Бекесов Георгий, Антитерра- библиотека РусЛит

Антитерра Георгий Бекесов
        Цивилизация Терры медленно но верно погибает бесконечные войны приводящие к власти одиозных диктаторов, голод и эпидемии, вызванные катастрофическим перенаселением. Последней надеждой становится обнаруженная в их звёздной системе планета, вращающаяся по той же орбите, постоянно находясь за солнцем. Именно к ней отправляется экспедиция под командованием Адриана Валенрода. Но едва ли он мог ожидать, что обнаружит там то, что перевернёт всю его картину мира, и поставит перед выбором, заставив усомниться в его главном жизненном принципе: "Heт греха хуже предательства"
        Георгий Бекесов
        Антитерра
        ПРОЛОГ
        Солнце медленно снижалось над заснеженным городом. На его окраине, чуть в стороне от жмущихся друг к другу домов с облезлыми фасадами, своим видом более напоминающими бараки, играла в снежки группа мальчишек.
        Один из них - герой нашего рассказа, Адриан Валенрод. Ему пока только десять лет, он ещё мечтает стать офицером воздушного флота северного королевства, как и его отец. Но, разумеется, его мечтам не суждено будет сбыться, иначе о нём не было бы смысла писать.
        Пока он только играл в войну со своими друзьями. Он не обращал внимания ни на пятнадцатиградусный мороз, ни на забившийся за шиворот снег. Он бегал, обкидывал 'врага' снегом, как вдруг ктото схватил его сзади, сбил с ног и вместе с ним кубарем полетел вниз под горку к проходившей внизу дороге, ведущей в город.
        Напавшим оказался Саша, его друг из соседнего дома. Весело смеясь, ребята поднялись, отряхнулись. Но Александр вдруг остановился, перестал смеяться, испуганно глядя вдаль. Адриан повернулся: по дороге по направлению к городу двигалась танковая колонна из десяти - двенадцати машин со знаками королевской армии на бортах. Антенны генераторов были приведены в боевое положение, на броне сидели солдаты в коекак залатанных шинелях, более похожих на лохмотья. Один из них пристально посмотрел на стоявших у дороги мальчиков.
        Сразу за танками угрюмо шла колонна солдат в таких же шинелях, они держали на плечах ручные генераторы
        Командир, что шёл впереди, на мгновение остановился и, обращаясь к ребятам, строгим, но мягким, почти отеческим голосом скомандовал: 'Уходите, расходитесь по домам, уходите, кому говорят!'
        Мальчики переглянулись, побежали по направлению к домам. Добежав до первого поворота, перешли на шаг, практически всю дорогу шли молча. Город как будто вымер, лишь пару раз им попались испуганные прохожие, спешившие домой. Около выхода на главную улицу, на перекрёстке, прямо перед центральной площадью, Адриан с Александром наткнулись на заслон, стоявший посреди улицы танк с развёрнутой антенной и несколько бойцов. Старший из солдат вышел вперёд и, махнув рукой, строго прокричал: 'Куда идёте, быстро разворачивайтесь и марш отсюда!'
        Пришлось делать крюк через весь город, домой Адриан вернулся уже за полночь. Мать была вся в слезах, отец сидел на кухне в распахнутом кителе, на который были надеты все его награды. На столе стояла выпитая наполовину бутылка водки и рюмка. Заметив сына, он встал, подошёл к Адриану, опустился на одно колено и, положив руки ему на плечи, произнёс:
        - Запомни, Адриан, в этом мире ты ни справедливости, ни закона не найдёшь. Можешь убивать, красть, лгать, но только одно запомни: никогда не предавай, ибо нет в мире греха хуже предательства.
        Ночью раздался выстрел. Отца не стало, как не стало и страны, которой он посвятил свою жизнь. Тогда Адриан Валенрод ещё не знал точно, что ждёт его в будущем, но был уверен: ничего хорошего в нём не будет.
        Часть первая. ГИБНУЩИЙ МИР.Глава первая
        АТАКА ОБРЕЧЕННЫХ
        Тёмный продолговатый силуэт воздушного корабля вынырнул из облаков. Со стороны лавразийский крейсер казался по - прежнему величественным, плывя в нескольких верстах над землёю, поддерживаемый невидимой, но должно быть крайне мощной силой. На нём не было внешних повреждений, ни один человек не оживлял палубу, оставляя только ветер завывать в причудливом нагромождении форм надстройки, снуя меж разбросанными вдоль бортов башнями с лучевыми орудиями. И снаружи, только прислушавшись можно было заметить как гулкие звуки доносились изнутри, из того ада что царил в тесноте и полумраке внутренних помещений.
        Им ненадолго удалось оторваться от своих преследователей, что теперь находились от них в нескольких километрах, скрытых огромными комьями, похожих на вату, белых облаков. То был небольшой старый корабль союза пацифиды, который должен был стать лёгкой добычей для лавразийцев, но неожиданно показал зубы. Палубная авиация противника практически сразу выбила инфразвуком большую часть орудийных расчетов крейсера, оставив артиллерию без прислуги. Недавно пущенный воздух, вооружённый по последнему слову техники корабль теперь был практически беззащитен. В на полутёмных палубах, где неверный свет был готов вот - вот погаснуть сотни людей мельтешили, по узким коридорам, раненых с обожженной лучами кожей, в чьих слабых голосах уже казалось можно было услышать мольбы о скорой смерти, тащили на плащах и просто кусках ткани, и складывали везде, где только можно когда в лазарете уже не хватало ни коек ни носилок. И многоголосые крики сливались в один прерывистый гул, на фоне которого выделись лишь свистки и отчаянные корабельных офицеров пытавшихся хоть както избежать паники, образ которой всё отчётливее
надвигался над экипажем.
        И в то же самое время в небольшом помещении, на верхних палубах, под самым капитанским мостиком, вокруг стола с картой, освещённого неярким, но уверенно работавшей лампой, собрались несколько человек в мундирах офицеров лавразийского республиканского воздушного флота. Света хватало лишь на стол с картой и сами люди по большей части в тени. Лишь один из них сидел сокрушённо уперев подбородок в сцепленные замком руки, внимательно слушая как стоявший рядом с ним офицер, параллельно показывая на карте говорил спокойным голосом.
        - Первый гондванский флот находится сейчас в ста тридцати милях к западу и продолжает идти курсом север - северо - восток, на юге нас продолжает преследовать вражеский авианесущий крейсер, к северо - западу позиции зенитной артиллерии Гондваны.
        Офицер выпрямился. После его слов в комнате повисла гнетущая тишина. Он немного помолчал выжидающе смотря на капитана, но тот ничего не ответил, и тогда офицер произнёс также спокойно, как докладывал только что:
        - Мы в ловушке, ваше превосходительство.
        - Неужели вы наконецто это поняли.
        Офицеры, столпившиеся вокруг стола, обернулись. У входа в рубку стояли двое мужчин в форме с погонами лейтенантов истребительной авиации. Один со спокойным, даже равнодушным видом, стоял чуть позади. Волосы второго были взъерошены, китель расстёгнут, он злобным взглядом исподлобья смотрел на людей около стола с картой.
        . - Лейтенант Валенрод! - закричал капитан, вскакивая. - Потрудитесь придать себе подобающий вид и обращаться к старшему по званию согласно уставу…
        - Чтобы я, - Адриан всей ладонью указал на себя, при этом продолжая смотреть исподлобья, - аквилонский офицер обращался к вересийцу 'Ваше превосходительство', - при этом он сделал короткую паузу, пристально посмотрев на командира, - мне чувство собственного достоинства пока не чуждо.
        Валенрод прошёл к столу, офицеры расступились, скорее не из уважения, но из желания узнать что собирается предложить лейтенант.
        - В сложившейся ситуации, - продолжал Адриан, - единственно верным решением является атака силами расположенных на борту эскадрилий. От вас требуется лишь отдать приказ о подъёме палубной авиации и открытии ангаров.
        - Ангары открыть, значит? Сбежать задумал трус!
        - Здравомыслящий человек, хотя сейчас эти понятия часто путают. К тому же, хочу заметить, что выбора у вас нет. Мои люди вооружены, и, если потребуется, они проложат путь к выходу силой, и откроют ангары самостоятельно.
        - Под трибунал пойдёшь сволочь! - закричал капитан, которого появление Валенрода словно оживило, стуча кулаком по столу.
        Валенрод наклонился вперёд опершись руками на край стола.
        - Под трибунал пойдёте вы, сударь, - это обращение он произнёс нарочито издевательски, - за потерю корабля, если сумеете добраться до своих, - тем же спокойным, без нотки сарказма, голосом продолжал Валенрод, - в противном случае - гондванский плен и виселица. Я сомневаюсь, что у вас хватит мужества застрелиться, как подобает офицеру. А вот меня с лейтенантом Крейтерном, - он указал на второго лейтенанта, с равнодушным выражением лица продолжавшего стоять у двери, - наградят за спасение двадцати четырёх самолётов и их экипажей.
        - Арестовать его, - скомандовал капитан, указав на лейтенанта рукой, - арестовать, я сказал!
        Стоявшие вокруг стола офицеры не пошевелились. Командир окинул их обезумевшим взглядом и в отчаянии бросился вперёд, вытянув руку, как будто пытаясь схватить Валенрода, и рухнул на стол, закричав: 'Сука!'.
        Старший офицер подошёл сзади, выхватил личный пистолет капитана из кобуры на его поясе и сделал два шага назад, держа пистолет в согнутой руке, направив на командира. Тот с ужасом посмотрел на офицера и медленно поднялся.
        - Ты ведь этого не сделаешь,… не сделаешь, - пролепетал капитан.
        - Зачем врёте, Ваше благородие.
        Раздался выстрел.
        Командир упал, схватившись обеими руками за сердце, сквозь пальцы тут же просочилась кровь из раны. Старший офицер флегматично посмотрел на часы и спокойным голосом сказал:
        - Запишите в судовой журнал: '26апреля в 15:47 по бортовому времени командир корабля покончил жизнь самоубийством, согласно экспедиционному уставу лавразийского воздушного флота командование принял на себя старший офицер крейсера Максимилиан Вишницкий.'
        Офицеры не проронили ни слова, продолжая неподвижно стоять около стола, осознавая произошедшее как выходящее из ряда вон, но при этом закономерное в контексте недавних событий. Валенрод недоуменно посмотрел на старшего офицера, в одну минуту ставшего командиром корабля, тяжело вздохнул и попятился, встав рядом с другими. Вишницкий обвёл всех взглядом, выдержал достаточно долгую паузу и приказным тоном продиктовал:
        - Начать минирование корабля, уничтожить штабные документы, экипажу быть готовым покинуть корабль.
        - Мы над вражеской территорией, уход с корабля - верная смерть… или плен, - высказался один из офицеров.
        - У нас ещё остался один козырь. - Вишницкий исподлобья посмотрел на Адриана, - Поднять палубную авиацию!
        Присутствовавшие на совещании офицеры тут же разошлись. Валенрод с Крейтерном вышли одними из первых и направились к ангарам на верхней палубе. Внутри корабля царил мрак, генераторы работали с перебоями, сотни раненых с покрасневшей от облучения кожей изза нехватки места в лазарете лежали прямо в коридорах. Осознавая обречённость корабля, матросы ждали лишь приказа покинуть его.
        Когда Валенрод вошёл в ангар, лётчики быстро построились перед стоявшими самолётами. Подбежал дежурный офицер и начал доклад о готовности подразделения, несмотря на то что командир, не останавливаясь, шёл вдоль строя. Чуть замедлив ход, когда дежурный кончил речь, Адриан, обернувшись к лётчикам, скомандовал: 'По машинам, приготовиться к атаке неприятельского корабля'. Солдаты смутились, стали переглядываться и переговариваться, изначально об атаке речь не шла, но приказу командира подчинились все. Отдав распоряжение, что лететь в командирской машине будет он один, без штурмана и стрелка, лейтенант взобрался в самолёт и встал в кабине, наполовину высунувшись из люка. Створки ангара наверху начали медленно расходиться. Валенрод громким голосом продекламировал:
        Что ж братья по машинам, Держи штурвал сильней, Сегодня предстоит нам Охота на людей.
        После чего нырнул внутрь и завёл двигатель. Крылья самолёта начали медленно двигаться, не касаясь земли. Машина стала подниматься, амплитуда взмахов постепенно увеличивалась, пока ангар не остался внизу и самолёт не оказался на просторе. Вслед за командиром в небо поднялось всё звено, из соседнего ангара, тем временем, вылетали самолёты Крейтерна, выстраиваясь в боевой порядок справа. Адриан знал что задуманный им план крайне рискован, но едва ли он к тому моменту хотел вернуться живым с этой войны. Ах, если бы ему было куда возвращаться.
        Скоро появился медленно плывший среди облаков тёмный корпус гондванского крейсера, створки дверей ангаров были открыты, из них навстречу атакующим вылетали поднятые по тревоге самолёты, всего около полусотни машин.
        Валенрод поднял частоту взмахов до максимальной и повёл машину вверх, за облака. Потом, оставив, схватившиеся друг с другом эскадрильи, внизу, он остановился, и, переведя крылья в неподвижное положение, направил самолёт вниз, разменивая высоту на скорость. Его самолёт пронёсся сквозь строй гондванцев и направился к крейсеру. На ходу сделав дугу, переведя траекторию в практически горизонтальное положение, сбросив скорость, командирский самолёт зашёл на крейсер с носа. Самолёты врага развернулись и пустились в погоню, но догнать машину Валенрода они уже не успевали.
        Адриан катапультировался и медленно спустился на парашюте на палубу вражеского корабля. Оставшаяся без управления машина врезалась в борт крейсера, с грохотом и скрежетом проехалась по палубе и, снеся две орудийные башни, свалилась и полетела вниз. Лейтенант выхватил изза голенища нож и обрезал стропы парашюта, который сразу был снесён за борт потоком воздуха.
        Валенрод осмотрелся: на палубе не было ни души. Вдруг два люка в надстройке корабля открылись, и оттуда высыпало около дюжины солдат, вооружённых инфразвуковыми генераторами с примкнутыми штыками. Они встали с двух сторон от Адриана.
        - Отныне вы являетесь гондванским военнопленным, медленно положите своё оружие на палубу, в противном случае по вам будет открыт огонь, - громким голосом произнёс офицер одного из отрядов.
        - Попробуйте, - прокричал Валенрод, но его уже никто не слышал.
        Раздался грохот и скрежет, за спинами солдат прогремел взрыв, тут же последовал ещё один на верхних палубах корабля. За бортом под разными углами к земле пронеслись несколько гондванских самолётов, тех самых, что пустились в погоню за машиной Валенрода. Над головами Адриана и его 'пленителей' пролетели лавразийские машины. Гондванцы с ужасом посмотрели на вражеского офицера, наконец, осознав смысл его, казалось, безумной выходки.
        - Попробуйте, - повторил Валенрод, выхватив из ножен ещё один нож, похожий на небольшой меч, и самодовольно ухмыльнулся.
        Он знал, что стрелять они не стали бы: положили бы кучу своих в обмен на лейтенанта, который и так был у них в руках. К тому же, гондванцам нет равных в рукопашном бою… Кроме аквилонцев.
        Блеснули клинки, раздались крики, кровь плеснула на палубу, солдаты в ужасе стали медленно отходить в сторону надстройки, оставляя на месте недавней схватки груду тел. Один, совсем ещё молодой солдат, поскользнулся на вывалившихся из трупа кишках и рухнул вниз прямо в кровавое месиво. Он истошно завопил, выронил из рук генератор и кинулся в сторону своих.
        Валенрод отошёл в противоположную сторону почти к самому краю палубы, держа в руках два окровавленных клинка. Офицер, с ужасом смотря на Адриана, захлёбывающимся голосом приказал солдатам: 'Включить генераторы'
        Солдаты нацелили своё оружие на лейтенанта, но тот был спокоен. Изпод корабля вынырнул лавразийский самолёт с поставленными в неподвижное положение крыльями. Пролетев вдоль борта корабля, поднимаясь и быстро теряя скорость, поравнявшись с местом, где стоял Валенрод, самолёт достиг наивысшей точки своего планирования и практически остановился. В этот же момент Адриан прыгнул и приземлился прямо на крыло, из открывшейся дверцы ему кинули верёвку, он ухватился за неё и был втянут внутрь самолёта.
        Внутри сидел лейтенант Крейтерн и трое членов экипажа.
        - Всё прошло по плану? - спросил Валенрод, облокотившись на стенку.
        - Когда у нас чтото шло не по плану, - спокойно произнёс Крейтерн.
        - Теперь всё зависит от Вишницкого, только бы…
        - Истребители справа! - закричал стрелок.
        Крейтерн резко дёрнул штурвал и сбросил частоту взмахов. Машина как будто провалилась в пропасть и понеслась к земле. В паре сотен метров над землёй пилот выровнял машину и повёл её горизонтально, постоянно уходя в стороны, не давая заходящим сзади истребителям, навести на неё генераторы.
        - А вот теперь держитесь, - закричал Крейтерн, и через несколько секунд машина врезалась в землю.
        Самолёт 'приземлился' на склон поросшего лесом холма, и, пропахав приличное расстояние, сломав немало деревьев, остановился на маленькой лесной полянке. Валенрод и пилоты быстро вылезли из самолёта и бросились в сторону ближайших деревьев. Гондванские истребители пролетели прямо над ними, проскочив мимо.
        Адриан услышал позади крик Крейтерна: 'Быстрей, пока они не развернулись, в лес!'. И вдруг он почувствовал, что под ногами у него нет земли. Кубарем полетел вниз по склону и врезался в заросли ольшаника у подножья.
        Он с трудом встал и, пробираясь сквозь заросли, увидел аккуратно спускавшегося по склону штурмана.
        - Где командир? - прокричал Валенрод.
        - Здесь, - ответил ему из чащи голос Крейтерна, а вскоре показался и сам лейтенант.
        Вскоре появились второй пилот и стрелок. Прогремел взрыв. Все обернулись и посмотрели в сторону, откуда пришли, где сквозь деревья смутно были видны отблески пламени сгоравшего самолёта.
        - Нужно идти, - спокойно произнёс Валенрод и первым направился дальше к выходу из рощи.
        Они вышли из леса и сразу же остановились.
        В залитой солнцем долине, лежащей между крутыми холмами, текла маленькая речка, почти ручеёк. И через эту долину по направлению к склону, на котором стояло добрых два десятка танков с приведёнными в боевое положение генераторами, двигалась многотысячная армия. Их одежда больше напоминала лохмотья, знамёна были запылены и изорваны, но всё равно гордо развевались на ветру, а вместо сапог у каждого третьего на ногах были просто намотаны тряпки.
        Это были солдаты из окружённой Гондванской армии. Они ударили там, где этого не ждали, и когда этого не ждали. Использовавшую последние снаряды для подготовки штурма артиллерию, уходя, взорвали, чтобы она не досталась врагу. Они прорвали фронт и прошлись по трупам тех, кто лишь ждал их капитуляции. Теперь они были всего в нескольких верстах от города, к которому рвались столько лет, так близко и так далеко.
        Впереди шёл фельдмаршал, держа в одной руке свой жезл, а во второй офицерскую шпагу. Устройства на танках завращались, и по долине разнёсся протяжный монотонный гул. Инфразвук, направленный в самый центр армии, разошёлся по телам гондванцев. Солдаты сотнями гибли, падая на землю и выплёвывая ошмётки разорванных лёгких. Знамёна падали и тут же поднимались ещё державшимися на ногах. Но скоро всё было кончено, тысячи трупов остались лежать посреди залитой солнцем долины. Гул прекратился.
        Валенрод медленно опустился и сел около дерева, тихо произнеся: 'Чёрт возьми, нам бы таких солдат'.
        Глава вторая. СТОЛИЦА ПАЦИФИДЫ
        Найгос, столица марионеточного государства Пацифиды. Державшееся почти три месяца осадное положение было, наконец, снято. Комендантский час был сокращён, баррикады и противотанковые ежи убраны, ополченцы распущены по домам. Перспектива захвата города гондванцами не сильно пугала его жителей, им уже было всё равно под кем жить, а вот небольшой глоток свободы и уменьшение количества солдат на улицах были хорошими новостями.
        Раньше Адриану нравился этот город, в нём ещё оставалось чтото величественное из старого довоенного мира: его парки и широкие улицы, старинные дома и императорский дворец, в котором ныне размещался штаб экспедиционных войск. Однако, в этот раз всё выглядело какимто иным, мрачным, как и во всех других городах. Даже небо было всё время затянуто серыми облаками, временами накрапывало, но настоящего дождя не было. После гибели крейсера и отправки в тыл Адриан часто шатался здесь по пустынным улицам, встречая больше солдатские патрули, чем прохожих. Он старался как можно сильнее закутаться в своё старое чёрное пальто, словно прячась от окружающих. Хотя на улице было относительно тепло, он всё время чувствовал, что замерзает.
        Была здесь одна хорошенькая кофейня, в которой Валенроду довелось побывать, когда он только прибыл на этот континент. Сейчас там располагалась офицерская столовая, куда и направлялся лейтенант. Когда он вошёл внутрь, то сразу почувствовал чертовски отвратный аромат, который обычно бывает в столовых, когда смешиваются запахи всего съестного и несъестного, что там есть. Это совершенно не сочеталось со старинным, даже несколько аристократическим интерьером помещения.
        Валенрод подошёл к столу, за которым сидели Крейтерн и ещё два лейтенанта, один из которых уткнулся в газету, напечатанную на какойто паршивой жёлто - серой бумаге.
        - Ах, Адриан, давно мы вас не видели, - офицер отложил газету, - впрочем, вы как раз, кстати, у нас с Крейтерном возник небольшой спор.
        - Интересно, на какую тему? - хриплым басом произнёс Валенрод и присел сбоку на стул, пригнув голову, смотря то ли в пол, то ли на собеседника.
        Лейтенант, читавший газету, удивлённо посмотрел на Адриана, как будто не понимая, пытаясь его рассмотреть. Крейтерн спокойно сидел на своём месте, то начиная, то вдруг прекращая барабанить пальцами по столу. Четвёртый офицер наблюдал за остальными как будто со стороны, с интересом разглядывая сидевших за столом, при этом о чёмто напряжённо думал.
        - Вы бы… э - э-э сняли… пальто… что ли, - нерешительно произнёс лейтенант. - Здесь вроде и так жарко.
        - Мне чертовски импонирует ваша забота, но я, пожалуй, буду вынужден пренебречь вашим советом, - ответил Валенрод, попытавшись придать голосу добродушие, но получилось неубедительно. - Так о чём всётаки был спор?
        На мгновение повисла мрачная тишина, нарушаемая лишь звоном приборов и разговорами за окрестными столами.
        - У нас с его благородием, лейтенантом Мельхероном, вышла дискуссия на тему судьбы кампании, - произнёс Крейтерн, при этом смотря не на собеседника, а на вилку, кончиком которой он, словно метроном, отбивал по столу ритм. Стучать пальцами ему, как видно, наскучило. - Его благородие смело утверждать, что в сложившейся в мире ситуации продолжение войны не только бессмысленно, но и практически невозможно, особенно Гондваной. А раз так, то скоро следует ждать мирных переговоров и окончания войны.
        Валенрод с напускным удивлением надменно посмотрел на его благородие.
        - А вы оптимист. Хотя, замечу, что ныне даже окончание войны представляется сомнительным благом. Но с чего вы решили, что Гондванцы хотят капитулировать.
        - Я не говорил, что Гондвана хочет…
        - У них страшный голод, говорят, в столице крыс едят, - перебил Мельхерона четвёртый, всё время молчавший офицер.
        - Счастливцы, у них ещё остались крысы, - Валенрод мрачно усмехнулся.
        - Вы считаете, что у Гондваны есть шанс победить?
        - Нет, впрочем, как и у нас.
        - Кто же тогда выиграет?
        - Как будто вы не знаете, кто всегда выигрывает? Казино.
        Вновь воцарилась тишина. Мельхерон настороженно смотрел на Адриана. Тому, похоже, было 'на всё плевать', он отрешённо глядел кудато в сторону.
        - Мир перенаселён, со временем ситуация станет только хуже. Пока мы ещё держимся. Карточная система, распахивание целинных земель, но надолго этого не хватит. Эта планета физически не может прокормить всех живущих на ней людей, и как бы мы не ухищрялись, конец предсказуем, - произнёс Валенрод, искоса смотря на собеседника. - Если только наш славный диктатор не найдёт гденибудь второй мир. Иначе всё выйдет крайне иронично.
        - В смысле? - Мельхерон настороженно посмотрел на Валенрода.
        - В том смысле, что мы всегда ожидали конца людского рода по какойто внешней причине вроде метеорита, извержения вулкана или чегонибудь в этом роде. А в итоге всё оказалось тривиальней, мы просто расплодились настолько, что уничтожили наш мир и себя вместе с ним. Хотя обычно плодовитость обеспечивает виду торжество над своими врагами и является основным преимуществом в эволюции, в конечном итоге она обернулась для нас смертным приговором.
        - И всётаки, - произнёс Мельхерон. - Согласитесь, Ланарис хотя бы навёл какой никакой порядок, а в сложившейся ситуации порядок, пожалуй, главное.
        - Ах, Ланарис, - Валенрод довольно улыбнулся и хитро посмотрел на собеседника. - Да, Ланарис - настоящий вождь. Положить кадровую армию в Лемурии, обеспечив нас лишь оравой дармоедов, параллельно развалив под корень экономику страны. Осознав, что республика катится к чертям, решить все проблемы, перевешав весь чиновничий аппарат. Безусловно, такие как он, входят в историю только наравне с величайшими правителями и полководцами.
        - Что вы хотите этим сказать?!
        - Я сказал всё, что хотёл.
        Он ещё немного посидел с ними, но ему это быстро наскучило. Адриан вышел на улицу и побрёл, куда глядели глаза.
        На улицах было пустынно, лишь пару раз ему попались дворники, подметавшие тротуар, да солдатский патруль из коллаборационистов. Валенрод сам не заметил, как вышел на центральную площадь перед бывшим императорским дворцом, на который навесили два лавразийских штандарта, абсолютно не подходивших к старинному роскошному зданию. Посреди площади на огромном мраморном постаменте возвышался памятник какомуто, то ли полководцу, то ли правителю, оставшемуся вместе со своими победами и своей империей в прошлом мире.
        Валенрод немного постоял, посмотрел на памятник, потом глянул в сторону дворца и заметил, что один из караульных у входа мельком поглядывал на него. Адриан сунул руки в карманы и побрёл, смотря под ноги. За императорским дворцом располагался просторный парк, где ему удалось несколько раз прогуляться. Особенно он любил длинную липовую аллею, даже в самый жаркий летний день там, в тени, было прохладно, и поэтому в жару было полно народу.
        Однако, сейчас, когда солнца в городе и без тени не было видно, в парке почти не было людей. Адриан шёл в полном одиночестве, видя перед собой только дорогу, изредка оглядывался на возвышавшийся над кронами деревьев шпиль дворца, устремившийся в серое небо. Валенрод точно не мог уже сказать, о чём он в тот момент думал, мысли путались, мелькали в его голове, проносились и тут же исчезали, оставляя какоето неосязаемое и оттого ещё более болезненное послевкусие.
        Неожиданно он увидел недалеко от себя идущих ему навстречу под руку парня и девушку. Мужчина был одет в расстёгнутый жилет и рубашку, на девушке было белое платье и шляпка с синей ленточкой. Они о чёмто оживлённо беседовали и, как будто не замечая Адриана, прошли мимо него. Валенрод обернулся, пристально посмотрел на женщину, которая отчегото засмеялась, и вдруг почувствовал почти физическую боль, как будто всё внутри у него перекосило, и словно пытаясь заглушить это, он со всей силой сжал руку в кулак до боли в пальцах и широкими шагами направился дальше, произнося про себя злобно: 'Будьте вы все прокляты, будьте вы все прокляты'. Он не заметил, как мужчина обернулся и посмотрел на Адриана, улыбка резко спала с его лица, но он повернулся и пошёл с девушкой дальше.
        Домой Валенрод вернулся незадолго до начала комендантского часа. Зайдя в свою каморку, он скинул пальто и лёг на койку лицом к стене. Сколько так лежал, он не знал, и пролежал бы ещё долго, но в дверь постучали.
        - Открыто!
        В комнату вошёл посыльный в плаще с капюшоном. Он прошёл дальше, сняв капюшон с головы, и чётким голосом продекламировал:
        - Кто здесь лейтенант Адриан Викторович Валенрод.
        Адриан Викторович Валенрод сел на кровати и уставшим голосом с ухмылкой произнёс:
        - Попробуй отгадать, даю три попытки.
        - Вас вызывают в Карселион к его превосходительству диктатору Лавразии Александру Ланарису, - тем же чётким голосом произнёс посыльный и протянул Валенроду значок в виде республиканского герба. - Вам предоставляется приоритет первой степени на перемещение государственным транспортом.
        После этих слов посыльный развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Валенрод остался один. Он вертел в руках значок, пытаясь понять, зачем он понадобился диктатору. Адриан встал с кровати, сделал несколько кругов по комнате, подошёл к окну и распахнул его, высунув голову на свежий воздух. На улицу вышла колонна солдат с ручными генераторами, шедшая, как видимо, через город на фронт.
        Раньше он много читал разных книг, и во всех этих книгах, когда случалась какаято катастрофа, будь то эпидемия, падение метеорита, обязательно в правящей верхушке образовывался этакий чрезвычайный совет, который пытался спасти положение. Это обычно подразумевало массовые расстрелы, террор и прочие помогающие поддерживать порядок вещи. При этом параллельно пытался разработать план спасения, который всегда проваливался, а для большинства членов этого совета всё заканчивалось тем, что они пускали себе пулю в лоб, находясь в здании или убежище, штурмуемом толпой, которую пытались усмирить. И как казалось нашему герою, Ланарис уже понимал, что созданной им республике недолго осталось и поэтому собирает собственный чрезвычайный совет, именно для этого ему мог понадобиться Адриан.
        Постояв немного у окна и проводив солдат взглядом, Валенрод закрыл окно и лёг на кровать, подложив руку под голову, и стал смотреть в потолок. Он точно не знал, что его ждёт, но чтото должно было измениться. А так как хуже быть уже не могло, то, значит, вести о переменах следовало воспринимать с оптимизмом.
        Глава третья. ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА
        Он вошёл в просторный зал с галереей белых, но уже немного обшарпанных колонн. У каждой из них стояло по солдату с винтовкой, один за другим они вытягивались по стойке смирно, демонстрируя свою выправку, и громкими голосами выкрикивали: 'Долгих дней диктатору!'. Ещё два солдата сопровождали его, идя на шаг позади. У конца галереи находилась лестница, и в лучшие свои времена она вряд ли могла бы соперничать с образцами из императорских и королевских дворцов, а ныне и вовсе представляла собой унылое зрелище. По сторонам от неё свисали вниз два республиканских штандарта.
        Он быстро поднялся по лестнице и прошёл в коридор, штукатурка здесь местами начинала осыпаться, оконные рамы давно стоило поменять, а цветы, стоявшие на каждом подоконнике, выглядели какойто насмешкой. В руках у него была красная папка с лавразийским гербом. Он шёл быстро, будто опаздывал, хотя знал, что без него всё равно не начнут. Его лицо было хмуро, задумчиво и выражало крайнее недовольство.
        Он подошёл к массивной двери в конце коридора, которую открыли перед ним стоявшие рядом двое солдат, и вошёл в светлую комнату с широким окном и портретами на стенах. Посередине стоял старинный дубовый стол, на котором была разложена карта, вокруг собрались все высшие офицеры республики: командующие сухопутной армией, воздушным и военно - морским флотом, гарнизонными частями, и ставший почти наравне с военными председатель комитета продовольственного снабжения. Все офицеры одновременно, цокнув каблуками, встали смирно и прокричали: 'Долгих дней диктатору!'.
        Диктатор прошёл к столу, ответив на приветствие, согнув руку в локте и подняв ладонь на уровень плеча, небрежно ей взмахнув. Он бросил папку на стол, хитрым и настороженным взглядом исподлобья окинул собравшихся и, опершись руками на стол, чуть наклонившись вперёд начал:
        - Что, чёрт побери, с Лемурией? Что происходит?
        - В Аштарии и Магнаре, как мы и опасались, начался полномасштабный мятеж. Восставшие захватили военные склады с боевыми генераторами и атаковали подразделения регулярной армии. Большая часть коллаборационистов перешла на сторону мятежников. В остальных округах дело пока ограничилось беспорядками, однако для…
        - Где Бергмен - Квайт, где этот кретин? - злобно произнёс Ланарис.
        - Я здесь, ваше превосходительство, - виноватым голосом произнёс высокий статный офицер, стоявший у противоположного края стола, виновато потупив глаза, украдкой поглядывая на Ланариса.
        - Не вы ли мне месяц назад, - начал диктатор, злобно смотря на него, - как наместник восточной Лемурии обещали, что возьмёте ситуацию в Аштарии под контроль с двумя полками?
        - Ситуация изменилась, ваше превосходительство, мы недооценили сепаратистские настроения в обществе.
        - И тем не менее. Вы давали слово, и вам поверили. Вам было оказано доверие, которого вы не оправдали, поставив под угрозу все наши колонии.
        Воцарилась тишина, диктатор, прикусив губу, внимательно посмотрел на карту.
        - Восьмой армии прорываться на соединение с двенадцатой армией и сорок пятым танковым корпусом. После чего отходить на запад, на правый берег Сейланы.
        - Ваше превосходительство, у повстанцев нет ни зенитных орудий, ни авиации, мы без проблем сможем снабжать по воздуху восьмую армию хоть до рождества. Восставшие плохо вооружены и практически не обучены, мы сможем раздавить мятеж.
        Ланарис отошёл от стола и, заложив руки за спину, пару раз прошёл туда - сюда. Несколько раз посмотрел на стоявших вокруг стола офицеров, неизменно отводя глаза в пол. Потом вернулся обратно и заговорил спокойным расчетливым голосом, при этом будто продолжая обдумывать план:
        - О попытках подавления мятежа не может быть и речи. Восстание со дня на день перекинется на соседние округа, скоро полконтинента будет гореть огнём. При этом в Лемурии у нас до неприличия мало сил. Абсолютно недостаточно для полномасштабной сухопутной кампании, а война на два фронта для нас самоубийство. Единственный шанс - это вывести войска на рубеж Сейланы и держатся там.
        - Ваше превосходительство, вы предлагаете сдать без боя почти восемь миллионов квадратных вёрст территории с населением более миллиарда человек.
        - Шаг назад - два вперёд.
        - Но… но на востоке практически нет сельскохозяйственных районов, там начнётся голод невероятных масштабов.
        - Искренне на это надеюсь, - тем же спокойным голосом произнёс Ланарис. - А для того, чтобы полностью предотвратить возможность распространения мятежа на запад, нужно отправить колониальному флоту двенадцать лучевых бомб. Восемь использовать немедленно, остальные оставить для предотвращения возможности создания хоть какогото подобия государства на оставленной нами территории.
        - Вы хотите…
        - Прижечь калёным железом очаги заражения, как действуют при попадании любой заразы, в том числе и революционной. Думаю, основные инструкции вам ясны. Руководителем данной операции, назовём её эмм - м-м… 'Немезида', назначается разжалованный в генерал - майоры Бергмен - Квайт. Надеюсь, он понимает, что для него это последний шанс реабилитироваться, - диктатор пристально посмотрел на бывшего наместника.
        В зале повисло молчание, удар лучевыми бомбами по городам был процедурой обычной, а вот сдача такой огромной территории без боя - это было крайне необычно. В последнее время диктатор стал вести себя странно, как будто он имел в руке козырь, применение которого смогло бы окончить войну, а потому её ход был уже второстепенен.
        - Думаю, все могут расходиться. Стойте, где министр финансов?
        - Я здесь, Ваше превосходительство.
        - Я надеюсь, уже началась чеканка золотых червонцев.
        - Да, Ваше превосходительство. Тем не менее, я считаю, что это чрезмерная предосторожность.
        - Хотите сказать, что с нашей финансовой системой всё в порядке, - диктатор с показным недоумением посмотрел на министра и тут же заорал. - Да вашими фантиками подтираться стыдно. Если у нас не будет валюты напрямую привязанной к золоту, нашей экономике конец. Вам было предоставлено полное право распоряжаться государственными золотыми запасами, и если к концу месяца я не увижу отчеканенные червонцы, ваши действия будут рассматриваться или как глупость или как измена, впрочем с одинаковыми для вас последствиями. Свободны все, кроме председателей продовольственного комитета и академии наук, а так же верховного канцлера.
        Офицеры медленно вышли из комнаты, остались только четверо: диктатор и названные им личности. Канцлер сел за стол. Ланарис, заложив руки за спину и сцепив их в замок, прошёлся к окну:
        - Чёрт возьми, этот мятеж путает нам все карты. Всё, что нам осталось, так это продержаться до отправки экспедиции, а тут чёрт знает что.
        - А если на Антитерре не будет обнаружена жизнь, если она не пригодна для колонизации, - произнёс канцлер, пристально смотря на Ланариса.
        - А тогда, - диктатор резко развернулся, быстро прошёл к столу и, встав напротив канцлера, опершись руками на стол, пристально посмотрел на него. - Тогда нам останется только пуля в лоб.
        - В государственном резерве осталось только двадцать четыре миллиона тонн зерна, Ваше превосходительство, - начал глава продовольственного комитета.
        - Но этого хватит… - Ланарис резко развернулся и посмотрел на него.
        - На две недели в случае полного перехода на снабжение из запасов.
        - Если в этом году будет неурожай - мы погибли, - сокрушённым голосом произнёс диктатор. - Мелерьян, я надеюсь, хотя бы постройка корабля для экспедиции идёт по графику.
        - Так точно, Ваше превосходительство, - произнёс глава академии.
        Диктатор, сложив руки в замок за спиной, подошёл к окну, пристально вглядываясь в раскинувшийся до горизонта город.
        - Антитерра - наша последняя надежда, - произнёс он суровым голосом, обернувшись к находившимся в комнате.
        - Ваше превосходительство, а как насчёт кандидатов для экспедиции?
        - О, не беспокойтесь, об этом я позабочусь.
        Глава четвёртая. ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
        Утром, позавтракав у себя дома, собрав свои небольшие пожитки и сдав ключи от своей каморки, Адриан Валенрод направился на найгосский вокзал.
        Здание вокзала стояло ещё с довоенных времён, когда Найгос был имперской столицей. Тогда это было второе по значимости здание столицы после императорского дворца. Сюда приезжали делегации союзников подписывать договора и враги подписывать капитуляцию. Он стоял на другом конце центральной улицы города, начинавшейся у дворца.
        Валенрод прошёл весь путь от дома пешком. На нём было чёрное пальто, как обычно. Но на этот раз оно было расстёгнуто, и его край развевался на ветру. В руке он нёс небольшой саквояж со всеми вещами, которые собрал с собой. Он шёл твёрдым, уверенным шагом, словно свысока смотря на проходивших по улице людей. Теперь всё должно было быть иначе, он покидал этот материк, где творилось чёрт знает что, называемое по какойто старой привычке мировой войной, хотя оно являлось чем угодно только не войной. По крайней мере, так думал Адриан, воспитанный на Аквилонских кинохрониках о прошлых победах его страны.
        Так или иначе, теперь он сможет, хотя бы на время, забыть это, как страшный сон. Сейчас его, лейтенанта Адриана Валенрода вызывает к себе не ктонибудь, а лично Его превосходительство, диктатор Александр Ланарис. Значит, он ещё чегото стоит, значит, ещё ничто не пропало.
        Впереди показался украшенный барельефами фасад вокзала, виднеющийся изза голов разношёрстной толпы, собравшейся на площади. Адриан быстро добрался до дверей и вошёл внутрь.
        Потолок и большая часть стен были расписаны картинами из жизни крестьян и рабочих, ныне эти картины потускнели, местами и вовсе краска опала вместе со штукатуркой. В зале было полно людей, все скамейки были заполнены, как и остальное пространство помещения. Все, кто мог покинуть город, покидали его и уезжали на север континента, подальше от линии фронта. У каждого входа и выхода, как в город, так и к поездам стояли солдаты - коллаборационисты с винтовками.
        Адриан снял пальто, сложив и перекинув его через руку, чтобы была видна военная форма, и пробрался к кассам. Растолкав очередь, подошёл к окошку, достал значок в виде герба республики. Всё, чего ему сейчас хотелось, так это убраться отсюда поскорее. Гул, крики, детский плач вместе с духотой и полумраком, царившим в зале, могли кого угодно свести с ума.
        - Один билет до любого из северных портов, - произнёс Адриан, пытаясь перекричать шум в зале, и приложил к стеклу значок.
        По ту сторону сидела явно немолодая женщина, не растолстевшая только благодаря голоду и карточной системе. Она презрительно посмотрела на Валенрода и гнусавым голосом пробубнила:
        - Молодой человек, куда вы лезете без очереди.
        Валенрод не понял: был это юмор или нет. Он в тот момент уже стоял боком к окошку, готовясь рвануть с места и убраться отсюда восвояси.
        - Перед вами лавразийский офицер, чёрт возьми, я должен через шесть дней быть в столице, - прокричал Адриан.
        - Да хоть гондванский, здесь всем кудато надо, молодой человек. Не задерживайте очередь.
        Валенроду, как человеку военному, часто приходилось встречаться с людской глупостью, однако редко он видел, чтобы изза этой глупости начисто было атрофировано чувство самосохранения. Стоявшие позади него в очереди, благо, не то, что не стали напирать, но и отошли на пару шагов назад от офицера в форме с правительственным пропуском, как бы что ни вышло.
        - Не молодой человек, а Ваше благородие! - проревел Валенрод. - Вы отдаёте себе отчёт, что будете иметь дело с военной администрацией.
        - Ну, уж не знаю, как вас там… - опять начала женщина, но тут из глубины помещения по ту сторону стекла появились пацифийский офицер, по - видимому, начальник вокзала, с двумя солдатами и быстро увели служащую прочь.
        - Вы лейтенант Адриан Валенрод? - произнёс почтительным тоном офицер, наклонившись к окошку с другой стороны.
        - Да я, - намного более спокойным голосом произнёс Адриан.
        - Простите, нас только что известили о вашем отбытии, мы уже подготовили для вас место, поезд до Кирстенгейна отправляется через двадцать минут, первый класс, второй вагон.
        Адриан взял билет, с укором посмотрел на начальника вокзала и зашагал прочь, провожаемый удивлёнными взглядами из толпы.
        Он, наконецто, оказался на свежем воздухе рядом с путями. Здесь тоже было много народу, в основном лавразийские солдаты, прибывшие с севера. С другой стороны от следующего перрона стоял поезд с танками, частично накрытыми брезентом. На платформах находились лавразийские солдаты с генераторами, охранявшие поезд.
        Вскоре невдалеке послышался стук колёс и гул двигателя, вдали появился грозного вида чёрный тепловоз. Он, постепенно замедляясь, проехал мимо Валенрода и стоявших на перроне людей, таща за собой сцепку из полутора десятков вагонов с символикой ещё железных дорог империи.
        Адриан быстро нашёл нужный ему вагон. Показав проводнику правительственный значок, прошёл внутрь, в своё купе с двумя нижними койками. Он положил саквояж, присел, искренне надеясь, что весь путь проедет один. Но его надеждам не суждено было сбыться, спустя минуту, как он закрыл за собой дверь, в неё вошёл маленький худощавый мужчина лет сорока в очках и с лысиной на макушке. Он был одет в гражданский пиджак и брюки, в руках держал чёрный портфель, в котором обычно носят бумаги. Неуверенным голосом он поздоровался с Валенродом и присел напротив него.
        - Здравствуйте, я Крейстон, Крейстон Митридатович Цейкрик, - произнёс попутчик своим низким неразборчивым голосом и протянул руку для рукопожатия. - Можно просто Крейс.
        - Адриан, Адриан Викторович Валенрод, - ответил лейтенант и пожал руку. - Можно просто Адриан.
        На мгновение повисла тишина, наш герой сидел, заложив ногу за ногу, откинувшись спиной к стенке и сцепив руки в замок перед собой, он с интересом надменно смотрел на соседа. Цейкрик сидел, ссутулившись, как будто прижимался к портфелю, который он положил себе на колени.
        - Куда едете? - спросил Адриана попутчик.
        - Домой, - коротко ответил Валенрод.
        - То есть, вы до конечной?
        - До конечной, - с улыбкой ответил Адриан.
        - Н - да, а я в Мессерейне выхожу, здесь недалеко, - Цейкрик выдавил на лице натянутую улыбку, он снял очки и стал неловко трясущимися руками протирать их.
        - Это хорошо, - со вздохом ответил Валенрод. - Нет, вы не примите на свой счёт, я просто крайне обожаю одиночество.
        - Одиночество, хе - хе, - чиновник усмехнулся. - И что же вам в нём нравится?
        - Многое, вы, думаю, даже не представляете сколь интересно, например, говорить самому с собой, желательно мысленно, иначе вас примут за сумасшедшего. Так прекрасно поговорить о чёмнибудь с интересным собеседником, который к тому же разделяет твои взгляды и убеждения, - произнося эти слова, Адриан закинул ноги на койку и, расстегнув мундир, вытащив руки из рукавов, устроился, полусидя, опершись спиной на боковую стенку рядом с окном.
        Цейкрик вряд ли был действительно заинтересован тем, почему Валенрод так любит одиночество, и спросил только из вежливости и дабы поддержать разговор. Словам своего попутчика он, скорее всего, не придавал должного значения. У него уже были заготовлены собственные реплики, и собеседника он слушал только в той мере, в которой это было необходимо, чтобы хоть както связать свои слова со словами того с кем он разговаривает, ибо иначе он будет просто глупо выглядеть.
        - И что же вы живёте всегда один, вы не женаты?
        Валенрод просунул изпод полы правую руку и, распрямив и сжав все пальцы, показав попутчику тыльную сторону ладони, явно подразумевая обратить внимание на средний палец, произнес:
        - К счастью, минула чаша сия.
        - Ну не страшно, - Цейкрик махнул рукой, - а вот у меня жена и две дочки, они уже уехали на север, сейчас ждут меня.
        - Уходите на север подальше от фронта?
        - Ну как сказать, - оправдывающимся голосом начал чиновник. - Куда переводят, туда переводят.
        'Конечно, переводят, - подумал Валенрод. - У тебя ж на лбу написано, как ты месяцами вымаливал, выпрашивал в кабинетах, унижался и пресмыкался, только чтоб хоть на сотню вёрст посеверней, а то как гондванцы придут, так вашего же брата первым делом в расход на фонари. Они всюду своих ставят'.
        - А вы, я вижу, из военных будете? Вы лавразиец?
        - Аквилонец.
        - Прошу прощения?
        - Лавразиец - это географическая принадлежность, по национальности я Аквилонец.
        - Прошу прощения, но я не силён в географии Лавразии, до войны у нас о вашем материке ходили только легенды.
        - Но, надеюсь, что хоть теперь вы не думаете, что у нас живут псоглавцы и драконы.
        - Ну что вы, лично я и раньше в это не верил.
        - Аквилон расположен на самом севере Лавразии, за полярным кругом, на побережье северного океана, месяц лета и морозы под сорок зимой. Когдато мы были могущественнейшим государством на континенте, половина Лавразии была нашей колонией. А потом…
        - Что потом?
        Валенрод усмехнулся и тяжело вздохнул.
        - Будто вы не знаете, что всегда происходит потом. Всё полетело к чертям. Столь быстро, что лишь сейчас я осознаю весь трагизм того времени. В один день на моих глазах сначала рушится тысячелетняя монархия, а потом отец пускает пулю в висок. Временное правительство держится ещё десять лет. Я, храня надежду, что всё скоро станет по - прежнему, поступаю в лётную школу и оканчиваю её как раз ко входу Аквилона в состав федерации. А потом началось: приход к власти Ланариса, создание республики, Лемурийская кампания, Пацифийская кампания. И вот он я, перед вами. Лейтенант армии государства, которое имеет такое же отношение к моей родине, как закон всемирного тяготения к философии. Весь мир в кровавом угаре, а единственное, что мы знаем о конце нашей цивилизации, так это то, что он скоро наступит.
        - Вы так думаете?
        - Оглянитесь вокруг, будете думать также. Кстати, кажется ваша остановка.
        Поезд остановился на станции так, что окно купе выходило прямо на старое здание с табличкой 'Мессерейн'. Цейкрик пристально посмотрел в окно, как будто, чтобы убедиться здесь ли ему выходить и тут же вскочил и, развернувшись в дверях, как ни в чём ни бывало, произнёс:
        - Ну что ж, прощайте, как там у вас: Долгих дней диктатору! - он поднял вверх ладонь, повторяя лавразийский жест приветствия, и скрылся в коридоре.
        - Долгих ему дней - произнёс Валенрод, небрежно подняв руку, фактически просто взмахнув ею.
        Теперь он, наконецто, остался один и мог спокойно отдохнуть, обдумывая своё нынешнее положение, которое, стоит отметить, теперь не казалось ему таким безнадёжным, как раньше. Чтото всётаки происходило, скоро чтото должно было измениться, кардинально измениться, и не только в жизни Адриана. По крайней мере, он так думал, или, может быть, просто надеялся на это.
        Глава пятая. ЛАВРАЗИЯ
        Солнце медленно, но верно двигалось к зениту, приближая полуденный зной, и все жители города старались как можно реже появляться на улице, прячась в выкрашенных в белый цвет домах. По практически безлюдным улицам спускался вниз к Кирстенгейнскому порту Адриан Валенрод. Он расстегнул китель, пальто было перекинуто через руку, во второй руке он держал саквояж. Он старался держаться ближе к стенам домов, чтобы находится в тени.
        Улица перед ним спускалась вниз к бухте, заполненной чёрными корпусами кораблей, которая была как на ладони. Бывшая граница империи находилась, по меньшей мере, в двухстах верстах к югу, у края пустыни. Кирстенгейн до войны был базой местного торгового союза, объединявшего целую россыпь вольных городов на берегах континента. Ныне здесь находилась перевалочная база Лавразии, сюда с севера из метрополии приходили корабли с войсками и уходили с железной рудой, вывозимой из Пацифиды.
        Валенрод должен был отплывать на уходившем в полдень в составе конвоя почтовом корабле. В порту, как и полагалось, было полно народу, со стоявших у пристани кораблей толпами сходили солдаты, выстраивались на берегу и, взмокшие от жары, шли в город к вокзалу. На кранах вниз спускали танки и грузовики, местами попадались даже самолёты с разобранными крыльями. Кругом стоял грохот, скрип, ор.
        Но Адриану до этого, казалось, не было никакого дела. Он равнодушно смотрел и на проходившие мимо него колонны солдат, и на проносимые над головой машины, мельком отбрасывающие тень, и на огромные сухогрузы, стоявшие у причала. Первый раз, когда он видел чтото подобное, это вызывало у него удивление и захватывало дух, но потом он насмотрелся всего этого столько, что воспринимал уже как нечто обыденное.
        Его целью сейчас был маленький серый пакетбот, служивший для связи между Пацифидой и метрополией. Проблем с посадкой не было, почтовые корабли обычно и так ходили полупустыми, а даже если и не нашлось бы мест, ни один капитан не осмелился бы не взять на борт офицера, едущего по делу, касающемуся лично диктатора.
        Путь через Сертейское море занял чуть больше суток. Ничего интересного за это время не произошло. Гондванские подлодки редко нападали на республиканские конвои, а если и нападали, то только на идущие в Пацифиду с войсками. Валенроду отвели маленькую одноместную каюту, где он почти не появлялся изза крайней духоты стоявшей всё время.
        К вечеру второго дня плавания показались погрузочные краны одного из портов на южном побережье Лавразии. Сам порт был больше похож на лагерь кочевников, живших в степях на юге континента. Здесь на корабли грузили кавалерийские дивизии, набранные из степняков. Эти дикие народности, жившие кочующими племенами даже тогда, когда вокруг уже создавались империи и через степи, где они жили, прокладывали железные дороги и телеграфные линии. Даже будучи призванными в республиканскую армию они были похожи более на дикую орду, нежели на современную дисциплинированную армию. Расположившись лагерем около доков, они жгли костры, горланили песни, отпустив лошадей пастись в поле.
        Валенрод, не обращая внимания на кочевников, сойдя на берег, сразу направился в город к вокзалу. Там почти никого не было. Адриан, предъявив значок, потребовал билет до Карселиона, но, как оказалось, этот город не имел прямого сообщения со столицей, и доехать можно было только с пересадкой.
        Пересадку нужно было делать в какомто задрипаном провинциальном городишке, находившемся в нескольких верстах от основной ветки, при этом соединённом с второстепенной железной дорогой, по которой сюда и прибыл Валенрод. Городок имел незапоминающееся название: то ли Северогорский, то ли Южноозёрский и был похож на какуюто провинциально - мещанскую уменьшенную копию Найгоса, хотя и находился на другом континенте. Те же широкие улицы, старинные довоенные дома и центральная площадь перед зданием военной администрации, где раньше находилась резиденция губернатора.
        Судя по тому, что видел Валенрод пока ехал сюда, Лавразия мало изменилась за время его отсутствия. То же запустение и уныние, повсюду солдаты и войска, идущие на юг к портам, распахиваемые степи и осушаемые болота, куда сгоняли на работы тысячи людей, словно ссылая их на каторгу, пытаясь хоть както обеспечить перенаселённый континент хлебом.
        Второй вокзал находился на другой стороне низины, по которой протекала речка, окружённая заливными лугами. К станции вела просёлочная дорога с перекинутым через реку бревенчатым мостом. Рядом на возвышенности, с другой стороны от путей, находилась маленькая деревенька: десять - двадцать домов и обветшалая, словно заброшенная белая церквушка.
        Около перрона стояло здание с небольшим Лавразийским флагом на установленном на крыше коротком флагштоке. По - видимому, здесь располагалась местная администрация или чтото вроде того. Рядом на фонарных столбах вниз головой висели три трупа мужчин в гражданском. Около дверей в администрацию, опершись плечом на стену, стоял, засунув руки в карманы, мужик в сдвинутой чуть набок рабочей кепке, в запачканном сером пиджачке и убранных в высокие сапоги широких штанах из грубой ткани. Во рту он держал соломинку и смотрел кудато себе под ноги.
        - За что их? - спросил у него Валенрод, кивнув на висевших.
        - Хлеб воровали, - произнёс человек, отойдя от стены и выплюнув соломинку, - тот, что слева, председатель наш, а рядом счетовод и заместитель. Со вчерашнего здесь болтаются. Приезжал, значит, какойто хмырь, говорят, из самой столицы, а с ним солдат полвзвода. Тихо, главное, без шума приехали, этих выволокли и подвесили, а там 'поминай как звали'. Вот черти.
        Крестьянин усмехнулся, потом пристально посмотрел на Валенрода, как будто армейский офицер был здесь в диковинку.
        - Отсюда до столицы добраться можно? - спросил у него Адриан.
        - Да, кажись, ходят. Там внутри вроде расписание даже висело, - ответил мужик и после недолгой паузы добавил. - А ты, служивый, откуда едешь?
        - С фронта, в столицу вызвали.
        - И как там на фронте? А то, говорят, уже всё, хана нашим.
        - Да паршиво, коекак держатся. Найгос чуть не сдали. Я сам там воевал, лично видел, Гондванцев у самого города остановили. Там все и полегли, в плен сдаваться даже не думали.
        Крестьянин тяжело вздохнул и покачал головой.
        - Слили войну, чего уж говорить, это ещё в Лемурии было видно. Я там, между прочим, командиром танка был, - произнёс крестьянин, многозначительно покачав головой. - Кстати, вон какойто поезд идёт, может, до столицы доедешь.
        Вдали на путях появился поезд, вскоре подъехавший к станции и остановившийся у платформы. Адриан подбежал к ближайшему вагону и, предъявив вышедшему проводнику значок, произнёс строгим голосом:
        - Я лейтенант Адриан Валенрод, имею личный приказ его превосходительства явиться в столицу республики.
