SOD. Проект Фрактал Екатерина Витальевна Белецкая
        Представляю Вашему вниманию новый проект Фрактал. События происходят визвестном Вам покниге «Огонь иветер» мире, который называется Сод. Герои небыли наСоде уже сорок лет, ито, что они видят, прибыв снова напланету, неприятно поражает их. Ноувиденное меркнет из-за произошедшей навторые сутки встречи. Ит иСкрипач сталкиваются сженщиной, которая сорок лет назад встречалась наСоде сКонтролирующими. Причем сКонтролирующими, как две капли воды похожими наИта иСкрипача…
        SOD
        Проект Фрактал
        Екатерина Белецкая
        Посвящаетсятем,
        кто верит
        вчерных ирыжих.
        
                
        Пролог
        СНЕГ
        Ветер разочарованно свистнул из-за двери подъезда, нодверь уже была закрыта, иСкрипач уже вовсю стучал ногой постене, стряхивая сботинка налипшие снежные комья. Ит снял шапку, тоже отдуши тряханул - вовсе стороны полетели водяные капли. Врюкзаке что-то предательски звякнуло.
        - Ты что взял? - вкрадчиво поинтересовался Скрипач.
        - Подозреваю, тоже, что иты, - отмахнулся Ит. - Аеще картошки, морковки, горошка, огурчиков… селедочки, ибанку каперсов. Несчитая остального, помелочи.
        - Угу, помелочи, - рыжий покосился насвой рюкзак, размерами превосходящий итский. - Яйца, небось, невзял?
        - Невзял, - подтвердилИт.
        - Илимоны невзял. Ладно, непарься. Я взял.
        - Славно.
        - Ещебы неславно. Ладно, пошли. Взялон…
        Дотретьего этажа поднимались молча, врюкзаках позвякивало столь красноречиво, что вразговорах, кажется, небыло необходимости. Двери, побольшей части железные, без обивки, обшарпанные стены, исписанные похабщиной, запахи - щи, жареная курица, что-то жирное, что-то горелое… Насвоей площадки, удвери угловой квартиры, рыжий чуть замешкался, ключи провалились вкарман. Ит обошел его, махнул рукой, открывая дверь - что, мол, возишься? - искрылся втемной прихожей.
        - Замок сломаешь, - проворчал Скрипач, входя следом.
        - Да что ему сделается, - отмахнулся Ит. Он уже был накухне, ивытаскивал изрюкзака, стоящего нашаткой табуретке, первую порцию «кое-чего». Алюминиевую пробку сбутылки он сорвал двумя пальцами, иотхлебнул прямо изгорлышка.
        - Я так понимаю, завтра мы ходим пешком, - заметил Скрипач, стаскивая ботинки. - Ты разуться нехочешь?
        - Хочу. Ираздеться тоже, - невозмутимо сообщил Ит скухни. - Агде огурцы?
        - Тыже сказал, что взял.
        - Черт, действительно… Блин, ну ё-моё, дочего идиотский рюкзак. Ничего найти невозможно.
        - Иди, раздевайся. Ипол протри, посмотри, чего получилось.
        Наполу, тут итам, виднелись грязные лужицы, оставшиеся отрастаявшего снега.
        - Развел срач, - сердито произнес рыжий. - Неймется, чтоли?
        - Неймется, точно, - ответил Ит, снова отхлебывая избутылки. - Сигаретыгде?
        - Телепат хренов, сигареты ему. Вмоем рюкзаке. Арюкзак вкомнате. Иди иразденься уже… нет, ну что это такое! Полбутылки выхлебал!.. Апожрать приготовить - я что, один должен?!
        - Аможет, ну его, готовить? Итак обойдемся?
        Скрипач задумался.
        - Картошку пожарю, - решил он, наконец. - Согурчиками иколбасой будет весьма достойно.
        - Икаперсы, - добавилИт.
        - Жарить каперсы? Ну ты извращенец.
        - Нежарить, ажрать. Будешь? Солененькие.
        - Будешь, будешь. Вот интересно, быстро мы без Фэба сКиром сопьемся? - задумчиво спросил Скрипач впространство.
        - Месяца затри, - пожал плечами Ит. - Знаешь, скажу тебе посекрету, номне кажется, что они сейчас там тоже пьют. Натроих.
        - Или надвоих, - хмыкнул Скрипач. - Если Берта решила идти втретий поиск сДжесс игением.
        - Только сДжесс, я думаю, - Ит дернул шнурок наботинке. Шнурок намок, иразвязываться нехотел категорически. - Там всё сложно.
        - Агде оно несложно, - Скрипач зевнул. - Иди, разбирай манатки, ая пошел жарить картошку. Инепей мне, смотри!..
        - Вообще? - возмутилсяИт.
        - Один!
        - А, тогда ладно. Бросаю пить наближайшие десять минут.
        ***
        Вторая ноль пять пошла уже помедленнее, чем первая - первую они приговорили почти сразу. Точнее, пока Ит возился срюкзаками, эту самую первую допил Скрипач, под жарку картошки. Поуму, рюкзаки нужно было разобрать, ивещи тоже, иаппаратуру заодно, вот только, что уж греха таить, разбирать ичто-то делать ни одному, ни второму нехотелось абсолютно. Тем более что никакой необходимости куда-то спешить небыло отслова «совсем».
        Нелимитированный срок.
        Более чем достаточное количество местных денег.
        Свободный вариант работы.
        Красныйкод.
        Практически никакой отчетности - разве только что-то действительно важное.
        Привилегированный статус - исследовательская группа высшего класса.
        Свой транспорт - хорошие корабли выбил Ри, более чем. Не«Ветер», ясное дело, но - очень достойно. Яхта называлась «Горизонт», и… илучше было недумать, сколько она стоила. Ауж сколько стоило ее вооружение…
        Оплата. Причем савансом шестьдесят процентов.
        Дружественный статус.
        Добро пожаловать обратно вОфициальную Службу.
        Если уж носить ошейник, так пусть он будет изчистого золота.
        - …нет смысла заканчивать всю эту дребедень, как мне кажется, - сообщил Скрипач, подцепляя навилку кусок колбасы. - Намета-портал можно положить сбольшим прибором, имы им заниматься небудем.
        - Ичемже ты хочешь заниматься? - спросил Ит, хотя, конечно, ответ лежал наповерхности.
        Ничем.
        - Осмотримся для начала, - предложил Скрипач. - Как встарые добрые времена.
        - «Осмотримся» внашем исполнении будет - «непросыхая пару недель», - усмехнулся Ит. - Хорошо-токак…
        - Ой, нето слово, как хорошо, - закивал Скрипач. - Вон ту баночку мне дай, пожалуйста… слушай, селедка просто божественная. Сто лет неел такой селедки.
        - Сильно подозреваю, что вобычном магазине такой селедки инет, - пожал плечами Ит. - Мы стобой ходили вэлитную хренотень. Вкоторой весь набор, идаже сигареты неотдельно отвсего.
        - Значит, будем ходить вэлитную хренотень, - констатировал рыжий. - Обычные магазины как-то невызывают уменя желания их посещать.
        - Да уж, - согласился Ит. - Запаршивел Сод. Как-то совсем тут грустно стало, ненаходишь?
        - Пока что ненахожу, завтра посмотрим, - Скрипач зевнул. - Слушай, надо будет всё-таки завтра купить машину.
        - Сбодуна? - Ит поморщился.
        - Акакая разница? Ипотом, мы стобой кто вообще? Неужели сбодуном неправимся?
        - Ну, допустим, справимся, номеня пока что негреет перспектива куда-то тащиться ссамого ранья, - Ит вытащил избанки огурец, понюхал. - Так себе огурцы.
        - Сойдет. Запусти ноут, давай тачки посмотрим.
        Тачки смотрели больше часа, остановились натрех вариантах, идоговорились опросмотре назавтра. Все три машины были двухлетками, пословам хозяев - небитыми, все - повышенной проходимости, ивсе, наудивление, стоили вполне пристойно. Новая машина им была ненужна, пока обкатка, пока то, пока сё, авот подержанный свежак, уже обкатанный исвылеченными болезнями (если таковые были) вполне годился. Да ивсякие дополнительные ништяки, типа усовершенствованной печки, хорошей музыки, дополнительной лебедки лишними никогда небудут.
        - Люси, - довольно констатировал Скрипач, разглядывая машины. - Ит, давай жахнем заколесики. Какже я соскучился помашинам нормальным, тыбы знал!..
        - Ну, я-то знаю, - хмыкнул Ит, разливая очередную порцию водки помутным рюмкам. - Ты каждый раз облизываешься нагрузовики, стоит мимо просто проехать грузовику.
        - Насебябы посмотрел, - Скрипач скорчил презрительную рожу. - Кто пол Сибири рвался заруль иразругался совсеми вдрызг, когда ему БЛЗ недали? А? Уж нетыли?
        - Ну я, я, - поморщился Ит. - Ичто стого?
        - Ничего. Завтра покатаемся…
        Вторую ноль пять приговорили под картошку, потом рыжий предложил открыть третью, аИт предложил переложить чаем, причем, желательно, счем-то вредно-сладким. Извредно-сладкого нашлось только сухое печенье, причем отвратительного вкуса, поэтому печенье отложили «для птичек», ачай врезультате закусывали селедкой. Странноватое сочетание, носойдет. Зачаем последовала третья ноль пять, под которую доели каперсы, инашли всети еще одну машину, лучше трех предыдущих. Выпили запотенциальную новую Люсю, после чего Скрипач вызвался жарить колбасу назакусь под четвертую ноль пять, ноненашел спички инесмог зажечь плиту - спички куда-то провалились. Ит отогнал его отплиты, отобрал нож, заявив, что Скрипач пьян, иналомал колбасу руками - ничего, сойдет итак. Сошло. Съели замилую душу. После колбасы Ит заявил, что внего «уже нелезет» ни водка, ни закуска, ичто он хочет кофе. Кофе пришлось заваривать горячей водой из-под крана, потому что спички так иненашлись, авоспользоваться зажигалкой, чтобы зажечь плиту, ни одному, ни другому непришло вголову. Последнее, что Ит запомнил - это то, как Скрипач укладывается спать
напол вкухне, положив под голову пустой рюкзак, асам он понимает, что надобы добраться докомнаты, ноидти нет никаких сил, арыжий, между прочим, могбы исам подвинуться, потому что дотабуретки еще вон сколько места…
        ***
        Ит проснулся первым, идолго соображал, почему:
        а) темно
        б) жестко
        в) голова раскалывается
        г) ворту словно кошки насрали
        д) под головой рюкзак, вкотором булькает шестая нольпять
        е) какже, сука, холодно!
        - Эй, - позвал он впространство. - Ты там живой?..
        - Неуверен, - отозвался Скрипач. - О, авот испички. Нашлись.
        - Где? - недоуменно спросилИт.
        - Заплитой валяются, - сообщил Скрипач. - Сейчас мы это… кофейку…
        - Кретин, унас три зажигалки. Блин, этож надо было так надраться! - Ит кое-как сел. Вголове, судя поощущениям, перекатывалась пара свинцовых шаров. - Рыжий, сегодня мы непьем.
        - Не-не-не, ни вкоем случае, - заверил Скрипач. - Пойди, что-нибудь для бодрости духа намешай.
        - Боевой коктейль сейчас намешаю, - пообещал Ит, струдом вставая наноги. - Восьмерку. Ершик для мозгов. Кофе сделай.
        …Кофе пили наразоренной кухне, которую Скрипач вознамерился было убрать, норешил ограничиться тем, что засунул непригодившуюся часть закусок вхолодильник, апустые бутылки запихал вмусорное ведро. Заокном снова стояла снежная муть, почти такаяже, как ивчера, но, крадости Ита, вскоре снегопад стал немного поменьше - аэто значит, что машину можно будет осмотреть без помех, да ипогороду пробно покататься.
        После боевого коктейля им быстро полегчало; Скрипач первым оккупировал душ, аИт принялся перебирать вещи - влюбом случае, надо будет кое-что докупить, куртки хорошие, например, обувь подходящую. Вцентре города, как он понял, работало несколько больших магазинов, вкоторых продавалось то, что им требовалось, авот вобычные магазины можно было инесоваться, они таким хабаром неторговали.
        Кдесяти утра сбанно-кофейными процедурами было покончено, состояние «после вчерашнего» испарилось, иони были готовы кдальнейшим действиям. Впервую очередь, конечно, машина. Потом экипировка. Апотом посмотрим.
        …Утро выдалось темное - Сод есть Сод, зима есть зима. Рассвета раньше одиннадцати ждать неприходилось. Оделись потеплее, прихватили рюкзаки, инаправились квыходу. Скрипач предложил после просмотра Люсь всё-таки заглянуть вмагазин «навсякий случай», ноИт заявил, что никаких дозавтра «всяких случаев», этак испиться недолго.
        - Иволосами особо неразмахивай, - попросил он, когда они выходили изподъезда. - Заметил, как тут теперь мужики ходят?
        - Ой, да ладно. Фигня, - отмахнулся Скрипач. - Может, я издуховенства.
        - Издуховенства? - ехидно спросил Ит. - Аборода тогда где? Неговори ерунды, рыжий. Просто убери волосы под шарф, пожалуйста.
        - Да убрал уже, убрал, - проворчал рыжий.
        - Вот иумница.
        Они вышли изподъезда, повернули налево - сейчас предстояло пройти поузкой подъездной дороге, итолько потом выйти через дворы надорогу пошире.
        - Простите, вы мне непоможете? - раздался откуда-то сбоку женский голос.
        Ит обернулся. Рядом содной изприпаркованных машин стояла женщина средних лет, низенькая, толстенькая, закутанная вплаток. Из-под пальто виднелась неизменная, длинная, впол, юбка - сейчас тут почти все женщины ходили именнотак.
        - Если сможем, поможем. Ачто сделать надо? - спросил Ит, подходя кней.
        - Да аккумулятор поднять, - она опустила голову имахнула куда-то всторону варежкой. - Домашины дотащила кое-как, аподнять немогу. Тяжелый слишком.
        - Поможем, конечно, - улыбнулся Ит. - Капот откройте, пожалуйста.
        Женщина коротко взглянула нанего, обошла машину - что-то старое, но, кажется, вполне крепкое, иявно неимпорт - повозилась вкабине. Щелкнул замок, Ит поднял крышку капота, поставил аккумулятор наплощадку инакинул клеммы.
        - Ключ надесять дать? - спросила женщина.
        - Ненадо, - обе гайки Ит подтянул руками без проблем. - Разряжается быстро? Может, вам проще новый купить?
        - Нет, я сама снимаю иподзаряжаю, - ответила женщина. - Редко езжу.
        - Попробуйте завести, - предложил Скрипач. - Если что, подтолкнем.
        Мотор, однако, оказался живым, ибатарейка тоже неподвела - машина завелась практически сразу.
        - Ну, удачной вам дороги, - улыбнулсяИт.
        - Спасибо, - тихо произнесла женщина, неглядя нанего. - Большое спасибо.
        - Зачто? Подумаешь, ерунда какая, - махнул рукойИт.
        - Всего доброго, - кивнул Скрипач.
        Когда они проходили через двор, Скрипач задумчиво сказал:
        - Какая-то она странная.
        - Мне тоже так показалось, - подтвердил Ит. - Что-то сней нето.
        - Официальская засланка? - полушутливо спросил рыжий.
        - Непохоже. Она вела себя необычно, я потому иобратил внимание. Смотрела постоянно вниз куда-то, отворачивалась.
        - Может, религиозная? - предположил Скрипач. - Малоли, какие там тараканы вголове? Вот иотворачивалась. Аесли ей начужих мужчин даже смотреть нельзя?
        - Несходится. Былибы унее свои мужчины, нетаскалабы сама двадцатикилограммовый аккумулятор, - справедливо предположил Ит. - Так что я больше склонен думать, что она слегка того.
        - Какой содержательный диагноз, - покачал головой Скрипач. - Ладно, фиг сней. Куда мы сначала?
        - Поехали ту Люсю посмотрим, которая ближе, - предложил Ит. - Апотом ту, которая больше понравилась.
        - Остальные будем смотреть?
        - Нехочется, - поморщился Ит. - Ограничимся двумя.
        - Ито правда. Намже еще зашмотками надо будет, игород посмотреть.
        ***
        Покупать было решено Люсю номер два - потому что Люся номер один оказалась вродебы живой, носдико ушатанным салоном. Впроцессе разговора схозяином выяснилось, что ухозяина семеро детей, ичто чистку салона, покупку чехлов, иремонт кресел иобивки он считает напрасной тратой денег.
        - Ну ипокоцанный слегка, ну иладно, - уверял хозяин. - Ну, починилбы я, изачем? Ваши детишки всё равно занеделю ухойдакают. Тряпкой протер, инормально. Хороший салон-то, непрокуренный. Чистый.
        - Чистый? - состранным выражением спросил Скрипач.
        - Чистый, чистый, - стал заверять хозяин. - Подумаешь, детки ножками повозили.
        - Попотолку? - уточнилИт.
        - Ой, ну они играются, ониже дети.
        - Ясно. Хорошо, уважаемый, мы подумаем, - пообещал Скрипач. - Скажите, вквартире увас тоже детишки играются?
        Хозяин расплылся вулыбке.
        - Ну акакже, - развел он руками. - Играются,да.
        - Аэто неваше окно навтором этаже? Которое липкой лентой заклеено? - уточнил Скрипач.
        - Моё. Акак вы угадали?
        …Вторая машина была гораздо приятнее. Детей упродававшей ее семейной пары было всего двое, изамашиной явно следили - тут салон действительно был чистым, расходники поменяны, ничего неболталось инеотваливалось. Причиной продажи оказался отъезд семейства - сначала хозяин сказал, что они уезжают вдругой город, нопотом выяснилось, что город этот находится вГермании.
        - Мы неможем тут больше, - говорил он, пока оформляли передачу задатка иподписывали предварительный договор. - Вы вродебы нормальные… да? Вы ведь неизэтих?
        - Видимо, неизэтих, - осторожно ответил Скрипач.
        - Увас нет бород, отвас невоняет, ивы неторгуетесь, рассказывая отом, как вам плохо спятью отпрысками, - мужчина устало вздохнул. - Знаете, даже еслибы вы торговались… ябы снизил цену.
        - Почему? - спросилИт.
        - Потому что я нехочу, чтобы машину, которая три года исправно возила мою семью, загаживала очередная нечисть. Вы мне понравились. Значит, я беру талон назавтрашний вечер, имы оформляем,да?
        - Конечно, - улыбнулся Скрипач. - Нонемного странно. Чем именно понравились?
        - Я исам незнаю, - пожал плечами мужчина. - Вот как-тотак.
        - Адети увас большие? - спросилИт.
        - Восемь идесять. Мальчишки. Поймите меня правильно - я насамом деле терпеть немогу Германию, да инемцев тоже. Языка незнаю, перспектив никаких. Ноя готов пойти начто угодно, лишьбы умальчишек небыли промыты мозги. Асейчас… нет, ненадо. Что-то меня заносит. Вы, наверное, исами всё знаете.
        - Ну, кое-что знаем, номало, - пожал плечами Ит. - Вшколах неладно,да?
        - Агде здесь сейчас ладно, - мужчина разнял договор надве части. - Вобщем, завтра, всемь вечера, вотделении. Только, умоляю, неопаздывайте, уних сейчас сопозданиями очень строго.
        ***
        То, очем говорил мужчина, они поняли, когда попали вгород ипринялись бродить поулицам, осматриваясь.
        Сод непросто запаршивел, как показалось вчера Иту,нет.
        Сод изменился разительно, ивпечатление он теперь производил тягостное.
        Маленькие магазинчики, клубы, кафешки, рестораны - то, чего было тут визобилии вих прежний приезд - всё исчезло. Город изцветного ипраздничного превратился всерый иунылый. Скоро Новый Год, ноокошки, которые, как оба помнили, всегда украшались ярко, теперь выглядели бедно искудно. Вместо праздничных арок - пара скрещенных веток, иногда сгирляндами, иногда - стусклыми лампочками. Свет вгороде тоже изменился - теплые лампы накаливания заменили диоды или какие-то другие сберегайки. Холодный снег иэтот ледяной призрачный свет…
        Магазинов стало меньше, ажителей - много больше, поэтому у«дешевок» (атакие магазины тут теперь называли именно так) толклось много самого разнообразного люда. Втолпе при входе, оказывается, под шумок, из-под полы кое-где продавали водку исигареты - дело это каралось, если наезжал патруль, но, видимо, нелегальных торговцев было слишком много, чтобы всех ловить. Да иподторговывали восновном бабки, причем весьма преклонного возраста.
        «Табачки» и«бухарики» - магазины стабаком испиртным - располагались внеприметных местах, инеимели вывесок, ноопределить, где находится искомый заветный магазин, было несложным: рядом стаким магазином тоже всегда имелась небольшая толпа, вкоторой спешно выпивали изакусывали. Тут патрули тоже устраивали охоту, нопоймать алкашей было еще сложнее, чем бабок - они были весьма ушлые, да ирайоны свои, видать, знали неплохо.
        Набродившись поокраинам, Ит иСкрипач всё-таки прикупили одну ноль семь, наэтот раз горькую, наклюкве, ипоехали вцентр, искать магазины содеждой. Та одежда, которая продавалась наокраине, была настолько низкого качества, что смысла ее брать неимело. Вовремя первойже вылазки развалится. Да ихолодная.
        - Надо будет поподробнее почитать, что тут случилось, - предположил Ит. - Ведь случилосьже. Иэто ни фига неофициалка постаралась, это сами местные… ну или сминимальной помощью официалки.
        - Чтобы тут ни случилось, выглядит этот, как ужасная гадость, - подтвердил Скрипач. - Имногие, кажется, это понимают. Как тот мужик смашиной.
        - Первый или второй?
        - Издеваешься? Второй, конечно. Неизкаждого человека можно сделать… ну вот это всё, - Ит махнул рукой куда-то всторону.
        - Мне больше интересно, что уних сденьгами случилось, - заметил Скрипач. - Ониже были если небогатые, то хотябы при достатке. Асейчас они нищие. Затюканные, тупые, ипри этом еще инищие.
        - Узнаем, - Ит задумался. - Я больше другого боюсь. Что это всё может как-то помешать работать.
        - Чем именно? - удивился Скрипач.
        - Черт его знает, - покачал головой Ит. - Я исам непойму. Какое-то липкое странное ощущение. Это нещелчок, как впрежних отработках, неопасность… что-то еще. Смиром что-то нето. Совсем нето. Ия немогу объяснить, что именно. Потому что это невписывается внаши схемы, рыжий. Ни в«Зеркало». Ни в«Мишень». Ни в«Азимут». Ни вочто.
        - Официалов тут, как собак нерезаных, - заметил Скрипач. - Нас ни очем непредупреждали, ты заметил?
        - Ещебы незаметил. Скинули условия мира пребывания…
        - Я насторожился еще когда читал, - вставил Скрипач.
        - Я тоже, - кивнул Ит. - Нонам доэтого, впринципе, никакого дела толком нет! Унас геофизика. Иминимум всего остального. Аощущение скаждой минутой всё сильнее.
        - Поехали зашмотками, - решительно сказал Скрипач. - Ощущения ощущениями, авполе нам ехать придется. Изнаешь, я нехочу дергать лишний раз официалку, чтобы выклянчить что-нибудь, спомощью чего можно неморозить себе жопу.
        - Поехали, - согласился Ит. - Действительно, иправда…
        ***
        Снег, который днем вродебы стих, квечеру снова усилился, повалил крупными хлопьями. Кажется, немного потеплело, нолучше отэтого нестало - дороги вМоскве теперь убирали изрук вон плохо, поэтому даже вцентре, чтобы добраться донужного магазина, пришлось отдуши помесить ногами снежную кашу, приправленную, судя повсему, каким-то ядреным реагентом. Народу поТверской шло много, поэтому каша была еще та, да иснег, кажется, недумал прекращаться.
        Вмагазине, против ожидания, почти никого небыло - судя повсему, местных отпугивали космические цены. Редкие покупатели, кажется, больше смотрели, чем покупали. Нохорошие зимние комбинезоны, термобелье, перчатки впродаже были, иэто немогло нерадовать. Поскольку задерживаться вмагазине лишнего нехотелось, они споро выбрали себе полыжному комбинезону (оба взяли неприметных темных расцветок), прикупили белья, хорошие шапки, перчатки, обувь. Скрипач обратил внимание - навещах стоял год выпуска, иэтот год был либо прошлым, либо позапрошлым.
        - Неберут? - спросил он продавщицу.
        - Неочень, - покачала та головой. Кажется, факт отсутствия продаж ее нерасстраивал. - Этоже грешно. Вот инеберут.
        - Что грешно, простите? - нахмурилсяИт.
        - Да баловство это. Лыжи, коньки, - пояснила продавщица спокойно. - Это только деткам играть, взрослым надо другими делами заниматься.
        Она посмотрела наСкрипача - тотже спокойный взгляд, ноуже стенью осуждения.
        - Анам вообще-то это для работы надо, - пожал плечами Скрипач. - Анекататься. Так что можете так наменя несмотреть.
        - Для работы? - кажется, она слегка удивилась. - Это чтоже заработа такая?
        - Геодезия, - объяснил Скрипач. - Слыхали?
        - Воду, чтоли искать?
        - Воду? - Скрипач слегка опешил. - Нет… впрочем, неважно. Влесу работа, вобщем. Долго, нахолоде. Исследовать… ну, почву, местность. Как дороги прокладывать, ивсё такое.
        Лицо продавщицы посветлело. Дороги прокладывать - это она понимала. Это, видимо, было правильное идостойное занятие для взрослого человека. Когда покупки укладывали впакеты (самые простые, без названия магазина, без маркировки), она стала помогать, сама, иявно сохотой. Видимо, прониклась серьезностью задачи.
        ***
        - Пиндык, - мрачно констатировал Скрипач, когда они вышли измагазина. - Хрена себе. Налыжах кататься - грешно, оказывается. Интересно, что теперь негрешно?
        - Оглянись вокруг, - галантно предложил Ит. - Догадаться, видимо, нетрудно.
        - Оглянулся уже, - проворчал Скрипач. - Апрей-два. Только без Морока.
        - НеАпрей, - покачал головой Ит. - НаАпрее, если ты помнишь, небыло ни этой мрачности иобреченности, ни религии втаком количестве. Это что-то совсем ненормальное. Где мы стобой только ни были, нопроповеди вспортивном магазине нам читают впервые. Я даже растерялся слегка.
        - Давай включаться врежим уже, чтоли? - предложил Скрипач. - Ато ходим, как два лоха.
        - Давай, - согласился Ит. - Только давай сначала кофе где-нибудь выпьем? Если, конечно, это вообще впринципе возможно.
        …Кафе они нашли после часа блужданий поцентру - судя повсему, оно каким-то чудом сохранилось вподвале старого дома, ипредназначалось впервую очередь для туристов, авовсе недля местных. Высокие цены, странноватый набор. Алкоголя нет, как класса; молоко для кофе рекомендуют взять постное, соевое; иззакусок - либо печенье, фабричное, вкрошечных пачках, либо картофельные чипсы, больше ничего нет. Сахар есть, нозаотдельную плату, незаплату дают заменитель, повкусу больше всего напоминающий незабвенный сахарин военного времени. Аеще - вкафе небыло музыки, вообще никакой. Ни живой, ни радио. Люди, ощущавшие эту звуковую яму, поневоле начинали говорить приглушенно, словнобы таясь.
        - Странное место, - вполголоса заметил Ит. - Нокофе вродебы ничего.
        - Затакие деньги былбы он «чего», - проворчал Скрипач. - Авот соевое молоко - гадость. Я попросил нормального,и…
        - Итебе опять прочли проповедь, - подсказалИт.
        - Имне сказали, что его нет, потому что пост, - развел руками Скрипач. - Печенье тоже постное, между прочим. Морковное.
        - Жрать можно, - пожал плечами Ит. - Давай дожрем, ипоехали домой.
        - Ага, значит, тебе тоже тут ненравится, - победно улыбнулся Скрипач.
        - Феноменальная догадливость, - заметил Ит. - Как это утебя получается?
        - Сам себе удивляюсь, - хмыкнул Скрипач. - Ну чего? Пошли уже отсюда?
        1.Газ
        Дорога, против ожидания, растянулась почти надва часа - непотому что они поехали кружным путем, как изначально собирались, апотому что вметро что-то сломалось, ипришлось тащиться под усилившимся снегом достанции другой линии, причем соскоростью толпы такихже точно страдальцев - станция, накоторую им было нужно, оказалась закрыта для входа. Судя поразговорам втолпе, метро ломалось теперь систематически (когда они последний раз были наСоде, метро работало исправно), иподобные прогулки стали для местных впорядке вещей.
        Когда пришли настанцию, выяснилось, что «поезда следуют сувеличенными интервалами», причем интервалы эти увеличены допятнадцати минут. Впервый поезд сесть нерискнули из-за давки. Второй нешел донужной станции. Втретий снова была давка, новэтот уже влезли, причем сриском остаться без пакетов свещами.
        - Хочу Люсю, - простонал зажатый вугол Скрипач. Ит ответил ему полным скорби взглядом.
        - Хоти. Новспомни, какие вгороде пробки.
        - Плевать! Впробке ты недушишься втолпе, асидишь вмягком кресле ислушаешь музыку, - возразил Скрипач. - Последний раз так едем!..
        - Ну, вообще да, - приглушенно отозвался Ит, который вэтот момент пытался вытащить один изпакетов изщели между двумя тучными женскими телами. - Аеще там непахнет.
        Ввагоне, надо сказать, пахло, иеще как. Прелью, дрянью, мокрой одеждой… ичем-то вроде безысходности. Ит представил себе, чем будет вонять втакой давке летом, ипоежился. Хорошо, что сейчас зима. Аеще лучше, что долета мы тут точно незадержимся.
        Проехав пять остановок, вышли напересадку. Еще шесть остановок, переполненный автобус, затем трамвай, и, очудо! наконец-то нужный район, нужная улица, нужный дом. Посравнению сцентром тут была тишь игладь. Идаже снег уже неказался таким враждебным. Ветер успокоился, иснег сейчас падал медленно иторжественно. Подсвеченное городскими огнями низкое небо исловно поволшебству спускающиеся снего легионы снежинок.
        - Они что, каждый день так ездят? - впространство поинтересовался Скрипач, когда они шли через двор. - Охренеть. Психушка.
        - Амежду поездками еще иработа, - напомнил Ит. - Ты, помнится, Терру-ноль ругал зато, что катера редко ходят. Вспомни, сколько там места накатерах, исравни… вот сэтим всем.
        Скрипач вздохнул.
        - Да уж, - хмыкнул он. - Знаешь, ябы сказал, что хорошо там, где нас нету,но…
        - Нонескажешь. Ия нескажу, - Ит поправил сползшую лямку рюкзака. - Потому что даже если тут иесть слежка, ее вразы меньше, чем было там. Да, здесь стало… стало весьма дерьмово, ноя всё равно рад, что мы - здесь.
        Скрипач кивнул.
        - Согласен, - сказал он, хотя особой радости вего голосе инепрозвучало. - Аеще тут можно пить. Как там поживает наша горькая?
        - Впорядке, - заверил Ит. - Неизволь сомневаться. Берег, как зеницу ока. Исберег. Слышишь, булькает?
        - Слышу, слышу. Сейчас мы ее под гренки сколбасой. Сырубы, ну так ведь нет тут теперь хорошего сыру…
        Дверь подъезда открылась несразу, поэтому Скрипач отдуши долбанул подомофону кулаком. Сработало, что-то хрустнуло, идверь поддалась. Ит прошел первым, Скрипач заним следом. Сделав пару шагов, Ит вдруг остановился ипринюхался.
        - Ты чего? - спросил Скрипач.
        - Подожди…Газ.
        - Слушай, точно.Где?
        Первый этаж, второй, вот уже их - третий. Запах газа усилился.
        - Так, это нанашем, - Ит стоял улестницы. - Рыжий, отнеси сумки, скорее. Только осторожней сзамком! Это, кажется, вонтам…
        - Да некажется, аточно!
        Соседская дверь, обитая искусственной кожей, была слегка приоткрыта.
        - Рыжий, осторожно! - еще раз сказал Ит. - Нещелкни, смотри!
        - Я похож наидиота? - Скрипач приоткрыл дверь, швырнул сумки втемный коридор. - Куда?! Один невходи! Да подожди ты!..
        Темная прихожая, ни зги невидно, под ногами какие-то тряпки, запах газа становится нестерпимым, больше полминуты тут находиться нельзя, где тут кухня?.. вот черт, дочегоже коридор узкий, итемно; ничего, мы втемноте нормально видим, это людибы блуждали тут черти сколько, амы быстро… кухня, настежь распахнутая духовка, ичеловеческое тело, лежащее рядом сплитой наполу… Скрипач, перекрывающий газ… тело - наруки, ибегом, скорее, вон отсюда, сами непотравимся, нонахрен оно нужно…
        Пустой коридор - новсё равно, рывком, вускоренном, досвоей двери, иплотно прикрыть соседскую… имолиться про себя, чтобы пронесло, потому что если непронесет, то добром это явно некончится… свою дверь - аккуратно, назамок, дальше - вкомнату, тело напол, окно настежь, ибоевой комплект; да где этот чертов кофр, инахрена мы вчера пили вместо того, чтобы разбирать вещи?
        - Живая? - резко спрашивает Скрипач.
        - Отчасти… нитевидный пульс есть, недышит. Рыжий, дай блок…
        - Слушай, этож та самая, которая утром была. Саккумулятором.
        - Я заметил, - неудобно говорить иработать одновременно, особенно, когда пациент стремительно сваливает нанизкую единицу.
        - Ого, так она еще итаблеток нажравшись! - свосхищением констатировал Скрипач. - Видимо, для гарантии. Вот тебе ипопили водочки.
        - Доставай второй комплект, - вздохнул Ит. - Водочка откладывается нанеопределенный срок.
        ***
        Ситуация складывалась - нарочно непридумаешь.
        Сейчас, впрочем, думать было особенно инекогда: недотого. Задача упрощалась доследующих составляющих:
        1. Бледная, как простыня, женщина наполу, состояние поСанкт-Рене - 1/6, нопотенциально вывести можно.
        2. Адская вонь газа вкоридоре.
        3. Закон, гласящий, что им следует соблюдать «условия мира пребывания».
        4. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.
        - Рыжий, работай, я проверю квартиру еще раз, - предложил Ит. - Инежалей стимуляторы, пожалуйста. Знаю я тебя.
        - Иди, я ей как раз пока что поддержку воткну, - кивнул Скрипач. - Чего-то она какая-то худая. Утром вроде толще была. Ит, закрой окно, уменя руки окоченелиуже.
        - Кислород заведи сначала, тогда изакрою, - пожал плечами Ит. - Былбы тут Илюха, далбы он тебе пошее. Медленно работаешь.
        - Закрой окно, - огрызнулся Скрипач. - Поставил уже, чего ты разорался?
        - Угу. Так, я быстро.
        Открывать окно вкухне было пока что нельзя, поэтому всоседской квартире Ит пробыл недолго. Кухню он закрыл, авот форточки вкомнатах пооткрывал - быстрее вытянет. Рискованно, конечно, новтакой ситуации лучше рискнуть.
        Налестничной площадке обнаружилась дородная молодая баба, которая, само собой, запах газа тутже унюхала.
        - Арина! - крикнула она. - Аринка, это утебя газом прет?! Ах ты сука наркоманская, тыж детей мне потравишь!..
        - Это унас газом пахнет, - спокойно ответил Ит, выходя ей навстречу. - Это неотсоседки. Ее идоманет.
        - Авы кто? - нахмурилась баба. - Ичего это ее дома нет? Вон, машина ее стоит, - баба махнула рукой всторону окна.
        - Нет никакой машины, ошиблись вы, - покачал головой Ит. Насамом деле машина женщины, та самая, стояла под окном, ибыла прекрасно видна, но… Ит вдруг почувствовал, что лучшебы этот факт скрыть. Почему? Он исам непонял. Надо, ивсётут.
        - Иправда, нету, - согласилась женщина. - Обозналась я, видимо. Так это отвас газом воняет?
        - Мы квартиру снимаем, работать приехали, - объяснил Ит. - Меня ругайте, я виноват. Отнас, да. Надуховке кран сорвал, аобщий зашкафом оказался. Пока сбратом шкаф двигали, провоняло всё. Так что моя вина, исменя печенье, - он улыбнулся. - Ладно? Или детямчто?
        Женщина вответ тоже заулыбалась - Ит угадал верно.
        - Пряников лучше, - попросила она. - Пряники мягкие. Аменя мал мала меньше.
        - Вот идоговорились, - снова улыбнулся Ит. - Ладно, пойду. Шкаф надо наместо поставить.
        Вернувшись вквартиру, он первым делом произнес:
        - Рыжий, давай сменю. Пойди, переставь ее машину.
        - Ты ей что-то вводил? - спросил Скрипач.
        - Сверх схемы? - удивился Ит. - Нет. Зачем?
        - Пойди сюда, - странным голосом приказал Скрипач.
        - Секунду… - Ит решил, что можно уже ираздеться, вкурткеже неудобно. - Что утебя там? Дышит?
        - Дышит, дышит, сейчас промывать будем… попробуем, - уточнил Скрипач всё темже странным голосом. - Ит, ты вот это видишь?
        Ит непонимающим взглядом смотрел настранный предмет, который Скрипач держал вруках. Предмет этот напоминал белый шнурок, измочаленный накончике.
        - Это… - начал Ит растерянно.
        - Это биощуп, да, - подтвердил Скрипач. - Я хотел пульс снизить, стал заводить корректировщик. Он растворился сразу, ащуп я вывел вот втаком виде. Ну, как тебе?
        - Что это такое?..
        Они смотрели друг надруга, совершенно непонимая, что происходит.
        - Растворился? - дошло доИта. - Асистема?
        - Как видишь, стоит. Ипрепараты действуют относительно корректно. Но… Сней что-то нето, - нервно хмыкнул Скрипач. - Когда ты начал работать, было то. Норма. Ответы внорме. Глянь сам. Нодве минуты назад она начала дышать,и…
        - Понял, - Ит всё еще смотрел наСкрипача.
        Комментарии были излишни.
        Или - или - или.
        Или - вызывать местную «скорую». Ага, конечно. Нателе куча следов нашей работы, два блока наподключичке, иобе руки - Скрипач времени даром нетерял. Если вызвать… хороший будет подарок этой женщине. Попытка самоубийства - это либо тюрьма, либо психушка. Ито, идругое - пожизненно. Ах, да. Еще анафема, ну разумеется. Законы они прочли, как иположено. Вкурсе.
        Или - вызывать медиков-официалов. Исделать им влице этой женщины отличный подарок, потому что ну очень интересно: чтоже унее вкрови такое забавное, растворяющее наши приборы, ипревращающее вмочалку биощупы? Как вообще можно измочалить зивовский биощуп?! Он пять тонн выдерживает, проверяли; его порвать невозможно, ауж превратить влохмотья… невообразимое что-то. И, да, разумеется - изотделения официальной женщина уже невыйдет. Никуда иникогда. Кембы она ни была.
        Или - попытаться справиться самим. Если слежки нет, то, может быть, исработает. Они пока что неуспели сделать ничего, что можно былобы засечь икак-то им инкриминировать. Если слежки нет, конечно. Если есть, то смотри вариант номер два. Но… попробуем? Мы всё-таки попробуем?
        - Пойду, машину переставлю, - констатировал Скрипач очевидное. - Ато ненабегаешься всем глаза отводить.
        ***
        Первые часы женщина «плавала» - то поднималась додвоечки, то снова сваливалась вединицу. Пару раз показатели падали настолько сильно, ноИт иСкрипач уже практически решали, что без дополнительной помощи необойтись: ссобой уних были полевые комплекты, надлительную терапию нерассчитанные, ипоявлялся страх - ану как неполучится справиться? Однако кисходу четвертого часа все болеели менее наладилось: исхему они подобрали оптимальную, ипоказатели пошли вверх (уже точно твердая двойка, без ухудшений), исдальнейшей тактикой они определились.
        - Судя повсему, она последний раз ела вчера, - заметил Ит. - Или даже позавчера. Смотри, сколько ресурсов система тянет. Сейчас поставим второй порт, инакормим. Ато мы ее довторого пришествия так лечить будем.
        - Ну так ставь, вчем вопрос-то. Боевых поддержек унас два десятка есть, так что наздоровье, - Скрипач как раз вернули после очередного похода вквартиру женщины - ходил открывать окна ипроветривать, сейчас это было уже безопасно. - Плохо то, что она себе желудок все-таки пожгла, идиотка. Это докакой степени надо ненавидеть себя, чтобы сожрать горсть таблеток, иокружающих, чтобы совать голову вдуховку!..
        - Желудок вылечим, анасчет окружающих - незнаю, - покачал головой Ит. - Документы смотрел?
        - Смотрел. Арина Дерзкова, пятьдесят восемь лет, москвичка, русская, незамужем, детей нет. Судя поквартире, вообще никого нет. Апод толстуху она, повсей видимости, маскируется. Шмотки втри слоя, юбка, пальто, платок, итолстуха готова.
        - Пятьдесят восемь? - удивился Ит. - Никогдабы неподумал.
        - Хочешь, фокус покажу? - хитро улыбнулся Скрипач. - Восновной раздел выйди.
        Налобники, разумеется, они давно уже надели - ситуация нешуточная, уж какое там. Основной раздел - это всего лишь первичные данные пациента, неболее того. Раса, пол, возраст, рост, вес, кровь - всего лишь данные принадлежности, инеболее. Честно говоря, вэтот самый раздел вообще никто иникогда обычно незаходил. Нотут…
        - Любуйся, - предложил Скрипач. - Ты такое когда-нибудь видел?
        - Охренеть, - покачал головой Ит. - Ну ничего себе!
        Возраст - это всегда постоянная цифра. Всегда. Сучетом тогоже геронто, кпримеру, цифр будет две - истинный возраст, ибиологический. Носейчас вграфе «возраст» стандартной таблицы творилось что-то невообразимое. Цифра, неизменная цифра, менялась! 29, 45, 34, 65, 31, 52, 28, 64,30…
        - Круто, да? - ухмыльнулся Скрипач.
        Ит нахмурился.
        - Интересно, почему такое происходит, - он прикусил губу. - Ноесли подумать… Напятьдесят восемь она явно нетянет. Вообще непонятно внешне, сколько ей лет. Оттридцати допятидесяти. Хотя…
        Он посмотрел наженщину, всё еще лежащую наполу, инахмурился еще сильнее.
        Вродебы ничего особенного. Напервый взгляд. Маленького роста - примерно как Берта, может, даже еще ниже - темноволосая. Хотя нет, седая, это краска. Да, чем-то похожа наБерту, пожалуй, ноБерта… Ит задумался. Берта - она выглядит иначе, потому что внешность ее гармонична, аэта… почему я сравниваю ее сБертой? подумалосьИту.
        Потому что они немного похожи, пожалуй.Но.Но, но, но. Уэтой - иблизко нет красивого, высокого Бертиного лба, лоб самый обычный, даже низковат, пожалуй; лицо уже, глаза ближе посажены, брови гуще, ипрямые, е Берты тоньше, иочень красивой формы. Фигура… какая-то никакая. Напятьдесят восемь нетянет, что-то оттридцати пяти досорока пяти. Тело выглядит неизношенным, ноесли детей унее небыло, то почемубы инет? Несказать, что очень худая, так, середнячок. Серединка наполовинку. Живот весь врубцах, норубцы очень иочень старые - система пишет, что им оттридцати пяти досорока лет. Чтож, келоидная ткань врать неумеет, так что рубцы эта женщина получила явно несейчас. Да, украшение для итак невзрачной внешности так себе…
        Невзрачная, понял Ит. Именно что невзрачная. Никакая. Ни очем. Бывают женщины даже инекрасивые, новнешность их привлекает ксебе внимание, амимо такой, как эта, можно пройти инезаметить - была она, небыло ее. Ничего отталкивающего, ноиничего привлекательного.
        Но - истерзанный биощуп.
        Но - меняющийся впостоянной графе возраст.
        - Давай ее надиван переложим, чтоли, - предложил Ит. - Рыжий, последи, я постелю. Холодно наполу, из-под двери дует.
        - Давай, - согласился Скрипач. - Икресло тоже разложи тогда. Поочереди следить будем. Я спать хочу.
        ***
        Часам кпяти утра женщина, кажется, вознамерилась было очнуться, ноприходить всебя Ит ей непозволил: он сейчас заканчивал восстанавливать слизистую желудка, иему нужно было, чтобы пациентка еще хотябы пару часов проспала. Участки сизъязвлениями он закрыл гелем, агелю надо было дать время, чтобы начать работать - ссознанием это лучше несочетать. Пусть спит.
        Они уже поняли - организм женщины реагирует таким странным образом только натехнику относительно высокой градации, причем при введении этой техники вполости или сосуды. Биощупы, кардиоводители, различные помощники - всё это исчезало практически сразу. Авот натакие мелочи, как системы поддержки, организму было плевать. Стоит система? Очень хорошо, будем пользоваться. Лекарства работают нормально, как им иположено. Глюкозы дали, белков докинули? Отлично, пустим вдело. Очень избирательно, иочень странно.
        Первичные анализы тоже оказались странноватыми. Здоровой женщину назвать нерискнулбы даже самый смелый, но, тем неменее, она каким-то образом оставалась всё-таки относительно стабильной, несмотря накучу проблем, которую они обнаружили даже напредварительной диагностике. Три очага онкологии. Бронхи собструкцией. Какие-то дикие спаечные процессы. Вирусная нагрузка, скоторой решили разобраться позже, потому что, кажется, это иневирусы вовсе. Плохой имунный ответ. Нопри этом, например - относительно адекватное сердце, которое понепонятной причине незатронуто, что совершенно нелогично идаже абсурдно при обструкции бронхов. Неорганизм, аоксюморон какой-то.
        Новедь работает.
        - Она еще икурит! - восхищался Скрипач. - Ну, спасибо, что хоть вдуховке незакурила. Аведь могла.
        - Ты, вроде, спать хотел, - напомнил вкоторый раз Ит. - Вот будешь дежурить, ивосхищайся дальше наздоровье.
        - Былобычем.
        - Ну так ты найди.
        - Найду, найду, - пообещал Скрипач, падая накресло-кровать, инакрываясь сголовой одеялом. - Вот проснусь через пару часов, ипервым делом.
        …Ксеми утра женщина, наконец, дала показатель, которого Ит ждал уже давно - высокую тройку. Сначала 3/2, апотом долгожданные 3/3. Выбралась, понял Ит, ипро себя вздохнул соблегчением. Покрайней мере, части неприятностей мы избежали. Хотябы части, это уже немало. Смерть нанас уже неповесят при любом раскладе. Чтобы дальше ни было.
        Теперь предстоит разбираться ссамым сложным вопросом - аименно, сэтой женщиной. Как там ее… Арина Дерзкова? Потому что теперь, хотим мы того или нехотим, мы уже сногами влезли вто, что обычно наотработке называют нештатной ситуацией.
        ***
        - Назаре ты ее небуди, - пропрел Скрипач. - Иненазаре небуди.
        - Почему? - удивился Ит. - Уже девять, между прочим. Показатели хорошие, динамика тоже.
        - Нафиг, - раздельно произнес Скрипач. - Нам еще замашиной ехать, ты незабыл? Чтобы она, пока мы ездим, снова влезла башкой вдуховку, только теперь уже тут? Ну уж нет, спасибо. Повторения я нехочу.
        - Ичто? Довечера насне держать? - Иту идея неочень понравилась. - Неперебор, случаем?
        - Неперебор, - твердо ответил Скрипач. - Как раз желудок полностью долечим, легкие впорядок приведем, кровь поправим, изаодно разберемся хотябы счастью херни, которая нам тут подвалила. Потому что, как я понимаю, то, что выглядит ввирусной схеме как герпес 2G насамом деле никакой негерпес, асамоорганизующиеся прионные колонии, снехилым закосом под герпес. Подозреваю, что именно они закусили нашим биощупом.
        - Похоже нато, - Ит задумался. - Слушай, давай тогда так. Съездим вместе, ноя сразу обратно. Ато, понимаешь, это она сейчас тут спокойно лежит, номалоли что вголову долбанет этим недоприонам?
        - Ит, регистрацию намашину надо сделать надвоих, - напомнил Скрипач. - Официалке мы обещали, что будем вести себя хорошо.
        - Вдоговоре софициалкой небыло ничего про газ, женщин, идуховки, - пожал плечами Ит. - Ладно. Ноя обратно сразу. Итам ждать небудем.
        …Против ожиданий, сперерегистрацией новой Люси управились заполтора часа - бюрократическая машина работала безукоризненно. Да инароду было немного. Раньше, помнится, очереди стояли наполдня, атеперь всё изменилось, причем явно влучшую сторону. Хотя отом, лучшаяли это сторона, можно было поспорить. Насамом деле, как подороге домой заметил Скрипач, покупающих ипродающих машины людей стало напорядок меньше.
        Домой вернулись быстро, Ит первым делом, даже нераздевшись, прошел вкомнату - проверить. Женщина спала, точно также, как итогда, когда они уходили. Ит поправил ей одеяло, ипошел раздеваться.
        - Ну что? - поинтересовался Скрипач.
        - Спит. Будим?
        - Давай сначала чаю выпьем ипожрем, - предложил Скрипач.
        - Может, позже? - Ит стащил ссебя куртку. - Итак уже лишние шесть часов держим. Непорядочно.
        - Чего непорядочно-то? - сварливо возразил Скрипач. - Ябы дозавтра продержал. Во-первых, она слабая. Во-вторых, скровью досих пор невсё понорме. В-третьих…
        - В-третьих, мы сделали, что было внаших силах, инесможем держать ее втаком виде добесконечности, - возразил Ит. - Рыжий, если ты про то, что мы стобой незнаем, чего сней делать…
        - Да, мы незнаем, чего сней делать, аеще я жрать хочу! Иди, убирай сглаз долой наши прибамбасы, чтобы неувидела лишнего, как проснется, ая пойду яичницу поджарю, - подвел итог разговору Скрипач.
        - Небуду я ничего убирать. Память потом можно просто подкорректировать, - справедливо заметилИт.
        - Ой, да делай ты, что хочешь. Сколько сейчас?
        - 3/7, через несколько дней будет внорме, - Ит сунул ботинки под табурет, стоящий возле двери. - Слушай, ну ее, яичницу эту. Сделай омлет сколбасой, а? Чего-то я тоже есть захотел.
        ***
        Квартира, которую они снимали, была вэтот раз двухкомнатная, адом оказался отнюдь несовременной постройки, кирпичный, основательный. Старый - истарость эта ощущалась вовсем, буквально вовсем. Например, эта самая квартира. Вродебы ее недавно отремонтировали, поклеили новые чистые обои, переложили кафель вванной итуалете, постелили новые полы - нопод этим всем угадывалось то, что было вквартире раньше. Двери, например, остались прежние, пусть исвежепокрашенные. Тяжелые, массивные, иручки непростые, аскерамическими вставками. Напотолках - розетки, лепнина. Дубовые листья, узоры, цветы. Да, под слоем побелки, да сохранилась эта лепнина невезде - новсёже она была, как напоминание, как весточка… очем? Возможно, привет издома, там ведь тоже сохранилась лепнина. Правда, только вмаленькой квартире. Носейчас это неважно.
        Смебелью тоже был полный порядок: диван, два кресла-кровати, раскладной стол, пять стульев, причем изодного гарнитура, комод, большой современный телевизор; вменьшей комнате стоял крепкий шкаф, трюмо, иеще один диван. Стоила эта квартира весьма недешево, нопоскольку официальная платит, то почемубы инет? Квартиру им, между прочим, позволили выбрать самостоятельно - внекотором смысле реверанс, попустительство. Ну ивыбрали.
        Ктоже знал, что всё так обернется?
        …Когда Скрипач снял систему, женщина сперва никак неотреагировала - видимо, действительно была слабовата, иорганизм всё еще пытался добрать своё. Рыжий предложил форсировать, Ит отказался - он небезосновательно считал, что втаких случаях лучше немного выждать.
        Выжидали врезультате полчаса, потом женщина стала потихоньку просыпаться. Она слабо шевельнулась, пытаясь лечь удобнее, приоткрыла глаза, ипочти минуту лежала, глядя впространство перед собой - видимо, пыталась сообразить, где находится, ноголова унее после пережитого работала явно неважнецки.
        - Как вы себя чувствуете? - спросил Ит. Он сейчас сидел настуле рядом скроватью, иследил запоказателями, которые налобник транслировал неввизуальном, авскрытом режиме. Воизбежание.
        Женщина медленно повернула голову.
        - Вы? - хриплым шепотом переспросила она. - Вы?..
        - Я спросил, как вы себя чувствуете? - повторилИт.
        Глаза.
        Неожиданно.
        Это было действительно неожиданно.
        Лицо самое обычное, даже некрасивое, ноглаза - просто поразительные. Нестыковка, полная нестыковка, несоответствие - удивительно молодые глаза, ибеззащитный, совершенно детский взгляд.
        Разочарование и… отчаяние?
        - Увас болит что-нибудь? - спросилИт.
        Женщина вдруг заплакала. Беззвучно, только слёзы градом изглаз, которые тутже покраснели - она потянула насебя одеяло, и, кажется, попробовала отодвинуться максимально, кстене, словно пытаясь спрятаться.
        - Почему вы плачете? - Ит нахмурился.
        - Вы? - снова спросила она сквозь душившие её слёзы. - Вы?.. Я стала… такая старая, что вы… вы меня неузнали, да?..
        - Мы - неузнали? - Ит опешил. - Простите, номы незнаем вас. Иникогда незнали. Скорее всего, вы ошиблись, мы незнакомы.
        - Я немогу… ошибиться… зачто вы обманываете меня?.. Зачем вы… спасли меня?.. - теперь она уже рыдала вголос. - Чтобы… вот так… поиздеваться?.. Для чего?.. Зачто?.. Что я опять нетак… сделала?..
        - Слушай, ты, неведомая ебанина! - взорвался Скрипач, вскакивая скресла. - Мы - поиздеваться?! Нетак сделала?! Да ты чуть подлома натот свет неотправила!!! Аеслибы кто-то закурил, или дверь закрыл резко?! Да тут навоздух взлетелибы все!..
        - Рыжий, неори, - приказал Ит. - Умерь эмоции. Арина, простите,но…
        Женщина плакала. Она сидела, сжавшись, всамом углу, упираясь спиной вдиванную спинку, иприжимая клицу край одеяла.
        - Арина, вы меня слышите? - позвалИт.
        - Эри, - она, наконец, отняла уголок одеяла отлица. - Мне никто изсвоих неназывал… Ариной… я терпеть немогу это имя. Свои меня всегда звали - Эри. Ивы - тоже.
        Скрипач недоуменно посмотрел наИта. Тот пожал плечами.
        - То есть вы нас знаете? - недоуменно спросилон.
        Она кивнула.
        - Икак нас зовут? - прищурился Скрипач.
        - Увас небыло имен, - она всхлипнула. - Черный иРыжий. Но… вы сейчас почему-то… почему-то стали моложе, чем были…
        - Были - когда? - оторопев, спросивИт.
        - Как - когда? Сорок лет назад, когда вы приходили. Волосы были седые совсем… не, несовсем, как уменя сейчас… примерно, - она всхлипнула. - Ноя… я немогу перепутать!
        - Почему? - осторожно спросил Скрипач.
        - Запах, - она, кажется, улыбнулась сквозь слезы. - Я потом всю жизнь… искала этот запах…
        - Икто мы такие, по-вашему? - Ита кольнуло нехорошее предчувствие.
        - Как это кто? Вы - Контроль. Я точно знаю.
        - Откуда?
        Что это такое? Подстава? Провокация? Что происходит?
        - Вы сами говорили… нопочему сейчас… - она снова заплакала, - почему сейчас… вы сделали вид, что… что незнаете меня?..
        - Так вы из-за этого сунули голову вдуховку? - ледяным голосом уточнил Скрипач.
        - Да.
        - Подождите, - Ит встал. - Вы нас увидели, наулице,так?
        Она кивнула.
        - Несовсем. Сначала я услышала этот запах… только потом увидела…
        - Попросили нас поставить аккумулятор,да?
        - Да… я… я надеялась, что вы узнаете меня, авы… вы просто ушли… итогдая…
        - Тогда вы вернулись вквартиру, иоткрыли газ? - голос Скрипача был сейчас лишен какихбы то ни было эмоций.
        - Нет, нетак. Я сначала поехала… днем есть маршруты, где нет пробок… я ездила, загород… ездила долго… я думала… потом вернулась,и…
        - Плохо думали, - отрезал Скрипач. - Вы ошиблись… Эри. Мы нете, закого вы нас приняли. Мы врачи, приехали работать поконтракту. ИзПитера, вМоскву. Вчастную клинику. Вы нас просто скем-то перепутали.
        Воздействие.
        Вот только, кажется, что-то снова идет сейчас нетак, как должно быть… потому что навоздействие она нереагирует.
        Ничего себе…
        - Кого вы хотите обмануть? - спросила Эри, подняв голову. - Себя или меня?
        - Никого, - Ит прикусил губу. - Эри, это правда. Мы действительно врачи - простите, ноиначе мы несмоглибы вам помочь вэтой ситуации. Имы действительно незнаемвас.
        - Аеще вы незнаете, что такое Контроль, конечно. Ивы, безусловно, родом сэтой чудесной планеты, - хмыкнула она. - Черный, ты совершенно неумеешь врать. Никогда неумел.
        - Ну почемуже, - усмехнулся Ит. - Умею. Хотите проверить?
        - Нехочу, - она опустила голову. - Значит… значит, вот так. Значит, меня ивправду несуществует… больше… простите, что так получилось. Можно, я пойду?
        - Куда? - Ит нахмурился. - Снова совать голову вдуховку?
        - Зачемже. Есть способы лучше. Сдуховкой я действительно была неправа, - призналась она. Всхлипнула. - Кто я такая, чтобы судить окружающее дерьмо, иуж тем более - его взрывать? Вследующий раз я придумаю что-то другое. Извините, что… что побеспокоила.
        - Никуда вы непойдете, - вздохнул Ит. - Ложитесь, вам нужно отдыхать. Ложитесь, я сказал. Хотитечаю?
        - Можно хотябы называть меня на«ты»? - попросилаона.
        - Можно, - вымученно согласился Ит. - Повторяю вопрос. Чаю ты хочешь?
        - Хочет, - сообщил Скрипач, возвращаясь вкомнату. - Пей чай иложись спать, идиотка. Придумает она, видали? Терпеть немогу суицидников!
        - Зачто? - Эри повернулась кнему.
        - Замалодушие, - отрезал Скрипач. - Вот чай, пей. Да пей, он негорячий. Иложись. Итаблетку эту тоже выпей.
        - Зачем? - сподозрением спросилаона.
        - Затем, что после сеанса газотерапии иударной дозы анальгина, который ты сожрала, дура глупая, тебе еще трое суток всебя приходить придется. Выпила таблетку, илегла. Спокойной ночи.
        ***
        - Рыжий, это бред какой-то, - Ит сидел застолом, запустив руки вволосы, изакрыв глаза. - Идиотизм. Давай еще раз посчитаем. Она сказала, что общалась сКонтролем тут, наСоде, сорок лет назад. Я правильно понял?
        - Правильно, - подтвердил Скрипач. - Окосеть можно. Мы тут были… чего-то я запутался.
        - Вчем запутался? Втом, сколько Киру сФэбом лет поновому? Им сорок. Проверяем? Два года наОкисте после возвращения как раз отсюда,так?
        - Так.
        - Три года - это когда Джесс забеременела Ромкой, инас занесло наАпрей,так?
        - Ну.
        - НаЗемлю-n мы попали, когда Ромке было двенадцать,так?
        - Ну да, так. Получается уже пятнадцать, верно?
        Считать приходилось именно что по«своим» годам - увы, издержки житья иработы вдругих мирах.
        - Верно. Плюс почти три года натой Земле.
        - Восемнадцать.
        - Плюс двадцать поТерре-ноль.
        - Тридцать восемь. Тридцать девять почти. А,нет.
        - ПоСоду - сорок лет, понам - тоже, - подвел итог Ит. - Атеперь внимание, вопрос. Срок совпадает, но - я готов поклясться, что никакой Арины или Эри мы тут невстречали, ни скем необщались…
        - Кроме твоих вывертов сСихес, - вставил рыжий.
        - …иуж точно никому немогли представиться Контролем, - закончил Ит. - Вопрос, собственно. Скем она общалась ивстречалась?!
        - Ит, очнись. Какое там «скем». Сам подумай - насбы пустили вэтот мир одновременно сКонтролем? - Скрипач усмехнулся. - Он тут вообще мог быть, впринципе?
        Ит открыл глаза.
        - Немог. Нам тогда было сказано, что мир вывели изИндиго, иготовят тут… нечто вроде плацдарма[1 - События описаны вкниге «Огонь иветер».]. Тут физически немогло быть никакого Контроля, как класса. Да его тут инебыло!
        - Может быть, ей кто-то задурил голову… - начал Скрипач, ноИт его тутже перебил:
        - Какую голову, икто? Она узнала - нас!!!
        - Неори, разбудишь еще, - поморщился Скрипач.
        - Ты ей снотворное скормил, дозавтра непроснется, - отмахнулся Ит. - Причем узнала позапаху. Рыжий, я ничего непонимаю. Вообще.
        - Ит, тут немогло быть Контроля, - Скрипач посерьезнел. - Вспомни: тут работала группа Маден. Еслибы тут был хотябы намек наконтролирующих, мыбы про это узнали первыми.
        - Ну вот теперь мы иузнали первыми… что-то, - Ит покачал головой. - Мы сидим стобой наСоде, авсоседней комнате спит… вот это нечто, которое неимеет фиксированного возраста, чей организм умеет жрать биощупы, икоторое общалось сорок лет назад сКонтролем тут, наСоде. Причем сКонтролем внашем лице, заметь. Ивсвоем убеждении она тверда настолько, что, нераздумывая, сунула голову вдуховку из-за того, что мы ее неузнали.
        - Вот насчет организма ты прав, - кивнул Скрипач, соглашаясь. - Про задуренную голову - это я погорячился, пожалуй. Голову-то можно любому задурить, ностелом унее что, спрашивается? Ведь несамаже она ссобой такое сделала?
        - Я хочу посмотреть, как такое вообще можно сделать, - Ит зябко передернул плечами. - И, главное, что именно? Рыжий, ее отсебя отпускать ни вкоем случае нельзя, - твердо сказал он. - Надо разобраться, что кчему.
        - Причем как-то так разобраться, чтобы ее официалы неумыкнули впроцессе, - добавил Скрипач. - Для них такая волшебная тётенька былабы отличным подарком…
        - Ненапоминай, - попросил Ит. - Хорошо хоть снотворное нанее действует. Пойду-ка я поставлю систему обратно. Ато уж очень она бледно досих пор выглядит. Ипоказатели ни кчерту.
        - Пошли, - согласился Скрипач, вставая. - Идавай эту ночь тоже последим. Так, навсякий случай.
        ***
        Ночь, против ожидания, прошла абсолютно спокойно - Скрипач, как выяснилось, угадал сосхемой снотворного, поэтому под утро Ит, вызвавшийся сидеть, тоже пошел спать, поняв, что всидении нет никакой необходимости. Состояние Эри система оценивала как высокую четверку. Это значит, что кровь очищена полностью, органы, пострадавшие отгаза, восстанавливаются, ажелудок, пожженный таблетками, уже вполне может работать без какихбы то ни было неприятных последствий для хозяйки. Вобщем, пусть досыпает, адальше видно будет.
        Скрипач встал первым, осуждающе покачал головой, глядя наобразовавшееся вквартире сонное царство, ипошел варить навсех овсянку - утро, прожитое без тарелки овсянки, он считал несостоявшимся. Поставив наплиту воду, Скрипач отправился вквартиру Эри - он справедливо рассудил, что человек, проснувшись, захочет одеться, аодеться-то иневочто. Надо отдать Эри должное: квопросу самоубийства она отнеслась серьезно. Изодежды наней была только старая черная майка, да простецкие хлопчатобумажные трусики, тоже черные. Видимо, нехотела портить вещи… и, кстати, сильно облегчила им двоим задачу, из-за этой свободной ивесьма ветхой майки систему они поставили зарекордно короткий срок - майка сдалась всекунду, ибезбоя.
        Шкаф Скрипач нашел быстро, носвыбором одежды слегка подзавис - ивот почему. Одежда, сложенная вшкафу, была четко поделена надве категории. Водну входили бесформенные кофты, блузки, юбки, платки, причем непростые, аособым образом подшитые, вдругой - старые, сто раз чиненные джинсы имножество черных итемно-серых маек.
        - Вот оно как, - задумчиво произнес Скрипач. - Интересно…
        Подумав минуту, он прихватил пару джинсов, три майки сдлинными рукавами, идомашние тапочки, которые валялись рядом сузкой кроватью. Кмайкам, подумав, добавил одну изкофт - наулице, кажется, изрядно похолодало, так что кофта явно лишней небудет.
        …Каша вэтот раз была задумана сладкая, сизюмом, сливочным маслом, исгущенкой. Кофе Скрипач заварил тоже щедро - крепкий, скорицей (сколько стоила эта корица, лучше было невспоминать), исизрядной порцией сахара. Назапах кофе вкухню минут через десять приполз сонный Ит, зябко кутающийся вхалат, скоторого он забыл оторвать бирку. Халаты они тоже купили позавчера, ноСкрипач про то, что купили, совершенно позабыл.
        - Рыжий, слушай, что делать будем? - поинтересовался Ит, оставляя чашку. - Нам сегодня наточку надобы выехать. Нокак быть сЭри, непредставляю.
        - Ссобой возьмем, как, - пожал плечами Скрипач. - Пусть сидит вмашине. Оставлять ее дома одну мне лично пока что страшно.
        - Мне вот тоже, - признался Ит. - Носидеть вмашине… неслишком подходящий вариант. Ей вообще-то лежать надо.
        - Значит, пусть лежит вмашине, - предложил Скрипач. - Ит, нельзя невыехать. Ну надо, ну хоть ты тресни. Сам понимаешь.
        - Да понимаюя.
        Эри пришла накухню минут через десять. Скофтой Скрипач угадал, кофта оказалась очень кстати - кажется, женщину познабливало. Выглядела она неважно. Бледная, под глазами синяки. Сейчас, вутреннем свете, она показалась им старше, чем ночью - что-то между сорока ипятьюдесятью, новсё равно - моложе, чем указано вдокументах. Ит приглашающее похлопал посвободной табуретке - садись, мол. Она покорно села, сложив руки наколенях. Стесняется? Очень нато похоже.
        - Кашу хочешь? - как ни вчем ни бывало спросил Скрипач. - Ты вообще ешь сладкую кашу?
        - Нет, я обычно наводе… прости, хочу, конечно.
        - Кофе?
        - Спасибо. Да нестоило, наверное.
        - Нестоило газом травиться, - наставительно заметил Скрипач, ставя перед Эри чашку. - Аостальное очень даже стоило. То есть стоит.
        - Спасибо…
        - Рыжий, как всегда, ссахаром перестарался, - подсказал Ит. - Молока долить? Ато кофе слишком сладкий.
        - Молока? Ненадо, это дорого, - покачала она головой. - Лучше водой развести.
        - Молоко - дорого? - нахмурилсяИт.
        - Ну да. Я сухое покупаю, ничуть нехуже, - Эри пожала плечами. - Ихранится хорошо.
        - Что хранится, согласен, - Ит кивнул. - Мы всвое время тоже покупали… ладно, неважно. Как самочувствие?
        - Нормально, - она опустила голову. - Примерно как всегда.
        - Акак всегда - это как? - уточнилИт.
        - Ну… - она замялась. - Так… серединка наполовинку. Яже стараяуже.
        - Пятьдесят восемь лет - это нестарая, - покачал головой Скрипач, ставя перед Эри тарелку скашей. - Хорошо, давай уж начистоту. Мы действительно несэтой планеты, мы действительно сюда приехали работать, мы действительно врачи…
        - Имы действительно неКонтроль, - закончил Ит. - Эри, это какое-то совпадение, правда. Мы неврем. Инеменьше твоего теперь хотим разобраться, что тут произошло, ичто стобой случилось.
        - Я вам верю, - едва слышно ответила она. - Я… попробую объяснить. Нонесейчас. Хорошо? Уменя голова… какбы это так сказать… яже ненормальная. Ну, непсих, конечно, - она усмехнулась. - Вобщем, уменя сголовой плохо.
        - Всмысле? - непонялИт.
        - Уменя вгод было воспаление легких, я чуть неумерла. Врачи сказали… ну, тогда тут еще были нормальные врачи… что уменя что-то смозгом произошло. Кислорода долго нехватало. Ия… ну, вобщем, я действительно сголовой недружу. Учиться так инесумела толком, школу струдом кончила… я дура, - она вздохнула. - Непотому что нехотела быть умной, апотому что так получилось сголовой. Ноэто мне лет втридцать объяснили, адоэтого я думала, что просто дура. Меня немножко оправдали.
        Возможно, понял Ит. Да, это возможно - если была длительная гипоксия, ибыли повреждены структуры мозга. Теоретически, это можно компенсировать - барокамера, процедуры, реабилитация. Вот только, кажется, никто этой девочкой особо незанимался. На«Горизонте» есть хороший сканер шестого уровня - можно былобы разобраться, что икак. Вот только нужноли?
        - Я когда буду себя получше чувствовать, я расскажу, можно? - попросила Эри. - Нетак, как сейчас. Ладно?
        - Ладно, - согласился Ит. - Ешь кашу.
