Сказание о чернокнижнике. Книга I Константин Башкатов
        История Сказания возьмёт своё начало в мире, развитие которого застыло на уровне 12 -13 века. Главный герой - заносчивый высший эльф, который по своей же воле впутался в смертельную круговерть великих событий и бросил вызов силам, с которыми связываться не стоило бы. Выживет ли он, или погибнет? Обретёт бесконечное могущество, или так и останется смертной пешкой? Войдёт в историю, или уйдёт в забвение? Никому не ведомо.
        Башкатов Константин
        Сказание о чернокнижнике. Книга I
        Предисловие
        История эта поведает вам не о светлых, самоотверженных героях и их победах, не о крахе зла. Эта история о самом Зле и о судьбе тех, кто в своём честолюбии обращается кТьме и идёт по извилистой дороге, ведущей к могуществу. Но какова будет цена силы? Это и предстоит выяснить молодому высшему эльфу, вставшему на путь, на который никогда ещё вставал ни один из его рода.
        Потерянные предания гласят так:
        «…И тогда боги объединились, и вдохнули жизнь в свой мир. На западе выросли непроходимые чащобы, равнины зазеленели лесами, и реки голубыми рукавами окутали материк, даря плодородие ожившей земле. Шальные ветра гнали облака, разнося дождевые тучи над землёй и даря прохладу в знойный день.
        Потом боги привели первых живых существ, от мельчайших насекомых, до величественных северных гигантов, покрытых шерстью и обладающих смертоносными бивнями. А на юге Алгарос поселил своих мистических питомцев, существ, не похожих на остальное зверьё. Здесь же и зародились малые разумные народы. Пришедшие вместе с богами драконы тоже заняли своё место в мире, став самой могущественным и разумным видом во всём мире.
        Но когда жизни стало слишком много, а незаходящее солнце начало грозить гибелью, в дело вступил равный брат Создателя и вернейший его соратник - Дартазаэль. Тёмный владыка создал ночь и луну, а под землёй он отстроил царство мёртвых. Так появились ночь и смерть, внося баланс в совсем ещё юный мир. Здесь же зародились первые болезни. АДартазаэль стал правителем подземного мира, отделившись от своего брата и принимая к себе каждую умершую душу. А потом он направлял умерших к своим покровителям, или возрождал вновь, если такова была их судьба. Он же взял на себя нелёгкий груз - его задачей стал контроль над Бездной, тёмной сущностью, которая пришла в мир против воли светлых богов. Лишь драконы были неподвластны смерти.
        Но мир всё ещё казался пустым.
        Всеотец решил объединить свои силы и силы своей ученицы, Альмис. Впервые два бога действовали, как один. И из их могущественного союза в мир вышли перворожденные - народ эльдар, позже названный эльфами. Альмис стала их покровителем. Эльфы были наделены долгой жизнью, острым умом и крепким здоровьем, посему эльдар быстро заняли своё место в мире, став первой разумной расой после драконов, постепенно уходивших в тень. Они были прекрасны, так же как и боги, и столь же прекрасно было то, что они создавали. Но эльфы были горды, хотя и верны своей матери-покровительнице.
        Спустя какое-то время Создатель сотворил людей. Люди пришли в мир в большем количестве, чем эльфы, но были они менее прекрасны. Их архитектура и искусство казались грубыми, бессмысленными перед творениями перворожденных, а век их был очень короток. Люди так же были более подвержены болезням, которые сотворил Дартазаэль. НоСоздатель пошёл на некоторую хитрость, действуя против воли своих подчинённых. Он наделил людей непокорностью и упорством, которого не было у эльдар. Люди в своих рассуждениях и мыслях уходили намного дальше, впрочем, временами и не в ту сторону. Человеческий род широко расселился по миру, стремительно делясь на государства, соперничая как друг с другом, так и с эльдар. Спустя несколько сотен лет Творец сам явился к своим детям, представ перед их глазами, и с собой он принёс веру в свет, поведал людям о добре и зле, и о богах. Без каких-либо тайн он открыл народу всё, что было под силу понять смертным. Впрочем, веру приняли не все…
        И другие боги не сидели, сложа руки, творя свои расы. Впрочем, многим всё равно помогал Создатель, и многим народам, заселившим мир, он тоже являлся отцом и покровителем. Таким образом измерение Отца стало самым большим среди богов, и многие умершие после царства Дартазаэля попадали к своему отцу и родителю. Но измерения других покровителей тоже не пустовали.
        Многие народы изначально создавались светлыми, но люди и некоторые другие расы были более подвержены эмоциям и соблазнам, и они же были способны влиять на других. Тогда Создатель понял, что не может удерживать в своих руках и добро и зло, и вместе с другими богами решил сотворить тёмных хранителей, которые стали бы покровителями злым существам, появление которых было уже неизбежно. Тёмные боги стали уравнителями и частью мирового баланса - такова была задумка Отца. Но тёмные хранители, воплотившие в себе негативные черты смертных, не смогли жить вместе со светлыми богами. Тогда тёмных братьев было решено поселить вБездне, откуда они и повелевали своими последователями, не позволяя тем творить хаос.
        Но вновь свобода мысли нашла дыру в божественном законе. Были те, кто творил всё, что вздумается, не подчиняясь ни одному из богов, пользуясь тем, что высшие силы по замыслу Отца не могли вмешиваться в жизнь смертных напрямую слишком часто, а тем более, являться в физическом обличии. Убийцы, сумасшедшие, богохульники и еретики - всем им не было места ни у одного из богов. И вновь Отец был вынужден обратиться к тьме. Вместе сДартазаэлем и некоторыми тёмными богами Создатель создал место, которое позже было названо Адом. ВПреисподней пребывали в вечных страданиях те, кто нарушил законы всех богов. А позже надзирателем Ада стал некто Баал - владыка всей огненной бездны, повелитель всех грешных душ. Позднее кБаалу присоединились другие демоны, ставшие князьямиАда.
        Так был сотворён мир, и долгие тысячелетия царило благоденствие…»
        Но ничто не вечно, даже боги. Грядут великие перемены, и в схватках богов и сверхъестественных сил суждено оказаться смертному, простой пешке в этой жестокой игре. Впрочем, суждено ли? Возможно, пешка сама решила свою судьбу.
        Пролог. Часть 1 «Три сына»
        234 год Третьей эры, которую ещё часто называют эрой Великих Магов. 6 января. В этом году в Талании, да и на всём материке, самая холодная зима за всю эру: температура опустилась намного ниже нормы и сдавать позиции не собиралась.
        Просторная спальня, на полу лежали полотенца и тазик с водой. Стены из белого дерева, резные колонны из того же материала. Несмотря на чуть ли не вычурную отделку, помещение было обставлено довольно скромно.
        В имении дворянина, высшего эльфа, Таларана Файона на окраине городка Тиан-Арат родился ребёнок. Молоденькая служанка-эльфийка крадучись подошла к приоткрытой двери и тихонько заглянула в щель.
        - Боже, он такой бледный… - произнёс мелодичный женский голос.
        - Зато глаза твои, - ответил грубоватый мужской голос. - И цвет такой же.
        Послышался детский плач. Служанка вздрогнула и, испуганно ойкнув, кинулась прочь от открывающейся двери. Статный эльф в белом, обильно расшитом золотом камзоле подошёл к двери и плотнее закрыл её. Длинные золотистые волосы были забраны в конский хвост, черты лица были типичны для эльфа.
        - Кто там, Таларан? - спросила миловидная эльфийка, лежащая в постели с новорождённым младенцем в руках.
        - Всего лишь служанка, Алания. Ничего более, - успокоил её эльф.
        Младенец в руках Алании действительно был очень бледен - словно снег была его кожа. Но в остальном он был обычным ребёнком, потягивающимся, словно не понимающим, зачем он вообще оказался здесь.
        - Как мы его назовём? - тихо, с улыбкой смотря на сына, спросила Алания. Младенец начал потихоньку засыпать.
        - Ты знаешь, что у меня ужасная фантазия. Полагаюсь на твой выбор, - улыбнулся Таларан.
        - М-м-м… - эльфийка и сама задумалась, даже нахмурилась - так глубок был мысленный процесс. Впрочем, молчание её длилось недолго, и вскоре она с лицом просветлённого изрекла: - Падаан.
        - Да будет так, - согласился отец Падаана. За окном бушевала метель. Даже здесь, в краях высших эльфов, зима не давала спуску. В столь тёплых края такая зима была даже пагубна, но, благо, эльфов ждало долгое и тёплое лето, ибо даже самые лютые зимы рано или поздно заканчиваются.
        Падаан рос умным, но довольно слабым ребёнком. Да, воин из него не выйдет, но вместо этого юноше открывались пути успешного политика - Падаан был довольно общительным и харизматичным, умел убеждать. Но одно беспокоило родителей молодого человека - он был весьма заносчив и вспыльчив.
        274 год Третьей эры. 23 мая.
        Семейство Файонов оказалось довольно плодовитым для высших эльфов. Этой ясной ночью родился второй ребёнок. Май нынче вышел тёплым, даже жарким, пожалуй, посему роды проходили в летней спальне, где резные колонны из золотистого дерева соединяла декоративная решётка, оплетённая лозой. Лунный свет пробивался сквозь растения, замысловатым узором падая на пол. А на страже покоя хозяев стоял обширный сад.
        - А где же наш начинающий юный чародей? - промурлыкала Алания, баюкая плачущего младенца. - Падаан? Видимо, ещё не вернулся с занятий. Ох, ему так нравится заниматься магией.
        Действительно. Так вышло, что первый сын Файонов родился магом, точнее, одарённым в магии, одарённым, как мало кто даже среди высших эльфов. Местный магистр, который представлял здесь архимага, сказал, что Падаан при должном обучении сможет встать в ряды сильнейших магов всех эпох.
        - Ты звала меня, матушка? - Из-за белой резной колонны вышел молодой эльф, одетый в золотых тонах. Его кожа была неестественно белой, так же как и волосы, из-за чего казалось, что в свете ламп начинающий маг овеян поистине колдовским сиянием. Черты его были резки, но приятны. Песчаного цвета глаза скрывали любопытство. Когда эльф полностью вышел из-за колонны, можно было увидеть его немалый рост, который, как ни странно, гармонично сочетался с худобой. Волосы спускались до лопаток.
        - Ну, посмотри на своего братика. Как думаешь, он будет похож на тебя? - произнесла мать двоих эльфов.
        - Хватит нам и одного мага на семейство, - усмехнулся Таларан, который за сорок лет и не изменился. Падаан взглянул на отца. Хотя злиться он не мог. Как можно злиться на родного отца, тем более что тот этого не заслуживает?
        - А вдруг станет? Или научу его магическим штучкам!
        - Не смей! - хохотнул отец. - Я от твоих крылатых существ ещё до конца не избавился.
        - Чшш! - шикнула эльфийка, приложив палец свободной руки к губам. - Ребёнка мне разбудите. Идите уже болтать на улицу. И вообще, ты, Падаан, иди спать! Тебе завтра вставать рано.
        - Ма-а-ам!
        - Спать, я сказала.
        Среднего брата называли Нааланом. Магом он не стал, но зато был самым спокойным и деловым среди братьев своих - настоящий предприниматель. Внешне не слишком выделялся, хотя и был хорош собой, отчего имел большую популярность среди девушек; Падаан был, конечно, также хорош даже для эльфа, но характер у него был резкий, даже скверный в какой-то мере. А ещё резче он стал, когда большая часть внимания переключилась на брата. Уже не были столь важны достижения Падаана. Хотя молодого мага это и нервировало, он скрывал это под маской безразличия.
        341 год Третьей эры. 5 февраля.
        Через какое-то время семья Файонов принесла миру третьего отпрыска. Роды проходили снова в зимней спальне.
        - Молчит, смотри-ка… Таларан! Таларан? Ты меня слышишь?
        - А? Да-да, дай-ка его сюда. - Отец бережно принял из рук матери на удивление тихого младенца. За всем этим через полуоткрытую дверь наблюдали Наалан и Падаан. Наалан был как всегда спокоен, а Падаан же наблюдал с некоторым скептицизмом, порой бросая взгляды на, теперь уже среднего, брата. Наалан был довольно статен, хоть и не слишком высок, широк в плечах, брюнет. Спокойный взгляд серых глаз был направлен на младшего новорождённого брата. Но Падаан понимал, чем это выйдет ему и среднему братцу - теперь младший займёт всё внимание родителей. Беловолосый сын Таларана несколько изменился: теперь в глазах его было больше надменности, властности и гордости. Но в плечах шире он не стал, обгоняя среднего брата лишь в росте.
        Младенец в руках Таларана улыбнулся и потянул ручки к отцу.
        - Смотри-ка, улыбается, - усмехнулся эльф, передавая сына в руки матери. С этого дня Файран - так назвали третьего - стал самым любимым сыном. Он был красив, высок, строен и честен. Если в Падаане была грация и гордость, то Файран был ещё и силён и умудрялся во всём обходить своего старшего брата. Последние годы молодой маг не стеснялся показывать своё пренебрежение или злость в сторону младшего. По правде говоря, Файрану было тяжелее всех, ведь именно он был жертвой всех розыгрышей, временами не очень приятных. Хотя за это Падаан регулярно получал нагоняй, ибо: «Как ты можешь обижать младшего брата? Он же такой хороший! Не то, что ты».
        Пролог. Часть 2 «Наследие эльфа»
        391 год Третьей эры. 23 сентября.
        Садик в эльфийском поместье накрыла вечерняя тишина. Тропинки, выложенные белым камнем, были тщательно подметены, и золотистые листья ковром лежали на траве. Золотые кроны деревьев всё ещё освещало заходящее солнце, придавая им ещё больше блеска. Сад был практически пуст, только в просторной беседке сидели двое. Наалан в коричневом камзоле скрестил руки на широкой груди, усевшись посередине широкой скамьи. Угольно-чёрные волосы обрамляли грубоватое, но оттого не менее красивое лицо. Файран в простой белой рубахе после тренировок примостился в углу, который образовывали скамьи. Рядом лежал тренировочный меч, а каштановые волосы были немного растрёпаны после очередного учебного боя. Зелёные глаза смотрели куда-то вверх.
        Шаги Падаана тихо раздавались в пустом саду, и лишь потому, что он так хотел. Серые сапоги изредка мелькали из-под пол белого балахона. Походка мага была настолько плавной, что свободная одежда его почти не колыхалась, а длинные прямые волосы молочно-белого оттенка неподвижно свисали до пояса. Холодный взгляд полуприкрытых песочного цвета глаз скользнул по братьям. Сегодня отец попросил их собраться здесь. Что у него на уме?
        Падаан проплыл мимо Наалана и пинком убрал со своей дороги вытянутые ноги Файрана, на что младший брат ответил лишь спокойным взглядом.
        «Недоросток…» - подумал молодой эльф.
        Напряжение между младшим и старшим и без того не давало покоя семье, так на днях эти двое умудрились ещё сильнее рассориться.
        - Всё в своих свитках и книгах, Падаан? - медленно произнёс средний, по-видимому, надеясь перевести тему и отвлечь двух братьев от ссоры.
        - Всё со своими торгашами, Наалан? - язвительно отозвался Падаан. Маг явно был не в настроении. Может быть, его не радовал тот факт, что придётся лишний раз видеть лицо ненавистного младшего брата? Что до среднего, тот действительно много времени проводил в городке Тиан-Арате, общаясь с разномастными торговцами.
        - Падаан… Что с тобой творится? - тихо произнёс Файран. - С каждым днём ты всё…
        - Заткнись, - резко прервал младшего брата беловолосый.
        - Прекратите собачиться, вы же братья! - Наалан приподнялся и был вынужден повысить голос. Его серые глаза пристально смотрели на старшего брата, ибо тот, как правило, являлся корнем всех ссор.
        - А ты мне не указывай, брат, - процедил молодой маг. - Пускай лучше этот сопляк, - Падаан небрежно махнул рукой в сторону младшего брата, - меньше выпендривается.
        Ссору прервало появление отца, - Таларана - который неслышной поступью вошёл в беседку и наблюдал новую ссору почти с самого начала. Братья увлеклись так сильно, что этого даже не заметили. Падаан увидел отца первым и, бросив на него короткий резкий взгляд, отвернулся; отвернулся с такой силой, что полы балахона вздыбились, словно крылья и снова опали на пол.
        - Падаан. Файран, - медленно начал отец, - Наалан. Я понимаю, что все вы разные. Но вы братья и должны держаться вместе, а не собачиться каждый день. Наалан прав, у вас нет на это права, - последняя фраза было адресована конкретно старшему брату.
        «Во всех ссорах и провинностях они винят меня», - проползла мысль в голове беловолосого. Он всё ещё стоял спиной ко всем.
        - Но я пришёл не для того, чтобы разбираться в ваших мелких сколках. Я пришёл сообщить вам, что хочу отойти от дела. Мне уже много лет и мне надоело держать бразды власти в своих руках. Всё имение перейдёт одному из вас, - Таларан собирался продолжить, но Падаан резко повернулся к нему.
        - Ты хочешь сказать, что передаёшь всё мне? - быстро произнёс беловолосый.
        - Нет. Я…
        - Ты собираешься разделить земли между нами?
        - Нет! Падаан, когда ты научишься слушать до конца? - голос отца стал более жёстким и строгим, пронзительный взгляд заставил сына замолкнуть. Молодой маг опустил глаза. - Все вы уже достаточно взрослы для того, чтобы вступить в самостоятельную жизнь. Я решил: кто через двадцать лет будет достоин, тот и получит имение.
        Падаан долгое время молча смотрел на отца. Рот мага открылся, будто беловолосый собирался что-то сказать, но тут же закрылся. Молодой маг бросил резкий взгляд на отца, потом на братьев, пальцы сжались в кулаки.
        - Да будет так, - холодно бросил Падаан и, резко развернувшись, направился прочь из сада. Он был уверен, что это лишь формальность, проверка его решительности и готовности. Раз решение принято, беловолосый не видел смысла медлить. Ему уже давно предлагали место среди полководцев Сиралиона в столице Амаралан-анорде. Значит, теперь туда лежит путь Падаана. А куда же отправятся его братья, мага не волновало.
        Пролог. Часть 3 «Мир рушится»
        - О, Падаан Файон! Всё-таки решили вступить в ряды армии? - пробасил командир гарнизона, вышедшей навстречу беловолосому в живописный дворик крепости. Его яркие золотые доспехи почти сливались с золотистой листвой. Вообще, осенью города эльфов казались практически полностью созданными из золота. Для эльфа у этого офицера было слишком грубое лицо, изувеченное в битвах и стычках - высшие эльфы часто ссорились с государством дроу, Империей Мортис. - Как раз вовремя…
        - Прекратите ваше многословие, капитан. Я знаю, для чего пришёл. И я знаю, что намечается война с дроу.
        - Я больше вам скажу, во всём материке неспокойно!
        - Тогда, раз тебе уже ясно, зачем я здесь, может быть, мы покончим с формальностями? - По выражению лица Падаана было видно, что молодому эльфу разговор с капитаном уже осточертел. Странно, но бешеная скачка от самого Тиан-арата ничуть не успокоила гнева мага, а лишь распалила его ещё больше. Ко всему прочему, всё тело ныло и болело - Падаан был не слишком привычен к верховой езде. Эльф гордой походкой прошагал мимо капитана и направился куда-то по коридорам эльфийкского замка. Золотые статуи, гобелены, серебряные подсвечники - весь замок был выполнен в белых и золотых тонах, хотя это и касалось только парадных его частей - большинство замковых помещений были вообще лишины всяких украшений. И если бы не узкие окна-бойницы, то и не скажешь, что замок. Падаана не волновало, что он не знает, куда идти, в нём говорил не разум, но пылающее раздражение, которое капитан своими речами лишь распалял ещё больше. Лучше целый день плутать по замку, чем слушать болтовню этого солдафона. Когда капитан всё-таки догнал мага, эльф страдальчески закатил глаза. Одно хорошо: теперь они быстро найдут тронный зал.
        Впрочем, предстояло ещё уладить некоторые формальности, связанные с грядущей службой - Падаан собирался стать одним из командующих, а не простым рядовым магом. Необходимо было занести в списки его имя, восстановить в звании - молодой Файон, как и его двое братьев, почти с самого рождения находились в офицерских списках и могли в любой момент начать службу королю в почётном звании.
        391 год Третьей эры. 24 сентября.
        Падаан явился в тронный зал. Сегодня выпускники военной академии официально дают присягу перед самим королём. Эльф вошёл в тронный зал и пошёл вдоль рядов выпускников, натыкаясь на презрительные, надменные взгляды, но и колдун в долгу не оставался, отвечая обжигающим холодом безразличия. И он, хотя и был далеко не в восторге от этого, встал среди них. Молодые курсанты с опаской поглядывали на мага, кто-то даже с презрением или удивлением. Много фраз ходило по рядам:
        «Мы, значит, годами горбатимся, а этот беловолосый кичливый маг приходит на всё готовое?»
        «Коррупция процветает, даже присягу за деньги покупают».
        «Недолго он продержится…»
        Но молодой маг старался не обращать внимания на эти слова, хотя они и жгли, словно горячий кнут. Да, военное образование он получал не так, как они, хотя и был довольно способен в тактическом ремесле. Более того, он уже применил свои умения на практике, рисковал своей жизнью! Дело в том, что Падаан когда-то помогал местному капитану, с которым общался в саду. По мелочам, как правило, и втайне от родителей. А поскольку Падаан - маг, то стал для капитана бесценным кадром, но отказался сразу поступать на службу королю, воспользовавшись родовой привилегией. Впрочем, молодой чародей был весьма практичен, и не стал делать поспешных решений, сказав тогда: «Не сегодня, капитан. Но когда-нибудь я вернусь к вашему предложению». Когда маг вновь поднял глаза, уже оставался только один человек перед ним. Как же Падаан выделялся из этой толпы курсантов: униформа их была тёмной с золотыми элементами, а Падаан же был весь в белом, что злило курсантов ещё больше - уходящие эльфы одаривали мага злыми взглядами.
        И вот настала очередь Файона. Мерной походкой, неторопливой, но и не медленной, Падаан шёл навстречу королю, который был, как и положено, при параде, в золотых и серебряных оттенках; в тёмных волосах сверкала корона - серебряный венец, переходящий от короля к королю. Говорят, эта корона была дарована королевству самой Альмис. Кайириан Сиралионский, король, один из немногих, кто внушал Падаану настоящее уважение. Великий правитель, который многие годы правит Сиралионом и успешно ведёт войну против вероломных дроу. Ни жалкая республика, ни другие более сильные человеческие государства не смогли осуществить своих мерзких планов в отношении высших эльфов; и всё это - заслуга Кайириана. В руках эльфийского правителя был меч, украшенный драгоценными камнями и поделочной костью. И вот Падаан приблизился к своему королю, встретившись с ним глазами, и встал на одно колено - так полагалось в большинстве государств; исключением являлись орочьи страны, государство дроу и земли амфибий, в случае последних мешало ещё и отсутствие ног. Взгляд Кайириана был усталым, возможно, он только что вернулся из похода. Или
уже сражался на передовой. У юного колдуна перехватывало дыхание от этих мыслей. Уже завтра он может сражаться с этим великим эльфом чуть ли не плечом к плечу!
        - Клянёшься ли ты, Падаан Файон, верой и правдой служить Сиралиону и его правителю? - монотонным голосом произнёс король.
        - Клянусь, - отозвался маг. Так опять же требовали правила и обычаи.
        - Клянёшься ли ты служить во благо земель эльфийских и их жителей?
        - Клянусь.
        - Клянёшься ли ты отдать жизнь за своего короля, если это потребуется?
        - Клянусь. - Хотя этот процесс несколько раздражал мага. «Клянусь, клянусь»… Жуть какая-то. Последнее.
        - Клянёшься ли ты оставить своего короля, принять свою смерть, если он потребует этого?
        - Клянусь, - не успело это пресловутое слово сорваться с губ Падаана, как он ощутил, что клинок коснулся его макушки.
        - Тогда встань, Падаан Файон. Отныне, ты - верный слуга и защитник Сиралиона и его народа. Ступай. - Маг поднял глаза на усталое лицо короля. Ему ещё предстоит проделать это много раз. Ну а путь молодого эльфа лежал в его покои, которые выделяли каждому выпускнику. Небольшая по меркам дворянства высших эльфов комната, снабжённая почти всем для комфортной жизни: ванной да отхожего места разве что нет.
        Маг гордо прошагал мимо рядов курсантов и, пафосно распахнув двери, под всеобщие ахи, скрылся в коридорах замка. Так началась военная карьера мага, которой, впрочем, не суждено долго длиться. Ну, по эльфийским меркам опять же. Двадцать лет для людей всё-таки срок не малый, ведь за это время в этом жестоком мире можно расстаться с жизнью.
        411 год Третьей эры. 5 января.
        Вот и прошло двадцать лет. Двадцать лет в стычках и войнах с дроу. Война, к негодованию Падаана, была не столько успешна - границы Сиралиона практически не изменились, но государство Дроу - Империя Мортис - поглотило соседние мелкие страны, и теперь было равно по размерам стране высших эльфов. Амбиции верховной жрицы зашли далеко, до такой степени, что теперь весь мир балансировал на грани, готовый сорваться в пучину войны. Но это не помешало Падаану достичь высших званий и даже получить в своё распоряжение целый батальон. Несмотря на то, что прошли ещё не полные двадцать лет, пора уже было отправляться домой - получать наследие, как думал маг уже не столь молодой. Война закалила разум беловолосого. Он стал умнее, но и надменности в нём прибавилось, что не способствовало сплочению с коллегами. Многие друзья и знакомые не узнавали Падаана после войны, он стал ко всему прочему жесток, циничен и беспощаден, а в бою с ним происходили поистине странные вещи - порой казалось, что маг-офицер напрочь забывал об инстинкте самосохранения, проявляя пугающую смелость. И каждый раз из самой Преисподней он
выходил без серьёзных ран. Многие всерьёз полагали, что чародей использует запрещённые во многих странах тёмные магически школы. Но доказательств ни у кого не было, а Кайириан Сиралионский не позволил магистрам начать расследование, ибо шла война, и не в меру смелый эльф был ценным кадром.
        И это спасло эльфа, ибо он действительно связался с запрещённым колдовством. Хотя, на этот путь он встал ещё до поступления на службу правителю, сейчас он применил заклинания на практике, тщательно скрывая тёмное колдовство под иллюзиями, от чего расходовал много сил и часто после боя падал от изнеможения. Файон не понимал, почему маги так боятся этих тёмных школ, ведь они даруют такую мощь!
        Падаан просит небольшой отпуск, как ни странно, к тому времени как раз настало перемирие, и отправляется в родной город, где его ждал отец.
        411 год Третьей эры. 6 января.
        - Итак, сыновья мои, вы вернулись, - произнёс отец, довольный тем, что все трое живы. Внешне братья практически не изменились. Файран получил пару шрамов, да обзавёлся лёгкой кожаной бронёй. Наалан же был внешне действительно похож на торговца: вычурная одежда, пристальный взгляд серых глаз. Падаан же явился в белом офицерском камзоле, который носили капитаны весьма высокого ранга в мирное время. Плечи его накрывала серебристая накидка, обитая мехом. Но в глазах стояла какая-то злоба, высокомерность, от чего отец поражённо замер, встретившись взглядами со страшим сыном. Младший… По нему сложно было сказать, что он чего-то добился. - Что ж, хвастайтесь, - с улыбкой сказал отец. Первым был Падаан, и улыбка его тут же угасла.
        - Гордись, отец! Я прошёл не одну войну с дроу, тёмными захватчиками, позарившимися на наши земли. Ныне же под моим командованием армия, а дроу дрожат лишь от одного упоминания моего имени! Как видишь, отец, я известен не только среди эльфов и одержал много побед, - слова Падаана были полны гордости и тщеславия. Краем глаза эльф видел в глазах младшего брата грусть. На губах мага проступила довольная улыбка.
        - Хорошо… Падаан. Я горжусь тобой, - слова похвалы, но маг изменился в лице от тона отца. Печаль. Словно Падаан сделал что-то не так. Но что? Он стал героем, практически спасителем всего Сиралиона, если не всего мира.
        - Слава фортуне, мне удалось заключить выгодную сделку. И теперь я богат, в моих руках столько денег, что я мог бы купить небольшое государство. Я повидал много земель, много путешествовал… - начал средний брат. Файран понурил голову. - К моему слову прислушиваются короли, в каждом доме меня готовы принять.
        - Ты… Оправдал мои надежды, Наалан. Молодец, - и снова тот же тон. Почему он не доволен? Падаан и Наалан прославили род Файона, заставили свои имена прогреметь по всему материку, покрыв себя бессмертной славой! Почему он не доволен?! В маге закипала злоба, и бледные пальцы яростно сжимались в кулаки. Что-то странное сковало разум эльфы, и следующие слова отца он уже услышал как-то отдалённо, словно оглушённый. Всё вокруг поддёрнула тёмная пелена.
        - Файран? - взор отца устремился на младшего. Тот упал на колени.
        - Отец… Прости. Прости меня. Я ничего не добился. - Падаан победоносной улыбался. Он не мог сдержать злорадства.
        - Отчего же? - Брови Таларана удивлённо поднялись вверх.
        - Я… У меня был шанс получить богатство, но я пощадил противника, не смог убить. Я мог получить славу, но не захотел солгать. Я мог вести армию, но не желал омыть себя кровью, не желал, чтобы по моему приказу гибли живые люди! Мне предложили место в гвардии Антан-Тир…
        - Но ты добился многого, - улыбнулся отец. Младший поднял удивлённые глаза. - Ты стал именно тем, кем хотел, а не старался выделиться. Путь Падаана построен на крови, а Наалан сломал не одну судьбу, прежде чем добиться чего-то.
        - Но отец!.. - маг захлебнулся в возмущении.
        «Как он может так говорить?!»
        - Ты хранил нашу с матерью любовь и тепло, и ты достоин того, что я хочу оставить тебе.
        - Этот безродный щенок ничего не сделал, а ты отдаёшь ему всё?! Он же потеряет, загубит всё, что ты так долго строил! Он… Он! Он же ничего не знает! - беловолосого поглотили гнев и ярость. Он яростно жестикулировал, давно сорвавшись на крики, на вопли - так более точно.
        - Помолчи, Падаан. Он добился большего, чем тебе кажется, - прервал сына отец. Голос его звучал спокойно, что разозлило мага ещё больше.
        - Он прав, - рука Наалана легла на плечо старшего брата, - в конце концов мы и так много добились.
        Но Падаан был вне себя от злости.
        «Как отец мог передать всё этому малолетнему выродку?! Так не должно быть.»
        Сдёрнув с себя руку брата, беловолосый маг заявил:
        - Тогда глаза твои не увидят меня более!
        - Падаан! - в один голос воскликнули трое: оба брата и отец. Файран уже готов был силой усадить старшего на место и успокоить - уж он-то мог это сделать.
        - Я отдам тебе всё, лишь бы сохранить целостность семьи, - заявил младший.
        - Какое самопожертвование, братик, - ядовито отозвался маг. - Нет уж! Оставим всё так.
        С этими словами Падаан вылетел из комнаты. Гнев его был настолько силён, что его окружил ореол ледяной магии такой силы, и даже огни свечей потускнели.

* * *
        Поглощённый гневом, яростью и безумием, Падаан выскочил на полянку перед воротами. Там его ждали пятьдесят эльфийских солдат. А во главе их стоял сержант - заместитель мага.
        - Если оно не достанется мне, то не достанется никому! - шёпотом безумца выдавил из себя эльф. Потом он жестом подозвал к себе сержанта. - Сержант! Готовьте солдат к штурму.
        Молодой эльф, который поспешил было к своему командиру, замер. По лицу было видно, что тот не понимал, к штурму чего нужно было готовиться. Но медленно до него дошло.
        - Но… Командир, там же эльфы. Они на нашей стороне! - удивлённо произнёс сержант. По рядам солдат пробежал возмущённый ропот.
        - Разговоры в строю! - рявкнул Падаан на солдат, яростно махнув рукой; стройные ряды обдало ледяным ветром. Потом его безумный взор вновь перешёл на сержанта. Тьма в глазах и на лице придала его эльфийской красоте какой-то новый оттенок, новый шарм, одновременно пугающий, но но тем самым и притягательный. Белые волосы растрепались, а жесты и движения были резки и судорожны, словно эльф был окутан лихорадкой. Падаан раздражённо взмахнул рукой в сторону отцовского имения. - Эти эльфы предали Сиралион! Они переметнулись на сторону дроу, оклеветав страшной ложью короля! И долг говорит мне, что предателей нужно карать, пока не поздно, пока они не вонзили отравленный нож в спину всему Сиралиону! Есть вопросы?! - где-то далеко, в глубине сознания, Файон и сам в ужасе понял и испугался того, как быстро и легко он плетёт столь страшную ложь. Клевету.
        Молодой сержант молча отдал честь.
        И вот, когда заснеженное имение накрыла мгла ночи, в небе взвился огненный рой стрел. Среди деревянных домов занялся пожар, и солдаты вошли в селение с обнажёнными мечами. У них был один приказ: Таларана Файона убить на месте, Файрана Файона взять живым. Падаан сам шёл во главе своей небольшой армии, и огненные отблески на серебряном мече вторили безумному огню в глазах. После этой кровавой ночи эльфийские командиры и маги ещё долго будут думать, действовали ли солдаты Падаана по приказу, или же были сбиты с толку обманом тёмной магии. Никто не сможет сказать точно, ибо никто толком не знал, на что способен чародей-безумец.
        Когда обезумевший эльф приближался к дому отца, клинок уже обагрился кровью, а за спиной стояла пара замороженных горожан, скорчившись в жутких позах. На ледяных лицах навечно застыл ужас.
        Распахнув двери, беловолосый обнаружил отца, сидящего в своём кресле с видом обречённого человека.
        - Падаан… Как ты мог? - тихо произнёс он, подняв глаза, полные печали, на сына. - Ты сам так хотел всё сохранить… Но всё рушишь. Зачем?
        Эльф медленно приближался к отцу. Глаза мага были широко раскрыты, на лице застыла неопределённая маска злости и страха. Страха перед осознанием того, что совершил. Но взор всё больше заволакивала тьмы, непонятная злоба вспыхивала в душе. Эльф в ужасе пытался потушить этот тёмный огонь, но у него ничего не вышло. Словно какой-то злой бог руководил его рукой. Рукой, в которой зажат окровавленный меч.
        - Падаан. Ещё не поздно! Отзови солдат. Я прощу тебе всё! - во взгляде Таларана сверкнула надежда, он вскочил на ноги и подался навстречу сыну.
        - Нет… Отец, - прошептал молодой маг.
        - Сын… - Отец протянул руку. Эти секунды тянулись целую вечность для мага. И вот, не понимая, что творит, Падаан издал безумный вопль и ударил отца мечом. Сильный удар пришёлся на верхнюю часть грудной клетки, почти распоров рёбра и перерезав артерию. Хлынула алая кровь, покрыв собой всё. Эльф испуганно замер с окровавленным мечом в руках. И тут тьма отступила, но на смену ей пришло нечто другое.
        - Отец! - Серебряный клинок со звоном упал на пол, Падаан кинулся к отцу, но было уже слишком поздно. Маг упал на колени и подхватил падающего Таларана. Белый мундир запачкался кровью. - Прости меня… - Только сейчас пелена безумия спала, открыв ужасающую картину реальности. В глазах отца стояли слёзы.
        - Ты меня прости, Падаан… - слабым голосом, захлёбываясь кровью, произнёс он. - Не сумел я тебя как надо воспитать. Поклянись мне… Поклянись, что помиришься с братом.
        - Нет, - последнее слово, что услышал Таларан Файон перед смертью. Он истёк кровью и умер. Умер, оставив сына в крови по локоть. Маг медленно поднялся и взял в руки меч. Странно, но желание прикончить младшего только усилилось. Решительной поступью Падаан поднялся на второй этаж в комнату Файрана. И он был там. Застёгивал перевязь с мечом. Младший был шокирован, увидев старшего брата всего в крови.
        - Падаан… что они с тобой сделали?
        - Кусок дерьма! Безродный сучонок! - прорычал маг, замахиваясь мечом. Острие со звоном прошлось по потолку.
        - Стой! Что ты делаешь? Что случилось?! - невольно Файран обнажил свой меч и отразил удар брата. По дому раскатился звон стали. - Где отец?
        - Отец мёртв. Из-за тебя!
        - Что?! Кто это сделал?!
        - Я! - Ещё удар, вновь и вновь. И каждый раз когда клинки скрещивались, по полу рассыпались искры. Младший оторопело замер, почти пропустив удар. Меч его резко ушёл в сторону. Файран мог бы давно усмирить старшего брата, ибо мечом владел раз в десять лучше, но он был так сильно поражён, да и не хотел он зла родичу своему.
        - Но… Как.
        - Куда мне до тебя, идеального?! - ядовито прошипел маг, разведя руки в стороны. Книги посыпались с полок. Вновь удары высекают искры.
        - Прекрати это безумие! - крикнул Файран и следующим ударом клинок Падаана раскололся на две части.
        - Дерись, выродок! - зло прорычал беловолосый, наступая на младшего. Файран невидящими глазами смотрел перед собой, оторопело мотая головой. Воин медленно отступал и вскоре упёрся в стол.
        - Не-е-ет… Ты не мог.
        - Дерись же, трус!
        - Нет! - Яркий свет озарил комнату, заставив старшего, которого вновь поглощало безумие, закрыть глаза окровавленной рукой. Файран кинул меч в сторону и исчез в белой вспышке. Губы беловолосого мага скривила нервная усмешка. Из горла вырвалось безумной хихиканье. Плечи, закутанные в окровавленный мех, содрогались в смехе. Маг медленно подошёл к столу и со всей силы ударил по нему обрубком меча, снеся всё, что на нём было. Упершись руками в столешницу, эльф склонил голову и белые волосы, тоже обагрённые кровью, скрыли искажённое лицо.
        «Что я творю? Он прав. Это безумие!»
        Покачиваясь, эльф вышел из дома. Улицы охватил хаос, где-то пожар всё-таки набрал силу и теперь освещал тёмные улицы светом огня. Улицы были пусты, виднелись тела, припорошенные снегом. Местами снег окрасился в красный цвет. Вот разграбленный дом: вещи выкинуты на улицу, окна разбиты а всё, что можно продать, уже давно в чьих-то карманах.
        Беловолосый маг еле волок ноги, в руке безвольно висел обломок меча, на котором блестела замёрзшая кровь. Кровь отца. Падаан Файон, убийца родичей. Пустой взгляд шарил по улицам, рассматривая погибших горожан. Внезапно взор наткнулся на труп женщины. Смутно знакомый…
        Эльф, шаркая непослушными ногами по снегу, подошёл к ней. И слёзы ручьём хлынули по щекам, обжигая кожу. Маг упал на колени перед погибшей женщиной. В снегу она почти не отличалась от живой, только бледность и аккуратная рана в животе говорили о смерти.
        - Мама…
        Пролог. Часть 4 «Суд. Цена искупления»
        Боль… Опустошение. Страшное осознание содеянного. Когда имение отца было полностью разграблено, Падаан добровольно сдался властям, которые и так уже прознали о выходке командира, напавшего на своих же. Представ лично перед королём, беловолосый маг возложил к его ногам свой меч и потребовал суда. Конечно же, правитель был шокирован - один из его самых преданных и честных командиров бросает к его ногам сломанный меч и признаётся в предательстве государства. Государства, которое клялся защищать. Своей жизнью, честью и славой. И в один момент он разрушил все надежды, которые возложил на него король, сдался тогда, когда дроу в рассвете своих сил и готовят свои тёмные планы в глубоких подземельях. Чародей так и не нашёл в себе сил, чтобы взглянуть в искажённое ужасом лицо Кайириана, в глаза, полные боли. Окружающие офицеры забыли обо всех правилах приличия, накрыв Падаана осуждениями и упрёками, ведь такой шанс нельзя упускать, когда их главный соперник обличён в предательстве и стоит на коленях перед престолом.
        Кайириан Сиралионский, правитель эльфийского народа, поднял руку, призывая к тишине. Голос его был печален, но твёрд и строг. Он - король целого государства и не имеет права делать поблажки тем, кто серьёзно провинился.
        - Стража! Наденьте на него кандалы и отправьте в темницу. Через неделю его ждёт трибунал, - тоном, не терпящим возражений, произнёс Кайириан. Сегодня Падаан в очередной раз убедился: милосердия нет. Каждому воздаётся за всё. И так должно быть, ибо нет в этом мире места слабым. Он не оказывал сопротивления, когда его обыскивали, грубо срывали плащ и отличительные знаки капитана. Вот на запястьях сомкнулись чёрные как ночь браслеты, скрепленные тяжёлой цепью.
        Золотые коридоры скоро сменились серыми стенами. Высшие эльфы, как ни странно, были на втором месте по жестокости к своим пленникам - первое место делили дроу и орки. Падаан был брошен в одиночную камеру. Солдаты с пленником не церемонились, поэтому на слабом теле мага прибавилась пара синяков и гематом. Но ему было безразлично. Весь мир решился в глазах Падаана Файона. Он пал в собственных глазах, он не понимал, что вообще с ним творилось, и боялся этого.
        411 год Третьей эры. 15 января. Утро.
        Минуты пролетали словно секунды… Часы проходили незаметно… Дни не имели значения. Вся неделя прошла словно во сне, в ожидании неизбежной казни. Но Падаан понимал, что заслужил это. Он - предатель, он предал своего короля и народ. Говорят, король будет лично судить преступника. Не только как предателя и совершившего военное преступление, но и как убийцу, серийного убийцу - так настояло дворянство. И приговор, маг был уверен, будет суровым, если не жестоким. Кайириан Сиралионский никогда не славился мягким характером, хотя и был опечален предательством Падаана. Но он должен был это сделать, таков долг короля - вершить судьбы людей. За всю эту неделю эльф почти не ел. Нет, не потому что его не кормили - кусок в горло не лез. Любая мысль о еде вызывала отвращение. Ненависть, презрение к самому себе. Вот это действительно походит на безумие. Падаан никогда не славился плотностью сложения, а за эту неделю он стал похожим больше на мертвеца. Впалые щёки, выпирающие скулы и ввалившиеся глаза изрядно подпортили эльфийскую красоту. А белый, некогда прекрасный камзол, превратился в бесформенное серое тряпьё
с кровавыми разводами.
        Но вот настал час суда. Два стражника ввели грязного, истощённого Падаана Файона в тронный зал, который обычно играл роль и зала трибунала. Собрались дворяне, аристократы и прочие представители высшего сословия. Все в пёстрых нарядах, такие надменные, чистые, ухоженные. Им никогда не понять. Им всё доставалось легко. Беловолосый буквально физически ощущал на себе злые взгляды, прожигавшие его насквозь. Итак, на возвышении стоял трон короля, на котором восседал сам Кайириан. С каждой стороны, справа и слева, сидел совет Трибунала - приближённые короля. Когда-то там заседал и Падаан. Многие советники смотрели на подсудимого с победоносной улыбкой. Все они… Некоторые, впрочем, немногие, ненавидели Файона с самого начала, кто-то был настолько поражён предательством образчика чистоты и чести, что трепет сменился презрением. И лишь собравшиеся маги смотрели скептично, ибо давно твердили, что предательство закономерно, что Файона надо усмирить. Но кто же станет слушать их в такой тяжёлый час?
        - Падаан Файон, - начал король. Он медлил, словно ждал чего-то. - Вы знаете, в чём вас обвиняют?
        - В предательстве, убийстве невинных горожан Сиралиона и убийстве родителей, - флегматично отвечал маг. Он, не моргая, смотрел в глаза королю. Даже стыд погас. Угасла тяга к жизни.
        - Ваше величество! - один из советников сверкнул глазами. Говор его был настолько быстрым, что порой его было сложно понимать. Падаан смутно помнил этого эльфа. Корыстный, честолюбивый червь, который только и может, что трепать языком. - Он признает вину… Почему бы не покончить с этим прямо сейчас?
        - Не забывайтесь, лорд Теварион. Насколько мне помнится, я всё ещё король здесь. Падаан Файон был достойным полководцем и достоин справедливого суда, - голос правителя, как всегда, был твёрд, но сегодня в нём звенели особые, холодные ноты. Гнев? Возможно. - Вызвать свидетелей!
        Итак, началось долгое разбирательство. Впервые Файон был согласен с Теварионом, жалкой крысой. Здесь нечего думать. Падаан Файон виновен. Но Кайириан почему-то тянул. Оттягивал до последнего момента вынесения приговора, что было ему несвойсвтенно. Он переспрашивал каждого свидетеля по несколько раз, аргументируя это тем, что показания должны быть точны, а приговор правильно вынесен. Но приговор в любом случае - смерть. Что пришло в голову эльфийскому правителю?
        Пять часов. Некоторые дворяне начали разбредаться.
        - Это был последний свидетель, Ваше величество, - заискивающе произнёс советник, что сидел ближе всех к королю.
        - Поскольку все члены совета сошлись на одном приговоре, - начал Кайириан с тяжким вздохом. - Смертной казни. Я приговарива…
        - Стойте! - кто-то был столь вероломен, что посмел прервать правителя на полуслове. Все взгляды устремились на распахнувшиеся двери. Кто-то развернулся с негодованием и злостью, кто-то с удивлением, кому-то повезло испугаться. И вот в дверях появился молодой гонец-эльф. Совсем мальчишка - его лицо ещё сохраняло подростковые черты. Парень был довольно-таки просто одет, на поясе висел меч. Стоило отдать должное, он достойно держался под взглядами светских хищников. Словно… Ангел, освещаемый дневным светом, льющимся в высокие окна, он быстро зашагал к королю. Кайириан был единственным в зале, кто сохранял невозмутимость, словно этого эльфа он и ждал. Даже Падаан ненадолго вернул себе свою аристократическую надменность и непонимающе изогнул бровь, с немым вопросом в глазах глядя на гонца. Мальчишка шагал так, словно вокруг него была толпа крестьян, а перед ним сидел деревенский староста. Его глаза и глаза Падаана встретились, но ответа на немой вопрос не последовало.
        - Да как ты смеешь, жалкий… - начал было советник, который сидел у самого края. Он жестом приказал солдатам остановить наглеца. Но солдаты не двинулись с места - они ждали приказа своего короля.
        - Почему так долго? - тихо просил Кайириан у гонца, когда тот встал на колено перед самыми его ногами.
        - Стража не пропускала, мой король, - смиренно ответил мальчишка, склонив голову. Король бросил резкий взгляд на советников и снова вернулся к гонцу.
        - Что у тебя?
        - Послание: «Падаан Файон, осуждённый как предатель, должен быть освобождён, - парня прервал буквально взрыв негодующих воплей. Весь зал - дворяне, советники - взорвался возмущенными криками и протестами. Правитель властным жестом призвал к тишине. - …Из под стражи». Господин, который предпочёл сохранить своё имя в тайне, внёс за него выкуп в пять тысяч золотых, - гонец говорил невозмутимо, словно его и не прерывали. Зал на сей раз загудел ошеломлёнными охами. Пять тысяч! Кто мог внести за Падаана такую сумму? Беловолосый удивлённо раскрыл рот, теряя самообладание. Безучастное ожидание казни словно забилось куда-то глубоко в подсознание. Правитель был невозмутим, словно знал об этом заранее, и лишь удовлетворённо кивнул. Напряжение в зале нарастало.
        - Повелеваю: Падаана Файона освободить из под стражи.
        - Но Ваше величество! Он же предатель!
        - Сир, вы не можете так просто взять и…
        - Молчать! - резко прервал возмущающихся советников Кайириан. - Здесь я правитель, и последнее слово - моё. Я решил так. И запомните: я могу многое. - Правитель одарил советников, посмевших ему перечить, многообещающим взглядом. - Но я не могу тебя отпустить на все четыре стороны, Падаан.
        - И что же мы будем делать? - осипшим голосом проговорил беловолосый маг. Такой внезапный подарок судьбы… Жизнь. Хм. А сможет ли Файон теперь жить с этим? С кровью родителей на руках. Возможно. Ведь есть цель: Файран. Младший брат, который виновен во всём этом - так считал Падаан.
        - У тебя два варианта. Либо ты отсиживаешь тридцать лет в темнице, а потом идёшь куда хочешь, или же идёшь в армию в роли рядового мага-адепта. Назревает новая война, и ты будешь нужен там. Через тридцать лет ты свободен, если пожелаешь, конечно. Выбирай.
        - Армия. Я пойду сражаться, - медленно сказал маг. Солдаты путешествуют по свету. Возможно, так Падаан найдёт ненавистного младшего. И, возможно, среднего. Похоже, именно средний внёс залог. А, быть может, война принесёт упокоение и прервёт бренную жизнь.
        И вот, под возмущённый гул толпы, Падаана Файона вывели из тронного зала.
        Глава 1. Часть 1 «Ответь мне, Господи…»
        Ответь мне, Господи, где ты был, когда царили смерть и разврат?
        Ответь мне, Создатель, где ты был, когда страх холодными оковами души наши сковал?
        Где же Добро ваше было, когда гибли люди?
        Где же ныне Создатель ваш, когда дети его поглощены хаосом и мраком?
        Где же ваш Свет, если люди каждый день умирают?!
        Ответь мне, Создатель, почему ты молчишь?…
        Света. Нет. Есть только сила и власть.
        No Мотив и вдохновение взяты из песни «Осада Парижа» Тэм Гринхилл.
        981 год Третьей эры. 3 августа.
        - Ты хорошо лжёшь. Но всё же, назови своё настоящее имя. Хватит морочить голову старику, - произнёс монах, облачённый в простую чёрную рясу. Полная фигура, лицо тронуто возрастом. Церковный служитель был подстрижен, как полагается монаху - макушка была начисто выбрита, оставался только обод волос по бокам. В руках он держал внушительного вида фолиант. Напротив монаха стоял ещё один мужчина, по виду простой путешественник: потрёпанная походная одежда коричневых и серых тонов, недельная щетина, которая уже больше походила на бороду. Тёмные волосы обрамляли простое крестьянское лицо. Разговаривающие находились в светлом церковном зале, где обычно велись службы - в конце, напротив большого витража, где были изображены святые мира сего, стояла простая тумба, на которой лежала книга с молитвами. Через витражи поменьше лился солнечный свет, падая на длинные ряды скамеек. Готичного стиля колонны вырезаны из светлого камня.
        - Ну что, путник, так и будешь молчать? Я отдам тебе книгу, но, пожалуйста, назовись.
        - Как ты понял, что это обман? - неожиданно резко спросил путник. Тон его как-то не вязался с внешностью - говорил он словно аристократ, хотя и выглядел фермерским сыном.
        - Твои речи не вяжутся с внешностью, - просто сказал монах. Только сейчас в зал просочился гул толпы откуда-то с улицы. - Эти люди, похоже, тоже думают, что ты не тот, за кого выдаёшь себя.
        С улицы доносились вопли. Что-то похожее на: «Смерть еретику!»
        - Как же вы, люди, порой бываете жалки, - жестоко произнёс путник, вырывая из рук монаха книгу. Внешность его начала стремительно меняться, и теперь перед слугой Создателя стоял не грязный путник, а гордый и величественный эльф, облачённый во всё белое, он словно светился, окутываемый солнечными лучами. Жёлтые глаза со злостью и презрением смотрели на монаха сверху вниз - в обоих понятиях, ведь эльф был чуть ли не в двое выше монаха. Белые, словно снег, волосы обрамляли бледное лицо и спускались до самого пояса. Черты лица были хоть и прекрасны, но резки; по ним сложно было определить примерный возраст. Всем своим выражением и даже позой эльф показывал своё презрение. Его голос был мелодичен и почти чист и мог принадлежать двадцатилетнему мужчине, но всё портили каркающие нотки и лёгкая, ненавязчивая картавость, которая сейчас была почти незаметна. - Моё имя Ашамаэль.
        - Ты… - слуга бога испуганно отшатнулся. - Да как ты смеешь ступать на землю божию?!
        - На что уповает твой дух, монах? - ударом тыльной стороны ладони Ашамаэль заставил священника замолчать. - Неужели ты думаешь, что твой «Создатель» придёт к тебе на помощь, когда отвернулся от кровавой бойни, что идёт в этом мире?
        - Проклятый безумец… Жестокое животное! Уходи! Если тебя, конечно, не пугают люди на улице! - запинаясь, промолвил монах.
        - Хочешь убедиться в «силе» своего бога? Ступай первым, - с хищной улыбкой произнёс эльф. Сплетая потоки иллюзии, он накладывал их на священника, копируя свой образ. Всё, что скажет монах, будет воспринято как похабщина или угроза. А толпа будет видеть ненавистного им еретика, а не монаха. Впрочем, Ашамаэль решил не дожидаться согласия и, схватив перепуганного мужчину за шиворот, потащил его к выходу. Монаха словно охватил паралич. Тому только и оставалось, что тихо шептать молитву. И вот дверь распахнулась, впустив в храм рёв разъярённой толпы. Монах, гонимый пинком Ашамаэля, вылетел на улицу, и двери захлопнулись. Эльф с довольной улыбкой прислонился к двери, слушая, как люди прямо у двери связывают «еретика». Как перепуганный священник истошно вопит, и призывы к милосердию смешиваются с руганью толпы. И вот слышен глухой удар, и гул толпы отдаляется - сегодня на площади будет аутодафе. А искомый фолиант теперь в руках мага; и артефакт, который может приблизить эльфа к полному бессмертию, стал ещё ближе.
        Когда-то тёмный маг презирал смерть, саму опасность. Но со временем он незаметно для себя менялся. Страх становился всё сильнее, он гнал его вперёд, заставлял спешить. Что же заставило его меняться? Даже сам Ашамаэль не мог ответить на тот вопрос не только кому либо, но и самому себе. Возможно, страх пришёл с возрастом…
        Ашамаэль приоткрыл дверь - пусто. Все ушли сжигать монаха. Времени было полно, поэтому эльфийский маг решил немного позабавиться. Когда дверь вновь открылась, оттуда вышел уже священник, а не эльф в белом. Быстрым шагом, прижимая к груди книгу с молитвами, служитель бога прошагал к площади, где уже привязывали «еретика» к шесту. К его ногам складывали хворост.
        - Возрадуйтесь, дети мои! - произнёс священник, и голос его разнёсся над площадью. - А ты, дитя тьмы, покайся и сознайся в грехах своих!
        - Проклятый еретик! - вопил «чернокнижник». Монаха там видел только Ашамаэль, скрывающийся под маской священника. И только монах видел истинное лицо Ашамаэля.
        - Да как ты смеешь! - возмущённо ответил священник. Ашамаэль ещё во время войны с дроу обнаружил своё актёрское мастерство. А магия иллюзии давала такой разгон… - Не ты ли подговорил несчастного Керина Ралана, стражника у ворот, напиться и устроить дебош? Говорят, он по твоей же наводке изнасиловал дочь коменданта! - толпа взревела ещё громче, сгорая от нетерпения.
        - Приступайте во имя Создателя нашего, - с усилием подавив ядовитую улыбку, произнёс Ашамаэль, и хворост под ногам монаха занялся огнём. Но когда «еретик» умрёт, чары развеются. И люди поймут, что их в очередной раз надули. И неужели они не успели привыкнуть к этому? Каждый день политики, бюрократы и верховные священники обманывают их, но люди отказываются видеть это. Но стоит появиться чернокнижнику, толпа быстро находит, на ком сорваться.
        Итак, маг поспешил скрыться с места преступления, пока сюда не сбежалась вся стража. При первой же возможности стоило полистать найденный и отобранный обманом фолиант. Маг накинул на голову широкий капюшон белого плаща. Прошагав по улочкам Талании - города-столицы Республики - Ашамаэль скользнул в постоялый двор, где остановился. Эльф специально выбирал какой-нибудь простой, даже трущобный район, - хотя таких в Талании было ничтожно мало, - дабы не привлекать к себе много внимания. Грязные, тёмные улочки, где прохожие в такое время суток редко встречаются. Лишь пара пьяниц праздно шатается где-то на том конце переулка, да попрошайка протягивает руку редкому прохожему. Впрочем, безымянная гостиница оказалась весьма неплоха. Обычная прямоугольная или квадратная вывеска лаконично гласила: «гостиница». Худощавый хозяин, старик Азан Рол, отказался от лишних вопросов, как только пара лишних монет сиралионской чеканки оказалась в его кошельке.

* * *
        Ашамаэль неспешно двигался к лестнице, что вела на верхние этажи, к комнатам. Зал постоялого двора был почти пустой - лишь пара уставших путников. Но один из них… Он выделялся. Эльфийская серебристая броня. Эльф, ещё один. До боли знакомый. Лицо его пересекал страшный шрам, а куска левого уха не было - похоже, в бою оторвали. Ашамаэль приостановился, и взгляды сородичей встретились. Настороженный взгляд жёлтых глаз из-под капюшона напряжённо всматривался в воина.
        «Где я его видел?» - крутился навязчивый вопрос.
        - Падаан Файон? - наконец подал голос воин. Оба понимали, что такими гляделками привлекают слишком много внимания.
        - Я предпочитаю использовать другое имя, - холодно отозвался Ашамаэль. Это имя… Падаан Файон. Оно, словно клеймо, резало болью о прошлом. Он плывущей походкой подошёл к столику, за которым сидел воин.
        - Или мне тебя называть Предателем? - тихо спросил сородич Ашамаэля. Тихо, но тем не менее некоторые посетители расслышали его слова, и по залу побежал шепоток.
        - Нет! - прошипел маг, быстро оглянувшись на одного из местных завсегдатаев. - Лучше так.
        - Хорошо, Падаан. Может быть, ты откроешь своё лицо? Много времени утекло.
        Ашамаэль сел напротив воина, приподняв капюшон, чтобы собеседник мог видеть лицо. В памяти всплывали смутные образы. Кажется, с этим воином он познакомился в первые два года войны.
        - Много, - кивнул маг. - Напомни мне своё имя, - просьба прозвучала больше как приказ. Резкий, надменный тон, впрочем нисколько не смутил сородича.
        - Даанрит. Помнишь, Падаан, я не раз спасал твою задницу от вражеских копий, - с улыбкой произнёс воин.
        - Да, теперь вспоминаю, - кивнул Ашамаэль.
        - Через тридцать два года ты ушёл так неожиданно. Почему?
        - Срок истёк, - соврал маг. Конечно, мотивы его поступка шли куда глубже.
        - Твой срок был тридцать лет. Почему ты оставался эти два года? - стало ясно, что Даанрит так просто не отстанет. Он никогда не был тупым воякой. Он всегда задавал вопросы.
        - Я понял, что там мне не место. Как видишь, для осознания сего мне потребовалось два года.
        - Почему же? Ты был примером храбрости, путь и безрассудной.
        - Под стенами Тур-аргота. Помнишь? Тогда я понял, что и гвардейцы Сиралиона способны на предательство. Ради… - лицо мага скривилось, словно он проглотил что-то отвратительное на вкус, - денег. Из-за них под стенами некогда прекрасной крепости случилась резня.
        - Я помню. Тогда Создатель помог нам, - кивнул Даанрит, но маг раздражённо отмахнулся.
        - Создатель в очередной раз закрыл глаза на это! Мы выжили только благодаря мастерству командиров, которые остались верны Кайириану Сиралионскому, - Ашамаэль говорил быстро, словно боялся, что его перебьют или услышат не те уши. Но причина была в другом - гнев. Невольно он подался вперёд, голос стал тише и приобрёл шипящие оттенки.
        - Вся армия молилась, - в голосе воина мелькнули нотки обиды.
        - А где была его помощь, когда добивали раненых?
        - Никто не всемогущ, Падаан. Даже Создатель.
        - Не существует никакого Создателя, пойми же ты! Если бы он был, то вряд ли допустил бы гибели его детей!
        - Оставим это. Но я всё-таки не понимаю, почему ты ушёл. Ведь ты с окончания срока мог подниматься в звании, ты мог бы вновь вести солдат и покончить с войной. Это было в твоих силах, - я видел, какой ты тактик. Лучших я ещё не встречал, - на последней фразе Даанрита уголки губ Ашамаэля дрогнули в улыбке. Такой самоуверенной, надменной.
        - В армии я не смог бы достичь того, чего хочу. Узы клятвы ограничивают.
        - Значит ты начал свою игру? - произнёс воин. Хотя слова его были скорее утверждением, чем вопросом. Ведь и так всё было ясно, и Ашамаэль не понимал, почему до сородича так долго не доходило. Но взор воина упал на книгу, которую маг прятал под плащом. - И ты никогда не интересовался простой литературой. Что-то нашёл?
        - Это не твоё дело, - резко ответил маг. Его находка - это не то, о чём трезвонят на каждом углу. Ведь до Ашамаэля до этого источника знаний касались всего трое - три верховных священника, которые стояли во главе церкви. Трое, кто осмелился. Маг резко поднялся на ноги, глаза, в которых уже плясали искры злости, не моргая смотрели на воина. - Мне пора. - Секунда паузы, и маг добавил: - Приятно было встретиться с бывшим сослуживцем, - слова произнесены неохотно, а слово «бывшим» подчёркнуто особо.
        - Прощай, Падаан. Сегодня я покидаю этот город, - кивнул Даанрит.
        - Кстати, - маг остановился перед столом, повернувшись слегка боком к сородичу. - А зачем ты здесь?
        - Это не твоё дело, - с улыбкой отозвался Даанрит.
        «Чёртов шутник», - мысленно фыркнул Ашамаэль и уже более широкой походкой зашагал в сторону лестницы на второй этаж. Он и так потерял много драгоценного времени. Оказавшись в своей комнате, маг не стал тратить время на ненужный отдых и сразу же приступил к работе, аккуратно сложив свои вещи.
        Водя длинным пальцем по строкам древнего фолианта, маг беззвучно шевелил губами. Несмотря на то, что за последние тысячу лет к этой книге прикасались только трое, старые, пожелтевшие от времени страницы готовы были порваться отчего угодно, что заставляло Ашамаэля быть предельно аккуратным - каждое слово здесь важно. Так же эльф подметил, что древнее наречие, которое было в начале книги, сменилось более современным где-то с середины. Значит, книгу дополняли… Но к чему же она ведёт? Тексты туманны, но описания их похоже на сказание о древнем Граале, который, по слухам, может привести к самым заветным желаниям. Но где он находится? Где хранится?.. К тому же и слова о нём звучали сомнительно, словно сказка. Будто старик, писавший это, давно тронулся умом.
        Поскольку гостиница была небогата, комната чернокнижника тоже была предельно проста. Деревянный куб площадью в какие-то пять квадратных метров. Кровать, умывальник, зеркало, стол и пара стульев. Пол из неструганной древесины, такие же деревянные стены декором не богаты. В широкое, открытое на данный момент окно лился прохладный вечерний воздух, полный запахов трущобных районов, ибо Ашамаэль предпочитал запахи духоте. Свет от закатного солнца тонкими оранжевыми лучиками полз по полу, ибо большую часть света закрывали серые крыши соседних домов. В углу, у кровати, лежала серая походная сумка и изогнутый эльфийский кинжал в ножнах длинной примерно в полметра. Углубляясь в тайны колдовства, Ашамаэль всё же не отказался полностью от применения холодного оружия, используя свой военный опыт. Магов жаловали не везде, и, порой, сойти за простого путника было намного выгоднее.
        Маг раздражённо захлопнул книгу, подняв над столом облачко пыли. Фолиант был полон описаний и пустых обещаний, но где находится чёртов «Грааль» - ни слова. Впрочем, от бессмысленных размышлений мага оторвал грохот где-то в начале коридора, - комната Ашамаэля находилась в конце. В то же время беловолосый почувствовал здесь второго, кто владеет магией. Послышались крики, возмущённый ропот выгоняемых постояльцев из комнат, треск ломаемых дверей и звуки борьбы. Стало ясно: чернокнижника кто-то нагло сдал. Причём маг даже подозревал, кто именно. Даанрит. Хотя какую цель он преследовал - неясно. Но размышлять не было времени. Ашамаэль схватил дорожную сумку, самым небрежным образом пихнул туда фолиант, абсолютно позабыв об его ценности, ибо её в конечном итоге не обнаружилось. В ту же сумку полетели и остальные мелкие пожитки: свёрток чистых пергаментов, перо, надёжно закупоренный пузырёк с чернилами, кошель с монетами. Маг закинул суму на плечо и приладил к поясу ножны с эльфийским кинжалом; накинув на плечи белый плащ, он вылетел из своей комнаты. И конечно, взоры десятка солдат и мага в чёрным с
золотом камзоле обратились на Ашамаэля. Коллега, если можно так выразиться, нашего чернокнижника оказался всего лишь человеком, хоть и далеко не молодым. Ничем не примечательное лицо было покрыто первыми морщинами, чёрные волосы обильно тронула седина, так же как и заострённую бородку. За спинами стражей порядка испуганно жались выгнанные из комнат постояльцы, но полу лежали щепки от сломанной двери.
        - А ты ещё кто такой? Смыться решил, поганец?! - выкрикнул старый колдун, придя наконец в себя от такого внезапного появления эльфа. - А ну держи этого остроухого, глянем, чего он там прячет.
        Возмущению беловолосого мага не было предела, - какой-то жалкий человек смеет называть его остроухим?!
        - Послушай ты, жалкое подобие мага… - начал было Ашамаэль, медленно приближаясь к магу. Хотя человек и был шире в плечах, ростом он был изрядно ниже, что втройне возвышало беловолосого во всех понятиях. Да чего уж там греха таить, мало кто мог потягаться с Ашамаэлем в росте. Один из солдат испуганно охнул и, наклонившись к старику, что-то оживлённо забормотал. Человек сосредоточенно слушал своего подчинённого, и с каждым словом лицо его всё больше светлело.
        - Ах, так это тот самый знаменитый еретик, что сжёг монаха, - медленно произнёс старик. - Чего стоите, дурни?! Взять!
        Значит всё-таки это не Даанрит. Но кто-то же навёл на это место стражу, не могли они просто так сюда заявиться.
        Ашамаэль не понимал, о чём думал его коллега, когда послал на него жалких десять солдат с алебардами наперевес, это говорило о том, что солдаты были собраны наспех, старик спешил поймать беглеца - Ашамаэля. Бравые стражники медлили. Естественно, их командиру было проще - он маг и может оказать хоть какое-то сопротивление эльфу. Но вот десяток стражников неуверенно двинулся вперёд, неуклюже выставив пики перед собой. На их счастье, коридор был весьма просторным.
        Ашамаэль двинулся навстречу солдатам. Вытянув руку и растопырив пальцы, маг прошептал какое-то заклинание и повёл ладонью, описывая ей в воздухе полукруг. Воздух начал охлаждаться настолько резко, что коридор окутала лёгкая дымка пара, стремительно сгущаясь. Вокруг руки мага собрался сгусток ледяного воздуха, еле заметно светясь в полумраке помещения. В то же мгновение послышались испуганные вскрики солдат, - их пики стремительно промерзли насквозь, обжигая руки холодом даже сквозь перчатки. Вот послышался звон разбитой алебарды, что замёрзла достаточно, чтобы, наконец, как стекляшка раскрошиться о деревянный пол.
        - Чёрная магия! - завопил один из солдат.
        - Лишь стихия льда, друзья мои. Обещаю, дальше будет веселее, - хищно улыбнулся Ашамаэль, продолжая приближаться к перепуганным солдатам, что бросали своё оружие и пытались достать мечи. Рассекая ледяную дымку, он уже был в пяти метрах от блюстителей закона. Резкий жест, и один из солдат с вскриком схватился за посиневшее горло; по мертвеющим губам обильно потекла кровь, - вода расширяется, когда замерзает. Пока первый стражник, сопя и пачкая стену, которая начала покрываться инеем и кровью, сползал вниз, остальные девять сослуживцев кинулись в атаку. Вот первый солдат, размахивая мечом, добрался до чернокнижника. Ашамаэль отступил назад и взмахнул рукой, словно в ней был меч, так, что взметнулись широкие рукава белого балахона. Звуки возни разрезал оглушающий крик второго бойца, - его кисть, сжимая уже белыми пальцами меч, с глухим стуком упала на пол; из раны фонтаном брызнула кровь, впрочем, быстро застывая. Ну а сам обладатель отрезанной конечности остался корчиться в стороне, разливая вокруг себя алую лужу.
        - Вот вам чёрная магия! - когда Ашмаэль повышал голос, что сейчас и произошло, в словах его более отчётливо слышалась картавость. Ещё одним взмахом описав параболу, Ашамаэль сплёл потоки иллюзии и тьмы, - чёрными потоками зазмеились заклинания, окутывая оставшихся стражников, в душу их пробирался дикий, первобытный страх. Они бросали мечи и неслись прочь, теряя рассудок от ужаса.
        И вот маги остались фактически один на один. По правую и левую руку человека стояли два последних стражника. Справа, неподалеку от отважной троицы, скорчился замёрзший стражник, вцепившись закоченевшими пальцами в обледеневшее горло, кровь, которая покрыла всю стену и одежду солдата, тоже замёрзла и теперь мрачно блестела, словно большой красный бриллиант. За спиной эльфа дёргался в последних конвульсиях воин с отрубленной рукой, - совсем ведь ещё мальчишка.
        - На колени, человеческое отродье! - властно бросил Ашамаэль, жестом приказывая магу и солдатами встать на колени. - Если подчинитесь, быть может, сохраню ваши жалкие жизни!
        - Проклятый еретик! - голос старика сходил чуть ли не на испуганный визг, но идиотская гордость не позволяла ему отступить. Он ведь мог ещё победить, в конце концов! С руки Ашамаэля сорвались чёрные потоки тьмы, словно змеи в смертельном броске устремившись на отважную троицу. Первый бросок был успешно отражён человеком, который успел выставить золотистый магический щит; но оба стражника пали, поражённые мощью Тьмы. Лица их побелели, вены выделялись чёрным цветом, глаза заволокло белое бельмо.
        - Ещё шанс, червь… - тихо произнёс эльф, замахиваясь для нового броска.
        - Нет! - крик человека сошёл на истерический вопль. Ещё бросок - снова удар отражён, но на побледневшем лице старика выступила испарина. Ход коллеги Ашамаэля, белая молния ударила навстречу Тьме, раздался оглушающий грохот, яркая вспышка ослепила обоих. Но эльф почти играючи остановил удар.
        В разные стороны полетели щепки от крошащихся пола и стен.
        И вот завершающий бросок, и старик пал, поражённый ударом.
        - Жалкое подобие мага, - вновь небрежно бросил он, даже не посмотрев на убитого противника. В зале таверны наверняка поднялась паника от такого грохота, и это в лучшем случае. В худшем: там, в зале, уже собрался отряд инквизиции, что вполне возможно - с ростом магов, люди всё больше боялись их и уже были готовы продаваться безжалостным инквизиторам, которые оказывались ничуть не лучше и даже временами вербовали магов.
        Маг описал рукой спираль в воздухе и вновь сплёл потоки иллюзии, - беловолосый стал невидимым для людских глаз. Спустившись вниз, - в зал постоялого двора, - чернокнижник обнаружил абсолютно пустое помещение, здесь только начинали собираться стражники. Невидимый маг ухмыльнулся и свернул на кухню - там должен быть выход на задний двор. Кухня тоже оказалась пуста, - готовящаяся еда брошена, где-то стейк пригорал к сковороде. В самом центре валялся огромный чан с разлитым супом.
        «Идиллия…» - мысленно усмехнулся эльф.
        Ашамаэль быстрым шагом пересёк кухню и приоткрыл дверь чёрного хода, выглядывая на задний двор. Петли двери тихо скрипнули, и трое рыцарей-храмовников повернулись на звук. Закованные в сверкающие латы они обнажили мечи. На нагрудниках красовался герб с огненным львом; плечо одного из рыцарей покрывал алый плащ, - он был командиром, судя по всему. Все были в шлемах с небольшими прорезями для глаз, лиц не было видно.
        - Сквозняк? - произнёс один из воинов. Голос его был гулким из-за шлема.
        - Сомневаюсь, - небрежно бросил командир, приближаясь к двери. Кажется, его взгляд на мгновение остановился на Ашамаэле, отчего маг невольно вздрогнул, отстраняясь от двери. Зазвенела сталь, и сверкающий клинок пронзил дверь. Острая сталь прошла в десятке сантиметров от эльфа. Рыцарь хмыкнул, не обнаружив ничего, что могло бы вызвать подозрения у обычного человека. Когда он вынимал меч из двери, та распахнулась, оставляя больше места, чем Ашамаэль и воспользовался, проскользнув в открытый дверной проём.
        Гостиница, окружённая солдатами, оказалась позади, и чернокнижник расплёл потоки иллюзии. В Талании делать больше нечего, путь мага теперь лежал на запад - именно туда указывала книга.
        Глава 1. Часть 2 «…Где нет войны, где вино льётся рекой»
        981 год Третьей эры. 6 августа. Вечер.
        «Чёртовы кочевники… Как они там себя называли? Дети Ветра?» - неспешно рассуждал чернокнижник.
        Ашамаэль собирался обратиться к этому варианту в самую последнюю очередь, но так уж оказалось, что разгульные кочевники оказались единственными, с кем по пути в Асималию - торговое государство, с которого беловолосый собирался начать поиски. Ведь оно не только самое богатое, но и славится своими мистическими сокровищницами. А уж добраться до них - дело времени. Асималия… Поговаривают, приятная страна. Впрочем, в Пустыне Чистых Звёзд, где находилось богатое государство, Ашамаэлю бывать ещё не доводилось. Но все, кто рассказывал об этой стране, отзывались о ней исключительно хорошо.
        Путь каравана лежал от Талании по одному из крупных торговых путей, который вёл через лишённые цивилизации степи. Единственным её признаком здесь была запруженная каменная дорога, но и здесь караванщики передвигались чуть ли не с армиями охраны. Кроме Детей Ветра. Кочевников никто не грабил, ибо в их карманах - как и в головах, считал Ашамаэль - свистел ветер. Кроме жизней у них было нечего забрать.
        Торговцы не зря опасались, ибо полудикие налётчики, которые и мешали заселить эти земли, нещадно грабили честных людей. Никто точно не знал, куда эти дикари девают золото, да и зачем им оно, но факт оставался фактом. Даже ночью дикие грабители могли напасть, во сне вырезав всех до одного. Кроме Детей Ветра.
        Молодой парень, одетый в шаровары безумного жёлтого и мешковатую рубаху с пронзительным свистом, - отчего эльф болезненно поморщился, - прыгнул выше своей головы, при этом странным образом оттопырив ногу, - странные танцы у этих кочевников. Чёрт возьми, они практически всем немногочисленным населением своего «каравана» танцевали каждый вечер, разжигая по несколько больших костров. Единственное, с чем Ашамаэль не мог не согласиться, так это то, что зрелище сие выглядело действительно завораживающим: эти поразительные, гибкие люди сливались в едином грациозном танце, а огненные отблески костров придавали какого-то волшебства всему этому. Ко всему прочему, сегодня выдалась на удивление безоблачная ночь, и небо густо усыпали сверкающие звёзды, складываясь в причудливые созвездия, которые, впрочем, временами было сложно заметить - так плотно располагались звёзды, словно целого неба им было мало. Сегодня были видны созвездия древних героев, и тёмный маг занимался их изучением.
        Ашамаэль расположился в стороне, рядом с одним из костров, наотрез отказавшись участвовать в веселье Детей Ветра. Хотя стоило отдать им должное: двигались эти ребята в пути довольно-таки быстро, ибо за какие-то три дня преодолели полпути от Республики до границ Пустыни, без лишних проволочек пересекая дикие степи, а расстояние это отнюдь не маленькое. Если сравнивать с другим торговым караваном, половина пути заняла бы неделю. И да, Дети Ветра категорически отказывались брать деньги в плату, что позже у Ашамаэля вызвало негодование. Кочевники не брали деньги, но в плату за путешествие с ними они требовали участия в своём быту: помогать готовить, носить хворост и прочие радости жизни, от которых беловолосый эльф отвык много лет назад. Впрочем, и здесь магия регулярно приходила на помощь, и чернокнижника мало волновал тот факт, что Дети Ветра магию не любят. Людям вообще было свойственно бояться колдовства.
        - Почему ты снова сидишь в стороне? - рядом с Ашамаэлем присел пожилой смуглый человек. Его белая грива - в этом случае седая - как всегда была не причёсана. Смуглое лицо избороздили морщины, а седая борода только прибавляла года. Тарин Зан - негласно главный в этой группе кочевников. Дело в том, что Дети Ветра не признавали норм обычной жизни, среди них все были равны, но кто-то имел больше авторитета, кто-то - меньше. Сам Ашамаэль считал это сущим бредом, - кто-то должен вести людей. Если лидера нет, то будет хаос. Тарин так же был и самым старшим здесь.
        - Я уже объяснял тебе, старик. На сегодня я выполнил свою часть работы, большего вы не в праве требовать, - холодно отозвался эльф, отчего старик нахмурился. С Тарином здесь все обращались почтительно, хоть и как с равным. Ашамаэль же вёл себя по-другому, он говорил с ним как с низшим.
        - Конечно, маг, кто спорит… Ты так и не сказал своё имя.
        - Это обязательно? Сомневаюсь.
        - Нет-нет. Я не об этом хотел поговорить. Имя мы твоё можем не знать, но зачем тебе на запад? Я слышал, что эльфы ненавидят жару.
        - Моя цель - Асималия, - неохотно отозвался чернокнижник. Нельзя вызывать подозрения. Ведь никто не исключает, что этот хитрый кочевник побежит за солдатами, стоит ему что-то заподозрить. А это недопустимо. Конечно, Ашамаэль мог применить магию, взяв под свой контроль умы кочевников. Но это утомительно… Через неделю поддержания уз контроля эльф станет практически беззащитным. Он силён, но не всесилен.
        - О-о-о, волшебная страна. Они хотя бы гостеприимны, не то что здесь… Но говорят, они плохо относятся к магам. Тоже. - Зан каждый вечер намекал чернокнижнику, что ему не нравится присутствие мага. Его держали только законы гостеприимства. Тарин вообще часто скрытым подтекстом упрекал Ашамаэля, что от мага не укрывалось.
        - Это уже мои проблемы. Твоё дело вести свой караван.
        - Конечно, сэр маг, - ехидно усмехнулся старик, собираясь уходить. - Не забудь, встаём на рассвете. Ты слишком много спишь для… мага, - ещё один ехидный смешок. Руки Ашамаэля так и чесались проучить этого грязного старика.
        «Грязный выродок! Да как он смеет язвить?!»
        - Что это у тебя с лицом? - старик посерьёзнел. Ашамаэль поймал себя на том, что, пристально смотря на старика, судорожно сжимает полы балахона, а лицо его неестественно напряглось. В такие моменты маг часто выходил из себя… Но он пока не мог себе позволить давать волю эмоциям.
        - Нет, ничего. Игра теней, - туманно отозвался чернокнижник и поднялся на ноги. А вот ещё причина, почему Ашамаэля здесь не полюбили, - он был на две-три головы выше любого мужчины здесь. Впрочем, это вызывало только довольную усмешку у эльфа. Пора спать, чёртовы кочевники действительно снимались с лагеря очень рано, когда было ещё темно.
        «Чёрт! Как это у них выходит? Сначала пляшут, пока ноги не посинеют, а на утро бодрые все. Наверняка эти смуглокожие проходимцы что-то принимают…» - рассуждал Ашамаэль, продолжая наблюдать за диким разгулом.
        981 год Третьей эры. 10 августа.
        Лошадь, запряжённая в повозку, которая шла первой, с громким ржанием, переходящим в хрип, завалилась на бок, - жёлтая, в тон песку, стрела прилетела откуда-то из-за бархана. Вокруг поднялась суета, даже Ашамаэль, несколько удивлённый таким гостеприимством пустыни, выскочил из повозки. Помимо белого капюшона, что сейчас скрывал почти всё лицо эльфа, на голову была повязана влажная тряпка, - жара в пустыне не щадит никого, даже чернокнижника. Он мог бы применить магию, но эти Дети Ветра… В последнее время они ещё более напряжённо на него косились. Белый балахон впрочем не потерял свой ослепительной белизны, а сейчас, под палящим солнцем, даже немного спасал от жары. Как ни странно, Ашамаэль почти не потел - это явление тоже было связано с магией, впрочем, не такой открытой. Но сложно было сказать, что в пустыне это было преимуществом, скорее даже наоборот.
        - Что здесь происходит? - потребовал ответа маг у уже знакомого ему Тарина. Просвистела ещё стрела, что убила вторую лошадь. Та же участь настигла и остальных копытных, на которых можно было сбежать.
        - Я… Я не знаю! Спасай лошадей! - старик, похоже, запаниковал. И у него был повод: Детей Ветра никто никогда не убивал и не грабил, ибо забрать-то особой и нечего. Но сейчас ситуация была иной. Всё происходящее ясно говорило о том, что кочевников ждёт скорое разорение.
        - Спасай свою жизнь, дурень, - холодно бросил беловолосый, нырнув в тень фургона, не желая быть подстреленным. Послышался топот копыт, и вот из-за барханов показалось три дюжины всадников, одетых в жёлто-оранжевые и серые халаты, свойственные пустынным бедуинам - немногим обитателем песчаных пустошей, которым хватало сил противостоять местным властям. Лица их были скрыты масками. Шумно погоняя серых скакунов, они закружили вокруг вставших фургонов. С другой стороны появилась точно такая же группа и тоже принялась кружить вокруг каравана, образуя второе, более узкое кольцо. Один из кочевников, Детей Ветра, попытался бежать, но тут же попал под копыта, - его окровавленное тело так там и осталось, превращаясь в жуткое месиво, втаптываемое в песок.
        - Что здесь происходит?! Кто вы так… - стон перешёл в хрипение - старик Тарин получил стрелу в горло. Остекленевшими глазами он смотрел на всадников, медленно заваливаясь набок.
        Налётчики мучительно долго кружили вокруг каравана, похоже, чего-то дожидаясь. Ещё пара безумцев погибла, но остальные, образумившись, сбились в кучу и ожидали своей участи. И вот всадники остановились. Не говоря ни слова, они спешились и начали по одному забирать перепуганных кочевников, надевая на них кандалы и присоединяя к образующейся веренице пленников. Ашамаэль молча стоял в тени фургона и наблюдал. Вмешаться? Нет, лучше присоединиться налётчикам, - у них есть лошади.
        - О! Этого чуть не забыли, - с явным акцентом крикнул один из бандитов, бесцеремонно ткнув в чернокнижника. - За эльфов много дают.
        Ашамаэль вышел навстречу бандитам. Вот один из них нёс в руках кандалы, а когда попытался надеть их на руки эльфа, Ашамаэль резко отступил назад. Чего пытался добиться эльф?
        - Э! А ну не рыпайся, не то уши отрежу! - рыкнул бандит, более упорно стараясь захватить мага. Эльф снова резко отступил, резко вытянув руку перед собой, он произнёс коротко заклинание. С его руки сорвался ледяной сгусток, что обхватил наглеца, и тот, окутанный ледяной коркой, повалился на землю. Среди налётчиков поднялся шум. Нагнать страху на бандитов - вот, что хотел Ашамаэль. Но пока ему удалось вызвать только злость. Десять налётчиков кинулись на безоружного эльфа. Сверкающая цепь молний, повинуясь быстрому жесту мага, сверкнула вокруг, и бандиты, дёргаясь в судорогах, упали на землю. В общем-то, если бы налётчики подходили по очереди, такое геройство могло продолжаться хоть целый день, пока смельчаки не кончатся. Но это не героическое сказание о всемогущих героях. Налётчики почти всей толпой хлынули на эльфа, и даже заклинание массового паралича не спасло от поражения, лишь отсрочило час. десяток тел рухнул к ногам эльфам, но их тут же перескочили другие.
        Что-то ударило по затылку, и всё вокруг померкло; чернокнижник свалился на землю, потеряв сознание. Поскольку Ашамаэль сейчас по определению идти не мог, то его неподвижное тело закинули в седло освободившейся лошади. Белые волосы, обагрённые кровью, волоклись по песку.

* * *
        Придя в сознание, чернокнижник ощутил тупую боль во всём теле. В ушах нестерпимо гудело, а зрение на порядок ухудшилось, хотелось верить, что на время. Весь мир превратился в мешанину цветных пятен… Но что-то было не так. Ашамаэль ощущал, что не может двигаться.
        Но вот зрение начало приходить в норму, и эльф обнаружил себя в клетке. Но не простой, его узилище представляло из себя практически кокон, не оставляющий свободного места, состоящий из толстых шипованных прутьев. Ко всему прочему, ноги и руки мага были крепко связаны, а рот заткнут кляпом. Как они посмели?! Пытаясь что-то возмущённо завопить, Ашамаэль дёрнулся, о чём сразу же пожалел - один из острых шипов упёрся в бок. Некогда белая одежда превратилась в бело-серую рвань, волосы растрепались. Лицо, похоже, покрывала корка грязи и крови.
        - Очнулся…
        - Смотри! Смотри! Эльф очнулся… - послышались вокруг голоса. Насколько маг понял, он находился в шатре, полном людей. Все они одеты как те налётчики, многие до сих пор прятали лица. Ясно было, что это палатка не простого обывателя бандитских лагерей, - разнообразные знамёна, похоже, поверженных врагов, богатое убранство из серебра и золота. Да и сам шатёр был довольно-таки просторным. Послышались шаги, потом хлопанье ткани - кто-то выбежал из шатра. Ашамаэль замер на месте, смотря одному из бандитов прямо в глаза, - эльф мог колдовать и без рук, хоть и ограниченно.
        «Ну же… Достань меч!» - лицо чернокнижника напряглось. Налётчик, повинуясь воле мага, достал меч, чем заслужил удивлённые взгляды всех остальных.
        - Что ты… делаешь? Убери меч! Эй!
        «Убей их всех!» - скомандовал Ашамаэль, и захваченный разбойник с диким воплем кинулся в атаку. Те, кто пали перед контролем воли, становились фанатично преданными своему хозяину и могли выносить неимоверное количество ран, прежде чем погибнуть. Вот уже трое пали, не ожидая удара… Но что-то больно ткнуло Ашамаэля в бок, и тот потерял контроль. Несчастный, лишившись контроля, обессилено упал на колени, - сильное истощение говорит о том, что узы были разорваны резко.
        - Ишь ты, сучёныш! В глаза ему не смотреть! - голос доносился откуда-то сзади, и эльф не мог видеть, кто говорит. - И трупы уберите, иначе Раш снова будет недоволен.
        «Раш? Это ещё кто такой?»
        Впрочем, обладатель этого имени не заставил себя долго ждать. Вот полог вновь отогнулся, впуская яркий солнечный свет. Поморщившись, Ашамаэль сосредоточился на вошедшем. С виду средних лет темнокожий мужчина с короткой бородкой. Длинные чёрные волосы беспорядочными локонами свисают до плеч. Глаз только один, второй скрыт повязкой. Походкой сильного, уверенного в себе человека он зашёл в шатёр и откинул с плеча чёрную накидку, расписанную золотом. Из-за плеча торчала рукоять сабли. На трупы внимания он, казалось, не обращал.
        - Это и есть тот самый эльф, что положил одиннадцать человек? - небрежно поинтересовался Раш, похоже, не впечатлённый внешностью эльфа. И что-то в нём ещё было… Словно кто-то второй в одном теле - силуэт кого-то более великого проступал за спиной налётчика. Кто-то вынул из рта кляп.
        - И положу ещё больше, не сомневайся, - маг вновь поднял глаза, надеясь взять главаря бандитов под контроль. Но… Не вышло! Словно он уже под чьим-то контролем.
        - Ах какой грозный остроухий! - проулюлюкал Раш. - Может поведаешь, сколько за тебя золотишка отсыплют?
        «Он ещё издевается?!»
        - Республиканские инквизиторы отдадут тебе половину Талании за меня. Живого.
        - Да-а-а? Назови мне своё имя. - Мужчина, скрестив руки на груди, остановился перед клеткой.
        - Ашамаэль.
        - Что-то не слышал я о тебе…
        - Тоже самое я могу сказать и о тебе, - огрызнулся беловолосый.
        - Ты ещё и дерзишь. Парни объяснят тебе, кто здесь главный, - ухмыльнулся Раш и махнул рукой, одобрительно кому-то кивнув. Клетка открылась, и эльф, словно мешок с картошкой, выпал из неё, подняв над собой тучу пыли. Не успел он что-либо предпринять, как в ребро ударил чей-то сапог. Следующий удар пришёлся на лицо…
        Глава 1. Часть 3
        Что ж, разбойники явно берегли силы, ибо очнувшись, Ашамаэль обнаружил только синяки, гематомы и разбитый нос. Хотя он и был магом, всё же не раз страдал в ближнем бою и был способен определить переломы. Но их не было, что было странно. Впрочем, всё дико болело и даже пальцами было шевелить больно. Должно быть, маг был всё ещё жив и дееспособен неспроста. Обычно подобные люди не церемонятся, особенно с эльфами, особенно с теми эльфами, которые могут перебить их всех. Но не успел беловолосый, потрёпанный изрядно эльф, прийти в себя, как два налётчика, что стояли на страже, бесцеремонно взяли его под руки и потащили куда-то, стоило только увидеть, что чернокнижник пришёл в себя. Тяжёлый полог нахально хлопнул по лицу, и Ашамаэль наконец увидел раскинувшийся в пустыне лагерь. Пески Пустыни Чистых Звёзд уже накрыла ночь, и вокруг было пусто. Руки Ашамаэля были крепко связаны за спиной.
        Шатёр Раша плотным кольцом окружили его люди, закутанные в серо-жёлтые робы, вооружённые изогнутыми мечами, копьями и луками. Из-под полога лился свет. Два налётчика небрежно закинули мага внутрь и, повинуясь рассеянному жесту своего лидера, скрылись прочь.
        - Теперь ты знаешь, что хамить лидеру разбойников публично весьма опасно, - тихо произнёс он, меряя неспешными шагами шатёр. Обстановка вокруг не изменилась, только клетка теперь стояла в углу. В центре были разложены ковры и пуфы - видимо здесь, как и в Асималии, столы и стулья не очень признавали.
        - И почему же ты не перерезал мне глотку прямо там? - хриплым голосом произнёс чёрный маг, сразу же одёрнув себя за эти слова, - ведь он может так и сделать.
        - Мне нужна твоя помощь. Ты маг, к тому же со стороны. - Раш был как-то странно напряжён, словно боролся с собой. И что-то в нём было… Тоже самое, когда Ашамаэль попытался взять его под контроль. Словно в нём есть кто-то второй.
        - С чего ты взял, человек, что я помогу тебе?
        Внезапный всплеск энергии, такой силы, что по коже мага прошёл холодок. Лидер налётчиков судорожно дёрнулся и замер на месте. Его глаза начали пульсировать призрачным светом.
        - А с чего ты взял, эльф, что у тебя есть выбор? - голос Раша обрёл новые дребезжащие нотки. - Одно моё слово, и тебе перережут горло. Создатель… Глупый человек.
        - Что, прости? - ехидно усмехнулся эльф, бросив взгляд на окружающую обстановку. Его предположение оказывались верны, - похоже, в глупого разбойника вселился призрак или дух. Что ж, в пустынях, где полно всяческих захоронений, это дело довольно-таки прозаичное. Во время древних войн многие короли и полководцы встретили свой конец в этих песках, несколько цивилизаций кануло здесь в небытие.
        - Хватит строить из себя дурака, эльф.
        - Неужели этот разбойник настолько хорош, что ты не можешь полностью контролировать его?
        - Я и сам уже не рад, - с тоской в голосе отозвался Раш и устало опустился на пуф.
        - И что ты… Вы от меня хотите? - протянул Ашамаэль, предвкушая, как может заставить унижаться этого тупого разбойника, а заодно и духа внутри него. Он плавной, хотя и прихрамывая, походкой подошёл ближе к разбойнику.
        - Ты не понял? - щека налётчика нервно дёрнулась. Похоже, дух вместе с плотью обрёл и эмоции. - Ты сейчас в мой власти, здесь ты никто!
        - А что ты мне сделаешь? Я твой единственный выход. Убьёшь меня - будешь и дальше мучиться в этом бренном мире.
        Раш, зло рыкнув, раздражённо пнул ногой кувшин с вином, что стоял на подставке, и алая жидкость разлилась по коврам.
        - Бездна тебя поглоти, сучий сын! Ты прав…
        - …поэтому, - довольно улыбаясь, продолжал беловолосый, - условия диктовать буду я.
        - Что ты хочешь? - мрачно спросил Раш, подняв взгляд раздражённых глаз на мага. Непонятно было, кто сейчас говорит, сам Раш или дух в нём.
        - Для начала я хочу привести себя в порядок. Выдели мне шатёр, ванну с горячей водой и предоставь материалы для ремонта одежды. Также я хочу получить свои вещи назад. Ах да! Ко всему прочему, я голоден. Намёк ясен? И ещё… - маг повернулся спиной к налётчику, пошевелив связанными руками. - Мне будет лучше без этого.
        - Помяни моё слово, эльф: я, быть может, снесу твои издевательства, но сам Раш тебе этого не простит, - тихо произнёс мужчина, одним движением кинжала срезав толстые верёвки, что крепко держали запястья.
        - Я найду к нему подход, - хохотнув, отозвался эльф и вышел из шатра, потирая отёкшие пальцы и запястья.

* * *
        Впервые за последние пару недель Ашамаэль ощущал самое настоящее блаженство, расслабившись в ванной, полной горячей воды. И всё это, конечно, в отдельном, просторном шатре. Свесив с края ванны левую ногу, чернокнижник дирижировал правой рукой, управляя тканью и иглой, что словно ожили и штопали белый балахон, который, ко всему прочему, окружил синеватый ореол. Белые, уже чистые и причёсанные волосы, свисали через край, практически касаясь земли, устланной коврами. Рядом, на небольшом столике, уже стоял поднос с готовым ужином и кувшин с лучшим, что нашлось из награбленного, вином. На том же столике лежал пресловутый фолиант с информацией об артефакте и эльфийский изогнутый клинок.
        Эльф с улыбкой заметил, что у входа в шатёр слышны шаркающие шаги - кто-то ходит там туда-сюда. И этот кто-то нервничает, Ашамаэль даже знал, кто. Впрочем, оно не удивительно, ибо чернокнижник заставлял Раша ждать. Мучительно долго ждать. Но вот работа над одеждой была закончена, да и наскучило эльфу в воде валяться. Ашамаэль неспешно вылез из ванны, вытерся и оделся. Белый балахон со свободными, широкими рукавами и длинными, до земли, полами был как новый. Следов повреждений, благодаря магии, не было.
        - Заходи уже, нервозный! - с усмешкой произнёс беловолосый, обращаясь к Рашу, и принялся за трапезу. Похоже, присутствие главы разбойников мага не смущало. А когда налётчик зашёл, эльф встретил его новой репликой:
        - И для начала скажи, с кем я общаюсь, с духом или самим Рашом.
        - С духом. Но этот увалень тебя тоже слышит, - хмуро бросил разбойник. Маг неспешно трапезничал, с удовольствием поглядывая на раздражённого Раша.
        - Объясни мне одну вещь, - Ашамаэль заговорил только через минут двадцать. - Ты ведь сам, по своей воле, вселился в тело?
        - Да.
        - Тогда почему ты не можешь просто выйти?
        - Я вселился в Раша пять лет назад, но осознание всей тленности происходящего пришло ко мне несколько недель назад. Я слишком долго нахожусь в нём, я уже становлюсь частью тела, я чувствую, что меняюсь, что ценности меняются, и уже невозможно осуществить те планы, что были у меня ранее. Год ушёл на борьбу с ним… А потом всё покатилось к чертям. Маг, хватит мучить несчастного духа! Освободи нас друг от друга, я знаю, ты можешь это сделать! - в голосе налётчика звучали нотки отчаянья.
        - Ладно, предположим, - насмешливо отозвался чернокнижник. Но закончит ему не дали, - похоже, Раш вернул на время контроль над своим телом. Резко подавшись вперёд, он схватил эльфа за ворот и хорошенько встряхнул, что позволяла сделать его сила. Со звоном на пол упали столовые принадлежности.
        - Сделай это, прошу тебя! Освободи меня от этой нечисти, и я осыплю тебя золотом! - глаза его округлились в безумном испуге. Точнее, глаз. - Я сделаю всё, что ты попросишь! Всё, что ты хочешь!
        - Успокойся! - рявкнул Ашамаэль, явно раздосадованный таким поведением одноглазого. Раздражённо отстранившись и расправив ворот балахона, он продолжил уже более спокойным голосом: - Хорошо. У меня есть пара вещей, с которыми ты мне поможешь. Но мне нужно поговорить с духом.
        Раш кивнул, и в его глазах вновь полыхнул мертвенный огонёк.
        - И чем ты думал вообще, когда вселялся в тело, раз не можешь держать его под контролем?
        - Ты не поверишь, но при жизни я был королём. Тем, кто почти поставил на колени Республику! Впрочем, было это давно, и из рукописей сие давно изъято - тогдашний король не желал, чтобы кто-то знал, что он чуть не проиграл войну.
        - Может, перейдём непосредственно к твоему упокоению? - холодно произнёс эльф.
        - Да-да, слушай меня внимательно. В этом мире есть артефакт, точнее их всего пятьдесят, не больше. Его название - Зеркало Душ. Суть состоит в том, что если разбить его, когда в него смотрит человек, одержимый духом, то каким бы дух сильным ни был, он сразу же изгоняется.
        - Какое совпадение. Дай угадаю, твоё Зеркало Душ находится где-то недалеко.
        - Да. Ещё до тебя я начал его искать и вот нашёл.
        - И что же мешает тебе взять его?
        - Магическая защита. Гробница защищена не только тёмными тварями.
        Странно, но выходка разбойника как-то отбила у чёрного мага желание язвить дальше, но в голосе всё же остались неприкрытые смеющиеся нотки.
        - Хорошо, господа. Я помогу вам обоим, - кивнул чернокнижник. Эльф уже давно покончил с трапезой, оставив пустые тарелки и миски, и принялся за вино, которое оказалось похожим на какой-то деревенский самогон - у бандитов отвратительный вкус. Беловолосый брезгливо поморщился и с видом избалованного ребёнка отодвинул бокал.
        - Что, не нравятся разбойничьи харчи? - гыгкнул Раш. Похоже, опять вернулся сам разбойник.
        Остальные полчаса, что оставались до рассвета, маг и разбойник провели в обсуждении предстоящего проникновения в гробницу. Ашамаэль пытался выпытать из этого бестолкового налётчика хоть что-то об этой защите. Но что возьмёшь с дилетанта? Раш никак не мог толком объяснить, что он конкретно видел. Впрочем, это могло быть частью защиты, или же атаман просто притворялся идиотом, преследуя какие-то свои цели. Но в этом Ашамаэль сомневался, уж слишком просто выглядел этот Раш, чтобы скрывать за собой нечто большее, чем простой грабитель из пустынь.
        Но вот под полог шатра пробился свет восходящего солнца, и было решено, что нет смысла тянуть.
        Разбойник и беловолосый чернокнижник вышли из большого шатра и устремились куда-то к краю лагеря, где возвышалось полуразрушенное, изуродованное ветрами пустыни здание. Неспешно дефилируя между палаток и шатров, Ашамаэль уже ощущал, как бьётся магическая энергия в этом здании, словно живое сердце. Палатки становились всё реже, люди, которые сновали то туда, то сюда, вообще пропали. А вокруг виднелись почти исчезнувшие следы сражений - на половину иссохшие скелеты каких-то тварей, почти скрытые под песком, странное оружие, дотронуться до которого, казалось, налётчики не решились.
        - И давно вы здесь стоите? - медленно, холодным тоном произнёс эльф.
        - Месяц. Как только мы остановились здесь, я начал отправлять группы налётчиков грабить караваны, чтобы те нашли мага.
        - Как ни странно, у них получилось, - хмыкнул маг.
        К широким каменным дверям вела выложенная кирпичами дорога, которую почти замели пески. Главный ход, как подметил Ашамаэль, был защищён очень слабым заклинанием. Впрочем, и его было достаточно, чтобы угробить глупого дилетанта, что магией не владел вообще, о чём свидетельствовала тройка трупов, распластавшаяся перед входом. Не обращая внимания на удивлённый взгляд Раша, чернокнижник уверенной походкой направился прямо к дверям. Здесь ему даже не требовалось каких-то знаний. Маг, словно виртуозный дирижер, взмахнул рукой; пространство дрогнуло и изогнулось в сторону дверей, и те, в свою очередь, с грохотом и треском вылетели внутрь здания. Бросив самоуверенный, с надменной ухмылкой взгляд на изумлённого разбойника, эльф уверенно вошёл внутрь храма. К удивлению обоих, коридор здания был абсолютно чист, если не считать раскрошившихся каменных дверей, усыпавших собой десяток метров и впустив потоки лёгкого песка. Тёмно-оранжевая с коричневыми узорами плитка блестела. На резных стенах горели факелы в золотых оправах, бросая отблески на плитку. Потолки венчали каменные арки. В конце коридора виднелась
ещё одна дверь.
        - Волнующий момент. Да, дух? - с самодовольной ухмылкой произнёс Ашамаэль. - Кстати, ты не говорил, кто ты. Кем ты был при жизни?
        - Я был королём. Одним из сильнейших полководцев, но пал жертвой предательства, поэтому мой дух остался неупокоенным. Как ты знаешь, сначала я хотел вернуть былую славу. Но чёртов разбойник, сам того не зная, всё испортил. Именно поэтому я теперь хочу покоя.
        Дальше оба снова шли в молчании. Ашамаэль вновь шёл первым, разбойник плёлся следом. Раш остался в паре десятков метров позади, а самоуверенный эльф подошёл к резной двери из позолоченного дерева. Она вся словно резонировала и отдавала жаром.
        «Огненный страж, - мелькнуло в голове чернокнижника. - Значит, использовать холод».
        На этот раз было сложнее, и разбойник стал свидетелем настоящей борьбы мага и магии. Рука Ашамаэля покрылась льдом и тускло засветилась синеватым пульсирующим свечением. Когда светящаяся длань проходила последние сантиметры к поверхности двери, показалось, что нож вошёл в желе. Как только лёд коснулся дерева, дверь вспыхнула ревущим пламенем, и только маленький участок вокруг ладони оставался чистым. Несмотря на то, что маг находился в каком-то полуметре от огня, лицо его не дрогнуло, только полы балахона и длинные волосы всколыхнулись. Свободный от пламени участок начал стремительно покрываться льдом. И вот лёд начал уверенно оттеснять пламя, равномерно распространяясь по двери. Но в какой-то момент, когда заклинание Ашамаэля выросло до метра в размере, в кольцо прорвался огонь и то резко сузилось, покрывшись оранжевыми прожилками. Дверь загудела, лицо мага напряглось. Огонь неистово бушевал, пытаясь подавить инородную магию. Долгое время шла борьба, лёд то рос, то сужался. Но вот схватка достигла своей кульминации, и кольцо льда резко расширилось, покрыв собой всю поверхность двери. Резонанс
резко прервался, и дверь, дрогнув, просто рассыпалась ледяными осколками.
        Эльф двинулся дальше, Раш, уже менее уверенно, - следом. По лицу разбойника было ясно видно, что он совсем не ожидал такого смертоносного расклада событий и теперь терялся в догадках, что же всё-таки может ждать дальше. Сам же Ашамаэль сомневался, что сложность барьеров и ловушек будет расти. Новорощенные расхитители гробниц оказались в просторном круглом зале, выполненном в том же стиле, что и коридор. Потолок, как ни странно, был довольно низким для величественного храма, но покрыт разнообразными фресками. У стен стояли статуи воинов из полированного камня. Каждый в руках держал щит и меч. Разбойнику, что неудивительно, всё это было ни к чему, но вот беловолосый понимал, что статуи, от которых к тому же исходит магия, это совсем не к добру. Мёртвая магия…
        На том конце ждала ещё одна дверь. На ней тоже были защитные чары, но настолько слабые, что Ашамаэль даже не сразу увидел их. И это настораживало. Или тот, кто создавал защиту, считал, что никто не сможет пройти через огненную дверь? Беловолосый чернокнижник широким шагом двинулся к последнему рубежу защиты, его шаги гулким эхом разносились по залу. Описав запястьем спираль в воздухе, маг потянулся к дверям, сплетая магические потоки. Но в этот же момент откуда-то из центра зала вырвался мощный поток магии, что сбил Раша с ног и поднял в воздухе густой слой пыли. Краски словно кто-то смазал, а звуки стали тише. Магический вихрь пробежал по краю зала, что-то активируя в статуях.
        «Как я мог не заметить?!» - мелькнула раздражённая мысль в голове чёрного мага.
        К удивлению обоих - мага и разбойника - статуи рухнули, обратившись в песок. Вой оглушил путников, и голос, словно огромные жернова мололи стекло, резанул по слуху:
        - Здесь не только вы. С вами один из нас, - когда пыль опала, Ашамаэль увидел, что на месте статуй стояли призраки. Все они сохранили облик, что был при смерти. Кто-то был вооружён и в броне, кто-то был в изысканных мантиях, чьи краски давно пропали, слившись с призрачной синевой. Один из духов был без головы. Но всех их объединяло одно - все как один прозрачные, слегка отливают мертвенно синим и сверлят незваных гостей гробницы сверкающими глазами.
        «Погибшие полководцы,» - мелькнула мысль в голове мага. Только сейчас он начинал понимать, куда привёл его Раш. Похоже, это гробница, где когда-то хоронили древних лордов, но духи их не обрели покой.
        - Я даже знаю, кто с ними, - проскрипел призрак, что был обезглавлен. Он сделал беззвучный шаг вперёд. - Демиус Таон из Теранлога. Демиус, покажись! Взгляни на тех, кого лишил жизни!
        Ашамаэль понимал, что вмешиваться сейчас бессмысленно - мертвецы терпеть не могут, когда их перебивают. В Раше вновь говорил дух:
        - Ты вынудил меня!
        - Это ты вынудил нас всех, подняв меч против нашего и своего сюзерена!
        - Но теперь ты поплатишься за своим преступления, - прошипел один из духов, с треском обнажая призрачный меч. - Убить второй раз, к сожалению, тебя не получится, но теперь ты останешься здесь навсегда.
        - Что ты сделаешь мне, когда я в живом теле?! - огрызнулся разбойник.
        - Тогда мы выбьем твой дух из этого тела! - пугающим хором прогудели призраки и кинулись в атаку, казалось, игнорируя Ашамаэля, что пока не торопился что-либо предпринимать. Вой эхом раскатился по залу. Вообще-то, можно было оставить всё так, но эльфу нужен был Раш. Живым. А значит, придётся спасать его тело и душу.
        Чернокнижник сплёл заклинание подчинения нечисти, добавил потоки воздуха, чтобы разнести его по всему залу и взять под контроль всех стражей. К жестовому компоненту заклинания добавился и словесный: Ашамаэль прошептал что-то на древнем магическом языке. И вот зал озарила ядовито-зелёная вспышка, по полу поползли зелёные прожилки. Все призраки, словно по команде, замерли.
        - Тупой смертный… - прохрипел один из духов и испарился. Следом за ним в синеватой дымке растворились и другие. Всё закончилось не успев начаться, и теперь только перепуганный Раш стоял в центре комнаты, держась побелевшими пальцами за рукоять меча. Похоже, заклинание Ашамаэля не подействовало только на Демиуса, что был в теле разбойника.
        - И как так вышло, что ты сбежал, а своих «друзей» оставил здесь? - ехидно усмехнулся беловолосый эльф, бросив взгляд на Раша.
        - Это долгая история, маг. Давай уже покончим с этим дерьмом! - отмахнулся Раш. Конечно, разбойник не решался идти первым. Он знал, что за той дверью заветное зеркало, но он не знал, безопасен ли путь. И разбойника это явно злило. Ядовито улыбнувшись, - разбойнику это ничего хорошего не предвещало, - чернокнижник величественно распахнул широкие двери.
        - Так узри своё спасение, Демиус Таон!
        Впрочем, маг тут же замер, сначала подумав, что его обманули, или же он ещё не добрался до цели.
        Это зеркало… Ашамаэль ожидал большего. В своём воображении он строил образ высокого зеркала в золотой оправе, которое находится в широком зале. В общем так, как и полагается великому артефакту, что без всяких усилий изгоняет любых демонов и духов из человеческого тела. Но взорам разбойника и мага предстало нечто иное - тесная комнатушка с гранёными серыми стенами, в центре которого стоял простой каменный пьедестал, а на нём стояло без всяких опор простое зеркальце в медной оправе. Без каких-либо видимых опор оно парило в воздухе, медленно прокручиваясь вокруг своей оси.
        - И это великий артефакт, перед которым выстроили такую сильную охрану? - разочарованно произнёс чернокнижник, скептически осматривая вожделенный для Раша артефакт. Конечно, Ашамаэль понимал, что не во внешнем виде сила, но многие творцы часто придавали своим творениями поистине величественный вид. Хотя, быть может, это зеркало хотели спрятать, потому и сделали таким неприметным. Попадись эта вещь среди кучи другого хлама, в ней невозможно было бы обнаружить даже намёка на магию.
        - Создатель… Да какая разница! Давай уже покончим с этим, эльф, и я помогу тебе достичь своей цели!
        - Не кипятись ты так… - ядовито усмехнулся маг. Он взял в руки зеркало. Хотя Раш был прав, тянуть смысла не было. Вряд ли Ашамаэль сможет выбить ещё что-то из этого жалкого бандита. И вот, когда Раш увидел своё лицо в зеркале, эльф шепнул заклинание, и зеркальная поверхность рассыпалась на множество осколков. Разбойника сильно тряхнуло, словно некая невидимая сила ударила его. Еле заметная сущность покинула Раша, и по комнатке раскатился чуть уловимый хохот. Мужчина обессилено осел на пыльный пол.
        - Спасибо, остроухий… Я сбился со счёта, сколько лет он во мне сидел.
        - Но ты же временами говорил за себя, - изогнул бровь эльф.
        - Так-то оно так, но я словно сквозь сон всё делал… Телом так он вообще всегда управлял.
        - Но сейчас ты свободен и выполнишь своё обещание, ты должен провести меня в Дахан-Шахид.
        - Хорошо, - быстро кивнул разбойник, поднимаясь на ноги.
        «Неужели так просто?» - мелькнула мысль в голове чернокнижника. Он не ждал столь быстрого согласия от такого скользкого типа, как Раш. Хотя, разбойник наверняка смекнул, что выбора у него нет.
        - Но сначала объясни мне: зачем? Ты вряд ли аристократ, да и вряд ли держал бы туда путь вместе с…
        - Закрой рот, жалкое отродье! - рявкнул эльф. Его лицо исказил гнев, глаза блеснули безумным огнём. Взмах руки, и Раш вновь осел на полу, стоя на сей раз на коленях и хватаясь за горло синеющими пальцами. - Я не обязан отчитываться перед тобой, подстилка для ног. Тебе ясно?!
        Разбойник торопливо закивал, желая чтобы боль, что причинял чернокнижник, скорее прошла.
        - И ты проведёшь меня туда. Окажешь всю помощь, на которую способен, не меньше. Понял?
        Разбойник вновь торопливо закивал, и маг распустил заклинание. Раш обмяк, лишь тихо буркнув:
        - Змей картавый.
        Ашамаэль удовлетворённо кивнул и решительно направился к выходу, властно скомандовав разбойнику:
        - За мной.

* * *
        Вскоре оба вышли обратно в лагерь, и Раш, по наитию Ашамаэля, начал готовиться к отъезду. В одиночку. Не то чтобы этот бандит хотел оставить всю эту армию налётчиков, но десяток из них он точно собирался забрать. Всю эту банду, держащую в страхе путников пустыни, собрал не Раш, а дух короля, который явно намеревался провернуть нечто большее, чем просто грабёж караванов.
        - Ты просил меня о помощи, но разговора о том, кого я собой возьму, не было! - протестовал атаман.
        - Не забывайся, разбойник. Теперь условия диктую я, и ты будешь делать то, что говорю я, - на этот раз маг держал себя в руках, и тон его был таким, словно он разъяснял что-то маленькому несмышленому ребёнку. Впрочем, выражение лица оставалось таким же надменным и холодным, что немало злило Раша.
        - Ладно-ладно, убедил, красноречивый! - раздражённо вздохнул разбойник, оглянувшись на лагерь, что кипел жизнью. - Но как только я выполню свою часть договора, ты не сможешь помешать мне вернуться.
        - Это мы ещё посмотрим. Не забывай, что должен помогать мне во всём. - Ашамаэль не побрезговал использовать магию, чтобы наверняка привязать к себе разбойника, пока он полезен. Так ненавязчиво сейчас Раш ощущал желание подчиниться. Конечно, он упорен и весьма силён духом, но недостаточно, чтобы сопротивляться магии. Ашамаэль наблюдал за ним. Типичный прохвост с низкими желаниями, пошлыми мыслишками и корыстными порывами. Видимо он ожидал, что чернокнижник достойно отблагодарит его. Но благодарность будет одна - жизнь. Или смерть без мучений - чернокнижник ещё раздумывал, стоит ли оставлять этого человека в живых.
        Но вот всё было готово. Раш довольно быстро объяснился со своими людьми, придумав красивую байку про какую-то пышногрудую красавицу в ассималийском городе, и двое - беловолосый эльф и Раш - покинули лагерь под свист и улюлюканье. На сей раз путешествие проходило на верблюдах, зверях более выносливых и надёжных в условиях пустыни.
        - И всё же, маг… Может быть, ты мне расскажешь, зачем тебе нужно туда? И да, ты не представился.
        - Знаешь ли ты, разбойник, что любопытство погубило не одну светлую голову? - холодно отозвался маг. Он не желал рассказывать всё этому жалкому прохвосту. Вдруг жажда золота или чувство страха окажутся сильнее магии? Эльф не раз видел, как сильные эмоции разбивали самые сильные чары.
        - Слушай, маг, ты думаешь, я не понимаю, что ты непросто темнокожих красоток туда едешь лапать? Все вы, маги, преследуете свои странные, мать их, цели. Ну… Не хочешь говорить зачем, скажи хоть, как тебя называть, - кажется, разбойник всё-таки усвоил, что такое почтение, но слово «маг» он выделял как-то особенно, при том что голос его звучал довольно учтиво. Так, словно знал что-то.
        - Ашамаэль. Ты что, от страха потерял остатки своих мозгов? - резко отозвался эльф.
        - А, ну да! Какое интересное имя… - криво усмехнулся Раш. Но под ледяным взглядом мага улыбка его угасла. - Хорошо.
        Когда атаман наконец-то замолчал, Ашамаэль принялся обдумывать свои дальнейшие действия, ибо не представлял, с чего ему начать. Столица Асималии велика. Да и не факт, что именно в Дахан-Шахиде находится то, что ищет чернокнижник. Но вариантов у него было немного, ибо Асималия сама по себе была не велика, и городов у неё было мало.
        Глава 1. Часть 4 «Вновь кровь эльфов»
        И вот наконец-то на песчаном горизонте показался город Дахан-Шахид, сверкающий золотыми куполами. Белые стены из камня величественно возвышались над дюнами Пустыни Чистых Звёзд, вокруг кучками высились пальмы, туда-сюда сновал народ. Из ворот тянулась почти беспрерывная колонна обозов в обоих направлениях. Удивительно было видеть в этой, казалось бы, совсем пустой, забытой богами пустыне такой оживлённый город, ведь уже у самых ворот чувствовалось, что жизнь здесь бьёт ключом. На площадях не хватало места, и торговцы продавали свой товар прямо у ворот. Подъезжая к въезду в город, Ашамаэль даже не сразу заметил стражников, - удивительно, как их ещё не задавил сплошной поток обозов. Когда путники подъехали ближе, по эльфийским ушам во всю силу ударил гомон толпы, который заставил мага еле заметно поморщиться.
        - Ну что, эльф, ты достиг своей цели? Я могу идти? - нетерпеливо спросил Раш, что уже добрую милю ехал следом за эльфом. Было видно, что ему уже не терпелось сбежать к своей шайке бандитов. Но у чернокнижника ещё были планы на этого прохвоста. Иметь при себе лишнюю пару рук в таком городе всегда полезно.
        - Нет. Ты мне ещё пригодишься, - холодно бросил маг через плечо. Он рассматривал город. Кто же сумел построить такое чудо посреди суровой пустыни?
        - Что?! Зачем это ещё?.. - возмущение разбойника быстро сменилось удивлением. Эльфу пришлось несколько раз одёргивать Раша, когда тот зарывался.
        «Дерзкая собака,» - подумал маг. - «Он действительно силён духом, неудивительно, что тот призрак так стремился поскорее покинуть его грязную тушу».
        - У тебя есть какие-нибудь связи в городе, знакомые? - медленно произнёс чернокнижник, снова бросив взгляд через плечо.
        - А тебе-то оно на что? Решил нелегально травы купить?
        - Всё намного интереснее. Узнай у них о предстоящих праздниках во дворцах, каких-либо событиях. - Ашамаэль властно махнул рукой в сторону города, таким образом как бы отправляя своего подопечного выполнять приказ. Сам же эльф давно оградил себя ледяным барьером и теперь не испытывал неприятностей от жары вовсе, притом что белый костюм с высоким воротом был полностью застёгнут, а на плечах лежал белый плащ. Теперь можно было позволить себе эту роскошь - в городе ему точно ничего не грозило. Пока что. Ещё спускаясь по барханам, Раш и Ашамаэль разделились. Путь эльфа лежал прямиком через ворота, где чернокожие стражники в экзотических золотых латах проводили его подозрительными взглядами. Сам же Раш скрылся где-то в толпе, взяв на себя ответственность заняться и ездовыми верблюдами. В окраинных районах Дахан-Шахида царили сумасбродная суета и смрад, последний заставил эльфа брезгливо прикрыть нос платком. Но путь эльфа лежал в более богатые районы, где можно было найти хороший постоялый двор.
        Маг не сомневался в том, что Раш всё-таки вернётся, быть может, даже с чем-то полезным. Ему понадобился год, чтобы утомить несчастного духа, что вселился с него, а значит и с заклинанием опытного колдуна он быстро справиться не сможет.
        Ашамаэль потратил около часа на то, чтобы найти дорогу к дворцовым кварталам, - выяснилось, половина населения владеет общим языком, на котором общаются все расы, из рук вон плохо. Кое-кто им не владеет вообще. Объяснялось это тем, что многие из них никак не контактировали с внешним миром и Республикой в частности, и действительно сносно на общем говорили только торговцы. Но наконец-то маг нашёл сносную гостиницу. Её хозяин, смуглый, высокий мужчина с длинной седеющей бородкой радушно встретил эльфа, ибо считал, что в его карманах полно золота. Но это было не совсем так, - конечно, Ашамаэль не постеснялся взять золота из награбленного этими налётчиками, но его было не так много и хватило бы лишь на пару дней прожить в этой гостинице, ни в чём себе не отказывая. Впрочем, беловолосый эльф был далеко не глуп и сумел создать необходимую видимость богатства. Как выяснилось, в здании напрочь отсутствовали столы и стулья - западные обыватели пользовались пуфами и подушками.
        - А скажи мне, уважаемый, не планируются ли у вас в ближайшее время какие-либо празднества? - голос мага звучал почтительно с нотками уважения «к старшему поколению». Что ж, смуглокожий старик, похоже, был доволен. Подобных людей было достаточно просто ввести в заблуждение только лишь уважительным тоном.
        - Коньечно, султан как руаз устраивайет приём в чьесть свадьбы свойей дочери. А ви кто? - неожиданно хозяин гостиницы хитро так прищурился. От этого ужасного акцента Ашамаэль невольно поморщился. Эльф был уверен, что старик половины его слов и не понял вовсе.
        - Понимаете, в чём дело, я эльфийский посол. Всё произошло так внезапно… Мне пришлось проехать три Ассималийских города, чтобы наконец-таки найти дворец султана, - эльф умело сплетал нить лжи, в чём за много лет он весьма преуспел. План рисовался в его воображении на ходу.
        - Но я слишал, чтьо какой-то посол йельфов с цельим отрьадом ужье прибьил сюда…
        - Возможно, это были лесные эльфы, господин. Я же представляю Сиралион, - со снисходительной улыбкой ответил маг.
        - Ох, - махнул рукой старик. - Ви, эльфы, такьие запутанные! Вас та-а-ак много.
        - А что поделаешь, добрый господин, - улыбнулся Ашамаэль. Эта игра ему уже начинала надоедать. Старик слишком много говорил, слишком много спрашивал. В глазах мага мелькнула искра нетерпения, хотя голос остался ровным. - Так когда же начнётся празднование?
        - Зафтра… - Несмотря на то, что у мага была ещё куча вопросов, он, узнав ответ на главный вопрос, резко развернулся, задев старика белым плащом, и направился в свою комнату. Теперь предстояло дождаться Раша, если тот, конечно, вернётся. Ашамаэль отлично помнил, что у султана Хаанфа-Шида одна из самых богатых сокровищниц, а также ходил слух, что он прятал в подвалах своего дворца нечто очень необычное и тщательно скрывал это. Погрузившись в размышления, эльф даже не заметил, как оказался в своей комнате и задумчиво уставился в узорчатое окно.
        - Кхм-кхм… Я тебя не прервал? - послышался ехидный голос Раша. Он вернулся слишком быстро, видимо, ничего не узнал. Просто сделал вид.
        - Я, кажется, просил тебя узнать что-то важное.
        - Так я узнал уже, не кипятись, остроухий! - усмехнулся разбойник, вольготно развалившись на подушках в углу. - Хотя куда тебе… Ты даже не потеешь в этом пекле! Ох уж мне эти эльфы…
        - Ближе к делу, Раш, - с нажимом произнёс чернокнижник. - Что ты узнал?
        - Во-первых, жирдяй на троне женил на каком-то торгаше свою дочь и устраивает праздник в эту честь. На праздник приглашены все, в том числе и твои сородичи, остроухий. Во-вторых, там же он проводит какую-то выставку, поэтому его сокровищница частично доступна. Но абы кто на праздник попасть не сможет. Судя по тому, как ты разозлился вчера, чин у тебя таки есть, поэтому ты легко сможешь попасть на праздник… Эй! - Раш испуганно попятился, видя как беловолосый эльф схватился за вазу, стоящую рядом. Ещё секунда, и вышеупомянутая ваза полетела в разбойника, оставляя за собой водяной хвост, но тот успел скрыться за дверью. Ваза с грохотом ударилась о деревянную дверь и разбилась, рассыпав по дорогим коврам осколки и разлив воду.
        Эльф в раздражении вышел в коридор, где в себя приходил изрядно испуганный атаман.
        - Приведи себя в порядок, на праздник идёшь со мной в роли слуги. Вопросы? - холодно произнёс чернокнижник, в упор глядя на своего подопечного. Конечно, бандит был не виноват в том, что Ашамаэль считался предателем среди высших эльфов и потерял все чины, что были у него. И это всё несмотря на то, что вину свою он всё же искупил на войне. Впрочем, память у эльфов долгая, и радушного приёма в Сиралионе Ашамаэль мог не ждать. Теперь чернокнижнику предстояло найти посла Сиралиона и занять его место.
        - Ясно… - неуверенно отозвался Раш и сразу же скрылся в комнате эльфа от греха подальше. Только и послышалось за закрывающейся дверью: - Псих ненормальный.
        Раздражённо фыркнув, Ашамаэль спустился вниз, где встретил вопросительный взгляд хозяина гостиницы - тот, видимо, слышал шум.
        - Вам известно, где сейчас находится эльфийский посол, о котором вы говорили недавно? - хотя маг старался, чтобы его голос звучал вежливо, ледяные нотки и раздражение скрыть он не смог. Да и взгляд его сейчас словно молнии метал. Смуглый старик недоумевающе моргнул.
        - А зачьем ва…
        - Ты знаешь или нет?! - прошипел эльф, явно не собираясь себя контролировать. Чем больше времени проходило, тем сильнее на него действовала тёмная магия, и сложнее было держать себя в руках. Ашамаэль понимал это, но от этого не становилось спокойнее. Магия тьмы была по-прежнему чужой ему, не давала полного контроля над собой, хотя за сотни лет маги достигают весьма высоких результатов. Впрочем, высший эльф готов был потратить и тысячилетия.
        - В гостьинице у царского двора он… Одна такайя есть, нье ошибёшься.
        Ашамаэль, не тратя времени на благодарности, покинул зал.
        Старик не обманул: на весь дворцовый квартал действительно была только одна гостиница. Хотя «гостиница» здесь неподходящее слово. Правильнее будет сказать «съёмный дворец - его хоромы ничем не уступали покоям во дворце короля. Как и везде всё было уставлено в асималийском стиле: много золота, много серебра, очень много подушек и минимум мебели. На самом деле это было объяснимо - В пустыне было очень сложно найти материалы для мебели, и вскоре её отсутствие стало традицией, которую не смогла нарушить даже активная торговля. Ашамаэля, как ни странно, в квартал пропустили сразу. Очевидно, приняли за кого-то из свиты посла Сиралиона, и чернокнижник собирался этим воспользоваться. Слишком опасно было оставлять нынешнего посла в живых, поэтому эльф решил при первой же возможности прикончить его, чтобы больше никто не мог выдать его обман, и тогда ничего не помешает его коварному плану.
        - …а могу ли я лично поговорить с послом? - В холле огромной гостиницы была организована целая приёмная, где собрались представители всех послов. Гномы, люди с разных государств, даже орки были приглашены. Ашамаэль общался с древним эльфом. Хотя их род почти не являл признаков возраста, за десяток тысяч лет эльфы всё же менялись. Их волосы становились абсолютно седыми, многие эмоции стирались с лица, а цвет глаз становился более тусклым, хотя и не терял своего блеска, становясь ещё более благородным. Менялась и осанка, а те, кто не посвящал себя войне, к своей старости становились весьма худощавыми.
        - Молодой человек, а вы, собственно, кто такой? - эльф подозрительно прищурил глаза. Хотя Ашамаэлю уже и было более трёх сотен лет, для своего собеседника он был действительно очень молод.
        - Понимаете, в чём дело… Мне сообщили, что я отправляюсь вместе с послом в самый последний момент, и я не успел за его свитой. А в пустыне подвергся нападению бандитов. Но ведь нужно же исполнить долг! - под эмоциональной жестикуляцией чернокнижника было скрыто сплетение чар. Вилась тонкая сеть убеждения. И оставалось молиться тёмным богам, что здесь нет магов.
        - И что? Если вас учли, то ваша комната сейчас в любом случае пустует, мы прибыли недавно, - эльф упорствовал. Придётся надавить, и чернокнижник стянул иллюзорную сеть. - Ох… Как-то здесь жарко. Аж в голову ударило.
        - Но ведь мне нужно сказать, что я прибыл. Ведь он может подумать, что я бросил его. Или что меня убили бандиты, - голос чернокнижника сделался внезапно таким заискивающим. А вот представителю посла, видимо, становилось всё хуже.
        - Ладно-ладно… Стража! Пропустить… этого, - эльф устало махнул рукой в сторону чернокнижника и осел в кресле.
        Все эльфийские солдаты настолько увлеклись помощью своему начальнику, - ему действительно стало плохо очень сильно, - что благополучно позабыли про Ашамаэля, и эльф смог спокойно подняться в покои посла. У дверей стояли двое в сверкающих лёгких латах - личная охрана, гвардейцы Антан-Тир.
        - Что, ещё один прихлебатель к послу? - мрачно поинтересовался один из охранников. - Можешь не отвечать, вижу, что к нему. - Взгляд гвардейца скользнул по эльфу и откнулся на клинок, что висел на поясе и был еле виден из-под складок плаща. - А это мы заберём на время, пока ты будешь общаться с послом.
        Чернокнижник был не в настроении пререкаться с солдатами, поэтому молча отдал оружие, прошёл дополнительный обыск и наконец-то вошёл в покои эльфийского посла.
        - Ты ещё кто? Эй, охрана! - посол, завидев незваного гостя, вскочил с кресла, которое, очевидно, привёз с собой. Это было неудивительно: зная брезгливость высших эльфов, посольство Сиралиона могло приехать с собственным помещением. Лицо посланца было незнакомо Ашамаэлю. Среднего роста мужчина, не свойственный эльфам алый наряд, русые волосы обрамляют узкое лицо.
        - Успокойтесь, добрый господин, я пришёл лишь сообщить… - Ашамаэль действовал быстро и решительно, словно долгое время готовился к этой минуте. Взмах руки, и чёрная дымка сорвалась с пальцев чернокнижника, ударившись в грудь посла. Всё происходило так быстро, что сородич не должен был ничего заметить, хотя будь в помещении кто-то третий, его сразу же раскрыли бы. Посол охнул, побледнел и осел обратно в кресло. - Что я вновь с вами, ибо в дороге мы разминулись, и я был вынужден задержаться.
        - Хорошо… А… Напомните мне ваше имя? - прохрипел посланец.
        - Неужели вы не помните? - с каждым словом короткой реплики сородич выглядел всё хуже. Глаза его закатились, несчастного бил озноб. Что ж, этот эльф будет умирать долго и мучительно. Не так долго, как планировал маг, - сородич оказался слабаком, - но этого достаточно, чтобы отъехать от города, завершив свои.
        - Что-то… мне… - посол закашлялся, и на губах его выступила кровь. Он вытер дрожащей рукой рот и испуганно уставился на испачканные кровью пальцы. - Создатель милосердный… Врача!
        - Лекаря сюда! Послу плохо! - распахнув двери, крикнул Ашамаэль. Сразу сбежалась целая орава желающих помочь, все переполошились. Один из гвардейцев подозрительно уставился на чернокнижника, ведь он последним пришёл к послу.
        - Что? Меня обыскали, - ухмыльнулся беловолосый, распахивая плащ и показывая, что ни под ним, ни на балахоне ничего нет. - Или ты сомневаешься в королевской охране? Если понадобится, можешь обыскать меня второй раз… - Но аргумент про сомнение подействовал на солдата отлично - мало кто решился бы говорить плохо про личную охрану высокопоставленных господ.
        Итак, больного посла тут же погрузили в экипаж и отправили в ближайшую лечебницу, а оттуда, скорее всего, его отправят обратно в Сиралион, но уже в погребальном гробу. Но мысли эльфа были заняты и другим - вероятно, были и другие претенденты на роль посла, ведь иерархия в сиралионских организация была весьма продуманной. Но эти эльфы очень сильно разочаровали чернокнижника. Среди них началась паника, дворяне пытались найти какой-то призрачный ответ на то, что же делать дальше.
        «Жалкие идиоты…»
        Но, с другой стороны, их можно понять, Кайириан Сиралионский последнее время находился в крайне скверном расположении духа в связи с назревающей войной с Империей Мортис, а ведь именно к нему следовало обратиться с просьбой о разрешении проблем. Но короля злить никто не хотел. Но другого выхода не было, ибо здесь не война, и звание главнокомандующего по старшинству не передаётся.
        - Господа! - вскрикнул чернокнижник, взмахнув руками, тем самым призывая к тишине. Магию он теперь избегал использовать. Просторная комната посла стала буквально залом собрания, а в коридоре уже столпились представители других стран и рас. - Здесь есть тот, кто мог бы встать на место посла?
        - Нет никого… - отмахнулся один из дворян, столпившихся в комнате. Прямой, словно клинок, он был облачён в золотисто-коричневый камзол. Узкое тощее лицо обрамляли серые волосы. - Никто не думал, что… Что послу станет плохо.
        И снова начался шум. Все галдели, перебивали друг друга, а чернокнижник добился своего только от части - теперь он стал центром внимания. Пара дворян пыталась что-то втолковать магу, но он просто не мог ничего расслышать через этот гвалт. Ашамаэль брезгливо поморщился. Неужели Кайириайн собрал в эту делегацию весь сброд, который нашёл в своём дворце? Хотя, зная то, что вот-вот наступит война, это было вполне вероятно. А испуг окружающих объяснялся тем, что эльфов обычно не брали даже самые страшные болезни, а сейчас посол уходил из жизни от чего-то немыслимого буквально на глазах. Многие толковали об убийстве.
        - Вы можете заткнуться или нет?! - рявкнул, наконец, чернокнижник. Вновь все замолчали. Но теперь все взгляды без исключения были прикованы к беловолосому магу, даже гвардейцы удивлённо уставились на незнакомого им эльфа. Конечно, дворянство было крайне недовольно тем, что ими командует кто-то незнакомый. - Раз у вас нет кандидата, то я предлагаю себя. Вам всё равно терять нечего? Когда всё закончится, я лично объяснюсь перед королём.
        И тут же эльфы заметно успокоились, довольные тем, что кто-то один взял ответственность за всё происходящее на себя. Остальное время прошло в обсуждении подробностей предстоящего праздника. Ашамаэль представился как Август Райн, дабы не выдавать своего старого имени - мало ли, кто его может помнить, учитывая то, что имя его до сих пор было на устах. А когда всё закончилось, эльф приказал послать за своим «слугой», то есть Рашем.
        Когда Ашамаэль собирался покинуть покои наверняка уже покойного посла, его остановил тот самый эльф в коричнево-золотом камзоле, Таарт Энуэй - маг узнал его имя почти сразу.
        - Могу я задать вам вопрос: мы когда-нибудь виделись при дворе? Ваше лицо мне знакомо, - эта фраза, словно молотом, ударила в сознании чернокнижника. Значит, здесь есть кто-то из старых знакомых. Возможно, даже те, кто когда-то судил мага.
        - Исключено, - сухо бросил Ашамаэль и под удивлённый взгляд Энуэя вышел прочь. До начала праздника не следовало лишний раз показываться перед послами.