        - Заходите, - буркнул проводник, кивнув головой в сторону двери.
        Адриан поднялся по ступенькам в вагон и услышал за спиной голос крестьянина: 'До встречи, служивый'. Валенрод повернулся, махнул ему рукой и прошёл по коридору вдоль дверей купе.
        На этот раз ехать ему довелось одному. За окном всю дорогу мелькали ничем не примечательные пейзажи, леса поля, холмы. Поезд проехал несколько мелких станций и провинциальных городков, во множестве разбросанных по территории континента. Пару раз в небе проплывали воздушные корабли, идущие похоже на юг, в Пацифиду.
        На холме, около небольшого лесочка, стояла, чуть не нависая над дорогой, старая башня радиоперехвата, оставшаяся здесь ещё со времён аквилонского владычества. Она уже давно была заброшена, железный каркас вышки весь проржавел и, того и гляди, мог развалиться. Маленький домик рядом, где находились системы управления, совсем обветшал. Вокруг на многие вёрсты не было ни души, и, разве что, сельские мальчишки иногда, особо далеко забредая в поисках грибов, заходили сюда посмотреть на диковинное сооружение, невесть откуда взявшееся посреди леса. Когдато такие станции стояли повсюду, на границах и около крупных городов. Они глушили передачи вражеских радиостанций. Адриан помнил, как они с Сашкой носили завтраки солдатам, дежурившим на башнях рядом с их городом.
        К вечеру леса и луга пропали, а по сторонам от дороги раскинулось бескрайнее море пшеницы. Обычно вид колосящейся нивы чемто радовал Валенрода, как и многих людей, напоминал о крестьянском труде, о спокойной сельской жизни, но теперь даже этот вид навевал тоску. В свете заходящего солнца колосья смотрелись както тускло, словно были в пыли. Ныне пшеничное поле уже ассоциировалось не с крестьянами и урожаем, а с продовольственными карточками и государственными комитетами по распределению. Хлеб из обыденной части жизни села превратился в ресурс государственной важности наподобие нефти и железной руды, а нивы и поля встали в один ряд с нефтяными вышками и шахтами, производя на человека примерно те же впечатления.
        Валенрод сошёл на перрон, и, оглянувшись по сторонам, посмотрев на двигавшихся навстречу друг другу людей, глубоко вдохнул воздух, наполненный самыми дрянными ароматами, о происхождении которых Адриан старался не думать. Он с фальшивым удовольствием произнёс: 'Дом, милый дом'. Карселион - столица республики, город карманных воров и дешёвых девиц. Основанный лишь при федерации, сейчас этот город численностью населения превышал любую из столиц довоенных государств, во многом благодаря Ланарису, переселившему сюда в наспех настроенные картонные дома миллионы людей со всей страны.
        В отличие от Найгоса в этом городе не было ни намёка на старый мир. Никакого аристократизма или, хотя бы, мещанства. Серые низенькие дома, всем своим видом говорившие, что их строителям было важнее количество, нежели качество. Узкие улицы, вечно заполненные толпами народа, исчезавшего, как по команде, к комендантскому часу, практически полное отсутствие зелени: ни парков, ни садов, ни даже деревьевцев на улице. Единственным зданием, хоть как то отличавшимся от остальных в этом городе, являлась резиденция диктатора, рядом с которой была даже небольшая площадь, куда сходились все основные улицы.
        Сойдя с поезда, Валенрод тут же направился к заданию вокзала, чтобы выйти на улицу. Он надел пальто, погода действительно стояла прохладная, небо было затянуто серыми тучами, не пропускавшими ни единого луча. Продовольственные карточки и документы Адриан убрал во внутренние карманы, но всё равно старался держаться на расстоянии от проходивших мимо людей, опасаясь карманников.
        У входа в здание один из караульных, заметив Адриана, прокричал: 'Долгих дней диктатору!' и поднял правую ладонь. Валенрод прокричал то же самое в ответ, но намного тише, при этом даже не останавливаясь. Здесь даже приветствие кричали не так, как на фронте. Там к этому относились вальяжно, как к пустой формальности. Здесь же кричали серьёзно, как на параде, без фанатизма, без надрыва, но с какойто озлобленностью, словно желали диктатору поскорее сдохнуть.
        Адриан зашёл на привокзальный почтамт и дал распоряжение, чтобы в администрацию диктатора сообщили о его прибытии в столицу. Вскоре он уже спускался по ступеням на оживлённую улицу. Если бы он не знал куда попал, то обязательно предположил бы, что находится в осаждённом или, как минимум, прифронтовом городе. На это предположение его неминуемо навели бы обилие солдат на улицах, множество забитых окон и огромные очереди у магазинов с хлебом, охраняемых солдатскими караулами.
        Как офицеру, Валенроду ещё при строительстве города была выделена здесь квартирка, в которой ему практически не довелось пожить, не считая краткого промежутка между лемурийской и пацифийской кампаниями. Располагалась она в двенадцатом доме по улице Воскресенская, которая, впрочем, ничем не выделялась и не отличалась от других улиц в городе. Валенрод с парой пересадок доехал туда на подножке трамвая.
        Адриан, не желая задерживаться в подъезде не отличавшимся особым уютом, быстро поднялся по скрипучей лестнице, перилла которой держались разве что 'на честном слове', и вошёл в свою квартиру.
        Он не был здесь почти два года. Кроме него в доме, по - видимому, тоже никого не было. Квартира была небольшой: кухня, спальня да маленькая гостиная. Мебели практически не было, за исключением старого комода и двух шкафов с книгами, которые уже давно никто не трогал. В углах повсюду была свита паутина, пыль лежала везде, где только она могла осесть.
        Уже вечерело. Адриан, немного осмотревшись в квартире, поставил сумку с вещами. Вынул и повесил на стену на пустующий гвоздь фотографию отца, после чего отправился в ближайшую лавку за едой, надев свои военные награды, чтобы не стоять в очереди. Вернувшись домой, он уже собирался лечь спать, когда в его комнату постучал посыльный и, удостоверившись, что перед ним тот, кто ему нужен, не переходя за порог, отчеканил:
        - Лейтенант Адриан Валенрод, вам приказано явится в резиденцию Его превосходительства завтра к полудню.
        Глава шестая. АУДИЕНЦИЯ
        Резиденция диктатора находилась в небольшом сером здании, которому строители тщетно пытались придать вид довоенных дворцов. Однако, в нём не было даже тени роскоши и великолепия, оно больше походило на железобетонный бункер, к которому коекак присобачили пару барельефов и фасад древнего языческого храма.
        Адриан быстро пересёк маленькую площадь перед 'дворцом' и, поднявшись по ступеням, прошёл мимо караульных, на ходу предъявив им документы и произнеся лавразийское приветствие. Он очутился в колонном зале со стоявшими там солдатами. Пройдя примерно треть галереи, Валенрод остановился и, подняв правую согнутую руку, громовым голосом прокричал: 'Долгих дней Его превосходительству!'. Все солдаты, мгновенно встав по стойке смирно, хором ответили: 'Долгих дней диктатору!'. Адриан улыбнулся, местная манера произнесения государственного приветствия ему не то, чтобы нравилась, она его забавляла. Он поднялся по лестнице, прошёл по коридору, по пути ещё два раза предъявив документы, теперь их проверяли тщательней. По окончании последней проверки караульный отдал ему удостоверение и вместе со вторым солдатом открыл перед лейтенантом массивную дубовую дверь. Адриан вошёл в просторную комнату. На стене висела карта, на полке в углу стоял образ. А письменный стол находился почти на середине, чуть ближе к широкому окну с выходом на балкон, около которого, заложив руки за спину, стоял молодой человек в военной
форме с погонами полковника. Он стоял спиной к двери и, как будто, не заметил вошедшего, продолжая смотреть в окно.
        - Ваше превосходительство, лейтенант Адриан Валенрод по вашему приказанию прибыл, - произнёс Адриан и встал по стойке смирно, взяв под козырёк.
        Его превосходительство сначала повернул голову, посмотрев на Адриана, будто не доверяя ему, потом развернулся сам и, разведя руки, хитро улыбнулся и радостно произнёс:
        - Адриан, чёрт тебя дери!
        Он подлетел к Валенроду, врезался, чуть не сшиб его с ног, крепко обнял и засмеялся. Адриан засмеялся вместе с ним.
        - Сколько ж мы с тобой не виделись? - произнёс Ланарис, хлопая Адриана по плечу.
        - Со вторжения в Пацифиду, - ответил Валенрод и усмехнулся.
        - Ах, Адриан, Адриан. А ведь если б ты тогда пошёл с нами, сейчас был бы главкомом небесного флота не меньше, - произнёс диктатор, при этом подойдя к письменному столу.
        - Ко мне приходит Санька Ланарис из шестого на Мещанской, тогда лейтенантишко, и предлагает с двумя дивизиями захватить власть в федерации, контролирующей три четверти континента. Знаешь, Сашка, а я тебя ещё недалеко послал.
        - И, тем не менее, как видишь… - Ланарис развёл руками, встав позади стула.
        На минуту воцарилась тишина. Валенрод подошёл к столу, пододвинул стул и сел напротив стоявшего диктатора, откинувшись и заложив ногу, сцепив руки в замок перед собой.
        - Паршивенькое у вас положение, а, Ваше превосходительство. Население всё растёт, кормить его нечем, в Пацифиде всё на волоске, а тут ещё говорят нас из Лемурии, неровен час, вышвырнуть могут, - Адриан наклонился вперёд, пристально с улыбкой посмотрел на диктатора.
        - Бывало и хуже, - Ланарис усмехнулся, наклонился навстречу Адриану, потом развернулся и прошёлся по комнате, сложив руки за спиной. - Мир сошёл с ума, это уже невозможно не признавать. Развитие цивилизации достигло той черты, дальше которой просто напросто невозможно существование человеческого общества в его старом обличии. Старые государства и старый мир рухнули, сейчас на их месте возникает новый мир. Вопрос лишь в том, как скоро он будет создан, и сколь болезненно это будет для человеческого рода.
        - Старый мир, по - вашему, сам рухнул?
        - Господи, Валенрод! Опять ты за своё! Когда же ты успокоишься? Нет больше ни Аквилона, ни аквилонцев. Нет. Пойми это.
        - Аквилона может и нет, а аквилонцы есть. Один из них сейчас сидит перед вами. А второй сейчас правит Лавразией, наконецто воплотив в жизнь мечту нашего народа, только вот радости особой както от этого нет.
        - Чёрт возьми, - Ланарис встал перед Адрианом, опершись руками на край стола. - Аквилонцев всего двести миллионов, население Лавразии четыре миллиарда без учёта колоний. Дай я нашему народу хоть на капельку больше прав, через пять минут нас всех скинут, а республика полетит к чертям. Будь аквилонцев хотя бы половина, да хотя бы треть, все бы лизали нам сапоги, но, увы. Аквилон в своё время назахватывал земель, а что дальше? Мы всё сдали без боя, драться было бессмысленно, в одиночку против целого континента.
        - Сашка, тебя ж всё равно сбросят, а так бы хоть повеселились напоследок.
        - Сбросят? - Ланарис усмехнулся, подошёл к столу и присел, откинувшись на стуле. - Ну, это мы ещё посмотрим?
        - Брось, я же вижу, что творится вокруг. Вы местами уже на подсечно - огневую систему перешли. В стране скоро ни пустынь, ни лесов не останется. Что тогда распахивать будете?
        - А вот тут вы подошли почти к самой сути вопроса, изза которого я вас сюда вызвал.
        - Значит, по делу всётаки вызвал, а я уж грешным делом подумал, что тебе просто захотелось увидеть старого друга.
        - Не без этого, конечно, но…
        Ланарис остановился, тяжело вздохнул и, с минуту помолчав, сделав задумчивое лицо, достал изпод стола графин и две рюмки, одну из которых поставил рядом с Валенродом.
        - Пора обсудить наше дельце, но сначала надо выпить, - произнёс диктатор и стал разливать содержимое графина в рюмки.
        Адриан, театрально вылупив глаза, посмотрел сначала на рюмки с графином, потом на Ланариса и, откинувшись на спинку стула, произнёс:
        - Не знаю, что вы собираетесь мне предложить, но ваше предложение мне уже чертовски не нравится.
        - Может, для начала, всётаки выпьете.
        - Это водка?
        - Обижаешь, простой крестьянский самогон, - произнёс диктатор. - Так что же?
        - Чтобы аквилонский офицер отказался выпить на дармовщинку, да ещё в такой интеллигентной компании, - Валенрод рассмеялся. - Но предложение мне ваше всё равно не нравится.
        Они выпили по рюмке, потом тут же по второй, что ещё более насторожило Адриана.
        - Эта фотография была сделана год назад одним из наших орбитальных телескопов. - Ланарис положил на стол снимок, на котором было изображено чтото вроде солнечного затмения. - Она была сделана в момент полного солнечного затмения.
        - И что?
        - Видишь, там, рядом с солнцем.
        - Здесь нет солнца.
        - Рядом с тем местом где его закрывает Луна, справа.
        - И что там?
        - Не видишь, вот, звездочка, - диктатор пальцем указал на звезду, располагавшуюся у самого края закрытого солнца.
        - Чёрт возьми, Ланарис! Здесь полно звёзд, чем вам приглянулась именно она?
        - Тем, что её там быть не должно. В академии перепроверили всё. Это не звезда и не планета. Точнее, её нет среди планет, известных нам.
        - Разъясните сию метафору.
        - Антитерра.
        Валенрод громко рассмеялся, запрокинул голову, потом, продолжая хохотать, посмотрел на диктатора, как на сумасшедшего, скривил какуюто невероятную гримасу, на мгновение затих, потом снова зашёлся смехом.
        - Это… это… это просто… - попытался выговорить Адриан, но тут же моментально прекратил смеяться, придал лицу абсолютно серьёзное, даже озлобленное выражение. - Совсем не смешно.
        - Так я и не шучу.
        - Оно и беспокоит.
        - Антитерра, Валенрод, планета, движущаяся с нами по одной орбите, всегда находящаяся за солнцем. Противоположный мир, о котором раньше ходили лишь легенды.
        - Тогда как вы её увидели?
        - Изза воздействия на неё гравитации планет - гигантов и прочей кутерьмы она иногда немного откланяется и вылезает изза солнца, по крайней мере, так сказали в академии. Адриан, ты хоть понимаешь, что раз они находятся на таком же расстоянии от солнца, что и мы, то там, на поверхности такая же температура. Следовательно, должна быть вода в жидком виде. Следовательно, планета может быть пригодна для колонизации.
        - Вот сейчас стало ещё несмешней, я б сказал даже както грустно. На что вы, собственно, намекаете?
        - На то, что ктото должен туда отправиться и всё разузнать: атмосфера, почва и так далее. Думаю, ты понимаешь.
        - И даже догадываюсь кто этот ктото. У меня только один вопрос, как туда добраться?
        - Ты чтонибудь слышал о плазменных двигателях.
        - Слышал, их вроде разрабатывали в аквилонской академии, но потом революция и…
        - Революция революцией, а освоение космоса по расписанию. К концу месяца у нас уже будет три ракеты - носителя с плазменными двигателями. В одной из них отправится возглавляемая тобой экспедиция. Отправка остальных двух зависит от полученных вами результатов. Ваш корабль будет разогнан до скорости в шестьдесят вёрст в секунду и отправлен в сторону противоположную движению Терры, через три месяца вы достигните цели.
        Валенрод крепко задумался, помолчал с минуту, потом произнёс недоверчивым голосом:
        - Мои скромные знания в математике подсказывают, что, ошибись ваши очкарики в расчётах на пару тысячных, корабль может пролететь немного мимо этой вашей Антитерры.
        - В таком случае воспользуетесь маневровыми двигателями.
        - А если маневровые двигатели полетят? Совсем. Полностью. Так что и не починить. Хотя, Господи, как их там чинить.
        - Ну, тогда… - начал Ланарис и остановился. - У вас есть вдова? Тьфу, жена?
        - Лучше б не спрашивал, - Валенрод грустно усмехнулся. - Насчёт жены, Бог миловал. Но, если хотите, можете разослать похоронки половине карселионских блудниц, поверьте, они будут плакать навзрыд.
        Они оба громко рассмеялись, потом воцарилась тишина, которую прервал диктатор:
        - Насчёт экипажа не беспокойтесь, выделим вам лучших.
        - Мне не нужны лучшие. Дайте мне тех, кого я вам назову.
        - Если пройдут медкомиссию.
        - Медкомиссию? Какие перегрузки при взлёте ракеты?
        - Пять g.
        - При выводе самолёта из пикирования перегрузки по восемь - девять g.
        - Дело не только в перегрузках.
        - Всё равно.
        - Ну, так что?
        - Я согласен, - произнёс Адриан и протянул руку для рукопожатия.
        - Да кто тебя, собственно, собирался спрашивать, - ответил Ланарис и пожал ему руку.
        Глава седьмая. ВОРОВКА
        Уже давно потемнело, дело близилось к полуночи. На улицах было пустынно, комендантский час никто не осмеливался нарушать, никто, кроме лейтенанта Валенрода. Как офицеру, ему было плевать на гарнизонные патрули, его бы всё равно не тронули. Он шёл по улице, обдумывая разговор с Ланарисом сегодняшним утром. Прежде всего, Адриана мучил один вопрос: 'Почему именно он?'.
        Почему диктатор выбрал в качестве руководителя экспедиции простого лейтенанта небесного флота. Единственное, что могло послужить тому причиной, так это то, что они были друзьями в детстве, и Ланарис прекрасно знал Валенрода, а, значит, мог доверять. Похоже, что речь шла не об обычной научной экспедиции, но об экспедиции, могущей легко перерасти в разведывательную операцию. Если на Антитерре и вправду есть жизнь, то может быть и цивилизация, тогда, несомненно, начнётся война.
        Адриан держал руки в карманах расстёгнутого пальто, смотря себе под ноги. Он не заметил, как перед ним появилась девушка в чёрном, коекак заплатанном платье. Она столкнулась с Адрианом, чуть отступив, начала извиняться, путая слова, и тут же, словно кудато спешила, пошла дальше. Адриан резко развернулся и схватил девушку за руку:
        - За кражу карточек расстреливают, - произнёс он и вывернул ей руку, в которой между пальцами был зажат кусочек плотной бумаги, разделённый на несколько прямоугольников с цифрами и печатями. - Раз офицер, так значит жрёт вдоволь, значит ничего, переживёт.
        Девушка побледнела. Она испуганно посмотрела на Валенрода, дрожащим голосом тихо произнесла:
        - Прошу вас, отпустите, не надо, прошу.
        - Хоть бы воровать научились, - Адриан отпустил её руку. - Вас всё равно пристрелит первый же патруль. Вы хоть на часы смотрели?
        Онемев от ужаса, она сделала шаг назад. Валенрод злобно улыбнулся, смотря на неё. Он всё понял, часов у неё нет, темнеет сейчас поздно, поэтому она и задержалась на улице.
        Невдалеке послышался звук шагов, в свете под фонарём в конце улицы появились трое солдат с винтовками. Адриан взглянул сначала на них, потом на воровку, которая уже собиралась бежать, хотя было понятно, что её тут же пристрелят.
        - Вы кто по национальности? - спросил Адриан у неё шёпотом. - Быстрей отвечайте!
        - Мереянка.
        - Ко мне, берите меня под руку, - произнёс Валенрод, обращаясь к девушке.
        Она глянула кудато в сторону, потом на Адриана и осторожно взяла его под правую руку.
        - Чёрт возьми, под левую, вас что, не учили, - тихим, но грозным голосом произнёс лейтенант. - Спокойно. И когда будем проходить мимо солдат, сделайте довольное улыбающееся лицо.
        Они неспешным шагом под руку пошли навстречу приближавшемуся патрулю. Когда патрульные были уже совсем рядом, их командир, судя по погонам, ефрейтор сделал им знак остановиться. Он шагнул вперёд и, взяв под козырёк, отчеканил:
        - Предъявите документы, Ваше благородие.
        Адриан, молча, достал из кармана пальто удостоверение и протянул его ефрейтору.
        - Вы Адриан Валенрод? - патрульный изумлённо посмотрел на лейтенанта.
        - Так точно. Чтото не так?
        - Нет, что вы, мне рассказывали о вас. Говорят, вы лучший пилот республики, - патрульный улыбнулся, слегка покачал головой. - А это… - он посмотрел на девушку.
        - Это моя жена, - спокойно произнёс Валенрод. Он посмотрел на воровку. Та, как ни в чём ни бывало, стояла рядом, слегка улыбаясь. - Так с документами всё в порядке?
        - Да, возьмите, - с этими словами патрульный вернул Адриану документы.
        Ефрейтор знаком показал солдатам двигаться за ним и пошёл дальше. Валенрод с девушкой направились в противоположную сторону, но за спиной тут же послышался голос командира патруля:
        - Ваше благородие, подождите.
        Валенрод повернулся, ефрейтор подбежал к нему и произнёс:
        - Вы давно не были на фронте?
        - Да с неделю, - спокойно ответил Адриан. - А что?
        - И где вы воевали?
        - Западный фронт.
        - И как там?
        - На западном фронте? На западном как всегда, без перемен.
        Патруль скрылся в темноте. Адриан с девушкой пошли дальше, свернув на первом же перекрёстке. Она освободила руку, повернулась и, стыдливо опустив взгляд, произнесла тихим чуть дрожащим голосом:
        - Спасибо вам, простите меня, пожалуйста, я пойду, я…
        - Стойте, - приказным тоном сказал Валенрод, схватив её за руку чуть выше локтя. - И куда вы пойдёте? В ночлежку?
        В ответ девушка только промолчала.
        - Идёмте со мной, не бойтесь, аквилонский офицер никогда не обидит женщину.
        - Вы северянин, - она испуганно и с удивлением посмотрела на Адриана.
        - Аквилонец, - зло произнёс Адриан и опять взял девушку под руку.
        Дом Валенрода находился недалеко, и они быстро дошли туда. В квартиру девушка зашла осторожно, внимательно оглядываясь по сторонам, не произнося ни слова, будто она онемела.
        - Вы, наверное, голодны? - спросил Валенрод.
        - Нет, - чуть слышно ответила девушка.
        Через пять минут она сидела за столом, уплетая всё, что выдали лейтенанту вчера по карточкам. Адриан стоял у окна, его китель был распахнут, руки опущены в карманы. Он поворачивался на мгновение, смотрел на девушку и тут же отворачивался обратно, смотря на пустынную улицу. 'Милое личико'- подумал он, хотя, нужно сказать, отметил это ещё при встрече.
        - Откуда у вас запасы еды? - спросила девушка, словно между делом.
        - Теперь это не важно, - ответил Валенрод, усмехнувшись, - больше у меня их нет.
        Она смущённо посмотрела на него, прекратив есть, отложив в сторону ложку и ломоть хлеба, что были у неё в руках.
        - Ешьте, не бойтесь, я с голода не умру, - усмехнулся Адриан, через плечо посмотрев на воровку.
        - Почему вы так добры ко мне?
        - Добр? - чуть не перейдя на крик, он повернулся и, вытащив руки из кармана, злобно посмотрел на девушку. Но сразу же успокоился, на его лице появилась слабая улыбка, а взгляду вернулось прежнее добродушие. - Никогда, запомните, никогда не называйте меня добрым, иначе я восприму это как оскорбление.
        - Почему? - удивлённо спросила девушка.
        - Только сильный имеет право быть жестоким, только слабому необходимо быть добрым, - громким шёпотом произнёс Адриан, пройдя по комнате.
        - Тогда почему вы это делаете?
        Валенрод подошёл к столу, чуть отодвинул стул, повернул его, положил локти на стол, сцепил руки в замок, приложив их к краю левого виска, практически загородив ладонью глаз.
        - Гордыня, гордыня проклятая. Понимаете ли, сударыня, как человек воспитанный на приключенческих романах, помогая девушке в беде, я подсознательно начинаю казаться самому себе героем, этим и объясняются мои поступки. И напротив, бросив вас, я бы просто перестал себя уважать. Если уж нам мужчинам сейчас тяжело, то, что говорить о женщинах. Не помочь вам хоть чемнибудь было бы преступлением с моей стороны.
        Девушка пристально посмотрела на Адриана, словно пыталась удостовериться, что он не сумасшедший, потом вдруг отвела взгляд и спросила осторожным голосом:
        - Когда появился патруль, вы спросили мою национальность, почему?
        - Что здесь неясного? Одно дело, если вы мереянка или сенерийка, эти нации я, как аквилонец, хотя бы не презираю. А вот вересийцы или хряки паршивые народы, варвары и сволочи.
        - Кто?
        - Хряки? Так мы называем харанкийцев, оттого, что жрут много. Сейчас, небось, из них половина сдохла от голода.
        - Разве это имеет сейчас значение, какой человек нации, сейчас ведь все…
        - А сейчас ничего не имеет значения! - Валенрод вскочил с места и сделал несколько шагов по комнате. - Ничего. Благородство, честь, верность, какое сейчас всё это, чёрт возьми, может иметь значение. Только одно важно, чем бы брюхо набить, и всё. Для этого все средства хороши, я прав?
        Он подлетел к столу, опершись руками, подался вперёд так, что его лицо оказалось прямо перед лицом девушки, и посмотрел ей прямо в глаза. Она испуганно глянула на Валенрода и тут же, не выдержав его взгляда, отвернулась в сторону.
        - Я никогда раньше не воровала, - произнесла девушка дрожащим голосом, - поймите, у меня выбора не было…
        - Я понимаю, - тихо спокойно произнёс Адриан. - И чем раньше вы занимались, я тоже прекрасно понимаю. И то, как жить на иждивенческую норму, я тоже прекрасно понимаю, я ведь не сразу лейтенантом родился. Возможно, встреться мы при иных обстоятельствах, я бы принял вас за вполне приличную девушку, но сейчас, - он сочувственно покачал головой. - Сейчас вся ваша жизнь у меня как на ладони.
        Она ничего не ответила, только наклонила голову, не смотря на Адриана.
        - Бросьте, - Валенрод сел рядом с ней и, аккуратно кончиками пальцем прикоснувшись к её подбородку, поднял лицо, чтобы она смотрела на него. - Я же вас не виню. Лучше скажите, как вас зовут? Вы до сих пор не представились. Я Адриан, Адриан Валенрод.
        - Генриетта, Генриетта Веттершаль.
        Валенрод осторожно взял и поцеловал её руку.
        На следующее утро девушку разбудил мягкий, но, в то же время, строгий мужской голос:
        - День добрый, сударыня, - рядом с кроватью, на стуле, боком к спинке, облокотившись на неё, сидел Валенрод, как всегда в военной форме и как всегда с расстёгнутым кителем.
        Она приподнялась и заспанными глазёнками посмотрела на лейтенанта.
        - День?
        - Без четверти двенадцать, - Адриан достал из внутреннего кармана часы и повернул их циферблатом к девушке, чтобы та могла видеть время.
        Генриетта, воскликнув, хотела вскочить с кровати, но, постеснявшись Адриана, тут же прилегла, прикрывшись одеялом. Валенрод встал и, подойдя к окну, посмотрел на улицу. Руки он по своему обыкновению сложил за спиной. Он услышал, как сзади скрипнула кровать, потом послышался звук шагов. Тем временем девушка заметила, висевшее на вешалке, зацепленной за ручку антресоли, платье.
        - А чьё это…
        - Моё! - Ответил Адриан, повернув на мгновение голову и бросив взгляд на девушку. - Знаете ли, управлять самолётом в брюках и военном мундире чертовски неудобно, поэтому перед тем как сесть за штурвал я всегда надеваю платье или чтонибудь подобное.
        - Правда?
        - Разумеется, - Валенрод рассмеялся и ещё раз с улыбкой посмотрел на неё, тут же отвернувшись. - Если серьёзно, то я подумал, что вам нужно носить чтонибудь поприличней того, в чём вы были вчера. Так что, сегодня утром немного прогулялся по городу и заодно подобрал вам наряд. Насчёт размера, я смотрел на глаз, так что может не подойти, хотя должно.
        - Но где вы это достали, сейчас же почти нигде этого уже не найти, как вы…
        - Ах, сударыня, - Валенрод усмехнулся, не смотря на девушку. - Знай вы моих друзей детства, точнее одного из них, вы бы не задавали таких глупых вопросов. Одевайтесь быстрее, я уже устал здесь стоять.
        Он услышал шорох за спиной, потом весёлый голос девушки: 'Можете поворачиваться, я оделась'. Адриан повернулся, она стояла, руками расправляя подол, будто красовалась перед кемто.
        - Уже лучше, - констатирующим голосом произнёс Валенрод. - А то страшно представить, что обо мне подумали те солдаты вчера. Вдруг они действительно поверили, что вы моя жена. А сейчас я бы посоветовал вам поторопиться, у меня обыкновение завтракать ровно в полдень. Сейчас без трёх минут.
        Девушка театрально сделала реверанс и быстро вышла из комнаты. Адриан припал плечом к стене, закрыл лицо рукой, затем провёл рукой по волосам, тяжело вздохнул. На душе было ещё тяжелее, чем обычно и он даже не знал почему. Лейтенант снова подошёл к окну и посмотрел на заполненную народом улицу. В голове вертелось только: Антитерра, Антитерра. Он слышал, что у некоторых древних народов ходили о ней легенды, о некотором противоположном мире по ту сторону солнца. Но откуда о ней могли узнать за тысячи лет до создания телескопов. Да ещё эта девушка, угораздило ж его наткнуться на неё как раз в тот день, когда он встречался с Ланарисом. При иных обстоятельствах он мог бы предположить, что здесь есть какаято связь, если бы не полная бессмысленность слежки за человеком, который сваливает из этого мира через несколько дней и следующие полгода, минимум, будет болтаться в космосе. Валенрод чувствовал, что у него начинается паранойя, но доверять его превосходительству он категорически не желал. Чтобы человечеству просто так подвернулась пригодная для колонизации планета, в тот самый момент, когда она так
нужна, прилетай и бери, нет, так не бывает. Да и на чём прилетай? Не собирается же этот кретин переселять миллиарды людей туда, куда с трудом доберётся одиночная экспедиция, на это никаких ракет не напасёшься.
        - Ваше благородие, - позвал его нежный, ласковый голосок.
        Он тут же улыбнулся и, как ни в чём ни бывало, придал своему лицу добродушное выражение. На кухне Генриетта уже поставила на стол две тарелки с похлёбкой, от которой поднимался едва заметный пар.
        - Уже, - спросил Валенрод. - Чтото вы быстро.
        - В смысле, - девушка прекратила вытирать руки полотенцем и настороженно посмотрела на Адриана.
        Тот быстро достал часы: двадцать минут первого. Он убрал часы обратно, тяжело вздохнул и сел за стол, девушка села рядом с ним.
        - Мне прочесть молитву или вы сами? - спросила она.
        - С чего вы взяли, что я верующий? - ответил Валенрод, откусив от ломтя хлеба и хлебнув супа.
        Генриетта удивлённо посмотрела на лейтенанта.
        - Вы же аквилонец, аквилонцы всегда отличались набожностью, говорят, диктатор Ланарис до сих пор каждое воскресенье бывает в церкви.
        - Так я ж не Ланарис, и не диктатор, а насчёт аквилонцев, так я раньше тоже не был исключением, но потом…
        Девушка ничего не сказала, только внимательно смотрела на Валенрода.
        - Потом всё полетело к чёрту. Разом, словно целый народ прокляли, словно нам вынесли приговор, - Адриан с силой врезал по столу так, что ложка вылетела из тарелки и со звоном упала рядом на стол. - Одну за другой мы теряли наши колонии. Просто сдавали. Спокойно смотрели не в силах чтонибудь изменить. Это было бегство, бегство армии поставившей на колени половину континента, а вторую половину заставившей дрожать от страха. А теперь: 'Почему стрелка компаса показывает на север?' 'Чтоб аквилонец знал куда бежать'. На кончике пера у нас отобрали то, ради чего было пролито столько крови. Нынче весь мир задыхается в кровавом угаре, и миллионные армии режут друг другу глотки за краюху хлеба, - на минуту он остановился, тяжело вздохнул. - Знаете, временами мне кажется, что это и есть ад, что я уже умер, только сам этого не заметил.
        - Это не ад, Адриан, что угодно, но только не ад, - произнесла девушка, потерянно глядя кудато в пустоту. - Слишком у многих здесь надежда, в преисподней её забрали бы в первую очередь.
        - Почемуто я таких не встречал, надеющихся.
        - А как же я?
        Валенрод улыбнулся, ласково посмотрел на неё и легонько погладил по плечу, после чего принялся есть. Рядом шепчущий женский голос медленно стал читать 'Отче наш'. Примерно с минуту они молчали, пока Генриетта, словно между делом, не спросила:
        - А кто тот человек на фотографии, что висит на стене?
        Адриан обернулся и посмотрел на висевшую в рамке на стене фотографию, на которой был запечатлён мужчина в форме королевского воздушного флота Аквилона. Он держал перед собой фуражку, прижав её к кителю. В нижнем правом углу наискось шла какаято надпись, сделанная от руки, по большей части закрытая рамкой.
        - Это? - переспросил Адриан. - Это легендарная личность, один из лучших пилотов королевства, Виктор Валенрод.
        - Он ваш родственник?
        - Он мой отец. Настоящий аквилонец, верный слуга короля, отец солдатам, прирождённый командир. Капитан в двадцать девять, майор в тридцать два. Когда пало королевство, он застрелился из именного пистолета. И как показали дальнейшие события, правильно сделал.
        - И вы пошли по его стопам?
        - В данном случае, подобное выражение вряд ли уместно. Не забудьте, речь идёт об аквилонце и о войне.
        - Вы говорите о войне так, будто это чтото хорошее.
        - Ну что вы, - Валенрод тяжело вздохнул. - Вы думаете, что мне нравится война? Нет, вы глубоко заблуждаетесь, - он покачал головой. - Я не люблю войну, я люблю танцы.
        - Причём здесь…
        - Не перебивайте! - скомандовал Адриан и тут же вернулся к своему прежнему монотонному повествованию. - Когда они уходили, всегда были танцы. И когда возвращались, тоже танцевали. Они всегда возвращались с победой. А сейчас чёрт знает что. Это не война. То, что сейчас происходит в Пацифиде - это не война. Бессмысленное месиво, мясорубка. Никому не суждено победить, если некому проигрывать. Ктото очень умный назвал войну дуэлью в глобальном масштабе. Но то, что происходит сейчас - это не дуэль. На дуэли стороны сходятся, стреляются и расходятся, у дуэли есть причина и результат. Ныне же мы наблюдаем пьяную драку в кабаке, в глобальном масштабе. Кто дерётся? За что? Шут его знает, а только, поди, их разними. И вот, посреди этого я, представитель несуществующего народа. Господи, мне двадцать шесть лет, а я всё ещё паршивый лейтенантишко. Нет, вообщето это неплохо, относительно очень даже хорошо, но…
        - Вам всего двадцать шесть!
        - Вы что все сговорились, почему у всех такая реакция.
        Он изобразил укор во взгляде и искусственно улыбнулся.
        - Завтра я буду вынужден вас покинуть, - сказал он, когда Генриетта уже убрала пустую посуду со стола.
        - Надолго.
        - На полгода, точнее чуть подольше, но вернуться, по идее, должен.
        - Возвращаетесь на фронт?
        - Хуже, секретное задание, полученное лично от Его превосходительства. Последний шанс этого мира на спасение. Судьба миллиардов людей отныне зависит от отряда смельчаков, который, разумеется, суждено возглавить вашему покорному слуге.
        Девушка рассмеялась.
        - Вы серьёзно?
        - Зачем мне вас обманывать? Возьмите, - он вынул из кармана оставшиеся у него хлебные карточки и швырнул их на стол. - На первое время, пока меня не будет, этого хватит. А потом не беспокойтесь, я уже говорил, есть у меня здесь один друг детства, он о вас позаботиться. Вы же, тем временем, позаботьтесь о моём доме, вы понимаете. Заодно можете пожить здесь, квартира конечно не ахти, но думаю лучше, чем ночлежка.
        - Благодарю вас, вы так… - начала было девушка, но тут же заметила укоряющий взгляд Валенрода, который уже понял, как его собираются обозвать.
        У самого Адриана на душе было паршиво как никогда. Он и мечтать не мог о том, чтобы сбежать из этого мира. А когда такая, без преувеличения сказать, фантастическая возможность представилась, он вдруг с ужасом осознал, что бежать он отсюда както расхотел.
        Глава восьмая. ЭКСПЕДИЦИЯ
        - Я так полагаю, это чистая случайность, что в вашем списке одни аквилонцы, - с усмешкой сказал Ланарис, придерживая свою фуражку, которую, того и гляди, норовил снести поток воздуха от крыльев приземляющихся самолётов.
        - И, тем не менее, вы должны согласиться, они прекрасно подходят, - ответил надменным голосом человек с погонами лейтенанта, стоявший рядом с диктатором.
        Три самолёта медленно опустились на землю, взмахивая крыльями всё медленней и медленней, пока те окончательно не приняли устойчивое положение. На землю быстро опустились лестницы, по которым одновременно спустилось около десятка человек. Четверо из них были одеты в форму офицеров воздушного флота, на остальных была штатская одежда. Судя по всему, они были учеными из академии, прибывшими сюда с континента.
        - Отряд, стройся, - раздался зычный голос Валенрода.
        Лётчики быстро построились. К ним подошёл диктатор, заложив руки за спину. Рядом с ним, на шаг позади, шёл Адриан.
        - Я думаю, что вам не нужно объяснять кто я, вы это и так знаете. Вам уже рассказывали об основных аспектах вашей миссии, но я повторю. Вы зачислены в первый отряд космонавтов. Вашей задачей является отправка к планете, именуемой Антитерра, для изучения условий на её поверхности и установления степени её пригодности для колонизации. Вашим непосредственным командиром назначается лейтенант Валенрод. Со всеми имеющимися у вас вопросами обращаться к нему.
        - Вольно, - скомандовал Адриан.
        Диктатор повернулся к Валенроду и кивнул головой в сторону.
        - Я должен познакомить вас с ещё двоими членами экипажа, - произнёс Ланарис. - Милейшие люди, ты с ними сработаешься.
        К ним подошли два человека в штатском, обоим было примерно по тридцать - тридцать пять лет.
        - Знакомьтесь, Ларстен Семерстод, астрофизик, и Альстер Меернод, биолог. Оба профессора академии наук Лавразии, - произнёс Ланарис.
        - Вы тоже аквилонцы? - спросил удивлённым голосом Адриан, пожав профессорам руки.
        - Разве это имеет значение? - произнёс астрофизик, глупо улыбаясь.
        Ланарис наклонился и шепнул на ухо Адриану.
        - Зная тебя, я боялся, что ты устроишь на корабле чистку по национальной принадлежности.
        - Чистку? На моём корабле? Много чести. Если что, за шкирку и за борт, - так же шёпотом ответил Валенрод.
        Диктатор рассмеялся.
        - Иди со своими людьми, если что будут спрашивать, разъясняй, скрывать теперь нечего, - произнёс Ланарис.
        Валенрод пошёл в сторону, знаком показав лётчикам идти за ним. Лётчики тут же очутились у него за спиной. Они ещё осматривались по сторонам, удивлённые видом столь гигантского сооружения. Особенно их привлекал огромный холм, почти гора, вершина которого была будто срезана, а на ней виднелся огромный зловещий силуэт предмета, похожего на поставленную вертикально сигару. Туда вела дорога, по которой в обе стороны то и дело проезжали грузовики и автоцистерны, наполняя воздух грохотом и гулом моторов.
        - Что это за место, командир? - спросил один из лётчиков.
        - Месселейн, крупный остров недалеко от западного побережья Лавразии, на котором находится одноимённый космодром, - ответил Валенрод.
        - Значит всё правда, Антитерра? Нас хотят отправить в космос?
        - Разве Его превосходительство когданибудь врал.
        - А почему именно мы, - спросил другой лётчик, - во всей Лавразии не нашлось никого, представляющего меньшую ценность для общества?
        - Если всё пройдёт успешно, Вегрейт, не найдётся никого, кто принёс бы большую пользу для общества.
        - Говорите откровенно, - спросил третий пилот. - Мы смертники?
        - Не совсем.
        - То есть?
        - Определённый шанс вернуться живыми у нас всётаки есть, причём возможно очень даже немаленький.
        - Он хотя бы больше, чем один из семи, - усмехнувшись, спросил четвёртый, самый молодой из лётчиков.
        - Разумеется.
        - Ну, в таком случае это всё равно, что сыграть в аквилонскую рулетку.
        - Ты собрался играть, зарядив шесть патронов? - спросил его Вегрейт.
        - Шесть патронов, - Валенрод наигранно усмехнулся. - Истинные профессионалы заряжают все семь.
        Адриан был уверен в своих людях. Не сказать, что он пошёл бы с ними на край света, что они были ему как братья, но, по крайней мере, он знал, что от них ожидать. Он знал, что его люди не дрогнут и не ударят в спину, а потому был спокоен. Ларс Мальстон, Август Вегрейт, Крайт Сейнод и Мартин Ольрис, которого все звали 'Кудрявым' по понятной причине. В том, что лётчики пройдут медкомиссию, у Валенрода сомнений не было. Вопрос был только в Ланарисе. Впрочем, раз он согласился на условия Адриана, значит, ему было плевать на тех, кто полетит, не считая самого Валенрода. А значит, заградотрядовцев или когонибудь в этом духе диктатор подсылать не собирался. Это одновременно и радовало и пугало Адриана. Радовало потому, что какойлибо серьёзной двойной игры здесь нет. Пугало потому, что, похоже, у него развивалась паранойя, хотя это и неудивительно в нынешнее время.
        Оставшиеся два дня до старта пролетели достаточно быстро. Двое учёных, которые должны были лететь вместе с экипажем Валенрода, почти не появлялись, пропадая гдето на совещаниях. Людей Адриана вместе с их командиром ещё раз проверили медики, хотя, разумеется, не так тщательно, как в прошлый раз, без центрифуг и каруселей, описывающих полный круг.
        В день запуска космонавтов, наконец, доставили на вершину холма, где располагалась пусковая установка. На них надели особые костюмы, походившие на комбинезоны, только были они сделаны из более плотного и толстого материала. Диктатор лично провожал экипаж. Он жал им руки, хлопал по плечам, поддерживая на лице улыбку, хотя было видно, что внутри у него всё трясётся:
        - Я помолюсь за вас, - сказал он Валенроду, пожимая ему руку.
        - Благодарю вас, Ваше превосходительство, но зная вашу праведность, - Адриан цокнул языком, - думаю, не стоит.
        Тем не менее, Ланарис перекрестил командира, и уже когда тот повернулся к нему спиной и зашагал вместе с остальными к ракете, крикнул вдогонку:
        - И помните, лейтенант, Аквилонцы оставляют за собой только друзей.
        Валенрод, не останавливаясь, повернул голову и удивлённо посмотрел на диктатора.
        Огромная ракета, выкрашенная в белый цвет, с республиканским гербом на корпусе почти у самого верха, блестела на солнце. Высотой с сорокаэтажный дом, она не давала не единого повода предполагать, что вот - вот оторвётся от земли и с невероятной скоростью понесётся за горизонт.
        Но через несколько минут, выпустив столпы огня, огромный корабль, постепенно разгоняясь, полетел в небо. Через несколько минут все в центре управления и на смотровой площадке уже аплодировали. Экспедиция к Антитерре началась.
        Часть вторая ЗАЗЕРКАЛЬЕ. Глава первая МЯГКАЯ ПОСАДКА
        'Девяносто первый день экспедиции. Бортовое время 15:00.
        С приближением нашего корабля к Антитерре всё отчётливей можно различить очертания континентов и океанов. Помимо всего прочего, при наблюдениях с борта корабля заметно, что на поверхности материков преобладают зелёные и коричневые цвета, не считая белых полярных шапок. Таким образом, уже сейчас я могу сделать предположение, что данная планета не только пригодна для жизни, но и заселена сложными многоклеточными формами жизни, как это назвал наш штатный биолог, который, впрочем, настроен пока скептически, если не сказать пессимистически.
        Проведение высадки на поверхность планеты планируется мною как командиром экипажа в ближайшие сутки, сразу, как только корабль перейдёт на околопланетную орбиту. Должен признать, что в данный момент меня переполняет гордость оттого, что именно представителям великой аквилонской нации предстоит сделать первые шаги в этом таинственном, неисследованном и скорее всего опасном мире.
        Младшие лейтенанты Мальстон и Сейнод крайне тяжело восприняли необходимость остаться на головном корабле и ожидать возвращения экспедиции на орбиту, но как истинные аквилонцы они беспрекословно подчинились приказу. Наш штатный астрофизик Семерстод, похоже, оставил свои попытки найти объяснение невероятной, по его словам, устойчивости системы Терра - Солнце - Антитерра или, по крайней мере, перестал втягивать в свои поиски остальных членов экипажа, которые до сих пор не могут понять, почему данная система вообще должна быть неустойчивой.
        В целом настроение на корабле, несмотря на некоторые пораженческие высказывания, можно назвать оптимистическим.
        Жалоб на самочувствие среди членов экипажа не имеется, все системы корабля работают исправно. Отклонений от заданного курса не зафиксировано.
        Долгих дней диктатору!'
        Из записей командира первого космического отряда Лавразии, лейтенанта Адриана Валенрода.
        'Ваше благородие', - послышался голос из соседнего отсека. Адриан отложил записную книжку и карандаш, и, открыв переборку, вылетел из своей каюты. Его звал Вегрейт, выполнявший на корабле роль бортмеханика, как в своё время в авиации.
        - Я закончил проверку маневровых двигателей, мы можем приступать к торможению и переходу на геоцентрическую орбиту.
        - Уже? - Валенрод подплыл к иллюминатору, у самого края видимой области можно было наблюдать половинку планеты, как две капли воды похожей на родной дом космонавтов. - Прекрасно.
        Весь экипаж собрался в головном отсеке. Путешественники пристегнулись ремнями к креслам и стали ждать, пока Вегрейт, чьё место находилось рядом с приборной доской, включит тормозные двигатели. Механик, внимательно глядя на маленькие экранчики с быстро менявшимися цифрами, потянул на себя один из рычагов, и сидевшие в креслах почувствовали, будто их потянуло вперёд.
        Корабль, тем временем, медленно тормозил, постепенно приближаясь к планете. Когда скорость упала с шестидесяти до восьми километров в час, тормозные двигатели были выключены, с этого момента корабль стал обращаться по круговой орбите вокруг Антитерры. Члены экипажа встали со своих кресел и направились к иллюминаторам, в которых уже почти ничего не было видно, за исключением чужой планеты, светившейся какимто странным голубоватым светом.
        - Вегрейт, Ольрис, со мной, в посадочный модуль, пора готовиться к высадке, - скомандовал Адриан. - Мальстон, Семерстод, произведите фотосъёмку поверхности планеты и расчеты касательно точки нашего приземления.
        Посадочный модуль находился в передней части корабля, внешне он представлял собой два конуса, один из которых усечённый, скреплённых в основании. Он был рассчитан на пять человек и разделён на несколько отсеков, среди которых даже была небольшая лаборатория. Во время полёта туда почти не заходили, лишь Вегрейт пару раз, во время своих 'общих проверок'.
        Через пару часов, окончательно убедившись, что двигатели и системы жизнеобеспечения работают как положено, в посадочный корабль были приглашены двое учёных, которые должны были также участвовать в высадке.
        Мальстон и Сейнод провожали покидающих корабль довольными ухмылками и театральными помахиваниями рук. Путешественники расположились в креслах в головном отсеке модуля, пристегнувшись ремнями, но на этот раз намного тщательнее. Остающиеся закрыли переборки, отделявшие основной корабль.
        Валенрод включил радиопередатчик, связавшись с кораблём:
        - Козерог-1, приём, это Водолей. Как слышно?
        - Слышно прекрасно, до свидания смертнички, привезите какойнибудь сувенир, - послышались голоса с другого конца.
        - Вот черти, - констатировал громким шёпотом Вегрейт.
        - Их счастье, что переборки уже закрыты, - поддержал его Адриан.
        - Вас прекрасно слышно, - послышалось из динамика передатчика.
        Прекратив колдовать с приборной доской над своей головой, Вегрейт придал лицу подобающе серьёзное выражение, сухим отчётливым голосом начал говорить одновременно передатчику и сидевшим рядом с ним людям:
        - Козерог-1, приготовьтесь к отстыковке посадочного корабля. Начинаю обратный отсчёт: пять, четыре, три, два, один…
        Последовал лёгкий толчок и посадочный модуль стал постепенно отдаляться от корабля. Через пару минут включились тормозные двигатели, и он начал терять скорость, при этом снижаясь.
        - Всё идёт нормально? - спросил Валенрод у бортинженера.
        - Пока что всё идёт по плану, - сквозь зубы проговорил Вегрейт. - Мы три месяца болтались по космосу в жестянке, а сейчас нам нужно просто спуститься вниз на парашюте. Что здесь может пойти… Чёрт вас побери!
        - Что ещё!
        - Мы снижаемся слишком медленно.
        - Что значит слишком медленно, Вегрейт! - разъярённым голосом произнёс Валенрод.
        - Возможно чтото с двигателями, - произнёс астрофизик, словно ему было плевать на происходящее, словно сам он находился гдето далеко отсюда.
        . - Мы разобьёмся?
        - Не должны, - спокойным голосом ответил Вегрейт.
        - Я понимаю, что не должны, но…
        Корабль затрясло, он стал входить в плотные слои атмосферы. Снаружи бушевал огненный ад, внутри всё тряслось. Адриан закрыл глаза, сделал глубокий вдох. Ольрис, сидевший рядом с ним, небрежно, будто украдкой перекрестился.
        Огонь снаружи исчез, модуль, резко замедлившись, летел вниз к поверхности планеты. Выпустились парашюты, аппарат хорошенько тряхнуло, но потом он стал спокойно размеренно спускаться вниз, уже не с такой бешеной скоростью как раньше. Сидевшие внутри путешественники тоже успокоились, но бортмеханик тут же это исправил.
        - Господа, быть может, мне кажется, но, похоже, мы падаем в море.
        Аппарат с характерным звуком рухнул в воду, вслед опустились и купола парашютов. Семерстод тут же расстегнул ремни и готов был кинуться вверх к выходу, но Валенрод схватил его и отдёрнул назад.
        - Мы же сейчас утонем, - закричал астрофизик.
        - Спокойно, - прикрикнул Адриан. - На корабле четыреста пятьдесят тонн ракетного топлива для обратной дороги, легче воды, плюс внутренние помещения, заполненные воздухом.
        - Тихо! - скомандовал Вегрейт, подняв указательный палец. - Кажется, мы плывём.
        На некоторое время установилась тишина, все смотрели друг на друга, боясь пошевелиться. Чувствовалось, как корабль немного качался.
        - Меернод, сделайте забор воздуха, проверьте можно ли здесь дышать. А тебе, Вегрейт, поручаю проверить состояние корабля, если понадобится, Ольрис тебе поможет.
        Биолог полез наверх, Ольрис и Вегрейт направились в остальные отсеки, бортовой астрофизик сидел, как будто боялся пошевелиться или сказать слово, благо от него пока никакой помощи не требовалось. Валенрод сел обратно в кресло, в котором сидел при посадке, заложив руки за голову и закрыв глаза, при этом крепко задумался над сложившимся положением.
        - Ваше благородие, - окликнул лейтенанта голос Меернода из верхних отсеков. - С атмосферой всё в порядке, практически как у нас, двадцать процентов кислорода, семьдесят восемь азота, плюс аргон и углекислый газ.
        Через пять минут весь экипаж собрался в верхней части корабля около люка. Валенрод открыл его, осторожно вдохнул внешний воздух, потом ещё пару раз, уже чуть посмелее, улыбнулся и, спокойно дыша, полез наружу. Большая часть аппарата находилась под водой, верхние отсеки, выступавшие над остальным кораблём, теперь были похожи на надстройку, как у обычного морского судна, вокруг получилось чтото похожее на палубу. Створки конусообразной формы, скрывавшие эту часть модуля во время посадки, теперь были сложены.
        Потихоньку все члены экипажа вышли на 'палубу'. Последним, даже не вышел, взобрался астрофизик Семерстод.
        - Похоже, мы немного промахнулись и вместо суши приземлились в океан, - констатировал Вегрейт.
        - Вы хотели сказать приводнились, - поправил его Ольрис.
        - Господа, у меня к вам личный вопрос, - начал Валенрод присев около 'надстройки', прислонившись спиной к металлической стенке. - Вы любите рыбалку?
        - Ну да, - повернув голову, ответил Вегрейт. - А что?
        - Просто взлетать с воды мы не можем, а когда нас прибьёт к берегу, мы не знаем, запасов еды нам хватит на пару месяцев.
        - При желании, мы можем урезать нормы, по сравнению с тем как мы ели дома, в расчетах запасов взяты просто барские обеды.
        - Урезать, зачем? - с нарочито поддельной жалостью Адриан посмотрел на механика. - Вы же сказали, что любите рыбачить.
        Солнце клонилось к закату, подсвечивая красным светом длинные вытянутые облака, медленно плывшие вдоль горизонта. Волны размеренно бились о металл корпуса, а вокруг на сотни вёрст раскинулся инопланетный океан, посреди которого дрейфовал маленький космический корабль с людьми, чей дом находился в трёхстах миллионах вёрст отсюда, по ту сторону от Солнца.
        - А знаете, - начал биолог, перенеся свой вес на одну ногу, подавшись телом в сторону, отчего его стойка приобрела особый горделивый вид. - По - моему, нам стоит прочувствовать всю торжественность момента, наше трёхмесячное путешествие сюда завершилось успешно, мы достигли цели и находимся в другом мире, существование которого считалось легендой, и мы… и мы в нём застряли.
        Глава вторая. РОБИНЗОНЫ
        - Итак, господа, у меня хорошие новости, - произнёс Семерстод, спускаясь в головной отсек с астролябией в руках.
        - Только хорошие, или там как обычно, хорошая и плохая, - спросил Ольрис, сидевший в кресле, откинувшись и заложив ногу за ногу.
        - В данном случае только хорошие, - профессор спустился, и положил астролябию в сторону. - Похоже, наш корабль попал в какоето сильное морское течение, за последние пять дней мы сместились к северо - востоку почти на сто семьдесят вёрст.
        Валенрод до того вальяжно стоявший, опершись спиной о стенку отсека, сделал шаг вперёд, наклонив голову и задумчиво поглаживая подбородок, потом резко поднял взгляд и, посмотрев на Ольриса, спросил:
        - Мартин, когда у нас сеанс связи?
        - Через двадцать минут, ваше благородие, - ответил тот, взглянув на приборную доску.
        - Передай им, пусть пришлют фотоснимки поверхности вокруг места нашего приземления, - Валенрод сделал паузу, словно вспоминал: не забыл ли он чтонибудь. - Да, кстати, а где Вегрейт, он до сих пор ловит рыбу, поймал когонибудь?
        - Вроде нет, - ответил как бы между делом Ольрис, чтото крутя в руках, потом отложив это, спросил у командира. - А вы уверены, что использовать в качестве лески оптоволоконный кабель разумно?
        - А на черта нам двести метров кабеля, да ещё оптоволоконного. А этому балбесу передайте, что если он ничего не поймает, то когда кончатся припасы, его первым и зажарим. Это ж как можното промахнуться мимо континента.
        На минуту в отсеке воцарилась тишина, как вдруг раздался истошный крик механика:
        - Поймал, поймал, чёрт возьми! Ха - ха, ко мне, ко мне голубушка!
        Все тут же ринулись наверх. Снаружи, в ночном полумраке, подсвеченном из внутренних помещений корабля, на металлической обшивке, валялся вымокший и обессилевший Вегрейт, выкрикивая радостные восклицания. Рядом с ним лежала упитанная рыбина размером с локоть, явно недовольная, сменой среды обитания.