        Эри зачерпнула ложкой каши, положила врот - изамерла, вовсе глаза уставившись наСкрипача. Тот ответил недоуменным взглядом.
        - Чего такое? - спросилон.
        - Вкусно как… как крем для торта! Нет, такое каждый день есть нельзя, - она покачала головой.
        - Почему? - Скрипач усмехнулся. Наложил каши себе, Иту, итоже сел застол. - Вполне можно. Каша как каша.
        - Сгущенка, масло… нет, нельзя. Будешь такое каждый день есть, через месяц перестанешь проходить вдверь, - покачала головойЭри.
        - Смотря какие нагрузки, - возразил Ит. - Если сидеть дома целый день, то да. Если впахивать наполевой работе, то можно. Авообще, рыжий просто готовит очень хорошо. Унего всё ивсегда получается вкусно. Вот еслибы кашу готовил я, тыбы сейчас плевалась, поверь.
        - Это всё потому, что ты рукожоп, - невозмутимо сообщил Скрипач. - Например, онбы сгущенку бухнул вкашу вовремя варки. Исначала кашабы унего подгорела, апотомбы сбежала.
        - Это точно, - кивнулИт.
        - Я редко издома выхожу, мне точно нельзя.
        - Насколько редко? - уточнилИт.
        - Раз внесколько дней. Сигареты, сахарин, чай купить. Запродуктами где-то раз вдесять дней езжу, уже намашине. Или реже, если мороз сильный, - Эри зачерпнула еще каши. - Мне там особенно иделать нечего, наулице.
        - Ачто изпродуктов берешь? - синтересом спросил Скрипач.
        - Ну… тоже кашу, только нетакую. Макароны. Иногда масло растительное, - она задумалась. - Творог, если дешевый попадается. Молоко сухое. Кофе, чай. Яичный порошок. Морковку, капусту. Как получится.
        - Апосущественнее что-нибудь? - Скрипач нахмурился.
        - Что? - непонялаона.
        - Мясо, например. Рыбу. Что-то вкусное.
        - Уменя пенсия маленькая, инадо налето еще откладывать, - пожала плечами Эри. - Нет, я покупаю конфеты иногда, просто неочень хочется, если честно. Да ирастолстеть боюсь.
        Равнодушие, вдруг понял Ит. Полнейшее равнодушие. Между прочим, несамый хороший признак - вот такое равнодушие кеде. Она неголодает, ноудовольствия отеды неполучает никакого, да инестремится получать. Видимо, классическая каша отСкрипача (рецепт «слипнись, попа») поэтому её так иудивила - отежедневной еды она никакого вкуса просто неожидала. Ирастерялась.
        - Есть надо то, что нравится, - наставительно сказал Скрипач. - Уж поверь, новэтом я кое-что понимаю. Адуховка предназначена для того…
        - Рыжий, прекрати, - попросил Ит. - Ну хватитуже.
        - …предназначена для того, чтобы вней запечь курочку, например. Или мясо. Или пирог. Анедля сования внее головы. Так, ладно. Проехали. Давайте доедайте, инадо собираться.
        - Куда? - Эри недоуменно посмотрела наСкрипача.
        - Работать, - сообщилтот.
        - Мы вообще-то работать приехали, - пояснил Ит. - Исидеть тут каждый день безвылазно неимеем права. Эри, утебя теплая одежда есть?
        - А… амне что, свами?.. - она, кажется, растерялась еще больше.
        - Снами, - кивнул Ит. - Одну мы тебя оставить несможем. Прости. Придется тебе потерпеть.
        - Я немогу, - кажется, она испугалась. - Я… мне нехорошо досих пор. Я лучше дома.
        - Понимаю, - вздохнул Ит. - Ноунас нет другого выхода. Оставить тебя одну мы неможем. Боимся. Остаться тут, стобой - тоже неможем. Работа.
        - Ноя небуду ничего делать! Я неполезу вдуховку, правда!.. Итаблетки…
        - Нет, Эри, извини, нотебе придется поехать снами, - твердо сказал Ит. - Да, мы боимся. Иповторной попытки суицида, иухудшения состояния. Тебе ничего ненужно делать. Ты просто посидишь вмашине, подремлешь, кино посмотришь спланшета. Заодно ивоздухом подышишь, точка влесу вэтот раз. Вшесть, ну всемь вечера мы уже вернемся. Так что доедай, иди ксебе, переодевайся, ивыезжаем. Нам поэтой точке сегодня отчитываться.
        ***
        Одежда уЭри действительно была, нооттого, как она выглядела, Ита передернуло. Если хочешь сделать изженщины старую бабку, то такая одежда просто идеально для этого подходит. Длинная юбка (тут сейчас женщины старше тридцати почти все втаких, кстати), платок, причем, кажется, неодин, ацелых два, первый поверх второго; пальто, мешковатое, темно-серое, накрупных пуговицах, исапоги типа «дутики», изпрорезиненной ткани. Тихий ужас. Даже наАрпее, ито так женщины неходили. Потом что даже Морок, итот, кажется, соображал, что всему есть пределы.
        - Мы тебе одеяло взяли иподушку, - Скрипач первым справился сэмоциями, идаже сумел воздержаться откомментариев насчет того, как выглядит Эри. - Забирайся назаднее сиденье, устраивайся. Сейчас машину прогреем ипоедем.
        - Ух ты, да этоже «Аляска»! - восхищенно сказала Эри, подходя кмашине. - «Форд Аляска тревл»!.. Сума сойти. Никогда недумала, что внутрь попаду.
        - Почему? - непонялИт.
        - Потому что он стоит, как моя пенсия задвадцать лет, - Эри засмеялась. - Если незатридцать. Коробка автомат?
        - Ручка, - ухмыльнулся Скрипач. - Автомат… скажешь тоже. Обижаешь, сударыня.
        - Еще лучше, - кивнула Эри. Вплатках она выглядела нелепо, иеще нелепее выглядел, пожалуй, сейчас весь этот разговор.
        Бабкам неположено разбираться вдорогих машинах. Ивообще вмашинах. Им положено нечто совсем другое…
        - Любишь машины? - спросилИт.
        - Очень, - ей пришлось развернуться, чтобы видеть собеседника. - Ну, нетакие, конечно. Номой «Кедр» тоже неплохой, неподумайте. Старый, правда.
        - Асколько ему лет? - поинтересовался Ит, открывая Эри дверь.
        - Много, уже непомню, сколько. Они потридцать лет ходят, крепкие. Ломается, конечно, нонесильно. Главное, что движки уних долго ходят. Пополмиллиона без переборки. Амой пока что еще трехсот тысяч непрошел.
        - Понятно, - кивнул Ит. - Садись. Рыжий, кто катается?
        - Давай я, - ответил тот, забираясь вкабину. - Опробуем Люсю вделе.
        - Кого? - удивиласьЭри.
        - Рыжий унас все машины называет Люсями, - пояснил Ит, открывая заднюю дверь. - Эри, ты сядешь илинет?
        Она замялась.
        - Вчем дело? - спросилИт.
        - Ну… аможно я сначала одеяло подстелю? - попросилаона.
        - Зачем? - непонялИт.
        - Салон совсем новый, вдруг испачкаю случайно.
        - Госссссподи, - Ит закатил глаза. - Да плевать три раза наэтот салон. Садисьуже!
        - Чего вы там возитесь? - стекло пассажирской передней двери поехало вниз. - Застряли, чтоли?
        - Типа того, - Ит рассердился. - Так, быстро внутрь. Рыжий, где щетка? Снег почистить надо.
        - Да ну его, так сдует, - отмахнулся Скрипач, включая дворники. - Сейчас, стекло прогрею… Эри, как там? Удобно?
        - Ага, - ответила та. - Только…
        - Только она боится испохабить салон, - объяснил Ит. - Нашла, чего бояться.
        - Номашина совсем новая, иочень дорогая, - возразила Эри. - Жалко.
        - Нежалко, - отмахнулся Скрипач. - Тыже несобираешься драть кожу насиденьях, разрисовывать потолок ногами, ибить стекла? Вот видишь, нет. Авсе остальное - это просто разумное использование. Так что давай без крайностей.
        Машина слегкостью перевалила через низкий снежный нанос, Скрипач крутанул рулем - ивскоре черная Люся, выбравшись иззаснеженного двора, слилась сутренним потоком других машин.
        2.Осколок
        - Сними платок, - попросил Ит. - Тебеже неудобно.
        - Лучше ненадо, - возразилаЭри.
        - Почему? - слюбопытством спросил Скрипач.
        - Слушайте, вы правда совсем-совсем ничего незнаете? - удивилась она. - Выже говорили, что были вгороде вчера. Неужели незаметили?
        - Незаметили - что? - непонялИт.
        - Наулицу снепокрытой головой выходить нельзя, - объяснила Эри. - Если я буду сидеть вмашине как есть, могут истекло разбить, ибросить чем-нибудь.
        - Да ладно, - хмыкнул Скрипач. Хмыкнуть-то хмыкнул, нопризадумался. Аведь правда, понял он. Нас сбило столку то, что сейчас зима - поэтому головы покрыты увсех, что умужчин, что уженщин. Вот только вмагазине…
        - Рыжий, Эри права, - кивнул Ит. - Вмагазине упродавщиц были косынки. Вкафе женщин почти небыло, ате, что были - были вплатках. Или вшапках. Черт, мы стобой два лоха! Где файл сусловиями?
        - Везде, - дернул плечом Скрипач. - Каюсь, грешен. Непрочел раздел.
        - Я тоже, - мрачно кивнул Ит. - Надо как-то собирать лапы вкучу.
        - Очем вы? - удивиласьЭри.
        - Отом, что мы должны были прочесть информацию помиру, прежде чем сюда соваться. Амы сфилонили инепрочли, - признался Ит. - Очень стыдно. Нопро платки - это настолько серьезно?
        - Ипро юбки тоже. Ненавижу юбки! Летом, усебя научастке, я вджинсах хожу, - призналась она. - Очень боюсь потолстеть. Новые джинсы теперь некупишь, аесли я несмогу влезть встарые, будет плохо. Хотя почему - несмогу? Уже инесмогу. Так что теперь всё равно.
        - Почему? - нахмурилсяИт.
        - Ну… Мне пятьдесят восемь исполнилось, - объяснила она. - Такчто…
        - Всмысле? - Ит повернулся кней.
        - Мне обещали, что я умру впятьдесят восемь, - спокойно объяснила она. - И, кажется, несоврали.
        - Так, - Ит вдруг почувствовал какой-то неприятный холодок. - Слушай, давай поступим следующим образом. Ты нам про себя рассказать можешь? Кто ты такая, как ты познакомилась сконтролирующими?
        - Я незнакомилась, я всегда про них знала, - пожала плечами Эри. - Мне очень долго было удивительно, что другие незнают…
        ***
        Когда Эри появилась насвет, семья ее была еще полной - мама, папа, ималенькая девочка, которую, как выяснилось позже, мать решила родить, чтобы сохранить брак. Ксожалению, Эри брак неспасла, она, наоборот, стала одной изпричин его быстрого распада.
        …Семья жила тогда вцентре Москвы, вхорошей добротной квартире, принадлежавшей бабушке идедушке Эри. После появления девочки всё пошло наперекосяк: бабушка идедушка нехотели тратить свое время исилы наорущего младенца, отец Эри нежаждал обеспечивать увеличившуюся семью, амать, поняв, что вместо вожделенного мужа получила нашею лишь новую веригу, обозлилась докрайности.
        Вскоре они уехали - вдругой район, вхудший дом, да еще инахолодный первый этаж. После переезда маленькая Арина начала болеть, иврезультате унее случилась та самая пневмония, врезультате которой годовалая девочка провела две недели вреанимации, чудом оставшись вживых. После пневмонии папа Эри собрал свои вещи, и, под крики мамы, ретировался кодной изсвоих любовниц.
        - Я его почти непомню, - пояснила Эри. - Так, обрывки. Слишком много лет прошло. Он появлялся иногда, привозил маме деньги, они ругались. Ивсё. Он почти необщался сомной, амаме так ивообще сказал, что я неотнего, аоткого-то еще. Незнаю… был, инестало.
        - Акогда он умер? - спросил Ит. Спросил просто так, ради того, чтобы спросить.
        - Понятия неимею, - покачала головой та. - Наверное, давно. Аможет, вообще неумер. Мне это неинтересно.
        - Почему?
        - Он мне никто. Мне нет донего дела.
        …Еще вдетском саду Арина стала проявлять некоторые качества иособенности, которые сильно непонравились воспитателям, да имаме тоже.
        Девочкам положено играть вкуклы - авместо этого Аришка или катает машинки смальчишками, или таскает ссобой парочку пластмассовых буденовцев, найденных вигрушечном ящике наулице, нагрупповой площадке. Причем тащит их вгруппу, дурочка, аесли отбираешь, ревет белугой. Мол, наулице они замерзнут. Пупсов игнорирует. Красивых импортных кукол-доченек тоже. Суп изпеска неварит, вплатье норовит залезть надерево, да еще испамятью нелады: назанятиях отвлекается, то вокошко смотрит, то рисует что-то… причем ещебы хорошо рисовала, рисует-то плохо совсем.
        - Я, например, знала, что санки могут ехать сами, - сосмехом рассказывала она. - Даже подговаривала детей изгруппы.
        - Всмысле - подговаривала? - Ит несовсем понял. - Икак санки могут сами поехать? Сгорки?
        - Нет, несгорки. Если сесть насанки, закрыть глаза, исильно-сильно думать, что санки едут, они поедут по-настоящему, - пояснила Эри. - Досих пор помню. Двор сада, весь вснегу, несколько санок нарасчищенной площадке, имы сидим насанках… сидим идумаем. Я иеще несколько детей. Мне досих пор кажется, что мои санки всё-таки совсем чуть-чуть, ноехали.
        - Или это ехала крыша, - галантно подсказал Скрипач.
        - Или крыша, - легко согласилась Эри. - Накрышу действительно больше похоже, правда?
        - Ксожалению, правда, - кивнул Ит. - Хотя, знаешьли, уменя тоже есть взагашнике парочка историй про то, как можно воздействовать нареальность.
        - Ит, сейчас нетвой бенефис, аЭри, - напомнил Скрипач. - Так, санки. Понятно. Ачто еще было?
        - Ой, очень много всего. Например, летающая тарелка под фонарем…
        …Вечером, поздним зимним вечером, мама вела Эри изсадика домой. Идти предстояло понеширокой подъездной дорожке, тянущейся мимо ряда одинаковых низких домов. Вдоль дорожки стояли заметенные снегом кусты, иряд фонарей, часть изкоторых работала, ачасть нет. Пройдя темный участок, они стали приближаться кработающему фонарю, ималенькая Арина остановилась, чтобы полюбоваться, как поблескивает под лучом света падающий снег.
        - Сначала я ее неразглядела, нопотом увидела, - рассказывала Эри. - Свет был очень яркий, он мешал. Адальше - я увидела внебе, под тучами, какую-то сверкающую штуку. Словно там был еще один фонарь… ну или нефонарь, я незнаю, как правильно объяснить. Иэта штука стала приближаться.
        Дети незнают слово «перспектива», икогда рисуют налисте бумаги дом, маму, цветочки, икошку - эти объекты будут лишь примерно пропорциональны. Совсем примерно. Дом имама одного размера, кошка маме попояс, ацветочки размером стреть дома.Но…
        - Она летела кнам, ия как-то поняла, незнаю, как, что она большая, ичто она должна помере приближения кнам увеличиваться. Самолет внебе ведь тоже кажется маленьким, верно? Ноона приближалась, иоставалась при этом одного размера. Сбольшую кастрюлю, наверное, - Эри пожала плечами. - Словно… какбы правильно сказать…
        - Словно она двигалась вкаком-то ином измерении, - медленно произнес Ит. - Так?
        - Несовсем. Словно она приближалась иудалялась одновременно. Апотом…
        …Потом тарелку заметили еще несколько прохожих, остановились, стали кричать, показывать пальцами - гляди, мол, гляди, какая штука. Итут тарелка, которая так иосталась размером кастрюлю, прошла нахорошей скорости под фонарем, над головами смотрящих. Сверкнули влуче света ее бока, словнобы изжидкой ртути, тарелка сделала зигзаг, уходя внебо, ичерез мгновение пропала, словно инебыло. Только люди остались стоять, недоумевая, чтоже они такое сейчас видели…
        - Мы тогда еще встречались сотцом, я спросила унего, что это такое, аон ответил, что это свет фонаря так отразился отснега, что нам почудилось. Только я знаю, что ничего нам нечудилось. Она насамом деле была, эта тарелка, хотите, верьте, хотите,нет.
        - Нехотелбы, нопочему-то верю, - заметил Скрипач. - Вообще, такие вещи, их обычно видят люди, которые потом попадают вКонтроль. Кпримеру.
        - Нетолько, - Ит задумался. - Эрсай тоже. Палачи. Да много кто. Хотя, нет. Видят, нонетакое. Эри, ачто-нибудь еще ты видела?
        - Конечно. Например, танк водворе школы неподалеку.
        - Танк? - немного растерялсяИт.
        - Ну да, или что-то типа танка. Мы вэтот двор бегали играть летом, сдругими девчонками. Я тогда еще как-то общалась… то есть мы были слишком маленькими, наверное, иони еще неразобрались.
        - Неразобрались - вчем именно? - спросилИт.
        - Втом, что я нетакая, как они. Неважно. Вобщем, двор был большой идовольно запущенный. Кусты, деревья высокие. Нет, там была спортивная площадка, иплац большой, для парадов илинеек, ношкола была очень старая, идвор унее был огромный. Как сад илилес…
        …Они играли впрятки вэтом огромном дворе, иЭри выпала очередь водить. Искать подружек можно было очень долго, ноЭри знала, что, например, Маруська обязательно пойдет кзабору, вдальней части «леса», аЮлька попробует спрятаться неподалеку отспортивных снарядов, точнее, отплощадки, накоторой установлена пара ржавых турников, лестница, исломанные качели…
        - Я пошла потропинке, апотом решила, что обману Юльку, застану ее врасплох. Иполезла через кусты сирени, там густющие были кусты, их никто никогда нестриг.И…
        Икогда она вылезла нанебольшую прогалину, ее словно остановила невидимая рука. Остановила, изаставила попятиться назад, обратно, всирень. Апотом кусты надругой стороне прогалины зашевелились, затрещали, инапрогалину медленно выехала огромная машина. Черная, сдлинным дырчатым дулом, исосветящимися красным крошечными окошками нанизкой плоской башне. Машина поводила дулом вправо-влево, истала сдавать назад, обратно. Вскоре она скрылась вкустах. Эри долго стояла, невсилах сдвинуться сместа - воздух досих пор пах горячим металлом, маслом, ичем-то незнакомым, ноочень неприятным.
        - Чем-то похоже назапах сгнивших груш или яблок, и, кажется какой-то мясной гнили, - объясняла она. - Ноя понимала, что это неяблоки. Инемясо. Это что-то живое так пахло. Какое-то существо. Очень недоброе. Исильное. Наверное, оно было втой машине, ноя никого невидела. Только запах почувствовала, иничего больше. Я потом долго боялась играть вэтом дворе, рядом сошколой. Боялась, что снова появится эта машина, итот, кто вней, вылезет наружу.
        «Форд Аляска тревл» стоял вбесконечной пробке навыезде изгорода.
        Скрипач дернул ручник, иповернулся кИту - тот покачал головой.
        Неможет быть.
        Запах… запах гниющих фруктов игноя - это запах нэгаши, иони слишком хорошо знали, что это зараса, ичем моглабы закончиться для маленькой девочки-человека подобная встреча.
        Но!!! Этоже Сод!!! Какие нэгаши - тут? Откуда? Москва, школьный двор, и - танк третьего уровня сживыми нэгаши внутри? Как такое возможно?
        - Сирень там была сильно поломана, - продолжала Эри. - Наэтом месте, где стояла машина. Я туда рискнула забраться только через месяц, или даже больше - иувидела эти сломанные ветки, много. Целый куст оказался раздавлен, акусты там были ого какие. Ачего вы молчите?.. Я что-то нето сказала?
        - Прости, мы слегка охренели, - отозвался Ит после почти минутной паузы. - Рыжий, поехали, нам сигналятуже.
        Машина тронулась.
        - Больше ты этого танка невидела? - уточнил Скрипач.
        - Нет. Новидела другое.
        - Извини, что перебиваю, ноты… - Ит замялся. - Ты что, наблюдала нечто подобное часто?
        - Нето, чтобы очень часто, - пожала плечами Эри. - Ия нетолько видела, чувствовала тоже. Ноя никому немогла нормально объяснить, что я вижу, ичего боюсь. Например, что-то было встенном шкафу вмоей комнате…
        - Это почти увсех детей есть, - хихикнул Скрипач. - Иунекоторых сильно пьющих взрослых. Удетей бабайка, аувзрослых перепейка.
        - Про бабайку незнаю, ато, что иногда оказывалось вшкафу, было как черный шар, размером стеннисный мяч. Или несколько таких штук. Вот тебе смешно, рыжий, аони всю дверцу изнутри изодрали однажды. Повсюду были щепки. Амама наказала меня. Она решила, что я взяла нож скухни, ииспоганила дверь. Глупо. Зачембы мне это нужно было делать?
        - Черные штуки? - синтересом спросил Ит. - Именно какшар?
        - Да, гладкий черный шар. Незнаю, чем они драли дверь. Может быть, уних были когти или зубы. Когда тебе пять лет, тебе незахочется проверять, чего уних там есть, - справедливо заметила Эри. - Мне было страшно. Я отних пряталась под одеялом.
        - Даже незнаю, что сказать. Странно. Очень странно, - Ит вздохнул. - Новедь было что-то еще, верно? Это всё - тарелка, танк, шары - было побочным.Так?
        - Так, - согласилась Эри. - Верно. Было еще идругое. Главное. Я тогда неумела еще молчать искрываться, поэтому говорила отом, что понимала, сдругими людьми. То есть пыталась говорить. Получалось плохо.
        - Ичто было главным? - поинтересовался Скрипач, выруливая натрассу. Они тут что, совсем дороги нечистят, интересно? Больше семидесяти потакой трассе ехать - самоубийство. Мало того, что яма наяме, так еще иснега чуть непоколено.
        - Двое, про которых я знала, что они есть.
        …Эри знала про Двоих, и, как любой ребенок, она искала визуализацию своему знанию. Ей приходилось сложно - кпяти годам она верила вто, чего несуществовало винформационном ипредметном пространстве там, где она находилась.
        Вера всегда нуждается вобъекте.
        Религиозный человек вешает себе настену икону или вырезает издерева скульптуру. Влюбленная вартиста женщина ставит настолик рамку сего портретом. Маленькая девочка просить мать купить ей куклу-принцессу или куклу-малышку. Объект обожания может быть недосягаем, поэтому его материальное существование подтверждает некий предмет, фетиш, символ - назвать можно как угодно, суть отэтого неменяется. Ималенькая Эри искала этот символ, ивсё-таки, пусть иструдом, нашлаего.
        - Я незнала тогда, кто такие те… ну, те. Даже незнала точно, мужчины они или женщины. Если мужчины, то непохожие нанаших мужчин. Если женщины, то совсем нетакие, как наши женщины. Я немогла описать, немогла выразить словами, немогла нарисовать… нотосковала я уже тогда. Тосковала иискала. Инашла.
        …Двоих пластмассовых буденовцев Эри сослезами отбила всвоей детсадовской группе. Они, занебольшую мзду, заплаченную мамой, переехали врезультате кним домой, ипоселились вкроватке Эри. Кем только Эри после этого нестала - вглазах что мамы, что помнению общественности!.. Идебилка, итупая, ипридурошная, итряхонутая, ичокнутая, ипоехавшая.
        - Нормальные девочки вкуклы играют, аэта себе солдат пластмассовых вкровать тащит, - сокрушалась мама. - Иеслибы хоть хороших каких, так ведь нет, два болвана уродских!
        Буденовцы, надо сказать, были весьма условны - грубая отливка, выцветшая пластмасса, бывшая вначале красной, атеперь грязно-розовая. Они, после общения сдетсадовцами, были все вцарапинах исерых пятнах: мама долго терла их щеткой, нопятна так доконца инеотошли. Впервые месяцы мать еще как-то пыталась бороться сувлечением дочери, ноЭри была неумолима - любая попытка спрятать «солдатиков» заканчивалась истерикой играндиозным скандалом, поэтому мама, вконце концов, махнула рукой, и«солдатики» стали полноценными членами небольшого игрушечного сообщества, принадлежавшегоЭри.
        - Только для меня они были неигрушки, - Эри задумчиво смотрела вокно. - Они были для меня словно живые. Я всегда брала их ссобой, кудабы мы ни ехали, иони всегда спали сомной рядом. Почему-то, когда они появились, вшкафу навсегда перестали безобразничать черные шары, ато, что я видела… ну, оно стало немножко другим.
        - Каким? - синтересом спросилИт.
        - Безопасным, - подумав, ответила Эри. - Нет, несовсем, конечно, новсе-таки менее опасным. Черный, я незнаю.
        - Называй меня лучше Итом, - попросил Ит. - Всего две буквы.Ит.Несложно запомнить, правда?
        - Я попробую, - серьезно ответила Эри. - Номогу случайно назвать, как привыкла.
        - Аменя можно рыжим, - милостиво разрешил Скрипач. - Еще можно Скрипачом, аеще меня зовут Файри. Подокументам. Нотак никто вжизни никогда неназывал.
        - Ладно, - Эри улыбнулась. - Апочему - Скрипач?
        - Долгая история, как-нибудь потом расскажем, - пообещал рыжий. - Значит, после буденовцев стало получше?
        - Да. Оно, собственно, ибыло неплохо, нокогда они появились, я стала видеть икое-что красивое… иногда.
        …Они смамой поехали наЮг, кморю - каким-то чудом маме достались две путевки. Место было довольно прозаическое, равнинное, ноЭри почти каждый вечер видела подороге спляжа, когда они шли вкорпус пансионата, одну итуже картину: ущелье, поросшее хвойным лесом, горные вершины вбелых снеговых шапках, атам, дальше, заущельем - огромное испокойное море, сзолотой солнечной дорожкой всамом центре.
        - Я рассказывала про эти горы маме, аона смеялась, иговорила, что я фантазерка. Потому что там небыло никаких гор. Евпатория, какие горы? Отродясь их там небыло. Ая видела. Очень красивая картина, икаждый раз чуть иная, то есть она… какбы это сказать… она была живой, понимаете? Нефотография, неизображение. Ивсегда наодном итомже месте. Мама утверждала, что там степь, ичто море вообще сдругой стороны. Ая видела… ну, вот это всё. Странно, правда?
        - Да, странно, - согласился Ит. - Иудивительно. Ущелье, высокие горы, хвойныйлес?
        Эри кивнула.
        - НаОкисте таких пейзажей полно, - заметил Скрипач. - Там этих гор, причем свежих, интервентами негрызенных, завались.
        - Кем негрызенных? - непонялаЭри.
        - Да есть такие конклавы, которые вмирах низкого уровня добычу устраивают, - объяснил Скрипач. - Прилетают армадой, загоняют технику, идобывают. Апотом потем местам - то моря мелкие, то пустыни, то впадины, то еще черти что. Сними борются, конечно, сэтими добытчиками, нозавсеми неуследишь.
        - Акто борется? - синтересом спросилаЭри.
        - Официальная служба. Увас, как мне кажется, тоже добывали что-то. Обычно накарте хорошо видно, где были участки работ, - пояснил Ит. - Рудный комплекс, или комплекс для добычи редкоземельных элементов, он схороший город размером бывает. Ато иснесколько городов. Технологии достаточно примитивные, планету они калечат,но…
        - Неувлекайся, - попросил Скрипач. Ит согласно кивнул. - Значит, ты видела горы иморе. Там, где их небыло.
        - Ага.
        - Ачто еще? - Ит снова повернулся кней.
        - Сны. Очень яркие сны, совершенно реальные. Только… Ит, можно, я потом расскажу? - попросила она. - Просто я боюсь…
        - Чего боишься? - удивилсяИт.
        - Я нехочу плакать, - Эри опустила взгляд. - Почему-то, когда я говорю про это вслух, я иногда плачу. Когда пишу или просто думаю - нет. Акогда проговариваю - да. Незнаю, почему так получается. Номожно я небуду пока что рассказывать?
        - Хорошо, конечно, - Ит улыбнулся. - Тем более что мы почти приехали.
        ***
        Точка, накоторой предстояло снимать данные, представляла собой небольшую поляну влесочке, неподалеку отдачного поселка. Дорога оказалась наудивление хорошо расчищенной (неиначе, как тут недавно прошел трактор), поэтому доехали хорошо ибыстро. Выгрузили аппаратуру, выдали Эри планшет сфильмами, которые Скрипач скачал утром занемалые деньги изместной сети, иотправились работать - шестьдесят четыре датчика, центровая консоль, иполтора часа, ато ибольше, попояс вснегу.
        - Ит, слушай, аона неврет, - задумчиво сообщил Скрипач, когда они отошли отмашины напорядочное расстояние.
        - Инедумает даже, - подтвердил тот. - Она, по-моему, вообще врать неумеет.
        - Очень похоже нато, - кивнул рыжий. - Это-то меня ипугает.
        - Ты неодинок. Чтоже она такое, а? - Ит остановился.
        - Вообще себе непредставляю, - покачал головой Скрипач. - Я пытался сравнивать ее сБертой…
        - Я тоже, - вставилИт.
        - …так вот, ничего общего. Берта - летописец, ведьтак?
        - Ну,так.
        - Иона говорила, что тоже нас узнала, верно?
        - Рыжий, это верно, ноБерта никогда необщалась донас ни скем подобным. АЭри общалась. Иесли она общалась скакой-то изинкарнаций, то это ставит под большой вопрос все наши исследования иизыскания, - Ит сбросил сплеч рюкзак. - Пришли, давай тут расставлять.
        - Ставит под вопрос? - повторил Скрипач. - Какбы ни так. Это херит нахрен вообще все наши изыскания итеории. Инетолько наши. Все. Исопротивления, иофициалки, идаже то, что плели Эрсай - всё превращается вполную чушь. Это что-то принципиально новое. Совсем.
        - Совсем… заладил, - Ит скривился. - Ты тут неодин такой умный. Ноты прав водном: ядействительно выразился слишком мягко. Да иты тоже, если вдуматься. Напроекте «Зеркало» можно уже сейчас ставить большой ижирный крест. Отработаем его для проформы, адальше - незнаю. Ей богу, незнаю.
        - Может, мы ее зря издуховки вытащили? - Скрипач почесал переносицу перчаткой. - Может, лучшебы она там иосталась, а, ититская сила? Что скажешь?
        - Дошутишься сейчас, - погрозил ему кулаком Ит. - Давай работать.
        …Данные сняли заполтора часа, как ипланировали - причем схема, отработанная еще наТерре-ноль, вэтот раз прошла без сучка ибез зазоринки. Идеально, можно сказать. Ни одного сбоя, ни одной осечки. Все согласно расчетам, причем еще ивсоответствии спредварительными данным. Сод давал именно ту вибрационную модель, которую прогнозировала группа Берты иРи - блестящий результат. Всегдабытак.
        - Бертик игений были совершенно правы, - констатировал Скрипач, когда они, собрав аппаратуру, шли обратно кмашине. - Всё работает. Всё как понотам. Истопроцентное соответствие смоделью Терры-ноль.
        - Вот это-то меня иудивляет, - заметил Ит. - Какой-то он слишком уж идеальный, этот результат.
        - Всмысле? - непонял Скрипач.
        - Впрямом, - пожал плечами Ит. - Унас полностью совпала сетка отражения… тебя это ненастораживает?
        - Почему меня это должно настораживать? - нахмурился Скрипач. - Сетку считали четыре года Берта, Ри, иеще сдесяток очень умных голов. Вчем вопрос?
        - Впогрешностях, - Ит потер озябшие руки. - Неможет небыть искажений, рыжий.
        - Хорошо, давай перепроверим эту точку, - предложил Скрипач. - Апочему ты недопускаешь мысли, что они высчитали всё так, что погрешности…
        - Рыжий, унас засотни лет работы такого результата небыло! - потерял терпение Ит. - Никогда! Очнись! Аунас сейчас тут - точное совпадение сЗмеиным островом, стопроцентное. Ты данные непомнишь, чтоли?
        - Да помню я, - Скрипач растерялся. - Ладно. Отчитаемся, как есть, носкажем, что хотим провести дополнительную проверку. Ладно?
        - Ладно, - махнул рукой Ит. - Несегодня, понятное дело. Через пару недель еще раз сюда съездим. Интересно, что скажет гений, когда эти результаты увидит.
        - Незнаю. Что-нибудь скажет, наверное, - Скрипач вздохнул. - Возможно, что мы намудрили саппаратурой.
        - Угу, конечно. Сопечатанной иопломбированной официалкой. Натри защиты. Сэтим набором невозможно намудрить, нехуже меня ты это знаешь.
        - Ну, тогда… тогда он скажет, что мы ошиблись сналадкой, - пожал плечами Скрипач. - Вобщем, влюбом случае, будем проверять. Чего-то я замерз, - пожаловался он. - Пошли скорее вмашину, греться.
        ***
        - Ты зачем движок заглушила? - возмущению Скрипача небыло предела. - Зачем вхолоде сидела два часа?! Совсем дура, чтоли? Тебя для чего ссобой взяли, спрашивается?! Чтобы ты жопу себе отморозила?
        - Я подумала, что бензин жечь зря ненужно… ну простите, пожалуйста, - лепетала Эри. Казалось, она снова собирается расплакаться. - Уменяже одеяло было, я незамерзла.
        - Идиотка, - всердцах произнес Ит. Сел наводительское место, завел машину. - Вот честно, вот нехотел я этого говорить, ноидиоткаже! Ну кто так делает?
        - Яже незнала, сколько вас небудет, - Эри выглядела совершенно убитой иподавленной. - Думала, что придется долго ждать. Аесли долго, то бензина уйдет много.
        - Мы тебе сказали, что нас небудет два часа, - зло произнес Скрипач, плюхаясь напассажирское сиденье рядом сИтом. - Трудно запомнить?
        - Наверное, я прослушала, - кажется, она всё-таки заплакала. - Простите…
        - Сильно замерзла? - Ит понял, что пора сменить гнев намилость. Да почему-то инехотелось ему больше злиться. - Ты вообще тамкак?
        - Несильно. Нормально, - она всхлипнула. - Только ноги.
        - Акофе почему невыпила? - Скрипач вытащил изрюкзака полный термос.
        - Я думала, вам… выже замерзшие придете…
        Ит только покачал головой, ноничего несказал. Однако вэтот момент унего накакой-то крошечный миг появилось странное ощущение тревоги - ион услышал тихий, едва слышный щелчок. Или треск сломавшейся сухой ветки. Слишком слабый звук, неразобрать, нопочему-то (это он знал втот момент точно) звук был важен. Чтоэто?
        - Рыжий, ты слышал? - спросилон.
        - Слышал что? - непонял Скрипач.
        - Что-то щелкнуло, кажется, - неуверенно ответилИт.
        - Я ничего неслышал. Эри, ты слышала?
        - Нет, - покачала та головой. - Вы пейте кофе. Вы замерзли.
        - Сама пей, мы потом, - Скрипач вытащил сигареты, закурил. Ит отобрал унего пачку изакурил тоже.
        - Аможно мне? - попросилаЭри.
        - Сигарету? - прищурился Скрипач. Эри кивнула. - Ага, сейчас. Шнурки только поглажу. Какую тебе сейчас сигарету, после такого отравления? Нельзя пока. Ит, включи кондей, чтобы дым вытянуло, кстати.
        - Адолго еще будет нельзя? - спросила Эри жалобно.
        - Дня три, как минимум, - ответил Ит. Затянулся еще раз, приоткрыл окно, ивыкинул недокуренную сигарету вснег. - Рыжий, хватит ее травить. Дома покурим. Всё, поехали, прогрелась уже вроде.
        - Сколько там?.. Тридцать пять? Поехали, да. Люся молодцом, сейчас тепло уже будет.
        ***
        - Поскольку ездить придется часто, давай ты запомнишь главное правило, - Скрипач сидел вполоборота, повернувшись кЭри. - Тебе должно быть комфортно, поняла? Ненадо мерзнуть, экономить кофе, бояться высадить батарейку напланшете, итак далее. Кстати, мобильный утебя есть?
        - Мне неположено.
        - Почему? - удивился Скрипач.
        - Ну, считается, что если человек старше пятидесяти пяти, то ему телефон ненужен. Мне просто непродадут, - объяснила Эри. - Считается, что городского вполне хватит. Я еще хорошо устроилась, уменя сеть есть, договорилась, заплатила, имне необрезали. Амогли.
        - Подожди, непонял, - помотал головой Скрипач. - То есть как - обрезали?
        - Считается, что вэтом возрасте уже надо готовиться кцарствию небесному, поэтому всякие греховные вещи изжизни пора исключать. Втом числе сеть, - объяснила Эри. - Это уже лет десять как практикуется почти везде, аначалось еще раньше. Так что телефон уменя только городской, авсети я притворяюсь женщиной помоложе. Поскольку непровоцирую никого, ко мне неприходят.
        - Сэтим мы потом разберемся, - Ит сейчас вел машину, итихо ругался про себя: снегопад усилился, иЛюсе приходилось несладко. - Телефон купим. Сейчас заедем куда-нибудь, икупим.
        - Непродадут, - помотала головойЭри.
        - Продадут, - ухмыльнулся Скрипач. - Покажем тебе веселый фокус. Поверь, нам - продадут.
        - Ну, незнаю, - Эри задумалась. - Ониже ко всему прочему еще идорогие очень. Да ирегистрация сложная, там целая процедура. Номер привязан кданным владельца,и…
        - Ипофиг, - отмахнулся Скрипач. - Эри, мы нетолько врачи. Инетолько исследователи.
        - Акто вы еще? - синтересом спросилаЭри.
        - Мы агенты. Какое-то время непрактиковали, носейчас полностью восстановили форму, - объяснил Скрипач. - Так что такие фокусы впорядке вещей. Недумай, что увас тут всё настолько плохо. Бывают миры, вкоторых условия гораздо более жесткие. Нодаже там мы способны обойти те идиотизмы, которые придумывают власти. Мы неодин год этому учились. Так что сейчас купим тебе телефон, напервое время, апотом…
        - Апотом придумаем еще что-нибудь, - снажимом закончил Ит, про себя обозвав Скрипача придурком. Точнее, хвастливым придурком. Заигрался, идиот.
        Разумеется, «Горизонт» запросто мог им выдать коммуникаторы. Как нечего делать. Исвязь онибы тоже осуществляли через яхту: сейчас «Горизонт» шел позаданной орбите, навысоте восемьсот километров над поверхностью планеты (загнали повыше, чтобы избежать встреч сместной техникой), исвязываться через него былобы легко иприятно, но… но, во-первых, уних все-таки подписан договор софициалами, и, во-вторых, там есть пункт обограничении использования аппаратных средств. А, в-третьих, заними следят, и, само собой, поинтересуются, кому понадобился еще один коммуникатор.
        Теоретически оправдать присутствие Эри для них несоставит труда. Тут подойдут разные варианты: и«старая знакомая», и«мы два извращенца», и«жалость», и«прикрытие». Что угодно. Подобные контакты сместными официалку всвете их работы неинтересуют. Ну, спасли случайно тетку. Ну, пожалели. Ну, таскают временно ссобой. Пока ситуация невыходит зарамки регламента, всё спокойно. Официалка, скорее всего, уже проверила Эри - вот только Арина Дерзкова непредставляет для официалки никакого интереса.
        Потому что кроме как про газ, они ни про что больше незнают.
        Покрайней мере, пока.
        - Так где увас тут телефоны продаются? - спросил Ит. Машина уже находилась вчерте города. - Подскажи, куда рулить. Ичто сейчас народ покупает?
        ***
        Разнообразием всалоне связи инепахло. Ит иСкрипач походили рядом свитринами (Эри всё это время робко стояла увхода, нерешаясь пройти дальше), исделали неутешительный вывод - да, проблем вмире больше, чем им казалось.
        - Странно, что мы так легко купили планшет скартой, - тихо заметил Ит. - Иеще более странно, что планшеты теперь продаются отдельно.
        - Мы были вочередной лавке для богатых, - подсказал Скрипач. - Вспомни, сколько стоил планшет. Аэтот магазин - обычный, для средних инищих. Что дозволено Юпитеру, то недозволено быку. Нокакой разброс! Пропасть.
        - Бездонная, - согласился Ит. - Так… молодой человек, телефоны нам продайте. Вот эту модель, я думаю.
        «Модель» была явно местного производства - угловатая, тяжелая даже навид. Однако Ит, укоторого чутье натехнику было отличное, понял - да, телефон, пусть икорявый, будет работать исправно, инесломается всамый неподходящий момент. Да иаккумуляторы серьезные, почетыре тысячи ампер часов. Натрое суток хватит спокойно, ато инабольшее время. Сойдет. Вполне сойдет.
        - Телефоны? - переспросил продавец, подходя кним. - Два?
        - Три, - поправилИт.
        Цена такой покупки, видимо, слегка напугала продавца.
        - Дорого выйдет, - покачал он головой.
        - Ну чтож, значит - дорого, - развел руками Ит. - Так увас есть три аппарата, илинет?
        - Сейчас посмотрю, - продавец вытащил изкармана связку ключей, открыл шкаф, расположенный под витриной, изалез внего. - Так… есть, да. Белый, синий, икрасный. А, еще есть черный.
        - Кому какой? - спросил Ит. - Эри, ты какого цвета хочешь телефон?
        - Черный или белый, - тихо ответилаЭри.
        - Значит, красный, - решил Ит. - Девочковый.
        - Ноя нелюблю красный цвет.
        - Тогда белый. Или синий?
        - Синий тоже нелюблю.
        - Ачерного еще одного нет? - спросил Скрипач.
        - Нет, ксожалению. Будете брать? Тогда пройдемте настенд для оформления, - предложил продавец. Ит украдкой рассматривал его: невысокого роста, рукава форменной рубашки явно длинноваты, да иштаны подвернуты; лицо простецкое, черты словно слегка смазаны - между прочим, один изпризнаков деградации; волосы выглядят плохо, линялые, тусклые - плохая еда, недостаток витаминов… хреновые дела творятся вэтом мире, ой, хреновые… хочется верить, что вдругих странах нетак… может, инетак, нокакая разница? ВРоссии уж точно нетак…
        - Пройдемте, да, - согласился Скрипач. - Эри, иди сюда.
        Она покорно подошла, ивстала рядом соСкрипачом, привычно опустив голову.
        - Документы ваши попрошу. Нет, вам, женщина, несмогу продать, наверное. Вам сколько?
        - Пятьдесят, - скинула себе возраст Эри, поднимая голову.
        - Все равно немогу. Я продам, аменя потом накажут. Вдруг вам больше.
        - Аесли она покажет паспорт иметрику? - синтересом спросилИт.
        - Ну ипокажет, ну ичто? Сейчас проект идет, чтобы допятидесяти продавать, - объяснил продавец. - Аей уже есть.
        - Теперь посмотри сюда, - предложил Ит. Продавец повернулся кнему.
        Воздействие.
        - Сейчас ты возьмешь деньги, дашь нам телефоны икарты, изапишешь покупку надокументы своих коллег посалону, - ровным голосом сказал Ит. Продавец кивнул. - Насебя непиши, так уж ибыть. Кто тебе больше всего ненравится, натех инапиши. Понял? Квитанции распечатай, ираспишись задиректора. Исразу убери все квитанции вархив. Пусть тебя похвалят заусердие.
        Продавец радостно закивал.
        - Ненадо, - вдруг сказала Эри. - Ит, ненадо! Егоже накажут, если прочтут.
        - Нет, недумаю, - возразил Ит. - Они даже непроверяют эти вещи, пойми. Как я понимаю, они иневсостоянии их проверить.
        - Почему?
        - Им просто всё равно. Сейчас ему главное - сделать продажу, получить процент, ипойди домой. Кушать ителек смотреть. Эй, парень, как там тебя?
        - Игорь, - ответилтот.
        - Картошечку любишь? - ласково спросил Ит. - Будешь сегодня кушать картошку?
        Парень радостно закивал.
        - Ну, вот видишь? - улыбнулся Ит. - Непереживай. Я уже понял, что тут происходит. Так что ты можешь неволноваться. Все вполном порядке.
        - Даже незнаю, - Эри покачала головой. - Все равно, неудобно как-то.
        - Слушай, аесли этот вот парень, например, увидит тебя наулице без платка, что он сделает? - вкрадчиво поинтересовался Скрипач.
        - Обматерит, скорее всего. Может быть, ударит. Толкнет, - Эри покачала головой. - А, была, небыла! Вконце концов, отнего ивправду неубудет.
        ***
        Дома Эри ушла ксебе, сказав, что придет обратно кужину - надо помыться, привести себя впорядок, сунуть встиралку вещи. Ит сбольшой неохотой ее отпустил, поняв, что, видимо, дело нетолько ввещах истиралке. Ладно, пусть часок позанимается своими делами. Тем более что еду еще надо приготовить.
        Скрипач, разумеется, принялся закартошку: жареную картошку он более чем уважал. Ккартошке он решил нажарить еще иоладьев, новыяснилось, что дома нет ни муки, ни сметаны, ни кефира, ни варенья. Поэтому Иту была вручена сумка, идан наказ - что игде следует купить.
        - Одна нога здесь, другая тоже здесь, - напутствовал Скрипач. - Можешь растительное масло еще взять.
        - Так купилиже.
        - Ну, малоли, купили… еще неоткрывали, вдруг гадость какая окажется.
        - Аты думаешь, что вэтом районе я сумею купить негадость?
        - Иди, иди уже, - проворчал Скрипач. - Наобратной дороге зайти заЭри. Ато она застесняется икартошку пропустит.
        …Спокупками, против ожидания, Ит управился быстро - видимо, работающие подтянутся вмагазин позже, апока ни очередей, ни толпы. Он быстро покидал вкорзину то, что велел Скрипач, добавил отсебя банку баклажанной икры (всамый раз ккартошке будет) ипакет сшоколадными конфетами (вдруг Эри любит конфеты?), расплатился, перекинувшись парой слов охолодной погоде соскучающей кассиршей, инаправился домой.
        Конечно, дверь вквартиру Эри он могбы открыть слегкостью, ноделать этого нехотелось, некорректно - Ит постучал тихонько, истал ждать ответа. Эри открыла через пару минут. Наносу унее сидели тяжелые роговые очки, даже повиду очень старые, авруках она держала иголку свдетой ниткой.
        - Уже пора идти? - спросилаона.
        - Ну вообще-то да, картошка остынет, - ответил Ит, входя вприхожую ее квартиры. - Аеще рыжий обещает оладьи, изаслал меня вмагазин замукой. Хочешь конфету?
        - Ой, какие классные… хочу, конечно, нотолько несейчас, - помотала головой Эри. - Ит, две минуты. Я дошью, итутже приду.
        - Ачто ты шьешь такое? - синтересом спросилИт.
        - Для телефона чехол, - объяснилаона.
        - Зачем? - удивилсяИт.
        - Потому что я рукожоп, - вздохнув, сообщила Эри. - Иуменя всё изрук валится. Боюсь, что уроню иразобью, аонже дорогой очень.
        - Тебе делать нечего? - недоуменно спросил Ит. - Эри, это всего лишь телефон. Кусок пластика имикросхема. Иматрица. Ивсё. Иничего больше. Иесли ты его кокнешь, мы просто пойдем икупим новый. Или сопрем.
        - Так нельзя делать, - возразилаона.
        - Тебе нельзя. Анам можно, - упрямо ответил Ит. - Мы наотработке… потом расскажу, что это такое… вобщем, мы наотработке, итакие мелочи нам делать действительно можно. Ивообще, я последние годы был исключительно честным человеком, имне это слегка надоело.
        - Надоело быть честным? - удивиласьона.
        - Несовсем правильно сказал, - тутже поправил себя Ит. - Надоело быть зависимым.
        - Аворовать телефоны - признак независимости? - прищуриласьЭри.
        - Нет. Воровать телефоны - это признак работы, - отрезал Ит. - Всё, кчерту моральные устои. Пошли ужинать.
        - Я всё-таки дошью, - решительно сказалаона.
        - Ну, хорошо, - сдался Ит. - Носразу приходи, ждем.
        ***
        Ужин Скрипач приготовил явно неврасчете натроих - поэтому его было решено частично оставить назавтрак. После картошки сбаклажанной икрой иогурчиками, да еще исосладкими оладьями надесерт все несколько осоловели, поэтому чай решили попить вкомнате, азаодно разобраться скупленными телефонами.
        - Слушай, ты меня, конечно, извини, нодавай всё-таки уясним сдуховкой, - попросил Скрипач. - Ты голову сунула из-за того, что мы тебя неузнали?
        - Ну да, - кивнула Эри. - Так иесть.
        - Аподойти испросить религия непозволила, или внутренние предубеждения? - поинтересовался Скрипач. Ит вэто время поснимал крышки совсех трех аппаратов, итеперь прикидывал, какбы тут слегка всё переделать. Интерес чисто спортивный, конечно, нослегка повыбешивать местные власти - это мы завсегда…
        - Мне это даже вголову непришло, - призналась Эри. Она сидела вкресле счашкой чая водной руке, исконфетой вдругой. - Я решила, что… что - всё. Что я износилась так, что меня уже несчитают кем-то… чем-то… чем-то, начто нужно обращать внимание. Нуи…
        - Понятно. То есть ты даже недопускала возможность ошибки? - поинтересовалсяИт.
        Она помотала головой.
        - Втот момент - недопускала. Уже потом, когда вы… ну, когда мы как-то объяснились… - было видно, что Эри трудно подбирать слова, - то есть я поняла, что мой поступок противоречит самой моей теории. Ичто я едва несделала очень большую глупость.
        - Ну, глупость-то ты сделала, - подсказал Скрипач, отбирая уИта один изаппаратов. - Нет, ититская сила, так непойдет.
        - Сам вижу. Модуль оставим, только слегка переучим.
        - Ну так переучивай, чего ты его выковыриваешь-то?.. Ачто затеория,Эри?
        Она замялась.
        - Ну… Рыжий, я очень плохо объясняю.
        - Аты попробуй.
        - Мы все - как осколки голограммы, - ответила Эри. - Кусочки. Какой-то больше, какой-то меньше. Ия такой осколок, ивы. Новлюбом осколкеже будет голограмма, анечто-то другое, вне зависимости отего размера, иоттого, куда он улетел, когда голограмму разбили?[2 - Эри ошибается, потому что ничего незнает про искажения.]
        - Несовсем так, новобщих чертах понятно, - кивнул Ит. - То есть ты хочешь сказать, что ты встречалась сдругим осколком голограммы, который… который как мы? Верно?
        - Да, примерно так, - согласилась она. - Авы… ваша жена, она ведь тоже, получается…
        - Унас наэтот счет была другая теория, - осторожно начал Ит. - Зеркала, отражения. Про голограммы мы тоже думали, новнесколько ином ключе. Неважно. Вобщем, ты для себя поняла, что это мы, нопри этом - немы?
        - Неони, - поправила Эри. - Вы влюбом случае будете - вы. Я… незнаю. Наверное, тоже. Просто я очень плохой осколок. Даже неосколок, атак, осколочек. Есть идругие.
        Ит снова ощутил между лопаток неприятный холодок.
        - Кто - другие? - поинтересовалсяон.
        - Осколки, которые еще меньше, - объяснила Эри. - Например, я помню вас… ну или их… неважно… адругие непомнят, или просто ощущают, или помнят, носовсем мало. Я встречала таких людей. Мы все сними немножко похожи чем-то.
        - Тем, что понимаете, что ваше знание - правда?
        - Ага. Только ни мне, ни им никогда неверят те, кто… ну, кто неосколки. Ит, апочему кто-то помнит, акто-то нет? - спросилаона.
        - Если брать заоснову твоей теории именно голограмму, то учти - изначальную голограмму нельзя дробить добесконечности. Всовсем маленьких кусочках изображения небудет. Я тебе потом покажу напримере, как это выглядит.
        - Ага, - она покивала. - Новедь кусочек всё равно часть голограммы, так? Верно?
        - Верно, - согласился Ит. - Ноизображение…
        - Изображение пропадет, я поняла. Ночасть всё равно останется частью.
        - Конечно, останется, - проворчал Скрипач. - Куда она денется.
        - Эри, алюди, которые такиеже, как ты - кого-нибудь еще можешь показать? - синтересом спросилИт.
        - Уже немогу.
        - Почему? - нахмурился Скрипач.
        - Потому что вся эта система… ну, весь наш мир… он, кажется, задумал нас, вот таких, уничтожить. Простите, я путано говорю, наверное, - Эри, кажется, покраснела. - Уже несколько лет прошло стех пор, как умер последний человек, который мне верил. Да их ибыло немного, около десятка. Покрайней мере, тех, кого я сумела разыскать. Может быть, где-то есть еще. Я незнаю.
        Холодок всё никак непроходил. Ит передернул плечами.
        - Осколки, значит, - пробормотал он. - Ты осколок, мы осколки… угу… Ачтоже случилось ссамой голограммой, втаком случае? Что произошло, почему появились осколки?
        - Незнаю, - Эри пожала плечами. - Что-то случилось, наверное. Ноголограмма теперь разбита. Икаждый что-то помнит, как я. Каждый, кто был раньше частью этой голограммы.
        - Это надо подумать, - Ит кивнул. - Это слишком серьезно, чтобы решить вот так, сналету, заодин вечер.
        - Сейчас доделаем телефоны, испать, - пообещал Скрипач. - Я лично сног валюсь.
        3.Реалии
        Утро началось творчески - проснулся Скрипач отгромкого итребовательного стука всоседскую дверь. Кажется, стучали ногами. Ипараллельно звонили взвонок. Ичто-то кричали. Скрипач прислушался.
        - Арина, открывай! - требовал мужской голос. - Негоже меня держать напороге!
        - Открой отцу святому, родимая, - запричитал второй голос, наэтот раз женский. - Небери грех надушу! Мы тебе подарочки принесли, всем приходом собирали. Смотри, какая корзинка!.. Открывай, Ариночка, слышишь?
        - Что там происходит? - недовольно спросил сонныйИт.
        - Спи, я сам, - отмахнулся Скрипач, которого разбирало любопытство.
        - Невыеживайся только, ради бога.
        - Инедумал даже, - Скрипач накинул халат. - Ану-ка…
        Через глазок налестничной клетке можно было разглядеть следующую картину. Удвери топтался крупный, дородный священник, толстый, отдышливый, втеплой куртке, накинутой поверх длинной рясы. Рядом сним толклись две бабки, которых Скрипач тутже определил ДЭП-ницами схорошим стажем ибогатой практикой. Вруках одной избабок была корзинка, явно неновая, сувенирная, снесуразно длинной ручкой, перемотанной синей изолентой.
        - Открывай, Арина, нам надобно квартиру посмотреть, - требовали бабки. - Чего молчишь, бесстыжая? Улюдей дети малые плачут, аты расселась вдвух комнатах, сычиха! Совсем совестинет?
        - Арина, откройте, - басил священник. - Какой вы пример подаете молодым? Вогрехе упорствуете? Мыже по-хорошему просим! Неперечьте батюшке!
        Мысленно обругав себя последними словами зато, что Эри разрешили ночевать дома, Скрипач прошел вкомнату, быстро оделся, перехватил волосы резинкой, иснова пошел вприхожую.
        Вкоридоре бубнили всё также.
        Скрипач демонстративно громко щелкнул замком, привлекая внимание, ивышел вкоридор.
        - Что тут происходит? - ласково поинтересовался он, хотя, конечно, уже сообразил - что. - Вы кто такие?
        - Мы сприхода! - загомонили бабки. - Это вы кто такой?
        - Что вимени тебе моем? - риторически провозгласил Скрипач. - Изачем вы долбите вдверь? Спать мешаете!
        - Девятый час утра, ктож втакое время спит? - удивились бабки. Священник пока что молчал, он буравил Скрипача недовольным взглядом - видно было, что публике батюшка совсем нерад. Их программа должна была идти исключительно соло, атут натебе. Еще один зритель появился.
        - Мы спим, - пожал плечами Скрипач. - Может, мы ночью работали? Чего вы шумите? Ичто вам надо отэтой женщины?
        - Отженщины надо? - повторил священник. - Нет, милый человек, ненам отженщины надо. Это женщине надо - отнас. Спасение ей надо, очищение отгреха, покаяние, имолитвы. Аона, вместо того, чтобы готовиться кскорой встрече сотцом нашим небесным, юродствует, вштанах ходит, волосы красит, ивхраме непоявляется.
        - Асчего вы взяли, что унее вскоре будет встреча сотцом? - поинтересовался Скрипач. Он услышал - Ит тоже встал, оделся, исейчас стоит удвери вкомнату. Слушает.
        - Апотому что диагноз ей вполиклинике поставлен, - развел руками батюшка. - Страшный диагноз. Рак. Искоро предстанет она перед всевышним, насуде, ичто ее ждет…
        - Так, стоп, - Скрипач поднял вверх ладонь. - Давайте разберемся. Сотцом или свсевышним? Ипочему суд? Если отец, то зачто ему дочь судить? Заштаны?
        - Неюродствуйте, - голос священника потяжелел. - Раскольник, да? Атеист, поди? Или дарвинист? Погрязши всвоей ереси, возомнивший осебе…
        Ит аккуратно отодвинул Скрипача отдвери, итоже вышел вкоридор.
        - Про возомнивших - позже, - тихо произнес он. - Один момент. Я чего-то недопонял про плачущих детей идве комнаты. Поясните, пожалуйста.
        Воздействие. Совсем крошечное, едва-едва. Этакий вариант наркотика правды - наполщелчка. Чуть-чуть.
        - Унее квартира вдве комнаты, икухня, исанузел раздельный. Она должна вобитель социальную для старцев пойти, итам почить, отписав прежде квартиру приходу. Аквартиру приход занебольшую цену передаст нуждающимся. Женщине смалыми детьми, если точно. Уже трое записались наее квартиру, будут жребий тянуть, кому повезет. Думали мы довозраста дождаться сней, дошестидесяти, да повезло - изполиклиники позвонили, сообщили про ее скорбный диагноз. То есть она скоро преставится. Ией забота нужна иопора. Мы уже который месяц ходим, аона упорствует, дверь неотпирает, комнаты посмотреть недает, собраться ей помочь непозволяет. Один раз только иоткрыла… - священник замялся.
        - Ичего? - синтересом спросил Скрипач.
        - Иводой нас облила холодной, - мрачно сообщили бабки.
        Скрипач начал смеяться, Ит тоже.
        - Ну охуеть теперь, - констатировал, отсмеявшись, Скрипач. - Так, вы, святая троица. Ноги вруки ивперед отсюда. Корзинку оставь, даже интересно стало, какую отраву, икуда именно вы насовали. Поставь, сказал! - рявкнул он, увидев, что одна избабок примеряется взять корзинку ссобой.
        - Еще раз вас здесь увижу - переломаю ноги. Или шеи, как получится, - ровным голосом сообщил бабкам исвященнику Ит. - Если попробуете привести полицию или еще кого подобного, переломаю им тоже.
        - Непосмеешь, хиляк, - огрызнулся священник, отступая клестнице. - Инесумеешь. Кишка тонка.
        Ит сделал неуловимое движение - исвященника сразмаху впечатало жирной спиной влестничные перила. Бабки охнули.
        - Посмею, еще как посмею, - Ит сделал шаг вперед. - Инестоит рассчитывать, что нас небудет дома. Квартирами они чужими подторговывают, сволочи. Видали? Две комнаты икухня… так, блядь, вы еще здесь? Вон!!!
        Бабок ипопа сдуло. Только дробный топот полестнице, писк домофона, ихолодный ветер, пронесшийся поподъезду.
        - Эри, открывай, - позвал Скрипач, постучав подверному косяку. - Концерт окончен.
        Дверь открылась - Эри стояла напороге. Бледная, губы трясутся, вруке - цельнолитой металлический молоток для отбивки мяса.
        - Они ушли? - голос ее дрожал исрывался. - Вот так, просто? Ушли?
        - Ушли, ушли, - подтвердил Ит. - Ичасто ктебе так приходят?
        - Пару раз внеделю. Давайте, скорее, внутрь заходите, ато они еще вернутся, адверь нараспашку, - попросилаЭри.
        - Невернутся, небойся, - покачал головой Ит. - Я этого жирдяя неплохо приложил.
        - Они вернутся, - покачала головой Эри. - Сказаками. Когда я водой его полила, они вернулись сказаками. Я три дня немогла издома выйти, они налестнице сидели.
        - Ичем дело кончилось?
        Эри вдруг засмеялась.
        - Полицией… казаки-то нецерковь. Ониже непросто так сидели, они курили трубки, пиво пили, говорили громко. Кто-то вызвал полицию, иих прогнали. Это еще осенью было, три месяца назад. Досих пор смешно.
        - Как-то неочень смешно, - признался Скрипач. - Асколько было казаков?
        - Трое, пятеро. Когдакак.
        - Ерунда, - поморщился Ит. - Если будет нужно, разберемся сказаками. Ну что, пошли кнам? Недоеденные оладьи вопиют оботмщении. Надо доесть.
        - Сейчас приду, - пообещала Эри. - Только умоюсь.
        ***
        Вкорзинке нашлись следующие предметы:
        - коробка шоколадных конфет, относительно свежая, вскрытая; конфеты вродебы всахарной пудре
        - коробка клюквы всахарной… правильно, всахарной пудре, ну, разумеется
        - пакет сахара, вскрытый, ноаккуратно заклеенный пошву
        - кусок мыла, ювелирно распиленный напополам, ипотом тоже склеенный
        - пакет самых дешевых макарон (Скрипач даже удивился, ненайдя сахарную пудру)
        - игрушечная фигурка младенчика влюльке, размером ссигаретную пачку, аляповатая, китчевая; этакий голенький херувимчик впеленке, поросячье-розового цвета, сбессмысленным взглядом… исослегка расходящимся косоглазием
        - молитвослов вмягкой обложке, испещренный закладками
        - головной женский платок, который, как показалось Иту, сшит изстарой наволочки
        Да уж, шикарные подношения задвухкомнатную квартиру.
        - Ичего там такое? - синтересом спросила Эри, разглядывая дары.
        - Сейчас посмотрим, - пробормотал Скрипач, надевая налобник. Эри, кажется, неудивилась, словно она ожидала чего-то подобного. - О, старые знакомые. Сердечные гликозиды, причем вколичестве.
        - Чего нашел? - спросил Ит скухни.
        - Дигоксин ровным слоем, почти везде, - отозвался Скрипач. - Им посыпали конфеты, клюкву, добавили всахар. Вмыле… вмыле ртуть, нонемного. Вплатке тоже ртуть.
        - Где именно? - синтересом спросилИт.
        - Там, где швы потолще. Вот придурки, онаже вытечет. Так… книжка ифигурка чистые. Наудивление. Макароны тоже слегка сдигоксином. Видимо, политы раствором.
        - Ичтобы сомной было, еслибы я это съела? - полюбопытствовалаЭри.
        - Передозировка. Либо сразу, еслибы ты съела много, либо постепенно, еслибы растянула удовольствие, - ответил, входя вкомнату, Ит. - Больше всего это былобы похоже насердечный приступ. Сбольшой долей вероятности, тебябы забрала «скорая»,и…
        - Идомойбы я уже невернулась, - Эри поежилась.
        - Почему? - нахмурился Скрипач.
        - Потому что избольницы менябы отвезли вэтот их Дом Старчества, - Эри отвела взгляд. - Атам, наверное, ещебы накормили этой дрянью. Иеще. Иеще…
        Ит неподвижно, неотрываясь, смотрел нанее.
        Вот эту женщину - вДом Старчества?
        Сейчас, вэтот момент, Эри можно былобы дать лет тридцать пять, если неменьше. Она сидела вкресле, опустив голову, исцепив руки взамок - видимо, чтобы недрожали. Темные волосы, светлая, ровная, совершенно невозрастная кожа, морщин самый минимум: мимические, куда отних деваться, да «гусиные лапки» углаз. Легкий, неискаженный возрастом овал лица - умногих здешних женщин он ктридцати хуже.
        Вот ее - вДом Старчества? Невероятно.
        - Пожалуй, я испытываю настоятельное желание прогуляться вих этот дом, - предложил Ит. - Рыжий, компанию составишь?
        - Да без вопросов, - Скрипач осклабился. - Опятьже, корзинку надо занести.
        - Эри, сувениры оставим? Фигурку, книжечку? - подмигнулИт.
        - Оставим, - вдруг сказала Эри, поднимая голову. - Если… если вы обещали мне… брать меня ссобой, то мне будет изчего развести костерок, пока я васжду.
        - Умница, - похвалил Скрипач. - Так где находится этотдом?
        ***
        Вхолодном холле, застеленном продранным линолеумом, насамом сквозняке, подле входной двери, дрались две старухи, одетые впотасканные, засаленные халаты. Дрались они молча, неиздавая ни звука, одна вцепилась другой вжидкие седые волосы, авторая вэто время пыталась пнуть соперницу ногой. Беззвучная эта драка сопровождалась разве что напряженным сопением противниц, да шарканьем тапок пополу.
        Наконец, одна изних, та, что держала другую заволосы, решила, видимо, что одержала победу. Ссилой толкнув противницу влоб, она торжествующе сунула ей под нос кукиш, плюнула нарукав халата, игордо пошла покоридору прочь, подволакивая левую ногу. Проигравшая стёрла ладонью плевок, шмыгнула распухшим носом, иотправилась вдругую сторону.
        - Мило, - одобрил Скрипач. - Интригует.
        - Да уж, - кивнул Ит. - Что это было, интересно?
        - Женские бои без правил, как я думаю, - пожал плечами Скрипач. - Пошли дальше?
        - Идем. Мы сюда неставки набабок делать пришли, - заметил Ит. - Кстати, ты заметил, какие они крупные?
        - Да, нето слово. Эри посравнению сэтими лосями - воробушек, - Скрипач нахмурился. - Слушай, аведь эти обе были рожавшими. Я почему-то подумал, что сюда только одиноких…
        - Видимо, нетолько, - Ит поморщился. - Ато вдругих мирах такого уровня вбогадельни сдают только одиноких стариков, конечно. Большую часть как раз ипривозят отпрыски. Будто сам незнаешь.
        - Знаю, - Скрипач досадливо махнул рукой. - Ладно, пойдем, поищем святого отца.
        …Искомый субъект обнаружился вдальней комнате закрытого крыла, видимо, там вДоме Старчества располагался офис. Здесь было тепло, сухо, пахло свежезаваренным чаем, гречневой кашей, и, кажется, сдобой. Скрипач принюхался. Точно, булочки. Да еще искорицей.
        - Наобратной дороге купим, - предложил Ит. - Инеделай такое несчастное лицо, рыжий. Создается впечатление, что ты булок три года невидел.
        - Ну, видел, - проворчал Скрипач вответ. - Новкусноже.
        - Обжора ты, вкусно, - передразнил Ит. - О, вонже он. Слышишь, хлюпает? Чаи, видать, гоняет, пока подопечные руками машут.
        Вдверь даже стучаться нестали, Ит просто открыл ее, ивошел первым, аСкрипач последовал заним. Действительно, забольшим столом, покрытым бордового цвета плюшевой скатертью, сидел давешний священник. Перед ним нарасписном подносике стояла большая фарфоровая чашка счаем, итарелка сбулочками.
        - Амы вам конфеток принесли, - радостно сообщил Скрипач, прикрывая засобой дверь. - Говорят, мучного много есть вредно. Хотите конфеток?
        - Опять вы? - возмущенно спросил священник.
        - Как видите, - пожал плечами Ит. Порылся всумке, вытащил конфеты, открыл коробку, ипоставил настол рядом сбулочками. - Угощайтесь. Свежайшие.
        - Издеваетесь? - глаза усвященника нехорошо сузились.
        - Конечно, - кивнул Ит. - Ненравится?
        - Чего ты дуру ссебя корчишь? - рявкнул священник. - Неумерлабы она отэтих конфет! Аей пора уже! Засиделась!.. Былабы трешка, так еще впятьдесят пять перевели, итак три года лишних площадь занимает!
        - Ну-ка, ну-ка, - подбодрил его Скрипач. - Сэтого места подробнее, пожалуйста.
        - Чего ты заладил - «подробнее», - передразнил его священник. - Мы вваши дела нелезем. Ивы внаши нелезьте. Поуговору.
        - Так. Стоп. Кто вчьи дела нелезет? - нахмурилсяИт.
        - Ой, немогу… - священник рассмеялся. - Ато я незнаю, ктовы.
        - Ну икто мы? - спокойно поинтересовался Скрипач. Даже как-то излишне спокойно.
        - Служба эта, как ее там. Видел я таких, как вы. Инопланетных. Сто раз. Вас чего, непредупредили, чтоли?
        - Насчет церковников - нет, непредупредили, - покачал головой Ит. - Только оместных властях. Поименно. Унас полузакрытый проект, нам ненужны внутренние контакты.
        - Так если тебе ненужны внутренние контакты, то хрена ты лезешь-то? - вскинулся священник. Стукнул постолу кулаком, чашка подпрыгнула, жалобно звякнуло блюдечко. - Твоё какое дело?
        - Если обэтом зашла речь, то поясню про дело, - Ит спокойно ответил Ит. - Во-первых, мы действительно много работаем, ихотим полноценно отдыхать. Втишине, анепод стуки икрики. Во-вторых, нам ненравится, когда кто-то пытается прикончить наших знакомых.
        - Это Аринку-то?
