Самая старшая Полина Белова
        Руководитель кружка "умелые ручки" в доме культуры, учитель на пенсии, Мария Михайловна попадает в другой мир, где есть магия, но по бытовому развитию соответствующий нашим 17-18 векам. Её душа оказывается в теле шестнадцатилетней Маши, самой старшей из двенадцати братьев и сестёр, как раз в этот день внезапно оказавшихся сиротами.
        Самая старшая
        Полина Белова
        Глава 1
        Никак не могу понять, что происходит. Какое-то странное помещение… Рядом толкутся дети в нелепых лохмотьях…
        Ах, это я, наверное, упала в обморок прямо на работе, в доме культуры, а эти дети - из театра-студии, что на втором этаже. Сильная головная боль мешала мыслить чётко, да и в глазах всё расплывалось. Впрочем, в последнее время, это не такое уж редкое явление. Моё здоровье оставляет желать лучшего, и я иногда с ужасом думаю о том, что не молодею и с возрастом всё будет становиться только хуже. А так хочется ещё пожить! После выхода на пенсию я ещё год поработала на полную ставку в школе, но потом уволилась, сил и нервов на современных детишек уже не хватало, хоть и люблю своё дело. Мне после перенесённых двух инфарктов волноваться категорически противопоказано. Однако, совсем без работы я не осталась. Во-первых, на одну пенсию в наше время прожить трудно, а во-вторых подработка моя всегда была занятием не столько для заработка, сколько для души. Поэтому продолжаю три раза в неделю вести кружок «умелые ручки» в доме культуры, который очень удачно расположен прямо во дворе моего дома. Опять же, среди людей, особенно детей, веселее жить.
        - Что ты наделала, Танька!? - сквозь шум в ушах слышу я звонкий мальчишеский голос.
        - Это не я! - возмутилась, по видимости, та самая Танька.
        - Как это, не ты?! Корыто из-за тебя упало на Машкину голову.
        - Из-за меня?! Это ты меня толкнул! Смотри! У неё кровь на лбу! А если ты её прибил?
        - Не я! Ты сама о него ударилась! - горячо возразил мальчишка и добавил грустным шёпотом. - Я слышал, доктор говорил, что Машка всё равно не жилец. Может, она сама умерла, не из-за корыта?
        Кровь? Какого-то ребёнка сильно поранили? Доктор? Здесь скорая? Я зажмурилась, сконцентрировалась, собралась и постаралась сесть, чтобы осмотреться - вдруг девочке нужна срочная помощь, а я тут разлеглась. Медленно открываю глаза… О, Господи, Боже мой? Где я?
        - Не умерла она! Видишь, глаза открывает, - шепчет какая-то девочка, глядя почему-то прямо на меня.
        Оторопело понемногу осматриваюсь вокруг, держась одной рукой за больную голову.
        Понимаю, что сижу на полу. Или не на полу? Скорее, на чём-то вроде очень низкой и твёрдой лавки. Недалеко валяется старинное корыто для стирки. Я такие в нашем краеведческом музее видела, когда водила детей на плановые экскурсии. Серые деревянные полы с большими щелями выглядят старыми и пыльными. Откуда в нашем доме культуры такие полы? Это часть декорации?
        Дальше мой взгляд натыкается на множество грязных босых ног разных размеров. Дети… На всех надеты костюмы серых и коричневых оттенков, больше похожие на тряпьё, чем на нормальные штаны и рубашки. Смотрят испуганно и с любопытством. «Не пугайтесь, милые, Мария Михайловна сейчас встанет», - через силу растягиваю губы в улыбке, чтобы они не волновались. Самому младшему мальчику лет пять. Какой талантливый, однако, состав детишек в этом году в нашем театре-студии! Все, как один, продолжают находиться в образе! Окружили меня, смотрят с беспокойством.
        Так. А где пострадавший ребёнок, у которого кровь на лбу? А-а-а…, наверное, девочку уже в скорую унесли. Режиссёр театра-студии, Анна Николаевна, конечно, с ней убежала, меня же, по-видимому, попросила присмотреть за детьми, а я, от волнения, свалилась с сердечным приступом - это в моей голове, наконец, начала выстраиваться логическая цепочка произошедшего. Надо встать.
        При малейшем повороте головы, сразу чувствую головокружение, поэтому очень осторожно смотрю по сторонам. Грубые бревенчатые стены, окно, затянутое чем-то мутным, едва пропускающим тусклый белый свет, похожий на дневной. Видимо, оттуда специально фонарём подсвечивают. Какая интересная находка! Длинный стол с глиняными мисками и деревянными ложками. Настоящая старинная изба, только иконы не хватает и печи.
        Хоть бы с той девочкой всё было хорошо. Это же такая беда - несчастный случай с ребёнком во время занятия. Анна Николаевна только начинает с детьми работать. Талантливая девочка, с креативными идеями. Жаль, если этот случай заставит её бросить работу. Родители и за одним ребёнком не всегда могут усмотреть, а учителю надо сразу несколько десятков уберечь. Не думаю, что хоть кому-то удаётся проработать с детьми всю жизнь и ни разу не столкнуться с чем-то подобным. Я вздыхаю.
        Хоть сейчас и не чувствовала боли в сердце, машинально потёрла левую сторону груди и…
        Это что? Где она? Где моя грудь? То есть, то полушарие, до которого я дотронулась, было похоже на большое яблоко, а не на мою большую мягкую дыню. Я изумлённо посмотрела вниз. Ой! Рука! Эта худая ладонь с тонкими длинными пальцами и юной гладкой кожей просто не может быть моей!
        Я протянула вперёд обе ладони и посмотрела на них. Заодно, наконец, заметила и странную длинную юбку, и босые ноги, которые выглядывали из-под расстелившегося по полу подола.
        Всё не моё! Грудь, руки, ноги, юбка…
        Вдруг, я поняла, что на ладони, которой ранее придерживала больную голову - кровь.
        Забыв о головокружении, развернулась, ожидая увидеть небольшой зрительный зал за спиной, но… Там была четвёртая стена и низкая дверь с огромным накинутым на петлю крючком, чтобы никто посторонний не вошёл.
        - Где я? - мой голос был тонкий и юный, совсем не похожий на уверенный поставленный голос учительницы с многолетним стажем.
        - Маша? Ты очнулась? - то ли спросила, то ли подтвердила самая старшая из окружающих меня девочек и присела рядом.
        Малышка взяла мою руку в свои ледяные ладошки и прижала к своей груди. Только в этот момент, ощущая её искренние прикосновения, я вдруг осознала, что сплю сейчас или нет, но я - это некая молодая и тонкая Маша, а не грузная пенсионерка Мария Михайловна.
        - Д-да… - кивнула и, от этого движения, в голове снова вспыхнула боль.
        Одна моя рука по-прежнему была в нежном плену у девочки, а второй я схватилась за лоб.
        - Прости! Мы нечаянно корыто на тебя уронили. Оно такое тяжёлое! Испугались, что насовсем убили тебя… Санька его как раз на крюк вешал, а Егорка меня толкнул… - девочка всхлипнула. - Хорошо, что ты живая.
        
        - Хорошо, - откликнулась эхом.
        Остальные дети, словно получив тайное указание, а точнее, убедившись, что я жива и разговариваю, расползлись по этому странному помещению и спрятались, как тараканы под каким-то тряпьём.
        - Почему так холодно? - мне тоже захотелось укрыться.
        - Так… зима. - ответила девочка и, подскочив, начала укладывать меня в лежачее положение и укрывать.
        Сил сопротивляться маленькой заботливой помощнице у меня не оказалось. Она метнулась к ведру с водой, зачерпнула немного ковшом и вернулась ко мне. Напоила, потом обтёрла мне влажной тряпкой лицо.
        - Вот мама обрадуется, когда вернётся, - приговаривала при этом. - Ты уже неделю лежишь в горячке. Доктор сказал, что уже не очнёшься. Папа так сердился, что мама почти все наши сбережения ему отдала, а остальное ушло на лекарства и на подношения в храм богини Судьбы. Говорил, что зря всё… а оказалось, что вот и не зря! Ты очнулась! И жара нет!
        - А где? - вопрос прозвучал хрипло и глухо, потому что в горле снова всё пересохло.
        - Что? - не поняла девочка.
        - Мама где? - выдушила я из себя хрип и потянулась к ковшику. Ничего, что в нём тряпку мочили, мне нужен хоть глоток воды.
        - Так на свадьбу они ушли. К Дашке нашей! - девочка выхватила из моей слабой руки ковш и выплеснув из него остатки грязной воды в старое ведро в углу, набрала свежей и подала мне. - Пей! Только понемногу. Холодная.
        - На свадьбу? - переспросила я, когда напилась.
        - Ну да. Нас не взяли. - тоскливо протянула девочка. - Мне так хотелось пойти.
        - Всем хотелось! - откуда-то из-под одеяла раздался недовольный мальчишеский голос.
        - Маш, ты, наверное, есть хочешь? Тогда поспи. А то пока нет ничего. Может папа с мамой принесут чего со свадьбы, - заботливо укрыла меня девочка.
        Я прикрыла глаза. Спать - это хорошо. Спать - это правильно. Как говорится: «ляг поспи и всё пройдёт». Надеюсь, что проснусь дома, в своей постели, а не на больничной койке.
        Тогда я ещё не знала, что больше никогда не проснусь в своём мире.
        Глава 2
        С замиранием сердца я слушала, как скрипят старые половицы под тяжёлыми сапогами пристава. Тот медленно вышагивал перед нашим неровным строем, время от времени задумчиво подкручивая ус.
        - Такссс… - важный чиновник остановился возле самых маленьких и кивнул головой на них уряднику. - Магии точно ни у кого из них нет?
        - Так точно, нет, господин пристав, - живо откликнулся наш урядник, Ефим Петрович.
        Когда прозвучал вопрос, он, за спиной пристава, как раз снял форменную фуражку и вытирал огромным носовым платком свою большую розовую лысину. Я ещё удивилась, что та была потной в такую холодину. У нас дома было так стыло, что у меня даже пар изо рта шёл, когда выдыхала.
        - Проверяли всех, как положено, в пять лет. Документы имеются. Мамаша ихняя в сундуке всё хранила. - урядник нервно нахлобучил фуражку на голову и комом сунул платок в карман. - Вон они, на столе.
        - Жаль… Голытьба, да ещё и без малейшего дара… Кому они теперь нужны? Это все дети? Сколько их всего? - вздохнул пристав.
        - Так, по документам у Кузнецовых восемнадцать детей было. Пятеро в разные годы умерли, а тринадцать, вот, живы, - угодливые нотки в голосе ранее грозного и властного Ефима Петровича резали слух.
        Стоять на ледяном полу босыми ногами было холодно. Я, кутаясь в тёплый шерстяной платок, переминалась с ноги на ногу, поджимая их поочерёдно, пытаясь согреть. Меня пошатывало. Третий день в этом мире, а встать смогла только сегодня.
        - Тринадцать? Я здесь двенадцать вижу, - посчитал нас пристав.
        Как я выяснила за эти три дня, действительно, было тринадцать братьев и сестёр, оставшихся сиротами в одночасье, в день свадьбы нашей самой старшей сестры, Дарьи. Её без всякого приданого, по большой любви, взял замуж ломовик, который проживал на другом конце города. Парень привозил груз в соседнюю лавку на своих лошадях тяжеловозах, а сестра работала в той лавке продавщицей. Там они и познакомились. Это была первая свадьба в этой большой семье, но отправились на торжество только мать с отцом. Нас всех оставили дома. Младшим, в общем-то, было всё равно, а Танюшку это несказанно раздосадовало. Она очень хотела пойти, ей ведь уже пятнадцать! Там - праздник, песни, танцы, вкусная еда, а её, как всегда, оставили присматривать за младшими братьями и сёстрами и заболевшей старшей сестрой, то бишь, мною.
        - Ненавижу это! - возмущалась она. - Всю жизнь в няньках! Я отчаянно завидую тем, кто в семье единственный ребёнок. Почему нам так не повезло, а, Маш? Скорее бы, как и ты, пойти на работу.
        Я только кивала. Эти три дня я почти не разговаривала, показывая на горло и мотая головой, когда мне задавали вопросы. Тот же урядник, Ефим Петрович, когда первым принёс в дом печальную весть о смерти родителей и тела их самих на подводе, с головой накрытые мешковиной, попытался сначала беседовать со мной, как с самой старшей из детей. Я, по понятным причинам, молчала. Рассказывать кому-либо о том, что я не юная Маша Кузнецова, а работающая пенсионерка Мария Михайловна, и только три дня, как обосновалась в этом незнакомом теле, было по меньшей мере глупо. В лучшем случае, объявили бы сумасшедшей.
        Я молчала, но зато много слушала, пытаясь понять и принять новую реальность.
        Поначалу мне было очень плохо, и морально, и физически. Понимание того, что мне снова шестнадцать, не особо трогало сердце и разум. Размышляя о том, что со мной произошло, предположила, что, видимо, я умерла в своём мире, а душа моя переместилась в какой-то другой. Выходит, про то, что мы перерождаемся по нескольку раз, китайцы правду говорят. Похоже, в моём случае, сбой какой-то случился, поэтому я прежнюю жизнь помню. Подобные истории я в интернете читала, хоть и не верила тогда. И попала я не в новый зарождающийся организм, а в уже взрослое тело девушки, умершей от горячки или от удара упавшим корытом по голове. Только, по всему видно, что попала я почему-то в прошлое. Почему? Если бы я знала! Наверное, какая-то другая реальность. И про такое в интернете роликов полно… Возможно, все мои выводы глубоко ошибочны, но мне стало легче, когда я самой себе, хоть как-то, смогла объяснить произошедшее.
        Наконец, пристав принял решение. Он ненадолго остановился и пугающий скрип деревянных половиц сразу стих.
        - Что ж, тогда этих четверых малявок отведи в приют на Садовую, - приказал он, кивнув на самых младших детей. - Скажешь, я велел принять и довольствие на них оформи, как положено.
        Три мальчика от пяти до семи лет и восьмилетняя девочка в таком отчаянии посмотрели на меня, что я вдруг отчётливо осознала, что многодетная семья, в которой я оказалась, в этот самый момент рассыпается на осколки. Эти дети ждут от меня поддержки и защиты, как от самой старшей, сейчас оставшейся с ними. А я еле стою на ногах. Чувствую себя ужасно!
        Три дня тому назад, на радостях, их, а теперь и мой, отец слишком много выпил во время праздничного застолья. Денег на извозчика у родителей не было, и наша мама потащила его, бесчувственного, домой на себе. Не дошли они…. Упали и замёрзли оба, в снегу, почти у самого дома.
        И вот, в дом явились чиновники. И знакомый уже нам урядник велел всем детям выстроиться в ряд по возрасту перед своим начальником.
        - Будет сделано! А с остальными, что? - услужливо спросил Ефим Петрович.
        Важный пристав с пышными усами, которого боится сам урядник, внушал мне уже даже не страх, а благоговейный ужас. Я намного больше этих детей понимала, что именно этот дородный дядька сейчас определит судьбу каждого из нас. Он словно кукловод держал в кулаке двенадцать нитей наших судеб. Мне даже в голову не пришло спросить у него про какую-то магическую проверку. Что за чушь? Магия? Дар? О чём это он?
        
        Три дня я здесь… После перенесённой горячки и удара по голове тело Маши, в котором я оказалась, было невероятно немощным. Замечаю, что дети поглядывают на меня с отчаянной надеждой, а я так слаба, что еле стою. В доме холодно так, что страшно было выбираться из-под одеяла. Ночью даже костлявая и вертлявая Надюшка, которая спала вместе со мной на тесной лавке, не вызывала раздражения своим присутствием, потому, что с ней было хоть чуточку теплее. А ещё голодно… Немного выручил мешочек с мясными пирожками, который мама прихватила для нас со свадебного стола. У меня слёзы на глаза наворачиваются, когда думаю об этих гостинцах: как бы ни было тяжело женщине тащить мужа по скользким городским улицам, но мешочек с едой для детей она из рук не выпустила. Ефим Петрович нам его сразу отдал, когда родителей привезли. Мы те пирожки в первый же день поделили поровну и съели. Ревели и ели…
        Пристав снова прошёлся вдоль ряда.
        - Остальных… Гммм… Пятерых мальчишек можно на работы по добыче кристаллов антизекерита отправить. Там магия не отзывается, и в некоторых тоннелях так узко, что как раз только подростки и могут работать. Нашему округу за них ещё и неплохо заплатят. Полагаю, доход как раз довольствие на четверых младших сирот покроет. А девочек… Этих двоих, помладше которые, в трактир к Петровскому можно определить. На днях он говорил, что ему молодые подавальщицы всегда нужны. Он обеспечит их крышей над головой, а кормиться будут объедками. А самую старшую…
        Чиновник пристально осматривал каждого из нас, всё так же, прохаживаясь, и приблизившись, поднял руку, чтобы коснуться моего лица. Я отшатнулась.
        - Хороша… Хоть и тощая. Сколько тебе?
        - Шестнадцать, - прошептала.
        - Эту уже… замуж можно отдать! Такую возьмут и возраст подходящий. Хочешь замуж?! - пристав гаркнул мне в лицо свой вопрос так громко, что я даже присела, и расхохотался.
        - Нееет, - испуганно пискнула, отступив к стене, ещё больше нарушив и так неровный детский строй.
        Вдруг Танька всхлипнула, раз, другой… и заревела во весь голос. Десять детских глоток мгновенно подхватили её рёв. Несколько секунд смех пристава демонически переплетался с детским плачем. Мне стало жутко и, честно говоря, тоже очень захотелось разреветься.
        - Прекратить! - резко перестав смеяться, заорал пристав, но дети уже разошлись и не реагировали на него.
        Звуки дружного детского рёва оглушали и побуждали к действию. В моей новой тощей груди комом росла ненависть к двум взрослым сильным дядькам, которые так бесчувственно относятся к несчастным детям, только что потерявшим обоих родителей.
        - Ах ты! Закрой рот! - замахнулся урядник на ближайшего ребёнка.
        - Не тронь! - вскрикнула я и почувствовала, как из моей груди, в которой гневный ком уже не умещался, вдруг вырвалась какая-то воздушная волна. Она снесла, и пристава, и урядника… и стены, и крышу…
        - Ты же говорил: ни у кого из них нет дара-а-а!!! - ревел пристав на урядника, отлетая куда-то вверх и вдаль.
        - По до-ку-мен-там не-е-е-ет! - кубарем катясь по низу кричал грузный урядник.
        Все мои братья и сёстры разом прекратили реветь ещё в тот самый миг, когда наш дом только начал трещать. Они шустро подбежали ко мне и облепили со всех сторон, в спокойном эпицентре маленького урагана пережидая грохот и воздушную круговерть. Теперь молча таращились, то на меня, то вокруг.
        Как тихо… холодно…
        По двору валялись обломки тёмных брёвен и целая стена с окном. У низкого покосившегося забора, опираясь на него, полулежала перевёрнутая крыша. Пристав висел на фонарном столбе, что стоял у проезжей части дороги, крепко обхватив его руками и ногами. Урядника не было видно. Откуда-то появились незнакомые мне люди. Они окружили наш двор любопытствующим полукольцом. Стояли, живо переговариваясь о чём-то. Толпа становилась всё больше.
        Почувствовала, что младший пятилетний братик крепко ухватился за мою ногу. Малыш дрожал, и я прижала его к себе. Я и до этого еле стояла, а сейчас держалась в вертикальном положении из последних сил. Ой, не выдержу, упаду…
        Откуда-то сбоку повеяло приятным теплом, прозрачный зимний воздух поплыл, сделавшись на миг плотнее, и, из невесть как образовавшейся арки, вышли высокие мужчины в чёрном.
        Глава 3.
        Через мгновение мы с детьми оказались накрыты, словно бы, огромным опрокинутым гранённым стаканом. Таким мне показался этот прозрачный купол, в виде перевёрнутого усечённого конуса, что возник одновременно с появлением незнакомцев в чёрном. Стало немного теплее.
        Молодые люди спортивного телосложения споро рассредоточились вокруг того места, где минуту тому назад стоял дом многодетной семьи Кузнецовых, и занялись различными делами. Двое мужчин начали уговаривать пристава слезть с фонарного столба. Четверо или пятеро растворились в толпе, задавая вопросы и записывая жалобы жителей на последствия удара магической воздушной волной. Несколько сильных парней осматривали и переворачивали обломки дома, проверяя: не привалило ли под ними человека или животное. Я с замиранием сердца следила за всеми этими действиями, чувствуя себя виноватой и, моля Бога, чтобы, хотя бы, никто живой не пострадал. Так и подмывало крикнуть: «Простите, пожалуйста, я не хотела! Не знаю, как такое получилось».
        Один из прибывших, очень приятный с виду молодой человек, подошёл прямо к прозрачной стенке, за которой мы находились, и, сбросив с плеч сумку-рюкзак, вытащил оттуда красивую деревянную фигурку лошади. Потом парень присел на корточки и заговорил с самым маленьким нашим братом, Мишей. Тем самым, который всё ещё крепко держался за мою ногу.
        - Смотри какая! - с улыбкой сказал он Мишутке, чуть протягивая в его сторону игрушку. - Это тебе. На!
        - Мне?! - малыш не верил своему счастью. Его цепкие ручки, до этого намертво ухватившиеся за мою ногу, расслабились. Не отпуская меня одной рукой, второй он потянулся к деревянной лошадке.
        Я заметила завистливые взгляды в сторону младшего брата остальных детей, особенно тех, кто поменьше.
        - Иди, иди сюда… На, бери! - манил парень Мишу. - Насовсем!
        Брат оставил в покое мою ногу и медленно пошел к стенке прозрачного «стакана». Что интересно, шестилетний Никита и семилетний Максим шустро потопали следом. Им тоже очень захотелось получить лошадь. Мальчики, как и я, кстати, не понимали, почему игрушку предлагают только Мише. Дети постарше остались стоять возле меня.
        Не знаю, возможно, мне не нужно было отпускать от себя детей, но какие у меня были альтернативы? Стоять внутри стакана до посинения? Так недолго осталось... Быстро оценив обстановку, я решила пустить ситуацию на самотёк. Молодые спортивные ребята явно понимали, что делают. Я заметила, что люди, к которым подходили незнакомцы в чёрном, опасались их, но не боялись, охотно отвечая на вопросы.
        - Я тебе потом ещё и мяч подарю. Хочешь мяч? Давай дружить? - уговаривал, тем временем, нерешительного Мишутку парень.
        - Я хочу мяч! - откликнулся Максим.
        - Давай! - не отставал Никита.
        Это подстегнуло Мишутку. Малыш решительно протянул руку к прозрачной преграде. Но незнакомец не спешил отдавать игрушку, удерживая её возле своей груди. Тогда братик потянулся за лошадью. Его рука свободно прошла сквозь стенку стакана, и, в тот же миг, парень быстро защёлкнул на запястье мальчика металлический браслет с каким-то камнем. Будто бы надел на Мишутку наручные часы. Одновременно, он сунул брату вожделенную фигурку лошади.
        - Всё! Я надел на мальца блокиратор. Отключай купол, - крикнул он кому-то из своих спутников, вставая в полный рост.
        «Стакан» над нами исчез.
        - Ник, присмотри за этим маленьким дарованием! - бросил наш симпатичный незнакомец одному из тех молодых людей, которые переворачивали обломки.
        Серьёзный мощный парень с короткой толстой шеей, будто утонувшей в мускулах, мгновенно оказался рядом с нашим Мишей. Даже, когда этот Ник присел, ему пришлось наклонять голову, чтобы его глаза оказались вровень с лицом мальчика. В моём мире я бы приняла такого человека за спортсмена, серьёзно занимающегося культуризмом или каким-то видом борьбы, молодёжь называет таких качками. Запустив свою большую крепкую ручищу в сумку-рюкзак, которая продолжала лежать на земле возле мальчиков, качок достал оттуда мяч. Надо же, не ожидала! Думала, тот, первый, молодой человек в чёрном обманывал Мишку, чтобы приманить. Ан, нет! Ник и в самом деле сунул в руку брата ещё одну обещанную игрушку.
        Отстранённо слежу за происходящим и, несмотря на слабость и головокружение, пытаюсь сообразить, что происходит. Понятно, что разрушительную воздушную волну создала я. Была абсолютно уверена в этом на каком-то интуитивном уровне. По всему видно, что команда в чёрном прибыла устранять последствия. Я опасалась обвинений или каких-то грубых действий в свой адрес, но ничего подобного, к счастью, не происходило. Даже пристав спускался с фонарного столба почти молча, не считая заковыристых смачных ругательств. На меня никто даже не смотрел! Виноватого искать не будут? Это самый животрепещущий вопрос. Ну и вторая неясность: что им нужно от пятилетнего малыша?
        Максим с Никитой, недолго думая, протягивают жадные руки к детским сокровищам, что так нежданно оказались у младшего брата. Я замечаю тень самого настоящего страдания на личике Миши. Мальчишка понимает, что сейчас старшие братья отнимут у него, и лошадь, и мяч. А те торопятся, потому, что ещё несколько Кузнецовых на подходе. Мишка отчаянно прижимает подарки к груди, в его глазах уже копятся бессильные слёзы. Мальчик готовится защищать свои неожиданно полученные сокровища до последней капли крови, хоть и уверен, что проиграет эту битву и уже начинает плакать о потере.
        - Эй! Мелюзга! Стоп, отошли от него! - сурово командует качок Ник и спрашивает Мишу. - Тебя как зовут, парень?
        
        - Миша. Его зовут Миша! - это вмешалась в разговор наша самая младшая сестрёнка, Наденька. Она уже тоже подошла к компании и гладила красивую лошадку пальчиками. Не пытаясь отнять игрушку у брата, она умильно- просительно заглядывает ему в глаза.
        Но Мишка не готов сдаться, он уже «над златом чахнет»: одной рукой мяч под мышкой сжимает, другой лошадку стиснул. Никакой радости от подарков в выражении его лица больше не наблюдается.
        - Дети, отойдите! Где Ваша мама? Идите к ней! - раздражённо басит качок. - Не расстраивайте нам юного мага. Это нежелательно и может быть опасно, хоть на нём и надет блокиратор. Эти игрушки только для него!
        Блокиратор? Это та штучка с камнем на запястье мальчика? До меня доходит, что компания в чёрном отчего-то уверена, что в учинённой разрухе виноват пятилетний Мишка. Как же это славно! С ребёнка какой спрос? Его вон даже игрушками задаривают, чтобы задобрить.
        Из-за необъятной спины Ника вдруг высунулся побитый и помятый урядник, потерявший где-то, в процессе кувыркания, свою форменную фуражку.
        - Простите, но по документам… - он нервно провёл рукой по обнажившейся лысине, - при проверке ни у кого из Кузнецовых не обнаружено дара.
        Парень удивлённо посмотрел на урядника.
        - Этого малыша что, уже проверяли? Он не маг? - задавал он вопросы скорее себе, чем уряднику. - Георг! Иди сюда! Скорее! Похоже это не ранний выброс силы из-за слишком большого дара! Чиновник сообщил, что мальчик уже проходил обязательный контроль и документы есть. Это что-то другое!
        - В смысле, другое? - молодой человек, который надел на Мишу браслет с камнем, довольно быстро снова оказался возле нас. - Покажите документы. Кроме этого ребёнка, здесь больше нет детей до пяти лет, у которых мог случиться спонтанный выброс магии…
        Речь мага прервал громко произнесённый раздраженным тоном приказ пристава, прозвучавший на всю улицу.
        - Кузнецовы, пройдёмте в участок, - сам чиновник тоже вскоре подошёл к нам, бледный, взъерошенный, в сопровождении двух мужчин в чёрном.
        - Постойте. Урядник говорит, что этот малыш, - кивнув на Мишу, обратился к приставу Георг, - уже проходил проверку. Это в самом деле так? Предъявите документ.
        Пристав скривился: то ли, у него болело что-то, то ли, на урядника злился. Я тоже морщила нос - была недовольна. Зачем только Ефим Петрович влез? Пусть бы эти в чёрном ушли себе с миром туда, откуда пришли. Даже если бы они Мишу с собой забрали - ничего. Магии у мальчика нет. Какое-то время поиграл бы он там, у этих магов, красивыми игрушками и вернулся бы обратно. Вот чувствовала, что ничем хорошим слишком подробное разбирательство этого случая для меня не закончится.
        - На всех сирот Кузнецовых есть документы о прохождении проверки на наличие магического дара. Результат отрицательный, - доложил чиновник.
        - Как такое может быть?! Чушь! Не верю. Где документы? - Георг повернулся к Ефиму Петровичу.
        - Так это… Где-то… улетели вместе со столом… - урядник нервно проводил рукой по лысине, будто сам себя по голове гладил и успокаивал.
        - Найти! - подключился пристав, в своей гавкающей манере.
        - Слушаюсь! - урядник бодро посеменил к обломкам.
        Большая часть из них уже была аккуратно сложена в углу нашего двора. Кстати, покосившийся забор был поправлен и больше не грозился упасть. Быстро, однако, ребята работают, а вроде бы и не торопятся. Молодцы. Только где мы сегодня спать будем? Пристав девочек в трактир, а меня замуж прямо из участка отправит? Если эти молодые мужчины - маги, почему бы им не вернуть всё как было, дом наш восстановить? Может попросить? Или такое здесь не принято?
        - Мы можем, пока, пройти в участок, господа маги, - настаивал пристав. - Ефим Петрович, Вы, если не найдёте документов, запросите в храме копии и принесите. У Вас не больше часа!
        - Участок далеко? - спросил один из мужчин в чёрном.
        - На площади, возле храма богине Судьбы, через две улицы, - почтительно ответил магу чиновник.
        Глава 4
        Наверное, это было странное шествие, потому, что прохожие останавливались и с любопытством глазели на нашу процессию. Впереди, чуть ли не строевым бодро вышагивал пристав. Следом плелись мы с детьми. Я шла в центре всей компании, а Санька и Егорка, старшие из моих младших братьев, четырнадцати и двенадцати лет, меня под руки поддерживали, помогая не упасть.
        Маленького Мишку с лошадкой, прижатой к груди, нёс маг Ник. Мальчик казался крошечным, сидя на его согнутой в локте руке. Братик всё же отдал Наденьке мячик. Я видела, как хитрющая малышка лаской и уговорами таки выманила у него игрушку. Мишутка с чудесной лошадкой был недосягаем для остальных детей, а вот Надя… Вскоре, выбитый у неё из рук мяч летал от ребёнка к ребёнку: Стёпа, Андрейка, Максим, Никита, Лиза, снова Стёпа, Максим, Коля… Наденька всю дорогу до участка шныряла между всеми, словно собачонка, путаясь под ногами - гонялась за мячиком.
        Я вздохнула. Дети… Они почти счастливы сейчас, легко отвлеклись от всех проблем. Мне бы так. Но увы. Всё как-то скомкано, сумбурно, неясно, но…
        Город, в котором волею необыкновенного выверта судьбы я оказалась, напоминал мне большую деревню, куда я ездила в далёком детстве к своей бабушке. Улица между домами оказалась не мощённой, местами, довольно скользкой. Снег по центру проезжей части был неплохо укатан и утоптан, выглядел тёмно-серым. Впрочем, как такового, разделения на пешую и проезжую части не было. От калиток жилых подворий к дороге вели узкие тропинки в снегу. Кое-где снег был раскидан от ворот.
        Ближе к площади, где виднелись пять золотистых шпилей храма богини Судьбы, и несколько разноцветных шпилей храмов других богов, о которых я пока ничего не знаю, на дороге стало тесно. Всё смешалось: кони, люди, подводы, экипажи. Хорошо, что, завидев пристава, встречные предпочитали уступать нам, потому как разделения на правую и левую стороны дороги я так же не заметила. Про площадь, храмы и шпили - это Мишутке маг рассказывал, развлекая. Я слышала обрывки его объяснений малышу.
        Движение успокоило меня. Свежий воздух оказался живительным, хоть и холодным. Подняла настроение удивительная лёгкость в теле, которую я начала ощущать… Да, слаба. Да, болит голова. Да, иду, из-за немощи поддерживаемая под руки.
        И всё же, с каждым новым часом в этом мире, всё больше чувствую необыкновенную лёгкость в теле. Оно становится словно бы невесомым. Смешно, но иногда даже кажется, что взлететь смогу. Как у меня ломило колени на дождь! По ступенькам шла, только держась за перила, особенно вниз. А сейчас они гнутся без малейшей боли! И поясница не ноет, и суставы в пальцах не выкручивает!
        «Наверное, поэтому, несмотря на всё, что со мной происходит, я просто не могу не скатиться в эйфорию от того, что ощутила себя снова юной и без хронических болячек! А слабость после горячки пройдёт! И шишка на лбу уже почти не прощупывается», - приходят мне в голову мысли, и я про себя охаю - «Неужели ко мне, вместе с молодостью, и легкомысленное отношение к жизни вернулось?»
        С любопытством оглядываюсь вокруг. Зря я вначале полагала, что попала в очень нищую, неблагополучную семью. Мне, избалованной прогрессом и разнообразием, одежды детей показались унылыми тряпками, но теперь я видела, что они не выпадают из общей картины: люди вокруг одеты похоже, кроме магов и чиновников, конечно. И обувь на всех прохожих выглядит массивной, тяжёлой и неудобной, как и та, что на нас. Мне, в первое время, когда только поднялась с лавки и обулась в ботинки, которые мне Танюшка подала, при ходьбе казалось, что я на ногах две гири таскаю.
        То, что в нашем доме было холодно оказалось вполне объяснимо. Печи, как таковой, здесь не было. Танюшка даже не поняла, о чём я её спрашиваю, и приняла мои вопросы за остатки горячечного бреда. Дома обогревались специальными магическими кристаллами, заряд которых время от времени нужно было обновлять в любой лавке магов. Но нам не за что было это сделать, потому что все сбережения семья потратила на моё лечение и на свадьбу старшей дочери. Приданого за Дарьей не давали, но красивый наряд для невесты мама справила. Кроме того, отец оплатил часть расходов на застолье. Старшей сестре купили новую одежду и обувь на первое время, постельное бельё, немного посуды и прочее, по мелочи. Танюшка рассказала, что отец должен был получить жалование через три дня после свадьбы, а до того времени мама сказала: «потерпим без обогревающего кристалла, одеялами накроемся».
        Мои братья и сёстры успели ненароком поведать мне, что наша мама могла позволить себе не работать на кого-то, а сидеть дома и следить за хозяйством и детьми, потому, что наш отец работал в портняжной мастерской, и не абы кем, а закройщиком.
        Я так поняла, что четверо средних братьев, Коля, Андрейка, Стёпка и Егорка ходили в учениках в той же мастерской, где работал наш отец. Мальчики, в основном, там и жили, домой приходили ночевать лишь время от времени, когда хозяин разрешал. В ту ночь, когда я у них оказалась, братьев отпустили из-за свадьбы старшей сестры. Лёжа на лавке в первые дни, я слышала, как Егор и Степан горестно обсуждают, что, когда они хотели вернуться в мастерскую, хозяин не принял их. Вроде бы, потому, что договор на ученичество был заключён с отцом, и его действие прекратилось в связи со смертью одной из сторон. Кроме того, я узнала, что самый старший из братьев, Санька, только-только начал работать в той же портняжной мастерской подмастерьем. Он даже своё первое жалование ещё не успел получить! Однако, в эти три дня я не заметила, чтобы парнишка ходил на работу. Его уволили?
        Я с сомнением посмотрела на пристава. Неожиданно пришла в голову мысль: «Если мой брат, в свои четырнадцать лет, уже может работать и получать жалование, то почему его нужно на эти ужасные узкие выработки отправлять? Неужели чиновник просто, пользуясь случаем, желает нажиться на несчастье моей новой семьи? Помнится, он что-то говорил уряднику об оплате, которая покроет содержание сирот… Может, от этого и ему что-то достанется? Кого бы расспросить про добычу этого антизекерита, и как туда работники попадают? Магов?»
        Я окинула изучающим взглядом рядом идущих. Кто может дать мне нужную информацию?
        Танюшка шла чуть поодаль от всех детей и смешно виляла попкой. Она наивно строила глазки, совсем неуклюже, по-детски, пытаясь кокетничать с молодыми красивыми магами, которые двигались по бокам от нас и сзади.
        Наивная маленькая девочка! Никто из этих молодых людей даже не смотрел в её сторону, как и вообще на девушек. То ли они были сосредоточены на задании, то ли обычные местные красотки без магического дара их совершенно не интересовали. Я это случайно заметила, ещё когда маги опрашивали толпу на предмет повреждений из-за моей воздушной волны. Тогда многие девушки заигрывали с этими интересными мужчинами. Но те вели себя, словно роботы: вежливо, корректно, ровно, равнодушно, не утруждая себя даже милой улыбкой в ответ на робкое кокетство.
        Не знаю, что у меня в мозгу перемкнуло, но, когда маги на руку каждого из нас, Кузнецовых, надевали такие же браслеты с камнем, как у брата, так называемые, блокираторы, я тоже улыбнулась симпатичному молодому человеку, который защёлкивал на моём запястье металлический обруч. Это был тот самый маг, который выманил Мишу, Георг. А он смотрел на меня, как на пустое место. И это при том, что у магов появились сомнения относительно настоящего носителя магического дара. Если на меня цепляли эту штуку - значит подозревали, что им могу оказаться я. Отчего-то стало очень обидно и досадно за эту мою, совсем ненужную мужчине, улыбку. Я увидела презрение в таком отношении ко мне. В жизни никогда больше не улыбнусь ему! Пытаясь скрыть то, как меня неожиданно задело такое абсолютное равнодушие молодого человека, стала внимательно рассматривать браслет на своей руке, потёрла пальцем некрасивый тусклый камень. Зачем его вставили?
        - Это и есть тот самый антизекерит, - печально шепнул мне Санька, - он, то ли поглощает магию, то ли усыпляет, точно не знаю, но это и есть тот камень, который нам с братьями, возможно, придётся добывать несколько лет.
        Толпа на дороге становилась всё гуще. Я ещё раз окинула спутников взглядом на предмет поиска источника информации и решила, что никто из них не подходит. К тому же, несмотря на срочность, сейчас для таких разговоров время было неподходящим. Мы подошли к городской площади.
        Храм Богини Судьбы впечатлял: высокий, красивый, украшенный мозаикой и необыкновенными скульптурами. Четыре храма поменьше, по бокам от основного здания, даже ни в какое сравнение не шли. Они были, и ниже, и меньше, и не так богато украшены. Сама площадь поразила меня размерами. Зачем такое огромнейшее свободное пространство в центре города? Кроме того, впечатлилась я и тем бедламом, который был на площади. Шум, гам, беспорядок. Тут тебе и экипажи, и подводы, и гора каких-то бочек, вязанки соломы, везде кучки людей, кое-где замечаю что-то вроде наших стихийных рынков. Радует, что под ногами камень. Хоть центр города вымостили и сразу заметно, что чистят от снега! Кроме того, по всей территории установлено очень приличное количество фонарных столбов, значит, в тёмное время суток это место хорошо освещается.
        К счастью, площадь пересекать нам не нужно было, а то я немного приуныла, когда увидела, какая она безразмерная. Но задержаться пришлось.
        Участок находился в первом доме слева от той дороги, по которой мы вышли на площадь, а справа, кстати, в крайнем доме располагалась харчевня. Мы были почти у цели, когда случилась задержка. Меня даже смех разобрал - застряли в пробке. Чуть ли не в средневековье! На своих двоих! Телега с отвалившимся колесом, экипаж и две сильно гружённые подводы, одна из которых перевернулась намертво перегородили проход и проезд на площадь, как баррикада. Хорошо, что с нами маги были. Я заворожено наблюдала их в деле. Они подняли всё колёсное вверх и аккуратно опустили на землю, поставив паровозиком. Три мага колдовали, а остальные расчищали место под «паровозик», разгоняя толпу, и кричали команды. Я слова не запомнила, но напомнило мне это что-то типа «майна» и «вира», как кричат при работе на высотном кране. Кстати, самое удивительное, хотя магам тоже надо было пройти, они за расчистку пути стребовали с пристава оплату! Высокие отношения тут, смотрю, между людьми и магами… Всё только за деньги?
        Из харчевни шли такие запахи, что дети невольно повели туда носом. Собственно, о том, что заведение называется именно так, мне сообщила Наденька, которая тихонечко попросила сводить её туда и накормить. Остальные дети не деликатничали.
        - Я хочу есть! - громко и жалобно объявил Миша, сидя на руках у Ника, но глядя мне в глаза и заканючил. - Мааашааа! Я хочу еееесть!
        - И я! - поддержал его Максим.
        - И я! И я! - эхом откликнулись голоса других детей.
        Зашумели: просят, требуют, некоторые плачут. А я?! Что мне делать?! Они смотрят такими голодными глазами. Да за что мне это?! Что ж…
        - Успокой детей! - рявкнул мне пристав. - Устроили здесь! Никакого воспитания.
        - Послушайте, это всё ароматы из харчевни. Мы слишком долго стоим здесь. Дети и так проголодались, а тут такое! Неужели нельзя навести порядок на дороге? Вы же пристав! Это так легко! - примирительно укоризненно произнесла я, прижимая к себе хныкающую Наденьку.
        - Да что ты говоришь? Ну, наведи, если легко! - чиновник даже растерялся от такой моей наглости.
        - Ой, да сейчас, конечно, сложно. Но можно же не допускать подобного. Издайте указ, чтобы все придерживались правой стороны на дороге и всё! - негромко посоветовала я.
        - Почему правой? - спросил пристав. - А левая будет пустовать?
        - Егорка, беги назад по дороге до вот того дома с башенкой и придерживайся правой стороны. Потом сразу беги к нам обратно. Только обратно тоже придерживайся правой стороны дороги. Беги! - попросила я брата и повернулась к приставу. - Смотрите! Мой брат сейчас придерживается правой стороны?
        - Да… - задумчиво протянул чиновник и я заметила в его глазах огонёк понимания. - Если так будут двигаться все подводы, экипажи и люди….
        Егорка уже бежал обратно, а глаза пристава горели восхищением.
        - Отлично! Так будет намного лучше. Да такому новшеству цены не будет, особенно в ярмарочные дни! - бормотал пристав, отходя от меня, потому, что маги как раз расчистили проход.
        - Господин пристав, Вы нас накормите? - спрашиваю, потому, что чувствую, момент удачный.
        Чиновник даже споткнулся.
        - С чего бы?! - вырвалось у него.
        - Ну ведь… Вы же привели нас в участок! - наглею я. - Время обеда. Задержанных полагается кормить. Разве не так?
        - Так. Но… ведь Вы не задержанные.
        - Прямо сейчас можем уйти куда захотим?
        - Нет.
        - Тогда оформляйте, как задержанных, и кормите!.. Пожалуйста…
        - Но за что?!
        - До выяснения! Документов у нас нет? Нет! Вот Вы и задержали нас до выяснения всех обстоятельств, по необходимости. А задержанных положено кормить, - как попугай повторила я. - А я вам ещё кое-что подскажу… Насчёт дороги…
        - Ну… тогда оформить надо, - согласился, наконец, пристав.
        - Оформляйте. - вздохнула с облегчением и жалобно попросила. - А пока пошлите кого-нибудь в харчевню. Дети очень голодные. И я после болезни слаба, еле стою.
        Приблизительно через полчаса мы поели горячего. Правда, для этого нас заперли в такой странной комнате, в которой вместо одной стены была решётка из толстых деревянных прутьев. Я такие помещения для задержанных в индийских фильмах видела, где герой попадал в полицейский участок.
        Глава 5
        Сыто жмурилась, лежа у самой решётки прямо на каменном полу, который охранник специально для нас щедро посыпал свежей соломой. Я делала вид, что сплю, потому, что только так могла оценить обстановку и спокойно подумать, что делать и как мне быть дальше. За спиной тихо переговаривались довольные накормленные дети.
        Ближе всех ко мне сидели сёстры. Они тихонечко строили планы, как бы им найти дом, где теперь проживает Дарья, чтобы сообщить сестре о смерти родителей. Кроме того, тринадцатилетняя Лиза горячо убеждала Танюшку, что им следует попросить защиты и приюта у новой семьи сестры.
        - Ничего не выйдет, Лиза, - печально говорила Таня. - Я слышала, как мама с Дашкой шептались. Они там и сестру нашу, бесприданницу, не очень-то рады видеть… За Машу будем держаться.
        - Машке всего шестнадцать! Что она может! А у Дашки муж взрослый! Он может для братьев новый договор на ученичество с мастером заключить, и их не сошлют в штольни, как преступников! - с жаром доказывала Лиза Татьяне.
        А вот это интересно… Как преступников?
        Я приподнялась, встав на колени, и поманила к себе охранника. Тот некоторое время размышлял, стоит ли удостоить меня такой чести и подойти, и, к счастью, принял решение в мою пользу.
        - Чего тебе, красавица? - спросил негромко.
        - Уважаемый господин начальник, - такое начало разговора охраннику очень понравилось. - Простите, если спрашиваю глупость. Такому много повидавшему и опытному мужчине, как Вы, мой вопрос, конечно, покажется наивным… Но очень прошу, ответьте! Правда ли, что на добычу антизекерита отправляют только преступников?
        - Ну да! Тех подростков, что на воровстве пойманы, или ещё на чём похуже, всегда к этим работам приговаривают. Кого на год, а кого и на пять! Это же всем известно! - немного высокомерно, но очень охотно, ответил охранник.
        - Да, конечно, известно! Это я от волнения неправильно спросила… А, что же, правда, что за этих преступников деньги платят? За этих подростков?
        - Маги городской управе за каждую голову золотом платят. А, если, вдруг, кто-то погибает там, так присылают хорошую компенсацию родителям, если они живы, или, опять же, городской управе. Городу со всех сторон польза: и наказание, и перевоспитание, и монет прилично получаем, и тюрьмы содержать не надо. - ответил охранник и поспешил отойти от меня, заметив, что пристав оглянулся и недовольно посмотрел на него.
        Вот оно как… Здесь «дяденька не надо так с нами, пожалуйста» не поможет. Я прикрыла глаза, в поисках выхода…
        Понимаю, что не знаю этого мира и местных реалий. Кроме того, тело, в котором оказалась - слишком юное, и детей этих знаю всего три дня, но… Что же мне теперь, бросать их на произвол судьбы?
        При мысли о судьбе, невольно бросаю взгляд в окно участка на виднеющийся на противоположном конце площади храм местной богини. Тем временем, пристав упадал перед магами, всячески угождая им. Несколько мужчин в форме, которые оказались в участке к нашему приходу, бегали туда-сюда, выполняя поручения начальника. Это один из них принёс из харчевни ведро горячего супа для нас, другой оформил задержание, а третий - наладил самовар с румяными баранками для магов.
        Надо же! Эти роботы в чёрном едят, как люди…
        И вот… Не то, чтобы мне самой баранок захотелось! Но, они же взрослые мужчины, а рядом, в одной комнате с ними, отгороженные всего лишь деревянной решёткой, дети. Каково им наблюдать и глотать слюну?
        Суп, конечно, был вкусный и наваристый. Но суп - это суп, в баранки - это баранки! Я бы на месте магов угостила детей! Но те даже не подумали сделать это. Сами всё съели и чай выпили. А сейчас сидят, носы свои высокомерно задирают, негромко беседуют между собой.
        - Что будет с нашим домом? - громко крикнула я магу, который от неожиданности резко повернулся на звук и столкнул со стола чашку. Та с грохотом разбилась на мелкие осколки.
        Шум в участке мгновенно стих, и на нас с магом посмотрели все: и маги, и местные полицейские, или как их там, и дети…
        - Что будет с нашим домом? Его вашей магией разнесло! - напористо и громче повторила я вопрос, вставая с колен, потому, что никто не собирался мне отвечать.
        - Городская управа получит компенсацию за все зафиксированные разрушения и распределит между пострадавшими, - нехотя снизошёл до ответа Георг.
        - А где нам жить? Мы - дети! Нас двенадцать! Мы только что остались сиротами!
        - Мы поговорим об этом позже, - отозвался пристав.
        - Как же, позже! Я волнуюсь, вдруг моих братьев, как преступников, отправят на добычу антизекерита из-за того, что нам теперь негде жить? - начиная этот маленький скандал, я понимала, что обвинять в чём-то пристава ни в коем случае нельзя, именно он будет решать нашу судьбу. А вот магов - можно. Вроде бы, они просто либо платят деньги, либо нет, а до остального им нет никакого дела, а всё же их опасаются и слушаются.
        - Никто подобного не сделает, не говорите глупости! - осадил меня Георг, в то время, как лицо пристава наливалось бураковым цветом.
        - Нам негде жить! - снова закричала я и начала рыдать и завывать, устраивая балаган в участке. - Верните нам дом! Или я сяду на ступенях храма богини судьбы и буду изо дня в день причитать, что проклятая магия лишила двенадцать детей-сирот крыши над головой, и буду умолять богиню Судьбы, чтобы она убрала её из этого мира навсегда!
        На каменных лицах людей в чёрном впервые отразились какие-то эмоции. Настолько мимолётно, что мне даже трудно дать им чёткое определение, но одно было кристально ясно - магам не понравилось моё выступление.
        А что? Что мне было делать? В данный момент, относительно продажи братьев я надеялась только на огласку, особенно, перед магами. Предполагаю, что пристав хотел провернуть отправку ни в чём неповинных сирот на исправительные работы по-тихому, а теперь, надеюсь, не станет этого делать.
        Что касается дома… Да! Я очень боялась остаться с детьми без своего угла. Что помешает приставу на неопределённое время затянуть с выдачей положенной нам компенсации или вовсе не отдать нам её? Нас любой обидеть может и защитников нет… С таким отношением местных властей, я подумала, что дом помогут вернуть только общественное мнение и местные верования. Вот и устроила этот спектакль. Надо смотреть правде в глаза, всё же, я уверена, что пристав в нашем случае мог по-тихому и братьев продать, и семью Кузнецовых в разные стороны раскидать, и деньги за дом присвоить, а помешать ему могли только маги, которым он сейчас самолично чай подавал.
        - А я ещё жениться на тебе хотел! Дура! - еле слышно прошипел мне пристав прямо в лицо, подойдя к решётке.
        Я стояла, ухватившись руками за две соседние деревяшки, и вдавив в просвет между ними лицо.
        На слова чиновника отшатнулась, глаза мои в изумлении округлились, брови подскочили чуть ли не на макушку и рот открылся. Вот это заявление! Я онемела.
        А пристав, в полной тишине, сказал иное, теперь уже громко:
        - Господа маги смогут убедиться, что Ваш дом мы самым первым восстановим, после получения средств.
        - Пришлём мага. Проконтролировать и помочь в работах, - кратко и хмуро пообещал Георг.
        Физиономию пристава, который всё ещё стоял лицом ко мне и спиной к магам, перекосило. Он с огромным трудом натянул на неё улыбку, поворачиваясь к важным гостям.
        - Хорошо, - довольно откликнулась я и снова опустилась на солому.
        В целом, я почувствовала, что достигла желаемого результата. Маги проконтролируют, чтобы нас не надули с восстановлением жилья, и, кроме того, присутствие одного из них ещё некоторое время, даст мне возможность пожаловаться, если кого-то из братьев всё же отправят на работы по добыче антизекерита.
        Ко всему, я ещё и неожиданный бонус получила: счастливо избежала нежеланного замужества с дородным немолодым приставом. Он же не передумает, надеюсь? Я заметила, как пристально чиновник разглядывал меня тогда, в доме, но даже предположить не могла, какие планы на мой счёт возникли в этой, седой уже, голове. Ей же, то есть, мне же, всего шестнадцать! По спине прошёл неприятный холодок. Если пристав вернётся к своей идее, то вряд ли у меня хватит сил на сопротивление местной власти.
        Отвлекая меня от неприятной мысли, в дверях появился урядник.
        - Нашёл! Вот, - с порога протягивал он свёрнутые в тонкие рулоны и аккуратно перевязанные разноцветными ниточками свитки.
        Некоторое время чиновники и маги внимательно изучали документы.
        А я… купалась в неподдельном восхищении братьев и сестёр.
        - Как ты его, а!?! - это удивлялся Санька.
        - Молодец Машка!
        - Теперь нас точно не отправят на исправительные работы вместе с малолетними ворами и убийцами! - восхищённо шептал Егорка.
        - Мааашааа, сам пристав хочет на тебе жениться! - закатывала глаза под лоб Танюшка. - Он такой солидный! У него власть в нашем городе и дом сразу за большим храмом на двенадцать комнат!
        - Он уже трижды вдовец и имеет шестеро детей, - вдруг гневно встряла в разговор Лиза. - Троих жён в могилу свёл. На такой огромной дом ни одной служанки. Жадюга. Наша сестра целыми днями полы бы мыла в этих двенадцати комнатах и на всю ораву есть готовила, обстирывала их и обслуживала, а ночами этот боров на неё наваливался бы… Ты точно старше меня, Танька? Почему ты такая глупая?
        - Действительно. Все дети уже прошли проверку. Магического дара ни у кого из Кузнецовых нет. - услышала я вердикт магического сборища.
        В нашу клетушку втиснулся Ники и быстро снял со всех браслеты с камнями. Фух! Мне даже дышать стало легче!
        Ещё какое-то, совсем недолгое, время маги совещались о том, что им теперь делать и как искать упущенного одарённого ребёнка, у которого случился выброс. Решили организовать постоянный патруль на нашей улице на случай повторного всплеска, чтобы не допустить разрушений и жертв, поскольку одарённый ребёнок проявил огромную силу, как для первого раза. Сначала я удивлялась, почему они говорят только о ребёнке, но потом мне стало не до разговоров магов, потому, что охранник попытался выгнать нас с детьми из комнаты для задержанных.
        - Э, нет! - испугалась я.
        Куда нам идти?! От всего нашего хозяйства только крыша целая во дворе лежит и кучка собранных на снегу вещей в сарайчике, магами сложена. Я дала детям команду не выходить, а если кого-то вытолкнут, любыми путями возвращаться обратно.
        - Мы будет задержанными, пока нам не построят дом, - задушено хрипела я, упираясь и борясь с охранником, который пытался выдавить меня с места заключения под стражу. Мужчина, хоть и стар, но, конечно, был сильнее меня, но я очень цепкая и братья очень помогали, в четыре руки тянули за подол.
        Нет, ну, а что? Где нам жить? Что нам есть? Я, кроме пристава и урядника, никого не знаю! Накормили нас один раз, накормят ещё. Мы же задержанные? Задержанные! Как ни печально, но за прошедшие три дня, никто кроме этих двух служивых, нашей судьбой не озаботился. Эти хоть как-то…
        Злющий пристав грозно кричал, чтобы мы немедленно выметались из участка. Было страшно слышать его яростный бас и не слушаться, но идти мне с детьми было некуда!
        - Господин пристав! - сменила я тон на успокаивающе-ласково-просительно-медовый. - Мы же с Вами ещё не обсудили вопрос относительно дороги. И…
        Тут я кстати вспомнила разговор сестёр, да и, подумала, что жить в участке, действительно, неправильно.- И нам нужна небольшая помощь, чтобы найти старшую сестру, у которой мы сможем остановиться, пока будет восстановлен наш дом. А до тех пор, пожалуйста, можно мы ещё немножко побудем задержанными?
        Пристав задумался, пристально рассматривая меня.
        - Что там с дорогой?
        - С дорогой? А… ммм…- я понизила голос до таинственного шёпота. - Господин пристав, указ, придерживаться правой стороны дороги будет работать только тогда, когда все будут неукоснительно его выполнять. Поэтому нужно одновременно назначить штраф за нарушение указа и приказать всем вашим людям ловить нарушителей и взимать этот штраф. С пеших можно брать немного, а вот с тех, кто на колёсах, побольше. Штрафы - и действенное средство заставить всех принять новшество и придерживаться Ваших требований, и пополнение казны управы.
        Пристав думал недолго.
        - Урядник! - позвал он Ефима Петровича. - Ты говорил, что старшая девка Кузнецовых вышла замуж за ломовика? Сходи к ним в контору и выясни, кто там из ломовиков три дня назад женился и где он проживает. Потом, четверых младших, как я и говорил, сведёшь в приют, на Садовую. Остальные пусть идут жить к сестре или куда хотят. Чтобы сегодня же здесь никого не было!
        Я вздохнула. Уже что-то. Может, нас ещё разок покормят, как задержанных? Сейчас я не решалась просить об этом.
        Кстати, только заметила, что маги ушли, абсолютно равнодушные к судьбе оказавшегося не одарённым Миши. Хорошо хоть, лошадку и мячик у детей не отняли.
        Глава 6
        Нам всё же удалось всей семьёй, и поужинать, и переночевать в участке, и, даже, позавтракать.
        Ближе к вечеру пристав недовольно распорядился накормить нахальных задержанных только благодаря тому, что его удовлетворили моя ненавязчивая помощь в составлении указа о правостороннем движении пеших и конных, а также всякого колёсного транспорта, и осторожное обсуждение того, как лучше организовать поборы с нарушителей.
        Конечно, общение наше при этом было весьма специфическое. Чиновник устроился за ближайшим к загородке для арестантов столом и черкал пером по бумаге, аккуратно макая его в чернила. При этом, обо всём, о чём собирался написать, сначала, будто бы сам себе, проговаривал вслух. А я старательно поправляла, но не прямо, а будто разговаривая сама с собой или с детьми.
        Выглядело это приблизительно следующим образом:
        - Знатные вельможи обычно отправляют впереди своих экипажей скороходов, чтобы те расчищали путь. И, в случае чего, им ничего не стоит оплатить работу мага для расчистки затора. Им подобный указ не нужен, - бурчал пристав, почёсывая себе нос кончиком длинного белого пера.
        - Богатые люди очень любят считать монетки, да, Наденька? Они оценят удобство и экономию своих средств, - как-бы рассуждаю я, подключая к разговору ребёнка. Та, на неожиданное обращение к ней, немного удивлённо клепает глазами, но сразу охотно соглашается. В помещении ей, наконец-то, вернули мячик и малышка даже не может надолго отвлечься, целый день нервно охраняя его.
        - Людям, имеющим власть, не по нраву будет исполнять чьи-то указы и придерживаться общих правил, - высказывает сомнения пристав и чешет пером затылок.
        - Ну и пусть себе, не придерживаются! Если знатным вельможам по карману оплачивать скороходов и магов, чтобы убрать дорожные пробки, то хватит и несколько монет на штраф отдать, правда, Никитка? - высказываюсь я, обращаясь при этом к брату.
        - Мои городничие, да и урядники, не рискнут потребовать оплатить штраф у знатного вельможи или кого-то из его семьи, - почти печально вздыхает пристав.
        - Ну и ладно! Несколько монет на общие сборы не повлияют. Вельмож же не так много? - пожимаю плечами, сидя на соломе спиной к решётке, не оборачиваясь.
        - Трое. В нашем городе есть дома у троих очень влиятельных господ…
        - А горожан сколько всего?
        - Около двадцати тысяч…
        - А приезжих?
        - Ну… много…
        - Воооот… Есть с кем работать и без этих влиятельных. Можно даже тайным внутренним распоряжением троих вельмож от штрафов освободить.
        - Тогда… и градоправителя надо, - подхватывает идею пристав.
        - И господина пристава, - добавляю я, хитро поглядывая на него вполоборота.
        Замечаю, что это моё примечание вызывает довольную улыбку на лице чиновника, и он что-то быстро записывает. Ловлю момент и жалобно прошу каши из харчевни для нашей задержанной компании. Вот, так вот, мы ужин и получили.
        Пристав отправился утверждать новый указ в городскую управу, что находилась недалеко от участка, здесь же на центральной площади.
        Я, после его ухода, немного расспросила охранника про приют на Садовой. Ответы на свои вопросы получила слишком скупые и равнодушные: «приют, как приют», «только дети не старше девяти лет», «кормят, поят, одевают, учат, чего ещё надо?», «а что потом, после девяти? Так работать отправляют», «ученики в мастерских, служки, пастушата, трубочисты, разносчики, рассыльные да мало ли мест, где девятилетний лоб уже работать может, девочек часто в няньки берут».
        - А навещать детей можно?
        - А чего ж нет? Не тюрьма ведь. Только кому они там нужны!
        На ночёвку в участке получилось договориться после того, как пристав вернулся из городской управы от градоправителя. Чиновник сиял, словно начищенный самовар на столе в углу.
        Под конец рабочего дня народу в участке прибыло. Возвращались с улиц городничие, которые дежурили днём, приходили на смену те, которым нужно выходить в ночь. Пристав выбрал подходящий момент, собрал всех своих подчинённых и сообщил о нововведениях касательно учреждения дорожных правил и штрафов за их несоблюдение с завтрашнего дня.
        Я так поняла из его речи, информирование городского населения местный мэр или начальник города взял на себя. В общем, в управе предложение пристава по упорядочению городского движения было принято и признано гениальным. Более того, сам градоправитель после испытания нововведения в нашем городе решил написать о передовом опыте в столицу.
        Что меня немного поразило: пристав говорил о моём предложении, как о своём, с открытым взглядом и чистой совестью, никого не стесняясь, и заранее принимал, что градоправитель поступит примерно также, только уже по отношению к нему, когда будет докладывать вышестоящему начальству.
        Ах, да и ладно! Урядник место проживания нашей сестры Дарьи нашёл, вкуснейшей каши с маслом охранник принёс достаточно на всех, ещё и чаем напоил. Да ещё пристав и переночевать в участке разрешил! Мне не хотелось уходить к незнакомым людям на ночь глядя.
        Мишу, Надю, Максима и Никитку тоже на ночь оставили со всеми, поскольку Ефим Петрович слишком поздно вернулся с задания и уже не горел желанием идти оформлять четверых сирот в приют.
        
        Мне снился наш дом культуры. Будто провожу занятие по пошиву мягких игрушек с девочками, слышу ласковый звонкий лепет детских голосов: «МарьМихална, а у меня…», «МарьМихална, посмотрите…», «МарьМихална, а можно?...», «МарьМихална…». И так мне хорошо, спокойно… Душа отдыхает. И вдруг, одна из девочек поворачивается, и я вижу перед собой… мага Георга. «Это Вы, МарьМихална, виноваты, что у моего зайца отлетели уши. Пройдёмте в участок», - отстранённо-холодно произнёс он и наручники на моих руках защёлкнул.
        Проснулась в холодном поту.
        С чего бы мне этот маг приснился? Тихонько трижды сплюнула через левое плечо, приговаривая вполголоса: «куда ночь, туда и сон».
        Несколько окон в помещении светились тусклым серым светом, пропуская первые утренние лучи ленивого зимнего солнца. Уже рассвело, но ещё не настолько, чтобы в помещении стало достаточно светло. Наш охранник тёмной грудой лежал на лавке у стены и негромко храпел. Вчера я слышала, что, пристав тихонечко велел ему не запирать нашу решётку, видимо, в напрасной надежде, что мы уйдём. Не дождётся…
        Пришёл вчера о сиротах позаботиться - делай. Как говорится, назвался груздём - полезай в кузов. По здравому размышлению, я предположила, что чиновники и не собирались о сиротах заботиться. Может я и не права, но похоже, что урядник, когда привёз наших родителей на подводе, разведал всю обстановку и привёл к нам пристава исключительно из-за мальчиков, за которых они могли получить плату, отправив на добычу антизекерита. Впрочем, возможно, они и за старших девочек что-то взяли бы с хозяина трактира. Да и городской приют содержит детей только до девяти лет, потом они тоже становятся бесплатной рабочей силой. А моим малышам уже от пяти до восьми, недолго городу их даром кормить.
        Ничего…
        Как ни тошно от этого, но младших этим утром придётся отпустить с урядником. Они плакали поздно вечером, боясь расставания, и я пообещала навещать их и, главное, забрать всех домой через год. Ума не приложу, как выполнить это обещание… Но сделаю всё, что смогу!
        Участок понемногу стал наполняться людьми. Проснулся охранник, он же дежурный, и заправил самовар.
        Ко мне, осторожно обходя спящих вповалку на соломе братьев и сестёр, подобрался Санька.
        - Маш, я на работу пойду. Мастер мне три дня давал на прощание с родителями. Больше не могу с Вами оставаться. Пока дом не восстановят, я в мастерской ночевать буду. Когда жалование выплатят, я тебе принесу. Ты только в мастерскую сама приходи или пришли кого-то из мелких, чтоб я знал, где Вы будете.
        Точно! Саша ведь работает уже. Почувствовала небольшое облегчение.
        - Эй, Никанор Иванович! Напои, пожалуйста, моего брата чаем с баранками. Для детей я потом завтрак выпрошу, а он сейчас на работу уходит.
        Охранник, изумлённо посмотрел на меня, покачал головой и тихо, себе под нос, изумляясь несусветной наглости современной молодёжи, налил Сашке кружку сладкого чая и дал баранку.
        Брат ушёл. Дети по-прежнему спали, несмотря на всё возрастающий шум. Слова Саши о прощании с родителями вернули меня мыслями к этому моменту. Как странно устроено в этом мире! Городские власти позволяют родственникам попрощаться с умершим и забирают тело в крематорий. Это делает специальная служба и поступают так со всеми, независимо от чина, звания и положения в обществе. Оказывается, здесь было восстание, которое затеял какой-то некромант. Он поднял из-под земли такое кладбищенское войско, что с ним еле справились. С той поры, специальный закон принят: все тела обязательно сжигают в соответствии с ним под строгим контролем специальной службы. Это я у Танюшки выведала, когда увидела, как какие-то странные личности в стоявшую во дворе подводу, на которой лежат тела родителей, запрягают лошадь и куда-то уводят её под уздцы. Я, кстати, так и не взглянула на лица людей, которые родили и вырастили для меня это тело… Сегодня утром, чувствуя себя молодой и полной сил, я вдруг преисполнилась благодарностью к родителям Маши. Мысленно извинилась, что, хоть и не по своей воле, но заняла место их дочери, и
пообещала, что очень постараюсь позаботиться обо всех их осиротевших детях.
        Пришёл Ефим Петрович и сразу увёл четверых младших в приют. Дети только проснулись, прощались наскоро, мы обещали, что скоро навестим их. У меня душа кровью обливалась. Не скрываясь заревела сразу, как за ними закрылась дверь участка. Танюшка и Лиза закатились плачем вместе со мной. Кто-то из мужчин гаркнул в нашу сторону, и мы притихли. Уселись в углу и плакали уже беззвучно, вытирая сопли подолами тонких нижних юбок. У меня есть не больше года, чтобы устроить такой дом, куда я смогу забрать их. Через год, самой старшей, из отправившихся с урядником малышей, Наденьке, будет девять и её смогут отдать из приюта куда-то на работы.
        До появления пристава на нас, семерых, больше не обращали внимания, а он сегодня что-то очень сильно задерживался, по разговорам тех же городничих.
        Находясь в нелёгких раздумьях относительно того, что мне делать и как будет правильнее действовать дальше, я не особо обращала внимание на то, что происходит в участке. Однако, в какой-то момент с другой стороны решётки поднялся такой шум, что игнорировать восторженные возгласы, приветствия и разговоры стало невозможно. Я отвлеклась от своих мыслей и присмотрелась к тому, что происходит вокруг.
        Оказывается, пристав уже появился. Он стоял, держась одной рукой за спинку своего кресла и недоверчиво смотрел на небольшие, с ладонь, развязанные кожаные мешочки, полные блестящих монет, которыми был заставлен почти весь его стол.
        - Он только пришёл, - шепнул наш охранник Никанор Иванович какому-то городничему, что только вошёл в дверь.
        Действительно, кое-где на кустистых бровях пристава и его одежде ещё не все снежинки растаяли. Я бросила взгляд в окно и увидела, что на улице идёт снег. Успел ли Ефим Петрович довести детей до приюта? Они не одеты для такого сильного снегопада. Вчера, после того, как дом разлетелся, мы все натягивали на себя, что нашли, и как попало. Всё ли наше добро маги вчера собрали и спрятали в сарайчике, или что-то сейчас засыпает снегом?
        Тем временем, городничие на разные голоса жаловались, что не успевают штрафовать всех нарушителей и докладывали, что в целом горожане очень довольны нововведением, особенно извозчики. Переговорив с подчинёнными, выслушав всех и раздав ценные указания, пристав, наконец, заметил нас.
        - Почему Вы всё ещё здесь? - спросил он недовольно.
        - Нам бы позавтракать… - протянула я, а сама на мешочки с монетами, не отрываясь, смотрю.
        - Никанор! Поди принеси им каши и, как только поедят, вытолкай взашей на улицу. Мне надоело с этой голытьбой возиться! - с этими словами пристав выдвинул ящик стола и одним движением смёл в него все мешочки.
        Задвинутый ящик грохнул так, словно этим звуком чиновник поставил громкую точку в нашем общении.
        Что ж, адрес сестры нам урядник ещё вчера сообщил и адрес конторы ломового извоза, где её муж работает - тоже.
        И вчера, и всё утро, я думала о том, что Дарья только вошла в другую семью. Надо быть готовой к тому, что привести пусть и на временный постой семерых младших братьев и сестёр ей могут не позволить. И я даже не буду осуждать людей за это. У меня, вон, соседка по этажу, милая и приятная в общении женщина, проживала совершенно одна в своей четырёхкомнатной квартире, а родного внука с женой и правнуком к себе не пустила. Потому, что это ей не удобно было. И ничего. Внук продолжал приносить ей продукты и лекарства и даже отношения с ней не стал портить. Думаю, чтобы квартиру бабкину хотя бы в наследство получить. Я иногда думала, что, если бы у меня были внуки и правнуки, я бы сама уговаривала их жить со мной…
        В общем, я решила, что заявиться к сестре всей честной компанией будет неправильно.
        Подумала я о том, что Егор, Стёпа, Андрейка и Коля уже не первый год учились ремеслу. Если родители заключили контракт с мастером, и решили посвятить моих братьев портновскому делу, значит, это неплохое ремесло, так ведь? Наверное, стоит мальчишкам продолжить обучение?.. Тем более, я выяснила, что платить за него не надо. Наоборот, ученикам предоставляется какое-никакое жильё и питание.
        Да. Думаю, да.
        Нужно постараться сегодня же вернуть мальчиков к мастеру. Это то, что нам всем сейчас остро необходимо. Судя по всему, Саша через такое ученичество уже прошёл, и теперь работает в той же мастерской. Это хорошо. Заодно, присмотрит за братьями, если у меня получится добиться того, чтобы их договора на ученичество продлили.
        Никанор Иванович, охранник, сказал, что, как единственный старший взрослый мужчина в семье, муж родной сестры имеет право заключить или продолжить договор на ученичество для осиротевших малолетних братьев своей жены. Поэтому, я собралась посмотреть на зятя и попытаться решить с мужчиной вопрос о продлении договора на ученичество для мальчиков. Осторожно переговорила с братьями. К счастью, они со мной полностью согласились.
        До конторы ломового извоза шли мы очень долго. Снег уже и так накрыл землю толстым слоем, а всё продолжал падать. Ближе к центру дорога была более-менее утоптана и укатана. Но оказалось, что огромный двор, конюшни, сараи и помещение конторы ломовиков находились на самой окраине города. Последнюю часть пути мы устало шли в затылок друг другу, ступая по узкой, накатанной колёсами тяжеловозов, глубокой колее, а когда слышали крик: «Поберегись!», делали шаг в сторону и утопали в рыхлом снегу по колено.
        - Доставка груза? Вывоз снега? Нечистот? - кинулся ко мне прилизанный молодой человек без шапки, едва я вошла во двор конторы через калитку у ворот. Детей пока снаружи оставила.
        - Нет. Я…
        - Нужен водовоз?
        - Нет. Меня…
        - Вас послали договориться о доставке груза в лавку? На стройку? Песок? Кирпич? Лес? Керосин?
        - Нет!!
        - Вам нужно доставить мебель? У нас самая бережная доставка!
        - Рррр… Нет!!!
        - Дрова?
        Ничего не ответила. Молчала, только смотрела, готовая просто рвать и метать! А парнишка словно азартно задался целью угадать.
        - Оружие?!
        - Ничего! Мне ничего не нужно, кроме Вашего ломовика! Чубатого! Афанасия! - фамилию и имя зятя кричала. Какой у меня неприятный, визгливый, но очень тихий, крик. Склочность - это явно не моё.
        - Но … его никак нельзя, красавица. Он только что женился. По большой любви, потому, как совсем бесприданницу за себя взял.
        - И ничего не совсем. Мама с папой сестре, и бельё, и посуду, и одежду, и ещё много разного справили!
        - Хм… Сестре, значит... Да наш Афоня в любой дом, где у родителей одна дочь и наследница мог войти! И, как кот в масле, всю жизнь жить. За него даже единственную дочь владельца этой конторы отдали бы. Он - здоровый, сильный, умный, грамотный! Кстати, любимый сын у своих родителей, а единственный младший брат его - одарённый. Понятно тебе?
        - Понятно!
        - Что понятно?
        - Что у тебя язык, как помело! Им бы двор подметать!
        Я сама не понимала и удивлялась, как получилось, что я так по-детски завелась с этим парнишкой. Странно себя чувствовала. Вроде бы, я - взрослый человек, но мои эмоции бурлят, как кипящая вода в котле. Прямо пар из ушей! Собственные слова и действия вырываются из-под разумного контроля. Подростковые гормоны виноваты или эта таинственная магия, которая из меня уже разочек выплеснулась?
        - Миря, кто это к нам?
        - Афанасий! А это к тебе. Сестра твоей молодой жены.
        Мужчина, который вышел из конюшни, и сейчас пересекал двор мне навстречу, действительно, был хорош, мужественное тело, красивое лицо. А русый волнистый чуб, который выглядывал из-под шапки, словно подчёркивал его фамилию.
        - Здравствуйте! - первой поздоровалась я.
        - Ну, здравствуй! Маша, кажется? Что привело тебя сюда, - широко улыбался мне наш новый родственник.
        - Наши родители замёрзли в снегу, возвращаясь со свадьбы. Мы осиротели, - было странно наблюдать, как сползает с его лица улыбка. - Наш дом разрушен магией, но его обещали восстановить. Я пришла к вам с просьбой о помощи…
        Выпалив самое основное, я перехватила дыхание. Зять стоял совершенно потрясённый и молчал.
        - Четверых младших детей городские власти определили в приют. Саша, самый старший из братьев, работает в портняжной мастерской и поживёт пока при ней. Из-за смерти отца прекращено действие договоров на ученичество ещё четырёх братьев. Вы, как муж нашей сестры и старший мужчина… имеющий отношение к нашей семье имеете право продлить его для четверых наших с Дашей братьев. Поможете?
        - Д-да, конечно, - чуть заикнувшись вначале, подтвердил Афанасий и остался стоять столбом.
        - Тогда пошли?
        - Куда?
        - В портняжную мастерскую.
        - А-а-а… Ну да. Это, которая недалеко от вашего дома?
        - Ну да… Недалеко от того, что от этого дома осталось…Мальчики покажут дорогу.
        - Мы не пойдем.
        Я испуганно посмотрела на мужчину.
        - Поедем. Мне, как раз, там недалеко надо груз забрать и потом отвезти. Работа, ты же понимаешь? Заодно, по пути, думаю, справлюсь с этим делом. Пока будем ехать, ты, Маша, мне ещё раз и подробно всё расскажешь. - Афанасий помолчал и произнёс тихо и тоскливо. - Как Даше сказать про родителей? Ума не приложу… Расстроится страшно... Мы собирались в выходной, после храма, мать и вас всех проведать. Даша гостинцы готовит…
        Глава 7
        Прошёл месяц, как я обретаюсь в новом теле и в новом мире…
        И только теперь меня настигла и не отпускает настоящая паника. Какая-то отсроченная реакция на стресс получилась.
        В последнюю неделю я часто плачу втихомолку от полного бессилия. Чем больше знакомлюсь с окружающей действительностью, тем сильнее прихожу в ужас от того, куда меня угораздило попасть. Вначале всё ощущалось неким временным приключением, с приятным бонусом в виде молодого организма. Но с течением времени…
        Телевизор, сериалы, мобильный телефон, горячий душ, стиральная машина, интернет, машины, супермаркеты, прокладки, готовая одежда, удобная обувь, нормальные люди…. У-у-у-у-у! Конечно, в моем детстве, которое я провела у бабушки в деревне, многого из этого ещё не было, но сейчас я уже так привыкла!
        А ещё… здесь другие законы и правила поведения. В этом мире есть высшие люди - маги, которые милостиво позволяют остальным жить так, как они считают нужным, на своей, кстати, строго ограниченной, территории. Сами маги постоянно проживают где-то в своих городах, куда обычным людям нет доступа. С неодарёнными они соприкасаются только в деловых вопросах. И это не только покупка рабочей силы для работ по добыче антизекерита, в нашем городе, например, есть несколько магических лавок. С помощью магии люди топят, освещают помещения, готовят.
        В пятилетнем возрасте в храме Богини Судьбы абсолютно каждый ребёнок проходит магическую проверку, и маги забирают у родителей одарённых детей. О прохождении такой проверки выдаётся специальный документ. Он является чем-то типа паспорта и свидетельства о рождении вместе взятых. Правда, появляются одарённые дети у обычных людей крайне редко. Магический дар передаётся по наследству. Но уж, если появились… Родители такого отпрыска получают приличную сумму и кучу льгот. Основной закон в отношениях между обычными людьми и одарёнными - в любом споре маг всегда прав. Без вариантов. Не зря пристав так заискивал перед той командой в чёрном.
        Чем лучше узнаю здешнюю жизнь, тем отчаяннее всего боюсь и мало с кем общаюсь. Мне просто никого не хочется, ни видеть, ни слышать… Я не справлюсь!
        Афанасий, наш зять, оказался неплохим человеком. Он благополучно определил братьев в портняжную мастерскую, и к себе домой, точнее в дом своих родителей, привёз только троих девушек: меня, пятнадцатилетнюю Таню и тринадцатилетнюю Лизу.
        О том, как плакала за родителями Даша, я не буду вспоминать. Единственное, о чём скажу… В тот момент, когда мы с девочками жались друг к другу у калитки, а сестра, узнав о смерти мамы и папы, горько рыдала, её муж, большой, сильный, взрослый, обнимал Дашу и нежно вытирал с её щёк слёзы. А мы с Таней и Лизой… сами вытирались. И обнимать нас было некому. И, наверное, в тот, невероятно горький для сестры момент, её надо было жалеть, а мы… завидовали. Я видела это чувство в глазах сестёр, и сама ощущала нечто похожее. Так хотелось, чтобы и нас обнял и защитил кто-то такой же сильный, добрый, мужественный, а главное, любящий взрослый человек. А некому…
        Свёкры Дашкины поначалу приняли нас вежливо, но отнюдь не радушно. По своей наивности, в тот день я попросила приютить нас троих где-то на месяц, но он уже прошёл, а дом ещё, даже, и не начинали строить. Жить у чужих людей и так неудобно, а когда тебе не рады, а уйти некуда - врагу не пожелаешь, сплошное унижение.
        Дашке мы очень скоро перестали завидовать. Афанасий, конечно, очень хороший, но он уходил на работу рано утром, а возвращался поздно вечером, как и его отец, кстати.
        Дашка оставалась со свекровью один на один. Точнее, мы с сёстрами, как беззащитные полевые мышки, оставались один на один с этой злобной хитрой лисицей.
        Однажды, я с утра в очередной раз в городскую управу бегала, чтобы про восстановление нашего дома спросить и получить ещё одно обещание, что, мол, скоро уже приступят к строительным работам. Вернулась и Лизу с Таней во дворе увидела, они в погреб шли. Отрицательно покачала головой, показывая им, что вернулась ни с чем, и в дом пошла,
        Входную дверь тихонько за собой прикрыла, а то хозяйка не раз ругалась, что мы сильно хлопаем ею, и оказалась в узком тесном пространстве между дверью на улицу и комнатой. Этот закуток был отделён от комнаты большой толстой шторой, хозяева называли его прихожей. Здесь все раздевались и вешали верхнюю одежду на крепкие железные крюки, вбитые прямо в стену. Внизу, под одеждой, вдоль стены, оставляли уличную обувь. В прихожей не было окон, не было света, от сплошной темени спасала лишь щель между стеной и шторой, через которую в закуток попадало достаточно света, чтобы снять пальто и повесить его на крюк. В холодное время штору почти не отодвигали, чтобы сохранить тепло в большой комнате, которую называли кухней, но служила она, и кухней, и гостиной, и столовой, одновременно.
        Так вот, вошла я, пальто на крюк повесила и выглядываю в щель. Очень не хотелось сразу на глаза Дашкиной свекрови попасться и начинать объясняться, что скоро начнут строить… Не я виновата, что со строительством тянут, но именно я каждый раз извинялась, что мы ещё немного у них задержимся.
        Смотрю, а сестра наклонилась, чтобы взять лохань с омерзительно грязной водой, в которой мы рано утром свиные кишки полоскали, колбасы сегодня собираемся делать. Свекровь подкралась к Дашке сзади и ногой её под зад толкнула. Прямо стопой. Сестра в лохань с помоями всей головой окунулась. А свекровь вдруг возьми и начни удерживать её так! Сестра забилась, я вскрикнула, и женщина мгновенно отпустила Дашкины плечи.
        
        Сестра голову вытащила, стоит на коленях, согнувшись, дышит-дышит. С кончика её носа грязная вода на пол капает.
        - Что ж ты такая неуклюжая, о Боги! Делать мне нечего, как тебя спасать! Убери за собой! - свекровь стрельнула в меня недобрым взглядом и вышла в их со свёкром комнату.
        - Даш, она же тебя утопить хотела! Может к приставу? - прошептала я, склоняясь к сестре и помогая ей встать. - Я всё видела.
        - Нет.
        - Но, почему?
        - Она его мама…
        Мне не случилось сходить замуж в прошлой жизни. Опыта в отношениях со свекровью никакого. Поэтому, логика Дарьи была абсолютно непонятна. Если мама, то пусть утопит? Смотрю на сестру возмущённо, а она чуть не плачет.
        - Понимаешь, ма-ма! Да и, при нём она другая. А уж как сына любит! Лучший кусочек за столом - Афоне, рубашку ему вышила таким узором, что мне в жизни так не суметь, жалеет родного, что устаёт, пока неумёха жена дома прохлаждается и бока отлёживает. Я, ещё в самом начале, один раз пожаловалась, но свекровь так всё провернула, что вышло, будто я учиться ничему не хочу, только бездельничать горазда. Она тогда объявила, что, мол, лучше сама будет всё по дому делать, чем несправедливые упрёки от сына терпеть, якобы она его жену обижает.
        - Ну и пусть бы… - начала я, но сестра меня перебила.
        - И за ужином свекровь приказала мне сидеть и отдыхать. А сама бегала, подавала, убирала, мыла посуду. А потом свёкру печалилась, да так, чтобы мы с Афоней хорошо слышали, что мало того, что сын бесприданницу в дом привёл, так ещё и заставляет мать прислуживать ей. И тихонько так плакать начала, да так жалобно-жалобно.
        Вот же хитрая какая! Мне Дашку так жалко стало. А сестра со вздохом продолжила:
        - Афанасий ничего родителям не сказал, но, когда мы спать легли, не приласкал, как обычно, не приголубил. Приказал домашнему хозяйству учиться. Будто я не умею! Сказал стараться, и на маму его не жаловаться, не обижаться, а делать всё, чтобы ей понравиться, потому, что он её тоже очень любит. Он не ругал меня, но говорил таким тоном… Говорил, что, после того, как его брата в пять лет маги забрали, Афанасий остался единственным сыном у родителей. Он - их надежда и радость, и не хочет, чтобы его мама из-за моих капризов плакала. А потом, отвернулся и лёг спиной ко мне. В первый раз так спали, после того, как поженились. Я больше не хочу, чтобы Афанасий от меня отворачивался, Маша! - сказала сестра и заплакала.
        Так и остался тот случай безнаказанным.
        А потом Дашкина свекровь нас с сёстрами перестала стесняться. Больше того, она стала шпынять, ругать и доводить до слёз обидными словами не только Дашку, но и Таню с Лизой. Я за своими переживаниями даже не заметила, когда это началось. Чтобы отработать проживание и пропитание, мы с девочками работали с рассвета до заката, как проклятые. Я, как старшая, старалась взять на себя самую тяжёлую работу, например, чистку свинарника, освободив от неё младших сестёр. Кроме, как сказали бы в моём прежнем мире, депрессии, я ещё и уставала смертельно, поэтому не сразу заметила неладное.
        Кстати, не верьте тем, кто говорит, что депрессия лечится тяжёлым трудом. Враки. Проверено. Целый месяц сплошного, временами тяжёлого, труда, а мне становилось всё хуже! С домом ничего не продвигалось, словно головой о стену билась, глядя в равнодушно-вежливые лица чиновников. Работала, буквально, на износ. Младших детей в приюте ни разу не навестила. А что? Ни времени, ни монет на гостинцы, ни хороших новостей у меня не было. А главное, если им там плохо, и малыши будут умолять меня забрать их оттуда, чего я больше всего боялась - не смогу это сделать, мне некуда их привести!
        Сегодня утром Таня заговорила со мной о том, чтобы, всё же, пойти подавальщицей в трактир. А я… Сорвалась. Бросила всё и побежала, куда глаза глядят.
        Ноги сами понесли в сторону того места, где я родилась в этом мире. Я в себе полностью разочаровалась. Что я сделала? Чего добилась? Я - женщина в возрасте, с жизненным опытом, из будущего… И что?! День за днём, то картошку из погреба выношу, а потом перебираю от отростков и гнилья, то свиное дерьмо на себе вывожу, то стираю допотопным методом - колочу палкой по белью, а потом полощу на реке в ледяной воде… И всё это, лишь бы нас с девочками на улицу не выгнали.
        Зима неохотно уступала весне свои территории. На солнышке из-под слежавшихся снежных навалов извилистыми змейками струились ручейки. Липкая грязь комьями налипала на тяжёлые ботинки, делая их ещё неподъёмнее. Большие и маленькие лужи то и дело преграждали путь. Ближе к центру дорога превратилась в настоящее месиво. Я уже давно не бежала, а медленно шла. Экипажей, разных повозок и верховых становилось всё больше. К сожалению, посторониться было особо некуда, поэтому мне не удалось спастись от того, чтобы меня несколько раз не окатило брызгами из луж.
        На нашем дворике весь снег уже растаял. Сложенные у сарая обломки старого дома почернели. За месяц их стало меньше. Видимо, растащили для каких-то нужд хозяйственные соседи. Я заметила, что покосившийся забор с той стороны, где нет сарайчика стоит ровнее и сдвинут внутрь нашего двора не менее, чем на метр. Это что же? У нас ещё и двор воруют?