        - Вот это да, - произнёс Ольрис с довольной улыбкой, почёсывая затылок.
        - Так, - начал Валенрод, потирая руки. - Берём рыбёшку и на жарянку, пора разогревать лабораторную печь.
        - Стоять! - раздался изза спин членов экипажа разъярённый голос биолога, похоже, только что вылезшего наружу. - Вы дикари, вы понимаете, что перед вами, первый представитель инопланетной жизни, встреченный человечеством, а вы… а вы его на жарянку!
        Дикари сочувственно покачали головой давая понять, что полностью осознают собственное варварство в отношении инопланетных форм жизни.
        Ужин все нахваливали. Даже скверно приготовленная рыба, которую пришлось жарить на самодельной плите из трёх газовых горелок, казалась настоящим деликатесом после тюбиков и отфильтрованной воды. Единственным недовольным оказался Меернод, который потребовал предоставить пойманную рыбу для проведения вскрытия и научных изысканий, на что Вегрейт справедливо, но несколько несдержанно отреагировал, сказав, что он, неточная цитата: 'Три дня и три ночи ловил этого гада, и пусть этот биолог, если ему так хочется кого- нибудь разрезать, сам идёт и ловит себе объекты для экспериментов'. Впрочем, впоследствии сам биолог, видно сочтя, что 'раз не можешь сопротивляться - присоединяйся' был вынужден сдаться и подключиться к трапезе, обойдясь взятием для анализа головы и требухи представителя инопланетной формы жизни.
        Что касается видовой принадлежности пойманного экземпляра, то по утверждению, Ольриса он был крайне похож на простого морского окуня с их планеты, но сразу же встретил обоснованные возражения, основанные на том, что окуни, пусть даже морские в космосе не летают и, следовательно, попасть сюда не могли. Хотя сам факт того что на Антитерре водятся рыбы, по строению схожими с рыбами дома был весьма примечателен, но найти разумное объяснение этому пока не представлялось возможным.
        Следующие дни в море прошли без особых происшествий. Вследствии жаркой погоды во внутренних отсеках стояла неимоверная духота, отчего экипаж предпочитал там не появляться. Рыбачить Вегрейт больше не пытался, заявив, что после того как сам факт нахождения рыбы в этом море доказан, рыбалка будет иметь смысл только тогда, когда иссякнут обычные пищевые запасы, взятые на корабле. Дрейф проходил также как и раньше, находясь под действием морского течения, аппарат сносило к северу на тридцать - тридцать пять вёрст в сутки.
        На двенадцатый день, на рассвете, спящую команду поднял крик дежурившего в тот момент Вегрейта: 'Чайки, смотрите! Чайки! Просыпайтесь быстрее!'. Когда все поднялись наверх, то действительно увидели пролетавшую мимо стаю белых птиц, издававших характерные звуки. Меернод сразу достал свою маленькую подзорную трубу, и внимательно проследив за одной из птиц, произнёс, убрав окуляр от глаз:
        - Это не чайки, похожи, да но это не они. Возможно это какойто другой вид, неизвестный нашей науке, но это не те чайки, что водятся у нас дома.
        - Но вы говорите, что они похожи. Значит, мы можем предположить, что животный мир этой планеты крайне похож на наш животный мир. При иных обстоятельствах я был бы уверен, что мы вовсе не покидали Терру, - заключил Валенрод.
        - Это исключено, - начал Семерстод. - Здесь я сейчас наблюдаю созвездия, которые на Терре были бы видны только через полгода, например…
        - Смотрите! - закричал Ольрис, показывая рукой кудато в сторону.
        Все разом повернулись и перебежали на другой 'борт'. Вдали был виден остров, поросший тропическим лесом, с песчаным берегом, в его центре находилась высокая гора, судя по всему вулкан.
        - Ну конечно, где птицы, там жди землю, - произнёс Вегрейт.
        - Нужно какнибудь направить туда модуль, - Ольрис обрадовано посмотрел на остальных.
        - Думаю, твоя помощь здесь не понадобится, - ответил ему Валенрод, внимательно всматриваясь в остров на горизонте. - Вегрейт, корабль выдержит, если его выбросит в полосе прибоя?
        - Корпус рассчитан на долговременное пребывание в космосе и посадку в атмосфере с многократным запасом прочности, конечно выдержит, - усмехнулся механик. - Но есть одна проблема…
        - Что ещё?
        - Опорные стойки должны сломаться.
        - Мы всё это время плавали с выдвинутыми стойками, - удивлённо произнёс Семерстод.
        - Они выдвинулись автоматически при посадке, я тут не виноват!
        - Чёрт возьми, - зло произнёс Валенрод, пристально посмотрев сначала на Вегрейта, затем на остров.
        Тем временем берег медленно, но верно приближался. Лес перестал казаться бесформенным зелёным пятном, и с борта модуля уже можно было различить отдельные деревья. Грохот прибойных волн и крики птиц становились слышны всё отчётливее. Тем временем, уже совсем рассвело, большая часть неба была закрыта белыми облаками разной формы, со стороны подсвеченными лучами только что взошедшего солнца. Однако, со стороны острова нависала грозная чёрная туча. Ветер постепенно усиливался, как усиливались и волны на море, раскачивавшие корабль.
        - Все внутрь, - скомандовал Валенрод тихим, но отчётливо слышным всем голосом, неподвижно стоя почти у самого края и злобно смотря на остров, к которому они приближались.
        Команда скрылась внутри корабля, командир зашёл последним. Освещение было выключено, в отсеках царил мрак, рассеиваемый лишь тусклым светом из иллюминаторов. Люди пристегнулись ремнями ко всему, что хоть както было закреплено, никто не произносил ни слова, только Ольрис, время от времени крестясь, шёпотом читал молитву.
        Сколько так продолжалось, они не знали, час, может два, потом качка усилилась, раздался удар, модуль хорошенько тряхнуло, потом ещё раз и ещё, скоро всё заходило кувырком, то что не было надёжно закреплено, полетело со своих мест. Раздался характерный звук, когда чтото ударяет о металл, потом корабль на мгновение остановился, чуть покачнулся, словно балансируя, и завалился обратно на бок.
        Вновь воцарилась тишина, они сидели несколько минут, почти не шевелясь, боясь резким движением нарушить баланс и перевернуть корабль. Первым двинулся Валенрод, он отстегнул ремни и стал аккуратно, практически на четвереньках, пробираться по кораблю, который лежал завалившись на бок, так что вертикальная лестница, по которой они раньше поднимались наверх к выходу наружу, теперь шла наклонно, и передвижение по ней больше напоминало ползание, нежели подъём.
        Адриан пробрался к люку, распахнул его и выглянул. Теперь выход смотрел под углом вниз и в сторону, нависая над накатывавшими внизу волнами. Снаружи царил полумрак, будто сейчас были сумерки, хотя солнце уже давно встало. До земли было несколько метров, и о том, чтобы сразу спрыгнуть не могло быть и речи. Валенрод повернулся, сзади вслед за ним уже карабкался Ольрис.
        - Тащите сюда верёвку, - спокойным, но громким голосом скомандовал Адриан.
        Подходящую верёвку нашли не сразу, но достаточно быстро. Валенрод привязал её к одной из железных скоб, державшейся, как ему показалось наиболее прочно. И с силой подёргав за неё, дабы удостоверится в прочности, командир полез наружу, медленно но верно перехватывая руками. Сначала он опирался ногами на борт корабля, потом спускался на одних руках, пока не расцепил хватку и не спрыгнул на землю.
        Нахлынувшая волна с силой ударила его по ногам, чуть не сбила на землю. Валенрод оглянулся, посмотрел на узкую полоску песчаного пляжа между морем и стоявшим стеной дождевым лесом, и сразу переключил свой взгляд на стоявшую чуть вдали махину вулкана, из вершины которого поднимался едва заметный дымок.
        Вторым после командира по верёвке спустился Ольрис, он спрыгнул на землю, еле устоял на ногах и тут же был сбит волной. Скоро вся команда собралась на земле. Пятеро мужчин в вымокших комбинезонах медленно двигались к пляжу по песку, регулярно заливаемому очередной волной. Они вышли на сухое место, там остановились, начав оглядываться вокруг, пытаясь понять, куда они попали, при этом сохраняя молчание. Вокруг был слышен лишь шорох волн, как вдруг в чаще леса раздался жуткий то ли вой, то ли рык, разнёсшийся по округе. Путешественники тут же разом повернулись в сторону деревьев, собравшись в плотную кучку.
        - Без моего приказа от корабля ни на шаг, - строгим голосом распорядился Валенрод, и тут же повернув голову к стоявшему рядом Меерноду, похлопал его по плечу, произнеся с усмешкой. - Думаю, у вас будет много работы, профессор.
        - Не нравится мне это место, командир, - настороженно произнёс вставший с другой стороны от командира Вегрейт.
        - Согласен, островок какойто неприветливый, - подхватил Ольрис.
        - Я не про остров, я про планету.
        Глава третья. ВЫЖИТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
        К полудню облака рассеялись, и над очутившимися на острове путешественниками раскинулось чистое лазурное небо. Посадочный модуль, потерявший две из четырёх стоек опоры, стоял, накренившись набок, посреди волн, которые, впрочем, были уже не столь сильными, как утром. На берегу, на песке, собрав кучку из сучьев и веток, сидел бортмеханик Вегрейт и пытался палкой разжечь огонь. Профессора Семерстод и Меернод стояли около корабля, ожидая, копавшихся внутри, Валенрода и Ольриса.
        Вскоре из люка высунулся Адриан, у которого на плече висели две винтовки. Он быстро спустился по верёвке, и, спрыгивая, обратился к стоявшим рядом учёным:
        - Из вас комунибудь доводилось стрелять?
        - Нет, нет, что вы, я никогда… - начал открещиваться астрофизик, будто его спросили о чёмто непотребном.
        - Только на охоте, - уверенным голосом ответил Меернод и, заметив удивлённый взгляд лейтенанта, пояснил. - Я не совсем учёный, скорее натуралист, иногда приходиться добывать образцы для исследований подобными негуманными методами.
        Семерстод посмотрел на него, как на предателя, сделав шаг назад. Валенрод кинул биологу винтовку, тот поймал её и стал рассматривать.
        - Что можете сказать? - спросил у него командир, проходя мимо.
        - Вейтескен, калибр одна вторая, полезная вещь, - он с прищуром посмотрел на лейтенанта, - если собираешься охотиться на слонов.
        Адриан усмехнулся и медленно пошёл к берегу, где Вегрейт безуспешно пытался разжечь костёр. Он остановился, посмотрел на механика, усмехнувшись и двинувшись дальше, кинул ему коробок спичек, при этом сказав:
        - Не знаю, как разжигают костры в вашем племени, но белые люди давно используют огненного бога, которого они держат в коробке.
        Вегрейт поймал коробок, повертел его в руках и недоумённо посмотрел на командира:
        - Так у нас всё это время были спички?
        - Сам удивлён, мы ж всегото прогуляться до другой планеты вышли, а не куданибудь в соседний лес, - Валенрод уселся около будущего костра, поставил ружьё прикладом на песок, приложившись щекой к стволу.
        Тем временем, посреди кучи хвороста стараниями Вегрейта уже начинал разгораться огонь. Меернод встал напротив командира, одной рукой придерживая ремень, на котором висела его винтовка, и пристально смотря вдаль на небо.
        - Кудрявый, патроны взял? - крикнул Валенрод вылезавшему из модуля Ольрису, повернув голову в его сторону.
        - Да взял, взял, - прокричал тот в ответ.
        - Чтото мне не нравится, как ведут себя птицы, - вдруг произнёс Меернод, оторвав взгляд от неба.
        - А как они себя ведут? - спросив Адриан, взглянув через плечо туда, куда только что смотрел профессор.
        - Они улетают, это не к добру, особенно учитывая дымок из вулкана. Знаете ли, лейтенант, многие животные могут предчувствовать землетрясения и извержения по инфразвуковым волнам от колебаний внутри земли.
        - Так люди тоже могут, - усмехнулся Адриан. - Только не землетрясения, а боевые действия по инфразвуку предчувствовать, однако, обычно им это не помогает.
        - Я говорю серьёзно, нужно проверить, что там с этим вулканом?
        - А как вы думаете, Вегрейт, нам можно спать спокойно, или пора принести духам горы жертву? - командир усмехнулся.
        - Какую жертву? - механик, отвлечённый перекладыванием ветки и пропустивший мимо ушей всё, о чём здесь шла речь, недоумённо посмотрел на Валенрода.
        - Да не тебя, не боись, ты нам ещё пригодишься, может быть.
        Тем временем, к костру подошёл Ольрис, вывалив на песок две большие сумки с пожитками из корабля, и положил на них оставшиеся винтовки.
        - Пока всё, командир, что вы приказали, я собрал, - произнёс он, потирая руки.
        - Прекрасно, - ответил Валенрод. - А теперь бери нашего друга ботаника, сходите за водой. Вегрейт говорил, гдето там ручеёк есть, похоже.
        - Вон за теми деревьями, вдоль берега идите, там он прямо в море стекает, - Вегрейт, не оборачиваясь, палкой, которой он поправлял сучья, показал себе за спину, где берег заворачивал в сторону так, что был скрыт за деревьями.
        - Да, и ружья возьмите. Я надеюсь, профессор, если что, у вас не будет дурацких предрассудков относительно инопланетных форм жизни.
        - Я вас умоляю, - биолог с усмешкой посмотрел на Адриана.
        Они с Ольрисом взяли ружья и фляги и отправились по песку в сторону, куда указал Вегрейт. Валенрод поднялся с земли, повесил ружьё на плечо и пристально посмотрел на море.
        - Зачем нам вода, у нас же фильтры на корабле, - спросил изза спины продолжавший сидеть у костра механик.
        - Фильтры тоже не вечные, - со вздохом произнёс лейтенант.
        - Но их хватит минимум на два месяца … - начал было Вегрейт, но тут же замолчал, поймав тяжёлый взгляд командира.
        Валенрод вновь посмотрел на море, крепко задумавшись. Он раньше видел подобные острова только на картинках, и были они на его родной планете, а не здесь. Однако, они были похожи, чертовски похожи, что в свою очередь рождало весьма интересные вопросы: почему в двух отдельных мирах эволюция пошла столь сходным образом, почему флора и фауна Антитерры столь похожи на флору и фауну их родной планеты. Впрочем, эти вопросы рано или поздно найдут ответы, а пока главное было то, что Антитерра пригодна для колонизации. Сомнений в этом ни у кого не было, все изначально, на какомто подсознательном уровне были уверены, что этот мир пригоден для жизни, несмотря на отсутствие явных поводов так считать.
        Вдруг за деревьями раздался выстрел. Валенрод и Вегрейт быстро схватили ружья и бросились в ту сторону, куда пошли за водой их товарищи. За ними, еле поспевая, побежал астрофизик Семерстод. Они быстро добрались до места, где береговая полоса сворачивала, и остановились, опустив ружья. В полусотне шагов от них, посреди ручья, откинувшись на спину, лежал Ольрис, держа над собой ружьё, словно блокировал им чейто удар. Рядом с ним валялось какоето тёмно - зелёное тело, а в противоположной стороне, чуть поодаль, выше по течению, стоял Меернод с винтовкой, из которой он, похоже, только что сделал выстрел.
        Командир и механик, на этот раз уже не так быстро, а скорее расслабленно, трусцой подбежали к ручью.
        - Что здесь произошло? - громким голосом спросил Валенрод.
        Биолог, держа в одной руке винтовку, медленно шёл по направлению к Ольрису и только что прибывшим к месту происшествия.
        - Ничего страшного, ваше благородие. Младший лейтенант набирал воду из ручья, я чуть отошёл осмотреть растительность, как вдруг из кустов вылезло это чудо и зашипело на младшего лейтенанта. Тот, видно, не ожидал, перепугался и, схватив винтовку, плюхнулся в воду. Ну, а я пристрелил эту тварь.
        Адриан перешёл ручей и подошёл к трупу. Тело было похоже на тело ящерицы, только очень большой ящерицы. В длину она имела чуть меньше сажени, если считать с хвостом. Была покрыта тёмно - зелёной гладкой чешуёй. Но, в отличие от ящерицы, существо имело достаточно длинные мускулистые ноги, его хвост был намного толще и короче относительно тела. Пуля попала в шею и, похоже, пробила артерию, песок рядом с раной весь был красный от крови.
        - Как вы думаете, что это за тварь? - спросил Валенрод, присаживаясь на корточки близ пасти существа, из которой торчал длинный раздвоенный язык.
        - Осторожнее, - произнёс биолог, - не прикасайтесь к зубам, возможно, это падальщик, тогда в пасти может быть трупный яд. А, вообще, оно похоже на Кодомского дракона, хотя имеются некоторые явные различия в строении.
        Тем временем Вегрейт подошёл к Ольрису, так и лежавшему в воде, пощёлкал над ним пальцами, проверяя реакцию, и, взявшись за винтовку между его руками, поднял его на ноги.
        - Ваше благородие, вы не представляете, этот… этот… он хотел меня съесть, но я ему не дался, я отбивался чем мог: штыком, прикладом, зубами, я…
        Валенрод пристально посмотрел на него, затем вновь обратил свой взгляд на лежавший перед ним труп, и вернулся к беседе с Меернодом.
        - Что ещё за Кодомский дракон?
        - Есть одна небольшая островная гряда в Сертейском море, в сотне морских миль к югу от Лавразии, так на ней водится особый вид варанов, здоровые твари до двух саженей вырастают. Название от острова Кодомо, самого крупного в архипелаге. Жрут в основном падаль, но бывает и сами охотятся, я их сам лично не видел, только на фотографиях.
        - Н - да, - вздохнул Адриан и встал с корточек, и посмотрел на Меернода. - Профессор, как вы думаете, эту ящерицу можно зажарить?
        Профессор закрыл лицо рукой и, сильно прижав, провёл ею сверху вниз, тяжело вздохнув и сокрушённо посмотрев на Валенрода.
        На вкус местный родственник кодомского дракона, оказался весьма паршивеньким, но в принципе съедобным. Никто из членов экипажа до этого рептилий не ел, и сравнивать было не с чем. Так или иначе, голодная смерть экспедиции больше не грозила, но это не означало, что теперь они были в безопасности.
        Ночевали путешественники внутри модуля, опасаясь диких зверей на острове. Валенрод лёг у самого люка и долго не мог заснуть, глядя на вулкан, и лёгкий дымок, исходивший из его вершины. Судя по наличию на острове деревьев и зверей, извержения здесь происходят достаточно редко, а потому маловероятно, что им так повезло, и они попали на остров как раз к очередной катастрофе, но надо было всё это проверить.
        На следующее утро Адриан, взяв с собой Вегрейта и Меернода, отправился к вулкану, дабы внимательно там всё изучить. Они долго пробирались по лесу, прорубая себе путь сквозь заросли кустарника, в полумраке под сводом деревьев, почти не пропускавших солнечные лучи. Несколько раз им казалось, что они услышали какойто шум, и они вскидывали ружья, но, прислушавшись повнимательней, убирали их.
        Вскоре, впереди, в просвете между ветками, показался тёмный каменистый склон. Трое путешественников стали медленно подниматься вверх.
        - Вы действительно думаете, что он может начать извергаться, и как скоро? - спросил Вегрейт, карабкаясь по склону.
        - Через двести лет, - ответил Валенрод, остановившись и посмотрев на механика. Ещё двести плюс минус, ты сам понимаешь.
        Вегрейт сокрушённо покачал головой.
        - Командир, сюда быстрее, - закричал Меернод, обогнавший их, поднявшийся на ноги и смотревший кудато в сторону.
        Валенрод резко ускорился и быстро добрался до ожидавшего на склоне профессора. Тот протянул ему свою подзорную трубу и указал на горизонт. Адриан взглянул и тут же убрал окуляр, произнеся удивлённым голосом:
        - Земля.
        - Да, - покачал головой Меернод, беря подзорную трубу обратно. - И, похоже, это не очередной маленький островок.
        - Как вы думаете, на какой мы сейчас высоте, две версты будет? - спросил Валенрод.
        - Не, вряд ли, меньше, - ответил Вегрейт, вставший позади командира.
        - Даже если две версты, - лейтенант прищурился и крепко задумался, бормоча себе под нос. - У этой планеты радиус как у Терры - шесть тысяч вёрст, значит, до берега меньше пятидесяти, - он сделал паузу и внезапно приказал командным голосом. - Возвращаемся в лагерь, нам здесь делать нечего.
        - Но командир, а как же вулкан, совсем чуть - чуть осталось, - Вегрейт показал на вершину.
        - Теперь нам на это плевать, - сухо ответил Адриан, и немедленно полез вниз, будто кудато спешил.
        Они быстро вернулись к модулю, где их ожидали Ольрис с Семерстодом. Только появившись, Валенрод, не останавливаясь, потребовал принести снимки поверхности, полученные с корабля на орбите. Когда Ольрис вынес снимки, лейтенант взял их и принялся внимательно рассматривать, присев на песок, остальные члены команды встали вокруг него.
        - Судя по всему, мы сейчас находимся на этом островке, - командир ткнул на маленькую, едва заметную точку в синем море, рядом с длинным зелёным полуостровом наполовину скрытым клочковатыми облаками. - А вот это, похоже, земля, которую мы видели с вулкана.
        Повисла тишина. Валенрод замолчал и хитро прищурился:
        - А знаете, господа, что я думаю, - произнёс он, вскочив с земли. - Мы построим плот.
        - Что? - хором спросили все остальные члены экспедиции.
        - А что вы удивляетесь, в древности люди переплывали на плотах океаны, а здесь всего лишь маленький пролив. И, да, Кудрявый, можешь передать на орбиту, что Антитерра для колонизации пригодна, и пусть они сообщат домой, чтобы высылали вторую и третью экспедиции.
        - Что? - повторили все хором.
        - Не притворяйтесь, вы прекрасно всё слышали, мы бы всё равно не смогли поставить эту махину прямо и вернуться к Козерогу, - Валенрод встал спиной к опешившим подчинённым и, заложив руки за спину, стал гордо смотреть на море. Потом повернул голову, с лёгким прищуром посмотрев на стоявших позади него людей, и с наигранным укором произнёс. - Ну что стоять, за работу, приступим помолясь.
        Следующие дни прошли в атмосфере всеобщей трудовой мобилизации. Меернод и Вегрейт подбирали и срубали подходящие деревья, которые профессор выбирал по одному ему известным критериям, после чего вместе с остальными тащили их к берегу. Ольрис и Меернод, в свободное от таскания стволов время, занимались выкапыванием траншеи, которую должна была заполнить вода и куда они планировали столкнуть будущий плот. Десять собранных брёвен связали оптоволоконным кабелем, который теперь уже точно был ни к чему. Сделали даже некоторое подобие мачты, на которой подняли брезентовый парус. И однажды на рассвете, вместе взявшись за верёвки, привязанные к собранному плоту, они скатили его в откопанную траншею, заполненную водой, по собранным мелким брёвнышкам, и вывели его на глубину. Погрузили собранные в мешки вещи и, бросив последний взгляд на посадочный модуль, без лишних сантиментов и церемоний прощания, взяли в руки по веслу, усиленно гребя, направились прочь от острова, преодолевая сопротивление накатывавших волн. Они направились туда, куда их манила непреодолимая сила, которая была намного сильнее любых
приказов и поручений, и звала она их вперёд, вглубь неизведанного мира.
        Глава четвёртая. СЛЕДЫ МИНУВШИХ ЭПОХ
        - А всётаки не нравится мне этот мирок, - произнёс Вегрейт, повернувшись к лесу и пристально всматриваясь в чащу.
        - Ты уже это говорил, - произнёс Ольрис изза его спины, стаскивая мешок с вещами.
        - Командир, я уже говорил, мне с самого начала не нравилась эта затея с покиданием острова. Куда лучше было бы дождаться там. А какие твари здесь обитают, можно только гадать, - продолжал механик, на этот раз обращаясь к Валенроду, вставшему рядом с ним.
        - Успокойтесь, друг мой. Вы, верно, не понимаете всей сути происходящего. Право первого исследовательского похода должно принадлежать аквилонцам. А если мы будем отсиживаться на острове, то неминуемо станем посмешищем для потомков. На кону престиж нации и, возможно, судьба человечества. А насчёт тварей, так тут главное не дрейфить, зверьё чувствует, когда поджилки трясутся, - Адриан повернулся, сделал пару шагов по песку туда и обратно, бросая в сторону деревьев презрительные вызывающие взгляды. Словно он демонстрировал сидящим в чащобе существам, что чхать на них хотел и не прятаться, не спасаться от них не будет. - Ни один хищник не полезет на рожон, если только совсем с голоду помирать не будет. А коль почувствует, что отхватить может, то сам по - хорошему уйдёт, емуто жить тоже хочется. И вообще, это они должны нас бояться, на их планету высадился самый опасный хищник во вселенной. И ведь мало того, что мы кровожадные, так ещё и отчаянные, - тут он повернулся к своим, словно полководец, произносящий речь перед боем. - Виданное ли дело, зажарить первое встреченное за всю историю инопланетное
существо. Думаете, почему я собрал здесь вас, а не стал брать с собой сопляков Ланариса. Потому что вы аквилонцы, как и я, нам зимняя вьюга как колыбельная, нам ли бояться местного зверья. Так что винтовки в зубы и вперёд, Аквилонские солдаты оставляют за собой только друзей!
        Лейтенант повернулся, вперив взгляд в стоявший стеной лес, из глубин которого будто в ответ на его слова раздался грозный протяжный рёв, спугнувший с деревьев стайку мелких птичек.
        - Прошу прощение, но мы не… - начал было Семерстод, но тут же почувствовал на плече тяжёлую хватку своего коллеги профессора и, повернув голову, поймал его тяжёлый взгляд.
        Покидав за плечи мешки и взяв наизготовку винтовки, участники экспедиции гуськом двинулись по песчаному берегу вдоль моря.
        Даже если с Терры уже выслали следующую экспедицию, она прибыла бы только через три месяца. Мальстон и Сейнод на орбитальном корабле уже должны были включить разгонные двигатели, чтобы мчаться домой через космическое пространство. А отряд Валенрода теперь был предоставлен сам себе, отрезанный от дома миллионами вёрст безвоздушного пространства, и медленно брёл в чужом мире по песчаному пляжу, следуя за своим командиром.
        Солнце палило немилосердно, ни единое облачко не смилостивилось над путешественниками. Адриан, на минутку остановившись, взглянул на небо и усмехнулся. На мгновение ему вдруг отчегото показалось забавным, что он и жители Терры сейчас одновременно смотрят на Солнце с двух разных сторон и видят две разные его половинки. Ещё более забавным ему показалось то, что там за Солнцем, будто прячась, находится Терра с пятнадцатью миллиардами населения, в то время как здесь было только пять человек, считая самого Адриана. Так же на том, прячущемся за небесным светилом шарике, остались виселицы, вырубленные под пшеницу леса и эшелоны, идущие на юг, везя к фронту, словно мясной скот на убой, свежие пополнения. И что самое главное, там осталось это проклятое серое небо, которое пеленой нависало над планетой со всех сторон.
        Валенрода вдруг начала заедать совесть, ему стало жаль всех тех, кто остался там под этим серым неприглядным небом. Но он напомнил совести, что находится в данный момент на территории противника, и может быть в любой момент сожран притаившейся за деревьями тварью. И вообще, он оторван от дома, заброшен к чёрту на куличики, у него, в конце концов, было тяжёлое детство, и жалеть по - хорошему надо его самого, но он себя не жалеет. Почему? Потому что он, чёрт возьми, мужчина. Да и вообще, чтобы аквилонский офицер жалел себя, ладно бы другие, но чтобы сам. Адриан убедился, что совесть успокоилась и вновь зауважала своего хозяина, и стал обдумывать куда более насущные темы, как например тщетность бытия и сопутствующие тому философские вопросы.
        На следующий день по приказу командира отряд свернул и направился в противоположную от моря сторону, вглубь континента. Здесь лес шёл уже не такой густой, как раньше, а потому Валенрод посчитал, что продвигаться сквозь заросли будет легче. Они шли несколько дней подряд, лес сменялся полем, поле опять переходило в лес. Все звери, словно послушали грозную речь Адриана и попрятались в норах, испугавшись 'самого страшного хищника во вселенной'. Попадались людям только мелкие зверушки да птицы, которых периодически постреливали к обеду. Патроны старались беречь, хотя в запасе их было немало. Меернод, ещё на Терре нередко ходивший на охоту, стрелял весьма недурственно. Кроме него в отряде стрелять умели только лётчики, которым если и доводилось на войне пользоваться ручным оружием, то в основном инфразвуковыми генераторами, а не пороховыми винтовками, стоявшими на вооружении у гарнизонов и милиции.
        И вот однажды, когда отряд остановился на привал на лесной поляне, и Ольрис с Меернодом традиционно пошли на охоту, оставшиеся в лагере вдруг услышали изза деревьев громкий крик Ольриса: 'Ребята, сюда, быстрее, вы должны это видеть, командир'.
        Валенрод с Вегрейтом и Семерстодом ринулись в чащу, пронеслись сквозь деревья и очутились на краю холма, дальше крутой склон спускался вниз, несколько раз меняя наклон. Вдали, как на ладони, была залитая солнцем долина, по центру которой протекала река. Чуть выше по течению этой реки было самое интересное. Там стояла плотина с огромной, расширявшейся кверху, брешью посередине, как раз в том месте, где находилось русло. Стенки дамбы практически полностью заросли зеленью, и лишь местами проступал серый бетон.
        - Что это? - удивлённо спросил Ольрис.
        - Похоже, дамба электростанции, - ответил Вегрейт.
        - Вряд ли, - начал было Валенрод с видом знатока.
        - Это не важно, - рявкнул Меернод, оборвав ещё не начавшийся спор. - Вы хоть понимаете: на этой планете тоже есть разумная жизнь.
        - На этой планете была разумная жизнь, - поправил его Адриан.
        - Не важно.
        - Ещё как важно, - Валенрод на мгновение затих и скомандовал. - Забираем мешки и спускаемся вниз. Нужно её осмотреть.
        Они медленно, осторожно спустились по склону вниз в долину. Спуск занял больше часа. Оказавшись внизу на изумрудной траве, они снова как вкопанные остановились, уставившись на серо - зелёную махину прямо перед ними. В высоту плотина достигала сотни саженей. Простояв здесь уже десятки, если не сотни, лет, она стала неотъемлемой частью местного пейзажа, словно слившись с ним. Дамба поросла травой, кустарником и даже небольшими деревцами. На вершине гнездились птицы, небольшая их стайка с криками, похожими на хриплое карканье, взвилась вверх. Вообще, если бы не правильная, ровная форма склонов, и бетонные плиты, видневшиеся среди зелени, будто проталины на снегу, то плотину можно было бы легко принять за обыкновенный холм.
        - Река пробила дамбу по центру, но изза ширины плотины края удержались и простояли до сих пор, - начал Вегрейт, скинув на траву вещмешок и начав кружить по траве, как бы осматривая всё вокруг. - Вот что меня интересует, так это то, как она простояла так долго. Если она сделана из железобетона, то тогда арматура внутри должна была относительно быстро проржаветь и разрушить бетон, после чего дамба бы просто рухнула.
        - А может она не из железобетона, - произнёс Ольрис осторожным голосом.
        - Может это изза зарослей, - начал Валенрод. - Я слышал, многие корабли даже на морском дне не ржавели, потому что были облеплены ракушками, водорослями и прочей дрянью, а тут не может быть такого?
        - Да чёрт его знает.
        Тем временем Меернод отошёл чуть в сторону.
        - Вам не кажется странной форма того холма, - обратился он к остальным, указав на холм на противоположном берегу.
        В холме странно было то, что прямо посередине, в месте, где он соединялся с плотиной, находилась неестественная седловина, как будто ктото прокопал там путь.
        - Дорога, - уверенно произнёс Валенрод, встав рядом с профессором.
        - Именно, через плотины часто прокладывают дороги, используя их как мосты.
        - А у дорог есть одно замечательное свойство, они всегда соединены с городами, иначе какой смысл их прокладывать, - подключился к разговору Вегрейт, встав в один ряд с командиром.
        Они с трудом переправились через реку, и, поднявшись по противоположному склону, двинулись в ту сторону, куда, как им казалось, вела дорога, следы которой лишь изредка можно было заметить в земле и густых зарослях травы. Вскоре путешественникам удалось обнаружить новые свидетельства существования цивилизации на планете. Близ небольшой рощицы посреди зарослей кустарника обнаружилась кирпичная кладка, остатки стен.
        Разделившись, они разошлись в разные стороны, осматривая руины, которым было несколько сотен лет. Раньше здесь явно находился город полный людей, но теперь обитали только птицы и мелкие зверушки. Улицы заросли, по уцелевшим стенам домов вился плющ, а кое - где прямо посреди разрушенных зданий возвышались проросшие деревья. Повсюду были разбросаны проржавевшие остовы какихто машин, виднелись фонарные столбы, лавочки, на земле лежали осколки потрескавшегося тротуара. Поначалу казалось, что чем ближе к предполагаемому центру города, тем плотнее стояли руины, тем больше было всякого хлама на улице, но потом вдруг остатки домов стали попадаться во всё худшем и худшем состоянии, и, наконец, там, где должен был находиться центр, практически невозможно было определить существование здесь ранее цивилизации.
        Побродив по пустым улочкам, члены отряда вновь собрались вместе, выйдя на окраину заброшенного города и там остановившись. Рассказав друг другу об увиденном, а увидели они практически одно и то же, все замолчали, как будто хотели собраться с мыслями и самостоятельно обдумать то, что они нашли.
        - Почему люди покинули этот город? Что могло здесь произойти? - нарушил воцарившуюся тишину Меернод.
        - Люди этот город не покидали, - уверенным тоном произнёс Валенрод, усевшийся на крупный валун. - Они все здесь и погибли.
        - Лучевая бомба? - вскликнул Вегрейт, вскочив.
        - Хуже, урановая. Когдато и на Терре планировали и пытались создать бомбу, действие которой основывалось на делении изотопов урана. При условии начала цепной реакции мгновенно выделялась колоссальная энергия, и происходил взрыв, как от обычного снаряда, но на несколько порядков более мощный, эквивалентный тысячам тонн взрывчатки. Получившаяся ударная волна способна уничтожитить целые города.
        Он выдержал короткую паузу, потом встал и продолжил.
        - Эти бомбы сочли бессмысленными. Они, мало того, что уничтожали вместе с населением все постройки и промышленность, так ещё и заражали всю местность на десятки вёрст вокруг радиацией, и, в отличие от современных бомб, здесь излучение не пропадало несколько лет, а не часов. Они были достаточно дёшевы и просты в производстве, поэтому при желании их можно клеить сотнями и тысячами, и если потом всё это применить в один прекрасный день, то можно заразить целые страны и континенты. В нашем мире это оружие было применено только один раз…
        - Верзейское сражение, - вставил Ольрис.
        - Да, когда наши воевали с Ценгетами. После сражения в Верзейской долине войска маршала Кроненберта отошли на левый берег реки, к ценгейским войскам подошли подкрепления, и они уже готовились к переходу в контрнаступление. Вересийцы и харанкийцы готовились к вступлению в войну, подтягивая войска к границе. Тогда на фронт было отправлено три экспериментальных урановых заряда. На рассвете в день, когда противник уже собирался перейти в наступление и форсировать реку, он просто напросто перестал существовать, ударный кулак ценгетов исчез в огненном смерче за несколько минут. Говорят, зарево от взрыва видели за сотни вёрст от долины, где тот был произведён.
        - Экскурс в историю - это конечно весело, - констатировал Меернод, - но вот интересно, что всётаки могло случиться с цивилизацией Антитерры, неужели они друг друга уничтожили этими проклятыми бомбами.
        - Вряд ли, - ответил Адриан. - Даже если здесь воевали все против всех, всё равно должны были остаться области, где никто не живёт, и куда ни один идиот не додумается шмальнуть этой гадостью. Там можно переждать пока излучение не спадёт, а потом и возвращаться на прежние места. Да и вообще, человека выжить с планеты не так уж и легко, люди и поодиночкето за жизнь цепляются до последнего, будь здоров, а когда речь идёт обо всём человечестве, миллионах, миллиардах таких тварей, то тут уж надо всю планету к чертям разносить на кусочки и то нет гарантии.
        - Значит, здесь гдето есть цивилизация, - заключил Вегрейт.
        Посидев немного, они собрались и двинулись дальше. За лесом начались холмы, плавно переходящие в низкие горы. В долине между такими холмами путешественники наткнулись на множество остовов боевой техники, что окончательно убедило всех в том, что здесь когдато шла страшная война.
        В основном в изъеденном ржавчиной железе узнавались артиллерийские орудия, стреляющие обычными снарядами с взрывчаткой. Несколько раз попадались остовы грузовиков и танков, также вооружённых орудиями, а не инфразвуковыми генераторами, как на Терре. Выйдя по этой долине к реке, они обнаружили на берегу уже развалившиеся бетонные бункера и блиндажи. Было видно, что здесь некогда проходила оборонительная линия. Валенрод с Меернодом поднялись по каменистому склону на ближайший холм, чтобы осмотреть окрестности.
        - Они отступали по той долине, - начал Адриан, показывая туда, где они только что прошли. - По дороге бросали орудия и технику, надеясь спастись. Бедняги, они надеялись занять оборону у берега и сражаться спиной к реке, постепенно отходя на другую сторону, но…
        - Что но? - спросил Меернод.
        - Не думаю, что многим из них это удалось. Артиллерия их врагов стояла здесь, - Валенрод указал на холм, где он стоял, - и била по ним сверху, отсюда они были как на ладони.
        - С чего вы это взяли?
        - А война везде одинакова, друг мой, и что самое циничное, в ней нет места случайности и свободе выбора. Всё подчиняется своей жуткой логике, поверьте мне, - лейтенант подмигнул своему собеседнику и стал потихоньку спускаться.
        - Всё равно, судя по их боевой технике, они уже сотни лет назад были примерно на том же уровне развития, что и мы сейчас, значит, здесь есть цивилизация, опережающая нас в развитии на века, - крикнул вдогонку Адриану Меернод.
        - Позвольте вас поправить, профессор, здесь была цивилизация, обгоняющая нас в развитии на сотни лет.
        Глава пятая. СТРАННЫЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕ
        Отряд продвигался всё дальше на север, по дороге встречалось всё больше и больше свидетельств существования здесь цивилизации и прошедшей войны. Наткнувшись на старую железную дорогу, от которой мало что осталось, хотя несложно было определить то, где она проходит, путешественники двинулись по разрушенным путям, уже сотни лет не видевших поездов. К третьему дню по обнаружении плотины и разрушенного города экспедиция наткнулась на широкую реку, через которую был перекинут внушительный железнодорожный мост длиною не меньше версты. Железный каркас покрылся ржавчиной, но явно крепко держал пролёты моста и в воду те падать не собирались.
        Шли по мосту осторожно, боясь провалиться вниз, то тут, то там попадались дыры, сквозь которые была видна мутная речная вода, размеренно текшая внизу, закручиваясь вокруг опор моста. Скоро они оказались на другой стороне, там сделали привал, на котором обсудили некоторые находки последних дней. Все согласились с тем, что на момент войны цивилизация Антитерры немногим уступала Терранской. Но вот что с ней стало сейчас, и где она вообще находится было неясно, потому что, пройдя уже несколько сотен вёрст, экспедиция так и не наткнулась на жителей этого мира, отчего вопрос об их существовании с каждым днём вставал всё острее.
        Меернод, у которого всё последнее время буквально горели глаза, от мыслей о встрече с иной цивилизацией всё твердил что, на этой планете, безусловно, есть цивилизация, превосходящая их собственную в научном развитии. Но она должна значительно уступать в народонаселении вследствии колоссальных людских потерь во время войны, а потому она занимает относительно небольшую территорию, чем и объясняется то, что они до сих пор на неё не наткнулись. Впрочем, он пока так и не смог ответить: почему эта цивилизация не восстановила свою численность за те сотни лет что прошли с момента конфликта.
        Утром, на следующий день после перехода моста, отправившиеся на охоту Вегрейт и Меернод, подстрелили какогото местного зверя, размером с небольшого медведя, с густым коричневым мехом, и когтистыми лапами. Изначально охотники его и приняли за медведя, но при ближайшем рассмотрении оказалось что, несмотря на значительное сходство, это всётаки другой хищник. Хотя биолог высказал предположение, что это и вправду медведь, только особой не встречающейся на Терре породы, появившейся, когда после войны, под воздействием столь сильного мутагенного фактора как радиация, облик местной фауны сильно изменился.
        К счастью, ни у кого из членов экспедиции не обнаружилось гастрономических предрассудков, и мясо 'медведя - мутанта' было заготовлено и запаковано в рюкзаки по двадцать килограммов каждому. Теперь Валенрод был спокоен, потому что на следующие две недели они не должны были нуждаться в еде, и об охоте можно было забыть.
        Но как оказалось уже на следующий день, это было лишним…
        Выйдя из леса, они вдруг обнаружили прямо перед собой, в долине окружённой невысокими холмами, обработанное поле с ровными грядками, засеянное, странными растениями не похожими ни на одну из сельскохозяйственных культур известных на Терре. Путешественники, мигом переглянулись и бросились через угодья к холмам с противоположной стороны. Несмотря на тяжёлые вещи, они резво забрались по склону и остановились как вкопанные.
        В низкой долине, посредине которой текла река, раскинулся большой город, и на этот раз это были не руины. На противоположном берегу было множество высоких домов, на другой стороне зданий было меньше, и они были куда ниже, похоже это уже были скорей пригороды. Город был как на ладони, его противоположный край был виден уже с трудом, находясь в нескольких верстах от глаз путешественников, но тем не менее можно было определить, что со всех сторон долина окаймлена склонами, представляя собой некое подобие чаши.
        - Там люди, - заворожено произнёс Меернод, глянув в свою подзорную трубу, и тут же перешёл на неестественный для него радостный крик. - Там люди командир, чёрт возьми, мы всётаки нашли их! Люди!
        - Тихо! - скомандовал Валенрод, единственный из всех, сохранивший невозмутимое выражение лица. - Не хватало, чтобы они нас заметили, нужно найти местечко поукромнее, и всё обдумать, здесь торопиться нельзя.
        Все удивлённо посмотрели на командира, но подчинились. Уже через несколько минут все пятеро лежали в ряд, в небольшой рощице, шагах в пятистах от ближайших домов. Меернод внимательно осматривал при помощи своей подзорной трубы представителей инопланетной цивилизации, впрочем, оказавшихся судя по всему такими же людьми, как и они сами.
        - Ну что там? - резким голосом спросил, Валенрод у биолога.
        - Не знаю, вроде люди как люди, две руки, две ноги, никаких рогов на голове нет. Что самое интересное они даже одеты почти как мы. Там сейчас только, что прошли двое мужчин, а это… - он на мгновение запнулся.
        - Что это?
        - Вроде женщина, но почемуто одета примерно также как мужчина, в брюки и…
        - А нука дай, - Валенрод вырвал подзорную трубу и посмотрел в неё туда, куда только что глядел профессор. - Где она?
        - Да вон там, она уже пропала.
        - Чёрт возьми, - Адриан убрал трубу от глаза и, прикусив губу на минуту задумавшись, произнёс. - Значит так, профессор, какова вероятность того, что на этой планете, мы могли бы встретить разумных существ, как две капли воды внешне похожих на нас.
        - Два мира, которые никогда никак не были соединены, при том, что у эволюции мог быть практически бесконечный выбор путей развития. Калькулятор дать или сами посчитаете, какова вероятность.
        - Но должно же быть какоето объяснение, - произнёс Вегрейт, - таких совпадений не бывает.
        - А что если вспомнить что существует Бог и… - начал было Ольрис, но поймав на себе пристальный взгляд командира, и выглядывавшего изза него Меернода тут же заткнулся.
        - Как мне ни прискорбно, это признавать, но боюсь, его версия сейчас подходит нам больше всего, - начал профессор, - теория разумного сотворения могла бы многое объяснить.
        Валенрод тяжело вздохнул, покачал головой, потом молча встал, отряхнулся и пошёл в сторону домов.
        - Командир вы куда? - Меернод вскочил следом за ним.
        - Устанавливать первый контакт.
        - Но, ваше благородие, вы получали хоть какиенибудь инструкции относительно того, что делать при встрече представителей другой цивилизации.
        Адриан остановился.
        - Ну, мне говорили, что надо будет установить дружеские отношения, подружиться э - э-э… и сказали ни в коем случае не начинать пальбу, так что винтовки мы оставим здесь.
        - Подружиться?
        - Войти в доверие с целью дальнейшего получения разведданных, формально это звучало так.
        - Но, ваше благородие, мы же даже языка их не знаем.
        - Чтонибудь придумаем, - Адриан сделал успокаивающий жест рукой.
        Оставив припасы в рощице и отметив место, где они их спрятали путешественники пошли в сторону улиц города. Дома здесь, на окраине, были небольшими и напоминали больше деревенские избы, только построены они были в основном из кирпича или какихто, судя по всему синтетических материалов.
        Улица была пустой и путешественники прошли достаточно далеко, озираясь по сторонам, пока на одной из перпендикулярно идущих улиц они не встретили одиноко бредущего мужчину.
        Они быстро подбежали к нему. Адриан встал впереди всех, напротив 'инопланетянина', сделав двумя ладонями ему знак остановится. Тот с удивлением посмотрел на членов экспедиции и в растерянности остановился. Валенрод указал на себя и, улыбаясь как идиот, начал указывая на себя, говорить по слогам:
        - Адриан, я А - дри - ан. А - дри - ан.
        Дальше он начал пытаться показать собеседнику жестами, кто он и откуда пришёл. Со стороны всё это напоминало, одну из детских игр, где нужно угадать слово которое ведущий показывает молча. Убедившись, что встреченный ими житель Антитерры смотрит на него как на придурка, Валенрод прекратил жестикулировать, тяжело вздохнул и потёр переносицу, пытаясь чтото придумать.
        - Он вас не понимает, командир, - произнёс стоявший рядом с Адрианом Меернод. - Нужно начать с чегото фундаментального. Например, вот Солнце, небо, простейшая геометрия, чтото общее.
        Местный житель смотрел сначала поочерёдно то на лейтенанта, то на биолога, а потом вдруг произнёс на чистом Терранском:
        - Мужики, вы что больные?
        Путешественники опешили и сначала начали глядеть друг на друга недоумённым взглядом, пропустив местного мимо себя, потом тут же кинулись вслед за ним. Валенрод схватил его, повернул к себе и спросил, будто следователь на допросе:
        - Откуда вы знаете наш язык?
        - Отпустите меня сумасшедший, - с этими словами местный оттолкнул Адриана, зашагав прочь, скрылся в одной из калиток.
        Ничего не понимающие путешественники зашагали дальше, и вскоре похоже начались кварталы самого города, на улицах появились люди, все они косо смотрели на пришельцев.
        Впрочем, так продолжалось недолго, вскоре на улице появилась машина, с синей полосой, какимто знаком и надписью опять же на Терранском 'Полиция'. Из неё высыпало несколько человек в синей форме, и тут же они кинулись в сторону пришельцев, один из них прокричал, чтото вроде: 'Вот эти, это они'.
        - Это ещё что такое? - шёпотом спросил Ольрис.
        - Повязать нас решили, - сурово произнёс Адриан, исподлобья смотря на приближавшихся полицейских. - Бегите, я их задержу!
        Все бросились бежать, а Адриан поднял руки, разведя их в стороны, лишь произнеся про себя: 'Первый контакт прошёл успешно, ничего не скажешь'.
        Глава шестая. В КАТАЛАЖКЕ
        - Командир, так что всётаки со мной будет, что вы меня здесь держите, хоть в камеру переведите нормальную, - обращался к сидевшему за письменным столом полицейскому, Валенрод.
        Лейтенант сидел на скамейке откинувшись, и косо смотрел в сторону единственного человека, который мог его слышать.
        - Я уже говорил, вас обследует наш штатный психолог, а потом уже будем решать: что с вами делать.
        - Вы же сами видите, что я вменяемый человек, почему вы вообще решили что я сумасшедший?
        Офицер усмехнулся, исподлобья посмотрел на Валенрода:
        - Вы бы хоть посмотрели как вы одеты. Вменяемый он человек.
        Адриан бросил взгляд на свой комбинезон, потом тяжело вздохнул и прислонился затылком к стене, уставившись в потолок. Когда появилась полиция, он бросился вперёд прикрывая отход остальных членов экспедиции, двоих он повалил на землю, но ещё двое врезали сверху дубинками, потом убедившись в том что остальных им не догнать, полицейские затащили Адриана в фургон и отвезли в участок. Участок особо не удивил Валенрода, и ничего необычного в нём не было, не считая того что пока лейтенанта вели по коридорам, он успел заметить ещё пару женщин, одетых как гражданские мужчины на Терре. Кроме того, они явно были чемто заняты и, судя по всему, работали здесь, хотя сам Адриан поначалу посчитал такую мысль безумной.
        Сейчас для него было главное убедить этих дикарей, что он никакой не безумец и доказать, что он действительно с другой планеты. Однако, он понимал что это, мягко говоря, трудноосуществимо, встреться ему полгода назад на Терре человек который бы начал утверждать, что прилетел с другой планеты, Адриан сам бы послал его куда подальше.
        После нескольких часов сидения в камере Валенрод стал както постепенно забывать, что находится на другой планете, над солнцем, и стал чувствовать себя почти как дома. Полицейский который всё это время сидел рядом за письменным столом и старательно что писал в документах, стал для Адриана практически другом, хотя он даже не знал его имени. Было заметно, что на улице постепенно начинало вечереть, когда в дверь вошла женщина, с короткой стрижкой и одетая в мужскую одежду, что впрочем уже не удивляло Валенрода.
        При её появлении сидевший офицер, вскочил как вскакивает солдат при появлении командира. Адриан тоже поднялся, но в отличие от него медленно, исключительно помня о правилах поведения в обществе на Терре, но строго говоря при появлении этой женщины ему както не особо хотелось вставать, хотя дома подобные правила этикета его даже в некоторой степени забавляли, заставляя казаться в собственных глазах этаким благородным офицером королевской армии. Но сейчас, он не то чтобы питал отвращение или чувствовал чтото подобное по отношению к появившейся, сейчас он вовсе не признавал в ней женщины.
        - Вы что его били, - спросила она у полицейского, перед этим взглянув на Валенрода.
        - Он оказывал сопротивления, мы… у нас не было выбора.
        - Мужланы, вам лишь бы подраться, - произнесла женщина с неприкрытой надменностью и презрением одновременно и к заключённому и к охраннику.
        Полицейский достав ключи тут же подбежал к решётке и открыл замок но дверь открывать не стал, как будто ему было запрещено открывать двери перед женщинами. Валенрода одновременно и удивило и смутило явно услужливое, даже подобострастное поведение охранника, как будто перед ним был человек по рангу намного выше его самого. Только вот удивительно откуда это на столь высокой должности могла взяться женщина, Адриан этого не понимал, но сделал предположение что похоже здесь женщин и мужчин приравняли между собой и теперь между ними не делают такой разницы как на его планете.
        Она прошла в камеру и села на скамейку напротив Адриана, положив на колени планшет с бумагой, и приготовив ручку.
        - Здравствуйте, - произнесла женщина, искусственно улыбнувшись.
        - День добрый, сударыня, - ответил Валенрод присаживаясь обратно на своё место.
        Женщина с крайним удивлением посмотрела на него, что в свою очередь озадачило самого Валенрода, но он тут же вспомнил, что находится не у себя дома и к женщинам здесь обращаются должно быть както иначе. Да к тому же, когда он назвал её сударыней, Адриана внутри как покоробило, он всё никак не мог привыкнуть к внешнему виду своей собеседницы.
        - Меня зовут Бессерис, можно просто Бесс, - произнесла она официальным тоном, которому попыталась искусственно придать добродушие.
        - Адриан, Адриан Валенрод, - ответил пришелец ровным голосом, которому постарался придать как можно больше достоинства.
        - Я пришёл, чтобы вам пару вопросов с целью точнее определить ваше психологическое состояние.
        - То есть хотите проверить не сумасшедший ли я?
        - Зачем же вы так грубо, это полагается называть: 'человек с нестандартным психологическим состоянием'.
        Валенрод понимал, что сейчас лучше всего для него будет успокоиться и ответить на все вопросы, которые она ему будет задавать, чтобы показать, что он не безумец, тогда его, быть может, начнут воспринимать всерьёз, и ему будет легче доказать что он прилетел с другой планеты. Главное, чтобы к этому моменту он действительно не был спятившим, ибо события последнего времени к тому явно располагали.
        - Сколько вам лет?
        - Двадцать шесть.
        - Пол?
        - Неужели не видно.
        Женщина хмыкнула и стала записывать себе в бумагу.
        - Сексуальная ориентация?
        - Что? - Валенрод засмеялся, но тут же замолчал, однако через секунду засмеялся снова. - Где интересно, по - вашему, там нужно ориентироваться.
        - Не кривляйтесь, - строго произнесла женщина. - Гетеро- или гомосексуальная.
        - Прошу прощения, никогда не слышал таких терминов, - Адриан заставил себя перестать смеяться, но прогнать с лица улыбку ему так и не удалось.
        - Вы занимаетесь сексом с мужчинами или с женщинами? - уже раздражённо спросил психолог
        Адриан, сначала растерянно посмотрел на неё, потом вытаращил глаза, улыбка тотчас исчезла с его лица. Он встал и сделал несколько шагов вперёд - назад, проведя рукою по голове. Только что до него дошёл смысл фразы из писания, ранее ему не понятной: 'не ложись с мужчиной как с женщиной'. Он сел обратно, зажмурился, прижав руку к переносице, и тут же открыл глаза, тряхнув головой. На душе у него разом стало донельзя тошно.
        - Знаете что, идите к чёрту со своей ориентацией.
        Психолог недоумённо на него посмотрела, чтото у себя пометила, и дальше начала задавать какието дежурные бессмысленные вопросы. При этом, больше всего в происходящем разговоре Валенрода бесило то, что она говорила о себе в мужском роде.
        Всё изменилось, когда она спросила про родителей.
        - Много всякого было, мой отец застрелился когда мне было десять лет…
        - Что сделал?
        - Застрелился, из именного пистолета, - начал было объяснять Валенрод, но тут его осенило. - Подождите, в вашем мире существуют пистолеты, вообще существует огнестрельное оружие, ну такое оружие, где берётся ствол, в него вставляется пуля, потом заряд пороха внутри взрывается, пуля вылетает из ствола.
        - О чём вы говорите?
        Ну конечно, тут Адриан понял, похоже после той войны они все стали резко избавляться от всякого оружия дабы подобное не повторилось. Он чертовски пожалел, что не взял с собой винтовку. Ах если бы она была сейчас у него. Хотя винтовки, есть у остальных членов экспедиции, нужно с ними связаться, теперь они смогут доказать своё инопланетное происхождение. У него был приёмник в комбинезоне, но при обыске его отобрали.
        - Подождите, кажется я знаю как вам всё доказать, - произнёс Валенрод, вскочив с места. - Начальник, там была такая маленькая коробочка, чёрная, радиоприёмник. Дайте её мне, - обратился он к полицейскому.
        Тот в свою очередь вопросительно посмотрел на женщину, и она утвердительно кивнула, дескать, пусть убедиться что несёт бред. Полицейский подошёл к стоявшим у стены ящикам, достал оттуда, рацию и передал её сквозь решётку Валенроду.
        Адриан быстро убедился, что прибор работает, начал настраивать его пытаясь поймать нужную частоту, но везде слышался один треск, и наладить связь никак не удавалось, здесь рация похоже не ловила. Он понял, в сколь глупой ситуации оказался, и удручённо сел обратно на скамейку. Ему нужно было чтото придумать и тут он вспомнил. Адриан повернул прибор и указал на выбитую на крышке надпись:
        - Вот смотрите: 'Меленторский радиоприборный завод', видите, я не мог сделать это сам, а у вас же здесь нет ни Мелентора, ни тем более завода радиоприёмников в нём.
