В.» - гласила следующая надпись. Мэлор замедлил шаг. Он по-прежнему чувствовал себя совершенно спокойным, словно все вокруг происходило не с ним. «Коммерческий директор - Егоров А. А.» - прочитал он надпись на двери и взглянул на зашторенное наполовину окно. В кабинете горел свет. Значит, Егоров на месте и нервничает, пытаясь дозвониться до сообщника.
        «Сейчас я тебя успокою», - Мэлор потянулся за пистолетом.
        - Молодой человек, вы к Алексею Анатольевичу? - послышался сзади женский голос, и звучал он весьма сексуально.
        Мэлор резко развернулся и встретился глазами с эффектной пышногрудой блондинкой. Девушка сидела в кабинке напротив кабинета Егорова. «Секретарь: Павлова Наталья» - прочитало Мэлор надпись на табличке.
        «Сторожевая сука!» - зло подумал Мэлор. - «Интересно, он ее трахает?».
        Девушка несколько раз хлопнула огромными ресницами и вопросительно изогнула брови.
        - Молодой человек, я говорю, вы к Егорову? - переспросила девушка и нетерпеливо поджала губу.
        - Да-да, к Егорову, - закивал Мэлор.
        - Как вас представить?
        - Скажите, Мэл, сын от первого брака.
        - О! Так это вы звонили?
        - Да, я. Он, наверное, меня ждет?
        - Я сейчас уточню, - сказала секретарша и отвернулась к телефону.
        Мэлор не стал дожидаться разрешения. Толкнув дверь, он вошел в кабинет. Егоров стоял спиной у открытого сейфа. Он даже не услышал, что в кабинет вошли. Мэлор прикрыл дверь. Заметив в замочной скважине ключ, он повернул его на один оборот. Замок неприятно лязгнул, отсекая пути отхода. Егоров вздрогнул и повернулся. В правой руке он держал початую бутылку коньяка, а в левой бокал. Мэлор выхватил из-за пояса пистолет и прицелился. Темно-зеленый фужер выпал из внезапно ослабшей руки Егорова и ударившись брызнул тысячами осколков по паркету. Лицо Алексея Анатольевича зашлось неприятной дрожью, губы зашевелились, но вместо слов он лишь громко сглотнул.
        Мэлор встретился взглядом с тем, кого называл отцом, и почувствовал, как внутри поднимается знакомая волна гнева. Решительно все в стоящем напротив существе вызывало в нем ярость. Рыхлое жирное тело и измятый серый костюм; двойной жабий подбородок и изломанные тонкие губы; лоснящаяся жиром кожа, усеянная огромными порами; и даже капли пота, стекающие по лицу, были ему омерзительны.
        Громко зазвонил телефон. Мэлор сделал несколько шагов вперед, обходя огромный стол для совещания, и сбросил трубку с аппарата. Ведомый чувством самосохранения, Егоров попятился назад, пока не уперся в стеклянную стену. Палец Мэлора надавил на спусковой крючок.
        В последнюю секунду, понимая, что сейчас произойдет непоправимое, Егоров вскинул руки, словно хотел остановить летящую пулю, и закричал. Звук выстрела гулко прозвучал в просторном кабинете. Пуля угодила Егорову в рот и, пройдя через заднюю стенку ротоглотки, перебила позвоночник. Голова безвольно дернулась, выбросив фонтан крови.
        Мэлор еще дважды нажал на спусковой крючок. Одна пуля попала падающему Егорову в грудь, а вторая, скользнув по щеке, разбила стеклянную стену за спиной. Оглушительный звук бьющего стекла заставил замереть весь офис. Тело Егорова повалилось на пол коридора.
        Приподняв опущенные жалюзи, Мэлор вышел в коридор. Взгляды всех присутствующих устремились на него. Он не смутился. Он с вызовом посмотрел на присутствующих. Смотрел и видел животный склизкий страх в глазах у тех, чьи кабинки находились в непосредственной близости, и немой вопрос: «Что происходит?» у тех, кто не мог видеть окровавленное тело на полу. Любопытство и Страх. Страх и Любопытство.
        Абсолютную тишину, сковавшую офис, нарушала лишь настойчивая трель телефона.
        Мэлор понял: нужно что-то предпринять. Подняв пистолет вверх, он дважды выстрелил. Картинка пришла в движение. Первой истошно завопила секретарша Наталья, а в следующее мгновение к ней присоединился целый хор женских голосов. Лысый мужчина неподалеку тяжело охнул, схватился рукой за грудь и осел, исчезнув за перегородкой кабинки. Молодой кучерявый парень с силой пнул стоявший на дороге стул. Кувыркнувшись, тот вылетел в проход. В офисе началась суматоха. Люди бросились к выходу, толкая и пихая друг друга, словно муравьи.
        «Да-с, дела», - отстраненно подумал Мэлор и направился к пожарному выходу. Неожиданно дорогу перегородила огромная тетка с нелепой громоздкой шевелюрой и вульгарным макияжем. Он взглянул на дверь, из которой выскочила экстравагантная дама. «Так вот ты какая: Сложная Л. М. - главбух», - улыбнулся Мэлор, прочитав надпись. Заметив пистолет, Сложная тихо взвыла и бросилась бежать. И чем дальше она убегала, тем громче становился ее вой.
        Мэлор двинулся дальше. Больше на пути никто не попадался. Оказавшись на лестничной площадке, он почувствовал головокружение. Сердце бешено колотилось, и каждый удар болью отдавал в висках. Облизав губы, он ощутил вкус крови. Языком нащупал рану на нижней губе. «Странно, когда я успел ее прикусить?» Думать и вспоминать было выше его сил. Тело пылало, а скопившийся в крови адреналин требовал движения, и Мэлор побежал.
        Первый час ожидания полиции Павел честно отдежурил у ворот участка Егорова. Наконец терпение лопнуло, и он пошел домой, где его ждала взбудораженная утренними событиями жена. Обсудив с ней случившееся, он плотно позавтракал, переоделся и спустя час вернулся к участку Егорова. Оперативная группа приехала пятнадцать минут спустя.
        - Утро доброе. Долго вы добираетесь, - ворчливо произнес Ломов, обращаясь к вылезшему из «Газели» молодому розовощекому полицейскому.
        - Здравствуйте, я старший лейтенант юстиции Акимов Вадим Олегович, - представился тот. - Простите нас, пожалуйста, но и вы не близко живете. Тем более сами понимаете, начало рабочего дня, летучки, доклады и прочие прелести полицейской работы. Да, и зовите меня просто - Вадим.
        Взглянув в добродушное лицо лейтенанта, Павел сразу оттаял.
        За спиной Акимова открылась дверь «Газели» и из нее вылез заспанный паренек - на вид ему было чуть больше двадцати.
        - Сергей, наш стажер, - представил его Вадим.
        Следом за стажером из «Газели» появилась немолодая женщина в сером плаще и мужчина в камуфляжной форме с овчаркой.
        - Это Галина Игоревна - эксперт, и кинолог Борис, - сказал Вадим. - Ну а это наш свидетель…
        - Ломов. Павел Ломов.
        - Вот и отлично, приступим? Где труп?
        - Так это… - Павел несколько растерялся от такого количества людей. - В доме он. Пойдемте.
        - Пойдемте, - кивнул Вадим. - Дом кому принадлежит?
        - Егорову Алексею Анатольевичу.
        - Ясно. Его убили?
        - Нет. Я убитого не знаю, он не из местных, - произнес Ломов, открывая калитку.
        - Боря, походи с Роем вокруг дома, - произнес Акимов, обращаясь к кинологу. - Значит, во сколько вы услышали выстрелы?
        Мэлор бежал, не разбирая дороги. Бежал до тех пор, пока силы не оставили его, а легкие не начали пылать, подобно кузнечному горну. Он плохо представлял, где находится. Кажется, это территория полузаброшенного склада. Вот только в какой части города расположен склад, он не имел ни малейшего представления. Он даже не представлял, сколько он пробежал. Три километра или пять? Голова по-прежнему раскалывалась, и он еле стоял на ногах. В глазах плыло. Увидев открытую строительную будку, Мэлор вошел и тяжело дыша рухнул на деревянные нары. Силы быстро покидали тело. Мир стал меркнуть. Фанерный потолок вагончика оплывая стал удаляться, пока не растворился во тьме.
        Ломов и Акимов курили сидя на крыльце. В доме работали стажер и эксперт.
        - Ну вот, собственно, и все, - подытожил Вадим, закончив перечитывать составленный протокол. - Ничего нового не вспомнили, Павел Станиславович?
        - Да вроде бы нет, - пожал плечами Ломов.
        Из-за угла дома вышел Борис, а за ним радостно виляющий хвостом Рой.
        - Вадим, я там кое-что нашел, - произнес кинолог.
        - Тогда понятно, почему Рой так радуется. Следы?
        - Хуже. Похоже, мы тут надолго застряли.
        - Неужели еще один труп? - сдвинув фуражку на затылок, спросил Акимов.
        - Угу, за домом в земле, - мрачно ответил Борис. - И какой! Ему лет двадцать, если не больше.
        - Ни фига себе, - вскочив произнес Вадим. - А ну-ка пойдем! Павел Станиславович, попрошу вас с нами.
        Они обошли дом и вышли на задний двор. В дальнем конце пустыря под раскидистым кустом рябины виднелась свежая яма.
        - Вот, смотрите, цепочка следов, - указал Борис на отпечатки, оставленные на бетонной площадке. - Она ведет от дома к захоронению и обратно.
        - То есть человек, раскопавший могилу, знал, где находится труп? - задал вопрос Вадим и сам на него ответил. - Выходит, знал.
        Двигаясь вдоль цепочки следов, они подошли к могиле.
        - Так-с… и где труп? - озадаченно спросил Акимов, глядя на торчащий из ямы полусгнивший ковер с дырой посередине.
        - Он внутри, ты, старлей, поближе подойди, - посоветовал Борис.
        Вадим аккуратно спустился в яму, присел на корточки и раздвинул края дыры. Прямо на него пустыми глазницами смотрел человеческий череп.
        - Твою мать, Боря! - произнес он, отпрянув назад. - Предупреждать надо!
        - Да я сам охренел, Олегович, - гоготнул кинолог и приятельски похлопал Вадима по плечу.
        - А что там? - спросил Ломов, пытаясь издали разглядеть содержимое ковра.
        - Вам пока лучше этого не видеть, Павел Станиславович, - ответил Акимов. - Дежурство перестало быть скучным. Надо вызывать подмогу.
        Вадим достал из кармана телефон, но не успел ничего предпринять, как тот завибрировал, извещая о поступившем сообщении.
        - Так-с, а это уже хорошо, - произнес Вадим, прочитав сообщение.
        - Что там? - поинтересовался Борис.
        - Стажер прислал номер хозяина дачи, сейчас позвоним и узнаем, как он провел сегодняшнюю ночь.
        Акимов набрал номер и замер, ожидая ответ.
        - Слушаю вас, - ответил в трубке мужской голос после третьего гудка.
        Вадим плотнее прижал телефон к уху.
        - Але? Алексей Анатольевич? А кто это? Я кто? Я старший лейтенант юстиции Акимов Вадим Олегович, у меня есть пару вопросов к Алексею Анатольевичу, вы не могли бы позвать его к аппарату?
        Вадим замолчал, слушая собеседника. И чем дольше он слушал, тем отчетливей проступало на его лице изумление.
        Глава 10. Полиция начинает расследование
        Глава, в которой Мэлор попадает в больницу, а следователь Чижиков выслеживает его.
        Звонок застал старшего следователя по особо важным делам Чижикова Евгения Николаевича в туалете.
        - Черт тебя раздери, ни раньше ни позже, - выругался Чижиков и посмотрел на экран телефона. Номер высветился московский и, судя по первым цифрам, разыскивали его из управления. Интересно, кому он мог понадобиться? В любом случае ничего хорошего звонок из управления не сулил, однако и помешать сделать то, ради чего он так долго терпел, не может. Евгений зажал телефон у уха и расстегнул ширинку.
        - Слушаю вас, - бросил он в трубку и расслабился.
        - Николаевич, приветствую тебя! - голос полковника Игнатова, заместителя руководителя Следственного комитета по Москве, Чижиков узнал сразу. - Надеюсь, не оторвал от важных дел?
        Евгений взглянул вниз и ухмыльнулся.
        - Ну какие у меня дела, Михаил Сергеевич, так, двойное убийство и маньяк, охотящийся за детьми, кстати…
        - Да, знаю я, знаю, - перебил его полковник. - Евгений Николаевич, надеюсь, ты не будешь против, если я тебе в помощь молодого и перспективного стажера дам, а?
        Чижиков насторожился.
        - Откуда такая щедрость?
        - Помощь твоя нужна, Женя, - честно признался полковник.
        Чижиков и Игнатов знали друг друга давно. Они учились в одном институте на параллельных курсах и потому между собой общались без соблюдения формальностей.
        - Я само внимание, - обреченно бросил в трубку Чижиков.
        - Понимаешь, на Баррикадной произошло убийство. Убит коммерческий директор сети магазинов «Мебельный мир» Егоров Алексей Анатольевич. Там собственники - одна крупная немецкая корпорация. Ребята очень законопослушные и потому нервничают. Им очень хочется знать, не снюхался ли их коммерческий директор с криминалом. Короче, «Сам» позвонил и попросил подключить талантливого, надежного следователя и как можно быстрее закрыть дело.
        - О как, неприкрытая лесть, - Чижиков застегнул ширинку и нажал кнопку спуска воды. Унитаз сердито заворчал.
        - Слушай, Николаевич, я точно не мешаю? - спросил Игнатов. - У тебя там что-то шумит.
        - Не обращай внимания, чайник закипает, - не задумываясь соврал Евгений. - Убийство заказное?
        - В том-то и дело, там сплошные загадки, - облегченно вздохнул Игнатов, поняв, что смог заинтересовать старого опера.
        - Есть информация, что в Егорова стрелял его сын от первого брака. Некто Мэлор. Парень, кстати, душевнобольной.
        - Слушай, Миша, я не пойму, зачем я тебе нужен, раз ты убийцу знаешь? - раздраженно произнес Чижиков. - Труп опознан, убийца известен. О каких загадках речь? Там дел на раз-два и обчелся.
        - Ну, во-первых, не факт, что это сын. Убийца сам представился сыном, а кто он на самом деле, черт его знает. Во-вторых, с места преступления убийца скрылся, его еще поймать нужно. И в-третьих, Женя, ты один из немногих оперов, умеющих придавать ходу дел нужное направление и ускорение. Возьми дело, пожалуйста, а я в долгу не останусь. Оперативная группа уже работает на месте преступления. Следователь Иванов, там за старшего, знаешь такого?
        - Как не знать, знаю, - нахмурился Чижиков.
        Ему пару раз доводилось работать с Ивановым, молодым, совсем недавно закончившим стажировку следователем. Рвения у него хватало, а вот смекалки и хитрости нет.
        - Ты не переживай, я ему позвонил и предупредил, - продолжал Игнатенко. - Так вот, раскроешь дело и можешь Иванова в помощники брать на две недели, с Александром Сергеевичем я обо всем договорился. Ты меня понял?
        - Понял я, понял. Ну и удружил ты, Миша, - произнес Евгений.
        Выйдя из кабинки, он направился к умывальнику.
        - Да ладно, майор, не кисни, прорвемся. Если что-то понадобится, звони, - попытался приободрить его полковник.
        - Хорошо, куда ехать?
        - Баррикадная девятнадцать дробь пять.
        - Угу, до связи.
        - Удачи!
        Чижиков дал отбой, убрал телефон в карман, включил воду и тщательно вымыл руки. Взглянув в зеркало, он заметил, что правый ус слегка распушился. Евгений достал из внутреннего кармана пиджака маленькую пластиковую расческу, предназначенную специально для такого случая, и аккуратно уложил волосы. Отступив на шаг, он внимательно осмотрел себя. Из зеркала на него смотрел невысокий упитанный мужчина пятидесяти лет с поседевшей головой и усталым взглядом голубых глаз.
        - Да-а-а, стареешь, товарищ майор, - печально вздохнул Евгений.
        Выйдя из туалета, он набрал номер своего непосредственного руководителя: подполковника Козлова. Трубку подняли после первого гудка.
        - Евгений Николаевич, хорошо, что ты позвонил, - без предисловий начал Козлов. - Ты с Игнатенко общался?