        Давно меня скручивало, накапливалось. И прорвало. Внутри будто дамбу смыло. Села я в своём дворе на бревно, спрятавшись под угол косо стоящей у сарая крыши от дома, лицо руками закрыла и заревела, причитая:
        - Да что же это такое! У-у-у! Я устала! У-у-у! Что же Вы за гады такие, у сирот воровать, детей обижать, обманывать. У-у-у!
        Наплакалась-нарыдалась, и горечь схлынула. Отняла от лица руки и ошалела. Куда солнышко весеннее подевалось? Дождь хлещет, как из ведра. Небо свинцовое, тёмное, будто ночью. Ветер рвётся, воет, швыряет воду с небес то в одну, то в другую сторону. Как мне в такую погоду из своего укрытия выбраться и до дома дойти, даже не знаю.
        Вдруг смотрю и глазам своим не верю - Георг мимо пробежал. Привидится же такое… Ан, нет! Не привиделось.
        Маги. Их много. В длинных чёрных плащах с капюшонами. Я слышу, как они рыскают вокруг и перекрикиваются.
        - Здесь никого!
        - Малявка наверняка спряталась, едва ливень начался! Он, или она, ещё не понимает, что натворил или натворила.
        - Это мальчик. У девочек не бывает дара такой силы. Его сильно обидел кто-то.
        - Ничего не понимаю. Все дома вокруг этого участка проверены. Откуда этот ребёнок приходит сюда?
        - Может, он играет здесь или прячет свои детские сокровища? Дети любят стройки и развалины. Странно другое.
        - Что?
        - Блокирующий колпак всегда накрывает носителя магии, на всплеск которого был поставлен. Магический патруль сформировал его в тот же миг, как по небу неестественно быстро понеслись тяжёлые дождевые тучи со скоростью напуганного конского табуна в степи. Пусть в первый раз мы могли упустить пострелёнка, потеряв несколько драгоценных минут на прибытие. Предполагаю, месяц назад колпак накрыл место всплеска уже без мага. Да и, наличие ребёнка подходящего возраста в самом центре ловушки сбило нас с толку. Но сейчас колпак поставлен максимально быстро, мы прибыли немедленно, а здесь - никого.
        Именно эти слова какого-то мага озарили догадкой мой мозг: я что, опять выплеснула силу, как они это в прошлый раз называли? Странно, после той воздушной волны я совсем ничего необычного в себе не ощущала. Подумала даже, что ошиблась в собственном восприятии произошедшего, и тогда где-то, и вправду, был маленький маг и его всплеск совпал с моим возмущением поведением урядника. Да, уж… Посмотрели бы маги на этого «пятилетнего мальчика». Очень удивились бы.
        У меня мелькнула мысль - объявиться и признаться: «это я тут одарённая, чуточку балую по незнанию». Мелькнула и пропала. Меня маги заберут в райскую жизнь для высших людей, а дети как же? Я хоть и не смогла пока ничего для них сделать, но и бросить их не могу. Осталась сидеть в своём укрытии, прислушиваясь к разговорам магов.
        - Сейчас и так разлив Каменки из-за таяния снегов, а тут в добавок такой сильный ливень!
        - Да уж. Если нашего маленького мага, срочно не успокоить, река окончательно выйдет из берегов и всю восточную часть города затопит. Это влетит нам в копеечку.
        - Где же наш потеряшечка прячется? - кажется, это качок Ник.
        Голоса раздаются прямо над моей головой. Ой. Чувствую себя преступницей.
        - Как ты с ним ласково, - узнаю голос Георга.
        - Месяц торчим здесь в ожидании нового всплеска. - кто-то третий, незнакомый.
        И все они - прямо возле крыши, под которой я притаилась.
        - Найдём, я ему по заднице врежу и не сдерживайте, - опять Георг.
        - За что? - третий смеётся сквозь завывания ветра.
        - Да, ни за что! Для души, - неприязненно бурчит Георг.
        И вдруг ещё несколько голосов и снова над моим укрытием. И чего они тут собрались?
        - Неужто за то, что упустил его в прошлый раз и тебя в начальную школу магии на месяц сослали?
        - Так ты ему спасибо должен сказать.
        - Целый месяц вместе с юными адептками из академии магии учить милых детишек азам магии - сладенькая и непыльная работёнка.
        Под мужской смех я с ужасом наблюдаю как крыша начинает медленно и плавно подниматься вверх.
        - Я наблюдал за детским поведением и психологией пятилеток в естественных условиях! Не понимаю, почему к малявкам посылают девчонок. Большую часть времени дети действительно кажутся очень милыми и безобидными. Оторванные от родителей, так и льнут в поисках ласки и защиты. Но их магия… За месяц учебный класс дважды полностью выгорал, спальню чуть ли не каждую ночь, то заливало, то трясло до обрушения стен, то вымораживало. Сила первых всплесков огромна. Последствия убирали всей школой… - крыша поднялась и отлетела, и Георг прервал свой интересный рассказ растерянным вопросом, - Это кто тут у нас спрятался?
        - Я. Здравствуйте. - ответила я.
        Вежливость - наше всё.
        Глава 8
        - Это не наш объект, - разочаровано протянул кто-то из толпы в чёрных плащах.
        Никто из этих высших людей и не подумал поздороваться со мной в ответ.
        - Ник, ты давай, не теряй время, ищи наше дарование, - негромко сказал Георг. - В этот раз ты у нас старший. Как бы тебе тоже не загреметь туда же, где я был. Тогда посмотрю, покажется ли тебе в начальной школе сладко и не пыльно.
        Нахмуренный качок деловито раздал команды окружающим меня магам, и они быстро разбежались в разные стороны. Возле меня остался только Георг.
        - Я тебя помню. Кузнецова старшая. Что ты здесь делаешь? - спросил он.
        - Смотрю, как продвигается стройка, - сердито ответила я.
        - Какая стройка? - маг оглянулся вокруг.
        Было темновато, но не настолько, чтобы не заметить, что никакой стройки поблизости нет.
        - Та самая, за ходом которой вы обещали проконтролировать. Понимаете, я была наивно уверена, что маги держат слово. И надеялась, что люди выполняют сказанное при них, не обманывают.
        - Не понял?
        - Что тут понимать? - я безнадёжно махнула рукой, понимая, что ему на мои проблемы начхать, и перешла к конкретному объяснению своего присутствия на «месте преступления». - Я пришла сюда в надежде, что наш дом, разрушенный магией месяц назад, хотя бы, начали строить. Вдруг начался сильный дождь. Я спряталась, чтобы не промокнуть. Пережидала непогоду вот здесь. Всё.
        - Почему не начата стройка? Мы выделили средства на следующий день после инцидента.
        - Вы у меня спрашиваете? Я этот вопрос в городской управе уже месяц задаю.
        - И…
        - Говорят, чтобы ждала. Скоро.
        - Ну, так жди. Мы оплатили ущерб. Дальнейшее распределение средств уже не касается магов.
        - Нам жить негде! И не стыдно Вам детей обижать? Мы же сиротами остались! Эта ваша магия у нас последнее отняла - дом, а Вы от помощи отмахиваетесь. Оставили дело, не доведя его до конца! Зачем тогда, вообще, платить за разрушения, если до пострадавших деньги не доходят? Чиновников кормите? Прикрываете таким способом оплату каких-то нехороших услуг? Например, отправку невинных детей на эту вашу добычу антизекерита? Или ещё что, похуже?
        - Прикуси язык, девчонка! - глаза Георга заполыхали гневом, и я инстинктивно втянула голову в плечи. - Завтра в полдень чтобы была в городской управе. А сейчас, пошла отсюда! Не мешайся под ногами!
        Я и пошла. Вернулась домой поздно ночью.
        Это ещё повезло, что пожилой сосед, который работает в той же конторе, где и наш Афанасий, часть пути подвёз меня. Он после заказа очень поздно возвращался в конюшни, узнал меня и остановился подобрать. А так бы, только к утру пришла. После такого сильного ливня дорога превратилась в грязевое болото, которое засасывало мои ботинки на каждом шагу и выпускало с квакающим хлюпом.
        Утром проснулась поздно. Едва я появилась на кухне, Дашкина свекровь хотела что-то выговорить мне, да не успела. Обронив: «Доброго утра, добрым людям!», я стрелой метнулась в прихожую, сунула ноги в ботинки, схватила пальто, но надевала его уже на улице.
        За ночь грязь на ботинках высохла, но и не думала отваливаться. Поняла, что так не дойду. Это не обувь, а две пудовые гири на тоненьких ножках. За забором осторожно вступила в неглубокую лужу, постояла, а потом счистила палкой размокшие комья. Хорошо, что дорога хоть немного подсохла, и уже не так налипало на ботинки. Но, пока дошла до управы, я загваздалась до… ниже пояса. Не только ботинки, весь подол был в комьях грязи. Да… Знатный я ливень вчера устроила! Некоторые лужи на дороге разлились, как озёра, пришлось через соседние улицы обходить. Пеших людей почти не было, да и на колёсах мало кто проезжал.
        Центральная городская площадь этим поздним утром тоже была непривычно безлюдна. Но мелкие чиновники городской управы, что сидели на первом этаже, в большом зале, были на месте. Я их всех уже терпеть не могла! Один из них с жирными волосёнками, разделёнными ровным пробором посередине и гладко прилизанными, казался мне особенно противным, потому, что он чаще других отправлял меня домой не солоно хлебавши, да ещё, с неприятными комментариями.
        - Ты опять пришла? Вы только посмотрите на это убожество. Нужно дать распоряжение охране в таком виде посетителей не впускать. Сколько тебе раз говорить, девка: иди домой и жди!
        - У меня нет дома! - сорвалась было я на плаксивый крик, но резко успокоилась. - Я мага позвала. В полдень должен явиться. Он сейчас у вас тут порядки наведёт. Быстро мне дом построите!
        Я с ними никогда так не разговаривала. Но, во-первых, маг и самом деле будет, а во-вторых, попробовали бы вы пройти от дома Афанасия до центра города по сегодняшней дороге. Как я ещё не залаяла в ответ чиновнику!
        Посетителей, кроме меня, в этот час ещё не было, начальства - тоже, поэтому клерки позволили себе взорваться громким хохотом на мои слова.
        Я села на один из жестких неудобных стульев у стены и стала ждать. До моего слуха доносились обрывки весёлого обсуждения служащими управы моей скромной особы.
        - Врёт, как дышит!
        - Мага она позвала! Ха-ха-ха!
        - Почему сразу не саму Богиню Судьбы?
        - Вы на неё только гляньте: к грязной дворняге явятся маги!
        К полудню на улице немного подсохло, и большой зал управы заполнился горожанами. За месяц я уже ориентировалась, чем здесь занимаются. Люди приходили уплатить налоги, пошлины за занятие торговлей или ремеслом. Кто-то решал имущественные вопросы. Некоторые что-то регистрировали, получали разрешения или свидетельства. Сегодня были и такие, что пришли с жалобой на благоустройство улицы, которая стала непроходимой из-за вчерашнего дождя.
        Я уже извертелась на жёстком сидении своего стула, когда в свой кабинет на втором этаже прошествовал градоправитель. Однажды я хотела попасть к нему на приём, но перед лестницей на второй этаж стоял охранник. Меня не пропустили, без пояснений отказа.
        А в полдень в большой зал городской управы вошёл маг.
        Георг нетерпеливым взглядом окинул помещение, в котором внезапно установилась оглушительная тишина. Заметив меня, он качнул головой в сторону лестницы, этим жестом призывая идти за ним.
        Поднялась, разминая затёкшие мышцы. Пошла к лестнице. За долгое время ожидания в тёплом сухом помещении моя одежда и обувь высохли, и теперь, когда я двигалась, было такое ощущение, что с меня сыпался песок. На самом деле, это были мелкие сухие комочки грязи, превращающиеся в пыль, если на них наступить.
        Охранник, поклонившись магу, заступил мне дорогу.
        - Она со мной, - раздалось сверху лестницы.
        - Но как же… Столько грязи… ковры… не положено, - страдальчески выдавил из себя охранник, тем не менее, отходя в сторону.
        Георг недовольно скривился, меня на миг обдало жаркой волной, и… одежда и обувь стали чистыми. Вся дорожная грязь осталась лежать на полу, под моими ногами, аккуратной круглой кучкой. Я ступила на ковёр, что покрывал лестницу на второй этаж идеально чистым ботинком. За моей спиной восхищённо выдохнул стражник.
        - Спасибо, - холодно поблагодарила мага.
        Невероятно высокомерное, даже презрительное, отношение ко мне Георга задевало, но... Он пришёл и, возможно, поможет?
        Кабинет градоправителя был весьма внушительным. Я с интересом рассматривала большой тёмный ковёр на полу, огромный стол со старинными письменными принадлежностями, красивое кресло, массивный книжный шкаф с несолидными завитушками. На миг показалось, что стою перед экспозицией в музее, не хватает только ограничительной бархатной ленты и дежурной по залу.
        - Здравствуйте, уважаемый господин Крутов! - градоправитель вскочил из-за стола и резво пошёл навстречу Георгу.
        - День добрый! - коротко снизошёл до ответа маг.
        - Георгий Александрович, Вы пришли по поводу вчерашнего всплеска магии? Но у нас ещё не готовы списки и данные для расчёта суммы компенсации… - говоря, градоправитель с любопытством посматривал на меня. Он так и не сел обратно в кресло, стоя перед магом чуть склонившись и подобострастно улыбаясь.
        - Мы выделили средства пострадавшим от всплеска магии месяц назад. Почему они не освоены? - сразу приступил к делу Георг.
        - Не освоены? - несказанно естественно удивился градоправитель, так, что я даже почти поверила в его неведение. - Я разберусь.
        - Разбирайтесь! - Георг чуть отступил к креслу для посетителей, развернул его удобнее для себя и сел, закинув ногу на ногу.
        - Но мне нужно поднять документы… - растерянно проблеял градоправитель.
        - Поднимайте. - кивнул головой маг.
        - М...н…я…ы… - издал градоправитель непонятные звуки, которые так и не превратились в слова.
        Он подбежал к двери, приоткрыл её и крикнул кому-то снаружи:
        - Прокопий! Ответственного по работе с всплеском на улице Сорокиной ко мне, со всеми документами!
        В кабинет чуть ли не вбежал мой ненавистный Прилизанный с пачкой бумаг в руках. В его взгляде в мою сторону больше не было презрения и насмешки, только злость и недоумение.
        Началось разбирательство.
        - Вот… списки пострадавших, убытки… Возмещена стоимость капитального ремонта трёх домов, выданы средства на восстановление заборов, ремонт дороги, водоотводных канав…, - Прилизанный подавал документ за документом градоправителю, а тот передавал их магу.
        - Я так понимаю, убытки завышены, - растягивая слова произнёс Георг. - Каким образом направленная в сторону окраины воздушная волна повредила дома, что стоят ближе к центру и водоотводные канавы? Дорогу?
        - Я разберусь, - повторил губернатор.
        - Разберитесь. Но уже и так понятно, что Ваши чиновники «под шумок» намеревались отремонтировать дорогу и водоотводную канаву на Сорокиной. Кроме того, списки нуждающихся в выплате компенсаций подделаны. Где фамилия Кузнецовых, которым должны были построить дом в первую очередь? Надеюсь после проверки и устранения ошибок нам вернут незаконно полученные денежные средства. До тех пор, пока не наведёте порядок с всплеском на Сорокиной, новых компенсационных выплат не будет. - Георг встал и направился к выходу. У двери остановился и добавил. - Отныне при каждой магической лавке будет книга жалоб для жителей города. Пожаловаться сможет каждый, кто пострадал в подобной ситуации от Ваших нерадивых чиновников.
        И ушёл.
        Взгляды градоправителя и Прилизанного, как шпаги, скрестились на мне.
        Глава 9
        Думала, что после сцены с магом, ноги подобру-поздорову не унесу из городской управы, но, к счастью, обошлось.
        Конечно, пришлось, смиренно опустив голову, вполголоса - это, когда собеседник кричит, всегда успокаивающе действует - рассказать градоправителю, что господин пристав обещался перед магами начать восстановительные работы с моего дома. Потом, пришлось объяснить, что я случайно вчера встретилась с господином Георгием Александровичем Крутовым на улице Сорокиной, у развалин своего дома, при этом, маг узнал меня и поинтересовался, почему за месяц ничего не сделано.
        - А что я могла ему сказать, господин градоправитель? - развела я руками. - Только то, что говорил мне Прилизанный каждый раз, когда я наведывалась в управу: «скоро и нужно подождать».
        - Кто-кто говорил? - переспросил градоправитель.
        - Вот этот человек, - осторожно махнула ладошкой в сторону его подчинённого.
        Чувствовалось, по изредка бросаемым в мою сторону взглядам, что Прилизанный мысленно, и убивал меня, и резал на мелкие кусочки, и превращал в отбивную, но он молчал всё время, пока градоправитель объяснял ему насколько он тупой, никчемный, никуда не годный служащий Чиновник только громко, виновато и сочувствующе, вздыхал в подходящих местах речи начальника, когда тот стенал о том, с какими идиотами ему приходится работать.
        - Ты иди, иди уже отсюда, Кузнецова. А ты, Трошка… хм… Прилизанный! Немедленно отправь строительную бригаду на её участок.
        - Может завтра, Потап Иванович? Уже…
        - Я сказал сегодня! - снова взъярился уже почти успокоившийся градоправитель. - Да предупреди каменщиков и плотников, чтобы строили, как для меня: быстро и из самых лучших материалов. Крутов, если взялся, проверит всё досконально.
        Я приостановилась у двери, нахально подслушивая.
        - Если маг снова будет недоволен они в этом городе работы больше не найдут…. Как и мы с тобой, - немного тоскливо поведал своему подчинённому градоправитель. - Так что, правильнее будет дом Кузнецовых сделать побольше, чем поменьше, соображаешь? А канавы и дорогу потом, как-нибудь отремонтируем. А чьи там, кстати, эти три дома, что уже незаконно восстановлены за счёт магов?
        Дальше я уже не расслышала. Ушла. Впрочем, всё, что мне надо было, я узнала. Дело со стройкой, наконец, сдвинулось с мёртвой точки. Спасибо магу!
        Домой, в дом Афанасия, не шла - летела. Маленькая житейская победа, будто, крылья дала. Хотелось петь.
        Ох, и далеко всё же дом Афанасия от центра города! Вернулась к сёстрам уже в сумерках.
        За два дома до временно нашего двора услышала пронзительно-неприятные вопли Дашкиной свекрови. Ускорила шаг, вслушиваясь в слова.
        - Да что же это такое?! Почему ты такая косорукая? Этот кувшин в магической лавке ещё моей бабушке в приданое купили. В нём молоко никогда не скисало!
        Когда я подбежала к калитке, ругательства и крики уже стихли, свекровь, впереди, и сёстры, за ней, спешили от погреба к дому. Наверное, девочки на крики бросили работу и сбежались, а теперь торопятся обратно. Я заметила, что Лиза странно двигается: то ли хромает, то ли идти нормально не может, перекособочилась как-то.
        - Ты ногу повредила, Лиза? - взволнованно окликнула я сестру, проходя через калитку.
        А сама чуть ли не в панике: а что, если да? Скорую здесь не вызовешь…Рентген не сделаешь…
        - Нет, - ответила сестра и отвела глаза в сторону.
        Время приближалось к ужину. Вот-вот должны были вернуться с работы Афанасий и его отец. Дарья суетилась возле котлов на магической плите. Интересная, кстати штука. На столе, на четырёх одинаковых невысоких камнях, которые совсем не нагреваются, лежит большой, плоский и гладкий, железный квадрат. По его центру, снизу, подставлен совсем маленький нагревающий магический прибор. Мы всю еду готовим на этой удивительной плите. Я быстро приспособилась: если надо сделать слабее нагрев, отодвигаю котелок подальше от центра. Сейчас Даша все котелки к краю отодвинула. Видимо, всё уже готово и сейчас оставлено, так сказать, в режиме «подогрев».
        Мы с Таней накрывали на стол. Свекровь что-то безостановочно бурчала. Лиза спряталась в выделенной нам комнатушке.
        Я всё время решала, когда будет лучше поведать, что сегодня начали строительство нашего дома. Думала о том, что скоро смогу уйти отсюда, забрать Лизу и Таню, и довольно улыбалась.
        - Она Лизу по спине деревянным черенком от лопаты ударила. Сильно. Очень.
        - Как?!
        - Сестра несла из погреба кувшин с молоком, этот её, магический, в котором напитки не портятся. Грязь скользкая… Лиза чуть не упала, руками взмахнула, кувшин уронила. А он разбился, даром, что магический.
        Татьяна улучила момент, чтобы рассказать мне о случившемся с Лизой, когда в комнате остались только она, я и Дашка. Меня будто в ледяную прорубь окунули! Бросила на стол ложки, которые собиралась раскладывать, и кинулась к сестре. И, вроде бы, бегом побежала, а сама медленно иду, ноги будто отнимаются, не слушаются.
        Лиза лежала на своей лавке, прямо поверх постели, на спине.
        - Ты как? - спросила полушёпотом, присаживаясь сбоку от неё, возле коленей.
        
        - Шевелиться больно. Но я могу встать, если что-то надо… помочь, - девочка начала приподниматься.
        - Лежи-лежи, глупая. Скажи лучше, у тебя ноги нормально шевелятся? Слушаются? Дышать не больно? Глубоко вдохнуть можешь? Она тебя по лопаткам ударила? Или по рёбрам попала? - с трудом сдерживая сильное волнение, спрашивала я, а душа в это время корчилась в муках от чувства вины. Это я допустила, чтобы такое случилось с девочкой.
        - Машенька, ну ты чего! Не волнуйся так. Ноги шевелятся и слушаются, дышу глубоко. А стукнула меня Дашкина ведьма, из-за того, что я кувшин разбила, по пояснице. Конечно, очень больно, особенно, если наклоняться… Из-за этого, когда в дом вошли, я на большой ящик в прихожей присела, чтобы ботинки легче было снять. Когда поднялась, в глазах потемнело и зелёные мушки появились. В общем, нехорошо мне стало, и я обратно, на ящик, кулём завалилась.
        Я наклонилась к сестре, почти легла сверху, опираясь на локти, взяла её прохладные ладони и прижала к своему лбу. Как мне было плохо сейчас! «Удар по пояснице… Перелом, трещина тазовой кости, повреждение позвоночника, ушиб почек, травма мочевого пузыря… Что? Ой, мамочки! Пусть это будет просто ушиб! Главное, в любом случае, обеспечить строгий постельный режим, недели на две-три. А там посмотрим…» - лихорадочно вспоминала всё, что знала о травмах нижней части спины и способах оказания помощи.
        - Поэтому я прилегла, - говорила Лиза, будто, извиняясь. - Когда лежу и не шевелюсь - почти совсем не болит.
        Я тайком вытерла рукавом набежавшие на глаза слёзы, придала лицу строгое выражение и выпрямилась.
        - Послушай меня, Лиза. Не смей вставать, кто бы ни приказал тебе это сделать. Поняла? - я говорила уверенно, пристально глядя сестре в глаза. - Подняться с этой лавки тебе можно будет только тогда, когда я разрешу. Даже на ведро сама будешь ходить только после моего дозволения. Захочешь опорожниться - я или Таня подсунем под тебя большую миску. Пока я не пойму, насколько серьёзно ты пострадала, будешь лежать и не двигаться! И смотри мне, только попробуй не послушаться! Ты же не хочешь остаться калекой на всю жизнь?
        Само собой, ужин для больной Таня отнесла к ней в комнату. Свекровь явно заметила, что Лизы нет за столом, но ничего не сказала.
        - Афанасий… - начала я разговор, когда мужчины утолили первый голод.
        - Да? - зять ужинал и, как кот за воробьём, наблюдал за Дашкой, которая, пока все ели, одна носилась по кухне, то подавая, то убирая, то добавляя, то подливая. Он даже головы не повернул в мою сторону.
        - Афанасий! - позвала настойчивее и мужчина, наконец, неохотно обратил своё внимание на меня.
        Я встала, чтобы придать значения своей речи и начала говорить.
        - Большое спасибо тебе и твоему отцу за то, что вы приютили меня, Лизу и Таню в своём доме. Даже родные люди порой отказывают в помощи своим близким в трудные времена, если не видят в том выгоды. А для вашей семьи мы ещё и роднёй не успели толком стать, а Вы не отвернулись от сирот. Скоро наш дом будет восстановлен, и Вы должны знать, что всегда будете у нас дорогими и желанными гостями. Но…
        Мне было трудно продолжать, глядя, как Даша судорожно прижимает к груди половник и смотрит на меня глазами побитой собаки. Я не знаю толком местных традиций… Не наврежу ли ей своими словами? Но оставить всё, как есть, теперь, после того, что случилось с Лизой, не смогу.
        - Афанасий, каждый день я с болью в сердце наблюдаю, как твоя мать ругает, бьёт и всячески обижает мою старшую сестру, твою жену. Однажды она даже попыталась утопить её, окунув Дашкину голову в лохань с помоями и удерживая её так. Бедняжку спасло только то, что я случайно вошла в дом. Мне странно видеть, что Дарья не просит твоей защиты. Почему она не делает этого? И почему ты сам не замечаешь, что ей плохо живётся в твоём доме? В самом ли деле есть между Вами любовь?
        Даша, потупившись, и устало опустив руки вдоль тела, стояла посреди комнаты и молчала. Свёкор сердито и как-то укоризненно крякнул. Свекровь надулась, покраснела. Она будто с каждым моим словом наливалась гневом, который в любую минуту готов был выплеснуться, заливая потоками возмущённых криков и бранью всех присутствующих. Афанасий вскочил, с грохотом опрокидывая лавку, на которой сидел, грозно насупил брови, открыл было рот, чтобы что-то возмущённо сказать, но я перебила его, повысив голос так, что он зазвенел.
        - Мне грустно, что Дашка не желает искать хоть какой-то помощи, ни от тебя, ни на стороне. Но это - не моё дело! Она - отрезанный ломоть, твоя семья, взрослая замужняя женщина, у которой своя голова на плечах есть. В конце концов, Дарья - жена тебе, значит, отвечаешь за её жизнь и здоровье ты.
        Я чуть повернулась и, продолжая говорить с Афанасием, пристально уставилась женщине, которая обижала моих сестёр, прямо в глаза.
        - Но сегодня твоя дорогая мамочка покалечила мою маленькую Лизу, у которой нет мамы. Но есть я! Она ударила по худенькой спине девочки толстым черенком от лопаты!
        - Кувшин, который разбила девчонка… - начала говорить свекровь, также поднимаясь с места и готовясь пойти в наступление на меня, обнаглевшую малолетнюю приживалку. Я снова повернулась к Афанасию и продолжила говорить негромко, но чётко и уверенно. Мой голос ложился поверх рассказа Дашкиной свекрови о ценности нечаянно уничтоженной Лизой магической вещи, перекрывал его и звучал чётко и внятно.
        - Лиза… она не может встать. Я, как самая старшая из оставшихся Кузнецовых, отвечаю за неё. Поэтому, прошу прощения, но завтра с утра я намерена обратиться в участок к уряднику или приставу, с целью призвать эту женщину к ответу за нападение на чужого ребёнка и нанесение ему тяжких телесных повреждений, - Дашкина свекровь замолкла на полуслове. - И ещё… мне нужна миска, чтобы Лиза не ходила под себя. Она пока не сможет вставать. Мы с Таней будем дежурить у постели сестры по очереди, пока она не выздоровеет. И лекарь, наверное, тоже нужен. У нас нет на него денег, но возможно пристав его посещение организует, для освидетельствования жестоких побоев.
        - Какие побои! Я только один раз. Я… не могла так сильно покалечить её. Она же шла в дом сама, - голос свекрови звучал тихо, растерянно, испуганно.
        На самом деле я не собиралась никуда обращаться. Мне хотелось просто как следует припугнуть эту женщину.
        - Лиза потеряла сознание в прихожей. Сейчас она при себе, но Вы не входите к ней. Не нужно, чтобы больная волновалась лишний раз! - закончила я разговор.
        Я окинула взглядом растерянного свёкра, испуганную свекровь, задумчивого Афанасия, тихо роняющую слёзы Дашку, кивнула головой Тане, показывая, чтобы шла за мной, и направилась в нашу комнату.
        На несколько секунд остановилась у плотной шторы, что служила вместо двери, и, перед тем, как скрыться за нею, сообщила то, что собиралась сказать, после сегодняшнего визита в управу:
        - Кстати, в полдень мы с одним знакомым магом заходили в управу, вместе. Он помог мне добиться, чтобы нашу стройку начали немедленно.
        Выражения лиц присутствующих, весьма разнообразные до этого момента, сменились на одинаковые - изумлённые.
        - Таня, большую миску для Лизы не забудь, - попросила я, ныряя за штору.
        Глава 10
        Новый дом был готов через две недели.
        Всё это время Лиза послушно полулежала на лавке. Я ей занятие интересное нашла, чтобы не скучала - коврики из обрезков тканей вязать. Специальный крючок с большим ушком мне в кузне за полчаса сделали. Бесплатно. Только просили потом показать, для чего я такую штуковину заказала. А обрезки нам Сашка принёс, целый куль, в подарок девочкам-сиротам семьи Кузнецовых от хозяина мастерской.
        - Можете Надьке в приют этот куль отнести, - пожал плечами Сашка, когда Таня заметила, что мы уже не дети, чтобы с лоскутами играть.
        Он, кстати, тогда и своё первое жалование мне отдал. Я не отказалась. Монеты брата у Лизы под подушкой спрятала и шутливо попросила охранять.
        А что делать с обрезками сразу решила. Я столько способов пристроить их в дело знаю!
        Сначала показала Лизе, как из лоскутов пряжу сделать. Пока она этим занималась, я в кузню сбегала и вернулась уже с крючком. Кусок старой рыбацкой сетки с мелкими ячейками, что я среди хлама в сарае видела, отлично подошёл для основы. Сетку выстирала, высушила, вырезала большой прямоугольник и показала Лизе, как, используя сделанную ею пряжу, небольшим крючком с ушком, как у иголки, по этой сетке коврик вывязать. Девочка с восторгом принялась за дело, и всё восхищалась:
        - Как же ты, Машенька, здорово придумала!
        Свёкор, чтобы задобрить меня и не допустить обращения к властям, привёл к сестре дорогущего целителя - мага. Даша нашептала мне, что такие лекари в пять раз больше обычных оплату берут. Я, конечно, с изрядной долей скепсиса наблюдала за магическим обследованием пострадавшей. Мужчина с умным лицом нелепо водил руками над телом Лизы где-то с полчаса. Ничего не происходило. Честно говоря, я больше следила, чтобы этот чудо-лекарь ничего плохого сестре не сделал, чем надеялась на его помощь. Однако, диагнозы, которые были озвучены странным целителем были очень похожи на правду, насколько я могла судить исходя из своего богатого опыта и некоторых знаний в области медицины. У Лизы обнаружилось незначительное опущение правой почки и небольшая трещина в тазовой кости. Две недели постельного режима, с разрешением вставать, но совсем ненадолго, должны были полностью поправить здоровье девочки.
        После того, как свёкор рассчитался с магом-целителем, он был невероятно зол. Настолько, что было разумнее некоторое время не попадаться мужчине на глаза, чтобы дать ему время примириться с расставанием с очень приличной суммой заработанных тяжким трудом монет. Поэтому, я и сама в комнате нашей притаилась, и сестрам, включая Дашку, велела посидеть возле Лизы тихонечко и не высовываться.
        А вот свекровь ошиблась… Решила выступить перед мужем с очередным возмущением, скорее всего, в адрес нас, приживалок. Но мы так и не узнали точно, поскольку речь её оборвалась в самом начале… ударом кулака.
        Так что, последние две недели нашего проживания у Дашки, её свекровушка ходила с подбитым глазом, на улице не показывалась, а в доме была тише воды, ниже травы. Сестра говорила, что в семье её мужа, вообще-то, мужчины руки не распускают. Афанасий ей рассказал, что это второй раз, насколько он знает, когда его отец мать побил. Первый раз он плохо помнит, но это было, когда он совсем ребёнком чуть в Каменке не утонул.
        Посмотреть на стройку мне удалось съездить лишь однажды, с оказией, дня через три после начала работ. Слишком уж далеко! Афанасий отвозил грузы в ту самую лавку, напротив нашего двора, где они с Дашей познакомились, и меня с собой взял.
        Я топталась у нашего старого забора, который со стороны улицы был наполовину снесён строителями, и заглядывала во двор. Иногда я удивляюсь тому, как быстро стала считать своим всё, что было таковым для тела, в которое я попала. А ещё у меня появились особенные жесты, не мои, но я, так понимаю, они были свойственны Маше. Например, я никогда не зарывалась руками в волосы и не превращала причёску в воронье гнездо, массируя кожу головы, если надо было крепко подумать. Не имеля я привычки прикусывать нижнюю губу, когда ощущала неловкость или смущение. А ещё… Память тела. При включении магического нагревателя, нужно быстро убирать пальцы, иначе обожжёшься. Когда я делала это в первый раз, тело Маши само вовремя ловко выдернуло из-под плиты руки.
        Улица Сорокина не была родной для Марии Михайловны, а вот Маша прожила здесь всю свою, пока ещё короткую жизнь. Поэтому я чувствовала себя здесь намного комфортнее, чем в других местах города, меня сюда тянуло. Понять, как и что будет выглядеть, на этом этапе строительства было трудно. Весь наш небольшой двор был заполнен камнями, брёвнами, досками. Рабочие делали своё дело споро и слаженно. Я заметила, что забор, который ушлые соседи переставили, водворён на прежнее место. Один из мужчин, судя по всему, старший этой строительной артели заметил меня, довольно долго наблюдающую за их работой, и подошёл.
        - Здравствуйте! - первой поздоровалась я. - Спасибо за вашу работу! Вы строите мой дом. Наш. Мой и моих братьев и сестёр.
        - Приветствую, хозяйка! - добродушно откликнулся мужчина.
        В разговоре он сообщил мне сроки окончания строительства, и я поразилась тому, что это уже так скоро. Нужно было шевелиться, чтобы быть готовой к переезду. Сейчас нас с девочками кормила семья Афанасия, а что потом? Не проедать же нам жалование Саши. Нужно было думать, как зарабатывать на жизнь. Таня уже дважды говорила о работе подавальщицы, но я в разговоре с Дашей выяснила, что это равнозначно тому, что стать доступной для всех желающих женщиной, то есть, проще говоря, проституткой. Такого будущего для своих сестёр и для себя самой мне очень хотелось бы избежать.
        
        В тот же день, когда ездила на стройку, недалеко от своего двора случилось мне встретить Георга, который в этот раз ехал верхом на очень красивом коне, чёрном, с белой гривой. Я заметила, что седло под магом по краю было украшено витиеватым серебряным узором и, вообще, вся сбруя выглядела богато и красиво. Молодой человек смотрелся словно сказочный принц и я залюбовалась им. «Чисто в эстетическом смысле…» - объяснила я столь заметные восхищение и интерес сама для себя.
        Человек я вежливый и благодарный, магами не пуганный, как местные жители. Поэтому свободно подошла к Георгу и обстоятельно поблагодарила за содействие в вопросе начала строительства моего дома. А, чтобы маг не уехал, пока благодарю, встала прямо перед мордой его коня и кусочек сахара животинке на ладони предложила. Меня этим местным лакомством в лавке угостили. Оказывается, сосед напротив, лавочник, хорошо знал и тепло относился к Маше, то есть ко мне. А его жена, кстати, почти мешок продуктов нам с сёстрами собрала, подарок от души: муку, масло, молоко, сахар, соль, мешочек крупы, гороха и что-то там ещё.
        Из вежливости и, чего там греха таить, с оглядкой на то, что дружба с магом в этом мире весьма выгодна, я предложила Георгу, когда дом будет достроен, если он будет поблизости, на патрулировании, заходить к нам в гости.
        Маг пренебрежительно посмотрел на меня.
        - Через неделю, в первый день Нового года, все дети которым исполнится к этому дню пять лет, пройдут магическую проверку в храме Богини Судьбы, -сказал так, будто объяснил мне что-то.
        Но я ничего не поняла! Стояла и смотрела на него с вежливым интересом, мол: «ну и что?». Георг чуть раздражённо вздохнул, признавая мой явно недалёкий ум.
        - Юный маг найдётся сам. Надобность в патрулировании вашей улицы отпадёт. Так что, как только проконтролирую устранение последствий прошлого всплеска магии, мы больше не появимся здесь, - с ноткой высокомерия снизошёл до объяснения маг.
        - Ну, на нет и суда нет, - просто сказала вслух, а сама подумала «баба с воза, кобыле легче», мне всё равно пока нечем угощать гостей.
        На самом деле, в последнее время, после того, как появилась надежда в скором времени получить свою крышу над головой - пусть небольшой, но новый и добротный дом - я ощущала огромный душевный подъём. Будто я барахталась в болоте слабости и отчаяния, тонула в вязкой тине бесконечных забот и работ в чужом доме, на чужих людей. Я оказалась не в состоянии самостоятельно справиться со сложившейся ситуацией, и особенно мучилась, что не могла помочь детям, а Георг проходил мимо и, образно говоря, бросил мне, тонущей, толстую палку в помощь, за которую я ухватилась и начала выбираться.
        Маг не проявил ко мне особой дружелюбности, проинспектировал работы на нашем дворе и уехал. Ну и пусть! Я не опечалилась по этому поводу.
        Ехала обратно в дом Афанасия, сидя на задке свободной от груза повозки, и напевала. Что ещё для счастья надо? Здоровое молодое тело, первые по-весеннему тёплые лучи солнца и уверенная надежда на то, что всё будет хорошо. Сейчас моё самочувствие стало намного лучше, наш дом строился, Дашкина свекровь, будто мышка в норке, пряталась в своей комнате. Не знаю, как женщина будет себя вести с сестрой, когда мы съедем… Однако, теперь она хотя бы знает, что, кроме Афанасия, у Даши есть семья, которая беспокоится о ней, всегда примет её и… у которой в помощниках сам маг имеется! Есть кому спросить, если с молодой женой её сына что-то приключится! Особенно, после того, чему мы были свидетелями. Я бросила взгляд на мешок с гостинцами за моей спиной. А ещё, люди добрые продуктами поделились!
        Глава 11.
        Большой прямоугольный коврик, который сделала Лиза, мы решили подарить родителям Афанасия. Ну как, мы… Это я так решила, и уговорила девочек. И Лиза, и Таня, и Даша были потрясены тем, какое разноцветное чудо получилось почти из ничего: старая рыбацкая сеть и лоскуты. Отдавать его кому-либо, тем более, Дашкиным свёкру и свекрови, они сначала категорически отказались. Лиза даже плакала. Но мне не хотелось оставаться должной никому, а в особенности этим людям. А так, мы, вроде как, расплатились за приют.
        - Нас приняли, помогли в трудную минуту. Мы спали в отдельной комнате, на лавках, в тепле и сухости, нас кормили. И пусть мы отработали каждый кусок и своё проживание здесь, но вы должны понять, девочки, если бы родители Афанасия не согласились впустить нас в свой дом, мы бы эту зиму пробегали подавальщицами в трактире. Поэтому, мы должны быть им очень благодарными. Показать нашу признательность словами - хорошо, а сделать хороший подарок - красиво. - объяснила сёстрам. - Для Даши тоже так будет лучше. Да, её семья просила о помощи, но не была в тягость и шикарно отблагодарила. После получения такого подарка нашу сестру не смогут упрекать этой помощью, а нас не будут считать бедненькими и несчастненькими. В этом поступке - наша гордость, девочки.
        Не уверена, что они меня поняли, но спорить перестали. Хотя я видела сожаление в глазах у Лизы, когда мы торжественно вручали Дашиным свекрам подарок.
        - Это ковёр в вашу комнату, чтобы ногам было тепло, когда утром встаёте и для красоты.
        - Такую красоту на пол?! - воскликнула свекровь. В общем, стал наш коврик покрывалом на постель Дашкиных свёкров.
        Я осталась довольна, что убедила сестёр не жадничать. Они заметили, с каким уважением стали смотреть на Лизу, сделавшую удивительное покрывало, не только свекровь, но и свекор с Афанасием. Младшенькая даже задрала свой миленький носик.
        - С таким умением Лизавета в девках недолго засидится. Чего ж ты сын не подождал немного и не обратил внимание на такое сокровище, - вроде бы и пошутил свекор, но как-то уж слишком серьёзным тоном.
        - Так у Даши тоже есть похожее умение, правда, у неё техника другая. Да, только, когда сестре плетением ковров заниматься? Ей же даже присесть, чтобы поесть, и то - некогда. Наша Лиза смогла плести лишь после того, как травму получила и её освободили от всей другой работы, - возмутилась я.
        К счастью, Дашка только рот открыла и глаза округлила, но промолчала. Видно, дар речи потеряла от моего вранья.
        Свекор и свекровь, и даже Афанасий, посмотрели на невестку с новым интересом. А Дашка на меня - с тихим ужасом.
        - Жена, освободи Дарью от всей домашней работы. Пусть покажет своё умение. - распорядился свекор.
        - Ей бы ещё старую ненужную одежду, сильно поношенную там, или, что мало стало, - попросила я.
        И напрасно это сделала. Из того, что отдала свекровь, даже, чтобы полы мыть, нечего было выбирать, сплошное рваньё, рассыпающееся при прикосновении в труху из кусочков грязных нитей. Ничего… Чтобы начать работу, мы с Дашей забрали у Лизы оставшиеся у неё несколько готовых клубков пряжи из лоскутов. А потом Саша обещал нам ещё мешок обрезков принести.
        Когда на следующий день мужчины ушли на работу, мы с сестрой уединились в её с Афанасием комнате. Косички плести Даша, само собой, прекрасно умела. Я лишь показала ей, как закреплять кончики лоскутной пряжи и оставила Дашку одну до обеда. Очень быстро все, имеющиеся в нашем распоряжении, запасы были сплетены. Тогда я показала сестре два способа укладывать их и соединять: сшивая косички между собой или пришивая их на вырезанную заранее основу.
        Пока я возилась с Дашей, Таня и Лиза отвлекали свекровь и помогали ей справляться с домашней работой.
        Саша, как и обещал, принёс ещё обрезки тканей. Мы с девочками, все вместе, каждую свободную минуту делали из них лоскутную пряжу.
        Я, по случаю, когда свекор посылал с поручением в плотницкую мастерскую, озаботилась, чтобы там мне выстругали обычный большой деревянный крючок. Это будет рабочий инструмент для Татьяны. Я столько ещё способов сделать коврики из лоскутной пряжи знаю! Всем моим сёстрам хватит! Лиза будет работать крючком с ушком, Даша - сплетенные косички сшивать обычной иголкой, а Таня - обычным деревянным крючком. Наденьку, когда заберу из приюта, научу мягкие игрушки и подушечки шить, с разной набивкой - лоскутами, соломой, гречневой шелухой.
        Даша плела косицы и пришивала их, укладывая на лоскуты, вырезанные в виде цветка с лепестками. Разноцветный коврик-ромашка уже приобретал свои очертания, и Дарья, разглядывая его, любовалась и радовалась будущему чуду, которое создавали ей руки.
        Время бежало. Приближался местный Новый год, который здесь праздновали в первый день весны. Кроме самого знакового события, обязательной, для всех детей не только города, но и всех прилежащих селений, проверки на наличие магии в храме Богини Судьбы, в этот день на центральной площади ожидалась ярмарка, народные гуляния и игры. Таня и Лиза очень волновались, что им нечего надеть. Даша скромно молчала. Таня ворчала, что ей не о чем переживать, так как наша мама справила для неё к свадьбе достаточно новой и красивой одежды. Я тоже думала о праздновании Нового года. Смогу ли я на этот день взять из приюта младших, чтобы погулять с ними? И где взять денег на развлечения для детей, которые наверняка будут на празднике? Сашино жалование неприкосновенно - это для обустройства в новом доме.
        
        Дарьин коврик рассматривали как невероятное чудо. Вертели, крутили, мяли и… повесили на стену, как украшение.
        - Да на пол это надо! Даша вам всяких разных ещё много наплетёт. - говорила я, но меня никто не слушал.
        Афанасий так гордился женой, что смешно было наблюдать… и приятно.
        - Сделали бы Вы девочки ещё по такой вещице к Новому году. Я бы Кириллу Ильичу отдал, чтобы тот на ярмарке попробовал их продать. - предложил свекор.
        Надо ли говорить, что Лиза и Дарья немедленно принялись за дело?
        За всеми хлопотами, я далеко не сразу заметила, что с Танюшей неладно. Смотрит обиженно, по ночам плачет втихомолку.
        - Таня? Что случилось? - проснулась я как-то ночью от жалобных всхлипов сестры. - Болит что-то?
        Она не ответила, притихла. Я подождала немного, но в комнате было тихо, и я снова провалилась в сон. Но с той ночи стала приглядываться к девушке.
        Таня решилась заговорить со мной, когда мы вдвоём полоскали бельё в реке. Деревянные мостки поскрипывали под коленями. Ледяная вода выкручивала холодом пальцы. Стирки было много. Хозяева хотели, чтобы всё в их доме было чистым к Новому году.
        - Маш, ты меня совсем не любишь? Только Дашку с Лизкой? Почему?
        - С чего ты это взяла? - изумилась я.
        - Ты так хорошо придумала, как делать такие чудесные вещи из ненужных обрезков и старой одежды, а научила этому только сестёр. А как же я? Почему не меня? - в наполненных влагой глазах Танюшки плескалась детская ревность и страх. Страх ребёнка, оставшегося сиротой и теряющего последнюю опору в этом мире в лице старшей сестры. Сестра опустила голову, пряча слёзы.
        - Глупая…, - я отбросила в таз очередную сорочку и обхватила лицо девочки скрюченными от холода руками. - Посмотри на меня.
        Таня всхлипнула, а я чуть откинулась назад, заглядывая ей в лицо.
        - Подготавливать пряжу из лоскутов я вас всех троих научила. Так?
        - Так. - сестра быстро вытерла рукавом мокрые щёки. И сразу перешла в наступление. - Я только пряжу буду готовить для девочек? Но я тоже хочу…
        - Не спеши, торопыга! Не перебивай меня, дослушай сначала, - по-взрослому вздохнула я и вернулась к полосканию, продолжая говорить. - Лизе я показала самый простой и понятный способ сделать аккуратную вещь, не вставая с постели. Она же самая младшая из нас! К тому же, не было времени долго учить её, следить за тем, как продвигается работа, чтобы вовремя исправлять ошибки. А главное, мне нужно было занять девочку чем-то интересным и полезным, чтобы она вылежала положенные две недели и поправилась без осложнений на всю жизнь.
        - Понятно. Да, конечно! Ты так здорово придумала, Маша! Я тобой восхищаюсь! Как только тебе такое в голову пришло?!... - затараторила Танюшка и в конце не выдержала, - А Дашка?
        - А Даше я показала ещё один очень простой способ. Мне нужно было доказать её новым родственникам, что она ничем не хуже остальных сестёр. Чему там учить? Плети косички, да сшивай! Самое сложное - сделать лоскутную пряжу.
        - Красиво получилось. Очень. - покачала головой Таня. - И не так уже это просто.
        - Уже готов твой специальный крючок. Но учить тебя делать лоскутные коврики я буду уже дома. Ты пока пряжу готовь, да побольше.
        - А почему меня - дома?
        - Потому, что тебе хочу показать самый сложный способ плетения, но и самый красивый. Разные узоры будешь плести и разные формы: круглые, овальные, прямоугольные. Если справишься, то в следующем году твои изделия сами на ярмарке будем продавать.
        - Правда? Я хочу прямо сейчас начать учиться! Покажешь, что ещё придумала?
        - Нет. Сказала же - дома. - строго сказала, как отрезала я и добавила мягче, - А завтра мы с тобой и девочками кое-что другое будем делать.
        - Что?
        - Хочу к Новому году «заячьи ушки» сделать.
        Бельё, наконец, закончилось и я поднялась, подхватывая таз.
        - Заячьи ушки? - непонимающе переспросила Таня, двигаясь следом за мной со вторым тазом.
        - Хворост. - пояснила я.
        - Хворост?! - изумилась сестра.
        - Ну, лакомство такое. Как бы печенье, похожее на заячьи ушки. Нужно четыре порции: в приют, мастеру, что лоскуты даёт, самим полакомиться и на продажу. Вот, как раз, вчетвером и будем делать: я, ты, Даша и Лиза.
        - Откуда ты знаешь, как эти уши зайцев делать?
        - Мама рассказала, - соврала.
        - А почему мне или Дашке не рассказала? - снова прозвучали ревнивые нотки в голосе сестры.
        - Думаю, просто не успела. Мне она в разговоре по случаю, к слову, поведала, как их делать, а я запомнила.
        - А как же мы их будем делать? Вдруг продукты испортим? Дашкина мегера заругает.
        - Продукты наши. Мне их хозяева лавочки, что напротив нашего двора, подарили. Кстати, им бы тоже… Ладно! Им «ушки» сделаем, когда новоселье справим.
        - Жалко, если испортим…
        - Не испортим, - улыбнулась я. - Давай вешать. Верёвки протри.
        Глава 12
        Вечером, накануне праздника, когда свёкры легли спать, Дарья отпросилась у Афанасия и мы, встав вокруг длинного стола, начали месить тесто. Я так часто делала этот хворост, что рецепт помнила наизусть. Все ингредиенты поставила в центр стола заранее: муку в раскрытом мешочке, молоко в кувшине и пустую чашку рядом, соль в плошке и масло в тряпице, уже чуть подтаявшее.
        - Девочки повторяйте за мной и запоминайте, - скомандовала я.
        Сёстры стояли серьёзные, головы повязаны платками, как и у меня, глаза чуть напуганные, словно, собрались творить что-то несусветное.
        Из Дарьиной комнаты вышел Афанасий.
        - Не могу уснуть без Дашутки. Можно я тут посижу? - спросил он, почёсывая живот и зевая.
        И, не дожидаясь ответа, мужчина устроился в торце стола, с интересом посматривая на нас.
        - Тогда уж не сиди без дела. Помоги. - и поставила перед ним ступку. - Нужно кусок сахара в пыль перетереть. - положила сахар рядом и пустую мисочку для будущей сахарной пудры поставила.
        Триста граммов муки, я, на глаз, себе в сито положила и в миску просеяла. Девочки по очереди повторили за мной, сито было одно.
        - Теперь немного посолите, - сказала я и наши четыре руки встретились в плошке с солью. Я почувствовала, что пальцы Лизы немного дрожат.
        - Помешайте муку с солью и сделайте ямку. Афанасий, мельче! Лиза, смелее!
        Дарьин муж только хмыкнул на мой командный тон. Было заметно, что он смешит его. Хорошо, что не сердит.
        Дальше нужно добавить в муку сорок граммов размягчённого масла и сто пятьдесят миллилитров молока. Я прекрасно помнила сколько это на глаз и показала девочкам.
        - Положите в муку, вот столько, масла и налейте, смотрите внимательно, вот столько молока, - про внимательность я зря напомнила. Меня ещё никогда ученики так глазами не ели. - Мешаем.
        Афанасий перетирал в ступке сахар, не сводя с нас глаз.
        - Откуда твоя мама такое знала? Я понимаю, оладьи там, шаньги, пышки. Это многие хорошие хозяйки умеют. Некоторые баранки и бублики крутят. Все калачи и хлеб пекут. На праздник, как мать сегодня, готовят пироги и пирожки с разными начинками. Мама, вот, назавтра пирог с капустой сделала и мясные пирожки напекла. А вот это что? Откуда?
        - Мамочку уже не спросишь… - грустно ответила я.
        - Мы такое никогда не ели, - шепнула Лиза.
        Все вопросительно поглядывали на меня. Лгать было неприятно, но не правду же говорить!
        - Мама только рассказывала, что это очень просто и вкусно, а ещё - хрустит, - словно бы, оправдывалась я.
        Я закончила работу за пять минут и накрыла своё тесто деревянной миской - выстраиваться.
        Когда, наконец, с вымешиванием справились все сёстры, моё тесто достаточно отдохнуло и его уже можно было начинать раскатывать.
        - Накройте мисками. Пусть тесто так полежит. Оно должно немного выстояться. Умницы! У вас всё очень хорошо получается! Теперь посмотрите, что я дальше делаю.
        Самое смешное, что и Афанасий, который закончил делать пудру, встал и подошёл к нам поближе. Он вытягивал шею, заглядывая через головы сестёр.
        - Делю лепёшку на четыре части. Три пусть остаются накрытыми, под миской, чтобы не подсохли. А одну часть раскатываю тонко-тонко. - я стрательно работала огромной скалкой.
        Четыре пары глаз внимательно следили за каждым моим движением.
        - Афанасий включи нагреватель, поставь на плиту маленький чугунок и налей туда масло на четыре пальца, - показала ладонь с вытянутыми пальцами ребром.
        - Многовато…- фыркнул мужчина, покачал головой, но выполнил задание.
        Я нарезала тесто вытянутыми ромбиками. Девочки внимательно смотрели.
        - Нужно, чтобы уголки были острыми. Это важно.
        Взяла деревянную палочку и сунула её в чугунок.
        - Видите пузырьки? Это значит - масло нагрелось, можно опускать туда наши ушки. Осторожненько, острым уголком вперёд. Видите, утонуло. Это правильно. Много сразу класть не нужно, три-четыре штучки хватит.
        - Ой! Всплыло!
        - Вспухло!
        - Смотри! Оно перевернулось! Само!
        Мы жарили ушки и выкладывали их на моё блюдо, пересыпая пудрой.
        На крики сестёр:
        - Всплыло!
        - Надулось!
        - Перевернулось!
        Из спальни выбежали сонные свёкры. Некоторое время они тоже с живым интересом наблюдали за процессом.
        За моей спиной послышался подозрительный звонкий хруст. На честном лице Афанасия предательски белела сахарная пудра.
        Не в состоянии отойти от плиты, потому, что «ушки» подрумянивались очень быстро, я заканчивала жарить свою порцию теста и, одновременно, следила за тем, как Даша раскатывает и режет на ромбы свою.
        - Афанассс… - возмущённо начала я, но не договорила.
        Вместо того, чтобы внимательно смотреть, что делает Даша и учиться, Лиза и Таня, недолго думая, по примеру Афанасия, шустро схватили с блюда по одной штучке и тоже захрустели ушками.
        - Лиза! Таня! - перебила я сама себя.
        - Мммм-нямммм… хрусь-хрусь-хрусь! - только и получила в ответ от обеих.
        Вдруг, и свекровь решительно подошла к столу, где стоял Афанасий с блюдом и, через мгновение, захрустела моим хворостом. Восторженная Лиза побежала и протянула одну штучку свёкру.
        - Попробуйте! Это необыкновенно вкусно!
        - Это же на Новый год… Что же сейчас… Лиза… Таня… Афанасий…- слабо выговаривала я родственникам, глядя, как заботливый муженёк суёт уже второе «заячье ушко», занятой тестом Дашке, прямо в её приоткрытый бубликом рот. Готовые «заячьи ушки» исчезали с блюда намного быстрее, чем я успевала их жарить.
        - Белого побольше сыпь! - хрустя очередным «ушком», командовал Афанасием свекор. Зять давно отобрал у Лизы ложечку и ступку с пудрой и сам посыпал хворост.
        В общем, когда Даша под моим чутким руководством начала жарить вторую порцию теста, свою, от моей на пустом блюде только пудра осталась. И ту Афанасий пальцем подбирал и аккуратно с него слизывал.
        «Какая разница, завтра съесть или сегодня», - успокаивала себя я. Но всё же, мне удавалось скрыть недовольство с большим трудом. Я рассчитывала, что остальные Кузнецовы тоже смогут угоститься с этой порции. Да, получилось бы каждому по одной-две штучки, но всем бы досталось! Успокоила себя тем, что, нажарю им ушек, когда будем жить все вместе в новом доме. Он, кстати, уже готов. Мы с сёстрами и Саша, заселяемся туда на второй день после нового года, послезавтра.
        А наутро, каюсь, раскричалась на весь дом. Не удержала себя в руках. Это потому, что очень перенервничала. Все знали для кого и для чего мы делаем остальной хворост. Я об этом много раз говорила! И вчера вечером для всех ещё раз повторила.
        Однако, проснувшись в день праздника, я вышла на кухню и обнаружила, что «заячьих ушек» густо пересыпанных пудрой и красиво уложенных на трёх блюдах, стало заметно меньше! Кто-то снова их таскал!
        Афанасий заранее договорился, что в портняжную мастерскую меня подвезёт один из извозчиков, его знакомый, у которого на новогоднее утро заказ в той стороне - ребёнка на магическую проверку родители повезут на пролётке. Парень подбросит меня по пути почти до нужного места, даже крюк делать не придётся. Танюша сидела у окна и следила за его появлением у наших ворот в окошко, чтобы вовремя дать мне знать. Я с подозрением посмотрела на её губы, но сахарной пудры не заметила. Что ж, не пойман - не вор…
        Сегодня я собралась перво-наперво бежать, точнее ехать, в портняжную мастерскую. Мы с Сашей договорились, что заберём на праздничные гуляния мальчиков, и я вручу мастеру наш съедобный подарок к Новому году. Ну, и, заодно, попрошу ещё лоскутов!
        Поэтому я и ругалась непонятно на кого, когда увидела, что ушки таскали со всех блюд. Хорошо, что свидетелями моей несдержанности стали только Таня и Лиза. Они же и успокаивали меня, когда я разревелась, потому, что на продажу почти ничего не осталось.
        Ну что… Успокоилась. Умылась. Распределила оставшиеся «ушки» на два блюда и уложила их в два плетёных короба с ручками. Что уж теперь… Просто погуляем по площади. Тоже хорошо.
        - Я, как договаривались, в портняжную мастерскую, оттуда - в приют. Встречаемся на площади, возле участка, где-то после полудня. Попросите с собой у Дашиной свекрови по пирожку с мясом для нас всех. - сказала я сёстрам и выскочила за дверь, едва Танюшка сказала, что видит пролётку.
        Как же хорошо, что дома никого из старших не было, когда я сорвалась. Некрасиво бы получилось. Перед сёстрами стыдно.
        Свекор понёс Дашин и Лизин коврики, которые они всё-таки успели сплести к празднику, Кириллу Ильичу, соседу и дальнему родственнику, у которого был свой прилавок на площади, где он торговал не только во время праздничной ярмарки, но и каждый день, всевозможной деревянной утварью и инструментами.
        Свекровь, поднялась ещё до рассвета, чтобы занять места получше, и пошла с подругами в храм Богини Судьбы. Она будет вместе со всеми другими желающими смотреть, как проходит магическая проверка. Даша рассказала нам, что с тех пор, как в один из таких дней маги забрали её пятилетнего сына, для женщины посещение храма в первый день нового года и наблюдение за волшебным ритуалом стало незыблемой традицией.
        Афанасий получил заказ и до обеда будет работать. Дашка, в кои веки, в честь праздника, увязалась с ним.
        Пешком я долго шла бы до портняжной мастерской, а на пролётке долетела, по ощущениям, где-то за час, хоть и растрясла, с непривычки, все кости. Друг Афанасия пока ехал на заказ «пустым» гнал лошадей с приличной скоростью, что не мешало ему заигрывать со мной, болтать обо всём без умолку, и, кстати, очень хвалить нашего градоправителя, который придумал правостороннее движение.
        - Люди собирают деньги. Хотим такому уважаемому человеку памятный знак на площади установить. Коробка для пожертвований возле храма стоит. Это новшество уже во всех городах применяют, говорят, даже у магов. Хотя, кто ж его знает, как там у них, у магов? - улыбался мне молодой извозчик, ожидая участия в разговоре.
        Но мне было не до любовных игр с этим мальчишкой. Голова другим забита. Получится ли договориться с мастером, чтобы он отдавал нам все обрезки тканей? Как встретят меня в приюте? Отдадут ли маленьких на прогулку? Сможем ли мы повеселиться без денег, потому, что продать «заячьи ушки» уже не получится. Как сделать так, чтобы мои одиннадцать братьев и сестёр получили удовольствие от праздника?
        Потом мысли перескакивали на новоселье. В сарайчике уцелела плита, достаточно заряженный нагреватель для неё, а вот магические обогреватели, хотя бы парочку, в спальные комнаты, нужно зарядить….
        Глава 13
        Я поразилась тому, что увидела в портняжной мастерской, точнее, в доме мастера, что примыкал к ней. Мама моя! Такого я совсем не ожидала!
        Своего Сашку заметила издалека. Широко улыбаясь и приветственно размахивая высоко поднятой над головой рукой, он встречал меня у красивых добротных ворот с вывеской над ними, на которой были изображены открытые ножницы и иголка с продетой в неё ниткой.
        - Спасибо! - поблагодарила я приятеля Афанасия, спрыгивая с подножки пролётки до того, как он подскочил мне помочь.
        Радостное лицо брата впервые вызвало в моей душе предвкушение праздника. Мимолётно удивилась тому, как нечасто получаю я улыбки в этом мире. То ли дело в прошлой жизни! Не ценила… Нет. Не так. Мало ценила.
        Заметно разочарованный моим абсолютным равнодушием, болтливый ухажёр аккуратно подал плетёнки с хворостом, которые до этого оставались на сиденье его повозки. Стало жаль мальчика. Он так старался произвести на меня впечатление. Плюс к этому, отчаянно захотелось как-то наградить брата, за то, что так радуется встрече со мной. В общем, поступила я нерационально, но от души: засунула в один из коробов руку и достала обоим парням по «заячьему ушку».
        - Ух, ты! Никогда такого не ел! Хрустит! Вкусно. Афанасий не зря тебя нахваливал, - восхитился молодой извозчик и, как мне показалось в тот момент, совсем несерьёзно предложил, - Выходи за меня замуж, хозяюшка!
        - У меня одиннадцать детей. Поэтому не могу! - улыбнулась я и махнув несостоявшемуся жениху ладошкой, на прощание, шагнула следом за братом в калитку.
        - Маш, дай ещё одну штучку, - попросил Сашка.
        - Не могу! Это твоему мастеру. Подарок. Я же говорила! - возмутилась я.
        - Я же тебе родной брат! Почему нам с этим хлыщом на таратайке поровну досталось? Или ты в самом деле за него замуж собралась? - брат даже приостановился, застыв с вопросительным выражением лица.
        Я вздохнула и выдала ему второе ушко. Ничего. Там ещё много.
        Довольный Сашка, наконец, проводил меня в дом мастера.
        Первым, кого я увидела, был девятилетний Коля, который сонно качал люльку с младенцем, подвешенную к крюку в балке, под потолком, в углу большой комнаты, прямо напротив входной двери, но дальше всего от неё.
        - Здравствуйте! - негромко сказала я всем присутствующим.
        Мне ответили вразнобой, но приветливо. Высокая женщина была очень занята у плиты. Несколько детей разного возраста были при деле, выполняя всякую домашнюю работу: девочка у окна перебирала крупу, мальчик у входной двери начищал тряпочкой сапог. Ещё один парнишка подметал. В общем, никто из присутствующих не бездельничал. В комнате было немного сумрачно, клубился пар, что шёл от чугунков на плите.
        В центре комнаты стоял длинный стол, накрытый белой скатертью. На нём уже были поставлены по периметру большие красивые тарелки и лежали ложки. В центре на высокой кованной подставке стояли четыре небольшие причудливо разрисованные пиалы. Я пригляделась. В одной из них была вода, в другой - земля, в третьей - в каком-то жиру тлел огонёк, а четвёртая оказалась пуста.
        - Что это? - тихонько спросила я брата.
        - Ты что? Это же ритуальные плошки! В них символы четырёх стихий и четырёх магических даров. Мама в первый день нового года тоже обязательно на стол такое ставила, пусть и не на подставку, а просто на скатерть. Помнишь тот случай, когда ты не усмотрела и маленький Егорка земли из ритуальной плошки наелся? Мама тогда тебя скрученным полотенцем хотела ударить, но ты увернулась, и досталось мне. Я возмутился на тебя плохим словом, и, в результате, получили мы тогда от мамы вдвоём, - Саша нежно улыбался, вспоминая. - А потом мы с тобой мечтали, что у младшего братца дар земли на проверке обнаружится. Маги его заберут, нам денег дадут. И тогда, получится, что не зря мы из-за него пострадали.
        За разговором мы подошли ближе к Коле.
        - Привет! А где братья? Ты какой-то сонный, почему? - растерянно спросила я.
        - Да малая сегодня ночью плохо спала. До рассвета с ней на руках носился. Теперь спать дико хочется. А братья… Андрейка в парадных комнатах полы моет. С утра к мастеру гости заходили, натоптали. Стёпку хозяйка в погреб послала, сейчас придёт. А Егор в пристройке, овощи чистит на завтра.
        - Вижу, что из-за праздничных хлопот, вас всех привлекли помогать по хозяйству…
        - Машка, а то ты не знаешь, что у нас так каждый день проходит: нянчим, моем, чистим, приносим, уносим, подаём, убираем, - устало зевнул Коля.
        - Не знаю. Я думала вы портновскому делу учитесь…
        - Вначале все так ученичество проходят. Пока из них четверых только Егор шьёт. Он уже четвёртый год в учениках. - вместо братьев ответил мне Саша. - Степан, Андрей и Николай работают там, где мастер скажет: в доме, во дворе, в мастерской, на кухне или в няньках. Если в мастерской, то мальчишки обрезки подбирают, железные утюги греют, и так, на подхвате, а в доме делают всё, что мастер или его жена прикажут.
        - То есть, братья не учатся, получается, а прислуживают за кров и еду, - вздохнула я. - Так они, мало чем отличаются от слуг.
        - Отличаются. Слугам платили бы жалование. - хмыкнул Сашка. - Да, ладно! Всё нормально. Егору мастер уже показывал, как шить разные детали одежды. Из обрезков ткани он сам мастерил, и рукава, и воротнички, и подкладку.
        
        - Так овладеть всеми тайнами профессии невозможно. Три года ученичества греть утюги и нянчить хозяйских детей?
        - Зато оставшиеся два года, между делами, мастер учит! Хотя… К концу обучения другие ученики выходят с небольшими понятиями о ремесле, которым будут заниматься. Но меня, кроме мастера, наш отец кроить учил! Я потому уже хорошие деньги получаю, что закройщиком не каждый может работать, - с гордостью сказал брат. - Нам, закройщикам, в любой мастерской больше всех платят. Вот ещё опыта поднаберусь… Я и братьев научу, как подрастут. Не волнуйся.
        Я посмотрела, где мои мальчики спят. На полу, в мастерской! Только Коля в хозяйском доме, при ребёнке, на лавке рядом с люлькой! Условия проживания братьев ужасны! Но… Их здесь кормят. Возможно, что плохо. Даже спрашивать не буду. Я пока не уверена, что смогу прокормить и обеспечить всем необходимым себя, Таню, Лизу и Сашу на одно жалование брата, хотя задумки есть...
        - Надеюсь, мастер не злоупотребляет своей властью? Он не бьёт наших мальчиков? - спросила я у Саши.
        Брат промолчал и перевёл разговор на другое. Так тяжело стало на душе…
        Если бы не моё подношение, братьев не отдали бы мне на прогулку. Особенно, няньку Колю. Но «заячьи ушки» сделали своё дело: и парней мастер отпустил и все обрезки разрешил Саше для нас собирать. Только сказал, что он лично мешок с лоскутами перед выносом проверять будет. Чтобы ничего годного случайно туда не попало.
        Мальчишки были так счастливы вырваться на волю, что к приюту на Садовой не шли, а подскакивали, как кузнечики. Я им ещё по одному ушку дала, что тоже поспособствовало детскому счастью. Сашка, который в этот раз, естественно, хворост не получил, неожиданно стал в глазах братьев героем. Ещё бы! Он такую вкуснотищу не ест, отказывается, потому, что уже взрослый. Добрые душонки даже пытались поделиться с ним кусочками своих «ушек». Братец, конечно, мужественно отказался, чем завоевал ещё больше уважения. Я не стала сбивать с Сашки «корону» и сообщать младшим, что их герой уже слопал в два раза больше. Пусть…
        Снаружи детский приют на Садовой выглядел как обычное зажиточное городское подворье: двухэтажный дом, крепкие высокие ворота, в них - калитка.
        Я оставила мальчиков ждать на улице, а сама повернула тяжёлую железную ручку калитки и беспрепятственно вошла во двор. Никого…
        Огляделась. Вот, значит, где сейчас обитают младшие Кузнецовы…
        Безликая потрёпанная тряпичная кукла, забытая на деревянной лавке, облезлая поломанная лошадка-качалка на крыльце…
        Чувствовала вину перед детьми за то, что прошло уже почти два месяца, а я сегодня впервые выбралась к ним. Волновалась. Как они здесь? Как встретят меня?
        Тщательно обтёрла ботинки о соломенный плетённый коврик перед дверью. Постучала. Не получив ответа, немного подождала и вошла. Оказалась в больших холодных сенях. Сквозь два узких окошка, между которыми и над которыми, на гвоздях висели мешки и мешочки, плетёные короба и сумки, щедро лился дневной свет. По эту же сторону помещения, внизу, вверху и по углам, стояли или висели деревянные полки с самым разнообразнейшим наполнением: горшки, плошки, деревяшки, игрушки, кули и прочее, прочее, прочее...
        А по другую сторону - по всей стене рядами наискосок были вбиты большущие гвозди. На них, как на крючках, висели детские тулупчики, пальто и куртки. Я заметила, что трое взрослых повесили свои вещи ближе к той двери, что вела на улицу. Пристроила там и своё пальто.
        На полу, у стены с верхней одеждой аккуратно рядочком стояли детские ботиночки и сапожки разных размеров. Подумав немного, я тоже сняла обувь и пристроила её в ряд.
        Пустой короб из-под «заячьих ушек», которые подарила мастеру из портняжной мастерской, оставила в сенях. Я рассчитываю забрать оба короба, с пустыми блюдами в них, вечером, когда верну детей в приют. Не таскать же их с собой весь праздник!
        Подхватила плетёнку с оставшимся хворостом и, сдерживая волнение, в очередной раз постучала. В этот раз из-за двери услышала приглашение войти.
        Вокруг большого овального стола на высоких табуретах плотно друг к другу сидели лысые дети. Почему-то причёска под ноль бросилось в глаза в первую очередь. У Наденьки была такая коса… В центре стола стоял пузатый самовар. Дети пили чай из одинаковых глиняных кружек. Каждый держал в руке кусочек сахара.
        У противоположной от двери стены, прямо на полу в четырёх невысоких прямоугольных плетёных корзинах тихонько сидели или лежали самые маленькие воспитанники. «Бедные дети! Эти плетёнки похожи на лежаки для собак» - невольно сравнила я.
        Мальчики и девочки за столом - все были в одинаковых одеждах. На первый взгляд, они отличались друг от друга только возрастом. На детях были коричневые рубахи с завязками у ворота и вязанные из грубой грязно-серой шерсти безрукавки.
        Я сразу выхватила глазами свою четвёрку и улыбнулась им. Малыши смотрели настороженно, но с невероятной надеждой и верой. От этих взглядов душа перевернулась. «А вдруг крохи подумали, что я пришла их забрать? Может, только зря их растревожу?» - испугалась я.
        Потом спохватилась и обратилась к одной из трёх женщин, которая выглядела наиболее представительно и, судя по одежде, была здесь главной.
        - Здравствуйте! Я Кузнецова Мария. Самая старшая. То есть, есть ещё сестра, Дарья. Она уже замужем и её муж - наш опекун. Я - самая старшая из детей, - заговорила я, путаясь и позабыв, от волнения, заготовленную речь, Чтобы сразу объяснить младшим зачем я пришла, добавила, - Я прошу отпустить мою сестру Кузнецову Надежду и братьев Максима, Никиту и Михаила со мной на прогулку, до вечера. Хочу сводить детей в храм Богини Судьбы.
        - Мы сегодня водили туда на проверку двоих воспитанников... - задумчиво произнесла женщина.
        Она чуть наморщила лоб, видимо, решая удовлетворять ли ей мою просьбу, и, похоже, сомневаясь в положительном ответе. Я поторопилась склонить чашу весов в свою сторону - достала из короба блюдо с заячьими ушками.
        - Это вот гостинец всем. Называется - заячьи ушки. Пожалуйста, угощайтесь! - поставила хворост рядом с самоваром и отступила. - Я короб и блюдо заберу потом, когда детей приведу обратно. Хорошо?!
        - Хорошо, - эхом ответила женщина, неожиданно для себя одновременно соглашаясь отпустить воспитанников.
        Дети с любопытством рассматривали лакомство и нетерпеливо посматривали на старших. Представительная дама - кто там она, возможно, директриса - кивнула, разрешая брать угощение. Получив отмашку, детские ручонки живо потянулись к ушкам. Многие, например, Наденька, тянулись сразу двумя руками. Комнату заполнил тихий хруст, мордашки покрылись белой пудрой.
        Эти робкие детские улыбки…
        Честное слово, хотя в портняжной мастерской в обмен на подарок я буду получать лоскуты, а здесь имею только едва заметные улыбки малышей, в приюте угощать всех заячьими ушками оказалось намного приятнее и волнующе, до слёз.
        Вскоре, мы вдесятером весело и шумно шли к центральной городской площади, само собой, придерживаясь правой стороны улицы. От приюта до неё было сравнительно недалеко, но, чем ближе мы подходили, тем больше становилось людей и повозок. Нам пришлось разделиться на пары. Я, конечно, ухватила за руку Мишутку, как самого маленького.
        - Саша! Ты повыше, поэтому выглядывай Таню и Лизу! Они должны быть возле участка. И все тоже смотрите! - попросила я. Не ожидала, что будет столько людей! .
        Малыши по дороге успели поделиться с нами своими новостями. Оказывается, подаренные магами, лошадка и мячик сделали их приютскими олигархами. За право поиграть, подержать, потрогать эти детские сокровища моя малышня многое выторговывала у своих ровесников: еду, услуги, обещания на будущее. Я в первый момент головой покачала неодобрительно и хотела выговорить детям, но потом, подумала и промолчала - они тоже выживали и приспосабливались к жизни на новом месте, как могли.
        Уже Мишенька, когда мы шли вдвоём с ним, рассказал мне, что на днях случилось большое горе - его лошадка была похищена или утеряна. Само собой, до сих пор не найдена. Когда Мишутка, говорил мне об этом, в его больших печальных глазах стояли слёзы, тоненькие бровки сложились домиком, и я, не выдержала, пообещала ему новую лошадку. Вот, кто меня за язык тянул?
        - Ура! - завизжал мой самый младший братик, и передал моё обещание по цепочке всем остальным приютским Кузнецовым.
        Дети были счастливы. Больше ничего не омрачало наш поход на праздник. Только мне добавилась ещё одна головная боль с этой лошадью.
        Глава 14
        За два месяца в этом мире я уже привыкла к новому телу так, будто, оно всегда было моим. Удивительно быстро получилось адаптироваться к легкости походки, отсутствию болей в суставах, в сердце, нормальному давлению, к гибкости юного стана.
        А ещё, я прониклась родственными чувствами к братьям и сёстрам Кузнецовым, всей душой ощущая их своей семьёй. Я, даже, в какой-то мере цепляясь за них больше, чем они за меня, как за старшую. Мощная взаимная сцепка! Возможно, потому, что в чужой для Марии Михайловны реальности эти дети любили и принимали её без требований, оговорок и претензий, целиком и полностью, как свою, родную?
        Как бы то ни было, но я чувствовала, что мои братья и сёстры никогда и ни при каких обстоятельствах не бросят меня, всегда окажут посильную поддержку. Оказавшись в ином мире, благодаря этим детям, я ни мгновения, с самой первой минуты, ни разу, не ощутила себя здесь чужой или одинокой.
        А вот, к чему я никак не привыкну - так это к магии и к старинному местному быту и допотопным условиям существования.
        Вот и сейчас, мы с детьми месили тяжёлыми ботинками, к счастью, сегодня относительно небольшую дорожную грязь, топая в сторону центра, и я думала: «Почему бы не вымостить городские дороги? Площадь же вымостили!»
        С неослабевающим интересом рассматривала строения вдоль улицы, удивляясь тому, что обширные добротные усадьбы с двухэтажными особняками соседствуют со скромными небольшими домами или, и вовсе, с покосившимися, почерневшими нищими лачугами. И это - практически в центре города!
        Мишутка дёргал меня за рукав пальто, требуя полного внимания к себе, но я всё же отвлекалась. После того, как я превратилась в Машу Кузнецову, по пальцам можно сосчитать дни, когда у меня появлялась возможность познакомиться с новым миром вне стен дома Афанасия. А уж увидеть центральную площадь во время большого праздника, рассмотреть горожан и гостей города во всём своём многообразии, вообще, случилось впервые. Поэтому я переговаривалась с детьми, следила, чтобы мы не потерялись и, одновременно, глазела по сторонам и, без опаски расспрашивала Сашку обо всём, что казалось интересным.
        Так я узнала, что горожане высшего сословия, за редким исключением, передвигаются исключительно в экипажах. Несколько таких, не спеша, обогнали нас по дороге в шикарных каретах.
        - В городской управе сегодня после полудня праздничный приём для высшего сословия, а вечером для них будет бал, - сообщил Сашка. - Говорят, что будут присутствовать несколько молодых магов, только непонятно на приёме или на балу. Поэтому вся городская знать будет, и там, и там.
        - Откуда ты взялся, такой всезнающий? - пошутила я, но всё же ждала объяснений.
        - Так, клиенты… Я же замеряю их для кроя и слышу разговоры, - очень просто пояснил юный подмастерье - закройщик.
        Брат, со странным для меня уважением в голосе к этим людям, восхитился, что, мол, они могли бы нигде не работать, так как очень богаты, но не пользуются этим.
        - И где же они трудятся в поте лица? - хмыкнула я.
        - Мужчины высшего сословия служат в войсках, при чинах, конечно, или государству, как тот же градоправитель и пристав. - серьёзно ответил Сашка. - Редкие талантливые и самые умные счастливчики находятся на службе у императорского двора. Бывает, что даже женщины служат, если есть такая возможность у них.
        Мы, наконец, вышли на площадь.
        Что меня поразило в первый момент - это разноцветье! Даже переливающийся серебром храм Богини судьбы со сверкающим огненным жаром шпилем не произвёл такого сильного впечатления, хотя был очень красив.
        До сих пор этот мир казался серо-коричнево-чёрным. А вот и нет! Он не такой! И пусть мы, Кузнецовы, остались в своих прежних одеждах, зато весь остальной мир принарядился. Красные, синие, зелёные юбки, яркие платки - во всём этом женщины походили на экзотических южных птичек. И мужчины не отставали! У многих из них штаны были тех же ярких расцветок, что и женские юбки.
        Площадь радовала глаз украшениями из многочисленных красных фонариков с огоньками внутри, гирляндами с маленькими лёгкими флажками, трепещущими даже на слабом ветру, подтаявшими ледяными фигурами на высоких подставках, с которых капала вода, и, то тут, то там, выложенными живописными горками из больших красивых камней, по которым лазали маленькие дети. Все эти украшения были символами видов магии, которую могли сегодня обнаружить у любого ребёнка: огненная, воздушная, водная и земляная. В день проверки на наличие магии, кроме храма Богини Судьбы, широко открытые двери четырёх храмов стихий тоже приглашали войти внутрь. Мне ужасно захотелось заглянуть туда!
        Центральная площадь счастливо шумела, пела, ругалась, спорила, торговалась и зазывала на ярмарку, настойчиво приглашала на увеселения. И нас с детьми втянуло в праздничный людской водоворот со страшной силой!
        - Направление - участок! Если потеряемся, находимся там! - крикнула детям.
        Я увидела сестёр первой. Лица Тани и Лизы сияли так, что казалось на площади от них было ещё светлее и праздничнее. После взаимного шумного приветствия Лиза протянула мне небольшой мешочек монет, а Таня - узелок с пирожками.
        - Что это? - спросила у Лизы о деньгах, вешая узелок себе на сгиб локтя. Решила раздать детям пирожки ближе к вечеру. Мысленно поблагодарила за них Дашкину свекровь: «Не пожадничала».
        - Это плата за коврик! - воскликнула Лиза, от нетерпения пританцовывая на месте. Она вытягивала шею, заглядывая внутрь мешочка вместе со мной. - Там серебряных пять монет и пятьдесят медных! А за Дашкину ромашку шесть серебряников заплатили, хотя её коврик в два раза меньше. Очень цветок её понравился.
        - Как хорошо, что купили! А что Кирилл Ильич вернулся с ярмарки и прямо сразу к нам зашёл? - удивилась я.
        - Какой там вернулся! - замахала руками Лиза.
        Девочка была невероятно возбуждена получением первого вознаграждения за свой труд. Она, то крутилась, как волчок, без остановки, то топталась на месте, то подпрыгивала, то переминалась с ноги на ногу. Говорила громко, порою взахлёб, проглатывая слова и спеша выговориться.
        - Он сегодня будет торговать до темна. Наши работы до ярмарки не доехали. Осели в доме Кирилла Ильича! Он их себе купил!
        Сашка недоверчиво хмыкнул, и Лиза, обиженно нахмурившись, мгновенно отреагировала уточнением:
        - Вернее, жена Кирилла Ильича попросила своего мужа купить для неё наши работы, едва увидела!
        - Да-а-а? - явно поддразнивая Лизу, удивился Сашка, но девочка в своём взвинченном состоянии не замечала вредного притворства брата.
        - Да! Это рассказал Дарьин свёкор, когда принёс нам с ней по кошельку монет! А ещё, Кирилл Ильич сказал, что, если ещё сделаем, приносить работы ему в лавку. Он возьмётся их продавать, но часть выручки за это будет себе оставлять. Дашка сразу закричала, что согласна. А я сказала, Маша, что с тобой переговорю сначала.
        - Ты молодец, Лиза! Я волновалась, на что нам сегодня погулять, а ты денег принесла. Умница!
        - Я тоже… - начал Саша, но я перебила его ласково.
        - Твои заработки нужны нам на жизнь, брат. Завтра переезжаем. Я не могу потратить твои монеты на развлечения. Поэтому, гулять сегодня будем на те, что заработала наша Лиза. - сказала Саше и повернулась к детям. - Господа Кузнецовы, скажем нашей трудолюбивой и щедрой сестре «спасибо»?
        - Спасибо!!! - в одиннадцать глоток прогремело над площадью, и Лиза разом как-то успокоилась, хоть и покраснела от смущения, притихла со счастливой улыбкой на лице.
        - Куда идём сначала? - спросила на свою голову.
        - На карусель!!!
        Никогда не любила это издевательство над организмом.
        Ну, на карусель, так на карусель…
        После того, как дети прокатали, условно говоря, четверть коврика на раскрашенных деревянных лошадках, прибитых к полу и размеренно двигающихся по кругу, мы, наконец, пошли к торговым рядам. Мне страшно интересно было посмотреть на местные товары. Ярмарка была невероятно шумной. Все на разрыв орали, зазывая покупателей и расхваливая свой товар - от селян и ремесленников, которые торговали только предметами своего производства до солидных с виду купцов, продающих явно привозные откуда-то товары: нижнее бельё, парфюмерию, чай, кофе, специи. Да, уж… «Да, меня бы с моими «ушками» здесь закричали и затолкали, в общем, по стенке размазали бы», - подумалось мне.
        За моей спиной Сашка громко выговаривал Тане и Лизе за то, что девчонки тоже прокатились на карусели:
        - Взрослые девки! Невесты уже. Тебе, Лизка скоро четырнадцать! А тебе Танька, вообще уже почти шестнадцать. А туда же! На лошадку полезли! Тьфу ты!
        -Сашка, не порти девочкам настроение! - недовольно вмешалась я.
        - Чего им не портить?
        - Удовольствия от карусели! Итак, деньги на ветер, а если вместо радости мы все расстроимся из-за твоего ворчания, то, вообще, катание в убыток получится. После драки руками не машут! Хотел, на сёстрах сэкономить, надо было выговаривать им до того, как деньги будут уплачены.
        Лиза и Таня, держа нос по ветру, обиженно надули губки и, несмотря на два года разницы, стали похожи, словно однояйцевые близнецы.
        - Да не собираюсь я на них экономить! Просто, лучше бы что-то такое купить, что можно съесть или надеть.
        - Эх! Сашка… Ты видел их лица, когда они кружились? Это, брат называется «радость». Она дорого стоит и не всегда её легко купить, даже за огромные деньги. Так, что не ругайся, братик, а будь доволен тем, что сегодня нашей семье хватило монет, чтобы доставить радость детишкам. А ты чего хочешь для счастья?
        - Ладно… Давай пирожок с мясом!
        Конечно, одним пирожком дело не разрешилось. Глазастые братишки и Наденька мигом потребовали того же. Вскоре, узел на моей руке опустел, потому, что Лиза и Танюшка тоже ворон не ловили. Зато дальше я гуляла по ярмарке налегке.
        В последние годы я всё больше привыкала находить развлечения для себя в интернете: электронные книги, сериалы, интересные статьи. Перед пенсией походы в театры и на концерты, случались исключительно в качестве сопровождающей учеников. Со временем, всё более редкие встречи в кафе с подругами тоже безвозвратно ушли в прошлое. Возраст, здоровье и недостаток средств - могут стать мощными ограничителями даже для самой деятельной натуры.
        Тем интереснее было сейчас! Всеми фибрами души чувствовала, что живу! Именно сегодня в моей душе растаял подспудный страх, от того, что я оказалась в другом мире. Я окончательно приняла новую жизнь.
        Из Сашкиных пояснений, я уже поняла, что, то, как человек в этом мире развлекается и где, говорит, в первую очередь, о его социальном статусе. Для горожан высшего сословия и особо богатых торговцев главные развлечения - это театр, балы, музыкальные салоны, а для всех остальных - уличные ярмарки, карусели, гуляния и… кулачные бои.
        Я испуганно заметила, как Сашка побежал, явно чтобы пристроиться к ровному ряду молодых парней, который стоял напротив другого похожего ряда. «А-а-а! Стенка на стенку!» - как-то сразу догадалась я.
        Егор топтался рядом с нами, не решаясь присоединиться к опасной забаве.
        Мы не сводили глаз с развернувшегося побоища. Мне так захотелось защитить брата, что я мысленно окутала его густым воздушным коконом. Через некоторое время, Лиза заметила:
        - Странно. Мне кажется, что любой кулак, который летит в нашего брата, словно, замедляется перед тем, как обрушиться на него, и от этого удар не становится таким уж страшным, как показался вначале.