        - Что это за устройство? - спросила женщина.
        - Это рация, - Валенрод понял что подобных устройств у них здесь тоже нет, а значит у него появился шанс, он отрыл крышку и начал объяснять женщине принцип работы рации. - Вот это антенна, вот это динамик. Радиосигнал, принимаемый антенной, преобразуется в электрический, после чего выходит из динамика в виде звуковых волн…
        - Интересно, вы знаете я всегда представлял приборы инопланетян похожими на этот, с множеством проводов и всякими там блестящими детальками, вы сами его сделали?
        Адриан откинулся назад, стукнувшись затылком о стену.
        - Господи, ну как я сам мог его сделать, а даже если бы и мог, то зачем, и тем более зачем было мне выбивать на крышке название несуществующего завода?
        - Чтобы использовать как доказательство.
        - И как бы я мог использовать его?
        - Но вы же пытаетесь сейчас это делать.
        - Логично, - Адриан тяжело вздохнул.
        Он протянул руку за рацией и случайно коснулся кисти женщины рукавом комбинезона. Та вдруг удивлённо посмотрела на рукав, потом взялась за него рукой и стала тереть по ткани пальцами.
        - Из чего сделана ваша одежда, - спросила она удивлённо посмотрев на Валенрода.
        Тем временем, по тёмным улицам города неспешно гуськом двигались четверо мужчин в плащах с капюшонами. Когда они дошли до полицейского участка, уже наступила ночь. Подойдя к дверям, они остановились и прижались к стене, один из них спросил у другого:
        - Ты уверен, что он здесь?
        - А где же ему ещё быть, ну всё, с Богом.
        Когда Валенрод сидевший в одном из кабинетов на втором этаже услышал внизу топот, крики и грохот, он совершенно не удивился, и когда за стеной раздался выстрел, и даже когда в комнату ворвался взъерошенный Вегрейт в наскоро смастерённом из брезента плаще, с винтовкой, которую он держал так словно хотел дать комуто прикладом в зубы, Адриан оставался совершенно спокоен и невозмутим. Вегрейт же напротив, встал и начал недоумённо смотреть на сидевших за письменным столом друг напротив друга: своего командира и женщину с короткой стрижкой, одетую в мужской костюм.
        - Вечер добрый, Вегрейт, - начал Валенрод, встав и пройдя по комнате навстречу своему 'освободителю'. - Представляешь, у них тут оказывается вся одежда синтетическая, они хлопок и лён совсем не используют. Да и кстати, почему вы так долго?
        - Участок не могли найти, никак дорогу не удавалось спросить.
        Лейтенант спокойно прошёл мимо ничего не понимающего Вегрейта и вышел в коридор, где встретил Меернода с белыми от штукатурки плечами и Ольриса с Семерстодом. На полу лежали полицейские, заложив руки за голову, боясь пошевелиться. На потолке отчётливо был виден след от пули. Одно из окон было разбито, и из него свисала верёвка, кошкой зацепленная за подоконник.
        - Это Ольрис, с тыла заходил, через окно, - пояснил Вегрейт когда командир кивнул в сторону разбитого окна.
        Валенрод понимающе покачал головой. Он прошёл дальше по коридору, оказавшись посередине между своими людьми, и торжественно произнёс:
        - Господа, у меня для вас роскошные новости, похоже скоро у нас всётаки состоится аудиенция с местным правителем.
        И шёпотом про себя добавил: 'А точнее правительницей'.
        Глава седьмая. ПРАВИТЕЛЬСТВО ГОРОДА
        Солнце медленно поднималось изза горизонта, постепенно теряя свой красный цвет. Его лучи падали на землю, проникая на улицы между высокими домами, прорывались в окна сквозь занавешенные шторы, возвещая просыпавшимся жителям о наступлении нового дня. Путешественники уже давно, не спали они и не ложились с тех пор, как их привезли в местную гостиницу из полицейского участка. Только Ольрис и Меернод немного вздремнули.
        Члены экспедиции ожидали, когда за ними приедут, чтобы отвезти к местному правителю для установления дипломатического контакта. Валенрод, строго настрого запретивший подчинённым покидать номер, заставил их повторить легенду, которой они должны были следовать при общении с местным правительством, согласно ей на Терре давно уже нет войн, а вся планета управляется единым правительством, во главе которого стоит мудрый и справедливый диктатор Александр Ланарис. Это было придумано, чтобы, во - первых: жители Антитерры не догадались о готовящемся вторжении и не начали к нему готовиться, а, во - вторых: так было легче прикрыть разведывательную часть миссии экспедиции.
        Валенрод подошёл к окну, приподняв занавеску, как и всё здесь сделанную из какихто полимеров, со стороны выглядевших как обычная ткань. Внизу, на улице уже собиралась пёстрая толпа. Похоже, по городу уже разошёлся слух о том что здесь поселились инопланетяне, обладающие невиданными устройствами, способными пробивать стены и предметы на расстоянии, и одетые в ткань, сделанную как они утверждают из специальных растений называемых 'хлопок'.
        - Командир, а это правда, что у них тут баба всем заправляет? - спросил с насмешкой Вегрейт сидевший в кресле причудливой формы.
        - Вроде да, - задумчиво произнёс Адриан, отойдя от окна.
        - Вот чокнутый мирок, он мне с самого начала не нравился, как же их угораздило бабу над собой поставить, - произнёс бортмеханик, вставая.
        - У них тут вообще какоето странное устройство, - добавил Ольрис.
        - Но, тем не менее, у них достаточно развитая цивилизация, - начал стоявший у стены Семерстод, протирая очки, которые он с роду не доставал из футляра, а сейчас вдруг решил надеть, видно, чтобы казаться солиднее. - Однако не настолько, насколько того ожидали мы, в частности вы, профессор, - он бросил взгляд на сидевшего в углу Меернода. - Несмотря на то что они повсеместно используют двигатель внутреннего сгорания, неплохо освоили прикладную химию, я сомневаюсь, что здесь далеко продвинулись по сравнению с довоенным уровнем технологий, а гдето, скорее всего даже откатились, как например в создании оружия.
        - Но ведь и у нас заметно деградировали военные технологии после создания всемирного государства, - с улыбкой произнёс Валенрод, слегка подмигнув.
        Меернод улыбнулся, было видно, что он сдерживается, чтобы не рассмеяться.
        Адриан пару раз прошёлся туда - сюда, и несколько раз окинул взглядом номер. Не то чтобы интерьер ему не нравился, скорее он был для него какимто чужим и странным. Взять хотя бы стол, который был сделан не из дерева, как на Терре, а из стекла. И ножки из какогото блестящего металла, судя по всему полые внутри, расходились дугами както из середины стола. Да и вообще, что больше всего и удивляло, и в определённой степени раздражало Валенрода так это то, что нигде не было даже намёка на какойнибудь узор или украшения, и всё было сделано в какойто странной минималистической манере.
        Дверь отворилась и в комнату вошла женщина, как и все здесь с короткой стрижкой и в мужском костюме. Она была из какойто правительственной службы и пока была приставлена к пришельцам, по сути, выполняя роль сопровождающего. Путешественники по привычке встали, при её появлении, хотя в этом мире это судя по всему было необязательно.
        - Мэр и министры уже собрались в здании правительства, скоро вы отправитесь туда на приём, а пока подождите. Вам чтонибудь нужно? - произнесла она, по - идиотски, улыбаясь.
        - Нам ничего не нужно, только вот один вопрос возник, - начал Валенрод, пройдя чуть вперёд и присев в кресло около стола, напротив стоявшей у двери женщины. - Хотелось бы всётаки немного уточнить, как у вас тут принято вести себя, понимаете ли, насколько мы уже поняли, существуют значительные культурные различия между нашими мирами. Вот, например, как у вас принято здороваться? У нас на Терре, например, мужчинам жмут руку, а женщинам целуют?
        - У нас руку жмут и тем и тем. А почему вы делаете разницу между мужчинами и женщинами?
        - А вы хотите сказать, что между ними нет разницы, - усмехнулся Ольрис.
        Валенрод бросил на него через плечо взгляд с укором, и сразу повернулся обратно к сопровождающей.
        - Ладно, а как обращаться к вашему мэру?
        - Да так и обращаться: господин мэр, - ответила женщина, явно удивлённая таким вопросом.
        - Господин? Не госпожа, - удивлённо произнёс Адриан, привстав и пройдя по комнате.
        - Нет, именно господин. А что?
        - Ну ладно тогда позовёте нас, когда будет пора ехать к мэру, а пока вы свободны.
        Валенрод подошёл к двери и открыл её перед женщиной, та вдруг остановилась, зло посмотрела на него, но потом, придав своему лицу нормальное выражение, произнесла:
        - Да, и, кстати, в нашем мире не принято открывать дверь перед женщиной, это считается страшным оскорблением.
        После этих слов она вышла, закрыв дверь уже самостоятельно. Адриан недоумённо посмотрел на остальных членов экспедиции, которые, впрочем, тоже немало удивились.
        Скоро их позвали вниз. У входа стояла невероятно длинная, причудливая машина, которая как видно была здесь большой редкостью и на ней ездили только представители верхушки местного общества. Также внизу экспедицию встречало множество народу. На всех была пёстрая, разноцветная одежда, разного стиля и покроя. Как оказалось, пиджаки и брюки были единственной одеждой, которую носили в обоих мирах, в остальном же костюмы были хоть и похожи, но в то же время серьёзно отличались от того, что носили на Терре. И что больше всего было непривычно для пришельцев, так это то, что одежда мужчин и женщин не имела особых различий, по крайней мере, и те и другие носили штаны, и ни одна женщина в толпе не была одета в платье или юбку.
        Путешественники свободно разместились в просторном салоне. Все внимательно рассматривали улицы из окон машины. Больше всего их удивляло множество высоких домов, имевших по десять двенадцать и более этажей, обилие разноцветных светящихся вывесок и встречавшихся повсюду плакатов, на которых были изображения непонятно содержания и назначения. Они были похожи на объявления, только объявления какието странные.
        До пункта назначения доехали буквально за пару минут, и путешественники вовсе не поняли, зачем нужна была машина. Резиденция правительства находилась в старинном высоком здании, увенчанном шпилем, которое стояло здесь, похоже, ещё со времён местной войны. Они не заметили его, когда впервые увидели город, хотя оно, безусловно, должно было возвышаться над остальными зданиями.
        Президент и министры, которые тоже все оказались женщинами, стояли на ступенях, ожидая гостей, по двум сторонам стояла шумная толпа, образовывавшая как бы коридор между машиной и зданием. Валенрод и другие члены экспедиции поодиночке вышли из машины, при их появлении толпа загудела, завизжала, приветствуя инопланетян. Многие перешёптывались, на прилетевших с Терры смотрели как на диковинку.
        Путешественники шеренгой прошли к ступеням резиденции. Валенрод шёл в центре чуть спереди, практически не смотря по сторонам. Остальные с увлечением махали руками собравшимся посмотреть на них людям, иногда практически останавливаясь.
        Подойдя к основанию лестницы, они разом встали на месте, символически поклонились. Адриан сделал ещё один шаг вперёд и обратился к спустившимся чуть ниже по ступеням членам правительства.
        - Мы послы доброй воли Терранской республики. Мы прилетели с иной планеты, находящейся по другую сторону от солнца для установления контакта с цивилизацией на вашей планете. Мы пришли с миром!
        Правительство города, судя по всему, состояло из десятка женщин. Все они также имели короткую стрижку, а две из них и вовсе были побриты на лысо, представляя собой жуткое зрелище, по крайней мере, для пришельцев с Терры. Мэром города, похоже, являлась самая старшая из них, та что стояла прямо посередине, и по сравнению с остальными она имела достаточно длинные волосы, выйдя вперёд, она произнесла, мягким дружелюбным голосом:
        - Мы рады приветствовать вас в нашем городе, мы надеемся на долгое и плодотворное сотрудничество наших цивилизаций.
        'Да, с миром, конечно': мысленно произнёс Валенрод, в душе ехидно усмехнувшись, но виду, разумеется, не подал, всё также стоя с дружелюбным лицом перед мэром.
        После дежурного приветствия гостей отвели внутрь здания, в украшенный мрамором зал с фонтаном перед лестницей. Их провели на второй этаж, где в таком же роскошном зале, был накрыт стол. Путешественников и женщин - министров посадили друг напротив друга. Первое что удивило Адриана, так это то, что нож лежал слева, а вилка справа, а не наоборот, но обращать на это внимание он не стал.
        - Меня зовут Майерс Костаред, я мэр этого города, - представилась женщина.
        - Адриан Валенрод, посол Терранской республики.
        После этого друг другу были представлены все министры и члены экспедиции.
        - Я думаю, что пока мы можем обсудить всё в неофициальной обстановке, и уже потом перейти к деловой части вашего визита, - сказала правительница города.
        - Разумеется, - ответил Валенрод. - Строго говоря, мы не являемся дипломатами с профессиональной точки зрения, наша экспедиция в первую очередь носила научный характер, но на случай контакта с иной цивилизацией мы были наделены соответствующими полномочиями. Насколько я понял, это город - государство и по дипломатическим вопросам разговаривать нужно именно с вами.
        - Да это так, - подтвердила мэр. - Раньше на нашей планете было множество городов, которые были объединены в государства, но после войны все изменилось, и прежние страны перестали существовать, так что теперь мы сами по себе.
        - А как собственно, вы нашли наш город и где корабль, на котором вы прилетели? - спросила одна из министров.
        - Наш корабль упал в море, мы долго дрейфовали, пока нас не выбросило на берег, к югу отсюда. После чего мы двинулись вглубь материка на север, и вот вчера наткнулись сначала на сельскохозяйственное поле к югу, а потом и на ваш город.
        - Сельскохозяйственное поле, к югу? - удивилась мэр. - Что ж, это хорошо, что вы нас нашли.
        - И на вашей планете есть ещё города? - спросил Адриан.
        - Да но у нас нет с ними никакой связи. Находятся они далеко, а дорожная сеть пришла в негодность, и мы не имеем достаточных ресурсов, чтобы её починить.
        'Значит авиации у них, похоже, нет, роскошно': подумал про себя Валенрод.
        - Это всё изза маленького населения, - спросил сидевший рядом с командиром Меернод. - Насколько мы поняли, у вас освоена лишь небольшая часть планеты.
        - Вы правы, к тому же несколько сотен лет назад, в нашем мире произошла страшная война, думаю, вы могли уже видеть её следы за пределами города. Мы только сейчас смогли более - менее восстановить нашу цивилизацию.
        - Я вас понимаю, когдато Терра тоже страдала от разрушительных войн, но всё изменилось после объединения нашей планеты в единое государство, как видите, это позволило нам многого достичь, только объединив усилия, мы могли запустить корабль к вам сюда, - продолжал Меернод. - А вы, я так понял вы так и не смогли восполнить потерь в населении, понесённых во время войны.
        - Ну что вы мы и не стремимся их восполнять. К счастью, всё последнее время наше население только уменьшается.
        - Почему? - удивился Меернод.
        - Очень просто, изза низкой рождаемости, - спокойно произнесла мэр, отчего её слова выглядели даже в какойто мере цинично.
        - У вас что, перестали рожать детей? - спросил Ольрис.
        - Ха, - усмехнулась одна из лысых женщин, вроде бывшая министром экономики. - Вам мужчинам это всё так, - она взмахнула рукой. - Да вы хоть знаете, какую боль приходиться терпеть женщине при родах.
        - Ну что вы, что могут мужчины знать о боли, - произнёс саркастично Ольрис, картинно разведя руками.
        Валенрод тихонько толкнул его в бок, подразумевая, чтобы тот заткнулся.
        - А почему вообще сюда от вас отправили одних мужчин, на вашей планете вообще есть женщины? - спросила та же лысая женщина.
        - Куда ж без них, - усмехнулся Ольрис, за что командир ещё раз врезал ему по боку.
        - Тогда почему не их отправили в экспедицию. Ваш этот правитель Ланарис, он что мужчина?
        Пришельцы сначала замолчали, пристально смотря на женщин напротив, а потом вдруг разом громко расхохотались, чуть не попадая со стульев.
        - Так значит, в вашем мире правят мужчины? - удивлённо спросила мэр.
        - Как сказать, ну… - начал было Валенрод не зная, что сказать, но тут же его перебил профессор.
        - Мужчины? Правят? В нашем мире? - недоумённо произнёс Меернод. - Ну что вы, мы там находимся можно сказать на положении, рабов. Мало того что мы обязаны наших женщин кормить, обувать, одевать, так ещё и везде должны им уступать, открывать перед ними двери, подавать им пальто, да буквально носить на руках, а от них практически ничего не требуется, только стоять на кухне, да варить борщ. Какое уж тут правление.
        Мужчины после этих слов несколько секунд сохраняли серьёзные лица, после чего снова расхохотались, на этот раз пуще прежнего. Правительству города в полном своём составе осталось лишь недоумённо на них смотреть, изредка переглядываясь между собой.
        Глава восьмая. ЖУКИ В МУРАВЕЙНИКЕ
        - Уходить нужно отсюда, уходить, - повторял как заклинание Вегрейт, ходя по комнате из стороны в сторону. - Вы хоть понимаете, куда мы попали, да как же это возможно, чтобы женщины мужчинами управляли, это перевёрнутый мир, и вправду Антитерра, будь она не ладна.
        - Успокойся! - скомандовал Валенрод, сидевший у стены, запрокинув голову, и отрешённо глядя в потолок. - Если тебя это успокоит, наше общество покажется им столь же диким как нам их мир.
        - Да плевать я хотел на то, что им там покажется, одна лучевая бомба и пусть думают что хотят, только не на этом свете, - шепотом на ухо командиру Вегрейт, и тут же отойдя, продолжил. - Мне их рожи уже вот здесь, я смотрю на них и боюсь, что прям там вывернет, чтоб баба на лысо стриглась, да как они до такого додумались, - он поднёс руку к шее, как будто собирался душить сам себя. - Уйдём по - тихому, когда они хватятся, нас уже и след простыл, а дальше разберёмся. Да будь здесь вокруг хоть бескрайняя пустыня, без воды и жизни всё равно лучше там…
        - Тихо! - вскричал Адриан вскакивая.
        Он схватил бортмеханика за грудки и прижал к стене.
        - Насчёт бомбы ты прав, но только от нас как раз и зависит, как скоро её здесь сбросят. Что ты тут развёл сопли, выворачивает его, в военное время паникёров расстреливают, забыл. Да, в конце концов, будь же ты мужиком, чёрт побери!
        - Вот именно что мужиком, - тихим голосом отвечал Вегрейт, тяжело дыша. - Я лучше сдохну, чем позволю, чтобы мной баба помыкала.
        - Никто никуда, без моего приказа не уйдёт, - произнёс Валенрод, громким шёпотом, после чего отдёрнул механика от стены и отпустил, и тот еле удержался на ногах.
        Лейтенант подошёл к столу, взял бумажку и быстро чтото на ней и оглянувшись по сторонам, показал её понуро сидевшим путешественникам, там корявым подчерком было написано следующее:
        'На Терре пятнадцать миллиардов человек, которые дохнут от голода, и этот проклятый мир их последняя надежда. И чем быстрее будут добыты разведданные, тем быстрее начнётся вторжение, и тем быстрее мы отсюда свалим. Так что улыбаемся и изучаем местную культуру вместе с оборонной способностью. Ясно!'
        Все угрюмо кивнули головами. Адриан разорвал бумажку на множество мелких клочков, и, сцепив руки в замок за спиной, медленно прошёлся по комнате, принявшись усиленно думать над выходом из сложившейся ситуации.
        На душе у него было паршиво, ещё недавно он хотел сбежать с Терры, но считал это невозможным, сейчас невозможным он считает возможность возвращения. До этого путешествия он считал образ жизни на Терре, их культуру, чемто самим собой разумеющимся, и иногда ему всё это опостылевало. Но теперь его собственный мир показался ему столь хрупким, и только сейчас он понял, как ему повезло, что он родился именно там, а не здесь, на Антитерре. Валенрод прекрасно понимал своих подчинённых, и те три месяца, что им придётся здесь ожидать прибытие следующей экспедиции, он рассматривал так же, как заключённый рассматривает свой срок в тюрьме. К тому же его сильно беспокоило, отсутствие хоть какойнибудь возможности узнать, что на уме у этих женщин из правительства.
        А тем временем в резиденции мэр города собирала внеочередное заседание правительства.
        ' - Командир, а что нам рассказывать, их мэру о нашем мире?
        - Как что? Правду, Вегрейт, правду. Про то, что весь наш мир объединён единой Терранской республикой, которой правит наш диктатор Александр Ланарис. И про то, что раньше на нашей планете было много войн, но потом всё изменилось.
        - Но ведь… < здесь был слышен звук какогото глухого удара, словно комуто дали подзатыльник>.
        - Нам нечего от них скрывать тем более, всё равно когда наши цивилизации начнут сотрудничать все всё друг о друге узнают'.
        - Выключайте, - приказала мэр и начальник специальной службы выключила магнитофон проигрывавший запись прослушивания. - Ну что вы можете сказать по поводу этих мужланов.
        - Идиоты, - высказался ктото из министров.
        - Я думаю нам нечего бояться, - начала министр культуры, привстав с места. - Вряд ли они имеют к нам враждебные намерения.
        - А хрен его знает, - произнесла, отряхивая сигарету в пепельницу, министр экономики. - В конце концов, что мы о них знаем.
        - Всё что мы знаем так это то, что мы имеем дело с цивилизацией намного дальше нас продвинувшейся в изучении математики и физики.
        - Типично для мужчин, среди них многим нравится с этими формулками и циферками возиться.
        - И как видите, это принесло плоды.
        - Стойте, - скомандовала госпожа мэр. - Раз их цивилизация столь развита, что смогла запустить к нам корабль, то, думаю, глупо будет предполагать, что они опустятся до такого варварства как война, вы согласны со мной.
        В ответ министры только кивнули головами.
        - Ну, вот и хорошо, думаю, что прослушку их номера можно снять. Сегодня вечером, напоминаю, будут торжества в клубе 'Орион' в честь наших гостей, всех вас ожидаю там видеть.
        Гости, в чью честь, собирались гулять, сидели в гостинице и, откровенно говоря, гоняли балду, по причине того что выходить им куда бы то ни было запретил командир, так как, толком ни города, ни местной культуры и образа жизни они не знали. Да и в конце концов они здесь не для развлечений, а на государственном задании.
        Перед вечером, пришельцам предоставили на выбор целый гардероб местной одежды. Из всего что было предложено, Адриан приказал всем взять наиболее нейтральный и близкий к Терранскому костюм, состоящий из брюк, пиджака и белой рубашки. Он объяснил это тем, что аквилонские офицеры ни в каком обществе не будут одеваться как клоуны, а одинаковую одежду, уж кому - кому, а им носить не привыкать.
        К клубу их подвезли как обычно на лимузине. Солнце уже село, но на улице было светло изза разноцветных вывесок, которые в этом районе города были почти на каждом здании. У входа собралось множество гостей, которые аквилонскими офицерами не были, а потому вполне могли одеться как 'клоуны'.
        - Интересно откуда они взяли слово 'Орион', - шепнул на ухо Адриану Семерстод. - Сходство во флоре и фауне ещё можно объяснить, но откуда у них взялась наша мифология.
        Валенрод в ответ лишь пожал плечами, в тот момент он не придал словам профессора должного значения.
        Внутреннее помещение клуба больше было похоже на рестораны на Терре, только большая часть пространства была отведена под площадку для танцев, а столы стояли ближе к стенам. Стульев рядом со столами не было, видно предполагалось, что люди должны стоять как на фуршете, лишь у столов по краю располагались, толи диваны, то ли длинные кресла, рядом со стоявшей в углу стойкой как в трактире, тоже было несколько причудливых кресел, на одной привинченной к полу ножке. Под потолком на рампах висели прожектора, постоянно поворачивавшиеся, так что лучи от них всё время словно гуляли по всему залу. Всё помещение было отделано в какомто минималистично - металлическом стиле, который Валенрод про себя назвал Технократическим.
        - Значит так, - обратился Валенрод к своим шёпотом на входе. - Если ктонибудь из вас нажрётся и выдаст хоть какиенибудь, сколь угодно ценные сведения, то потом будет молить меня о смерти. Ясно?
        - Ясно, - хором ответили путешественники.
        Здесь их встретила мэр города и, искусственно улыбаясь, поприветствовал их заранее заготовленной фразой:
        - Я рада видеть вас здесь на приёме, надеюсь, за сегодняшний вечер вы сможете поближе познакомиться с нашей культурой.
        После того как с улицы зашли оставшиеся гости, началось торжество. Вначале мэр произнесла свою речь, столь же пафосную, сколь и бессодержательную, Валенрод также продолжил петь свою песенку о сотрудничестве двух цивилизаций. Все сделали вид, что остались довольны, после чего открылись местные запасы алкоголя, и выпивка потекла рекой. Затем включилась музыка, она тоже была какойто механической, явно созданной искусственно, а не сыгранной на какомлибо инструменте, или, по крайней мере, была както механически обработана.
        Большинство гостей, после того как включилась музыка, передвинулись в сторону от столов и стали танцевать, хотя точнее было бы сказать 'плясать', размахивая руками и подпрыгивая раскачиваясь. Вегрейт и Ольрис пошли танцевать вместе со всеми, Адриан остался стоять между столов где, увидев недалеко от себя Меернода с какимто невероятно грустным померкшим взглядом, как будто он сейчас хотел заплакать, он посмотрел на Адриана, потом кудато в сторону. Валенрод, взяв со стола бутылку какогото местного пойла, отхлебнул прямо из горла. Содержимое было похоже на виски, на самое паршивое виски которое лейтенанту доводилось пить в своей жизни. Спасаясь от бьющей по ушам какофонии, Адриан прошёл к лестнице и поднялся на второй этаж и встал наверху там, у ограждения, смотря сверху на пёструю толпу одновременно и разных, и неразличимых между собою людей.
        К нему подошла какаято женщина с ёжиком на голове, поинтересовалась: действительно ли он тот самый командир пришельцев. От неё несло перегаром и сигаретами, впрочем Адриан, уже давно понял что в отличие от Терры здесь женщины и пьют и курят, не особенно заботясь о наследственности. Она представилась и заявила что работает на городской бирже, пояснив Валенроду, что биржа это такое место где как она пояснила, одни богатые люди стараются 'кинуть' других богатых людей, подороже чтонибудь продав и подешевле чтонибудь купив. А умные люди, к коим она, безусловно, приписывала и себя это могут умело использовать, спекулируя на одних только бумагах, ничего не производя и, по сути, не продавая. При этом она, похоже, не замечала, что Адриан старался на неё не смотреть, и не особо восхищался тем, что она рассказывала.
        - У нас выживают только сильнейшие, своеобразный естественный отбор. Мы не знаем жалости и сострадания, на нашей работе это означает смерть. Клятвам и обещаниям не верим, пленных не берём, в нашем деле каким бы другом не был тебе человек, как бы хорошо ты его не знал, при первой же возможности, как только ты повернёшься к нему спиной, он нанесёт удар. И вся соль в том, что ты не должен этого допустить по возможности, сам используя момент, когда он повернётся к тебе спиной, человек человеку волк, что поделаешь, - всё это она говорила, со значительной долей самолюбования, словно хотела заставить Адриана восхищаться ею.
        - Это всё конечно хорошо, - ответил Адриан, стоя опершись на перила, повернув голову в сторону своей собеседницы. - Я вот только одного не могу понять, почему обо всём этом вы говорите с гордостью. - Он на мгновение замолчал, повернул голову и смотря уже вперёд, кудато в пустоту добавил. - Это хорошо, когда человек человеку волк, куда хуже когда человек человеку крыса, - тут он бросил хитрый взгляд на женщину, та насупилась, и, как будто обидевшись, зашагала прочь.
        Валенрод постоял ещё немного, потом вдруг замети справа выход на балкон и решил пойти на свежий воздух. Выйдя на улицу, он сделал глубокий вдох и, решив не поправлять задравшуюся рубашку, выпустил её из брюк, просунув руки в карманы. На улице стояла приятная прохлада, пробиравшаяся под одежду и холодившая тело. Внизу гудели машины, ехавшие туда - сюда, ярко горели огни вывесок и витрин.
        Подойдя к балюстраде, но не прислоняясь к ней, лишь встав рядом, он закрыл глаза и запрокинул голову, дыша полной грудью воздухом, в котором хоть и явно ощущалась примесь выхлопных газов, но всё равно он казался свежим и чистым по сравнению с воздухом внутри. Он вдруг услышал голос, женский голос, совершенно непохожий на голоса местных женщин, зато близкий по звучанию с голосами Терранок. Адриан открыл глаза, повернув голову, за его спиной неслышно подобравшись, стояла женщина, точнее молодая девушка возможно даже младше его. Первое что бросилось в глаза Валенроду: это её волосы достаточно длинные по местным меркам, впрочем даже на Терре, с такой стрижкой она бы смогла сойти за приличную женщину. Потом приглядевшись, посмотрев ей прямо в глаза, он уловил во взгляде девушки какуюто едва уловимую доброту, можно даже сказать женственность.
        - Вы Адриан Валенрод, командир пришельцев? - спросила она.
        - Да, я, - Валенрод повернулся всем телом, вынув руки из кармана. - А вы чтото хотели?
        - Да нет, просто так хотелось вас поближе увидеть. Я Селеция Костаред, дочь нашего мэра.
        - Дочь мэра, - Валенрод понимающе покачал головой, вздохнул и, выдержав паузу, произнёс. - У вас странное для этого мира имя.
        - Почему?
        - Ну как сказать. У всех ваших женщин такие имена… они не сказать, чтобы прямо мужские, но вот если не знать заранее, кому это имя принадлежит, то не поймёшь мужчина это или женщина, а у вас сразу всё понятно, имя вот точно женское.
        - Интересно, а в вашем мире, я так поняла, делают большое различие между мужчинами и женщинами.
        - А вы хотите сказать, что между нами нет различия.
        Девушка усмехнулась она медленно подошла к перилам и оперлась на них, смотря на ночную улицу внизу, Валенрод встал рядом с ней.
        - Есть, конечно, но у нас этому, как видите, не придают решающего значения.
        Валенрод лишь досадливо покачал головой.
        - И давно это у вас, - спросил он.
        - Что у нас? - не поняла девушка.
        - Ну, женщины у власти.
        - В смысле женщины у власти, в нашем обществе равноправие.
        - Да, - Адриан изобразил на лице удивление. - Так почему же у вас в правительстве ни одного мужчины.
        - Ну как вам сказать, - лицо Селеции на мгновение приняло озадаченное выражение. - Вы не обижайтесь, но ведь мужчин нельзя допускать до власти, вы слишком любите грубую силу.
        - А, по - вашему, управлять страной можно не используя силу? - Валенрод испытующе посмотрел на девушку.
        - Не знаю, если честно, я об этом никогда и не задумывалась.
        - А вот это правильно, женщинам в политике нечего делать.
        Воцарилась тишина, только снизу с улицы доносился шум, да из помещения, было слышно, как играла музыка. Они молча стояли рядом, смотря кудато в пустоту.
        - А почему вы стоите здесь, вам не нравятся наши танцы, - первой прервала молчание девушка.
        - Будем так говорить, они непривычны для меня, в моём мире танцуют совсем по - другому. Разве что в какихнибудь вырожденческих племенах. Я помню, читал одну книгу, там дикари, когда хотели съесть главного героя, танцевали примерно…
        - Простите, что вы делали?
        - Я? Читал книгу, понимаете ли…
        Адриан было хотел начать рассказывать ей: что такое книга, но тут же понял что объяснять всё с нуля будет крайне сложно, и займёт это кучу времени и поэтому просто отговорился, смекнув про себя: 'Значит, у них здесь нет книг, роскошно'.
        - Долгая история, - пояснил Валенрод, почему он замолчал.
        - А как танцуют в вашем мире? - спросила Сереция. - Покажите?
        - Знаете ли, я и сам паршиво умею танцевать, да и музыки нет, - попытался отвертеться Адриан.
        - Ну, пожалуйста, - девушка сделала умоляющее лицо.
        - Ладно. В моём мире танцуют попарно, мужчина и женщина. Мужчина должен подойти к женщине, пригласить её на танец.
        Адриан медленно подошёл к ней и чуть наклонившись, протянул ей руку. Девушка, поняв, что от неё требуется, взялась за неё. Валенрод подошёл поближе и взял её за талию.
        - Кладите руку мне на плечо, - произнёс он.
        После этого, он ритмично отсчитывая такт, медленно закружил девушку в вальсе. Тем временем у входа на балкон появился Вегрейт с полупустой бутылкой в руке, он недоумённо посмотрел на танцевавших и произнёс видимо для себя, но Адриан услышал: 'Нет, а ведь ещё этот человек, нам запрещал нажираться'. Валенрод головой сделал ему знак проваливать, и пьяный бортмеханик развернулся и пошёл прочь, пару раз оглянувшись и бросив взгляд на командира.
        Тем временем Валенрод чувствовал, что эта девушка не такая как остальные в этом мире, и из всех женщин которых он здесь повстречал, эта была первая, к которой ему хотелось относиться так же как к женщинам на Терре, то есть вообще как к женщине.
        В гостиницу пришельцы вернулись уже посреди ночи, таща на себе пьяного Ольриса, внеся его в номер, они кинули его на кровать и расселись как обычно по своим местам.
        - Я надеюсь, он не болтал ничего лишнего, - спросил Валенрод, кивнув на бездвижно валявшееся тело.
        - Он? - Меернод усмехнулся.
        Ольрис очнулся примерно через полчаса вот как раз тогда и начал болтать лишнего, но к счастью уже в окружении своих.
        - Ребята, знаете, что я тут подумал, - произнёс он пьяным голоском, сползая с кровати на пол. - Ведь это ж как хорошо, что они скоро все выродятся, вы на них посмотрите, кто у них рожать будет, у них бабы пьют наравне с мужиками. Так ещё несколько лет и они все вымрут, никакого вторжения не надо будет устраивать. Они же сами для нас свою планету и освобождают. А мы наоборот тут всё заселим, получается, мы вышли победителями из борьбы за выживание, естественный отбор, мать его. У нас сама природа в союзниках. Ребята, это так приятно, так душу греет.
        На этом замолчал и, судя по всему, отрубился.
        - Знаете, командир, а вообще он прав, - начал Меернод. - Я там с одной разговаривал, спросил её про вырождение их народа, что, мол, как они не понимают, что если они рожать не будут, то вся их цивилизация вымрет. И на это она мне ответила просто невероятной фразой, - он сделал паузу, исподлобья посмотрев на Валенрода. - 'Ну и что!'.
        Адриан в ответ лишь тяжело вздохнул.
        Лейтенант долго не мог заснуть и ворочался на постели, даже когда все видели уже десятый сон. Он взглянул через окно на небо, где, несмотря на отсутствие облаков, не было видно ни одной звезды, небо было, как будто подсвечено снизу. 'Да это паршиво, когда, люди лишают самих себя даже звёзд': подумал он, и незаметно для себя, провалился в сон.
        Глава девятая. ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ
        На следующее утро все просыпались ни живыми ни мёртвыми. Семерстод, который пил прошлым вечером меньше всех заявил, что им пора бы вести себя поприличнее, а то здесь невесть, что подумают о Терре, в ответ на что, четыре похмельных голоса закономерно послали его к чёрту.
        - Что у нас сегодня, командир, - спросил Меернод, севший на полу опершись спиной о край кровати.
        - Сегодня местные газетчики будут нас интевири… интервьюри… короче интервью, это будут брать у нас, мне так сказали, - ответил Валенрод.
        - Что будут брать? - не понял профессор.
        - Корче выспрашивать у нас будут, кто мы, зачем прилетели, и что дальше собираемся делать в их мире, только теперь это для всего города, и подробней, ну что им напевать, я думаю, повторять не надо, вы уже всё поняли.
        - Так точно, ваше благородие, - ответили все хором.
        - А они не могут чуть - чуть подождать, до завтра, например, - откудато изза дивана раздался жалобный голос Вегрейта, а потом показалась и его голова. - Мне и так паршиво, а уж если я увижу ещё одну лысую бабу, то сами понимаете, неудобно получится.
        Адриан прикрыл лицо рукой, тяжело выдохнув.
        Пресс - конференция, как это здесь называли, должна была пройти в одном из торжественных залов на первом этаже. Для участников экспедиции на помосте стоял длинный стол с пятью микрофонами и бутылками воды, которые также были сделаны из какогото полимерного материала. Всё остальное пространство было заполнено рядами стульев, на которых сидели журналисты, в центре и по краям были установлены три камеры, около каждой из которых стояло по оператору. Большая часть репортёров была женщинами, мужчин почти не было, хотя определить это было не так уж легко, так как особых различий между ними не было, и зачастую приходилось определять пол наугад.
        Одетые как всегда в пиджаки и белые рубашки, путешественники один за другим прошли к своим местам и уселись за стол. У всех были одинаковые кислые лица, глаза прищурены, взгляд бегал по сторонам. С их появление зал затих и все спокойно расселись по своим местам. Приставленная к экспедиции женщина, всё время их сопровождавшая стала с краю и обратилась к репортёрам:
        - И так кто будет первым задавать вопрос?
        Сразу поднялся лес рук.
        - Пусть вон та девушка в третьем ряду, - указал Валенрод.
        - Вообщето я мужчина, но, да ладно…
        - Ради Бога прошу прощения, я нечаянно, - стал извиняться Адриан.
        - Ничего страшного…
        - А, может быть, лучше зададите вопрос вы, - обратилась сопровождающая к одному из вроде бы мужчин в первом ряду и, состроив дурацкую улыбку, посмотрела на лейтенанта.
        - Да нет, раз уж так неудобно получилось, пусть уже он задаёт вопрос.
        Краем глаза Валенрод заметил как девушка, пожимала плечами и пыталась, если так можно выразиться, мимикой оправдаться перед тем самым мужчиной в первом ряду.
        - Верьян Мектеск, 'Вечерние новости', - представился журналист. - Будут ли на нашу планету прилетать ещё делегации из вашего мира, и если да то, как скоро их следует ожидать.
        - Да вы правы, - отвечал Адриан. - Разумеется, с Терры будут прилетать ещё корабли, но, к сожалению, наши космические технологии несовершенны, и перелёт от нашей планеты до вас занимает не меньше трёх месяцев. В нашу задачу входило лишь определение пригодна ли ваша планета для жизни, и уже от результата нашей миссии зависела отправка следующих кораблей, но как вы понимаете, даже если второй корабль был отправлен, как только на нашей планете получили результаты, то прибудет он только через два с половиной месяца. К тому же отправка космических кораблей требует колоссальных затрат как материальных так и трудовых.
        Здесь Валенрод поймал себя на мысли, что пожелай он соврать, то сказал бы то же самое. И он действительно очень хотел, чтобы сказанное им сейчас было ложью.
        Журналист поблагодарил лейтенанта и, дописав его слова в блокнот сел на своё место.
        - Теперь быть может вы зададите вопрос, - сопровождающая обратилась к всё тому же мужчине в первом ряду.
        - Альтерая Мельдот, газета 'Голубая звезда'. Это правда, что на вашей планете нет женщин и все мужчины геи, и вы прилетели к нам, чтобы и у нас уничтожить женщин.
        Пивший в это время воду из стакана Ольрис, подавился, резко подался вперёд, вода мелкими брызгами полетела изо рта, стакан с грохотом опустился на стол. Он, вытаращив глаза, непонимающе посмотрел сначала в сторону репортёра, потом на своего командира.
        - Это неправда, и я не знаю, с чего вообще вы могли предположить подобное, - с трудом подбирая слова, недоумевая, отвечал Валенрод.
        - А кто такие геи, ваше благородие, - шёпотом спросил сидевший рядом с Адрианом Вегрейт.
        - Лучше тебе не знать, - также шёпотом ответил командир и тут же обратился к журналистам. - Следующий вопрос.
        Ещё один журналист из местной газетёнки с какимто стандартным названием, представившись, спросил: кем были путешественники до отправки в экспедицию.
        - Ну, - задумчиво начал Адриан. - Вот Семерстод и Меернод у нас учёные, думаю, понятно, почему их взяли. Вегрейта и Ольриса, набрали из спортсменов, понимаете ли, для космических перелётов нужно отменное здоровье. А я, я полетел как приближённый нашего диктатора и его доверенное лицо.
        На этот раз подавился водой Вегрейт, после чего ошалевшими глазами посмотрел на лейтенанта, тот в свою очередь сидел, как ни в чём ни бывало.
        - А можно вопрос на техническую тему, - начал ещё один журналист, когда ему предоставили слово. - По какому принципу работает двигатель вашего корабля.
        - Я думаю, на этот вопрос ответит наш бортинженер Вегрейт, - Адриан повернул голову в сторону бортинженера, хитро улыбаясь.
        - Э - э-э… ну… двигатель работает… - он замялся, Вегрейт понимал, что рассказывать правду о принципе действия плазменного двигателя нежелательно, и нужно было чтото выдумать, но выдумывалка внезапно работать отказалась. - Наш двигатель работает на принципе квантово - нейтринной бифуркации с использованием анахронированного термоядерного цикла закрытого характера, с дематериализующим устройством возвратного действия для прохода сквозь солнечное вещество. Но боюсь, это мало что вам скажет, так как, к сожалению, ваша цивилизация ещё значительно уступает нам в развитии. - Резво произнёс он, украдкой поглядывая в бумажку, которую ему дал Меернод.
        Дальше было задано ещё много вопросов, из ответов правдой было только то, что длинные трубы пробивающие предметы на расстоянии это действительно оружие, но взято оно было исключительно для защиты от диких зверей, наличие которых уже предполагалось при отправке экспедиции. Но, конечно же, Валенрод умолчал о том, что под категорию звери легко могли попасть и люди в случае если те недалеко ушли в развитии от животных, как например различные вырожденческие племена дикарей, вроде тех что на Терре живут на некоторых забытых Богом островах посреди океана.
        Конференция в общей сложности продлилась около трёх часов. На выходе изза зала Валенрод вдруг неожиданно встретил Селецию. Дочка мэра как специально для Адриана, была одета достаточно нейтрально: в белую то ли рубашку, то ли кофту и какието синеватые штаны из плотной ткани, но всё это не резало глаз так, как другие пёстрые наряды местных.
        - Адриан, - крикнула она и подошла к нему. - Хотите, я покажу вам наш город, проведу чтото вроде экскурсии. Я уже обо всём договорилась. Пойдём?
        Адриан, посмотрел сначала на своих, заметив настороженное лицо Меернода, потом на девушку и сказал радостным голосом:
        - Конечно, - ответил он, при этом подмигнув бортовому биологу.
        Они вышли из гостиницы и направились дальше по улице. С двух сторон, как скалы поднимались высокие дома похожие на башни, в них было по десять, пятнадцать, иногда до двадцати этажей. По середине улицы, в разные стороны проезжали машины, которые здесь как понял Адриан, были, чуть ли не у каждого, и использовались не только для перевозки грузов, но в отличие от Терры и заместо общественного транспорта.
        - Для начала пойдём в центр, - произнесла девушка, идя немного вальяжной походкой в основном смотря под ноги, поднимая взгляд на Валенрода, только когда говорила.
        - Пожалуй, - ответил Адриан и добавил, посмотрев на верхние этажи зданий. - А почему вы строите такие высокие дома.
        - Высокие? - усмехнулась девушка. - Ну что вы, эти дома не высокие, говорят, до войны могли строить дома больше ста этажей. Ну а высокими дома строят, потому что земля в городе дорогая, и нужно уместить на ней как можно больше помещений.
        - Странно, столько пустующей земли, а она всё равно дорогая. Хотя возможно до войны здесь яблоку было негде упасть. Кстати вы так и не ответили, такое общество у вас сложилось после войны.
        - Какое общество?
        - Вот такое, какое вы называете равноправным, когда между мужчинами и женщинами разницы не делают.
        - Для вас это различие прямо святое, - Селеция улыбнулась. - Просто какойто половой культ. Ну, если вы так хотите знать, то борьба женщин за равноправие и стала основной причиной войны.
        'Вот не повезло миру, сразу две напасти и война и женщины пришли к власти': подумал Валенрод.
        - А для нас различия между мужчинами и женщинами, ну не то, чтобы святое, просто оно нам кажется естественным, хотя… хотя, отчасти можно сказать, что для некоторых в нашем мире оно святое. Понимаете ли, у нас всё достаточно чётко разделено, женщина должна следить за домом, присматривать за детьми, рожать их, в конце концов, а мужчина должен работать, кормить свою семью, служить в армии.
        - А у вас есть армия?
        - Была, до образования всемирного государства, потом её распустили за ненадобностью, но след в культуре остался. А у вас я так понял, армии нет.
        - А от кого нам защищаться, у нас только полиция, - ответила девушка и на минуту замолчала. - А как вы говорите, в вашем мире распределены обязанности, у вас, что мужчины с женщинами, живут вместе.
        - В смысле? У вас что здесь, не женятся?
        - Простите что?
        - Ясно. А у нас если мужчина и женщина любят друг друга то они заключают так называемый брак, создают семью, и после этого он принадлежит ей, а она принадлежит ему, и так они остаются вместе до конца жизни.
        Она удивлённо посмотрела на Валенрода, потом замолчала, о чёмто задумавшись и так молча, они шли минут пятнадцать. Он же в свою очередь, смекнул про себя: 'Так, значит, института брака у них здесь нет, роскошно'.
        - А ваша матушка не против, что вы так просто со мной разгуливаете, уверен, она относится к нам с настороженностью, - первым нарушил молчание Адриан.
        - Нет что вы, Майерс очень обрадовалась тому, что вы появились, у нас скоро выборы мэра, и она думает использовать ваше появление, чтобы остаться на второй срок.
        - Выборы? - Валенрод недоумённо посмотрел Селецию.
        - Да, а что в вашем мире правителя не выбирают?
        - В смысле, кто выбирает?
        - Как кто, народ.
        Адриан, еле сдержал свои глаза, которые уже хотели недоумённо вытаращиться на дочь мэра, но он понимал, что нельзя, чтобы она догадалась, что у них там на Терре диктат и тирания, а правитель пришёл к власти путём военного переворота.
        - Нет ну конечно, у нас выбирают правителя, на то наше государство и называется республикой. Но если честно я не ожидал, что в вашем городе тоже столь продвинутая форма правления.
        Валенрод повернул голову чуть в сторону, сделав лицом выражение означающее примерно: 'Фух, отвертелся'.
        Они долго гуляли по городу, Валенрод узнал, что здесь есть парк с небольшим прудом, рядом с ним находилось здание театра. И увидев его лейтенант, понял что здесь не только мебель может быть причудливой формы. Театр по виду напоминал кораблик, крыша, поднимаясь вверх по краям, в центре сходилась под углом. И посередине наверху такая конструкция повторялась в миниатюре, потом ещё раз, но уже скорее символически.
        Адриан всё время не мог понять, к чему повсюду висели красочные плакаты, на которых были объявления по поводу всякой всячины, рядом были написаны цифры и разные фразы, призывавшие это купить.
        - Это реклама, - пояснила девушка. - У вас в мире, что нет рекламы?
        Валенрод отрицательно покачал головой.
        - Счастливцы, - ответила она с завистью в голосе.
        'Домой' Адриан вернулся уже после обеда, ближе к вечеру, когда все его подчинённые отдыхали.
        - Ну что склеил? - надменным тоном спросил Вегрейт, лежавший, подперев голову рукой, так что та была как бы навесу.
        - Разумеется, неси растворитель, будем отклеивать, - ответил Валенрод, проходя дальше по комнате. - Я, между прочим, пока вы тут дурью маялись, раздобыл кое - какие немаловажные сведения об их обществе.
        - Я бы на вашем месте, был бы поосторожней, а то не дай Бог, влюбитесь в своего информатора, - шутливым тоном произнёс Меернод.
        - А я был бы поосторожней на Вашем месте, профессор, не то я могу подумать, что вы можете подумать, что я променяю друзей на бабу. Вы аквилонец как и я, так что сами понимаете, что это для меня значит, - ответил Валенрод, присаживаясь сцепив руки на затылке, и после короткой паузы добавил. - Уж ктокто, но не предатель я точно, ибо нет греха хуже предательства, это я хорошо уяснил.
        Глава десятая. ТАИНСТВЕННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
        - Значит, я правильно тебя понимаю, в этом мире они сами выбирают того кто ими потом будет править? - недоверчивым тоном уточнил Вегрейт, присаживаясь за стол.
        - Получается так, - ответил Валенрод, ставя посередине чайник.
        - Но это же бред, в чём смысл. Откуда они могут знать того за кого они голосуют, только то что он им наобещает, но ведь… Да и в конце концов, если народ назначает правителя, значит народ главнее, но ели народ главнее, то как правитель может им управлять, это же рекурсия чистой воды, - не унимался бортинженер.
        - Но, по крайней мере, у них к власти приходят те кого поддержит народ, а не две дивизии из столичного гарнизона, - заметил Меернод.
        В който веке участники экспедиции решили устроить себе хоть небольшой праздник и собраться на чаепитие. Достали чайник, местный чай, упакованный в пакетики, которые в свою очередь лежали в длинной маленькой красочной коробочке, по мелочи достали всякой всячины к чаю. Всё собрались вокруг маленького столика поставленного посередине комнаты, не было только Ольриса, он накануне разбивший свою чашку пошёл за другой.
        - Так что ты там ещё узнал у этой как её там, кстати, как зовут эту твою новую пассию, - Вегрейт хитро посмотрел на своего командира.
        - Селеция.
        - Почти как селекция.
        В ответ Адриан непередаваемым взглядом посмотрел на Вегрейта, взялся в воздухе рукой за чтото невидимое, явно намекая, что там должна находиться шея бортинженера, повернул руку, сломав эту воображаемую шею. После этого он свободной рукой открутил воображаемую голову Вегрейта, покоившуюся на сломанной воображаемой шее, затем руками перетёр голову вместе с телом, и, вывернув кисть и сдул с ладоней воображаемый мелкий порошок, оставшийся от воображаемого Вегрейта в сторону Вегрейта реального. Тот всё это время спокойно смотрел на Валенрода, потом качнув головой, давая знать, что намёк понят.
        Тем временем Меернод уже заварил в чашке чай, отхлебнул его и поморщившись поставил обратно, после чего взял коробку с пакетиками, и посмотрев на одну из её стенок, всю расписанную текстом мелкого шрифта.
        - Не знаю их химических обозначений, - начал биолог. - Но готов поспорить мы собираемся пить половину достижений их химической промышленности.
        - Да, а химпром у них, похоже, работает на славу, - добавил Семерстод.
        - Кстати Ольрис скоро вернётся, - спросил Валенрод, заваривая чай.
        - Ну, по идее должен скоро, он же не на другой конец города за чашкой отправился, я надеюсь, - ответил Вегрейт.
        Тут же дверь отворилась и в номер, вошёл недостающий член экспедиции, весь бледный, как будто увидел привидение.
        - Лёгок на помине, - буркнул Адриан.
        - Ваше благородие, - начал Ольрис испуганным голосом. - Там, я, когда по коридору шёл, у нас на этаже, ко мне навстречу какойто дедок идёт, не похожий на местных. Он как мимо меня проходил, вдруг поздоровался и говорит таким тихим ласковым голосом, по - отечески: 'Не правда ли странный мирок, вам он вряд ли понравиться. И передай Валенроду, что даже молитва грешника может помочь проделать путь в миллионы вёрст'.
        Все сидевшие за столом, тут же удивлённо уставились на него, Адриан стал медленно подниматься со стула, взглядом буквально пригвождая Ольриса к стене, тот стал пятиться назад, пока действительно не упёрся спиной в стену, испуганно смотря на командира.
        - И самое странное: я повернулся и уже хотел идти дальше, и вдруг услышал как он за спиной чётким таким, военным голосом…
        Ольрис на мгновение остановился.
        - Что, голосом? - прикрикнул Вегрейт.
        - Долгих дней диктатору. Он сказал: Долгих дней диктатору.
        Потерянно глядя кудато в пустоту, Валенрод потёр ладонью лицо, повернувшись, медленно сделал два шага, после чего снова посмотрел на Ольриса:
        - Даже молитва грешника может помочь проделать путь в миллионы вёрст?
        В ответ Ольрис слабо кивнул головой.
        - Вот чёрт, - произнёс лейтенант, подняв голову и посмотрел в потолок, после чего бросился к Ольрису и смотря ему в глаза грозным голосом спросил. - Как выглядел этот твой дедок? Куда он пошёл?
        - Ну, такой, лет семьдесят с козлиной бородкой, в дорогом таком костюме, пиджак, брюки, в руках ещё, кажется, трость была. И глаза у него такие хитрые - хитрые. А пошёл он… он, вроде на лифте вниз стал спускаться.
        Валенрод кинулся к кровати, быстро достал припрятанный под ней нож, спрятал его в рукаве и пулей вылетел из номера, на ходу приказав своим людям ждать его. Те в свою очередь проводили своего командира испуганными и недоумёнными взглядами.
        Адриан промчался по коридору, заметив, что лифт занят и едет сейчас гдето на совсем других этажах, в другую сторону, он кинулся по лестнице вниз, проносясь мимо одного этажа за другим, на ходу чуть не снеся поднимавшихся в вверх людей.
        Он выбежал в холл первого этажа, подбежав к ближайшему служащему гостиницы, взяв того за плечи, задыхаясь спросил:
        - Мимо вас не проходил мужчина такой пожилой, с козлиной бородкой? - при этом показывая пальцами на примере своего подбородка как выглядела борода у того кого он ищет.
        - Вроде, проходил тут один, пару минут назад вышел, - служащий удивлённо смотря на Валенрода указал в сторону выхода.
        Адриан выбежал улицу, вокруг было полно людей проходивших мимо него в обе стороны. Он стал оглядываться по сторонам, несколько раз обернувшись вокруг своей оси. Но среди толпы нигде не было видно искомого индивида. Пока он вдруг не увидел его на другой стороне, на мгновение появившегося изза нескончаемого потока машин. Точно как описывал Ольрис: козлиная бородка, пиджак, трость в руках. Он смотрел хитрым взглядом на Валенрода, при этом на его устах была такая же хитрая улыбка, можно даже сказать дьявольски хитрая. Тут же по дороге проехал грузовик, на мгновение закрыв собой старика от глаз Адриана, а когда проехал мимо, его уже не было на прежнем месте.
        Ничего не понимающий Валенрод, действуя уже скорее машинально, бросился через улицу на другую сторону. Его чуть не сбила машина, так что он, согнувшись упёрся руками в капот, наклонившись вперёд. Высунувшись из окна, местная женщина, как и все другие похожая на мужика, противным сварливым голосом начала орать на Валенрода благим матом, впрочем, уже через несколько слов перейдя на обычный. Адриан только подумал про себя: 'Попробовала б ты дура так со мной на Терре поразговаривать. Куда надо туда и лезу'.
        Но на другой стороне, незнакомца уже не было, он как сквозь землю провалился. Зато внимание Валенрода привлёк странный старый дом, стоявший совсем рядом, прерывая ряд многоэтажек. Он имел всего два этажа, внешняя облицовка с него осыпалась, стёкла были выбита, но это самое странное было то, что он совершенно не походил на остальные произведения местной архитектуры, зато как мог легко встать гденибудь на улицах Найгоса, прекрасно вписавшись в пейзаж города.
        Чувствуя гдето на подсознательном уровне, что этот странный тип както связан с этим домом, Валенрод направился именно туда. Старая дверь оказалась открытой, а точнее замок отсутствовал напрочь, да и сама она уже еле держалась на петлях. Внутри царил полумрак, повсюду царил беспорядок, всё было покрыто пылью, пауки не забыли ни про одно место, где только можно было свить паутину. Под ногами хрустела осыпавшаяся штукатурка, и это был единственный слышимый внутри звук, потому что шум с улицы сюда как будто не доходил. Адриан достал нож, осторожно ступая по прогнившим доскам пола, в узкой вытянутой гостиной, больше похожей на коридор, посередине стоял накрытый белым чехлом диван, справа и слева были в двери в соседние комнаты, одна из которых, по - видимому, была кухней.