* * *
        Раш сидел в углу комнаты, уже облачённый в эльфийский ливрей. И он явно был недоволен.
        - Тебе не кажется, что во дворце подозрительно отнесутся к тому, что у тебя слуга - человек? - морщась уже в который раз, поинтересовался он.
        - Не кажется, - ехидно улыбнулся Ашамаэль. - Я люблю экзотику.
        Глава 1. Часть 5
        Весь остаток дня прошёл в переполохе подготовки к празднику. Ашамаэль старался не попадаться особо подозрительным личностям на глаза лишний раз. Конечно, с ними можно было поступить так же, как и с послом, но, если вымрёт всё эльфийское посольство, это будет крайне подозрительно.
        Итак, наконец-то настало время торжества! В какой-то момент прибыл посыльный и гнусавым голосом заявил, что султан открывает ворота своего дворца. Ашамаэль гордо возглавил посольство эльфов. У него это явно вышло лучше, чем у того слизняка, что был раньше. Он был облачён в бело-серебристый пышный камзол, покрытый витиеватой росписью того же белого цвета. Высокий ворот скрывал шею. Цветистая речь, что произнёс чернокнижник перед султаном, явно затмила все остальные:
        - Я, посол царства эльфов Сиралиона, в сей торжественный день предстаю перед Султаном Хаанфа-Шидом третьим, правителем великой Асималии, царём рассвета и заката, повелителем всех звёзд, что светят каждую ночь над его великими землями. От лица всего эльфийского народа я поздравляю вас и вашу дочь с великим событием - счастливым браком прекрасной Аираайны, - так звали дочь султана. Не такую-то и прекрасную. К тому же особа сия капризна донельзя. - Торжество для всего мира.
        Напыщенный толстый старик любил подобные сказки. Особенно, если говорящий ещё и себя принизит. А сейчас султан чуть ли не прыгал на своём троне, к слову, который был вылит полностью из золота.
        Но начался праздник. Он проходил в огромном зале, который, казалось, был почти полностью выполнен из золота. Высокие куполообразные потолки, колонны, покрытые резьбой, большую часть стен занимали окна, в которые лился яркий солнечный свет. У стен стояли статуи, вылитые из чистого золота. Многие из них, судя по всему, показывали предыдущих правителей Асималии. Стражники в пышных латах замерли, словно изваяния, а их пики как-то даже торжественно сверкали в солнечных лучах. Вот султан вывел свою дочь, облачённую в красное с золотым платье. Его глубокий вырез мог смутить даже самых развратных женщин других государств, впрочем, всех, кроме дроу, ибо женщины тех могли одеваться ещё более откровенно, в чём Ашамаэль уже убедился, увидев посла империи Мортис. У Аираайны была довольно светлая для этих мест кожа, раскосые тёмные глаза. Впрочем, на лицо не столь симпатична. За ней следом вышел тощий, почти чёрный мужчина, выряженный в сине-голубые одеяния, которые своей вычурностью и пышностью вызвали некоторое отвращение даже у Ашамаэля. Козлиная бородка, сальные патлы тщательно зачёсаны назад. Несколько
нетипичная внешность для богатого торговца.
        Далее следовала речь султана и дальнейшее празднество. Кажется, всеобщему веселью поддались даже неприступные женщины-дроу. Но Ашамаэля это не волновало - он искал способ как-то улизнуть, скрыться от глаз стражи султана, ведь те следили за каждым движением гостей, словно каждый третий был убийцей.
        - Прекрасный вечер, не правда ли, господин… как вас? - чернокнижник вздрогнул, когда из-за его плеча, словно из тени, вынырнула тёмная эльфийка - посол империи Мортис. Пожалуй, самый откровенный наряд - минимум одежды. Чёрная и серебряная ткани лишь прикрывали интимные места. Впрочем, даже эта, с позволения сказать, одежда, выглядела празднично. Соблазнительные формы серокожей дроу привлекали множество голодных мужских взглядов, обладатели многих из которых даже представить себе не могли, о чём мечтают - женщины-дроу мало того, что расистки, но и обладательницы весьма экзотических вкусов. Хотя беловолосый и испытывал отвращение к тёмным эльфам, но и сам пару раз ловил себя на том, как засматривался на эту имперскую вертихвостку.
        - Август Райн, - холодно бросил чернокнижник, покосившись на эльфийку. Та словно лиса смотрела на Ашамаэля. Будто на куропатку.
        - Да-а-а?.. Неужели. Мне казалось, что король Кайириан Сиралионский послал кого-то другого, - с сладкой улыбкой промурлыкала дроу. - Хотя какая разница? Все вы, светленькие, на одно лицо. И вкус, - она хищно улыбнулась и, вильнув филейной частью, скрылась в толпе.
        Беловолосый эльф мотнул головой и окинул ледяным взглядом зал.
        «Где шляется этот чёртов грязный ублюдок?!» - мысленно маг уже давно ругался, с трудом удерживаясь от замечания вслух. Раш говорил, что он уладит какую-то проблему, про которую объяснять ничего не хотел. Беловолосый уже начинал нервничать, ибо праздник шёл, дело клонилось к ночи, но ничего не менялось. Ашамаэль залпом выпил очередной бокал Асималийского вина, куда, похоже, отправили все пряности, которые только могли.
        Время шло. Даже эльфу такое количество алкоголя ударило в голову. Когда наступила ночь, праздник достиг своего пика. Настало время решительных действий, и Ашамаэль уверенным шагом направился в сторону выставки, которая вскоре должна была начать работать. У него не было времени всю оставшуюся ночь ждать Раша. Но события вновь приняли слишком быстрый поворот. По шумному залу раскатился женский крик, даже, точнее сказать, визг. Когда беловолосый, будучи уже у самого выхода, развернулся, он увидел, как все представители империи Мортис обнажили оружие. Посол - та самая тёмная вертихвостка - бросилась на дочь султана, впрочем, не успев воплотить свой план - ей помешала стража. Но вместо Аираайны погиб стражник, в горло которого дроу вогнала кинжала по саму рукоять. Второму стражнику один из дроу одним лишь ударом тёмного клинка снёс голову - та описала дугу в воздухе, разбрызгивая кровь, и ударилась в окно, оставив алый след. В зале начиналась резня - все, кто не успевали выбежать из зала, попадали под раздачу. Султана, к которому присоединились его родственники, тут же окружило плотное кольцо
гвардейцев в сверкающих красно-жёлтых латах. И один из солдат сразу упал с метательным ножом в сочленении лат между закрытым шлемом и кирасой. Стоило отдать должное: гвардейцы действовали слаженно, и дыра сразу же пропала, когда телохранители ещё плотнее сомкнули круг. Сам же Хаанфа-Шид сжался от страха за спинами своих солдат. Круг ощетинился пиками и мечами. Несколько тёмных эльфов уже пали у возвышения, где стояли трон и султан, окружённый солдатами.
        Через короткое время в зале остались только тёмные эльфы, количество которых выросло вдвое, и стражники. Окна выбиты, гобелены разбиты или лежат на полу, весь пол покрыт телами гостей и кровью. Всё это было явным признаком того, что Мортис вновь начинает войну, причём небывало дерзким способом. И сейчас они нанесли мощный удар по дворянству всех рас - Ашамаэль великолепно понимал это. В мире поднимется хаос, сумятица. Возможно, правитель Сиралиона предвидел подобную ситуацию, отослав сюда самых никчёмных дворян.
        - Хитро… - ухмыльнулся Ашамаэль, со стороны наблюдая за резнёй - ему удалось остаться в тени, когда всё началось. Гвардейцы начали пытаться пробиться к выходу. Зал поглотили крики и звуки битвы.
        - И я в восторге, - послышался голос Раша за спиной мага. В тот же момент кто-то потянул эльфа назад, и Ашамаэль оказался в соседнем коридоре вместе с атаманом, который уже был изрядно потрёпан. Его плечо было окровавлено, а в руках блестел меч тёмных эльфов. - Эти упыри повсюду!
        Дверь захлопнулась, и оба они оказались в полумраке коридора. Из зала всё ещё доносились приглушённые звуки боя.
        - Что ты… - Ашамаэль уже собирался начать гневную тираду, но Раш прервал его.
        - Они заполонили весь дворец, но хранилище теперь без охраны.
        - Где ты был всё это время, фекальная масса?! Я ждал всю ночь!
        - Остынь, остроухий. Я, между прочим, расчищал тебе путь. Троих дроу кокнул! В общем, у хранилища сейчас никого нет - троих тёмных я прикончил, а стража побежала спасать задницу султана. Похоже, эта штука, которую ты тут ищешь, нужна не только тебе.
        - Чёрт с тобой. За мной, - властно скомандовал эльф и направился вперёд по тёмному коридору, щелчками пальцев зажигая светильники. Раш оказался прав, и по пути Ашамаэлю никто не встретился. Он оказался полезным. Но как жаль, что придётся убить его. И вот последняя пара свеч зажглась у высокой резной двери. С непроницаемым выражением лица эльф кивнул на дверь.
        - Пойдёшь вперёд.
        Разбойник кивнул и отворил двери. Ашамаэль, обнажив свой меч, направился следом. Послышался звук клинка, входящего в плоть между рёбер. Разбойник испуганно выдохнул и изогнулся, в его расширившихся глазах застыл ужас.
        - Зачем? Ты же обещал…
        - Смерть - высшая награда, - со злой улыбкой произнёс беловолосый, провернув меч пару раз. Ашамаэль не хотел оставлять за собой лишних свидетелей с длинными языками. Он мог сказать лишнего. Атаман вскрикнул и обмяк. С уголка губ струилась кровь.
        - Ба! Какой злодей… - послышался женский голос. Хранилище представляло собой комнату в виде трапеции с множеством коридоров, ведущих в разные стороны. У стен стояли витражи с различными реликвиями и артефактами, а в центре, на внушительном возвышении, закрытый в стальную клетку стоял серебряный саркофаг, покрытый замысловатой резьбой и фигурами. Эльф резко вынул меч из тела Раша и сделал шаг в сторону, взглядом пытаясь найти источник голоса. Хотя он уже догадывался, кто это. И вот из-за саркофага вышла посол империи Мортис. - Август Райн. Так вы мне представились, верно?
        - Не я один пытаюсь попасть сюда? - медленно произнёс чёрный маг, следя за каждым движением тёмной.
        - О да, - тихо произнесла дроу. - Но зачем ты здесь, эльф? Кто ты?
        - Тебе не нужно это знать. Но, видимо, нас привело сюда одно и то же.
        - Грааль. Да. Но его заберу я!
        - Это мы ещё узнаем! - рявкнул чернокнижник.
        - Глупый… Глупый эльф. Все высшие такие надменные и самоуверенные? Да ты даже мечом не владеешь, зачем так задирать свой длинный нос?! - похоже, посол веселилась. Но это лишь распаляло гнев Ашамаэля, и тот перешёл на магию. Воздух расчертила молния и ударила в живот эльфийки. Та еле успела блокировать заклинание, но испуганный вскрик всё равно сорвался с губ, а глаза в ужасе расширились.
        - Решил в магии посостязаться? Ну, давай!
        Завязалась дуэль, в которой явное преимущество одерживал Ашамаэль. Конечно, куда какой-то жрице до настоящего мага! Но стоит отдать должное - дроу хорошо защищалась, хотя эльф и гонял её по всей комнате. Но когда-то это стоило закончить. Чернокнижник нашёл брешь в защите и использовал одно из заклинаний высших кругов. Посол охнула и, схватившись за горло, упала на колени, изо рта хлынула тёмная кровь - любимый приём Ашамаэля. С отмороженными органами дыхания жертва будет умирать долго и мучительно. Тёмная пыталась что-то говорить, кричать, но её боль была сильнее, и кроваво-красные глаза заволокла пелена.
        Ухмыльнувшись, довольный собой чернокнижник направился к саркофагу.
        - Простая сталь. Как примитивно! - повинуясь жесту эльфа, поднялись ледяные пары, окутывая стальные прутья. Клеть загудела и рухнула, рассыпавшись осколками по мраморному полу. Краем глаза маг видел, что дроу хрипит, тянет руки и явно пытается что-то сказать. Но он не обратил на это внимания. Взмах рукой, и крышка слетела, впечатавшись в стену. На пол посыпались золото и стекло. Ашамаэль чувствовал себя как человек, нашедший то, чего так долго и страстно желал. Та вещь, которая приведёт его к бессмертию! И что ждало там мага? Свиток. Древний пергамент на золотом резном стержне длинной в полтора метра. Он выглядит совсем как новый, и неудивительно, ведь султан хранил свои сокровища в идеальном порядке. Биение сердце гулом отдавалось в голове. Эльф аккуратно достал свиток. Но когда он попытался развернуть его, тот просто рассыпался в прах. Ашамаэль даже вздрогнул от неожиданности, а рот невольно раскрылся. За спиной послышался гулкий смех умирающей дроу, разбавленный бульканьем крови, заполняющей горло.
        - Глупый эльф… Глупый, глупый, светлый эльф, - смех перерастал в жуткий хохот, похоже, эльфийку не волновало, что она сейчас захлебнётся собственной кровью. - А ты думал, всё так просто?! - тёмная, пошатываясь, поднялась на ноги.
        - Ты знала?.. - тихо произнёс Ашамаэль, не поворачиваясь к послу.
        - Конечно! Видишь, как всё хорошо сложилось… Один из немногих источников бессмертия канул в небытие, - между пальцами женщины заискрилась молния. Несколько раз мигнув, она окончательно сформировалась. Дроу с воплем замахнулась и кинула в чернокнижника молнию - последний удар потерявшей надежду. Вместе с этом она закончила и свою фразу. - Из-за глупости эльфа! - Молния врезалась в спину ошеломлённого чародея. Даже волосы вздыбились. Но этого было мало, чтобы прикончить Ашамаэля. Его кинуло вперёд, но он упёрся руками в край саркофага.
        Чёрный маг медленно развернулся к дроу, которая смотрела на него испуганными глазами. Она надеялась, что её попытка будет удачной. Она словно уже давно знала Ашамаэля. Знала его слабости. На лице высшего застыла ледяная маска. Он медленно приближался. Что ж, Рашу действительно повезло. Звук звонкой пощёчины разнёсся по комнате…

* * *
        Обезглавленное и изуродованное тело дроу было распято над дверями, ведущими хранилище. А голова тёмной была насажена на ледяной кол, выросший прямо внутри саркофага, что теперь пустовал. Мёртвую тишину нарушали только звуки капающей с изуродованного тела крови. Странно. Прошло уже часа два, а стража так и не явилась. Неужели убийцы перебили всех?
        Белые одеяния тёмного мага сплошь были покрыты кровью.
        Впрочем, Ашамаэль нашёл кое-что, что несколько уняло его гнев. Очередной древний фолиант. И там была ещё одна наводка, более прямая и ясная для тёмного мага. Речь шла о демоне, сила которого велика настолько, что мир живых всей своей сущностью противится его появлению здесь. Своему спасителю демон будет обязан многим, и Ашамаэль планировал потребовать от него бессмертия. А может, что-то большее. С течением времени даже вечной жизни казалось мало.
        Взмахом руки эльф захлопнул тяжёлые двери хранилища и направился к выходу из дворца.
        Глава 1. Часть6 «Зреет конфликт»
        Вновь восстал тёмный народ,
        Жаждой крови гоним
        Сеет он лишь разруху и страх.
        Град за градом падёт к их ногам.
        Но слуги тени - марионетки всего лишь.
        Кукловод, одержимый безумием,
        За ширмою скрылся и тянет за нити,
        Хохочет, сея разруху и страх.
        981 год Третьей эпохи. 5 сентября.
        - Ваше Величество, империя Мортис объявила, что начинает войну, - произнёс молодой советник, вошедший в тронный зал, залитый утренним светом и сверкающий в лучах солнца. С наступлением осени интерьер, как обычно, сменился на осенний мотив: декоративные кусты и обрел оранжевый и красный цвета, колонны покрывала тёмно-золотая роспись в виде листьев. Пожалуй, один из самых прекрасных осенних образов сиралионского дворца. Кайириан Сиралионский поднял усталый взгляд на вошедшего.
        - Почти через месяц. Постой. Ты сказал, что империя объявила войну. Кому?
        - Ваше Величество, это звучит… Безумно, - замялся советник, крутя в руках письмо.
        - Говори.
        - Всем.
        - Что за… Дай сюда письмо! - эльфийский король, не дождавшись реакции опешившего советника, сам вскочил с резного трона и вырвал из рук письмо. Усталые серые глаза перечитывали короткое послание раз за разом, не веря - не желая верить! - в происходящее. - Но как? После последней войны…
        - Они отдали нам всё оружие, дали слово закрыть все военные производства. И они сделали это, - в зал вошёл Иирс Нар, маршал эльфийской державы. Коротко стриженные седые волосы, орлиные зелёные глаза. Лицо, не тронутое возрастом, как и у всех эльфов. Выделяющиеся среди всех чёрные лёгкие доспехи. Казалось, маршал никогда не расставался с бронёй, а о его мирных намерениях говорили лишь латные перчатки, что сейчас были заткнуты за пояс, и серебристый, с золотой каймой, плащ. Иирс приложил кулак к груди - отдал честь. Этот эльф был одним из тех, кому Кайириан позволял не преклонять перед собой колено.
        - Но тогда их заявление - самоубийство, - произнёс король, вернувшись к трону. В руках он крутил бокал с вином, а взгляд уставился в пустоту.
        - Кто-то продал им огромную партию оружия, мой король, - смиренно произнёс советник, держась в стороне. Он явно ещё не освоился - старый советник умер в Асималии от болезни - и теперь чувствовал себя неуверенно в присутствии аж двоих великих этого мира.
        - Но они же подписали договор! - возмутился Кайириан, советник вздрогнул.
        - С каких пор дроу свойственна честь? Тем более, в договоре ничего не сказано о покупке.
        - Дьявол… - выругался король, прикрыв глаза ладонью. - Но кто?
        - А это отдельная тема, милорд. У гильдии торговцев появились… Сепаратисты. По сути, мы ничего не можем сделать, как и другие государства. Но они стремительно растут и уже объявили свой суверенитет. К ним присоединились многие города. Асималийский город, несколько Таланийских, половина Майлдеи… И они не скрывают, что именно они продали эту партию оружия империи Мортис. Они говорят, что хотят организовать новую торговую гильдию…
        - Вздор, - фыркнул король. - Тогда бы они не стали спонсировать новую войну.
        - Кто знает, мой король, кто знает… - тихо произнёс маршал и, развернувшись, походкой уверенного в себе человека удалился.
        «Что, чёрт возьми, он себе позволяет?..» - мелькнула далёкая мысль в голове короля. Но сейчас он был занят другим. Что же теперь будет? Дроу набирают силы и уже объявили войну всем, какие-то сепаратисты отделяются от своей гильдии и уже собрали под своими стягами многие города, которые в свою очередь тоже оторвали от других стран. Кайриан отлично понимал, что за этим кто-то стоит. И это точно не дроу - кому-то нужна эта война. Впрочем, король хотел верить в то, что он просто придумал все эти проблемы, а сама суть намного проще. Возможно, торговцам просто выгодно развязывать вокруг себя войну, а потом сплавлять тонны оружия враждующим сторонам. И вот, подтвердилось, раздался стук, и в двери просунулась голова эльфа-посла.
        - Ваше Величество, прибыл посланник от… сепаратистов, - видимо, не одного Кайриана смущало это слово.
        «Сепаратисты… Да что они о себе возомнили?!» - подумал король, удержавшись от того, чтобы ударить кулаком по налокотнику.

* * *
        Ашамаэль, после того, как побывал в хранилище, надеялся, что в тот же день покинет город и отправится обратно, в более привычные эльфу края. Но убийцы-дроу наделали много шуму, и город был оцеплен: никого не выпускали и никого не впускали. Теперь магу становилось ясно ещё одно: не планировалось, что убийцы выживут - это невозможно даже в самых смелых планах. Возможно, тёмной жрице и хватило бы сноровки покинуть город в одиночку, королева империи Мортис, очевидно, на это и рассчитывала. Но беловолосый эльф испортил все планы. Выбравшись из дворца и вернувшись в гостиницу, Ашамаэль обнаружил, что из эльфийской свиты не выжил никто, лишь пара солдат. Впрочем, другие расы и народы также понесли немалые потери.
        Из-за оцепления эльфу пришлось просидеть в городе до самой осени - к этому времени он уже собирался достигнуть городов Талании или соседних ей поселений. Но вот наконец-то султан, который, видимо, был одержим паранойей после нападения убийц, понял, что расследовать здесь нечего - дроу всего объявили войну, более ничего от далёкой Асималии они не хотели. Ашамаэль покинул город с первым же торговым караваном.

* * *
        - …но вы не отрицаете, что вам нужно это оружие. И доспехи, - улыбаясь, произнёс посланник сепаратистов, стоя перед королём Сиралиона, что восседал на резном троне, раздражённо постукивая пальцами по налокотнику. Посланник был крайне неприятен внешне: худой, низкий, короткие торчащие чёрные волосы, маленькие бегающие глаза. Хотя по виду он словно прямо с фермы, одет был в изысканный красный кафтан. Лицо Кайириана побелело от злости. Сначала они спонсируют их врагов, а потом присылают посла с тем же предложением к ним! Как это понимать? Ясно было, что правитель на грани.
        - Ответь мне, посланник, почему? Неужели не ясно, что дроу снесут вас и всё на своём пути, как только почувствуют власть?
        - О нет, этого не будет, - улыбаясь, заверил посол с таким видом, словно это была великая тайна. - Наш правитель не позволит этого сделать. Но мы отошли от темы…
        - Передай своему «правителю», что он не получит от меня НИЧЕГО, - холодно произнёс эльфийский король. - И принимать у него я тоже ничего не собираюсь. Это ясно? - Кайириан сдерживал свой гнев. Не пристало королю проявлять столь низменные эмоции при таком ничтожестве.
        - Ты понимаешь, Кайириан, что подписываешь себе смертный приговор? - от слащавости и льстивости посланника не осталось и следа.
        - Да как ты смеешь, человек?! - терпение лопнуло, как натянутая пружина. Словно невидимая волна, что-то подтолкнуло Кайириана, и он вскочил с резного трона. - Как ты разговариваешь с королём?
        - Ты не король мне.
        - Но ты в моём дворце. А значит, должен соблюдать мои правила, - ледяным тоном произнёс король, беря себя в руки и усаживаясь обратно на трон. - Стража! Увести этого человека. И да, прежде чем он уйдёт, покажите, как здесь поступают с дезертирами - пятьдесят ударов плетью, - именно так думал Кайириан об этих «сепаратистах». Ни больше, ни меньше. Но когда два эльфийских копейщика уже собрались увести побелевшего от страха посланца, король вновь остановил их.
        - И ещё я хочу послать вместе с ним послание их «правителю». Чернила и перо мне!
        Когда двери захлопнулись за спинами стражников и посланца, Кайириан раздражённо вздохнул и поднялся с трона. Он медленно прошёл вдоль высоких окон, выходивших в осенний сад, что сейчас был словно покрыт золотом. А в красном… Кайириана пугала эта ассоциация, но в красном он видел кровь. Кровь невинных людей и солдат, что, несомненно, прольётся в ходе этой безумной войны. Войны без какой-либо причины!
        Письмо было написано витиеватым аккуратным почерком. Снизу личная подпись короля, а сам конверт запечатан белым воском с эльфийской печатью.
        «Посланник, посланный Вами, был наказан не только как оскорбивший короля, но и как дезертир. К моему негодованию, я не знаю Вашего имени, не знаю кто Вы. Но это не помешает мне собрать под свой стяг новую армию. Пройти победным маршем по землям, полученным обманом, и вернуть их истинным правителям. А Вас, мой дорогой предводитель отщепенцев торговой гильдии, я накажу так же, как и посланца. Пятьдесят ударов плетью. Публично. Вы гордо зовёте себя сепаратистами, но под пышными словами кроется истинная суть - предатели и дезертиры. Считайте это объявлением войны».
        В тот же день посланник сепаратистов с письмом отправился обратно к своему государю. Кайириан понимал, что идёт на огромный риск, сражаясь с двумя противниками одновременно, притом, что один из них невидим и неизвестен. Но был уверен - его поддержат и другие.
        Глава 2. Часть 1 «Во власти демона»
        Надменный чернокнижник,
        Самоуверен и силён,
        Мощь свою переоценил
        И Ада врата распахнул.
        Демон тиски разорвал.
        Кто теперь здесь раб, а кто хозяин?
        981 год Третьей эпохи. 19 января. Ночь.
        В мрачном зале древнего замка шёл ритуал. Лишь свечи и факелы немного разгоняют своим светом полумрак, царящий среди грубых сводов. В длинных окнах-бойницах видна полная луна. Кажется, что древние камни замка ночью стали только чернее. По залу раскатился голос эльфа, слегка картавый, и говорил он на непонятном простому смертному языке - язык демонов. Вся мебель была свалена в беспорядочную кучу в углу, а в центре комнаты начерчена кровью пентаграмма. На вершинах демонической сечи горели свечи, а в самом центре лежало окровавленное и обезглавленное тело. Жертва кровью - самый верный вариант вызвать демона. Голос беловолосого эльфа становился всё громче, огни свечей задрожали. Перед Ашамаэлем - на другом конце пентаграммы - стоял ещё один маг в чёрно-алом балахоне. Юношеское лицо, испуганные глаза… Молодой чернокнижник, которого эльф встретил в одной из таверн и сумел вытащить из неприятностей. Он не нужен был эльфу как мощный маг, нужна была лишь поддержка. И вторая жертва, которая будет принесена в конце ритуала. Знал бы только этот зелёный недоучка, сколько времени и сил потратил Ашамаэль на
расшифровку подсказок, что были найдены в Асималии. И вот, спустя месяцы, суровой зимой беловолосый чернокнижник наконец-то сложил этот адский узор. Ашамаэль подобрал место крайне удачно - давно заброшенный замок Айрим далеко в горах. По его коридорам веками гуляли ледяные ветры, которые чернокнижнику были словно родные. Такие же холодные, как его душа, и столь же яростные, непредсказуемые. А вот парнишка до сих пор трясся то ли от холода, то ли уже от страха. Похоже, юноша и сам не понимал, во что он ввязался. Возможно, его выбор магической школы и вовсе был ошибкой.
        Ритуал достигал своего пика.
        «Пора…» - мелькнула мысль в голове эльфа. Не раздумывая, с холодной решительностью, он достал кинжал. Не было ничего святого у Ашамаэля, особенно, когда речь шла о его личных целях - лишь холодный расчёт. Над пентаграммой поднималась кроваво-красная дымка с чёрными как уголь прожилками. Маг решительно пересёк пентаграмму, перешагнув через обезглавленный труп и измазав полы белого балахона кровью.
        - Ашамаэль? - неуверенно произнёс молодой маг, вздрогнув и сделав шаг назад. - Ч-что… Ты?
        Острая сталь с ласкающим слух звуком вонзилась в живот жертвы. По губам беловолосого скользнула лёгкая надменная улыбка довольного своей работой мастера. Он сделал шаг назад, маня за собой своего молодого коллегу, который, повинуясь рефлексам, шагал вперёд, к пентаграмме, где уже проявлялись очертания врат Ада - подземного мира, где обитали все демоны, все самые тёмные и злобные существа, места, в коих Создатель хранил свои ошибки и содержал тех, кому нет места ни у одного из богов. Когда оба оказались в центре пентаграммы, Ашамаэль вынул клинок из живота парня. Мальчишка открывал и закрывал рот, смотря остекленевшими глазами на эльфа. Вновь зазвенела сталь, на этот раз перерезав горло жертве.
        - Приди, Ваалинар, владыка Ада и Хаоса! - закончил ритуал, как и полагается, чернокнижник, выкрикнув имя призываемого демона.
        И вот пентаграмма обагрилась новой партией крови, и зал словно качнулся. Ашамаэля оглушил грохот и треск, с потолка посыпались пыль и мелкие камни. Всё вокруг озарила багровая вспышка, и из тёмной дымки вышел мужчина почтенных лет в чёрном с алой росписью камзоле. О его демонической принадлежности говорили только кроваво-алые глаза, которые заволокло пеленой огня. Аккуратно забранные назад серые волосы, пижонская бородка, непроницаемое выражение лица. Что ж… На демона он не очень похож. Но ошибки быть не может. Это был Ваалинар - один из сильнейших князей Ада. Настолько силён, что оболочка мира живых словно живой, мыслящий организм сопротивляется его проникновению в этот мир. А сейчас… Скорее всего, это лишь образ с мизерной частью силы.
        Ашамаэль думал, что демон ещё не успел оправиться от произошедшего, и поэтому, не медля, решил стянуть оковы так, чтобы демон уже не мог ничего сделать.
        Взмах руки… Тело пронзила боль, обжигая каждую клеточку. Оковы лопнули. Беловолосый эльф согнулся пополам и отступил.
        - Глупый маг, - прошелестел голос демона.
        - Нет… Как же это?.. Подчинись! - Глаза чернокнижника испуганно расширились, кинжал со звоном упал на пол.
        - Ха! Как можно быть таким идиотом, маг? Что ты делаешь? Да брось ты эти оковы. Брось, я сказал! - боль в теле мага усилилась и заставила его окончательно отпустить демоническое создание. Демон вышел из круга и ткнул мага пальцем в грудь. Ашамаэль испуганно отшатнулся. Страх боролся со злостью, и нельзя было точно сказать, кто побеждает.
        - А теперь колись, смертный, - особый нажим на слово «смертный». - Зачем ты вытворяешь такие глупости?
        - Я… Хотел…
        - Говори уже, будь мужчиной! - рявкнул демон.
        - Я призвал тебя, чтобы получить бессмертие… и силу, - выдавил из себя белый.
        - А. Вот как. И как тебе? - демон ухмыльнулся. Минуту висело напряжённое молчание. - Молчишь? Ладно, слушай меня, ничтожество. Ты очень сильно просчитался. Ты считал, что призываешь меня прямиком из Ада? Нет. Я здесь, в этом мире. В теле этого… человека., - демон брезгливо поморщился, за одно лишний раз оглядев себя и отряхнув рукава плаща. - И достиг уже больше, чем ты думаешь. Его сила подпитывает меня… Но ты. Ты сильнее.
        - И что ты хочешь этим сказать? - в голосе чёрного мага мелькнули дерзкие нотки. Гнев перевешивал.
        - Помимо этого человека, есть ещё пятеро, что помогают держаться в этом мире. Но ты втрое сильнее каждого из них по отдельности. Ты их заменишь, - демон ехидно улыбнулся, видя, как меняется лицо Ашамаэля. - Станешь моей десницей и будешь выполнять мои поручения. Так, а почему физиономия такая кислая? Десница самого Ваалинара, владыки Ада и Хаоса! - Демон раскинул руки, пародируя несколько шепелявый голос чернокнижника. - Получше, чем бессмертие.
        Лицо чернокнижника искажал гнев - просто до неузнаваемости. Эльф, пожалуй, только не рычал ещё от злости. Самооценка, надменность и заносчивость Ашамаэля дали о себе знать.
        Итак, белый понимал: план его дал осечку. И если сейчас же он ничего не предпримет, то до смерти своей будет служить демону. Чернокнижник сделал два резких шага назад, взмах руками, и перед ним появилась молния, - которая, впрочем, пару раз щёлкнув, исчезла. Затем вдруг невидимая сила ударила мага в грудь, выбив весь воздух. Ашамаэль упал на колени, лицо исказила гримаса боли и страха. Глаза широко раскрыты, а рот беззвучно открывается и закрывается - тщетная попытка вдохнуть. Случившееся за какие-то секунды не укладывалось в голове эльфа, никогда в его колдовстве не случилось подобных осечек.
        - И каждый раз, когда ты будешь так делать, я буду отрезать тебе по одному пальцу. Понял? - Чёрный маг слабо кивнул. - Вот и отлично. А теперь слушай меня внимательно: сейчас будет немного больно, - и тело Ашамаэля пронзила лютая боль - втрое сильнее той, что была в начале. Чернокнижник, всё ещё стоя на коленях, изогнулся и пронзительно закричал. От резкого притока крови в голову жилы на шее и лбу надулись. И вот всё закончилось, столь же резко, как и началось. Позвоночник словно превратился в вату, и маг согнулся, упершись лбом в сложенные руки. Сердце быстро колотилось, дыхание тяжёлое и участилось. Глаза заволокла бела пелена.
        - И пока ты не склонен к необдуманным поступкам, - невозмутимо продолжил Ваалинар, выдвинув одно из кресел и усевшись на него, - мы продолжим. Отныне ты связан со мной почти так же, как и этот человек, - демон небрежно указал на свою телесную оболочку. - Но, к сожалению, я не могу контролировать тебя напрямую. Но не беспокойся, я всегда буду знать и видеть, что ты делаешь и как. Сейчас ты отправишься… Впрочем, нет. Я буду сам направлять тебя. Там, куда ты прибудешь, тебя встретит член культа. Представляешь? - расхохотался демон. Продолжал он уже сквозь смех. - Они культ создали! Культ Ваалинара. Ваалинариты недоделанные… Мало того, что развлекают - целая армия шутов, ты представь себе! - так ещё и помогают мне достигнуть своих целей. Но это и минус… Они фанатичны.
        - Тебе не нравятся преданные слуги? - прохрипел Ашамаэль, силясь подняться на ноги. Он не будет стоять на коленях перед этим демоном!
        - Ещё как будешь! - вновь рявкнул демон и жестом руки создал невидимую плеть, которая поставила эльфа обратно на колени. Но теперь, по крайне мере, он мог смотреть ему в глаза. Похоже, Ваалинар полностью читал чернокнижника. - А преданные… Они фанатичные, а не преданные. Ты - другое дело. Конечно, я мог сломить тебя, сделать очередной безмозглой марионеткой. Но не сейчас. Ты не предан мне. Ты даже ненавидишь меня и хочешь поскорее избавиться от уз. И ты сделаешь ВСЁ, чтобы достичь своей цели. Я знаю, - демон кивнул. - Ты целеустремлён. Упорен. Ты утопишь мир в крови, убьёшь любого и горы свернёшь на своём пути, но своего достигнешь. Это мне нравится. Ладно, смертное создание, собирай свои вещи, тебе предстоит долгая дорога, - с этими словами демон словно истаял, оставив Ашамаэля наедине со своей яростью.
        К своему негодованию, беловолосый эльф не смог найти никакого выхода. Ваалинар близок к божественной мощи даже здесь, в теле смертного, без подготовки чернокнижник ничего не может противопоставить ему. При одной лишь мысли о сопротивлении тело мага вновь пронзила боль. Демон решил плотно закрепиться в его разуме. Да будет так! Возможно, под властью Ваалинара тёмный маг достигнет даже большего.
        Вскоре Ашамаэль собрал немногочисленные пожитки и, оседлав серого мерина, пустился по тракту прочь от замка. Это роковая ночь запомнится эльфу надолго - повержен и унижен. Вынужден быть псом демона.
        981 год Третьей эпохи. 20 января. Первые лучи солнца.
        Завидев всадника в белом, что почти сливался с заснеженным трактом и деревьями, покрытыми инеем, разведчик-дроу, закутанный в плащ, который копировал окраску ландшафта, сорвался с места и устремился в гущу леса. Эльфы! Что здесь забыли светлые эльфы? В горах, где так холодно, эти слабаки стараются не появляться. Но этот, очевидно, глуп настолько, что взял на себя риск появиться здесь в одиночку. Видимо, очередной тщеславный дворянин, который считает, что угроза империи Мортис - сказка для непокорных.
        Разведчик спешно прошептал пароль на языке дроу, и наконечники стрел, что уже поднялись, готовые поразить любого незваного гостя, опустились. Разведчик скинул переливающийся всеми оттенками белого и серого капюшон и встал на колено перед офицером империи Мортис в чёрной броне с алыми прожилками.
        - Ты что-то обнаружил в этой ледяной пустыне? - командир был не в восторге от того, что вынужден торчать здесь, куда враг и носа не суёт. Он будет рад новостям.
        - Милорд… эльф. Высший эльф, похоже, дворянин, - последние слова разведчик словно выплюнул, выказывая своё отвращение к светлому собрату. В глазах офицера мелькнул взбудораженный огонёк.
        - Седлаем ящеров, господа, сегодня наши клинки отведают эльфятины! - тут же словно из воздуха возникли другие дроу, облачённые в плащи-хамелеоны. Многие из них вели за поводья ездовых ящеров, чья чёрная чешуя переливалась на утреннем солнце. Мерцающие белые глаза также взбудоражено сверкали, словно им передалось возбуждение кровожадных хозяев. В ту же минуту десять всадников во главе с офицером покинули незримый взгляду лагерь.

* * *
        «Если ты не заметил, за тобой по следам идёт десяток разведчиков тёмных эльфов» - раздался невозмутимый голос демона в голове Ашамаэля. Вот как работает эта связь… Чернокнижник собирался как-то отреагировать, хотя бы оглянуться, но не успел. В бок мерина вонзился серый, с красным оперением, арбалетный болт, и оба полетели в снег. Всё вокруг закружилось, и Ашамаэль словно где-то в отдалении сознания ощутил негодование Ваалинара. Мага отрезвил удар лицом в ледяной сугроб, хотя ему и было плевать на холод.
        - Посмотрите на него, гордый высший эльф, вассал великого Сиралиона! И лежит в снегу! - раздался хохот со всех сторон. Подняв пылающий взор, эльф обнаружил наездников империи Мортис на своих чёрных ящерах, которые сейчас кружили вокруг него. Они хохотали, насмехались. Считали Ашамаэля беспомощным. В какой-то момент они остановились полукругом перед беловолосым магом. Поднимаясь из снега, чернокнижник неспешно разглаживал помявшийся балахон, почти не слушая грязные насмешки дроу.
        Десять всадников полукругом оттесняли эльфа всё глубже в сугробы.
        - Где теперь твой драгоценный Создатель, где твоя Альмис?! - продолжали хохотать дроу. Среди них нет магов? Очевидно, да. Раз они ещё не поняли, кто стоит перед ними. А Ашамаэль упивался своей яростью, представляя, как будет развешивать этих чёрных выродков на деревьях. Как переломает им все пальцы, будет смотреть, как они захлёбываются собственной кровью.
        «Эльф… Ты меня пугаешь! - послышался ехидный смешок демона в голове. - Ну, удиви меня».
        Ашамаэль сам не заметил, как на губах проступила злая ухмылка. Резкий взмах руки, хохот резко оборвался. Один из дроу испуганно охнул и судорожно схватился за горло. На его губах заблестела кровь.
        - Чёрт! Пора кончать с ним… - прошипел один из прихвостней Мортис, и девять оставшихся разведчиков резко подались вперёд, стремясь подавить количеством. Чернокнижник вновь взмахнул рукой, поднимая ледяную стихию. Из земли перед всадниками вырвался забор ледяных кольев, насаживая на себя ящеров и их всадников. Ледяную тишину разрезали вопли. О да… Они будут умирать долго! Итак, пятеро во главе с жалкой пародией командира - он выделялся пластинчатыми чёрными доспехами - двинулись на эльфа. Первая жертва мага продолжала хрипеть и медленно испускать дух в сугробе, остальные четверо со своими зверюшками насажены на ледяные колья, так же обречены медленно умирать там. Без шанса на добивание. На плечах разведчиков развевались переливающиеся плащи, которые сливались с лесом. Это их не спасёт!
        Один из разведчиков кинулся вперёд, занеся изогнутый клинок, и тут же напоролся на чёрный жгут, что ударом рассёк несчастного дроу на две части, украшая снег внутренностями и вновь пачкая белый балахон кровью. Послышался яростный вскрик, и что-то острой болью вонзилось в плечо чернокнижника. Ашамаэль сделал пару испуганных шагов назад и, оступившись, вновь упал в сугроб. Из плеча торчал арбалетный болт, выпущенный командиром. Тёмные тут же воспользовались шансом и кинулись на поражённую цель. Сердце бешено билось, гоняя кровь по жилам. Тёмный маг судорожно дёрнул рукой, создав перед собой стену чёрного огня. Через стену пролетели двое. И от этих двоих остались лишь доспехи, наполненные прахом и костями. Усилием воли Ашамаэль поднялся и встретился глазами с командиром тёмных эльфов. В его тёмных глазах пылала ярость, бешенство. Да, он не ожидал такого поворота! И у него остался лишь один прихвостень.
        - Тебя, черномазик мой, я оставлю на десерт, - хищно улыбнулся Ашамаэль командиру отряда, опьянённый болью и яростью. Очень холодно и кровь из раны почти не текла, тем более, мешал болт, что так и торчал из плеча. Тёмный маг сплёл потоки воздуха и с силой направил на командира - того отбросило на несколько метров и хорошенько приложило о дерево. Посыпался снег. Последний разведчик пятился, словно загнанный зверь, выставив свой бессмысленный клинок вперёд. Ашамаэль не собирался давать ему шанс на сопротивление - и так уже болт в плечо получил. Произнеся тёмное заклинание и свив потоки воздуха, тёмный маг взмахнул рукой, словно рубанув мечём, и кисть дроу полетела прочь, разбрызгивая вокруг венозную кровь. Клинок воткнулся в снег. Разведчик с криками повалился на землю. Эльф махал рукой, словно дирижер, и с каждым взмахом невидимое лезвие проходило по телу дроу, поднимая в воздух кровь и снег. Чёрт возьми, как же прекрасно это сочетание белого и красного! Где-то в закромах сознания Ашамаэль слышал редкие аплодисменты демона. Похоже, ему нравилось. Впрочем, это и неудивительно. И вот разведчик
прекратил дёргаться, оставив только изуродованное тело, сплошь покрытое глубокими ровными порезами, и ошмётки брони.
        Настала очередь офицера. Ашамаэль подобрал один из клинков тёмных эльфов и решительно направился к командиру разведчиков, что уже начал приходить в себя и собирался оказать сопротивление. Ещё один выстрел из арбалета, на сей раз болт завяз во внезапно загустевшем воздухе. Резкий выпад, скрестились чёрные клинки. Посыпались искры. Эльф понимал, что ему не выстоять в такой схватке, даже будь он полностью здоров. Отклонив очередной выпад, Ашамаэль нанёс сильный удар воздушным молотом, снова припечатав дроу к дереву. В ладонь тёмного эльфа вонзился клинок его же собрата, поднятый беловолосым. Выхваченный из руки командира второй клинок пригвоздил ногу дроу к стволу дерева.
        - Ну что, кто теперь жалок? - прошипел Ашамаэль, почти вплотную приблизившись к корчащемуся тёмному эльфу. - Что же ты молчишь? Молись своей Ллос! - настало время тёмному магу разразиться пугающим хохотом. Дроу молчал.
        «Добей его» - произнёс демон.
        - Нет. Будет подыхать на холоде, - мерзко усмехнулся беловолосый чернокнижник, повернувшись спиной к поверженному и почти распятому на дереве тёмному эльфу.
        «Подумать только!» - На лицо мага наползла испуганная гримаса. «Да я с самим собой, считай, говорю… Чёртов демон».
        - Неужели у тебя не хватит чести, чтобы добить меня? - тихо произнёс дроу. Повернувшись, беловолосый обнаружил, что тёмный эльф смотрит на него в упор. Почти не моргая.
        - Такое животное, как ты, не достойно чести, - небрежно бросил Ашамаэль и направился дальше по тракту, по пути выдернув болт из плеча, что сопровождалось болезненным вскриком. Кажется, он слышал смешок командира разведчиков.

* * *
        Вокруг всё слилось в сплошной белый вихрь. Беловолосый чернокнижник давно прекратил слушать демона. Тот предлагал остановиться в ближайшем городе.
        «Нет! С чего это такая забота?»
        «Ты не нужен мне трупом, тупой эльф! От твоей грязной души проку никакого…» - шумел он. Но самочувствие Ашамаэля ухудшалось с каждым шагом.
        «Чем они смазывают своё оружие? Яд?..»
        От этой мысли сердце забилось сильнее - страх - и дало несколько минут побыть в сознании, гоняя адреналин по крови.
        - Должен… Дойти. Сам! - И вновь упал лицом в снег. И на этот раз не встал. Так и осталось тело Ашамаэля лежать в снегу и остывать. Это конец?..

* * *
        Трое всадников в геральдических латах подскакали к лежащему на снегу эльфу. Его тело было почти незаметно - повезло, что ни один караван здесь не прошёл. Иначе так и осталась бы красная лужа на тракте.
        - Повелитель говорил о нём, - произнёс один из всадников. Другие лишь молчаливо согласились со своим лидером. - Что встали?! Решайте, на чьём седле поедет эта туша.
        Один из всадников скользнул с седла и перевернул эльфа на спину.
        - Он почти не дышит, - флегматично пояснил он.
        - Молись, чтобы он всё-таки дышал, - вмешался третий. - Повелитель нам головы оторвёт, если мы не доставим его живым.
        Второй лишь покачал головой и закинул белого эльфа на своё седло. Троица быстрым аллюром двинулась назад.

* * *
        Ашамаэль слышал чьи-то голоса сквозь сон. Или это не сон вовсе? Предсмертный бред. Нужно было всё-таки согласиться с демоном. Но гордость… Да, гордость губит сильнейших.
        Глава 2. Часть 2
        Открыв глаза, Ашамаэль обнаружил себя в тесной тёмной комнатушке, которую освещали тусклые светильники. Его спину и всё тело ломило так, словно он провёл долгий путь в сундуке, или закинутым на седло. Тёмный маг, поморщившись от боли, поднялся на жёсткой постели и осмотрелся. Комната была абсолютно пуста. Столик неподалёку, был пуст. Лишь кувшин с какой-то подозрительной жидкостью, которая раньше была водой, скрашивал скудность картины. Ашамаэль обнаружил, что он был всё в том же белом балахоне, забрызганном кровью - очевидно, те, кто его спас, не подумали о том, что раненого должно не только перевязать, но и переодеть. Но кровь запеклась, и теперь ткань в тех местах одеревенела. Сколько времени он пролежал, интересно?
        Ашамаэль вздрогнул, за что сразу себя одёрнул, когда тяжёлая дубовая дверь скрипнула. В дверном проёме показался мужчина средних лет в кроваво-красном балахоне. Сальные, редкие чёрные волосы спадали на плечи и лицо, бледная дряблая кожа, маленькие бегающие глаза. Ссутуленные плечи, сгорбленная спина. Для чернокнижника не было тайной, что он всё-таки оказался в штабе культа Ваалинара.
        - Ах, проснулся наконец-то, - неприятным шепелявым голосом произнёс мужчина, нервно потирая руки. - Повелитель недоволен тобой, ой как недоволен. Видел бы ты, как он злился…
        - Ближе к делу, - холодно произнёс Ашамаэль и закашлялся. В горле было абсолютно сухо, говорить было больно. Мужчина встрепенулся и, схватив грязную деревянную кружку, налил из этого подозрительного кувшина воду с грязными, сальными пятнами на поверхности.
        - Выпей лучше, - криво улыбнулся он, протягивая кружку эльфу. Беловолосый брезгливо поморщился, резко отпихнув от себя руку странного человека. - Вы, эльфы, брезгливые такие…
        Очень хотелось есть. Но гордость мешала попросить, к тому же, маг сомневался, что угощения окажутся лучше этой воды, что карлик только что пытался подсунуть ему. Эльф молча смотрел на этого странного культиста и гадал, что же будет дальше. Что он сделает? Может быть, он прикончит эльфа прямо сейчас - вода могла быть отравлена. Но Ваалинар говорил, что Ашамаэль ему ещё нужен. Хотя он мог найти замену - кого-то более покладистого.
        - Сколько я был без сознания?
        - Почти неделю, господин, - подобострастно отозвался культист.
        - Дьявол… Принеси мне еды. Нормальной. Живо! - переступив через свою гордость, Ашамаэль приказал, а не попросил.
        - Хозяин просил сначала доставить тебя в зал, - странно произнёс мужчина, словно расстроенный тем, что не мог выполнить приказ чернокнижника.
        - Тогда не тяни - веди, - хмуро произнёс Ашмаэль и поднялся на ноги. Колени предательски подгибались, в душе затаилось какое-то странное чувство страха, волнение перед новой встречей с Ваалинаром.
        «Неужели все, кого контролирует этот демон, рано или поздно становятся такими же, как этот… червь? Нет, не возможно. Не так быстро…»
        Эльф следовал за своим проводником. По мрачным коридорам, украшенным, впрочем, весьма изысканно, видно было, что к этому приложил свою руку сам демон. Везде царил полумрак, и Ашамаэль не увидел ещё ни одного окна. Светильники с потемневшей позолотой больше слепили глаза, чем разгоняли мрак. Шаги глухим эхом разносились далеко по бесчисленным комнатам и коридорам. Стены украшали мрачные гобелены, которые изображали в основном величие Ваалинара или других демонов. Изредка мелькали мрачные статуи в виде демонических воинов. Порой в коридорах встречались люди. Все они выглядели по-разному, многие были очень молоды, но и гордым старцам нашлось здесь место. Воины, дворяне, маги, мужчины и женщины. Но всех их объединяли детали - тёмные и красные краски одежды и символика: три странным образом скрещивающихся чёрно-красных треугольника, образовывающих восьмиконечную звезду. Кажется, не доставало одного угла, и из-за этого на эти треугольники было сложно смотреть - ум пытался найти несуществующий угол. А в центре этой звезды изображён демонически лик. Да, Ваалинар крепко взялся за умы этих людей. Ашамаэль
ощущал страх - все они боялись демона. Но и все они были преданы ему. Кажется, боялись они вовсе не смерти, а, скорее всего, страшились подвести своего хозяина. Каждый хотел осчастливить демона. И лишь чернокнижник выделялся здесь своими белыми одеждами, что сейчас покрывала грязь и кровь, но так же и своим нежеланием служить Ваалинару.
        Вскоре Ашамаэль оказался перед широкими стальными дверьми, которые больше были похожи на замковые ворота. Проводник куда-то внезапно пропал. Маг с ужасом обнаружил в своей душе страх, сердце билось сильнее, перед глазами всё меркло.
        «Да что же это происходит?! Я, великий маг, боюсь какого-то демона!»
        «Хватит уже нести лабуду, эльф! Смирись и упади к моим ногам!» - прогремел в голове тёмного мага голос демона. Эльф испуганно вздрогнул. Он становился забитым, загнанным животным.
        Но нужно взять себя в руки. Нацепив на лицо ледяную маску спокойствия, Ашамаэль распахнул двери и широким, гордым шагом зашёл в зал. Готические своды без единого окна, освещаемые лишь мрачными огнями светильников, мрачно высились над магом тьмы. Резные колонны с величественными гобеленами, которые, кажется, были начертаны кровью. Абсолютно гладкий, глянцевый пол чёрного цвета, в котором пляшут отблески от люстр и свечей. Мрачное величие зала поражало. В конце огромного помещения с высокими, многометровыми потолками, стоял трон, ощетинившийся тысячью клыков и лезвий, сочетающий в себе чёрные, красные и белые тона. А на самом троне восседал Ваалинар в теле человека - в том теле, в котором он явился Ашмаэлю в самом начале. Демон вольготно развалился на мягком сидении трона, опершись локтём на подлокотник. Взгляд был устремлён куда-то мимо Ашамаэля.
        - Ты в первый же день ослушался меня, - медленно, задумчиво произнёс демон. Откуда-то из-за трона внезапно показался тот самый культист, что привёл чёрного мага сюда. - Из-за своей идиотской гордости ты чуть не погиб, на что мне плевать. Но ты подставил под угрозу МОИ планы! Жалкий червяк, что ты себя позволяешь?! - голос демона медленно переходил на крик. Теперь Ваалинар подался вперёд, всё ещё сидя на своём троне, яростно отчитывая Ашамаэля. Каждое слово сопровождалось волной боли, которые били по всему телу эльфа. Беловолосый пытался сопротивляться, лишь изредка вздрагивая от невидимых ударов, которые жгучей болью разлетались по всему телу.
        - Из-за тебя часть моих планов пошли крахом. Я не убью тебя, - внезапно голос Ваалинара стал пугающе спокойным. Тонкие губы скривились в презирающей усмешке. - Но твои крики будут слышны даже на поверхности!
        И словно каждая клеточка тела чернокнижника разорвалась на миллионы осколков. Яростная гримаса боли исказила лицо Ашмаэля, и он упал на колени. Вновь. Душераздирающие вопли были слышны по всем коридорам мрачного дворца демона. И даже самые преданные и бесстрашные слуги Ваалинара не решались заглянуть за стальные двери, где творились ужасные вещи. Боль не прерывалась ни на секунду, и так прошло, кажется, несколько часов. Или целый день… В какой-то момент взор мага заволокла белая сверкающая пелена, и он ушёл в забвение. Боль билась где-то за гранью сознания.
        - Надеюсь, ты усвоишь урок, - отдался эхом голос Ваалинара. Ашамаэль, вернувшись в реальность, обнаружил себя скрючившимся на холодном чёрном полу. Его била дрожь, по телу прокатывался озноб, а балахон пропитался ледяным потом. Лицо словно истощилось и обрело мертвецки-бледный оттенок. - А теперь встань.
        Неведомая сила подняла чернокнижника на ноги, и он уставился невидящим взглядом на демона.
        - Да, повелитель… - сам того не понимая, прошептал беловолосый. Он был словно не в себе. Сознание - его часть - истошно вопило: «Проснись!». Но словно пелена затянула разум чёрного мага.
        «Проснись же, чёрт бы тебя побрал! Ну!»
        Демон хрипло рассмеялся, явно забавляясь борьбой Ашамаэля.
        - Ты придёшь в себя. Будешь помнить всё… Но пока всё останется как есть. Так ты лучше воспринимаешь то, что я тебе говорю. Тебе ясно?
        - Да… повелитель, - произнёс Ашамаэль. Где-то в глубине своего сознания он истошно метался, пытаясь найти путь, лазейку назад. Но всё время натыкался на непроходимую стену.
        - Хорошо, - улыбнулся демон, снова откинувшись на спинку трона. Слуга Ваалинара, что привёл сюда эльфа, потирая ладони, стоял в стороне. - Слушай меня внимательно. Сейчас, не считая моего советника, - демон небрежно указал на мужчину рядом с троном, - ты шестой мой приближённый. И самый сильный из них. Эти пятеро… Каждый из них считает, что он отбрасывает тень больше, чем остальные. Среди них постоянно плетутся интриги и заговоры - они соперничают за моё расположение. Но все они преданы мне, и это их удерживает от бойни. Как они воспримут тебя, я не знаю, - все пятеро крайне непредсказуемые личности даже для меня. Возможно, если ты покажешь себя должным образом, то они будут уважать тебя. Или возненавидят из-за страха. Больше я тебе ничего не буду рассказывать. Сейчас ступай и приведи себя в порядок - мой советник отведёт тебя в твою комнату. А потом отправляйся на… они это назвали «званым ужином для новичка». Не знаю, чего тебе ждать. Скорее всего, решили оценить. Ступай, - демон властным жестом отпустил чернокнижника, и советники тут же подорвался с места, со всем подобострастием стремясь
выполнить приказ хозяина. Ашамаэль вздрогнул и поднял глаза на демона. Он снова свой. В себе.
        «Какое унижение».
        «И так будет каждый раз, когда ты решишь ослушаться, эльф» - раздался голос Ваалинара в голове мага.

* * *
        Что ж, деснице Ваалинара здесь, похоже, полагались все удобства. Просторная комната, такая же темная, как и все остальные помещения встретила эльфы мрачной тишиной. Вновь взгляд не нашёл ни одного окна. Роскошная кровать с серым прозрачным балдахином, которая, к негодованию тёмного мага, тоже была выполнена в чёрных цветах, но бельё оказалось белым и красным. На тёмной стене было высокое зеркало в золотой оправе. Богатая мебель, выполненная из тёмного дерева, - явно всю обстановку здесь продумал Ваалинар, здесь чувствовалась его рука. Впрочем, эльф не собирался надолго задерживаться в этом месте, что бы там ни думал это демон, поэтому не заострял своё внимания на окружающей обстановке. Трое слуг приволокли здоровую железную ванну и несколько чанов с горячей и холодной водой. Вскоре запоздавший слуга прибежал с мылом в руках и, бросив на чёрного мага испуганный взгляд, скрылся за дверью.
        Сложив грязную одежду в углу и погрузившись в горячую воду, Ашамаэль словно забыл обо всех проблемах и несчастьях, что постигли его за всё это время. Поистине, маленькие бытовые радости порой расслабляют лучше любых средств. Вздохнув, чёрный маг откинул голову и прикрыл глаза, краем уха прислушиваясь к служанке, что юркнула в комнату и снова скрылась, забрав с собой грязный балахон. Постукивая длинными пальцами по краю ванной, чёрный маг размышлял о предстоящем ужине. Он любил думать, строить предположения - что же произойдёт. Эльф хотел показать себя как можно лучше среди этих пятерых советников Ваалинара. Не то чтобы это было важно для Ашамаэля, но всё же лучше перестраховаться и спасти себя от кинжала в спину в каком-нибудь тёмном коридоре.
        Тёмный маг знал, что время уже настало. Пора. Но он хотел подождать, заставить понервничать приспешников Ваалинара.
        Облачившись в белоснежный камзол без плаща, чёрный маг открыл двери. Он специально оделся в своём стиле, чтобы подчеркнуть: он особенный, не такой, как все они. А как это примут, можно лишь гадать. Шаги гулким эхом разносились по мрачным коридорам. Эльфийское величие во всей своей красе, царственная надменность. Казалось, что это уже другой эльф - не тот раненый дроу, униженный демоном и заточённый против воли маг. Прочие слуги Ваалинара подозрительно оглядывались на эльфа. Но за белыми одеждами прячется чёрная душа. Длинные полы камзола тихо шуршали на матовом чёрном полу.
        За следующим поворотом Ашамаэль обнаружил двери, ведущие в обеденный зал. Обычно там обедали все приспешники демона, но по случаю на данный момент оттуда были согнаны все прихвостни и было освобождено место для шестерых - включая беловолосого эльфа - сильнейших приспешников Ваалинара. Ашамаэль распахнул двери и величественной походкой зашёл в просторный обеденный зал. Всё такой же интерьер, та же обстановка. В противоположном углу дверь, ведущая на кухню, такая неприметная, что сразу не была заметна. Все столы были сдвинуты в стороны, только один широкий стол, длиной порядком пятнадцати метров, был оставлен в центре и накрыт для шестерых. Свинина, много другого мяса, самые изысканные блюда, подходившие для царского стола, было место и овощам, и фруктам, и, конечно же, алкоголю, которого здесь было в избытке, как и всего. И, конечно же, все пятеро были в сборе, и сейчас их мрачные взгляды устремились на эльфа. Многие не сдержали саркастичных смешков и злобных ухмылок. Как и ожидал Ашамаэль.
        - Прошу вас простить меня, господа и дамы, - с лёгкой улыбкой произнёс эльф, неспешно приближаясь к столу. - Я вынужден был немного задержаться.
        - Повелитель говорил, что это будет мужчина, - фыркнула престарелая женщина в тёмно-зелёном строгом платье с высоким воротником. Седые волосы, забранные в пучок на затылке, сморщенная кожа, мрачные голубые глаза, которые почти утратили блеск и краску жизни, тонкие губы искривила презрительная усмешка, худощавая фигура, ворчливый каркающий голос. Лицо аристократичное, но не красивое, даже, пожалуй, уродливое - человек. Её магический потенциал впечатлял, но был не столь велик.
        - Я тоже рад встрече с вами, прекрасная миледи, - льстиво улыбнулся Ашамаэль. Старуха поджала и без того тонкие губы.
        - По тебе не скажешь, что ты способен служить Великому, - медленно произнёс крупный мужчина. Коротко стриженые чёрные волосы, грубый голос, широкие плечи. Суровое лицо, тронутое первыми морщинами - лет сорок. Широкие руки сдержанно сложены на столе перед собой. Грубый кожаный костюм без рукавов - ещё один человек. Довольно слабый, по меркам Ашамаэля, потенциал. Хотя в кругу этих людей он далеко не последний.
        - За светлой оболочкой кроются тёмные мыслишки, - лучезарно улыбнулся эльф, усаживаясь за единственное свободное место. Оно оказалось как раз в конце - или во главе - стола. Напротив эльфа, на том конце, сидел мрачный худощавый мужчина в чёрном кружевном камзоле. Мертвецки бледное, сухощавое лицо, покрытое морщинами, обрамляли серые волосы, не достающие до плеч. Глубоко посаженые почти чёрные глаза чуть ли не метали молнии в эльфа. Худые руки надменно скрещены на груди. В его чертах улавливалось что-то эльфийское, но чернокнижник не мог сказать точнее. Мощный потенциал. Очевидно, он был главным среди этих людей. И лидер сей прекрасной группы молчал.
        - Но все же это вы, - подала голос вторая женщина в этой компании. Жёсткий голос, прекрасное лицо слегка тронуто возрастом. Она могла бы быть даже красивой… Кроваво-красное платье с глубоким вырезом, острый взгляд. Русые волосы собраны в замысловатую причёску. Она, кажется, тоже была человеком и обладала внушительным потенциалом.
        - Хоть кто-то разбавит эту мрачную обстановку, - усмехнулся мужчина средних лет с копной огненно-рыжих волос. Среди всех он был самым непримечательным, если не обращать внимания на волосы. На губах лёгкая ухмылка, незамысловатый коричневый костюм. Когда Ашамаэль вошёл, он обнаружил, что у рыжего на поясе висит меч, чего не было у остальных. Он вольготно развалился на своём стуле, закинув ногу на ногу, с опасным озорством посматривая на всех присутствующих здесь. В его магии ощущалось нечто… странное. Он был так же силён, как тот сухощавый напротив, но был и слабее их всех. Ашамаэль удивлённо моргнул.
        - Приветствуем нового члена нашего братства, десницу Ваалинара, - скрипучим голосом произнёс главный среди этих людей. Он слегка приподнялся, приветствуя гостя. - Позвольте представить тех, с кем вам предстоит служить великому Ваалинару. Меня зовут Джеран Лорс.
        - Харад Бейр'нар, - перебил Джерана крупный мужчина. Все остальные последовали его примеру и тоже решили представиться лично. Лорс с окаменевшим лицом опустился обратно на своё место.
        - Арлина Нарис, - коротко обронила старуха, раздражённо покосившись на Харада.
        - Алана Малтис, - представилась женщина в красном платье. Её представление пока звучало наиболее нейтрально. Такое ощущение, что она не принимает ни чью сторону здесь. И теперь все взгляды устремились на рыжеволосого. Словно от него ждали чего-то… неприятного. Ашамаэль с деланным удивлением окинул каждого недоумевающим взглядом и сам ожидающе уставился на рыжего, который, видимо, смаковал момент, находясь в самом центре внимания.
        - Николас Дрейк, - ухмыльнулся, наконец, рыжий. И все вздохнули с облегчением.
        «И что же они от него ждали?» - с некоторым удивлением думал чернокнижник.
        - Ну, раз все уже представились, хотелось бы услышать ваше имя. Наш повелитель, знаете ли, великий интриган, вообще ничего не рассказал о своём деснице, - улыбнулся Джеран, с особой… теплотой упоминая демона. Вообще в интонациях всех прислужников демона сквозило нечто странное, словно бы они и обожали и ненавидели его одновременно.
        - Ашамаэль, - произнёс эльф.
        - А настоящее имя? - резко бросила Арлина Нарис.
        - А настоящее имя вам знать необязательно, - наигранно тепло улыбнулся Ашамаэль. Эти пятеро напоминали дворцовых вельмож. Вечно плетут заговоры за спинами друг друга, но в лицо всегда улыбаются.
        «Сыграем в их игру».
        Впрочем, в разуме мага вновь затесалось удивление, ибо старуха сразу поняла, что ей представились не настоящим именем, а прозвищем, которое Ашамаэль взял себе вместо имени, когда окончательно покинул Сиралион и всей своей душой возненавидел короля.
        Началась главная часть ужина, но так ничего и не произошло, словно здесь собрались вовсе не ближайшие сторонники Ваалинара.
        Ашамаэль был крайне разочарован. Прошло несколько часов, но чёрный маг, так хорошо разбирающийся в людях, ровным счётом ничего не мог сказать о характере и манере поведения этих пятерых. Лишь Дрейк не давал покоя магу. Обычно так выглядят люди, которые медленно сходят с ума под воздействиём тёмной магии. Те люди, которые в погоне за непомерной их жалкой силе мощью берут слишком много. Впрочем, и сам Ашамаэль не раз был у этой грани.
        Старуха не проронила ни слова за всё время. Её более молодая коллега была похожа на простую светскую даму и, кажется, флиртовала с эльфом.
        «Этого ещё не хватало», - мысленно посетовал чародей.
        Харад показал себя, возможно, как крайне недалёкую личность, ну, или сделал видимость этого. Джеран так же выглядел нейтрально, его маска ледяного спокойствия словно щит, и Ашамаэль теперь понимал людей, которые пытались разобраться в характере чернокнижника. Ужасное чувство. Непрошибаемый щит холодной вежливости и нейтралитета.
        Когда ужин закончился, все начали расходиться по своим комнатам, которые, как выяснилось, находились в разных концах подземного дворца - то, что именно подземный, Ашамаэль тоже узнал в ходе разговора с советниками Ваалинара. Пожалуй, единственная полезная информация за сегодняшний день: дворец находится под землёй, простирается на многие километры вширь и вглубь под богатым городом-государством Ирдией. Ваалинар планировал захватить этот город, из чего эльф сделал ещё один вывод: у демона есть армия.
        Все начали расходиться, и так сложилось, - оставалось гадать, специально или случайно, - что Алана Малтис осталась предпоследней в опустевшем зале. А последним был сам Ашамаэль.
        - Раз мы с тобой остались наедине, - внезапно произнесла она, остановившись почти в дверях. Голос её звучал сладко, заискивающе. Обычно мужчины, услышав такой, замирают в предвкушении чего-то приятного со стороны женщины. Но не стоит забывать, что она, ко всему прочему, советник демона, культистка и тёмный маг. - Ответишь мне на один вопрос?
        - Спрашивай, - медленно произнёс эльф, скрывая подозрение в голосе. Беловолосый замер у своего места, положив руку на высокую спинку стула.
        - Повелитель… Где он тебя нашёл?
        - В каком смысле? Вы все здесь не по своей воле? - чёрный маг вздрогнул, услышав в подсознании беззвучный смех Ваалинара.
        - Нет, конечно! - голос Аланы понизился до громкого шёпота. - Меня он нашёл подростком в разорённой дроу деревне. Это было то время, когда твой король… - лицо чернокнижника исказилось от злости.
        - Он. Не мой. Король, - тихо произнёс Ашамаэль. Пальцы с силой сжали спинку стула. Тогда, во время суда, маг был рад внезапной свободе, шансу жить… Но сейчас он осознавал, как изощрённо на самом деле поступил эльфийский монарх. Он оставил его наедине с осознанием своего ужасного поступка, обрёк на ещё более сильные мучения. Но сейчас чёрный маг меньше всего хотел поднимать эти воспоминания. Порой ему даже казалось, что это вовсе не его мысли, что он сам, ведомые кем-то неведомым загоняет себя подобными мыслями в угол.
        - … Кайириан Сиралионский, - невозмутимо продолжила Малтис, - в своём походе разбил армию тёмных эльфов, и остатки разбитой армии принялись мародёрствовать в моих родных краях, стоило королю отойти на пару десятков миль. Ваалинар вытащил, спас от смерти меня и многих, кто жил в окружающих деревнях. Он пришёл… - шёпот стал фанатичным. - Обрушил на них пламя с неба! - Внезапно девушка замолчала, как-то испуганно. Моргнув, она уставилась на Ашамаэля. - Вот. Так что, где он нашёл тебя, Ашамаэль?
        - Это имеет значение? - небрежно отмахнулся чёрный маг, двинувшись к выходу. Благо, широкие двери позволяли там разойтись обоим. Тщеславный маг не хотел вспоминать о своём недавнем крахе, позорном поражении.
        - Ещё какое! - Алана встала на пути чёрного мага с решительным видом.
        - Я призвал его, - резко произнёс Ашамаэль, грубо отпихнув культистку с дороги. Магиня, кажется, собиралась продолжить сопротивление, но замерла с открытым ртом, уставившись в спину беловолосого эльфа. Очевидно, она много чего ожидала услышать, но не это. Действительно, каким же безумцем надо быть, чтобы добровольно сунуть руку в пасть бешеного цербера лишь для того, чтобы достать проглоченную им безделицу, пусть и очень важную? На губах мелькнула ехидная улыбка. Скоро об этом узнают остальные четверо - в этом чернокнижник был уверен.
        Ашамаэль быстрым шагом пересёк почти весь дворец и оказался в своей комнате.
        «Эльф, утром снова придёшь ко мне», - голос Ваалинара в голове заставил беловолосого вновь вздрогнуть.
        «Что же это такое! Великий маг вздрагивает от голосов!» - Злость снова заполнила тёмного мага полностью, без остатка. Послышался приглушённый смех:
        «Великий маг… Надо запомнить. У меня есть для тебя кое-какое задание, если не провалишь, то для всех здесь станешь авторитетом и «великим» магом».
        Вновь демон оставил после себя интригу и исчез из сознания Ашамаэля. Но эльф всё ещё чувствовал его… Маг мог прямо сейчас указать пальцем именно туда, где находился Ваалинар. Ашамаэль устало выдохнул и откинул балдахин, узрев ужасное красно-белое бельё.
        В этой кровати эльф спал словно на иглах. Вся ночь прошла в каком-то мучительном состоянии тревоги, страха, словно кто-то вот-вот войдёт в комнату и вонзит кинжал в бок. Несколько раз Ашамаэль нервно подрывался, весь в холодном поту расхаживал по комнате. Ближе к полудню - маг всё ещё пытался уснуть - заглянула служанка с намерением провести уборку в комнате. Если бы её реакция была немного хуже, то медный подсвечник угодил бы ей прямиком в голову. Оглушительно хлопнула дверь, и, кажется, в этом ударе маг услышал отголоски смеха демона. Глубокая вмятина в её дереве и тихие нецензурные ругательства чернокнижника были подобно дымке после яростного взрыва. Теперь ко всем прочим чувствам присоединилось чувство ожидания. Но оно не принадлежало беловолосому магу - оно исходило от Ваалинара. То ожидание, всё ещё терпеливое, но уже на грани гнева. Поняв это, тёмный маг принялся судорожно одеваться, приводить себя в порядок и в конечном итоге оторопело замер на пороге. Опять… Он почувствовал нетерпение «хозяина» и сделал всё, чтобы устранить его.
        «Что замер-то? Так хорошо начал», - послышалась насмешка Ваалинара. Скрипя зубами, Ашамаэль взял себя в руки и неспешно направился к тронному залу, где его ожидал демон.
        Когда чёрный маг подошёл к дверям зала, они тут же распахнулись, и показался сгорбленный советник демона с подобострастной улыбкой на бледных губах.
        - Хозяин ждал вас… - с низким поклоном произнёс он. Ашамаэль прошёл дальше с таким выражением лица, будто проглотил гнилую сливу.
        - Что ж, ты пришёл. Тяжёлая ночь? - в голосе Ваалинара, по-прежнему восседающего на своём жутком троне, звучала явная насмешка.
        - И, прежде чем ты расскажешь о своём поручении, у меня есть вопрос, - произнёс Ашамаэль, пытаясь придать своему голосу как можно больше гордости, величественности, показать, что Ваалинар не хозяин ему. А вопрос… Ночью эльф вспомнил слова демона: «Заменишь их». Но все пятеро по-прежнему являлись советниками демона.
        - Говори, - голос демона похолодел, но мелькнул интерес.
        - Ты говорил, - быстро произнёс эльф, - что я заменю пятерых советников. Но эти пятеро… Ты же оставил их.
        - А я всё думал, когда ты догадаешься… Пока я не собираюсь их убирать - велик риск. Но, когда настанет момент, ты станешь единственным десницей.
        Советник, что вновь стоял недалеко от трона, испуганно скорчился. Значит, жить он всё-таки хотел.
        - И ты, конечно… - устало добавил демон, махнув рукой в сторону своего странного советника. Ашамаэль поймал себя на мысли, что на месте Ваалинара он бы прикончил этого странного человека первым. Демон молчал - очевидно, тянул время, чтобы заинтриговать эльфа. И вот, через минуту молчания, Ваалинар заговорил:
        - У меня для тебя есть два важных поручения. Первое - король Ирдии проводит праздник для своих поданных. Там будут все его полководцы и прочие важные личности. Твоя задача: переманить их всех на нашу сторону, чтобы армия короля, когда настанет момент, встала против него же. Тех, кто не покорится - убей. Второе - ты возглавишь штурм города, точнее, поведёшь авангард, а твои коллеги займутся зачисткой улиц.
        - Значит, ты решил уже сейчас захватить город, верно? - медленно произнёс Ашамаэль. Что ж, это ему нравилось. Был один минус - Ваалинар. Демон рассмеялся:
        - Чёрт возьми, мне нравится, как ты ко мне обращаешься! Ещё ни разу ты не сказал «повелитель» по своей воле, - демон издевался. Он вновь напомнил о том, как взял под контроль разум Ашамаэля, заставив его говорить эти… унизительные слова. - Так что постарайся не погибнуть. Ступай. Скажешь мне, когда будешь готов, и я перенесу тебя в город.
        - Почему я не могу сам подняться? - с подозрением спросил тёмный маг, в упор смотря на демона. Страх вновь уступил гневу, жгучей ненависти.
        - Слишком опасно. Могут проследить, и тебе я до конца ещё не верю.
        - Тогда я готов. Перенеси меня сейчас, - ледяным тоном произнёс эльф.
        «Не верит!»
        Ашамаэль был полностью во власти Ваалинара - демон мог сделать с ним в любой момент, в любом месте всё, что угодно. Убить, удушить, заставить корчиться в муках, говорить то, что выгодно демону! Это заставляло беловолосого мага буквально закипать от ярости. Пальцы с силой сжали полу белого балахона так, что побелели костяшки и заломило пальцы.
        - Твой характер сведёт тебя в могилу, запомни, маг, - серьёзно произнёс демон.
        «Намёк?» - мелькнула очередная дерзкая мысль в голове тёмного мага. И всё тут же смешалось, загудело, закружилось в безумном круговороте. Сначала тёмный маг испугался…

* * *
        …Но, обнаружив себя в тёмном проулке Ирдии, буквально вздохнул с облегчением, даже не заметил издевательского смеха Ваалинара в подсознании.
        И оставалось дело за малым - нужно проникнуть во дворец короля. Взяв привычный образ усталого путника - худощавого седеющего мужчины с серыми глазами и лицом аскета - Ашамаэль направился в ближайшую таверну. Свернув за угол, тёмный маг сразу же наткнулся на постоялый двор, но в зале стоял такой смрад и гомон, что брезгливость эльфийская просто не позволила чёрному магу ступить дальше порога.
        Ирдия представляла собой вполне чистый оживлённый город. Каменные дома, аккуратные улицы, тщательно очищенные от снега. Сновали туда-сюда прохожие, торговцы продавали свой товар практически повсюду - Ирдия являлась крупнейшим торговым городом в округе. Ашамаэль в своём образе очень быстро слился с толпой. Но за внешней чистотой, как показал первый же кабак, кроется отнюдь не святость, а грязь и сброд, загнанные в спальные районы и трущобы, тщательно скрываемые властями от глаз приезжих.
        Прошло около часа, прежде чем эльф, наконец, подобрал подходящую таверну. Практически пустой зал неимоверно обрадовал чернокнижника. Ашамаэль не собирался медлить и сразу же направился к тавернщику. На стойку упала пара золотых монет.
        - Расскажи мне всё, что знаешь о намечающемся празднике у короля во дворце, - быстро произнёс Ашамаэль, будучи в образе путника. Старый хозяин таверны обрадовался такой щедрости, и язык его мигом развязался:
        - Так это же… Мне знать не положено, я простой обыватель! Знаю лишь, - и другие простые люди знают не больше, - что сегодня ночью праздник начнётся, и во дворец уже начинают съезжаться знатные господа. Его Величество заказал у меня большую партию вина, - старик чуть ли не раздулся от гордости, что заставило тёмного мага неприязненно поморщиться. - Много заказал. Видимо, праздник будет очень долгим.
        - Да-да, и ещё кое-что, - пять золотых иллюзорных монет зазвенели на стойке. - Расскажи мне о лордах. Кто из них и когда отправится к своему королю, по какой дороге?
        - А тебе это зачем? - подозрительно прищурился тавернщик. - Меня за такое могут пов…
        Старик не успел закончить фразу, как на стойку упало ещё пять золотых. Точнее, пять медяков, как и в прошлый раз - маг вновь обратился к магии иллюзии. И глаза хозяина таверны жадно заблестели.
        - Лорд Арчибальд, храни его Создатель, сегодня едет во дворец через торговую площадь. Больше ничего не знаю, - плохо скрываемая ложь.
        «Ах ты наглая, жирная крыса…» - мысленно прошипел Ашамаэль, но лишь улыбнулся и накинул ещё десяток фальшивых золотых.
        - Господин Арчибальд очень благочестив, приличен, благороден и каждое воскресенье ходит в церковь. Говорят, он даже иногда раздаёт милостыню беднякам, чем другие лорды заниматься брезгуют…
        - Чем он занимается при дворе короля? - нетерпеливо перебил эльф.
        - Он командир рыцарей местных. Крылатой Конницей себя зовут. На нём держится практически вся военная мощь Ирдии.
        - Чудно. Когда он поедет?
        - Ну… К часам двум после полудня, я думаю, - пожал плечами тавернщик и проводил путника подозрительным взглядом. Ашамаэль же, не задерживаясь для благодарностей, отправился к торговой площади. Проходя через очередной пустой проулок, он сменил внешность на образ нищего. Грязный, оборванный и вонючий.

* * *
        Бродяга решительным шагом двигался через полную людей торговую площадь. Он уже издалека видел карету лорда Арчибальда, что скоро тронется в сторону дворца короля по просторной дороге, которую как раз по такому случаю почти освободили. Ашамаэль двигался, расталкивая толпу, наперерез маршруту лорда, так, чтобы в нужный момент оказаться там, где карета наберёт хорошую скорость. И дело останется за малым.
        И вот карета Лорда двинулась с места. Экипаж синего цвета с золотой резьбой и гербами лорда, запряженная в него шестёрка серых скакунов богато украшена. Сомнений не было - он едет на праздник. В маге росло напряжение, если он не успеет, всё пойдёт прахом. Сердце дико колотилось, а взгляд не отрывался от разгоняющейся кареты. В последний момент «бродяга» перешёл на бег и, оказавшись у края дороги, быстро сплёл вокруг себя воздушные потоки. Они были настолько близко к телу, что, если бы прогнулись, пожалуй, сломали эльфу рёбра, но маг всё же наделялся, что такого не случится. Резкий рывок, перешедший в падение прямо под копыта лошадей. Ашамаэль почувствовал, как двенадцать пар копыт стремительно проходят по его телу. А потом ещё и четыре колеса. Когда последняя пара подскочила на защищённом теле «бродяги», щит всё-таки прогнулся в районе живота. Эльф ощутил мощный удар и вскрикнул, что, впрочем, только прибавило эффекта, и экипаж остановился. Вокруг собралась толпа зевак, кто-то твердил, что «сумасшедший бедняк сам кинулся под колёса». Чернокнижник вновь сплёл сеть иллюзий, и теперь бродяга выглядел
так, будто по нему действительно проехался экипаж на всей скорости.
        Лорд Арчибальд, как и планировал эльф, выскочил из кареты и первым кинулся к задавленному «бродяге». Тёмно-синий камзол с серебряной росписью, на поясе меч. Лицо тронуто первыми морщинами, искренне взволнованный взгляд тёмных глаз. Чёрные вьющиеся волосы, бородка в аристократическом стиле и вьющиеся усы. Лорд подскочил к неподвижно лежащему на земле бродяге.
        - Создатель всемогущий… - прошептал он, видя ужасные раны, созданные умелым заклинанием мага. Но тут бродяга повернулся, и взгляды их встретились. Глаза лорда испуганно расширились, губы зашептали молитвы, к которым Создатель обычно был глух. Суеверие нынче в чести, несмотря на то, что мир всё больше погружается в пучину Тени. Все говорили: «свершилось чудо!» - но ждёт их сильное разочарование. Замелькали всполохи света, о которых все забудут, когда всё кончится. Подобно видению сверкнула сталь кинжала, вонзившегося в живот мужчины. Сбегалась стража и охрана лорда. Ашамаэль поменялся с лордом Арчибальдом местами - теперь эльф был в облике лорда, а сам лорд медленно погибал в облике бродяги.
        - Его не спасти… - со скорбью в голосе произнёс лорд, когда глаза бедняка закатились в предсмертной агонии. Толпа расступилась. Никто не хотел хоронить нищего, но Ашамаэлю было уже плевать. Заклинание его будет держаться достаточно долго. Он сел обратно в карету, и возница щёлкнул поводьями. Экипаж продолжил свой ход, как будто ничего и не было.
        Глава 2. Часть 3 «Кровавая вербовка»
        Ашамаэль под маской Лорда Арчибальда благополучно попал на территорию дворца и вышел из кареты, как только та остановилась. Сразу навалилась толпа доброжелателей и родственников - очевидно, Арчибальд здесь был известной и всеми любимой фигурой. Каково будет разочарование всех этих прихлебателей, когда они узнают, что лорд на самом деле погиб. Впрочем, кое-кто будет этому рад: Ашамаэль приметил пару хмурых взглядов со стороны других дворян. Также маг сделал вывод, что Арчибальд здесь явно не местный - его стиль одежды, причёска, акцент очень отличались от остальных. Ирдийские лорды предпочитали цветастые одежды - ярко-красные, жёлтые, золотые, зелёные. Многие из них носили длинные волосы, и ни - один бороды или усов. И на улице все, конечно, были в тёплых меховых плащах, которые, впрочем, наряды почти не скрывали.
        - Ох, лорд Арчибальд, я так рада видеть вас! Как ваша матушка? - Об этом Ашамаэль не думал. Ведь он даже не знал, как зовут эту миловидную невысокую девушку с простой причёской, в нежно-розовом платье, так же в меховой накидке с пронзительно смотрящими большими зелёными глазами. А о матушке Арчибальда он и подавно не знал ничего.
        - В добром здравии, леди, - с улыбкой произнёс эльф, действуя по всем правилам этикета этих мест - лёгкий поклон. Девушка протянула руку, и маг еле коснулся её губами.
        - Но как же? Неделю назад она очень болела… - девушка была явно озадачена, но и, кажется, искренне рада.
        - Чудо, не иначе, леди! - после секундной заминки отозвался Арчибальд, заодно кивнув ещё одному лорду уже в летах - видимо, старик хорошо относился к Арчибальду.
        - Я так рада за вас, лорд, - лучезарно улыбнулась девушка и плавной походкой удалилась. А самому магу пришлось проталкиваться через толпу друзей. Все о чём-то спрашивали, справлялись о здоровье лорда. Вот Арчибальд в сопровождении толпы леди и лордов вошёл в праздничный зал. Белая плитка на полу, позолоченные стены увешаны яркими гобеленами - в тон одежде лордов. На небольшом возвышении-сцене играл оркестр. У эльфа даже зарябило в глазах от этого дикого колорита красок. В высоких витражных окнах застыл зимний пейзаж, что делало обстановку в зале ещё более уютной. Единственный широкий стол был уставлен аппетитными яствами, вокруг суетились слуги в жёлто-красных ливреях. Во главе стола восседал сам правитель - Ашамаэль даже не знал его имени. Вокруг короля уже собрались его родственники и близкие друзья. Судя по тому, как король позвал Арчибальда, сам лорд тоже входил в число близких друзей. Оно и неудивительно.
        Арчибальд плавной походкой с добродушной улыбкой на губах подошёл к правителю. Но внутри магу уже не терпелось приступить к своей настоящей цели - подчинить этих жалких людей и перестать слушать их льстивые бредни.
        - Рад видеть Вас, Ваше Величество, - произнёс Ашамаэль, садясь рядом с королём. Угадал - король кивнул и гостеприимно улыбнулся. - Ваши праздники, как всегда, великолепны.
        - Да, Арчибальд, сегодня ты как-то быстро приехал - обычно до последнего просиживаешь на площадях, раздаёшь милостыню этим нищим.
        - Своим появлением лорд взбудоражил всех молодых девушек, - заметила немолодая женщина, что сидела ближе всех к королю - видимо, его жена. Раздался мягкий сдержанный смех, который довольно быстро затих. - Ни одна из них не ждала Вас так рано.
        - Кстати о девушках, Арчибальд, - встрял какой-то мужчина средних лет. - Ты уже выбрал себе невесту? Не подумай ничего плохого, но все мы не молодеем со временем.
        - Женщины подождут, сегодня есть более важные проблемы, - отозвался Ашамаэль, которого всё сильнее распирало изнутри от раздражения. Он с молодости ненавидел светское общество. Если говорить нечего, то лучше молчать, но, похоже, окружающие так не считали. Без конца эти люди вели речи о всяческой чуши. Но таким темпом все подобные праздники будут проходить практически в полном молчании. Услышав фразу Арчибальда, все приближённые короля удивлённо посмотрели на лорда. Видимо, Арчибальд был тем ещё дамским угодником, и подобные слова ему были не к лицу. На лице жены правителя даже проступила взволнованность.
        - У Вас что-то произошло? - сочувственно спросила она, хотя это больше походило на утверждение, а понимающее кивание женщины только подтвердило домыслы мага.
        - Мне нездоровится последнее время, прошу меня простить, - отмахнулся лорд и встал на ноги под поднявшийся, словно шуршащая волна, шёпот окружающих. - Я пойду… Подышу свежим воздухом, - последние слова не были похожи на слова больного человека, это выглядело так, словно лорд пытался сдержать откровенные злость и раздражение в своём голосе. Широкой походкой он вылетел из зала, умудрившись пихнуть пару лордов и сбить с ног слугу, который нёс вино знатным господам. Двери на широкий балкон захлопнулись под звон бьющейся бутылки. Обычно Ашамаэль отлично сдерживал свои эмоции, но с годами это давалось ему всё сложнее. Словно что-то выталкивало злость наружу.
        Солнечная зимняя погода начинала портиться, небо заволокли свинцовые тучи, и задул яростный ветер, - так здесь бывало часто - начиналась снежная буря. Но Ашамаэлю она была только в радость, ведь холод уже давно не был для него врагом. Он был другом, холодным, немногословным. Ветер усиливался, нещадно дёргая за лёгкий синий камзол Арчибальда. Тёмный маг, прикрыв глаза, запрокинул голову, словно отдаваясь во власть холодной бури. На ресницах, усах и волосах появился иней. Лёд охладит пыл, сотрёт следы постыдного гнева. Ашамаэль потерял счёт времени.
        Дверь тихо скрипнула и вывела тёмного мага забытья. Он медленно повернул голову и увидел короля, что в пышной меховой накидке вышел на заметённый снегом балкон, щурясь от сильного ветра.
        - Арчибальд? Арчибальд! Ты в порядке? Тебя уже час нет… - взволнованно произнёс правитель, осторожно приближаясь к лорду. Ашамаэль вздрогнул.
        - Все гости собрались, Ваше Величество? - рассеяно спросил маг. На лице лорда застыло странное отрешённое выражение, а образ Арчибальда начал мигать, раскрывая истинную внешность заговорщика: высокая фигура эльфа, закутанная в белые ткани, сливающаяся с яростной метелью; надменные, агрессивные черты смягчились рассеянным выражением лица. Ашамаэль полностью повернулся к ошарашенному королю. Тёмный маг окончательно вернулся к своему облику и теперь свысока - во всех смыслах слова - взирал на этого жалкого человека. Рассеянность сменилась удовлетворением.
        - Д-да… Что?! - монарх схватился за сердце, отчаянно не понимая, что произошло на его глазах. Совсем недавно перед ним стоял преданный вассал, а теперь это - эльф в белом, словно смерть.
        - Чудесно, - улыбнулся Ашамаэль. - Знаешь, ты можешь облегчить себе и твоим поданным задачу. Отдай город Ваалинару без боя.
        На лице короля застыла маска удивления. Но, когда он заговорил, в холодной пустоте, что образовалась в эмоциях эльфа, тоже мелькнул шок.
        - Но Ваалинар обещал… Сказал, что если я д… Нет! Он никогда не остановится, нужно покончить с этими культистами! - правитель кинулся к дверям, но Ашамаэль быстро опередил его, преградив дорогу. Толчком он отпихнул перепуганного короля к перилам балкона. Лицо эльфа исказила гримаса злобы.
        - У этого своенравного ублюдка поменялись планы. А что до тебя… Я сегодня в хорошем настроении и разрешу помолиться тебе твоим жалким богам перед смертью, - слова тёмного мага били словно хлыст. Продрогший король дрожал то ли от холода, то ли от страха. А может, и от того и от другого. Он колебался, а посиневшие губы действительно зашевелились, шепча молитву. Но что-то в его взгляде было необычное. Так обычно смотрит типичный герой лживых сказаний, собирающийся с силами, чтобы совершить очередную - и последнюю - героическую глупость, а после погибнуть.
        - Поганые эльфы… Просто так не возьмёшь! - И король попытался выхватить меч, что уже примёрз к ножнам. В руках Ашамаэля сверкнул кинжал, старик даже не успел понять, что произошло. Резким ударом маг вогнал острую сталь в голову короля. Крови из-за холода не было. Взгляд остекленевших глаз застыл навсегда, и король сполз на пол, потихоньку покрываясь снегом, его пальцы мёртвой хваткой сжали рукоять меча.
        Ашамаэль небрежно выдернул кинжал из головы короля и направился к дверям, что вели обратно в зал. Там праздник шёл во всю силу, все эти люди даже не предполагали, что их ждёт. Чернокнижник создал сгусток воздуха и взмахнул рукой.
        Хрупкие позолоченные двери с треском вылетели в зал под напором воздушного молота. Во все стороны полетели осколки стекла, а по залу разнеслись испуганные крики. В помещение ворвались холод и снег, окутывая мага в белом, который стоял в проходе. Все огни и свечи внезапно потухли, двери заперлись по жесту эльфа-чародея, а иллюзорная сеть, наложенная на зал и прилежащие к нему помещения, не позволяла стражникам снаружи увидеть истинную картину происходящего. Зал поглотил синеватый холодный полумрак, высокие окна, стены и всё вокруг окутал иней. Перед Ашамаэлем образовалось пустое пространство - испуганные аристократы, к тому же пострадавшие от разорвавшейся двери, отползли в сторону.
        - Рад приветствовать на этом светлом празднике всех вас, господа и дамы, - начал тёмный маг, неспешно двигаясь вглубь зала. Он плавно повёл рукой, направляя тёмное заклинание на ошарашенных стражников и слуг, не давая тем опомниться. По залу покатились испуганные вскрики - дворяне шарахались от людей, поражённых страшным заклинанием и теперь задыхавшихся от кровавого кашля. Все взоры устремились на тёмного мага: в страхе люди ждали его слов. - Вы собрались здесь, чтобы угодить своему королю… Но теперь он мёртв! Ваалинар ваш властелин отныне, а тот, кто чем-то недоволен, скоро увидится с праотцами. Готов принять ваши возражения, - издеваясь, чародей развёл руки, ясно показывая, что обладателям возражений придётся столкнуться с ним самим.
        Повисла гробовая тишина. Стражники и слуги испускали последний дух, лежа на промёрзшем полу. Под ними растекались лужи крови, придавая ещё больше мрачности обстановке.
        - Я всегда знал, что эльфы предадут нас! - выкрикнул один из лордов, обнажая меч - один из немногих здесь, кто действительно мог пустить своё оружие в ход, у кого кишка не тонка срубить пару голов. Седой, в ярком красном камзоле, он яростной походкой приближался к эльфу, призывая окружающих последовать его примеру. - Ну же! Он один, всего лишь один!
        - Вот такие нам нужны! - заявил тёмный маг, восхищаясь смелостью человека. Между мужчиной и Ашамаэлем появился живой коридор - никто не хотел рисковать своей жизнью, вступаясь за одного или другого. Возможно, лорд образумится, когда поймёт, что шансов против мага у него действительно не много. - Но разочарую тебя, Ваалинар - не эльф.
        - Трусы! - рыкнул лорд, поняв, что поддержки не будет, и кинулся в атаку, издав яростный боевой клич. Зазвенел эльфийский клинок - тёмный маг обнажил свой изогнутый меч. Загудела сталь под испуганные женские вскрики. По залу раскатились звуки ударов стали о сталь, но поединку не суждено было продолжаться долго - лорд был обезоружен в первые секунды боя, ибо Ашамаэль тут же прибег к колдовству. И вот гордый седовласый муж стоит безоружный с остриём эльфийского меча у горла.
        - Ты показал свою смелость и, возможно, я замолвлю словечко за тебя твоему новому повелителю. А теперь на колени, - самодовольно заявил Ашамаэль, указывая клинком вниз.
        - Никогда в жизни, остроухий! - огрызнулся лорд. В зале послышались редкие всхлипы. Очевидно, какая-то девушка. - Возможно, эти лицемерные трусы будут служить тебе и твоему «повелителю», жалкий прихлебатель, но я предпочту умереть как настоящий мужчина!
        - Да будет так, - голос эльфа охладел. Человек всё-таки оказался глуп и разочаровал мага. Ашамаэль сделал шаг назад и замахнулся, чтобы завершить этот короткий бой, но из толпы с криками выскочила миловидная девушка и собой закрыла лорда. Совсем ещё девчонка, едва достигшая семнадцати лет.
        - Нет, прошу тебя! - умоляла она со слезами на глазах. - Не трогай папу… Убей лучше меня. У него же семья… Трое детишек маленьких, мама… Мама же не сможет одна прокормить их!
        - Анайя, нет… - испуганно прошептал лорд.
        - Люди… Какие же вы ничтожные, - процедил сквозь зубы Ашамаэль. Зазвенел меч, и девушка упала первой, поражённая ударом тёмного мага, а после был обезглавлен и лорд. - И так будет с каждым! - громко произнёс беловолосый эльф, указывая на два трупа, и резким жестом, с присущей эльфам манерностью, стряхнул кровь с клинка. Женщины испуганно пятились, закрывая руками рты и утирая слёзы, мужчины отводили глаза. Стыд. Стыд и страх терзали их. Да какие они мужчины после того, как позволили своему товарищу погибнуть просто так вместе со своей дочерью?
        - Чудовище, - прошептала седая женщина. Очевидно, жена того лорда.
        - Да? - лукаво протянул Ашамаэль, вырывая её из толпы. Все резко отпрянули в сторону, образовывая круг пустого пространства вокруг мага и седой женщины, что отчаянно пыталась вырваться из рук Ашамаэля. - Я чудовище! Вы слышали? Впрочем, я согласен, - эльф цокнул языком, смотря прямо перед собой. Его взгляд полыхнул холодным пламенем. Видно было, что окружающих пугали резкие перемены настроения тёмного мага. - Но вы-то чем лучше?! Позволили девочке просто так погибнуть от руки гада, никто ведь даже не попытался заступиться! Вы все просто стояли и смотрели, как ваш соотечественник кинулся в одиночку защищать свою родину, призывая и вас к тому же. Но вы все - трусы, лицемерные скоты. Убогие животные, которые не достойны жизни и покорно идут на убой. Вы можете только служить, бездумно выполняя приказания, вы - кал, грязь под ногами сильнейших. Но в руках Ваалинара вы станете хоть чем-то полезным - лишь одноразовым инструментом, но всё же. А теперь, когда все вы поняли, кто вы есть на самом деле, на колени! - Эльф вошёл во вкус и метался по расширяющемуся кругу, подкрепляя свои страшные слова яростной
жестикуляцией и таская за собой перепуганную старуху. Голос его в какой-то момент сошёл на крик, что даже стёкла звенели от его тембра. И все упали на колени. Лорды, их жёны и дети. Все они подчинились его воле. Седовласая женщина стояла в центре круга и испуганно наблюдала за тёмным магом, ожидая своей участи. А когда Ашамаэль опомнился и решил прикончить старуху, та тоже упала на колени.
        - Нет! - взмолилась она. - Не делай этого! Нет! У меня же дети!
        - О них я тоже позабочусь, не волнуйся, - зло улыбнулся Ашамаэль, склонившись к женщине. - Не думаю, что они лучше, чем эти, - он кивнул на толпу, что стояла на коленях. Взмах меча, и в зале стало одним обезглавленным трупом больше, а тёмный маг вновь повторил свою фразу. - И так будет с каждым.
        Но теперь нужно было понять, что делать дальше. И на этот вопрос ответил холодный голос Ваалинара в голове мага:
        «Ты сделал своё дело, поздравляю. Не думал, что у тебя получится так хорошо запугать эту толпу лицемеров…» - но голос демона звучал так, словно тёмного мага ждало что-то неприятное. И это заставило кровь отлить от лица. - «Проинструктируй их и возвращайся туда, где появился - я перенесу тебя обратно. А, и ещё кое-что: сюда идёт какой-то эльф, он уже обезвредил добрую дюжину стражников - как только доберётся до тебя, убей».
        - Что за?.. - вслух обронил Ашамаэль, оглянувшись на двери, ведущие к коридорам дворца. Их было три - по одной на каждой стене, а четвёртая выходила на балкон, откуда пришёл беловолосый. Позолоченное дерево покрывала внушительная корка льда, которая не позволяла просто так открыть эти двери - десятку здоровых мужчин пришлось бы потратить около часа, чтобы пробить их. Тёмный маг тряхнул головой, пытаясь взять себя в руки. Нужно что-то сказать этому стаду - они так и стояли на коленях, ожидая, что сделает эльф.
        - Слушай меня сюда, грязь! - скомандовал беловолосый маг. - Я хочу, чтобы ваши солдаты, расположенные в этом городе, встали на сторону культистов, когда начнётся штурм, и всячески содействовали им. Чтобы приспешники Ваалинара смогли отличить ваших солдат от ещё преданных властям, каждый вместо ваших гербов должен нести этот знак… - Ашамаэль сплёл иллюзорную сеть, которая изобразила знак Ваалинара: восьмиконечную звезду из трёх треугольников, соединённых каким-то странным образом с демоническим ликом в центре. Эльф собирался продолжить, хотя всё и так было ясно, но его прервал до боли знакомый голос, который поднял страшные воспоминания из прошлого и злость:
        - Падаан! - это имя словно молот ударило в голову чёрного мага.
        Эльф резко развернулся на голос. Файран. Это был он. Младший брат ничуть не изменился - всё тот же недоносок. Правда, каштановые волосы теперь стали короче. Лицо не потерпело никаких изменений и даже не прибавило новых шрамов. Зелёные глаза в упор смотрели на старшего брата. На поясе висел меч. Похоже, он использовал какую-то магию, чтобы растопить лёд. Что он здесь забыл?! На какое-то мгновение тёмный маг потерял самообладание и удивлённо замер с искажённым от злости лицом.
        - А-а-а, маленький недоносок, - яростная гримаса сменилась наигранно гостеприимной улыбкой, которая ничего хорошего не предвещала для брата - Ашамаэль взял себя в руки и решил взять быка за рога. - Какими ветрами здесь? Да ты проходи, не стесняйся. Кажется, вино в бокалах ещё не до конца промёрзло.
        - Падаан, что с тобой произошло? - тихо произнёс брат. Он, кажется, до сих пор ничего не понял.
        «Всегда был тугодумом!»
        - Я искал тебя, знал, что ты изменишься, но…
        - Что произошло? Я по-прежнему великолепен. А ты похож на вонючего бродягу, - эльф небрежно ткнул пальцем в брата, который был одет в старую кожаную броню, поверх которой был рваный меховой плащ. Ашамаэль через расступающуюся толпу пошёл навстречу Файрану. Эти жалкие лорды были настолько напуганы, не могли проронить ни слова.
        - Ты пропах смертью насквозь. Я чувствую эту ауру - словно вопли мертвецов идут за твоими пятами. Скольких ты убил, Падаан? - тихо произнёс Файран, делая шаг навстречу брату.
        «Дурак, он даже не понимает, что смотрит в лицо своей смерти».
        - Многих. А ты?
        - Пятьдесят восемь, - совершенно серьёзно ответил Файран. И Ашамаэль замер на месте с поражённым выражением лица, на котором начиналась борьба выражения отвращения и безудержного веселья. Да он их считал, чёрт возьми! В конечном итоге тёмный маг не выдержал и расхохотался во весь голос. Удивлённо смотрел на него не только брат, все присутствующие шокировано уставились на беловолосого эльфа, который загибался от дикого хохота. Ашамаэль был на грани истерики: сердце дико колотилось о рёбра, кровь в сумасшедшем круговороте яро билась в голову, словно волны океана о скалы. Истерика не только от заявления брата, но и от напряжения, страха. Ведь его улыбка, его кураж были лишь иллюзией, а в сознании на самом деле затаился испуганный вопрос: «Как он нашёл меня и зачем?».
        «Он сумасшедший», - пробежал испуганный шепоток по толпе.
        - Брат, прекрати это, ты… - начал было Файран. Он всегда был таким дипломатом, всегда стремился решить всё миром, когда правильнее было лишь обнажить меч и выбить всё, что нужно силой. Услышав слова Файрана, Ашамаэль резко перестал смеяться. Настолько резко, что даже брат вздрогнул. Лицо тёмного мага окаменело.
        - Брат? Братишка… - вновь нервный смешок сорвался с губ эльфа, лицо обрело рассеянное выражение, а глаза смотрели куда-то сквозь стены на что-то, что видел только Ашамаэль. Пара белых прядей беспорядочно упала на лицо, волосы растрепались.
        - Или ты забыл? - продолжал Файран. - Тогда ты сказал, что убил отца. Я не верил, и зря. Ты действительно убил его, но я не хочу знать зачем. Сюда я пришёл лишь за тем, чтобы сказать, что я прощаю тебя, несмотря на то, что ты совершил самый страшный грех. Идём со мной… Вместе мы искупим все те ужасы, что ты совершил.
        - А где ты был всё это время, брат?! - С рук Ашамаэля сорвались молнии, которые ударили в Файрана. Поражённый воин, терзаемый электрическими зарядами, пытался выстоять на ногах, но не выдержал яростного напора стихии и повалился на пол. Он пытался что-то сказать, но тёмный маг не дал. - Ты скитался полдесятка веков, чтобы решиться, да?! Только для этого? Я не верю тебе! Где ты был всё это время, может быть, готовился, чтобы прикончить меня?! Придумывал все эти слова про прощение, честь, братские чувства, чтобы ослепить меня, вызвать во мне жалость! А сам хотел ударить в спину… - поток молний прекратился, и вопли Ашамаэля сошли на нет. Повисла мёртвая тишина. Файран лежал на полу, его одежда обуглилась и дымилась. - Но тебе не удастся обманусь меня, нет.
        «Да ты чёртов параноик, эльф - в его словах не было лжи, он святоша до мозга костей!» - послышался голос Ваалинара в голове мага. Но Ашамаэль не слушал. Он смотрел на лежащего на ледяном полу брата.
        - Я повторю ещё раз: зачем?
        - Чтобы сказать… что… прощаю тебя. Я хочу помочь!.. - прохрипел Файран, поднимаясь на ноги. А в тёмном маге происходило что-то странное. Секунду назад он твёрдо знал, что прикончит этого маленького ублюдка и решит эту проблему. Но сейчас рука не поднималась. Словно чья-то невидимая длань сдерживала беловолосого, не давала поднять меч, сплести заклинание.
        - Проваливай.
        - Но, брат…
        - Прочь! Не брат ты мне, ещё с того рокового дня, - крикнул Ашамаэль. Во взгляде Файрана что-то изменилось, и он, едва вернув силы, развернулся и вышел прочь. Вот так просто. Все произошло настолько быстро, что Ашамаэль даже не успел уловить эти изменения. Тёмный маг болезненно вздохнул. Его всего трясло, мысли разбегались в разные стороны и упорно не хотели собираться во что-то толковое. Он поднял глаза на лордов.
        - Вы всё слышали. Если кто-то из вас вздумает предать меня, живые позавидуют мёртвым! Будете молиться, чтобы оказаться на их месте, - чародей указал клинком на трупы посреди зала. - Все ясно? - Повисла гробовая тишина. - ЯСНО?!
        В ответ на очередной вопль толпа встрепенулись. Все активно закивали, неуверенно отвечая что-то невнятное - согласие, очевидно. Разве может быть иначе?
        Ашамаэль вернул себе облик лорда Арчибальда. Лёд, что покрывал почти весь зал, растаял, превращаясь в воду - тёмный маг был уверен, что дворянам не потребуется объяснять солдатам, что у них тут произошло. Кому какая разница? Находясь в крайне скверном расположении духа, Ашамаэль вылетел из дворца и, не говоря ни слова, сел в карету, лишь приказав вознице ехать обратно на площадь. А с площади он принял облик путешественника и отправился к тому проулку, где очутился после разговора с демоном.
        Глава 2. Часть 4 «Тайны слуг Хаоса»
        Как только тёмный маг шагнул в тёмный переулок и вернул себе свой облик, тут же всё закружилось, как и в прошлый раз. Вот пронеслось лишь мгновение, и Ашамаэль обнаружил себя всё в том же тёмном зале. Но Ваалинар стоял прямо перед ним, скрестив руки на груди. Хотя лицо его было по-прежнему спокойным, глаза метали молнии.
        - Своенравный ублюдок, значит? - произнёс он, обходя эльфа справа. Беловолосый напрягся и настороженно замер, краем глаза следя за движением демона. - Знаешь, мне нравится, как ты выполняешь задания, данные мной. Чисто, быстро, никто даже ничего не заметил. Но я не могу позволить какому-то червю так отзываться обо мне.
        В тот момент, когда демон закончил говорить, разум Ашамаэля затрубил тревогу. Но было уже поздно - что он, в сущности, мог сделать против Ваалинара? Ничего. Удар, и маг ощутил, как захрустели его рёбра, острая боль раскатилась по телу. Очевидно, Ашамаэль настолько сильно разозлил демона, что тот решил прибегнуть к физическому наказанию, и, скорее всего, ударом по рёбрам эльф не отделается.
        - О да, разозлил! - прошипел Ваалинар, приподнимая голову Ашамаэля за волосы, так, чтобы тот смотрел ему в глаза - тёмный маг упустил момент, когда он упал на пол лицом вниз. - Я буду тебе благодарен, если ты будешь исполнять мои поручения молча, ибо ты слишком много болтаешь.
        - Д-да… Господин. - И демон снова прибегнул к своему фирменному «убеждению». Эльф всё бы отдал за то, чтобы потерять сознание, но его словно тиски удерживали при памяти.
        - Если бы эта фраза не доставляла мне столько удовольствия, я бы отрезал тебе язык, - усмехнулся демон. Теперь Ашамаэль видел в его руках подобие костяного меча с красной кистью на гарде и алой резьбой на матовом лезвии. Лезвие, судя по всему, было тупым. Загудел меч и эльф вскрикнул от ещё одного удара - по ногам выше колен на сей раз. Вновь захрустели кости, боль жгучей волной поползла по спине. Следующий удар пришёлся на позвоночник, и дикая боль ударила в голову. Чёрный маг уже не чувствовал ног, понимал, что руками при всём желании тоже шевелить вряд ли сможет. Ах да, и черед рук тоже настал - по одному беспощадному удару на каждую. Что-то подняло мага за ногу вверх и потянуло к потолку. Если бы не поврежденный позвоночник, раздробленные кости в ногах отозвались бы дикой болью. За три удара сердца Ашамаэль оказался на потолке. Как только его безвольное тело ударилось о камень, в руки и ноги вонзились острые крюки и, пронзив мага насквозь, согнулись - чтобы не упал. Удивительно, Ашамаэль ещё оставался в сознании и был жив - на то была только лишь воля Ваалинара. Ашамаэль пребывал на грани
бреда, сумасшествия от боли, дикой, невыносимой, намного страшнее, чем первые пытки демона. Сейчас же он собственными глазами видел свою кровь, страшные раны на ногах и руках, открытые переломы костей. Кровь медленно капала на пол, раздаваясь гулким эхом по залу.
        - Это тебе урок, Ашамаэль, - произнёс демон. - Ты - никто! Здесь я - всему венец! В моих руках твоя жизнь и жизни этих ничтожных людишек, которые служат мне. Стоит мне пожелать, и все они умрут в адской агонии и пополнят мою коллекцию рабов в Аду. Тебе плевать на них, я знаю, но за свою жизнь ты готов отдать всё.
        И тело Ашамаэля вновь пронзила адская боль, на этот раз вызванная лишь волей демона, а не физическими издевательствами. Вот так вот, пришитый к потолку острыми крюками, он изогнулся в спине, что отдалось ещё более дикой болью, и чёрный маг провалился в забытье - Ваалинар позволил ему это сделать.