        - Да мне тоже так кажется. Это от того, что мы волнуемся за Сашку.
        Когда драка окончилась, несмотря на синяки, ссадины и другие повреждения все драчуны расходились невероятно довольные.
        В общем, праздник удался! В торговых рядах я купила детям баранок, а себе у одного из торговцев - семена огурцов, помидоров, редиса, капусты и зелени. Как хорошо, что всё это было здесь, а то я уже засомневалась. В доме Афанасия я не ела никаких овощей, кроме картофеля и тыквы.
        День так быстро закончился! Я так и не успела зайти в храмы стихий и Богини Судьбы. Ничего, ещё зайду! Мальчики пошли к себе в мастерскую. Таня с Лизой отправились в дом Афанасия прямо с центральной площади, а я сначала вернула младших детей в приют и только потом пошла следом за сёстрами.
        Когда легла на свою лавку, ноги гудели от усталости. Засыпала с улыбкой - хорошо прошёл первый день нового года, а завтра - переезд в свой дом и новая жизнь.
        Глава 15
        Я немного растерялась, стоя одна, рядом с небольшой горкой вещей, в центре пустой комнаты: «С чего начать?».
        Дело в том, что Афанасий, с оказией, привёз только меня. Сегодня зять в очередной раз доставлял заказ в лавку напротив. К сожалению, на гружёную повозку, кроме наших немногих вещей, помещался только один пассажир. Мы с сёстрами решили, что это буду я, а девочки доберутся своим ходом.
        Вышли из дому мы все вместе: я, Лиза и Таня. Свекор помог вынести вещи к воротам. Выбежали нас проводить, и Дашкина свекровь, и сестра. Как раз неожиданно тепло прощались у калитки, когда подъехал гружённый Афанасий, чтобы захватить меня. Даша шмыгала носом и вытирала покрасневшие глаза.
        - Спасибо! - шепнула она мне, обнимая на прощание. - Теперь у меня всё по-другому, благодаря тебе, Маша.
        Лиза и Таня ушли налегке, только, посмеиваясь и подшучивая одна над другой, надели себе в дорогу бусы из вчерашних праздничных баранок и повесили на плечи по баклажке воды на длинном ремешке. Топать ножками девчонкам часа три. Успеют, и проголодаться, и устать, так что, бублики и питьё будут им совсем не лишние.
        Очень скоро повозка Афанасия обогнала сестёр. Мы помахали друг другу руками. Я улыбнулась, глядя на сестёр: здорово я вчера придумала - купить каждому брату и сестре отдельную связку баранок! В приюте детям будет чем угостить друзей и воспитателей, в мастерской парням будет чем перекусить и поделиться с другими учениками и подмастерьями. А Лизе и Тане с баранками дорога домой приятнее покажется.
        Я не спеша обошла наше жилище. В новом доме, который был побольше прежнего, строители сделали нам три комнаты и крошечные тёмные сени без окон. С планировкой мастера не заморачивались. Перегородили дом пополам, а потом, одну из половинок - снова пополам. Дверей в маленькие комнаты не было, нужно будет занавешивать оба открытых проёма плотными шторами.
        В старом доме, припоминаю, была всего одна большая комната. Угол, где располагалась родительская постель, в виде деревянного короба, на котором лежали матрас, одеяло и подушки, можно было, при желании, занавесить длинной шторой. Сейчас она, кстати, тщательно выстиранная от пыли и грязи в Каменке, лежит, аккуратно свёрнутая, в самом большом узле среди наших вещей. А вот матрас, набитый соломой, в сарайчике отсырел за два месяца и никуда не годился.
        У детей кроватей не было. Мы спали по лавкам. Некстати вспомнилась присказка: «семеро по лавкам».
        «Нужно занести в дом из сарайчика всё, что осталось пригодным к употреблению», - подумала я. - «Когда Таня и Лиза придут, если осилим, то сами перенесём родительский короб-кровать, лавки, стол и плиту. А нет - будем ждать Сашу с работы.
        Я поёжилась. Как же в доме холодно!
        Нашла в сарайчике обогреватели и долго вертела в руках, соображая, как они работают. Как маги их заряжают? Чем? Взяла немного денег из Сашиного жалования и пошла в ближайшую магическую лавку. Стоя в небольшой очереди, внимательно наблюдала за работой мага. Ну, как за работой… Он ничего не делал! Подержал нагревающий кристалл в руках и отдал обратно посетителю.
        - С Вас двадцать серебряных, - услышала я цену вопроса.
        «Что?! Двадцать серебряных монет?! За подержать в руках пару минут?! Непыльная работёнка», - я сердито развернулась и пошла домой. Сейчас я не готова отдать половину жалования брата. Обойдёмся как-нибудь!
        - Что ж… Спальни для девочек и для мальчиков и гостиная, она же кухня и столовая. Метраж почти, как в моей квартире… Правда я жила в ней одна, а не с одиннадцатью братьями и сёстрами… Зато здесь ещё и двор имеется! - разговаривала я сама с собой, разнося наши немногие вещи по комнатам. - Холодина какая!
        Держа в руках бесполезный обогревающий кристалл, я мечтательно представила себе большой костёр на лесной поляне, горячие и жадные, ярко-красные язычки пламени облизывающие толстые поленья и с потрескиванием за миг сжирающие мелкий сухой хворост.
        Мысленно протягиваю к огню руки… Тепло… Хорошо… Жарко… Горячо!?! Кристалл накалился, и я выронила его, не удержав в руках. Быстро принесла специальную подставку. Не знаю, что я сделала и как надолго, но штуковина распространяла тепло, поэтому, я отнесла её в одну из маленьких комнат. Потом в точности, со вторым кристаллом повторила финт с мыслями о костре и огне. Ещё один нагреватель тоже зарядился и начал работать, и я оставила его во второй комнате.
        Жаль, что я не нашла больше обогревающих кристаллов. Впрочем… Посмотрим, что получится, но мне кажется, что и двух вполне хватит. Уютное тепло стремительно заполняло большую комнату, свободно проникая через открытые дверные проёмы.
        Эх! Даже на улицу идти не хочется. Но, надо!
        Я осмотрела хозяйским взглядом двор и прикинула его размеры: всё наше подворье занимало где-то соток шесть-семь навскидку. Сарайчик, погреб - вот и все скудные постройки.
        Утром радовалась тому, что стоит такая тёплая солнечная погода. Но лучше бы был мороз! Солнце так пригревало, что снег на открытых местах совсем растаял, небольшие темноватые сугробы прятались лишь в тени за сараем. Вместо утоптанного строителями снега, двор оказался полон грязи. У меня её на ботинки столько налипло, пока к сараю подошла, что я еле ноги поднимала. Как в таких условиях переносить нашу скудную мебель? Подумав, занялась тем, что из оставшихся не разворованными обломков старого дома начала мостить дорожку от сарайчика к дому и от дома к воротам.
        Прямо скажу, работа не женская. Только мне не привыкать. Всю жизнь одна. Особо тяжёлые старые доски и брусья, как-то само собой получилось, поднимать и укладывать с помощью воздуха. Сама не знаю, когда это началось. Я честно трудилась, иногда разбивала фрагменты стен или прежней крыши молотком, найденным в том же подвале. Было очень тяжело.
        Работая, я почему-то вспомнила, как легко моей волной всё снесло, и представила, что мощный воздушный поток становится маленьким и послушным, при этом не вредит, а помогает трудолюбивой, но очень слабенькой, девочке таскать и укладывать поверх грязи старые потрескавшиеся или обломанные доски и деревяшки, настилая ровную дорожку. И так мне этого захотелось, даже в груди запекло. И пошла лёгонькая такая невидимая, но ощутимая, волна и стала она моей помощницей. Намного проще и веселее дело пошло. А хорошая штука эта магия! Мне бы такую в прежнюю жизнь! Впрочем, теперь в этой пригодится. Пока я так необычно работала во дворе, всё время, как воришка, настороженно поглядывала за забор на улицу: не выскочат ли опять эти маги в чёрном из ниоткуда? Я бы не прочь повидаться с некоторыми, но не сейчас. Да и страшно: вдруг они меня из-за магии насильно с собой уведут, а как же тогда дети?
        Но улица жила своей жизнью и никакого постороннего вмешательства в неё не наблюдалось.
        И ещё одно чудо со мной произошло, которого я себе никак не смогла объяснить. Дело в том, что на мои, и так тяжеленые, зимние ботинки мокрая земля налипала неподъёмным грузом. Без конца её небольшим обломком деревяшки счищала с подошвы! В какой-то момент, я возьми и прикрикни в сердцах: «не приставай ко мне больше!». И вот… Не только ботинки, но низ юбки теперь оставались чистыми в какую бы липкую жижу я не ступала. Грязь ко мне больше не приставала!
        К тому времени, как пришли Таня с Лизой, деревянные дорожки были вымощены. А я, несмотря на помощь магии, смертельно уставшая, сидела на крылечке.
        - Ух ты! - первой восторженно затопала по старым доскам Лиза. - Здорово!
        - К погребу такую тоже надо, - деловито предложила Таня. - Притомилась, Маш? Ты много сделала! На! Я тебе две баранки оставила. А по воду я сейчас к колодцу сбегаю. Вёдра в сарае или ты их уже в дом занесла?
        - Нет, в дом я ничего ещё не переносила. Только дорожки настелила. - ответила я, жадно вгрызаясь в бублик.
        - И я две баранки тебе оставила! И воды - половину баклажки! - Уже из сеней прокричала Лиза. - Таня! Потом по воду сходишь! Иди посмотри! Здесь целых три комнаты!
        Я хмыкнула: «Ну прямо дворец».
        - Таня! Здесь тепло! - продолжала восторгаться Лиза.
        - Ты и в магическую лавку успела сбегать? - удивилась Таня, торопясь войти в дом. - Зря ты так потратилась. Скоро лето.
        «А мне сегодня было холодно», - подумала я, а вслух произнесла:
        - Ничего, заработаем ещё!
        Эх! Не подумала я… Нужно было первым делом дорожку к отхожему месту вымостить! Теперь вдруг захотелось, а рядом - сёстры! Как мне пройти через весь двор, чтобы они не заметили, что мои ботинки остаются абсолютно чистыми? А никак!
        Делать нечего… Пришлось настроиться, почувствовать волшебное тепло в солнечном сплетении и представить, будто тянутся оттуда вниз невидимые ласковые лучи… Прикоснуться этими магическими нитями к земле, а потом, спокойно и строго приказать, как учитель ребёнку, чтобы она вела себя со мной так, как со всеми. И… Идти к небольшому деревянному строению в самом дальнем углу двора, волоча за собой тяжелеющие с каждым шагом ботинки.
        К приходу брата мы с сёстрами много чего сделать успели: притащили из сарая стол, лавки, плиту и всю домашнюю утварь, которую нашли: несколько чугунков, сковороду, мотовку, ложки, ножи, разделочную доску, сито, вёдра, лохань, корыто, ночвы, кувшины, ковши и много всего прочего по мелочи.
        Всю нехитрую мебель и плиту, прежде, чем заносить в дом, мыли во дворе. Девочки несчётное количество раз ходили к колодцу, приносили воду. Грязи во дворе развели столько, что в ней можно было утонуть, как в болоте. И мои настилы не спасали! И солнце начало клониться к горизонту, его приятное весеннее тепло исчезло и совсем ничего не подсушивало. От такой мокрой работы, мы с девочками замёрзли прилично, потому, что, не только наши руки постоянно погружались в ледяную воду, но и ноги мы, все трое, промочили и одежду кое-где не уберегли.
        Когда Лиза стала заметно стучать зубами, мы посоветовались и решили всё мелкое мыть в доме, в тепле. Не хватало ещё простыть!
        Я с неудовольствием смотрела, как чистая, пахнущая деревом большая комната, превращается в филиал сарая. Куча грязного хлама на полу росла и вскоре заняла всё свободное пространство.
        Город медленно окутывали сумерки.
        Лиза и Таня занялись мытьём и стиркой в доме, а я, пока ещё было видно, продолжила работать на улице. Даже через закрытые двери услышала, как сёстры сокрушалась, что все полавочники и скатерть превратились в никуда не годное тряпьё.
        - Надо было их тоже в дом Афанасия забрать! - чуть не плакали девочки.
        Я почувствовала вину. Кто же спорит? Надо было. Надо было нам самим, а правильнее сказать - мне, всё наше небогатое имущество собирать и сохранять. Теперь не стонали бы, что того нет, пропало, а это испортилось. Я зашла в дом.
        - Лиза, ты говорила, что от старой рыбацкой сетки, кроме большого куска, осталось несколько маленьких кусочков, которые непонятно куда деть, да?
        - Да. Я их прихватила.
        - Вооот… Сейчас постираете всё тряпьё, высушим его, и ты сделаешь из того, что похуже, пару половичков: в сени и на крыльцо - ноги с улицы вытирать, - предложила я. - А с тем, что получше, Таня начнёт работать. Она у нас, если сможет научиться, то будет плести коврики на продажу.
        Танюшка даже подобралась вся, будто засветилась изнутри, от предвкушения. Лиза тоже выглядела довольной и гордой: Тане ещё научиться надо, а она уже умеет и даже продала один! Настроение у нас всех снова стало приподнятым. Работать продолжили так, будто отдохнули.
        На улице наступил вечер. У лавки напротив зажегся уличный фонарь, который немного освещал и наш двор. А вот в дом, через три небольших окна большой комнаты, что выходили на улицу, этого света попадало маловато и нам с девочками пришлось зажечь наш единственный комнатный фонарик. Он представлял собой небольшую, прозрачную, скорее всего, что слюдяную, коробочку с тонким железным каркасом и дверкой. Внутри находился магический шарик, который поворотом маленькой железной ручки у основания, наливался огнём, распространяя тусклый свет, как лампочка слабой мощности.
        Я нашла в сарае и натянула верёвки для сушки белья во дворе, и забрала у девочек постиранное, чтобы прополоскать и развесить. Ох! Вот, когда я пожалела, что река далеко от нас. Из колодца воды не наносишься, когда такая большая стирка.
        «Надо бы свой колодец во дворе выкопать» - пришло мне в голову, когда я возвращалась домой с полными вёдрами воды, которые оттягивали мне руки до земли. Хотя… У колодца мне понравилось. Я там все городские новости узнала всего за несколько минут, будто телевизор послушала: и что маг в этом году только один выявился - седьмой ребёнок в семье бондаря, и что, пока его жена обливалась слезами и причитала за сыном на всю улицу, как за покойником, бондарь в трактире чуть ли не насмерть упился от радости, и что он разбазарил на угощение для друзей и тамошних выпивох едва ли не треть откупных. А ещё женщины судачили, что маги очень удивились тому, что у одарённого мальчика определилась магия воды, они откуда-то были уверены, что у ребёнка должен быть воздушный дар. Впервые в истории города одного ребёнка провели через магическую проверку дважды.
        Я немного разволновалась после полученной информации. Как теперь поведут себя маги? Будут ли искать воздушного мага?
        Даже решила было больше не пользоваться магией. Но… Отмела своё решение, как нерациональное, уже через пять минут. «Можно, если осторожно», - договорилась я сама с собой, помогая воздухом нести вёдра.
        Я поймала себя на том, что теперь, чем бы я ни занималась, мне хотелось, прямо зудело, попробовать помочь себе волшебным способом. Очень, очень, понравилось делать всё вместе с магией!
        Я её даже пыталась пристроить к полосканию, но не смогла придумать как. Пришлось старым проверенным способом самой трепать вещи в корыте, на крыльце. Зато, когда за развешанными тряпками и в сумерках, меня стало не разглядеть со стороны дома и улицы, я быстренько с помощью магии доделала ответвление настила из досок в сторону отхожего места.
        Когда пришёл Саша, родительский короб, который служил чем-то вроде деревянной кровати, мы почистили и вымыли, поставив на попа прямо на новом настиле возле крыльца, перекрыв проход и окончательно сделав наш двор непроходимым. Ничего, я на ночь уже плохое ведро в углу сеней поставила, а до завтра земля просохнет немного.
        Последнюю боковицу Лиза драила уже на весу. Короб занесли в дом и поставили в спальню для девочек. Он занял ровно её половину.
        На ужин Танюша на отмытой плите сварила кашу. Мы с девочками ели устало и молча, но довольные собой и домом, а Саша, не умолкая, восторгался теплом в комнатах. В мастерской он не привык к такой роскоши. Там был один нагреватель на всю огромную пошивочную, где спали подмастерья и ученики.
        Перед сном брат ещё успел прибить в сенях полки, и вбил гвозди, вместо крючков, для верхней одежды. Девочки расставили по отдраенным лавкам посуду и утварь, которая была уже чистой. Всё не почищенное и не помытое отставили на полу - до завтра.
        Уже самым поздним вечером, Лиза с Таней разрезали надвое ткань, которой родители занавешивали свой угол, и мы с Сашей повесили шторы на дверные проёмы, что вели в спальни.
        С выражением полного счастья на лице, брат затащил в свою комнату самую широкую лавку и улёгся на неё, подложив под голову одну из уцелевших подушек.
        - Хорошо-то как! - очень тихо произнёс он, но я услышала, потому, что, как раз осторожно задёргивала штору в его комнату.
        А мы с девочками, все втроём, вповалку прекрасно поместились на бывшем родительском ложе.
        Спали, как убитые. Устали.
        Глава 16
        Вот и прошёл целый месяц с тех пор, как на второй день нового года мы с Таней, Лизой и Сашей вернулись домой.
        В первую неделю мы весело, на подъёме, не жалея сил обустраивались в своём жилище все вместе. Я старалась делать что-то в отдалении от остальных, незаметно и совсем понемножку помогая себе магией. Тем более, не так-то просто оказалось управляться с нею. Волшебные нити, то сразу появлялись, то слишком долго не получались, то они слушались меня, то почти нет. Но мне, всё равно, было безумно интересно, и я не уставала экспериментировать снова и снова при малейшей возможности. Но очень осторожно! Я помнила, что мне ни в коем случае нельзя допустить заметного всплеска силы.
        Позже, я, в основном, хозяйничала по дому сама. Таню и Лизу усадила сначала делать лоскутную пряжу из тех наших вещей, что пришли в негодность в сарайчике, а потом и из тех обрезков, что принёс из мастерской Саша. Не забыл его мастер своё новогоднее обещание!
        Когда набралась полная корзина разноцветных клубков, девочки взялись плести из неё коврики.
        Кстати, раз в неделю к нам заглядывал Афанасий. Он доставлял грузы в лавку напротив. Через неделю после нового года Афоня, хоть и привёз нам в подарок очень даже необходимые припасы: по мешочку муки, крупы, гороха, бутыль масла, соль, немного мёда и десяток яиц - за что я его очень сердечно поблагодарила - но, при этом, отобрал из корзины шесть самых больших и красивых клубков для своей Дашеньки. Танюшка даже расплакалась, когда зять ушёл. Оно и понятно: мы, и отказать Афанасию не могли, и приготовленную для своих ковриков самую лучшую лоскутную пряжу жалко было.
        К тому времени Лиза уже, очень быстро, в течение одного дня, сделала плотные чёрно-серые половички на основе двух обрезков рыбацкой сетки для нашего дома и приступила к созданию большого ковра на продажу. Девочка отлично поняла суть данного способа плетения. Имея уже небольшой опыт и много клубков одинакового цвета, из-за подпорченных полавочников и скатерти, она решила выплести своё изделие красивым узором и использовать для своего пятого по счёту ковра весь оставшийся кусок рыбацкой сети.
        Нужен ли кому-то такой большой ковёр? Не знаю… Хорошая ли это идея? Как у Лизы получится? Я решила не мешать. Нельзя наступать на горло творческой личности.
        Оставшиеся, после грабительского налёта Афанасия, клубки девочки поделили поровну и по-хомячьи припрятали свои запасы за подголовники на кровати. Таня и Лиза твёрдо договорились, что при следующем визите дорогого зятя отдадут Дашке только часть лоскутов. Пусть сестра сама пряжу делает!
        Таня поразила меня тем, насколько старательно она училась работать крючком, смешно прикусив кончик языка и не замечая ничего вокруг. На празднике я видела здесь некоторых людей в вязанных вещах - в основном это были шарфы - но, по всей видимости, судя по вязке, для работы редкие местные мастерицы или мастера использовали исключительно спицы.
        Конечно, вместе с Таней новому способу плетения училась и Лиза. Я её не заставляла!
        Занимаясь всеми хозяйскими делами, я улучала моменты и учила работать крючком обеих сестёр. Когда что-то показывала Тане, Лиза сама бросала всё и тоже смотрела, пробовала, спрашивала, если не понимала.
        Я учила девочек вязать круглые коврики из лоскутной пряжи, объясняла им, как считать петли, чтобы края изделия были ровными, не становились волнистыми или не выгибались шапкой. Рассказывала, как можно выплетать узоры. Конечно, основное внимание уделяла Тане, ведь она сразу применяла уроки на практике. Обе сестры работали в тепле и сухости, чаще всего, расположившись у окна на нашей большой кровати, чтобы не мешать мне бегать по кухне, как мы называли нашу большую комнату.
        А я крутилась, как белка в колесе! Кроме того, что учила сестёр и вела наше нехитрое хозяйство: готовила, убирала, мыла, стирала, чаще других бегала за покупками и по воду - я ещё посадила рассаду и ухаживала за ней. Думаете просто? Ха! Ни горшочков, ни пластиковых бутылок, ни ящиков у меня не было. Зато… Я взяла старую, истёртую кожаную куртку отца, вырезала две длинные полоски, на метр-полтора, и шириной сантиметров пятнадцать. На треть ширины насыпала земли. Сделать это аккуратно помогла магия. Свернула полоски рулетом. Поместила обе на треть заполненные землёй «спиральки» в потемневшие от сырости небольшие деревянные лохани, которые, вместо сарая, попали к обломкам дома и всю зиму пролежали на улице. Аккуратно полила землю.
        Перед этим, Саша очень удивлялся, но послушно спилил мне половину высоты обеих емкостей, чтобы борта не заслоняли свет моей будущей рассаде.
        Я пристроила обе лохани с рулетами на подоконники, подперев выступающую часть снизу полками. В одну спиральку я посеяла семена помидоров, а во вторую - капусты, чуть притрушивая их сверху землёй с помощью обычной ложки.
        Старые деревянные ночвы, которые напомнили мне корыто из сказки о рыбаке и рыбке, я водрузила на торец стола, приставленный к среднему окну, засыпала их землёй и посеяла зелень. Никому не понравились ночвы с грязью на столе, но корыто, к сожалению, не влезло на подоконник, а мне нужен был свет.
        Брат молчал, а вот девочки сердились, что я столько грязи под окнами развела! Они бурчали до тех пор, пока не проклюнулись первые зелёные ростки. Я замачивала семена, поэтому они проросли уже через четыре дня. А через три недели глаз радовали густые зелёные шапки. Я тайком регулярно «поглаживала» землю своими волшебными лучами и уговаривала хорошо кормить и поить мою рассаду.
        Всё шло как бы хорошо, но… Сашино жалование и припасы, которыми помогла нам новая семья Даши, дали нам возможность прожить первый месяц не голодая. На большее заработка брата не хватало для нас четверых. Но самое главное… Через месяц Наденьке будет девять, и её нужно будет забрать из приюта домой. И тепло в доме есть, и места достаточно, а вот на что мне всех нормально прокормить, одеть и обуть?
        Я всё время ломала голову, чем нам заработать на жизнь, не имея ничего на старте. Даже, если попробовать жарить на продажу тот же хворост нужны были мука, молоко и масло, и сливочное, и растительное. Ковры плести? Будут ли их покупать? И как долго мастер будет снабжать нас лоскутами? В последний раз мешок был совсем неполным. У девочек есть материал для работы, только благодаря нашим старым вещам. Шить умею, но нужна ткань, нитки, иголки, отделка… Готовить умею, но нужны продукты. Эх! Несмотря на то, что я многое знала и умела делать своими руками, предпринимательская жилка у меня отсутствовала напрочь.
        
        Я понимала, что нужно срочно что-то придумать! Тем более, не было никакой уверенности, что помощь от Афанасия будет регулярной.
        И потом, нам нужно не только есть! Мы же девочки!
        Вчера, когда бегала в лавку, впервые за весь месяц увидела на улице Георга. Он не спеша ехал по нашей улице на своём прекрасном коне.
        И я, вместо того, чтобы пройтись поблизости и переброситься с ним парой слов или просто поздороваться, спряталась в лавке, пережидая, пока он проедет.
        Раньше совсем не думала о своём внешнем виде, а сейчас мне совершенно не хотелось, чтобы этот высокомерный маг увидел меня в залатанной кофте и безобразно выцветшей коротковатой старой юбке.
        Да и мои сёстры, с тех пор, как сильно потеплело, и мы перестали надевать на улицу теплые пальто, стеснялись даже к колодцу ходить. Особенно, Таня. Однажды, я видела в окно, что она бегом вернулась от колодца с пустыми вёдрами. Хлопнула наружная дверь - видимо, Таня влетела в сени. Потом она притихла там на некоторое время. Позже вошла в дом: глаза красные, нос припухший, сопливый.
        - Что случилось? - спросила я.
        - Ничего, - пискнула сестра и в спальню юркнула.
        Я заглянула следом, чуть заметно приоткрыв штору - Таня села свой коврик вязать, повернувшись лицом к окну.
        Вечером, я сама была у колодца и узнала, что сын кузнеца и его подмастерье, Макар, при всех осмеяли мою девочку за то, что кофточка на ней мала, на груди трещит.
        Да… Теперь Таньку за ворота и в шею не вытолкаешь, и я её понимаю. Колодец, кстати, расположен рядом с кузницей. Ну, или она рядом с ним. Сам кузнец весьма уважаем на нашей улице. К тому же, он у нас - монополист. Все остальные кузницы построены у реки, на противоположном краю города.
        «Что делать! Что делать? Что делать?» - как дятел долбилась в мой мозг одна и та же мысль. К сожалению, ничего гениального в голову не приходило. Пока что, одна надежда на получение дополнительного дохода была - продажа ковриков, над которыми работали сёстры.
        Лиза такую красоту сплела, что, по моему мнению, такой необыкновенный ковёр можно стелить на пол только в спальне у хозяев очень богатого дома. Эх! Вот бы украсить им наш собственный дом!
        Таня тоже не сплоховала. Пока Лиза вывязывала один ковёр, она успела сделать четыре. Как на мой взгляд, то первые два её ковра-кругляша получились неплохо, но по расцветке очень напоминали мишени и качество плетения не отличалось аккуратностью. Таня так старалась работать быстрее, что это влияло на внешний вид работы. Мне пришлось осторожно, чтобы не обидеть девочку, объяснить ей, что, как говорится, лучше меньше, да лучше. Кроме того, сестра не хотела считать петли ещё и для узоров. Я еле уговорила её третий и четвёртый коврики связать с какими-нибудь орнаментами. Надо признать, что каждый следующий коврик у сестры получался больше по диаметру и лучше по качеству, с узором всё красивее и замысловатее, и, как ни странно, выполнялся быстрее предыдущего. Татьяна вошла в азарт, придумывая узоры и подбирая цвета. Но тут, вскоре, намечалась проблема с сырьём… Все негодные вещи мы уже располосовали, а лоскуты и обрезки из мастерской были небольшие и разных цветов.
        Когда Лиза закончила свой ковёр, пришло время сходить на центральную площадь и отнести работы девочек Кириллу Ильичу. Афанасий, который не реже раза в неделю привозил грузы в соседнюю лавку, не далее, как вчера, забегал к нам и хвастался, что Дарья уже продала четыре «ромашки», каждая по шесть серебряных и пятый коврик на подходе.
        Саша, работая подмастерьем-закройщиком получал сорок серебряников в месяц. А Дарья, женщина, получается, что за такой же срок, после продажи пятой «ромашки», тридцать серебряных монет заработает! Как не загордиться такой женой? Что ж, надеюсь и изделия Тани и Лизы найдут своих покупателей.
        Отнести ковры на прилавок Кирилла Ильича собрались я и Саша, в его выходной. Чтобы достойно одеть меня в этот поход, мы с девочками перебрали весь наш скудный гардероб. Увы… Еле-еле из всех наших с сёстрами нарядов и того, что осталось от мамы, удалось собрать для меня один приличный набор.
        Ковёр, который сплела Лиза, Саша нёс свёрнутым в рулон, на плече. А я четыре Таниных работы перекинула через две свои руки, сцепленные на животе. Так как ковры были разного диаметра, было видно, что их несколько. Пока мы с братом, не спеша, шли по правой стороне улицы все рассматривали мой импровизированный фартук с нескрываемым интересом.
        - Поберегись! - услышала я крик скорохода, бегущего впереди кареты с противоположной стороны, когда мы с братом преодолели уже половину пути.
        Внезапно, роскошный экипаж остановился. Кучер спрыгнул с облучка и подбежал ко мне.
        - Откуда и куда несёшь эти коврики? - басовито поинтересовался мужчина.
        - Несу из дому на рынок, что на центральной площади. Мне обещали помочь их продать, господин, - обращением я заметно польстила кучеру.
        Мужчина резво вернулся к экипажу, через приоткрытое оконце о чём-то переговорил с пассажиром салона и повернувшись ко мне, поманил рукой.
        - Пошли, - сказала я брату.
        Вздохнув, Саша с длинным, чуть надломленным на плече рулоном начал лавировать поперёк дороги. Я за ним.
        В карете сидела молодая женщина, явно из богатого сословия.
        - Ты сама это сделала? - спросила она.
        - Мы с сёстрами, - после небольшого поклона кротко ответила ей, смотря в землю.
        Я подмечала, как тут разговаривают со знатью. И хотя мне претило подобное, сейчас нарываться на неприятности не буду. Это не в интересах моих братьев и сестёр.
        - Я куплю их у тебя, - высокомерно бросила эта разряженная девица или молодая женщина.
        Не знаю, почему, но мне очень хотелось отнести коврики на рынок. Я уже настроилась посмотреть, как Кирилл Ильич их вывесит на всеобщее обозрение над своим прилавком, как люди будут смотреть, спрашивать цену… Почему я должна поступать иначе?
        - Нет, я отнесу их на рынок, уважаемая госпожа, - как захотела, так и ответила.
        - Двенадцать серебряников, - недовольно скривившись, сказала женщина.
        - Тем более. Я рассчитывала получить за них двадцать четыре. - твёрдым тоном снова отказалась я.
        Всё же Танины коврики связаны крючком. Такой способ сложнее, чем тот, которым пользуется Даша. Я думала, что вязанные коврики будут дороже, а не дешевле. Ладно простенькие «мишени», но два больших узорчатых кругляша очень хороши! Что же получается? Двенадцать разделить на четыре… Эта жадная жаба Танины работы по три серебряных хочет купить. Нет уж!
        Но уверенности и радужных надежд у меня резко поубавилось. Может, привирал Афанасий? И никому наши тряпичные поделки и даром не нужны? Девочки так старались! Я так надеялась!
        - Шестнадцать! Это моя последняя цена, - решительно произнесла женщина.
        Возможно, это огромная удача - продать сразу все Танины коврики по четыре серебряника? Дашины работы в течение нескольких дней продавались. Вот и находились покупатели. Я неуверенно кивнула, соглашаясь. Кучер по одному забирал у меня с рук коврики и передавал их в салон.
        Отдав последний, я облегчённо опустила руки вниз и встряхнула ими, расслабляясь.
        - О! Какая красота! - женщина смотрела на самый большой коврик с орнаментом. - Ладно. За эти два заплачу по двадцать четыре, как ты и хотела, но больше такой узор не повторяйте. Хочу, чтобы такие были только у меня.
        Кучер передал мне четыре тугих кошеля, которые я немного растерянно прижала к груди.
        - В каждом по двадцать монет, - сказал он и по-доброму пояснил расчёты, как последней тупице. - Итого: восемьдесят. Два ковра - по шестнадцать и два - по двадцать четыре. Поняла?
        Я кивнула. Не удивляюсь, что кучер посчитал меня дурой. Скорее всего, именно так я сейчас и выглядела из-за шока. Карета плавно тронулась с места и умчалась.
        - Я это… вот сейчас совсем не понял… Танька что? Заработала за месяц в два раза больше меня? Как это? - Сашка тянул слова, не в силах сам поверить в то, что говорил и что наблюдал собственными глазами.
        Я спрятала кошели в карманы юбки и повернула домой.
        - Эй! Ты куда? Маша!
        - Я не могу с такими деньжищами по площади ходить. Вдруг украдут или потеряю. Пошли домой, - решительно потопала я обратно.
        - Я лучше пойду дальше, на рынок. Не хочу эту штуку туда-сюда таскать. На площади тебя подожду. А ты отнеси монеты домой и возвращайся, будем Лизкин ковёр продавать, - с этими словами Саша тяжело перекинул рулон на другое плечо, и мы с ним разошлись в разные стороны.
        Глава 17
        Бежала домой, по бокам прижимая растопыренными пальцами карманы с кошелями. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но я не думала об этом. Переживала, что, хоть карманы на юбке и глубокие, но как бы из них чего не выпало ненароком.
        Ближе к дому, мысли мои, от эйфорических, после такой удачной продажи ковриков, перешли к беспокойным и деловым.
        Прежде всего, я запоздало пожалела, что не предупредила брата: ни в коем случае не класть ковёр на землю, точнее, на площадную брусчатку. Так и представила, как мальчишка добирается до того места на центральной площади, которое отведено под рынок, и тут же сбрасывает со своего плеча надоевшую ношу там, где ему покажется более-менее чисто. Хоть рулон для сохранности и обмотан старыми тряпками по всей длине, но изделие всё равно может где-то чуть испачкаться или промокнуть. Страшно подумать, как расстроится Лиза, если пострадает её работа. Потому как, то, что какая-то площадка может казаться мальчишке чистой, далеко не всегда таковой является в самом деле. Да и продать ковёр тогда будет сложнее…
        Тут я снова начала думать о сегодняшней удачной продаже. Принялась было планировать, на что пущу такую богатую выручку в первую очередь, но вдруг опомнилась и остановила себя. С чего это я распоряжаюсь Таниными деньгами? Да, действительно, брат Саша сам стал приносить мне заработанные им деньги. Но будут ли сёстры поступать так же? Возможно, они посчитают, что это только их доход и они не должны отдавать его в общий котёл? Или девочки решат выделять для семьи только часть своей выручки, например, равную Сашиному жалованию, и оставлять себе всё, что сверх того. Впрочем, неизвестно смогут ли они регулярно зарабатывать, да ещё так много. Нужно сперва обсудить с ними это, а потом строить планы.
        Когда я влетела в кухню, не разуваясь, девочки делали пряжу из лоскутов, сидя за столом у окна, рядом с моей зеленью, и негромко переговаривались. Я один за другим выложила на столешницу кошели. Верёвочка, стягивающая один из кошелей, распустилась и серебряные монеты вывалились из него тускло сияющей горкой.
        - Спрячьте пока куда-нибудь. А мне надо бежать обратно, - прерывисто скомандовала сёстрам, восстанавливая дыхание после бега.
        Зачерпнув ковшиком воду из ведра, жадно припала губами к гладкому деревянному краю. Холодненькая!
        - Ой! - глядя на серебро, громко вскрикнула Лиза и прикрыла ладошкой рот.
        Будто испугалась, что от её громкого вскрика богатство со стола исчезнет.
        - Откуда? - нахмурившись, грубовато спросила Таня, удерживая меня за локоть, чтобы не убежала.
        - Коврики продали, - выдернула я руку из цепких лап сестры и поспешила к двери.
        - Вы так дорого продали наши работы?! - изумлённо прошептала Лиза.
        Я слышала за спиной тихий звон, видимо, Лиза раскрывала все кошельки. Будет пересчитывать?
        - Не ваши. Пока продали только Танины работы. Твой ковёр, Лиза, ещё даже не разворачивали, - закрывая за собой дверь, я успела заметить потрясённые лица сестёр. - Всё! Я убежала! Вытрите за мной пол, а то наследила.
        Снова нестись на всех парах я уже была не в силах - сразу кололо в левом боку - но шла так быстро, как только могла.
        Сашу нашла недалеко от прилавка Кирилла Ильича. Братик пристроился за его спиной, и немного сбоку. Уложив ковёр на свои колени, он сидел на какой-то бочке и отдыхал, облокотившись спиной о каменную стену от навеса, построенного для торговцев. Там, под навесом тоже торговали, но место стоило дороже, поэтому в хорошую погоду прилавки наполовину пустовали.
        Я пригляделась и удовлетворённо вздохнула: края рулона были в опасной близости к земле, но, к счастью, не касались её. Подошла к брату и упала на соседнюю бочку. Некоторое время сидели молча. Мне нужно было отдышаться, потому, что сильно запыхалась. А брат просто понимал это и ждал.
        Тем временем, к прилавку нашего Кирилла Ильича подошла женщина, серьёзная, добротно одетая и уже далеко не юная.
        - Здравствуйте, милейший! Меня хозяйка за ковриком прислала. Готово? Вы обещали сегодня, - сказала она деловито.
        За ковриком? Мы с Сашей подтянулись и начали с интересом прислушиваться к разговору. Кирилл Ильич, сосед и дальний родственник Афанасия, с моим братом никогда не встречался, а меня знал, но ещё не заметил. Наверное, поэтому у нас получилось стать свидетелями последующих событий.
        Мужчина с широкой улыбкой достал из-под прилавка коврик-ромашку, явно Дашкину работу, но в этот раз он был выполнен как цветик-семицветик из сказки. Я узнала цвета нитей из лучших клубков, что сделали Таня и Лиза.
        - Мы слово держим. Вот, принимайте работу, - он развернул изделие на прилавке. - Этот коврик будет дороже. Видите, какие красивые цвета? И размер побольше. Шестнадцать серебряных.
        - Шестнадцать? Но хозяйка дала мне на эту покупку только двенадцать, как вы с ней договаривались, - растерянно ответила женщина.
        «Двенадцать?», - я быстро прикинула и изумилась, - «Неужели этот торгаш забирал себе половину выручки за коврики сестры? Ладно бы там, пару серебряников взял, как продавец, но половину?! Не может быть!».
        - Что поделаешь, - притворно сочувственно покачал головой Кирилл Ильич. - Это же необыкновенное изделие! Творчество, фантазия мастерицы! Не всегда можно угадать сколько сил и материала пойдёт на работу, насколько красиво получится. В самых богатых столичных домах лежат заморские ковры за тысячу серебряников. А этот ничем не хуже, разве что небольшой, но зато какой интересной формы! И всего шестнадцать! Да, я почти даром отдаю! И ещё кое-что… Посмотрите внимательно на этот цветок! Это же волшебный шестицвет! Если он будет в доме, то подарит хозяевам исполнение многих пустяковых желаний, - заливался соловьём перед покупательницей Кирилл Ильич, а под конец, вдруг, сухо бросил, ловко сворачивая Дашкину работу, - А на нет, и суда нет. Я отдам его следующему на очереди. У меня запись на полгода вперёд.
        - Нет-нет! Я беру-беру! Заплачу сколько просите. Уверена, что хозяйка, распорядилась бы именно так. Она с нетерпением ждёт этот коврик.
        
        Мы с Сашкой наблюдали, как женщина отсчитала шестнадцать монет, забрала ковёр и ушла.
        - Тебе тоже кажется, что нашу сестру обштопывают? - прошептал Сашка.
        - Обштопывают? - я непонимающе уставилась на брата.
        - Дурят, обсчитывают, обманывают… - терпеливо пояснил он.
        - Не будем обвинять поспешно. Возможно, другие коврики он продавал дешевле, - говорила и сама себе не верила. - Помнишь, Афанасий в разговоре упоминал, что Кирилл Ильич заносит Дашке выручку за её работы сразу, когда с площади возвращается? Вот, мы пойдём к ней и проверим.
        - А Лизкин ковёр… - Сашка чуть подкинул коленями рулон.
        - До выяснения всех обстоятельств, работу Лизы я Кириллу Ильичу не отдам, - решительно произнесла я.
        - Мне тащить его обратно, домой?! - преувеличенно жалобно проскулил братец.
        - Попробуем сами продать, - неуверенно ответила я.
        - И как мы его продадим? Где развернём? Он же большой! Даже, если на чей-то прилавок положим, этот коврище все товары закроет и всё равно не поместится. И чего Лизка удумала такое выплести? Пока донёс - замучился, показать, чтобы продать - невозможно! - возмутился парень.
        Он продолжал ещё что-то бурчать в адрес Лизы, её глупых идей и неправильного ковра, а я некоторое время размышляла, сканируя взглядом площадь в поисках места, где мы могли бы показать наш товар.
        Ничего подходящего! Развернуть рулон вдвоём с братом и растянуть изделие на наших руках? И как долго нам в таком положении ждать покупателей?
        Мой взгляд наткнулся на знакомую дверь городской управы. Сколько сюда хожено! Хотя сегодня выходной, для горожан вход открыт. Пока я сама была регулярным посетителем этого учреждения успела узнать, когда здесь приёмные дни. Неожиданно мою голову посетила одна интересная идея. Может ничего и не получится, но попробовать стоит….
        - Иди за мной! - бесшабашно улыбнувшись, приказала брату и зашагала через площадь.
        Сашка сразу понял, что я что-то придумала, обрадовался и подхватился со скоростью света, забрасывая на плечо ковёр.
        Чем ближе мы подходили к городской управе, тем всё более удивлённым становилось лицо брата. В большом зале управы посетителей не было. Конечно! Уже за полдень, все желающие успели решить свои вопросы с утра. Служащие скучали за своими конторками, но судя по тому, что никто не пил чай и все сидели на местах, градоправитель ещё не ушёл.
        Я отставила от стены несколько стульев со спинкой, установив их прямоугольником сиденьями внутрь, и мы с Сашей развесили на спинках Лизкин ковёр. Внешне это было немного похоже на стол, накрытый скатертью, только в центре ковёр немного провисал вниз. Однако орнамент был прекрасно виден, как и вся работа.
        - Уважаемые господа служащие городской управы! Прежде чем предложить этот уникальный и единственный в своём роде ковёр на продажу с прилавка на местном рынке, я, помня вашу доброту ко мне, занесла его сюда. Вдруг, кто-то из вас пожелает его приобрести! - торжественно и громко объявила я.
        Чего я не ожидала, так это того, что все служащие бросят свои рабочие места и столпятся вокруг ковра. Минутой позже к ним присоединились и двое солидного вида мужчин-посетителей, как раз вошедших в зал.
        - По краю идёт магический орнамент защиты! Я видел у них в лавке, - с восхищением произнёс один из служащих.
        - А в центре - знак процветания и долголетия рода. - добавил второй.
        Я вопросительно покосилась на Сашку.
        - Да. Похоже. Но не так чтобы очень, скажи? В нашей мастерской вышивальщицы лучше делают, - прошептал он мне возле уха. - только его обычно на рубашках вышивают, с левой стороны груди. Странно, что Лизка его на ковре выплела.
        - Да! - подхватила я. - Это ковёр с узором защиты для процветания и долголетия рода.
        - Сколько ты за него хочешь, девочка? - заинтересованно спросил один из посетителей.
        - Я отдам эту вещь тому из вас, кто больше за неё заплатит, - мило прощебетала я, уже предчувствуя, что смогу хорошо продать Лизкину работу.
        - Интересный способ торговли… - задумчиво протянул второй посетитель.
        А я решила брать быка за рога!
        - Восемьдесят серебряных. Кто больше? - звонко объявила начало торгов.
        Конечно ещё никто не собирался покупать ковёр за восемьдесят серебряных, но мне показалось, что будет справедливо, если начальная цена на работу Лизы будет такой же, как сумма, которую мы выторговали за коврики Тани.
        - Восемьдесят один!
        - Восемьдесят два!
        - Восемьдесят три!
        Мужчины вошли в раж. Им понравилась эта игра. Правда, чтобы растянуть удовольствие, они быстро догадались использовать, называя сумму, и медные деньги. Поэтому следующие минут двадцать цена ковра стала расти не так быстро, как вначале.
        Мы были на: «девяносто один серебряный и девятнадцать медных!», когда от лестницы, что вела наверх, к кабинету градоправителя, раздался его голос: «Сто серебряников!».
        Я воровато и испуганно оглянулась на главу города, который спустился вниз и шёл к нам: вдруг он назвал сумму несерьёзно, а сам сейчас прикажет гнать нас с Сашкой из зала поганой метлой? А, если на самом деле он разгневан из-за того, что какая-то девица развела торговлю в его учреждении?
        В зале установилась тишина: никто не посмел перебить цену самого градоправителя. Его секретарь вручил пузатые позвякивающие кошели с монетами Саше, и он же, с помощью услужливых чиновников, аккуратно свернул ковёр.
        Раскланявшись, мы с братом поспешили на выход.
        - Ух! - я.
        - Ох! - Сашка.
        И рассмеялись оба.
        - Я думал, что он пристава позовёт!
        - А я ожидала, что нас в шею вытолкают!
        - А наша Лизка - молодец! Сто серебряников! - благоговейно произнёс Сашка и тут же спросил будничным тоном. - Пошли тратить? Что там нам надо купить в первую очередь? У меня ботинки каши просят.
        У брата было ещё много предложений, что мы можем и должны в срочном порядке купить на рынке, поскольку у нас теперь есть деньги. Мне стоило большого труда объяснить ему, что это деньги Лизы и только она может ими распоряжаться. Саша уступил мне, но до конца так и не понял моих доводов либо не согласился с ними.
        - Я же отдаю всё жалование в семью сразу, как получаю его! Почему сёстры не должны поступать так же?
        - Потому! Ты сам так решил и отдаёшь нам свой заработок по своей воле. Вот и у девочек мы не заберём ничего без спроса! Если наши сёстры примут такое же решение, как ты, то отдадут свои кошели мне! А нет - их право.
        - Как это их? - кипятился Саша. - Мы же одна семья! Кузнецовы!
        - Брат! - я отняла у Сашки кошели и сунула их в свои карманы, прижав руками. - Эти деньги заработала Лиза и она будет решать, как ими распорядиться. Как и Таня. Давай не будем мешать девочкам. Если они решат отделиться от нас, значит мы с тобой вдвоём будем поднимать остальных. Да, братик? Ты меня не бросишь?
        По дороге домой Саша шёл насупившись. Он явно был не согласен и по пути, время от времени, снова и снова, пытался доказать мне мою неправоту. Но я стояла на своём и была довольна, что мы с Сашкой, хоть и спорили, всё же несли деньги домой. Я очень хотела, чтобы Лиза, как минимум, подержала в руках все свои заработанные сто серебряников. А там будет видно.
        Глава 18
        - А мой? А мой ковёр продали? Да? Продали? За сколько? - тревожно-взволнованно зачастила вопросами Лиза, едва мы с Сашей вошли в дом.
        Наверное, тревогу в её, полный надежды, голос добавили наши с Сашей невесёлые лица.
        - Продали, - хмуро бросил Саша, немало расстроенный нашим с ним спором.
        - Маша, а теперь можно будет купить нам ткань на новые юбки? - тут же попросила Таня, сделав бровки жалобным домиком.
        - И на штаны Саше? - подхватила Лиза, и неумело попыталась повторить «домики» за сестрой, но ей надо было ещё потренироваться.
        - И льняного полотна на сорочки всем, можно? - продолжила Таня в том же ключе.
        - Пожалуйста, Маша! - хором, будто репетировали протянули обе.
        - Мы, между прочим, голодные. Пол дня таскаюсь с вашим плетёным тряпьём, - вместо меня раздражённо ответил Саша. - А вы прямо с порога накинулись со своими прихотями. Таня, Лиза, накрывайте на стол! У нас с Машей на сегодня ещё дела есть.
        Я быстро достала кошели из карманов и вложила их в руки Лизе.
        - Здесь сто серебряников. Это плата за твою работу. Сам градоправитель твой ковёр купил!
        Позабыв о приказной просьбе брата накрывать обед, ошарашенная Лиза с хмельной улыбкой высыпала монеты на столешницу. Они с Таней стали завороженно считать серебряники, складывая их ровными столбиками по десять.
        - Теперь же точно хватит на ткани, правда, Маш? - снова спросила Таня с горячей надеждой, она нервно ерзала на лавке от нетерпения в ожидании ответа, - Да? Или… нет?
        - Ну-у-у, Ма-а-ашенька-а-а! - поддерживая сестру, активно присоединилась к её мольбе Лиза. - Только посмотри, какая у Танюшки страшная застиранная юбка. Такую остаётся только на лоскуты порезать. И то, только на половик в сени сгодится. А Макарка из кузни уже задразнил её оборванкой. Да ещё делает это прямо перед Демьяном! А сын кузнеца нашей Таньке уже целый год нравится! Этот Макар сам в неё влюбился и злится, что она на него не смотрит даже.
        Тут Лиза, тихо охнув, прикрыла ладошкой рот и очень виновато посмотрела на сестру. Та покраснела вся, даже лоб, подхватилась и начала суетливо и порывисто метать на стол тарелки, ложки, чугунок с кашей.
        «Что, болтушка?» - улыбнулась я, глядя на виноватую Лизу. - «Сдала сестру с потрохами». Видимо, у девчонок было полно времени поделиться сердечными тайнами, пока вдвоём плели ковры в спальне.
        - А у Саши ботинки порвались, да и тебе, Маша, приодеться надо. Ты же у нас самая старшая! Невеста! Нам надо тебя первой замуж выдавать, - затараторила младшенькая неловко пытаясь исправить ситуацию.
        - То есть, девочки, вы отдаёте заработанные вами деньги мне, в семью?
        Обе сестры застыли и изумлённо уставились на меня. Таня даже перестала нарочно громко греметь посудой.
        - Ну это же вы сделали ковры, значит, все эти монеты - ваши, - пояснила я.
        Лиза и Таня, обе, синхронно отрицательно покачали головой.
        - Маша, ты - наш мастер, а мы - твои ученики. Всё, что делают ученики принадлежит мастеру, - уверенно произнесла Таня. - Это же закон!
        - И потом, ты - наша самая старшая, родителей же больше нет. Все должны отдавать заработанное главе своей семьи, - продолжила Лиза и вдруг испуганно округлила глаза. - Разве мы с тобой уже не семья? Бросаешь нас? Маша, ты что, нашла жениха и выходишь замуж?
        - Даже, если мы не будем одной семьёй, Маша - наш мастер. Она - наш учитель, а значит, мы работаем, а сестра будет давать нам ровно сколько, сколько посчитает нужным, - сказала Таня, но тоже посмотрела на меня вопросительно. - А кто он?
        - Лоскуты Сашины. Надо как-то учитывать… - грустно выдохнула Лиза и вдруг воскликнула в озарении, - Неужели старший сын лавочника? А я-то думаю, чего это его папаша нам целый мешок продуктов подарил. А они нашу Машку в невестки присмотрели!
        - Брат…, - девочки потерянно посмотрели на Сашу. Они явно воспринимали его, как свою последнюю опору в этом коварном мире.
        Наш братец важно подобрался. Ему скоро исполнится всего лишь пятнадцать, но он, как самый старший мужчина в семье, давно в душе принял на себя свою мужскую ответственность за всех оставшихся Кузнецовых.
        - Стоп! Остановитесь. Какой ещё сын лавочника? Я не выхожу замуж. Ни за кого! Я с вами. Мы семья. Просто подумала, что вы столько работали…
        - Ты тоже тяжело работала по дому, давая нам возможность плести узоры в своё удовольствие, в тепле и уюте, и питались мы тем, что было куплено за Сашины деньги, - как-то немного обиженно возразила Таня.
        - Кроме того, вы с Сашей смогли продать наши работы по такой высокой цене, что дух захватывает, - сердито добавила Лиза.
        - Хорошо. Это - наши общие деньги, - наконец, согласилась я с улыбкой.
        - Мы очень рады, что смогли принести в семью так много, но без вас с Сашей вообще ничего не получилось бы, - несмело улыбнулась в ответ Лиза.
        - Поэтому мы с Лизой, как и наш брат, будем отдавать тебе всё, что заработаем, Маша, - с облегчением подвела итог Таня, и позвала всех, наконец, садиться за стол, а то каша стыла.
        Да, разговор получился непростым, и чуть не испортил всем радость от удачного торгового дня. Но я не жалела о том, что он состоялся! Мерзкое ощущение неправильности от того, что я, взрослая женщина, собираюсь не дать, а забрать деньги у детей-сирот, отпустило меня. Пришла твёрдая убеждённость, что эти дети - моя родная семья, и я, будучи старшей, лучше знаю, как с толком потратить заработанное с пользой для всех Кузнецовых.
        - Так можно будет купить нам… - неуверенно начала Таня, убрав со стола миски из-под каши и наливая горячий настой вишнёвых веточек, вместо чая, которого у нас пока не было.
        - Да! Ткань на юбки? А? Нет? Да? - живо подхватила её «песню» Лиза.
        Ага. Грехи замаливает, болтушка. Похоже, вернулись сёстры к тому, с чего начали. Согласно кивнула радостно взвизгнувшим девочкам. Сашка притворно тяжело вздохнул. Я радовалась чувству облегчения уразумев, что никто в этом мире не посчитает меня живущей за счёт осиротевших детей. А я сама? А я теперь тоже буду зарабатывать! И уже придумала, как!
        
        Пообедав, мы с братом поспешили к Дарье, чтобы успеть к приходу Кирилла Ильича. Расстояние от нас до дома родителей Афанасия большое, идти пешком долго, но я очень надеялась, что нам с Сашкой повезёт подъехать часть пути на попутной повозке.
        Хоть и был риск не успеть к визиту торговца, я всё же решила по дороге забежать в приют на Садовую - это совсем небольшой крюк - чтобы узнать сможем ли мы забрать Надю уже сейчас, а не через два месяца. Саша моё решение поддержал. Сестру всё равно выставят из приюта, едва ей исполнится девять, потому, что городская управа с этого возраста уже не будет выделять средств на её содержание. А денег, чтобы самим прокормить девочку, у нас сегодня появилось предостаточно. Всю дорогу до Садовой я мечтала о том, что к Дашке мы пойдём уже втроём: я, Саша и Надя.
        Директриса городского детского учреждения встретила нас весьма неприветливо. Но всё же соизволила объяснить, что забрать ребёнка из приюта, до исполнения им девяти лет, может только опекун. В нашем случае - это Афанасий. Вот и ещё одна причина срочно навестить семью сестры! Я пыхтела от возмущения, но, оказывается, город по-своему хорошо заботится о выживании детей, оставшихся без родителей. Все они, хотя бы до девяти лет, гарантированно имеют кров, еду, одежду, лечение и начальное обучение. Пристав, урядники и чиновники городской управы лично следят за этим, контролируя дела приюта. И только потом, едва малыши достаточно подрастают, чтобы быть в состоянии работать, их лишают крыши над головой и оставляют без какой-либо защиты и поддержки.
        Приютские дети гуляли за домом, в глубине двора. Наде позволили подбежать к нам с братом, а вот на мальчиков мне удалось взглянуть лишь издалека. Максим и Никита выглядели неплохо.
        - Меня приходили смотреть на место няньки для младенца в дом господина Мурецкого. Даже спрашивали: хочу ли? Но я ответила, что мне есть где жить и мне не нужна эта работа, - Надя светилась от счастья, предвкушая скорый уход из приюта. - Я правильно сказала?
        - Конечно, правильно, малышка. Мы с Сашей хотели увести тебя отсюда прямо сегодня, но оказывается, что нужно, либо ждать твоего девятилетия, либо просить, чтобы тебя пришёл и забрал Афанасий. Зять оформлен, как наш опекун, пока Саша не станет совершеннолетним. Мы прямо сейчас пойдём к нему и попросим о тебе.
        Перед уходом, я снова бросила взгляд туда, где гуляли дети. Наконец-то, отыскала глазами Мишку. Самый младшенький братик выглядел откровенно плохо.
        - Мишутку вчера выпороли розгами, - шепнула мне на ухо, уже на выходе с подворья, Надюшка, которая получила разрешение проводить нас до ворот.
        Больше девочка не успела ничего пояснить. Её окликнула воспитательница и сестрёнка убежала. В тот момент я твёрдо решила, вместе с Надей, заберу из приюта и Мишу. Максим и Никита постарше, хорошо ладят между собой, они смогут продержатся ещё немного, а самому маленькому Кузнецову здесь очень плохо.
        Дальнейший наш путь к дому Афанасия пролегал через центральную площадь. Когда мы с Сашей ступили на гладкую брусчатку, рынок уже сильно опустел. Лишь за некоторыми прилавками стояли торговцы, да и покупателей было немного. Недолго побродив между рядами, я купила корзину румяных яблок в подарок: мы теперь не бедные родственники и вполне можем ходить в гости не с пустыми руками.
        - Вот, не можешь ты терпеть такого, чтобы я чего-нибудь не тащил, - Саша, который нёс подарочную корзину, безостановочно бурчал до тех пор, пока нам не удалось устроиться на попутной телеге.
        К сожалению, на голых досках на дне повозки не лежала даже соломка. Сидеть было очень жёстко. И хоть ехали мы быстро и с ветерком, от тряски моя пятая точка разболелась так, что наступил момент, когда я подумала: пешком было бы лучше. Корзина стояла у Саши на коленях и, когда повозку сильно встряхивало от попадания колеса на кочку или ямку, брат прикрывал яблоки ладонями.
        - Съешь одно яблочко и тебе будет легче, - улыбнулась я брату и взяла по одному яблоку себе в карманы. - Это для Тани и Лизы. И мне дай.
        Сашка быстро воспользовался разрешением, пока я не передумала. Яблоки, в это время года, были дорогим удовольствием, которое Кузнецовы, и в хорошие времена, вряд ли могли себе позволить.
        Мы ехали, тряслись и хрустели своими яблоками. Хорошо! Почти... Нет! Всё же это здорово, что, буквально сразу, едва мы отошли от площади, нас подхватил один из ломовиков, который работал с Афанасием и возвращался в конюшни после выполнения заказа. В общем, доехали к месту мы с Сашкой неожиданно быстро.
        А там, Дарья кинулась ко мне с распростёртыми объятьями. Она, как раз, выбежала из погреба с бутылкой хмельной настойки.
        - Машенька! Я уже тридцать серебряных заработала! - хвасталась она, провожая нас с Сашей в дом.
        Едва мы вошли, брат вручил немало удивившейся свекрови корзину с яблоками. Было заметно, что женщина не ожидала такого дорогого гостинца. Вся новая семья Даши и их гость были в сборе.
        Владелец торгового прилавка сидел за столом, пил дорогой чай, а свёкор самолично подавал ему блюдо с «заячьими ушками».
        Молодец, сестра! Это же она ушки сделала? Или это свекровь?
        - Добрый вечер, Кирилл Ильич! Выручку принесли? - поспешила я выяснить то, зачем мы сюда шли.
        - Да, - важно кивнул он.
        - Шесть серебряных! - гордо воскликнул Афанасий. - А ты, Маша, почему не носила сегодня на продажу работы Тани и Лизы? Ты же собиралась. Кирилл Ильич поможет, не сомневайся!
        - Я… - начала я немного неуверенно, так как не знала, как лучше повернуть разговор, но торговец меня перебил.
        - Приноси-приноси ко мне, не стесняйся. Впрочем… Афанасий говорил, что у тебя две девочки работают? Пожалуй, я лучше сам буду, раз в месяц, ковры у вас забирать. Не благодарите! - Кирилл Ильич выставил вперёд ладонь, словно останавливая аплодисменты, - Новый дом на Сорокина, напротив большой лавки? Завтра заеду. Я быстро продам. В этом деле тоже умение нужно. И недорого возьму за свою помощь.
        Свекровь и Дашка прижали руки к груди, в восхищении от широты души их дальнего родственничка.
        - Недорого - это сколько? - выдавила я из себя, сдерживая забурлившую вдруг магию. В груди пекло.
        - Да пол серебрушки всего! - воскликнул свекор, отвечая за торговца.
        - Да-а-а-а? - несколько театрально переспросила я.
        - Конечно, - важно покивал головой Кирилл Ильич. - Всего пятьдесят медных монеток с каждого проданного коврика.
        Я сконцентрировалась на контроле за расшалившейся магией, поэтому инициативу в разговоре подхватил Сашка.
        - А почему же вы с Дашкиного шестицвета сегодня себе целых десять серебряных взяли? - ехидно спросил он.
        Присутствующие удивлённо уставились на брата, а я, наконец, взяла себя с магией, так сказать, в руки и громко пояснила:
        - Мы с братом, действительно, как я и говорила Афанасию, сегодня утром понесли ковры сестёр на рынок, чтобы продать. Четыре Таниных кругляша у нас купили ещё по дороге, на общую сумму - восемьдесят серебряных.
        Ой! У Афанасия рот открылся и глаза так смешно вытаращились! А свекор со свекровью смотрят недоверчиво. Дашка остолбенела. А Кирилл Ильич, кажется, наливается злобой.
        Я несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула, словно камнем придавленная в солнечном сплетении. Сдерживалась невероятным усилием воли, возмущённая магия расползалась по всему телу. Она начала крутить в животе, щекотать в горле, покалывать в кончиках пальцев на руках.
        В спешке продолжила уже без пафоса в голосе:
        - А один большой ковёр, что сделала Лиза, мы продали в городской управе, за сто монет, самому градоправителю. При этом, вначале мы пришли с ним к прилавку Кирилла Ильича и случайно увидели, как он продал Дашин шестицвет за шестнадцать серебряников. Математика здесь очень проста, как видите: если ваш благодетель отдал тебе, сестра, всего шесть монет, то себе взял десять.'
        Глава 19
        После того, что случилось в доме Афанасия, я уже два месяца опасаюсь выходить за ворота нашего подворья. Конечно, дел у меня полно, скучать недосуг, но чего-то очень не хватает в такой жизни, когда ты ограничен в передвижениях. Как нарочно, я и в лавку не прочь сама сходить, и к колодцу, и на рынок, и к Дашке, и в мастерскую к мальчикам. Но, нельзя…
        А уж как мне хотелось пойти вместе с Афанасием в приют за Надей и Мишей, а потом, и за Никитой с Максимом! Но, пришлось ждать их дома…
        А главное, я ни с кем не могу поделиться этой тайной! Мои братики и сестрички - ещё совсем дети, наивные и бесхитростные! Я не могу рисковать.
        Все мои нынешние проблемы из-за того, что некрасивый скандал, который мы с Сашей спровоцировали в доме Афанасия два месяца тому назад, вызвал у меня жгучий всплеск магии.
        Как же свекры Даши и её муж в тот вечер ругались с Кириллом Ильичом, припомнив друг другу все спорные моменты, которые накопились между семьями за всю жизнь! А тут ещё, пришла в гости жена Кирилла Ильича, которая точно знала, куда муж заглянет по пути домой. Родственнички изобретательно обзывались, одновременно кричали, доказывая своё, и гневно поносили друг друга. При этом, они вольно и невольно задевали нашу Дашку и всех Кузнецовых.
        Я присутствовала в доме, находилась в эпицентре склоки, и в один, совсем не прекрасный, момент мне стало не до всего этого. От несправедливых нападок на мою семью гнев разлился по венам огненной лавой, зарождаясь где-то в солнечном сплетении. Казалось, вот-вот так и пыхну огнём, будто дракон какой. Но, хоть и с большим трудом, я сумела погасить всплеск сама, не доводя дело до беды. К счастью, уже немного натренировалась обращаться со своим волшебным даром, призывая потихонечку магию себе в помощь по хозяйству.
        И всё бы было хорошо, но, к сожалению, этот всплеск был замечен. Он был небольшим, не вызвал разрушений или каких-то повреждений, к тому же, сразу исчез, но переполошил магов знатно. Об этом я уже потом узнала, следующим утром, из сплетен у колодца.
        А ещё, месяцем позже, мне рассказали, что в той стороне, где стоит дом Афанасия, поблизости нет ни одной магической лавки, поэтому высшие люди не сомневались, что проявился дар нового неизвестного мага. Их всерьёз обеспокоила ситуация, когда маги остаются не выявленными: не был найден маг воздуха, вызвавший разрушения на улице Сорокиной и маг воды, который едва не довёл город до наводнения, и в Приречном районе города мага с неизвестным пока даром тоже ещё не нашли. Всё это мне наш урядник, Ефим Петрович, рассказал за чаем с ушками, когда приходил по долгу службы проверять как сироты Кузнецовы, которых из приюта забрали, живут-поживают, ведь по закону до девяти лет городские власти отвечают за благополучие этих детей. Мы к тому времени, кстати, всего два дня, как Максима с Никиткой забрали. Я так боялась, что малышей вернут в приют, что не знала куда урядника посадить и что ему положить. Скормила чиновнику целое блюдо заячьих ушек! К счастью, Ефим Петрович признал условия жизни детей удовлетворительными.
        А в тот злополучный вечер, Афанасий с Дашей хитро сбежали из дома. Они решили вдвоём отвезти нас с Сашей домой на повозке Афанасия, оставив старшее поколение родственников продолжать плеваться друг на друга ядом.
        - Прибил бы хапугу, если бы он не был моим двоюродным дядей. А так… Пусть отец с ним разбирается. А деньги он нам вернёт. Не волнуйся, Даша. Всё, до последней медной монетки, - кипятился зять, погоняя своего тяжеловоза. Мне чудилось, что конь был в шоке, когда его после долгого трудового дня, на ночь глядя, снова вывели из конюшни и запрягли.
        Даша, которая была безмерно горда и счастлива уже тем, что имела, явно не знала, что ответить мужу, поэтому, только кивнула. Я видела, что как-то не получилось у сестры резко перейти от восхищения благородством Кирилла Ильича к обиде на него. Она выглядела растерянной и подавленной потому, что из-за неё ссорились родственники мужа, которые до этого, похоже очень хорошо ладили.
        Едва мы немного отъехали от дома, я поспешила перейти ко второй проблеме, из-за которой мы пришли к Афанасию: стала просить его, срочно, завтра же, забрать из приюта Надю и Мишу и привезти их к нам. Занятая этим важным разговором, я даже не заметила шныряющих по улицам магов. Да много! Мне только потом Саша о них рассказал. К тому же, когда мы ехали домой, уже почти стемнело, а маги были в чёрном и терялись в сумерках, особенно на расстоянии.
        Поэтому на следующий день к колодцу я шла в полном неведении, какой переполох подняла, и, что добрая сотня магом этой ночью не сомкнула из-за меня глаз.
        Стоя в очереди по воду, я впервые услыхала страшные новости. Оказывается, с прошлого вечера маги обходят дом за домом в Приречной стороне, там, где находится дом родителей Афанасия, и проверяют какими-то штуками, похожими на плоский человеческий глаз, каждого - не только детей - на наличие дара. Плоский овальный кристалл с чёрным зрачком внутри прикладывают ко лбу человека и внимательно сморят. А ещё, на площади творится то же самое - маги, могут остановить любого и заставить пройти такую же проверку «глазом»: женщину, мужчину, старика, ребёнка… И по улицам патрули в чёрных плащах ходят... Только ничего не происходит! Кумушки начали гадать и высказывать предположения: а что же может произойти? А я уже мчалась домой с пустыми вёдрами. Меня бросало в жар и холод при виде любого прохожего на улице - в каждом виделся магический патруль.
        Я долго боялась пользоваться своим волшебством, но, со временем, хорошо обдумав всё, что успела узнать, я сделала вывод, что, наверное, в Приречном краю не оставили бы без внимания малейшее проявление магии. А я дома свободно и незаметно могу использовать дар, потому, что ближайшая магическая лавка находится на соседней улице, с обратной стороны нашего подворья, наискосок.
        Дел у меня и раньше было невпроворот, а теперь, когда малыши жили с нами, и подавно. Так что, частенько, использовать магию себе в помощь хотелось, страсть как!
        Постепенно я, понемножечку, полегонечку, снова стала призывать волшебство на подмогу. Например, когда рассаду капусты и помидоров на грядки высаживала. Как с землёй не поговорить, чтобы кормила, поила, растила хорошо? Как тучку дождевую на полив не притянуть? Мне что - девочек с вёдрами к колодцу для полива гонять или детей? Сама ведь не успею всё!
        Я рассады, между прочим, сто кустов посадила! Хотела бы больше, но сколько было. Почти половину грядок помидорами и капустой заняла. Зелень, что выросла в старом корыте, мы благополучно съели. Какие-никакие, а витамины. Новую я уже прямо в землю посеяла.
        Приличную часть грядок я под огурцы отвела. Лук, чеснок, морковь, свеклу, горох, редис - тоже всё посадила и посеяла. Сотки три двора, навскидку, под огород пошло.
        И каждый раз при необходимости полива, я дождевую тучку, аккуратненько так, подтягивала, как бы звала к себе небесную воду. А если, в пределах видимости, таковой не наблюдалось, приходилось ветерок устраивать, чтобы пригнать парочку подходящих облачков да сбить их вместе. Правда, в таком случае иногда гроза получалась… Но, за улицей я следила, маги не прибегали на мои игры с магией, и ладно, и хорошо.
        Патрули, состоящие из парочки людей в чёрном, порой проходили или проезжали верхом, но в дома, по нашей улице, маги не заглядывали. А вот Приречье, говорят, всё прошерстили, поголовно. Да без толку. Только у малыша какого-то трёхлетнего обнаружили непроявленный потенциал мага воды, его даже у родителей пока не стали забирать. Эти и другие свежие городские сплетни и новости теперь, в основном, рассказывали мне девочки, потому, что сама я к колодцу не ходила.
        Таня и Лиза, воодушевлённые потрясающей выручкой, засели за новые коврики. Им поход к колодцу - в новых юбках и сапожках, к слову - теперь был только в радость. Такой себе передых от работы. Иногда, они даже спорили между собой: кому идти. К тому же, я заметила, что в последний месяц, ни одна, ни вторая, мои красотки, сами, полные вёдра к дому не несли. Рьяные помощники для них, при чём, не только молодые парни, но и мужчины постарше, всегда находились. Я даже волноваться начала. Что делать, если их вдруг замуж позовут? Или ещё что…
        Стараюсь осторожно направить мысли обеих девочек в сторону обучения мастерству. Рассказываю, каких прекрасных женихов они найдут себе, если станут искусницами в своём деле. Кстати, два месяца назад я посоветовала сёстрам обязательно выплетать разные знаки и обереги на каждом изделии.
        Со знаками, оно как получилось… Так совпало, что у градоправителя, после того, как он привёз домой и положил на пол ковёр Лизы со знаком процветания и долголетия рода, неожиданно выздоровел - после очень продолжительной болезни - столетний дед. И об этом узнали все и новость разнеслась по городу со скоростью лесного пожара.
        Не факт, что градоправитель очень обрадовался тому, что дедок снова на ногах, потому, как по слухам, он рассчитывал в скором времени получить неплохое наследство от этого престарелого родственника. Но факт, что неожиданно получила подтверждение сказка о силе оберега на долголетие и, вообще, любых оберегов и знаков, выплетенных на наших коврах.
        Мало того, что наш дом быстро нашли желающие получить себе такой же ковёр, но жаждущие и до Дашки добрались. Незнакомые люди стучали к нам в окна, в ворота, размахивали тугими кошелями, требовали немедленно продать ковёр с каким-нибудь оберегом: здоровья, любви, счастья, семьи, для девушки, юноши, отца, матери, и так далее и тому подобное. А самое плохое - угрожали и ругались, когда мы говорили, что готовых работ у нас пока нет. Девочки стали бояться. Я вынуждена была снова просить Афанасия о помощи.
        Немного подумав, зять ушёл из ломовиков. На все те деньги, что вернул Кирилл Ильич, Афанасий оплатил пошлину за прилавок на рынке, чтобы самому торговать работами жены, Лизы и Тани. Постепенно до народа дошло, что купить обережные чудо-работы можно только там. Долго стоять за прилавком с ковриками Афоне не приходится. Их забирают немедленно. А торгует зять по новому принципу: кто больше даст. Новое слово «аукцион» уже приживается для всех ходовых и редких товаров и услуг на рынке, в лавках города и в мастерских. Даже женщины у колодца упоминали его. Купить «аукционом» стало престижно и модно, а продать - очень выгодно.
        Мастерицы мои зарабатывают для семьи хорошо и счастливы. Я только слежу, чтобы девочки, погнавшись за серебром, не утратили творческого духа в каждой работе и делали всё качественно.
        Надюшка, долго не верившая своему счастью - так она была рада оказаться дома после приюта - из кожи вон лезла, стараясь помогать всем, везде и во всём. Она добровольно пристроилась к сёстрам резать лоскуты на полоски и делать из них пряжу. Малышка ножницами стёрла пальцы до крови - так старалась. Я, когда это заметила, такую выволочку старшим устроила, что обе теперь просят Надю показать руки по нескольку раз в день и отнимают ножницы, едва заметят покраснение на пальчиках младшей.
        Возникла было проблема с лоскутами, но тут выручила жена хозяина лавки. Она отдала нам целый ворох подержаных вещей, включая старые занавеси и полавочники. А ещё, они с мужем недавно обновили свой торговый зал, и прежнее убранство тоже нам отдали. Правда, Марфа Степановна, в обмен выторговала обещание сплести ей вне очереди и недорого один коврик со знаком-оберегом на выгодную торговлю. Оказывается, и такой есть! Женщина нам его рисунок принесла!
        Я, пользуясь случаем, попросила Марфу Степановну, чтобы они с мужем продавали у себя мой хворост. Они согласились. И я жарила хворост по трём разным рецептам, ежедневно: «заячьи ушки», «розочки» и «загогулины».
        Сбоку сарая, Саша с Афанасием сделали мне навес и сколотили под ним небольшой столик. Я устроила там летнюю кухню. Сначала, надрываясь от тяжести, выносила туда по утрам плиту для того, чтобы хворост на продажу не в доме жарить. Дело в том, что я делала его всегда на рассвете, когда все ещё спят. Не хотелось мешать…
        В один прекрасный день я оставила плиту под навесом насовсем. Стена сарая ощетинилась гвоздиками, на которых повисли ковши, мотовка, лопатка, чугунки и прочая кухонная утварь, которая постепенно перекочевала под навес из дома. Саша сделал этажерку для посуды, потом сбил большой обеденный стол и лавки. Мы стали есть на улице.
        Я не раз убедилась в правильности этого решения, так как, готовки прилично больше стало, когда мы всех детей из приюта забрали. Лето на носу. Жарко становится. А так, в доме чисто и прохладно. А я под навесом за сараем могла себе незаметно магией приятный ветерок устроить. Тем более, всю весну во дворе такие ароматы витали! Сначала вишня цвела, потом две яблони и груша.
        Глава 20
        Завтра вечером на центральной площади начнутся массовые гулянья в честь большого местного праздника - Первого Дня Лета. И я собираюсь пойти туда с Таней, Сашей и Лизой, несмотря ни на что!
        Немного беспокоюсь, как малышня сама дома останется на всю ночь, но старшие моей тревоге немало удивились:
        - Ты что, Маша?! - воскликнула Лиза.
        - Надьке уже девять лет! Присмотрит за парнями, - пожал плечами Саша.
        - Да и они уже не маленькие. - присоединилась к разговору Таня. - Некоторые в пять лет уже работают. Слышишь, Мишка?
        Я нахмурилась. О занятости самого младшего Кузнецова мы с Татьяной постоянно спорили. И я чувствовала, что остальные братья и сёстры не на моей стороне. Но я не могу иначе. Оберегаю Мишу, как могу. Мне очень хочется устроить ему беззаботное детство как у большинства детей этого возраста в моём прежнем мире. Я считаю шестилетнего мальчика слишком маленьким, чтобы нагружать бесконечными заданиями по дому.
        Как вспомню его иссеченное кровавыми полосками тельце, когда Афанасий привёл его из приюта… Купала его и плакала. А всё из-за злосчастного подарка магов - лошадки. Миша случайно увидел свою красивую игрушку в ящике директрисы и не придумал ничего лучше, как обозвать её воровкой.
        Скорее всего, найдётся разумное объяснение тому, почему игрушка оказалась у женщины. И, конечно, ребёнок заслужил наказание за оскорбление директрисы. Но зачем было настолько жестоко избивать его?
        В ту ночь, когда все уснули, я выскользнула на пустую городскую улицу и принялась, не отходя далеко от дома, бродить взад-вперёд, чтобы успокоиться. Здесь я могла поплакать от жалости к брату, не сдерживаясь. Той ночью разыгралась сильная непогода, ливень зарядил на неделю. К счастью, таяние снега и льда уже осталось позади и сильный дождь больше не грозил городу потопом.
        У меня отлегло от сердца, а маги всю дождливую неделю шныряли по домам всей улицы Сорокиной и по соседним улицам, со своим овальным артефактом-глазом. Я наблюдала за ними, суровыми молодыми мужчинами в шуршащих плащах, похожих на солдатские плащ-палатки, только чёрные и блестящие, через щели в заборе или в окно. Они были для меня воплощением ужаса. Всю неделю тряслась, как осиновый лист, шарахалась от каждой тени.
        Как ни странно, наш дом маги обошли стороной. Намного позже я узнала почему - они видели документы - результаты магической проверки- на каждого Кузнецова, а личности самих Кузнецовых подтвердили пристав и урядник. Наша семья была вне подозрений. На тот момент у магов была уверенность, что магичат люди, каким-то образом избежавшие проверки. Искать их с помощью артефактов было удобнее, чем проверять документ и подтверждать личность его предоставившего.
        Я, улыбнувшись, посмотрела на румяную мордашку самого младшего брата, отбросила эти грустные воспоминания и подала Мишке лошадку, которую, кстати, мне помог вернуть Ефим Петрович. Повадился, Розовая Лысина - так прозвали его дети с моей лёгкой руки - у нас чай с хворостом пить. Так, хоть какой-то толк от него! Урядник лично видел, как маг дарил игрушку Мишке, и директриса вынуждена была отдать трофей. Я так и не поняла зачем ей Мишкина лошадка? Продать? Подарить? Для коллекции? Впрочем, неважно. Главное, сейчас Мишка спит с любимой игрушкой.
        - Побудешь завтра дома без старших? Не испугаешься? - спросила малыша.
        - Нет! - оскорблённо засопел он. - Я уже взрослый! Не позорь меня, женщина!
        Все расхохотались.
        - Да, идите завтра спокойно! Всё будет нормально, - хмыкнула Надя. - Я, наконец-то, одна на нашей кровати буду, высплюсь в кои-веки по-царски!
        Меня кольнуло чувство вины. Спать вчетвером на бывшей родительской кровати нам, действительно, было очень тесно. И больше всех страдала самая младшая сестра, которую мы во сне, не контролируя себя, то сильно прижимали к стенке, то сплющивали между собой, то спихивали на пол.
        У братьев такой проблемы не было. Поначалу мальчишки спали на лавках, но вскоре после того, как мы забрали Никитку и Максима, были готовы, заказанные по моим рисункам, две двухъярусные кровати. Афанасий привёз их из мебельной мастерской на своём тяжеловозе, благо, он теперь всегда был в нашем распоряжении. Представляю, как рад коняга смене деятельности, нечасто теперь он возит тяжёлые грузы.
        Мы установили кровати в спальне мальчиков с таким расчётом, что в скором будущем поставим ещё две - для братьев, которые пока живут в портняжной мастерской.
        Я успела сшить и наполнить гречневой шелухой два матраса, по размеру, для Миши и Никиты. Третий матрас, для Максима, как раз, был в работе, Сашин - в проекте. Остальным, конечно, тоже со временем сделаю.
        Максим и Никитка, когда только обосновались дома после приюта, осмотрев новый дом, тихонечко сетовали и возмущались на несправедливость этой жизни, поскольку, спальни одинаковые, а мальчиков в два раза больше, чем девочек. Но, после установления у них кроватей, да с мягкими матрасами, резко изменили мнение. Маленькие хитрые лисы по очереди уже несколько раз выманивали у Нади её порцию сладкого хвороста, за то, что пускали её поспать на своих матрасах в обеденное время.
        По утрам я готовила сладкий хворост на продажу. В течение дня ухаживала за огородом, присматривала за работой учениц, помогала шить матрасы, делала кучу всяких-разных домашних дел, справляться с которыми мне очень помогали Надя и Миша. А в последний месяц появилось у меня ещё одно важное занятие.
        Всё началось с того, что Афанасий подарил жене приличный отрез тончайшего отбеленного льняного полотна. Даша сначала порадовала себя новой блузкой, а потом, вспомнив о том, что скоро у трёх её сестёр дни рождения, сшила не только себе, но и нам с Лизой и Таней, в качестве подарков от них с Афанасием, ещё три такие же прелестные белые блузки.
        Зятю сестра, как-то при случае, сказала, что шьёт блузки сёстрам, не упоминая про наши дни рождения. Они, все три, готовые, висели на высокой перекладине в их спальне и ждали соответствующей даты, когда Афанасий в очередной раз зацепил их лицом и, вспомнив, что будет у нас, чтобы забрать готовые коврики, естественно, без спросу прихватил подарки и отдал их мне в тот же день. Как они потом ругались - неважно.
        
        Я же, развернув работы сестры, подумала, что неплохо бы было их украсить. А тут, как раз, мы, совершенно неожиданно, с моей косвенной помощью заработали много денег и, желая порадовать и поблагодарить именно меня, все сговорились и купили несколько отрезов тафты разных цветов старшей сестре на юбки.
        - Ты бы всё до монетки на хозяйство пустила, а так, обновок себе нашьёшь! - отговаривался Саша, как главный заводила этого безобразия, от моих упрёков. - Тебе же уже семнадцать вот-вот стукнет. Пора мужа искать. А то старой девой останешься.
        Я вдохнула побольше воздуха, готовясь произнести очередную гневную тираду в ответ, но, тут мне в голову пришла интересная идея и я сдулась.
        Да и деньги были шальные. Стёпка помогал в приёмной обслуживать клиента, какого-то служивого в чине, я так для себя поняла что-то типа нашего прапорщика-хозяйственника. Брат подавал ему чай, плюшки и всё такое, пока мастер лично развлекал покупателя разговорами, а подмастерья работали с его женой. Так вот… Степан услышал, как в неспешной беседе, этот военный чин сокрушался, что спальни в казарме небольшие, а личный состав увеличивают, и вот, мол, где ему изыскивать свободные площади? Пока мастер сочувственно кивал клиенту, Стёпка возьми и предложи ему установить в казарме двухъярусные кровати.
        Потом Саша даже привёл этого военного к нам домой и показал, как комфортно могут разместиться на ночь в небольшой спаленке восемь человек. Мы как раз накануне установили вторые две кровати и восемь спальных мест представили перед прапорщиком, или как его там, не знаю, по местным порядкам, во всей красе.
        А уже на следующий день прямо на работу к Сашке пришли из мебельной мастерской, ведь это он заказывал у них кровати и давал рисунок. Ему заплатили приличную сумму, выкупив права на изобретение.
        Мало того, тем же вечером, этот военный снова пришёл к нам домой, и Саша получил заказ на изготовление сорока таких же чудесных мягких матрасов, которые этот прапорщик со всех сторон пощупал в свой прошлый визит. И задаток! Мы, кстати, так и не раскрыли ему секрет что внутри - обычная гречневая шелуха.
        Такую удачу нельзя было упускать.
        Мне пришлось заплатить скороходу, чтобы тот сбегал к Афанасию и передал ему просьбу срочно приехать к нам. Ему, как опекуну, с мастером в портняжной мастерской удалось договориться забрать всех наших мальчиков только через неделю после Первого дня лета. Ничего. Главное, на ближайшие месяцы у них, всех пятерых, уже будет работа и заработок. Делать маленькие аккуратные стежки, чтобы шить чехлы для матрасов, Саша и Егор Стёпку, Андрея и Колю научат. Пока парни будут шить, Афанасий тем временем соберёт по сёлам и привезёт достаточно гречневой шелухи.
        А пока, используя задаток, Саша накупил тика на чехлы, а на деньги от продажи, так сказать, патента на двухъярусную кровать приобрёл мне этой самой тафты на юбки.
        Помню, как уставившись на яркие отрезы ткани, я раздумывала: «Скоро день рождения Нади, через три дня - Тани, потом, через восемь дней - Лизы, а спустя неделю и моё семнадцатилетие наступит. Наверное, пока мы не забрали из мастерской братьев, семейные праздники не стоит устраивать. Правильнее и разумнее вложить все силы, свободные средства и время, в приготовление подарков для меня и девочек».
        И, как результат, все домашние, так или иначе, тайно трудились, готовя сюрпризы для всех сестёр. Правда, мне стыдно признаваться в том, что я и себя не забыла.
        Кстати, я попросила Афанасия привезти мне Дашину блузку, и остатки белого льняного полотна, если она согласна, чтобы я немного украсила её работу. Сестра отдала требуемое без единого вопроса, как сказал зять: с предвкушением во взгляде.
        Из тафты я выкроила четыре пышные юбки с заложенными складками на широком поясе со шнуровкой, вместо застёжки. Для Даши - с мелкими голубыми цветочками на жёлтом поле, Тане - однотонную, тёмно-синюю, Лизе - красную, себе - тёмно-зелёную со светло-салатовыми разводами. Из лоскутов нарезала четыре кучки крошечных треугольников. Для украшения одежды, каждый из них нужно было свернуть, пряча срезы, и пришить у основания. Тонкая и не быстрая работа, но гораздо быстрее чем плести кружева на коклюшках или вышивать. Такими уголками в моём мире в старину мастерицы украшали одежду и, кстати, делали те же коврики. Помню, как водила своих юных учениц на мастер-класс, домой к одной пожилой умелице. Кто же знал, что мне самой пригодится её наука?
        На манжетах четырёх новеньких белых блузочек из тончайшего льна я сделала аккуратные двойные оборки, на которые, нашила мелкие уголки из крошечных разноцветных лоскутков, чередуя белый: для Даши - с жёлтым, для Тани - с синим, для Лизы - с красным, для себя - зелёным. Таким же способом, уголками украсила воротнички.
        Туфельками занимался Саша для всех сестёр сразу. Он заказал нам обувь у сапожника. Я нарисовала балетки, которые попросила сшить из самой мягкой кожи. Скопировала свои следы и следы босых ног сестёр. Для этого разочек, в кои-веки, заставила Таню и Лизу поливать мой огород. Писку было! Великих творческих личностей заставили топтаться босиком по мокрой грязи!