        Валенрод прошёл дальше и по скрипучей лестнице поднялся на второй этаж, где также как и на первом был полный бардак и похоже никто не жил уже много лет. Со стороны окна пробивался луч света. Почти вся комната была заставлена зеркалами, в одинаковых рамах, стоявшими неровными рядами, практически хаотично. Валенрод стал медленно с ножом наготове, проходить мимо зеркал, тут он вдруг заметил что, отражаясь в одном из них, он не видит своего отражения в соседнем. Он помахал рукой, убедился, что отражения нет, начал медленно протягивать руку, чтобы прикоснуться к стеклу и тут же услышал внизу чьито шаги, и женский голос показавшийся знакомым позвал его: 'Адриан'.
        Он одёрнул руку, оглянулся в сторону лестницы. Шаги приближались. Валенрод тихо ступая, перешёл по комнате, спрятался за углом, так чтобы быть незаметным для поднимающегося наверх по ступеням. Он переложил нож в левую руку, быстро перекрестился, первый раз за пятнадцать лет, и тут же взял нож обратно правой рукой, сжимая рукоятку. Тот же голос, но уже намного ближе, опять позвал: 'Адриан'. Лестница заскрипела, сердце Валенрода сжалось, он ждал, и вот как только неизвестный закончил подъём и ступил на пол второго этажа, он тут же бросился на него, заломив руку, развернул спиной к себе, приставив нож к горлу и…
        И с облегчением обнаружил, что это горло Селеции. Он отпустил девушку, отойдя в сторону, чувствуя как освобождённое от сковывающего напряжения тело, пробила неунимавшаяся дрожь. Селеция повернулась, недоумённо смотря на Валенрода. Тот прошёл к перилам, на краю лестничного проёма, и опершись на них свободной от ножа рукой, наклонился вперёд и выдохнул. После чего тихим глухим голосом произнёс:
        - Господи, как же вы меня напугали. Простите, я принял вас за когото другого.
        - За кого? - недоумённо спросила девушка.
        - В томто и дело что я не знал, кто это мог быть, - Адриан выпрямился, повернулся к Селеции и убрав нож, протянул ей руку. - Пойдёмте отсюда. Не нравится мне это место.
        Она взялась за его руку, они спустились вниз, и пошли к выходу, Валенрод ещё настороженно оглядывался по сторонам. Вдруг он заметил на обшарпанной стене, старый, портрет, которого Адриан раньше не заметил. Краска начала отшелушиваться, рамка вся потрескалась. Но самым странным было, то кто был изображён на картине.
        - Что вы здесь делаете? - спросил Валенрод у Селеции, когда они вышли обратно на улицу.
        - Я увидела вас, когда вы заходили внутрь, я удивилась и пошла за вами. А вы сами, зачем туда пошли?
        - Да так, - ответил Валенрод, поначалу не придавая разговору особого значения, но тут же понял, что сейчас выглядит как никогда прежде подозрительным, и нужно чтото придумать. - Что этот дом здесь делает, вы не находите, что он както выделяется на остальном фоне, будто он не отсюда. Он всегда здесь стоял?
        - Не знаю, - девушка пожала плечами.
        - Ладно, боюсь мне пора к своим, до встречи, Селеция, - произнёс Валенрод и побежал обратно к гостинице, девушка пыталась его окликнуть, но он не обратил внимания.
        Он быстро поднялся на этаж, где находился их номер. Валенрод вошёл в комнату и тут же поймал сосредоточенные взгляды своих подчинённых. Один только Меернод находясь в полусидящем положении, флегматично читал газету.
        - Я надеюсь, никто из вас кретинов не додумался произнести лавразийское приветствие, когда мы уже находились в городе, - сквозь зубы процедил Адриан.
        Все отрицательно покачали головами.
        Вегрейт вскочил и нервно стал ходить по комнате, потом резко бросился к Адриану, схватил его за грудки и прижал к стене:
        - Что за молитва грешника, что вы от нас скрываете, командир?
        Валенрод, тут же сорвал руки бортмеханика, со своей рубашки и, схватив его самого, развернул и уже сам припечатал к стене.
        - Я ничего от вас не скрываю, - злобным голосом произнёс лейтенант, отпустив Вегрейта и отойдя в центр комнаты.
        - Поклянитесь, - потребовал бортмеханик, оставшийся стоять на том же месте.
        - Я клясться не намерен, мне вера не позволяет, - строгим голосом ответил Валенрод.
        - С каких пор вы стали христианином.
        - Когда вокруг начинает твориться чертовщина, невольно начинаешь верить и в самих чертей, а вместе с ними и в Бога. А насчёт молитвы грешника, так здесь ничего особенного. Перед взлётом, ещё на Терре, когда Ланарис прощался со мной, он сказал что помолиться за нас, а я ответил, что учитывая то, какой он праведник, нам это вряд ли поможет, и всё, а откуда этот тип узнал про наш разговор, я ума приложить не могу.
        - Да согласен, дельце действительно странное, но, стоит отметить, отчасти этого стоило ожидать, - произнёс Меернод, не отрывая взгляд от газеты.
        Все тут же удивлённо уставились на профессора, на минуту повисла тишина.
        - Кстати, они до сих пор верят в астрологию, тут даже гороскоп составлен на неделю, колонка рядом с прогнозом погоды, вам Семерстод это будет особенно интересно, - как ни в чём ни бывало, произнёс Меернод, смотря в газету, и усмехнувшись добавил. - Язычники.
        - А что ты сказал про ожидаемо? - спросил Валенрод пристально смотря на биолога.
        - Ну как что? - профессор поднял взгляд над краем газетки и посмотрел на командира. - Ваше благородие, ну вы же любите у нас, всякие приключенческие и фантастические книги. Неужели незнакомая ситуация: прилетает главный герой на чужую планету, или не планету, ну кудато в другой мир. И там всё хорошо, солнышко светит, птички поют, травка зеленеет, и люди - ходят и улыбаются, и славят своего правителя. И у главного героя уже сердце радуется, что хоть здесь люди живут нормально. Да только вот как начинает он пытаться с кемто из людей там заговорить, а они всё равно, стоят и улыбаются, он ничего не понимает, пытается до них достучаться, так они стоят и улыбаются, он уже за грудки местного хватает, трясёт его, кричит: 'Что ж ты ирод, мне не отвечаешь, что ж ты всё улыбается'. Так, а местному этому всё равно, он знай себе, как идиот скалится, и все вокруг продолжают ходить да улыбаться. Только потом оказывается, что они не идиоты, а очень даже умные люди, которые жить хотят, и улыбаются, потому что их снимают скрытой камерой, множеством скрытых камер. Ну а дальше варианты могут быть разными, от
банальной хунты, которая находясь сама в тени всех терроризирует, до всяких там солипсизьмов, - он специально добавил мягкий знак в это слово, будто хотел добавить своей речи простонародности, - вроде того как жизнь это сон и всё вокруг иллюзия, ну вы понимаете.
        - И что же нам теперь делать? - недоумённо спросил Вегрейт, отойдя от стены и выйдя на середину комнаты.
        - Для начала успокоиться, - ответил Меернод. - По крайней мере, я уверен, что никакой скрытой хунты или заговора в этом мире нет. Вот ответьте мне на вопрос, Кого в мире больше: дураков или умных?
        - Дураков разумеется.
        - Правильно и чего уж греха таить, не просто больше, а на порядок больше, взять хотя бы нас, относись мы ко второй категории, оказались бы в столь дурацком положении, - здесь он флегматично свернул газетку и отложил её в сторону. - Так что если у меня есть два объяснения чемулибо и одно из них основывается на чьёмто уме, а второе на чьейто глупости, то я всегда приму второе. Почти всегда.
        Меернод встал с кровати и сделал несколько шагов по комнате.
        - А намто что делать, нам что делать, глупость умность… - заорал Вегрейт, указывая на себя.
        Профессор подошёл и ребром ладони врезал бортмеханику между ног, тот схватился там руками, согнулся и еле удержался на ногах.
        - Значит, чтото там есть, а то изза ваших приступов паники, я стал предполагать иное, - произнёс Меернод. - А вообще на месте вас всех, я бы обзавёлся чемнибудь чем смог бы, в крайнем случае, моментально лишить себя жизни. Если я окажусь неправ, и нас схватят, то дальше будет просто море вариантов развития событий, но те, что предполагают участь лучше смерти, можно пересчитать по пальцам левой руки.
        Тут же в дверь постучали. Все путешественники, кроме согнувшегося в нечеловеческой позе Вегрейта, и, похоже, ничего вокруг не замечавшего, посмотрели на вход.
        - Войдите, - произнёс Валенрод.
        В комнату вошли женщина - сопровождающий и ещё один мужчина. Они удивлённо посмотрели на Вегрейта, но Адриан тут же встал между ними и бортмехаником с улыбкой произнеся. - Вам чтото нужно?
        - Да, знаете, - крайне удивлённо смотря за спину командиру пришельцев, начала женщина. - У вашего государства есть флаг или герб, или ещё чтото в этом роде.
        - Разумеется, - со всё той же улыбкой ответил Адриан.
        - Прекрасно, мы думаем, что будет неплохо, если флаг ваше республики, повесить на фасаде гостиницы рядом с флагом нашего города в знак дружбы и сотрудничества. Вы бы не могли рассказать, как выглядит ваш флаг, или гденибудь показать.
        - Наш флаг, - задумался Адриан. - Архангел Михаил с мечом на чёрном фоне.
        - Кто, кто?
        - Командир, но это же флаг… - послышался изза спины голос Ольриса, но Адриан тут повернул голову и сверкнул волчьим взглядом.
        - Я пришлю к вам Ольриса, он прекрасно рисует и, думаю, сможет изобразить, то, что вам нужно.
        Гости вышли из комнаты, продолжая недоумённо смотреть на Вегрейта. Профессор сел обратно на кровать. Вновь повисла тишина.
        - Но ведь это флаг Аквилона командир.
        - Когда они это поймут, будет уже поздно. Так что, Ольрис, проверь винтовки, в случае если профессор прав, будем отстреливаться спина к спине, - скомандовал Адриан, добавив про себя. - Хотя спиной к спине здесь находиться никогда не помешает, а то у них тут водятся всякие.
        Валенрод прошёл к окну, старый дом где он только что был всё ещё стоял на другой стороне улицы. Ему казалось, что всё произошедшее в нём ему просто померещилось, особенно та картина, на которой был изображён в своём парадном мундире, первый пожизненный диктатор Лавразийской Республики, Александр Ланарис.
        Глава одиннадцатая. ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС ТЕМ БОЛЬШЕ ДРОВ
        На следующее утро Адриан встал раньше всех. На часах было полвосьмого, и вся остальная экспедиция мирно дрыхла по своим койкам. Валенрод прошёл в гостиную, чисто номинально отделённую от спальни, потянувшись, зевнул, и подошёл к окну. Он одёрнул занавеску и посмотрел на улицу, надеясь увидеть тот самый старый дом с зеркалами, но к своему удивлению его не обнаружил, напротив гостиницы, там, где, Адриан был готов поклясться, только вчера стоял этот проклятый старый дом, находилась площадка заставленная машинами, или как это называли сами местные - парковка. Он прекратил мирно и безмятежно зевать, лицо его в один момент сделалось суровым. Валенрод открыл окно, высунулся и посмотрел направо и налево, но нигде дальше по улице не было видно домов ниже десяти этажей.
        Лейтенант отошёл от окна, развернулся и прислонился к стене, сделал несколько глубоких вдохов пытаясь успокоиться. 'Дома просто так не исчезают, - подумал он, - значит, крыша начинает ехать у меня'. Он уже давно ожидал подобного, ещё на Терре он понимал, что ещё чуть - чуть и начнёт сходить с ума, а уж здесь сам Бог велел. Адриан вдруг ощутил невероятно странное, пронизывающее его как будто изнутри чувство страха, и он отчётливо понимал, что это страх перед самим собой. События вчерашнего дня вспоминались как сон, как дурной страшный сон. Сначала этот тип с козлиной бородкой, потом этот дом с зеркалами.
        Он прошёлся по комнате, достал из ящика бутылку какогото местного пойла, и отхлебнул прямо из горла, при этом поморщившись. Жидкость похожая на какойто химикат обожгла глотку и внутренности, но намного сильнее, чем обычно это бывает от алкоголя. 'Может это всё от местной еды, - тут же предположил Адриан, - шут его знает, что эти сволочи добавляют в пищу, они ради денег хоть мышьяк, хоть цианид подсыплют, ну а тут может быть какаято дрянь от которой галлюцинации видишь'.
        Валенрод присел и стал медленно прокручивать события вчерашнего дня. Единственным чётким событием, которое он хорошо запомнил, было то, как он перебегал дорогу и чуть не попал под машину. Он усмехнулся, подумал, как бы это было смешно, если б его там сбили насмерть, его лётчика истребительной авиации с десятками боевых вылетов за спиной, пережившего мировую войну, голод и террор Ланариса, в трёхстах миллионах вёрст от дома, убила бы какаято надменная курица на легковой машине. Он представил, как потом о нём будут говорить, обсуждая так же, как он обсуждал великих путешественников.
        '- Значит он погиб во время экспедиции на Антитерру?
        - Да.
        - И что же? Их корабль разбился при посадке, или Валенрода сожрали дикие звери, а может он погиб в схватке со злобными инопланетными дикарями?
        - Нет, когда он устанавливал контакт с инопланетной цивилизацией, в одном из их городов его случайно сбила машина, когда он погнался за какимто, как ему показалось подозрительным мужчиной'.
        Валенрод потряс головой, словно отгоняя дурацкие мысли. Хотя теперь он задался вопросом, относительно того как же они живут тут с таким количеством машин. Вон на Терре по улице раз в полчаса трамвай или грузовик проедет, и так всё равно, ктонибудь нет, нет, да попадёт под колёса. А как же они тут живут, понятно, что светофоры, переходы и прочая предосторожность, но всё равно, когда машины сплошным потоком по улице идут, у них же тут люди сотнями должны гибнуть.
        Он усмехнулся, подумав, что это было бы на руку Терранской цивилизации и облегчило бы вторжение. Мысли о вторжении внезапно нагнали на него тоску. Он вдруг подумал, что никогда не прикидывал саму возможность отправки сюда сколь - либо значительных сил. Антитерру от них отделяет триста миллионов вёрст, и то, если считать по прямой. И эти триста миллионов вёрст безвоздушного пространства защищают эту матриархальную цивилизацию лучше, чем любая оборонительная линия. Допустим, Ланарис сможет послать сюда дюжину ракет, но даже это потребует мобилизации половины ресурсов Лавразии, и это в условиях войны. К тому же сколько он сможет напихать в каждый корабль, ну человек двадцать - тридцать, и того около трёхсот человек, две роты. А население города не меньше миллиона, и что триста человек могут сделать против миллиона. Хотя в принципе, единственное сопротивление здесь может оказать лишь полиция, и та вооружена лишь дубинками. А остальные и вовсе смогут воевать разве что палками и камнями, да и вряд ли здесь смогут быстро организовать хоть какоето подобие ополчения. А полиция: с дубинками против
инфразвуковых генераторов. Да, если подумать, у двух рот мог быть шанс, но проблема в том, что даже их доставить сюда непросто, а ждать даже такое вторжение придётся несколько лет, не меньше. Да и чего греха таить, шансов у них будет всё равно маловато, особенно в уличном бою. И здесь Валенрод решил, что раз отправлять войска с Терры проблематично, то поискать поддержки можно у местных мужчин, наверняка ведь им осточертел этот матриархат и при первой возможности они перейдут на сторону высадившихся лавразийцев, и поднимут восстание. С каждой минутой мысль о мятеже стала всё больше и больше нравиться Адриану, так он в последнее время уже начал бояться, что его экспедиции, в качестве разведчиков, после получения основных данных о местной цивилизации, будет нечего здесь делать и им придётся откровенно скучать до прибытия второго корабля. А здесь могла появиться реальная перспектива серьёзных мероприятий по созданию подполья и подготовки революции.
        Загоревшись новой идеей Валенрод решил немедленно собраться и отправиться прощупывать почву для подготовки мятежа, и начать он решил с простого общения с местными мужчинами, так как раньше ему с ними пообщаться толком не довелось.
        Он быстро достал свою одежду, оделся, случайно разбудив мирно посапывавшего Ольриса, и уже было хотел идти, но тут же вспомнил, что вряд ли восемь часов утра подходящее время для поисков единомышленников в тылу врага и нужно подождать хотя бы до полудня.
        И ровно в полдень из дверей гостиницы 'Амазония' вышел 'агент Валенрод', он неспешным прогулочным шагом, стараясь не вызвать подозрений, направился в сторону городского парка, дорогу туда ему показала во время одной из их прогулок Селеция. День был выходной и в парке наверняка гуляло много народу, а значит шансы найти того с кем бы можно было поговорить и попутно понять какие здесь водятся мужчины, и готовы ли они в случае чего поднять мятеж.
        Пройдя около версты по шумным улицам города Валенрод, наконец, увидел перед собой зелень парка, за которой впрочем, тут же вновь поднимались серые дома. Сцепив руки в замок за спиной, он стал прогуливаться по дорожкам парка, делая вид, будто любуется этим островком природы окружённого со всех сторон городом, который в свою очередь был тоже полностью окружён этой самой природой в виде раскинувшего вокруг бескрайнего леса. Однако, на самом деле, Адриан выискивал объект для установления контакта с будущим сопротивлением.
        Объект нашёлся нескоро, ибо к удивлению Валенрода его расчёты оказались ошибочными, и парк был практически пустым. Поэтому он решил поговорить о существующем порядке с мужчиной, хотя каким мужчиной, парнем лет тридцати, мирно курившим на лавочке. Незнакомец имел причёску более женскую, нежели большинство женщин в этом мире, и был далеко не оптимальным вариантом для определения желания местных мужчин свергнуть матриархат, но никого лучше Валенрод так и нашёл и даже не изза малочисленности людей в парке. Адриан сделал глубокий вдох и, собрав в кулак всю свою харизму, подошёл к лавочке и элегантно приземлился рядом с молодым человеком, заложив ногу за ногу.
        - День добрый, - произнёс Валенрод, протягивая парню руку.
        - Здорово. А я тебя знаю, ты тот самый инопланетянин, - ответил тот какимто низким почти писклявым голосом.
        - Да вы правы, - с определённым удовольствием в голосе ответил Адриан.
        - Круто, а что тебе от меня надо.
        - Да так ничего, просто, понимаете ли, мы же прилетели сюда изучать вашу планету, вот Я и хожу по городу, общаюсь с людьми, пытаюсь понять, что за народ здесь живёт.
        - А ну это хорошо. Сигарету не хочешь?
        - Не курю, бросил.
        Здесь, стоит отметить, Валенрод одновременно и говорил правду и кривил душой. Он бросил курить, как и все лавразийцы два года назад, когда Ланарис приказал, к чёртовой матери перепахать все табачные поля и засеять их пшеницей и рожью. По этому поводу и сам Адриан, и все остальные офицеры, не раз поминали его превосходительство добрым словом, но сигареты от этого не появлялись. Поэтому поначалу заметив, что на Антитерре курят, Валенрод и его товарищи обрадовались, но их радость была недолгой, ибо то что здесь совали в сигареты можно было назвать множеством слов, по большей части нелитературных, но только не табаком.
        - Вот вы, например, кем работаете? - спросил Адриан.
        - Дизайнером, - с нескрываемой гордостью ответил парень.
        - Простите кем, - не понял Валенрод.
        - Дизайнером, ну там придумываю дизайн одежды новые костюмы, ну там, ну ты понимаешь…
        - Н - да, пожалуй.
        'Ну конечно, - подумал Валенрод, - сколько тут у них всяких костюмов, им, небось, требуется целая армия таких вот дизайнеров, чтобы всё это придумывать, а ведь у них и так население маленькое, кто ж у них здесь работает'.
        - И как вам здесь живётся, у вас есть девушка или жена? Ах да вас же не заключают браков, - Адриан махнул рукой, как бы извиняясь за оговорку.
        - Девушка, ха, я вообще не по этой части. А вот ты человек известный, тебе любая тёлка даст.
        'Да, конечно, даром мне не нужны мне ваши тёлки, чтоб они мне ещё давали, да идите вы в баню, вот скоро вернусь на Терру, там хоть не любая, зато женщина, а не эти ваши': подумал про себя Адриан, при этом сохраняя на лице добродушную улыбку.
        - Спасибо конечно, но…
        Валенрод уже начинал понимать, что составлять подполье из таких вот, будет крайне проблематично, но в принципе возможно, а потому решил действовать напрямую.
        - А как вы вообще относитесь к такому вот образу жизни, когда женщины везде командуют.
        - Как, как, да никак, - ответил парень, выпустив струю сигаретного дыма. - Нормально живём. А то раньше, до этой самой войны, как было. Ты этим женщинам пальто подай, вперёд пропусти, место уступи, в ресторане за неё заплати, и ещё тронуть её не смей, да ещё и паши на неё как проклятый, а она пусть весь день дома сидит. Да и к тому же таким как я прохода не давали. Я слышал об этом, да ну к чёрту, а сейчас…
        - Понятно, - остановил его Адриан, придав лицу сосредоточенный вид и уже собираясь идти. - Боюсь мне пора.
        Он уже встал и собирался идти прочь, как вдруг услышал изза спины голос молодого человека:
        - А ты парень симпатичный, может тебе мой телефончик дать, или ты не из наших?
        Валенрода перекосило, он вдруг понял, с кем разговаривал, отчего почувствовал резкий приступ тошноты. Он повернулся и сдавленным голосом, тем не менее, стараясь быть естественным, ответил:
        - Благодарю покорнейше, прощайте… - он уже хотел по привычке сказать 'сударь', но от одной мысли от того чтобы назвать это сударем Валенрода передёрнуло.
        Лейтенант как можно быстрее зашагал прочь, тошнота постепенно прошла. Ему уже было плевать на подозрения, он шёл по улице, сжав кулаки и тихо, про себя, материл так и не созданное им подполье. Нет, ни о каком восстании речи быть не может, нужно найти какойнибудь способ перебросить войска с Терры сюда, помимо пресловутых ракет. И учитывая недавние события, Валенрод подозревал, что подобный способ вполне может быть найден. Заметив, что уже подошёл к зданию гостиницы, Адриан остановился, сделал три глубоких вдоха, и произнёс голосом полным сожаления и отчаяния: 'Да, во всех наших бедах виноваты только мы сами'.
        Он уже начал подниматься по ступеням, ведущим к входу, как вдруг навстречу ему из дверей вышла Селеция. Заметив Валенрода, она заулыбалась, кинулась к нему и, подбежав, схватила за руку.
        - Где вы были Адриан, я вас повсюду искала?
        - Да так, - ответил Валенрод, потерянно смотря кудато в сторону. - Знакомился с местным населением.
        - И как?
        - Нормально, вообще я всё более и более убеждаюсь, у вас здесь живут почти такие же люди как на Терре, - искусственно улыбнувшись, ответил Валенрод, тут же его взгляд почемуто привлекли проезжавшие мимо машины и он вспомнил о своих рассуждениях утром. - А вот я у вас хотел спросить. А как у вас столько машин ездит, и никого не сбивают.
        - Почему не сбивают, - удивилась девушка. - К сожалению, сбивают, каждый год у нас на дорогах гибнет по две - три тысячи.
        - Тысячи? - опешил Валенрод.
        Да, мгновенно все дикари - каннибалы, описанные в приключенческих книгах, что читал Валенрод, приносившие каждый год по человеку в жертву своим божествам для хорошего урожая, вдруг стали просто ангелами в глазах Адриана. Да что там дикари, сам Ланарис, начал казаться ему вполне приемлемо жестоким правителем. 'Если две - три тысячи гибнет, только в этом городе, то что бы было в масштабах страны, да ещё такой как Лавразия, там же счёт пойдёт на миллионы': прикинул Адриан.
        - Чтото случилось, - спросила девушка, глядя на словно застывшего Валенрода.
        - Да нет, ничего, просто, понимаете ли, первое впечатление действительно часто бывает обманчивым.
        Глава двенадцатая. ИГРА С ОТКРЫТЫМИ КАРТАМИ
        Шло время. Постепенно Валенрод стал смотреть на мир, в который он попал, куда спокойней. И не потому что он начал к нему привыкать, нет, он просто начал смотреть на цивилизацию Антитерры как на некую ошибку природы, которую скоро исправит лавразийская армия. Он вовсе перестал рассматривать местных женщин и мужчин как два разных пола, и видел в них лишь тупиковый вариант развития человека, при котором он теряет способность к размножению и быстро вырождается. И лавразийское вторжение он считал естественным окончанием вполне подходящим для бесславной истории этого народа.
        Таинственный дом и тот странный тип с козлиной бородкой больше не появлялись, и Валенрод забыл их как дурной сон, вернувшись к своей работе - сбору разведданных. Благо, что собирать ничего даже не приходилось, данные сами шли в руки разведчиков. 'Гостям' с Терры были показаны теплицы к северу от города, где поливаемые удобрениями как водой росли фрукты и овощи, предназначавшиеся для питания жителям города. Несмотря на то, что вокруг было полно свободных земель, которые можно было спокойно вспахивать и вспахивать, местные как будто стремились наоборот сжать пространство, которое занимает производство еды, с гордостью рассказывая о высоких показателях урожайности. Впрочем, эти показатели не особо радовали, потому что то, что продавали в местных магазинах, он вовсе отказывался называть едой, смотря на это скорее как на одну из составляющих испытания, которое им нужно пережить, чтобы спасти свой мир. Что особенно удивило Адриана, так это то, что работники теплиц носили костюмы химзащиты и респираторы, как на Терре рабочие заводов по производству химического оружия, что добавляло нехороших ассоциаций.
Впрочем, голодать местным жителям не приходилось, что не могло не радовать Валенрода, так как достаток означал, что жизнь здесь ценят высоко, а значит умирать они не готовы, а значит, не готовы и сражаться, а когда люди не готовы сражаться их легко победить.
        Также лавразийцам показали местную биржу, о которой Адриан уже имел честь слышать. Они побывали на представлении в том самом театре, который находился рядом с парком. Всё представление на сцене творилось чтото непонятное, видно имевшее какойто глубокий смысл, зато напрочь лишённое какого бы то ни было сюжета и логики, актёры всё время чтото орали, кривлялись, какой смысл имели декорации Валенрод так и не понял, как и то, что он, собственно, смотрит. А за пару сцен, в старой доброй Лавразии за аморальное поведение режиссёра и всю трупу, непременно, подвесили бы на фонарях. Пару раз Вегрейта во время спектакля чуть не стошнило, и он продержался только благодаря помощи командира в виде живительных ударов локтем в бок.
        Тем не менее, коечто более всего пугало Валенрода. Селеция, единственная, в которой он соглашался видеть женщину, постепенно всё больше занимала его мысли. И прежде всего его пугала мысль, что она должна будет умереть также как все эти бесполые существа, хотя она не имеет с ними ничего общего. Иногда Адриан вовсе забывал, что она родилась здесь, и ему казалось, что перед ним женщина с Терры.
        Он мог при желании её спасти, но для этого ему пришлось бы рассказать ей правду. И дело было даже не в том, что она могла рассказать эту правду другим, экспедиция сполна выполнила свою задачу, и они могли в любой момент покинуть город, да и кто бы поверил ей, что пришельцы просто так взяли и рассказали дочери мэра свои планы. Проблема была в том, что узнай она правду, вряд ли бы захотела, чтобы Валенрод её спасал.
        Он всё чаще гулял с ней по городу, постепенно понимая, что уже давно перестал, отмечать по дороге возможные места обороны и мысленно расставлять на улице противотанковые ежи. А гулял он с ней также как гуляют с женщиной, просто так.
        До прибытия второй экспедиции было ещё далеко, но сомнений в том, что она всётаки прилетит не оставалось. Адриан понимал, что узнав о том, что Антитерра пригодна для колонизации, Ланарис немедленно вцепится зубами в свой последний шанс. Если надо он пошлёт сюда десяток экспедиций, а потом бросит все свободные ресурсы своей империи для подготовки вторжения.
        Город тем временем начал забывать о живших в одной из центральных гостиниц пришельцах, будучи вынужден вернуться к своей повседневной жизни. Экспедиция в свою очередь тоже вернулась к своей обыденной жизни, они практически целыми днями резались в номере в карты, попутно отсчитывая дни до предполагаемого прибытия следующего корабля.
        Но всё должно было измениться…
        Началось всё с того что однажды, услышав от Селеции признание в том что она ни разу не видела звёзды, чёрт дёрнул Валенрода пригласить её сходить вместе с ним за город, посмотреть на ночное небо. На это же его толкала мысль о том что нельзя всё так оставлять и рано или поздно придётся открыть карты, и нужно к этому хорошо подготовиться.
        Встретившись у мостов через реку, они отправились к югу от города, откуда в своё время пришла экспедиция лавразийцев. Небо как раз было звёздное, и Адриан поначалу закрывал девушке глаза, ведя её за руку, чтобы она раньше времени его не увидела. Валенрод привёл её к одиноко стоявшему деревцу на склоне холма, с которого они в первый раз увидели город.
        Он развернул её и убрал руку с глаз. Девушка поднял взгляд к небу, сначала она немного молчала, потом произнеся шёпотом:
        - Это и есть звёзды?
        В ответ Адриан кивнул головой.
        - Как их много, я бы никогда не могла предположить, что там, на небе, есть столько всего. На Терре вы видите подобное каждую ночь.
        - Да, - тихо ответил Валенрод.
        Они сели около дерева. Девушка прижалась к нему, положив в голову на плечо. Сначала они почти не разговаривали, потом вдруг она спросила:
        - Как вы думаете Адриан, живи я на Терре, ктонибудь вышел бы за меня замуж?
        - Быть может, взял в жёны? - Адриан покосился на девушку.
        - Да, взял в жёны.
        - Почему бы и нет, - качнул головой в сторону Валенрод. - Вы красивая женщина, в меру умная, со спокойным характером. Только вот вряд ли бы вы согласились у нас за когонибудь выйти замуж.
        - Почему?
        - Наш мир не такой прекрасный, как вам кажется.
        - Но вы же более развиты чем мы.
        - Технически. Наши технологии продолжали развиваться, обогнав развитие мышления, отчего вместо решения проблем начали их только усугублять. Технологии не гарантируют миролюбие, скорее наоборот: они дают силу, а сила даёт право быть жестоким?
        - В смысле?
        - Только сильный имеет право быть жестоким, только слабому необходимо быть добрым.
        - Какая ужасная поговорка.
        - Это не поговорка, это правило, - с тяжёлым вздохом ответил Валенрод. - Это правило.
        - И в вашем мире живут по этому правилу.
        - Не только в нашем, поверьте мне. А Терра страшное место, особенно для женщины. Взять хотя бы мою бедную матушку. Постоянно беременная, всё то время, что она не стирала нам одежду или не готовила обед, она была вынуждена нянчиться с младшими детьми. Мы помогали, как могли, но сами понимаете. Только когда домой со службы возвращался отец, он присматривал за нами сам, давая ей хоть немного отдохнуть. Он сам укладывал нам спать, кормил ужином, сидел с маленькими, а утром опять отправлялся в полк. Он был одним из лучших лётчиков королевства, а потом…
        - Что случилось потом?
        - Он застрелился из именного пистолета, когда Аквилон пал, - продолжил Адриан глухим шёпотом, отстранённо глядя на небо.
        Воцарилась тишина, Селеция молчала, похоже обдумывая сказанное Валенродом, потом спросила:
        - Аквилон, это одно из ваших государств.
        Ответом был слабый кивок.
        - И что с ним случилось?
        - Это трагическая история, - ответил Адриан. - Всё началось триста лет назад, когда один малочисленный, но гордый и как следствие воинственный народ, живший в заснеженных степях заполярья, объявил войну всему миру. Все способные держать оружие были поставлены под ружьё, и колонны солдат поползли на юг, переходя границы с соседними государствами. Война была страшная, но они побеждали, их войска рвались на юг, беря город за городом, оставляя за собой только друзей, стремясь прорваться к южному океану и поставить на колени весь континент. Их было мало, и только злость в глазах вкупе с закалённостью в северных морозах нивелировали численное превосходство врагов. Королевства и республики Лавразии, управляемые прогнившими насквозь коррумпированными правительствами падали одно за другим. Война шла все эти триста лет, лишь иногда прерываясь краткосрочным перемирием. Они прорвались к южному океану, но было уже поздно, полконтинента было залито кровью, а те, кто только недавно, вставал на колени перед входившими в их города солдатами, нанесли удар в спину, когда эти солдаты двинулись дальше. Их колониальная
империя рухнула, король сделал единственное, что ему оставалось. Он отрёкся от престола, и только подписав отречения застрелился, и выстрелил он не в сердце, как это обычно делали офицеры их армии для чистоты, нет, он выстрелил в голову, так что все документы, были заляпаны его кровью и ошмётками мозгов.
        Девушка подняла голову и посмотрела Адриану в глаза, и тихо произнесла, почти неслышимо:
        - И что дальше?
        - Дальше началось самое интересное, сударыня, один человек из того народа одним ударом, за одну ночь, имея всего две дивизии, сделал то что они не сумели сделать за триста лет, он покорил Лавразию, но… - Адриан сделал многозначительную паузу. - Но, сделав это, он забыл, что он один из них, поставив в новом государстве свою нацию вровень с другими.
        - И кто это был?
        - Да так, - лейтенант горько усмехнулся. - Санька Ланарис из шестого на Мещанской.
        После этого снова воцарилась тишина, на этот раз она держалась куда дольше, чем раньше. Валенрод почувствовал, что от ночной прохлады он както незаметно для себя продрог, и решил, что пора бы идти обратно.
        - Пойдёмте, - произнёс он, вставая с земли.
        Он уже сделал несколько шагов, как вдруг услышал за спиной её голос:
        - Терранской республики ведь не существует, на вашей планете нет всемирного государства.
        Адриан остановился, повернул голову и громким шёпотом произнёс:
        - Разумеется.
        Всю дорогу шли молча, он проводил её до дома, после чего отправился к себе в гостиницу. На обратном пути Валенрод встретил бритую женщину, курившую, прислонившись к фонарному столбу, он поморщился и перешёл на другую сторону улицы, вдруг осознав, что сама мысль о том, что на этот город не сбросят лучевую бомбу, кажется ему дикой, ужасаете до глубины души.
        Уже подойдя к гостинице, Валенрод увидел, что на недавно пустовавшем месте спокойно стоит тот самый старинный дом с зеркалами.
        Адриан перебежал практически пустую ночью улицу и встал перед парадной лестницей проклятого здания. Несколько минут он стоял в растерянности, выдыхая на холодном воздухе пар изо рта. Как вдруг совсем рядом, приятный старческий, почти отеческий голос произнёс:
        - Вечер добрый, молодой человек, не правда ли странный мирок, вам он вряд ли понравится.
        Часть третья. ШАХ И МАТ.Глава первая ИГРА ОТРАЖЕНИЙ
        Валенрод повернул голову. Справа от него стоял тот самый дедок с бородкой в пиджаке, с тростью в руках.
        - Вечер добрый, - ответил лейтенант. - Надеюсь, сейчас вы в кошки мышки играть не будете.
        - Ну что вы, какие игры в моём возрасте, - усмехнулся старик.
        - Раз вы меня нашли, то я думаю, вам есть что сказать.
        - Не только сказать, друг мой, хотя не без этого. Я собираюсь показать вам одну замечательную штуку, которую вы сами того не зная уже давно здесь ищете, пройдёмте, - он тростью указал на вход в старое здание и сам первым двинулся туда.
        Адриан пропустил его первым и, оглянувшись по сторонам, медленно двинулся вслед. Они прошли внутрь, в гостиной старик развернулся и, раскинув по - хозяйски руки, как бы указывая на дом с притворной скромностью произнёс:
        - Будьте здесь как дома, хотя я понимаю, что местечко не особо уютное, но свою задачу оно выполняет.
        - Какую ещё задачу? - спросил Валенрод, недоверчиво смотря по сторонам, словно ища гдето подвох.
        - Не привлекать внимание ненужных мне людей, но приманивать тех, кого я хочу здесь видеть.
        - Например, меня? - Валенрод настороженно посмотрел на своего нового таинственного знакомого.
        В ответ старик кивнул головой и прошёл дальше к лестнице, оставив Валенрода далеко позади себя. Заметив, что он отстал, Адриан резко перестал смотреть по сторонам и догнал незнакомца у лестницы. Они вместе поднялись наверх, в комнату с зеркалами.
        - На первом этаже ничего интересного, зато здесь… - старик снова повернулся лицом к Адриану и сделал несколько шагов спиной вперёд, по - театральному раскинув руки как бы указывая на свою немаленькую коллекцию зеркал.
        Он присел в старое, но вполне пригодное для использования кресло, стоявшее в углу, и заложил ногу за ногу, положив на трость обе руки, при этом довольно смотря на лейтенанта, недоумённо рассматривавшего зеркала.
        - Я думаю, вы уже поняли, что мир, а точнее два мира, в которых вам удалось побывать, устроены сложнее, нежели вы думаете, - произнёс незнакомец.
        - Да чего уж тут понимать, два мира, никак не связаны между собой, а флора и фауна почти идентичны, да что флора, у местных даже мифология как у нас. А тут ещё появляетесь вы со своим чудо - домом. И, я так полагаю, что вы сейчас дадите всему этому объяснение, вы ведь для этого меня сюда привели. Кстати, не хотите представиться, - произнёс Адриан, настороженно смотря на старика.
        - Моё имя вам ничего не скажет, впрочем, как и должность. Могу лишь заверить вас, что ни к каким вашим спецслужбам я не отношусь, ни к Лавразийским, ни к Гондванским, ни тем более местным, впрочем, у них здесь, толком, спецслужбто и нет.
        - Перекреститесь, - суровым голосом приказал Валенрод.
        - Простите что?
        - Перекреститесь, а то я, можно сказать, изза вас в Бога поверил, и соответственно в дьявола тоже.
        Старик рассмеялся. Выпрямившись, он медленно, демонстративно, как будто стремясь, чтобы Валенрод детально разглядел каждое движение, осенил себя крестным знамением.
        - Теперь всё в порядке? - старик исподлобья взглянул на лейтенанта.
        - Можете продолжать.
        - Так вот, - продолжал незнакомец. - Вы никогда не замечали много в вашей истории, лейтенант. Свидетельств о том, что на вашей планете когдато в древности существовала цивилизация, по развитию не уступающая вашей, а возможно даже превосходящая вас. Вам не казалось странным, что вы практически ничего не знаете о собственной истории и событиях примерно двухтысячелетней давности, или знаете, но отрывочно. А святое писание, можете показать мне на карте Египет, Израиль, Иерусалим, Вавилон и Ассирию. Вы верите во Христа, но даже толком не можете сказать где и когда он жил, где он сотворил чудеса.
        - Это когда было, - перебил его Адриан. - Географические названия поменялись уже много раз. А все архивы двухтысячелетней давности, давно сожжены или разграблены, вот и приходится всё восстанавливать по крупицам. А свидетельства, - он усмехнулся. - Будь у меня время и желание, то я предоставил бы вам такую доказательную базу о существовании летающих розовых слонов, что вам бы осталось только занести их во все справочники живой природы. В моём мире ничего странного нет. Терра уютный и спокойный мирок, где всё подчиняется логическим законам. И всё было хорошо, пока один диктатор не решил отправить экспедицию в это проклятое место, где бабы командуют мужиками, дома появляются и исчезают когда им вздумается, и всякие старики играют с честными разведчиками в какието непонятные игры, видно пытаясь свести их с ума.
        Незнакомец усмехнулся. Он откинулся в кресле и слегка погладил свою бородку.
        - Значит, у меня всётаки есть то, что вас заинтересует.
        - Разумеется, иначе бы я не тратил на вас своё время.
        - Тогда приступим, это долгая история, не желаете присесть.
        - Да уж постою.
        - Всё началось много лет назад, если быть точным около двух с половиной тысяч. В эту звёздную систему прибыли корабли инопланетной цивилизации, которая превосходила на несколько порядков вашу нынешнюю.
        - Колонисты?
        - Скорее беженцы. Здесь они нашли две планеты похожие как две капли воды по размерам и строению, как друг на друга, так и на их собственную. Проблема была лишь в том, что одна из них находилась к звезде слишком близко, а вторая слишком далеко. Тогда они перетащили их на одну и ту же орбиту, поставив, в противоположных точках. На обеих планетах, они создали подходящие для себя условия, завезли растения и животных, живших в их родном мире. Здесь они основали, что вроде колонии, впоследствии превратившейся в полноценную цивилизацию. Новый мир, где они основали своё общество был назван также как давным - давно назывался их собственный. Они оставили вам свою веру, свою культуру и мифологию, язык, систему измерений которой вы пользуетесь, но не свои технологии.
        Старик встал и прошёл в соседнюю комнату, которая, впрочем, практически ничем ни была отделена от той, в которой они находились.
        - Ладно, ладно, - пытаясь успокоится, произнёс Адриан пойдя вслед за рассказчиком, и сделав три глубоких вдоха подошёл с другой стороны от уцелевшего фрагмента стены. - Допустим это правда, тогда на вопрос 'Как?' вы ответили, но вот другой вопрос: 'Зачем?'.
        - Ну, тут всё очень просто, - повернувшись, он прошёл по комнате как бы дугой держась от пристально смотрящего на него Адриана на одном расстоянии. - Дело в то, что их мир погибал, точнее там просто не осталось места для них. Население того мира крайне неоднородно, и имело как разную культуру так и разное технологическое развитие. И ваши предки этим воспользовались, основав здесь новую цивилизацию, оставив остальных в гибнущем мире.
        - Значит их родной мир погиб?
        - По крайней мере, оставшейся там цивилизации пришёл конец, или как минимум они значительно деградировали.
        - Но зачем они уничтожили свои технологии, не оставив их своим потомкам?
        Адриан сделал пару шагов вперёд, двигаясь за стариком, который подошёл к занавешенному окну и стоявшему около него старому трюмо, сначала опустив глаза, потом резко подняв их и посмотрев прямо в глаза собеседнику.
        - Они считали, что их цивилизация отчасти сгнила как раз изза технологий. Да, и в конце концов, они хотели создать новую цивилизацию, а не продолжить старую, но на другой планете.
        - Но почему миры на одной линии с Солнцем? Почему они нас разделили?
        - Чтобы хоть одна из цивилизаций не повторила их ошибок. Миры смогут объединиться только тогда, когда одна из цивилизаций, точно встанет на иной путь, нежели они, и подчинит себе тех, кто надежд не оправдал.
        - Но ведь они сами были…
        - Они были в других условиях. Впрочем, один прощальный подарок вам был оставлен.
        Старик развернулся и направился в комнату с зеркалами. Валенрод сначала проводил его мимо себя взглядом, затем прошёл вслед.
        - Так называемые Гельбертонские зеркала. На самом деле к зеркалам они имеют примерно такое же отношение как стекляшки к алмазам, на первый взгляд похожи, но суть абсолютно разная.
        - И что же, по сути, представляют собой эти ваши Гельменторские зеркала, - произнёс Валенрод, недоверчиво смотря на старика.
        - Гельбертонские. Откуда точно взялось название, теперь сказать не могу, то ли это был инженер, который их придумал, то ли место, где их производили, не важно. Важно то, что на самом деле это не зеркала, на самом деле, это выражаясь не совсем научно: порталы между мирами.
        Повисла тишина, Валенрод сначала смотрел на старика как на душевнобольного, потом произнёс с усмешкой:
        - Порталы? - лёгкий смешок. - Между мирами?
        Лейтенант поставил перед собой руку, тыльной стороной ладони обратив её к незнакомцу и оттопырив большой палец. Потом второй рукой схватился за него, и начал крутить так, словно пытался оторвать. Затем, издав звук, словно чтото словно хрустнуло, 'оторвал' палец и с притворным удивлением посмотрел на свою четырёхпалую руку.
        - Ах, где же мой пальчик, небось, исчез в портале между мирами. Ай - ай - ай - ай - ай, - потом серьёзно посмотрел на старика и произнёс злым голосом. - Не будь вы старше меня, я бы вас по - хорошему послал куда подальше, а так извините, я просто откланяюсь и пойду спать. Мои подчинённые меня, наверное, заждались.
        Валенрод быстро подошёл к лестнице, спустился на первый этаж, и решительно пошёл к двери, за спиной он услышал, как старик спускается вслед за ним. Адриан уже прошёл середину пути, как вдруг боковым зрением заметил на стене картину, машинально повернул голову, и тут же остановился.
        - Чёрт бы вас всех побрал! - закричал лейтенант, попятившись к противоположной стене. - Откуда он здесь, откуда здесь портрет этой твари!
        - Вот видите, - произнёс незнакомец, флегматично ступая по комнате. - Некоторые вещи без Гельбертонских зеркал так просто не объяснить.
        - Ладно, допустим и это правда. Тогда, где эти ваши зеркала.
        Старик тростью указал в сторону потолка. Валенрод поднял взгляд, и поняв, куда ему указали, посмотрел на своего собеседника, слабо кивнув.
        Они вернулись лестнице, уже проходя по ступеням, Адриан спросил:
        - И эти зеркала можно использовать для вторжения?
        - Молодой человек, чтобы люди не использовали столь полезную вещь для войны, вы что, вчера родились?
        - Значит если они попадут в руки Ланариса… - Валенрод остановился, чуть не дойдя до конца лестницы, остановился и задумчиво посмотрел на старика, который уже поднялся и повернувшись подбадривающе глядел на него сверху.
        - Будем говорить откровенно: когда они попадут в руки Ланариса.
        Адриан опустил взгляд и погладил подбородок. Он поднялся в комнату с зеркалами и прошёл между их рядами.
        - Вот, подойдите к этому, - старик тростью указал на одно из них, как раз то, что не отражало предметы. - Прикоснитесь.
        Валенрод подошёл, протянул руку, поднёс её к зеркалу, и замер, бросил взгляд на старика, тот одобряюще кивнул.
        Он дотронулся, но это было не стекло, рука словно коснулась, какойто густой вязкой жидкости, по поверхности разошлись слабые круги волн.
        - Не бойтесь, проходите сквозь него, - произнёс новый знакомый Валенрода.
        Лейтенант уже смелее просунул сквозь зеркало руку. Та, пройдя сквозь эту странную жидкую преграду, ощутила на другой стороне, прохладный воздух. Он отдёрнул её назад.
        - Это волшебство.
        - Ну что вы. Вам Адриан ведь нравятся приключенческие романы. Неужели никогда там вы не встречали ситуацию, когда дикари, увидев у попавших к ним в племя цивилизованных людей спички, компас или огнестрельное оружие считали это волшебством и принимали пришельцев за богов. Сейчас, молодой человек, вы ведёте себя также как эти дикари.
        Валенрод усмехнулся.
        - А всётаки, кто вы?
        - Согласен, вас наверное ввело в заблуждение то, что я говорил первичной цивилизации от третьего лица. Но в любом случае это неважно, и в лучшем случае удовлетворит только ваше любопытство. Давайте же, смелее.
        Валенрод не удивился, он ждал чтото подобное. Лейтенант встал прямо, сделал глубокий вдох, перекрестился, бросил ещё один взгляд на старика и решительно подался вперёд, окунувшись в необычную жидкость, заменявшую стекло зеркала. Сначала его голова, затем и всё туловище, оказалось на другой стороне. Адриан очутился в какойто пещере, зеркало находилось прямо в скале, словно прилепленное к камню, но оно при этом было таким же гладким и ровным, как с другой стороны.
        Проход был только в одну сторону, и Валенрод нерешительно туда двинулся, несколько раз оглянувшись в сторону зеркала, словно боясь, что оно вдруг пропадёт. Он свернул за угол и тут же увидел невдалеке идущие со стороны неяркие лучи света.
        Валенрод ускорил шаг, подошёл к освещённому пространству и справа от себя увидел выход наружу. Он пошёл туда и вышел на поверхность. Пещера выходила на крутой склон, внизу поросший лесом. Вдали была ровная долина, на востоке уже алела заря, а перед Адрианом, как на ладони лежал предрассветный Карселион.
        Глава вторая. ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ
        Дверь открылась, и девушка медленно вошла в прихожую. Её рука уже потянулась к выключателю, как вдруг она замерла, испуганно смотря на кухню, где в свете уличного фонаря, бившего прямо в окна, за столом был виден сидящий мужской силуэт.
        - Вечер добрый, сударыня, - произнёс незнакомец. - Узнали меня?
        - Нет, - робко произнесла девушка.
        - Видать богатым буду, - усмехнулся он.
        В темноте сверкнула спичка и тут же зажглись три свечи, стоявшие в подсвечнике на столе, осветив лицо человека, и глаза исподлобья смотревшие на неё.
        - Адриан! - закричала девушка и кинулась к нему.
        - Стойте! - скомандовал Валенрод, сделав рукой останавливающий жест.
        Девушка встала как вкопанная посреди комнаты. Адриан встал и прошёлся в сторону окна, сцепив руки в замок за спиной.
        - Что произошло? Где вы были всё это время?
        - Молчи женщина, - не грубым, но при этом строгим голосом приказал Валенрод
        Она послушно замолчала, с недоумением глядя на лейтенанта. Тот вздохнул полной грудью, улыбнулся, посмотрев сначала вверх, потом на Генриетту.
        - Господи, как же я рад вас видеть, - произнёс Адриан, начав медленно идти ей навстречу.
        Он смотрел на неё взглядом полным радости и умиротворения, как бывает, когда находишь, то, что долго искал. Его дыхание стало неровным, руки тряслись, он шёл сначала медленно, потом бросился ей в ноги, встав на колени, прижался к ней. По его щеке впервые со смерти отца протекла слеза.
        - Это никчёмные люди, скоты, им на всех наплевать, даже на самих себя. На самих себя, понимаете. Они даже не животные, они хуже, хуже любой твари. Как такой мир вообще может существовать, как они могли к такому прийти, я не понимаю, я не могу…
        - Кто они, Адриан о ком вы, - она опустилась на колени рядом с ним, взяла его за плечи и посмотрела в глаза.
        - Я был там, куда не стоит соваться ни одному человеку, если только он не желает потерять здравый рассудок. Я видел тех, кто снаружи как две капли воды похож на человека, но внутри нет, ни грамма человеческого. Но это не страшно, нет они не пугают, вызывают омерзение жалость, но не страх, страшно, когда ты начинаешь чувствовать, что ты ко всему этому привыкаешь, становишься одним из них, - Валенрод испуганно смотрел на девушку, было видно как всё его тело била крупная дрожь.
        - Успокойтесь, Адриан, я дам вам воды, подождите.
        Генриетта хотела уже встать, но Валенрод надавил ей на плечо, давая понять, что вода не нужна. Он помолчал с минуту, немного успокоившись, потом начал уже ровным спокойным голосом.
        - И самое страшное знаете, что? Мы палачи, мы мясники, но они не лучше, поверьте, у нас гибнут миллионы, от голода, от войны, но в их мире они бы даже не родились, и они и ещё миллиарды людей. Там столько как у нас не умирает, но там никто и не живёт, это не жизнь. Они забыли, кто они такие, забыли, вы понимаете, - он поднял взгляд и пристально посмотрел в глаза девушки, голос его превратился в шёпот. - Я понимаю глупо, но теперь я боюсь, что вы станете одной из них, побреете голову, наденете брюки и станете говорить о себе как мужчина, и я начну вас ненавидеть, презирать как и их. Ладно они, они не исправятся, да и по большому счёту мне на них плевать, но только не вы, нет, только не вы… - он говорил под конец всё тише и тише, постепенно совсем замолчал.
        Она медленно приблизилась к его лицу и поцеловала прямо в губы, потом чуть отстранившись, ласково посмотрела на него, и улыбнулась, своей прекрасной добродушной улыбкой.
        Они долго просидели, молча, просто смотря друг на друга. Теперь на душе Валенрода было спокойно, и он чувствовал чтото ещё, то чего ему всё время так не хватало, то изза чего он так завидовал своим предкам, сражавшимся за Аквилон, в то время как он воевал только потому, что так было надо. Он вдруг почувствовал, что не боится смерти, но уже не потому что не хочет жить.
        На следующее утро, Валенрод проснувшись, обнаружил, что Генриетты нет дома, судя по всему, она пошла в ближайшую лавку, получать еду по карточкам. Адриан нашёл в своём гардеробе подходящий костюм, тот который он надел ещё на Антитерре, ему не то чтобы не нравился, но просто он бы в нём сильно выделялся. На улице явно, было какоето волнение, пару раз Адриану даже показалось, что он слышал радостные крики: 'Перемирие! Перемирие!'. Но он посчитал, что ему просто послышалось. Тем не менее, подойдя к окну, лейтенант увидел висевшие вдали небесные корабли, зависшие, похоже, гдето над окраиной города. Он, конечно, удивился: что могут делать боевые корабли в такое время в тылу, но особого значения не придал, ограничившись пожатием плеч.
        Дверь внезапно распахнулась, и в квартиру буквально влетела Генриетта, она быстро стряхнула с ног туфли и, бросив на стол продуктовую корзинку, бросилась к Валенроду, закричав: 'Мир, Адриан! Война закончилась!'. Она крепко обняла его, чуть, отклонила назад голову, посмотрев Адриану в глаза. Тот искусственно улыбнулся и дежурно обнял её, но в голове у него уже крутился только один вопрос: 'Как?'.
        Как за те четыре месяца, что его не было, Лавразия смогла раздавить Гондвану, это невозможно. А если наоборот, тогда тем более.
        - Гондванцы капитулировали? - спросил он у девушки.
        - Не знаю, говорят, мы с ними какоето перемирие заключили, я, как только услышала сразу домой к вам.
        Валенрод с задумчивым видом прошёлся по комнате, потом посмотрев на Генриетту, произнёс, поглаживая подбородок:
        - Знаете что. У меня к вам будет одна просьба: вы не могли бы сходить в штаб воздушного флота и узнать: где сейчас находится Ласкар Крейтерн, представитесь, его сестрой, женой, невестой. Чтонибудь придумаете. Это здесь неподалёку, рядом с резиденцией диктатора. Сходите?
        Она удивлённо посмотрела на Адриана, слабо кивнув головой.
        - Вот и славно, - ответил лейтенант.
        Она тут же вышла из дома и отправилась в адмиралтейство. Валенрод, не ожидая теперь её скоро увидеть, присел за стол, сложи руки в замок, начав рассуждать, о происходящем. Он несколько раз вставал, ходил по комнате, подходил к окну. К его удивлению девушка вернулась меньше чем через час. Пройдя в дом, она, удивлённо посмотрев на Адриана, сказала:
        - Мне сказали, что лейтенант Ласкар Крейтерн сейчас в здании, и предложили там его подождать.
        Не дожидаясь пока она закончит, Валенрод пулей вылетел из дверей и, выбежав на улицу, двинулся в сторону штаба. Уже через четверть часа он оказался около большого трёхэтажного здания, на фасаде которого висели знамёна Лавразии и Военно - воздушного флота. Из дверей вышел человек в военной форме, с папкой под мышкой и лёгким шагом, ещё чтото насвистывая, спустился вниз по ступеням.
        - Крейтерн, - закричал Валенрод и ускорил шаг.
        Заметив Адриана, мужчина с папкой остановился и пристально исподлобья посмотрел на него, словно не верил своим глазам.
        - Адриан?
        Валенрод, подойдя к нему, взял за локоть сделал знак отойти от входа. Они прошли шагов двадцать, потом Адриан остановился. Крейтерн всё ещё смотрел на него с нескрываемым удивлением.