        - Поэтому вам и звоню.
        - Тогда ты в курсе дел. Приступай. Только Иванова я тебе на неделю дам, не больше.
        - Александр Сергеевич, а Игнатенко на две обещал, - попытался освежить память руководству Чижиков.
        - Две недели? Это он хватил. Ладно, посмотрим, как управишься. Может, и на две выделю. У тебя все?
        - У меня все…
        - Вот и отлично, - произнес Козлов и повесил трубку.
        - У меня все и без вас хреново, товарищ подполковник, - закончил фразу Чижиков.
        И действительно, причин для радости было мало. Дело с маньяком-педофилом, нападавшим на мальчиков, заглохло и почти год буксовало на месте. Ориентировки, высланные в Петрозаводск, на родину Кости Бирюкова - главного подозреваемого по делу - результата не дали. Местная полиция перетрясла всех Бирюковых в Карелии. Одни не подходили по описанию, другие имели железное алиби, а третьи и то и другое вместе. Не помог и всероссийский розыск. Коммивояжер как в воду канул. С другой стороны, преступления прекратились, какой-никакой, а результат. Однако дело вышло громким, и закрывать его не спешили. Первое время руководство, подгоняемое СМИ, еженедельно требовало результатов по делу и не скупилось на критику. Евгений, давно работавший в правоохранительных органах, на начальство не обижался и изо всех сил изображал кипучую деятельность.
        На самом деле его отдел лишь отслеживал поступающую из регионов информацию о случаях нападения на мальчиков. Чижиков верил: Коммивояжер не сможет жить без удовлетворения своих потребностей и обязательно себя проявит, где бы он ни был. Но время шло, а Коммивояжер не объявлялся. Через полгода интерес к делу поутих, и от Чижикова отстали.
        Помимо Коммивояжера за Чижиком висел хвост по двойному убийству. Дело перешло Евгению от одного внезапно пошедшего на повышение сына ведомственного генерала. Правда, назвать переданный ему ворох бумажек уголовным делом у Чижикова язык не поворачивался. А теперь еще и это убийство. Хорошо, если все выйдет так, как пророчил Игнатенко, а если нет? Насколько он завязнет в деле? Полгода? Год?
        До Баррикадной улицы Чижиков добрался за пятнадцать минут. Оставив машину на стоянке, он поднялся на пятый этаж. Зайдя в офис «Мебельного мира», сразу оценил масштаб бедствия. Человек тридцать сотрудников сидели в просторном конференц-зале за стеклянной стеной. Математика проста: тридцать человек плюс преступление равно тридцать свидетелей. Всех нужно опросить и составить протоколы. Теперь стало понятно, на что намекал Игнатенко, говоря об ускорении процесса. Обойдя сектор с кабинками, располагавшимися под вывеской: «Отдел логистики», Чижиков добрался до места преступления.
        - Валера, я не понял, а где тело? - спросил он, глядя на огромную лужу крови на полу.
        - О! Евгений Николаевич, рад вас видеть, - обрадовался Иванов. Он стоял чуть в стороне у одной из кабинок и разговаривал с заплаканной большегрудой блондинкой. - Вы немного опоздали. Тело только что отправили в морг. Эксперты все зафиксировали, образцы собрали.
        - Быстро вы управились, - покачал головой Чижиков. - Тогда давай, просвещай старшего товарища.
        - Хорошо, одну секундочку, - Иванов повернулся к блондинке. - Наталья Викторовна, вы, пожалуйста, подождите нас несколько минут. Никуда не уходите. Хорошо?
        Блондинка часто закивала в ответ.
        Море было теплым и спокойным. Он барахтался на мелководье и с обожанием смотрел на маму, нависавшую сверху подобно Гулливеру над лилипутом.
        - Все, хватит, нужно отдохнуть, - сказала мама и наклонилась, чтобы поднять его.
        Ее длинные каштановые волосы упали с плеч и окунулись в морскую воду.
        Он завизжал и забарахтался сильней, не желая вылезать из воды. Мама лишь рассмеялась, подняла его на руки и слегка подбросила вверх.
        - Кто тут у нас капризничает? - улыбаясь спросила она.
        Он посмотрел в ее прекрасное лицо, покрытое бесчисленным количеством веснушек и почувствовал, что больше не в силах сдерживать переполнявшее его чувство любви. Он потянулся к маме, обнял за шею и крепко поцеловал в щеку. Мама пахла молоком.
        Мэлор открыл глаза - наваждение рассеялось. Что это? Снова сон или очередное воспоминание? Женщина из видения совсем не похожа на его мать… Или похожа? Он попытался вспомнить, как выглядела мама, и не смог. Странно… несколько часов назад стоило прикрыть глаза, и образ матери в мельчайших деталях являлся ему. Он даже чувствовал запах ее волос, а теперь не мог вспомнить их цвет.
        С улицы послышались шаги. Мэлор попытался встать, но острая боль в висках заставил вновь повалиться на нары. Скрипнула дверь, и в проеме появилось бородатое лицо старика. Из лохматой бороды торчали лишь сизый нос да пара узких настороженных глаз. О наличии рта оставалось только догадываться.
        - Парень, ты что тут делаешь? - несмотря на устрашающую внешность, голос у бородача оказался приятным.
        - Не знаю, я убегал, - с трудом произнес Мэлор.
        Старик внимательно осмотрел его с головы до ног.
        - Ух ты, бледный какой, - произнес он. - У тебя все в порядке?
        - Да, не беспокойтесь, все хорошо.
        - Тогда это… давай, иди отседова, парень, подобру-поздорову. У меня тут, понимаешь, охраняемая территория. А то я это… полицию вызову. Ходят тут всякие.
        - Сейчас-сейчас.
        Собрав силы, Мэлор сел и попытался встать. Голова пошла кругом и он, потеряв равновесие, рухнул обратно на нары.
        - Святы боже, да ты совсем плох, - обеспокоенно произнес старик. - Ты особо не двигайся, я сейчас «скорую» вызову.
        - Может, не стоит? И так пройдет? - обреченно прошептал Мэлор.
        - Да какой там, пройдет. Ты бледнее смерти и на ногах не стоишь.
        Не успел он ничего возразить, как старика и след простыл.
        Мэлор понимал, в «скорую» ему попадать нельзя. Нужно уходить. Но как? Оглядевшись, он увидел на полу метровый кусок трубы. Превозмогая головную боль, он медленно наклонился и поднял трубу. Облокотился. Труба держала. Идея передвигаться на трех точках опоры показалась перспективной. Он даже смог выйти из вагончика и пройти несколько метров, прежде чем потерял сознание.
        - …Подозреваемый произвел два выстрела вверх. В офисе возникла паника, и, воспользовавшись замешательством, он скрылся через пожарный выход. Вот, собственно, и все, - закончил рассказ Иванов.
        - Орудие убийства нашли? - спросил Чижиков, внимательно осматривая место преступления.
        - Не нашли. Преступник забрал его. Судя по гильзам, предположительно, стреляли из «ТТ».
        - Ясно, а барышня у нас кто? - Чижиков кивнул на ожидавшую неподалеку блондинку.
        - Павлова Наталья Викторовна, секретарь Егорова. Она разговаривала с подозреваемым прямо перед убийством.
        - Отлично, - произнес Евгений. - Это то, что нужно. Сейчас ты пойдешь в комнату к сотрудникам и узнаешь, кто из них контактировал с подозреваемым. Если такие будут, то попросишь их остаться. Потом найдешь того, кто отвечает тут за учет рабочего времени и посадишь его писать нам адреса и телефоны всех присутствующих, а остальных распустишь по домам. А то устроил шоу «За стеклом».
        - А показания? - на лбу Иванова залегла глубокая морщина недоумения.
        - Валера! - повысил голос Чижиков, но, взглянув на размазывающую по лицу туш блондинку, осекся и сбавил тон. - Валера, блядь, пока ты будешь их всех опрашивать, твой подозреваемый, хочу напомнить ? полный псих, будет гулять по улицам гостеприимной Москвы с пистолетом в кармане! Ты хочешь получить еще пару трупов?
        Иванов отчаянно замотал головой.
        - Вот и я о том же, - продолжил Евгений. - Выдели основных свидетелей, остальных вызовем и допросим потом. Понял меня?
        - Так точно, товарищ майор, - в глазах у Валеры появилось понимание.
        - Вот и действуй, а я пока со свидетельницей поговорю.
        Отправив Иванова выполнять поручение, Чижиков повернулся к блондинке и искренне улыбнулся.
        - Наталья Викторовна, приношу глубокие извинения за задержку. Значит, вы видели убийцу непосредственно перед совершением преступления?
        - Да, - кивнула блондинка.
        - Где вы находились?
        - Здесь, на рабочем месте.
        Павлова кивнула на кабинку.
        Чижиков отметил, что голос у Павловой звучит сексуально. «Интересно, Егоров с ней спал?» - подумал он, а вслух спросил:
        - Отлично, вы окликнули преступника, и он вам сказал, что его зовут Мэлор, и накануне он предупреждал о своем визите. Так?
        - Да, вы совершенно правы.
        Чижиков взял стул из соседней кабинки и поставил его напротив свидетельницы.
        - Вы не против?
        - Нет, садитесь, прошу.
        - Спасибо, - следователь сел и закинул ногу на ногу. - Скажите, а вы узнали сегодня в голосе Мэлора голос звонившего накануне?
        Секретарша на секунду задумалась.
        - Да, это был он. Я уверена.
        - Хорошо, тогда скажите, Алексей Анатольевич… он как отреагировал, когда вы сообщили ему о звонке сына?
        - Мне кажется, он расстроился, - не раздумывая ответила Павлова.
        - Расстроился? Почему вы так решили?
        - Знаете, я давно работаю у… - тут Наталья запнулась и на глазах у нее вновь появились слезы.
        Ей понадобилось время, чтобы справиться с волнением.
        - Я давно работала у Алексея Анатольевича и хорошо его знала. Поверьте, он расстроился.
        - Замечательно, и что он потом сделал?
        - Он вызвал к себе начальника охраны Олега Ивановича Самойлова.
        - Отлично, Самойлов, он сейчас здесь находится? - поинтересовался Чижиков.
        - Нет, слушайте, он сегодня на работу не вышел, - после некоторой паузы удивленно произнесла Павлова, по-видимому, этот факт оказался для нее откровением.
        - О как! А у вас есть номер его сотового? - спросил следователь.
        Чутье опытного сыщика подсказывало: он нащупал верный след.
        - Евгений Николаевич! Евгений Николаевич! - крик Иванова заставил всех присутствующих в зале оглянуться.
        Чижиков вскочил с места и вышел в проход.
        - Ты че орешь, придурок? - зло прошипел он, глядя в светившиеся щенячьей радостью глаза Валеры.
        - Так это… тут звонят, - произнес запыхавшийся Иванов, протягивая вибрирующий «айфон».
        - Неужели эти штуки могут звонить? - не удержался от сарказма Евгений. - Кто звонит?
        - Не знаю, - пожал плечами Валера. - Трубка принадлежала Егорову.
        Мгновенно оценив ситуацию, Чижиков взял телефон.
        - Слушаю вас?
        - Але? Алексей Анатольевич? - послышался мужской голос на том конце.
        - Нет, - лаконично ответил Чижиков.
        - А кто?
        - А вы кто?
        - Я старший лейтенант юстиции Акимов Вадим Олегович, - представился звонивший. - У меня есть пару вопросов к Алексею Анатольевичу, вы не могли бы позвать его к телефону?
        - А я старший следователь по особо важным делам Чижиков Евгений Николаевич. Егоров Алексей Анатольевич убит сегодня утром в московском офисе. Я веду расследование его убийства. Так что давай, старлей, излагай, не стесняйся.
        Чижиков слушал собеседника внимательно и лишь изредка задавал уточняющие вопросы. Наконец, получив всю необходимую информацию, он прервал рассказ Акимова.
        - Хорошо, старлей, я тебя понял. А теперь послушай меня внимательно. Срочно сворачивай всю свою бурную деятельность, ограждай территорию и жди нас, - Евгений взглянул на часы. - Думаю, часам к двум-трем мы до тебя доберемся, если пробок не будет. Понял? Отлично. Второе. У тебя телефон с камерой? Вот и чудненько. Сфотографируй лицо жертвы, да так, чтобы его рассмотреть можно было, и сразу пришли мне. Проникся? Выполняй!
        Чижиков дал отбой и взглянул на переминающегося от любопытства с ноги на ногу Иванова.
        - Ну что там, Евгений Николаевич?
        - Значит, так. Сегодня рано утром во Внуково - это деревня между Клином и Тверью, на даче Егорова выстрелом в голову убит мужчина. Оперативная бригада, прибыв на место преступления, при осмотре обнаружила за домом раскопанное захоронение, в нем старый ковер, а в ковре скелетированный труп. Вот такая вот репка, Валера. Итого у нас три трупа на двоих следователей. Чувствовал я, что Игнатенко ничего хорошего не подсунет.
        - Вы про стажера забыли.
        - Про какого, нахрен, стажера?
        - Про моего, - Иванов расплылся в самодовольной улыбке. - Недавно прикрепили - Игорь Вальберг. Кстати, толковый парень.
        - Ого, - удивился Евгений. - А с каких пор у нас евреи в следователях служат? И, кстати, где он?
        - Опрашивает свидетелей в конференц-зале. И он не еврей, он немец. Потомственный барон.
        - Да хоть хер с бугра. Мне ваши великосветские игры похрену. Свидетелей после отсева сколько осталось?
        - Один человек. Менеджер Волошин, он показывал дорогу убийце до кабинета Егорова, - потупил взгляд Валера.
        - Вот видишь, работает моя метода, - торжественно произнес Чижиков. - Так, пусть твой стажер закругляется. Мы здесь закончили?
        Валера на секунду задумался и кивнул.
        - Все.
        - Отлично. Тогда через тридцать минут сбор в отделе всей группы, и выезжаем во Внуково. К моему приходу разузнай как можно больше о Самойлове Олеге Ивановиче, начальнике местной службы безопасности. А самое главное, узнай, какие отношения у него были с покойным Егоровым. Руководству я доложу сам. Да и ориентировку на Мэлора Егорова разошли. Все. По коням.
        Чижиков зашагал по направлению к выходу.
        - А я? - робко спросила Павлова из кабинки.
        Евгений остановился как вкопанный. Когда он развернулся, на его лице сияла безупречная улыбка из серии: «Ой, прошу прощения, мадам».
        - Наталья Викторовна, вы простите меня. Конечно, вы свободны, - Евгений подошел к свидетельнице. - Может быть, на днях мы вызовем вас, чтобы кое-что уточнить, а пока отправляйтесь домой и отдохните.
        - Спасибо, я так и поступлю.
        - До свиданья, - Чижиков отвесил легкий поклон и развернулся.
        - Евгений Николаевич? - окликнула его секретарша.
        - Да, Наталья Викторовна?
        - Вам номер Самойлова еще нужен?
        Чижиков не удержался и от досады хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть - Самойлов! Конечно же, черт побери! Эти два новых трупа совершенно выбили его из колеи.
        - Да, нужен, - Евгений вновь расплылся в широкой улыбке.
        - Вот, я вам на стикере записала, - Павлова протянула небольшой розовый квадратик бумаги.
        - Премного благодарен. Кстати, я хотел спросить. А Самойлов, он куда-нибудь после встречи с Егоровым собирался?
        - Возможно, на дачу Егорова во Внуково, он у меня ключи взял. Но не думаю, что он поехал прямо ночью. Скорее всего, сегодня утром. Может, поэтому его и нет?
        - Возможно. Он больше ничего не говорил?
        - Нет, - пожала плечами секретарша. - Да я и не спрашивала.
        Чижиков широко улыбнулся.
        - Наталья Викторовна, спасибо вам огромное, вы нам очень помогли. Всего вам доброго.
        - До свиданья, Евгений Николаевич.
        - До свиданья.
        Выйдя из офиса «Мебельного мира», Евгений набрал номер Самойлова. Он нисколько не сомневался, что ответит ему следователь Акимов из Внуково. Сыскарский опыт подсказывал: при наличии в деле одного отсутствующего человека, собиравшегося посетить место преступления, и одного неопознанного трупа - оба совпадут в одном лице. В данном случае в лице Самойлова Олега Ивановича.
        - Слушаю вас? - ответил после долгого молчания мужской голос, и принадлежал он не Акимову.