        Дашку Афанасий прямо к сапожнику свозил, в качестве прогулки, и тот у неё сам мерки снял. Надя получила свои балетки первой и была в неописуемом восторге! А ещё, мы купили и подарили малышке на девятилетие огромную коробку, полную разноцветных лент. Подарок был с прицелом. Парочку красных атласных полосок, я конечно сразу повязала довольной Надюшке на голову, украсив короткий ёршик её волос. А вот остальные…
        Я научила маленькую сестрёнку делать из лент красивые розочки несколькими разными способами. Ко дню рождения Тани я подсказала Наде нашить крошечные синие и белые цветочки рядочком на одну синюю полоску - сделать такое украшение в подарок. Позже, Надя сделала подобную красоту всем нам. Если повязать ленту, с нашитыми на неё розочками, вокруг головы, сделав узел под косами, получалось очень красиво. Я видела, что многие местные девушки украшают себя лентой вокруг головы, иногда прикрепляют сбоку большой цветок, сделанный из ткани или окрашенной бумаги. Но только Кузнецовы на празднике Первого дня лета будут в лентах с розами!
        Когда Таня утром, в свой день рождения проснулась и увидела разложенный рядом с ней на кровати наряд: пышную синюю юбку, затейливо и необычно украшенную белую блузку, аккуратные синие туфельки и ленту с необыкновенно-прекрасными белыми и синими розочками, она так громко завизжала от радости, что я, Сашка, Лиза, Надя, Мишка, Максим и Никита на несколько мгновений самым натуральным образом оглохли. А через минуту в одно из наших окон на кухне, которые выходили на городскую улицу, с силой забарабанил сосед, лавочник. А ещё через минуту, он уже начал колотить кулаком в ворота, вопя: «Что случилось?! Маша! Саша! Лиза!».
        Позже, вспоминая этот момент, я подумала о том, что мы с Сашкой в список тех, кого сосед звал, как старшие попали, а относительно Лизы есть у меня подозрения, что не меня они в невестки к своему сыночку присмотрели, как когда-то сёстры опасались, а именно её, Лизоньку. Марфа Степановна нас с девочками по-разному называла: и Маша, и Машка, и Таня, и Танька, и Даша, и Дашка, а её только Ли-и-изонька. Впрочем, возможно, я и ошибаюсь, время покажет.
        Саша поспешил во двор - успокаивать соседа. Тем временем, Таня страдальчески взглянула на нас и, едва все понимающе вышли из девчачьей спальни, бросилась примерять обновки. Само собой, я осталась и с удовольствием ей помогла.
        - Спасибо! Спасибо! Спасибо! - Таня благодарила нас всех целый день. - Это самый лучший день рождения в моей жизни!
        Афанасий по секрету мне рассказал, что его мама онемела на целый день, когда увидела Дашу в обновках, и до сих пор в лёгком шоке.
        Не меньше Тани радовалась и Лиза, когда увидела свой подарок. Она совсем не ожидала получить такой же прекрасный комплект, как у сестры, только вместо синих деталей наряда, у неё были красные.
        И, хоть мне семнадцать будет только через два дня, я уговорила Сашу заранее отдать мои туфельки, а Надю - ленту. Я буду одета так же, как мои сёстры, только в зелёное.
        Именно эти новые наряды мы с Таней, Лизой, и Дашей впервые наденем завтра вечером на гулянья по случаю праздника Первого Дня Лета. Как же невтерпёж ждать! И не только мне! Таня несколько раз порывалась разодеться, чтобы сходить в новом облачении по воду, прогулявшись мимо кузни. А Лиза вчера уже почти вышла, наряженная, из дому, чтобы отнести в лавку хворост, но я успела её остановить. Мне хотелось, чтобы мы появились на людях, такие красивые и разодетые в пух и прах, сразу все. Так намного нагляднее.
        Я задумала открыть модную лавку Кузнецовых.
        Глава 21
        Праздник Первого Дня Лета местная молодёжь просто обожает, особенно, дети. Ещё бы! Мало того, что все парни и девушки, которым к этому дню уже исполнилось четырнадцать, всю ночь будут куролесить и развлекаться на центральной площади без всякого присмотра старших, так ещё и все детишки надеются и верят, что утром, проснувшись получат подарки! Я, кстати, подслушала, что все мои братья и сёстры ждут этих подарков: и Мишутка, и Надя, и Максим с Никитой, и Лиза, и даже великовозрастные Таня с Сашей, которые уже считают себя взрослыми! Думаю, наши мальчики в мастерской тоже о них мечтают. Мне так жаль, что их не удалось забрать домой к празднику! Но мастер-портной просто не смог отпустить работников, когда заказов столько, что каждые руки на счету. Многие горожанки шьют себе наряд у портного единственный раз в жизни и делают это для ночи Первого Дня Лета.
        Так вот… Возвращаясь к теме подарков… Что мне остаётся, как старшей, спрашивается? Только дарить! В подслушанном мною разговоре дети вспоминали подарки от родителей в прошлые годы, и я поняла, что они не ожидают чего-то значительного, достаточно любой мелочи. Главное, чтобы был!
        Как же хорошо, что я случайно узнала об этой местной традиции дарить подарки детям и подросткам на первый день лета. Представляю, как они расстроились бы ничего не обнаружив наутро.
        Но у меня было всего два дня до праздника, чтобы придумать что-то для всех! Голову сломала, что подарить своим одиннадцати детям? А, ещё, пожалуй, стоит к ним и Дашку с Афанасием присчитать… Куда же без них! Да ещё надо выкрутиться так, чтобы порадовать всех одинаково, не вызвать ревности. А то уже были моменты…
        И я придумала! Решила сделать карамель и меренги. Я здесь видела много разного печенья, булочек, ватрушек, баранок. В качестве конфет в лавках и на рынке продают фрукты, уваренные в меду или сахаре.
        Поэтому, удивлю и порадую свою компанию леденцами и меренгами на палочках! Красиво, необычно, вкусно, всем одинаково!
        С красителями не заморачивалась. Протушила с капелькой воды тёртую свеклу, измельчила в труху укроп, прожарила тёртую морковь. Из всего этого выдавила, сколько смогла, сока. Какие-никакие красный, зелёный и жёлтый красители получились.
        Сняла ножом кору с тонких вишнёвых веточек, немного постругала их, и получились чудесные палочки для насадки карамели и безе.
        Вылепила из глины формы для заливки карамели. Ну, как формы… по сути и не формы даже, а фигурные бортики на большой разделочной доске, чтобы карамель за них не выливалась. Очертила по несколько фигурок зайца, по крайней мере, огромные уши указывали на этого зверя, и медведя, которые выглядели, как два больших кружка: поменьше - голова и побольше - туловище, и шесть маленьких кружочков: два на голове - ушки и четыре на туловище - лапки.
        Сначала карамель сделала. Смешала воду с сахаром, один к двум, проварила, разлила по, так сказать, формам, вставила и чуть прокрутила в леденцы палочки. Одну партию сделала обычной, светло-коричневой, две с добавкой красного и зелёного, а ещё одну сделала не на воде, а мятном настое. Сухую мяту я Мишутке в аптеке покупала, когда он немного кашлял, осталось немного. Фигурки получились не идеальные, не совсем яркий и равномерный цвет, но очень вкусные и милые. Я бы такому леденцу обрадовалась.
        С меренгами неожиданно оказалось намного труднее. Настолько, что я уже пожалела, что решила их сделать. Пока взбила белки и сахар так, что пена стояла, рук не чувствовала. «Миксер! Какое же это великое изобретение!» - стонала я, яростно работая мотовкой. Взмокла, правая рука болит до самого плеча… «Неет! Это в первый и последний раз!» - клятвенно обещала я сама себе. Кондитерский мешок я смастерила сама и высадила меренги на противень незамысловатыми розочками разных цветов: белые, зелёные, жёлтые и красные. Для сушки меренг, кстати, пришлось попросить у Марфы Степановны на денёк духовку. У нас своей нет.
        Выгнала всех за ворота. Внесла готовые подарки в дом и поставила на стол в большой комнате, как мы стали называть кухню, поскольку сама непосредственно кухня перекочевала под навес. Я распределила конфеты в кружки, будто цветочные букеты, разделив отдельно меренги и леденцы, по цветам и по фигуркам. Получилось четыре кружки с меренгами и восемь кружек с леденцами. Накрыла всё это добро большими перевёрнутыми ночвами и позвала домой умирающих от любопытства Кузнецовых.
        - Сегодня ночвы не трогать! - приказала.
        И пошла спать, потому, что встала на рассвете, а мне ещё всю ночь гулять! И остальным посоветовала прилечь. Ничего, что днём.
        Этой ночью юноши и девушки будут водить замысловатые хороводы на площади. И я с ними! По рассказам Танюшки, которую мама уже два раза отпускала на такие гулянья, они похожи, то на наш ручеёк, то на «стенка-на-стенку», где попеременно наступают, то парни, то девицы и время от времени кого-то выталкивают с присказками, а то - все просто бегают длиннющей змейкой, цепляясь друг за друга.
        А с первыми лучами солнца молодёжь с традиционной песней, славящей лето, группками расходится с площади по домам. Молодые звонкие голоса отдаляются от центра и разносят по улицам до самых окраин просыпающегося города прославления летнему свету и теплу, будят детей, которые тут же спешат найти свои подарки.
        Самой странно, почему мне так хочется пойти на эти гулянья. Возможно потому, что надоело прятаться, а в такой огромной толпе магам меня точно не найти. Я хочу, хочу, хочу! Хочу ходить в хороводе, петь, гулять, и, вообще, хочу, наконец, выбраться за ворота…
        На нас смотрели! Как же на нас смотрели! С любопытством, с восхищением, с завистью! И это при том, что площадь пестрела прекрасными одеждами, не только девушек, но и парней. У каждого платье было каким-нибудь образом щедро и с выдумкой украшено: вышивкой, кружевами, лентами, тесьмой.
        Мне стало жаль, что я совсем не подумала в этом плане о Саше. Почему-то была уверена, что юноше будет достаточно новых штанов, ботинок и обычной, хоть и тоже новой, льняной белой рубахи. Хорошо, что сам Саша был несказанно рад и таким обновкам. Но я видела, как нарядно выглядят другие парни и досадовала, что не позаботилась о брате. Ничего… Исправлю это упущение в следующем году. И Саше праздничную одежду продумаю и Егору, которому уже исполнится четырнадцать, и он тоже пойдёт на гулянья.
        А сегодня, едва солнце коснулось нижним краем горизонта, мы вышли за ворота вчетвером: я, Саша, Таня и Лиза. При чём, для Лизы это было первое гулянье, и девочка, буквально, трепетала от предвкушения и восторга. Наша компания влилась в ручеёк молодёжи, который бурлил и несся по улице Сорокиной, один из многих, таких же, стекающихся к центру города.
        По улице мы с сёстрами бодро шли под ручки втроём, я - в центре, по бокам, не касаясь нас, со стороны Тани шёл Саша, а со стороны Лизы - Кузьма, старший сын лавочника.
        Наш молодой сосед уже отделился от родителей. Он открыл свою лавку где-то в Приречье и успел заработать достаточно, чтобы начать строить там дом. Пока парень жил прямо в своей лавке, но регулярно наезжал домой, к матери - за пирогами, починить, постирать одежду, к отцу - по торговым вопросам. Какой Кузя весь такой-растакой хороший, Марфа Степановна все уши прожужжала, сначала мне, потом, видимо, получив коррективы от сына - Лизе.
        Я немного нервничала, чем дальше, тем больше чувствуя, что соседи явно имеют матримониальные планы на мою слишком юную сестру. Кузьма на десять лет старше нашей девочки! Но пока дальше восхвалений сына Марфа Степановна не шла, а сам предполагаемый жених посматривал на Лизу издалека. Я тоже ничего не предпринимала.
        Каково же было моё изумление, когда сегодня мы вышли за ворота и я увидела Кузьму. Нарядный лавочник уже ждал нас у калитки. Он на миг застыл, уставившись на Лизу, восхищённо выдохнул, и пристроился рядом с сестрой, молча и как-то слишком близко. Я беспокойно присмотрелась к Лизе по дороге. Ей явно льстило внимание взрослого парня, но вряд ли она сама серьёзно относилась к этому. Сестра почти не смотрела на Кузьму, восторженно и с любопытством оглядываясь вокруг.
        - Она слишком мала для замужества, - не выдержала я и выдала Кузе своё беспокойство, улучив мгновение, за спиной у Лизы.
        - Я понимаю и подожду. Как раз дом дострою. А пока присмотрю за ней, чтобы не увели моё сокровище, - так же быстро, украдкой от сестры, но решительно ответил мне молодой лавочник.
        Ладно. Если подождёт… Возможно, Кузьма и неплохой вариант: дом, лавка, от свекрови на другом конце города… Но ждать ему долго. Лиза совсем дитя. Четырнадцать лет! Она и не сформировалась ещё до конца.
        Другое дело - Таня. На два года старше сестры, она была совсем иной комплекции, чем мы с Лизой. Наша Танюша в свои шестнадцать уже выглядела, как взрослая девушка: и грудь, даже побольше моей, и попа такая… бразильская, я бы сказала. Мои волосы были рыжеватого оттенка, поэтично говоря, золотого, у Лизы косы - светло-русые, насыщенного пшеничного цвета. А вот Таня была, как она сама говорила, в отца - чернявая, кудрявая, брови соболиные, вразлёт. Из нас троих только она выглядела взрослой и казалась старшей. И только она была глубоко и болезненно влюблена. Предмет её сердечных мук, сын кузнеца Демьян, вместе со своим верным подпевалой и дружком Макаром, кстати, тоже шли на площадь на пять шагов позади нас. Левым боком я чувствовала, как напряжена Таня, видела, как усиленно она прислушивается к разговорам за нашими спинами, как разводит плечи так, будто ей жжёт между лопатками.
        Вдруг, Макар запел на всю улицу:
        «Полюбил я пампушку
        Всем на кузне весело
        Взял бы замуж Танюшку
        Если б меньше весила»
        Я чуть не споткнулась. У сестры на глазах появились слёзы.
        - Девочки быстро отвечаем! Во весь голос, без стесненья на тот же мотив! - шепнула я.
        Быстро и тихо, но очень чётко, я стала построчно подсказывать сёстрам, что поём. Не меня какому-то Макару, частушкам учить!
        И мы завели в три голоса на всю улицу:
        «Надоел сосед, невмочь!
        Ходит, строит глазки.
        Не могу ничем помочь,
        Не дождётся ласки!
        Зря Макар старается,
        Злится, обзывается.
        Зря гуляет у ворот
        С мордою угрюмою.
        От ворот - поворот!
        Не о нём я думаю!»
        Это было мощно. Парень разом превратился в глазах окружающих из высокомерного насмешника в отвергнутого поклонника. Все его нападки на Таню с этого момента воспринимались, как злобная недостойная месть. Тем более, сестра была, чудо, как хороша. И совсем она не толстая, просто фигуристая. После отповеди Макару, сестра вмиг приободрилась, повеселела, стрельнула глазками в сторону Демьяна.
        Я, конечно, не понимаю: зачем Танюше такой жених, который позволяет какому-то дружку над ней издеваться, пусть и на словах. Но свои мозги девчонке не вставишь. Поэтому, просто попытаюсь переждать эту влюблённость. Время до восемнадцатилетия Танюшки у меня есть - целых два года.
        А на площади… Там было весело! Звучала музыка. В одной стороне гармонь играла, в другой - бандура. Одна группа выплясывала, другая пела, а в третьей все смеялись выходкам или шуткам какого-нибудь развесёлого парня. Особенно популярны были шуточки на тему отношений парня и девушки, весьма нескромные о любви и сексе, а также, семейные, типа: «Чем отличаются жена и муха? Муха перестаёт зудеть, если её хлопнуть» и «Невестка, ты скотину покормила? Нет, мама, спит ваш сыночек». Я старалась всё успеть, всё разглядеть и послушать. Тащила сестёр за наши, переплетённые в локтях, руки от группки к группке, присматривалась, прислушивалась.
        Вскоре, само собой получилось, что мы пристроились к игре в ручеёк. Таня встала в паре с Сашей, Лиза - с Кузьмой, а мою руку неожиданно ухватил знакомый извозчик, приятель Афанасия, я, к сожалению, так и не вспомнила его имя.
        В какой момент и кто разбил нашу троицу на пары, я даже не сообразила. И, вообще, как это ни досадно, но очень быстро потеряла контроль над ситуацией и младшими. Поэтому, в первую минуту рассердилась, но уже в следующую увлеклась игрой и позабыла о своём раздражении.
        Ручеёк медленно, но безостановочно, двигался куда-то вперёд по площади. Парни - слева, девушки - справа. Я заметила, что под сомкнутыми руками играющих первым всегда чуть согнувшись бежит юноша, и тащит за собой девушку, крепко удерживая её ладошку.
        В прежней жизни, помню, когда мы детьми играли на школьном дворе, водящий выбирал себе кого-то, разбивая пару. Оставшийся свободным игрок становился водящим, бежал к началу ручейка, нырял под сомкнутые руки и двигался между игроками внутри колоны, выбирая кого-то в пару для себя. У нас водящим могли быть, как мальчики, так и девочки, без разницы. К моему удивлению, в местном ручейке прекрасный пол лишали права выбора. Водящие, разрывая пару, выбирали только девушек, а освободившийся парень бежал к началу колоны, чтобы сделать новый выбор. Таким образом, то, насколько часто выбирали девушку, говорило о её привлекательности для противоположного пола.
        Из нас троих Кузнецовых, первой водящий утащил за собой до неприличия счастливую Татьяну. Ещё бы ей не быть довольной! Её ладонь сжимал сам Демьян, сын кузнеца с нашей улицы. Потом разбили пару Лизы и Кузьмы.
        Моя поднятая рука устала. Уж думала, что меня никто так и не выберет. Это было ужасно стыдно. Особенно перед этим извозчиком, с которым были соединены в замок наши ладони. Интересно, его рука тоже устала? Как неловко… Совсем так же, как когда-то, в другой жизни, было стыдно стоять под стенкой, на дискотеке, во время медленного танца, когда никто не приглашал. Мы с девочками спасались от неловкости, танцуя друг с другом.
        Меж тем, Таня и Лиза уже несколько раз пробежались под ручейком. Красивые у меня сестрички! Такие популярные!
        Мне пришло в голову, что в этой жизни я совсем не смотрюсь в зеркало. Его даже не было в нашем доме. Мы с сёстрами, конечно, любовались на себя мимоходом: в ведре с водой, в блестящем медном подносе, в начищенном боку самовара… Кстати, самое чёткое отражение - на поверхности воды. Наверное, я - некрасивая, хотя до сегодняшнего дня не сомневалась в обратном. Собственное отражение и это юное тело мне очень нравились: кожа чистая и гладкая, молодая, упругая на ощупь, ноги стройные, не короткие, фигура нормальная, волосы густые, длинные, блестящие, здоровые.
        Когда мою руку, наконец, грубовато схватили и потащили под ручейком я, согнувшись, бежала следом за водящим, поглядывая на тощий юношеский зад впереди, обтянутый красными штанами, и была счастлива так, что было всё равно, что, оказывается девушек по пути игриво хлопают по ягодицам, и всё равно, кто именно разбил нашу пару с извозчиком. Главное - меня тоже выбрали! Жаль, что это оказался Макар. Я злилась на него и невзлюбила из-за Тани. Да, и он, скорее всего, выбрал меня исключительно, чтобы поиздеваться. Едва мы встали в пару он стал держать мою поднятую вверх для ручейка руку, небрежно, двумя пальцами, весь его вид выражал: «ну, когда уже кто-нибудь заберет это недоразумение, и я побегу, и выберу кого-то получше?». Каждый раз, когда пробегающий под руками парень выбирал не меня, Макар притворно тяжело вздыхал.
        Когда же меня снова выбрал извозчик, я, пробежавшись под ручьём до конца колоны предпочла уйти из этой игры и присоединиться к соседней забаве, которую про себя назвала: «стенка-на стенку». Приятель Афанасия, которого, кстати, звали Ильёй отправился за мной, а, буквально через минуту я заметила среди играющих и Макара, в противоположной «стенке».
        - Сударе, а мы к вам пришли! Почтенны, а мы к Вам пришли! - громко хором проскандировала ровная шеренга юношей и девушек, с переплетёнными накрест руками, синхронно надвинувшись на нас и отступая.
        - Сударе, а зачем пришли? Почтенны, а зачем пришли? - зеркально отразила их действия наша шеренга.
        - Сударе, есть невеста у вас! Почтенны есть невеста у вас!
        - Сударе, а какая вам нужна? Почтенны, а какая вам нужна?
        Противоположная стена бегом рассыпалась, собралась в кружок, посовещавшись, снова построилась и пошла на нас:
        - Сударе, а нам Машка нужна! Почтенны, в зелёной юбке она!
        Макар - гад ползучий! Это наверняка он подстроил! Моя стена быстро вычисляет мою особу, единственную в шеренге в зелёном. С хохотом меня проталкивают в центр шеренги, поставив рядом двух крепких пареньков-охранников, чтобы «невеста» не сбежала из игры. Я заметила, что напротив, в середине шеренги, широко ухмыляясь, встал Макар. Теперь при подходах мы будем встречаться лицом к лицу.
        И началось! Вот угораздило, не вырваться! Наступая и отступая, «стены» переговаривались:
        - Сударе, Машка дурочка у нас! Почтенны, Машка дурочка у нас!
        - Сударе, а мы выучим её! Почтенны, а мы выучим её!
        - Сударе, а чем будете учить? Почтенны, а чем будете учить?
        - Сударе, а мы розгами её! Почтенны, а мы розгами её! - это Макар орёт громче всех прямо мне в лицо.
        - Сударе, она ленивица у нас! Почтенны, она ленивица у нас!
        - Сударе, а мы вышколим её! Почтенны, а мы вышколим её!
        - Сударе, будут девку муштровать? Почтенны, как лентяйку обучать?
        - Сударе, будет девка голодать! Почтенны, и не ляжет на кровать! - рявкает Макар, в момент, когда шеренги сошлись, обдавая меня брызгами со рта. Хочется вырваться и убежать с этого места, но «охранники» крепко удерживают «жертву» игры.
        - Сударе, Маша плакса у нас! Почтенны, Маша плакса у нас!
        - Сударе, мы цукаты ей дадим! Почтенны, мы цукаты ей дадим!
        - Сударе, покажите жениха? Почтенны, покажите жениха?
        Ну точно! Шеренга полукругом окружает Макара по центру.
        - Сударе, он умеет целовать? Почтенны, крепко девку обнимать?
        И вдруг игра резко превращается в кошки-мышки. Стены мгновенно образуют круг. Девчонки вопят: «Беги! Скорее!». Макар рванулся ко мне, тянет руки, пытаясь схватить. Я теряюсь, не зная правил, но бегу. Однако, парень быстро догоняет меня, облапливает, как медведь, и целует со всей слюнявой страстью.
        Я беспомощно трепыхаюсь в сильных руках. У подмастерья кузнеца разве они могут быть слабые? Все хохочут, хлопают в ладоши, что-то кричат. Тьфу ты! Вырываюсь, наконец, и убегаю со всех ног, петляя в толпе, как заяц. А за спиной уже, слышу, как нарекают дурочкой и ленивицей какую-то Глашу, в красной блузке.
        Подбегаю к ручейку. Тани с Лизой в девичьем ряду уже не нахожу. Макар и Илья, к счастью, где-то потерялись, а меня, вдруг, подхватывает хвост «змейки», и я весело бегу, куда тянут, и тут же хватаю, не глядя, следующего попавшегося под руку гулёну. Им оказался парень. Красивый, как Иван-царевич из сказки. Глаза озорные, чуб кудрявый, плечи широкие, рука, за которую я держусь, большая, крепкая, тёплая.
        - Как тебя зовут? - улыбаясь, спросил он, одновременно хватая следующего игрока.
        Наша змейка, извиваясь, петляет по площади, подхватывая всё новых игроков, скручиваясь в спираль, запутываясь, прижимаясь друг к другу.
        - Маша, а тебя? - запыхавшись, отвечаю.
        Мы с царевичем неожиданно оказались слишком близко друг к другу. Это не гулянья, а… Таня с Дашкой не рассказывали, что здесь такие вольности…
        - Фёдор. Ну что, Маша, пойдём, потанцуем?
        Мы выбираемся из змейки и, не разрывая рук, идём туда, где звучит плясовая музыка. В отличие от Ильи и Макара, Фёдор мне нравится. Очень.
        Глава 22
        На рассвете Фёдор проводил меня до самых ворот.
        Как же я счастлива! Губы распухли от поцелуев, ноги гудят, одна коса наполовину расплелась, и лента потерялась…
        С момента знакомства с Федей, я о младших, Лизе, Тане и Саше, поначалу ещё вспоминала обеспокоенно, оглядывалась, выискивая в толпе их лица. А потом, решила, что брат и обе сестры уже достаточно взрослые, чтобы гулять без присмотра старших, и позабыла думать о них…
        Мне снова семнадцать! И я влюбилась! Дух захватывало, когда в лицо Феде смотрела, а от его осторожных, но смелых ласк внутри всё так сладко ныло!
        В дом входила, всё ещё не расставшись мыслями со своим «царевичем».
        Возле перевёрнутых ночв уже трётся сонный Мишка, ожидая подарка. Моя мечтательная улыбка, теперь, обращённая к братику, стала ещё шире.
        - Что, жаворонок, ты наш? Хочешь первым получить подарок? Ну что ж! Выбирай! - я подняла вверх и аккуратно убрала ночвы. - Бери себе две меренги и два леденца.
        - Ух ты! Что это? Игрушки?
        - Это конфеты! Леденцы можно облизывать и сосать. А меренги кусай осторожно. Они крошатся.
        Я показала братишке, где какие конфеты и стала с улыбкой наблюдать за ним.
        Отворилась дверь и вошёл Сашка. Довольный и усталый. Хмельной? Да не-е-ет… Показалось?
        - Ух ты! Что это?
        - Это - конфеты. Тебе тоже положен сладкий подарок. Выбирай две меренги и два леденца.
        Оба брата замерли в нерешительности перед столом. Рука Миши тянулась то к кружке с фигурками зайцев на палочке, то к кругляшам, то к фигуркам медведей, то к белой меренге, то к жёлтой, то к розовой, то к зелёной. Саша быстро сообразил, что размер - это главное, и теперь старательно выбирал глазами конфеты, которые получились побольше. Самый толстый заяц и самая крупная меренга уже были в его руках.
        Из спальни, потирая сонные глаза, вышел Максим, за ним, почёсывая живот и кое-что пониже - Никита.
        - Ого! Что это?!
        И вот, уже четыре брата пытаются сделать выбор года. Я оставила Сашу за старшего и поволокла гудящие ноги в девчачью спальню. Там упала на кровать, рядом с Надей, и отключилась.
        Проснулась, когда солнце уже начало клониться к западу. В спальне, кроме меня, никого! Обычно я встаю первой, поэтому несколько мгновений соображаю, не понимая, что происходит. А-а-а! Сегодня же первый день лета! И я почти весь его проспала. Зато, как я его встретила! Сразу вспомнился Федя, и наши поцелуи на лавочке у одного из подворий возле цветущего куста шиповника.
        Ох! У меня же мальчики в мастерской не одарены! И как там, кстати, Таня с Лизой?
        - Машка! Ты - волшебница! - встретила меня Лиза.
        Она была одна в большой комнате, сидела за столом и так сосредоточенно и ответственно облизывала леденец, будто, выполняла какую-то работу.
        - Эти конфеты - что-то необыкновенное! Я дала Кузьме попробовать - от своих, ты не подумай - по небольшому кусочку. Он просил тебя продавать их только через его лавку. Сказал, что даст очень выгодный процент. Ты же согласишься? Пожалуйста, Машенька!
        - Я научу тебя их делать и продавай сама, куда и как захочешь, - широко зевая, ответила я.
        - Правда? Спасибо, Маша!
        - А где все? Как там Таня?
        - Да, кто где. Малышня на улице, за воротами. Подарками хвастаются. Нахватались всякого в приюте, чего не надо! Представляешь, уже за «раз лизнуть» столько добра наменяли! - доложила обстановку Лиза.
        Я скривилась, представив, как вся чумазая мелочь нашей улицы сосёт один леденец на всех.
        - Я сама недавно проснулась, - продолжила Лиза. - Таня сказала, что Саша так и не спал, сразу утром ушёл в мастерскую и подарки братьям взял, по четыре конфеты для каждого.
        - А Таня где?
        - Она под навесом. Обед готовит. Не знаю, спала ли она. Когда я легла спать, её ещё не было, а проснулась - рядом только ты. Как есть хочется! А кому остальные конфеты?
        Лиза хищно подсчитывала оставшиеся сладости.
        - Даше, Афанасию, свекрам сестры… твоим будущим, - ответила я.
        Лиза залилась краской и промолчала.
        - Вы с Кузей что вдвоём делали? - строго спросила я.
        - Маша! - у Лизы кожа покраснела даже у корней волос.
        - Лиза! - требовательно воскликнула я.
        - Он меня обнимал… И в нос поцеловал. И руки гладил.
        - Нос и руки… ладно, - удовлетворённо вздохнула я.
        Возвращая духовку Марфе Степановне, я угостила её и мужа конфетами. И она, и лавочник, пришли в полный восторг.
        - Я готов продавать твои конфеты в своей лавке за совсем небольшой процент. Сколько ты сможешь делать каждый день? - попытался ухватить быка за рога муж Марфы Степановны.
        - У нас нет духовки…
        - Я продам вам в долг самую лучшую.
        - Эти конфеты я научу делать Лизу. Сама не собираюсь ими заниматься. Но мне кажется, что она собирается их продавать исключительно в той лавке, которая находится в Приречье, у вашего Кузьмы.
        - Договоримся! - расплылся в широкой улыбке лавочник.
        - И духовку мы Лизоньке подарим! Самую лучшую! У неё же недавно день рождения был. Сегодня же и принесём деточке подарок! - тут же подхватила Марфа Степановна.
        На том и порешили. Уже к вечеру на нашей летней кухне, под навесом, стояла отличная новая духовка с полностью заряженным магическим нагревателем. Еле уговорила сестру, что начнём учиться на следующий день, а не сразу.
        А вот, Афанасий с Дашей получили свои подарки только через три дня и уже с той партии, которую делала Лиза. Мои конфетки, которые предназначались этой парочке, не выдержали долгого ожидания и исчезли в животиках младших.
        Зять приехал за очередными ковриками, а Даша увязалась за ним к нам в гости. Афоня был немало разочарован, что Лиза выбыла из работниц коврового цеха. Он брал себе процент с каждого проданного изделия, и теперь явно был недоволен ожидаемым уменьшением заработка.
        - А ковры кто будет плести? Маша, ну что за новости? У меня же на них очередь! Зачем нужно придумывать что-то новое, если уже найдено то, на чём можно отлично заработать? Не понимаю. Мне, кстати, теперь нужно зарабатывать больше! Даша в тягости! Мы ждём маленького.
        Увидев и попробовав конфеты, Афанасий был в восторге, ровно до того момента, как узнал, что Лиза вместо того, чтобы работать крючком, встала у плиты и духовки.
        Он забрал кругляши, которые вывязала Таня, и, сердито покосившись на цех по производству леденцов и меренг, который развернула Лиза на нашей летней кухне, тут же предложил продавать конфеты на рынке.
        - Не жадничай, Афоня! - мягко пожурила я. - У тебя, и ковры, и матрасы. Доход от конфет мы разделим с другим, хоть, пока ещё, и предполагаемым, зятем. А ты можешь предложить жене научить плести коврики твою маму. Это не сложно.
        - Правда? Ты не будешь против? Это же твой метод.
        Авторское право здесь с лёгкостью доказывается с помощью магии. Это я выяснила, ещё, когда нежданно-негаданно деньги за двухъярусные кровати получила. Как же удобно! Придумала что-то твоя светлая голова и, пока автору не заплатят, никто не смеет это копировать! Не без нарушений, конечно, но творческому человеку достаточно подать жалобу в управу и справедливость будет восстановлена!
        - Нет, конечно! Мы же родственники.
        - Тогда и отец будет учиться. Стар он уже кнутом махать и мешки таскать. А крючком работать - в самый раз. Тем более, что заработок получается нормальный.
        Так и получилось, что Таня после праздника работала в спальне одна, с рассвета до заката. В раскрытое окно мы с Лизой слушали, как сестра напевает печальные тягучие песни. Она, вообще, после гуляний невесёлая была, но на наши вопросы отмахивалась, не отвечала.
        А я обучала сразу двоих.
        Лизу - делать леденцы и меренги, а Надю - шить игрушки. Идея с игрушками пришла мне в голову, когда Афанасий сообщил о беременности Даши. Странно, такой сыр-бор из-за лошадки случился, но всё же я не считала своих братьев и сестёр настолько маленькими, чтобы играть в игрушки. А вот совсем малышам они нужны.
        Кстати, я передала Афанасию несколько лент на волосы, с пришитыми к ним маленькими розочками, сделанными Надей, на пробу, чтобы он попытался их продать на рынке. Малышка с нетерпением ждала результата и надеялась заработать свои первые монетки.
        Чтобы Никита, Максим и Мишка не болтались по улице без дела, я послала их в лесок, что за городом, собирать мох. Наполнять зайчиков, котят и медвежат можно, и гречневой шелухой, и лоскутами, и сеном, но для мячиков лучше всего подходит именно сухой мох. Он лёгкий и объёмный.
        На всё лето наше небольшое подворье превратилось в производственный мини комбинат со множеством цехов.
        В большой комнате средние братья Степан, Андрей и Коля, под руководством и при участии старших и более опытных Егора и Саши, шили матрасы по заказу военного.
        В девчачьей спальне большую часть времени работали Таня и Даша. Сначала Афанасий привозил к нам жену, чтобы она переняла способы плетения ковров крючком, а со временем - потому, что Дашка пользовалась своим положением и сама просилась поехать на Сорокина. Сестра хотела проводить время с нами, а не со свекровью, пока Афанасий торгует на рынке или катается по сёлам в очередной поездке, в поисках сухой гречневой шелухи в больших объёмах, желательно, даром.
        Афанасий, надо признать, не особенно сопротивлялся просьбам жены. У нас Даша не только обучалась, но и могла в неограниченном количестве есть свежие овощи, включая те, что довольно дорого стоили на рынке - томаты.
        Был момент, когда Афанасий с пеной у рта доказывал мне, что лучше продавать всё, что поспевает в моём огороде, настолько красивыми и аппетитными выглядели, и редис, и огурчики, и помидорчики, и зелень. Учитывая то, что я разводила рассаду, мои томаты массово порадовали всю семью красными бочками на пару недель раньше, чем они появились у продавцов на рынке.
        У нас с зятем даже случилась очень серьёзная ссора, когда он без спросу собрал первые покрасневшие помидоры и продал их на рынке. Тогда Афоня с гордостью принёс мне серебро, пытаясь доказать свою правоту. Монет было прилично, но я им не обрадовалась.
        - Я сажала огород не для того, чтобы торговать тем, что там вырастет. А затем, чтобы у моих младших были свежие овощи и соленья на зиму. Кстати, купи мне штук пять бочек. Огурцы пора солить. Я готова делиться овощами, и с тобой, и с Дашей. А ты что сделал?
        - Маша, ну, подумай головой! Посмотри сколько серебра я принёс! Твои братья и сёстры ещё поедят с огорода вдоволь, просто начнут на пару недель позже, ничего с ними не станется. А на самых первых сборах можно хорошо заработать!
        - Кузнецовы будут есть все овощи с моего огорода сами! В том числе и первые помидоры! А если тебе это не нравится, вот Бог, а вот - порог! - вспылила я, устав спорить.
        Афанасий последнюю присказку не совсем понял, но сообразил, что мы не договоримся, и я готова неразумно шашкой махать, разрушая наши добрые отношения. На его приятном простоватом лице, словно, было написано огромными буквами: «Эх! Женщина! Разве может она понимать выгоду и вести рассудительный диалог?». Зять успокаивающе выставил перед грудью обе ладони: «Ладно-ладно! Не трону я больше твои помидоры». И протяжно тяжело вздохнул.
        Мы не пришли к общему мнению, но на мой огород Афанасий больше не зарился. Я была благодарна ему за это, и за то, что признавал моё право верховодить на Сорокина. Ведь формально зять был нашим опекуном и имел право принимать относительно каждого из нас свои собственные решения: и детей из приюта мог не забирать, и мальчишек из мастерской, и огород мой мог обнести, и усадить плести ковры всех девочек. А он только помогает и поддерживает, приютил, когда мы без жилья были, опять же. А что не открывается у бывшего ломовика рот на баснословно дорогие первые помидоры, так его понять можно. Даше я про ту нашу размолвку с её мужем не рассказала. Зачем волновать беременную?
        Кстати, сестра оказалась в ученицах у Тани в нужный момент. День за днём, вдвоём, за неспешной, спокойной работой девочки говорили обо всём на свете, всё откровеннее и откровеннее. Как-то Даша выбрала момент, когда я возилась одна на грядках, начала помогать, и, заодно, не вдаваясь в подробности, негромко рассказала, почему у Танюшки, после гуляний на первый день лета, стало такое печальное настроение.
        - Она в своей первой любви крепко разочаровалась, Маш. Этот гадёныш, Демьян, чуть её не изнасиловал, представляешь? Повезло, что у Тани получилось вырваться от него и убежать. Испортил бы девку. Жизнь ей загубил бы…
        - Как?! - я загасила крик собственной ладонью.
        - После игры в ручеёк кузнец заманил нашу сестру в укромное место, целовал, обнимал.
        - А-а-а… Ну, так, это же нормально!.. Или нет? - спохватилась я, вспоминая, чем занимались мы с Федей сразу после танцев.
        - Целоваться? Конечно нормально! Редко кто не поцелуется ни разу в эту ночь. Разве что, последняя уродина или неудачник. Только Демьян этот поцелуями не ограничился. Сначала он Тане блузку поднял, грудь оголил, ласкал её, а потом и вовсе обнаглел и рукой под юбку полез. Таня, по крайней мере, мне так рассказывала.
        - А она точно осталась нетронутой? - в ужасе переспросила я, вспоминая могучую фигуру Демьяна, его мощные плечи, большие руки. Как моя сестрёнка от такого вырвалась?
        - Вроде бы, точно. Тане не было никакого смысла говорить мне неправду. Она, когда решилась, заговорила со мной о событиях той ночи очень откровенно.
        - И что она рассказала?
        - Ну… Как только кузнец начал её трогать под юбкой - сама понимаешь, где именно - она опомнилась, очень сильно испугалась, вырываться начала.
        - Ей же всего шестнадцать! - я представила то, о чём рассказывала Даша, и содрогнулась.
        Хотя, чему я удивляюсь? У нас с сестрой меньше года разницы, не особо я старше получаюсь, но и меня Федя в ту ночь, тоже, нет-нет да и ласкал слишком откровенно. Лапал грудь и попу… через все слои одежды, конечно. Целовал открытую шею, возле уха, в губы, сжимал и поглаживал коленку под юбкой. А разок, медленно так, повёл между бёдер ладонью, выше, выше… Я тогда резко поднялась со скамейки, строго выговорила ему, пригрозила, что уйду, и он покладисто вернулся к поцелуям и к уже завоёванной коленке.
        От этих воспоминаний мне стало стыдно. Собственно, из нас троих только Лиза оказалась глубоко приличной девушкой. И то, подозреваю, что только благодаря Кузьме. А я, кстати, хуже всех. Таня пошла с Демьяном в укромное местечко, хотя бы, давно зная его, а я Федю в ту ночь впервые увидела и уже позволила столь многое. «А ведь я старшая! Должна быть примером для младших», - покаянно вздохнула.
        А Даша, тем временем, продолжала рассказывать:
        - Демьян разгорячился, распалился. Сестра говорила, что прямо мелко дрожал весь. Злиться начал, что Танька вдруг резко его ласкам воспротивилась. Стал требовать, чтобы не ломалась. Грубо припомнил ей, как она перед ним задом вертела не один месяц, глазками стреляла, завлекала, - здесь Даша приостановила рассказ и спросила меня, - Правда, что ли, Маш?
        - Не знаю… Нравился он ей. Очень. Это точно, - задумчиво ответила я.
        - Ага… В общем, Таня тоже грубить кузницу начала, отталкивать, брыкаться. Я думаю, что, скорее всего, попала, наверное, куда-то в чувствительное место. Но это я только предполагаю… Потому, как, Демьян ударил Танюшку. В живот. Один раз. Кулаком. Может, ему казалось, что не сильно, но кулаки у парня пудовые, даром, что он ещё всего лишь подмастерье у отца.
        - Ударил?! - ахнула я. - В живот?!
        - У Таньки нашей всю любовь разом и выбило. Действенный метод прекращения дурной влюблённости.
        - Ага… Да… - я была шокирована.
        Сразу подумала о том, что моя глупая младшая сестра страдала и плакала, пока я сладко целовалась и обнималась под шиповником. Появилось колющее чувство вины. В груди запекло знакомое пламя. Нет! Только не это!
        - Закончилось тем, что в их укромный уголок ещё какая-то парочка забежала потискаться. Демьян отвлёкся на помеху, зацепился с парнем, прогоняя зашлых. А Танька, пользуясь этим, собралась с силами, вырвалась и убежала. Неслась домой так, что только пятки сверкали. До рассвета в сарае, на мешках с гречневой шелухой проплакала, там и уснула. Теперь говорит, что, вообще, замуж ни за кого не пойдёт.
        Как жжет…Нет! Нет! Нет! Нельзя! Я нужна детям! Мы только начали обустраивать нашу жизнь. Я, наконец-то, вернула всех братьев и сестёр под родную крышу. Все Кузнецовы достойно одеты, обуты, накормлены лучше многих на нашей улице, а, возможно, и лучше некоторых господ. И спят мои младшие на кроватях, а не на лавках или на полу. Я гладила ладонью свою грудь, сама себя успокаивая, уговаривая, что не стоит из-за дурного кузнеца рушить нашу жизнь.
        - Просто забудем и станем счастливо жить дальше. А его пусть Богиня Судьбы наказывает! - решительно произнесла я вслух, и себе, и Даше.
        Еле успокоилась.
        Глава 23
        После разговора с Дашей о том, что случилось с Таней, я, чтобы сестричка не зацикливалась на своих печальных мыслях, на целую неделю вытянула её под навес, в наш с Лизой цех по производству хвороста и конфет. Во-первых, я искренне верю, что сладкое помогает при стрессе, во-вторых, мы отвлечём её, ибо вместе веселее, а в-третьих, мне хотелось лично присмотреться к Тане и убедиться, что с ней всё в порядке.
        Само собой, Дашка не осталась плести коврики в одиночестве в нашей спальне и присоединилась к нам, тоже стала учиться карамель варить и меренги сушить. К слову, взбивать белки с сахаром мы приладили мальчишек. Они охотно соглашались - все, даже Сашка - всего за одну готовую конфету.
        Афанасия, когда пришла пора очередную партию готовых ковриков забирать, чуть кондрашка не хватила.
        - Один кругляш за целую неделю! - заорал он на всю Сорокину. - Маша! О чём, маг тебя забери, ты думаешь?
        Я только недовольно скривилась, но промолчала. Ссориться с зятем не хотелось, но что он себе позволяет? Конечно, жена беременна, Лиза маленькая, Таня - основной производитель, а на меня, получается, можно и поорать?
        - Мне в торговый день стоять за прилавком с одним ковриком, который, к тому же, нельзя продавать, так как, его заберут по записи согласно очереди? Думаешь, так торговая пошлина лучше будет окупаться? Или нам больше не нужно место на рынке? Так, я откажусь от него. Почему твои ученицы дурака валяли и мух считали всю неделю?
        Даша виновато опустила голову и начала нервно мять фартук, который прикрывал уже немного заметный животик.
        - Успокойся. Без товара не останешься, - примирительно пробормотала я.
        Ух! Я бы ему ответила. Но, глядя на Дашу, не стала скандалить. Пришлось отдать ему на продажу все конфеты, что Таня и Даша за неделю сделали.
        - Всё равно, придётся объясняться с клиентками, которые ждут свои коврики! - всё ещё недовольно бурчал зять, очень аккуратно располагая два короба с конфетами в повозке.
        - Афанасий! Вот! Это мы сделали, - раздался звонкий голосок Надюши. - Ты же сможешь продать?
        Мы с ней говорили, что она, как старшая и ответственная за мастерскую игрушек, сама попросит зятя торговать их работами.
        О! Заметно, что наша пятая сестрёнка с младшими мальчишками зятя неожиданно и очень сильно порадовали. Оно и понятно! Мало того, что девочка сделала ещё несколько красивых украшений для волос с розочками, которые вручила ему на продажу, так ещё и Максим с Никитой, вдвоём, поднесли и вручили Афанасию вместительный короб, полный мягких игрушек.
        Игрушек на рынке продавалось много и очень красивых. Было в городе и несколько лавок, которые торговали исключительно товарами для детей. Куклы в их витринах выглядели, как живые маленькие знатные барышни, медвежата и зайцы были средних размеров, очень качественные, часто, наряженные в штанишки и рубашечки. Деревянные, глиняные, соломенные игрушки поражали разнообразием, яркой раскраской, мастерством исполнения. Из продающихся мягких игрушек маленькими были только куклы-амулеты, часто даже без нарисованного лица, вместо глаз, носа и рта - белая ткань, зато одежда на них была очень старательно расшита бисером или просто цветными нитками. Всё это детское роскошество продавалось, или дорого, или очень дорого, особенно куклы и мягкие игрушки, чаще всего медвежата. Например, в нашем доме было двенадцать детей, а я не нашла ни одной красивой игрушки из лавки. Так, валялись в углу сарая несколько выцветших, глиняных и деревянных цацек. Похоже, что самодельные. В приюте на Садовой, тоже, видела всего несколько штук. Тот факт, что из-за, не спорю, очень красивой, деревянной лошадки разгорелись страсти,
словно, она была сокровищем, говорил сам за себя.
        Поэтому я нашла простое решение: делать маленькие, с ладонь, а потому недорогие мягкие игрушки. Главное, игрушечные животные должны иметь очень милые мордашки, изделия должны быть яркими, приятными на ощупь и достаточно качественными.
        Сколько таких было сшито в моём кружке «умелые ручки»! Я отлично помню все детали выкроек.
        Пару недель, пока просушивались на солнышке собранный мох и мягкая трава, Надя, Никита, Максим и, даже, Миша по моим выкройкам нашили небольшие заготовки мячиков, медвежат, зайчат, поросят, цыплят, котят, собачек и птичек самых разных расцветок и размеров. Специально для игрушек я отдельно, купила подходящие ткани. Остатки рулонов продают относительно недорого. Всех поросят мы пошили розовыми, а цыплят жёлтыми, а вот остальных зверушек сделали самых разных расцветок. Дети удивлялись тому, что котята могут быть синими, медведи красными, а зайцы зелёными.
        - Что поделаешь, жизнь такая! - подшучивала над их недоумением.
        Я специально сделала выкройки на разнообразные игрушки, чтобы детям было интереснее работать.
        И надо сказать, что шили четверо младших Кузнецовых с таким сумасшедшим азартом, настолько старательно, что я порой изумлялась. Ладно ещё Надя, но мальчики! Я никогда не встречала подобного трепетного отношения к этой работе у детей, которые занимались в моём кружке.
        Делать игрушки всей четвёрке очень понравилось. К тому же, они понимали, что, если получится достойная вещь, её можно будет продать. Заработанные Надей монеты за первые ленты с розочками вызывали у Максима и Никиты здоровую зависть и желание не отставать от сестры. Мишутка тоже тянулся за старшими.
        Игрушечный цех я устроила детям в гамаках, в ажурной тени двух яблонь и груши. По моей просьбе Афанасий заказал в Приречье большие рыбацкие сети с крупными ячейками. Он мне потом, кстати, припоминал недобрым словом эту покупку. Его до сих пор донимают шуточками, что он собрался такой сетью, не иначе, как русалок ловить. Потому как в нашей Каменке нет такой рыбы, чтобы через такую крупную ячейку не проскочила бы.
        Саша подвесил гамаки на деревья треугольником. Между ними, в центре, я поставила невысокий круглый стол, на котором лежали материалы для работы. Надя, Максим и Никита сидели в гамаках, покачивались и работали, а Мишка был у них на побегушках. Он, бедняга, тоже норовил посидеть в гамаке и качнуться, хоть разок, каждый раз, когда кто-то из братьев или сестра поднимались с него.
        Честно говоря, развалиться на сетках хотелось и старшим. Когда я сзывала всех к столу, мальчишки выскакивали из дому, как черти из табакерки, и неслись занять гамак, кто первый, чтобы покачаться хоть пару минут, пока рассядутся за обеденным столом под навесом те, кто не успел к гамакам первым.
        Всю ту неделю, что Таня и Даша варили конфеты, малышня набивала сшитые заготовки гречневой шелухой, сухим сеном, мячики - мхом, пришивала глазки, носики, язычки, вышивала реснички и улыбающиеся рты, пасти, клювики. В общем, маленькие мастера под моим чутким руководством придавали изделиям милый и товарный вид. А я приглядывала, подсказывала, поправляла, наставляла. И… ностальгировала. Эта неделя удивительно напомнила мне мою прежнюю жизнь, которая уже начала забываться, словно, и не со мной это было.
        Афанасию все игрушки безумно понравились. Детских забавок продаётся много, но таких он ещё не видел. Я посчитала ему себестоимость и получалось, что торговать ими можно намного дешевле, чем у других продавцов подобного товара. Зять доставал то одно изделие, то другое, любовался и улыбался. Наконец-то! А то, Дашка уже было плакать собралась потому, что её любимого расстроили. Сейчас сестра сидит, улыбается, и фартук в покое оставила.
        - Даже продавать жалко. Да, Даш? - восхищённо оценил зять работу детей.
        - Таких в нашем городке точно ещё не было! - охотно подхватила разговор сестра. - Не перестаю удивляться тебе, Маша! Почему только ты у нас такая гениальная уродилась? Вот, в мою голову совсем ничего не приходит!
        Афанасий с некоторым сожалением на лице ласково погладил жену по голове.
        - Игрушки, действительно, получились очень забавные. Теперь не будешь бурчать из-за ковриков? - поддела я его. - Надеюсь, ты сможешь их удачно продать и порадовать юных мастеров.
        Зять только улыбнулся, предвкушая торговый день.
        Я вертелась по дому волчком. Готовила на всех, стирала, убирала, возилась в огороде, помогала, учила. Не представляю, как справилась бы без магии! Что лошадь загнанная...
        А так, с магией, ещё сил хватало по вечерам, иногда, с Федей встречаться. Хорошая это штука - дар!
        Правда виделись мы тайком и не часто. Мой царевич, оказался вовсе не царевич, а седьмой ребёнок из девяти детей владельца единственной механической мастерской в городе. Федя, как и я, тоже много работал, с утра до ночи, но он ещё и учился. Его отец делился в полной мере секретами своего сложного мастерства исключительно с сыновьями, да и учеников со стороны практически не брал. Немногочисленные работники, не связанные с хозяином родственными узами, у них в мастерской могли быть всего лишь подсобными рабочими. Мастерская не имела конкурентов и процветала.
        В семье мой Фёдор из мальчиков был самым младшим. Четверо его старших братьев уже были мастерами и работали в семейной мастерской с отцом. Мой царевич иногда жаловался мне на них, на то, что берут себе самую интересную работу, а ему поручают то, что скучно, однообразно и требует самого кропотливого труда.
        - Я так никогда мастером не стану! - кипятился Федя, когда мы находили время для разговоров между поцелуями.
        Все старшие братья и сёстры Феди уже были женаты или замужем. И две его младшие сестры уже сговорены. Это я понемногу выспросила у парня за целое лето отношений.
        - Я пока один остался - свободным, как ветер! - смеялся как-то Фёдор по этому поводу.
        А я ждала, что он позовёт меня замуж. Или, хотя бы, намекнёт на это. Но, увы… Царевич молчал. А я всё мучилась: как быть, когда он попросит меня выйти за него? У меня же дети… Но и замуж за Федю очень хотелось. Целовал меня так, что голова кругом шла. А как ласкал! Развяжет, бывало, тесёмки у ворота и ладонью за пазуху проберётся, грудь сожмёт, соском играет и шею целует, целует. Всю ночь так бы сидела с ним на лавочке… Иногда вспоминала, что в прошлой жизни тоже, было время, целовалась и не только, но ничего похожего не ощущала. Или мне так кажется потому, что слишком давно это было, и уже будто и не со мной.
        Глава 24
        Глава 24
        Лето прошло так быстро, и так медленно…
        Быстро потому, что мне остро не хватало времени на всё и всех, особенно, на личную жизнь. А медленно потому, что очень многое успело произойти за эти три месяца.
        Прежде всего, немало порадовал результат воплощения моей идеи с игрушками… Афанасию так и не пришлось постоять с работами младших Кузнецовых на рынке. Первую и, кстати, последнюю, партию наших товаров для детей, оказавшуюся на рынке, разобрали сами торговцы.
        Зять только начал красиво раскладывать изделия по размерам, цветам, наполнению, когда враз пошла бойкая торговля. Он, не спеша доставал из короба по одной игрушке, сам с удовольствием рассматривая каждую, когда появились первые заинтересованные покупатели - торговцы, прилавки которых были справа, слева и напротив.
        Потом, заметив живой интерес соседей Афанасия по торговому месту, подтянулись остальные продавцы с рынка и самые ранние покупатели. Несмотря на цену в несколько раз выше себестоимости, зайцы, мишки, поросята, прочая игрушечная живность и мячики, всё же, были значительно дешевле мягких игрушек, которые продавались в лавках, при этом, были удивительно забавными.
        Разноцветные зверушки так и не успели расположиться на прилавке Афанасия. Каждая следующая игрушка продавалась, едва зять доставал её из короба. Дошло до того, что покупали яростно орали зятю требование продавать по одной игрушке в руки. Люди были рады неожиданно совсем недорого порадовать своих детей.
        - У меня двенадцать детей! - кричал на это пожелание очереди торговец столярными изделиями.
        - Ага! Только у половины из них уже свои семьи! - возразил кто-то.
        - Ну и что! Так у них же внуки!
        - Так теперь что? Всех зверушек себе заберёшь?
        - Поиграют твои дети одной цацкой, по очереди!
        - Нет, вы только посмотрите на эту проказливую мордашку у кошечки! Так и хочется погрозить ей пальцем: «ну-ну-ну!».
        - А какой умильный щенок!
        - А мячик такой лёгонький! Отлично летает! Что там внутри?
        - А на этом поросёнке можно спать вместо подушечки. Моя доченька будет счастлива! Спасибо, Афанасий Никитович!
        В тот же день абсолютно счастливые дети торжественно протянули мне свой заработок. Для Никиты, Максима и Миши он был первым, а для Нади - впервые таким большим. Её розочки неплохо продавались, но больших денег не приносили.
        Даша с Таней и Лизой были в огромном шоке от того, что мелюзга заработала столько же, сколько они. Они были удивлены настолько, что, все трое, наперебой подробно допрашивали Афанасия о торговле игрушками, не в силах поверить.
        Парни, которые, не разгибая спины, шили матрасы, только уважительно поздравили младших братьев и Надю. Егор, Стёпа, Андрей и Коля ещё не почувствовали вкус собственноручно заработанных денег. Хоть Саша и получил аванс за матрасы, сумма была небольшой, и мы потратили её на материалы для работы. Существенный доход от этого дела получим только, когда отработаем весь заказ. Поэтому их уважение к мелким было искреннее и с ноткой белой зависти. Надя, Максим, Никита и Миша чувствовали этот посыл от старших братьев и были по-настоящему горды собой и счастливы. А с ними и я…
        Но, и это не всё. У Афанасия рано утром следующего дня появился представительный мужчина и предложил за лекала игрушек и патент на них такую баснословную, с точки зрения свекрови, сумму, что она, бедняжка, в тот же день слегла с мигренью. Слишком велико было её разочарование, когда сын отправил этого мужчину на улицу Сорокину - договариваться со мной.
        А я… Подумав, я отказалась от несомненно выгодного предложения, решив, что всех денег не соберёшь, а детям интересно самим делать игрушки и хорошо зарабатывать на этом.
        Тогда мужчина, оказавшийся владельцем одной из лавок с игрушками и хозяином мастерской, в которой они производились, оставив пока вопрос о продаже полных прав на наши изделия открытым, предложил продавать наши работы через его лавку. При этом цену давал хорошую и за товаром обещал присылать своего человека. Я согласилась.
        Так наши игрушки начали красоваться на витринах лавок рядом с шикарными куклами, игрушечными экипажами, лошадками на колёсиках и большими зайцами и медведями. Они уступали другому представленному товару в шикарной красоте и основательности, но бесконечно выигрывали в цене и уверенно держали планку отличного внешнего вида, забавного и милого.
        Кстати, однажды я заглянула в лавку, просто полюбоваться. Задумчиво покатав расписную лошадку на маленьких деревянных колёсиках, я подумала о том, что она прекрасна, как живая, честное слово!
        - А почему бы Вам не делать, кроме таких моделей, лошадки-качалки? - предложила я.
        - Как-как, Вы говорите, Машенька? Лошадки-качалки? - живо заинтересовался хозяин лавки.
        - Ну да, - ответила я и набросала ему эскиз. - Вот здесь ручки, чтобы держаться, вот здесь подставки для ножек, сиденье, внизу - две дуги. Их можно делать подешевле, обозначив из дерева только голову лошади, даже не расписывать красками, а можно подороже, такими как эта прекрасная лошадка на колёсиках.
        Лавочник пришёл к нам домой через две недели, и руку мою поцеловал, и за патент на лошадку-качалку хорошо заплатил.
        - Маша, не перестаю тебе удивляться, - зачарованно протянула Лиза, пересчитывая серебро. - Ты же ничего не делала! Придумала, нарисовала и заработала за несколько минут столько, сколько мы все вместе за четыре месяца долгого и старательного труда.
        Что тут скажешь… Гордиться-то мне особо нечем. Не мои это идеи… Только не скажешь же об этом! Но грустить о том, что я на самом деле совсем не гениальная, ни к чему! Хорошо то, что у меня уже не все деньги уходят на содержание семьи, материалы для работы и прочие расходы. Начала образовываться очень приличная кубышка на чёрный день!
        А ещё… три месяца смотрела я, как мальчики мои спину гнут и глаза портят, делая сотни аккуратных стежков. Смотрела и думала о том, как не хватает нам швейной машинки! Хотя бы такой, как у моей бабушки была, ручной. Благодаря новой школьной программе в последние годы я читала своим ученикам историю создания швейной машины и готовясь к предмету детально изучила тему. Да, и так, неплохо разбиралась с бабушкиным раритетом. Сколько шила на ней, сама смазывала, сама ремонтировала по мелочи. Конечно, у меня самой, позже, уже была электрическая ножная… с кучей режимов…
        Не было никакого смысла пытаться делать прототип самой первой швейной машины. Я помню рисунок её механизма. Она воспроизводила движения рук швеи, имела иглу с двумя остриями и отверстием посередине, полностью копировала ручной шов, была неудобна в эксплуатации и часто ломалась. А вот машинка Зингер или что-то подобное, да хотя бы такая ручная машинка, как была у моей бабушки, нам Кузнецовым очень пригодилось бы. Полной уверенности, что получится правильно нарисовать, сделать и собрать все детали у меня нет. Хотя вроде бы все они стоят перед глазами, но… Это не коврики с игрушками и не печенье с конфетами, которые любая хозяйка делать сможет. Это механизм!
        И всё же, считаю, что, если Федя мне поможет, мы справимся. Но, прежде, чем говорить с ним о швейной машине, я должна подготовиться. Прорисовать все части и механизмы. Нужно, чтобы магическая проверка в случае чего признала это творение моим, а не Фёдора. Или нашим общим. Несмотря на всю любовь между нами, я понимала, что в будущем всякое может случиться. Хоть я и всем сердцем надеюсь на лучшее, всё же неизвестно, как сложатся наши отношения с Федей в дальнейшем. Ведь о замужестве он даже не намекает. Вон, к примеру, Кузьма Лизе уже твёрдо пообещал, что она станет его женой, когда подрастёт. Отчего-то меня очень задевает упорное молчание царевича по этому вопросу.
        В общем, я должна быть осторожной, ведь планирую, если всё получится, что эта швейная машина станет основой для процветания всех Кузнецовых.
        Всю последнюю неделю лета мы всякую свободную минуту, каждый по-своему, всей семьёй готовимся к следующему местному празднику: Первому дню осени.
        В этом мире, оказывается, всего четыре больших праздника в году. Все они привязаны к первому дню сезона, и каждый имеет свои традиции и правила.
        Например, в Первый день весны, он же Новый год, проводится магическая проверка детей и всеобщие гуляния на центральной площади. И хотя из всех детей, которым исполнилось в минувшем году полных пять лет, маги заберут только одного или двух, от силы трёх, нет ни одной матери, которая спит спокойно и не рыдает от страха накануне проверки: вдруг жребий Судьбы падёт на её ребёнка?
        А перед Первым днём лета, по традиции, вечером на центральную площадь выходит гулять только молодёжь. Это судьбоносный момент в жизни очень многих горожан, ибо, именно в первую летнюю ночь, так сказать, завязываются будущие семейные пары. А ещё, в этот праздник, рано утром дети получают подарки, а старшее поколение празднует днём: люди семьями выходят на народные гуляния.
        Кстати, горожане высшего сословия, как и простые люди, тоже отмечают все четыре праздника. Между прочим, о жизни местной знати я разузнавала целенаправленно. У здешних господ она, в основном, довольно праздная и неторопливая.
        Светский человек просыпается ближе к полудню. После завтрака следует прогулка или поездка в сопровождении скорохода - слуги, пешком сопровождающего экипаж. Знатные горожане в основном гуляют по центральной площади, в городском парке или катаются по улицам города, разодетые в пух и прах. Особенно девицы. Когда бегу на рынок или в лавку, я останавливаюсь, завидев кого-то из богатых и знатных, пристально разглядывая их - присматриваюсь к местной моде. Если открывать модную лавку, то настоящие деньги можно делать только, если шить для богатых. А для этого мне нужно получше узнать будущих клиентов.
        Например, важна информация, что после этих прогулок господа отправляются к родственникам или знакомым - чаёвничать. Зачем мне это? А затем, что для визитов на чай, знать переодевается в специальные дневные наряды для подобных мероприятий! При этом, эти семейные посиделки обязательны, не столько развлечение, сколько необходимость: нужно поддерживать родственные связи. Не будет же состоятельная женщина каждый день ходить в гости одном и том же? Значит, таких нарядов нужно много, и шить их значительно проще, чем те же бальные платья, с ними смелее можно экспериментировать.
        Надо отметить, что среди знатных горожан наиболее уважаемыми были те, которые всё же работали: офицеры и чиновники. Первые приходили в казармы ранним утром, чиновники - появлялись по месту службы немного позже. Но в любом случае, к полудню заканчивались смотры, парады и прочие военные дела, а присутствия прерываются на обед, после которого высокое начальство уже редко появляется.
        Таким образом, после позднего обеда, чтения, написания писем и, опять-таки, смены платья, знатные горожане часто отправляются в театр. К слову, Афанасий как-то, вернувшись с рынка, рассказал, что в нашем городском театре вечером будут давать оперу. Столичные артисты приехали на гастроли. Мест на премьеру всем не хватило. Двое чьих-то слуг сцепились за билеты чуть ли не насмерть, на потеху всем присутствующим поблизости, в том числе, и моему зятю. Тем вечером, я, вместо нашего обычного места, в укромном уголке на лавочке, потащила недовольного Федю на центральную площадь, к зданию театра. Весь цвет города собрался в тот вечер здесь. И я вдоволь насмотрелась на наряды.
        Ну и конечно, мне рассказали, что в сезон почти каждый вечер, ближе к ночи, начинаются балы, которые продолжаются до утра, где не только танцуют, но и играют в карты, шарады или фанты. И для этих мероприятий также всякий раз шьются дорогие наряды, как для старшего поколения мужчин и женщин, так и для молодёжи!
        И в народных гуляниях знатные горожане тоже участвуют, скорее, как случайные гости праздника, стараясь оставаться неузнанными, для этого они переодеваются в специально заказанное простое нарядное платье. Господам тоже бывает интересно посмотреть на шумные уличные ярмарки, кукольный театр, комедии, выступления скоморохов, молодёжные игры - главные развлечения для простых горожан на центральной площади.
        К своим будущим богатым клиентам я также отнесла и торговцев, конечно, помаститее нашего Афанасия или подобных ему.
        Я присматривалась к жизни и этой прослойки общества. Торговля в городе начинается рано, с рассветом. Поэтому уже к этому времени торговцы открывают свои лавки или стоят за прилавком на рынке. Продавцами могут быть, и мужья, и жёны, и дети. Наряды у них строгие, деловые, чаще в серых или коричневых тонах. Я подумала, что их костюмы можно оживить белыми рубашками, блузками или красивыми воротничками. Пьют чай и завтракают торговцы уже на рабочем месте, пока мало клиентов, здесь же обедают, общаются с коллегами по соседству. Вечером мужчины посещают трактир, семьи часто ходят в гости. Спать эти люди ложатся рано, в бальных платьях не нуждаются. А вот в театре бывают и на праздники денег на наряды для своих женщин не жалеют.
        И хотя есть такие торговцы, очень успешные в делах и проводящие крупные сделки, которые стремятся к тому, чтобы их семьи жили, как семьи знатных горожан, но, всё же, большая их часть чаще проводит свободное время, отдыхая в трактирах или дома, а на праздники присоединяются к простому люду. Хотя, бывает, и не очень зажиточные торговцы всё же стремятся подражать знати во всём. В любом случае, у этих людей нет времени шить себе одежду самим, но есть достаточно денег, чтобы хорошо платить портным.
        В общем, с клиентами я определилась. Понемногу начинаю рисовать модели платьев и мужских камзолов, кафтанов, сюртуков и фраков для бала, для театра, для прогулки, для визитов, но пока никому не показываю их. Это задел на будущее. А ещё, я вырисовываю швейную машину: общий вид, вид отдельных механизмов и, наконец, деталей. Мне кажется я удачно нарисовала, и платформу, и маховое колесо, и рукав, и челночное устройство, и рычаги, и лапку, и всё остальное, как всё вместе, с обозначением где что, так и по отдельности. Пока не будет готово всё, что я смогу вспомнить и представить в виде рисунка, не хочу никому даже говорить о машине.
        Очень многое зависит от Феди, и я подумываю о создании семьи с ним не только потому, что он напоминает мне мужественного героя любимых до самой старости сказок и бесподобно целуется, но и потому, что это будет очень удобно, если нам удастся создать швейную машину. Я уже дважды просила его показать мне их механическую мастерскую, так сказать провести для меня экскурсию. Хочу лично осмотреть там всё, чтобы понять не напрасны ли все мои фантазии. Но царевич пока мнётся и уходит от темы. Я очень надеюсь на предстоящий праздник. Он многое прояснит между нами.
        Дело в том, что Первый День Осени чем-то, совсем немного, напоминает современный день влюблённых. Из разговоров сестёр, Даши, Тани и Лизы, я поняла, что в первую осеннюю ночь на центральную площадь снова приходит молодёжь, во время гуляний парни, которые определились с выбором, объясняются девушкам в любви и дарят подарки, зовут замуж или сговаривают, то есть, определяют в невесты, если пока жениться не могут или не хотят. Если девушка согласна стать женой или невестой объяснившемуся, она принимает подарок. Тут, кстати, возможен вариант возврата подарка, если объяснился более выгодный или желанный претендент на руку и сердце.
        Рано утром, в первый осенний день на площадь приходят старшие, и сложившиеся пары женихов и невест просят у родителей разрешения на брак. Я так понимаю, что большинство договариваются обо всём предварительно и на площади лишь отдают дань традиции. Как бы то ни было, если старшие согласны на брак, то пары, которые решили пожениться, идут в храм Богини судьбы обручаться и определять самый удачный день для свадьбы. Даша, кстати, рассказала мне, что для этого используется тот же артефакт, что и для магической проверки. Только, специально приглашённые городом на этот день маги, смотрят на что-то другое. В любом случае, удачные дни, с помощью артефакта назначенные Судьбой для свадьбы, всегда бывают только светлыми, солнечными и безветренными, невесте не портят праздник коварные женские дни, а жених, как никогда, здоров и готов к подвигам на супружеском ложе.
        Сложившиеся пары, решившие закрепить союз, но по каким-то причинам повременить со свадьбой идут в храмы огня, земли, воды или воздуха просто обручаться. Танька рассказала, что знает девушку, которая так обручалась уже трижды, но каждый раз до свадьбы так и не доходило.
        Глава 25
        Застройка Каменска, по-видимому, город взял название от одноимённой реки, протекающей в его черте, шла неравномерно. Широкие, кое-где даже мощёные камнем, улицы переходили в деревянные мостовые, а, в основном, и вовсе не мощёные. Наша Сорокина, увы, относилась к последним.
        Я раздражённо смотрела через окно на серую унылую улицу и торопливых редких прохожих, которые месили дорожную грязь. Как назло, с самого утра в последний день лета зарядил дождь. И это тогда, когда мы: Саша, Таня, Лиза и я собрались в ночь идти на центральную площадь на ночные гуляния по поводу праздника Первого дня осени.
        На улице резко похолодало. Егор перенёс плиту с нагревателем из-под навеса в большую комнату, и она сегодня снова стала столовой и кухней.
        Все занялись своими делами в доме. Братья и сёстры время от времени сталкиваются, переругиваются. Тесно. Я, уже не в первый раз, порадовалась, что вовремя я задумалась о покупке ещё одного помещения - для работы. Мы пока поговорили об этом и всё решили только с Сашей. Дело в том, что наша соседка, вдова, с которой у нас общий задний забор, к зиме собирается выйти замуж и переехать к новому мужу, а дом свой продать. Для нас её участок был бы идеальным вариантом. Всё упиралось в отсутствие нужной суммы. Я очень боялась упустить такое удобное для нас приобретение и уговорила женщину и её жениха на продажу дома в рассрочку, при том, что в результате я заплачу на четверть больше того, что они запросили, плюс мои девочки сплетут ей два коврика до нового года, а мальчики сделают матрас - всё бесплатно. Мы договорились, с заключением договора в управе, что Кузнецовы внесут первый платёж в начале осени, после того, как Богиня Судьбы укажет на дату их свадьбы, а дом хозяйка освободит для нас через неделю после свадьбы.
        Я от души желала, чтобы завтра утром, в храме, определилось не только будущее соседки, но и моё. А тут эта непогода!
        Настроение из-за того, что дождь испортит весь праздник отвратительное. Лиза, вон смотрю, чуть не плачет. Или плачет? Да… Она очень ждала этого дня, точнее, ночи, хотя я не понимаю почему. Ей же всего четырнадцать. Сегодня Кузьма, а завтра, может так статься, будет и Ерема. Куда ей торопится? Я мягко осаживаю пыл сестры, но без толку. Она думает, что любит. Тоже мне, Джульетта, тудыть его растудыть! Слов не хватает! На самом деле мне Кузьма нравится, просто, рано всё это для Лизы.
        Но её сегодняшнее разочарование погодой понимаю. У меня самой было столько планов на этот вечер! Рисунки швейной машины готовы. И, если Федя поведёт себя правильно, уже сегодня ночью я поговорю с ним о ней. А если нет? Что ж…Запасной план у меня заготовлен… Но всё же не верится, что сегодня я не получу подарка и предложения. Ведь мой царевич так нежен, такие слова ласковые для меня находит…
        Эх! Была не была! Выхожу на крыльцо. Оглядываюсь. Никого.
        Потихоньку начинаю расталкивать с помощью дара воды сплошные свинцовые тучи, которые угрожающе низко нависли над городом. Кажется, что я увязаю магией во влажных серых клубах. «Ох! Тяжёлая это работа!» - по моим вискам течёт пот, но я не сдаюсь. Боюсь действовать слишком заметно, и мои лёгонькие магические толчки долго не приводят ни к какому результату, кроме молний и грома. Сначала я использую только воздействие на воду, отталкивая её от себя, и заодно, от центральной площади. Но добилась лишь того, что на наш двор, наконец, пробился яркий луч солнца. Потом догадалась добавить воздух - устроила ветер. И дело пошло лучше. Всё делаю потихоньку, осторожненько, плавненько. Просвет в небе ширится, ширится, ширится…
        В дом вернулась, еле волоча ноги. Нижняя сорочка была такой мокрой от пота, хоть выжимай. Уходя с крыльца запустила ещё ветер по улицам, чтобы дорогу подсушил к вечеру. Под тёплыми, всё ещё летними, солнечными лучами, да с обдуванием, к судьбоносной ночи дорога к площади просто обязана стать сухой!
        Отдохнув и сменив сорочку, я села за стол - перекусить. Пока ела, смотрела на всю нашу компанию, которая в кои-веки собралась в одной комнате. Так-то мы, вроде бы и рядом, но каждый всегда чем-то занят, кто-то, порою слишком, сосредоточен на каком-то своём деле. Да и подворье у нас, хоть и небольшое, но как-то каждый в своём, условно говоря, углу. Мне пришло в голову, что сейчас очень удачный момент поделиться с семьёй нашими с Сашей планами.
        - Мишутка, там, на этажерке в нашей с девочками спальне, на самой верхней полке, мои бумаги. Принеси, пожалуйста - попросила брата.
        Для начала решила обсудить проект швейной машины с братьями, прежде всего с Сашей, Егором, Степаном, Андреем и Колей, самые младшие не доросли ещё. Я пригласила парней к себе за стол и разложила перед ними бумаги.
        - Посмотрите. Это - швейная машина.
        Все дружно стали рассматривать мои рисунки слабо претендующие на гордое звание чертежей.
        - Парни, я тут всё лето наблюдала, как вы шьёте матрасы, не поднимая головы и не разгибая спины, и придумала кое-что.
        - Швейная машина?! - восторженно и немного недоверчиво переспросил самый нетерпеливый, Андрейка.
        - Чшшш…- шикнули на него все остальные, разом.
        - Смотрите, вот здесь игла, в неё вдета нить. Игла, с вдетой в неё ниткой, прокалывает ткань, а там внизу вторая нить. Механизм прокручивается и нити переплетаются - получается стежок. Движение иглы задаётся маховиком, натяжение нити и шаг прокалывания - с помощью рычагов и вот этих механизмов. Ткань прижимается лапкой и её тоже передвигает механизм, но тут нужно помогать и руками. Если получится сделать такую машину, можно будет делать очень много идеальных одинаковых стежков за короткое время. Тогда матрасами у нас сможет заниматься один человек, а мы… нет, вы, Кузнецовы, откроете свою модную лавку. Смотрите, я нарисовала, какие наряды можно будет предложить сшить нашим клиентам и клиенткам.
        Я разложила на столешнице хрупкие листы жёлтой бумаги. Все потрясённо изучали рисунки швейной машины и механизмов к ней, наброски платьев и мужской одежды и… молчали. Я начала нервничать. А если им это неинтересно?
        Но на меня с восхищённым удивлением смотрели, и мальчики, которым я всё это рассказывала и показывала, и девочки, стоявшие над нашими головами и следившие за разговором, и младшие, ужами протиснувшиеся своими любопытными носами поближе к столешнице между локтями старших.
        В этой восторженной тишине, я, волнуясь, продолжила свой монолог:
        - Понимаю, под лавку ещё нужно помещение… Я уже накопила немного денег, их хватит на первый платёж за дом нашей соседки сзади. Она согласилась продать его нам в рассрочку. Понимаете, даже, если к тому, что я уже насобирала добавить всё серебро, что мы получим за матрасы, не будет и половины нужной суммы, а ещё налоги и пошлины нужно уплатить, закупить подручные материалы… В общем, у нас с Сашей получилось в управе заключить такой необычный договор на покупку-продажу соседского дома, растянутый на целых два года. Мы все вместе будем экономить, много работать, и выплатим долг за эту покупку!
        - Дом? Ещё один дом? Маааша! Это здорово! Да мы - богачи! - рассмеялся Мишутка и все подхватили за ним.
        - Конечно!
        - Заработаем!
        - Постараемся!
        - Модная лавка - это здорово!
        А дальше галдёж поднялся такой, что я уже сожалела о прежней тишине, но на душе стало легче: Кузнецовым понравились мои планы.
        - И ещё! - постаралась перекричать всех и договорить. - Я собираюсь попросить одного человека помочь мне сделать швейную машину. Его зовут Фёдор, и он работает в механической мастерской. Мы познакомились на празднике Первого дна лета и потом ещё виделись несколько раз. Возможно, он даже подарит мне сегодня подарок…
        Всё! Весь остаток дня все Кузнецовы только и обсуждали наши планы, будущую модную давку, чудо - швейную машину для ровных и быстрых стежков, картинки с одеждой и таинственного Фёдора, который может увести из дома их сестру Машу. Мою оговорку, что лавку откроем не «мы», дети явно услышали. И не было конца и края разговорам, вопросам и ответам. Рисунки и эскизы аккуратно убрали на этажерку только к вечеру.
        Дождь давно прекратился, дорога подсохла, мы, старшие начали собираться на праздник.
        Новые наряды к этому дню мы с девочками и Саша пошили себе сами. В этот раз - я предложила, и сёстры с удовольствием согласились - пустили по низу своих юбок оборки. По линии притачивания Таня и Лиза, пустили ленты, которые украсили уголками. Цвета девочки подбирали созвучные цвету основной ткани юбки.
        Лиза, например, к тёмно-серой юбке пришила светло серую ленту с нежно-розовыми и светло- серыми уголками. А наверх она приготовила розовую блузку, светло-серый корсет со шнуровкой и короткую темно-серую накидку - плащик с капюшоном из той же ткани, что и юбка.
        Если Лиза сшила себе довольно пышную юбку, то Таня, стесняясь своих широких бёдер, сделала свою лишь немного расклешённой. Она, вообще не хотела идти на праздник, но мы уговорили её. Жаль, если из-за какого-то, простите, козла, девочка пропустит волшебные моменты юности. Не так много праздников в нашей жизни, а молодость слишком быстро проходит…
        А я сшила себе обычную тёмно-синюю юбку-татьянку из плотного сатина на широком поясе, который сделала в виде кулисы. Через эту кулису на поясе я протянула белую ленту и завязала сзади, на пояснице, небольшим бантом. Он, кстати, чудненько прикрывал то место, где обычно в юбке вшивается молния, а у меня был просто разрез, хоть и спрятанный в сборках ткани. Линию притачивания не пышной оборки украсила белой лентой. Такую же белую ленту пришила на манжеты своей тёмно-голубой блузки.
        С уголками для украшения некогда было возиться, а вот вырез блузки я украсила большим белым кружевным воротничком «ришелье». Здесь мне не попадались на глаза кружева, сделанные таким способом. Я и сама не особо мастерица. Просто, как-то водила своих учениц на мастер-класс по договорённости, и сама немного научилась. Ришелье - это, когда обметывают контур рисунка специальным швом, затем промежутки узора вырезают и получают красивое кружево. Получилось очень красиво и необычно.
        Ещё, к этому костюму я сшила приталенный жилет из той же ткани, что и юбка. Получилось немного строго, как для праздника, но мне понравилось. Хотелось выглядеть красиво, но посолиднее и поскромнее перед родителями Феди. Ну, это на тот случай, если он будет меня с ними знакомить.
        Глава 26
        Крошечная комната с узкой кроватью и горизонтальная щель окна высоко над головой… В этот раз меня посадили в карцер на три дня.
        Запястья плотно обхватывают тяжелые браслеты, сделанные полностью из антизекерита. Они убивают волшебство внутри меня.
        Не-на-ви-жу ма-гов!!!
        Иногда я кричу эти слова.
        А как хорошо всё начиналось!
        К вечеру последнего летнего дня, когда пришло время идти на гуляния, после утреннего ливня всё очень удачно успело подсохнуть. Мы с девочками и Саша принарядились и отправились на площадь. В этот раз на гуляниях молодёжи было очень много, но всё же, заметно меньше, чем я запомнила по Первому дню лета. Прежде всего, не было совсем юных, таких, как Лиза. Я даже испугалась, что привела четырнадцатилетнюю девочку на эти ночные гуляния в разрез с правилами. Но Саша успокоил меня.
        - Сегодня здесь, в основном, только те, кто присмотрел себе пару и те, рассчитывает получить подарок и затащить какого-нибудь зазевавшегося бедолагу в храм на сговор, в идеале, с назначением даты свадьбы.
        - Ты, выходит, кого-то присмотрел? - хихикнула Лиза.
        - Нет, я решил пойти и присмотреть за тремя юными резвуньями! - живо отреагировал брат. - Особенно за одной, у которой ещё титьки не выросли, а уже замуж рвётся, не удержишь.
        Мы с Таней заулыбались, а Лиза гордо фыркнула и посмотрела на нас свысока.
        - Может эти самые ещё и не выросли, но из нас четверых только я уверена, что точно окажусь сегодня в храме на сговоре с очень достойным и обеспеченным человеком, - отбрила она брату и ехидно поинтересовалась у всех, - Не так ли?
        Вот противная малявка!
        Центральная площадь оказалась полна неожиданных для меня сюрпризов. Прежде всего, бросились в глаза пара десятков, наскоро сооружённых довольно закрытых беседок, украшенных удивительными, невиданными цветами, оплетающими их.
        - В этом году маги придумали много нового, - сказала Таня, с любопытством осматриваясь.
        - Лиза, ты же впервые! Сейчас я тебе всё расскажу и покажу, - воскликнул Саша, а я придвинулась поближе, чтобы тоже послушать.
        - К этому празднику городская управа традиционно заказывает у магов разные чудеса и диковинки. Например, вот эти дивные цветы размером с женскую соломенную шляпку - магические. Видишь, бутоны медленно закрываются и раскрываются, а их ненавязчивый нежный аромат расходится по всей площади.
        - Это очень красиво и приятно! - восхитилась я.
        Почти по всему периметру площади, в свободных местах я заметила несколько крытых павильонов. В некоторых из них сидели музыканты и наигрывали красивые романтические мелодии, в других торговали подарками, едой, напитками. В самом центре соорудили нечто вроде лежачего колеса обозрения. Золотых покачивающихся закрытых кабинок было всего шесть. И очередь из парочек, желающих прокатиться внутри них круг, змеилась по всей площади.
        Время от времени в тёмное небо взлетали яркие воздушные фонарики в форме двух соединённых сердец, похожие на китайские из моего прежнего мира, с огоньком снизу. Высоко в небе эти фонарики взрывались с мелодичным перезвоном, на короткие мгновения усеивая ночной небосвод россыпью разноцветных огней.
        - Смотри, Лиза, это прозвучало очередное признание парня в любви и верности навек, и девушка приняла подарок, - продолжал пояснять Саша, глядя на меркнущие огоньки.
        А мне очень понравилось, что вместо грохота взрыва, как у наших - то есть, бывших наших - фейерверков, в небе раздаётся нечто похожее на перезвон колокольчиков, только ещё приятнее для слуха.
        Ну и где наши женихи? Лиза сейчас шею свернёт, если так будет вертеть ею во все стороны.
        Ага! Кузьма уже спешит в нашу сторону.
        - Здравствуйте! Можно я заберу Лизу? - спрашивает у Саши, и тот согласно кивает.
        Заметно, что брату очень хочется бросить какую-то шуточку или что-то насмешливое в адрес Кузи, но он не делает этого, к моему облегчению. Слишком уж заметно волнуется ухажёр нашей Лизы. Показалось, он даже чуточку заикается. Взял сестру за руку и повёл в одну из свободных беседок. Мы, вроде бы, и продолжили неспешно прогуливаться по площади сами по себе, но, при этом, кружили неподалёку от той беседки, где уединилась парочка. Вскоре из беседки выскочила сияющая Лизонька, радостно рассматривая браслет на своей руке, за ней, не менее сияющий вышел молодой лавочник.
        - На рассвете мы встретимся с родителями Кузьмы и пойдём в храм Воды на сговор, - гордо объявила нам Лиза.
        Я пристально посмотрела будущему жениху в глаза.
        - Ты будешь ждать Лизу три года?
        - Два года и восемь с половиной месяцев, - улыбнулся Кузя.
        - А ну если так… - тоже улыбнулась я, - тогда, конечно.
        Кузьма оставил нашу компанию и быстро побежал в один из павильонов. Я удивлённо проводила его глазами: «Куда это он?».
        - Лиза, и ты уверена, что родители жениха тебя одобрят? - с нарочито огромным сомнением спросил Сашка, не удержался-таки, хоть над сестрой поиздеваться. - Худая, слабенькая, рыжая…
        - Я не рыжая! - обиженно запыхтела Лиза.
        - Не рыжая, не рыжая, - успокаивающе произнесла я. - Худая, но не слабенькая, а крепкая и здоровая. Ты Сашка на сестру не наговаривай, а не то…
        - Всё-всё! Не продолжай! Уже боюсь! Пойду лучше куплю себе чего-нибудь поесть.
        В это время вернулся будущий жених. И они с Лизой торжественно запустили в небо те самые соединённые сердца. Получилась целая маленькая церемония, которая собрала вокруг нас небольшую толпу восхищённых зрителей.
        Потом, Лиза и Кузьма убежали от нас гулять вдвоём. Сашка соблазнился ароматами из павильона с едой и повернул туда. Будто его дома не кормят!
        Остались мы с Таней вдвоём. Прохаживаемся под ручку. Ждём чего-то… Неловко как-то. Интересно, а что делало это моё тело в прошлом году?
        Я осторожно спросила Таню:
        - В этом году площадь лучше украшена, чем в прошлом и позапрошлом, правда?
        - В позапрошлом году на первый день лета мы с тобой не ходили - не помнишь, кстати, как ты рыдала три года назад, из-за того, что мама тебя не пустила потому, что тебе два дня до четырнадцати не хватило? - поэтому и на первый день осени не было смысла идти, да и не в чем. К тому же, в позапрошлом году в конце лета наша сестра, твоя близняшка, умерла после долгой болезни и настроения гулять ни у кого не было.
        - Да-да… Я оговорилась, - новость о том, что я, оказывается, из близнецов почему-то потрясла меня.
        - А в прошлом году мама на оба праздника только нашу Дашку наряжала. Мы с тобой бегали смотреть, но так и не решились показаться на глаза людям в своих старых тряпках. Мама говорила, что в этом году будет наряжать тебя, - с грустью продолжала говорить Таня.
        - Таня! - перед нами нарисовался Демьян. - Можно тебя на разговор?
        Я уже хотела закрыть сестру своей широкой, ну или, какой есть, грудью, но Таня удивила:
        - Пойдём.