        - Адриан, ты откуда, где ты пропадал?
        - Это долгая и нелицеприятная история, могу лишь сказать, что я понятия не имею, что произошло в этом мире за последние четыре месяца. Вы что тут с Гондванцами мир заключаете?
        - Перемирие. Три дня назад адмирал Меттельберн полностью разгромил второй и третий морские флоты Гондваны, половина кораблей южан лежит на дне Карсен - Лавойского пролива. Не сегодня, завтра мы бы перекрыли их коммуникации с Пацифидой, а дальше сам понимаешь. К тому же, говорят, у них часть государств вообще хочет выйти из состава содружества, по сути, они на грани гражданской войны.
        - Да, дела, - задумчиво протянул Валенрод.
        В то, что гондванцы капитулировали изза одного поражения на море, он не верил категорически, для них отстроить пару десятков кораблей раз плюнуть, по ходу войны они оказывались в куда более паршивом положении, но ничего, держались. Нет, Валенрод готов был биться о заклад, что здесь дело, связанное с Антитеррой. Скорее всего, Ланарис раскрыл карты, перед ними, а те дали ему возможность начать подготовку вторжения, в конце концов, им же тоже не выгодно, если этот мир рухнет в пропасть голода и анархии, а потому они будут готовы принять спасение даже из рук врага, который впрочем, теперь, скорее всего, станет союзником. Так или иначе, руки у диктатора на Терре теперь развязаны, и он сможет спокойно заняться подготовкой к захвату нового мира.
        - Ещё говорят, Ланарис создаёт сводные дивизии из отборных войск, наподобие гвардии, как у королей до войны.
        - Гвардию, для чего? - Адриан сделал вид, что действительно не знает ответ на вопрос.
        - Чёрт его знает. Слушай Адриан, а это перемирие, оно никак не связано с твоим исчезновением, говорят, у вас была какаято сверхважная миссия.
        - Возможно, возможно.
        Крейтерн хмыкнул, удивленно посмотрев на собеседника.
        - Ну ладно, дружище мне надо спешить, потом свидимся.
        Адриан похлопал его по плечу и быстрым шагом пошёл прочь. Крейтерн постоял, проводи друга недоумённым взглядом, потом, пожав плечами, двинулся, куда ему нужно.
        Валенрод тем временем направился в сторону отделения почты рядом со своим домом. Отстояв небольшую очередь, он, облокотившись о стойку, улыбнулся девушке в окошке и произнёс, передавая маленький бумажный конверт.
        - Передайте в министерство продовольствия: 'В Вересии неурожай пшеницы, вся надежда на картофель и ячмень'.
        - Какое министерство продовольствия, о чём вы? - непонимающе произнесла девушка.
        - Ну, неурожай в Вересии, надежда лишь на картофель с ячменём, - Валенрод подмигнул ей.
        Она быстро достала изпод стола небольшую книжицу в кожаном переплёте и, чтото там глянув, вытаращив глаза, посмотрела на Адриана. Потом искусственно придала своему лицу обычный вид и, оглядевшись по сторонам, словно боясь, что ктото за ней наблюдает, украдкой взяла конверт и убрала его под стол, после чего дежурно улыбнулась Валенроду и позвала: 'Следующий'.
        Адриан вышел с почты, довольно потирая руки. Насвистывая какуюто незатейливую мелодию, он пошёл по улице, смотря по сторонам. Погода стояла прекрасная, светило солнце, на небе ни облачка. Улица была полна народу, весть о перемирии видно уже разошлась, лица практически у всех были довольные, если не сказать радостные. Валенрод вдруг почувствовал, как на душе у него стало радостно. Наконецто он почувствовал дома. Его прежние претензии к этому миру вдруг показались несущественными, а голод война и разруха всего лишь временными трудностями. Теперь он видел вокруг повсюду чтото своё, родное. Своими ему казались и низкие длинные дома, и барышни в платьях, с прическами, отличающимися от мужских, и военные патрули на улицах. Даже следы разрухи и прежняя серость ныне не вызывали отвращения. Он был дома.
        Ночью он отправился в лес за городом, у маленького ручья его уже ждал, присев на омываемый журчащей водой камень, человек в чёрном плаще с капюшоном, который был снят. Заметив Валенрода, он повернул голову, в лунном свете блеснуло лицо старого друга. Тот хитро улыбнулся и довольным голосом произнёс:
        - Адриан чёрт тебя дери, сколько ж мы с тобой не виделись.
        Домой Валенрод вернулся достаточно скоро, со своим приятелем у ручья он разговаривал не особо долго. Войдя в квартиру, он, не обращая внимание на Генриетту, которая стала ему чтото бойко и безудержно рассказывать о том, что сегодня на ужин, прошёл к столу и, пододвинув стул, присел, сделав знак девушке сесть рядом. Она быстро вытерла руки о фартук, и села за стол сбоку от Адриана, настороженно смотря на него.
        Валенрод бросил на неё косой взгляд, тяжело вздохнул и наклонился чуть вперёд, сложив руки на столе перед собой, переведя взгляд на них.
        - Я должен рассказать вам одну страшную тайну, - он взглянул на девушку, та всё ещё смотрела на него явной настороженностью, явно взволнованная его действиями. - Говорить об этом я вам не должен, но и скрывать это от вас не имею права.
        Глава третья. ПАТРИОТИЗМ И ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ
        Рухнув на пол, Адриан выпрыгнул из зеркала, оглядываясь по сторонам, он поднялся и отряхнулся. Лейтенант никак не мог привыкнуть к перемещению через эти чертовские устройства. Старик сидел в старом кресле в углу комнаты в своей обычной позе, заложив ногу за ногу и положив обе руки на трость, которая упиралась в пол. С сосредоточенным лицом Валенрод прошёл между зеркалами. Пройдя мимо своего нового знакомого, он резко развернулся и прошёл в противоположную сторону, затем произнёс, бросив на сидевшего в кресле настороженный взгляд.
        - Сколько всего существует таких зеркал?
        - Тысячи, здесь лишь малая часть.
        - Не юродствуйте, я говорю про эти ваши, как их…
        - Гельбертонские, так и я про них. Тысячи, таких вот как эти примерно одинакового размера, рассчитанные на проход человека.
        - Но где они находятся вы мне, разумеется, не скажите.
        - Почему же, молодой человек, разве мне от вас необходимо чтото скрывать, наоборот, я и покажу и расскажу, где находятся остальные, если хотите, могу даже карту нарисовать.
        - Ладно, а что значит: рассчитанных на проход человека? Сквозь них что ли не только люди могут проходить? - Адриан остановился и пристально посмотрел на старика.
        - Да всё что угодно. Если иметь Гельбертонское зеркало достаточного размера, то можно провести сквозь даже тяжёлую технику.
        - Даже танки?
        - Да хоть танковую дивизию.
        - А самолёты?
        - Ну, в принципе, можно перетащить, если, например, убрать крылья и приделать уже на этой стороне.
        - А может сразу небесный эсминец, - Валенрод присел на корточки, взявшись за подлокотник, и пристально посмотрел в глаза старика, после чего усмехнулся, встал и пошёл к лестнице.
        - Трудно, но осуществимо, - спокойно произнёс старик.
        Адриан обернулся, посмотрел на него, словно проверял: не послышалось ли ему, и стал медленно спускаться по ступеням.
        - И что же вы теперь собираетесь делать, друг мой ситный, - окликнул Адриана его новый друг, спустившийся вслед за ним на первый этаж.
        - Хороший вопрос, - Адриан остановился и повернулся, картинно разведя руками. - Я как раз собирался над ним думать.
        - Чтобы спасти свой мир вам придётся уничтожить чужой, надеюсь, вы это понимаете?
        - Прекрасно понимаю, и это самое паршивое.
        - Когда Ланарис придёт сюда с армией…
        - Здесь будет резня. Эти бабы упёртые, будут сопротивляться до конца, и этот конец им быстро обеспечат. Когда сюда войдёт Лавразийская армия, все фонари превратятся в виселицы, а возможно на город просто сбросят лучевую бомбу, было б только с чего сбрасывать.
        - Жалко их, - старик саркастично причмокнул и покачал. - Особенно жалко Селецию, как дочь мэра её повесят одной из первых.
        Адриан злобно посмотрел на него исподлобья, повернулся и пошёл к двери, когда он уже взялся за ручку, и собирался её повернуть, то услышал изза спины.
        - Как патриот вы обязаны немедленно сообщить Ланарису о зеркалах, но как человек… допустить смерть этих людей, тем более, одна их них вам небезразлична. Во истину выбор есть всегда, но свой как я вижу, вы уже сделали.
        Валенрод сжал зубы, все мышцы его лица напряглись от злобы, пальцы с силой сжали ручку двери. Казалось, сейчас он сорвётся и выйдет из себя, но Адриан сделал глубокий вдох, открыл дверь, впустив шум улицы, и спокойно вышел наружу. Он спустился по ступеням на тротуар, посмотрел по сторонам, перед ним проносились разномастные машины, вся улица гудела, по тротуарам проходили люди, идя каждый по своим делам. На противоположной стороне возвышалось здание гостиницы, на фасаде которого висели флаг Аквилона и красно - зелёное полотнище, похоже являвшееся местным знаменем.
        Валенрод дошёл до ближайшего светофора и пересёк там проезжую часть, после вернулся к гостинице, сидевший в вестибюле администратор поприветствовал Адриана, как будто тот отсутствовал пару часов. Он поднялся на лифте, на нужный этаж. В коридоре навстречу проходила солидно одетая женщина, неся на руках, маленькую собачку, с длинной шерстью, она пронзительно, прерывисто залаяла на лейтенанта, отчего у него заложило уши, и он прибавил шагу, двинувшись в сторону двери своего номера.
        - Возвращение блудного лейтенанта, наконецто, - саркастичным тоном произнёс Меернод. - А мы уж и не чаяли увидеть вас раньше понедельника.
        - Заткнись, - тихим злобным голосом приказал Валенрод. - Вам всем пора вернуться на Терру.
        Все тут же уставились на командира.
        - Мы бы с радостью, но боюсь до прибытия второй экспедиции это невозможно, - развёл руки Вегрейт.
        - Нет ничего невозможного, есть трудноосуществимое. Тем более мы аквилонцы, так что…
        - Вы хотите сказать, что мы можем вернуться домой, - недоверчивы голосом произнёс профессор Семерстод, пристально смотря в глаза Адриану.
        - Не хочу, а говорю об этом прямым текстом, - строго сказал лейтенант.
        Он прошёл мимо своих подчинённых и, отодвинув занавеску, посмотрел в окно. Старинный дом стоял на месте, и как понимал Валенрод, исчезать больше он не будет.
        - Быстро собирайтесь, - приказал командир, отойдя от окна. - Возьмите свои вещи, и то, чем можно завязать глаза.
        - Кому? - спросил Ольрис, недоумённо смотря на Адриана.
        - Вам, оболтусы!
        Все четверо испуганно посмотрели на Валенрода и, переглядываясь между собой, встали со своих мест пойдя собирать вещи.
        Через пять минут вся экспедиции проходила по вестибюлю гостиницы, администратор в это время с кемто увлечённо разговаривавший по телефону оторвал трубку от уха и удивлённым взглядом проводил пришельцев к выходу. Вскоре Адриан провёл своих людей в старое здание. На первом этаже их встретил старик с бородкой, он со всеми вежливо поздоровался, участники экспедиции, также поздоровались с ним, все кроме Ольриса, тот удивлённо смотрел на старика, и, указав на него пальцем, начал дрожащим голосом:
        - Это же… это же… тот самый ….
        В ответ Валенрод лишь покивал головой.
        Лейтенант приказал своим подчинённым завязать глаза и взяться за руки, после чего он как поводырь провёл их на второй этаж в комнату с зеркалами. Цепочкой один за другим они прошли сквозь одно из зеркал, то самое что привело Валенроду к окраине Карселиона.
        Проведя их сквозь него и спустив с горы, лейтенант разрешил своим подчинённым снимать с глаз повязки.
        - Теперь идите в город, - приказал Валенрод.
        - А что рассказать Ланарису? - спросил Ольрис.
        - Правду, господа, правду и ничего кроме правды.
        - А как же вы, командир? - спросил Меернод, сочувственно смотря на лейтенанта.
        - Я сделал свой выбор, теперь я сам по себе, прощайте друзья мои, быть может, когданибудь свидимся.
        Лейтенант развернулся и полез вверх по склону. Члены экспедиции долго стояли внизу, провожая своего командира тоскливым взглядом, потом когда тот практически скрылся за деревьями они двинулись вниз осторожно ступая, боясь упасть и покатится кубарем по крутому склону.
        - Ну что, отправил своих, - довольным голосом, надменно посмотрев на Адриана, произнёс его новый знакомый.
        - Отправил, - буркнул в ответ лейтенант, спускаясь по лестнице.
        - Что будете делать теперь?
        - А то вы не знаете.
        - Догадываюсь, но возможно я ошибаюсь.
        - Тогда ошибайтесь дальше.
        Адриан вышел на улицу, и, повернувшись, просунув руки в карманы, суровым взглядом смотря прямо перед собой, направился в сторону дома Селеции. В голове вертелись разные мысли, на душе было тошно как никогда, но он ни на минуту не допускал мысли что сделал неправильный выбор. Улица была полна народу, кудато спешившего, занятого своими повседневными заботами. 'Счастливцы, они даже не знают, что скоро привычный им мир рухнет': подумал Адриан. Теперь когда Ланарис развязал себе руки перемирием, он, безусловно, начнёт готовить вторжение на Антитерру, и узнав про зеркала, немедля использует их для переброски войск сюда, прямо под нос ничего не подозревающих жителей этой планеты.
        Он сам не заметил, как подошёл к дому Селеции. Постояв пару минут у дверей подъезда, обдумывая, что он будет ей говорить, Валенрод вошёл внутрь.
        Он поднялся по лестнице на нужный этаж. Хотя в доме был лифт, сейчас Адриан не хотел им пользоваться, даже сам не зная почему. Несколько раз он нажимал на кнопку, звонка, колотил в дверь со всей силы, ждал и снова звонил, пока, наконец, с той стороны не послышались шаги и послышался звук открываемого замка.
        - Адриан? - удивилась девушка, внимательно посмотрев на лейтенанта.
        - Есть разговор, - суровым голосом произнёс Валенрод.
        Не говоря ни слова, девушка пропустила его внутрь. Адриан, не разуваясь, прошёл в гостиную, тяжело вздохнул при этом, зажмурив глаза, потом посмотрел на Селецию, произнеся тихим голосом:
        - То, что Терранской республики не существует, вы уже поняли?
        - Мы догадывались, - ответила она, тяжёлым взглядом смотря на Валенрода.
        - Я не из Терранской, а из Лавразийской республики, это государство, объединившее больше половины нашей планеты, остальное находится под контролем Гондванского содружества, с ним мы уже несколько лет ведём бессмысленную, но кровопролитную войну. Ланарис действительно наш правитель, но не мудрый и справедливый как мы вам это рассказывали, а кровавый тиран, и нас он послал сюда не для установления контакта, а для того чтобы получить необходимые разведданные для начала вторжения.
        - Вы хотите нас захватить? - произнесла она понимающе, но оттого ещё более сокрушённо смотря прямо в глаза Адриану.
        - Терра перенаселена, колонизация нового мира для нас последний шанс.
        - Значит, будет война?
        Адриан только кивнул, медленно стал приближаться к девушке.
        - Почему вы мне обо всём этом рассказываете? - произнесла она дрожащим голосом, на её глазах вот - вот должны были проступить слёзы.
        - Не знаю, - ответил Адриан, рукой подняв прядь её волос и легонько погладив девушку по голове. - Наверное, потому что я люблю вас.
        - И ради… ради этого вы готовы предать свою родину?
        - Нет, только ублюдка убившего миллионы людей и лишившего меня родины.
        Он прижал её к себе. По щеке девушки протекла одинокая слеза, она чувствовала, как дрожит его дыхание, и слышала, как в груди лейтенанта бешено колотилось его сердце. Адриан смотрел кудато вдаль, но перед собой уже ничего не видел, он знал, ещё разрабатывая свой план, что этот момент будет самым тяжёлым, и, судя по всему, так и вышло.
        Глава четвёртая. НЕВИДИМЫЙ ФРОНТ
        Игра началась. Валенрод понимал, что отныне судьба двух миров зависит от него и, что ему нравилось больше всего он относился к этому совершенно спокойно. Он делал то, что должен, он имел план, и теперь оставалось лишь точно следовать ему. Совесть Адриана была абсолютно спокойна и даже не думала грызть, не было никаких намёков на плохой сон или чтото подобное. После того как правда о Терре была рассказана Селеции Валенрод уже ничего не боялся с радостью осознавая что самое трудное для него в моральном плане осталось позади, и теперь дело было лишь в простом материальном воплощении задуманного.
        Селеция, услышав правду, одновременно и обрадовалась и испугалась, первое потому что теперь она была уверена в Адриане, второе потому что её худшие опасения подтвердились. Не знавшая что такое война, она думала о вторжении Лавразийцев как о катастрофе невиданного масштаба, такой же что уничтожила прежнюю цивилизацию Антитерры.
        - Я не хочу уходить, - произнесла девушка, печальными глазами смотря на Адриана.
        - У тебя нет выбора, - тихо ответил лейтенант. - Их уже не спасти. Вы ничего не измените. У меня в Карселионе есть хороший друг, пока поживёте у него.
        - А потом?
        - Дальше видно будет, идёмте.
        Они вышли из дома на тёмную практически безлюдную улицу. Валенрод шёл чуть впереди, в распахнутом чёрном пальто, неся сумку девушки, Селеция идя позади него, испуганно озиралась по сторонам, будто боялась, что за ними ктото может следить.
        Уже недалеко от старого дома она вдруг остановилась. Валенрод встал, обернулся, медленно подошёл к ней и взял за руку. Девушка жалостливо посмотрела на лейтенанта, тот не произнёс ни слова, сжав зубы, он пристально смотрел ей в глаза. Прошло около минуты, потом Валенрод произнёс тихим голосом, которому он придал искусственную сухость:
        - Всё решено, их не спасти, по крайней мере, не вам, просто смиритесь, после этого он развернулся и двинулся дальше, не отпуская её руки, она пошла вместе с ним.
        Они прошли ещё пару кварталов, они подошли к заброшенному зданию, стоявшему напротив высокой гостиницы, на фасаде которой ещё висели флаги аквилона и города. Отстоявшие друг от друга на приличном расстоянии фонари освещали конусами света небольшие площадки под ними, а уже на расстоянии нескольких метров от фонарного столба царил полумрак. Улица была пуста и лишь одинокий прохожий медленно шёл навстречу, укутавшись в чёрное пальто.
        Когда тот поравнялся с Валенродом и Селецией и прошёл чуть дальше. Адриан вдруг остановился, пристально посмотрел на незнакомца и нащупал чтото под полой плаща, отвернулся от него, потом быстро развернувшись обратно, прокричал: 'Долгих дней диктатору!'
        Прохожий, остановившись, сухим голосом машинально произнёс: 'Долгих …'. Он тут же замолчал, его лицо побледнело, он пристально посмотрел на Валенрода, глазами полными ужаса, осознавая, что совершил роковую ошибку. Так продолжалось всего мгновение. Раздался выстрел. Незнакомец осел на землю, Адриан дёрнул Селецию за руку, поставив у себя за спиной и подняв руку с пистолетом, выстрелил в сторону тёмного проёма между домами на противоположной стороне улицы, где мелькнула тень.
        - Беги, - прокричал лейтенант девушке.
        Та быстро поднялась по ступеням и ввались с грохотом внутрь. Валенрод взяв пистолет двумя руками, выбил выстрелами лампочки стоявших по краям фонарей, отчего этот участок улицы мгновенно погрузился в кромешную темноту, и стал медленно отходить спиной ко входу в дом, выстрелив ещё несколько раз, теперь уже лишь для того чтобы отогнать преследователей в их укрытие. Тут же две пули попали в перила и косяк входной двери, отколов кусочки камня.
        Адриан нырнул внутрь и, захлопнув дверь, прижал спиной к стене рядом с косяком. Медленно двигаясь вдоль стены, он подошёл к окну, из которого уже давно было выбито стекло и отодвинув драную занавеску выглянул на улицу. На той стороне всё ещё горели фонари, больше никого видно не было. Было тихо, както даже неестественно тихо, Адриан впрочем понимал, что это затишье временное и скорее всего таинственные разведчики гдето поблизости, только затаились, обдумывая дальнейшие действия.
        Он медленно отошёл от стены и прошёл в коридор, где в углу, прижавшись к стенке, сидела на корточках Селеция, смотря на Валенрода испуганными глазами.
        - Кто это были? - спросила она испуганным голосом.
        - Головорезы Ланариса, - ответил лейтенант, проходя мимо неё на ходу перезаряжая револьвер. - И даже не спрашивайте меня, откуда они здесь появились.
        Вставив последний патрон, Адриан протянул девушке руку, второй всё ещё сжимая револьвер. Селеция медленно поднялась и, держа Валенрода за руку, медленно пошла вместе с ним в сторону лестницы на второй этаж.
        Они медленно поднялись на второй этаж в комнату с зеркалами. Для Адриана это место уже стало привычным, как и путешествия сквозь зеркала, но Селеция, которая была здесь, всего один раз и то, задержавшись здесь ненадолго, испуганно озиралась по сторонам и шла, только потому что Валенрод тянул её за руку. На улице послышались шаги и топот, почти у самого входа, послышались неясные команды, отданные не особо громким голосом, будто произнёсшие их не хотели выдавать своего присутствия, хотя они должны были прекрасно знать, что больше скрывать им было нечего. Адриан взглянул в сторону окна и тут же, прикрикнув: 'Скорей!', бросился в сторону зеркал, увлекая за собой девушку. Быстро найдя взглядом нужное зеркало, Валенрод прижал к себе девушку и бросился вперёд.
        Они вместе нырнули в зеркальную поверхность и упали уже на другой стороне, очутившись в пещере, куда выходило зеркало. Валенрод поднялся первым, отряхнулся и подал девушке руку. Селеция чуть приподняв голову, осматривалась вокруг, не веря своим глазам.
        - Это невозможно, - произнесла она чуть слышно, посмотрев на лейтенанта.
        - И, тем не менее, - Адриан улыбнулся, и, выпрямив протянутую руку принял театральную позу, как будто призывая девушку взяться за неё и встать, произнёс. - Может, вы всётаки встанете.
        Она взялась за его руку и встала, повернув голову, пристально посмотрела на зеркало в скале, потом на Адриана который уже пошёл в сторону выхода из подземной камеры.
        - Как это всё происходит, как это работает.
        - Предки были мудры, - ответил Валенрод, подмигнув ей.
        Лейтенант пошёл дальше, девушка, не желая оставаться одной, поспешила за ним и вскоре они уже выходили из пещеры.
        В душе Валенрод радовался, той ехидной насмешливой радостью, которая бывает, когда смеёшься над чужой неудачей. Понимая что встреченные им разведчики не могли знать о зеркалах, он представлял, как они сейчас недоумевая обшаривают дом и окрестные дворы не понимая куда мог деться Адриан.
        Лейтенант вдохнул свежий прохладный воздух, на востоке уже светлело, давая понять, что рассвет уже близок. Со спины подошла Селеция и встала рядом с ним.
        - Вы подождёте меня здесь, в лесу, я должен буду сбегать к себе домой, взять вам чтонибудь переодеться, - он пристально посмотрел на девушку, словно осматривая её с ног до головы. - Не появляться же вам в городе в подобном виде.
        Когда они вошли в город, солнце уже встало прилично поднялось над горизонтом, освещая улицы просыпающегося города, постепенно наполняемые сонным народом. Селеция держа Адриана под руку, прижималась к нему, испуганно смотря по сторонам, пристально рассматривая каждого прохожего. Одетая в одно из платьев Генриетты она никак не могла привыкнуть к своему новому наряду, и постоянно его поправляла, при этом озиралась по сторонам, словно боялась, что её примут за сумасшедшую, так как всё ещё не могла привыкнуть, что находится в другом мире.
        Навстречу прошёл патруль, Валенрод не останавливаясь, поднял правую руку и прокричал строгим, суровым голосом: 'Долгих дней диктатору'. Командир патрульных ответил тем же. Селеция ещё с минуту постоянно поглядывала назад, провожая взглядом солдат, пока командир не обернулся и не бросил на неё подозрительный взгляд:
        - Это и есть ваша армия? - тихо спросила Селеция.
        - Ну что вы это только маленькая её часть, - усмехнувшись, ответил Адриан.
        - Нет, я имела в виду, на нашу планету будут нападать такие же солдаты.
        - Почти, это гарнизонные части, от фронтовых отличаются лишь тем, что вооружены инфразвуковыми генераторами вместо винтовок.
        - Какими генераторами?
        - Инфразвуковыми. Милая вещь, сначала слышишь громкий гул, а через минуту выплёвываешь свои лёгкие и бьёшься на земле в конвульсиях. Понимаете ли, основная военная доктрина нашего мира заключается в том, что раз людские потери восполнить бывает сложнее чем материальные, ибо размер пополнений строго ограничен населением страны, то, прежде всего, необходимо уничтожать именно солдат, а не технику противника. Уничтожить орудийный расчёт и захватить само орудие целым, уничтожить танковый экипаж, не уничтожая сам танк, уничтожить…. - Валенрод уже хотел рассказать и о действиях лучевой бомбы, призванной уничтожая защитников и население города, не трогать в нём здания, тем самым оставляя целыми промышленные мощности, но осёкся, решив, что ей пока рано знать об этом. - Именно поэтому мы используем столь необычные на первый взгляд средства поражения, инфразвук у сухопутных войск и самолётов и направленное излучение у корабельных орудий.
        Лицо девушки исказилось от ужаса.
        - Впрочем, вам и всей Антитерре бояться нечего, сомневаюсь, что вы сможете организовать сопротивление, прежде чем подобные личности, - он кивнул головой в сторону прошедших солдат, - промаршируют по улицам вашего города.
        - Но если…
        - Если вы будете сопротивляться? - Адриан грустно усмехнулся. - Любая война ведётся до тех пор, пока один из противников не сдастся или не будет уничтожен. Так что выбор есть всегда. Но вы должны понять, чем дольше и сильнее вы будете сопротивляться войскам Ланариса, тем больше будет список изобретений нашего воспалённого разума, с которыми познакомится ваш мир и поверьте, инфразвуковой генератор будет в числе самых безобидных.
        Валенрод остановился около одного на первый взгляд ничем не примечательного трёхэтажного дома. Внутреннее 'убранство' подъезда, ничем не отличавшееся от обстановки в любом другом из тысяч домов в Лавразии было уже привычным для Адриана, но Селеция, судя по выражению её лица чуть не падала в обморок от одного только чудеснейшего запаха.
        Поднявшись по скрипучей лестнице они подошли к массивной старой двери. Оставив девушку позади себя, Валенрод несколько раз нажал на звонок и убедившись что тот не работает с силой врезал по двери. Через минуту из квартиры послышались шаги и недовольный голос протянул: 'Иду, иду уже'. Дверь отворилась, и на пороге появился, ещё достаточно молодой мужчина, с растрёпанными волосами, в белой растянутой майке и абсолютно чистых приглаженных брюках, которые, похоже, носились с мундиром. Держа одной рукой дверь, он прислонился к косяку и сонными глазами посмотрел на стоявшего перед ним Валенрода.
        - Адриан, произнёс он удивлённо, какого чёрта в такую рань, - пробуровил он скорее сам себе, нежели разговаривая с собеседником.
        - Крейтерн, мы же договаривались, - произнёс Адриан.
        - Это она и есть? - кивнул в сторону Селеции хозяин квартиры.
        - Видишь здесь когото ещё?
        Крейтерн потёр лоб рукой и сделал приглашающий жест, произнеся: 'Проходите' и, повернувшись прошёл в квартиру.
        - Прошу извинить меня, сударыня, за столь неподобающий для встречи дамы вид, но, надеюсь, вы примите во внимание некоторые обстоятельства, прежде всего временные, - произнёс хозяин дома, уже скрывшись гдето в комнате.
        Валенрод пропустил девушку вперёд и прошёл следом, закрыв за собой дверь. Они прошли в гостиную, изза двери послышался тихий плеск воды из открытого крана, через несколько минут в комнату вошёл более - менее расчёсанный Крейтерн, на ходу надевая китель.
        - Теперь, думаю, вы можете нас представить другу, верно Адриан.
        Валенрод встал посередине между ними заложив руку за спину, второй активно жестикулировал, представляя присутствовавших.
        - Селеция, это Ласкар Крейтерн, тот самый друг, про которого я тебе рассказывал. Крейтерн, это Селеция.
        - Рад с вами познакомиться сударыня, - произнёс Крейтерн, учтиво поклонившись и поцеловав девушке руку, и отойдя чуть в сторону, добавил. - Вы будете жить в моей комнате, что касается меня, то я вообще вряд ли появлюсь здесь в следующие две недели, а вы ведь не задержитесь дольше, - хозяин дома пристально посмотрел на Валенрода.
        - Разумеется, - буркнул Адриан.
        - Меня перевели на 'Дамоклов меч', - произнёс Крейтерн, садясь в кресло, и, заметив что Адриан и Селеция продолжают стоять, произнёс делая знак рукой. - Да садитесь вы, садитесь.
        Селеция медленно присела, Валенрод отошёл к окну, и принял свою обычную позу, сцепив руки в замок за спиной, тихим голосом ответив:
        - Да постою уж какнибудь, - и после короткой паузы добавил. - Что ещё за 'Дамоклов меч'.
        - Эсминец, пустили в воздух совсем недавно. Один из самых совершенных кораблей в республиканском флоте, вооружение как у крейсера, ангары на пять звеньев и внушительный запас бомб, при весьма скромных размерах. Его даже прозвали карманным линкором.
        - Карманный линкор? - усмехнулся Валенрод.
        Он взглянул сначала на своего друга, потом в окно, где вдали над крышами были видны висевшие над окраиной города небесные корабли. Несмотря на проблемы с этими неизвестными стрелками, всё пока шло по плану, но всё равно, внутри Адриана нарастало какоето иррациональное беспокойство. Он знал, что должен сыграть невероятно важную роль в грядущих событиях, которые скоро изменят судьбу цивилизаций, но знали об этом лишь несколько человек в обоих мирах. Два мира пока ещё жили, не зная друг о друге, не считая древних легенд или же специально приготовленных баек. Миллиарды людей на Терре не догадывались не то что о готовящемся вторжении в иной мир, но даже о том, что такой мир существует, и жили, продолжая выдавливать все оставшиеся соки из собственной планеты, только тем и существуя и на это надеясь.
        От раздумий его оторвал тихий голос Крейтерна:
        - Адриан, Адриан.
        - Что? - сухим голосом ответил Валенрод, повернув голову.
        - Тише, - Ласкар кивнул в сторону девушки, которая уже мирно спала сидя в кресле.
        Валенрод подошёл, осторожно взял её на руки и перенёс в комнату, положив на кровати, на лице спящей на мгновение появилась милая улыбка и подложив ладонь под голову, она перевернулась на другой бок. Адриан тихо вышел из комнаты, осторожно закрыл дверь, боясь разбудить Селецию и прошёл в гостиную, усевшись рядом с Крейтерном, подперев ладонью лоб, задумчиво глядя кудато в пол.
        - Есть чтонибудь выпить? - спросил он, подняв взгляд.
        - Найдём, - ответил Крейтерн, хлопнув себя ладонями по коленкам и встав, пошёл на кухню.
        Скоро на маленький кухонный столик была поставлена заполненная наполовину бутылка самогона.
        - А аквилонцы ещё говорят, что они не пьяницы, - произнёс Крейтерн, разливая содержимое бутылки в жестяные кружки.
        Он при этом и интонацией и всем своим видом, начиная позой и заканчивая выражением лица, показывал, что говорит с сарказмом, но при этом ни тени усмешки или улыбки не было в его голосе или мимике. Крейтерн был одним из немногих инородцев, которых Валенрод действительно уважал. Являясь по национальности харанкийцем, он был полной противоположностью типичного представителя своего народа и менталитетом был схож скорее с аквилонцами, хотя сам этого и не признавал. Да и вообще он относился ко всей этой мути с нациями, как и ко всему остальному куда проще, нежели Адриан. В отличие от Аквилона их страна, бывшая на момент краха старого порядка всего лишь колонией не сильно изменила свой статус, войдя в состав лавразийской республики, что лишало Крейтерна ностальгических мыслей и неприязни к новому миру.
        - И всётаки я не пойму почему ты не можешь оставить её у себя, Адриан, мне не то чтобы это так тяжело, но просто както подозрительно? - спросил Крейтерн, после того как хлебнул из кружки и проглотил её содержимое, изрядно поморщившись.
        - У меня в квартире боюсь, её станут искать.
        - Её ищет контрразведка?
        - Меня скоро будет искать контрразведка, - ответил Адриан, сделав ударение на первом слове и будто посчитав, что этого не достаточно указал на себя рукой.
        - Подался в сопротивление? - тень усмешки скользнула по обычно серьёзному лицу Ласкара, который плеснул ещё немного самогонки по кружкам. - Не пытайся меня в этом убедить. Скорее поверю, что сам Ланарис примкнул к подполью, чем ты.
        - Сопротивления не существует, - уверенно произнёс Адриан, положив скрещенные руки на стол перед собой, и подавшись чуть вперёд, пристально посмотрел в глаза собеседнику.
        - А что же тогда существует? - Крейтерн принял ту же позу и стал так же пристально смотреть на Адриана.
        - Любовь.
        - Да, любовь, - протянул Крейтерн, откинувшись на стуле, и улыбнулся искусственной саркастичной улыбкой. - Как будто вы способны любить друг мой.
        - Отчего же нет? - взгляд Адриана сделался какимто грустным и жалостливым, отчего и в глазах его друга тут же появилась тоска.
        - Это слишком страшное чувство, в любом своём проявлении. Скольким была перерезана глотка штыком изза любви к родине, не перечесть. А про любовь к женщине я и говорить не хочу, ибо ничто так не ослепляет человека, как она. А человек ослепший, не может ведать, что он творит и может совершить ужасные вещи вплоть до убийства или предательства, а ты ведь всегда говорил…
        - Нет греха хуже предательства, - зло произнёс Адриан, отведя взгляд кудато в сторону, не в силах больше смотреть на Ласкара.
        Валенрод залпом выпил содержимое кружки, поморщился, зажмурив глаза, и закусив, встал изза стола, опершись руками на его край.
        - Думаю мне пора идти, - произнёс он. - Ты уж присмотри за ней, пока меня не будет, но скоро я вернусь тогда возможно всё измениться.
        - А она красивая.
        - Даже не надейся, - усмехнулся Адриан.
        На лице Крейтерна на мгновение мелькнула тень улыбки.
        Валенрод вышел из квартиры, остановился на лестничной клетке и, повернув голову, бросил взгляд на стоявшего в дверях Крейтерна, пристально смотревшего на него. Адриан махнул рукой своему другу и натянуто улыбнулся, как будто пытался того убедить что всё хорошо, хотя они оба прекрасно понимали, что грядёт чтото страшное.
        Проверив перед выходом из подъезда свой револьвер, Адриан вышел на улицу, и дьявольски улыбнувшись от удовольствия тем, сколь хитрую игру он начал вести, шагнул на улицу и растворился потоке ничего не подозревающих о проходящем у них под самым носом невидимом фронте прохожих, направившись в сторону кратчайшего пути на Антитерру.
        Глава пятая. ПОБЕГ С ТЕРРЫ
        Поднимаясь в гору где находилась пещера с Гельбертонским зеркалом, Адриан уже обдумывал план по уничтожению засады, несомненно оставленной в старинном доме, где он должен был очутиться после перехода через зеркало. То, что схватка будет происходить в помещении, конечно, радовало Валенрода, так как означало, что действия быстро дойдут до ближнего боя, а в нём, как известно, аквилонцам нет равных.
        Когда он подошёл к цели своего похода, уже смеркалось. У входа в пещеру не было никаких следов, что говорило о том, что разведчики так и не поняли предназначение зеркал и не попали на другую сторону. Подойдя к зеркалу Валенрод, достал нож изза голенища и приготовил пистолет, чтобы быть с самого начала во всеоружии. Шагнув на ту сторону, Адриан тут же метнулся в сторону и спрятался за одним из зеркал. Прислушался, было абсолютно тихо, ни шороха. Занавески на окнах были сорваны, и Валенрод сомневался, что это сделано из любви к вандализму. Осторожно переходя между рядами зеркал он подошёл почти к самой лестнице, рядом с зиявшим в стене проломом ведущем в соседнюю комнату, хитро улыбнулся и, сделав рывок, бросился за угол внезапно обнаружив, что целится пистолетом в старика рассказавшего ему о зеркалах, мирно сидящего в старом кресле - качалке положив свою трость на колени. Тут же изза спины Адриана раздался голос:
        - Стоять, медленно положи пистолет и нож на пол.
        - Чёрт бы вас всех побрал, - выругался лейтенант, тряхнув головой. - Что за чертовщина здесь происходит.
        - Спросите у молодого человека, что стоит позади вас, я к вашим разборкам отношения не имею, - флегматично произнёс старик.
        - Немедленно опустил оружие! Считаю до трёх!
        - Хорошо, хорошо, - буркнул Адриан.
        Он медленно согнул руку с пистолетом, чуть отстранив ту, в которой держал нож, так что на клинке появилось отражение стоявшего позади парня в чёрном расстёгнутом плаще, двумя руками сжимавшего пистолет. На лице Валенрода снова появилась усмешка. Раздался выстрел. Пистолет упал из рук молодого разведчика, и тот схватился за простреленную правую руку, которая уже вся была в крови.
        Валенрод мгновенно убрал нож и бросился к раненому схватив того за ворот, развернув спиной к окну, и приставив пистолет к боку, так чтобы тот не смог выбить его здоровой рукой.
        - Кто вы такие?
        - Мы личный состава второй экспедиции на Антитерру. Ланарис послал нас вслед за вами, через три дня как ваш корабль покинул космодром, - неожиданно раздался голос с первого этажа, похоже говоривший стоял на нижнем пролёте лестницы и судя по тембру был значительно старше того, что целился в Адриана, скорее всего являясь командиром. - Не дурите Валенрод. Именем первого пожизненного диктатора Лавразийской республики, приказываю вам сдаться и сложить оружие, иначе ваши действия будут рассматриваться как государственная измена.
        - Кретины, это же вас надо считать изменниками, - тихо со злобой произнёс Валенрод.
        Отойдя поближе к зеркалам, он откинул заложника и бросился в пространство между рядами, скрывшись за зеркалами. Раздались выстрелы, стрелки, засевшие с той стороны, выбили остатки стекла из окна, зазвенели стёкла настоящих зеркал. Валенрод, присев в своём укрытие, сжимая пистолет, уже прикинул, что пока он сможет добраться до зеркала, выходящего в пещеру рядом с Карселионом, его пару раз всётаки успеют пристрелить. Выстрелы стихли, ненадолго воцарилась тишина. В просвете было видно, как раненный отползает к лестнице, где его уже встречал чуть высунувшийся командир с пистолетом наготове. В проёме, ведущем в соседнюю комнату, появился старик с тростью, как всегда сохранявший невозмутимое выражение лица.
        - Куда ведут эти зеркала? - спросив Валенрод у своего таинственного знакомого указывая на зеркала в соседнем ряду, прямо перед которыми он сидел.
        - На Терру, будто вы сами не знаете.
        - А точнее?
        - А если точнее, то вам подходит только крайнее слева.
        Валенрод взглянул на крайнее слева зеркало, которое похоже имел в виду старик. По быстрой прикидке оно как раз стояло открытым для стрелков противника, но из всех вариантов этот был самым безопасным. Адриан собрался, встал, пригнувшись и сделав пару шагов, рыбкой нырнул в зеркало. Раздался выстрел, но было поздно.
        Лейтенант, очутившись на той стороне, грохнулся на пол и, кувыркнувшись, больно упал на чтото, что оказалось кучей прикрытого тряпкой хлама. Оглядевшись, он обнаружил, что очутился на старом захламлённом чердаке, освещённом лишь тусклым лунным светом пробивавшемся через немногочисленные щели в крыше.
        Отряхнувшись и потерев ушибленный бок, Адриан осмотрелся. Гельбертонское зеркало находилось в раме изпод зеркала обычного и стояло посреди разномастного хлама, коим был забит чердак. Даже не пытаясь понять, откуда здесь взялось зеркало, Валенрод стал медленно продвигаться в сторону дверцы в стенке, где должен был быть выход.
        Адриан попытался открыть дверцу, но та оказалась насквозь прогнившей, и рухнула вниз, в заросли кустарника. Он обнаружил, что находится на втором этаже полуразрушенного заброшенного дома, вокруг которого всё заросло кустами и молодыми деревцами.
        Валенрод спрыгнул вниз и, приземлившись, угодил рукой в крапиву, быстро отдёрнув руку, он привстал и снова осмотрелся. После чего решил, что нужно идти скорее отсюда на поиски цивилизации, которая как чувствовал лейтенант, должна была находиться гдето неподалёку. И как вскоре оказалось, он был прав. Не пройдя и пары сотен метров он не заметив под густой растительностью канавы, оступился и навернувшись влетел в маленькую подгнившую изгородь, впрочем явно бывшую в куда лучшем состоянии нежели дом, до тех пор пока Адриан не снёс её ко всем чертям.
        Тем временем луна скрылась за облаками, отчего всё вокруг опустилось в кромешную тьму. Адриан смог лишь различить впереди силуэт деревенского домика и маленьких деревьевцев рядом с ним, которые явно были посажены человеком. В окнах дома загорелся тусклый свет. Адриан быстро направился в сторону забора, чтобы поскорее очутиться снаружи, пока хозяева его не заметили. Но тут же собака до того мирно спавшая в конуре, сначала не замеченной Валенродом, громогласно зарычала и залаяла, кинувшись в его сторону, так что казалось вот - вот оборвёт стальную цепь, которой она была прикована к будке.
        Адриан рванул с места в сторону забора, но когда уже схватился за него, чтобы перемахнуть на улицу, то услышал изза спины грубый мужской голос: 'А ну стоять ублюдок, ты у меня на мушке'. Увидев краем глаза силуэт стоящего на пороге человека с ружьём, Валенрод медленно поднял руки, произнеся про себя, разгневанным шёпотом: 'Да что ж сегодня за день такой'. Он медленно повернулся и спокойным голосом обратился к хозяину, смотря на него исподлобья:
        - Уберите ружьё, я не вор, я офицер Лавразийской армии и к вам во двор попал по недоразумению.
        Валенрод стал медленно приближаться к двери, держа руки поднятыми. Хозяин дома вдруг опустил ствол ружья, и пристально посмотрев на Адриана, произнёс:
        - Служивый, это ты что ли. Что ты здесь делаешь? - он рассмеялся, добавив. - Говорил же 'До встречи', как мир тесен.
        'Тем более что он не один': мысленно произнёс Валенрод, всё ещё не понимая, откуда хозяин дома мог его знать.
        Тут Адриан прищурившись вдруг рассмотрел лицо человека и неожиданно для себя узнал в нём того самого крестьянина, с которым разговаривал на станции ещё когда возвращался с фронта в Карселион по приказу Ланариса.
        - Я попал к вам по ошибке, выйдя из тех зарослей, - произнёс Адриан. - Если вы не возражаете, я немедленно покину ваш дом и пойду своей дорогой.
        Крестьянин взглянул на разодранную одежду и запачканное лицо.
        - Вам нужно умыться и отдохнуть, проходите ко мне в дом, - хозяин сделал приглашающий жест рукой.
        Адриан бы непременно отказался, но помня о правилах приличия, как аквилонцев, так и других народов, посчитал, что хозяин может посчитать его отказ оскорблением, к тому же ему действительно следовало если не выспаться, то хотя бы умыться.
        - Адриан, Адриан Валенрод, - он протянул руку для рукопожатия.
        - Алькер Мальсентер, - крестьянин пожал его руку.
        Лейтенант вслед за хозяином прошёл в дом где их встретила женщина в белом фартуке и чепце. Она вытирала руки о полотенце, при этом настороженно смотря на мужа и неожиданного гостя, с не самым опрятным видом.
        - Знакомьтесь, это моя жена Марта, - представил женщину крестьянин.
        - Адриан Валенрод, лейтенант Лавразийского воздушного флота, - Валенрод учтиво поклонившись, поцеловал уже протянутую женщиной руку.
        - Проходите, присаживайтесь, - произнесла она. - Я сейчас накрою на стол. - После чего добавила, кивнув в сторону печи с занавеской под потолком. - Только не шумите, дети спят.
        - Я не задержусь у вас надолго, и не хочу обременять вас своим присутствием, тем более мне надо спешить.
        - Бросьте, куда вы пойдёте в такую темень, - продолжила хозяйка, придав своему голосу добродушие, дабы показаться как можно более гостеприимной. - Переночуйте у нас, а завтра пойдёте, тем более, куда вам идти в таком виде.
        Женщина натянуто улыбнулась, мельком зло глянув на мужа, как будто рассчитывая что Валенрод этого не увидит.
        Она тут же кудато удалилась. Адриан оглянувшись подошёл к стоявшему в углу умывальнику, и, стараясь не греметь, вымыл лицо и пригладил рукой волосы дабы придать своей причёске более менее порядочный вид. Он сел за стоявший около маленького окошка стол, на небольшую дубовую скамейку. Хозяин дома присел напротив, хитро улыбнувшись.
        Тут же он поставил на стол бутыль, наполовину заполненную жидкостью похожей на слегка мутную воду, но чтото подсказывало лейтенанту, что это была не вода. Он в тот момент совершенно не хотел пить, и имел наименее подходящее для этого настроение, но проклятые правила приличия, которым его приучили с детства, не позволяли бедному Адриану отказываться от угощений в гостях без, сколь бы то ни было уважительной причины.
        Валенрод только кивнул головой. Крестьянин поставил на стол две старые потёртые жестяные кружки. И тут же плеснул в них. Не успели они выпить первую, как появилась жена хозяина, неся в руках чёрный котелок, в котором обычно варят еду. Она поставила его на стол, посмотрев на мужа, так что Адриан мгновенно понял, что только его присутствие спасает хозяина дома.
        В котелке была очищенная сваренная картошка, от которой ещё поднимался пар, добавляя зрелищу аппетитности.
        - Вот держите, ещё тёплая, - похвасталась хозяйка.
        Тут из соседней комнаты донёсся пронзительный детский плач. Крестьянка чтото пробормотав, кинула на стол полотенце и направилась к плачущему ребёнку.
        - Младший? - спросил Адриан, посмотрев на крестьянина.
        Тот в ответ кивнул головой.
        - Скоро годик будет.
        Изза занавески, на печи, появилось заспанное лицо мальчика, разбуженного криком его младшего брата. Грустным взглядом он пристально посмотрел на Адриана, потом на отца, и вскоре исчез, нырнув обратно, на свою 'постель'.
        Валенрод не тронул ничего из еды осознавая что этим людям и без того тяжело и как многие другие в этом мире, они вынуждены жить впроголодь едва сводя концы с концами.
        Тем временем его разум уже начал затуманиваться, мысли стали какимито отвлечёнными и бессистемными. Во - первых, сказалось долгое отсутствие сна, во - вторых, в голову ударил хмель, от крестьянского пойла. Неизвестно почему, но только сейчас Адриан осознал, что он, ни разу, с момента встречи незнакомцем, когда тот открыл перед лейтенантом все карты, не задумывался насчёт правды, относительно происхождения цивилизаций Терры и Антитерры. Неожиданное осознание того, какая поистине космическая роль возложена на их род, и то, сколько зависит от исхода войны между мирами, вдруг пристыдило Валенрода, который в этот час слушал свои чувства и желания. Безусловно, судьбоносные для каждого человека, но отныне вдруг показавшиеся ему сиюминутными слабостями, за само проявление которых великие предки их цивилизации могут справедливо смотреть на него с презрением.
        Перед глазами появились картины внутренних помещений космических кораблей заставленных невероятными высокотехнологичными приборами, гордо расхаживающими между ними людьми в футуристических белых одеждах. И тут же Валенроду представилась та степень озадачивания, с которой они смотрят на всё что происходит на Терре. Как смеются они над так называемым 'Тысячелетним Аквилоном', созданным их колонистами и ради которого половина мира была залита кровью. Кто они вообще такие были. Была ли одна из наций, живших в первоначальном мире, или представители разных народов, может это деление на народы сохранилось ещё с той первичной цивилизации, или у них вообще не было национальностей.
        Ночевать Адриан отправился в хлев, вопреки уговорам хозяев дома, так как знал что у них и так не особо просторно.
        К счастью для лейтенанта, его знакомый был шофёром в местном хозяйстве, и на следующий день Валенрод отправился вместе с ним на станцию.
        Выехали они около полудня и, проехав минут пятнадцать виляя по грунтовой дороге между деревенскими заборами, разогнали расхаживавших там кур и играющих ребятишек. После этого грузовик выкатил на ровную поляну, с двух сторон ограниченную лесом, а с третьей, железнодорожной насыпью.
        На железной дороге в момент, когда они подъехали, стоял состав, водитель на него внимания не обратил, а вот Валенрода сразу привлекло чрезмерное количество солдат. С одной стороны, в этом не было ничего удивительного, эшелоны с войсками часто должны были ходить здесь на юг, но этот поезд к ним явно не относился. На нём ехали не простые солдаты, судя по расшитой форме, от которой за версту разило пафосом, это и была та самая пресловутая гвардия, которую набрал Ланарис, и Адриан даже догадывался с какой целью. Второе что привлекло внимание лейтенанта, это то, что вооружены гвардейцы были не инфразвуковыми генераторами, а пороховыми ружьями, как гарнизонные или охранные части.
        Когда машина остановилась, крестьянин выпрыгнул из машины, Валенрод остался сидеть, на своём месте, ожидая водителя. Он пристально посмотрел сквозь боковое стекло на стоявших около вагона трёх гвардейцев, чтото живо обсуждавших и регулярно заходившихся смехом. Из здания администрации, куда несколько минут назад отправился крестьянин, держа в руках папку с документами, появился офицер с погонами капитана, в форме похожей на форму гвардейцев. Завидев его, стоявшие на перроне бойцы запрыгнули в вагон. Через пару минут послышался гудок паровоза и состав тронулся, медленно набирая ход.
        Валенрод вышел из машины, закрыв за собой дверь, более не опасаясь быть узнанным солдатами. Просунув руки в карманы, он прошёлся вокруг грузовика, бросив косой взгляд на проходящие мимо вагоны поезда, прикидывая в голове свои дальнейшие действия. Из здания администрации тем временем вышел Алькер, держа в руках какойто листок.
        - Часто у вас эти поезда проходят? - спросил Валенрод.
        - С гвардейцами? В томто и дело, что только вчера ходить начали, но чуть ли не каждый час, - крестьянин задумчиво почесал подбородок. - И главное быстро возвращаются как - будто они туда недалеко едут, но назад идут уже пустые.
        - А что у вас, там, - Адриан махнул рукой в сторону юга.
        - Там места глухие, леса да болота, мелиораторы до сих пор не добрались.
        Лейтенант быстро повернулся, посмотрев на уходящий поезд. Вдали виднелся холм и железнодорожное полотно было проложено, огибая его.
        - Есть какаято дорога через холм?
        - Есть конечно, просёлочная, сначала вдоль рельс, потом напрямик в гору, а там через пути и…
        - Отлично! - воскликнул Валенрод, вскакивая на подножку кабины. - Когда спросят про грузовик, назовите моё имя, но не говорите что приютили меня.
        Оставив шофёра стоять с недоумевающим выражением лица, Адриан сел на водительское место и завёл машину оставленным в зажигании ключом. Положив руки на руль, лейтенант дьявольски улыбнулся, и нажал педаль газа. Быстро разогнав грузовик, он направил его вдоль путей в сторону холма, у подножия которого ещё были видны последние вагоны поезда, впрочем, собираясь вслед за остальным составом исчезнуть за поворотом. Машина быстро доехала до склона и поднялась наверх, по просёлочной дороге пролегавшей между редкой рощицей, на время, разойдясь с рельсами.
        Перемахнув через вершину холма, грузовик вновь выехал к рельсам, где как раз проходил поезд. Валенрод резко развернул машину, так что та чуть не перевернулась, направив её вдоль края обрыва, под которым проходили пути. Валенрод мельком посматривая на проходящие внизу вагоны, боясь надолго отвлечься от дороги, уже заметил, как всполошились солдаты и начали хвататься за винтовки.
        Выбрав подходящее, по его мнению, место, Адриан повернул грузовик. Тот соскочил с края и полетел в сторону вагонов. Машина с грохотом врезался в борт одного из вагонов, снеся его к чёртовой матери, открыв стороннему наблюдателю, одухотворённые лица гвардейцев прижавшихся к противоположной стенке.
        Грузовик рухнул рядом с путями, несколько раз перевернулся, и остался лежать вверх колёсами, провожаемый взглядами гвардейцев, высунувшихся из поезда. Солдаты, находившиеся в протараненном вагоне, осторожно подошли к пробитой стене, всё ещё не до конца осознавая, что только что произошло. Тут вдруг нечто обрушилось на них сверху, с крыши. Ударив ногами одного из гвардейцев в грудь, так что тот отлетел в другой конец вагона, оно приземлилось. Раздался истошный, отчаянный крик командира: 'Как!' и в тот же момент нож нападавшего прошёлся по трём гвардейцам.
        Валенрод прорвался в центр, но дальше он действовать не мог. Он остановился, осознавая, что его держат на мушке остальные солдаты. Адриан поднял руки, обернулся, гвардейцы, стоявшие у него за спиной, благоразумно присели на одно колено, продолжая в него целиться. Лейтенант усмехнулся, покачав головой. Боковым зрением он нашёл лежавшие у стены длинные тонкие коробки, которые так тщательно и охраняли солдаты. Онито и были главным преимуществом Адриана, перед гвардейцами, считавшими, скорее всего, что единственный выход для него это бросится от них из поезда, идущего на полном ходу.
        Он улыбнулся, начал медленно разводить руки в сторону, будто опускал нож, но тут вдруг прыгнул в сторону коробок и, легко пробив своим телом тонкую оболочку, нырнул в плоскость хранившегося внутри зеркала. Ощутив нечто невероятное, как будто он как то неестественно перевернулся несколько раз в воздухе, так что кровь прилила к носовым капиллярам, причиняя весьма болезненное ощущение, он упал на гладкий пол и, не разбираясь, куда попал, быстро достал пистолет и начал стрелять в зеркало, через которое он только что прошёл.
        Убедившись что никто не рискнул последовать за ним Валенрод быстро огляделся по сторонам, обнаружив что находится, в просторном помещении, заставленном рядами зеркал.
        Со стороны послышался шорох, между зеркалами появился гвардеец, в форме немного отличающейся от формы остальных, но тут же осел, обнаружив у себя за спиной того самого таинственного незнакомца, стоявшего со своей тростью из одного конца которой выглядывал окровавленный клинок. Второго гвардейца Валенрод застрелил сам, а последний здраво поразмыслив, решил отступить, обратно, в одно из многочисленных зеркал, выдав своё присутствие только мелькнувшей тенью.
        Валенрод быстро поднялся, отряхнулся и слегка хромая прошёл мимо старика, сказав ему задыхающимся голосом: 'Я ваш должник' и пройдя пару шагов, остановился, огляделся по сторонам и спросил: 'А в какой стороне выход?'.
        Помещение, в которое он попал, как, оказалось, находилось в галерее одной из пещер неподалёку от города на Антитерре. Придя в город, Валенрод первым делом направился в сторону заброшенного дома. Аккуратно вошел в него, с пистолетом наготове, на случай засады. Но засады не было, как, впрочем, и зеркал.
        Глава шестая. КРЕПОСТНАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ
        Игра приближалась к своему кульминационному моменту. Валенрод это прекрасно осознавал, как осознавал и то, что теперь ему придётся окончательно встать на сторону народа, который ещё не так давно, был ему столь ненавистен.