        - Здравствуйте, простите, а с кем я говорю? - немного растерялся Евгений.
        - Я фельдшер скорой помощи Иван Лазуренко.
        - Эво как, - удивился Евгений. - А я старший следователь по особо важным делам Чижиков Евгений Николаевич. А скажи-ка мне, друг Иван, откуда у тебя этот телефон?
        - Так это… он у клиента звонил, вот я и взял. Мы его в больницу везем.
        - А чего он сам не ответил?
        - Так он без сознания.
        - Вот и отлично. И долго он еще будет без чувств?
        - Не знаю, мы диагнозы не ставим.
        - Иван, а как выглядит твой клиент?
        - Ну… молодой, около тридцати лет, рост метр семьдесят или чуть меньше, широкие скулы, волосы темные, глаза… Глаза зеленые.
        Чижиков улыбнулся: «Бинго!». Описание человека из скорой в точности соответствовало описанию убийцы Егорова.
        - Вот и отлично, а в какую больницу вы его везете?
        - В восемьдесят шестую клиническую.
        - Ясно. Так, Ваня, слушай внимательно и не говори потом, что не слышал. Если ваш пациент придет в сознание, о нашем разговоре ему ни-ни. А врачам передай - глаз с пациента не спускать! Я минут за пятнадцать-двадцать до вас доберусь. И пусть кто-нибудь на номере постоянно будет. Понял меня?
        - Понял.
        - Тогда хорошего тебе дня, - Чижиков дал отбой.
        За время разговора он успел добраться до машины. Сев за руль, он завел двигатель и набрал Иванова.
        - Слушаю вас, Евгений Николаевич, - Валера ответил молниеносно, словно только и делал, что ожидал звонка старшего товарища.
        - Валера, а чего ты всегда такой жизнерадостный? - неожиданно для самого себя спросил Чижиков.
        - А что? Случилось что-то? - вопросом на вопрос ответил Иванов.
        - Случилось. Я нашел нашего душегуба.
        - Да ну! И где?
        - Он сейчас без сознания едет в машине скорой в восемьдесят шестую клиническую. Я еду туда же. А ты остаешься за старшего и направляешься во Внуково. Усек?
        - Усек, а вам помощь не нужна?
        - Нет, спасибо, я наряд себе вызову. Да! И раздобудь фотографию сына Егорова, - распорядился Чижиков и дал отбой.
        Яркое солнце слепило глаза. Он сидел в парке на скамейке напротив небольшого пруда и наслаждался запахом цветущей сакуры. Вдалеке появилась темная фигура. Человек быстро приближался, словно парил над землей. Вскоре он смог разглядеть лицо ? это был Виктор Цой. Он подошел к нему, сел рядом и закурил.
        - Привет, - сказал Цой. - Курить будешь?
        - Привет, - ответил он. - Буду.
        Он взял сигарету и прикурил от услужливо зажженной зажигалки.
        - Ты чего такой грустный.
        Он не знал, почему грустит, и пожал плечами.
        - Заболел? - предположил Цой.
        - Да нет.
        - Случилось что? - не унимался певец.
        - Случилось, - кивнул он.
        - Что?
        - Я не помню. Я забыл нечто очень важное. И теперь мне придется за все расплачиваться.
        - Так бывает, брат, - Цой затянулся, шумно выдохнул дым и затушил окурок о его ляжку.
        Он удивленно посмотрел на певца.
        - Тебе не больно? - спросил тот.
        - Больно, - ответил он. - Но это не моя боль. Чужая.
        - Вот это и странно, - сказал Цой и со всего маха ударил его по щеке.
        Мэлор открыл глаза и увидел высокого широкоплечего человека в белом халате. Склонившись над ним, он слегка похлопывал его по щекам. Откуда-то чуть слышно доносилась песня Виктора Цоя «Когда твоя девушка больна».
        - Здравствуйте, - сказал доктор.
        - Здравствуйте, - ответил Мэлор и почувствовал страшную сухость во рту.
        - Как вы себя чувствуете?
        - Слабость во всем теле и ужасно хочется пить.
        - Сейчас, подождите.
        Доктор наклонился к тумбочке, стоявшей у изголовья кровати, и взял стакан.
        - Пейте.
        Мэлор осторожно приподнялся, боясь ощутить очередной приступ головокружения. Взяв стакан, он в несколько больших глотков опустошил его.
        - Доктор, что со мной?
        Врач закусил нижнюю губу, поправил указательным пальцем очки и сказал:
        - Думаю, физически вы здоровы. Похоже, причиной вашего обморока является крайнее нервное истощение. Скажите, как теперь вы себя чувствуете?
        - Лучше, намного лучше, - ответил Мэлор и не соврал, он действительно чувствовал, как возвращаются силы.
        - Вот и замечательно, - доктор повернулся и обратился к кому-то находившемуся позади. - Полагаю, минут десять вы можете с ним поговорить. Скоро будут анализы, и я решу вопрос относительно его дальнейшего пребывания в клинике. Надеюсь, я вам больше не нужен?
        Мэлор подался вперед и только сейчас увидел человека, сидящего на табурете у окна. Невысокого роста крепкий мужчина в коротком кожаном пиджаке и засаленных джинсах. Мэлору бросились в глаза идеально ухоженные седые усы-пирамида.
        - Нет, я думаю, нет, - ответил мужчина. Он встал и перенес табурет прямо к кровати. - Итак, позвольте представиться, я старший следователь по особо важным делам Чижиков Евгений Николаевич.
        - Мэлор Алексеевич Егоров, - севшим голосом произнес Мэлор.
        Он никак не ожидал встречи с полицией так скоро.
        - Сын Егорова Алексея Анатольевича, как я понимаю? - на всякий случай уточнил следователь.
        - Да. Сын.
        - Отлично. Начнем с главного. Ты зачем в отца стрелял?
        - Затем, что этот гад убил маму, - нить гнева мгновенно накалилась в груди Мэлора.
        Почувствовав напряжение, Чижиков решил сбавить обороты.
        - Постой, не горячись. Теперь все кончено, он мертв, и ты можешь все рассказать.
        Евгению хотелось выведать у Мэлора максимум информации, пока тот растерян, но действовать нужно осторожно: парень может замкнуться в любой момент.
        - Шестого июня девяносто шестого года мой отец Алексей Антонович Егоров убил мою мать Октябрину Ивановну Егорову выстрелом из травматического пистолета «Оса», - Мэлор заговорил спокойно и ровно, чем удивил не только следователя, но и себя. - Вчера я сбежал из Шуйской психиатрической клиники в Петрозаводске. Угнал машину и поехал во Внуково. В пути у меня случился приступ, и всплыли подавленные детские воспоминания. Я вспомнил обстоятельства убийства моей матери. Приехав во Внуково, я раскопал захоронение…
        Тут Мэлор сбился, и дыхание его участилось.
        - Ты не спеши, мы никуда не торопимся, - участливо произнес следователь.
        - Все нормально, я могу продолжить, - ответил Мэлор, и его голос опять звучал совершенно спокойно. - После обнаружения могилы матери я вернулся в дом. Час спустя туда приехал убийца, подосланный отцом. Он хотел убить меня, но я его опередил…
        - Подожди. У меня есть вопрос, - остановил его Чижиков. - А как убийца узнал, что ты на даче?
        - Накануне я звонил ему из города Кириши, и мы с Эдом… - Мэлор запнулся. - Подождите, не было никаких Киришей… И Эда, ничего не было. Мои воспоминания ложь. Тогда откуда он узнал?
        Взгляд Егорова застыл, а голос смолк, хотя губы по?прежнему шевелились, произнося беззвучные слова.
        - Мэлор, что происходит? Ты слышишь меня?
        Чижиков несколько раз провел рукой перед лицом - никакой реакции.
        - Твою мать, - выругался Евгений, встал с табурета и вышел из палаты.
        Мэлор все дальше и дальше возвращался назад по цепочке воспоминаний. Когда он позвонил? Когда? Из Петрозаводска он звонить не мог. И во Внуково он ехал без остановок. Хотя нет, он останавливался на заправке. Мэлор вдруг отчетливо вспомнил, как вешает трубку на рычаг аппарата в телефонной будке и смотрит на отражение в стекле. Но это не он, это Эд! Он подмигивает и говорит: «Теперь мы точно дойдем до конца, Мэл! Я все устроил!». Эд, ну конечно, кто кроме него мог такое провернуть. Но зачем? Знал, что я захочу убить отца и предупредил? Другого объяснения нет.
        - Мэлор, вы слышите меня?
        Резкий запах нашатыря вернул его к реальности. Он рефлекторно дернул головой.
        - Да, да, все нормально, я просто задумался.
        - И часто у вас такое бывает? - перед ним стоял уже знакомый врач.
        - Нечасто, - соврал Мэлор. - В первый раз.
        - Понятно. В любом случае анализы у вас хорошие. Вам просто нужно немного отлежаться, чтобы восстановить силы.
        - Отлично, - подал голос следователь и достал из-за пояса наручники. - У нас и отлежится.
        - Да, но… - попытался возразить врач.
        - Я организую вашему пациенту отдельную палату с личной прислугой, доктор, - опередил его Чижиков. - Не переживайте, если ему станет плохо, я вызову врача.
        - Хорошо, но только под вашу ответственность.
        - Договорились, готовьте бумаги для выписки, - сказал Евгений и защелкнул наручники на руках Мэлора. - Сержант!
        Дверь открылась, и на пороге появился здоровый детина с красным лицом.
        - Звали, товарищ майор? - пробасил детина.
        - Звал. Этого, - Чижиков кивнул на Мэлора. - Доставить в отдел. Я позвоню, предупрежу, чтобы ему хоромы приготовили. Обращаться аккуратно, как с хрустальным горшком. Ясно?
        - Так точно, доставим в лучшем виде.
        - Тогда на выход, - распорядился Чижиков и подтолкнул Мэлора к дверям. - А к вам, доктор, у меня будет еще один вопрос.
        - Слушаю вас?
        Чижиков дождался, пока подозреваемого выведут из палаты, и спросил:
        - Личные вещи Егорова, где они?
        - Личные вещи? - удивился доктор. - Так не было при нем ничего.
        - А вот тут вы ошибаетесь. Были вещи. Свидетели говорят, у него при себе целый рюкзак имелся.
        - Побойтесь бога, товарищ майор, никакого рюкзака.
        - На скорой могли не отдать?
        Врач нахмурился.
        - Нет, не те нынче времена.
        - Ясно. Тогда мне нужен адрес и фамилия того, кто вызвал скорую.
        - Адрес жительства не скажу, но фамилию сторожа и место, откуда привезли, запросто, - врач сделал приглашающий жест к дверям. - Заодно лекарства для нашего пациента заберете и бумаги о выписке подпишите.
        Чижиков вышел из больницы в начале второго. Сев в машину, он набрал номер Иванова.
        - Валера, ну как у вас дела?
        - Нормально, подъезжаем, - жизнерадостно доложил Иванов. - Ну и проселок тут, весь зад отбил.
        - Ясно. Ты фотографию Мэлора мне достал?
        - Нет, Евгений Николаевич, никаких фотографий Мэлора у вдовы Егорова нет, и в рабочем кабинете тоже ничего не нашли.
        - Плохо, но не смертельно. В отделе есть кто-нибудь на телефоне?
        - Да, Аня Соколова сегодня бумагами занимается, а что?
        - Ничего. Доберешься во Внуково, разберешься в обстановке и звони. Понял?
        - Так точно, - отрапортовал Иванов и отключился.
        Чижиков набрал номер Соколовой.
        - Здравия желаю, товарищ капитан, - произнес он, как только на том конце подняли трубку.
        - И тебе здорово, - невесело приветствовала его Соколова. - Небось радуешься, что дело на меня спихнул?
        - Какое дело? - удивился Евгений.
        - Двойное убийство на Лесной, скажи, не знал?
        - Анечка, солнце мое, ей-богу не знал, чем хочешь поклянусь, это проделки Игнатенко и Козлова. Я сам жертва обстоятельств. С утра вздрючили и назначили на пустяковый огнестрел, сейчас обед, а у меня три трупа на руках. Благо подозреваемый есть и сидит в одиночке.
        - Ух ты! - теперь пришел черед удивляться Соколовой. - Всегда завидовала, Женечка, твоей способности попадать в полную задницу и потом героическими усилиями оттуда выбираться. Но ты мне зубы не заговаривай, чего хотел?
        - Аня, ты должна мне помочь, - категорично заявил Евгений.
        - Я так понимаю, в нагрузку к двум оставленным тобой трупам.
        - Бог с тобой, не мной. Но просьба и вправду небольшая. Найди, пожалуйста, Шуйскую психиатрическую больницу, она расположена под Петрозаводском, а Петрозаводск…
        - Чижиков, - прервала его Соколова. - Ты меня за дуру держишь? Знаю я, где Петрозаводск находится.
        - Вот и отлично. Сделай у них запрос на пациента Егорова Мэлора Алексеевича. Договорились? С меня шоколадка.
        - Договорились. С тебя бутылка коньяка, - ответила Соколова и отключилась.
        - Вот так всегда, - рассеяно произнес Чижиков в пустоту.
        По дороге к складу, где обнаружили Мэлора, он остановился у кафешки, торгующей едой навынос, и купил шаверму и большой кофе. Времени на нормальный обед катастрофически не хватало. Пережевывая шаверму и следя через окно за дорожным движением, Чижиков гадал, а не погорячился ли он с запросом в Шуйскую больницу? Если они ответят прямо сегодня, то завтра придется сдавать Егорова в «психушку». А парень на сумасшедшего не похож. Говорит и соображает ясно. Надо быстрее его допросить обо всем в подробностях. Если его сдадут в «дурку» - пиши пропало. Там возиться с ним не будут, обколют от греха подальше и на завтрак следствие получит лишь овощной винегрет вместо подозреваемого. Понятно, показания душевнобольного к делу не пришьешь, но на их основании можно раздобыть улики.
        Завидев искомое здание, Чижиков свернул налево. Подъехав к ржавым металлическим воротам, он несколько раз посигналил. Подождал пару минут - никого. Вновь посигналил и вышел из машины.
        - Ну кого там еще несет? - послышался из-за ворот ворчливый стариковский голос.
        - Свои, отец, открывай! - крикнул Евгений.
        Из-за угла ангара появился невероятно волосатый старик в грязной заношенной одежде. Судя по ходившей ходуном нечесаной бороде, он что-то усердно пережевывал.
        - Чего тебе, служивый? Небось, за вещами приехал?
        - А вы Леонид Ильич, - решил уточнить Чижиков.
        - Он самый.
        - Отлично. А я старший следователь по особо важным делам Чижиков Евгений Николаевич. Так это, значит, вы парня нашли.
        - Я, а кто ж еще? Один я тут, - сказал старик и обтер замызганным рукавом бороду в том месте, где, по предположениям Чижикова, должен находиться рот.
        - Расскажите в двух словах, что тут произошло?
        - А чего рассказывать? Сидел я на скамейке у ангара. Вижу, парень через забор перелез и вон в ту будку зашел, - дед указал на стоящий в дальнем углу площадки бытовой вагончик. - Я туда, а он ни жив ни мертв. Я пошел «скорую» вызывать, возвращаюсь, господи Иисусе, он без чувств у вагончика лежит. Вот и весь сказ.
        - Ясно. А вещи где?
        - Так что, надо принести? - грустно переспросил старик.
        - А ты как думаешь? - улыбнулся Чижиков. - Неси. Парень в сознание пришел, вещи свои требует.
        Леонид Ильич тяжко вздохнул и исчез за углом ангара, а спустя мгновение появился с рюкзаком в руках.
        - Я сразу понял, что ты за ним приехал, - признался он, приоткрывая калитку и передавая рюкзак. - За углом его оставил.
        - А чего в «скорую» не отдал? - скорее для проформы поинтересовался Чижиков.
        - Так нельзя в «скорую», вдруг чего, а там это… пистолет, - перейдя на полушепот, произнес дед.
        - Ты руками ничего не трогал?
        - Да не, мы народ ученый, так, глянул мельком.
        - Понятно. Ты, Леонид Ильич, возьми карточку, на ней адрес написан, - Чижиков протянул визитку. - Завтра придешь в отдел, найдешь меня, и мы рюкзачок как добровольную сдачу оформим. Усек?
        - Усек, - заговорщицки ответил старик и подмигнул.