* * *
        «Я мёртв?» - мелькнула мысль где-то на грани сознания. Странно, Ашамаэль осознавал это вполне чётко.
        «Идиот, неужели ты считаешь, что я так просто отпущу тебя? Тебе ещё много предстоит сделать - очнись», - слова Ваалинара эхом прокатились по сознанию, и эльф вздрогнул, словно пробудился от кошмара. Перед его глазами словно расступился ледяной кокон, и по полу потянулся пар. Ашамаэль ощутил, что все его конечности целы, хотя всё болело, словно бы раны были на месте, будто мага избивали часами. Ноги отказались работать, и эльф повалился на пол, упершись руками в пол. Лицо осунулось, обрело мертвенно-бледный оттенок, белые волосы спутались и сейчас словно снежная вуаль скрывали лицо Ашамаэля. Чернокнижник задыхался от кашля. Белый балахон, как ни странно, был абсолютно чист.
        - Отныне я советую тебе держать свой язык за зубами, эльф, - холодно произнёс Ваалинар, вновь восседающий на своём жутком троне. - Хотя, если тебе понравилось, продолжай в том же духе. Сейчас ты свободен, когда настанет час штурма - я скажу тебе. Всё ясно?
        - Да, - прохрипел маг, сопротивляясь неведомой силе, что так и тянула добавить «повелитель». - Я… Понял тебя.
        - Понял тебя… - протянул Ваалинар, помахивая рукой, как бы намекая на то, что эльф что-то забыл.
        - Я понял тебя, - упорно повторил эльф. Давление демона становилось невыносимым.
        - Да ты мазохист, друг мой, - ухмыльнулся демон. - Прямо как Джеран. Его я тоже долго сломать не мог. Остальные четверо оказались слабаками, но ты и Джеран… - Владыка Хаоса покачал головой. - Ладно, проваливай, твоей падшей душой я займусь немного позже.
        Беловолосый эльф с трудом поднялся на ноги и заковылял прочь, сопровождаемый смехом Ваалинара, который подхватил ещё и советник.
        «Лицемерная мразь».
        Маг задался целью выяснить всё о том, как эти пять человек попали в руки к Ваалинару. Когда Ашамаэль только попал сюда, он считал, что эти пятеро были здесь с самого начала и добровольно стали служить демону, но уже после разговора с Малтис эльф понял, что это далеко не так. Алану, как она утверждала, Ваалинар подобрал в разорённой деревне, из этого можно было сделать вывод, что культ существует давно, но сама Малтис довольно молода для сильного мага, а значит, неопытна. А что дальше с ней сделал Ваалинар, чёрный маг предположить не мог.
        Забыв про голод, слабость и ужасное самочувствие, Ашамаэль поймал первого попавшегося слугу и выпытал у него, где находятся покои Джерана - сначала мальчишка не желал говорить. Впрочем, оно и ясно, не все ещё привыкли к светлому эльфу в своих мрачных рядах, а неофициальный глава советников будет сильно недоволен тем, что к нему без приглашения заявится нелюбимый им эльф, выряженный в белое. Но выбор был сделан, и Ашамаэль уже шагал уверенной походкой к своему «коллеге». А как можно понять, если этот эльф что-то для себя решил, остановить его будет очень сложно.
        Но до покоев Джерана Лорса тёмный маг так не дошёл - эльф столкнулся с ним прямо в коридоре и без предисловий приступил к делу:
        - Джеран, есть разговор, - быстро произнёс маг, уловив в подсознании интерес Ваалинара. Ашамаэль благополучно забыл о том, что демон контролирует каждую его мысль. Но было поздно - отступать уже нельзя. Но, может, это сам демон толкнул его к этим мыслям? Худощавый мужчина в возрасте хмуро глянул на эльфа снизу вверх. Как обычно в строгом тёмном камзоле, с чёрными кружевами, тёмно-алой росписью и высоким воротником. Хотя голос его звучал сухо и безразлично, в тёмных глазах мелькнул интерес.
        - Говори, - произнёс он, жестом приглашая идти за собой.
        - Я хочу знать, как вы все попали к Ваалинару.
        - Повелитель не любит, когда мы распространяемся на эту тему, - сухо отозвался Джеран. Впрочем, от Ашамаэля не ушло, как старик вздрогнул, словно от удара. Они свернули в узкий коридор, где двое с трудом могли разойтись. Очевидно, коридор вёл к покоям Лорса и по мрачности не уступал остальному интерьеру. Так вышло, что эльф шёл чуть позади Джерана.
        - Он не любит, когда вы говорите об этом с посторонними, но я теперь среди вас, - произнёс Ашамаэль, не желая отступать от своего. Джеран внезапно развернулся, и в его руках мелькнул кинжал, всё произошло так быстро, что эльф ничего не успел понять и оказался припёртым к стене с ножом у горла.
        - Ты не среди нас и никогда не будешь! - прошипел Джеран. Несмотря на его будто иссушенное сложение, хватка его была поистине стальной. - Все мы прошли долгий путь с Повелителем, а ты свалился на наши головы и теперь здесь считаешься себя чем-то особенным, непонятным образом став десницей Ваалинара!
        - Не по своей воле, как и все вы, - произнёс Ашамаэль, подавив отголоски страха и волну злости.
        - Откуда ты знаешь? - с подозрением в голосе произнёс Джеран, и хватка его ослабла. Ашамаэль отлично понимал, что мужчина его просто не сможет прикончить - Ваалинар не позволит.
        - Я внимательно слушал вашего Повелителя, Джеран. Он сказал, что тебя было сложнее всего сломить.
        - Вот как, - хмыкнул человек и опустил кинжал. - Хорошо, эльф. Я расскажу тебе всё, что знаю.
        Оба прошли до конца коридора и попали в просторную комнату, окрашенную, как ни странно, в белые и красные цвета - несвойственно для поклонников демона. Мраморные полы, алые гобелены. В комнате было всетло. В углу стояли сверкающие доспехи на стойке, а на плаще, который свисал с наплечника, было начертано паладинское знамя.
        «Вот это поворот…» - мелькнула мысль в голове тёмного мага. Это открытие породило в его голове множество предположений насчёт прошлой и настоящей деятельности Джерана. На стенах висело оружие, разные знамёна, что потрепало время. Несмотря на богатый материал - мрамор, белый камень, поделочная кость - обстановка была крайне минималистичной, поистине воинской, без лишней пышности. Джеран сел на кресло у потухшего камина и указал эльфу на место напротив.
        - Я расскажу тебе, как всё было. Алана, я думаю, уже рассказала тебе часть своей истории - не полной, конечно. Но сначала я расскажу тебе о себе, - скрежет голоса Джерана сменился горечью, ностальгией. Кажется, он скучал по своему прошлому. - Я был воином святого ордена… Я служил исправно, быстро поднимался по служебной лестнице, ведь родственников у меня тогда уже не было, и я был поглощён службой. Это было так давно. Лет семьсот назад, я думаю. Тогда я жил не на этом материке. Ваалинар уже тогда был в этом мире, уже тогда он собирал сторонников. Он никогда об этом не говорил, но первую попытку прорваться в этот мир он провалил. Он обманом втёрся в доверие к моему сюзерену и начал войну изнутри. Тогда я уже был полноправным паладином, и я первым раскрыл этот заговор, но было поздно, король погиб, а Ваалинар начал полномасштабные военные действия. Моя жизнь превратилась в кошмар. В какой-то момент мне удалось собрать всё ещё верных королю людей, мы укрепились в форте Фоктред. Нас было много… Мы могли противостоять ему. Но когда начался штурм, всё повернулось иначе. Крепость объяло пламя, все, кто
был предан королю, падали замертво один за другим, но многие почти сразу перешли на сторону Ваалинара…
        «Пепел. Казалось, он, словно снег, сыпал с неба - почти весь форт Фоктред пылал демоническим пламенем. Джеран смотрел, как все преданные ему воины гибнут от рук противника, а большая часть купилась на золото и встала на сторону Ваалинара. Братья убивали братьев. Паладин - последний паладин Святого ордена - жаждал момента, когда покажется Ваалинар. Тогда всё встанет на свои места! А сейчас к ногам Джерана пал уже далеко не первый одержимый. Воин давно признался себе, что усомнился в этой идеологии. Все эти люди клялись своими жизнями, своими честью и правом на воздаянье. Но теперь ни один из них не достоин звания паладина, а те, кто достоин, уже погибли. Только Джеран цеплялся за жизнь, чтобы взглянуть в глаза Ваалинару - демону, который разрушил всю его жизнь, обратил в прах всё, во что воин верил.
        Тогда Джеран был ещё довольно молод, широкоплеч, красив… Создатель всемогущий, что же демон сделал с ним сейчас.
        И вот последнего воина обступила беснующаяся толпа демонов и одержимых, сердце паладина покидала надежда взглянуть в глаза своего злейшего врага.
        - Ваалинар, трус! - из последних сил выкрикнул Джеран, взмахнув окровавленным мечом. Он был по колено в крови своих братьев и демонов. - Прислал свою орду, а сам боишься взглянуть мне в глаза?!
        И кольцо разомкнулось.
        - Джеран… Ты чёртов самоубийца! - хохотнул демон, выходя из-за спин своих прислужников. За тысячи лет его внешность не поменялась. В руке Ваалинара блестел меч из чёрной стали. - Мне даже жалко тебя убивать - такой союзник один на тысячу. Ты не встал на колени тогда, когда все твои друзья бросили оружие, ты был непоколебим даже тогда, когда всё обратилось в прах, - демон обвёл рукой пылающие своды форта.
        - Сражайся, Ваалинар, пусть Боги рассудят нас! - И паладин кинулся в атаку.
        - Здесь нет богов, кроме меня, - усмехнулся демон, непринуждённо отбивая удары Джерана один за другим.
        Бой был коротким, но паладин смог заслужить уважение Ваалинара. Путешествуя по миру, демон видел очень мало таких людей. Хотя Джеран был не совсем человеком - его мать была эльфом.
        - Джеран, у меня для тебя предложение, - произнёс Ваалинар, даже не запыхавшийся в ходе схватки. Он держался столь надменно, самоуверенно. Это выводило из себя воина.
        - Испугался, гад?! - рявкнул Джеран и вновь кинулся в атаку. Ваалинар мог говорить, даже отбивая бессмысленные удары полуэльфа.
        - Ты достаточно силён. Перейди на мою сторону и обретёшь неимоверную мощь, с которой ты вернёшь процветание своей родине, - и всё же голос демона иногда вздрагивал во время ударов.
        - Лжёшь! Я никогда не поддамся - лучше умереть! - Силы начинали покидать паладина, и он надеялся, что демон в итоге убьёт его.
        - Глупец! - Демон терял терпение и перешёл в нападение, заставляя воина защищаться, не оставляя шансов нанести хотя бы один удар. - Самоубийственная смелость не красит моего слугу, запомни!
        - Молчи, демон, и сражайся! - парировал Джеран и взмахнул рукой. Вспышка света, мрак отпрянул, вокруг послышался рёв одержимых и демонов. Лик Ваалинара исказился злостью.
        - Подумай хорошенько, - произнёс он, когда клинки их вновь скрестились, высекая искры.
        - Всё сказано, демон! Да, всё сказано… - Слабость в руках. Кружится голова.
        - Как себя чувствуешь? - с ехидной улыбкой спросил демон, наступая, оттесняя воина всё дальше.
        'Что за тёмная магия?!' - лишь билась паническая мысль в голове.
        - Да, всё великолепно… - произнёс Джеран и вяло махнул мечом. Силы покинули его, всё слилось в набор цветных пятен. Паладин пошатнулся и упал на землю. Ваалинар мог сделать так сразу, но даже для самого паладина оставалось тайной, почем он потратил время на бессмысленный разговор».
        - После той роковой схватки, - продолжил Джеран, - я оказался в плену цитадели Ваалинара. Я был молод и глуп, моя идиотская вера была очень сильна - я считал, что никогда не паду, не стану слугой Ваалинара, что погибну в его темнице. Я считал, что когда мои мучения закончатся, попаду в лучший мир, что будет мне и воздаяние и награда в виде покоя. Но Повелитель показал мне другую сторону веры, и я понял. Он сломал меня. Сорок пять лет… Сорок пять лет я сидел в его темнице, каждый день перенося побои и пытки, а иногда Ваалинар сам приходил и пытался выбить из меня подчинение. Но сейчас я понял: от Ваалинара мне никогда не уйти, тем более, он действительно дал мне огромную мощь. Я благодарен ему за то, что он избавил меня от глупых иллюзий и бессмысленной надежды.
        Что ж, если Джеран говорил правду, его история оказалась довольно трагичной. Ашамаэль не пропитался к этому человеку - полуэльфу - сочувствием или чем-то в этом роде. Наоборот, Джеран даже упал в глазах эльфа. Впрочем, это не имело никакого значения, ведь тёмные маги и так редко ладили между собой, организовывая действительно крепкие союзы.
        - Трагично, - хмыкнул эльф. Несмотря на пренебрежение, он внимательно слушал Джерана и не упустил ни одной детали. Когда-то он был на стороне света, был типичным фанатиком, верующим в несуществующего Создателя. С этим всё ясно. Теперь нужно узнать об остальных. - А что ты можешь сказать об остальных?
        - Советники Ваалинара редко раскрывали себя перед друг другом, - и вновь голос Джерана стал сухим и тусклым. Кажется, он предпочёл бы остаться в своих воспоминаниях, и его можно было понять. - Но кое-что я могу тебе сказать. Алана Малтис - так же преданна Ему, спасена из деревни, которую сожгли мародёры-дроу. Самая молодая среди нас, Ваалинар нашёл её сравнительно недавно. Арлина Нарис - старая сварливая женщина, была с Ваалинаром ещё до меня, но такой же мощи, какую дал мне Повелитель, достигнуть не сумела. Часто участвовала в моих пытках, но о своей истории никогда никому не рассказывает и всегда остаётся в гордом одиночестве. Мне порой кажется, что и сам Повелитель знает о ней мало.
        - Не может быть такого, хоть что-то она о себе должна была сказать за столько лет, - скептично бросил Ашамаэль.
        - Каждый раз, когда её припирают к стенке, она говорит всегда разное. Похоже на маразм, но я сомневаюсь, что ей это грозит - Арлина женщина крайне рассудительная и хладнокровная. Скорее всего, она просто боится рассказать нам.
        - А что по поводу Харада Бейр'нара?
        - Рассказывал, что вырос где-то на севере, был у них шаманом, или чем-то в этом роде. Потом в их деревню пришёл Ваалинар, как и со мной, Харад смог заслужить уважение Повелителя и был забран сюда - он пришёл третьим. В отличие от меня, сдался добровольно всего лишь после недели «уроков боли».
        - А Николас Дрейк? Я заметил, что вы как-то напряглись, когда настал момент ему представиться, - вкрадчиво произнёс маг. Сначала это рыжий интересовал его больше всех. - Что с ним не так?
        - Он… Как тебе сказать… - задумался Джеран. Через пару секунд раздумий он прищёлкнул пальцами. - Пастух.
        - В смысле? - Ещё один внезапный поворот, вызвавший удивление у Ашамаэля.
        - В прямом. Никто не знает, чем Дрейк смог выделиться, но Ваалинар дал ему огромную силу, большую, чем у всех нас, даже, может быть, больше чем твоя мощь, - последние слова Джеран произнёс как бы нехотя. - Но парнишка не выдержал напора магии и сошёл с ума. Не полностью - он вполне способен трезво мыслить и порой даже снисходит до того, чтобы поразить всех нас каким-нибудь серьёзным умозаключением. Но в остальном - он шут. Шут с огромной силой. Но и сила его - предмет странный. Сегодня он может заставить рухнуть город под землю, а завтра даже свечу зажечь не может. Но этим он и опасен.
        - Что ж, я узнал много. А теперь, если ты позволишь… - Ашамаэль встал с кресла и собрался к выходу.
        - А тебя он где достал? - голос Джерана внезапно стал резким. Он подался вперёд, словно собираясь удержать эльфа силой, но замер, понимая, что, скорее всего, у него это не выйдет - Ашамаэль действительно был на порядок сильнее Джерана, если не физически, то магически точно.
        - Я призвал его, - обронил тёмный маг и открыл дверь. Эту фразу он произнёс уже второй раз и, скорее всего, не последний. Но перед тем как выйти, он бросил взгляд на «коллегу» через плечо, чтобы увидеть выражение его лица. Физиономия полуэльфа потеряла всю флегматичность, и слуга демона сидел, раскрыв рот. Странно, почему их всех это так удивляет? Хотя не стоит отрицать, что Ашамаэль поторопился - как только всё было готово, он сразу начал ритуал. Молодой демонолог был прав, когда утверждал, что нужно немного подробнее узнать об этом демоне.
        Усмехнувшись, беловолосый эльф захлопнул за собой дверь и решительной походкой устремился прочь. Теперь нужно было навестить Алану - Ашамаэль был уверен, она расскажет всё без промедлений. Ведь в тот день, после ужина, её буквально распирало, как грешника, который неистово желает исповедоваться.
        Ашамаэль застал Алану Малтис в тренировочном зале, что тоже было ему только на руку - увидев эту женщину в деле, маг мог больше сказать о ней.
        - Алана? - надменно произнёс тёмный маг в дверях тренировочного зала - просторном здании с высоким прямым потолком, освещённом множеством факелов и свечей. В отличие от других помещений, здесь не было никаких украшений - голые стены и манекены для тренировок. Раздолье для мага огня - здесь так много свечей и факелов, что даже новичок сможет устроить огненную бурю. Малтис так и замерла с пылающим огненным шаром в руке, который начинал медленно затухать.
        - Ашамаэль? - медленно выдохнув, отозвалась она, не поворачиваясь к эльфу. Ещё секунда, и она продолжила свой смертоносный танец с огнём. Тогда, после ужина, поведение Аланы без сомнения было лишь минутной слабостью, а может быть, даже продуманным многоходовым планом, дабы дезориентировать Ашамаэля. Но тёмный маг сам и без того был довольно искушён в подобных играх. Её движения были отточены, полны грации, и сама Алана была подобна прекрасному огненному духу в диком танце.
        - Помнишь наш разговор после званого ужина? Я хотел бы к нему вернуться, - Ашамаэль перешёл сразу к делу, и Алана вновь удивлённо замерла. Пламя на этот раз потухло.
        - Что ты хочешь узнать? - её голос был сухим и холодным, подтверждая догадки чародея.
        - Всё: где и как он тебя нашёл, как сломал и сколько ты ему служишь.
        - Я тебе ничего не скажу, эльф, - произнесла Малтис, поворачиваясь к беловолосому. - Пока ты мне не поведаешь свою историю. Правдивую.
        - Я и в правду призвал его, - высокомерно усмехнулся чёрный маг, на что девушка раздражённо вздохнула, и плечи её, магу показалось, задрожали от гнева.
        - Зачем?! - наконец процедила она сквозь зубы, яростно махнув рукой. - Ты что, идиот, ты не знал, что Ваалинар в этом мире, не знал, что твоих сил не хватит даже для того, чтобы создать иллюзию плена?! Я не верю, что ты мог быть таким… таким идиотом. Но если ты говоришь правду… Действительно, зачем?
        - Погоня за бессмертием, - кратко бросил Ашамаэль. Теперь-то он осознавал свою ошибку, он понял, что слишком поторопился. Да будь даже маг сильнее втрое, ему понадобилась бы целая группа опытных демонологов. Но эльф не собирался исповедоваться в собственной глупости.
        - И всё? Ты не хотел денег, силы, вечной… кхм… потенции? Не смотри на меня так удивлённо, Ваалинара и не с такими целями призывали.
        - Нет, - оскорбленно фыркнул чёрный маг.
        - Тогда ты действительно очень странный, - хмыкнула девушка, внимательно изучая чернокнижника так, словно в первый раз увидела его. - Повелитель был прав, ты не такой, как все мы здесь. Неужели всей этой мощи ты достиг сам?
        - Алана, хватит вилять, как сопливая девчонка, - резко прервал её Ашамаэль, отчего прислужница демона вздрогнула и негодующе уставилась на эльфа. Но потом всё же заговорила:
        - Хорошо, похоже, большего мне из тебя не вытрясти. Начало я тебе уже сказала - он подобрал меня в деревне, обрушив на мародёров дождь пламени. Я была мала, глупа и впечатлена его могуществом. Я добровольно присягнула ему, но через месяц поняла, в какую яму залезла по собственной воле и что сама же раскопала её ещё глубже. Любимый урок Ваалинара - урок боли, сломление. Ему не нужна была вменяемая слуга, которая будет думать над его словами и приказами - ему нужны марионетки. Были нужны. Проще говоря, меня он сломил точно так же, как и всех остальных. В конце концов он дал мне последнее задание - убить родителей. Ужасно, но банально… - Малтис грустно усмехнулась. - Я не смогла, и тогда он сделал это сам, продлив уроки болью на долгие годы.
        - Чёрт, либо вы все дружно сговорились, либо ваши истории действительно до тошноты трагичны, - с отвращением фыркнул Ашамаэль, услышав историю Малтис. Она была очень похожа на ложь. Но эльфу не за что было зацепиться - Алана ни в чём себя не выдала, нигде её голос не дрогнул, и это больше всего раздражало чёрного мага. Она же лгала, беловолосый отлично понимал это!
        - А чего ты ждал, эльф? Никого здесь нет по своей воле - мы все рабы Ваалинара, и ты, не забывай, тоже. Ты узнал всё, что хотел? - Малтис была сдержанна и спокойна. Казалось, страшные воспоминания ничуть не беспокоили её, а со своей судьбой она смирилась. То же самое было и у Джерана - безысходность и смирение.
        - Да, всё. - Ашамаэль начинал уже подумывать о том, чтобы бросить это гиблое дело. От старухи он наверняка тоже услышит лишь ложь. И так эльф собрался уходить, но Алана остановила его, чуть ли не схватив за полу белого балахона, но вовремя одёрнув руку. Она так и замерла с протянутой рукой, словно погрузившись в стазис.
        - Постой. Я слышала твой разговор с повелителем о штурме.
        - И? - отозвался чернокнижник, не понимая, к чему ведёт Малтис.
        - Ты поведёшь на штурм крепости его армию - это самоубийство. Её стены почти неприступны, а армия повелителя невелика.
        - Неужели ты вздумала перечить своему «Властелину», Алана? - ядовито отозвался чернокнижник. Может быть, он действительно просто параноик, раз видит и здесь очередной заговор. Но, зная сущность тёмных магов, подозрения Ашамаэля не были лишены оснований.
        - Я хочу, чтобы Ваалинар наконец пришёл к победе, - после паузы ответила Алана, отводя глаза. - А если ты погибнешь под стенами крепости Ирдии, власти проведут контратаку и вновь сокрушат планы Повелителя.
        - А что ты от меня хочешь? - резко произнёс эльф. - Чтобы я отказался от поручения демона?
        - Я хочу тебе помочь. У меня есть к…
        - Или ты собралась продемонстрировать своё блистательно мастерство стратега? - прервал её эльф резким смешком. Ашамаэль не верил, что женщина может что-то понимать в войне. Да, может убивать, вести за собой, но никак не строить планы.
        - А ты сомневаешься? - в глазах Аланы загорелся огонёк соперничества. - Но сейчас не об этом. Крепость Ирдии уязвима с воздуха.
        - Да что ты? Думаешь, у солдат демона вырастут крылья от их веры в Его великолепие?
        - Нет, но я могу тебя научить…
        - Ты серьёзно думаешь, что можешь научить меня чему-то? - ядовито усмехнулся Ашамаэль. Он и слова не давал сказать разозлённой колдунье. Может, из страха. Страха, что эта змея всё-таки подскажет что-то дельное, и тогда чернокнижник будет в долгу перед ней. А ведь Ашамаэль хотел добиться другого, чтобы было наоборот.
        Эхо от звонкой пощечины прокатилось по залу. Ашамаэль ошарашено уставился на разъярённую Алану. Даже яркий красный след остался на щеке. Тёмный маг приложил руку к щеке.
        - Да заткнись же и дай мне сказать, тупой эльф! Вы, остроухие, все такие скоты надменные?! - прошипела Малтис. Она вся ощетинилась и, казалось, была готова метать огненные стрелы глазами, в упор смотря на Ашамаэля. Впрочем, на секунду в глазах её мелькнул страх, но молчание мага подкрепило её уверенность. - Я могу научить тебя заклинанию полёта, чтобы ты мог с воздуха нанести удар. Ты же владеешь стихией воздуха?
        Чёрный маг молча кивнул, выбитый из колеи поведением этой женщины. Женщины… Они многолики. Алана проявила себя уже во многих чертах, но её характер так и не сложился в единую картину.
        - Отлично. Повторяй за мной слова…
        И Алана заговорила на одном из древних наречий материка - стоить отдать должное, весьма неплохо. Но Ашамаэль мог лучше. Заклинание оказалось весьма коротким, и маг быстро его запомнил.
        - Давай по одному сл… - начала было Малтис, но чёрный маг вновь перебил её, в точности повторив слова практически идеально воспроизводя древнее магическое наречие. И он ощутил, как лёгкость и магия расползлись по его телу - слова действительно имели силу. Алана лишь на мгновение замерла, изогнув бровь, но почти сразу вновь продолжила. - Ладно, ты не безнадёжен. Теперь возьми воздушные потоки и…
        И вновь чёрный маг прервал девушку, поняв, как нужно действовать. Он вновь повторил слова заклинания и взмахом обоих рук создал воздушные потоки, вихрями направляя себе под ноги. И подошвы лёгких сапог оторвались от земли - Ашамаэль поднялся в воздух. Алана, наблюдая за эльфом-чернокнижником, лишь фыркнула, но в этом жесте мелькнули нотки зависти. Впрочем, неудивительно - опыт Ашамаэля просто огромен по сравнению с опытом Малтис.
        - Чаще напоминай себе о том, что, когда я познавал тайны магии, ты ещё пускала слюни в песочнице, - губительное - для его же хозяина - высокомерие чёрного мага волной выплеснулось на Алану, когда Ашамаэль вновь коснулся пола ногами. Малтис какие-то несколько секунд действительно была похожа на кошку, которую только что окатили из ведра водой, но тут же вернула самообладание и, скрестив руки на груди, вздёрнула подбородок.
        - Ха, неплохо, чернокнижник. Но у меня получилось бы лучше, - Малтис старалась не упасть в глазах «коллеги», но, в первую очередь, в своих.
        - Так покажи же, - ехидно улыбнулся эльф, махнув рукой, как бы приглашая девушку показать своё мастерство не только в магии огня.
        - Не в этот раз, - отмахнулась Алана, взглядом указывая на кроваво-красные юбки. Конечно, дураку ясно, какой вид будет снизу, когда Малтис поднимется вверх. Ашамаэль лишь опустил короткий смешок и, резко развернувшись спиной к Малтис, вышел из зала, услышав за закрывшейся дверью последние слова колдуньи: «Придурок остроухий», - и рёв пламени.
        В этих проклятых подземельях Ашамаэль окончательно потерял счёт времени и не знал, какой сейчас час, сколько времени прошло. И это заставляло напрягаться - штурм города должен был вот-вот начаться, а тёмный маг не хотел бы, чтобы Ваалинар прервал его во время разговора с очередным его советником. Арлина Нарис - вот следующая цель тёмного мага. Она - и рыжий безумец, само собой - заинтриговала Ашамаэля больше всех. Поскольку эльф владел магическими методами принуждения, с помощью которого можно было развязать язык кому угодно. Но он не использовал этот метод на Алане - маг и сам до конца не понимал почему. Возможно, он сомневался, что Малтис врёт. И, как правило, другие маги вполне осознают, когда к ним применяют магическое принуждение, и после этого остаются крайне недовольными. Был слишком велик риск испортить отношения с Аланой окончательно, причём зря.
        О расположении комнаты старухи чернокнижник вновь узнал от слуги, но на этот раз одержимый прислужник легко выдал всю информацию. Видимо, Нарис была настолько замкнута в себе, что даже слуги её, в общем-то, не боялись, зная, что та не снизойдёт до наказания.
        Пройдя целый лабиринт мрачных коридоров, оформление которых никогда не менялось, Ашамаэль почти добрался до покоев Арлины Нарис, но, как и с Джераном, столкнулся с ней в коридоре. Статная дама в строгом тёмно-зелёном платье лишь фыркнула и с гордым видом попыталась обойти эльфа, но чернокнижник вновь преградил ей дорогу. Холодный взгляд глаз старухи вперился в эльфа-чернокнижника. Она держалась с таким достоинством, которому позавидовала бы и королева. Даже яркая разница в росте обоих не имела значения для Нарис.
        - Ты чего-то хотел, Ашамаэль? - в голосе Арлины звучало поразительное сочетание сухости и вежливости. Типичная светская дама, гордая, умеющая держать себя в руках.
        - У меня есть разговор к тебе, по… - Ашамаэль, не ожидающий, что его кто-то прервёт, начал говорить быстро и уверенно, но Арлина Нарис умудрилась прервать его.
        - Говори, прямо здесь, - резко произнесла Нарис. Её лицо никак не изменилось, лишь в голосе мелькнули раздражение и досада. Один из слуг, проходивший мимо, подозрительно оглянулся, но ускорился, словно от удара, встретившись взглядом с Ашамаэлем.
        - Но нас могут услышать, может, лучше, пройти куда-нибудь, где нас не подслушают? - эльф старался быть как можно более учтивым, стараясь обуздать свою высокомерность.
        - У меня нет тайн, говори, - спокойно отозвалась Нарис.
        - Расскажи мне о том, где тебя нашёл Ваалинар.
        - Я сама пришла к нему, - невозмутимо отозвалась Арлина, но чернокнижник был уверен, что она лжёт. По словам демона, сломил он всех, и Алана говорила, что здесь все против своей воли. - И добровольно дала ему присягу.
        - Скажи мне правду, - голос мага зазвенел от напряжения. Ашамаэль виртуозно сплетал магические потоки, преобразуя их в усиленные иллюзионные, и оплетал ими старуху. Но в её разуме словно стоял толстый щит, который потоки не могли пробить. Ашамаэль предпринял первую попытку и не смог даже подступиться к разуму женщины. Со стороны это выглядело так, будто колдунья и маг просто стояли и смотрели друг на друга.
        - Но это и есть правда, - в сухом голосе мелькнули нотки издёвки. Что-то с силой оттолкнуло потоки, и эльф слегка пошатнулся, словно от настоящего толчка. Вторая попытка стала более удачной, и щит треснул, глаза старухи на секунду расширились от удивления. Но вновь потоки были отброшены, и Ашамаэль чуть не утерял контроль над ними. Воздух вокруг зазвенел, казалось, реальность начинает искажаться, и вот уже один их подсвечников начал неестественно изгибаться, вместе с язычком пламени - настолько был упорен Ашамаэль, заходя в своих заклинаниях слишком далеко. Порой эльф даже сам не понимал, как ему удаются те или иные вещи. Третья попытка - чернокнижник надеялся этим ударом разбить блок Нарис. Потоки магии нахлынули на щит, но в последний момент Ашамаэль ощутил, как щит упал сам. Впрочем, обрадоваться эльф не успел, поскольку навстречу его магии вырвалась доселе неизвестная Ашамаэлю сила. Мощная ментальная волна вырвалась в этот мир, нанеся мощный удар по стенам и отбросив чёрного мага.
        Открыв глаза, Ашамаэль понял, что лежит на спине в полной темноте - удар потушил свечи вокруг и покалечил ближайших слуг. Во мраке мелькнул силуэт Арлины, и каркающий смешок кратким эхом отразился от стен:
        - До глупости самонадеян, эльф, а? Никогда не пытайся соперничать со мной в этом - нет толку, - с этими словами колдунья гордо удалилась, оставив Ашамаэля наедине со своим поражением. Маг поднялся на ноги и разгладил складки белого балахона.
        - Мы ещё посмотрим, - бросил он вслед. Отношения с советниками, мягко говоря, не складывались. Малтис ясно дала понять о своих отношениях, Джеран вообще не принимает за своего, с Нарис тоже всё стало ясно, а что до остальных двух, с ними ещё предстояло пообщаться. Но не сейчас, не сегодня. После этого ментального сражения был разбит, его тошнило, а ноги не желали держать. И он решил отправиться спать в свои покои, которые ещё предстояло найти в этом диком лабиринте мрачных стен и коридоров.
        Прислужники Ваалинара продолжали подозрительно коситься на эльфа в белом, а слуги почтительно расступались - они с уважением и отвратительным подобострастием относились ко всем, кто был хоть как-то связан с Ваалинаром, Ашамаэль это недавно приметил. По коже проходил озноб страха, когда тёмный маг вспоминал, каким могуществом и влиянием здесь обладает Ваалинар. Все они сломлены и фанатично преданы ему. И ещё страшнее становилось от того, что и сам Ашамаэль вскоре мог стать таким же. С этими невесёлыми мыслями эльф-чернокнижник добрался до своих покоев и лёг спать, даже не пообедав. Впрочем, заснуть он долго не мог, а краткий час сна провёл в мучительных кошмарах. А когда всё, казалось бы, наладилось, Ашамаэля разбудил голос Ваалинара:
        «Проснись, моя десница! Сегодня день великих свершений», - и тут же затих. Мага охватил страх. Что на этот раз вытворит демон? И с каждым выполненным заданием демон приближался к господству в этом мире, что ничего хорошего для эльфа не сулило. Но сейчас нет выбора: нужно подчиняться и искать выход. Может быть, урок смирения пойдёт даже на пользу тёмному магу.
        Глава 2. Часть 5 «Приступ неприступной цитадели»
        - Ты, Харад, возьмёшь на себя западную часть города. И помни, никакой резни - убивать только тех, кто окажет сопротивление. А, вот и Ашамаэль пожаловал, - демон всплеснул руками, восседая на своём костяном троне. Здесь уже были все: Джеран, Алана, Арлина, Харад, Николас. Алана оглянулась через плечо, одарив тёмного мага странным взглядом, но потом встрепенулась и вновь отвернулась. Джеран сразу одарил эльфа недоброжелательным взглядом - соперничество. Ведь именно полуэльф должен был вести авангард до появления Ашамаэля. Все они стояли полукругом перед демоном, слушая его инструкции. Эльф был бы рад сразу выступить в бой, чем присутствовать здесь - смирение сильных тёмных магов его пугало. Они как… Как рабы покорно слушают своего хозяина и лишь ждут команды «фас», чтобы обрушиться на Ирдию. И Ашамаэль среди них. Чернокнижник в белом гордо продефилировал через зал и, пройдя мимо советников демона, встал перед «господином» отдельно ото всех, оказавшись внутри полукруга.
        - Вы только посмотрите на этого гордого остроухого, пытается выделиться! - тихо фыркнула Арлина Нарис, получив от Джерана хмурый взгляд.
        - Ты готов к бою, Ашамаэль? - медленно спросил демон, слегка подавшись вперёд и скрестив руки на груди. Сегодня он в строгом тёмно-алом камзоле, покрытом замысловатой росписью.
        - Как никогда в жизни, Ваалинар, - кивнул эльф и еле заметно ухмыльнулся, услышав, как за спиной фыркнула Алана. Маг бросил короткий взгляд за спину и только сейчас рассмотрел всех как следует. Джеран, Николас и Харад, как ни странно, были в броне - чёрные пластинчатые доспехи со знаком Ваалинара на груди. Значит, демон был не уверен - он ждал сопротивления. Что до женщин, то обе были в платьях для верховой езды, но у Нарис оно было строгое, с высоким воротником, а у Аланы более откровенное, облегающее её фигуру и с глубоким вырезом на груди.
        - Значит, всё готово. Вы ступайте и наведите порядок на улице - когда начнётся штурм, все лояльные лорды Ирдии должны нести мой знак. - После слов повелителя Хаоса пять советников как один низко поклонились - Алана сделала это как-то подчёркнуто - и удалились. Ашамаэль же устремил вопросительный взгляд на демона. - Идём, я познакомлю тебя с твоей армией - этих людей ты поведёшь не только на Ирдию, но ещё много куда, - торжественно произнёс демон и взмахнул рукой. Всё окутала чёрная дымка.

* * *
        Вновь прояснилось, и чернокнижник обнаружил себя в огромном зале на парящей в воздухе плите. Зал был настолько огромен, что здесь могла уместиться многотысячная армия, разбив лагерь. Стены с резными колоннами украшали величественные гобелены, а куполообразный потолок уходил ввысь, визуально делая зал ещё больше. Множество факелов и люстр под самым его сводом разливали оранжевый, с кровавым оттенком, свет.
        Лишь три четверти зала занимала армия. Полноценная, сбалансированная армия, сочетающая в себе все виды пехоты, кроме конницы. Взгляд опытного полководца сразу улавливал, что демон серьёзно подошёл к организации своего воинства. Преимущественно здесь были воины в шипастых чёрных доспехах с мечами и ростовыми щитами, а на их спинах висели меньшие щиты для ближнего боя. Стрелки были вооружены арбалетами - лучников здесь Ашамаэль не обнаружил. Копейщики в тёмной кожаной броне, алебардиры закованы в тяжёлые латы. Практически идеальная армия, готовая к осаде. Солдаты были построены стройными рядами, и среди них возвышались знамёна - естественно, знак Ваалинара и здесь. Огненные блики играли на их тёмных начищенных доспехах. Этих воинов объединяло то, что все шлемы их были закрытыми, скрывающими лицо.
        - Впечатляет, верно? - словно гром с неба прогрохотал голос Ваалинара. - Их ты поведёшь сегодня в бой. Каждый из них беспрекословно выполнит твои приказы, все они до фанатизма преданы тебе, - и мне, конечно, - готовы отдать свои жизни по любому твоему капризу. СЛАВА ДЕСНИЦЕ ВААЛИНАРА! - голос демона стал настолько громким, что загудели стены.
        - Слава! - эхом отозвались тысячи мужских голосов, искажённых стальными шлемами. Тысячи ударов кулаком в стальную грудь. Тысячи жизней в руках чёрного мага. А сколько жизней он сможет забрать? Миллионы.
        - А теперь слушай меня внимательно. Я перенесу тебя на площадь перед твердыней вместе с армией. Ты выведешь их к стенам крепости, но штурм начнёшь только по моей команде. Сначала постарайся договориться с защищающимися. Уговори их сдать крепость - чем больше людей останется в живых, тем больше солдат пополнят мою армию.
        Чернокнижник кивнул, с восторгом взирая на армию. Сколько можно сделать с ними, с таким войском Ашамаэль мог бы поставить половину материка на колени! А правители остальной половины добровольно сложили бы мечи к его ногам. Но торжество омрачило одно: армия принадлежит Ваалинару. Ашамаэль - пешка.
        - Верно мыслишь, эльф, - усмехнулся демон откуда-то с высоких сводов потолка. - Жди.

* * *
        Пока Повелитель готовил эльфа к главной битве, пять отрядов разошлись по городу. Их состав почти не отличался от авангарда, но людей с копьями было больше, чем мечников. Как и предполагалось, лорды и большая часть стражников с солдатами сложили оружие и перешли на сторону демона, прислушавшись к голосу разума. Не обошлось без кратких схваток на улицах города - кое-кто всё-таки пытался сопротивляться, уповая на помощь из цитадели. Но помощи никто не дождался - солдаты и офицеры, преданные королю, наглухо заперли ворота и держали оборону. Их всего несколько тысяч - жалкая горсть по сравнению с войском Ваалинара. Его воинство под руководством Ашамаэля снесёт их, словно волна океана сносит песочный замок.
        Алана Малтис гордо восседала на сером мерине, ведя свой отряд к главным воротам. Ее задачей было блокирование входов и выходов, и с ней она справилась успешно. Колдунья не отличалась любовью к войнам - слишком много шума и крови. Ее это сильно раздражало. А вот тихий и спокойный обход ворот был вполне в ее стиле. Она лишь надеялась, что остроухий глупец достаточно быстро выполнит свою часть, и она сможет отсюда убраться. От мыслей ее отвлек будто резко усилившийся холод, и она поежилась, плотнее кутаясь в меховую накидку.
        «Так холодно…» - думала она, съёживаясь в седле.

* * *
        Сверкнуло, и на сей раз тёмный маг обнаружил себя уже на площади. Данное Ваалинаром войско для удобства передвижения было поделено на отряды, и теперь стройными рядами встало за его спиной. Воины с ростовыми щитами в первых рядах, копейщики и арбалетчики - за их спинами. Ашамаэль обнажил изогнутый эльфийский клинок и скомандовал:
        - За мной! - И гордой походкой направился в сторону цитадели, что серой громадой высилась над заснеженной Ирдией. Стояла пасмурная ветреная погода, ветер вздымал в воздух снег, кружа его над головами солдат. Но тем, казалось, холод был безразличен, как и Ашамаэлю - ему он был союзником и помощником. Мёртвую тишину нарушали только марш солдат и скрип тяжёлых доспехов.
        Пройдя по широкой и абсолютно пустой аллее, армия вышла к стенам цитадели, вокруг которых было достаточно места для размещения. Тёмный маг отдал новую команду, и воинство стеной щитов растянулось перед крепостью. Еще команда - поднялись щиты. По третьему слову мага арбалетчики приготовились к стрельбе. Конечно, на развёртку отрядов требовалось время, и всё это время тишину по-прежнему нарушал только лязг доспехов и снаряжения. Со стен крепости напряжённо смотрели солдаты в ярких кольчугах и доспехах - хорошие мишени. Их было не так много, но всё-таки больше, чем ожидал Ашамаэль.
        - Требую переговоров! - заявил тёмный маг, остановившись перед воротами. Наверху послышалась какая-то возня, до эльфийского уха дошли даже облегчённые вздохи - видимо, некоторые солдаты до сих пор надеялись, что боя не будет, и командиры благоразумно отдадут ключ от города. И вот на стенах появился один из них - от всех прочих его отличал широкий левый наплечник с командирским знаменем в виде орла с мечом и щитом.
        - Говори, - послышался грубый голос. Конечно, он не собирался спускаться вниз и открывать ворота. Но тёмного мага не устраивал такой расклад. Ашамаэль прочитал заклинание и вновь ощутил невероятную лёгкость, поднимающую его в воздух. И под удивлённые выдохи он поднялся вверх, зависнув перед капитаном цитадели. Ледяной ветер развевал полы лёгкого балахона и белые волосы. Офицер на время потерял свою суровость и ошалело уставился на мага, который минуту назад стоял на земле, а теперь парил перед ним прямо за стенами. Но вскоре грубое лицо опять вернуло себе невозмутимость. Маг понял: он не дворянин. Простой вояка.
        - Я предлагаю вам единственный шанс сдать эту цитадель, командир. Думаю, вы уже поняли, кто здесь диктует условия.
        - Ты всё сказал… эльф? - медленно произнёс командир. В его голосе зазвенел гнев.
        - А тебе ещё что-то нужно, человек? Сдашься сейчас, я, может быть, даже оставлю тебя в живых.
        - Всё ясно. К бою!
        Внезапный поворот событий почти выбил из колеи эльфа и даже заставил удивиться. Как оказалось, в крепости уже всё было готово к бою, и как только команда была отдана, со стен крепости полился град стрел. В том числе и на Ашамаэля. Чернокнижник успел создать магический щит, чёрной прозрачной дымкой разрезав воздух, о который разбивались все стрелы. И маг медленно пошёл вниз, не забыв одарить капитана ударом молнии, сорвавшейся с пальцев. Раненый командир тут же скрылся за спинами своих воинов. Осада началась.
        Эльф-чернокнижник вернулся к своим солдатам и принялся раздавать команды. Часть воинов и большинство копейщиков кинулись за осадными сооружениями - их Ваалинар магу тоже предоставил. Пока арбалетчики вели шквальный огонь по защитникам цитадели, солдаты начали подводить к стенам лестницы и осадные башни, готовился таран. Ашамаэль искренне не понимал, что такого неприступного в этой крепости. Высокие стены? Демон продумал это и приказал делать лестницы и башни выше. Крепкие камни? По ним проще будет карабкаться. Впрочем, солдат, что под градом стрел, но под защитой щитов пытались забраться на стены, ждало фиаско - защитники, несмотря на подавляющий огонь одержимых, сумели опрокинуть большую часть лестниц, а немногих добравшихся до цели ждала довольно быстрая расправа. Но то, что произошло с башнями, повергло Ашамаэля в шок - когда те подошли к стенам, обороняющиеся просто подожгли их! А все, кто был внутри, были обречены на страшную смерть - тяжёлые латники точно. Теперь магу становилось ясно, почему замок неприступен. Вымуштрованный гарнизон быстро и оперативно устранял любые осадные орудия, что
оказывались у стен. Когда сгорели ещё три башни, тёмный маг приказал отступать. Стена щитов сомкнулась, защищая арбалетчиков, и началась простая перестрелка - Ашамаэль планировал взять цитадель измором, а потом нанести удар с воздуха лично. А когда враг будет деморализован, войска просто войдут через ворота в цитадель. Стрелки со стен умирали чаще, ведь у них не было постоянной защиты, а за зубцы стен им приходилось прятаться, но стрелять вслепую не очень-то удобно. Неудобство приносили арбалетчики, стрелявшие из бойниц - их было достать сложнее. Но всё же перевес пока был на стороне воинства Ашамаэля, хотя он уже и понёс потери.
        Но время шло, и осада затянулась. Прошло полдня и начинало темнеть. Ветер стал сильнее - начиналась новая метель. Перестрелки иногда прерывались, чтобы восстановить силы и боеприпасы. Стрелков на стенах становилось всё меньше, притом, что из воинов тёмного мага погибла примерно сотня - не считая тех, кто пал при первом, провальном, приступе стен. Чернокнижник стоял в стороне за спинами своих солдат и наблюдал за вялым боем. Его раздражало это бездействие. Жалко, что Ваалинар не снабдил Ашамаэля дополнительными средствами - катапультами, горящими стрелами и лучниками. Судя по эмоциям где-то в глубине сознания - они принадлежали демону - Ваалинар и сам не ждал такого отпора. Но тёмный маг рассчитывал на то, чтобы закончить этот бой сегодня. Стрелков на стенах становилось всё меньше, и скоро тёмный маг сможет спокойно подняться в воздух.
        И вот, настал момент, когда Ашамаэль решил самостоятельно нанести удар…

* * *
        Алана полностью закуталась в меховой плащ, стоя в воротах - там холодный ветер был не так силён. Повелитель сообщил, что осада затянулась, и люди оказались сильнее, чем казалось. Да и, по словам Ашамаэля, их там больше, чем считали сначала.
        «Да что этот эльф понимает! Наверняка потерпел неудачу, но продолжает трепыхаться из-за своей глупой гордости. Почему Повелитель не сломил его, как всех? Ведь так было бы проще, ведь тогда он получил бы в руки настоящее оружие - мощное и покорное». - Зло думала колдунья.
        Но кое-что оторвало Алану от её размышлений. Земля и воздух дрожали, словно что-то большое, тяжёлое и многочисленное приближалось сюда на большой скорости. Маги воздуха всегда ощущают подобные вещи.
        «Конница? Но это исключено! Откуда здесь взяться коннице? Ваалинар не говорил ни о какой коннице…» - Но стук копыт был слышен всё более отчётливо, и вскоре Алана увидела, как над заснеженным горизонтом вздымаются белые клубы - местность перед Ирдией была чистой, без лесов, на несколько километров. Магиня встрепенулась и напряглась. Снежная вуаль окрасилась в золото в лучах закатного солнца, и сейчас напоминала застывшую на земле кровь.
        «Абсурд! Не может быть!»
        - Солдаты! - скомандовала Малтис. Несмотря на то, что она женщина, Алана обладала жёстким характером, которому могли позавидовать многие мужчины. - Выстроиться перед воротами в стену копий! Стрелки! На стены! - Пускай голос женский и не очень мощный, несколько сотен одержимых подчинились и принялись выполнять приказ. В считанные минуты небольшой отряд выстроился перед воротами внутри города и ощетинился копьями и пиками. Арбалетчики также были в полной боевой готовности на стенах. Сама же колдунья предпочла присоединиться к стрелкам.
        Одновременно великолепное и устрашающее зрелище приближающейся конницы стало более чётким. Алана плохо определяла количество солдат на глаз, но нападающих было намного больше полутысячи - их вполне хватило, чтобы разбить или нанести критический урон по армии Ашамаэля, притом, что удар придётся в тыл. Судя по цвету плащей и геральдике, узнавался элитный конный отряд лорда Арчибальда - героя Ирдии. Зная, что Ашамаэль творил во дворце короля, Арчибальд бы просто погиб, ибо первым поднял бы меч против захватчика. А отсиживаться или сбегать не в его стиле. Но это был он, точно он! Вот уже показались вымпела, развевающиеся на шквальном ветру: парящий сокол на голубом фоне со святым крестом в лапах.
        - За короля, за Ирдию! Вышвырнем чужаков из нашего города! - послышался отдалённый голос, принадлежавший, скорее всего, самому Арчибальду. Всадники как один были закованы в тяжёлые стальные латы, забрала скрывали их лица - лишь блеск глаз, если подойти близко. Командира среди них выделить было невозможно - все доспехи одинаковы.
        «Проклятые рыцари!» - думала ведьма, судорожно стараясь придумать, что сделать дальше.
        И вот, засвистели арбалетные болты, изредка достигая своей цели. Алана знала, что ей не остановить всю кавалерию. Она начала читать заклинание. Огонь здесь не имел власти, но её мощи вполне хватит, чтобы хорошенько подогреть рыцарей.
        Сто метров до ворот. Стена копий не дрогнула. Ряды кавалеристов прорезала высокая огненная стена, пугая лошадей и жаря рыцарей как консервы - прямо в железных банках. Но их потери были жалкими. Лишь немного замешкавшись, отряд на всём ходу ворвался в ворота и буквально растоптал отряд копейщиков, потеряв около пятнадцати человек, которые оказались в первых рядах и сломали своим весом копья. Впрочем, около двадцати рыцарей лишились коней, что ничего хорошего для Аланы не сулило. Не замедляя движения, отряд Арчибальда понёсся дальше, сметая и втаптывая в снег всех одержимых на своём пути. А несколько десятков рыцарей, поднявшись из снега, угрожающе двинулись в сторону лестниц, что вели на стены. Арбалетчики открыли огонь, но забрали немногих, ведь стальные щиты достаточно надёжно защищали от болтов.
        Расправа над стрелками была быстрой, и вскоре Малтис осталась наедине с дюжиной тяжёловооружённых воинов. Рыцари отлично понимали, что имеют дело с ведьмой, тёмной колдуньей, и поэтому пощады от них ждать не стоило. Сдув непослушную прядь волос с лица, Алана прочитала заклинание. Один из воинов загорелся…

* * *
        Маг уже прочитал заклинание и почти оторвался от земли, когда услышал грохот копыт. Вернувшись на землю, он резко развернулся, и лицо его исказилось яростью.
        «Кавалерия. Не может быть!» - но времени рассуждать у чародея не было.
        - В каре, недоумки! - яростно скомандовал Ашамаэль, взмахнув рукой. Армия начала перестраиваться. Впрочем, половина отрядов осталась на месте - в проходе для них не хватило бы места. Отряд рыцарей приближался со стороны площади и имел хороший разгон. Подгоняемая яростными воплями эльфа, армия стремительно перестроилась, как раз тогда, когда рыцари вышли на финишную прямую и уже взяли геральдические копья наизготовку. На холодном ветру реяли знамёна. Они были похоже на те, которые были у Лорда Арчибальда. Но он же остался там, на улице, погибать.
        Стена ростовых щитов ощетинилась длинными копьями и алебардами. Задние ряды и средние повернулись к цитадели и подняли щиты, дабы закрыться от стрелков защитников, которые продолжали упорно вести огонь, но ещё не понимали, что происходит.
        Оставались считанные сто метров между рыцарями Арчибальда и воинством Ашамаэля, когда тёмный маг прочитал заклинание, и ледяная волна устремилась на врага, вздымая снег и камни мостовой в воздух. Всадники, что находились в первых рядах, превратились в ледяные изваяния. Лошади остальных падали замертво, рыцари, искалеченные нестерпимым холодом, падали на землю, ломая кости, слышался грохот, слух резал стальной лязг. Это дало время стрелками, и из-за стены щитов на рыцарей полетел град арбалетных болтов. Хотя кавалерия и понесла огромные потери, они продолжили схватку, обогнув первые ряды и врезавшись в войско одержимых. Ашамаэль находился в задних рядах и битвы, к своему удовольствую, пока избежал.
        - В кольцо их! - скомандовал маг. Каре вновь начало перестраиваться. Первые ряды продолжали борьбу с напирающей конницей, неся внушительные потери, а остальные начали движение, обходя врагов с фланга и планируя просто сжать отряд Арчибальда шипастой стеной. Но звук поднимающихся ворот заставил мага оглянуться. И действительно, ворота цитадели поднялись, и чернокнижник увидел, как защитники крепости с героическими криками: «За короля! За Ирдию! Насмерть!» - кинулись в бой, нанося сокрушительный удар с тыла по стрелкам. Их вёл раненый капитан цитадели.
        Ашамаэль был в ярости. Находясь в середине расформированного каре, маг мастерски отдавал команды, пытаясь удержать всё под контролем. Но если всё оставить так, то армию мага ждало сокрушительное поражение, когда защитники цитадели расправятся со стрелками и нажмут на воинов с тыла. Половина отрядов, растянутая по местности вокруг крепости стояла на месте - не было команды идти в атаку, а тёмный маг пока не мог докричаться до них. Впрочем, стрелки их всё-таки вели огонь по контратакующим защитникам.
        - В атаку, недоумки! В АТАКУ! - Но шум сражения заглушал крики мага, а читать заклинание, которое могло бы усилить голос, не было времени.
        Ашамаэль был почти в отчаянии и решился на рискованный шаг. Воздух сотрясло ещё одно заклинание, и эльф ощутил, как его наполняет тёмная мощь. Потоки чёрного пламени разрезали ряды защитников, впрочем, покалечив и стрелков. Грохот боя заглушили дикие вопли, гул трескающегося камня и лязг разрывающихся лат - чёрный огонь буквально рвал врагов на части вместе с бронёй. Весь тыл воинства одержимых охватил вихрь чёрного огня, который не щадил никого. Защитники замедлились, и воинство тёмного мага успело взять рыцарей в кольцо. Что ж, если чернокнижник удержит солдат цитадели, то всё будет спасено.
        - Свободные отряды, в цитадель! - скомандовал маг, всё-таки успев прочитать заклинание усиления голоса, и тот оглушительной волной разнёсся над всем городом. Свободные одержимые кинулись в атаку, но лишь половина из них успела добраться до двора крепости - ворота закрылись, раздавив тех, что оказались на пути стальной решётки. Снег вокруг ворот обагрился кровью и внутренностями одержимых, зажатых в стальных тисках ворот и собственных лат. Но оно и к лучшему - перевес теперь был на стороне Ашамаэля. Пока около полутысячи воинов Ваалинара учинили бойню в цитадели, остальные продолжали бой под стенами. Через четверть часа все формации потеряли смысл, и сражение превратилось в сплошное месиво смерти и крови - в лучших традициях войны. Ужасно было осознавать, но, чтобы отбросить защитников, эльфу пришлось положить половину своих подчинённых, но именно благодаря его заклинанию случился перелом в сражении. Но было найдено слабое место в демоническом войске: пока нет команды, они будут стоять на месте, даже пока их командир погибает. Но об этом нужно будет поговорить позже с Ваалинаром. Сейчас главное -
захват Ирдии.
        Тёмный маг лично принял участие в сражении, разя врага страшными тёмными заклинаниями и льдом. А те, кто смог уйти от магии, падали поражённые эльфийским клинком. Хотя воинство мага и несло огромные потери, вскоре защитники Ирдии были повержены, и настал момент, когда можно было брать пленных из раненых и тех, кто бросил мечи, сдаваясь на волю демонических солдат. Когда большая часть армии наконец-то пробралась в полупустую цитадель, некоторые солдаты брали пленных. Ашамаэль медленно пошёл в сторону всадников, что так и остались стоять ледяными изваяниями перед воротами крепости. Под его ногами хлюпала кровь и останки людей с обеих сторон, пачкая белые полы. Под ногами также лежали мечи, остатки разных доспехов, знамёна, так вероломно втоптанные в землю. Стоны умирающих доносились со всех сторон. Многие одержимые попали под копыта рыцарских коней и теперь мучительно умирали, захлёбываясь своей и чужой кровью. Хотя они уже не были людьми, всё ещё оставались живыми существами, чувствующими не только боль, но и страх. Тёмный маг подошёл к замороженным рыцарям, задумчивым взглядом изучая их. Командир
- скорее всего Арчибальд - должен быть среди них. Но тут внимание Ашамаэля привлекла какая-то возня в самом центре этой сцены скульптур. Один из рыцарей, тяжело дыша, пытался снять шлем - его левая рука, очевидно, была сломана. Он сидел, облокотившись на замёрзшего коня с пустым седлом. Увидев эльфа, он замер.
        - А, торжествуешь, ублюдок? - произнёс он, оставив попытки снять шлем. Удивлённо изогнув бровь, Ашамаэль быстро подошёл к рыцарю, наклонился и резким движением сорвал с него шлем. Арчибальд. Это был он. Кудри его обагрились замёрзшей кровью, пот на лице превратился в иней. Тёмный маг настолько резко снял с него шлем, что несчастный рыцарь чуть было не повалился на землю, потеряв последнее достоинство. Глаза гордого воина яростно сверкали, смотря на Ашамаэля. Невзирая на то, что рыцарь был близок к смерти, в его голосе звенел гнев, слышался вызов.
        - Прежде чем я повешу тебя на стенах крепости, расскажи мне, как ты выжил? - резко произнёс тёмный маг. Он не мог даже осознать, понять, как его чары обошли этого человека. Настало время узнать свои ошибки.
        - Всё очень просто, остроухий. Для меня и моих слуг не бывает безнадёжно раненых. Несколько человек из моего сопровождения ослушались тебя и пришли на помощь. Они смогли вылечить меня, а потом до меня дошли вести из дворца. Твой план провалился!
        - В любом случае, это не имеет значения, - произнёс чёрный маг. Он собирался позвать солдат, но тут Арчибальд обнажил клинок и медленно поднялся на ноги. Поразительная сила духа. С одной рукой, раненый, он всё равно бросает вызов.
        «Глупец! Или он считает, что сможет победить эльфа в ближней схватке одной правой?»
        - Всё имеет значение, маг. Сразись со мной как мужчина, коль осмелишься!
        Эльф лишь усмехнулся, вновь обнажив клинок, который уже был покрыт кровью. И они кинулись в атаку друг на друга. Но когда клинки скрестились первый раз, эльф осознал, с какой силой столкнулся. На мгновение он даже утерял контроль над собой: глаза испуганно расширились, рот удивлённо приоткрылся. От прежнего куража не осталось ни капли. Лорд наносил удар за ударом, превозмогая боль и неудобство, напирая на чернокнижника, отжимая его всё ближе к воротам цитадели. Ашамаэлем овладевала злость. Хотя у него не было той огромной физической силы, на стороне мага была ловкость и, собственно, магия. Но он хотел победить Арчибальда именно в поединке, чтобы тот понял перед смертью, с кем связался. Горячая волна раскатилась по воздуху, и колдун смутно услышал яростный приказ демон, одержимые попытались прийти на помощь, но Ашамаэль остановил их:
        - Стоять на месте, недоумки! Сам его прикончу! - И перешёл в нападение, пока озадаченные воин замерли. Клинки сверкали, словно молнии, высекая искры. Ашамаэлю приходилось часто маневрировать и уворачиваться, дабы избежать разрушительной мощи ударов.
        «Да что с этим Арчибальдом не так?! Человек не может обладать подобной силой!»
        Тёмный маг снова чуть не пропустил удар и закрутил свой клинок, нанося удар за ударом. Многие из них воин блокировал, а остальные лишь поцарапали доспехи. Арчибальд воспользовался тем, что Ашамаэль раскрылся, и нанёс мощный секущий удар наискосок. Клинок эльфа, подставленный для защиты, просто ушёл в сторону под напором вражеского меча, а холодная сталь со звоном прошла от левого плеча Ашамаэля до правого бедра. Тёмный маг вскрикнул. В глазах потемнело, и он повалился в окровавленный снег. Страх. Самый настоящий страх, паника овладели эльфом-чернокнижником в эти секунды. Арчибальд беспощадно занёс окровавленный меч, его лицо выражало лишь холодную решительность - убить того, кто принёс смерть и раздор на его родину и принесёт в другие места. Беспощадность во имя блага.
        - Нет! - вырвалось у мага. Он вытянул руку вперёд, спешно создавая заклинание. С пальцев сорвался поток ледяного воздуха, бурей устремившийся на Арчибальда. Воин пытался нанести удар, но медленно покрывался льдом и замедлялся. Чернокнижник изо всех сил удерживал заклинание, чтобы воин остановился окончательно. И вот Арчибальд замер, донеся острие своего клинка почти до горла Ашамаэля. И всё погрузилось во тьму. Чернокнижник потерял сознание, лёжа в собственной крови. А над ним навис лорд Арчибальд с мечом, но меч его никогда не достигнет своей цели, к сожалению этого мира.

* * *
        В этот роковой день погибло более тысячи человек - если одержимых тоже можно считать людьми. Цитадель Ирдии была взята с огромными потерями, каких даже сам Ваалинар не представлял в самых своих пессимистичных планах. Но факт оставался фактом - Ирдия сменила своего правителя, теперь ей правил Ваалинар. Лорды, которые подчинились при штурме, дали клятву верности, скреплённую кровью, лично повелителю Хаоса. Остальная же горсть аристократов в бегстве от возмездия Ашамаэля и мощи демона покинула город тайными ходами. При штурме цитадели было взято чуть больше пятисот пленников вместе с капитаном крепости. Их Ваалинар также присоединил к своей армии, сделав солдат Ирдии безвольными марионетками - та же участь постигла и других солдат присягнувших лордов. Так, за полтора дня Ирдия перешла из рук в руки. Следующие сутки ещё были очаги сопротивления - отряды не более чем в сотню человек пытались сопротивляться захватчикам, но эти очаги были быстро вырезаны.
        Глава 2. Часть 6 «Карты Хаоса»
        981 год Третьей эпохи. 3 февраля.
        Хотя в Сиралионе выдалась довольно тёплая зима, прекрасные сады королевского дворца окрасились в белые цвета. Зимний образ садов - пожалуй, один из самых пугающих и тоскливых. Голые деревья покрылись сверкающим инеем, они словно замерли в своём движении. Почему-то у Кайириана зимняя природа слишком ярко ассоциировались именно со смертью в этом году. Очевидно, всё из-за разгорающейся войны. Конечно, сочетание смерти и льда имело свою особую завораживающую красоту, таинственность, но эльфийскому монарху это совсем не нравилось. И именно поэтому дворовым колдунам пришлось попотеть, чтобы вернуть дворцовым помещениям золотой образ ранней осени. Обычно Кайириан не отдавал подобных приказов, но даже эльфам свойственны моральные слабости. Грядущая война давила на короля сильнее, чем на кого-либо, и, казалось бы, примитивные символы стали очень важными для него. Правитель стоял спиной к маршалу, смотря в высокое окно на заледеневшие сады.
        - …влияние империи Мортис расползается словно чума. Стычки на границах участились, но мы всё ещё держим свои позиции. Другие государства уже начинают погружаться в пучину войны.
        - Прикажите отправить в племена лесных эльфов и другие страны, что граничат с империей Мортис, войска с целью помочь в обороне, - уверенно произнёс Кайириан, лишь слегка повернув голову по направлению к Иирсу Нару. Маршал был как обычно в своих чёрных доспехах.
        «И чего он в них нашёл? Сиралионские кузнецы могут выковать намного лучше».
        - Но, Ваше Величество… Мы ослабим свою оборону. Нельзя этого допустить.
        - Нельзя допустить, чтобы я утерял влияние среди соседей, Иирс, - жёстко произнёс король, снова вперив взгляд в окно. - Если они решат, что Сиралион занят только собой, они быстро отвернутся от нас и просто перейдут на сторону дроу - так им будет выгодней, и я их вполне понимаю.
        - Прикажете стянуть войска с границ? - покорно кивнув, произнёс маршал. В эти дни Кайириан был особенно не в духе - такое его состояние не уходило уже год, - и мало кто рисковал злить короля.
        - Нет, - отрицательно мотнул головой эльф и пояснил, отвечая на удивлённый взгляд Иирса. - Возьми войска из столицы.
        - Но…
        - Здесь они просиживают круглые сутки, а там им найдётся настоящая работа.
        - Но, если Мортис прорвёт границы, Вы будете почти беззащитны!
        - Жизнь миллионов важнее моей, Иирс, - голос короля похолодел. Кайириан понимал, что, если стянуть отсюда войска на защиту других, он действительно будет раскрыт перед клинком империи.
        - А эльфы? Простые жители, - в голосе маршала зазвучала надежда, что король сменит решение.
        - Ты отлично знаешь, что мирное население эвакуируют маги, - король был непоколебим. Нельзя допустить, чтобы Мортис захватила соседние земли. Проблем хватало и без того - к сепаратистам торговой гильдии с каждым месяцем присоединяются всё новые земли.
        - Как прикажете, мой король, - со вздохом обречённого произнёс Иирс Нар. Но уходить он не спешил.
        - Что-то ещё?
        - По поводу Ирдии.
        - Что с ней? - Кайириан напрягся. В этом городе, который лет сто назад объявил суверенитет и отстоял своё право на границы кровью и мечом, происходили странные вещи.
        - В городе случился военный переворот, сразу после которого наш информатор замолчал - вести от него не приходят, хотя отчёт должен был быть вчера.
        - Детали известны? - Король повернулся к маршалу полностью. С появлением проклятых сепаратистов весь мир начал сходить с ума, а на послание Кайириана ещё вначале всего этого ужаса не пришло никакого ответа, словно посланник, выпоротый как дезертир, просто не дошёл до своего начальства.
        - Да: до того, как замолчать, информатор в красках описал ситуацию. В городе, словно из-под земли, появилось войско неизвестных и быстро захватило власть на улицах. Большая часть лордов перешла на сторону захватчиков. После этого начался штурм цитадели Ирдии, где войско, во главе с каким-то магом в белом, одержало верх, потеряв половину солдат. Также в послании утверждалось, что захватчикам попытался дать отпор Лорд Арчибальд - вы его знаете, он проявил себя в одной из войн с тёмными эльфами.
        - Помню… Тогда он спас мне жизнь. Он погиб? - Получив в подтверждение своих слов скорбный кивок, король продолжил: - Ужасные новости. И ты говорил о маге в белом?
        - Да, мой король. Если быть точным - чернокнижник. Он использовал тёмную магию.
        В голове Кайириана мелькнул образ Падаана Файона.
        «Кажется, этот малец тоже всё время рассекал в белом. Неужели он имеет какую-то связь с этим?»
        - И ещё: после переворота Ирдия объявила себя частью сепаратной фракции и в тот же день была объявлена официальной столицей.
        - По крайней мере, мы будем знать, куда посылать дипломатов, - хмыкнул Кайириан. - Оставь меня. Мне нужно побыть одному.

* * *
        И действительно, юг начала раздирать война, которую вновь развязали дроу. В первые месяцы они пересекли леса, которые разделяли империю Мортис и племена лесных эльфов, чёрным клином въелись в земли хранителей лесов - их продвижение затрудняли лишь леса, а жители предпочитали избегать схваток с многочисленной, слаженной и организованной армией.
        Также, благодаря хорошей поддержке сепаратистов и воинственности народа в целом, империя Мортис двинулась на другие соседние государства. Людское королевство Тарис удерживало свои границы лишь благодаря крепким стенам крепостей, возведённых почти по всей границе небольшой страны. Также Тарис спасало то, что он были близко расположен к Сиралиону. Остальным же мелким государствам, коих на юго-западе и между Сиралионом и Таланией много, пришлось очень туго. Половина из них пала, а остальная половина, по предложению Кайириана, провела срочные реформы и соединилась в группу более крупных стран. Конечно, правители малых государств признавали авторитет и мудрость эльфийскго короля, что вот уже которое столетие мудро правил Сиралионом, но давление со стороны тёмных эльфов было также сильно - верховная жрица империи прибегала не только к военным методам убеждения, но и активному психологическому давлению на правителей.
        Разумеется, маршал выполнил приказ своего короля и сформировал четыре армии. Отделение стрелков и следопытов быстрым маршем устремилось в леса более диких собратьев, предварительно отправив вперёд своего посла, другие три армии рассредоточились по Тарису и другим карликовым государствам. Кайириану оставалось надеяться, что короли не решат перейти на сторону тёмных эльфов, пока его войска находятся на их землях. Ведь тогда сиралионские армии окажутся в тисках и вряд ли вырвутся из них в целости. Да и то, что лесные эльфы примут подкрепления, вполне можно поставить под сомнение - лесные затворники мало кому действительно доверяют.
        981 год Третьей эпохи. 4 февраля.
        Ашамаэль отлично помнил, что происходило с ним до потери сознания. Бой с лордом Арчибальдом, который почти стал крупным - и смертельным - фиаско в жизни тёмного мага. Но сегодня он уже пришёл в себя. В своей комнате он обнаружил, что находится в постели, в углу на стуле лежала одежда мага - белый балахон, плащ, под стулом сапоги - полностью восстановленные. Всё-таки бытовая магия творит чудеса, и научиться ей могут многие, при должном прилежании, конечно. Попытавшись подняться, Ашамаэль ощутил сильную боль в груди и пояснице.
        - Я бы на твоём месте не делала этого, - послышался мягкий голос Аланы. Колдунья сидела слева от кровати, и эльф её даже не заметил.
        - Какого чёрта здесь происходит? - грубо прервал её маг. - Что ты здесь забыла?
        - Ты - остроухий хам, - фыркнула Малтис. - Между прочим, именно я вытащила тебя из рук смерти - ещё немного, и ты бы истёк кровью.
        - Но солдаты же… - удивлённо начал беловолосый.
        - Да, эти истуканы получили приказ от Ваалинара. Но ты думаешь, что они способны оказать нормальную медицинскую помощь? Как бы не так!
        - И почему же? - Беловолосый всё-таки приподнялся и обнаружил, что как минимум по пояс голый. Впрочем, это его несильно смущало. Тем более что почти всё тело было покрыто чистыми бинтами. - Ты могла оставить меня там, и тогда на одного конкурента стало бы меньше. Ваалинар не смог бы тебя ни в чём обвинить.
        - Я… - Малтис замялась, отводя глаза. - Мне стало жалко тебя. Вот так погибнуть от меча, как какой-то воин. Для мага нет смерти позорнее.
        - Тогда тебе стоит знать, что сражался я с ним без магии. Сначала, - произнёс Ашамаэль, бросив взгляд на свою одежду с явным намерением одеться. Девушка усмехнулась и поправила причёску. Рука была забинтована. Увидев вопросительный взгляд эльфа, который потянулся к стулу, на котором лежала одежда, но замер, Алана тут же быстро опустила руку.
        - Что, верные слуги не захотели добровольно отдавать своего полководца? - съехидничал Ашамаэль, вновь вернувшись к попыткам дотянуть до одежды. Ужасно, но сил встать у него просто не было.
        - Не важно. Не только у тебя здесь есть свои секреты, - бросила Алана. Поднявшись, она быстрым шагом обогнула кровать и остановилась около стула с одеяниями эльфа. - Только пообещай мне, что, одевшись, не кинешься творить глупости. Я не столь сильна в исцелении, и чтобы рана затянулась полностью, тебе нужен хотя бы день покоя. Или два…
        - Или три? - огрызнулся маг, которого начинала раздражать зависимость от Малтис. Он без неё даже не мог дотянуться до одежды! - Дай сюда это проклятое тряпьё, женщина!
        - Хорошо-хорошо, грозный чернокнижник, - фыркнула колдунья, швырнув ворох белой одежды магу в лицо. Гордо вздёрнув подбородок, она выпорхнула из комнаты.
        Тёмный маг, пробурчав что-то нецензурное, принялся одеваться, что далось ему с большим трудом. Намного проще было командовать одержимыми. Следующим шагом было подняться на ноги и обуться. Ашамаэль попытался встать, но потерпел оглушительный провал и просто скатился с постели, с глухим ударом упав на пол.
        - Твою мать… - снова выругался эльф. - Неужели… нельзя было ближе?! - Морщась от боли, эльф потянулся к сапогам и кое-как, сидя на полу, натянул их на ноги. Далее, вцепившись в алый балдахин кровати, Ашамаэль с усилием поднялся на ноги и принял относительно устойчивое положение. Покачиваясь, он двинулся к выходу из комнаты, пытаясь опираться на мебель, которая встречалась ему на пути. Естественно, маленький столик с графином, наполненным пуншем, оказался перевёрнутым, а дорогие ковры залиты совсем ещё свежим напитком. По комнате вновь разнеслась эльфийская брань. Тёмный маг, круша оставляя за собой разрушения и погром, наконец-то добрался до двери и вышел в коридор. Испуганный слуга шарахнулся в сторону, увидев разозлённого помятого Ашамаэля. Там же его встретила и Алана, всучив эльфу серебряный посох длинной по росту самого мага с навершием в виде парящего сокола.
        - Что это? - холодно поинтересовался Ашамаэль, но посох всё же принял и теперь опирался на него.
        - Посох! - с ехидной улыбкой заявила Алана. - С ним ты будешь хоть чуть-чуть похож на настоящего мага. И не разобьёшь себе голову по пути, - последние слова были произнесены уже серьёзно.
        «Что творит эта проклятая женщина? С чего такая забота, почему она всё это делает?!» - Тёмный маг искренне не понимал мотивов Малтис, и это выводило его из себя.
        Но чародею ничего не оставалось, кроме как принять эту помощь. Оказавшись на ногах, Ашамаэль ощущал сильную слабость, ноги просто не держали его. К тому же всё тело жгла невыносимая боль от раны, а лёгкий серебряный посох казался увесистой двуручной булавой. Эльф, опираясь на посох, медленно пошёл в сторону зала Ваалинара. Он не собирался ждать вызова, словно какая-то собака, словно раб, словно один из этих проклятых одержимых! Алана, кажется, поняла, что хочет сделать эльф-чернокнижник.
        - Ты что, прямо сейчас к нему собрался? - Её глаза расширились от ужаса.
        - Да. Тебе что-то не нравится? - Эльф бросил косой взгляд на колдунью.
        - Да он же прикончит тебя прямо там, - испуганно прошептала Алана. Она протянула руки, словно собираясь ухватить непокорного чернокнижника, но тут же одёрнула их. Странно, такое ощущение, что она избегала любого прикосновение к Ашамаэлю.
        - С чего это? - самоуверенно усмехнулся маг, попытавшись ухмыльнуться. Но на деле вышло так, что он просто скривил губы, словно его сейчас вырвет. - Я слишком важен для него.
        - У тебя раздутая самооценка, эльф, - серьёзно произнесла Малтис. - Он демон, его планы могут менять по десять раз за день, уж поверь мне - так оно и есть!
        - Если ты права… - произнёс маг, но замолчал. В голове мелькнула мысль о смерти, и чернокнижника пробил озноб страха. - Нет, я слишком важен.
        Остальной путь к тронному залу прошёл в полном молчании. Ашамаэля терзали мрачные мысли. Он не хотел умирать, нет. Всё что угодно, только не это. Странно, но слова Аланы, похоже, немного отрезвили надменный разум. Но и идти на сделку со своей гордостью маг не собирался.
        Несколько раз Ашамаэль был близок к тому, чтобы действительно ничком упасть на пол. Слабость усилилась; боль, словно бешеный зверь, терзала его изнутри; в затуманенных глазах всё расплывалось. Хуже с каждым шагом. Но сердце быстро колотилось в предчувствии встречи с повелителем, гоня по венам адреналин. Ужасно, но чернокнижник уже даже смирился с этой мыслью - что его повелитель, ни кто иной, как сам Ваалинар.
        Прошло около получаса, как тёмный маг вместе с Аланой добрался до дверей тронного зала. Мрачные своды встретили мага молчанием. Зал был пуст.
        - Его нет, - прошептала Малтис, аккуратно, словно боялась поранить, потянув Ашамаэля за рукав белого балахона. - Пошли, потом поговоришь с…
        - Я дождусь его здесь, - твёрдо ответил Ашамаэль. Он направился в сторону ужасающего трона. От него, казалось, волнами шла негативная энергия, которая даже чернокнижнику казалась неприятной. Но тут случилось то, что заставило Ашамаэля похолодеть от страха. Прямо из-за спинки трона вышел Ваалинар с явно недоброжелательным выражением лица. Сегодня он облачился в абсолютно чёрный наряд с пышными чёрными манжетами и высоким воротником.
        - Я никак не пойму, эльф, ты самоубийца? - тихо, но не менее грозно произнёс он, остановившись перед троном. - Малтис предупреждала тебя. Предупреждала же? - Грозный взор устремился на перепуганную колдунью, что покорно склонила голову, стоя в стороне, и ждала команды.
        - Да, мой повелитель, говорила.
        - Вот. Но раз ты пришёл, - Ваалинар развёл руками, - начнём разбор полётов прямо сейчас. Малтис! - Девушка испуганно вздрогнула и подняла глаза на демона.
        - Да, мой повелитель?
        - Уйди с глаз долой. С тобой я после поговорю. - Алана молча поклонилась и спешно покинула зал. Она была перепугана до смерти. Ашамаэль же смотрел на Ваалинара. Их разделял какой-то десяток метров.
        - Я… Внимательно слушаю.
        - Итак, эльф, из-за своей идиотской гордости ты уже дважды подставляешь и меня, и себя, и все мои планы. Ты - самоуверенный придурок, угробил половину моей армии. Ты вообще знаешь, как сложно было собрать их всех?! - последние слова Ваалинар уже прокричал. Но потом голос его смягчился. - Впрочем, в этих новых обстоятельствах, я не рассчитывал, что твой бой будет успешным. Но ты справился, и это, пожалуй, твоя ЕДИНСТВЕННАЯ заслуга. А с этим напыщенным лордом… На кой чёрт ты полез к нему?! - вновь демон переходит на крик, и на сей раз голос его мягче не становится, а слова бьют, словно хлыст. - Почему не дал одержимым прикончить его?! Сам-то осознавал, что он мог просто разделать тебя в бою, и тогда вся армия одержимых начала бы сходить с ума, потеряв одного из командиров! У меня бы ушли недели, чтобы вернуть их в нормальное состояние. Ты вновь зарвался, эльф, опять распустил свой язык, - в голосе Ваалинара начали проскакивать самые настоящие демонические нотки, а глаза почти затмила огненная пелена. - Ты думаешь, что ты настолько важен, что я не прикончу тебя прямо сейчас?!
        - Я не… - прошептал эльф, сделав шаг назад. Страх волнами накатывал на подсознание. Эльф терялся в своих ощущениях, и уже не понимал, где магия демона, а где его собсвтенный страх, из-за которого ко всему прочему напрочь отшибло память. Но было поздно, и, отсвечивающая фиолетовым светом, тёмная молния ударила в грудь чёрного мага. С губ эльфа сорвался вопль, выронив посох, он упал на колени, содрогаясь от боли, которая волнами перекатывалась по телу. Она напоминала жидкость в полупустом сосуде, который хорошенько встряхнули - билась и болталась, лишь на время отступая в другое место, но потом неизбежно возвращаясь. Впрочем, сегодня пытка продолжалась не очень долго - Ашамаэля спас факт его несомненной победы. И Ваалинару, наверняка, не терпелось продолжить укрепление своей власти. Боль отхлынула окончательно, оставляя только слабость, которая не позволяла даже дотянуться до лежащего у коленей посоха. Ваалинар вновь принял более человечный облик.
        - Неужели, чтобы добиться от тебя элементарного почтения, мне придётся сломить тебя, как своих советников? Молчишь? - Ашамаэль был не в состоянии что-либо ответить. Он почти не разбирал речи демона, ибо все слова гулким эхом разносились в подсознании, заглушая друг друга. - Хотя бы перебивать не будешь. Не смотря на всё, что ты сделал неправильно, тебя стоит поблагодарить за эту победу - лучше сделал бы только я. Думаю, тебе стоит знать, что в мире я известен больше как глава сепаратистов торговой гильдии. И если ты считаешь, что Ирдия - единственный мой город, ты ошибаешься. На мою сторону перешло уже множество городов со всех стран, и мы уже почти сравнялись с Таланией. Твоя победа стала последним шагом в формировании нового, великого государства. В нём не будет предательства, преступлений и коррупции - венцом всему стану я. То, что ты угробил половину армии, несколько пошатнуло моё положение, и, я думаю, доминирующие государства нанесли бы удар, если знали бы, куда наносить его. Но, благо, многие монархи пока не поняли, что происходит - они увлечены войной, которую развязали дроу со всем        - Это абсурд… - фыркнул Ашамаэль, медленно приходящий в себя. После последней войны дроу были полностью демилитаризированы - то есть лишены возможности создать и вооружить армию. Верховная жрица лично подписала договор о том, что она не предпримет попыток возобновить производство оружия в ближайшие сто лет. Глупо было со стороны Кайириана Сиралионского верить ей.
        - Никакого абсурда, друг мой. Я лично спонсировал войну и убедил тёмных твоих собратьев развязать конфликт, нарушив договор. К тому же, я предложил сделку и другим монархам, дабы те смогли дать достойный отпор тёмным эльфам.
        - И для чего это всё?
        - Чтобы я мог спокойно нарастить своё влияние. Короли увлечены войной и не видят, что создаётся под самым их носом. А потом я нанесу удар. К тому времени, я думаю, земли этого материка будут достаточно истерзаны войной. Но появлюсь я, соединю все земли, введу их в процветание, и все забудут, что ими правит демон.
        - Неужели ты уже раскрылся перед миром?
        - Нет, ещё нет. Но придётся, чуть позже. Когда я, наконец, полностью прорвусь в этот мир.
        - И что требуется от меня? - произнёс маг, поднимаясь на ноги и опираясь на посох. Его лицо осунулось, под огненно-оранжевыми глазами тёмные круги, длинные волосы растрепались.
        - Конечно, ты поведёшь армию за собой. Но не сейчас. На данный момент ты поможешь мне с прорывом в этот мир. Так вышло, что в один рывок я сделать это не могу - будет два этапа. Первый этап будет простым. Тебе всего лишь придётся отправиться в северные племена лесных эльфов.
        - Ты уверен? Лесные эльфы рядом с Сиралионом не отличаются гостеприимством даже для сородичей, а северные иногда встречают гостей градом стрел, - удивлённо ответил Ашамаэль, наконец решившись взглянуть демону в глаза.
        - Именно поэтому с тобой пойдёт кто-то один из моих советников.
        - Это должно помочь? - устало фыркнул маг. Ни к одному из них он симпатии не испытывал, хотя это и был шанс узнать немного больше об историях советников Ваалинара.
        - Должно. Что ж, я всё сказал, маг! Я дам тебе три дня восстановиться, а потом отправитесь в путь.
        - А что со вторым этапом? - Ашамаэль собрался уходить, но всё-таки решил задать этот вопрос.
        - О нём ты узнаешь позже.
        Ваалинар, подобно своим собратьям, поддерживал репутацию, окутывая себя и окружающих путами лжи и тайн.
        На выходе из тронного зала Ашамаэля ждала Алана. Ашамаэль подозрительно и хмуро смотрел на женщину, гадая, что же там задумала. Малтис, которая, казалось бы, начинала потихоньку ненавидеть беловолосого эльфа, проявляла просто чудеса заботливости! Ашамаэля не покидали ощущения, что эта ведьма пытается что-то от него добиться, но вот чего, понять никак не мог.
        - Он тебе что-то говорил? - произнесла она, увязавшись за тёмным магом.
        - Ты же наверняка подслушивала, - раздражённо бросил Ашамаэль. - От таких, как ты, нельзя ничего скрыть, просто захлопнув двери.
        - Ой-ой-ой, это кто бы говорил, а? - фыркнула Малтис. Удивительно, но, похоже, она была честна. - Я ничего не слышала. Ты, может, этого до сих пор не понимаешь, но я давно усвоила, что Его приказов лучше не ослушиваться. Так о чём он говорил?
        Повисло молчание. Ашамаэль решил не рассказывать им того, что сказал Ваалинар. Пусть мучаются в догадках, если, конечно, демон до сих пор не поведал им о своих планах.
        - Ничего. Сказал, чтобы я восстановился в течение трёх дней, а потом даст мне новое поручение.
        - И всё? - подозрительно прищурилась Малтис. - Так долго? Тебя не было больше часа.
        - И всё это время ты преданно стояла у дверей? - ухмыльнулся Ашамаэль, но сам внутри содрогнулся. Всё выглядело так, будто прошло от силы десять минут. - Слушай, зачем? Если ты скажешь, что из жалости или каких-то благородных побуждений, то я тебе не поверю.
        - Просто… - Женщина запнулась и опустила глаза. Она молчала - придумывает, что соврать, подумал Ашамаэль. Должно быть, Алана не ждала прямого вопроса. - Повелитель мог позвать и меня.
        - Действительно, - хмыкнул маг. Но ответ девушки, несмотря на заминку, прозвучал столь уверенно, эльфа вновь сковали сомнения. Но сейчас вновь вернулась слабость. Разговор с демоном дал небольшую встряску, но этого надолго не хватило. Поэтому чёрный маг решил отправиться выполнять наставления Аланы и Ваалинара - оба говорили, что требуется несколько дней на восстановление. И нужно было избавиться от Малтис - она порядком надоела Ашамаэлю.
        - Надеюсь, ты оставишь честь мне добраться до моей комнаты в одиночестве? - настроение стремительно падало - оно и так было не слишком хорошим, - и голос эльфа-чернокнижника наполнился ядом. Колдунья, которая, видимо, собиралась идти за эльфом, оскорблённо фыркнула и, гордо задрав подбородок, быстрой походкой удалилась, оставив за собой лишь стук каблуков, эхом отдающийся в дальних коридорах тёмного дворца.
        Будучи буквально в дверях своей комнаты, маг поймал очередного слугу и приказал ему принести еды. Видимо, Алана использовала очень грубые методы исцеления, раз даже в эльфе - которые не так много едят - проснулся такой зверский аппетит, который Ашамаэль заметил только сейчас.
        Чернокнижник толчком открыл дверь и зашёл в свою комнату. Швырнув посох в угол - о чём быстро пожалел, - эльф с трудом добрался до небольшого столика, перед которым стояло кресло, обитое тёмной тканью. Посох отозвался металлическим звоном и звуком разбившейся вазы. Ашамаэль по крайней мере принял более-менее устойчивое положение. Ждать пришлось довольно-таки недолго. Тощий слуга в тёмно-красной ливрее принёс поднос с едой: разнообразные салаты, выпечка, небольшой кувшин с вином. И без мяса. Какой, однако, сообразительный - ведь Ашамаэль действительно крайне редко употреблял в пищу мясо.
        - И убери там, - Ашамаэль, приступая к трапезе, брезгливо махнул рукой в сторону угла, куда прилетел посох, пол там был усеян осколками. Слуга покорно кивнул и лишь на пару минут скрылся из комнаты, бегая за метлой и совком. Вернулся он настолько тихо, что Ашамаэль заметил его только тогда, когда зазвенели осколки, чинно заметаемые слугой в совок. И вот, одержимый низко поклонился, умудрившись не выронить при этом все свои инструменты, и скрылся прочь.
        - Они мне всё больше и больше нравятся, - улыбнулся эльф, с аппетитом поглощая салат. У них было что-то общее с солдатами Ваалинара, но было видно, что демон оставил им больше воли, сохранил какое-то подобие инициативности. Порой они всё же проявляли какие-то эмоции, даже пугались и выглядели порой крайне недовольными.
        Вскоре тёмный маг закончил трапезу и, заметив, что сил немного прибавилось, перешёл на кровать, где почти сразу заснул довольно крепким сном.

* * *
        Мелькали странные образы, временами мучительно знакомые. Разум упорно пытался ухватиться за них, пытался выловить из чертогов памяти что-то большее, но ничего не выходило. Безумную идиллию испортило какое-то вмешательство - словно кто-то лишний оказался во сне тёмного мага. Чернокнижник открыл глаза и, лёжа на боку, никого не обнаружил. Но, повернувшись, он увидел перед собой сидящую в кресле - вот неожиданность! - Арлину Нарис. Она раздражённо одёрнула руку.
        - Что-то я не понял твоего чувства юмора, моя старая подруга, - Ашамаэль проснулся в неплохом расположении духа и сил. Видимо, ночь - или день - он всё-таки проспал. Впрочем, с новым днём пришло и чувство голода. Решив не терять достоинства перед старой ведьмой и сразу одеться, Ашамаэль мельком глянул под одеяло и обнаружил, что прошлым вечером даже штаны снять не удосужился. Маг посчитал нужным накинуть только шёлковую белую рубаху, и то почти ничего не изменилось - бинты по-прежнему были на чернокнижнике. И когда это короткое действие было закончено, он выжидающе уставился на Арлину, которая, словно громом поражённая, смотрела на эльфа.
        - А никто и не шутит, эльф, - процедила сквозь зубы Нарис, явно не ожидавшая такого поворота. Ашамаэль даже со сна, стоя перед этой величественной колдуньей босиком, умудрился сохранить свойственную ему надменность и не утерял кураж.
        - Раз всё серьёзно, может быть, ты объяснишь мне, почему я обнаруживаю тебя в моей комнате во время сна? Не задумала ли ты убрать конкурента? - Конечно, маг понимал, что это невозможно, если сам Ваалинар не прикажет.
        - Мне нужны были ответы на некоторые вопросы, - холодно произнесла Нарис. Что ж, она вряд ли лгала. Впрочем, маг уже убедился в крепости нервов этой женщины и ждал от неё всего, что угодно. Ядовито улыбнувшись, чернокнижник обогнул кровать и облокотился на высокую спинку кресла. Старуха не шелохнулась.
        - И как они поживают? - с лукавыми нотками в голосе поинтересовался маг. Теперь ясно, что это было. Нарис решила покопаться в голове Ашамаэля. Ответом на вопрос стало уязвлённое молчание. Или Арлина решила сыграть в несгибаемого шпиона? Ашамаэль сожалел о том, что оковы демона крепок держат его. Если бы не они, Нарис вряд ли вышла бы из этой комнаты живой. Но Ашамаэль и не собирался отпускать старуху просто так. - Молчишь. Значит, всё-таки что-то узнала?
        - То, что хотела - узнала, - так же холодно отозвалась колдунья.
        - И что же это?
        - А тебе всё скажи, остроухий, - фыркнула Нарис и, встав с кресла, направилась к выходу. Нужно нанести удар, пока он этого не ожидает.
        - Ты думаешь, что я до сих пор не могу двух заклинаний связать после бездарного исцеления Малтис? Ошибаешься! - С этими словами чернокнижник вновь - как во время прошлого разговора с Арлиной - создал чары принудительного убеждения. Но на сей раз один мощный поток разделился на три, и нанёс удар по разуму колдуньи со всех сторон. Чернокнижник долго размышлял, как ему пробиться через блок ведьмы и, кажется, пришёл к нужному решению. И действительно, на лице Нарис проступило удивление - выражение лица, как у человека, которого хорошенько огрели чем-то тяжёлым по лицу. Конечно, потоки ударились о щит, но сам щит был намного слабее.
        - Ты не посмеешь! - Нарис попыталась создать контрзаклинание. Не вышло, Ашамаэль вновь нанёс удар, и в щите появилась широкая брешь, которая, впрочем, начала стремительно затягиваться. Но если заклинание пройдёт с трудом, колдунья испытает сильные головные боли. Можно даже сказать - нестерпимые.
        - Ещё как посмею! - победоносно хохотнул Ашамаэль, готовя следующий удар.
        - Я тебя уничтожу! Нет! - И заклинание сработало. Колдунья вскрикнула и упала на пол, до самого конца сопротивляясь силе Ашамаэля, но сейчас ничего не могла сделать. Хотя маг видел, что его чары не подействовали до конца. Колдунья рухнула на колени, иссохшие, тонкие пальцы яростно скребли пол.
        - Итак, что ты узнала? - Уже сейчас маг чувствовал, как Нарис вырывается из-под контроля. А осознание, что сейчас эльф победил только за счёт неожиданности, выводило Ашамаэля из себя.
        - Ничего… Я ничего не узнала, - ошибки быть не могло. Это была правда. Чернокнижник ехидно улыбнулся и присел на кресло, на котором недавно сидела Арлина. - В твоей голове творился самый настоящий хаос, сложно было найти что-то нужное. Ты делал это осмысленно?
        - Нет, - решил быть честным чёрный маг. А сделать что-то подобное намеренно, бодрствуя при этом, довольно сложно. - Хорошо, тогда воспользуемся случаем и узнаем о том, как Ваалинар до тебя добрался…
        Когда Ашамаэль сформулировал вопрос и собрался его озвучить, он ощутил, как старуха всё-таки сорвалась с крючка. Контроль исчез, разорвался на куски, словно хрустальная ваза. Эльфу ничего не оставалось, кроме как озлобленно стукнуть кулаком по подлокотнику кресла.
        - Я так не думаю, эльф, - голос колдуньи хоть и срывался от напряжения, но с каждым словом становился всё твёрже. По крайней мере, Ашамаэлю удалось хорошенько унизить зазнавшуюся колдунью. Обронив что-то явно нецензурное, она поднялась на ноги, отряхнула и разгладила темно-синюю юбку и гордой походкой удалилась прочь.
        Остальной день чернокнижника прошёл без неприятных неожиданностей. И остальные три дня тоже. Эти дни отдыха были похожи на обычное бытие придворных - Ашамаэлю даже удалось поближе познакомиться с остальными тремя: Джераном, Харадом и Николасом. На поверку они оказались наиболее разумными из советников, по сравнению с женской частью. Алана же вообще старалась избегать тёмного мага. Выяснилось так же, что Арлина Нарис мало кому нравилась, а попытки забраться к «коллегам» в голову уже были. Более удачные. Поэтому успешный отпор как бы укрепил положение Ашамаэля, и этот здоровенный северянин-маг Харад, кажется, даже начал уважать эльфа. К слову, он также охотно поведал свою историю Ашамаэлю. Харад в своём прошлом действительно был на положении шамана в своей деревне, а когда пришли захватчики, он заключил сделку с Ваалинаром. Тот дал Бейр'нару силу, а взамен - вечное служение. Правда, про поправку «вечное» Харад узнал, только приняв силу и уничтожив тёмной мощью своих врагов, заслужив презрение сородичей. Гордый северный мужчина так же, как и все, был сломлен и теперь беспрекословно предан демону.
        Что до Николаса Дрейка, тот действительно был несколько не в себе - безумен, проще говоря. Ашамаэлю не довелось увидеть его безумие в полной красе, но, по словам Джерана, рыжий чернокнижник нередко рисовал странные вещи на стенах всего замка, а также крушил мебель и посуду. В его комнате - самый настоящий бедлам, порядок тщетно пытаются навести странные, призванные Дрейком же твари, похожие на гоблинов. Также, при более долгом общении, эльф узнал, что Николас пишет стихи. Очень странные стихи и, как правило, с пошлым подтекстом, а иногда пошлятина просто потоком лилась в его «творениях». Николас действительно был простым пастухом, которого по странным стечениям обстоятельств подобрал демон. Магическая сила в Николасе и вправду была крайне нестабильна - мощь потенциала менялась буквально каждые два-три часа, от самого мизера до неимоверных высот. И это, по ясным причинам, беловолосого эльфа пугало. Почему Ваалинар держит этого сумасшедшего при себе? За шута?
        Ещё Ашамаэль узнал, что ни один из советников ничего не знает о планах Ваалинара по поводу дальнейших действий. Оказалось, что в эти три дня демон вообще куда-то пропал из дворца, что случалось нечасто. На вопрос Джерана, знает ли тёмный маг что-то о планах Ваалинара, Ашамаэль прямо ответил, что ничего не знает - пусть это пока будет только при нём.
        Рана Ашамаэля, как и прогнозировала Малтис, затянулась через два дня, и аппетит вскоре вернулся в нормальное своё состояние. Шрама практически не осталось - похоже, Алана оказалось всё-таки не такой бездарностью.

* * *
        Но настал день, когда Ваалинар вернулся и тут же вызвал Ашамаэля к себе. Ашамаэля и, к удивлению эльфа, Дрейка. Пройдя в зал вместе с рыжим магом, эльф обнаружил, что повелитель находится в приподнятом расположении духа.
        - Итак, господа! Думаю, вы знаете, зачем я вас сюда позвал.
        - Не-е-ет, ты, как всегда, ничего не рассказывал. Забыл? - нараспев протянул Николас.
        - О, Ашамаэль ничего не рассказывал? - наигранно удивился Ваалинар. Все они были игрушками у демона, он отлично знал, что происходит между советниками. Рыжий подозрительно покосился на эльфа и мотнул головой. - Вы двое отправитесь в земли северных племён лесных эльфов. Среди вершин их гор вы должны будете проникнуть в древнее святилище и найти там несколько вещей. Первое - это древние писания о ритуалах предков. Второе - краска. По слухам, она изготовлена из давно исчезнувшего вида магического растения и обладает огромной силой. И это мы проверим, когда вы вернётесь.
        - Но почему ты не пошлёшь одержимых туда? - с подозрением произнёс Ашамаэль, словив от Дрейка ещё один негодующий взгляд.
        - Раз повелитель сказал так, значит надо так, глупый эльф! - с видом ребёнка, который считает себя очень умным, произнёс он.
        - Да вы идеально сошлись характерами! - хохотнул Ваалинар. - Дело в том, что местные эльфы считают этот храм, так сказать, святыней своих предков. Впрочем, это просто влияние тёмной магии, которой полон храм, ничего общего с эльфами он не имеет.
        - Это всё?
        - Конечно, всё, - кивнул Ваалинар. - Вы оба должны помнить, что идёт война. А поскольку светлые эльфы-изгои крайне редки, то дроу будут считать тебя врагом, Ашамаэль. Постарайся держать свой ядовитый язык за зубами - проживёшь дольше, - последние слова были произнесены на серьёзно. Значит, демон действительно считал, что они подвергаются опасности. - Есть вопросы?
        - Да, - чёрный маг сделал резкий шаг вперёд. - Почему именно с ним? - эльф резко махнул рукой в сторону Дрейка, который, кажется, снова ушёл в себя и лишь скользнул рассеянным взглядом по Ашамаэлю.
        - Обычно безумцы оказываются намного умнее. И да, в храме он, возможно, станет твоим спасителем - он не подвержен влияниям различных вещей и мест, источающих порчу. А вот ты… Ты, конечно, тоже субъект странный, но не думаю, что ты не превратишься в безмозглого упыря после часа пребывания в храме.
        - Вот как… Хорошо. И как мы будем добираться до цели? Если я правильно помню, путь пешком займёт неделю. - Ашамаэль, будучи на службе в армии Сиралиона, хорошо изучил карты материка. Племена северных эльфов находились относительно недалеко от Ирдии, но и этот путь для пеших был сложен.
        - В воротах вас уже ждут и выдадут всё необходимое - еду на несколько дней, коней, карты, необходимые для навигации.
        Кивнув, Ашамаэль направился к выходу. Дрейку, наверняка, ещё нужно было собрать тёплые вещи для поездки, чего не требовалось чернокнижнику - он давно не ощущал холода и вполне комфортно чувствовал себя под ледяными ветрами даже в лёгком балахоне.
        Глава 2. Часть 7 «Долгий путь»
        981 год Третьей эпохи. 8 февраля.
        - Ты серьёзно? - Иногда Дрейк казался даже вменяемым. Вот и сейчас, он недоверчиво смотрел на собранные вещи Ашамаэля. Сменная, такая же лёгкая одежда, бельё и прочие мелочи жизни, которые были необходимы довольно чистоплотному и брезгливому эльфу.
        - Да, - маг говорил так, будто это было как само собой разумеющееся, несмотря на то, что на улице зима, а путь лежит в горы, которые так опасно граничат с ледяными пустошами, где снег никогда не тает. Удивительно, столь резкая смена климатических условий… Ашамаэль долгое время пытался понять, с чем это связано, но вразумительных ответов так и не нашёл. - Я говорил тебе, что не боюсь холода?
        - Ну-у-у, я представлял себе это как-то иначе, - хмыкнул рыжий, уже одетый в чёрное потрёпанное пальто. Для путешествия в более холодных горах у него был приготовлен тёплый меховой плащ с капюшоном, а в крупной сумке такой же набор сменной одежды. - Знаешь что, делиться своим я с тобой не буду, - Николас произнёс это так, будто Ашамаэлю позволила бы гордость, если вдруг и стало бы нужно.
        Чернокнижник молча направился к выходу. Они находились в подобии гостиной комнаты - просторном помещении, отделанном в типичном ваалинарском стиле. В центре стоял широкий пустой стол, покрытый чёрным лаком, у стен - мягкие диваны, также вокруг столов были расставлены деревянные стулья с высокими спинками. Комнату освещали медные или позолоченные лампы - медь и позолота чередовались один через один.
        Дрейк же последовал за Ашамаэлем, бурча себе под нос что-то невнятное. Ваалинар заявил, что оба они должны покинуть дворец пешком, а это немалое расстояние. Принёс немало облегчения тот факт, что Николас знал дорогу, хотя по нему сложно было сказать об этом - порой казалось, что этот маг не знает ничего. Но всё же, потратив около часа, оба оказались напротив выхода. Широкая, блестящая серой плиткой с тонкой кровавой росписью лестница поднималась наверх, к широкому проходу, который был больше похож на ворота небольшого замка. Проход был выполнен в инфернальном стиле - резкие линии, похожие на ломанные, резьба в форме огня - и не вязался с остальным образом дворца. По обе стороны от выхода стояли огромные чёрные чаши, в которых горел огонь - альтернатива светильникам и свечам.
        Оказавшись на улице - выход был магическим, и Дрейк утверждал, что каждый раз выходишь в разных местах, - Ашамаэль увидел Ирдию в том же виде, в каком узрел в первый раз. Видимо, никто из простых людей не догадался, кто и что стоит за переворотом, а потому восприняли всё это пугающе спокойно. Быть может, Ваалинар применил колдовство. На улицах стояли обычные стражники в ярких сюрко поверх кольчуг. Впрочем, среди простых хранителей порядка иногда мелькали солдаты Ваалинара в своих устрашающих закрытых шлемах и тёмной броне.
        Ашамаэль и Николас прошли через пару оживлённых улиц и торговую площадь, где как раз начинался какой-то карнавал. На воротах их уже ожидала пара крепких мышастых скакунов с сумками для еды на сёдлах. Высокий рост, широкие копыта - северная порода. Неизвестно, кто и что сказал троим стражникам, которые сторожили скакунов, но косились эти двое на магов так, словно сам Ваалинар явился к ним из адских чертогов. Ашамаэля даже радовало, что стражники боятся его.
        - У вас всё? - надменным тоном поинтересовался маг у солдат, запрыгнув в седло скакуна. Оба были одинаковыми, и выбирать не было смысла. Небольшая сумка с одеждой тут же была закреплена на седле. Эльф смотрел на стражников сверху вниз, дожидаясь ответа.
        - Д-да, всё, господин. Удачи вам в дороге.
        - Везение нужно только неудачникам, - самоуверенно бросил маг и пришпорил коня. Дрейк, в странном для него молчании, припустил следом, только закончив возиться со своим барахлом. Чернокнижник всё больше уверялся в том, что рыжий будет только мешать. Он хоть и безумен, но всё же является простым смертным, с потребностями простого человека, многие из которых были чужды Ашамаэлю.
        Пустой утренний тракт встретил путников тишиной и шуршанием голых ветвей деревьев, которые плотной стеной обступали утоптанную множеством ног и колёс дорогу, сменяя первоначальную чистоту горизонта под стенами Ирдии. Мимо с грохотом прокатила повозка какого-то торговца - некоторые из них, поступая довольно мудро, выступали рано утром, чтобы проскочить в пустые ворота. Ведь буквально через час в Ирдию потоком хлынут путешественники и другие торговцы. Фермеры здесь обычно не водились - слишком много лесов в этих местах, а тех, кто их вырубал бы, очень мало. А строить фермы под самыми стенами мало кто решался. Стояла ясная погода, небо было почти чистое - лишь пара пушистых белых облаков лениво парила в стороне от небесного светила. Чернокнижник, не сбавляя лёгкой рысцы скакуна, небрежным движением открыл седельную сумку и после недолгих поисков нашёл карту - она была положена сверху в кожаном футляре.
        Как неплохой полководец, Ашамаэль разбирался в картографии и быстро определил направление дальнейшего пути - он пролегал через ирдийские леса на север, по тракту через бесхозные холмисто-каменистые земли и снова к лесам, но уже на предгорьях Гряды Холода. Дальше лежали на многие километры ледяные пустоши. Конечно, никакой тайны не было, что за пустошами идёт продолжение материка. Этот ледяной кусок представлял собой своеобразный перешеек, омываемый ледяными океанами - оба самые холодные из всех, что омывают материк. На той стороне ледяные пустоши не переходили в нормальную местность так резко, как здесь - там климат смягчался постепенно, как и полагается по законам природы. Более сносная температура там ненадолго устаивается в середине лета на месяц, и в это время вполне реально пересечь пустоши льда напрямую. Но большая часть путешественников предпочитает переходить эту гряду морем и как можно дальше, ибо большую часть года там стоит нестерпимый холод, а из-под пустошей лезут страшные твари, заполняя даже воды океана. Ещё ни один приключенец не уходил из-под бесконечных подземелий пустошей в
своём уме. Все они там по необъяснимым причинам становятся или сумасшедшими, или одержимыми, если вообще добираются до этих мест. А что до природы подземелий… Мало кто знает, и Ашамаэль ещё не нашёл того человека, который поведал бы истинную историю зарождения всего этого. И эта неизвестность влекла мага уже долгие годы, подобна сотням героев, что уже сгинули там.
        Путь же Ашамаэля и Дрейка лежал в земли племён лесных эльфов, что обосновались на предгорьях и в горах. Затворники любого чужака, как правило, встречают градом стрел. Как известно, ни один человек не видел деревень северных племён. Редкая удача улыбалась только магам или другим эльфам. Сами же поселения скрывала мощная магия шаманов - единственное, что заставило Ашамаэля так легко согласиться на путешествие. Многие маги пытались раскрыть загадку шаманских сил, но если и сделали это, то оставили эти секреты при себе. И снова Николас становился обузой. Он человек. Хотя, если он просто получит стрелу между глаз, Ашамаэль будет не против.
        - Три дня, - тихо произнёс чёрный маг, примерно представив, сколько займёт путь. Но, вспомнив, что не один, он оглянулся на спутника. - Или пять.
        - Ты что-то сказал? - встрепенулся Дрейк.
        - Я говорю, ехать нам четыре дня. Надеюсь, ты не станешь тяжёлой обузой, - отозвался маг. Последние слова он уже небрежно кинул чрез плечо, не смотря на Дрейка.
        - И почему это я должен стать тебе обузой?! - резко произнёс рыжий, нагоняя эльфа-чернокнижника.
        - Ты - человек, - холодно пояснил Ашамаэль. - А люди часто становятся обузой.
        - Вот как! - хихикнул Дрейк и пришпорил коня, переходя на лёгкий галоп. - Я разочарую тебя!
        Ашамаэль лишь негодующе фыркнул и кинулся вдогонку - этот идиот даже на карту не посмотрел и может чёрт знает куда свернуть. К слову, путешественников как раз ждала развилка: одно из ответвлений шло прямо и являлось основным продолжением дороги, второе же больше походило на тропу. И именно по этой тропе проходил путь десницы Ваалинара и безумного мага. Как ни странно, спутник эльфа выбрал верную дорогу. Может быть, он всё-таки знает путь, но не показывает этого? Безумцы непредсказуемы почти так же, как и женщины. Всё-таки из головы чёрного мага не лезло поведение Аланы, хотя он и сам понимал, что сейчас не время думать о подобных вещах.

* * *
        Алана стояла перед Ваалинаром, сцепив пальцы в покорном жесте и склонив голову. Она была в длинном красном платье и белой шали, прикрывающей полуобнажённые плечи.
        - Ты недоумеваешь, почему я тебя вызвал, - не вопрос - утверждение. Само собой разумеется, демон знал, что творится в голове у его советницы. Самой молодой - по меркам бессмертных - советницы.
        - Я жажду узнать, - тихо ответила Малтис.
        - Ашамаэль. - Девушка вздрогнула, когда прозвучало имя эльфа. - Почему ты к нему так относишься? Я не видел, чтобы ты к кому-либо относилась с подобным… сочувствием.
        Демон отлично знал и этот ответ на вопрос. Странно, но ему нравилось выпытывать ответы, даже зная их заранее. Он обожал сначала выслушивать жалкие попытки солгать, потом надавливал и в итоге выжимал из собеседника неприятное признание.
        - Я не знаю, повелитель, - неловкая попытка уйти от ответа. Алана могла заткнуть за пояс любого мужчину. Даже этого эльфа, хотя высокомерный колдун и был не так прост. Но перед Ваалинаром она теряла всю свою силу духа. Как и все советники.
        - Зато я отлично знаю, - ехидно улыбнулся демон. Он вольготно развалился на троне, со скучающим видом побалтывая вино в бокале. Алана никогда не понимала этого. Он же даже толком вкуса его не чувствовал!
        - Я в замешательстве, повелитель. Не знаю, что со мной происходит… Этот эльф… Он нравится мне, несмотря на все эти его мерзкие замашки.
        - О-о-о-о, советница Малтис влюблена. Самая очаровательная и неприступная женщина этого дворца готова отдаться надменному эльфу!
        Щёки девушки вспыхнули, она вновь вздрогнула.
        - Зачем вы это делаете?
        - Я не могу допустить, чтобы твои чувства мешали моим планам. Вы, смертные, как идиоты, когда влюбляетесь. А если эльф ответит тебе взаимностью…
        - Это вряд ли, повелитель.
        - Ах да, я слышал, как он с тобой тогда разговаривал. Но он не менее переменчив, чем я. Можешь идти, - демон лениво махнул рукой, отпуская Алану.
        981 год Третьей эпохи. 10 февраля.
        Приспешники демона преодолели уже большую часть пути. К удивлению Ашамаэля, Дрейк оказался не таким уж и бесполезным. Правда, большую роль в этом играло опять же его безумие - порой он забывал есть, спал очень мало и почти не ощущал усталости. Он умело использовал магию, чтобы стимулировать свой организм. Во время первого же привала Ашамаэль предоставил роль бдящего рыжему - всё-таки даже леса Ирдии задевала война, а люди из разорённых деревень иногда шли на большую дорогу. А чернокнижника не прельщала перспектива быть зарезанным во сне каким-то грязным бандитом. Должно признаться, Дрейк отлично справился с ролью часового, хотя его бубнение и песенки под нос порой раздражали.
        На следующий день своего путешествия маги уже вышли на скалистые равнины, где дальность видимости была обманчиво велика - ни единого деревца. Но коварные холмы могли скрывать за собой всё, что угодно - при грамотном передвижении несколько опытных разведчиков дроу могли легко наблюдать за Ашамаэлем и Николасом, при этом неотступно следуя за ними буквально в паре метров. Тем более, сейчас размеры холмов увеличивал снег. Когда солнце начало садиться, маги уже могли видеть Гряду Холода - сплошную стену белых гор, которые начинались и заканчивались где-то на западе и востоке у побережий океанов-близнецов - так называли два океана, омывающих ледяные пустоши.
        Очередной привал, разведён небольшой костёр - способности в магии огня Дрейка этому помогали. До того, как уйти спать, оставалось около часа, и всё вокруг уже поглотила темнота - лишь полумесяц источал холодный свет. Но внимание чёрного мага привлёкли отдалённый шорох и скрип снега.
        «Кого там ещё несёт?!» - мелькнула раздражённая мысль в голове эльфа. Властно, но тихо Ашамаэль скомандовал:
        - Туши костёр, у нас гости, - и, пригнувшись, пошёл к поднимающемуся холму, что скрывал маленький лагерь от чужих глаз - именно оттуда доносились шаги. Много шагов. Дрейк, недоумевая, глянул на чернокнижника, но всё-таки потушил огонь и остался на месте. Вообще, Ашамаэль мог бы выпрямиться в полный рост, и вряд ли его кто-нибудь с той стороны увидит в такой темноте. Но эльф решил быть осторожным. Выйдя на вершину, беловолосый обнаружил, что впадину, где расположились маги, окружают. Чёрные доспехи отражали свет луны, в темноте тускло светились красные глаза. Сомнений не оставалось - дроу.
        «Неужели они узнали меня?» - мелькнула мысль в голове мага. Ради двух человек тёмные эльфы не стали бы бросать в бой целый отряд.
        Было ясно, они уже обнаружили свою жертву, а обнаружение самих чернокнижника и Дрейка было вопросом времени - из-за снега Ашамаэль не сможет под пеленой невидимости выйти из окружения даже в одиночку. Ещё дым от костра и пара коней наверняка выдали местоположение последователей Ваалинара. Ашамаэль прошептал заклинание и махнул рукой перед собой - холмы прорезали разветвляющиеся молнии, покрывая смертоносной сетью скалы. Дроу залегли, послышались крики, где-то поднимался серый дымок. Но тёмные собратья не заставили себя ждать - в ответ посыпались арбалетные болты, со свистом вонзаясь в укрытие Ашамаэля. Чернокнижник тут же отпрянул, съехав по холму вниз.
        - Что за чертовщину ты творишь?! - тут же возмутился рыжий, ещё не осознавший всю суть происходящего. Впрочем, звук вонзающихся в плоть арбалетных болтов и ржание погибающих коней быстро отрезвили его. Появившийся на том конце лагеря дроу тут же получил огненный шар, а ударная волна покалечила ещё нескольких неудачливых эльфов. На возвышения тут же высыпали новые солдаты империи, понявшие, что двое магов-путников без боя не сдадутся. Некоторые из них были закутаны в плащи-хамелеоны и почти сливались с пейзажем - выдавало только движение. Ашамаэль встал в полный рост и, повернувшись, прочитал новое заклинание. Лагерь ощетинился ледяными шипами, которые насаживали на себя неудачливых дроу, что не успели отскочить. Вновь крики и вопли умирающих. Снег обагрился кровью. В ответ снова выстрелы из арбалетов - болты довольно быстро раскрошили часть ледяных кольев. Тёмные эльфы буквально волной хлынули на магов, и Ашамаэль понял - сопротивляться им осталось недолго. Ещё одна отчаянная попытка спасти положение - кольцо чёрного огня стеной окружило лагерь, закружившись в диком танце, забирая с собой
множество врагов. Но стоило магии рассеяться, как дроу вновь кинулись в атаку. В последний раз. Краем глаза Ашамаэль увидел, как Дрейк упал лицом в снег. А потом и сам эльф ощутил, как что-то вонзилось в шею. Всё вокруг смазалось, и последним, что видел Ашамаэль, стали лица дроу, что обступили сопротивляющихся чернокнижников.

* * *
        Отряд, который так некстати напоролся на Ашамаэля и Николаса, был подкреплением, идущим предгорьям Гряды Холода. Небольшая армия империи Мортис наткнулась там на яростное сопротивление местных племён эльфов и вынуждена была даже перейти к обороне. А что до двух магов, то они присоединились к трём дюжинам пленников, которых вёз этот отряд - дроу любили заводить рабов и часто брали врагов живыми. Среди пленников были не только простые крестьяне и разбойники, но и пара дворян и, кажется, полдесятка рыцарей - воинов знатного рода. Весь этот живой груз везли в низких стальных клетях - их было две, - прикреплённых к повозкам. Как ни странно, для этих целей дроу использовали лошадей, к чему прибегали редко - тёмные эльфы предпочитали использовать своих ящеров для передвижения и транспортировки. Также был примечателен тот факт, что весь отряд был пешим - в лесах от крупных неповоротливых ящеров толку было мало, а мелкие, более проворные, не выдерживали холода.
        981 год Третьей эпохи. 11 февраля.
        Ашамаэль очнулся утром следующего дня. Поняв, что руки его крепко сцеплены и привязаны к телу за спиной, маг вспомнил вчерашние события. Что ж, если не случится чудо, то Ашамаэль обречён на рабство. Или казнь, если тёмные сородичи всё-таки узнали в нём своего древнего врага. Вокруг унылые лица обречённых людей, но Дрейка среди них не было. Чернокнижник вытянул шею, вглядываясь в отряд дроу, шагающий впереди.
        «Да их там сотни!»
        Около пятисот бойцов шагали через лес тёмной колонной. Уже в лесах… Повернувшись, чернокнижник увидел вторую повозку - такую же клетку на колёсах, - где и сидел Николас. Он ещё был без сознания.
        Присмотревшись, тёмный маг увидел, что отряд проходит через поле боя. Вокруг мечи тёмных эльфов и их светлых сородичей, остатки чёрных доспехов - лесные эльфы редко носят защиту, а потому их брони здесь не было, - немногочисленные заледеневшие тела лесных сородичей. Дроу не хоронили врагов. А своих мертвецов они собирали в большую кучу и сжигали. Варварство.
        «Вот почему в воздухе витает запах горелого мяса…» - приметил Ашамаэль, в отвращении морщась.
        Вскоре послышался резкий выкрик на языке тёмных эльфов. Они собираются сделать остановку. Неудивительно. Дроу часто делали стоянки днём, но при этом, не останавливаясь, двигались ночью. Впрочем, если будет нужда, то они и днём смогут не останавливаться, лишь делая короткие привалы раз в два дня.
        «Это был шанс…» - думал чёрный чародей, тщательно изучая позиции дроу. Нужно было улучить момент и сбежать - похоже, солдаты не очень тщательно охраняли повозки с пленными. - «Может быть, оставить Дрейка здесь?..»

