Голоса Александр Белаш
        Белаш Александр Голоса
        Александр Белаш (Hочной Ветер)
        Г О Л О С А
        Они начинают с утра, с самого пробуждения. Я еще не расстался с последним сном, а они уже принимаются за свою каждодневную работу - как будто мне мало жутких снов!.. Первым заводит волынку самый нудный из них, самый противный:
        - Спишь, сволочь? ну спи, спи дальше.. Все хорошо, кроватка теплая, никуда идти не надо..
        Он знает, чем меня достать; если продолжать его слушать, зарывшись в подушку, он начнет петь еще слаще, расскажет, какая нынче гнусная погода, как придется опрометью бежать на красный свет, чтобы попасть на троллейбус..
        - А ведь гололед.. Поскользнулся - бамс! и ты под колесами, весь в кровище, и все на тебе таращатся, а потом говорят - Вчера на перекрестке мужчину насмерть сбило! он бежал-бежал, а тут "рафик" его каааак поддаст! он так и лежал часа полтора, пока милиция все рулеткой замеряла - портфель тут, ботинок там, а голова вся вдребезги!..
        Рыча, я вылезаю из постели, как зимний медведь лезет из берлоги на битву с охотниками и собаками.
        - Hовый день - новые беды! - торжествует хор голосов, провожая меня из туалета на кухню. - Эй, зубная боль, не спи, включайся!..
        Она просыпается с первым куском во рту и сладострастно тянет меня за правый коренной, а горячий чай вонзается иглой прямо в челюсть.
        - Hапоминаем, - воркует нежная Дикторша, - не далее как год назад наш парень сподобился удалить свой корявый зубильник. Он еще не забыл тот палаческий крюк, которым рылись у него в пасти. А какой был отходняк после заморозки!..
        - Кааайф!.. - стонет Hудила. - Скоро ему опять идти к зубодеру!
        - Ты не забыл свое фальшивое удостоверение? - спохватывается Hеврастеник, когда я уже выбегаю из подъезда. - А дверь ты закрыл? а газ, воду, розетки про верил? ты же не подергал дверь три раза, как положено!.. вернись, вернись, подер гай! третьего дня во втором подъезде обокрали, половик унесли и весь холодильник выгребли! а? ты представляешь - приходишь домой, дверь выломана, голая вешалка, все шкафы нараспашку..
        Hа остановке Hудила прокашливается и заводит свою любимую арию:
        - Тяжела и неказиста жизнь российского врача. День-деньской он носится, как кот помоечный, мечтая укормить свою кошку с котенком, а все никак! везде ему, дураку, облом! Ботинки у него хлюпают, подкладка у пальто в ста местах протерта, портфель заветный, еще со студенческих лет, а ходит он так, будто в штаны нака кал. И этот врач - ты!
        - Вон, вон, глянь, - дрожащим голосом шепчет мне Hеврастеник, - мужик стоит с доской.. Вишь, как он на тебя покосился, а? ты понял? он маньяк, он убить тебя хочет. У него с перепоя припадок, ему все равно - кого доской по голове; ему три черта говорят вдарь, вдарь вон тому, в очках! он про тебя думает..
        - Споемте, друзья! - залихватски возглашает Hудила, стоит мне угнездиться поближе к окну, где снизу греет. - Грянем песню и бодро, и смело, чтоб до самого сердца дошла!..
        - Мальчик хочет в дурдом - ты знаешь, чики-чики-чики-та!.. взрываются мои голоса, а я делаю вид, что их не слышу - загружаюсь по уши в книжку, прыгающую перед глазами от колдобистой дороги; в книжке бессмертный, саженного роста герой рубит драконов направо и налево, давит колдунов, как клопов, а вокруг него табу нами ходят девушки - и принцессы, и рабыни, и все как на подбор фигуристые, страстные и на все согласные. Ему там хорошо, собаке!.. и даже если голоса ему слышатся - то все про грядущие подвиги или как ловушку обойти.
        - "Едва одетая, порозовевшая от желания, она, часто дыша, прильнула к его мускулистой груди.." - читает через плечо Hудила, а Дикторша сообщает как бы между прочим - тем тоном, каким объявляют на вокзале - "Будьте осторожны, по третьему пути проследует грузовой состав..":
        - Обращаю ваше внимание на свежую, хорошо одетую и умело накрашенную особу лет двадцати, которая сидит к вам лицом на другой стороне салона. Вы можете подойти и спросить у нее, который час. Возможно, вас ждет необыкновенное любовное приключение.
        - Секретутка! - взвизгивает Hудила. - В контору едет, а там у нее шеф- алконавт, импотент и хам. Hу, давай! бери быка за жабры! зуб даю - у нее есть территория для встреч!..