        - Тогда до встречи.
        Чижиков оставил старика у ворот сожалеть об утраченном скарбе и направился к машине. Сев в машину, Евгений положил рюкзак на пассажирское сиденье. Открыв бардачок, он достал тонкие целлофановые перчатки и надел их.
        - Так-с, приступим, - произнес он, открывая рюкзак.
        Первым он извлек пистолет. Эксперты не ошиблись - действительно «ТТ». Следующим стал пакет с трусами, носками и майками. А вот дальше… Евгений улыбнулся и достал три тугих пачки тысячных купюр. Теперь понятно, почему Леонид Ильич так неохотно расставался с приобретением. В кармане завибрировал телефон.
        - Да чтоб тебя, - выругался Чижиков, сложил деньги на приборную панель и достал телефон. - Ни минуты покоя!
        Звонил Иванов.
        - Валера, слушаю тебя. Разобрался в обстановке?
        - Разобрался, Евгений Николаевич, только вам это не понравится, - совсем без энтузиазма произнес Валера.
        - Что такое? Еще один труп, - пошутил майор и нервно гоготнул.
        - Так точно. Труп. Захоронен рядом с первым.
        Чижикову очень захотелось долго и витиевато материться.
        - Ну, чего молчишь. Рассказывай! - совладав с порывом гнева, сказал он.
        - В целом ситуация следующая. Как говорят эксперты, первый труп в захоронении принадлежит женщине чуть за тридцать лет. Захоронена очень давно. Лет пятнадцать назад, а то и больше. Как я и говорил, при раскопке найден второй труп. Он принадлежит мужчине. На момент смерти мужчине было около тридцати лет. Смерть наступила максимум год назад. О причинах смерти говорить преждевременно, но у парня сломаны ребра слева. Ну и третий труп в доме принадлежит Самойлову. Он застрелен сегодня ночью из травматического пистолета «Оса» в висок выстрелом в упор. Смерть наступила в результате обширного кровоизлияния в мозг.
        - Валера?
        - Чего, Евгений Николаевич.
        - Это просто пизд** какой-то, Валера. Если так и дальше пойдет, мы к вечеру весь морг забьем телами.
        Иванов молчал.
        - Ты вот что. Ты давай, делай все, как положено, бумажка к бумажке. Чтобы комар носу не подточил. Прямо как старшие товарищи учили. А я наверх сам доложу, - Евгений машинально запустил руку в рюкзак и вытащил книжицу. - И, Валера, если найдешь еще один труп… Ты это… ты лучше сразу застрелись, как настоящий офицер, до связи.
        Следователь убрал телефон в карман и взглянул на находку - это был военный билет.
        - Ну вот! Хоть один действительно настоящий документ, - сказал он и раскрыл «военник». - Егоров Мэлор Алексеевич. Дата рождения: двадцать третье сентября девяностого года.
        Евгений взглянул на фотографию. Несколько секунд он молча разглядывал лицо призывника, а затем бросил военный билет на соседнее сиденье. Закрыв лицо руками, он принялся массировать переносицу кончиками пальцев.
        - Этого не может быть. Просто не может быть, - устало произнес он.
        Вновь ожил телефон. Вызов шел с городского номера.
        - Слушаю вас, - устало произнес он в трубку.
        - А вот и наш доблестный сыщик, - послышался голос Соколовой. - Жень, чего грустный такой?
        - У меня еще один труп.
        - Ого, ну ты даешь, Шерлок. Ты как дело распутаешь, книжку напиши. По ней снимут фильм и дадут тебе «Оскар». Я чего звоню. Пришли документы на твоего Мэлора.
        - Так быстро? - удивился Чижиков.
        - Проснись, двадцать первый век на дворе. И ты меня знаешь, я такой разгон устроила, что клиника сканы всех документов мне на почту скинула в течение часа.
        - Запрос официальный написала?
        - Конечно! Ответ читать?
        - Читай, - ответил Евгений и включил громкую связь.
        - Так-с, значит, Егоров Мэлор Алексеевич, - грудной голос Соколовой наполнил салон «Тойоты». - Дата рождения: двадцать третье сентября девяностого года. Образование: неоконченное высшее. Поступил в Шуйскую психиатрическую больницу одиннадцатого января пятнадцатого года. Диагноз: диссоциативное расстройство личности, осложненное… так, там дальше совсем не по-русски, сам потом почитаешь. Так, лечащий врач Кудряшов Константин Алексеевич. Так, курсы, лекарства, динамика, а вот, нашла! Год назад седьмого мая Егоров совершил побег из клиники. Остальное сам почитаешь. Жень, ты слышишь меня?
        - Слышу, Аня, слышу. Сбежал в прошлом году. Не вчера? Не месяц назад?
        - Все верно.
        - Там фотография есть?
        - Есть.
        - Вот и хорошо. Ты распечатай мне все, пожалуйста, а я скоро приеду. Договорились?
        - Договорились, и коньяк не забудь.
        - Не забуду, - улыбнулся Евгений и завел машину. - Жди.
        Глава 11. Кто ты такой, Мэлор?
        Петрозаводск и выясняет, кто такой Мэлор.
        По дороге в отдел Чижиков позвонил Игнатенко и доложил о ходе расследования. Михаил Сергеевич выслушал краткий доклад и назначил рабочее совещание в кабинете у подполковника Козлова через полчаса. До начала совещания Евгений успел лишь заскочить в отдел, убрать вещи Егорова в сейф да заглянуть к Соколовой за распечаткой файлов, пришедших из Петрозаводска.
        На совещании присутствовали Игнатенко, Козлов и Чижиков. Евгению понадобилось пятнадцать минут, чтобы изложить руководству текущую обстановку со всеми подробностями.
        - Да, дела, - сказал Игнатенко, выслушав доклад. - Значит, по факту мы имеем четыре взаимосвязанных убийства, совершенных на протяжении двадцати лет. А также душевнобольного, выдающего себя за Мэлора Егорова. Предположительно он убил Егорова старшего и Самойлова.
        - Егорова точно он убил, - поправил Чижиков. - У нас есть видеозапись, свидетели и орудие убийства, думаю, на нем найдется куча отпечатков.
        - Хорошо, - согласился полковник. - Продолжим. Со слов подозреваемого скелетированные останки принадлежат жене Егорова, которую убил ныне покойный муж. Подтверждения этой версии есть?
        - Пока нет, товарищ полковник. На месте преступления работает старший лейтенант Иванов, надеюсь, в ближайшее время от него поступит какая-то информация.
        - Так, и напоследок мы имеем четвертый труп, принадлежащий неизвестному мужчине. Насчет этого трупа никаких версий у нас нет. Я все правильно изложил?
        - Так точно, товарищ полковник, - Евгений встал с места.
        - Слушай, Николаевич, - вступил в разговор молчавший до сих пор Козлов. - А ты уверен, что задержанный не Егоров? Может, ты перепутал чего? На военнике фотографии лет пятнадцать?
        - Уверен.
        - А давай-ка мы сами посмотрим, - предложил вдруг Игнатенко. - Александр Сергеевич, распорядись доставить подозреваемого в комнату для допросов.
        Они стояли в комнате, приложив фотографию Мэлора, присланную из Петрозаводска, к зеркалу Газелла и сравнивали ее с человеком, сидящим по ту сторону стекла.
        - Итак, сомнение быть не может. Это не Мэлор Егоров, - подытожил краткое обсуждение полковник Игнатенко. - Значит, нужно установить личность нашего подозреваемого. Евгений Николаевич, тебе, собственно, и карты в руки, а мы отсюда понаблюдаем, может, чего и заметим.
        - Разрешите иди, - Чижиков, порядком уставший от общения с руководством, давно искал предлог улизнуть. Правда, допрос подозреваемого под неусыпным надзором начальства в его планы не входил.
        - Да иди уже, - махнул рукой Козлов.
        Мэлор сидел в комнате для допросов почти полчаса и начал подумывать, не забыли ли про него, когда дверь открылась, и в комнату вошел Чижиков.
        - Еще раз здравствуйте, - произнес он и сел за стол напротив. - Помните меня?
        - Конечно, Евгений Николаевич, - подозреваемый сделал попытку улыбнуться, но вышло у него плохо. - У меня вообще феноменальная память.
        - Это любопытно, - произнес следователь, раскладывая перед собой бумаги. - Давай тогда проверим ее. Итак. Назовите вашу фамилию, имя, отчество?
        - Егоров Мэлор Алексеевич.
        - Дата рождения?
        Евгений на автомате вывел цифру двадцать три и замер - подозреваемый молчал. Чижиков взглянул на него и увидел целую бурю эмоций: удивление, испуг, растерянность, страх.
        - Я… я не помню.
        - Как же так, Мэлор Алексеевич?
        Евгений удивился не меньше собеседника. Он полагал, что у человека, выдающего себя за другого, такие пустяки должны отскакивать от зубов.
        - А говорили, память феноменальная.
        - Я не помню… совсем не помню, это таблетки, да, проклятые таблетки, все из-за них, - похоже, псевдо-Мэлора накрыла волна паники.
        - Успокойтесь, сейчас мы во всем разберемся.
        Чижиков встал и подошел к небольшой тумбе, на которой стоял графин воды. Налив стакан, он протянул его подозреваемому.
        - Вот, выпейте и успокойтесь.
        Псевдо-Мэлор принял стакан и стал жадно пить.
        - Может быть, вы не помните дату рождения потому, что вы не Мэлор? - как бы между делом поинтересовался Чижиков.
        Подозреваемый закашлялся и поставил стакан на стол.
        - Что значит, я не Мэлор? Вы в своем уме? У меня просто провалы в памяти. Побочный эффект от таблеток, которыми меня пичкали в клинике.
        - Допустим, - Евгений чуть улыбнулся, предвидя скорую победу. - Тогда скажите, кто здесь изображен?
        Он наклонился и передал фотографию Мэлора Егорова подозреваемому.
        - Так вот же! - просиял псевдо-Мэлор. - Это моя фотография. Это я! Мэлор! Вы же сами видите!
        От удивления у Чижикова вытянулось лицо, и случился легкий ступор. Он ожидал чего угодно: криков отчаяния, слез, ярости, но никак не такого. Нужно обладать невероятной наглостью и великим актерским талантом, чтобы так сыграть облегчение и радость.
        Вскочив со стула, Евгений взял фотографию, подхватил псевдо-Мэлора под руку и подвел к зеркалу.
        - Вот, смотрите, - Евгений приложил фотографию к зеркалу. - Неужели вы не видите никакой разницы между фотографией и отражением?
        - Ну, возможно, я сейчас чуть-чуть похудел, - совершенно серьезно произнес псевдо-Мэлор, глядя то на фотографию, то на отражение в зеркале.
        «Так-с, понятно, без психиатра тут никак не обойтись», - подумал Чижиков, а вслух сказал:
        - Да, вы правы. Действительно, вы теперь гораздо стройнее.
        Евгений отпустил руку подозреваемого.
        - Садитесь, мне нужно ненадолго отлучиться. Я вернусь через пару минут.
        Чижиков дошел до дверей и взялся за ручку, когда ему на ум пришла интересная идея. Он вернулся к столу, достал из кармана телефон, включил камеру и сфотографировал псевдо-Мэлора.
        - Так, все отменяется, - сказал он, сохраняя фотографию. - Сейчас вас отведут в камеру, а завтра я опять вас вызову.
        Следователь вышел в коридор.
        - Подозреваемого в камеру, - приказал он стоящему у комнаты сержанту и быстрым шагом направился к кабинету Соколовой.
        - Евгений Николаевич, вы ничего не хотите нам рассказать? - окликнули его.
        Майор обернулся и увидел Игнатенко и Козлова, выходящих в коридор из смежной комнаты.
        - Черт, - выругался он. - Товарищ полковник, я, кажется, понял. Парень действительно сумасшедший и, я думаю, он лежал в клинике вместе с Мэлором Егоровым. Видимо, историю об убийстве матери он услышал от самого Мэлора. А позднее, вообразив себя им, решил отомстить. Другого объяснения я не вижу.
        - А это вариант, - Игнатенко взглянул на Козлова, и тот часто закивал головой, словно автомобильный болванчик. - Какие у тебя предложения?
        - Сейчас позвоню в клинику и скину им фотографию подозреваемого, возможно, они его опознают.
        - А если нет? Если он встретил Егорова, когда тот бежал из клиники? Что тогда?
        - Два психа, случайно встретившиеся на улице? Такое маловероятно.
        - Согласен. Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления. Иди. Как только появятся новости, докладывай, я буду в кабинете Александра Сергеевича.
        - Вас понял, - Евгений развернулся и зашагал прочь.
        Чижиков ворвался в кабинет Соколовой взбудораженный, подобно легавой, вышедшей на след дичи.
        - Аня, фотку от меня получила? - с порога набросился он коллегу.
        - Получила, - Соколова сидела за столом и заполняла бумаги. - Где мой коньяк?
        - Чуть позже, сейчас я и вправду очень занят. Ты говорила, что по Егорову с кем-то важным в клинике общалась?
        - Да, с главврачом, тащи коньяк, гад, знаю я тебя, потом ты забудешь.
        - Звони главврачу, коньяк я тебе вечером притащу. Только сначала фотку ему скинь.
        - Не ему, а ей, - Анна взяла со стола телефон и переслала полученную от Чижикова фотографию Светлане Викторовне Якутиной, главврачу Шуйской психиатрической больницы. - Целый день по городу мотаешься, не можешь коньяка даме купить.
        - Ой, да будет тебе коньяк, не боись, Соколова. Давай лучше звонить, только на громкую связь поставь.
        Аня нажала кнопку вызова. Ответа долго ждать не пришлось.
        - Слушаю вас, Анна Сергеевна, - голос принадлежал женщине в годах.
        - Светлана Викторовна, еще раз добрый день, скажите, вы фотографию получили?
        - Получила, и, признаться, я очень удивлена. Человек с фотографии… он находится у вас?
        - Значит, вы его узнали? - не выдержал Чижиков.
        - Простите, а вы кто? - удивилась Якутина.
        - Светлана Викторовна, это мой коллега Евгений Николаевич, он расследует дело, о котором мы говорили. Скажите, вы узнали человека на фотографии?
        - Конечно, это Иван Петров. Он и вправду у вас в Москве?
        - Да, он тут, - ответил Чижиков - А вы всех пациентов в лицо знаете?
        - Не всех. Но тех, кто сбежал из клиники, точно помню.
        Чижиков улыбнулся. Кончики всех веревочек в этом запутанном деле сошлись в одной точке.
        - А когда сбежал Петров?
        - Позавчера утром, сразу после завтрака.
        - Светлана Викторовна, скажите, а как долго Петров и Егоров вместе лежали в одной палате?
        - А почему вы решили, что они лежали вместе? - вопросом на вопрос ответила Якутина.
        - Интуиция, - Чижиков не скрывал хорошего расположения духа.
        - Евгений Николаевич, не хочу вас разочаровывать, Егоров и Петров никогда не лежали вместе в одной палате.
        Ниточки дернулись, и их концы вновь расползлись в разные стороны, скрывшись из виду.
        - Не может быть! - разочаровано вскрикнул Евгений. - Вы уверенны?
        - Более чем. За всю историю нашей больницы из нее сбегали всего два человека: Егоров и Петров, - на том конце послышался шелест бумаг, видимо, Якутина листала личные дела пациентов. - Хотя вы отчасти правы. Егоров и Петров действительно лежали в одной палате номер тринадцать, только Петрова в нее положили спустя два месяца после побега Егорова. И еще, я должна вас предупредить и попросить. У Петрова очень редкое заболевание. В результате автомобильной аварии, он полностью утратил свою личность. В целом у него присутствуют некие социальные навыки, но в остальном он подобен ребенку. Поэтому я прошу вас, будьте с ним крайне деликатны. Я вообще удивлена, что он сумел в течение суток добраться до Москвы.
        - А вот здесь вы ошибаетесь, Светлана Викторовна, - Чижиков придвинул телефон поближе. - Ваш Петров совсем не ребенок. Он вполне нормально соображает, но почему-то считает себя Мэлором Егоровым. Причем настолько, что, глядя на фотографию Егорова и на свое отражение в зеркале, искренне считает изображения идентичными. Вы можете это объяснить?
        Взглянув на Соколову и увидев ее округлившиеся от удивления глаза, Евгений развел руками: «Вот такие дела, Анюта!».