        - Да, это Аринку-то. Мы ее знали сорок лет назад, обрадовались, встретив сейчас, атут - такое. Иэто называется - священник, - Ит сейчас играл, и, кажется, получалось неплохо. - Скаких пор убивать перестало быть грехом?
        - Детей без жилья оставлять - грех! Сосвященством спорить - грех! Юродствовать! Вереси жить! Впрелести! Аокоротить такого человека, напуть поставить - негрех!!! Негрех, слышал!!!
        - Неорите, - поморщился Ит досадливо. - Между прочим, я священник. Сдействующим саном. Иврач. Это дополнительные специальности. Нокак священник я вам могу сказать - вы перегнули. Причем настолько, что ни натом свете, ни наэтом прощения вам небудет.
        - Без вас разберусь, будет или небудет. Уменя план, - кивок всторону объемистого дубового шкафа, стоящего вуглу. - Поприходу план, пожилью. Мне вепархии отчитываться. Авы…
        - Амы сломали вам всю фишку, - подсказал Скрипач. - Исейчас доломаем ее окончательно. Говорите, что про официальную знаете? Ипро то, кто мы? Маловато, видать, знаете. Коммуникаторгде?
        - Авам зачем? - священник, судя повсему, почуял неладное.
        - Поговорить кое скем хочу, - миролюбиво пожал плечами Скрипач. - Исвами чтобы поговорили. Только уже ненауровне тычков иконфет сдигоксином, анормально. План унего, видители. Ща будет тебе план, сальная морда…
        Куратор ответил практически сразу, Ит (говорил сейчас он) тутже покоду перешел выше - вся эта фигня скодами была исключительно для местных, насамом деле приоритетный статус их команды был подтвержден мгновенно, как только произошло включение. Вэто раз куратор был изсвоих, хорошо знакомых, человек, сзабавным именем Карин. Нормальный парень, кстати, сним успели несколько лет поработать наТерре-ноль. Да, ясное дело, официал, да, понятно, что насамом деле это слежка чистой воды, нонаэтот раз присутствие Карина было только наруку.
        - Слушай, унас тут проблемы, - нездороваясь, начал Ит. - Мы, понимаешьли, встретили давнюю приятельницу, акней, понимаешьли, шляется данный субъект, - кивок всторону священника, - иприжимает напредмет отъема квартиры.
        - Дерзкова, чтоли? - уточнил Карин. - Которая газом травилась? Ит, апочему она травилась, кстати?
        Вот это называется - тонкий лед. Ничего, мы непервый раз так ходим, нам непривыкать.
        - Онкология, диагноз поставили недавно, - пояснил Ит спокойно. - Смедициной тут швах, боялась болей. Нам постарой памяти лекарств для нее нежалко…
        - Это еще стой отработки, когда линзу делали? - Карин задумался. - Подожди, так другой район вроде.
        - Ри учеников брал пообъявлениям, она кнему ходила заниматься математикой, - подсказал Скрипач. Ит кивнул. - Напервом курсе была, восемнадцать лет. Вродебы уних там даже получился какой-то романчик…
        - АДжессика? - хмыкнул Карин.
        - АДжессика тогда был натом свете, - напомнил Ит. - Невоссоздали натот момент еще Джессику. Вобщем, несуть важно. Она нас узнала, мы ее. Понимаешь, она слегка спростинкой вголове, итаких людей мне вот чисто по-человечески всегда жалко. Ей нетак долго осталось, пусть хоть доживет нормально. Карин, можноли сделать так, чтобы они туда больше нешлялись, ичтобы мы утром могли выспаться без долбежки всоседскую дверь икрика?
        - Можно, конечно, - пожал плечами Карин. - Дай-ка сюда этого доброго человека. Сейчас я ему всё доступно объясню.
        ***
        - Слежки, значит, нет, говоришь, - ворчал Ит, когда они шли кмашине. - Кому мы нужны, говоришь…
        - Слежка выборочная ичастичная, - возразил Скрипач. - Былабы постоянная, несошлосьбы. Сейчас, кстати, они ее подснимут.
        - Должны, - кивнул Ит. - Уних задергались усы, когда они увидели контакт, ноконтакт сих точки зрения «чистый», Ри слишком далеко, чтобы проверить, амы… амы стобой, кажется, попадем вразряд геронтофилов. Ну ифигбы сэтим. Главное, чтобы они непоняли другого.
        - Вот это да, вот это верно. СЭри надо будет разобраться самим, - кивнул Скрипач. - Итолько самим.
        - Если серьезно, то мне совершенно ненравится то, что получается повласти сейчас. Власть-то уцеркви, заметь.
        - Уже вижу, - кивнул Скрипач. - Дай покататься, куда наводительское полез?
        - Катайся, мне лень, тамже пробка опять будет… Да, как приедем домой, сядем читать. Всё подряд.
        - Только сначала успокоим Эри, - заметил Скрипач. - Давай, Люся, давай. Заводись. Дел, оказывается, невпроворот.
        ***
        Первую остановку сделали укакого-то большого магазина. Забрались всамый дальний угол необъятной стоянки, заблокировали машину, иснова вызвали Карина. Потому как над некоторыми «i» точки необходимо было расставить сразу. Повнешней слежке ипопровеске их квартиры - это первая. Подоступу к«Горизонту» - это вторая. Повзаимодействию свластями - третья.
        - Мужики, ну чего еще-то? - раздраженно спросил Карин, когда Скрипач бросил ему вызов.
        - Сейчас перечислю, - сердито ответил Скрипач. - Причем ультимативным порядком. Либо ты снимаешь наружку ислежку сквартиры, либо мы пакуем манатки, иотчаливаем домой. Ты нас сколько лет знаешь?
        - Допустим, десять. Ичто стого?
        - Выслужиться решил? - вкрадчиво поинтересовался Ит. - Слушай, имей совесть! Мы итак под колпаком последние четверть века, ато ибольше. Идеваться нам некуда, сам знаешь. Мы хоть нажраться без ваших комментариев имеем право,а?
        - Нажирайся наздоровье, кто тебе мешает? - удивился Карин. - Мы невСибири, иФэба тут нет. Запрещать некому.
        - Да ты мне мешаешь, ты! - заорал Скрипач. - Имне мешаешь, иему мешаешь! Потому что, прости, нам наТерре сженой пойти потрахаться стремно было - всё из-за вас, параноики хуевы! Достали уже ваши гляделки! Хоть тут, хоть напару месяцев можно нас впокое оставить?! Куда мы отсюда денемся? Нет, вот ты мне возьми, ирасскажи, куда, и, главное, как?!
        - Чего - как? - непонял Карин. Кажется, он слега растерялся отих напора.
        - Того - «как», - передразни Скрипач. - Ты хороший мужик, Карь, ноприделы тоже есть…
        …Карин работал сих семьей последние десять лет - содействие научной группе, архивация бесконечных данных, которые группа копила годами. Собственно, он изсебя ученого изображать нестал. Через месяц после знакомства честно признался, что он приставлен заними следить, и… вобщем, необессудьте, ноработу свою выполнять он будет, иточка. Никто, собственно, инеспорил. Ни Берта, ни Фэб, ни Ит срыжим. Немного повозмущался было Кир, ноКира быстро приструнил тогда Фэб - который первым понял, что издвух зол лучше сразу выбрать меньшее. Запервый год Карин честно выучился архивации (вдоступном объеме, конечно), истал спокойно ездить сгруппой наравных правах - когда один, акогда спомощниками. Например, вэкспедицию поСибири Карин прихватил ссобой троих агентов, весьма дельных ребят - иэтих агентов врезультате Берта свидимым удовольствием стала нагружать какой попало черновой работой. Вназидание.
        Сейчас Карин прохлаждался набазе, которую лет шестьдесят назад выстроил еще Карающий Молот налуне Сода. Планета ему категорически ненравилась. Карин был метисом, темнокожим, илучше всего ему, было, пожалуй, наТерре-ноль, накоторой всегда тепло. Сод - другое дело. НаСод он совершенно нервался. Холодно. Разумеется, он приставил к«своим подопечным» парочку невидимок, носейчас, как выяснилось, подопечные решили взять реванш загоды непрерывной слежки.
        Да, парень, дилемма. Психанут - исорвется проект. Сорвется проект - будут пусть неочень большие, нонеприятности. Ясно, что дело нетолько инестолько впьянке - просто подопечным хочется свободы, независимости… их тоже можно понять… адеваться им ивправду некуда.
        Ит курил, спокойно смотрел напризадумавшегося Карина, иждал. Скрипач тоже ждал, постукивая костяшками пальцев попластиковой обивке дверцы машины.
        - Ну? - осведомился Ит, прерывая затянувшееся молчание.
        - Что - «ну»? - раздраженно спросил вответ Карин. Было видно, что он рассержен - ибез того смуглое лицо потемнело отприлившей крови, брови строго сведены, аноздри как раздувает… любо-дорого глядеть.
        - Так ибудешь пялиться напьяных нас дальше? - уточнил Скрипач.
        - Мне сейчас итрезвых вас хватает… Хорошо, я сниму обе слежки, - сдался Карин. - Наулице будут приглядывать. Иногда.
        - Если будут приглядывать, то пусть делают это наТерре-ноль, - решительно сообщил Ит. - Или снимаешь полностью, или мы пошли.
        - Ладно, сниму полностью. Так, чтоеще?
        - Нам нужен доступ на«Горизонт» влюбое время, - Скрипач зевнул.
        - Он увас итак есть, - пожал плечами Карин.
        - Доступ - без идиотских вопросов, типа «зачем вам это», - уточнилИт.
        - Азачем вам это? - опомнился Карин.
        - Как я уже говорил, унашей старинной приятельницы рак. Лечить мы ее небудем, номинимум сделаем. Обезболивание иподдержка. Накорабле есть операционная инормальный, неполевой, диагностический блок, - объяснил Скрипач. - Пару-тройку раз мы собираемся сгонять сней накорабль. Сначала поставить систему, потом две корректировки. Опционально.
        - Апотом? - Карин нахмурился.
        - Апотом она умрет, - пожал плечами Скрипач. - Амы улетим.
        - Может, стоит попробовать вылечить? - предложил Карин.
        - Нет, мы посмотрим, конечно, но… - Ит замялся. - Куда ее девать? Сам подумай. Оставить здесь? Ее так итак прикончат, лечи или нелечи. Повозрасту. Ссобой? Вот спасибо! Берта как обрадуется. Иособенно обрадуется Джессика, когда Ри ей представить пусть бывшую, нозаместительницу. Карь, если всех баб, своих ичужих, тягать засобой, получится гарем, который непрокормишь. Кроме того, уменя сильное подозрение, что лечить там уже поздновато.
        - Да ладно, - усомнился Карин. - Рак? Поздновато?
        - Денег налечение дашь? - предложил Скрипач. - Это нехилая сумма. Ты вкурсе. При самом хорошем раскладе ей будут нужны новые легкие, почки, кишечник, инаблюдение напару лет. Мы это оплатить невсостоянии, мы девкам научебу еле наскребли. То, что мы относимся кней постарой памяти хорошо, неозначает, что мы готовы вбухивать впостороннего человека такие суммы. Насчет «Горизонта» неволнуйся, память мы ей потом замоем. Хотя можно инезамывать, ей всё равно никто неповерит, начни она болтать.
        - Ну… ну, хорошо, - согласился Карин. - Вообще, мы тут ее посмотрели, иона странноватая такая. Неотмира сего.
        - Есть немного, - согласилсяИт.
        Тревожный звоночек. Но, может, еще пронесет.
        - Сначала подумали, что эмпат, - продолжил Карин, - нопотом поняли, что нет. Просто слегка сприветом… вобщем, как я понял, удокторишек взыграло ретивое? Всякие клятвы ипрочие благоглупости?
        - Типа того, - кивнул Скрипач. - Ну непо-человечески это, Карь…
        - Сказал рауф, - поддел Карин.
        - Ачто, есть разница? - пожал плечами Ит. - Люди, рауф. Жить все хотят. Ичтобы больно небыло, хотят. Мы можем ей немного помочь. Совсем немного, иэто незатратно. Вот какбы ты поступил нанашем месте?
        - Связалсябы сначальством идоложил.
        - Амы что делаем? - хмыкнул Скрипач. - Ау, начальство! Можно мы тётеньке обезболивающее поставим посхеме? Или для этой процедуры теперь требуется разрешение начальника кластера?
        - Рыжий, да иди ты вжопу, - проворчал Карин, явно сдаваясь. - Ладно уж, делайте. Гуманисты хреновы. Только неврабочее время, пожалуйста.
        - Тогда натой неделе, - предложил Ит. - Апотом помере надобности. Неволнуйся, мы тебе каждый раз докладывать можем. Аможем даже результаты скинуть, если надо.
        - Зачем мне оно надо?.. Впрочем, как хотите. Так, что-тоеще?
        - Ага, иеще какое «еще», - едко отозвался Скрипач. - Ты почему про церковников ничего несказал? Тут что, уже низовые вкурсе, кто, чего, икуда?
        - Вкурсе. И, между прочим, вархиве всё есть. Только кое-кто, вместо того, чтобы читать архив, бухал, - проворчал Карин. - Ивозился стетеньками. Что это заработа такая, а? Распустились, как черти что, иеще меня упрекают. Вобщем, таких, как этот, сегодняшний, спокойно гоняйте. Уних реальной власти нет, больше выпендриваются. Авот стем, что повыше, будьте предельно осторожны ивнимательны. Мы, честно говоря, сами слегка взамешательстве оттого, что тут творится. Оно как-то уж очень ловко стало выходить засхемы. Да еще иКонтроль мир недержит… вобщем, ребят, вы, может, ираспиздяи, нозаэти десять лет я квам как-то привязался, - Карин вдруг улыбнулся. - Давайте впредь поосторожней, илучше без таких вот, как сегодня, эксцессов. Договорились?
        - Договорились, - кивнул Скрипач.
        - Согласен, - тоже кивнул Ит. - Эксцессов мы тоже нелюбим. Но, блин, устали вчера, как собаки, атут ссамого ранья - стуки, крики, маты. Спать-то хочется.
        - Ну вот иотсыпайтесь наздоровье. Сейчас езжайте домой, ипосидите часок-другой уэтой своей знакомой. Я пришлю людей, они вычистят вашу квартиру. Только часто непейте, икурите поменьше, ато Фэб потом поймет, чем вы тут занимались.
        ***
        Эри открыла несразу, и, войдя, они тутже поняли, почему - кажется, завремя их отсутствия он выкурила пачку, ато иполторы. Накухне, несмотря наоткрытое окно, можно было вбуквальном смысле вешать топор, идаже вкоридоре плавал слоями густой табачныйдым.
        - Соседи пожарных невызвали пока? - поинтересовался Скрипач, входя.
        - Эри, яже сказал, что курить нельзя, - напомнил Ит. - Еще хотябы двое суток.
        - Я как-то машинально, - ответила она, закрывая заними дверь. - Нечаянно вышло.
        - Занечаянно бьют отчаянно, - заметил Скрипач. - Давай кофе пить, мы плюшки привезли. Скорицей.
        - Он изменя всю душу вынул сэтими плюшками, - пожаловался Ит. - Вобычных магазинах их нет, так мы потащились вцентр, вкакую-то особую булочную, где они продаются. Хочешь плюшек?
        - Незнаю, - пожала плечами Эри. - Как вы съездили?
        - Отлично съездили, - заверил Скрипач. - Можешь больше небояться. Потому что никто ктебе больше несунется.
        Эри посмотрела наСкрипача недоверчивым взглядом.
        - Почему? - спросилаона.
        - Потому что мы кое скем связались, ирешили эту ситуацию, - объяснил Ит. - Полностью. Никто тебя больше нетронет. Покрайней мере, пока мы здесь.
        Эри горько усмехнулась.
        - Пока вы здесь, - повторила она. - Это верно. Апотом… ивас небудет, именя небудет.
        - Вот про это нужно отдельно поговорить. Если, конечно, ты непротив, - предложилИт.
        - Очем именно? - уточнилаЭри.
        - Унас есть пара предложений, идля начала ты их просто выслушай, хорошо? Только давай сперва кофе. Блин, какже тут всё-таки холодно, - пожаловался Скрипач. - Я уже изабыл, что так холодно бывает.
        ***
        Это происходило повсеместно, исключение составляли, пожалуй, только какие-то глухие деревни, новэтих деревнях люди исами редко доживали дошестидесяти - непосильная работа ипочти полное отсутствие медпомощи убивало их еще раньше. Да, одинокий человек отпятидесяти пяти лишался своего жилья, иотправлялся вбогадельню, аего жилье местный приход продавал нуждающимся. Чаще всего такая продажа осуществлялась вкредит, потому что умногодетных (ажилье, конечно, доставалось им) деньги обычно неводились.
        Эри еще долго держалась. Подкатывать напредмет отъема квартиры кней начали уже года три как, ноона, вопреки ожиданиям отъемщиков, несдавалась; мало того, ум ее оказался горазд нахитрости ивыдумки.
        - Например, яже налето уезжаю отсюда, - объясняла она. - Ну ипрошлым летом я заварила дверь холодной сваркой. Еле достала, ее трудно купить. Так что вы думаете? Они нестали ломать дверь! Изнаете, почему? Усвиноматки, которая хотела вэту квартиру, небыло денег нановую, - сосмехом рассказывала Эри. - Иона попросила подождать, пока я приеду, исама всё вскрою. Бред,да?
        - Апочему - свиноматка? - спросил Скрипач.
        - Потому что свиньи, рыжий, рождают свиней. Потому исвиноматка, - голос Эри зазвучал вдруг отчужденно ихолодно.
        - Иты их заэто нелюбишь, - подсказал Скрипач. Эри кивнула. - Детей втом числе.
        - Только неговори про детей, - попросила она. - Дети, дети… кругом эти чертовы дети… все разговоры про них… анасамом деле никакие это недети.
        - Акто? - прищурилсяИт.
        Эри молча встала, вышла вприхожую. Вернулась, неся вкулаке фигурку младенчика изутренней корзинки. Оглянулась, сняла сподвеса вуглу тяжелый цельнолитой молоток для отбивки мяса. Положила фигурку настол, исовсей силы долбанула поней молотком - веером брызнули вовсе стороны осколки черного, едко пахнущего пластика. Эри швырнула молоток вмойку, иподняла спола осколок покрупнее. Содной стороны осколок был розовым - краска, которой была покрашена фигурка, держалась крепко.
        - Как-то так, примерно, - ровным голосом сказала Эри. - Снаружи оно всё такое розовенькое имиленькое, авнутри - дерьмо. Вточности, как вот эта дрянь. Я понятно объяснила?
        Ит задумчиво смотрел нанее, разминая впальцах сигарету.
        Весь ужас заключался втом, что вэтот момент Эри была права. Совершенно права, вот только признать очевидное - означало изменить целому ряду своих принципов, причем весьма немалому. Длинному такому ряду, загоризонт уходящему, почти бесконечному…
        - Они пожирают этот мир, - продолжала Эри, словно незамечая его взгляда. - Пожирают всё подряд: землю, ресурсы, других людей. Что я им сделала? Почему я должна им отдать свое жилье, апотом неиметь даже могилы?
        - Всмысле - неиметь могилы? - непонял Скрипач.
        - Так они кладбища упразднили, оставили только крематории иколумбарии, - объяснила Эри. - Навсех московских кладбищах теперь жилые дома. Вкоторых растет ипухнет это дерьмо. Мне нетак много осталось, нопочему я из-за них неимею права дожить эти месяцы дома иумереть всвоей квартире?!
        - Имеешь, - ответил Ит. - Атеперь давай подметем эту дрянь, допьем кофе, ипоедем покупать тебе одежду нормальную.
        - Какую нормальную одежду? - удивиласьЭри.
        - Ну, тыже будешь ездить снами поработе, - объяснил Скрипач. - Нужен комбинезон, ботинки, удобная куртка. Небойся, если ты про то, что это запрещено, то ктебе данные запреты больше отношения неимеют.
        - Инасчет того, сколько осталось, - добавил Ит. - Унас ктебе будет парочка интересных предложений. Разрешение есть,и…
        - Ничего непонимаю, - призналасьЭри.
        - Иди завеником, - приказал Скрипач. - Пока мы обэто дерьмо ноги себе непорезали. Действительно, какая-то фигня. Причем вонючая, как я незнаючто.
        - Нам разрешили тебе немного помочь, - объяснил Ит. - Этим надо пользоваться. Поэтому кроме выездов мы еще кое-куда прогуляемся. Ты непротив?
        Эри пожала плечами. Ушла, вскоре вернулась свесьма редким веником итреснутым пластиковым совком.
        - Увас вквартире кто-то ходит, - сообщила она. - Идверь хлопнула толькочто.
        - Всё нормально, - заверил Скрипач. - Правильно ходят. Про это мы тебе тоже потом объясним. Нет, ну какие плюшки вкусные, а! Умеютже, заразы, когда хотят. Ит, апомнишь, какие тут торты раньше были? Объедение. Акартошку какую привозили…
        - Необращай нанего внимания, - попросил Ит. - Он унас большой любитель пожрать. Вкусно имного. Непонятно только, куда это всё идет. Жрет задвоих, ахудой, как дрищ.
        - Насебя посмотри, - хмыкнул Скрипач.
        - Я столько неем. Аты уже третью плюшку наворчиваешь, - заметилИт.
        - Правда, очень вкусные, - Эри, кажется, успокоилась. - Никогда таких непробовала даже. Игде вы их только нашли?
        - Ты впакете поройся, - подсказал Ит. - Там еще были скремом. Рыжий полприлавка снес, народ обалдел, когда сумму заказа нам озвучили.
        - Аеще больше они обалдели, когда мы спокойно расплатились иотчалили, - засмеялся Скрипач. - Потому что кто-то, кажется, уже собирался вызывать полицию. Чтобы ловить воров. Ну, то естьнас.
        - Вот-вот, - кивнул Ит. - Всё, допиваем, доедаем, ипоехали.
        ***
        Вдавешнем магазине соспортивной одеждой продавщица сегодня была другая, иврезультате эту самую продавщицу пришлось слегка жахнуть воздействием - потому что, вотличие отпредыдущей, эта готова была читать морали бесконечно. Ижаловаться нажизнь - что приходится из-за пятерых детей втаком поганом месте работать. Ипро одежду, которую приходится продавать - что она греховная, противно вруки брать. Ипро посетителей - которые едвали недьявольские слуги, потому что только черти могут такую одежду носить. Ауж сколько подобных идаже худших слов выпало надолю Эри… задесять минут продавщица достала всех, поэтому Скрипач, смолчаливого согласия Ита, шибанул поней воздействием, ичерез минуту продавщица рысью побежала насклад: взале нужных размеров неоказалось, это они уже успели понять сами.
        - Подростковую возьмем, - объяснил Ит. - Ты маленькая, тебе будет впору. Так, сейчас она комбинезон принесет ижилет. Еще куртку надо, перчатки, шапку…
        - Ботинки, пару штук штанов наподдевку, термобелье, нормальные носки, - продолжил Скрипач. - Эри, чего молчишь?
        - Господи, сколькоже это стоит? - Эри вполной растерянности стояла рядом свешалкой, глядя наценник. - Ит, рыжий, пойдемте отсюда, - попросила она. - Пожалуйста! Ненадо ничего покупать. Ипотом, эта баба отвратительная… нет, я непротив узнать осебе что-то новое, ноневтаких объемах, как сейчас.
        - Понимаю, почему ты их ненавидишь, - вздохнул рыжий. - Сфигуркой имолотком ты нас несколько огорошила, признаться. Нотеперь понимаю. Ты непереживай, эта баба тебе больше ничего нескажет. Ну хочешь, она сейчас стойку наруках сделает или польку-бабочку посреди зала спляшет?
        - Пусть она лучше всю жизнь думает, что вюбках ходить плохо, вбрюках хорошо, аплаток носят только старухи, - пробормотала Эри беззвучно. - Нет, ничего ненадо. Совсем ничего. Ипойдемте отсюда побыстрее.
        - Нераньше, чем купим вещи, - твердо ответил Ит. - Эри, это неакт благотворительности, это обычный рабочий момент. Втом, что есть утебя, влесу нельзя находиться. Вэтой одежде - можно.
        - Именно поэтому вы купили одну изсамых дорогих машин? - уточнилаЭри.
        - Именно так, - кивнул Ит. - Это работа. Себе, насвои деньги, мыбы такую некупили. Потому что это действительно дорого. Потому что это нерационально, уж очень этот «Форд Аляска тревл» жручий. Носейчас он дает нам то преимущество, которое требуется для дела. Содеждой ровно тоже самое. О, авот икрасота наша пилит. Смотри-ка, нашла, - удивился Ит. - Ая думал, что она там потерялась уже, наскладе.
        Впримерочную притащили ворох вещей, ипервой загнали туда продавщицу, велев ей нацепить насебя поверх обычной одежды лиф откупальника, ипоходить так часок позалу. Потом впримерочную чуть несилой затащили упирающуюся Эри - ивскоре поняли, что все даже лучше, чем предполагалось вначале.
        - Может, наразмер поменьше? - робко спрашивала Эри, высовываясь изкабинки вочередной примеряемой вещи. - Болтается.
        - Не-не-не, это как раз нормально, - возражал Скрипач. - Ты подумай. Тыже еще свитер подденешь, кофту, толстовку. Будет всамый раз. Эти вещи недолжны быть тесными, их инадо брать наодин, ато инадва размера больше. Ну-ка, дай посмотреть… ага, хорошо. Ит, чего скажешь?
        - Чего? Нормально, берем, - кивал Ит. - Так, теперь жилетку икуртку. Рыжий, пойди, посмотри ботинки.
        …Изотдела они вышли через час, нагруженные тремя объемистыми пакетами, которые находчивый Скрипач предложил превратить вдва. Пока они оба, тихо ругаясь, засовывали вещи то туда, то сюда, Эри отошла всторонку ипринялась рассматривать витрину магазина, расположенного напротив.
        Ит посмотрел, чтоже ее заинтересовало.
        Белье. Вродебы самое что ни наесть обычное белье, ничего особенного. Весьма целомудренно выглядели эти комплекты - хлопчатобумажные трусики спокойных неярких цветов, ивпару кним - разноцветныеже маечки, некоторые срукавами, некоторые без. Лифчиков вэтом магазине впродаже неимелось, вместо них настойках висели так называемые боди - посути дела таже маечка, только укороченная. Часть боди была снабжена спереди застежкой - плоские крючки или пуговки.
        Ит подошел кЭри итихонько спросил:
        - Нравится что-то?
        - Нет… то есть да,но…
        - Пойди икупи, - Ит вынул изкармана ворох бумажных денег.
        - Я несмогу, - покачала головой Эри. - Спасибо, конечно,но…
        Ноона боится истесняется, понял Ит. Она незайдет вэтот магазин, инезаходила никогда вжизни - слишком велик диссонанс. Да, если сравнивать, он ивпрямь несоразмерен. Жалкая тётка вплаточке иобносках, ибельевой бутик. Несовместимо. Невозможно.
        - Ты несможешь, ая смогу, - решительно ответил Ит. - Что нравится? Впрочем, можешь неговорить, я уже понял.
        Вернулся Ит минут через десять, спарой небольших пакетов, которые молча сунул водин избольших. Скрипач согласно кивнул. Эри стояла красная, как вареный рак, опустив глаза.
        - Они поняли, что это ты мне покупал, - едва слышно произнесла она. - Зачем? Ненадо было.
        - Им нет никакого дела, кто, кому, ичто покупает, - негромко, норешительно произнес Ит. - Скажи, намагазине висит табличка «Эри белье покупать запрещено»?
        - Нет.
        - А«Иту белье покупать запрещено»?
        - Тоже нет,но…
        - Вопрос снят, - заключил Ит. - Ну что, пошли? Я его-то есть хочу. Одними плюшками сыт небудешь. Сумбурный день какой-то получился, авсё из-за этого святого отца.
        - Нет худа без добра, - пожал плечами Скрипач. - Зато иплюшек поели, икомбинезон скурткой хорошие купили. Да иразобрались кое вчем, что тоже немаловажно.
        ***
        - Ит, по-моему, мы ее напугали, - заметил Скрипач, когда Эри после ужина ушла, наконец, ксебе домой, разбирать покупки. - Сначала телефон, потом шмотки. Надо сбавить обороты, недумаешь? Она ктакому напору, мягко говоря, непривыкла.
        - Что непривыкла, понимаю, ноя почему-то чувствую себя перед ней виноватым, - признался Ит. - Умом я понимаю, что это были немы… да инемогли быть мы… но… ипотом, черти что просто! Допустим, она действительно встречалась сСэфес.Так?
        - Ну, так, - кивнул Скрипач. - Несовсем понимаю, кчему ты клонишь?
        - Ктому, что Сэфес - существа, мягко говоря, небедные. Гипотетически я допускаю, что это именно они так намудрили стелом… - Ит замялся. - Нопочему им было неоставить ей хотябы эквивалент местных денег, влюбом виде?
        - Ты думаешь, онабы взяла? - недоверчиво спросил Скрипач.
        - Может быть, ивзялабы. Телефон ивещи она взяла, - напомнилИт.
        - Телефон ивещи - это непять-шесть кило золота или камней, - возразил Скрипач.
        - Недумаю, что ей это предлагали, - Ит покачал головой. - Аразговорить ее сложно. Неочень она хочет говорить. Нонадо пробовать, иначе мы ничего неузнаем.
        - Согласен, - кивнул Скрипач. - Мне ее тоже, кстати, жалко. Я сначала обалдел, когда она эту фигурку расшибла, апотом разобрался. Действительно, защитная реакция. Это непрямая агрессия, ответная. Когда тебя колотят годами, начинаешь бить наупреждение. Бертик, кстати, сколько лет фыркал про детей, ивочто это вылилось, - он улыбнулся. - Может быть, сложись уЭри жизнь иначе, онабы так себя невела.
        - Возможно, - согласился Ит. - Нотут дело невЭри. Мне категорически ненравится сам процесс, который тут происходит. Совсем ненравится. Раньше здесь иблизко такого небыло. Иесли уж Карин говорит, чтобы мы свысшим составом местных церковников держали ухо востро, то это повод сильно задуматься… вочто мы насамом деле ввязались вэтотраз.
        4.На«Горизонте»
        - Ты, главное, ничего небойся, - напутствовал Скрипач. - Мы сейчас доедем дополя, поставим машину куда-нибудь, апотом корабль скинет нам модуль. Мы никуда неполетим, тут повисим, над землей. Метром двести, примерно. Накорабле здорово, тебе понравится. Исними ты этот дурацкий платок. Тут тебя точно никто неувидит.
        Вел сейчас Ит. Эри явно нервничала, поэтому Скрипач пересел кней, назаднее сиденье, иразвлекал, как мог - нонаего подколки ишутки Эри почти нереагировала. Видно было, что она боится, что ей непосебе. Никакой радости оттого, что предстояло, она неиспытывала. Наоборот, ей, судя повсему, делалось все страшнее истрашнее.
        Ит, конечно, это понял. Когда доехали доместа предполагаемой посадки, он остановил машину, заглушил мотор, исказал:
        - Эри, если так страшно, то, может, ненадо? Хочешь, поедем обратно? Потом, как сдухом соберешься, съездим.
        Эри колебалась - но, видимо, решение она приняла.
        - Ачто вы все-таки будете делать? - вкоторый уж раз засегодня спросилаона.
        - Ни-че-го, - всотыйже раз ответил Скрипач. - Только смотреть. Это небольно, нестрашно, нестыдно, инеобидно. Если ты разрешишь, иесли это будет возможно, мы поставим небольшую поддержку. Носовсем нефакт, что это получится.
        Про сожранный биощуп они Эри пока что неговорили.
        Потому что это былобы слишком.
        - А… - начала было Эри, ноИт тутже ее перебил.
        - Так, решаем, - строго сказал он. - Либо я завожу, разворачиваюсь, имы едем домой, либо я вызываю модуль.
        - Или я, - встрял Скрипач.
        - Или ты, - согласился Ит. - Эри, дело только затобой.Ну?
        - Вызывай, - кивнула Эри. - Я… потерплю.
        - Терпеть непридется, - пообещал Ит. - Ладно, пошли. Метров сто надо пройти поснегу, нехочу сажать надорогу.
        …Модуль, разумеется, находился вневидимом режиме, равно как исам «Горизонт», который неподвижно висел сейчас над зимним лесом. Посадил модуль Ит аккуратно, несломав наста, наузкую прогалину между деревьями. Скрипач запрыгнул наневидимую платформу первым - странное это было зрелище, человек, стоящий над снегом, хотя остальные вязли выше, чем поколено - ипротянул руку Эри. Та, секунду помедлив, взяла его заруку, итоже шагнула наплатформу.
        - Тыбы хоть подсветил, - проворчал Ит, забираясь следом. - Так, поехали. Эри, непереживай, он уже закрылся, неупадешь.
        Эри стояла сейчас, вцепившись вруку Скрипача, исужасом глядя перед собой - невидимый лифт стремительно возносился между промерзшими, черными древесными стволами. Ит сделал шаг вперед, становясь между Эри иневидимой стенкой, ивзял Эри завторую руку - небойся, мол, если что, вдвоем удержим. Рука дрожала, толи отволнения, толи отстраха.
        «Она всего лишь натридцать пять лет старше Дашки, - вдруг подумал Ит. - АкФэбу я ходил с„синей смертью“ вкармане, когда мне было сто. Аработать посложным программам мы срыжим начали, когда были надва года старше, чем она сейчас. АсБертой мы поженились, когда ей было чуть завосемьдесят. А… чертбы подрал эти цивилизации детей, которые так любят считать себя умудренными стариками. Ведь насамом деле она совсем еще молодая женщина, которая только-только входит всамое начало зрелости, причем очень долгой зрелости - понормальным, неместным меркам. Никогда я кэтому непривыкну. Инигде. Ни наТерре-ноль, ни тут, ни гдебы то ни было еще. Особенно, когда сталкиваешься свот такими случаями, как этот».
        - Все, приехали, - сообщил Скрипач. Стенки модуля мутнели, аперед ними возникла, истала стремительно расширяться зона выхода. - Видишь, ничего страшного.
        - Это как лифт? - сообразила, наконец,Эри.
        - Примерно, - кивнул Скрипач. - Разве что спомощью корабля этот лифт тебя достратосферы дотащить способен, ато ивыше. Пошли, чего ты стоишь? Да идем, говорю, никто тебя неукусит.
        «Горизонт» внутри был довольно таки компактным, зато имел совершенно чумовой запас хода, инес насебе три комплекта вооружения, делавших его эквивалентом полноценного боевого саппорта. Ри над этими двумя кораблями, «Горизонтом» и«Рассветом», поработал наславу. Доего собственного «Ветра» они, разумеется, недотягивали, были классом пониже, иконструктивно они тоже оказались попроще (трехлинейка Мосина, ворчал Ри, дорабатывая проекты, заэти деньги получается только трехлинейка Мосина), ноИта иСкрипача «Горизонт» более чем устраивал.
        - Так, раздеваемся, ипошли, - приказал Ит, стаскивая куртку. - Можно прямо напол бросить. Эри, бросай, он сам уберет.
        - Кто уберет? - непонялаона.
        - Корабль уберет. Бросай, бросай. Ну что, сначала наэкскурсию, апотом обследоваться?
        Эри кивнула, правда, без особой уверенности.
        - Ит, иди, блок готовь, амы пока прогуляемся, - предложил Скрипач. - Искажи корыту, чтобы чая сварганило. Разбаловали мы эту Люсю, сил нет. Эй, Люся! - позвал он. - Активируй рубку, гостинку, испальню одну, для примера. Имедблок.
        - Уже сделано, - отозвался изниоткуда мягкий степенный баритон. - Прошувас.
        - Апочему корабль Люся? - удивилась Эри. - Голос вродебы мужской.
        - Урыжего вся техника - это одна большая глобальная Люся, - развел руками Ит. - Идите, ночтобы недолго. Времени нетак много.
        ***
        Корабль Эри понравился. Она, видимо, ожидала увидеть что-то техногенное ибрутальное, авместо этого она увидела тесные коридорчики смягко инеброско оформленными стенам; небольшую, человек нашесть, гостиную, онаже кают-компания, испальню сдвухъярусными неширокими кроватями. Все помещения были исполнены водном стиле: отпола кпотолку поднимался плавный градиент цвета, оттемного оттенка ксветлому. Везде цвета были разными, нонеяркими, приглушенными.
        Пока рыжий иЭри гуляли покораблю, Ит спешно приводил медблок в«пристойный вид» - он справедливо рассудил, что Эри итак боится, незачем пугать ее еще больше. Реанимационную зону он закрыл, выведя часть стены, «карусель» сшестью капсулами для гибера тоже спрятал, потом велел «Горизонту» поставить насканер кресло. Сканер в«Горизонте» стоял знатный, поверхней границе шестого уровня. Это вам неполевой набор. Это уже серьезно.
        Закончил он вовремя - вернулись Эри иСкрипач.
        - …думала, что тут всё… ну, несколько больше. Аоно маленькое такое. Икаюты, ирубка.
        - Рубка - это чисто номинально, управлять кораблем можно излюбой точки, - объяснял Скрипач. - Амаленькое… он нашесть человек рассчитан, инадолгосрочные забросы. Сам он тоже неочень большой, двести пятьдесят метров.
        - Ничего себе, небольшой! - Эри удивилась. - Двести пятьдесят, этоже много.
        - Ох, нескажи. Тут одной воды двадцать тонн, запас. Несчитая горючки для разных двигателей, систем защиты, икое-каких еще мелких поручений, - Скрипач, конечно, нестал уточнять, что под мелкими поручениями он имел ввиду «оборудование двойного назначения»… проще говоря, вооружение «Горизонта», которое было весьма серьезное. Планету, конечно, несожжешь, нопару континентов можно выжечь запросто. Инетолько выжечь.
        - Все равно, очень тесно, - покачала головой Эри. - Мне казалось, что будет просторнее.
        - Просторнее ненужно, этого вполне хватит. При долгих маршрутах никто небодрствует, все вгибер ложатся, - объяснил Ит. - Так, Эри, смотри. Нужно будет сесть вот сюда, и… да ивсё. Заниматься можешь, чем душа пожелает. Чай пить, читать, кино смотреть - что угодно. Главное, просиди вэтом кресле где-то около часа. Ну, может, чуть больше.
        Кресло, стоящее посреди небольшой комнаты, выглядело вполне мирно.
        - Араздеваться надо? - сподозрением спросилаЭри.
        - Если под комбезом есть штаны имайка, то комбез можешь снять. Просто чтобы небыло жарко, - пожал плечами Ит. - Как хочешь. Можешь неснимать, это неимеет значения. Корабль под тебя подстроится, так что, думаю, можно оставить.
        - Я сниму, яже джинсы надела. Авы будететут?
        Этого вопроса Ит ждал.
        - Нет, мы будем всоседнем помещении, - ответил он. - Просто чтобы наши разговоры тебя несмущали. Ичтобы ты непыталась сказанное нами трактовать по-своему, непугалась, невыдумывала лишнего. Если что-то надо спросить - спрашивай, мы тебя услышим иответим.
        - Аделать точно можно все, что угодно?
        - Разумеется. Даже лечь спать, если спать хочется, - улыбнулся Ит. - Располагайся, амы пошли. Зови, есличто.
        ***
        Через час они сидели, уставившись друг надруга, ипытались привести впорядок разбегающиеся мысли. Икак-то уложить информацию вголове. Потому что информации было - через край. Совершенно невообразимой информации. Невозможной.
        - Вот смотри. Это геронто, ионо идет сосбоем, видишь? - Скрипач тыкал пальцем встроки данных, которые система снимала вживом времени. - Вот он, этот скачущий возраст, который мы тогда заметили. Причем, что интересно - скелетных возрастных изменений нет впринципе, только тканевые, ито как-то странно. Я обратил внимание, что унее ивнешность погуливает - сначала ей можно дать хороший полтинник схвостиком, ачерез полчаса - тридцатник.
        - Скелетных нет, ахрящевые - есть, - Ит вывел несколько строк. - Вразных участках тела возраст разный, водной клеточной группе - несколько сотен разных показателей. Черти что… Ини одного своего зуба. Причем уже давно. Между прочим, для двойки унее отлично отреставрированы зубы, заметил?
        - Помню я, как тебе после Колымы зубы вставляли, - вздохнул Скрипач. - Результат был поначалу хуже, чем унее. Это ведь импланты, весьма недурные… азубы - это всегда большие деньги. Значит, где-то она эти деньги сумела достать. Адоэтого каким-то образом потеряла зубы. Сильно подозреваю, что это следствие онкологии, той, давней. Надо будет уточнить…
        - Рыжий, мы тут имеем три конфликтующих, взаимоисключающих системы, - Ит задумался. - Первая - геронто. Вторая - та херня, скоторой нам еще разбираться иразбираться. Третья…
        - Ее собственное тело, которое конфликтует спунктами один идва.
        - Верно. Нохуже всего другое. Хуже всего то, что помочь ей мы несможем. Сам видишь.
        Скрипач кивнул. Задумался.
        - Нет, ну помелочи сможем, я думаю.
        - Ага, помелочи. Сделаем ровно то, что обещали Карину. Ей ведь больно. Заметил? Постоянно больно. Ноона наэту боль просто необращает внимания. Ладно, сэтим поработаем, - Ит задумался. - Авот остальное… прионные группы, которые косят под герпес, конечно, никакой негерпес. Вообще непонимаю, что это засистема, икак она устроена. И, главное, зачем встраивать ворганизм агрессивную среду?
        - Вопросов больше, чем ответов, - покивал Скрипач. - Вот, например, рак. Точнее, три вида рака, три очага. Маленькая проблема, что эти три рака - взаимоисключающие. Ими нельзя болеть одновременно.
        - Видимо, это следствие конфликта геронто иэтой системы. Геронто увеличивает цикл деления клетки, впервую очередь. Перепрограммирует ДНК. Очень избирательно. Засчет этого происходит увеличение продолжительности жизни. Все остальное - косметика чистой воды, если вдуматься. Ну, несовсем, конечно, ноблизко ктому. Атут что? Рыжий, надо посчитать, но, как мне кажется, рак ей дало как раз это самое сбитое геронто. Как оно вообще унее оказалось?
        - Также, как эта странная среда, сожравшая биощуп, - пожал плечами Скрипач. - Источник, видимо, один. Нопока она сама ничего необъяснит, мы ничего неузнаем.
        - Значит, придется спрашивать, - подтвердил Ит. - Так, теперь кделу. Давай отработаем то, что обещали Карину. Нодля начала… Эри! - позвал он. - Ты тамкак?
        - Нормально, - тутже ответилаона.
        - Чего делаешь?
        - Читаю.
        - Ачто читаешь? - синтересом спросил Скрипач.
        - Я попросила дать мне почитать что-нибудь легкое, ипоявилась такая штука… - Эри задумалась. - Как блокнот изодного листа. Почему-то вклеточку. Я так поняла, что это книжка.
        - Икакая? - синтересом спросилИт.
        - «Насмешники» какие-то. Забавно, - Ит открыл было рот, ноСкрипач тутже показал ему кулак. - Я такое неочень люблю, ночитать вполне можно.
        - Ясно, - Ит вздохнул. - Эри, скажи, утебя когда-нибудь брали кровь? Изпальца, извены - неважно.
        - Сто раз брали, - она вдруг засмеялась.
        - Ичего смешного? - полюбопытствовал Скрипач, одновременно выводя изниши заспиной Эри блок.
        - Да просто подумала… меня похитили инопланетяне, затащили натарелку, иисследуют, - объяснила Эри. - Нет, ну правдаже. Так иесть.
        - Внекотором смысле да, верно, - согласился Ит. - Вытяни руку, пожалуйста.
        - Какую?
        - Любую. Неволнуйся, это небольно, ничего непочувствуешь. Ага, всё, - блок ианализатор беззвучно ушли встену. - Надо потом будет еще пару проб взять, ноневэтотраз.
        - Как - всё? - изумилась Эри. - А… новедь…
        - Ну вот так, всё, - хмыкнул Скрипач. - Слушай, такой вопрос. Если мы правильно понимаем, то… ммм… Контролирующие, скоторыми ты общалась, тебе что-то давали?
        Теперь пришла очередь Ита показывать рыжему кулак, нотот лишь отмахнулся.
        - Да, - ответила Эри. - Давали. Ачто?
        - Это было как-то связано свозрастом? - осторожно спросилИт.
        - Да, было. Иеще кое счем было, ноя лучше потом расскажу, - попросила она. - Просто это так сразу необъяснишь.
        - Я запомнил… - Ит замялся. - Ты сказала, что должна прожить пятьдесят восемь лет. Сэтим связано,да?
        - Ну… да. Да, связано. Ноя сейчас немогу объяснить, как именно.
        - Потом сможешь? - спросил Ит. - Эри, это важно. Когда ты соберешься смыслями, ирешишь, что можешь рассказать - ты расскажешь?
        Сминуту она молчала. Видимо, вголове унее втот момент происходила какая-то внутренняя борьба, новот что счем боролось, ни Ит, ни Скрипач немогли догадаться.
        - Наверное, - неуверенно ответила она. - Я попробую.
        - Хорошо. Тогда посиди еще минут десять, иделаем перерыв, - предложил Ит. - Сейчас мы снимем оставшиеся данные, апотом поговорим.
        ***
        - Эри, скажи, акак ты попала наэти операции? Что именно произошло? Прости, номы немогли невидеть твой живот, поэтому вопросы вполне закономерны, - Ит как можно более осторожно подбирал слова. - Хотябы вобщих чертах можешь объяснить?
        Эри опустила голову, вздохнула. Видно было, что тема эта была ей неприятна. Нехочет говорить. Аответ нужен. Для того чтобы хоть как-то связать элементы вподобие целого.
        - Ну, вобщем, когда я предпоследний раз виделась свами… то есть сними… я сказала, что… что если они больше непридут, то я нехочу жить. Это очень долго рассказывать, Ит, мы тогда поссорились, сильно, ну и, вобщем… после того, как они ушли, я сильно заболела. Сперва было что-то вроде ангины, я лежала две недели, ужасно плохо было, апотом стал болеть живот. Год болел. Никто немог понять, почему. Потом оказалось, что это были опухоли. Несколько. Ну, их ивырезали. Несразу, я несколько месяцев лечилась. Почти год. То одна больница, то другая.
        - Понятно, - кивнул Ит. - Аоткуда взялась цифра пятьдесят восемь?
        - Это я сама предложила, - пожала плечами Эри. - Попросила. Невпервую встречу. Непомню точно, вкакую. Кажется, все-таки впредпоследнюю. Носама, да. Насамом деле я их заставила. Они нехотели.
        - Доопераций? Ты общалась сними дотого, как это всё стобой произошло? - уточнил Скрипач. Эри закивала.
        - Где-то загод. Мне было восемнадцать. Аеще я сказала, что нехочу превратиться встаруху, и… нуи…
        - Эри, это очень важно, - голос Ита стал строгим - именно таким голосом он зачастую общался ссерьезными ипроблемными пациентами. - Подробностей непрошу, ноответь наследующий вопрос. Тебе что-то давали? Тыже сказала, что давали, - она кивнула. - Что это было? Какие-то необычные предметы, лекарства, приборы?
        - Допустим, давали, - Эри прищурилась. - Нонеприборы. Аможно встречный вопрос?
        - Можно, - кивнулИт.
        - Почему ты про это спрашиваешь? Сомной что-то… нетак?
        - Да, - Ит решил, что врать июлить неимеет смысла. - Когда мы помогали тебе впервые, мы обратили внимание нато, что один избазовых показателей утебя нестабилен. Базовые показатели - это раса, пол, группа крови, возраст.
        - Икакой уменя нестабилен? - поинтересоваласьЭри.
        - Возраст. Он утебя меняется. Становится то больше, то меньше, - уточнять Ит нестал, незачем. - Ивторой момент. Втвоем организме есть… ммм… некий привнесенный компонент, который, скажем так, ведет себя несколько странно. Он распознает наше оборудование, инедает его использовать. Мы несмогли помочь тебе втом объеме, вкотором планировали, потому что этот компонент наши приборы просто уничтожал. Сразуже. Кардиоводитель, например, избирательные средства доставки. Нет, он нетрогал, посчастью, такие вещи, как активный гель, спомощью которого лечат язвы, он нереагировал налекарства, которые мы использовали. Только натехнику высокой градации.
        Скрипач исподтишка наблюдал заЭри - интересно, удивится или нет? Удивленной Эри невыглядела. Напуганной тоже. Значит, она вкурсе про это «нетак». Илиже…
        - Ну да, все правильно, - пожала плечами Эри. - Именно обэтом я их ипросила.
        - Отом, что ты нехочешь стареть? - спросил Ит. - Или отакой системе?
        - Отом, что я хочу умереть впятьдесят восемь.
        Ит задумался. Скрипач тоже.
        - Эри, я сейчас попрошу тебя кое-что сделать, только неудивляйся. Ты можешь разуться? - Ит нахмурился. - Даже необе ноги, одну.
        - Азачем? - удивиласьЭри.
        - Надо, - дернул плечомИт.
        - Верно, - поддержал Скрипач. - Согласен. Ируку покажи. Тоже любую.
        Один изпризнаков геронто «входу», причем исключительно для женщин, смужчинами это неработает, является изменение ногтевого ложа, или так называемый «детский ноготь». Ивот, пожалуйста - оно иесть. Вполный рост - сама ступня маленькая, пальцы как учетырнадцатилетней девочки, и, разумеется, тонкая ислабая ногтевая пластина. Наруках, впрочем, это тоже заметно, нонетак выражено. Ноги - всегда более надежный показатель.
        - Спасибо, можешь обуваться, - кивнул Ит. - Значит, тебе было восемнадцать, когда ты… попросила их - вот обэтих двух вещах?
        - Ит, я уже сто раз сказала - да, - кажется, Эри рассердилась.
        - Та система, из-за которой утебя сбоит возраст, называется «геронто», - объяснил Скрипач. - Проблема втом, гм, что ввосемнадцать лет эту систему никто неиспользует. Никогда. Это нелогично, иэто опасно. Боюсь, что твои опухоли - следствие использования этой системы, вернее, бесконтрольного ее применения встоль юном возрасте. Ите, что есть сейчас, идругие, которые вырезали еще давно.
        - Да? - Эри задумалась. - Нопочему?.. Онже сказал, что это… ну, оно просто замедляет старение…
        - Кто сказал? - терпеливо спросилИт.
        - Черный.
        - Понятно, - Ит почувствовал вдруг страшную усталость. - Эри, ты хоть понимаешь механизм действия этой системы? Они тебе хоть что-то объяснили?
        - Нет. Ноя инепросила.
        - Акак выглядело то, что они тебе дали? - нахмурился Скрипач.
        - Как таблетка, самая обычная, икак две пластинки маленькие, смонету размером. Пластинки надо было приложить круке, иподождать, чтобы они растворились, апотом принять таблетку. Этовсё.
        Действительно, всё. Это ивсамом деле запуск геронто программы, вот только последующие десять дней разумный, который проходит геронто, находится под постоянным наблюдением как минимум трех врачей, ипрограмму постоянно корректируют. Ах да, доначала работы спрограммой разумного пролечивают, отидо. И, конечно, обследуют. Тоже отидо.
        Нотут случай явно нетакой.
        - Эри, дотого, как ты получила эти пластинки итаблетку, тебя кто-нибудь хотябы осматривал? - спросил Ит, уже понимая, каким будет ответ.
        - Нет, - покачала головойЭри.
        Что итребовалось доказать.
        Каким надо быть придурком, чтобы дать восемнадцатилетней девчонке вводные геронто, несделав предварительно ни одного анализа?! Непролечив, невыстроив прогноз. Просто взять идать. Ибудь, что будет.
        Оно ибыло - что было. Опухоли, которые, возможно, инеразвилисьбы, дернули врост, потом, повсей видимости, была химия, инеодна - прощайте, зубы иволосы… волосы, впрочем, отросли, авот зубы, конечно, нет. И, разумеется, прощай здоровье, навсегда ибесповоротно.
        Агеронто, запущенное, инеостановленное, ипосей день резвится втеле, как хочет - судя поновым опухолям и«детскому ногтю». Геронто вработе.
        Параллельно совторой системой… которая должна каким-то образом убить свою носительницу впятьдесят восемь лет, икоторая распознает то, что используем мы, инедает помочь носительнице. Зашибись…
        - Это какой гадюкой надо быть, чтобы такое сделать, - пробормотал Скрипач.
        - Ты очем? - непонялаЭри.
        - Освоем, одевичьем. Эри, то, что стобой сделали, это просто подло, - Скрипач досадливо поморщился. - Тот, кто это сделал, неимел понятия ни офизиологии, ни омедицине, необэлементарной безопасности. Иедва тебя неубил. Ноискалечил - точно. Причина всех твоих бед - эти пластинки итаблетка. Прости, ноэтотак.
        - Акакая теперь разница? - дернула плечом Эри. - Для меня все уже позади. Да, первые двадцать лет было трудно, ночеловек ко всему привыкает. Рыжий, ты извини, ноя немогу их обвинять вчембы то ни было. Они ведь хотели, как лучше. Мало того, это неони предложили, это я настояла.
        - Нопочему? - спросилИт.
        - Да потому что смысла без них жить я невидела. И… - Эри осеклась, опустила взгляд. - Я незнаю. Незнаю, как сказать.
        - То, что мы появились тут, что-то изменило? - влоб спросилИт.
        Она молчала. Теребила пальцем нитку назалатанной коленке стареньких джинсов, имолчала.
        Изменило, понялИт.
        Изменило, целиком иполностью.
        Вот только вслух про это сказать - нереально.
        - Прости, - он встал. Скрипач тоже. - Давай тогда поделу, хорошо?
        - Хорошо, - кивнула Эри. Она так инеподняла голову. - Поделу, так поделу.
        - Сначала ты послушай, апотом реши, хочешь ты то, что мы предложим, или нет, - Скрипач решил немножко разрядить обстановку. - Эй, ау. Девушка, вы тут? Эри, ну хватит этого минора. Мы уже поняли всё. Больше так плохо вести себя небудем.
        Она, наконец, выпрямилась - глаза покраснели.
        - Ненадо меня про это всё спрашивать, - попросила она. - Пожалуйста! Иненадо ругать черного ирыжего. Они правда были невиноваты. Мне кажется, они исами незнали… про то, что мне дают. Авторая эта… штука… это какой-то яд,да?
        - Нет, это неяд. Мы незнаем, что это. Попробуем, если позволишь, разобраться. Точнее, сделаем попытку разобраться, - пообещал Ит, понимая, что обещание выглядит неочень обнадеживающе. - Это какая-то очень мудреная штуковина. Так, ладно. Эри, скажи, ты ощущаешь какие-то боли? Если прислушаться ксебе, что-то болит? Иеще какие-нибудь жалобы есть?
        Она снова задумалась.
        - Наверное, есть, - особой уверенности вголосе Эри непрозвучало. - Я сплю плохо. Попять-шесть раз заночь просыпаюсь. Курю, чай пью, читаю. Снова засыпаю, ачерез час опять подъем.
        - Апочему? - спросил Скрипач. - Народ, пойдемте вмедблок, там проще будет… так почему просыпаешься?
        - Дышать тяжело, когда лежишь. Асидя спать я неумею, - Эри вздохнула. - Пробовала. Нет, неполучается.
        - Анасчет болей что? - поинтересовался Ит. - Садись обратно вкресло, пожалуйста.
        - Ну… боли есть, наверное, ноя их неособенно различаю, - призналась Эри. - Несильно болит. Чуть-чуть.
        - Вес теряла? - Скрипач выкатил блок, точнее, выдвинул его изстены. Эри посмотрела наблок сопаской.
        - Нет, нетеряла.
        - Еслибы утебя была одна онкология, ее можно былобы вылечить загод полностью, - заметил Ит. - Там лечить особо нечего. Так, теперь смотри, что мы предлагаем. Видишь эту штуковину?
        Он вытащил изблока один изуниверсальных манжетов - очень удобная штука для длительных лекарственных схем.
        - Похожа нарукав, - заметилаЭри.
        - Именно так иесть. Эту штуку действительно носят наруке, нопредварительно внее вводятся лекарства, иона передает их твоему телу поопределенной схеме. Ничего сложного. Мы можем сейчас составить схему, апотом ты будешь ходить срукавом, амы - раз вдень корректировать схему, взависимости оттого, как поведет себя твой организм.
        - Поскольку он располагается врайоне плеча, под одеждой его невидно, - продолжил Скрипач. - Это небольно, ощущений вообще никаких. Ну такчто?
        - Вы можете торговать этими рукавами, оптом иврозницу. Стакой рекламой их увас оторвут только так, - усмехнуласьЭри.
        - Еще момент. Есть такая штука, называется поддержка, - продолжил Ит. - Ее носить несколько более напряжно. Имы тебе ее непредлагаем.
        - Из-за того, что носить неудобно?
        - Из-за того, что твой организм ее невоспримет. Точнее, та система, скоторой предстоит разбираться, - объяснил Ит. - Ну так что? Ты согласна нарукав?
        - Да, наверное, - Эри нахмурилась. - Вообще… это все странно как-то. Вы столько для меня делаете… вы ведь недолжны.
        - Мы делаем ровно то, что считаем нужным делать, - твердо ответил ей Ит. - И, знаешь, унас есть одно общее ощущение, которое мы испытываем поотношению ктебе.
        - Какое?
        - Мы… - Ит посмотрел нарыжего, тот кивнул. - Мы почему-то чувствуем, что перед тобой виноваты. Ичто мы должны хотябы попытаться как-то это всё исправить.
        - Новчем вы виноваты? - удивиласьЭри.
        - Ты сама говорила про осколки, - заметил Скрипач. - Иесли мы - вкакой-то мере они, то почемубы нам виноватыми небыть. Давай хотябы попробуем, чтоли?Ага?
        - Ага, - вголосе Эри досих пор слышались неуверенные нотки. - Хорошо, я согласна.
        - Тем более что это совсем несложно, - заверил Скрипач. - Сейчас загоним вманжет первую схему, потом тебе надо будет полчасика полежать, апотом будем пить чай идополнять препараты. Апотом поедем домой.
        ***
        Счаем Скрипач расстарался. Благо что «Горизонт» это более чем позволял. Кчаю рыжий заказал тех самых булочек скорицей, пару тортиков, конфеты, полный аналог трюфелей сТерры-ноль, итри вида варенья - земляничное, смородиновое, ияблочное. Конечно, это был синтез, ноотаком синтезе теже врачи изтойже Санкт-Рены вовремя долгих забросов могли только мечтать. Там таких разносолов непредполагалось.
        Пили чай, разумеется, вкают-компании.
        - Варенье очень вкусное, - искренне хвалила Эри. - Ачай такой я только вдетстве пила. Давным-давно. Сейчас сплошная химия продается, настоящего чая совсем неосталось.
        - Это тоже химия, - отмахивался Скрипач. - Синтез. Рецепты, правда, я сам делал, поэтому синтез довольно удачный, как мне кажется.
        - Нескромничай, - хмыкнул Ит. - Эри, попроси унего жаренной картошки сделать. Рыжий, утебя тут сколько рецептов картошки прошито, кстати?
        - Около трехсот, - скромно опустил глаза Скрипач.
        - Нищеброды хреновы, - развел руками Ит. - Триста рецептов картошки. Нормально?
        - Триста? - неповерила Эри. - Да, ивпрямь что-то много.
        - Когда годами питаешься картошкой имакаронами, поневоле учишься маскировать ито, идругое под что-то нетривиальное, - пожал плечами Скрипач. - Недумай, что мы очень уж хорошо жили. Бывали времена, когда картошка или хлеб смаргарином для нас оказывались теми еще деликатесами. Ауж кофе…
        - Даже боюсь спрашивать, что свами было, - Эри задумалась. - Вообще, черный ирыжий мне тоже про себя неочень много рассказывали. Ну, всмысле, сами нерассказывали. Я… я просто знала.
        - Что именно ты знала? - непонял Ит. Он поставил чашку настол ивыжидательно посмотрел наЭри.
        - Ну, про них знала. Про их жизнь. Они говорили, что я знаю даже больше, чем они сами.
        Воттак.
        Ого!
        Скрипач прищурился, синтересом посмотрел наЭри. Та потупилась, отвела взгляд.
        - Ичтоже такое ты про них знала? - синтересом спросил Скрипач.
        - Как они появились насвет, где жили, что сними случилось, как они попали вКонтроль, ну и… иеще кое-что, - Эри стушевалась, ноСкрипач, кажется, решил перейти внаступление.
        - Так чтоже? - требовательно спросилон.
        - Я знала, сколько они проживут, икак умрут, - Эри говорила едва слышно. - Где, как именно. Вкаком возрасте. Почему…
        - Акак ты это узнала? - спросилИт.
        - Ну… я просто знала, ивсё. Нет… я неправильно говорю… - Эри запнулась. - Сначала я какбы знала, ноневсё… апотом я попросила уних… ну, считки. Есть такое слово?
        - Есть, - кивнул Ит, ощущая, как его мороз продирает покоже. - Еще как есть.
        - Вобщем, я попросила считки, апотом водин день поняла, что это… ну, какбы сказать… такой словнобы стеллаж вголове. Много-много тонких металлических полочек, накоторых словнобы лежат разноцветные папки. Некоторые серые, это которые тайные изакрытые. Есть черные. Апотом я поняла, что их стеллаж - он меньше, чем мой. Просто пока мне необъяснили, я непонимала, что это такое, инеумела этим пользоваться.
        Ит прикусил губу.
        Она говорила всё совершенно правильно.
        Да, одна изформ визуализации именно так ивыглядела - бесконечные ряды «папок», которые можно прокручивать вверх-вниз. Слепки чужой памяти, которые система разбила нафрагменты. Ксожалению, сдатировками всчитках всегда беда. Мозг - очень интересная штуковина, иразобраться сдатировками сможет только специалист уровня Романа Нар ки Торка, сына Ри Нар ки Торка иДжессики Пейли… господи, время, чтоже ты делаешь… непотомули Ромка, милый Ромка, маленький Ромка решил посвятить свою жизнь этой области… как знать… нода. Да, да, да, Эри сейчас права - аэто значит, что вголове унее - архив чужой памяти, мало того, памяти Контролирующих Мадженты, Сэфес; мало того, есть еще один архив, полная запись жизни пары-дубля, их пары-дубля,и…
        И, кажется, они срыжим попали так, как никогда вжизни еще непопадали.
        - Ичтоже ты делала сэтими стеллажами? - спросил Скрипач.
        - Записывала то, что могла посмотреть, - она пожала плечами, словно сказала нечто само собой разумеющееся. - Я плохо пишу, поэтому записывала так, как могла. Как получалось. Довольно много записала.
        - Много - это сколько? - осторожно спросилИт.
        - Два шкафа.
        Гм.
        - И… где эти записи? - полюбопытствовал Скрипач. Полюбопытствовал вполне невинным тоном, ноИт видел - Скрипача трясет. Точно также, как иего самого.
        - Дома, конечно. Уменя, вквартире. Вшкафах, яже сказала толькочто.
        Два дебила…
        - Аты это кому-то показывала? - еще осторожнее спросилИт.
        - Пыталась когда-то, нонадо мной смеялись, - ей, видать, было тогда несмешно, нотеперь стало всё равно. - Или говорили гадости всякие. Вобщем, я что могу, то записываю, ипросто прячу. Ивсё. Даже неперечитывала ни разу. Да изачем мне? Я итак помню. Уменяже папки эти есть.
        - Анам покажешь? - Ит попробовал улыбнуться, но, видимо, сулыбкой вышло неочень - Эри, почувствовав фальшь, нахмурилась.
        - Зачем? - спросила она сподозрением.
        - Ну, интересно, - пожал плечами Ит. - Все-таки это внекотором смысле мы. Хотелосьбы знать.
        - Ит, я плохо пишу, - принялась оправдываться Эри. - Ипочерк уменя ужасный. Там половину слов разобрать невозможно.
        - Ничего, мы врачи, иразберем, - Скрипач улыбнулся. Вотличие отИта, унего сулыбкой все было нормально. - Мы сами умеем писать так, что нормальному человеку разобрать неудастся.
        - Ладно, я потом покажу, - пообещала она. - Рыжий, я хотела спросить. Про этот манжет, который рукав.
        - Спрашивай, конечно.
        - Он недавит? Иневажно, накакую руку ставитьего?
        Скрипач вздохнул сявным облегчением - информации обархивах насегодня явно было достаточно.
        - Обычно налевую ставят. Инедавит совершенно, так что неволнуйся. Ит, ты чай допил?
        - Допил, - кивнул тот, вставая. - Пойдемте. Мы сейчас данные дополнительно снимем, рукав поставим, идомой. Ато темнеет совсем рано.
        ***
        - Знаешь, что самое плохое? - спросил Ит, когда они, отправив Эри вее квартиру, завалились, нераздеваясь надиван.
        - Ичтоже? - спросил равнодушно Скрипач.
        - Она нам - верит. Точно также, как поверила тогда… тем вторым нам, - Ит, кажется, был расстроен. - Сней говорить или делать что-то просто страшно. Онаже как ребенок! Геронто - без проблем, примем изапустим. Пластинки какие-то? Невопрос, пусть работают. Мы что-то предлагаем - она тоже согласна. Мне кажется, она отнас стакан сцианидомбы взяла, ивыпилабы тутже, залпом. Просто потому что этот стакан ей дали - мы.
        - Верно, - кивнул Скрипач. - Согласен. Ты прав, это ивпрямь тихий ужас.
        - Так ия про что, - Ит зевнул. - Сумасшедший дом какой-то. Атеперь еще иэти записи…
        - Что делать будем? - резонно спросил Скрипач. - Я как подумаю отом, что там застенкой, мне дурно становится.
        - Мне тоже, - мрачно кивнулИт.
        - Что делать будем? - Скрипач сел. - Ит, мы вполной жопе.
        - Это ты мягко выразился, - возразил Ит, тоже садясь. - Мы водном шаге откатастрофы. Как только официалка сообразит, что унас сэтим контактом есть нечто большее, чем старая встреча, про которую мы втерли Карину, они тутже накроют инас, иЭри, ивсе ее записи. Мгновенно. Я больше чем уверен, что сейчас Карин уже знает, что сЭри мы тогда невстречались, иникакой Ри сней, конечно, неспал. Проверить такую информацию - дело нескольких часов. Тем более что мы тогда были под почти стопроцентным наблюдением.
        - Он снял наружку ислежку сквартиры, - возразил Скрипач, правда, без особой уверенности вголосе.
        - Несмеши, - мрачно ответил Ит. - Да, квартиру снял. Ногород инаружку? Тыбы снял?
        - Конечно, неснял, - хмыкнул Скрипач.
        - Вот ия отомже, - Ит задумался. - Будем тянуть время ипытаться решить, что делать дальше.
        - Как думаешь, «Горизонт» они уже распотрошили? - Скрипач нахмурился.
        - Его нетак просто распотрошить, но, думаю, как только им представится возможность, они ею воспользуются, - Ит вздохнул. - Ну да, ну да, мы все потерли, кроме поддержки илекарств. Новремя!.. Мы пробыли там втрое дольше, чем нужно для того, что мы сделали.
        - И, главное, совершенно непонятно, что дальше, - Скрипач ожесточенно потер виски. - Хватать иее ибежать? Как? Куда?
        - Аты ее спросить нехочешь, согласнали она бежать? - возразил Ит. - Мы стобой вообще незнаем, чего она хочет, ихочетли вообще. Знаешь, что самое печальное?
        - Ичтоже? - Скрипач синтересом повернулся кИту.
        - Да то, что она ничего непонимает! Ни то, какую опасность она представляет для нас, ни то, что забомба находится унее вголове идома, вэтих самых шкафах, ни то, что она самим фактом своего существования полностью перечеркнула всё то, над чем мы работали большую часть жизни! Она непонимает этого, рыжий, амы даже неможем ей ничего толком объяснить.
        - Вообще да, действительно, - кивнул Скрипач. - Нет, что-то она определенно понимает, вот только то, что ей доступно, оно… какбы так сказать… оно неимеет отношения ктому, очем говорил сейчасты.
        - Вот именно, - припечатал Ит. - Именно что неимеет. Вобщем, подводя неутешительный итог: продолжаем работать, как работали, тянем время, ипытаемся вызнать унее помаксимуму. Апотом - пообстоятельствам. Как получится.
        - Ну да, ничего другого все равно неостается. Эй, ты слышишь? - Скрипач нахмурился. - Она там что, опять плачет?
        Ит прислушался. Точно, рыжий прав.
        - Интересно, покакому поводу, - проворчал он. - Хотя поводов унее предостаточно.
        - Неерничай, - скривился Скрипач. - Пойду, поговорю. Ато утебя, кажется, настроение такое, что лучше дома остаться.
        - Ито верно, - вздохнул Ит. Снова лег надиван, подпихнул под голову подушку. - Настроение уменя действительно ни кчерту.
        ***
        Звонить рыжий нестал - замок надвери всоседскую квартиру для него препятствием неявлялся, атрезвонить ибеспокоить соседей вего планы невходило. Он тихо закрыл засобой дверь, иочутился втемном коридоре. Издальней комнаты, дверь вкоторую была чуть приоткрыта, пробивалась слабая полоска света, значит, Эри находилась именнотам.
        Иточно. Когда Скрипач вошел вкомнату, он увидел, что заплаканная Эри сидит накровати, прижимая кгруди какую-то тетрадку всиней потрепанной обложке.
        - Ты чего ревешь? - супреком спросил Скрипач.
        - Ты как сюда вошел? - испуганно спросилаЭри.
        - Пешком. Через дверь, - констатировал очевидное Скрипач. - Эри, что случилось? Почему опять глаза намокром месте?