        И пошла с кузнецом в беседку! Я точно знаю, что они всё лето не виделись, несмотря на то, что кузня недалеко от нас. Таня всё лето даже по воду ни разу не вышла. Я, вообще, не помню, чтобы она после праздника первого дня лета и до сегодняшнего дня со двора нос показывала!
        Я, растерянная и переживающая, среди шумной толпы молодёжи осталась стоять совершенно одна. В голову сразу полезли разные нехорошие мысли: «а вдруг, этот тип сейчас нагло полез к сестре в этой закрытой беседке, а стою рядом и ничего не предпринимаю?», «а что, если кузнец делает ей признание, и влюблённая глупышка возьмёт у него подарок?», «а как быть…».
        Первым из беседки выскочил Демьян. Красный и злой, следом, тут же, павой плавно выплыла едва заметно улыбающаяся Таня.
        - Кроме тебя, ещё полно девок, которые будут счастливы принять мой подарок! - грубо бросил кузнец, не глядя на сестру и делая первый шаг в сторону от неё.
        - Посмотрим, сможешь ли ты сделать счастливой хоть одну из этих бедняжек, - с сомнением ответила ему Танюшка. - В любом случае, Демьян, ко мне ты можешь больше даже не подходить. Да, я раньше, в самом деле, издалека любовалась твоим внешним видом, как часто насмехался надо мной твой противный дружок Макар. Но, знаешь, что? Когда узнала тебя поближе, настолько разочаровалась, что никогда не приму своим мужем. Ты, как аппетитный, с виду, румяный пирожок с прокисшей начинкой - съесть его невозможно, хоть и жаль немножко, но остаётся только выбросить.
        - Дура! - шипит возмущённый и оскорблённый в лучших чувствах Демьян и уходит, размашисто шагая.
        - Надеюсь, он больше никогда не подойдёт ко мне - противно, - слегка морщит нос Таня и бодро подхватывает меня под локоть. - А где наш братишка? До сих пор в павильоне с едой? Пошли к нему!
        - Маша!
        Я оглядываюсь, услышав своё имя. За моей спиной стоит взволнованный Макар. Чего ему надо? Хочет нам с Таней сказать какую-нибудь гадость из-за своего отвергнутого дружка?
        - Пойдём в беседку, Маш. Пожалуйста.
        - Что? В беседку? С тобой? Зачем? - бормочу я, совершенно растерянная.
        - Ты что, Машка!? Нельзя не пойти. Иди! - шепчет мне на ухо Таня и подталкивает в сторону Макара.
        - Да, конечно. Иду, - я неуверенно пошла следом за парнем, выглядывая по сторонам Федю.
        На входе большой красный цветок-шляпа, как раз открылся и на меня пахнуло концентрированным ароматом праздника, странным образом, будто, отсекая всё беспокойство и напряжение, повышая настроение чуть ли не до эйфории. Голова на миг закружилась, я пошатнулась. Макар тут же уверенно подхватил меня за талию, заботливо помогая подняться на единственную невысокую ступеньку при входе в беседку.
        Внутри оказалось очень уютно. Единственный тусклый фонарик с разноцветными стёклами под деревянным потолком, приятный цветочный запах и музыка, которую пропускали в беседку плетущиеся стебли, отсекая все прочие площадные шумы - всё это делало обстановку очень интимной и волнующей, так сказать, соответствующей случаю. Жаль, что лавочек не было. Я бы присела…
        - Маша, выходи за меня замуж. Ты мне нравишься. Я уже накопил денег на небольшой домик. Будешь там хозяйкой, - выпалил и застыл в выжидательной позе Макар, протягивая мне на ладони колечко, судя по всему, серебряное.
        «Это какая-то игра, чтобы посмеяться надо мной?» - я недоверчиво смотрела на кольцо и не знала, как себя вести.
        - Почему это, вдруг, я тебе понравилась? - выдавила из себя вопрос.
        - Разве вдруг? Машенька? Я же на гулянии, в ночь перед Первым днём лета ясно показал, что окончательно выбрал тебя.
        - Да? - изумлённо шепнула.
        Как это я не заметила? И тут я вспомнила: обидную частушку про Таню, ручеёк, игру «стенка-на- стенку», когда я была выбрана невестой, которая дурочка, лентяйка и лежебока, наш слюнявый поцелуй с Макаром среди шумной толпы…
        - Если я тебе нравлюсь, то зачем ты мою сестру так обидно дразнил? - начала с самого непонятного.
        - Маша, ты что, забыла? Помнишь, когда я тебе прошлой осенью помогал до дома дойти… Ну, когда ты ногу подвернула?
        Я только кивнула. Прошлой осенью эта Маша ещё не была мною.
        - Ты же сама сокрушалась, что Танька красивая, а ты - нет. Сказала, что это она виновата, из-за неё ты упала. Жаловалась мне, что сестра часто насмехается над тобой, дразнит, говорит, что ты - тощая рыжая белка-попрыгунья. С тех пор, я, Маш, при каждом удобном случае старался осадить Танькино самомнение, чтобы она к тебе не цеплялась и слишком много о себе не думала.
        Я вспомнила, что Таня, действительно, иногда поддразнивала, смеялась, что я рыжая, хотя, я считаю, это не так. Не раз бывало, что в разговоре сестра называла меня Попрыгуньей. Например, «Наша Попрыгунья уже хвороста нажарила и завтрак приготовила, а вы только глаза продрали, умывайтесь быстрее! - бурчала она в сторону братьев, - Спасибо, Маша! Мы уже проснулись, сейчас пригоню всех к столу!». Но мне ни разу не пришло в голову всерьёз обижаться на сестру. Прежняя Маша, получается, завидовала красивой Тане и дулась на её подшучивания?
        Тем временем, Макар всё говорил и говорил:
        - Я ещё в тот день, когда нёс тебя на руках, сказал, что ты очень красивая, Машенька. Мы недолго успели повстречаться до твоей болезни, но я понял, что для меня ты - самая лучшая на свете. Жаль, потом мы очень редко виделись… Ты долго болела, потом умерли твои родители, было разрушено ваше подворье, и вы жили у сестры. А я весь последний год очень много работал, чтобы построить домик для нас с тобой. Он готов, любимая. Всего одна комната, но я заработаю, и у нас с тобой, со временем, обязательно будет дом побольше. Ты же выйдешь за меня? Я приглашаю тебя сегодня в Храм Судьбы. Ты примешь мой подарок?
        - Мне только семнадцать…
        - Ты же знаешь, если невеста уверена, то можно и в семнадцать выходить замуж. Тем более, ты ведь осталась сиротой.
        - Я не уверена…
        - Тогда пойдём в какой-нибудь храм стихий, на сговор! Хочу, чтобы ты стала моей невестой.
        - У меня дети… - мне не хотелось отказывать слишком резко.
        - Да, я знаю! Вижу, как ты работаешь на них целыми днями, будто прислуга. Со мной тебе не придётся этого делать. Я позабочусь о тебе. А твои братья и сёстры уже не маленькие.
        - Я - самая старшая.
        - Самая старшая - Дашка. Она счастливо живёт с мужем. И тебе пора так же. Маша, я уже работаю подмастерьем у кузнеца. У меня жалование - сто десять серебряников в месяц. А ещё бывают неплохие заказы, сверх того.
        - Нет, Макар. Прости, - я отрицательно покачала головой и попятилась, потому, что парень попытался силой втиснуть мне кольцо в руку. - Мне нравится другой молодой человек, Фёдор, младший сын хозяина механической мастерской.
        - Что? Фёдор? Но, ты же… - говорил Макар, словно, задыхаясь.
        Мне было больно смотреть на парня. Надо же, как бывает… Я ведь терпеть его не могла, и вдруг всё перевернулось с ног на голову.
        - Извини. Ты очень славный и обязательно полюбишь какую-нибудь другую девушку, - я повернулась к выходу из беседки.
        - Стой! Маша! Знаю я этого твоего гуляку! Видел вас вдвоём с ним на празднике Первого летнего дня. Жаль далеко! Пока пробрался сквозь толпу... Ты очень милая, Маша, но не для этого кота мартовского. Ты знаешь, что его несколько первых красавиц города уже пытались в храм затащить? Да, только, ни у кого из них не вышло! Черноглазая куколка Настька с Вишнёвой улицы, которой в прошлый первый день осени сразу шестеро парней признались, вешалась из-за твоего механика! А у признанной лапушки Ульяны, которая замужем за горбатым сапожником - их дом сразу за нашей кузней - дочь через семь месяцев после сговора родилась, и все говорят, что от твоего Феди. И ещё говорят, что за бедного и горбатого мужа, такая красотка пошла потому, что уже беременная была от другого мужика. Она вышла замуж, чтобы позор скрыть!
        Слова Макара летели мне в спину словно пули… И ранили…
        Вышла на улицу, с облегчением вдыхая прохладный ночной воздух.
        - Маша?
        А вот и Федя…
        Глава 27
        И вот я снова в беседке.
        - Что у тебя с ним? - обычно всегда спокойный, даже вальяжный, Фёдор, в этот раз, только, что, пламя из ноздрей не выпускает, как настоящий дракон из сказки, а не царевич.
        Мужская ревность… Кому-то это покажется верхом глупости, кому-то смешным, но когда-то, в прежней жизни, я мечтала о ней, но так и не довелось узнать, что это такое. Старая дева была Мария Михайловна, невзрачная, некрасивая, невысокая, коренастая - для противоположного пола неинтересная.
        Я нашла своё призвание в занятиях с детьми. Работа в школе, руководство кружком в доме культуры, жизнь в коллективе - горела этим и получала эмоциональную отдачу от детей и их родителей до последнего дня прежней жизни. Но, всё же, по молодости мечтала об отношениях с мужчиной, воображала их, читала любовные романы, долго заглядывалась на нашего директора школы и, иногда - на пап некоторых учениц…
        Однажды, когда была в отпуске, поздно вечером, сидела на балконе первого этажа, в пансионате на берегу моря и дышала морским воздухом. Не спалось. Тишина, нарушаемая лишь звоном цикад, ласкала слух, уставший не только от городского, но и от школьного шума. Вдруг, до меня донеслись звуки ссоры. Сама того не желая, я подслушала, как ругается парочка, проходящая по алее мимо моего корпуса. Девушка или молодая женщина выговаривала своему мужчине за неуместную вспышку ревности. Её пронзительно-тонкий голос звенел негодованием и возмущением. Несогласный с обвинениями мужской бас, отрывочно и зло, вклинивался коротким упрёком в непрерывный, местами сердитый, женский скулёж. Парочка давно прошла, шум их ссоры растаял где-то вдали, а я всё сидела и мечтала, представляя себя на её месте, на месте той женщины, которая ссорилась со своим мужчиной. Потому, что, мне тогда настолько хотелось отношений, что даже ссоры казались желанными, недостижимой мечтой, чужим счастьем, которое мне недоступно.
        И вот… любимый больно схватил меня за руку и втащил в ту же самую беседку, из которой мы с Макаром только что вышли. Оказалось, в ревности нет ничего хорошего. Почему он так сердится? Я же ни в чём не виновата! По местным традициям, в ночь, когда уходит лето и воцаряется осень, девушка не может отказаться выслушать признание любого парня. Главное, что подарок от Макара я же не приняла!
        Момент, которого я так ждала две жизни - признание в любви от дорогого и желанного мужчины, был испорчен.
        Мне пришлось оправдываться, объясняться, что не встречаюсь ни с кем за его спиной. Что сегодня не ждала, а, главное, ранее не давала повода для ничьих признаний, кроме его. При этом, сама я, тоже, невольно вспоминала слова Макара: о тех красотках, которых людская молва связывает с Федей. Не выдерживаю, и спрашиваю его о ребёнке Ульяны и о черноглазой Насте… Он потрясён. Выговаривает мне, что я слушаю и повторяю эти гнусные сплетни о нём. Он де, возможно, и взял кого-то в пару в ручейке, или потанцевал с кем, или ещё что… Так что теперь? Да и, мало ли, что было - это было до меня! А я, такая сякая, слушаю признания посторонних кузнецов и прячусь с ними по беседкам, когда он, Фёдор, с ног сбился, разыскивая меня на площади, чтобы сделать признание и вручить подарок, который он сам делал всё лето по ночам после работы, готовясь к сегодняшнему дню.
        Как же так получилось, что, вместо обмена признаниями в любви и верности на всю жизнь, мы обвиняем друг друга? Впервые мы ругаемся с Федей, да ещё так сильно! Мне становится невыносимо больно от этого. Чему только я тогда, на балконе, завидовала, глупая? Да, век бы такой боли не знать!
        Я тихо плачу… Стесняясь своих слёз и, наверняка, покрасневшего носа.
        Федя теряется, замолкает… Потом обнимает, успокаивает, гладит по спине… Мои всхлипы становятся всё реже и, вскоре, совсем затихают. Как хорошо, прижиматься лицом к груди своего мужчины и чувствовать, что тебя обнимают любимые руки! Неожиданно Федя застёгивает на моей руке кожаный ремешок самых настоящих наручных часов.
        Я знаю, насколько безумно дорогой такой подарок, и замираю в восхищении.
        - Ты выйдешь за меня замуж, Машенька?
        - Да, - шепчу, шмыгнув носом.
        Федя целует мои заплаканные глаза, шепчет что-то ласковое. Мы выходим к ожидающей нас Таньке. О! И Саша уже здесь! Запускаем в небо сердца и наблюдаем, как они рассыпаются огнями. Сообщаю родным о признании Феди и о том, что после знакомства с его родителями, утром мы пойдём в Храм Судьбы. Татьяна с настоящим восторгом рассматривает Федин подарок на моём запястье, даже прижимает мою руку с часами к своему уху, чтобы послушать, как они тикают.
        - Надеюсь, до той даты свадьбы, что назначит вам артефакт Богини Судьбы, Федя успеет сделать твою швейную машину, Маша. Хорошо бы ещё, к тому времени, закончить с основанием нашей модной лавки, - бросает мне на прощание Сашка, когда они с Таней уходят, оставляя меня теперь уже - с женихом.
        Остаток ночи проходит абсолютно счастливо, несмотря на встряску в беседке для признаний. Мы с Федей строим планы, мечтаем, обсуждаем нашу будущую совместную жизнь. Я рассказала ему о швейной машине, объяснила принцип действия, и была счастлива тому, насколько любимый заинтересовался.
        - Как только ты, обычная девочка, смогла до такого додуматься? Я, конечно, кое-что знаю о тебе, но даже не предполагал насколько ты необычная... Я так люблю тебя, Маша! Мы обязательно сделаем эту твою швейную машину! Даже не сомневайся! - говорил Федя.
        А я была на седьмом небе от того, что жених понял идею о создании механизма для шитья, обещал помощь и поддержку во всём. И я ему!
        А потом, была встреча с родителями Феди. Боже, как я волновалась! Но, напрасно. Оказывается, хозяин той мастерской, где делали мои двухъярусные кровати - двоюродный брат жены их второго сына. В разговоре выяснилось, что каким-то, случайным или не случайным образом, они многое знали обо мне. Возможно, специально искали информацию о девице, которую их сын собрался привести в семью. Потому как, отцу Фёдора было известно не только о кроватях, но и об игрушках, и о том, что это именно я «придумала» торг через аукционы.
        - Мы горды тем, что такая девушка выбрала нашего сына, - сказал Федин отец. - С его стороны было бы величайшей глупостью упустить тебя.
        Я скромно опустила глаза, незаметно покосившись на любимого. Фёдор в этот момент выглядел как ученик, который выполнил домашнее задание на отлично.
        А потом мы пошли в Храм Судьбы...
        Из воспоминаний о той счастливой ночи, когда я совсем недолго побыла невестой, меня выдернуло позвякивание у маленького квадратного окошка на двери в карцер.
        Тяжёлый железный квадрат упал внутрь моего узилища, удерживаемый двумя цепочками, и прямо на двери получился небольшой откидной столик.
        - Ну, и чего ты добилась, бунтарка? - укоризненно спросил меня Георг, просовывая в образовавшееся отверстие медный поднос, на котором стояли миски с едой и лежала большая оловянная ложка. Вот бы, схватить эту ложку и стукнуть ею магу в лоб! Я даже руки за спину завела, чтобы ненароком не сглупить и не вытворить такое, на эмоциях. Продлять себе срок заточения не хотелось.
        Посмотрела на принесённый обед и скривилась: редька, щи в глубокой миске, на которых плавало по вершку сало, и моя нелюбимая гречневая каша, чуть ли не пополам с маслом. Это невозможно есть! Да и аппетита нет. Молча отвернулась от двери, даже не притронувшись ни к чему на подносе.
        - Голодовку объявила? Маша? Напрасно ты упрямишься, девочка, - Георг говорил со мной, как с капризной малолеткой.
        Его я ненавижу больше всех!
        Именно этот маг, мне на беду, заметил на артефакте неожиданные показания присутствия дара. В тот момент, мы с Федей вдвоём, как и добрая сотня молодых людей перед нами, возложили руки на чёрный алтарь, и в волнении ожидали, пока волшебная стрелка поплывёт по разноцветному диску и укажет самую благоприятную дату для соединения наших судеб.
        - Стоп! Быстро уберите их от артефакта! - внезапно приказал Георг двоим мужчинам в чёрном, дежурившим у алтаря, кивая на меня и Фёдора.
        Нас с женихом, обоих, резко и грубо оттащили от каменного прямоугольника, как раз тогда, когда Стрелка Судьбы вздрогнула и начала движение.
        Сзади тихонько зашумела очередь из таких же, как мы, обменявшихся признаниями, договорившихся парочек. По бокам от нас, где тесной стеной стояли и ожидали торжественного сговора с назначением даты свадьбы родственники влюблённых и просто любопытные горожане, тоже, прокатились волны людского ропота.
        Неожиданная и непонятная остановка в проведении нашего ритуала вызвала волнения среди людей, недовольные расспросы и перешёптывания.
        Я в тот момент ещё не ощущала ничего, кроме досады. Ещё бы! Мы с Федей и наши родные, уже целых два часа утреннего времени отстояли в длинной очереди, наблюдая, как парочки, которые успели к Храму раньше нас, подходили к большому сверкающе-чёрному прямоугольному камню, который в этот торжественный день все называли не иначе, как алтарь Богини Судьбы, и проводили ритуал сговора и определения благоприятной даты. Наконец, дождались! И тут такое… Как не досадовать?
        - Нужно немедленно проверить обоих на наличие дара, я заметил колебания яркости света определителей магии, - скомандовал Георг тем типам, которые, оттащив, продолжали удерживать нас с Федей за плечи.
        У меня сердце в пятки ушло… Я вдруг поняла, что этот чёрный алтарь и есть тот самый артефакт для проверки наличия дара, о котором я столько слышала раньше.
        - Проверять взрослых людей? - в голосе того типа, который держал Федю была бездна недоумения.
        В моей душе тут же забрезжила надежда. Да! Да! Не надо нас проверять!
        - Да! Этих взрослых. Начните с парня. Обычно среди людей дар обнаруживается у мальчиков, - задавил её на корню противный Георг.
        Дар у мальчиков? Не проверяйте тогда, хотя бы, меня, девочку!
        В центре коварного чёрного прямоугольника было продолговатое овальное углубление, чуть больше детской ванночки. По углам артефакта тускло светились четыре разноцветные плоские лампы, круглые, похожие на автомобильные фары: зелёная, голубая, серебряная и красная.
        Диск со стрелкой, который был в центре всеобщего внимания на ритуале сговора, находился посередине между голубой и серебряной лампами, а руки все влюблённые возлагали на алтарь с противоположной стороны, между красной и зелёной лампами.
        В первые минуту мне было досадно, что «фары» по углам засияли чуть ярче именно тогда, когда мы с Федей прислонили свои ладони к чёрному камню. Было неприятно, что наш сговор прервали. Осознала я всю глубину образовавшейся пропасти в моей новой жизни и неотвратимость последствий после случившегося гораздо позже. В тот момент образовывалась, та самая пресловутая линия, разделившая мою вторую жизнь на «до» и «после». Просто, я далеко не сразу поняла это.
        Маги вежливо попросили Федю лечь в углубление. Он даже не подумал возмущаться или препираться - быстро устроился в «ванночке». Естественно, в углублении, рассчитанном на размер тела пятилетних детей, поместилось только его крупное тело, а руки и ноги смешно торчали наружу и вверх.
        - Ничего, пусто… Теперь девушку… - слышу я голос Георга и вижу, как двое мужчин в чёрном делают шаг ко мне.
        Что? Я? Меня? Нет! Мало того, что не желаю становиться посмешищем - на виду у всего города и лежать в этом слишком маленьком чёрном корыте с торчащими к верху ногами и руками, я, к тому же, не хочу рисковать - эти типы могут обнаружить мою тайну о наличии у меня магии. Поэтому, я отступаю, сначала - медленно, потом - быстрее, наконец, бегу изо всех сил, изворачиваясь, чтобы не быть схваченной.
        Сейчас понимаю, что в том побеге не было никакого смысла. Георг узнал меня, наверняка, помнил на какой улице я живу - всё равно нашли бы и заставили пройти магическую проверку. Но, тогда, я действовала на инстинктах: чувствовала опасность и стремилась её избежать. Как ни странно, но, несмотря, на всевозможные волнения той ночи и утра, со мной не случилось магического всплеска. Предполагаю, что это из-за того, что я истратила свои запасы волшебства на улучшение погоды и не успела их восстановить.
        Георг лично поймал меня уже почти на выходе из Храма Судьбы. И, как осла на аркане, только невидимом, воздушном, потащил обратно, к артефакту. Я упиралась, как могла - цеплялась за людей, колонны, статуи. Маг изрядно помучился, пока совладал со мной. Возле камня он подхватил меня на руки и почти бросил в углубление. Я больно ударилась спиной о дно «ванночки». Юбка открыла ноги выше колен. Захотелось сжаться в комок и разрыдаться, но я тут же начала пробовать слезть с ненавистного чёрного постамента. Маги удерживали меня на месте в шесть рук.
        - Странно...
        - Посмотрите, светятся все четыре стихии!
        - Скорее всего, это потому, что мы удерживаем её, и часть нашей магии влияет на показатели. Девчонка - маг воздуха. Помните сильный всплеск зимой, воздушную волну, которая снесла постройки? Мы тогда подумали на её младшего брата, и, кстати, проверяли документы всей семьи. Как получилось, что Мария Кузнецова получила простое удостоверение личности, будучи одарённой?
        Дальше всё происходило, как в тумане. Набежали служители храма, ещё какие-то маги, пристав, градоправитель, урядник… Расследование проводили быстро и прямо на месте, с немедленным привлечением всех живых свидетелей.
        Прежде всего, все важные городские мужи и маги пришли к несомненному выводу, что я, вообще, не проходила обязательную для всех детей проверку на наличие магии - ибо, артефакт не ошибается.
        Изучив обстоятельства и прикинув варианты, ответственные лица пришли к предположению и последующему заключению, что, поскольку мы с моей сестрой были близнецами, то, когда мать водила нас на эту самую проверку, так получилось, что оба раза её прошла сестра. Это было не замечено из-за нашей абсолютной схожести. Меня ни о чём не спрашивали, считая, что пятилетняя девочка может, либо совсем не помнить, либо запомнить события в искажённом виде.
        Под конец, сам собой, внезапно возник спор, кому выплачивать компенсацию за выявленного одарённого, то есть, за меня: братьям и сёстрам, опекуну Афанасию или семье жениха.
        Я не заметила, кто надел мне на руку браслет с антизекеритом, такой же, как тот, что минувшей зимой маги цепляли на всех Кузнецовых, когда появились на мой самый первый выброс магии. Не помню, как было в прошлый раз, но сейчас я сразу почувствовала блокиратор магии странным образом: не больно, не тяжело, не давит, не холодит… Но, мешает и не даёт о себе забыть ни на минуту! Мне очень хочется снять его. Безостановочно кручу тонкий металлический обруч вокруг запястья, пытаюсь расстегнуть хитрую защёлку или вытащить руку, собрав пальцы вместе, но ничего не получается.
        Тем временем, маги, будто, полицейские - преступника или санитары - психического больного, с двух сторон удерживая меня выше локтей, выводят из храма Богини Судьбы. Я начинаю сильно паниковать.
        Фёдор с родителями, пристав, Ефим Петрович, Саша с Таней выбираются следом.
        Есть ли у меня надежда на спасисение от магов? Обвожу глазами площадь, полную людей. В глазах у всех только любопытство, ни сочувствия, ни гнева не наблюдаю. Обречённо понимаю, что никто... никто не поможет...
        Вижу среди толпы Кузьму и Лизу, которые, судя по всему, после своего обручения, спешат в Храм Судьбы, в надежде успеть на мой ритуал сговора. Замечаю за ними Афанасия и Дашу. Они бегут, спешат в нашу сторону, ещё не зная, что ничего не будет…
        Урядник организовывает вокруг меня и магов свободное пространство по окружности. Полицейские отодвигают толпу. Мой отчаянный взгляд натыкается на растерянные лица Лизы, Даши, Афанасия, которые оказываются за чертой и видят меня в центре событий.
        Георг что-то говорит и делает, после чего, рядом со мной и моими конвоирами воздух на миг становится густым, как кисель, и непрозрачным, а потом, эта воздушная гуща резко раздвигается, образовав невысокую полукруглую арку - проход, в который меня толкают.
        - Несомненно нашей семье должны компенсировать потерю такой ценной невестки, не говоря уже о том, что жених останется безутешен, - словно сквозь вату услышала я мужской голос, с трудом соображая, что это голос Фединого отца.
        - Вы не можете забрать нашу сестру. Она - самая старшая в семье Кузнецовых! Она уже взрослая! - с паникой в голосе, почти кричит Саша.
        - Маша! Ты маг? Может и я тоже? Скажи, чтобы и меня проверили! - в глазах Тани светится восторг, надежда и… зависть.
        В те минуты мне казалось, что всё происходит не со мной. Последние услышанные фразы и картины окружающего, перед попаданием в портал, намертво врезаются в мою память.
        Страх неизвестности, крушение всех планов, беспокойство за младших братьев и сестёр, расставание с любимым…
        Всё это привело к тому, что, несмотря на браслет-блокиратор, я почувствовала, как растёт в груди и рвётся на волю огромная воздушная волна. Меня уже втолкнули в портал, и я оказалась в каком-то просторном помещении. Ничего не подозревающие маги и Георг, шагнувшие следом, спокойно договаривались о том, кто из них поведёт меня в приёмник, а кто вернётся, чтобы продолжить проводить ритуалы в городском храме. Я пыталась удержать магию, но моя волна набрала слишком большую силу. Она разрушила мою защиту, как наводнение - дамбу, и ударила в окружающие стены.
        И началось: сыпались камни, с грохотом падали куски отделки стен, звенели осколки окон, маги кричали. А я… Я была в ярости!
        Глава 28
        Пришла в себя в крошечной комнате без какой-либо мебели, кроме жёсткой узкой кровати, на которой я лежала. В первый миг после пробуждения мне показалось, что я привязана к ложу. В панике попыталась сесть, и это мне, к счастью, удалось. Тогда же я поняла, что руки мои свободны, просто их трудно оторвать от поверхности кровати из-за тяжелых антизекеритовых браслетов на запястьях. Я горько хмыкнула: на этот раз моё волшебство маги заблокировали не маленьким камушком на тоненьком ремешке, а настоящими «кандалами», сделанными полностью из поглощающего магию минерала.
        Рассеянный дневной свет попадал в помещение через небольшое окно высоко в стене, напротив двери. Оно было настолько невысоким, что даже голова моя не пролезет, но шириной почти во всю комнатку.
        Оглядела себя. Я была в той же одежде, в которую так тщательно наряжалась, отправляясь на праздник Первого дня осени, только припылена сильно. Белые манжеты и лента на юбке казались серыми.
        Я встала ногами на железную спинку кровати и, чуть подтянувшись к горизонтальной щели окна, выглянула наружу: каменная отмостка, за ней аккуратная трава, похожая на газонную… и всё, что удалось рассмотреть. Я в подвальном помещении?
        Слишком долго балансировать на узкой железке было невозможно, и я спрыгнула на кровать. Села в позе лотоса, сложив руки с браслетами в подоле и бездумно уставившись на них. Чувствовала себя лопнувшим воздушным шариком. Не летать мне весело в небе голубом… Казалось, блокираторы не только поглощают мой дар, но и все мысли, желания, хорошее настроение. Мне остаётся только пустота и усталость…
        - Пришла в себя? - бодрый голос Георга, будто, по сердцу резанул.
        Уставилась на него исподлобья. Маг открыл довольно большое окошко в двери, словно на двух металлических цепочках опустил откидной мост между нами. Холодный железный угол «моста» чуть касался моего правого колена. Молчу. Последнее, что я помню вчера - как маг хватает меня и прикрывает собой от обломков. Должна ли я поблагодарить его? Возможно… Но, нет настроения и уверенности в этом долге.
        Георг ловко поставил на подвесной столик две миски с едой и высокий деревянный жбан с красивой резной крышкой. В первой миске, судя по запаху и пару, был горячий гороховый суп. Рот наполнился голодной слюной настолько, что я дважды сглотнула, а потом подсела ближе и удобнее, спустив ноги с кровати, схватила оловянную ложку и начала есть.
        - Осторожнее, горячее ещё, - слышу, но не реагирую, ем, обжигая язык.
        Суп закончился во мгновение ока. Во второй миске была каша с мясом. От слишком быстрого проглатывания, она встала комом в горле, и я запила её из жбана. Внутри сосуда оказался напиток, похожий на квас.
        Маг молча пождал, пока я всё доем.
        - Ну, и чего ты разбушевалась вчера?
        Я промолчала. Слишком многое хотелось сказать, всё слова просились вылететь одновременно, и, в результате, застряли в горле.
        - Будто не знаешь, что маги не должны жить среди людей. Зачем скрывалась? Почему не призналась зимой, что это был твой выброс? Не понимаешь, что опасна для людей? В первую очередь, для тех, кто рядом.
        - Я не опасна! - выкрикнула я свои первые слова на острове магов.
        Правда, в тот момент я ещё не знала, что оказалась на острове. Это мне объяснил ментор - высокий хмурый мужчина, к которому меня отвели только на следующий день.
        - Не опасна? То есть вчера ты разрушила портальный зал намеренно? И зимой в городе тоже специально собственный дом снесла? Ты себя контролировала?
        - Нет. Я от волнения… не сдержалась.
        - Вооот… - протянул Георг. - Посиди теперь в карцере и подумай. Ментор наказал тебя на сутки. Портальный зал теперь не скоро восстановят. Он очень сердит. Ты же не пятилетний ребёнок, Мария. Должна лучше уметь держать себя в руках.
        - Послушайте! Мне, действительно, не пять лет, а семнадцать! И три месяца! У меня своя жизнь! Я прекрасно жила со своим даром дома и никому не навредила за все эти годы. А то, что всего дважды потеряла контроль в особенно волнующие моменты, после смерти родителей и после вашего вчерашнего беспредела, считаю, простительным. И какая разница, где мой дар вырвется и всё разрушит, здесь или дома? Выдайте мне ваш браслет с антизекеритом, вместо валерьянки, и всё! Отправьте меня домой!
        - О доме забудь. Теперь твой дом здесь.
        Я преувеличенно внимательно осмотрела место своего заточения.
        - Здесь?!
        Но Георг, недовольным тем, как повернул наш разговор, уже забрал посуду и громыхнул «столиком», закрывая окошко на двери.
        Я легла и вытянулась во весь рост. Хотелось укрыться, но на кровати ничего, кроме матраса, набитого соломой, не было.
        Пришло время, наконец, взять себя в руки и хорошенько подумать. Что-то собственные юношеские гормоны изрядно расшатали мою учительскую стрессоустойчивость. Возможно, не судьба мне быть замужней дамой и матерью семейства, если даже вторая жизнь не даёт мне этого? Так и остался мой прекрасный и ласковый царевич сказкой, несбывшейся мечтой.
        Пора заняться былью…
        Итак, что мне известно?
        После обнаружения дара, маленьких пятилетних детей забирают у родителей. Факт? Факт. Едва мою магию обнаружили, меня тоже забрали. Я тяжело вздохнула, признавая и эту реальность. Вот только… Неужели, навсегда? И больше я никогда не увижу Мишку, Лизу, Сашу, Наденьку, Танюшу, мальчишек? Образы братьев и сестёр мелькали перед моим мысленным взором, то весёлые, то грустные, то растерянные. Душу наполняла пронзительная тоска. Меня скручивало от неё так, что ни о чём больше думать не могла. Из уголков глаз потекли слёзы. Они щекотали виски, намочили волосы. Нет… Не может такого быть, чтобы я никогда больше не смогла увидеть их! Точно! Маги бывают среди людей! Просто не живут в городе. Только работают. Я же сама не раз видела их: в магической лавке, на ритуалах, в присутственных местах, во время рейдов в поисках меня же. Я ведь, наверное, тоже могу попроситься работать в ту магическую лавку, которая возле нашего дома! Конечно! Я видела, как там маги работают - приборы заряжать я умею. Меня даже обучать этому не надо. Последняя мысль настолько обнадёживающая, что тоска меня отпускает. Теперь я могу
нормально подумать о чём-то ещё.
        Итак, как мои младшие выживут без меня? Ведь, неизвестно, когда я тут со всем разберусь, и что из этого получится. Таак… Маги выплачивают родным одарённого компенсацию. Это подтверждено Дашкиной свекровью и не только. Значит, без средств к существованию, хотя бы в первые ранние годы, они точно не останутся. Тут я припомнила разговоры и споры о том, кому же выплачивать компенсацию за меня.
        В голове вспыхнула жгучим пламенем последняя фраза Фединого отца: «Несомненно нашей семье должны компенсировать потерю такой ценной невестки, не говоря уже о том, что жених останется безутешен».
        Мне вся кровь бросилась в лицо. Разгоревшийся в душе гнев согрел внутренности, пощекотал огнём в солнечном сплетении, ненадолго облегчив неприятные ощущения от «кандалов». Этот чужой мужик что, решил ограбить моих детей? Я не могу, не должна допустить этого! Где там Георг? Он должен мне помочь! Ведь, именно этот маг прошлой зимой говорил с приставом о компенсациях после моей воздушной волны. Значит, от магов Георг этим занимается! Я в нетерпении вскочила с кровати и забарабанила в железную дверь.
        В ответ - тишина. Я постучала ещё раз и ещё… Потом, снова взобравшись на спинку кровати, громко позвала Георга в щель, недостойную называться окном. Несколько раз прокричала его имя газонной траве.
        Я очень волновалась о том, что уходит время. Мне казалось, что вопрос нужно решить срочно. Вдруг, компенсацию уже прямо сейчас выплачивают Феде? Потом маги посчитают свои обязательства выполненными и будет поздно всё переигрывать? Только поняв, что все попытки дозваться кого-нибудь бесполезны, и мне остаётся только ждать прихода мага, я снова легла на кровать и вытянулась.
        Ладно, подожду, раз ничего иного не остаётся…
        Итак, маги одарённых забирают, полноценные монеты за них отвешивают, а дальше что? Горожане абсолютно уверены, что их необыкновенных малышей впереди у магов ждёт только хорошее, некая другая жизнь, лучше и интереснее - жизнь высших. Что ж… Это может оказаться как правдой, так и пустыми домыслами. Вот я и узнаю всё на себе. Хочу, не хочу, а придётся!
        Впрочем, меня до сих пор не убили, не покалечили, не применили какую-нибудь силу, даже тогда, когда я всё вокруг рушила. Ждали, пока сама сознание потеряю, только защищали от последствий моих же действий.
        Да, надели кандалы с антизекеритом и посадили под замок. Но Георг говорит, что только на сутки, в наказание за несдержанность. Хотя, я уже тогда начала подозревать, что из меня просто высасывают силы и волшебство этими жуткими браслетами, чтобы покладистее была, послушнее.
        Больше никакой информации на тот момент у меня не было. Выводы делать рано… Ещё, помнится, отстранённо подумала о том, что кормят хорошо. В прежней жизни, судя по фильмам и книгам, наказание карцером означало ещё и скудное питание или полное его отсутствие. Хорошо, что здесь не так. После израсходования дара есть хочется смертельно.
        За окном становилось темно. На землю упали сумерки. Как же я обрадовалась, когда на двери открылось окошко и на столе быстро появился ржаной пирог, немного овощей и знакомый жбан.
        - Георг! А компенсацию за меня родным уже выплатили? - очень настойчиво спросила я мага. - Скажи! Выплатили же?
        - Да, - снизошёл.
        - А кому? - от волнения сел голос.
        - Всем, кто претендовал.
        - То есть, как это всем? Поделили мою компенсацию на всех желающих, что ли? И много таких оказалось? - нарастающее возмущение снова защекотало меня в солнечном сплетении.
        - Основную сумму выплатили старшему Кузнецову - Александру, половину от положенного. Одну четвёртую часть получил твой опекун, Афанасий. И столько же - жених, Фёдор. Все остались весьма довольны - нашёл возможным рассказать мне Георг. - Ешь быстрее! Не болтай!
        Всё же, пока я показательно быстро и старательно жевала, мне удалось ещё совсем немного попытать Георга о суммах компенсации, и, в принципе осталась довольна. На покупку дома Саше хватит, ещё и останется немного. Надеюсь Афанасий и Кузьма помогут ему организовать всё, как надо. Теперь старшей Кузнецовой осталась шестнадцатилетняя Таня, но на неё надежды у меня почему-то было мало. Я чувствовала, что, хотя Сашке всего пятнадцать, именно ему придётся стать главой семьи, точнее, уже пришлось. Надеюсь, сестра не будет бузить и рваться к власти.
        Жаль, Георг недолго вёл со мной беседы. Приказал забрать со столика остатки продуктов и жбан, оказавшийся наполненным в этот раз простой водой, и захлопнул окно.
        Что ж… И на том спасибо. Одним вопросом меньше стало. Уснула я со спокойным сердцем.
        Утром на откидном столике появилась картофельная похлёбка и пареная репа. Так себе завтрак…
        - Мне бы умыться…
        Это я ещё промолчала про поганое ведро в углу комнаты, которое, хоть и было с крышкой, очень неприятно подванивало. Что за антисанитария?
        - Через час закончится срок твоего наказания. Я открою дверь. Вынесешь ведро, помоешь его, уберёшь комнату, только потом отведу тебя в приёмник. Там искупаешься и переоденешься, потом пойдём к ментору, - как-то противно, свысока, ответил Георг. - Имей в виду, Мария, решать стоит ли снимать с тебя блокираторы будет он. Так что, хорошо подумай, как нужно себя вести.
        Так говорил, будто эта часть наказания - самая тяжёлая и меня нужно будет заставлять её делать. Поганое ведро вынесу и помою. Я дома его каждое утро выношу… выносила и мыла. Не на улицу же ночью детям бегать? А уборка… Что тут убирать? Три квадратных метра помыть? Даже пыль вытирать не с чего. Что касается моего поведения… Я уже подумала. Хорошо подумала. Постараюсь не высовываться, пока всё не разведаю. Тогда я была наивно уверена, что это будет просто.
        Глава 29
        Мы с Георгом вошли в кабинет, который произвёл на меня впечатление своей основательностью и строгостью. Хмурый мужчина, что сидел за огромным письменным столом из красного дерева, даже не нашёл нужным поздороваться в ответ на моё приветствие, не то, чтобы встать навстречу. Он оторвался от толстой старинной книги, которую изучал, и лишь осмотрел меня, пристально и недовольно, будто, директор сильно провинившегося ученика.
        - Значит, Мария Кузнецова… - задумчиво протянул он.
        - Да, я - Мария Кузнецова, - подтвердила я с вызовом, задетая таким отношением. Я, между прочим, в гости не напрашивалась.
        Ментор лёгким движением бросил тяжёлый фолиант на стол, и, указав взглядом на место, приказал:
        - Присаживайся!
        Я вовремя вспомнила, что решила быть тихой и покладистой, поэтому, не спеша, послушно опустилась на край деревянного стула с высокой спинкой, напротив стола и чуть в отдалении от него. Почувствовала себя, словно, героиня старого детективного фильма, то есть, как преступница на допросе.
        - Итак, Мария, ты находишься на острове, в государстве магов. Отныне и навсегда здесь твой дом. В ближайшее время тебе предстоит выучить наши законы и правила, овладеть своим даром, освоиться в новом обществе и найти здесь своё место.
        - Могу я вернуться домой, к своим родным и близким, так как желаю этого всей душой? Я согласна старательно научиться всему, что нужно для овладения даром и обретения полного контроля над ним.
        - Нет. Исключено.
        - Почему?
        - Это запрещено одним из первейших и важнейших законов магического общества.
        - Послушайте, господин, мне не пять лет. Прошу, пожалуйста, объясните коротко и ясно: зачем нужно отрывать от семьи маленьких детей? И почему нужно с корнями вырывать из нормальной жизни взрослую меня. Что за закон такой?
        Ментор встал из-за стола и подошел к моему стулу. Он оказался очень высоким мужчиной. Чтобы не смотреть ему в… в низ живота, я неудобно запрокинула голову.
        - Закон древний. Он вызван необходимостью выживания нашего вида.
        - Хотите сказать, что я, и мои братья и сёстры от одного отца-матери получились разных видов? - хмыкнула я.
        Ментор несколько мгновений смотрел на меня пустым взглядом, не мигая, как змея.
        - Согласно историческим хроникам, когда маги пришли в этот мир, аборигенов здесь было немного. Они селились вдоль рек и возле озёр в небольших городищах и пользовались примитивными орудиями для труда и охоты, - наконец произнёс он. - Остров, на который случился межмировой переход нескольких тысяч магов, стал центром новой цивилизации этого мира. Здесь был заложен самый первый наш город, основана академия для сохранения и передачи магического духовного и научного наследия.
        Заложив руки за спину, рассказывая, ментор начал прохаживаться по кабинету, словно перед аудиторией во время лекции. Я, его единственный слушатель, ибо Георг, оказывается, незаметно вышел, неотрывно следила за ним взглядом. Говорил мужчина нехотя. Было ощущение, что в любой момент он оборвёт рассказ, едва у него появится малейший повод для этого. Мне было важно понять, что происходит, поэтому я очень старалась не давать ментору повода замолчать.
        - Самые молодые и инициативные маги, первопроходцы, исследовали всё новые и новые территории, обживали дикие места, строили дороги и города. Конечно, не своими руками… Таскали камни, рыли котлованы, тесали доски и всё такое прочее, аборигены, под чарами принуждения, конечно. Было время, когда каждый маг, владеющий ментальным даром, мечтал построить город и назвать его своим именем. И они воплощали эту мечту в жизнь! И пусть, кости многих аборигенов легли в фундамент новой цивилизации, человечество живёт в этих городах и славит их основателей.
        Ментор прервался и посмотрел на меня, словно, ожидая реакции на свой рассказ. Я молчала, всем своим видом показывая: «я Вас внимательно слушаю, продолжайте!».
        - Прошли века, и оказалось, что численность аборигенов выросла намного быстрее, чем численность магов. Люди стремились селиться в городах, созданных магами, оценив комфорт и удобство жизни. Мы, одарённые, естественно, были элитой образовавшегося смешанного общества.
        Ментор вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая: «тебе всё понятно?». Я всем своим видом выражала: «конечно, понятно, продолжайте, я внимательно слушаю, не смея проронить и звука».
        - Всё было прекрасно, пока маги не поняли, что начали вырождаться. Совсем. Одарённых мальчиков всегда рождается больше, чем девочек. Естественно, что недостаток женской составляющей пары в смешанном сообществе восполнялся магами за счёт аборигенов. Тем более, нам предлагались наилучшие представительницы человеческого вида. Юные, прекрасные, здоровые они были всем хороши, кроме того, что, за редким исключением, рожали людей, а не магов. При этом, даже если в смешанных парах появлялись одарённые дети, они оказывались с очень слабенькой магией. Таким образом, человечество благополучно росло и множилось, а магов становилось всё меньше и меньше. Наступил момент, когда большинство ключевых постов в образовавшихся странах и правительствах заняли люди. Магов уже просто не хватало, чтобы держать под своим контролем этот мир. Дальше стало ещё хуже - в некоторых странах начались массовые убийства всех, у кого был дар. При этом, из-за того, что он был незначительным, одарённые не могли давать отпор при нападении на них.
        Так или иначе, следующие несколько веков маги исчезали, насильственно или естественным образом…
        - Печально, - выдохнула я, вспомнив охоту на ведьм и инквизицию в моём прежнем мире. Может, и моём мире была магия и маги?
        - Этот остров, на котором мы появились в этом мире - территория из-за природных особенностей её расположения, недоступная к внешнему проникновению - стал колыбелью нового изолированного общества магов и местом нашего возрождения.
        - Возрождения? - переспросила я, начиная догадываться, как попала, с учётом того, что одарённых девочек всегда рождается меньше, чем мальчиков.
        - Два столетия тому назад, маги на острове сплотились и приняли законы, которые уберегли нас от полного вырождения. С тех пор, одарённые могут заключать брачные союзы только с себе подобными. Мы изолировали наше государство от людей, чтобы исключить саму возможность создания смешанного брака. Наша возрождённая магия уже настолько сильна, что мы снова правим этим миром. Мы извлекли главный урок истории - чтобы существовать и править в этом мире, маги должны соблюдать чистоту крови.
        - Но мои мама и папа… - я никак не могла взять в толк, почему я считаюсь не таким же человеком, как мои братья и сёстры. От осинки не родятся же апельсинки?
        - Все, в ком горит хоть крошечная искра дара, являются магами и оказываются здесь, - прервал меня ментор.
        - Вы слишком жестоко поступаете с людьми, отнимая у них детей, - прошептала я и вдруг, пришедшая мне в голову мысль, обдала холодом. - А если, здесь, на острове рождается ребёнок без дара?
        - Бездарные дети, родившиеся здесь, безжалостно изгоняются с острова. Поскольку, окончательно магия просыпается только к пяти годам, родители успевают привязаться к ребёнку… Это тяжёлые случаи, но закон неумолим. К счастью, в лишь одном случае из тысячи, у обоих родителей-магов рождается ребёнок без дара. Мы пристраиваем таких детей в хорошие людские семьи.
        «Этот остров - какая-то селекционная ферма. Неужели меня угораздило стать племенной кобылой, то есть, магиней?» - мысленно простонала я.
        - Значит, мне придётся провести у вас в заточении весь остаток жизни, рожая магов? - не выдержала я.
        - Что за нелепость?! Какое заточение?! Вы будете жить нормальной жизнью в окружении одарённых людей.
        - Я не хочу жить на маленьком острове! - растерянно прошептала я, понимая, что моё желание не имеет никакого значения.
        - На нашем острове несколько десятков городов, леса, горы, реки, озёра. Кстати, академия, где Вас, если захотите, будут обучать владению даром находится в столице, которая расположена в самом его центре. Но туда ещё нужно поступить. Вступительные экзамены в академию магии проводятся за неделю до нового года. У вас есть полгода для подготовки.
        Ментор тронул круглый шар на столе и в кабинет тут же вошёл Георг.
        - До нового года, на адаптационный период, я назначаю Георгия твоей нянькой. С этого момента все вопросы - к нему. Запомни одно, Мария: девушка, которая учится в академии или закончила её, сама выбирает свою судьбу и пару для себя. Девицы с даром, не осилившие поступление туда, выдаются замуж решением старейшин острова за выбранного ими мага.
        Я бы очень хотела ещё о многом поговорить с ментором, но Георг решительно вывел чуть упирающуюся меня под локоток из кабинета. Едва за нашей спиной захлопнулась тяжёлая дубовая дверь, я сердито посмотрела на мага, собираясь возмутиться его самоуправством, но промолчала. Георг выглядел очень недовольным.
        - Мало мне было таскать тебе корм в карцер, так теперь ещё и в няньки определили! - тихо, сквозь зубы, поцедил он. - Свалилось наказание Судьбы на мою голову. Иди, давай, за мной!
        И маг, гася собственное раздражение, размашисто зашагал по коридорам и лестницам. Я шустро зашаркала шлёпанцами за ним. По-другому идти в том, что было на мне надето не получалось. Ещё до посещения кабинета ментора, меня, как и было обещано, водили в купальню. Там мои собственные одежды и обувь исчезли с лавки, где я раздевалась перед помывкой, а вместо них мне положили мягкий балахон, с завязками у горла, на запястьях и шлёпанцы огромного размера.
        - А браслеты? Когда с меня снимут эти кандалы? - запыхавшись, спросила я, дёрнув мага за рукав.
        Георг, как раз в этот момент, остановился у одной из дверей.
        - Эти блокираторы может снять только ментор. Он сделает это тогда, когда сочтёт нужным. Потом будешь носить обычный металлический, с одним камнем. Его уже буду снимать я, и то, только на время подготовительных занятий к поступлению в академию. Если, конечно, ты будешь готовиться. Кстати, если выберешь скорое замужество, то заниматься, голову ломать - не нужно. Подумай. Все замужние дамы живут у нас припеваючи, на всём готовом, даже у самых слабых магов.
        На этом, маг открыл предо мной дверь и сделал приглашающий жест рукой.
        - Мне придётся всё время носить блокираторы? Но почему?
        - Одарённым, которые рождены на людских территориях, их снимают только через несколько лет, после обучения контролю над магией, во избежание того, что ты наделала в портальном зале. Ему было больше тысячи лет, между прочим.
        Возраст разрушенного строения меня впечатлил, и я виновато опустила глаза. Почувствовала себя вандалом.
        - Простите. Мне очень жаль, - попросила от всего сердца.
        - Входи. Это гостевая комната приёмника. Здесь одарённые, рождённые у обычных людей, проводят некоторое время, после прибытия на остров.
        Я вошла. Просторная светлая комната. Первое, что бросается в глаза - горы ярких, красивых игрушек: лошадки, мячики, лук со стрелами, глиняные солдатики, медвежата и другие мягкие игрушки, механические клюющие петушки, яркие деревянные и глиняные свистульки и много, многое другое. У боковой стены уютная кровать, застеленная красивым покрывалом с улыбающимися котятами. Ложе, явно для ребёнка, но достаточно большое, чтобы я могла на нём спать комфортно.
        Напротив двери находилось большое окно, обе створки которого сейчас были распахнуты, впуская в комнату прохладный свежий воздух, который приятно пах морем. Или океаном? Мы же на огромном острове. Возможно, даже на материке, который маги просто называют островом. Очевидно, что приёмник расположен где-то на побережье.
        - Это детская, - констатировала я очевидный факт.
        - Да, здесь мальчики приходят в себя после разлуки с родителями.
        - А девочки?
        - Девочки? Ты - первая.
        - А куда их потом?
        - В приёмные семьи.
        - А меня?
        - Тебя? Тебя тоже… в семью или в академию. По твоему выбору.
        Значит здесь мне предстоит обитать ближайшие полгода. И где-то рядом портал к людям… В голове начали намечаться призрачные пока планы. Прежде всего, нужно сменить кандалы на более щадящий вариант блокираторов… Задумавшись, неспешно прошла вглубь комнаты.
        Я обратила внимание на маленькую парту у окна. Мне довелось застать подобную, когда я сама училась в первом классе. Часть наклонной столешницы поднималась, открывая спрятанный снизу ящик для книг и тетрадей, и, заодно, позволяя удобнее сесть.
        - Вряд ли я втиснусь сюда, - оглянулась на Георга, но его уже не было.
        Ушёл, не прощаясь, даже дверь за собой закрыл неслышно. Я быстро прошла к ней и подёргала за ручку. Заперто. Мне что, сменили одно заточение на другое? Это никуда не годится. Пока я нахожусь поблизости от портала домой, срочно необходимо завоевать доверие и добиться максимально возможной свободы…
        Проклятые кандалы высасывали энергию. Вроде бы, и немного двигалась: убралась в карцере, искупалась, повидалась с ментором да пробежалась за Георгом по коридорам, а накатила такая усталость, будто, целый день дома, как белка в колесе, прокрутилась. Прошлась вдоль полок с игрушками и прихватила пару забавных свистулек в форме птичек. Подошла к окну и села верхом на парту. Сунула обе свистульки в рот и протяжно засвистела, хотя хотелось завыть. Нет. Это не дело. Наши не сдаются! Нужно отдохнуть.
        Подошла к кровати и убедилась, что она, действительно, очень мягкая. Вместо матраса на ней лежала настоящая перина. Под покрывалом обнаружилось также не одно, а целых два одеяла и две подушки, пуховые, судя по мягкости.
        Устроилась поудобнее и через мгновение погрузилась в сон.
        Глава 30
        Во второй раз я попала в карцер на целых три дня. Долго я шла к этому наказанию. Ничуть не раскаиваюсь и ни о чём не жалею!
        Целых три месяца мне понадобилось, чтобы своим идеальным поведением усыпить бдительность ментора, Георга и, особенно, работающих и бывающих в приёмнике и портальном зале, магов.
        Три месяца - и я смогла проникнуть в свой город вместе с очередной партией магов, работающих в магических лавках и на празднике Первого Дня Зимы, через портал - навестить семью.
        Три долгих месяца я была сама кротость и послушание! Ни слова против, никому. Вежливость. Услужливость. Скромная улыбка. Глазки в пол. Старание над книгами до потери сознания. Это всё я и мои качества с того момента, как я впервые проснулась на перине детской комнаты приёмника.
        Я оценила все выгоды хорошего отношения к себе и занялась этим вопросом вплотную.
        Изначально, плана побывать дома у меня не было. Моё поведение было идеальным и глубоко уравновешенным, исключительно, ради снятия «кандалов». Я чувствовала, что металлические блокираторы с антизекеритовым камнем не будут большой помехой для моего волшебства. А я очень хотела вернуть его себе!
        Ментор, довольный моим спокойным и благожелательным настроем, а также усердной подготовкой к поступлению в академию, ко всему, нежданно-негаданно порадованный изумительно вкусным хрустящим хворостом в сахарной пудре к завтраку, снял с меня тяжёлые браслеты из антизекерита уже через неделю. И это, несмотря на то, что восстановительные работы в портальном зале ещё не закончились, а Георг говорил мне, что ментор грозился снять с меня сплошные блокираторы только после их завершения.
        На моей «няньке», кстати, хворост, к сожалению, так хорошо не сработал. Увы, но в первый же день моего пребывания в детской комнате он выяснил, что я не умею читать и писать. Со счётом у меня проблем не было, местные цифры я, по необходимости, сразу освоила. А вот за всей остальной домашней работой все вопросы, что касались тех моментов, когда нужно было что-то написать или прочитать - этим занимался либо Афанасий, либо Саша.
        Вот, как-то не понадобилась мне местная грамота для дела, и очень некогда было этим знанием озаботиться.
        Георг, как только понял, что я неграмотная, решительно отказался тратить своё время и силы на подготовку меня к академии. Принёс мне нитки, иголки, ткани.
        - Сиди у окошка и шей приданое, Маша. Я буду приходить и проводить с тобой занятие по контролю за магией, где-то, по часу в день. Поверь, тебе всё равно нечего делать в магической академии. У людей рождаются дети с очень слабеньким даром. Тебе трудно было бы учиться. И потом, за полгода освоить всё, что нужно для вступительных, непросто, а ты ещё и читать не умеешь! То, что у тебя были такие сильные всплески не значит, что дар силён. Просто за два раза выплеснулся весь резерв, накопленный с пяти лет. При поступлении в академию, профессора определят твой уровень и передадут информацию старейшинам. Уже через три дня, после окончания вступительных экзаменов, ты будешь выбирать себе мужа. На смотрины к тебе прибудут не менее десяти холостых магов.
        И сколько я ни уговаривала мага позаниматься со мной грамотой, он не соглашался. Говорил, что незачем.
        Мало-помалу я познакомилась со всеми, кто жил и работал в приёмнике. Узнала, как он функционирует.
        Рецепт хвороста с использованием яиц пришлось подарить местному повару для укрепления дружеских отношений.
        Работа в магических лавках людских городов была сродни ежегодной повинности, хоть и оплачивалась. Магическая высшая знать подобным не занималась. Но и слабым магам, работать «батарейками» было не под силу.
        Поэтому, к порталу каждый день прибывали середнячки, чья очередь пришла отработать один день в году на зарядке магических приборов в людских городах. Они чаще были совсем незнакомы между собой, либо знакомы шапочно. Толпа была приличная - городов в мире числилось одна тысяча сто семнадцать. Во многих городах - одна лавка, а в некоторых - и пять, как в столице, например. В нашем городе магических лавок было две. В каждую лавку нужно по два мага. Таким образом, по утрам, через портальный зал приёмника, как через заводскую проходную, проходило около трёх тысяч магов. Каждый день! Разных! Форма одежды у них - любая своя, лишь бы черная. В холодное время в приёмнике к ней добавляли блестящий чёрный тёплый непромокаемый плащ, который выдавался на один день.
        Всё выше описанное я узнала, просто общаясь с обслуживающим персоналом. А вот идея, как попасть домой, родилась у меня тогда, когда на острове похолодало, и мне подарили такой же блестящий чёрный плащ, как тот, что выдавали тем, кто уходил работать к людям.
        Всегда понимала и понимаю, что я - всего лишь маленькая былинка в большом мире. В глобальном плане ничего не смогу изменить и ни на что не смогу повлиять. Кроме жизней своих близких. Вот для них я - очень много значу, как и они для меня. Поэтому, мне необходимо было лично убедиться, что мои младшие встали на верный путь, так сказать, взяли правильное направление. Чтобы спокойно разбираться со своим даром и жизнью среди магов, я должна быть уверена, что вся семья Кузнецовых благополучна.
        План моей вылазки к нормальным людям был очень прост: пройти через портал с группой магов, отправляющихся в Каменск, и, по возможности, если очень повезёт, с ними же вернуться обратно. На самом донышке души тлела надежда провернуть всё незаметно для магов. Если бы всё получилось, были, так же, далеко идущие планы наладить таким образом постоянное общение с семьёй.
        Относительно второй части плана - возвращения, я совсем не была уверена в успехе, а вот первая была довольно легко осуществима.
        Несколько раз наблюдала, как происходит отправка магов на работу к людям.
        Работник приёмника у портала деловито кричал в толпу название города по списку у него в журнале, и открывал арку-переход, в которую быстро ныряли отбывающие работники. В иные поселения отправлялось всего по двое магов, а в некоторые - и десять. Обычно это было одно и то же количество «батареек» на тот или другой город. Отправка начиналась на рассвете и продолжалась до самого обеда. Маги каким-то образом составляли гибкий рабочий график с учётом часовых поясов в разных городах и на острове. В Каменск, например, всегда уходило четверо магов около восьми утра.
        Кстати, Георг вернул мне часики, подарок Феди, и я быстро привыкла строить свой распорядок дня, с удовольствием сверяясь с ними.
        Для удачного выполнения первой части плана - попасть домой - мне нужно было обеспечить всего три условия. Первое: у меня должна быть свобода передвижения и максимально возможный доступ к портальным помещениям. Второе: необходимо выбрать день, когда магов на Каменск будет переходить больше, чем четверо. Третье: меня никто не должен хватиться, желательно, целый день.
        За свою свободу и получение доступов я вела борьбу неустанно и ежедневно. Кроме покладистого и послушного поведения моим оружием в этой битве стала… помощь. Я помогала везде, где и кому могла: повару - на кухне, гардеробщику - на приёме и выдаче плащей, и, даже, счетоводу - с ежедневной расфасовкой серебра, которое сдавали маги, по мешочкам. Последний подпустил меня к своей работе не сразу. Поначалу маг-счетовод перепроверял каждое моё действие, но вскоре понял, как ему повезло с помощником, и эксплуатировал меня охотнее всех.
        Ментору я носила чай с мятой, жарила хворост, починила его любимый сюртук, который он уже хотел выбросить, так как порвал в самом заметном месте. Я спасла ему привычную и удобную вещь, залатав дыру и замаскировав её заумной вышивкой красивой руны с обложки одной из его книг, к счастью, подходящей, так как, ментор остался в восторге и очень меня хвалил.
        Слабенькие блокираторы не сильно мешали мне осторожно и незаметно для окружающих пользоваться своим волшебством. Например, я помогала себе магией воздуха сушить и развешивать плащи, а магией огня подогревала остывший чай для ментора или воду в купальне для себя.
        В общем, за три месяца в приёмнике, к моменту дерзкой, как сказал ментор, вылазки к своей семье, отсутствие ограничений в передвижениях и свободный доступ к арке-порталу я себе обеспечила.
        Второе условие успешного побега в город - чтобы в момент моего прохождения через портал, магов к людям отправлялось больше, чем обычно - оно выполнялось только тогда, когда на материках случались чрезвычайные происшествия, ну, и в праздничные дни, конечно. Решила, что буду пытаться пройти через портал с группой магов на Каменск в день праздника Первого Дня Зимы. Я рассчитывала, что на меня, в таком же чёрном плаще с капюшоном, как у всех, среди большей частью не знакомых друг с другом мужчин, никто не обратит внимания. Собственно, так оно и получилось. Я прошмыгнула со всеми и вышла из портала прямо в той магической лавке, которая была наискосок позади нашего подворья, на одной улице и по соседству с тем домом, который мы собирались купить. Двое магов сразу пошли на свои рабочие места, а остальные толпой двинулись на выход из лавки, и на улице рассредоточились по своим направлениям, не обращая внимания друг на друга. Я, пряча лицо в складках капюшона, вышла со всеми и рванула к соседскому дому.
        Сложнее всего оказалось выполнить третье условие. Слишком много у меня было, так сказать, контрольных точек, когда я обязана была быть в определённое время в определённом месте. Например, на завтрак, обед и ужин я должна была появиться в столовой за общим столом. И ещё занятия по контролю над магией с Георгом через час после обеда, получасовые беседы или уроки с ментором перед ужином… Это всё было проблемой.
        С приёмом пищи всё решалось относительно просто.
        Когда Георг отказался учить меня грамоте, я в тот же день не постеснялась найти себе других учителей. Ими были все, кто работал в приёмнике. То у того букву спрошу, то у другого. В библиотеке ментора книг полно и можно было брать любую и читать, либо не выходя из неё, либо обязательно возвращая книгу на ночь. Мой юный мозг оказался цепким и жадным к обучению, поэтому, через неделю, к тому моменту, когда ментор узнал о моих учебных приставаниях к магам, я уже выучила весь местный алфавит и читала относительно свободно. С письмом дело обстояло хуже. Тут, к сожалению, кроме тренировки быстрого написания буквенных символов в прописном варианте, требовалось ещё и соблюдать правила написания слов! Вариант, как слышится, так и пишется совсем не проходил. Я, конечно, читая, запоминала правильное написание некоторых слов, но была только в начале пути. Я взяла за правило носить какую-нибудь книгу с собой и читать каждую свободную минуту. Для этого специально носила фартук с большим карманом спереди.
        Ментор, кстати, узнал, что Георг отказался помогать мне в учёбе и, видимо, хорошенько накрутил ему хвост из-за меня. Маг приходил ко мне на занятия, с трудом сдерживая неприязнь. Похоже, он невзлюбил меня окончательно. И хотя у меня было разрешение обращаться к молодому магу за помощью в учёбе, я предпочла обойтись без него. Мы ограничились обязательными занятиями по контролю, которые походили на упражнения по медитации: уход в себя, поиск внутреннего источника, погружение в блаженное состояние, освобождение души от жизненных забот и стремлений и тому подобное.
        Поскольку грамоте и прочему мне пришлось обучаться практически самостоятельно, работающие в приёмнике маги, привыкли видеть меня с книгой и охотно отвечали на мои вопросы. Иногда я с головой окуналась в какую-нибудь тему, пытаясь разобраться в ней, и тогда занималась, не отрываясь и не выходя из своей комнаты. В такие дни я брала в свою комнату еду на целый день и просила не отвлекать меня от занятий.
        В тот день, когда я устроила побег к семье, я тоже во время завтрака объявила всем, что сегодня, мол, буду много заниматься. На моё счастье, тут же Георг предупредил, что целый день будет занят на празднике в людском городе, поэтому урока по контролю над магией после обеда не будет. Я, конечно, опасалась, что он заметит меня у портала, но какое там! Для этого ему нужно бы было не так высоко задирать нос и не вышагивать везде самым первым.
        Я ничего не придумала по поводу вечерней встречи с ментором перед ужином, и понадеялась на «авось». Авось пронесёт, и он не станет искать меня до того, как я вернусь обратно, а потом я выкручусь, как-нибудь, совру, соображу причину, по которой не пришла на занятия перед ужином.
        Вот, из-за не полного выполнения этого, третьего условия удачного побега, я и засыпалась. И, хотя поймали меня на выходе из портала, когда я уже возвращалась обратно, наказали меня за «беспрецедентную дерзкую выходку», как назвал ментор моё свидание с семьёй, жестко.
        Глава 31
        - Маша!!!! - рёв десятка юных звонких глоток оглушил меня, едва я вошла в дом соседки, который мы собирались купить. Стал он нашим или нет, в любом случае, ближайший путь к моему дому через заднюю калитку на этом подворье.
        Сёстры и младшие братья бросились ко мне с объятиями, а Саша с Егором изумлённо широко улыбались, оставаясь на месте. То, что они все были в соседском доме, говорило о том, что он, всё же, стал нашим.
        - Родные мои… - я едва сдерживала слёзы.
        На меня градом посыпались вопросы:
        - Как тебе удалось?
        - Ты насовсем?
        - Это было ошибкой?
        - От нас потребуют вернуть компенсацию?
        - Ты снова будешь жить с нами?
        Я не спешила отвечать. Потому, что сама пришла спрашивать! И неизвестно, когда меня хватятся, и сколько у меня на это есть времени. В лучшем случае, я побуду с родными до закрытия магической лавки на закате. Поэтому немедленно приступаю к осуществлению всех своих пунктов плана по очереди. Готовясь к этому визиту, я продумала, что мне нужно сделать.
        - Я без гостинцев, простите. У меня там, у магов, ничего своего нет. Но, пока я здесь, могу зарядить всё, что есть! Тащите сюда все нагреватели и магические кристаллы для обогрева! Или пойдём домой?
        - А мы дома, Маш! Теперь здесь живём, а модную лавку в нашем прежнем доме устроили, потому, что он новее. Клиентов в большой комнате принимаем. Афанасий с Дашей туда зеркало огромное купили за счёт своей части компенсации, ну, той, что за тебя ему, как опекуну, выплатили, и ещё всякого разного для нашего будущего дела. Сегодня праздник, поэтому она закрыта. А до этого мы все работали день и ночь! Только троих младших мальчишек вовремя спать отправляли, - торопливо объяснил Саша.
        Я почувствовала его нервозность из-за истраченных сумм, которые ни Кузнецовы, ни Афанасий уже не смогут вернуть, если у них их потребуют.
        - Давайте я проясню все возможные вопросы коротко и один раз, - решила, всё же, объясниться я, чтобы не портить удовольствие от встречи.
        Сама взяла нагреватель и, сосредоточившись, пустила в него магию. С металлическим украшением со вставкой мерзкого антизекерита, это оказалось чуточку сложнее, чем обычно бывало раньше, но вполне мне по силам.
        - Я - маг и должна буду вернуться к таким же, как я, поэтому компенсацию за меня возвращать не нужно. Я сбежала к вам без разрешения, чтобы посмотреть, как вы тут справляетесь без меня. Если всё пойдёт по моей задумке я смогу побыть с Вами до самого вечера. Но есть большой риск того, что маги заберут меня в любой момент.
        Братья и сёстры слушали меня, не пропуская ни одного слова.
        - Расскажите, как вы тут? Где Лиза? Не вижу её.
        - Лизу забрали к себе родители Кузьмы в тот же день, как мы тебя потеряли. То есть, когда ты ушла с магами, - ответил Саша, неловко поправившись.
        - Она, будто, как и ты, ушла от нас навсегда. Здороваемся, когда видимся, - добавил Егор, - и всё.
        - Я думала она будет еду на всех готовить, стирать и всё такое - ну, вместо тебя, - пока я ковры плету, парни матрасы по новым заказам делают, а мелкие цацки мастерят. А она сбежала! - возмущённо наябедничала Танька.
        - Хорошо ей у них? - спросила я.
        - Как сыр в масле катается и ни за холодную воду не берётся! - всплеснула руками Танька. - Маш, верни её обратно.
        Я укоризненно посмотрела на сестру, которая сейчас, по сути была старшей Кузнецовой.
        - Работы дома полно. И скучно мне одной без вас обеих, - тихо добавила Таня и смолкла.
        - Если невеста-сирота, то после сговора принято забирать её в дом жениха. И ничего она не катается и не бездельничает - возразил Егор. - Работает так же, как дома у нас работала, даже ещё больше: с раннего утра до завтрака хворост жарит, от завтрака до обеда конфеты делает, потом, до ужина, ковры плетёт, а после ужина до поздней ночи лавку убирает. Я с ней разговаривал недавно.
        - Тааак, разберёмся, - в сердце кольнуло, когда почувствовала, что у Лизы не всё ладно. - Что со швейной машинкой?
        - Фёдор приходил к нам за твоими рисунками машины, сразу, на следующий день после праздника. Он свою часть компенсации за тебя истратил на её создание, ну, там, на материалы, работу подмастерьев и всё такое. Ох, его отец так бушевал сначала, что Федька ничего, кроме этой машины в мастерской не делает. Но потом, посмотрев твои рисунки, перестал и, даже, стал помогать Феде. - доложился Саша. - Мы посылали Стёпку в механическую мастерскую на испытания и обучение работе на этом механизме, то есть, машине. Степану уже двенадцать исполнилось. Будет у нас первым в мире машинным портным. После праздника собираемся перевозить швейную машину из механической мастерской в нашу «Модную лавку». Мы под неё вашу с девочками бывшую спальню подготовили. Федя договорился с нами, что мы будем показывать всем желающим, как она работает.
        - Значит, всё получилось?!
        - Да! Твоего Фёдора теперь все называют мастером. Вчера, накануне праздника, как раз гостей много приехало из других городов, он устраивал в мастерской торжественный показ работы швейной машины. Кстати, твой бывший жених назвал её «Мария», в твою честь. Имя на корпусе золотом написано! - вклинился в разговор Стёпка. Подросток явно старался выглядеть солидным и важным, как подобает первому в мире машинному портному. - Я на показе сшил матрас меньше, чем за час! Шов идеальный! Руками так не получится!
        - У нас уже много заказов на строчку. Хорошо будем зарабатывать, Маша. Спасибо тебе! Максим даже специальную книгу заказов уже ведёт, чтобы по очереди и за установленную цену. Он нас такой умный мальчишка оказался! - похвалил младшего брата Андрей.
        - Представляешь в приюте были четверо младших, но только Максим, не только хорошо читать научился, но и писать, - подхватил Коля.
        - Надька на год старше, а писать заказы не смогла, а про Никиту и Мишку я, вообще, молчу - они даже читают с трудом, - встряла с ехидным замечанием Танька.
        - А ты, вообще, не умеешь! - тут же возмутились в один голос оба самых младших брата.
        - А меня и не учили грамоте целых полгода на всём готовом! Если бы учили - умела бы! - парировала Танька.
        Сама не понимаю, как заботы о выживании семьи, как таковой, крыше над головой и хлебе насущном, настолько меня поглотили, что я упустила вопрос обучения грамоте, не только детей, но и себя самой.
        - А что игрушки? - задала вопрос, ибо не хотелось продолжения разговора на тему грамоты, потому, что меня брала досада - с учёбой я сплоховала. А ещё учитель!
        Тут Сашка немного виновато сжался.
        - Понимаешь, Маш… Мы дом этот выкупили полностью, «Модную лавку» обустраивали, лицензия, пошлины, заказов сначала не было совсем, только матрасы понемногу шили… Всё серебро, что было истратили на то, на это… Нужны были лавки и стол в новый дом, новая духовка…Ту, что была, соседи вместе с Лизой забрали, - мямлил брат. - А ещё, Танька всё время возмущалась, что Надя игрушки шьёт и ей мало помогает по дому…
        Саша замолчал. Остальные тоже ничего не говорили. Надя смотрела печально, Таня - с вызовом.
        - Ну? - поторопила его я.
        - Ну, в общем, трудности у нас, а тут, этот… хозяин игрушечной лавки. Пришёл, уговаривает и уговаривает… - Сашка тяжело вздохнул. - Продал я все твои рисунки, Маш, и лекала для игрушек, и права продал… Теперь, по условиям сделки, мы их больше не делаем, даже для себя.
        - Вот как? - я задумчиво смотрела на погрустневшую Надюшу. - А чем младшие теперь заняты?
        - Все парни Кузнецовы в «Модной лавке» работают. Я там - мастер, Егор - подмастерье, Степан - без пяти минут машинный портной, Максим - счетовод. Я его, кстати, учиться отправил, на Садовую, в школу при приюте, каждый день бегает. Андрей, Коля, Никита и Мишка пока в учениках ходят.
        - А Надя? - спросила я, уже догадываясь, что услышу.
        - Она, в основном, по дому крутиться. Таня, действительно не успевает одна. У неё много заказов на коврики, да ещё она конфеты и хворост по утрам делает. Афанасий потом их на площади, с прилавка продаёт.
        Я понимающе кивнула.
        - А что Афанасий с Дашей? Как у них дела обстоят?
        - Даша и её свекровь тоже ковры плетут. У Дарьи, кстати, благополучно младенчик родился - мальчик, - Саша рассказывал и рассказывал. Мне казалось у них без меня целая жизнь прошла.
        В разговоре участвовали все Кузнецовы, а я слушала, переспрашивала, уточняла и… заряжала приборы.
        - Пора обедать! - позвала Таня. Я заметила, как ловко и умело они с Надей приготовили и накрыли праздничный стол, продолжая вставлять в общую беседу свои замечания и рассказы о минувших трёх месяцах жизни Кузнецовых без меня.
        - А что с моей капустой сделали? Хороший урожай собрали? - вспомнила я в какой-то момент про свой огородик.
        - В погребе сложили. В том, что под модной лавкой. Её столько, что весь погреб только этой капустой занят. Афанасий собирался продавать туда попозже. Нам столько не съесть. В этом году, урожай, как никогда, очень обильный!
        Так. Разговоры разговорами, а пора подниматься и за дело приниматься. Тем более, что все приборы уже были заряжены.
        Однако, прежде я попросила бумагу и нарисовала несколько рисунков и лекал для абсолютно других по стилю и исполнению, по сравнению с теми, что мы делали, игрушек-подушек в форме забавных котов, поросят и сов. Припомнила и добавила лекала для мягкой куклы шаловливого мальчика. Я подобных не видела здесь. Нарисовала выкройки для пчёлки, жука и ещё несколько оригинальных лекал для игрушек разных животных. Передала всё Наде с подробными пояснениями. Девчушка прямо просияла от счастья.
        - Саша, я, при всех присутствующих Кузнецовых, дарю право на все эти лекала и выкройки Наде, ей одной. Только она может использовать их или продать, если захочет.
        Младшая запрыгала, захлопала в ладоши, а затем с воплем «спасибо!» кинулась мне на шею.
        - Пустяки. На это не разбогатеешь, - отмахнулась я.
        Потом поднялась и распорядилась:
        - Мальчики, бегом принесите сюда десять вилков капусты. Я должна успеть показать вам, что с ней можно сделать.
        Как этот мир живёт без квашенной и маринованной капусты?
        - Смотрите, режем вот так. На один такой огромный вилок капусты - я прикинула, килограмма два, не меньше - две ложки соли без горки, четверть ложки сахара и одна морковка. Запомнили?
        Девчонки закивали головами.
        - Смотрите дальше. Перемешиваем, мнём, трамбуем, ставим гнёт.
        Я уложила капусту в деревянное ведро, накрыла круглой разделочной доской, на которую положила чистый камень.
        - Два раза в день снимайте гнёт и протыкайте капусту до дна чистой деревянной спицей. Это обязательно, иначе - будет горькой. Есть можно будет через три дня с добавлением масла.
        - Сырой?
        - Она уже будет не сырая, а квашенная! Такой капусты можно сразу много сделать и хранить в погребе до самой весны. Афанасий пусть попробует продавать. В трактиры пусть предложит. С картошечкой хорошо…, - я мечтательно проглотила слюну. - Ладно. Не отвлекайтесь. Следующий способ: режем кочан капусты на квадратики…
        Я сделала с девушками обычную маринованную капусту со свеклой и по-грузински, заменив привычные в моём прежнем мире ингредиенты подходящими местными. Например, вместо уксуса здесь была яблочная кислота.
        - Маринованную можно попробовать уже завтра, в это же время.
        Закончив с капустой, мы все вместе пошли осматривать «Модную лавку».
        Мальчики рассказали, что, с момента её открытия, они уже сшили на заказ два платья и один сюртук по моим рисункам. Клиенты остались довольны. Понемногу пошли заказы. Сейчас в работе целых четыре платья. Но пока самым стабильным заработком юных портных остаются матрасы.
        - Надо было назвать нашу мастерскую «Модные матрасы», - хихикнул Стёпка.
        Он, вообще, был преисполнен чувством собственной значимости и исключительности, предвкушая работу на швейной машине. Подумав о ней, я невольно вспомнила царевича.
        - Федя, такой молодец! - вздохнула я.
        Мне очень хотелось увидеться с ним, но… как же больно будет расставаться… Я уже поняла, что маги помешаны на воспроизводстве одарённых, и у меня нет ни малейшего шанса остаться среди людей навсегда.
        - Да… Теперь твой бывший очень богатым будет. Он уже во время просмотра целых три заказа на швейные машины получил. А это - целая куча серебра! Говорят, сам император заинтересовался его изобретением! - поддержал моё восхищение Степан.
        - Его? Его изобретением? А Кузнецовы, что же? Ничего от этой серебряной кучи не получат?
        - Так ведь тебя нет… А, за твои рисунки он нам самую первую машину бесплатно отдал. Считает - в расчёте. Тем более, в твоих бумагах ему многое непонятно было, а спросить не у кого. Он сам додумывал. В этом случае трудно будет, даже магически, доказать авторство, - Саша говорил явно с чужих слов.
        - Посмотрим…
        Я не знала, что с этим можно сделать за несколько часов одного дня. В городской управе, чтобы оспорить права Фёдора, никого не бывает по праздникам. А уверенности, что смогу вырваться от магов ещё раз у меня не было. Задумавшись, я бросила взгляд в окно, на соседскую лавку и дом над ней, в котором жила ещё одна моя сестра.
        - Я пойду к Лизе, - сообщила всем, выходя из дома.
        Сестра кинулась ко мне с ультразвуковым писком.
        - Мааааашаааа!
        Ах, ты, Марфа Степановна! Ах, ты… Жучка! Превратила девочку в домработницу. Тоненькая, бледная! Да ещё и наживаются на ней, лавочники, благодаря тем умениям, что я ей дала.
        После разговора с Лизой я настолько разволновалась, что у меня даже в груди зажглось. И это с антизекеритовым браслетом и после зарядки всех домашних приборов!
        - Куда смотрит Кузьма? Как он допустил такое? - возмущённо спросила я сестру.
        - Кузя редко здесь бывает. На время его визитов меня от всех работ освобождают, - пожала плечами Лиза.
        - Так почему ты ему ничего не скажешь? - воскликнула я.
        - Я не знаю… Меня, вроде бы, не бьют, не ругают… Я очень стараюсь угодить. Но так устала уже… Домой хочу. Не хочу ссориться с будущими свекрами. Они родители Кузи… А он мне очень нравится Маша: красивый, сильный, ласковый, добрый, подарки дарит.
        Лиза прильнула ко мне, казалось, черпая силы и отдыхая в моих объятиях.
        - Машенька! Ты ли это? Тебя же маги забрали! - голос Марфы Степановны сочился мёдом, но не мог скрыть удивления и испуга.
        - Я пришла за Лизой, - без предисловий, сердито начала я. - Она будет жить дома до свадьбы. И, если передумает выходить замуж за Кузю, то так тому и быть. Где это видано, девочка работает с утра до ночи, а жених и в ус не дует! Лиза, ступай, собери свои вещи! Только свои, личные, бери. Подарки этой семейки тут оставь. Я ещё подумаю, стоит ли отдавать тебя замуж за Кузьму. За три месяца сговора похудела, с лица спала…
        Лиза, всё ещё прижимающаяся к моей груди, тихо охнула, приподняла личико, испуганно и недовольно заглядывая мне в глаза. Я прижала её голову к себе, чтобы не пикнула.
        - Вы, Марфа Степановна, что же, решили, что Лиза моя - сирота, поэтому должна работать на вас до упаду? Так вот. У неё семья есть. Кузнецовы её в обиду не дадут. Да, я - маг, и вернусь к магам. Но это не помешает мне следить за благополучием всех моих родных. Понятно?
        Марфа Степановна неожиданно бухнулась на колени:
        - Доченька, Машенька, только не забирай Лизоньку! Кузьма не знает, как много девочка работает. Он думает, что она из-за тебя переживает сильно, поэтому так похудела. А мы с мужем… Мы же её не заставляем целыми днями работать. Лизонька сама всё! Я теперь буду следить, чтобы она ничего не делала. Только не уводи её из нашего дома! Кузьма не простит, если узнает, что из-за нас… Он помешался на ней просто. Любит он Лизоньку. Не простит… - женщина некрасиво расплакалась, утирая лицо фартуком.
        Сестра кинулась к ней, обняла, добрая душа.
        - Я не уйду. Не уйду. Не плачьте. Маша, можно, я останусь?
        Я не знала, как правильнее поступить, но умоляющие глазки Лизы сделали своё дело.
        - Совсем без дела, конечно, не нужно сидеть, но меру знай! - пробурчала, соглашаясь. - В другой раз не знаю, что сделаю, если мне расскажут, что тебе тяжело жить! И не важно, тут или у Кузи, когда ты за него замуж выйдешь! Помните это!
        От Лизы мы с Сашей и Степаном пошли прямиком в дом Фёдора. Мой боевой запал гнал на подвиги - в драку. В груди пекло.
        - Мне очень хочется посмотреть на швейную машину, которая у тебя получилась, Федя. Кстати, ты уверен, что это твоё изобретение, а не моё? - спросила у бывшего жениха, который онемел, как и его папаша, когда увидел меня.
        - Маша? Но тебя же маги… Оттуда никогда… Я согласен жениться. - ронял бессвязные фразы царевич.
        Я смотрела на него и понимала, что ушло всё… Федя - моя первая любовь… Мои первые отношения с парнем, пожалуй, за две жизни. Грусть и щемящее сожаление о чём-то погасило огонь в груди, будто водой залило. Остались только грязь и пепел…
        - Значит так, Фёдор. Признаю, что работу по созданию швейной машины проделал ты, но идея была моя. Поэтому предупреждаю, реши дело, по совести. Я маг. Я найду способ проверить и доказать.
        Глава 32
        Я возвращалась обратно с чувством выполненного долга. Пусть немного успела за один день, но, я знала, что сделала всё, что смогла. И на душе стало спокойно: всё же, Кузнецовы не пропали без меня, держались вместе, купили дом, организовали своё дело. Надеюсь, квашенная и маринованная капуста приживутся в этом мире, и это тоже поможет им жить лучше. Возможно, девочки будут квасить, мариновать и поставлять готовый продукт трактиры и харчевни… В любом случае, я могу теперь с чистой совестью сосредоточиться на вступительных экзаменах в магическую академию. Чему там, интересно, они смогут меня научить? Как приборы заряжать я и без них сообразила…
        Где-то в городе шумел праздник Первого Дня Зимы. Жаль, я так и не узнала его традиций и особенностей. Уже стемнело. В тёмно-синем морозном небе догорали огни магического фейерверка. «Чёрные плащи» спешили к магической лавке со стороны центра города, только я шла с противоположной стороны, от нашего дома. Попросила своих даже не выходить из дома, чтобы проводить меня, опасаясь неосторожным словом или движением вызвать подозрения других магов.
        Я уже думала - всё, полный успех! Но… Поймали меня на выходе из портала. Ментор лично, кипя от возмущения, навесил на мои запястья антизекеритовые кандалы и приказал онемевшему от удивления Георгу отвести и запереть меня в карцере на трое суток.
        Окружающие посматривали на меня с укором и… сочувствием, при этом, вели себя, как тараканы на кухне, прячась во все щели, едва разгневанный ментор поворачивался в их сторону, не желая попасть ему под горячую руку.
        Георг вёл меня в подвал, обхватив рукой за предплечье. Ошарашенное выражение не сходило с его лица всю дорогу. Он никак не мог принять тот факт, что уходил и возвращался в Каменск вместе со мной. Видимо, у него в голове не укладывалось, что я была в людском городе без магического присмотра, и неизвестно с кем и чем занималась целый день! Последние два столетия ещё ни один одарённый не возвращался к людям после того, как маги забирали его на остров.
        Молодой маг не сказал мне и слова. Впрочем, я ему - тоже. Дверь знакомого карцера захлопнулась за моей спиной с оглушительным грохотом.
        Браслеты душили моё, и так уставшее, волшебство в груди. От перенесённого стресса меня чуть потряхивало. Всё же, я надеялась провернуть свою вылазку незаметно для магов. Миг, когда с моей головы сердитым мощным потоком воздуха снесло капюшон, был не самым приятным, мне, даже, живот скрутило от страха.
        Я свернулась клубочком на пахнущем пылью и сыростью голом матрасе. Поджав ноги, почти к груди, накрылась плащом с головой и устало уплыла в сон. В целом, я осталась довольна своей вылазкой. А карцер и антимагические кандалы… переживу. Ни о чём не жалею.
        Ох! Как же трудно пришлось! На второй день в карцере у меня напрочь пропал аппетит, а на третий - вообще, любые желания и стремления. Проклятые блокираторы, казалось, не магию во мне убивали, а саму жизнь. Время в подвале текло так незаметно, будто, вовсе стояло на месте. Минутная стрелка на моих часах передвигалась настолько медленно, что я диву давалась: почему мне раньше всегда казалось, что время бежит?
        Первые сутки карцера были неприятны, но я неплохо перенесла эти часы. А вот вторые… Сначала мне стало мучительно плохо, захотелось плакать. Да, я, честно говоря, плакала, и немало, до опухших глаз.
        Наказание, в принципе, казалось мне крайне несправедливым.
        Стены тесного помещения карцера давили, было душно, сыро и зябко, несмотря на тёплый плащ. Через ничем не закрытое окно, пусть и небольшое, в карцер проникал промозглый холод. На острове магов не было снега и льда, как в Каменске в первый день зимы, но погода в это время напоминала мне дождливую и ветреную глубокую осень из моей прежней жизни.