        Тем временем по ту сторону от солнца, Ланарис, уже получил благословение матери перед уходом на войну, как и полагалось аквилонцу, а в центральном здании генерального штаба на тяжёлый дубовый стол уже легла папка, на которой красовалась надпись 'СОВ. СЕКРЕТНО ОПЕРАЦИЯ 'КРАСНЫЙ ШТОРМ'. Дороги назад не было, Ланарис уже запустил шестерёнки лавразийской военной машины, что только и нужно было Валенроду для осуществления его плана.
        Валенрод тем временем, вернувшись на Антитерру, прекрасно понимал, что начало вторжение является делом ближайших, двух - трёх дней. Три - четыре дивизии, которые развернёт Ланарис, армия по меркам Терры столь ничтожная, что вряд ли потребуется много времени, чтобы стянуть их к пункту назначения. Впрочем, Адриан со своими действиями также не спешил. Он уже точно решил, что отправится к мэру на следующее утро после своего возвращения, посчитав этот момент наиболее удачным для 'вскрытия карт', как он сам это называл. Он 'избавился' от Селеции, и теперь всё должно было идти по плану…
        Но всё никогда не идёт по плану.
        Вечером того же дня, Адриан спокойно отдыхал в кресле - качалке в заброшенном доме, где когдато были зеркала. Поставив его в угол, который был бы недоступен для огня стрелка, который мог бы расположиться на крыше, он мирно отдыхал, готовясь к самому тяжёлому этапу своей игры. Краем глаза он смотрел на улицу сквозь разбитое окно, с интересом разглядывая проходивших там людей и машины, проносившиеся по проезжей части. Прикрывшись своим эффектным чёрным пальто как одеялом, держа под ним на коленях пистолет на случай возвращения разведчиков Ланариса, чьё появление было уже почти желанным, Валенрод покачивался в кресле, не без удовольствия слушая мирное поскрипывание половиц под тяжёлым весом. Временами он проваливался в полудрёму, при этом, всё ещё будучи готовым, разрядить обойму в каждого, кого посетит мысль что в таком состоянии лейтенант беззащитен.
        На первом этаже послышались шаги, Валенрод открыл глаза, прислушался, взведя курок, скинул пальто и вскочив с места кинулся к углу около лестницы, прижавшись спиной к стене так чтобы, поднимавшийся по лестнице, не смог бы в него выстрелить.
        - Адриан, Валенрод, отзовитесь, если вы здесь, - послышался снизу грубый женский голос.
        Лейтенант насторожился.
        - Адриан, ты здесь, - внезапно окликнул его голос Селеции.
        Тут же лицо Валенрода исказилось, он покачал головой, произнеся раздосадованным голосом только одно слово: 'Нет'. Вновь послышался топот, вошедшие явно подходили к лестнице.
        - Стоять! - громким голосом приказал лейтенант. - Поднимите руки, я спускаюсь, и не приведи Господь, ктото из вас выкинет, какойнибудь фортель.
        Звук шагов пропал. Держа перед собой пистолет, Адриан медленно спустился по лестнице. На первом этаже стояли, подняв руки, три женщины, одна из них была Селецией, две другие были одеты в строгие деловые костюмы, и пострижены практически на лысо. Все они подняли руки, испуганно смотря на спускавшегося Валенрода.
        - Если вы надеетесь меня арестовать, то я буду вынужден развеять ваши бессмысленные надежды на то, что я не окажу сопротивления и дамся живым, но вы как я понял здесь не за этим, - произнёс лейтенант.
        - Мы знаем всё о вас, Селеция нам рассказала, - начала одна из бритых женщин, - вы должны встретиться с нашим мэром.
        - Я собирался сделать это завтра утром, но, думаю, несколько часов ничего не изменят, - сказал он спокойным тихим голосом, исподлобья смотря на неожиданную делегацию, и выдержав длинную паузу, махнул рукой. - Да опустите уже в руки!
        - Адриан ты не понимаешь… - Селеция сделала шаг вперёд.
        - Я не понимаю только одного, как ты здесь оказалась, - произнёс Адриан, поравнявшись с ней, при этом продолжая смотреть девушке прямо в испуганные глаза. - Я же сказал тебе оставаться на Терре. Как ты вообще смогла вернуться.
        - Мне помог Гельбертон.
        - Кто?
        - Франц Гельбертон. Разве он не твой знакомый, - испуганным, дрожащим голосом произнесла Селеция.
        Адриан пристально посмотрел на неё, медленно складывая в голове частички простой, но безумной мозаики.
        - Такой старик с бородкой, всё время носит трость?
        В ответ Селеция только слегка кивнула головой. Валенрод описал полукруг, при этом несколько раз громко усмехнувшись, и шёпотом произнеся: 'Вот сукин сын'.
        - Так вы идёте с нами? - спросила одна из женщин в деловом костюме, о существовании которой Адриан уже как будто забыл.
        Он, покосившись, пристально посмотрел на них, повернулся сначала спиной, потом стал лицом к женщинам и, тяжело вздохнув, задумчиво произнёс:
        - Значит, вы здесь, чтобы отвезти меня к мэру.
        - Мы понимаем как это глупо, но вы наша единственная надежда.
        - Хорошо, только пальто возьму.
        Через полчаса машина с государственными номерами уже подъезжала к зданию мэрии. Валенрод вышел последним, он огляделся по сторонам, потом остановил свой взгляд на входе в здание. Сопровождавшие его женщины остановились и обернулись, ожидая пока он пойдёт дальше.
        Адриан был в своём старом пальто одетым нараспашку, волосы были взъерошены, и он смотрел на всё вокруг с нескрываемым презрением и ненавистью, как в старые добрые времена. Он медленно поднялся по ступеням и вошёл в вестибюль, освещённый тусклым светом.
        Поднявшись по лестнице, они вошли в зал, где их уже ждала мэр в окружении своих министров. Сопровождавшие лейтенанта отошли в сторону и остановились, Адриан прошёл мимо них, бросив взгляд в глаза Селеции.
        - Насколько мне стало известно, вы больше не действуете на стороне своего государства, - начала мэр, заметно дрожащим голосом. - И ещё что ваша страна собирается на нас напасть.
        - Для начала хочу отметить, - тихо произнёс Валенрод, проведя взглядом по собравшимся членам правительства, после чего ненадолго замолчав, он подошёл к стоявшему у письменного стола стулу и встал, опершись руками на его спинку. - Меня ничего не связывает с Лавразийской республикой и тем более с Ланарисом, которого более того, я всегда ненавидел. Что касается нападения, то вы абсолютно правы, вторжение начнётся со дня на день, и предотвратить это возможности не имеется, так что…
        - И вы всё это время шпионили за нами, зная, что собирается этот ваш Ланарис сделать с нашим миром, - вдруг выступила одна из городских министров.
        Валенрод слегка усмехнулся и, отойдя от стула, сделал несколько шагов по залу, бросив косой взгляд, на министра.
        - Я не только знал, о планах Ланариса относительно вашей планеты, более того я полностью их одобрял и считал подобное очевидным, с учётом сложившейся в нашем мире ситуации. И более того, будь я на его месте, я бы вынашивал и осуществлял точно такие же планы. Суть простая: чтобы спасти свой мир надо уничтожить чужой, с нашей точки зрения размен более чем равноценный. Именно поэтому я собирал информацию о вашей цивилизации, и нагло врал вам в лицо относительно наших мирных планов. Но, - Адриан поднял указательный палец, - если вы хотите устроить надо мной судилище и повесить как лавразийского шпиона, то это будет как минимум глупо в сложившейся ситуации, хотя бы потому что я в данный момент, уже окончательно перешёл на вашу сторону. Однако, учитывая ваше отчаяние, которым за версту разит от ваших лиц, и то, что я единственный терранец, которого вы можете повесить, я могу предположить всякое…
        - Мы не хотим вас вешать, Валенрод. - Произнесла мэр голосом, которому она с трудом придала хоть какуюто твёрдость, но после этой фразы он жутко задрожал. - Мы хотим… мы хотим чтобы… чтобы вы… - она сжала кулаки, как будто напрягалась для чегото физически трудного. - Мы хотим, чтобы вы возглавили оборону.
        В душе Адриан невероятно обрадовался этому предложению и самому факту того что они хотят организовать сопротивление, но видом он этого не показал, даже наоборот, посмотрел на градоначальницу, как на сумасшедшую и, разочарованно вздохнул, присел на стул напротив господина мэра, заложив ногу за ногу, театрально поперхнулся и тяжело вздохнув произнёс:
        - Оборону? Сударыня, вы должно шутите, - лейтенант усмехнулся. - Единственное что я могу возглавить в сложившихся условиях это эвакуацию, а точнее бегство, так будет правильнее назвать это.
        - Вы думаете нам нечего защищать, - вперёд вышла она из женщин - министров. - Быть может наше общество вам и не нравится, но мы будем драться за него и отстоим, с вашей помощью или без неё. Если вы думаете, что мы почтём за благо возвращаться под ярмо мужчин, то вы крайне ошибаетесь. Мы будем драться, за свою свободу, и поверьте, у нас хватит сил и мужества, чтобы надрать задницы солдатам этого вашего Ланариса.
        Она тяжело вздохнула, гордо подняв голову, как будто произнесла двухчасовую пафосную речь, и теперь ждала аплодисментов. На мгновение в зале повисла тишина, затем раздался громкий смех, а за ним и аплодисменты, однако, не совсем те, на которые рассчитывал министр.
        - Браво, браво, - саркастично произнёс Валенрод, издевательски хлопая в ладоши. - Ладно, хорошо. Допустим, вы окажете сопротивление. Для начала прикинем, силы сторон. На данный момент Ланарис контролирует две трети Терры, он имеет возможность поставить под ружьё до миллиарда человек, при этом по окончании мировой войны на республиканских складах остались горы оружия считающегося самым современным по нашим меркам, для вас же оно вовсе будет казаться фантастическим. Я даже не говорю о флоте в сотни вымпелов и поставленной на военные рельсы промышленности. Ладно тут всё понятно, перейдём к вам, какова численность вашей армии?
        - У нас есть полицейские подразделения, - сбивчиво начал мэр. - К тому же мы можем вооружить многих жителей нашего города, я думаю, каждый из них будет готов сражаться за свою свободу, тем более лавразийцы ведь вряд ли двинут против нас все свои силы.
        - Все силы? - усмехнулся Валенрод. - Если Ланарис приведёт под стены этого города всю республиканскую армию, то у чертей в аду коленки задрожат. Против вас он двинет менее десятитысячной части своих войск, но этого хватит, поверьте мне, уже собраны подразделения, которые поставят Антитерру на колени - четыре гвардейские дивизии. И я очень, очень сильно сомневаюсь, что горстка наскоро собранных ополченцев сможет противостоять отборным головорезам Ланариса, так что, если вы считаете иначе, то, увы, я вынужден вас покинуть.
        Адриан встал изза стола, и повернувшись направился к выходу, при этом отсчитывая про себя: 'Три, два, один …'
        - И всё равно, мы будем сражаться, и я уверяю вас, ваш диктатор дорого заплатит за своё вторжение.
        Адриан остановился. В зале на минуту повисла тишина. Он поднял взгляд и посмотрел на Селецию. Та, замерев, смотрела на него, с надеждой и одновременно с огорчением, будто чегото ожидала. Внутри Валенрод улыбался, и уже начинал смеяться, довольно потирая руки, но внешне всё ещё оставался серьёзным. Он повернулся лицом к мэру, и строгим голосом произнёс:
        - Хорошо, я возглавлю оборону, но, чёрт возьми, это самое безумное решение в моей жизни.
        Создание ополчения началось на рассвете, по записанным под диктовку Валенрода положениям.
        Адриан осознавал, что наиболее близким к армии по структуре соединением в городе была полиция, именно её лейтенант и рассчитывал использовать при проведении крепостной мобилизации. Всем мужчинам и женщинам, последнее было принято Адрианом исключительно под давлением мэра, возрастом от восемнадцати до сорока пяти лет было предписано явиться в ближайший полицейский участок, для вступления в ряды ополчения. В общей сложности, после небольших корректировок, весь город был разделён на тридцать 'военно - административных округов' как это назвал Валенрод, каждый из которых должен был предоставить по одному полку. Главой каждого из них был назначен офицер из числа верховного командного состава полиции, именно они должны были сформировать из прибывших на участки новобранцев полки ополчения, назначить младших офицеров и выделить в своих подразделениях батальоны, роты и взводы. В то же время из нижних чинов полиции и младшего офицерского состава были сформированы заградительные отряды, чьей функцией до начала боевых действий являлось поддержание порядка и помощь своим командирам в организации ополчения, в
том числе отлов дезертиров и отправка их к местам формирования полков.
        Комендант Валенрод, как он теперь приказал себя именовать, планировал, что основные процедуры по организации соединений будут окончены к обеду и во второй половине дня можно будет приступить к вооружению и обучению ополченцев, но…
        Всё никогда не идёт по плану.
        Как боевой офицер Адриан не имел серьёзного опыта в формировании ополчений и пытался лишь воспроизвести в городе призывную систему Аквилона и Лавразийской республики, с призывными округами и военными комиссариатами. Однако, он не учёл одного простого и очевидного факта: на Антитерре уже несколько сотен лет не было войн. Мирные жители даже с трудом представляли себе, что такое армия и боевые действия.
        Уже к полудню на улицах города шли настоящие уличные бои между паникующими жителями и заградотрядами. И всё, чего удалось добиться к обеду, так это добиться хоть какогото порядка на улицах, в импровизированные военкоматы народ тем временем только начинал прибывать, при этом, совершенно не понимая, что происходит.
        Валенрод, находясь в здании мэрии, чувствовал, будто находится в армейском штабе и боевые действия уже начались. После каждого нового известия он прикрывал лицо руками, облокотившись на стол с разложенной на нём картой, и тяжело вздохнув, находил район, к которому относилась сообщённая ему новость, и давал соответствующие распоряжения.
        Впрочем, к вечеру основные приготовления были завершены. Улицы города практически опустели и лишь иногда по ним проходили бойцы ополчения с белыми повязками на руках, огни витрин и вывесок погасли, фонари работали с перебоями, отчего на улицах с заходом солнца начинала властвовать темнота, шума машин было практически не слышно, что ещё более усиливало впечатление, будто город вымер.
        С горем пополам ополчение было сформировано, началось заготовление копий, камней и невиданного доселе оружия, чей секрет поведал переметнувшийся лейтенант Валенрод: бутылок с зажигательной смесью.
        Однако, Адриан понимал: до вторжения осталось несколько часов, и тут он был прав.
        Ранним утром следующего дня центральный кабинет мэрии вбежал запыхавшийся паренёк из числа разведчиков, отправленных ночью в дозор в леса вокруг города, и, разбудив прикорнувшего прямо за штабной картой Валенрода, произнёс:
        - Комендант… - обратился было к Адриану.
        - Ваше благородие, - зло проревел тот.
        Валенрода сразу же взбесило, во - первых, то, что к нему обращаются не по уставу, хотя он чётко ещё в обращении о всеобщем призыве чётко разъяснил как полагается обращаться к офицерам, и при этом даже оставил себе обращение 'Ваше благородие', как для младшего командного состава. Во - вторых, явно вольготный тон обращения, как будто разведчик разговаривал со своим приятелем или даже подчинённым.
        - Встань смирно, - строго произнёс комендант, поднимаясь.
        - Ваше благородие, - начал парень испуганно. - Противник обнаружен нами в тридцати двух километрах к северо - западу от города. Остальные члены группы остались наблюдать за действиями вражеских солдат.
        Валенрод подошёл к стене, на которой висела грубо нарисованная карта окрестностей города.
        - Тридцать вёрст, расстояние пехотного броска, - произнёс комендант. - И, в то же время, слишком далеко для того чтобы нам атаковать их лагерь.
        После этого он подошёл к столу, опершись на край обеими руками и тяжело вздохнув, констатировал:
        - Началось.
        Глава седьмая. ОПЕРАЦИЯ 'КРАСНЫЙ ШТОРМ'
        К полудню первая гвардейская дивизия достигла окраин города. Пехотная колонна медленно шла вниз по склону, выходя из леса. Впереди, как на ладони лежал чужой город, который им было приказано взять, гдето вдали гудели двигатели танков, заглушаемые лишь топотом солдатских сапог. Шестнадцать тысяч штыков блестели на солнце устремлённые к небу, держась на генераторах, что лежали на плечах бойцов, с одинаковыми безразличными лицами, шедших к лежащей перед ними цели. Им казалось было плевать на то, что они находятся в чужом мире, пусть и столь похожем на их родной, и чуждо было восхищение перед главным чудом и открытием в истории их цивилизации. У них были куда более важные заботы, а всё остальное было просто и понятно, нужно лишь ждать приказа, и выполнять его незамедлительно.
        Рядом с марширующей колонной на белом коне медленно ехал, понурив голову, командир дивизии. Выехав из леса на склон холма, он поднял взгляд и пристально посмотрел на город, который ему приказали захватить.
        Полковник Марк Кворитшаль, офицер, пользующийся невероятной популярностью среди нижних чинов, командир, видящий в рядовых не только пушечное мясо, что в глазах солдат, автоматически возводило его на иную ступень, доступную единицам во всей республиканской армии. С минимальными потерями его подразделения всегда выполняли поставленные задачи. Сейчас полученный им приказ его полностью устраивал, войти в город и отступить в случае оказания серьёзного сопротивления. Не устраивало его другое, они наступали, практически не имея разведданных, все агенты Ланариса были заняты на розыске и переносе к лагерю зеркал.
        Полковник осознавал, что пехотные колонны, вошедшие в город 'вслепую' окажутся лёгкой мишенью для засевшего в высоких домах противника.
        - Дивизия, на месте, стой! - скомандовал полковник, подняв вверх правую руку.
        По всей колонне тут же разнеслись приказы младших командиров. Солдаты разом замерли, замолкли двигатели, вокруг воцарилась тишина, тысячи солдат стояли неподвижно, ожидая дальнейших приказаний. К Кворитшалю сзади подъехали командиры полков, ожидая услышать приказания.
        В это самое время с высоты здания мэрии за продвижением войск городу наблюдал комендант Адриан Валенрод. Он имел весьма скудные разведданные. Посланные следить за лагерем Ланариса разведчики, вместо того чтобы просто сидеть и наблюдать, кудато полезли, видимо вообразив себя диверсантами высшего класса. Вернулся только один паренёк, говоривший больше о том, почему он не пошёл с остальными, сбивчиво излагая какуюто сложную историю, хотя коменданту было абсолютно понятно, что это как раз тот случай, когда трусость оказывается сродни здравому смыслу.
        Вернувшийся 'разведчик' впрочем, нёс какуюто околесицу, о том, что солдаты Ланариса построили какуюто ровную площадку, по поверхности которой тонким слоем распределяют вещество зеркал, при этом создавая зеркало какихто циклопических размеров. Этим данным Валенрод особого значения не придал, посчитав, что речь идёт о зеркалах, предназначенных для прохода танков. Куда больше коменданта интересовала информация о численности армии вторжения, но всё что он смог выяснить так это то, что там были десятки тысяч солдат.
        Впрочем, пока Лавразийцы действовали предсказуемо, разве что Адриана немало удивило то что подошедшая к городу дивизия, вместо того чтобы войти дальше в город маршевой колонной, начала рассредоточиваться, явно ожидая встретить в городе сопротивление.
        Кворитшаль вошёл в город вместе с передовыми отрядами, спешившись он шёл среди простых солдат, которые распределившись по всей ширине улицы, медленно продвигались вперёд. Вокруг, кроме них не было ни души, тишину нарушал лишь шум их собственных шагов, да глухой рокот, танковых двигателей.
        Всё изменилось в один миг.
        Появившиеся на крышах и окнах домов ополченцы тут же начал кидать в гвардейцев камни и бутылки с зажигательной смесью. Две из них разбились рядом с двигавшимся впереди колонны танком, расплёскивая горящую жидкость вокруг, только третья достигла цели, упав прямо за установкой инфразвукового генератора, и через несколько секунд огонь попал в моторный отсек, раздался взрыв. С крыши одного из домов вниз полетел горящий как факел ополченец, видно поджёгший сам себя, при поджоге тряпки.
        Тут же изо всех дворов и подворотен на пришельцев налетели толпы народа вооружённого копьями дубинками с гвоздями и прочим подручным самодельным оружием. Невидимые волны инфразвука исходящие из генераторов в руках гвардейцев, тут же выкосили первые ряды, многие из ополченцев идущих следом бросились в ужасе бежать, но на гвардейцев надвигались ещё тысячи и тысячи защитников города.
        Дело быстро дошло до рукопашной. Командир дивизии поначалу расстреливал надвигавшуюся толпу из личного порохового пистолета, потом, выхватив из ножен саблю, принялся рубить ополченцев, прорывавшихся через шеренгу сомкнувших строй гвардейцев. Однако, шеренга эта быстро рассыпалась, лавразийцы начали медленно отходить под натиском волн ополченцев. Преимущество копий в длине перед генераторами с прикреплёнными штыками с лихвой компенсировалось полным отсутствием подготовки ополченцев к ближнему бою, но при этом нельзя было забывать о том, что пока защищавшиеся имели подавляющее численное превосходство, что давало им надежду одержать победу хотя бы над этой дивизией.
        Со стороны центра города, размахивая самодельным оружием, всё шли и шли защитники города, рассыпаясь в бесчисленных переулках и дворах на отдельные группировки. Они с криками бросались на первых увиденных ими гвардейцев, то и дело попадая под действие инфразвука, и оставляя сотни человек тут же бежали со всех ног прочь с поля боя чтобы вернуться обратно подбадриваемыми дубинками заградотрядов, и так по несколько раз для каждого из них. Засевшие на крышах домов ополченцы, то появлялись, поливая лавразийцев дождём из камней и зажигательной смеси, то тут же пропадали, отогнанные инфразвуком.
        Марк быстро оказался в самой гуще сражения, уже прекрасно понимал, что сопротивление даже серьёзней чем, то о котором ему говорил Ланарис. Зарубив очередного ополченца, чей пол он так и не смог установить, тем более что времени на это не было, комдив поднял руку и прокричал: 'Отступаем'.
        Крики унтер - офицеров тут же разнесли его приказ по всей сражающейся дивизии. Солдаты на улице начали отходить назад, медленно восстанавливая строй. Командир, лишь напоследок выпустил последнюю пулю в пистолете в какуюто лысую женщину, с истошными криками вонзавшую копьё в труп убитого ею гвардейца, не понимая, что тот мёртв. Пуля пробила ей грудную клетку, и воительница упала прямо на тело выпотрошенного ею врага.
        После этого он быстро бросился вслед за отходящими гвардейцами, к танку, стоявшему посреди улицы. Когда все лавразийцы отошли за боевую машину, лепестки танкового генератора инфразвука завращались. Через минуту послышался тяжёлый монотонный гул и двигавшиеся по улице полки жителей Антитерры просто перестали существовать, тысячи людей, падали на землю, при этом корчась в жутких конвульсиях, многие выплёвывали остатки того, что когдато было их лёгкими. Но вдруг невесть откуда по навесной траектории вылетела бутылка с продетой в горлышко подожженной тряпкой. Она врезалась в боковую броню танка, звонко разбившись и расплескав по борту горящую смесь. За ней полетели вторая и третья и боевая машина взорвалась, в один миг превратившись в горящий факел.
        Лавразийцы покидали город, оставив на улице тысячи трупов его защитников, тем не менее, ополченцы, проводившие захватчиков до самого края города, собрались там, на улицах, уже начиная праздновать победу.
        Но вот кому было не до празднования так это коменданту осаждённого города, Валенроду. Он, находясь на высоком балконе в здании мэрии, прекрасно видел сквозь окуляры бинокля, собранные Ланарисом на холмах войска, ожидающие приказа двинуться в город.
        Вторая и третья гвардейские дивизии стояли на окраине леса, на вершине холмов к западу от города. Ровные строи пехоты чередовались с рядами отстоявших друг от друга на значительном расстоянии танков. Чёрные знамёна вяло развевались над головами стоявших с невозмутимыми лицами гвардейцев.
        Посередине перед строем, сидя на походном стуле, положив ноги на испорченный походный барабан, сидел в окружении своих генералов одетый в парадный белый китель, сам первый пожизненный диктатор Лавразийской республики. Он презрительно исподлобья смотрел на город перед ним, скрестив руки на груди.
        Ланарис догадывался, где сейчас находится Валенрод и прекрасно понимал, о чём тот думает, а точнее, как не понимает и мечется в предположениях, о том, что же задумал его противник. Он прекрасно знал Адриана, сначала изучил за долгие годы дружбы, а потом убедился, что тот совершенно не изменился.
        Тем временем Валенрод, стоя у балюстрады на балконе, высокомерно сложил руки за спиной, смотря на чёрное воинство вдали. Комендант был вне себя от ярости, он знал, что Ланарис сочтёт просто неприличным атаковать позиции ополчения в лоб, и выдумает чтото невероятное своим больным умишком, но вот что всётаки задумал диктатор, понять было невозможно. До тех пор пока он не услышал до боли знакомый и ужасающий звук.
        Размеренный гул донёсся до слуха Валенрода, но тот сначала подумал, что ему почудилось. Однако гул всё нарастал, и замечать его начали даже стоявшие в соседней комнате министры, и вот тут Адриан больше не мог отрицать страшный факт.
        Он кинулся к балюстраде, опершись на неё руками, и вперил взгляд вдаль, после резко повернул голову и прокричал:
        - Быстро прикажите им расходиться, пусть рассредоточатся по городу, нельзя чтобы они были в одном месте.
        Стоявшие рядом члены правительства, которым он всё это прокричал, сначала не поняли, но через несколько секунд кинулись передавать приказ коменданта. Но сам Валенрод прекрасно понимал, что отдал его слишком поздно.
        Из облаков внезапно вынырнул тёмный продолговатый корпус небесного эсминца. Корабль немного притормозил, продолжая двигаться в сторону городского центра. На мачте гордо развевался флаг Лавразийского боевого небесного флота, на носу сбоку золотилась надпись 'Дамоклов меч'.
        Ланарис спокойно сидел на своём месте, пока массивная тень проходила по его армии. Когда корабль повис над окраиной города диктатор встал и сделал несколько шагов вперёд, продолжая пристально смотреть на город.
        - Ваше превосходительство, четвёртая дивизия полностью переправилась на южный берег реки и готова к дальнейшим действиям, - раздался голос ординарца изза спины.
        Ланарис не обратил внимания, он встал, выпрямился, поднял руки, скрестив над головой запястья, взмахнул ладонями, словно то были крылья и тут же резко опустил руки, разведя их в стороны, направив их под небольшим углом к земле, и замер в этой позе.
        Позади тут же раздались команды, в воздух взметнулись несколько красных ракет, давая знак экипажу эсминца. Первая дивизия выполнила свою задачу, собрав всех ополченцев в одном месте на краю города, теперь можно было наносить удар.
        На эсминце тем временем уже разносились команды офицеров, и матросы быстро занимали свои места у бомбометательных установок. Через минуту на улицы города начали падать странные железные предметы, врезаясь в асфальт. Защитники города не могли видеть, как из бомб с огромной скоростью вырывается газ, а почувствовать они его не успели. Через несколько секунд произошла детонация. Огненный вихрь прошёлся по улицам, сметая всё на своём пути. Ополчение перестало существовать в один миг вместе с западной окраиной города.
        Стоявшие на холмах к западу от города войска лавразийцев двинулись вперёд. Сигнальщики с флажками, забравшись на башни танков, быстро передавали приказ по цепочке, от центра где стоял Ланарис, к концам строя, неизменно замирая в конце в одной позе, словно устремившись всем своим телом вперёд к городу. Армия, из более чем тридцати тысяч солдат и сотен боевых машин, словно один большой организм сошла с места и направилась в сторону осаждённого и беззащитного города.
        Ланарис, стоявший между наступающими войсками, раскинул руки как крылья и торжественным голосом произнёс: 'Возвестите и разгласите между народами, и поднимите знамя, объявите, не скрывайте, говорите: 'Вавилон взят, истуканы его посрамлены, идолы его сокрушены'. После этого он замер смотря на поднимающийся от края города дым пожарищ, и на идущие в ту сторону ряды солдат.
        Это был конец.
        Валенрод медленно отошёл от края балкона, зайдя внутрь здания, повернулся и стеклянными глазами посмотрел на мэра.
        - Что теперь делать, - дрожащим голосом произнесла градоначальница.
        Адриан бездумно кивнул головой, будто соглашался с мэром. Он тяжело вздохнул и, указав на чтото в воздухе пальцем, бросился вниз по лестнице. Вбежав в центральный зал расположенный на втором этаже, комендант, указывая руками, быстро стал давать распоряжения, смотревшим на него стеклянными глазами служащим:
        - Быстро всё сжигайте, все документы, все записи, списки, Ланарис не должен ничего знать о составе городского правительства и чиновничьего аппарата.
        - Адриан, - закричала, догоняя его Селеция, но он как будто не слышал.
        - Сжигайте, сжигайте всё к чертям.
        Валенрод присел за один из многочисленных столов, что поставили в зале для работы штаба. Он сложил руки в замок перед собой, прижав их к подбородку, так что те закрывали ещё и рот, комендант сосредоточился взглядом на неопределённой точке вдали, начав усиленно думать, при этом словно отключившись от происходящего вокруг.
        - Валенрод что вы собираетесь делать? - спросил мэр подошедшая к столу.
        - Я не знаю, - произнёс комендант, убрав руки от лица. - Что касается вас, то как главе побеждённого государства, вам полагается застрелиться, можете взять мой пистолет, - при этих словах он положил свой револьвер на стол.
        - Вы шутите?
        - Сейчас, по - вашему, время для шуток! - злобным голосом прокричал Валенрод, привстав со своего места, но сразу же сел обратно, и продолжил уже спокойным голосом. - Вы знали, на что идёте, и чем всё это закончится.
        - Неужели всё кончилось так быстро, - жалобно произнес один из министров.
        На минуту повисла тишина, потом Адриан поднял взгляд, и прошёлся по комнате, заложив руки за спину.
        - Вы говорили: есть другие города? - спросил он, резко повернув голову.
        - Да, всего около двенадцати городов на нашем континенте, остальные области нашего мира практически не заселены. Но они не пришлют помощи.
        - А куда они денутся, - зло бросил Адриан. - Ланарису нужна вся планета, отсидеться им не получится. Если я смогу добраться до этих городов, то скоро вернусь сюда с миллионной армией, вооружённой и обученной на порядок лучше, чем то, что нам пришлось послать в бой сегодня.
        - Вы освободите наш город? - спросил мэр.
        Адриан обвёл взглядом всех собравшихся, и тяжело вздохнув, произнёс тихим, но суровым голосом:
        - Нет, штурм города возглавит ктонибудь другой. Я же сделаю то, что должен был сделать ещё давно, я убью Ланариса.
        Глава восьмая. СОПОСТАВИМАЯ СИЛА
        Центральная площадь была практически полностью заполнена народом. Только посередине толпа была разделена стоявшими в два ряда лавразийскими танками, между которыми цепью стояли пехотинцы, держа направленные на толпу генераторы с примкнутыми штыками. Так что посередине образовывался свободный коридор, ведущий прямо к ступеням мэрии.
        Жители города, согнанные сюда оккупантами, всё ещё пребывали в неимоверном ужасе, перед инопланетянами, захватившими их город. Невероятное оружие и боевые машины, гвардейские мундиры и фуражки, доселе невиданная здесь одежда, жесты которые они постоянно делали во время своей речи, вроде прикладывания ладони к голове. Та слаженность и организованность в действиях пришельцев, безукоризненное подчинение приказам, казались дикими и примитивными для свободолюбивых жителей Антитерры, но оттого пугали ещё больше. К тому, же сам факт существование организации, которая занимается войной, делом, про которое жители Антитерры знали лишь по остаткам древней цивилизации, и знали лишь то, что она ужасна. Но больше всего пугала неизвестность, жуткое непонимание того, 'Кто, же они всётаки, с чем пришли и зачем, какие у них планы на эту планету?'.
        Ланарис въехал на площадь в сопровождении генералов и отряда кавалергардов. Народ при его появлении зашептал и зароптал, как будто все пытались понять тот ли это диктатор, что развязал войну против их мира.
        Он спешился, то же сделали и его телохранители. Диктатор прошёл к мэрии и поднялся по ступеням. Встав наверху, он развернулся лицом к толпе, и встал смирно.
        Ланарис сделал шаг вперёд, подойдя к самому краю, и громким ораторским голосом провозгласил:
        - Отныне ваш мир является колонией великой Лавразийской республики. Мы лояльны к друзьям настолько, насколько и беспощадны к врагам, так что отныне ваша судьба находится в ваших руках и зависит только от верности республиканскому правительству.
        На несколько ступень ниже, вытянувшись по струнке, стоял гвардейский капитан. После короткой паузы гвардеец, прокричал на всю площадь:
        - На колени перед диктатором!
        Ему вторили голоса командиров, стоявших в оцеплении: 'На колени перед диктатором!'.
        Люди стали медленно опускаться на колени. Ланарис стоял спокойно в своём белом кителе, заложив руки за спину. В душе он радовался, смотря тысячи людей склонившихся перед ним, ему хотелось от радости петь и плясать, но виду он не показывал, оставаясь внешне суровым, как и положено тирану. Он ещё не знал, что с крыши одного из домов, на краю площади на него жадно смотрит пара злобных глаз, присматриваясь, также как лев присматривается к своей добыче, прежде чем броситься на неё. Впрочем, бросок должен был произойти не сразу, и оттого он должен был стать наиболее смертоносным.
        Ланарис развернулся и прошёл к входу в мэрию. Двери перед ним открыли два гвардейца, при этом взяв под козырёк, стоявшие в вестибюле караульные, когда диктатор вошёл внутрь, встав смирно, прокричали: 'Долгих дней диктатору!'.
        Мэр и все министры уже были собраны в центральном зале заседаний и находились под прицелом нескольких гвардейцев с пороховыми винтовками, стоявшими вдоль стен. Дверь распахнулась, и в комнату уверенным шагом вошёл лавразийский диктатор. Он встал посередине, заложив руки за спину. Солдаты, до того стоявшие раскрепощено вытянулись и чётким голосом продекламировали: 'Долгих дней диктатору'. Члены городского правительства, огляделись по сторонам, посмотрев на лавразийцев как на безумцев, но вместе с тем на их лицах отчётливо отобразился испуг, который испытывает всякий человек, оказавшись в руках фанатиков или сумасшедших, от которых можно ожидать что угодно.
        Диктатор обвёл пленных пристальным взглядом, особенно внимательно рассмотрев на Селецию, стоявшую рядом с матерью. Его лицо вдруг изменилось, на нём на мгновение блеснула добрая улыбка, но тут, же исчезла, дабы не портить внешний образ тирана, который тот так хорошо сохранял.
        - Вы и есть Ланарис? - произнёс мэр.
        - А что, не похож? - злобно бросил диктатор. - На вашем месте я бы уже начал привыкать к моему имени, вам ещё долго его проклинать.
        - Вы деспот, вы бездушная тварь, сукин сын, - злобно бросил ему мэр дрожащим от злости голосом.
        - Благодарю за комплимент, теперь перейдём к делу, - флегматично произнёс Ланарис, садясь на стул. - Всё кончено, и вы это понимаете. Ваше жалкое ополчение разбито за пару часов. И я надеюсь вы больше не испытываете иллюзий относительно того что ещё сможете победить.
        - У нас не было иллюзий мы и вовсе не хотели воевать.
        - Мы тоже не хотим воевать, но у нас нет выбора.
        - Выбор есть всегда.
        - Действительно, - Ланарис злобно усмехнулся. - И я бы посмотрел, чтобы выбрали вы, оказавшись на месте лавразийской женщины. Провожать войска идущие покорять чужую планету или смотреть как от голода один за другим будут умирать ваши дети.
        - И всётаки, хоть убейте, я одного никак не могу понять, почему вы терранцы так ненавидите женщин?
        - Ненавидим? - усмехнулся Ланарис. - Ну что вы, лично я просто обожаю женщин, более того я просто готов расцеловать почти что каждую из них.
        На короткое время повисла тишина.
        - Впрочем, это лирическое отступление, - продолжил диктатор. - От вас мне требуется только одно - подписанный акт о безоговорочной капитуляции. Пустая формальность, но в противном случае, - он хитро улыбнулся.
        - Убьёте меня, - спросил мэр, гневно посмотрев на Ланариса.
        - Только вас? Вы недооцениваете масштабы нашей деятельности. Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы уничтожить всё население этого города?
        Ланарис жестом указал на занавески на окне, стоявшие рядом гвардейцы немедленно подошли и одёрнули их. Стоявшим в комнате открылся вид города, над которым в небе был виден вытянутый чёрный корпус эсминца. Ланарис встал и вальяжным шагом подошёл к окну. Скрестив руки на груди, он с довольной улыбкой посмотрел на улицу.
        - Всегда обожал вид боевых кораблей, как морских так воздушных, понимаете ли, в них проявляется вся суть человека. Людям ведь мало, просто собраться и толпа на толпу. Нет, одной только земли для нас мало, в наших конфликтах должны быть задействованы все стихии и водная и воздушная. Обуздать землю, чтобы строить укрепления, огонь чтобы стрелять по врагу и выжигать его армии, человек поднялся в воздух, прекрасно теперь можно разить противника с небес. Чувствуете, какой размах, - Ланарис уже не держал руки у груди, но активно ими жестикулировал, дабы усилить действие своих слов, он и тяжело вздохнул и, махнув рукой, сокрушённо произнёс. - Да ничего вы не понимаете, и не поймёте, а потому и вымрете, оставив этот мир для нас.
        Диктатор на мгновение замолчал, обвёл взглядом министров во главе с мэром, с ужасом смотревших на него, и, как будто подводя итог, констатировал:
        - На боевом корабле, который вы можете столь внимательно лицезреть из своих окон, находится дюжина лучевых бомб, каждая из которых способна уничтожить всё живое в радиусе десятка вёрст в считанные секунды. Впрочем, я думаю это лишнее, вы слишком высоко цените человеческую жизнь и не готовы ею рисковать, даже в сражении, а когда люди не готовы сражаться их легко победить. Невелика храбрость выйти на войну и сдаться после первого поражения.
        Он не услышал, как Селеция тихим шёпотом произнесла: 'А с чего ты взял, что мы сдались'.
        Валенрод тем временем пробирался по захваченному городу, стараясь не попадаться на глаза лавразийским патрулям. Увидев Ланариса на площади, Адриан окончательно убедился, что всё пошло так, как он и предполагал. Диктатор явно опьянён столь лёгкой победой, и теперь будет ожидать из других городов Антитерры делегации с подписанными капитуляциями, а не посланные войска.
        После того как толпа собранная войсками на площади была ими же и разогнана, улицы практически вымерли можно было подумать что всё население города составляют лавразийские солдаты. Огни витрин и вывесок погасли, отчего вымершие улицы казались ещё более унылыми. Небо заволокло пеленой серых облаков почти не пропускавших солнечный свет. Клочья бумаги и мелкого мусора вперемешку с пылью, которую теперь было некому убирать, поднимались порывами холодного ветра.
        Проходя мимо гостиницы, где они когдато жили, Адриан сразу заметил, что вместо аквилонского и городского флагов висело коряво подвешенное знамя лавразийской республики. То тут, то там, нарушая серую тишину захваченного города топотом сапог, проходила колонна солдат, с устремлёнными вверх генераторами, угрюмо смотрящих или себе под ноги или по сторонам, продолжая следовать в слаженном строю за своим командиром, который неизменно шёл впереди, с покачивающейся на поясе офицерской саблей. Военные посты были практически на каждом перекрёстке, так что по улице было невозможно пройти и пары сотен метров, не нарвавшись на солдат оккупационной армии.
        Благо на Валенрода постовым было, как будто наплевать, комендантский час так и не был официально объявлен, и потому на всё кроме беспорядков и криков 'Долой Ланариса', солдатам было предписано, не обращать внимания. Наибольшей реакцией на его появление, мог быть лишь косой взгляд гвардейца, тоскливо ожидавшего, когда же его сменят на посту. Пару раз мимо Адриана проносились колонны грузовиков идущих за город, в которых под присмотром двух - трёх охранников из числа армии вторжения, везли местных жителей, похоже, принадлежавших к тем категориям людей, о которых жители Терры никогда и не слышали до знакомства с местной культурой.
        Лейтенант прекрасно знал, куда и зачем их везут. Лавразийцы захватив этот город непременно открыли в нём столько всего что так сильно противоречило их морали, что не нашли ничего лучше как просто поскорее избавиться от всего этого нетрадиционного элемента, и немедленно забыть о его существовании, продолжая жить как жили. Адриан, впрочем, не только не жалел всех этих несчастных, но даже на какомто подсознательном уровне считал сочувствие сравни отождествлению с ними, а этой мысли он не мог допустить ни при каких обстоятельствах.
        Однако, от них избавлялись тайно, не желая даже этим афишировать их существование, но были и те казнь, которых наоборот выставляли на всеобщее обозрение. На фонарях города уже появлялись первые трупы тех, кто осмелился выступить против новой власти, ещё не зная, с чем он имеет дело.
        Адриан выбрался из города возле набережной и двинулся вдоль реки по направлению её течения. В прибрежных кустах он отыскал припрятанный там специально для него рюкзак с сухарями, флягой и грубо нарисованной картой континента с отмеченными главными городами. Однако Валенрод уже выбрал тот город, куда он собирался пойти. Он находился близ устья той самой реки, на берегу которой стоял Адриан, около трёхсот вёрст вниз по течению.
        Лейтенант бросил прощальный взгляд на захваченный войсками Ланариса город и двинулся в путь. Он шёл как можно быстрее, стремясь успеть дойти до своей цели раньше, чем туда будут отправлены послы с требованиями капитуляции, которую местное правительство, несомненно примет, испугавшись войны с инопланетянами. Но, разумеется, эта капитуляция не будет означать конец сопротивления, постепенно, когда пройдёт страх порождённый отсутствием знаний о цивилизации Терры, сопротивление будет организовано, на бескрайних незаселённых просторах этого мира развернётся страшная партизанская война, которая, безусловно, дорого обойдётся оккупантам. Скорее всего эта война надолго задержит колонизацию и аукнется Терре не одним миллиардом жизней и возможно даже приведёт к краху режима Ланариса, но на его место придут другие, которые и завершат его дело. Для местных жителей ничего не изменится, гибель сопротивления станет лишь вопросом времени, и рано или поздно лавразийские войска задавят партизан численностью и техническим превосходством.
        Леса Антитерры, казавшиеся раньше столь дикими и опасными, теперь уже не производили подобного впечатления, казалось что после того как Валенрод принял в разгоревшейся войне сторону жителей этого мира, этот мир стал для него своим. На пятый день после ухода из захваченного города одинокий измотанный дорогой странник, с немытым и небритым лицом, в поношенной одежде, вышел к берегу великого моря, в которое несла свои воды река, которая вела его всё это время. Русло реки, постепенно расширяясь, сливалось с морем, образуя своеобразную бухту, над которой с клёкотом носились стайки белых чаек. А посередине омываемый шумными волнами лежал на дне, слегка наклонившись на бок небольшой корабль, оставшийся здесь похоже ещё со времён местной мировой войны. Это был эсминец или противолодочный катер, местами вода доходила до опущенного борта и волны выплёскивались на наклонившуюся палубу, после чего медленно стекали струями обратно в море. На палубном настиле уже появлялась растительность, а капитанский мостик и радиолокаторы облюбовали для своих гнёзд всевозможные морские птицы, во множестве кружившие над этим
искусственным островом.
        Валенрод грустно посмотрел на боевой корабль, продолжавший даже без экипажа вести неравный бой с волнами и медленно разъедающий его корпус ржавчиной. Но надолго останавливаться было нельзя и лейтенант, двинулся по узкой горной тропке, проходившей прямо над бушующими внизу волнами в сторону видневшихся вдали, за пеленой лёгкой дымки высотных зданий приморского города.
        Военный самолёт с гербами лавразийской республики на бортах медленно опустился на городскую площадь перед мэрией. Из него тут же вышел молодой человек в офицерской форме, в небольших очках, держа подмышкой чёрную папку с гербом. Вслед за ним вышли шестеро солдат с пороховыми винтовками, двое остались около самолёта, четверо вместе с послом направились к дверям здания. На улице тут же собралась толпа зевак, окружив летательный аппарат, со страхом и одновременно с интересом рассматривая столь диковинную машину. А в это время, в одном из просторных кабинетов резиденции главы города решалась их судьба.
        - Мы рады вашему благоразумию, - произнёс посол, поправляя очки и беря со стола папку с документами. - Отказавшись от сопротивления, вы сохранили множество жизней, как среди нашего, так и среди вашего народа.
        Он встал смирно, цокнув каблуками и взяв под козырёк, удалился из зала вместе со своей охраной. Как только они вышли из здания, в комнату где вокруг письменного стола собралось всё правительство приморского города, вошёл из соседней комнаты Валенрод.
        - Вы уверены, что они купятся? - спросил мэр, настороженно посмотрев на лейтенанта.
        - Ланарис уже празднует победу, отчего ему искать подвох в том, что иные также её признают.
        Адриан подошёл к окну, заложив руки за спину, и стал смотреть как самолёт, постепенно учащая взмахи крыльями, взмывает в небо на глазах у изумлённой толпы.
        - Сейчас Ланарис имеет на этой планете только подразделения своей личной гвардии, большее, что он может подтянуть так это два - три корпуса регулярной армии. Если же вы промедлите, то через зеркала в ваш мир хлынут миллионы солдат, и тогда у вас не будет шансов.
        - В вашем плане мы не понимаем только одного: как вы убьёте Ланариса?
        - О, не беспокойтесь, - начал Адриан. - Среди республиканского руководства есть тот, кто поможет мне подобраться к диктатору, а дальше, если и мне не удастся нанести ему смертельный удар, я, по крайней мере, отвлеку охрану, и то, что не удалось мне, сделают бойцы ополчения, - он сделал паузу и сделал несколько шагов по комнате. - Лавразийская республика держится лишь благодаря гению и воле её основателя, как только Ланарис будет убит, его приближённые разорвут страну на части, а колонии восстанут против метрополии. Мы нанесём удар во время его триумфа, в день, когда будут танцы.
        - Танцы? - удивлённо спросил один из министров.
        - Ну, разумеется, - улыбнулся Адриан. - После войны всегда бывают танцы.
        Глава девятая. ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ ЗЛОГО ГЕНИЯ
        Ланарис уверенным шагом вошёл в комнату, взмахнув рукой, грубым голосом приказал служанкам выйти вон. На нём был длинный чёрный аквилонский костюм, традиционно надевавшийся мужчинами его нации на торжественные церемонии, перепоясанный алым кушаком, как у аквилонских королей. И всё в его виде свидетельствовало о его гордости собой и возвышенном духовном состоянии, которое бывает при достижении цели.
        Селеция сидела перед зеркалом, делая вид, будто не замечает его. Она уже была одета в белое платье, на шее висело ожерелье, волосы были подобраны так, как это принято на Терре.
        - Что вы задумали? - произнесла она со злобой, не глядя на диктатора.
        - Задумал? - Ланарис усмехнулся. - Я осуществил всё, что задумывал. Теперь остались лишь небольшие формальности. От вас требуется лишь одно… - он замолчал.
        Селеция продолжала сидеть неподвижно, демонстративно не смотря на диктатора. Тот подошёл и встал у неё за спиной так, чтобы его отражение было отчётливо видно в зеркале.
        - От вас требуется только одно: быть рядом со мной в день моего триумфа. Для начала. А впоследствии стать моей женой, - произнёс он мягким голосом, в котором слабо чувствовалась неуверенность.
        - У вас нет других кандидатур, - усмехнулась Селеция, и её губы искривились злобной усмешкой.
        Она замолчала и пристально посмотрела на отражение Ланариса в зеркале, будто ожидая реакции. Она увидела, как его лицо сковала бессильная злоба, взгляд всегда спокойный и надменный вдруг наполнился яростью. Простояв с полминуты, диктатор развернулся и подошёл к окну, за которым виднелись редкие огни покорённого города.
        - Вы должны осознавать, - бросил он голосом, которому попытался придать наибольшую сухость, но всё равно чувствовалось волнение, с которым произносились слова. - Это вызвано лишь политической необходимостью. Символический образ, который ознаменует покорение Антитерры и конец войны. Чтото вроде династического брака, подтверждающего мою власть над этой планетой в глазах жителей Терры.
        Он обернулся и посмотрел на Селецию, та сидела неподвижно. Ланарис сделал глубокий вздох, покачав головой, подошёл к ней, и, положив руки ей на плечи, наклонился так, что его голова оказалась рядом с головой девушки.
        - Быть может вы и не женственней, чем женщины нашего мира. Но им это прививали с детства, они стали такими лишь потому, что таков был мир их окружавший. Но в вас, в вас та самая истинная добродетель, которая рождается только в глубинах души и не подвластна внешнему миру. Не трудно оставаться человеком в обществе людей, но сколь трудно сохранить человеческих облик в зверином окружении.
        - Вы бы в любом обществе остались зверем, Ваше превосходительство, - произнесла она спокойным мягким голосом, отчего Ланарису стало ещё более тошно на душе.
        Он чертыхнулся и, резко выпрямившись, прошёлся по комнате.
        Ланарис чувствовал, что волнуется, хотя именно в этот момент ему нужно было сохранять хладнокровие. Холодность и спокойствие, с которым разговаривала с ним эта женщина, окончательно выводили его из себя.
        Дверь отворилась, не смотря на входящего, диктатор резко выпалил:
        - Я же приказывал не входить!
        Командир его личной охраны и четыре сопровождавших его гвардейца остались стоять на пороге.
        - Ваше превосходительство, - испуганно начал офицер, - уже всё готово, я только…
        - Хорошо, - раздражённо бросил диктатор.
        Гвардейцы вошли в комнату. Ланарис сделал несколько глубоких вдохов и, склонив голову, прикусил губу, будто о чёмто серьёзно задумался. Потом он резко поднял глаза и оглядел всех находившихся в комнате.
        - Селеция, - окликнул он девушку.
        Она неохотно поднялась и встала рядом с ним, после чего они в сопровождении гвардейцев вышли и двинулись по длинному коридору.
        - Всё началось восемнадцать лет назад, - шепнул он Селеции, когда они уже шли в окружении солдат. - Отец тогда прочитал какуюто статью об угрозе бесконтрольного роста населения и начал спорить со мной, разумеется, в шуточной манере. Я тогда не понимал, что он говорит об этом просто так, начал доказывать, что смогу всё изменить. А потом пообещал. Пообещал, что спасу нашу цивилизацию. И вот, как видите…
        Он выпрямился, отвёл взгляд от девушки, смотря прямо перед собой.
        - Восемнадцать лет назад? Сколько лет вам тогда было? Вы уничтожили целый мир изза дурацкого обещания, данного вами ещё ребёнком? Вы шутите?
        - Я спас целый мир изза этого обещания, а ваша никчёмная цивилизация всего лишь стояла у меня на пути.
        Караульные распахнули перед ними двери, ведущие в просторный светлый зал, заполненный народом. Они вышли к богато украшенной мраморной лестнице, ведущей вниз, где собрались гости. Все они, как только появился диктатор, немедленно замерли, обратив свой взор на него. Ланарис подошёл к краю и, обратившись к собравшимся, произнёс громким торжественным голосом:
        - Сегодня мы празднуем победу, которая наконец объединит наш род и нашу цивилизацию. Отныне над обоими мирами будет господствовать одно государство. Я с радостью объявляю о том, что старая республика расформирована и вместо неё создана новая объединённая империя. Слава людскому роду и всем народам, его составляющим.
        Ланарис довольно улыбнулся, слегка прищурившись. Он резко вытянул руку, повернув ладонь кверху, протянул её Селеции, не поворачивая головы. Несколько мгновений он ждал, пока, наконец, маленькая женская ладонь оказалась на его руке.
        Все мужчины из числа приглашённых, сделав небольшой шаг вперёд и приложив руку к груди, к месту где находится сердце, хором произнесли: 'Боже храни императора! Боже, храни императора! Боже, храни императора!'. Александр гордо поднял голову, продолжая держать девушку за руку, и, сделав глубокий вдох, посмотрел на своих новоиспечённых подданных. Теперь он мог определённо утверждать, что достиг своей цели. Это был день его триумфа. Столько лет он шёл к этому, оставляя позади континенты, залитые кровью. Теперь всё кончено, он император двух миров, объединивший под своей властью всю человеческую цивилизацию, им же спасённую от гибели. То, о чём не могли даже мечтать все короли и правители их мира, удалось осуществить сыну аквилонского капитана, ещё в детстве потерявшего, казалось бы, всё, ради чего ему стоило продолжать жить.
        Селеция, тем временем, с ужасом смотрела на людей, в чьих руках оказался её мир. Все её мысли и надежды в тот момент были связаны лишь с одним человеком, который обещал вернуться именно в этот день.
        И он вернулся…
        Валенрод, пробираясь в кромешной полуночной тьме, обошёл лавразийские патрули, прошёл через город, уже больше месяца находящийся под оккупацией. Всё шло согласно плану. Присланное из остальных городов Антитерры ополчение постепенно развёртывалось на холмах вокруг города, готовясь атаковать лавразийцев, которые совершенно не ожидали атаки и даже не удосужились выставить стражу по периметру холмов.
        У чёрного входа в здание мэрии охраны не было. Сообщник Валенрода отозвали караульных согласно плану. Мятежный лейтенант в парадной военной форме со шпагой на поясе гордо шагал по коридорам резиденции. Напоследок, шёпотом он прочёл себе под нос стишок сочинённый им ещё давно:
        Когда жил, не прячась на свете, То и умри как герой. В очередь сукины дети, Я вас всех заберу с собой.
        Гвардейцы, стоявшие у одной из дверей, потребовали предъявить документы. Адриан достал своё старое удостоверение, охранники приблизились к лейтенанту, чтобы его рассмотреть и тем самым предрешили свою судьбу. Удостоверение упало на пол, а Валенрод двумя свободными руками выхватил винтовку у одного из лавразийцев, быстро вонзив штык в грудь второго. Резко развернул бывшего хозяина винтовки спиной к себе, подставив под выстрелы подходивших на шум гвардейцев, которые тут же были уничтожены двумя меткими выстрелами.
        Адриан отбросил винтовку и фуражку, практически перейдя на бег, направился в сторону дверей, ведущих в зал для торжественных церемоний, откуда доносилась танцевальная музыка.
        Он распахнул двумя руками двери, выйдя на балкон, прокричал во весь голос: 'Ланарис!'. На него тут же уставились стволы десятка лавразийских солдат. Не обращая на них внимания, Валенрод повернулся к балюстраде, посмотрев на танцевавших внизу людей. Музыка оборвалась, все одновременно остановились и посмотрели в сторону незваного гостя. Ланарис встал перед Селецией, рукой придерживая её у себя за спиной, при этом он дал знак солдатам отвести ружья от Адриана.
        - Ланарис, - ещё раз прокричал Валенрод после того, как бросил косой взгляд на гвардейцев, которые медленно отступили на шаг, подчинившись приказу.
        Лейтенант перемахнул через балюстраду и, съехав вниз по висевшему штандарту, как по канату, прыгнул на пол. При приземлении он слегка пригнулся и медленно выпрямился, огляделся по сторонам.
        Люди перед ним расступились, открыв путь к Ланарису. Император сделал шаг вперёд и громким голосом произнёс, раскинув руки как крылья, указывая тем самым на всё вокруг:
        - Вы проиграли, всё кончено, Валенрод.
        - Разве? - Адриан усмехнулся. Он медленно шёл в сторону тирана, смотря на него исподлобья. - Ну что вы, мы только подошли к кульминации. А точку ставит лишь смерть, - закончил он, вынимая шпагу.