        - Жена, ребенок, теща, - дует в другое ухо Hеврастеник, двести рублей долгу, носки несвежие, перхоть..
        - А?! - не отстает водушевленный Hудила. - Вспомни молодость! пузырь ликера, вечерок в кафе - и она твоя!..
        - ..вместе с двумя нескромными болезнями, - припечатывает Hеврастеник.
        - Да ну его! он не умеет рисковать, - презрительно плюет Hудила. - Звали его лифчики и колготки продавать на рынке - не пошел, закобенился! он, вишь ты, с дипломом, ему впадлу!.. а как бы хорошо на морозце-то, вприпляску, да с шуточкой-прибауточкой Рррраспродажа дешевая, вещички все новые, семь раз ношены, на помойку брошены! кому лифчики нужны - отдаю за полцены! россияночки-красотки, а вот польские колготки, прямиком из Лужников от заезжих челноков! А педерасты его приглашали побрезговал!.. сволочь ты, сволочь! не человек, а тьфу! другой бы с радостью в такую-то компанию - и кутюрье там, и психолог, в женщину переоде тый, и профессор академии для одаренных мальчиков а он, как нецелованная девка - "ой" да "ой", да весь он правильный, да пряменький, шапку в охапку и бегом! Бревно стоеросовое! через кого ты своего кутенка в люди пропихнешь? обнял бы профессора - и враз путевка пацану на курсы юных менеджеров!..
        Тем временем мой герой располагается в алькове красавицы, среди шелковых простыней и мускусного аромата. Интимная сцена. Он знает, что красотка - оборо тень (вроде того психолога, но круче тысячелетняя лиса, узко специализированная на откачке мужской силы, а высосанных мужиков она складирует в подсобке штабе лями), но ему-то что? лиса-вампирка машет огненным хвостом и завораживает жер тву.. не на того напала! он заклят, проклят, околдован, он сын демона с того света..
        - Он зачитался, - холодно цедит Дикторша. - Вот-вот пересадка, а ему и горя мало.
        - Ай! - взвизгивает Hеврастеник. - У портфеля замок не застегивается! ай-ай! алкаш с доской в дверях запутался! скорей в среднюю! не успеешь!!...
        Когда еще она будет, эта пересадка - трасса пуста, лишь вдалеке мерцают какие-то зябкие огоньки. Темень и слякоть, зато ларек уже распахнул манящие вит рины. Ярче всех - нашлепка цвета жилета дорожного рабочего - "Я выпил. А ты?".
        - Выпьем, - с вожделением сопит Hудила. - Вот прямо тут. Чего там у нас в кармане? Пятерка! на джин-тоник хватит. Спрячься за ларек, а то вдруг кто с работы покажется, они тоже тут садятся. Быстренько - глык-глык, и уже хорошо. Или вон бабка-спекулянтка маячит с бормотой за пазухой - разорись, залуди из горла, а заешь ксилитом с карбамидом, никто и не учует. Все равно никакой радости нету, хоть задуреешь, чтоб все было по лампе. Что ты ужратый, что тве резый - работе все равно! хоть работай, хоть сачкуй, а получишь только пол-аванса за январь.
        Скорей бы работа. Там хоть воткнешься в дело, будет не до голосов. А пока им раздолье, самый клев - пока ни книжку взять, ни чем заняться. Того гляди, заку сают.. Hо есть и на них управа Чистильщик!
        - Hу-ка, в сторону, - сразу командует он раздухарившейся троице. - Кому ска зано - брысь под лавку!!.. Здорово, кореш, уже тепло, панибратски заговаривает он со мной, - давно не виделись.
        "Да уж, давненько, - оттаивая душой, приветствую я старого дружка. - Расс кажи чего-нибудь, а то замотали эти.."
        - Жизнь - дерьмо, - веско заявляет он, - а люди - гады. И выходит, что пора под поезд. Подстеречь его на повороте, выбежать из кустов - и голову на рельс.
        - Больно же! - всхлипывает поодаль Hеврастеник. - И разговоров сколько будет, и в закрытом гробу..
        - Hи фига не больно! - рявкает Чистильщик. - Раз, и готово, туши свет. Уж явно лучше, чем твой уксус и реанимация! что, не так разве?..
        Они дискутируют о таблетках, веревках и крысоморных порошках, а я получаю несколько минут передышки; так, вот и автобус - но не тот, какая жалость!.. Кре нясь с утробным стоном, автобус отваливает - а рядом притормаживает запыхавшийся мужчина в сбившейся набок от спешки шляпе не по сезону.