        Тяжелые ненавистные браслеты натёрли мои запястья, местами до крови, от того, что я всё время, инстинктивно, крутила их пытаясь освободиться. Они высасывали душу.
        К исходу вторых суток наступил некий переломный момент - в моей душе поселилось равнодушное безразличие ко всему на свете. Оно окутало меня, словно, коконом.
        И только одно чувство тлело, жило во мне, не умирало, а разгоралось с каждой мучительной минутой - ненависть к магам. До этих трёх дней в карцере оно было каким-то несерьёзным. Как бы это объяснить? Поверхностным! Не проникало до самой глубины души. Я три месяца с удовольствием и интересом общалась с ними, училась чему-то, наводила мосты, строила дружеские отношения, приспосабливалась… Они казались мне нормальными людьми! Да, по действующим законам, маги должны жить с магами. Желание одарённых сохранить себе подобных в будущем тоже можно понять. Многое можно понять, если есть большое желание и вынужденная необходимость. Но почему ментор и Георг, да и остальные в приёмнике, не понимают моё беспокойство о своей семье? Ведь у них тоже есть семьи, дети, братья и сёстры!
        Ненависть набрала полную силу на третьи сутки. Моё тело ослабело без еды и от браслетов настолько, что закружилась голова, когда я встала по надобности к поганому ведру, и я шла, придерживаясь рукой за стену. Так тошнило, что от мерзкого запаха, когда я сняла крышку с ведра, меня тут же вырвало водой, которую я выпила до этого, проснувшись и пытаясь заглушить тошноту.
        Потом, когда приходил Георг, гремел окошком на двери, что-то говорил, я слышала, но не понимала, настолько мне было плохо. Точнее, я не вслушивалась и не вдумывалась в его слова, даже не повернулась к нему. Так и пролежала лицом к стене, пока звуки за спиной не утихли.
        Тошнило. Болела голова. Мне было очень плохо. Ныли и кровоточили запястья.
        «Не-на-ви-жу! Не-на-ви-жу!», - иногда шёпотом глухо скандировала я, иногда про себя. Это помогало мне. Облегчало состояние. Высушивало слёзы, потому, что я не хотела рыдать из-за магов.
        «Нет. Я не буду стонать и плакать, бездушные ползучие гады!» - давала я себе зарок. - «Я должна поступить в эту их академию и выучиться всему, чему смогу. Мне нужно стать сильной и независимой! А потом... Посмотрим.»
        Когда Георг тронул меня за плечо и объявил, что дверь больше не заперта, и я могу убирать помещение, я ничего не сказала ему, даже не поздоровалась. Лежала на кровати в прежней позе, пока он, немного постояв, не ушёл.
        Даже в таком плачевном состоянии я смогла вынести ведро, сполоснуть его и вымыть пол в крошечной комнатке. Потом медленно пошла в купальню, некрасиво шаркая ногами. Подходя к ней, я видела, издалека, как Георг, не входя, через открытую дверь бросил на лавку в раздевалке мою обычную здешнюю одежду и сразу ушёл.
        Горячая вода впервые за три дня согрела моё озябшее тело и немного придала сил.
        В моей комнате меня ожидал сам ментор.
        «Какая честь! Не в кабинете принимает, лично явился.», - иронически подумала я, но внешний вид мой оставался абсолютно бесстрастным. Годы учительства научили меня многие вещи встречать с невозмутимым выражением лица. Сейчас это умение пригодилось. Я, стоя, выслушала длинную лекцию о моём неподобающем поведении и ожидающих меня ограничениях в передвижении по приёмнику, удивляясь самой себе: как у меня хватает сил стоять ровно и не падать?
        Не дождавшись моей реакции или каких-то слов, ментор подошёл ко мне и снял кандалы. Я заметила, как странно перекосило его лицо, когда он увидел мои раны на запястьях.
        Я, тем временем, освободившись от блокираторов, больше не смотрела на ментора - не спеша, прошла к своей кровати и легла, отвернувшись.
        Наверное, провалилась в сон, потому, что разбудил меня властный голос местного лекаря, Ибрагима:
        - Повернись ко мне, девочка! Я обработаю твои руки.
        - Уходите. Я не нуждаюсь в Вашей помощи. - спокойно и твёрдо сказала я, оставаясь в прежнем положении.
        - Это приказ ментора!
        - Так, идите, жалуйтесь ему. Я отказываюсь принимать лечение.
        - Георг! - нетерпеливо позвал Ибрагим.
        Я почувствовала, как сильные руки больно вцепляются в моё плечо, и меня насильно разворачивают. Лекарь быстро по очереди подхватывает оба мои запястья и накладывает на них мазь, перевязывает. Едва он закончил, я сорвала повязки и вытерла мазь прямо о покрывало на кровати, размазывая по нему выступившую кровь.
        - Дура! - не выдержал Георг. - Хочешь, чтобы я тебя связал?
        Я промолчала.
        Некоторое время в комнате было тихо. Я смотрела в окно. Среди голых веток лиственных деревьев радовала глаз зелень кипарисов и сосен.
        Не хочу от магов ни-че-го.
        Вдруг, ощутила, как невидимые воздушные нити неподвижно спеленали моё тело. Это Георг, недолго думая, перешёл от слов к делу. Лекарь снова нанёс лекарство на мои раны и наложил повязку. Воздушные путы исчезли. Георг и лекарь напряжённо наблюдали за мной несколько минут. В этот раз я подождала, пока оба мага выйдут из комнаты и только потом содрала повязки и вытерла мазь с запястий.
        Пусть мои руки дольше болят! Пусть останутся шрамы! Так легче ненавидеть и дышать. Кто-то не поступил бы так, кто-то посчитал бы глупостью… Но мне эта боль помогала ненавидеть. Ненависть заполняла, высосанную антизекеритом, пустоту в груди. Она давала силы, чтобы чувствовать, побуждала жить и бороться.
        Накануне, из-за слабости, не заметила, как провалилась в сон. Проснулась утром с перевязанными руками. Видимо, Георг или лекарь, а возможно, что и оба, заходили ко мне ещё раз и аккуратно, чтобы не разбудить, обработали мне раны.
        Медленно развернула пропитанную лекарством ткань. Запястья заживали и выглядели совсем не плохо, остались лишь неровные розовые полосы.
        В столовую, к завтраку, спускаться не стала. Нет желания, ни сидеть за одним столом с мучителями, ни принимать пищу, приготовленную поваром, который сейчас воспринимался предателем.
        Вместо столовой я пошла на кухню. Там, не здороваясь и ни на кого не глядя, приготовила себе поесть и забрала миску с готовой едой в свою комнату.
        Быстро перекусив, засела за подготовку к поступлению в академию.
        Меня ждало три вступительных экзамена: история магии, к которой я уже была готова, диктант и магический конкурс.
        По истории магии за три месяца я не только учебники прочла уже трижды, но и наслушалась уроков от ментора. Собственно, на этой теме я училась читать, а потом тренировала скорость чтения. Все исторические даты запомнила легко, но продолжаю регулярно повторять.
        Что касается диктанта…
        Знание устной речи очень помогло мне с освоением чтения новыми для меня буквами. Сейчас я уже даже не подставляю мысленно каждый раз привычные мне знаки алфавита из прежней жизни. Но, вот, с диктантом дело обстояло хуже, намного хуже. И проблема была даже не в том, чтобы красиво и правильно написать непривычные буквы - я научилась этому легко, и не в грамотности - что, конечно, было сложнее. Загвоздка оказалась в письменных приборах!
        До сегодняшнего дня, я легко тренировалась писать непривычные буквы палочкой в ящике с мокрым песком, стирая написанное специальной лопаткой. Здесь, в детской, был такой набор специально для письма и рисования малышей. Но ведь диктант мне нужно будет не в ящике с песком писать, а гусиным пером и чернилами!
        Первые пробы пера были ужасны. Чернила, кстати, не только плохо отстирываются, но и отвратительно отмываются. Но мне нужно научиться быстро и сносно царапать буквы пером, макая его в чернила!
        Я расстроено вздохнула. Сегодня после завтрака, собираясь готовиться к диктанту, я решила, что пришло время портить бумагу, на песке я уже справлялась с письмом быстро и легко. Правда, диктовать самой себе не очень эффективно, но придётся заниматься так, как имею возможность.
        Бумагой для письма я успела запастись ещё до моего похода в Каменск. Это хорошо. Не нужно никого просить. Не знаю, на сколько смогу продлить свою молчанку, но собираюсь продержаться как можно дольше. Во-первых, не хочу с ними разговаривать, а во-вторых, испытываю удовлетворение, замечая, как это всех задевает. Что ещё я могу им сделать? Мучителям и предателям! Я ведь уже знала, что та щель-окно из подвала выходит на общий двор. Не могли они не слышать, как я плачу. Сейчас мне противно видеть их приветливые лица.
        Я исписала, точнее, закапала кляксами и поцарапала, несколько листов бумаги к тому моменту, когда ко мне в комнату пришёл ментор. Я сразу услышала, как открылась дверь и насторожилась. Втиснувшись за детскую парту, оставив откинутой крышку, сидела за этим занятием у окна. Здесь, на парте, были очень удобные углубления для чернильницы и пера. Краем взгляда, не отрываясь от своего занятия, видела, как главный маг в приёмнике идёт ко мне.
        Зимняя погода на острове магов была невероятно ветреной, поэтому окно было плотно прикрыто. Порывы ветра иногда были настолько сильными, что в стекло с тихим шорохом ударялся мелкий сор, листья и сосновые иголки. Сегодня было солнечно, света для моих занятий было более, чем достаточно. Яркие лучи, падая на бумагу, безжалостно высвечивали перед ментором печальный результат моих стараний.
        Я вытерла тряпочкой нос. После холодного и сырого карцера с неприкрытой щелью, вместо окна, я подхватила насморк. И теперь без конца вытирала сопли. Я, кстати, не сразу поняла, что простыла. Вчера думала, что чувствую себя такой разбитой и нос заложен из-за долгих рыданий. Однако, сегодня из носа текло в два ручья, хотя со вчерашнего вечера я не плакала, и я догадалась, что простыла в карцере. Возможно, даже, и температура есть, небольшая.
        - Доброе утро, Мария! - первым поздоровался ментор.
        Я не нашла нужным отвечать. Что он мне сделает за молчание? Снова посадит в карцер?
        - Ты не хочешь со мной разговаривать?
        Ментор подождал немного и снова спросил:
        - Почему ты не спустилась в столовую к завтраку?
        В ответ я, совсем не специально, неожиданно сильно и громко несколько раз чихнула, удачно уронив соплю на его сияющий чистотой ботинок.
        - Маша, девочка, ты больна? Почему не сказала? - дальше его зычный голос раздавался уже в коридоре - Георг! Ибрагим!
        На этот раз сам ментор, устав от моего молчаливого протеста, приказал применить ко мне магию, чтобы уложить в постель и напоить лекарствами, чем Георг с удовольствием воспользовался. Я же азартно сопротивлялась, как могла.
        В процессе воздушной транспортировки моего тела от парты до кровати, у меня получилось ловко зацепить и столкнуть с парты чернильницу и облить штаны и куртку молодого мага чернилами. Я бы сильнее порадовалась этому моменту, если бы удовольствие не портила мысль о том, что теперь надо думать, где взять другие чернила.
        Я вела себя далеко не покладисто, но ментор злился на Георга, будто, это он был во всём виноват. Судя по некоторым его высказываниям, именно так он и считал: молодой маг был моей нянькой и недосмотрел.
        - Георгий, ты носил в карцер еду три раза в день! Если там было настолько холодно, почему ты не дал девочке дополнительное одеяло?
        Дополнительное? Я с интересом посмотрела на Георга. Тот отвёл глаза. Ах, ты ж поганец такой! Я презрительно скривила лицо и ничего не сказала. Хотя именно сейчас пожалела о своей игре в молчанку.
        - Как получилось, что девочка простыла, я тебя спрашиваю? Почему ты допустил эти раны на её руках? Куда ты смотрел?
        Георг скороговоркой оправдывался: «у неё же был наш тёплый плащ, в нем на снегу спать можно!», «зачем бы мне рассматривать её руки?», и зло бросал на меня быстрые взгляды исподлобья.
        - Сейчас зима, а там, в карцере, вместо окна просто большая щель, видимо, её продуло, - вставил своё слово Ибрагим. - А тут ещё монолитные блокираторы… Как бы осложнений не было… Могла и дар потерять…
        - Что?! Георгий!
        - Господин ментор, при всём моём уважении… Карцер по прямому назначению слишком давно не использовался. Больше столетия, так точно! И тогда, когда она ещё только прибыла к нам, и сейчас - это было Ваше решение, немедленно надеть на эту великовозрастную бузилу монолиты и закрыть её в карцере, пока она весь приёмник не снесла, накопленной за двенадцать лет магией. Сами сказали, что семнадцатилетнюю девку, которая собралась замуж, розгами не отходишь и в угол не поставишь.
        - Ты мог бы додуматься, что помещение нужно было привести в надлежащий вид! Заделать окно! - возмущался ментор.
        - В тот первый раз, это был ещё только первый день осени. С заделанным окном там можно было задохнуться от духоты. Откуда я мог предположить, что зимой девчонка попадёт туда снова?
        - Мы продолжим разговор в моём кабинете! - с этими слова меня оставили в покое.
        «Да процесс усмирения семнадцатилетних одарённых с материка у них не отлажен», - лениво подумала я, засыпая под воздействием лекарств.
        В обед повар лично принёс в мою комнату горячий суп. На подносе с боковыми опорами, как госпоже какой-то. Хотел поставить передо мной на кровать. Но я не позволила, остановив мага жестом.
        Я не хотела заботы никого из них…
        Издевались, мучили, равнодушно наблюдали и слушали мои рыдания, довели до болезни, а теперь прыгают вокруг. Не притронулась к принесённой еде, но и голодать я не собиралась. Мне нужны силы, много. Поэтому поднялась с постели, пошла на кухню и приготовила себе обед сама.
        Взмыленный Георг прибежал, когда я уже заканчивала работать ложкой. Вкусный у меня суп получился.
        - Зачем встала! - раскричался. - Ибрагим сказал: три дня постельного режима!
        Я молча поднялась и понесла свою миску из-под супа к тазу с горячей водой, чтобы помыть. Маг выхватил её из моих рук и метко швырнул в таз через всю кухню, только вода выплеснулась на пол кухни.
        Георг, ругаясь, подхватил меня на руки и понёс из кухни наверх, в мою комнату. Видимо, ментор ему относительно меня последнее предупреждение выписал. Потому, что я по дороге смачно пару раз чихнула, не закрываясь, и нос о его плечо вытерла, а Георг только зубами скрипел. Правда, на кровать меня не положил, а швырнул. Но перина мягкая, так что, никакого эффекта. Не успела лечь поудобнее, как почувствовала невидимые воздушные путы на ногах и руках. Сверху маг навалил на меня два одеяла.
        - Осталось меньше трёх месяцев… И я, наконец, избавлюсь от тебя навсегда, занозища! - скорее сам себе, чем мне, прорычал он.
        Гад оставил меня привязанной до вечера. Под двумя одеялами в комнате было жарко, со временем захотелось в туалет, но я молчала и не жаловалась. Однако, категорически отказалась есть принесённый мне ужин, и, по настоянию Ибрагима, Георгу пришлось отвязать меня и сопроводить на кухню.
        - Для восстановления магического резерва Мария обязательно должна хорошо есть. Это важнее лечения простуды.
        Сам Ибрагим тоже измучился, пока не только напоил меня лекарством, но и добился того, чтобы я не выплюнула и не вырвала его, засунув пальцы в горло.
        Как они, Георг и Ибрагим, стыдили меня, упрекали, взывали к разуму взрослой девушки. Знали бы они насколько взрослая… На деле, оба боялись очередной головомойки от ментора за не выполненный приказ. Их злило, что я всеми силами мешала им его выполнять. Только я не из тех, кто привык к заботливым нянькам и сиделкам, когда чувствую себя плохо. Да и, разве сейчас это - болезнь? В прежней жизни, порою и за лекарством некому было сбегать, когда я с постели подняться не могла. Так что, небольшая температура и насморк не воспринимались мною, как трагедия, в отличие от окружающих. Меня раздражала навязчивая, насильственная забота по приказу.
        Поэтому, повар за все три дня назначенного Ибрагимом постельного режима так и не смог, ни разу, вкусно и питательно накормить меня, как было велено ментором. Я ела исключительно то, что готовила себе сама, либо не ела совсем.
        Ибрагим каждый раз давал мне лекарства с изнурительным боем, и, в конце концов, прибег к иному методу лечения - тепловым процедурам, компрессам и промываниям носа, которые проводил с помощью Георга и его воздушной магии.
        Моя магия постепенно восстанавливалась, поэтому, я каждый раз незаметно ловко мстила обоим, потихоньку используя капельку своего волшебства так, что они даже не догадывались об этом.
        Например, Георгу воздухом подставила сзади под ноги таз с горячей водой, приготовленной для меня. Ибрагиму пришла в голову идея пропарить мне ноги.
        Когда Георг отступил назад и споткнулся о таз, я магией плеснула эту воду ему на штаны, повыше, туда, где ноги начинаются. Ох, он и заорал! Что? Горяченькая? А мои ножки, значит, можно туда опускать?
        Устроив сильный сквозняк из-за резко распахнувшегося окна, я сыпанула Ибрагиму в лицо порошком, который он собрался разводить для моего согревающего компресса. Само собой, окно распахнул не порыв ветра, а я. Лекарь заслонил лицо ладонями и убежал куда-то со скоростью звука и тихим воем. Вернулся он только через час с красными, как у кролика, глазами и розовыми пятнами на щеках. Что, неприятно? А как мне жжёт и печет кожу, так ничего? Потерпи, не стони?
        Сам ментор, проведывая меня, явно чувствовал себя не в своей тарелке, хоть и старательно скрывал это. Он каждый раз пытался говорить со мной назидательно и высокомерно, но я чувствовала, как сильно моё молчание нервировало его.
        - Мария, хорошо. Я прощаю твой проступок, - услышала я от ментора на четвёртый день после карцера.
        Так привыкла молчать, что даже не хмыкнула. Было пасмурное утро. В окно бился сильный дождь с градом. Я сидела за партой и писала. Точнее, то писала, то царапала пером по бумаге, иногда оставляя кляксы.
        Насморк и недомогание, несмотря на лечение Ибрагима и его помощника Георга, благополучно прошли, и я снова приступила к занятиям.
        - Кхм, кхм…- самым нехитрым способом попытался привлечь моё внимание ментор.
        Одновременно, я услышала странный грохот от двери и повернула голову на звук. Георг со счетоводом втаскивали в мою комнату новую большую парту, под мой рост.
        Когда она была установлена на месте маленькой, я села, и ментор положил передо мной самые настоящие прописи.
        Я удивлённо посмотрела на него, а он, как ни в чём ни бывало, начал со мной урок чистописания.
        Он заставил меня писать палочки и крючки под счёт, как в танце, «раз» - палочка, «раз-и» - крючок.
        - Раз, раз, раз…
        На каждый счёт я должна была успеть провести аккуратную палочку в сетке прописи.
        - Раз-и, раз…
        Это крючок и палочка вместе.
        Я училась писать пером. Всё в ритме, под счёт, с контролем нажима и обучением правильного макания пера в чернильницу.
        Ну, что вам сказать? Дело пошло. Вскоре, я уже сносно писала маленькие диктанты.
        Глава 33
        - Судя по твоему беспрецедентному прилежанию, Мария, ты готовишься к поступлению в академию, а не к замужеству, - задумчиво произнёс ментор, проверяя мой очередной диктант.
        Я согласно кивнула. Прошла неделя наших занятий каллиграфией и письмом под диктовку. Кроме того, что каждый день на ночь, я повторяла все даты по истории магии, я так много писала, что у меня на указательном пальце образовался мозоль, и чернила в некоторых местах настолько прочно въелись в кожу, что ничем не отмывались.
        - Должен сказать тебе, девочка, что экзамены по общеобразовательным предметам - историю магии и диктант - без проблем, сдают абсолютно все абитуриенты. Ну… или почти все.
        Ментор вернул мне проверенный диктант, ткнув длинным указательным пальцем в те места, где я сделала ошибки. Я начала работать над ними. А маг продолжил говорить, заложив руки за спину и прохаживаясь перед моей партой, как маятник: туда-сюда.
        - Результаты этих двух испытаний не сравнивают, по ним не проводят отбор. Во вступительной комиссии лишь проверяют, чтобы был достигнут минимальный проходной уровень. Иногда их берут во внимание при спорной ситуации после прохождения третьего, основного, экзамена. Должен признать, Кузнецова, если ты не растеряешься и просто покажешь свои достижения эти экзамены ты сдашь. А вот, третье, главное испытание… - маг не договорил.
        Я и сама начала с тревогой подумывать о том, что моя подготовка неполная, а осталось всего два с половиной месяца. Просто, до тех пор, пока я не умела читать и, особенно, писать, поступление, вообще, не представлялось возможным. Однако теперь… Теперь пришло время серьёзно задуматься о третьем экзамене. А ещё… приготовить план Б. Не замуж же идти в самом деле, чтобы магов одарёнными обеспечивать?!
        - Самое основное и определяющее испытание при поступлении в академию - это магический конкурс, торжественно объявил ментор, на этот раз ткнув указательным пальцем в потолок.
        А то я без него не узнала об этом ещё месяц назад!
        Я, вообще, много успела разведать.
        Например, узнала, что, из тех, кто постоянно работает в приёмнике, высшее магическое образование получил только сам ментор.
        Система образования на острове была не сложной. Все маги, поголовно, в детстве, по три года учатся в самых обычных школах начального образования, несмотря на наличие дара. Юным одарённым преподают чтение, чистописание, арифметику, некоторые сведения по истории магии. Возраст начала обучения определяют сами родители, чаще всего - от семи до десяти лет. Время обучения может растянуться больше, чем на три года по каким-либо обстоятельствам, но по постановлению Совета Архимагов, родители обязаны дать своему ребёнку это образование. Единственное, что отличало такие школы у магов от школ у людей - обязательные ежедневные уроки по контролю над даром, чем-то похожие на смесь из физкультуры и окружающего мира.
        Некоторая часть жителей острова, особенно девочки, на этом своё образование завершали.
        Следующей, и последней, ступенькой в образовании подавляющего числа остальных - были всевозможные училища. Там юные маги получали знания, как общеобразовательные, например, грамматика, геометрия, астрономия, музыка, так и профессиональные, в соответствии с избранным направлением и врождённым даром.
        И лишь небольшая часть молодых магов, обладающих высоким уровнем дара, либо средне одарённых, но очень обеспеченных, поступали в магическую академию.
        Для того, чтобы занять любой, даже самый незначительный, руководящий пост на острове магов, необходимо было иметь диплом академии. Кроме того, закончившие академию были освобождены от повинности отрабатывать дни в магических лавках, как на материке, так и на острове. И это далеко не всё преимущества, что давал диплом этого учебного заведения!
        Кстати, молодёжные бригады, состоящие из девушек, которых мне не довелось увидеть, и парней в чёрных плащах, состояли из адептов третьего или четвёртого курсов академии, в зависимости от задач практики.
        После Нового года практиканты работали с одарёнными малышами, собранными на материке, до тех пор, пока их не определят в приёмные семьи. Из всех тысячи и сто семнадцати городов этого мира, в первый день нового года на остров забирали около трёхсот детей пятилетнего возраста. Кстати, только каждый пятый ребёнок из них был девочкой.
        В отдельные комнаты, такие, как моя, размещали только самых проблемных детей: больных, слишком тяжело переносящих смену климата или расставание с близкими, с нестабильным даром, особенно огня, и тому подобное. Для остальных прямо в огромном портальном зале временно устанавливали подвесные кроватки-гамаки.
        Все эти сведения, за три прошедших месяца разведанные у служащих приёмника, табуном пронеслась в моей голове, пока ментор продолжал говорить:
        - У тебя, Кузнецова, как у одарённой девочки, на вступительных экзаменах будет привилегия. Не нужно делать ничего особенного, как поступающим мужского пола. Требуется только постараться продемонстрировать приёмной комиссии хоть какое-то умение пользоваться своим даром и, конечно, хорошо контролировать его.
        В этом месте своей речи ментор несколько виновато прокашлялся и продолжил:
        - Надеюсь, Мария, ты полностью восстановишься после наказания уже через месяц. Оставшееся время до экзаменов мы не будем надевать тебе даже стабилизирующие блокираторы. Когда почувствуешь магию, сообщишь мне, и я потренирую тебя двигать предметы магией воздуха, например, поднимать это перо или тетрадь, не рукой, а с помощью твоего дара.
        «Перо? Бумагу? А вёдра с водой и деревянные брусья не подойдут?» - мысленно отвечала я. Вслух же по-прежнему не произнесла ни слова.
        Взяла перо и написала в тетради: «Не нужно. Справлюсь без Вас.» - и повернула лист прописи к ментору.
        Ментор прочитал… Похоже оскорбился в лучших чувствах… И размашисто вышел из моей комнаты, не проронив ни слова.
        Информация о том, что на основном экзамене я получу привилегии успокоила меня, в том смысле, что, как только освоила письмо, я уверилась в своём успешном поступлении в академию.
        Я готовилась к диктанту и истории магии старательно, но без нервов и треволнений и, кстати, уже без ментора, моим невозможным поведением оскорблённого в своих лучших чувствах.
        В качестве подготовки к магическому конкурсу, каждый день, после обеда, по-прежнему, занималась упражнениями для контроля над даром, на которые, по обязанности, приходил Георг. Он являлся порталом из академии, видимо, после своих занятий или в перерыве между ними, прибегал в мою комнату, отсиживал положенный час, читая свои записи или что-то выписывая, и отбывал восвояси.
        Мы не разговаривали. Молодой маг ничем мне не помогал, даже не смотрел в мою сторону. В отличие, от ментора, я не замечала, чтобы Георг пытался как-то выразить в отношении меня какие-то обиды или делать попытки наладить контакт.
        Однажды я подслушала его разговор с Ибрагимом.
        - Безумно жаль времени, потраченного впустую. Я понимаю действия ментора. Он же отвечает за адаптацию и определение в семью каждого перемещённого с материка. Куда ему эту великовозрастную неуч девать? Ей восемнадцать в начале лета будет. В приёмную семью не отдашь, в школу уже поздно, в училище обучать невозможно. Он тянет время до совершеннолетия, как-то занимая её, чтобы потом сразу замуж определить. Как же не повезло мне: во время своей практики натолкнутся на такой нелепый случай с непроверенным двенадцать лет тому назад близнецом! - жаловался Георг своему дружку.
        - Говорят, она научилась читать и писать, - поддержал беседу на тему меня Ибрагим.
        - И что? Она даже людскую начальную школу не закончила! Неграмотная! Хорошо, что проявлений магии за ней не замечено после того, как она портальный зал разнесла. Тогда слишком сильный выброс был, даже, как для нашего, коренного, жителя острова. Ментор предположил, что она с таким всплеском полностью выгорела. Он потом монолитными блокираторами окончательно ей дар выморил. А потом, воспользовался её выходкой, и, ещё раз, для надёжности, три дня протравил монолитами, убирая дар подчистую.
        - Так, ментор специально девочку до такого состояния довёл?
        - Ты же лекарь! Разве не знал? Я думал, ты в курсе. Кстати, раны на руках и простуда не планировались. Только уничтожение дара.
        - Не знал…Значит, специально… - Ибрагим был так же потрясён, как и я, стоя за углом и слушая ужасную правду.
        - Конечно, специально. - раздражённо произнёс Георг. - Куда ей, не обученной, с даром по острову разгуливать? Лет через десять магия снова накопится и что тогда эта бузотёрка устроит? Нет, ментор правильно решил: лучше не рисковать, выжечь дар - и не будет проблем. Тем более, девчонка ему сама серьёзные поводы для наказаний дала. Так что, касательно использования монолитов - к ментору ни одна проверка не подкопается.
        - А как же она будет жить среди магов - и без дара.
        - Я тебя прошу, Ибрагим! У тех, кто рождён от людей, уровень дара просто смешной, тем более, у девочек. Она и не заметит его отсутствие. Через полтора месяца поиграет в поступление, потом выйдет замуж и нарожает детишек. По наследству ей передать дар, сам понимаешь, ничего не мешает.
        Теперь я понимала, почему Георг просто отбывал время со мной, и старался потратить его хоть с какой-то пользой для себя, мечтая о том моменте, когда избавится от обузы в моём лице.
        В солнечном сплетении нарастал жар. К концу подслушанной беседы меня, буквально, распирало. В голове мелькали глупые мысли, что, наверное, именно так чувствует себя бомба за мгновение до взрыва, точнее, чувствовала бы, если бы была живой. Пришло время воспользоваться теми знаниями и навыками, что я уже несколько месяцев тренирую на занятиях по контролю… Тяжело… Но, получилось! Я не выдала себя.
        Георг ушёл в портальный зал, чтобы переместиться в академию, Ибрагим отправился к себе в лазарет, а я понеслась к морю. Или к океану. Будем считать - к морю. Я до сих пор не познакомилась с местной географией. Хотя, припоминаю, ментор как-то сказал, что на людских картах Остров Магов не найти. Его точное местонахождение считается государственной тайной.
        Стоя над высоким скалистым обрывом, чтобы немного ослабить внутреннее давление, пыхнула в закат огненным облаком, которое тут же окатила морской водой. Это было моё тайное любимое место. Оно было довольно далеко от многочисленных построек приёмника. Но, во- первых, здесь всегда было пустынно, кроме чаек, скал и ветра - никого. А во-вторых, активные физические упражнения - это один из способов удерживать магию под контролем. Долгий сумасшедший бег сюда, на обрыв, к моей ситуации подходил, как нельзя, лучше.
        «Значит, ментор, как и Георг, считают, что я годна только, как инкубатор для будущих одарённых. А чтобы мой дар в будущем не подсунул неприятные сюрпризы, маги воспользовались случаем, и, как они думают, просто уничтожили его», - стала рассуждать я, когда буря в солнечном сплетении улеглась и ко мне вернулись способности к размышлению.
        Вспоминала поведение ментора и Георга всё это время. Мои раны на запястьях и простуда в самом деле вызвали у ментора чувство беспокойства, вины или… страха перед какой-то проверкой? Он не досмотрел за моим физическим здоровьем и использовал монолитные блокираторы, что могло вызвать вопросы у проверяющих, если бы они появились? Похоже на то.
        Я выскочила на улицу в чём была, без верхней одежды, и, хотя климат на острове не был суровым, огонь в моей груди успокоился, и я, стоя на ветру, мгновенно продрогла до костей. Некоторое время, я пыталась с помощью волшебства оградиться от ветра и сырости, потому, что уходить с обрыва не хотелось. Мне здесь хорошо думалось. Когда у меня получилось создать магический кокон, я ещё и подогрела воздух внутри него. Отлично. Можно разбираться дальше.
        В свете новой информации… Как там Георг сказал? «Через полтора месяца поиграет в поступление»? Значит, мне всё же позволят попытаться поступить в академию. Но правильно ли я готовлюсь? Я вспомнила помощь ментора с каллиграфией и его вечерние уроки по истории. Мне пришло в голову, что здесь обязательное начальное образование. По сути, я его и получила, научившись читать, писать и ознакомившись с историей магии.
        Итак, что мы имеем… Мой дар не погиб, поэтому он, условно говоря, благополучно выздоровел после того, что со мной сделал ментор. Похоже, пока «пациент не умер», он в состоянии полностью восстановиться и накопиться. Ментор уверен, что полностью уничтожил мою искру магии, и теперь я стала обычным человеком, но, при этом, меня, увы, всё равно не отпустят к семье, так как, я по-прежнему являюсь подходящим носителем нужной магам наследственности.
        Я вдруг подумала о том, что, если мой ребёнок окажется без дара, в пятилетнем возрасте его отнимут и отдадут на материк, каким-то неизвестным людям. И, тут же, в голову пришло единственно возможное решение, чтобы снизить этот риск - мой муж должен быть очень одарённым, ибо законы наследственности никто не отменял ни в одном из миров. А это - ещё одна веская причина для поступления в академию, ведь самые одарённые молодые маги на острове собираются именно там.
        К Георгу я была не в претензии. Он по-прежнему не обращал на меня внимания, но так даже лучше. Нужным упражнениям он меня научил в самом начале, а с палкой надо мной стоять не надо. Я уже убедилась в действенности и нужности занятий по контролю над даром, особенно теперь, когда я решила, на всякий случай, тщательно скрывать его, до поры до времени.
        У Марии Михайловны всю жизнь была отличная зрительная память, которая каким-то таинственным образом передалась и Маше Кузнецовой, поэтому грамотность я решила улучшать чтением с раннего утра до позднего вечера. Раньше я, в основном, брала в библиотеке книги, касающиеся истории магии, но теперь усиленно начала листать фолианты из раздела «закон и право». Захотелось получше разобраться с внутренней обстановкой на острове.
        Так вот… Относительно спокойной я была ровно до тех пор, пока в библиотеке мне не попался устав высшей магической академии.
        Ментор… Я стараюсь держать эмоции и чувства в узде, но… Ненавижу!
        Оказывается, привилегия для одарённых женского пола, действительно, была. Но!!! Очень большое «НО»! Одарённые женского пола, воспользовавшиеся этой привилегией, должны были оплачивать своё обучение в академии! А это баснословные суммы! У меня таких… Да никаких! У меня денег просто нет!
        О стоимости обучения в академии в уставе, конечно, не было написано. Как-то, при случае, ещё до моего однодневного побега в Каменск, мне счетовод рассказывал, что он единственный сын у родителей и мечтал о поступлении в это элитное заведение. Однако, уровня дара для бесплатного обучения у парня не хватило, а оплату его родители не потянули, хотя бешенный конкурс, даже на платные места, он одолел. Ещё бы, единственное элитное учебное заведение на весь огромный остров! Конечно, будет большой конкурс на любые места, в том числе, и на платные, и на льготные.
        Вчитавшись в устав внимательнее, я ещё кое-что обнаружила: кроме того, что привилегия для девушек распространялась только на платные места, количество этих мест также было весьма ограниченным - не более двух на группу из двадцати адептов, при чём, даже не на все факультеты. Например, на военный факультет такой квоты, вообще, не было. Из хороших новостей было то, что в списке вступительных испытаний, первых два, действительно, были диктант и история магии. И я была готова к ним. А вот к магическому испытанию… Нужно постараться!
        Кстати, о факультетах я тоже кое-что узнала: для поступления на разные направления к абитуриентам на магических конкурсах предъявлялись различные требования.
        А факультетов было много: аграрный, педагогический, лекарский, хозяйственный, технический, военный, творческий и ещё несколько.
        Про педагогический факультет я подумала первым делом. Всё же, в прежней жизни я была учительницей. Но оказалось, что обычных, рядовых преподавателей для училищ и начальных школ готовят в соответствующих педагогических училищах. Почему нельзя разрешить поступать мне туда? Что за нелепые правила, что только академия даст мне свободу выбора? Но спрашивать ментора не решаюсь. Как бы не сделать хуже и не лишиться единственного шанса нормально устроить своё будущее. Этот мужчина решил отдать меня замуж, только перед этим привести к некоему шаблону. И для достижения своей цели, он ничем не гнушается. Я боюсь его, точнее власти, которую ментор имеет надо мной. Но она закончится, как только я поступлю в академию. Если поступлю… Из академии же, после окончания педагогического факультета, выходят, исключительно, руководители и организаторы учебных процессов на острове: завучи, директора, чиновники министерства образования и прочие руководящие работники этой сферы. Кстати, ментор приёмника как-то обмолвился, что закончил именно этот факультет академии. Звание «ментора» присваивается всем выпускникам
педагогического через три года работы по специальности. Так вот, для этого факультета основными вступительными испытаниями на магическом конкурсе являются: формирование разнообразных щитов, совершенно не понимаю, что это такое и с чем его едят, бережное воздействие магией на живой объект, мгновенное обездвиживание живых целей в разных условиях и средах, анализ набора предоставленных данных в исходной проблемной ситуации и её разрешение с разносторонним применением дара. При выставлении оценки за выполнение конкурсного задания, учитывается скорость решения задач, сохранность и состояние объектов, а также долгосрочные последствия воздействия магией на живые цели.
        Слишком много непонятного, а к чему готовиться, подробно расспросить некого. В общем, я решила, что магический педагогический мне не по силам.
        Для поступления на бесплатное обучение на аграрном факультете, о котором я подумала во вторую очередь, магу земли нужно за час прорастить целое засеянное поле или заставить зацвести сад, магу воздуха - пригнать дождевые тучи, достаточные для полива больших угодий, магу огня - защитить огромные площади посадок от заморозков или холодного ветра, а магу воды - найти её в самом засушливом районе и обеспечить доставку к растениям или животным, а также полив заданного участка либо водопой обозначенного поголовья скота.
        Аналогично обстояло дело и с остальными направлениями обучения. Задания казались мне неимоверно сложными и для меня - невыполнимыми.
        И, если, раньше я спала спокойно, так как, была уверена, что справлюсь с магическим конкурсом, то, после подслушанной беседы и прочтения устава академии не спалось совсем.
        При приёмнике была своя почта самообслуживания, как я бы её назвала. Письма и посылки отправляли, открыв дверцу сооружения у входа в Портальный зал, похожего на трансформаторную будку, и разместив послание на специальной площадке. Это сооружение называли почтовый портал. Там же их и получали. Я рискнула и отправила письменный запрос в академию об условиях, требованиях и сроках поступления в этом году. Бегала к почтовому порталу в ожидании ответа чуть не каждый час.
        Ответ получила только через три дня. На подставке лежал пухлый конверт, где получателем значилась Мария Кузнецова, с объёмной брошюрой, в которой были ответы на все мои вопросы, даже те, которые я не догадалась задать. Изучив её, я поняла, что по требованиям, я не прохожу бесплатно ни на один факультет!
        Кое-как, с натяжкой, можно было бы попытаться пройти на творческий, поскольку можно было легко доказать мои права создания на коврики, игрушки, двуярусные кровати, матрасы с наполнителем из гречневой шелухи и хрустящий хворост, или на технический, с идеей швейной машины, но, увы, во всех этих «авторских творениях», которые можно было бы предъявить на конкурс отсутствовала магическая составляющая.
        При использовании в «моих авторских работах» хоть капли магии, я бы прошла на оба эти факультета без вопросов и испытаний.
        Так какой факультет выбрать? В брошюре было написано, что для прохождения магического конкурса на аграрный факультет на место испытаний абитуриентов перенесут порталами. Я справлялась с растениями на своём огородике, но смогу ли договориться с целым полем? Смогу ли рассчитать и пригнать точное количество дождевых облаков - не много и не мало для полива? Вряд ли… Нет. Мне нельзя рисковать.
        Нужно готовиться поступать на творческий.
        Глава 34.
        Широкий, мощённый белыми каменными плитами, двор перед центральным входом в академию был слегка припорошен снегом, что было редкостью в этом тёплом климате. Живя в приёмнике, я за всю зиму ни разу снега не увидела. Почему-то мне показалось это хорошим знаком. Впрочем, я не суеверна. На самом деле, так нервничаю, что хватаюсь за любые соломинки, чтобы себя подбодрить.
        Ткани, которые мне принёс Георг, в один из первых дней моего попадания к магам, неожиданно пригодились. Я использовала каждый лоскуток. И сейчас, под выданным мне чёрным плащом, я была одета в собственноручно сшитую серую шерстяную двойку: простая строгая длинная юбка и короткий стильный пиджак, до талии. Батистовая блуза, к сожалению, не была чисто белой, как мне хотелось бы, хорошо, хоть, мелкие бледно-розовые цветочки не сильно густо украшали ткань. Небольшое жабо было единственным украшением моего наряда. К нему бы брошку у горла… На руке негромко тикали часики, подаренные Фёдором. С обувью было плохо. Пришлось надеть немного великоватые, грубые и тяжёлые ботинки из невзрачного комплекта одежды и обуви, выданных в приёмнике. У меня были свои удобные и красивые балетки, но зима есть зима, даже в таком климате в них ещё холодно. Когда я шагала, некрасивые круглые носки ботинок выглядывали из-под юбки, и я чувствовала досаду. Мне, возможно преувеличенно, казалось, что они похожи на слишком большую обувь циркового клоуна. Волосы я свернула в ракушку, свою привычную причёску из первой жизни. Сейчас
она делала меня старше моих неполных восемнадцати и очень подходила к строгому наряду.
        Я, как мул, тащила две увесистые котомки, перекинув одну из них через плечо - за полгода на острове ухитрилась обрасти вещами, которые упаковала с собой. Забрала из приёмника всё, что сделала своими руками и всё, что мне выдали, как перемещённому одарённому. Получилось немало.
        Ментор непрозрачно намекал мне, что необязательно сразу брать всё, достаточно взять пару платьев, а остальное, мол, пусть пока полежит в комнате. Я понимала, что маг явно был уверен в моём скором возвращении обратно.
        Со всеми, кто жил и работал в приёмнике рассталась я не хорошо. Первые три месяца, когда я усиленно старалась подружиться со всеми и лезла со своей помощью и заботой во все дырки, резко отличались от вторых трёх месяцев, после того, как ни один из этих высших людей не протянул мне руку помощи в трудную минуту.
        Если бы, к моменту попадания в карцер на три дня в монолитных браслетах, я не успела бы так сильно подружиться со многими: с поваром, со счетоводом, с гардеробщиком, лекарем и другими, наверное, смогла бы простить их равнодушие или трусость. На их глазах мне надели на запястья тяжёлые блокираторы, держали в карцере, убивали мой дар, а они наблюдали и ничего не делали. Могли помочь, позвать ту самую проверку, о которой упоминал Георг, или, хотя бы, поддержать морально, пошептаться через оконную щель, просунуть в неё одеяло или маленький нагреватель… Да мало ли, что можно сделать, при желании!
        Я не простила никого из них. Так и не заговорила ни с кем до последнего. Кстати, когда повар смущённо, но уверенный в положительном результате, попросил подписать передачу прав на рецепт моего хвороста - я не сделала этого. Обойдётся.
        Пожалуй, из всех магов, с которыми я общалась, только Георг не лицемерил и был искренним. Он никогда не скрывал равнодушия или презрения и антипатии ко мне, называл занозищей и говорил, как мечтает поскорее избавиться от обузы в моём лице. При этом, молодой маг умудрился научить меня полезным упражнениям по контролю над магией, подарил отличные швейные принадлежности и ткани, а, также, именно, благодаря его болтовне с Ибрагимом я узнала истинное положение дел и смогла более-менее приготовиться к сражению за своё свободное будущее. Так, что Георг - единственный, кого я не считала предателем и трусом, просто заносчивым козлом, с которым больше никогда не собираюсь иметь дел, впрочем, как и он со мной.
        В день, когда ментор объявил мне об отбытии в академию для сдачи вступительных экзаменов, я собрала свои вещи, тщательно убрала комнату, приоделась и ушла в портальный зал, не прощаясь и не оглядываясь. Верёвка самодельной котомки вдавливалась в плечо, вторая котомка била по ногам и оттягивала руку, подол длинной узковатой юбки мешал свободной ходьбе, но я шла с гордо поднятой головой. Работники приёмника провожали меня в хмуром молчании. Им надоело пытаться наладить со мной отношения. Больше всего на свете, я не хотела выглядеть жалкой и одинокой перед этими людьми. Слышала, как они насмешничают над моими надеждами поступить в их самое престижное учебное заведение. Посмотрим…
        Вышла из портала я прямо в таком же, как в приёмнике, портальном зале академии. Даже испугалась сначала, что, вообще, никуда не ушла, настолько незаметно всё произошло. Видимо, из-за частого использования переход между приёмником и академией был как-то специально настроен. Но, когда вышла на улицу, поняла, что нахожусь на нужной мне территории.
        Остальные абитуриенты прибывали в экипажах. Шикарные выезды на несколько минут останавливались у широкого каменного моста, ведущего к воротам академии. Комфортабельное нутро салона кареты выпускало прибывшего абитуриента и пару его слуг, которые сгружали дорожные баулы, и экипаж быстро отъезжал, уступая место следующей карете.
        Моё представление о том, что на острове магов преобладает мужское население рассыпалось в прах. Девушек прибывало не меньше, а гораздо больше, чем парней. А их одежды! Пышные многослойные юбки, короткие меховые манто и плащи из лебяжьего пуха, очаровательные шляпки на затейливых причёсках, изящные белые полусапожки, сверкающие драгоценности в ушах, на запястьях, на пальцах. Они же не на бал приехали? Это точно академия? Может, я не туда попала?
        Неуверенно влилась в поток, плавно исчезающий в трёх широких двустворчатых дверях центрального здания. Это строение, единственное, было с огромным крыльцом, похожим на сцену с колонами вместо кулис, к которому вело с десяток ступеней по всей ширине. Здесь широкий поток прибывающих делился на три ручья: центральный - из шикарно одетых парней и девушек без вещей, и два боковых - из их слуг, нагружённых баулами.
        Своим внешним видом, с двумя объёмными котомками, я походила, скорее, на слугу, чем на абитуриентку. Вероятно, поэтому на крыльце меня попытались вытолкнуть из центрального потока.
        - Эй, ты! Вещи девушек нужно нести в правое крыло! - какой-то парень легонько развернул меня за котомку на плече, направляя в соответствующую сторону.
        - Я - поступать! - крикнула, упираясь.
        На меня оглянулись все, кто услышал мою реплику. Что интересно, презрения на лицах я не увидела. В глазах парней засветился явный интерес, а притворно приветливые или равнодушные лица девушек не смогли скрыть ревнивую зависть. Странно… Совсем не этого ожидала. Я готовилась к сражению за своё достоинство с первых мгновений пребывания здесь…
        - Давайте помогу нести Ваши вещи, барышня, - тут же изменил своё поведение толкающий.
        Но у меня уже выхватывал котомки другой парень. Я и охнуть не успела, как была окружена плотным мужским кольцом.
        - Эй, ты её только что в бок пихал! Иди теперь дальше, пока не получил. Без тебя найдутся желающие помочь, - услышала я из-за спины и мои котомки были отобраны, как бы отчаянно я за них не цеплялась. Впрочем, самую ценную я продолжала крепко удерживать за верёвку.
        Мы протиснулись через дверь и оказались в просторном холле. Здесь уже яблоку негде было упасть. Не менее шести парней помогали мне снимать плащ. Они же сдали его в гардероб вместе с котомками, вернув мне взамен три номерка, которые я надёжно спрятала во внутренний карман пиджака.
        - А как зовут нашу прекрасную незнакомку? Не раскроете тайну? - лучился нежной улыбкой парень, который секунду назад представился мне как Савелий и маг земли.
        - У такой красивой девушки и имя должно быть необыкновенное, - произнёс с приторным восхищением другой молодой маг и вежливо чуть склонил голову. - Ждан Посадский, к Вашим услугам, маг воды.
        - Не признавайтесь им, милая! Они недостойны знакомства с такой прелестницей! - оттолкнул их плечом третий, весьма внушительной комплекции, парень. - Я - Алексей! Счастлив знакомству! Моя стихия - воздух.
        - Виктор, - представившись, четвёртый молодой человек сразу подставил мне руку, согнутую в локте. - Позвольте проводить Вас до аудитории, где будет проходить экзамен по истории магии. Я, кстати - огневик.
        - Эй, ты не наглей! Девочка сама выберет кто её проводит! - возмутился пятый, проталкиваясь ко мне ближе. - Меня зовут Тимофей, моя сладкая! Я…
        - Не твоя! - резко оборвал его шестой. - Вы должны знать, барышня, что Ваш весьма достойный, но очень скромный наряд и отсутствие слуг говорят о том, что Вы из простого магического рода, а, значит, невероятно одарены, раз приехали поступать в академию. Вам непросто будет отбиваться от парней, желающих познакомиться с Вами поближе. Предлагаю свои услуги по защите от всех прилипал, сам обещаю не настаивать на дальнейшем знакомстве, если мы окажемся не интересны друг другу. Я второй сын архимага Неонила - Александр, маг огня. Можно ли мне узнать имя самой очаровательной абитуриентки этого года?
        - М… Мария. - я, честное слово, очень растерялась. Федя, конечно, говорил мне приятные слова. И Макар признание сделал. Но за обе свои жизни никогда я не бывала в центре подобного рода внимания стольких парней сразу. Это чувство такое… окрыляющее… Комплименты, соперничество за меня - это так необычно! Я мельком увидела себя в огромном зеркале на стене гардероба: щеки разрумянились, глаза сияют. С момента попадания в этот мир я впервые рассматривала своё отражение в таком хорошем качестве. Какая же я юная! Кожа так и светится: чистая, гладкая, нежная. Да, я - красавица! Быть молодой и здоровой, сияющей - это очень красиво!
        - Алекс! Отойди от неё! Это взрослая одарённая с материка. - голос Георга прозвучал в метре от нашей большой компании.
        - Та самая, о которой писали «Вести острова»? - тут же спросил, кажется, Виктор.
        - Да. Она. - ответил Георг. Он уже отходил к какой-то группе прибывших, которые внезапно начали толкаться. На плече мага была яркая жёлтая повязка. С такими же прохаживались по холлу ещё несколько парней в чёрном, явно старшекурсников. Видимо, они сегодня здесь были кем-то, вроде дежурных - следили за порядком.
        Мои ухажёры сменили восхищённо-восторженные выражения лиц и уважительное обращение ко мне на недовольно-кислые морды и хамство.
        - Так ты почти без дара… нулёвка…
        - Неграмотная… ничему не обученная… темнота…
        - Почему не пошла в училище, убожество?
        - Девка, рождённая обычными людьми, на академию замахнулась!
        - Откуда столько наглости?!
        Мне на миг показалось, что умилительные восторженные лица молодых магов превратились в оскаленные собачьи морды.
        - Я вижу, что теперь моя защита Вам стала, тем более, необходима, - как ни странно, сын архимага Александр, единственный из всей шестёрки, так быстро ставших бывшими, внезапных поклонников, не отшатнулся от меня, как от прокажённой, после слов Георга. - Прошу, Мария, пойдёмте. Я знаю, куда нам нужно идти.
        Парень сам взял меня под локоть и потянул в сторону лестницы на второй этаж.
        - Сегодня мы все сдаём историю магии и диктант во всех аудиториях второго этажа: слева - пишем, справа - отвечаем. Куда пойдём сначала? Вон к тому кабинету очередь поменьше. Пошли?
        Мы встали в очередь на диктант. В кабинеты пропускали по двадцать человек.
        - Как Вам на Острове Магов?
        Я была благодарна этому парню: за то, что не отвернулся, за этот отвлекающий разговор, в ожидании нашей очереди сдавать экзамен. Слишком резко меня спустили с небес на землю. Хороший урок. Не обольщаться! Помнить! Как у людей гоняются за деньгами, так у магов охотятся за даром. Похоже, меня ошибочно приняли за лакомую добычу - высокоодарённую девушку из небогатой и не знатной семьи. А я уши развесила: «очаровательная», «красавица», «сладкая» …
        Оскорбления меня не особо задели, потому, что были неправдой. А вот, к лживым комплиментам я оказалась не готова.
        Глава 35
        Не спалось. В комнате общежития, рассчитанной на четверых, в эту ночь я была одна.
        Очень просторное помещение с бежевым пушистым ковром на полу, в каждом углу имело по широкой кровати с плотными бархатными балдахинами песочного оттенка, настолько основательными, что кровати можно было бы назвать отдельными комнатками. Сегодня я не закрывала занавеси, чтобы, лежа, смотреть в окно на полную луну, но предвкушала, что смогу прятаться за ними потом, когда буду жить в этой комнате не одна. Если поступлю…
        По центру комнаты располагался низенький, но не маленький, круглый столик с четырьмя мягкими креслами вокруг него, настолько удобными и глубокими, что я чуть не уснула, ненадолго присев в одно из них, когда только вошла в комнату.
        Еле заставила себя встать и осмотреться. Кроме входной двери, было ещё две: слева, по центру стены, как оказалось - в купальню, а напротив, справа - в гардеробную.
        Гардеробная перегородками была поделена на четыре одинаковые секции, в каждой из которых были полки и вешалки. Я с удовольствием разместила в одной из них свои немногочисленные вещи.
        Возле каждой кровати стояло отдельное большое зеркало на красивом квадратном столике с выдвижным ящиком и мягкий стульчик с невысокой резной спинкой. Наверное, мои соседки будут держать в этом ящике украшения для волос, а на столике- косметику… Я выдвину ящичек и положила туда свою белую ленту с праздника Первого Дня Осени.
        Чему я удивилась, так это - отсутствию письменных столов и полок для книг. Это же общежитие от учебного заведения?!
        Как мне рассказала Ефросинья Антоновна, комендантша женского общежития, к которой вечером меня привёл Алекс, абсолютное большинство абитуриентов, особенно девушек, были, либо жителями столицы, то есть, не нуждались в общежитии, либо остановились на время вступительных экзаменов в съемных домах, на квартирах или в гостиницах.
        Не представляю, чем им не подошли настолько хорошие условия проживания в общежитии академии? Здесь даже вода в купальне текла из кранов с холодной и горячей водой! Шикарно! Кроме огромной ванной, был самый настоящий душ, нечто похожее на помесь царского трона с унитазом и две раковины для умывания в виде цветочных чаш.
        - В мужском общежитии сегодня временных поселенцев, как муравьёв, а ты у меня одна, - ласково сказала Ефросинья Антоновна, когда заселяла меня. Видимо, парни-абитуриенты, в отличие от девушек, общежитием не брезговали.
        Луна, огромная и круглая, такая же красивая, как и в прежнем мире, щедро заливала комнату призрачным белым светом. Мягкая пуховая перина нежно приняла моё усталое тело. Одеяло, невесомое и тёплое, было таким приятным и мягким, что я чувствовала себя невероятно уютно. Завтра ожидался один из самых трудных и ответственных дней на вступительных экзаменах - первый этап магического конкурса. Нужно как следует отдохнуть. Я очень устала, но уснуть долго не получалось. События минувшего дня невольно всплывали в памяти.
        Как ни странно, Алекс не отходил от меня целый день. Я всё время ждала и боялась того, что он бросит возиться со мной.
        Но, нет… Мы сидели рядом, когда писали диктант. Историю магии тоже сдавали в одной группе, у преподавателей, сидящих за соседними столами. Вместе стояли в очередях на прохождение испытаний и в буфет ходили вдвоём.
        Кстати, денег у меня не было. Никто не сказал мне, где и за что мне питаться всю неделю вступительных экзаменов. Ментор ожидал моего возвращения уже этим вечером? Жаль, я не догадалась сама приготовить себе чего-нибудь на дорожку. Алекс предложил угостить меня обедом, когда узнал, что мне не за что купить еду, и я, засунув подальше гордость и совесть, не отказалась. Мне обязательно нужно поступить, а, значит, не время ходить голодной.
        Другие абитуриенты с моим спутником здоровались, заговаривали с ним, к нам постоянно присоединялись какие-то парни и девушки. Я заметила, как одна разряженная девица, чуть ли не силой, пыталась увести Алекса от меня. Судя по их общению она, видимо, была его давней знакомой и считала, что имеет какие-то особые права на его общество. В тот момент мне стало так не по себе от того, что вот-вот останусь одна, что я вцепилась в рукав парня и двинулась следом за ним. Не отдам! «Такая корова нужна самому» - некстати вспомнились слова героя мультфильма из прежней жизни. Молодой маг не то, чтобы понравился мне, как парень, но оказался очень удобным, знающим всё и всех, надёжным защитником.
        Информация о том, кем является «серая мышь» или «рыжая лиса», которая зубами вцепилась в сына архимага и ходит за ним повсюду, видимо очень быстро распространилась среди всех заинтересованных. Первое прозвище, которое я подслушала в женском туалете, намекало на цвет моего костюма, а второе, кто-то прошипел за спиной - на цвет моих волос.
        Девицы смотрели на меня, если не равнодушно, то с недоумением и злостью. А некоторые парни, по-дружески, пытались на ухо шепнуть обо мне Алексу, предполагая, что он не знает о происхождении своей спутницы.
        Диктант был длинным, но не сложным. Все слова, которые я писала, ранее встречались мне в книгах и были знакомы, точнее, я помнила их правильное написание.
        На истории магии меня пытали датами намного дольше других. Все десять магов, которые зашли вместо со мной и Алексом в одной группе абитуриентов уже сдали экзамен и вышли, а я всё ещё сидела и отвечала, отвечала.
        Алекс сказал, что завтра, в главном корпусе, на доске объявлений, напротив гардероба, вывесят списки тех, кто не сдал один или оба сегодняшних экзамена и не допущен к магическому конкурсу. Возможно сегодня первая и последняя ночь, когда я ночую в этом шикарном общежитии? А я разложилась, развесила наряды… размечталась…
        Проснулась и удивилась: «где я?». За окном ещё было серо. А потом вспомнила! Торопливо ополоснулась, оделась, заплела косу и поспешила в главный корпус. Если моё имя будет в списках… Я должна буду приступить к плану «Б». В приёмнике, размышляя о том, что буду делать, если не поступлю, я планировала бежать и устраиваться на острове без надзора ментора. Но вчера, в разговоре с Алексом, я узнала, что у меня есть право учиться в училище. И пусть там я буду поступать и учиться с детьми одиннадцати- двенадцати лет, но это лучше, чем добровольно идти в инкубаторы или бегать по всему острову от навязанных женихов. Я узнала, что в столице, сравнительно недалеко от академии есть педагогическое училище со своим общежитием и поварское. Вот, если что, пойду в одно из них.
        Когда бежала через двор к главному корпусу, край солнечного диска только показался над горизонтом и лёгкие облака на востоке окрасились нежно розовыми оттенками.
        Перед доской объявлений я стояла одна, когда сонный секретарь из приёмной комиссии вывешивал списки и пенял на свою незавидную должность и непосильные обязанности.
        Я пробежала глазами списки не сдавших диктант, совсем коротенький, и историю магии, подлиннее, не меньше десяти раз. Имени Марии Кузнецовой там не было! Я прислонилась спиной к стене, ноги не держали, и закрыла глаза, чтобы слёзы не полились.
        Чего, я, глупая, плакать собралась? Радоваться нужно и готовиться к первому этапу магического конкурса! Я понеслась обратно, в общежитие.
        Никаких нервов усидеть в своей комнате не хватило. Я тщательно собрала и упаковала всё необходимое для магического конкурса и решила снова идти в главный корпус. На первом этаже, перед выходом из общежития, дверь в комнату комендантши была широко распахнута.
        - Да, ты - ранняя пташка, милая. Иди-ка сюда! - приветливо позвала меня Ефросинья Антоновна. - Господин Александр Неонилович строго-настрого велел мне без завтрака тебя на улицу не выпускать. Вот, держу дверь открытой, чтобы тебя не пропустить.
        - Алекс? - удивилась я. Несмотря на весьма достойное и, даже, предупредительное поведение парня накануне, такой заботы я от него не ожидала. Как и ни от кого здесь, на Острове Магов…
        Я приняла приглашение и нерешительно вошла в комендантскую. В комнате, на столе, накрытом белой ажурной скатертью, в двух белых пузатых чашках с затейливыми ручками исходил паром какой-то ароматный напиток. На красивых блюдах из фарфора, или чего-то подобного, лежали небольшие, но очень аппетитные, румяные пирожки, ватрушки и булочки. В изящной маслёнке желтело сливочное масло. В животе заурчало, рот наполнился слюной. Я положила свою котомку на свободный стул и, со словами благодарности, живо приступила к еде.
        - Александр Неонилович - сын самого архимага. Шестой уровень дара! Видно, что ты ему понравилась. Так что, не зевай, девочка! - начала раздавать житейские советы женщина, пододвигая ближе ко мне маслёнку. - А ты, милая, откуда приехала? По направлению? Какой уровень?
        - Я... Мои родители - обыкновенные люди. Понятия не имею про свой уровень, - я намазывала булочку маслом и не сразу заметила, как раскрылся рот комендантши в немом удивлении.
        - Ты с материка? Родители - не маги? А что ты тут делаешь? В академии? - выдавила из себя вопрос Ефросинья Антоновна.
        - Поступаю.
        - А… Александр Неонилович… знает?
        - Что?
        - Ну… про то, что ты… не коренная жительница острова, - дипломатично нашлась женщина.
        - Конечно. Про меня, оказывается, даже ваша газета писала. Как там её? «Новости острова», кажется.
        - «Вести острова», - механически поправила меня комендантша. - Что писали?
        - А Вы не знаете?
        - Так это ты!?
        Я промолчала. Ясно же, что я - это я.
        - В газете было про то, что у людей обнаружили одарённую девочку семнадцати лет, которую в пятилетнем возрасте пропустили при проверке на артефакте, дважды проверив сестру-близнеца. Писали, что юная красавица обладает даром воздуха и, по достижению совершеннолетия, станет кому-то достойной парой. Так это ты?!!
        Я не стала вслух подтверждать очевидное. Только кивнула.
        - Мне не показалось, что на острове не хватает невест, - произнесла задумчиво, вспоминая вчерашний день и толпы девушек. Было непонятно отчего меня так настойчиво выпихивают замуж.
        Ефросинья Антоновна тихо рассмеялась.
        - Так это для одарённых! В академию парни ниже четвёртого уровня даже не пытаются поступать. А девушки… Те с любым уровнем приезжают, если считают себя красивыми.
        - Зачем? Они же не поступают?
        - Большинство барышень-абитуриенток надеются попасть на два льготных места в каждой группе.
        - Ментор из приёмника говорил, что для попадания на льготное место достаточно показать, что хоть какой-то дар есть. Как же тогда проводится конкурс?
        - О! Там свои метода отбора и отдельные конкурсные задания. Но на первом этапе испытаний достаточно доказать платежеспособность и наличие магии.
        - Понятно. Чем больше у парня магических способностей - тем больше барышень посягают на его свободу. Ну, в смысле, желают выйти за него замуж, - пояснила я, заметив недоумённый взгляд комендантши.
        - Для одарённых парней любого уровня, кроме нулевого, у нас на острове невест хватает. А вот, молодые маги - нулёвки редко, когда находят пару. Так и живут всю жизнь одиночками. Они работают на самых тяжёлых, грязных и низкооплачиваемых работах, поэтому девушки за таких неохотно замуж идут. Для них ты - лакомый кусочек и шанс иметь семью.
        Я не захотела продолжать говорить на эту, больную для меня, тему и перевела разговор на другое:
        - Я поражена. Условия проживания в академии просто роскошные!
        - Так это здесь, в элитном общежитии. В остальных двух всё совсем по-другому. Обычные кровати, туалет и душ - один на этаж, вместо гардеробных - обычные шкафы. Кроме тебя, всех девушек, которые вчера при академии остановились, там разместили. При чём, мест на всех абитуриенток не хватает. Теснота! Они там как картофельные клубни в мешке - друг о друга трутся. Ну ничего, сегодня после первого этапа магического конкурса половина из них домой отправится. В общежитии ведь только те девочки, которые на бесплатное приехали поступать поселились. Богачки - те по домам, по гостиницам, по родственникам или знакомым расквартировались.
        - А меня почему сюда? - удивилась я.
        - Так, тебя господин Александр Неонилович привёл и оплатил твоё проживание до самого конца вступительных экзаменов, - весь вид комендантши выражал изумление тем, что я этого не знала. - Прости, девочка, но все маги с материка с очень низким уровнем дара. Ни разу такого не было, чтобы выше нуля хоть у кого-то... Кто бы мог подумать, что у тебя хватит наглос… Кхмм.. Что ты на парней из академии замахнёшься. И надо сказать, не зря! Вон Александр Неонилович тобой явно заинтересовался. Но отец ему вряд ли позволит взять в жёны такую, как ты. Так что, особо не рассчитывай. Ты бы присмотрелась к кому-то попроще, не к сыну архимага. Жаль, времени у тебя мало. Сегодня уже первый этап магического конкурса. Вряд ли ты его пройдёшь… Ну, ничего! Ты очень миленькая. С помощью Богини Судьбы обязательно найдёшь своё счастье!
        После плотного завтрака бежать не хотелось, поэтому я спокойно шла, задумавшись о нашем разговоре с комендантшей.
        У входа в главный корпус дорогу мне перегородили несколько девушек. Они оттеснили меня в сторону колоны, сбоку крыльца, и, наступая, заставили прижаться спиной к холодной каменной стене здания.
        - Эй ты, рыжая! Ты в списках не сдавших! Разворачивайся и убирайся отсюда! - противные писклявые голоса перекрывали друг друга.
        - Неправда! Я не рыжая. И утром уже приходила и проверяла списки: моего имени там нет, - возражала я.
        - Целишься на льготное место, бездарная мерзавка? - шипела очень красивая голубоглазая девушка. Злость искажала идеальные черты лица, делала их отталкивающими.
        - Хочешь лишить кого-то из нас шанса найти достойного мужа, нищая человеческая девка? - рычала яркая брюнетка с роскошными шоколадными кудрями.
        - Нет! Льготное место платное! - попыталась я объясниться с девушками мирным тоном и успокоить страсти.
        - Только не делай вид, лисица, что ты не знаешь, что Александр Неонилович уже подтвердил приёмной комиссии намерение, в случае твоего поступления, оплатить обучение!
        Сообщила мне очередную сногсшибательную новость одна из красоток. Я бы не поверила! Сумма огромная… познакомились только вчера… Если бы не слова комендантши о том, что Алекс заплатил за моё проживание… Поступки молодого мага не порадовали, а напугали меня. Я легко приняла обед от него, но остальное… Это слишком!
        Тем временем, девушки продолжали наседать на меня. Некоторые, даже, стали распускать руки, больно толкая в грудь и в плечи.
        - Как только сумела окрутить такого мага за один день, вертихвостка?
        - Архимаг Неонил не допустит подобного союза!
        - Так что, всё, на что ты можешь надеяться - стать его любовницей!
        - И то, только на то время, пока продержишься в академии, бездарь.
        - А это - до первых экзаменов!
        - Ты же - нулёвка!
        - Место, которое могло бы достаться одной из нормальных, порядочных, девушек займёшь, гадина!
        - Уходи отсюда прямо сейчас!
        - По-хорошему!
        - А не то, вытолкаем взашей!
        - Что здесь происходит? - прогремел над нами суровый голос Георга.
        Он застал девушек врасплох. Барышни в разнообразных мехах разбежались в стороны от меня, словно, банда облезлых дворовых кошек, которых вспугнул большой пёс.
        Молодой маг был с всё той же жёлтой повязкой на рукаве.
        - А, это ты… - только и сказал он. И, уже повернувшись уходить, на миг приостановился и бросил, не глядя в мою сторону, - Отстань от Алекса. Тебе никогда не попасть в его семью.
        - Мы без тебя разберёмся, куда Марии попасть, а куда - нет! - внезапно раздался незнакомо холодный голос Алекса, совсем рядом с нами.
        Георг только хмуро посмотрел на него, хотел что-то сказать, но, лишь пожал плечами, да, так и ушёл, молча.
        - Доброе утро, Маша! Ты позавтракала? Сегодня у нас трудный день, но ты не волнуйся. Главное, постарайся проявить дар, об остальном не волнуйся, - Алекс широко улыбался мне, стараясь приободрить.
        Я, слишком ошарашенная только что произошедшим и новостями, смогла только тихо поздороваться в ответ. Почему Алекс решил заплатить за мою учёбу на льготном месте, если у меня получиться выиграть конкурс на него? Что ему от меня нужно? Не мог же он, в самом деле, влюбиться с первого взгляда? Я отнюдь не роковая красотка. Обычная девушка, несомненно милая, даже хорошенькая, но таких здесь несколько сотен, при чём, коренных жительниц острова. Я не знала, что и думать.
        Разговаривая, Алекс завёл меня в корпус.
        В холле ко мне кинулся сам ментор из приёмника. Это утро добьёт меня… Рекорд по неожиданным событиям и новостям за такой короткий промежуток времени. Неужели, это знак, и весь день первого этапа магического конкурса будет таким?
        - Мария!
        Надо же! Я за полгода так и не удосужилась узнать его имя. Здесь в академии ко всем преподавателям обращались «ментор», а в приёмнике он был один. Кричать в ответ: «ментор!», как-то неправильно.
        - Кузнецова! Почему ты не явилась? - взволнованно и немного театрально восклицает ментор.
        - Куда? - удивилась я, и, на всякий случай, чуть спряталась за плечо Алекса.
        - Домой! В приёмник, конечно! Где находится твой временный дом. - произнёс мужчина таким задушевным тоном, будто отец родной.
        - Зачем? Экзамены ещё не закончились. Первые два я вчера сдала, - я испугалась, что по каким-то причинам мне не позволят проходить третье испытание.
        - Как это, зачем? На обед, на ужин, переночевать… Ты же ночью не сдаёшь экзамены?! Или… - тут ментор внезапно резко замолк, глядя на Алекса.
        Вокруг бурлила толпа абитуриентов.
        Глава 36
        Из-за разговора с ментором, который задержал нас в холле, мы с Алексом оказались последними в своих очередях на первый этап магического конкурса.
        Абитуриентов, желающих попасть на его, военное, направление, проверяли через четыре зала от моего, творческого, поэтому я осталась стоять у стены одна среди толпы незнакомых юношей и девушек, зато, могла спокойно обдумать всё что произошло этим утром.
        Выяснилось, что сегодня, прямо на рассвете, к ментору прибыл проверяющий из столицы, и первым его вопросом был: «почему у перемещённой одарённой с материка, его подопечной, которая сдаёт вступительные экзамены в академию, абсолютно нет с собой никаких средств, даже на корочку хлеба, не говоря уж о полноценном обеде в буфете». Ну, это я сама такой предположительный текст составила из обрывков нервных фраз ментора. Его слова, конечно, были другими, но смысл тот же.
        Вот, и ринулся этот «воспитатель» ко мне в академию, делая вид, что я сама виновата в возникших проблемах. Проверяющему же, он похоже наплёл, что ему, такому занятому, работники не доложили, что девочка не возвращалась через портал, ни поесть, ни переночевать, а денег мне не выдали потому, что тратить их в академии, кроме буфета, не на что.
        В общем, могу только предполагать, как ментор выкручивался. Ко мне он с притворными отеческими упрёками примчался, будто к юной дочери, впервые заночевавшей вне дома. Судя по всему, напоказ пристыдить собирался, но, увидев рядом со мной сына архимага, передумал. К тому же, он, видимо, сообразительно предположил, откуда взялась проверка. Об этом, и я догадалась, по ходу разговора, по тем обвиняющим репликам, которые вставлял Алекс в наш с ментором диалог.
        Думая о сыне архимага, я довольно улыбалась. Благодаря этому парню, в моей котомке лежал увесистый мешочек с серебром, а ментора ждала всесторонняя проверка.
        Возможно, проверяющий и не найдёт ничего предосудительного… Наверняка, ушлый ментор выкрутится. Но проверка, есть проверка: и нервы, и время отнимет, и не только у него, но и у всех работников приёмника.
        Думая об этом, я мстительно улыбалась. Молодец, Алекс!
        - Ты совсем не волнуешься? - спросила меня девушка, что стояла рядом со мной у стены, и мои мысли вернулись к экзамену.
        Только сейчас я заметила, что на творческий факультет желающих поступить было несравнимо больше, чем на остальные направления.
        - Волнуюсь, конечно! А Вы? - нерешительно поддержала я разговор с соседкой. Она не знает кто я? Почему заговорила со мной?
        - Можно на «ты». Меня всю трясёт от страха! Я, кстати, Даша, Дарья Сморчковая, из семьи мага третьего разряда, но у меня магия воздуха и певческий дар. Я музыкальное училище закончила. Но сегодня что-то горло немного хрипит. Я на бесплатное место поступаю, чтобы пройти на второй этап, желательно, кроме силы магического дара, показать творческие достижения.
        - На экзамене ты будешь петь?
        - Ну да. Свою собственную песню. А ты? Танцуешь, наверное? Вон, как крепко волосы сколола…
        А я, действительно, после нападения девушек на крыльце, стянула растрепавшуюся косу, не глядя в зеркало, в очень скромный, плотный узел высоко на затылке…
        - Нет. Я не пою и не танцую, - отвела хмуро, вспомнив утреннее нападение.
        - Создаёшь иллюзии? Шьёшь? Рисуешь? Какое училище заканчивала?
        - Ну, я…
        - Да, ничего она не умеет! Она еле-еле начальное образование в приёмнике получила. Это же та девчонка с материка, о которой писали «Вести». Сегодня в академии ментора из приёмника видели, искал её. Наведывал свою подопечную, - презрительно бросила девушка, что стояла рядом с нами.
        Отреагировать на её слова мы с Дарьей не успели, потому, что отворились двери и вышла первая десятка сдававших экзамен. Несколько девушек откровенно рыдали. Остальные абитуриенты были хмурыми и выглядели сильно потрёпанными.
        - Не сдали… - трагически прошептала моя соседка. - Все не сдали… Видишь, вон та чёрненькая? Это Елена, мы в одном училище учились. Я тоже не сдам…
        В широко отворённые двери зала, где сидели экзаменаторы, бросая панические взгляды на предшественников, быстро прошла следующая десятка, а оставшиеся в очереди жадно набросились с вопросами на вышедших.
        - Что там?
        - Как прошло?
        - Сдал?
        - Сдала?
        Ответить соизволил только один парень.
        - Я допущен ко второму этапу, - устало выдохнул он. - Создал иллюзию пожара. Все поверили! Маги воды даже призвали стихию и начали заливать мою конкурсную работу.
        Недалеко от нас с моей соседкой, подружки утешали и внимательно слушали плачущую и громко причитающую девушку.
        - Я сразу объявила, что претендую только на платное льготное место! Отец заранее подтвердил мою платёжеспособность. Нужно было только призвать дар, чтобы продемонстрировать его наличие! Но он не отозвался! Я так старалась! Вчера несколько раз репетировала и, видимо, растратила весь резерв! - рыдая, делилась с подружками, не прошедшая первый этап испытания, а значит, не поступившая барышня.
        Я присмотрелась и узнала в ней одну из тех, кто наскакивал на меня и толкался этим утром. Подумалось: «и хорошо, что она не поступила». Внезапно, поймала себя на мысли, что сегодня слишком много радуюсь проблемам и неудачам других. Нехорошо как-то.
        Я посмотрела на мою соседку по очереди. Как ни странно, Дарью не оттолкнуло моё происхождение. Мы с ней продолжали болтать друг с другом, обсуждая очередных везунчиков или неудачников, которые выходили после испытания, делились предэкзаменационными тревогами и волнениями, в ожидании нашей очереди.
        До объявления часового перерыва на обед, естественно, мы с Дашей на испытания ещё не попали, как и добрая половина абитуриентов, желающая поступить на творческий факультет. Меня очень удивляло, что сюда стремились слишком разные маги: как те, кто творил музыку, так и те, кто создавал механизмы.
        - А что здесь странного? - улыбнулся Алекс.
        Мы обедали в буфете вместе с ним и Дашей. Моя соседка очаровательно краснела и аккуратно строила парню глазки. Не из-за него ли она со мной подружилась?
        - Дар творить называют талантом, - между тем пояснял Алекс. - Талантливый маг талантлив во всём, всего лишь основное применение таланту выбирает сам. Хотя неизвестно, что из его творений и открытий будет жить в веках: то чем он зарабатывал на жизнь или то, чем увлекался между делом.
        Я понимающе кивнула, вспомнив, что Менделеева считали великолепным чемоданных дел мастером. Он клеил чемоданы даже, когда ослеп.
        - Я не раз слышал, Маша, как Георг рассказывал о тебе моему старшему брату, Леону, - неожиданно признался Алекс.
        Я поперхнулась и покраснела, представив какие гадости мог наговорить обо мне эта нянька.
        - Георгий и Леонид учатся в одной группе и дружат. Ты ведь тоже талантлива в разных направлениях: и рецепты печенья и конфет новые придумала и забавные игрушки. Я между прочим, хворост твой пробовал! Совсем маленький кусочек. Очень необычно и вкусно! Георг с моим братцем несколько твоих очаровательных зайчиков и котят своим девушкам дарили. Они все были в восторге!
        Алекс вдруг достал из кармана маленькую, меньше ладони, чёрную бархатную собачку, щенка.
        - Узнаёшь?
        Я кивнула. Это была одна из тех игрушек, что Надя с мальчишками шила по моим лекалам, а потом права на них продали.
        - Это мой талисман, - таинственно прошептал, наклонившись к моему уху Алекс, и продолжил нормальным голосом, - Я всегда удивлялся тому, как можно было сотворить такие милые игрушки и такую хрустящую вкуснотищу. Мечтал с тобой познакомиться. И счастлив тому, что это, наконец, удалось.
        Аааа… Получается, Алекс - неожиданный почитатель моих талантов, оказавшийся магом с большими возможностями и некоторым влиянием. Будущий военный, с игрушечным щенком в кармане… Хоть немного прояснилось… Георг удивил. Надо же! Рассказывал обо мне хорошее… Странно. Очень странно.
        Последняя десятка абитуриентов, в которой были мы с Дашей, вошла в аудиторию для прохождения первого этапа магического конкурса, когда солнце уже давно село и на остров опустилась глубокая ночь.
        Зал скупо освещался магическими огнями, из-за которых на лицах экзаменаторов лежали ломанные тени, придавая им пугающий вид. Луны сегодня не было, поэтому высокие окна аудитории темнели непроглядными чёрными прямоугольниками. Мы, абитуриенты, были измучены целым днём ожидания, и приёмная комиссия была не менее утомлена после целого дня их нелёгкой работы. От экзаменаторов веяло усталым желанием закончить уже этот бесконечно трудный день первого испытания поскорее.
        - Кто на льготное место?
        Едва прозвучал вопрос, большинство присутствующих выжидающе посмотрело на меня. Все молчали.
        - Кто из вас претендует на платное льготное место, для которого сегодня нужно всего лишь подтвердить наличие, хотя бы мизерного магического резерва - нулевого уровня? - глядя мне в глаза, медленно, раздельно и чётко выговаривая каждое слово, переспросил один из членов экзаменационной комиссии.
        Тишина.
        - Мария Кузнецова! - не выдержал маг.
        - Да? Это я, Мария Кузнецова, - тут же откликнулась я, сделав крошечный шаг вперёд из ровной шеренги десяти парней и девушек, выстроившихся перед столами преподавателей, принимающих экзамены.
        - Вы на какое место претендуете? - недовольно гаркнул мужчина.
        - Я? На бесплатное! - ответила решительно.
        Звенящая тишина.
        - Что ж… - растерянно пробормотал маг. - Тогда прошу, подходите.
        Он недоумевающе переглянулся с другими преподавателями и спохватился, обращаясь ко всем абитуриентам:
        - Все подходите к свободным столам.
        Усевшись, я глубоко вздохнула и сняла с плеча котомку.
        Стоя возле соседнего столика, Даша чарующе запела колыбельную.
        Я успела достать из котомки четыре аккуратных кругляша до того, как моя голова упала на стол: все присутствующие на миг провалились в сон.
        - Великолепно! - произнёс преподаватель, который принимал испытание у Даши. - Вы допущены ко второму этапу конкурса.
        Я потёрла лоб, которым ударилась о столешницу, когда впала в сонное состояние. Развернула перед своим экзаменатором четыре небольших плетёных коврика.
        - Это руны? - разглядел маг рисунки на них.
        - Да. Я сама сплела эти ковры и вывязала на них руны второго дыхания для мага каждой из стихий: земли, воздуха, огня и воды. Такие коврики можно класть в спальнях. Когда маг по утрам будет вставать на них босыми ногами он будет заряжаться бодростью и магической энергией на всё утро. Для этого ему нужно вечером можно сбрасывать в руну часть магической энергии для более спокойного сна. Для сегодняшнего испытания я сама зарядила каждую руну соответствующей магией, чтобы она сработала. Вы маг какой стихии?
        - Земли… - ошарашено протянул мужчина.
        - Прошу. Снимайте обувь и становитесь на коврик.
        Все присутствующие с интересом наблюдали за моим испытанием.
        - Потрясающе! - мой экзаменатор просто заискрился энергией и бодростью, что было особенно заметно на фоне его усталых и сонных, после Дашиной колыбельной коллег, да и других абитуриентов.
        - А у Вас какая стихия? Вода? - подошла я к преподавателю, которая принимала экзамен у Даши. - Снимите ботинки.
        Я подложила под ноги маги коврик с соответствующей руной. Эти руны я нашла в одной из книг в библиотеке ментора и старательно выплетала почти месяц самодельным крючком из ветки дерева.
        - Это невероятно!
        - У кого огонь? - я уже шла к следующему экзаменатору. - А воздух?
        - Эти работы несомненно выполнены Кузнецовой Марией! - оповестил маг, который куда-то бегал с моими ковриками. - И их действительно может заряжать маг соответствующей стихии и потом получать свой заряд обратно! Или подпитывать им членов своей семьи! Или кого угодно со своей стихией! Для зарядки руны не нужен большой резерв, достаточно капли магии! Эти коврики смогут заряжать и использовать даже нулёвки! Гениально!
        - Вы прошли во второй этап, Мария Кузнецова! - торжественно объявил мне мой экзаменатор и шепнул совсем тихонечко. - Но не нужно было лгать, что все коврики Вы зарядили сами.
        Я промолчала. Время расставит всё по своим местам. Цель сегодняшнего дня достигнута.
        Глава 37
        Лежала, утонув в нежной перине, уютно подмяв мягкую подушку, и невольно улыбалась, засыпая. Сегодня был хороший день - свободный день перед вторым этапом конкурса.
        Всех, кто успешно прошёл первое испытание, предупредили, что второй этап будет проводиться только через день. Конечно, академия меньше всего думала о том, чтобы устроить выходной абитуриентам, которые за два дня осилили три проверки.
        Нет. День без испытаний нужен был комендантам общежитий, чтобы выселить всех, кто провалился на предыдущих экзаменах, уставшим преподавателям, секретарям приёмных комиссий факультетов, которые подсчитывали количество оставшихся на каждом направлении абитуриентов, чтобы организовать прохождение второго этапа конкурса в полевых условиях.
        Вечером, в день первого магического испытания, когда последняя десятка сдававших и преподаватели выходили из аудитории для творческого факультета, в коридоре под дверью не было никого, кроме Алекса. Он, сам уставший и измученный, ждал, прислонившись спиной к стене, и был изумлён счастливым и бодрым видом, как тех, кто сдавал экзамен вместе с его Машей, так и тех, кто принимал его.
        Он же не знал, что на моих ковриках потоптались все! В последней десятке не было «льготниц», только высокоодарённые парни и девушки. Подзарядившись, они смогли удачно продемонстрировать свои таланты, а взбодрившиеся преподаватели весьма благосклонно отнеслись к их работам. Поэтому на второй этап магического конкурса в моей десятке прошли все. Как тут не быть счастливыми?
        Коврик с руной второго дыхания для мага земли я, на радостях, подарила своему преподавателю. Ну, тому, которому сдавала экзамен. Сделала это после объявления результата, так что, его нельзя посчитать взяткой. Присев перед Алексом и разложив на полу перед ним кругляш для огневика, я предложила парню разуться и потоптаться по нему. Надо было видеть лицо мага, когда он встал на руну!
        Эх, приятно, когда тобой восхищаются!
        - Маш, да я будто заново родился! Это здорово! Ты придумала, да? Руна второго дыхания! Её использовали путешественники в трудные моменты, более сильные делились резервом с ослабевшими. Руну, чем придётся, начертали прямо на теле того, кто больше не мог выносить тяготы пути, и передавали энергию, прикасаясь к ней рукой. Но как? Как ты до такого додумалась? Ты просто вывязала её?!
        - Да. Просто связала рисунок на коврике. Схемы вязания для каждой стихии передала преподавателю, как обоснование конкурсной работы. Он сказал, что завтра покажет их кое-кому. Считает, что такие коврики-подзарядки, которые сможет делать и использовать маг любого уровня, даже нулевого, будут очень популярны на острове. Говорит, что, возможно, очень скоро я стану весьма богатой невестой. Посоветовал не спешить с замужеством и предложил познакомиться с двумя его сыновьями.
        - Что? - вскинулся Алекс на моих последних словах. - Какими ещё сыновьями?! Некогда тебе ни с кем знакомиться! Нужно к следующему этапу конкурса готовиться. И потом, ты ещё нашу столицу не видела. Завтра объявили свободный день. Я намерен тебе её показать.
        Вот так и получилось, что сегодня мы с Алексом целый день гуляли по городу! Чисто! Красиво! Необычно!
        Во-первых, я впервые катила в карете, как знатная барышня. Все улицы города, по которым проезжал наш экипаж, были вымощены очень гладкими булыжниками. Алекс привёз меня в центр, который поразил меня отсутствием рыночных прилавков. Вместо них, сияли и приманивали клиентов витринами с подвижными экспозициями, бесконечно большое количество всевозможных магазинов, лавок, салонов, кафе, ресторанов и кондитерских.
        Алекс всё время пытался затянуть меня в одну из лавок или магазины.
        - Я знаю, что все женщины больше всего на свете обожают покупать. Мария, я очень хочу тебя порадовать. Поверь, мне это будет очень приятно. И тратить я буду свои деньги, а не моего отца. Я закончил военное училище. В прошлом году открыл своё охранное агентство. Начальный капитал скопил сам, работая телохранителем и участвуя в боях.
        - Ты начал работать ещё когда учился в училище? Подростком? Телохранителем? В боях? Как твои родители допустили это?
        - Нет, что ты. После окончания училища. Хотя… Не совсем. Разве что, в последний год обучения тайком боями начал баловаться. А родители… Мамы уже нет... С отцом у меня немного напряжённые отношения. Не хочу сегодня говорить об этом.
        - Когда же ты успел открыть своё дело?
        - Я училище два года назад закончил. После выпускного из учебной казармы даже не заехал домой - отправился к первому клиенту. Там заказчик по договору предусматривал проживание вблизи от охраняемого объекта. Сразу окунулся в работу. Бои, опять же, не бросил. Потом дело своё начал. В академию поступать не собирался, хотя отец… очень настаивал. Я здесь из-за тебя, Маша.
        Непонимающе посмотрела на своего спутника и сразу отвела глаза. При чём тут я? Но Алекс успел заметить мой взгляд.
        Он остановился у какой-то статуи или памятника на аллее, по которой мы шли, и начал объясняться:
        - У меня высший уровень дара, шестой, выше только архимаг, если ты не знаешь. Однако, поскольку диплома академии у меня не было, и я не являлся её адептом или абитуриентом, то уже дважды после совершеннолетия я попадал в списки тех, кто должен отработать на зарядке приборов один день в году на материке, в магической лавке.