        Тем временем вдоль балюстрад на балконах выстроились гвардейцы с винотовками наперевес, будучи готовыми в любой момент нацелиться на незваного гостя. Ланарис, пристально глядя на приближающегося Валенрода, крикнул, обращаясь к командиру охраны:
        - Шпагу мне!
        Офицер, выйдя вперёд, бросил своему государю клинок, тот поймал его и тут же вынул из ножен. Сделал несколько взмахов, задержав в горизонтальном положении на уровне глаз, улыбнулся, удостоверившись в качестве оружия.
        Ланарис пошёл по дуге, проходя вдоль края импровизированной арены, образованной разошедшимися от центра зала гостями. Валенрод шёл напротив него, не спуская глаз со своего противника.
        - Уничтожив зеркала, вы обречёте на смерть миллиарды людей и целую цивилизацию. И всё изза кучки мнительных баб!
        - Цивилизацию? - Валенрод улыбнулся дьявольской усмешкой. - Ту, что высасывает все соки из планет, которые она заселяет. Где люди режут друг друга, почём зря, где идеалы меняются чаще, чем времена года. Знаете что: к чёрту вашу цивилизацию.
        - Адриан я… - выкрикнула стоявшая среди гостей Селеция.
        - Молчи женщина, - спокойным, но строгим голосом бросил Валенрод.
        Улыбка на мгновение появилась на лице Ланариса, когда тот мельком взглянул в сторону девушки, но, тут же, его лицо приняло прежний озлобленный вид:
        - Я совершал страшные вещи, но никогда мне не сравняться с тобой, ибо нет греха хуже предательства.
        - Предательства, - Валенрод рассмеялся и покачал головой. - Тебе ли говорить о предательстве Ланарис.
        На лице императора появилась злоба, его не могла не расстроить неудача в попытке задеть Адриана за живое.
        - Подумай ещё раз о тех несчастных. Подумай о нашем мире. Скольких ты обречёшь на смерть?
        - Скольких ты обрёк на смерть!
        - Потребности большинства превыше потребностей меньшинства.
        - Сами расплодились, кто в этом виноват.
        - Свой мир ты на смерть ради чужого обрекаешь.
        - Что мне твой мир, я никогда не страдал космополитством.
        - Среди умерших, Адриан, будут и миллионы аквилонцев. Подумай о них, о Генриетте, или ты забыл.
        Лицо Валенрода помутнело, взор стал суровым как никогда прежде, оскалил зубы, опустил взгляд и выдержал паузу, медленно поднял его, всматриваясь в императора, и подвёл черту тихим, но выражающим, решительность голосом:
        - Это уже пустое, всё предрешено, я должен тебя убить.
        - Взаимно, - ответил Ланарис и, подняв шпагу, двинулся на противника.
        Звон клинков огласил своды зала. Двое, схватившихся друг с другом, быстро перемещались по центральному кругу, словно плясали в смертельном танце. Ланарис был хладнокровен, он медленно отходил и быстро возвращался, делал выпады, которые Адриан с трудом, но всётаки отбивал, и только кончик шпаги императора смог разорвать китель и оставить царапину на плече лейтенанта.
        Валенрод знал: Ланарис такой же аквилонец, как и он, а значит, в ближнем бою не уступает. Он не рассчитывал, что, став диктатором, тот перестанет заниматься фехтованием. Уж слишком хорошо Адриан изучил своего друга ещё в детстве.
        Лейтенант контратаковал, Ланарис отбил удар и, скрестив шпаги, сошёлся с Адрианом вплотную, повернувшись со всей силы, врезал ему локтем в бок, так что у Валенрода перехватило дыхание. Он на мгновение согнулся, и тут же император уже стоявший сбоку от него, ударил его ногой сзади на уровне колена, одновременно с этим выбивая оружие из рук Адриана.
        Шпага со звоном отлетела в сторону. Ланарис отойдя на пару шагов, с торжественным видом прошёлся вокруг поверженного противника, который откашливаясь, с трудом дыша, медленно пытался приподняться.
        - Вот теперь друг мой думаю самое время поставить точку, - произнёс уверенным голосом Ланарис, проходя по залу. - Признайте, ваше благородие, всё было предрешено, ваша жалкая попытка не могла ничего изменить, - тень улыбки скользнула по лицу тирана.
        - Предрешено, - усмехнулся Валенрод, чуть приподнявшись и тут же откашлявшись, продолжил. - Вот тут вы правы. Всё было предрешено и предсказано давно, очень давно. О том, как появится человек, который развяжет войну и дана будет ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. Впрочем, думаю, остальное вы сами знаете, Ланарис, и сможете сложить два и два, имеющий очи да увидит.
        Император остановился, торжественное выражение мигом исчезло с его лица. Уставившись взглядом в Валенрода, он встал неподвижно, тяжело дыша. Так стоял он с минуту, пока лицо его не приняло совершенно потерянный вид, и одними губами он проговорил: 'Не может быть'.
        Ланарис разжал руку, и шпага со звоном упала на пол. Его лицо вдруг перекосилось от злости, он наклонился, выхватил изза голенища нож, продолжая смотреть на Адриана взглядом полным одновременно злости и отчаяния, что только делало его ещё более угрожающим.
        - Нож за голенищем, - с улыбкой на лице сказал Адриан, явно довольный реакцией своего противника. - Всётаки осталось вас чтото аквилонское.
        Император быстро двинулся вперёд, оскалившись, словно раненый волк перед броском. Он кинулся на Валенрода, готовясь вонзить в него клинок и тут же Адриан, рукой, которая в ожидании лежала чуть выше сапога, выхватил нож и, отстранившись в сторону, бросился навстречу Ланарису.
        Лезвие ножа прошлось по правому боку императора чуть выше пояса, и на мраморный пол упала россыпь красных капель. Ланарис рухнул на пол, и проехал несколько метров, оставив за собой красный след, но, тут же, не обращая внимания на весьма глубокую рану, вскочил и бросился на Валенрода. Повалил того навзничь и смотря тому прямо в глаза горящим взглядом. Прижав руку Адриана с ножом к полу и несколько раз, ударив, выбил клинок, и, схватившись за свой нож двумя руками, занёс его над лежащим противником. Он быстро опустил его, но Валенрод, подставив блок, отвёл удар в сторону.
        Император одной рукой ударил Адриана по рукам, отводя их в стороны, и тут же вновь попытался ударить Валенрода ножом на этот раз, держа рукоять одной рукою. Кончик лезвия ударился в мраморный пол в паре сантиметров от виска лейтенанта. Двое противников замерли, ожесточённо смотря друг другу в глаза.
        Постепенно лицо императора становилось всё более спокойным, он встал, не спуская глаз с Валенрода, обратился к офицеру гвардии:
        - Принесите наградной пистолет для лейтенанта Валенрода.
        Через минуту из толпы вышел гвардейский капитан с пистолетом в руках, на котором была выгравирована надпись.
        - Этот пистолет я должен вручить вам как награду за ваш вклад в покорение нашей державой Антитерры. Думаю, без разведданных добытой вашей группой о вторжении и вовсе не могло было быть речи, - произнёс Ланарис, взяв в руку пистолет. - С другой стороны, несмотря на ваши заслуги перед республикой предательство всё равно остаётся худшим из грехов и как честный офицер вы должны застрелиться. Но так как самоубийцам в ад прямая дорога, то я дам вам всётаки шанс. Вы знаете, как играть в аквилонскую рулетку, в барабане семь патронов из семи, если выживите, ступайте на все стороны.
        Ланарис, чьё лицо до того было сморщено от боли, яростно оскалился. Левая рука, которой он зажимал рану от ножа, уже вся была в крови, как и мундир вокруг. Он швырнул револьвер к Адриану, и ещё раз появилась злобная усмешка, проступавшая сквозь искажённое от боли выражение лица
        Валенрод поднял пистолет и встал на ноги, окинув собравшихся взглядом полным ненависти и презрения. Только посмотрев на Селецию, которая испуганно глядела на него, казалось, будучи готовой, кинуться ему навстречу, он слабо улыбнулся и слегка подмигнул девушке. Лейтенант повернул барабан, ухмыльнулся и, в последний раз окинув взглядом Ланариса и его приближённых, качнул головой, после чего поднеся ствол к шее, крикнул на весь зал:
        - Долгих дней диктатору!
        И спустил курок.
        Вместо выстрела последовал глухой щелчок, осечка. Вокруг повисла тишина, потом гости вдруг начали оживлённо перешёптываться и переглядываться. Ланарис недоумённо посмотрел сначала на Адриана, потом по сторонам, словно ища подсказку, что же ему теперь делать.
        Только Валенрод посмотрев на императора исподлобья, сухим констатирующим голосом сказал: 'Всё кончено, Саша'.
        Откудато со стороны донеслись глухие звуки выстрелов, а потом прогремело два взрыва, от которых слегка задрожал пол, и затряслась люстра под потолком. Гости тут же испуганно стали озираться по сторонам не понимая, что произошло.
        В зал вбежал раненый гвардеец и истошным голосом закричал: 'Нас атаковали! Это повстанцы!'.
        Испуг гостей только усилился, и уже недалеко было до начала всеобщей паники. Ланарис потерянно озирался по сторонам, потом остановился взглядом на Адриане, который продолжал стоять неподвижно и повторил тихим голосом: 'Всё кончено, Саша, всё кончено'.
        Император сделал глубокий вдох, яростным взглядом посмотрел Валенрода и тут же обернувшись к стоявшим на балконах солдатам, прокричал голосом более похожим на вопль паникующего, чем на приказ:
        - Немедленно в вестибюль, быстро, кретины, остановите их, перебейте всех!
        Он в бешенстве кружился, размахивая свободной рукой, второй продолжая прикрывать рану. Солдаты быстро покинули свои позиции, освободив балконы. Большинство офицеров, из числа гостей, быстро разбежались, направившись в вестибюль и штаб налаживать связь с войсками. В зале осталась всего пара десятков человек.
        - Как страшно должно быть осознавать, что находишься так близко и так далеко от осуществления своей мечты, - произнёс Валенрод негромким голосом, сначала взглянув на давший осечку пистолет, а потом поднявший глаза и посмотрел на Ланариса, медленно шагнув в его сторону.
        Император ничего не ответил, только вновь уставился на Адриана взглядом полным ненависти.
        - Просто ударить мало друг мой, - продолжал Адриан отрешённым голосом, идя в сторону своего врага, сжимая в руке именной пистолет. - Важно знать, куда и когда ударить. Великого и ужасного Ланариса, диктатора и грозу Терры, самого кровавого тирана в истории человечества, остановила толпа наскоро обученных баб. И ведь не спорьте, вам нечем крыть. Думаю, теперь вы увидели разницу между тактикой и стратегией.
        - Будь же ты проклят, сучёныш, - ответил Александр и тут сорвался на крик. - Ты был мне как брат!
        - Взаимно, - кивнул головой Валенрод.
        Он взвёл курок на револьвере и бросился к императору, развернул его спиной к себе и поставил так, чтобы тот оказался живым щитом от остававшихся в зале гвардейцев.
        - Поднимите руки, ваше превосходительство, - произнёс Валенрод на ухо Ланарису, приставив к его спине ствол револьвера.
        Гвардейцы, до того немного отвлёкшиеся от Валенрода, тут же подняли винтовки, взяв на прицел лейтенанта но было уже поздно, стрелять они не решались, боясь зацепить государя.
        - А что если не подниму, - флегматично спросил Ланарис.
        - Не задавай глупых вопросов, - шепнул Адриан, смотря на стоявших впереди солдат. - Второй осечки не будет.
        - Что, застрелите меня, патроном со сбитым капсюлем.
        Адриан опешил, он отвёл ствол, в сторону и сделал маленький шаг назад.
        - Я же тебе уйти дал шанс, идиот, - продолжил император. - Дурак, чёрт тебя возьми.
        Он быстро развернулся, и выбил пистолет из рук Валенрода, ударил его, и через мгновение в руке императора блеснул нож. Адриан тут же перехватил руку с ножом, Ланарис попытался высвободиться, поднял её вверх и тут же услышал изза спины голос Селеции:
        - Я бы прекратила на вашем месте, Александр. Этот пистолет осечки не даст.
        Девушка стояла позади него в двух шагах, держа в руке маленький карманный пистолет. Дерущиеся замерли, потом император сделал шаг назад, не смотря на Селецию.
        - Я даже не буду поворачиваться, - произнёс он, - нет более смешного и одновременно отвратительного зрелища, нежели женщина с пистолетом. Как вы его хоть пронесли.
        - Ваше правление быстро учит людей прятаться.
        Император косо взглянул на своих гвардейцев, будто выражая недовольство, хотя и ему и солдатам было понятно, что менее всего он сейчас думает о том чтобы искать виновных.
        - Вы будете отпущены в обмен на самолёт и возможность свободно уйти, - произнесла Селеция продолжая держать императора на прицеле.
        Адриан посмотрел на неё с укором, но, тем не менее, возражать не стал.
        Несколько взрывов в вестибюле сотрясли здание, послышались сдавленные крики раненых, и тут же раздался приглушённый командирский крик: 'За мной, Сволочи! В штыковую!'.
        - Не сомневайтесь, скоро здесь будет достаточно самолётов.
        В это время у входа в резиденцию кипел бой между солдатами Ланариса и повстанцами. Сначала отряд из нескольких сотен ополченцев ворвался в здание, стоявшие в вестибюле караульные, не успев перестроиться, открыли пальбу и, перебив десятка два нападавших, перешли в рукопашный бой. Из соседних комнат к ним тут же подошли дежурившие там гвардейцы. В бой пошли самодельные гранаты мятежников и луки, хоть и весьма паршивого качества, но вполне способные пробить гвардейский мундир с двадцати шагов.
        Изготовленные кустарным способом клинки вряд ли могли сравниться с лавразийскими штыками, но это всё же, было лучше чем, то барахло, которым было вооружено первое ополчение. И хоть курса подготовки проведённого Валенродом было явно недостаточно, чтобы сравниться с навыками гвардейцев, но на этот раз эту разницу действительно могло компенсировать численное превосходство мятежников.
        Ополченцы быстро сумели выдавить лавразийцев из вестибюля, но к обороняющимся продолжали подходить пополнения из внутренних помещений здания. На балконах тем временем выстроились стрелки и открыли слаженный огонь по мятежникам внизу, отстреливая тех, кто ещё не вступил в ближний бой. Казалось, что атака захлебнулась, но тут, же в сторону стрелков полетели гранаты, и серия взрывов буквально разнесла балконы, подняв тучи мраморной пыли, и раскидав повсюду обломки. В оглушительном грохоте разрывов бой затих и, воспользовавшись замешательством защитников, повстанцы отбросили их к лестнице, практически полностью захватив первый этаж. Подошедшие из торжественного зала подкрепления попали под град стрел, пущенных из задних рядов ополченцев. Встретив своих отступающих товарищей, они тоже замешались, падая один за другим на отполированные ступени, и тут один из старших офицеров в белом мундире, приглашённый на бал, поднял над головой шпагу и, взмахнув ей, прокричал: 'За мной, Сволочи! В штыковую!' и бросился вперёд.
        Закипел бой обе стороны дрались отчаянно и только тонкая чёрная линия из горстки лавразийских гвардейцев сдерживала в конце вестибюля натиск разношёрстной толпы ополченцев.
        В это же время Ланарис уже поднимался по лестнице на балкон, к которому должен подлететь один из лёгких лавразийских самолётов обещанный им Валенроду. Император шёл спереди, прямо за ним держа его на прицеле, следовала Селеция, рядом с которой был Валенрод. Гвардейцы во главе с канцлером следовали за ними на некотором отдалении, стараясь не делать резких движений.
        Они вышли на просторный балкон, откуда как на ладони был виден город, на улицах которого шли ожесточённые бои. Перед резиденцией приземлялись несколько самолётов, при посадке перебившие инфразвуком находившихся снаружи мятежников, оставив на площади сотни трупов. Вышедшие из них гвардейцы уже атаковали с тыла ополченцев штурмовавших резиденцию, чья судьба отныне была предрешена.
        Селеция ещё не привыкшая к подобным зрелищам, в отличие от мужчин - офицеров, с ужасом посмотрела на площадь с погибшими повстанцами и стоявшими в центре самолётами с включёнными бортовыми огнями, готовыми взлететь в любую минуту. Испуганная этим зрелищем она на мгновение забыла про Ланариса, чем тот не преминул воспользоваться.
        Он быстро развернулся и выхватил пистолет из руки девушки, но тут же Валенрод выбил его. Стоявшие позади гвардейцы подняли ружья, приготовившись стрелять. Адриан схватив императора, развернул того, поставив между собой и солдатами, но Ланарис тут, же вырвался и отскочил назад, одновременно подняв руку вверх давая солдатам знак не стрелять.
        Двое гвардейцев схватили Селецию и отвели её в сторону здания. Валенрод остался один на балконе, подойдя почти к самому краю. На него практически в упор смотрели стволы нескольких винтовок лавразийцев. Стоявший посреди солдат канцлер вышел вперёд, держа в согнутой руке пистолет и встав рядом с Ланарисом, произнёс ровным голосом:
        - Поднимите руки, лейтенант, теперь думаю, вы, наконец, осознали что все, кончено.
        Адриан только оскалившись, смотрел на них, не говоря ни слова, тяжело дыша, пытаясь найти выход тогда, когда уже нужно было через него выходить. Повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь звуками снаружи. Краем глаза Валенрод заметил, как медленно стали подниматься самолёты, стоявшие на площади. И практически снизу до уха лейтенанта донёсся до боли знакомый звук взмахивающих крыльев. По его лицу вдруг пробежала ухмылка. Заметивший это Ланарис, чьё бледное от потери крови лицо к тому моменту выражало лишь измотанную отвлечённость, тут же отчаянно вскрикнул:
        - Даже не думай!
        Адриан только хитро улыбнулся и, перекрестившись, развернулся и бросился к балюстраде навстречу поднимавшемуся рядом со зданием самолёту. Он перемахнул через ограду, и, пролетев несколько метров, влетел ногами вперёд в кабину. С лёгкостью пробив стекло, Валенрод приземлился на край приборной доски, перевернулся в воздухе, пронёсся мимо кресел лётчиков, рухнул на пол и тут же, выхватив нож, бросился на ничего не понимающих пилотов. Быстро разделавшись с ними, он сам схватил штурвал и с горем пополам выровнял машину, которая чуть было, не рухнула на землю.
        Канцлер подошёл к балюстраде, провожая недоумённым взглядом самолет, взмывший над окрестными домами.
        - Пусть уходит, - произнёс Ланарис, севший невдалеке, казалось уже совсем потерявший силы от потери крови.
        К нему сразу подбежал военный врач с бинтами и аптечкой принявшийся немедленно перевязывать рану императора. Ещё через минуту на балкон вышел гвардейский офицер в потрёпанном в бою мундире, и, встав перед тираном по стойке смирно, держа фуражку в руках, доложил, голосом явно не походящем на официальный рапорт:
        - Ваше величество, атака на резиденцию отбита, но если они нападут снова подобными силами, то нам выстоять. Гвардейские части в городе отходят, вторая дивизия отбила атаки на западе города, но первую дивизию выбили с правого берега, солдаты Кворитшаля успели подорвать только два моста из пяти.
        - Что с зеркалами, - взволнованно спросил канцлер.
        - Туда они не сунуться, там чистое поле вокруг и танки по периметру, - произнёс император обессилившим голосом, потерянно смотря кудато в одну точку. - Отдайте приказ войскам отходить к западной стороне и прорываться к холмам. К резиденции пусть вышлют транспортные самолёты. Мы покидаем город.
        На некоторое время повисла тишина, потом ктото задал вопрос:
        - А что делать с Валенродом?
        - Ни в коем случае его не преследовать, - приказал император.
        - Боюсь поздно, ваше величество, мне только что сообщили, что лейтенант Крейтерн уже поднял своё звено.
        Глава десятая. ЕСЛИ ВРАГ НЕ СДАЁТСЯ, ЕГО ИСТРЕБЛЯЮТ
        В ангаре эсминца в сопровождении экипажа своего самолёта появился командир звена. Стоявшие между рядами самолётов лётчики сразу выстроились в шеренгу. Крейтерн, не сбавляя шаг, на ходу командирским голосом приказал:
        - Вторая, третья и четвёртая машины приготовиться к взлёту, - и тут же, развернувшись, более громко крикнул стоявшим на мостике инженерам. - Немедленно открыть створки.
        Пилоты разошлись и двинулись выполнять приказ лейтенанта. Через минуту три самолёта завели двигатели. До того тихий отсек быстро наполнился разными звуками, между машинами забегали бортовые механики, со скрежетом медленно начали раздвигаться створки на потолке.
        - Почему вы поднимаете только четыре машины из двенадцати, - спросил еле поспевавший за командиром пилот.
        - В идеале я должен был разобраться с ним сам, ещё три самолёта пойдут как сопровождение.
        Крейтерн вместе с пилотами забрались в командирскую машину и быстро разместились внутри по своим местам.
        Пристегнувшись на месте главного пилота, лейтенант, сложив руки перед собой, уткнувшись в них лицом, ожидая пока заведётся двигатель.
        - Ваше превосходительство, это правда, что вы знали человека, который руководит мятежом? - услышал он изза спины голос штурмана.
        Крейтерн выпрямился в кресле и обернулся, взглянул на пилотов с интересом на него смотревших, и тяжело вздохнув, произнёс:
        - Я знал лейтенанта Лавразийской армии, одного из лучших пилотов республики и верного присяге солдата. Этого предателя я не знаю, и знать не желаю. Поднять самолёт, живо!
        Командирская машина начала медленно взмахивать крыльями, оторвалась от земли и постепенно стала набирать высоту провожаемая членами экипажа корабля. Вслед за ней к раскрытым дверям ангара, сквозь которые виднелось звёздное небо, поднимались ещё три машины. Когда они поднялись на уровень потолка ангара, и начали по одному вылетать наружу, в помещение вбежал старший радист, с криком:
        - Остановите их, остановите немедленно, у меня приказ императора, у меня приказ: 'Не преследовать Валенрода'.
        Было уже поздно. Самолёты покинули борт эсминца и отправились в погоню за мятежным лейтенантом. Под ними в тени освещаемый редкими огнями лежал обречённый город, уже практически полностью отбитый мятежниками у гвардейских частей, но Крейтерна это уже не интересовало. Его цель лежала в иной плоскости.
        Валенрод оставшись один в захваченном самолёте, стремился как можно быстрее покинуть воздушное пространство над городом. Для него ещё ничего не было потеряно, и Адриан это прекрасно понимал. Ланарис выжил, но его гвардия разбита и вторжение в Антитерру находится на грани провала, а с ним на волоске повисла и сама империя.
        Надев авиационные очки, которые он достал у одного из убитых пилотов, чтобы защитить газа от потока воздуха бившего через разбитое по центру лобовое стекло, бывший лейтенант вёл машину к югу, на захваченную повстанцами сторону. Не желая подходить к эсминцу на расстояние эффективного действия орудий, он заложил большой крюк к западу, летя над отступающими из города лавразийскими частями.
        Когда по левому борту появились четыре тени быстро приближавшиеся со стороны небесного корабля, Валенрод не удивился, только сжав плотнее штурвал, подался вперёд и, переведя крылья в неподвижное положение, приготовился к ускорению самолёта. Машина стала быстро снижаться, набирая скорость, так что преследователи начали отставать, более не имея возможности выйти на перехват самолёта Адриана.
        Крейтерн понимая, что им не догнать лейтенанта, идя горизонтально, дал приказ на остальные самолёты продолжать двигаться с работающими крыльями, при этом своему экипажу дал указание начать снижение и броситься в погоню. Командирская машина устремилась под углом вниз вослед самолёта Валенрода, оставив далеко позади сопровождение.
        Опустившись практически к самым крышам домов, самолёт Валенрода набрал высоту и, нырнув кудато в просвет между домами, ушёл в сторону. Адриан видел как к нему за спину заходила машина преследователей. Взглянув в боковой иллюминатор, он отметил положение вражеской машины, шедшей над домами, то поднимаясь, то опять планируя вниз набирая высоту, и снова повернулся, смотря прямо по ходу, и лишь процедил сквозь зубы: 'Зачем Крейтерн, зачем?'.
        Для Валенрода ситуация не была непривычной, напротив, именно этим он и занимался последние годы на Терре. Проблема была лишь в том, что одновременно выполнять роли основного пилота и стрелка, было, мягко говоря, проблематично, даже для одного из лучших пилотов республики. К тому же, Крейтерн мало уступал Валенроду как пилот, если и вообще можно было говорить о преимуществе последнего.
        Машина Крейтерна шла за ним, пытаясь зайти со спины, чтобы, прикончить беглеца инфразвуком. Они облетели вокруг возвышавшегося над остальными домами здания, вышли, наконец, за спину преследуемого, но тот был на более низкой высоте.
        - Не стрелять, там наши солдаты, - сорвавшимся голосом скомандовал стрелку Крейтерн, не отводя глаз от своей цели. - Пусть выйдет над рекою, тогда и прижмём мерзавца.
        - Но туда уже прорвались повстанцы.
        - И что нам сделают эти ничтожества, кинут в самолёт камень? - усмехнулся командир.
        Валенрод поднял самолёт, уведя его в сторону. Впереди как на ладони лежала речная гладь, пересечённая мостами. Два крайних были разрушены взрывами прямо посередине, остальные продолжали стоять, как ни в чём не бывало, и повстанцы с южной стороны спокойно переходили по ним на другой берег.
        Холодный ветер обдувал лицо, к тому моменту практически онемевшее. Сейчас, когда скорость самолёта немного снизилась, воздух бил уже не с такой силой, что радовало лейтенанта, но только на какомто подсознательном уровне, на котором он и воспринимал подобные моменты, полностью сконцентрировавшись на воздушном бое. Если эту погоню можно было так назвать. Ему оставалось сделать последний рывок, а там за рекой уже свои, там всё это и кончится. Всего пара минут полёта отделяла его от места где он смог бы находиться в безопасности. Но проблема была в том, что в любое мгновение, он мог, попав под волны инфразвука, скорчившись от страшной боли, поразившей его словно изнутри, забиться в предсмертной агонии в кресле пилота, выплёвывая ошмётки разорванных лёгких на приборную доску. Адриан сам обрёк на эту участь многих гондванских пилотов и ожидал что рано или поздно в одном из множества воздушных боёв, с ним сведут счёты, но он никогда не мог предположить, что ближе всего к этому подойдёт тот, кто дрался с ним всё это время плечом к плечу.
        Валенрод знал, что над рекой он лишиться своего главного преимущества перед своим преследователем: боязни Крейтерна попасть по своим. А потому Адриан рассчитывал использовать ещё одно преимущество, которое заключалось в том, что в отличие от своего противника ему было нечего терять. Лейтенант направил свою машину по дуге вниз к реке, заходя поперёк ближайшего к нему целого моста, стремительно приближаясь к воде. Расстояние между опорами по центру превышало размах крыльев почти вдвое, а расстояние от моста до воды было сравнимо с высотой одних из самых высоких домов в городе, но это не означало, что задуманное Валенродом не было почти что верным самоубийством.
        Находившиеся на мосту ополченцы уже заметили приближающиеся самолёты и развернулись в их сторону, будто приготовились к обороне. Валенрод, до боли в пальцах вцепившись в штурвал, не спускал глаз со своей цели, тщательно вымеряя угол и расстояние, чтобы пройти точно между опорами. Угол снижения становился всё меньше и меньше, и как только машина оказалась под мостом, он развернул угол постановки крыльев и самолёт пошёл вверх, проскочив в нескольких метрах от воды. Он стал резко замедляться и Адриан вновь привёл крылья в работающее положение, направив машину в сторону берега.
        Крейтерн шёл вслед, не задумываясь. Он знал, что пролети он над мостом, то задержится и позволит Валенроду уйти к берегу. Командирская машина снижалась также быстро, когда она оказалась на одном уровне с верхней частью моста в неё полетели стрелы, пущенные из самодельных луков повстанцев. Одна из них за счёт встречной скорости самолёта пробила лобовое стекло кабины и влетела внутрь, пройдя прямо над ухом у командира. Тот казалось, не повёл бровью и, пролетев под сводами моста, повторив трюк Валенрода, вышел тому в спину.
        - Сбить самолёт стрелой, - Крейтерн усмехнулся, не спуская глаз со своего противника. - Приготовить генераторы.
        Рука стрелка уже легла на рычаг, ожидая, когда самолёты окончательно встанут на одну линию, как вдруг раздался возглас:
        - Командир здесь взрывчатка.
        В первую секунду Крейтерн не обратил внимания, смотря впереди на самолёт Адриана, но через мгновение боковым зрением заметил как на лежащей на полу кабины стреле медленно догорает маленький огонёк, приближаясь к утолщению на древке, природа которого не вызывала сомнений. Командир бросил штурвал, откинувшись в кресле, гордо задрав подбородок, бросив последний взгляд на летевший впереди самолёт.
        Ещё через мгновение внутри командирской машины прогремел взрыв, разнеся половину кабины, он поджёг топливо в двигателях, самолёт взорвался, и сотни обломков разлетелись над рекою, обрушившись в воду один за другим.
        А тем временем на палубу небесного эсминца медленно опускался самолёт императора. Крылья остановились, и опустился трап, по которому вниз сошёл Ланарис. За ним следовал канцлер, командир личной охраны и Селеция под конвоем четырёх гвардейцев. Матросы, выстроившиеся у края посадочной площадки, встали по стойке смирно, вперёд вышел капитан корабля в сопровождении двух старших офицеров.
        - Ваше величество, личный состав корабля приведён в боевую готовность по вашему приказанию. Лейтенант Крейтерн с четырьмя машинами из своего звена отправился в погоню за Валенродом, связь с самолётом командира потеряна, - отчеканил капитан, взяв под козырёк, встав прямо перед императором.
        Ланарис остановился, посмотрел в сторону реки и тяжело вздохнув, приказал, двинувшись дальше:
        - Закройте ангары, приготовить корабль к подъёму.
        - Но там осталось ещё три самолёта.
        - Они обречены, - произнёс тихо император, обратившись к командиру корабля, после чего командным голосом объявил уже всем. - Покинуть внешние палубы, первая степень лучевой защиты.
        Услышав команду, матросы сразу же сорвались с места, и бросились туда, где им предписывала находиться этот момент инструкция. Император вместе с сопровождавшими его на самолёте, к которым присоединился капитан и два корабельных офицера прошли во внутренние отсеки, войдя в узкий, тёмный коридор казавшийся бесконечным.
        - Вы и есть та самая Селеция, дочь бывшего мэра этого города? - спросил у девушки командир корабля, идя между охраняющими её солдатами.
        - А вам какое дело, - ответила она грубо, озлобленно посмотрев на него исподлобья.
        - Разрешите представиться: Максимилиан Вишницкий, командир небесного эсминца 'Дамоклов меч', - произнёс капитан, взяв под козырёк. - В своё время я знал Валенрода, не особо близко, но… - он сделал паузу и, покачав головой, смотря кудато вперёд, высказал, - поверьте мне, этот не тот человек, изза которого вам стоит лить слёзы.
        Через двадцать шагов коридор как бы разветвлялся и один из проходов выходил к крутой железной лестнице. Император остановился, повернувшись к идущим за ним следом, он обратился к командиру своей охраны:
        - Отведите девушку в мою каюту и ждите моих дальнейших указаний. Я в сопровождении капитана должен буду отправиться на капитанский мостик.
        - Ваше величество, - произнёс гвардейский офицер. - Вы потеряли слишком много крови, врач не рекомендовал вам много двигаться и как ответственный за вашу безопасность…
        - Это не входит в ваши обязанности, капитан. Когда дело касается подобного, я должен лично привести в исполнение весь план от начала и до конца.
        - Какой план, что вы задумали? - Селеция испуганно посмотрела на Ланариса.
        - Вы не поняли? - прошедший вперёд Вишницкий обернулся, удивлённо посмотрел на девушку. - Речь идёт о лучевой бомбе.
        - Нет! - раздался вопль, она бросилась вперёд, но двое гвардейцев стоявших по сторонам схватили её за руки и удержали на месте.
        - Увести её, - дал команду Ланарис, сделав жест рукой, после чего он повернулся, подошёл к лестнице и стал подниматься вверх, вслед за ним пошёл и капитан.
        - Но там же люди, мирные люди там город, - срывающимся голосом прокричала Селеция пытаясь вырвать из рук солдат.
        - Разумеется, - спокойным голосом ответил Вишницкий, стоя у нижних ступеней и поправляя фуражку. - Стали бы мы кидаться бомбами в чистое поле.
        Тем временем три самолёта, шедшие до того в прикрытии Крейтерна, двинулись к реке, куда до того ушла командирская машина вслед за Валенродом. Пилоты ещё до конца не понимали, что произошло, и куда вдруг исчез самолёт Крейтерна, ибо в то, что его могли сбить, пилотам верилось с трудом.
        Самолёты уже были над рекой, когда вдруг нечто появилось изза облаков. Неизвестная машина быстро налетела на летевший справа самолёт, немного отстоявший от двух других. Противник зашёл сбоку и подошёл вплотную, пролетая выше всего на несколько метров. Крыло лавразийского самолёта, при взмахе ударило в корпус самолёта Валенрода, переломилось пополам, оставив лишь вмятину на обшивке. Подбитая машина закружилась и, описывая в воздухе огромную спираль, устремилась вниз.
        Два других самолёта, летевшие стороной, резко развернулись, тем самым оказавшись практически на одной линии, разве что один немного выше. Валенрод вывел самолёт им навстречу и тут же бросился к панели управления генераторами инфразвука, одной рукой всё ещё держа штурвал. Он резко дёрнул за рычаг, опередив всего на несколько секунд лавразийцев и вскоре одного из вражеских самолётов, потерявшего управление повело сначала в сторону, потом обратно, и он врезался прямо в хвост машине летевшей практически под ним. Две машины закружившись, полетели вниз в сторону прибрежных улиц приговорённого города.
        Небесный эсминец всё ещё висевший над городским центром медленно стал подниматься, приближаясь плотной стене облаков и вскоре начал постепенно исчезать в ней. Повстанцы на улицах города восприняли это как отступление и уже начали праздновать победу.
        Из своих домов высыпали жители города и присоединились к празднику, встречая повстанцев как освободителей. Бойцы ополчения входили в оставленную лавразийцами резиденцию правительства. Повсюду срывали республиканские штандарты с домов, гдето уже играла музыка, и даже начинались танцы, как это положено после войны.
        Лавразийские войска уже покинули город и на холмах к западу уже развёртывали лагерь и лазареты. Длинная колонна солдат в чёрных мундирах, угрюмо поднималась по склону холма. Многие были ранены, некоторых несли на носилках, других тащили на себе их товарищи. Один из молодых гвардейцев придерживая висевший за плечом генератор, поднялся на крутой склон холма сбоку от дороги и, встав вполоборота, стал смотреть, колонну солдат, бредущую по дороге вверх по склону и проходящую мимо. И на лежащий вдали оставленный ими город, и на эсминец, поднимавшийся к самым облакам. Но в отличие от повстанцев гвардеец прекрасно осознавал, для чего это делается.
        А в это время за облаками на эсминце уже всё было готово к нанесению решающего удара по ничего не подозревающим мятежникам.
        - Лучевая бомба приготовлена, ваше величество, - отрапортовал солдат, сидевший впереди у приборной доски, внимательно смотря на показания приборов. - В бомбовом отсеке ждут ваших приказаний.
        Ланарис медленно поднялся со своего места и встал, опершись рукой на поручень, еле держась на ногах. Тяжёлая потеря крови давала о себе знать. Свободную руку он поднял, готовясь отдать приказ:
        - Во имя нашего рода … - начал, было, император, но вдруг замолчал.
        На капитанском мостике повисла тишина, все офицеры и матросы, оторвавшись от приборов, повернулись и пристально смотрели на своего вождя.
        - Ваше величество, - как будто желая разбудить Ланариса, произнёс капитан, стоявший рядом с ним, ровно держа спину, сцепив позади руки, и повернув голову смотря на его величество взглядом, призывающим к хоть какомунибудь действию.
        Император выпрямился, его взгляд перестал быть потерянным и вновь приобрёл ту серьёзность, можно даже сказать суровость, которая была в нём до этого практически постоянно.
        - Лейтенант… - его голос дрогнул, и, поперхнувшись, сделав глубокий вдох, Ланарис произнёс уже уверенней. - Лейтенант… рубите, - он резко опустил поднятую руку.
        Сидевший впереди офицер быстро развернулся к приборной доске и дёрнул за рычаг связанный с державшим лучевой заряд механизмом.
        Крепления разжались, и массивная бомба полетела вниз через открытый люк. Развернувшись в воздухе, она вошла в стену облаков, и, пролетев сквозь неё, устремилась к лежащему внизу городу, на улицах которого уже отмечалась победа. Она рухнула на площадь перед зданием мэрии, пробив брусчатку. Через мгновение тяжёлые радиоактивные изотопы внутри неё стали распадаться, запустив цепную реакцию, и смертельные лучи мгновенно устремились во все стороны от места падения.
        Люди на улицах тысячами падали и сразу же умирали, не понимая, что происходит, большинством даже не успевая издать предсмертный вопль. Всё произошло в считанные секунды. Город только что наполненный криками и шумом гуляющей толпы, был погружён в мертвенную тишину, а его улицы были завалены свежими трупами.
        На капитанском мостике воцарилась тишина. Император молчал, и остальные молчали вместе с ним. Спустя примерно две минуты Ланарис всётаки произнёс:
        - Отныне, господа, можно с уверенностью сказать, что с сопротивлением Антитерры покончено навсегда.
        Он прошёл вперёд, слегка шатаясь, спустился по небольшой лестнице и, пройдя мимо приборных панелей, приблизился к стёклам, и пристально посмотрел вперёд на лежащее вокруг море облаков.
        - Ваше величество, а что мы всё же будем делать с лейтенантом Валенродом. В конце концов, он предатель и организатор восстания, и он просто обязан предстать перед трибуналом, - послышался изза спины голос капитана.
        - Отныне ни он, ни жители Антитерры не представляют опасности для империи, а потому я считаю, что его имя стоит навсегда вычеркнуть как из государственных документов, так и из учебников истории и считать что восстание на Антитерре организованно её же жителями, - ответил Ланарис, вполоборота посмотрев на Вишницкого.
        Капитан замолчал, как вдруг один из офицеров воскликнул:
        - На нас движется неизвестный самолёт, двенадцать кабельтовых к юго - востоку, скорость тридцать семь, высота четыре восемьсот.
        Ланарис повернулся и недоумённо посмотрел на капитана корабля, тот только слабо кивнул головой, и, встретившись взглядом с императором, сказал:
        - Как бы ни старались его забыть, он всё равно умудриться напомнить о себе.
        - Валенрод, - тихим, но злым шёпотом проговорил Император, словно обращался к самому бывшему лейтенанту, и тут же, пройдя по мостику твёрдым шагом, поднялся обратно, и, взглянув на часы, отдал приказ. - Все лучевые орудия к бою, уничтожьте его немедленнно.
        Офицеры быстро заняли свои места, готовясь через внутреннюю связь передавать команду орудийным расчётам. Ланарис молча стоял, и смотрел сквозь стекло на мостике в сторону где должен был сейчас лететь самолёт Адриана. Тем временем корабельные артиллеристы уже занимали свои позиции и наводили орудия на приближающуюся машину.
        Ланарис стоял на мостике, опершись рукой на поручень, пристально смотря вперёд сквозь стекло рубки. Вокруг суетились офицеры, передавая на орудийные палубы приказы. Вдали над облаками был уже виден корпус самолёта, орудия были подготовлены и нацелены, как вдруг страшный удар сотряс корабль. За ним последовали ещё несколько. Мостик накренило, несколько человек упали со своих мест, император еле удержался на ногах, только благодаря тому, что со всей силой сжал поручень рукой.
        - Что происходит? - во весь голос заорал Вишницкий, медленно отпуская лестничные перила, за которые он схватился при толчке.
        - Взрывы в отсеках с генераторами магнитного поля, - отрапортовал офицер, который рухнул на пол со своего места и, поднявшись на колени, смотрел на монитор на приборной доске, пытаясь сохранить в своём голосе отчётливость и ясность, что получалось у него весьма паршиво.
        Находившиеся на мостике офицеры забегали между приборами. Отовсюду послышались крики:
        - Крен на правый борт тридцать градусов.
        - Пожар в третьем генераторном отсеке.
        - Высота четыре шестьсот пятьдесят продолжает падать.
        Капитан бросился вперёд к офицерам, работавшим с приборами и яростно размахивая руками, стал отдавать приказы, среди которых он постоянно повторял одну фразу:
        - Продолжать борьбу за живучесть корабля!
        Но тут помещение огласил громкий оклик Ланариса:
        - Господа! - все кто находился в рубке, повернулись и посмотрели на императора, тот стоял, выпрямив спину и слегка опустив голову, выдержав короткую паузу, продолжил. - Вы проявили невероятную отвагу и верность нашим идеалам и нашему роду, во время Антитерранской кампании. Вы сделали больше, чем я был вправе от вас требовать, и отныне имеете полное право на отступление. Капитан, подготовьте экипаж корабля к эвакуации. Для меня было честью иметь в подчинении таких людей как вы.
        Офицеры эсминца встали смирно, с трудом сохраняя равновесие на накренившейся палубе, и приложив руку к сердцу, произнесли хором: 'Боже храни императора'.
        Ланарис развернулся и вышел прочь. Он быстрым шагом шёл по коридору, рукой постоянно опираясь на стену, куда иначе бы непременно упал из крена корабля. То и дело чувствовалось, как корпус сотрясали удары. Император быстро спустился по лестнице и направился в сторону своей каюты, где должна была находиться Селеция. Мимо пробежало несколько матросов из состава инженерной бригады. Со всех сторон доносились какието крики, чтото шипело, раздавались звонкие удары металла, но, к счастью, чувствовалось, как корабль чуть не вставший горизонтально начал выравниваться, хотя было понятно, что это лишь временно.
        Как только он спустился на нужную палубу ему навстречу из темноты коридора выскочила Селеция, бежавшая кудато дальше. Ланарис схватил её, но она тут же извернулась и с силой врезала ему чемто тяжёлым в челюсть. Император и без того с трудом стоявший на ногах отлетел к стене и осел вниз.
        На мгновение он как будто отключился, но к нему вовремя подскочили гвардейцы, которых он оставлял для охраны девушки.
        - Ваше величество, ваше величество, - офицер присев возле императора на одно колено быстро привёл его в чувство.
        Ланарис посмотрел на него потерянным взглядом и тихо спросил:
        - Где она?
        - Она вырвалась, как только произошёл взрыв, - ответил гвардеец, доставая флягу водой и протягивая её государю. - Нужно срочно уходить отсюда.
        Раздался толчок, весь корабль перекосило и офицер, чуть не завалился набок, но вовремя подставил руку.
        Ланарис осмотрелся и, быстро поднявшись, готов было броситься вслед за Селецией:
        - Куда вы, нужно уходить, - крикнул ему в спину гвардеец.
        - Вы этого не поймёте, - ответил Ланарис, повернувшись и двинувшись дальше, повторил, уже, словно разговаривая сам с собой. - Вы этого не поймёте, вы этого никогда не поймёте.
        Он нашёл Селецию лежащей в одном из коридоров. Её голова была разбита, и весь правый висок был в крови. Диктатор опустился и проверил пульс, она была жива. Подняв девушку на руки, Ланарис понёс её к выходу, с трудом держась на ногах. Перед глазами всё плыло, звуки казались приглушёнными. Он ступал осторожно, чтобы не упасть, но чувствовал, что силы покидают его и ноги начинают подкашиваться. К счастью для него, из полумрака коридора появились гвардейцы, командир подхватил девушку на руки, двое солдат хотели взять императора под руки, но тот только огрызнулся.
        Они вышли к ангару, откуда уже отлетали последние самолёты. Гвардейцы внесли Селецию на борт, и Ланарис уже хотел подняться, но неожиданно знакомый голос окликнул его со спины:
        - Мы ещё не закончили, ваше превосходительство.
        У края раскрытых боковых ворот стоял человек в расстегнутом военном кителе, слегка развевающемся на ветру, держа в руках шпагу. Он со злобой смотрел на императора исподлобья, вызывая того на поединок. Ланарис повернулся, его лицо приняло озверевший вид, он выхватил шпагу и бросился вперёд, не обращая внимания на попытавшегося его остановить офицера, и закричал нечеловеческим голосом:
        - Да когда же ты всётаки сдохнешь!
        Император забыл о слабости и головокружении, теперь в пылу предстоящего боя они уже не чувствовались. Раздался звон клинков, Ланарис несколько раз яростно атаковал но, всё безрезультатно, Валенрод сделал встречный выпад. Император отскочил, практически опустившись на одно колено и выгнув спину. Кончик шпаги Адриана только задел его мундир.
        - Взлетайте. Взлетайте немедленно, это приказ! - скомандовал Ланарис и снова бросился вперёд.
        Они вышли из ангара на внешнюю палубу. Тем временем эсминец, уже окончательно заваливаясь на бок, достиг облаков и стал носом уходить в них. Противники едва удержались на ногах когда корабль, резко накренившись, встал практически горизонтально. Они уже ходили по борту как по палубе, потом спрыгнули, на стену надстройки, продолжая биться на шпагах. Поверхность под ногами ходила ходуном, а со стороны носа приближалась белая пелена облаков. Валенрод, чтобы не упасть, схватился за трос поддерживавший радиомачту, сейчас шедший горизонтально под наклоном.
        Лейтенант, одной рукой держась за трос, второй удерживая шпагу, отбил атаки Ланариса сверху и снизу. Они отошли чуть в сторону, император снова сделал выпад, и тут шпага вылетела из его рук.
        Он быстро отскочил назад и уже выхватил пистолет, как вдруг лезвие холодного клика оказалось прямо у его шеи, в то время как его оружие в замершей руке, стволом было направлено в сторону.
        Валенрод стоял прямо перед ним в боевой стойке, широко расставив ноги, чуть подавшись вперёд. Его измазанное лицо было покрыто ссадинами и кровоподтёками, взъерошенные волосы развевались холодными потоками воздуха. Он пристально смотрел на императора, приставив к его горлу клинок.
        - Думаю, всё это было уже лишним, - произнёс он, уже готовый совершить задуманное.
        Внезапно раздался выстрел. Пуля из пистолета Ланариса попала в крепление троса, тот оборвался, его конец со свистом отлетел и, пронёсшись между двумя противниками, выбил шпагу из рук Адриана.
        - Нет, друг мой, вы просто ничего не понимаете в развязках, - бросил напоследок Ланарис.
        Он кинулся в сторону, взмахнул на ограждение палубы и, оттолкнувшись от ствола лучевого орудия неподалёку, резво прыгнул вверх, ухватившись за приклад лучевого генератора, который ему протянули с самолёта гвардейцы.
        Валенрод с яростью во взгляде посмотрел ему вслед. Корабль резко пошёл вниз и белая облачная дымка, окружив лейтенанта, стала быстро надвигаться на него. Шпага, выбитая у лейтенанта из рук, подкинутая толчком подлетела в воздух. Валенрод бросился к ней навстречу и хорошенько оттолкнувшись, подпрыгнул, вырвавшись над белым туманом, сомкнувшимся под ним, схватил своё оружие, доставшееся от отца и в воздухе козырнув двумя пальцами Ланарису, которого уже втянули на борт самолёта, провалился в белую мглу.
        Самолёт с императором, пролетев над мёртвым городом, приземлился, как и все другие в лагере разбитом гвардейцами покинувшими город. Эсминец рухнул неподалёку от центра, подняв огромное облако пыли. Тело Валенрода среди его обломков впоследствии так и не нашли.
        Эпилог
        Восстание Антитерры было подавлено. Несмотря на то, что свободные города ещё имели силы для борьбы против Ланариса, пусть и не в открытом бою, но хотя бы, ведя партизанскую борьбу против захватчиков, они бы этого уже никогда не сделали. Страх перед врагом, продемонстрировавшим наличие, а главное готовность применить столь страшное оружие, окончательно парализовал волю. Лучевые бомбы были обычным делом для Терры, но для Антитерры, сотни лет не знавшей войн, их применение стало шоком. Колоссальные жертвы вкупе с первобытным ужасом перед неизвестным убивали в зародыше любую мысль о возобновлении сопротивления.
        На следующий день после гибели ополчения около трёх часов пополудни на небольшую лесную полянку у склона холма в нескольких верстах от мёртвого города вышел человек в чёрном плаще с капюшоном, практически полностью скрывающем его лицо. Коня, на котором сюда приехал, он отпустил ещё у лесной опушки, не желая, чтобы даже лошадь была свидетелем назначенной в этом месте встречи.
        Он вышел на середину поляны, взглянул на часы и, оглядевшись по сторонам, прошёл к стоявшему на краю леса дубку и присел в его тени, уставившись на видневшуюся вдали речку, протекавшую в низине. Через несколько минут он почувствовал, как чтото холодное и острое коснулось его шеи, и спокойный голос произнёс прямо над ухом:
        - Вот вы и попались, Ваше превосходительство.
        Кончик шпаги сбросил капюшон с головы.
        - Адриан, чёрт тебя дери, сколько ж мы с тобой не виделись, - произнёс Ланарис и, повернув голову, снизу вверх посмотрел на стоявшего рядом Валенрода.
        Тот был одет в чёрный жилет, грубого покроя, надетый поверх простой белой рубашки, штаны из грубой ткани и обычные крестьянские сапоги. Он убрал шпагу и присел рядом с императором, запрокинув голову и согнув одну ногу, положил руку на колено.
        - Учитывая то, сколь сложна была операция, я крайне удивлён, что всё прошло по плану.
        - По плануто оно по плану, - сокрушённо произнёс Ланарис.
        - Вы чемто недовольны, друг мой, - спросил Валенрод, наклонив голову, и посмотрев на собеседника. - Разве мы не осуществили всё что задумали.
        - Скажите Адриан, вам их хоть немного жаль, погибших там в городе.
        - Жаль? - усмехнулся лейтенант. - Жалеют обычно тогда, когда поступают неправильно, делают то, что хотели бы исправить. Вы считаете, что поступили неправильно, ваше величество?
        - Вы страшный человек, Валенрод, я вас недооценивал до самого конца. Не думаю, что мне когданибудь удастся найти человека столь же циничного как вы.
        - Не осуждайте меня за мой цинизм, - с грустью в голосе проговорил Адриан. - Это всего лишь защитная реакция, вызванная современной действительностью.
        На минуту воцарилась тишина, нарушаемая лишь звонким пением птиц, доносившимся из глубины леса. Потом лейтенант продолжил:
        - Единственное что мне не понятно, так это смысл всей этой кутерьмы с эсминцем. Зачем, ну зачем тебе понадобилось его взрывать, и уж тем более устраивать этот дешёвый цирк со схваткой на падающем корабле. Было бы лучше, если б мы остановились на моём, изначальном варианте плана.
        - Уничтожение 'Дамоклова меча' было единственным успехом восстание. И сделано это было лично вами, Адриан. Не беспокойтесь, согласно официальным документам всё это провернули вы в одиночку, независимо от ополчения. Так что, 'взорвав' эсминец, вы явно продемонстрировали, что один лавразийский лейтенант может сделать больше, нежели миллионная армия этих никчёмных повстанцев. Вот такие дела.
        Ланарис сделал длинную паузу и после произнёс, вставая с земли:
        - Я отпустил Селецию на все четыре стороны, после удара по городу она и видеть меня не хочет, что, впрочем, было предсказуемо. Я сказал ей, что ты погиб при крушении корабля, думаю, так для неё будет лучше. И я должен признаться, она не особо сильно расстроилась.
        - Ну и шут с ней, - ответил Адриан, вставая вслед за императором. - Она никогда не была в моём вкусе.
        Валенрод прошёл чуть вперёд отойдя от дерева. Ланарис оказался у него за спиной, он молча стоял, угрюмо смотря себе под ноги.
        - Я совершал страшные вещи, Адриан, - прервал своё молчание император. - Я заливал целые страны кровью, устилая горами трупов свой путь к мечте, светившей мне словно путеводная звезда, ведя все народы земли к одной идее возвышению человечества. Я не колебался, и не считался не с чем, не думал о расплате, хотя и отчётливо осознавал, что куда бы меня не привела моя мечта, в конце пути придётся рассчитаться.
        Валенрод повернулся и пристально посмотрел на императора.
        - Не бойтесь, ваше величество, рано или поздно рассчитают нас всех, - произнёс он и, сделав несколько шагов, вдохнул полной грудью подняв и опустив руки. - Последующие поколения запомнят нас как убийц и предателей, отправивших на смерть миллионы, не осознавая, что именно смерти этих миллионов они обязаны своими жизнями. Но на их мнение мне будет наплевать, я сделал всё это не ради них, я сделал это лишь ради той, чья любовь для меня важна. А остальные, что ж, какая разница станут ли они меня проклинать или превозносить, да пусть хоть все миры будут гореть в огне, мне не будет до них дела.
        - Поэтому вы ей и рассказали об операции. Вы же понимали, что никому нельзя о ней рассказывать.
        - Ради неё я и затеял всю эту операцию. Она единственная кто мне дорог во всём мире, думаю, вы можете меня понять.
        - Страшно, наверное, когда самым близким человеком оказывается безродная воровка, - продолжал император. - И, тем не менее, вы поставили всё дело под угрозу провала.
        - Больше это не имеет значения. Операция 'Красный шторм' закончилась, Ланарис, теперь, мне полагается уйти в забвение, забрав с собой воспоминания о самой дерзкой разведывательной операции в истории, оставив вам всю скуку и уныние бюрократии связанной с управлением вашей новой империей. Разрешите откланяться, ваше величество.
        Пожав руку императору и сделав театральный поклон, Валенрод развернулся и пошёл прочь, но вдруг услышал изза спины голос Ланариса:
        - Боюсь, что эти воспоминания слишком ценны, чтобы просто так дать вам забрать их с собой.
        Краем глаза Адриан заметил, как рука императора потянулась к пистолету на поясе. Он не стал ждать, быстро развернулся и выхватил свой. Раздался выстрел, пуля пробила грудь Ланариса, тот удержался на ногах, подняв руку с двумя сложенными пальцами, изображавшими ствол пистолета, он сделал вид, будто выстрелил ими и повалился на землю. Опешив, Валенрод тут же кинулся к императору, подхватил того на руки и посмотрел ему прямо в глаза.
        - Это ведь не считается самоубийством, - слабым голосом произнёс Ланарис.
        Адриан только отрицательно покачал головой.
        - Ну, вот и славно, ищите себе другого антихриста.
        - Я же нарочно, Саша, это же было как спектакль, как представление, - произнёс лейтенант спокойным голосом, с трудом сдерживая в нём дрожь, чтобы тем самым успокоить самого умирающего.
        - Да, представление было славное, - подхватил император, схватив слабеющими пальцами Валенрода за воротник, и смотря прямо в глаза лейтенанту. - В главных ролях: Адриан Валенрод, Александр Ланарис, Селеция Костаред, автор сценария и режиссёр Александр Ланарис.
        Он разжал пальцы, его голова откинулась, залитая кровью грудь перестал вздыматься. Валенрод положил безжизненное тело Ланариса на траву и рукой прикрыл ему глаза. Маленький нательный крестик, выпав изпод рубашки императора, наполовину лежал в крови, около самого края красного пятна, на его груди.
        Адриан медленно встал, приклонив голову. Немного постоял, и, осознавая, что ему нужно уходить, пока не появились услышавшие выстрел солдаты, повернулся и пошёл вниз по склону в сторону реки, одной рукой придерживая покачивавшуюся на поясе шпагу. Отныне операцию красный шторм можно было считать завершённой, отныне Валенрод мог возвращаться на Терру, к той, которая единственная ждала его, а здесь ему делать было больше нечего, он сделал своё дело.
        Антитерра была покорена.