* * *
        - Ваше величество! - Перепуганный молодой офицер чуть ли не вломился в кабинет Кайириана. Эльфийский король вздрогнул и вновь замарал чернилами пергамент. На лице мелькнуло раздражение.
        - Ну что там ещё?! - раздражённо отозвался он, стараясь держать себя в руках. За какую-то неделю активность дроу приняла неожиданные повороты. От границ Сиралиона были оттянуты все отряды империи Мортис. Они концентрировались где-то в другом месте, постоянно стягивали куда-то силы. Но шпионы эльфов никак не могли проследить куда. Все они пропадали без вести.
        - Армия дроу двигается к Ущелью в Алирит-ат-Нор, - испуганным, тихим голосом произнёс офицер. Это неприступная крепость, построенная ещё древними эльфами на дальних границах. До начала всех этих войн она долгое время считалась землями дроу. Какая ирония. Сейчас эта крепость, заполнявшая собой всё ущелье между двумя широкими горами, была почти не востребована. - А ведёт их сама Верховная Жрица!
        - Не смей называть эту чёрную ведьму так! Она ведьма, распутница тёмных богов, и никто более, - процедил монарх.
        «Жрица…» - король даже не знал её имени. - «Что ж, пора познакомиться».
        - Да, повелитель… Но что делать? Прикажете отправить войска?
        - Ничего не делай, я сам. Лучше передай моим слугам, чтобы принесли сюда моё боевое облачение.
        «Как давно я не носил доспехи… Очень много лет. Я занимаюсь только этими…» - король раздражённо оттолкнул от себя кипу бумаги и документов, - «бумажками! Довольно, пусть руки в чернилах марают писцы. Король должен править».
        С этими решительными мыслями Кайириан поднялся на ноги. Пока слуги несли доспехи, он облачился в более подходящие одежды для ношения под бронёй - хлопковая белая рубаха, штаны из удобной серой ткани.
        Когда наконец группа удивлённых слуг доставила боевое облачение короля - серебристые пластинчатые доспехи, покрытые золотой росписью, и белый шлем с закрытым забралом и венком в виде оленьих рогов, - паж принялся помогать своему королю надевать броню. Золотистые штаны из крепкой ткани, бронированные сапоги и кольчуга. В комнату решительным шагом вошёл маршал Иирс Нар в своих чёрных латах.
        - Мой король? - Он вопросительно уставился на Кайириана.
        - Ты как раз кстати. Ты уже знаешь, что Жрица с армией движется к Алирит-ат-Нор?
        - Да… - Кажется, до маршала начинало доходить, что задумал король.
        - Прикажи собирать королевскую гвардию, - скомандовал монарх. Конечно, многочисленный гарнизон был отправлен на помощь соседям, но маршал настоял на том, чтобы часть гвардии осталась с королём. Вот они и будут с королём, а простые солдаты останутся защищать столицу.
        - Но… Вы не можете! Не имеете… - Иирс осёкся, поймав гневный взгляд короля.
        - Не забывай, кто здесь король, Иирс Нар! - Паж испуганно вздрогнул.
        - Но вы не можете подвергать себя опасности, - спокойно возразил маршал, взяв себя в руки. На кольчугу было надето долгополое сюрко белых и жёлтых цветов. Поверх сюрко последовала сама броня, состоящая из многочисленных пластин, переплетённых между собой.
        - Значит, ты хочешь, чтобы весь мир считал твоего короля трусом? Чтобы в летописях писалось, что Король Кайириан Сиралионский послал своих воинов на бой со жрицей империи Мортис, возможно, на верную смерть, а сам остался отсиживаться в своём городе? Так?! - Маршал пытался прервать эту гневную тираду, но король на то и король, чтобы никто не смел ему перечить. Все они слишком расслабились. Забыли своё место. Настала пора указать им на него и расставить приоритеты.
        - Хорошо, повелитель… Я отправляюсь с вами? - раздосадовано ответил Иирс.
        - Нет. Ты возглавишь гарнизоны на границах. Мне кажется, что дроу пытаются отвлечь нас. Но я не позволю обвести эльфийский народ вокруг пальца. Не для того предки не покладая рук трудились ради нашего будущего.
        И так, когда король был в полном боевом облачении - после самой брони последовали наплечники и бронированные перчатки, - монарх приказал:
        - Готовьте коня. Иирс, собери гвардейцев, я хочу поговорить с ними перед тем, как отправиться в Алирит-ат-Нор.
        И всё было выполнено в точности. Кайириан, произнеся пламенную речь перед двумя сотнями гвардейцев, отправился к границам. С каждым днём его армия росла - вдохновлённые молодые эльфы переходили в его отряд, а также малые части гарнизонов стягивались к королю с внутренних крепостей. По подсчётам Кайириана он прибудет к крепости Ущелья одновременно со жрицей.
        Иирс Нар же отправился на границы и взял солдат в стальной кулак - отсутствие врагов у границы не повод расслабляться.
        Глава 2. Часть 8 «Тайны горных шаманов»
        981 год Третьей эпохи. 12 февраля.
        За сутки в плену у дроу Ашамаэль понял несколько вещей: пленных кормят мало и нещадно плохо, зачастую объедками, при том, что рацион у дроу и без того специфичный; во время привалов клетки охранялись слабо - возможно, потому, что сбежать из-за этих толстых стальных прутьев становилось действительно нереально. Даже если в руках у кого-нибудь из пленных окажется ключ, то вряд ли будет реальным дотянуться до замка, протиснув руки между тесно расположенными толстыми прутьями. Судя по всему, карманы своих пленников дроу хорошенько обчистили - эльф не мог убедиться в этом лично, ибо его руки были накрепко связаны за спиной. Но, по словам других пленных, обыск порой доходил до абсурда - с захваченных людей снимали абсолютно всю одежду и хорошенько вытряхивали её и обчищали карманы. Одежду, конечно, потом возвращали. С отвращением чародей подумал, что и его постигла подобная судьба. Впрочем, одежда казалась нетронутой.
        По рассказам «товарищей по несчастью», Ашамаэль узнал, что армия держит путь от самой столицы империи Мортис - огромного подземного города под названием Шириитридас - и по пути разорила множество деревень. Многие армии дроу, захватывая города в этой войне, как ни странно, предпочитали оставлять всё в целости, но эта была исключением. Ашамаэль видел одну из войн с империей Мортис, и она совсем не сходилась с нынешними рассказами.
        «Как далеко продвинулись эти твари?» - скользнула мысль в голове беловолосого. Конечно, господство дроу его пугало, как светлого эльфа. Все светлые эльфы, попадающие в руки дроу, как правило, погибают или становятся рабами - у других рас больше шансов уйти живьём.
        Когда солнце начало свой путь с зенита к горизонту, отряд в очередной раз остановился. Всё будет как обычно: сначала они едят, потом большая часть солдат отправляется спать, оставляя какое-то количество караульных - Ашамаэль не смог подсчитать точное количество. Чернокнижника пока не одолела слабость и одолеет не скоро, ведь магию его дроу не смогли отобрать - нечем, лишь ограничили в использовании. Поэтому Ашамаэль мог долго поддерживать себя в дееспособном состоянии - неделю точно сможет продержаться, если «пайки» для пленных не станут ещё хуже. А вот как эльф питался… Руки дроу ему развязывать не стали, поэтому чернокнижнику вновь пришлось переступить через свою гордость и принять помощь от другого пленного. Однако маг никогда не понимал таких людей. Зачем он это делал? Неужели ему своих проблем мало?
        Дрейк первое время был очень шумным - очнувшись, он первым делом попытался что-то наколдовать - со связанными руками. Но тёмные эльфы дали Николасу хороший урок, сломав пару рёбер и, может быть, ещё что-то похуже. После этого рыжий замолчал к облегчению эльфа - этот безумец был ещё нужен.
        Впрочем, этот день стал не столь долгим и скучным, как предыдущие. Прошло около часа, как лагерь тёмных эльфов затих, и клетки с пленным посетил нежданный гость. Пленников охраняли двое - по одному на повозку. За дальней повозкой мелькнул силуэт в белом мохнатом плаще - так он был похож на сугроб, сливаясь с окружающим пейзажем, - молниеносно он проскользнул за спину первого охранника и чётким ударом кинжала убрал его с дороги. Тут же в руках гостя мелькнул лук. Свистнула стрела, и упал второй охранник. Ашамаэль всё это время наблюдал за гостем с нескрываемым интересом. Да что греха таить, все пленники оживились, ожидая, что будет дальше. Оставалось только надеяться, что всё это не увидит патруль.
        Вот таинственный гость, убрав лук, без зазрения совести начал шариться по карманам сражённого стражника. Вскоре он нашёл ключ и открыл первую клетку. Очевидно, он что-то говорил - это было видно по скупой жестикуляции. Последним вышел Дрейк, которому тут же были освобождены руки. Он указал пленникам на лес, а сам кинулся ко второй клетке. Сейчас Ашамаэль смог рассмотреть спасителя: эльф с узкими раскосыми глазами, белой с синим оттенком кожей и узкими длинными ушами. Глаза были ярко-голубого цвета, а правая половина лица покрыта странными татуировками, выведенными выпуклыми тёмно-синими точками. Неестественно заострённые черты лица. Именно этим северные эльфы отличались от всех своих сородичей - не очень-то они были прекрасны. Но голос был намного более красивый и мелодичный, чем у других видов эльфов. Впрочем, Ашамаэлю некогда было об этом, и он тут же вскочил на ноги. Спаситель, увидев сородича, на несколько секунд замер, но тут же вернулся к возне с замком. Все пленники тут же устремились прочь, к лесу - на их благо, у них была тёплая одежда, и шансы выжить оставались, особенно, если главенство
возьмут дворяне. Впрочем, благородство ледяного эльфа всё равно было сомнительным. Но Ашамаэль остался и был настроен решительно. Со стороны второй темницы уже подходил освобождённый Дрейк.
        - Не знаю, что ты здесь забыл, сородич, но тебе лучше как можно быстрее бежать, - тихо произнёс лесной эльф. Когда Ашамаэль взглядом намекнул на свои связанные руки, спаситель подозрительно оглянулся на Николаса, потом снова перевёл взгляд на чернокнижника. - В таких клетках не имеет смысла связывать руки. Почему вы двое стали исключением?
        - Мы маги, - коротко пояснил беловолосый, наконец-то ощутив свободу рук. - И мы оба идём с тобой.
        - Нет, это…
        - Не обсуждается, «сородич», - прервал спасителя Ашамаэль. - Чем дольше мы стоим здесь и пререкаемся, тем больше риск, что сюда нагрянут дроу.
        - Хорошо, - лесной эльф сдался довольно легко. Даже подозрительно. - Но мы идём быстро. За мной…
        И, не дожидаясь возражений или благодарностей, он кинулся куда-то в сторону - в леса. Что ж, не то чтобы Ашамаэль был так ловок, как лесные сородичи, но первое время ему удавалось не отставать от спасителя, держась с ним почти наравне. Но тишину нарушали не только шорох снега и звуки шагов - Дрейк почти сразу начал отставать, и громкая нецензурная брань вполне могла выдать беглецов. Но лесной эльф не сбавил оборотов, поэтому Ашамаэлю приходилось иногда одёргивать своего спутника, который постепенно действительно становился обузой - как чернокнижник и предполагал.
        Любые попытки заговорить полностью игнорировались спасителем, он не проронил ни единого слова за всё время. И ни разу не остановился за три часа бега по лесу. Кажется, он был бы рад, если эльф и рыжий чернокнижник потеряются где-нибудь в лесу. Но двое колдунов были настроены решительно. Ашамаэль продолжал упорно следовать за проводником, но вскоре сам начал отставать. Может быть, он просто ходит кругами, чтобы скинуть ненужных спутников? Нет, вряд ли. Тогда бы он просто повернулся и пустил по стреле каждому.
        Когда начало темнеть, Ашамаэлю пришлось буквально тащить замёрзшего Дрейка за собой.
        - Ну почему вы, люди, такие слабые?! За пару часов марш-броска по лесу сдохнуть готовы! - прорычал чернокнижник, впрочем, стараясь сделать это негромко. Подкрепление империи Мортис осталось позади, но впереди могли ждать ещё отряды дроу.
        - Ну, извини, до этого отмороженного остроухого мне далеко! - прошипел в ответ Николас.
        - Мог хотя бы не выть на весь лес, как раненый лось! - огрызнулся беловолосый.
        - Да что ты говоришь!
        Спорящие чернокнижники не заметили, как остановился их проводник, и пробежали мимо. Только потом стало ясно, что лесной эльф стоит на месте и с недоумением наблюдает за своими спутниками. Приспешники демона остановились и, переглянувшись, направились обратно так, будто ничего и не было.
        - Старейшины говорили, что жители извне странные, но не настолько же… - тихо проговорил лесной эльф. Потом, громче, добавил: - Привал. С утра выступаем с восходом солнца. Дроу далеко, поэтому пойдём медленнее.
        Тут же лесной эльф начал готовить место для привала. Уже через десять минут был разожжён костер, а над ним построен небольшой навес - чтобы дым не выдавал беглецов. Кажется, у спасителя было всё, что нужно для жизни в лесу, переполненном солдатами дроу. Когда всё было закончено, сородич сам завёл разговор, разложив свой плащ и сев на него. Что примечательно, от огня он словно сторонился.
        - Итак, зачем высшему эльфу и человеку понадобилось попасть в деревню северных эльфов? - говорил он по-прежнему тихо, словно боялся, что его услышит кто-то не тот.
        - Мы ищем кое-что в горах. И только ваши старейшины могут помочь нам, - ответил Ашамаэль, устраиваясь у костра. Впрочем, тепло огня ему практически ничего не давало.
        - И что же это? - подозрительно прищурившись, произнёс проводник.
        - Ты всё равно не поймёшь, - вмешался Дрейк.
        - Маги… Всегда недоговаривают что-то. Кстати, если тебе интересно, - взгляд синих глаз устремился на Ашамаэля. Проводник словно оценивал его. - В нашу деревню пришёл ещё один эльф. Вчера. И он похож на тебя - только крупнее раза в два. Файран. Кажется, он так назвался. Точно, Файран Файон. Вы не братья случайно?
        Ашамаэль замер, словно громом поражённый. Это не может быть простым совпадением, нет. Уже второй раз Файран грозит помешать планам Ашамаэля. А сейчас провал может стать плачевным. Нужно что-то срочно придумать.
        - Сородич, всё в порядке? - взгляд проводника стал взволнованным. Ашамаэль поймал себя на том, что, крепко сжимая полы балахона, он уставился на огонь.
        - Да… Да, всё хорошо. Нет, у меня нет братьев. Так зачем, говоришь, он к вам пришёл?
        - За тем же, за чем и вы. Тоже сказал, что ищет что-то в горах и рассказал об этом только старейшинам. Только вот старейшины чужих тайн никогда не раскрывают даже под угрозой смерти.
        «Ну, это мы ещё посмотрим», - мысленно ухмыльнулся чернокнижник. Он слушал проводника через слово - весь его мыслительный процесс был занят тем, чтобы придумать, как обмануть Файрана. Брату известно о тёмном настоящем Ашамаэля, и это всё испортит. Конечно, можно было бы сменить облик. Только тогда придётся убрать проводника. Но без него Ашамаэлю никогда не добраться до деревень северных эльфов, а убивать сородича рядом с деревней… глупо.
        - Кстати, меня зовут Хирдир, - вновь произнёс проводник, протягивая руку Ашамаэлю - он был ближе всех.
        - Ашамаэль, - коротко ответил тёмный маг, бросив косой взгляд на протянутую руку. Николас же оказался более общительным и охотно принял рукопожатие.
        - Николас Дрейк.
        - Странное имя для эльфа, - медленно произнёс Хирдир, нахмурившись. Далее диалог был вовсе несодержательным. К тому же, Ашамаэль окончательно потерял интерес к беседе - всё, что нужно, сказано. Хирдир ничего толком не мог сказать о магии жрецов северных эльфов, ибо сам являлся простым следопытом, которому не суждено быть посвящённым в их запутанные тайны даже на самый минимум. Может, оно и к лучшему, ибо Ашамаэль мысленно приговорил проводника к смерти. Он был свидетелем, а заставить его молчать слишком ненадёжно. Что до магии, одурманенного чарами довольно легко заметить. И что делать в деревне? Файран всё портил, спутывал карты Ашамаэля - с самого детства это у него великолепно получалось. Впрочем, выдавался отличный шанс пустить недоростка в расход. На этот раз рука Ашамаэля не дрогнет. Странно, эльф-чернокнижник даже не задумался о том, зачем Файрану понадобились демонические писания. Хотя глупый вопрос. Наверняка несчастный дурак хочет их уничтожить.
        Как и обещал, Хирдир встретил первые тусклые лучи солнца на ногах. Никаких попыток поднять временных спутников он не предпринял - просто собрал вещи и пошёл. Так что последователям Ваалинара пришлось догонять своего проводника. И по дороге Ашамаэлю пришла в голову гениальная идея. Эльф сейчас достаточно силён, чтобы создать мощную иллюзию. Бой с дроу на подходах к деревне. И Хирдир героически погибнет. А Ашамаэль и Дрейк под масками чужих лиц оказывается в деревне лесных эльфов. Чернокнижнику было не привыкать заметать следы.
        Прошло полдня, перед тем как путь беглецов закончился. Но, к удивлению Ашамаэля, Хирдир привёл их в тупик. Здесь уже чувствовалось предгорье - несколько раз заснеженная тропа резко уходила вверх, а среди деревьев начали появляться скальные возвышенности. К тому моменту, как путь путников начал подходить к концу, сомнений не оставалось - с этих мест начинаются подъёмы к вершинами Гряды Холода - суровым и жестоким горам, которые не щадят даже северных эльфов, что живут здесь веками. Хирдир привёл всех к тупику. Сплошная стена скал, которую практически невозможно преодолеть - она была почти отвесной. Камень опутывали скудные замёрзшие растения, привыкшие к холодному климату.
        - Что это? - возмутился Ашамаэль. - Тупик?
        - Не кричи, сородич, - спокойно отозвался проводник. - Это проход.
        - А по-моему, ты просто заблудился! - настаивал Ашамаэль.
        - Замолчи и смотри, - резко повернувшись, произнёс Хирдир. Чернокнижник только всплеснул руками и отошёл на пару шагов. Следопыт провёл рукой по камню и прошептал всего несколько слов. Скалы пришли в движение, и Ашамаэль ошарашено уставился на появляющийся в камне проход. Непонятно, что больше пугало эльфа - то, что какой-то там следопыт заставил раздвинуться скалы, или то, что никакой магии он не чувствовал. Но, чтобы заставить камни сделать что-то подобное за пару секунд, необходимо очень сильное заклинание! Камни пришли в движение, образуя арку. Лицо чернокнижника просветлело.
        - И что, там дальше деревня?
        - Да, - кивнул проводник. - Вверх по тропе. Это единственный барьер.
        - Что ж, - с полуулыбкой произнёс Ашамаэль, - значит, нам пора прощаться, - маг бесшумно вынул узкий стилет из-под складок белого балахона.
        - В смысле? Вы что, пр… - начал было Хирдир, повернувшись к своим временным спутникам. Но тут в живот вонзился клинок стилета. Были поражены оба - и Хирдир, и Дрейк. Но отличало их несколько вещей: лесной эльф сейчас, раскрыв рот, смотрел остекленевшими глазами на Николаса, а что до рыжего, тот просто с нескрываемым удивлением смотрел то на Хирдира, то на Ашамаэля.
        - Ашамаэль, какого чёрта?! - Впрочем, удивление его можно было понять. Эльф не делился со своим спутником планами.
        - Понимаешь ли, в чём дело… - невозмутимо, с будничным выражением лица произнёс тёмный маг. Так, будто он только что убил комара. - В деревне находится мой младший брат, - на лице мага мелькнуло отвращение. Вынув кинжал из живота сородича, он вмазхнул рукой, сплетая заклинание. - Святоша. Паладин. И он может расстроить все наши планы, сам понимаешь. Он отлично знает, кто я такой - убедился не так давно.
        - И… Когда ты решил всё это сделать? - К лёгкому удивлению эльфа, Николас принялся осматривать карманы погибшего. - Нет, ты не подумай. Мне просто интересно, как долго ты вынашивал этот коварный план.
        - Не так давно, - отозвался чернокнижник, делая последние штрихи. Устойчивая иллюзия. Теперь эта небольшая полянка вокруг прохода усеяна десятком трупов дроу. Типичная стычка. Дрейк удивлённо отпрянул от трупа, когда из его живота - там, где была рана - внезапно появился арбалетный болт.
        - Хм… Хитро. Не придерёшься. А как на счёт твоей внешности?
        - Всё очень просто, - тоном мастера, знающего своё дело, произнёс Ашамаэль, вновь махнув рукой. Впрочем, он и являлся мастером, тёмным виртуозом искусства обмана. Не непревзойдённым, пока что, но всё же мастером. И образ чёрного мага изменился. Рост меньше, черты лица грубее, хотя и сохранили эльфийскую чистоту. Шире в плечах, а на смену балахону пришла шуба. То же самое произошло и с Дрейком - волосы потемнели, черты лица изменились, телосложение стало чуть крупнее. Далее тёмный маг закрепил иллюзию - образы спадут только по воле Ашамаэля или через сутки после смерти. Вмешательство другого сильного мага эльф исключил, ибо не верил, что среди шаманов найдутся столь искушённые колдуны.
        Теперь, когда всё было готово, «жертвы нападения тёмных эльфов» отправились вверх по тропе. Всё вокруг резко переменилось. Заснеженные скалы были покрыты замысловатыми узорами. Многие линии также были словно выложены точками и кругами. Порой ровные изгибы обретали самые неожиданные, угловатые формы. Но что эти символы значили, Ашамаэлю было неведомо, хотя он и знал многое о самых древних языках. Вскоре тропа стала более крутой и перешла в ступени, словно высеченные в скалистой породе. Многие уже осыпались.
        Вскоре проход расширился, и приспешники демона увидели каменную стену, казалось, вырубленную из горы. Стена являлась полукругом и заканчивалась в отвесной скале где-то через километр - деревня лесных эльфов больше походила на город. Все постройки племени комбинировали в себе камень и лёд. Видимо, тепла здесь никогда не бывает, или местные шаманы действительно настолько сильны. В самой отвесной скале также были вырублены помещения и здания, окна и проходы окружены замысловатой резьбой. К городу с горы спускались либо верёвочные лестницы, либо каменные ступени. Из-за нагромождения построек не было видно главного здания, того, что служило домом старейшинам. «Деревню» окружал густой еловый лес.
        Вот путники подошли к винтажным воротам, которые были выполнены из чистого льда. Никакой стали взгляд эльфа не нашёл. Но Ашамаэль, в отличие от своего спутника, сумел сохранить невозмутимость. Его больше волновал другой факт. Улицы пусты.
        - Почему здесь так… пусто? - тихо произнёс чёрный маг. Впрочем, ответ пришёл быстро. Словно из воздуха вокруг появились северные эльфы. Удивительно, но одеты они были довольно легко - светло-синие туники, покрытые замысловатой росписью, лёгкая кожаная броня, комбинирующая в себе всего лишь наплечник, сапоги и наручи. Лица бледно-синих и белых оттенков также покрыты странными татуировками. Путников мигом окружили острия копий.
        - Чужаки! Как вы сюда попали? - певучий голос прозвучал откуда-то из-за спины тёмного мага. Ашамаэль надеялся, что Дрейк сейчас не сделает какой-нибудь глупости.
        - Нас привёл сюда Хирдир - ваш соплеменник. По нашей же просьбе.
        - Тогда почему его нет с вами?
        - Он погиб, - эльф нагнал в свой голос скорби. И это у него хорошо получилось. Даже Николас обронил удивлённый взгляд. - Погиб, защищая нас от этих мерзких дроу, которые настигли нас у самого прохода.
        - Вот как? - в голосе северного эльфа мелькнуло разочарование. Но дальше уже сквозило недоверием. - Перебил в одиночку целый патруль?
        - Ну, мы тоже не так просты. Тем более, дроу было немного. Если хотите, можете выйти и посмотреть, - тут же послышался шорох и три солдата кинулись вниз, к проходу.
        - Хорошо. Зачем вы здесь?
        - Мы ищем кое-что в горах.
        - Маги? - в голосе мелькнуло раздражение.
        - Почти. Мой друг - маг, а я - недоучка, - Ашамаэль уже многое продумал, поэтому отвечал быстро и чётко, будто так и было.
        - А что же вы ищете?
        - Скажем только старейшинам, - резко ответил Дрейк. - Вы всё равно ничего не поймёте.
        - Хорошо, - копья опустились, и теперь маг мог нормально рассмотреть северных эльфов. Да, всё те же заострённые черты; синие, белые или голубые узкие глаза. Странно, но на многих лицах были признаки возраста. Еле заметные, почти неуловимые, но всё же были. Они все настолько стары, или стареют быстрее? Также ещё выделялся относительно невысокий рост северных эльфов - каждого из них Ашамаэль был выше как минимум на две головы, а то и на все три. Впрочем, рост компенсировало завидное телосложение - все как на подбор стройны и рельефны. - И помните, за дерзость можете лишиться языков.
        С этими многообещающими словами воины северных племён плотным кольцом окружили Дрейка и Ашамаэля и повели их по улицам. Как только ворота окрылись, с глаз мага словно спала какая-то пелена. Улицы были оживлёнными. Туда-сюда сновали эльфы почти в таких же туниках, как и воины. Но, как ни странно, фасоны пестрили разнообразием, чего нельзя было сказать о цветах. Также тёмный маг подметил, что волосы у этих эльфов, как правило, в тон коже. Изредка немного темнее. На улицах почти не было солдат - не считая тех, что вели чужаков. Становилось ясно, что ничего сверх естественного здесь не будет - северные племена жили обычной жизнью. Только вот не было ни лошадей, ни повозок, ни торговцев на каждом углу. А на улицах стояла чуть ли не глухая тишина, прерываемая лишь тихими голосами окружающих.
        Примерно через десять минут за эскортом собралась целая толпа - любопытные жители не привыкли к гостям извне. Женщины и мужчины подозрительно косились на чужаков, и любопытные детишки так и норовили протиснуться через ряды солдат, чтобы посмотреть поближе. Вскоре улицы стали меняться. Меньше людей, больше солдат, а здания становились выше. Видимо, здесь располагаются воинствующие жители города и, очевидно, старейшины.
        Глава 2. Часть 9 «Пылай. Пылай, Алирит-ат-Нор»
        Война, разгоревшаяся вокруг Сиралиона, буквально перевернула жизнь окружающих. Особенно сильно она сказалась на лесных эльфах. Их устои рушились буквально на глазах. Постоянное отступление лесных жителей аргументировалось тем, что верховные жрецы и вожди были в разладе. Они никак не могли решить, что предпринять - каждый гнул свою линию. Но был закон: решения принимаются совместно. А пока высшие спорили, лес Умитрирдиас медленно погружался в пучину безумия от бесчинств тёмных эльфов. Умитрирдиас являлся практически живым организмом, хранителями которого являлись местные эльфы. Он ощущал, имел эмоции и собственное настроение, говорят, эти леса даже разговаривают с особо близкими к природе друидами и шаманами. Легенды гласят: тысячи лет назад - может быть, даже миллионы, - когда этот материк был ещё диким и почти не населённым, проснулось великое зло, которое грозило уничтожить всё, до чего доберётся. И тогда древние предки собрали совет, чтобы решить, как быть. Самый молодой из древних смог убедить своих старших собратьев дать бой Злу в лесах Умитрирдиаса - тогда это была всего лишь молодая роща. И
бой свершился. Эта битва стала первой, самой крупной и кровопролитной, где пали сотни тысяч древних эльфов и отродий тьмы. Но Зло побеждало, и тогда молодой герой решился на отчаянный шаг. Он отдал свою жизнь там, в роще Умитрирдиаса, чтобы прогнать грядущую тьму. И всё вокруг озарил нестерпимый свет, сжигая страшных тварей, потом в небе разразилась страшная буря, вся природа встала против тьмы. И Зло отступило, а душа героя осталась в Умитрирдиасе, став душой самого леса. И по сей день в Великом Древе, которое стало столицей нынешних лесных эльфов, пылает душа молодого героя. Ветви деревьев стали его руками, птицы и животные - глазами, а ветер - ушами. Хотя лес и гостеприимен, нарушителей покоя и порядка карает жестоко. Но дроу частично смогли избежать этого ввиду своей тёмной природы - животные их страшатся, а леса порой бессильны перед чёрной сталью. Впрочем, войска империи Мортис потеряли много солдат в этих лесах - кто-то пропадал без вести, многие сгинули в глубоких топях, а кого-то унесли воды бурных рек. Если эльфы не вступят в бой, то Умитрирдиас рано или поздно разгромит войско глупцов,
которые считают, что могут противостоять целому лесу.
        Тем временем среди жителей леса произошёл переворот. Пролилась кровь - брат напал на брата. Но теперь у лесных эльфов есть король. Один единственный, как в Сиралионе. Митрир - довольно взрослый и опытный эльф, впрочем, временами вспыльчивый, что свойственно некоторым его сородичам. Этот эльф первым высказался за выбор единого короля, но был обвинён в «жажде власти» и отвергнут. Тогда Митрир, будучи одним из самых влиятельных воинов среди высших старейшин, поднял меч на братьев и силой добился своего. Но сделал это он исключительно на благо своего народа - он был очень предан народу Умитрирдиаса. Светловолосый, довольно высокий по меркам лесных эльфов, но среднего - по человеческим. Плечист, хорошо сложён, он буквально за несколько дней стал кумиром лесного народа. Теперь эльфы Умитрирдиаса предстанут перед вероломными захватчиками во всём своём величии - беспощадные воины, сильные друиды и смертоносные стрелки, о которых слагают легенды. «Дроу ещё пожалеют о том, что вылезли из своих нор и сунулись в наш лес! Прогоним их, как жалких попрошаек!» - таковы были слова Митрира сразу после коронации.
        Стоит также заметить, что Умитрирдиас находился практически между Сиралионом и империей Мортис, огромен по площади, а вокруг - Ничьи Земли, бескрайние поля, которые никто не посмел занять. Именно по этим полям передвигаются караваны и армии, к ним же примыкают границы других государств. В истории Сиралиона, империи Мортис и Умитрирдиаса ещё ни одна армия не прошла по лесам по воле их хозяев. Дроу - один из случаев вооружённого вторжения, которые можно пересчитать по пальцам. Но с миром туда не входила ещё ни одна армия.
        981 год Третьей эпохи. 13 февраля.
        Алирит-ат-Нор словно проснулся от векового сна. Гордые своды залов, высокие стены и величественные башни заполонили войска. Казалось, здесь собралась половина всех Сиралионских войск, что отчасти и было правдой. Крепость была выполнена в белых и золотых тонах - классика для высших эльфов. Но золото с веками потеряло свой цвет без ухода и стало болотно-зелёным, что, впрочем, придавало цитадели ещё больший шарм, овевая её аурой древности. Алирит-ат-Нор находился на равнине, его западные и восточные части уходили в горы и даже имели там продолжение - Древние, подобно гномам, проделали проходы в породе. Такое расположение не давало возможности обойти крепость - либо напрямую, либо ползти по горам и ущельям. Площадь перед воротами Алирит-ат-Нора со стороны земель империи Мортис представляла собой чашу, окружённую скалами и горами, а дальше виднелся широкий проход между горами. Крепость была не очень высока, по меркам Сиралиона, - здесь не было невероятных пиков и наблюдательных точек; строя эту крепость, Предки руководствовались исключительно рациональностью. За крепостью, в сторону Сиралиона,
начинались эльфийские земли - равнины, леса, реки. Гор там уже не было, всё их протяжение занимал этот величественный бастион.
        Каменный гигант стряхнул с себя снег и вернулся к жизни. На то были причины: сюда движется полчище Верховной Жрицы империи Мортис. Как ни странно, Кайириан Сиралионский успел раньше, собрав под своими знамёнами внушительное войско. Но здесь были новобранцы. Множество совсем ещё юных воинов. Многие из них неделю назад взяли в руки меч. Но нельзя было пренебрегать возможностью набрать новых солдат. Кайириан сделал всё возможное, чтобы обезопасить молодых солдат - насколько это вообще возможно в осаждаемой крепости. Кайириан стоял на стенах, смотря вдаль - туда, откуда должны прийти вражеские войска. Это решение… отправиться сюда и сражаться, оно было отчасти необдуманным, поспешным. Конечно, у короля не было выбора, но не стоило скрывать, что вероломность жрицы выбила правителя эльфов из колеи. Но дело сделано, и пути назад уже не было.
        И вот, на горизонте показались стяги империи Мортис - чёрный паук на белом фоне. Также, выше всех, виднелось знамя самой жрицы - красный паук на чёрном полотне. Значит, она точно была среди своих солдат.
        - Враг на подходе! - выкрикнул Кайириан, повернувшись к воинам, что уже выстроились во дворе. - Вы все отлично знаете, что делать. Приступайте!
        И начались последние приготовления. Стены представляли собой двухуровневое сооружение - первый ряд стен был ниже второго, и там выстроилась пехота - воины в серебристых и золотых латах с голубыми сюрко. Округлые шлемы снабжены забралами, что закрывали лица воинов. В их руках были либо мечи и щиты, либо двуручные пехотные сабли, так же часть солдат вооружалась пиками. На верхних же уровнях, которые вплотную прилегали к первому, выстроились лучники в серебряных лёгких доспехах, коротких серых плащ-накидках и капюшонах. Под капюшонами, конечно, были открытые шлемы. В руках длинные луки. Ещё один, более крупный, отряд выстроился во дворе. Система обороны могла показаться даже странной, ибо первый ряд стен было захватить легче лёгкого, но после короткого триумфа и отступления первой линии защитников враг оказывался на узком каменном клочке без каких либо укрытий, тем временем сверху их ждали лучники. А отступившие защитники наглухо запечатывали все переходы на верхние уровни, таким образом противник тратил много времени, чтобы прорваться дальше под шквальным огнём стрелков.
        Сам же Кайириан находился на верхних уровнях - он решил лично командовать стрелками. А позже он, со всеми солдатами, примет бой. Он видел, как на горизонте показалось чёрное воинство дроу. Время тянулось бесконечно долго, за короткие минуты войско врага успело оказаться в зоне видимости, словно оно неслось во весь опор. Но они мерно, беспощадно шагали колоннами прямо к стенам. А во главе армии на дорогом чёрном паланкине, который несли четверо голых по пояс дроу-рабов, восседала сама жрица. Также справа и слева шли ещё по одной женщине-дроу. Очевидно, советницы или помощницы. Верховная жрица, что неудивительно, была без брони и одета крайне откровенно. То, что она называла одеждой, лишь слегка прикрывало полуобнажённое тело и подчёркивало соблазнительные формы. Её кожа была почти чёрной, с глянцевым блеском, миндалевидные красные глаза манили, соблазняли неопытных мужчин. На обманчиво миловидном лице светилась самоуверенность, а тёмные губы были изогнуты в победоносной усмешке. Белые волосы распущены и серебристым водопадом струились на плечи.
        - Воины Сиралиона! - эльфийский монарх со звоном обнажил меч - серебристая рукоять почти сливалась с молочно-белым слегка изогнутым клинком, который ярко сверкал в лучах солнца. Нужно было подбодрить солдат - боевой дух с каждым днём становился ниже и ниже, ибо жутки слухи сковывали сердца эльфов страхом. - Сегодня наш враг вновь предстал перед нами в полный рост! Чёрное воинство империи Мортис ведёт главная ведьма дроу! - с этими словами Кайириан указал мечом на паланкин, где сидела верховная жрица. Эльфийское зрение уже позволяло увидеть лицо жрицы, которое после слов монарха исказила злостью - она явно не ожидала такой встречи. - Она ждёт, что мы дрогнем перед её армией и обратимся в бегство! Она хочет разрушить всё, что предки создавали тысячи лет, чтобы Сиралион процветал! Если сейчас мы не устоим, то вероломные дроу свободно пройдут в НАШ дом! Будут жечь наши дома, убивать наших жён и детей! Затопчут поля и до основания разрушат каждый город! Они считают, что эти земли принадлежат им - мерзким отступникам. Но сегодня мы покажем им, что это далеко не так.
        Войско империи начало строиться перед стенами, на поле буквально на глазах вырастал настоящий город из тёмных высоких палаток. Верховная жрица приподнялась в своём кресле. Взгляд её резко метнулся в сторону одной из помощниц. Неужели она действительно считала, что не встретит сопротивления? Испуганная советница что-то говорила своей госпоже.
        - Смотрите! - острие меча вновь метнулось, указывая на жрицу. - Они испуганы! Не ожидали такого приёма, - взгляды правителей встретились. Следующие слова Кайириан произнёс на чистом эльфийском, наречии, на котором говорили древние, смотря жрице прямо в глаза. - Победа или смерть! Ни шагу назад, не посрамим свою честь! За Сиралион!
        - ЗА СИРАЛИОН! - эхом вторили солдаты. Бой был близок. Внезапно всё окутала тень, лучники рядом с Кайирианом отшатнулись. И словно из самой бездны перед монархом вышла верховная жрица. Свет померк, тень коконом окружила жрицу и короля. Она была ниже короля, но это не мешало ей с гневом смотреть на своего врага так, будто они равны по росту. Стрелки натянули тетивы. Ещё мгновение, и сотня стрел решит судьбу империи Мортис. Но Кайириан поднял руку, остановив своих солдат.
        - Нет! Не стрелять.
        - Ты такой идиот, Кайириан Сиралионский… - произнесла жрица тихим шелестящим голосом. - Мог бы меня сейчас прикончить, но всё играешь в благородного короля.
        - Есть вещи, которые тебе никогда не понять, - резко отозвался эльфийский король.
        - Я знаю намного больше, чем ты! - Исчезнув в потоке теней, жрица вновь появилась, но теперь стояла совсем близко. Даже, можно сказать, чересчур.
        - Рад за тебя. Ты явилась только для того, чтобы читать мне свои нотации? - гордый владыка не дрогнул.
        - Нет, - жрица провела рукой по щеке Кайириана, и тот отпрянул, будто перед ним стояло мерзкое чудовище, а не соблазнительная дроу. Впрочем, для светлого эльфа разницы это не имело. - Недотрога… Я пришла вразумить тебя. Тебе не под силу остановить нас в одиночку. Ты надеешься на своих лесных собратьев? Их чащи скоро запылают огнём! То же самое касается и гор этих северных дикарей. А Тарис? Только не говори мне, что ты надеешься на этих жалких людишек, - рука жрицы вновь потянулась к королю. Но Кайириан перехватил руку тёмной эльфийки и, отведя её в сторону, он в упор наклонился к жрице.
        - Тогда я умру ЗДЕСЬ, со своими воинами, ведьма, и тебе этого не изменить, - лицо монарха исказила ярость. Она надеется, что он сдастся! С лица дроу сползла самоуверенная ухмылка, и оно вновь скривилось от злости. - И поверь мне, этот бой ты запомнишь навсегда, и впредь трижды подумаешь, перед тем, как снова бросить вызов нам, высшим эльдар!
        - Хорошо! Да будет так, глупый король. Ты умрёшь здесь, со своими эльфами, и ваши трупы сожрут стервятники!
        - Перед тем как ты уйдёшь… Назови своё имя, - отрывисто произнёс король, оттолкнув жрицу от себя.
        - Оно не поможет тебе на том свете. Или ты уже хочешь молить пощады? - С этими словами она хищно улыбнулась и исчезла во мраке. Откуда здесь тени в солнечный день? Когда всё кончилось, стрелки хотели было кинуться к королю, да и воины на нижних уровнях во все глаза наблюдали беседу двух полководцев.
        - Стоять на месте. Я в порядке. - Взор короля устремился на армию дроу. Они готовились к штурму. К черту благородство! По негласным правилам ведения войны, Кайириан должен был дать осаждающим время, но сейчас не тот момент, чтобы играть по правилам, зато самое подходящее, чтобы наплевать на глупые стереотипы. - Лучники!
        Заслышав это поистине судьбоносное слово, стрелки Сиралиона приготовились стрелять. А в армии дроу даже началось какое-то замешательство - ближние ряды замерли, словно громом поражённые. Жрица, которая только появилась у своего паланкина, тоже замерла, стоя спиной к стенам. Она начала медленно поворачиваться, когда король взмахнул мечом и отдал вторую команду:
        - Огонь! - И чёрное воинство накрыл град стрел. Любая эльфийская армия отличалась тем, что лучников в ней больше, чем простых воинов. За первым залпом последовал второй, а за вторым - третий. Кайириан решил не давать дроу даже малого шанса отдышаться. Бесконечный напор, сражение или смерть. Он должен пойти против совести и чести, чтобы спасти свой народ. - Пики к бою! Мечи обнажить! - С этими словами король кинулся к нижним рядам, чтобы принять бой вместе со своими воинами. Да, глупо. Король важен. Но Кайириан не мог просто сидеть, и смотреть, как гибнут его люди. Не позволяла честь, с которой он и так уже пошёл на сделку. Впрочем, монарх считал, что днём у него больше шансов на победу - дроу не так сильны при свете дня, если, конечно, жрица ничего не придумает. Чёрные латы предателей сверкали в лучах солнца. Вот она, слабость империи Мортис - неспособность к обороне вне своих мрачных городов. Под градом эльфийских стрел они не протянули бы и дня.
        В ответ на стрельбу эльфов посыпались арбалетные залпы. Воздух наполнил свист стрел и болтов. В спешке поднимались лестницы, выводились осадные башни.
        - Близко… - прошептал Кайириан. До того как стать королём, он был воином, и сейчас находился в состоянии сладостной эйфории, несмотря на всё происходящее. Королю не терпелось встретиться с нормальным противником.
        Но вот, когда дроу начали быстро карабкаться по лестницам, произошло то, что ввергло в мимолётную панику даже короля. Казалось, что луна затмила солнце, и всё поглотил мрак. В рядах воинов началась паника. Серебристый шар в небесах обагрился кровью.
        - Прекратить панику! Это всего лишь колдовство! - резко скомандовал Кайириан, и его взгляд метнулся в сторону паланкина, где находилась верховная жрица. Теперь всё это находилось почти в тылу. Она проводила какой-то ритуал, и один из рабов был принесён в жертву.
        - Лучники! Огонь по жрицам! - приказал Кайириан, град стрел полился и на жриц, что тоже, по сути, противоречило правилам чести. Теперь преимущество у дроу. Стрелы разбивались о купол, который создала жрица. Впрочем, это уже не имело значения - начался бой. Лязг стали, свист стрел и крики умирающих. Кайириан был в гуще событий, что придавало воинам мужества. Но если короля вдруг убью или ранят, выведя из боя… Тогда всё будет потеряно.
        Дроу нахлынули словно чума. На многие метры вперёд под стенами крепости не было видно снега - всё усеяли тёмные эльфы, а кровь их заливала землю. Какое-то время воинам Сиралиона удавалось сдерживать напор, сбрасывая лестницы, но уже через полчаса врагов стало так много, что уже было не до лестниц. Если первые минуты империя Мортис несла неимоверные потери, которые могли стать разрушительными для меньшей армии, то теперь настал черёд светлым эльфам хлебнуть горя. Вскоре дроу заполонили нижние ряды, и защитники вынуждены были отступать наверх оставив за собой арьергард. Именно это монарх использовал, чтобы вновь нанести существенный урон. Когда большая часть воинов отступила с нижних стен, то лучники вновь накрыли врага градом стрел. Было страшно даже думать о том, что там могли остаться свои, но война жестока. Сейчас нельзя было отвлекаться. Кайириан приказал лучникам перейти на башни, а сам с новыми солдатами приготовился принять бой на вторых уровнях стен. На сей раз долгий штурм пронёсся мгновенно, и враг прорвался наверх, словно взбесившийся зверь. Образовалась настоящая бойня, со всех сторон
свистели стрелы, разя обе стороны. Но дроу постепенно сдавали позиции. Воины Сиралиона приободрились, но Кайириан понимал, что где-то здесь кроется подвох. И когда тёмных эльфов на стенах осталось совсем мало, и первый приступ можно было считать отбитым, Кайириан с ужасом осознал, в чём крылась хитрость - Мортис решили наверстать то, что не успели сделать из-за вероломного поступка Кайириана. Они заряжали катапульты и требушеты. Первая волна и не должна была стать решающей. Были шансы выжить на нижних уровнях, но те, кто останется на верхних во время обстрела - почти все смертники. А сейчас в роли смертников были король Кайириан и сотни его воинов.
        - Все прочь со стен! Живо! - скомандовал монарх. У них были считанные минуты, пока дроу не зарядят свои орудия. Нужно было бы приказать лучникам начать обстрел, но у Мортис были дальнобойные орудия, расположенные слишком далеко - очередное новшество этой войны, благодаря сепаратистам тёмные эльфы приобрели хорошую осадную технику.
        В воздухе загудели камни, когда стены покинула только половина воинов, а Кайириан шёл последним. Эльфов оглушил грохот дробящегося камня, каменная кладка начала уходить из-под ног. Дураку станет ясно: дроу ударили прицельно. Кайириан ощутил сначала пролетевший не так далеко от него булыжник - почти метр выше, - а потом удар внизу, и всё понеслось к чертям. На них уже была кровь - некоторым воинам повезло меньше, и они попадали прямо под удар, и каменные заряды беспощадно разрушали хрупкую плоть. Камни вылетели из-под ног. Какое-то время король ощущал, что находится в свободном падении, потом удар в бок - доспехи немного смягчили падение. Дальше Кайириан покатился по каменному валу, который образовался после крушения части верхних рядов. Удар о стену и всё кончилось. Впрочем, эльфийский король ощущал боль почти во всём теле, а это значило, что он жив. Что нельзя было сказать о многих. Слышались стоны умирающих и тех несчастных, что оказались под завалами, а не над ними. Король был в ужасе, когда увидел самых невезучих - воинов с оторванными конечностями, раздробленными руками и ногами, открытыми
переломами. Самое милосердное для них было - смерть. Мало кого из них целители смогут спасти. Ужасно было осознавать, но древние стены оказались почти непригодными для обороны против новых осадных орудий - прицельный залп почти полностью обрушил верхние ряды, на что обычно могли уйти сутки. В голове гудело, но всё же был слышен грохот обстрела - дроу нещадно утюжили крепость из катапульт и арбалетов, и горе тому, кто сейчас высунется на стенах. Самая незавидная участь была у лучников, которые остались в башнях - они были заперты там, или отрезаны, после крушения части верхних стен. Впрочем, у них была возможность бить в ответ. Алирит-ат-Нор должен выстоять. Тем более, что такими хрупкими были только верхние уровни - нижние и башни были почти нерушимыми, ибо в них было вложено не только мастерство каменщиков, но и мощь древних чародеев, равных которым сейчас не существует. У дроу скорее кончатся боеприпасы, чем нижние стену падут.
        - Ваше Величество! - тут же набежал десяток воинов. Хорошо, что на стенах не было гвардии. Иначе они бы практически все полегли там.
        «Нет, нельзя так думать… Любая смерть прискорбна».
        - Вы… В порядке?
        - Как никогда, - хрипло отозвался монарх. Но на ноги он смог встать только с помощью воинов. Лицо покрылось гематомами, тело - в ушибах. И только сейчас король увидел, что на небе вновь светит солнце. Значит, сегодня дроу вряд ли пойдут в атаку. Но нельзя расслабляться. - Быть наготове. Когда дроу снова пойдут в атаку, мы должны быть готовы.
        Офицеры настояли, чтобы король наведался к целителю. Когда были сняты доспехи, Кайириан с ужасом обнаружил, что всё его тело покрыто ранами. Неудивительно, что и сейчас он с трудом держался на ногах.
        Через час обстрел закончился, о чём говорила резко воцарившаяся тишина; дроу вновь пошли в атаку, не смотря на прогнозы полководцев. Но король вынужден был лишь прислушиваться к звукам битвы, лёжа в лазарете. Вскоре шум утих, зашёл посыльный и оповестил своего короля, что второй приступ был удачно завершён. Сиралион вновь одержал победу. Эта новость ненадолго успокоила раненого монарха, но спокойствие улетучилось, когда за эту же ночь начался ещё один штурм. Дроу славились своей неотступной смелостью в бою, заставить их отступить могло только разгромное поражение. Именно составлением плана этого поражения эльфийский монарх и хотел заняться.
        До утра случился ещё и третий штурм, но тоже был неудачен для империи Мортис. Утром же монарху была оказана полноценная медицинская помощь - практически по всему телу были наложены поистине чудодейственные повязки, пропитанные целебными мазями. Они должны были поставить короля на ноги примерно за два-три дня. Палатки были полны безнадёжно ранеными, которых было значительно больше, чем тех, которые уже завтра вновь схватятся за мечи. За ночь к Альмис отправились десятеро. По настоянию врачей, правителя отделили стеной из ширм. В тот же день Кайириан созвал всех офицеров. Был поставлен вопрос: нужно заставить дроу отступить. Если этого не сделать, крепость рано или поздно будет взята. А если ещё и жрица применит свою силу… Об этом солдатам пока лучше не говорить, чтобы боевой дух не упал окончательно. Совет проходил прямо в лазарете - туда был поставлен широкий стол, несмотря на протесты медсестёр и целителей, несколько стульев. Так же несмотря на неудобство и дикую боль, король встретил своих подчинённых в парадном мундире. Тем не менее, с лица Кайириана не сходило хмурое выражение - из-за боли он
спал всего несколько часов.
        Один из командиров предложил сделать вылазку. Построить пару требушетов и проутюжить ими местность возле ворот, потом, после пары залпов лучников, идти в атаку всеми силами. Шаг рискованный, даже несколько безумный, но это вполне могло сработать, даже несмотря на нескрываемый скептицизм других офицеров. Были и другие варианты: кто-то предложил призвать королевских чародеев, которых монарх предпочёл оставить на своих местах, ибо народу они сейчас нужнее. Но сколько придётся ждать этих колдунов? Они, конечно, переломят ход боя, но сколько солдат погибнет, пока те доберутся до Алирит-ат-Нора?
        - Решено. Прямо сейчас возьмите людей, которые не заняты обороной на стенах, и прикажите им строить требушеты, и делать это как можно скорее. Помнится, к нам присоединялись не только простые солдаты?
        - Да, мой король, но это же безумие! Мы все там погибнем, под стенами этой крепости, - возразил один из командиров. Самый старый, даже старше Иирса, который сейчас был на других границах. Старик всегда был осторожен, даже не в меру.
        - Ты помнишь, что я говорил на стенах? Победа или смерть.

* * *
        Пока король круглые сутки проводил в лазарете, эльфы выполняли его приказ. Сиралионские эльфы никогда не были мастерами создания осадных орудий, но если уж и строили что-то подобное, то оно работало, может быть не столь эффективно, но долго и надёжно. Докладывали, что Верховная Жрица куда-то пропала из лагеря тёмных эльфов. Конечно, она не сбежала. Она что-то готовила. И это было поводом спешить.
        Кайириана первые два дня вообще не выпускали из лазарета - король королём, но в палатах целителей женщины-врачи имели власти больше, чем все правители вместе взятые. Вскоре гематомы начали проходить, и Кайириан вновь стал ощущать свободу движений. А на следующий день он уже был полностью здоров. Целительницы одновременно негодовали и восхищались мужеством своего короля - каждый день он принимал всех желающих, по любому поводу. Оказывал моральную поддержку солдатам и офицерам. Следующий ночной приступ монарх встретил уже на стенах со своими солдатами. Дроу ожесточённо рвались к стенам, они были фанатично жестоки, дрались до последнего и никогда не отступали - лишь только по команде отходили немногие выжившие, не сумев оттеснить сиралионских воинов со стен. Это повергало в ужас, Кайириан не считал их, но понимал, что они гибнут целыми сотнями, и было неясно, откуда берутся новые. Кто тогда воюет на других многочисленных фронтах? Но сейчас некому было заниматься этим страшным вопросом. Было ясно: жрицы провели над ними всеми какой-то ритуал. Кайириана томило беспокойное предчувствие - если ведьмы
империи обратят свою магию против светлых эльфов, мало кто уйдёт отсюда живым. Нужно было спешить. Утром король наведался к полям за замком, где были почти готовы требушеты. Сам монарх совсем не разбирался в постройке подобных вещей, поэтому мог только попытаться подбодрить строителей.
        «Чёрт возьми, последнее время я только и занимаюсь тем, что пытаюсь удержать их дух на нужном уровне!» - мелькнула мысль в голове короля. Нельзя было уступить этот бастион, хотя и хотелось махнуть на всё рукой, забрать своих солдат и вернуться домой. Но тогда придётся принимать империю Мортис уже на полях и в лесах Сиралиона. А так не хотелось, чтобы прекрасный эльфийский край обагрился их чёрной кровью, и кровью защитников гордой страны.
        На сутки атаки дроу прекратились - они перешли к обстрелу бастиона. Приходилось возводить дополнительные укрытия, ведь даже на том конце Алирит-ат-Нора порой падали арбалетные болты или камни, пущенные из катапульт и требушетов. И через эти же сутки строительство оружий были закончены. Но король медлил. Кайириан находился в своей комнате, окна которой выходили прямо на стены, за которыми виднелось полчище тёмных эльфов. Он никак не мог собраться отдать приказ об атаке, в которой погибнут тысячи его сородичей, после чего всё войско страны ощутимо сократится. Как он будет смотреть в глаза матерям, потерявшим своих сыновей, когда вернётся домой? Но они ведь все понимали, на что идут.
        «Да, конечно… Да, всё понимали…» - но монарху всё равно было тяжело видеть это. Из года в год, каждый раз дроу повторяли одну и ту же ошибку. Они объявляли войну, наносили ужасающие потери, а как только их загоняли в угол, умудрялись ускользнуть. Нет, на этот раз пощады не будет. Армия Сиралиона победным маршем пройдёт по землям империи Мортис и освободит её от гнёта жрицы. А кто не согласен… Тот падёт от меча высших эльфов. В одну из беспокойных ночей владыка видел сон: Шиитрирдиас осаждён, и эльфийские воины штурмуют его чёрные ворота. Вещий ли он, или же это лишь плод фантазий и желаний? Раз за разом Кайириан со своей армией подходил к этим вратам, но давал врагу шанс. Не только благородство не позволяло отдать ему страшный приказ, но и смутный страх перед тёмными подземельями. Сколько эльфов сгинет там? Стоит ли это того? Впрочем, с этот кровавый день король понял, что стоит. Умрут тысячи, но спустя сотни лет другие эльфы будут жить под мирными небом.
        - Мой король, все готовы, - в комнату, постучавшись, заглянул офицер. Парадные золотые латы столь красивы, но защищают от мечей и стрел не хуже серой стали, позолоченный округлый шлем с гребнем и забралом в виде изогнутой пластины, оставляющей открытыми только глаза. Между бронёй и кольчугой - лазурное сюрко.
        - Все они готовы погибнуть? - бросил через плечо король.
        - Они готовы отдать свои жизни, чтобы сохранить жизни родных, - уверенно произнёс офицер.
        - Тогда покажем дроу, из чего мы сделаны, - кивнул монарх и направился к выходу, держа в руках белый шлем с закрытым забралом и венком в виде оленьих рогов. - Прикажи начать обстрел.

* * *
        Прозвучала чья-то отрывистая команда, и засвистели стрелы. Следом за ними полетели тяжёлые камни, утюжа некогда белое поле, теперь покрытое почерневшей кровью. Куски замёрзшей земли вздыбились в воздухе, раздались крики умирающих дроу. Вся боеспособная часть армии короля выстроилась перед воротами. В авангарде была гвардия короля, новобранцев же поставили в арьергард - они ещё успеют в своей жизни увидеть войну. Они ждали своего часа. Сейчас силы Сиралиона и Мортис были примерно равны, а решающим фактором - по плану полководцев - должны были стать стрелки, которые исполнят роль поддержки со стен. Жаль только, что стрельбу требушетов с началом вылазки придётся прекратить - очень велик риск, что под огонь попадут свои. Сначала всё шло по плану - должно было минуть около часа, перед тем как Кайириан начнёт атаку. Но что-то пошло не так… сначала все услышали голос верховной жрицы, пронёсшийся над полем предстоящей битвы.
        Подул шквальный ветер, который усиливался с каждым словом жрицы. Кайириану стало ясно, что медлить дальше нельзя.
        - Пусть блеск наших лат ослепит врагов! - крикнул монарх на древнем эльфийском, взмахнув мечом. Ворота начали открываться, и обстрел требушетов начал затихать. И вновь на эльфийском языке зазвучали слова короля. - Победа или смерть! За Сиралион!
        - ЗА СИРАЛИОН!!! - И с этими криками армия короля кинулась в атаку, буквально в полусотне метрах от ворот схлестнувшись с чёрной ордой. Грянул гром, небо заволокли чёрные, с кроваво-красными прожилками, тучи. На стыке сражающихся армий ударила молния, разбросав эльфов вокруг. Удар, ещё удар. Белые молнии били даже по крепости. Занимался пожар.
        - Не верьте своим глазам, забудьте про колдовство! Сражайтесь, как никогда не сражались! Смерти нет, после гибели нас ждёт бессмертная слава!!! - король Сиралиона вырвался вперёд, войско постепенно отставало. Монарх и сам не понимал, зачем так спешить, ведь он мог почти вечно жить, но выбор сделан. Кайириан хотел пробиться к жрице, взмахом меча отрубить этой змее голову и, возможно, навсегда покончить с угрозой дроу. Враг замыкал кольцо, но монарх не дрогнул - он будет драться, пока последняя капля крови не покинет его тело. Вскоре гвардия Сиралиона нагнала своего правителя, теперь сражаясь с ним плечом к плечу. Со стен крепости лился дождь стрел, в ответ на который из тылов били вражеские арбалетчики.
        - Для меня честь сражаться с вами, мой король! - выкрикнул кто-то из гвардейцев. Его поддержал дружный гул других эльфийских голосов, которые смогли даже перекричать грохот битвы, звон стали и свист стрел. Вновь грохот и раскаты грома, молния ударила не так далеко от короля. Волосы под шлемом зашевелились.
        - И для меня честь провести с вами ещё много битв! За мной! - Серебряный клин врезался в строй империи Мортис. Несмотря на темноту и бесконечные удары молний, армия короля теснила воинов Верховной Жрицы. Надолго ли? Где-то в крепости уже горел пожар - видимо, молнии попали в деревянные постройки и палатки.
        Кайириан в пылу битвы не видел этого, но дроу рассредоточились только для того, чтобы взять армию эльфов в шипованное кольцо. Обе стороны несли равные потери, что нагнетало напряжение - за час битвы ещё не было ясно, кто же победит, а кто позорно проиграет и вынужден будет бежать с поля боя или умереть. Вот уже виднелись палатки тёмных эльфов - клин гвардейцев далеко продвинулся, намного дальше, чем остальная армия. В голове Кайириана эхом вторились крики умирающих солдат. ЕГО умирающих солдат. Тому, кто не был полководцем, не вёл солдат в бой, не понять этих чувств. Чувство этой злости, но желания спасти как можно больше.
        В поле зрения короля показалась Верховная Жрица. В сопровождении советниц она удалялась прочь - подальше от битвы.
        «Сотру гадкую ухмылку с лица этой мрази…» - издав яростный рык, Кайириан снёс ударом щита нападавшего на него противника и кинулся вперёд. Гвардейцы последовали за ним, но их становилось всё меньше. Всё стало второстепенно, гулкие удары сердца заглушили звуки битвы. Но когда клинок уже был занесён, а оторопевшие жрицы медленно поворачивались к нападающему, бок монарха пронзила острая боль, и страх на лицах ведьм-дроу сменился весельем. Копьё вражеского пехотинца ранило ослеплённого злостью монарха. Впрочем, за короля быстро отомстили. Кайириан повалился на землю, но, пока был в сознании, всё равно пытался добраться до стремительно удаляющихся жриц - хоть ползком, главное нанести удар. Мимо короля пробежал один из гвардейцев, но элемент неожиданности был уже потерян. Взмах тонкой руки, и смелый воин, загоревшись, отлетел в ближайшую палатку, промяв собой тёмную ткань. Пока глаза не заволокла пелена, король видел, как Верховная Жрица подалась вперёд, с намерением добить поверженного правителя. Но эльфийские войска были близко, и советницы быстро переубедили её. Тем более, Кайириан окончательно обмяк
и потерял сознание. Звуки слились в один сплошной гул, через который лишь изредка слышались эхо голосов.
        Когда король пришёл в сознание, он обнаружил себя по пояс голым, перебинтованным и на носилках. На той стороне крепости.
        - Что произошло? - хрипло произнёс он, до конца не понимая, что случилось. Кайириан попытался подняться, но его остановила одна из целительниц.
        - Вам нельзя двигаться, мой король…
        - Что произошло? - монарх подался вперёд, схватив девушку за руку. Голос прозвучал более настойчиво и решительно: - Почему мы за крепостью, женщина?
        - Мы вынуждены были отступить, мой король, - подоспел один из офицеров. Тот самый, старик. Короля словно в воду окунули.
        - Как… как отступить? Мы же побеждали! - Кайириан быстро перешёл на крик. - Почему ты дал команду отступления, трус?!
        - Мы… Они… - замялся командир, стараясь взять себя в руки. - Подкрепления… К дроу пришли подкрепления, они оттеснили нас…
        - Не может быть, - прошептал поверженный монарх. Настроение резко сменилось - сказывалось туманное состояние после сильного ранения. Похоже, что силы королю давал только шок, который скоро пройдёт. - Да. Значит… Ты молодец. Прости… - Кайириан вновь занял лежачее положение.
        - Что прикажете предпринять? Их стало втрое больше. Продолжить сражаться? - офицер отмахнулся от целительницы, которая шумно требовала дать королю покой.
        - Нет, не смейте… Они уже занимают крепость?
        - Да, мой король. Я оставил несколько воинов, сдерживать их натиск в воротах, но…
        - Постой, - короля осенила идея. Так или иначе, он не отдаст империи Алирит-ат-Нор. - Зимние запасы масла и горючего на месте?
        - Да, - кивнул офицер, явно не понимая, к чему ведёт Кайириан.
        - Прикажи солдатам ещё немного подождать и после разложить бочки с горючим по всему замку. Когда все покинут крепость - поджечь.
        - Но…
        - Исполняй! Мы не отдадим им крепость! - И силы покинули короля. Он вновь провалился в беспамятство. Приказ был исполнен, и, когда дроу начали занимать крепость, Алирит-ат-Нор вспыхнул ярким пламенем, забирая с собой тысячи тёмных эльфов, которые не успели понять, в чём дело. Эльфам было тяжело смотреть, как на их глазах гибнет то, что возвели столь давно, что являлось памятью и честью. Поэтому ни один из воинов Сиралиона не оглянулся. Эти несколько недель кромешного Ада для светлых эльдар войдут в историю и будут увековечены в сказаниях. Их главными героями будут король Кайириан Сиралионский и его воины, которые отважно обороняли бастион Алирит-ат-Нор, потеряли его, но не отдали врагу.
        Армия короля, заметно поредев, быстрым маршем устремилась прочь. Страшно подумать, что если бы Кайириан пал и не отдал приказ, то все эти эльфы погибли бы, защищая свою страну.
        Глава 2. Часть 10 «Встреча под маской»
        Эскорт не покидал Дрейка и Ашамаэля даже в странном одноэтажном здании - оно имело всего один этаж, но при этом простиралось на большее расстояние, чем другие здания. Здесь не было ни картин, ни гобеленов, ни золотых свечей, которые освещали бы коридоры. Голубовато-серый камень повсюду был покрыт резьбой, колоннами и фигурами, которые выпирали прямо из стен. Порой фигуры представляли собой мужчин и женщин, порой воинов или причудливых животных, иногда даже с детьми на руках - даже странные существа, непохожие ни на человека, ни на эльфа или кого-либо известного Ашамаэлю порой держали на руках детей. Видимо, северные эльфы уделяли большое внимание растущему поколению. Возможно, именно поэтому они, по сути, являлись самой преуспевающей расой и в богатстве своём духовном и культуре могли обойти даже высших эльфов Сиралиона, которые всё чаще контактировали с другими расами плотнее, чем полагалось. В здании, куда привели приспешников демона, были довольно низкие потолки, что беловолосому доставило определённые неудобства, что, впрочем, никак не повлияло на его гордую осанку. Полутёмные коридоры с
редкими окнами без стёкол освещали встроенные в стены голубовато-синие кристаллы, распространяя холодный свет почти везде, оставляя лишь редкие тёмные уголки и подчёркивая глубокие узоры на стенах. Впрочем, красоту местной архитектуры было бы сложно рассмотреть, если бы не высокий рост Ашамаэля и довольно низкий - северных эльфов. Коридоры были абсолютно пустыми, а любопытная толпа осталась за каменными дверями. За окнами мелькали странные деревья, которые, как ни странно, были покрыты белой листвой.
        Прошло около десяти минут, когда один из солдат - очевидно, исполняющий роль командира - вновь заговорил, и голос его мелодичным эхом разлетелся по холодным коридорам:
        - Когда будет разговаривать со Старейшинами, осторожно подбирайте слова. И помните: я слежу за вами. Упаси вас Создатель сказать какую-нибудь глупость.
        Ашамаэль лишь молча кивнул, хотя бравада этого недоростка его лишь смешила. Впрочем, воин даже предположить не мог, что этот светлый эльф маг-недоучка на самом деле может сию секунду разбросать его внутренности по стенам. Оно и к лучшему - лишний шум Ашамаэлю был ни к чему. А вот Дрейк скорчил гримасу в спину солдату, который, видимо, это заметил.
        Вскоре эта странная группа подошла к винтажным ледяным дверям. Командир северных эльфов остановил эскорт и аккуратно приоткрыл двери, словно боялся, что они вот-вот развалятся.
        - Старейшины, - почтительным тоном произнёс он. - Гости, о которых я вам говорил, уже пришли. Впустить? - Тёмный маг подозрительно прищурился. Как это он говорил? Ведь это он их встретил у ворот в город. Или нет? Эти северные эльфы… Они кажутся такими похожими друг на друга.
        - Да, пусть заходят, - послышался голос, такой же приятный, как и у всех, но уже со старческой хрипотцой. В нём звучали явные угрожающие нотки. Двери открылись, и теперь Ашамаэль с Дрейком могли увидеть комнату старейшин. Просторное помещение с такими же низкими потолками, всё те же стены. Стоило заметить, что и мебель здесь делалась из камня. В центре комнаты стоял широкий круглый стол из серого камня с единственной толстой ножкой посередине, которая также была щедро покрыта резьбой. Вокруг стола умещалось около полторы дюжины стульев, также сделанных из камня - видимо, нормального дерева в этих краях вообще не водилось, или здешние эльфы были настолько близки к природе, что использовали исключительное неживые материалы.
        Впрочем, занято было только пять стульев. Четверо старейшин сидели порознь друг от друга - их могло разделять до трёх мест - и пристальными взглядами сверлили новых гостей. Их лица, к удивлению Ашамаэля, были покрыты старческими морщинами, а длинные волосы ниспадали седыми прядями. Это очень странно, если помнить о том, что хотя бы один из этих четверых должен был быть так называемым шаманом, обладающим той самой странной силой, с которой уже столкнулся тёмный маг. А пятым был, к огромному негодованию эльфа, Файран. Он также пристальным взглядом встретил именно Ашамаэля, лишь на пару секунд странно прищурив глаза, словно разглядел под совершенно иным лицом лик Ашамаэля. Но потом он тут же отвёл взгляд, теперь изучая Дрейка. Один из старейшин с узким вытянутым лицом и злобно сверкающими узкими глазами подался вперёд. Он сидел прямо перед Ашамаэлем и Дрейком, которым, пока что, сесть так и не предложили.
        - Итак, чужаки, как вы сюда попали? - медленно произнёс он, глядя то на чёрного мага, то на Николаса. Остальные трое молчали, а Файран же, кажется, уже вовсе потерял интерес к гостям. Сам же чернокнижник чуть ли не заскрипел зубами от злости. Как он жалел, что не может прямо сейчас прикончить недомерка. Но стоит взять себя в руки, и на лице мага тут же отобразилось почтение.
        - Вам не сказали? - искреннее удивление. - Нас привёл Хирдир - один из ваших следопытов. Мы дошли до самого прохода, но, как только он открылся, на нас напали дроу. Ваш воин был поистине достоин этого звания - сражался, словно лев. Но, к сожалению, отравленный болт достиг его в самый последний момент, - и вновь напускная скорбь. Дрейк бросил на своего спутника косой недоверчивый взгляд. Что, неужели он сам начал верить в слова десницы Ваалинара?
        - Но как он согласился взять вас?
        - То же самое я могу спросить и о вашем другом госте, - Ашамаэль кивнул в сторону Файрана, который, услышав, что речь идёт о нём, вновь посмотрел на гостей северных эльфов.
        - Я наткнулся на патруль и упросил их взять меня с собой, - невозмутимо произнёс он.
        «Меня сейчас вырвет…» - мысленно хмыкнул эльф, бросив быстрый взгляд на младшего брата.
        - Вот именно. А мы упросили Хирдира.
        - Одиночные разведчики не имеют права брать с собой чужаков. Это не приветствуется даже у патрулей, а привести двоих - один из которых человек - вообще немыслимо! - говорил всё ещё один старейшина - тот, у которого вытянутое лицо. Остальные трое лишь согласно кивнули. - Тем более, это Хирдир покинул город без нашего разрешения, что тоже является нарушением устоев!
        - Глупые устои… - протянул Дрейк, и тут же словил от Ашамаэля подзатыльник.
        - Прошу простить моего спутника. Он хоть и колдун, но идиот идиотом! - прошипел эльф, бросив на Дрейка многозначительный взгляд. - Понимаете, нам очень нужно было попасть к вам. Ведь только старейшины северных эльфов знают всё о своих землях. Иным источникам я верить не решился.
        «Этот идиот Дрейк может всё испортить». - Маг разве что только не скрипел зубами от злости.
        Ашамаэль, впрочем, подметил, что безумие приходит к нему своеобразными приступами, или волнами. Вот и сейчас, похоже, помутнение разума подбиралось всё ближе, хотя до этого рыжий был ниже травы, тише воды. Впрочем, это не значит, что в его больной голове не роились гадкие мыслишки. Он напрочь забывал о всякой осторожности.
        - Хорошо. Что вам нужно и что вы ищите?
        - Это очень… личное. Нужно поговорить наедине, - медленно произнёс Ашамаэль, бросив взгляд на Файрана. И Файран, как истинный понимающий и сочувствующий паладин, сам покинул комнату. Когда, кроме гостей и старейшин, в комнате никого не осталось, четыре пары глаз ожидающе уставились на эльфа. Эту речь Ашамаэль прокручивал в голове несколько раз. - Моя любимая кузина смертельно больна. Это очень больно осознавать, особенно зная, что она тоже эльф - ведь мы не подвержены серьёзным заболеваниям. Но мой друг-маг кое-что узнал - он, благословит его Создатель, нашёл способ поднять кузину на ноги и избавить её от странного колдовского мора. Фолианты утверждают, что в ваших землях - в горах - растут чудодейственные растения, которые способны буквально вернуть человека с того света. Я прошёл половину материка, чтобы оказаться здесь, и теперь прошу вашего разрешения прийти на ваши земли и отыскать панацею для кузины.
        - Вот как, - медленно произнёс старейшина, сверля Ашамаэля подозрительным взглядом. - Почему ты не захотел говорить это при паладине? Он же может тебе и помочь - говорят, они какие-то святые воины и помогают всем. Правда вот, он сам о себе ничего подобного не сказал. Тем более, если мы вас и пустим за пределы города, то без проводника - все воины сейчас заняты, а Файран, как мы знаем, грозный боец.
        - Знаете, в таком деле никогда не помешает осторожность. Так что, вы дадите разрешение нам?
        - Может быть, да, - медленно произнёс старейшина, пройдясь взглядом по каждому своему коллеге. Лицо мага озарила довольная улыбка, но она мгновенно потухла, когда старый эльф продолжил. - А может быть, и нет. Конечно, всё, что ты говорил, очень печально, но мы не можем себе позволить просто так рисковать, особенно сейчас. Я посоветуюсь с остальными старейшинами, и через неделю мы решим, что с вами делать.
        - Неделю?.. - На лице чернокнижника отобразилось нескрываемое удивление, а недовольные, резкие нотки в голосе маг еле сдержал. - Но это же долго!
        - За неделю может что угодно случиться! - возмущённо заявил Дрейк. Что ж, сказывалась беспрекословная преданность Ваалинару - рыжий стремился скорее выполнить задание. - Неужели нельзя быстрее?! Что такого, если мы немного пройдёмся по… - спутник Ашамаэля замолчал, когда Ашамаэль же вновь окоротил его предостерегающим взглядом.
        - Спешка всегда приводит к беде, - невозмутимо произнёс всё тот же старейшина. Остальные, словно немые, молчали. Даже между собой ни слова не проронили. Поведение старейшины не было удивительным. Для человека неделя - срок, для эльфа же она лишь мгновение. - Мы выделим вам комнату и дадим полную свободу перемещения по городу - но не за ним. Уйти вы также не можете. Всё ясно?
        - Всё ясно. И, если вы не против, у меня полно вопросов… - произнёс Ашамаэль, надеясь пролить свет на хоть какие-нибудь тайны этих эльфов.
        - Всё позже, сородич, сейчас оставь нас, - старейшина был непреклонен. - Воин у дверей проводит вас обоих в комнату.
        Ашамаэлю ничего больше не оставалось, кроме как подчиниться и уйти, забрав с собой Дрейка. С той стороны дверей действительно ждал молодой воин, как и все, в простой светло-синей тунике, которая просто не вязалась с устоявшимся здесь морозом, - даже в зданиях было очень холодно по людским меркам - скудной броне в виде кожаного наплечника и сапог и с копьём в руках. Смерив презрительным взглядом гостей старейшин, он кивнул, призывая следовать за собой, и широкой походкой устремился прочь по коридорам. Видимо, молодого воина с большими амбициями не устраивала роль мальчика на побегушках.
        Эльф провёл магов по тем же коридорам, а снаружи свернул в сторону, уходя от главной улицы. Вскоре стало ясно, что гостей ведут в своеобразный спальный район, туда, где живут довольно бедные, или вовсе нищие, граждане. Стоило заметить, что в довольно обширных трущобах было довольно чисто, наверное, от того, что жителей здесь было мало, а многие дома пустовали. Но здешняя архитектура прямо-таки бросалась в глаза своей скудностью и строгостью, по сравнению с остальным городом. По краткому пояснению проводника, в этих районах жили так называемые изгои общества - нищие, прокажённые, преступники и дезертиры. Проще говоря, те, кто не может реабилитироваться в нормальном обществе северных эльфов. Оборванные эльфы хмуро посматривали на новоприбывших и тут же скрывались в проулках. Интересно, Файрана тоже поселили сюда, или это исключительно индивидуальный знак недоверия старейшин?
        «Хитро. Создают видимость дикого племени, умудрившись обмануть даже Ваалинара, а сами при этом неплохо устроились в этих горах. По-моему, они смогли обмануть и дроу, которые сидят у них уже под самыми воротами», - думал Ашамаэль, аккуратно ступая за проводником. Вскоре внимательный взгляд подметил, что чистота улиц обманчива - в одном из тёмных узких переулков прятали труп, суетливо оглядываясь на проходящих гостей.
        - А что потом будет со всеми этими отбросами? - поинтересовался тёмный маг. Редкий прохожий странно оглянулся на эльфа.
        - Бедняки и те, кто не убивает, и дальше будут здесь жить. Убийц же заберут. Как раз через два дня должны проводить ревизию, - невозмутимо пояснил солдат. Да, город северных эльфов оказался не столь чист и красив, как казался изначально, даже, пожалуй, жесток. Впрочем, это хороший способ избавиться от отбросов общества.
        - Но как же они содержатся здесь? Почему убийц не сажают в тюрьмы? Тем более, здесь я не вижу солдат - значит, преступников никто не ограничивает.
        - Самые буйные сидят в темницах, но таких мало. Да и здесь тех, кто через несколько дней отправится на казнь, очень мало. Преступнику даётся несколько недель, чтобы пожить жизнью относительно простого эльфа - за это время он может всё осмыслить, сделать выводы. Ну… или напиться, у кого как. А бежать им некуда, потому и не пытаются. Тем более, они же дают клятву.
        - Клятву? - скептично фыркнул чёрный маг. С этими эльфами явно что-то не так, думал Ашамаэль. Возможно, за этими словам кроется нечто большее, а может, Ашамаэль просто слишком подозрителен. Вскоре группа из двух эльфов и одного мага остановилась около очередного дома. Он ничем не отличался от остальных.
        - Ваше жилище, - коротко пояснил эльф-проводник и тут же заспешил прочь. Он торопился так, словно боялся, что чем-то заразится здесь, словно эти улицы покрыты помоями. Но он явно не боялся того, что сейчас его здесь кто-нибудь прикончит. Переглянувшись, Ашамаэль и Дрейк зашли в дом. Простая комната, в дверном проёме напротив - кухня, слева вверх по лестнице была ещё одна комната. Довольно скудный набор мебели, в стиле северных эльфов. Впрочем, прожить здесь всего неделю было вполне возможно. Тем более, в планах чёрного мага было попытаться проникнуть за пределы города без разрешения старейшин. Конечно, сначала стоит вытрясти всё, что интересовало эльфа, но на это уйдёт не более двух дней.
        - Может быть, ты снимешь заклинание? - поморщился Дрейк. - Неуютно ощущаю себя в этом теле.
        - Нет, - резко отозвался Ашамаэль. - Сниму, как только закончим здесь. И даже не пытайся сделать это сам, будет только хуже, - конечно, Ашамаэль предусмотрел гибель своего напарника. А со смертью заклинание спадёт само через сутки, но если рядом не окажется Ашамаэля, то подействует второе тайно наложенное заклинание - затмение памяти, и все вокруг на долгое время могут забыть вообще всё, зато не обнаружат обман. Дрейк, попытавшись снять иллюзию, также мог активизировать второй слой чар, но знать о них безумец не должен. Ашамаэль в очередной раз вёл крайне опасную игру, уповая на то, что сможет удержать всё под контролем. Обычно это ему удаётся, но никто не застрахован от случайностей.
        - И чем же будет хуже? - подозрительно прищурился рыжий, примостившись к каменному стулу, стоявшему рядом с небольшим столом у окна.
        - Лучше тебе не знать. Давай лучше поговорим о твоём поведении со старейшинами, - холодно произнёс Ашамаэль, осторожно заглядывая на кухню. Лёгкий взмах руки, по помещению прошлась полупрозрачная синеватая волна, реагирующая на всякого рода живность. Чисто.
        - А что не так? - ехидно ухмыльнулся он, крутя в руках глиняную чашку, покрытую белыми узорами.
        - Ты серьёзно? Я и сам не в восторге от этих проклятых старых маразматиков, но это не повод хамить им в такой неподходящий момент! Своими идиотскими выходками ты можешь сорвать всё.
        - Послушай, Ашамаэль, - произнёс Николас, подкинув в руке чашку. - Не проще ли просто пробить себе путь среди этих примитивных эльфов? Ни в одном из этих старейшин я не ощутил даже искры магии.
        - То же самое было и с проходом, - бросил через плечо чернокнижник, поднимаясь на второй этаж. - Никакой магии, но, тем не менее, он пришёл в движение.
        - Они говорят иначе, - фыркнул Дрейк, швырнув чашку в окно.
        - Что? - чернокнижник плохо расслышал сказанное напарником. Точнее, слышал он хорошо, но рыжий выдал что-то абсурдное. Послышалось? - Что за?.. - Взгляд эльфа резко метнулся к окну, где послышался грохот разбившейся миски.
        - Ужасная посуда, - невозмутимо пожал плечами Николас. Первого вопроса он, кажется, не услышал вовсе.
        - Ты что-то говорил до этого, - голос тёмного мага внезапно скинул всё раздражение, теперь он был неестественно спокойным, с еле заметными нотками подозрения.
        - Говорю, посуда ужасна. Больше ничего, - искренне удивился Дрейк. Этот тип явно что-то скрывал. Ашамаэль знал, что Николас не в себе, но он хотел более подробно понять, что с ним не так, но к стенке припереть его никак не получалось - хитрец всё время уходил от вопроса, а в голову к нему забраться не удавалось. Ашамаэль был не слишком силён в подобных вещах. В его стиле скорее было выбить силой всё, что нужно.
        Наступившие сумерки не принесли за собой совершенно ничего нового. Но ночь не прошла без происшествий. Благо, Ашамаэль предусмотрел это и предложил спать по очереди. Конечно же, чёрный маг спал первым, а Дрейку, казалось, было вовсе наплевать. Но, когда настала очередь Ашамаэля, уже ближе к утру, в дом забрался вор. Или убийца - это тёмный маг так и не узнал. В окне послышался почти неуловимый шорох, и уже через секунду там показался силуэт худощавого эльфа. В темноте тускло сверкнули глаза незваного гостя. Но Ашамаэль не стал ожидать приветствия, к тому же, рука лазутчика дёрнулась в сторону пояса, тем не менее маг опередил его. Грохотнула молния с руки беловолосого, и тело северного эльфа, обмякнув, вывалилось обратно в окно. Возможно, Ашамаэль поступил не очень тактично, но вряд ли посланник старейшин пришёл бы перед самым рассветом, да ещё и через окно. На улице послышались шум и суета.
        На лестнице второго этажа показался заспанный Николас.
        - Какого чёрта? - протянул он. Взгляд его переместился на окно, над которым ещё вился дымок от убиенного воришки.
        - Это то, почему я предложил спать по очереди, - флегматично пояснил Ашамаэль, уже направляясь к двери. - Раз ты уже не спишь, я наведаюсь к старейшинам. Почему-то мне кажется, что они вовсе забудут про нас на неделю, а у меня, тем не менее, полно вопросов к ним.
        С этими словами чернокнижник гордой походкой вышел из дома, и собравшаяся толпа зевак в ужасе отпрянула. Хотя, если будут вопросы, разумнее свалить всё на Дрейка - Ашамаэлю следует поддерживать репутацию недоучки. И не стоит забывать, что сейчас он под чужим лицом. На выходе из спального района Ашамаэля остановил, к его удивлению, один из северных эльфов.
        - Постой, сородич, - произнёс он. Шаман, судя по всему, но не старейшина - молодое лицо. Полуобнажённое тело покрыто разнообразными рисунками и татуировками синего цвета, то же самое и с лицом. Слегка рассеянный взгляд. - Это ты вчерашний гость старейшин?
        - Верно. Неужели они решили всё-таки кого-то послать к нам? - произнёс тёмный маг.
        - Да. Ты же сам говорил, что у тебя много вопросов, так что меня они выбрали для того, чтобы я ответил на них.
        - Но ты не старейшина? - Хотя это и было вопросом, слова Ашамаэля прозвучали скорее как утверждение. В голосе мелькнуло разочарование.
        - Нет, конечно! - выпалил шаман. - Я ещё не скоро стану подобным им… Их духовная сила настолько велика…
        - Духовная сила? - переспросил Ашамаэль. Оба эльфа неспешно направились обратно к дому, где расположили гостей. Тёмный маг слышал много толкований и названий магического источника, расположенного внутри каждого мага, и из которого каждый чародей черпает свою силу, но «духовная сила»… Это что-то новое.
        - Ну да, - видно было, что шаман несколько смущён. - Сила души каждого эльфа. Чем больше духовная сила, тем сильнее вера и стойкость шамана.
        - Вот как… Тогда расскажи мне об этой силе. Дело в том, что ни я, ни мой спутник-маг не ощущаем здесь никакой магии.
        - Вы, высшие эльфы, стали слишком далеки от природы и уподобились другим расам. Поэтому вы не ощущаете то, что делаем мы. Если ты помнишь, один из королей много лет назад объявил себя высшим эльфом, поставив под угрозу заветы наших создателей.
        - Я знаю об этом, - кивнул Ашамаэль. Видимо, шаман много знает, и диалог может оказаться даже интересным. - Но как это могло сказаться на магических силах?
        - В тот день, как ты помнишь, появились разделения на лесных и высших эльфов, хотя разница между нами проявилась через тысячи лет. Сила, которую дали новые - молодые - боги, была огромна, непомерна даже для эльфа, она изменила вашу магическую сущность. И в какой-то момент всё пустилось на самотёк - ваши боги предоставили своей силе волю. Поэтому сила, которую используют многие святые воины и жрецы, шаманы и друиды - иная. Боги дают её, они же могут её и забрать. А сила твоего друга, например, с божественной никак не связана, хоть и больше по силе, зачастую. Впрочем, эльфийская магия отличается от существующей духовной ещё больше.
        - Значит, боги же вас оберегают от запретной Тьмы?
        - Боги бывают разными. Среди них есть и злые. Тому пример Ллос - богиня-паучиха у дроу. Именно поэтому некоторые тёмные собратья вернулись к старым истокам колдовства.
        - Если зашла речь о богах… - протянул Ашамаэль, смотря прямо перед собой. Тема святости, Создателя и прочей чепухи была ему противна, и хотелось знать мнение северных собратьев. - Существование божественных сущностей, вроде Ллос, доказано - они действительно проявляют себя, хотя и не вмешиваются в судьбы миров. Они даруют силу своим слугам. Но это старые боги, а есть молодые, как ты сказал. Как раз те, которые дали другую магию и её же забросили на произвол смертных. Подлинно ли их существование?
        - Мы не знаем, - помотал головой шаман. - В сказаниях говорилось, что молодые боги, как подростки, ленивы и праздны. Возможно, они давно забросили этот мир, о чём говорит бесконтрольность вашей магии. А возможно, что они намеренно так поступили, ведь год от года силы ваших чародеев растут, даже тогда, когда расти уже и некуда.
        - А Создатель и прочий святой пантеон? - поморщившись, произнёс тёмный маг. - Правда ли, что смертный может вознестись, став равным богу?
        - Смертные, которые делали хорошие дела, а потом умерли и стали богами - бред. Но по поводу Создателя идут долгие и порой кровопролитные споры. Многие считают его отцом старых богов, даже ходят легенды о монахах и жрецах, которые обрели его мощь. Но сейчас его влияние угасает, уже много лет прошло, и многие истинные жрец Отца умерли. А каково твоё мнение?
        - Красивая выдумка для слабых людей, - резко произнёс эльф, и сразу пожалел об этом. Даже, скорее сказать, о своём тоне. Всё-таки беловолосый не так часто разговаривал с кем-то в вежливом тоне, а чар со сменой внешности, как правило, хватало, чтобы подойти и ударить без всяких слов. Но сейчас было редкое исключение.
        - Мда… - скептично фыркнул шаман. Эльфы уже подходили к дому, в котором их встретил сонный Дрейк, впечатлённый полуночным гостем и решивший продолжить бодрствовать. Увидев вернувшегося Ашамаэля, да ещё и не одного, он мигом встрепенулся.
        - Что ж, - церемониально произнёс шаман. - Раз вы оба в сборе, пора мне представиться. Вирин Индар, сын Исурима Индара. Как мне называть вас?
        Ашамаэль и Дрейк удивлённо переглянулись. Эльф вспомнил, что чернокнижники ещё никому здесь не представлялись. Дрейку было бессмысленно скрывать своё имя, а вот Ашамаэль не мог назвать ни одного из двух, поэтому пришлось быстро придумывать другое:
        - Дамиан Имирир, - произнёс первое, что пришло в голову, чернокнижник.
        - Николас Дрейк, - представился рыжий, сонно зевнув. Вирин же недоумевающе нахмурился.
        - Так коротко? Неужели у вас нет отцов и кланов?
        - Мы свободные путники, представления, подобного вашему, у нас нет, - отозвался Дрейк, буквально на пару слов опередив Ашамаэля. Но шаман всё равно выглядел озадаченным. Но оно и к лучшему, ибо Ашамаэль постоянно забывал о том, что он представился магом-недоучкой. Роль «лидера» должен был играть как раз Дрейк.
        - Хорошо… Ну, у вас, наверное, полно вопросов?
        - Конечно! - Ашамаэль устроился на одном из твёрдых стульев, вовсе позабыв о вежливости и манерах. Впрочем, вспомнив об этом, маг подумал, что и это северный эльф воспринял бы как странность.
        Вирин сам занял свободное место. Завязался долгий разговор, в ходе которого все позабыли даже о завтраке, который и без того стоял под вопросом - в доме не было еды. Да и Ашамаэль смутно представлял себе, чем же всё-таки питаются северные сородичи.
        Первым делом шаман подытожил тему об их магии. Если современная магия, которая распространена намного больше, дана богами и ими же забыта много тысячелетий назад, то сила шаманов и священнослужителей держится на воле богов и всегда контролируется своими покровителями. К тому же, шаманы, жрецы, клирики и прочие кудесники черпают силы из своего духовного резерва, а магический у них может отсутствовать вовсе. Именно этот факт подтверждает существование, по крайне мере, некоторых богов.
        Интерес Ашамаэля был почти исчерпан, и он задал свой последний вопрос: что же это за клятва, которая сдерживает здешних преступников от необдуманных поступков. Для северного эльфа честь жизненно важна, и таковая есть даже у преступников. Дав клятву, северный эльф связывает себя обетом с богами, нарушив который, он накликает на себя гнев всевышних, проклянёт свой род и лишит себя спокойной загробной жизни. Ашамаэль понимал, что половина всего этого - лишь вымысел. Но, учитывая замкнутый образ жизни этих эльфов уже многие века, в разумах их эти морали и заповеди неуклонно закрепляются каждое поколение, а долголетие позволяет передавать всё в точности. Для них всё это - норма, неоспоримая и единственная. Это было видно даже по реакции шамана на этот вопрос - вновь удивление, смятение. Он не понимал, как можно это не понимать. Сама же клятва была только одна и являлась своего рода заклинанием, которое действительно имеет некоторую божественную силу. Впрочем, эти громкие слова богам давно потеряли свою надобность. Честь стала образом жизни северных эльфов. Впрочем, многого Ашамаэль не понимал. К
примеру, подавляющее большинство преступников самостоятельно является с признанием к стражам закона - лишь единицы приходится ловить. Все обитатели этого города поразительно честны. Это звучало даже как-то дико для Ашамаэля и Николаса, не укладывалось в голове у жителя грязного, поросшего ложью и злобой мира. Особенно у чернокнижника. Всё это даже вызывало у беловолосого какое-то отвращение. Впрочем, Вирин упомянул и о тех, о ком говорят: «в семье не без урода». Эта настоящие дегенераты, изгои любого общества. Их либо казнят сразу, либо связывают более мощными ритуалами-клятвами, нарушение которых приводит к медленному летальному исходу.
        - Но почему просто не начать сажать таких в тюрьмы? - удивлённо спросил чёрный маг.
        - В наших городах нет тюрем, - флегматично пояснил шаман. - Они плохо влияют на любого. В них преступники разлагаются окончательно, не имея шанса переосмыслить и действительно покаяться.
        Далее вопросы задавал в основном Дрейк, который, как оказалось, тоже был заинтересован в культуре эльфов. Впрочем, свою лепту вносил и «Дамиан Имирир», который теперь предпочитал всё-таки уступать право говорить «великому магу».
        Шаман поведал чернокнижникам о том, что и северные эльфы, подобно лесным братьям, живут в полной гармонии с природой. Они не едят мяса, никогда не вырубают деревья, а строить предпочитают из камня и льда - на последнее силы шаманам и старейшинам, конечно, дают боги, ведь их лёд крепче стали. И его много здесь, в холодных горах, близ ледяного перешейка. Корни северных эльфов идут опять же от появления так называемых «высших» - большая часть «не высших» ушла в леса, но группка изгоев двинулась намного дальше, уходя от бесконечных людских гонений и притеснений другими расами, они избрали эту границу ледяных пустошей, которые существовали долгое время уже тогда. Здесь не было никого, и по сей день нет, кроме самих хозяев предгорий. Северные эльфы первое время здесь умирали десятками, и это было нормально, но потом они, как и остальные подвиды, изменились, адаптировались к холоду. Их внешность начала меняться - кожа приобрела оттенок, который имеет сейчас, прекрасные лица несколько изменились под действием невыносимого холода, а глаза стали уже. Сохранился только голос, он стал даже прекраснее.
Отдалённость от других цивилизаций позволила северным эльфам сформировать свою культуру, на которую не действовали эмигранты, войны, торговля.
        Конечно, после всего сказанного встал ещё один вопрос: чем они питаются тут, в безжизненных пустошах. Как выяснилось, лидеры пришедших сюда эльфов принесли не только население, но и чудесные растения, подобно тем, что растут среди лесов лесных эльфов. Так же как и свои хозяева, они подверглись значительным изменениям. Удивительно, но, по словам Вирина, рядом с городом имелись целые поля так называемой ледяной пшеницы, из которой так же пекут хлеб - значит, огонь всё-таки используют. Также в холодных садах растёт много ледяных фруктов. Шаман на полном серьёзе заверил, что это боги дали им благословение и силы, но Ашамаэль был уверен, что разгадка этой тайны кроется в чём-то более прозаичном и близком к этому миру.
        Но, когда тема зашла о еде, все тут же вспомнили о том, что солнце уже давно начало свой путь с зенита к закату, и было бы неплохо поесть. По крайней мере, Дрейк считал именно так. Вирин радушно предложил пообедать под своим кровом, коль старейшины не подумали о питании своих гостей - с ними такое случалось довольно часто, если забыть о том, что гости здесь и без того редки.
        Троица отправилась через город к дому шамана. Жилище у служителя богов оказалось довольно простым и, как выяснилось, абсолютно пустым - Вирин был не женат.
        - Нескромный вопрос, но сколько тебе лет? - медленно произнёс Ашамаэль, осматривая аккуратную гостиницу. Всё тщательно прибрано, в центре комнаты овальный стол, вокруг стулья, всё из камня. Окна уютно оплетал какой-то ледяной вьюн синевато-голубоватого оттенка, как ни странно, с густыми листьями и ответвлениями.
        - Сто восемьдесят шесть, - удивлённо отозвался шаман, скрывшись в другой комнате - кухне, очевидно. Шум на кухне на пару секунд прервался - видимо, эльф задумался. - Если ты о браке, то мы, шаманы, редко женимся - нет времени уделять внимание женщине. Хотя, становясь старейшиной, шаманы женятся чаще.
        - И много вас таких? - усмехнулся Дрейк.
        - Не очень. Не каждый может найти в себе достаточно духовных сил, чтобы их услышали боги. Ведь это у вас, колдунов, всё просто - есть дар, и можешь колдовать почти сразу, служители же всевышних должны провести около пяти или вообще десяти лет в молитвах и ритуалах. А до этого нужно ещё найти себя…
        - Гармония с собой? - произнёс чернокнижник.
        - Что-то вроде того. Многие отсеиваются ещё на этом этапе. Хотя, я слышал, что ваши и людские боги более милосердные.
        Вскоре началась трапеза. Что примечательно, вся пища была холодной, кроме какого-то подобия чая, что был подан в кувшине. Чего и стоило ожидать, пища северных племён не была слишком разнообразной, но была непривычна даже для Ашамаэля. Единственное, что выглядело обычно - хлеб. А остальное: ледяные перцы, больше похожие на скульптуры, но имеющие неподражаемый сладковатый вкус и неимоверное количество жидкости внутри; тускло-красные яблоки с синей мякотью, вкусом, впрочем, больше походящие на что-то другое. За едой затянулась обычная беседа «о том о сём», и Ашамаэль вовсе утратил интерес к шаману и, тем более, к Дрейку. Хотя эти двое неплохо болтали - Николас хорошо подходил для роли великого болтуна. Сам же чернокнижник пытался понять, что же не так с этими ледяными овощами, но, видимо, не судьба ему это было осмыслить. Вскоре чёрный маг забыл и про это.
        Под конец обеда Ашамаэль вспомнил о том, что, в общем-то, ждать решения старейшин он не собирался.
        - Вирин, а есть какой-нибудь щит или проход, который закрывает выход за город?
        - Да, есть барьер, - кратко отозвался шаман. Кажется, эта тема ему не очень нравилась - видимо, понял, к чему это может привести.
        - Какого рода? - не отступал эльф. - Подобно тому, что защищает ваш город от проникновения извне?
        - Нет. Просто барьер, видимый всем, но пройти через него может отнюдь не каждый.
        - Кто может? - напирал эльф. Вирин же становился всё более напряжённым.
        - Северный эльф. Или тот, кому дали разрешение старейшины - в данном случае тот, кто наложил барьер. Предвижу твой вопрос и скажу: я не знаю, кто именно из старейшин создаёт барьер. Раз в месяц они снимают барьер и накладывают новый, а тот, кто будет его создавать, избирается тайно.
        - Умно. Барьер не пускает с обеих сторон или только со стороны города? - чернокнижник ослабил напор.
        - С обеих. Дамиан, надеюсь, ты не собираешься?..
        - Нет, что ты! - с улыбкой отозвался Ашамаэль, бросив косой взгляд на Дрейка. Тот же ответил более прямым, но недоумевающим взглядом. Чернокнижник провернул этот обмен взглядами так, чтобы Вирин увидел это, чтобы все дальнейшие события относили только к «великому магу», а не к какому-то там недоучке-эльфу.

* * *
        Следующая ночь у Ашамаэля была бессонной. Когда на город в предгорьях опустилась ночная тьма, и лишь снег холодно блестел в свете луны, беловолосый чернокнижник отправился к краю города, избегая открытых мест. Поскольку города маг не знал, пришлось потратить время, чтобы найти выход в горы. Ашамаэль хотел избежать стражников, при этом не применяя своей магии, но это не вышло - трижды тёмный маг был на грани обнаружения, но магия помогла отвести взгляды стражников и вновь скрыться в ночи. И вот Ашамаэль узрел своими глазами этот знаменитый барьер.
        Тёмно-изумрудная прозрачная пелена, похожая на движущуюся плёнку или плавленое стекло. Щит не издавал никаких звуков, ничего не излучал и, что наиболее примечательно, здесь не было стражников. Больше всего чернокнижника выводило из себя то, что он ничего не ощущал. В других магических щитах он часто видел слабые места, их структуру, но здесь - ничего. Маг оглянулся и, никого не обнаружив, двинулся к щиту, намереваясь попытаться пройти через него, не забыв, конечно, защитить себя от возможных агрессивных реакций барьера. Ничего не произошло. Ашамаэль словно уткнулся в каменную холодную стену. Взбешённый чернокнижник стукнул кулаком по щиту, и от места удара прошла волна, словно по воде.
        Эльф снова оглянулся - никого по-прежнему. И из рук чернокнижника змеями потянулись потоки тьмы, оплетая пелену барьера. Зашелестел голос беловолосого, плетущий какое-то заклинание. Чёрные змеи всё больше оплетали щит, а их хозяин начинал забывать об осторожности. Ашамаэль решил найти хоть какое-нибудь слабое место. Но тьму на секунду разрезала вспышка, и в глазах чёрного мага померк свет. Змеящиеся потоки покрыла белая сеть, и тьма отпрянула. Очнувшись, эльф обнаружил себя лежащим на снегу в десяти метрах от барьера, на котором даже царапины не появилось.
        Придя в себя, Ашамаэль с ужасом осознал, что его иллюзия пала - благо, он не накладывал на себя заклинание затмения памяти, ибо своей смерти не планировал. Впрочем, на Дрейке это, к счастью, не скажется. Также эльф обнаружил, что этот щит высосал половину его энергии, оставив сил только на новую иллюзию и пару фокусов - чтобы резерв восстановился, в данном случае чернокнижнику понадобится дня два. Воровато оглядываясь, Ашамаэль быстро наложил на себя прежнее заклинание. По телу расползлась предательская слабость.
        Когда эльф отошёл от барьера на пару кварталов, то сразу наткнулся на стражников, а попытавшись скрыться в тени, лишь чуть не споткнулся.
        - Эй, чужак! Ты что здесь забыл? - Два солдата, вооружённые копьями, подошли к чернокнижнику. На их лицах отображалось недоверие, а в руках - подобия факелов со светящимся синеватым светом кристаллами, которые были встроены в стены дворца старейшин.
        - Я гулял вечером… - хотя магию Ашамаэль применить уже не мог, умение лгать оставалось при нём.
        - Время давно перевалило за полночь, - подозрительно произнёс второй стражник.
        - Я заблудился! - нагоняя трагедии, взмахнул руками Ашамаэль, пытаясь соответствовать образу неуклюжего мага-недоучки, витающего в облаках. Главное не перестараться и не показаться вовсе растяпой. - Ваша прекрасная архитектура так увлекла меня, что я и не заметил, как забрёл… куда-то.
        - Вот как… Хорошо, мой напарник проводит тебя, - стражник кивнул на своего товарища. Тот одарил коллегу хмурым взглядом и двинулся прочь, кратким словом приказав следовать гостю за собой. Вскоре Ашамаэль уже был в своём временном жилище и с облегчением обнаружил, что Дрейк ничего не заподозрил.
        С долей обречённости чёрный маг понял, что через барьер прорваться ему не суждено, а значит, придётся ждать.

* * *
        Вновь рукой Николаса управляло нечто другое. Оно вновь вырисовывало странные символы на стенах, бормоча что-то невнятное про себя. В эти моменты сам Дрейк словно пропадал куда-то, отключался, уступая своё тело другому хозяину, - оно давно владело телом и душой Дрейка. С того момента, как Ваалинар дал силу. Безумие взамен мощи… НЕТ! Это не безумие… Не может быть. Этот голос… Там действительно кто-то был! Кто-то ЕСТЬ! Оно пыталось докричаться, но стоило Дрейку обратиться к нему, как оно сразу же исчезало. Это действительно сводило с ума, руки сами крушили всё, что попадается под руку. Но голоса нашёптывали… Всегда, почти не умолкали. Они, не умолкая, требовали прикончить надменного эльфа. Ашамаэля! Они говорили, что тогда отстанут… Нет! Нельзя! Повелитель будет недоволен… Но так хотелось избавиться от этого кошмара. Постоянные муки терзали душу и тело Николаса, заставляя забыть обо всём. Но они же делали его сильнее, а иногда забирали все силы. Временами Дрейк ощущал, что может лишь взмахом руки отправить весь этот город под землю! Но надменный эльф тоже тогда будет недоволен… Будет кричать. Тогда
придётся убить, и повелитель точно разозлится.
        Порой Дрейку казалось, что тот, кто сидит в нём, выходит на свободу. Сидит где-то в углу комнаты и смотрит. Смотрит! Это сводит с ума! Чернокнижник не понимал, что оно хочет, оно точно чего-то хотело! И голоса, голоса не умолкали… И Николас видел всё время один и тот же сон. В полной темноте он гнался за этим существом, но стоило сомкнуть на дымчатой фигуре руки, как оно пропадало… И вновь разум разрывали голоса. Они осуждали, молили, просили, жаловались! Бесконечный шелест, шёпот…
        А зеркала… Хорошо, что здесь нет зеркал. В них Дрейк всё время видел чьи-то лица. Чьи угодно, но не своё! И они тоже всё время говорили…
        Послышался хлопок двери. Громкий, раздражённый, злой… Это вырвало сумасшедшего из оков собственного безумия. Эльф вернулся! Он уходил?

* * *
        Раздражённо хлопнув дверью, Ашамаэль подозрительным взглядом окинул гостиницу. Кавардак - очевидно, очередной приступи безумия у Дрейка. Эльф никогда не был знатоком болезней души, но в этом рыжем что-то было странное. Ведь редкие дни он был действительно способен мыслить трезво, легко! А в такие моменты он шарахался от теней, зеркал, всё время с кем-то говорил, порой кричал. Хотя даже в адекватном состоянии он шарахался от любых зеркальных поверхностей.
        «И чёрт с ним. Пусть сидит наверху один». - Раздражённо подумал чародей. Ашамаэль же после всего этого заснуть не сможет - слишком много мыслей, слишком сильны злость и раздражение. Со злости беловолосый ударил кулаком по каменному столу, за которым сидел. По всей руке растеклась тупая, ноющая боль, а камень в месте удара покрылся инеем.
        Всю ночь чёрный маг не сомкнул глаз, перебирая те секунды у щита снова и снова. Он словно слепой зверь шарился по стальной стене, когда окно было совсем в другом месте.
        Вскоре в комнату пробились первые лучи солнца, и Ашамаэль наконец оторвался от своих размышлений. Сейчас стоило решить, что делать дальше. Ждать неделю? И очень странно, Ваалинар давно не подавал голоса. Хотя эльф и ощущал кусок его существа в своей голове, мысли были только его. Не Ваалинара. Но стоило только подумать, что демон теряет контроль, тут же эхом разрезал память насмешливый тон:
        «Эльф, даже не думай об этом. Если ты думаешь, что узы сотрутся с расстоянием - ты глупец. А если ты вдруг решил так поступить… Тебе придётся бежать на другой материк!» - тут же послышался мерзкий хохот, и тело мага пронзила дикая боль, сводя судорогами мышцы - как бы в доказательство, что всё в силе. Маг согнулся, упираясь руками в каменную столешницу.
        «Хватит, я понял…» - прохрипел Ашамаэль, с трудом удержав это в мыслях и не сказав вслух. Боль отступила, словно и не было, а сам эльф осознал, насколько сейчас он жалок по сравнению с демоном. Желание бежать усиливалось, хотелось бросить всё. Тело сводило от злобы, от осознания своей беспомощности. Он мог бы и в правду бежать за океаны… Но туда никто никогда не отправлялся, а если и находились смелые моряки, то из бездушных пучин они уже не возвращались. История говорила о единицах счастливцах, сумевших выжить в этой безумной авантюре, но и те истории уже больше были похожи на легенды. Даже если бы Ашамаэль сумел, после этого он не смог бы жить с осознанием того, что позорно бежал.
        Маг поднял затуманенный взор, когда зашуршала каменная дверь, впуская сквозняк. В дверях стоял шаман - Вирин - с крайне мрачным выражением лица. Окинув взглядом гостиницу, он вздохнул с облегчением.
        - Слава богам, его здесь нет… Дамиан, твоего спутника и заодно тебя вызвали старейшины. Они чем-то недовольны. - Он прошёл в комнату, закрыв за собой дверь. Шаман действительно был взволнован. - Главный старейшина был очень зол… Прямо воздух вокруг него стынет.
        «Интересно, это он образно?» - мелькнула мысль в голове мага. Кажется, Ашамаэль знал, зачем их зовут. Отнюдь не для того, чтобы выпустить за город.
        - Так иди и скажи ему, - пожал плечами «Дамиан», не очень понимая, почему шаман неуверенно мнётся около лестницы.
        - Может быть, лучше ты? Я заметил, что твой друг - маг - немного не в себе, - последние слова Вирин произнес, понизив голос.
        - Действительно, ты прав, - отчасти серьёзно кивнул Ашамаэль. Серьёзен он был потому, что Дрейк действительно не в себе, и ведь у него ночью был очередной приступ безумия. А северным эльфам лучше не знать, что по их городу ходит ненормальный маг, способный отправить к богам их всех. Молча кивнув шаману, Ашамаэль быстро поднялся на второй этаж, где и застал Дрейка, закутавшегося во множество тонких одеял - в попытке выспаться, очевидно. Но простому человеку в этом холоде было очень сложно существовать, и поверх признаков безумия на лице рыжего проступила ещё и простуда.
        - Собирайся, Николас, - маг сделал усилие, чтобы назвать спутника по имени, а не как-то по-другому. Нужно придерживаться собственной легенды. - Нас зовут старейшины.
        - Почему? Они сказали, что через неделю, - маг поднял туманный взор на эльфа.
        - Не знаю, - соврал Ашамаэль. - Поднимайся и приводи себя в порядок. Если они решат пропустить нас раньше, я буду только за.

* * *
        В полном молчании шаман повёл эльфа и мага к уже знакомому зданию. На попытки - в основном Дрейка - узнать, что вообще происходит, он лишь кратко отвечал, что старейшины запретили рассказывать. И даже у Ашамаэль появились подозрения. Что же это такое они собрались раскрыть?
        Вот троица прошла по холодным каменным коридорам, полумрак которых разгонял свет кристаллов. Правда, путь по самим коридорам был заметно короче, чем в прошлый раз. Высокие узкие двери из непроницаемого льда вывели в широкий зал, который заливал свет тех же кристаллов. Но более крупных. Такие же низкие потолки, поддерживаемые лесом узких колонн, в виде различных фигур - просто резных столбов, фигур людей и существ, похожих на тех, что были высечены в стенах коридоров. Лес - не преувеличение, фигурных колонн действительно было очень много, и расположены они были, кажется, хаотично. В конце зала была небольшая возвышенность, на которой стояли пятнадцать эльфов, во главе был тот самый, с вытянутым лицом. Их имён Ашамаэль так и не узнал. Все они были облачены в белоснежные широкие балахоны, которые длинными волнами ниспадали на тусклый пол, выложенный ромбовидными плитами. Здесь, как и везде у северных эльфов, всё было в холодных синих и белых тонах.
        - Вы знаете, чем вас двоих вызвали сюда? - произнёс крайний старейшина. Голос его гудящим эхом рассыпался по залу.
        - Нет, - раздражённо бросил Дрейк, который, судя по всему, и был виновником этого сборища.
        - Сегодня ночью, - терпеливо начал второй старейшина, - наш барьер подвергся атаке чужака. Если бы это был кто-то из наших, мы бы давно знали кто. Но атакующий владел вашей магией. Тёмной.
        - Николас! Я же просил… - всплеснул руками Ашамаэль, решив сразу взять всё в свои руки. Дрейк был не столь важен в предстоящем походе, и Ашамаэль считал, что сможет легко справиться и сам, тем более, что с воздействиями на разум он часто имел дело и знал целый ряд заклинаний, которые могли помочь. Тем более, Ваалинар, заинтересованный в успехе дела своих подопечных, тоже мог прийти на помощь. Но если Дрейк и будет так необходим, эльф найдёт способ его вытащить. Тем более, северные эльфы утверждали, что тюрем у них нет.
        - Значит, твой друг мало того, что чернокнижник, так ещё и нарушил данное вами обоими слово. Неужели неделя для него - так много? - Кажется, старейшины решили говорить по очереди. Говорил третий.
        - Но я же был…
        - У тебя был приступ безумия, - тихо заговорил Ашмаэль, приблизившись к своему спутнику. Он сделал так, чтобы его никто не слышал. Уж на это-то у него сил сейчас хватит. - Ты помнишь хоть что-то?
        - Не всё… - неуверенно отозвался Николас, явно поражённый всем происходящим.
        - Может быть, ты и не помнишь, как пытался разбить их щит! - торжествующе подытожил чернокнижник. Конечно, Дрейк поймёт, когда придёт в себя, но не сейчас. Тут же мелкое заклинание Ашамаэля потеряло силу, и следующие слова старейшины уже услышали:
        - Значит, это я пытался разбить барьер… - пребывая словно в трансе, произнёс рыжий, и шаман, который стоял в дверях, удивлённо воззрился на него. - И что, не удалось? - Дрейку было наплевать на старейшин, чьи лица уже начали меняться, и на них отобразились гнев и негодование. - Даже не поцарапал?!
        - Значит, сородич, твой друг признаёт свою вину? - сурово произнёс главный старейшина.
        - Да, старейшины, - смиренно произнёс эльф, стараясь придать своему виду хоть немного опечаленности. Впрочем, от него не ушло, что взгляды северных эльфов сквозили недоверием. И оно было ясно - такая грубая интрига, сплетённая прямо на глазах у их же жертв. Но в зал уже вошли десять воинов.
        - Увести его, - произнёс главный старейшина. Ашамаэль тоже развернулся и собрался двигаться к выходу, как старейшина поднял руку, и тихо произнёс: - Останься, высший эльф. У меня к тебе разговор.
        - И что же это? - осторожно произнёс маг, вновь повернувшись к старейшинам и сделав пару шагов в их сторону. Главный среди северных эльфов жестом приказал оставить их наедине.
        - Действия твоего… друга подтолкнули нас к довольно поспешному принятию решения. Мы решили: вы, все трое, отправитесь по своим целям за город завтра после полудня.
        - Вы хотели сказать «двое», - хмурясь, поправил Ашамаэль. Старейшина казался серьёзным и собранным эльфом, и такая оговорка…
        «Нет! Не может быть!»
        - Трое, - сказал, как отрезал эльф. - Файран Файон тоже идёт с вами. Мы пришли к согласию, что должны как можно быстрее спровадить вас из нашего города, дав вам то, что нужно. Ты и Файран более менее безопасны. Но твой маг… Он мне не нравится. Он владеет тёмными силами, и это подставляет под удар весь мой народ. Тем более, паладин и сам настаивал, чтобы он отправился вместе с вами. Но объясни мне одну вещь…
        - Какую? - угрюмо произнёс Ашамаэль. За день он не восстановит резерв и посему не сможет нормально противостоять младшему брату. Ведь их путь, скорее всего, пересечётся. Здесь есть только одно тёмное место, и паладин захочет его уничтожить. Ведь не заболела же у него кузина, как у «Дамиана».
        - Паладин говорит, что хочет отправиться к границе ледяных пустынь, мол, он видел там каких-то тёмных тварей. Но на границах нет никакой жизни, и даже наши растения там гибнут. Почему он хочет идти с вами?
        - При встрече я поговорю с ним об этом. Он же паладин… Видимо, хочет попытаться помочь в моей проблеме. Тем более, что мага я уже лишился… что его ждёт?
        - Ничего. До завтрашнего дня он пробудет под стражей, а потом присоединится к вам. Нам он ни к чему.

* * *
        - Файран, раз нам предстоит путешествовать некоторое время вместе, я хочу спросить тебя: что ты ищешь за городами северных эльфов и почему хочешь идти с нами? - Ашамаэль застал младшего брата в коридорах дворца старейшин. Чернокнижник боялся, что паладин что-то подозревает. Он смотрел на него так, словно о чём-то догадывался. Впрочем, если Файран раскрыл обман старшего брата и молчит, то он идиот втройне - так считал Ашамаэль.
        - Старейшинам я поведал не всю правду… - медленно начал паладин.
        «Какой ужас…» - саркастично фыркнул маг в своих мыслях.
        - … Я слышал, что у пустынь изо льда водятся тёмные твари, а предания гласят, что они идут из некого храма. Впрочем, старейшины утверждают, что храм их предков захвачен этими самыми тварями. Я хочу проверить это, а вам я просто хочу помочь. Видел, что мага увели. С ним всё будет в порядке?
        - Да, - медленно кивнул Ашамаэль. - Его отпустят с нами.
        Значит, дорога паладина тоже лежит в храм. Впрочем, в одиночку он там, может быть, и погибнет. Но Ашамаэль не мог доверить предчувствиям. Вдруг он ищет то же, что и Ваалинар, а если так, то он уничтожит это, чего допустить нельзя. Придётся идти вместе с ним. Если удастся поговорить с Дрейком, то Ашамаэль сможет воплотить очередной свой план.
        После разговора с Файраном Ашамаэль вернулся в своё временное жилище в гордом одиночестве. Эта ночь у чернокнижника вновь оказалась бессонной - маг прибегнул к медитации, довольно редкому способу восстанавливать силы для чернокнижника. Расположившись в спальне на твёрдом полу, Ашамаэль закрыл глаза и освободил свой разум от посторонних мыслей, как когда-то его учил Магистр Фирисий - один из преподавателей академии, где учился беловолосый. Фирисий был очень старым и мудрым магом, одним из тех учителей, перед которым Ашамаэль испытывал какой-то благоговейный страх, восторг. Он был сильнейшим из сильнейших, и чёрный маг не раз задавался вопросом: почему он тратит свои время и силы на недомерков, которые и двух заклинаний связать не могут? Ведь он мог творить великие дела. Он был образцом подражания для Ашамаэль, да и сейчас чернокнижник часто вспоминает своего учителя. Ашамаэль в свои годы не достиг даже половины того, что умел в этом возрасте Фирисий.
        Вот, когда посторонние мысли ушли, чернокнижник ощутил бурлящий поток магии внутри себя. Все маги ощущали его по-разному, у кого-то магическая сила представала вообще в виде ручейка. Ашамаэль же ощущал бурный поток энергии, стремящийся вверх, уже тронутый чёрными прожилками - последствие чернокнижия. И маг ощущал, как его начинает переполнять сила. Он черпал её из воздуха, пространства вокруг. Конечно, это очень мало, но город северных эльфов был особенным. Помимо божественной мощи в нём было полно другой энергетики, которая шла из разных источников и мест. Даже их растения несли в себе след магии. И все эти маленькие потоки хлынули в чернокнижника. Он буквально физически ощущал, как возвращаются силы.
        Уже к утру резерв Ашамаэля вновь принял сносный вид. Восстановился не полностью, но хотя бы чуть больше, чем наполовину. Ценой тому было сильное моральное истощение - эмоции и краски вокруг смазались, обрели тусклые, серые оттенки. Но теперь чёрный маг будет не так беззащитен.
        В полдень, как и было оговорено, Ашамаэль отправился к барьеру, что отделял город от остальных земель северных эльфов. К своему удовлетворению, он встретил Дрейка в сопровождении дюжины солдат по пути и, не обращая внимания на эскорт, тут же начал разговор:
        - Ты знаешь, что паладин идёт с нами? - быстро произнёс Ашамаэль.
        - Знаю, - хмуро отозвался Дрейк. Он смотрел прямо перед собой.
        - И он тоже идёт в храм, - чернокнижник не боялся, что северные эльфы что-то подслушают или доложат старейшинам о странном диалоге - их понятия, по которым личные тайны для них - святое, даже у чужаков. К тому же, сейчас уже поздно что-либо делать - только вперёд. А если же северные эльфы вздумают запереть их там… Что ж, Ашамаэлю холод нипочём, и он сможет рискнуть пройти через ледяные пустоши и попытаться выжить среди местных тварей. Но на такой исход чернокнижник не рассчитывал.
        - Кокнуть твоего братца? - криво ухмыльнулся рыжий.
        - Если только в храме, - холодно отозвался чёрный маг. - Поскольку ты у нас «великий маг», ты должен поведать паладину, что мы идём с ним - помогать бороться с нежитью.
        Дрейк лишь молча кивнул. По его взгляду видно было, он заподозрил, что его подставили под удар, коварно и вероломно. Не исключено, что Ваалинар мог вмешаться. Но безумец молчал, лишь слегка покачивающейся походкой двигался дальше. У барьера уже ждали Файран и молодой старейшина с крайне мрачным выражением лица. На небе повисли свинцовые тучи - скоро пойдёт снег. Файран был в полном боевом облачении - тяжёлые стальные доспехи с меховой подкладкой и тёплым плащом, на поясе два меча - полуторник с длинной рукоятью и одноручный меч. Впрочем, с отнюдь не эльфийской комплекцией, Файран мог пользоваться своим полуторным мечом легко и непринуждённо, словно это эльфийская сабля тонкой работы. Увидев паладина, Дрейк сразу же завёл разговор, пока старейшина открывал барьер.
        - Файран! - радушно улыбнулся рыжий. - Ты же сейчас двигаешься к храму? - И тут же безумец не дал даже рта открыть Файрану: - Мы с Дамианом посоветовались и решили, что идём с тобой. В одиночку тебе слишком опасно.
        - Но у вас же… - удивился паладин. Но тут его прервал уже Ашамаэль.
        - Да, но целительные растения я смогу поискать и по дороге. То, что я ищу, встречается здесь довольно часто, а пара часов ничего не решат.
        - Ну… Хорошо, для меня будет большой честью, если вы решите сопровождать меня. Идём? - Файран, как и прежде, был не по годам робок, будто бы не был уверен в себе. Даже сейчас он был не очень уверен в правильности своих решений. Он терзал себя размышлениями и думами, правильно ли он поступает? Ашамаэль не сдержал гадкую ухмылку, которую, впрочем, смог спрятать.
        Вся троица двинулась через открывшийся проход в барьере. Крутой заснеженный холм вёл к рядам скал и гор, среди которых виднелись редкие растения. Пошёл снег, укрывая непроницаемой пеленой путников от глаз северных эльфов.
        Глава 2. Часть 11 «Тебе ли мне угрожать?!»
        Путь к храму был быстрым и лёгким. Настораживало только отсутствие вокруг живых существ. Ни птиц, ни животных. И даже тогда, когда храм стал совсем близок, трое путников не встретили никого. Но от глаза Ашамаэля не ушло, что между белых скал было какое-то движение, какие-то существа. Но и они будто расступались перед путниками. Присутствие кого-то выдавали и следы, изрезавшие белый снег неправильными косыми бороздами. И следы отнюдь не человеческие - когтистые, трёхпалые лапы, огромные, широкие следы. Это и были те самые существа, о которых говорил Файран.
        Но, как только путники остановились у ледяной пещеры, которая вела к дверям храма, события начали развиваться очень стремительно. Трое - рослый паладин, маг-человек и худой высокий эльф - остановились у подобия ледяной воронки в горе. Там, вдалеке, переливались ледяные блики, и тянулась дикая, оглушительная тишина. Даже шорох ветра заглох здесь. И Ашамаэль вдруг решил разоблачить свой обман. Если Файран окажется не таким придурком, каким был раньше, то он не станет делать глупостей. А если нет, два опытных чернокнижника без проблем одолеют одного паладина. Маска спала, и за спиной воина предстал во всей своей ужасной красе чернокнижник в белых одеяниях. Бледные губы изогнуты в хищной усмешке предвкушения предстоящего веселья, песочно-оранжевые глаза надменно смотрят на брата.
        - Итак, вы точн… - Файран повернулся и удивлённо замер. Его рука тут же скользнула на меч.
        - Ты…
        - Я, братец! - взмахнул руками Ашамаэль, с удовольствием наблюдая ошеломление не только брата, но и Дрейка, с которого тоже спало заклятие. Паладин резко развернулся к Николасу.
        - И он с тобой?! - Как всегда было, младший брат в моменты сильных потрясений был немногословен. Паладинская болтливость возвращалась позже.
        - Ашамаэль, какого чёрта?! - возмутился Дрейк.
        - Мне надоело ждать. - Ашамаэль повернулся к рыжему. - Если он будет делать глупости, мы его прикончим, - небрежный жест в сторону пятящегося брата. Далее эльф повернулся к Файрану с выражением лица победителя. - А если же будет пай-мальчиком, что он хорошо умеет, то, может, поживёт ещё.
        - Брат, объяснись, - произнёс Файран. Скрежет стали о ножны разрезал гулкую тишину, на что лёд вокруг опасно завибрировал.
        - Видишь ли, Файран. Мне кое-что нужно в этом храме. И вот что: мы оба отлично знаем, что придётся там сражаться, и ни я, ни ты в одиночку не справимся. Но вместе наши силы возрастут, и шансы на успех тоже. Я заберу то, что мне нужно, а ты выполнишь свою задачу. Потом мы разойдёмся, а ты свершишь правосудие чуть позже. Согласен?
        - Да будет так, - что ж, брат подрос, всё-таки стал увереннее. Троица двинулась через ледяную пещеру, и даже шаги Ашамаэля были оглушительно громкими в этой безумной тишине. В переливающемся хрустале льда и снега виднелось тёмное пятно - чёрные двери храма. И чем ближе, тем отчётливее в головах паладина и чернокнижника звучали чьи-то голоса. Маг повернулся к Дрейку.
        - Ты это слышишь?
        - Что слышу? Здесь так тихо, что у меня волосы дыбом встают, - удивлённо отозвался безумец, криво ухмыльнувшись.
        «Вот поэтому я отправил его с тобой. На него храм никак не влияет. И он сможет тебя спасти, если ты поддашься», - отозвался Ваалинар в голове мага. Последние слова глубоко задели чернокнижника.
        «Поддамся?!», - казалось, даже мысли здесь были оглушительно громкими.
        Красота прохода завораживала. Такое ощущение, что кто-то проделал дыру в бурлящем потоке воды и заморозил её, о чём говорили застывшие пузыри и гладкие изгибы льда. Но откуда свет? Ведь на небе висят тучи ещё с самого утра. И вот трое остановились у довольно низких, но широких чёрных дверей, с толстыми кольцами вместо ручек. Чёрный камень покрылся инеем, который делал резьбу почти не разбираемой.
        - Ты первый, братец, - тихо произнёс Ашамаэль, делая шаг назад. Одарив старшего брата хмурым взглядом, Файран потянул за тёмные кольца, открывая проход в длинный коридор, из которого доносился нескончаемый шорох. Следом за воином, по кивку эльфа, зашёл Дрейк, Ашамаэль же - последний. Но стоило чернокнижнику ступить во тьму, как его голову пронзил громкий скрежещущий голос - маг даже не успел рассмотреть коридор храма:
        «ААА, КТО-ТО РЕШИЛ ПОЧТИТЬ МЕНЯ СВОИМ ВИЗИТОМ. ЧЕРНОКНИЖНИК! ПОД ВЛАСТЬЮ ДЕМОНА… ЧТО Ж, ЗДЕСЬ ТЫ МОЖЕШЬ НЕНАДОЛГО ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ СВОБОДНЫМ», - страшный голос ненадолго утих. Ашамаэль ощутил, как власть демона действительно ослабевает. Также до него долетели отголоски ярости - Ваалинар, очевидно, считал своего подопечного погибшим. - «ТЫ ПРИШЁЛ ЗА ПОБРЯКУШКАМИ ДЛЯ ДЕМОНА? ЗАБИРАЙ, ОНИ МНЕ НЕ НУЖНЫ. НО У МЕНЯ ЕСТЬ КОЕ-ЧТО И ДЛЯ ТЕБЯ. НО ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ ДЛЯ МЕНЯ. ДОБЕРИСЬ ДО ЗАЛА КРОМЕШНОЙ МГЛЫ, ПОКАЖИ, ЧТО ТЫ ДОСТОИН!» - И голос в голове тёмного мага затих окончательно. Помутневший взгляд уловил, что Файран тоже не в себе.

* * *
        «ПАЛАДИН! ДА С ЧЕРНОКНИЖНИКОМ… А ЕЩЁ БРАТЬЯ. НЕЖДАННЫЙ ПОВОРОТ, НЕ ДУМАЛ, ЧТО СУДЬБА ТАК ПОВЕСИЛИТ МЕНЯ СПУСТЯ МИЛЛИОНЫ ЛЕТ».
        «Кто ты?» - мысленно вопрошал паладин.
        «Я СОЗДАТЕЛЬ! Я СЛЕДИЛ ЗА ТОБОЙ. ТЫ БОИШЬСЯ СОГРЕШИТЬ, НО ТЫ ВОИН И БЕЗ ГРЕХА НЕ МОЖЕШЬ ЖИТЬ. ОТКРОЙ МНЕ СВОЮ ДУШУ!»
        «Я тебе не верю. Создатель не может быть в этом богами забытом месте!» - отвечал Файран.
        «ОТКРОЙ МНЕ ДУШУ СВОЮ! НЕ ПРОТИВЬСЯ, ВОИН, ТЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ СЕБЕ, ЧТО ТЕРЯЕШЬ. ВЕДЬ НЕ ПРОСТО ТАК… ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ СМЕШАННЫЕ ЧУВСТВА К СВОЕМУ БРАТУ? Я ПОМОГУ РАЗОБРАТЬСЯ…»
        «Сгинь, тёмная тварь!» - И наваждение исчезло, словно жуткий могильный туман, повинуясь воли паладина, чья вера достаточно сильна, чтобы отвергнуть подобный обман. Паладин поднял глаза - брат и этот странный рыжий маг смотрели на него во все глаза.

* * *
        Ашамаэль не был уверен, но было точно ясно одно - где-то здесь существует могущественная и тёмная тварь. Или другой маг. Взгляд эльфа вернулся к Дрейку.
        - Ты слышал?
        - Что ты заладил, эльф?! - раздражённо фыркнул Николас, явно удивлённый всем происходящим. - Ничего я не слышал! Это ты меня сумасшедшим называешь, а сам голоса какие-то всё время слышишь.
        - Брат прав, - тихо произнёс Файран. - Кто-то говорил с нами.
        - А ты, Дрейк, безумен, и твой разум не воспринимает даже такие сильные попытки вмешаться.
        - Я НЕ БЕЗУМЕН! - В руках безумца вспыхнуло пламя, голос эхом разлетелся по чёрным коридорам. Ему в лицо тут же нацелился клинок паладина. Ашамаэль решил покончить с этим цирком. И он уже жалел, что не прикончил обоих.
        - Прекратите оба. Не стоит забывать, зачем мы здесь.
        - Не забуду, - холодно произнёс Файран.
        Все трое так увлеклись своей стычкой, что вовсе забыли про то, что храм имеет своё население. Его коридор уходил куда-то во тьму, круглые тёмные колонны подпирали чёрный низкий потолок и глянцево поблёскивали в непонятно откуда идущем тусклом свете, который и заметить-то можно не сразу. Стен не было. Пол и потолок там обрывались, и всё уходило в чёрную непроглядную пустоту, откуда и доносился шорох. Из этой тьмы уже лезли невысокие коренастые твари с горящими красными глазами. Мерзкие пасти оскалены жёлтыми острыми зубами, носы словно отрублены, а тела не имеют волосяного покрова. Десятки этих горбящихся тварей столпились в метрах пятнадцати от путников. Чего-то ждали, издавая лишь пугающее рычание и шипение.
        Ашамаэль первым увидел хозяев храма и тычком в бок привлёк внимание брата. Впрочем, твари не заставили себя ждать и, словно по чьей-то команде, кинулись на двух магов и паладина. Атаковали они в полной тишине - слышалось только шлёпанье босых лап по каменному полу. И вот первая тварь, вырвавшись вперёд, кинулась на Файрана, что был впереди, и тут же напоролась на его двуручный клинок. Паладин тяжёлым взмахом откинул тварь прочь и приготовился принять следующего противника. Ашамаэль заметил, что воин стоял так, чтобы принять атаку не только спереди, но и сзади. От Дрейка пронеслась огненная волна, вздыбив плащи братьев. С рёвом, но не разгоняя темноту, она врезалась в толпы монстров, забирая за собой десятки их жизней. Когда пламя утихло, настала очередь Ашамаэля, и за пламенем поднялась волна льда, синеватой мглой накрывая вновь нахлынувших тварей. И если огонь Николаса трёх-четырёх да оставил живыми, то лёд чернокнижника не пощадил никого, до кого смог добраться. На мгновение всё замерло. Коридор превратился в каток с кучей ледяных скульптур в виде рвущихся в атаку страшных тварей. Но вновь
раздалось рычание, и очередная сутулая тварь запрыгнула на одного из своих замороженных собратьев. Издав пронзительный визжащий рык, она спрыгнула и кинулась в атаку, а за ней сквозь ряды павших монстров понеслась новая волна. Загрохотали заклинания Дрейка и Ашамаэля, паладин героически обивался от десятков напирающих тварей. Из тьмы за колоннами катился оглушающий визг, оттуда то и дело появлялись тощие когтистые лапы, тянущиеся к путникам, пытающиеся их схватить, но не дотягивающиеся.
        - Нужно двигаться дальше, иначе мы простоим здесь до скончания эпохи! - выкрикнул Ашамаэль, намекая паладину, что нужен живой щит, чтобы два мага смогли продвинуться. Конечно, Ашамаэль мог бы и присоединиться к Файрану в ближнем бою, ибо вполне мог за себя там постоять, но не видел в этом смысла. Тем более что заклинания беловолосого разили всё-таки более смертоносно, чем сталь. Вот воин начал медленно продвигаться вперёд, снося своим двуручным мечом напирающих монстров. Ашамаэль двинулся следом, читая очередное заклинание. Его балахон зашевелился, и мерцающие в темноте волосы приподнялись, в воздухе пощёлкивали синеватые огоньки, которые вскоре превратились в почти видимые электрические потоки. Эльф пригнулся, уворачиваясь от прогудевшего в воздухе меча Файрана, и вытянул тонкие руки вперёд, выпрямляя длинные бледные пальцы. С губ чернокнижника сорвалась пара слов, и воздух затрещал от огромного количества электричества, которое дикой волной метнулось в сторону наступающих тварей. Мрак пещеры осветили белые вспышки, воздух наполнился запахом гнилого палёного мяса. Бушующий вихрь электричества
уничтожала всё на пути, разнося даже некоторых давно заледеневших тварей так, что осколки льда летели в разные стороны.
        И повисла тишина. Больше не осталось тварей в этом коридоре, а если они и были, то предпочли ретироваться. Затишье наступило так резко, что паладин замер удивлённый с вновь занесённым мечом. Лишь через какое-то время клинок его начал медленно опускаться. Впрочем, молчание нарушали шёпот и скрежет из пустоты за чёрными колоннами - на смену погибшим когтистым лапам уже пришли другие. Паладин перевёл удивлённый взгляд на чернокнижника, который теперь брезгливо морщился от повисшего в воздухе смрада.
        - Не думал, что ты так можешь… разрушительная мощь… И в таких руках, как у тебя! Уму не пост…
        - Заткнись, Файран! - небрежно бросил Ашамаэль, двигаясь вперёд. Как же часто белый чернокнижник раньше произносил эту фразу, и даже сейчас бросил её скорее рефлекторно, чем осознанно. - Я умею такое, чего ты не видел в своих самых ужасных кошмарах.
        После этой самоуверенной фразы Ашамаэль двинулся вперёд, во тьму, обходя застывших в бессильном ледяном оскале тварей. По чёрному полу рассыпались чёрные и хрустально-белые осколки.
        «ВЕЛИКОПНО. ПРОСТО ЧУДЕСНО!» - вновь прогремел голос в головах паладина и чернокнижника. - «ВЫ ДВОЕ НЕВЕРОЯТНО СИЛЬНЫ. ВАША МОЩЬ МОЖЕТ ПЕРЕВЕРНУТЬ МИР…» - и вновь тишина. Но отголоски неведомого существа так и манили вперёд даже паладина. И если святой воин желал уничтожить то, что найдёт, то магу это нужно было для других целей. Дрейк шёл последним - он был неестественно тих и подозрительно косился на «стены».
        Вскоре коридоры храма стали вполне обычными, а стены украшали только мрачные стальные двери, за которыми были просторные комнаты, уставленные каменными гробами, а из щелей в стенах смотрели пылающие красные глаза - множество глаз. Это были те самые твари, которые атаковали путников на входе, но сейчас они не рисковали вновь напасть. Когда троица продолжила своё движение, Ашамаэль услышал за стенами шорох - монстры следовали за путниками по ходам, которые были ведомы только им.
        Прошло несколько часов, когда бесконечный коридор оборвался и через высокие медные двери вывел путников в зал. В глаза ударил свет, разум вскружили музыка и запах еды, раздался смех, гомон светской беседы. Высокий зал был озарён сотней огней, а в центре стоял длинный стол, за которым сидели люди… Сверкнуло. И зал предстал перед путникам в своём настоящем обличии. Темно, и лишь с потолка лился непонятный серый свет, который слабо освещал мёртвую обстановку. Стены обуглились, потемнели и покрылись заледеневшей плесенью и инеем. Гобелены и фреска давно пришли в негодность, но пол был идеально чистым, хотя и потемневшим, как и стены. Что примечательно, иней на полу нетронутый, красноречиво говорящий о том, что здесь уже тысячи лет не ступала ни чья нога. Но самое жуткое было в центре огромного зала. Длинный стол покрыт замёрзшими и заплесневевшими яствами, которые выглядели так, словно их при жизни вовсе не трогали, и смерть их настигла именно в тот момент, когда всё разложили. На стульях с высокими деревянными спинками сидели скелеты, одетые в рванные, обветшалые одежды, величие и пышность которых
время и смерть не смогли стереть до конца. Все они застыли в праздных позах, разговаривая друг с другом, держа в костлявых руках бокалы и столовые приборы. Впрочем, кое-где виднелись неестественно склонённые головы, что своеобразно возвращало к реальности. Голые черепа замерли в вечном диком оскале, и чёрные глазницы смотрели в пустоту. А во главе длинного стола на троне сидел мёртвый король. На лысом черепе тускло блестела роскошная золотая корона с кучей драгоценных камней, которых время не тронуло. Он замер, вскинув руки с бокалом в мёртвых пальцах - видимо, произносил речь. А к поясу короля были прикреплены ножны, также усыпанные драгоценностями, покрытыми плесенью и инеем. В них блестел золотой меч - магический, сомнений не было.
        - Пир во время чумы, - тихо произнёс Ашамаэль. Эта мысль само собой пришла в его голову.
        - Немилосердно со стороны смерти застать этих людей во время праздника… - хмуро произнёс Файран, поймав злой взгляд чернокнижника.
        - Пойми, глупый паладин, милосердие здесь свойственно тебе одному, и ты первый пострадаешь от него же, - зло бросил Ашамаэль, огибая «праздничный» стол мертвецов, направляясь к другим медным дверям на том конце зала.
        - Я смотрю, у тебя отличные отношения с братом… - криво ухмыльнулся Дрейк, обходя длинный стол с другой стороны, оставив хмурого паладина одного. Эльф лишь ядовито фыркнул в ответ, водя руками по дверям. Не открывались! Маг уже опробовал все известные ему чары - не помогало ничего.
        - Заперто. Дрейк? Попробуй что-нибудь из своего арсенала. - Чернокнижник отошёл в сторону, пропуская безумного мага к высоким медным дверям. Он долгое время перебирал всяческие заклинания, многие из которых были неизвестны Ашамаэлю. Неудивительно. Стихия Николаса - огонь. И заклинания его были иными, даже те, что не имели отношения к стихиям, звучали несколько по-иному. Впрочем, и его магия не действовала. Тот от злости пнул ногой двери. И зря. Оглушающий гул разлетелся вокруг, и пол потряс сильный толчок. Задребезжала древняя посуда на столе. Ашамаэль чертыхнулся и кинулся прочь от дверей, предчувствуя явно что-то нехорошее. Вскоре послышались рык и топот чьих-то огромных ног.
        - Паладин, какого чёрта ты там замер?! - рявкнул Дрейк. Файран явно был не готов к такому повороту событий и под воздействием странных сил даже готов был уйти из храма. Но оклик рыжего заставил его поспешить к дверям.
        Когда медные двери с грохотом слетели с петель и устремились аккурат по дуге над мёртвым столом, Ашамаэль был где-то в глубине мрачного зала, Файран же первым был задет краем медной махины и отлетел в сторону. Дрейк получил удар огромной дубиной в живот и ударился о тёмную стену зала. Выбитые двери вмялись в, как выяснилось, прочную стену рядом с выходом. В зал вошёл огромный тролль. Дряблая серая кожа мерзкими складками свисала с боков, ноги и живот заплыли жиром, который служил отличной бронёй, тем более что тролли славились своей крепкой кожей. Глаза его горели огненно-жёлтым огнём - последствия тёмного воздействия храма, а из пасти торчали острые клыки, один из которых был обломан. На непропорционально маленькой голове, крутившейся в поисках пищи, было напялено подобие шлема - жалкое зрелище, ведь шлем проржавел насквозь. В обманчиво дряблых руках была простая деревянная дубина. Монстр аккуратно отошёл от стола с мертвецами, словно боялся чего-то, и вскоре обнаружил притаившегося Ашамаэля, который собирался было проникнуть в открывшийся проход, оставив своих спутников один на один с чудовищем.
Но не судьба. Маг был буквально в дверях, когда у него на пути о пол, поднимая клубы удушливой пыли, ударилась дубина тролля. Монстр издал оглушающий рёв и вновь замахнулся дубиной, чтобы добить эльфа - хватит одного точного удара.
        Впрочем, чернокнижнику не изменила реакция, и он прочитал очередное заклинание. Деревянная дубина превратилась в тяжеленный куб льда, когда тролль замахнулся ею над своей головой. Монстр не ожидал такого поворота событий и отшатнулся назад под весом внезапно потяжелевшего оружия. Впрочем, это его только разозлило, но спасло Ашамаэля от сокрушительного удара. К тому моменту в себя пришёл Файран с внушительной вмятиной в нагруднике своей брони. Паладина это не остановило, и он кинулся в атаку, уклоняясь от ударов тролля и давая чернокнижнику время подобрать необходимое заклинание. Тем временем монстра уже накрыл град огненных стрел от приходящего в себя Дрейка. Тролль был крайне недоволен тем, что еда оказалась слишком проворной и, похоже, не раненой вовсе. Покрытая ледяными осколками дубина взметалась в воздух, круша каменную кладку и сотрясая стены. Сила Файрана впечатляла - он, будучи единственным воином, находился в непосредственной близости с троллем и уже получил несколько ударов. Вот монстр взревел от боли, пропустив выпад паладина. Воспользовавшись задержкой, Ашамаэль ударил электрическим
штормом в монстра, а после последовал удар Дрейка в виде огромного огненного шара, который не только смертельно ранил тролля, но и опалил паладина. Эльф понял: Дрейк хотел прибрать к рукам обе цели. Умно, впрочем, так же мог поступить и Ашамаэль, к своему негодованию додумавшийся до этого вовремя.
        Ашамаэль отвлёкся на свои размышления, и последний взмах дубины тролля достиг эльфа. Боль пронзила грудь, из лёгких словно выкачали воздух. Чернокнижник ощутил удар о холодный пол, а в мутном взгляде предстала картина оседланного Файраном тролля. Вот взметнулся полуторный меч, брызнула кровь, и монстр с глухим рыком повалился на землю. Тут же благородный паладин кинулся к брату.

* * *
        «ДОБЕЙ! УБЕЙ СЛАБОГО ЭЛЬФА, ПОКА ЕСТЬ ВЗМОЖНОСТЬ. И ВТОРОГО ПРИКОНЧИ», - прогремел всё тот же голос в голове паладина. Воин замер, борясь с растущим искушением. Нет, даже Падаан недостоин такой смерти… Но он так пал… Он стал язвой на теле этого мира.
        - Ты как? - Паладин убрал меч и подал руку брату.

* * *
        - Получше некоторых! - Ашамаэль отпихнул руку Файрана и сам с трудом поднялся на ноги. Грудь нещадно ломило, в ушах гудело. Видимо, удар был не столь силён, раз маг был ещё жив. Неведомая сила манила в открывшийся проход. А вот паладина тёмная аура отталкивала. Дрейк уже кинулся в темноту следующего коридора, следом за ним - Ашмаэль, читая иллюзорное заклинание, чтобы заглушить нестерпимую боль. Паладин медленно шёл сзади, и именно он заметил, что зал начинают заполнять чудовища, что напали на путников у входа. Сотнями они входили в просторный зал.
        - Падаан, у нас гости… - прошептал паладин, сожалея, что даже закрыть проход нечем, кроме как своим собственным телом.
        - Не смей меня так называть! - прошипел Ашамаэль. Сейчас он думал только о том, что найдёт дальше, что даст ему невидимый хозяин храма. Неведомо откуда, но он знал: за коротким коридором искомый зал. - Ты и Дрейк будете удерживать проход.
        - Ещё чего. Я не отпущу тебя туда одного! - рявкнул паладин, оставив рыжего чернокнижника в одиночку у выбитых дверей.
        - Дрейк! - властно скомандовал Ашамаэль. - Когда твари нападут - подай знак.
        - Знаком будет рёв пламени! - самоуверенно отозвался Николас. Кажется, его вовсе не интересовало искомое. Конечно, он даже не знал, что ждёт их дальше.
        «Мне достанется больше…» - думал чернокнижник, одержимый своей целью. Позабыв про всё, он пронёсся через коридор в высокий круглый зал. У стен стояли разнообразные полки и шкафы с бесконечными пергаментами, фолиантами и банками. Ашамаэль, казалось, знал, где лежит то, что ищет демон. Но его взгляд уже приковал чёрный пьедестал в центре комнаты. На нём лежала небольшая книга в тёмно-бордовой обложке с тёмно-серебряными узорами. Эта была она! Точнее даже он - сосуд, хранящий в себе огромные знания о тёмной мощи, которые Ашамаэль мог забрать себе. В коридоре раздался грохот, послышали взрывы - монстры бросились в атаку, и по залу раскатился оглушающий рёв, который перекрикивал только рокот пламени. И безумный хохот Дрейка: «По очереди, сукины дети!».
        - Я не позволю тебе ничего забрать отсюда, - тихо произнёс паладин, встав перед пьедесталом. - Всё это нужно уничтожить.
        - Ты идиот, Файран! - фыркнул чернокнижник, казалось, даже не ставящий брата в раздел серьёзной угрозы. - Эта вещь даст мне такую мощь, которая тебе даже не снилась!
        - Неужели ты не понимаешь, брат? Тьма развращает тебя! Я с трудом узнаю тебя…
        «НИЧТОЖНЫЙ ГЛУПЫЙ ПАЛАДИН. УБЕЙ ЕГО! ВОЗЬМИ КНИГУ И ОБРУШЬ НА ГЛУПЦА ВСЮ СВОЮ ТЁМНУЮ МОЩЬ!» - прогрохотал голос хозяина храма.

* * *
        «ОН ХОЧЕТ ЗАБРАТЬ ВСЁ СЕБЕ! НЕ СЛУШАЙ ЕГО. УБЕЙ ГЛУПЦА И ЗАБЕРЕ СЕБЕ ВСЁ!» - прозвучало в голове паладина.
        Ашамаэль оттолкнул Файрана прочь и направился к пьедесталу.
        - Если ты сделаешь это, мне придётся тебя убить, - тихо произнёс Файран.
        - Тебе ли мне угрожать, ничтожество?! - отмахнулся чернокнижник, взяв в руки заветный фолиант. Он был невелик. Но мощь, что шла от него, была поистине огромна. - Я заберу всё, что захочу. А остальное, если хочешь, можешь предать своему святому пламени, мне плевать.
        - Твоя же мощь тебя уничтожит!
        - Моя мощь уничтожит тебя, эта книга даст мне силу… - Ашамаэль повернулся к брату. Руки паладина вскоре тоже оказались на тёмном фолианте. Если бы не обстановка, они были бы похожи на братьев, которые не поделили угощение или игрушку. Но то, что стояло на кону, - далеко не игрушки.
        - Стой, не смей открывать!
        - Ах, я понял, ты хочешь забрать всё себе! - Песочно-оранжевые глаза загорелись лихорадочным огнём. Зазвенела сталь, в лицо эльфу уставился клинок Файрана. Ашамаэль в ответ наставил на паладина свой изогнутый меч.
        - Что ты! Я уничтожу это…
        - Так я тебе и поверил! Я не отступлюсь.
        - Тогда я должен тебя убить. Тьма должна быть побеждена…
        - У тебя кишка тонка, сопляк! - Изогнутый клинок запылал чёрным пламенем. - Мне стыдно, что у меня такой ничтожный брат!
        Ссору братьев прервал Дрейк, вломившийся в зал. На мгновение из прохода полыхнуло пламя, в помещение проник нестерпимый смрад.
        - Пока вы тут языками работаете, там этих тварей становится всё больше. Решайте скорее! - заявил безумец, закрывая проход огненным барьером. Прогремела пара огненных шаров. Ашамаэль воспользовался замешательством брата и подался клинком вперёд, а сам отклонился в сторону, избегая меча брата. Очернённый изогнутый меч пронзил живот Файрана, паладин согнулся вдвое, выпустив книгу. В зал чёрным потоком хлынули твари, игнорируя барьер. Но чёрный маг не видел этого. С вожделением на лице он распахнул заветный фолиант, выпустив из рук меч. И зал поглотила непроглядная тьма, мрак заставил замолкнуть все звуки. Кажется, твари, окружив эльфа, замерли в испуге.
        В память эльфа словно огненным железом запечатлелись слова и заклинания, тёмная мощь которых потрясала воображение простых смертных. Беловолосый болезненно вскрикнул, упав на колени. Книга захлопнулась, и тьма рассеялась. Чернокнижник обнаружил себя стоящим на коленях перед раненным братом.
        «Поделом ублюдку!»
        - Дрейк… - просипел чернокнижник, не замечая замерших вокруг тварей. - Забери нужное Ваалинару, и уходим.
        Безумец же удивлённо взирал на тёмных тварей, которые начинали вставать на колени или расступаться перед Ашамаэлем, словно принимая его за своего. Да, всё верно. Открыв чёрный фолиант, эльф впустил в себя злые знания, мощь, которая ещё больше исказили его, наполнили тьмой, изничтожая всё светлое эльфийской сущности. Чернокнижник перешагнул через ещё живое тело брата и направился к выходу, прижимая к груди заветную книгу. Дрейк настороженно семенил следом, свалив в походный мешок писания о демонических обрядах и прочие необходимые ингредиенты.
        - А с этим что? Здесь оставим? - Безумец указал на тело паладина.
        - Да. Пусть обитатели этого места поразвлекутся, - холодно ухмыльнулся чернокнижник. Покинув залы, Ашамаэль, к своему негодованию, так и не услышал предсмертных воплей Файрана. Неужели твари решили его пощадить? Впрочем, главное, что этот надоедливый святоша останется здесь. Таинственный голос более не беспокоил эльфа, и он с Дрейком без проблем вышел из храма. На его пути не встало ни единой души.
        Дрейк и Ашамаэль в угрюмом молчании вышли из пугающих коридоров храма. Эльф с каждым шагом чувствовал себя всё хуже и хуже - к горлу подкатывала тошнота, в ушах гудело, руки лихорадочно трясло. Лицо чернокнижника стало мертвенно-бледным и осунулось. Но он не выпускал из рук заветного фолианта, который так неожиданно попался ему на этом рабском пути. Где-то в глубине разума билась странная мысль, что это желание, вожделение, вовсе не принадлежало ему самому. Кому-то другому. Покинув стены храма, беловолосый вновь ощутил Ваалинара, но тот ничего не сказал. Будто бы он даже не понял, что его слуга вынес из храма.
        «Неужели он не заметил? Как это?..» - удивлённо подумал маг, и эти мысли тоже прозвучали как чужие. Стоило им появиться, Ашамаэль вздрогнул и приготовился к тому, что сейчас-то Ваалинар всё узнает. Но не произошло ничего, разум наполнило странное торжество.