        - Сын архимага работал у людей? - удивилась я, уже немного зная об устройстве магического сообщества.
        - Да, - Алекс кивнул. - Отец лично озаботился тем, чтобы меня не пропустили и включили в список тех, кто должен проходит повинность. Надеялся таким образом подтолкнуть меня к поступлению в академию.
        Разговаривая, он продолжил наше движение, при этом, стал ненавязчиво, медленно и хитро подводить меня ближе к витринам.
        - Я был в приёмнике в середине этой осени, Маша. Ты помогала гардеробщику и своими руками выдала мне плащ. Такой же, как тот, что на тебе сейчас. Не помнишь меня? Совсем?
        Я чуть виновато отрицательно качнула головой. Их было тысячи, магов, которым я выдавала плащи, за те осенние месяцы, когда помогала всем в приёмнике, пытаясь подружиться. Для меня это была некая безликая толпа по ту сторону барьера. Я не особо всматривалась.
        Вы с гардеробщиком работали и разговаривали, и ты рассмеялась на его шутку… такая красивая. Так я впервые тебя увидел и внутри будто оборвалось что-то и рухнуло. Наверное, моя прежняя жизнь, которая была без тебя.
        Как красиво Алекс говорит! Правда ли? Выглядит искренним…
        - Давай купим тебе сапожки. Ты подарила мне чудо-коврик, сделанный твоими руками, а я подарю тебе сапожки! Пожалуйста, Машенька!
        Против сапожек я не устояла. У меня уже были деньги от ментора, но не возникло даже мысли тратить хоть одну монетку из этого неприкосновенного запаса без острой необходимости. Неизвестно сколько мне на них жить. Ботинки, выданные в приёмнике, были мужскими и слишком большими, в общем, ужасными, но, всё же, тёплыми и новыми. Необходимости в сапожках не было, но не передать словами, как их хотелось.
        Вскоре, чувствуя себя на седьмом небе, я мягко ступала по плоским каменным плитам подошвами новой обуви, а ботинки нёс Алекс в заплечной сумке.
        - В тот день, вечером, когда вернулся с материка, я встретил в приёмнике Георга и попросил познакомить нас. Но он не стал этого делать… Ещё и с отцом моим поговорил, после чего, портал в приёмник был закрыт для меня.
        - Что такого, что ты захотел познакомиться с девушкой? Мало ли девушек, с которыми ты знаком!
        - Может, и не мало. Только маги, Машенька, в большинстве своём - однолюбы. А в нашем роду все мужчины с первого взгляда понимали, что встретили свою единственную любовь. Отец, после смерти мамы, ни разу даже не взглянул на другую женщину. Георг, как близкий друг нашей семьи, знал об этой особенности, поэтому и забил тревогу. Мне перекрыли возможность пообщаться с тобой, в надежде спасти от весьма нежелательной связи.
        - Нежелательной связи… - эхом отозвалась я.
        Признание Алекса не порадовало. Меня считали недостойной даже… связи, а я… Я считала таковыми всех магов вместе взятых, и хотела домой, к своим Кузнецовым. Как они там? Все ли здоровы? Не голодают ли? Справляются ли с «Модной лавкой»?
        Мимо нас проходил продавец баранок в белом вышитом фартуке под самое горло и со связками румяных бубликов разной величины, на шее.
        - Маша, хочешь баранку? Или в кафе зайдем и плотно пообедаем?
        - В кафе, - после браслетов ментора я превратилась в прожорливую гусеницу. Есть хотелось постоянно и побольше.
        За уютным столиком у окна наш разговор продолжился. Алекс рассказал, что не смог забыть меня, часто видел во сне мой образ и улыбку. Поведал, как ему повезло узнать обо мне то немногое, что рассказал Георг брату.
        А потом, он прочитал в «Вестях Острова» статью о потерянном, двенадцать лет тому назад, даре. Там было саркастическое упоминание, что нулёвка намерена попытаться поступить в этом году в магическую академию.
        - Я здесь из-за тебя Маша. Отец, кстати, всячески добивался того, чтобы я поступил в академию. Но не преуспел. Мне пришлось примириться с отцом и пойти на сделку. Я поступаю и заканчиваю академию - он оплачивает тебе обучение на льготном месте. Прости, но моих средств на это не хватило бы.
        - Я никогда бы не согласилась учиться за твой счёт Алекс, - решительно вставила я в монолог парня. - Если бы не прошла здесь, то в училище бы поступила.
        Алекс понимающе кивнул.
        - Когда я договаривался с отцом, то совсем не знал тебя, Маша. Мерял местными мерками, а ты не такая. Ты особенная! Во всём мире нет второй такой, как ты!
        Я задумчиво кивнула: «да, такая вторая попаданка вряд ли найдётся».
        - Даже предположить не мог, что ты сможешь сама пройти через первый этап конкурса! И это я - тот, который верил в тебя, как никто другой на острове.
        А потом, мы посетили огромный и невероятно прекрасный храм Богини Судьбы, посмотрели представление уличных артистов, покатались на ледяных горках.
        В общежитие я вернулась еле живая от усталости, но довольная жизнью, как никогда. Засыпая, о втором этапе конкурса даже не думала. Всё вспоминала, как Алекс целый день ухаживал за мной. Он даже не поцеловал меня ни разу, а возникло ощущение, что этот парень относится ко мне серьёзнее, чем, в своё время, мой несостоявшийся жених Фёдор или тот же Макар.
        Молодой маг так вовремя подмечал, что я устала, или проголодалась, или заскучала, что я диву давалась. Главное - он тут же принимал меры: устраивал мне отдых, кормил, увлекал в новое место или заговаривал на другую тему. Несколько раз мы встречали знакомых Алекса. Далеко не все из них знали, кто я такая. Алекс легко представлял меня, как здесь принято: Мария Кузнецова, маг нулевого уровня, стихия - воздух. Он совсем не стеснялся знакомства со мной, уверенно и аккуратно придерживая под локоть. Его друзья, чаще всего, говорили мне пару безликих комплименты и дальше вели беседы только с Алексом. Они явно не горели желанием завязывать дружеское общение с такой, как я. И это, ещё, они не знали, что я - не коренная жительница острова. От знакомых Алекса я ловила на себе, в основном, высокомерные или равнодушные взгляды, лишь иногда, от девушек, удивлённые, типа: «что он в ней нашёл?»
        Лишь однажды взгляд, брошенный на меня был гневным, даже злым - от Георга. Он, в компании очень красивой девушки, сидел за соседним столиком в ресторане, куда мы с Алексом зашли поужинать и так сердито поглядывал на меня, что мне кусок в горле застревал. Но это был единственный неприятный момент свободного дня.
        Глава 38
        Во время завтрака с Ефросиньей Антоновной я заболталась, рассказывая о своих вчерашних впечатлениях от столицы магического острова, поэтому бежала к портальному залу, куда сказано было явиться на второе испытание в полевых условиях, уверенная, что снова буду последней в очереди на экзамен. Каково же было моё изумление, когда у входа притопывали от холода - сегодня ветер был особенно пронизывающим и сырым - все девять абитуриентов, которые в прошлый раз удачно проскочили через первый этап магического конкурса вместе со мной.
        Дашка, а следом и остальные, радостно приветствовали меня и живо затянули внутрь здания.
        - Почему так долго? - укоризненно вырвалось у парня с покрасневшим носом, в хлипкой куртке и без шапки.
        Я видела, что сильно продрогли все, не только он.
        - Я не знала, что вы меня ждёте. Но почему не вошли в зал раньше?
        - Потому, что сегодня всех абитуриентов отправляют на испытания сразу по прибытии, - услышала я голос своего преподавателя, того, у которого проходила первое испытание. - Здравствуйте! Кузнецова, после испытания, зайди ко мне, в семнадцатый кабинет главного корпуса на первом этаже.
        - Здравствуйте! - только и успела пискнуть в ответ до того, как нашу толпу направили в открывшееся окно портала.
        Наша десятка оказалась на высоком голом каменном плато на берегу моря. Над нашими головами низко нависли тяжёлые свинцовые тучи, которые надёжно закрыли ленивое зимнее солнце. В небе пронзительно кричали чайки, далеко внизу, о каменные утёсы яростно бились огромные волны. Крошечные колкие ледяные брызги долетали наверх и попадали мне на лицо.
        - Прошу. Творите. У вас два часа на подготовку. Удивите нас! - с этими словами портал захлопнулся, отрезая нас от портального зала и преподавателя.
        - Ч-ч-ч-ч-т-т-т-то з-з-з-д-д-десь м-мож- н-но с-с-с-сотворить? - выстучал зубами красноносый. Он скрючился от холода, обхватив себя руками за плечи.
        Все несколько секунд стояли в растерянности.
        Потом маги огня начали вызывать на своих ладонях огненные шары, пытались создать что-то вроде костра, в надежде согреться. Ветер гасил пламя, а пылающие шарики норовил унести далеко вглубь острова, лишь некоторые из них огневики успевали засунуть себе за пазуху.
        Воздушники завернулись в невидимые защитные коконы, но и они, и окружающие понимали, что этим не удивишь приёмную комиссию.
        Маги земли смогли очистить от пыли и мелкого сора углубление в камне, наподобие большой неровной чаши, недалеко от края плато. Они попытались укрыться от ветра внутри, присев на корточки и прижавшись друг к другу, как цыплята.
        Маги воды смогли поставить себе щиты от сырости.
        - Молодцы! - ехидно похвалила я всех. - Согрелись?
        Мой чёрный «командировочный» плащ из приёмника удивительно хорошо защищал меня, и от ветра, и от сырости, и от холода. Окружающая обстановка напоминала мне иллюстрацию к «Песни о буревестнике» Максима Горького, которую в далёком детстве прежней жизни я учила в школе:
        «Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.»
        Парни в яме, при этом, были теми самыми «глупыми пингвинами» из песни, которые «робко прячут тело жирное в утесах».
        - Нет… - прошептал из каменной ямы красноносый. - Холодно.
        - В прошлом году во время полевого испытания требовалось что-то создать или придумать, имея предоставленный набор предметов, - растерянно и обиженно сообщила одна из девушек. - А тут совсем ничего нет.
        - Почему это, нет? - спросила я. - Ветер. Море. Тучи. Камни. Чайки.
        - И что из этого можно сделать, Маш? - с надеждой спросила Даша.
        Все девять сотоварищей тоже в ожидании уставились на меня.
        Я же задумчиво смотрела на каменную яму.
        - Вылезайте! - скомандовала я земляным магам, и те мгновенно послушались. - Теперь ещё разок очистите хорошенько эту каменную чашу и место вокруг неё, где-то… на пару-тройку метров.
        Парни с азартом принялись за дело: частицы грязи, пыли, мелкой каменной крошки, подчиняясь их магии, ползли за обозначенный периметр будто живые.
        - Маги воды вымойте эту ванную, или, скорее, маленький бассейн, можно морской водой, а потом заполните до краёв пресной. Не знаю… Из туч натяните! - дала я следующие команды, как только земляные волшебники закончили свою работу. - А вы, воздушники, объединитесь и поставьте общий заслон. Да не только от ветра, а общий, чтобы воздух внутри периметра никуда не уходил.
        Как только маги воздуха договорились между собой и установили едва заметную прозрачную воздушную стену, всем сразу стало комфортно внутри периметра без пронизывающих порывов ветра. Но это было только начало. Я вспомнила свой поход в городской аквапарк на зимних каникулах с соседкой и её внуками. Было так удивительно стоять в купальнике, по пояс в воде, в огромном бассейне и смотреть на снег за стеклянной стеной аквапарка и то, как скользят на обледенелых дорожках люди в шубах и пуховиках. Но особенно мне понравились там тёплые бассейны-джакузи.
        - Маги огня… Вас трое… Ты, Герман, кажется?
        Парень с готовностью кивнул.
        - Герман, ты грей воздух внутри периметра, который воздушники установили. Чтобы у нас здесь было так тепло, как летом, сможешь?
        - Конечно! - судя по его сосредоточенному виду, огневик немедленно принялся за дело. Теперь, с надёжным воздушным заслоном, его усилия не развеются по ветру.
        Я довольно оглядела текущие результаты: место под наш маленький аквапарк было отлично очищено, каменная чаша вымыта до блеска и наполнена прозрачной, я бы сказала, что дождевой, водой. Воздушный заслон надёжно укрыл всю компанию от бушующего ветра, а огневик уже подогрел воздух внутри и даже камень под ногами настолько, что мы все сбросили верхнюю одежду и сняли обувь.
        - Спасибо! - искренне поблагодарил бывший красноносый, который, наконец, согрелся.
        - Ты же знал, что будут полевые испытания. Почему не оделся теплее? - не выдержав, попеняла парню. - Простынешь, ведь.
        - Нервничал. И шапку забыл. Не стал возвращаться - примета плохая.
        Я улыбнулась. Эта примета - будто, привет из моего прежнего мира. Настроение почему-то сразу прыгнуло вверх.
        Так-так, что-то я размечталась, а время идёт.
        - Герман, ты продолжай греть воздух, а ты… - я посмотрела на второго огневика.
        - Адам! Маг огня четвёртого… - тут же, будто военный, начал рапортовать он.
        - Ты, Адам, грей воду в каменной чаше! Да, погорячее. Мы в ней купаться будем! Народ, раздевайтесь!
        «Народ» уставился на меня круглыми глазами. Парни начали неуверенно стаскивать с себя кофты, пиджаки, жилетки.
        - Вы что, живёте на море и не купаетесь в море? - спросила я раздражённо.
        - Купаемся… Но в купальных костюмах!
        - Я маг огня пятого уровня, Богдан. - вдруг произнёс третий огневик. - Я умею делать иллюзии.
        - Иллюзия пожара нас сейчас не нужна! - воскликнула Даша.
        - Я могу сделать не пожар, а иллюзии купальных костюмов на всех.
        - Купальных костюмов?!
        - Да. Только, в виде маленьких язычков пламени. Я как-то сестре иллюзорное огненное платье на бал-карнавал сделал. Здорово получилось.
        - Отлично! Приступай! - распорядилась я. - Ребята! Те, кому Богдан купальный костюм сделает, сразу садитесь в каменную чашу. Вода уже тёплая. Комиссия может появиться с минуты на минуту.
        Сама решилась на иллюзию купального костюма первой. Усевшись в чаше с горячей водой, которая достигала мне до самого подбородка, я потянулась к волшебству в своей груди и начала делать воздушные пузырьки в нашей джакузи.
        Приёмная комиссия, выйдя из портала, минут пять стояла, разинув рот.
        Они прибыли, плотно укутанные в тёплые плащи и куртки, с надвинутыми на лоб меховыми шапками.
        В оригинальных, огненных купальниках, которые, и у девушек, и у парней, по сути, выглядели, как короткие платья без рукава и длинные шорты, мы нежились в горячей джакузи, получая водный и воздушный массаж. Вода казалась кипящей из-за слишком обильных пузырьков воздуха. Довольные и разомлевшие, ребята любовались частыми вспышками молний, которые, то тут, то там, вспыхивали над морем, лениво обсуждали их силу и пытались угадать, где сверкнёт в следующий раз.
        Прибывшую приёмную комиссию не все абитуриенты заметили сразу. Те юные маги, которые оказались лицом к порталу, в том числе, и я, настороженно застыли. Я заметила на лицах своих соседей проблеск досады от понимания того, что наше приятное времяпровождение сейчас будет стопроцентно нарушено.
        Из членов комиссии первым пришёл в себя от шока перед увиденным мой знакомый преподаватель.
        Он нерешительно двинулся к нашему воздушному барьеру и осторожно пересёк его.
        - Ух ты! - вырвалось у него. - Да, у вас жарко! Откуда здесь этот водоём? Вы его выдолбили? Но чем? Чья работа?
        - Отличный воздушный барьер! Кто сделал? - вот и второй преподаватель тоже уже был внутри периметра и снимал с себя верхнюю одежду.
        - Не понимаю… Вода кипит, а вам хоть бы что! Как это? - подошёл к нам третий экзаменатор и осторожно потянулся к бурлящей поверхности. - Коллеги, это - не кипяток! Вода в озерце тёплая! Кажущееся сильное кипение - это просто воздух! Какое оригинальное использование дара!
        - А где вы взяли купальные костюмы?
        - Огненные иллюзии?
        - Великолепно!
        - А для нас сможете сделать?
        На наших изумлённых глазах все преподаватели начали резво разоблачаться.
        - Абитуриенты! Освободите конкурсную работу! И отвернитесь все, кроме иллюзиониста! - услышали мы нетерпеливый строгий приказ.
        Минут через пять, вместо нас, в джакузи блаженствовали десять преподавателей.
        Я тихонечко попросила воздушников осторожно обсушить ребят подогретым воздухом перед тем, как все нехотя облачились в свои одежды.
        Сначала, мы отвечали на вопросы преподавателей о том, что и как делали стоя, потом сели сверху на наши плащи и куртки. Короткий зимний день начал клониться к закату, а наши экзаменаторы никак не хотели покидать джакузи. Прошло не меньше часа, пока нам объявили, что мы, все, прошли на последний, третий этап магического конкурса.
        Это был неслыханный успех! На первый курс творческого факультета было всего сорок мест. К третьему этапу, из более, чем тысячи желающих, добиралось не больше сотни. И мы в их числе!
        В портал наша десятка вошла, окрылённая успехом. Преподаватели с сожалением оглядывались на мгновенно остывшую, без подогрева магов, каменную чашу, наполовину заполненную прозрачной спокойной водой, поверхность которой теперь лишь немного шла рябью от ветра.
        А в портальном зале меня встречал Алекс. Его лицо было в ссадинах, рука перевязана. А, когда он рванулся ко мне навстречу, я заметила, что парень прихрамывает.
        - Что случилось? - испуганно коснулась я повязки на запястье мага.
        - Ну как? Ты прошла дальше? - одновременно со мной спросил Алекс.
        - Я прошла! Мы все прошли! - ответила я первой, потому, что маг промолчал, и переспросила, - А ты? Что с тобой?
        - Я тоже прошёл. Со мной ничего страшного. На военном полевом испытании проходят бои между абитуриентами. Я попал в первую сотню выигравших, и допущен к последнему этапу магического конкурса. Он будет проходить через неделю. После сегодняшнего дня, многим абитуриентам, и не только с военного направления, требуется восстановить резерв, да и здоровье, перед решающей битвой за место в академии.
        - Целая неделя до последнего испытания? Здорово! - обрадовалась я, так как, мне ещё нужно было поработать над своей главной конкурсной работой.
        Как я не уговаривала Алекса вернуться к себе в общежитие и прилечь, он похромал со мной к семнадцатому кабинету. Прежде, чем я туда вошла, парень заглянул сам и окинул помещение цепким взглядом. У меня появилось неясное подозрение, что он делал проверку на наличие внутри двух сыновей преподавателя. Хотя, возможно, это только мои фантазии…
        - Кузнецова! Два образца твоей конкурсной работы и схемы плетения я оставил у заинтересованных магов. Схемы сейчас проходят испытание. Проще говоря, по ним плетут кругляши. Но, пока решается вопрос с внедрением твоей идеи в широкое производство, инвесторы уже сейчас готовы выкупить у тебя два имеющихся образца и права на новое изделие.
        Преподаватель положил на стол передо мной два позвякивающих мешочка.
        - Это за готовые коврики, - сказал он.
        Я пересчитала. Восемьдесят серебряников за оба коврика. Жмоты. Что делать? Продавать права? Или плести кругляши самой и понемногу зарабатывать этим на жизнь?
        Задумавшись, я, не намеренно, медленно отодвинула от себя монеты.
        - Это за один! - тут же воскликнул мужчина и, придвинув их обратно, достал и положил рядом ещё два мешочка с серебром.
        - Хорошо. Две готовые работы проданы, - решила я. - Относительно продажи прав, я подумаю, посоветуюсь со своим другом, Александром Неониловичем. Спасибо за содействие!
        Поговорить с Алексом и попросить его совета мне пришло в голову, когда я вспомнила о том, что у него есть своё дело, а, значит, и соответствующий опыт. Сделаю это позже. А пока…
        Возвращаясь в общежитие, я думала о том, как передать семье деньги, вырученные за коврики. Сто шестьдесят серебряных станут моим Кузнецовым неплохим подспорьем. Ничего, кроме, как обратиться за помощью к Георгу не придумала. На носу праздник Нового года. Он вполне может быть в Каменске в это время, с группой магов, или, по крайней мере, этот маг знает тех, кто там точно будет. Он сможет выполнить моё поручение, если захочет.
        Глава 39
        Вся «моя» десятка плотно держалась вместе, ревниво оберегая меня от посягательств, даже на простое знакомство, как свой талисман.
        - Даже, если я не поступлю, то, что добралась до последнего этапа сделает мне честь в любом обществе! - вздыхала Даша, которая прогуливалась вместе со мной недалеко от мужских общежитий.
        Я высматривала Георга. Алекс прислал записку, что вчера вечером, после осмотра лекаря, его на двое суток запихнули в лазарет, поэтому воспользоваться его помощью не могла.
        Только к обеду молодой маг появился на аллее, которая вела, как я уже узнала, к столовой академии. Туда тянулся тонкий ручеёк парней старшекурсников, работающих помощниками при приёмной комиссии. Георг шёл не один.
        - Здравствуйте! - перекрыла я парням дорогу своим и Дашкиным телами.
        - Приветствую, красавицы! Разве Вы не знаете, что крайне не рекомендуется становиться между мужчиной и ожидающим его обедом? - ответил спутник Георга.
        - Иди. Я догоню. - с этими словами мой бывший нянь крепко подхватил меня под локоть и поволок на боковую аллею.
        - Даш, я скоро! - только и успела крикнуть своей знакомой.
        - Поздравляю! Тебе удалось окрутить богатого парня, чтобы он заплатил тебе за льготное место. Со мной не вышло, но Александра ты не упустила! - сквозь зубы процедил Георг и грубо спросил, - Чего надо?
        - Я никогда не пыталась тебя окрутить! - возмутилась я.
        - Да ты, с восхищением во взгляде, под коня моего бросалась, желая привлечь к себе внимание! Чего надо, спрашиваю?
        «А ведь и правда» - вспомнила я. Однако, вслух сказала другое.
        - Восхищалась я красивым животным. И не под коня я бросалась, а, как вежливый человек, спешила поблагодарить мага за оказанную помощь в восстановлении, точнее, в строительстве дома для нашей семьи. Тогда Вы очень помогли нам. Могу я попросить сделать это ещё раз?
        - Что сделать? - не понял маг.
        - Помочь Кузнецовым ещё раз, сможете? Вы ведь будете в Каменске на Новый год? Вот. Здесь сто шестьдесят серебряников. У меня купили половину конкурсной работы с первого этапа. Передайте монеты Александру Кузнецову, пожалуйста! - я всунула в руку мага оба мешочка с деньгами.
        Несколько секунд Георг молчал. Его лицо немного искажалось и выравнивалось. Я прямо физически ощущала, как из парня рвутся какие-то слова и умирают на губах, так и не прозвучав. Вдруг он сунул мои мешочки куда-то за пазуху, не раскрывая плащ, и так же молча ушёл.
        Я осталась стоять немного растерянная. Что это значит? Передаст? Или просто забрал серебро себе? Подумав, не стала бежать следом с вопросами. Будем надеяться на лучшее.
        Больше гулять смысла не было и я, попрощавшись с Дашей вернулась к себе в комнату. Нужно было довести до ума мою главную конкурсную работу и… месть ментору. Если получится…
        В лазарет к Алексу меня не пустили, обидно прогнав.
        - Марш отсюда! Нигде бедным парням покоя от вас, девок, нет! Восстановится маг, тогда будешь продолжать свою охоту на жениха! Вход только родственникам! - у гневной бабки только метлы в руках не хватало, чтобы меня ею вымести.
        Пока выходила, ещё слушала бурчание мегеры: и про наглость современных вертихвосток, и про то, что сил у неё никаких нет гонять десятки опасных пронырливых барышень от бедных милых, таких слабеньких сейчас, больных мальчиков. Один из таких «слабеньких», шкаф метра два ростом, с бычьей шеей и такими руками, что кулак точно будет с мою голову, как раз шёл по коридору и ехидно ухмылялся. Впрочем, едва бабка повернулась к нему, тут же сделал благостное лицо и бровки домиком. Преображение было настолько резким, неожиданным и забавным, что я расхохоталась, захлопывая за собой дверь.
        Ладно, подождём пока друг подлечится и сам придёт, а пока мне есть, чем заняться.
        Время летело незаметно.
        Завтракала я по-прежнему с Ефросиньей Антоновной. Она решительно присвоила себе мои утренние часы, каждый день ждала с накрытым столом и не завтракала без меня.
        - С сегодняшнего дня «липучки» будут заселяться. Самое для меня беспокойное время в году, - вздохнула Ефросинья Антоновна, как-то утром, на третий день свободной недели после второго этапа конкурса.
        - Липучки? Это кто, ммм..? - с полным ртом промычала я вопрос.
        - Льготницы это. Те, которые сегодня второй этап конкурса пройдут, скорее всего, сюда заселятся. Большая часть, так точно! Это же девушки из самых состоятельных семей острова. Ты что же, не собираешься идти на отбор?
        - Я, вообще-то, сегодня Алекса жду. Его уже должны были выписать. А что за отбор?
        - Все абитуриенты, которые до третьего этапа магического конкурса дошли, ходят на второй этап к льготницам. Его ещё отбором невест называют и специально проводят на свободной неделе, на третий или четвёртый день после полевых испытаний, чтобы все настоящие абитуриенты смогли присутствовать.
        - Отбор невест?
        - Ну, а кто они? Эти девицы редко больше одного года учатся. Замуж выходят и уходят из академии, либо их исключают из-за неуспеваемости.
        Отворилась дверь и в образовавшуюся щель просунулась улыбающаяся голова Алекса.
        - Привет!
        Я подхватилась с места и счастливо кинулась парню на шею.
        - Привет! Я так рада, что ты выздоровел!
        - А я-то, как рад! Я скучал по тебе, - пользуясь удачным моментом Алекс чмокнул меня в щёку и покрепче прижал к себе, долго не отпуская.
        - Я приходила тебя проведать, но меня не пропустили, - пожаловалась я. - Там такая мегера на входе.
        - Не обижайся на неё. - Алекс, по приглашению Ефросиньи Антоновны присел за стол и продолжил говорить свою защитную речь в пользу мегеры, - Парни, раненные, лежали. Процедуры, уколы, перевязки… Болело у многих опять же сильно. В лазарете не до флирта с красотками. А девушки, действительно, пытались пробраться к нам самыми разными способами.
        Я недоверчиво хмыкнула, а Ефросинья Антоновна, наоборот, понимающе кивнула.
        - Одна в корзине с чистым бельём лежала, представляешь? - продолжил Алекс. - Я, как раз, у процедурной в очереди стоял, когда её обнаружили. Кастелян верхний комплект постельного взял, а там…сюрприз. Мы с парнями смотрим, дверь в кладовую распахнулась, и оттуда нарядная девчонка с визгом в коридор выскочила. И бежать! За ней вдогонку Егорыч, кастелян наш, помчался, размахивая полотенцем. Всё норовил стукнуть, да догнать не мог. Но тут, у выхода, девчонке наперерез Петровна выскочила, которую ты мегерой назвала. Девица, оказавшись в окружении, как завизжала! Тем более, Егорычу, как раз, удалось достать её полотенцем. На шум, остальные парни из своих палат выползли - зрителей полный коридор. Девицу кастелян с Петровной вдвоём по коридору гоняют, парни еле стоят, стены подпирают, но ржут, как кони. Лекари из кабинетов повыскакивали, кричат: «Безобразие! Все по палатам! Строгий постельный режим!».
        Мы с Ефросиньей Антоновной тоже хохотали. Жаль, так и не узнали, что с той девочкой дальше было. Алекса в процедурную, на перевязку забрали, а парней из его палаты заставили вернуться и лечь на кровати. Никто не увидел, что с красоткой стало, а болтали разное: и выгнали, и в карцер посадили, и родителям передали с рук на руки.
        Некоторое время мы ещё болтали втроём за чаем, рассказывая друг другу новости.
        А потом, мы с Алексом, всё же, пошли на отбор невест. А что? Интересно же! Мне никогда не случалось бывать на подобном мероприятии.
        Когда дежурные старшекурсники запустили весёлую и шумную толпу абитуриентов в фойе, я заметила, что у стены накрыты столики. Надо же! Для нас устроили такой себе, фуршет, с бутербродами, сладостями, фруктами и соком. Правда, когда Алекс, наконец, пробился к одному из них, он добыл мне только одно яблоко, а ему, вообще, ничего не досталось. И это самые знатные и богатые молодые маги, цвет острова? Накинулись на бесплатное угощение, будто саранча.
        Огромный зрительный зал был заполнен под завязку. Весёлые выкрики, смех и шум создавали атмосферу праздника. Я хотела занять первые попавшиеся места, но Алекс решительно повёл меня вперёд. Оказывается, места в зрительном зале, в любом, не только здесь, распределялись строго по уровню магии. Первые ряды были зоной магов шестого уровня и их спутниц, так что, я отлично расположилась на втором ряду с краю. Подход к размещению зрителей был простым: чем ниже уровень мага, тем дальше от сцены он сидит, а для архимагов предназначались отдельные ложи, которые сейчас были пусты.
        Алекс рассказывал и показывал мне всё это, пока я с любопытством оглядывалась. Впереди, перед первым зрительским рядом стояло десять больших мягких кресел, возле каждого из которых располагались низенькие столики. На них стояли блюда с бутербродами, фруктами и бокалами с какими-то напитками. Это, интересно, для кого? Для преподавателей?
        Вдруг зал грохнул бурными аплодисментами. Я завертела головой, пытаясь найти причину оваций. По центральному проходу к десяти мягким креслам со столиками, спокойные, уверенные в себе, прошли десять юношей, постарше, чем абитуриенты, но явно не преподаватели. С виду обычные парни…
        - Это жюри. Все они - адепты академии и маги шестого уровня. - сказал мне Алекс.
        - А ты? Ты же тоже шестого! Почему не в жюри? - вырвалось у меня.
        Алекс хмыкнул.
        - Буду и я сидеть в этом кресле, не сомневайся. Но, пока, я - всего лишь абитуриент. Посмотри, самый крайний, с нашей стороны, мой брат - Леонид. Он старше меня всего на год, но уже перешёл на четвёртый курс. Учится на факультете международных отношений. Они изучают всё, что связано с людьми, а потом, работают с ними. На время учёбы каждого мага-международника прикрепляют к какому-то городу.
        Так вот почему Георг постоянно бывает в Каменске! Он же в одной группе с Леонидом учится, значит, тоже, на международном, и прикреплён к моему городу. А я думала, что он на педагогическом. О! Стоило помянуть чёрта, как он появился!
        За порядком в зале следили всё те же старшекурсники. Георг, с неизменной жёлтой повязкой на рукаве, проходил рядом с моим местом и, наткнувшись на меня взглядом, не выдержал, и спросил:
        - Кузнецова, а ты что здесь делаешь? Почему не готовишься к конкурсу? Мало, знаешь ли, пройти первый этап, благодаря чужим деньгам! Нужно ещё и в отборе поучаствовать. С твоими внешними данными, кстати, нужно очень постараться, чтобы войти в число избранных.
        - Маша не претендует на льготное место. Она успешно сдаёт экзамены на творческий факультет, и благополучно дошла до последнего этапа магического конкурса, - холодно отрезал Алекс и собственнически приобнял меня за плечи. Так приятно стало!
        Внешние данные мои ему не нравятся… Индюк напыщенный! Обиженная на замечание Георга, весьма несправедливое, как я считаю, даже не сразу заметила, что он потрясённо замер и стоит столбом. Наконец, отмер, чуть наклонился, недоверчиво рассматривая меня:
        - Но как?! - только и выдавил из себя.
        В это время оркестр грянул нечто похожее на весёленький бодрый марш. Свет в зале погас. Внимание всех зрителей, и наше с Алексом, мгновенно обратилось на сцену. Не хотелось ничего пропустить.
        Раздвинулся занавес. На сцену плавно, под музыку, вышли девушки в очень красивых нарядах и встали в эффектных позах. Постояв немного, они снова стали ходить по сцене, но уже под другую музыку. Так повторилось несколько раз.
        Наконец, красавицы перестали мельтешить по сцене и члены жюри начали задавать им разные умные и хитрые вопросы. Перед ответом, девушки по одной выходили вперёд, говорили своё имя и уровень магии.
        - Как вы считаете, что для девушки важнее: ум или красота?
        - Татьяна Огородникова. Земля второго уровня. Для девушки самое главное - уметь любить и молчать, а также, знать, как сделать свой дом уютным и надёжным.
        Нет ну нельзя же так явно объявлять: «Возьмите меня в жёны! Не пожалеете! Я не спесива, не сварлива, хозяйственна!»
        - Кто является для вас примером для подражания?
        - Стефания Коробова, третий уровень воздушного дара. Я предпочитаю перенимать опыт у старшего поколения, но не походить ни на кого, оставаться сама собой, единственной и неповторимой.
        Интересно, им вопросы заранее раздали, чтобы подготовить такие красивые ответы? Я бы не сообразила… Начала бы перебирать в уме всех достойных людей, которых знаю, выбирая самого-самого…
        - Какой танец вы бы исполнили молодому магу, чтобы понравиться ему?
        - Надежда Серова. Вода. Первый уровень. Танец змеи.
        Ой! Неужели движения для соблазнения так метко назвали? Красотка изгибается под музыку, и названием танца намекает: вот сейчас, станцую и на груди твоей пригреюсь.
        - Представьте себе ситуацию: Вы проходите практику в секретариате архимагов. Вдруг к Вам подходит сам архимаг или его сын и предлагает провести вместе вечер. Что вы ему ответите?
        - Елена Огнева, огневик третьего уровня. Я отвечу, что сегодня и всегда, я, моё время, моё тело и моё сердце к услугам господина.
        Ух! Как эта девица посмотрела, отвечая Леониду. Я бы на его месте испугалась того, что эта красотка пристанет к нему, как банный лист.
        - Чего, по-вашему, должна достигнуть успешная женщина?
        - Наталья Смирнова. Третий уровень дара воды. Женщина должна достигнуть гармонии во всех сферах её интересов: любимое занятие и семья, дружба и любовь, муж и дети.
        Да… Как для меня: «В музыке только гармония есть…». Но ответ Смирновой хитрый, молодым магам должен понравиться.
        Хотя вопросы и ответы были короткими, но действо затянулось из-за слишком большого количества девушек.
        Наконец, вопросы закончились.
        Жюри совещается…
        Браслеты, которые были на левом запястье у девушек, у многих из них засветились. Счастливицы радостно завизжали и красиво убежали со сцены.
        - Это те, кто прошёл дальше, - шепнул мне Алекс, то, что я и сама уже поняла.
        Остальные красавицы начали хмуро спускаться в зал и уходить по центральному проходу. Было что-то жестокое в том, как удалялись не прошедшие отбор. Многие девушки не могли сдержать слёз. А одна кинулась к столам жюри и начала просить: «Пожалуйста! Пожалуйста!».
        Быстро же маги количество соискательниц на их сердца и свободу ополовинили!
        Объявили двухчасовой перерыв. Мы с Алексом решили сходить в столовую.
        В фойе я почувствовала, как кто-то ухватил меня за локоть.
        - Как ты, нулёвка, да ещё после монолитных блокираторов, смогла пройти через два этапа магического конкурса? Алекс, это ты мудришь? Знаешь, что тебе за это может быть? Это же преступление!
        - Какие ещё монолитные блокираторы? - похоже, из всей фразы Алекс услышал только это.
        - В приёмнике, по приказу ментора, Георг дважды сажал меня в карцер с монолитными блокираторами магии на обоих запястьях. Один раз в самом начале осени - на сутки, а второй раз, зимой, на трое суток. От блокираторов мне было очень плохо, особенно, когда их надели на трое суток. Я лежала в холодном подвале на узкой койке, без стекла в оконном проёме, без одеяла. Потом болела, меня, насильно лечил лекарь приёмника, Ибрагим, а Георг связывал магией, - тихо рассказала я.
        Вдруг, Алекс со всей силы ударил Георга кулаком в челюсть.
        - Сволочь! - прорычал при этом.
        Тот отлетел, подхватился и, с криком: «Я выполнял приказ!», кинулся с кулаками на Алекса. Но мой маг только обрадовался этому. Я в ужасе наблюдала за схваткой. Вокруг кричали. Когда парни с жёлтыми повязками на рукавах разняли дерущихся, Георг был похож на отбивную.
        - Что здесь происходит? - послышался холодный властный голос, и вокруг стало тихо. Я узнала в говорящем Леонида, брата Алекса.
        - Твой дружок - мерзкий гад, который измывался над девочкой, пытая её на пару с ментором из приёмника! Я этого так не оставлю! - гневно прошипел Алекс и, вырвавшись из рук удерживавших его дежурных, подошёл ко мне и обнял, с такой осторожной нежностью, будто, я вышла из карцера только что.
        - Из-за этой нулёвки ты уже дерёшься с моим лучшим другом?
        Леонид за спиной у Алекса, то ли замахнулся на него, то ли хотел схватить и развернуть к себе. Я чисто инстинктивно, пытаясь защитить друга, подняла жидкость из всех бокалов, что держали в руках многие окружающие - похоже, к перерыву для нас снова накрыли фуршет - и выплеснула её на голову Леона.
        - Кто это сделал?! - завопил он, яростным взглядом осматривая окружающих. По его вискам, лицу, одежде стекали желтоватые потоки. Апельсиновый сок? Ладно, пусть они разбираются.
        - Пойдём отсюда? - тихонько попросила Алекса.
        Он сразу повёл меня к выходу.
        Глава 40
        В ночь перед последним этапом мне не спалось. Как я не успокаивала себя, волнение будоражило мозг.
        Моя конкурсная работа была готова и много раз испытана. Я, то гадала, как всё пройдёт завтра, и как маги отнесутся к моей выдумке, то вспоминала насыщенные события минувшей недели.
        День второго этапа конкурса, для тех девушек, которые имели низкий уровень магии, и приехали поступать в академию с единственной целью - получить жениха с высоким уровнем дара, запомнился мне особенно ярко. После драки я хотела потянуть Алекса в лазарет, но он только рассмеялся и чмокнул меня в нос, довольный заботой и волнением за него.
        В общем, из столовой мы вернулись досмотреть отбор невест. За время перерыва в зрительном зале появился выступающий со сцены по центральному проходу подиум. Я настороженно оглядывалась в поисках Георга. Не потому, что боялась его, просто неприятно было бы снова нарваться на драку или скандал. Однако, к счастью, его нигде не было. А Леон прошёл на судейское место в другой одежде. Ага, переоделся после душа из сока!
        Первым, после перерыва, был конкурс в маскарадных костюмах. Девушки в различных образах бродили по сцене кругами, по очереди проходя в зал по подиуму. Многие персонажи я не узнавала, так как была не знакома с местным фольклором. Были здесь: смесь индейца с амазонкой, снежная королева, принцесса, огненная змея, крылатый ангел, красавица с козьими рожками, балерина, кошечка, русалка, цветущая яблонька и многие другие.
        Под конец, на большой сцене появились двое магов. Когда каждая из участниц проходила по выходящему в зал подиуму, они напускали соответствующие образу иллюзии и пространство вокруг девушек преобразовывалась в нечто необыкновенное: цветущий сад, джунгли, снежный лес, бушующее пламя. Она из девушек, в какой-то момент, споткнулась и почти упала, но её успели подхватить воздушным потоком, и аккуратно поставили на ноги.
        По рядам зрителей по воздуху пронеслись сначала стопки бумаги и карандаши, а потом шкатулки, куда нужно было забросить записку с понравившимся образом. А… Похоже на выявление зрительских симпатий! Кроме того, было объявлено, что те абитуриенты, которые угадают самый популярный образ, получат приз - будут приглашены на вечеринку со старшекурсниками и девушками, прошедшими второй этап конкурса, которая состоится на следующий день.
        Самым впечатляющим оказался местный конкурс в купальниках. Я бы сказала, что обычные короткие платья в комплекте с длинными шортами меньше всего походили на купальники в моём понимании. Но было заметно, что многим девушкам страшно появляться даже в таком скромном купальном наряде перед полным залом. Красавицы выходили на сцену в туфлях на очень высоких каблуках, держа в руках какие-нибудь предметы или животных. Одна ходила с огромным питоном на шее. Как только подняла? Во время конкурса воздух в зале принял синеватый оттенок, вокруг девушек летали разноцветные огоньки в форме рыбок, осьминогов и прочей морской живности. То ли организаторы хотели, чтобы красавицы представили себя купающимися, то ли всех нас образно окунули в пучину морскую.
        После выхода в купальниках объявили конец второго этапа конкурса для льготниц. Снова отсеяли часть девушек. И объявили зрителей, которые выиграли поход на вечеринку. Увы, мы с Алексом пролетели. Я выбрала образ яблоньки, а он, вредина, не признался, что написал.
        Алекс рассказал, что последний этап «отбора невест» опять состоится после нашего испытания, будет короче и проще. Девушки оденутся в бальные платья и будут фланировать уже перед адептами первого курса и старшекурсниками. Что самое обидное, оказалось, что на третье испытание для льготниц в зрительный зал пропускают только парней. Александр не знал все подробности, только некоторые моменты из разговоров брата. Леонид рассказывал дома, что этот день очень сложный, и для жюри, и для дежурных. Очень многие красавицы, не прошедшие последнее испытание, возмущенно кричат и даже угрожают. А некоторые от чрезмерного волнения могут пережить настолько сильный всплеск силы, что им не удаётся полностью удержать контроль над магией. Поэтому дежурные держат наготове блокираторы. На фуршетных столах будет шампанское, деликатесные копчёное и вяленое мясо, колбасы, рыба и морепродукты. После испытания в фойе состоится бал. Некоторые красавицы оказываются помолвленными уже в этот вечер, отказываются от своего льготного места, и его занимает следующая по списку.
        Я немного злюсь, замечая, что Алекс явно собирается идти, и на заключительный этап отбора невест, и на бал после него. Но говорить с ним на эту тему почему-то неудобно. Зато, я много советуюсь с ним о том, как лучше поступить в ситуации с ковриками и вообще. Мы решили, что права на мои кругляши продать придётся, чтобы начали производство, но не за определённую сумму, а за процент от будущих продаж.
        А! Чуть не забыла! Ко мне приходила мегера из лазарета, Петровна. Точнее, появилась она у Ефросиньи Антоновны, как бы чаю попить с ней захотела. Когда я пришла, гостья попросила меня рассказать про джакузи. Постепенно выяснилось, что ей поручили организовать для пациентов после лазарета, в качестве общеукрепляющей и восстанавливающей процедуры такие купания. Петровна даже принесла с собой бумажку с печатью. Где было написано, что за разрешение на использование моей придумки для адептов, преподавателей и служащих академии я получаю право бесплатно лечиться в лазарете с предоставлением всех необходимых лекарств, десять лет.
        Я почти согласилась. Подробно описала и нарисовала, что нужно для джакузи, добавила на эскиз пару бассейнов со спиралевидными водными горками, чтобы совсем уж на аквапарк было похоже. И предупредила, что согласна подписать разрешение на использование этой идеи только за пожизненное лечение меня, моего будущего мужа и наших детей. А что?
        Петровна, которая совсем недавно кричала, что я наглая охотница за женихами, теперь ушла с воплями, что такой жадной, корыстной и хитрющей обдиралы свет не видывал.
        Впрочем, вчера она принесла и оставила у Ефросиньи Антоновны новую бумажку с печатью, в которой были учтены все мои требования. Алекс проверил её, и я подписала разрешение.
        - Мужа и детей не забыла. Молодец! - Алекс уже привычно чмокнул меня в щёку.
        Между нами до сих пор не было нескромных ласк. Однако, маг, подбирался ко мне, будто, кошка, к голубям. За эту неделю я и сама не заметила, как привыкла к его лёгким поцелуйчикам и объятия. Он находчиво ловил подходящие моменты и целовал мои руки, щёки, нос, лоб.
        Частенько Алекс обнимал меня, прижимал к себе, подхватывал на руки. И вроде бы всё по делу… Например, через глубокую лужу перенёс. Только зачем было идти именно этой дорожкой? Можно же было обойти! То от ветра заслонял, обнимая меня за плечи. Но почему он повёл меня на вершину холма в такую ветреную погоду? Можно же было прогуляться здесь в другой день. И подобных примеров прилично набралось. Я замечала все хитрости парня, но поддавалась им. Мне очень нравилось играть в эту игру.
        День последнего испытания, накануне Нового года, был удивительно холодным и солнечным. Я бодро шагала в главный корпус с котомкой на плече, в которой лежала моя конкурсная работа, когда увидела Георга, направляющегося к портальному залу в чёрном «командировочном» плаще. Похоже, будет переходить в приёмник, а оттуда в Каменск. Передаст ли он серебро Кузнецовым?
        Экзамен проходил на кафедре творческого факультета. В этот раз абитуриенты заходили по одному. Нас осталось приблизительно по два человека на место, значит, половина из стоящих под дверью аудитории сегодня распрощаются с мечтой, в шаге от неё.
        Я вздохнула: пройду ли я это испытание?
        Алекса сегодня тоже ожидала решающая битва за бесплатное место на военном факультете.
        - Конечно, отец заплатит, если я не попаду по показателям в первую десятку. - говорил он мне. - Но будет невыносимо стыдно, и перед ним, и перед братом.
        Он волновался, я - тоже. Мало верила, что смогу занять одно из десяти бесплатных мест на творческом факультете. И, честно говоря, подумывала взять деньги отца Алекса на обучение, но не насовсем, а в долг. Хорошо уже то, что для обычных абитуриентов стоимость обучения вдвое дешевле, чем для льготниц. Впрочем, конкурс, даже на платные места, был по два человека… ох, ты ж, не человека, а мага, на место.
        Когда подошла моя очередь сдавать экзамен, в желудке стало противно холодно, сердце ёкало, ладони стали влажными и скользнули по ручке так, что я не с первого раза открыла дверь, чтобы войти в аудиторию.
        Приёмная комиссия сидела за столами учеников, которые были торжественно накрыты красными плюшевыми скатертями с бахромой и пышными кисточками по углам. На каждом столе стоял графин с водой и пустой бокал, лежала стопка желтоватой бумаги и торчало перо, воткнутое в чернильный прибор.
        Повинуясь жесту одного из преподавателей, я прошла за совершенно пустой массивный учительский стол из красного дерева. Нервно стянула со своего плеча и с грохотом положила на него полупустую котомку. На меня с явным любопытством уставились десять пар глаз. Растерянно замерла, не решаясь начать. Вдруг, пришло в голову, что я придумала какую-то несерьёзную ерунду. «Может, не позориться?» - мелькнула в голове паническая мысль.
        - Нутсссс… Что Вы представите на конкурс приёмной комиссии? - кто-то ласково подбодрил меня.
        - Это батарейка, - собравшись с духом, объявила я, вынимая из котомки маленький оловянный кофейник с деревянной ручкой и поставив его на стол. Носик кофейника я заткнула самодельной пробкой, вырезанной из обычной винной.
        До меня донеслись весёлые смешки.
        - Очень похожа на кофейник, - ехидно заметил один из магов.
        - Коллега, разве Вы не заметили, что носик закрыт пробкой? Гениально! А какое оригинальное название у варианта этой посуды с пробкой, - насмешливо и язвительно вторил ему другой.
        Идея названия моей работы возникла сама собой. Именно так, про себя, я говорила о магах, которые через приёмник каждый день направлялись работать в людские лавки на зарядку бытовых приборов. Для создания магической батарейки, я испробовала самые разные сосуды: по форме, материалу изготовления и размеру. Даже ночной горшок у Ефросиньи Антоновны позаимствовала на время, чему она несказанно удивилась и пару дней поглядывала на меня с подозрением, не понимая зачем мне сей предмет понадобился, если в каждой комнате есть все удобства. А, например, с накрывающейся крышкой пивной кружкой, стеклянной бутылкой вина, фляжкой рома и маленьким дубовым бочонком медовухи мне помог Алекс. Он, кстати, усиленно намекал, что девушкам не пристало пить горячительные напитки, особенно в одиночку. А, когда я сказала, что мне нужны только пустые сосуды, предлагал подняться ко мне в комнату и помочь опорожнить их. Однако, я настоятельно попросила принести мне уже освободившуюся тару.
        Маленький оловянный кофейник Ефросиньи Антоновны подошел лучше всего. Я старательно выцарапала на нём всё ту же руну второго дыхания и добавила ещё одну руну - сжатия заполненного пространства. Эту, вторую, руну я выучила и вышила на обеих своих котомках, чтобы туда влезло всё барахло, которое я накопила в приёмнике за полгода и считала своим. Для моей батарейки она подошла идеально.
        В кофейник я сбросила, как в коврик, столько огненной магии, сколько смогла. Не так просто было вызывать именно её. Получалось только, если рассердиться. Три дня, заряжая батарейку, я вынуждена была постоянно вспоминать всё самое возмутительное, что случилось со мной за обе жизни. Три дня! Больше не выдержала. На всякий случай, попросила Алекса подкинуть немного. Вдруг, моей магии не хватит для демонстрации работы батарейки? В принципе, сколько с руной сжатия влезет в кофейник не успела изучить. Перед экзаменами слишком опустошать свой и, особенно, Алекса резерв мне не хотелось. Однако, имея опыт зарядки приборов для семьи Кузнецовых, я была уверена, что для наполнения двух десятков нагревателей и демонстрации действия батарейки, собранной магии мне хватит.
        Не обращая внимания на саркастические высказывания магов, я достала из котомки большой жестяной поднос, опять-таки, из запасов Ефросиньи Антоновны, чем вызвала уже хохот со стороны преподавательских мест.
        - Страшно спросить, какое название Вы определили сему предмету! - преувеличенно испуганно бросил один из магов, подогревая игривое настроение коллег.
        Я с грохотом высыпала на поднос пустые нагреватели, которых к концу зимы у комендантши общежития нашлось предостаточно. Что-то нервы шалят. Спокойно, Маша, спокойно…
        - Прошу, господа! Убедитесь, пожалуйста, что все эти нагревательные приборы полностью разряжены. - я поднесла поднос к каждому столу, сунула нагреватели под нос каждому преподавателю, после чего, вернулась с ним на своё место.
        Все десять экзаменаторов, по очереди, внимательно осмотрели каждый нагреватель и подтвердили, что, они действительно, абсолютно пусты.
        Едва вернулась к столу и поставила на него поднос с приборами, я начала брать по одному нагревателю и заряжать их. Предварительно вынув пробку из носика кофейника, я прислоняла к нему нагреватель тем местом в основании, через которое его заряжают маги в лавках. На глазах приёмной комиссии, я, буквально, за пару секунд заряжала каждый прибор под завязку, активируя руну второго дыхания. Готовые к использованию нагреватели я выгладывала ровным рядом по внешнему краю столешницы.
        Сначала они наблюдали за процессом со своих мест. Потом, подошли к столу и глазели вблизи. Наступил момент, когда один, а, следом, и все остальные преподаватели начали брать в руки и рассматривать уже заряженные нагреватели, потом - оставшиеся разряженные. Наконец, они следили, что именно я делаю, склонившись к кофейнику так близко, будто обнюхивали его.
        Не прошло и десяти минут, как я полностью закончила работать с горкой принесённых на испытание приборов.
        - Вот. Это всё.
        Поскольку в аудитории стояла тишина, я нашла нужным пояснить:
        - Возможно, нужно ещё подумать над формой… Этот сосуд просто подошёл лучше других, имеющихся под рукой, что выяснилось по ходу экспериментов.
        - А что ещё Вы пробовали?
        - Ну… стеклянную бутылку, дубовый бочонок, медную ночную вазу…
        - Ночную вазу?!
        - Ну да, обычный ночной горшок. Важно было подобрать подходящий материал для хранения магии.
        - Что?! Магию… в ночной горшок!?!
        - Главное, что он был из меди… Я же говорю, над формой можно ещё подумать… Оловянный кофейник подошёл идеально.
        - О Боги! Хорошо, что это оказался кофейник. - выдохнул маг.
        А я поспешила сменить тему и продолжила:
        - Ещё, у меня не было времени и ресурсов, чтобы провести испытания по объёмам магии, которые поместятся в сосуд, с учётом руны сжатия заполненного пространства.
        - Для активации руны сжатия, в отличие от руны второго дыхания нужен маг не ниже четвёртого уровня. Вы сами придумали её использовать? Кто Вам помогал в создании «Батарейки»?
        - Использовать обе руны придумала я сама и сама нацарапала их на кофейнике. Помогал в создании прибора Александр Неонилович. Я боялась, что моей магии не хватит.
        - Ещё бы! Воздушная нулёвка не сможет активировать руну сжатия и заполнить сосуд магией огня! - воскликнул один из преподавателей, на что я промолчала.
        В ответ на это замечание началось бурное обсуждение меня и моих работ.
        - Но какая нулёвка, коллеги! Вспомните её коврики! По ним уже запускают производство! - воскликнул преподаватель из семнадцатого кабинета.
        - А джакузи? Вчера было испытание дополненного варианта с горками. Ректор планирует платное посещение для всех, кроме преподавателей творческого факультета и ректората. - подхватил ещё один экзаменатор.
        - Уже сейчас понятно, что с внедрением этой «Батарейки» отпадёт необходимость в ежегодной повинности магов-огневиков проводить день в людских городах за нудной и неприятной работой. - высказался третий.
        - Более того, теперь в магических лавках на постоянной основе, проживая в людских городах, смогут работать маги нулевого уровня, так как, активировать руны второго дыхания для зарядки приборов смогут и они.
        - Однако, магия одарённых по-прежнему нужна для зарядки «Батарейки». А для активации руны сжатия нужны маги от четвёртого уровня.
        - Сбором магии смогут заниматься те учреждения, которые сейчас организуют соблюдение магами повинности.
        - А вот, в огромном штате приёмника необходимости больше не будет. Портальный зал может работать сам, как наш, при академии.
        - Точно! Какая экономии: содержание штата, питание, плащи для отбывающих.
        - За собранными в лавках деньгами могут отправляться непосредственно представители казначейства!
        - А для приёма детей после Нового года можно создавать временные бригады педагогов и практикантов из адептов академии на пару месяцев!
        - Коллеги, после доработки, «Батарейка» может быть самым масштабным за последнее столетие проектом от творческого факультета для представления на Совет Архимагов!
        - Завтра же соберём рабочую группу и начнём работу. Нулёвку, чисто номинально, придётся включить туда. Всё же, «Батарейка» - её идея.
        Презентация моей конкурсной работы была закончена.
        - Так я это… Поступила на бесплатное? - рискнула пискнуть я, прежде, чем выйти за дверь. - Платить за обучение мне нечем…
        Преподаватели переглянулись, пошептались, после чего глава приёмной комиссии посмотрел на меня и согласно кивнул, подтверждая:
        Глава 41
        Новогоднюю ночь я провела в общежитии.
        Мы с Алексом, оба, поступили на бесплатное. Молодой маг, который по этому поводу был на седьмом небе от счастья, весь вечер после экзамена горячо умолял меня отправиться порталом к нему домой. Он говорил, что хочет познакомить меня со своим отцом-архимагом и предлагал отпраздновать Новый год с его семьёй. Но, во-первых, момент знакомства с Леонидом на отборе невест нельзя было назвать приятным, а во-вторых, я ещё как-то не готова к знакомству с родителями. В общем, решительно отказалась.
        Так, само собой, получилось, что я затянула Алекса к Ефросинье Антоновне, чтобы по-быстрому поделиться с ней своими новостями о поступлении. Эта женщина искренне переживала обо мне, поэтому хотелось порадоваться вместе. Заглянули на минутку, да так и остались праздновать у неё, и поступление, и Новый год. Да-да! Как я, втайне, и надеялась, Алекс решил встретить его со мной!
        На душе было так хорошо!
        Ефросинья Антоновна пригласила в нашу компанию только кастеляна из лазарета, Ивана Егоровича, который оказался её сердечным другом и очень милым челове…, ой, магом.
        После вкусного ужина, все некоторое время весело болтали: мы с Алексом хвастались, как геройски сдавали экзамены, старшие вспоминали разные смешные истории со студентами. Такой тёплый вечер получился!
        Когда Ефросинья Антоновна и Иван Егорович начали клевать носом, засыпать в середине фразы и перебивать рассказчика громким всхрапом, мы с Алексом решили расходиться по домам, точнее, по своим комнатам в общежитиях.
        Алекс проводил меня до двери моей обители и, прощаясь, задержал мою ладонь в своей, пристально глядя в глаза. Я, неожиданно для самой себя, пригласила его войти. Спать совершенно не хотелось. И расставаться - тоже.
        - У девочек совсем другая обстановка, - сказал он осматриваясь.
        - Наверное, мне придётся сменить общежитие. Здесь очень дорого.
        Было неловко оставаться рядом, и я сбежала от мага, подойдя к окну. В небе сверкали праздничные огни. Где-то праздновали бурно и весело, но я не завидовала. Мне понравилось встречать этот Новый год вот так, с теми немногими магами, которые были добры ко мне.
        - Алекс, а почему меня все называют нулёвкой? Мне же никогда не замеряли никаких уровней.
        - Не расстраивайся из-за своего уровня. С материка уже более столетия одарённых с другим уровнем не бывает. Сформировавшийся и накопленный за первые пять лет жизни резерв даёт короткие сильные всплески, которые до того, как малыши стабилизируются и научатся контролю над магией, глушатся с помощью металлических браслетов с кристаллом антизерета. Кстати, эти блокираторы в первые дни или месяцы, после пробуждения магии, используются не только у перемещённых маленьких магов, но и у наших, островных.
        Меня передёрнуло от одного только упоминания о браслетах. Алекс заметил это.
        - Я помню, что тебе пришлось перенести, - глухо произнёс маг, со спины обнимая меня согревающим жестом. - Монолитные блокираторы способны полностью уничтожить искру дара у нулёвки. Резерв любого другого уровня всегда восстанавливается, а нулевого - нет.
        Я почувствовала, как Алекс целует волосы на моей макушке.
        - За свои действия ментор из приёмника будет держать ответ перед Советом Архимагов. И Георг тоже. - гневно произнёс он полушёпотом и добавил уже обычным голосом. - Не знаю, что Леон наговорил отцу… Я очень хотел, чтобы папа сам посмотрел на тебя, какая ты красивая, умная, милая. Я восхищаюсь тобой, Маш. Честно! Потрясён до глубины души и недоумеваю: как ты смогла поступить в магическую академию без должного уровня дара?! Между прочим, не только я в полном шоке. Абсолютное большинство уверены, что действует протекция архимага. Но, я-то точно знаю, что это не так!
        - Алекс, а вам, островным, я заметила, здесь, в академии, тоже никто уровень дара не измерял. Откуда знаете какой он? Почему все так уверены, что я - нулёвка?
        - Машунь, дар - это то, с чем человек родился, как руки, ноги или голова. А, как говорит мудрость наших предков: от осинки не родятся апельсинки, яблоко от яблони недалеко падает, каково дерево, такова и отрасль, от крапивы крапива и родится, кто от кого, тот и в того, от плохого семени не жди доброго племени. Понимаешь? Это означает, что какие родители, такой и ребенок у них. Ты - дитя бездарных. То, что в тебе обнаружилась магическая искра, пусть и нулевого уровня, - это уже максимально возможное отклонение от нормы.
        - Да? - задумчиво переспросила я, соображая, чем мне грозит обнаружение гораздо большего отклонения.
        - Магия проявляется не в момент рождения, а где-то через пять лет. Столько времени нужно для формирования внутреннего резерва личности. После первого всплеска ребёнку определяют уровень дара и выдают соответствующий документ. Уровень каждого мага определяется один раз, на всю жизнь, в пять лет.
        - А если с даром что-то случиться?
        - Даже, если маг пострадает в магическом бою, на производстве или из-за несчастного случая, его уровень врождённого дара не изменится. Маг с высокой вероятностью сможет передать свой талант потомкам, так же, как цвет глаз или форму носа. На острове, Маша, положение в обществе очень сильно зависит от того, каким магу довелось родиться. Иметь высокий уровень намного лучше, чем богатство. Звания, должности, земли, возможности - напрямую ничего не наследуется! Всё постоянно перераспределяется в соответствии с уровнями. Внутри семьи родовые земли и поместье наследует маг самого высокого уровня и только при равных условиях рассматривается пол, степень родства и старшинство.
        Я встряхнула головой, задев Алекса по лицу волосами, в смешной надежде на то, что так новая информация лучше уложится в мозгу. Какие дебри чужих законов!
        - А почему меня считают воздушницей?
        - Магию определяют по первому всплеску. Георг говорил, что у тебя - это была воздушная волна. Значит, так и занесли в твои документы.
        - А бывает, чтобы маг обладал разными стихиями?
        - Да ты что! Насмешила! Нет, конечно!
        - Ну, а вдруг?
        - Вдруг, Маша, не бывает. - Алекс улыбался. - Хотя, детям на острове рассказывают сказки, где в самую трудную минуту, появляется архимаг, владеющий всеми стихиями, и спасает главных героев, побеждая всех злых магов или усмиряя коварные стихии.
        - Сказки, значит… А если…
        - Сказки, Маша, сказки. - нежно произнёс Алекс.
        Он уже давно, украдкой, очень приятно целовал мой затылок и шею возле уха. Свечи или лампу в комнате мы так и не зажигали, когда вошли. Лунного света нам показалось достаточно. Я задумчиво смотрела на крупные снежинки, падающие с неба и тающие, при соприкосновении с мокрой землёй, отдаваясь осторожным и довольно скромным ласкам мага. Целуя, Алекс по-прежнему придерживал меня сзади за плечи. Медленно развернулась к парню лицом, постепенно подставляя губы.
        А утром, когда открыла глаза, приветствуя первое утро Нового года, я широко улыбнулась. Комната была щедро залита яркими солнечными лучами. Какие-то неразумные птички радостным пением встречали первый день весны. Жизнь прекрасна!
        Подошла к окну, выглядывая погоду, и невольно вспомнила, как ночью сидела на этом подоконнике и между нежными поцелуями слушала тихие признания Алекса.
        - Маша, когда я впервые увидел тебя, то подумал, что ты работаешь в приёмнике, - вздыхая, шептал мне парень. - В обслуге обычно трудятся маги первого или второго уровней, не выше. Не самый хороший расклад.
        Я слегка упёрлась ладонями в грудь мага, чуть отталкивая его от себя.
        - Алекс, ты считаешь, что мы - неровня? - спросила осторожно.
        Почти две недели я постоянно чувствовала приятную и такую необходимую в эти непростые дни, заботу и защиту молодого мага. Мне казалось, что я ему действительно нравлюсь. Неужели снова самообман, как с Фёдором? Впрочем, нужно, наконец, признаться самой себе, что на большую и светлую любовь царевича я не особо рассчитывала. Он был хорош, и, как выяснилось, весьма удобен для моих с Кузнецовыми планов на будущее.
        - Милая, я не стану тебе лгать. Честно скажу, ещё в приёмнике, когда я впервые увидел тебя и представил нас вместе, первая мысль, которая мелькнула в моей голове была о том, что отец посчитает тебя недостойной парой для меня. А потом, когда узнал, что ты нулёвка, да не просто, а ещё и перемещённая… У нас маги с материка - низшая ступенька общества, как ты уже, наверное, поняла.
        - Да… Наблюдается такое отношение… - целоваться мне перехотелось. От слова «совсем».
        - Машенька! Единственное, что я понял сразу - мне будет безумно трудно заставить свою семью принять тебя.
        Я слезла с подоконника и направилась в сторону входной двери.
        - Уже очень поздно. Тебе пора уходить к себе, Алекс.
        - Маша, послушай! Я, в любом случае, буду бороться за то, чтобы мы, так или иначе, были вместе. Но ты должна быть готова к тому, что мой отец имеет слишком большую власть. Твоё поступление - это подарок Богини Судьбы! Я надеюсь, теперь он отнесётся благосклоннее к нашим отношениям.
        - Были вместе так или иначе? А, это как? - грустно спросила я.
        - Маша! Какая разница! Главное, ты и я - мы будем парой.
        - Я устала, Алекс. День был трудный. Тебе пора уходить. Спокойной ночи! И с Новым годом тебя! С новым счастьем!
        - И тебя с Новым годом, любимая! Не волнуйся, всё будет хорошо!
        Алекс ещё раз, у двери, крепко поцеловал меня на прощание и, наконец, ушёл.
        Как же обидно, когда тебя считают хуже иных только за то, каким случилось родиться!
        Насколько мысли, с которыми я ложилась спать, были тёмными и безрадостными ночью, настолько светлыми и полными надежд стали они утром. Воистину говорят: «Ляг поспи и всё пройдёт».
        Когда отворилась дверь и в комнату вошла моя первая соседка, я уже вышла из купальни, заправила постель и, напевая, сидела перед зеркалом, заплетая косу. Я успела собрать волосы в высокий конский хвост, разделить его на три части и сплести из него три косы разными способами: рыбий хвост, жгут и обычную. Осталось сплести эти косы между собой, чтобы получилась очень необычная, объёмная и оригинальная причёска. Уж что-что, а косы я могу плести тысячей разных способов. Сколько я их в детских летних лагерях наплела, когда помогала своим девочкам готовиться к всевозможным увеселительным мероприятиям, самодельным концертам и конкурсам!
        - Доброе утро! С Новым годом! Глафира Тоцкая. Огонь. Пятый уровень. Педагогический. Я вторая на поселение в этой комнате? - девушка говорила отрывисто и деловито.
        - Да… - я быстро доплела причёску.
        - Тогда я займу вторую кровать у окна, - девушка плюхнулась на выбранное место и кивнула на мою оригинальную косу. - Красиво. Как это ты сделала?
        - Я покажу, - улыбнулась я.
        Глава 42
        В Большом Зале Совета Архимагов сегодня яблоку негде упасть. Презентация научного проекта «Батарейка», о которой раструбили все газеты острова, грозила превратиться в сенсацию, если уже ею не стала. Ещё бы! Новое изобретение группы учёных творческого факультета затрагивало все слои магического населения.
        Члены рабочей группы выглядели, как именинники в юбилейную дату. Я в своём сером костюме двойке, том самом, в котором сдавала выпускные экзамены, выглядела более, чем скромно. Настолько, что, когда я, последней в составе нашей делегации, входила в здание Совета, охранники не пропустили меня. Я растерянно топталась у входа, когда один из преподавателей вернулся за мной и провёл внутрь, раздражённо высказывая претензии из-за того, что он, маг шестого уровня, вынужден бегать и искать меня, нулевую раззяву.
        Впрочем, его бурчание не помешало мне ещё несколько раз потеряться из-за невероятной толкотни в коридорах. В последний раз, злющий коллектив искал меня и ругал уже всем составом.
        Наконец, все присутствующие в Зале Совета угомонились, устроились на отведенных им местах, и презентация началась.
        Кроме, непосредственно, архимагов, на ней присутствовали во главе с ректором: всё руководство академии, деканы всех факультетов, главы всех кафедр, многие преподаватели, лучшие из лучших студентов, репортёры всех печатных изданий острова, приглашённые представители от производственников, торговцев и ещё много-много других магов. Секретарь Совета, который вёл заседание, объявлял присутствующих не менее получаса и завершил представление словами «и другие».
        Как же неуютно и страшно мне было здесь находиться, если бы кто только знал! Меня, буквально, силой заставили появиться в этом скопище высших из высших магических особей. Вот так и знала, что мне не понравится! Просилась же, чтобы меня не брали на презентацию!
        Однако, декан нашего факультета и, по совместительству, руководитель рабочей группы проекта «Батарейка» на мою просьбу только грустно вздохнул:
        - Без тебя, Кузнецова, никак. К сожалению, именно ты додумалась использовать руну второго дыхания на неживых предметах.
        Он снова вздохнул, ещё сильнее и грустнее.
        - И руну сжатия не для вещей и предметов, чтобы занимали меньше места в дороге или при хранении, а для магической энергии, тоже, ты первая применила.
        И, под конец, раздражённо махнул рукой.
        - И, хотя мы незначительно улучшили сплав, что будет использоваться для сосуда сбора и хранения энергии, но его основой по-прежнему осталось олово, такое же, как то, из которого сделана твоя кофеварка.
        Декан сел было в кресло и, даже, сложил руки на своём объёмном животике. А потом, вдруг, вскочил и заорал на меня через стол, тыча указательным пальцем в мою сторону:
        - Ты пойдёшь на презентацию, Кузнецова! Потому, что единственное, что рабочая группа сможет поставить себе в заслугу без тебя - это определение максимальных объёмов магической энергии в зависимости размеров сосудов.
        Я выскочила из кабинета декана, как ошпаренная. Ну, зачем так кричать?
        Ярость мага я, отчасти, понимала. Два месяца группа, состоящая из лучших умов творческого и инженерного факультетов, всё свободное от академических занятий время проводила за работой над «Батарейкой». Прибор для презентации несомненно приобрёл красивую и удобную для работы форму, был отлит из самого подходящего для нужных целей сплава и имел подробное описание характеристик и, даже, красиво оформленную инструкцию по эксплуатации, но… оставался моим изобретением. И учёные маги ничего не могли с этим поделать, кроме, как рвать на себе волосы: почему они до этого сами не додумались?!
        Место демонстрации нового изделия находилось, словно бы, в центре цирковой арены. Здесь же произносились речи и зачитывались доклады членов рабочей группы из представителей нескольких факультетов с рекомендациями по производству и использованию нового прибора. Естественно, что я среди докладчиков не значилась.
        - После внедрения «Батарейки», пункты контроля за соблюдением ежегодной повинности необходимо будет перепрофилировать под пункты контроля за сбором магии. Возможно, придётся немного увеличить их штат, чтобы доноры приходили на зарядку «Батарейки» в любое, удобное для себя время, в течение года. Кроме того, считаем лучшим решением для работы в людских городах сформировать группы из молодых неженатых материковых нулёвок, которым будет разрешено создавать брачные пары с местными. Таким образом, частично решится проблема гендерного дисбаланса на острове, которая затрагивает магов низкого уровня. Следует отметить, что на человеческих поселениях постоянное проживание с магами, также никак не скажется, так как их резерв нулевого уровня будет полностью расходоваться во время работы в магических лавках при активации рун второго дыхания. - закончил свою речь последний докладчик и зал разразился овациями и криками «Гениально!», «Браво!», «Честь и хвала нашим учёным!».
        - Кто является автором идеи? - прозвучал вопрос от одного из архимагов. Их места шли по кругу отдельным рядом, находились на оптимальном расстоянии от «арены», и были оборудованы шикарными мягкими креслами.
        Слово взял декан творческого факультета.
        - Над «Батарейкой», которая сегодня представлена на презентации, работала творческая группа в составе… - он перечислил ряд фамилий и званий и в конце тихо, нехотя, добавил - Автор идеи студентка творческого факультета Кузнецова Мария.
        - Значит, владелец прав на прибор Ваша студентка? - вычленил главное другой архимаг, а зал Совета притих настолько, что было слышно, как шуршит бумага, на которой написан доклад декана, в его подрагивающих руках.
        - Да. - вынужден был признать декан.
        - Где она?
        Честно говоря, за два месяца после Нового года, я, до самого вчерашнего дня, когда мне приказали присутствовать на презентации, о «Батарейке» и не вспоминала.
        Как-то не до того мне было. Рабочая группа, в которой я числилась, прекрасно справлялась и без меня. Я же, с переменным успехом, пыталась влиться в магический коллектив адептов академии.
        В моей комнате со мной дружила только Глафира. Но, как ни грустно это признавать, у этой «дружбы» в кавычках была своя цена - это ежеутренние новые и новые варианты кос, которые я плела своей соседке. Остальные две девушки посчитали общение со мной ниже своего достоинства. Я всегда считала, что худой мир лучше громкой ссоры, поэтому старалась не задевать соседок, уступая им очередь в купальню, свои свободные полки в гардеробной и так, по разным мелочам, которые возникают при совместном проживании в общежитии. В общем, существовали мы более-менее мирно.
        Об отношениях с сокурсниками, увы, такого не могу сказать. Наша десятка - ребята, с которыми мы вместе сдавали вступительные экзамены превратилась в семёрку. Трое не осилили последнюю ступеньку магического конкурса. Поначалу мы держались вместе. Но, вскоре, обо мне расползлись нехорошие слухи, что я наглая нулёвка с материка, поступившая не сама, а по протекции самого архимага Неонила и только потому, что заморочила голову его юному прекрасному сыну Александру. При этом, я - неблагодарная бездарь, стала воротить нос от влюблённого парня, едва выжала из него всё, что смогла: дорогие подарки, поступление и годовую оплату места в элитном общежитии. Ребята начали понемногу сторониться меня. Не то, чтобы они совсем отвернулись, но... Они всё чаще проводили время вместе без меня, при смене аудитории не спешили занимать мне место рядом с собой и, вообще, дружная поначалу семёрка рассыпалась на отдельные единицы, которые нашли себе новых приятелей среди адептов, а я осталась одна.
        Уже два месяца я исправно бегаю на лекции по общим предметам, к каковым относились арифметика, углублённая история магии, письменность и культура человеческих городов, магическая литература, торговля, теория четырёх стихий, естествознание, философия, психология, вокал, рисование и черчение. Первый курс всего творческого факультета занимался по общей программе, без деления на направления, так как маги считают, что образование в академии, конечно даёт специальность, по которой выпускники потом работают или ведут научную деятельность, но молодой маг, закончивший её, прежде всего должен обладать широким кругозором и быть всесторонне развитым. Если честно, поступая в магическую академию, я ожидала что-то типа зельеварения и полётов на метле, как в знаменитом Гарри Потерре, и была несколько разочарована. Но, в целом, сложностей в восприятии материала и написании рефератов и домашних работ не испытывала.
        А вот сплетни вокруг меня задевали. Особенно потому, что я считаю, что не я разрушила наши с Алексом отношения, а он.
        В Новогоднюю ночь мы не очень хорошо расстались. Пожалуй, даже, впервые почти поссорились и я практически выгнала его. Конечно, Алекс мог обидеться на такое моё поведение. Когда на следующий день маг ко мне в общежитие не пришёл, я решила, что понимаю почему. К вечеру я, немного помучившись в сомненьях и раздумьях, надавала мысленных оплеух своей девичьей гордости и решила пойти и к нему сама. К тому же, подумала, что Алекса уже могли не пропустить ко мне. Это раньше моё общежитие было пустым, а с первого дня весны заселение пошло полным ходом. Не только первокурсницы заселялись, но и старшекурсницы начали возвращаться к себе, потому, что с третьего дня весны начинался новый учебный год в академии.
        Я покружила вокруг элитного мужского общежития, где проживал Алекс, потом по территории академии, пригляделась, прислушалась к разговорам девушек и узнала, что абсолютно все парни сегодня веселятся на последнем этапе отбора невест. Направилась было туда, но меня, естественно не пропустили дальше входных дверей, ещё и посмеялись обидно.
        Ефросинья Антоновна, с которой я поделилась своим возмущением ситуацией, посмеиваясь, рассказала мне, что присутствие всех молодых магов на этом мероприятии - многолетняя традиция академии, которую никто никогда не нарушает. В общем, я поостыла и со скрипом приняла тот факт, что Алекс, который прошлой ночью горячо целовал меня и говорил, что мы пара, сегодня помчался любоваться на первых красоток острова и танцевать с ними на балу. Традиция, есть традиция. Что я против неё?
        Но внутри что-то зудело и ложиться спать в таком состоянии мне не хотелось. Послезавтра первый учебный день. Я отчаянно желала, чтобы у меня всё и везде было хорошо и правильно.
        В общем, отправилась к мужскому общежитию, решив сегодня обязательно переговорить с магом, когда он вернётся, убедиться, что у нас всё хорошо. Ждала, ждала… Он всё не шёл.
        Наконец, я устала бродить вокруг общежития Алекса, поджидая его, плюнула на это дело и потопала домой. Чувствовала себя паршиво. И вот, подошла я ко входу к женскому элитному общежитию, а там… Алекс целуется с какой-то… очень красивой девушкой.
        - Алекс!! - вырвалось у меня возмущённым вскриком.
        Маг оторвался от губ красотки и посмотрел на меня затуманенным взглядом. Как же я пожалела, что обратила на себя внимание. Это так унизительно! У меня набралось совсем мало опыта в отношениях, и опыт измены тоже оказался первым. Внутри запекло так, что огонь с кровью промчался по всем венам и готов был вырваться наружу. Нестерпимо захотелось поджечь парочке пятки и, вообще, шарахнуть обоих огненной молнией, но воспоминание о монолитных блокираторах помогло усмирить стихию лучше всяких других упражнений по контролю за магией.
        - Пожалуйста, не подходи ко мне больше и не заговаривай! - выкрикнула Алексу и прошмыгнула мимо парочки внутрь здания.
        Однолюб… С первого взгляда… Будем вместе… Предатель! Сама не ожидала, что будет настолько больно и обидно.
        Хотя, обижалась я, даже, не столько на мага, сколько на свою женскую долю. Неужели мне не суждено быть любимой и единственной ни в одной из жизней? За что? Почему? Помню, как в прежней жизни, особенно по молодости, я часто пыталась разгадать загадку своей несчастливой судьбы: пусть я не роковая красавица, но вокруг столько, тоже обычных, самого разного возраста, с детьми от других мужчин, проблемами со здоровьем или родственниками, девушек и женщин, которые не одиноки, имели мужа или отношения. Почему именно я оказалась никому не интересна, не нужна?
        И в этом мире, похоже, намечается «венец безбрачия», про который одна бабка моей матери нашёптывала.
        Проревела тогда я в подушку пол ночи, наверное. А утром, как обычно, мозги на место встали. Мне же тут ещё и восемнадцати нет! Какие отношения? Учиться надо. Детям помогать на ноги встать.
        С этим настроем и начала новый день. Первым делом, решила Георга найти, чтобы узнать: передал ли он моим Кузнецовым деньги.
        Алекс вертелся под дверью общежития и, завидев меня, кинулся навстречу с выражением брошенной собаки на своей магической морде.
        - Машенька, мы… там… все… немного медовухи выпили. Или много. Сам не знаю, как получилось, что я кем-то поцеловался. Маш, я её даже не помню!
        Я пыталась пройти, но Алекс загораживал мне дорогу.
        - А меня, значит, вспомнил? - ехидно спросила.
        - Тебя? Тебя всегда помню. Вчера, как только тебя увидел - вся медовуха выветрилась, будто и не пил. Смотрю, девка какая-то в меня вцепилась… Маша…
        - Пропусти, Алекс! Мне нужно срочно Георга найти.
        - Георга? Зачем? Мне назло? Чтобы отомстить? Или он тебе нравится? Значит, он правду говорил, что ты под его коня бросалась, чтобы привлечь внимание?
        - Ну почему сразу бросалась? Я тогда просто подошла к нему поговорить.
        - И сейчас идёшь к нему, чтобы просто поговорить?
        - Да. Я очень сильно хочу поговорить с ним. Вы же из одного общежития. Не знаешь, Георг уже вернулся из Каменска?
        - Что ж… Иди, разговаривай… Я видел его, когда он сегодня утром шёл из портального зала.
        - Так пропусти, и я пойду.
        - Что? В самом деле пойдёшь к нему?
        - В самом деле.
        - Ну и иди! Навязываться не привык.
        Я сделала несколько шагов. Алекс закричал вслед:
        - Его, кстати, скоро ждёт суд за жестокое отношение к тебе, а ты…
        Так мы и расстались. После этого разговора Алекс не приближался ко мне уже два месяца.
        - Мария Кузнецова! - нетерпеливый окрик заставил меня вынырнуть из мыслей о моих первых днях в академии и вынудил сделать несколько шагов, чтобы оказаться в центре «арены».
        - Это я. Здравствуйте.
        - Как тебе в голову пришла идея использовать руну второго дыхания для неживых предметов, девочка? - тон вопроса был прямо-таки отеческий.
        - Я не знала, что она только для живых. В том фрагменте книги, где я прочла про эту руну, такого не было написано. - ответила честно.
        - Насколько нам известно, ты прибыла на остров с материка менее года тому назад?
        - Да, в первый день осени. Я нахожусь у вас восемь месяцев.
        И вдруг, вопросы посыпались со всех сторон. Кроме архимагов, которые обращались ко мне, называя «девочкой» и на «ты», видимо, подключились репортёры и остальные. Я почувствовала себя так, будто находилась под обстрелом. Стояла молча, просто потому, что в такой какофонии звуков моих ответов никто не расслышал бы.
        - Для чего ты изучала руны, едва прибыла на остров? Откуда ты узнала о них?
        - Правда ли, что в приёмнике Вы подверглись жестокому обращению и едва не погибли?
        - Ты, действительно, была неграмотна ещё в начале этой осени и поступила в магическую академию?
        - Какие у Вас отношения с сыном архимага?
        - Правда ли, что Вы были замужем на материке и у Вас есть бездарные дети, которые остались с отцом?
        На этом вопросе я едва не рассмеялась.
        - Как вам пришло в голову создать подобный прибор?
        - У меня вызывает серьёзные сомнения, что воздушная нулёвка с материка смогла придумать прибор для, преимущественно, огненной магии, и, при этом, догадаться использовать руну сжатия, активировать которую может только сильный маг! Это всё чей-то грандиозный обман, с неизвестной, пока, конечной целью!
        Наконец, магическая общественность притихла, ожидая моих слов. А я, и так сильно нервничала, а последнее высказывание показалось вдруг таким обидным и несправедливым, что я почувствовала зарождение огня в груди. Стараясь удержать магию под контролем, я заговорила:
        - Господа, я буду отвечать на ваши вопросы по очереди, и только на те, которые мне удалось расслышать. Книга по рунам мне попалась в библиотеке ментора случайно и оказалась полезной. В приёмнике я, действительно, подвергалась жестокому обращению, но я не специалист и не знаю, несли ли действия ментора и его помощников смертельную опасность для меня. Читать и писать я научилась этой осенью. У меня нет отношений с сыном архимага. Я не была замужем на материке, а дети… Дети есть. Одиннадцать чудесных мальчиков и девочек.
        В этом месте моей речи Зал Совета взорвался смехом. Успокоившийся было огонь опять стал жечь меня изнутри. Они оторвали меня от семьи, ещё и потешаются!
        - Ничего смешного, господа. У меня восемь младших братьев и три младших сестры. Я - самая старшая Кузнецова и несу за них ответственность. - сказала я, когда вокруг установилась более-менее сносная тишина. - И, наконец, по поводу прибора… Из восьми месяцев на острове, шесть я провела в приёмнике. Некоторое время я помогала работникам обслуживать поток магов, отбывающих повинность, и прониклась этим вопросом. И последнее… Я не уверена, что у меня дар воздуха.
        На этом я перестала сдерживаться, раскинула руки и выпустила огонь на ладони, формируя энергию в большие огненные шары. Размером с человеческую голову, они пульсировали и казались живыми с дрожащими и переливающимся всеми оттенками красного, жёлтого, оранжевого и синего язычками пламени внутри.
        В Зале Совета второй раз за этот день установилась могильная тишина.
        Глава 43
        Я прямо залюбовалась своим творением. Пока что, далеко не всегда у меня так хорошо получается.
        Через несколько мгновений вокруг арены, окружая меня, взметнулся настолько толстый воздушный щит, что он был заметен глазу, хоть и прозрачен. Понимая, что теперь мой огонь стал не опасен для окружающих, я отпустила его свободно пылать. Честно говоря, удерживать круглую форму было не так-то просто. Я совсем недавно начала тренироваться что-то делать со стихией огня. Негатив от всеобщего отношения ко мне в академии накапливался, и в последнее время у меня слишком часто появлялось жжение в солнечном сплетении. Нужно было как-то приручать эту стихию, давать ей выход, а не просто удерживать в себе. Вот я и повадилась в укромном местечке, под обрывом на каменистом берегу реки, баловаться с огненными шарами.
        Какое облегчение - не сдерживать разгулявшуюся стихию, дать ей свободно выплеснуться. Так давно этого хотелось! Пламя билось в стенки цилиндра, отражаясь бликами на изумлённых лицах архимагов, которые громко перекрикивались по поводу происходящего.
        - Что это?
        - Выброс магии!
        - Ошибка в определении дара при первичном всплеске?
        - Похоже, что воздушная волна на материке была не её!
        - Да! Скорее всего, артефакт просто определил, что девушка маг, а первый её выброс произошёл только сейчас!
        - Нет! Не забывайте, что тогда, первым всплеском был бы тот, что случился в Портальном зале приёмника! А этот, сейчас - второй!
        - Но, и в Портальном зале, и на материке, были зафиксированы воздушные волны!
        - Ошибка!
        - Господа, при обычном всплеске она не смогла бы создать огненные шары такой идеальной формы!
        - Это уникальная случайность!
        - Коллеги, теперь мне кажется, что применение ментором монолитных блокираторов в приёмнике было обоснованным. Поздние первичные выбросы этой взрослой перемещённой нестабильны. Они в самом деле представляют угрозу! Вы только посмотрите на силу её пламени! Невероятно!
        - С девочкой нужно разбираться!
        - В любом случае, очевидно, что у Кузнецовой дар огня. Мы все тому свидетели.
        - Необходимо погасить всплеск, чтобы продолжить заседание в нормальной обстановке!
        Вдруг, с трёх сторон Зала Совета распахнулись двустворчатые двери, и я заметила, как в мою сторону, словно, три толстых голубых змеи, мчатся потоки воды. Они поднимались всё выше, гибкие живые струи становились всё шире. Решили залить огонь водой? Как примитивно!
        У меня почти не было времени на принятие взвешенного решения. Мощные голубые змеи мгновенно достигли стен воздушного щита, подняли тела и склонили свои пенистые головы над прозрачным цилиндром, внутри которого мирно горело моё пламя и, собственно, стояла я сама, в своём лучшем костюме и единственных туфельках. Они готовились, то ли, утопить меня, то ли, затушить мой огонь… Что бы это ни было, в любом случае, мне это не понравилось! Я, поднапряглась и развернула всю эту воду в зал, направив её капельным веером на всех присутствующих: пусть маги сами под холодным душем искупаются - у меня сейчас нет такого желания - поостынут немного.
        Ха! Ой!
        Все присутствующие купальщики взревели, как дикие звери в джунглях. Архимаги почти вскочили со своих комфортабельных мест. Они...Мне показалось, что они хотят напасть на меня. Выражения их лиц были... нечеловеческими. В общем, я вдруг пришла в ужас от того, что со мной могут сделать все эти высшие люди, особенно, все вместе.