        - Это невозможно, - только и могла ответить Якутина.
        - Тем не менее именно так и обстоят дела.
        - Я должна его увидеть.
        - А вот с этим придется повременить. Сегодня я выезжаю в Петрозаводск. Завтра буду у вас в клинике. Вы сможете принять меня после обеда?
        - А Петров?
        - А что Петров? Пока он чувствует себя хорошо - будет у нас.
        - Ясно. Тогда я буду ждать вас завтра после обеда, - произнесла Якутина и отключилась.
        - Ну ты даешь, Женечка, - сказала Соколова, убирая телефон в сумку. - Вот это интрига. Расскажи, что там у тебя стряслось.
        - Некогда, ты же слышала, я еду в Петрозаводск, - Чижиков встал, подошел к дверям, но в последний момент обернулся. - Вот распутаю дело, куплю бутылку коньяка и приду к тебе в гости. Вот там и поговорим!
        - Как всегда, только одни пустые угрозы, - томно вздохнула Соколова и наморщила симпатичный носик.
        Евгений вышел из кабинета и подумал: «А почему бы и нет? Соколова симпатичная тетка. Своя в доску. Вот разберусь, куплю коньяк и приду!».
        В кармане завибрировал телефон. Чижиков взглянул на экран.
        - Валера, ты вроде бы должен застрелиться? - безапелляционно заявил он, поднеся трубку к уху.
        - Только если найду еще один труп, - обиженно ответил Иванов.
        - Хорошо, тогда рассказывай?
        - Евгений Николаевич, тут такое дело, при осмотре тела мужчины из захоронения найден студенческий билет на имя Егорова Мэлора Алексеевича.
        - О как! Этого следовало ожидать.
        - Вы не удивлены? Узнали что-то новое?
        - Узнал, Валера, и обязательно расскажу тебе, но не сейчас, - ответил Чижиков. - Ты большой молодец, давай экспертизу по всем телам на родство. Помимо Самойлова, конечно, его опознали?
        - Да, из Москвы приехала его гражданская жена и опознала.
        - Отлично, тогда до связи, - ответил Чижиков и скинул вызов.
        Новость о том, что неопознанной труп может быть Мэлором Егоровым, действительно не стала для Евгения неожиданностью. Об этом он подумал сразу, как только услышал о трупе годовалой давности. Вновь сработал старый закон: исчезнувший человек и неопознанный труп в одном деле, как правило, совпадают по личности.

* * *
        Поезд 018А «Москва-Петрозаводск» прибыл в конечный пункт точно по расписанию в 8:55. Евгений подхватил «командировочный» чемодан, вышел на платформу. По привычке он глубоко вдохнул, принюхиваясь к аромату нового города. Удивительно, но помимо запаха железной дороги он уловил легкий аромат хвои и запах близкой воды. Одним словом, Карелия. Спустившись на привокзальную площадь, он поймал такси и назвал нужный адрес.
        Всю дорогу до больницы, любуясь карельскими красотами, Чижиков размышлял над делом. Вчера вечером около шести из Внуково позвонил Валера Иванов и сообщил хорошие новости. Во-первых, они нашли орудие, которым убита женщина, предположительно Октябрина Егорова. К удивлению Евгения, ее зарубили топором, а не застрелили из «Осы», как утверждал псевдо-Мэлор. Топор лежал вместе со скелетом в ковре. Экспертам удалось найти на нем следы, и они забрали его на экспертизу. А вот мужчина, найденный рядом с телом, как раз был застрелен из «Осы». Эксперты нашли под скелетом пули.
        Таким образом, картина складывалась следующая. Двадцать лет назад в девяносто шестом году Алексей Егоров убил топором супругу. Причины, скорее всего, банальные: ревность или жажда наживы, или и то, и другое вместе. После убийства он закопал ее тело на заднем дворе. Чутье старого сыщика подсказывало Чижикову что, Мэлор стал свидетелем произошедшего. Сколько ему тогда было? Пять полных лет - совсем малец. Возможно, Егоров старший убедил сына, что ночью он видел нечто совершенно иное, но подавленные воспоминания никуда не делись, и парень сошел с ума. В мае прошлого года Мэлор неожиданно вспомнил про убийство матери. Возможно, сказался положительный эффект лечения, или случилось нечто экстраординарное. Как бы там ни было, к Мэлору вернулась память, он бежал из клиники и уехал во Внуково, желая убедиться в правильности детских воспоминаний. Во Внуково он встречает отца, и тот его убивает. Возникает вопрос: как Егоров старший узнал, где находится сын? Тут возможны варианты: Мэлор мог сам позвонить отцу, либо Егоров узнав о побеге сына, просто вычислил его.

* * *
        Больница располагалась в красивом сосновом бору неподалеку от берега широкой и спокойной реки Шуя. Она оказалась большим одноэтажным кирпичным зданием с соломенным цветом стен и рубиновой металлочерепицей. Череда невысоких голубых елей, высаженных вдоль фасада по обе стороны от крыльца, придавала зданию вид важного госучреждения.
        - Меньше всего напоминает психушку, - произнес Евгений, разглядывая здание сквозь высокий металлический забор.
        Очень скоро его пропустили внутрь и проводили в кабинет к Якутиной, находящийся в административной части здания.
        - Евгений Николаевич, - главврач встала ему навстречу и по-деловому протянула руку.
        Евгений окинул ее взглядом опытного оперативника. На вид около пятидесяти. Опрятная, в деловом костюме и аккуратной прической а-ля «Паж». Судя по чуть пожелтевшим кончикам пальцев - много курит.
        - Он самый! - улыбнулся майор, отвечая на рукопожатие.
        - Вы, вроде, только к обеду собирались?
        - Светлана Викторовна, - Чижиков аккуратно пожал руку и склонился в легком почтительном поклоне. Он умел находить подход к женщинам и пользовался своей способностью без зазрения совести. - Просто я не знал, что существует очень удобный поезд «Москва-Петрозаводск», который приходит утром. Я, знаете ли, в последний раз на север лет десять назад ездил.
        - Ясно, смотрите, тут у меня лежат дела Петрова и Егорова, - Якутина подошла к столу и указала на пару медицинских карточек: толстую - справа, и совсем тонкую - слева.
        - Толстая - карта Егорова, он давно у врачей наблюдается. А вот Петров попал к нам сравнительно недавно, поэтому и карта у него тоненькая. Поскольку он совершенно ничего не помнит о себе, имя и фамилию мы выбрали для него сами. В истории болезни в основном результаты анализов, - пояснила Якутина, заметив недоуменный взгляд Чижикова.
        - Спасибо, я разберусь, - поблагодарил Евгений.
        Ему не терпелось поскорее приступить к изучению документов.
        - Хорошо. Я вас оставлю. Поскольку я ожидала вас к обеду, то встречи назначила на первую половину дня. Надеюсь, вы разберетесь во всем самостоятельно. Если что-то понадобиться, то позовите мою секретаршу - Оксану, она в приемной. Как только вернусь, отвечу на все интересующие вас вопросы. Вот, вроде, и все. Что-нибудь хотите спросить?
        От такого делового напора Евгений несколько растерялся и отрицательно покачал головой.
        - Вот и отлично, работайте, а я попрошу Оксану принести вам чай с печеньем, до встречи, - произнесла Якутина и исчезла в дверях.
        - До скорой встречи, Светлана Викторовна.
        Оставшись один, Чижиков осмотрел кабинет: Т-образный стол для заседаний, уголок для особых гостей с мягкими креслами и кофейным столиком, шкаф для книг, заставленный грамотами, ухоженные цветы в горшках, зеленые дешевые шторы и портрет незнакомого бородатого мужика, возможно, великого психиатра, висящий справа над столом чуть пониже портрета Путина.
        - Провинция, - вынес свой вердикт Евгений и сел за стол.
        Решив не терять времени, он приступил к изучению документов. Первой он пролистал историю Петрова. Как и говорила Якутина, ничего интересного в ней не обнаружилось. Петров попал в больницу прошлым летом, через два месяца после побега Мэлора, следовательно, вероятность их встречи сводилась к нулю. Согласно предварительным данным, Мэлора убили в мае 2015 года, почти сразу после побега. С другой стороны, двое суток назад из клиники сбежал человек, искренне считавший себя Мэлором Егоровым. Этому обстоятельству должно быть логичное объяснение. Но какое? Сколько нужно общаться с человеком, чтобы проникнуться его мыслями? Его историей? Как такое могло произойти? Что он упускает?
        Чижиков злился, не находя ответа. Злился в первую очередь на себя. В какой-то момент ему захотелось ударить кулаком по столешнице, и он даже замахнулся, но неожиданно вспомнил об одном обстоятельстве, ускользавшем от него до сих пор. Конечно! Палата номер тринадцать - ответ на его вопрос. Егоров и Петров лежали в одной палате. Если и есть ответ, то кроется он именно в палате. В очередной раз судьба вручила ему в руки ниточку, потянув за которую можно распутать дело. Размышляя над превратностями судьбы, Евгений вышел в приемную.
        - Вы уже чаю хотите? - встрепенулась завидев его секретарша Якутиной.
        - Чаю? - нахмурился Чижиков. - Пожалуй, да, можно. Но на самом деле я хочу осмотреть палату номер тринадцать. Ту, где лежал бежавший Петров. Можете мне устроить экскурсию?
        - Да. Я сейчас позвоню Сергею Владимировичу, он зам. Светланы Викторовны, и он все организует.
        Евгений вернулся в кабинет Якутиной и засел за чтение истории болезни Мэлора. Пятнадцать минут спустя Чижиков почувствовал, как от замысловатых медицинских терминов в голове у него произросли густые разноцветные заросли латинских слов, в которых нервной конвульсией билась его сыскарская логика. От коллапса мозговой деятельности его спасла Оксана, которая принесла чай с лимоном и шоколадное печенье.
        - Сергей Владимирович подойдет минут через пять-десять, - устанавливая поднос с чаем на стол, произнесла она.
        - Спасибо, - улыбнулся секретарше Чижиков, взял с тарелочки кусочек лимона и аккуратно опустил в чашку. По поверхности чая разбежалось радужное пятно эфирных масел.
        Когда Оксана вышла из кабинета, Евгений взял чашку и подошел к окну. Хотя он и застрял в медицинском чертополохе, но кое-что полезное все-таки узнал. Во-первых, вопреки его ожиданиям, оказалось, что Мэлор с раннего детства проявлял психические отклонения, однако они, скорее, проявлялись позитивно: мальчик рано начал читать и считать, хотя его восприятие мира сильно отличалось от общепринятого. Насколько Чижиков понял из прочитанного, Мэлор с раннего детства думал только числами. Как такое возможно, Евгений даже не пытался представить.
        В возрасте пяти лет, почти сразу после исчезновения матери, Мэлор попадает в клинику с глубоким расстройством личности. В тот раз врачи выделили в его личности вторую личность, называющую себя «Эд». Вторая личность в моменты доминирования пыталась донести до врачей некую информацию. Но она была ужасно искажена и не поддавалась расшифровке. Чижиков несколько раз встречал в тексте ссылки на некие видеофайлы из картотеки, но решил повременить с их просмотром. Теперь, зная об убийстве Октябрины Егоровой, можно предположить, что Эд являлся некой движущей силой, пытавшейся заставить Мэлора вспомнить события роковой ночи. Как правило, в клинику Мэлор попадал на пике расстройства, когда Эд брал над ним верх. И все мысли о Пульте управления Вселенной являлись некой сублимацией желания вернуться на место преступления.
        - Разрешите? - голос заставил Чижикова вздрогнуть.
        Евгений обернулся и увидел в дверях крепкого седого мужчину в белом халате.
        - Сергей Владимирович?
        - Он самый, - мужчина улыбнулся, и на его щеках заиграли ямочки. - Вы хотели осмотреть палату номер тринадцать?
        - Да, если можно, - Евгений поставил чашку на стол.
        - Конечно, можно, пройдемте, - Сергей Владимирович открыл дверь.
        Пока они добирались до тринадцатой палаты, Чижиков успел задать доктору пару вопросов и выяснить, что ничем особенным во время лечения Петров не выделялся. Более того, никаких новых привычек или резкой смены поведения он не проявлял. А еще у Петрова и Егорова был общий сосед Дмитрий Караулко. «А не мог ли он рассказать Петрову о Мэлоре?» - уточнил Евгений. Сергей Владимирович в ответ лишь рассмеялся: «Нет, такого быть не могло».
        - А вот и наш Димочка, - сказал Сергей Владимирович, открывая дверь в тринадцатую палату. - Дима, знакомься, это твой друг Женя.
        Чижиков вошел в палату и осмотрелся. Бледно-зеленые стены, две больничные койки, две тумбочки и решетка на окнах. На ближней к окну кровати сидел полный мужчина с наголо обритой головой и жевал простынь. На вид ему было лет сорок.
        Увидев Чижикова, мужчина выпустил простынь изо рта и расплылся в широкой улыбке.
        - Женя, котлету будешь?
        Евгений, подумав, что сейчас ему предложат пожеванную простынь, покачал головой.
        - Отдашь мне котлету, Женя?
        - Он принял вас за пациента, - пояснил Сергей Владимирович. - Собственно, я этого и добивался, с докторами он всегда замкнут. Дима у всех выпрашивает котлеты, не обращайте внимания. Я выйду, а вы можете поговорить с ним, он у нас спокойный. Только задавайте короткие вопросы, требующие простых ответов. Он очень быстро теряет нить разговора.
        - Я постараюсь, - кивнул Евгений.
        - Вот и отлично, не буду мешать, - Сергей Владимирович вышел из палаты и прикрыл за собой дверь.
        На долю секунды, на ее маленькую толику, Евгению показалось: это конец. Все. Он дома ? в своей палате. Он выходил из нее по незначительному делу, настолько незначительному, что по пути про него забыл, и Сергею Владимировичу пришлось возвращать его назад. Евгений улыбнулся. Все-таки есть что-то правдивое во всех этих мистических историях про психбольницы. Взглянув в по-детски ясные глаза Димы, он спросил:
        - Дима, хочешь котлету?
        - На обеде, - кивнул тот.
        - Я дам котлету, - Чижиков пытался быть предельно кратким. - Ты Мэлора знаешь?
        - Мэлор, Мэлор, - заулыбался Дима и указал на соседнюю кровать.
        - Он спал тут?
        - Спал.
        - И у него была тайна?
        Дима зажмурился и промолчал.
        - Женя даст две котлеты.
        - На обед и на ужин?
        Насчет котлет Караулко соображал стремительно.
        - Мэлор, тайна? - Евгений бил все мыслимые рекорды краткости.
        Дима опять зажмурился.
        - Женя даст три котлеты.
        - На обед, и на ужин, и на завтрак?
        - И на завтрак! - пытаясь выглядеть максимально приветливым, Чижиков улыбнулся как можно шире и выпучил глаза, вследствие чего стал выглядеть крайне нелепо.
        Дима широко улыбнулся и вновь зажмурился, но лишь на мгновение, а затем ткнул пальцем в тумбочку, стоящую в дальнем углу.
        - Там, внизу, - произнес он.
        - Что там? - спросил Евгений, вскочив с кровати.
        - Внизу, - кивнул Дима.
        Евгений подошел к тумбочке и заглянул внутрь - пусто. Тогда он отодвинул ее в сторону. Цепким взглядом оперативник сразу приметил отошедшую половицу. Присев, он подцепил доску пальцем, потянул на себя, и та с легкостью сдвинулась с места. Чижиков заглянул в открывшуюся нишу, но ничего разглядеть не смог. Осторожно засунув руку, он нащупал нечто, напоминавшее тетрадь. Чижиков аккуратно вытащил находку. Это действительно оказалась толстая шестидесяти четырех страничная тетрадь. Открыв ее наугад, Евгений увидел ровный убористый почерк, покрывавший листы тетради.
        - Мэлор, - улыбнулся Караулко. - Мэлор, Мэлор.
        - Сергей Владимирович! - громко позвал Чижиков и вновь запустил руку в тайник. Доктор появился мгновенно, словно только и ждал окрика.
        - Что случилось? - спросил он, удивленно глядя на распластавшегося на полу Евгения.
        - Ничего особенного, тайник обнаружил, - произнес Евгений и вытащил еще пару толстых тетрадей.
        - Любопытно, - Сергей Владимирович взял одну из тетрадей и заглянул внутрь. - Видимо, творчество одного из пациентов.