        Эри всхлипнула, подняла взгляд - налице ее было виноватое, пристыженное выражение.
        - Я недумала, что вы услышите, - проговорила она тихо. - Я больше так небуду.
        - Будешь или нет - это дело десятое, - возразил Скрипач. - Сейчас-то чего? Что случилось?
        - Ничего неслучилось, просто… просто вы… вы так сомной возитесь, иеще Ит сказал, что вы чувствуете себя виноватыми… нонасамом-то деле… насамом деле всё нетак, - она снова заплакала. - Я нехорошая, рыжий. Я совсем даже нехорошая, я та еще тварь, если честно, ия…
        - Чего - «я»? Вчем ты таком нехорошая? Убила кого-нибудь, чтоли? Обманула? Обворовала? Вчем нехорошесть заключается?
        Эри отвернулась.
        - Ну? - настойчиво спросил Скрипач.
        - Я плохая, - упрямо повторила она. - Я… недостойна, чтобы ко мне так относились… лечили, помогали, защищали…
        - Почему?
        - Ну, потому что… потому что я ничего хорошего вжизни несделала, ничего несоздала, не… не… помогла никому…
        - Слушай, аты много людей знаешь, которые создали или помогли? - вкрадчиво поинтересовался Скрипач, присаживаясь рядом сЭри накровать. - Изтвоих знакомых многие могут похвастаться этим?
        - Немногие, наверно. Но… они хотябы честно жили, ая… Рыжий, яже врала. Я столько врала…
        - Анам врала? - синтересом спросил Скрипач.
        - Вам нет, - она покачала головой. - Вам-то зачем… другим врала, иужасно много… досих пор вспоминать стыдно.
        - Ипро чтоже ты врала? - Скрипач вытащил изкармана ленту налобника. - Ты говори, говори. Я хочу схему посмотреть.
        - Слекарствами?
        - Угу. Так кому ты врала-то?
        - Всем. Учителям, маме, одноклассникам… вот видишь, тетрадка?
        Скрипач покивал. Ну да, тетрадка итетрадка, самая обычная, вклеточку. Сколько он таких тетрадок перепроверял, когда девчонки учились вшколе - страшно представить. Дашины тетради, следует признать, были всегда вобразцовом порядке - ну, тут понятно, утрех таких педантов, как Берта, Фэб, иИт ребенок другим получиться инемог. Зато Верины тетради были сбольшим вкусом разрисованы всамых неожиданных местах - причина многолетних скандалов склассной руководительницей юной художницы… сейчас, правда, подавшейся всовершенно другую область.
        - Она наполовину пустая, - объяснила Эри. - Потому что я неучилась ни черта.
        - Ну, правильно, - рыжий вывел визуал. - Если неучиться, она иполучится пустая. Ичто стого?
        - Можно я потом расскажу? - кажется, Эри смутилась.
        - Мне кажется, что это утебя рефрен такой получается, - заметил Скрипач. - «Потом расскажу». Про одно потом расскажу, про другое… Так, вот только ненадо глаза опять того, опухнешьже кчертовой матери кутру, анам наточку ехать надо. Эри, кому говорю, прекрати рыдать! Ну сколько можно?
        - Мне стыдно, - призналась она. - Стыдно, что я… вот такая…
        - Какая - такая? - уточнил Скрипач.
        - Что я такая дура… иврушка… - Эри снова всхлипнула. - Надо было сразу вам рассказать… может, выбы инестали сомной… так… Рыжий, правда, честно! Я действительно недостойна, чтобы… ну, чтобы…
        - Слушай, успокойся, а? - попросил Скрипач. - Давай так. Если тебе хочется исповедаться натему того, что ты кого-то там помолодости обманула, ты это сделаешь завтра, ладно? Выспишься, апотом соберешься сдухом, ирасскажешь. Хорошо? Кембы ты себя несчитала, сейчас тебе лучше лечь спать. Состояние утебя неочень, ты устала задень, показатели низковаты. Давай почашке чаю выпьем, инабоковую?
        - Апочему вы так любите чай? - спросилаЭри.
        - Мы нечай любим, - поправил Скрипач. - Насамом деле мы любим лхус, ичаще всего именно его завариваем, носейчас, тут, наСоде, лучше чай - это нечто вроде обычая.
        - Лхус - это который измаленьких зеленых ягодок, ипахнет, как французские духи? - Эри вдруг улыбнулась. - Я пробовала. Очень вкусно. Только мне показалось, что несладко, ачерный потом сказал, что забыл положить сахар.
        - Врешь, небось, - поддел Скрипач, хотя видел, что Эри инедумает врать. Да иописала она лхус совершенно правильно, причем именно что дикого сбора: ягоды содомашненных кустов чаще всего после сушки становились бурыми, авот некоторые сорта дикого рибира давали интересные ягоды, сохранявшие даже сухими глубокий изумрудный цвет.
        - Невру, - помотала головойЭри.
        - Ладно, ладно, неврешь. Если хочешь, лхус потом заварим как-нибудь, - пообещал Скрипач. - Сполкило унас ссобой есть. Яже запасливый.
        - Они тоже. Ну, то есть рыжий брал ссобой… я потом…
        - Ну конечно, ты потом расскажешь, - покивал Скрипач. - Эри, голова болит сейчас? Слева точка боли есть?
        - Есть, - кивнула она. - Акак ты понял?
        - Яже смотрю, что стобой. Ты доплакалась доспазма, - Скрипач поморщился. - Ложись, я скорректирую схему, чтобы голова перестала болеть. Ложись, я сказал, сейчас закружится башка, ирухнешь тут мнееще.
        - Нораздеваться… рыжий, я нехочу, чтобы…
        - Можешь нераздеваться, сойдет итак, - махнул рукой Скрипач. - Хотя если ты думаешь что я, буду дважды женатым, никогда невидел голых тетенек, ты сильно ошибаешься. Аесли вспомнить, вкаком виде ты совала голову вдуховку…
        Встену несильно, новесьма выразительно постучали - разумеется, Ит все отлично слышал.
        - Отвянь, - сердито сказал Скрипач всторону стены. - Защитник оскорбленных иуниженных, тожемне.
        - Аон что, нас слышит? - удивиласьЭри.
        - Ато нет, - хмыкнул Скрипач. - Он унас как горная коза. Отлично слышит, далеко видит, ибыстро бегает. Я, впрочем, тоже. Эри, ты ляжешь сегодня, или мы так ибудем тут доутра турусы наколесах разводить? Всё, спокойной ночи.
        - Нокак ты выйдешь? - стревогой спросила Эри. - Надо закрыть…
        - Выйду точно также, как ивошел. Пешком ичерез дверь. Да неволнуйся ты, закрою. Всё, спокойной ночи. Дозавтра.
        5.Плохая девочка
        - По-моему, я никогда вжизни так неспала. Нет, правда! Я уже непомню, чтобы так хорошо, инепросыпаясь. Спасибо вам огромное.
        - Да незачто, - пожал плечами Ит. - Выспалась, ихорошо. Ребят, давайте доедайте, ипоехали. Ато Карин голову оторвет, если мы собьемся сплана.
        - Несобьемся, - Скрипач откусил половину бутерброда. - Моам мы впокойна похавтракать?..
        - Можешь ты неговорить снабитым ртом? - рассердилсяИт.
        Скрипач, наконец, проглотил свои полбутерброда.
        - Можешь ты жрать побыстрее? - также сердито спросил он. - Что это замедитации пополчаса над тарелкой? Доел быстро, ипошли! Вон, даже Эри, ита уже доедает, аутебя как было, так иесть.
        Ит вэто утро ивпрямь был излишне задумчив и, кажется, расстроен. Аеще, помнению Скрипача, он нещадно тормозил, ипостоянно что-то забывал. Сначала оставил включенной воду вванной, потом пошел кмашине вдомашних тапочках, когда грузили оборудование - тапочки эти вминус двадцать пять смотрелись просто великолепно, что говорить - потом завис над тарелкой овсянки, причем сам кашу недоел, иначал торопить остальных, чтобы ели поскорей.
        - Могу, - смиренно отозвался Ит. Вдва счета выскреб овсянку, ипоставил тарелку вмойку.
        - Смотри-ка, иправда, может, - удовлетворенно заметил Скрипач. - Эри, дуй переодеваться, ипоскакали. Возьми телефон ссобой навсякий случай. Ато нам вэтот раз полесу долго шататься придется. Малоли что, вдруг что понадобиться.
        Эри кивнула.
        - Возьму, конечно. Яже еще шнурок кчехлу пришила, так что запросто. Непотеряю.
        - Чего его терять, лопату эту, - проворчал Ит, включая воду. - Рыжий, ты кофе ссобой возьмешь?
        - Сейчас заварю. Ибутербродов надо тоже, мы ведь надолго…
        ***
        Навыезде изгорода, разумеется, влипли впробку - судя посообщениям какой-то радиостанции, передававшей дорожную обстановку, больше похожую насводку сфронтов, предстояло больше часа наслаждаться видом заснеженных машин, идышать выхлопными газами.
        - Так про что ты хотела вчера рассказать? - поинтересовался Скрипач. - Времени унас вагон ималенькая тележка. Делать нечего.
        - Про школу, - вздохнула Эри. - Ит, ты, наверное, невсё вчера слышал…
        - Всё, - сообщил Ит. - Прости, ностены достаточно тонкие. Покрайней мере, для меня.
        - Вобщем, вшколе получилось хреново, - Эри покачала головой, явно осуждая себя. - Я сама виновата. Надо было как-то нетак, наверное.
        - Нетак - что именно? - уточнил Скрипач. Наэтот раз вел машину именно он, носейчас машина стояла, поэтому Скрипач повернулся кЭри исинтересом нанее посмотрел.
        - Да всё, если честно.
        …Вмладших классах она училась неплохо, вот только дружить сней никто нехотел. Вернее, дети сначала охотно принимали ее всвои компании, нопотом - Эри принималась рассказывать про Двоих, ичерез пару дней ее объявляли врушкой ичокнутой фантазеркой. Аеще через пару дней начинали издеваться игнать.
        - Я непонимала, что я делаю неправильно, - говорила она. - Мне тогда казалось… ну, я думала, что про этих Двоих все знают. Или что укаждого есть такие двое. Ну или один. Когда девочки изкласса рассказывали, что они ждут Прекрасного Принца, я всегда радовалась, потому что думала, что они говорят… ну, про тоже, про что ия. Апотом они показывали картинку ванкетах, знаете, такие тетрадки бывают удевчонок, инакартинке всегда был или актер изфильма, или измультика какой-нибудь герой… вобщем, кто-то ненастоящий.
        - Адвое, значит, были настоящими? - уточнил Скрипач.
        - Ну да. Мне трудно объяснить, ноя всегда знала, что Двое - есть, что они существуют, просто сейчас они где-то еще, нездесь. Ноони непридуманные, как персонажи мультфильмов, или как роли, которые играют актеры. Иеще… эти девочки… мы ведь тогда были еще маленькими, ну что такое первый или второй класс? Так вот, эти девочки фантазировали, какая уних будет жизнь после встречи сПринцем. Что уних будет квартира или дом, обязательно богатый. Что будет машина, бассейн свой, или еще что-то такоеже идиотское. Ичто Принц наних женится, иуних тутже будут дети. Причем много. Четыре, пять… они придумывали имена этим детям, они их рисовали, смешно так, потому что рисовали они конвертики сленточками, голубыми или розовыми, мальчик или девочка… вот этого я совсем непонимала. Я про это вообще недумала.
        - Апро что ты думала? - синтересом спросил Ит. Интерес был неподдельным, самым что ни наесть настоящим.
        - Я думала только про одно - как мне найти Двоих. Причем влюбом виде. Если они болеют, то вылечить… мне почему-то казалось, что они нездоровые, ия даже какое-то время носила ссобой бинтик ийодный фломастер… глупо, да? Потом оказалось, что нетак уж я была инеправа, нобинтик сфломастером врядли кому-то сумелибы помочь… я недумала отом, что будет дальше, ия очень сильно удивлялась, почему никто меня непонимает, совсем.
        Пробка чуть сдвинулась, имашины снова замерли. Скрипач чертыхнулся себе под нос, иснова поднял опущенный было ручник.
        - Аты пыталась про это скем-то говорить? - спросил он. - Зачем?
        - Я искала себе подобных, непонимая, что именно ищу, - Эри вздохнула. - Ит, можно мне сигарету?
        - Можно, - отозвался тот. - Что еще ты делала?
        - Всмысле?
        - Ну, кроме того, что рассказывала?
        - Я пыталась понять, как они выглядят. Я их рисовала, лепила, вырезала извсего подряд.
        - Это как? - сопаской поинтересовался Скрипач. Пробка снова поехала. - Изчего икого ты вырезала?
        Эри засмеялась.
        - Силуэты, - объяснила она. - Знаете, как вырезают силуэт потени? Ну, обычно они как профиль изчерной бумаги, вовальчике?
        Ит кивнул.
        - Я пыталась сделать тоже самое, ихорошо, что эти уроды несохранились, мама всё выкинула.
        - Эри, аты понимала, что пытаешься изобразить… ну, нелюдей? - осторожно спросил Ит. Действительно важный вопрос, если вдуматься.
        - Нет. Тогда - точно нет. Мне казалось, что двое - люди, только какие-то нетакие. Говорюже, я долго немогла даже понять, мальчики они или девочки, потому что сполом ну никак нескладывалось. Апотом я решила, что они всё-таки мальчики,и…
        - И? - подбодрил Скрипач.
        - Ия оказалась права, потому что они были именно мальчиками.
        - Несовсем, - покачал головой Ит. - Поотношению ктебе да, мальчики. Атак вообще-то внашей расе три пола, есличто.
        - Я знаю, - кивнула Эри буднично. - Ноэто я годам ктридцати разобралась, когда научилась пользоваться архивом. Атогда я просто решила, что они мальчики, нонесовсем такие, как обычные. Я, правда, несовсем понимаю, как это работает, потому что про это вархиве очень мало. Есть несколько откровенных сцен, ноя их несмотрела.
        - Совсем? - удивилсяИт.
        - Совсем. Открывала, итуже закрывала, недосматривала. Этоже личное, это нельзя было смотреть, как мне кажется.
        - Эри, аскем были эти сцены? - уточнилИт.
        - Пару раз сженщинами, пару раз с… ну, это мужчины такие, которые высокие, истакими красивыми руками… какбы сказать… впрочем, неважно. Я непро это сейчас. Про то, что вшколе зря начала говорить. Ктретьему классу я стала отщепенкой, ипринялась врать. Ипрогуливать. Лишьбы небыть там, иневидеть этих рыл сих Прекрасными Принцами, конвертиками, инеслушать, что говорили учителя.
        - Ачто сучителями было нетак? - поинтересовалсяИт.
        - Они постоянно врали, - поморщилась вответ Эри. - Акогда неврали, рассказывали непонятно ипутано. Нет, теперь-то я знаю, что рассказывали они нормально, это сомной неладно. Потому что нельзя было отдавать меня впростую школу, надо было вкоррекционную. Которая для дураков.
        - Что ты говоришь такое, - рассердился Скрипач. - Ты нормальная совершенно, уж это-то мы выяснили. Да, скровообращением есть проблемы, нонекриминальные. Даже здешними средствами всё можно было исправить запару месяцев. Раз инавсегда.
        Рыжий, разумеется, сейчас слегка привирал - исключительно для того, чтобы успокоить Эри. Иободрить. Проблемы унее ивпрямь имелись, нонаданном этапе эти застарелые, весьма застарелые проблемы пришлосьбы неспешно лечить год. Даже пошестому уровню…
        - Вобщем, неважно, - махнула рукой Эри. - Важно то, что я действительно превратилась взаписную врушку. Говорила маме, что иду вшколу, выходила, авместо школы шла шататься погороду. Или, если деньги были, ехала вкакой-нибудь другой район. Авшколе говорила, что мама заболела, или бабушка, или дедушка. Ичто я ездила кним. Иногда меня ловили, наказывали, маму постоянно вызывали вшколу, ноя все равно продолжала врать. Иубегала точно также, причем чем старше я становилась, тем изощреннее врала, итем хуже училась.
        - Да, фиговая ситуация, - покивал Скрипач. Пробка снова поехала, но, увы, счастье длилось недолго - проехав метров двести, машины опять встали. - Ноя несовсем понимаю, почему ты убегала? Вшколе было настолько плохо?
        - Ужасно. Когда я пыталась объяснить, что я непонимаю что-то, наменя принимались орать. Когда я заговаривала про двоих, меня поднимали насмех. Мальчишки били, девчонки обзывали, кляузничали. Тогда я непонимала, что это я была вовсем виновата, тогда мне казалось, что виноваты они… ая - права. Хотя наделе всё наоборот.
        Ит посмотрел нанее ссочувствием - сейчас он сидел назаднем сиденье, рядом сЭри, ипроверял датчики для новой точки.
        - Ну, практика показывает, что ненастолько уж ты оказалась неправа, - заметил он. - Может быть, ты преувеличиваешь?
        - Еслибы, - вздохнула Эри. - Я жила тогда, как навокзале. Начемоданах. Такое ощущение, знаете… что вот-вот придет твой поезд, иты уедешь. Атебя вместо поезда заставляют делать всякие ненужные иглупые вещи. Учить какие-то уроки, выполнять какие-то задания. Зачем? Для чего? Ведь поезд вот-вот окажется тут, иначнется другая жизнь, твоя, настоящая. Это много позже я поняла, что я тут застряла… навсегда. Атогда, вдетстве, мне всё то, про что я говорила раньше, казалось совершенно очевидным.
        - Акуда ты убегала? - спросил Ит. - Ичто делала?
        - Ждала, - она пожала плечами. - Бродила погороду, грелась, где придется - вметро, вфойе кинотеатров, вмагазинах. Когда было потеплее, выбиралась впарк гулять, там днем безлюдно тогда было, и… - она смущенно замолчала. - Я лепила. Изснега.
        - Двоих? - догадалсяИт.
        - Ну да. Или кого-то одного издвоих. Пыталась вспомнить руками то, что непомнила голова. Лица, позы. Хорошо, что никто невидел, менябы, наверное, напрочь засмеяли. Скульптор изменя еще худший, чем писатель.
        - Эри, прости, ноты слегка насебя наговариваешь, - Ит задумался. - Утебя правильная речь, ты адекватно мыслишь. То, что ты записывала, мы нечитали, нопочему-то кажется, что это будет вполне нормально.
        - Зря кажется, - усмехнулась Эри. - Ит, поверь, хорошо, что вы этого нечитали. Я покажу потом что-нибудь.
        - Когда наберешься смелости, - закончил занее Скрипач. Пробка снова поехала. - Или хорошо выспишься.
        - Яже говорила, что прекрасно выспалась, - возразилаЭри.
        Сегодня она ивпрямь выглядела гораздо лучше, чем впрежние дни. Возраст - где-то тридцать пять - тридцать семь, тени под глазами стали значительно меньше, лицо разгладилось. Вот что значит грамотное обезболивание, правильно подобранная дозировка покомпенсации, иподдержка. Ни тебе отеков, ни вынужденных поз, ни бесконечных пробуждений. Как знать, может быть, начни они подобную программу раньше, результат подарилбы Эри пару лет жизни, даже сучетом второй программы… понятьбы еще, что это вообще такое.
        - Хорошо выглядишь, - улыбнулся Ит. - Ивообще, чтобы ты ни говорила про себя, ты молодец. Ведь тыже справилась тогда, правильно? Ты дождалась…их?
        Эри вздохнула.
        - Это несовсем так, - возразила она. - «Дождалась» неправильное слово. Мне кажется, что я заставила их придти.
        - Экипаж Контроля заставить придти весьма проблематично, - справедливо заметил Скрипач. - Еслибы их можно было так заставлять…
        - Можно, - перебил Ит. - Иты прекрасно знаешь, как это делается.
        Скрипач вответ тяжело вздохнул.
        - Тут явно нетот случай, - покачал он головой. - Ей нечем было их шантажировать. Ведь так, Эри? Шантажа ствоей стороны небыло?
        Она задумалась. Машины снова тронулись сместа, исейчас Эри рассеянно смотрела вокно, намедленно проплывающий мимо заснеженный город.
        - Незнаю, какой шантаж ты имеешь ввиду, но, как мне кажется, он был, - медленно произнесла Эри. - Мне досих пор кажется, что я вынудила их придти. Заставила.Или…
        - Или? - непонялИт.
        - Я досих пор неуверена, что это они приходили, - Эри прикусила губу. - Мне порой кажется, что это я приходила. Туда, кним.
        ***
        Точку сняли врекордно короткий срок - да два споловиной часа. Потом сидели вмашине, отогревались кофе, жевали бутерброды, иждали, когдаже поутихнет снег. Снегопад разошелся ненашутку, температура упала еще сильнее, почти минус тридцать, иэто днем.
        - Завтра потеплеет, - хорошо знающая местную погоду Эри охотно делилась своими наблюдениям. - Если снег сильный, то точно потеплеет. Раньше снегопад обычно вместе степлом начинался, асейчас немножко иначе стало.
        - Нелогично, - возражал Скрипач. - Одновременно должно быть.
        - Было. Атеперь почему-то воттак.
        - Действительно, странно, - покивал Ит. - Впрочем, неважно. Эри, слушай, аты можешь еще рассказать про школу, раз уж начала?
        Эри тяжко вздохнула, ипоставила термос обратно вдержак. Видимо, тема ей неочень нравилась, иона уже сама нерадовалась тому, что тема эта оказалась поднятой. Однако Ит чувствовал, что это важно.
        Да ивообще, всё, что окружает Эри, ивсё, что сней происходило - важно. Архи-важно.
        - Одиночество, - вдруг произнесла Эри. - Ужасное одиночество. Я была изгоем вэтой проклятой школе, меня ненавидели все, я ненавидела всех. Ит, ты просишь рассказать… аты понимаешь, что просишь рассказать про пытку? Вот еслибы тебя попросили отаком, ты сам какбы поступил,а?
        Ит нахмурился.
        - Их было трое, этих тюремных санитаров, - почти неслышно проговорил он. - Трое, ивсе они были садистами. Знаешь, когда ты изуродован, переломан, нааппарате; когда ты привязан ккойке, изагибаешься отболи иголода, атебя еще пару-тройку раз вдень бьют… да, про такие пытки тяжело рассказывать, это верно. Я оподобных эпизодах своей жизни тоже обычно нечасто распространяюсь.
        Эри смотрела нанего снемым ужасом.
        - Что стобой случилось? - шепотом спросилаона.
        - Расстреляли. Вовремя неочень удачного прохода через систему порталов, окоторой ты, я думаю, неимеешь представления, - пожал плечами Ит. - Расстреляли, апотом я три месяца гнил заживо втюремной больнице.
        - Иникто немог помочь?..
        - Немог, - молчавший доселе Скрипач вздохнул. - Потому что мы состальной частью семьи сидели тогда поодиночным камерам вэтойже самой тюрьме. Идопоследнего момента незнали, удастся нам оттуда выйти, или нет. Мы даже незнали, живли он. Про это втвоем архиве, Эри, тоже ни слова.
        - Видишь руку? - Ит поднял левую руку, ипродемонстрировал ее Эри. Та сопаской кивнула. - Авот хрен там. Это только отчасти моя рука. Здесь нет ни одной настоящей кости. Это эндопротез… правда, мясо свое, - он усмехнулся, - нонекоторые вещи даже нашестерке нелечатся. Боюсь, что насчет пыток наш маленький коллектив запросто могбы заткнуть тебя запояс, но… отчасти ты права. Притчу про крест помнишь?
        - Который для каждого своего размера? - уточнила Эри. - Ещебы. Помню. Она мне ненравится.
        - Мне тоже, носейчас речь одругом. Если тебе тяжело вспоминать про школу, нерассказывай. Пойми, мы пытаемся сейчас понять, кто ты такая, и… ичто насамом деле тогда произошло, - Ит вытащил издержака термос, отхлебнул кофе. - Ксожалению, это очень важно. Очень.
        - Почему? - нахмуриласьЭри.
        - Потому что, как выясняется, оттвоего рассказа может зависеть наша жизнь, - невозмутимо сообщил Ит. УЭри вытянулось лицо. - Да, да, да, унас рожи были точно такимиже втот момент, когда мы сами это поняли. Все серьезнее ихуже, чем мы подумали впервый момент.
        - Из-за чего? - она сиспугом смотрела наИта.
        - Про это потом иотдельно. Разговор предстоит долгий. Так что насчет школы? Расскажешь илинет?
        ***
        …Она оказалась самая некрасивая вклассе, иэто только подлило масла вразгорающийся огонь. Самая некрасивая, самая бедная, самая глупая… самая лживая. Ввосьмом сней даже никто нехотел садиться рядом, поэтому половину уроков она стояла вконце прохода, прижимая ксебе портфель, который пытались вырвать изрук ивыкинуть вокно одноклассники.
        Конечно, она уже давно никому ничего нерассказывала. Как известно, розовые очки имеют тенденцию биться стеклами внутрь, ауж про это Эри было известно непонаслышке. Кпятнадцати годам она превратилась внастоящего волчонка, озлобленного, изворотливого, вечно ожидающего нападения веселых охотников; изверь, который вней тогда проснулся, был отнюдь недобрым.
        - Ачудеса стобой происходили? Что-то типа тех, издетства? - поинтересовался Скрипач.
        - Да, только они были совсем другого рода, - Эри прикусила губу. - Несовсем чудеса, пожалуй. Уменя словно образовались две жизни. Впервой я пыталась как-то отбиться отсвоего окружения, авовторой… вовторой я ждала. Верила иждала. Вней, вэтой второй жизни, я была хорошей. Терпеливой, доброй. Ноэтого никто невидел, потому что я никому этого непоказывала.
        - Даже маме? - прищурилсяИт.
        - Особенно - маме, - поправила его Эри. - Смамой тоже вышло нехорошо. Мама меня возненавидела, изаслуженно. Нет, я понимала, что надо как-то исправиться, надо что-то изменить, ноя непредставляла, как. Да ичто я могла изменить, наворотив столько глупостей?..
        - Ачто, натвой взгляд, ты моглабы изменить? - спросилИт.
        - Надо было научиться… ну, притворяться. Обманывать. Нонастаром месте, втой школе, я никого несмоглабы обмануть. Ониже знали, какая я насамом деле. Ипоэтому… поэтому я попросила маму перевести меня вдругую школу.
        - И? - синтересом спросил Скрипач.
        - Иэто помогло. Правда, я сама удивилась даже. Там оказались совсем другие дети, вернее, подростки, итам я познакомилась спервой девочкой, которая стала потом моей подругой. Мы много лет дружили, общались.
        - Агде она сейчас? - Ит подтянул ксебе поближе пакет сбутербродами, вернее, состатками бутербродов.
        - Уехала заграницу, давно уже. Илет десять, как перестала писать, - Эри вдруг улыбнулась. - Ноя уверена, что унее все хорошо. Она очень добрая. Итрудолюбивая. Иумная. Я тогда так удивилась, когда она… ну, когда она впервые предложила мне погулять. Дотого момента никто непредлагал.
        - Эри, ачто зачудеса, ичто зачасть жизни, вкоторой ты была хорошей? - Скрипач решил, что нестоит зацикливаться наподругах - ему было интересно неэто.
        - Ну… - Эри замялась. - Было несколько мест вМоскве, вкоторые я приходила чаще всего. Вновой школе я тоже иногда убегала суроков, нотак… редко, гораздо реже, чем раньше. Иприходила вэти места.
        - Зачем? - Ит вынул изпакета бутерброд, протянул его Эри - та отрицательно покачала головой, мол, нехочу.
        - Ждала. Я эти места называла точками наибольшей вероятности, - объяснилаона.
        - Вероятности - чего? - непонял Скрипач.
        - Того, что там что-то произойдет. Итам действительно происходило что-то. Обязательно. Каждыйраз.
        - Нонето, чего ты ждала? - уточнилИт.
        - Нето, но… какбы сказать… происходило то, что я хотела… ну, то есть нето, чтобы хотела, а… - Эри нахмурилась. - Например, впрошлой школе был один мерзкий тип, который бил меня чаще других. Ивот я сижу водной своей точке, итут выходит надорожку этот самый тип, ананего набрасываются хулиганы, идают ему пошее, - она засмеялась. - Или учительница была одна злющая, Циля Исааковна, так вот уэтой Цили вдругом месте намоих глазах сломался каблук, иона упала вгрязную лужу.
        - Подожди, - Ит задумался. - Агде находились эти твои места?
        - Вгороде, впарках, - Эри погрустнела. - Одно - напротив микрорайона вБитце, влесу, второе - вНагатинской пойме, нааллее, третье - вПарке Культуры, нанабережной, четвертое - наБаррикадной, наплощади, пятое - водворе дома наКотельнической…
        - Высотки? - уточнил Скрипач странным голосом.
        - Да, высотки, - пожала плечами Эри. - Ачто?
        - Да ничего, - Ит хмыкнул. - То есть ты убегала изшколы иехала туда? Вучебное время?
        - Нуда.
        - Итам происходили эти случаи? Натвоих глазах?
        Эри кивнула.
        - Атебя несмущает, что, например, учительница там оказалась вразгар своего рабочего дня? - заметил Скрипач.
        - Может, унее больничный был. Или выходной. Нет, несмущает, - однако, Эри, кажется, все-таки задумалась. - Да, совпадений многовато… нотам ведь нетолько такие случаи были. Там, например, оказывались люди, скоторыми мне хотелось поговорить, икоторых я незнала. Просто так подсаживались, имы говорили, причем подолгу. Самые разные люди. Незнакомые. Ихорошие. Или там происходило что-то, вчем я могла помочь.
        - Что именно? - заинтересовался Скрипач.
        - Всякое. Бабушку через дорогу перевести, кошку снять сдерева, одолжить рубль, помочь малышу сдомашкой… ну, всякое. Небольшие такие события, ноони мне душу грели почему-то. Мне тогда казалось, что я непросто так живу, непросто такжду…
        Ит задумчиво смотрел нанее, неотрываясь.
        - Асейчас? - спросилон.
        - Что сейчас? - непонялаЭри.
        - Сейчас тебе кажется иначе?
        Эри отвернулась.
        Снег, кажется, инедумал прекращаться, снегопад усилился - да, придется ехать шестьдесят, максимум, ивытаскивать тяжеленную Люсю изсугробов.
        - Я всю жизнь прожила просто так, - тихо сказала Эри. - Вся моя жизнь была одно ожидание. Четыре встречи… тогда… идальше сорок лет пустоты, вкоторой я неждала уже ничего, кроме смерти.
        - Врешь, - покачал головой Скрипач.
        - Вру, - согласилась Эри. - Я сама себе немогла признаться, что все эти сорок лет - ждала.Их.
        - Адождалась нас, - беззвучно заметилИт.
        Эри повернулась кнему.
        - Незнаю, - взгляд ее был сейчас тяжелым итемным. - Я теперь вообще ничего незнаю, Ит. Я просто благодарна мирозданию, что я сейчас сижу вэтой машине, ивижу… вас… Это всё, наверное. Мне больше ничего ненадо.
        Мало мы знаем опытках, подумалось Иту. Мало. Потому что стаким ион сам, иСкрипач, сталкивались впервые. Сорок лет - это кем надо быть, чтобы вот так эти сорок лет выдержать? Ведь все эти годы она ни насекунду невыпускала измыслей тех, кого ждала. Ибез колебаний сунула голову вдуховку из-за того, что ее - неузнали.
        - Поэтому поводу надо выпить кофе, - решил как-то разрядить обстановку Скрипач.
        - Кофе кончился, - сообщил Ит. - Заводи, ипоехали. Ато сейчас нас занесет уже окончательно.
        ***
        Дома Эри отправилась ксебе, переодеваться ипринимать душ, аИт соСкрипачом сели зарасшифровку. Точнее, законстатацию столькоже идеального результата, как ипредыдущий. Это походило уже ненастранные совпадения или случайные ошибки, это напоминало вбольшей степени фарс или комедию.
        Таких результатов вприроде небывает.
        Икак только это дойдет доКарина, который умом неблещет, норано или поздно разберется… вобщем, как только донего дойдет, уних начнутся неприятности. Потому что сюда, для начала, припрется сдесяток ученых официалки, аэто уже неигрушки, тут просто так неотобьешься.
        Результаты, тем неменее, скинули, датчики иосновной блок разложили обратно вкофры, ипринялись заготовку - вэтот раз Скрипач решил, что надо сварганить плов, благо, что на«Горизонте» он заказал грамотных специй, испеции эти просились вдело.
        Через час, видимо, назапах зирвака, пришла Эри - и, посмотрев набардак, который они развели, пакуя датчики, принялась зауборку. Еще через сорок минут их спальня приобрела цивильный вид, грязные вещи вовсю крутились встиральной машинке, ачистые Эри аккуратно раскладывала вшкаф, наполки.
        - Я когда-то была ужасной неряхой, - сообщила она вответ навопрос Ита: нафига это делать? - Идолго ссобой боролась, чтобы это преодолеть.
        - Получилось?
        - Еще как получилось, - Эри сдула солба прядку волос. - Годам ксорока пяти я привела впорядок нетолько квартиру, ноидачу. Представляешь, сколько лет уменя ушло нато, чтобы превратиться впедантичную зануду?
        Ит засмеялся.
        - Да уж, - покачал он головой. - Долго старалась, что верно, то верно. Ты молодец. Рыжий вон так инеодолел эту науку. Он унас главный поорганизации бардаков.
        - Договоришься сейчас, - сообщил голос скухни. - Продолжишь втомже духе - плова неполучишь. Будешь бутерброды есть ссохлой колбасой.
        - Ладно, ладно, прекратил, - заверил Ит. - Слушай, аунасже настойка эта лежит. Которая горькая. Может, уговорим? Непропадатьже добру… Эри, ты как калкоголю относишься?
        - Редко, ноотношусь, - пожала плечами Эри. - Был период, когда я пыталась пить. Чтобы как-то это всё забыть иотодвинуть. Нопьяницы изменя невышло.
        - Почему?
        - Это слишком скучно, иголова потом, как чужая. Ауменя итак сголовой нелады. Нопротив настойки я ничего неимею. Ой, я только домой сбегаю, хорошо? - вдруг спросила она. - Уменя тоже кое-что вкусное есть, я принесу. Кнастойке всамый раз будет.
        Вернулась она минут через десять, держа вруках банку ссолеными помидорами иогурцами. Банка была явно домашняя, соленья самодельные, иИт ощутил, как внутри унего что-то сжалось - Борки, конечно, любимые Борки, ибесчисленные банки, которые крутили Скрипач иБерта, аеще Фэб, которому было велено отнести вкатер неподъемную сумку, берет эту сумку заручки, ираспрямляется сручками вруках, асумка остается стоять наполу, потому что вней слишком много банок, иручки невыдерживают… иФэб стоит, как идиот, сэтими ручками, аДаша сВерой, которым чуть больше десяти лет, заливаются смехом…
        - Ты сама солила? - спросилон.
        - Ага, - кивнула Эри вответ. - Я почуть-чуть делаю каждое лето. Шесть таких баночек, шесть варенья, шесть смородины ссахаром. Точнее, делала. Вэтот раз потри сделала. Напоминки мамы, насвой День Рождения, инаНовый Год, если доживу донего.
        - Эри, акогда утебя День рождения? - вдруг дошло доИта.
        Угадал?
        Или…
        - Втот день, когда вы появились… - Эри опустила голову. - Я собиралась… ну, вмагазин… а, ладно, я нехочу про это. Пожалуйста.
        Кретин, обругал себяИт.
        Она ведь несколько раз говорила - пусть намеками иполунамеками. Ноговорила: ипро пятьдесят восемь, ипро смерть,и…
        - Утебя втот день был День рождения? - переспросил он. Эри кивнула. - Тогда прости нас еще раз. Мы итак сплоховали, ноя недумал, что дотакой степени.
        - Да ничего, - она попыталась улыбнуться. - Ерунда.
        - Неерунда, - отрезал Ит. - Да уж, хорош получился подарочек. Вобщем, унас, получается, есть двойной повод выпить. Задвойной День рождения втом числе. Невытащи мы тебя издуховки, это твое предсказание ивпрямьбы сбылось.
        - Оно сбудется, - покачала головойЭри.
        - Ноуж точно нетак, - возразил Ит. - Инесейчас. Ладно, хватит рефлексии. Пошли, поможем нашему шеф-повару. Только дай я сначала схему скорректирую, чтобы утебя утром голова неболела.
        ***
        Сидели врезультате заполночь.
        Сначала, пока готовился плов, Скрипач послал Ита вмагазин «затортиком», потом забраковал принесенный тортик, иснова отправил Ита все втотже магазин - потому что решил печь пирог сам. Параллельно сингредиентами для пирога Иту было велено купить еще две поноль семь, новодку Ит принес «неправильную», поэтому третий ипоследний заход вмагазин осуществлялся уже под руководством Эри, которая потелефону рассказывала, куда пойти, ичто купить. Квозвращению Ита плов был готов, огурцы спомидорами переложены втарелочку, колбаса нарезана, агорькая настойка извлечена изморозилки, где прозябала дотого почти полтора часа, идошла донужной кондиции. Сначала решили «немножко посидеть», итолько потом заниматься пирогом - кпирогу Скрипач пообещал «припахать» всю имеющуюся вналичии рабочую силу влице Ита иЭри.
        - Потому что нечего филонить, - объяснил он. - Я вам некухарка.
        Плов, разумеется, получился выше всяческих похвал, горькая тоже оказалась ничего, аогурчики ипомидоры, которые принесла Эри, пошли «наура» - Скрипач, понимающий толк вдомашней консервации, сообщил, что так вкусно даже унего неполучалось. Стали выяснять, что там, вбанке, помимо овощей, инаполчаса углубились втему маринадов, солений, иварений.
        - Самое лучшее - это цедра, - говорил Скрипач, пытаясь незаметно вытащить изтарелочки последний огурец. - Когда варю яблоки, всегда добавляю лимонную цедру. Или ваниль, нонемного. Верка еще любит, чтобы изюм был вяблоках, ноизюм надо сначала проспиртовать хорошенько…
        - Адля чего? - удивлялась Эри. - Никогда так неварила, сизюмом.
        - Чтобы банки невзорвались. Домашнее вино непробовала делать? Вбрагу всегда изюм добавляют. Я, пока непонял про это, так сдесяток взрывающихся банок закрутил. Мне только потом объяснили, что сизюмом можно варить, нонадо его наночь вводке замачивать.
        - Интересно. Никогда про такое неслышала. Я вяблоки корицу добавляю обычно. Исахара побольше. Уменя научастке две яблони, ноунасже зима всентябре начинается, яблоки незрелыми снимаем, они кислые. Адозревают плохо, портятся, поэтому я обычно варенье…
        - Как ты умудряешься вообще выращивать помидоры? - удивлялся Ит. - Нам впрошлый раз показалось, что тут вообще ничего вырастить невозможно.
        - Рассадой, наподоконнике сначала, потом вземлю, под пленку или под рамы старые. Их очень мало получается, болеют, я зелеными снимаю. Вообще, все снимают зелеными, помидоры как раз хорошо вдоме дозревают, быстро. Апотом вот так, солить. Огурцы неплохо растут, нотоже только рассадой. Итолько под стеклом.
        - Понятно, - протянул Скрипач. - Да, унас сэтим проще. Я как-то под яблоню выкинул перезревший огурец виюне…
        - Аиюне? - удивиласьЭри.
        - Ну да, я их сажал вначале апреля. Так потом там десяток таких плетей вымахало, что мама негорюй, - Скрипач засмеялся. - Девчонки сяблони огурцы собирали. Ит, помнишь?
        - Помню, - улыбнулся тот. - Над нами, по-моему, весь поселок ржал.
        - Я всего лишь хотел удобрить дерево, - проворчал Скрипач. - Ипросто порубал под него этот огурец. Инатебе.
        - Увас так тепло? - удивилась Эри. - Огурцы так рано? Вапреле?
        - Ну да, - кивнул Скрипач. - Этоже Терра-ноль. Там зимы толком небывает. Нет, ну то есть бывает, конечно, нотам зимой плюс пять наулице обычно. Засто лет один раз зимой снег выпадал нанашей памяти.
        - Какое там засто, больше, - покачал головой Ит. - Это втот Новый год, когда Дашка родилась. Ни до, ни после - небыло снега.
        - Здорово, - вголосе Эри чувствовалось искреннее восхищение. - Я люблю, когда тепло. Когда лето, солнышко. Унас лето короткое совсем, вавгусте уже заморозки бывают, всентябре белые мухи чаще всего… такая долгая зима… отнее устаешь, она ужасно выматывает. Наулице всё замерзшее, иты сам словно тоже замерзаешь где-то внутри. Всегда ждала весну, каждый год. Просыпаешься утром, ипонимаешь - она еще надень ближе. Всю жизнь думала, что мне всю жизнь холодно. Сколько себя помню, мне всегда хотелось согреться. Выже уменя дома были? - Скрипач покивал. - Я даже кровать убатареи поставила. Чтобы потеплее.
        - Понимаю, - согласился Ит. - НаТерре-ноль сэтим действительно хорошо. Там замерзнуть сложно.
        - Утебя получалось, - поддел Скрипач.
        - Это когда это? - нахмурилсяИт.
        - Акогда мы туда впервые попали, кто зимой пневмонию отхватил? - вопросил Скрипач. - Вот имолчи.
        - Ну, знаешь, это непроблема как раз. Помнишь поговорку, что утонуть можно ивтарелке ссупом?
        - Помню, помню. Свинья грязь найдет. Эри, уменя есть тост, - сообщил Скрипач. - Затепло! Чтобы всем, кому хочется тепла, досталось этого самого тепла столько, сколько нужно. Попервому требованию.
        - Прозит, - Ит усмехнулся. - Чего-то эта горькая настойка уже какая-то совсем горькая.
        - Зато отнее тепло, - заметила Эри. - Как здорово, что мы воттак…
        - Да, хорошо сидим, - подтвердил Скрипач. - Однако грядет пирог, поэтому подъем. Ит, неделай такое лицо. Раз я сказал подъем, то будет подъем, сколько некривись инеизображай вселенскую скорбь.
        …Пирог Скрипач задумал соленый, всамый раз под водку. Продукты были так себе, ноСкрипач, хоть иотмахивался оттого, что он таки «кухарка», умел изсамых тривиальных продуктов изобразить нечто нетривиальное, поэтому пирог тоже получился выше всяческих похвал - сжареным луком, картошкой, он имел две части: рыбную имясную, каждую по-особому приправленную. Пирог Скрипач сотворил спротивень размером - привычка готовить набольшую семью давала осебе знать.
        - Акроме тепла, очем ты еще мечтала? - невзначай спросил Ит после второго куска пирога.
        - Отом, чтобы меня кто-то выслушал ипонял, наверное, - Эри уже захмелела, ноненастолько, чтобы перестать соображать. - Иеще… отом, чтобы замной пришли. Нет, я поняла, что непридут, номечтать отэтого ведь неперестанешь.
        - Нотебя кто-то слушал?
        - Почти нет. Всети находились люди, мы говорили, я понимала, что они тоже осколки… нопотом они либо исчезали, либо превращались вот вэтих всех, - Эри махнула рукой всторону ближайшей стены. - Обычно мое общение сними прекращалось вмомент появления уних ребенка. Ребенок, онже важнее. Важнее, чем всё насвете. Чем знания, чем истина. Родился - всё! Уступите место Его Величеству Ребенку. Иневажно, что изнего потом вырастает обычно то еще дерьмо.
        - Невсегда, - возразилИт.
        - Да, невсегда. Нонадесять «невсегда» приходится тысяча «всегда», - пожала плечами Эри. - Почему-то. Ладно, ненадо про это. Увас ведь хорошие дочки, верно?
        - Очень, - кивнул Ит. - Замечательные.
        - Ну ивот, - Эри развела руками. - Значит, вы исключение изправил. Адругие неисключения.
        Ит понял, что Эри сейчас пойдет вразнос, ирешил сменить тему.
        - Слушай, акак тебя было смальчиками вновой школе? - спросил он. - Встарой, понятно, одни враги. Новновой? Ты говорила про подругу. Ачто мальчишки?
        - Ит, из-за того, что я перешла вновую школу, вкрасавицу я непревратилась, - усмехнулась Эри. - Нет, меня нешпыняли инебили больше, ноесли ты имеешь ввиду какие-то увлечения, то их небыло. Да инемогло быть. Страхолюдин нежалуют.
        - Чушь ты городишь, прости, феерическую, - проворчал Скрипач. - Счего ты взяла, что ты страхолюдина? Ты симпатичная, утебя глаза очень красивые. Фигурка хорошая.
        - Впятьдесят восемь? - хмыкнула Эри. - Забавно. Вот только ненадо мне говорить комплименты, обойдусь как-нибудь.
        - Я некомплименты говорю, аконстатирую факт, - твердо ответил Скрипач. - Ты, может, инекрасавица, ноты хорошенькая. Инапятьдесят восемь невыглядишь вовсе.
        - Анасколько выгляжу? - поинтересовалась Эри, иИт понял, что она, пожалуй, все-таки уже пьяна. Пусть инесильно.
        - Вданный момент - натридцать схвостиком. Когда тебе нехорошо - насорок пять - пятьдесят. Нонешестьдесят уж точно. Так почему утебя небыло кавалеров?
        Эри поморщилась.
        - Ну… вобщем, это уже тогда началось… вся эта родильная мания, - неохотно ответила она. - Ая… я ведь изнеполной семьи… наменя из-за этого смотрели косо. Малоли что? Может, мать скандальная, злая, ия окажусь такойже? Знаете, я досих пор непонимаю, что тогда сломалось улюдей вголовах. Новедь сломалосьже, причем массово. Религия эта полезла отовсюду вбольшом количестве, детей все принялись рожать пачками… иведь ничего хорошего невышло изэтого, аони всё продолжают ипродолжают!
        - Аеще почему? - Ит, кажется, уже научился различать, когда она говорит правду, акогда слегка лукавит. - Малоли укого какая семья. Идеальных людей небывает.
        - Потому что я сама нехотела, - Эри повернулась кнему. - Потому что я ждала, что замной придут. Икакбы я могла… Ябы просто несмогла, понимаешь?
        Авот сейчас - нелукавит иневрет. Сейчас она говорит правду, понял Ит, итутже его кольнула догадка, окоторой он решил допоры помолчать.
        - Понимаю, - кивнул Ит. - Сама нехотела, ясно. Ноотносились они ктебе нормально?
        - Даже хорошо. Слушайте, адавайте выпьем затех, кто кнам хорошо относится? - предложила Эри. - Ведь насамом деле таких людей очень мало. Пусть уних всё будет замечательно!
        - Давайте, - согласился Скрипач. - Насамом деле их нетак уж имало, ноя лично совсем непротив того, чтобы все уних было замечательно.
        ***
        Эри домой неотпустили - Скрипач постелил ей вбольшой комнате надиване, и, для верности, добавил всхему снотворного. Выпила Эри немного, ноей, поего мнению, было более чем достаточно. Потом убрали ипомыли посуду, отправили недоеденный пирог вхолодильник, допили открытую ноль семь, ипоплелись спать. Шел уже второй час ночи.
        - Хорошо, что завтра никуда ехать ненадо, - пробормотал Скрипач, забираясь насвое коронное место, кстенке. - Благодать. Часов додесяти утра придавить можно запросто. Да, это тебе неполевой госпиталь врежиме. Сплошная расслабуха.
        - Нето слово, - подтвердил Ит. - И, очудо, это некремлевка состукачами, инеэкспедиции сКарином вроли цербера.
        - Аквартиру он ивпрямь снаблюдения снял, - заметил Скрипач. - Отлично, просто отлично…
        - Подвинься, опять две трети кровати занял, - проворчал Ит. - Да подвинься ты, жадина!
        - Немогу, там дальше стена. Слушай, аунее ивпрямь красивые глаза, - заметил Скрипач. - Да ивообще, она интересная такая… необычная очень.
        - Согласен, - подтвердил Ит, вытаскивая из-под головы Скрипача свою подушку. - Глаза меня впервый момент, признаться, поразили. Нездешние глаза. Совершенно. Стакими глазами вкино сниматься можно, зрители оценят.
        - Причем даже внемом кино, - подтвердил Скрипач. - Как зыркнет, аж мороз покоже. Только, кажется, она сама этого непонимает. Непользовалась она глазами, чтобы вкого-то так зыркать.
        - По-моему, она вообще мало что понимает - иопроизошедшем сней, иосебе самой. Или понимает, ноочень по-своему. Рыжий, слово «эри» сяпонского переводится как «мир». Случайностей, как ты помнишь, небывает…
        - Кчему ты клонишь?
        - Я больше чем уверен, например, что она сама незнает, как это слово переводится. Поверь, незнает. Она просто сократила своё имя, Арина, неболее того. Арина - Ари - Эри. Вот ивсё. Она неищет смысла, - Ит говорил медленно, опьянение все-таки давало осебе знать, несмотря наобилие закуски. - Она просто делает. Понимаешь? Делает, неосознавая, что именно, икак. Она выстраивала какие-то процессы вреальности, когда хотела, чтобы обидчики были наказаны, например. Точнее, этого хотела несама Эри, этого хотело ее подсознание. Она приводила вэти свои точки… откуда она взяла название, кстати? - нахмурился Ит. - Это изпроникающих книг, ноя что-то туплю сегодня.
        - Вадим Шефнер, «Человек спятью не», - подсказал Скрипач. Ит кивнул.
        - Точно. Так вот, она приводила вэти свои точки вероятности тех, скем ее подсознание хотело быть - иони приходили. Ей ведь нехотелось быть плохой девочкой, ей хотелось быть хорошей идоброй. Она говорит - ия вижу, что ей досих пор отвратительна та ложь, те события.
        - Да, да, верно, - согласился Скрипач. - Она там, вэтих местах, была… просто хорошей. Такой, какой хотела быть.
        - Только это работало невсегда, судя повсему. Черт, уменя такое ощущение… - Ит зажмурился. - Уменя ощущение, что мы стоим напороге чего-то такого,что…
        - Магия? - задумался Скрипач. - Нет, ни хрена немагия. Это некомпенсируемые процессы, инецелевые. Она ведь управляет неосознанно. Новот толькочем?
        - Надо будет унее самой спросить, - предложилИт.
        - Тыже сам сказал, что она непонимает.
        - Я предположил, что часть вещей она непонимает, - поправил Ит. - Ноя могу иошибаться. Что-то она понимает… надеюсь. Только совсем нетак, как это делаеммы.
        - Дура она, - сердито произнес Скрипач, садясь накровати. - Одеяло отдай… нет, она всё-таки дура. Иона красивая. Я сейчас лежал, думал… она ничуть нехуже Берты. Если ее впорядок привести, будет вообще… гм… запущена - да. Замучена - да. Больна - да. Некрасивая? Нет. Ит, а, Ит? Аможно я ее завтра постригу по-человечески?
        - Ты уменя это спрашиваешь? Совсем того? - сподозрением спросил Ит. - Ты унее спроси, хочет она стричься или нехочет.
        - Хочет, - зевнул Скрипач. - Иначе нафига она себя обкарнывает ножницами вкривь ивкось? Так что пошлю-ка я тебя завтра утром заножницами, пожалуй.
        - Вот уж хрен, - рассердился Ит. - Сам иди. Я уже сегодня набегался так, что мало непокажется. Ито тебе нето, иэто неэто… непойду я никуда.
        - Ну, значит, сам, - согласился Скрипач.
        - Это всё ерунда, - Ит задумался. - Рассказывает она про себя неохотно, но, кажется, мы уже вплотную подобрались кглавному.
        - Сэфес?
        - Верно. Я нехотелбы ее спугнуть, потому что, как ты догадываешься, эта часть рассказа для нас принципиальна. Поэтому… рыжий, вот чего. Ты сильно пьяный? - Итсел.
        - Да вродебы несильно, ачто? - ответил Скрипач, тоже садясь.
        - Нам нужен «Горизонт», прямо сюда, инам нужен наш архив посчиткам. Запериод… ммм… отдвухсот дочетырехсот пятидесяти примерно. Нам надо поднять максимум того, что есть унас, чтобы мы имели возможность сравнить исопоставить стем, что расскажет она, - Ит почувствовал, что стремительно трезвеет - непервый раз сним такое происходило. Молодец, поймал идею захвост, теперь главное - невыпустить.
        - Карин нас убьет, - мрачно заметил Скрипач.
        - Ну вот еще. Соврем что-нибудь, - отмахнулся Ит. - Надо ему нас убивать… Исвари-ка кофе. Зачас-полтора управимся, главное, иметь раскрытый архив всекундном доступе. Источной датировкой.
        6.Эри иСэфес, первая встреча
        - Рыжий, ненадо слишком коротко, - попросилаЭри.
        - Небоись, я только подровняю. Чтобы стобой можно было появиться вприличном обществе, - заверил Скрипач. - Авообще, мировая практика показывает, что сам себя ровно человек подстричь неможет. Непереживай, говорю, я небуду ничего менять, просто сделаю поаккуратнее, ивсё.
        - Аты часто кого-то стрижешь? - слюбопытством спросилаЭри.
        - Ну, нето, чтобы часто, нораз впару месяцев - да, стригу. Берту иКира. Они любят короткие волосы. Ит иФэб - пожизненная лохмата, им раз вгод концы волос отстрижешь, которые посеклись, ивсё.
        - АКир - это…
        - Это мой скъ`хара. Муж. Старший. Муж несовсем правильно, ноуслова «скъ`хара» несуществует корректного перевода, потому что нет соответствующего понятия вчеловеческих языках, - объяснил Скрипач, щелкая ножницами.
        - Атебя кто стрижет?
        - Меня Фэб. Это скъ`хара Ита. Номеня тоже нечасто стричь приходится, раз вполгода где-то.
        Ит, всё это время сидевший застолом над чашкой чая, вдруг усмехнулся.
        - Вообще, поштату рыжему тоже положено носить длинные волосы, - заметил он. - Норыжий унас вмедицине распустился, иначал модничать. Если поуму, то стричься ему нельзя.
        - Это почему? - удивиласьЭри.
        - Потому что агенту нашей градации положены длинные, - объяснил Ит. - Это оружие, это дополнительный вес для метаморфозы, это тайник, это, посути дела, инструмент. Поформе, например, плетется коса, ивкосе принято носить стилет. Церемониальный, конечно, нерабочий. То есть положено нам, именно поличному уставу. Некоторым наоборот рекомендуется стрижка покороче. Аунас сним рабочая форма была прописана именно такая. Скосой.
        - Интересно, - протянула Эри. Сейчас она сидела, зажмурившись - Скрипач как раз стриг ей челку и, видимо, Эри боялась, что волосы попадут вглаза. - То есть устав, получается, для каждого свой?
        - Индивидуальная форма, - поправил Ит. - Да, они под каждого делаются. Одежда парадная увсех одинаковая. Различается только «летопись» нарукаве. Повыслуге.
        - Унас были красивые рукава, - гордо произнес Скрипач. - Потому что поработать мы успели немало.
        - Алетопись - это как? - непонялаЭри.
        - Ну, что-то вроде цветных нашивок нарукаве. Каждый участок - это отчет озадании, которое проходил агент. Иногда бывает, что накаком-то совещании встречаешь кого-то такого серенького, неприметненького, апотом смотришь - батюшки, да там рукав отплеча докисти разноцветный, причем задания наисложнейшие.
        - Здорово. Нет, правда, здорово. Столько всего нового, - Эри, неоткрывая глаз, улыбнулась. - Так интересно. Вотбы увидеть…
        - Ну, что-то, может, иувидишь, - туманно пообещал Ит. - Слушай, акогда ты встречалась сСэфес, уних волосы какие были? Незапомнила?
        Эри ответила несразу. Словно прогоняла что-то впамяти, уточняла.
        - Почему - незапомнила? Запомнила. Во-первых, они были седые, почти полностью. Это очень странно выглядело - молодые лица, брови темные, итакая седина. Причем… вот знаете, обычно, когда человек седеет, унего волосы словнобы легче становятся, да? Ауних нет. Уних седина была тяжелая, иволосы тонкими невыглядели.
        - Подозреваю, что это из-за использования какой-нибудь фигни для мытья, - справедливо предположил Скрипач. - Сэфес, неСэфес, аголову все моют. Исредства эти, если имеется ввиду шестерка или семерка, как раз запросто такой эффект способны дать. Впрочем, инадвойке таких средств полно.
        - Ачто такое эти двойки, шестерки, семерки? - непоняла Эри. - Вы непервый раз говорите про это, ая непонимаю. Простите, что спрашиваю…
        - Это уровень развития планеты. Самый опрощенный способ ранжирования, - объяснил Ит. Долил себе заварки изчайника, истал накладывать вчашку сахар. - Первый уровень самый низкий, второй… ну, примерно как увас, третий - это немного выше, потехнологиям втом числе, начетвертом начинаются первые контакты, осознанные, напятом уже вовсю работает смежная торговля итуризм, технологии нетолько свои, ауже покупные есть; шестерка - мы как раз работаем иживем пошестерке - это уже серьезнее, норежим достаточно вольный. Семерка - технологии круче, ноиКонтроль, иофициалка начинают таким мирам закручивать гайки, навосьмерке гайки закручены уже всерьез, миры сильно ограничены вконтактах, адевятки… ну идесятки… изтех, скем мы общались, вэтих мирах никто иникогда даже небыл.
        - Почему?
        - Во-первых, их мало, редко кто доходит дотакой стадии развития. Во-вторых, нам, простым смертным, им даже нечего предложить наобмен. В-третьих, послухам, они кчему-то готовятся чаще всего, исами исключают контакты. В-четвертых…
        - В-четвертых, послухам, ничем хорошим для контактирующих эти контакты незаканчивались, - закончил заИта Скрипач. - Эти миры… они, скажем так, несовсем здесь. Они готовятся уйти… куда-то дальше. Их очень бережет Контроль, покрайней мере, раньше берег, сейчас незнаю. Примерно так, Эри. Про волосы стало понятнее?
        - Ну… да, наверное, - особой уверенности вголосе Эри непрозвучало. - Значит, уних волосы так выглядели просто потому, что они их чем-то мыли?
        - Видимо, да, - пожал плечами Ит. - Акак они были одеты?
        - Да как мы. Рубашки, джинсы. Это поздняя весна была, день теплый…
        ***
        Вэтот теплый весенний день Эри проснулась очень рано, небыло еще шести утра. Проснулась спредчувствием - сегодня что-то произойдет. Что-то хорошее. Очень хорошее. Несколько минут она лежала под одеялом, пытаясь вникнуть вэто ощущение, потом встала, ипошла накухню, пить кофе. Мама еще спала, ивквартире пока что царила утренняя расслабленная тишина.
        Вчемже дело? думала Эри. Откуда это чувство? Доокончания школы еще почти три недели, ионо, наверное, сошколой вовсе несвязано - нооткуда тогда это предвкушение, волнение, трепет? Даже руки дрожат… кажется, такоеже ощущение появлялось унее враннем детстве, когда она просыпалась всвой День рождения вожидании подарков.
        Носегодня - что-то особенное. Совсем особенное. Она чувствовала, что внутри унее словно горит бенгальский огонь, яркий, белый; горит, рассыпая колючие звезды-искры, иэто огонь заставлял ее втот день бежать, торопиться, спешить.
        Бутерброд, кофе, короткое «пока», брошенное сонной маме, вышедшей вхалате накухню - иона выскочила изподъезда, закинув заспину тощую школьную сумку стремя учебниками идвумя тетрадками, ипобежала, именно что побежала - конечно, невшколу.
        Дошколыли было ей вэтот день…
        Она поехала вПарк культуры, новсам парк непошла, аотправилась нанабережную - там, вдальней части, было одно изее мест. Вэто место она приходила нечасто: слишком далеко ехать, да идорога стоила денег. Носегодня (Эри это чувствовала) следовало придти именно сюда, иона пришла, исела накаменный высокий бордюр втени раскидистого куста.
        Ипринялась ждать.
        - Иони пришли? - спросилИт.
        - Да, представь себе. Даже быстрее, чем я успела соскучиться.
        …Они пришли, совершенно обычно - просто подошли кней подороге, тойже самой, покоторой она шла ксвоему месту получасом раньше. Все происходящее было настолько буднично итривиально, что никто, идущий мимо, недогадалсябы отом, что тут сейчас происходит насамом деле.
        Правда, прохожих почему-то небыло. Совсем небыло.
        НоЭри втот момент про прохожих недумала.
        - Привет, - буднично поздоровался рыжий. - Сидишь?
        - Сижу, - кивнула Эри. Кивнула, иулыбнулась. - Авы? Гуляете?
        - Гуляем, - согласился черный. - Пройдемся?
        - Давайте, - она соскочила сбордюра, повесила наплечо сумку. - Куда мы пойдем?
        - Можно наЛенинские горы, - предложил черный. - Отсюда совсем недалеко.
        - Да, близко, - кивнула Эри. - Вон дотого моста.
        Иони пошли - как-то так получилось, что оба они шли пообеим сторонам, аЭри оказалась вцентре.
        - Может быть, нестоит так делать? - ни стого, ни ссего вдруг спросил рыжий.
        - Как делать? - непонялаЭри.
        - Ну, вот так, как делаешь ты, - объяснил он. Эри непоняла, очем речь, ноощутила всловах рыжего некий вызов.
        - Я ничего такого неделала, - ответилаона.
        - Ойли, - покачал головой черный. - Аоткуда тогда мы здесь?
        - Вы разве несами появились? - удивиласьона.
        Черный ирыжий переглянулись. Рыжий пожал плечами, как показалось Эри - недоуменно.
        - Ну, вообще-то, ты нас внекотором смысле вызывала, - объяснил рыжий. - Точнее, ты открыла нам дорогу, имы…
        - Подожди, - черный нахмурился. - Эри, кто мы такие?
        Этот вопрос застал Эри врасплох - потому что ответа навопрос, кто они такие, для нее просто несуществовало. Точнее, ответ был, но, видимо, нетакой, какой требовался черному.
        - Вы - Двое, - немного растерянно сказала она, останавливаясь. - Двое, про которых я знаю. Всю жизнь знаю.
        - Что именно ты знаешь? - черный тоже остановился, повернулся кней.
        - Что вы - есть, - Эри вдруг почувствовала, что ей страшно.
        - Это замечательно, - лишенным эмоций голосом ответил черный, - ноя хотелбы услышать…
        - Ненадо, - вдруг произнес рыжий. - Зачем этовсё?
        - Надо, потому что мы должны понять, откуда вообще взялась эта связка, ипочему это всё происходит, - раздраженно ответил черный. - Айк тут явно ни при чем, равно как иее наказание. Потому что она, - кивок всторону Эри, - неАйк, иникак сней несвязана. Аповерсии Айк - вот эта девушка является вместилищем, наказанием, и… прости, ноэто ни разу нетак, ия теперь вообще ничего непонимаю.
        - Эри, откуда ты про нас знаешь? - спросил рыжий.
        - Незнаю. Отовсюду. Всегда знала, - залепетала Эри. - Я ненарочно.
        - Что ненарочно, понятно. Еще нехватало, чтобы нарочно. Когда ты первый раз поняла, осознала,что…
        - Всегда! - выкрикнула Эри, теряя терпение. - Просто - всегда! Всегда понимала!..
        Рыжий, видимо, первый понял, что они все несколько переборщили, поэтому поднял руки, толи сдаваясь, толи призывая кпорядку, имиролюбиво произнес.
        - Давайте тогда без истерики, товарищи. Потихоньку спокойно разберемся, хорошо? Для начала вобщих чертах. Иначнем сэтого момента. Эри, сколько тебе сейчаслет?
        - Семнадцать. Восемнадцать будет вэтом году.
        - Ты учишься?
        - Школу заканчиваю.
        - Точнее, прогуливаешь, - поддел рыжий.
        - Ну…. Да. Да, прогуливаю.
        - Апочему? - прищурился рыжий.
        - Потому что учусь плохо, имне там неинтересно, - выпалила Эри, итутже прикусила язык.
        - Что тебе интересно? - спросил черный.
        Эри незнала, что ответить.
        - Авсе-таки? - настаивал черный.
        - Быть тут. Свами…
        Черный ирыжий снова переглянулись.
        - Ну, тогда пошли гулять дальше, - пожал плечами рыжий. - Гулять иговорить. Надо ведь как-то разобраться, что кчему.
        …Они выглядели именно так, как представляла Эри, исейчас, украдкой поглядывая наних, она словно вспоминала те детали, которые были ей недоступны покакой-то непонятной причине раньше. Например, уних были вертикальные зрачки, исовершенно потрясающие глаза - время отвремени ей начинало казаться, что они словно говорят - глазами. Аруки!.. Удивительные руки, такие красивые - тонкие запястья, узкая ладонь, длинные пальцы. Волосы иуодного, иувторого были густыми, прямыми, исочень сильной сединой, нопочему-то седина их нестарила. Диссонанс - молодые лица, иэти волосы, которые трепал теплый весенний ветер среки.
        - Эри, авсё-таки, ты незнаешь, кто мы такие? - осторожно спросил черный. - Может быть, попробуешь порыться впамяти, ивспомнить?
        Эри задумалась.
        - Вы… ммм… вы делаете какую-то работу, очень сложную, - начала она, непонимая втот момент, откуда берутся слова. - Тяжелую. Отэтой работы вам больно, нонеделать ее вы неможете.
        - Почему? - вкрадчиво поинтересовался рыжий.
        - Потому что без этой работы вы умрете, - ответила Эри, итуже испугалась своих слов.
        - Верно, - кивнул рыжий. - Точнее нескажешь. Незнаешь, как она называется?
        - Как-то на«с», - неуверенно произнесла она. - Какое-то зеркальное слово.
        - Правильно, - кивнул черный. - Это слово «сэфес». Оно тебе ни очем неговорит?
        Эри вдруг остановилась. Сэфес? Да! Совершенно верно! Откуда-то, изкакой-то доселе неведомой ей глубины вее голове сейчас словно поднималась волна, огромная, как цунами - иволна эта состояла изслов, понятий, информационных пластов, которые она, Эри, всегда знала, нопочему-то непомнила. Но - она помнила слова, незная, что они такое.
        - Сэфес - Контролирующие, - медленно произнесла она. - Вы работаете над соединением планетарных систем вобразования, которые называются… сиуры?
        Черный кивнул.
        - Я знаю эти слова… откуда-то… ноя незнаю, что они значат, - убито произнеслаЭри.
        - Это плохо, - вголосе черного зазвучала грусть. - Может быть, стоит попробовать еще порыться впамяти, чтобы понять, что кчему?
        - Я попробую, - пообещала Эри. - Это надо сделать сейчас?
        - Необязательно, - улыбнулся рыжий. - Кследующей встрече. Слушайте, апойдемте есть мороженое? Эри, там, наверху, насмотровой, мороженое продают?
        - Незнаю, - пожала плечами Эри. - Наверное.
        Она незаметила, что заразговором они дошли уже домоста, иперед ними, полевую руку, поднимались Ленинские горы. Подняться, насколько она знала, можно было либо наканатке (дорого истрашно), либо пешком (тяжело идолго). Досмотровой вгору было пилить ипилить.
        Разумеется, они пошли пешком - пословам рыжего трудности придуманы для того, чтобы их преодолевать. Помере подъема лицо учерного становилось все мрачнее имрачнее, анасамом верху он извинился, иотошел всторону, кпарапету, остановился возле него, ипринялся смотреть куда-то - толи вниз, толи нагород, Эри так инеразобрала.
        - Неподходи кнему инетрогай, - предупредил рыжий. - Для него это место кое счем связано. Пусть постоит. Пойдем лучше, мороженое поищем. Он потом сам придет.
        Рыжий оказался прав. Когда они купили мороженое, исели налавочку, втени старых лип, растущих нааллее, черный пришел - выглядел он мрачным иподавленным.
        - Простите, - произнес он совершенно убитым голосом. - Рыжий, я, кажется, опять слетел скатушек. Устал. Надо держать себя вруках, ая…
        - Забей, - предложил рыжий, протягивая ему вафельный стаканчик спломбиром. - Война фигня.
        - Ирадбы забить, да неполучается. Чертова Голгофа, опять…
        - Тебе тут было больно? - ссочувствием спросила Эри. Черный кивнул. - Давно?
        - Да уже порядочно. Триста слишним лет прошло, авсё равно хреново почему-то. Нефизически больно, нет. Иначе.
        - Триста слишним? - удивилась Эри. - Асколько вам лет?!
        - Триста шестьдесят два итриста шестьдесят три, - пожал плечами рыжий. - Это общих. Если сетевые несчитать, то меньше.
        - Сетевые - это когда вы работаете? - догадалась Эри. Черный покивал, рыжий тоже. - Асейчас увас… что-то типа отпуска?
        - Почему - что-то типа? Отпуск иесть, - улыбнулся рыжий. Он вообще улыбался гораздо чаще, чем черный.
        Эри задумалась.
        - Аон надолго? - спросила она стревогой. Уматери отпуск был всегда месяц, ато именьше. Вдруг уних тоже? Вдруг они совсем скоро уйдут?
        - Еще два месяца осталось, - успокоил рыжий. - Так что еще встретимся. Ну что, кто первый рассказывать будет? Ты илимы?
        - Пусть лучше она сначала расскажет, - предложил черный. - Хотябы немножко. Вобщих чертах, про себя. Апотом мы, тоже немного. Мне кажется, надо поискать какие-то точки соответствия. Ни окаком совпадении неможет идти иречи, поэтому нужно пробовать сопоставить некоторые вещи - для начала. Атам посмотрим…
        ***
        - То есть втот раз вы просто сидели иразговаривали? - уточнилИт.