* * *
        «ВСТАНЬ, ПРЕДАННЫЙ ПАЛАДИН! ТВОИ РАНЫ - НИЧТО, ПО СРАВНЕНИЮ С ТВОЕЙ ВЕРОЙ», - прогремел голос в голове Файрана, который пытался взять себя в руки, окружённый тёмными тварями.
        «Смерть или сражение!»
        - Спусти своих слуг! Закончим с этим! В Свете я найду покой…
        «ТВОЙ СОЗДАТЕЛЬ ПОЗВОЛИТ ТЕБЕ УМЕРЕТЬ? ВЕДЬ ЕГО ВОЛЕЙ ТЫ УНИЧТОЖАЕШЬ ТЬМУ…»
        - Нет! У каждого своего предназначение… Тем более, самое худшее зло в своей жизни убить я не смогу.
        «АХ, ТВОЙ БРАТ, - дребезжащим хохотом пронеслось в голове паладина. - ОН ТЕБЯ ПРЕДАЛ. ОН ТЕБЯ НЕНАВИДИТ… ЕМУ ПЛЕВАТЬ НА ТЕБЯ! ТАК ПОДНИМИ СВОЙ МЕЧ, ВОИН, СРАЗИСЬ С НИМ И ОБРЕТИ ЕГО СИЛУ».
        - Она мне не нужна…
        «ТОГДА СРАЖАЙСЯ С МОИМИ ПОДДАННЫМИ, СЛАБАК!»
        - Да будет так! Рассейся, Тьма! - И яркий, нестерпимый свет озарил тёмный зал. Твари не сопротивлялись, лишь изредка бросались на сверкающий меч святого воителя и тут же погибали. Но эльф не замечал этого - в слепящем свете и самому воину было плохо видно происходящее. А когда он уходил из зала, заваленного трупами тёмных существ, его провожал голос таинственного существа, что ныне было хозяином храма:
        «ПОМНИ, ПАЛАДИН. ТЕБЯ ПРЕДАЛИ! И БРАТ, И ТВОЙ БОГ - ОБА ОНИ БРОСИЛИ ТЕБЯ… НО ПОМНИ, Я ВСЕГДА ГОТОВ ОТДАТЬ МОЩЬ ТВОЕГО БРАТА ТЕБЕ. ПОМНИ ЭТО».
        И существу удалось заронить в душу паладина зерно сомнения.

* * *
        - Дрейк… Мне нужно… Отдохнуть. Пару часов. Остановись уже, сукин сын! - Похоже, безумец решил полностью игнорировать надменного эльфа, но внезапно вновь окрепший голос заставил Николаса повернуться. Ашамаэль чувствовал себя всё хуже. Казалось, он был готов вот-вот помереть.
        - Что я вижу. Всемогущий эльф слаб и беспомощен…
        - Только попробуй, проклятый психопат, и я покажу тебе, что такое настоящие страдания! - прошипел чернокнижник, сев прямо в сугроб. Всё тело трясло крупной дрожью, маг непослушной рукой смахнул с лица прядь белых волос. Холода чёрный маг, как и прежде, не ощущал, хотя на лице выступила крупная испарина. - Мне нужно отдохнуть… поспать. Да. Пару часов. А ты смотри, чтобы не было нежданных гостей… - тихо произнёс эльф, закрывая глаза.
        Даже во сне Ашамаэль не выпустил из рук фолианта, спрятанного в походную сумку. Путники остановились на отвесной скале, которую почти полностью замело снегом, но на вершине её была плоская площадка, идеально подходящая для передышки Ашамаэлю.

* * *
        «Дрейк, вы с эльфом пропали на несколько часов… Что это было?» - послышался требовательный вопрос Ваалинара в голове Николаса.
        - В храме, видимо, что-то произошло. Какая-то сущность прервала нашу связь. Оно говорило с эльфом и паладином… - прошептал Дрейк. Безумец бросил косой взгляд на Ашамаэля, который, закутавшись в белый плащ, спал прямо в снегу.
        «Паладин? Впрочем, не важно. Позже расскажешь. Вы всё добыли?»
        - Да, мой повелитель. Ещё остроухий нашёл какой-то фолиант… Он стал заметно сильнее и из рук книгу не выпускает. Сейчас потребовал отдыха…
        «Я знаю. Эльф снова зарвался. Хорошо, проверим его силы. Отправляйся дальше без него, через северных эльфов я помогу тебе пройти. С ним ничего не делай…» - далее голос демона замолк. О да, повелитель был доволен службой своего преданного слуги. Во время своего пути Дрейк каждый день связывался с Ваалинаром и докладывал ему всё. Глупый эльф ничего не заподозрил! Пусть дальше упивается своей мнимой силой - Ваалинар даст больше, если хорошо служить. Но этот эльф… Он не желал служить повелителю. Что только демон в нём нашёл?
        Собрав свои вещи, безумец спешно двинулся по темнеющему снежному склону - ночь была близка.

* * *
        Наступающая вьюга вздыбила белые волосы чернокнижника. Ашамаэль проснулся, словно от мощного удара в грудь, и испуганными глазами окинул снежные барханы вокруг. Пустота… наступила ночь.
        - Дрейк? - осипшим голосом позвал чернокнижник, но в ответ ему только завыл ветер. Не оставалось сомнений - Николас бросил своего спутника. - Тупой недоумок…
        Поднявшись и отряхнувшись от снега, чернокнижник осмотрелся. Начиналась вьюга, и тёмную мглу уже окутывал снегопад. Нужно двигаться дальше, несмотря ни на что. Вернуться к Ваалинару, уличить безумца в предательстве.
        «Чёрт! Сам не замечаю того, как начинаю желать… выслужиться перед этим демоном…» - мелькнула раздражённая мысль в голове эльфа.
        Нестерпимый холод и ледяной ветер приятно холодили бледную кожу эльфа. Он до сих пор ощущал слабость, и дрожь не прошла до конца. Но слабость эта лишь физическая - бренное тело. В магии же Ашамаэль ощутил мощный подъём. И эта сила не была той, что прежде. В ней было больше тёмной мощи, намного больше. Чёрные маги всегда платят какую-либо цену за могущество. Кто-то расстаётся с рассудком, кто-то с какой-либо другой магией. Но многие - с физической силой. Впрочем, самоуверенный тёмный колдун собирался побороть этот недуг.
        С каждым шагом становилось всё лучше. Ашамаэль ощутил внезапный прилив сил, а сомнений, что делать у барьера, уже не оставалось. Теперь-то он сможет пробиться через эти «божественные» фокусы! И вот показалась мерцающая громада щита, что закрывала собой город северных эльфов. В бушующей вьюге барьер выглядел ещё более чарующим.
        - Наконец-то… - прошептал Ашамаэль, но его голос тут же унёс ледяной ветер. Эльф остановился и медленно вытянул вперёд тощие руки. Губы шептали заклинание, которое калёным железом было выжжено в разуме чернокнижника. Адский вой и грохот перекричали снежную бурю, земля содрогнулась с такой силой, что дрогнули горы. У рук Ашамаэля завихрился чёрный поток, который с каждой секундой набирал силу и, казалось, брал силы из самой метели - в черноте потоков виднелись серебристые прожилки, сверкающие в ночной темноте. И вот чёрный столп ударил в барьер. Надменный чёрный маг, фактически, бросил вызов самим богам. Ашамаэль ощущал сопротивление - барьер прогнулся, загудел под напором Тьмы, но продолжал держаться.
        По столпу со стороны барьера поползла золотая полоса. Изгибаясь, словно молния, она ударила в руки эльфа, окутывая золотистой молнией всё тело колдуна. Ашамаэль вскрикнул от боли, но заклинание не отпустил - отступать было некуда. Боль затмила разум, но маг продолжать напирать. Снег под потоком разлетелся в разные стороны, создавая траншею глубиной в несколько метров, на дне которой чернела земля. Пересилив боль, чернокнижник издал пугающий рык и резко подался вперёд. Барьер прогнулся сильнее и затрещал. Ещё упор, и сверкающая пелена разлетелась осколками.
        «Пробит! Да!» - Боль отступила, и Ашмаэль решил не медлить и тут же кинуться с бой. В дыре барьера сверкнули мечи и острия копий северных эльфов - целый отряд вышел на защиту города от одного чужака. Вверх, повинуясь взмаху руки, рванулась ледяная волна, обратив тылы в лёд. С уст сорвалось ещё заклинание, и ряды проредила хворь - стойкие воины северных эльфов захлёбывались кровавым кашлем. Смятение и страх - даже чар для магического страха не понадобилось - и оставшиеся защитники обратились в бегство. Правда, лишь для того, чтобы подготовить другой рубеж обороны.
        Чёрный маг прошёл среди заледеневших защитников города. Нет, он не собирался уничтожать этот народ. Он убьёт всех, кто встанет на пути, но уничтожать северных эльфов глупо. Они кроют в себе столько тайн, которые ещё нужно раскрыть. Так говорил себе эльф, но на самом деле он боялся встретить на своём пути силу ещё более непреодолимую. Но вот на пути Ашамаэля встали трое - старейшины. Среди них и главный. Эльфийские мудрецы были спокойны и невозмутимы, словно вовсе не замечали, что может сотворить их враг.
        - Теперь я диктую свои условия! Прочь с дороги, жалкие насекомые, - произнёс чернокнижник, надменно взмахнув рукой, словно великодушно отпуская старейшин. Но в глубине сознания бился загнанный страх.
        - Нет, - громким, звучным голосом ответил главный из старейшин. - Ты пройдёшь только через наши мёртвые тела, приспешник зла.
        - Я уничтожу вас! Защищайтесь! - Старейшин окутал сияющий свет. Он расходился по всему городу, и казалось, что само солнце посреди ночи вышло на небосвод. Прогрохотала чёрная молния, вздымая осколки земли и снега. Высекая пепельные и красные искры, она ударилась о щит, а в ответ засвистел световой кнут, и всё вокруг озарила вспышка нестерпимого света. Три северных эльфа наносили удары по очереди, заставляя Ашамаэля долгое время находиться в защите. Их удары были сильны, и если бы чернокнижник встретился в бою со старейшинами раньше, то без сомнения проиграл. Но не сейчас. Силы обеих сторон были на исходе, и стоило что-то предпринять - старейшины начинали делать ошибки. Стары телом, и выносливости у них меньше, чем у относительно молодого Ашамаэля, который начал яростное наступление и почти сразу вывел одного из своих противников из боя, насадив его жалкое тело на ледяной кол. Брызнула кровь, обагряя снег, алые пятна тут же замела метель. Грохот и треск содрогали каменные стены домов, светлые и тёмные заклинания волнами накатывались друг на друга, рассыпая разноцветные искры. Ашамаэль уже был ранен
- хотя одежда и была цела, грудь и левое плечо окутало алое пятно ожога, которое заметно убавило напор тёмного мага. Но это не спасло и второго старейшину, который вспыхнул чёрным пламенем - он умирал до последнего, даже когда тьма пожрала почти всю его плоть, оголяя почерневшие кости, и выжгла глаза, он ещё жил, испытывая неимоверные муки.
        И щит главного старейшины раскололся. Далее старый эльф сделал то, чего Ашамаэль никак не ожидал - он пошёл в ближний бой. В руках северного эльфа засиял сгусток света в форме длинного меча, и старейшина кинулся в атаку, надеясь застать врасплох самоуверенного тёмного колдуна. Лицо чернокнижника окрасилось удивлением, когда совсем рядом прогудел сверкающий меч. Ашамаэль с трудом успел создать в своих руках парные изогнутые клинки, состоящие из клубящейся тьмы - по мечу в каждой руке. Сражающиеся на несколько секунд отдалились друг от друга, а потом старейшина пошёл в наступление. Он сражался словно загнанный зверь, словно лев, защищающий свой выводок от более сильного соперника. С каждым ударом он теснил мага обратно к дыре в барьере.
        - Зачем ты это делаешь? - беловолосый решил потянуть время. Заговорить зубы противнику - это он умел. - Жертвуешь собой, для чего? Я просто хочу уйти!
        - Я не верю тебе, чернокнижник! - Ещё один тяжёлый удар. Ашамаэль чуть было не пропустил смертоносную атаку.
        - Почему?
        - Я долгое время наблюдал за тобой! Я почти сразу раскусил твою иллюзию, но не был уверен…
        - Тогда зачем ты меня выпустил из города?
        - Надеялся, что сгинешь в снегах!
        - Глупо! - Поочерёдный взмах чёрных сабель, наступление старейшины обращено против него же. - Слабый старик!
        Ашамаэль атаковал в две руки, под яростным напором северный эльф пошатнулся. Удар левой рукой снизу и добивающий сбоку. Старейшина, вскрикнув от боли, схватился за бок и повалился на снег.
        - Никогда я не совершал такой пагубной ошибки… - с разочарованием в голосе произнёс северный эльф, пытаясь подняться на ноги. И вот, среди снега и порывистого ветра, стоит на одном колене гордый северный эльф, а перед ним его сородич с чёрными мечами в руках. На бледных губах мага играет самодовольная улыбка.
        - Моли пощады, старик, - шелестящим голосом произнёс Ашамаэль.
        - Никогда. Пока ты стоишь здесь… Мой народ спасается от тебя. Твой план…
        - Нет никого плана! Я просто хочу пройти, старый параноик.
        - Не может быть… - Даже в полумраке можно было увидеть удивлённое лицо старейшины. Он ждал от чернокнижника великого зла, чего-то феерического, тёмного. Но в ответ на свои ожидания получает не так много. Он жертвует собой лишь для того, чтобы вероломный высший эльф просто прошёл через город. Но если он хочет кары, то он получит её.
        - Но не теперь, - злая улыбка исказила лицо Ашамаэля. - Любой, кто окажется у меня на пути, умрёт.
        - Нет, ты же… - взмолился старейшина. - Ты же говорил, что…
        - Передумал! Из-за тебя. Если ты хочешь смерти своего народа, ты её получишь, - с этими словами чернокнижник скрестил сабли, и голова северного эльфа упала в снег, разбрызгивая фонтаны крови. Его тело ещё долго билось в судороге.
        Ашамаэль сдержал своё обещание. Он разрушил всё, что встретилось ему на пути, и убил каждого, кто ещё не успел бежать, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. Прекрасный город пронзила чёрная стрела - от дыры в барьере до винтажных ледяных ворот появился протянулся чёрный пустырь. Выжженная тьмой земля. Среди сокрушённых зданий и домов лежали заледеневшие или сожженные тела северных эльфов. На пути чернокнижника вставало много отважных воинов, которые даже не могли подойти к своему врагу. Но что больше всего злило высшего эльфа, так это то, что ни один не молил о пощаде. Даже дети. Они погибали молча. Но с другой стороны это было и достойно уважения. Не каждый способен вынести такое без единого слова.
        И вот, последние две души, что стояли на пути. Женщина-эльфийка, закрывающая собой своего ребёнка. В руках она держала подобранное копьё. Она действительно готова была умереть, ведь бежать ей было уже некуда.
        - Какая глупая смерть… - прошептал чернокнижник.
        - Тебе не понять этого! - И женщина бросилась вперёд, выставив острие копья. Она не дотянула совсем немного - чёрные молнии, сорвавшиеся с пальцев Ашамаэля, уничтожили обоих, буквально испарив плоть с костей, и копьё упало на мостовую.
        Перешагнув через обуглившиеся скелеты, чёрный маг направился к проходу. Древние камни, повинуясь взмаху руки, разлетелись в стороны и с гулким грохотом захлопнулись за спиной чёрного мага, лишённые магии богов - сейчас они стали просто грудой бессмысленной горной породы после того, как их коснулась нечестивая рука Ашамаэля. И теперь для тёмного чародея была одна цель: вернуться в Ирдию. Демон в нём по-прежнему был силён, но молчал, но это ещё ничего не значило. Скорее всего, очередная игра самодовольного Ваалинара.
        Глава 2. Часть 12
        Выбраться из предгорий северных эльфов оказалось делом не из простых. В лесах был только один лагерь дроу, но от него в больших количествах расходились патрули, которые сильно замедляли продвижение десницы Ваалинара. Северные эльфы тоже продолжали вести партизанскую войну и на поверку оказались намного опаснее солдат империи Мортис, которые в снегах чувствовали себя неуютно. Сам лес был буквально взят в осаду - по его границам растянулась цепь из небольших отрядов тёмных эльфов. Что они здесь искали, чего хотели? Не того ли, что искал Ваалинар? Но это не важно, ведь теперь это было в руках Ашамаэля, и сейчас стоило думать, как вырваться из этого осиного гнезда. После всего произошедшего Ашамаэль обнаружил, что он действительно стал слабее телом. Это пугало его. Конечно, бренное тело магу не столь важно, как его магическая мощь, - которая у чародея во много раз выросла, - но и физическая выучка временами бывает очень важна. Только сейчас эльф вспомнил, что оставил свой меч в храме, и был безоружен. Впрочем, сражаться приходилось не так часто - эльфу хватало сноровки не попадаться на глаза врагам и
вовремя исчезать за иллюзорной пеленой. А участь тех, кто разоблачил обман, была страшна - в предупреждение всем патруль тёмных эльфов был подобно праздничной гирлянде вывешен на сосны, а внутренности некоторых пугающим узором замёрзли на ветках. На счастье дроу, магия всё-таки - даже тёмная - была не столь жестока в плане увечий, как сталь и отбирала жизнь мгновенно по воле чародея.
        Но прорваться через осадную линию незамеченным оказалось невозможно - в чистом поле Ашамаэль не смог бы пройти, не выдав себя. И маг встал перед выбором: попытаться протиснуться через вражеские отряды, рискуя увязать за собой большой хвост, либо напасть на ряды империи и скрыться, пока те ошеломлены. Раньше эльф попытался бы воплотить в жизнь первый вариант, но сейчас, он ощущал такую мощь! Она опьяняла, будто бы подталкивала своего обладателя к безумной авантюре. Казалось, тёмный чародей вырос даже в стихийной магии - он чувствовал снег и лёд вокруг, обнаруживал дроу ещё до того, как те появятся в поле зрения.
        Ашамаэль провёл несколько суток, изучая оборонные ряды тёмных эльфов. Дроу не озаботили себя серьёзными укреплениями: лагеря, из которых почти всегда тянулись столбы дыма от походных костров, были обустроены простейшими оборонными укреплениями, вокруг которых осуществлялось постоянное патрулирование. На посту стояли в основном зоркие разведчики и стрелки - всё-таки они имеют дело с себе подобными. От тяжёлого воина в дозоре толку здесь было немного.
        В последние дни зимы, когда солнце было в зените, Ашамаэль нанёс свой удар. Расходуя большое количество сил, он буквально стал своей стихией - снегом и льдом. Сначала ярко-белый силуэт, кроме шороха снега, ничего не выдавало на фоне белых полей, которые буквально светились на солнце. Дроу облачённый в чёрные лёгкие доспехи и также закутанный в плащ-хамелеон, настороженно повернул голову на странный звук и поднял руку, останавливая весь патруль из шестерых тёмных эльфов - четверо из них были стрелками, двое вооружены парными мечами из серой стали. По жесту Ашамаэля глава патруля обратился в лёд, став неподвижной ледяной статуей, которая так и замерла с поднятой рукой. Второй взмах, и рядом с группой дроу распустилась, ослепительно сияя, ледяная шипастая роза, пронзая острыми кольями врагов мага. С каждым ударом сердца чернокнижник приближался к, уже двоим, дроу, которые были готовы принять свою судьбу и бросить невидимому врагу последний вызов. Издевательский смех слышался со всех сторон. Волна снега и льда поднялась за спиной чернокнижника и, достигнув высотой нескольких метров, ринулась на
лагерь, деморализируя бодрствующих и даже убивая некоторых спящих. Поднялся шум, дроу не понимали, что происходит. Хвалёное хладнокровие здесь дало слабину.
        Последних выживших из патруля накрыл град ледяных стрел, оставляя умирать их мучительной смертью, истекая кровью в снегу. Сам же Ашамаэль кинулся в лагерь, где солдаты империи Мортис пытались принять боевое построение, дабы принять врага. Хотя все огни в лагере потухли, предательский отблеск солнца всё-таки выдал чернокнижника. Взвился ворох арбалетных болтов, превращая платки в решето и врезаясь в выставленный эльфом ледяной щит. Тёмный маг замахнулся рукой, и огромный ледяной пласт, только что служивший защитой, поднялся в воздух, подобно молоту, пока имперские арбалетчики готовились сделать новые выстрелы, а воины ещё не поняли, что именно им грозит. Вот ледяная плита с гудением ринулась вниз и упала прямиком в середину толпы тёмных эльфов. Оглушительный грохот ломающегося льда, шорох снега и летящие в разные стороны ледяные осколки, со свистом режущие плоть врага. Из-под плиты торчали раздробленные руки и ноги, из которых сочилась кровь, украшая снег жутким узором, даже виднелась раздавленная голова, чьё содержимое растеклось по снегу. Выжившие дроу кинулись врассыпную, вновь засвистели
арбалетные болты. Солдаты империи Мортис были не из тех, кто готов бежать при виде колдуна. Тот, кому достанется голова мага, будет вознаграждён.
        Ашамаэль кинулся вперёд. Нужно прорваться! Есть шанс, дыра в обороне, пока враг ошеломлён ударом. Вокруг мага бешеной бурей кружился снег, обдавая дроу поблизости нестерпимым холодом. Ашамаэль запрыгнул на плиту и плавно заскользил по ней вперёд. Со всех сторон лезли тёмные эльфы. Взмах руки, справа вздыбилась стена чёрного огня, иссушая кости и плоть. Тут же бывший щит ощетинился кольями, вновь брызнули фонтаны крови. Маг спрыгнул с плиты и собирался было бежать дальше - до выхода в поля оставалось совсем немного. Но вновь засвистели болты, левый бок пронзила жгучая боль. Эльф, вскрикнув, упал на землю, оступившись на самом краю ледяного пласта. Болт прошёл по касательной, но оставил довольно глубокий порез. Белый балахон обагрился кровью, алые красные ручейки стекали на развевающуюся на ветру ткань. Изо всех сил стараясь оставаться в сознании, маг пополз на четвереньках. Но сзади уже слышался топот ног тяжёлых латников империи Мортис. Когда звуки шагов стали совсем близко, Ашамаэль приложил огромные усилия, чтобы прошептать ещё одно заклинание и перевернуться на спину. Последнее слово тёмных чар
маг буквально прокричал и вытянул руки в сторону наступающих дроу, один из которых уже заносил острый меч. На лице выродка сверкала улыбка - он думал, что светлый эльф просит пощады, но жестоко ошибся. Чёрное пламя с рёвом ударило из ладоней беловолосого мага, изничтожая любую материю, которая встретится на пути. Теперь была очередь Ашамаэля смеяться. И его смеху вторили крики умирающих тёмных эльфов, которые были уже не в силах что-то сделать. Впрочем, смех эльфа прервался, когда чёрный клинок, занесённый врагом - уже погибшим - всё-таки врезался в землю рядом с лицом чёрного колдуна. Ашамаэль поднялся на ноги. В ушах гудело, мысли путались, и сознание создавало странные образы в голове эльфа. Но необходимо было ещё заклинание. Последнее.
        Когда арбалетчики начали приходить в себя, в воздухе с бешеной силой закружились снег и лёд, буквально пронзая тела врагов. Вихрь охватил почти весь лагерь, угрожая поднять в воздух даже палатки, и под его прикрытием Ашамаэль наконец ушёл в поля. Теперь самое сложное - выжить. Хотя кровотечение прекратилось, боль до сих пор пронизывала огненными иглами бок, и эльф чувствовал, как начинает отекать спина.
        «Этого ещё не хватало…»
        Отойдя на четверть километра от лагеря, маг споткнулся, упав в снег. Нет, если дроу не вышлют погоню, он сможет выбраться. Но если они нагонят Ашамаэля, то, скорее всего, сразу прикончат. Теперь беловолосый полз.
        «Останавливаться нельзя!» - Но маг с усмешкой подметил, что ледяной смерч всё ещё бушует в лагере, а значит, его следы заметёт ветер. Но ожидание эльфа-чародея рухнули. В какой-то момент в глазах мага померкло окончательно, и он упал лицом в снег. А когда снова открыл глаза и повернулся, то обнаружил спешащих следом дроу. Они уже не стреляли, они видели кровь, видели слабость Ашамаэля. Какой трофей! Жрица наверняка будет в восторге от такого нового раба.
        - Сдавайся, светлый эльф! - выкрикнул один из дроу. Рослый воин в чёрных латах с мечом и щитом. На щите его красовался символ Верховной Жрицы - красный паук на чёрном фоне. Он шёл без шлема.
        «Самонадеянный идиот… Ха!» - Да, они с Ашамаэлем стоят друг друга, и от этой мысли бледные губы скривила ухмылка.
        - Получишь только холодный труп… - прохрипел эльф. Сначала он пытался продолжить бегство, но осознал, что не может. Нет сил.
        «Но я не могу так погибнуть! НЕТ! Ни за что!» - панически вопил разум. Едкой волной накатил страх, смывая опьянение былой мощи. Усилием воли Ашамаэль сформировал в руках ледяной меч и поднялся на ноги, но тут же покачнулся и под дружный смех тёмных эльфов упал обратно, выронив ледяное оружие, которое тут же рассыпалось миллионом мелких осколков. В глазах померкло.
        - Глупый эльф… - с улыбкой произнёс дроу, поднимая на ноги Ашамаэля. Нет сил. Даже молить пощады сил не осталось. Эльф худой рукой судорожно вцепился в запястье воина империи. Песочно-оранжевые глаза в ужасе расширились, лицо исказилось болью и страхом.
        - Нет… - просипел чернокнижник.
        - Что? - зубоскаля, переспросил дроу, упиваясь своей властью.
        - Я знаю, что ты хочешь сделать… Не смей!
        - А что ты мне сделаешь?! - захохотал капитан. Загудело в ушах. Капитан империи Мортис что-то говорил, но Ашамаэль уже не слышал. Это конец. Всё погибло.
        Внезапно чёрный маг ощутил, что снова упал на землю, а слух порезал пронзительный орлиный клич. Испуганные крики тёмных эльфов, звуки рвущейся плоти и скрежет доспехов. Хлопанье огромных крыльев.
        «Что происходит? Ни черта не вижу…» - мысленно ворчал эльф, к которому постепенно возвращалась трезвость мысли. Но зычный голос, принадлежащий явно не человеку, окончательно вернул Ашамаэля к реальности:
        - Вставай, Падаан Файон, слуга короля Сиралиона! - до боли знакомый голос. Он использовал старое имя мага и звучал с таким акцентом, который есть только у одних существ в этом мире. Чёрный колдун медленно перевернулся и, уже в который раз за эти пару часов, обомлел от ужаса. Перед ним стоял огромный крылатый зверь с телом льва и головой орла. Пронзительные белые глаза в упор смотрели на эльфа, а вокруг лежали тела дроу. В небе кружила целая стая таких же существ. Некоторые из них пикировали вниз, нанося удары по лагерю.
        «Грифоны… Грифоны! Быть такого не может… Почему?»
        - Падаан, не время играть в твои игры. Тёмные эльфы скоро поймут, что произошло. Нам надо бежать! - произнёс грифон.
        Ашамаэль, ничего не понимая, поднялся на ноги, и грифон тут же подхватил его, легко усадив на свою спину. И с орлиным кличем зверь взмыл в воздух.
        - Куда держишь путь? - уже в воздухе пробасил грифон.
        - Ирдия… - прохрипел Ашамаэль. - Но объясни мне, кто ты. Зачем спас?..
        - Неужели не помнишь, Падаан Файон? - кажется, зверь был искренне удивлён. - Давным-давно ты со своим отрядом спас молодого грифона и его семью от расправы. А я в благодарность поклялся отплатить тебе за помощь. Король грифонов должен держать своё слово!
        - Но я требовал больше… - чернокнижник начинал вспоминать. Тогда, во время очередной войны, он ещё служил королю и вёл свой отряд в бой. Но в лесах он застал битву грифонов и охотников-дроу. И преимущество было явно не на стороне гордых зверей. Тогда эльфы кинулись в атаку и быстро перебили врагов. Главой семейства оказался наследник Небесного Трона, который был очень благодарен за спасение своей семьи. И тогда принц поклялся отплатить командиру Падаану Файону той же монетой. Но уже тогда Ашамаэль был алчен и потребовал большей клятвы: всегда отвечать на зов своего спасителя, всегда приходить на помощь в бою. И принц не смог отказаться - таким образом, грифон связал себя сразу двумя клятвами. Кажется, его звали Велетситгор. Да, именно так. - Но как?
        - Мы тоже сражаемся с империей, эльф, - произнёс Велетситгор. - Не так явно, как вы. Ведь они даже не знают, где находится наша столица… - Впрочем, этого не знал никто, кроме самих грифонов. Но ходят слухи, что Небесный Трон - столица гордых существ - находится где-то в горах Андатари, которые ещё называют Клеймором Создателя. Эти горы - самые высокие на метрике, а может, и в мире, их величественные пики уходят далеко за облака, на их вершинах не был ни один человек, эльф или орк. Никто из смертных, кроме самих грифонов. Хотя бы потому, что там почти невозможно нормально дышать неподготовленному существу. Сейчас грифонов почти никто не видит - они куда-то ушли после последних войн, но начали возвращаться, когда тёмные эльфы вновь начали поднимать головы и когда миру начала действительно угрожать опасность. Это долгая история. Люди боялись грифонов - яростных воинов, самых быстрых летунов, небесных солдат. Гордые звери подвергались самым разным гонениям, которые обострились во время войн с тёмными эльфами. Тогда старый король, отец Велетситгора, сказал, что уводит свой народ обратно на Небесный
Трон, раз люди настолько глупы, что не видят истинного врага. Был расторгнут договор о военной помощи высшим и лесным эльфам. Но сейчас грифоны начали возвращаться… В конце концов, они рождены, чтобы сражаться, чтобы помогать земным существам.
        «Они вернулись…» - даже холодный чернокнижник не мог сдержать восторга.
        А о Небесном Троне уже многие тысячи лет слагают легенды. Говорят, когда-то прекрасный город находился намного ниже, и люди имели туда доступ. Говорят, что высокие широкие башни вылиты из серебра и золота, а стены высечены в самих горах, а ещё выше располагаются бесчисленные гнёзда, выбитые в скалах, где движение не прекращается даже глубокой ночью - тысячи грифонов спешат по своим делам, кружа вокруг скал. Но никто не помнит того момента, когда Небесный Трон обрёл своё нынешнее название и оказался на самых пиках Андатари. А может, это всё просто вымысел, а на пиках гор всего лишь кучка гнёзд. Но не приведи Создатель задать подобный вопрос грифону.
        Холодный ветер дул в лицо, трепля белые волосы и окровавленные полы балахона. Стая грифонов мчалась во весь опор, и вскоре показались ничейные земли, а на горизонте уже виднелась и Ирдия. Спасители пошли на снижение. Ноги Ашамаэля вскоре коснулись земли. Он мог идти. Но не более. Вряд ли сможет постоять за себя, если вдруг что-то случится.
        - И всё-таки, - обратился эльф к королю грифонов. - Что именно вы делали так далеко от своего дома?
        - Пытались связаться с северными эльфами. Но у них что-то случилось, - медленно произнёс Велетситгор. - А что делал там ты?
        - Это не важно, - отмахнулся Ашамаэль. - Я попал в засаду, как ты заметил.
        - Падаан, я чувствую, что ты лжёшь, - озадаченно произнёс грифон. - Ты сам напал на блокаду, пытаясь прорвать кольцо. И я ощущаю в тебе то, чего при первой встрече не было. Ты изменился. Очень сильно.
        - Имеет ли это значение? - холодно произнёс эльф. - Ты готов выполнить и вторую свою клятву?
        - Конечно, Падаан, - кивнул грифон. Голос его был серьёзен, но от чернокнижника не ушло, что зверь был недоволен.
        - Не называй меня так, - поморщился беловолосый, не сдержав резкого тона. - Ашамаэль. Зови меня Ашамаэль.
        - Ты действительно изменился. Прощай… Ашамаэль. - И грифоны вновь взмыли вверх.

* * *
        Кайириан молча сидел перед золотым фонтаном, вслушиваясь в журчание воды. На дворе была ночь, в стеклянные потолки было видно звёздное небо. Луна и светильники освещали небольшой зал-сад, усаженный тонкими пышными деревьями, чьи жёлтые кроны переливались в свете огня. Всё-таки это было странно - там бушует умирающая зима, а здесь осень… С битвы у той крепости прошло довольно много времени, но его рана до сих пор не заживала. Казалось, становилось даже хуже. Монарх лишь редкие часы мог стоять на ногах, а остальное время проводил в лазарете под присмотром целителей, оставив ведение войны маршалу. Боль растекалась по всему телу, порой даже лишняя одежда становилась испытанием, невыносимой мукой. Впрочем, одежду королю заменили слои бинтов, которые покрывали крепкое тело короля.
        Но мысли раненого монарха, как не странно, занимала далеко не война. Его жена - Таймириэль - сегодня должна вернуться из своего путешествия на соседний материк. Она отправилась туда вместе с целым посольством и отрядом солдат - экспедиция была призвана узнать наконец, что же творится за морем. Быть может, эльфы за океанами ещё живы. Она и сама была выдающимся тактиком, дипломатом, и безумно любила она две вещи: Сиралион и своего мужа. Она уже знала о новой войне, знала о ранении своего мужа и падении древней крепости на границах.
        - Кайириан! - Король вздрогнул, вырванный из своих размышлений мелодичным голосом. Не «голоском», а именно голосом взрослой, уверенной в себе женщины, которая привыкла решать проблемы в первую очередь словами, а не насилием. В мерцающей серебром арке стояла высокая эльфийка, облачённая в золотые с белым одежды. Её пышные светло-медовые волосы волнами спадали на плечи. Её одежда - поистине эльфийское чудо, усеянное вышитыми листьями и узорами. Платье, казалось, и вовсе полностью состояло из осенней листвы. Кудри обрамляли светлое, изящное лицо. Эта женщина вскружила головы многим эльфам, даже людям, но вышла замуж за Кайириана, когда тот ещё не был королём. Многие не понимали её. Нынешний монарх выделялся среди многих эльфов - для своей расы он был слишком мужественный внешне, даже порой грубый.
        - Таймириэль… - прошептал Кайириан. Ещё одно отличие эльфов от людей - их любовь долгие сотни лет может оставаться страстной, горячей и никогда не затухать. Впрочем, так бывает не у всех, конечно, ведь даже среди эльфов имеются разные индивидуумы. Забыв про раны, Кайириан встал на ноги и нетвёрдой, от нескончаемой боли, походкой направился к своей жене. - Как я скучал по тебе…
        - И я по тебе. - Они заключили друг друга в объятия. Рука короля медленно прошлась по мягким волосам Таймириэль. - Но ты ранен. Как ты себя чувствуешь? - В глазах королевы читалась нескрываемая озабоченность здоровьем Кайириана. Она смотрела на своего мужа не в силах отвести взгляд.
        - Я в порядке. Лучше расскажи мне, как прошло путешествие. Всё ли было в порядке, как тебя приняли наши братья? Там ли они ещё? - голос монарха звучал тихо и устало. Рана вытягивала все силы. Даже жрецы и чародеи были не в силах что-либо сделать. Оставалось надеяться, что она заживёт. Но король не мог обременять этим свою жену. Народу Сиралиона нужен не только король, который поведёт их в бой, но и королева, которая поднимет дух и наставит мудрым советом.
        - Меня приняли, как положено, муж мой. Но я получила отказ. У братьев другие заботы.
        - Неужели и там бушует война? - взволнованно произнёс король.
        - Нет, подобные вещи там не случились уже давно. Но все средства и солдаты заняты некой целью, о которой мне не сказали. Кажется, они и вовсе забыли о нас, забыли о наших богах… Там что-то не так.
        - Это ужасно… Но главное, что ты здесь, свет очей моих! - Кайириан собирался поцеловать свою жену, но грудь внезапно пронзила боль. Бледное красное пятно, отмечавшее рану, расплылось и заалело тёмно-красным цветом. Глаза монарха распахнулись от ужаса, всё вокруг помутнело, а пальцы стали мертвецки холодными.
        - Кайириан? Кайириан! - испуганно закричала Таймириэль. - Нет… Нет, нет, нет! Стража! Кто-нибудь! Позовите целителя! Муж мой, не умирай… - На глазах королевы выступили слёзы. Король чувствовал, как ноги его слабеют, а кровь отходит от лица. Его тело начало оседать в хрупких руках эльфийки.
        В коридоре послышался топот - приближались стражники, ведущие за собой врачей. Когда старый, седой эльф в белоснежных одеждах лекаря влетел в садик, сиралионский король лежал в руках своей жены на полу и истекал кровью - бинты уже не могли остановить внезапно хлынувший поток. В глазах чернело, правитель эльфийского народа уже ничего не слышал вокруг.
        - Что с ним происходит? - Таймириэль подняла на целителя глаза, полные мольбы. Она требовала ответа.
        - Не знаю, госпожа моя… - сокрушённо ответил эльф. Кайириана положили на носилки и быстро унесли в палаты. Весь дворец переполошился - весть о том, что королю стало плохо, разлетелась словно чума.
        - Он же был ранен давно! - Таймириэль пыталась взять себя в руки. Но слёзы текли ручьём, руки тряслись, страх накатил холодной волной. - Почему это произошло?
        - Мы не знаем. К королю съехались все самые лучшие целители Сиралиона, но никто не может ничего сделать. Оружие дроу…
        - Это ужасно, - голос королевы похолодел. - Тогда я попробую. Я готова отдать за него жизнь…
        - Но моя королева, а если у вас ничего не выйдет?
        - Я даже не хочу думать об этом! - голос снова дрогнул, а на глазах вновь выступили слёзы. - Он не может так просто… Не может…
        - Моя королева… - сухая рука древнего эльфа легла на плечо Таймириэль, - прошу вас, не падайте духом. Сиралиону нужен король.
        Несколько минут эльфийка стояла, закрыв глаза, собираясь с силами. Она чувствовала, как платье отяжелело от крови любимого мужа, как кровь его стекает по пальцам и почти беззвучно капает на пол.
        - Ты прав. Я прямо сейчас проведу ритуал, - в голосе эльфийки зазвенела сталь, твёрдая уверенность. Таймириэль, ко всему прочему, также являлась жрицей богини-целительницы, связь с которой у неё была довольно крепка. Взяв свою волю в кулак, королева встала на ноги и уверенной походкой отправилась в палаты целителей, где в не менее жестокой войне, чем на границах Сиралиона, схлестнулись целители и сама смерть.
        Альмис - богиня-целительница, покровительница высших эльфов. Ходят легенды, что она и сама когда-то была эльфийкой, ещё задолго до того, как появилось само понятие «высший» у эльфов в этом мире. А может, она и вовсе пришла из иных миров и планов. Сила Альмис была близка к мощи самого Создателя - не зря в пантеоне богов она стоит не так далеко от него. Впрочем, единственная привилегия эльфийской богини - дарить жизнь. Всему. Есть бог, который отправляет живых существ, которые закончили свой жизненный цикл, в мир мёртвых, и только Альмис может сказать что-либо против и вернуть погибшего прямо из рук Смерти обратно в мир живых. Само собой, богиня-целительница просто так таких вещей не делает. Но жрецы её никогда не остаются без внимания.
        Целители не жалели себя ради своего короля. Уже третий чародей упал в обморок от изнеможения - кровь удалось остановить лишь частично, но колотая рана в боку Кайириана продолжала кровоточить. Температура монарха резко опускалась, его била лихорадка. Поднявшуюся было панику частично развеяла королева, вскоре появившаяся в белоснежных палатах сиралионских целителей. Кудесники расступились перед женой своего короля, и Таймириэль встала в изголовье постели Кайириана. Хотя лицо её было каменно-спокойным, она не могла без боли в сердце смотреть на мертвенно-бледное лицо своего любимого мужа.
        Королева возложила руки на голову короля, шепча молитву, вознося своей богине смиренную мольбу о помощи. Кайириан был ещё жив, Таймириэль чувствовала это! И молитвы королевы были услышаны, эльфийку окружил синеватый свет, который окутал и тело Кайириана. Король резко вздохнул, слабо выгнувшись в постели. Но что-то мешало. Это не была простая рана. Другая сила, почти равная Альмис, мешала жрице исцелить её.
        - Отступись, жрица Альмис! - прошелестел женский голос в палатах. - Кайириан Сиралионский должен умереть!
        - Никогда! Лучше забери мою жизнь! - И так не на шутку встревоженные эльфы удивлённо воззрились на свою королеву. По палатам раскатился тихий смех, обдающий холодом.
        - Твоя очередь настанет позже. Ты пригодишься моему народу… Но моя жрица сделала выбор, твой муж умрёт!
        - Я не позволю тебе этого сделать! С мощью и поддержкой Альмис я смогу победить.
        - Глупая девчонка… Твоя богиня далеко отсюда, её жалким потугам никогда не сравниться с моей мощью!
        - Но вера моя сильна, и я готова отдать жизнь за мужа… - прошептала Таймириэль, чувствуя, как подступает отчаянье. Тёмная богиня действительно была сильнее.
        - Ах, зачем тебе этот глупый мужчина? Он только и делает, что размахивает своим мечом… А знаешь что? Ты можешь стать первой высшей эльфийкой, которая присягнула мне! Брось свою слабую целительницу, встань на мою сторону и сторону моего народа. Две Высшие Жрицы, ты только представь себе это…
        - Ты предлагаешь оставить любовь всей моей жизни, бросить мой народ и стать первой среди твоих рабынь? Никогда! Даже не пытайся меня обмануть.
        - …Тогда ты можешь прикончить первую жрицу! Ты намного сильнее! Представь себе, какие высоты тебя ждут, и они - не чета тому, что может дать твоя никчёмная богиня-целительница, которая только и умеет, что вдыхать жизнь в бессмысленные вещи.
        - Никогда!
        - Опомнись! Тебе не победить, сделай верный выбор. Неужели ты не осознала свою слабость?
        - Пусть я слаба, но вера моя сильна… - вновь прошептала Таймириэль, чувствуя, как слабеют ноги.
        - Глупа так же, как и твой муж! Тогда рискни сразиться со мной за его жалкую жизнь!
        Перед внутренним взором Таймириэль предстали чёрные руки, принадлежащие женщине и ползущие по телу Кайириану к сердцу и голове. Ещё немного, и когти коснутся сердца… Но яркий свет озарил белоснежные палаты, так, что даже эльфы вокруг были вынуждены отвернуться. Сама Альмис вступила в битву против Ллос за жизнь эльфийского короля. Светлая богиня знала, что если Кайириан сейчас умрёт, то дроу так или иначе смогут победить Сиралион, а корыстные цели Верховной Жрицы идут намного дальше эльфийских полей и лесов. Она двинется дальше, начнёт кровавое правление. При всём при этом, другие злые силы обратили свой взор на эти земли.
        «Держись, дитя… - прошептал мягкий женский голос в голове королевы. - Не слушай её, у тебя всё получится».
        Яркий синеватый свет своим напором не подпускал тьму к сердцу короля. Вера и страх за жизнь короля окрылили Таймириэль, дали ей силы бороться. Когда стык тьмы и света спустился до раны в боку, палаты огласил болезненный женский вскрик. Кайириан резко выдохнул, словно долгое время провёл под водой, задержав дыхание.
        - Я недооценила тебя… - прошипел голос Ллос, и отпрянувшая тьма превратилась в огромного чёрного паука. - Тогда умрёшь ты!
        Тёмная богиня надеялась испугать соперницу, нанести неожиданный удар, но у неё не вышло. Ослабленная богиня не смогла преодолеть барьер королевы. Чёрная паучиха сломала своё жало о светлый щит и с пронзающим острыми иглами слух криком отпрянула, а потом и вовсе исчезла. Повисла тишина, прерываемая только прерывистым дыханием раненого короля. Кровь перестала хлестать из раны, а проклятие, так тщательно замаскированное, исчезло. Королева тяжело опустилась на стул рядом с кроватью супруга, ощущая, будто жизненные ее силы были почти полностью высосаны. Борьба с богиней Ллос оставила свой след.
        - Жизни Кайириана Сиралионского более ничто не угрожает. Покиньте нас, - устало, но от того не менее церемониально произнесла Таймириэль, присев на стул рядом с кроватью своего мужа. Жрецы и целители поспешно покинули белые палаты.
        Эльфийский монарх спал крепким сном, и Таймириэль не могла точно сказать, когда он проснётся. Может, завтра, а может - через неделю.

* * *
        Первое, что бросилось в глаза по возвращении в Ирдию - стражники. Они попросту исчезли с улиц, а на смену им пришли рослые воины в тёмных шипастых доспехах, вооружённые острыми алебардами, мечами и ростовыми щитами, на которых на чёрном фоне красовалась серебряная звезда с длинными лучами - символ торговых сепаратистов, во главе которых стоял сам Ваалинар. Ашамаэль был уверен, что за этим символом кроется нечто большее, но демонам он явно не принадлежал. На улицах также стало меньше народу - очевидно, многих мужчин обратили в одержимых и забрали на службу демону, ведь шлемы с закрытыми забралами, и никто не сможет рассмотреть лиц вояк. А бунта Ваалинар справедливо не опасался - в городе почти некому у было бунтовать.
        На воротах Ашамаэля пропустили сразу, а один из воинов медленно пробасил:
        - С возвращением, командир.
        Величественное возвращение не удалось. На опустевшие улицы через открытые ворота ступил эльф с длинными белыми волосами, которые от долгого перехода ветра растрепались, а лицо порядком иссушилось. Некогда белый балахон был замаран кровью, помят и местами изорван. Впрочем, даже это не мешало эльфу держался гордо и надменно.
        Находясь в городе, Ашамаэль почти явственно ощущал Ваалинара, словно тот шёл за его спиной. Но демон до сих пор молчал. К этому точно как-то причастен Дрейк, Ашамаэль был почти уверен. И от этой мысли лицо чернокнижника сводило от злости. Он сбежал, бросил Ашамаэля и сейчас наверняка что-то плёл демону. Какую-нибудь грязную ложь! И злость эта буквально придала сил тёмному чародею, а его величественность стала поистине пугающей, даже несмотря на не самый опрятный внешний вид.
        Массивные двери, ведущие в подземный дворец Ваалинара, распахнулись перед десницей демона. Беловолосый колдун быстрым шагом преодолел бесчисленные, однако полные своей мрачной красоты коридоры и пролёты. Здесь явно всё преобразилось. Больше украшений, мрачных гобеленов и тусклого золота, но всё по-прежнему оставалось в чёрных тонах. Но сейчас путь Ашамаэля лежал не в тронный зал - он шёл в комнату Николаса, который наверняка сейчас находился там. Тёмный чародей жалел только об одной вещи: он не может убить Дрейка сейчас, ибо гнев Ваалинара в таком случае будет, скорее всего, для него смертелен.
        Дубовые двери Николаса с грохотом распахнулись, и мерзкий болотно-зелёный гоблин с визгом кинулся наутёк вглубь захламлённой комнаты, которая давно не видела толковой уборки. В центре комнаты стоял пьедестал с распахнутой древней книгой о демонических ритуалах. Перед книгой и стоял Дрейк, который сейчас удивлённо пялился на ворвавшегося в его комнату эльфа - рыжий даже перо из рук выронил, которым что-то царапал в другой книге.
        - О… Выжил? - произнёс он, явно не ожидая подобного поворота.
        - Ублюдок! - прорычал Ашамаэль, угрожающе приближаясь к Дрейку.
        - Да, я тоже рад тебя видеть… - усмехнулся безумец, предусмотрительно откладывая в сторону свою записную книжку. Видимо, тексты в найденном фолианте смертному глазу были не понятны.
        - Ты бросил меня там! Что, надеялся, что я подохну там, да, тупое смертное создание?! - Эльф схватил Дрейка и, подняв его с места, со всей силы ударил о захламлённую книжную полку. Книги тут же посыпались на пол.
        - Мне приказал Ваалинар!
        - Ложь! - рявкнул Ашамаэль, не желая слушать жалкие оправдания безумца. - Если струсил, так и скажи!
        - Да ты с ума сошёл! - Рыжий вцепился в запястья Ашамаэля, пытаясь высвободить себя от судорожно сжимающихся пальцев эльфа, которые были так опасно близки к горлу.
        - Да кто бы говорил… - фыркнул Ашамаэль, чувствуя, как гнев переходит в бессильную злость, - с рыжим ублюдком нельзя ничего сделать. Бледные пальцы разжались, и Дрейк, наконец, вздохнул спокойно, спешно обходя беловолосого эльфа и увеличивая дистанцию. - Что там с этой книгой? - бросил чернокнижник через плечо.
        - Ни черта не понятно - нужно переводить. Повелитель понимает, что там написано, но эта книга нужна нам, а сам он не пожелал раскрывать тайны демонических писаний.
        - Что же? Он не торопится войти в этот мир? - скептично фыркнул Ашамаэль, поворачиваясь к Дрейку.
        - Для демона время идёт иначе, - отозвался Дрейк. - Тем более, нужно ещё подождать, пока мир окончательно увязнет в своих распрях. Так что Повелителю торопиться вовсе некуда. Да и кому, как не эльфу понимать это? Твои сородичи тоже весьма неспешны.
        - Да, вполне возможно. Об этом я поговорю с ним самим. И что, он доверил тебе перевод текста?
        - Да… - кивнул Дрейк, явно и сам удивлённый этим фактом. - Странно, но языки мне даются хорошо. Джеран мог заняться этим, но его Повелитель тоже куда-то отправил.
        - Что ж, удачи, - медленно произнёс Ашамаэль и развернулся к выходу.
        - Стой! Ты мне не поможешь? - возмутился Дрейк, который явно рассчитывал на помощь мудрого эльфа.
        - Нет, конечно, - надменно фыркнул чернокнижник и, отпихнув с дороги вновь вылезшего гоблина, прислуживающего Дрейку, он вышел обратно в коридор. Теперь Ашамаэля злило ещё одно: Ваалинар до сих пор молчал.
        «Он вообще знает о прибытии своей десницы? Конечно, знает! Он, чёрт возьми, почти обо всём знает… Что ж, раз проклятый демон молчит, значит можно привести себя в порядок,» - решил чернокнижник, ибо сейчас внешний вид Ашамаэля оставлял желать лучшего.
        Тёмный колдун не спеша принял ванну, даже поужинал, подобрал новые, конечно же, белые, одежды. Маг и сам не понимал, почему именно белое. Обычно серебро носили воины Сиралиона. А рана хотя и выглядела сейчас не лучшим образом, была не столь серьёзна, и эльф даже удивился, как это такая пустяковая царапина смогла тогда вывести его из строя.
        И вот, приведённый в порядок, Ашамаэль во всём своём величии отправился в тронный зал Ваалинара, книгу оставив в своей комнате и наложив на неё мощные скрывающие и охранные чары. Маг не знал, раскроется ли его попытка укрыть что-то от демонического взора, но глупая надежда теплилась в душе, к тому же терять ему было нечего. Коридор к обиталищу демона также изменился. Он ярко освещался буквально тысячами свечей, закреплённых на закруглённом потолке и тёмных стенах. Вдоль стен стояли воины в чёрных латах, вооружённые тёмными фламбергами, в чьих волнистых лезвия мерцали отблески огня от свечей. Когда по коридору зашагал эльф-чернокнижник, воины Ваалинара преклонили колени - каждый, без исключения, когда мимо проходил их командир. И в этот момент Ашамаэль забыл о злости, переполненный самодовольной гордостью. Это его солдаты… Почти. Даже Сиралион может лишь мечтать о такой армии покорных и сильных бойцов, в чьих рядах царит стальная дисциплина. В них есть весомые недостатки, но и они наверняка поправимы.
        Ашамаэль отворил золотые высокие двери, выполненные в виде рычащего дракона, которого окутывали языки пламени. И перед беловолосым магом тьмы предстал тронный зал демона, который, как ни странно, изменений не претерпел. На жутком троне восседал сам демон. На его тонких губах играла лёгкая полуулыбка, которую Ашамаэль видел всё отчётливее, приближаясь к своему повелителю. В ногах демона лежал его советник - уродливый, сгорбленный мужчина, а из его тела торчал двуручный меч.
        - Он мне надоел… - пояснил Ваалинар, заметив вопросительный взгляд эльфа. - Мерзкое создание. Да, ты вернулся. Ничего не хочешь мне сказать? - в голосе демона звучала угроза, которую Ашамаэль просто не понимал.
        «Ведь я сделал всё идеально…»
        - Ничего, кроме того, что твоё задание выполнено. Ах да, рыжий паршивец меня бросил, - холодно произнёс чернокнижник, в упор смотря на Ваалинара. - И говорит, что ты ему приказал.
        - Так и есть. Это я сказал. Слушай, эльф, а не нашёл ли ты ещё что-нибудь в том храме?
        - Нет, ничего. - От напряжения свело мускулы.
        «Он знает? Быть не может!» - страх смешался с холодной решимостью. Сейчас Ашамаэль поймёт, нашёл ли он управу на демона, или же эта лишь игра. Ведь их связь работала в обе стороне, и Ваалинару тоже было непросто скрыть свои замыслы, хотя это и давалось ему проще.
        - Учти, что сейчас мои люди обшаривают твою комнату. Ты точно ничего не хочешь сказать? - демон говорил уверенно.
        - Ничего, - Ашамаэль был уверен, что…
        «Не важно. Демону необязательно знать!» - чародей намеренно прервал поток своих мыслей. Но в следующий момент всё вокруг превратилось в кровавый кошмар. Сверкнуло, стена огромного тронного зала обагрила алая кровь. Ваалинар вскочил с трона и, выхватив меч из трупа советника, замахнулся и рубанул чернокнижника. Острая сталь рассекла плоть, пронзая тело дикой нестерпимой болью. Тёмный колдун завопил, терзаемый острым клинком.
        - Я знаю, что ты там что-то нашёл! - с этими словами демон вновь взмахнул своим жутким оружием, отрубая Ашамаэлю руку. Брызнула кровь. Демон метким ударом пронзил колдуна насквозь, но смерть никак не шла. Лишь нескончаемая боль и море крови. Ашамаэль упал на пол и в ужасе уставился на отрубленную руку, которая сейчас подёргивалась на полу, наливаясь мертвенной бледностью. Но в голосе демона зазвучал страх. - Думаешь, НЕОБЯЗАТЕЛЬНО ЗНАТЬ?! Забыл, что я вижу твоё сознание насквозь?! Да, тебе удалось отгородить кусок… НО ЭТО ТЕБЯ НЕ СПАСЁТ!
        Взмах острой стали, и голова эльфа отсечена. И в этот момент Ашамаэль ощутил настоящий ужас, видя, как падает его тело, содрогаемое смертными судорогами, а сам он летит куда-то вглубь тронного зала. А смерть всё не идёт. Только дикая боль, нестерпимая боль. И коридоры вновь огласил пронзительный крик эльфа-чернокнижника.
        Вновь сверкнуло, и Ашамаэль вновь обнаружил себя целым и невредимым - только вот боль никуда не ушла. Снова демон занёс обагрённый кровь меч и пронзил горло мага, стоящего на коленях. Ашамаэль ощутил, как жгучая сталь проходит через гортань, разрывает лёгкие и выходит где-то в правом боку. Ваалинар резко вынул меч и вновь нанёс колющий удар в грудь, и ещё удар, и так продолжалось долго, пока всё вокруг не затопила кровь. Тогда демон двумя ударами отсёк обе руки эльфа и остановился. Тело чёрного колдуна не успело упасть на пол, как всё вернулось на свои места, стены снова освещали пылающие лампы и цвет их, как и прежде, был чёрным. А Ашамаэль стоял на коленях перед своим повелителем весь в крови, а тело его было покрыто рублеными ранами, которые с дикой болью медленно затягивались.
        - Как же мне нравится твоя упорность… - прошипел демон, обходя эльфа. Взяв свою десницу за волосы, Ваалинар поволок эльфа к выходу. - А теперь мы отправимся в твою комнату, и я ткну тебя носом в твоё же дерьмо. И тогда ты позавидуешь мертвецам!
        В этот момент двери распахнулись, и в зал вошёл Джеран, облачённый в пышный тёмно-золотой камзол. Увидев перед собой своего повелителя, волокущего своего десницу за волосы, он еле заметно вздрогнул и замер.
        - Мой повелитель, мы ничего не нашли, - медленно произнёс он, без особых эмоций смотря на окровавленного эльфа, что корчился за спиной Ваалинара. А сам демон выглядел удивлённым. Даже поражённым. - Перерыли всю комнату.
        - Как? Но у него тоже ничего с собой нет, - произнёс Ваалинар.
        - Возможно, вам стоит лично проверить его вещи? - учтиво и одновременно холодно предложил Джеран.
        - Нет. Ты же тщательно всё проверил, как я и просил? - Тёмный маг кивнул. - Вот, а за всё время твой преданной службы я понял, что всё скрытое быстро становится для тебя явным.
        - Тогда что нам делать? - буднично поинтересовался Джеран Лорс.
        - Прикажи отнести эльфа в его комнату - его раны скоро сами заживут. Мне он ещё нужен… Ах да, Алану к его комнате не подпускай, пока он не придёт в себя. Кажется, наша стервозная колдунья питает нежные чувства к остроухому.
        - Как прикажите, господин, - Джеран поклонился Ваалинару и жестом руки приказал воинам, что шли следом за ним, взять Ашамаэля, теряющего сознание.
        Когда беловолосого унесли, Джеран вновь обратился к демону.
        - Может быть, расскажете мне, что происходит?
        - Ничего, - демон лишь отмахнулся от своего советника. - Ступай, мне нужно побыть одному.
        Когда Лорс покинул тронный зал, Ваалинар вновь уселся на трон, нервно постукивая пальцами по подлокотнику. Ашамаэль оказался сильнее, чем ему сначала казалось, но демон не желал себе признаваться, что он действительно испугался. Дрейк утверждал, что эльф что-то нашёл, что стал намного сильнее. Так и было, его тёмная мощь возросла, а воля окрепла настолько, что он даже смог частично отгородиться от Ваалинара. Демону даже казалось, что он знает, кто стоит за этим даром Ашамаэлю. Но если опасения его верны, то эта игра куда более жестока и непостижимая. Но это не важно. Сила эльфа по-прежнему была лишь жалкой крупицей по сравнение с мощью Ваалинара. А когда демон сделает свой первый шаг в этот мир… Хотя связь его с десницей ослабнет, но причин для волнения не останется.
        Глава 2. Часть 13 «Владыка Хаоса первородного»
        Кровавый кошмар казался просто страшным сном, когда Ашамаэль очнулся в постели в собственной комнате. Но кошмар этот был более чем реален, о чём говорили алая одежда, которая буквально пропиталась кровью чернокнижника, и тело, которое нещадно болело, как если бы эльф всю ночь сражался с ордами дроу. Впрочем, на бледной коже была только одна рана - та, старая, полученная при схватке с тёмными эльфами. Краем уха эльф слышал чьи-то голоса, но сейчас ему было наплевать. При попытке встать с кровати, чёрный колдун рухнул - тело вновь подвело его. Однако, скрипя зубами, он поднялся-таки на ноги. Голоса становились яснее. Один из них принадлежал мужчине, а другой - женщине. Ашамаэль медленно вспоминал произошедшее в зале. Ему удалось разорвать часть оков Ваалинара, закрыть часть своего сознания.
        Колдун бросил косой взгляд на одежды в углу. Кровь на них уже запеклась, и они не подлежали чистке, поэтому эльф решил надеть халат, который обнаружился в одном из шкафов. Первым его намерением было - принять ванну. Но события, что произойдут дальше, оставались для эльфа тайной. Он не мог даже предположить.
        - Ашамаэль! - буквально выпалила Алана, когда эльф вышел в коридор. Кажется, она еле удержалась, чтобы не броситься беловолосому на шею. Рядом с ведьмой же стоял и Джеран.
        - И не словом больше, Малтис! - махнул рукой Ашамаэль, проходя мимо. - Пока я не приму ванну, не желаю ничего слышать ни от тебя, ни от кого-либо другого.
        - Эльфы… - пробормотал Джеран, резко развернувшись и быстрым шагом отправившись прочь. Наверняка здесь он находился не по своей воле.
        Колдунья и в самом деле не побеспокоила его, позволяя, видимо, привести себя в порядок. Пожалуй, если что и было хорошего в этих подземельях, то это ванны. Купальни располагались на самых нижних уровнях дворца, где давление земной тверди, казалось, ощущалось физически. Огромные бассейны самой разной глубины, наполненные горячей или холодной водой - зависит от воли тех, кто чаще всего посещает эти места. Обычно это высокопоставленные офицеры Ваалинара или его советники. Залы купален почти всегда находились в странном полумраке, который усиливали широкие колонны и низкий потолок. Но самое интересное было в том, что раньше этот мрак Ашамаэлю не нравился, но сейчас… Сейчас он нёс покой, приятное тепло и уют. Безлюдные залы казались благословением.
        Раздевшись, эльф погрузился в тёплую воду и сразу окунулся головой, наслаждаясь накатившим блаженством. Вынырнув из-под воды, эльф забрал белоснежные волосы назад и облокотился о стену бассейна, ощущая, как напряжённые мышцы, наконец, расслабляются после долгих путешествий и сражений. Не желая думать ни о чём, чародей прикрыл глаза.
        Когда Ашамаэль собирался приказать служанке принести вина, его внезапно охватило странное ощущение. Словно какой-то паралич. Впрочем, ощущение это было столь ненавязчивым, что можно было сослать на игру воображения. Но, открыв глаза, маг обнаружил женский силуэт, мелькнувший среди колонн.
        «Служанка? Должно быть…» - Надменно приказав принести вина, колдун снова закрыл глаза.
        - Я принесла тебе кое-что получше вина, эльф, - мелодичный женский голос разлетелся лёгким эхом по купальням. Открыв глаза, маг в удивлении замер, видя босую Малтис, наготу которой скрывало только полотенце. Она стояла на краю небольшого бассейна, напротив колдуна.
        - Алана? Что ты здесь?.. - Вдруг ведьма беззастенчиво скинула полотенце, обнажив скрывающиеся под ним формы. Фигура Малтис была мечтой многих молодых мужчин, да и, чего скрывать, людей постарше. И неудивительно, подумал Ашамаэль. Даже его тело не могло не отреагировать на открывшуюся картину. Изящные изгибы и ни одного острого угла, молочно-белая кожа, что будто светилась в этом полумраке. Полные груди и соблазнительные бедра, плавно покачивающиеся при походке. И ноги - уже за этот вид мужчины готовы будут перегрызть друг другу глотки. Ведьма нарочито медленно опустилась в воду, подплыв затем почти вплотную к эльфу. Колдун замер, судорожно соображая, что задумала Малтис. Совсем недавно она ненавидела Ашамаэля. Стоило что-то сделать - не сидеть же, как истукан! - но эльфа словно кто-то околдовал. Видимо, ведьма позаботилась о том, чтобы Ашамаэль просто так не смысля, вновь оставив её с носом.
        «Что ж, посмотрим, что будет дальше,» - решил эльф.
        Соблазнительно покачивая бёдрами, колдунья подошла к краю и элегантно опустилась в воду, оказавшись почти вплотную с эльфом.
        - Как я долго ждала этого момента… - страстно прошептала она. Эльфу казалось, что её эмоции были самыми искренними. Маг удивлённо наблюдал, как Алана приближается к нему. И хотя близость женского тела будоражила старые воспоминания и воображение заледеневшего чародея, его подозрительность не спешила уступать - холодный разум искал подвох. В маге поднималась буря борьбы разума и уставшего тела.
        - Какого момента? - подозрительно прищурился чернокнижник.
        - Ох, за это я тебя и люблю… - рассмеялась ведьма, пробегая пальцами по плечам Ашамаэля. - Хотя смазлив внешне, столько духовной силы…
        - Ты известна своим распутным поведением. Очередная игра? - Даже если и были чувства Малтис настоящими, Ашамаэль взаимности ни в коем случае не испытывал. Полюбить человека? Ещё чего! Впрочем, это могло быть забавно… Эльф держался уверенно и надменно, но всё-таки сделал так, чтобы Алана думала, что ей удалось подтопить лёд.
        - На этот раз всё серьёзно, - Малтис прижалась к чёрному колдуну, запуская пальцы в белые волосы. - Ты познаешь такую любовь, которую тебе не сможет дать ни одна женщина. Даже эльфийка…
        И колдунья поцеловала чёрного колдуна. Страстно, как умела только опытная женщина с доброй сотней лет подобного опыта за плечами. И Ашамаэль, к своему удивлению, почти сразу ответил на поцелуй. В глубине души эльф пытался оправдать себя перед самим собой. В конце концов, что ему помешает? Тем более, Малтис действительно вполне неплоха для человека. Но когда Алана отстранилась, тёмный колдун с ядовитой полуулыбкой произнёс:
        - Но с чего ты взяла, что я отвечу взаимностью?
        - Я всегда добиваюсь своего, и ты не станешь исключением, - улыбнулась колдунья.

* * *
        Алан Таланийский - король республики Талания, самого большого государства на этом материке, страна, где люди объединились перед опасностями мира, сотворив второй, после Сиралиона, венец цивилизации. Алан являлся далеко не самым желанным и законным наследником трона - когда предыдущий король умер, оказалось, что наследника он не оставил. Алан являлся покойному дальним родственником, возможно, бастардом когда-то давно отосланным подальше от столицы. Юному наследнику удалось доказать своё право на трон, и Алан Таланийский, к негодованию дворянства, вот уже семь лет правит республикой, держа в кулаке своё государство. Правда, республиканская направленность Талании и по сей день мешает королю, ибо приходится прислушиваться к мнению Золотого Совета - самых уважаемых представителей дворянских домов, которая непосредственно принимает участие в правлении страной. Если король недостаточно влиятелен и силён духом, то фактической власти он не имеет, и страной правит кучка корыстных дворян. Хотя Талания и казалось цивилизованным государством, при дворе её стояло поистине животное противостояние. К счастью,
Алан Таланийский в эту категорию не попал - многие из Совета его ненавидят, но боятся. И есть за что - взойдя на трон, молодой король сразу же отправил на эшафот пятерых представителей уважаемых родов, обвинив в предательстве, политических и денежных махинациях, а также в краже денег из казны, что от первого до последнего слова оказалось правдой и стало потрясением для пресвященной страны. Этот факт буквально встряхнул республику, которая рисковала впасть в разруху и кризис. Среди дворцовых обитателей до сих пор ходят различные пересуды, как Алану удалось раскрыть эти заговоры, которые оставались незамеченными десятки лет.
        Таланийский король - рослый, довольно молодой мужчина с грубо сложенным лицом. Коротко стриженные чёрные волосы, аккуратная бородка, волевой широкий подбородок. Рассекая густую бровь на две части, глаз короля пересекает шрам, который лишь чудом не лишил зрения правое око правителя. Зелёные глаза таланийского короля имеют удивительно тяжёлый взгляд - одна из вещей, которой прославился Алан Таланийский и снискал себе очередное прозвище, коих много. Король Алан - жестокий человек, способный принимать самые тяжёлые решения без лишних эмоций. Впрочем, уделяя всё своё свободное время людям, король часто забывает о других расах, которым сейчас как никогда нужна помощь влиятельной державы. Правитель был столь поглощён делами, что даже не нашёл себе жену, что было весьма редким явлением для его возраста - в этом возрасте короли часто уже имели наследников, опасаясь очередной интриги со стороны Золотого Совета.
        Во время очередного заседания король был вынужден задержаться, что, конечно, дало повод собравшимся дворянам потрепать языками, злословя про нелюбимого короля. Что держало Алана на троне? Поддержка военных и преданность простого народа, на защиту которого король не раз вставал публично, оказываясь в одиночестве против страшного зверя - коррумпированности и алчности правящих верхов. Была ещё одна сторона в этой политической игре - церковь и всё с ней связанное. И если Святая Гвардия была на стороне своего короля, то остальная церковь держалась нейтралитета - как её воинствующая часть, храмовники, так и саны духовные.
        Заседание Совета проходило в довольно небольшом круглом зале, чьи умопомрачительно высокие потолки не вязались с площадью. Практически все стены занимали длинные окна, которые уходили в потолок, оставляя лишь пару метров пустого пространства между рамой и застеклённым потолком. Весь зал - как и многие места дворца - был выполнен в пышных, даже помпезных стилях практически полностью из золота и светлой меди. Льющийся в зал свет полуденного светила отражался от полированных золотых оконных рам и стен, заливая сиянием всё вокруг. Пожалуй, дворцы Талании могли соперничать в красоте с Сиралионскими. Но эльфийские сады и дворцы всё- отличала природная красота, естественность и сдержанность эмоций, даже местами простота, поражающая своей элегантностью. Здесь же всё кричало о том, сколько же денег во всё это было вложено. Зал Совета находился в одной из самых высоких башен, из неё вовсе не было видно зимнего пейзажа - лишь вдалеке виднелся силуэт гор Андатари. У стен зала было выставлено множество кресел, сидя на которых и проводили свои встречи представители знатных домов. Пол состоял из цельной
белоснежной мраморной пластины.
        И вот двери распахнулись, прервав заседающих на полуслове. В зал вошёл король Алан Таланийский, овеянный аурой силы и величия. Его широкие плечи окутывал алый плащ, сам же он был облачён в серые одежды, расписанные серебром. Что примечательно, на голове у правителя не было короны, что было несвойственно предыдущим королям. Алан считал, что данная железка бессмысленна, никогда не скрывая своего мнения об этом. Окинув тяжёлым взглядом собравшихся в полном своём составе советников, Алан молча направился к своему креслу, что возвышалось напротив входа и выделялось своей подчеркнутостью. С этого места король мог видеть всех присутствующих. Расположившись на своём месте, правитель выдержал паузу и низким гулким голосом произнёс:
        - Я собрал вас всех раньше времени для того, чтобы обсудить две угрозы для нашего королевства, - Алан отлично знал, о чём говорили советники до его прихода. И это не имело отношения к теме текущего совета. - Первая - империя Мортис. До меня дошли слухи, что Сиралионский король скоро умрёт, и тогда высшие эльфы точно падут. Страны, что разделяют нас и Сиралион, слабы, и в скором времени дроу доберутся до наших границ.
        - И что? - медленно произнёс один из советников. - Пусть приходят! У нас достаточно сил, чтобы победить.
        - Значит, вы предлагаете не спешить и дать бой, в случае чего, на наших землях? - вопрошал король.
        - Именно, Выше Величество.
        - А что, если нет? Что, если мы не сможем удержать войну на границах, и дроу пойдут по нашим деревням?
        - Тогда что предлагает вы?
        - Собрать армию и отправить её к Сиралиону - если слухи правдивы, и король действительно погибнет, то наши воины не позволят дроу просто так забрать эльфийские земли. И тогда мы сможем избежать жертв среди мирных людей.
        - Но тогда наши караваны не смогут слишком часто покидать город, ведь не будет защиты! - возмутился другой советник. Король поморщился, с трудом скрывая отвращение к этим мелочным людям. Им было плевать на страну, плевать на будущее - они заботились о своих кошельках. А если враг подойдёт к воротам? Всегда можно сдаться.
        - И что, вы хотите сказать, что наша экономика рухнет, если четверть караванов не сможет в краткие сроки покинуть город? - холодно произнёс Алан. Уже становилось ясно: Совет не согласится, даже если привести разумные доводы, проклятые аристократы не уступят из принципа.
        - А если армия потерпит поражение? - поджав губы спросил советник. Больше всего эти люди ненавидели, когда им напоминают об их жалкости и алчности. Какая ирония… Впрочем, на этот раз аристократ смог выкрутиться, приведя действительно веский довод. Если армия погибнет, тогда тёмные эльфы захотят мести.
        - И вправду, - король задумчиво постукивал могучими пальцами по подлокотнику. - Значит, нужно собрать армию и расположить на границах. Когда станет ясно, что угрозы не миновать, пускай выдвигаются и дадут бой на территориях союзников.
        Советники начали переглядываться. Ведь всё равно всё шло вновь не по их плану, а перечить сейчас королю в подобном вопросе было бы глупо, ибо Алан без лишних колебаний обвинит в предательстве любого из присутствующих.
        - Мой король, - медленно произнёс один из советников, - Вы говорили о двух угрозах.
        - Да. Вторая угроза - торговые сепаратисты. Как вам всем известно, часть наших земель перешла на их сторону, и теперь у нас прямо под боком… Не пойми кто. Не ясно, что от них ждать, тем более, мне доложили, что город-государство Ирдия был избран их столицей, а в самом городе собралась мощная армия, которой доселе не видели. Мы сможем защититься от явного вторжения, но сепаратные города буквально окружают нас. Если мы направим силы на границы с Сиралиону и Ирдии, то оборона ослабнет в других местах.
        - Мой король, до меня также дошли слухи, что некоторые путники из крупных сепаратистских городов так и не возвращались, то же касается и мелких торговых караванов, среди которых есть и наши, - вновь заговорил вельможа, что первым воспротивился выводу армии за границы Талании. Пытался оправдаться? Возможно.
        - Тем не менее, они продали нам партию хорошего оружия и качественной брони, а также сейчас с ними ведётся активная торговля, - заметил другой советник.
        - Значит, мы ничего не можем поделать с этим. Может быть, у кого-нибудь есть вопросы или предложения?
        Но никому больше не нашлось, что сказать. Золотой Совет разошёлся в недовольстве, ведь король всё-таки отдал приказ стянуть многие армии к границам, оставив гарнизоны и на других границах. А что до Святой Гвардии, что стала основной силой столицы Талании, то эти воины подчиняются только самому королю и церкви, а охранять торговцев их приставить никто не решится. Впрочем, внутри вековой державы зрели великие события, началом хода которых стал Алан Таланийский. Новому королю вовсе не нравилось, что ему приходится всё время считаться с мнением кучки чванливых аристократишек, которые только и думают, что о своей выгоде и славе. Но, чтобы покончить с Золотым Советом раз и навсегда, придётся приложить немало усилий, ведь на дворянских домах лежит половина страны, что так же являлось слабостью

* * *
        С момента признания в купальнях, Малтис редко когда отходила от Ашамаэля, считая, что ей удалось очаровать ледяного колдуна. Пусть так оно и будет до поры до времени - Ашамаэлю ничего не стоило периодически говорить красивые слова о любви. Впрочем, через какое-то время Ваалинар дал колдунье поручение, и та покинула подземный дворец. Отлично, она уже начала надоедать - думал эльф. И пока Дрейк возился с переводами, Ашамаэль решил заняться поиском ответов на некоторые свои вопросы. В Ирдии было две огромные библиотеки - в самом городе и в подземном дворце. Как выяснилось, Ваалинар собрал неплохую коллекцию. Это по меркам демона, а по меркам эльфа от количества книг кружилась голова. Ирдийская библиотека была не велика и не представляла собой ничего особенного, да и книги там были не слишком содержательные. А вот то, что Ашамаэль увидел в подземном дворце, воистину впечатляло.
        Мрачные библиотеки Ваалинара содержались в идеальном порядке, несмотря на свою громадность. Полки с разнообразными книгами тянулись как вдаль библиотечных залов, насколько хватало эльфийского взора, так и ввысь на много метров. Закруглённые потолки с колоннами были выполнены в мрачном готическом стиле, там же, у самых потолков, висели многочисленные люстры со свечами, которые ярко освещали все залы. Деревянные шкафы и полки были покрыты замысловатой резьбой, что была чуть ли не старше самого Ваалинара. Некоторые шкафы были снабжены застеклёнными дверями - настолько древними там были книги и рукописи. В библиотеке было несколько мест для чтений, снабжённых специальными столиками и мягкими креслами, а также светильниками, хотя в зале и было достаточно светло. Поскольку шкафы с книгами тянулись вдаль и ввысь, то были снабжены целой сетью механизмов и лестниц, которые позволяли без помощи магии быстро передвигаться между рядами.
        Помимо древних рукописей, старых книг и свитков, здесь были также и магически писания, настолько чудесные, что будоражили даже разум хладнокровного эльфа-колдуна, который много повидал за свою достаточно долгую жизнь. Хотя, по эльфийским меркам, Ашамаэль был довольно молод. Магические книги наглядно повествовали истории о древних странах, что давно канули в лета, о рыцарских орденах, чья мощь и слава с годами истлели, о благородных и подлых королях, о войнах, победах и поражениях, подвигах воинов. Раскрыв одну из книг, Ашамаэль заворожено замер, видя, как буквально из страниц появляются герои сказаний - рыцари с алыми гербами, скачущие верхом на белоснежных скакунах. Между древними книжными рядами пронеслись топот копыт и звон доспехов. Казалось, ещё немного, и рыцари из сказаний схлестнутся с полчищами тьмы прямо здесь.
        Но Ашамаэль пришёл сюда за другим. Его интересовали записи о храмах в предгорьях перед Ледяными пустошами. А также, конечно, записи о самих пустошах. И, к удивлёнию мага, здесь всё это было. Тёмный колдун и провёл в этих мрачных залах больше суток и нашёл практически всё ответы на свои вопросы - что-то было прямым текстом написано в древних фолиантах, а что-то приходилось складывать в единую картину из смутных обрывков. Впрочем, живой и пытливый ум способствовал достижению цели. Вот что узнал чёрный маг: когда-то очень давно Ледяные пустоши не были смертельным переходом между двумя частями материка - это место было полноценной его частью. И именно в этом месте, над величественными горами, гномы возвели свой подземный город, который превосходил размерами и величием все города, которые когда-либо существовали или будут существовать. Каменная цитадель уходила на многие километры вглубь земной тверди, а по ширине превосходила многие страны. В тёмных подземельях, которые освещали магические кристаллы, было всё для жизни гномьего народа. И с каждым годом величественный город всё рос и рос, а на
поверхности уже был не один десяток входов туда. Храм, в котором были Ашамаэль и Дрейк, судя по описаниям и картам, как раз был одним из входов в гномий город.
        Долгое время гномы вели торговлю с внешним миром, но в какой-то момент случилось нечто страшное. В своём стремлении расширить свой город подгорный народ пробудил некое зло - древнее, первородное зло, которому не смогли найти объяснения ни мудрецы и маги, ни жрецы и служители богов, ибо всё, что было известно о нём, кануло в веках, наглухо было запертом богами. С этого момента гномы быстро превратились в затворников, изолировав свой город от внешнего мира и наглухо запечатав все входы с поверхности. Подгорный народ охватила необъяснимая лихорадка, ужасное помешательство, и они лишь совсем немного не добрались до источника зла, который и стал причиной помешательства целой страны. Не хватило времени - гномий город поразила чума, болезнь, которая не щадила никого и за считанные недели косила целые кварталы. Но король гордого народа не пожелал открыть ворота, несмотря на просьбы гномов, умирающих от страшной болезни. Город поглотила ещё и междоусобица. Братья убивали друг друга, десятки улиц изолировались, в попытке остановить болезнь. Но всё было безуспешно, и в конечном итоге народ взбунтовался
против собственного короля. Правитель гномов Вендерик Грозовой Молот был распят на копьях, а уцелевший отряд выживших, который ещё не тронула чума, бросил свой умирающий народ и покинул родной город, вновь замуровав проходы. Таким образом, древняя раса была спасена, но разделилась на множество групп, а подземные города на долгое время остались запечатанными. Вскоре чума выкосила всех обитателей подземелий.
        Но к катастрофе, которая привела к образованию Ледяных Пустошей, гномы были непричастны. Виной всему было любопытство магов. Прошли сотни лет, и подземный город, название которого, к слову, нигде не упоминалось, превратился в гробницу для миллионов гномов и, собственно, их короля, что распят на копьях над своим собственным троном и по сей день, - говорят, его останки так там и остались. А чума из подземелий не ушла - она притаилась в ожидании новых жертв. И в какой-то день одни из врат в город стали прибежищем для изгнанного короля и его вассалов. Эти ворота как раз и находились у нынешней Гряды Холода, которая образовалась после вмешательства магов в жизнь мёртвого града. Какое-то время жизнь беглецов шла неплохо - государство, рисковавшее погибнуть, вновь начинало жить в брошенной стране, а придворные чародеи изучали самые глубины города-мертвеца. Но череда роковых событий нарушила идиллию. Враг беглого короля явился прямо к гномьим воротам, и завязался бой. В это же время главный придворный маг уходил всё глубже в город и наткнулся на то самое Зло, что погубило гномов. Существо, находящееся
глубоко под землёй, сумело очаровать мага, который мог стать ключом к свободе страшной твари. Поскольку король и остальные маги были заняты битвой, главного придворного чародея некому было остановить. Любопытство магов потревожило и мор, что поразил гномов.
        В скором времени беглый король сумел одержать победу над своим врагом, и со своими рыцарями он отправился пировать. Пропажу главного мага заметили слишком поздно. В том время одержимый чародей шел навстречу своей судьбе. Когда до освобождения Зла оставалась всего пара секунд, разум чародея всё же смог побороть тёмные чары. Ритуал освобождения был прерван. Но слишком поздно. Хотя само тёмное существо осталось в своей темнице, по городу пролетела волна тьмы, сокрушая любую жизнь на своём пути, оставляя нетронутым лишь мёртвый камень гномов. Земля снаружи содрогнулась, сами небеса исказились в болезненной муке. И земная твердь провалилась, горы с непостижимым гулом и грохотом рухнули, оставив лишь большую часть гномьего города под собой. Так образовались океаны-близнецы, от сильного толчка появилась Гряда Холода, а природа, сведённая с ума в этих местах, обрушилась на землю волной беспощадного холода. Что до короля и его поданных - те погибли скорее от чумы, что вместе с тьмой пронеслась по городу и достигла врат. Та немногая пагубная сила лишь лишила разума несчастных победителей, а мор сделал своё
дело. Тем самым и объясняется жуткая картина в храме, где был Ашамаэль - мёртвый король со своими рыцарями так и остался на вечном празднике Смерти. А что до того, кто хоронил остальных, то об этом ничего неизвестно, но кто бы это ни был, своего короля тронуть он не рискнул. Всё это произошло настолько давно, что уже трудно сказать, правда это или вымысел. Но, тем не менее, Ашамаэль видел всё это собственными глазами. А та тёмная тварь, видимо, была достаточно сильной после попытки освободить его. Оно же и разговаривало с паладином и чернокнижником. Возможно, отголоски влияния Тьмы достигли и северных эльфов, раз они ещё не уничтожили врата в город гномов.
        Именно такой оказалась история ледяного перешейка и океанов-близнецов. Впрочем, всё это происходило настолько давно, что среди живых, кто сам помнит, как всё это было, наверное, никого и не осталось. Но даже если и осталось, их можно пересчитать по пальцам одной руки, ибо даже эльфы не живут вечно.
        981 год Третьей эпохи. 7 марта.
        Когда пошёл уже седьмой день весны, всё было готово для ритуала, который позволит Ваалинару войти в этот мир в своём настоящем облике. И облик демона заставил содрогнуться всех без исключения.
        Ритуал готов начаться. На полу огромного тронного зала начерчена замысловатая пентаграмма с сотнями символов и знаков. Свет приглушён, и лишь редкие факелы и свечи разгоняли тьму мрачного зала, создавая гнетущую атмосферу. Во главе пентаграммы стоял Дрейк с крупным фолиантом в руках - он был переводчиком, он же вызвался читать заклинание призыва, которое частично освободит демона из оков Ада. Здесь были собраны все советники, даже Ашамаэль участвовал в ритуале, тем более, что у того уже был опыт призыва Ваалинара. Сам же демон стоял в шести метрах от своих советников, закованный в магически цепи, которые крепились к стенам тронного зала. Он был гол по пояс - очевидно, так требовали правила ритуала. Взгляд его был устремлён в пустоту - возможно, Ваалинар нервничал, ибо ему, ко всему прочему, предстояло пережить смерть в прямом смысле этого слова - человеческое тело, где сейчас находилась сущность демона, погибнет, но на смену ему придёт истинный облик.
        Вот Дрейк начал чтение заклинания, затянув пугающий мотив - призыв Ваалинара напоминал страшную песнь. Николаса подхватил слегка картавый голос Ашамаэля, и так все по очереди вступили в эту страшную сагу - заклинание, как понял эльф, действительно являлось в каком-то роде повествованием, главным героем которого являлся сам Ваалинар. Двери распахнулись, и громадные воины в чёрных латах ввели шестерых людей. Торговцы, судя по одежде. Они испуганно смотрели на магов и на странного человека в цепях. В их глазах читался нескрываемый ужас, благоговение, будто какие-то боги предстали перед этими людьми. Прошло полчаса, как перепуганные торговцы наблюдали за ритуалом. Несложно представить себе, какое исступление, непонимание охватывало их, ведь совсем недавно они приехали в город продать свои товары, но ирдийские солдаты схватили их средь бела дня и утащили в подземный дворец, просто обвинив в торговле нелегальным товаром. И обвинение являлось лишь отмашкой - никто, в сущности, и не скрывал происходящего, ибо таков был план Ваалинара. Посеять страх, сомнение, жуткие слухи.
        Внезапно голоса магов зазвучали громче, в зале поднялся ветер, а внутри пентаграммы началось движение, словно бы сама материя реальность исказилась. Дрейк оглянулся на воинов, что держали пленников, и кивнул им. Тут же испуганные торговцы оказались внутри пентаграммы, а приспешники демона быстро удалились.
        «Видимо, классического перерезания горла на демонических писаниях не будет». - подумалось Ашамаэлю. Оно и не понадобилось - жертв ждала более ужасная участь. Ветер стремительно усиливался, его потоки собирались над пентаграммой. И вот слова магии заглушали душераздирающие вопли жертв, которых невидимая сила буквально рвала на куски, сдирая плоть с костей. Первыми с костей срывались мышцы, сухожилия и органы, образуя противоестественный хоровод. Лица скривились, исказились, и даже в пустых, кровоточащих глазницах будто читалась мольба. Лопались сосуды, артерии, словно в мясорубке в бесформенное месиво превращались внутренности жертв. Алыми струями завихрилась кровь, образуя жуткий водоворот. Вскоре вопли стихли - несчастным было попросту нечем кричать, ведь беспощадная магия выжимала из них всё, что могла.
        Алый вихрь поднимался всё выше и выше, роняя тёмные капли на колдующих магов. Ритуал подходил к концу - об этом явно говорил Ваалинар, болезненно выгнувшийся в цепях. Его тело напряглось, вены вздулись от невыносимой боли, которую даже демону было трудно перенести. Глаза широко распахнулись, а рот раскрылся в беззвучном вопле. Неожиданно Дрейк шумно захлопнул книгу, и кровавый смерч рухнул на пол, обагрив тёмные камни. Пентаграмма загорелась, по залу разнёсся грохот и треск ломающихся камней. Языки пламени вырывались из трещин в полу, поднимаясь на несколько метров и опаляя жаром самой Преисподней тёмных колдунов. Повисший в горячем воздухе запах серы вышибал из глаз слёзы, жёг лёгкие. И ритуал закончился. Человеческое тело Ваалинара обмякло в цепях, а из трещин сплошным потоком вырвалось пламя, ударив в потолок - советники демона с трудом успели отпрянуть, чтобы не быть поджаренными пламенем. Из облака адского огня и серных испарений показался исполинский силуэт. Мощное тело ощетинилось шипами, огромный хвост бил по полу, вздымая мелкие камни в горящий воздух. В дыму загорелись три пары ярко-алых
глаз.
        Ашамаэль в ужасе отступил назад и упёрся в стену, когда Ваалинар вышел из огня, показавшись полностью. Огромный исполин порядком семи метров в росте. У демона действительно было три пары пылающих красным светом звериных глаз, вертикально расположенная ужасная пасть ощетинилась десятком рядов острых зубов, между которых мелькал мерзкий раздвоенный язык. И даже на этой жуткой… пасти, кажется, застыла злая ухмылка, свойственная Ваалинару. Тело было покрыто острыми шипами, а огромную голову венчали четыре пары длинных изогнутых рогов. Но больше всего в ужас привела окружающих грудь демона. Казалось, кто-то разрезал огромные рёбра, образовав ещё одну ужасающую пасть словно первой пасти было мало. Рёбра смыкались и размыкались, будто в беззвучном рыке, а глубже в груди демона виднелись ещё тысячи острых клыков, сердца не было и в помине. Мускулистые ноги частично скрывала чёрная ткань. Толстый длинный хвост в возбуждении лупил по полу, огромное тело демона содрогалось от беззвучного смеха. Мощные когтистые пальцы сгибались и разгибались - демон, очевидно, снова привыкал к старому телу. И вот по залу,
словно гром, раскатился хрипящий рычащий хохот, исходивший не только из пасти на голове, но и из пасти на груди. Мощные кожистые крылья размахом около пяти метров с гулом распахнулись, снеся одну из колонн тронного зала. Смех скоро перерос в рычание, от которого всё вокруг содрогнулось. Все шесть советников замерли, окутанные ужасом - даже хладнокровие Джерана испарилось, словно утренний туман.
        - Приветствуйте своего господина, смертные черви! - проревел Ваалинар, взмахнул крыльями, отчего в воздух поднялись камни и пыль. Серные облака и огонь постепенно пропадали, оставляя после себя лишь обугленный пол. - Ваалинар Развёрстый Владыка Хаоса и будущий властелин вашего жалкого мирка! НА КОЛЕНИ! - И даже у Ашамаэля не нашлось, что возразить демону. А когда Ваалинар закончил наслаждаться возросшим могуществом, он властно взмахнул огромной рукой.
        - Джеран, прикажи собирать войска. Построить их демонстративно на главной площади. Все остальные - прочь! - И Ашамаэль обрадовался, спеша чуть ли не первым покинуть тронный зал. Но демон с ехидным смешком добавил: - А тебя, Ашамаэль, я попрошу остаться.
        Советники быстро проходили мимо, не поднимая глаз, лишь Алана проводила эльфа-колдуна сочувственным взглядом.
        - Итак, эльф, пора тебе показать свой хвалёный талант. Тем более, раз ты сумел стать сильнее, не обращая внимания на меня, тебе следующее задание не составит никакого труда. Ты возглавишь мою армию и поведёшь её на Таланию. Всё идёт по моему плану, и шпионы докладывают, что силы людей стягиваются к другим границам - они вполне поверили, что дроу смогут разобраться с Сиралионом и двинуться на их драгоценную республику. Твой задачей будет вести войну на разрушение - жги, уничтожай, пленных можешь не брать без особой нужды. До середины лета ты будешь командовать армиями, а потом я дам тебе другое поручение.
        - Что же я должен буду сделать? - неверным голосом произнёс тёмный колдун. Удивительно, опытный маг, оставшись с демоном наедине, робел как мальчишка. Но его можно было понять - внешность Ваалинара поистине пугала, к тому же их обеих пастей шёл нестерпимый смрад, смешивающий в себе запахи серы, крови и чего-то немыслимого.
        - Сейчас твоя задача разрушить всё на своём пути. Можешь оставлять за собой пепелища. Твоя главная цель - посеять панику, внушить людям страх перед сепаратистами.
        - Сколько людей будет в моём распоряжении?
        - Тридцать тысяч в общей мере. Плюс отряд великанов.
        - Как? - опешил Ашамаэль. - Ты стянул все гарнизоны, ради войны с Таланией, сюда?
        - Нет, конечно, мои города есть кому защищать.
        - Тогда как ты смог набрать столько людей? И великанов… Откуда ты их вообще достал?
        - А, ты не слышал ещё, что «сепаратистские власти практикуют силовой метод набора новобранцев»? Что ж, тогда знай: людей набирают насильно и промывают им мозги до почти невменяемого состояния. Ах да, я несколько усовершенствовал нашу с ними связь. Теперь они не будут стоять столбом без приказа.
        - Я могу идти? - голос эльфа сдал окончательно, сорвавшись на хрипящее шипение. Видя страх своего главного подчинённого, демон оглушительно расхохотался, пасть на груди пугающе распахнулась. Сейчас Ашамаэль увидел, что с залом стали происходить странные изменения: трещины затягивались сами собой, а стены становились чернее и теперь глянцево мерцали в свете свечей и факелов. Пугающие своды стали раз в десять выше, да и сам зал расширился. Между рифлёными колоннами лучился странный красный свет, а свечи и факелы вовсе перестали освещать помещение.
        - Да, ступай и готовься к походу. Завтра. Да, явись завтра, и я познакомлю тебя с твоими офицерами.
        И Ашамаэль поспешно удалился, коря себя за собственную трусость. Эльф спиной ощущал, как Ваалинар буравил его своими ужасными глазами. И демон боялся… Не так, как боялся Ашамаэль, но всё же достаточно, чтобы быть параноидально острожным. Нет ничего хуже двух испуганных животных, загнанных в угол.
        В коридорах эльф натолкнулся на Джерана. Маг преградил дорогу Ашамаэлю, явно намереваясь поговорить, не взирая на то, что сам эльф того не желал. Окутанный злостью и раздражением, отходя от прошедшего потрясения, Ашамаэль молча скрестил руки на груди и ледяным взглядом уставился на Джерана Лорса, смотря на него сверху вниз. Молчание затянулось, но маг всё-таки заговорил:
        - То, что произошло после твоего возвращения… Как тебе удалось так быстро? - невозмутимо произнёс он тоном, будто Ашамаэль должен был всё понять.
        - О чём ты? - холодно бросил эльф-чародей. - Мне не до твоих игр, Лорс! Говори прямо, - но для перестраховки чернокнижник перенёсся в ту часть разума, что сумел упрятать от Ваалинара. Кажется, Джеран говорил именно об этом.
        - Ты сам отлично понимаешь! - произнёс мужчина. - Ты служил Ему всёго лишь пару месяцев и уже сейчас успешно смог оградиться от него и не быть при этом пойманным. Как?
        - Я не знаю. Вышло само собой.
        - Ты врёшь! Ты что-то нашёл, - Ашамаэль раздражённо повёл плечами, скрывая жуткую дрожь, что охватила его. Джеран говорил прямо как Ваалинар. Это сравнение не на шутку нервировало. Насколько сильна связь демона и советников? - Скажи мне.
        - Ха! Ты думаешь, я поверю тебе? Ты ничего не узнаешь от меня, Джеран, а попытаешься выдать меня Ваалинару, я заберу в могилу нас обоих, а может, и проклятого демона прихвачу за собой! - зло прорычал чёрный колдун, явно теряя контроль над собой. Впрочем, в глубине души он даже пожалел о своих необдуманных словах.
        - Громкие слова, эльф, - тихо промолвил Джеран. - Но сможешь ли ты ответить за них? Что ж, раз ты не хочешь союзника - будь по-твоему! Я оставлю тебя…
        И маги молча разошлись в разные стороны. Весь вечер и всю ночь эльфа не отпускал лихорадочный страх, смешанный со странным возбуждением, которое чувствует опытный полководец перед большой битвой.

* * *
        В полдень следующего дня по мрачным коридорам подземного дворца раскатился звук боевого рога - знак сбора командиров, которые поведут огромную армию к границам республики Талании. Ашамаэль, сумевший совладать к тому времени с собой, явился в полной своей красе. Парадный белый камзол с вычурными манжетами и кружевами буквально сверкал в свете мрачных факелов. Белоснежный плащ, окутавший стройные плечи ослепительной пеленой, вился за спиной тёмного чародея. Как самому старшему по званию, Ашамаэлю полагалось войти в тронный зал первым. Пройдя гордой походкой через ряды воинов в чёрных латах, эльф вошёл в зал. Прошло около пяти минут напряжённой тишины, пока Ашамаэль дошёл до огромного трона, на котором Ваалинар восседал в своём истинном облике. Крылья демона были сложены за спиной, словно огромный щит, а длинный хвост практически полностью обвивал основание трона. Алые глаза лихорадочно блестели. Подойдя к исполинскому трону, чёрный колдун резко преклонил колени и склонил голову, на что демон самодовольно улыбнулся своей ужасной пастью. Но этот жест, который должен означать почтение, нёс в себе
дерзкий вызов, жест непокорности. Эльф словно сделал одолжение своему повелителю, и от Вааинара наверняка это не ушло. Чернокнижник и сам не понимал, к чему он ввязывается в эту смертельную игру с демоном. Из-за спины Ашамаэля вышел ещё один командир - огромный воин в чёрных латах, расписанных золотом. Он также встал на одно колено, склонив голову в рогатом шлеме. Т-образная прорезь была темна, не было видно даже блеска глаз, что делало этого воина мёртвым, бездушным. Плечи офицера под массивными шипастыми наплечниками окутывал алый плащ, который волнами разостлался за своим хозяином, словно кровавое море, как бы споря с Ашамаэлем, облачённым во всё белое. Далее вышел пред очами своего повелителя высокий, с виду молодой мужчина в угольно-чёрной кожаной броне из узких полос, покрой которых напоминал эльфийский. За его спиной висели лук и колчан, на поясе - изогнутый меч. Его лицо было мертвенно бледным, но молодым, обрамлённое чёрными волосами в тон броне. Черты его смазливые, словно эльфийские, но так и сквозили человечностью. А в глазах стояла безграничная преданность своему господину - лучник
единственный, кто задержал взгляд на демоне. А дальше Ашамаэль с ужасом обнаружил, что последним вошёл великан, закованный в стальные латы. Содрогая гладкий чёрный пол, шестиметровый гигант прошагал к трону и с грохотом опустился на колено, склонив отвратительную физиономию в почтенном поклоне. Его мускулистые грубые руки были оголены, за спиной висела чёрная секира.
        - Итак, командиры мои! Вы все в сборе, - демон развёл огромные руки в стороны. - Господа, знакомьтесь - Ашамаэль, ваш полководец. Некоторое время вести вас в бой будет он, но позже, ближе к осени, эльф будет вынужден вас покинуть. Встаньте!
        Четверо приспешников Ваалинара поднялись на ноги. Лучник смотрел на своего властелина с нескрываемым благоговением, с неимоверной преданностью, словно пёс. Или прирученный волк.
        - Позволь представить тебе твоих подчинённых. Кардан, - демон указал на воина в латах. - Фактически третий по старшинству в моей армии, заведует пехотой, и через него ты можешь передавать команды. Таланис, - лапа Ваалинара указала на лучника. - Отвечает за разведку, первый твой советник в плане тактики, он же заведует стрелками и лёгкой пехотой.
        Демон помолчал, смотря теперь на великана. Эти двое были почти одинаковы в росте, но Ваалинар был намного крупнее.
        - Гронар, - повелитель указал на гиганта. - Он командует отрядом своих сородичей. Тебе стоит знать, что великаны выполняют только его приказы. Они ещё не до конца одержимы… В общем, советую тебе быть настороже, - возможно, эльфу и показалось, но, кажется, Гронар смерил демона недовольным взглядом. Значит, власть Ваалинара далеко не безгранична. Значит, он прилагает титанические усилия, чтобы держать под своей властью многотысячные армии. Представить страшно, что будет, если Ваалинар не удержит контроль. И это же объясняло, почему Ваалинар не сделал и Ашамаэля одержимым. Ему не хватит сил! И как только эта мысль окончательно сформировалась в голове тёмного колдуна, в глубине сознания, куске, что принадлежал демону, жгучей волной всколыхнулся страх, а тело мага пронзила неприятная боль.
        Ваалинар спешно махнул рукой:
        - Ступайте и принесите мне победу.
        Ашамаэль тут же развернулся на каблуках и стремительно зашагал прочь, слыша, как кулаки трёх офицеров бьются о грудь - они отдавали честь. Ашамаэль чувствовал, что зреет что-то великое, что-то грядёт. Тьма вокруг становилась сильнее с каждым днём, а надежда на Свет таяла. Но если мир канет в Бездну, сгинет в горниле Ада, какой толк от него будет?

* * *
        Четыре командира Ваалинара стояли, смотря, как из ворот Ирдии шагают бесчисленные колонны тёмных воинов. Чеканя шаг стальных ботинок, они превратили весеннюю дорогу в грязное месиво. В авангарде шли великаны, закованные в разнообразные доспехи, со стальными дубинами в руках. Гигантов было не так много, но подобный отряд при должной поддержке мог снести любую крепость. Торговцы, завидев бесчисленное воинство, испуганно разворачивались. Чёрные латы и острия пик сверкали в весеннем солнце. Вот следом за колоннами пехоты двинулась кавалерия. Чёрные рыцари в непомерно тяжёлых латах гордо восседали в сёдлах огромных конях, закованных в матовую тёмную, словно уголь, броню. Их длинные пики мрачно устремлялись вверх, к небу. Над несметной армией высились вымпелы, но не Ваалинара, а сепаратистов - серебряная звезда с длинными лучами на чёрном фоне.
        Когда армия наконец-то покинула город, Кардан гулким, звенящим сталью голосом, произнёс:
        - Веди нас, повелитель. Талания ждёт.
        - Прикажете отправить разведчиков? - добавил Таланис.
        - Да, - кивнул Ашамаэль. - Но сделай так, чтобы враг узнал о нашем приближении раньше, чем должно было быть, на два дня.
        - Повелитель? - у мага не было сомнений, лучник выполнит приказ, но он всё же не удержался от вопроса.
        - По словам Ваалинара, они не ждут нападения. А заранее узнав о приближении чужой армии, начнут панику, - у чернокнижника уже зрел план о быстрой войне на границах республики. Если всё пойдёт хорошо, он сможет парой быстрых ударов разбить намного больше вражеских крепостей, чем ждал Ваалинар. Конечно же и заветная книга с тёмными заклинаниями была при колдуне, скрытая сильными чарами.
        Эльф-чародей вскочил на мышастого стройного скакуна и галопом устремился в голову огромный колонны, что змеёй стремилась от ворот Ирдии. Тому же примеру последовали и Кардан с Таланисом, также намереваясь двигаться перед авангардом великанов. Что же до командира гигантов, тот не проронил ни слова, но беспрекословно выполнял все приказания Ашамаэля.
        Глава 2. Часть 14 «Игра не по правилам»
        Путь армии был долог: Талания и Ирдия находились на разных концах материка, разделяли их брошенные бесплодные земли. Чёрные колонны чеканили шаг через тракты и поля, вселяя в сердца встречных путников и торговцев ужас. Ваалинар приказал не трогать города и деревни на пути к границам республики, о чём Ашамаэль сожалел. Но встречные путники спасались бегством и несли с собой весть о страшной армии.
        Бездушные воители практически не уставали - они готовы были идти сутки напролёт, лишь бы командир был доволен. Но всё же все они оставались людьми, и им требовался отдых, они хотели есть, и чернокнижник понимал, что если он загонит армию до полусмерти, то Талания их без проблем сокрушит. Поэтому колдун не спешил. По пути Ашамаэль изучал карты таланийских границ, советовался с Таланисом о тактике в предстоящих битвах, согласовывал планы и действия. Хотя всё предвещало лёгкую победу, эльф не собирался делать поспешных решений - он знал по собственному опыту, что в войне, особенно с родом человеческим, может произойти всё, что угодно. Хотя люди и глупы, трусливы, алчны, они же и непредсказуемы. Стоит сказать пару громких слов, поднять их дух, и они будут драться, точно озверевшие. Но стоит сломить их дух… Этим чернокнижник и собирался заняться. Ашамаэль всё просчитал, решив выдать своё приближение заранее. Скорее всего, таланийцы вышлют армию навстречу и попытаются разбить сепаратистские войска. И тогда Ашамаэль устроит показательную казнь на глазах у республиканской армии, устроит резню. Разбив
врага, он намеренно даст отступить части армии, и те посеют страх в своей стране. Или гнев, который подтолкнёт людей на необдуманные решения, против холодного расчёта чернокнижника. А если же солдаты запаникуют сразу, это будет лучше всего для мага и его армии.
        Воинство демона провело в дороге три недели и вскоре оказалась почти у самых границ Талании, перейдя через линию земель, которые уже давно перешли от республики сепаратистам.
        981 год Третьей эпохи. 29 марта.
        Алан Таланийский в час аудиенций находился в тронном зале в окружении целой армии советников. Средней ширины тронный зал, как и многие помещения, обладал высокими потолками, яркими гобеленами и помпезной золотой отделкой. Но золото не блестело - небо сегодня заволокла серая длань дождевых туч. Впрочем, для зала света было достаточно. Король восседал на высоком позолоченном троне, а за его спиной стояла мраморная статуя первого короля республики Талании - Артура Львиной Гривы. Древний правитель был облачён в парадные латы и меховой плащ, суровый взгляд, высеченный в мраморе, неустанно направлен в зал. Внезапно широкие двери распахнулись, и в тронный зал ввалился солдат. На молодом лице отчётливо читалась паника.
        - Ваше… - задыхался он, не в силах сказать что-либо. - Величество… Ваше Величество!
        - Что ещё?! - рявкнул Алан, явно недовольный подобной выходкой бойца. Король был раздражён, ему приходилось битый час терпеть общество ненавистных советников, мерзких дворян и вечно ноющих о своих бессмысленных проблемах посетителей. Один из просителей как раз сейчас был прерван и так и замер, испуганный внезапным гневом своего правителя.
        - Армия… - прохрипел солдат. Советники недоумевающе переглянулись. - Армия идёт сюда…
        - Какая ещё армия? - упавшим голосом тихо произнёс король, не сдержав своих эмоций. В глубине души он уже знал ответ.
        - Она подошла к землям сепаратистов, что граничат с нашими землями, и вскоре пересекла наши границы. Мы отправили туда посла, выяснить… - солдат испуганно побледнел.
        - Что? Что они сказали? - торопливо произнёс король.
        - Они убили его… И прислали тело. Их командир сказал показать тело вам…
        Тут же два побледневших от ужаса стражника на окровавленных носилках внесли искалеченное тело посла в зал. Сложно было сказать наверняка о половой и расовой принадлежности - одежда была изорвана в клочья, тело покрывали страшные рваные раны, правой ноги не было, а левая лишена стопы. Вместо пальцев кровоточили ужасающие обрубки. С лица и головы содрана кожа, обнажая жуткий оскал черепа и голые мышцы.
        - И… И с-с н-ним было п-послание… - солдат вновь замолчал, дожидаясь, пока тело унесут. Лицо короля исказила злость, а советники испуганно ахнули. Несколько человек упали в обморок. Послышались неприятные звуки, говорившие о том, что особо слабонервных подвели желудки. Безмолвным шорохом поднялась суета - слуги тут же кинулись наводить порядок.
        - Ну же! - вновь рявкнул правитель, отчего советники испуганно вздрогнули. Даже короля терзал страх, а от горького привкуса во рту было никак не отделаться.
        - «Голова короля окажется на стенах Талании через год», - процитировал солдат. В зале повисла пугающая тишина, холодом расползавшаяся среди людей. Все взгляды устремились на короля. Поразительно! В мирное время они плели заговоры, но, как только наставала пора достать меч, все они, словно преданные собачонки, смотрели на ненавистного короля. Лживые, лицемерные твари! Короля переполняла ненависть.
        - Собрать армию и отправить навстречу врагу. Если они смогут их разбить, то хорошо. Если шансов не будет - пусть попытаются задержать, а потом отступают за подкреплением. Мы не должны пустить сепаратистов далеко в наши земли! И позовите ко мне командира Святой Гвардии, - даже у корыстных дворян не нашлось возражений. Все были поражены до глубины души таким заявлением со стороны, казалось бы, безобидных сепаратистов.
        И в этот день часы аудиенций закончились раньше срока, чему Алан был искренне рад в глубине души. Тронный зал быстро опустел, и там остался только Алан Таланийский, который ожидал одного из своих самых преданных офицеров. Удивительно, как быстро испарились советники, чуть не образовав затор в дверях тронного зала, что по этикету было просто невиданным хамством. Вся эта толчея проходила в абсолютной, пугающей тишине, а гробовое молчание нарушало только множественное шарканье ног, за чем король наблюдал с каменным выражением лица. Он даже не пошевелился.
        А тем временем республиканские воины выполняли приказ короля. Средних размеров армия быстрым маршем отправилась к границам. Она была намного меньше армии, что уже ступила на таланийские земли, ибо большая часть войск была рассредоточена по обширным землям республики или стянута в сторону, где наиболее велика была угроза дроу. Впрочем, даже если бы Алан и решил бы ослабить армию, что была предназначена защитить страну от империи Мортис, то войска двигались бы слишком долго.
        981 год Третьей эпохи. 3 апреля.
        На пути демонического воинства встретилась небольшая деревня, которая частично уходила в лиственный лес, что только начинал расцветать, а большей частью выходила в открытое поле. Разведчики Таланиса говорили, что через несколько часов армия, высланная королём, будет здесь. Значит, Алан Таланийский решил дать бой. Его решение! Боевой дух его армии после этого сражения упадёт и поднимется не скоро.
        Многотысячная армия без всяческих церемоний вошла в ещё спящую деревню на рассвете. Жители даже не успели запаниковать, не успели осознать, какая ужасная участь их ждёт. Людей вытаскивали прямо из постелей на улицу без каких-либо исключений: детей, стариков, больных и калек. Воины Ваалинара не грабили, не убивали, они лишь крушили всё на своём пути, переворачивая дом за домом вверх дном. Среди этого хаоса, плача и криков стояли Ашамаэль и Кардан.
        - Когда мы одержим победу, - произнёс тёмный маг. - Дайте части армии бежать. Они должны поведать о том, что увидели.
        - Посланника, которого мы вернули королю, недостаточно? - прогудел через закрытый шлем Кардан.
        - Нет. Чем сильнее страх в душах людей, тем лучше.
        Вскоре армия закончила своё тёмное дело, и несколько сотен перепуганных селян оказались в поле, лицом к приближающимся солдатам республики - в чистом поле золотые и алые знамёна было видно далеко. А за спинами мирных жителей выстраивались колонны бесчисленных демонических воинов - они буквально стеной загородили небольшой лес и деревню. Тёмные знамёна с серебряной звездой с длинными лучами трепетали на ветру, вокруг повисла гулкая тишина, нарушаемая только отдалённым женским плачем. Все обозы армии были оставлены под охраной за деревней в безопасном месте.
        И тут деревня вспыхнула. Взвилось пламя, чётко очерчивая силуэты чёрной армии. В небо угольной лапой поднялся столб дыма, распространяя вокруг удушливый едкий запах. Вскоре огонь начал переходить и на лес, а кое-где поползли огненный дорожки и по траве. Армия окончательно развернулась. Впереди во главе с Таланисом выстроились лучники и арбалетчики. Селяне, ведомые Ашамаэлем, отошли от стройных рядов сепаратистов примерно на пятнадцать метров и там остановились. Чёрный чародей, не боясь вражеских стрел, стоял недалеко от пленных. В его голове созрел коварный план.
        Бездействие и напряжение затягивались. Таланийская армия мучительно долго подходила к воинству, которое вёл Ашамаэль. Вскоре эльф увидел, что во главе армии короля двигался кавалерийский отряд. Рыцари. Наверняка они вызывались покарать негодяев. Талания, можно сказать, была источником рыцарства на этой земле. Благородные помыслы, девственно-чистые мысли, ослепительно сверкающие латы и абсолютно пустые головы. И эти воины в блестящей оболочке сейчас вели армию своего короля на убой - их было в три раза меньше, что видно невооружённым взглядом. Вскоре армия короля остановилась в нерешительности. Наверняка им было приказано задержать врага. Но они понимали, что их ждёт в этом бою. Тем более, их останавливали селяне, что стояли между сепаратистами и воинами республики Талании. Видно было, какое нетерпение владело рыцарями. Их кони нетерпеливо рыли копытом землю, в руках благородных воинов сверкали мечи и копья, даже знамёна их трепетали на ветру, казалось бы, сильнее, чем следовало.
        Наконец от рыцарей отделился всадник - очевидно, командир. Он уверенно направил своего бронированного скакуна к воинству. И тогда Ашамаэль понял: пора. Голос чёрного колдуна разлетелся над всем полем, с помощью магии его слышали все:
        - Гордые воины Талании! - колдун сделал шаг вперёд, разводя руки в стороны, как бы показывая свою открытость. Ашамаэль с улыбкой заметил, что командир таланийцев замер в смятении. Голос эльфа-колдуна звучал даже приветливо. - Я не враг вам! Наш правитель решил, что будет война, а я лишь выполняю приказ. Хотя мы и вынуждены сражаться, я, Ашамаэль, - на губах эльфа сияла кровожадная улыбка, - даю вам слово чести, что сделаю всё, чтобы эта война закончилась. А чтобы доказать вам своё великодушие, - голос мага стал внезапно тихим и мягким, - я отпускаю пленных… Идите.
        Селяне неуверенно переглянулись, но не заставили себя ждать. Уже были видны слёзы радости. Вот люди, сгрудившись толпой, неуверенно двинулись к своим союзникам. Кто-то уже перешёл на бег, когда Ашамаэль, уходя в сторону, махнул рукой Таланису. Прозвучала отрывистая команда, перекричавшая топот и шорох шагов. После характерного скрипа в воздухе засвистели сотни стрел и арбалетных болтов. Стрелы врезались в человеческую плоть, разбрызгивая кровь, сначала была тишина, а потом над полем разлетелся крик страха, недоумения. Потребовалось не так много, чтобы положить всех до одного. Тогда, по команде Кардана, воины Ваалинара издали короткий рычащий боевой клич, сопровождаемый ударами оружия по щитам. Потом клич повторялся, снова и снова. Ашамаэль своими действиями показал, что в бою его воины будут беспощадны, что никому не будет пощады. Тем временем в авангард армии вышли великаны, чей рык мог соперничать с рёвом целой армии.
        Разъярённые рыцари предсказуемо кинулись в бой, им навстречу ринулся отряд великанов, а строй пехоты двинулся следом, постепенно окружая клин конных воинов. Впрочем, стоило признать, что атакующая кавалерия Талании - захватывающее зрелище. На выставленных вперёд пиках реют знамёна, копыта взрывают землю, боевой клич гордых воинов слился в сплошной гул. А пока пехота Ашамаэля расправлялась с вражескими рыцарями, конный отряд воинов Ваалинара быстро обходил поле боя, стремясь зайти таланийскому воинству в тыл.
        Великаны и рыцари схлестнулись в смертельном бою, вокруг разнёсся дикий рёв, гул ударов и звон стали. Но враг слишком поздно осознал, что демоническое войчко взяло его в полукольцо и сжималось стальной хваткой. Сам же Ашамаэль вместе со своими офицерами наблюдал за боем со стороны. Вот маг увидел, как чёрный клин вошёл в тыл врага - кавалерия сделала своё дело. Но, к удивлению колдуна, смятения не последовало. Рыцари умудрились выжить под шквалом ударов тяжёлых дубин великанов и даже сумели дать отпор пехоте, а таланийские копейщики умело перестроилась, дабы дать отпор вражеской кавалерии. Впрочем, от краха их это не спасло. Рыцари хоть и медленно, но верно гибли под градом ударов со всех сторон, а видя это, вскоре и пехота республики потеряла дух, и строй врага сломился. Кавалерия Ашамаэля не позволила армии отступить в целости, поэтому с поля боя ушло меньше половины таланийцев, а те, кто выжил, были изранены и подавлены. Они увидели, с чем имеют дело. С армией бездушных воинов, чьи желания ограничиваются лишь желанием подчиняться командиру, желанием крушить и убивать. Ашамаэль добился своего -
люди в панике бежали с поля боя. Кто-то из них вернётся с вестями к королю, немногие, возможно, дезертируют и разнесут вести по всей стране - Алан Таланийский не сможет при всём желании утаить тот ужас, что происходил здесь, от простых людей.
        Четыре командира, среди которых Ашамаэль резко выделялся своими белыми одеждами, шли по полю боя мимо куч трупов, в которых довольно редко мелькали солдаты Ваалинара. Но стоило отдать должное, воины Талании сражались храбро, забрав с собой больше, чем ожидал колдун. Впрочем, это не важно. Главное, зерно страха заронено в людские сердца.
        - Что делать с мертвецами, командир? Сжечь? - спросил Кардан, двигаясь по правую руку тёмного чародея. Деревня, которая пылала за спинами воинов, уже давно потухла, оставив после себя обгоревший скелет.
        - Своих - сжечь, - кивнул Ашамаэль. - Солдат республики насадить на колья или пики и вывесить в деревне. Также подвесить их в сгоревшем лесу - некоторые деревья ещё способны выдержать вес трупов.
        - Ты не уважаешь павших врагов, - прорычал великан, шедший позади. - Даже Повелитель Ваалинар придерживается боевых обычаев… Врагов тоже нужно похоронить.
        - Нет, - холодно отрезал эльф. - Я хочу оставить кровавый знак. Пусть все видят, что ждёт моих врагов. Ах да, тех, кому места не хватит, оставьте лежать в поле - пусть гниют, распространяя вокруг смрад и тление.
        - Слушаюсь, командир, - кивнул Кардан и собрался было уйти, но Ашамаэль остановил его.
        - То же самое касается и всех последующих битв. А теперь строй армию, выходим по моей команде.
        Вскоре Ашамаэль остался в одиночестве, а где-то впереди выстраивалась колонна тёмных воинов, следом за ними останавливались обозы. Чёрный маг читал заклинание, которое станет завершающим в первом ходе этой войны. Со стороны, для возможных королевских шпионов, это будет выглядеть так: пришедшая с границ армия сепаратистов разбила войско Талании и просто исчезло в никуда. Ашамаэль читал мощное иллюзионное заклинание, которое незримой дланью накроет всё войско, скрыв от чужих глаз. Стоит ли говорить, сколько сил это отберёт у мага и сколько уйдёт на поддержку чар. Впрочем, эльф надеялся, что он сумеет дойти до одной из ключевых крепостей уже на следующий день. С каждым магическим словом перед внутренним взором ярко вспыхивали строки заклинаний, и с каждой буквой энергия словно высасывалась из чародея невидимым паразитом.
        Скоро заклинание было закончено, и широкие колонны солдат просто растворились в воздухе. Плечи гордого чародея устало поникли, голова опустилась - заклинание действительно было сильно.
        «Подумать только… Многие маги сказали бы, что такое невозможно! Слабые, жалкие существа…» - На тонких побледневших губах Ашамаэля проступила самодовольная усмешка, и маг направился туда, где только что исчезла его армия. Вскоре и белый силуэт эльфа растворился подобно призрачному туману. Слышался крик воронья - падальщики собирались на запах мертвечины.

* * *
        Файран с удивлением обнаружил, что его рана, оставленная братом в тёмном храме, почти исчезла, словно под действием магии. Но никакой магии не было. Он давно покинул то ужасное место, но в душе не было покоя. Странный голос стал тише, но продолжал неотступно преследовать воина. Со временем всё реже, чаще всего во сне. Ко всему этому прибавлялись другие мысли, что терзали паладина. Файран корил себя за то, что не сумел остановить Падаана. Падаана… Теперь он зовёт себя Ашамаэлем. Убийца родичей. Но даже после всего этого Файран не мог убить его, не мог разозлиться на родного старшего брата, который так ненавидел его. Он умудрился простить своего старшего брата… Но он - Тьма, его душу заволокла чёрная пелена, он заслуживает смерти за свои деяния. Но меч не поднимался на Падаана.
        В какой-то момент Файран всерьёз задумывался о том, чтобы умереть, но вскоре, самому себе удивившись, отбросил эту идиотскую мысль. Как можно? Ведь жизнь священна, её даровал сам Создатель! Он должен выполнить свою миссию, взять себя в руки и остановить Падаана. Но пока паладин боролся с самим собой, он не имел права сидеть на месте. Файран решил вернуться в Сиралион и там помочь в войне против дроу. И в эту ночь воину снился странный сон, такой реальный… Существо из храма вновь говорило с ним, но на этот раз это не было похоже на призрачные подстрекания. Всё было как наяву.
        «Открой глаза, слуга Создателя…» - странный, дребезжащий голос заставил паладина открыть глаза. Он находился в пустоте. Вокруг был сплошной мрак, непроглядная тьма, и лишь тусклый серый свет разливался вокруг, освещая мёртвую землю.
        - Где я? - прошептал Файран.
        - Ты здесь, в своём разуме, паладин, - ответил голос из пустоты. Он звучал со всех сторон, был похож на шелест листьев, на шорох ткани. - Ты продолжаешь эту глупую борьбу, не желаешь верить, не хочешь видеть истинный свет.
        - Кто ты?
        - Я бог, низвергнутый миллиарды лет назад! Я - истинный Создатель, а ты лишь ослеплённая кукла лжеца на небесном престоле!
        - Ты день ото дня напоминаешь о себе. Каждый раз… Я не верю тебе!
        - Силён, но глуп. Открой глаза, вернись с небес на землю, воин. Неужели ты не видишь, что боги отвернулись от твоего мира? Неужели ты не видишь всех этих кровавых распрей, войн и катастроф? Да твой собственный брат встал на путь Тьмы!
        - Не смей ничего говорить про Падаана, мерзкое отродье! Сгинь! - Паладин затряс головой, пытаясь проснуться. Но ничего не получилось, тело сковали невидимые цепи. Серый свет стал сильнее, и в появившейся перед глазами Файрана белой воронке показался чёрный силуэт.
        - Стань первым, кто вновь примет веру в меня - истинного Создателя! Ты станешь главным моим приближённым, вместе мы уничтожим этот мир, чтобы из праха вырос новый! Новый, совершенный мир, где нет тьмы! Дай же руку мне… - силуэт протянул руку паладину. - Сделай свой выбор…
        - Нет! - Файран попытался отстраниться, но его движения были слишком медленными, скованными. Тело наливалось тяжестью.
        - СЕЙЧАС!
        - Никогда! - Голос лживого бога стал невыносимо громким, всё вокруг превратилось в кошмар наяву. Всё закружилось, вспыхивали страшные образы, кровь, огонь, смерти, боль и страдания, легионы падших ангелов и демонов, разрушающих мир. Внезапно всё исчезло. Файран не чувствовал тела, не мог пошевелиться, охваченный странным оцепенением. Странный свет угас, и вокруг воцарилась мгла.
        - На этом я оставлю тебя… Но помни, паладин, моё предложение в силе. И вот, что я тебе скажу: твой брат, Ашамаэль, уже близок к тому, чтобы отправиться ко мне. Сейчас он служит своему повелителю, но этому быть недолго, ведь и у повелителя есть свой владыка… когда он доберётся до меня, ослабленного и беззащитного, то заберёт мою силу, станет новым богом. И тогда мир умоется кровью. Неужели ты не защитишь меня? Неужели ты не защитишь свой мир?..
        - Ты лжёшь.
        - Не веришь? Твоё право! - Голос лживого бога понизился до шёпота: - Но что, если нет? Какова цена ошибки? Так что же лучше: сидеть, сложа руки, в ожидании конца, или рискнуть, а, паладин?
        Файран молчал. Перед его взором вспыхнул путь. Лживый бог показал ему дорогу к себе, через тёмный храм к поверженному чумой гномьему городу. Вниз. В глубины земной тверди. Что, если всё это правда? И Падаан действительно сможет получить божественную мощь? Если так, Файран не имеет права медлить! Но что делать?
        Пред взором вспыхнул образ брата, но белые руки его были по локоть в крови, глаза лихорадочно пылали, а в жила его текла такая мощь, что сам мир, сама реальность содрогалась. И горы трупов, с которых ручьями стекает кровь, обагряя белые одежды Ашамаэля.
        Люди, которые думают, что десятка самых крупных стран обладает самым большим влиянием в этом мире, глубоко заблуждаются. Гильдия магов является своеобразным серым кардиналом этого мира. Официально у магов нет земель, замков и власти, но верховные магистры и архимаг являются одними из самых влиятельных людей, перед которыми даже Алан Таланийский и Кайириан Сиралионский бьют поклон. Правда, влияния магов никто не желает признавать и по сей день. Но стоит ли говорить, что своей властью эти колдуны могут погрузить мир в Бездну?

* * *
        Однажды, многие тысячи лет назад, маги пришли на помощь этому миру, заставив людей преодолеть страх перед колдовством, и с этого момента гильдия магов стала хранителем равновесия в этом мире. Когда-то гильдия вмещала в себя все стороны магических школ - Свет и Тьму, Хаос и Порядок. Все они работали вместе, но однажды те, кто облачил себя в чёрный цвет, решили, что Архимаг недостоин помощи тёмной стороны магии. Так образовалась гильдия чёрных чародеев, которая, в отличие от своего предшественника, обрела пугающее название - Длань. Не многие знают о существовании Длани, ибо чернокнижники, подобно убийцам, осторожны и скрыты, ведя исключительно тайный набор в свои ряды. Впрочем, считается, что тот, кто посвятил себя изучению тёмных искусств, уже считается членом Длани, и Ашамаэль тому не исключение. В Длани нет никакого кодекса, зачастую многочисленные члены этой жуткой гильдии в соперничестве между собой и гибнут, ибо Тьма имеет свойство пожирать саму себя. Тёмными магами руководит совет Тринадцати - совет самых сильных чернокнижников, в который мог бы войти и сам Ашамаэль, не будь он столь надменен
и враждебен к коллегам.
        Безымянная гильдия магов же сейчас сильна как никогда, не даром Третья эра зовётся эрой Великих Магов. Главенствующая верхушка их намного шире, а их иерархия более спутанная и сложная, чем у чернокнижников, где главенствующую роль занимает исключительно сильнейший. Итак, всеми магами правит архимаг - сильнейший, мудрейший, и, как правило, старейший чародей. Слово архимага закон, его воля нерушима, а слова полны уверенности. Это так для простых людей, но на деле же всё обстоит намного сложнее. Свиту архимага представляют от десяти до сорока верховных магистров - магов, которые наиболее близки к своему лидеру, некоторые из них даже способны занять его место, и архимаг обязан прислушиваться к своей свите. Главенство среди магистров определяет несколько факторов: сила, конечно же, возраст и время, которое маг состоит в гильдии. А поскольку сила каждого мага довольно относительна, главенство среди магистров всё время меняется, а в их рядах идет постоянная борьба и вечные интриги, но столкновения между ними никогда не происходят открыто. На данный момент архимагом является Аркейд Таркорад -
могущественный чародей, принадлежащий серым одеждам, то есть магам, которые прокладывают свой путь между Тьмой и Светом, что последователям этих двух сторон крайне не нравится. Подобные маги использую искусства как тёмные, не углубляясь в них, так и светлые, считая, что только так чародей может раскрыть весь свой потенциал. Аркейд довольно высокий, худой старец, воплощающий в себе внешность «того самого колдуна из бабушкиной сказки». Длинная седая борода, прямые волосы, отросшие до плеч и забранные в аккуратный хвост, каменно-спокойное мудрое лицо, испещрённое старческими морщинами. Глубокие тёмные глаза, полные многовековой мудрости. Впрочем, Таркорад медленно теряет свою силу, ибо очень стар, но он и по сей день является сильнейшим из сильнейших на этом материке, и ни один из магистров не решается в открытую посягнуть на место архимага, пока его занимает Аркейд.
        И в данный момент вся гильдия магов обеспокоена поведением одного из своих членов. Ашамаэль. Надменный эльф-чернокнижник, решивший бросить вызов всему мирозданию, смеющий дерзить самому архимагу, нарушая его запрет, который не нарушают даже маги Длани. Ни один высший эльф, когда-либо ступавший на путь тёмной магии, не достигал таких высот, как Ашамаэль. Тёмный чародей из эльфийского рода уже поравнялся мощью со многими расами, более одарёнными в подобном искусстве. И он продолжает расти, а с природным магическим даром высшего эльфа он может достигнуть завидных вершин, чего, конечно, Аркейд Таркорад допускать не собирался. И на это раз с ним были солидарны все магистры. Ашамаэля нужно утихомирить! Тем более эльф посмел применять магию высшего разряда, которую имели право использовать лишь достигшие звания магистра или получившие разрешения у арихмага. Ни того, ни другого у Ашамаэля не было - из академии магов он ушёл экспертом ледяной стихии. И пусть Длань считает его своим подчинённым, Ашамаэля следует остановить немедленно! По этому поводу Аркейд собирается созвать совет магистров, на который,
быть может, будут приглашены даже чернокнижники, ведь это дело их тоже касалось.
        Колдуны Длани, конечно, тоже прослышали о похождениях беловолосого чародея и обратили на него свои взоры, на время даже позабыв часть своих ссор. Ашамаэль действительно силён, и совет Тринадцати размышлял, как обратить совсем не лояльного мага на свою сторону.