        - А им можно? - удивился Чижиков. Пошарив под полом, насколько хватало руки, ничего нового он не обнаружил.
        - Более того, мы всегда приветствуем, когда наши пациенты пишут или рисуют, - пояснил Сергей Владимирович. - Если угодно, то это их способ общения с окружающим миром. Не все могут выражать мысли и эмоции вербально. Зачастую именно такое творчество приоткрывает нам тайну их болезней. Правда, мы стараемся всегда забирать такие дневники, поскольку они могут оказать неоценимую пользу при лечении.
        - Ясно, - Чижиков встал на ноги и отряхнулся. - Я могу просмотреть записи?
        - А вы думаете, они связанны с произошедшим?
        - Я в этом почти уверен. Другого объяснения, почему Петров стал вдруг Егоровым, у меня нет. Уверен, дневники написаны Мэлором Егоровым, а Петров, видимо, случайным образом или с помощью Караулко нашел их и прочитал. Мог ваш Петров читать?
        - Вообще-то, да, - кивнул Сергей Владимирович. - Пару раз я видел его читающим журналы в комнате отдыха.
        - Хорошо, проводите меня?
        - Да, конечно, пройдемте, - произнес врач.
        - Постойте, Караулко, - остановился Евгений.
        - Что с ним не так?
        - С ним все нормально. Просто я обещал ему три котлеты.
        - На обед, и на ужин, и на завтрак? - улыбнулся Сергей Владимирович, и улыбка у него вышла снисходительной. - Обеспечим.
        - Точно обеспечите?
        - Конечно, обеспечим, будьте уверены.
        Евгений взглянул в глаза Сергею Владимировичу и понял, что никогда не узнает, выполнит он свое обещание или нет.
        Глава 12. Все становится на свои места
        Глава, в которой возвращается Эд, и все окончательно выясняется и становится на свои места.
        Соленая теплая волна накрыла почти с головой и неприятно защекотала в носу. Он инстинктивно начал фыркать и отплевываться.
        - Все, хватит, нужно отдохнуть, - мама подняла его на руки, и он забарахтался, не желая расставаться с водой. Мама лишь рассмеялась и слегка подбросила его вверх.
        - Кто тут капризничает? - улыбаясь спросила она.
        Он посмотрел в ее прекрасное, покрытое бесчисленным количеством веснушек лицо, потянулся, обнял за шею и крепко-крепко поцеловал в щеку. Мама пахла молоком.
        Мэлор открыл глаза. Снова этот странный сон. В последнее время он очень тревожил его. Женщина казалась такой знакомой и в то же время чужой.
        Мэлор сел и огляделся. Камера ему досталась небольшая, но, самое главное, одиночная. Последний факт крайне важен. Для внесения изменений в Пульт необходима максимальная сосредоточенность. Вечером перед сном, размышляя над будущим воздействием, он неожиданно понял, в чем его ошибка. Воздействие не должно касаться всего человечества - это неправильно. Осуществить всеобщую коррекцию, это все равно, что положить на чаши весов равновесные грузы - ничего не изменится. Улучшить нужно только избранных: тех, кто действительно двинет Землю, а за ней и Вселенную в правильном направлении. А еще Мэлор решил стать бессмертным. В свете последних событий такое решение показалось ему логичным. Те, кто изменятся, должны выбрать верный путь развития, и Мэлор поможет им. Не прямо, но он будет наблюдать и корректировать их развитие через Пульт. Осталось только придумать, как достичь пресловутого бессмертия.
        Подогнув ноги под себя, Мэлор несколько раз глубоко вздохнул и потянулся к Пульту. Пульт откликнулся мягким голубым свечением. Мэлор улыбнулся. Все шло хорошо. Сосредоточившись, он коснулся центрального блока и аккуратно сдвинул группу красных дублирующих кварков в сторону.
        Чижиков читал дневники до тех пор, пока не вернулась Якутина.
        - Евгений Николаевич, как ваши успехи? - спросила она, войдя в кабинет.
        - Мои успехи? - следователь оторвался от чтения.
        - Да, я о дневниках Егорова, Сергей Владимирович мне все рассказал, в них есть что-нибудь интересное?
        - О, да, конечно, - Чижиков потер уставшие глаза. - В них очень подробно изложена жизнь Мэлора и особенно принцип действия его изобретения. С чертежами и выкладками.
        - Пульт управления Вселенной? - иронично улыбнулась Якутина.
        - Он самый, - серьезно ответил Чижиков. - Он рассказывал вам, как выглядит прибор?
        - Нет, а разве в дневниках нет чертежей?
        - Чертежи есть, но это схемы энергетических уровней, воздействий и прочего. А само описание Пульта, как прибора, в них отсутствует.
        - Евгений Николаевич, а почему вас так заинтересовал Пульт? - спросила Светлана Викторовна, и в ее голосе послышались нотки профессионального интереса.
        Чижиков взглянул на Якутину и рассмеялся.
        - Понимаю вашу тревогу, но не беспокойтесь. Знаете, я в милицию почти случайно попал, - произнес он. - Юридическое образование мое второе высшее. По первому я математик. И как математик, хочу вам сказать: изложенные в дневнике Мэлора выкладки хорошо укладываются в рамки известных математических теорий. Вот мне и стало любопытно, пробовал ли Мэлор создать описанный в дневниках прибор.
        - Надо же, - разочарованно произнесла Якутина. - Я в математике не сильна. Скажите, а помимо математических выкладок в дневниках есть что-то интересное?
        - Безусловно, в одном из дневников во всех подробностях описаны события той ночи, когда произошло убийство матери Мэлора.
        - Думаете, убийство стало травмирующим фактором?
        - Несомненно!
        - Но раз убийство матери описано в дневнике, то почему… - начала говорить Якутина и вдруг улыбнулась. - Я догадалась - дневники писал Эд, а не Мэлор?
        - Вы правильно догадались.
        Следователь открыл один из дневников, лежащих на столе справа от него.
        - Эти дневники вел Мэлор. А остальные, - Евгений положил руку на стопку тетрадей слева, - вел Эд. Полагаю, Мэлор даже не знал об их существовании.
        - А если и знал, то не мог прочитать, - добавила Светлана Викторовна.
        - Такое возможно? - удивился Чижиков.
        Он взял со стола чашку давно остывшего чая и допил ее в два глотка.
        - Все очень просто - страх. Мэлор мог их бояться. Либо в силу самозапрета реально не мог читать. Читал и не понимал.
        - Звучит неестественно, - с сомнением произнес Чижиков. - В любом случае, начитавшись дневников Мэлора и Эда, Петров стал отождествлять себя с ними. Такое возможно?
        - В таком предположении нет ничего запредельного, - Якутина подошла к шкафу и стала снимать плащ. - Практике известны случаи, когда люди считали себя животными или вещами, а тут воспоминания настоящего человека. Это должно быть заразно. В любом случае мы имеем интереснейший случай, и его необходимо внимательно изучить.
        - Изучить? Несомненно, но только после того, как завершится расследование. Кстати, а сколько сейчас времени?
        - Три часа, вы, наверное, хотите есть?
        Чижиков замер, прислушиваясь к ощущениям.
        - Нет, не хочу. Странно, я совсем не хочу есть. Возможно, это и к лучшему - мне нужно спешить. Завтра я должен быть в Москве с отчетом по делу. Тетради я заберу с собой. Обратно вы их получите вместе с пациентом.
        Работа над Пультом заняла большую часть ночи. Чем дольше Мэлор работал, тем сильнее убеждался в собственной правоте. И почему раньше он думал иначе? Ведь изменить всех, значит, дать каждому по бомбе в руки. Нет, такой эксперимент - непозволительная роскошь. Он изменит лишь малую часть населения Земли, из которой в дальнейшем разовьется новая ветвь человечества. И этот совершенный вид заселит сначала ближайший космос, затем Галактику, а затем и всю Вселенную.
        Манипуляции с Пультом требовали крайней осторожности, и Мэлору пришлось максимально замедлить биоритмы тела. Тонко касаясь материи, он изменял самые хрупкие связи в Пульте. В конце концов он настолько замедлился, что не заметил, как уснул.
        В семь часов утра следующего дня Чижиков прибыл в Москву. Выйдя с вокзала, он забрал машину со стоянки и направился на выезд из города. Евгений ехал во Внуково. До самого последнего момента он сомневался, стоит ли туда ехать. Но, сев в машину, понял: поедет. Позвонив на работу, он доложил подполковнику Козлову последние новости и обещал появиться на работе во второй половине дня. Александр Сергеевич, в свою очередь, сообщил, что экспертиза по телам дала положительный результат. Женщина и мужчина, найденные в захоронении, близкие родственники. Более того, совпадают результаты экспертизы по Егорову старшему и мужчине из захоронения. Таким образом, можно однозначно утверждать: во Внуково найдены тела Мэлора и Октябрины Егоровой. Также Козлов сообщил, что подозреваемый Иван Петров ведет себя спокойно, никакого беспокойства не проявляет. В целом новости порадовали Евгения: дело можно считать раскрытым. Трупы опознаны, убийца под замком, все необъяснимое объяснено. Единственной загадкой в деле оставался Пульт управления Вселенной. Говоря вчера Якутиной, что он не имеет представления, как выглядит Пульт,
Чижиков не врал, но умолчал об одной детали: в дневнике он нашел указание на место, где он спрятан.
        Чижиков так и не решил для себя, что влекло его во Внуково, надежда найти действующую модель Пульта или желание расставить точки над «i» в этой истории. Немного поразмыслив, он склонился ко второму варианту. Описанная в дневниках модель Пульта выглядела правдоподобной, но предполагала работу с материей на квантовом уровне. Трудно представить, чтобы один человек смог создать такой прибор.
        Мэлору снилось, что он продолжает работать над Пультом, и пробуждение стало для него неожиданностью. Проснувшись, он первым делом потянулся к Пульту. Он хотел знать, в какой именно момент работы он уснул и сколько не успел доделать. Осторожно ощупав пульт, он с удивлением понял, что работа завершена. Как такое могло произойти? Неужели он собрал блок перенастройки прямо во сне? Более того, на узле, отвечавшем за питание, стоял хитрый замок. Он спрятал протокол сам от себя? Мэлор аккуратно коснулся замка и в то же мгновение вспомнил, как тот устроен. С удивлением осознал, что вспомнил не только устройство замка. Он вспомнил почти каждое мгновение жизни от рождения и до самой смерти. Воспоминания нахлынули подобно огромной волне, оторвали от реальности и закружили в цветастом облаке ярких картинок.
        Он шел к кусту рябины, когда его окликнули. Мэлор обернулся и увидел отца.
        - Что ты тут делаешь? - спросил отец.
        - Я? - Мэлор огляделся.
        «Действительно, а зачем он сюда пришел?». Он непонимающе взглянул на Эда и спросил:
        - Почему мы здесь?
        - Мэл, он опасен, свяжись с Пультом и будь готов перенестись в него, - вместо ответа произнес Эд.
        - Ты опять разговариваешь с вымышленным другом? - отец подошел ближе.
        - Стой! - закричал Мэлор, почувствовав исходящую от него ярость.
        Алексей Анатольевич остановился и поднял левую руку вверх, а вторую опустил за полу пиджака.
        - Спокойно, Мэл, сынок, просто скажи мне, что ты тут делаешь?
        - Что значит, перенестись на Пульт?
        - Ты можешь осуществить квантовый перенос своей личности в Пульт, - ответил Эд.
        - Нет, Пульт такого не может, - уверенно ответил Мэлор.
        - Может, еще как может, это моя разработка.
        - Но зачем?
        - Например, на случай, если отец захочет нас убить, - ответил Эд и растворился в воздухе.
        Мэлор не верил ушам и глазам. Происходящее представлялось сплошным абсурдом. Исчезнувший Эд и отец, собиравшийся его убить. Как такое возможно? Он замер, глядя на руку отца.
        - Отец? Это правда? Ты хочешь меня убить?
        Алексей Анатольевич ухмыльнулся и вытащил из-за пазухи «Осу».
        - Я в последний раз спрашиваю тебя - зачем ты приперся сюда с лопатой?
        - Чтобы выкопать маму, - ответил за Мэлора Эд.
        В одно мгновение лицо отца стало пунцовым.
        - Так значит, ты все знаешь, полоумный сучий потрох! Ну что же… ты не оставил мне выбора.
        Мэлор увидел, как отец вскидывает пистолет.
        «Срочно дотянись до Пульта» - голос Эда прозвучал у него прямо в голове. - «Тянись! Мэл! Тянись!».
        И он потянулся. Раньше он никогда не пробовал дотянуться до Пульта с такого расстояния. Оказалось, расстояние не имеет значения. Секунда, и перед его внутренним взором высилась громадина Пульта.
        - «Я тут, что делать?»
        - «Сними защиту с блока КЕА-3 и запусти протокол TOU-23-1», - отозвался Эд.
        Мэлор ринулся к блоку, успел снять защиту и потянулся к протоколу. В следующий момент он услышал звук выстрела и провалился во тьму.
        Мэлор открыл глаза. «О боже! В тот день, год назад, отец действительно убил его!» Теперь он все вспомнил. С тех пор его сознание хранилось в Пульте управления Вселенной и только сейчас он смог выбраться. Или не сейчас? Сколько времени прошло, прежде чем он осознал себя? С удивлением Мэлор обнаружил совсем недавние воспоминания о клинике и о побеге. Черт возьми, не может быть! Он умер год назад. Точнее, перенесся в Пульт. Или умер? Кто он? Копия или оригинал? Пытаясь внести ясность, Мэлор последовал вдоль нити воспоминаний. Вскоре нить стала ветвиться и путаться. В ней стали попадаться куски воспоминаний годовалой давности об их с Эдом побеге из клиники. Знатное выдалось путешествие.
        Вскоре он смог разобраться с причудливым потоком воспоминаний и добрался до истока. Воспоминания начинались с дневников, спрятанных в клинике. Складывалось ощущение, что они с Эдом параллельно существовали и в Пульте, и в дневниках. В какой-то момент Мэлор и Эд, живущие в дневниках, ожили и перешли из бумаги в человека, чье тело он занимает сейчас. А теперь к ним присоединились Мэлор и Эд из Пульта. Неожиданно в голове всплыли имя и фамилия: «Иван Петров». Сочетание слов показалось знакомым. Мэлор потянулся к ним и увидел маленького мальчика, которого мама купала в море. Это и был Иван, точнее, тогда его звали Костя, Иваном он стал в клинике с легкой руки лечащего врача. Мэлор попытался найти что-то, еще связанное с именем «Костя», но так и не смог. Повсюду, куда бы ни потянулся, он натыкался на маленького мальчика, купающегося в море, и его веснушчатую маму.
        «Костя, - позвал Мэлор. - Ты здесь?».
        Ответа не последовало. Он вновь позвал мальчика, и на этот раз ответ не заставил себя ждать. Нечто темное на самом дне бессознательного шевельнулось и заставило трепетать всю его сущность. По телу прошла вибрация: «Ма-ма!». Она оказалась настолько мощной и полной первобытной силы, что Мэлор не на шутку испугался. Следом за вибрацией на него накатили волны воспоминаний. Мерзкие и отвратительные обрывки чужой жизни. Мэлор замер ожидая, пока волны не стихнут.
        Почувствовав спад напряжения, он открыл глаза и прислушался к происходящему за дверьми камеры. Все тихо. Тяжело вздохнув, он растянулся на койке. Теперь он знал, в чьем теле оказался, и от этого ему становилось мерзко. Мэлор попытался упорядочить полученную информацию.
        Итак, он попал в тело некоего Константина Бирюлева - двухгодовалого младенца с воспоминаниями взрослого человека. Мама Кости умерла, когда ему было семь лет, и мальчик остался жить с приемным отцом. Хотя какая это жизнь с пьющим отцом, избивающим тебя через день? Костя часто убегал из дома и очень скоро связался с компанией пацанов, занимающихся проституцией. Так у Кости появились друзья и карманные деньги. Достигнув совершеннолетия, Костя устроился на работу в автосервис и порвал все связи с прошлой жизнью. Но в двадцать пять лет случилось нечто странное: у него проснулась тяга к мальчикам, но не испорченным, как он сам, а к обычным ребятам.