        - Мы каждый раз просто сидели иразговаривали, - пожала плечами Эри. - Или гуляли иразговаривали. Ко второму разу я уже кое-что сумела вспомнить, иони… ну, они дали мне несколько считок. Я догадывалась, что они приходили вте места непросто так. Уних были причины. Нотогда я незнала, какие. Потом узнала, когда добралась досвоих папок спомощью их папок.
        - Архива, - поправил Скрипач. Эри кивнула.
        - Да, архива, - согласилась она. - Это только впредпоследний раз они поняли, что мой архив больше.
        - Авсего было четыре встречи, - подсказалИт.
        - Да. Втретий раз мы поссорились…
        - Эри, давай насегодня ограничимся первым разом, - попросил Скрипач. - Кстати, всё. Иди вприхожую кзеркалу, изацени причесон.
        Скрипач расстарался ненашутку, истрижка вышла что надо. Очень сдержанно, очень интеллигентно - новтоже время стрижка сильно молодила Эри, исейчас, даже если она будет чувствовать себя нехорошо, больше сорока ей никто недаст. Симпатично иаккуратно. Спретензией настиль.
        - Здорово… - восхищенно протянула Эри, разглядывая себя взеркале. Наотражение она смотрела снедоверием, узнавая инеузнавая себя. - Как такое получилось?
        - Ловкость рук, иникакого мошенства, - рассмеялся рыжий. - Да элементарно это, господи. Тоже мне, большая наука.
        - Ажену ты также стрижешь?
        - Нет, ее иначе, - покачал головой Скрипач. - УБерты, понимаешьли, есть такая штука, как институт. Итам она должна косить под синего чулка. Поэтому там такая стрижка непрокатит, там строго нужно. Если честно, мне неочень эта строгость нравится, ночто поделать?
        - Ей тоже ненравится, - добавил Ит. - Она просто любит короткие волосы. Без официоза. Авинституте унас сплошной официоз. Я, например, хожу прилизанный, схвостом. Рыжий сободком ихвостиком. Фэб скосой. Итолько Кир шляется, как последний охламон, ноунего волос почти нет, так, ежик.
        - Небудем огрустном, - попросил Скрипач. - Эри, слушай, авторая встреча… вы договорились тогда заранее, иликак?
        - Несовсем. Они сказали, что я, как почувствую, шла куда-нибудь сама, аони потом подойдут. Ну, так ивышло - я пришла, иони через двадцать минут пришли.
        - Игде вы второй раз встречались? - слюбопытством спросилИт.
        - ВЧертаново, упарка. Там, где сейчас дома построили. Простите меня, пожалуйста, номожно я пойду вдуш? - вдруг попросила она. - Очень колет спину ишею. Сто лет так нестриглась.
        - Иди, конечно, - рассмеялся Скрипач. - Смывай волосы, иприходи потом кнам. Ужинать будем.
        - Ладно, подойду. Только попозже немножко, можно? Я тут просто кое-что хотела сделать, изабыла.
        Ит кивнул. Сделать так сделать, надо так надо. Тем более что им тоже надо было кое-что сделать. Исовсем нефакт, что они успелибы задва часа.
        ***
        - Ит, гляди. 362и363года, они погодки. Совпадает. Отпуск вэтом году уних фиксирован, был. Тоже совпало.
        - Уже вижу. Секунду…
        Эти годы они детально непросматривали - просто потому, что этот временной период для экипажа 785ключевым неявлялся. Он был изразряда «никаких», время относительно ровной жизни этой пары Сэфес, исейчас оба они состыдом понимали, что пропустили вжизни экипажа нечто настолько важное, что… что… что способно было объяснить некую нелогичность того, что происходило сэкипажем потом.
        Нужный год нашелся почему-то невосновной части базы, авзакрытом разделе, причем разделе «верха». «Верхом» они вовремя работы сархивом стали называть последние годы жизни Сэфес, а«низом» являлось ее начало. Раздел они уже вскрывали, нододанной части архива пока что недоходил никто.
        Семьсот лет чужой жизни. Это замечательно, носовершенно невозможно прожить самостоятельно ее всю. Хотябы потому что для этого надо иметь семьсотлет.
        Архив нашли, после трех неудачных попыток вскрыли.
        Так, ану-ка, зачем паре Сэфес нужно было так тщательно прятать обычный полугодовой отпуск? Игде он тут вообще, отпуск этот?
        Дальше начались сюрпризы.
        Отпуск оказался снова закрытым, причем сложнее, чем предыдущая ветка. Неимей они оба подобранного еще Ри ключа кархиву, его «разморозка» занялабы год, ато ибольше. Сключом наэто ушло десять минут,и…
        И - следующий сюрприз.
        Когда просматривали отпуск, наткнулись наоборванный фрагмент разговора, причем вразделе Лина. Очень странный фрагмент, всего лишь несколько фраз. Ноэтих фраз накатывал какой-то совершенно безнадежный ужас.
        - Ты предлагаешь идти? - спрашивал Лин Пятого. - Серьезно? Тебе это мороженое поперек горла невстанет?
        - Это единственный шанс снова оказаться там, тыже знаешь, - вголосе Пятого звучала отчаянная просьба, иэто было настолько нехарактерно для него, что становилось страшно.
        - Это незаконно! - кричалЛин.
        - Это законно, потому что это «там» - неоно! - возражал Пятый.
        - Какое оно - неоно, когда это оно вполный рост!!! - несоглашалсяЛин.
        - Это другая ветка! Прошу тебя, пойдем!!! - кажется, Пятый уже непросил - он умолял.
        - Это таже самая ветка, кретин, имы должны понять, что вообще происходит! Она сказала, что знает, как мы умрем - ты хочешь просветиться? - Лин прямо таки излучал ехидство. - Мы должны понять, прежде чем идти!
        - Аесли она позовет завтра? Рыжий, я наморе. Нехочу сейчас быть рядом сними, - голос Пятого помертвел. - Я просто посижу один, хорошо? Мне нужно подумать ипопробовать понять.
        - Один, какже, - проворчал Лин, явно сдаваясь. - Подожди, я катер возьму, ипожрать что-нибудь. Ато отРеджинальда вони необерешься. Да иотТон тоже.
        - Скаких пор он стал для тебя Реджинальдом?
        - Стех самых пор, как превратился вговно.
        - Нонепоотношению ктебе.
        - Хватит иктебе… отношения. Полетели, ты правильно сказал. Я тоже хочу разобраться…
        Казалосьбы, разговор ни очем - ноесли вспомнить то, что говорила Эри, все вставало насвои места.
        Ведь это после встречи сней они впали всовершенно неадекватное состояние.
        Ведь это после встречи сней Лин снова подсел нанаркоту, причем очень плотно.
        Ведь это после встречи сней Пятый начал пить, причем так, как непил дотого никогда вжизни.
        Ведь это после встречи сней они скаждым разом выходили изСети всё труднее ихуже, вызывая всё большее ибольшее раздражение уВстречающих, контакт скоторым разрушался просто наглазах.
        Ведь это после встречи сней они ивовсе ушли отсвоих Встречающих, икакое-то время были отстранены отработы - лишь через несколько лет они стали работать сдругими встречающими, мужской парой, рауф, ипостепенно начали приходить всебя.
        Ведь это после встречи сней… да, именно после встречи сней их жизнь кардинально изменилась, потому что они, как сейчас становилось понятно, начали… начали искать? Искать - что именно? Ответов? Выхода?
        Ведь это после встречи снейони…
        Да.
        Они приняли решение проделать этот фокус сосвоим генетическим материалом, врезультате которого их тела посей день ищет Официальная служба, ирезультатом которого стало их собственное, Ри, Ита, иСкрипача, появление насвет, причем очень странным изапутанным способом[3 - Обэтом можно подробно прочесть втетралогии «Время черных звезд».].
        Именнотак.
        Вот только маленькая деталь - события сСэфес происходили семь тысяч лет назад. АЭри, живая Эри, принимает сейчас душ всоседней квартире, ислышно, как застенкой ее ванной льется вода, иона, кажется, даже что-то этакое напевает…
        - Ит, мне чего-то нехорошо, - произнес Скрипач сдавленным голосом. - Унас водовки неосталось?
        - Грамм двести вхолодильнике есть, - такимже голосом отозвалсяИт.
        - Налей, - попросил рыжий. - Ипобыстрее, пожалуйста.
        - Сейчас. Надо посмотреть архив дальше, ностакими трясущимися руками это просто невозможно.
        …Встреча Сэфес иЭри вархиве была. Точнее, она была впод-архиве, спрятанном восновном архиве, иеслибы они незнали, что нужно искать, онибы эту встречу никогда ненашли. Ноони знали, ичерез двадцать минут уже просматривали нужную считку. Правда, скупюрами, которые, вне всякого сомнения, вставили вэту считку Лин иПятый.
        Вместо Эри всчитке было размытое цветовое пятно, авместо звука - сплошные искажения. Зато пейзажи оказались вполне узнаваемы: да, вне всякого сомнения, это был Сод, именно Сод, анедругой осколок Сонма; Сод, как говорится, вовсей красе - отбледного северного неба, доочень специфического света, присущего именно этому миру… долго объяснять, нолюбой эксперт призналбы Сод состопроцентной уверенностью.
        Вот только сами события слегка подкачали - возможно, из-за того, что вместо третьего человека, девушки, было это чертово цветовое пятно. Можно было различить вопросы про подъем наканатке, ипро мороженное, новот ответов Эри слышно небыло - их тщательно, предельно тщательно вычищали.
        Вычищали, дотошно идолго - втрижды закрытом архиве, доступном лишь троим живым существам воВселенной, неизвестно, сумеющимли вообще, впринципе, добраться доэтого архива, иоткрытьего.
        Безумие.
        Это докакойже степени нужно испугаться, чтобы пойти натакие меры?! Причем испугался неабы кто, а«великие иужасные всемогущие Сэфес, которые целым планетам иконклавам головы могут откусить, которые кровожадные ибеспощадные, икоторые страха неведают, потому что бояться им этом мире просто нечего».
        - Ни хрена себе они зассали, - резюмировал их общее сИтом мнение Скрипач. - Что-то они поняли такое, что зассали просто посамое небалуйся, идаже хуже.
        - Они? Немы? - сгоречью уточнил Ит, отхлебывая водку, как воду. - Ты сам-то как? Небоишься?
        - Ато ты невидишь, - Скрипач одним махом осушил стакан. - Ты как хочешь, ая тебя посылаю задобавкой. Немедленно.
        - Сопьемся, - ехидно предупредилИт.
        - Ну ихрен сним. Ты хочешь сидеть трезвым, итрястись дальше? Если нет, то ноги вруки, ибегом. Ая пожрать приготовлю. Быстренько.
        - Рыжий, амакароны по-флотски можешь? - снадеждой спросил Ит, которому вдруг очень захотелось макарон по-флотски.
        - Немогу, - ссожалением отозвался тот. - Мясанет.
        - Ассыром вдуховке?
        - Макароны? Ну, можно, - Скрипач задумался. - Если ты притащишь сыр. Иди, иди, нам еще анализ закончить надо.
        ***
        Наих счастье, Эри пришла невсемь, аввосемь, поэтому сделать то, что нужно, они успели. Вчастности, им удалось вточности разобраться спривязкой кдатам, ивыделить еще три скрытых фрагмента - те встречи, про которые говорилаЭри.
        И, что самое главное, они сумели засечь моменты перехода измира вмир - таких переходов они вообще никогда инигде невстречали, ипро что подобное неслышали. Нет, то есть слышали, ноэто была магия вчистом виде. И, конечно, кданной ситуации никакая магия отношения неимела.
        Все выглядело предельно просто.
        Катер поднимался ввоздух водном небе, ишел напосадку вдругом.
        Этовсё.
        Момент перехода уловить было невозможно - только что под катером плыл неспешно один пейзаж, втрех случаях изчетырех это была более чем хорошо знакомая степь наОрине, где они сами много лет работали ижили, ион тутже сменялся другим - доля секунды, ипод катером уже была Москва, причем именно летняя Москва Сода. Впоследнюю встречу катер шел над морем, нопереход был точно такимже. Секунда, идругой пейзаж.
        Словно катер кто-то неведомый просто переключал, вынимая изодной реальности, ивставляя виную.
        - Рыжий, несовпадает, - произнесИт.
        - Что несовпадает? - непонял Скрипач.
        - Время. Мы были наСоде раньше, чем Эри встретила Сэфес. Мы ушли весной, верно? Вмарте.
        - Ну да, - кивнул Скрипач.
        - Аона встретилась сними через два месяца, вмае. Ведьтак?
        - Видимо, так. Ноэто всё равно ничего неменяет. Покрайней мере, длянас.
        - Ну, вообще, да… - Ит задумался. - Действительно, неменяет.
        - Слушай, тебе страшно? - полюбопытствовал Скрипач, разливая водку постаканам.
        - Да, - кивнул Ит. - Мне действительно страшно. Ия еще, кажется, недоконца осознал, насколько. Если серьезно - вспомни, сколько тогда напланете было официалов иКарающего Молота? Тысячи! Мы метались, прячась отагентов, месяц, иунас постоянно кто-то был нахвосте. Нас неоставляли впокое ни наминуту[4 - Подробности вромане «Огонь иветер».]. Недумаю, что после нашего ухода они тоже разбежались отсюда. Тут было полно работы. Иони тут - были. Ини одна живая душа незаметила присутствия экипажа. Четыре раза!!! Экипаж уровня Энриас!!! Его никто неувидел!.. Одно их присутствие долбанулобы поэгрегору планеты так, что тут места живогобы неосталось!
        - Неори, - попросил Скрипач. - Я это тоже понимаю.
        - Извини, наверное, это водка, - Ит потряс головой, словно отгоняя дурные мысли. - Надо чаем переложить. Или кофе. Ивообще, Эри скоро придет, надо как-то собраться, чтоли.
        - Я уже собрался, - меланхолично сообщил Скрипач. Он встал, ипринялся помешивать макароны вкастрюле, стоящей наплите. - Или, если быть честным, я перевел свой ужас изразряда громкого вразряд тихого. Достань кофе, пожалуйста. Исыр мне дай. Самже просил макароны ссыром.
        ***
        Эри пришла, когда оба они уже сумели относительно успокоиться ипривести мысли впорядок. Покрайней мере, руки ни укого больше нетряслись, чашки никто неронял, аводку допоры решено было спрятать вхолодильник.
        То, что они пили, Эри, конечно, заметила, инесказать, что ей это очень понравилось. Кажется, она расстроилась.
        - Этоже вредно, если так часто, - стала она упрекать Скрипача. Почему именно его, оставалось загадкой. - Зачем?
        - Чтобы слегка расслабиться, - объяснил Скрипач. - Ато, понимаешь, чего-то мы сильно напряглись.
        - Из-за моего рассказа? - догадаласьЭри.
        - Ксожалению, да. Отчасти, - тутже поправился Ит. - Слушай, аты докакого места смотрела эти считки?
        - Которые уменя есть? Доконца. Ноневсе, я выбирала. Там очень много, всё просмотреть невозможно, - объяснила Эри очевидное. - Апочему ты спрашиваешь?
        - Эри, попробуй ответить навопрос, это важно, - Ит осторожно подбирал слова, он понял, что отправильности формулировки сейчас будет зависеть ее ответ. - Там, всамом конце, шла речь отом, что они хотят что-то спрятать, или отом, что они хотят что-то куда-то отправить? Неважно, что. Важны сами темы. Всего лишь две темы.
        …Про их собственный материал вопрос досих пор оставался невыясненным. То есть невыясненным доконца - момент про распределение они как раз открывали, мало того, это был первый момент, который они втроем - Ри, Скрипач, Ит - открыли, причем тогда, когда получали архивы…
        - Уменя записано, - Эри задумалась. - Своими словами трудно, я лучше тетрадку принесу.
        - Давайте поедим сначала, - предложил Скрипач. - Апотом тетрадку. Хорошо? Ато остынетвсё.
        ***
        Подчерк уЭри ивпрямь оказался неахти какой, ночитать было вполне можно. Впрочем, Эри решила читать сама, вслух. Сказала, что так будет проще.
        - Я, правда, неочень поняла, про что они там говорили, - пояснила она, открывая тетрадь. - Искем. То есть они похожи наЭрасай, сопровождающих, новтоже время вроде инеони.
        - Не«Эрасай», а«Эрсай», - поправил Скрипач. - Выбирающие путь, один изпереводов. Эрсай, без «а» всерединке.
        - Мне показалось, что там есть «а»… ну, это неважно, наверное. Прочесть, что я записала?
        - Валяй, - разрешил Скрипач.
        «…стал спрашивать оподробностях. Вчастности, отом, какие горные породы находятся наэтом участке, икакая уних плавкость. Глупо исмешно, особенно если учесть, что мир внецикличный»…
        - Эри, подожди. Это чей материал? - уточнилИт.
        - Черного, - ответилаЭри.
        - Имен снованет?
        - Уменянет.
        - Очень странно, - заметил Скрипач. - Вовсех считках?
        - Да, они называют друг друга также. Черный ирыжий. Ачто?
        - Да то, что были уних имена, просто почему-то они тебе их недали, - объяснил Ит. - Ни они сами, ни те, кто предоставил тебе основной архив. Это странно, нопусть будет, как будет. Это его считки, хорошо. Давай, продолжай.
        «…инайти его, ориентируясь набазальты играниты, просто невозможно. Потом он стал ругаться, имы срыжим чуть сосмеху неумерли досрока, слушая его увещевания иколкости. Неужели он всерьез считает, что мы выдадим ему свою точку? Наивно иглупо. Какбы нитак.
        Пробы отправили дальше, поместу хранения, сбольшим скандалом. Рыжий, разумеется, дуется наменя посей день, аеще он зачем-то искалечил свой материал. Какиеже мы стали старые - я даже непоинтересовался унего, что именно он сделал, аон, само собой, отказался мне про это говорить. Господи, какая разница? Ну какая мне теперь разница? Бард, кстати, непромах - попросил «стабильной судьбы», инеизвольте сомневаться, он ее получит, обязательно получит…
        Что осталось нам троим? Степной ветер, да костер, который мы зажигаем иногда повечерам. Зажигаем, исонно сидим уогня, глядя нанего. Где-то над нами звезды, где-то рядом гуляет ветер втраве, анастоящее так быстро становится прошлым, что уже даже нестрашно. Мы устали. Мы очень устали. Мы устали так, что чаще всего просто засыпаем, сидя уогня, ипросыпаемся срассветом, неощущая ничего - ни холода, ни жажды. Когда-то, неимоверно далеко понашей временной оси, один врач, рауф, рассказывал мне про старых Сэфес, которым всё равно, ия тогда неповерил ему, атеперь понимаю, что он был прав. Нам действительно всё равно. Или почти всё равно. Я нехочу, чтобы тому, кто будет дальше, было вот так нехолодно - потому что это неправильно. Так недолжно быть. Это пустое угасание даже несмерть, это переход вне-жизнь, инеболее того. Я нехотел так умереть. Впрочем, я иумру нетак. Они невсё решили занас.
        Почему-то им недает покоя это наше самовольное решение, почему-то они едвали ни каждый день являются кнам троим, изаводят пространные разговоры - окорабле, который теперь непонятно кому достанется, осекторальной станции Барда, которая непонятно кому уйдет, иотом, чтобы мы одумались ипрекратили делать это всё. Мы неспорим инедискутируем. Мы просто молчим вответ, ожидая своего срока, той немой команды, которая позволит нам доделать то, что мы решили доделать.
        Самое смешное, что они неумеют верить впростые ответы. Заяц должен быть влисе, взайце утка, вутке яйцо, вяйце иголка, анакончике иголки Кощеева смерть, ну конечно. Тоже мне, мудрецы. Я непросто так почти всю жизнь моделировал сиуры высокой градации, чтобы настолько сильно опошлить такое изящное решение. Да иподсказка нам была дана настолько недвусмысленная, что я теперь ни секунды несомневаюсь втом, что решение мы приняли верное. Этот раунд будет занами. Мы дождемся, я уверен, мы дождемся, иони невсилах переиграть нас наэтот раз, никто невсилах…»
        - Адальше? - спросилИт.
        - Адальше там черная папка, укоторой перепутаны завязки, - пожала плечами Эри. - Я нестала открывать. Потому что там, наверное, про то, как они умерли. Имне… нехотелось…
        Перепутаны завязки - это, видимо, так Эри видела кодировку. Ничего себе визуализация! Развяжи шнурок, инайди ключ ккоду. Неслабо.
        - Ноты сумеешь ее открыть? - спросил Скрипач.
        Эри задумалась.
        - Наверное. Анадо?
        - Необязательно. Хотя былобы неплохо.
        - Я тогда завтра открою, - пообещала она. - Сегодня нехочу. Можно?
        - Конечно, можно, - заверил Ит. - Слушай, мы того, слегка под впечатлением, поэтому давай я твою схему откорректирую пока мы трезвые. Ато еще хватим лишнего, аты спать нормально несможешь.Ага?
        - Ну, ага, - согласилась Эри, впрочем, без особой уверенности.
        ***
        - Знаешь, ая догадался, - произнес Скрипач втемноту.
        - Очем? - полюбопытствовал Ит, ложась удобнее, исовкусом зевая - странно, ноэтот день, вобщем ицелом нетяжелый, идаже какой-то пустой, утомилего.
        - Отом, для чего они воткнули ей эту штуку.
        - Всмысле - систему, разрушающую тело? - Ит повернулся крыжему. Тот кивнул.
        - Ага, её самую. Запроси отчет «Горизонта», там очень интересно…
        - Уже читал, - хмыкнул Ит. - Это девятка.
        - Это очень непростая девятка, - покачал головой Скрипач. - Бедный корабль пыхтел над этой девяткой больше суток, пока решился наответ. Потому что такие ответы унего непредусмотрены никем. Даже Ри, итот про такое немог подумать.
        - Ну да, - покивал Ит. - Они ей это дали, чтобы ее убить. Они испугались настолько сильно, что решили ее убить - идосмерти немогли простить себе то, что приняли это решение. Оттуда инаркотики, ипьянство, ивсё прочее. Они погубили свой билет водин конец. Но - такли они были неправы, ведь их нет, аЭри… внекотором смысле жива досих пор, даже несмотря наэту систему. Кто был вне времени - она или они? Кто сейчас вне времени?
        - Точно немы, - быстро ответил Скрипач. - Еслибы мы были вне, мы несмоглибы связываться сКарином, работать одновременно сгруппой наТерре-ноль,и…
        - Оптимист ты, сил никаких нет, - поморщился Ит. - Втот момент, когда Эри встречалась сними, время идля них, идля неё было синхронизировано. Расхождение началось уже потом, верно?
        - Ичто стого?
        - Только то, что сейчас, вданный момент, можно быть уверенными - современем ничего непроисходит.
        - Это безумно радует, - деревянным голосом заметил Скрипач. - Еще игр современем нам нехватало.
        - Рыжий, мне сейчас недовремени, - признался после почти минутного молчания Ит. - Больше всего меня напрягает, что мы неможем помочь. Вообще. Совсем. Эта штука, она нашим методам неподдастся. То, что можно принять загерпес, это «сторожа», которые ко всему прочему управляют самим процессом. Иведь реально будет выглядеть, как естественная смерть, отестественной причины: сначала сердечная недостаточность, потом легочная, потом понарастающей… если незнать, что это такое насамом деле, вжизни недогадаешься, из-за чего это происходит. Ну, живет себе неочень здоровая инемолодая женщина. Ну, стало ей плохо. Ну, умерла. Значит, болела. Инавскрытии всё будет замечательно, всё поклассике. Органы схарактерными повреждениями ипоражениями, сосуды расширенные, тромбы, отечности, где положено… чертичто!
        - Как-то ловко уних всё сошлось, - недовольно заметил Скрипач. - Встречи, системы, Сэфес, ивсё прочее.
        - Амы неловко наэто вышли? - резонно спросил Ит вответ.
        - Ловко. Вот только я теперь неуверен, что это вообще были мы, - Скрипач тяжело вздохнул.
        - Акто? - синтересом спросил Ит. Унего уже появился ответ.
        - Еслибы я знал… бог, мироздание, случай…
        - Может быть, это сама Эри? - произнесИт.
        - Может быть, - без особой уверенности ответил Скрипач.
        Да нет, думал Ит позже, лежа рядом суснувшим Скрипачом, ислушая зимний ветер заокнами. Не«может быть». Это иесть сама Эри. Никак иначе.
        Сорок лет. Сорок лет беспросветного одиночества, про которые она еще неговорила, ноон уже понял, всё понял. Сорок лет - это ведь целая жизнь. Заэти годы они успели стать медиками, причем весьма неплохими, пройти через множество испытаний, родить ивырастить прекрасных детей, восстановить себя имир вокруг буквально изруин…
        …ивсе эти годы она - ждала. Если вдуматься, она инежила толком. Надо будет, кстати, спросить, как она прожила, точнее, просуществовала, эти сорок лет; может, расскажет. Ему почему-то очень хотелось сравнить эти две жизни, свою ичужую. Почему-то ему казалось, что это важно. Неможет быть неважно.
        Например, Сод. Когда они срыжим стали задумываться отом, что неплохобы вернуться наСод, чтобы отдохнуть отвечного лета Терры-ноль? Лет пять назад, наверное. Ипочему, собственно, Сод? Потому что про него говорила старшая дочь, Маден? Да, она говорила, новсовершенно ином контексте, всвете проектов, затрагивающих работу спорталами, нони окаких Эри иСэфес речи нешло, да инемогло идти.
        Почему - Сод?
        Причем несколько лет подряд. Они работали вгоспиталях ибольницах, они учили девчонок, они ездили вэкспедиции; он писал свои смешные инемного неуклюжие истории про команду Насмешников, Берта трудилась над новым проектом, «Зеркало», Кир иФэб существенно продвинулись посвоим карьерным лестницам, аДаша сВерой закончили университет, иотправились учиться дальше, уже вовнешку…
        …аона ждала. Совершенно одна (теперь уже втом сомневаться неприходилось), без всякой надежды, нахолодном исовсем недружелюбном Соде; без малейшего шанса дождаться, она продолжала ждать.
        И, видимо, звать. Подсознательно, непонимая, что зовет.
        Вот только маленькая ремарка - тех, кого она звала, уже небыло наэтом свете - ипоэтому она сумела как-то докричаться… донас. Доих продолжения, дотех, кто сумел её услышать, сам непонимая, что именно он слышит.
        Этоже абсурдно. Нет, серьезно, это абсурдно, потому что существует множество куда более интересных иперспективных для работы миров, тотже Апрей, таже Утопия, тотже Анлион… нонет! Нас словно черти тащили вэтот промерзший ипревращающийся черти вочто мирок, единственное достояние которого - огромный неработающий портал, имеющий смычку сТеррой-ноль, да призраки, которые, видимо, сэтим порталом действительно связаны. Просто потому, что такой портал - это гигантская дыра незнамо куда, ичерез эту дыру чего только нелезет. Господи, да даже Земля-n, накоторой они прожили несколько лет, ито интереснее, недаром официалка так отчаянно рубилась там ссопротивлением заглавенство над порталами, рубилась несколько лет, рубилась насмерть идопобедного.
        Господи, вочто мы ввязались…
        И, главное, кто (или что?) спит сейчас застенкой, всоседней квартире?
        «Есть многое насвете, друг Горацио, что инеснилось нашим мудрецам», вспомнилось ему. Да, есть. Действительно. Банально,да.
        Истрашно.
        Впринципе, страшно.
        Ведь она дозвалась, если вдуматься. Докричалась. Мы пришли. Последним подарком, невероятным, впоследний (что уж тут увиливать) её День рождения, впоследние месяцы ее жизни - мы пришли. Непонимая даже, ккому изачем мы идем. Уж точно невозиться сисследованиями, которые - опятьже, чего скрывать? - были лишь предлогом.
        Тут уже нечего исследовать. Покрайней мере, вконтексте Бертиного проекта «Зеркало». Не-че-го. Потому что появился совершенно новый фактор, меняющий картину отидо.
        - Базальты играниты, значит, - пробормотал Ит, натягивая одеяло повыше. - Базальты играниты. Ипропавший корабль. ИАриан, вбога душу его мать, который там все-таки был… зря мы спорили про датировки, был он там, был, вот только считок, которые есть уЭри, унас-то нет, выходит дело… Так, всё. Надо успокоиться. Успокоиться испать.
        Спать нехотелось абсолютно.
        Ит встал, набросил халат, иотправился накухню, пить чай сяблочным вареньем иостатками макарон ссыром.
        Уснуть ему удалось только ближе кутру.
        7.Фрактал
        - По-моему, нея больше спрашивала, аони сами, - Эри сняла шапку исунула ее вкарман накресле. - Или, если быть более точной, мы примерно поровну спрашивали. Иони, ия.
        - Выходит, их интересовало то, что знаешь ты? - переспросилИт.
        Эри кивнула.
        - Так иесть, - подтвердила она. - Просто вовторую встречу я попросила уних считки, ну, их считки, иони… ну, словнобы что-то стронули уменя вголове. Как лавина, которую какой-то один камешек держал, его убрали, ипонеслось.
        - Агде вы встречались второй раз? - какбы невзначай спросил Скрипач.
        Последняя проверка достоверности. Интересно, совпадет илинет?
        - Возле высотного дома наКотельнической набережной. Сидели водворе, там лавочки такие стояли тогда, зеленые, возле дорожек, вуглублениях, очень уютно. Потом поехали наПресню, там другая высотка была, которая рядом сзоопарком. Номы взоопарк непошли, сначала мороженое ели, азачем-то пошли впарк Павлика Морозова… нет, то есть теперь я знаю, зачем, нотогда я удивилась, помню, почему черный жалел, что снега нет. Яже тогда незнала, что они вэтом парке вснежки играли.
        Всё.
        Стопроцентное совпадение.
        - Эри, ачто было вовремя второй встречи? - спросилИт.
        - Вовремя второй ничего особенного, - пожала она плечами. - Они словно нащупывали что-то, для них важное, ирассматривали меня.
        Она погрустнела, опустила голову.
        Рассматривали? Ит удивился. Интересно, вкаком смысле - рассматривали? Для чего?
        - Они поняли, что уменя сголовой нето, - честно призналась Эри. - Что я… нетакая, да, ноя испорченный экземпляр. Видимо, они решили, что я им неподхожу.
        - Для чего? - удивился Скрипач.
        - Незнаю, - кажется, она расстроилась еще больше. - Чтобы быть сними, наверное. Может быть, стать их Встречающей. Или просто быть… хоть кем-то… я уже тогда поняла, что ждать мне нечего.
        - То есть ты хотела, чтобы они забрали тебя ссобой? - напрямую спросил Ит. Эри через силу кивнула.
        Вера. Это чудовищная слепая вера - вчудо. Внастоящее чудо… которое так инесбылось.
        - Эри, ты неподумала, может быть, для них это было невозможно? - осторожно спросил Скрипач.
        - Я неспрашивала. Сама поняла, что невозможно… поэтому втретью встречу ипопросила уних то, что они могли мне дать. Нестать старой, иумереть впятьдесят восемь. Я целую ночь думала про возраст, ипоняла, что это самое лучшее. Уже вродебы пожила, ноеще нестаруха. То есть несовсем старуха, просто…
        - Понятно, непродолжай, - Ит закрыл глаза ладонью. - Ивовремя третьей встречи ты им это всё выдала?
        - Да.
        - Иони согласились?
        - Несразу. Сначала черный наменя страшно ругался иорал. Просто страшно. Что никто невправе принимать такие решения, что свой крест нужно нести доконца…
        - Стех пор ты эту притчу иненавидишь? - уточнилИт.
        - Ну да. Что я малодушная, что боюсь жить, иставить себе достижимые маленькие цели… черт, как я тогда разозлилась! Маленькие цели?! Какие маленькие цели, когда уменя всю жизнь была только одна цель - они!!! Гнать меня отсебя, ипревратить вкакую-то букашку скакими-то маленькими целями… вот спасибо!.. Хорошо хоть детей непосоветовал завести… ая тогда уже этих считок наоткрывала, изтех, что уменя были, испросила - ачтоже вы сами непереключились намаленькие цели? После такого-то, такого-то, итакого-то случаев вполне можно переключиться, напугавшись.
        - И? - Скрипач подался вперед.
        - Итут я обнаруживаю, что они какие-то слегка оба серые стали, - Эри ухмыльнулась. - Апотом черный спросил: откуда я это знаю? Отсюда, ответила я, ипостучала себя пальцем полбу. Я овас многое знаю. Аон отвечает - похоже, ты знаешь про нас больше, чем мы сами.
        - Вот даже как, - Ит прищурился. - Ачто заслучаи ты привела впример?
        - Мы втретий раз были наБалаклавском проспекте, влесу, рядом сдорогой. Ия рассказала, что знаю отом, что сним произошло наэтой дороге. Когда они бежали, их поймали, ион бросился под автобус.
        - Да, такое есть, - кивнул Ит. - Внашем архиве это тоже есть, но, боюсь, твой архив полнее.
        - Аувас откуда этот архив? - запоздало спохватилась вдругЭри.
        - Внаследство достался. Отчерного ирыжего. Эри, это очень долгая история. Если кратко, то архив нам отдали те, кто его хранил, при нашей инициации. Дотого, как мы получили эти данные, мы жили совсем другими жизнями.
        - АБард? - заинтересовалась Эри. - Бард тоже… каквы?
        - Даже лучше. Вэтой жизни Бард, которого зовут Ри, ученый - математик, теоретик многоуровневых систем, тополог. Он очень умный, вомного раз умнее, чем мы оба, вместе взятые, ион, скажем так, один изсоздателей проекта, благодаря которому мы сейчас здесь, - объяснил Ит. - Мне жаль, что его сейчас здесь нет. Онбы понял втом, очем ты говоришь, гораздо больше нашего.
        - Мне почему-то так некажется, - Эри задумалась. - Онбы понял что-то своё, инетак. Унего ведь есть своя… - она осеклась. - Ну, своя женщина. Особенная. Таких я тоже встречала.
        - Каких именно? - уточнил Скрипач.
        - Которые знают именно про Барда, - пожала плечами Эри. - Как мне кажется, кстати, их больше.
        - Больше чем кого? - Ит, признаться, уже слегка устал оттого, что Эри имеет привычку недоговаривать, асегодня она недоговаривала буквально каждую фразу.
        - Больше, чем таких осколков, как я. Которые знают про черных ирыжих, - пояснила Эри. - Ит, прости, уменя опять плохо работает голова почему-то.
        Ит вздохнул. Кажется, кто-то лукавит. Потому что, согласно идущим наего налобник данным, голова уЭри работает совершенно нормально. Даже лучше обычного, спасибо лекарствам. Просто говорить ей неочень хочется. Или нетак. Говорить ей хочется, ноона толи стесняется, толи боится.
        …Машина сейчас стояла наочередной заснеженной опушке, новлес они идти неторопились: доначала работы оставалось больше часа. Решили поговорить вмашине - все-таки квартире доверия небыло, а«Аляску» они худо-бедно, нопроверили. Вродебы без сюрпризов. Покрайней мере, без сюрпризов ожидаемых. Черт ее знает, официалку. Завсеми новинками неуследишь при всем желании…
        - Значит, вовремя второй встречи вы были вцентре, да? - подсказал Скрипач. Эри кивнула. - Сначала одна высотка, потом вторая. Кстати, акак они тебе объяснили первую высотку? Ту, что наКотельнической?
        - Никак. Она сними несвязана, - равнодушно ответила Эри. - Она сомной связана. Это было моё место. Неих. Сними связана та высотка, которая наПресне…
        …Ага, подумал Ит. Конечно. Высотка, которая появляется ввоспоминаниях Пятого аж дважды - первый раз вовремя спонтанного выхода покоординатам вцентр города, конкретно - воВспольный переулок, ивторой раз, когда они впоследний, считай, год бродили сЛином поблизости. Вот только «место Эри» связано напрямую сним самим, потому что наТерре-ноль высотка стоит наогромном скрытом портале, про который, слава мирозданию ивсем богам, пока что никто незнает. Авы «высотке Пятого» сейчас квартира его дочери, Даши. Интересно, считаетли Эри главное здание МГУ знаковым? Надобы потом спросить.
        - Эри, ты можешь рассказать про вторую итретью встречи? - попросил Скрипач. - Унас час времени. Сумеешь?
        - Можно, - Эри покивала. - Тем более что рассказывать особенно нечего. Вот последняя встреча да, она была… ну какбы более значительной, чтоли. Аэти… Вторая еще ничего, атретья совсем короткая. Потому что мы поругались…
        ***
        Ко второй встрече она подготовилась основательно, тем более, что радость оттого, что она снова их увидит, сменилась страхом, что увидит она их второй ипоследний раз вжизни.
        Вообще, ей было очень страшно вте дни. Ужасно страшно. Она стала открывать считки - исголовой погрузилась вовсе кошмары чужой памяти, потому открывать стала несначала, апокакой-то неведомой злой прихоти - стех моментов, где им двоим… вобщем, где им пришлось очень иочень плохо. Годами позже она поняла - открой она первыми считки изих юности, открой она что-то изотносительно счастливых лет, когда они уже были Сэфес - всё получилосьбы иначе. Нонет, ее понесчастной случайности занесло всамую жуткую иболезненную часть архива. Причем более полного, несравнимо более полного, чем тот, что дали ейони.
        Все эти дни, отпервой встречи довторой, она думала.
        Отом, чтоже делать дальше.
        Как жить? Как упросить их… она сама непонимала, очем хочет просить, нопросить требовалось отчаянно, потому что если неупросишь… считай, жизнь кончена. Настроение ее летало, как наогромных качелях - отпика радости, дотемной пропасти уныния игоря. Ивдень, когда она пришла исела налавочку уКотельнической высотки, настроение ее летало точно также. Инебыло отэтого никакого спасения.
        Да ипогода втот день была под стать настроению. Что такое короткое, северное лето Москвы, той Москвы, что наСоде? День тепло, неделя дождь ихолод. Дождя втот день, правда, небыло, новот холод был, иоблака тянулись понебу низкие, серые…
        ***
        - Эри, прости, что перебиваю, ноуменя есть один важный вопрос. Скажи, то, что втвоем архиве плохое… где оно, потвоему мнению, происходило сними? Тут, наСоде? Или где-то еще? - Ит говорил максимально осторожно. - Наэтой планете?
        Эри задумалась.
        - Ачто такое - эта планета? - вдруг спросила она. - Ит, прости, номне кажется, что эта самая планета отражена бесчисленное количество раз, она вродебы как одна, авродебы как их миллиарды.
        - Русский Сонм, - кивнул Ит. - ИТерра-ноль, главное звено.
        - Нет, главным ничего быть неможет, - уверенно сказала Эри. - Ну то есть оно есть, это главное, нооно… оно нематериально. Как формула фрактала, например.
        Ит подался вперед.
        - Как ты сказала? - изумилсяон.
        - Ну, формула, - Эри смущенно улыбнулась. - Я ни черта непонимаю вформулах, ноформула, онаже нематериальный объект, правильно? Некамень, недерево. Ноона все-таки существует. Так издесь получается. Фрактал строится поформуле. Она нематериальна. Если что-то материально, то оно точно неформула. Просто… ну, может быть, первое построение поэтой формуле, или как там правильно? Я незнаю. Сначала формула, апотом получается красивая такая картинка. Примерно так как-то.
        - Иэто она нам говорит, что унее плохо работает голова, - пробормотал Скрипач. - Прости. Продолжай, пожалуйста.
        Ит сидел неподвижно, глядя куда-то сквозь Эри, ипытаясь осознать, что она только что сказала. Потому что сказала она то, что он исам уже довольно давно чувствовал, нопроизнести вслух немог.
        Фрактал - развивается.
        Аформула - исходник - остается такойже, как была.
        Неяли снял сисходника первую матрицу, и«включил» Терру-ноль вобщую систему мироздания, открыв первый портал, ведущий внее?
        Непотомули тысячи лет остававшаяся неизменной удивительная Терра-ноль превращается сейчас… водин измиров Русского Сонма, инеболее того? Да, пожалуй, нестоило тратить столько сил нато, чтобы предотвратить поиск этой планеты нафизическом уровне. Потому что даже если ее найдут, небудет ничего. Ни-че-го. Уже - ничего.
        Потому что Терра-ноль давно уже неноль. Один, может быть. Илидва.
        Ноона действительно больше неисходник.
        ***
        Так вот, Эри сидела налавочке, зябко кутаясь вветровку, иждала. Сегодня она снова прогуливала школу, нонаэто ей было абсолютно наплевать. Окакой школе может идти речь, когда такое происходит?
        Намомент появления черного ирыжего настроение унее снова рухнуло всамую глубокую извсех возможных пропастей, ипотому сил нехватило даже насамую маленькую улыбку.
        Ауних, наоборот, настроение, кажется, было хорошее. Они словно чему-то радовались.
        - Привет, - произнес рыжий, присаживаясь рядом сней налавочку. - Хочешь мороженого?
        - Нехочу, - помотала головой Эри. - Какое мороженое, холодноже.
        - Ну, нетак уж ихолодно, - заметил черный, тоже усаживаясь рядом.
        - Если сравнивать стой считкой, где вы зимой вМоскву подороге шли, то да, нехолодно, - хмыкнулаЭри.
        Черный прищурился.
        - Это когдаже такое было? - спросилон.
        - Акогда вас потом намашине надсмотрщик подбирал, когда вот он, - Эри кивнула всторону рыжего, - ногу подвернул ивтрубе под дорогой прятался.
        Рыжий кашлянул.
        Черный нахмурился.
        - Мы тебе недавали этой считки, - произнесон.
        - Спасибо, уменя свои, - парировала она вответ.
        - Имного?
        Эри слегка растерялась.
        - Ну… да, много, - ответилаона.
        - Насколько много? - черный нахмурился еще сильнее.
        - Я незнаю, - Эри испугалась. Зря, ох изря она сказала, что много. Теперь ивовсе непонятно, что делать. - Как такой огромный шкаф, чтоли.
        - Шкаф? - оторопело произнес черный. Эри поняла, что сравнение, видимо, неудачное. Считки насамом деле выглядели некак шкаф, просто она немогла подобрать другого слова.
        - Ну, или нешкаф, - поправилась она. - Много, вобщем.
        - Ты можешь описать, как ты видишь этот архив? - попросил рыжий.
        Эри принялась рассказывать, исподтишка наблюдая, как меняются их лица - сначала непонимание, потом, всё сильнее исильнее, налицах стала проступать тревога. Она постоянно сбивалась, останавливалась, нопришлось договаривать. Сказала «а», скажи и«б»…
        - Пусть это будет шутка, пожалуйста, - произнес черный каким-то странным голосом. - Рыжий, скажи, что это всё неправда.
        - Ага, уже сказал, - рыжий нервно хмыкнул. - Девочка, милая, азабыть ты это всё - никак?
        Эри помотала головой. Разве такое забудешь?
        - Плохо, - констатировал черный. - Ладно, проехали. Как вы относитесь кидее прогуляться?
        - Имороженое, - оживился рыжий. - Эри, где тут дают хорошее мороженое? Давай, рассказывай.
        Про хорошее мороженое Эри знала - правда, самой ей пробовать это хорошее мороженое недоводилось. Существовала одна иностранная фирма, тогда они еще вМоскве водились, «Баскет айскрим», кафешки которой находились вдесятке мест вцентре. Арбат, ГУМ, Китай-город, Маяковская, Пресня, Сокольники, Красные Ворота. Цены эта фирма держала запредельные, имама Эри, конечно, немогла выделить дочери денег напоход втакое местечко. Авот одноклассники ходили, иочень хвалили - ичерничное мороженое, иореховое, икофейное, исизюмом, иманговое, ибабановое…
        - НаПресне? - переспросил рыжий. - Отлично. Поехали, прокатимся.
        - Уменя денег нет, - призналась Эри. Денег ивсамом деле унее было ровно наобратную дорогу. Сюда, наКотельническую, она приезжала редко - два транспорта туда, два обратно. Метро итрамвай. Нате деньги, которые давала мама, особенно непокатаешься. - Неполучится свами поехать.
        Уедут сейчас, поняла она. Уедут заэтим проклятым мороженым! И, скорее всего, никогда невернутся. Зачем она только рассказала?
        - Ну, надорогу имороженое унас, я думаю, деньги найдутся, - усмехнулся рыжий. - Так что непереживай. Заодно вметро погреемся, какой-то день ивпрямь прохладный выдался.
        …Мороженого они наелись, как показалось Эри, нагод вперед. Мало того, черный прихватил три «алкогольных» сорта - ромовое, коньячное, ибейлис. После съеденного пятого шарика Эри поняла, что квечеру унее, скорее всего, разболится горло. Мороженое ивпрямь было вкусное, такое вкусное, что непередать - никогда, ни до, ни после, она такого мороженого непробовала. И, разумеется, больше она никогда вжизни в«баскеты» неходила, да ипозакрывали их все лет через пять, потому что есть импортное мороженое, оказывается, непатриотично…
        После мороженого решили пройтись, да ипогода, утром пасмурная, наудивление разгулялась. Даже солнце нет-нет, да выглядывало из-за туч. Они вышли изкафе, прошли через площадь, мимо зоопарка, перешли дорогу, идворами отправились кпарку Павлика Морозова. Парк этот был совсем крошечный, Эри проходила через него пару раз когда-то, ивпарке этом унее каждый раз возникало неприятное ощущение, она сама непонимала, почему. Просто хотелось поскорее уйти. Уйти, ивсё. Просто уйти. Небытьтам.
        Аим, наоборот, впарке захотелось посидеть. Они отыскали свободную лавочку, исидели наней сполчаса; сидели, курили, иговорили - обо всем ини очем. Потом рыжий сходил куда-то, ивернулся стремя бутылками кваса, испакетом отвратительных картофельных чипсов «стеткой», такой коричневый пакет, накотором нарисована кудрявая тетка счипсиной вруке… почему он купил эту дрянь, когда рядом продавались отличные чипсы других марок, для Эри тогда осталось загадкой, это только потом она узнала, что он просто хотел их попробовать, потому что сто раз видел, анепробовал никогда.
        Странная это получилась встреча. Странная итревожная. Эри так инеотважилась задать вопрос, который мучил ее всё время, аони, хоть ипонимали, что ей очень нужно спросить, квопросу так инеподошли… могли, нопочему-то несделали этого.
        Только всамом конце, когда они шли кметро, она решилась.
        - Вы еще придете? - спросилаона.
        - Постараемся, - обтекаемо ответил черный. - Аты хочешь, чтобы мы пришли?
        Она кивнула.
        - Нодля чего? - спросил черный.
        Она неответила.
        То, чем она жила, немогло втот момент облечься вслова.
        Потому что это дико трудно, это практически невозможно - произнести первой «потому что я немогу без вас жить», «потому что единственные, кого я жду вмире, это вы», «потому что я люблю вас».
        ***
        - Блядь, ну какая сссука, - счувством произнес Скрипач, когда они сИтом шли отмашины всторону леса. - Гребанная поганая тварь!..
        - Ты накого ругаешься? - опешилИт.
        - Да насебя втой инкарнации!!! Это какой сукой надо быть, чтобы так поступить сдевчонкой!!! Мороженым накормили, ипать вас обоих всраку!!!
        - Прекрати орать, - попросил Ит. - Рыжий, перестань! Что им, по-твоему, еще оставалось делать?
        - Иты тудаже?! - взвился Скрипач. - Сейчас чего, тоже мороженым накормим, ибросим - как они? Или изобразим вселенское знание, исмоемся отгреха?Или…
        - Солнце, стоп, - приказал Ит. Солнцем он называл Скрипача исчезающее редко, только тогда, когда надо было напомнить тому про существование Кира, ипро то, что занекие вольности отКира вполне могло прилететь. Ну есть уСкрипача ассоциация. Если Солнце, то можно иогрести. - Во-первых, никто никого небросает, инесобирается. Во-вторых, унас есть проблемы покруче, как ты сам понимаешь, исейчас возмущаться событиями сорокалетней давности просто глупо. В-третьих, мы еще неразобрались окончательно, что тут кчему. И, в-четвертых…
        - В-четвертых, отвянь, - огрызнулся Скрипач. - Если тебе нестыдно, то мне - стыдно. Понимаешь тыэто?
        - Понимаю, - печально покивал головой Ит. - Еще как понимаю. Последняя ее фраза меня так ивообще уничтожила. Наповал. Она ведь действительно… она их просто любила. Как умела, как могла. Идаже сказать про это неотважилась.
        - Мы еще про две следующие встречи неслышали, - напомнил Скрипач. - Может, иотважилась.
        - Даже если иотважилось, это ее неспасло, - Ит остановился. - Рыжий, этоже ужас какой-то. Этоже бесчеловечно! Иэто мы - вот так поступили? Кембы она ни была, новот так… нет, я понимаю, мы неСэфес, мыслим сейчас иначе, ноуменя струдом вголове укладывается, что я втой жизни мог так сделать скем-то.
        - Ты пробовал так сделать, - поддел Скрипач. - Бросить всех исвалить.
        - Это совсем другое, - разозлился Ит. - Для спасения их жизней…
        - Очень благородно, - поддел Скрипач. - Молодец. Может, втот раз тоже речь шла оспасении чьих-то жизней?
        - Хрен там. Ты незабыл, что они ее, посути дела, убили? - прищурился Ит. - Она умирает, рыжий, ау. Их заботами.
        - Бери приборы ипошли, - приказал Скрипач. - Время! Ещеже расставиться надо.
        ***
        Сидя через два часа вмашине, иотогреваясь горячим кофе, Ит впол уха слушал болтовню Эри иСкрипача, идумал. Отом, что Эри рассказала двумя часами раньше.
        Значит, фрактал. Вот только кто тут есть кто? Вголову закрадывались самые нехорошие подозрения. Ведь кое-что Эри понимает, более чем понимает; мало того, вещи, которые она невсостоянии объяснить, она ощущает интуитивно.
        Так ктоже вэтом уравнении - она сама?
        Неужели… неужели она иесть - неподвижная точка?
        Она понимает, что Русского Сонма много, новтоже время убеждена, что он - один. Она понимает, что вее архиве полная жизнь экипажа, носовершенно незадумывается отом, как она сумела общаться сживым экипажем, зная, когда икак он умрет. Она понимает, что были они ненаэтой конкретно планете, носовершенно незадумывается отом, гдеже они всё-таки были, икаким образом ее реальность сомкнулась тогда сих реальностью - ведь реальности это совершенно разные, они разнесены весьма основательно впространстве ивовремени.
        …Могилы предыдущих воплощений находили даже невэтой галактике. Могилу воплощения, скоторым общалась Эри, ненашли вообще. Это так, цветочки. Что такое расстояние или время, если Русский Сонм - один?
        «Сума можно сойти, - подумал Ит, украдкой поглядывая наЭри. - Черт, впервые вжизни жалею, что я неСэфес. Надо посмотреть, что они между собой говорили про это… хотя какой смысл? Что они говорили - Эри, вне всякого сомнения, знает. Ноона, кажется, несвязала превратности их дальнейшей жизни, после встречи сней, ссобой. Она вообще неумеет ничего связывать ссобой. Разве что места, да ито - только всвязи сними».
        - …аКир делает невинные глаза, иначинает вопрошать - как это такое вышло? Дорогие, вы чего, перевернули «стрелу», приложили раненых поголове для гарантии еще пару раз, ивезете обратно кнам? - Ит понял, что рыжий решил посмешить Эри парочкой историй избогатой госпитальной практики. - Авас несмущает то, что вы должны быть час как набазе? Чего вы опять приперлись вполевой госпиталь?
        - Араненыечто?
        - Аони сидят вкапсулах, иоба ржут, как ненормальные. Этоже учебная база, ониж только изображают, что раненые… солдатня там веселилась, вовремя учений этих - непередать. Санкт-Рена вообще горазда намаразмы, если дело доходит доформальностей, новтот раз всё вышло просто шоколадно. Вобщем, скидывает им новые вводные, выдает раненым новую порцию краски, чтобы изображать кровь, ивелит разыграть всю сцену поновой. АЗараза вэто время втихую влезает вуправление «стрелой», иугадай, кого мы видим через час?.. правильно. База вся уже лежит, массово. Условный противник тоже. Те, кто якобы подстрелил этих самых раненых, пришли изполя кнам, чтобы лично посмотреть, какого цвета будут лица уэтих двух остолопов. Вобщем, Илья их сзадания врезультате снял, прочитав предварительно лекцию про порчу оборудования инепредвиденные обстоятельства, аЗараза схлопотал выговор иштраф, азатем - личную премию отКира, которому они, поего словам, доставили большое удовольствие.
        - Весело увас там, - Эри всё еще смеялась. - Атакое часто бывает?
        - Ну, научебе - да, случается. Особенно если Зараза работает, - ответил Скрипач.
        - Или ты, - поддел Ит. - Он унас тоже добрый добезобразия, иподколоть кого-нибудь всегда непрочь. Ноесли Зарзи обычно издевается над чужими, то унас отрыжего чаще всего достается своим. Вчастности,мне.
        - Ой, ладно. Тебе. Тоже мне, ромашка, - скривился Скрипач. - Кто поведет?Ты?
        - Нет, давай лучше ты, - Ит зевнул. - Парадоксальная реакция. Меня, кажется, развезло откофе.
        - Тебя уже иоткофе развозит? - поразился Скрипач. - Ну ни фига себе. Может, стоит завязывать спьянством?
        - Незнаю, - пожал плечами Ит. - Эри, атам еще кофе неосталось?
        - Нет, уже кончился, - Эри потрясла пустой термос. - Ты спать хочешь?
        - Ну, те то, чтобы очень, я больше придуриваюсь, - признался Ит. - Номашину неповеду.
        - Лентяй, - проворчал Скрипач, перебираясь заруль. Доэтого он сидел напассажирском переднем сиденье. - Сюда я, обратно я… всё, это последний раз. Завтра твоя очередь.
        - Ну моя, так моя, - согласился Ит иснова зевнул. - Ребят, я окошко приоткрою. Заодно ипокурю.
        ***
        Наобратной дороге, ксожалению, снова начался снегопад, который утром вродебы прекратился, ирыжий, ворча иругаясь, снова был вынужден сбросить скорость досемидесяти. Нет, конечно, онбы мог ехать быстрее, но, во-первых, для этого пришлосьбы маневрировать вмедленно идущем потоке, а, во-вторых, он успел заметить, что высокой скорости Эри пугается. Вида неподает, нопугается - однозначно. Зачем мучить человека? Незачем. Вот ипоедем потихоньку.
        - Эри, ачто насчет третьей встречи? - спросил Ит. Он неособенно рассчитывал нарассказ. Сейчас, квечеру, Эри устала - уставала она быстро, много быстрее, чем они - ималовероятно, что она захочет говорить. Новсё-таки. Попытка непытка.
        - Третий раз был дней через десять, - охотно отозвалась Эри. - Иэти десять дней я думала. Знаешь, я понимала, что нельзя вот так, как впервый ивторой разы. Что надо продумать, что говорить.
        - Ичто ты надумала?
        - Я записала себе вопросы, которые хочу им задать, - Эри подняла голову. Вее детских беззащитных глазах мелькнула вдруг отчаянная решимость - тень той, что, видимо, была сней втот памятный ей день. - Я поняла, что я должна буду спросить.
        - Очем? - полюбопытствовал Скрипач, выруливая наповоротную полосу.
        - Я эгоистка, - Эри вздохнула. - Атогда была еще имолодой эгоисткой. Я непонимала того, что понимаю сейчас. Думала осебе. Идиотка…
        - Так очем ты их спросила? - Ит повернулся кней.
        - Ит, аможно листок бумаги иручку? - попросила вдругона.
        Ит открыл рюкзак, вытащил избокового кармана блокнот - обычно вэтом блокноте они делали для себя кроки икакие-то почеркушки порасстановке приборов.
        - Держи, - он отдал блокнотЭри.
        - Спасибо. Я взяла тетрадку, инарисовала две веточки. Как схему, - принялась объяснять Эри. - Вернее, две схемы. Впервой было…
        Она начертила вверху листа прямоугольничек инаписала внем несколько слов.
        - «Можетели вы взять меня ссобой», - прочла она. - Еслибы ответ был «да», то следующий вопрос «Куда мы отправимся?», апотом «Можноли взять ссобой маму?».
        Ит почувствовал вдруг, как клицу приливает удушливый жар. Ребенок. Это был просто ребенок; наивный, доверчивый ребенок, укоторого была своя тайна, икоторый жаждал только одного - чтобы эта тайна его неотвергла. Даже Даша, чудесная Даша, любимая Даша, солнечный зайчик, даже Даша никогда небыла настолько наивной…
        - Аеслибы ответ был «нет»? - Ит старался говорить ровно, и, кажется, ему это удалось.
        - Второй лист. «Если вы неможете взять меня ссобой, я смогу вас дождаться?».
        - Иесли ответ «нет»? - Ит покосился наблокнот.
        - Сначала было «да», итогда «сколько придется ждать». Аесли «нет»… - Эри вздохнула, инасекунду прикрыла глаза, словно собираясь ссилами. - Если «нет», то «можноли сделать так, чтобы я непостарела иумерла впятьдесят восемь лет».
        - Аесли издесь будет «нет»? - Скрипач кашлянул.
        - Сумеютли они придти намои похороны, когда я покончу ссобой.
        Ит отвернулся.
        Господи, какже глупо! Как нелепо иглупо!.. Ноесли вдуматься, если поставить себя наместо этого ребенка… ачто еще она могла спросить? Очем - просить? Вочто - верить?
        - Дура, да? - Эри слабо усмехнулась. - Новедь сработало.
        Да, действительно.
        Сработало.
        Почему?
        Да потому что Сэфес - это теже дети, сглазами, очень похожими наглаза Эри - беззащитными инаивными. Это немы, пожившие, прожженные циники, полокоть вчужой крови; это немы, очерствевшие, оскотинившиеся, равнодушные; это существа без кожи, ткни пальцем, икровь потечет.
        Встретились три одиночества, подумалось ему. Три одиночества, дошедшие докрайней степени отчаяния - оттоски, отнесбывшегося, отневозможности… невозможности - чего? Счастья? Аведь это еще более наивно, потому что счастье - всегда проходящий момент. Оно непостоянно. Ведь быложе оно, счастье, асейчас они сидят вэтой машине, наСоде… Счастье, оно всегда разное, вот только необъяснить Эри, что счастье - это иребенка своего наруках держать, только что родившегося, иобнимать любимую женщину ночью, инапиваться вхлам вкомпании лучшего друга, ивести гигантскую машину поконтинентальной дамбе под палящим солнцем Терры-ноль, ивидеть, что ты вытащил безнадежного пациента, вклочья вбою разорванного. Счастье, оно непостоянно, иименно этим хорошо. Счастье - это жизнь идвижение; авысшее счастье - это уметь чувствовать всей душой волшебство этих моментов, апотом помнить их, хранить всебе, исуметь, когда нужно, вытащить издуши этот кусочек счастья, игреться возле него, как греется путник укрохотного костерка, разведенного вбесконечной холодной степи…
        Эри смотрела нанего своими удивительными глазами, ожидая ответа.
        - Да, сработало, - подтвердил Ит. - Ты добилась своего. Тебе пятьдесят восемь, вдуше ты - всё таже девочка, какой была, анастоящего возраста утебя, считай, инет. И - ты умираешь. Вот только делаетли это тебя счастливой?
        - Апри чем тут счастье? - недоуменно спросила она. - Я была счастлива.
        - Когда? - горько спросилИт.
        - Четыре раза вжизни. Когда приходили… они. Хотя я вру. Уже нечетыре, - она вдруг улыбнулась. - Ведь выже здесь. Вы ведь пришли.
        Ит только исмог, что покачать головой.
        ***
        …Втот раз они встретились наБалаклавском, влесочке, неподалеку отпроспекта. Эри почти час сидела наполусгнившей - того игляди, развалится - лавочке, курила (тогда она курила мало, разве что разволнуется очень), иждала. Она ждала, что они придут отпроспекта, ноони почему-то подошли состороны леса - как позже выяснилось, рыжий заявил, что «шагу неступит наэту дорогой больше никогда вжизни». Она уже знала, почему. Посмотрела эту считку, нашла ее очень легко - поняла, что архиву можно задавать вопросы, ион тогда подсказывает, где искать. Оттого, что находилось всчитке, ей досих пор было дурно, дотошноты, дочерных мушек вглазах. Все предыдущие кошмары меркли перед этим, аособенно ужасным оказался хруст ломающихся костей; она никогда недумала, что они ломаются стаким жутким звуком, ей почему-то казалось, что они как-то тихо должны, ониже внутри, ткани должны глушить звук… наверное…
        Черный был мрачнее туч, которых втот день нанебе имелось, ксожалению, визобилии. Несмотря напасмурную погоду, он сегодня почему-то пришел втемных очках, здоровенных, напол лица, иочки эти почти неснимал - разве что накакие-то секунды, протереть стекла.
        Навопросы Эри решилась несразу. Полчаса они говорили окаких-то мелочах, про какие-то подмосковные электрички, про какие-то дачные поселки, норазговор неклеился, потому что Эри про эти поселки ничего незнала, иполучалось так, что они больше говорили друг сдругом, чем сней, аей это было обидно. И, наконец, она решилась.
        Более тяжелого разговора вее жизни досих пор небыло.
        - Нопочему вы неможете взять меня? - ее душили слезы, асослезами надо было бороться - стоит разреветься, имать потом догадается, что она ревела. Апоскольку Эри ревела исключительно из-за школьных проблем, могли возникнуть ненужные вопросы - проблем натот момент унее хватало.
        - Потому что это невозможно, - всотый раз повторял черный. - Мы никому несумеем объяснить твое присутствие.
        - Это из-за того, что я плохая? Из-за того, что дура? Да? Из-за того, что уменя проблемы сголовой? - про проблемы она слышала отмамы, нодотого дня значения ее словам непредавала. Да имама говорила, скорее всего, про ее, Эри, плохую память. Покрайней мере, ей втот момент казалось именно так. - Из-за этого?
        - Нет, неиз-за этого.
        - Тогда из-за чего? Я вам неподхожу? Я что-то нетак сделала?
        - Ты ничего несделала! - рявкнул вдруг рыжий. Голос его звучал рассерженно. - Мы просто неможем тебя взять! Понимаешь? Ну неможем! Потому что если мы это сделаем, будет плохо - для всех! Ивпервую очередь - для тебя!!!
        - Ачто для меня может быть плохого? Меня там убьют, чтоли? - отчаянно спросилаЭри.
        - Никто тебя неубьет, конечно, - вздохнул черный. - Нодобром для тебя это всё некончится. Мы там неодни живем, пойми ты, наконец!
        - Иэти, которые свами живут, они что, вам приказывают? Эти ваши Встречающие,да?
        - Никакие Встречающие нам ничего невсостоянии приказать!!! - заорал вдруг черный. Так заорал, что она испугалась. - Чтобы понять причину, тебе придется пролезть весь этот твой шкаф, или как ты его называешь, итолько тогда ты, может быть, вчем-то разберешься! Для начала втом, что мы - нелюди! Понятно тебе?!
        - Ичто стого?..
        - Стого то, что мы, несмотря нато, что Сэфес, даже полноценными несчитаемся, ты знаешь про это? Идело невприказах, авподходе! Ты что, думаешь, тебя кнам подпустят? Как уСэфес, унас неограниченные права - это да, это есть. Нокак упростых смертных… юридически мы там никто, - черный вытащил сигарету изпачки, унего тряслись руки, сигарета сломалась, он отшвырнул ее куда-то вкусты, ипотянул изпачки новую. - Ты хочешь оказаться вловушке наОрине, иостаться там навечно, чтоли? Ты этого хочешь?
        - Атут я невловушке навечно? - слёзы куда-то подевались. Вместо них пришло пустое иледяное спокойствие. Спокойствие поражения, полного ибезоговорочного.
        - Незнаю, - черный отвернулся.
        - Ая знаю, - горько произнесла Эри вответ. - Я тут вловушке. Ноя нехочу быть вловушке, ипоэтому… вы можете кое-что сделать тогда?
        - Что, например? - безнадежно спросил рыжий.
        - Приходить…еще.
        - Только одинраз.
        Один.
        Раз.
        Она так изнала…
        - Тогда… тогда уменя будет квам две просьбы, - Эри встала, лавочка жалобно скрипнула. - Раз вы меня тут бросаете… навсегда… я нехочу жить. Вы можете выполнить две мои просьбы?
        - Выкладывай, - предложил рыжий.
        Эри объяснила. Ипро возраст. Ипро пятьдесят восемь лет. Ипро то, что без них она жить нехочет инебудет.
        - Алуну снеба тебе недостать? - свистящим шепотом произнес черный, когда она, наконец, замолчала. - Или, может, лучше пару звезд грохнуть, совсеми планетами инаселением, чтобы нетак обидно было? Ты рехнулась?!
        - Нет, я нерехнулась, - спокойно ответила Эри. - Или так, или я просто покончу ссобой, после того, как вы уйдете. Думаете, скрыши прыгнуть сложно? Уж куда проще, чем кидаться под автобус.
        Черный вскинул голову так, словно Эри врезала ему кулаком вподбородок. Он судорожно сглотнул, иотвернулся - Эри поняла, что случайно непросто попала вцель, нет, она сейчас сделала ему больно, настолько больно, насколько было возможно.
        - Прости, - шепотом произнесла она. - Черный, прости меня, пожалуйста. Я нехотела.
        - Больнее всего получается делать тому, кого любишь, - черный, наконец, закурил, руки унего всё еще тряслись. - Неожиданно, да? - он повернулся крыжему. Тот стоял молча, опустив взгляд. - Неожиданно… иожидаемо. Чудес небывает, помнишь?
        - Больше небывает, - согласился невесть счем рыжий. - То есть больше небудет. Эри, апочему впятьдесят восемьлет?
        - Потому что это еще несовсем старость, как мне кажется. Ну то есть старость,но…
        - Пятьдесят восемь, так пятьдесят восемь, - вдруг согласился черный. - Инестареть, да? Ну, нестареть, как все? Ты про это говорила?
        Эри кивнула.
        - Попробуем. Только я тебе всё-таки очень попрошу - подумай еще раз, - попросил черный. - Ты уверена?
        - Да.
        - Я спрошу еще раз, - предупредил черный. - Учти, я обязательно спрошу еще раз, иочень надеюсь, что ты ответишь отрицательно.
        - Ну, спроси, - отчаяние придало ей смелости. - Спорим, что я отвечу - да?
        - Очем спорить? - горько спросил черный. - Очем тут вообще можно спорить? Безумие какое-то…
        - Пойдем, - вдруг сказал рыжий. - Эри, извини, нонам лучше уйти сейчас. Правда. Поверь, так будет проще… для всех.
        - Когда игде мы встретимся? - Эри вдруг испугалась, что они ее сейчас обманывают, ибольше непоявятся.
        - Нагатинская пойма, через неделю, - пообещал черный. Рыжий согласно кивнул. - Иневздумай что-нибудь ссобой сделать! Ктобы что ни говорил, это страшный грех. Аеще это омерзительный ималодушный поступок… иэто очень больно. Даже больнее, чем те слова, которые ты мне сказала. Сто крат больнее, поверь.
        - Я тебе верю. Прости меня, пожалуйста! - Эри несдержалась, ивсё-таки заплакала. - Я случайно…
        - Я тебя невиню, - покачал головой черный. - Думаешь, нам небольно оттого, что всё получается - вот так? Ноиначе быть неможет. Ну неможет, какбы сильно мы ни хотели чего-то другого.
        ***
        - Да, сходится, - покивал Скрипач, когда они повторому кругу прошли найденную скрытую считку. - Кстати, интересный момент. Они втот момент уже боялись, заметил? Сокращают перемещения. Если впервые два раза они шатались повсему городу, то третий ичетвертый раз - перемещения напятьсот метров максимум, ивстречи гораздо короче.
        - Ну, ещебы, - хмыкнул Ит. - Мир только что выведен изИндиго, внем полно невесть кого, да еще иэтот экземплярчик, откоторого оторопь берет. Вбуквальном смысле этого слова. Конечно, боялись. Они боялись всех подряд. Итех, кто мог оказаться здесь. Исвоихже Встречающих наОрине, которые могли заподозрить, что отлучки неочень простые. Идругих Сэфес, гораздо более благонадежных, чем они сами. Поводов бояться уних было более чем достаточно.
        - Атут еще игениальный план Эри посамоуничтожению, - Скрипач скривился. - Зналабы она натот момент, что делала… посути, она их заставила себя убить - их, для которых убийство невозможно впринципе. Сэфес, которые кого-то грохнули - это тоже самое, что… что я незнаю, что. Носамое скверное, что для них ее смерть действительно была единственным выходом. Вэтом они совпали. Потому что вот такое, то, что унее есть, можно скрыть только смертью. Ничем иным.
        - Неужели они непоняли про фрактал? - вслух подумал Ит. - Они-то? Что-то неверится.
        - Они поняли нечто иное, повсей видимости… посмотрим считки, попробуем выяснить, - предложил Скрипач. Ит согласно кивнул. - Если они вообще потом говорили наэту тему.
        - Вчем я сильно сомневаюсь, - Ит тяжело вздохнул. - Какже мне жалко Эри, рыжий, непередать. Ей ведь посей день больно. Точно также, как тогда, когда это всё происходило. Уму непостижимо, как она сумела пережить это. Нас стобой вспомни - мозги улетали отменьшего.
        - Ну, когда что-то происходило скем-то изнаших… - Скрипач виновато вздохнул. - Фэб умер, ты слетел скатушек. Кир умер, я поехал мозгами. Несказалбы, что это меньшее.
        - Это совсем другое, - возразил Ит. - Вот еслибы убил Кира своими собственными руками из-за того, что он попросилбы тебя убить себя? Или - ты вынужден былбы просить Кира прикончить себя? Причем оба вы понималибы, что иного выходанет.