        Исключительно поэтому, в панике, от страха, я всей душой уговорила прорасти всё, что могло прорасти в Зале Совета, и удержать магов на местах. Деревянные подлокотники и спинки кресел выпустили ветки, которые буквально ощетинились цепкими острыми сучьями и накрепко запутали ошалелых мокрых магов и архимагов в своих переплетениях.
        Угроза прямого нападения исчезла и я сразу пришла в себя и ужаснулась тому, что наделала. Быстренько успокоила свой, и так притихший, огонь и развеяла щит-цилиндр.
        - Я сейчас всё исправлю, господа! Не сердитесь, пожалуйста! Я не хотела!
        Нервничая и пытаясь подсушить сразу всех магов, я старательно направила во все стороны потоки воздуха, одновременно, чуть подогревая его. Наверное, я немного переборщила с силой ветра и чуть перегрела воздух, потому, что во всём Зале Совета не осталось никого, кроме меня, кто выглядел бы аккуратно, опрятно и у кого волосы не стояли бы дыбом.
        - Ну, вот, по крайней мере спереди вы все сухие. Вам не трудно повернуться спиной? - громко и немного жалобно пропищала я. - Я посушу вас сзади…
        На словах кажется, что всё происходило долго. На самом деле, и купание, и ветки, и сушка - всё это было делом пары минут.
        Наконец, архимаги пришли в себя.
        - Спасибо, Машенька! Сзади - мы сами, - неожиданно ласково сказал один из архимагов. - Не могла бы ты, милая, убрать веточки?
        - Я… я … я не знаю, как. Я пока умею только попросить быстрее вырасти. - виновато ответила ему.
        - Тогда не могла бы ты пригласить кого-нибудь из охраны? - так же ласково попросил другой архимаг.
        Я посмотрела в сторону одной двери, второй, третьей… и похолодела. Дубовое полотно плотно заросло переплетёнными ветвями. Только сейчас заметила, как сумрачно стало в помещении. Это рамы на окнах проросли и яркое весеннее солнце больше не могло пробиться сквозь молодую густую зелень.
        - Архимаг Лаврентий! Ваша стихия - земля! Сделайте же что-нибудь!
        - Мне не знаком подобный магический эффект! Ло сих пор никто не пытался растить сухое обработанное дерево!
        - Да... Наша Маша такая выдумщица... То руну использует так, как никто не использовал, то Совет Архимагов в плен возьмёт.
        - Я могу устроить ураган, который... - раздражённо предложил ещё один пленник.
        - Вы с ума сошли, Мефодий?! Разнести Зал Совета в щепки?!
        - А что Вы предлагаете, коллега?
        В сдедующее мгновение, один, а затем ещё несколько архимагов внезапно пыхнули огненной спиралью и выжгли вокруг себя, и ветки, и то, что осталось от кресел, и… часть одежды на себе.
        Я смущённо опустила глаза и не удержалась от замечания:
        - Зачем нужно было портить такие хорошие костюмы, не понимаю?
        - Машенька, а не могли бы Вы объяснить, как Вам удалось оставить свою одежду целой и невредимой в своём огне? - услышала в ответ, и только плечами пожала. Мне и в голову не приходило, что для этого нужно что-то делать.
        По всему залу стоял треск и шум, кое-где вспыхивал огонь, слышалась ругань, громкие разговоры. Маги выбирались из растительного плена.
        Архимаги, естественно, так или иначе освободились первыми. И, пока я отвлеклась на тех, кто решал вопрос с помощью огня и остался частично обнажённым, не заметила, как оказалась в окружении всех остальных. Сжалась от испуга под пристальными взглядами двух десятков самых влиятельных мужчин этого мира.
        - Не бойся, девочка. Пойдём, тебе нужно успокоиться.
        Взгляд сам собой метнулся к двери. Свободные проёмы чернели обгорелыми дубовыми остатками.
        - Куда пойдём?! Я совершенно спокойна! - запаниковала я. - В карцер? Да?
        Окружённая гурьбой архимагов, я вынуждено шла туда, куда они меня вели. Вскоре, мы оказались в большом просторном помещении, где буквой «П» стояли длинные диваны с красиво разложенными на них, вышитыми золотом, подушками. Роскошная комната с огромными светлыми коврами на полу и хрустальной люстрой на несколько сотен свечей, никак не походила на карцер, и я немного успокоилась.
        - Мария, ты меня не знаешь, но я - архимаг Неонил, отец Александра, - сказал, когда меня усадили в центре, на один из диванов, самый высокий мужчина из тех, что встали возле меня полукругом. - Я очень часто слышал от своего младшего сына, как ты одарена и талантлива, но, признаюсь честно, не верил ему. Даже, каюсь, был не рад вашей дружбе и пригрозил Алексу, что найду способ отправить тебя достаточно далеко от него, если Вас ещё хоть раз увидят вместе.
        Я вскинула удивлённый взгляд на архимага, который при пристальном рассмотрении, действительно, оказался очень похож на Алекса, то есть, Алекс на него. «Так, вот почему, он не появляется в зоне моей видимости уже два месяца!» - почувствовала несказанное облегчение. Не то, чтобы я простила парню поцелуй с другой девушкой, но слишком резкий обрыв отношений после всех его признаний, всё же сильно задевал. Теперь, хотя бы, появилась достойная причина для такого поведения молодого мага: он по-своему защищал меня.
        - Однако, сегодня я убедился воочию, что сын был абсолютно прав, - продолжил архимаг Неонил. - И я могу обрадовать тебя, девочка, что теперь не стану чинить препятствия вашему общению.
        Я, на подобное заявление одного из «пупов земли», только и смогла выдавить тихое «спасибо».
        - Машенька, - приторно ласково обратился ко мне один из огневиков, судя по пропаленной одежде. Только они выглядели, как погорельцы, потому, что выбирались из растительного плена с помощью своей магии. - А ты можешь снова показать нам свои огненные шары?
        Я вытянула вперёд руки и мысленно обратилась к горячему волшебству внутри себя. Через пару секунд мне удалось вытянуть огненную магию на ладони, но шарики образовались не больше яблока.
        - Не получается… Чтобы сделать такие, как в Зале Совета, я должна сильно рассердиться, - объяснила я.
        На это архимаги дружно, в одну душу, заверили меня, что им достаточно и маленьких.
        - А можешь вырастить это зёрнышко? - протягивая мне семечку подсолнечника попросил тот, которого другие называли архимагом Лаврентием. - Ты говорила, что умеешь.
        А что? Мне не трудно. После того, что натворила, готова к сотрудничеству, как никогда. Главное, пустить наш поезд по мирным рельсам, как говорится. В карцер и кандалы очень уж не хочется. И это ещё мягко сказано.
        Положила семечко на ладонь, сосредоточилась… Кожура лопнула, на свет выглянул белесый кончик ростка.
        - Водички бы… - я огляделась вокруг, и потянула из графина, что стоял на низком столике, нужное количество в свою ладонь. - Пей, малыш!
        Маги не дышали и завороженно молчали, пока не образовались два листочка.
        - Огонь, Вода, Земля, Воздух… Кто она? - выдохнул кто-то над моей головой.
        - Судя по тому, что она осознанно делает, уровень не ниже архимага… - прозвучало вместо ответа.
        Дальше я едва успевала следить за репликами.
        - Девочка - настоящее чудо!
        - Как это может быть?!
        - Мы некоторым детям при перемещении с материка даже браслеты с кристаллом антизекерита не надеваем, как нашим, островным, так как их первичные бесконтрольные всплески настолько мизерные, что не представляют опасности. Как у этой девушки может быть столь высокий уровень дара и все четыре стихии? Это невозможно, потому, что такого не может быть, но оно есть…
        - Как на материке мог родиться такой маг? Как правило…
        - Из любого правила бывают исключения, коллега.
        И вдруг, перекрывая негромкие взволнованные голоса прозвучал решительный густой бас:
        - Мария, мы счастливы приветствовать тебя в Совете Архимагов!
        - Как это? - не поняла я.
        Сквозь жиденькие хлопки окружающих, услышала объяснение Лаврентия:
        - По нашим законам, маг имеющий архи-уровень становится членом Совета при поступлении в академию.
        - Правда, пока не получите диплом, вы можете принимать участие в заседаниях, совещаниях и обсуждениях вопросов, но не имеете права голоса при принятии решения. - дополнил архимаг Мефодий.
        - Полагаю, Зал Совета уже привели в порядок. Коллеги, предлагаю вернутся к текущей повестке дня и закончить обсуждение представленного академией проекта. - произнёс архимаг Неонил. - А тебя, Мария, приглашаем на закрытое заседание Совета Архимагов завтра в полдень.
        И вот, вышла я из портального зала в академии уже в статусе архимага. Чувствовала себя при этом так странно… Шла по территории и, словно, ростом выше стала. Пусть, я по-прежнему совершенно одна в этом чужом мире: ни родных, ни друзей, ни защиты, ни поддержки, но теперь я, среди всех этих высокомерных одарённых, хотя бы, не являюсь той, кого считают полным ничтожеством.
        Когда мне разрешили не возвращаться на заседание, то сразу же отпустили. Выглядело это непривычно: архимаги не давали позволение покинуть здание Совета, а, как бы, принимали во внимание моё желание. То есть, я захотела уйти к себе в академию, была вольна это сделать и сделала. Интересно, а если я пожелаю вернуться домой, на материк?
        Навстречу мне, понаправлению к портальному залу шёл Георг.
        После того, как он передал моим Кузнецовым серебро, я хорошо к нему относилась, была благодарна. Пусть вредный маг совершенно не стремился к общению со мной, не порадовал меня новостями о семье, а только буркнул, на мой вопрос о деньгах: «Передал!», и лениво бросил мне в грудь игрушку-подушку кота, из тех, лекала для которых я рисовала Наде в свой последний визит домой, когда сбегала из приёмника.
        Георг тогда просто-напросто захлопнул дверь своей комнаты в общежитии прямо перед моим носом. Помню, я так и стояла минут пять, не меньше, прижимая к себе драгоценную подушку, явно сшитую руками Наденьки, гадая: стоит ли стучать в дверь и требовать подробностей или нет? Решила, что не стоит. Подумала, что лучше не раздражать Георга, который терпеть меня не может. Ибо моя цель - пользоваться его помощью снова и снова, при первой же возможности.
        У меня уже появился свой счет в местном банке, куда поступили первые проценты от продаж «прикроватных ковриков с бодрящим эффектом» и я надеялась к первому дню лета накопить приличную сумму, чтобы передать её своим. К слову, у всех моих соседок по комнате в общежитии постепенно появились такие коврики. Они восхищались ими, хвастались друг перед другом, и, даже, не догадывались, что это моя придумка.
        А день сегодня был такой по-весеннему шумный и солнечный! Птицы играли свои свадьбы, их щебет просто оглушал. В академии шли занятия и на аллеях между корпусами было пустынно. Я, щурясь от ярких лучей, смотрела на приближающегося ко мне Георга. Он тоже смотрел на меня, хмуроо и неприветливо. Я знала, что расследование по делу о жестоком обращении со мной в приёмнике, которое тянулось уже два месяца, близилось к концу. Вот-вот должны были вынести решения по подтверждённым фактам превышения полномочий, как в отношении ментора, отдававшего приказ, так и касательно исполнителя - Георга. За минувший период молодого мага несколько раз вызывали для отчёта перед специальной комиссией, и к ректору - для беседы. Я слышала, как об этом болтали в столовой, и дважды сама сталкивалась с ним у дверей кабинетов, когда меня тоже вызывали для дачи показаний. Обсуждая ситуацию, адепты почему-то считали меня виноватой в том, что у мага неприятности. Я не слышала ни одного сочувственного слова в свой адрес. И это дико возмущало! Отчаянно хотелось, чтобы их всех тоже заперли в монолитах в холодном карцере, хотя бы на
пару часов, чтобы поняли, каково мне было!
        - Что, фря, тебя не пропустили в Зал Совета? - спросил он меня грубовато-насмешливо, когда мы поравнялись и передразнил протяжно, - Чле-е-ен рабо-о-чей гру-у- ппы.
        - Пустили. - ответила спокойно. - Но я ушла раньше. Мои авторские права на «Батарейку» подтвердили, проект в целом одобрен. Так что, все кто равнодушно смотрел, как вы с ментором издеваетесь над беспомощной девочкой очень скоро вынуждены будут искать новое место работы.
        Скривилась от досады: я не хотела с ним ссорится. Георг мне нужен. Но не выдержала и высказалась.
        - Ты… - яростно прошипел Георг. - От тебя одни неприятности! Уважаемый ментор вынужден оправдываться из-за какой-то нулёвки! Он, как истинный патриот, защищал остров от твоих возможных бесконтрольных всплесков. Поняла?
        - Патриот, значит? Издеваться над девочкой - это, оказывается, проявление патриотизма и любви к Родине?
        - Это я не догадался дать тебе одеяло! Поняла? Я это и на допросе подтвердил. Ментор не знал, что я не проследил за тем, чтобы тебе было тепло! А я… Я просто не догадался… плащ очень тёплый… За это готов принести извинения. Но не за монолитные блокираторы! Считаю решение ментора правильным! Тебя вырастили не маги! Дар, даже нулевого уровня, опасен без должного обучения контролю. А ты слишком непредсказуема и своевольна!
        - У ментора не было права принимать такое жестокое решение относительно меня. А ты не должен был выполнять его!
        - Ты мне будешь диктовать, что я должен делать, а что нет?! Ты!! Да кем ты себя вообразила? Думаешь, если имеешь стройную фигурку и смазливую мордашку, то сможешь вертеть мной или Алексом, как захочешь?
        У меня даже рот открылся от удивления. Вот, о чём это он сейчас? Какая фигурка? Какая мордашка? И близко в мыслях ничего подобного не было. Отродясь никем не вертела и не знаю, как это делается.
        Тем временем, Георг продолжал:
        - Я знаю, что из-за тебя в семье у моего лучшего друга большие проблемы. Его младший брат порвал все отношения не только с отцом, но и с ним! А меня собираются оштрафовать в твою пользу на такую крупную сумму, что придётся пропустить следующий год обучения в академии. Моей семье просто-напросто нечем будет заплатить за следующий курс после выплаты суммы штрафа! Довольна? Такая, как ты, принесла столько бед высшим магам.
        - О! Можешь не волноваться так. Вы все получили свои беды от достойного, по-вашему, противника. - горько хмыкнула я. - Ты всё равно скоро узнаешь… Поэтому скажу сейчас: твой уважаемый ментор оправдывается не из-за нулёвки. Я - архимаг. Меня сегодня даже включили в состав Совета, правда, пока без права голоса при принятии решений.
        Губы Георга скривила ироническая улыбка, и он даже головой покачал, словно, говоря: «нет предела нахальству, я поражён». Я же продолжала.
        - Младшему брату твоего друга отец снял все запреты на общение со мной, так, что предполагаю, что все проблемы с сыном в семье архимага Неонила закончатся. По крайней мере те, что возникли из-за меня.
        Улыбка стекла с лица Георга, будто смытая водой.
        - А что касается штрафа… Я верну тебе деньги. Ты нужен мне в академии. Хочу, чтобы ты в обмен на возможность продолжать учиться без перерыва регулярно передавал деньги моим родным на материке. И, желательно, письма. Ещё хочу знать, как они там. Можешь рассказать сейчас о своём визите к ним на Новый год?
        Было заметно, что Георг не верит мне. Он немного подумал. Потом хмыкнул, словно, отдавая должное моей фантазии, и ответил.
        - Нормально твои мелкие. Деньгам, конечно, очень обрадовались, но просили передать, что они и сами справляются, чтобы ты больше ничего не передавала, а лучше о себе позаботилась.
        - Правда? Справляются? А кого ты видел?
        - В доме три девчонки, кажется, были, да двое мелких мальчишек. Я у них игрушки купил. Все, что увидел. Очень хорошо заплатил, не волнуйся. Малышка визжала от восторга.
        - Спасибо.
        Георг только молча кивнул, и не пожелал говорить со мной дольше - пошёл к портальному залу, куда и направлялся до нашей встречи. Он шёл, и я видела, как он несколько раз качнул головой, будто говоря про себя: «надо же!». Явно, обо мне думал, точнее, о моих словах. Не поверил…
        Я смотрела ему вслед, размышляя о том, что услышала. Справляются мои Кузнецовы, просят о себе позаботиться…
        Глава 44
        Армагеддон начался утром. В нашу комнату постучали, как раз, когда я, последней, вышла из купальни.
        - Войдите! - крикнула Глафира, которую мало беспокоило то, что я ещё в нижнем белье и сорочке, не причёсана и не готова принимать гостей.
        Я бегом нырнула в гардеробную, успев закрыть за собой дверь до того, как неведомые утренние посетители вошли. Надела свой наряд с Первого дня осени: тёмно-синюю юбку-татьянку из плотного сатина с белой лентой на широком поясе и блузку большим белым кружевным воротничком «ришелье». Сегодня солнечная погода за окном обещала жаркий день.
        «Что ж, посетители, похоже, уже ушли» - отчего-то решила я, наверное, из-за того, что в комнате не было слышно никаких разговоров, даже соседки не переговаривались против обычного. Усиленно раздумывая, какую бы мне причёску сегодня соорудить, открыла дверь и вышла из гардеробной.
        Оказалось, утренние гости отнюдь не ушли... Они ждали. Посреди комнаты стояли и смотрели на меня взволнованная Ефросинья Антоновна и ещё пять магов из администрации академии во главе с самим ректором.
        - Доброго Вам утра, архимаг Мария! - совершенно неожиданно для меня с лёгким поклоном выдал ректор. - По статусу вам положено отдельное помещение для бесплатного проживания в этом общежитии. Желаете перейти в подготовленную для Вас комнату на втором этаже или останетесь здесь?
        Я посмотрела на своих соседок. Мамочки! Какие невообразимо тупые выражения лиц! Сколько полного непонимания!
        Ефросинья Антоновна заметила мой взгляд и быстро добавил пару фраз:
        - Конечно, если Вы решите остаться здесь, остальных девушек немедленно переселят. И всё лишнее вынесут!
        - Я… лучше… на второй этаж, - неуверенно ответила я и, спохватившись, добавила, обращаясь сразу ко всем, - Доброе утро, господа!
        Ректор лично проследил за моим переселением и, убедившись, что я устроена в соответствии со своим уровнем дара, наконец, удалился в сопровождении своей свиты, сообщив напоследок, что в столовой я теперь тоже должна питаться отдельно от остальных адептов, в закрытой части обеденного зала - той, что для преподавателей и администрации.
        «Получается, до этого дня я была одинока из-за слишком низкого уровня, а теперь меня ждёт то же самое, но уже из-за высокого» - невольно подумалось мне.
        Мои новые апартаменты состояли из трёх комнат: гостиной, спальни и кабинета, а также, купальни и гардеробной. Вид из окон открывался просто потрясающий: небольшой ухоженный парк, плавно переходящий в естественного вида ландшафт: холм и обрыв над рекой, русло которой пролегало по южной границе территории академии, и, вдалеке, в туманном утреннем мареве - широко раскинувшаяся столица острова магов на другом берегу.
        В дверь моих новых комнат робко постучали. Я открыла. За дверью обнаружилась Ефросинья Антоновна с подносом, на котором стояла чашка с чаем и тарелка с румяными ватрушками.
        - Я завтрак... подумала, что теперь… лучше я принесу тебе… Вам… сюда. - сбивчиво заговорила женщина. - Или Вы теперь… лучше в столовую пойдёте? Там теперь Вас будут кормить всем самым лучшим, на выбор, и бесплатно, так что, мои завтраки, наверное, уже не нужны?
        - Заходите, Ефросинья Антоновна, - я взяла у женщины поднос и шире распахнула входную дверь. - Завтрак в Вашей компании для меня - лучшее времяпровождение за целый день. Не лишайте меня этого удовольствия, пожалуйста.
        Когда мы устроились за столиком в моей новой гостиной, комендантша первой начала беседу.
        - Александр Неонилович всё беспокоился, чтобы Вы каждый день хорошо завтракали, говорил, что совсем мало чего покупаете в столовой в обед и, вообще, не приходите туда на ужин.
        Я прожевала и запила чаем кусочек ватрушки и притворно равнодушно спросила:
        - Алекс значит, интересовался, завтракаю ли я с Вами?
        - Так это ведь он оплачивает все продукты для наших завтраков! Я сама хотела, но он настоял. И чайный лист всегда сам покупает, - даже всплеснула руками комендантша. - А ещё, помните, Вы как-то сказали мне, что Вам очень салата из молодой капусты с огурцами и зеленью хочется. А ведь ещё не сезон! Так он в какую-то оранжерею или теплицу к Земляным магам порталом ходил за всем необходимым, и на следующее утро салат стоял на столе. Помните, как Вы обрадовались?
        - Помню…
        - А, уж он как доволен был, что угодил Вам!
        - Я не знала.
        - Так, Александр Неонилович строго-настрого приказал никому не говорить. Я же с самого начала предупреждала, что отец его - архимаг и он точно будет против отношений своего сына с Вами. Так и вышло. Парнишка тайком о Вас заботился. Теперь-то, всё иначе. Больше не нужна вам ничья забота.
        - Нужна, Ефросинья Антоновна! Очень нужна! Не бросайте меня, пожалуйста! У меня здесь, никого, кроме Вас нет. - я обняла женщину.
        На эти слова она даже прослезилась.
        А потом я пошла на занятия…
        На меня смотрели все. Абсолютно. Я шла по общежитию, потом, по территории, по коридорам в корпусах, и, будто, на сцене выступала. Наверное, так себя манекенщицы чувствуют, когда наряды демонстрируют. И как они только не спотыкаются под прицелом сотен глаз? Впрочем, я быстро привыкла. Привыкла к тому, что разговоры смолкают, при моём приближении, к льстивым улыбкам и многословным приветствиям, обращённые ко мне, к тому, что теперь моя семёрка исправно занимает мне место и за право сидеть рядом со мной с ними воюют остальные первокурсники нашего факультета. Даже в столовой, в отдельном зале, я никогда не сижу за столиком одна. Преподаватели весьма охотно подсаживаются ко мне и развлекают разговорами.
        В общем, чувствую себя, будто, мёдом обмазанной, а вокруг пчёлы, трутни, осы жужжат, жужжат… Теперь меня настойчиво приглашают на вечеринки, посиделки, прогулки и свидания. Все готовы дружить и служить…
        И только двоих я очень хочу увидеть, но не нахожу среди своего окружения: Георга и Алекса.
        Георг мне нужен потому, что приближается праздник Первого дня лета, я хочу передать с ним в Каменск серебро для младших. Я уже почти придумала запасной вариант организации регулярной помощи для моих Кузнецовых, но он требовал времени. На данный момент, Георг был единственным, с помощью кого я могла связаться с семьёй на материке.
        А Алекс… По нему я скучаю. С тех пор, как узнала о том, что маг обо мне тайно заботился, и поняла причину, по которой он не приходил после поступления, я перестала обижаться на него. Но почему он не приходит сейчас?
        Спросить о Георге я никого не могла. Я была вся на виду. Каждое слово разносилось по академии, будто, было сказано по телевизору. Ни одного настоящего друга, которого я могла бы попросить об услуге! Даже Ефросинья Антоновна превратилась в заискивающую перед архимагом комендантшу, и я никак не могла вернуть себе обратно душевную женщину, которая пригрела одинокую нулёвку. Сама она была, всего лишь, магом третьего уровня, и рабское преклонение перед высшим даром сидело в ней крепко и нерушимо.
        Ближе к первому дню лета я почти решилась сходить в общежитие к Георгу сама. Но… О нём заговорила Ефросинья Антоновна, когда, уже по сложившейся у нас традиции, принесла мне завтрак.
        - «Вести» сегодня написали, что по этим двум извергам и охальникам, которые Вас, Машенька, обидели, решение вынесли. Ещё на прошлой неделе. На закрытом заседании. Оно и понятно, всё, что Вас, милая, касается, Совет Архимагов пытается держать в тайне. Но репортёры они такие. Всюду пролезут, всё пронюхают. Рано или поздно.
        - Да? И какое решение? - я даже есть перестала. Конечно, потом и сама прочту новости, но не терпелось узнать поскорее.
        - За превышение полномочий и необоснованную жестокость к юному магу, несовершеннолетней девушке, по сути, ребёнку, ментора из приёмника навсегда лишили права работы по специальности, полученной в академии, в темницу посадили на год и штраф большой выписали.
        - А Георгу какое наказание назначили? - пришлось спросить мне, поскольку Ефросинья Антоновна замолчала, будто всё сказала.
        - Не запомнила я. Да, я тебе газету принесла. На столике, под подносом лежит. Почитаешь потом.
        Э, нет! Не потом, а сейчас! Немедленно! Лихорадочно нашла нужную статью.
        Таак… Что ж, всё так, как сказала Ефросинья Антоновна. Только она забыла упомянуть о том, что, и ментор, и его подельник, бывший адепт четвёртого курса международного факультета магической академии, Георг, оба, кроме прочего, в наказание должны были три дня провести в карцере, с монолитными блокираторами на руках. Вчера их вынесли оттуда и поместили в лазарет. После восстановления, ментора отправят в заключение. А Георг будет свободен, но ему тоже присудили крупный штраф и… исключили из академии.
        Странное чувство… Первым делом подумала о том, что теперь никак не смогу передать помощь младшим к празднику. Потом злорадно улыбнулась, представав, как мучились ментор и Георг в блокираторах. Уж я-то могла себе представить! И вдруг… стало стыдно за это злорадство.
        Вспомнила, как ментор занимался со мной историей магии и каллиграфией, а Георг учил контролю за магией. А как мужчина волновался, когда понял, что я простыла! Обо мне волновался! Ведь тогда я была бесправной материковой нулёвкой, даже без поддержки приёмных родителей с острова, как все остальные перемещённые, и ментор ещё не знал, чем всё обернётся для него. А благодаря Георгу семья Кузнецовых воссоединилась в новом доме.
        И я, вместо лекций, отправилась к Портальному Залу.
        В здании Совета никого не было. Я была всего на двух заседаниях Совета и являлась сюда по приглашению и в обозначенное время: в первый раз, как член рабочей группы «Батарейки», а во второй раз, на следующий день, для развёрнутого знакомства архимагов с новым членом Совета - со мной.
        Знакомство это, скорее, можно было назвать односторонним. Кроме архимагов Неонила, Мефодия и Лаврентия, я так никого из всех остальных представившихся мне, в волнении, не запомнила.
        Всё остальное время заседания мне пришлось подробно рассказывать о себе, как о Маше Кузнецовой, дочери многодетного портного-закройщика из Каменска. Рассказала о своей тяжёлой болезни, потрясении из-за внезапной смерти родителей и первом всплеске магии - воздушной волне, когда городовой решил отправить моих младших братьев на рудники, будто, малолетних преступников.
        Архимаги с огромным интересом слушали о том, как я смогла контролировать свою магию, догадалась прятать её, и даже научилась с осторожностью пользоваться ею, и всё - ради возможности продолжать заботиться о своих младших сёстрах и братьях. Слушали о моих придумках, о помолвке и перемещении на остров.
        В общем, пришли к выводу, что я, несомненно, самородок, а мою уникальную многостихийную магию пробудило сочетание нескольких сильных потрясений, как физических, так и психологических, а также, острая необходимость встать на защиту семьи.
        В конце заседания Совет принял решение, не без моей настоятельной просьбы, дать мне возможность спокойно отучиться в академии и самостоятельно устроить свою жизнь на острове. Они уже имели информацию о том, что, считаясь нулёвкой, я успела организовать себе стабильный источник дохода, благодаря коврикам. «Батарейка» же обещала в скором времени, и вовсе, сделать меня богатой островитянкой. Договорились, что я буду обязательно присутствовать на всех заседаниях касательно хода внедрения моего проекта, а на остальных, до окончания обучения - по желанию.
        Теперь куда мне идти? Сегодня нет никаких заседаний, и когда будет следующее - я не знаю. Подумав, спросила у одного из секретарей, где проживает архимаг Неонил, сообщив, что хочу срочно встретиться с ним. Маг услужливо лично отвёз меня прямо к воротам огромного поместья в самом фешенебельном районе столицы.
        Архимаг Неонил встретил меня весьма и весьма приветливо.
        Лично вышел навстречу, когда ему доложили о моём прибытии, проводил в роскошную гостиную, приказал подать чай и фрукты. Однако, когда он узнал о цели моего визита, был потрясён.
        - Не понимаю твоего недовольства, Мария! Этим решением мы хотели показать тебе своё расположение, девочка! Старались дать тебе почувствовать, что ты - часть нашей семьи, имеешь мощную и надёжную защиту в лице всего Совета, - воскликнул он с ноткой прямо-таки родительского упрёка неблагодарному ребёнку.
        - Да?! Где же была вся эта мощь и надёжность, когда я была нулёвкой? Разбирательство тянулось целых два месяца и, вообще, было затеяно только благодаря Алексу! Разве было у меня расположение Совета, когда никто не знал, что я - архимаг? - запальчиво возразила я.- А Вы, лично, всего три месяца назад, запретили своему влюблённому сыну встречаться со мной! А ведь, Алекс рассказывал, что мужчины в Вашей семье однолюбы. Вы не могли не знать, что он страдал, но даже это не остановило Вас! Желание не опозорить свою семью, моим присутствием в ней, было сильнее, Вы даже мысли не допускали о том, чтобы я в будущем стала её частью!
        Архимаг Неонил с недовольным лицом откинулся на диванную подушку, забросил ногу на ногу, устраиваясь поудобнее. Мне показалось, что этими нехитрыми действиями он давал себе минутную передышку, чтобы собраться с мыслями для ответа.
        - Комиссия долго работала, просто потому, что тщательно разбиралась в твоём деле, - наконец, произнёс мужчина. - А что касается сына… ты и Алекс поймёте меня только, когда у вас самих будут дети.
        Архимаг вдруг поднялся и отошёл к окну, встав спиной ко мне. Повисла пауза. Вдруг, он снова заговорил, глухо и устало, решив, всё же, снизойти до пояснений:
        - Общеизвестно, что у пары, где хотя бы один из родителей имеет слишком низкий уровень дара, высока вероятность рождения абсолютно бездарного ребёнка. По закону острова, такого малыша в пятилетнем возрасте заберут у родителей, навсегда, и переместят на материк, отдав там на воспитание неизвестно кому! Это крайне редкие случаи, но… Рисковать в подобном деле ни у кого нет желания. Я знаю семью, которая не пережила расставания с любимым сыном. Когда ребёнка забрали, отец и мать просто покончили с собой!
        - Но ведь Вы - архимаг! И можете сделать многое, чтобы изменить любой устаревший закон! Например, теперь, с внедрением «Батарейки», малышей с материка можно забирать на остров только на четыре года, для обучения в начальных школах и контролю над своими крохами магии. Скажем, делать это лет в семь-восемь.
        - Но дар проявляется в пять!
        - Ничего, пусть такие дети до школы блокираторы с кристаллом антизекерита носят, чтобы ничего не натворили случайно. А потом, после окончания обучения, их обязательно, нужно возвращать домой, к родителям. При этом, хорошо бы брать нулёвок на учёт, привлекать к работе в магических лавках и с обычными людьми.
        - Интересно, интересно… Продолжай!
        - Те же мои коврики можно изготавливать на материке, под контролем и с участием обученных этому делу нулёвок. Руну в центре кругляша, с вливанием магии, могут выплетать они, а дальше, до готовности, коврики будут довязывать людские вязальщицы. Сейчас производство на острове не справляется со шквалом заказов из-за отсутствия простой рабочей силы.
        - Мария, я вам поражаюсь… Откуда это всё берётся в такой юной головке? - поражённо протянул архимаг. - Нужно подумать над твоим предложением, обсудить его на Совете. Мне нравится мысль сделать наш остров только для одарённых не ниже первого уровня!
        Неонил взволнованно заходил по гостиной. Он то бормотал, то говорил громко и чётко, будто за трибуной, обдумывая идею вслух:
        - Закон сбора абсолютно всех магически одарённых действительно устарел… Нужно шагать в ногу со временем, учитывать те изменения, что произошли за века после его принятия! Теперь нулёвки только засоряют своим присутствием наши магические города и поселения! Они абсолютно лишние здесь, со своими крохами магии… Кроме того, вероятность нежелательных союзов таким образом будет абсолютно исключена!
        Слушая эти высказывания, я проглотила своё второе предложение, относительно островных малышей, родившихся без дара. Зачем было говорить о том, что их тоже нужно оставлять с родителями, если проблема исчезнет сама собой, когда здесь не будет родителей-нулёвок? Необходимо только ввернуть поправку к новому закону, чтобы не трогали детей уже с нулевым уровнем магии, которые родились на острове, хотя бы до окончания школы. В конце концов, какими бы не были причины и цели этого нового закона, главное для меня - желанный результат. А это - прекращение практики изъятия маленьких детей у родителей навсегда и возвращение на Родину тех, кого забрали раньше. Вот Дашкина свекровь обрадуется! И та женщина, с приречья, у которой забрали сына в этом году…
        Что-то я отклонилась от цели визита. Я поднялась, этим движением обращая на себя внимание архимага.
        - Господин Неонил…
        - Варламович. - подсказал архимаг.
        - … Неонил Варламович, прошу Вас, вернёмся к тому, из-за чего я пришла. Мне бы хотелось смягчить наказание для ментора из приёмника и Георга.
        - И как именно, хотелось бы узнать?
        - Ментору необходимо вернуть право работать после окончания годичного срока заключения. Да. Он превысил полномочия и был неоправданно жесток. За это достаточно трёх дней карцера в монолитах, штрафа и заключения сроком на один год. Однако, маг подготовил меня к поступлению в академию и многому успел научить всего за полгода. Он несомненно хороший преподаватель и может продолжать учить детей.
        - Что ж, резонно. Продолжай.
        - Георг, выполняя поручение руководителя, попросту проявил полное равнодушие. Преступление ли это? - вздохнула я. - Ему можно вменить в вину лишь халатное отношение к работе. Ведь он, как тюремщик, не проследил за условиями содержания узницы. Трёх дней карцера и штрафа более чем достаточно для наказания за подобное. Считаю, что молодого мага нужно немедленно восстановить в академии.
        - Что ж, согласен. Я вынесу твои предложения на ближайшем заседании Совета, послезавтра. - согласился архимаг. - О результатах проинформирую через Алекса. Не думаю, что Совет будет против. Кроме того, на этом же заседании я представлю проект Нового закона о нулёвках.
        Было заметно, что Неонила Варламовича целиком и полностью захватила идея: «остров - для только одарённых!».
        - Я хочу подчеркнуть, что мысль о выселении нулёвок с острова целиком и полностью Ваша. - только и сказала я. - Я всего лишь хотела, чтобы детей на разлучали с родителями слишком рано и навсегда. Прошу не упоминать меня в связи с этим вопросом!
        Архимаг остался в восторге от моих последних слов и на том мы попрощались.
        Я возвращалась к порталу в академию невесёлая, думая о том, что, к сожалению, Георг уже в любом случае, даже, если его восстановят, не успеет вернуться в академию к Первому Дню Лета, чтобы передать через него подарки Кузнецовым.
        Впрочем, не стоит огорчаться! Переходим к плану «Б». Я повеселела и начала продумывать свои действия.
        А через два дня, к вечеру, ко мне постучался Алекс.
        Глава 45.
        - Здравствуй! - странно, но на меня вдруг напала робость при виде молодого мага. - Проходи.
        - Здравствуй, Маша! Нет. Я на минуту. - Алекс так и не переступил порог моих апартаментов. - Отец просил передать, что Совет согласовал оба вопроса, более того, все архимаги весьма довольны твоими предложениями.
        - Моими предложениями?
        - Да. Ментору вернули право преподавать после отбытия наказания, а решение о восстановлении твоего Георга я, как раз, несу к ректору, - маг приподнял руку с бумажным свитком.
        - А.. понятно. Спасибо.
        Алекс только чуть склонил голову в ответ на мою благодарность и повернулся, чтобы уйти.
        - Алекс! - позвала я.
        Он остановился, полуобернулся и выжидательно посмотрел на меня.
        - Через два дня мой день рождения. Приходи после занятий. Приглашаю.
        Несколько томительных секунд. Думает. Потом, наконец, кивнул.
        «Ты посмотри, комар в подковах, какие мы прошенные! Он ещё думал!» - я почти пожалела, что пригласила его.
        Праздник Первого дня лета отмечался и у магов. И ребята из семёрки, и Глафира Тоцкая с бывшими соседками подходили ко мне днём, в перерыве между занятиями, и звали пойти на гуляния с ними.
        Развеяться и весело отдохнуть мне очень хотелось. Но магическое общество я всё ещё воспринимала, как нечто враждебное. Невольно вспоминала этот день, точнее, ночь, в прошлом году. Тогда ко мне в самом деле вернулась юность: непередаваемое ощущение радости бытия, уверенная вера в счастливое будущее, горячая молодая бурлящая кровь, жаждущая веселья и приключений. Вспомнила игры, танцы, Макара и Фёдора, первые поцелуи, начало моих первых отношений… Эти воспоминания не причиняли боль. Нет! Зачем? Всё было прекрасно!
        А будет ещё лучше! И раздумывала я: стоит ли мне пойти на гуляния, не потому, что боялась или опасалась кого -то. Просто… трудно веселиться с теми, кого считаешь не то, чтобы чужими, но и не своими. Когда вечером увидела на своём пороге Алекса, в глубине души, понадеялась, что сегодня ночью погуляю в его компании. А он ушёл! «Почему?» - задавалась я вопросом, прокручивая в голове нашу короткую встречу. И вдруг… вспомнила. Он сказал: «твоего Георга». Моего? Он, что же, ревнует? С трудом припомнила нашу ссору наутро после его поцелуя с незнакомкой. Кажется, тогда он говорил, что не будет «навязываться»? Совсем не помню детали! Но неужели он до сих пор дуется? Это же не я целовалась неизвестно с кем!
        Тогда… Стоит ли мне идти на праздник? Каждое моё действие, любой маломальский случай со мной, вскользь брошенное слово становились достоянием общественности, раздувались до размеров слона и обсасывались сплетниками со всех сторон, до косточек, при передаче обрастая несуществующими деталями. Можно не сомневаться, что моё поведение на празднике будет рассматриваться под микроскопом всем островом. До этой встречи с Алексом меня абсолютно не волновало то, что обо мне говорят. А теперь… Теперь появились сомнения. В этот праздник молодёжь, по традиции, позволяет себе чуть больше обычного. Но это на шалости других посмотрят сквозь пальцы, не на мои.
        И я осталась дома, в общежитии. От греха подальше.
        За окном, где-то далеко, всю ночь гремели фейерверки, отсвечивали яркими красками на темном небе разнообразные иллюзии, которые создавались для игр. Центральная площадь столицы магов находилась довольно далеко от академии, но мои окна выходили, как раз, видом на город, поэтому отголоски праздника мне были не только слышны, но и видны. У магов ночные молодёжные гуляния по поводу Первого Дня Лета, наверняка, проходили гораздо интереснее, чем у людей. Я даже в какой-то момент сильно пожалела, что не пошла.
        Может, нарядиться и рвануть к Портальному залу? Я же не обязательно встречу там адептов, а остальные меня не узнают. Хотя… Буду бродить там одна, без друга или подруги, без своей компании… Всё равно, что искать сомнительных приключений на пятую точку. Нет.
        Я улеглась в кровать и отвернулась от окна. Лежала и думала о Кузнецовых. Тане вчера семнадцать исполнилось, а Лизе, на днях -пятнадцать. Егор в этом году впервые на праздник пошёл - ему уже четырнадцать стукнуло. Саше - шестнадцать. Вчетвером, значит, пошли. Это хорошо. Парни защитят сестёр. Впрочем, за Лизой жених приглядит. А братья вдвоём за Татьяной присмотрят… С этими мечтами уснула…
        На день рождения я пригласила, кроме Алекса, только Ефросинью Антоновну. Праздничный стол в моей гостиной накрыли работники столовой, стоило только попросить. И даже торт испекли. Мне самой, с момента поступления в академию, ни готовить, ни рукодельничать, за учёбой и самостоятельными занятиями с собственной магией в укромном месте под обрывом, а теперь ещё и работой в рабочей группе «Батарейки», времени совсем не оставалось.
        Я надела новое платье. За ним, специально, вчера порталом, к использованию которого, оказывается, у меня, как у архимага, всегда свободный доступ, ходила в город и купила. Хотя отдавать за него серебро было невыносимо трудно, жаба, которая жадность, меня при этом чуть не удушила - дорого. Однако, желание принарядиться победило.
        Алекс пришёл первым. Первые минуты встречи такие неловкие и суматошные!
        Он поздравляет меня, вручает подарок. Я приглашаю его пройти в комнаты, благодарю… Алекс осматривается, замечает три прибора на столе, хмурит брови.
        В дверь стучат и я, открыв её, принимаю поздравления от Ефросиньи Антоновны. Приглашаю дорогих гостей к столу.
        Постепенно наше общение становится похожим на то, которое было зимой. И мне так хорошо. Разворачиваю подарки. Ефросинья Антоновна сшила мне очень милую пышную летнюю юбку и теперь взволнованно ожидает моей реакции. Я от души хвалю её работу, обнимаю и целую женщину в щёку. В коробочке Алекса тонкий золотой браслет с подвесками в виде символов четырёх стихий. Я поблагодарила, но… надевать не стала. После монолитов, я не переношу ничего на своих запястьях. Даже часики Фёдора предпочитаю носить в кармане и надеваю на руку только при необходимости. Я улыбалась, благодарила, но Алекс заметил что-то.
        - Тебе не понравился браслет? - спросил, заглядывая мне в глаза. - Я же вижу. Не понравился.
        - Понравился! Только… - пришлось признаваться в своём неприятии ношения чего-то на запястьях.
        - Прости! Я - идиот. Должен был сам понять. Я же видел, что ты носишь часы в кармане! Думал, что просто ремешок пришёл в негодность. Я подарю тебе другой подарок, - он решительно забрал у меня браслет и, буквально вылетел из гостиной. - Я скоро вернусь!
        И почему у меня всё не так, как у людей? Я расстроенно опустилась на стул рядом с Ефросиньей Антоновной. Она ободряюще похлопала меня по ладоням, которые я сложила на своих коленях. Некоторое время женщина старалась развлечь меня разговором.
        - Добрый день! Маша! - в спешке неплотно прикрытая Алексом дверь открылась шире, и в щель просунулся пышный букет цветов, а следом, голова Георга.
        Мы с Ефросиньей Антоновной молча уставились на гостя. Она - потому, что не знала этого молодого мага и, наверное, гадала, что это за новый ухажёр у меня появился. А я почему-то, в панике думала, что подумает Алекс, когда вернётся.
        - Я знаю, у людей девушкам принято дарить цветы…
        На мгновение мне пришло в голову, что маг видел мои документы, вспомнил о дате рождения и решил воспользоваться удобным случаем, чтобы подружиться, что ли… Но… Молодой маг вошёл и стоит весь такой холодный, высокомерный, ни улыбки, ни, хотя бы, располагающего выражения на лице… Протягивает мне цветы, но не поздравляет… Тогда зачем пришёл?
        - Георг? Здравствуй! Проходи, пожалуйста, - я без особого восторга приняла букет и начала искать во что бы его поставить.
        Маг, тем временем, всё так же, не отходя далеко от двери, начал говорить, явно заранее продуманную, речь.
        - Я пришёл выразить благодарность за… - ровным тоном произнёс он и вдруг негодующе оборвал сам себя. - В общем, даже ты, условно говоря, жертва, поняла, что наказание для нас с ментором было несправедливым и слишком жестоким! Я бы, даже, сказал: возмутительно несоразмерным нашему поступку!
        Я встала столбом с отвисшей челюстью прямо в пышный букет в моих руках.
        - Ты вела себя неподобающе, вызывающе нахально: разрушила портальный зал приёмника, самовольно сбежала на материк! И была наказана за дело! - горячился Георг. - А то, что ты - архимаг, и вовсе делает законным заключение в карцер и применение монолитов. Именно для усмирения магов с высоким уровнем дара применялись эти меры в прошлые века. По всему выходит ментор не сделал ничего противозаконного, назначая наказание, а я - выполняя его приказ. Нам вынесли суровый приговор только потому, что кое-кому решение ментора показалось превышением полномочий, к тому же, обвинители усиленно мусолили тему, что на момент наказания он, то есть, мы, не знали твоего истинного уровня и могли полностью уничтожить искру магии в тебе. Лично я считаю, что в этой ситуации с твоим наказанием была допущена единственная ошибка - это то, что я не проследил за этим дурацким окном без стекла и ты простыла. Но, Мария, в конце концов, ты могла сказать мне о том, что тебе холодно, когда я приносил еду! Так что, сама виновата! Я…
        На последних словах гостя я, наконец, отмерла. Внушительный букет стал моим метательным оружием. Развернувшись, я швырнула цветы в наглую магическую морду, усиливая бросок магией воздуха.
        Так что, Георг захлебнулся следующим словом, лихорадочно доставая из раскрытого рта, удачно попавший туда почти целиком, раскрытый цветок пиона. Он ещё отплёвывался лепестками, а я уже медленно поднимала в воздух всё, что могла поднять, готовя следующие снаряды.
        Своевременно заметив двинувшиеся в его сторону стулья, подушки, посуду со стола, в том числе, кстати, ножи и вилки, Георг решил завязать с благодарностями и исчез из моей гостиной со скоростью света, на прощание сильно хлопнув дверью.
        Я почувствовала, как Ефросинья Антоновна успокаивающе поглаживает меня по спине.
        - Дурачина! - только и сказала она в сторону того места, где стоял Георг. - Плюнь ты на него!
        Ситуацию в корне изменил Алекс.
        Он, запыхавшись, вошёл в комнату с подарком, при виде которого нас с Ефросиньей Антоновной взорвало от хохота. Мы смеялись до слёз, никак не в силах остановиться, а Алекс настороженно поглядывал то нас, то на ошмётки стеблей и лепестки цветов на полу, то на странно лежащие на боку стулья, разбросанные подушки и предметы посуды на ковре.
        В руках маг держал прекрасную расписную фарфоровую вазу для цветов.
        - Это мне? Подарок? - отсмеявшись, спросила я, и, когда Алекс неуверенно кивнул, забрала подарок, одной рукой обнимая его и целуя в щёку, - Спасибо! Это то, что мне очень нужно. Ты ведь знаешь, что у нас, у людей, парни дарят цветы девушкам, которые им нравятся? А мужья дарят цветы любимым жёнам. Я надеюсь, что и у меня в этой вазе тоже иногда будут появляться цветы, как знак чьей-то симпатии или любви.
        - У тебя в этой вазе будут появляться цветы каждый день! - сказал Алекс и я снова засмеялась, уже по-другому, негромко и легко.
        - Не надо каждый день. Раз в месяц достаточно, - хихикнула я.
        Глава 46.
        Прошло два года.
        С того вечера, когда мы праздновали мой день рождения, Алекс больше не таясь ухаживал за мной. Он сдержал обещание и в подаренной им вазе всегда стояли свежие цветы. Маг заботился о бездне всяких бытовых, и не только, мелочей, делая мою жизнь невероятно комфортной.
        К сожалению, особо времени на прогулки и свидания у нас не было.
        Несмотря на то, что в прошлой жизни я мне уже приходилось осваивать пласты информации, которые и не снились местным адептам, всё же багаж определённых знаний в этом мире у меня был никакой. Все мои однокурсники имели за плечами дипломы профильных училищ и только меня приняли в академию, можно сказать, с начальным образованием.
        Я проводила в библиотеке часы, не пропускала ни одной лекции или практического занятия, всегда занимая место в первом ряду слушателей в больших лекционных аудиториях или за первым столом в небольших кабинетах. Алекс тоже старательно учился, считая, что, встречаясь с архимагом, он должен иметь наивысшие показатели в учёбе.
        Но ему было проще, а я… Иногда постоянным напряжением мозгов и старанием понять и охватить весь учебный материал, который нам давали, я доводила себя до того, что меня начинали мучить невыносимые головные боли и тошнота. В лазарете лекарь так и сказал мне - перенапряжение, даже употребил термин «выгорание».
        Когда доходило до этого состояния, мне не помогало ничего, кроме… той самой джакузи на высоком обрыве над морем, куда я отправлялась одна или с Алексом.
        Лазарет, к слову, устроил лечебные аквапарки в других местах. Здесь, на моём обрыве, было слишком ветрено, неудобно поднимать воду, к тому же нашлось только одно натуральное углубление в невероятно твёрдой каменной породе, которое подходило для купания. Ректор использовал мою идею, но с умом. Он устроил на острове уже три лечебных аквапарка: два на побережье и один в столице, на берегу той самой реки, которая огибает академию. На доходы от водных аттракционов за первое лето полностью обновили оборудование двух лабораторий академии. Три красиво оформленных пропуска в каждый из них, по которым я и члены моей семьи можем посещать их, пылятся где-то в одном из ящиков комода в моей гостиной или на полке в книжном шкафу. Я же предпочитаю ту, первую, джакузи на пустынном каменном плато над беснующимся внизу, до пенных хлопьев, морем-океаном.
        Но не только учёба занимала моё время. Второй причиной моей бесконечной занятости был проект «Батарейка», в котором я лично приняла участие с единственной и весьма корыстной целью: наладить связь с семьёй на материке. Эта возможность появлялась у меня только при условии моего личного активного участия в деятельности рабочей группы. Если бы не это, я бы ограничилась обычной продажей прав за проценты.
        Увы, но маги, как ненормальные, соблюдали режим закрытой границы. Даже мой статус архимага не давал мне возможности свободно покинуть остров. Скорее, наоборот! Для любого посещения материка требовалось очень серьёзное и законное обоснование, которое всячески проверялось.
        Георг, как посыльный мною больше не рассматривался.
        А вот брат Афанасия… в составе первой экспериментальной группы нулёвок, которых отправляли работать в магических лавках с новым прибором подзарядки. Это было самое то!
        Чтобы Каменск вошёл в список городов для эксперимента позаботилась я сама. А найти младшего Чубатого я поручила Алексу. Маг не рассказывал мне, как, чуть ли не землю носом рыл, чтобы выполнить это моё поручение, настолько сложным оно оказалось. Особенно учитывая, что многие приёмные семьи меняют принятым детям фамилию и имя на свои. Да и полтора десятка лет прошло! К тому же, я не знала точно на сколько лет брат Афанасия был младше его, поэтому архив в приёмнике Алексу пришлось пересматривать за три или четыре года.
        Зато Ефросинья Антоновна про все трудности Алекса прознала и мне доложилась, чтобы я оценила. Я прониклась. Комендантша, вообще, усиленно пытается выдать меня замуж за него, как можно скорее. Очень ей Алекс нравится и, особенно, отношение мага ко мне. Она считает, что я должна хватать за хвост свою птицу супружеского счастья в его лице и всячески сводничает. Мы уже даже привыкли.
        Когда, наконец, Алекс привёл в мою гостиную молодого мужчину, очень похожего на Афанасия, я бросилась ему на шею с криком:
        - Чубатый! Младший брат нашего Афони! Я так рада! Ты прямо точная его копия!
        - Машка!! - рявкнул Алекс.
        Он проявил реакцию адепта боевого факультета и мгновенно оттащил меня от ошалевшего и обескураженного таким приёмом парня. Не ожидал, что его, нулёвку, будет обнимать девушка-архимаг.
        Оторвав меня от родственника, Алекс тут же довольно крепко прижал меня к себе, чтобы не вырвалась обратно, серьёзно посмотрел в глаза и объявил:
        - Никаких нежностей ни с кем, кроме меня. Это - моя принципиальная позиция!
        - Ага! Ладно! - легко согласилась я и ревнивый не по делу маг осторожно отпустил меня.
        В общем, уже к Первому дню осени для нулёвок поставили или приобрели достойные магов дома в избранных для эксперимента городах поближе к магическим лавкам. Естественно нулёвке Чубатому построили дом в Приречье. Я выбрала ту лавку, что была ближе к дому Афанасия. Парень почти не помнит свою семью, но Дашкина свекровь-то его помнила!
        Все свои накопления на момент отправки экспериментальной группы я передала с братом Афанасия семье Кузнецовых. Парень, кстати, даже не помнил, где его дом! Но ничего! Я ему всё рассказала, объяснила. По плану, моему, кстати, все участники эксперимента должны были лично докладывать рабочей группе, под протокол, о ходе работы с Батарейкой и своей адаптации на новом месте, каждые три месяца, в течение года.
        Четыре раза за год я смогла передать помощь семье и получить подробные известия из дому!
        Так я узнала, что…
        Ровно через год после моего перемещения на остров, на Первый День осени, Татьяна всё-таки дала согласие выйти замуж за Демьяна, но пока они только обручились в храме огненной стихии. Уговорил, таки…
        Швейные машины, сами по себе, приносят доход, хоть и не такой, как ожидалось. Фёдор ломит за них такую цену, что заказов очень мало. Зато та машина, что стоит в «Модной лавке» надёжно всю семью Кузнецовых обеспечила. Им приносят сострочить из всех портняжных мастерских и просто хозяйки. Парни устроили работу на швейной машине в несколько смен и механизм не простаивает и минуты, ни днём, ни ночью.
        Как и велела старшая сестра все Кузнецовы, включая возмущённую Дашку, учатся читать, писать и считать. А самого умного, Максима, специальный учитель готовит к поступлению в городскую гимназию для господских детей.
        Братья передали мне прекрасное платье, талантливо сшитое по одному из моих рисунков и отделанное уголками на манжетах и у ворота. Кстати, сейчас половина девиц в академии в подобных щеголяют.
        А Дашкина свекровь велела младшему сыну мне в ноги поклониться и просила передать, что дорогой Дарьюшке в её доме будет жить лучше, чем самой любимой доченьке.
        Целый год душа моя была спокойна. А потом, ежеквартальные отчёты отменили и связь временно оборвалась.
        Я рассчитываю уже в этом году организовать производство магических прикроватных ковриков в Каменске с помощью обоих братьев Чубатых. Это будет стабильный доход для семьи сестры, которая уже ждёт второго ребёнка.
        За всеми своими трудами, учёбой и волнениями о семье, особенно о Татьяне, я совершенно не следила за событиями, происходящими на острове. А жизнь в обществе магов кипела, била ключом и менялась так стремительно, что далеко не все успевали перестроиться и приспособиться к новшествам, не все были согласны с переменами. Устоявшийся образ жизни бывает трудно менять даже в лучшую сторону.
        За два минувших года проект «Батарейка» был успешно завершён. Четыре тысячи нулёвок мужского пола, не состоящих в браке, покинули остров магов, где они считались низшей ступенькой общества и перебрались жить в материковые города в одночасье превращаясь в высших среди людей.
        Всем им предоставили прекрасное жильё, за которое, впрочем, все, кроме экспериментальной группы, должны были постепенно выплатить деньги. Увы, Совет архимагов дал добро на покупку жилья за счет магического сообщества только первопроходцам. Кроме того, нулёвки получили подъёмные и хорошо оплачиваемую, уважаемую людьми работу. Само собой, мужчины получили возможность не просто найти себе невесту и завести семью, но и придирчиво выбирать себе будущую жену среди лучших городских красавиц.
        К сожалению, никто из отправленных на материк нулёвок не помнил свои настоящие семьи и не испытывал родственных уз к людям, с которыми они были разлучены в далёком детстве. Ещё, работая с экспериментальной группой, мы столкнулись с налетавшей на наших подопытных магов, как саранча на зелёные посевы, многочисленной человеческой родней. Пришлось даже составлять специальную инструкцию по вариантам поведения с родственниками для следующих нулёвок, отправляемых на материк.
        Зато очень многие приёмные родители искренне горевали, расставаясь с детьми, которых они вырастили. Они, пусть тихо и неуверенно, но начали роптать на невозможность видеться с ними.
        Кроме того, все эти два года архимаг Неонил проводил грандиозную, вызвавшую огромный резонанс в обществе, кампанию под девизом: «Остров только для одарённых!», и смог, наконец, протолкнуть новый закон о двухлетнем обучении выявленных детей с даром, на острове, в специальных школах, с одиннадцати лет, вместо перемещения их на остров в приёмные семьи.
        В этом году, впервые, пятилетним детям, у которых обнаружили дар в первый день нового года, надели браслеты с антизекеритом и оставили их с родителями. При этом, малышам положили магическое содержание и обязали родителей на означенные средства хорошо кормить одарённого ребёнка и обучать его грамоте, каллиграфии и простейшей арифметике, чтобы к одиннадцати годам он был готов к двухлетнему обучению в магической школе на острове.
        И всё это только малая часть изменений!
        За два года я нагнала и даже кое в чём перегнала своих сокурсников. Моя жизнь была насыщена учёбой и делами, но, при этом, благодаря Алексу в основном - упорядочена, обеспечена и комфортна.
        Однажды, солнечным летним утром выходного дня я, уже третьекурсница, проснулась утром и внезапно поняла, что наступил такой момент, когда мне ничего не требуется немедленно выучить или выяснить, никуда не нужно срочно бежать, никому не надо уделять внимание.
        Даже растерялась.
        Чем бы заняться? Мне пришло в голову посетить столичный аквапарк. Надо же, наконец, посмотреть, как там реализовали мои придумки. Послала Алексу записку - позвала его с собой, не сомневаясь, что он прибежит, как миленький и будет счастлив.
        Кстати, создание магпочты - тоже моя идея. Я, как-то, ребятам из технической группы творческого факультета предложила создать почтовые порталы. Такие же, по сути, как обычные, но малосильные, с небольшими коробками - почтовыми ящиками для писем и посылок, вместо огромных портальных залов.
        - Если это будет недорого, можно такие маленькие почтовые ящики установить в домах, в магических лавках на материке, в учреждениях, в различных заведениях, и передавать мини-порталами письма, деньги и, разные небольшие вещи. Кстати, хорошо бы, чтобы ящик подавал звуковой сигнал о том, что в нем появилось почтовое отправление.
        Парни загорелись. И уже через месяц первая магпочта появилась в мужском и женском элитных общежитиях. Руна перемещения для вещей активировалась магом не ниже третьего уровня, а для писем достаточно было и первого. Через два месяца ректор приказал установить такие мини-портальные почтовые ящики у себя, своего секретариата и преподавателей.
        И понеслось!
        Сейчас магпочтой пользуется половина жителей острова, а вторая половина мечтает собрать денег и купить такое чудесное средство связи. Особенно оценили новинку магазины, лавки, рестораны и банки, которые стали проводить инкассацию исключительно с помощью магпочты. Докатилось новшество и до магических лавок на материке. Теперь тысяча сто семнадцать счетоводов не ходили каждый вечер за выручкой на материк порталами. Доходы ежедневно поступали прямо в банк по магпочте.
        Изобретение оказалось очень доходное. Техническое решение было не за мной, поэтому мой процент за идею был небольшой, но и его, в купе с доходами от батарейки хватило на то, чтобы я задумалась о покупке своего дома в столице.
        В дверь постучали, когда я уже принаряженная, сидела перед зеркалом и заплетала волосы в косы.
        - Проходи! - крикнула я, не оборачиваясь, чтобы не нарушить сложное плетение, уверенная, что пришёл Алекс.
        - Доброе утро, Маша! - голос архимага Неонила за спиной оказался настолько неожиданным, что я выпустила из рук пряди и резко вскочила.
        - Что Вы здесь делаете? - воскликнула и тут же, смутившись, добавила, - Здравствуйте.
        - Я, собственно говоря, свататься пришёл, - чуть развёл руками мужчина.
        - Ко мне? - растерянно спросила я. И рассердилась сама на себя за такой глупый вопрос.
        - Поскольку у тебя нет семьи, то есть, старших в семье, то - да, прямо к тебе. Алекс уже два года не позволяет мне действовать, говоря, что тебе нужно время, чтобы получше узнать его. Но я старше и мудрее. Такими методами он дождётся только того, что желанную девицу уведут у него из-под носа. Хотя сын ретиво охраняет все подступы к тебе, но всё же не может быть постоянно при твоей персоне.
        - Охраняет подступы? - я ничего не понимала.
        - А почему, ты думаешь, незамужняя девушка архимаг не осаждена поклонниками со всех сторон? И свободно, целых два года, расхаживает по академии, полной потенциальных женихов. Да мой сын держится ещё только потому, что учится на факультете боевиков и имеет солидный опыт участия в боях. Он дерётся из-за тебя каждый день! Уже два года, минимум одна койка в лазарете ежедневно занята пострадавшим в драке за Марию Кузнецову, милая моя. Я устал утрясать проблемы с некоторыми семьями особо пострадавших! Если мой младший сын не интересен тебе, как муж, возможно, стоит уже прямо сказать ему об этом. В конце концов, могу предложить другую кандидатуру: старшего сына или свою.
        Глава 47.
        Алекс вошёл в чуть приоткрытую за спиной Неонила дверь аккурат в тот момент, когда он с самым серьёзным видом предлагал мне альтернативные кандидатуры для брака.
        - Отец! Не ожидал от тебя, - протянул он, гневно щуря глаза.
        Я заметила, как в его зрачках ярко вспыхивают красивые огненные искры.
        Я привыкла к Алексу. Мягкий, ласковый, услужливый, заботливый, незаметно решающий все большие и маленькие житейские проблемы. Он всегда был рядом, но сегодня я будто впервые увидела его.
        Когда архимаг говорил, что его сын каждый день дерётся из-за меня я, не то, чтобы не поверила, просто не соединила в душе своего «плюшевого» Алекса и неизвестного мне, явно сильного, бойца. Сейчас, глядя на молодого мага, который собирался яростно бороться за меня со всем миром, не исключая своего отца, почувствовала, как внутри что-то ёкнуло, в голове, словно, просветлело.
        - Алекс, твой отец пришёл просватать меня за тебя. Выговаривал, что мы слишком долго встречаемся. Даже нелепо предположил, что ты мне не нравишься и предложил обратить внимание на себя или твоего брата. - затараторила я. И тут же, примирительно добавила, воскликнув, - Но это он просто пошутил!
        Алекс подошел ко мне и приобнял, собственнически, словно, подгребая к себе добычу. Мне почудилось даже рычание дикого зверя.
        - Ты мне очень нравишься! Если бы ты предложил мне выйти за тебя замуж, я бы, конечно, согласилась. Но ты ведь не предлагал! - прошептала еле слышно, не поднимая глаз.
        Услышав мои слова, Алекс бросил короткий взгляд вокруг, словно искал что-то и не нашёл, потом подхватил меня на руки и вынес из комнаты, оставляя отца внутри.
        - У меня вторая коса недоплетена, - прошептала я, устраиваясь удобнее и крепче хватаясь за его шею.
        Маг принёс меня к портальному залу и вскоре мы оказались на пустынном плато над обрывом, там, где я устраивала себе личную джакузи.
        - Маша, давай поженимся! - не стал тянуть с предложением Алекс.
        - И всё? - я была разочарована. А где красивые слова о любви, признание, падение на одно колено с кольцом?
        - Ты же сказала, что согласишься, если предложу? - раздосадовано спросил Алекс. - Так и знал, что ещё рано!
        Он выглядел таким глубоко расстроенным и несчастным, что я не выдержала. Обняла, его и сказала:
        - Давай поженимся. Я согласна.
        И легонько коснулась своими губами его. Думала, что он не упустит момент и сделает наш поцелуй настоящим и глубоким, но мага, будто, парализовало. Казалось он даже задышал с трудом. Мы стояли над морем, лицом друг к другу. Алекс очень сильно волновался и его волнение передалось и мне. Внезапно вокруг нас, выше голов, вспыхнул огонь. Алекс по-прежнему даже не притрагивался ко мне, зато меня горячо обнимала и целовала его стихия.
        Я почувствовала приятное щекотание в солнечном сплетении, потом лёгкое жжение и навстречу огню мага вырвался мой. Наши с Алексом языки пламени переплетались между собой, сливались, искрами рассыпались в небе, словно праздничный салют. Мои ощущения при этом напоминали те, что я испытывала с царевичем, когда тайком бегала к нему на свидания, только усиленные стократно.
        Жаркое пламя вдруг закрутилось огненным смерчем и толкнуло нас с Алексом друг к другу. Но, едва маг облапил меня своими огромными ручищами, начал целовать и нежно повёл рукой по бедру, приподнимая лёгкую летнюю юбку, внизу поднялась огромная волна и окатила нас холодным душем. Пока мокрые и дезориентированные мы откашливались и отплёвывались, ветерок заботливо осушил нас. Алекс укоризненно посмотрел на меня.
        - Это не я! - сразу догадалась о чём он подумал, но я, действительно была слишком захвачена ощущениями, чтобы строить какие-то козни.
        К тому же плечо начало сильно жечь, будто, его сразу несколько ос укусило.
        - Ой! - я схватилась за больное место. - Алекс!
        Он аккуратно отвёл мою ладонь.
        - Шшш.. Не волнуйся, Машунь, всё идёт, как надо.
        Моё плечо до самого локтя охватывала татуировка в виде орнамента с огненными вихрями.
        - Огонь и воздух приняли наш брак, - чуть задумчиво произнёс Алекс.
        - Брак? Уже? Мы что, женаты? - изумилась я.
        - Вроде как…
        - Вроде как?!!
        - Наше согласие на брак есть. Родители тоже его дали. Поскольку ты - сирота и не имеешь старшего брата, достаточно согласия моего отца. Появление брачного орнамента, после ритуала знакомства наших стихий, говорит о том, что мы женаты, но…
        - Что «но»?
        - В рисунке должна присутствовать стихия девушки. У тебя же их - четыре… Похоже, твои вода и земля не подтвердили наш союз.
        - И что теперь?
        - Не знаю. Ты такая одна, Машенька. Потому, думаю, никто не знает. Но я планирую уговаривать твои несогласные стихии принять меня. В любом случае, девушка с брачной татуировкой считается замужней. Получается, я пока не могу сделать тебя своей женой окончательно, попросту говоря, консумировать наш брак, но по всем законам острова ты - моя! Ты - моя жена, Маша!
        Вдруг, Алекс с дикими радостными воплями «Моя! Моя! Моя-а-а-а!!!» подхватил меня и закружил вокруг себя.
        Неожиданно плечо снова обожгло и в орнаменте проступили, изящно вписываясь в него, диковинные цветы.
        - Земля! Она тоже согласна! - снова счастливо завопил Алекс. - Спасибо!!!
        Я не могла быть столь искренней в своём выражении чувств, так как, процесс проявления брачной метки оказался в целом весьма болезненным.
        - А почему у тебя ничего не появляется? - стало обидно, что я одна участвую в этом деле. Что за несправедливость?
        - У девушек брачный орнамент появляется сразу после ритуала со стихиями, а у мужчин - после первой брачной ночи, если они справляются, кхмм…, с задачей.
        Ага, значит, у него всё впереди. Тогда, ладно. Тем более, боль, наконец, ушла. Я улыбнулась. А Алекс погрустнел.
        - Осталось уговорить твою воду. Но даже не представляю, как это сделать. У нас браки между одарёнными этих стихий невозможны.
        Мы с Алексом вернулись в академию только на следующий день.
        Как ни странно, я только поняла, что, несмотря на два года его ухаживаний, у нас не особо находилось время остановиться и просто поговорить друг с другом. И вот, я уже - жена. Не ожидала, что у магов ритуал бракосочетания проходит в виде слияния стихий, не в храме, не взирая на наличие свидетелей. Магия сразу начинает действо, после высказанного согласия старших, жениха и невесты, в любом порядке. Соглашаясь, ожидала, что похожу несколько месяцев невестой.
        Мне немного… страшно, что ли. Чуткий Алекс подметил моё состояние. Наверное, поэтому после ритуала мы с ним много болтали обо всём на свете, выясняя друг о друге разные мелочи, делясь случаями из жизни, мечтами на будущее. Постепенно, Алекс начал часто осторожно целовать меня, с некоторой опаской поглядывая на море. Честное слово, с моей стихией воды, оно ощущалось, как строгая дуэнья.
        Наконец, Алекс додумался вернуться в портальный зал. Он попросил меня немного подождать, а сам сбегал куда-то и очень быстро вернулся с огромным заплечным мешком.
        - Что это? - заинтересованно спросила я.
        - Сейчас всё узнаешь, Машунь.
        Мгновение - и мы, через портал, перенеслись в самый центр степной части острова.
        - Здесь на километры нет воды, - довольно объявил улыбающийся… муж?
        Алекс ловко развёл огонь, быстро поджарил мясо и овощи и вкусно накормил меня поздним обедом. До этой минуты я и не подозревала, как соскучилась по еде, приготовленной на обычном огне. Или я просто сильно проголодалась? Я ведь даже не завтракала.
        Потом маг установил нечто весьма похожее на палатку, называя тканевое сооружение шатром, расстелил внутри толстое одеяло, откинув полог, сделал приглашающий жест рукой и сказал: «Прошу, моя дорогая!».
        Я с наивностью тупой овцы залезла внутрь, даже не подозревая о планах Алекса. То есть, я понимала, что мы будем целоваться и даже хотела этого, чего уж лукавить, но не ожидала, что маг твёрдо намерен завершить наш брак.
        Первая брачная ночь меня немного разочаровала. Я, ещё в прежней жизни, немало сериалов пересмотрела и книг перечитала, так что, некоторое мнение о том, как это всё должно быть в идеале у меня сложилось. Но… ничего похожего. Немного неудобно, немного больно, довольно стыдно. Хотя, в целом, было приятно, особенно, до момента, непосредственно, консуммации. Я пыталась остановить Алекса, но не то, чтобы слишком рьяно, ведь он - мой муж, а уж он в этот раз никак не намерен был отступать и уступать моим тихим просьбам.
        Утром, когда мы проснулись и выбрались из шатра, Алекс выглядел бесконечно довольным и счастливым, а я была смущена и взволнована. В этот момент я и близко не догадывалась, как сильно изменится моя жизнь уже с этого дня!
        Всё началось, когда мы подошли к моим апартаментам.
        - Маш, ты как хочешь: перейдём в семейное общежитие или будем жить у меня? Тебе помочь собираться?
        - Алекс, я совсем не думала об этом. Мне нужно время, чтобы осознать… И потом, мы уже опаздываем на пары.
        Хорошее настроение Алекса, будто, корова языком слизала. Он взял меня за руку, притянул к себе, обнял, приподнял подбородок согнутым указательным пальцем, строго глядя в глаза. Я не ожидала такого властного поведения от всегда милого и услужливого Алекса, поэтому настороженно замерла в его руках. Нет, я не боялась, совсем. Несмотря на силу, которую применил маг и его уверенные повелительные жесты, в глазах Алекса я видела прежнее обожание.
        - Маша, теперь ты - моя жена. Я очень долго ждал. И, только стихии знают, чего мне это стоило. Больше ни одной ночи врозь! Мы будем жить и спать вместе! Ты можешь выбрать где - я всё организую.
        - А твой дом далеко?
        - Меньше часа в экипаже.
        - Хорошо. Давай попробуем жить в твоём доме. Но сейчас нам нужно бежать на занятия, - я чмокнула Алекса в кончик носа.
        Напряжение ушло из его позы, и маг отпустил меня.
        - После занятий жду тебя здесь. Займёмся переездом.
        Едва я вошла в лекционную аудитория моя брачная метка произвела фурор! Нет, я и по пути на занятия замечала, что некоторые адепты впадают в ступор при виде меня, но голова была занята мыслями о смене места жительства, изменившимся Алексом, да и, я слишком спешила, чтобы правильно оценить происходящее вокруг. Лекция была сорвана. Во-первых, то, что девушка архимаг вышла замуж, неожиданно оказалось очень значимым для всей академии. Преподаватель даже послал кого-то с сообщением для ректора. Во-вторых, моя брачная метка отличалась от всех, доселе виденных всеми магами, наличием в орнаменте символов трёх стихий.
        Лекция так и не началась, так как, уже через десять минут прибыл ректор со свитой, предлагая нам с Алексом занять один из домов для преподавателей. Я заикнулась было о том, что мы планируем жить в доме мужа, но ректор даже руками замахал, словно, отгоняя пчёл:
        - Даже не думайте! Каждый день терять два часа Вашего драгоценного времени на тряску в карете - это недопустимо. Мы обеспечим вам с мужем самые лучшие условия проживания. Кстати, вы там нашим технарям странные машинки нарисовали: для перемешивания, перемалывания и выжимания. Миксер, кажется, мясорубка и… как там её… выжималка, вот! Мой брат, владелец сети ресторанов «Пир стихий» предлагает свои заведения для проведения тестовых испытаний приборов. На весьма выгодных условиях. Подумайте над его предложением, пожалуйста. Он сегодня собирался поговорить с Вами.
        О! А я уже и забыла свою болтовню о том, как можно облегчить труд женщин на кухне, не только с помощью дара. Вообще, тема, что мир без одарённых может быть устроен ничем не хуже, чем с ними - постоянная для моих споров с однокурсниками, и не только. Однажды на общих практических я поспорила с водником, что смогу устроить фонтан, такой же, как в парке академии, и работать он будет без всякой магии. Вся группа хохотала над моими запальчивыми утверждениями ложась грудью на столы.
        Эскиз фонтана Герона с тремя сообщающимися сосудами я отнесла на старший курс технарей. У них уже образовалась какая-то внутренняя система допуска адептов к работе с моими идеями. Объяснила очередной команде, горящей энтузиазмом, принцип действия, схему и важность герметичности соединений. Столб воды в самом верхнем сосуде, при его заполнении, создает давление в самом нижнем. Благодаря герметичности, воздух из нижнего сосуда передает это давление в средний, заполненный водой, сосуд, из-за чего вода поднимается в третий сосуд и вырывается фонтаном вверх. Когда основа была готова, попросила наших, с художественного направления, красиво оформить. И вскоре один из углов в холле главного корпуса украшала высокая каменная горка, декорированная зеленью, внутри которой прятались две из трёх ёмкостей фонтана: нижняя и средняя, а третья в виде чаши, имитирующей горное озерцо, располагалась сверху горки и в неё красиво ниспадал водопад.
        Магия в работе фонтана абсолютно не использовалась, и это оказалось такой диковинкой, в Главный корпус началось настоящее нашествие желающих посмотреть: сначала адептов, а потом и остальных жителей острова. Ректор немного злился, не находя практического применения такому чудесному изобретению, поэтому он просто организовал ограниченный доступ к фонтану для всех, кроме, адептов и работников академии, естественно, и продажу входных билетов. Доходы от новинки были мизерными, по сравнению с той же батарейкой или магпочтой, поэтому все участники разработки фонтана без магии остались жутко недовольны.
        Мой первый день в качестве замужней дамы ничем не отличался о предыдущих. Был полон учёбой, встречами и решением вопросов, связанных с новыми приборами.
        Алекс, узнав о предложении ректора восторга не выказал, но его явно очень успокоило то, что я полностью положилась на него в решении, где нам будет лучше.
        - В академии, так в академии, дома, так дома, - пожала я плечами, выражая своё мнение. - Мне всё равно, где мы будем жить, хоть в шатре, главное - вместе.
        Муж прямо засиял после этих моих слов.
        - Просто в академии ближе… И ректор обещал всякие плюшки… - тихонько добавила я.
        И мы пошли выбирать преподавательский домик.
        Эпилог
        Эпилог
        Прошло десять лет.
        Новый мир дал мне, наконец, почувствовать всю прелесть замужества. Алекс и до брака неплохо заботился обо мне, но с момента, как мы поженились, всё совершенно переменилось! О, Богиня Судьбы, благодарю тебя! Свершилась мечта всей моей прежней жизни: я почувствовала себя полноценной женщиной, любимой, желанной, драгоценной, единственной для своего мужчины. И у меня есть самая, что ни на есть, настоящая семья: муж и дети!
        Да, наше благосостояние, я бы даже сказала, богатство, было большей частью моей заслугой, но и Алекс делал немало. Он был нашей защитой и опорой, решал все проблемы, ненавязчиво организовал нашу семейную жизнь так, что мы не погрязли в бытовых проблемах, никогда не скучали и не раздражали друг друга.
        Все считали меня гениальной, но я-то прекрасно знала, что всё, что считают моими изобретениями, придумала совсем не я. У меня не было никаких причин гордиться или зазнаваться. Мой дар четырёх стихий уровня архимага радовал меня, но он тоже, отнюдь, не являлся моей заслугой. Поэтому, хотя для многих окружающих наш с Алексом брак казался неравным - он всего лишь боевик и законник, огневик шестого уровня - я понимала, что это не так.
        И только я знала, что с того момента, как Александр подошел ко мне в академии, перед вступительными экзаменами, я больше никогда не чувствовала себя одинокой, потерянной и уязвимой.
        Со временем я перестала сушить голову над местными порядками, традициями и законами. Я оставила мужу сомнительное удовольствие: вчитываться в договора на продажу прав, сотрудничество и прочие, опасаясь упустить выгоду или быть облапошенной. Да не только это… Я, в принципе, занималась исключительно тем, чем сама хотела. Всё остальное безропотно взваливал на себя Алекс.
        Да мне стоило высказать всего лишь намёк на пожелание, и оно немедленно исполнялось!
        А наши ночи с мужем… Не сразу, но постепенно они стали такими сладкими, что я жаждала их не меньше, чем Алекс. Сейчас даже немного стыжусь своих желаний. Поначалу я всего лишь снисходительно уступала жадной настойчивости мужа, когда меня так затянуло в эти постельные игры?
        Семейные ссоры, которые у нас с Алексом случались довольно часто, и в основном, кстати, из-за непомерно собственнической натуры мужа, никогда не задевали каких-то глубоких струн души. Мы всегда чувствовали некие границы, которые не стоило переходить, даже в пылу обиды. Ни у него, ни у меня, до сих пор не возникало желания по- настоящему ранить друг друга.
        За минувшие годы я родила Алексу пятерых девочек. У двоих старших уже определился уровень архимагов. У самой старшей определился дар огня, а у второй доченьки - дар воздуха. Алекс отчаянно мечтает о сыне. И я, с некоторой грустью, понимаю, что моя пятая беременность была не последней. Надеюсь, что Богиня Судьбы смилуется надо мной и пошлёт мужу наследника, потому, что дети, конечно, это чудо и счастье, но матерью героиней дано быть не каждой. Не знаю, что бы я делала без толпы нянек, которых нанял Алекс. Но даже так, с посторонней помощью, мне кажется, что я плохо справляюсь. Детям нужно внимание и время родителей, а у нас его всё время не хватает. В общем, для меня моя многодетность - это непросто. А, вот, для Алекса - чудо. Оказывается, маги не особо плодовиты, и, за редким исключением, имеют в семьях только одного, реже, двоих детей.
        Вместо любимой тёщи у Алекса - моя вода. Она, то ледовую корочку ему под ноги подложит в удачный момент, чтобы шмякнулся, так шмякнулся, то нежданным ливнем окатит, когда он, весь при параде, на какое-нибудь важное мероприятие направляется, то резко выплеснется, когда муж, просто умирая от жажды, собирается напиться, или испарится, когда он в купальне, намыленный с ног до головы, собирается ополоснуться. А уж, когда мы ссоримся, водичка, прямо скажем, всячески подливает масла в огонь. Увы, но мне приходится постоянно сглаживать конфликты с этой стихией в моей семье. Наверное, Богиня Судьбы послала нам её специально, чтобы жизнь совсем уж малиной не показалась. Упрямая вода немного подобрела только после рождения пятой дочки, по некоторым признакам подозреваю, что малышка будет водником. Наше самое младшее, пока, сокровище исключительно капризное и вредное.
        Зато со свёкром у меня нет никаких проблем. Его программа «Остров только для одарённых!» дала нежелательный побочный эффект. Некому стало выполнять много разных чёрных работ на острове, которые раньше делали исключительно нулёвки: посыльные, подсобные, прачки, уборщики, грузчики и прочие. Намечались волнения среди магов. Мои придумки: магпочта, миксер, мясорубка, соковыжималка ещё на первом этапе значительно снизили потребность в посыльных и подсобных кухонных работниках. За это архимаг Неонил не раз меня благодарил при случае. А потом ещё были стиральная доска с рифлёной поверхностью, вентилятор, и ещё там, всякое, по мелочи.
        Сама я, так и не смогла сообразить, как создать что-то от начала до конца. Коврики, рецепты некоторых блюд да мягкие игрушки так остались теми единственными новинками, что я привнесла в этот мир самостоятельно. Остальные идеи, которые были почерпнуты мною из прежней жизни, придумывали, как воплотить в жизнь, адепты нашей академии. Ректор, кстати, уже приходит к нам с Алексом в гости, как к себе домой.
        Конечно, в этом мире всё, что пользовалось спросом в прошлой жизни, тоже благополучно нашло своих покупателей, при чём, не только на острове магов, но и на материке.
        Сразу по окончании академии Алекс, зная моё беспокойство о своих Кузнецовых, устроил меня на должность с постоянным пропуском на материк, необременительными обязанностями и свободным графиком посещения рабочего места. Он бы меня вообще на работу не пустил, но на тот момент иначе на материк было не вырваться. Точнее, протекцию мне оказал не сам муж, а по его просьбе - архимаг Неонил.
        С того времени я бываю в Каменске, так часто, как хочу.
        У моих братьев и сестёр всё хорошо. У всех, кроме Татьяны.
        Лиза раздобрела, стала настоящей пышечкой, прямо как та, что на картине Бориса Кустодиева «Купчиха за чаем». Её муж остался в прежнем теле, но против жены теперь кажется щупленьким. Он всё так же заботливо вьётся вокруг своей Лизоньки, будто она по-прежнему малышка, нуждающаяся в защите и заботе. Хотя сестра, если неудачно повернётся, и зашибить может ненароком. У них уже несколько лавок по всему Каменску.
        Наденька в этом году вышла замуж за брата Афанасия. А мы долго понять не могли, что это она всё к Дашке бегала, прямо горела желанием помогать племянников нянчить. Частенько и ночевать у них оставалась. В общем, не усмотрели семеро нянек за дитём - замуж сестрёнка уже в положении шла, зимой, не дожидаясь ритуалов Первого Дня Осени. Я-то нормально к этому отнеслась, а вот от братьев Кузнецовых сестре досталось, да и женишку её они рёбра помяли, не посмотрели, что маг. Хорошо, что родственник - всё же осторожно его отмутузили. К свадьбе младший Чубатый был, как новенький.
        Братья Чубатые владеют небольшой фабрикой, где производят разные предметы быта совместно с нулёвками. К свадьбе младшего брата Афанасий с семьёй переехал в ново отстроенный особняк с садом и небольшой пристройкой для слуг. Дашка хихикала, что передаёт свекровь Надюшке по наследству. Афанасий, кстати, хотел забрать родителей с собой, но они не пожелали переезжать из родного дома. Я побеспокоилась, чтобы у младшего Чубатого был отличный дом, ещё когда он в составе экспериментальной группы нулёвок одним из первых вернулся на материк. Но Дашкина свекровь, которая столько лет тосковала о сыне, уговорила кровиночку немного пожить в родном доме, да так парень там и застрял, и даже молодую жену туда поведёт. Так что, Надюше предстоит жить со свекровью, но, если отношения не заладятся, у молодых, хотя бы, есть прекрасное отдельное жильё, куда они могут съехать от родителей в любой момент.
        Женились и двое старших из восьми братьев: Саша и Егор. К этому времени оба, сами, уже купили себе отдельные дома. Был готов для приёма хозяйки и новый дом третьего по старшинству брата - Степана, но парень ещё не определился с выбором. Я немного волнуюсь, как бы Стёпка слишком не загулялся - то с одной красавицей хороводится, то с другой. Когда бываю на материке, пытаюсь наставлять братца на путь истинный, но он только смеётся.
        Максим, наша гордость, закончил обучение и работает чиновником в городской управе, остальные братья Кузнецовы содержат самый шикарный в Каменске салон модной одежды «Модная лавка».
        Из всех Кузнецовых только судьба Татьяны меня беспокоит, но я ничего не могу поделать. Живут они с Демьяном не важно. Сестра, и бита бывает, и полюбовниц от мужа гоняет. Однажды, ещё в первый год после свадьбы, она после семейной ссоры к братьям за помощью прибежала. Демьян, хоть и кузнец с огромными кулачищами, а против оравы Кузнецовых - не осилил. Проучили они его, как следует, да сами же перед Танькой виноваты остались. Она больше года с братьями не разговаривала. А Демьян стал ещё хуже к жене относиться. Зачем женился, если не любит? Зачем она за него цепляется? Хотя детишек у них четверо уже. Им отец с матерью нужны… Да и не приняты разводы в этом мире. Алекс, конечно, пригрозил Демьяну всякими карами, если тот руки будет распускать, но мне страшно за сестру, пока она живёт с таким мужем. А Татьяна уходить от него не собирается, хоть я ей предлагала: и дом купить, и содержание. Ещё и выговаривает мне, что у неё из всех Кузнецовых самая несчастная судьбинушка, да таким тоном, будто, в том наша с братьями и сёстрами вина есть.
        А ещё, я на Садовой соседнее с приютом здание, по случаю, прикупила. Училище для сирот там организовала, с полным пансионом, то есть, с питанием и проживанием. Теперь девятилетних детей не выгоняют на работы в люди, а из приюта переводят в училище, где содержат, одевают и до четырнадцати лет учат разным профессиям, на выбор: портной, сапожник, механик, кружевница-вязальщица, повар или кухарка. Афанасий с братом взяли под крыло содержание приюта для малышей, а мы с Алексом заботимся об училище. Кто-то из сирот учится по месту, прямо в училище, куда приходят учителя, а некоторых подростков пристраиваем на обучение в соответствующие выбранной ими профессии мастерские, но на новых условиях. Наши дети не работают прислугой во время обучения. Мы платим мастерам за знания и опыт и набегами контролируем процесс обучения.
        Потихоньку организовываю такие училища при приютах для сирот по всему материку. Ищу источники финансирования для этих заведений. Чаще всего - это заводики и фабрики, где работают люди и нулёвки.
        А ещё, антизекеритовые рудники душу мне скребут. Как там подростки работают? В каких условиях? Что можно изменить? Надо бы поехать и посмотреть. Но пока муж даже думать о них мне запрещает. Он может быть очень настойчивым и убедительным. Из-за того, что я всё время, то беременна, то кормлю грудью, то восстанавливаюсь, Алекс за десять лет так и не допустил моей поездки в опасную зону. Но я обязательно там побываю.
        Хочу помочь не только своим Кузнецовым…
        Конец