        Первое время Костя боролся со своими желаниями, но тяга только росла, и тогда он стал выходить на охоту. По вечерам он преследовал понравившихся мальчиков, представляя, как берет их силой и заставляет делать грязные вещи. Месяц спустя Костя приобрел фотокамеру и стал снимать. За этим занятием его чуть не поймал полицейский патруль. Костя так испугался, что перебрался в Москву и начал все сначала. На этот раз он решил пойти дальше. Он пустил первую кровь.
        Воспоминания о мальчике с рассеченным горлом были переполнены возбуждения. Мэлор содрогнулся. Этот Костя оказался настоящим извращенцем. Отбросив мерзкие картинки, Мэлор заглянул в более поздние воспоминания: туда, где густым облаком висел страх. Оказалось, в Москве Костю тоже очень скоро вычислили, но ему повезло. Выходя из продуктового магазина, он увидел, как полицейские клеят ориентировку. Сообразив, что началась облава, Костя поспешил домой за деньгами и документами. Взяв и то, и другое, он вышел из квартиры и через окна подъезда увидел…
        Мэлор вскочил с нар. Это был Чижиков! Евгений Николаевич Чижиков, следователь, который вел его дело. Любопытно. Немного успокоившись, Мэлор вновь лег и потянулся к открывшейся области воспоминаний.
        Костя сбежал от Чижикова через чердак. На метро он выехал на север Москвы, а оттуда, на попутках, добрался до Питера. Там Костя пробыл один день и уехал в родной Петрозаводск. Последнее воспоминание Константина - привокзальная площадь, мчащийся навстречу белый «Киа Рио» и сильный удар. Дальше воспоминания крайне обрывочны. Люди в халатах. Больничные койки. Страницы тетрадей. Да это же его палата в Шуйской клинике!
        Мэлор сел, пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Значит, Костя попал в палату и нашел дневники. Самое удивительное, каким-то образом читая дневники, он смог воссоздать в голове подобие личностей Эда и Мэлора. И эти Эд и Мэлор сбежали из клиники, приехали во Внуково, нашли и активировали Пульт. В результате Пульт осуществил перенос личностей Мэлора и Эда в тело Кости и соединил с другими Мэлором и Эдом. Воспоминания слились воедино, и он стал тем, кем является в данный момент. Звучало невероятно, но другого объяснения происходящему найти он не мог.
        - Черт возьми, Эд, я один буду эту кашу расхлебывать? - в сердцах бросил Мэлор.
        - А чем я могу помочь? - послышался голос Эда.
        Мэлор вздрогнул и повернулся на голос. Эд стоял у дверей в камеру, облокотившись на угол. Как всегда, высокий, худощавый и скуластый.
        - Эд, твою мать, что случилось? Ты обещал больше не возвращаться.
        - Это воспоминания других тебя и меня, - ответил Эд, нисколько не смутившись, и потер мочку уха. - Ты чувствуешь, насколько мы гениальны? Мы создали в дневниках отражения своих личностей.
        - Вопрос, где они теперь, эти отражения?
        - Не знаю. Думаю, растворились в нас.
        - Или мы в них. Что ты помнишь о пребывании в Пульте? - Мэлор вскочил с койки и принялся расхаживать взад-вперед по камере.
        - Ничего, - ответил Эд. - Я так и планировал. В Пульте мы существуем в бессознательном состоянии, близком к анабиозу. Ты сам всегда утверждал: существование разума без тела невозможно. Обратного пока не доказано.
        - Да, это основной постулат, исходя из которого я строил Пульт. Но я не чувствовал обратного перехода. Я вообще не почувствовал, как меня стало больше или меньше, чем было до этого. Я помню, как бежал из клиники, помню, как нашел мать, как стрелял в отца. Мы вообще перенеслись или все эти воспоминания Кости лишь мой бред?
        - Безусловно, перенеслись. Ты ведь помнишь, как отец стрелял в тебя?
        - Помню, - кивнул Мэлор.
        - Вот тебе и доказательство. Костя Бирюлев такого знать не мог.
        - Но когда ты успел собрать в блоке КЕА-3 протокол TOU-23-1?
        - Как когда? Я строил его параллельно со строительством Пульта, - ответил Эд и сел на нары. - Кто-то должен был позаботиться о нашей безопасности.
        - Ясно, - кивнул Мэлор. - Расскажешь, как работает протокол?
        - А ты расскажешь мне об устройстве Пульта? - вопросом на вопрос ответил Эд.
        - А то ты не знаешь?
        - Откуда? Ты ведь ничего не знаешь о моей «Амброзии»?
        - Гм… это название твоего протокола переноса личности? - улыбнулся Мэлор. - Довольно прямолинейно. Нет, не знаю.
        - Вот и твой Пульт для меня загадка, - ответил Эд. - Я, конечно, знаю принцип его действия и возможности, но создать подобный никогда не смогу.
        - Подожди, а почему тогда я никогда не видел в пульте твоих «вставок»?
        - Так все и работает, Мэлор, - развел руками Эд.
        - Но ты видел Пульт. Ты знал, что я строю. Как ты можешь утверждать, что не знаешь, как он устроен?
        - Мэл, опомнись, я по-прежнему ты, и я понятия не имею, почему ты в тайне сам от себя строил «машину переноса личности».
        - Ясно, - Мэлор вновь сел на койку. - И что мы теперь будем делать? Пульт готов к запуску. Мы можем начать в любой момент. Но сами мы застряли в этом теле.
        - Разве это плохо?
        - А то! За два убийства нас точно посадят в психушку пожизненно. А там нас будут колоть химией, и через пару месяцев мы превратимся в овощ. И никому не будет дела, что убийства совершили параллельные мы, которые, теперь, кстати, тоже мы.
        - Угу, а точнее, ты.
        - Вот именно! Боже! Как меня много, - вздохнул Мэлор. - Слушай, а когда я стрелял в отца, это был я, или параллельный я?
        - А тебе принципиально?
        - Не знаю, - пожал плечами Мэлор. - Я теперешний, наверное, не смог бы убить отца. Хотя считаю: он получил по заслугам.
        - Вот и не вспоминай, предлагаю обсудить наше переселение через Пульт в тело следователя Чижикова, - хитро прищурившись произнес Эд.
        - Переселение? В Чижикова? А почему именно в него?
        - Вообще не принципиально в кого, но думаю, с ним будет проще всего использовать Пульт. Нам нужен физический контакт между пультом и Чижиковым.
        - А это обязательное условие? - удивился Мэлор.
        - Да. Реципиент должен иметь контакт с Пультом. Второе обязательное условие - выброс накопленной энергии. Как только мы уговорим Евгения взять Пульт в руки, ты активируешь его и перенесешь нас, а дальше дело техники.
        - И все-таки Чижиков? Он мне симпатичен!
        - Вот именно! - всплеснул руками Эд. - Значит, у вас схожий волновой контур. Не забывай, у Чижикова высокий интеллект, и он одинок.
        - Я так понимаю, он подходит по всем статьям? - вздохнул Мэлор.
        - Кроме возраста, но это мелочи. Главное сейчас, выбраться отсюда. А там мы сориентируемся. Я пока начну настройку Пульта на Евгения.
        - Как такое возможно?
        - Я запомнил основные характеристики его биополя. Ты себе голову не забивай этим. Все будет хорошо, попользуемся его телом, пока не найдем подходящее, и опустим.
        Из Внуково Чижиков возвращался расстроенным. Ему не удалось обнаружить Пульт в том месте, на которое указывали дневники. Скорее всего, Пульта никогда не существовало, но верить в это Евгению не хотелось. Мэлор должен был приступить к разработке концептуальной модели. Хотя каким образом он мог это осуществить, Чижиков затруднялся даже предположить.
        Вся поездка во Внуково и обратно, с остановкой на обед в придорожном кафе, заняла чуть больше шести часов. После обеда Чижиков позвонил Валере Иванову и узнал последние новости по делу. На работу он попал только в начале третьего и сразу направился с докладом к подполковнику Козлову.
        - Разрешите, товарищ подполковник! - произнес Чижиков, заглянув в кабинет.
        Козлов стоял у окна и поливал цветы из маленькой зеленой пластмассовой лейки.
        - О! Николаевич, ты уже приехал!? - удивился Александр Сергеевич и поставил лейку на подоконник. - Быстро ты. Ну давай, проходи, присаживайся, докладывай, что там у тебя с делом Егорова. Я в общих чертах в курсе событий, но хочется узнать подробности из первых уст. Чаю, хочешь?
        - Нет, спасибо, чай не буду, - Евгений не собирался задерживаться у Козлова, его мысли крутились вокруг Пульта. - По Егорову ситуация следующая, начну по порядку. Четвертого июня девяносто шестого года Егоров Алексей Анатольевич убивает свою супругу Октябрину Ивановну. Рядом с телом обнаружено орудие убийства - топор, завернутый в целлофановый пакет. Экспертам удалось обнаружить волос на орудии убийства. Согласно результатам экспертизы, ДНК принадлежит Егорову старшему. Мотивы убийства, полагаю, ревность и нежелание делить бизнес с супругой. Мои ребята изучили дело об исчезновении Егоровой Октябрины Ивановны, там есть сведения о ее любовнике, некоем Игоре, приехавшем из Сибири. Кстати, именно поэтому ее тогда и не объявили в розыск. Решили, она сбежала с любовником. Как вы знаете, у Октябрины и Алексея был сын от первого брака Мэлор. У парня с самого детства наблюдались проблемы с психическим здоровьем. Врачи говорят, Мэлор страдал диссоциативным расстройством идентичности и еще целой кучей всевозможных психических отклонений. В клинике я обнаружил его дневники, из которых можно сделать вывод, что
в теле Мэлора сосуществовало две разных личности: сам Мэлор и некто Эд. Так вот часть дневников вел Мэлор, а часть Эд. Вечер гибели Октябрины Егоровой в дневниках описывает как раз Эд. Из дневников становится ясно, что мальчик стал свидетелем того, как отец закапывает нечто под кустом рябины. Видимо, тогда что-то перегорело в голове у парня, и он окончательно выпал из реальности. Девятнадцать лет спустя это что-то частично восстановилось, и Мэлор смог сложить два плюс два. В дневнике, написанном Егоровым младшим в две тысячи пятнадцатом году перед самым побегом, очень много записей о тайне на заднем дворе дома и записи принадлежат именно Мэлору. Полагаю, сбежав из клиники, он направился во Внуково, где и столкнулся с отцом. Возможно, их встреча была случайной, или Егоров старший, узнав о побеге сына, догадался, куда тот направляется. Так или иначе, но они встретились, и Алексей Анатольевич Егоров убил сына из травматического пистолета «Оса». Он выстрелил ему в грудь, в результате чего произошла остановка сердца. Эксперты нашли следы его ДНК и на пистолете.
        Рассказ Чижикова прервала трель телефонного аппарата.
        - Обожди, Евгений Николаевич, - Козлов пододвинулся к столу и снял трубку. - Але? … Да! … Давай я тебе перезвоню. Добро, до связи!
        Положив трубку на аппарат, Александр Сергеевич посмотрел на Чижикова и сказал:
        - Слушай, пока мне все понятно. Собственно говоря, я это знал из доклада Валеры Иванова. Ты лучше расскажи про то, каким образом в нашей кутузке оказался застреленный год назад человек.
        - А вот тут и начинается клиническая часть рассказа, - произнес Евгений и почувствовал, что в горле пересохло. - Можно водички?
        - Чудак человек, я ж тебе чай предлагал!
        - Нет, я лучше воды.
        - Так пей, не жалко, - Козлов кивнул на графин, стоящий на столе.
        Чижиков налил стакан воды, отхлебнул несколько глотков и продолжил:
        - Так вот. Я уже упоминал о дневниках. Эд и Мэлор хранили их в небольшом тайнике под полом в палате. Два месяца спустя после побега Егорова в палату на его место положили пациента с полной потерей личности. В больнице ему дали имя «Иван Петров». И, судя по всему, он нашел дневники Эда и Мэлора. Другого объяснения быть не может. Начитавшись дневников он стал ассоциировать себя с автором, а в нашем случае авторами дневников.
        - Сразу обоим стал подражать? - удивился подполковник.
        - Так точно, я узнавал у врачей, такое возможно, хотя и звучит невероятно. Они, кстати, ждут не дождутся, когда мы вернем им пациента.
        - А вот это вряд ли, у нас тут на твоего Егорова-Петрова целая очередь выстроилась.
        - Как же так? А я уже пообещал.
        - Ну твоей вины тут нет. Сам говоришь, он у нас феномен. Дальнейшая его судьба в руках руководства, но ты продолжай.
        - Дальше проще, ведомый воспоминаниями Мэлора и Эда наш пациент четырнадцатого мая сбегает из клиники, звонит отцу, угоняет машину и пятнадцатого приезжает во Внуково.
        - Подожди, а как он машину вел? - вклинился в рассказ Козлов. - Его что никто не остановил?
        - Повезло парню, - пожал плечами Чижиков.
        - Да… дела…
        - Ну, собственно, чего там продолжать. Во Внуково Петров раскапывает захоронение и натыкается на останки матери Мэлора. Думаю, убедившись в собственной правоте, Петров ведомый чувством мести, решает убить отца Мэлора и звонит ему. Попав на секретаршу, он предупреждает ее о предстоящем визите. Узнав о звонке, Егоров старший отправляет начальника службы безопасности Самойлова разобраться со сложившейся ситуацией. Самойлов приезжает во Внуково и тайно проникает в дом Егорова. Следы пороха на руках свидетельствуют о том, что он стрелял из изъятого у Петрова «ТТ». Также на пистолете найдены частичные отпечатки его пальцев. Проще говоря, Самойлов шел убивать Петрова, но тот его опередил.
        - Погоди, тебе не кажется это странным? - остановил его Козлов. - Зачем Петрову звонить, если он собрался убить отца? И кто такой Самойлов? Штатный киллер? Почему он так просто пошел на убийство?
        - Все так, Александр Сергеевич, но, с другой стороны, Петров слетел с катушек, и кто знает, что у него на уме. Он мог позвонить, а потом забыть о звонке. А вот насчет Самойлова пока неясно. По имеющимся данным, он начинал бизнес вместе с Егоровым в девяностые. Есть сведения, что в то время мелкие бандиты, пытавшиеся наехать на Егорова, просто исчезали. Думаю, Самойлов имеет непосредственное отношение к этим исчезновениям.
        - Ясно, но ты все равно разузнай поподробнее. И кстати, твой сумасшедший совсем не выглядит как псих. Если не считать, что он выдает себя за другого человека.
        - Вот и хорошо. Возможно, нам удастся восстановить всю хронику событий от момента побега из клиники и до момента убийства Егорова старшего, - воодушевленно произнес Чижиков.
        - Согласен, и независимо от результатов допроса заканчивай дело и передавай мозгоправам этого… как его?
        - Костя Петров, - подсказал Евгений.
        - Точно, - кивнул Козлов, но спохватился. - Подожди, ты говорил, его Иван зовут?
        - Точно, Иван. А я как сказал?
        - Костя.
        - Странно, наверное, это от недосыпа, - растеряно ответил Чижиков.
        - Понимаю, Николаевич, но ты давай, держись, как только закончишь дело, дам тебе три дня отгула.
        - Хорошо бы. Разрешите идти?
        - Иди.
        Чижиков сидел в кабинете и рассматривал вещи, найденные у покойного Мэлора Егорова. Их оказалось немного: студенческий билет, зажигалка, пачка сигарет и наличные: несколько купюр и мелочь. Ничего похожего на Пульт управления Вселенной.
        - Ну ты и мечтатель, - разочарованно произнес Чижиков и откинулся на спинку кресла. Неожиданно ему отчаянно захотелось закурить. С пагубной привычкой он расстался пятнадцать лет назад и последние десять лет даже не вспоминал о сигаретах. Настоящее достижение, учитывая характер его работы. И тут вдруг захотелось. А еще он назвал псевдо-Мэлора Костей, хотя прекрасно помнил: в клинике ему дали имя Иван. И все же. Неужели Пульта не существует? Теория, заложенная в труде Мэлора Егорова о возможности на элементарном уровне управлять материей с помощью силы мысли, невероятно привлекательна. Но теперь нет ни Мэлора, ни Пульта, и он никогда не узнает, насколько близко Егоров подобрался к осуществлению мечты. Может ли знать Петров? Вряд ли. Он даже дату рождения не помнит. В дневниках она нигде не указана - Евгений проверял. С другой стороны, в дневниках указано место, где спрятан Пульт. Чижиков вскочил с кресла. А если Мэлор перед смертью так и не успел забрать пульт из тайника, а Петров нашел Пульт и перепрятал? Чижиков снял трубку и набрал номер.