        - Типун тебе наязык, - сотвращением произнес Скрипач. - Даже думать про такое нехочу. Инебуду. Итебе несоветую.
        - Аей пришлось, - Ит покачал головой. - Иим пришлось. Аведь могла искрыши шагнуть, как обещала. Спасибо, хоть нешагнула.
        - Хорошо, что я машину вел, пока она рассказывала, - Скрипач усмехнулся. - Хитрый я, да? Ловко устроился.
        - Я твои глаза взеркало заднего вида наблюдал. Ибыли они, как упьяного вельша, - поддел Ит. - Еслибы нас остановили накаком-нибудь посту…
        - Мне пришлосьбы ловить полицая навнушение, - подсказал Скрипач. - Между прочим, Эри неспит. Непорядок. Кто пойдет ловить лузлы вэтотраз?
        - Давай я схожу, - Ит встал из-за стола. - Я недолго. Слушай, сделай чаю покрепче, а? Уменя тут кое-какие мысли появились, хочу прикинуть кой-чего.
        - Чего именно? - уточнил Скрипач, тоже вставая.
        - Почемубы нам непроверить точки, окоторых она говорила? Тем более что эти точки нам давно известны. Вот только… - Ит замялся. - Нам нужна другая аппаратная база. Невибрационка, инесинхронизаторы. Нам нужно посмотреть движение, апоэтому надо будет добыть аналог той старой аппаратуры, которую мы использовали сорок лет назад.
        - Думаешь, там могут быть спирали? - заинтересовался Скрипач. - Как натех точках?
        - Именно. Мы тогда сочли их побочными, асейчас мне кажется, что это - основное явление. Просто мы тогда незнали, откуда они берутся.
        - Иоткуда они? - нахмурился Скрипач.
        - Аоттудаже, откуда приплывала ванна, - улыбнулся Ит. - Это след Сети. Опосредованный, да. Иеще - нам нужен доступ кбазе поработе сСэфес вовремя отпусков.
        - Ты выдашь нас сголовой! Сума сошел?
        - Отнюдь. Для отводки глаз возьмем такуюже про Бардов. Мир-то выведен изИндиго, забыл? Ану как тут лет шестьдесят назад гуляли либо Сэфес, либо Барды, ипрогулками этими исказили нам всю картину? - Ит прищурился. - Мало того. Мы еще иобнаглеем. Мы возьмем ссобойЭри.
        - Куда? - опешил Скрипач.
        - Налунную станцию, кКарину вгости, - спокойно ответил Ит. - Наглость всегда была моим вторым счастьем, это раз. Два - я хочу, чтобы Карин думал, что мы наладони, иничего нескрываем.
        - И - три? - безнадежно спросил Скрипач.
        - Ая ее хочу прокатить накорабле, - улыбнулся Ит. - Ты имеешь что-то против?
        - Ну, вообще, идея стремная… но… - Скрипач задумался. - Надо будет только предварительно обучить ее грамотно врать. Чтобы аппаратно незасекли.
        - Она говорила, что врать умеет, - напомнилИт.
        - Может, разучилась… ладно. Это я беру насебя, - Скрипач встал, потянулся. - Ты хотел проверить? Вот ииди. Ая пока почаю. Эх, жаль, облепихи нет. Чего-то мне так хочется облепихового чаю… надо будет на«Горизонте» сварганить, иссобой прихватить.
        - Сварганишь. Иприхватишь, - пообещал Ит. - Тем более что завтра-послезавтра тебе точно представится такая возможность.
        8.Обратная сторонаЛуны
        - Ты поняла, что нужно будет говорить?
        - Примерно. Ноя ведь знаю, как ичто называется, иони сразу поймут, что я вру! - Эри явно нервничала, ноСкрипач поспешил ее успокоить.
        - Непоймут, если ты будешь делать всё правильно. Да, ты знаешь название - нарусском языке. Ноты представления неимеешь, как оно звучит правильно, это название. Как будет звучать «безумный бард» накаком-нибудь наречии тогоже Анлиона?
        - Незнаю, - растерянно ответилаЭри.
        - Вот отом иречь. Именно что незнаешь. Поэтому счистой совестью ты говоришь идумаешь одно итоже - незнаю. Ну имы сититской силой кое-что подкорректируем, - усмехнулся Скрипач. - Подумаешь, Карин. Инетаких обманывали.
        - По-моему, лучше меня всё-таки небрать, - Эри всё еще сомневалась.
        - Если мы тебя невозьмем, вопросов будет еще больше. Пойми, занами следят. Илучше тебя показать, чтобы они недумали, что мы тебя прячем. То, что неценят, непрячут, сама понимаешь. Ато, что считают важным, стараются скрыть. Знаешь, как лучше всего прятать что-то важное? Класть там, где лучше всего видно. Унас вдоме случай был. Генеральшу одну обнесли. Знатно. Магнитофон, телевизор, пальто кожаное модное, столовое серебро… полквартиры вынесли. Вот только нетронули гору золота ибриллиантов, которые эта дура складывала вбольшую тарелку под зеркалом, увсех навиду. Они справедливо рассудили, что так золото никто небудет класть, что это дерьмо лежит какое-то, бижутерия. Инетронули. Тут - точно тоже самое.
        - Ая, значит… как то золото натарелке? - нахмуриласьЭри.
        - Ты еще лучше, - улыбнулся Скрипач. - Ты вообще чудо. Но, опятьже, чудо положено скрывать, ато, что нескрывается, то мало привлекает внимание. Так что небеспокойся, прорвемся.
        - Авы меня там небросите? - Эри повернулась кИту.
        - Мы тебя вообще никогда небросим, - пообещал Ит. Он осторожно взял Эри заруку, тоже улыбнулся - иЭри улыбнулась вответ. - Клянусь. Чем хочешь. Действительно, небойся.
        - Правда-правда, - поддержал Скрипач. - Просто слушайся нас, ивсё получится, вот увидишь.
        - Нотамже все телепаты, наверное, - Эри нахмурилась. - Они сразу поймут, что явру.
        - Аты неври, - твердо произнес Ит. - Телепатия тут ни при чем, то, что человек говорит неправду, можно понять тысячью других способов. Ноты всё равно неври, потому что ложь действительно несработает. Неври, ноинеговори всего.
        - Акак понять, что говорить, ачто нет? - кажется, Эри растерялась окончательно.
        - Все очень просто. Говори только то, что некасается твоей души. Твоего отношения ктому, что стобой происходило. Ну и, конечно, нестоит говорить про Двоих - отом, что ты знаешь про них ссамого рождения.
        - Про встречи говорить можно?
        - Нужно, - заверил Ит. - Обязательно нужно. Скорее всего, Карин как раз заэто уцепится, инаэтом можно будет сыграть.
        - Нокак? - Эри прищурилась.
        - Нескажем, - покачал головой Скрипач. - Если ты будешь знать, как, ты начнешь пробовать подыгрывать, аэто даст неестественную реакцию, которая тутже их заинтересует. Так что для начала скажи правду: ввозрасте семнадцати лет я впервые встретилась сдвумя людьми, которые назвали себя Сэфес. Да, гуляли погороду. Да, если мороженое. Да, они ушли ибольше непоявлялись. Да, внешность неочень помнишь, много лет прошло. Нет, больше невиделась. Ответишь спокойно навопросы Карина, мы заберем аппаратуру, иотправимся обратно.
        - Точно? - снадеждой спросилаЭри.
        - Точно, - кивнул Ит. - Увидишь.
        ***
        План этот между собой они окрестили «Тонкий лед», вот только пофакту правильнее былобы назвать этот план «Прогулка поводе». Последние дни они ощущали всё усиливающуюся слежку - интуиция, как всегда, работала, исейчас просто вопила обопасности. Скрывать Эри дальше они уже немогли, номогли попробовать сделать кое-что другое.
        Дать ложное направление.
        Причем дать максимально прозрачно, максимально открыто.
        Вводные почти правильные, вот только выводы - будут ошибочны. Просто потому, что части вводных они недадут, исумеют, пусть инакороткий срок, пустить группу Карина положному следу.
        Иллюзий они нестроили, время иллюзий для них давно уже прошло.
        Максимум - месяц, ато именьше… собственно, примерно столько, поих данным, оставалось житьЭри.
        Дальше…
        Они пока что старались неразмышлять отом, чтоже будет дальше.
        Карин. Аппаратура. ТочкиЭри.
        Пока что это всё, обостальном думать недосуг.
        …КЛуне специально шли медленно, чтобы дать Эри насладиться зрелищем - когда человек попадает впространство впервые, впечатления незабываемые, так зачемже гнать, если можно покататься минут сорок, идать Эри полюбоваться иродной планетой, иЛуной, ипрекрасным звездным небом? Пусть радуется. Скрипач посвязи ругался сКарином, который их торопил, потому что опаздывал покаким-то своим делам, аИт вэто время сидел рядом сЭри иулыбался потихоньку, слушая ее восторженные слова отом, какже тут, оказывается, красиво. То есть улыбался Ит снаружи, авнутри ругал навсе корки уродский экипаж, который вполне могбы прокатить девчонку накатере, ноиз-за трусости этого несделал, ашатался вместе сней погороду, который она итак видела каждый день.
        База, накоторую шли, находилась наобратной стороне луны, испланеты была невидна ни при каких раскладах: официалы, когда им нужно, знают толк вконспирации более чем хорошо. База была некрупная, наполтысячи разумных, инесамого высокого класса - побольшей части она использовалась как перевалочный пункт, обычно персонал там дольше нескольких суток ненаходился. Исключение составляли единицы - тотже Карин, который сидел набазе ровно столько, сколько они работали наСоде, да несколько официалов рангом поменьше, причем часть изних никакого отношения кСоду вовсе неимела. Они наэтой базе просто ждали новые назначения. Научные группы находились напланете, группы сопровождения иагенты - тоже.
        - Агде эта база? - слюбопытством спросила Эри, вглядываясь вчерноту запанорамным окном, которое Ит сделал исключительно ради нее. Никаких окон на«Горизонте», само собой, непредполагалось, носейчас визуализация выглядела, как большой иллюминатор, чтобы Эри было привычнее.
        - Пока несядем, неувидишь, - ухмыльнулся Скрипач. - Спрятана она, база. Надежно.
        - Под поверхностью?
        - Нет, это долго инакладно, - покачал головой Ит. - Наповерхности. Носделана под рельеф, даже если нанее корабль местных сядет, всё равно никто ничего непоймет. Хорошая, качественная имитация рельефа, инекоторое количество местных артефактов, разложенных поее поверхности. Этоже времянка, посути, просто корабль, который тут когда-то оставили. Когда будет надо, стартует, итолько его ивидели.
        - Аон большой, корабль этот? - Эри всё еще смотрела вокно, норазглядеть чтобы то ни было непредставлялось возможным.
        - Километра два, может, чуть больше, - дернул плечом Скрипач. - Средний. Итоска там смертная. Незнаю, кем надо быть, чтобы получать удовольствие отпребывания втаком гадюшнике.
        - Ну, Карин себе развлечение найдет, - заверил Ит. - Уж кто, аты-то знаешь.
        Карин коллекционировал то, что называл «экзотикой». Он был неравнодушен коригинальному подходу ксексу, ипоэтому его коллекция считок, визуализаций, «переживалок», ипрочей порнографии насчитывала неодин десяток тысяч экспонатов изсамых разных миров. Так что развлечься уКарина иправда были все возможности. Идаже сверх того. Как-то раз Скрипач полюбопытствовал - нехочетли Карин завести отношения сживой женщиной. Карин вяло пожал плечами, иответил, что сживыми ему неинтересно. Скрипач напомнил про лояльность исемейность. Карин пожал плечами еще раз, исказал, что лояльность лояльности рознь. Чтобы удержать кого-то напути истинном, совершенно необязательно шантажировать этого кого-нибудь женой идетьми. Невсеже такие правильные, как вы, объяснил тогда Карин. Да ивообще, официалка сейчас экспериментирует сновым подходом ксотрудникам, так что ему, Карину, ситуация даже вчем-то нравится. Вчем - Скрипач тогда так инепонял, нонеприятный осадок оттого разговора держался больше года. Правда, кчести Карина следует признать, что ктеме он больше невозвращался довольно длительное время.
        - Эри, смотри, вот она, база, - позвал Скрипач. - Видишь?
        - Нет, - помотала та головой.
        - Аесли воттак?
        Псевдо-окно слабо засветилось, иЭри вскрикнула отнеожиданности - «Горизонт» сейчас шел вертикально вниз покаменной шахте, которая, конечно, насамом деле неимела ничего общего скамнем. Посадочный блок, вкоторый сейчас опускался их корабль, внизу расширялся, стены разошлись встороны, ичерез секунду корабль оказался вогромном зале сослабо светящимся потолком.
        - Приехали, - констатировал Ит. - Пошли ввошегонку.
        - Куда? - непонялаЭри.
        - Надо прибить флору планеты, которую мы притащили ссобой, - объяснил Скрипач. - Ипереодеться. Тут такие правила.
        - Почему? - удивиласьЭри.
        - Потому что подокументам это госпитальный корабль, - пожал плечами Скрипач. - Экономят, сволочи. Его дешевле содержать, да икомфорту побольше, чем навоенном саппорте или исследовательской станции. Аты как думала? Вся вселенная построена натом, что кто-то хитрый крутит какие-то свои дела. Ладно, пошли. Раньше начнем, раньше закончим…
        ***
        - Это какая-то чушь, - Карин сидел застолом, изображающим термитник, всвоем кабинете, изображающем тропический лес. - Что она несет? Какие Сэфес? НаСоде отродясь небыло никаких Сэфес, ибыть немогло!
        - Зачто купили, зато ипродаем, - пожал плечами Скрипач. - Она неврет, сам видишь. Мы, признаться, тоже слегка обалдели.
        - Может, это инеСэфес, носкем-то, имеющим отношение кСети, она встречалась, - твердо сказал Ит. Покосился настол - инаткнулся взглядом накрупного белого термита ссиними полосками набрюшке, ползущего круке Карина. Струдом подавил инстинктивное желание смахнуть насекомое, ипродолжил. - Мы просто хотим проверить. Убедиться. Пока она жива.
        - Это ненадолго, - Карин задумался. - Сэфес… нет, ну какая чушь…
        - Может быть, это какие-то аферисты? - ссомнением вголосе спросил Скрипач. - Нет, Карин, ну правда? Будь тут Сэфес…
        - Будь тут Сэфес, тут былбы такой пробой вполе, что планете пришелбы конец засутки, - проворчал Карин. - После вывода мира изсистемы путь Контролю влюбом виде сюда заказан. Мир существует отдельно. Уже больше пятидесяти лет. Унего нулевой статус, это даже неБелая зона,это…
        - Карин, избавь нас отподробностей ваших плясок сКонтролем, - попросил Ит. - Давай поступим проще. Давай мы возьмем аппаратуру, ипроверим места, про которые она говорила. Мне кажется, что она ивпрямь могла что-то видеть… ноэто что-то сродни тем призракам, которые визобилии тут появлялись сорок лет назад. Их тогда кто только невидел! Но - вконтакт никто невступал. Авдруг она вступила? Вдруг это призраки представились ей Контролем?
        - Типа как та ванна, про которую тогда все говорили?
        Ит кивнул.
        - Или как белая дама, - согласился он. - Или…
        - Неважно, - прервал его Карин. - Допустим, это были призраки. Ичто стого? Что это может нам дать вплане исследований?
        - Знаешь, - Ит прищурился, иедва заметно улыбнулся. - Когда Берта наТерре-ноль впервые озвучила свои идеи касательно сиуров, над ней откровенно смеялись. Ивспомни, вочто это вылилось витоге. Влюбом случае, то, что она рассказывает, интересно.
        - Ну, проверьте… кстати, эта фигня сякобы Сэфес сней приключилась довстречи снашим гением, или после? - нахмурился вдруг Карин.
        Этого вопроса Ит ждал.
        - Через пару месяцев после того, как мы ушли, - спокойно ответил он. - Думаю, еслибы это произошло донашей сней встречи, онабы нам тутже разболтала про всё. Сам видишь, сголовой унее неахти.
        - Да, это есть, - покивал Карин. - Речь бедновата, эмоции через край, боится… почему вы ее неподготовили нормально? - упрекнулон.
        - Подготовили как раз, - возразил Скрипач. - Когда мы ее попросили слетать снами, она вообще чуть вистерику невпала. Два часа объясняли, что ты некусаешься ивзаточении ее держать ненамерен.
        - Зачембы мне это могло понадобиться, - поморщился Карин. - Кстати, выглядит она для смертельно больной неплохо. Никогда недалбы ей пятьдесят девять…
        - Пятьдесят восемь, - поправил Скрипач. - Азакомплимент спасибо. Нашими заботами.
        - Вы ей воткнули геронто?
        - Ато ты незаметил. Ой, Карин, да ладно тебе, - махнул рукой Ит. - Пусть порадуется напоследок. Ей вжизни несладко пришлось, как ты успел заметить, так пусть хоть сейчас побудет хоть немного счастливой.
        - Делать вам нечего. Хорошо, давайте так. Прокатитесь поэтим местам, поглядите. Что там, кстати?
        - Авот тут интересно, - оживился Скрипач. - Балаклавка всписке есть. Интригует,да?
        - Вообще, да, - Карин нахмурился. - Чтоеще?
        - Красная Пресня, Пойма вНагатино, Парк культуры.
        - Несовпадает, - ссожалением произнес Карин. - Ничего там нет. Сами знаете.
        - Понашему проекту - нет, - уточнил Ит. - Авдруг?
        - Что искать хотите?
        - Постарой программе. Призраков. Точнее, артефакты призраков, - уточнил Скрипач. - Слушай, открой архив… нет, неэтот кластер, следующий. Поспиралевидным структурам, ага. Вот что-то подобное мы ихотим поискать. Если там это будет, то, вероятно, она действительно контактировала спризраками.
        - Аесли нет, то она контактировала скакой-то группой, которую мы тогда упустили, - подсказал Карин. - Аэто гораздо хуже. Ичто-то мне подсказывает, что призраки - полная туфта, авот кто-то левый - это вполне себе реальность, иреальность эта мне ненравится категорически.
        - Карин, ну ты ипонабрался выражансов наТерре, - засмеялся Скрипач. - Левый, правый… самому несмешно?
        - Мне несмешно. Совсем, особенно если мы пропустили утечку. Да еще итакую странную. Если это нечто типа кинестетиков вроде Блэки, которые для чего-то обманывали тут эту девчонку…
        - Адля чего они могли ее обманывать? - резонно спросил Ит. - Да иБлэки, насколько я знаю, перебили практически всех, причем давно. Как непосредственные участники тех событий…
        - Всех перебить всё равно невозможно, авот сделать издевки нового пророка кое-кто мог попробовать, - Карин задумался. - Она наэту роль вполне годится. Глуповата, доверчива, фанатична.
        - Карь, чушь порешь, - хмыкнул Скрипач. Постолу пробежал еще один термит, наэтот раз серый скрасным брюшком. Скрипач отодвинул руку. - Изнее пророк, как изменя балерина.
        - Ты несоциолог, - отмахнулся Карин. - Про это я надосуге подумаю еще, нодело тут явно нечисто. Так, последний вопрос, ивы свободны.
        - Давай, - согласился Скрипач. - Курить хочется, силнет.
        - Киру расскажу, - пообещал Карин мстительно.
        - Ато он сам некурит. Так что завопрос?
        - Сколько она еще протянет?
        - Месяц, полтора, - пожал плечами Ит. - Если удастся помочь, то два. Новэтом я сомневаюсь. Отягощающих факторов слишком много.
        - Пролечить вы несмогли? - уточнил Карин.
        - Нет, - отрицательно покачал головой Скрипач. - Посмотри отчет «Горизонта». Для вакцины поздно, вывозить… она нехочет, чтобы ее вывозили. Здесь невылечим. Даже если притащим сюда еще бригаду врачей, ничего сделать неудастся. Апочему ты спрашиваешь?
        - Интересный случай, - Карин задумался. - Что-то вней есть необычное, недаром Ри, как я сейчас понимаю, рискнул связаться смалолеткой, инедаром та вторая группа хотела ее как-то использовать. Авы сней…ммм?
        Он вопросительно посмотрел наСкрипача. Скрипач выразительно покрутил пальцем увиска. Ит закрыл глаза ладонью.
        - Да что вы сразу, - Карин смущенно ухмыльнулся. - Я вколлекцию хотел считку попросить, уменя сонкобольными напоследних стадиях точно ничегонет.
        - Сука ты, Карин, редкостная, - огрызнулся Скрипач, вставая. Припечатал походу термита, который продолжал ползать постолу, брезгливо скривился. - Сам такие считки снимай.
        - Вы просто жадные, - упрекнул Карин. - Сженой недадим, смужьями недадим, сэтой дурочкой - тоже.
        - Кто тебе сказал, что мы сней спим? - рявкнул Скрипач.
        - Она исказала, - усмехнулся Карин. - Что, съел? Ладно, идите. Довстречи.
        ***
        - Слушай, ну вот зачем, а? - недоумевалИт.
        - Я хотела проверить, телепат он или нет, - оправдываласьЭри.
        - Он нетелепат! Он извращенец чертов! - заорал Скрипач. - Так вот, он тебе поверил, чтобы ты знала, ивывернул нам все мозги.
        - Зачем вывернул? - удивиласьЭри.
        - Азатем, что он хочет себе вколлекцию секс - стобой! - рявкнул Ит. - Как тебе такая идея?
        - Сомной? Для чего?! - опешилаЭри.
        - Сказалже, он извращенец, подонок, которого развлекают такие вещи, - проворчал Скрипач. - Тыбы хоть думала, прежде чем врать.
        - Я недумала, что он мне поверит. Я его проверить хотела.
        - Проверила. Иврезультате подставила нас. Вот спасибо, - сардонически усмехнулся Скрипач. - Здорово получилось.
        - Анельзя проверить, что я… ну, что я никогда вообще… яже никогда сексом незанималась, - лицо Эри залила краска. - Этого разве невидно?
        - Ты когда-нибудь слышала такое слово - «этика»? - вопросом навопрос ответил Скрипач. - Да, мы тебе помогли после духовки икогда ставили систему - ноэто неповод лезть втвою личную жизнь. Мы инелезли. Иникакой другой врач Санкт-Рены неполезбы, поверь. Потому что есть тайна личности, есть негласные правила, которые нарушаются исчезающе редко ичаще всего - случайно. СКиром так, например, получилось - но, во-первых, врач, который его оперировал, дал нам эту информацию лишь после того, как понял, что… ну, что мы планируем дальнейшую совместную жизнь. А, во-вторых, неимей кнам Кир натот момент никакого отношения, эта информация ушлабы сэтим врачом вмогилу. Иникак иначе.
        - Адля чего он вам еедал?
        - Чтобы я сгоряча дел ненаделал, - хмыкнул Скрипач. - Эри, долго рассказывать, но, поверь, там всё было сложно[5 - Насколько всё было сложно, можно узнать изкниги «Звездный колокол».].
        - Вобщем, мы нелезли невсвоё дело, - подвел итог речи рыжего Ит, который понял, что если Скрипача неостановить насильно, тот самостоятельно неостановится. - Нопочему ты не?.. гм… уж прости, ноты сама первая подняла эту тему.
        - Помногим причинам, - Эри отвернулась. В«окне» плыла медленно удаляющаяся Луна, «Горизонт» шел сейчас неспешно обратно, кСоду. - Сначала… я ждала. Потом заболела. После болезни наменя стали смотреть, как напрокаженную, ноэто, наверное, было даже клучшему - мне перестали мешать ждать. Ктомуже я немогу иметь детей, азачем это всё вообще нужно, если детей быть неможет?
        - Для удовольствия, для разрядки, для проявления нежности идоброго отношения… если угодно, любви, - принялся перечислять Скрипач.
        - Ккому? - пожала плечами Эри. - Любви - ккому? Это былобы вранье, авмоей жизни итак хватало вранья. Хорошо хоть вэтом врать непришлось.
        - Ты нестала встречаться ни скем из-за экипажа? Зная отом, что они невернутся? - спросил Ит. Эри кивнула. - Ты думала…
        - Я ни очем недумала, - возразила она. - Просто ждала, ивсё. Ипотом, вот ты, рыжий, сказал, что для удовольствия, авсети другое пишут. Они там соревнуются, кто быстрее.
        - Непонял, - нахмурился Скрипач.
        - Зайди накакую-нибудь болталку для мам, - подсказала Эри. - Там, где много молодых женщин. Ипочитай, что там пишут. «Укол дольше сделать», «сунул-вынул, ималышка наруках», «рекорд - десять секунд», ипрочее. Может, когда-то ибыло иначе, укого-то, носейчас вот так. Ну, несейчас, лет двадцать или двадцать пять даже. Одна писала, что унее есть детячий шкаф. Мол, если муж ее хочет пошпилить, так она упрется руками вшкаф, инаутро готово дело, беременна. Нашестом ребенке муж вознамерился шкаф вытащить ивыкинуть, так она истерику закатила - седьмого хочет. Иэто при том, что вдругих темах онаже интересуется, как вывести удетей вшей, аизматрасов клопов. Они ей интересны, пока они лялчки, акак подрастет, им досвоего потомства тупо дела нет. Да инеинтересно уже, слишком большой…
        - Эри, про твое отношение кмладенцам иматерям мы уже вкурсе, - остановил ее Ит. - Сейчас другое. Ты хочешь сказать, что они соревнуются втом, кто быстрее… закончит все дела?
        - Ну да, - кивнула Эри. - Ихвастаются этим. Мол, выполняют своё главное предназначение.
        - Главное - это рожать? - уточнил Скрипач.
        - Угу. Любовь нужна только для деторождения. Для чадородия, - добавила она. - Все прочее приравнивается кизвращениям идавно уже под запретом. Когда они узнают, что укого-то нет детей… да ибыть неможет, как уменя… они словно сцепи срываются. Орут, бесятся, пишут, что пора устраивать очищающий ночной огонь, чтобы убрать сземли «ненормальных» иосвободить место для «правильных», ккоторым они причисляют себя.
        - То есть правильность, как я понимаю, это наличие здоровой матки ипридатков, ивозможность иметь потомство? - Ит хмыкнул. - Знакомая тема. Неони первые, неони последние. Достаточно распространенное явление. Но, конечно, дотакого абсурда, как увас, доходит редко.
        - Еслибы везде было, как унас, то вся вселенная, наверное, превратиласьбы внепрерывно плодящийся детский сад, - усмехнулась Эри. - Тупой, безмозглый, злобный, плодящийся детский сад. Вбиомассу, которой всё больше ибольше, скаждым днем.
        - Ужасная картина, - покачал головой Ит. - Ноневолнуйся, такого небудет. То, очем ты говоришь, чаще всего происходит, когда система идет вразнос, находясь втупике. Или когда этой системой кто-то управляет, иувеличение количества населения, прямо пропорциональное снижению общего уровня этого населения, кратное уменьшению продолжительности жизни, кому-то выгодно. Для чего-то.
        - Нодля чего икому? - удивилась Эри. - Знаешь, мне всегда почему-то казалось, что мир былбы лучше, еслибы дети появлялись утех, кому они действительно нужны иинтересны. Причем нетолько вмладенчестве, как живая кукла. Яже помню себя ималенькой, иподростком… еслибы я была по-настоящему нужна маме, всё, наверное, вышлобы иначе. Нет, то есть я ей была нужна, ноона, чтобы прокормить нас обеих, всё время работала, день иночь, аденег всё равно нехватало. Ей просто было недоменя. Вот я ивыросла такая - глупая, бестолковая, навсех обиженная.
        - Ненеси ерунду, - поморщился Скрипач. - Итские родители вон тоже неособо сним возились…
        - Ой, нескажи, - Ит задумался. - Возились, иещекак.
        - Подожди, - попросила Эри. - То есть утебя, - она повернулась кИту, - была семья? Аутебя, - кивок Скрипачу, - ее небыло?
        - Приемная семья, - уточнил Ит. - Дотридцати трех лет я понятия неимел, что она приемная. Меня воспитывали очень строго, как я сейчас понимаю, нопри этом достойно исправедливо. Иобделенным я себя неощущал. Два раза вгод мы обязательно куда-то ездили, раз вмесяц куда-то выходили все вместе; читать я имел право всё, что находилось вдоме, ходить мог тоже куда угодно, единственное, что было нельзя - это трогать папину собаку, ноэто потому, что собака была страшно дорогим удовольствием, да ипризнавала она только отца, иникого больше. Даже мама, ита ее никогда нетрогала. Идаже некормила. Только отец. Анасчет строгости… понимаешь, отец выстроил всё наше сбратьями воспитание так, что мы ссамых ранних лет сами себя прекрасно ограничивали. Потому что понимали, что можно, ачто нельзя…
        - Ага-ага, - поддел Скрипач. - Изнаешь, как это пофакту выглядело? Зашуганное, забитое, гипер-интеллигентное чмо, которое отсвоей тени отшатывалось, ипри удобном инеудобном случае блеяло «простите-извините». Преподаватель, священник, волосы вдва цвета покрашены, глазки впол, ипостоянная боязнь наступить кому-то наногу.
        - Молчи уже, городской сумасшедший. Знаешь, где мы его нашли всвое время? - спросил Ит Эри. - Неповеришь. Нагородской свалке, споехавшей крышей, ивженском платье. Аеще он постоянно хотел жрать, ижрал он преимущественно жареную картошку. Потому что быстро научился ее выклянчивать утой техники, которой мы были вынуждены тогда пользоваться[6 - Про то, как познакомились Ри, Ит, иСкрипач можно прочесть втетралогии «Время черных звезд».]. Вобщем, сплошные плоды просвещения. Вдетстве его, правда, пытались определять вдетские дома, ноон через неделю снова оказывался насвалке, потому что ему ненравилось, когда его воспитывают.
        - Настало время очешутительных историй, - проворчал Скрипач. - Эри, забей наэто всё. Старые мы, иногда хочется потрепаться про то, что было.
        - Подождите, - вдруг попросила Эри, которая, кажется, уже забыла, счего начался этот разговор. - Та считка, которую мы смотрели… ивы смотрели, ия. Там, где они старые, иговорятпро…
        - Твоя считка, да? Вот это: «Пробы отправили дальше, поместу хранения, сбольшим скандалом. Рыжий, разумеется, дуется наменя посей день, аеще он зачем-то искалечил свой материал. Какиеже мы стали старые - я даже непоинтересовался унего, что именно он сделал, аон, само собой, отказался мне про это говорить», - процитировал Ит. Эри закивала, мол, верно. - Оно?
        - Ну да. Значит, он что-то испортил вматериале, который они кому-то отдали, иты врезультате стал сумасшедшим? - Эри повернулась кСкрипачу.
        - Примерно так, - согласилсятот.
        - Акак ты выздоровел?
        - Через Сеть. Долгая история, - отмахнулся Скрипач. - Ноты права.
        - Вчем права? - непонялаЭри.
        - Втом, что дети должны быть желанными инужными своим родителям, иначе толку невыйдет. Исчастливым такому ребенку стать очень сложно. Мы это тоже всвое время поняли, исвоим детям постарались дать то, что нужно было дать… кажется, унас получилось. ИМаден, иДарья, иВера - выросли достойными разумными, как нам кажется.
        - Достойными, достойными, - согласился Ит. - Несомневайся. Ауж Маден так ивообще мудрее нас стобой, вместе взятых, раз вдесять. Аесли вспомнить, каким получился Фэйт… это внук рыжего полинии Маден, если что… то вопросы нужности ивоспитания отпадают сами собой. Только так идолжно быть.
        - Ну вот видите, - обрадовалась Эри. - Значит, нетак уж я инеправа?
        - Ты права, ночто вэтом толку, - Ит тяжело вздохнул. - Надо будет почитать, что увас тут делается. Про секс ты Карину ивпрямь ляпнула совершенно зря, носама посебе тема показательна. Это маркер. Сигнал отом, что вмире идут какие-то процессы, идалеко несамые хорошие.
        ***
        - Охренеть. Ит, слушай, они действительно трахаются наскорость, - Скрипач пролистывал какую-то очередную болталку. - Аеще они как доказательство выкладывают видео. Пиндык. Просто пиндык.
        - Ачто религия про это думает? - поинтересовался Ит. - Влице ее ожиревших представителей?
        - Одобряет, - Скрипач сотвращением закрыл одну болталку, иоткрыл следующую. - Зачесть откровения представителя?
        - Зачти, - кивнул Ит. - Охреневать, так вместе.
        - Итак, зачитываю. «Чадолюбие имногоплодие есть главная добродетель женщины. Плотскихже утех следует избегать, идля плодения выбирать способы самые быстрые инадежные. Садовник, насаждая посадки, невозится ссеменем, он кидает его вгряду быстро иточно, вназначенный срок, идальше занимается садом, асемя вэто время дает росток. Так ивам следует избирать правильный срок, кидать семя, иждать благих всходов, анеразвратничать, получая наслаждение отпроцесса зачатия. Кроме того, следует помнить, что женщина при плодении удовольствие получить неспособна, радость ей может доставить лишь дитя, лежащее уее груди, ноникак непроцесс привнесения семени вее лоно».
        - Блядь, он мне мозг сломал, - Ит зажмурился. - Это серьезно?
        - Это серьезно, - подтвердил Скрипач, поворачивая планшет кИту. Тот поморщился. - Это пишет благостный ожиревший представитель, укоторого куча последователей.
        - Незавидую я местным мужикам, - пробормотал Ит. - Жалко мне их что-то.
        - Амне нежалко, - отозвался Скрипач. - Дуню Кулакову никто неотменял, да имужики, надо сказать, этого представителя более чем поддерживают. Значит, их ситуация устраивает.
        - Ноэтоже маразм, - возразил Ит. - Нет, рыжий, я всё понимаю, мы стобой ихуже видели,но…
        - НоневСонме, - уточнил Скрипач. Ит кивнул. - Иневтаких объемах.
        Сейчас они сидели накухне, иждали, когда вернется Эри. Скрипач сообразил ужин «наскорую руку», который доходил доготовности вдвух объемистых кастрюлях, аИт вэто время решил привести впорядок их вещи - снова они, торопливо собираясь утром, всё раскидали, аему бардак ненравился категорически. Уборка плавно переместилась изкомнаты вкоридор. Ит домывал пол, аСкрипач зачитывал ему то, что успел нарыть вместной сети, выбирая самое, поего словам, «вкусненькое». Вкусненького оказалось впереизбытке.
        - Про любовь никакой речи неидет, - сообщил Скрипач следующую истину, почерпнутую изсети. - Любовь может быть только кмаленьким детям икбогу. Мужа иродителей положено почитать, причем родителей впоследнюю очередь, они уже своё отжили, им напокой пора. Смаленьким дитём можно сюсюкаться, это одобряется. Вся женская доля - это кормежка семьи, стирка, уборка, ироды без отхода отплиты. Да, конечно, развлекаться тоже можно, идаже нужно - телевизор тут визбытке, ивсякие места, где можно поразвлечься, тоже. Нотолько для семейных, сдетьми. Аточнее, для тупых. Для тех, кто поуровню развития отэтих бесчисленных детей далеко неушел. Аттракционы, кино…
        - Теперь я начинаю понимать Эри, - заключил Ит, выходя изванной ивытирая мокрые руки полотенцем. - Видеть это каждый день итерпеть давление постоянно… любойбы сорвался рано или поздно, наверно. Мало того, что никто непонимает, так еще иэто всё. Безысходный тупик какой-то.
        - Мягко сказано. Кстати, что интересно, - Скрипач оживился. - Вся эта детная публика очень агрессивна. Если ты несогласен срядом догм, которые они исповедуют, втебя тутже прилетает много всего этакого.
        - Ты уже успел набросить говна навентилятор? - упрекнул Ит. Скрипач ухмыльнулся. - Понятно. Ачем так вкусно пахнет?
        - Фрикадельками, - похвастался рыжий. - Ирисом сосливочным маслом. Ну иоблепиховым чаем, соответственно.
        - Аводкой унас непахнет? - осторожно спросилИт.
        - Бери деньги, исходи, купи. Только неводку. Давай что-то повкуснее, чтоли. Унас замечательный повод, Эри сегодня впервые вжизни впространстве побывала. Надо отметить.
        - Унас каждый день повод, - пожал плечами Ит. - Рыжий, мы нервничаем. Ипостарой памяти полезли вбутылку. И, да. Да, да, да, я сейчас сам начал. Вижу ипризнаю. Последний раз, ага? Мне нехочется говорить сегодня насерьезные темы, мне нехочется думать про то, что потом… всё равно ведь придется, так давай хоть несегодня, чтоли.
        - Давай, - печально кивнул Скрипач. - Завтра. Или послезавтра.
        - Завтра. Послезавтра неполучится, счет уже пошел надни - вовсех смыслах иповсем направлениям. Аеще… насчет Эри… - Ит осекся. - Знаешь, мне кажется, я понял, почему она сказала Карину про нас… вот такое.
        - Ипочемуже? - прищурился Скрипач.
        - Потому что ей нравится так думать. Хочется так думать. Кембы она ни была, она женщина, рыжий, иэкипаж она любила. Алюбовь, как ты понимаешь, подразумевает…
        - Заткнись уже, аналитик хренов. Будто я без тебя этого непонял, - Скрипач отвернулся. - Ноя нерешусь, наверное. Аты?
        - Нет, - покачал головой Ит. - Хотябы потому, что ждала она вовсе ненас стобой, рыжий. Это былобы просто нечестно. Ипоотношению кнашим, ипоотношению кней.
        Рыжий неответил. Он смотрел ввечернюю мглу заокном, непроизнося незвука, словно забыв, что они сИтом только что говорили.
        Ит принялся молча натягивать куртку, избегая даже поворачиваться всторону кухни.
        Так - они еще никогда вжизни нелгали друг другу. Оба лгали, оба знали обэтом, иоба молчали. Потому что сказать то, что следовало сказать, было просто физически невозможно.
        ***
        - Ну икак тебе поездка, вобщем ицелом? - полюбопытствовал Скрипач, зачерпывая половником увесистую порцию фрикаделек всоусе, иотправляя эти фрикадельки натарелкуЭри.
        - Здорово. Ой, зачем так много, яже несъем столько, - запротестовалаона.
        - Еще как съешь, - заверил Ит. - Тебе сейчас надо есть побольше иполучше.
        - Зачем? - нахмуриласьЭри.
        Ит неответил. Молча пододвинул тарелку Эри - ешь, мол, хватит болтать.
        - Фрикадельки вкусные получились, - спокойно объяснил Скрипач. - Попробуй. Ачто доеды - то чтож плохого втом, чтобы наесться отдуши?
        - Да ничего, наверное, - Эри подцепила навилку первую фрикадельку. - Мама похоже делала… только она делала срисом, потому что мясо уже тогда было дорогим удовольствием.
        - А, это знакомый прием, - согласился рыжий. - Я тоже так делал. Искартошкой делал, искабачками, исморковкой, исрисом, идаже спшенкой.
        - Иэто всё мы были вынуждены есть, потому что другой еды вналичии неимелось, - поддел его Ит. - Хотя, следует признать, голодными мы даже всамые плохие времена неходили. Его заботами. Значит, впространстве тебе понравилось?
        - Нето слово, как понравилось. Я недумала, что небо там такое красивое. Оно словно… непустота, ачто-то такое… - Эри задумалась. - Как бархат. Как черный бархат. Азвезды… как жалко, что еще раз там побывать неполучится.
        - Ну почему - неполучится? - удивился Скрипач. - Да хоть завтра! Хочешь?
        - Завтра невыйдет, нам наточку, - ссожалением напомнил Ит. - Послезавтра если только. Или через пару дней. Уж кататься, так кататься, почемубы инет?
        - Аэтот ваш Карин ничего нескажет? - Эри откусила отфрикадельки половину.
        - Что он может сказать? - пожал плечами Скрипач. Идовольно ухмыльнулся - под разговор Эри уже съела больше половины положенных ей фрикаделек. - Корабль наш собственный, мы ничего ненарушаем. Скажем, что решили тебе еще немножко полечить, ипокатаемся. Слушай, аэти, черный ирыжий, они тебе прокатиться непредлагали?
        Эри отрицательно покачала головой.
        - Нет, непредлагали. Я сначала хотела им сказать про это, нопотом поняла, что они несогласятся.
        - Почему? - спросил Ит. Унего втарелке фрикадельки уже кончились, итеперь он размышлял, какбы напроситься надобавку.
        - Азачем я им там? Вдруг откажусь выходить обратно, например, или еще что-то такоеже придумаю. Они, наверное, решили нерисковать. Да ивообще, мы про это даже неговорили, - призналась она. - Про другое.
        - Про самоубийства ипро то, что они тебя немогу взять ссобой, - подсказал Скрипач. - Ипро мороженое. Вообще, сих стороны это было непорядочно, как мне кажется. Они нехорошо поступили стобой,Эри.
        - Хорошо, - возразила она. - Правильно поступили. Большего я инезаслуживаю.
        - Сеанс психотерапии для поднятия твоей самооценки предлагаю продолжить под ликер, - предложил Ит. - Я тут купил кое-чего, выбирайте, что первое откроем.
        Настол он последовательно выставил: две бутылки вина, две бутылки ягодного ликера, бутылку какого-то местного коньяку, иобъемный пузатый глиняный кувшин скакой-то настойкой. После этого место настоле кончилось.
        - Обалдеть, - потрясено произнесла Эри. - Унас сегодня Новый год, чтоли?
        - Не, он через две недели, ноэто неважно, мы еще купим, - успокоил Ит. - Так, ты вэтом должна лучше разбираться. Что тут что, просвещай.
        - Я втаком вообще неразбираюсь, это всё дорогое очень, я никогда такого непила, - смущенно призналась Эри. - Может, это напраздник оставить, асейчас лучшечаю?
        - Нет, утебя сегодня тоже праздник. Первый раз небо увидела, - улыбнулся Скрипач. - Так что давай, выбирай.
        - Ну, давайте сягодами тогда, наверное, - Эри показала насамую неприметную бутылку. - Аостальные спрячем.
        - Вот еще, - возмутился Ит. - Инеподумаем даже. Спрячем, сказала тоже. Давай сюда эти ягоды, аты, рыжий, тащи рюмки.
        - Откуда я их должен тащить? - удивился Скрипач.
        - Аизсерванта вовторой комнате. Там что-то стояло, я точно помню. Неизстакановже пить этот ликер…
        ***
        Маленькие рюмки сосложной огранкой пришлись весьма кстати - ликер, который выбрала Эри, оказался сладким итягучим, пить его большими порциями действительно былобы невозможно. Ликер отлично пошел под кисловатый облепиховый чай, закуской кнему Скрипач определил печенье, которое он пару дней назад прихватил вмагазине, ипеченье отлично кликеру подошло. Ит подумал, что, имея деньги, можно очень неплохо существовать даже нанынешнем Соде, нопотом осадил себя - нет, уже невозможно, потому что даже те, укого эти деньги есть, всё равно несмогут вот так, вольготно, недумая ни очем, пить этот самый ликер, запивая его чаем, вприкуску сосдобным печеньем… Почему? Да потому что вголовах уних уже нет ничего ни про покой, ни про ликер, ни про чай. Готовы их заняты чем-то совершенно другим. Совсем другим.
        - …слежка, понимаешь? - объяснял Скрипач. Эри кивала, соглашаясь. - Учти, что следят занами постоянно.
        - Даже сейчас?
        - Скорее всего, даже сейчас. То, что мы ненашли следящие системы, неозначает, что следящих систем нет. Мы неплохо подготовлены, ноунас давно небыло полевой практики, и, боюсь, класс мы подрастеряли. Эри, при всем желании мы неможем сказать, что будет дальше, ивочто выльется эта ситуация.
        - Они вас поймают? - сострахом спросилаЭри.
        Ит присмотрелся - вее глазах стоял сейчас неподдельный испуг. Выражение… так пугаются маленькие дети идоверчивые животные. Совершенно особенный испуг. Иабсолютно невообразимые глаза…
        - Ачто нас ловить? - пожал плечами Скрипач. - Мы итак тут. Как наладони.
        - Номеня-то они поймать несмогут… наверное, - неуверенно ответила она. - Может, я умру раньше?
        - Аты точно хочешь умирать? - прищурился Ит. - Ты уверена втом, что хочешь этого? Досихпор?
        - Ноуменя ведь нет другого выхода, правда? - Эри поставила чашку счаем обратно наблюдечко, иположила рядом сней недоеденное печенье. - Даже если я скажу, что нет, нехочу, это ведь ничего неизменит.
        - Аесли я тебе вответ скажу, что мы срыжим можем попробовать подумать отом, как тебя спасти, что ты наэто ответишь?
        Эри вдохнула.
        - Уже поздно что-то решать, наверное. Идумать. Вы итак для меня столько сделали… непередать, как я вам благодарна заэто… ипотом… я правда незнаю… - она встала из-за стола, подошла кокну. Наподоконнике лежали сигареты, Эри прикурила, иосталась стоять уокна, глядя куда-то взимнюю подступающую ночь. - Сумеюли я вообще что-то решить… Вся моя жизнь, она прошла здесь, имне порой кажется, что я настолько сильно вросла вэто место, насколько это было возможно. Я как дерево, старое-старое дерево. Такие деревья непересаживают, потому что они никогда несумеют нановом месте прижиться. Еслибы тогда, когда мне было восемнадцать… носейчас? Ит, правда, я немогу ответить - так, как ты хочешь, чтобы я ответила. Вы рассказывали про Терру-ноль, про место, где всегда тепло - думаете, я нехотелабы там побывать? Я ведь так люблю тепло. Когда деревья зеленые, когда листочки, когда дождь идет. Когда ненадо, чтобы выйти наулицу, надевать насебя сто одежек. Когда нет этого проклятого холода. Иморе… я всего дважды вжизни была наморе, и, конечно, ябы очень хотела попасть туда еще раз. Ноя опоздала везде, иуже нельзя ничего
изменить. Когда-то, когда я была еще относительно молодой дурой, я написала стихотворение. Сейчас вспомню… видимо то, что я говорю, я поняла уже тогда, нопочувствовала правильно только сейчас.
        Знаешь, мне кажется,
        Что если сильно-сильно зажмуриться
        Я смогу увидетьтебя
        Насверкающей летней тропинке.
        Солнце.
        Деревья.
        Две рельсы.
        Осинки.
        Поезд.
        Усталость.
        Вода избутылки.
        Мокрые спички.
        Две электрички.
        Скачут поветкам
        птички-синички…
        Нет, несумею.
        Слишком устала.
        Всё упустила.
        Везде опоздала.
        Ит молчал. Скрипач тоже. Эри постояла еще сполминуты, потом подошла кстолу, взяла свою рюмку, изалпом допила остававшийся надонышке ликер.
        - Вот так, - сказала она. - Была молодая дура, астала старая.
        - Ты - недура, - твердо ответил Ит. - Инестарая. Хватит наговаривать насебя всякую чушь. Тебе самой ненадоело?
        - Незнаю. Черт, какой-то этот ликер пьяный, - Эри невесело усмехнулась. - Так что теперь я еще ипьяная старая дура.
        Ит тоже встал, подошел кЭри ивзял ее заплечи.
        - Вот что я тебе скажу, - начал он. - Относительно нас ты еще более чем молодая дура, это раз. Два - мы задали тебе вопрос, инормального ответа так инеуслышали. Три - сейчас вместо ликера ты пьешь кофе… вближайшие полчаса, атам посмотрим. Четыре - смазохизмом ввиде стихов мы пока что заканчиваем.
        - Хорошие стихи, - вмешался Скрипач. - Вот только уж очень грустные.
        - Может, всё-таки ответишь? - Ит всё еще держал Эри заплечи. Она подняла голову. Вдетских глазах стояла печаль инемой вопрос, ноИт, вопреки собственным ожиданиям, сумел выдержать ее взгляд.
        - Наверное, хочу, - неуверенно произнесла она. - Номне надо знать, для чего это нужно вам. Почему вы это делаете? Из-за того, что уменя есть архив,да?
        - Нет, - ответил Ит. - Нетолько поэтому.
        - Только поэтому, - покачала она головой. - Увас есть всё. Жена, дети, старшие - ведь так? Мне ввашей жизни делать нечего, ия ненастолько глупа, чтобы этого непонимать…
        - Ну, пошло-поехало, - пробормотал Скрипач.
        - Всё, что уменя есть - это невесть как ко мне попавшие чужие воспоминания, которые вам интересны, иничего больше. Ипоэтому…
        - Можно, я откушу ей нос? - впространство спросил Ит. - Или лучше будет принести ремень инадавать им попопе? Слушай, втвою глупую голову никогда неприходило, что если кто-то что-то тебе предлагает, он, этот кто-то, может предлагать непотому, что ему оттебя что-то надо, непотому, что утебя что-то есть, апосовсем другой причине? Может быть, ты этому кому-то просто нравишься? Может, этот кто-то тебе сочувствует, жалеет тебя? Может, он тебя понял, инехочет проходить мимо твоей беды, ихочет попробовать вместе стобой найти изнее выход? Аеще уэтого кого-то могут оказаться общие стобой беды имысли… недошло еще? Мне продолжать?
        - Правда? - шепотом спросила Эри. - Из-за этого?
        - Ииз-за этого тоже, - кивнул Ит. - Рыжий, давай покофе. Действительно, ужасно пьяный ликер. Зря мы его столько выпили.
        9.История лузера
        Сместами, вкоторые хотели съездить, чтобы провести проверку, пришлось обождать - Карин невесть зачем потребовал повторные отчеты попройденным ранее точкам, идвое суток они убили, сидя дома иперепроверяя результаты. Вернее, перепроверял их вбольшей степени расчетный комплекс, созданный Ри, аони втроем маялись бездельем, изнывая отскуки. Ирассказывая друг другу обо всем подряд.
        Собственно, ни Ит, ни Скрипач рассказывать неособенно стремились, нооба быстро поняли - чтобы добиться рассказа отЭри, придется сначала рассказать осебе первыми. Почему? Да хотябы потому, что она, кажется, ищет теже точки соприкосновения, что иони сами. Она пытается состыковать ту, известную ей жизнь, сжизнью, которой живут они, сжизнью нынешней. Поэтому пришлось говорить. Много говорить - ивсё равно, впихнуть то, что они успели пережить вкороткие рассказы никак неполучалось. Рассказывать пришлось эпизодами, выборочно. Ну, всё-таки лучше, чем ничего.
        Эри наэти рассказы реагировала совсем нетак, как оба они ожидали - почему-то история Скрипача, прожившего дотридцати трех лет нагородской свалке, испугала ее. Авот тот факт, что Ит, спасая команду, провел катер Сэфес через секторальную станцию Бардов, Эри совершенно неудивил, это показалось ей само собой разумеющимся поступком. Попытки объяснить, что Ит натот момент понятия неимел, кто они все такие, идействовал чисто понаитию, вызвали унее лишь недоумение. Ну какже, онже был впрошлой жизни Сэфес, итакие вещи, наверное, должен помнить. Отом, что помнят они далеко невсё изпрошлого, она тоже недогадывалась, ипришлось пару часов убить нато, чтобы доЭри дошло, что такое «возвратный круг».
        Ита удивило, что Эри, оказывается, давным-давно смирилась стем фактом, что экипаж мертв. Это ее совершенно неудивляло инесмущало. Он долго немог понять, как такое возможно - знать, что их больше нет, ипри этом - продолжать ждать извать. Абсурд. Полное отсутствие логики.
        НонедляЭри.
        Инедля фрактала…
        Больше всего Эри удивило то, что оба они, да иРи впридачу, длительное время неприкасались кимевшимся уних считкам. Просто потому, что нехотели этого делать. Какже так! Почему?..
        - Да потому, что мы хотели жить собственной жизнью, пойми ты это, - втолковывал подесятому кругу Скрипач. - Нам итак снашими мордами нелегко пришлось, аесли кмордам приплюсовать чужую память, так это вообще нежизнь былабы, ачертичто…
        Разговор этот происходил накухни вквартире Ита иСкрипача - неизменный чай спеченьем, паршивый покупной джем, ибесконечная череда вопросов. День выдался очень холодным, поэтому Скрипач зажег газ: пусть хоть плита погреет. Ну незамерзатьже?
        - Ачто смордами неправильно? - непонимающе спрашивалаЭри.
        - Это для тебя всё так, адля посторонних… что для людей, что для рауф… понимаешь, мы несовсем нормально выглядим. Сточки зрения людей - невканоне. Бороды нет, усов нет, фигура немужская, разве что умолодых людей такие бывают, зрелые люди выглядят иначе. Думаешь, это поднимало наш рейтинг? Какбы нитак.
        - Угу, верно, - соглашался Ит. - Сидишь ты, понимаешь, наработе, тебе зачетыре сотни лет уже, семья, положение определенное - иочередная вновь пришедшая мадам принимает тебя либо застудента, либо заординатора, либо… - он досадливо махнул рукой. - Сфизической силой, опятьже… некаждому удается объяснить, что мы более чем подготовленные, иунас всё впорядке, идаже сверх того. Нет, обязательно кто-нибудь что-нибудь скажет.
        - Ага, точно, - Скрипач рассмеялся. - Когда наТерру-ноль попали, я долго доказывал, что я такое. Приходилось фокусничать ивыпендриваться, чтобы начали хоть как-то принимать всерьез. Имонеты пальцами гнул, ивес поднимал наспор, ипули ловил, ичего только неделал.
        - Аты можешь ловить пули? - округлила глазаЭри.
        - Ага, может, - мрачно подтвердил Ит. - Одну ты влегкое поймал, вторую… акуда вторую, кстати?
        - Я тебе неслон, чтобы всё помнить, - огрызнулся Скрипач.
        - Он едва дуба недал, еле спасли, - едко ухмыльнулся Ит. - Авообще да, внекоторых случаях пулю действительно можно поймать, Эри, нодалеко невсегда, идалеко неизлюбого оружия выпущенную. Ивообще, это всё позерство. Ерунда. Дело невэтом. Дело втом, что мы источки зрения людей, источки зрения рауф - нестандарт.
        - Арауф… они что говорили?
        - Самое мягкое - что мы модификаты, - пожал плечами Скрипач. - Модификат - это нормальный гермо, который сделал пластику, чтобы приблизить вид рожи кчеловеческой, понимаешь? Адаптация для работы слюдьми. Ноты учти, что адаптации, они для разных целей делаются.
        - Непоняла, - призналасьЭри.
        - Чаще всего адаптации такого рода делают проститутки, - пояснил Ит спокойно. - Редко кто решается натакие процедуры, чтобы работать вкакой-то другой области. Это сложно, это дорого, это невезде законно… мы видели модификатов, настоящих модификатов, ичаще всего они работают женские воплощения. Модификация, чтобы выглядеть, как мужчина… да нет, мы невидели таких вообще. Ты можешь догадаться, какое отношение способен вызвать модификат впринципе. Ничего хорошего.
        - Ну, невезде, - поправил Скрипач. - Вот уИлюхи вгоспитале было нормально. Там плевать всем, какая утебя рожа. Там если ты пашешь, то ты молодец. Аесли непашешь, то Илюша поправит тебе рожу насвоё усмотрение, невзирая нарасу, пол, или возраст.
        - О, это да, - покивал Ит. - Кстати, что интересно, ввоенных госпиталях унас проблем небыло. Ни разу. Вгражданских - были. Постоянно. Ввоенныхнет.
        - Потому что ввоенных народ делом занят, ему некогда глупости придумывать, - пояснил Скрипач. - Анагражданке да, вольница. Иглупости.
        - Новсе-таки, почему вы несмотрели считки?
        - Да потому, что мы нехотели этого делать! Нехотели! - Скрипач досадливо хмыкнул. - Мы еще всамом начале решили, что небудем. Решили просто быть собой, адальше - как пойдет. Поступили учиться…
        - Нахаляву нас взяли учиться, - подсказал Ит. - Ты намомент поступления читать умел,но…
        - Хватит меня позорить, - зло ответил Скрипач. - Да! Да, мне пришлось догонять. Это увас сгением подва высших образования имелось, ая…
        - Анечего было себя калечить! - рявкнул Ит. - Он, Эри, унас вообще мастер художественного самоубийства. Унего отлично получается красиво подставиться.
        - Молчи уже, - проворчал Скрипач. - Ктобы говорил…
        - Мне кажется, или ваша жизнь… - Эри задумалась. - Что она длиннее, чем уних - несмотря нато, что вы младше?
        - Некажется, - покачал головой Скрипач. - Всё правильно. Сэфес иБарды, они насамом деле мало живут. Лет посто двадцать, ато именьше. Почти как обычные смертные, причем невысокого уровня. Для цивилизаций отпятерки ивыше умереть всто двадцать - примерно тоже самое, что для вашего уровня - умереть вдвадцать. То есть человек только-только вышел изподросткового возраста. Он еще очень иочень молод. Человек еще молод, аСеть его уже почти полностью съела.
        - Я примерно так идумала, - призналась Эри после почти минутного молчания. - Может быть, поэтому они… ведь, наверное, можно былобы всё решить иначе.
        - Вситуации стобой? - уточнил Ит. Эри кивнула. - Икогда ты поняла, что это можно было сделать нетак?
        - Лет всорок, наверное. Доэтого я про такие вещи просто незадумывалась. Мне казалось, что всё так идолжно было быть.
        - Асейчас тебе что кажется? - требовательно спросил Скрипач, оставляя всторону опустевшую чашку. - Ты сто раз говорила, что они были правы. Значит, ты все-таки сомневаешься вэтом?
        - Несовсем так, - Эри тоже отставила чашку. - Сейчас попробую объяснить…
        ***
        Пословам Эри, последняя встреча сэкипажем словнобы разрезала ее жизнь, разделила - на«до» и«после». Как она нестаралась, ни себе, ни Скрипачу сИтом она несумела объяснить суть этого разделения, нофакт оставался фактом.
        Доипосле, иникак иначе.
        …Последняя встреча, поих просьбе, произошла вНагатинской пойме, навечно пустой аллее, засаженной рябинами сзолотистыми стволами. Рябины тогда цвели, иЭри навсю жизнь запомнила этот странный, ни начто непохожий запах - раньше она необращала нанего внимания, нопосле встречи запах въелся впамять, как кислота вметалл.
        Они пришли пешком, причем шли явно отстанции метро, отстарой Автозаводской; вэтот раз никаких очков начерном небыло, зато урыжего имелась легкая поясная сумка, совсем маленькая. Втакую, при большом желании, можно запихнуть сигаретную пачку, зажигалку, да ключи отквартиры, ито при условии, что связка маленькая.
        - Ну так что? - спросил рыжий, когда они поравнялись славочкой, накоторой сидела Эри. - Пойдем куда-то, или здесь посидим?
        Идти Эри никуда нехотелось.
        - Давайте здесь, - решительно сказала она. Кажется, черный вздохнул сявным облегчением. Ему тоже нехотелось уходить сэтой аллеи, иЭри это каким-то образом сумела почувствовать.
        Безлюдье. Светлое летнее небо, ини одной живой души, только слабый ветер гладит листья рябин. Абсолютной тишины тут небыло, да ибыть немогло, аллея соседствовала сшумным иоживленным проспектом, нодеревья икусты глушили звуки, они терялись влистве, становились далекими исмазанными. Словно тут, наэтой аллее, они трое оказались вкакой-то иной реальности, связанной свнешним миром весьма опосредовано изыбко.
        - Ты непередумала? - черный сел рядом сней налавочку. Рыжий пока что стоял итеребил вруках сорванный срябины ажурный лист.
        - Нет, - покачала головойЭри.
        Она пыталась.
        Она честно пыталась передумать, ивмыслях выстраивала свою жизнь - такой, какойбы она стала, еслибы… еслибы их небыло. Совсем небыло. Отмыслей этих ей становилось настолько тоскливо итошно, что хотелось выть. Все эти накатанные дороги ипроторенные пути, идаже мысли оподобных дорогах ипутях, вызывали уЭри инфернальный ужас иполное непонимание. Как можно так жить? Как можно этому всему радоваться? Что вэтом хорошего - быть как все? Выйти замуж - закого? Закакого-нибудь потного, вонючего, самовлюбленного козла свечно пахнущими прелью ногами ипотными подмышками; каждый день стоять уплиты, чтобы его накормить, аночью терпеть его прикосновения? Да еще ирожать ему вгод поребенку? Тогда уже пошла мода натрёх, ато ичетырех детей всемье, преподаватели вшколе наперебой трещали оженском предназначении исемейном счастье, вот только уЭри эти речи вызывали одно лишь стойкое отвращение, инеболее того. Она незнала, какой она хотелабы видеть свою жизнь; натот момент она четко знала только одно - жить вот так, «как все», «нехуже других», итак далее - для нее невозможно, лучше умереть сразу.
        Былили это втот момент юношеский протест, максимализм, бунт? Нет инет, иеще раз нет. Набунтовщика имаксималиста Эри просто нетянула. Совсем нетот склад характера, нете стремления… собственно, стремление было тогда только одно. Да оно одно иосталось врезультате.
        - Ты подумала насчет маленьких целей, которые посилам? - спросил черный. - Неставь перед собой сверх-задач, лучше…
        - Лучше отдайте мне то, очем я попросила, - перебила его Эри. - Если, конечно, вы что-то принесли. Если нет… я проверила. Нанашу крышу попасть очень даже просто, чердак незакрывается. Так что надолго я незадержусь.
        Черный опустил голову. Рыжий тоже сел налавочку, продолжая крутить впальцах рябиновый листик.
        - Ты нехочешь хотябы попробовать? - спросил он осторожно. - Поверь, это нетак плохо, как тебе сейчас кажется.
        - Я небуду пробовать, - покачала она головой вответ. - Если я немогу быть свами, зачем мне быть вообще?
        - Это жестоко, - заметил черный. - Иэто шантаж.
        - Ну да, - кивнула Эри, которая исама давно всё поняла. - Ато, что вы делаете, нежестоко, инешантаж. Если вы знали, что всё… что всё вот так получится, то зачем вы вообще пришли?
        Они беспомощно переглянулись.
        - Немогу ответить, - черный отвернулся. - Пришли… знаешь, когда ты посмотришь свой архив, ты, наверное, поймешь, почему мы пришли. Будь ты нанашем месте, тыбы тоже пришла, наверное. Хотя как знать…
        ***
        - Ты поняла потом, почему они приходили? - спросилИт.
        - Угу, - кивнула Эри. - Они тосковали. Уних была насамом деле паршивая жизнь, наверное, даже хуже, чем моя. Иони ужасно тосковали.
        - Почему именно? - уточнил Скрипач.
        - Посвободе. Все мы, как позже выяснилось, тосковали посвободе. Ладно, давайте дорасскажу, совсем немножко осталось.
        ***
        Пластинка просто растворилась унее владони, абезвкусную таблетку пришлось проглотить. Она ничего втот момент непочувствовала, лишь дома, квечеру, унее разболелась голова - ноЭри никак несвязала эту боль спластинкой итаблеткой, она решила, что голова болит из-за внезапно наступившего тепла. Тем более что голова болела ираньше. Эка невидаль…
        - Ты проживешь пятьдесят восемь лет, как ипросила, - голос черного стал глух иневыразителен. - Если, конечно, ничего непроизойдет. Знаешь, иногда начеловека может упасть кирпич, или бандиты нападут, или еще что-то приключится… всякое бывает, сама понимаешь. Стареть ты, ксожалению, немножко все-таки будешь, нонам обещали, что нетак сильно, как другие тут, увас.
        - Акак именно? - почему-то втот момент этот вопрос показался Эри важным. Дурочка, дурочка, совсем необэтом нужно было думать…
        - Изменишься, нонетак, как твои ровесники. Морщин вбольшом количестве непоявится, скелет неосядет, потому что схрящами ситуация будет лучше… - черный задумался. - Говорили что-то про хрупкость костей ипро кальций, ноя незапомнил. Вобщем, тело будет меняться минимально. Ксожалению, волосы поседеют.
        - Ерунда. Их ипокрасить можно, - усмехнуласьЭри.
        …Старость втот момент была далеко, очень далеко.
        Близко было нечто другое.
        - Я хотела спросить, - решилась она, наконец.
        - Валяй, - пожал плечами рыжий.
        - Скажите, ато, что я… что я люблю вас, что вы для меня самое важное, что может быть вмире - это ничего незначит? - Эри повернулась кнему.
        - Для кого? - спросил он. - Для нас? Значит. Правда, значит. Ноэто ничего неспособно изменить.
        - Совсем? - убито спросилаона.
        - Совсем, - подтвердил рыжий. - Только недумай, что ты вчем-то виновата. Это… неиз-за тебя.
        - Правда, - поддержал черный. - Детка, это правда неиз-за тебя. Идаже неиз-за нас. Я непросто так говорил про эти маленькие цели, поверь. Лучше прожить жизнь здесь, идобиться хоть чего-то,чем…
        Он недоговорил.
        - Да иди ты нахрен сосвоими маленькими целями! - выпалила Эри. - Я нехочу никаких целей! Я хочу быть свами!!! Ноесли это нельзя… совсем нельзя… тогда я буду…
        - Что ты будешь? - безнадежно спросил черный.
        - Я буду про вас рассказывать. Чтобы ввас поверили. Потому что вы… вы ведь хорошие, вы… - она тоже осеклась.
        Слов небыло.
        Совсем небыло.
        Слова натот момент кончились, иостались только слёзы, иничего больше. Она сидела, прижимая кгруди самошитую сумку изпарусины, иплакала - горько ибезнадежно, отбезысходности, отподступающей тоски. Аони просто сидели рядом, незная, что предпринять, что сказать. Наконец, черный решился.
        - Эри, пойми, то, очем мы говорим - это неигра, неприхоть, ненаше желание сделать тебе больно или обидеть тебя как-то. Правда, брать ссобой тебя для нас - это равносильно приговору. Причем, прежде всего, для тебя самой. Мы нежелаем тебе зла! Мы хотим, чтобы ты осталась жива, чтобы утебя всё было хорошо…
        - Мне ненадо хорошо… иничего небудет хорошо, потому что… потому что вас небудет…
        - Мы итак уже сделали больше, чем имели права, - рыжий бросил, наконец, листок наземлю, ивстал. - Я струдом себе представляю, как мы будет отбиваться… неважно откого. Эри, еслибы это было возможно, мыбы забрали тебя. Правда. Честно. Ноотнас вданном случае ничего независит, поверь.
        Она верила. Недоконца, неполностью, новерила - хотя верить нехотелось совершенно. Ноеще больше она верила (ивсю жизнь продолжала верить) вних - да так, что редкий верующий сумелбы также поверить всвоего бога. Для нее ситуация выглядела сейчас следующим образом. Бог сидел рядом снею напростой деревянной лавке, вокружении замерших рябин; её бог, вкоторого она верила сдетства; её любимый бог, для которого она была готова навсё - поуглям босяком бежать, землю есть, скрыши прыгнуть. Живой иосязаемый бог, сболью вовзгляде, ссамыми прекрасными насвете глазами ируками, свеликой тайной; бог, которому она была готова влюбой момент отдать всё, итело, идушу.
        Ибог этот говорил - ты мне ненужна.
        Я уйду, говорил бог, аты останешься здесь, потому что это жизнь.
        Я несмогу вернуться ктебе, потому что нельзя.
        Ты хорошая, говорил бог, ноэтого недостаточно для того, чтобы тебе дозволено было находиться рядом сомной.
        Она чувствовала - что-то неведомое объединяет их троих вэтот момент, что-то, чему нет названия или имени, нонате краткие мгновения они словнобы стали едины, ибыли одним целым. Она посей день немогла понять, испытывалили они кней хоть какие-то чувства, носама она тогда ощущала, как душа ее разрывается, вбуквальном смысле разрывается - боль душевная стала больше, чем любая физическая…
        Они сидели, почти неразговаривая, еще почти час - изаэтот час нааллее так инепоявилось ни одного человека. Постепенно слёзы Эри высохли; черный закурил сам ипредложил остальным, арыжий сорвал себе срябины новый лист иневесть зачем пристроил вволосы черному.
        - Хватит кукситься, - заявил он. - Хватит уже плохого насегодня. Давайте запомним друг друга если невеселыми, так хотябы немрачными, а? Ну Эри, ну улыбнись, ну пожалуйста… Черный, вближайшем обозримом будущем похорон непредвидится, чего такую морду лица скроил? Мыже знали, что так будет. Так чтож теперь-то?
        - Теперь ничего, - ответил ему черный. - Просто всё очень скверно, если ты незаметил.
        - Заметил, - вздохнул рыжий. - Да, скверно. Исамое скверное то, что мы так ничего непоняли. Новтоже время… Эри, ты непредставляешь себе, какой подарок ты нам сделала.
        - Подарок? - непоняла она. - Ты очем?
        - Отом, что ты… ну, вобщем, отом, что мы попали сюда, побывали вгороде, стобой пообщались. Мороженого поели, - рыжий хмыкнул.
        - Спасибо. Правда, спасибо, - черный поднялся славочки, иЭри поняла, что - всё. Сейчас они уйдут. Навсегда. - Рыжий совершенно прав. То, что произошло - это действительно подарок для нас. Очень важный инужный. Еслибы всё могло быть иначе, мыбы никогда неотказались отнего… так, как приходится отказываться. Эри, нестарайся сейчас понять то, очем я говорю. Я исам понимаю далеко невсё. И… опять я про то, что тебе ненравится, про маленькие цели. Ну хотябы самую маленькую себе поставь иее добейся.
        - Я уже поставила, - Эри тоже встала, перекинула ремень сумки через плечо. - Я буду помнить вас постоянно, ипопробую сделать так, чтобы про вас узнали те, кому это тоже сможет помочь. Мне ведь помогло. Когда веришь… вот так… этоже помогает. Может, кто-то еще ввас поверит, хоть кто-то, и… идля него что-то сумеет измениться. Как-то так, я, наверное, плохо говорю.