* * *
        Дариус Тайтир - командир Святой Гвардии, некогда один из самых авторитетных паладинов в святом ордене. Его раса никому неизвестна, а сам он о ней никогда не распространялся: Дариус со своим ростом примерно в три метра шире в обхвате многих человеческих воинов и почти на равных мог противостоять великану. Лицо широкое, несколько уродливое, с вечным суровым выражением, волосы коротко стриженые. Говорят, что не молод, ибо ходит слух, что ещё юношей стал паладином в семьсот восьмидесятом году Третьей эры, а времени с того момента прошло немало. Впрочем, Тайтир выглядел не более, чем на тридцать пять лет. Лицо гвардейца было перекошено от страшного шрама, рассекающего губу, нос и левый глаз, уходя под волосы.
        Отправляясь на приём к королю, Дариус облачился в свои боевые латы - тяжёлые золотые доспехи с парой незамысловатых украшений в виде гербов инквизиции и паладинских крестов - гвардейцы совмещали в себе и тех, и других. Подобную броню носили все гвардейцы, и стоит заметить, что подобные доспехи под силу не каждому сильному воину. Сейчас латы Дариуса украшал белоснежный плащ, алый плюмаж и тому подобный парадный декор, который Дариус не переносил. Но таков был этикет, хотя король своим характером был похож на своего верного офицера.
        Войдя в тронный зал, командир гвардейцев тяжёлым шагом приблизился к трону и с характерным грохотом опустился на одно колено, к чему прибавился глухой удар кулака о стальную грудь.
        - Я прибыл, Ваше Величество, как вы просили, - покорно склонив голову, промолвил исполин.
        - Ты знаешь, зачем я это сделал? - невозмутимо спросил король. Но под холодной маской крылась ярость, пылающая в душе правителя, словно адская печь. Алан знал все подробности первой схватки некого Ашамаэля и его солдат. Эльф! Их вёл эльф. Алан Таланийский отчаянно надеялся, что Кайириан - король высших эльфов - с этим никак не связан. Задав этот вопрос, правитель дал себе время обуздать злость.
        - Да, мой король. Поганая крыса проникла на наши земли и жжёт мирные поля.
        - Всё верно. К тому же, его армия исчезла после первого боя. За этим наблюдали несколько разведчиков, и их всех не могло обмануть зрение - армия просто исчезла в чистом поле.
        - Колдовство, - с отвращением прорычал гвардеец, поднимаясь на ноги.
        - Именно, Дариус. Поэтому этот вопрос я поручаю тебе. Я не могу предоставить тебе армию, но позволяю собрать гвардейцев, сколько сможешь, а также прошу привлечь к этому рыцарство. Армия сепаратистов должна быть найдена и разбита. И узнай, если можешь, что же подтолкнуло мирную фракцию к войне и как они умудрились собрать такую армию.
        - Слушаюсь, мой король, - кивнул командир гвардейцев, вновь ударив кулаком в грудь, и развернулся к выходу. Алан знал, что делал, посылая Дариуса на подобное задание. Этот гигант славился своей силой и яростью на поле боя, и гвардейцы Талании отбирались по его подобию. Каждый воин Святой Гвардии без лишних вопросов пойдёт за своим командиром, или королём.
        Скоро Дариус переполошил всё рыцарство и объявил сбор гвардейцев, рьяно исполняя приказ своего короля. В общей мере должно было набраться несколько тысяч человек гвардейцев и рыцарей, что не мало, ведь один Святой Гвардеец может стоить десятка воинов. Так же Дариус рассчитывал заручиться поддержкой нескольких светлых магов или жрецов из числа инквизиторов. Конечно же, Тайтир не полезет на рожон, несмотря на распространённое мнение, что все воинствующие служители церкви бросаются в бой очертя голову, забывая при этом думать о тактике. Да, верно, в первой битве рыцари во главе с молодым и честолюбивым командиром потеряли голову от увиденного. Но второй раз этого не случится!

* * *
        …Воздух был наполнен оглушающим свистом стрел, лязгом мечей и грохотом рушащихся стен небольшого городка, ставшего очередной жертвой Ашамаэля. Были развернуты осадные орудия, которые нещадно утюжили территорию города, сея смерть и панику среди людей. Местные власти давно потеряли контроль над происходящим, и им оставалось только бросить все силы на оборону. Атакующие медлили, ожидая чего-то, и лишь отбивали жалкие попытки защитников сделать вылазку. Арбалетчики и лучники Таланиса, скрываясь за ростовыми щитами воинов, поливали рушащиеся стены стрелами. Ашамаэль же, вымотанный почти до предела постоянными скрытными передвижениями, командовал огнём катапульт и требушетов. За считанные недели эльфу удалось ввергнуть в отчаянье практически всё население границ. Были разрушены многие бастионы, стёрт с лица земли уже второй город. За своей спиной колдун оставил лишь одну крепость, где расположил часть своих войск. Туда же должны были прийти и ближайшие подкрепления. В остальном же армия демона оставляла после себя жуткие могильники, над которыми кружились стаи воронов, своим криком насмехаясь над
мёртвыми. Церковные служители не успевали убирать осквернённые тела, хотя и могли этим заниматься - одержимые не оставляли аванпостов.
        Город представлял собой среднего размера селение, окружённое стенами. В центре возвышался небольшой бастион, с ещё нетронутыми таланийскими стягами. Город на отшибе, где воинов больше, чем мирных жителей. И именно по таким местам Ашамаэль наносил удары, намереваясь за считанные месяцы вымотать армию пограничников до предела. Медля с атакой, эльф ждал падения очередного города и не собирался лишний раз рисковать. Ему нужна была идеальная победа, дабы Ваалинар был доволен. И ослабил своё бдение.
        Скрестив руки на груди, чёрный чародей с горькой ухмылкой обернулся назад, на плоды своих трудов: десятки толстых столбов чёрного дыма кривыми пальцами поднимались в серое, почти такое же чёрное, небо. Смертоносным маршем проходя по землям Талании, Ашамаэль ясно видел, что еще одной проблемой людей становится перенаселение - слишком уж близко друг к другу находятся совсем новые города и деревни. Скоро не останется никого - границы Талании превратятся в безжизненную пустошь, где царят руины да вороны-падальщики. Кивнув своим мыслям, колдун вновь повернулся к осаждаемому городу. Он увидел, как часть стен бастиона обрушивается, поднимая под собой облако пыли. Маг устало взмахнул рукой, отдавая команду начинать штурм.
        Первыми в атаку ринулись великаны, издавая оглушительный рёв, который смог перекрыть шум битвы. Были сметены остатки стен, и чёрная волна хлынула на грязные улицы города, сея за собой только смерть. Ашамаэль же остался за стенами, выжидая, когда путь будет чист и можно будет зайти в полуразрушенный бастион. Остановившись в воротах среди куч трупов, колдун озадаченно подметил, что воины Талании перестали отступать. Они сражались словно одичавшие, умудряясь забирать с собой ощутимое количество воинов Ваалинара. Град стрел взвился с новой силой, споря с огнём стрелков Таланиса. Ашамаэля охватило странное чувство страха, неуверенности. Словно тучи сгущались над ним перед смертельной бурей. Может, это усталость, которой колдун давно не ощущал? Должно быть так…
        Трясущейся рукой чародей провёл по осунувшемуся лицу. Да, скрытное передвижение тридцатитысячной армии дорого ему давалось. Продолжаться дальше это не могло, пора выйти из тени и явить Талании блеск клинков своей армии. Идя по трупам и обагряя белую ткань своих одежд кровью и сажей, Ашамаэль вскоре добрался до ворот, проход которых тоже был усеян телами мертвецов. И на сей раз демонических воинов было больше. Что дало людям надежду? Какая весть тайно попала в осаждённый город? Кто посмел?! Странная смена настроения чуть было не испугала колдуна, - ведь обычно подобного с ним не бывало, - но ярость, охватившая сознание, поглотила всё. Шаг его ускорился, вскоре шум битвы стал приближаться. Поразительно! Они до сих пор сражаются.
        - Кардан! - с закипающей яростью в голосе крикнул Ашамаэль полководцу, который был в самой гуще событий. - Мне нужно несколько высокопоставленных пленных! Позаботься об этом!
        И, отдав команду, чёрный чародей обрушился остатком своей мощи на таланийских воинов. Лёд и Тьма обрушились на головы людей, уничтожая практически всех на своём пути, бросив лишь считанные единицы на добивание демоническим воинам. Оставив позади своих людей, колдун кинулся дальше: впереди были лишь скудные остатки сопротивления, а дальше - мирные жители, которых запрятали в глубину замка - за пределы города увести их не успели. Со злым удовольствием чародей увидел страх в глазах своих врагов - появления колдуна на поле боя они не ждали, ведь до этого Ашамаэль в битвах не участвовал. Серые стены коридоров покрылись тёмным инеем, пол был усеян изуродованным и обледеневшими трупами. Доспехи таланийцев были искорёжены, а из-под шлемов смотрели пустые глазницы иссушенных лиц. Рты, из которых выпали многие зубы, были раскрыты в беззвучном крике. И лишь немногие выживали, пытаясь ползти навстречу более милосердной смерти от меча и стрел. Впрочем, по приказу колдуна, их ждал плен. А то, что из этого следует, намного хуже смерти.
        Мирные жители, стоявшие между колоннами широкого зала с низким потолком, в ужасе замерли, увидев тёмного колдуна, облачённого в белое, за спиной которого стояло полчище демонических воинов. Гробовую тишину прервал детский плач.
        - Распрощайтесь с надеждой. Каждого ждёт смерть, - в ледяном гневе произнёс колдун. Взмах худой руки, рукав балахона взвился словно крыло птицы, и людей окутал лёд, обратив небольшой тёмный зал в ледяную гробницу, где люди обречены на вечный сон в холодных тисках. И вновь повисла гробовая тишина.
        - Вывести пленных на площадь. Там я поговорю с ними, - бросил через плечо чародей. Все тут же начали расходиться. Город был взят. Ещё одно пепелище на землях Талании. Не медля, воины Ваалинара вытаскивали трупы на улицы или оказывали медицинскую помощь своим товарищам. Самого же Ашамаэля охватила новая волна слабости, которая ощущалась в несколько раз сильнее, чем обычно. Чародей уже начинал жалеть о том, что вмешался в бой. Впрочем, походка колдуна была по-прежнему уверенной, осанка царственной, а ледяной взгляд надменен как никогда. Солдаты в чёрных латах почтительно расступались перед колдуном, внушая пленным ещё больший страх перед грядущим. Ашамаэль прошёл по коридорам, чьи стены были забрызганы кровью и покрыты рубцами от мечей и пик. Тела таланийцев методично пропадали с глаз долой - их ждало осквернение в глазах церкви и всей Талании.
        Вскоре колдун оказался на небольшой грязной площади, что превратилась в сердце руин, которыми стал город. Вокруг поднимались пики, на которые насаживались мёртвые тела и отрубленные головы, покрытая такой же копотью мостовая постепенно покрывалась смешавшейся с грязью кровью. В воздухе появились запахи гари и палёной плоти - на окраинах города начинался пожар. На запах мертвечины слетались стаи воронья. Небеса пограничных земель были черны из-за падальщиков.
        В центре площади, окружённые воинами Ваалинара, стояли пленники - около пятнадцати человек. И среди них был командир гарнизона, чему эльф был несказанно рад. На широкоплечем мужчине были латы, некогда красивые, а сейчас больше напоминавшие пыльные куски покореженного металла. Плюмаж на шлеме также стал чем-то ужасным. Хотя командир и был ранен, связан и взят в плен, он смотрел на Ашамаэля с вызовом. Даже сейчас он выглядел так, словно вёл свой отряд в бой. Что ж, ему предстоит последний бой. Колдун хотел покончить с этим быстро, потому начал без предисловий, подойдя к капитану и смотря на того сверху вниз. Выдержав паузу, колдун надменно произнёс:
        - Когда моя армия подошла к стенам вашего жалкого городишки, твои воины готовы были бежать.
        - Так и есть, - сиплым голосом ответил воин, смотря Ашамаэлю прямо в глаза.
        - Что дало надежду? - холодно продолжил маг.
        - О чём ты? - флегматично отозвался капитан с видом человека, который идёт на смерть, отлично понимает это и давно смирился.
        - Мы не встретили особого сопротивления на стенах, - улёгшийся было гнев вновь вспыхнул с новой силой. В голове эльфа не укладывалось, как такое могло произойти. И ответы на свои вопросы Ашамаэль получал всегда, какой бы ни была цена. - На улицах вы бежали в панике. Почему вдруг решили драться в крепости?! На что надеялись?!
        - Не вижу смысла скрывать, - тоскливо ухмыльнулся капитан, оглянувшись на ряды тёмных воинов, за спинами которых строилась виселица. - Нам пришло послание: Святая Гвардия идёт к нам на помощь, заручившись поддержкой рыцарей. Они не успели… Но знай, эльф, когда Дариус Тайтир настигнет тебя, то ты трижды проклянёшь тот день, когда родился на свет.
        Лицо Ашамаэля исказила ярость. Неужели все его старания прахом? Неужели всё, что он сделал, не воздействовало на умы людей? Они не испугались, они стали сражаться ещё более отчаянно! Маг даже не заметил, как пальцы сплели простое, но очень мучительно заклинание. Маг обнаружил это «маленькое упущение» только тогда, когда услышал душераздирающий вопль капитана, который в ложной агонии упал на колени и скрючился у ног колдуна. Та же участь настигла и остальных солдат.
        - Ха, и кто теперь жалеет о своём рождении, червь? - ухмыльнулся Ашамаэль, впрочем, тут же прекращая пытку. Все пятнадцать воинов, что медленно отходили от мучений, внезапно настигших их, нужны были живыми. Все должны быть повешенными. В назидание тем, кто придёт на это пепелище.
        Жуткий приказ чародея был выполнен в лучшем виде. Повешенье происходило уже в почти полностью загоревшемся городе, поэтому чародей поспешил покинуть задымлённую площадь, решив не наблюдать за казнью. Эту ночь было решено провести под воротами страшных руин, и тёмный колдун засыпал под крики воронов, погружаясь в глубокий сон, которым обычно спят утомлённые маги. Ашамаэля терзали кошмары, забытье было тяжёлым - странное чувство опасности не покидало его.
        Глава 2. Часть 15 «Ад, кромешный Ад, но ни шагу назад!»
        Ашамаэль проснулся в холодной испарине под грохот набата. Странно, но мага охватил необъяснимый страх, и страх не гордого эльфа, а тёмной твари, к которой приближается архангел с мечом наголо. Нестерпимый ужас…
        «Что происходит?..» - чародей в ужасе видел, как трясутся его руки. Во мраке палатки Ашамаэль быстро оделся, как мог, привёл себя в порядок. В оглушительном грохоте набата послышался топот копыт. В лагере поднялся шум. В голове чародея в бессмысленном переполохе метались мысли, мешая сосредоточиться. Выскочив на улицу, чародей тут же неприязненно зажмурился от слепящего утреннего солнца, которое так некстати освещало палатку тёмного мага. В полумраке шатра магу было спокойнее, там он ощущал себя защищённым.
        «Прочь эти идиотские мысли! Что это со мной?..» - отстранённо подумал маг. Он даже не заметил, как перед ним вырос тёмный силуэт Кардана. Впрочем, Ашамаэль быстро понял, что к чему.
        - Кардан? Что здесь происходит?
        - Святая Гвардия, командир, - прогудел офицер. - Они настигли нас.
        - Это я настиг их, - прорычал Ашамаэль, судорожно сжимая кулаки.
        - Как скажешь, командир, - покорно произнёс Кардан. Тут же он уставился на эльфа, ожидая приказаний. Хотя сквозь чёрные прорези их и не было видно, маг буквально физически чувствовал взгляд этих мертвецки холодных глаз.
        - Честь не позволит им напасть на лагерь… Выстраивай всю армию! - произнёс Ашамаэль, продолжая борьбу со странным страхом.
        Укрепления в быстрых темпах были свёрнуты, и вскоре легион Ваалинара начал собираться перед воротами спалённого и осквернённого города, над которым ещё вились дым и вороны. Стремительно поднявшись на небольшой холм, что возвышался недалеко от стен поверженного города, Ашамаэль узрел приближающуюся армию. Впереди шёл клин почти тысячи рыцарей, и это уже были не те ослеплённые злобой идиоты в сверкающих латах. Они шли стройным, ровным клином, на ветру полоскались алые и золотые знамёна, пики подняты верх, а обнажённые клинки сверкали в рассветном солнце. Вскоре отряд рыцарей остановился и из-за него вышли гвардейцы. Двумя стройными колоннами они шагали из-за спин рыцарей и нестерпимое сияние, исходящее от золотых лат, ослепило чернокнижника, отчего тот почти в ужасе закрыл глаза рукой. Воины Святой Гвардии были настолько мощны и тяжелы, что, казалось, даже земля содрогалась под их решительным маршем, хотя было их не больше, чем рыцарей.
        Пытался ли себя Ашамаэль успокоить, подавив странный страх, но увидев, сколько человек ему противостоит, чернокнижник сотрясся в издевательском смехе. Впрочем, хохот колдуна прервался, когда от гвардейцев отделился один человек. Даже издалека было видно, что он крупнее своих собратьев. И он шёл навстречу Ашамаэлю. В руках он держал сверкающий серебряный меч с позолотой и ростовой щит. Не хочет ли гвардеец вызвать чернокнижника на бой? Вполне в людских традициях - отсрочить большой бой поединком. Но от этого воина буквально веяло святостью, праведным гневом, а сияние золотых доспехов усиливалось странной сверкающей аурой.
        Чернокнижник брезгливо поморщился, физически ощущая жжение от проклятого света. Ощущение страха стало сильнее, но колдун сделал шаг вперёд. Раз командир гвардейцев хочет поговорить - быть тому. Поле было окутано мёртвой тишиной, и слышался только грохот тяжёлых лат да шорох балахона колдуна. И вот два полководца сошлись.
        - Ты командуешь этим сбродом, нечестивый эльф? - прогремел гвардеец. Его лицо было скрыто шлемом, забрало с узкими прорезями опущено.
        - Да, я. Сколько вас? Несколько тысяч? - с усмешкой ответил чародей. Но ухмылка его была напряжённой, ледяной - ударь, и она разлетится вдребезги, на тысячи ледяных осколков. Паника с новой силой накатила на сознание. Почему? Что происходит?!
        - За твоей бравадой кроется страх… - заметил гвардеец. - Назови своё имя!
        - Ашамаэль, - голос ледяного колдуна внезапно сорвался, и эльф резко развернулся к гвардейцу спиной. На секунду замерев, он небрежно бросил через плечо. - Хочу знать имя того, кто будет валяться передо мной на коленях.
        - Дариус Тайтир, - вслед Ашамаэлю произнёс гвардеец, на что колдун лишь тихо хмыкнул. Резким взмахом руки он приказал воинам готовиться. Легионы перестраивались в боевой порядок, готовясь принять кавалерию, а лучники и арбалетчики уходили за надёжную стену стальных щитов. Полководцы разошлись, словно перед дуэлью. Подавив свой страх, колдун принял решение участвовать в бою лично.
        «Консервная банка в золотой оправе! Таланийский выскочка!» - Ашамаэль чувствовал, что обязан сразиться с Тайтиром лично.
        Обе армии были готовы к схватке. К удивлению Ашамаэля, первыми таланийцы пустили гвардию, и та, оставляя место для разгона рыцарям, двинулась вперёд. Помимо лязга стальных лат, эльф услышал странный гул, словно несколько сотен голосов что-то тихо произносили, но не придал этому значения.
        Властный взмах руки и чёрная стена двинулась за чернокнижником. Сначала колдуну казалось, что придётся менять план на ходу, если в атаку первыми пойдут гвардейцы. Но всё оказалась намного более предсказуемо. Рыцари дождались, пока святые воины Талании подойдут на арбалетный выстрел к врагу, и с боевым кличем ринулись в атаку, выставляя вперёд пики. Дальше всё происходило словно безумный водоворот событий. Ашамаэль мысленно отдал команду - этого хватало для воинов Ваалинара. И строй сломался. Словно в панике, суровые воители кинулись в разные стороны, некоторые из них даже бросили оружие. Конечно же, и Ашамаэль поспешил уйти с дороги ободрившихся рыцарей. Конница вошла в разломанный строй, и Ашамаэль отдал команду атаковать, зажимая наивных рыцарей в тиски с двух сторон, а также призвал конницу Ваалинара, намереваясь за короткое время покончить с половиной своих врагов. Но странный гул стал громче, теперь он ощущался отчётливее. Гвардейцы все, как один, читали молитву. Их грубые голоса отчётливым углом катились над полем. У мага это могло вызвать смех, если бы не внезапный раскат грома, раздавшийся
в чистом небе. Внезапно всё вокруг озарил слепящий белый свет, воины Ваалинара, ошеломлённые святой магией, теперь по-настоящему кинулись врассыпную, и приближавшаяся конница замерла, испуганные скакуны вставали на дыбы, издавая громкое ржание. Ашамаэля охватил нестерпимый ужас, душа трепетала, а глаза отказывались видеть. Вокруг слышались лишь суета, грохот копыт и лязг стали. Что-то большое и тяжёлое толкнуло колдуна в плечо, и эльф упал на землю.
        «Что происходит? Откуда чёртов свет?!» - билась лишь одна мысль.
        Хотя одержимые и сами начали приходить в себя, Ашамаэль, поднимаясь на ноги и пытаясь рассмотреть хоть что-то вокруг себя, не прекращал отдавать команды. Когда взор, наконец, прояснился, колдун увидел, что находится в самом центре битвы. Про то, чтобы вернуть строй, можно было и не мечтать - бой превратился в сплошное месиво, в которое уже вступала гвардия. Эти исполинские воины в сверкающих золотых латах резко выделялись на фоне тёмных солдат Ваалинара и являлись более чем достойными противниками.
        Армии сцепились в смертельной схватке. Тот бой, которого Ашамаэль не видел с самого начала этой войны - с равным противником. Хотя эльф был уверен в своей победе - его легион был в разы больше. Вот уже стрелки заняли позиции, засвистели стрелы и арбалетные болты. Демоническая кавалерия врезалась во фланги подходящих гвардейцев. Всё смешалось, вокруг вздымались комья заледеневшей поутру грязи, повсюду была кровь и смерть, а со звоном стали слились рычащие голоса воинов Ваалинара и боевой клич рыцарей с гвардейцами. Гулким рёвом разносился рык великанов. Мимо чародея, буквально в полуметре, пронёсся бронированный скакун одного из рыцарей, но он не обратил на это внимания. Ашамаэль искал одного единственного гвардейца. Дариуса. Если эльфа-колдуна было легко обнаружить в этом чёрно-золотом хаосе, то Дариуса найти было весьма сложной задачей, ибо его латы почти не отличались от лат его подчинённых. Но скоро их взгляды встретились, и Ашамаэль немедля атаковал. Ледяная волна с гулом закружилась перед гвардейцем, поразив несколько рыцарей вокруг, но, судя по реакции Дариуса, на латах или на самом воине
был какой-то оберег - его броня лишь покрылась инеем. Тайтир стал резко сокращать расстояние, и Ашамаэль понял, что ближнего боя ему, так или иначе, не избежать. Не будет же он бегать по всему полю боя от этой пустоголовой банки с консервами! Первый удар гвардейца был готов разрушительной мощью обрушиться на колдуна, но Ашамаэль резким скачком ушёл прочь, и в руках чернокнижника появился исходящий ледяным свечением меч, длинной с хороший бастард. Второй удар Дариуса Ашамаэль не смог блокировать - не хватало физической силы, - поэтому ледяной и стальной клинки скрестились лишь на несколько секунд, высекая огненные и морозные искры, и Ашамаэль отвёл удар противника. Сразу же после этого во второй руке колдуна запылал тьмой чёрный клинок с хищно изогнутым лезвием. Им-то и был нанесён подлый удар снизу, но даже он всё же был блокирован щитом. Святая сталь отозвалась яркой вспышкой на прикосновение мрака. Вновь прогудел меч Тайтира, с грохотом ушедший в развороченную землю, и снова подлый удар Ашамаэля, который ушёл за спину врагу. Взмах ростового щита, эльф с трудом успел уйти от него, лишённый
возможности закончить удар. Парирован колющий удар гвардейца, в руках чародея прокрутились клинки, уже готовые было нанести удар в голову, но Дариус быстро пришёл в себя и вновь нанёс удар. Ашамаэль поражённо понял, что великан почти мгновенно восстанавливает силы. Ни один простой человек на это не способен. Впрочем, Дариус Тайтир и не человек, это видно сразу - три метра роста людскому роду не свойственны.
        Эта дуэль между святым гвардейцем и чёрным колдуном могла продолжаться практически до бесконечности. Ашамаэль был хитёр, изворотлив, Дариус неимоверно силён, опытен в ближнем бою. Но сражение вокруг начало принимать несколько иные обороты - настал момент, когда решится-таки победитель. И ваалинарово воинство не спешило легко побеждать врага. Поэтому Ашамаэль торопился - спешил победить лидера вражеского отряда, чтобы внести в картину своей победы второй штрих, первым штрихом были страх и злость, вселённые в души людей. А когда же погибнет Дариус Тайтир, командир Святой Гвардии, то гвардейцы, скорее всего, распадутся, поддавшись разладам. Ведь религия и власть - дела тонкие.
        Хотя то, что Ашамаэль спешил, делу не помогало. Начало было удачным. Увернувшись от нового удара, чернокнижник нанёс мощный удар ледяным мечом, и щит Тайтира раскололся на две части, всполыхнув ярким белым пламенем напоследок. Забыв про защиту, Ашамаэль занёс тёмный клинок и встретил меч Дариуса. Раздался оглушительный грохот, меч гвардейца треснул, а изогнутый клинок эльфа разлетелся в дребезги, разбросав вокруг чёрные осколки и пустив тёмную прозрачную волну, которая пролетела по всему полю боя. Далее последовал удар могучего кулака в лицо, чернокнижник упал, выронив ледяной меч, который тут же растворился. Всё слилось в сплошном гуле, Ашамаэль увидел над собой размытый силуэт сверкающего меча.
        «Не сдамся так просто!» - подумал чародей, вытягивая правую руку перед собой, а левой опираясь о землю, чтобы не упасть окончательно. Пальцы не слушались, мысли путались после удара. Чёрная вспышка обожгла гвардейца, замедлив его. Слишком поздно Ашамаэль осознал, что и этого мало. Всё вокруг словно замедлилось. Сверкающий меч был всё ближе, и смерть была неотвратима. Но вдруг в странной воцарившейся тишине просвистела стрела, врезавшись в плечо гиганта. Внезапно подоспел Кардан с мечом-бастардом наголо и кинулся прямо под клинок Дариуса, скрестив с ним своё оружие. Тут же в гвардейца прилетела вторая стрела, попав в сочленение нагрудника и наплечника. Тайтир замер на месте, ошеломлённый вмешательством сразу двоих противников. Этим Ашамаэль и воспользовался - чёрное пламя сорвалось с рук колдуна и опалило лицо гвардейца. Дариус с рычащим воплем отшатнулся. Он готов был упасть, но подоспели его гвардейцы, подхватив своего командира. На этом схватка, казалось достигшая своего апогея, оборвалась. Две армии отступили друг перед другом, взрытое и окровавленное поле покрылось чёрными трупами, среди
которых крупными пятнами блестели золотые латы погибших гвардейцев и отливали серебром доспехи павших рыцарей.
        Армия Ашамаэля была остановлена. Из тридцати тысяч воинов Ваалинара из этой битвы вышло пятнадцать тысяч. Многие были ранены и практически не боеспособны. Воины Дариуса тоже пострадали - похоже, что гвардеец решил, что разумнее будет отступить и сохранить жизни своих людей для следующей битвы. Ашамаэль чувствовал себя поверженным. Поражённым и бегущим прочь, несмотря даже на то, что и вражеская армия отступала весьма спешно. К Ашамаэлю подвели чёрного высокого скакуна, в чьё седло маг поспешил залезть, уходя вперёд армии, которая только начинала строиться в колонны. Следом за ним ехали и Кардан с Таланисом. Цепкий взгляд Ашамаэля зацепился за лицо стрелка - оно было окровавлено, на переносице и губе красовались глубокие порезы. Но стрелок, кажется, был занят другим. Он подозрительно оглядывался, и вскоре чёрный колдун понял, что было тому причиной.
        - Где великан? - внезапно резко спросил маг.
        - Погиб, - прогудел Кардан, обменявшись с Таланисом взглядами. Кажется, лучник и сам только что узнал об этом.
        - Где его отряд? - так же резко продолжил чародей. Взгляд его устремился на колонну позади. Ни одного великана там не было. А вот отряд Святой Гвардии уже превращался в размытое золотистое пятно на горизонте.
        - Узы разорвались. Они ушли, - отозвался Кардан. - Их командир был единственным, кто хоть как-то связывал их с Повелителем.
        - Что?! - разъярился маг. - Как посмели? Кто пустил?!
        - Они ушли во время битвы.
        - Великолепно… - прошипел Ашамаэль. - Просто чудесно! Вы двое ведите армию в крепость… Благо на этих границах она теперь одна и принадлежит отныне Ваалинару. Там укрепитесь и ждите дальнейших указаний от меня или… Повелителя, - с омерзением поморщившись, чародей перевёл взгляд на Кардана. - Куда они ушли?
        - На север, командир.
        - Я покажу этим мерзким дезертирам… - прошипел Ашамаэль и что было мочи стегнул скакуна поводьями, пустив его галопом в указанном офицером направлении.

* * *
        Исконные эльфы, которые когда-то давно были едины, звались эльдар, и это название и по сей день иногда применяется ко всем известным подвидам. Но разъединение перворожденных началось с того, что эльфийское дворянство в своей неимоверной гордыне назвало себя эльфами высшими и отделилось от своего народа. Далее среди «низших» эльфов произошёл разлад, дошло даже до кровопролития, и отделилась третья группа, следуя примеру «высших». Таким образом зародились три главных вида: высшие эльфы, ушедшие в поля, тёмные эльфы - или же дроу - ушедшие в подземные пещеры и потеснившие гномьи народы, и лесные эльфы, которые ушли высоко в горы и глубоко в леса. Эти события доказали, что эльдар не так идеальны, какими их считали; у лесных эльфов дни разладов имеют название Месяц Великой Скорби - ровно тридцать дней декабря у лесных народов протекают в искренней скорби по разделению братского народа. Впрочем, скорбят только лесные эльфы. Среди дроу, к примеру, сей месяц является праздником, имея название Дни Освобождения, ибо тёмные эльфы искренне считают, что их всячески притесняли собственные собратья. Высшие же
эльфы не любят говорить на эту тему, и упоминание Дней Освобождения или Месяца Великой Скорби является для высших эльдар оскорблением. Но даже после того, как дворянство эльдар объявило себя высшей кастой и произошёл раскол, это название порой появляется в определении всех эльфийских видов. Впрочем, это понятие мелькает на устах всё реже - в основном его используют маги.
        Ситуация в Сиралионе складывалась плачевная. Хотя король и был спасён от смерти, он всё ещё был болен и до недавнего времени был вынужден переложить свои обязанности на плечи маршала - Иирса Нара - и молодого советника, который в благоговейном трепете перед королём или маршалом вовсе забывал слова. Войска дроу перешли в наступление и теперь уже вели войну на землях высших эльфов. Хотя воины Сиралиона и славились своим патриотизмом, готовы были до последнего издыхания сражаться за каждый сантиметр родной земли, империя Мортис медленно оттесняла сиралионскую армию. Но каждый без исключения бой был настолько ожесточённым, что иногда дроу даже переходили в отступление, несмотря на то, что противостояли им меньшие силы. Нередки бывали случаи, когда отряды гвардейцев количеством лишь в дюжину могли сдерживать целые батальоны тёмных эльфов. Впрочем, долго это продолжаться не могло - в скором времени эльфы Сиралиона могут оказаться под угрозой истребления, если война пойдёт так и дальше. Но всё обратимо, и в состоянии такой войны эльфы могли продержаться несколько месяцев.
        Дух высших эльфов был всё ещё высок, а когда пришла весть, что Кайириан Сиралионский скоро сможет вернуть бразды правления в свои руки, среди воинов открылось второе дыхание, и на какое-то время сиралионские армии перешли в наступление на превосходящие силы врага. Впрочем, скоро Мортис опять сломят напор. Но государь вернётся! Эльфы были уверены - король их вновь победит зло, всю мерзкую орду и их жрицу. Но эта война была не такой, как все - впервые за многие года она шла на территории Сиралиона, а не на его границах или на других землях. Теперь чёрные сапоги дроу действительно топтали сиралионские поля, а злые руки жгли деревни.

* * *
        Даанрит вновь вскинул окровавленный меч, приподнимая свой запятнанный грязью и кровью серебряный щит. Его белые сверкающие доспехи измялись и покрылись сажей от дыма сожжённой деревни. Лицо было в ссадинах и порезах, волосы растрепались. Даанрит - один из офицеров гвардии Сиралиона - во главе небольшого отряда прикрывал уход мирных жителей из спалённой врагом деревни. Дроу было намного больше, они подступали чёрным полукольцом, обнажив пики и изогнутые мечи. Эльфийские воины сбились в плотную группу, стоя спиной к спине, закрывая друг друга от вражеских выпадов и выстрелов. Вокруг лежали тела высших и тёмных эльдар, в беспорядке раскидано оружие, уже покрывшееся слоем пепла.
        И вновь раздался звон стали - армия дроу схлестнулась с маленьким отрядом бывших некогда братьев. Сиралионские воины уже долгое время оказывали яростное сопротивление захватчикам, не позволяя им войти в деревню, но силы постепенно покидали их, а манёвры затруднялись огромным количеством трупов под ногами, к которым с каждым разом прибавлялись не только мертвецы тёмных эльфов, но и собратья. Прозвучали отрывистые команды, эльфийские воины синхронно встали в защитные стойки, готовясь принять приближающегося врага.
        Яростные крики сиралионских воинов смогли перекрыть шум сражения и звон стали. Именно сражения, несмотря на ощутимые дисбаланс сил, а не стычки. И вот гордых эльфов снова стало меньше, а имперские солдаты вновь отступили, чтобы скоро вернуться с новыми силами. Даанрит хрипло выдохнул, сплюнув кровь, которая смешалась с потом и грязью, и опасно пошатнулся, рискую упасть и никогда более не встать. Но он удержался, когда из-за спины донёсся голос соратника:
        - Даанрит, они ушли. Мы тоже должны… Глупо будет здесь умереть! Мы нужны королю живыми, - гвардеец Сиралиона оглянулся на молодого воина, который пришёл из глубины пылающей деревни. Дроу подожгли её горящими стрелами… Трусливые твари! В душе эльфа вновь закипел гнев, пальцы крепче сжали рукоять меча. Но Даанрит понимал, что его жертва здесь будет глупой и бессмысленной, поэтому он заставил себя отдать приказ:
        - Уходим. Здесь нам делать нечего, - и маленький отряд, стремительно развернувшись, устремился прочь. Дроу вряд ли посмеют пойти в погоню - они и так натерпелись. Тёмные эльфы в этой войне вообще редко когда преследовали врагов, ибо практически каждый бой выглядел, как этот. А порой с ещё большим количеством высших эльдар.
        Многие дроу уже жалели об этой войне, так как та в последние дни действительно дорого давалась, но тёмный народ подстёгивала ненависть к своим светлым собратьям, и верховная жрица Ллос не давала спуску провинившимся или инакомыслящим. Впрочем, планы жрицы были недальновидными. Ведь империя Мортис продолжала войну и с мелкими людскими государствами, а также шли бои на территориях лесных эльфов, которые не давали и шагу ступить без града стрел и постоянных нападений из тени деревьев - там сама природа была против дроу. Но неосмотрительность коварной колдуньи пугала ещё больше, ибо было ясно, что за войной кроется нечто большее.
        А что до Сиралиона, на их стороне были только Альмис, сила духа и гвардия короля. Гвардия Антан-Тир, Хранители Престола Сиралиона. Очередное меньшинство военной силы Сиралиона. Впрочем, гвардейцев уже может хватить на несколько армий. Подготовка этих воинов во все времена считалась образцовой, они призваны охранять целостность Сиралиона и защищать его престол от незаконных притязаний, кто бы на нём ни восседал. Во главе довольно скромной иерархии Антан-Тир стоит Иирс Нар, один из величайших полководцев Сиралиона. Сами же гвардейцы были облачены лёгкие и средние чешуйчатые доспехи яркого белого и серебряного цвета и - с некоторых пор - закрывают лица кольчужными масками. Оружие - лёгкие и средние мечи или копья различной длины, пики, средние щиты или баклеры, а также луки. Но среди гвардейцев немного выдающихся стрелков, ибо Антан-Тир предпочитают ближний бой с самого начала своего основания. Именно одним из этих гвардейцев был Даанрит, который не так давно выделился во множестве битв и был принят в ряды благородных стражей престола Сиралиона. Правда, взят он был в первые дни, когда Мортис вошла на
земли высших эльфов, посему пышных церемоний эльфийский воин не увидел. Но феерическая, по масштабам, церемония ждёт всех после окончания войны. Всех, кто выживет.
        Глава 2. Часть 16
        Иирс Нар облачился в полный боевой доспех. Тёмная обсидиановая поверхность брони, покрытая замысловатыми узорами, отражала огонь светильников, которые в вечернее время уже были зажжены - несмотря на то, что давно наступила весна, было довольно темно. Маршал уверенно чеканил шаг по овеянным золотистым сиянием коридорам королевского дворца, держа в руках крылатый шлем такого же чёрного цвета, как и броня. Рука его, закованная в стальную перчатку, судорожно сжимала рукоять серебряного меча. Иирс был словно воплощение ночи в этом сверкающим золотом дворце - Кайириан попросил придворных магов оставить осенний образ для этого места, несмотря на то, что зима давно минула, и природа эльфийских краёв расцветала во всём своём великолепии. На усталом мужественном лице отображалась суровая решительность, губы шевелились, словно в молитве. Короткие седые волосы пребывали в беспорядке. Иирс Нар среди эльфов выделялся, как ни странно, не столь чёрными доспехами неизвестного изготовления, сколько короткими, словно обрезанными мечом, волосами. Среди высших эльфов длинные волосы считались знаком аристократизма,
положения в обществе, а короткие причёски носили изгои, дезертиры и отбросы общества, коих было очень мало.
        Маршал Сиралиона всей своей душой ненавидел самого себя и желал быстрой смерти для своего бренного тела и жалкой души, его удерживал лишь долг - долг перед страной, стоящей пред смертельной опасностью. Ведь днём он возносил молитвы Создателю и Альмис, как прочие эльфы, а ночью… Ночью он молился Дартазаэлю и другим чёрным божествам, которые готовы были растерзать этот мир кровавой войной. От этой мысли Иирс в омерзении к себе скривился. Дартазаэль… Иирс знал всё о нём. Точнее, он знал то, что сам низвергнутый бог рассказал ему. Дартазаэль, или же Всетемнейший Владыка Бездны, Безумия и Смерти, приходился братом по крови самому Создателю и был близок к нему могуществом настолько, что грань между двумя богами была почти невидимой. При создании мира Всетемнейший был законным владыкой Мира Мёртвых и направлял мертвецов на нужный путь, будучи частью равновесия мира, но через какое-то время безумие поглотило гениальный разум, предав светлых богов и переметнувшись к пробуждающемуся злу. Воплощением этого зла Дартазаэль и стал. Подумать только, сама Смерть на стороне сил зла. И Создатель был вынужден
поднять руку на родного брата, заточив его глубоко под землёй вместе со всеми тёмными тварями и полубогами на границе самой Бездны. И по сей день Дартазаэль в своей физической оболочке подвешен на магических цепях в кромешной тьме, рядом с которой так некстати расположились гномы, за что и поплатились. Впрочем, история Всетемнейшего была довольно расплывчатой, а речи, что являлись Иирсу в ночных молитвах, были тихи и неясны. Но одно было точно: Дартазаэль - источник многих побед и удач Иирса Нара в бесконечной войне против дроу. Сначала сиралиоснкий маршал думал, что может совладать с волей тёмного бога, но сильно ошибся. И теперь он был в полной власти Творца Безумия, и лишь смерть, возможно, могла разорвать эти узы. Быть может, Нару и следовало бы покончить с собой прямо сейчас, пока Дартазаэль не дал приказа, который эльф не сможет не исполнить. Но тогда Сиралион может пасть. А после этого Иирсу точно не видать покоя после своей гибели. А чёрные доспехи являлись основным проводником между богом и полководцем. Одним из немногих святилищ, что связывало Дартазаэля с миром смертных.

* * *
        - …и прошу, Кайириан, не делай глупостей, - шептала Таймириэль, стоя рядом с троном своего мужа. С момента, как монарх встал на ноги, королева не отходила от него ни на шаг. Тонкие руки эльфийки нежно обнимали за плечи притомившегося короля, который восседал на своём троне в сверкающем золотом тронном зале. Когда на Сиралион опустилась ночь, осеннее царство эльфийского короля заиграло новыми красками, а прежние изысканные изгибы опор и колонн обрели таинственный вид. В углах широкого зала залегли тени, окутывая некоторые деревья и растения, выращенные магами. В этих тенях так кстати могли прятаться убийцы… От этой мысли губы короля скривились в горькой усмешке. Кажется, он почти не слушал свою супругу. - Ты же не собираешься вновь лично вести своих солдат на войну? - с надеждой спросила королева, заглядывая в глаза своему мужу. На осунувшемся лице Кайириана застыло раздражённое выражение лица.
        - Я бы с удовольствием взял в руки меч… - медленно произнёс король, ответив на испуганный взгляд Таймириэль, но тут же с лёгкой улыбкой продолжил: - Но ради тебя я останусь здесь. Иирс будет командовать… Ты бы присела. Со мной всё в порядке.
        - Нет-нет, я хочу быть поближе к тебе, - запротестовала Таймириэль, но тут же их прервал не в меру громкий удар позолоченных дверей о стены. Иирс Нар явился на аудиенцию. Точнее, это Кайириан вызвал своего маршала на встречу. В конце концов, лёжа в постели, король почти ничего не знал о том, что происходило в стране.
        - Вот и ты, Иирс, - с усталой улыбкой произнёс король, бросив тёплый взгляд на свою жену. - Таймириэль, оставь нас. Скоро я присоединюсь к тебе в наших покоях.
        Неохотно эльфийка отошла от трона и поспешно удалилась.
        - Мой король… - флегматично произнёс маршал, приложив кулак к груди, приветствуя своего правителя. - Рад, что вы в добром здравии. Всё в порядке?
        - Это я хочу спросить у тебя, - ответил Кайириан. - Как обстоят дела на войне? Я слышал, что дроу ворвались через границы в наши земли.
        - Всё верно, мой король. Мортис продвинулись дальше, чем обычно. Я взял на себя ответственность и стянул большую часть войск сюда, в Амаралан-анорд. Сейчас мы разрабатываем план, по которому наша армия должна остановить движение дроу по Сиралиону.
        - Когда же вы планируете начать наступление? - глаза короля зло блеснули. Кайириану казалось, что Иирс вновь печётся о безопасности своего сюзерена больше, чем о безопасности страны. Но Нар довольно непредсказуемый эльф. Возможно, он действительно что-то придумал.
        - Через несколько дней. Основные силы и не занятые гвардейцы уже практически готовы выступать.
        - «Не занятые»? - переспросил Кайириан. - Чем тогда заняты остальные? Если они здесь, то приказываю их тоже включить в атакующие силы - здесь они ни к чему, когда враг топчет другие города.
        - Нет, здесь среди гвардейцев только ваша личная охрана. Остальные отряды возглавляют сопротивление на поле боя.
        - Очень хорошо… Что с войсками в соседних странах? Я слышал, Тарис взяли в кольцо.
        - Да, Тарис окружён. Но наши войска там продолжают держаться - боёв практически не было, дроу пытаются взять людские города измором.
        - А лесные эльфы?
        - Они предоставили нашим воинам убежище и припасы. Впрочем, в свои города нас они не пустили. Но благодаря нашим солдатам, ситуация в Умитрирдиасе до сих пор не определена, и дроу продвинулись не далеко.
        - Великолепно, - кивнул король. - Другие новости?
        - Война в Талании. Сепаратисты вывели свою армию на границы людей.
        - Вот, значит, как… Зверь показал свои клыки, - задумчиво произнёс Кайириан. - Известия об их лидерах, офицерах?
        - Пока ничего. Скоро должны вернуться наши разведчики - как только сепаратисты начали войну, я тут же отправил несколько рейнджеров разузнать, что происходит. Единственное, что уже известно по всему миру, это то, что захватчики наводят страх не только на Таланию, их зверства в красках описываются в каждой второй таверне. И с каждым разом истории становятся всё страшнее. Да и продвинулись захватчики довольно далеко за столько краткий срок.
        - Тогда ступай. Хочу отдохнуть… - устало прикрыв глаза ладонью, король взмахнул рукой, отпуская верного маршала.

* * *
        Ситуация в Тарисе была поистине плачевна. Нет, эльфийский гарнизон при поддержке наёмной армии вполне справлялся со своими обязанностями. Но поскольку на малых территориях защитники не могли развернуться, - как бы не зайти случайно на земли соседей, которым уже давно не дают покоя параноидальные мысли, - империя Мортис воспользовалась этим и быстро взяла маленькую страну в кольцо. Тарис - город-мануфактура, он мог держаться в осаде долгие годы, производя и выращивая всё необходимое - главное сдерживать врага на почтительном расстоянии. Конечно, ремни придётся затянуть потуже. Но в том-то и была проблема. Обеспеченные торговцы тряслись от страха. Их разжиревшие туши буквально сводило от того, что придётся голодать. А что до рабочих, то их никто не спрашивал. Им самим не было особой разницы - главное, чтобы платили деньги вовремя.
        Король Овенин Тиймер в беспокойстве ёрзал на троне. Дряблые короткие пальцы нервно тарабанили по налокотнику. Овенин был довольно жалкой личностью, хотя и не обделён умом. Круглое лицо, двойной подбородок, округлый живот, выпячивающий из-под королевской мантии и при всём этом маленький рост. Таймер не был стар, но уже начинал лысеть. И сейчас тщедушная душа короля в беспокойстве металась между двумя тяжёлыми решениями.
        - Вы решили, Ваше Величество? - от этого тихого спокойного голоса Овенин вздрогнул, словно его трон внезапно превратился в ощетинившуюся иголками табуретку. Хотя это и был вопрос, слова советника прозвучали как утверждение. Из-за трона вышел высокий стройный мужчина в чёрной мантии, полы которой волоклись по полу. Бледное лицо его было невозмутимым, чёрные длинные волосы забраны назад, а на узком подбородке красовалась щегольская бородка. Руки его были сложены в просторных рукавах мантии. Флегматичные серые глаза вопросительно уставились на правителя Тариса.
        - Н-нет, Дартан. Я не могу… - заикаясь, произнёс король. Советник Дартан принадлежал к ряду тёмных магов. Поразительно, как он стал советником короля. Возможно, потому что действительно помогал в военных вопросах. Он, по крайней мере, был человеком, ибо эльфам Овенин не доверял, хотя те и выделили целую армию для защиты Тариса. Но, по словам Дартана, армия всё портила. Если не она, дроу просто вошли в город, утвердили свою власть и пошли бы своей дорогой. Но вчера прибыл посол от тёмных эльфов - тайно, само собой. Он внёс предложение: король Овенин подписывает капитуляцию, открывает ворота города и позволяет дроу перебить эльфов. Тогда Тарис будет сохранён. Но Тиймер был слишком слабоволен для подобного жесткого решения. Но советник, чернокнижник, наводивший ужас на всех придворных, даже оживился. Он выступил за союз с дроу - видимо, маг был уверен, что империя Мортис победит в этой войне.
        - Тогда позвольте, я объявлю решение… - ядовито улыбнулся чернокнижник.
        - Нет! - король даже подскочил на троне. Этот тёмный маг был прирождённым манипулятором. Вот и сейчас дерзким словом он смог пробудить в правителе краткую уверенность в себе. - Хорошо! Будет по-твоему, я подпишу капитуляцию.
        - Нужно объявить и народу, - напомнил Дартан. - И эльфам тоже…
        - Эльфы! - схватился за голову Овенин. - Что мне с ними делать?
        - Ничего. Они будут драться до последнего или отступят - с потерями, конечно.
        - Но они же тоже услышат о моём решении…
        - И что? Что они вам сделают? Если их капитан и попытается… Это будет объявлением войны, это пошатнёт авторитет короля Сиралиона и всей страны. А также станет поводом для объявления войны со стороны других государств. Местный капитан показался мне смышлёным солдатом, и я не считаю, что он думает своей пятой точкой, как это делают многие солдаты. Особенно человеческие…
        - Но ты и сам человек, - поднял глаза король. Несчастного правителя объяла дрожь. Его бросало то в жар, то в холод, а мысли судорожно метались.
        - Но я и не воин, - пожал плечам Дартан. - Объявите своё решение завтра?
        - Нет. Сейчас, - обречённо вздохнул король и поднялся с трона. Нетвёрдой походкой он направился к выходу из тронного зала, а за ним отправился и тёмный колдун. Что держало этого мага здесь? Позволь себе советник подобное в другой стране, его тут же отправили бы на эшафот. Но тут весомое влияние оказывало и то, что Дартан являлся могучим чёрным магом, и не каждый отважится попытаться убить его. Люди весьма суеверны.
        В небольшом богато обставленном кабинете короля ждал посол тёмных эльфов. Овенин, конечно, мог позвать стражу, но тогда посол мог забрать короля на тот свет за собой. А правитель этого не хотел. Посланник тёмных эльфов, облачённый в чёрный камзол, вольготно развалился в кресле, закинув ноги на позолоченный столик. В полумраке вечера его фигура выглядела ещё более зловеще.
        - Оооо, сам король явился… Какая честь! Принял решение? - он обращался на «ты», небрежно и по-хамски. Порой Тиймера даже злило его бессилие. Его страна на грани гибели! Так тут ещё этот остроухий ублюдок…
        - Да, я принял. Скажи своим… Ворота откроются через день, когда ночь настанет.
        - Ха! Дартан, неужели ты его уговорил? - дроу заговорщически улыбнулся тёмному колдуну, который возник за спиной Овенина.
        - Его Величество волен принимать решения самостоятельно, - невозмутимо ответил Дартан.

* * *
        Несмотря на осаду, начинался новый рабочий день. Этой ночью дроу войдут в город, и король должен был предупредить об этом людей. Наёмники - городские стражники - привлекали народ на главную площадь, где должен был выступить король с новым объявлением. Толпы местных жителей стекались с прямых чистых улиц, среди которых было больше всяческих мануфактур и прочих производственных зданий, чем жилых домов. Лица их были мрачными, что придавало какую-то особу атмосферу этому серому рассвету. Король в чёрном пальто неуверенно мялся на деревянной сцене. На голове его сверкала золотая корона, которая сейчас смотрелась даже нелепо.
        - Гра… Граждане… Тариса, - правитель заикался. Глаза его неуверенно бегали. Он судорожно пытался сообразить с чего бы начать. И эльфы… Среди людей были эльфийские солдаты! А если они нападут прямо сейчас? Что тогда? - Как вам известно, наш город взяли в осаду тёмные эльфы. Их больше… И мне пришлось принять решен-ние… капитулировать….
        В толпе поднялся неуверенный гул. На лицах ясно читался шок. Они знали, что местный король - трус. Но такого никто не ожидал.
        - С-сег… Сегод-дня… Ночью они войдут в город. Извините… У меня н-не было выбора…
        Гул нарастал. Некоторые были довольны, но большей частью люди начинали нервничать. Все они знали и слышали о зверствах дроу. Король испуганно вздрогнул, когда прямо перед сценой из толпы выскочил капитан эльфийской армии и одним махом вскочил на помост. Тут же пальцы, закованные в стальные эльфийские перчатки, сомкнулись на воротнике Тиймера.
        - Какого чёрта?! Мы же договорились, что ты не вмешиваешься в военную политику! - прорычал эльф. Толпа испуганно ахнула. Тарисийские стражники неуверенно мялись у основания сцены, не зная что и делать.
        - Стража! Дартан! - пронзительно вскрикнул до смерти перепуганный король. И вновь толпа испуганно ахнула, ибо за спиной эльфа прямо из воздуха возник сам чернокнижник, овеянный чёрными потоками магической материи. Эльф среагировал молниеносно. Раздался звон стали, нарушивший повисшую на площади тишину. Капитан замахнулся на мага со словами:
        - Так вот он, змей, который виновен во всём этом! - И через секунду уже никто не сомневался - сейчас герой зарубит тёмного мага. Но острая сталь прошла словно сквозь тело Дартана, а клинок запылал чёрным огнём и на глазах поражённой публики начал растекаться, раскалённой массой прожигая деревянный помост. Ошеломлённый эльф отшатнулся и поднял перед собой руки.
        - Стой, колдун. Стой! Я сдаюсь… - с затаённой злостью в голосе произнёс капитан. - Позволь мне вывести своих людей из города…
        - Хорошо, - мягко произнёс маг, бросив взгляд на испуганно замершего короля. От этого голоса по спине капитана побежали мурашки.
        Отбросив в сторону обломок меча, эльф обратился к толпе:
        - Ваш король предал вас. Продался тёмным эльфам. Что ж, его воля - если он хочет, чтобы дроу завладели его городом, да будет так! Но я не позволю погибнуть тем, кто не разделяет точки зрения своего слабовольного правителя! Сегодня же сиралионская армия покидает город, а те, кто хочет, могут отправиться с нами. За воротами нас ждут войска империи Мортис… Но лучше умереть в поле сражаясь, чем пасть, словно загнанные крысы на тесных улочках этого проклятого города! Кто с… - воин не договорил. Ему в бок вонзился кинжал, Дартан нанёс удар, поймав последний момент речи.
        - И так будет с каждым! - произнёс колдун, смотря, как оседает тело капитана. Никто не рискнул сдвинуться с места - все люди и эльфы, которые были на площади, попали под действие колдовства расчётливого мага. - Никто не выйдет из города. Уж я об этом позабочусь…

* * *
        - Кто позволил вам уйти, жалкие твари?! - в ярости прокричал чернокнижник, нагнавший дезертировавших великанов. Около двух десятков исполинов, вооружённых тесками и булавами, стояли плотной группой перед Ашамаэлем, который гордо возвышался в седле своего чёрного скакуна. Белая мантия развевалась на ветру, глаза чародея грозно, но с оттенком болезненности, блестели. Эльф, даже будучи в седле, выглядел на фоне великанов ничтожно маленьким. Стоит одному из гигантов взмахнуть рукой, и Ашамаэль уже вряд ли поднимется на ноги. Но маг был уверен в себе. - На колени. На колени, я сказал! Тогда я, может быть, помилую вас…
        - Ты не командир нам, малявка, - пробасил один из великанов. Он угрожающе выступил вперёд. Чёрный скакун беспокойно заёрзал перед гигантской фигурой существа. Маг с такой силой натянул поводья, что конь пронзительно заржал и встал на дыбы.
        - Ах, так!? - И тут же эльф вскинул руку, губы пропели заклинание, и с тонких пальцев сорвалась сверкающая синяя молния, врезавшись в гиганта, который так кстати занёс свою булаву для удара. По полю разнеслись треск и грохот, булава лопнула, словно перезревший фрукт, засвистели стальные осколки. Огромное тело великана содрогнулось в конвульсии, и тот упал на колено. Гигант не сдался и предпринял попытку добраться до ненавистного колдуна. Но маг призвал ещё одну молнию, и монстр погиб окончательно, не выдержав напряжения.
        - Следующий! - рыкнул Ашамаэль, в упор смотря на замерших в ступоре великанов. Гиганты не двигались. Их, конечно же, поразила такая демонстрация силы, ибо в их скудных умах не укладывалось, как столь мелкое существо смогло за пару секунд уложить их вожака. - Или я продолжу?
        В подтверждение своих слов, маг описал рукой дугу в воздухе, за которой тут же показался светящийся электрический след. Растерянные, гиганты неохотно покорились, но Ашамаэль сам себе удивился, когда решил, что эти жалкие существа не достойны жить.
        «Зачем? Опять включать их в армию, чтобы те снова сбежали при первой же возможности? Ну уж нет.»
        - Хотя знаете… Я передумал! - ухмыльнулся маг. - В наказание за ваше дезертирство я приговариваю вас всех к смерти.
        Великаны переглянулись. Если для Ашамаэля это решение было крайне неожиданным, то гиганты вообще утеряли суть происходящего. А объяснить происходящее с эльфом можно было довольно просто. Природа высших эльфов светлая, а Ашамаэль был фактически единственным магом среди своих сородичей, который достиг таких вершин в тёмной магии. А последние знания, которые были помещены в разум чародея насильно, сейчас с трудом усваивались, приводя к подобным последствиям. Через какое-то время Ашамаэль вообще перестанет быть похожим на высшего эльфа и даже, быть может, образует новое ответвление от этой расы. А сейчас разум мага претерпевал мучительные изменения.
        На этот раз Ашамаэль призвал чёрные молнии, сам это смутно осознавая. Великаны не смогли долго противостоять тёмной мощи эльфа и вскоре все пали замертво, превратившись в бесформенную кучу обгоревшего мяса и искажённого железа.
        Странно ухмыльнувшись, эльф смахнул с лица прядь белых волос и повернул перепуганного до смерти коня. Теперь чародею предстояло догнать свою армию и надеяться, что по пути с ними ничего не случалось. Да и стоило подумать, что сказать Ваалинару по поводу всего произошедшего, если тот, конечно, сам ещё не знает.
        Свою армию Ашамаэль нагнал уже у самых ворот захваченного замка - бесчисленные колонны воинов заходили через ворота в крупную крепость. На полпути гнев чародея испарился, и эльф пребывал в глубокой задумчивости. Маг сбавил ход скакуна, который всё ещё нервничал после увиденного.
        «Что со мной происходит?» - думал Ашамаэль. Нет, его не волновала судьба великанов. В холодном разуме маг поступил бы почти так же. Но этот внезапный перепад не давал колдуну покоя, ведь сначала он лишь собирался наказать дезертиров. Но не убивать. Впрочем, какая разница? Нарушившие порядок наказаны, и этого достаточно. С этими невесёлыми мыслями чародей заехал в крепость следом за своими войсками. Впрочем, тут же замер, ощутив присутствие Ваалинара совсем близко. По телу чародея расползся ледяной страх. Зачем демон явился сюда? Не покарать ли за военную неудачу?
        Взяв себя в руки, чародей спешился и уверенным шагом направился в приёмный зал замка: если демон действительно здесь, то он точно расположился в главном помещении. И чутьё не подвело - Ваалинар был здесь. Почти в человеческом облике он находился на возвышении в приёмном зале крепости. Перед ним стояли Кардан и Таланис. Но их разговор уже подходил к концу. Ваалинар и в людском облике воплощал в себе демоническую, безудержную мощь. Он был одет в чёрно-красную мантию с неестественно длинными полами, которые волнами стелились вокруг него. Словно чёрное озеро, они растекались вокруг демона и были покрыты огненными прожилками. Вокруг господина стелился дым. Лицо его было вполне человеческим - одновременно и состаренным, и лишённым возраста - если не считать две пары изогнутых рогов и пылающих оранжевых глаз с вертикальными зрачками. Длинные седые волосы были забраны в тугую косу, спускающуюся до пояса. Длинные когтистые пальцы были сложены в замок - видимо, Ваалинар так и не смог принять до конца человеческий образ. Когда Ашамаэль подошёл ближе, он ощутил, что воздух, нет, само пространство вокруг
демона напряжено, натянуто словно струна. Маг даже мог слышать странное гудение, будто сама сущность этого мира противилась присутствию демона. И чем ближе эльф был к своему господину, тем сильнее ощущалось напряжение. Казалось, ещё немного и воздух загорится.
        - А вот и мой главный полководец! - криво ухмыльнувшись, произнёс демон. Голос его был таким же, как и в демоническом обличии, лишь с еле заметным человеческим отголоском. - Кардан, Таланис, покиньте нас.
        Офицеры с покорным поклоном вышли прочь, и Ашамаэль остался один на один с Ваалинаром, ожидая, что же будет дальше.
        - Несмотря на то, что гвардейцам всё-таки удалось тебя остановить, я доволен твоим продвижением, - медленно проговорил демон. - И твой поступок с великанами… я всерьёз думал, что ты их оставишь. Но ты поступил верно. Они плохо поддаются контролю, и следовало сразу их прикончить.
        - Ты прибыл сюда только чтобы сказать мне это? Лишь высказать свою похвалу и вновь исчезнуть? - холодно ответил ледяной чародей, подняв глаза на Ваалинара. - Если нет… Мне нужны подкрепления. Многие погибли в той битве.
        - Конечно, мой дерзкий советник. Я прибыл сюда с подкреплениями. К нескольким тысячам обычных воинов я привёл ещё кое-кого. Возможно, тебе понравится.
        - Повелитель, если ты перестанешь тянуть время и перейдёшь к делу, то я быстрее смогу вернуться к ведению войны. Не думаю, что таланийцы будут просто так сидеть и ждать, - гордо выпрямившись, произнёс Ашамаэль. Тут же в грудь словно пришёл удар молота, чародей приглушённо охнул и напряг всю свою волю, чтобы остаться на ногах. В ушах загудело, перед глазами всё поплыло.
        - Не забывай, с кем разговариваешь, эльф! - рыкнул Ваалинар. Во рту и глазах полыхнуло пламя. - Раз ты так спешишь вновь окунуться в битву, я не буду тебя задерживать, - владыка взмахнул рукой, и всё вокруг закружилось, смешалось в единой водоворот. Тут же демон и эльф оказались на плаце крепости. Сейчас там выстроилось всего лишь около тысячи человек. И это были не те тяжело бронированные воины, которых Ашамаэль вёл в бой ранее.
        - Берсерки, - коротко пояснил демон. Даже издалека было видно, что эти люди сильно изменены. По росту они были близки пресловутому Дариусу Тайтиру и уступали ему лишь только в ширине. На мускулистых оголенных телах - минимум брони, кожа имела пепельно-серый оттенок. Маг с ужасом увидел, что редкие элементы брони на ногах и плечах буквально вживлены, вплавлены в плоть, оставляя на коже страшные кровоподтёки и неясные разводы. Лица воителей были скрыты разнообразными шлемами, выполненными, как правило, в виде жутких масок. Их броня была выкована из странного металла, который имел горелый ржавый оттенок, что придавало внешности берсерков ещё больше мрачной красоты. В своих изуродованных руках они держали жуткие топоры из той же стали, что и броня или же изогнутые зазубренные тесаки. Редкие берсерки были снабжены небольшими щитами.
        - Выведи их в авангард, и они сокрушат любую преграду. Они несколько отличаются от своих товарищей, и ты скоро поймёшь чем, - произнёс Ваалинар. Далее он обратился к своим воинам. - Поприветствуйте своего полководца!
        И берсерки ответили на слова своего повелителя воинственными рыком и воем, которые разлетелись далеко за пределами крепости, леденя кровь в жилах простых смертных. Послышались оглушительные удары стали о сталь - берсерки достойно приветствовали своего командира.
        - А что насчёт того «особенного» задания? - не отрывая взгляда от жутких воинов, спросил эльф.
        - Через месяц я вновь явлюсь к тебе. Тогда же и всё объясню. Не раньше… - и тут же напрягающее гудение в воздухе и напряжение исчезли - Ваалинар властно взмахнул рукой и исчез в облаке серных испарений. Ашамаэль же остался в гордом одиночестве перед новыми воинами. В задумчивости чародей пошёл среди рядов берсерков. Даже при выдающемся росте чернокнижника, макушка Ашамаэля едва доходила до плеча любому одержимому. Маг остановился пред одним из воинов. В прорезях стального шлема, который плотно прилегал к голове, были видны тёмные глаза, смотревшие прямо перед собой.
        - Ты, - эльф махнул рукой в сторону своего подчинённого. - Как ты оказался в этой армии?
        - Не помню, владыка, - дребезжащим голосом прорычал одержимый, по-прежнему смотря прямо перед собой.
        - Кем ты был до того, как попал сюда?
        - Это не имеет значения, владыка, - терпеливо ответил исполин.
        - Кто тебе сказал это?
        - Владыка Ваалинар, - так же невозмутимо отозвался берсерк.
        - Значит, ты совсем ничего не помнишь из своего прошлого?
        - Нет, владыка.
        - Хорошо… Кому ты служишь?
        - Владыке Ваалинару. Я готов отдать за него свою жизнь, остальное не имеет никакого значения. Только сейчас моя жизнь обрела смысл.
        - Многословно… - хмыкнул колдун. - Хочешь сказать, ранее твоя жизнь была бессмысленна? Но ведь ты не помнишь её.
        - Это не имеет значения, - казалось, берсерк никогда не устанет отвечать на вопросы. - Не важно, что было раньше, теперь весь смысл в служении господину.
        - Тогда почему ты подчиняешься мне?
        - Господин так приказал. С тобой я связан почти так же.
        - Что будет, если твой господин умрёт?
        - Господин никогда не умрёт, - уверенно ответил берсерк. - Владыка Ваалинар вечен и нетленен.
        - А что будет с тобой и твоими… товарищами, если погибну я?
        - Мы вернёмся к владыке.
        Ашамаэль развернулся в задумчивости и отправился прочь. Спохватившись, он мысленно отправил пополнение располагаться в крепости. Как бы то не противоречило логике и здравому смыслу, Ашамаэль планировал выступить ночью, когда последние лучи солнца померкнут за горизонтом. В его планах было проложить коридор к столице Талании. К самым её стенам, чтобы их жалкий король-человек вспоминал эти дни в страшных снах, дни, когда чёрная армия ледяного чародея встанет под самыми стенами людского неприступного града! Так же чёрное сердце мага желало мести, реванша с Дариусом Тайтиром. Поражение никак не шло из головы Ашамаэля, он не мог себе простить его. Его броня, доспехи… Они не пропускали магию. И такой веры эльф ещё никогда не встречал. Даже можно было поспорить, кому он больше предан, своему королю или пресловутому Создателю, который являлся лишь красивой сказкой, бутафорией для глупцов и низших рас. Но, тем не менее, магия света и слепая вера творили чудеса.
        Когда чародей шёл по серым коридорам крепости, его догнал Кардан. Хотя, о приближении офицера эльф узнал почти сразу, слыша стальной лязг и тяжёлые шаги.
        - Когда мы выступаем, командир? - спросил он. Невозмутимые голоса. Почти полная апатия и отсутствие эмоций. Как ни странно, эти вещи мешали. Живые существа так себя не ведут.
        - Ночью, - небрежно отозвался Ашамаэль, невольно ускорив шаг.
        - Вы уверены? - после недолгой паузы поинтересовался офицер.
        - Ты смеешь ставить моё решение под сомнение? - резко развернувшись, прошипел чернокнижник. Этот ход, кажется, даже Кардана выбил из колеи, и тот чуть было не налетел своей огромной бронированной тушей на чернокнижника.
        - Нет. Я понимаю, что нашим воинам плевать на окружающую среду. Но ведь вы - живое существо. Так говорил Ваалинар.
        - Какая забота… - ядовито фыркнул маг, впрочем, понимая, что его сарказм и желчь не возымеют никакого эффекта. - Иди прочь, Кардан. Подготовь армию к выходу - закат уже близко.
        Приложив кулак к груди, офицер развернулся и без единого слова отправился к выходу из замка, в казармы, где его ждал целый легион демонических воителей, который, по крайней мере, требовалось снабдить хоть каким-то провиантом. Благо в этом не было недостатка, ведь все сожжённые города сначала грабили, что приносило не только много провизии, но и внушительное количество золота в казну Ваалинара.
        Эти несколько часов Ашамаэль провёл в своей комнате в абсолютной тишине, собираясь с мыслями. Только когда лучи солнца действительно начали меркнуть и постепенно уходить за горизонт, чародей скинул оцепенение и решил свериться с картой - хотя Ашамаэль и знал, где находится таланийская столица, ему нужен был точный маршрут, по которому он пройдёт к этому городу. Потери должны быть минимальными, и уложиться нужно в месяц. Ваалинар будет доволен, если Ашамаэль сможет захватить Таланию. Подумать только, год назад сам бы эльф счёл подобный план безумием, неправдоподобной затеей на грани фантастики. А сейчас самоуверенный чернокнижник готов был положить всё на алтарь победы. Ведь терять, кроме жизни и магии, ему было уже нечего, а жизни ваалинаровых воинов не имели никакого значения.

* * *
        - Продвижение врага остановлено, мой король, - Ашамаэль бы посмеялся над этими словами, но Дариус, становясь на колено перед Аланом Таланийским, говорил это с полной уверенностью в своей правоте.
        - Ты уверен, Дариус? - устало спросил король, чьё количество забот и дел увеличилось втрое. Каждый день в Таланию приходили всё новые беженцы, испуганные быстрым продвижением вражеской армии. К тому же валом шли беженцы и из других стран, где зверствовали дроу. Требовалось снаряжение для армии, которая значительно сократилась за жалкие несколько недель новой войны. Но святой гвардеец пришёл с благими новостями, которым, впрочем, Алан верить не спешил. - Ты точно уверен, что они отступили надолго?
        - Нет, - после долгой паузы ответил Тайтир. - Но они отступили, в их рядах много раненых.
        - Ты сам докладывал, что они не люди, - заметил правитель. - Возможно, раны их не остановят.
        - Всему есть предел, мой король. Они умирали от ударов мечей подобно другим врагам. Так что прикажете делать дальше?
        - Дариус, я доверяю тебе… - медленно произнёс король. - Ты никогда не подводил меня, и твоё слово здесь много значит. Но сейчас настал тот момент, когда я просто не могу слепо поверить тебе. Всё, что ты говоришь - слова. Кто, ты говорил, ведёт армию сепаратистов?
        - Высший эльф. Маг и отступник, судя по всему, - от упоминания о чернокнижнике голос Тайтира посуровел.
        - Никогда не знаешь, чего ждать от эльфа. Да ещё и от мага. Поэтому мой приказ такой: собери и приведи в порядок тех людей, которые сражались вместе с тобой. Я постараюсь выделить тебе как можно больше войск. Боюсь, придётся всё-таки пожертвовать целостностью армии на границах юге… Но угроза сепаратистов намного более существенная.
        - Ваше слово - закон, мой король, - с поклоном ответил Дариус.

* * *
        Выдвигаясь по ещё захваченным землям, под покровом ночи, Ашамаэль получил странные известия: ещё две армии, прилично отдалённые от главной, двигаются по землям Талании. По описаниям, одну из них ведёт некто похожий на паладина, мрачный мужчина с суровым выражением лица, вторую же ведёт, как ни странно, женщина - прекрасная черноволосая дева в алом платье. Джеран и Алана - Ашамаэль не сомневался, что это они. Странно, что Ваалинар ничего не сказал о них. Алана… Наверняка стоит ждать визита от этой проклятой женщины, играющей во влюблённость. Причём в самый неподходящий момент, как тогда, в купальнях.
        Но всё это было второстепенно в сравнении с главной целью. Ашамаэль не только загорелся азартом битвы, но и хотел как можно яснее показать свою преданность Ваалинару, дабы тот ослабил своё внимание. Ведь даже сейчас эльф ощущал, что демон почти беспрерывно следит за ним, и хозяину явно не даёт покоя заветный клочок разума Ашамаэля, который сумел скрыться в сознании чернокнижника и продолжал расти. Ашамаэль, ехавший на чёрном скакуне во главе колонны своего легиона, не сдержал ехидной усмешки. И хотя ряды легиона сократились, - серьёзно раненых пришлось оставить в крепости, - маг был уверен в своём успехе, тем более что теперь он не собирался беречь жизни своих солдат, хотя это и противоречило идее получения доверия у Ваалинара.
        Сам же Ашамаэль во время первого привала, который состоялся уже далеко за полдень следующего дня на границах покорённых земель, готовился к новым боям. Поскольку он сам собирался активно участвовать в каждой битве, ему нужен был своего рода допинг. Если быть более точным, зелья, которые восстанавливают магическую энергию в краткие сроки. Ашамаэль отлично понимал, на что идёт - зелья могли вызывать самые разные побочные эффекты вроде перевозбуждения или наоборот сонливости, а при длительном употреблении может произойти переполнение магического резерва, что ничем хорошим не закончится.

* * *
        Раньше ваалинарово войско оставляло за собой смерть и пепелища, но теперь каждый разорённый город становился кровавым посланием королю лично. К зверским убийствам и казням приложилось кое-что новое: теперь часть побеждённых солдат и пленных крестьян отпускали. Кто-то отделывался простым испугом, кто-то уходил из рук Ашамаэля с увечьями, которые останутся на всю жизнь, а также знаками на коже, которые наверняка привлекут внимание инквизиции. По Талании прокатится волна паники, страха и подозрений в предательстве и ереси. Если всё пойдёт по плану, скоро запылают костры инквизиции, которые боевого духа отнюдь не прибавят и помогут Ваалинару в дальнейших сражениях, когда Ашамаэль уже займётся другими делами.
        Что касается сражений - сплошное разочарование для колдуна, жаждущего крови. Навстречу легиону Ашамаэля выходили лишь местные гарнизоны, которые, впрочем, беспощадно уничтожались. Тёмные полчища вёл чёрный чародей в белых одеяниях, парящий в воздухе над своими войсками, - эльф применил заклинание, которому когда-то научила его Малтис. С неба на людей сыпались заклинания льда, молний и тьмы, беспощадно уничтожая всё живое и оставляя на земле страшные следы, по которым любой маг определит, что здесь происходило. К своему удивлению, Ашамаэль не обнаружил среди вражеских солдат магов, хотя они и были в небольших количествах в составе таланийских армий. И это заставляло эльфа каждый раз всё больше и больше увеличивать темп - его что-то ждало под стенами Талании, нет сомнений!

* * *
        Смертоносный марш Ашамаэля продолжался две недели. За это время имя белого колдуна, ведущего чёрную орду, уже прославляли страшными сказками барды. Но стремительный поход наткнулся на то, что втоптать в землю и уничтожить не вышло - город-крепость под названием Мантрия. Мантрийцы славились как одни из самых яростных воинов Талании, наравне со Святыми Гвардейцами. Мантрия когда-то была древним государством, которое не так давно присоединилось к республике, но ещё лет тридцать назад было единственным пятном на карте Талании. И теперь воинство Ашамаэля, ещё не подозревающего, что его ждёт, стояло под стенами легендарной цитадели. Чернокнижник спешил и решил взять город хитростью, послав туда гонца с предложением сдать город миром и без потерь. А когда ворота откроются, просто перебить всех - Ашамаэль был уже на подступах к столице и не мог оставить за своей спиной врага.
        Но через короткое время посла буквально вышвырнули с высоких стен города, передав короткое сообщение: «Сепаратистам Мантрию не занять. Чернокнижник может катиться обратно в Ад». И это привело в ярость Ашамаэля. Но со злостью в душу прокралось и смятение. Защитники наверняка знали, какая участь постигла пограничные земли и все города, что встали на пути эльфа. Тогда почему они так самоуверенно отвергают шанс спасти себя?
        «Тупые самоубийственные люди!» - зло думал чернокнижник. Ашамаэль отдал приказ начинать штурм. В серых предрассветных сумерках в воздухе загудели камни, выпущенные из катапульт, завыл рой стрел. В битву с рёвом пошли берсерки, которые уже показали себя как неудержимые и яростные бойцы, почти не понёсшие потерь за эти недели. За ними пошла пехота, к воротам подвели таран. К бою готовилась кавалерия. Но к удивлению Ашамаэля, среди тяжело бронированных мантрийцев с пиками и ростовыми щитам появились Святые Гвардейцы. И тогда бой сразу принял совсем иные обороты. В первые минуты боя Ашамаэль был вынужден отозвать берсерков, дабы тех не перебили на стенах, а пехоту мантрийцы и гвардейцы вскоре смогли откинуть. Таран также был разрушен - приведён в негодность выстрелами из тяжёлых арбалетов, которые теперь не давали покою выстроившимся в поле войскам чёрного мага.
        - Командир, я предлагаю пока обойти их… - из-за спины чёрного колдуна появился Таланис. Судя по его виду, он участвовал в штурме. - Этот бой не будет таким быстрым - мантрийцы крепко засели там.
        - Глупости! - нервно фыркнул Ашамаэль, одним махом осушив небольшую бутылку с синеватой жидкостью. Тело тут же переполнила магическая сила, настойчиво требующая выхода. - Завтра их стены падут… Прикажи начать обстрел!
        - Да, господин… - покорно кивнул лучник и удалился прочь, громким голосом раздавая приказы своим подчинённым. И на этот раз гул камней и вой стрел сопровождались магическими словами чернокнижника. Когда отгрохотали последние удары, войско Ваалинара накрыл бледно-серый прозрачный купол, о который ломались стрелы врага. Поверхность колдовского щита мерцала мистическими огнями и переливалась руническими символами. Тут же чёрное полчище двинулось в атаку, стремясь попасть в город через пробоины в стенах или неся с собой осадные лестницы. Сверкали молнии, с неба сыпался ледяной град, с грохотом бьющий по вражеской броне. Но и мантрийцы, и гвардейцы были слабовосприимчивы к магии. Сквозь шум битвы доносились гулкие голоса, нараспев произносящие молитвы. Ашамаэль не придал этому значения и лишь усилил напор, чёрная орда нахлынула с новой силой. Всё вокруг превратилось в кровавую бойню, а звуки слились в сплошную адскую какофонию. Чародей взмыл вверх над вражескими стенами, наблюдая, как его войска вот-вот сломят врага. Но чернокнижник вновь попался на ту же уловку, что тут же осознал с всепоглощающей
яростью. На какое-то время голоса гвардейцев и мантрийцев стали подобны грому, перекричав завывания кровавой схватки, по рядам сражающихся посыпались вспышки света, слепящие глаза ваалинаровым бойцам и гася нечестивые заклинания Ашамаэля. Атака захлебнулась, и эльф поспешил отозвать свои войска. Бой действительно будет сложным. Не мог же чёрный чародей отзывать свои войска каждый раз, слыша молитвы врага!
        По приказу Ашамаэля, Мантрия была взята в осаду, все пути, входы и выходы, были перекрыты, а у самых ворот не прекращались отчаянные стычки - тяжеловооружённые рыцари постоянно предпринимали попытки сделать вылазки. Как понял эльф из докладов, мантрийцы также были рыцарями, которые пошли по стопам паладинства. Это осложняло задачу. Ведь Ашамаэль был так близок к столице Талании. Но Мантрия каменной стеной встала перед городом своего короля.
        Глава 2. Часть 17 «Страшная участь»
        - Таланис… Кардан… - хриплым усталым голосом произнёс Ашамаэль, отрешённо смотря на пылающую Мантрию. - Стены города разрушены?
        - Да, господин, - не очень-то победоносно отозвался Таланис.
        - И улицы их уже неделю пылают…
        - Всё так, повелитель, - флегматично кивнул Кардан.
        - Тогда ответьте мне на один. Простой. Вопрос. КАКОГО ЧЁРТА МОИ ВОЙСКА ЕЩЁ НЕ ВОШЛИ В ПРОКЛЯТЫЙ ГОРОД?! - странное действие зелий, постоянный стресс и злость буквально сводили эльфа с ума. Его резкий голос, наверное, навёл ужас и на воинов Мантрии, которые продолжали держать оборону на руинах стен. Ашамаэль резко развернулся к своим советникам. Осунувшееся лицо исказила ярость.
        - …Повелитель… - видимо, из-за связи офицеров и Ашамаэля сильный гнев неблагоприятно подействовал на Таланиса. Наверняка и на воинов он действовал так же.
        «Нужно взять себя в руки… Соберись!»
        Этот холодный, самоуверенный, молодой - с виду - мужчина сейчас неуверенно топтался перед своим повелителем, словно провинившийся курсант.
        - Мы ничего не можем поделать. Их щиты овеяны белым колдовством, а дух настолько силён… Я никогда такого не видел! Они готовы умирать за каждый камень своей крепости! Они… Мне порой кажется, что они и не люди вовсе, - со временем голос Таланиса начал обретать прежнюю холодность. - Я вновь повторюсь. Предлагаю обойти их. Тем более, скоро за вами явится наш Властелин, - заметил стрелок.
        - Мне плевать! - огрызнулся Ашамаэль. - Я не собираюсь оставлять врагов за своей спиной! Мантрия падёт. Рано или поздно падёт… Это будет хорошим испытанием хвалёным воинам Ваалинара. Завтра, на рассвете, я поведу вас лично и покажу, как нужно командовать войсками, - с этими словами чёрный чародей резко развернулся и отправился прочь.
        Злость опытного полководца здесь можно понять - полчище Ваалинара стояло под стенами Мантрии уже вторую неделю. Шла первая половина лета, и срок должен был вот-вот настать. А осада не продвинулась ни на сколько, несмотря на то, что стены были почти разрушены, а мантрийские улицы горели почти не прекращая. Грязные, помятые и покрытые копотью людские воины продолжали стоять. Их молитвы часто заставляли врага отступать, что приводило Ашамаэля в ещё большую ярость. Хотя чёрный маг и не признавал этого, но в глубине души он знал: до стен Талании ему уже не дойти. Просто не успеет - Ваалинар призовёт раньше. Но разгромить Мантрию времени должно хватить.

* * *
        Как и завещал несчастный король Тариса, ночью ворота открылись. Дроу вошли в город, но бойни среди мирных жителей, как ни странно, не учинили. По плану Дартана, эльфийский гарнизон, который находился в плену тёмной магии в стенах Тариса, тоже не должен был ничего предпринимать, позволив просто перерезать всех эльфийских солдат. Но среди высших эльфов была пара магов, которые смогли противостоять вражескому колдовству. И планы дроу медленно пошли под откос. Всё началось с того, что, как только войска тёмных эльфов полностью вошли в город, ворота закрылись, но те, кто это сделал - небольшой эльфийский отряд, - были убиты на месте. На опустевших ночных улицах Тариса армия империи Мортис подвергалась постоянным обстрелам сиралионских лучников, а мелкие стычки не утихали ни на минуту. Мелкие отряды возникали, словно из ниоткуда, нападая на тёмных эльфов - хозяев ночи - в их собственной стихии, и тут же исчезали прочь за каменными домами, не давая шансов начать погоню, ведь если могучая армия разделится, то на улицах незнакомого города ей быстро настанет конец. И многие захватчики задавались вопросом:
где местные жители?
        Кульминации эта битва достигла на площади, когда донельзя разозлённые тёмные эльфы расположились под стенами королевского замка, ожидая, конечно, объяснений и изводясь от жажды наконец прикончить обнаглевших эльфов. Но внезапно площадь озарил яркий свет магических огней и факелов. В небо взвились горящие стрелы, градом накрыв вражеское войско, и гордые воины сиралиона наконец вышли из тени, набросившись на ненавистных тёмных эльфов со всех сторон, зажав их в кольцо в самом центре площади. Высшие эльфы дрались ожесточённо, несмотря на гибель своего командира. Терять им, в принципе, было нечего: они были окружены полчищами империи Мортис и заперты в городе, который обороняли. Так почему же не уйти с честью? К тому же стоило помнить, что и шанс уйти живыми был ещё высок. Два светлых мага Сиралиона сами приняли участие в схватке, поддерживая своих товарищей. Дроу от своих светлых сородичей не отставали, уверенно держа оборону. По тёмным улицам и пустым коридорам замка разлетался пронзительный звон сражения, эльфийские голоса слышались повсюду. Над площадью было светло как днём - заклинания магов ни на
секунду не давали темноте вновь войти во власть здесь.
        Разбуженный этим адским шумом, к окну своей спальни, которая выходила как раз на площадь, выскочил и сам Овенин Тиймер. Он в ужасе уставился на бойню, разразившуюся в его городе. После его признания на площади, казалось, Дартан и посол дроу вовсе захватили власть в городе и не посвящали в планы свои короля тарсийского. Кажется, высшие эльфы начинали теснить своих врагов. Может, они победят? Но как на это отреагирует Дартан?
        «Да какая разница, как он отреагирует?! - мысленно выругал себя король. - Здесь я король, а не он!»
        Сражение тем временем продолжалось, и светлые эльфы стремительно теснили своих тёмных собратьев. Впрочем, дроу уже отошли от первого шока и теперь так же давали яростный отпор, заставляя сиралионских воинов нести ощутимые потери. Но тут даже Тиймер, неопытный в войне, видел, что если не случится чудо, то дроу настанет конец через несколько часов.
        Тем временем молодой эльф-чародей выполнял особое поручение: через чёрный ход крепости он выводил людей. Тех немногих, кто пожелал покинуть город - в основном молодёжь, тащащая за собой своих старых родственников и младших братьев и сестёр. Звуки битвы настигли их на полпути к выходу. Молодой колдун страдальчески вздохнул - он хотел сражаться вместе со своими сородичами. Но делать нечего! Разгладив складки белой мантии, маг двинулся дальше, ведя за собой группу местных жителей.
        Но вот над площадью, где решалась судьба Тариса, прогремел раскат грома, и чёрная молния распорола и без того тёмное небо. Оба воинства в испуге замерли, и все их взоры устремились на один из парапетов крепости. Там стоял сам Дартан, облачённый в свои чёрные одежды. В руках его был тёмный, словно сама ночь, посох. Всё пошло не по плану тёмного мага, отчего тот был очень зол. И, видимо, решил взять всё в свои руки - его мощи хватило бы, чтобы снести жалкий городишко Тарис с лица этого мира, чего уж говорить о кучке светлых эльфов! И когда на высших эльфов обрушилась тёмная магия Дартана, дроу тоже не стали терять времени и кинулись в атаку, быстро раздробив ряды сиралионских воинов. Тёмные эльфы, словно тени, мелькали между заклинаниями и чёрными фонтанами, дробящими мостовую, рвущими на части тела светлых эльфов. И кровавое безумие, с помощью Дартана, закончилось довольно быстро. Армия дроу, хотя и поредела заметно, взяла много пленников. Сам чернокнижник тут же исчез, оставив замок во власть империи Мортис, чем атакующие немедленно воспользовались, ворвавшись в пустые коридоры, - высшие эльфы не
успели позаботиться об обороне. А судьба короля была очень трагична. Вскоре по тронному залу разлетелись мольбы о пощаде, принадлежавшие Овенину. Дроу затеяли жестокую игру - они отпустили поверженного короля, а сами же устроили на него охоту, долго и мучительно изматывая его и гоняя по пустой крепости, - слуги были предусмотрительно вырезаны, а их тела оставлены напоминанием. В конечном итоге Овенин, изуродованный и измученный, был повешен на главной площади вместе с пленёнными сиралионскими эльфами - король потерял надежду и просто сдался дроу. А солдаты империи теперь учинили бойню в городе, вырезая в основном молодёжь, женщин и стариков - тех, кто не мог работать на фермах и предприятиях. А взрослые мужчины, пленённые, были теперь обречены на рабство - помочь им теперь было некому, ибо не оставалось в Тарисе людей, не занятых рабским трудом. А жестокие надсмотрщики исключали бунт.
        Что до беглецов, те, ничего не подозревая, почти покинули город. Они были в шаге от свободы, с магом у них был даже шанс вырваться за границы Тариса. Но тут прямо перед чародеем из теней вышел Дартан. Люди испуганно ахнули, послышался испуганный детский плач. Впрочем, эльфийский колдун не растерялся - молодой маг сгруппировался, выставил перед собой посох, который тут же заискрил молниями. Но молодом магу было не устоять перед тёмной волей Дартана, даже чудо не спасло бы его.
        - Далеко собрались? - с ухмылкой произнёс Дартан.
        - Подальше от тебя, проклятый чернокнижник! - дерзко отозвался эльф. - Уйди с дороги, дай уйти с миром! Эти люди не причинят тебе вреда…
        - Нет. Все останутся в Тарисе и последуют своей судьбе.
        - Прошу тебя, чернокнижник… - эльф быстро осознал безысходность ситуации. - Отпусти хотя бы людей! Забери меня!
        Дартан лишь взмахнул рукой, готовясь молча уничтожить посмевших перечить ему людей. Но эльф выставил перед собой посох, выкрикнув слова защитного заклинания, и грянувшая тьма на какое-то мгновение упёрлась в широкий белый щит, источником которого являлся посох молодого мага. Змеившиеся потоки чёрной энергии бились о сверкающий белый щит, но не могли пройти, словно бы сам Создатель, если он вообще существует, помог молодому кудеснику. Глаза Дартана расширились от удивления - тёмный маг не ждал, что эльф сможет оказать такое сопротивление. В какой-то момент эльф был уже готов нанести удар сам, но Дартан всё же оказался опытнее. Щит света раскололся, и тьма поглотила эльфа с беглецами, и эхом во мраке разнёсся крик множества голосов, полный боли и отчаянья.

* * *
        Звуки набата грохотом своим огласили окрестности вокруг. В лагере армии Ашамаэля готовилось что-то поистине масштабное - казалось, весь многотысячный легион сейчас устремится в полном своём составе прямиком в Мантрию. Именно таким был план эльфа. Сам он возглавит главное наступление, пока ещё несколько отрядов пойдут в атаку на других сторонах города под предводительством Кардана и Таланиса. Сам же Ашамаэль был в практически невменяемом состоянии из-за огромного количества принятого магического зелья. Сейчас, пока его армия выстраивалась в боевые порядки, чародей готовил заклинание, которое должно было смести большую часть Мантрии с лица земли. И об успешности этого заклинания говорили чернильно-чёрные тучи, собравшиеся над осаждённым городом. Ашамаэль в это время находился в глубине лагеря, где его не достанут вражеские выстрелы. Вознеся руки к небесам, он громко читал страшное заклинание. Вокруг чернокнижника воздух буквально загустел, из-за чего казалось, что здесь царит полный штиль. В небеса поднимались столбы чёрного густого дыма, соединяя содрогавшуюся в безумии войны землю и почерневшее от
тёмной магии небо. И вот вскоре всё было закончено - стихия была готова обрушиться на врага с небес, осталось начать штурм!
        Но когда Ашамаэль встал во главе своей армии и дал сигнал атаковать, мантрийцы сорвались со своих позиций. Словно не сговариваясь, они кинулись в атаку на своего врага в момент, когда он был наиболее уязвим. Несмотря на ужасное состояние рассудка, чернокнижник предвидел такой поворот событий и тут же начал перестраивать своих людей в защитные позиции. Пока стальная волна Мантрии не захлестнула демонические воинства, с неба по ней били чёрные молнии, от которых молитвы уже не спасали - тьма здесь была слишком сильна. Волну атакующих постоянно озаряли вспышки света - так святые латы реагировали на прикосновение чёрных молний. Они гудели, подобно церковным колоколам. Но ваалинаровы воины не успели перестроиться. Ашамаэль оказался на острие атаки врага. Но чернокнижнику оказалось это на руку. Стык вражеских армий рассекла цепная молния, под ногами пролегли ледяные гряды, появляющиеся из почерневшей земли лишь по мановению руки могущественного колдуна. Видно было, что мантрийцы истощены - в атаку пошли все до единого, тем самым дав возможность остальным армиям зайти с тыла, чем Ашамаэль быстро
воспользовался, приказав забыть про город и атаковать врага. Но гордые воины республики не позволили взять себя в кольцо, бешеным напором прорезая себе дорогу всё дальше от родных стен. Но кто ими командует? Эльф, как ни силился, не мог разглядеть никого, кто мог бы быть похожим на командира. Не может же быть, что их дух остался настолько сильным! Впрочем, это и не имело значения - Ашамаэль видел, что пехота скоро сломит врага и победа уже в его руках. Благодаря эльфу, конечно, - чернокнижник оказывал своей армии активную магическую поддержку, закрывая их колдовскими щитами и обрушивая на врага силы льда, молний и тьмы.
        И даже тогда, когда магическая буря в небе исчезла, кровавая битва продолжалась. Все построения были давно сломлены, всё вокруг смешалось, и Ашамаэль вынужден был использовать более лёгкие заклинания, дабы не отправлять собственных воинов на тот свет в огромных количествах. Его белый балахон обагрился кровью врагов и местами был изорван - клинки паладинов всё-таки иногда касались тела чародея. Но этот бой стал лучшим испытанием сил Ашамаэля. Эльф даже задумался о том, чтобы взять пленных и отпустить человек десять, дабы те разнесли молву о нём. Хотя нужна ли эльфу-искаженцу подобная слава? Ведь тогда инквизиция наверняка откроет на него охоту. Но Ашамаэля никогда не пугали битвы.
        Итак, кровавая схватка близилась к концу. Армия Ашмаэля понесла тяжёлые потери, но войска наконец-то вошли в город, и тогда тёмный маг не сдержал смеха. Долгожданная, опьяняющая победа! Единственное, что помрачало победу, так это то, что всё это было лишь во славу алчному демону Ваалинару. Когда бой закончился, тёмный чародей молча наблюдал за тем, как ваалинаровы воины берут пленных. В голове колдуна вновь рождался очередной план, как снизить боевой дух врага. Подошёл Кардан.
        - Повелитель, Мантрия пала. Мы понесли тяжёлые потери, но сил осадить Таланию у нас хватит.
        - Что ты имеешь в виду? - глаз эльфа нервно дёрнулся.
        - Осадить мы их сможем, но вот штурмовать и далее удержать - нет, - флегматично констатировал офицер. - Только если не подоспеют подкрепления. Я слышал, что двое таких же, как и вы, тоже сейчас сражаются на землях людей.
        - Они не ровня мне, - резко бросил эльф. - Даже вместе взятые! Но всё же узнай подробнее, где находится их армии и чем занимаются. Одна из них точно будет готова кинуться мне на помощь… - чародей ухмыльнулся.
        Располагая лагерь, эльф приказал поставить свою палатку как можно дальше от поля битвы - смрад разлагающихся трупов и крики воронов вряд ли дадут ему уснуть.
        И ночью, когда чернокнижник привёл себя в подобие порядка и принял ванну, в командирскую палатку явился незваный гость. Ашамаэль как раз изучал карту, планируя, как лучше подвести свою армию к стенам Талании, подмечая, что действие зелья почти прошло. Впрочем, слабость всё ещё преследовала колдуна.
        - Не ровня, значит? - прошелестел насмешливый голос, принадлежащий женщине. И хотя чародей ничего не чувствовал к обладательнице этого голоса, всё же невольно вздрогнул.
        - Алана… Ты подслушивала? - холодно отозвался чернокнижник. Ему уже давно надоела эта игра.
        - Нет, что ты… - хихикнула колдунья. - Проходила мимо, - изящные пальцы пробежались по плечам эльфа. Ашамаэль резко развернулся и перехватил руки Аланы, которая как раз собиралась поцеловать своего возлюбленного. Неужели она всерьёз считает, что хладнокровный чернокнижник может ответить ей взаимностью?
        - Тогда у меня к тебе важное дело.
        - Для тебя - всё, что угодно, - игриво улыбнулась ведьма. - Гордый полководец соскучился по…
        - Мне нужна помощь в штурме Талании, - перебил маг.
        - Может быть, я смогу отговорить тебя? - прильнув всем телом к чародею, промурлыкала Алана. - Я знаю много способов.
        - Неужели ты испугалась короля и кучки прихвостней? - ядовито усмехнулся Ашамаэль. Маг решил сыграть на гордости и страсти Аланы. Оставалось надеяться, что она забудет про решение Ваалинара уже совсем скоро отправить свою десницу по важному поручению, важнее даже этой войны. - Но если ты поможешь мне, я отблагодарю тебя. Прямо в покоях короля.
        - Ах, вот как? - лукаво улыбнулась Малтис, смотря на эльфа снизу вверх с хитрым прищуром. - Тогда хорошо… Я вернусь и прикажу своим войскам следовать за тобой. Думаю, у стен столицы мы встретимся…
        И эту ночь чародей и ведьма провели вместе. Сколько бы Ашамаэль не убеждал себя в своей неприязни к этой человеческой женщине, он не мог отрицать, что она вновь помогла ему отвлечься.

* * *
        Выйдя на улицу с утра, Ашамаэль почти в ужасе отпрянул, скрывшись в спасительной тьме. Свет был слишком ярким, звуки слишком громкими, а крики стервятников, словно колья, вбивались в разум. И нет, не магия тьмы на сей раз виной - во всём виноваты были магические зелья, которые продолжали пагубно влиять на чародея. Как назло, на улице стояла солнечная погода - лето уже вошло в свои права. И сейчас этот белый шар на небе превратился в сияющую всепоглощающим светом звезду. Прерывисто вздохнув, чародей надел капюшон и натянул его на глаза. В груди ломило, даже дышать, казалось, было сложно. Нетвёрдой походкой чернокнижник направился к лагерю своей армии, который расположился слегка в стороне от поля боя, на котором всё осталось нетронутым - только тела воинов Ваалинара были забраны. Мантрийцы же лежали брошенным на растерзание и без того отъевшимся стервятникам.
        Кардан и Таланис о чём-то говорили, когда к ним подошёл Ашамаэль. Прервав их диалог, колдун сухо произнёс:
        - Знамёна снять, на их места поместить тела мантрийцев.
        - Командир? - оба офицера повернулись к своему господину.
        - Что-то не ясно? Мантрийцев на стяги! Пускай Алан Таланийский знает, что случается с теми, кто встаёт у меня на пути.
        - А что с пленными? - медленно спросил Таланис. Впрочем, эльф уже видел, что лучник знает ответ на вопрос. Ваалинар не заложил в своих офицеров кровожадность. Он просто приказал им сражаться, поэтому оба офицера, кажется, недоумевали с подобных решений их нынешнего командира.
        - Изувечить, но так, чтобы они остались живыми, и тоже на стяги, - распорядился Ашамаэль и резко развернулся. Ему начинала нравиться эта армия. Не приходилось даже напрягать свои голосовые связки - лишь по одной мысли демонические солдаты начали собираться. Легион выстраивался; по приказу эльфа, раненым оказывалась должная помощь. Но им придётся идти вместе со всеми - нет времени отправлять их обратно в захваченный замок, а Мантрия уже была непригодна для проживания.
        Как только демонический легион выступил в новый поход, Ашамаэлю пришло сообщение, что армия Аланы Малтис двигается с востока на перехват основным силам Ваалинара - это значило, что она всё-таки сдержала своё слово и теперь собирается соединиться с войском Ашамаэля. Другие же доклады говорили о Джеране: тот со своим войском вёл боевые действия где-то в отдалённых местах и прийти на помощь не мог, даже если захотел бы. Также поступила тревожная весть, что со стороны столицы людской страны навстречу захватчикам движется ещё одна армия. Впрочем, после падения Мантрии её продвижение заметно замедлилось. Это не на шутку обеспокоило чернокнижника, ибо после очередного столкновения осаде Талании точно не бывать.

* * *
        И доклады оказались правдивыми. Спустя три дня армии сошлись, и Ашамаэль уже перебирал в голове все варианты отступлений или манёвров - этот бой он принять никак не мог. В небольшом пролеске соперники отлично видели друг друга, и от чернокнижника не ушло, что «новые знамёна» в виде трупов мантрийцев произвели должное впечатление. Но, несмотря на это, республиканцы, кажется, собирались атаковать, и следовало срочно что-то предпринимать. Только вот уйти от равного противника здесь было невозможно. Проклятых людей, кажется, даже вдохновляла мученическая стойкость мантрийцев, что заживо были насажены на знамёна.
        Пока чародей размышлял, армии собирались в боевые построения, кавалерия совершала свои манёвры, вздымая клубы пыли после себя. На ветру извивались знамёна Талании - золотой орёл на тёмно-красном фоне. А над армией Ваалинара кружили вороны, привлечённые мертвецами на стягах. В небе взвились стрелы и арбалетные болты - стрелки обоих сторон начинали обстрел. Вот-вот враг пойдёт в атаку. Маг судорожно перебирал все варианты, стоя во главе своей армии. Строй таланийских солдат двинулся, следовало, наконец, что-то предпринять. Кардан и Таланис, стоявшие по правую и левую руку от Ашамаэля, странно переглянулись, словно решали за своего командира, что же делать дальше. С правого фланга слышался гулкий топот копыт. И тогда чернокнижник решился. Спешно читая заклинание и составляя магическую формулу, он вытянул руку вперёд, навстречу наступающей армии врага.
        В тот момент, когда обе стороны уже были готовы схлестнуться в бою, по земле прокатилась странная дрожь, а голос колдуна прервался, словно от удара, и через армию людей прошла красноватая волна. Республиканцы замерли. И тут армия врага дрогнула! В глазах колдуна почернело, он уже начинал падать, но всё же видел, как огромное воинство противника стремительно отступало, а брошенная кавалерия людей уже подверглась атакам со всех сторон и вскоре была разбита. В последний момент Ашамаэль успел отдать приказ не преследовать врага - велик был риск случайно развеять мощное иллюзорное заклинание, которое было слишком хрупким, ибо тонкой вуалью было растянуто на тысячи человек.
        Когда же чародей очнулся, движение армии продолжалось, а сам же он находился в специально отряженной повозке. И теперь рядом с колоннами легионов Ашамаэля двигалась армия Аланы, которая на сером скакуне ехала во главе своих отрядов. Вражеская войско двигалось в несколько раз быстрее и уже почти достигла стен Талании.
        20 июня. 981 год Третьей эпохи.
        Знаменательный день, который в дальнейшем станет траурным у людей Талании. Чёрное воинство нахлынуло на мирные поля людской столицы, и тучи чёрных воронов затмили солнце. Впрочем, падальщики - не совсем заслуга Ашамаэля. Птицы просто гадили на демонических воителей, заставляя их каждодневно драить доспехи, поэтому чернокнижник, когда пришёл в себя, создал заклинание, которое отпугнуло птиц от мертвецов на пиках и стягах. Но птицы теперь кружили вокруг армии, что, впрочем, стало только новым предлогом вражескому боевому духу упасть, ибо вороны не только наводили паники в таких огромных количествах, но и губили ближайшие фермы, уничтожая посевы. Также, под действием тёмного колдовства Ашамаэля, птицы осмелели и нападали на людей.
        И теперь смерти пир перенёсся под самые стены светлой Талании, где расположились две армии демонических воинств, которые не чувствовали ни боли, ни усталости. Но столица республики являлась крайне сложной целью. Сам город в момент своего зарождения располагался на скалистом возвышении - там сейчас находились богатые районы и крепость Талании вместе с дворцом короля. Золотые и серокаменные пики центра гордо высились над остальным городом, наглядно олицетворяя человечество и его суть - бесконечные попытки прыгнуть выше своей головы, стремление к чему-то новому, к призрачному величию. В центре не было ни клочка земли - всё покрывал белый камень. Центр ограждён вторыми по толщине и неприступности стенами в городе, которые были выложены из крепчайшего камня. Далее на холмах у подножия центра раскинулся второй круг города Талании - торговые площади, место жительства основной массы народа и около пяти мощных бастионов с гарнизонами, которые высились над простыми зданиями белыми глыбами. Здесь же располагались многие сады. Стены, ограждавшие второй круг от третьего, были условностью, особенно на фоне стен
центра. Третий круг располагался в низинах, в поле. Там находились промышленные районы, не слишком богатые рынки и места жительств тех, кто не мог позволить себе средний дом во втором круге. Также часть ферм находилась на окраинах. А вот стены, которые окружали последний круг и фактически защищали весь город, являлись просто чудом военной архитектуры. Они строились совместно с гномьими мастерами и достроены были не столь давно и были в полтора раза выше стен центра и в два раза шире. Впрочем, единственное, чего не доставало этим стенам-исполинам, - красота, ибо камень их обладал серо-стальным оттенком, а украшений не было вовсе. Но это и не являлось важным. Внутри и под ними - десятки тайных ходов, позволяющие обороняться почти без потерь. Сами стены и башни могли уместить почти тысячи лучников. Огромные ворота были закрыты на толстую стальную решётку и такие же стальные двери, тяжесть которых могли выдержать только сложные гномьи механизмы - поэтому такие ворота любой пехотинец открыть не сможет, ибо требовались знания, и далеко не каждый допускались в караул на вратах. Впрочем, до ворот добраться
почти так же сложно, как и до центра Талании.
        Как только легион встал под огромными стенами, Ашамаэль тут же приказал готовиться к осаде. Строились осадные башни, готовились стены и оружия. Эльф, несмотря на утекающее время, не спешил и даже приказал укрепить подходы с тылов и со стороны стен, если таланийцы вдруг решат сделать вылазку. В столице тоже не утихали звон стали и топот ног. Люди готовились к скорому бою, и дух их был низок, ибо они не скоро ещё ждали врага к своим воротам, а вернувшаяся армия, обращённая в бегство всего одним магом, лишь добавила страху. А когда наступила ночь и осадный лагерь озарился светом костров, дым которых чёрными столбами устремился в небо, Алана направилась в командирскую палатку Ашамаэля. Но к своему негодованию, эльфа там не обнаружила - колдун, очевидно, предвидел появление гостьи и благоразумно ретировался, ибо готов был прикончить проклятую ведьму, но сделать этого пока не мог. Пытаясь избавиться от странных наваждений, вызванных зельями, чародей ходил по разорённым фермам, через которые прошёл его легион. На лице колдуна блуждало странное рассеянное выражение.

* * *
        Алан Таланийский, борясь с отчаяньем, стоял у окон тронного зала и рассматривал вражеский лагерь, который вот-вот накроют вечерние сумерки, так же, как и саму Таланию. Бежавшая армия была последней надеждой остановить сепаратистов и чернокнижника. И в этой битве король потерпел позорное фиаско. Почти без крови - были потеряны лишь рыцари, не успевшие отступить, но и не попавшие под действие чар проклятого колдуна. Но, по крайней мере, бежавшая армия вернулась в полном составе.
        «Как же глупо было посылать их без гвардейцев… Без магов… Глупо!» - корил себя монарх.
        - Мой король, прикажете сделать вылазку? - гулкий голос Дариуса Тайтира вывел мужчину из забытья.
        - Не смей, Дариус, - кинул через плечо правитель. - Их слишком много.
        - Но мы ещё не обречены, - заметил командир гвардейцев. - Знайте, мой король, я готов отдать жизнь за вас и королевство. И со мной мои братья.
        - Конечно, мой верный гвардеец. Но погибнуть ты ещё успеешь. Сейчас же я прошу тебя проследить за тем, чтобы белых колдунов проводили в башню, где проводятся советы. Оттуда они будут оказывать свою поддержку во время осады - я чувствую, что чернокнижник долго ждать не будет. На стенах им не место… Надеюсь, их магистр говорил правду, что на расстоянии их чары не менее сильны.
        - Слушаюсь, Ваше Величество. Что прикажете делать потом?
        - Потом готовь своих людей. Враг не должен пройти первый круг Талании. Когда начнётся осада, я хочу видеть тебя и всех твоих гвардейцев на стенах. Я тоже там буду.
        - Мой король? - удивился Тайтир.
        - Ты удивлён? - криво ухмыльнулся правитель. - Не забывай, я тоже кое-что могу с мечом в руках.

* * *
        Пока в мире творились великие события, архимаг собирал совет магистров. А виновник этого сбора был один лишь эльф - Ашамаэль, который позволил себе слишком много ещё тогда, когда углубился в изучение тёмных школ магии. А сейчас возмущению магистров - особенно тех, кто выступал за равновесие - не было предела. Аркейд Таркорад восседал в большом мягком кресле напротив входа. Верховные магистры - в основном по одному представителю от разных направленностей и школ магии - также сидели в разнообразных креслах, выстроив таким образом круг. Остальное множество магов стояло за пределами этого круга, заполняя собой зал. Помещение было призматической формы, казалось бы выложенное изумрудом и кристаллами - идеально гладкие стены тёмно-изумрудного цвета с узкими длинными окнами еле заметно мерцали, но в тёмное время суток именно они являлись постоянным источником света. Потолок подпирали прозрачные квадратные колонны, внутри которых не прекращалось странное бледно-синее магическое мерцание, которое не давало покою тем, кто оказывался в этом зале первый раз. В остальном стены были лишены каких-либо украшений,
так же, как и выложенный плиткой пол, в тон колоннам. Фигуры старых чародеев чётко отражались в идеально отполированной поверхности пола.
        - Этот совет я собрал здесь, в главной башне дворца Равновесия, - церемониально начал архимаг. - Чтобы обсудить одного нашего… коллегу. Впрочем, я думаю, что совет этот будет не долгим, ибо в кои-то веки во мнении мы едины. Падаан Файон должен быть взят под стражу и доставлен сюда, - и, несмотря на заметные старческие нотки в голосе, тон Аркейда был полон стали и уверенности. Архимаг был лишь внешне обманчиво слаб, но духу его мог позавидовать любой из магистров.
        - И как же мы это сделаем? - произнёс один из магистров. - Даже если опустить то, что Файон будет яростно сопротивляться, мы должны его для начала найти.
        - Говорят, он замешан в войне на землях Талании, - подхватил другой магистр. - Но тогда его окружает целая армия!
        - Я знаю, куда он отправится через какое-то время, - взмахом руки прекратив обсуждение, устало произнёс архимаг. Сейчас он был вынужден лгать, недоговаривать, ибо среди всех этих магов Аркейд один знал, в чьё логово скоро в неведенье кинется зазнавшийся эльф и чем это грозит миру. Но про Дартазаэля - тёмную сущность в глубинах Ледяных пустошей - знали немногие, и это знание следовало сохранить в строжайшей тайне, иначе к низвергнутому богу обратится слишком много глаз. А Падаан, попав к заточённому в руки, мог стать опасным оружием, которое уничтожить будет не так просто. Аркейд, конечно, понимал, что Файон и сам не знает, на что его пошлёт собственный владыка. И про Ваалинара архимаг знал, как многие магистры. Но доказательств, что именно демон стоит за спинами сепаратистов, не было. А о связях князя Преисподней и Дартазаэля можно было только гадать. - И мы должны быть там раньше. Я отправлю туда семь светлых магов - борцов с чернокнижниками.
        - Архимаг, вы хотите отправить их туда в одиночку? Не стоит ли отправить вместе с ними ещё кого-то? Какого-нибудь воина.
        - Я хотел, чтобы туда отправился Дариус Тайтир. Не будь сейчас на землях людей войны, он бы согласился. Но сейчас он занят… - пожал плечами Таркорад.
        - Помнится мне, у Файона старшего есть брат, паладин, - заметил один из магистров.
        - Я не знаю, стоит ли, - вздохнул старый колдун. - Он достойный воин, скоро станет паладином… Но на землях Сиралиона тоже война, и он собирался отправиться туда. К тому же, слишком велик риск, что Падаан сможет одолеть своего брата без единого заклинания. Файран переживает не самые лучшие дни.
        - В его душе было что-то странное, когда я последний раз говорил с ним, - заметил магистр Фирисий, мастер так называемых серых заклинаний, который единственный в этом зале мог дать фору самому архимагу. И он когда-то был учителем Файона. - Тьма, неуверенность… Подобно тому, что я ощущал в Падаане, когда учил его. Но, архимаг, у нас нет выбора. Файран должен отправиться с нашими магами, им необходима поддержка воина.
        - Тогда, уважаемые магистры, совет закончен! - объявил Таркорад.

* * *
        Хотя в жизни Файрана и наступил, пожалуй, самый великий день в его жизни, радости он не чувствовал. Сегодня Файран Файон был возведён в ранг паладина, полноправного члена святого ордена, существовавшего по всему миру. Магистр посвятил эльфа почти на поле боя во время сражения за одну из сиралионских крепостей. А во время затишья Файран был отправлен в Амаралан-Анорд, столицу Сиралиона, где и находился, когда посреди зала постоялого двора появился маг. И не просто маг, а сам магистр Фирисий, с которым Файран не так давно общался. Могучий чародей обладал завидным для мага телосложением, лицо его, несмотря на огромный возраст, было почти лишено признаков возраста - больше всего его старила короткая седая борода. Сейчас магистр был одет в роскошную чёрно-серую мантию, из-за которой его можно было спутать с одним из тёмных колдунов. Только вот знали Фирисия слишком многие, чтобы путать с кем-то великого чародея.
        - Файран Файон, - магистр без предисловий сел напротив паладина. - Я хочу поздравить тебя с твоим посвящением. Я пришёл с просьбой.
        - Я слушаю вас, магистр, - устало отозвался паладин.
        «Этим магам всегда что-то нужно. Появляются ниоткуда, заявляют, что нужно в очередной раз спасти чью-то задницу или найти что-то ну очень важное, и вновь исчезают…» - мысленно негодовал воитель. - «Как же мне это надоело!» - раздражённая мысленная тирада паладина продолжалась. Он всё чаще замечал за собой перемены. Хотя странный голос и покинул разум воина, изменения продолжали происходить. - «Последнее время я слишком часто имею дело с магами и их растреклятой магией!»
        - Вопрос стоит о твоём брате, Файран.
        - Тогда я не хочу иметь с этим вопросом ничего общего, - быстро перебил Файон, вздрогнув, словно от удара копья в бок.
        - Ты должен. Твой брат идёт в подземелья под Ледяными пустошами. Там он рискует нарушить хрупкое равновесие.
        - И вы что, хотите, чтобы я, - паладин ткнул большим пальцем в грудь, закованную в тяжёлую броню, - остановил его?
        - Не совсем. Ты примешь участие в этом, но с тобой будут наши маги. Ты должен им помочь, под Пустошами много всяких тварей.
        - Хорошо, магистр, - вздохнул Файран. - Я помогу. Куда и когда мне отправляться?
        - Я еду с тобой, - веско добавил магистр. - Вместе мы быстрее прибудем к месту назначения. Нет времени, собирай всё самое необходимое и в путь.

* * *
        Не все мантрийцы погибли на своей родине. Многие были в столице Талании. И сейчас, когда они видели, что вражеское войско сотворило с телами их братьев, паладинское воинство охватывала неудержимая злость. Ситуация в армии короля накалялась.
        - Мой король, мантрийцы могут потерять над собой контроль. Они вот-вот ослушаются вашего приказа, - докладывал Дариус. Но по его тону нельзя было сказать, что он недоволен. Он и сам рад бы выйти под ворота, дать бой Ашамаэлю. - И чернокнижник делает всё, чтобы довести их до белого каления, - гвардеец указал на окно, за которым в самом низу виднелась фигура, закутанная в белые одеяния. Ашамаэль стоял на высокой куче ящиков под стенами и что-то говорил. А мантрицы почти в полном составе собрались наверху. - Одно ваше слово, мой король, и мы вместе со своими братьями выйдем к врагу и сокрушим его.
        - Мой ответ остаётся прежним - не сметь! Кто ослушается, будет объявлен предателем республики и приговорён к изгнанию, - жёстко произнёс король, восседавший на своём троне. Алану выдались редкие минуты отдыха, когда он был свободен от самых разнообразных забот - от решений проблем мирных жителей, которые набились теперь в огромный город, до составления военных планов перед осадой. Вся Талания замерла в напряжении - никто не знал, когда успевший стать легендарным чернокнижник нанесёт удар. И самое главное - куда. Зная его безрассудность, сочетающуюся с гениальным тактическим мышлением, он мог ударить прямо по воротам. Нельзя было упустить ни одного варианта!
        После ответа короля лицо Тайтира несколько изменилось. К удивлению и обиде примешивалось понимание: отчаянные времена требуют отчаянных мер. Взгляд Дариуса вновь устремился на напыщенного эльфа под воротами. Его фигура была еле видна, но на фоне тёмных полей всё же достаточно заметна.

* * *
        - …а следом за слабаками Мантрии пойдёт и сам король! - белый чернокнижник взмахнул рукой, указывая на тела мантрийских паладинов, что до сих пор играли роль знамён войска Ашамаэля. С импровизированной сцены чародей с усмешкой смотрел на собравшихся на стенах паладинов. - А когда кор… - но тут речь колдуна была прервана. И никак не шальной стрелой, пущенной испуганным арбалетчиком, чьи нервы постепенно начинали сдавать. Восходящее солнце, казалось, в мгновение ока замерло и повернуло вспять, окрасив небо багровым закатом. Крики ворон стали громче во много раз, нестерпимо давя на уши, а все остальные звуки жизни замолкли, свелись к нулю. Сама реальность исказилась, и за спиной тёмного мага возник Ваалинар в своём истинном облике. Деревянные ящики рассыпались прахом, и Ашамаэль, не успев даже ощутить охвативший его ужас, полетел вниз. Опираясь на трясущиеся руки, силясь подняться на ноги, беловолосый маг поднял глаза и увидел, как демон постепенно принимает человеческую форму.
        - Что ж, я вижу, ты вошёл во вкус. Собрался бросить мою армию на гибель? - несмотря на пылающую ярость во взоре, голос Ваалинара был холоден.
        - Я не… - эльф только поднялся на ноги, но тут его настиг удар в лицо такой силы, что чернокнижник прокрутился вокруг своей оси трижды и вновь упал в пыль.
        - Молчать! Хотя ты и держишь меня, похоже, за идиота, твои мысли, все твои сокровенные желания и тайны - МОИ! - эльф ощутил, как тяжёлая нога чуть ниже горла прижала его к земле. Раздался нечленораздельный хрип, послышался хруст костей. - Сейчас тебя спасает только то, что ты действительно нанёс поражение Талании. Твой ход с осадой столицы безумен, но был бы вполне объяснимым… Но ты собирался штурмовать стены уже через два дня! Зная, к чему это приведёт!
        - Откуда ты знаешь? - прохрипел колдун, когда хватка демона ослабилась. Лицо его исказил неподдельный страх, глаза в ужасе распахнулись. - Я же…
        - Собственная сила тебя ослепила! Мне не хватило совсем немного времени, чтобы вытрясти весь твой разум и наконец получить интересующие меня ответы. Но это неважно… Настала пора. Сейчас я тебе всё объясню, а осаду ты передашь в руки Малтис. Где твой шатёр, ничтожество?
        Чернокнижник с трудом поднялся на ноги, и вскоре они с Ваалинаром оказались в командирской палатке. Облик демона стал практически полностью человеческим, даже рога пропали, и лишь глаза теперь пылали алым светом. Но напряжение вокруг демона никуда не исчезало - мир живых продолжал противиться присутствию этого существа.
        - Итак, червь, как я говорил раньше, в этот мир я могу попасть в несколько этапов. С первым ты помог мне покончить, но второй, как бы то ни было прискорбно, зависит практически полностью от тебя. Ты отправишься в подземелья под Ледяными пустошами. Вы с Дрейком были не далеко от тех мест, но теперь тебе нужно будет зайти дальше и в одиночку. Я знаю, что ты не чувствуешь холода, поэтому проблем возникнуть не должно.
        - Что я должен там найти… повелитель? - пробормотал Ашамаэль и тут же получил ещё один удар по лицу.
        - Не смей открывать рот, пока тебя не спросят. Возможно, ты знаешь об этом, но эти подземелья были когда-то гномьим городом. Ты должен спуститься в самые его недра, преодолеть всех врагов, что встанут на твоём пути, и забрать меч. Ты сразу его узнаешь. Даже я не ведаю, как он на самом деле называется - он, быть может, старше меня и даже Ада. Твоя задача - принести мне этот меч в кратчайшие сроки. Теперь спрашивай, если есть о чём.
        - О каких врагах ты говоришь? - в голосе эльфа промелькнуло подозрение. Упоминая о неведомом противнике, демон вёл себя очень странно, словно что-то недоговаривал.
        - Нечисть, упыри, нежить, огры, - развёл руками Ваалинар с таким негодованием, словно отвечал на наиглупейший вопрос в его жизни. - В конце концов, именно оттуда лезет вся нечисть, в том числе и та, что населяет Океаны-Близнецы.
        - Хорошо, выбора у меня нет, - колдун резко выпрямился и прямо взглянул на демона. Хотя лицо саднило от ударов, в ногах всё ещё стояла слабость, а страх не до конца покинул разум чародея, Ашамаэля охватывала холодная решимость. В конце концов, гибель - не такой плохой вариант на данный момент, по крайне мере лучше вечного рабства у всемогущего демона. - Скажи мне, где находится вход, и я тут же отправлюсь в дорогу.