        - Дежурный? Говорит майор Чижиков. Доставь мне, пожалуйста… гм, как он у вас проходит? Мэлор Егоров? Да. Давай мне его сюда.
        - Товарищ майор, разрешите? - в дверь просунулась голова сержанта Неладного.
        - Доставили? - встрепенулся задремавший в кресле Чижиков.
        Путешествие в Петрозаводск и обратно не прошло бесследно. Евгений чувствовал себя разбитым, будто две предыдущие ночи вместо сна вилами разгружал вагоны с шарами для боулинга.
        - Так точно!
        - Заводи.
        Голова Неладного исчезла, а мгновением спустя в дверях появился Петров.
        - Снимите с него наручники и подождите за дверьми, - распорядился Чижиков.
        Встретившись взглядом с Петровым, он сразу почувствовал перемену. Перед ним стоял не уставший и испуганный Мэлор. Нет, на него смотрел совсем другой человек - дерзкий и уверенный в себе. Но кто?
        - Присаживайтесь, - кивнул на стул Евгений. - И как к вам сегодня обращаться? Мэлор? Эд? Или Иван?
        - Или Костя? - ничуть не смутившись, закончил за него Петров.
        - Кто такой Костя? - дрогнувшим голосом спросил Евгений.
        Он буквально ощутил холодок, пробежавший по спине.
        - Как же, вы разве его не узнаете? - притворно изумился Петров и сделал многозначительный пас руками у лица. - Присмотритесь! Чуть похудевший, и волосы отросли.
        Чижиков смотрел и не понимал, о чем идет речь.
        - Никаких мыслей?
        Евгений покачал головой.
        - Ладно, так и быть, я вам подскажу, - смилостивился Петров. - Год назад вы разыскивали этого человека за то, что он вскрывал горла подросткам как банки с пепси. Вспомнили?
        От удивления Чижиков привстал в кресле. Он не мог поверить своим глазам. Петров действительно был похож на подозреваемого в прошлогодних нападениях.
        - Ты хочешь сказать, что ты и Коммивояжер - одно лицо? - спросил он севшим голосом.
        - Чего? - нахмурился Петров. - Нет, я хочу сказать, что Иван Петров в прошлой жизни был Константином Бирюлевым и по совместительству сексуальным маньяком, нападавшим на подростков с ножом.
        - Не Бирюлев, а Бирюков, - поправил его Чижиков. - Бабка, которая сдавала ему квартиру, запомнила имя и фамилию.
        - Ну, значит, хреново запомнила. Может, поэтому и не нашли никого? - иронично заметил Петров и сел на стул по ту сторону стола. - И да, зовите меня Мэлор: на данный момент это соответствует действительности.
        Евгений почувствовал себя неловко. Неужели они могли так опростоволоситься? Бабка, сволочь, так уверенно давала показания, ни у кого даже и тени сомнения не возникло относительно достоверности ее слов. От обиды Чижиков стиснул кулаки.
        - А что стало с Костей Бирюлевым? Он здесь? Я могу с ним поговорить?
        - Нет, - Мэлор ответил резко, словно испугался. - Лучше его не будить. Я расскажу вам, что с ним случилось. После облавы в Москве он уехал в Петрозаводск, где попал под машину, и ему напрочь отбило все мозги. После реанимации его перевели в Шуйскую клинику. Там он нашел мои дневники.
        - И начитавшись, стал ассоциировать себя с вами и Эдом? - помог закончить мысль Чижиков.
        - Нечто в этом роде, - согласился Мэлор, поджав нижнюю губу. - Там все немного сложнее.
        «Удивительное дело», - подумал Евгений. - «Очевидно, в его теле нет ни одной настоящей полноценной личности, но оно двигается, оно разговаривает - разве не чудо?».
        - А я могу поговорить с Эдом? - спросил Чижиков, решив придерживаться заготовленной линии допроса.
        - Зачем?
        - У меня к нему есть пара вопросов. Так Эд здесь или нет?
        - Да, вон он сидит, - кивнул в сторону подоконника Мэлор.
        Чижиков не мог удержаться и взглянул на пустой подоконник.
        - Значит, сидит? - не найдя ничего лучшего, спросил он.
        - Сидит, - улыбнулся Мэлор.
        - И разговаривать со мной не хочет?
        - Нет. А я смотрю, вы в Петрозаводске побывали? - Мэлор кивнул на дневники, лежащие стопкой на столе. - Как там Димка? По-прежнему котлеты клянчит?
        - Нормально там Димка.
        - И про Пульт управления Вселенной читали?
        - Еще бы. Все читал. Занимательное чтиво. Вы что-нибудь помните об устройстве пульта? - Евгений решил дать возможность Петрову высказаться.
        - Что значит, помню? Я его создатель! А вы поняли хотя бы слово из написанного?
        - Не поверишь, понял. Я математик, по первому образованию, - гордо заявил Евгений, откинувшись в кресле и наслаждаясь произведенным эффектом. Ему казалось, что именно сейчас наступит переломный момент беседы. Стоит только заговорить о математике, и горе-Мэлор посыплется.
        - Ясно. Но одно дело расчеты, а другое реальность. Хотите взглянуть на Пульт? - ничуть не смутившись спросил Мэлор.
        - Взглянуть? - растерялся Евгений.
        - Да. Взглянуть на Пульт управления Вселенной, - совершенно спокойно произнес Мэлор и многозначительно посмотрел на подоконник.
        Происходящее все больше и больше напоминало театр абсурда.
        - Так он существует? - сердце Чижикова взбрыкнув бешено заколотилось. - Только не вздумайте морочить мне голову, мы без наряда никуда не поедем.
        - Этого не потребуется.
        Мэлор чуть наклонился вперед и снял с шеи массивную цепочку, на которой висел крестик.
        - Вот он.
        - Пульт?
        - Самый настоящий. Хочешь подержать в руках?
        Чижиков заворожено смотрел на раскачивающийся перед ним блестящий крестик.
        - Но почему крест? - спросил он.
        Далеко, на уровне подсознания, он понимал, что в данный момент всем происходящим в кабинете управляет Мэлор, но ничего не мог этому противопоставить. И ему по-прежнему отчаянно хотелось курить.
        - А почему нет? - вопросом на вопрос ответил Мэлор и хохотнул. - Ведь управление Вселенной с помощью мысли лишь вопрос веры. Возьми его в руки и сразу поймешь: я не вру.
        - Не боишься, что я его отберу? - Евгений пытался сопротивляться отчаянному желанию схватить крестик из последних сил.
        - Нет, я могу управлять им на расстоянии, и до сих пор не могу понять, насколько мы с ним взаимозависимы. Не правда ли, он прелесть? Бери!
        Евгений потянулся к крестику. Мгновение, и блестящий металл лежал в руке. Евгений сразу увидел изумрудную ауру, окружавшую крест.
        - Он светится, - зачарованно разглядывая Пульт, произнес Евгений - Почему?
        - Он заряжен и готов к использованию, - ответил Мэлор. - Поэтому и светится. Ты прости меня, Евгений Николаевич, но так надо.
        - Сейчас! - крикнул Эд, спрыгивая с подоконника.
        Мэлор закрыл глаза, мысленно потянулся к блокам КЕА-3 и блоку SUU, последний отвечал за запуск программы корректировки Вселенной, и активировал их.
        Стрелки настенных часов, висевших рядом с портретом Путина, замерли. Все в мире прекратилось, набухло пузырем, ухнуло и заработало вновь.
        Незримая волна, высвобождая огромное количество энергии, разбежалась от эпицентра. Вселенная вздрогнула и изменилась. Но почти никто из ее жителей даже не заметил этого. Кроме избранных.
        Мэлор открыл глаза и взглянул на сидящего напротив человека: худосочное тело, небритое широкоскулое бледное лицо, грязные всклоченные волосы. Он брезгливо поморщился.
        - Как ты? - участливо спросил Эд.
        - Нормально, - Мэлор поднял руку и потрогал усы. - А они прикольные. Всегда хотел знать, каково это ? носить усы. Слушай, как мы могли существовать в таком неказистом теле?
        Встав с кресла, Мэлор обошел стол и подошел к сидящему с немигающим взглядом Косте Бирюлеву.
        - Кто бы говорил? Вспомни свой оригинал. Кожа да кости, - напомнил Эд, соскакивая с подоконника. - Как он?
        Мэлор нагнулся и провел рукой перед глазами сидящего на стуле человека. Зрачки Костика отследили траекторию движения руки. Губы его дрогнули, рот раскрылся.
        - Агу, - произнес он и положил указательный палец правой руки в рот.
        Эпилог
        Эпилог, в котором мы узнаем, как нелегко управлять Вселенной, не привлекая внимания санитаров и психиатров.
        - Мэлор Егоров, есть такой? - спросил вошедший в палату санитар.
        - Это я, - поднял руку невысокий седовласый мужчина.
        - На выход! К врачу, - скомандовал санитар.
        Мэлор неспешно поднялся. После ударной дозы местного лекарственного коктейля, которую санитары вкатили ему вчера вечером в виде наказания за наглую выходку, передвигался он с трудом. Но это неважно. Главное ? цель провокации достигнута. Его дневники попали к врачу.
        - Шевели копытами, - поторопил санитар.
        - Да иду, я. Иду, - пробубнил Мэлор. - Разве не видишь ? у меня тело старое.
        Санитар лишь хмыкнул и подтолкнул его в спину.
        - О, Мэлор Егоров! Собственной персоной! - воскликнул доктор Готчиев, когда Мэлор вошел в кабинет. - Прошу, проходите. Садитесь, куда пожелаете: на диван? В кресло? Или предложить стул?
        - Я сяду в кресло, - произнес Мэлор. - Оно стоит у окна, и я смогу следить за птицами. Вы знаете, что в начале лета птицы особенно агрессивны?
        - Нет, а это действительно так? - спросил доктор, присаживаясь за стол.
        - Не знаю, но мне так кажется, - ответил Мэлор, а про себя подумал: «Готчиев похож на профессора Нимнула из мультфильма «Чип и Дейл», только без очков. И усов нет».
        Машинально он погладил свои усы. Ему очень нравилось носить усы, и он просто обожал их поглаживать - это успокаивало.
        - Давайте забудем о птицах, - предложил Готчиев. - Я после вчерашнего инцидента ознакомился с вашим творчеством. Надо сказать, впечатляет. Настоящий роман. Впервые вижу настолько подробную структуру бреда.
        - Доктор, вы прекрасно понимаете, все написанное не бред. К чему эти игры?
        - Как скажете, как скажете, - пробормотал Готчиев, раскладывая бумаги на столе. - Я запросил Шуйскую больницу относительно вас, и они обещали прислать медицинскую карту.
        - О, доктор, вы будете очень удивлены, - улыбнулся Мэлор.
        - Если успеет удивиться, - добавил Эд и подло хихикнул.
        Он лежал на диване и разглядывал темные точки на потолочных панелях.
        - Итак, Мэлор, вы утверждаете, что заняли тело некоего следователя Евгения Чижикова, чтобы избежать принудительного психиатрического лечения?
        - Все верно, док, так и было, - кивнул Мэлор.
        - Отлично, но почему тогда вы все еще находитесь в психиатрической клинике? Можете объяснить?
        Мэлор рассмеялся и его смех, прокатившись по кабинету, эхом отозвался в углу, где стоял диван.
        - Это очень забавная история, док. Настоящий казус. Переносясь в тело следователя, я полагал, что личность Чижикова будет полностью подавлена нами.
        - Вами, это Мэлором и Эдом? - уточнил Готчиев.
        - Да. Мной и Эдом.
        - Хорошо. И что произошло дальше? - сочувственно покивал головой Готчиев.
        - Сначала все шло хорошо. Мы смогли улизнуть из участка и добраться до дома Чижикова. План у нас был простой. Взять документы, собрать вещи и уехать на Дальний Восток, туда, где Чижикова никто не знает. Подыскать подходящее тело какого-нибудь умалишенного для переселения и перебраться в него. Придя в себя, Евгений вернулся бы в Москву, а мы бы уехали куда-нибудь в глушь. Но все пошло совсем не так, как мы планировали. У подъезда нас окликнула соседка. Она просто назвала Чижикова по имени, и произошло нечто невообразимое. Евгений очнулся и получил доступ к телу. Случившееся трудно передать словами. Он был словно джин, выскочивший из бутылки и веками не общавшийся с живыми существами. Нам с Эдом понадобилось полдня, чтобы утихомирить его. Мы честно пытались с ним договориться, но он и слушать нас не хотел. Пришлось его вновь загнать в область бессознательного. Проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что упоминание имени или фамилии знакомыми или близкими людьми дает Жене силы пробивать наши заслоны. Справившись с ним, мы собрали вещи, купили билет до Владивостока и сели в поезд. И, как вы
знаете, доехать мы смогли только до Ярославля.
        - Конечно, знаю. Иначе вы не лежали бы в Ярославской психиатрической больнице, - согласился Готчиев. - Рассказывайте, что случилось на вокзале?
        - В соседнем вагоне в командировку ехал коллега Жени, майор Борис Коновалов. Он и окликнул его на перроне. А дальше случилось то, что случилось. И мы оказались там, где находимся.
        - Да уж, вы весь вокзал переполошили своим поведением. Да и полицейских. Пришлось им попотеть, чтобы удержать вас до приезда санитаров.
        - Как видите, нелегко управлять Вселенной, не привлекая внимания санитаров и психиатров, - грустно улыбнулся Мэлор.
        - Замечательная история, - сказал профессор и достал из верхнего стола небольшой пластиковый пакет, в котором лежал Пульт.
        - Вот он, Мэл! Он тут! - заорал Эд и вскочил с дивана. - Ты знал, что он тут?
        - Конечно, знал, - зло бросил Мэлор. - Не отвлекай меня.
        - А почему меня не предупредил?
        - Заткнись!!!
        - У вас все в порядке? - вкрадчивый голос Готчиева вернул Мэлора к реальности.
        - Да, я немного отвлекся.
        - Тогда продолжим? Мэлор, вы утверждаете, что являетесь величайшим изобретателем, и ваш мозг образец логики. Так?
        - Так.
        - Хорошо. Тогда что вы скажете, если я с помощью логики докажу несостоятельность вашей истории? Вы согласитесь на добровольное лечение?
        - О чем речь, док, сразу и безоговорочно, но только вы проиграете.
        - Вот и отлично, - сказал Готчиев.
        Взяв со стола пакет, он приподнял его и спросил:
        - Значит, в крестике находится машина, которая называется «Пульт управления Вселенной». С помощью нее вы можешь корректировать развитие Вселенной и перемещаться от одного тела к другому.
        - Да. Что-то в этом духе.
        - Тогда объясните, почему вы не переместились, например, в тело санитара, который снимал вам с шеи крестик. Если бы все написанное в дневниках было правдой, то вы давно сбежали бы из клиники, однако до сих пор находитесь здесь. В чем дело?
        - Клинический идиот, - хихикнул Эд. Он вновь лежал на диване и наблюдал за точками на потолке.
        - Док, вы, видимо, плохо читали дневник, - произнес Мэлор, наклонившись вперед. - Для перемещения необходимо еще одно условие.
        - И какое?
        - Заряд. Энергия. Пульт должен зарядиться, и только тогда я смогу им воспользоваться.
        - Да? - Готчиев изобразил удивление на своем лице. - И когда он зарядится? Видимо, нескоро?
        - Не знаю, - пожал плечами Мэлор и взглянул на Эда. Тот сидел на диване, курил и злорадно улыбался. - Пульт заряжается от поля Земли, а оно очень непостоянно. Но уровень заряда легко проверить. Нужно взять Пульт в руки. Если он засветится зеленым, значит, он заряжен.
        - Хорошо, давайте проверим и развенчаем наконец-то ваши заблуждения, - решительно заявил Готчиев и открыл пакет. - А потом я вам объясню, почему ваш крестик никогда не будет светиться зеленым.
        Мэлор мертвой хваткой вцепился в подлокотники кресла.
        - Не стоит вам этого делать, док, - гоготнув предупредил Эд.
        Но Готчиев его не слышал. Он достал крестик, и изумрудное свечение разлилось по кабинету.