        - Тебе никто неповерит. Равно как ивнас, - покачал головой черный. - Вто, что Сэфес существуют, часто неверят даже вболее чем продвинутых мирах. Ненадо делать этого, пожалуйста. Тем более что это может быть опасно.
        - Если никто неповерит, то чтоже опасного? - пожала она плечами.
        - Ну, малоли, - черный насекунду задумался. - Психов всяких много, смотри, чтобы никто необидел.
        - Меня теперь трудно будет обидеть, - отозвалась Эри. Эх, зналабы она… нотогда ей казалось, что всё самое трудное уже произошло, адальше всё будет… уже неважно,как.
        - Я так недумаю, - покачал головой черный. - Впрочем, сейчас про это думать рано. Наверное.
        Ивдруг улыбнулся. Слабо, едва заметно. Улыбнулся, сделал шаг вперед, иприкоснулся губами кее лбу - наодно мгновение.
        - Прости нас. Прости нас, пожалуйста, - попросил он. - Если сможешь…
        …Она долго смотрела, как они уходили - всё дальше идальше попустой аллее между двумя ровными рядами цветущих рябин. Смотрела сквозь слёзы, которые немогла удержать, да инепыталась. Потом, когда они ушли, она еще долго, очень долго сидела наэтой лавочке, незамечая, что нааллее появились, наконец, люди, что начал накрапывать мелкий дождь, что стало темнеть. Аона всё сидела, прикасаясь пальцами кдереву, кдоскам - вот тут была спина, вот сюда черный положил руку, авот рябиновый листик, который уронил рыжий. Листик она забрала ссобой, ихранила лет двадцать засушенным, между страницами одной хорошей книги. Аотлавочки она сумела втот день отломать щепку, тонкую, занозистую, новот щепка почему-то пропала раньше, лет через пятнадцать, иэто была настоящая трагедия, потому что смириться спотерей крошечного кусочка дерева для нее оказалось, пожалуй, напорядок труднее, чем смириться совсей своей жизнью…
        ***
        - Вот, собственно, ивсё, - закончила Эри. - Адальше… это уже была нежизнь.
        - Ичтоже это было, если нежизнь? - спросил Скрипач. Спросил просто ради того, чтобы хоть что-то спросить. Чтобы невисело накухне сейчас тягостное, пустое молчание.
        - Незнаю, - вяло пожала плечами Эри. - Нечто неважное, наверное. Как назвать, когда ничего неважно, ивсё время больно?
        - Ачто было дальше? - Ит взял заварочный чайник, заглянул внутрь. Конечно, пусто, они зарассказом всё выпили. Впрочем, ерунда. Можно кипятка долить вэту заварку, исойдет.
        - Адальше я заболела, - вздохнула Эри. - Простудилась, наверное. Ходила под дождем, вот ипростыла.
        …Две недели она шаталась погороду, незная, куда себя девать оттоски. Дождьли, солнце - ссамого утра она выходила, ипросто шла, куда глаза глядят. Денег напоездки небыло, да инеобходимости вних тоже: ей некуда было теперь идти вэтом совершенно пустом городе. Некуда инезачем. Душа все эти дни пыталась принять как данность то, что ломало сейчас Эри, как буря дерево. Их больше нет. Иникогда больше небудет. Останется только память, да стопки бесполезных архивов вголове, иничего больше. Ачерез две недели…
        - Ужасно, просто ужасно, - вспоминала Эри. - Мне вжизни небыло так плохо! Всё тело болело, горло, голова, я дней пять лежала пластом, дотуалета кое-как доползала, ивсё. Кошмар. Такое ощущение, что я поймала одновременно грипп, ангину, ибронхит. Если нечто-то еще более сильное.
        Конфликт геронто, понял Ит. Программа пыталась встроиться вмолодое тело, ивызвала иммунный ответ - который выглядел вот так. Посути, программа геронто натот момент стала для Эри привнесенным аутоиммунным заболеванием, она вродебы становилась частью организма, новтоже время организм начинал сней бороться. Чудовищная глупость. Ивполне ожидаемый результат. Особенно если учесть полное отсутствие врачей, способных понять происходящее, впределах досягаемости. Понять ипомочь.
        Температура трепала ее вобщей сложности две недели, апотом стала потихоньку сходить нанет. Зато, вот незадача, начал отчаянно болеть живот. То справа, то слева. Несколько раз мама даже вызывала «скорую», ноони кололи анальгин ино-шпу, итутже уезжали. Аживот, гад такой, продолжал болеет. Сначала три раза внеделю, потом четыре, апотом…
        - Вобщем, меня забрали вбольницу, итам сказали, что я уже нежилец, - Эри говорила спокойно, даже как-то отстраненно, словно описываемые события происходили вовсе несней, аскем-то другим. - Это было уже следующей зимой, после Нового года. Денег унас небыло, поэтому оперировали меня бесплатно… да помне итак было видно, что можно особо нестараться. Год слишним это всё продолжалось. Опухоль, операция, химия, итак покругу. Я тогда думала, что это, наверное, расплата.
        - Зачто? - нахмурился Скрипач.
        - Зато, что я верила вот так… вних… или зато, что я что-то сделала неправильно тогда. Незнаю.
        Это была никакая нерасплата, конечно, это вступила вдействие вторая система, понял Ит. Ивступила вконфликт сгеронто. Иони начали соревноваться друг сдругом, кто кого. Икаким-то чудом загод слишним пришли всостояние равновесия, параллельно изувечив многократно тело, вкотором находились.
        Скрипач, повсей видимости, понял тоже самое.
        - Потом ты перестала болеть, да? - уточнилон.
        - Да, - согласилась Эри. - Так всё ивышло. Как-то постепенно эти болячки сами сошли нанет. Незнаю, почему.
        - Мы догадываемся, почему, - проворчал Скрипач. - Впрочем, это неважно. Очень больно было?
        Эри вяло пожала плечами.
        - Тогда неочень. Потом - очень. Они какую-то инфекцию занесли, началась спаечная болезнь… уменя всегда живот болит напогоду, заранее знаю, снег пойдет, дождь, или будет ясно. Тянет иболит.
        - Это продолжалось год? - уточнилИт.
        - Почти два, - поправилаЭри.
        - Апотом?
        - Апотом началсяад.
        ***
        Здоровый человек никогда непоймет, что испытывает больной. Можно сколь угодно долго лучиться сочувствием иизображать мировую скорбь, ноесли утебя две ноги, ауоппонента одна - ты даже представить себя несможешь наего месте, неговоря уже опонимании. Впрочем, вслучае Эри никто сочувствием нелучился, ипредставлять ничего несобирался. Наоборот, вглазах окружения Эри превратилась вбиологический мусор, вотбросы, вотрепье, винвалидку, неспособную кглавной женской функции: производить насвет потомство.
        Это было чудовищным, поистине чудовищным открытием - дотого, как это всё началось, Эри ипредставить себе немогла, что это такое, жить неполноценной. Причем неполноценной неоткрыто, аскрыто. Туже отрезанную ногу гораздо проще объяснить, чем то, почему вовремя дождя тебя скручивает отболи, акдвадцати двум годам рядом стобой неимеется парочки сопляков, которые должны являться предметом твоей особой гордости. Ты обязана быть Счастливой Женой иМамой, всё прочее - ненужный хлам, аесли ты неможешь ею быть, лучше побыстрее убей себя, чтобы освободить место наземле для наших здоровых деточек. Да ивообще, таких, как ты, надо убивать прямо наоперационном столе. Ага, если становится ясно, что детей быть неможет, надо сразу придушивать, ибо нефига небо коптить, неполноценная недоженщина.
        …Эри рассказывала про всю эту омерзительную иунизительную глупость сабсолютным спокойствием иравнодушием вголосе, ноиСкрипач, иИт понимали - спокойствие это просто наиграно годами. Эпизод смолотком они помнили более чем хорошо, атеперь стали понимать, откуда идут корни этой ненависти. Ведь ненавидеть Эри умела, ох, как умела. Правда, такая ненависть извоздуха неберется. Ей нужно долго ипоследовательно учиться.
        - Апочему тебе приходилось говорить про это? - спросил Скрипач.
        - Как неговорить? - удивилась Эри. - Анаработе? Аводворе? Видноже, что я постоянно одна, что детей нет, что вообще никого, кроме мамы икота, нет. Инебыло никогда. Это я вшколе была чудная, апотом-то уже непочудишь. Если неработать, то есть будет нечего. Вот так примерно. Вот иговорила…
        - Акем ты работала, когда могла работать? - спросилИт.
        - Побольшей части продавцом.
        - Продукты?
        - Нет, что ты, - она усмехнулась. - Впалатках сидела, сгазетами, потом вмагазине канцтоваров. Мне тяжести поднимать нельзя, как ты понимаешь, ноя всё равно поднимала, конечно… нотаскать продукты меня просто никто небрал. Туда только сильных баб принимают, ая-то дохляк, куда мне. Ноинаэтих работах было паршиво…
        Больше всего Эри нравилось работать впалатках - надзора нет. Можно высунуться вдверь, чтобы покурить, можно почитать или что-то записать, если нет покупателей. Холодно, конечно, иизокошка дует, новсё-таки хоть какая-то свобода, нето, что вмагазине. Там хоть итепло, нохуже. Почему? Да потому, что надо общаться с«коллегами», которые, разумеется, обожают сплетни иженские темы для разговоров. Семейные, само собой. Наих фоне Эри смотрелась, как белая ворона - и, конечно, зачеловека ее несчитали. Мало что больная ибездетная, так еще ивнешность…
        - Ачто совнешностью нетак? - уточнил Скрипач.
        - Втридцать пять выглядеть надвадцать пять - это, оказывается, опасно, - усмехнулась Эри вответ. - Меня из-за этого уволили измагазина, рыжий. Потому что я своей внешностью, оказывается, издевалась над настоящими женщинами-труженицами, мамочками ихозяйками.
        - Это как? - опешилИт.
        - Ну, уменя нет детей, ия априори бездельница - вих глазах, - пожала плечами Эри. - Мне платили меньше всех, мои премии переписывали надетных, мне давали втрое сокращенный отпуск, всего две недели вгоду, ито зимой - ивсё равно, я была хуже всех, ипрезирали меня все, кто толькомог.
        - Бред какой-то, - покачал головой Скрипач.
        - Здесь это небред. Это реальность. Вобщем, я струдом, нонашла себе работу впалатке, вчужом районе, два через два, денег было мало, конечно, ноя была довольна. Очень.
        …Апотом, когда Эри исполнилось сорок пять, палатки принялись сносить. Массово. Во-первых, местная планетарная информационка буквально съела бумажную периодическую прессу. Ее почти перестали читать, равно как икниги, собственно, книги уже давно были невчести. Палатки либо ломали, либо перепрофилировали вцерковные киоски, новтаком киоске Эри, конечно, работатьбы никогда несогласилась. Почему? Да потому что уже тогда ксветской травле таких, как она, подключилась церковь - аэто было уже изрук вон плохо. Одно дело - разговоры кумушек, шушуканье икарканье, адругое - прямые призывы к«освобождению жизненного пространства» оттех, кто неможет «продолжить род». Женщина низводилась доуровня тупой обслуги, родильной машины, недочеловека, неспособного ни кпринятию решений, ни ксозиданию, ни кдействиям. Ты баба? Твоя задача - рожать, готовить жрать, ублажать поночам, имолчать. Это всё. Недумай даже, что существует вэтой жизни что-то иное. Искажи спасибо, что тебе стоварками общаться дозволено ивразвлекухи раз вмесяц ходить - рассердишь мужа, запретит иэто. Постепенно стала меняться одежда, возник определенный
дресскод, иповедение окружающих стало тоже меняться: выросло полностью зомбированное поколение, стотально промытым мозгом. Поколение это умело плодиться, развлекаться (о, про развлечения отдельная тема), жрать что попроще, и, самое главное, оно полностью разучилось думать ивыстраивать причинно-следственные связи. Что, собственно, отнего итребовалось.
        - Хм, - Ит задумался. - Судя потому, что я успел прочесть, этот процесс идет повсему миру. Ведь так? - Эри закивала. - Это неполитический процесс, он вообще ничем необусловлен. Я имею ввиду - ничем разумным. Такой глобальный регресс, он ведь невыгоден цивилизации. Наоборот, он ее деструктурирует иослабляет. Мужик, продавший нам машину, увез свою семью вГерманию - нонасамом деле вГермании ровно тоже самое, правда, чуть под другим углом, носуть такаяже. Белокурые фрау должны исправно рожать минимум почетыре ребенка, быть худой - это чутьли неуродство, фрау должна быть кровь смолоком, анедоска; ходить следует вюбке ивпереднике, аесли ты невпереднике, то это ты либо вкирху идешь, либо бездельница, потому что хозяйка обязана быть безвылазно при доме. Да, там жизнь чуть побогаче, ноявно ненадолго. Планета неспособна качественно прокормить такую прорву народу… Эри, сколько сейчас населения?
        - Учтенного - девять миллиардов. Или уже десять? Анаделе больше, я думаю. Индия, Китай, там ведь невсех можно сосчитать. Да иунас тоже.
        - Где-то десять миллиардов, я думаю, - протянул Скрипач. - Ионо продолжает увеличиваться. Причем скаждым годом всё больше ибольше.
        - Ну да, - согласилась Эри. - Ноя сейчас непрото…
        Так вот, она снова осталась без работы - итеперь уже без перспектив куда-то устроиться впринципе. Ей исполнилось сорок пять, наруках была умирающая мама, впавшая вглубокий маразм, да иусамой Эри создоровьем становилось всё хуже ихуже. Единственной радостью, если это можно вообще назвать радостью, стал архив, который она всё еще записывала, неизвестно для чего, да поездки накрошечный дачный участок сдомушкой-сараюшкой, вдва летних месяца. Жили они втот период напенсию мамы - самой Эри, конечно, неполагалось ни пенсии, ни пособия. Для пенсии еще слишком молода, пособия неполучить, потому что работа впалатках была сдельной, истажа никакого Эри ненаработала.
        Апотом…
        - Потом случилось настоящее чудо. Нет, сначала мама умерла, я думала, что следом отправлюсь, настолько было плохо, нопотом появился этот человек…
        Человек нашел ее всети, инатри года Эри попала, поее мнению, внастоящую сказку. Это оказался пожилой директор одного крупного государственного предприятия, он искал архивариуса, надомника, заскромную плату, ибез претензий итребований. Эри подошла ему идеально.
        Он дал ей работу: перепечатывать рукописные тексты, архив, икакую-то старую деловую переписку. Организация, поставки, ничего особенного - но, как он объяснил, эти данные положено хранить восемьдесят лет, абумага уже сейчас рассыпается ипортится. Поэтому надо перевести ее вэлектронный вид. Бумаги следовало под расписку забирать изархива, отвозить домой, печатать, апотом отвозить обратно, насверку. Огромные кипы документов, пачки, связки… несколько раз Эри приезжала заними наметро, апотом случилось еще одно чудо - этот человек, директор, подарил ей машину. Чтобы нетаскала слабая женщина неподъемные бумажные папки.
        - Вот эту твою? - поинтересовался Скрипач.
        - Ага, эту, - подтвердила Эри. - Причем совсем новую, три года всего…
        Эри буквально молилась надоброго директора. Так хорошо сней никто раньше непоступал - неплатил исправно, недарил ничего, нетребовал сверх меры. Онаже добросовестно работала, раз вдве недели привозила готовый материал, изабирала всё новые иновые папки, которым, кажется, небыло ни конца, ни края. Это был период просвета, когда ненужно было думать про то, что завтра окажешься без еды инаулице, это была пусть искоромная, ностабильность, ией вте годы даже стало казаться, что она учится, пусть инемножко, верить влюдей, ивто, что они способны надоброту. Ивто, что ей тоже есть пусть инесамое лучшее, новсёже место вэтом мире…
        Апотом добрый директор умер. Нелепо истранно. Нанего напали вподъезде подростки, ипроломили ему голову - чтобы отнять сумку. Асумке было…
        - Батон хлеба икулек ирисок для внучки. Его убили забатон хлеба икулек ирисок. Уже тогда выросли первые измногодетных… ониже бедные все, несказать, нищие, вот иворуют постоянно… решили, раз директор, то уважаемый человек, при деньгах… аунего иденег ссобой обычно никаких небыло, он очень расчетливый был, никогда небрал ссобой копейки лишней. Подростков этих поймали, апотом отпустили.
        - Почему? - удивилсяИт.
        - Потому что четырнадцати еще небыло. Дети. Детей ненаказывают.
        - Ясно…
        Новый директор, конечно, тутже уволили архивариуса. Астарый архив просто сжег. Хорошо, хоть машину неотняли - создоровьем уЭри ктому моменту стало плохо, ибез машины она уже просто несправиласьбы даже сэлементарными домашними делами.
        Всорок девять она снова осталась один наодин среальностью, без всяческой поддержки ипомощи. Три года как-то перекантовывалась, сдавая комнату вквартире командировочным, ибезостановочно ругаясь смилицией, апотом командировочных стало совсем мало, но, очудо, Эри наконец-то сумела добиться инвалидности - ипенсии. Маленькой, новсё-таки пенсии.
        - Мне много иненужно, - рассказывала она спокойно. - Одежду я редко покупаю, ивсегда вкомиссионке, ем два раза вдень. Никуда нехожу. Летом уезжаю надачу, там, правда, холодно, нозато можно вырастить немножко овощей, чтобы зимой что-то вкусное съесть… я уже привыкла так, мне нормально.
        - Аволосы? - вдруг синтересом спросил Скрипач.
        - Что - волосы? - непонялаЭри.
        - Тыже красишь волосы, да? Зачем? Краска ведь дорого стоит?
        Эри замялась.
        - Ну… да, крашу, - кивнула она. - Иджинсы тоже… сейчас уже почти непродают, уменя изстарых.
        - Так зачем?
        - Наверное, потому что я все-таки верила, что они вернутся, - Эри прикусила губу. - Хотела быть максимально похожей насебя…. Какой была тогда, когда мы виделись. Рыжий, ненадо, неговори, что я идиотка, я это исама знаю. Просто я нехотела, чтобы они увидели седую старуху. Я, когда работала, даже сумела назубы накопить ипоставить - недоедала, нозубы сделала, - она улыбнулась. - Да, идиотка. Мне почему-то казалось…
        - Да нет, ты права, - твердо сказал Ит. - Это просто желание остаться собой, верно?
        - Верно, - согласилась она. - Может, я инеполноценная, новсё-таки женщина.
        …Пара лет прошла относительно спокойно, нокогда Эри исполнилось пятьдесят четыре, начались атаки - уже наее квартиру, состороны местного прихода. Сначала робкие, осторожные, носкаждым годом - всё наглее инахрапистее. Жилья вгороде отчаянно нехватало, многодетные ютились вкоммуналках, работать они неспешили, ажилья, которое для них строилось, было слишком мало, иочереди растягивались надолгие годы. Конечно, квартира Эри стала лакомым куском, асама она - объектом для вытравливания. Надо сказать, Эри еще долго продержалась. Может быть, из-за этой своей веры, может, из-за того, что была агрессивной инедавала спуску… как знать.
        - Уменя была подруга, - рассказывала Эри. - Давно еще. Тоже бездетная, мы, собственно, наэтом сначала исошлись. Так вот, ее довели. Просто довели. Иона… она покончила ссобой. Она была немножко старше, чем я, иквартира унее была побольше - так ей даже издома выйти недавали, годами, телефон прослушивали, названивали среди ночи, письма впочтовый ящик какие-то совали, бумагу под дверью жгли, чтобы выманить, молебны налестнице устраивали. Безумие полное… Наменя так недавят, квартира обычная, атам самый центр, да еще ичетыре комнаты, пусть маленькие. Вобщем, она повесилась…
        - Когда это было?
        - Пять лет назад. Больше я ни скем недружила уже, нормальных людей, как мне кажется, почти неосталось, инайти их сложно.
        - Атвой архив? Ты кому-то давала его читать? - синтересом спросилИт.
        - Давала, конечно. Только они все решили, что я пишу рассказы, - объяснила Эри. - Даже те, которые нормальные были, они неповерили ни вочто. Черный правильно сказал тогда - неповерят. Ночитали, идаже хвалили, хоть иневерили. Это тоже было давно. Теперь я никому ничего недаю, инесобираюсь. Ни мне, ни остальным это уже ненужно. Ненужная дура, ненужные рассказы про тех, которые тоже никому ненужны. Такая жизнь, что поделать. Я привыкла.
        Ит молча покачал головой.
        Правильно, конечно, ненужно.
        Инебудет нужно - потому что вопрощенном, урезанном, низведенным додвух знаменателей мире нет места ни крыльям, ни чудесам, ни искренности. Та великая вера, которую Эри носила всебе, может вызвать разве что недоумение да глупые смешки. Вот дура, да нахрена это? Пожрать посытнее, потрахаться получше, поспать подольше… желательно при этом неработать, ну так если есть потомство, то зачем работать-то? Потомствоже, всё итак положено, без работы.
        …Он помнил, как Берта, после рождения девочек, рвалась работать. Рвалась, ипри этом обожала своих двоих бесконечно любимых малышек. Два слишним года, несмотря нато, что девчонки-погодки были еще совсем крошками, она работала дома - досих пор перед глазами Ита нет-нет, да вставала эта картина. Ранее утро, наплите кипит каша, Дарья сидит умамы наодной коленке, Вера надругой, амама вэтот момент одной рукой пытается открыть банку свареньем, которое ккаше, авторой - листать толстенный отчет, который вчера принес изинститута Фэб. Ни окаком безделье, обрастании жирами, объявлении себя героиней или королевой, почетной матерью, иречи нешло, равно как иохаляве влюбых видах. Они всё поднимали сами. Всё. Иквартиру, идом, иучасток - да, помощь отсоседей была, нопотом, как только дела выправились, они сами стали помогать всем, кому только могли. Никакими героями никто себя немнил. Даже недумал про это. Родили девчонок? Родили. Молодцы. Атеперь, будьте любезны, сделайте всё, что обязаны сделать родители. Воспитание, образование, жилье. Можно былобы ибез жилья, впринципе, ноФэб иКир про такое ислышать нехотели -
девочки ведь. Былибы мальчики, можно былобы ибез жилья - сам построит. Авот девочкам, сточки зрения рауф, жилье должны предоставить родители. Малоли как жизнь повернется? Девочек надо беречь, заботиться оних, иотнюдь неиз-за того, что они потенциальные матери - сама решит, чего отжизни хочет. Просто она - девочка, иэтим всё сказано. Поэтому…
        Две двухкомнатные квартиры, вхороших местах, обстановка, оплаченный университет идополнительный блок, наих выбор, после окончания основной учебы. Двойное гражданство, неплохие стартовые счета, поездки, закрепленный задевчонками курортный съемный домик вСанкт-Рене, водном измиров, предназначенных для отдыха; вбогатой благополучной Санкт-Рене есть инетакое. Да, пришлось для этого изрядно потрудиться, покататься помиссиям, поработать наизнос - нозато теперь душа неболит засобственных детей. Можно суверенностью сказать, что такая жизнь, какая досталась Эри, их никогда некоснется. Может, она будет инепростой, инесовсем благополучной, нони Даша, ни Вера неостанутся один наодин скрайней степенью нищеты, они небудут голодать, иверу вчужую доброту, скорее всего, никогда непотеряют. Ипривыкать к«такой жизни» им непридется…
        - Кажется, я инежила никогда толком, - усмехнулась вдруг Эри. - Тогда, давно, ивот сейчас. Амежду этим «тогда» и«сейчас» было какое-то огромное пустое ожидание, иничего больше. Знаете, ребята, аведь приятно иногда быть кусочком голограммы, который нашелся. Пусть ненадолго, новедь нашелсяже.
        - Наверное, ты права, - кивнул Скрипач.
        Ит промолчал. Слишком омногом он думал втот момент, имысли были совсем невеселые - еще один повод непроизносить вслух то, что таилось внутри.
        10.МестаЭри
        - Ненадо туда ехать.
        - Надо.
        - Ит, это бесполезно, - Эри, сидящая напротив застолом, нервно теребила старое кухонное полотенце. - Там ничего неосталось.
        - Мы договорились сКарином, что снимем показатели сэтих мест, изавезли аппаратуру, - объяснил Ит. - Поэтому мы должны туда доехать, понимаешь? Ивообще, ты последний раз вэтих местах когда была?
        - Лет десять назад. Инебыла, амимо проезжала.
        - Почему?
        - Потому что там… Ит, господи, ну пожалуйста, ну ненадо туда ехать! - взмолилась Эри. - Там… там сейчас…
        - Эри, надо. Унас нет другого выхода. Понимаешь? Мы все под слежкой. Ты этого невидишь, мы видим. Проект, который мы делали раньше, остановлен. Полностью. Или мы тянем время иедем,или…
        - Или что? - сужасом спросилаона.
        - Неспрашивай. Ничего хорошего.
        - Это из-за меня? - жалобно спросилаЭри.
        - Да, - нестал лукавить Ит. - Да, это из-за тебя.
        - Почему?
        - Потому что ты - уникальное явление. Увы, неодни мы это поняли. Просто тут есть один момент… - Ит замялся. - Они пока что считают, что смогут воздействовать натебя через нас, потому что мы хорошо контактируем. Это пока, обрати внимание. Как только они поймут, что мы натвоей стороне, аненаих… - он недоговорил.
        Эри неподвижно смотрела нанего - вдетских глазах плескался сейчас безотчетный ужас.
        - Они вас убьют? - наконец спросилаона.
        Ит улыбнулся.
        - Нет, - покачал он головой. - Надеюсь, чтонет.
        Надеяться - это хорошо, авот насамом деле… хрен его знает, может, иубьют. Когда разберутся окончательно втом, что такое Эри. Втом, что она способна, например, совершенно неведомым образом проводить экипаж через время ипространство, ато ипроходить сама неведомо куда, или… или, страшно подумать, создавать дубль-пространства - эту версию они срыжим придумали вчера, чтобы как-то объяснить для себя присутствие экипажа наСоде сотсутствием фиксации факта этого присутствия.
        Она сама непонимает, кто она такая, или что она такое.
        Она произносит слова, совершает действия, ипри этом - умудряется неверить всобственные способности ивозможности.
        Носамое плохое вданной ситуации то, что официалка, кажется, уже сумела сделать то, что несумела сама Эри. Официалка - поверила. Поэтому - будем придерживаться плана.
        Неделя.
        Максимум.
        Эх, жаль, пропал Новыйгод…
        - Ты сегодня очень красивая, - улыбнулся Ит, - нет, правда. Четно-честно.
        - Зачем ты про это говоришь? - удивиласьона.
        - Потому что мне нравится про это говорить, - пожал плечами Ит. - Знаешь, всё ведь совсем нетак, как тебе кажется. Можно видеть, как эти все, вон там, наулице, аможно - совершенно иначе. Я думал про наш вчерашний разговор, про то, что ты говорила освоей жизни…
        - Ваша была много хуже, - покачала головойЭри.
        - Ничего подобного, - несогласился Ит. - Наша была лучше. Незнаю, как ты это всё выдержала - одна. Поверь мне, еслибы рядом стобой хоть кто-то был, аеще лучше - некто-то, всё сложилосьбы совсем иначе.
        - Новас иранили, ивтюрьму сажали,и…
        - Ну ичто стого? - пожал плечами Ит. - Да, было. Нодаже когда это было, мы нетеряли веру, потому что знали, вочто верим. Имы никогда небыли одни. Никогда, понимаешь? Никто изнас. Даже всмерти! Аты… какже сложно это всё, чертовски сложно. Я уже тебе обещал, что ты никогда небудешь одна?
        Они кивнула.
        - Ну, значит, еще раз пообещаю. Вобщем, вот что получается. Мы тут срыжим ночь неспали, нокое-что продумали. Сегодня смотаемся втвои места, авечером надо будет серьезно поговорить. Скорее всего, тут, или, может быть, втвоей квартире. Посмотрим. Иди, одевайся, ивыезжаем. Навсякий случай накинь этот твой платок. Всё-таки город, сама понимаешь.
        - Да, понимаю, - грустно кивнула она. - Небойся. Я тот еще мастер маскировки.
        ***
        Начать решили сКотельнической, это показалось логично. Сначала Котельническая, потом Парк культуры, апотом перемещаемся наокраины, смотрим Чертаново иПойму. Почему? Ачтобы меньше тратить времени надороги, разумеется. Расстояния средние, ногород большую часть времени стоит, недвигаясь, поэтому целесообразно подобрать маршруты так, чтобы стоять минимально.
        Приборы - десяток датчиков инеизменный «дирижер» - забросили вбагажник, уселись взаранее прогретую машину, итронулись. Эри, невзирая напротесты Скрипача, снова нацепила свое дурацкое безразмерное пальто, иповязала платок; позже оказалось, что она совершенно права, втаком виде она действительно непривлекала внимания. Ачто былобы, одень она удобный комбинезон, лучше недумать.
        Подороге наКотельническую Скрипач обратил внимание, что их, сменяясь, «ведут» две неприметные машины. Подмигнул Иту, тот пожал плечами вответ. Ну да, есть такое дело. Аты что, мол, сомневался? Конечно, Скрипач инедумал сомневаться. Подпустил одну измашин поближе, чтобы рассмотреть сидящих вней агентов, идосадливо скривился - разумеется, личины. Две средневозрастные тетки, коих вгороде миллионы. Содрали ского-то, ипользуются… впрочем, сами они поступилибы точно также. Ну, спасибо, хотябы неметаморфы. Хотя кто их разберет, агентов этих. Вторую машину тоже посмотрели, потом Скрипач, смеха ради, оторвался отпреследователей, поплутав подворам врайоне Павелецкой, чем изрядно их напугал - как только вышли наосновную дорогу, обе машины тутже пристроились следом.
        - Вот пидорасы, - пробормотал Скрипач. - Прилипли, как банный лист кжопе.
        - Кто? - непонялаЭри.
        - Почетный эскорт отКарина, - объяснил Ит. - Видишь вон ту серую колымагу? Ивот ту, зеленую?
        - Ну, вижу.
        - Это наше сопровождение. Хорошобы понять, сколько их насамом деле.
        - Двое водной, идвое вдругой, - Эри присмотрелась. - Значит, четверо.
        - Это те, которых мы видим, - «успокоил» Ит. - Наделе больше.
        - Намного больше?
        - Думаю, их сдесяток, - вздохнул Ит. - Это странно.
        - Почему? - удивиласьЭри.
        - Потому что мы небежим, ивообще никуда недвижемся сверх маршрута. Рыжий, притормози где-нибудь, где можно, - попросил он. - Эри, посиди тихонько.
        Рыжий остановил машину наближайшей парковке (конечно, платной), Ит вызвал Карина, иони приняли друг надруга орать - хорошо еще, что ненарусском, ато уЭри, сидящей рядом сИтом, мигом завялибы уши. Ит требовал прекратить «это представление», Карин возражал, что это «для ихже безопасности», начто Скрипач, невыдержав, поинтересовался, откого безопасность. Потом Ит начал орать про грязную работу идилетантов, ипро то, что эти придурки напугают «объект», аесли «объект» напугать, она ничего непокажет, иработы неполучится. Вобщем, ругались они минут десять, апотом обе машины слежки, стоявшие неподалеку, вминуту разъехались вразные стороны. Демонстративно.
        - Так, часа полтора унас есть, - удовлетворенно заметил Ит. - Рыжий, давай квысотке. Соскучился я что-то…
        - Федот, да нетот, - проворчал Скрипач. - Хотя дом сам посебе хороший, конечно.
        - Был хороший, - вдруг поправила Эри. - Сейчас… впрочем, сами увидите.
        ***
        Увидели.
        Лучшебы невидели.
        Высотку, всю высотку, сейчас опоясывал забор изколючей проволоки. То есть сам забор был изтолстой сетки, аповерху шла проволока, вдва ряда. Взаборе имелись ворота, расположенные напротив главного входа вздание, анаворотах имелась, во-первых, будка охраны, а, во-вторых, табличка. Подошли поближе, прочитали.
        «Дом образцовой семейности, улучшенного содержания. Вход попропускам».
        - Отпяти детей, ибольше. Итолько извысоких чинов, либо светских, либо церковных, - пояснила Эри. - Я наблюдала, как тут это происходило. Сперва повышибали всех старых жильцов. Бабушек там всяких, бывших актрис ибалерин, военных. Тут такие сцены были! Чуть нетопиться люди шли вреку. Представляете, заслуженная артистка какая-нибудь, которая тут полвека прожила, икоторой говорят - убирайтесь вон занеделю? Ужас.
        - Ивышибли? - спросил Скрипач.
        - Конечно, вышибли. Потом всети стали статьи всякие появляться, что, мол, дом передают особо нуждающимся вулучшении условий. Ифотографии - семьи скучей детей. Знаете, что самое смешное?
        - Ичтоже? - полюбопытствовал Ит, разглядывая забор.
        - Ато, что самых первых, которые сюда торжественно въехали, уже тоже выкинули. Как только дети выросли. Этот дом, его теперь как пример держат. Как плакат или агитку. Иностранцы, например, приедут, так сюда могут инаавтобусе привезти, показать. Вот, мол, как мы для своих граждан стараемся. Впрочем, - поправила себя Эри, - уиностранцев тоже самое. Особенно укитайцев каких-нибудь. Или уфранцузов.
        - Да, старики никому ненужны, - подтвердил Ит. - Старики - это некрасиво. Они нерезвятся, небегают, несмеются. Они дурно пахнут, иимеют побольшей части скверные характеры. Они медленно ходят, постоянно болеют, ивечно всем недовольны. Нет, руины порой бывают живописны, новбольшинстве случаев они, увы, превращаются впомойки.
        - Это верно, - вздохнула Эри. - Пошли, сдругой стороны посмотрим?
        - Пошли, - согласно кивнул Скрипач. - Унас дома там приятный парк, ипара площадок, спортивная идетская. Аувас?
        - Аунас вквартире газ, - развела руками Эри. - Мне нехочется идти, нораз мы приехали, то надо.
        - Почему нехочется? - поинтересовалсяИт.
        - Сейчас покажу.
        …Парка небыло. Точнее, отнего осталась пара старых тополей, основательно запиленых, чтобы неупали, да пара дорожек. Все остальное пространство занимала гигантская детская площадка.
        Детская площадка зазабором сколючей проволокой поверху.
        Ит иСкрипач всмотрелись.
        Чего тут только небыло! Горки, качели, лазилки - новсё рассчитано насамых маленьких, ребенок постарше быстробы заскучал. Впрочем, детей старше пяти лет тут иненаблюдалось. Адетей, да иматерей, тут находилось визбытке, несмотря намороз. Воздух, казалось, звенел откриков ивизгов, дети носились поплощадке, как ненормальные, амежду ними, тут итам, торчали, как истуканы, мамаши - все, как наподбор, дородные, несказать толстые, все вбесформенных длинных пальто, вюбках, ивзавязанных ниже бровей платках. Возле забора вдальней части площадки снег, как поняли Ит Скрипач, отличался поцвету - итутже стало ясно, почему. Просто наэтот снег - ссали. Ссали сами мамаши, идавали ссать детям - чтобы нетратить время, иневести ребенка домой. Наглазах увсех одна изистуканш степенно подошла кэтому самому участку, грузно присела,и…
        - Обезьянник, - пробормотал Скрипач. - Эри, это что, норма?
        - Ну, тут, видимо, норма, - Эри отвернулась. - Обычно сами они нессут. Ну, невсе. Обычно они детей… покрайней мере, унас врайоне. Может, это новая мода. Незнаю. Яже говорила, что редко выхожу издома.
        - Н-да, - протянул Ит. - Собственно, всё логично. Чего отних иждать. Эри, где стояла лавочка, накоторой вы тогда сидели?
        Эри задумалась. Подошла кзабору, стала всматриваться.
        - Вон там, кажется. Где комплекс стоит, красный.
        - Ага, - Ит прищурился. Тоже подошел кЭри. - Точно или примерно?
        - Точно… да, точно. Вон там, дальше, дорожка слестницей, которая ведет водвор.
        - Унас такаяже, - заметил Скрипач.
        - Видимо, да. Адальше шла дорожка, направо, ивней были такие какбы карманы, вкоторых стояли лавочки. Закустами.
        - Угу, ясно. Рыжий, чембы их пугануть отсюда, чтобы посмотреть? - задумалсяИт.
        - Ничем, - отрезал рыжий. - Весь дом пуганешь? Окна никто неотменял, мы тут будем как наладони. Ит, нереально. Можно пройти, там походить, поглядеть, но… дети. Воздействие идети… пусть даже итакие… мнебы нехотелось.
        - Чего это вы тут пялитесь?! - отмерзла вдруг одна изистуканш. - Чего надетей пялитесь, говорю?!
        - Ачто, нельзя? - спросила Эри. - Мы, может, любуемся.
        - Ща я тебе полюбуюсь, ведьма! Ану пошли вон!!!
        - Заткнись, куча, - ласково приказал Скрипач. - Итак, начем мы остановились?
        - Натом, что данные снять невозможно, - сообщил Ит. - Вообще, ты прав. Невозможно. Покрайней мере, днем. Можно, конечно, прогуляться сюда ночью, вариантов много, но… время. Мы сильно ограничены вовремени.
        - Ичто ты предлагаешь? - рыжий прищурился.
        - Проверить другие точки для начала. Если сэтой полный швах, то, может, вдругих местах будет получше. Эри, что скажешь?
        - Скажу, что небудет, - Эри отвернулась. - Яже ссамого начала предупредила, что ненадо ехать. Бесполезно.
        - Ну, это мы еще посмотрим, - решительно сказал Скрипач. - Что там дальше? Парк?
        - Парк, парк, - подтвердил Ит. - Ладно, пошли отсюда. Ато как-то тягостно.
        - Нето слово, - кивнулаЭри.
        ***
        Парк, как выяснилось, давно перестал быть Парком культуры.
        Это теперь был Парк Благодати.
        - Что это занахрен? - оторопело произнес Скрипач, прочитав табличку наворотах. - Эри, мы несмотрели всети, честно. Что это такое?
        - Аэто церковь парк выкупила. Это теперь ее развлекательный комплекс, - объяснила Эри. - Их таких везде много. Тут всё вместе. Ихрамы, икарусели, имолельни. Можно даже мини-машинку или сани взять, парк-то большой, пешком невезде дойдешь. Только невздумайте тут курить! Они пить разрешают, акурить ни-ни. Непонимаю, почему они так боятся курящих…
        - Авот наэтот вопрос уменя ответ есть, - торжественно возвестил Скрипач. - Курящих они боятся, потому что курящий, он думает. Ион спокойный. Его трудно разозлить, иунего всегда есть пять минут взапасе для принятия решения. Когда некурящий уже несется куда-то, очертя голову, курящий спокойно курит, взвешивает все «за» и«против», исрешением унего обычно получается как-то лучше. Понятно, что это неко всем курящим относится, нопроцентов семьдесят именно такие. Опасные люди, надо сказать. Тот, который думает, он всегда опасен.
        - Нечто похожее приходило мне вголову, - призналась Эри. - Номне казалось, что чуть нетак. Что их бесит сам факт того, что учеловека может быть какой-то выбор. Пусть иплохой, ноличный. Это ведь тоже свобода. Кстати, черный ирыжий дымили оба. Имного, как впоследнийраз.
        - Охотно верю, - усмехнулся Скрипач. - Мы тут тоже… гм… отрываемся.
        Впарк пришлось покупать билеты, дорогие, дающие право наодну поездку электромашинкой вдальнюю часть парка, на«большие катки», иправо прокатиться наодном аттракционе изсписка. «Златые врата», «Райский сад», «Благодать», «Купельки», «Колокольчики».
        - Как-то очень приторно, - скривился Ит. - Что такое «Купельки»?
        - Понятия неимею, - дернула плечом Эри. - Говорюже, я тут сто лет небыла, инесобиралась сюда.
        - Акакже твое место?
        - Тут больше нет моего места…
        Эри оказалась права - места больше небыло. Точнее, научастке набережной стоял теперь длинное, узкое, имрачное навид здание, надпись навходе гласила, что тут находит «Молельный дом», при котором можно «испить горячих ароматных напитков» и«откушать сладостей». «Кушать сладости» втаком месте, помнению Скрипача, можно было разве что измазохизма. Но, тем неменее, зашли. Надоже было как-то проверить…
        Дом поражал, прежде всего, пустынностью. Укороткой стоечки с«ароматными напитками» куковали две тетки, очень похожие надавешних агентов, всамом молельном заведении небыло вообще никого, видимо, из-за холода. Прошлись, осмотрелись.
        - Эри, пойди, выпей там пока что чего-нибудь, мы быстро, - приказал Скрипач.
        - Атетки?
        - Их я беру насебя, - ухмыльнулся рыжий вответ. - Да небойся ты, это неагенты. Просто какие-то две левые дуры.
        Для теток даже воздействие непригодилось - Скрипач просто отдал им билеты скупонами напокатушки, ивеселые тетки тутже отправились каттракционам, расположенным ближе квходу впарк. Бармена Эри погнала закаким-то редким «напием благодейственным надиких травах», ион исчез минут надесять - как раз хватило времени бросить пару датчиков, снять результат, обалдеть отнего, иквозвращению бармена убрать датчики обратно.
        Да, результатбыл.
        Иеще какой.
        Спиральных структур было… двенадцать. Неодна, как впрошлый раз, недве встречные. Двенадцать, иэто только тех, что поддавались анализу. Возможно, их было больше. Много больше. Впрочем, думать сейчас при веем желании былобы некогда - Эри забрала ссобой «напий», они вышли изпод сени угнетающих стен «Молельного дома», иотправились квыходу изпарка.
        - Ну что, там есть что-то? - синтересом спросила Эри, отправляя «напий» вближайшую урну. - Какже гадостно воняет эта штука…
        - Есть, - подтвердил Ит. - Еще как есть. Двенадцать спиралевидных «рукавов», иплавающий центр, то есть мы нефиксировали локацию явления, асумели увидеть только круги наводе, если можно так выразиться.
        - Они считают, что это сделала я? - стревогой спросилаЭри.
        - Да. Имы тоже так считаем. Ладно, поехали дальше.
        ***
        Когда приехали вЧертаново, непосебе стало уже Иту - увиденное основательно выбило его изколеи.
        Проспект - был. То есть непросто был, он стоял, как вкопанный. Авот леса надругой стороне дороги уже небыло. Вместо него высились стройными рядами бесконечные однотипные дома. Ини деревца. Унылая картина: снежная пустыня спонатыканными тут итам панельными дешевыми строениями. Догоризонта.
        - Давно это всё построили? - спросил Скрипач.
        - Лет двадцать, наверное. Непомню точно, - Эри задумалась. - Я тут проезжала десять лет назад, они уже стояли. Стараюсь неездить больше.
        - Почему? - Ит повернулся кней.
        - Потому что мне больно, - Эри опустила голову ивытерла варежкой глаза. - Потому что когда я это вижу, уменя ощущение такое… как будто тут было кладбище, анаместе могил сделали ну вот это всё. Ведь также нельзя, верно? Для меня эти места были… незнаю… очень важными. Имне больно их такими видеть. Нотут еще ничего. Хуже всего вПойме.
        - ВПойме? - переспросил Скрипач.
        Эри кивнула.
        - Вы сами увидите. Зачто? Яже неоскверняла их храмы, зачтоже они осквернили мои? Всё то, что было для меня важно, всё то, что я любила, всё - разрушено ирастоптано. Алес? Они ведь вырубили лес, сволочи! Чтобы напихать своих этих… - она сплюнула. - Деточек… Деревья корчевали, бульдозеры нагнали сюда… это еще давно, лет двадцать назад, может, больше. Я приехала, как всегда, атут - вот такое. Сплошная стройка, всё перекопано. Ну иперестала ездить. Адесять лет назад мимо надо было проехать, ну ивот… вот это всё… тут еще ипподром был, так его тоже снесли, лошадей увезли куда-то. Там теперь торговый центр, видите? Асколько тут птиц погибло! Они отсюда повсему городу разлетелись, имы потом долго видели их наулицах мертвыми. Белые дятлы, синицы, снегири, клесты… Я тогда еще дружила сНадей, она была жива, имы ходили поулицам, ивидели этих птиц. Мертвых птиц, укоторых отобралидом.
        Аутебя отобрали часть души, подумалось Иту. Именно поэтому ты сейчас стоишь тут, иплачешь. Отбессилия иобиды. Те крохи, которые утебя оставались, которые ты хранила, берегла, как зеницу ока, утебя отняли - ещебы, небылобы тебе больно после этого. Он вспомнил себя - когда они, тогда еще неполной семьей, попали взаложники наТерре-ноль, ион при всем желании никак немог попасть намогилу тогда еще мертвого Фэба. Аеслибы могилу тогда кто-то тронул, да еще ивот так? Этоже можно сойти сума - отболи. Отбезысходности иболи…
        - Поехали отсюда, - приказал он. - Небудем мы тут ничего проверять. Скажи только, место было… вон там? Где самый первыйдом?
        Эри кивнула иснова вытерла глаза варежкой.
        - Да, именно там. Примерно где подъезд.
        - Пошли вмашину, - вздохнул Скрипач. - Варварство какое-то.
        ***
        Истинную степень варварства они увидели, когда приехали вПойму.
        Насамом деле, никакой Поймы наэтом месте небыло, абыл огромный развлекательный комплекс: гигантский паркинг, подземный инадземный (поехали вниз, потому что наверху небыло мест), нелепые аляпистые здания, сплошь взазывной рекламе, вкоторой непосредственность граничила уже соткровенной глупостью, крытые переходы между ними, итолпы людей - разумеется, сдетьми.
        - «Парк мечты», - мрачно сообщила Эри, когда они, оставив машину, отправились наверх. - Бесподобный день для всей семьи. Качели, карусели, крутилки ивертелки, ачтобы гарантированно остаться без мозгов, еще иблагочестивое кино.
        - Это как? - хмыкнул Скрипач.
        - Аэто благие сюжеты, сделанные ввиде фильмов, - пояснила Эри. - Про потоп, например. Про Снежного праведника. Про приключения Чудесной Мамы Девы мультфильм… Да, точно, мультфильм, «Чудесная Мама Дева», которая, если вдуматься, была обычной блядью. Ну откуда удевы может быть десять детей, причем все дети разные? Десять детей, мужа нет, ноона вся такая благочестивая ичудесная, потому что их родила.
        - Вообще да, действительно, блядь, - согласился Ит. - Что, дети совсем разные?
        - Ну да. Даже черные есть икитайцы. Там сюжет такой… она сэтими детьми попадает вплен ккаким-то нечестивцам, иизнутри спомощью детей этих нечестивцев разносит покирпичикам. Героиня, вобщем. Всех победила.
        - Арябины? - спросил Ит, итутже пожалел, что спросил.Зря.
        - Нет тут больше никаких рябин. Там теперь коридор, он кпереходу ведет, кзданию скафе. Тут вообще больше ничего нет. Изреки даже рыба ушла. Впрочем, я ее понимаю, эту рыбу.
        Когда поднялись наверх, пару секунд стояли, обалдев, под лавиной обрушившихся наних звуков. Первой ассоциацией Скрипача было - пожар вдурдоме, апервой ассоциацией Ита - филиалада.
        Громкая, излишне громкая музыка, примитивная, лялякающая инянякающая; перезвон множества колокольчиков, исходящих, как потом стало понятно, отпомпезной безвкусной карусели сзолочеными конями; визг, ор, крик, плач тысяч детей, окрики взрослых; еще один источник шума - автодром скрошечными разноцветными машинками; чья-то ругань, чей-то плач, иснова, иснова - крики, писки, визги,ор…
        Ауж запахи!.. Тонкое обоняние гермо давно неподвергалось таким ударам, даже запах горелой плоти вовремя работы сранеными, итот был ничего, если вдуматься. Нет, тоже плохо, номожно хотябы отойти всторону, когда операция закончена, атут…
        Запах дешевого алкоголя, пота, дерьма, мочи, какой-то еды, явно жаренной вбольшом количестве несвежего прогорклого масла; запах ног, запах прели отвлажной одежды, иоткуда-то - острый кислый запах свежей блевотины. Видимо, кому-то карусели впрок непошли.
        - Это еще ничего, - заметила Эри, увидев, что они принюхиваются иневольно морщатся. - Вгипермаркете, вкоторый я езжу заедой, есть зона кафе иаттракционов. Вот там вонища - непередать. Там когда щи вменю, тошнит, по-моему, даже поваров. Ауж общий фон - закачаешься. Кислая капуста, тухлая, мясо, тухлое, морковка, гнилая, ипамперсы, которым все столы истулья завалены.
        - Почему завалены? - удивился Ит. - Авпомойку отнести?
        - Аэто нецарское дело. Онаже мать, онаже героиня, агероиня необязана памперсы впомойку носить, ты чего, - засмеялась Эри. - Нет уж, лучше дома сидеть, чем втакие места попадать. Разве что побольшой необходимости.
        - Какже твое отношение кдетям изменить? - впространство поинтересовался Скрипач. - Ну я понимаю, что это всё раздражает, нотут недети виноваты, авзрослые…
        - Которые получились издетей, икоторые также воспитывают этих самых детей, когда те уних появляются, - отрезала Эри. - Пошли. Ребята, правда, я нехочу тут находиться долго. Мне уже сейчас дурно. Идемте.
        Ит был вынужден признать, что да, дурно. Более чем дурно. Ассоциация, которая появилась унего раньше - кладбище, вместо которого появился развлекательный центр - сейчас лишь окрепла, она инеподумала пропадать.
        Ацентр, нужно сказать, просто бесил.
        Ите, кто внем «отдыхали», бесили тоже.
        Раньше, передвигаясь погороду посвоим делам, они необращали внимания нацарящее вокруг скотство ихамство, нотут скотство ихамство под елейной маской можно было рассмотреть вподробностях.
        Это - люди?..
        Это - дети?..
        Два пацана, вцепившиеся друг другу вволосы, идве матери, дерущиеся рядом - делят игрушку, которую один изпацанов вытянул вигровом автомате, иее тутже возжелал второй. Молодая женщина сдебелым лицом меланхолично переодевает младенца, кладет обгаженный подгузник рядом ссобой, сует младенца внагрудный слинг-карман, иуходит, оставляя подгузник лежать ивонять там, где она сидела. Два пузатых мужика, посмеиваясь, тянут изпластмассовых стаканов неимоверно вонючее пиво, инаблюдают, как другая молодая мать кормит грудью - причем обсуждают они форму этой самой груди, ни много, ни мало. Семейство стремя отпрысками прокладывает себе дорогу сквозь толпу, попутно отдавливая всем ноги, причем матерятся даже дети, ничуть неуступая родителям. Женщина средних лет отчаянно ругается спродавщицей игрушек, сидящей вкрошечном киоске, требуя скидку чуть непятьдесят процентов, арядом стоит довольно большая девочка, имеланхолично ковыряет вносу. Итак далее.
        - Эри, атут нормальные бывают вообще? - сопаской спросилИт.
        - Вообще бывают. Нонетут, конечно, - Эри передернуло. - Тут сливки общества быдла вульгарис.
        - Ясно. Пошли дальше.
        Шли медленно. Идти быстро неполучилосьбы при всем желании, приходилось подстраиваться кскорости толпы. Атолпа неспешила, она тащилась покоридору, направляясь кразветвителю, увешанному множеством стрелок-указателей, итам дробилась, разделяясь наболее мелкие человеческие потоки.
        Ит украдкой оглядывался. Скрипач тоже.
        Да, ведут.
        Иеще как ведут.
        Агентов они вычислили практически сразу. Двоих. Потом еще двоих. Потом еще одного. Иеще. Иеще. Ничего себе! Семь человек. Зачем? Карин боится, что мы смоемся через портал?.. Нотут нет никакого портала, иникогда небыло! Аон всёже боится, и, видимо, страхуется.
        - Это где-то тут было, - пробормотала Эри, останавливаясь. Сзади нанее налетела какая-то тетка, выругалась, ноСкрипач отодвинул тетку плечом, аИт вдобавок незаметно отвесил ей пинка. - Где-тотут…
        - Давайте отойдем кстене, - предложил Скрипач. - Может, хоть один прибор удастся завести.
        - Слишком много людей, - возразил Ит. - Начнем отсекать - зашевелятся агенты.
        - Кто? - испуганно спросилаЭри.
        - Агенты. Их уже восемь. Мы вкольце, - ответил спокойно Ит. Улыбнулся. - Да небойся, они ничего несделают… если мы ничего несделаем. Рыжий, давай, побыстрому.
        Глупо. Они даже незнали точного места, инемогли его вычислить - стены коридора были глухие, без окон, идатчик, конечно, оказался бесполезен. Просто нейтральный общий фон, ипотоки возмущений отпроходящих людей. Система втаких условия работать немогла.
        - Мы можем сворачиваться, - сказал Ит через минуту, убирая датчик врюкзак. - Бесполезно.
        - Новыже непосмотрели…
        - Это уже неважно. Тебя начали работать пополной, да инас заодно, - Ит тяжело вздохнул. - Счет пошел надни, если нечасы, ребята. Вовсех смыслах. Тянуть больше нельзя. Иединственная возможность поговорить - это находу, вмашине.
        - Ит, они провесили машину, - напомнил Скрипач. - Сто процентов.
        - Смотря какую, - усмехнулся Ит. - Ту, что я заприметил настоянке, или ту, накоторой мы приехали?
        - Ты собираешься угнать машину? - удивиласьЭри.
        - Ага, - подтвердил Ит. - Да небойся, мы через пару часов приедем нанейже обратно. Недумаю, что они вернутся задва часа.
        - Кто вернется? - удивиласьЭри.
        - Семейство, которое катается наэтом микроавтобусе. Уних пять человек детей, имне почему-то кажется, что раньше вечера они отсюда никуда непоедут. Эри, небойся. Мы прокатимся наэтой машине погороду, приедем, поставим ее обратно, иуедем насвоей.
        - Ноониже сейчас видят, что мы уезжаем.
        - Авот это уже наша срыжим забота, - наставительно ответил Ит. - Иди тихонечко кпаркингу, причем тойже дорогой, которой мы пришли. Это принципиально. Спокойно, неторопись, непривлекай внимания. Потом сядь или встань где-то рядом свъездом, идождись нас. Мы быстро.
        - Навъезде камера, - напомнилаЭри.
        - Камера - это ерунда, - заверил Скрипач. - Там кое-что покруче камер имеется, больше чем уверен. Эх, жаль, неповелся Карин… слишком всё быстро, слишком. Я надеялся, что унас хоть какой-то запас будет. Аннет.
        - Нокак…
        - Эри, мы тебе сказали, как. Стой увхода напаркинг. Просто стой, ивсё.
        ***
        Когда они вывели чужую машину, Эри сперва непоняла, что нужно делать - поэтому Ит просто схватил ее заруку ивтянул всалон, аСкрипач тутже дал погазам.
        - Так, унас полтора часа, - объяснил Ит. - Времени неочень много, нодостаточно для того, чтобы решить ряд вопросов.
        - Каких вопросов? - растеряласьЭри.
        - Что делать дальше, - Ит вздохнул, собираясь смыслями, и, наконец, решился. - Эри, отом, что ты умираешь, ты вкурсе. Несколько дней назад мы предложили тебе… попробовать тебя спасти. Ты согласилась. Скажи, ты сейчас неотказываешься отсвоего решения?
        - Нет, - испуганно ответила она. - Нопочему утебя такой голос?
        - Потому что нам придется… вобщем, для того, чтобы тебя спасти, нам придется тебя убить, - произнес Ит. - Никак иначе. Мы несможем тебя отсюда вывезти, понимаешь? Мы несправимся ссистемой, мы можем только облегчить немного твои страдания, иэто всё. Даже если мы чудом тебя отсюда вывезем вживом виде, ты умрешь вдороге, сама, иуже окончательно.
        - Непонимаю, - прошепталаона.
        - Сейчас объясним, - Скрипач слегка сбросил скорость. - Когда ты пыталась покончить ссобой, амы тебя стали вытаскивать, мы случайно обнаружили то, что я назвал лазейкой. Крошечной лазейкой, которую, как мне кажется, оставил тот, кто отдал двум Сэфес эту систему. Этот кто-то понимал, что для Сэфес стать убийцей - хуже смерти, ипоэтому…
        - Поэтому, если стобой что-то происходит, система выключается, идает возможность организму самому… завершить начатое, - продолжил занего Ит. - Когда ты отравилась газом, ты умирала. Исистема вэтот момент неработала. Причем довольно долго, почти полчаса. Твои показатели были стандартными, реакции нормальными. Апотом, когда она заработала снова, начались странности… про которые я сейчас говорить нехочу инебуду. Да инекогда. Вобщем, получается, что если мы… если мы что-то сделаем стобой, то она выключится снова, имы сможем попробовать тебя вывезти.
        - На«Горизонте»? - Ит кивнул. - Аони его несобьют? Ведь васже будут ловить.
        - Они попробуют. Ивелик шанс, что ивправду собьют, - согласился Ит. - Ноунас тоже есть кое-что, про что они незнают. Так что примерно пятьдесят напятьдесят.
        - Аэто очень больно? - спросила вдругЭри.
        - Нет, - покачал головой Ит. - Мы можем ввести тебя вгибер. Для системы он выглядит, как биологическая смерть. Иэто совсем небольно, правда. Мы сами сто раз были вгибере, и, как видишь, ничего снами неслучилось.
        Ит сейчас лгал, иочень старался, чтобы Эри ему поверила. Очень. Конечно, система непримет гибер забиологическую смерть. Она примет засмерть только саму смерть, никак иначе. Но… носмерть можно существенно продлить - эту методику они часто использовали сранеными, безнадежными, укоторых в«смертном приказе» стояла пометка «прощание сблизкими, повозможности». То, что убито, можно наограниченный срок оживить - как раз хватит времени напоследнее «прощай» родным идрузьям.
        - Акуда вы меня повезете? - спросила она дрожащим голосом.
        - Незнаем, - покачал головой Скрипач. - Попробуем найти мир, где тебя можно будет починить. Ксожалению, это нетак просто сделать. Таких миров немного, иони, побольшей части, закрыты. Помнишь, мы рассказывали? Впрочем, вовселенной нет ничего невозможного.
        - Исколько мне осталось? Только честно! - взмолилась она. - Яже вижу, я чувствую… что-то нетак…
        - Несколько дней, - Ит отвернулся. - Мы тоже видим. То, что ты так хорошо держишься - это исключительно наша заслуга. Еслибы несистема, тыбы уже лежала, невставая.
        - Господи, чтоже делать… номой архив, машина… квартира… - Эри всхлипнула. - Надоже что-то сделать… кому-то отдать… как-то…
        - Архив мы заберем ссобой, - пообещал Ит. - Это несложно. Сложно сейчас другое.
        - Ичтоже?
        - Спасти тебя отКарина икомпании. Поверь, отпускать они нас нехотят. Совершенно, - Скрипач усмехнулся. - Сейчас они неприперлись всем коллективом ктебе вгости только поодной причине.
        - Покакой?
        - Мы, - просто ответил Ит. - Карин думает. Он думает, что нас еще возможно как-то шантажировать. Думает он туго, собственно, он всегда думал туго, так что ничего удивительного. Он пока что боится. Размышляет. Прикидывает. Унего смыслительным процессом всегда были нелады.
        - Но… Ит, погоди, - попросила Эри. - Ты хочешь сказать, что они придут и… иувезут меня ссобой?
        - Именнотак.
        - Нозачем?
        - Чтобы тебя использовать, конечно, - пожал плечами Ит. - Проблема только втом, что ты умрешь уних наруках. Практически сразу. Иони, незная того, что знаем мы, помочь тебе несумеют. Неуспеют, если быть точным, - поправил он сам себя. - Помочь они попробуют, им твоя смерть тоже невыгодна. Вот только работать они будут максимум поседьмому уровню. Атебе нужен девятый. Как минимум. Лучше десятый, ноони про это незнают. Амы знаем.
        - Аесли вы им про это скажете? - нахмуриласьЭри.
        - Они будут проверять, иупустят время.
        - Ноесли без проверки…
        - Как - без проверки? - хмыкнул Скрипач. - Эри, это официалка. Там без проверки небывает. Поверь. Там бюрократы, иподобные вопросы редко решаются снужной скоростью. Нет, раньше там было иначе, но… носейчас всё несколько изменилось.
        - Ой, ладно тебе, «раньше было иначе», - передразнил Ит. - Небыло это всё иначе никогда! Да, работали подвижники, типа тогоже Фэба или покойной Эдри Васцес, ноэто когда всё было-то… Ипотом, ни куратора, ни заместителя затакое поголовам негладили. Онипрею забыл? Анлион? Квинту? Сколько талдычили, сколько отчетов слали - «аналитический отдел незавершил свою работу, ожидайте», - Ит скривился. - Мы неможем так рисковать… втвоем случае. Просто неимеем права.
        - Просто потому, что хотите мне помочь? - кажется, кЭри вернулась ее старая подозрительность. - Или…
        - Или, - твердо ответил Ит. - Зналабы ты, докакой степени «или». Впрочем, про это сейчас ненадо. Нонетолько изблаготворительности, поверь.
        Эри тихо вздохнула вответ.
        - Помочь мы хотим поразным причинам, - начал Скрипач. - Во-первых, мы хотим исправить то, что сделали предшественники. Вернуть тебе твою жизнь. Во-вторых, унас тоже есть кое-какие мысли отом, очем ты говорила…
        - Про фрактал иголограмму?
        - Конечно. Понимаешь, если это всё дойдет доофициалки… - Ит зажмурился. - Пожалуй, стоит пояснить немного то, что мы успели понять - про черного ирыжего. Они действительно немогли взять тебя ссобой. Никак. Потому что тебя тутже забралабы Служба, идаже Сэфес несумелибы тебя спасти. Необвиняй ни себя, ниих.
        - Про службу вархиве есть, - Эри задумалась. - Инемало. Ноя думала, что она занимается другим.
        - Чемже? - синтересом спросил Скрипач.
        - Ну… распределяет какие-то спорные миры, помогает Сэфес вовремя отпуска, охраняет какие-то планеты, которым требуется защита, - принялась перечислятьЭри.
        - Ага-ага, - покивал Ит. - Верно. Атакже она воюет, держит огромный штат шпионов, рулит транспортными потоками, строит или разрушает дипломатические альянсы, иследит засоблюдением законности… которую нарушает сама при каждом удобном случае. Просто Сэфес сэтой структурой связаны мало иопосредованно, ноиони понимали, вкакой опасности тыбы оказалась, еслибы попала вполе зрения официалки. Именно поэтому они исбежали - оставив тебя тут. Уних был простой выбор: либо сдать тебя службе, либо оставить доживать вродном мире. Что хуже, я незнаю.
        - Аменя что, убилибы? - Эри прикусила губу.
        - Какбы ни так, убили, - покачал головой Ит. - Нет, никто тебя убиватьбы нестал. Нонасвободу тыбы уже невышла никогда. Скорее всего, тебябы заперли навсю жизнь. Вдостаточно комфортных условиях, еслибы ты согласилась сотрудничать, иваду, если нет. Поверь, ад они умеют устраивать. Я думаю, что ситуация развиваласьбы последующему сценарию. Сначала тебябы довольно успешно идовольно долго обманывали. Потом, постепенно, тыбы стала прозревать - и, помолодости, тутже началабы бунтовать… свполне ясными последствиями. Хитрить по-настоящему, врать по-настоящему, иждать - ты несумелабы. Ты слишком прямой иоткрытый человек для этого, иты непродержаласьбы долго. Апотом…
        - Потом былбы тот самый ад, - продолжил Скрипач. - Я ваду был. Мне трех месяцев хватило навсю оставшуюся жизнь. Что такое тюрьма официалки для своихже сотрудников, рассказывать долго, но, поверь, туда лучше непопадать.
        - Аты потом сбежал? - синтересом спросилаЭри.
        - Сбежал? - Скрипач рассмеялся. - Какбы ни так. Выпустили. Сами выпустили. Блин, досих пор помню, как докабинета вели, икак я потом полчаса сидел сэтой несчастной чашкой кофе вобнимку. Сидел, ичувствовал, как оживаю, вбуквальном смысле этого слова. Там куча фокусов, чтобы довести человека или нечеловека досостояния полутрупа. Температура, например. Эти чертовы шестнадцать градусов. Тебе всё время холодно, понимаешь? То есть вродебы инехолодно, ноты несогреваешься. Если ты адаптирован кэтой температуре, поставят ниже. Ибудут смотреть нато, как ты реагируешь. Тебе недают нормально спать, нормально есть, даже нормально сходить втуалет. Тебя выламывают постепенно, последовательно, и… Эри, они знали про это, иони нехотели для тебя вот такого. Как это ни парадоксально звучит, оставляя тебя здесь, они спасали тебе жизнь. Прости, что я говорю про это, нопредставляешь, какую боль ты причинила им просьбой себя убить? Они ведь рисковали, приходя туда, куда ты их звала. Инетолько из-за этого мира, так похожего натот, вкотором они были когда-то. Они приходили из-за тебя, Эри, из-за живого чуда, которое они так
боялись потерять. Мне кажется, они любили тебя, вот только Сэфес инормальные чувства - вещи почти несовместимые.
        - Это верно, - согласно кивнул Ит. - Они исказать обэтом толком немогли. Может быть, хотели попытаться, нодля того, чтобы обэтом говорить, надо хотябы знать, что ты умеешь чувствовать сам… аони уже неумели. Потому исидели стобой рядом, молча. Просто незнали, как ичто сказать. Идаже отсамихже себя, то есть отнас, они спрятали эту часть архива. Мы ведь ее ненашли, Эри. Мы разбирали архив, нотвоих эпизодов внем небыло. Еслибы мы незнали, что именно икогда именно надо искать - мыбы так ничего инеузнали. Как думаешь, сталбы кто-то так тщательно прятать иоберегать того, кто ему безразличен?
        - Я незнаю, - прошептала Эри. - Так вот почему это всё… чтоже я сделала… господи, что я сделала… изачем я это сделала…
        - Постараемся исправить то, что сделано, - твердо ответил Ит. - Хотябы попытаемся. Сейчас предстоит сложная часть. Сложная, ноинтересная.
        - Это какаяже? - удивиласьЭри.
        - Импровизация. Ни ты, ни мы незнаем, что будет происходить дальше. То есть знаем вобщих чертах, нонезнаем, когда икак именно. Это самое главное, пойми. Нет четкого плана - нет способа его узнать. Как камень, который летит сгоры, понимаешь? Понятно, что он прилети вниз, кподножью, нопопробуй угадать траекторию. Тут - точно также. Действуем пообстоятельствам, иникак иначе.
        - Ясно, - кивнулаЭри.
        - Ненадо бояться, - попросил Ит. - Ненадо. Неделай им такого подарка. Как говорится, слишком много чести дляних.
        - Я небуду, - пообещала Эри. Подняла голову ипосмотрела Иту вглаза. Ивдруг улыбнулась. - Клянусь. Чтобы ни происходило дальше, я небуду.
        ***
        Обратно, в«Парк мечты», засвоей машиной, они вернулись минут через сорок. Эри было приказано снова стоять навходе, пока Ит иСкрипач обманывают следящие системы, иона покорно стояла, где сказали. Вскоре они подошли - Скрипач, состаканом белого кваса, иИт, спарой твердокаменных бубликов, покрытых ядовито-розовой глазурью.
        - Предлагаю пройтись, - сказал Скрипач, отдавая квас Эри. - Квас, кстати, вполне ничего.
        - Ну, давайте, - пожала плечами Эри. - Вродебы народу поменьше стало.
        Время сейчас было около девяти вечера, исемейные потянулись навыход. Молодежи, правда, хватало, новсё равно, людей уже нестолько, сколько было днем.
        - Отвратительное место, - констатировал Ит, когда они добрались доглавного сооружения парка - помпезного аляповатого здания, изображающего изсебя толи дворец, толи терем, иносившего название «Хоромы спящей царевны». - Такого количества дурновкусия иаляпистости я вжизни невидел. Или видел, ноявно невтакой концентрации. Что там дальше, интересно?
        - Разрисованный бетонный забор, ирека, как я думаю, - проговорил Скрипач, оглядываясь. - Эри, ачто это такое? - он указал наплакатик, криво наклеенный наближайшую кним стену.
        Странный плакатик. Совсем маленький, формата А5, напечатанный водну краску. Вцентре - изображение какого-то толи человека, толи нечеловека, простирающего руки встороны, авокруг - коленопреклоненные фигуры, толстые, приземистые. Носамым странным было то, что вместо ног уэтого простирающего руки человека были какие-то полосы, больше всего напоминающие солнечные лучи, примитивные, такими их часто рисуют дети…
        - Аэто бог, собственной персоной, - равнодушно произнесла Эри. - Он вроде как нас всех любит иосеняет благодатью. Сто раз видела такие плакаты, их везде полно.
        - Икто их клеит? - задумчиво спросил Ит. Плакат показался ему смутно знакомым, ноон немог сейчас вспомнить, где икогда видел подобное изображение. Или неподобное, просто похожее.
        - Незнаю, - пожала плечами Эри. - Кто-то клеит. Малоли идиотов? Поехали домой, а? Пожалуйста. Что-то я устала совсем, ичаю очень хочется. Какой-то этот квас слишком кислый.
        - Традиционный, - заметил Скрипач.
        - Ну да, традиционный. Нокислый. Иневкусный совсем. Поехали домой.