* * *
        Получив необходимые указания, Ашамаэль в тот же день взял своего чёрного скакуна и устремился прочь. Ваалинар же остался в осадном лагере. Демон наконец сбросил все маски так называемых сепаратистов. Теперь республике Талания противостоял могучий культ Ваалинара. Демон произнёс поистине устрашающую речь под стенами столицы, суля гибель всему живому, и тут же исчез, оставив таланийских воинов размышлять - почему демон сам не возглавит штурм, раз он настолько могуч. Но пока ритуал перехода в это мир не завершён до конца, демон сильно рисковал и именно потому переложил роль полководца на Алану и Джерана - армия второго уже двигалась к людской столице. Самому же Ашамаэлю ничего не оставалось, кроме как взглянуть в очи неизвестности, которую он сам же на себя накликал.
        Глава 2. Часть 18 «В Бездну, туда и обратно»
        Ашамаэль, ты выбрал свой путь,
        Свет ты отринул,
        В Бездну ступил,
        По трупам шагал ты без тени сомнений.
        Скользок от крови и тернист был твой путь,
        Но страх ты отринул, Тьму покорил,
        Бесстрашно поставив на кон свою силу,
        Жалкому миру, трусливым богам
        Швырнул ты свой вызов,
        В неравную схватку вступил.
        Да осветит Тьма тебе путь
        .
        «Я разорвал оковы Света, избавился от слепящего глаза сияния лже-Создателя. Теперь я вижу. И никто не встанет у меня на пути - все они останутся позади!»
        На этот раз путь Ашамаэля лежал не через земли северных эльфов, а в обход. Через тот храм было невозможно попасть в основную часть подземного города гномов - главный, и единственный известный, вход находился в самом сердце заледеневшего перешейка. И тёмный маг решил воспользоваться так называемым Летним Трактом Ледяных пустошей - именно по нему в середине лета проходили караваны из маленького отделившегося куска материка. Но время перехода не так давно кончилось, поэтому каменную дорогу уже занесло снегами. Но по ней Ашамаэль по крайней мере смог проехать верхом, преодолев горы и ступив на вечно холодные земли. Непрекращающиеся ветра и снег были лишь в радость тёмному магу - Ашамаэль не ощущал холода и не страдал от него. Чёрный скакун стараниями эльфа пока держался и продолжал нести своего всадника сквозь озверевшую стихию. Солнце и голубое небо скрылись за сверкающими белыми тучами, которые нависли совсем низко над безжизненной землёй. Вскоре исчезло даже подобие дороги, и Ашамаэль ехал уже по ледяным барханам. Здесь не было гор, лишь заледеневшие скалы, похожие то ли на обломанные зубы огромных
существ, то ли на скрюченные пальцы, тянущиеся к холодному небу в предсмертной вечной агонии. Это были обломки рухнувших гор. Уже как несколько недель здесь никого не должно было быть, но Ашамаэль ощущал чьё-то навязчивое присутствие. Словно группа светлых магов прошла здесь совсем недавно. И это заставляло мага пребывать в постоянном напряжении. Это ощущение невозможно было спутать с чем-то - аура светлого мага, так же как и тёмного, была легко узнаваемой. Подозрения тёмного чародея усилились, когда конь споткнулся об труп мёртвой твари - его уже почти замело снегом.
        «Интересно, об этом демон тоже умолчал или вновь всё пошло не по замыслу?» - Но загадывать наперёд было сложно - чёрному магу необходимо ещё целые сутки двигаться в сторону главных ворот.
        К полудню следующего дня буря прекратилась, белые тучи словно испарились, открыв неестественно тусклое маленькое солнце, которое больше слепило глаза, чем давало свет. Его лучи были похожи на копья, они кололи, причиняли боль. Ледяной воздух стал идеально чистым и прозрачным, видимость поражала воображение. И тогда на безоблачном горизонте Ашамаэль увидел огромный тёмный монолит, который выделялся на фоне других скал. Это и были врата. Но не стоило обманываться - до прохода было ровно столько, сколь рассчитал эльф.
        Стоило ожидать, что скакун долго не продержится. Несчастное животное споткнулось на ровном месте - когда до врат оставалось совсем немного - и начало падать вместе со своим всадником. Пролетая над головой своего скакуна, Ашамаэль уловил какое-то движение в снежных барханах. Местные жители решили встретить незваного гостя. Перебирая в голове боевые заклинания, чёрный маг встал на ноги. Прямо на его глазах из снега вылезли целые полчища тёмных тварей. В основном это были мелкие миньоны и упыри, подобно тем, что были в храме, и всякого рода нежить. Твари заполонили собой практически всё пространство вокруг врат, оставив лишь свободное кольцо вокруг Ашамаэля. Но они медлили, словно позволяя колдуну сплести оборонительные чары. Чем Ашамаэль и воспользовался. Без тени страха эльф с холодной точностью и решительностью сплёл вокруг себя щит из молний и льда. Нельзя было позволять ужасу сковать свой разум, и эльф знал, как обратить страх в гнев, дающий силы. Вокруг чародея заискрились белые потоки, и он готов был пустить их в ход, когда твари внезапно расступились, образовывая коридор, ведущий к вратам.
Маг нерешительно замер в окружении этих тёмных существ. Гудящий щит постепенно истончился и исчез. Не выпуская из рук боевых заклинаний, Ашамаэль двинулся вперёд. И когда он проходил мимо заполонивших пустоши существ, те преклоняли колени перед ним, словно приветствуя званого гостя. Эти триста метров оказались мучительно длинными - скорее всего оттого, что Ашамаэль не переставал пытаться понять, что же всё-таки произошло. Вокруг врат также было свободное пространство. Шесть исполинских, обнажённых по пояс существ, отдалённо похожих на людей, с пылающими белыми глазами и угольно-чёрной кожей кивнули гостю и взялись за толстые цепи, которые крепились к огромным вратам подземного города. Врата эти поражали воображение своей высотой - в три раза выше стен Талании, - а угольный камень был покрыт замысловатыми рунами, часть из которых были выполнены светящимися ярко-синими кристаллами, что вспыхнули яркими светом, как только врата начали открываться. Проход вёл в подобие гигантского кургана, а внутри была непроглядная темнота. Огромные каменные ставни с гулом раскрылись пред колдуном, который замер напротив
грядущей тьмы в непонятном благоговении. Но от эльфа не ушло, что основания врат были словно искромсаны чьими-то когтями, где-то блестела замёрзшая кровь, обретшая неопределимый оттенок.
        Спустя долгое временя врата, наконец, открылись, и тёмный чародей ступил во тьму. Как Ашамаэль и предполагал, пафосно зажигающихся факелов не последовало. Врата начали закрываться за спиной эльфа, и он остался в кромешной тьме, которую до этого дня многие тысячелетия никто не беспокоил. В руке ледяного чародея вспыхнул синий огонь, разогнавший тьму и осветивший бесконечные ряды чёрных ступеней, ведущих куда-то вниз. Казалось бы, бесконечный спуск вывел чёрного чародея в огромный зал. Он был настолько велик, что в густой тьме не было видно ни стен, ни потолка. Колонны толщиной в крепостную башню подпирали невидимый потолок, но, даже несмотря на это, в зале можно было размещать многотысячные легионы. А вот между исполинских колонн чёрного колдуна ждал сюрприз. Не армии нежити, не огромный монстр и даже не дракон. Восемь человек. Семь магов и один паладин.
        «Теперь всё сходится…» - Ядовито улыбнувшись, Ашамаэль преодолел последние ступени и взошел под чёрные своды некогда гномьего зала, который за много лет не утратил своего величия. Приближаясь, чародей с негодованием рассмотрел в паладине Файрана. Но не раздражение, не злость появились на лице эльфа - негодование и пренебрежение отразились на нём. Паладин тут же выступил вперёд. За его спиной стояли семеро магов - судя по одежде, так называемые охотники на отступников, маги, которые специализировались на борьбе с чернокнижниками, некромантами и прочими представителями тёмной стороны магии. Все они были одеты в тёмно-золотые и коричневые одежды, балахоны их были с более короткими полами, а вместо свободных рукавов, к которым привыкли другие маги, манжеты, заправленные под перчатки. На их плечах были тёплые меховые плащи - эльф, быть может, не заметил, но здесь было не теплее, чем на поверхности. Один из магов был в просто ужасном состоянии и еле держался на ногах - видимо, именно он использовал магию, чтобы прорваться сюда и суметь открыть, а потом и закрыть, ворота. А Файран, этот глупый сопляк,
кроме презрения у Ашамаэля он ничего более не вызывал. Его новые доспехи, конечно, впечатляли. Эти широкие наплечники, золотая и серебряная сталь, в одной руке большой каплевидный щит, а в другой- крылатый шлем. На поясе висел меч-бастард. Но в этой новой оболочке он оставался всё тем же ничтожеством, хотя лицо его и несколько посуровело.
        - Падаан, я прошу тебя…
        - Убить вас быстро? Хорошо! Я сегодня великодушен, - тёмный чародей театрально взмахнул руками, перебивая младшего брата.
        - Ты никогда не слушал. Потому Тьма ослепила твою душу.
        - Но она открыла мне глаза! - парировал колдун.
        - Падаан, я даю тебе шанс. Если сейчас ты повернёшь назад и больше не вернёшься сюда, мы не будем тебя преследовать и дадим уйти с миром.
        - Ещё чего, - фыркнул Ашамаэль. - Я слишком долго шёл сюда, чтобы сейчас просто развернуться и уйти.
        - Ты не понимаешь к чему идёшь! Хотя магистр Фирисий мне так ничего и не объяснил, он дал мне понять, что здесь таится такое зло, которое даже тебе не снилось в страшных снах.
        - Если ты такой трус, тогда сам проваливай отсюда, - эльф начинал злиться, и в ледяном насмешливом голосе мелькнули нотки раздражения. Хотя его лицо и несколько изменилось, когда Файран упомянул великого магистра и бывшего учителя Ашамаэля. - Мне плевать, что здесь таится - стражи у врат пропустили меня! И здесь лежит ключ к моей свободе!
        - Мне сказали, что ты связан с каким-то демоном, - вперёд выступил один из магов. - Но у тебя ещё есть шанс вернуться к свету, я вижу это. Идём с нами, и мы вместе одолеем адское отродье.
        - Заткнись, ты, навозный червь, жалкое подобие мага! - рявкнул Ашамаэль. И даже опытный чародей вздрогнул, когда от эльфа повеяло неестественным холодом, который ощущался даже здесь. - С вами я разберусь позже.
        - Видно, Тьма поразила и твой разум… - в голосе Файрана прозвучало столько сожаления. Сожаления! Да как он смеет?! - Значит, ты должен умереть здесь.
        - Да ты не сможешь этого сделать, слабак! - засмеялся чернокнижник, и в его руке вырос ледяной меч. Файран надел шлем и с лязгом обнажил свой клинок, резко выступая вперёд и сразу блокируя брата, дабы тот не добрался до магов. Наивный паладин считал, что может остановить магию, и это, конечно, у него не получилось. Ашамаэль нанёс первый молниеносный удар, чёрная молния сорвалась с его руки и ударила в раненого мага. Тот сразу же упал, сражённый насмерть - жалкие светлые колдуны даже не успели начать плести хоть какое-то защитное заклинание. Далее скрестились клинки братьев. Пара быстрых ударов звоном вторила грохоту молнии. Два эльфа закружились в смертельном танце. Хотя Файран и был медленнее за счёт брони, но в его руках было больше силы, и мечом он всегда владел искуснее. Но у Ашамаэля была ловкость, изощрённое коварство и беспринципная жестокость, притом, что младший брат сражался с благородством. Краем глаза маг видел, что оставшиеся мракоборцы уже были готовы пустить в ход свои заклинания. Чернокнижник резко прервал схватку и отпрыгнул в сторону. Тут же затрещали ярко-жёлтые молнии, и
огненные шары с гулом полетели в сторону падшего эльфа. В воздух поднялись каменная крошка и пыль, молнии выбивали искры из чёрного дымчатого щита, что вырос в руках Ашамаэля. Как только отгремел шквал заклинаний, чёрный маг подметил, что ему с трудом удалось сдержать напор, но силы на контратаку ещё есть. Взмахом руки эльф создал чёрный хлыст и направил его через Файрана на магов. Паладин успел заблокировать заклинание брата, но один из магов не смог сдержать удара - сверкающий щит с треском порвался, второй чародей был смертельно ранен. Бой продолжился. Файрана окружила сияющая аура, и тот вновь ринулся в атаку. Паладинский свет слепил глаза, жёг кожу, но Ашамаэль какое-то время мог не обращать на это внимания. Охотники, наконец, показали всю свою мощь, и теперь чёрный маг вынужден был сражаться не только с Файраном, но и отбивать магические атаки. Лязг стали, звуки ударов чередовались глухими ударами и вспышками заклинаний. Хотя Ашамаэль и не слишком напрягал свои силы, дабы сдерживать напор врага, все же не успевал ответить ни на одну атаку. Но в какой-то момент Файран ошибся, и чернокнижник
воспользовался этим промахом. Нырнув за спину воина, эльф нанёс удар в спину, который, впрочем, оказался не смертельным, но воина на какое-то мгновение из боя вывел. И пока паладин приходил в себя, Ашамаэль направился к пятерым светлым магам, которые были не просто истощены, так теперь ещё и вынуждены сражаться с могучим чернокнижником.
        Эльф вытянул руку, прошептал заклинание, и на врагов сорвались тысячи чёрных игл, разя насмерть слабую плоть. Но Ашамаэль раскрылся, и шквал светлых заклинаний обрушился и на него. Светлые копья, молнии и огненные стрелы били в плоть, рвали белую одежду и кожу. Сквозь какофонию вражеских заклинаний эльф разглядел, как два охотника пали замертво, а один из них был ранен. Количество магов сократилось до троих. Ашамаэль игнорировал паладина - тот ни за что не ударит в спину.
        «…Ведь это подло. Ха!» - А пока Файран нагонит Ашамаэля, будет уже поздно. Атаковать всего лишь троих чародеев было проще, и чернокнижник быстро перешёл в нападение, заставив теперь светлых магов блокировать чёрные как смоль стрелы, вспышки губительной энергии и ледяные копья. Ашамаэль почти вплотную приблизился к светлым магам, когда Файран наконец нагнал его, выскочив из-за плеча искаженца. Острая сталь рассекла грудь, и тёмный колдун с болезненным воплем повалился на землю, не сумев удержать равновесие. Впрочем, рана была не слишком серьёзной - от подобного умирают долго и мучительно, истекая кровью, если не оказать помощь. Охотники победоносно готовили заклинания пленения, пока Ашамаэль спешно отползал в сторону, зажимая тонкой рукой рану на груди. Хотя эльф и потерпел поражение в первой схватке, у него ещё оставался последний шанс отыграться. Ашамаэль уже ощущал, как сверкающие оковы опутывают его истерзанное тело. Окровавленные губы зашевелились, читая заклинание, и, когда свет принял форму цепей, из тела чародея вырвалась тёмная энергия, породив огромной силы взрыв, поразивший и Файрана, и
троих магов. Оковы вдребезги разлетелись, издав звон, слившийся с гулом взрыва и замеревший в воздухе. Чародей с трудом поднялся на ноги и увидел, что один из магов ещё жив. Он-то ему и нужен! Превозмогая боль, эльф ринулся к раненому, перешагнув неподвижное тело младшего брата. Ашамаэль не заметил, что рука паладина шевельнулась в сторону лежащего недалеко меча. Или не захотел заметить.
        Тонкие окровавленные пальцы сомкнулись на лице раненого мага и вспыхнули алым светом. Охотник изогнулся в агонии, отдавая свои последние жизненные силы тёмному чародею. Мелкие раны на теле Ашамаэля мгновенно затянулись, но серьёзные раны никуда не делись - лишь кровь остановилась. Но проблемы бренной оболочки были не важны - нужно было двигаться дальше! Даже не оглянувшись на тело брата, словно тот был лишь рядовым противником, маг двинулся дальше. Впрочем, причины такого невнимания крылись несколько глубже. В глубине души великий чёрный маг боялся, что брат жив. И его придётся добить. А если дрогнет рука? Если он не сможет поднять руку на родного брата, пусть и ненавистного? Тогда лучше пусть снова выживет и погибнет от лап тварей за вратами. Чародей уже слышал, как они открывались, как ликовали орды тёмных существ, чуя запах крови светлых магов. И углубляясь вдаль мрачного бескрайнего зала, чернокнижник услышал, как т твари вломились следом за ним. Ашамаэль лишь на мгновение замер, борясь с собой, чтобы не обернуться, и ещё более быстрым шагом двинулся дальше. Словно обгорелые белые змеи за
магом волоклись оборванные полы балахона. Изодранные рукава и плащ делали мага тьмы ещё более устрашающим.
        Ашамаэль стремительно мчался навстречу своей судьбе, даже не осознавая, что ждёт его впереди.

* * *
        Прихожую мрачного зала заполонила нечисть, устроив кровавый пир. Но они словного огня сторонились лежащего без чувств Файрана. От тел поверженных магов не осталось даже пятен крови - голодные твари поглотила всё без остатка. Но ни Файран, ни его оружие не были тронуты, и оставалось великой тайной, кто же его оберегал в этот час - Создатель или же хозяин этих тварей. Странный шёпот привёл паладина в сознание, поднял его на ноги и заставил пойти дальше, преследуя совершенно неясную цель. Шёпот этот был до боли знаком светлому воину, но он никак не мог вспомнить, не мог понять, его волю словно парализовало ядом смертоносного хищника. Но голос этот манил Файрана, манил в самую глубь подземного города, следом за старшим братом.

* * *
        Чернокнижник вскоре покинул зал и сразу же вышел на каменный чёрный мост, который повис над множеством таких же переходов. Над головой колдуна была точно такая же картина. Мосты эти уходили в другие двери, вели в разнообразные каменные и железные постройки с множеством этажей. Всё здесь будто было покрыто сажей и имело угольно-чёрный оттенок, словно когда-то тут бушевали огненные реки.
        Спускаясь по бесконечным переходам, чернокнижник вскоре увидел то, что происходило на дне этой бездны переходов. В чёрной рыхлой земле текла река самой настоящей крови - тёмно красной, густой и, кажется, свежей. А вокруг кишели разные мелкие твари, которых Ашамаэль уже видел и в храме, и на поверхности. Ни один не поднял головы, все они словно не видели тёмного колдуна, который замер уже совсем недалеко от них. Ашамаэль долго стоял на месте, словно каменное изваяние, но вскоре взял себя в руки и наконец спустился к алой реке. Вокруг не было ни одного источника света, но эльф всё видел, словно бы странный серый свет струился откуда-то осверху. Проходя мимо тварей, маг никак не мог избавиться от державшего его напряжения. Увидев себя в отражении алой глади, Ашамаэль не сдержал смешка. Покрытый копотью, грязью, с изорванной одеждой, он отлично вписывался в жуткий антураж мёртвого города. Врагов было так много, а чернокнижник так спешил… Совсем забыл про оборону. Но сейчас не время задумываться о том, что случилось бы, не окажись под рукой Ашамаэля никого живого, чтобы залечить раны. Присев на берегу
реки, чародей аккуратно повёл кончиками пальцев по реке. Алая жидкость оказалась тёплой, густой, со стальным привкусом. Сомнений не оставалось - это кровь. Что же за зло здесь обитает? Ашамаэль перечитал много книг, и единственные, где упоминались кровавые реки, горы не разлагающихся трупов и других подобных сцен, были книгами древними и недостоверными, где говорилось о неком Дартазаэле, брате Создателя, который сошёл с ума, правя миром мёртвых. Но это не могло быть правдой, - рассуждал Ашамаэль, - ведь сам факт существования Создателя является лишь мишурой, красивой ложью. Значит и брата - Дартазаэля - быть не могло. Возможно, здесь обитает какой-нибудь обезумевший маг, насылающий иллюзии и наваждения настолько искусные, что даже Ашамаэль - знаток иллюзорных школ - не смог распознать обмана и принял всё за чистую монету.
        Отогнав все эти мысли, колдун двинулся дальше - вверх по течению кровавой реки. Теперь твари вокруг оглядывались на мага, но этим и ограничивались, словно неведомая сила сдерживала их.

* * *
        Ашамаэль искал дорогу самостоятельно, а тем временем неведомая сила вела Файрана прямиком в ложе владыки этих мрачных подземелий. И вот, казалось бы, бесконечный коридор наконец-то вышел в саму Бездну. Сквозь готические арки с узкими элегантными столбами виднелась лишь бескрайняя чернота. Конечно, царство тьмы не находилось именно под землёй - владыка Бездны провёл паладина тайными путями сквозь множество планов и измерений, тратя на это и без того скудные силы. И вот коридор резко оборвался в бесконечную тьму, к паладину вернулось его сознание, и он узрел самого Дартазаэля. Но был это не тот великий бог, что создал когда-то безумие, а сверженный и униженный изгой. Он повис посреди чёрной пустоты, подвешенный на цепи, сковывающие руки, ноги и тело бога. Цепи эти уходили далеко во мглу. Одновременно человеческое, но и нечеловеческое тело было обнажено, истощено и немощно, лишь чёрная кожа глянцевыми отблесками от неизвестных источников света выдавало еле заметное движение. Дартазаэль поднял опущенную голову, обвенчанную тремя парами длинных рогов, и бесконечно белые глаза в упор посмотрели на
Файрана. Эльфа словно сковали тиски, а низвергнутый бог расхохотался хриплым нечеловеческим смехом.
        - Файран Файон, легендарный паладин Сиралиона! Ты наконец явился ко мне, прислушался к моим словам… - прохрипел Дартазаэль. Широкая, словно в безумном оскале, пасть так же сверкала странным белым светом.
        - Так вот, о чём недоговаривал магистр… - прошептал эльф, заворожёно смотря на пленённого бога.
        - Он и сам не знал, глупец! - рявкнул Дартазаэль, подавшись вперёд, отчего его немощное тело начало раскачиваться на цепях. - Только архимаг знает эту тайну, но он слишком жалок, чтобы её раскрыть… Но ты ведь не за этим здесь, верно, мой светлый друг?
        - Но и не ради тебя, - всё так же тихо отозвался паладин, чью душу начинал сковывать страх. Губы зашевелились в молитве.
        - Ха! Не будь же ты проклятым идиотом, как и все они! - тело Дартазаэля задрожало от смеха. Возможно, паладину и казалось, но тело низвергнутого бога с каждым словом становилось мощнее, словно жизнь вновь возвращалось в него с каждым словом молитвы эльфа. - Молишься своему Создателю, пытаешься остановить своего амбициозного брата… Знаешь, ведь он даже не подозревает о моём существовании. Он даже не верит в меня! Но он всё равно придёт сюда. Быть может, не столь скоро. А может, и вовсе нескоро. По гномьим городам можно плутать столетиями. Но мои слуги пропускают его… Пока. Так что его визит сюда - вопрос времени.
        - Тогда зачем тебе я? Хочешь стравить нас вновь? Хочешь потешить своё извращённое чувство юмора, развеять скуку?
        - О, нет. Ашамаэль, как он теперь себя называет, легко встанет на мою сторону. Но он не будет первым. Первым моим верным слугой, моей десницей, будешь ты! Отринь свет!
        - Никогда! - паралич спал, Файран резко отпрянул и выхватил меч, который тут же вспыхнул ярким светом. Дартазаэль болезненно вскрикнул, но вновь рассмеялся.
        - А, ну да, ну да… Ты же служишь Создателю. Всесветлейший отец. Так узри же того, кому ты так верно служишь!
        И свет погас. В следующее же мгновение вновь паладину вернулось зрение, и тот в странном благоговейном восторге обнаружил себя в чертогах богов. Вокруг всё сверкало золотом, ослепительным серебром. Белоснежные, словно из облаков, колонны подпирали небосвод. С трудом сдерживая дрожь в ногах, Файран начал подниматься по выбеленным ступеням - под белую каменную крышу, в залы, где обычно собирались светлые боги. Там же должен был стоять и престол Создателя, за могучей его спиной - кузня мира. Но войдя в божественные чертоги, украшенные золотыми и белыми полотнами, эльф не увидел богов. Там было пусто и пахло отчаяньем. А то, что Файран увидел на престоле Создателя, повергло его в ужас. Это был немощный старик. Хотя он и был исполинских размеров, некогда мощное тело, прикрытое белой туникой, дряхлело на глазах. Некогда прекрасный лик исказила гримаса боли, длинные седые волосы спутались, а борода доходила до самых стоп. А глаза, человеческие глаза, в отупении смотрели прямо перед собой. Худая старческая руки сжимала подлокотник. Нимб над челом Создателя был еле виден.
        - Он в коме, доходит до тебя, святоша? - прошептал рычащий голос над ухом Файрана. - Он не выдержал происходящего в мире, он сломался. Да, он жив… Он продолжает править мирозданием и даже порой внемлет молитвам детей своих. Но он скоро умрёт. И тогда мир обратится в прах. Но ты же этого не можешь допустить, верно, Файран? Помоги мне освободится, я взойду на трон Создателя и всё верну на свои места.
        - Я не допущу, чтобы он погиб! - голос паладина зазвенел в божественных чертогах. - Я не позволю тебе причинить ему вред!
        - И что ты сделаешь? - с издёвкой отозвался голос Дартазаэля. - Помолишься Создателю?! - и ревущий хохот содрогнул стены. Всё вокруг задрожало. - ТЕБЕ НЕ ОСТАНОВИТЬ ГРЯДУЩУЮ ТЬМУ!!!
        Голос низвергнутого бога превратился в непрекращающийся рёв, подавляющий любую волю к сопротивлению, разрывающий связь со здравым смыслом. И вновь всё погрузилось во тьму; когда Файран открыл глаза, то снова обнаружил себя на границе Бездны. Сомнений не оставалось - Дартазаэль как-то питался силой паладина, ведь его тело стало более мощным, сильным, а глаза теперь светились неудержимым белым огнём. Впрочем, он продолжал висеть закованным в толстые чёрные цепи.
        - Моё предложение в силе, Файран Файон. Помни, что здесь уже собрались целые легионы мертвецов и тёмных тварей. Стоит мне спустить их с поводка, и они разнесут весь твой жалкий мир. А когда я наконец - между прочем, благодаря тебе, святой воитель - освобожусь, даже небесная рать бросит своего бога! Они все пойдут за мной, и я устрою Великую Чистку! Ты же не хочешь, чтобы близкие тебе люди попали под неё? Ты не хочешь, чтобы страдали невинные? Желаешь ли ты, чтобы ТВОИ родители встали в рядах мертвецов моего легиона? У тебя есть шанс помочь им - лишь встань на мою сторону.
        - Никогда, - страх внезапно отступил. В паладине закипала ярость, и пальцы, закованные в сталь, со скрипом сжали рукоять меча-бастрада, который вновь с новой силой вспыхнул ярким светом. Паладин сделал несколько медленных шагов назад. Глаза его яростно сверкали под прорезями крылатого шлема. - Тебе никогда не сломить мою волю. Возможно, мир обречён… Возможно, реки крови затопят его. И Создатель… умрёт. Но я никогда не позволю своей воле сломиться! Здесь и сейчас я умру за своего бога!
        И Файран Файон с яростным воплем кинулся к обрыву коридора, прямо на повисшего в Бездне Дартазаэля. В момент, когда его стопы оторвались от пола, эльф уже буквально весь источал свет. Свободный полёт, эльф в глухой тишине слышал лишь биение собственного сердца и тяжёлое дыхание. Паладин замахнулся мечом и был готов нанести удар низвергнутому богу, чтобы либо победить, либо умереть. Воин готов был поклясться, что в пылающих глазах бога мелькнул ужас. Но вновь раздражающий смех огласил чёрную пустоту. Вспышка. И разъярённый паладин с грохотом влетает в скалу. Низвергнутый бог просто вышвырнул хамоватого паладина из своей обители в какие-то горы.
        - Ха, маленький бунтарь! Мне это нравится… - прошелестел голос Дартазаэля в голове эльфа. - Что ж, тебе стоит только согласиться на моё предложение. Решайся!
        Глава 2. Часть 19 «В Бездну, туда и обратно. Пробуждение зла»
        Битвы вокруг Талании превзошли по своим масштабам и кровопролитности многие битвы этой и предыдущей эпох. Ваалинар недолго находился в осадном лагере и вскоре после отбытия Ашамаэля сам вернулся в свой дворец, оставив командование Кардану и Таланису. Он боялся. Действительно боялся. И не без оснований - сейчас группе храмовников и светлых магов ничего не стоило прогнать могучего демона обратно в Ад, так было слабо его положение здесь. И сейчас вся судьба демона стояла на кону, зависела от заносчивого падшего эльфа. Вокруг же людского города всё пропиталось кровью. И хотя стояла середина лета, некоторые деревья окрасили свою листву в кроваво-красный, такой же стала и трава. И всё это из-за огромного количества пролитой тут крови. Хотя травы и вовсе почти не осталось - всё вытоптали стальные подошвы солдат и взрыли осадные орудия. А дополняли эту жуткую картину бесконечные крики воронов и падальщиков, которые продолжали гигантскими стаями кружить вокруг.
        Демонические воины пока не смогли проникнуть даже на окраины города - главной проблемой были маги на башне королевского дворца. Они без устали трудились при защите стен, и, кажется, к ним прибывали подкрепления. Мантрийские паладины на стенах сражались с утроенной яростью - сейчас они не только стояли за родные земли, но и мстили за смерть своих братьев и поругание над их телами и душами. К тому же в дело во всей своей красе вступила знаменитая пехота. Бессмысленная и беспощадная, в своей простоте изобретающая всё новые и новые способы бороться с врагом. Раз за разом они бесстрашно шли в бой, сотнями гибли под стенами и на стенах своего города, гонимые своими командирами. Простые солдаты, умеющие только убивать и слепо выполнять приказы, ибо другой жизни никогда не знали. Хотя король и не был сторонником подобных тактик ведения войны, сейчас у него просто не было выбора - возможно, если сегодня простые солдаты престанут сотнями класть свои жизни на пьедестал победы, завтра свои жизни положат мирные люди, находившиеся в городе.
        Вся эта безумная и бессмысленная война свелась к бойне вокруг столицы страны, в то время как в остальных краях схватки почти затихли, и лишь армия Джерана патрулировала земли вокруг, не позволяя вероломному врагу зайти осаждающим в тыл. Но, несмотря на это, в Таланию продолжали стягиваться подкрепления. Осада обещала быть долгой.
        Ко всему прочему, осаждённые таланийцы резко ударились в религию, чему поспособствовали постоянные пропаганды церкви на фоне всех бед и несчастий. Если раньше лишь около половины таланийцев имели хоть какое-то отношение к религии, то теперь молитвы Создателю возносили почти все. Кто-то это делал лишь из суеверной глупости, но другие же действительно обрели веру. Ряды инквизиции выросли в два раза только за последний месяц. По просьбе короля, святые воины пока не выходили на стены - они копили силы, тренировали новобранцев и клириков, чтобы дать отпор, когда первые стены, наконец, рухнут - в том, что это случится, сомнений ни у кого не было. Пока же церковники лечили многочисленных раненых и вели службы по упокоению душ падших. На фоне кровавого безумия во дворянстве происходили странные вещи. Вот уже второй глава крупного дома погибал при странных обстоятельствах. Поговаривают, что это всё интриги Алана Таланийского, который вздумал захватить всю власть в республике. На фоне войны, когда буквально весь Золотой Совет был заперт в городе, это выглядело самым настоящим безумием.

* * *
        Над Сиралионом же повисло обманчивое затишье. Как раз вовремя, ведь поставки из Тариса прекратились, как только его захватили дроу. Но ни Кайириан Сиралионский, который наконец полностью выздоровел, ни его верный маршал не питали призрачных надежд на конец войны. Сократившиеся границы эльфийской страны практически полностью окружили бесчисленные армии дроу. Многие командиры всё чаще задавали пугающий вопрос: «Откуда их столько?!». Ведь дроу, ко всему прочему, ведут войны и в других странах, но их слишком много. А вот население Сиралиона резко сократилось, и не помогали ни молитвы Альмис, ни молитвы Создателю. Кайириан всерьёз задумался о капитуляции, ведь каков смысл в этой войне, если в конце погибнут все высшие эльфы? Но вряд ли Верховная жрица хотя бы выслушает его.
        Иирс Нар чувствовал себя всё хуже с каждым днём - он ощущал, как Дартазаэль набирает силу. И так не вовремя! Судьба страны на волоске, и у маршала нет права уйти из жизни сейчас. Если бы не империя Мортис, он бы давно покончил с собой или погиб в бою.

* * *
        Дартазаэль был прав, когда говорил паладину, что Ашамаэль может выйти к нему совсем не скоро. И если в понятии эльфа «не скоро» было не больше пары недель, то низвергнутый мог говорить о целых десятилетиях. Так и случилось - путь Ашамаэля оказался слишком долгим. Пока буря в мире понемногу сбавляла обороты лишь для того, чтобы потом вновь закрутить всё с новой силой, падший эльф блуждал по руинам подземного гномьего города, где противник у него был лишь один - он сам.
        6 августа. 990 год Третьей эпохи.
        Ситуация в мире почти не изменилась, обрела форму застоя.
        …Маг уже потерял счёт времени. Он не знал, день сейчас или ночь, лето или зима. Быть может, так действуют подземелья и на самом деле прошло не больше недели - так думал бы Ашамаэль, если Ваалинар не связывался с ним. Демон был недоволен, что поиски меча затягиваются, но ничего не мог поделать. Речи его были уклончивы и неуверенны, поэтому чародею ничего не оставалось, кроме как идти дальше. Эльф думал, что будет блуждать кругами по этим тёмным безликим залам и домам, но он ошибался. За почти десять лет Ашамаэль продолжал находить всё новые и новые места - величественные гномьи твердыни и дворцы, с высеченными фигурами гномьих лордов и королей, чьи каменные лики с течением времени стали суровее и грубее, но при этом сохранили свою отчётливость, ведь здесь нет ветров, которые сточили бы камень. Несмотря на рост бывших здешних обитателей, своды замков и дворцов были непомерно высоки - на поверхности не найдётся места, где было бы такое же скопление столь гигантских построек. Форма их была преимущественно угловатой, арки часто имели заострённые концы, рифлёные колонны и стены причудливо искажали
тусклый зеленоватый свет, который излучали старые кристаллы в стенах. Неверные тени строили страшные картины, которые поначалу настолько сильно искажались усталым разумом Ашамаэля, что нервы мага не выдерживали и в ход шли заклинания. Но Ашамаэль адаптировался и к ужасу, и к темноте, и к голоду.
        Тысячи мостов из камня и стали, охраняемые бездушными обсидиановыми горгульями, которые в вечной темноте были словно живые, хранили в себе былую мощь своих строителей, а на колоннах и поручнях были высечены руны подгорного народа, от которых спустя тысячи лет всё ещё веяло могучей магией. Любой маг отдал бы половину своей жизни и душу в придачу, чтобы оказаться на месте Ашамаэля. Спускаясь всё ниже в гномьи города, эльф чаще и чаще находил подтверждения, что у гномов любили гостить маги, оставляя на хранение в их глубоких подземных чертогах свои магические тайны. И вправду - надёжнее места не найти. Когда тёмный чародей первый раз сокрушил древние двери одной из библиотек, то его обдало холодным воздухом, пропитанным древней магией. А от вида колдовских фолиантов, что заполонили каменные полки, перехватило дыхание. Хотелось унести с собой всё, но мысли о том, что это невозможно и слишком велик риск потерять всё… Они сводили с ума. Безумная жадность до магических знаний и задержала Ашамаэля так сильно. Он месяцы проводил, изучая старые фолианты, в которых хранились знания настолько древние, что,
наверное, уже истёрлись из памяти большинства магов этого времени. Руки сводило дрожью от одной лишь мысли, что Ашамаэль выйдет на поверхность с этими знаниями. Тогда и гильдия магов, и Длань падут к его ногам!
        Но всё было не так хорошо, как могло бы показаться. Ашамаэль бродил среди безмолвных статуй и тёмных тварей, которые его по-прежнему не трогали. Но живых, с кем можно было бы поговорить или хотя бы развеять пустоту вокруг, не было. Приходилось питаться чем придётся - в основном мелкой живностью, которая изредка встречалась здесь, но чаще всего приходилось прибегать к нежелательным магическим ритуалам, которые не позволяли колдуну умереть от истощения. Из-за этого и без того худощавый маг отощал окончательно. Ко всему прочему, накладывалось отсутствие хоть какого-нибудь света - лишь холодное мерцание собственных заклинаний и тусклый свет старых гномьих кристаллов. Вновь настал тот момент, когда судьба устроила суровую проверку выносливости мага, его магическим знаниям и психологической устойчивости. Всё же некоторые конструкции гномьих городов оказывались слишком старыми и обрушивались на голову падшему эльфу, и Ашамаэлю приходилось применять все свои знания, чтобы избежать смерти и при этом не сбиться с пути. Отчасти тому помогали и новые знания, обретённые здесь. Но всё это казалось пустяками по
сравнению с тем, что происходило в голове мага.
        Все его страхи, вся ненависть и злоба, скопившиеся за многое время, всё дало о себе знать. Случалось, что Ашамаэль целые сутки проводил в плену собственных галлюцинаций. Иногда эльф видел себя посреди оживлённого города, думал, что идёт куда-то, что-то ищет, но никак не может понять что. Часто ему мерещился сам Ваалинар, пришедший сказать, что всё закончилось, что больше ничего не нужно. Иногда демон пытался убить мага. Но, когда всё заканчивалось, Ашамаэль призывал всю свою волю, чтобы взять себя в руки и продолжать путь. Путь к своей свободе. Ведь за это время он хорошо изучил записи о том, к чему шёл. Искомый меч был могущественным артефактом, который способен не только дать силу, но и забрать её. И маг собирался воспользоваться этим мечом в своих целях. Так, чтобы проклятый демон наконец пожалел!
        Ветер зашуршал желтеющими листьями, разгоняя тёплый воздух. В тихой воде реки золотом блестело солнце, которое уже начинало свой путь с зенита к закату. У берега, почти у самой воды, в тени широких дубов, сидел Падаан, облачённый в золотые и белые одежды. Он только что вернулся со встречи с братьями и отцом, где узнал о том, каким образом решится, кому достанется наследство. Молодой Файон был очень зол. Но злость молодого чародея развеяла она - Маэлин. Путеводный огонь, луч света в царстве тени. Она всегда была такой чистой, непорочной, честной и искренней. Хотя Падаану никогда не были свойственны подобные качества, в Маэлин он рассмотрел то, во что смог влюбиться. Окружающие всегда поражались, как этот надменный старший сын Таларана Файона смог добиться такой наивной и непорочной Маэлин, дочери посла так называемых заокеанских эльфов. Из-за Падаана она оставила свою родину и уже несколько лет жила среди эльфов Сиралиона. Их пальцы медленно сплелись. Маг, не отрываясь, смотрел в её тёмно-изумрудные глаза. Они могли молчать, смотря друг другу в глаза, бесконечно долго. Но Маэлин беспокоил вопрос.
        - Падаан, ты правда должен уйти? Стать полководцем… Это всё так странно.
        - Должен, - мягко произнёс эльф. Только в адрес этого прекрасного существа молодой маг не смел позволить себе даже резкого тона. - Я докажу отцу, что достоин.
        - Но нужно ли это всё? Вся эта война, - вздохнув, эльфийка положила голову на плечо Падаана.
        - Империя Мортис угрожает нашим землям. Я должен быть там, потому что могу помочь, - эльф медленно провёл узкими пальцами по золотистым волосам своей возлюбленной.
        - Но… Когда ты вернёшься? Порой мне кажется, что этим бессмысленным войнам нет конца.
        - Двадцать лет, и я больше ни за какие богатства не покину тебя надолго, Маэлин.
        - Тогда я буду ждать.
        Внезапно всё начало рассыпаться, словно древняя мозаика. Маг в ужасе смотрел на прекрасное лицо своей возлюбленной, которое медленно обращалось в прах. Она всё отдалялась и отдалялась, словно призрачное видение…
        - Падаан… - прошептал женский, словно чужой, голос. - Я… Буду ждать.
        «Маэлин, свет души моей, ты читаешь это письмо, потому что я - предатель, отступник. Я убил собственного отца, очернил весь свой род и не нашёл в себе смелости взглянуть тебе в глаза. Потому-то ты и читаешь это. Возможно, тебя это успокоит - я буду жив. Возможно. Кто-то внёс выкуп, и король вынес мягкий приговор - какое-то время буду рядовым магом в его армии. Уже завтра меня освободят из-под стражи, и с первым же отрядом я отправляюсь в дорогу. Со мной происходят страшные вещи, и путь мой больше никогда не ляжет на дорогу света, а это значит, что тебе более нет места рядом со мной. Я не хочу причинить тебе вреда, я лишь желаю, чтобы ты была счастлива. Не ищи меня и прости за обман. Нам более не суждено увидеться. Лучше тебе считать меня погибшим, бесславно павшим в плену собственной злости, собственного тщеславия».
        Всё, что осталось вокруг рассыпалось, словно карточный домик, и вспыхнуло синим пламенем. Маг видел, как Маэлин горит в этом огне.
        - НЕТ!!!
        - Нет! - маг пришел в сознание. Он обнаружил себя в непроглядной темноте, стоя на карачках и простирая разодранную руку куда-то в пустоту. По грязной щеке пробежала слеза, тут же превращаясь в лёд, лицо было истощено и искажено болью, а белые волосы спутались и беспорядочно спадали на лицо. Судорожно всхлипнув, колдун медленно опустил руку. Взгляд его в странной надежде шарил среди пустых колонн. К боли былых воспоминаний примешивался гнев.
        - Что со мной творится… Совсем раскис в этой помойке. Возьми себя в руки! - и пронзительный голос чернокнижника эхом откликнулся ему в тёмных залах. Далее послышался глухой удар - маг в ярости ударил кулаком по растрескавшемуся полу. - Довольно этих блужданий.
        Дальше же чародей сделал то, на что не решался несколько лет, путешествуя по гномьему городу. Он прочитал заклинание, названное в странном оборванном конспекте как «магический магнит». Суть его была такова: оно переносило мага к ближайшему сильном магическому источнику, которым, без сомнения, должен был являться меч. В этот момент колдун не думал, как будет выбираться обратно - могучие чернокнижники, конечно, могли телепортироваться, переноситься сквозь тень и ночь, но Ашамаэль пока что был далёк от подобного - его держали узы светлой расы, которые не позволяли слишком далеко уйти в чернокнижии. Ранее эльфа останавливала одна лишь мысль: его будет кидать от одного артефакта к другому, он ведь даже не знал, как именно сработает заклинание и как оно поведёт себя в таком месте.
        Чародея окутали потоки чистой магической энергии, тёмный зал озарил яркий синий свет. По мрачным пыльным чертогам прокатился оглушительный раскат грома, и потревоженные твари разбежались кто куда мог. А вот Ашамаэля уже не было.
        Тесный круглый зал осветился ярким магическим огнём, а когда свет рассеялся, уже можно было увидеть фигуру высокого эльфа в некогда белых лохмотьях. Он стоял прямо перед пьедесталом, на котором на чёрной подставке лежал заветный меч. Кроваво-красная короткая рукоять была украшена разнообразными рубинами и поделочной костью, широкий клинок с глянцевой серой поверхностью ловил последние лучи света. И было видно невооружённым взглядом - меч этот отнюдь не для боя. От него веяло магией, не чёрной и не белой - этот шедевр вмещал в себя все стороны мироздания, создавая головокружительную какофонию ощущений. С потолка на артефакт падал тусклый белый свет. Но тёмный маг был слишком усталым и измотанным, а к тому же и с лишком дерзким, чтобы сейчас испытать какое-то благоговение.
        Тесный зал был полон странных звуков, шёпота, шорохов, у стены всё время кто-то скрёбся. Оглянувшись, Ашамаэль сделал пару шагов к пьедесталу, поставил ногу на первую ступеньку и взял меч в руки. Ничего не произошло. Чернокнижник быстро замотал клинок в толстую ткань и закрепил в походной сумке, которую взял с собой перед этим путешествием. Но когда сумка оказалась за спиной эльфа, у самого уха колдуна зашипел до боли знакомый голос:
        - Аааа, Ашамаэль… Не думал я, что магические фолианты так сильно сыграют на твоей жадности! О, ты удивлён? Да, ты, наверное, и сам толком не знал к чему шёл. Ваалинар, конечно, не сказал. Я - Дартазаэль, тот, кто был когда-то братом самому Создателю! - грязное, мертвенно-бледное лицо эльфа замерло, глаза в ужасе раскрылись. Но тут же испуг сменился гневом, жгучая ненависть разогнала паралич.
        - Ты лжёшь, - маг резко развернулся, но за его плечом мелькнула лишь бледная тень. - Создателя не существует!
        - Тогда кто же я? - отдаляясь, насмешливо отозвался голос.
        - Мне плевать кто ты, - резко бросил маг. - Я пришёл сюда за этим мечом, и я его получил. Теперь я уйду.
        - Ах да, твои сопливые воспоминания подтолкнули тебя к необдуманному шагу… Ты был так осторожен, но допустил оплошность. Знаешь ли ты, что находишься на самом дне этих развалин, где берут своё начало Океаны Близнецы? Ты будешь плутать вечно и, в конце концов, просто сгинешь или сойдёшь с ума.
        - Предположим. А что ты предлагаешь? - Ашмаэль замер, словно слепец, всматриваясь куда-то в темноту. Или не темноту? Мгла вокруг стала истинным светом для чернокнижника, за короткое время стала роднее света. В глубине души маг возжелал здесь и остаться. В тишине. В одиночестве.
        - Сейчас мы прогуляемся в моё маленькое обиталище. Благо, из-за твоего брата у меня теперь хватит сил и на большее. И там я сделаю тебе предложение, от которого ты вряд ли откажешься.
        - Файран был здесь? Где он сейчас? - резко перебил эльф.
        - Упорный мальчишка уже далеко отсюда. Тебя не должно это беспокоить. Я проведу тебя через тьму…
        Призрачный силуэт преобразовался в человекоподобную рогатую фигуру. Вокруг сомкнулась кромешная мгла, и Ашамаэлю не оставалось выбора, кроме как последовать за якобы богом. С каждым шагом фигура становилась внушительнее, и маг всё явственнее ощущал тёмную силу, исходящую от этого существа. Но внезапно Дартазаэль исчез, а Ашамаэль обнаружил себя там, откуда девять лет назад кинулся в атаку на низвергнутого бога Файран. Сам же бог по-прежнему висел на цепях. Он уже не был слаб. Мощное тело покрывали острые шипы, белые глаза пылали безумием, а широкая пасть была изогнута в безумной улыбке. Цепи, на которые был подвешен низвергнутый, оглушительно трещали, а тьма вокруг словно ожила, радуясь скорой свободе своего владыки - кто бы ни заключил это существо сюда, теперь оно было близко к тому, чтобы освободиться. Улыбка низвергнутого стала ещё шире.
        - Ты в рабстве демона, словно ничтожный человек. Но ты эльф, гордый эльдар, и достоин большего!
        - Прекрати этот цирк, я знаю, чего я достоин. Раз ты бог, почему ты не смог прочитать мои мысли, а? - скептично усмехнулся Ашамаэль. - Дни моей службы Ваалинару сочтены!
        - Да? Но один ты не достигнешь многого, особенно, если я уничтожу этот мир. Но я даю тебе великий дар - встань на мою сторону и получи такую мощь, о которой никогда даже не мечтал ни один чернокнижник. А если откажешься… Я тебя даже не убью. Это сделает Бездна.
        - Хорошо, - чернокнижник хитро прищурился. - Ты дашь мне силу, а я тебе - присягу.
        Дартазаэль хрипло рассмеялся. Эльф не отдавал себе отчёта о том, что происходит. Он словно нёсся по бурной реке.
        - Будет не больно…
        Грудь и предплечья пронзила жгучая боль, плавно переходящая на руки и лицо. Тёмный маг изогнулся, словно в конвульсиях, чувствуя, как из него постепенно выходят остатки светлой сущности, что ещё сохранились в закромах прогнившей души. Но борьба шла напряжённо, словно это светлое продолжало яростно сопротивляться, не хотело уходить из души тёмного мага, отчего боли стало ещё больше. Дальше темнота пронзила глаза эльфа, и тёмный силуэт Дартазаэля исчез - маг на некоторое время потерял зрение. Одежда на груди Ашамаэля начала тлеть, и вскоре стало видно, что ткань прожигает чёрная восьмиконечная звезда с длинными лучами. Плечи колдуна обвили чёрные змеи, выжигая в коже клеймо. Хвосты их поползли от ключиц колдуна к подбородку и скулам, образуя три чёрные линии. Глаза заволок оранжевый свет.
        - И не скрыть клейма, - пророкотал голос Дартазаэля под вопли боли Ашамаэля и треск стальных цепей. Руки низвергнутого напряглись. - Не пристало гордым слугам бога Мира Мёртвых скрываться!
        Очи мага тьмы полыхнули ярко оранжевым пламенем, тело его выгнулось, рот раскрылся в уже немом вопле. Процесс преобразования включал в себя не только появление клейма. Когда Дартазаэль таким образом вербовал магов, он наносил клеймо, забирал весь свет из души, а в замен оставлял мощный потенциал в тёмной магии, сильнее, чем у кого-либо, а также давал новые одеяния, покрытые магическими рунами. Но с Ашамаэлем всё шло не так - нечто светлое в его душе не желало уступать тьме. Клеймо было нанесено, теперь в мозг колдуна раскалёнными иглами вбивались знания о разнообразных тёмных школах и таинствах, которые можно было образовать в невероятной силы заклинания. Чернокнижник упал на землю и схватился за голову.
        - Перестань сопротивляться, маг!
        Но в ответ богу смерти была лишь тишина - эльф гордо молчал, стоически выдерживая пытку. В какой-то момент всё закончилось. Чародей ощутил, что на нём уже нет тех лохмотьев и той грязи. На нём были новые одежды. Но цвет их не был полностью чёрным, как должно бы было быть. Длиннополая туника с короткими облегающими рукавами до локтя была белой. Полы одежд мага спускались до самой земли и имели несколько косых разрезов для удобства передвижения. Вдоль плотно запахнутых разрезов были нанесены чёрные руны. От высокого белого воротника к середине груди также опускался чёрный рисунок в виде тернового куста с длинными шипами. Впрочем, широкий плащ, окутывающий узкие плечи падшего эльфа, был чёрным, словно сама Бездна. Ашамаэль поднялся на дрожащие от усталости ноги и медленно поднес свои руки к глазам. Кожа на оголённых запястьях была снежно-белой. Почти как обычно. Быть может, это тьма пагубно влияла на зрение мага, но казалось, что она приобрела мертвецкий оттенок. Вены на пальцах и фалангах обрели сероватый оттенок.
        - Странно… Обычно те, кто посмел противиться мне, погибали ещё во время наложения клейма. Но ты выжил. Поистине уникальный маг… Тебя ждёт великое будущее, Ашамаэль! А теперь - на колени. Дай мне присягу.
        Низвергнутый бог резко взмахнул правой рукой, и цепи разлетелись на мелкие осколки. Та же участь настигла и цепи на левой его руке. Бездну прорезал хрипящий хохот - Дартазаэль был почти свободен и по воле Ашамаэля мог прямо сейчас стать полноправной частью мира живых и мира богов. Он был поистине огромен - на три с половиной головы выше самого чернокнижника и во много раз крупнее. Когда бог смерти возник прямо перед эльфом, Ашамаэль попятился. В его чёрных когтистых руках, с которых ещё свисали остатки оков, лежал чёрный длинный посох. Тусклый круглый кристалл серого цвета держали три длинных зубца, которые вполне можно было использовать как копьё. Кажется, посох был полностью монолитен, не считая крупного круглого кристалла.
        - Возложи длань свою на этот посох и повторяй за мной, - Дартазаэль протянул руки с посохом магу. - Я чувствую, ты сомневаешься, но это пройдёт. Клянись же…
        Но дерзости заносчивого падшего эльфа не было предела, хотя странное состояние отрешённости так и не покинуло его. Он возложил руки на холодное древко посоха, но не для того, чтобы принести слова клятвы, а для того, чтобы забрать посох. Эльф ощущал, как по телу его струится невиданной силы тёмная мощь. Он мог свернуть горы, спалить все города! Именно так он сейчас чувствовал себя.
        - Нет, - резко ответил Ашамаэль, вырвав из рук самого короля мира мёртвых посох. - Ты меня не убедил. Я ухожу. Ты - не бог, лишь жалкая тёмная тварь, заточённая под землёй!
        Глава 2. Часть 20 «В Бездну, туда и обратно. Предатель»
        - Ты поплатишься за свою дерзость! - глухо прорычал Дартазаэль. Казалось, Низвергнутый был поражён, обескуражен. Ашамаэль оставил хозяина Бездны на самом пороге свободы, но без возможности добраться до неё. Но благодаря ему же, бог безумия теперь стал полновластным обитателем Бездны и нескольких измерений, принадлежащих богам, а именно Мира Мёртвых и небес Создателя. Что уже было немало. - Твоя душа станет моей!
        - Довольно громких слов, уйди прочь или забери то, что потерял! - отозвался Ашамаэль, ощущающий всё больший прилив сил. Сжав покрепче двухметровый посох, колдун сделал шаг, вспоминая все свои наступательные заклинания. Дальше события развивались столь стремительно, что сложно было понять, происходило ли всё это на самом деле. Пол под ногами рассыпался в прах, стены и колонны в мгновение ока обрушились лишь по одному мановению руки Дартазаэля. И оба оказались в самом сердце пустоты - вокруг не было ничего, лишь чёрная мгла. Впрочем, Ашамаэль чётко видел исполинскую фигуру Дартазаэля, ощетинившуюся рогами и шипами. В руках его был огромный фламберг. Быть может, низвергнутый хотел ещё что-то сказать, попытаться уцепиться за надежду на то, что эльф всё-таки струсит. Но Ашамаэль действовал быстро и решительно. Взмахнув посохом, эльф сделал шаг вперёд, и вокруг него закружились десятки чёрных сфер, отсвечивающих белыми вспышками. На Дартазаэля обрушился град ударов ледяных и тёмных заклинаний. Кажется, низвергнутый был несколько шокирован таким поворотом событий - он ждал, что эльф, оказавшись в самой
Бездне, тут же падёт на колени и будет молить о пощаде. Но Ашамаэлю было безразлично - сейчас смерть обложила его со всех сторон, и искаженцу было просто нечего терять, к тому же, высокомерие буквально ослепило его, сила опьяняла. И эльф до сих пор не верил в божественность Дартазаэля - не желал верить. Ведь признать то, что Дартазаэль является богом, значит признать существование Создателя, а это само по себе в глазах колдуна являлось полнейшим абсурдом.
        Но низвергнутый быстро пришёл в себя. Он мастерски блокировал все удары Ашамаэля, а те, что пропускал, наносили настолько мало вреда, что Дартазаэль даже не ощущал боли - насколько её вообще мог ощущать бог. Через несколько секунд расстояние между сражающимися резко сократилось, и чёрный фламберг рассёк пустоту. Кружащие вокруг Ашамаэля чёрные сферы с грохотом врезались в тело бога, но почти не наносили урона. От первого удара эльф быстро увернулся, но когда вскинул посох для нового заклинания, обнаружил, что бог смерти уже наносит новый - он не был человеком, и ему не требовалось много времени на восстановление после удара. Удар пришёлся на посох. Если бы этому месту были свойственны хоть какие-то понятия пространства и здравого смысла, этот удар стал бы фатальным для заносчивого мага. Но всё же Ашамаэль выжил - могучий удар меча, и колдуна буквально впечатало в, если так можно выразиться, землю. И тут же последовал следующий удар, от которого эльф ушёл быстрым перекатом.
        - Это бессмысленно, чернокнижник! Сдайся, пока ещё можешь! - прорычал Дартазаэль, готовясь к новому удару. Да низвергнутый просто играл с эльфом, будь его воля, тёмная мощь этого мира давно сокрушила бы дерзкого мага. Впрочем, эта игра и сыграет злую шутку с богом. Когда исполинская фигура с вознесённым мечом нависла над эльфом, который казался игрушкой на фоне Дартазаэля, но чьи глаза яростно сверкали оранжевым светом в кромешном мраке, Ашамаэль прочитал одно из своих новых заклинаний, и из левой руки колдуна вырос длинный ледяной шип с оболочкой из клубящейся тьмы. Копьё пронзило грудь низвергнутого, и Бездну сотряс оглушительный рык - бог смерти отшатнулся, невольно дав возможность чернокнижнику встать на ноги. Исполин зло выдернул из себя ледяной шип и одним движением руки раскрошил его в ледяную пыль.
        - Дерзкая тварь… - прошипел бог, и его белые глаза вспыхнули.
        И тьма сгустилась вокруг искаженца. Она проникала повсюду, сдавливала тело и органы. Всё вокруг затряслось. Маг уже почти не видел Дартазаэля - глаза заволок туман. Впрочем, мельком эльф увидел, что низвергнутый, судя по всему, удивлён. Ашамаэль упал на колени, тяжело опираясь руками о посох. Мрак сдавливал сердце и голову, по телу расплывалась непреодолимая тяжесть. Но сил магу придавала злость.
        «Чтобы я, один из сильнейших чернокнижников, проиграл этой мерзкой твари?! Да никогда! Не бывать… Этому… Возьми себя в руки!» - подстёгивал себя маг. Колдун собрал всю волю в кулак и, наконец, вновь поднялся на ноги перед, кажется, оторопевшим Дартазаэлем. Неужели он действительно поражён? Из носа шла кровь, на губах её же стальной привкус; Ашамаэль выдал страшную улыбку, которой кровь придала только ещё большего шарма. Лицо низвергнутого бога и не было похожим на человеческое, в пылающих глазах читалось удивление.
        - НЕВОЗМОЖНО! - прорычал бог безумия.
        - Как ты сказал? Поистине уникальный маг!
        - Я ТЕБЯ УНИЧТОЖУ! - тупая боль вновь нахлынула на эльфа, олицетворяя собой гнев бога. А слова Ашамаэля ещё больше подстегнули Дартазаэля. Колдун пошатнулся, но на этот раз остался на ногах. В голове бесконечной какофонией зашумели голоса, фигура низвергнутого то приближалась, то отдалялась, постоянно крутилась. С рыком низвергнутый наносил удар за ударом, словно в руках его был не огромный фламберг, а лишь лёгкая сабля. Эльф с трудом уходил от бесконечных ударов. Внезапно прямо под ногами мага ударил гейзер тёмной энергии, который сквозь белую мантию обжёг кожу. С криком Ашамаэль отлетел от Дартазаэля, но вновь поднялся на ноги. Чёрные гейзеры били из-под земли почти на каждом метре. Тьма не вредила одежде мага, она сама была из Бездны, а вот плоть его познала на себе всю мощь гнева тёмного бога.
        И когтистая чёрная лапа внезапно сомкнулась на горле эльфа. Задыхаясь, маг вцепился в горячее запястье Дартазаэля свободной рукой. Но посох он не выпустил. Всё же к магу медленно приходило осознание того, что он проиграл. Но и оставаться здесь не собирался! Стоило, по крайней мере, попытаться бежать. Раз уж Дартазаэль смог разорвать светлые оковы эльфийской сущности, чернокнижник решил рискнуть применить заклинание, которым владели многие магистры Длани. Правда, заклинание, которое знал эльф, было очень древним, как и сам тёмный бог, что даровал его - сейчас применялось более новое и безопасное. Хотя у безопасной версии были свои минусы, а у старой - свои плюсы. Эльф принялся быстро читать заклинание переноса, пока Дартазаэль окончательно не прикончил его.
        - Что это ты там бормочешь, эльф? - ослеплённый яростью, бог не сразу понял, к чему идёт дело, а когда догадался - много времени не понадобилось, - было уже слишком поздно. С победоносной улыбкой Ашамаэль заканчивал заклинание, но кровавая ухмылка сползла с лица, когда пальцы низвергнутого сжались ещё сильнее и послышался треск, не иначе как костей. Но было поздно - тело колдуна переходило в некое эфирное состояние газообразной тёмной субстанции и проходило между пальцев Дартазаэля. Впрочем, магу предстояла сложная задача - прорваться сквозь границы мира и вырваться в собственный. Эта возможность и являлась плюсом старой версии применённого эльфом заклинания, оно могло противостоять самой сути мироздания.
        И вот, под яростный рёв низвергнутого бога, Ашамаэль устремился прочь в форме клубящегося подвижного облака тьмы. За секунды Ашамаэль преодолевал сотни километров - если в Бездне вообще существовало понятие расстояния. Чародей достиг границ Бездны. Тьма Дартазаэля подгоняла мага, и тот безрассудно врезался в оболочку мира. Трудно описать то, что происходило с магом в эти моменты - даже сам Ашамаэль не смог позже точно описать, что он видел, ведь он, можно сказать, грубо выбил ногой двери собственного мира и вероломно ворвался туда. А в неразберихе, что творилась на невидимых границах этого мира, было сложно хоть что-то понять.

* * *
        Ваалинар чувствовал - его слуга вернулся в этот мир! И меч у него. А значит, скоро демон окончательно закрепится в этом мире, и смертные познают всю мощь демонической армии, и тогда третий Герцог Ада воцарится здесь! Но десницу после всего этого нужно будет убрать. Он - непростой колдун, не то жалкое подобие тёмного мага, как Джеран или Малтис. Он был по-настоящему силён, амбициозен и способен изучать магию. А в Бездне Дартазаэль дал ему настоящую силу. Ашамаэль опасен.
        - Джеран! Подойди ближе… - Ваалинар восседал на страшном троне из обсидиана и человеческих костей в получеловеческом облике. Когтистой рукой он скучающе подпирал подбородок, пылающие глаза бесцельно скользили по тронному залу. Рогатая голова слегка склонена на бок. Из-за трона вышел Джеран Лорс, облачённый в чёрные одежды.
        - Да, мой владыка, - смиренно отозвался он. Впрочем, последнее время демон часто замечал в глазах своего самого верного советника странный блеск.
        - Ашамаэль скоро прибудет сюда, поэтому нам нужно начинать готовиться к ритуалу. Та эльфийка, которую твои люди поймали не так давно, должна быть здесь к началу моего восхождения в этот мир. К ритуалу ты готовился более десяти лет, я думаю, объяснять всё ещё раз тебе не нужно. И да… Ещё кое-что: когда мы закончим, ты убьёшь Ашамаэля. Просто нанеси ему удар в спину. Мечом - не рискуй использовать магию. Он слишком опасен…
        - Конечно, мой владыка. Сделаю всё, как вы приказали, - сухо, но покорно ответил Джеран и с поклоном удалился, оставив Ваалинара наедине со своими страхами. Да, он боялся. Судьба его в руках заносчивого эльфа. Пожалуй, перед началом ритуала стоит ещё раз промыть эльфу мозги, дабы тому не взбрело в голову какой-нибудь глупости.

* * *
        В глаза ударил яркий свет…
        Оболочка мира с треском разорвалась…
        Вспыхнул чёрный разлом, серые, словно зола, потоки разлетелись по лесной полянке. Из тьмы, словно величественный владыка, вышел Ашамаэль, и плащ чёрными крыльями взвился у него за спиной. Маг брезгливо зажмурился, впервые за десять лет увидев свет. Тонкой бледной рукой он закрыл свои очи от неприятного света.
        Кучка таланийских дезертиров кинулась врассыпную.
        - Э! Чо за нахрен?! - послышался грубый сиплый голос.
        - Колдовство, мать его! - подхватил второй. Грязный, давно немытый мужчина в некогда красной военной форме пехотинца надвинул на лоб шлем и выставил перед собой своё оружие.
        - Э-э-э, а не тот ли это урод привёл нечисть под стены Талании?
        - Ты чо, дурак, что ли? Тот бодрый был, белый весь… А на этого глянь - дрыщ дрыщом, да ещё круги под глазами - поди, больной. Чумой, не иначе!
        - Ты эт… Аккуратнее с ним! А то подхватишь чего…
        - Эвоно глаза как чудно светятся… Колдун, тот, не тот, а колдун!
        - А-а-а чо там думать, - зрение чернокнижника начало постепенно возвращаться. Перед собой он увидел рослого немытого мужчину в старой кольчуге с мечом в руках. Тот грубо махнул рукой. - В расход его, мужики, пока не очухался!
        Дезертиры были, судя по всему, пьяны. Были бы трезвы, давно спаслись бы, убежав куда-нибудь подальше.
        - Чур трез-зубец мой! - захохотал кто-то.
        - Ага, щаз!
        А тем временем зрение к Ашамаэлю вернулось полностью. На поляне вокруг себя он увидел десяток таланийских пехотинцев не первой свежести - судя по их виду, те дезертировали пару недель назад. Бледное лицо исказилось в брезгливой гримасе отвращения.
        «Толпа тупоголовых обезьян уже делит шкуру неубитого чернокнижника. Ха!»
        Маг сделал резкий шаг назад и взмахнул левой рукой. Тут же все взгляды устремились на колдуна. Вспыхнула чёрная полоса, рассёкшая воздух, и главарь дезертиров, охваченный тёмным пламенем, отлетел прочь. Боя не будет - будет расправа. Никогда ещё Ашамаэль не испытывал такого отвращения к людям. Дезертиры тут же переполошились, но с дурости своей кинулись в бой. Хотя эльф и был значительно ослаблен, всё же смог увернуться от одного из налетевших бойцов и отправить следом ледяную стрелу. Пьяные вопли дезертиров слились в сплошной шум и вскоре вовсе покинули сознание эльфа. Ашамаэль отдался короткому бою. Следующий глупец споткнулся об подставленное древко посоха и тут же был пронзён тремя чёрными наконечниками. Белый кристалл обагрился грязной кровью грязного человека. Зазубренный меч чиркнул по древку посоха, вспыхнула белая цепная молния, и оглушительный грохот взбудоражил лес. А когда шум затих, девятеро из десяти лежали мёртвые. Последний солдат - самый трусливый, очевидно - медленно пятился, выставив перед собой пехотный тесак. Чернокнижник зло оскалился - на губах и зубах всё ещё была кровь,
сохранившаяся после боя с Дартазаэлем. Глаза холодно блеснули оранжевым светом. Эльф сделал шаг вперёд, дезертир - шаг назад.
        - Идиот, что же ты не бежишь? - тихо усмехнулся маг. В какое-то мгновение боец действительно надумал бежать, но уже не мог. Мановение руки падшего эльфа, и жалкого человека парализовал страх. - Ага, а теперь поздно. Жил как собака и умрёшь так же.
        Словно змей, колдун сделал выпад вперёд. Взмах посоха, и тесак дезертира летит прочь. Бледные пальцы вцепились в горло солдата. Несчастный человек содрогнулся в агонии, тело его начало быстро усыхать, кожа бледнеть, а потом и сереть. Зубы обратились в прах, волосы сжались и иссохли. На месте глаз зияли две чёрные впадины, беззубый рот раскрылся в безмолвном вопле ужаса. Обезвоженное тело рухнуло к ногам мага.
        - Ха! Мне это даже нравится… - прошептал Ашамаэль. Он в полной мере ощутил новую силу. Она была не так велика, как в Бездне, но всё же ощущалась столь же ясно, как и дневной свет. На мрачном лице отразилось вожделение, искреннее наслаждение происходящем. Падший эльф не помнил, чтобы последние столетия был так… счастлив.
        Пройдя сквозь редкую поросль кустарников и деревьев, колдун вышел к реке и в отражении увидел своё лицо. Из-под высокого белого воротника к скулам и подбородку шли три чёрные, весьма заметные линии. Черты лица заострились, белая кожа обрела светлый пепельный оттенок, а обрамляющие лик мага белые волосы, кажется, переливались льдистым свечением, хотя и оставались белыми. На губах блестела засыхающая кровь. Но самым главным изменением были глаза - они действительно светились огненно-оранжевым светом, заметным даже посреди дня. Зловещее мерцание, впрочем, почти не затмевало зрачки, и те были словно две бездны на фоне беснующегося пламени. Вокруг глаз залегли глубокие чёрные тени. Наклонившись, маг умыл лицо. За его спиной, под чёрным плащом, висела сумка с легендарным мечом, которого так ждал Ваалинар. Сейчас маг ощущал, как от широкого клинка исходит мощный резонанс - артефакт чувствовал, что оказался в сильных руках. Если бы не связь между падшим эльфом и демоном, Ашамаэль мог бы воспользоваться этим мечом в своих целях. Но не суждено. Ваалинар отправится в ту дыру, из которой вылез. Зло
ухмыльнувшись своим мыслям, маг вновь прошептал заклинание, с помощью которого перенёсся из Бездны. Даже самые отвязные чернокнижники назвали бы это безумием, но не Ашамаэль - падший эльф сумел покорить мощь этого заклинания. Вновь тело мага превратилось в тёмную тучу и устремилось вверх, не оставив после себя ни следа присутствия.

* * *
        Хотя заносчивый падший эльф и сбежал из рук Дартзаэля, оставив того запертым в Бездне, тот частично обрёл свободу - теперь низвергнутый имел доступ к измерениям, принадлежащим богам и мёртвым. И первое, что жаждал сделать освобождённый бог, это наведаться к ненавистному своему брату Создателю, который миллионы столетий назад объявил Дартазаэля предателем и заточил в недра Бездны. Но Создатель не учёл того, что связь Дартазаэля с Бездной была весьма крепка, она же и послужило причиной дальнейшего безумия.
        Стоило только пожелать, и творец безумия очутился в чертогах старых богов, где находился престол Создателя. Там же восседал немощный старик, погруженный в кому. Один удар - и кончено. Останется лишь ворваться в мир смертных и навести порядок в измерениях мёртвых, где в роли наместника сейчас правил другой бог. Чёрная рогатая фигура, облачённая в шипастые доспехи, шагала по белым сверкающим лестницам чертога Создателя, тишину нарушали лишь лязг стали и шорох широкого рваного плаща, который словно тёмная вуаль с когтистыми лапами, тянущимися из-под неё, стелился следом за низвергнутым богом. На белом камне после бога оставались чёрные тлеющие следы. Дартазаэль не спешил и медлил намеренно. На его пути стояла лишь ангельская рать Создателя, а другие боги подниматься сюда теперь не решались - их отец, погруженный в смертельный стазис, вызывал слишком много страданий в их сердцах. О да, все они будут страдать. Все!
        И вот, как и ожидал низвергнутый, поднявшись к божественному трону, он увидел хвалёную армию ангелов. Здесь собрались все - от самых молодых до древних серафимов. И эту рать возглавляли два верных и самых старших сына Создателя. Вестальд, облачённый в исполинские золотые латы, держал в руках тяжёлый молот. Нагрудник и массивные наплечники были украшены белой тканью и покрыты священными письменами, оберегавшими серафима от разных пагубных действий тьмы. Его суровое слегка загорелое лицо с волевым подбородком и прямым носом скорее принадлежало юноше, чем древнему серафиму. Лик его обрамляли длинные волнистые волосы чёрного цвета. Второго же звали Тартарис, и в боевой ипостаси он был противоположен своему сородичу - одетый в лёгкие ярко-красные с серебром доспехи, также покрытые святыми писаниями, вооружён ловкий серафим был двумя длинными парными клинками. Лик его было таким же молодым, но более узким и заострённым. Длинный нос, суровый с прищуром взгляд, короткие каштановые волосы. Вдвоём они шагнули навстречу вторженцу, заслонив своего бога широкими белыми крыльями.
        Сверкающая белым пламенем пасть низвергнутого изогнулась в насмешливом оскале.
        - Хвалёные сыны всесветлейшего… Вы вышли поприветствовать своего нового бога?
        - Мы вышли сломать тебе хребет, Дартазаэль. Как ты посмел прийти сюда? - сурово произнёс Вестальд. Тартарис хмуро молчал.
        - Как невежливо. Вестальд, оглянись. Твой отец умирает! Ему ничем не помочь!
        - Тогда я буду с ним до последнего! - рявкнул серафим, крепче сжимая молот, так, что заскрипели стальные перчатки.
        - Глупец… Ну а ты, Тартарис? Тоже будешь играть в преданного сынка? Конечно нет! Ты не такой, ты не столь слеп. Ведь я наблюдал за тобой… Ты всегда мог видеть сквозь ослепляющий свет твоего жалкого бога. Хотя ты был таким же жалким ничтожеством, как и все, ты был сильнее их. Всегда! Судьба предписала тебе обрести нечто большее, так сделай же свой выбор!
        - Я видел твоё предательство, - тихо произнёс Тартарис.
        - Я сделал так, как считал нужным. Я не был столь глуп, как Создатель, слепо следующий несуществующим заповедям. Не будь глупцом, выслушай: Создатель умрёт так или иначе, за ним же последует и весь мир. Но если вы перейдёте на мою сторону, то мир будет спасён. На руинах, мы создадим свои города, страны и народы, мы возродим всё из пепла и праха! И жизни огонь воспылает с новой силой, тьма осветит вам путь!
        - Не слушай, Тартарис! Он лжёт!
        - Замолчи, Вестальд, - отрезал серафим. На его вечно юном лице ясно отражалась внутренняя борьба.
        - Ты так же ничтожен, как и этот Вестальд! Рабы Создателя, вы - никто! Ненужный хлам! - и рычащий голос низвергнутого эхом отразился в головах ангелов. - Но вы можете спастись, - тон бога смерти мягче.
        В напряжённой звенящей тишине Тартарис сделал два шага вперёд, а за ним расширившимися от неописуемого ужаса глазами наблюдал Вестальд. И молот его с грохотом выпал из рук, когда следом за своим предводителем отправилась большая часть светлой рати, чтобы преклонить колени пред новым богом. Двигались они в полной тишине, но с суровой уверенностью на лицах. Слова низвергнутого возымели своё действие. Тартарис покорно сложил три пары великолепных белых крыльев, встал на колено и склонил голову, скрестив перед собой свои клинки. И тысячи таких же ангелов, архангелов и серафимов окружили низвергнутого, стоя пред ним на коленях.
        И лишь несколько сотен во главе с Вестальдом остались гордо стоять на ногах. Но вновь сородичи повергли верного серафима в шок, и душа Вестальда провалилась в бесконечное уныние. Половина от оставшихся - в основном архангелы - просто развернулись и улетели прочь, оставив верного сына всесветлейшего с тремя сотнями вернейших архангелов и серафимов. Фигуры беглецов вскоре скрылись в бесконечном сиянии небес и белых облаков. Простые ангелы все до одного перешли к Дартазаэлю. Низвергнутый издевательски расхохотался. Обстановка накалялась, полчище предателей обступило горсть оставшихся верными себе и отцу.
        - Братья, - тихо произнёс Вестальд, подбирая молот. Он расправил три пары огромных белых крыльев. На смену унынию в душу ангела пришёл праведный гнев, и холодная решительность стоять до последней капли крови. - Воздадим последние почести нашему отцу. Наши братья предали нас, но дух наш не будет сломлен! Пусть разгорится пламя праведного гнева, и будет обращено оно на предателей и предводителя стаи шакалов! Сражайтесь, как никогда не сражались. В атаку, на предателей, ЗА СОЗДАТЕЛЯ!!! - словно гром среди ясного неба разнёсся голос первого из ангелов по божественным чертогам, и дошёл он даже до измерений других богов, которые замерли в ожидании, но не решались выступить против самого брата Творца.
        И триста крылатых воинов стеной двинулись на предавших волю отца ангелов, закрывая своими телами престол Создателя. Завязался кровопролитный бой. Никто не видел, но по иссохшей щеке Создателя, который смотрел на это невидящими глазами, пробежала крупная слеза.
        Вестальд лично схватился с Дартазаэлем, несмотря на то, что владыка мира мёртвых был выше и крупнее преданного серафима в полтора раза, конечно же и сильнее. Сверкающий молот и чёрный фламберг встречались с оглушительным грохотом, заглушая шум бушующей битвы. Дартазаэль был поистине богом безумия, стравив между собой родных братьев, чьи кровные узы были крепки, как ни у кого другого.
        Но бойня подходила к концу, и верные своему богу проиграли - чуть меньше сотни остались в живых. Низвергнутый продолжал оттеснять Вестальда к божественному престолу. Серафим было тяжело ранен, но твёрдо настроен сражаться до самого конца и отдать свою жизнь за Создателя. Но вот серафим повержен, жив, но без сил сражаться дальше. В попытке нанести хотя бы один удар и продать свою жизнь как можно дороже, ангел навалился на рукоять своего молота, но удар Дартазаэля отбросил ангела прочь, и тот упал среди мёртвых своих собратьев.
        Торжествуя, Низвергнутый подошёл к своему брату.
        - Я клялся тебе, что отомщу…
        В глазах серафима стремительно темнело, но он продолжал силиться встать, смотря на низвергнутого. Губы его шептали молитву Создателю.
        - И скоро клятва свершится! - с этими словами низвергнутый замахнулся своим фламбергом и нанёс сокрушительный удар по немощному телу Создателя. Замерло мучительное мгновение…
        …Вспыхнул яркий свет. По окровавленным чертогам разлетелся оглушительный треск, и Дартазаэль, словно тряпичная кукла, отлетел от Создателя. Глаза серафима, наблюдавшего за этим, расширились от удивления. Тартарис, наблюдавший за этим с другой стороны, тоже был поражён. Пылающие белым светом глаза в ужасе распахнулись.
        - НЕВОЗМОЖНО! - в ярости прорычал Низвергнутый. Вновь он кинулся к престолу всесветлейшего отца, нанося удар за ударом, и каждый раз они отзывались нестерпимо яркими вспышками света. В какой-то момент бог безумия обессилел, затравленно смотря на ещё более ссохшегося Создателя. Внезапно его взгляд метнулся в сторону Вестальда, который теперь стоял среди тел своих братьев на коленях и читал защитную молитву. Совместные усилия Создателя и первого серафима всё-таки оказались сильнее тёмного бога. В отчаянии низвергнутый развернулся к серафиму и стремительно направился к нему, занося свой фламберг. Но и тут всетемнейшего ждало поражение: всё затопил яркий свет, и Дартазаэль обнаружил себя у порога чертогов Создателя. Там его уже ждали также изгнанные ангелы-предатели.
        - Да будет так, - прошептал тёмный бог и резко развернулся к совращённой рати. Властный жест, и все они исчезли в чёрной вспышке.
        Глава 2. Часть 21 «Ад в небытие, Бездна ждёт»
        Чертоги Создателя вновь пусты, и лишь Вестальд с отрядом еле живых архангелов стоит на страже. Когда всё закончилось, первый серафим отшвырнул в сторону молот и в отчаянии, которое вновь наступало, намереваясь потушить пламя злости, закричал:
        - Боги, где же вы?! - вновь голос его громом разлетелся по мирам богов. - Где вы, когда так нужны своему Создателю?! Почему? Почему мои братья должны гибнуть, когда вы сидите в своих проклятых чертогах?! ЯВИТЕСЬ ЖЕ ХОТЯ БЫ СЕЙЧАС, ЧТОБЫ ВЗГЛЯНУТЬ СВОЕМУ ОТЦУ В ГЛАЗА!!! - но ответом серафиму было лишь эхо. Неизвестно, о чём думали другие боги. Вестальд остался один. По окровавленным щекам катились слёзы. Он так и замер, стоя пред троном своего бога, опираясь на молот и опустив голову.
        - Творения отца просто струсили, - прошептал верный страж. - Тогда я стану хранителем своего Создателя. Я и те, кто остался ему верен.

* * *
        Ашамаэль вновь переходил все границы дозволенного. Чёрный вихрь врезался в ворота Ирдии, снеся их напрочь и расшвыряв стражей. Он пронёсся по пустым полузаброшенным улицам, по которым отныне лишь маршировали демонические воины. Врата инфернального дворца напряжённо загудели, когда тьма просочилась сквозь них, но и они не стали препятствием. Ашамаэль отлично понимал, что Ваалинар знает о его прибытии, поэтому перенёсся прямиком к коридору, ведущему в тронный зал. Огонь на факелах и мрачные гобелены затрепетали, когда эльф вышел из пятна тьмы посреди широкого прохода и уверенным шагом направился к дверям. Чёрные рыцари, стоявшие вдоль пустых стен, оставались невозмутимыми. Ашамаэль вновь стал воплощением ледяного величия, он вновь вознёсся в первую очередь в своих глазах. В одной руке колдуна был чёрный посох, белый кристалл которого держали три длинных чёрных зубца, в другой же руке чернокнижника - заветный меч, серое лезвие которого начинало обретать чернильный цвет, под стать ауре своего обладателя.
        Падший эльф резко поднял посох, и огромные двери тронного зала с грохотом распахнулись. Он вошёл в исполинское помещение, окрашенное в чёрные и алые цвета. Пред троном из костей - который был под стать Ваалинару в его истинном обличии - был очерчен широкий круг. На его границах стояли чаши на высоких подставках, в которых гудело пламя. Демон, сложив огромные крылья, собственной персоной сидел на своём жутком троне. Крупные когтистые пальцы нетерпеливо скребли подлокотник, рогатая голова слегка склонена на бок, а разверстая пасть на груди закрыта к великому облегчению окружающих. Увидев свою десницу, в пылающих глазах Ваалинара мелькнул страх.
        - Ашамаэль, ты вернулся. И изменился, - прогремел его голос.
        - В лучшую сторону, поверь, - холодно бросил искаженец, уверенно приближаясь к хозяину. - Я уверен, что ты готов ворваться в этот мир, но для начала ответь мне на вопрос: почему ты скрывал присутствие этой… твари в подземельях?
        - Какой твари? - кажется, демон был искренне удивлён, хотя сложно сказать, ибо по этим демоническим чертам лица можно было чётко увидеть только ярость. - Ты о Дартазаэле?
        - Да, так он представился.
        - Ты действительно сумасшедший… Дартазаэль - сам брат вашего Создателя, бывший владыка мира мертвых, сейчас заточён в самой Бездне. И я чувствую, что он в шаге от освобождения. Ты с этим как-то связан?
        - Нет, - ответил маг, уверенный, что прав.
        - Я тебе не верю. На тебе - его клеймо, в твоих жилах - его мощь, а в руках - посох, но твоя душа… Не принадлежит ему. Как ты объяснишь мне это, эльф?
        - Никак. Он действительно дал силу, а свой посох даже удержать в руках не смог. Ваалинар, довольно разговоров. Приступим к ритуалу - мне уже осточертело всё это.
        Ашамаэль был уверен, что теперь у него есть что противопоставить Ваалинару, но просчитался. Когда накатила волна боли, эльф взмахнул посохом, окутывая себя коконом тьмы. Но черноту прорезал огонь Хаоса, и приступ жгучий боли швырнул чернокнижника на колени. Нестерпимые конвульсии сжали тело мага, к горлу подступала желчная горечь.
        - Ты - дерзкая тварь. Я не знаю, как ты смог противостоять Дартазаэлю и почему он отпустил тебя из Бездны живым, но МНЕ ты будешь служить беспрекословно. Ты будешь ползать у меня в ногах, будешь молить пощады, унижаться и умолять меня, чтобы боль ушла, - голос демона переходил в оглушительный рёв. - До тех пор, пока я не буду удовлетворён! Сейчас ты проведёшь ритуал и только попробуй выкинуть какую-нибудь глупость. Ты меня понял, ничтожество? - Стоя на коленях, чернокнижник гордо молчал.
        - Я не слышу, - прошипел Ваалинар, сжимая тиски. Глаза заволокла алая пелена, мага затрясло. Но он продолжал молчать, дерзко взирая на своего господина.
        - НЕ СЛЫШУ! - заорал разъярённый демон. Голову эльфа пронзили тысячи раскалённых игл, продолжая плавиться в мозгу. Изо рта и носа ручьями хлынула кровь. Ашамаэль приглушённо охнул, но вновь не проронил ни слова. Алая пелена затмила зрение.
        - Владыка, всё готово к ритуалу, - голос Аланы Малтис пробился сквозь волны боли. Тут же всё закончилось. Маг медленно поднялся на ноги и трясущейся рукой вытер кровь с лица. Рядом с Ваалинаром стояла Малтис, с сочувствием глядя на эльфа. Жалкий спектакль. Зло сплюнув кровь, чернокнижник поднял посох с пола и хмуро посмотрел на остальных советников, которые тут же вскоре явились в тронный зал. Среди них не было только Джерана.
        - Если что-то пойдёт не так, твоя душа никогда более не увидит света, кроме как света от адского пламени, - сухо произнёс Ваалинар, всё ещё сидя на своём троне.
        - Коне-ечно, «мой владыка», - с сарказмом прохрипел маг, пошатываясь, отвесив поклон, который оскорбил бы самомнение любого короля. Тем временем советники занимали свои места между горящими чашами на границе круга перед троном. Малтис непрерывно смотрела на Ашамаэля. Проходя мимо ведьмы и становясь в центре круга спиной к демону, маг небрежно бросил:
        - Малтис, прекрати на меня пялиться. Мешаешь сосредоточиться, - девушка как-то странно потупила взор. Тем временем колдун наблюдал такую картину: двери тронного зала вновь открылись, и два воина, закованные в шипованые чёрные латы, ввели какую-то девушку в походной кожаной броне явно эльфийского изготовления. Они вели её без кандалов, что было странно. И тут эльф потерял над собой всякое обладание. Глаза его удивлённо расширились, рот приоткрылся, а сердце забилось сильнее, сжимаясь в странном томительном предчувствии. Стражники вели эльфийку. Её прекрасное круглое лицо несло на себе отпечаток грусти. На идеальной гладкой коже бледного цвета играли неверные отсветы огня. Она была бледна, словно уже мертва. Большие голубые глаза испуганно опущены. Её волнистые золотого цвета волосы были распущены и словно лучи солнца спадали на узкие плечи. Эльфийка обладала малым ростом даже для человека. Она была словно луч света в этом мрачном подземном дворце, словно ангел среди армии демонов. Для Ашамаэля исчезло всё, и взор его лежал только на этой эльфийке. Сердце его билось всё быстрее и быстрее, в его
разуме пробуждались воспоминания о прошлом - те немногие, которые в холодной душе отзывались теплотой. Маг очнулся только тогда, когда два воина завели девушку в круг и покинули зал. Эльфийка внимательно разглядывала своего палача, словно тоже позабыв обо всём. Её большие голубые глаза медленно поднимались к лицу чернокнижника, лишь на пару секунд задержавшись на мече. Она долго смотрела на лицо Ашамаэля, и её тонкие брови медленно сошлись на переносице. Она так прекрасна…
        «Маэлин…» - произнёс он одними лишь губами. Его холодный взгляд потеплел, и даже пылающее пламя зла стало тусклее. В глазах эльфийки загорелся огонь надежды, мешающийся с непониманием. Но, кажется, пауза слишком затянулась.
        - Вы знакомы? - с лёгкой издёвкой произнёс Ваалинар.
        - Нет, - холодно отозвался чародей через плечо. И огонь надежды в глазах эльфийки потух, а лик мага вновь стал холодным и беспощадным. - Впервые вижу.
        Ему так хотелось бросить всё, обнять её, отринуть трижды проклятую тьму и вернуться домой. С ней. Но во тьме нет места эмоциям, магия не прощает глупостей. Маг крепко сжал древко посоха и поднял глаза, чтобы не видеть лица своей возлюбленной.
        Ритуал начался. И в конце кровь жертвы должна была обагрить клинок меча. Шелестящий голос Ашамаэля нараспев произносил заклинание. В зале поднялся шквальный ветер, затушив все факелы, и только пламя в чашах стало несколько меньше. В круг света входили только ближние колонны, круг ритуала и исполинская фигура Ваалинара. Гудела эфирная оболочка мира. Каменный пол крошили молнии, рассекая тьму, словно светящиеся кинжалы. Пространство вокруг Ваалинара разрезали многочисленные трещины и разломы, и в них пылало неистовое пламя Ада. Гудение эфира превратилось в агонический вопль боли. Пальцы демона с треском впились в подлокотники, глаза его загорелись сильнее прежнего. Голос Ашамаэля стал выше, и тот поднялся в воздух вместе с Маэлин. Теперь их глаза были на одном уровне, но маг, погружённый в чтение сложного заклинания, ничего не замечал вокруг себя. Но он помнил, когда и что нужно сделать. Правая рука держала меч за клинок, по лезвию и запястью эльфа стекала тёмная густая кровь, капая на пол - только там он был целым - в кругу ритуала. Кровь брызнула в разные стороны - рука мага взметнулась вверх.
Клинок почернел и засветился. Белый камень в навершии посоха залил всё вокруг ослепляющим светом, и лучи его иглами вонзались в темноту вокруг.

* * *
        Джеран Лорс стоял у арки, ведущей в тронный зал Ваалинара с противоположной от входа стороны, где сейчас царствовала магическая буря, и лишь вокруг самого владыки было безопасно. Падший паладин был облачён в свои парадные доспехи, окрашенные из светлых цветов в тёмные. Множество чёрной и красной ткани, закреплённой под наплечниками, было покрыто демоническими рунами и письменами. Мерцание молний отражалось в начищенном тёмном нагруднике. Лицо, тронутое возрастом, выражало холодную решимость, рука сжимала рукоять длинного меча. Если эльф предаст демона и выживет, значит, Лорс последует за ним. А если же чернокнижник окончательно утвердит Ваалинара в этом мире, то паладин выполнит приказ господина так, словно ничего и не задумывал. Но ритуал подходил к концу, и Джеран надел свой чёрный крылатый шлем.

* * *
        Молнии били всё сильнее. Весь зал был залит практически непрекращающимися синеватыми вспышками. По плану, сейчас Ашамаэль должен был пронзить тело эльфийки ритуальным мечом, клинок которого уже был обагрён кровью испорченной и теперь должен был обагриться жизнью чистой души. Но всё случилось иначе. Внезапно в тёмном зале повисла гробовая тишина. Маэлин и Ашамаэль быстро спускались обратно, и чернокнижник уже в полёте разворачивался лицом к оторопевшему демону. Ваалинар жестоко просчитался, когда всё же доверился падшему эльфу, уже предавшему самого Дартазаэля. Так что же, раз он предал саму Смерть, почему бы не предать и демона? Как только ноги мага коснулись земли, он тут же закрыл своей спиной Маэлин и вскинул окровавленный меч.
        - Глупец, одумайся… Джеран? ДЖЕРАН! УБЕЙ ЕГО! - демон-исполин приподнялся на своём троне, и его пасть на груди разверзлась тысячью клыков, среди которых начинало загораться пламя. С каждой секундой к владыке приходило понимание, что не только эльф предал его. Вокруг него всё ещё пылали разломы, и именно из них он черпал свои силы.
        - Никогда, Ваалинар, - покачал головой эльф и резко опустил руку с мечом, намереваясь разбить его об пол.
        - НЕ-ЕТ! - зарычал демон. Вздыбилось пламя, сплошным потоком накрыв зал. Хрупкий клинок артефакта вдребезги разлетелся, по залу раскатился грохот, и фигуры остальных советников, было бросившихся на предателя, замерли в испуге. Лишь Алана не сдвинулась с места. Весь подземный дворец содрогнулся, словно от удара. И сквозь рёв пламени и грохот магии пронзительной стрелой пролетел голос Ашамаэля, читающего короткое защитное заклинание. Ледяная сфера окружила его и Маэлин. Щит рядом с падшим эльфом был не полон - все силы ушли на щит Маэлин. Пламя Хаоса жгло тело, беспощадная магия рвала плоть и бесконечная боль пронизывала тело колдуна. Но главной целью для него было спасти свою возлюбленную. Как же давно Ашамаэль не делал ничего подобного.
        Но вот пламя улеглось, и пред магом предстал огромных размеров разлом в полу, который пересекал весь зал, разделяя его на две части. Оттуда рвалось неистовое пламя, и туда же затягивало воздух. Ваалинара, словно тряпичного, сорвало с места и швырнуло к разлому. Огромными когтями он цеплялся за камни, хлопая исполинскими крыльями, пытаясь удержаться здесь.
        - ЖАЛКАЯ ОСТРОУХАЯ ТВАРЬ!!! ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ ОБ ЭТОМ! Я НАЙДУ ТЕБЯ, И ВСЕ МОИ ПЫТКИ ТЕБЕ ПОКАЖУТСЯ ДЕТСКОЙ ЗАБАВОЙ! Я ПРЕВРАЩУ ТВОЮ ЖИЗНЬ В СПЛОШНОЙ АД, ТВОЯ ДУША БУДЕТ ВЕЧНОСТЬ ГОРЕТЬ В ОГНЕ, РАЗ ЗА РАЗОМ ТЫ БУДЕШЬ ПОДЫХАТЬ У МОИХ НОГ, МОЛЯ О ПОЩАДЕ БЕЗ ПРАВА НА УПОКОЕНИЕ! - демон погибал долго, продолжая проклинать Ашамаэля. Но Ад всегда забирает то, что принадлежит ему. А следом за демоном устремились и его советники. Вот с воплями пронёсся Дрейк, проклиная Ашамаэля и весь мир. Бей'Нар и Арлина Нарис погибали безмолвно, а вот Алана сопротивлялась до последнего. Ашамаэль мог её спасти, это было в его власти. Превозмогая силы Преисподней, она подползла к падшему эльфу и вцепилась в полы его плаща.
        - Падаан… Любимый… - по её щекам струились слёзы. Он всё ещё питала эту странную иллюзию. Но маг считал, что это очередной спектакль, чтобы спастись. - Спаси меня… Мы вдвоем, наконец, освободимся от ЕГО власти… Пожалуйста… Не бросай меня… - судорожно шептала она. - Я сделаю всё, что ты пожелаешь!
        С ядовитой усмешкой колдун наклонился и взял Малтис за руки, приподняв на уровень своих глаз. Колдунья обрадовалось, её лицо просветлело. Кровь эльфа, ручьями тёкшая с его рук, обагрила руки Малтис.
        - Нет, - чернокнижник сказал это с таким удовольствием, что даже огонёк надежды в глазах Аланы мигом померк. Лицо её вновь изменилось и побледнело.
        - Что?! Не делай этого, прошу тебя! - ведьма уже не шептала, а кричала. От страха перед тем, что ждало её дальше. Ведь не смерть, а вечное служение Ваалинару в Преисподней. - Не оставляй меня с ним… Хорошо! Хорошо, я оставлю тебя, только не… - тут же эльф разжал пальцы, и Малтис с визгом полетела в разлом. И когда вопль колдуньи стих в огне, разлом начал закрываться, а Ашамаэль же, наконец, вдохнул полной грудью, с удовольствием ощущая свободу. Оковы Ваалинара спали, и ощущение, преследовавшее чёрного мага всё это время - словно чьи-то глаза всё время следят за ним, - пропало. Но на смену облегчению пришла боль физическая. Посох с глухим ударом упал на пол.

* * *
        Джеран и сам с трудом смог спастись от бушующего пламени и магической энергии, сметающей всё на своём пути. Всё-таки этот заносчивый маг действительно уникален. Он смог спасти не только себя, но и ту эльфийку. И как? В жертву собой!
        «Что с этим эльфом, чёрт возьми, не так?» - зло думал Лорс, пытаясь прийти в себя. Когда ритуальный меч был разбит, связь между демоном и его шестью подчинёнными переживала резкую перестройку. Как только души всех присутствующих должны были перейти во власть одного мира - Ада, - связь между ними должна стать крепче. Но связь господина и предателя разрывается. Поэтому в момент предательства Джеран, благодаря немалым усилиям воли и магии, смог скинуть с себя узы, частично зацепив их за Ашамаэля. Но когда Ваалинар и его советники пропали в пучине Ада, ситуация сложилась следующая: чернокнижник-эльф стал в каком-то роде господином Джерана, только вот сам об этом пока не подозревал. Связь эта, впрочем, была очень слабой, но, тем не менее, довольно устойчивой. У Лорса вполне хватит сил ей сопротивляться, если вдруг Ашамаэль поймёт, что к чему.
        Когда всё стихло, падший паладин направился к двум эльфам, оставшимся в зале.

* * *
        - Падаан… Падаан, не умирай, прошу… Я столько ждала… - шептала Маэлин. Эльфийка стояла на коленях, а истекающий кровью чернокнижник лежал на её руках. Его горящие огнём глаза были открыты и неотрывно смотрели на девушку. - Только продержись… Я спасу тебя!
        - Маэлин, - дрожащей рукой чернокнижник провёл по её щеке, оставляя кровавый след. Эльфийка тут же ухватилась за холодную руку мага. На тонких губах Ашамаэля появилась тёплая улыбка, но тут же потухла. - Как ты оказалась здесь?
        - Это очень долгая история. Сейчас мы должны спасти тебя! - пылко возразила Маэлин.
        - Мы, - хрипло усмехнулся колдун. - Нет уж… Нет, я сам. Ты так изменилась…
        - А ты - нет, - ответила эльфийка, явно настроенная спасти жизнь своего возлюбленного. - Всё такой же упорный.
        - Ты даже не представляешь, насколько я изменился. Если ты попытаешься вывести меня отсюда… Я истеку кровью. Лучше помоги мне встать…
        - Нет. Нельзя… - Маэлин принялась судорожно копаться в своей сумке. Конечно, у неё с собой было множество всяких целебных мазей и зелий. Она и шагу без них не делала. - Ты должен отдохнуть…
        Послышалось шуршание раздробленного камня и тяжёлые шаги. Из тени вышел Джеран с обнажённым мечом.
        - Если он и дальше будет здесь так отдыхать, то через несколько минут ты унесёшь бездыханный труп, эльфийка, - сухо произнёс он. Мужчина ничего не предпринимал, ничего не делал. Но рука Ашамаэля тут же метнулась к посоху, а другая уже совершала сложное движение, и между окровавленных пальцев загорелся чёрный огонь.
        - Ни шагу дальше, Лорс! - прошипел колдун, силясь встать.
        - Ох, брось эти угрозы, Ашамаэль. Ты не сможешь прикончить даже крысу.
        - Ты представить себе не можешь, что могу я! - с глухим рыком колдун взмахнул рукой. Взвилась стена чёрного огня, но Джеран отбил эту атаку взмахом своего меча, который на мгновение вспыхнул таким же чёрным свечением.
        - Я здесь не для того, чтобы убивать тебя. Я хочу поблагодарить тебя. Ты…
        - Тогда подойди ближе! - прошипел чернокнижник. Ему было противно от того, что он вынужден обращаться за помощью к этому прихвостню, но выбора не было. Маэлин наблюдала за этой картиной в немом шоке. Что ж, отлично, сейчас она узнает, во что превратилась её любовь и наконец бросит эти глупые мысли.
        - Прости? - падший паладин изогнул бровь, замерев на месте.
        - Подойди. Ближе. Остолоп, - в раздражении прорычал эльф, в страхе осознавая, как быстро утекает его жизнь вместе с алой кровью. Ещё немного, и сил бороться со слабостью уже не будет. - Я возьму часть твоей жизни… О Бездна, не смотри на меня так! Я не убью тебя. Просто заберу часть силы… НУ!
        Хмыкнув, Джеран медленно подошёл к магу и осторожно склонился над ним. Тут же цепкие тонкие пальцы ухватились за горло Лорса. Падший паладин хотел было вырваться, но, как ни странно, не смог. Красно-чёрное свечение окутало обоих. Полуэльф приглушенно охнул. Маэлин с ужасом наблюдала, как страшные раны эльфа затягиваются, в то время как лицо полуэльфа становилось всё бледнее. Но вот всё закончилось, и о случившемся напоминали только пятна крови на бело-чёрной одежде мага и мертвенно бледное лицо Джерана Лорса, который спешно отпрянул от чернокнижника.
        - Ждёшь благодарности, Джеран? - прошептал маг, вновь силясь подняться на ноги и неотрывно смотря на падшего паладина с лёгким прищуром то ли презрения, то ли просто из-за усталости.
        - Не понимаю о чём ты, - сухо бросил мужчина дрогнувшим голосом. Он спешно обогнул эльфов и стремительно направился к выходу из тронного зала. - Прощай, Ашамаэль. Надеюсь, наши пути более не пересекутся.
        Раскрылись двери, впуская в мрачный разбитый зал шум из коридора. Тут же раздался гулкий хлопок, и всё вновь утихло.

* * *
        Падший эльф и непорочная эльфийка стояли друг перед другом. Падший был в окровавленных белых одеждах, которые окутывал тяжёлый от той же крови чёрный плащ. Лицо его было мрачным и истощённым, в полумраке тускло горели глаза. Белые волосы спутались и приобрели местами красноватый оттенок, чуть ли не клоками спадая ниже пояса. Раны на открытых руках всё ещё не зажили и страшными рубцами алели на белой коже. Тонкие пальцы судорожно сжимали чёрное древко посоха. Магу пришлось довольно низко опустить голову, чтобы смотреть Маэлин в глаза. Даже в этой кожаной броне, по локоть в крови своего возлюбленного, она была так прекрасна. Чистыми непорочными глазами она смотрела на Ашамаэля, замерев в нерешительности. Страх и любовь боролись в её душе. О да, она видела, во что превратился этот эльф.
        - Падаан…
        - Неужели я неясно выразился в своём письме? - тихо перебил маг.
        - Но почему? Ведь всё было так хорошо. Как только я прочла его, я тут же бросила всё…
        - Зачем? - голос чародея прозвучал даже резко, а взгляд его был устремлён куда-то мимо Маэлин.
        - Потому что люблю тебя, несмотря ни на что! - эльфийка же всё пыталась поймать взгляд Ашамаэля.
        - Я превратился в чудовище, Маэлин, - казалось, голос эльфа становился даже жестоким, но тут же он вновь стал спокойным, но пропитанным горечью. Смешок, сухой, безжизненный, сорвался с бледных губ. - Жёстокую, хладнокровную и фальшивую тварь. Тебе нравится это? - пронзительный взгляд мерцающих глаз наконец встретился с взглядом Маэлин.
        - Всё можно изменить!
        - Нет! Уже ничего не изменить! - чернокнижник отстранился, взмахнув рукой, словно бы обрубая любые возможности.
        - Почему ты так считаешь?..
        - Потому что я вижу, Маэлин. Вижу как нельзя более ясно. Тебе не место рядом со мной. Я - во тьме. Я погряз в ней. Для меня нет дороги назад и нет спасения. Мой путь лежит только вперёд, а у тебя всё ещё есть шанс спасти, - с каждым словом падший делал небольшой шаг назад. - Ни Бездна, ни Преисподняя недостойны твоей души, Маэлин. И я не позволю тебе…
        - Ты же понимаешь, что я не оставлю тебя в покое? - вот в её глазах мелькнуло так знакомое Ашамаэлю упрямство, что вызвало невольную улыбку на окровавленных губах. Повисло долгое молчание. Чернокнижник вновь подошёл к эльфийке. Свободной рукой он притянул её к себе и прошептал:
        - Я отвезу тебя к безопасным местам. И там оставлю. Навсегда. Я ни за что не прощу себе, если с тобой что-то случится.
        - Может, ты передумаешь? - с надеждой эльфийка подняла глаза. - Я сильная! Я выстою, я верну тебя к…
        - Нет. Я не вернусь.
        В полном молчании они вышли в пустой коридор, где лишь треск чадящих факелов напоминал о том, что здесь когда-то кто-то жил. В тишине они прошли дворец Ваалинара и вышли в опустевший город. Ашамаэлю было плевать, где все воины проклятого демона. Возможно, они и сами сгинули в Ад. Забрав из конюшен серого скакуна, чародей усадил свою возлюбленную в седло и сам забрался следом. Всё так же в молчании они ехали по пролескам и полям, погруженным в предзакатное свечение алого солнца. Ашамаэль бы получил удовольствие от такой поездки тогда… Давно. Как же давно это было. Зачем она вернулась?.. Но так приятно было вновь вдыхать аромат её волос, ощущать тепло её тела и слышать биение сердца. Бледные пальцы сильнее сжали древко посоха.
        «Возьми себя в руки…»
        Они ехали целый день без остановок. На землю спустилась ночная темнота, и когда Маэлин заснула, колдун прочитал заклинание, которое, как и ранее, обратило всадников в чистую тьму, и понесла вперёд на огромной скорости. Ашамаэль мог сделать это и раньше, но не хотел ещё сильнее пугать её. Бедная девушка перенесла слишком много.
        Во мгле они неслись сквозь облака над землями разных стран. Колдун ничего не видел перед собой, ни полей Сиралиона, ни его прекрасных городов… Ни армий дроу, что кольцом смыкались вокруг великой страны. А под самый рассвет, когда солнце осветило верхушки Амаралан-анорда, недалеко от ворот, в роще, маг отпустил заклинание. Маэлин вздрогнула и открыла глаза.
        - Кайириан Сиралионский наверняка искал тебя. Прощай, Маэлин. Наши пути ещё пересекутся, но я надеюсь, что мы не увидим друг друга.
        Они спешились. Одежды чародея тьмы высохли и затвердели из-за крови, которой были обильно пропитаны.
        - Я никуда не пойду, - в её глазах стояли слёзы. Она крепко сжала плащ Ашамаэля.
        - Пойдёшь. Оставь меня! - поражённая непривычным ледяным тоном возлюбленного, Маэлин испуганно отпрянула. - Навсегда.
        - Ты и вправду изменился…
        - Да! Да, я тот, кто я есть! Уходи!
        - Но…
        - Прочь!
        - Я не оставлю тебя никогда!
        - Уходи! - маг резко взмахнул посохом, и воздух вокруг него заискрился. Маэлин отпрянула ещё дальше. - Пойми же наконец, что в моём сердце более нет места любви.
        Эльф повернулся к ней спиной. Он мог уйти сейчас, но должен был быть уверенным в том, что эльфийка направится в город. И она ушла. Долго она смотрел на чернокнижника, но наконец ушла, и когда её хрупкая фигура скрылась за резными воротами Амаралан-анорда, Ашамаэль, крепко зажмурив глаза, вновь взмахнул рукой. И с грохотом ввысь взмыло чёрное пятно, перепугав всю живность в округе. Темнота заволокла всё вокруг, а по небу прокатились раскаты грома, вспыхнула тёмная фиолетовая молния.

* * *
        Десять лет назад в кабинете архимага. Файран Файон вернулся с вестями из самой Бездны.
        - Ты сделал что?.. - старый чародей был искренне удивлён.
        - Так или иначе, я видел того, кто представился Дартазаэлем. Не заставляйте меня повторять эту историю вновь, я ничего не утаил, и вы отлично понимаете это.
        - Я верю. Файран, ты же понимаешь, что об этой истории никто не должен узнать?
        - Конечно, - серьёзно кивнул паладин, готовясь, наконец, покинуть почтенного мага.
        - Остаётся только молиться, чтобы Файон сгинул там, куда зашёл… Да простит меня Создатель.
        Но спустя десять лет Ашамаэль вернулся в этот мир, и архимаг Аркейд созвал срочный совет магистров. Он не мог дальше скрывать. Не было смысла.
        - Я созвал вас всех лишь для одного. Все мы уже давно забыли, но каждый архимаг передавал своему приемнику страшную тайну. Тайну о низвергнутом боге Дартазаэле, который некогда предал Создателя. И в этот роковой день он освобождён. Хотя печати Бездны ещё не сорваны, он уже сейчас может навредить этому миру, - голос колдуна эхом раздался в зале башни, разбавляя затянувшуюся тишину.
        Поднялся взволнованный гул голосов. Все жаждали узнать имя чернокнижника, который совершил это злодеяние, и архимаг дал им его:
        - Падаан Файон. Сейчас он зовёт себя Ашамаэлем.
        Теперь же магам предстояло решить, что делать дальше. И сейчас же даст о себе знать крупный недостаток подобных советов: маги долгое время не могут решить между собой, что же, чёрт возьми, всё-таки делать. Каждый гнёт свою линию, а мнение архимага не так и важно.

* * *
        Как только Ваалинар был низвергнут в Ад героическими действиями тёмного колдуна, о которых никому не суждено узнать, войска культа начали постепенно сходить с ума. В Ирдии и подземном дворце поднялся бесконтрольный хаос, дошедший до того, что местные войска практически истребили сами себя. Ситуация же вокруг Талании была менее плачевна. Ваалинар учёл вариант, где он вновь попадает в Ад. И всё командование бесчисленными легионами перешло в руки Таланиса, который стараниями демона не погиб при низвержении своего хозяина. Советником же Таланиса стал Кардан. Усилиями этих двоих войска культа смогли отступить от стен города. Не без потерь, конечно. Когда король понял, что в рядах врага происходит какая-то сумятица, то быстро произнёс вдохновляющую речь и повёл своё воинство в атаку. На вымерших полях вокруг столицы разразилась финальная битва. Как и полагается, условное добро победило зло, и мантрийские паладины со святыми гвардейцами гнали врага до самых границ, с каждым днём истощая войска.
        Но ошибочно будет считать, что культ Ваалинара погиб. Позиции его сократились и практически все таланийские земли были потеряны, но тёмное воинство плотно засело в Ирдии, а сохранившийся подземный дворец с армией культистов становился практически неприступной цитаделью, поскольку вход и выход был всего один.

* * *
        Сиралион же вновь повис на грани гибели. Чёрное кольцо империи Мортис с каждым месяцем плотнее смыкалось вокруг светлой страны, оставляя за собой выжженные земли. Кайириан Сиралионский, несмотря на протесты своей жены, вышел на поле боя вместе со своим верным полководцем Иирсом Наром и повёл народ светлых эльдар в бой. Своими усилиями два великих полководца смогли на какое-то время остановить продвижение тёмных эльфов. Но теперь королевской армии противостояла сама Верховная жрица, ведущая за собой бесчисленное полчище дроу. Весь Сиралион замер в ожидании столкновения двух армий, которое, скорее всего, и решит судьбу эльфийских земель.
        Глава 2. Часть 22 «Настоящий правитель мира мёртвых»
        В мрачном мире мертвецов всё застыло в напряжённом ожидании возвращения истинного короля этих мест. Вместо травы и земли здесь были кости и черепа, предательски хрустя даже под стопами самого искусного убийцы, а небо вечно свинцово-серое, с ядовито-зелёными прожилками. Вокруг царил гнетущий полумрак. Мир этот был не так велик в физической своей сущности. Материальную его часть пересекала широкая глубокая река, вода которой обладала неизменным чёрным оттенком. Если заглянуть в спокойную водную гладь, можно увидеть души мертвецов, что умиротворённо плывут к своей участи - здесь задерживаются немногие. Большая часть погибших попадает в планы своих богов или же в Бездну. Не стоит думать, что Бездна - это наказание. Вовсе нет. Для чернокнижника - честь удостоиться внимания тёмных богов. А те, кто страдают во тьме, как правило, попадают туда другими путями. Грешники же, те, кто действительно провинился перед богами, попадают в Преисподнюю. У каждого плана есть свой правитель. Самый большой план - чертоги Создателя, и там, соответственно, правит Создатель и никто более. Впрочем, у Творца есть кое-какие
преимущества перед другими богами: другие боги в чужих планах власти почти не имеют, но Всесветлейший полноправен везде, кроме Бездны - так уж пожелали тёмные боги и хитростью того добились. Тёмные же боги всемогущи в Бездне, но ход в светлые планы им почти закрыт. Также существует расхожее мнение, что тёмных богов мало или вовсе почти не существует - среди них самая известная Ллос, хотя и не самая могущественная. Что ж, божествам тени не привыкать скрываться, тем более что среди них нет так называемых молодых богов - лишь самые древние. Для соблюдения равновесия количество светлых и тёмных богов практически равно, но кроме этого существует третья сторона - нейтральные боги, среди которых опять же нет, или очень мало, молодых богов. Как уже стало понятно, большая часть малыъ богов - среди светлых. Кто же, кроме светлых, приютит эту легкомысленную молодёжь, которая уже успела навести хаоса в мире смертных?
        Среди усеянных костями холмов стоял чёрный чертог Эсхартариона. Со всех сторон к нему вело множество ступеней, а среди колонн стоял каменный престол на возвышении из костей. На нём же восседал и сам наместник мира мёртвых. Мертвецки бледное тело его утопало в обсидиановой мантии, на седеющей голове - тёмно-золотая корона. Длинные волнистые волосы угольного цвета были седы лишь наполовину. Лик его был словно высечен из бледного мрамора, и даже на тёмных губах не мелькнёт ни тени улыбки. Глаза его, словно глубины Океанов Близнецов, смотрели куда-то в пустоту. Эсхартарион пришёл на смену Дартазаэлю и вполне справлялся со своими обязанностями, но не являлся полноправным правителем этого места - низвергнутый позаботился, чтобы никто, кроме него, не смог стать настоящим повелителем смерти. Наместник напряжённо ждал. И наконец свершилось. Тусклый свет, лившийся с небес, потух, всё вокруг погрузилось в кромешную тьму. А у подножия трона выросла исполинская фигура в чёрных шипастых латах. Его белые глаза безумным огнём пылали во тьме, голову венчали три пары длинных рогов.
        - Дартазаэль…
        - И это тебя мой братец на замену мне поставил? - с издёвкой произнёс низвергнутый. - Жалкое зрелище.
        - Творец не простит тебе этого! - с вызовом произнёс Эсхартарион. - Его ангельское войско…
        - Что? Что оно сделает?
        - Заточит тебя обратно, как уже сделало однажды! - наместник мира мёртвых вскочил с трона, готовый сопротивляться. Хотя он и понимал, что бессилен перед хозяином этого мира. Тьма сгущалась.
        - Ангелы не придут, - голос Дартазаэля стал спокойным, полным уверенности в собственной правоте.
        - Это ещё почему?
        - Потому что они все здесь, - и рогатый бог безумия медленно повёл рукой. Тьма расступилась. И поражённый наместник упал обратно на трон. За спиной низвергнутого стояло ангельское войско. Но не преисполненное светлого величия и сияния - ангелы были совращены, поражены безумием. В первых рядах стояли молодые, которые ещё не носили броню и были обнажены по пояс. Кожа их побелела и покрылась чёрными прожилками. Крылья их словно облезали и были черны. Глаза заволокла чёрная пелена, и с них беспрерывно текли кроваво-чёрные слёзы. Черты лиц всех ангелов истёрлись, что делало их почти одинаковыми. Рта практически не было видно. Оружие их тоже подверглось искажению. Та же участь постигла и серафимов с архангелами. Доспехи их покрылись кровью, сталь словно побывала в бушующем пламени. Лица их были подобно младшим собратьям. Сверкнула молния ядовито-зелёного цвета, ангелы сделали шаг вперёд, окружая престол наместника. На лицах их непрерывно гнев сменял тоску и наоборот.
        - А теперь сделай свой выбор, Эсхартарион. На чьей ты стороне?
        - Что ты сделал с ними, грязное животное?! - наместник терял контроль над собой, что за всё время случалось всего несколько раз. Он вновь вскочил со своего каменного трона, но к нему тут же подскочили два устрашающих ангела. Схватив его за запястья, искажённые резко усадили Эсхартариона обратно. Наместник мира мёртвых дёрнулся, намереваясь вырваться из рук падших. Один из ангелов до хруста костей вдавил руку бога в налокотник, зарычав в лицо наместнику. При этом рот падшего разверзнулся в огромную, бездонную, словно сама бездна, пасть, окружённую острыми клыками и рассекающую почти всё лицо. А дальше - чёрная пустота. Расширившиеся глаза словно заполнились смолой. Сам же рык больше походил на рыдания.
        - Я дал им силу! Я сорвал оковы света! Что ж, а ты решил воспротивиться. Да будет так. У меня нет времени заниматься сразу двумя мирами. Пока что. Но хочешь ты того или нет, ты будешь служить мне, пока я не решу, что с тебя достаточно!
        - Как же ты меня заставишь? - угрожающе тихо произнёс наместник, подавшись вперёд.
        - Точно так же, как Создатель заставил меня находиться в Бездне, я заставлю тебя служить. У тебя не останется выбора, - Дартазаэль кивнул в сторону совращённой рати, и из толпы ангелов вышел сам Тартарис. Он один из немногих, кто смог сохранить узнаваемый лик. Но кожа его побледнела, короткие волосы стали пепельно-седыми, глаза полны пустоты, из них тоже были видны ручейки кровавых слёз. Тонкие губы скривлены будто в агонии. Его шесть крыльев были черны, словно сажа, и покрыты кровью. Свои святые латы он сменил на ощетинившиеся длинными шипами доспехи чемпиона Дартазаэля - нескольких дюжин избранных воинов и магов, которые стали ближе всего богу безумия. Новая броня не блестела, она была словно покрыта сажей. Безмолвно Тартарис подошёл к наместнику. В его руках появились стальные толстые браслеты, которыми когда-то был скован низвергнутый. Падший серафим сковал руки наместника этими кандалами, и тут же бога по всему телу окутали цепи, уходя куда-то далеко в пустоту этого мира. На лице Эсхартариона было лишь отчаянье, которое подавило гнев. Он безвольно замер на каменном троне, по самую шею
закованный в магические путы.
        - Ты будешь так же принимать души умерших - исполнять свою работу. Но теперь кое-что изменится. Все те, кто должен попасть в Преисподнюю или Бездну, должны оставаться здесь. Они мне пригодятся. И будь готов потревожить героев прошлого. Они достаточно спали.
        - Ты безумец. Как ты собираешься удержать других богов?!
        - Ты забыл? - расхохотался Дартазаэль. - Это измерение принадлежит МНЕ! Ты - лишь наместник. А сегодня явился истинный правитель. И моей волей мир мёртвых закрыт для всех богов.
        С этого момента Дартазаэль вернул свои права, оставив невольного наместника, на страже которого стояла сотня обезумевших ангелов. В момент, когда низвергнутый вернулся к своему престолу, в мире живых умерли миллионы людей и нелюдей - раненые, больные, старики. Все, кто балансировал на грани жизни и смерти. Сам же бог безумия вернулся в Бездну. Не стоило надеяться на поддержку других тёмных богов, но там он стал таким же родным, как и в мире мертвецов. А поскольку сейчас именно в Бездне находилось главное сосредоточие сил Дартазаэля, там оставаться было разумнее. Пока кто-нибудь не освободит его. А претенденты были - с каждым месяцем всё больше героев становились слугами низвергнутого бога. Были такие, как Иирс Нар - эльфийский маршал пока был бесполезен, да ещё и готов покончить с собой. Но есть и другие. А скоро появятся целые секты - когда память о былом наконец воскреснет.

* * *
        По чертогам Создателя разнеслось эхо лёгких шагов. Вестальд поднял суровый взгляд на неожиданную гостью. Он ожидал, например, Ллос, вышедшую из тени, чтобы позлорадствовать. Но нет. Это была Альмис. В облике высокой стройной эльфийки, облачённой в просторную белую тунику, она явилась пред удручённым серафимом. Её длинные каштановые волосы кудрями спадали на полуобнажённые узкие плечи. На идеальном лице отображались жалость и сострадание. Но и печаль нашла на прекрасном лике своё место. Ни для кого не было тайной, что Альмис питала весьма тёплые чувства к Эсхартариону, несмотря на то, что являлась богиней совершенно противоположной сущности.
        - Госпожа Альмис, - сухо произнёс серафим. - Почему ты явилась сюда сейчас?
        - Такова воля Создателя, - с бесконечным терпением ответила богиня.
        - Где все вы были в час опасности? Я и немногие верные ангелы в одиночку защищали отца.
        - Создатель захотел так. Когда ОН, - покровительница светлых эльдар не назвала низвергнутого, поскольку имя его заклеймено и это не простое суеверие. Произнесённое вслух, имя Дартазаэля могло принести беду: - явился сюда, многие из нас хотели кинуться на помощь. Но отец распорядился иначе. Впервые за много лет глас его прогремел под небесами, и велел он оставаться в своих чертогах, ибо опасность слишком велика. Поверь, Вестальд, отцу было сложно жертвовать вашими жизнями, и он не ждал, что Тартарис вместе со многими так быстро бросит своего бога.
        - Не напоминай мне о нём. Не хочу даже слышать об этом предателе! - стальные перчатки серафима громко заскрипели на рукояти молота - так сильно сжались его пальцы. - Я с нетерпением жду нашей встречи.
        - Как ты можешь так говорить, первый серафим?! - Один из случаев, когда светлая дева не смогла сдержать возмущения. Но лицо ее оставалось прекрасным даже сейчас. - Он, как и все мы, был на грани отчаянья!
        - Он не имел права так поступать! - Вестальд сорвался на крик. - Лучше бы он бросился с небес и разбился о земли смертных, чем стал служить этому прогнившему насквозь шакалу! Он увёл всех молодых ангелов, а среди них было так много тех, кто подавал надежды! С ними бы мы смогли сокрушить и Ад, и Бездну, смогли бы пробудить отца! Но Тартарис уничтожил все, на что мы могли положиться!
        - Надежда всегда должна гореть в наших сердцах. Пока мы живы, есть ещё шанс всё вернуть, - тихо произнесла Альмис, удивлённая столь негативными эмоциями серафима.
        - Прости меня… Я не должен был… Прости, госпожа.
        - Помни о том, кто ты, Вестальд. Не стоит извинений. Скоро сюда приду остальные.
        Вторым явился Алгарос. Один из нейтральных богов, тот, чей лик никто не знает. Возможно, даже сам Творец и Альмис. Окутанный синеватым звёздным сиянием и бесконечными складками балахона, которые закрывали всё тело и голову, он неслышной поступью вошёл в чертоги отца. Одеяния его всё время меняли цвет и форму. Иногда длинным шлейфом тянулись следом, а иногда казалось, что вот-вот из-под капюшона покажется лик божества. На одеяния Алгароса было больно смотреть - в них всё время что-то отображалось. Миллионы смутных видений, судьбы миллиардов людей и тысячи стран. Говорят, даже тайны мироздания, известные только самому Создателю, можно увидеть там. Недаром Алгарос стоит на втором месте пантеона старых богов по правую руку от Создателя - он вместе с ним творил мир. Десница Творца - бог судьбы и знаний, тот, кому ведомо всё. Третьим же, к слову говоря, являлся пленённый Эсхартарион, а четвёртой - Альмис.
        - Приветствую вас в сей скорбный час, - голос Алгароса тысячей лишённых эмоций голосов разнёся по божественным чертогам. Капюшон кратко склонился в сторону Альмис. - Сочувствую твоей потере, покровительница эльдар.
        - Не стоит. Все мы скорбим.
        - Что ж, почтим отца тишиной.
        Глава 3. Часть 1 «Воплощение Тьмы на престоле Света»
        Вновь путь чёрного чародея лежал под землю. Лёгкие шаги его гулким эхом разносились по огромной пещере. Угольный плащ, словно чернильные волны, колыхался за спиной. Бледная тонкая рука уверенно сжимала древко посоха. Даже Ашамаэль не был уверен, рукотворна ли эта пещера, или же сама природа породила это исполинское обиталище. Но от неровных стен веяло магией, древней, первобытной и необузданной. Падший эльф прошёл через узкий высокий коридор и очутился в гигантской пещере, которая масштабами напоминала тронный зал Ваалинара. Но обиталище было усыпано не столь золотом и драгоценностями, сколь останками павших героев. Черепа, кости, высохшие или сгоревшие тела. Обуглившиеся латы и мечи, которыми уже не суждено хоть раз сверкнуть на солнце и поразить вероломного врага. Единственным источником света был огромный пролом в высоком, почти недосягаемом потолке - оттуда лился в мрачную пещеру дневной свет. Но был участок, где не было ничего. Возвышение, окружённое острыми скалами, словно своеобразный первобытный престол, поднималось над горами сокровищ и мертвецов. И восседал там чёрный гигант - дракон.
Один из самых первых, кто помнил начало всех времён, кто видел, как формировались законы мироздания. И теперь он здесь. Великий чёрный дракон почти загнан в угол глупыми людьми.
        - Скаррестинуор, - тихо произнёс Ашамаэль имя дракона. Огромный зверь пошевелился, поднимая голову. Выгнув длинную шею, он воззрился пылающими красно-белыми глазами на дерзкого гостя. На мгновение флегматичность покинула древнее существо, и глаза удивлённо расширились. Но он лишь фыркнул - словно дым вырвался из огромного гейзера - и расправил огромные чёрные крылья, одним из которых можно было бы накрыть среднюю деревню без остатка, и тогда в пещере воцарилась темнота, ибо дракон закрыл собой пролом в потолке, откуда лился свет. Огромная клыкастая пасть на вытянутой морде раскрылась, словно в ленивом зевке. Дракон был подчёркнуто медлителен, показывая эльфу, кто здесь хозяин, а кто - жалкая букашка. Вот показались когтистые лапы и шипастое мощное тело. Скаррестинуор был по праву одним из самых крупных драконов этой эпохи - по легендам, существовали и больше, но то лишь слухи да домыслы. Здесь же забытая легенда обрела плоть. Когда величественный зверь поднялся, по пещере разлетелся протяжный гул потревоженного воздуха и перекатывающихся камней. Узкую вытянутую голову дракона венчали отгибающиеся
назад длинные рога, клыки хищно выпирали наружу. С каждым выдохом из широких ноздрей выходил дым. Дракон был настолько огромен, что чернокнижнику даже пришлось задрать голову, чтобы смотреть Скаррестинуору в глаза. Но вот шея резко выпрямилась, поднялся в воздух толстый длинный гладкий хвост, с гулом рассекая воздух. Из груди чёрного дракона вырвался глухой утробный рык, из пасти пыхнуло тёмно-фиолетовым пламенем. Воистину, легенда нетленная. Он был во много раз прекраснее, чем описывали легенды. Но вот крылья с гулом сложились, и взгляд дракона устремился на эльфа.
        - Ты ищешь смерти, жалкий эльф? - прогрохотал он. Словно лавина сошла с гор, голос его отразился от каменных стен. О, конечно он догадывался, что перед ним не простой эльф-колдун. Но он ни за что не покажет этого, разумеется.
        - Я ищу не смерти, но силы и могущества, - почти прокричал эльф, напрягая голос, чтобы зверь услышал не писк жалкого существа, а глас великого чернокнижника. Впрочем, с этими словами падший эльф слегка поклонился Скаррестинуору, выражая своё искреннее почтение легенде этого мира. А может, не только этого. - И пришёл к тебе с предложением.
        - Что же может мне предложить высший эльф? Одними цацками ты не отделаешься!
        - Очевидно, ты не за того меня принял, великий Скаррестинуор. Я могу дать тебе больше! Твоё имя вновь прогремит над этим жалким миром, лишь завидев тебя на горизонте, трусливые люди будут бежать в ужасе. Тебе больше не нужно будет прятаться в этой пещере!
        - Я не прячусь! - злобно хлопнула пасть дракона. - Кто ты такой, чтобы осуждать меня, слабый колдунишка?!
        - Прошу простить меня, о великий, - сделав пару шагов, произнёс эльф. - Но всё же, быть может, ты выслушаешь меня?
        - Говори, - глухо пророкотал дракон.
        - Возможно, ты слышал, что Кайириан Сиралионский по-прежнему сражается с дроу. Я хочу воспользоваться этим и захватить трон. И ты поможешь мне в этом. И ты получишь не только славу, но и половину казны Сиралиона, и четверть от того, что будет захвачено в войне с империей Мортис, - конечно, Ашамаэль кое-что недоговаривал. Он не мог позволить выдать свои чувства. Не ради власти он стремился на трон Сиралиона. Не совсем ради власти. И эльф был уверен - дракон согласится быстро. Так и случилось.
        - Что ж, чернокнижник, я поддержу твою безумную затею! Позови меня, и я буду готов! - с этими словами Скаррестинур с грохотом расправил огромные крылья и с оглушающим рыком взмыл вверх. Иллюзия, что прятала разлом снаружи, рассеялась, и огромная чёрная тень взмыла в дневное небо, на какое-то мгновение полностью погасив свет в пещере. Вниз посыпались обломки и камни вперемешку с землёй и песком. Эхом по земле раскатился рёв великого чёрного дракона, оставив Ашамаэля одного в мрачной пещере. И маг был крайне доволен собой.

* * *
        Недалеко от границ Сиралиона происходила стычка между авангардным отрядом дроу и… Не высшими эльфами, а целым отрядом минотавров. Минотавры - существа, обитающие на далёких островах, ставшие практически мифическими. Но что-то звало их сюда. Эти исполинские трёхметровые существа, сочетающие в себе облики человека и быка, полные решимости покинули свою родину и отправились в чужие края, ведомые своим вождём Рейкаром, минотавром, который скоро должен был стать королём всех своих сородичей и получил шанс доказать, что достоин быть таковым. Рейкар был намного крупнее многих своих сородичей, из-за чего тёмные эльфы на поле боя пытались избегать его. Его мускулистое напряжённое тело было покрыто бесчисленными татуировками и рисунками, а завершающим штрихом были страшные шрамы, видные даже из-под чёрной шерсти. Вытянутую морду также украшали несколько шрамов и ритуальных рисунков. С массивного подбородка свисала длинная узкая бородка, огромные длинные рога угрожающе загибались назад и порой не хуже молота разили врага - если тому, конечно, удавалось подобраться достаточно близко. По обнажённому телу
струилась кровь собственного хозяина и его врагов. Огромные руки уверенно держали исполинский молот с длинным толстым древком. Тяжёлое, даже, пожалуй, примитивное оружие было предельно просто в своём изготовлении, но без сомнения мощно и надёжно, ибо напрочь сносил любую броню не только тёмных эльфов, но даже способно было пробить латы гнома или Святого гвардейца из Талании. А за могучими плечами Рейкара сражался целый отряд таких же существ - около трёх дюжин голов. Пребывая в ярости, подобно берсеркам, они бились без перерыва, не подпуская к себе облачённых в чёрные латы тёмных эльфов. Воздух был полон рыка и криков, которые часто прерывал звук рвущейся стали и крошащихся черепов. Вся поляна была залита кровью эльфов и усыпана их же телами, среди почти шести десятков солдат империи Мортис был лишь один мёртвый минотавр. В воздухе свистели стрелы, но и они не могли остановить животную ярость мифических существ, буквально восставших из легенд и сказок. Минотавры орудовали в основном двуручным оружием - молотами, топорами и булавами, - которое могло бы привести в ужас любого кузнеца своей грубостью.
Впрочем, зазубренным топором голову отрубать намного веселее - так считали кровожадные воины Рейкара.
        Вождь минотавров могучей рукой ухватил одного из тёмных эльфов за голову так, что были слышны лишь приглушённые стоны. И резким взмахом отправил того в полёт с такой силой, что голова и тело полетели в абсолютно разные стороны, поливая врага кровавым дождём. Сражаясь с бесчисленными врагами, минотавры даже предположить не могли, кто же их призвал. Должно быть, это какой-нибудь великий воин или могучий монарх. Но нет. Он даже не воин и вовсе не могуч в плане физической силы. Когда бой близился к концу, и тёмные эльфы начинали позорно отступать перед противником, который был в меньшинстве, из тени вышел некто, облачённый в белые одежды с короткими, по локоть, рукавами. Вдоль косых вырезов длинных пол туники были нанесены чёрными красками древние руны тёмных богов, на груди, спускаясь с высокого воротника, вился узор в виде терновой ветви с длинными шипами. А плечи незнакомца окутывал чёрный, словно ночь, плащ. Лик его был сокрыт глубоким капюшоном, из-под которого хитро светились огненно-оранжевые глаза. Длинный посох в руках, с заострёнными шипами, держащими белый кристалл, выдавал в незнакомце
мага. Из-под капюшона струились длинные белые волосы, спадающие на грудь чародея. Он словно не боялся удара молотов и топоров, а стрелы ему были нипочём. Он плавным шагом вошёл в угасающую битву, и удары словно обходили его стороной. Вот всё замерло. Дроу отступили, а минотавры, недоумевая, остановились вокруг мага. Чародей ехидно улыбнулся из-под капюшона, наслаждаясь моментом.
        - Ты ещё кто?! - проревел Рейкар, угрожающе приближаясь к колдуну. Грозные воины плотным кольцом сомкнулись вокруг. Хотя незнакомец и был больше двух метров в росте, на фоне минотавров он казался жалким насекомым.
        - Это не так важно, Рейкар, - тихо произнёс маг. - Скажи мне, зачем ты здесь?
        - Мы все слышали зов, - глухо прорычал вождь минотавров. - И вышли на него к землям, на которых когда-то воевали.
        - И ты знаешь, кто тебя звал? - чародей оставался абсолютно спокоен, несмотря на то, что его окружала орава злобных минотавров, готовых растерзать тщедушного колдуна в любой момент.
        - Нет, но я намерен это выяснить! Не стой на дороге, жалкое существо! - и минотавр замахнулся огромным молотом. Тогда маг не спеша стянул капюшон. На агрессивного зверя снизу вверх взирал мертвенно-бледный лик падшего эльфа. На тонких губах играла издевательская улыбка, хитро прищуренные огненно-оранжевые глаза выдавали пренебрежение. Картину завершали три чёрные линии, идущие из-под воротника к выделяющимся скулам и узкому подбородку. Маг плавно взмахнул рукой, и молот Рейкара покрылся льдом, стремительно перевешивая даже его физические возможности. Минотавр в суеверном ужасе отшатнулся. В толпе его последователей поднялся угрожающий гул.
        - Остроухий ч-чародей! Упился своих зелий, проклятый упырь! - минотавр, похоже, не хотел сдаваться. Улыбка на губах эльфа ту же потухла, и он взмахнул рукой более резко, чем в прошлый раз. С грохотом из земли вырвались ледяные глыбы, заковав могучего воина по самый пояс вместе с руками. Рейкара и мага окружил полупрозрачный чёрный купол. Эльф сделал резкий шаг вперёд и склонил вождя минотавра к себе, потянув за длинную бороду.
        - А теперь слушай меня, животное! Я думал, мозгов в тебе больше, но я ошибся. Я звал тебя и твой отряд. Мне нужна твоя поддержка, и если ты сделаешь всё верно, то обретёшь такую славу, которой не было ни у твоего отца, ни у твоего деда. А делать тебе придётся предельно мало - ты просто будешь делать то, что лучше всего умеешь, а именно размахивать своим молотом в разные стороны и лишать жизней тех, кого прикажу я. К сожалению, больше твоя баранья башка ни на что не годна. Ах да, напряги извилины - сейчас будешь запоминать, - тонкие губы тронула ухмылка, голос мага сделался на какое-то мгновение обманчиво мягким. - Я понимаю, что это слишком сложно, но ты уж постарайся, - и вновь вернулся ледяной тон: - Моё имя Ашамаэль. Я - твой господин и повелитель. Забудь о том, кому ты подчинялся раньше. Теперь ты слушаешь меня и только меня. Если я прикажу тебе лечь и умереть - ты это сделаешь, если я прикажу принести мне голову твоей матери - ты зарежешь и принесёшь мне её козью голову. Это ясно? - Рейкар резко дёрнулся, так, что даже магический лёд затрещал. Но магу хватило воли, чтобы удержать зверя. -
Ясно, животное?
        - Да, - тихо отозвался минотавр, склонив голову. Лёд рассыпался на куски, барьер рассеялся, и минотавры пали на колени пред новым господином. Конечно же, Ашамаэль применил магию, насильно внушив гордым воителям свою точку зрения. И теперь в его руках было почти всё для того, чтобы быстрым ударом захватить власть над Сиралионом. Осталось лишь немного подождать.