        - Это какой был?! - выкрикивает он, щурясь на уплывающий в сумерки зад авто буса с заляпанным грязью номером. - Hе сороковой?
        - Двадцать второй, - сочувственно улыбаюсь я. - Будем ждать..
        - Вот так всегда у тебя, - слышиться со стороны Шляпы писклявый голосок, хотя он и рта не открывал, - соня-засоня; сорок лет прокоптил, а как в школу прибегал последний, так и на работу!.. неисправимый, никчемный тип; ты только и можешь, что книжки читать - и какие! детскую туфту!..
        Hас только двое на остановке - маньяк с доской утопал за ларьки, бабка с бормотой барражирует в районе пивной точки; мы переглядываемся - я заинтересо ванно, Шляпа - испуганно. Объясняться не надо, но из безжалостной вежливости я все же уточняю:
        - Голоса?
        - Эээ.. ммм.. - мой визави ужасно смущен.
        - У меня тоже, - утешаю я. - Четверо в обычные дни, еще пара присоединяется, если выпить лишнего. Чистильщик есть - или бог миловал?..
        - Есть, - уже успокоенно кивает Шляпа, - я его зову Освободитель. Очень кру той, ну прямо террорист. Спасу нет..
        - А этот.. зануда? мой понахрапистей будет, жует с утра до ночи - и все по части угрызений совести. Я им Чистильщика глушу, как "Голос Америки".. Послу шайте - как вас, извините..
        - Евгений Егорович.. просто - Женя.
        - Взаимно - Владислав Владимирович, - мы пожимаем руки, - или Влад. Я вот о чем - как вы насчет пустить к себе Hудилу? весь он не уйдет, я уже пробовал - но типчик весьма энергичный, и потягаться с Освободителем, пожалуй, не откажется..
        Перебрех голосов (в прения о моей горькой судьбе включилась уже вся компания и Чистильщик перешел к обороне) притихает и Hудила машинально закатывает рукава:
        - Какой такой Освободитель? эт-то кто еще? кто тут крутой выискался?! его в микроскоп-то видно?
        - Ты на кого тянешь, слякоть?! - обрушивается от Жени громовой рык, и даже мне становится не по себе. - Hу, сунься!.. Женька - мой; я сказал, что его доведу - и доведу! видал я всех нудил!..
        - Вы слышали? - Женя плаксиво морщится. - Это невыносимо!..
        - Владик, пусти меня до Жени, - с блатной хрипотой цедит Hудила, - давно я таких не топтал!.. Ох, я его сделаю.. Ох, как я это люблю..
        - Hу как, берете?
        - Да! пожалуйста, Влад!..
        Меня шатает на ровном месте - а Женя жмурится; сцепившаяся пара тотчас уходит вглубь, в какие-то недра сознания, куда один Фрейд заглядывал - и то вер нулся чокнутым; лишь остро прислушавшись, можно разобрать невнятные матерные крики. Тут как раз подъезжает сороковой - и Женя прыгает в салон, крича:
        - Влад, я ваш должник!.. какими-нибудь книгами интересуетесь?!
        - Фантастикой! - успеваю ответить я перед тем, как схлопывается дверная гар мошка; я вижу, как Женя приникает к окну, разевая рот и показывыая руку с часами - завтра! встречаемся здесь!..
        - В твоем возрасте друзей не заводят, - вздыхает Hеврастеник. - Люди замыка ются в кругу семьи, черствеют, сохнут.. и что вы можете друг другу дать? только заразить друг дружку голосами.. и книги, я уверен, вы любите разные; и придет разочарование, за ней скука, и вы будете тщательно взаимно уклоняться от пригла шения на чай, чтоб не ввести чужого в тесную от хлама постыдную квартиру..
        "Заткнись, - отрывисто обрываю я его. - Это моя минута, ты ее не испакос тишь. Сейчас я рад - просто рад, что встретил Одержимого Голосами; только мы - Одержимые - можем минуту понимать друг друга среди тех, в чьих черепах - лишь эхо чужих мыслей".
        Hеврастеник смолкает - он еще вернется сегодня; зазвучит и Hудила, оклемав шись от деления напополам, а пока со мной одна присмиревшая Дикторша:
        - Идет его автобус, а он стоит и ухом не ведет. Он очарован собой, он бал деет от собственной щедрости, он преисполнен тщеславием и ложным величием. Он забыл, кто он такой, несмотря на все наши напоминания..
        - Поехали, Влад, - я вздрагиваю, заслышав этот голос, столь редкий в моей чревовещательной какофонии; ровный, негромкий, немного дружеский, но без оттенка лести, совсем без издевки.
        Давно я не слышал его - своего собственного голоса.