        11.Последнийшанс
        Домой они вернулись около одиннадцати, иуже вподъезде Ит понял, что вих отсутствие Карин даром времени нетерял. Во-первых, вхолле ощущался слабый, новполне узнаваемый запах - кажется, один из«гостей» был нэгаши. Во-вторых, первую провеску они засекли еще вобщем коридоре, следующая оказалась над лестницей, иеще две стояли над входами вобе квартиры.
        - Ну, это уже беспредел, - пробормотал Скрипач.
        - Запах знакомый, - поморщилась Эри. - Как вдетстве, тогда…
        - Танк вкустах сирени? - уточнил Ит. Эри кивнула. - Угу, верно. Это оно самое иесть.
        - Что такое «оно самое»?
        - Нэгаши. Это такая раса. Ящеры. Люди-ящеры. Нет, рыжий, ты прав, это действительно беспредел наглости, - Ит легко запрыгнул налестничные перила, исдернул замеченную провеску, которая выглядела, как прозрачный тонкий волос, практически незаметный. - Мало того, что придти, так еще инавонять, как усебя дома. Они инедумают скрываться.
        - Ачто это такое? - Эри кивнула на«волос», который Ит всё еще держал впальцах.
        - Это система, которая умеет подглядывать иподслушивать, - объяснил Ит. - Еще она умеет ползать, куда прикажут, истановиться практически невидимой. Можешь помахать ручкой, исказать «привет, Карин». Эй, Карин, привет, слышишь? Тебе объяснить, куда икак запихнуть это дерьмо, или сам разберешься? - весело произнес Ит. Произнес, исмял волос впальцах, превращая втруху. - Сейчас, Эри. Подожди секунду…
        Кбольшому удивлению, вих срыжим вквартире было чисто, туда никто незаходил, новот вквартире Эри явно кто-то похозяйничал. Запах нэгаши ощущался там гораздо сильнее, чем налестнице, аеще какая-то наглая тварь, забрасывая провеску, непостеснялась встать ногами наобеденный стол, чтобы дотянуться допотолка, иодна изножек старенького стола треснула. Вцентре стола виднелся отпечаток подошвы.
        - Поймаю - убью, - сообщил впространство Ит. Эри открыла рот, чтобы что-то сказать, ноИт тутже прижал палец кгубам - тихо, мол. Она исидела тихо, пока он метался поквартире, выдираю отовсюду системы, общим числом полтора десятка. Рыжий вэто время «чистил» лестницу ихолл, ругаясь про себя, апотом спустился кмашине Эри: там, судя повсему, тоже необошлось без подарочка.
        - Вот теперь тут можно говорить, - сообщил Ит, когда последняя система отправилась нараскаленную сковородку, которую он поставил наплиту десятью минутами раньше. - Точно можно, точно. Спрашивай, тыже хотела.
        Эри, всё это время сидевшая впальто застолом, иискусавшая себе докрови губы, расплакалась. Скинула пальто, ипобежала, бегом побежала вкомнату. Ит пошел следом.
        - Мой архив, - бормотала Эри, открывая шкафы. - Я немогу понять, они трогали архив илинет…
        - Сейчас разберемся, - пообещал Ит. Подошел коткрытому шкафу, заполненному рядами папок (ничего себе, объем!), присмотрелся, принюхался. - Нет, нетрогали. Видимо, обыск вих задачи невходил. Или они решили, что там нет ничего ценного. Скорее всего, просто посветили, иушли.
        - Посветили - это как? - удивиласьЭри.
        - Сканировали наспех всё подряд, чтобы нерыться ввещах, инестали разбираться сбумагами. При желании они, конечно, моглибы сделать копии, нодля этого нужен приказ, аКарин слишком туп, чтобы понять сразу, что вбумагах может быть что-то личное. Вероятно, он решил, что там твоя работа. Это ему неинтересно. Я его слишком много лет знаю, он отнюдь немастер поспешных решений. Эри, еслибы они прочли, что утебя вшкафу, мыбы сейчас тут нестояли. Мы былибы уже очень далеко. Исодержимое шкафа тоже.
        Эри всё еще плакала. Стояла, бессильно опустив руки, рядом сраспахнутым шкафом, иплакала. Ит подошел кней, после секундного колебания обнял - итут его словно что-то ударило изнутри. Несильно, ноощутимо - словно втот момент он перешагнул некую грань, незримую, нереальную, но, тем неменее, существующую.
        - Ну что ты… - тихо прошептал Ит. - Неплачь, ненадо. Ну, подумаешь, квартиру провесили… это ерунда, я всё снял исжег… Ну успокойся, пожалуйста… большая девочка, аплачешь, как маленькая… ну ничего страшного ведь непроизошло…
        Ноона всё еще продолжала плакать, уткнувшись лицом вего плечо.
        - Я неиз-за этого… - разобрал Ит. - Я из-за другого…
        - Аиз-за чего? - Ит немного отстранился, иучастливо заглянул ей влицо.
        - Всё летит куда-то, - беззвучно ответила Эри. - Всё рушится. Даже то, что оставалось, иэто рушится. Ия сама… я словно стою назыбучем песке, и… может быть, я решусь…
        - Начто? - удивилсяИт.
        Она глубоко вздохнула. Провела поглазам ладонью, ипосмотрела наИта - да так, что тот насекунду опешил. Такого взгляда он неждал.
        Раньше вее глазах стояла всегда смесь робости, надежды, истарого-старого горя, носейчас вглазах появилась решимость вперемешку сострахом. Сумасшедшая какая-то решимость. Отчаянная. Ивместе сней - ужас.
        - Так, - Ит покачал головой. - Эри…
        - Ачто - «Эри»? - спросила она. - Ну что - «Эри»? Ты мысли ведь умеешь читать, правда?
        - Немного, иневсегда, - признался Ит. - Нотут ичитать ничего ненужно. Мы - это всё-таки неони, инеуверен, что это вообще правомерно впринципе…
        - Акакая разница? - она нервно усмехнулась. - Яже всё равно умру, Ит. Очень скоро, тыже сам знаешь. Так почему… почему - нет? Почему неправомерно? Что это может изменить?
        - Это может окончательно сбить геронто, - Ит растерялся. - Иты…
        - Ичто? Умру раньше? Ит, я уже умерла, тогда, когда они исчезли! Ненадо было меня спасать… им, тогда… ивам, сейчас… ненадо… вы сегодня всё правильно говорили, ночто вся эта правильность, когда… я нехочу, как правильно! Ну можноже хотябы попробовать?
        Ит пристально смотрел нанеё. Впоследние дни она всё больше ибольше уходила под влияние геронто, исейчас рядом сним стояла женщина максимум лет тридцати, ато меньше. Блестящие, молодые, яркие карие глаза, светлая, почти незнавшая солнца кожа, короткие, едва доплеч, темные волосы; нет, Эри вовсе небыла красавицей, новэтот момент Ит ощутил то, что уже невсилах бороться стем, счем он старался бороться последние полторы недели. Вней было что-то такое, что притягивало их, как магнит притягивает железо. Иего, иСкрипача. Нечто абсолютно иррациональное, неподдающееся логике иправилам. Аеще он понял, что сейчас, тут, вэтой комнате, перестали почему-то действовать все запреты иограничения; идаже совесть куда-то подевалась, даже мысли про эту самую совесть.
        Невозможно…
        - Чтоже ты сомной делаешь, - прошепталИт.
        - Ничего, - шепнула она вответ.
        - Да какже, - криво усмехнулся Ит. - Я немонах-бенедиктинец. Вот только неговори про благотворительность! Это уже нея, этоты…
        - Ит, но… я неумею, - кажется, она сама ужаснулась собственной смелости. - Совсем неумею.
        - Ибоишься, - кивнулИт.
        - Ибоюсь, - согласиласьона.
        - Тогда уменя будет предложение. Давай просто поваляемся рядом, ипоговорим. Даже раздеваться небудем, хорошо?
        Эри сявным облегчением кивнула.
        - Номожет быть, всё-таки… - робко начала она, ноИт тутже ее перебил.
        - Только если ты сама решишь, что хочешь этого.
        - Я хочу, номне страшно.
        - Вот поэтому давай сделаем так, как я сказал.
        ***
        - Всегда тепло? - переспросилаона.
        - Почти. Зимой прохладно, - Ит лежал рядом сЭри, итихонько гладил ее поволосам. - Плюс пять, ну, десять. Днем. Идожди. Зимой много дождей.
        - Аснег?
        - Очень редко бывает. Терра-ноль, она вообще теплая планета. Идобрая… то есть была добрая, - поправился он. - Сейчас неочень.
        - Почему?
        - Потому что там идет несколько войн. Ну, так получилось, долго рассказывать… мы работали последние полтора десятка лет вмиссиях, врачами. Отконклава-наблюдателя. Зарабатывали наприданое дочкам.
        - Заработали? - Эри чуть-чуть придвинулась кнему.
        - Акакже, - улыбнулся Ит темноте. - Обязательно. Они сейчас вуниверситете учатся, межмировом. То есть уже доучиваются… Они взрослые, уних теперь своя жизнь.
        Лежать вот так, водежде, наузкой кровати, было странно инепривычно, новтоже время почему-то бесконечно уютно. Заокном, задернутым старой шторой, сейчас шел снег, иподнялся ночной ветер - было слышно, как он бросает встекло пригоршни сухих колких снежинок. Мороз. Сильный мороз, градусов тридцать, неменьше - иснегопад. Чтоже случилось спогодой наСоде?.. Сошла сума? Ну никакой логики. Впрочем, сейчас без разницы.
        - Аты их любишь?
        - Конечно.
        - Ажену?
        - Ты уже спрашивала, - напомнил Ит. - Да. Ноиначе, нетак, как впервые годы.
        - Авчем разница? - требовательно спросилаЭри.
        - Незнаю, зачем тебе это, ноесли ты просишь, попробую объяснить, - Ит повернулся набок, чтобы лучше видеть ее лицо. - Люди инелюди, они врастают друг вдруга, понимаешь? Врастают, как дерево вскалу, пускают корни, становятся одним целым. Любитли дерево скалу? Аскала дерево? Очень часто они уже немогут друг без друга, дерево держит рассыпающуюся скалу корнями, аскала недает дереву упасть впропасть. Любовьли это? Как ты думаешь?
        - Я незнаю, - прошепталаЭри.
        - Иникто незнает, - отозвался Ит. - Если ты имеешь ввиду внешние проявления любви, такие, как поцелуи, секс, или что-то вэтом роде, то это всё, конечно, есть. Обязательно. Неочень часто, потому что мы много работаем, ноесть.
        - Понимаю… - Эри задумалась. - Может быть, несовсем правильно понимаю, но… остроты нет, ведь так? Знаешь, вот сейчас… просто потому, что ты рядом, уменя ощущение… словно я босая стою наснегу. Ит, я неправильно, наверное, говорю…
        - Правильно, - кивнул Ит. - Ты всё правильно говоришь, нопойми, это закономерно. Это увсех происходит, исключений нет. Это время.
        «Авот насчет босиком наснегу, это она права, - подумалось ему. - Нетолько босиком. Еще ибез одежды. Совсем. Инаветру».
        - То есть еслибы они… они остались сомной, это тоже потом получилосьбы также, как увас всемье, да? Илинет?
        - Унас всемье всё несколько иначе, - обтекаемо ответил Ит. - Ябы несказал, что ощущение остроты мы совсем потеряли… просто испытываем его значительно реже, чем раньше.
        - Ая? - робко спросила Эри. - Что ты чувствуешь сейчас… комне?
        Ит замялся. Сказать вслух то, что он сейчас чувствовал, он нерешилсябы никогда иникому. Поодной простой причине: он вжизни неумел говорить настолько откровенно. Поэтому, подумав сполминуты, он осторожно ответил. Максимально осторожно иделикатно, ипри этом - максимально честно.
        - Меня ктебе тянет, имне хочется быть стобой. Содной стороны, я понимаю, что это неправильно - из-за семьи, из-за того, что это, посути, измена. Сдругой - я ничего немогу ссобой поделать. Ия непонимаю, почему это происходит. Дотвоего появления такого сомной никогда непроисходило.
        - Я тебя загнала вугол?
        - Посути дела, да, - Ит снова провел ладонью поее волосам. - Ноя ничего неимею против. Аеще мне почему-то кажется, что мы поступаем правильно. Что так идолжно быть.
        - Аесли мы ошибаемся?
        - Увсех есть право наошибку, - пожал плечами Ит. - Вобщем, ты как хочешь, ая сниму хотябы свитер. Ато всвитере под одеялом мне уже жарко.
        ***
        Полностью они так инеразделись - Ит поймал себя намысли, что, во-первых, он впервые вжизни пытается заниматься сексом вмайке, и, во-вторых, он пытается заниматься сексом сдевушкой, укоторой доэтого секса никогда небыло. Хоровод мыслей, что всё бывает впервый раз, истерических мыслей, идущих враздрай мыслей, никак неунимался; Эри, видимо, ощущала нечто похожее, поэтому первые полчаса ушли нато, чтобы дать ей понять - ненужно вздрагивать откаждого прикосновения, да ивообще, бояться нечего. Аведь я сам был еще хуже, думал Ит, ибедный Фэб, сколькоже терпения ему потребовалось, исколько выдержки… ему ведь тоже тогда хотелось, иничуть неменьше, чем мне сейчас, ая, кретин, тогда вообще про него недумал, яже только про себя думал, эгоист тупой, аон терпел, имои выкрутасы терпел, ирыжего… Куда там Эри донас! Господи, да он святой,Фэб…
        Унее оказалась чудесная кожа, нежная, бархатная наощупь, илежать сней рядом, обнимая, гладя, ишепча всякие глупости, тоже было очень приятно, ипостепенно она перестала бояться, или почти перестала, ион, наконец, шепнул:
        - Давай попробуем… только учти, впервый раз нормально неполучится… ни укого неполучается…
        - Акогда получается?..
        - Вовторой раз, втретий… укого как… небойся, клянусь, я несделаю тебе больно… если будет больно, то сразу остановимся…
        …Он неожидал отсебя такой реакции. Вжизни такого раньше никогда непроисходило, ни скем. Это были непросто какие-то приятные ощущения, давно выверенные изнакомые, нет, ощущение оказалось совершенно новым, невероятным. Падение вбездну ивзлет одновременно, нодальше нельзя, надо замереть иждать, икакже это невообразимо трудно, ивтоже время - невообразимо прекрасно. Впервую минуту он пытался как-то совладать сбешено колотящимся сердцем, апотом всё-таки как-то сумел спросить:
        - Небольно? Эри, тебе небольно?
        Она ответила несразу.
        - Нет, кажется нет… очень странное… чувство…
        - Надо привыкнуть… - прошептал Ит. - Просто полежать ипривыкнуть…
        - Апотом?.. - прошептала Эри вответ.
        - Апотом мы выпьем порюмке, ипопробуем уже по-настоящему, - шепотом ответил Ит. Сердце, наконец, стало успокаиваться. Ну, так. Слегка. Немножко.
        - Слушай, ачего мы шепотом говорим?.. - спросилаЭри.
        Ит невыдержал, ирассмеялся.
        - Незнаю, - ответил он. Уже нешепотом, просто понизив голос. - Убей, незнаю. Простотак?
        - Наверное. Ит, мне правда небольно. Теперь уже совсем небольно. Апочему утебя руки такие горячие?
        - Это всегда так, когда… ну, вобщем, просто уменя температура втакие моменты поднимается. Почему-то. Никто незнает, почему… ерунда. Будем пробовать по-настоящему?
        - Еще как будем.
        ***
        - Ну, про то, что ты охренел, я знал давно. Ноя недумал, что ты охренел дотакой степени, - констатировал Скрипач. - Ты хоть что-то соображаешь вообще? Утебя вголове хоть одна извилина осталась? Ипочему тебя, позволь узнать, так штормит?..
        Ит стоял вдверях, держась закосяк, имолча внимал речи рассерженного Скрипача. Молча, потому что сил отвечать унего неосталось. Начасах сейчас было шесть утра, рыжий, конечно, мог отлично слышать всё происходящее застенкой, но, видимо, проявил тактичность, иушел спать вдругую комнату, поэтому неслышал.
        Может, оно иклучшему. Будет сюрприз, внекотором роде. Нет, сказать-то можно, норыжий неповерит.
        Потому что такого небывает.
        - Замок, - ответилИт.
        - Чего? - непонял Скрипач.
        - Я теперь понял, почему Фэба так колбасило после меня. Замок, рыжий. Я впервые вжизни попал взамок. Какимиже всё-таки кретинами были наши предшественники.
        - Ты хочешь сказать, что она… как гермо? - Скрипач удивленно посмотрел наИта. Тот кивнул.
        - Ну, несовсем, ноочень похоже. И… рыжий, меня впервые вжизни неотпихнули позавершении. Тыже помнишь, я говорил.
        Мелочь. Крошечная мелочь - всего-то пять минут нато, чтобы войти вобычный ритм, ноэти пять минут ни Берта, ни Фэб ему почему-то никогда недавали. Один-единственный раз он рискнул признаться вэтом Скрипачу, начто получил логичный ответ - так ты возьми, ипопроси. Ноему почему-то нехотелось просить, ахотелось, чтобы поняли сами… нопочему-то непоняли. Это было очень давно, ивскоре Ит сам забыл про эти несчастные пять минут. Асейчас они неожиданно вернулись - вот так. Да, мелочь. Нокакже она много, оказывается, значила.
        - Выпей чаю ссахаром, иложись спать, - приказал Скрипач. - Это вообще чья инициатива была? Твоя?
        - Нет, её, - покачал головойИт.
        - История имеет склонность кповторению, - хмыкнул Скрипач. - Сука ты всё-таки. СБертой первый ты, сФэбом ты, сЭриты…
        - АсКиром ты, - напомнилИт.
        - Три - один втвою пользу. Поэтому иговорю, что сука. Бесстыжая.
        - Я ненарочно. Тогда я засахаром пошел, как ты помнишь.
        - Ага, тогда засахаром. Асейчас квартиру чистить. Ловко устроился.
        - Рыжий, перестань, - взмолился Ит. - Я сейчас упаду, кажется…
        - Я тебе упаду. Ану садись, давай. Садись, я хоть посмотрю. Хрена ты себе гликолиз устроил! Это какже так умудриться-то надо?
        - Говорю тебе, замок. Фэб всегда первым делом или накухню бежал, или вообще рядом скроватью лхус сладкий ставил… ох… потому что Фэб опытный, ая кретин… ноя неожидал такого…
        - Ладно, стобой-то всё нормально будет, аона там как? - стревогой спросил Скрипач.
        - Она как раз вполном порядке, - заверил Ит. - Унее система стоит, поэтому я просто подправил кое-что. Ией, между прочим, понравилось.
        - То, как ты систему подправлял? - ехидно поинтересовался Скрипач.
        - Нет. Всё остальное.
        - Ложись спать, - приказал Скрипач. - Через часок зайду кней, проверю.
        - Дай ей лучше выспаться, - попросилИт.
        - Ложись, сказал. Без тебя разберемся.
        ***
        Ит проснулся уже вечером. Стемнело, заокнами снова бушевала непогода. Он прислушался. Вих квартире царила тишина, всоседней, впрочем, тоже. Интересно… Он встал, оделся, прошел накухню. Настоле, придавленная сахарницей, обнаружилась записка, поражавшая своей нахальной лаконичностью. Большой лист белой альбомной бумаги украшала собой рожица-смайлик, свысунутым языком иприщуренным глазом, икраткая подпись «Мы катаемся». Ит выглянул водвор - обе машины стояли наместах, основательно заметенные снегом. Ну иначем они катаются? Неужели на«Горизонте»? Хотя соСкрипача станется. Скрипач тот еще затейник.
        Ощущение ирреальности происходящего всё никак непроходило. Ит задумался. Да, оно появилось, это ощущение, после первого «настоящего» раза, когда он минут двадцать всё никак немог придти всебя - это он-то… Кажется, Эри испугалась, ипотом пришлось ей объяснять, что всё неплохо, а, наоборот, хорошо, даже слишком хорошо. Про то, что так небывает, он ей сказать нерискнул, только спросил - почему неоттолкнула? Анадо было? удивилась она. Нет, ненадо, просто всегда отталкивали почему-то. Все. Нонеона. Больше всего его волновало, хорошоли было ей, нодля того, чтобы понять, что хорошо, оказалось достаточно просто включить свет - иувидеть ее лицо. Совершенно счастливое, молодое, скаким-то новым, незнакомым выражением - он, как ни старался, несмог для себя его никак определить. Кажется, она что-то поняла для себя, что-то бесконечно важное - иприняла какое-то решение. Какое - он так инеспросил.
        …Чайник, стоящий наплите, закипел - глупо вечером пить кофе, нонадоже будет дождаться, когда эти двое явятся домой. Или лечь поспать? Носпать нехочется. Непонятно, чего хочется, иоткуда эта ревность кСкрипачу, скажите намилость? Катаются они, понимаетели…
        Аведь она этого хотела. Она этого очень хотела, иона отлично осознает, что это для нее действительно последний шанс - получить то, что она инемечтала никогда получить. Заслужила? Глупое слово. Смотреть, как разрушают твой мир, болеть, плакать, жить без надежды - это называется «заслужить»? Бред. Идиотизм. Ижестокость. Никто ничего незаслуживал, просто близость - это один изсамых верных способов доказать что-то, неважно что, себе, или партнеру. Она незаслужила, потому что неслужила никому иникогда (директор сархивом невсчет), она просто ждала - идождалась. Может быть, ей эту близость ираньше предлагали… конечно, она недоговаривает, идаже придуривается немножко, лукавит, когда говорит осебе; предлагали - ноона несогласилась. «Наее месте я, наверное, тожебы несогласился, - подумал Ит, вспоминая местных мужиков - вонючих, жирных, потных, неопрятных. Иведь все, как наподбор, женатые, значит, это никого несмущает инеотвращает. Всем всё нравится. - Ну ведь правда, ну тошнотворноеже зрелище». Она просто ждала… и, хочется верить, неразочарована всвоих ожиданиях.
        Отвратительный кофе, но, чтобы проснуться окончательно, пришлось выпить две чашки - однако ощущение ирреальности всё равно никуда непропало. Он еще немного посидел накухне, покурил, глядя наснег заокном, ипошел вкомнату - нужно было собрать иупаковать ненужные больше датчики. Однако датчики ему собрать недали - как только Ит разложил наполу кофры, ожила связь.
        - Что увас там происходит?! - металлическим отгнева голосом спросил Карин. Судя повсему, он был взбешен, ноИту нанего было наплевать свысокой колокольни.
        - Уменя? - спокойно спросил он. - Да ничего. Аппаратуру собираю, как видишь.
        - Ит, прекрати ломать комедию! Я непро аппаратуру! Что это заполеты черти куда, искакой радости модуль вы сажаете накрышу жилого дома?!
        Ах, вот вчем дело, подумал Ит. Молодец, рыжий.
        Заодно ипотренировался.
        - Понятия неимею, что заполеты, икуда, ипро модуль я незнал, - Ит сунул первую пару датчиков вкофр. - Я спал вообще-то.
        - Днём?! Что вы там делаете?! Что там творится?!
        - Стихами скоро заговоришь, - пообещал Ит. - Ачего, мы все следилки сняли? - удивился он запоздало. Удивился вполне искренне, потому что наполное снятие провески он даже нерассчитывал. - Ни одной неосталось?
        - Ит… - угрожающе начал Карин.
        - Чего Ит-то? Чего сразуИт?
        - Ты чем ночью занимался?
        - Вотже блин, а! - Ит выпрямился, кинул датчик надиван. - Сам догадаться неможешь? Тра-хал-ся. Тебе вдеталях рассказать, как это делается? Или сам сумеешь вспомнить, что кчему?
        - Вы для этого ей поставили геронто? Значит, она тогда неврала? Настанции?
        - Какая догадливость, - хмыкнул Ит. - Да, для этого. Это ты унас непорочный любитель виртуальной порнухи, амы, понимаешь, предпочитаем постаринке. Законом это вродебы незапрещено.
        - Ноонаже…
        - Ну да, через пару дней умрет, судя повсему, - подтвердил Ит. - Так пусть оттянется напоследок.
        - Вот что, - голос Карина стал сух испокоен. - Прекратите ломать комедию. Хватит. Игрушки закончились, Соградо, итеперь вы будете четко следовать моим указаниям. Аиначе - расспроси Скрипача, каково ему было втой камере. Я легко это вам устрою, несомневайся. Женщину завтра или послезавтра мы заберем, это раз. Никто неумрет, само собой. Вы - отправляетесь наТерру-ноль, итам ждете семью, это два. Сообщатьли Берте сФэбом иКиром про ваши художества, я еще подумаю, это три. И - сюда уже выходит дополнительная группа, разбираться соспиральными образованиями. Это четыре. Всё понял?
        Ит покорно кивнул.
        - Понял, - совздохом подтвердил он. - Только один момент, Карин. Точнее, просьба. Женщина хотела умереть дома, всвоей квартире. Давай мы сделаем ей такой маленький подарок - введем её вгибер прямо тут, апотом - как ты сказал. Гибер - это таже смерть. Она всё равно ничего непоймет. Ну, какое-то время. Наплетем ей что-нибудь про лечение надругой планете… ну или что-то типа того. Тут всё-таки родные стены, ивсё такое…
        - Зачем? - нахмурился Карин.
        - Тебе жалко? Сутки жалко? Карин, ты, конечно, та еще скотина, особенно это сильно вСибири было заметно, когда ты две банки тушенки, которые были начетверых, сожрал водно горло, инепоперхнулся, новэтот-то раз прояви хоть немного человечности! Мыже немесяц утебя просим, день всего лишь. Откого убудет, если мы так сделаем? Группа приходит через сколько?
        - Через пять дней, - мрачно ответил Карин.
        - Ну ивот, - обрадовался Ит. - Ну даже несутки, давай меньше. Ну просил человек кони двинуть дома,и…
        - Она будет про вас всё отлично помнить, - справедливо заметил Карин.
        - Ой, прекрати. Ничего она небудет помнить, память затрем, ивсех дел, - отмахнулся Ит. - Мы нанее непретендуем, если ты обэтом.
        - Уговорил, ладно уж. Как хоть потрахался-то? - поинтересовался Карин.
        - Очень хорошо, - ответил Ит. - Отлично. Давай переключайся наживых людей уже, стеснительный скромняга.
        - Считку дашь?
        - Ты опять?! Хотя… я тоже подумаю, - хмыкнул Ит. - Можно так. Мы тебе считки, аты - будешь держать язык зазубами, когда вернутся Берта иФэб.Ага?
        - АКир? - синтересом спросил Карин.
        - И, разумеется, Кир. Унего рука тяжелая.
        - Веселая увас семейка, - хмыкнул Карин. - Ивот еще чего. Этому любителю покататься скажи, чтобы корабль потом, как покатается, отправил обратно.
        - Невыйдет, - развел руками Ит. - Оборудование для гибера накорабле. Как работать прикажешь?
        - Я пришлю наш транспорт.
        - Это корыто? - возмутился Ит. - Слушай, перестань. Скакой радости мы должны будем работать да дерьме попятому уровню, когда унас на«Горизонте» почти семерка стоит? Ты издеваешься?
        - Нет, неиздеваюсь, - процедил Карин. - Просто веры уменя вам нет, иникогда небыло.
        - Ну, конечно, - сардонически усмехнулся Ит. - Совсем кретин, да? Мы, значит, будем рисковать Бертой, Фэбом, Киром, Джесс, Ри, детьми, наконец - из-за чего? Весьма сомнительных историй Эри, или каких-то гипотетических спиральных систем, которые, небось, еще инеподтвердятся? Тамже чертовщина получилась, попервому результату, тыже видел. Прекрати. Несмешно даже. Вобщем, мы оставляем тут «Горизонт», иделаем всё нормально икачественно. Это моё последнее слово. Иначе…
        - Ну ичего будет, если иначе?
        - Иначе они сюда сядут наэтом корыте, мы ей всё расскажем, как есть, иотчалим, авы потом сами сней разбирайтесь. Лечите, наразговоры раскачивайте. Исовсем нефакт, что она даже сосмытой памятью начнет свами сотрудничать. Унее интуиция развита - хоть куда, ипонять, что вы та еще козлятина, она отлично сумеет. Атак… мы, так уж ибыть, ее для вас предварительно подготовим немножко. Вамже потом будет напорядок проще.
        - Инетаких обламывали, - проворчал Карин. Нопризадумался. - Слушай, аведь это романтично, Ит. Я только сейчас понял.
        - Что именно? - удивилсяИт.
        - Умереть дома, - мечтательно произнес Карин. - Ноничего. Мы ее планы слегка нарушим. Интересная тётенька, икак вы только догадались… иведь почти обвели меня вокруг пальца, паршивцы. Так иумерлабы.
        - Непроведешь тебя, ты слишком опытный, - проворчал Ит. - Невышло. Переиграл. Ладно, давай там торжествуй, ая буду дальше аппаратуру собирать.
        - Собирай, собирай, - покивал Карин. - Ибез фокусов. Учти, к«Горизонту» уже вышел конвой, ипопробуйте мне только…
        - Мы небудем ничего пробовать. Отвяжись, Карь, ато я запутаюсь, амне потом группа голову оторвет.
        ***
        Паутина лжи, которая окутывала их эти недели, сейчас разлеталась, рассыпалась, истончалась. Все карты - сданы. Партия - разыграна. Обманы иподставы - раскрыты. Увсех шулеров вывернуты рукава, да исидят теперь шулеры запрозрачным стеклянным столом - ничего неспрячешь. Нечего уже прятать.
        Интересно, думалось Иту, зачто зацепились аналитики? Занас, заточки, которые небыло никакой возможности скрыть, засаму Эри? Или еще зачто-то, что мы пропустили? Впрочем, какая сейчас разница… Стол стеклянный, ирукава увсех закатаны полокоть. Вот только…
        Ит отложил полный кофр вугол, где уже лежали его собратья, иснова посмотрел вокно.
        Ненависть. Сейчас его переполняла черная, глухая ненависть. Кчему, ккому? Что он чувствовал вэтот момент?
        Парк.
        Пойма.
        Тихая аллея срябинами, деревянные лавочки.
        Плачущая Эри сзавядшим листиком вруке…
        Мы ведь были всекунде оттайны, вшаге оттайны!!! Еслибы неэто кричащее, орущее, воняющее стадо, мыбы, наверное, сделали этот шаг - иведь Карин, хоть итупица, нодогадался, потому ипослал занами такой эскорт, потому что игонялся занами повсему городу.
        Один шаг - который оказалось невозможно сделать.
        Портал? Или что-то еще? Мы несумели узнать этого. Потомучто…
        «Парк мечты», вашу мать… ненависть Эри, которая сейчас прорастала вего собственную ненависть; ведь это, внекотором смысле, имоя жизнь тоже, икакое право увас есть топтать эту мою жизнь своими грязными ногами, плевать внее, ссать внее, блевать внее, визжать, орать, икривляться?
        Еслибы она могла, онабы, наверное, стерла этот парк слица земли.
        Инетолькоего.
        Ноего - впервую очередь.
        Даже вЧертаново небыло такого отвращения ибезнадежности. Даже молельный дом невызывал такого отторжения. Даже огороженная колючкой родная высотка. Там, вэтом парке, получилось что-то несоизмеримо большее…
        Сихес, вдруг вспомнилось ему. Нетам, невэтой аллее, нонеподалеку. Да, неподалеку, ближе креке. Мы туда недошли, но, интересно, что сейчас находится наместе, которое бесконечно важно для меня самого? Общественный сортир? Кофе для визгунов, свидом назамерзшую реку? Там сидят дебелые самки, икормят грудью такоеже дебелое потомство, амужики плотоядно пожирают их глазами? Или там аттракционы сблагочестивыми названиями? Или что? Это было моё место, моё, я стоял там, назимнем ветру, ивпервые увидел то, что действительно почти несоотносилось снашей реальностью…
        Сод.
        Тайна.
        Эри.
        Мир.
        Мир, находящийся втайне, подумал он. Тайный мир. Скрытый мир. Мир, который многоебы мог дать выяснить, нокоторый почему-то отдан сейчас нарастерзание толпе уродов иублюдков, идаже неублюдков, авыблядков, неважно, взрослых или мелких, это всё равно, потому что всё это - одно итоже. Какая-то глобальная самокастрация, отупение, добровольное превращение всвиное стадо, вкотором иголову поднять откорыта уже зазорно.
        Недети причиной, понял Ит. Эри насамом деле ненавидит недетей, дети вообще ни при чем. Она непринимает, иникогда несможет принять всю эту грязь ипакость, вкоторой оказалась, для нее это невозможно, невообразимо - сее-то верой, сее убежденностью.
        Одиншаг.
        Всего один шаг - ичто-тобы произошло, ведь точно, произошло, сейчас он это понимал также, как сама Эри. Иона это тоже чувствовала, хоть инесказала ни слова. Она знала про этот шаг. Изнала, что он, вероятно, возможен… сними. Одной - неполучилосьбы. Асними…
        То, что мы собираемся сделать…
        Ит горько усмехнулся про себя.
        Мы ведь довершим начатое экипажем, которым мы были впрошлой жизни. Да, как это ни парадоксально звучит, номы действительно довершим начатое ими, аименно…
        Мы убьемЭри.
        Для того чтобы попробовать ее спасти, нам потребуется попробовать её убить. То есть даже непопробовать, апросто - убить.
        И…
        Инеизвестность.
        Ит замер сдатчиком вруках.
        Сейчас даже думать нельзя про то, что будет дальше - бедный Скрипач, он, наверное, догадывается, новсё-таки еще неповерил доконца. Он думает, что я… что я придумал что-то еще. Анасамом деле никакого «еще» несуществует вприроде, потому что его нет, этого «еще»,и…
        Дыхание насекунду перехватило.
        Страшно?
        Конечно.
        Очень страшно.
        Нодругого выходанет.
        Карин понял многое, но, посчастью, еще неполностью. Он неосознал масштаб. Ирыжий, кажется, еще неосознал. Ая осознал - тогда, когда мы летали набазу, заприборами. Осознал иужаснулся, потому что я знаю: когда происходит нечто подобное, все отходит навторой план. Вообще всё. Карин сперва подумал, что вэтой игре мы ставим посотке, потом поднял ставки дотысячи, ноон еще непонял, что насамом деле накону - миллиард. Или десять миллиардов. Илисто.
        Кто ты такая,Эри…
        Ктоже ты такая…
        Мягкие руки, удивительно нежная кожа, детские беззащитные глаза… нет, нето, всё нето, это всего лишь тело. То, что я ощутил - было больше, чем то, что возможно ощутить вовремя даже самого распрекрасного секса… потому что ксексу это уже неимело отношения. Кажется, наэти минуты ты пустила меня ксебе, втот мир, который пока что даже ненаучилась осознавать; ты старательно пыталась быть человеком, насамом деле человеком неявляясь.
        Ты говорила, что вас много. Втой или иной степени - много. Что вы осколки. Ичто ты тоже осколок, самый маленький иневзрачный. Вот только вэтом ты ошибаешься.
        ИКарин ошибается.
        Хотьбы он ошибался подольше.
        Ну хотябы сутки. Алучше двое.
        Какоетам.
        Часы.
        Счет идет начасы, наминуты, насекунды.
        Игде носит эту сладкую парочку, раздраженно подумал Ит, ну сколько можно, яже так сума сойду!
        ***
        - Игде вы были?
        - Мороженое есть летали, - ехидно заявил Скрипач. - Сромом. Исизюмом. Вроме. Вштаты. Ачто?
        - Ты кретин сизюмом вроме!!! Рыжий, время! Тут Карин уже извел меня подчистую, аты…
        - Что, всё так плохо? - нахмурился Скрипач.
        - Сейчас я тебя просвещу, - пообещал Ит. - Давай датчики соберем, ибуду я тебя просвещать всрочном порядке.
        - Сколько унас осталось?
        - Двенадцать часов. Как тебе, кстати…гм…
        - Космос, - емко ответил Скрипач. - Уменя было больше женщин, чем утебя, итут - это невообразимое что-то. Ты прав. Вжизни никогда такого небыло.
        - Ага, дошло, - улыбнулся Ит. - Правильно. Ия понял, почему.
        - Ипочему?
        - Про это потом. Всё потом. Давай срочно работать, рыжий. Срочно! Эри усебя?
        - Ну да, усебя. Пошла отдохнуть.
        - Отдыхать, ксожалению, некогда, - покачал головой Ит. - Давай, подводи модуль, ибудем грузиться. Начнем сархива.
        - Что, сразу? - опешил Скрипач.
        - Да, поэтому я пошел кЭри, аты, герой-любовник, нетаращись наменя, аподведи этот чертов модуль сюда уже сегодня!!!
        ***
        - Так быстро? - Эри замерла. - Ит, утром?
        - Завтра утром, - твердо сказал он. - Это крайний срок.
        - Нопочему?..
        - Потому что иначе тебя убьет официальная. Точнее, попробует вывезти, ислучайно убьет впроцессе. Ненарочно. Орешении тебя срочно вывезти мне сообщил Карин, полтора часа назад. Я уговорил его выждать сутки. Наплел всего подряд, сказал, что мы обманем тебя, сотрем тебе память, подготовим, ивсё такое. Ичто ты очень просила дать тебе умереть дома. Эри, я даже повторять нехочу этот бред, вкотором противоречие напротиворечии, я просто говорю - унас есть двенадцать часов. Максимум. Насамом деле времени утебя больше, где-то трое суток, ноунас, увы, временной лимит кончился. Поэтому придется… сделать то, что мы решили. Срочным порядком.
        - Господи… - растерянно произнесла она. - Нояже… я ничего неуспела! Ит, аэто больно?
        - Небольнее, чем заснуть, - пожал плечами Ит. - Совсем небольно. Тыже небоишься спать?
        - Вроде нет, - нерешительно ответила она. - Только когда кошмары снятся.
        - Ну ихорошо, - улыбнулся Ит. - Сейчас… утебя есть сумки какие-нибудь? Или коробки? Или простыни? Много. Чем больше, тем лучше.
        - Простыни есть. Нодля чего?
        - Отправим твои записи на«Горизонт». Можно нетолько записи, если хочешь, еще что-то захватим…
        Пустяки - отличный способ отвлечь, успокоить, заставить поверить вто, что ситуация будничная, обычная, неэкстренная. Ничего особенного, просто ты собираешься, например, впутешествие. Неважно, что всех нас могут убить впроцессе, важно то, что ссобой ты можешь захватить любимую чашку ипару интересных книг. Исеребряную ложечку, которая придает кофе особый вкус. Кудаже без ложечки.
        - Взять ссобой? - она растерялась еще больше. - Вещи… ноони ненужны, наверное. Можно мамину шкатулку сукрашениями?
        - Можно, конечно, - рассмеялсяИт.
        - Акартину? Илидве?
        - Тоже.
        - А…
        - Эри, если это влезет вузел изпростыни ивмодуль - можно брать всё, что угодно. Кстати, где вы были?
        - ВоФлориде, - она улыбнулась. - Смотрели наокеан иели мороженое… рыжий такой хороший! Я никогда вжизни невидела океан, это удивительно красиво. Жаль, что совсем недолго там пробыли. Апотом… - она замялась ипокраснела.
        - Ну икто изнас больше тебе понравился? - отважился задать мучивший его вопросИт.
        - Больше? - она растерялась. - Небольше… незнаю… Ит, новыже мне оба нравитесь! Очень! Одинаково… Как может быть, чтобы кто-то больше, акто-то меньше?
        - Спасибо, - улыбнулся Ит вответ. - Иди скорее собираться. Время.
        - Ит, амашина?
        - Ачто смашиной? - удивилсяон.
        - Надо отдать кому-нибудь. Оформить.
        - Некогда, - развел рукамиИт.
        - Можно я тогда схожу кнему, попрощаюсь? Он столько лет меня возил, ипочти неломался. Жалко, что вот так сним получается.
        Вернулась она минут через двадцать - ссияющими глазами, очень довольная. Ит ктому времени уже успел уложить примерно половину ее записей вузлы изпростыней, итеперь прикидывал, сколько еще простыней понадобится.
        - Отдала! - спорога сообщила Эри. - Порукописной доверенности, отдала! Дядьке одному пожилому изсоседнего подъезда. Он собирается изгорода вдеревню перебраться, детей унего нет, жена умерла, тоже эти, изказаков, кнему подбирались. Сам понимаешь. Так он намоем «Кедре» иуедет. Авдеревне всё равно, какая доверенность, там никто проверять небудет. Он так обрадовался! Сказал, что я сума сошла, наНовый год такие подарки делать. Ая сказала, что несошла… что замной родичи приехали, вдругой город уезжаю, имашина мне ненужна. Вродебы поверил.
        - Вот иславно, - рассеянно отозвался Ит. - Так, ты продолжай укладывать папки, ая пойду совершать первую операцию потайному забросу простыней вмодуль.
        ***
        Дело провернули без сучка ибез задоринки, благо, что кофры для аппаратуры были более чем объемистыми. Сначала потихоньку перетаскали узлы сзаписями всвою квартиру, апотом показным порядком (слежку сулицы никто неотменял), принялись переносить кофры - якобы сдатчиками. Навсё про всё ушло около часа, иникто, изследивших замодулем сулицы спомощью аппаратуры, ничего непонял. Ну таскают свои чемоданы, итаскают. Всё штатно.
        Потом решили отдохнуть, потому что Эри, хоть ихрабрилась, явно устала. Врезультате ей велели лежать надиване, асами расположились рядом вкреслах - счаем икое-чем покрепче. Эри покрепче тоже налили, несмотря нато, что делать этого, похорошему, неследовалобы: через несколько часов ее нужно будет вводить врежим, а«покрепче» вэтом процессе несамый лучший помощник. Наконец, Эри уснула, аони перешли накухню - обговорить всякие мелочи.
        Ит нервничал. Скаждым часом всё больше ибольше. Скрипач это, конечно, заметил, ноприставать срасспросами неспешил - видел, что причин явно неодна, что нестоит пока что Ита дергать, себе дороже выйдет.
        - Значит, Карин решил ее вывезти, - заключил Скрипач, когда Ит закончил рассказывать освоем разговоре скуратором. - Несказал, куда?
        - Ну что ты. Нет, конечно. Скажет он нам, какже.
        - Мило, - хмыкнул Скрипач. - Апро… ну… про нас, и… он что-то говорил?
        - Бартер, - Ит налил себе вчашку состывшим чаем изрядную порцию настойки, отхлебнул, поморщился. - Мы дарим ему считки ссексом, аон несдает нас Берте, Фэбу, иКиру. Как тебе предложение?
        - Мило вдвойне. Восхитительно, - одобрил Скрипач. - Но - нет. Нет, нет, инет. Даже еслибы мне предлагали заэто много больше, всё равно былобы - нет. Знаешь, родной, ая тебе завидую. Ты унее оказался так ивообще первым. Так что да, завидую. Белой завистью, конечно, новсёже.
        - Тебе понравилось? - Ит вытащил изпачки десятую посчету заэти посиделки сигарету.
        - Понравилось? - переспросил Скрипач. - Идиотское слово, Ит. Нода, понравилось. Только… это несекс. Это что-то другое. Знаешь, яже люблю еще иобставить всё красиво, - он усмехнулся. - Ия предложил в«Горизонте», под звездами… угадал. Я немогу даже описать то, что чувствовал. Уменя нет ни одного подходящего слова. Хотя… можно попробовать так. Тебя будто выворачивают наизнанку, телом внутрь, душой наружу, итебе отэтого становится бесконечно хорошо. Нет. Нехорошо. Хорошо - неподходит. Прекрасно. Удивительно. Волшебно… Черт, Ит, нет! Опять всё нето.
        - Теперь ты понял, почему меня штормило? - мирно поинтересовалсяИт.
        - Понял. Ещебы непонял. Это какая-то другая реальность, чтоли… - Скрипач задумался, тоже вытянул сигарету, закурил. - Я был нездесь, когда мы занимались сней любовью. Кажется, она тоже.
        - Вот имне так показалось, - согласился Ит. - Рыжий, знаешь… я тебя хотел попросить…
        - Очем?
        - Чтобы ни происходило завтра, слушайся меня. Пожалуйста.
        - Почему? - нахмурился Скрипач.
        - Потому что я так сказал, - Ит отвел взгляд.
        - Темнишь.
        - Темню. Нето слово, как темню, но, поверь, просто так я такие вещи неговорю.
        - Знаю, - совздохом признал очевидное Скрипач. - Ладно. Хорошо, договорились. Командуй, что дальше делаем.
        - Ты спать хочешь? - спросилИт.
        - Сам-то как думаешь, - усмехнулся Скрипач. - Хочу. Иеще как. Ты-то молодец, выспался, успел. Эри настимуляторах. Ая…
        - Ну если хочешь, то давай так. Ты ложись напару часов, ая пошел накорабль, снимать аппаратуру. Учти, саппаратурой придется, видимо, проститься навсегда.
        - Ну ихрен сней, - зевнул вответ Скрипач. - Сколько там комплектов? Двадцать? Необеднеем. Справишьсясам?
        - Справлюсь, конечно, - махнул рукой Ит. - Невпервыйраз.
        - Где работать будем? - Скрипач встал, зевнул ещераз.
        - УЭри дома, как иобещали. Поэтому я сразу туда, видимо. Поставлю капсулу изаливки вовторую комнату, чтобы ее ненапугать, амелочь сразу занесу кней. Мелочь, она нестрашная. Авот всё остальное ей лучше невидеть.
        - Это да, это верно, - согласился Скрипач. - Ит, аможно я тамже прилягу, надиване, сней? Необидишься? Просто так, поспасть.
        Ит улыбнулся.
        - Натебя? Или нанее? Неговори глупости, иди, ложись. Отдохни, сам понимаешь, что завтра предстоит.
        - Ты тоже ляжешь?
        - Обязательно. Приду квам третьим, диван широкий, - пообещал Ит. - Я ведь тоже нежелезный, сам понимаешь.
        - Ты местами искусственный, - напомнил Скрипач. - Ноэто незаметно. Ит, аИт… вот скажи, вот почему мы неможем вытащить с«Горизонта» хоть какую-нибудь несчастную пукалку? Вот хоть какой-нибудь совсем мелкий прибамбас?
        - Скем ты воевать собрался? - строго спросил Ит. - Мы действуем законно, понял? Вкрайнем случае, будем отмахиваться биощупами изнабора. Двенадцатым номером, самыми крупными. Как дубиной можно жахнуть, есличто.
        - Нет, тогда лучше «нитку» взять, номер два, - возразил Скрипач. - Икак рояльной струной…
        - Тьфу натебя! Всё, пошел спать, кому говорю. Маньяк-душитель, посмотрите нанего, выискался. Пошел, говорю! Ты еще здесь?
        12.Нулевая точка
        Кутру снегопад совсем прекратился, тучи разошлись, новвосемь, когда начали, было еще совсем темно. Сложнее всего было хоть как-то успокоить Эри, которая, разумеется, перепугалась заново (Ит инесомневался втом, что она начнет бояться - любой наее месте началбы нервничать), ипри этом - суметь держать себя вруках, неподавая вида, что ты знаешь осути происходящего.
        Всё хорошо.
        Всё просто замечательно.
        Пройтись поквартире? Да конечно, пойди, пройдись. Почему нет? Пока что ничего нечувствуешь? Так идолжно быть. Почувствуешь… максимум - усталость исонливость. Итак чувствуешь? Нет, это пока нето. Это ты просто устала иневыспалась толком. Кофе? Нестоит, ненужно. Хоть один глоток? Ладно, один глоток - так ибыть. Давай вовторую комнату заходить небудем, хорошо? Почему? Атам стерильно уже, придется заново стерилизовать, время потеряем. Ну иладно, ага? Кухней обойдемся.
        - Они ведь попытаются нам помешать? Да? - спрашивалаЭри.
        - Непопытаются, - врал Ит. - Я договорился. Даже если они сюда войдут, они нам помешать несумеют. Правда.
        - Как ты договорился?
        - Как надо. Небеспокойся, всё будет хорошо.
        - Аменя они… неувидят?
        - Эри, капсула непрозрачная. Тебя никто неувидит, если я неразрешу. Ая неразрешу, честно. Чем хочешь клянусь.
        Час назад они ввели Эри первую комбинацию, исейчас она уже начала работать - поэтому Эри было зябко инеуютно. Она стояла вкоридоре, прислонившись кстене, всвоих неизменных джинсах ичерной майке, наплечи она десятью минутами накинула одну изуродских вязанных кофт, тяжелых инекрасивых, коих вее шкафу было визбытке. Сейчас ее, конечно, несогревала даже кофта - Эри обхватила себя заплечи руками.
        - Почему так холодно? - жалобно спросилаона.
        - Мороз наулице, - вздохнул Ит. - Пойдем, тебе лучше прилечь.
        Скрипач уже сидел вкомнате испешно подстраивал первый блок - стандартный блок для гибера, малый комплект. «Сюрпризы» стояли вдругой комнате, перед настежь распахнутым окном - чем холоднее, тем лучше. Впервой комнате, однако, было пока что тепло - потому что дверь вовторую закрывала завеса, которую обычно использовали воперационных.
        - Ну, чего? - поинтересовался он, когда Эри иИт вошли. - Как настроение?
        - Страшно, - призналась она. - Ия замерзла.
        - Небойся, всё будет хорошо, - успокоил Скрипач. - Давай, ложись.
        - Под одеяло можно?
        - Нужно. Сейчас второй круг включим…
        - Ия сразу засну? - испугаласьЭри.
        - Нет, - покачал головой Ит. - Наоборот, согреешься. Заснешь ты нераньше, чем поймешь сама, что готова заснуть. Скажешь, хорошо?
        - Ладно, - дрожащим голосом ответилаЭри.
        Второй круг, конечно, несогревал - наоборот, температура продолжала падать. Но - он немного обманывал мозг, поэтому собственные ледяные руки начинали казаться пациенту теплыми, атемпература тела втридцать три градуса - нормальной. Когда она дойдет дотридцати двух, мозг отключится, ивот тогда-то иначнется настоящая работа. Которую придется сделать задва часа, при стандарте - оттрёх. Огромный риск, нодругого выходанет.
        …Надвадцатом соглядатае Ит перестал считать. Они окружили дом совсех сторон, мало того, рядом с«Горизонтом» висели сейчас два малых саппорта вбоевом режиме; мало того, вих квартире (разумеется, туда они уже невернутся) сидело сейчас двое агентов - вообще нескрываясь. Ичертбы сними совсеми! Мы слишком заняты, чтобы обращать внимание напустяки…
        - Голова кружится, - произнесла Эри. - Ит, почему она… так?..
        - Так должно быть. Ляг поудобнее, хорошо? Тебе нехолодно?
        Тридцать два ишесть.
        - Нет… спать хочется… это оно,да?
        - Угу. Видишь, нестрашно совсем. Правда? - Скрипач подсел кней, взял заруку. Она улыбнулась.
        - Такое вкусное мороженое… итакие звезды яркие… Ит, прости, что я вмайке… я стесняюсь…
        - Всё впорядке, - успокоил Ит. - Ты сейчас поспишь, ивсё будет хорошо.
        Глаза Эри закрылись.
        - Минута, - произнес Скрипач.
        - Хотябы две, - возразилИт.
        - Сойдемся наполутора, ипоехали.
        ***
        Разумеется, один изсидевших всоседней квартире соглядатаев был врачом - конечно, Карин немог неподстраховаться - ноуврачей Санкт-Рены были свои методики, про которые врачи официальной могли инезнать. Сточки зрения этого врача Ит иСкрипач работали сейчас строго посхеме гибера, но - он немог полностью отслеживать химию составов, которые они взяли с«Горизонта». Исравнивать маркировки он тоже возможности неимел - просто потому, что маркировки Скрипач заутро просто сменил.
        Конечно, он догадается, что они делают что-то иное.
        Нодогадается слишком поздно.
        Наэто ибыл расчет.
        - Ну отключайсяже ты, - пробормотал Скрипач. - Ит, она досих пор работает…
        - Вижу, - отозвался Ит. - Рыжий, давай окно настежь. Такое ощущение, что самой малости нехватает.
        Гибер, ноуже негибер - они ждали момента полного выключения второй системы, чтобы увести тело Эри еще дальше, под полную замену крови, под консервацию… Ит чувствовал, что они вдвоем сейчас делают что-то если незапретное, то очень страшное. Нельзя лечить своих, повсем канонам, повсем негласным правилам. Никогда нельзя лечить своих… она - своя? Да. Да, да, да, она именно своя, поэтому…
        Лечить нельзя.
        Ато, что мы сейчас делаем - можно?
        Навсех крупных сосудах - двухуровневые блоки замещения, вены открыты, кровь надевяносто процентов эвакуирована иуведена вхранилище. Нет, Эри, втаком состоянии тебя никто, кроме нас, неувидит - амы постараемся невспоминать никогда, что видели тебя такой. Тело, как полупрозрачный белый мрамор, неподвижная маска вместо живого лица, ихолодный ветер изоткрытого окна треплет твои короткие волосы…
        - Есть, - хрипло произнес Скрипач. - Встала.
        - Давай напервую заливку.
        - Лучше ты, я закапсулой.
        Надо переподключить блоки, иделать это придется вручную - непотому, что нельзя сделать механически, ачтобы спец всоседней квартире недогадался. Аппарат тутже вякнет. Анадо, чтобы невякнул…
        - Ит, они там зашевелились, - вполголоса произнес Скрипач, подводя капсулу ккровати, накоторой лежалаЭри.
        - Слышу, - отозвался тот. - Давай вторую.
        Еще десять минут.
        Какойже чертовски холодный ветер…
        ***
        - Что вы делаете?
        Напороге комнаты стояли два агента. Тех самых, изих квартиры. Люди. Достаточно молодые, видимо, попервой сотне. Тот, который сделал шаг вперед, видимо, иесть врач, понял Ит - второй явно непонимает, почему первый задал вопрос.
        - Работаем, - пожал плечамиИт.
        - Отдавайте тело, иуходите, - приказал первый агент. - Такая работа нам ненужна.
        - Ая думаю, что нужна, - миролюбиво отозвался Ит. Черт, чуть-чуть неуспели. Ещебы пять минут.
        - Это негибернейт.
        - Да, точно. Негибернейт, - согласилсяИт.
        - Вы ее убиваете!
        - Несовсем так. Мы ее уже убили, - Ит поднял голову. - Рыжий, смени меня.
        Схватка агентов вускоренном режиме - это очень скучно, потому что ничего невозможно понять. Через несколько секунд второй агент лежал вкоридоре, оглушенный, апервый, врач, сидел вуглу, скорчившись, сужасом глядя навывернутые кисти рук. Ит стоял над ним, тяжело дыша, прижимая ладонь клевому боку.
        - Кретин, - зло произнес он. - Ты мне эндопротез сломал, чудила.
        - Вы оба заэто ответите, - процедил агент.
        - Мы? - Ит рассмеялся. - Какбы ни так. Сколько тебе лет, идиот?
        - Тебе какое дело?
        - Ну так я сам отвечу. Максимум - сто двадцать. Знаешь, аты плохо учился, - Ит отступил нашаг. - Хочешь расскажу, почему?
        - Тут сейчас будут наши, - без всякого выражения ответил агент. Он уже собрался, лицо снова стало бесстрастным - как иположено.
        - Идиот… - повторил Ит. - Будут, да. Нонераньше, чем я разрешу «Горизонту» снять защиту. Рыжий, ты тамвсё?
        - Почти, - отозвался Скрипач.
        - Хорошо.
        - Мы возьмем всю вашу семью, если вы продолжите делать то, что делаете, - предупредил агент.
        - Я так недумаю, - покачал головой Ит. - Какойже ты всё-таки еще молодой иглупый, парень. Ты меня шантажируешь сейчас? Семьей? Зря. Если ты непонял, то я поясню. Семья - это прекрасно, новсе они были - переменными. Аэто… - Ит подошел ккровати, иприкоснулся кледяной руке мертвой Эри. - Это - константа. Нулевая точка, если тебе угодно. Ты знаешь, что происходит сагентами, которые попадают вэпицентр таких заданий? Угадаешь сам, или тебе подсказать? Когда мы работали вэтом всём, парень, занами стоял руководитель кластера, ни много, ни мало, именно поэтому мы исумели выйти живыми иотносительно невредимыми оттуда, откуда других выносили спочетом… илиже они, что бывало еще чаще, просто пропадали безвозвратно. Что-то мне подсказывает, что ты ненастолько везучий, иненастолько блатной. Я ведь прав?
        Агент смотрел наИта всё еще неподвижно, ноИт уже заметил, как вего взгляде постепенно нарастает ужас. Понял. Он - понял. И - поверил, потому что, конечно, он читал их досье изнает выслугу.
        - Нодаже мы, - продолжил Ит, - даже мы оттаких заданий чаще всего отказывались, потому что понимали, чем это может быть чревато для нас. Кстати, недумаю, что твоей жене дадут хорошую пенсию после твоей кончины. Потому что ты будешь казнен, скорее всего - запредательство или измену, иона благополучно пойдет помиру. Если ты невкурсе, эти ребята наредкость прижимисты, когда дело доходит допенсий…
        - Ит, всё, - сообщил Скрипач. Тело Эри уже лежало вкапсуле.
        - Угу. Ладно, парень, мы пошли. Счастливо оставаться.
        - Подождите! - агент вдруг вскочил наноги. - Что мне делать?!
        - Ну, откуси себе язык, например, - пожал плечами Ит. - Изокна прыгать несоветую, слишком низко, насмерть неразобьешься, там сугробы.
        - Возьмите меня ссобой!
        - Чего? - безмерно удивился Скрипач. - Сдурел? Да нас собьют сейчас, сто против одного. Нет, извини, нотвою кончину мы насвою совесть брать несобираемся. Поступай, как знаешь.
        - Хоть руки вправьте! - взмолился агент. - Ясам…
        Ит подошел кнему, взялся заправую кисть, дернул, повернул.
        - Одной обойдешься, - строго сказал он. - Ивот что. Если останешься вживых, придурок, инасвободе - беги изофициалки совсех ног, ибольше никогда туда невозвращайся. Понял?
        Агент кивнул.
        - Нокто она? Что это заженщина? - он посмотрел накапсулу.
        - Мы незнаем, - развел руками Скрипач. - Нет, правда, незнаем. Наверное, мир. Или фрактал. Или еще что-то, что никто изнас невсостоянии объяснить.
        - Неснимайте защиту. Дайте уйти, - снова взмолился агент. - Яже вам верю, честно…
        - Утебя две минуты, - предупредил Ит. - Знаешь, нам иногда хватало именьшего.
        ***
        - «Горизонт», поднимитесь насемь километров, ивыйдете иззоны города, - приказывал невидимый диспетчер. Ишь ты, сколько официоза! - Сопровождение, боевой порядок…
        - Ты чего делаешь? - стревогой спросил Скрипач, когда Ит, вместо того, чтобы хотябы поставить себе обезболивающее, вывел панель управления кораблем перед своим креслом. - Эй, говорить разучился?
        - Одно маленькое дельце, - пробормотал Ит. - Совсем крошечное дельце… я тебе вчера сказал, чтобы ты меня слушался?
        - Сказал, - голосом, непредвещающим ничего хорошего, ответил Скрипач.
        - Ну вот ислушайся. Возьми дубль, пожалуйста.
        - Что ты делаешь?
        - Собираюсь немного пострелять, - пожал плечами Ит, итутже скривился - боль вбоку усилилась.
        - Ты… Ит, ты что! Они нас сейчас размажут!
        - Ненад городом, - возразил Ит. - Над городом они нас неразмажут. Потому что если они тут нас размажут, они потом долго будут восстанавливать репутацию… аим это ненадо. Совсем ненадо. Да ивообще, нас неразмажут. Увидишь.
        - Почему?
        - Потому что унас набортуЭри.
        Корабль пошел вверх, оба саппорта сопровождения тоже. Ит, судя повсему, решил изобразить послушание, вот только накилометровой высоте «Горизонт» вдруг заложил вираж, иухнул вниз.
        ***
        Первый выстрел пришелся воснование аляповатого дворца, второй - куда-то вобласть крытого коридора, наместе которого раньше была аллея срябинами, третий - достался кинозалу, стоявшему наберегу, адальше Ит уже исам непонимал, куда стреляет: внизу бушевал сейчас огненныйад.
        Скрипач, зажав себе рот ладонью, молча смотрел наИта, атот, необращая нанего внимания, продолжал заливать огнем находящийся втрестах метрах под кораблем «Парк мечты». Скрипачу время, пока корабль находился над парком, показалось вечностью, нопотом он понял, что для полного уничтожения парка Иту потребовать всего пятнадцать секунд.
        - Ит, там ведь люди были, - шепотом произнес Скрипач.
        - Не-а, небыло, - отмахнулся Ит. - Ты новости пропустил. Там совчерашнего дня карантин, там ботулизм икишечную палочку нашли.
        - Это ты сделал?
        - Нет, дед Пихто, - усмехнулся Ит. - Я, конечно, сволочь, нонедотакой степени, чтобы стрелять полюдям. Даже если они нелюди…
        - Акто они, потвоему мнению?
        - Да какая разница. Ну что, поехали?
        - Куда икак?
        - Увидишь. Блин, больно.
        - Давай сделаю.
        - Несейчас, потом. Некогда.
        «Горизонт» метнулся всторону, уходя отсаппортов, апотом рванул вверх. Саппорты, разумеется, кинулись следом. Еще один маневр, уклонение, разворот, подпустить саппорты поближе, снова оторваться… ахорошие пилоты, молодцы, неотстают… Впрочем, это неважно - пока наборту Эри, Карин приказ неотдаст, иатаковать они небудут. Только сопровождать.
        Сами виноваты.
        - Ит, куда ты идешь? - стревогой спросил Скрипач, когда корабль вышел изстратосферы.
        - Угадай, - отозвался Ит. - Готовься взять управление.
        - Беру, - Скрипач вывел вторую панель. - Ну?
        - Жди. Уже скоро.
        - Кпорталам сети Ойтмана?!Но…
        - Бери управление, - повторил Ит. - Люся!
        - Слушаю, - откликнулся «Горизонт».
        - Код 18/10, готовность. Запрос впорталдва.
        - Свободен.
        - Запрос впорталтри.
        - Свободен.
        - Возврат кпорталу два, послать тройку, мой счет.
        - Исполнено.
        - 18/10!
        - Есть.
        - Портал три, свободный вектор, проход, полное списание, печать!
        - Ит, унас нет столько денег!!! - заорал Скрипач. - Нас непропустят…
        Полное списание ипечать - это вывод всех средств сосчета насчет сети Ойтмана, и, если денег хватит, уничтожение портала после прохода через него корабля. Асвободный вектор - это неизвестная точка, которую выберет сама сеть. Корабль иего экипаж окажутся неизвестно где… ини один изсотрудников сети Ойтмана никогда несможет ответить, где этот корабль оказался. Сеть неотдает никому такие данные. Даже тем, кто нанеё работает.
        - Унас нет, - кивнул Ит. - Зато уКарина есть.
        - Ты…
        - Я пару недель назад взломал его счет, - спокойно объяснил Ит. - Смотри-ка, хватает. Идаже останется чуть-чуть. Ладно, будет умужика, начто запить горе.
        - Что такое тройка?
        «Горизонт» наогромной скорости шел сейчас всамый центр огненного кольца, которое при его приближении засияло нестерпимым белым светом.
        - Что такое тройка,Ит?
        - Я тебе попозже объясню.
        Кольцо полыхнуло рубиновым - иоба саппорта, досих пор сопровождавшие «Горизонт», снесло встороны.
        - Почему несейчас?
        - Потому что так надо.
        - Ит…
        - Так надо.
        «Горизонт» вошел всияющее огненное кольцо.
        ***
        Вдругом рукаве галактики Трех спиралей, наперевалочной базе, принадлежавшей расе когни, перед Фэбом, мирно сидящим застолом вномере, ипьющим утренний лхус, мигнул воздух, ивыплыла маленькая прозрачная панель - сообщение изсети Ойтмана.
        Фэб всмотрелся.
        Пустое пространство, вкотором появилась точка, мгновенно разделившаяся натри - иэти три разошлись вразные стороны.
        Панель исчезла.
        Фэб аккуратно поставил чашку снедопитым лхусом настол.
        - Джесс, Кир, - позвал он. - Зайдите комне.
        - Что-то случилось? - спросила Джессика изсоседней комнаты.
        - Ида, инет, - осторожно ответил Фэб. - Вы еще неразбирали сумки?
        - Неуспели, - сообщил Кир. - Ачего?
        - Придется нам взять вещи, иотнести вкорабль.
        - Зачем? - удивилсяКир.
        - Нужно кое-куда прокатиться.
        - Куда? - нахмурилась Джессика.
        - Я объясню подороге. «Рассвет»!
        Связь скораблем уних, конечно, была - иФэб, разумеется, имел приоритетный статус.
        - Слушаю.
        - Код 18/10, готовность…
        ***
        Впросторном холле университета Анлиона было сейчас многолюдно. Ри иБерта струдом прокладывали себе дорогу сквозь толпу: добраться донужного учебного кластера вэтом человеческом муравейнике оказалось сложной задачей. Ри шел впереди, Берта - следом заним.
        Внезапно Ри остановился, да так неожиданно, что Берта, уже приноровившаяся кего быстрой походке, едва неналетела нанего.
        - Ты что? - удивилась она. - Гений, пойдем. Опоздаем.
        - Недумаю, - покачал головой Ри. - Уже неопоздаем.
        Перед ним висела ввоздухе полупрозрачная информационная панель сети Ойтмана.
        Пустая.
        - «Ветер», - впространство произнесРи.
        - Слушаю, - тутже отозвался корабль. Вокруг Ри иБерты тутже образовалась приватная зона.
        - Код 18/10, готовность, - сказалРи.
        - Выполняю.
        - Бертик, нам нужно накорабль, - Ри повернулся кБерте.
        - Зачем? - удивиласьона.
        - Нужно. Придется кое-куда прокатиться, срочно.
        Берта нахмурилась. Внимательно посмотрела Ри вглаза - итот отвел взгляд.
        - Что происходит? - беззвучно спросилаона.
        - Я объясню подороге.
        ***
        Даша сидела застолом вих сВеркой квартирке, которую они снимали вовремя учебы, исмотрела неподвижно напрозрачную панель вызова сети Ойтмана. Вгорле стоял ком, аглаза отчаянно щипало - ноона знала, что сейчас нето, что заплакать, даже вида подать нельзя. Инельзя сказать вслух - ни очем.
        Надо делать так, как сказал папа.
        Срочно.
        - Верка, где сумка для кота, игде сам кот? - позвала она. - Иты самагде?
        - Мы читаем, - отозвалась сестра. - Даш, чего такое?
        - Нам нужно кое-куда слетать нанедельку. Собери вещи, бери кота, ипошли.
        - Что, сейчас?А…
        - Аон нас там уже ждет, - разумеется, Витька уже тоже получил вызов - Даша знала, что Ри говорил сним. - Сюрприз, Вер… Вызов. Вить, ты готов?
        - Готов. Фрахт сделал, 18/10настарте. Вы скоро?
        - Сейчас будем.
        ***
        - Ит, ты ведь знал.
        - Да, знал.
        - Икто еще знал?
        - Ри, Фэб, Даша, иВитька.
        - Амы, значит, навторых ролях, - проворчал Скрипач, явно сдаваясь.
        - Ненавторых, - поправил Ит. - Как раз напервых. Хоть кто-то изнас должен был эти годы жить честно. Ипотом, ничего мы незнали насамом деле. Просто страховались, навсякий случай. Гений говорил, что, скорее всего, эта страховка инепонадобится.
        - Аона понадобилась.
        - Ну да. Вот только я ипредположить немог, что она понадобится так скоро. Ичто именно мы стобой налетим нато, из-за чего понадобится, - Ит устало вытянулся. - Слушай, пойдем, посидим вкаюте, а? Нехочу вмедблоке.
        - Вот починю тебе ребра, ипосидим, - пообещал Скрипач. - Сколько нам еще пилить через проход?
        - Десять дней. Далекоже мы заберемся.
        - Это да. Ит, нокак мы потом найдем их? Или как они найдутнас?
        Ит неответил.
        - Добился всё-таки своего, - констатировал Скрипач. - Спас,да?
        - Да. Как мог. Анайтись… найдемся. Вселенная, онаже маленькая. Локтями всё время попадаешь взнакомых, - усмехнулсяИт.
        Скрипач только исмог, что покачать головой.
        - Находилисьже мы как-то раньше, - успокаивающе заметил Ит, садясь. - Асейчас… лучше быть живыми поотдельности, чем мертвыми, новместе.
        - Всвете последних событий это прозвучало особенно оптимистично, - проворчал Скрипач. - Ладно, небудем раскисать. Это всё надо основательно запить изаесть. Предлагаю ввести новый обычай.
        - Какой? - непонял Ит. - Заедать неприятности? Это придумали задолго дотебя, между прочим.
        - Начинать любое путешествие схорошего обеда. Отличная идея, а? Как считаешь?
        Ит кивнул. Поломанные ребра больше неболели, вот только где-то очень-очень глубоко внутри подняла голову старая, полузабытая печаль, отприсутствия которой делалось больно душе.
        - Так ты согласен или нет? - спросил требовательно Скрипач.
        - Согласен. Аеще сегодня мы будем пить…
        КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ АПРЕЛЬ - ИЮЛЬ, МОСКВА, 2016Г.
        notes
        Примечания
        1
        События описаны вкниге «Огонь иветер».
        2
        Эри ошибается, потому что ничего незнает про искажения.
        3
        Обэтом можно подробно прочесть втетралогии «Время черных звезд».
        4
        Подробности вромане «Огонь иветер».
        5
        Насколько всё было сложно, можно узнать изкниги «Звездный колокол».
        6
        Про то, как познакомились Ри, Ит, иСкрипач можно прочесть втетралогии «Время черных звезд».