* * *
        Кайириан Сиралионский уже мог видеть на горизонте стяги империи Мортис. Огромную армию дроу вела сама жрица, собрав в кулак почти все свои силы. То же касалось и самого монарха, преисполненного твёрдой решительности покончить с этой войной. Стояла ясная солнечная погода, на лёгком ветерке развевались эльфийские знамёна. Отряды гвардейцев и других солдат выстроились на плацу для утреннего смотра. Но король даже подумать не мог, что одно единственно существо может расстроить все его планы. Во время утреннего построения, когда король лично наблюдал за своими воинами, солнце затмило что-то огромное. В лагере поднялась паника, ведь все решили, что жрица вознамерилась напасть раньше времени. Гвардейцы тут же принялись перестраиваться в боевые порядки, послышались отрывистые команды офицеров. Но вот солнце вновь вернулось, а над лагерем, поднимая шквальный ветер, пронеслась огромная чёрная тень.
        - Дракон! Дракон! - послышались чьи-то испуганные крики. Паника уступала место более решительным военным приготовлениям. Выстраивались лучники, маги готовили защитные барьеры, воины рассредоточивались по лагерю, готовясь нанести удар, когда зверь приземлится. И вот всё замерло - лишь скрип эльфийскх луков нарушал тишину. Но зверь просто пролетел мимо и скрылся за горизонтом, даже не обратив внимания на эльфов, как не обратил внимания до этого на дроу. Кайириан видел, как развернулась армия империи Мортис. Возможно, это ловушка, подлый обман и иллюзия. Неизвестно от кого, но ловушка. Или же шанс - догнать врага и покончить с ним. Но король высших эльдар просто не имел права так рисковать - огнедышащий зверь мог просто прикончить обе армии.
        - Иирс! Сворачиваем лагерь, - властно скомандовал эльфийский монарх.
        - За дроу? - с готовностью спросил маршал, настроенный более воинственно и безрассудно, но Кайириан отрицательно покачал головой.
        - Нет, разворачиваемся. Это наш шанс укрепиться. Или ты готов к битве с драконом, Иирс? - усталый, но от того не менее суровый взор эльфийского правителя устремился на полководца, который как и всегда был закован в свои чёрные латы.
        - Да, мой король, - после небольшой задержки ответил Нар, ударив кулаком в грудь и склонив коротко стриженую голову. Тут же послышались громкие команды на эльфийском, армия начала быстро сворачивать лагерь и выдвигаться обратно к столице Сиралиона. Ни Иирс Нар, ни Кайириан даже предположить не могли, в сеть чьих интриг они попали и чем это кончится для них обоих.

* * *
        Женский кулак с треском приземлился на полированный деревянный стол. И высокая худая женщина с пылом вскочила на ноги перед вокруг сидящими людьми. Небольшая комната была покрыта ночным полумраком, из-за чего невозможно было разглядеть обстановку.
        - Мне плевать кто он такой и откуда! Если этот жалкий остроухий думает, что может взять себе кличку из мёртвого языка и делать что хочет, я его огорчу! Он будет моим. Он и его сила, - с этими словами женщина медленно опустилась в своё кресло. Узкой рукой смахнув с лица прядь чёрных длинных вьющихся волос, она грозным взглядом изумрудно-зелёных глаз окинула своих подопечных - совет Длани. - Поразительно, как он первым достиг повелителя Дартазаэля. Этот дар должен принадлежать мне… - голос этой женщины был суров, громок, словно та была не тёмной магиней, а ветераном-полководцем, привыкшим отдавать команды, а не читать заклинания. Длинными чёрными ногтями она неспешно выбивала ритм об столешницу.
        - Сакфир, ты же понимаешь, что это безумие? - тихо произнёс один из магов. Эта женщина - Сакфир - была сильнейшей среди магов Длани. Никто не знал, откуда она пришла и кем была, но та заявилась прямо на совет, подобный которому шёл сейчас, и в краткой схватке прикончила предыдущего главу гильдии, таким образом встав в её главе самостоятельно. Сакфир была не из тех женщин, на которых обычно заглядываются мужчины и чья красота воспевается в песнях. Она была довольно худой и телосложением больше похожа на мужчину, чем на женщину, чему также способствовал и её рост - выше многих мужчин. Создатель явно обделил эту женщину формами. Да и одежду колдунья носила больше мужскую. Но в остальном она была самой настоящей мегерой, возможно это было связано именно с недостатком мужского внимания. Переменчивый, резкий характер, частые перепады настроения, таинственность и непредсказуемость. Но красотой лица природа женщину не обделила. Заострённые черты лица соответствовали резкому характеру, а пронзительные зелёные глаза притягивали взгляд.
        - Мне плевать. Нужно найти что-то такое, чем можно его пронять. Сначала я всё же хочу попробовать его убедить… Может быть, он не такой-то и идиот.
        - Последний раз, когда мы за ним наблюдали, он был на землях Сиралиона, - произнёс один из магов. - И, кажется, направлялся в сам Амаралан-анорд.
        - Интересно, что он там забыл! - фыркнула Сакфир. - Неужели решил вернуться к своему королю на службу?
        - Говорят, он раскаивался во время суда, тогда, когда много лет назад сам явился к Кайириану Сиралионскому.
        - Ха! Неужели ты думаешь, что он способен на раскаянье? - отмахнулась Сакфир. - Даже тогда он слишком далеко пал, чтоб сдаться из-за пары пустяков. И это не важно. Продолжайте следить за ним. У меня всё, - с этими словами колдунья взмахнула рукой и исчезла в чёрном облаке.
        Глава 3. Часть 2 «Триумф падшего»
        Пылала эльфийская деревня. Из огня слышались крики. Они даже не звали на помощь - смирились со своей участью. Это были вопли боли и страха перед жестокими захватчиками. Целая колонна тёмных эльфов медленно проходила через деревню. Сиралион - единственное место, где империя Мортис вела войну на уничтожение и населения, и культуры, и хоть каких-нибудь мест, где можно укрыться. Дроу насиловали, грабили и убивали - их командование даже одобряло это. А когда не так давно отступила армия короля, нападения участились вдвое.
        За этим со склона холма наблюдал Ашамаэль. Он давно отрёкся от своей расы, но всё же ощущал самый настоящий гнев, он закипал в нём. В его доме - враги. Они топчут земли, на которых чернокнижник когда-то рос. И Ашамаэль не собирался оставлять это просто так! Чёрным потоком он сорвался с места и устремился на врага. Дроу познали на себе всю мощь мага тьмы. Содрогнулась земля, так, что несколько домов обрушились окончательно, рассыпая вокруг горячие искры. В ярости чародей разметал строй тёмных эльфов. Беспощадная тьма и молнии разили врага, не оставляя ничего живого вокруг. Центральная площадь маленького поселения превратилась в братскую могилу для воинов империи Мортис - именно туда армия врага стягивалась на бой с неожиданным врагом. Но ничто не могло взять его, ничто не остановило мрак, обратившийся против тёмных эльфов, которые родились в темноте. Она жгла, разлагала, проникала в тело, лёгкие, уничтожала изнутри. В конечном итоге остатки вражеских отрядов отступили, неся с собой страшную весть - у светлых эльфов появился тёмный покровитель.
        Но, конечно, Ашамаэля не ждали овации. Перепуганные местные жители вышли из своих укрытий. Они видели, какой страшной смертью погибли их мучители, и тела дроу усеивали тесную площадь. Неуверенно эльфы смотрели на своего спасителя. Какая участь ждёт их? Ашамаэль величественно воспарил над площадью. Голос его, словно треск молний, разлетелся над деревней:
        - Сородичи, высшие эльдар! Я - Ашамаэль, вернулся сюда, чтобы спасти свой народ. Встречайте нового короля! Кайириан Сиралионский будет смещён! - под испуганные выкрики эльф-чернокнижник обратился в чистую тьму и взмыл в небо.

* * *
        Ашамаэль был не только мастером ледяной стихии и разрушительной магии тьмы, но, ко всему этому, он был искусным магом иллюзий и обмана. Сейчас ему пришлось призвать все свои силы, чтобы скрыть не только себя, но и две дюжины минотавров - было больше, но треть отряда пришлось оставить вне Амаралан-анорда. Таким образом, к высоким резным воротам, чьё золото сдержанно блестело в лучах полуденного солнца, верхом подъехал знатный эльфийский лорд, облачённый в одежды цвета осенней листвы. Аристократическое худое лицо лишь отдалённо напоминало Ашамаэля, а оранжевые глаза даже не светились. Следом за эльфийским лордом ехало двадцать семь воинов в бело-серых доспехах. На их поясах висели длинные мечи, за спинами - щиты. Воистину ювелирная работа - превратить две дюжины огромных минотавров во столько же всадников.
        Стражам эльф заявил, что явился в Амаралан-анорд с целью предложить свою помощь королю, который не так давно вернулся в город с тревожными вестями о драконе в небе Сиралиона. Конечно же у солдат не было причины задерживать вельможу. Ашамаэль применял магию, чтобы внушить стражам то, что он известен всем и король его ждёт.
        Въехав на аккуратные улицы, маг обнаружил, что мирных жителей там почти не было. Среди многоэтажных эльфийских домов было множество солдат. Шагали, чеканя стальной шаг, сиралионские гвардейцы, проезжали мимо и конные воины, облачённые в кроваво-красные доспехи. Здесь все готовились к войне, и прекрасные золотые и серебряные дома пришли в запустение. Впрочем, улицы по-прежнему содержались в идеальной чистоте, белая мостовая блестела на солнце, а тихий ветер играл кронами пышных деревьев, высаженных вдоль дорог. Так же Амаралан-анорд славился своими статуями и фонтанами. Здесь даже зимой постоянно слышалось журчание воды. И сейчас среди этого архитектурного чуда маршировали солдаты. Хотя было видно, что эльфийские доспехи выполнены с не меньшим искусством и ювелирной точностью. Пластинчатые латы средней и лёгкой тяжести украшала белая или золотая ткань с эльфийскими гербами. У некоторых простых солдат символика различалась - не только король в Сиралионе владел землями и имел армию, имелись и наместники, доверенные лорды, одним из которых Ашамаэль и представился.
        Вести о новоприбывшем вельможе быстро дошли и до дворца, поэтому у серебряных врат королевского жилища мага пропустили сразу вместе с эскортом. Но поскольку Его Величество Кайириан Сиралионский был занят на военном совете, достопочтенного господина попросили подождать. Что ж, Ашамаэлю это было только на руку - он мог подготовиться, и времени было много, поскольку эльфы будут долго обсуждать положение нынешних дел. А положение-то незавидное: Сиралион окружён, драконы вернулись, ещё и тёмный маг, спасший одну из деревень, объявил себя новым королём. Действительно было о чём поговорить.
        Ашамаэль в облике сиралионского дворянина стоял недалеко от дверей, которые вели в тронный зал. Там король вёл свой совет. Но вот двери распахнулись, и в коридор вышел не кто иной, как сам Иирс Нар в своих знаменитых чёрных доспехах. Великий маршал Сиралиона, чьё имя уже воспевалось в легендах и песнях. И тут Ашамаэль понял, что с этим эльфом не так. Он - слуга Дартазаэля! Поскольку чернокнижник и сам нёс на себе клеймо тёмного бога, он с первого взгляда мог разглядеть «собрата». Иирс Нар - верный слуга Альмис и короля - приверженец обезумевшего божества! С довольной ухмылкой чародей отступил в тень, позволив полководцу пройти мимо. Тот был явно не в духе. О да, он устал, очень устал служить на два фронта. Но скоро ему будет ещё сложнее.
        Полководец шёл в свои покои, и Ашамаэль следовал за ним. Вместе с Иирсом узурпация трона станет лишь лёгкой прогулкой от своей комнаты до тронного зала. И эльфийский маршал просто не сможет отказаться. Когда Нар вошёл в свои покои и попытался закрыть их, неведомая сила удержала его руку. Там, где не так давно было пусто, словно из тени вышел Ашамаэль в своём истинном облике. Он резко дёрнул дверь и вошёл в комнату, заставляя эльфа пятиться. Хлопок, магическое слово - и комната заперта. Послышался протяжный звон стали - Иирс обнажил меч и выставил его перед собой.
        - О, достопочтенный маршал, неужели так у вас принято приветствовать гостей? - наигранно мягко произнёс Ашамаэль, приближаясь к маршалу.
        - Ни шагу дальше! - тихо произнёс Иирс, сохраняя истинно полководческое хладнокровие. Грудь чернокнижника упёрлась в острие меча. - Кто ты такой? Что ты такое?.. - лицо воина изменилось. Нар побледнел, глаза его расширились. Он узнал несущего метку Дартазаэля. Хотя падший эльф и предал бога безумия, как он считал, клеймо деть он никуда не мог.
        - Всё королевство пытается понять, почему ты носишь эти чёрные латы, Иирс, - протянул чародей, обходя меч. - И я понял… Ты предатель, Иирс!
        - Нет! Я… Не было выбора!
        - Выбор есть всегда! - прошептал Ашамаэль, ведя пальцем по массивному наплечнику. - И ты его сделал. Как собираешься выпутываться?
        - Что ты имеешь в виду? - воин слегка повернул голову в сторону мага.
        - Я расскажу королю об этом… открытии. Он будет недоволен. Всё дворянство, вся церковь - они ополчатся на тебя! Убедят Кайириана в том, что ты предал всех!
        - Ты не посмеешь. Ты сам пал… Постой. Падаан Файон, ты ли это? - Иирс резко развернулся к падшему эльфу.
        - Нет, - отрезал чародей, сопровождая свою короткую реплику рубящим движением руки. - Моё имя Ашамаэль.
        - Но до этого тебя звали так. Ох, Файон… Какое будущее ты потерял.
        - Будущее прихвостня, Иирс. Не переводи тему. Как ты собираешься выпутываться из этого?
        - Что ж, Файон, ты загнал меня в ловушку. Но я не позволю тебе навредить королю!
        - И как же? - маг, издевательски ухмыляясь, изогнул бровь. Он направился к выходу из покоев маршала.
        - Я убью тебя прямо здесь! - Нар не повышал голоса, не кричал, не поддавался гневу. Хладнокровно он поднял свой меч и стремительно двинулся следом за чернокнижником. Зазвенела сталь - воин занёс свой меч. Но тут же замер, лицо маршала исказилось, словно в агонии. Ашамаэль плавно повёл свободной рукой, словно дирижер, управляя смертью и тьмой.
        - Тебе не по силам это, Иирс!
        - Прошу тебя, Файон, нет! Не делай этого, если в тебе хоть какие-то чувства остались! Месть ничего не решает.
        - Какая месть? - искренне удивился маг. Повисло неловкое молчание, но тут тишину нарушил смех Ашамаэля. - Да ты решил, что я хочу разрушить свою родину? Отомстить королю?
        - Что ещё может происходить в твоей чёрной душе? - с отвращением ответил Иирс Нар, борясь с магическим параличом.
        - О Бездна, все вы, воины, такие идиоты… Я не хочу смерти своей страны, Иирс, я хочу привести Сиралион к величию! И если ты хочешь, чтобы Кайириан остался в мире живых, ты мне поможешь.
        - Никогда!
        - О да, поможешь… Ты ведь, как и я, хочешь победы. Ты ненавидишь дроу. Ты желаешь им смерти. Благородство твоего короля тебя порой раздражает… Сколько раз вы побеждали в этих бессмысленных войнах?
        - Много. Но он не признавал, что дроу нужно уничтожить… Он не понимал таких методов. Пытался вразумить Верховную Жрицу, хотя даже имени её не знает до сих пор.
        - И не отрицай, что ты хочешь, чтобы это закончилось. Но сейчас благородство Кайириана Сиралионского привело весь народ высших эльдар к поражению. То, что сейчас происходит, это фиаско, Иирс! Вы потерпели поражение в войне.
        - И тебе этого не исправить… Ашамаэль, - жёстко произнёс маршал. - Ни тебе, ни кому ещё. Мы побеждены, стоит признать это.
        - И что? Сдашь свой народ в рабство? Не неси чепуху, друг мой! Я - маг и чародей, я приведу вас всех к победе.
        - Маг на престоле Сиралиона - абсурд. Предки решили, что тот, кто посвятил свою жизнь магии, не может править народом, - и полководец не врал. Многие тысячи лет назад предки высших эльдар пришли к согласию, что магам нельзя доверять престол страны. Каждый чародей отдаёт свою жизнь магии и отдать её же королевству не может. Это был закон.
        - Старые предрассудки! Грядёт время перемен. Собирай свою гвардию, маршал. Мы устроим переворот!
        - У меня нет выбора… - обречённо выдохнул воин.

* * *
        «Твой час настал, Скаррестинуор! Покинь тень, явись в Амаралан-анорд!» - мысленно воззвал Ашамаэль к дракону, зная, что тот его точно услышит и явится во всей своей красоте. И начался переворот. Все иллюзии спали, маски сброшены. Ашамаэль с отрядом минотавров двинулся к тронному залу, сокрушая всех на своём пути. В городе поднялась тревога. Все солдаты были подняты на ноги, десятки тысяч воинов стягивались к дворцу короля. Но среди солдат не было гвардии Антан-Тир. Все они были уже во дворце.
        Когда маг со своими подопечными вышел в коридор, ведущий в тронный зал, то увидел, как у дверей, ведущих к королю, выстроился отряд из сотни пехотинцев. Не гвардия. Простые солдаты, многие - новобранцы. Но все они были готовы отдать жизнь за короля. Облачённые в серебряные латы, они закрылись стеной из щитов и выставили острые пики. Чернокнижник пришёл в восхищение от такой самоотверженности, но и это его не остановило. Жертва была напрасной - ради спасения всего рода высших эльдар, Ашамаэль был готов пожертвовать сотней своих сородичей. Минотавры, не задумываясь, кинулись в атаку, но дух защитников уже пал, когда в коридор маршем вошла гвардия Антан-Танрир во главе с самим Иирсом Наром и встала за спиной предателя-колдуна. Ашамаэль повернулся к маршалу.
        - Никого не пускать в зал. Если кто-то попытается - убить, - и колдун направился к дверям, что были обагрены кровью эльфов. Минотавры сами раскрыли резные ставни перед своим хозяином, и Ашамаэль под марш эльфийских гвардейцев победоносно вошёл в тронный зал. Сверкающие колонны и высаженные у стен деревья светились в солнечном свете. У богато украшенного трона короля стоял длинный стол, за которым сидели полководцы и представители дворянских домов. Все они напряжённо ждали и вскочили на ноги, как один, когда в зал вошёл сам Ашамаэль. Зазвенела сталь, послышались резкие выкрики. Сам король, Кайириан Сиралионский, сорвался с места с обнажённым мечом. Последние стражники закрыли своими телами правителя.
        Следом за магом вошёл Рейкар и его минотавры. Некоторые выстроились у выхода, другие же рассредоточились по залу. Повисла звенящая тишина, все были напряжены. И лишь Ашамаэль победоносно улыбался.
        - Кто бы ты ни был, ты понесёшь наказание за эту дерзость! - выкрикнул король. Судя по его виду, он готов был разорвать дерзкого мага собственными руками. Угрожающе он обошёл стол и двинулся к падшему эльфу, забыв про осторожность - сказались напряжение и усталость последних лет. Ашамаэль же решил подыграть монарху. Похоже, король не узнал в чернокнижнике Падаана Файона.
        Эльфийский монарх был всё ближе, остальные тоже пришли в движение. Маг взял посох обеими руками и слегка приподнял его, словно готовясь защищаться. Вот Кайириан Сиралионский собрался для рывка, занёс меч, но так и замер, наконец узнав в искаженце одного из своих бывших полководцев. Лицо его вытянулось, глаза широко раскрылись. Он не верил. Тут же стены зала качнулись, стёкла в высоких окнах задрожали. Даже здесь был слышен шум, поднявшийся на улице - паника среди солдат. Гулкие хлопки крыльев и оглушительный рык. Что-то с грохотом приземлилось на крышу дворца, тень затмила солнце. В воздух взвилось тёмно-фиолетовое пламя. Потом нечто огромное - как многие уже догадались, дракон - вновь взвилось в воздух, посыпались камни и осколки крыши. Словно сама ночь, дракон пронёсся над двором и сел на крепостную стену, оказавшись прямо перед окнами тронного зала. Огромная пасть хищно оскалилась. Все вновь замерли. Небрежным жестом Ашамаэль приказал минотаврам покинуть зал. Недоумевающие взгляды устремились на мага. Тонкие губы Ашамаэля расплылись в улыбке. Невозмутимо он перевёл взгляд на дракона и похлопал
в ладони, словно подгоняя его к чему-то. В повисшей тишине никто ничего не успел понять, а вспышка магического света за окнами задержалась лишь на долю секунды.
        Зал заполнил фиолетовый свет. Несколько секунд поток тёмного пламени Скаррестинуора бился в стёкла окон, но рамы с треском разлетелись, и необузданное пламя ворвалось в тронный зал. Всё, что не сгорело сразу, сорвалось с места. В противоположную стену ударился огромный стол и трон короля. Взвились раскалённые осколки и искры уже настоящего пламени. Все лорды, полководцы и стражники, замершие на своих местах, не оставили о себе никакого напоминания - даже кости их сгорели, а на полу виднелось лишь плавленое железо, которое когда-то было оружием. Кайириана Сиралионского, который был недалеко от Ашамаэля, швырнуло вперёд. Сам же чернокнижник остался невозмутимо стоять на месте - волна воздуха лишь всколыхнула чёрный плащ и белые волосы. Поднимающегося на ноги короля тут же подхватил один из минотавров.
        - Правом, данным мне… мной, - издевательски произнёс падший эльф, - я объявляю себя новым королём Сиралиона. Кайириана Сиралионского - в темницу. Когда закончится война, я решу, что с ним делать.
        Ашамаэль повернулся к опешившему королю. Эльфийский монарх в мгновение ока потерял всё, и сейчас смотрел на когда-то знакомого ему Файона старшего на фоне обуглившегося и разрушенного тронного зала. На лице его застыла маска ненависти и презрения.
        - Я дал тебе шанс, Падаан. Но ты бросил свой народ… - тихо произнёс он. Увидев на губах колдуна лишь лёгкую полуулыбку, король вновь вспылил и хотел было кинуться на узурпатора, но сильные руки минотавра не позволили ему это сделать. - Ты погубил всё! Без короля Сиралион обречён!
        - Иирс! - позвал Ашамаэль, игнорируя сверженного правителя. - Иирс Нар! Подойди сюда и проводи своего бывшего короля в темницу, - и вновь вернувшееся было спокойствие Кайириана улетучилось. Медленно он повернулся к выходу из зала. Из всех сил стараясь сохранять хладнокровие, вошёл маршал. Он не смотрел на короля, его злой взор был устремлён на узурпатора.
        - У меня не было выбора… - тихо повторил гордый воин. Он поднял глаза на минотавра, который держал эльфийского монарха и молча кивнул головой, приказывая следовать за собой. И вот все покинули зал. Ашамаэль не собирался сейчас убивать Кайириана Сиралионского. Это было бы глупо, ибо тогда все оставшиеся полководцы вместе с Иирсом просто взбунтуются.

* * *
        - Жители Сиралиона! - Ашамаэль стоял на балконе королевского дворца, с которого обозревался плац, где обычно выстраивались солдаты. Сейчас здесь собрался весь народ Амаралан-анорда - он стоял за спинами эльфийских воинов. Из открытых дверей, ведущих в тронный зал, валил дым, как символ того, что король был свержен. Чернокнижник в развевающемся чёрном плаще с длинным посохом в руках находился на самом краю. - Король Кайириан Сиралиоснкий смещён! С этого дня я ваш король, и я приведу вас к победе над предателями! Я верну высших эльдар к величию и процветанию! Я поведу вас к победе!
        Но среди жителей стояла гробовая тишина. Эльфы просто не понимали, что происходит. В конце концов, напряжения добавлял Скаррестинуор, чёрной громадой возвышавшийся на крыше дворца. Его бело-алые глаза, казалось, заглядывали в душу каждого, а огромные чёрные крылья закрывали солнце. Ситуация же среди солдат, выстроившихся подле мирных жителей, была несколько иной. Все выжившие лорды, или заместители погибших, выстроили свои войска перед новым королём. И каждый эльфийский солдат отсалютовал новому повелителю, и гром эльфийских голосов, приветствующих чернокнижника, пролетел над городом. Древки копий синхронно ударили в мощёный камнем плац. Что ж, это могло значить либо то, что собравшиеся здесь лорды действительно разделили точку зрения нового короля, либо это была лишь лесть, дабы не попасть в опалу.
        Стоит также сказать о Таймириэль - жене свергнутого короля. Та не оказала никакого сопротивления и была сопровождена лично Ашамаэлем в ту же камеру, что и Кайириан. Когда оба супруга оказались под замком, Ашамаэль заколдовал практически всю тюрьму, и теперь ни один человек или эльф, не обладающий сильной магией, не смог бы освободить короля. Тюрьму же, кроме чар, теперь стерегли ещё и пять минотавров.
        Поскольку тронный зал был разрушен, коронация Ашамаэля и произнесение вассальных клятв происходили в зале для банкетов и пиров. Были сдвинуты столы, поставлен трон. Всё сияло золотом и серебром. Гвардейцы, облачённые в золотые - а не серебряные, как было раньше - чешуйчатые латы преклонили колени. Гордой походкой вошёл Ашамаэль, облачённый в свои бело-чёрные одежды - те, что когда-то дал Дартазаэль. Когда узурпатор гордо воссел на трон, вошли маршал Иирс Нар, являющийся ко всему прочему Хранителем Престола, а следом за ним - верховная жрица Альмис. Должен был быть ещё советник короля, представляющий мирное население королевства, но вышло, что советник, что был при Кайириане, погиб в огне дракона, а нового не выбрали. На престол узурпатора возвели только представитель армии и представительница церкви. Хотя многие офицеры и командиры были довольны такой переменой и воцарением того, кто без лишних терзаний прикончит, наконец, противника в его же логове, лица жрицы и маршала были мрачны. Церковь была против воцарения мага, а ко всему прочему, ещё и чернокнижника. Но падший эльф никому не оставил
выбора.
        Когда жрица и маршал встали по правую и левую руку от короля, падший эльф поднял глаза на эльфийку-жрицу Альмис.
        - Я прошу вас покончить с этим как можно быстрее. Насколько вы поняли, благословление Альмис мне ни к чему.
        - Да… Ваше Величество, - жрица недовольно поджала губы, смотря прямо перед собой. Началась коронация. В напряжённом молчании женщина покинула зал и вскоре вернулась с королевским венцом в руках. Высшие эльдар не придавали большого значения подобным знакам власти, поэтому корона представляла собой лишь серебряный венец, выполненный в виде переплетения лоз. Но он был далеко не так прост - единственный драгоценный камень в венце был магическим и обладал огромной мощью. Сейчас он сверкал ярко-золотым светом, так было при правлении Кайириана и являлось хорошим знаком. Сам же свергнутый король редко носил этот венец.
        Но то, что случилось дальше, стало, пожалуй, поистине историческим событием. Только не тем, которое воспевалось бы в песнях и упоминалось бы в сказках, а такое, о котором народ высших эльдар предпочтёт забыть навсегда, и даже в страшных легендах других народов событие этого дня будет упоминаться с крайней осторожностью.
        Верховная жрица Альмис торжественно поднесла королевский венец к трону. Сейчас, по эльфийскому обычаю, король должен встать с трона и преклонить колено. Но Ашамаэль этого не сделал, лишь слегка склонив голову, чтобы жрица смогла надеть корону. Молчание вокруг сделалось ещё более напряжённым. Щёки жрицы покраснели - несчастная эльфийка с трудом сдерживала гнев и вот-вот покраснеет полностью. Ашамаэль с удовольствием услышал, как скрежетали стальные перчатки Иирса слева от него. Маршал, чуть ли не скрипя зубами, напряжённо кивнул жрице. И тогда вестница Альмис протянула падшему эльфу венец - слишком велико было её отвращение, чтобы надеть его самостоятельно. Тогда тёмный маг с довольной улыбкой торжествующего зла сам взял корону в руки и водрузил на своё чело. И свет в зале потускнел. Среди гостей и дворян побежали испуганные выдохи и вскрики. Послышались гулкие удары - некоторые, особо слабонервные, теряли сознание. Даже среди солдат прошёл недовольный и испуганный ропот. Иирс Нар схватился за меч, все вокруг пришли в движение. Взоры, все до единого, были устремлены на венец и его нового
обладателя. Камень, оказавшийся на лбу падшего эльфа, мгновенно почернел и теперь лучился странным серым светом. Некогда серебряный венец тоже начал чернеть, а лозы обретали форму терновника и покрывались шипами.
        - Ты знал… Ты знал! - завопила жрица, которая, кажется, была больше всех перепугана жутким явлением. - Не существовало ещё такой чёрной души, которая могла бы превратить венец короля в венец терновый! Альмис покарает тебя!
        - Да? - с ядовитой улыбкой усмехнулся падший эльф, подавшись вперёд. - Тогда пусть сойдёт со своих небес прямо сейчас! - и голос тёмного мага звенящим эхом отразился от стен зала в повисшей вновь тишине. На его лице начинал проступать гнев, но тут взгляд его наткнулся на знакомое лицо в толпе собравшихся дворян. Маэлин. Сей же час чародей замолчал, наблюдая, как девушка бегом покидает зал. Шаги её стремительно удалялись. Тут же черты лица разгладились, и Ашамаэль устало откинулся на спинку трона. Он закрыл глаза и тихо произнёс:
        - Все прочь. Иирс Нар, приведи нового советника. Я хочу знать его хотя бы в лицо.
        - Её, мой король. Ваш новый советник - девушка, - сухо пояснил маршал и, чеканя шаг, вышел прочь.
        - Да мне плевать… - лишь бросил вслед чародей, открывая глаза. Тут же взгляд его вновь наполнился злостью. Он грозным взором окинул собравшихся, которые так и замерли, словно парализованные страхом. - Что встали, увальни?! Прочь, я сказал! Стража! Верховную жрицу - в темницу! Я казню эту тварь завтра утром.
        Вновь Ашамаэль закрыл глаза, слушая шорох спешных шагов. Когда дворяне покинули зал, послышалась тихая команда, и раздался марш гвардейцев - те тоже покидали зал. И вот вскоре тёмный маг оказался в тишине и одиночестве. Наступал вечер, и зал погружался во тьму. Магу было достаточно лишь мысли, чтобы холодный ветер затушил все свечи. Всё погрузилось в темноту, и в этой мгле на старом троне восседал новый король Сиралиона с терновым венцом на голове. Узкой рукой он прикрыл глаза. Губы скривила сардоническая усмешка. В таком состоянии Ашамаэль мог просидеть бы всю ночь, но всё же его прервали. Двери тихо отворились. Послышался тихий голос маршала:
        - Да, он всё ещё здесь. Может, мне остаться?
        - Нет, что ты, Иирс. Я уверена, что найду с Его Величеством общий язык, - отозвался приятный женский голос. Тут же, после секундного молчания, двери закрылись, и маг услышал удаляющиеся шаги воина. Вместо шагов советницы падший услышал лишь шорох ткани. Повисло, видимо, неловкое молчание. Девушка покашляла, привлекая к себе внимание.
        - Его Величеству не темно? - маг открыл глаза. Перед собой он увидел невысокий женский силуэт в пышном платье. Бледная рука потянулась к посоху, прислонённому к налокотнику. Как только тонкие пальцы сомкнулись на ледяном чёрном древке, белый кристалл запылал ровным серебристым светом, создав освещённый круг в десяток метров. Перед Ашамаэлем стояла невысокая эльфийка в действительно пышном - не по Сиралионскому стилю - платье. Её одежда, пожалуй, больше пошла бы благородной даме из какой-нибудь юго-западной страны - пышная юбка и рукава, открытые руки и плечи. Шёлковая тёмно-золотая ткань отражала от себя свет магического посоха. Фигура её чем-то напоминала человеческую: небольшой рост, пышные формы. Нет, вовсе не полная, даже, вполне справедливо сказать, стройная. Круглое миловидное личико, обрамлённое густыми вьющимися волосами редкого для эльфа медово-рыжего цвета. Пронзительные внимательные голубые глаза, пышные губы. Советница сделал реверанс. - Моё имя Шейлин, и я ваша советница, буду помогать вам в государственных делах. Господин Иирс был почему-то очень зол… Как ваше имя, мой король?
        - Ашамаэль, - сухо произнёс узурпатор, безразлично разглядывая новую советницу.
        - Какое странное имя… - задумалась Шейлин.
        - Скажи мне, Шейлин, - тихо начал Ашамаэль. - Ты знаешь, как я пришёл к власти?
        - Да, мой король. Вы сместили Кайириана Сиралионского этим днём. Почему вы спрашиваете?
        - Ты ненавидишь меня? Боишься? Может, ты думаешь, что я собираюсь разрушить Сиралион?
        - Нет, что вы! Мне и в голову прийти такого не могло. Как я могу ненавидеть своего короля?
        - Значит, нет?
        - Нет.
        - Почему?
        - Это моя работа, Ваше Величество. Тем более, госпожа жрица Альмис, хотя и была очень зла, говорила, что у вас действительно нет дурных помыслов. Лишь ваши методы заставляют всех вокруг нервничать.
        - Вот как? Это напыщенная курица так сказала? Хорошо, может быть и так, - король смотрел куда-то сквозь Шейлин, думая, какая же эта эльфийка всё-таки странная. Впрочем, может оно и к лучшему, раз советник не будет трястись в ужасе от одного вида своего короля.
        - Ещё она говорила, что сердце ваше черно, словно ночь. Что вы не сможете вернуться к свету.
        - Она права, - сухо заметил чернокнижник.
        - А я верю, что нет, - веско заметила Шейлин. - Просто вы не хотите возвращаться.
        Глава 3. Часть 3 «Я вернулся… Родной Сиралион»
        - Отправляйся на границы Сиралиона и уничтожай любого дроу, что встретится у тебя на пути, - наставлял Ашамаэль Скаррестинуора. Оба они находились на городской площади Амаралан-анорда. Над городом уже давно сгустилась ночь, и никого не было вокруг, да и днём тут всё пустовало из-за войны - эльфам не до торговли. - Но помни: высшие эльфы твои союзники. Ты должен показать им это как можно более чётко. Сейчас твоя задача - освободить границы страны.
        - Что делать с крепостями и бастионами? - прогудел огромный зверь. Казалось, он был чернее самой ночи, а лунный свет чётко выделял его силуэт, играя на чёрной чешуе. Он, словно огромное изваяние, высился над эльфийским городом, без сомнения, до смерти пугая полуночников, которым посчастливилось увидеть разговор короля тернового венка и легенды, которая обрела плоть. Даже Ашамаэль испытывал благоговейный трепет перед чёрным драконом, но на лице его была маска холодного спокойствия: он не мог позволить себе показать хоть какие-то эмоции Скаррестинуору.
        - Не уничтожай их без надобности. Я уверен, у тебя хватит могущества, чтобы загубить весь гарнизон, при этом не тронув ни камня, - тихо произнёс тёмный маг, крепче сжимая холодное древко посоха.
        - Почаще напоминай себе об этом, эльф! - прорычал великий дракон и взмахнул крыльями так, что тёмного мага чуть было не отбросило прочь волной воздуха. Даже стены домов вокруг напряжённо загудели, а листва на ближайших деревьях тревожно зашелестела, словно боясь покинуть свой дом раньше времени. И вот дракон, несмотря на свои габариты, плавно поднялся в воздух, сливаясь с ночью. Зверя выдавало лишь чистое звёздное небо. Когда Скаррестинуор улетел, узурпатор развернулся и направился обратно к дворцу.
        Странно, но падший эльф даже засмотрелся на это ночное необычайно ясное небо. Миллиарды звёзд яркими огнями рассыпались, словно на чёрной скатерти. Окутанные свечением странного тумана, собравшего в себе все мыслимые и немыслимые сочетания цветов радуги, они местами сливались в огромные светящиеся пятна, словно брызги белой краски. Казалось, что в эту ночь можно увидеть даже другие вселенные, целые галактики. Эту картину дополняли далёкие небесные тела, видные так же необычайно чётко. Тысячи магов и чародеев размышляли над загадками космоса, других миров и планет, и даже Ашамаэль, которого когда-то давно звали Падаан Файон, был в числе этих магов. Ему не были интересны странные мутации магических существ и магические камни, искусственно выведенные другими магами. Ему была интересна сама суть магии, её сердце, которое без сомнения крылось где-то там, за пределами неба, за пределами законов этого бренного мира, где люди и другие существа погрязли в своих бессмысленных дрязгах. Что греха таить, Ашамаэль и сам увяз по самые кончики ушей в этих несущественных проблемах. Хотя проблему целого народа,
народа высших эльдар, нельзя было назвать несущественной. Нависла угроза вымирания целой расы в этом мире, и тёмный маг не мог этого допустить. Ведь и падшему эльфу не чужды чувства. Возможно там, в звёздах, тоже кто-то живёт. Но сейчас об этом могли только гадать даже самые могущественные архимаги.
        Погружённый в свои далёкие от этих мест мысли, Ашамаэль даже не замечал происходящего вокруг. Засыпающий эльфийский город не хуже космоса поражал воображение даже живущих здесь. Среди пышных зарослей дубов и осин эльфийские дома смотрелись как нельзя более гармонично. Эти белоснежные серебряные арки и фонтаны среди густых рощ выглядели так, словно сам Создатель вырастил их среди деревьев. Даже в ночной темноте эти насыщенные яркие цвета были чётко видны невооружённым глазом, и Амаралан-анорд дышал серебром, изумрудом и золотом. Среди людей ходили легенды, что эти многоэтажные белоснежные дома, в которых жили высшие эльдар, монолитны и выращены прямо из земной тверди либо эльфийскими чародеями, либо самим Создателем. И неудивительно, ведь сиралионснкие архитекторы даже под угрозой смерти и вечных страданий ни за что не выдадут свои тайны.
        Ашамаэль сознался себе, что скучал. Скучал по Сиралиону эти долгие столетия путешествий по миру в поисках силы, бессмертия. И сейчас эти цели казались столь незначительными. Падший эльф, чья душа, казалось, заледенела безвозвратно - попытайся исправить, и та разлетится на миллион мелких осколков, оставив только пустоту - скучал по пышным тёмно-изумрудным кронам древних дубов, по густым теням ивовых зарослей и журчанию воды в белоснежных фонтанах. Скучал он и по осенним вечерам, когда листва пылала золотым и алым пожаром в лучах заходящегося солнца или скромно сверкала в свете рождающегося рассвета. И звук эльфийской арфы, лаская слух, разлетался по мощённым белым улицам. Но сейчас на эти улицы пришла война. Кровь, жестокость… Ашамаэль и сам был воплощением этого всего.
        На непослушных ногах тёмный колдун вошёл в один из эльфийских садов, и два стражника, что следили за порядком вокруг, приветственно склонили головы в округлых шлемах. Пребывая словно в прострации, Ашамаэль медленно опустился на резную скамью напротив широкого фонтана со статуей какой-то эльфийской принцессы с крупной почти плоской чащей в руках. Посох, прислонённый к скамье, медленно съехал и с глухим ударом упал на землю. Упершись локтями в колени и закрыв ладонями лицо, Ашамаэль медленно глубоко вдохнул. Никогда ничего не будет по-прежнему. Эльфы смотрят на своего нового короля как на хищника, опасного зверя, которого нужно уничтожить. Да и чего ждать по отношению к отрёкшемуся высшему эльдар? И их отношение не изменится даже после победы над империей Мортис.
        Услышав лёгкие шаги, тёмный маг поднял голову и увидел перед собой самое прекрасное существо, которое когда-либо видел в своей долгой жизни - Маэлин. Облачённая в белое платье, она была словно одета в лунный свет. Прекрасные золотистые волосы, словно лучи солнца, как всегда распущены - Маэлин не любила причёски. Это воспоминание вызвало у мага горькую улыбку. Он мог смотреть на неё бесконечно. Прекрасная эльфийка неуверенно замерла у входа в сад и после долго молчания наконец заговорила. Её прекрасный голос наполнил заледеневшую душу монарха теплотой:
        - Ты вернулся из-за меня?
        - Нет, - Ашамаэль не лгал. - Я вернулся сюда ради Сиралиона. Я просил тебя оставить меня. Если я буду рядом, ты будешь находиться в постоянной опасности, - хотя голос мага периодически срывался, падший эльф изо всех сил пытался сохранить холодный тон.
        - Я не боюсь. Но ты сильно изменился… Венец короля стал чёрным. Почему? - Маэлин неуверенно села рядом с королём на край скамьи.
        - Потому что душа моя пропиталась тьмой и покрылась льдом. Когда я приведу Сиралион к победе, я, скорее всего, вновь уйду. Навсегда.
        - Но сейчас ты не сможешь бегать от меня, Падаан. В конце концов, в те годы, пока я искала тебя, я тоже кое-чему научилась и могу постоять за себя, - стройные руки легли на плечи тёмного мага, и Ашамаэлю было действительно нечего сказать. Он не сможет вечно бегать не только от Маэлин, но и от самого себя.

* * *
        Хотя в небе вновь сияло солнце, над площадью перед дворцом повис могильный холод. Ветер завывал, словно взбесившись, резко цепляясь за одежду и волосы эльфов. Они собрались вокруг. Немногие. Совсем немногие решились взглянуть на обещанную казнь верховной жрицы, начало которой было положено спонтанно, рано утром.
        Они стояли на белом камне, в руках тёмного короля сверкал серебряный меч. Опечаленная женщина была в кандалах.
        - Если вы надеялись, что я не посмею, - громким голосом мрачно произнёс Ашамаэль. В воздухе загудел меч. - То вы ошибались! На пути к величию Сиралиона рука моя не дрогнет ни разу! Любой лживый жрец, выступивший против короля, будет казнён!
        - В чём же моя ложь, узурпатор? - жрица безразлично смотрела на тёмного короля.
        - Светом своей слабой богини вы ослепили народ, - в ответ произнёс падший эльф. - Бездумное сострадания расслабило всех вас! Но я искореню эту заразу…
        - Хочешь уподобить нас эти зверям, дроу?
        - Я разожгу огонь ненависти в сердцах моих сородичей, чтобы уничтожить этих тварей, - и, взяв вытянутый меч двумя руками, Ашамаэль беспощадным ударом обезглавил жрицу. Хлынула кровь, и голова её покатилась по белому камню, оставляя за собой алый узор. Эльфы в ужасе попятились, король поднял на публику суровый взгляд.
        - Стража! Убрать её прочь…

* * *
        Тронный зал королевского дворца заметно преобразился после реставрации, которая была довольно быстрой благодаря магическим умениям придворных чародеев. В середине августа он был оформлен в зимнем стиле. Круглые колонны были словно покрыты инеем, гладкий пол был выложен точно изо льда. На серебристых стенах между высокими окнами, чьи стёкла замысловато искажали свет, были вывешены знамёна Сиралиона разных эпох - существовала традиция у высших эльдар, что каждый новый правитель вносит какие-то свои изменения в королевский стяг. Как правило, эти изменения были незначительными. Знамя Кайириана было довольно незамысловатым: на сером полотне была изображена сияющая белая звезда. Не та, что была знаком Дартазаэля. У звезды эльфийского короля было пять длинных лучей и множество более коротких. Звезда была взята в круг из серебристых эльфийских письмён на древних наречиях - этот язык принадлежал ещё Единым Эльдар. Если перевести эти слова, то они означали присягу короля светлых эльфов своему народу. И сегодня Ашамаэль даст эту присягу после того, как лорды и полководцы присоединятся к нему, скрепив свои
слова клятвами.
        Чернокнижник гордо восседал на новом троне. Казалось, весь он был сделан из чистого льда и гордо, будто победоносно, сверкал в лучах солнца. Спинка трона, увенчанная длинными острыми зубцами, возвышалась примерно на четыре-пять метров, при том, что сам трон находился на метровом возвышении. Подлокотники были выполнены в форме изогнутых ветвей древних дубов, густо опутанных терновником. На прозрачном, почти серебряном, сидении с льдистым оттенком, словно тёмная длань, раскинулся чёрный плащ Ашамаэля. Падший эльф, конечно же, надел к присяге свой почерневший терновый венец с тёмным камнем во лбу, который продолжал мерцать серым светом ещё сильнее, чем при коронации. В худой руке мага был его знаменитый посох, который успел стать символом власти. Знамёна Кайириана Сиралионского и предыдущего короля висели ближе всего к ледяному трону, а за спиной короля теперь реял новый вымпел, изображённый на подчёркнуто более крупном полотне. На такой же серой ткани была изображена прежняя звезда, но эльфийские письмена теперь обрели чёрный цвет. А за звездой теперь был изображён посох Ашамаэля со сверкающим белым
камнем в навершии. Этот символ вызвал много возмущений среди придворных магов и церкви. Возможно, именно этот дерзкий шаг и стал предпоследней каплей в терпении эльфов. На присягу должны были явиться представители магических, церковных и военных гильдий. Но явились только представители военных фракций, пятая часть из которых была настроена вовсе не дружелюбно.
        Самоуверенный маг гордо восседал на троне. По правую руку от него стояла советница Шейлин, по левую - Иирс Нар, маршал Сиралиона, уже присягнувший новому королю. И вот началось. Первыми присягали лорды, которых было не столь много. Резкой походкой к королю подошёл эльф с вытянутым загорелым лицом, на котором читались презрение и ненависть. Могучая рука сжимала рукоять меча, висящего на поясе.
        - Я пришёл сюда лишь для того, чтобы сказать тебе, грязный узурпатор, что я и моя армия покидает Амаралан-анорд, - далее дворянин повернулся к своим товарищам. - Тем, кто согласен со мной, я также предлагаю покинуть город.
        Ашамаэль, слушая этого напыщенного дерзкого эльфа, лишь еле заметно улыбнулся, смотря словно куда-то мимо. Вдруг он неожиданно для окружающих поднялся на ноги, и бунтарь испуганно отпрянул, обнажив меч.
        - Убери меч. Не забывай, кто здесь король, - сухо осадил падший эльф, проходя мимо дерзкого лорда. - Послушайте меня внимательно, дворяне Сиралиона. В ваших руках огромные армии, а вместе с ними и судьбы вашего народа. Может быть, вы привыкли, когда решают за вас. Я же никого удерживать не собираюсь - идите прочь хоть все, мне плевать! Но задумайтесь, на что обрекаете ваших матерей и отцов.
        - Мирные жители тоже могут уйти с нами! - резонно заметил бунтарь, но тут же спесь его сбил циничный смех падшего эльфа. Он открыто смеялся своему вассалу в лицо.
        - Великолепно! Я думаю, все они хотят жить и сбежать от меня. Забирай их.
        - Мой король? - теперь опешила даже Шейлин. Советница, видно, решила, что монарх сошёл с ума. Но тёмный маг знал, что делал. Тут даже не было надобности применять магию, хотя в его силах было прямо здесь и сейчас подчинить этих эльфов своей воле. Сделать их беспрекословно преданным. И почему Ашамаэль не поступил именно так - ведь это в его репертуаре, - было известно только самому Ашамаэлю. Скорее всего, падший эльф действительно желал блага своему народу.
        - Но остановись хотя бы на минуту и пораскинь мозгами. Ты хочешь всех их вывести из окружения армий империи Мортис? Порознь противостоять бесчисленным легионам убийц? - каменно спокойным был лик узурпатора, но голос его сквозил презрением. - Сражаться с врагом, пока за вашими спинами в ужасе трясутся дети и женщины? Ступай и погуби свой народ. Или же внемли моему совету и возьми свою волю в кулак! - маг резко взмахнул рукой, тонкие пальцы сжались. - Будь мужчиной, в конце концов, что тебе важнее: какие-то жалкие принципы и личная неприязнь, или верность народу? Помните, вы все, вы давали клятву не только королю, но и народу! - вновь чернокнижнки экспрессивно взмахнул рукой, как бы указывая на всех мирных жителей за стенами дворца. - Вы обязывались защищать не только короля…
        «Но даже с этим вы не справились…»
        - …но и мирных жителей. Если для вас хоть что-то значат эти клятвы, вы останетесь, по крайней мере, до тех пор, пока не кончится война. А кончится она, я вам обещаю, скоро. Но если для кого-то из вас клятва верности - лишь слова, того я не держу. Мне не нужны такие вассалы, - после этой пламенной речи король резко развернулся и вновь взошёл на трон. Тот эльф, что выступал против нового короля, побелел от гнева. Резким жестом он загнал свой меч в пол между плит, этим самым указывая на свой отказ подчиняться. Развернувшись, мятежник гордо удалился из тронного зала, гневно хлопнув дверями. Следом устремилось ещё двое-трое молодых лордов. Но многие остались и преклонили колени перед Ашамаэлем.
        - Браво, мой король, - шепнула советница. - Я была уверена, что вы справитесь.
        - Довольно лжи, - недовольно скривив губы, отмахнулся король. - Ты наверняка считаешь так же, как и все они.
        По традиции, после того, как вассал давал клятву, король касался его своим мечом. Только вот у нынешнего короля меча не было, и поэтому ритуал проводился посохом, и ни один из эльфов не сдержал дрожи от прикосновения ледяной стали.
        А на площади перед дворцом ждали мирные жители, вновь собранные для последнего торжества - клятвы верности от короля. Все они ожидали многого. Кто-то считал, что Ашамаэль даже не выйдет, а некоторые думали, что новый королём вновь произнесёт пафосную речь с балкона, именно там король обычно и произносил клятву. Многие в ужасе замерли, помня утреннюю казнь. Но и тут падший эльф поразил всех, взбудоражив массы - только так он и мог сейчас удерживаться на троне, поражая воображение подданных и ломая систему.
        Когда церемония в тронном зале закончилась, стражи распахнули двери на балкон, но Ашамаэль быстро поднялся с трона и направился к выходу - столь стремительно, что никто даже слова сказать не успел. Повисло неловкое молчание, как в зале, так и на площади. Но вдруг золотые двери дворца распахнулись, и толпа испуганно ахнула, увидев на пороге своего короля. На лице того застыла холодная маска решительности. Тёмный чародей швырнул в сторону свой посох, и тот с пронзительным звоном ударился о каменную мостовую, вновь вызвав испуганные вскрики публики. Когда чёрная сталь коснулась камня, по площади словно прошёл резонанс от далёких ударов копыт огромного коня. Высшие эльдар испуганно расступились, когда падший эльф быстрым, несвойственно ему резким шагом вошёл прямо в толпу. Так же резко он встал на колено и снял с беловолосой головы чёрный терновый венец с не менее чёрным камнем во лбу. Вытянув бледные руки с короной перед собой, Ашамаэль резким громким голосом заговорил:
        - Я, высший эльдар, некогда Падаан Файон, верный слуга Кайириана Сиралионского, а ныне же падший эльдар, отрёкшийся от Света, Ашамаэль, король сиралионских земель и народа Сиралиона, клянусь вам, эльфы, своей душой, своим телом, честью и всем тем, что дорого мне, клянусь вам в верности. Я даю вам слово, что приведу народ высших эльдар к славе и процветанию, даю слово победить любого врага, который выступит против нас. Альмис свидетель - слова мои искренни и честны. Сиралион будет процветать! Даю вам слово отдать свою жизнь и душу за свой народ. Эльфы, вы принимаете клятву своего короля? - Ашамаэль, чей голос с каждым словом становился всё более отрывистым и хриплым, поднял светящиеся оранжевым светом глаза на поражённых жителей Амаралан-анорда. И те, словно по чьему-то приказу, опустились на колени и склонили головы пред новым королём. Так Ашамаэль наконец стал полноправным правителем Сиралиона.

* * *
        Хотя эльфийские маги и остались, они так и не присягнули новому королю, а Старший Магистр заявил, что верен по-прежнему Кайириану Сиралионскому. Так же говорили и представители церкви. Но Ашамаэль считал большой удачей уже то, что большая часть дворян и лордов вняли голосу разума и уже готовили свои армии. Под белоснежными стенами Амаралан-анорда раскинулись эльфийские военные лагеря, в свободных городах шёл активный набор новобранцев. Также Ашамаэль от маршала услышал о неком «рыцарстве Сиралиона», что зародилось относительно недавно. Могучие эльфийские воины, закованные в тяжёлые латы, которыми обычно никто из эльдар не пользовался. Главная проблема заключалась в том, что замки эльфийских рыцарей располагались на захваченных дроу землях и находились в осаде, хотя туда уже был тайно отправлен посланник. И эльфийский король уже сформировал план. Когда затишье закончится и вновь начнутся сражения, а Ашамаэль поведёт эльфийское воинство навстречу Верховной Жрице Ллос, вынудив её сражаться там, где находятся рыцари Сиралиона, последние выступят из своих бастионов и нанесут неожиданный удар по флангам
и тылу. Конечно, это если всё пройдёт идеально гладко - тёмные эльфы не дураки и наверняка что-то заподозрят. Хотя, вполне возможно, Жрица убеждена, что нового короля никто, кроме простых солдат, не поддержит. И тогда это будет её последняя ошибка.
        Всё чаще приходили новости с границ о победах Скаррестинуора, и уже вторая армия была обращена в бегство. Тёмные эльфы вновь пришли в движение, стремясь как можно сильнее сократить Сиралиоснкие границы. Пылали прекрасные города высших эльдар, гибли эльфы на полях брани, и Ашамаэль понимал, что действовать нужно как можно быстрее. Он бросит вызов Жрице и победит. Сомнениям не должно быть места в тёмной душе короля высших эльдар.

* * *
        Начинало казаться, что отношения Ашамаэля и Маэлин действительно возобновились, причём с той же силой и теплотой, как и несколько веков назад. Но на этот раз втайне от всех. Возможно, только Шейлин знала о любви короля. Казалось, она знала абсолютно всё.
        Его руки нежно обнимали эльфийскую девушку, на лицах обоих застыло умиротворённое выражение спокойствия и одухотворения. Они находились в тронном зале, куда без дозволения короля мало кто рисковал входить. Оба они стояли у высокого широкого окна, рама которого была выполнена в виде замысловатых фигур, изображающих, судя по всему, какое-то победное сражение сиралиоснких эльфов. Окно это, впрочем, почти не было видно со стороны дверей, ибо его загораживали трон и стяг Ашамаэля.
        Когда маг наклонился, чтобы поцеловать Маэлин, странное ощущение заставило его замереть. Магия. Тёмная. У самых дверей зала. Тут же маг услышал, как те резко распахнулись, послышались шаги. Бледное лицо исказил гнев, глаза зло полыхнули, от чего эльфийка испуганно охнула.
        - Оставь нас, - тихо произнёс Ашамаэль, отправляя Маэлин к запасному выходу, который был расположен недалеко от заднего окна зала. Убедившись, что девушка ушла, тёмный маг стремительно направился к своему трону. Когда он вышел из-за высокой ледяной спинки, то увидел, как в распахнувшиеся двери вошла высокая худощавая девушка с чёрной копной вьющихся волос. Лицо её было смутно знакомо падшему эльфу. Следом за ней - десять человек, чьи тела утопали в бесконечных складках чёрных балахонов, а лица были скрыты капюшонами. Женщина пошла прямо к королю, остальные же маги разошлись в разные стороны - это говорило опытному чернокнижнику о том, что гости намерены, или готовы, сражаться. Маги никогда не вступают в бой плотным строем, если только не читают какое-то мощное защитное заклинание.
        Ашамаэль, не сводя глаз с магини, медленно уселся на трон и закинул ногу на ногу, принимая довольно свободную позу, в которой ни один король, уважающий своего гостя, не будет принимать посетителя. Женщина остановилась в двух метрах от возвышения, на котором стоял трон. Она молча смотрела на узурпатора, словно оценивая его, и молчание несколько затянулось. Но тишину прервал звук вновь открывающихся дверей и в тронный зал заглянул молодой эльф.
        - Ваше В-в-ве-еличество… - начал он, но до конца не договорил и в ужасе замер. Видимо, он хотел сообщить новость о гостях, и ожидания короля оправдались. - К вам пришли… - в голове бедняги не укладывалось, как это гости оказались тут раньше него.
        - Сгинь, - сухо бросил маг посланцу, и тот с явным облегчением скрылся за дверями. Недовольный взгляд тут же перешёл на колдунью. Он вспомнил, кто она такая. Сакфир. Колдунья, возомнившая себя великим чернокнижником. Единожды она уже пыталась завербовать Ашамаэля и получила отказ.
        - Сакфир, ты пришла, чтобы я повторил тебе то, что сказал в прошлый раз? - сухо произнёс чародей, вспоминая, что при прошлой встрече оскорбил главу Длани при всём совете.
        - В этом нет нужды, эльф, - ответила колдунья, явно напрягаясь под пристальным взором падшего эльфа. О да, она ощутила, насколько стал сильнее Ашамаэль.
        - О, я вижу, тебе страшно. Быть может, мне прикончить тебя на месте? - на бледном лице короля появилось издевательское выражение, смешивающееся с ехидной полуулыбкой. Ашамаэль еле заметно подался вперёд, опираясь на чёрный посох. - Или позвать стражу, чтобы завтра глава Длани горела на костре?
        - Ты не посмеешь, - прошипел Сакфира, тоже воинственно подавшись вперёд. - При мне весь Совет Длани! Нашей силы хватит, чтобы разнести твой дворец до основания!
        - А мне хватит силы заставить всех вас биться в вечной агонии, - пугающе мягко произнёс Ашамаэль, резко поднявшись с трона. В несколько шагов он пересёк небольшое расстояние между троном и Сакфир. Оба они были примерно равны по росту, хотя беловолосый и был почти на голову выше. Холодные пальцы чародея с силой сомкнулись на горле и подбородке колдуньи, воздух вокруг загудел. Ашамаэль поднял голову Сакфир так, чтобы та могла смотреть прямо в пылающие глаза. - Так объясни же мне, тупая женщина, зачем ты вилась ко мне? Неужели твоей тупости хватит на то, чтобы вновь приказать мне явиться на Совет? Что ж, скажи это! И я размажу тебя по стенам этого зала!
        - Я пришла не за этим, - прохрипела ведьма, вцепившись в ледяное запястье мага в попытке высвободить себя из стальной хватки. - Я хотела предложить… Союз!
        - Ха! - падший эльф отшвырнул от себя Сакфир, и та, потирая горло, хмуро уставилась на мага. В её злом взгляде явно читалось чувство оскорблённого достоинства. Снова. Но если она могла - а так оно и было - воплотить свои угрозы в жизнь, то почему медлила? Теперь настала очередь Ашамаэля в напряжении искать подвох. Правда, у чернокнижника самообладания хватило, чтобы не показать своего страха. - Проваливай, Сакфир. Высшие эльдар никогда не станут якшаться с Дланью, даже если это будет стоить им жизни!
        - Но ты-то связался, - с насмешкой бросила Сакфир. - Или ты не высший эльдар?
        - Проваливай! - рявкнул Ашамаэль, и стёкла в окнах задребезжали, словно от удара. Колдунья испуганно попятилась, но взгляд её на мгновение устремился куда-то за трон, а глаза её сузились.
        Девушка взмахнула рукой, тут же все пришедшие маги обратились в потоки Тьмы и устремились прочь, оставив мага наедине со своими тревожными мыслями. Она получила отказ и ушла. Так просто. Сакфир была слишком упорной женщиной, чтобы просто так отступить. Ашамаэль тревожно оглянулся туда, куда недавно смотрела Сакфир. Нет, Маэлин видеть она не могла. Она не посмеет…
        Глава 3. Часть 4 «Трудно быть богом»
        Из распахнутых остекленевших глаз Создателя ручьями лились слёзы. Даже пребывая в коме, он видел всё, что происходило в мире: кровь, насилие, убийства, предательства и войны. Он смотрел на это без единой возможности даже отвести взгляд, без шанса помочь своим детям, которые сражались теперь не только между собой, но и с порождениями тьмы. Силы Творца были столь ничтожны, столь малы пред грядущей Тьмой. И от осознания своего бессилия проливал слёзы Создатель, больно было ему видеть страдания своих творений и не иметь возможности хотя бы отозваться на молитвы, что сыпались, словно соль на открытую рану: «Помоги нам, Создатель! Спаси нас, Творец!». Но всё тщетно. Никто не придёт на помощь, если даже бог бессилен спасти хотя бы себя. Но всё же Всесветлейший не был мёртв: в душе его по-прежнему пылала искра надежды, и он, как мог, оказывал помощью своим детям.
        С бесконечной скорбью на лице пред своим отцом стоял Вестальд, молясь неизвестным силам за жизнь своего творца. Он смотрел, как крупные капли слёз стекают по морщинистому лицу и пропадают в густой седой бороде. В душе древнего серафима пылал всепожирающий огонь - он желал мести, но лишь запрет Отца мешал ему покинуть чертог и спуститься на землю, чтобы прогнать мрак.

* * *
        Культ Ваалинара вновь пробудился, и одержимые воины во главе с мрачным стрелком по имени Таланис вновь вышли из ворот Ирдии. Ирдия к этому времени заметно преобразилась: камни её почернели, стены выросли вдвое, ворота стали почти неприступными для простой армии, ибо вылиты были из стали, украшенной символами Ада и смерти. На высоких и мрачных зубцах крепости были выставлены стальные пики, украшенные черепами и головами. Реяло с гулом знамя Ваалинара. Крики ворон не покидали мрачную твердыню, а улицы давно были пусты, дома мирных жителей постепенно превращались в бараки для одержимых.
        Так вышло, что поблизости была лишь Талания и множество людских стран вокруг неё. Сначала легион демона выбрал тактику, которой пользовался Ашамаэль: Таланис повёл своих воинов единым легионом, завоёвывая всё, что вставало на пути. Но было отличие - бастионы не превращались в руины, а захватывались и даже обзаводились новыми гарнизонами. И, конечно же, люди на сей раз оказали более достойное сопротивление, позабыв на этот раз про угрозу дроу и сражаясь с врагом в полную силу. Поскольку Талания была велика, а Культ долгое время копил силы, мощь обоих сторон была огромна, бои могли продолжаться долгое время.
        Но Таланис разделил свой легион, когда король выслал ему навстречу свою армию, надеясь, что наместник Ваалинара повторит тактику Ашамаэля. Стоило человеческой армии покинуть Таланию, воинство одержимых разделилось, сея хаос в стране, а мощная армия встретила лишь небольшой отряд кавалерии. Таким образом, Таланис, уверенно утвердившись на границах Талании, начал войну на износ, пытаясь разбить людей в длительной схватке. Ко всему прочему, в войне приняли участие и сами демоны - Ваалинар наконец-то смог выслать поддержку из Преисподней. Орды бесов и низших тварей заполонили сожжённые деревни, помогая в бою одержимым воинам.
        Не стоило отрицать, что исчадия Ада подгадали правильный момент для атаки - в правительственных верхах Республики звенит напряжение и вот-вот разразится конфликт, ибо Алан Таланийский пожелал захватить всю власть над страной, подмяв под себя дворянство. Но, к сожалению, поддержки военных и церкви - последняя наконец оставила свой нейтралитет и открыто высказала свою позицию - королю не хватало, чтобы победить огромного коррумпированного зверя. Но монарху в скором времени пришла помощь извне: малые страны наконец-то одумались и стали искать защиты у гиганта-Талании. В кратчайшие сроки земли Республики увеличились в полтора раза, а бывшие короли, ставшие вассалами, частично поддерживали своего нового сюзерена - Алана Таланийского. Как было сказано, ситуация накалялась, и уже доходило до открытых столкновений: многие дворяне имели свои войска, хотя и не идущие в сравнение с королевскими. Впрочем, король Алан собирался про помощи церкви провернуть нечто крупное, что навсегда изменило бы судьбу Талании.

* * *
        Безумие войн коснулось и северных эльфов. С того дня, как Ашамаэль в бою победил главного старейшину, власть у древнего народа сменилась, к ней пришёл воин, завоеватель. И тогда мирный народ начал готовиться к войне. Считалось, что северные народы просто прорвут осаду дроу, но всё зашло намного дальше, тем более что войска тёмных эльфов медленно покидали эти неблагодарные, холодные края.
        И вот таинственный народ выступил в поход. Снежные леса обагрились кровью. Империя Мортис, поняв, что война здесь не стоит таких потерь, отступила, оставив северных эльфов победителями. Верховная Жрица рассчитывала, что гордый народ останется в своих горах, но прав был единственный падший эльф - грядёт время перемен. Ледяные эльдар покинули родину, своей крупной армией устремившись на ближайшие человеческие страны. Но были и другие племена ледяных эльфов, и они тоже присоединились к воинствующему вождю. Таким образом, предгорья Ледяной Гряды заполонили горные эльдар, с войной идущие на людей. Впрочем, далеко продвигаться они не решались, а у местных стран пока хватало сил, чтобы сдерживать неожиданных захватчиков. Но если эльфы смогут прорваться, у Талании будут неприятности не только в виде демонов. Впрочем, тогда и культу Ваалинара придётся противостоять второму врагу.

* * *
        Тарис же тёмные эльфы почти покинули, являясь туда лишь для того, чтобы забрать произведённые там товар и провизию, а Сиралион пока не предпринимал попыток отбить людской город - было не до того. Как ни странно, наместником захваченного города стал Дартан, хотя дроу он не являлся. Чернокнижник преследовал свои цели: только он знал, что под городом находится древнее святилище Дартазаэля, созданное культистами ещё до пленения бога безумия. А поскольку Дартан намеревался получить благословление тёмного бога, что вот-вот вырвется в мир живых, то его целью с самого начала было святилище. И сейчас он работал над тем, как активировать его и при этом не привлечь внимания дроу. Конечно же, о работе Дартана знала Сакфир, ведь именно по её наводке действовал маг. И амбициозный человек имел все шансы освободить Дартазаэля.

* * *
        Севернее от королевского дворца в Амаралан-анорде находилась башня магов. Она была высечена из цельной скалы древними колдунами и величественно возвышалась над всем городом, служа своеобразным ориентиром. Камень башни имел золотистый оттенок, парапеты её были украшены стальными и каменными статуями, на ветру колыхались знамёна магов. Сооружение колдунов на протяжении всей своей длины имело одинаковую ширину и идеально округлую форму, которую нарушали только замысловатые балконы и пристройки, некоторые из которых и вовсе не поддавались законам физики - без магии подобные строения давно бы рухнули.
        И сегодня башню колдунов посетил нежданный гость - маг тьмы явился в обитель светлой магии. Резные дубовые двери с грохотом распахнулись лишь по мановению руки Ашамаэля, послушники и маги отпрянули прочь. От мага тьмы веяло смертью и холодом, и даже растения вокруг несколько увяли, а свет померк. Не обронив ни слова, король двинулся вперёд, и никто из магов не решился перечить ему. Старший магистр мог, но его сейчас не было в башне. Конечно, узурпатор мог быть более вежливым со своими сородичами, но они сами выбрали свою судьбу, отказавшись от присяги, но при этом оставаясь в городе и во всю глотку крича, что верны только Кайириану Сиралиоснкому. От ног падшего эльфа на мраморном полу оставались чёрные, покрывшиеся инеем следы - вся сущность светлой башни противилась могучему тёмному чародею. А стук древка чёрного посоха грохочущим эхом проносился по светлым залам. Но маг лишь насмехался над этими жалкими попытками защититься, тем более что башня ему и не нужна была, путь мага лежал на самую вершину, где ветра всегда сильны как никогда.
        Ашамаэль прошёл по мраморным помещениям обители эльфийских магов, где всё дышало сдержанной грацией и простотой. Здесь обитали послушники, поэтому белые и золотые стены не пестрили украшениями и драгоценностями. Даже светильники были обычные. Но чем выше поднимался колдун по винтовым лестницам, тем более пышным становился антураж помещений. Колонны из драгоценных камней в форме странных существ и могучих магов прошлого. Чудесные гобелены и статуи буквально вели повествование об истории самой башни и об Амаралан-анорде. Золотые залы освещали магические светильники разных цветов. Последние же этажи буквально дышали магией, и богатые гобелены там приходили в движение, ведя свои повествования даже о тех временах, которых не сохранилось в письменных источниках. Но когда маг, овеянный холодом и тьмой, проходил мимо, эти прекрасные изображения меркли.
        Звуки шагов и стук посоха стихли, заставив всю башню замереть в страшном ожидании. Распахнулись узкие высокие двери, и эльф вышел на широкую площадку, находящуюся почти у самой вершины башни. Пел, беснуясь, ветер; он тут же подхватив свободную одежду чародея, вздыбив её, словно огромные крылья. И Ашамаэль, остановившись у самого края, громким, подобно треску молнии, голосом, закричал:
        - Велетситгор! Я, Ашамаэль, тот, которому клялся ты в верности, призываю тебя! Явись ко мне, король грифонов, приди на мой зов! Настало время выполнить свою клятву! - падший эльф применил не только узы клятвы, но и магию, так, чтобы могучие ветра донесли глас колдуна до самых вершин гор Андатари, где находился Небесный Трон страны грифонов. И их король непременно придёт на зов. Тогда грифоны вернутся в мир, но будет это заслугой не Кайириана Сиралионского или «великих магов», а одного лишь Ашамаэля. Теперь оставалось лишь ждать, и ждать не столь долго: грифоны в скорости полёта опережают даже драконов.
        Тёмный колдун стоял у самого края, смотря на плотные облака на горизонте, в который медленно уходило пылающее закатное солнце, окрашивая небеса в золотые, оранжевые и кроваво-красные цвета, образуя завораживающую палитру, которую можно было узреть в полной мере только отсюда. В ушах свистел порывистый ветер, чёрный плащ, словно крылья, вился за спиной колдуна. И вот на горизонте показались силуэты крылатых зверей - целая стая грифонов летела на зов. И на земле уже наверняка заметили это - при этой мысли маг не сдержал ехидной ухмылки, представляя, сколько суеты поднимут эльфы.
        Когда Велетситгор взмахнул огромными крыльями уже перед самым балконом, колдун сделал несколько шагов назад. Гордый зверь в окружении своих подданных приземлился перед падшим эльфом, сразу же встав боком к нему, таким образом показывая свою оценивающую позицию.
        - Зачем ты позвал меня, падший? - звериные глаза вопросительно уставились на Ашамаэля. Ещё с десяток грифонов медленно окружали чернокнижника.
        - Ты помнишь о своей клятве, король грифонов? - холодно вопрошал чародей.
        - Я клялся Падаану Файону, слуге Кайириана Сиралионского. Ты - не он, - резко ответил грифон. - Ты пал, эльф!
        - И что же, ты нарушишь слово? - маг тьмы был невозмутим, как и следовало быть в общении с этими гордыми существами - любой резкий тон мог быть воспринят, как агрессия. Хотя грифоны и знали, что даже эльфы не всегда контролируют себя, всё же Ашамаэль желал добиться успеха.
        - Я никогда не нарушаю слово! - клюв Велетситгора зло щёлкнул.
        - Тогда служи мне! Не во славу Бездне, но во имя народа Сиралиона! Эльфы нуждаются в поддержке грифонов.
        - Ни за что я не стану служить чернокнижнику! Я отплатил за спасение, довольно!
        - Сейчас ты отказываешься служить перворожденным, а не мне! Ты клятвопреступник, - хотя маг и осуждал короля грифонов, тон его был холоден и спокоен, а на лице - ни одной эмоции, кроме холодной надменности. Велетстгор замер, кольцо сужалось. Соколиная голова опустилась.
        - Довольно! С сегодняшнего дня грифоны - союзники высших эльдар. Настало время вернуться. Но запомни, падший: я не подчиняюсь тебе! - с этими словами все грифоны, словно по команде, взмыли в небо. Ашамаэль, поражённый таким быстрым согласием и не менее быстрым уходом, озадаченно смотрел вслед улетающим грифонам. Впрочем, ответ пришёл быстро - двери с грохотом распахнулись, и Ашамаэль увидел фигуру Старшего Магистра в проходе. Он был облачён в бело-синий с лазурной росписью балахон, сшитый в стиле эльфийских магов - пышно, вычурно, много ткани. Его аристократичное узкое лицо было искажено злостью, каштановые волосы, забранные в свободный хвост, растрепались - очевидно, магистр спешил.
        - Как ты посмел?! - рявкнул он, приближаясь к Ашамаэлю. В руке его сверкал золотой магический жезл с алым камнем в навершии. Что ж, чернокнижник был удивлён: он не заметил приближения магистра, ибо тот был вынужден идти пешком, ведь внутри магической башни невозможна телепортация.
        - Я твой король, маг, даже если ты не приносил клятву верности, - холодно произнёс падший эльф, поворачиваясь к магистру.
        - Ты тёмный маг, и ты не имел права осквернять башню, - процедил сквозь зубы магистр, грозно смотря на короля. Они были практически равны в росте и телосложении.
        - И кто же мне запретит? Ты? Или архимаг? - в голосе Ашамаэля зазвенел лёд. - А может, сам Создатель сойдёт сюда? - с желчью в голосе добавил колдун.
        - Как ты смеешь, - лицо магистра побагровело от злости. - Ты мне не король! Узурпатор!
        - Так оспорь моё право!
        - Умри! - И два могучих чародея схлестнулись в бою, словно это было уже предрешено.
        Доселе Ашамаэль не встречал в бою таких сильных магов - многие его сражения с подобными ему были похожи скорее на избиение. Но Старший Магистр был силён. Тьма и чистая энергия столкнулись посреди просторного балкона, подняв мощную волну, от которой содрогнулись даже стены башни. Небо в этом месте окрасило удивительное сочетание синих, белых, чёрных и серых цветов, словно сам Творец разлил краски в этом месте. Оглушительный грохот разлетелся над Амаралан-анордом. Потом во тьму вплелись блестящие серебряные линии - Ашамаэль подключил стихию льда, а тёмно-синие потоки теперь отсвечивали огненно-оранжевым. Вышло так, что магистр и чернокнижник оказались приверженцами двух противоположных стихий. Затрещал лёд, завыл огонь, образуя вокруг безумные вспышки стихийной силы, но ни один из магов не собирался уступать. Что подтолкнуло магистра на такое безумие? Не мог предположить даже сам Ашамаэль. Возможно, сиралионский маг и так собирался поднять мятеж, но по ошибке решил, что узурпатор его раскусил.
        Силы обоих противников таяли на глазах. Руки чернокнижника начинали чернеть, словно от сильных ожогов. В пол били молнии и огненные столбы. К Ашамаэлю приходило осознание, что в честной схватке он вряд ли выйдет победителем, поэтому он поступил нетипично для магической дуэли. Сохраняя напор, Ашамаэль начал приближаться к магистру. Сиралионский маг какое-то время не обращал на это внимания, а обнаружил подвох только тогда, когда стык тьмы и энергии приблизился к нему почти вплотную. Тогда-то на лице благородного эльфа отразился явный страх, а на искажённом болью лике Ашамаэля заиграло торжество. Магическая буря начинала стихать, но от этого становилась не менее смертоносной. И вот чернокнижник почти в упор приблизился к своему врагу. Взмахнув рукой, он разорвал оба заклинания, направив столбы тьмы и энергии в небо. Зазвенел чёрный посох, на лице мага появилось безысходное осознание своей смерти, и тот ещё до удара закрыл глаза. Чёрное древко насквозь пронзило горло магистра, во все стороны хлынула кровь, забрызгав при этом лицо, руки по локоть и грудь Ашамаэля. Эльф, не издав ни звука, осел на
землю, и всё закончилось. Впрочем, дуэль двух великих магов оставила после себя чёрную с белыми прожилками воронку в небе над башней. Она была небольшой, но долго ещё будет порочить красоту Амаралан-анорда и беспокоить души высших эльдар. Если те, конечно, выживут в кровавой войне.
        Ашамаэль же опасно покачнулся и тяжело опёрся на посох, чувствуя неимоверное опустошение и слабость. Конечно, он по-прежнему был опасен и способен защищаться, но всё же стал уязвим как никогда.
        - Интересно, хватит ли духу этим соплякам попытаться меня прикончить? - ухмыльнулся про себя Ашамаэль, рассматривая почерневшие пальцы, которые ещё и были испачканы кровью. Кожу беспощадно жгло. Таковы были последствия тёмной магии, да ещё и не самые страшные. Утерев струю крови с уголков губ, колдун перешагнул обагрённый труп и направился к дверям, но навстречу ему уже вывалилась толпа магов, которые тут же в испуге замерли, увидев своего магистра убитым. Король резко остановился, тяжело опираясь на посох двумя руками. Встав немного боком к магам, он склонил голову, но всё же не отвёл взгляда от эльфов.
        - Что здесь произошло? - с вызовом спросил один из магов.
        - Ваш магистр предал престол Сиралиона. За это он был казнён, хотя и оказал сопротивление. У кого-то есть вопросы? - падший эльф резко поднял голову, грозно сверкнув глазами.
        - Но… Как? - некогда дерзкий эльф испуганно попятился. У этих адептов и экспертов магии факт смерти могущественного магистра от рук всего лишь одного чернокнижника вызывал, очевидно, неприкрытый ужас. Они только сейчас начинали понимать, с кем имеют дело. Оно и к лучшему, значит, стоит ожидать повиновения.
        - Поскольку я новым магистром стать не могу, - Ашамаэль как можно увереннее двинулся вперёд, стараясь не показать свою слабость, хотя лицо его осунулось и до сих пор было искажено от боли, а походка была шаркающей - ноги буквально налились свинцом. - Я предлагаю вам отправить кого-нибудь к архимагу и сообщить об этой трагедии. Ах да, моё имя называть не нужно. Скажите, что магистр погиб при каком-нибудь эксперименте. Что вы на меня так смотрите? Мне ли учить вас лгать! - чернокнижник хрипло рассмеялся. С самодовольной холодной улыбкой на губах чародей прошёл сквозь толпу магов, эльфы почтительно расступались. Возможно, они даже присягнут всё-таки на верность узурпатору.
        Так оно и случилось. В час, когда вновь прибыли грифоны, дабы заключит договор, прибыла и группа магов, таким образом став свидетелем одного из величайших событий этого столетия - возвращения древних, могучих существ. Даже минотавры, теперь стоящие на страже тронного зала, наводили не столь много страху, как грифоны.
        В связи со странным визитом Сакфир, Ашамаэль решил приставить стражу к Маэлин, и сделал он это со всей своей возможной эффективностью - были выбраны одни из довольно сильных экспертов магии и десяток гвардейцев Антан-Тир. Все эти эльфы, в силу того, что король никому из них не доверял, были связаны мощными узами иллюзий и обмана, таким образом Ашамаэль исключал предательство, а если кто-нибудь попытался бы разорвать узы, то он сразу об этом узнает. Маэлин, конечно же, была обеспокоена таким вниманием, но король, как мог, успокоил эльфийку, солгав, что такова нужда в грядущей войне.
        И, наконец, близился великий день, которого так ждал Ашамаэль. Армия Жрицы Ллос вновь выступает в поход. Дроу без устали шагают днём и ночью, обходя все крепости и бастионы и своими размерами отпугивая любого противника. Впрочем, иллюзию отступления приказал создать Ашамаэль, ибо если бы не его приказ, то эльфы любой ценой пытались бы сдержать натиск врага. Легион тёмных эльфов надвигался на Амаралан-анорд, тогда Ашамаэль приказал мобилизовать свои войска, хотя на это и потребуется время. Король поступил довольно опрометчиво, выдвигая в поход всех опытных солдат, а совсем зелёных новобранцев оставляя в гарнизоне; также колдуну не давали покоя недовольные полководцы, что всё ещё оставались в стенах столицы Сиралиона. Но сейчас просто не было времени - была важна только победа. Ведь, если Ашамаэлю удастся победить, всё наступление империи Мортис будет сведено на нет. Оставалось надеяться, что Скаррестинуор не подведёт и не позволит более малым силам врага ударить в тыл. Впрочем, уж в великом чёрном драконе Ашамаэль не сомневался.
        Но, пока велись приготовления, в королевстве произошло ещё одно странное событие, пролившее свет на поразительную многочисленность дроу. Во время часов аудиенций, когда Ашамаэль восседал в своём ледяном зале, прибыл военный посол со словами:
        - Мой король. Пленные империи Мортис, - похоже, даже матёрый воин был обескуражен обществом короля, ибо не смог толком сформулировать свой доклад. Могучий воитель потупил очи пред магом, а лицо его было бледным от ужаса - уже весь Сиралион знал, что случилось с магистром. Похоже, архимаг всё-таки узнает правду.
        - И что? - сухо отозвался узурпатор с полным безразличием на лице. - Что такого в паре пленных?
        - Они… Целый отряд сдался. И все они - как один.
        - Все эти ублюдки на одно лицо, - отмахнулся король.
        - Нет, вы не поняли. Они… Они как близнецы! Их командир - настоящий, а остальные - точные его копии. Рост, вес, лица… Я лично проверил каждого.
        - Да? - на лице мага отобразился лёгкий интерес, и он подался вперёд, сидя на своём троне. - Приведи.
        Посланец тут же удалился, и вскоре в тронный зал вошла целая вереница пленников при вооружённом эскорте. Ашамаэль подозрительно сузил глаза, ибо сразу же учуял, что со всеми, кроме командира, чьи чёрные латы отличались большим количеством украшений и шипов, что-то не так. Они словно ненастоящие. Будто… Големы, или марионетки, но не мертвецы.
        Король поспешно сошёл со своего возвышения и направился к пленникам.
        - Кровь и пепел, да они действительно все одинаковые, - протянул Ашамаэль, проходя мимо каждого пленника. На лицах вражеских солдат отображалось полное безразличие. Лишь офицер смотрел на короля полным презрения взглядом, в котором мешались и страх с надеждой. И вот падший подошёл к командиру, взирая на того сверху вниз.
        - Ты сдался? - холодно бросил падший эльф. Командир лишь резко кивнул. - Почему?
        - Мне осточертело это. Эта шлюха - жрица - использует нас как расходный материал. Ты посмотри на них! Эта идиотка сошла с ума… - далее дроу продолжил ругань на своём языке.
        - Да? И что же она делает?
        - Клонирует. Я не разбираюсь в этом, лишь знаю, что какой-то демон - Ваалинар - научил её этому. Сначала она создаёт простого фантома, а потом наделяет его плотью. Разумом…
        - И что же? Они все не обладают эмоциями, потребностями? - подгонял тёмного эльфа Ашамаэль. События обретали действительно интересный вид.
        - Нет, они почти такие же, как и мы. Но обладают коллективным разумом и почти безвольны. Правда, некоторые из них начинают мыслить по-своему через какое-то время.
        - И ты решил рассказать это мне? - удивился маг.
        - Да. Я прошу вас остановить это. Мало кто из моих сородичей понимает всю суть происходящего безумия. Если жрица умрёт, клоны долго не продержатся.
        Ашамаэль задумчиво замолчал, жестом приказав увести пленников. В общем-то, слова предателя-дроу лишь избавили короля от лишних сюрпризов, ибо он и без того собирался прикончить жрицу, если выпадет такая возможность.
        Глава 3. Часть 5 «Смерть или слава»
        990 год Третьей эпохи. 30 августа.
        Золотые врата Амаралан-анорда, покрытые замысловатой резьбой, распахнулись, и в поход вступила огромная армия короля Ашамаэля, носителя тернового венца. Воинство высших эльфов уверенно двинулось вперёд, навстречу полчищу Верховной Жрицы Ллос, и земля дрожала под маршем защитников Сиралиона, а гул их шагов слышался далеко вокруг, пробуждая благоговейный страх в сердцах врагов.
        В авангарде шёл сам Ашамаэль вместе с маршалом Иирсом Наром, чьи угольно-чёрные латы резко выделялись на фоне эльфийского войска. Следом за королём стройными рядами маршировали гвардейцы Антан-Тир, облачённые в сверкающие золотые чешуйчатые латы. Лица их были скрыты кольчужными масками, а над головами реяли знамёна Ашамаэля, что скоро станут символом страха для империи Нортис. Справа от гвардейцев гордо шагали грифоны во главе со своим правителем Велетситгором. В походе участвовали практически все гвардейцы страны, посему и было их столь много, что долгое время шли они из ворот Амаралан-анорда, но не было им конца.
        За воинами Антан-Тир вышли и простые бойцы, которых было во много раз больше. Облачённые в лёгкую серебряную броню и округлые шлемы, они не уступали в грозности своим товарищам-гвардейцам. Словно серебристый океан и золотой песок, они заполонили по-осеннему жёлтые поля перед Амаралан-анордом. За знамёнами короля реяли уже стяги других лордов и полководцев, что также участвовали в походе. Были в армии эльфийского короля и более тяжёлые пехотинцы, облачённые в средней тяжести латы и вооружённые длинными грозными алебардами. Именно эти эльфы должны были встать плечом к плечу с гвардией и дать первый бой полчищу дроу.
        Далее маршировали бесчисленные лучники, которые градом своих стрел способны обратить в бегство даже дракона. А следом за зоркими стрелками шли те, кто доселе не участвовал в таких количествах в военных походах. Это были маги, облачённые в светлые мантии. В руках их были не мечи, но причудливые магические посохи, что разили не хуже стали.
        И последними двигались конные воины Сиралиона, являющиеся самой малочисленной единицей этой страны, но от этого не менее смертоносной, ведь не было таких скакунов, что могли бы поспорить с конницей Сиралиона, и не было воинов столь искусных, которые могли бы с такой же грацией и таким мастерством управлять ездовыми животными. Кавалеристы были облачены в лёгкую алую броню с золотой росписью и, словно ручей крови, мерно вытекали из ворот Амаралан-анорда. То, что кавалерия двигалась в самом хвосте, было замыслом Ашамаэля: верховые воины нанесут удары своими могучими пиками по флангам врага, когда тот уже будет связан боем с пехотой. Конечно же, король не забывал про сиралиоснких рыцарей, которые должными были покинуть свои бастионы и присоединиться в бою к своим сородичам, нажав на противника с другой стороны.
        И в этот же день узурпатор доподлинно убедился в существовании богов. Ашамаэль с помесью тревоги и благоговения ощутил, что сама Альмис, богиня-покровительница высших эльдар, сошла с небесных чертогов и спустилась на землю. Альмис неосязаемым видением шла плечом к плечу с каждым воином эльфов, благословляя свой народ на победу, хотя и не одобряла эту братоубийственную войну. Она шла рядом с каждым, кроме одного эльфа, эльфа падшего и отринувшего свет, - Ашамаэля.
        Чернокнижник, как и всегда, был облачён в длиннополую белую тунику с короткими рукавами, плечи его укрывал широкий чёрный плащ, а на голове - терновый венец. Король ехал на стройном длинноногом тёмном скакуне, а в руках, как символ власти, держал свой посох. На лике чародея отображались торжество и холодная решительность. Когда огромная армия заполонила поля перед Амаралан-анордом, где не так давно, словно целый город, раскинулся военный лагерь, Ашамаэль остановил своё воинство и въехал на холм, чтобы его видели и слышали все.
        - Эльфы Сиралиона! - вскричал он, взмахнув бледной рукой. - Сегодня великий день не только для нашей страны, но и для всех эльдар! Уже совсем скоро, - голос чародея звенел в чистом утреннем воздухе, словно ледяная сталь, - наш враг наконец-то познает на себе гнев высших эльдар Сиралиона! Скоро они отведают нашей стали, и ваши родные и близкие будут отмщены!!! - падший эльф вновь взмахнул посохом, и чёрный скакун встал на дыбы, громким ржанием вторя словам короля. Легион Сиралиона ответил Ашамаэлю громогласным боевым кличем, ударами мечей о щиты и гулким стуком алебард о землю. Ашамаэль на своём чёрном скакуне поскакал вдоль рядов войска. - Боги с нами в этот день, сама Альмис идёт вместе с вами! - и повисший штиль прервался тихим шелестящим ветерком, словно вздохом богини.
        «Не подведи мой народ, падший», - прошелестело вокруг короля, и он готов был поклясться, что видел перед собой призрачный силуэт эльфийской девы.
        - Так не подведём же свой народ, эльфы! Никто не должен отступать, ибо сражаемся мы за правое дело. Смерть или слава!
        - СМЕРТЬ ИЛИ СЛАВА! - вторили королю верные гвардейцы Антан-Тир, оглашая всё вокруг своими голосами и звонкими ударами. Дальше волна прокатилась и по всей армии, даже клич грифонов разрезал утренний воздух.
        Легион, наконец, двинулся в путь, неспешно пересекая поля и редкие леса Сиралиона. Тем временем чёрное полчище разделилось на две части. К сожалению высших эльдар, разведчики не могли доложить о передвижениях армии жрицы, ибо та была скрыта волей самой Ллос, и даже присутствие Альмис не могло этого изменить. Итак, воинство дроу разделилось на две части. Первая, сама крупная, двинулась дальше уже в боевых порядках, а небольшой отряд убийц и наездников повернул в обход, намереваясь не допустить вмешательства эльфийских рыцарей. Поход армий длился несколько дней, и вскоре два заклятых врага встретились.
        Судьба распорядилась так, что столкнулись армии на обширном поле вечером, когда облака на горизонте окрасились кроваво-красной полосой. А предвидеть этого эльфы не могли, ибо дроу словно вышли из темноты совсем близко, отступать не было смысла. Они не намерены ждать.
        Холмистые поля были идеальны для манёвров двух огромных армий, но коварны и обманчивы - за ними мог скрыться враг. На севере и востоке виднелись два бастиона, один из которых являлся убежищем для рыцарей Сиралиона. До недавнего времени эти крепости находились в полноценной осаде, но сейчас их охраняли лишь малые военные части, и Ашамаэль был уверен, что рыцарям не составит труда снести врага. А что до бастионов, их можно будет отбить позже, если дроу вдруг решат захватить их под шумок.
        И вот настал решительный момент. Стяги армий реяли в алом свете закатного солнца, свистел шальной ветер. Дроу были полностью готовы к бою, что крайне удивило не только Ашамаэля, но и маршала, а вот войскам Сиралиона требовалось время, чтобы выстроиться в боевые порядки. В первых рядах врага были бесчисленные наездники на гигантских ящерах. Далее тянулись ряды копейщиков, а за стеной щитом строились лучники и арбалетчики. Четвёртым рядом двигалась могучая тяжёлая пехота и Танцующие-с-Тенью - элита дроу, неуловимые воины с парными клинками. А в арьергарде шла простая пехота. Жрица Ллос, покинув свою свиту, вырвалась вперёд верхом на исполинском чёрном ящере. Полуобнажённая тёмная дева надменно наблюдала за попытками сиралионцев создать хоть какое-нибудь построение, и обе стороны понимали, что это бессмысленно - наездники тёмных эльфов настигнут высших эльдар раньше. И тогда Жрица решила призвать эльфийского узурпатора прислушаться к голосу разума.
        Стремительно двинулась она к рядам выстраивавшихся гвардейцев, и следом за ней, с грохотом и гулом, следовали наездники. Ящеры их зло скалились и рычали - они рвались в бой. Их белые глаза хищно блестели жаждой крови.
        - Высшие эльфы! Сдавайтесь! Ночь - моё время, вам никогда не одержать победы, - голос ведьмы тянулся, словно жуткая, призывная песня.
        И тогда вперёд гордо выехал Ашамаэль, бесстрашно встречая полчище врага.
        - Никогда! - звенящим от злости голосом ответил он. - Победа или смерть! Антан-Тир! Смерть или слава, в атаку за мной!!! - и к удивлению жрицы, он кинулся вперёд, ведя за собой золотую волну сиралионских гвардейцев. Лицо Жрицы Ллос в ярости и недоумении исказилось, и та попятилась. В смятении замер враг, и эльфы нанесли мощный удар по своему противнику, издавая громкие боевые кличи, которые не только оглушали наездников, но и нервировали ящеров. С обеих сторон с оглушающим свистом поднялся смертоносный рой стрел. В тылу армии высших эльдар послышался топот копыт, а пехота, пользуясь замешательством врага, принялась выстраиваться в ряды, подгоняемая Иирсом Наром и другими полководцами, которые помогали ему в командовании.
        - Глупцы! - прогремел голос Верховной Жрицы, и неведомая сила затмила алое солнце; звёзды и луна ещё не успели появиться на небе. - Никто не доживёт до рассвета!
        По воле Избранницы Ллос, ночь вступила в свои права раньше времени, нарушив законы природы. А следом за ночью на поле навалилась магическая тьма, ослеплявшая эльфов. Обычно подобный ход жрицы решал исход сражения, но вдруг вспыхнул яркий белый свет, холодным мерцанием разогнав страшный мрак. Кристалл в посохе Ашамаэля, словно новое солнце, озарил поле боя, гоня прочь и страх вместе с тьмой.
        - Не бойтесь, эльфы! - прокричал король, находящийся на острие атаки. - Я поведу вас через тьму!
        Чернокнижник боролся не только с насылаемой тьмой, но и волной колдовского страха, который насылали жрицы из свиты Верховной Избранницы Ллос.
        Ударила конница, с гулом вышедшая из-за спин пехоты, алой стрелой вонзившись во врага с фланга. Эльфы издали громогласный боевой клич и кинулись в атаку. Вопли, крики, отрывистые команды и стоны умирающих. Звон стали. Всё это было так привычно Ашамаэлю, который когда-то служил королю. Наездники на ящерах в смятении отступали, гонимые кавалерией эльфов. Пехота дроу, напротив, наступала. Воинов Сиралиона вёл Иирс Нар, организуя слаженное наступление, и алебардщики мастерски разили врага из-за щитов своих товарищей. Из тыла вели стрельбу лучники и готовились маги, а со стороны тёмных эльфов лился ответный град стрел. Грифоны с пронзительными кличами поднялись в воздух, став грозной силой на земле и в небе.
        Впрочем, дроу не уступали, неся гвардии и пехоте ощутимые потери, ибо длинные копья из-за щитов разили, словно змеиные жала не хуже алебард.
        - В атаку, Антан-Тир! В атаку! Ни шагу назад! - подгонял Ашамаэль, разя врага смертоносной магией льда, но не решаясь пока применять заклинания массовые, бьющие по площади. Чернокнижник вместе с гвардией пытался прорваться к верховной жрице, которая отходила вместе с наездниками под натиском кавалерии. В какой-то момент свет посоха померк и империя Мортис со странным кличем перешла в наступление, чуть было не смяв гвардию вместе с Ашамаэлем. Но в дело вступили маги, вернув баланс сил на поле боя. Вместо стрел поднялся град молний и огненных шаров. По тёмным эльфам ударил шквал заклинаний, заставив их на какое-то мгновение отступить. И холодный белый свет вновь вспыхнул с прежней силой, воодушевляя эльфийских воинов.
        Обе стороны несли тяжёлые потери, но безумный король продолжал гнать своих воинов в бой, алча добраться до Жрицы, которая уже отступала за ряды своих солдат, и достиг определённых успехов: в стройные чёрные ряды постепенно проникал золотой клин. Падший эльф вскинул руку, и с небес ударили молнии, смяв противника впереди. Конница продолжала безумный танец с наездниками на ящерах, грифоны, хотя и несли потери от стрел врага и чар жриц, оставались хозяевами неба, доставляя немало хлопот врагу. Камнями они падали с небес, нанося сокрушительные удары, а пронзительные их кличи оглушали тёмных эльфов, заставляя приходить в ужас от ожидания внезапного удара. Но тут поле боя пересёк огромный огненный шар и взорвался в рядах пехотинцев. Лицо короля исказилось гневом, и взор его яростно сверкающих глаз устремился на Верховную Жрицу, которая уже готовила новое коварное заклинание. Эльфийка ответила на взгляд короля, и губы её изогнулись в ехидной улыбке. А время клонилось за полночь, но победитель так и не определялся, сражающиеся армии всё ещё чётко разделялись на чёрное и белое, где на стыке схватки золотым
клином бились Антан-Тир и Ашамаэль. Там же без конца звучали взрывы и сверкали молнии, но ничей строй не был сломлен. Король понимал, что даже эльфы не смогут сражаться вечно и нужно отступить - прервать битву. Дух Альмис всё ещё сопутствовал душам высших эльдар, но мораль светлых воинов могла вот-вот пасть. И тогда Ашамаэль громогласно скомандовал:
        - Эльфы Сиралиона! Отступаем! - и под яростный клич дроу, усиливших напор, пехота и кавалерия начали отходить. Их своими могучими спинами прикрывали героические гвардейцы, град заклинаний и стрел.
        - Эльфы бегу-ут! - завопила жрица, вновь выходящая на острие атаки, чтобы лично возглавить погоню за - как она думала - бегущими эльдар. Глас тёмной девы звоном раздался над полем битвы. - Вперёд, за трусливыми слабаками! Убивайте всех!
        В сгущающейся тьме вновь сверкнул свет глаз Ашамаэля - король резко развернулся в седле и взмахнул окровавленной рукой. С пальцев его сорвался чёрный, клубящийся угольным дымом шар и с грохотом устремился в жрицу. Хотя Избранница Ллос и смогла отразить заклинание, на лице её отобразился испуг, а ящер под ней в ужасе заметался, грозя скинуть Жрицу с себя. Улыбка с лика Избранницы быстро сползла, и вновь лицо её охладело. Но Ашамаэль понимал, что выбора, похоже, у него нет: придётся сражаться, ведь даже если Жрица погибнет, свора тёмных эльфов продолжит бой.
        Но тут раздался звук эльфийского боевого рога, и лицо падшего эльфа озарила победная улыбка: рыцари Сиралиона наступают! В этом сражении дроу обсчитались лишь в одном - они послали слишком мало солдат на перехват, ибо никогда не встречались с тяжёлой конницей Сиралиона хотя бы потому, что до недавнего времени её не существовало. Сотню наездников на ящерах и отряд убийц смели Сиралионские рыцари, закованных в тяжёлую броню, которая совмещала в себе не только прочность, но и лёгкость стараниями эльфийских кузнецов. Впрочем, и этого хватило, чтобы втоптать вероломного противника в землю, а тех, у кого хватило безрассудности увернуться от копыт и пойти в атаку, поразили длинные копья. Рыцари были облачены в серебряно-лазурные латы, их закрытые шлемы венчали стальные крылья. Когда волна стали смела мешающегося противника, из ворот бастиона маршем вышла рыцарская пехота, облачённая в точно такие же латы. И вымпелом их был серебряный меч с распахнутыми ангельскими крыльями на лазурном фоне.
        Тёмные эльфы вынуждены были отступить, позволив высшим эльдар отойти и встать лагерем недалеко от поля боя. Ашамаэль тут же приказал выставить часовых, дабы те не позволяли противнику приблизиться, если тот всё-таки дерзнёт атаковать. А сам лагерь эльфов быстро ощетинился острыми пиками и рвом, который сумели создать маги. Обширное поле боя было сплошь усыпано трупами и залито кровью, слышались крики падальщиков, которым в скором времени предстоял огромный пир, ибо в этом бою ни у кого не будет времени хоронить мертвецов. И невозможно было определить, кого пало больше: дроу или высших эльфов. Тысячи смертей перворожденных, так резко, так сразу, повергли Альмис в глубокую печаль. И рыдания сотрясли богиню, и погрузилась та в великую скорбь, с трудом находя силы, чтобы поддерживать свой народ. Впрочем, эльфы ощущали скорбь своей богини, и сердца их загорались пламенем мести, желанием нести возмездие врагу, который много тысяч лет назад посмел начать братоубийственные войны. Вместе с горькими слезами богини с небес на землю обрушился проливной дождь, и вода его была горька, словно океанская. И шёл
этот дождь ещё много дней, омывая тела живых и павших от крови и грязи. Из земли на поле боя, словно сожжённые деревья, торчали знамёна с обеих сторон - не каждому знаменосцу суждено уйти с поля боя живым, а забрать ношу их порой некому. И благородные ткани тяжело повисли, намокнув, на стальных древках. А в шуме дождя слышался глас самой богини высших эльдар, и шептал он печальную песнь, которая в скором времени будет звучать в дни траура во всех чертогах высших эльфов, ибо день этот - пятое сентября семьсот шестидесятого года - станет днём Великой Скорби, подобно дню, когда лесные эльфы скорбят о распаде светлых эльдар. Для дроу же этот день станет очередным клеймом злобы.
        Руки и ноги короля были покрыты кровью, ноги выносливого скакуна изранены острыми копьями. Гордым зверем уже занимались маги-целители, и завтра скакун вновь сможет понести своего наездника в бой. Падший же не чувствовал усталости и не был ранен, и лишь в ушах продолжала грохотать битва, неся с собой крики умирающих и звон стали. Ашамаэль был поглощён боевым экстазом, безумием битвы, которое от смертельной агонии отделяла лишь тонкая нить. Сердце бешено колотилось. С трудом осознавая себя, король смог умыться и в краткий момент отдыха привести себя в порядок, а потом он вышел к своим воинам, чтобы быть рядом с ними в тяжкий час. Он ходил среди их лагерей, даже говорил с ними, хотя многие и держались напряжённо, пугаясь пристального взгляда светящихся глаз и величественного жеста худой мертвецки-бледной руки, которая не так давно сеяла смерть в рядах врага, насылая проклятия, ледяные бури и молнии. И завтра перед рассветом всё повторится. Впрочем, наречение Жрицы уже не сбылось. Больше половины воинов всё-таки дожило до рассвета. Но половина гвардейцев пала. Пали они геройской смертью, защищая
короля, Сиралион и своих товарищей. Имена их на веки останутся в памяти эльфов.
        Пострадал и Иирс Нар - половину лица его изуродовал жуткий ожог, оставленный огненным шаром Жрицы, что взорвался в строю пехоты. Очевидно, Избранница как раз и целилась в маршала. Впрочем, проклятые латы эльфа не подвели, лишь шлем треснул под напором магического огня. Гордый эльф отказался от помощи, заявив, что будет драться вместе со своими воинами и не нуждается в поблажках, чем заслужил среди солдат ещё больше уважения. В бою маршал был известен как отчаянный воин и яростный противник, словно узы жизни для него ничего не значили, словно он и сам был бы рад погибнуть в бою.
        Войско Сиралиона начало выстраиваться, едва забрезжил рассвет. В авангарде конница выстроилась клином так, чтобы после первого удара рыцарей, лёгкие кавалеристы могли развернуться и нанести второй удар. Поэтому в центре клина находились тяжёлые рыцари, а алые наездники - по флангам. За спинами конных воителей тянулись ряды гвардейцев, пеших рыцарей и алебардиров. И вёл пешее воинство Иирс Нар, чей изуродованный лик был скрыт отремонтированным наскоро шлемом, чьё чёрное забрало не раз наводило на противника необъяснимый страх. Сразу же за гвардейцами и рыцарями строилась простая пехота. Маги и лучники готовились в тылу. А дождь всё продолжал лить с небес, причудливо сочетаясь с далёким рассветом, который начинался в местах, где траур Альмис не имел силы. А небо же над воинами светлых и тёмных братьев было свинцово-серым. Две армии с трудом видели друг друга из-за стены дождя.
        Одновременно с эльфами строились и дроу, но Ашамаэль собирался отплатить тёмным эльдар той же монетой. Встал король на своём чёрном скакуне во главе рыцарей и гордо вскинул чёрный посох, по древку которого обильно текла вода, которая совсем скоро окрасится в алый. И хотя одежда Ашамаэль намокла, он был не менее величественен, чем раньше. В конце концов, намокший хищник менее опасным от этого не становится.
        - Сиралион! - протяжно крикнул чернокнижник. - Сегодня мы победим! За мной, братья, в атаку! - и глас чародея перекрыл шум дождя. Тут же в воздух взвился град стрел. Следом взмыли заклинания, разя тёмных эльфов. - Страха нет, нет сомнений! За мной! - и Ашамаэль под звук боевого рога ринулся вперёд, и за ним с оглушительным грохотом устремилась кавалерия эльфов, поднимая за собой волну брызг и грязи.
        Дроу вывели вперёд копейщиков, что спешно выстраивали стену щитов, ощетинившуюся длинными копьями. Но разве остановит это яростных высших эльдар? Да, они понесут потери, но Ашамаэль ни за что не повернёт. Слышались крики разъярённого Маршала, который требовал развернуться наступающую конницу. Но рыцари его уже не слышали, а Ашамаэль - не слушал. Среди стены щитов замелькали стрелы дроу. Ещё секунда, и в кавалерию прямой наводкой был дан залп из мощных арбалетов и тугих луков, наконечники стрел были смазаны ядом. Но большая часть выстрелов даже не достигла своей цели - многие из них обратились в хрупкий лёд ещё в полёте, лишь мешающим градом накрыв рыцарей, что в своих латах даже не ощутили удара. Но всё же кое-где слышались крики и предсмертное ржание коней - некоторые из рыцарей были обречены умирать в грязи под весом своих лат и скакунов. А замерзали стрелы потому, что чародей вновь применил магию. На скаку поднял он посох, и перед кавалерией понеслась четырёхметровая стена синего пламени, жгущая льдом и холодом и источающая странный треск, словно ломался тонкий лёд. И казалось врагу, что
атакуют их огненные всадники, овеянные лазурным пламенем. Даже Жрица дрогнула в ужасе, поражённая мощью и неосторожностью короля.
        «Как можно быть таким безрассудным идиотом? - думала она. - В один момент он может погубить и себя, и армию».
        Но Избранница Ллос была среди всадников, что были готовы ударить из-за спин копейщиков. И навстречу волне льда и холода поднялась волна тьмы, но уже в тот момент, когда магия Ашамаэля была совсем близко. Вновь послышался звук боевого рога, и поднялся боевой клич эльфов. Рыцари выставили пики вперёд и… Две стихии сошлись воедино, но не уступили друг другу. Разразилось всё вокруг оглушительным грохотом и треском, яркая вспышка ослепила обе стороны, и никто не избежал потерь. Многие копейщики и часть всадников обратились в лёд и рассыпались, словно жуткие хрустальные статуи, замершие в немой агонии. Но и многие рыцари обратились в серый прах, под действием Тьмы Ллос. Но ни Жрица, ни Ашамаэль, не пострадали, равно как и те, кто были рядом с ними, ибо сила обоих правителей была столь велика, что те смогли с лёгкостью защититься от ударов друг друга. И на мгновение дождь вокруг смешался со снегом и кислотой.
        А следом за магией, разорвав пелену снега и заледеневшего воздуха, вырвалась тяжёлая кавалерия, врубившись в ряды копейщиков. Алая конница нанесла удар и, следуя плану, развернулась. В тот же момент маршем двинулись сиралионские воины. Кавалерия первое время несла тяжёлые потери, продираясь сквозь поредевшие ряды копейщиков, но когда те отступили, началась безумная дуэль между двумя верховыми отрядами. Всадники обоих сторон сошлись в едином, беспрерывно движущемся кольце.
        Пехота приближалась к врагу, вражеские стрелы врезались в их щиты, дух Альмис хранил их от магического страха, насылаемого жрицами. И вот сошлись две армии и вновь завязался бой. Эльдар сражались в этом бою более яростно, чем раньше, неся своими мечами возмездие за гибель своих братьев и сородичей. Слышался звон стали, крики и грохот. Вокруг взрывались огненные шары и били молнии. Беспрерывно лился дождь стрел, плотно устилая окровавленную землю. А конная битва тем временем погружалась всё дальше в армию дроу - яростный напор эльфов заставил противника отступать. И сердцем битвы были два великих правителя, сошедшихся в смертельной дуэли. В ход шла магия, какая была только подвластна двум заклятым врагам. Сверкали молнии, взрывалось пламя, и в небо рвался ледяной ветер, а тьма, источаемая обоими, поглощала свет вокруг, уничтожая всё живое. Участок земли, на котором шла борьба воплощения зла и коварства против тьмы самой Бездны, был пуст, и земля там была выжжена стихиями сражающихся. И небеса были готовы развернуться над Ашамаэлем и Избранницей Ллос. Но сражались они не только магией: Жрица разила
колдуна длинным хлыстом, а чародей же сражался своим посохом. Они кружили друг перед другом, и выглядело это как дуэль исполина и жалкого эльфа, ибо Жрица возвышалась над чародеем на огромном ящере. Но в силах были они равны, а острый посох не позволял огромному ящеру вплотную подобраться к королю. Какофонию безумной схватки всё время разбавлял оглушительный рык разъярённого ящера, чьё мощное тело было покрыто ранами и ожогами. Впрочем, намокшая одежда Ашамаэля тоже окрасилась в алый в некоторых местах - хлыст Жрицы иногда достигал своей цели, а вот падший эльф мог поразить Избранницу Ллос только магией, ибо острием посоха дотянуться не мог. К тому же на помощь Избраннице пришли другие жрицы, атакуя издалека.
        В какой-то момент скакун короля споткнулся, и Жрица коварно нанесла удар, поразив гордого зверя огненной стрелой. С громким ржанием конь повалился на землю вместе с падшим эльфом. Но чернокнижник это стойко выдержал, не ударив лицом в грязь - в обоих смыслах, - и нанёс свой последний удар в этой стычке. Затрещав, с посоха сорвалась молния и ударила Жрицу. Конечно, Избранница Ллос не погибла, но была ошеломлена. Испуганно вскрикнув, она попятилась и под натиском рыцарей была вынуждена отступить, теперь высылая заклинания из тыла армии.
        Чернокнижник же, намокший, покрытый грязью и кровью, оказался пешим среди бушующей кавалерии. Лишь созданная его чарами аура страха помогала не оказаться под копытами своих же воинов, ибо лошади были намного чувствительнее и рьяно сторонились мага. Но стоило отдать должное рыцарям: они оберегали своего короля от мечей и копей врага.
        Дождь усиливался, а время шло к полудню, и темнота вновь удушающей волной накатилась на поле боя. Тем временем, пока король выходил из-под молота и наковальни, Верховная Жрица вновь вернулась в бой, и её огромный ящер втаптывал в грязь эльфийских воинов, а колдуньи из свиты разили смертоносными чарами. И ничто не брало их. Высшие эльдар дрогнули, ибо прошёл ложный слух о смерти Ашамаэля, да и дроу начинали теснить их, резко сокращая численный перевес. Жрица, похоже, надеялась, что узурпатор всё-таки погибнет под копытами своих же воинов.
        Но чернокнижник выжил и вскоре вышел к рядам своих солдат. Те приветствовали его победными кличами, даже несмотря на то, что до этого многие ненавидели узурпатора. Тёмная мощь короля замедлила наступающих дроу, и ряды высших эльфов расступились перед своим королём. Когда Ашамаэль прошёл, ряды вновь сомкнулись, и вновь нахлынула тёмная волна. И когда король оказался в безопасности, как и прежде, посох вторым солнцем озарил поле боя ярким светом. Но ситуация от этого почти не изменилась. Дроу продолжали теснить эльфов, и ярость Жрицы гнала их вперёд. Взрывы огненных шаров продолжали разить сражавшихся, свистели стрелы и осколки. А теперь, когда Ашамаэль оказался почти в тылу своей армии, небеса с оглушительным треском рассекла тысячей языков белая молния, и с небес на противника опустился град электрических ударов. Но тут же к Ашамаэлю подошёл воин в чёрных латах и поднял забрало своего шлема. В глазах пылал яростный огонь.
        - Мой король, мы должны отступать. Потери слишком велики! - пытался он перекричать шум битвы. Всё вокруг усеяли мертвецы, и раненный лежал на мёртвом, а мёртвый - на живом.
        - Нет! Я чувствую, что победа близка! Мы сломим врага.
        - Проклятый безумец, ты всех нас угробишь!
        Но Ашамаэль не слушал и поднял было руку, чтобы приказать эльфам начинать наступление. Но пальцы, закованные в чёрную сталь, сомкнулись на запястье короля.
        - Я не позволю тебе!
        - Да ладно? Попробуй остановить меня! - и чернокнижник наотмашь ударил маршала посохом по лицу. Тот упал в грязь, и король громогласно скомандовал:
        - Эльфы, в атаку! Победа близка, ваш король с вами! - И тёмные чары Ашамаэля опутали войско Сиралиона, и ринулись высшие эльдар в атаку. Казалось, что во всех высших эльфов вселился дьявол, ибо уподобились они в этой битве своим злейшим врагам, сражаясь, отринув честь и сострадание. И даже шум войны заглох на фоне эльфийских голосов, что адским хоралом оглушили врага. Лишь грифоны оставались самими собой, избежавшие чар тёмного короля и ставшие свидетелями этого безумия. Дроу замерли в смятении, чем и воспользовался Ашамаэль, приказав кавалерии обходить врага с тыла - благо, рыцари быстро передавали команды короля. А вслед им, по тёмной воле Ашамаэля, вырывались гейзеры тёмной энергии прямо из земли, разя дроу.
        - Победить любой ценой! - словно штормовой ветер, разносился глас короля. - В атаку, воины, в атаку, Антан-Тир!!!
        В какой-то момент дроу пришли в себя и вновь начали забирать инициативу, но Ашамаэль уже направил всю свою магическую мощь на Верховную Жрицу и её свиту. Лёд окутывал их, молнии разили с неба, а тьма рвалась из под земли, и мощь короля-чародея наконец сломила ведьму, несмотря на яростное её сопротивление. Избранница Ллос смертельно ранена и умирает под ногами собственных солдат. А эльфы Сиралиона всё ближе.
        - Жрица! Жрица мертва!!! Не дайте врагу уйти! - И тёмные эльфы дрогнули, а гвардейцы обратили остатки вражеского легиона в бегство. Империя Мортис отступает! Но сколько же здесь полегло высших эльфов… Впрочем, Ашамаэль, стоящий позади наступающей армии, об этом задуматься не успел. Воздух наполнился гудением, что-то огромное разрезало стену дождя, и тёмные, и светлые эльфы в ужасе замерли, смотря на гигантскую чёрную тень, спускающуюся с неба прямиком из рассеивающейся тьмы. Скаррестинуор явился на поле боя, разогнав стервятников.
        - Эльфы! - прогудел он. - Небеса Амаралан-анорда в огне! Вас предали!
        И в смятении замерли высшие эльдар. Лишь сердце Ашамаэля наполнилось яростью, ибо чёрную душу его уже давно беспокоила мысль о предательстве. И вот, свершилось!
        - Коня мне! - рявкнул чернокнижник. Тут же подвели серого скакуна, и в седле чернокнижник отдал команду пехоте продолжать наступление под предводительством Иирса Нара, который со злостью в глазах взирал на короля из грязи и крови. Кавалерию же и грифонов Ашамаэль взял с собой, собираясь молниеносно вернуться в Амаралан-анорд. Чёрной тенью его будет сопровождать могучий древний дракон. Но что имел Скаррестинуор под словами «Небеса Амаралан-анорда в огне»? Дроу ничего подобного не умели, и такое могла устроить лишь Верховная Жрица, уже выбывшая из этой войны. Возможно, это был лишь драконий оборот речи, не более. Правда, падший эльф не подозревал, что эльфы тела Избранницы Ллос не нашли, ровно так же, как и дроу. Жрица пропала. Но чернокнижник не думал об этом и уже во весь опор нёсся в столицу Сиралиона во главе эльфийских рыцарей и кавалеристов, а в небесах его сопровождали Скаррестинуор и орды грифонов. Он боялся предательства не только потому, что мог потерять столицу. Во дворце была Маэлин. В ней были все страхи чародея.
        А тем временем Антан-Тир и пехота погнали дроу к границам. Разведчики также сообщали, что многие осады рухнули, и тёмные эльфы отступали повсеместно.
        Глава 3. Часть 6 «Нет пощады врагу»
        Когда тёмный король покинул Амаралан-анорд, светлый город накрыла чёрная тень драконьих крыльев. На горизонте показалась армия дроу, но войско высших эльдар не готовилось к осаде. Золотые ворота впервые открылись перед врагом, и тёмные эльфы вошли в столицу Сиралиона. И вёл их воин, тёмный эльф, выделявшийся среди сородичей огромным ростом и стальной правой рукой. Когтистые пальцы сжимали длинный чёрный меч, чьё лезвие пылало алым огнём, на поясе - эльфийские головы и черепа, а шлем его был выполнен в виде ужасающей маски с кровавым оскалом. Сошлись на главной улице две армии и, к ужасу горожан, объединились. Эльфйийский офицер и устрашающий дроу пожали друг другу руки, и объединённая армия двинулась к дворцу, над которым уже кружили два чёрных дракона. Продолжал лить дождь, а воронка в небесах завершала мрачную картину.
        Казалось, надежда потеряна. Но не все эльфы предали своего короля. Навстречу предателям вышел ещё один отряд. Тут же прозвучала отрывистая команда, отряд копейщиков выстроился в стену щитов и ощетинился копьями. Без лишних разговоров лучники открыли огонь с башен и парапетов дворца. А среди копейщиков встали минотавры, во главе со своим командиром Рейкаром. И небеса Амаралан-анорда затопил огонь, и дождь превратился в кислотный…

* * *
        Приблизившись к городу, Ашамаэль в ужасе замер. Над пиками Амаралан-анорда кружили чёрные драконы, поливающие белый град пламенем. Врата были распахнуты, а в самом сердце города кипело сражение, но на стенах и воротах - ни одного мертвеца. А дождь здесь жёг кожу и шипел на одежде. Всё происходило как в страшном сне, и глаза короля-чародея затянула алая пелена. Несмотря на усталость и тяжесть во всём теле, Ашамаэль приказал атаковать и сам среди своих рыцарей кинулся в атаку на врага.
        Скаррестинуор с рыком кинулся на своих собратьев, и даже грифоны, позабыв про вражду, неслись рядом с ним. Конница яростным вихрем ворвалась на улицы, заставив дроу и предателей в срочном порядке перестраиваться. И теперь враг, не ждавший скорого возвращения короля, был зажат с двух сторон: со стороны дворца напирали минотавры, а со стороны ворот - рыцари Сиралиона во главе с разъярённым падшим эльфом. А в небесах пламя чёрных драконов смешалось с магическим тёмно-фиолетовым огнём Скаррестинуора. И слышался клич грифонов, чьи острые когти терзали чешую вражеских существ.
        На вале из мертвецов, в центре вражеской армии, стоял эльфийский предатель, призывая своих братьев на бой с узурпатором. А командир дроу сражался среди своих воинов, сея смерть всем, кто к нему сумел приблизиться. И Ашамаэль, видя этого офицера, узнавал в нём знакомые черты. Это был тот дроу, которого падший эльф оставил умирать в лесу, когда только недавно попал под власть Ваалинара. И, похоже, не только король узнал своего давнего врага. Но вот незадача, приблизиться друг к другу они не могли - велико было расстояние. Да и Ашамаэль больше всего сейчас жаждал оторвать голову предателю - дворянину, который выражал недовольство ещё во время присяги. Сейчас узурпатор жалел, что не пресёк попыток мятежа сразу, но после этого сражения он обязательно исправит это маленькое упущение. Теперь-то вряд ли кто-то посмеет роптать, если неугодных королю казнят без всякого суда и следствия.
        Но ещё предстояло сломить сопротивление дроу и мятежников, ибо тех было примерно в три раза больше. Тут даже минотавры были не столь эффективны, к тому же этих могучих воинов предпочитали доставать издалека или со спины. А в общей мясорубке порой было сложно различить, кто же друг, а кто - мятежник. Таким образом битва складывалась вовсе не благополучно для Ашамаэля, который уже еле держался в седле - силы покидали короля.
        Впрочем, в небе всё было по-другому. Там Скаррестинуор быстро одерживал верх над своими сородичами с поддержкой грифонов. Три легендарных зверя слились в страшном танце среди огня и плавящей камень кислоты. Ревело пламя, когти рвали чешую, проливая кровь на некогда белую мостовую и светлые пики. И вот с гулом один из чёрных драконов обрушился на город, издавая оглушительный рёв и изрыгая полужидкое пламя. Практически весь Амаралан-анорд был охвачен огнём. Вокруг была только смерть, слышались крики сгорающих заживо эльфов, вопли детей и матерей. Второй чёрный дракон тоже не заставил себя ждать и отправился следом за своим сородичем, упав на другом конце города.
        И вот, когда легендарный дракон закончил со своими собратьями, он обрушился на врагов своих союзников. Мостовую затопило фиолетовое пламя. И в этот же момент дроу и мятежники обратились в бегство. Многие тёмные эльфы, в том числе и их командир, сумели прорваться к выходу из пылающего города и скрыться. А вот мятежники сдались на волю своего короля вместе с трусливым бунтовщиком-дворянином, который рухнул на колени прямо на вале из мертвецов. В ярости Ашамаэль тут же кинулся к нему, уже на ходу вылезая из седла - сейчас только злость, подпитываемая тёмной магией, давала ему силы. С оглушительным грохотом он отшвырнул в сторону свой посох и взбежал по трупам к предателю. Тот поднял глаза, полные злости, презрения и отчаянья на своего короля. Лик правителя был страшен и искажён не только яростью, но и изуродован кислотным дождём - кожа словно оплавилась. И лишь одежду чародея не тронул пагубный дождь, ибо создана она была Дартазаэлем, и мало что было властно над ней. Обожжённые токсичным ливнем пальцы сомкнулись на горле предателя. Эльфы собрались вокруг, ожидая, что же сделает их король. И Ашамаэль
резким рывком поднял изменника на ноги так, что оба чуть не упали с горы мертвецов.
        - Наказание за предательство здесь предельно простое. Смерть! - прошипел узурпатор, и в его руке выросло ледяной лезвие. Взмах магического оружия, и обезглавленное тело упало, смешавшись с другими мертвецами, а голова дворянина осталась в руке колдуна. Падший держал её за волосы.
        - Предателей ждёт бесславная смерть! - вскрикнул он, в гробовой тишине подняв отрубленную голову над собой. - Приступить к казни предателей! Тела - сжечь.
        И страшное свершилось в этот день на пылающих улицах Амаралан-анорда. Братья казнили братьев, и окрепла тогда ненависть многих эльфов к своему падшему собрату. Но некоторые - наоборот, стали ещё более верными. Впрочем, приказ не был исполнен полностью. Многие предатели в тайне были отпущены. А причиной этому было то, что стоя на вале из трупов, чернокнижник испуганно замер. Кое-что омрачило вкус горькой победы: на десятерых стражей, охранявших Маэлин, кто-то напал! Но в этот момент силы покинули мага окончательно, и он повалился на землю, скатываясь со страшной горы. Быть может, у кого-то из эльфов и появились мысли закончить дело, которое начали мятежники, но этому в любом случае помешали минотавры, которые быстро обступили тело узурпатора и, подняв его на могучие руки, унесли во дворец.
        Никому и невдомёк было, что всё это лишь заговор одной очень могущественной женщины. И имя ей - Сакфир. Пока эльфы были заняты тушением пожаров и лечением раненых и изуродованных страшным дождём, во дворец проникло несколько чернокнижников. Группа могучих магов быстро одолела охрану избранницы короля и похитила светлую эльфийку. Сакфир была коварна и сказала Маэлин, что Ашамаэль просто продал её за свою жизнь, чтобы спасти себя от неминуемой гибели. И тогда вера светлой девы пошатнулась. По щекам её покатились слёзы. Она не могла поверить, потрясение было слишком сильно.
        - А если он не продал тебя, то где же он? - прохохотала тёмная колдунья. Эльфийка была заточена во дворце Длани, сокрытом древними чарами тысяч тёмных колдунов. Сакфир предполагала, что Ашамаэль явится - либо сломленный и упадёт на колени, либо же жаждущий мести. Если так, то тогда он умрёт.

* * *
        Забытье колдуна было тяжким и неспокойным. Свет, появившийся в его душе, затягивала густая тьма. Стоило появиться проблеску чего-то светлого, и мрак тут же пришёл в движение. Но стоит ли бороться за эту жалкую светоч? Если в этом смысл?

* * *
        Чернокнижник очнулся от неприятного, зудящего ощущения в районе лица и рук. Как ни странно, один из светлых магов всё-таки решился приблизиться к своему королю, чтобы вылечить кислотные ожоги. Впрочем, Ашамаэль не смог бы ничего сделать, даже если хотел бы. Долгое время падший эльф пребывал в беспамятстве, силясь вспомнить, что случилось прошлым днём. Он помнил только битву, мятеж, огонь повсюду, кровь и смерти…
        Когда король открыл глаза, молодой маг испуганно дёрнулся и, спешно закончив плетение заклинания, быстро удалился, забыв даже закрыть за собой дверь. Король успел заметить, что бедолага весь взмок и побледнел, из-за чего на губах его проскочила самодовольная ухмылка. О да, они боятся. Раз по-другому не понимают, будет всё именно так. В конце концов, власть на крови и страхе не так уж и плоха, как полагают святые. Но чем дольше размышлял Ашамаэль, тем мрачнее становились его мысли, и всё больше душу сковывали страх и тревога. Бледные пальцы до боли сжали белое одеяло, и тут, словно молния, разум мага разрезали воспоминания. С яростным воплем он вскочил на ноги, оказавшись в просторной комнате в одних штанах. Впрочем, тут же чародей повалился на пол, и на лице его отобразилась огромная слабость, и мышцы свело от злости и осознания своего бессилия. Маэлин… Её похитили, не оставалось сомнений. Все десять стражей мертвы. Но спешить, как бы хотелось, нельзя. И маг взял в себя в руки, возвращаясь к холодному спокойствию, ибо король не имел права показывать свою слабость, свои эмоции и желания. Кто бы это
ни был - Ашамаэль даже знал, кто именно - он хочет толкнуть падшего эльфа на глупость.
        Преодолев слабость, чернокнижник быстро оделся и взял в руки свой посох. Вновь губы изогнула злая улыбка.
        «Хотел бы я увидеть, как они донесли его сюда», - думал маг. Ведь на посохе лежали сильные чары, и тот, кто посмеет коснуться его, как минимум получит обморожение рук. С этими мыслями маг вышел из комнаты. С верхних этажей через высокие окна, сквозь которые лился серый мрачный свет, чернокнижник видел Амаралан-Анорд, на чьё величие покусилось драконье пламя. Белые стены, омываемые горьким дождём, почернели и обуглились, гордые шпили обвалились, а на тех местах, где упали драконы, осталась только выжженная земля. Но маги и архитекторы уже работали над восстановлением, и кое-где Амаралан-Анорд обрёл свой прежний облик. Но если город можно отстроить заново, то те, кто погиб в пламени, не вернутся больше никогда, а траур будет длиться долгое время. Эти строки в историю были вписаны кровью.
        На ходу маг ощущал, как силы медленно возвращаются к нему, и вот уже два стража-минотавра почтительно поклонились ему на входе в тронный зал. Король распахнул двери, и в зале резко настала тишина - там было множество эльфов. Они громко спорили о чём-то. А среди них, рядом с ледяным троном, стоял Иирс Нар. Ожог его был уже не столь страшен, но по-прежнему притягивал косые взгляды окружающих. Похоже, гордый воин отказался даже нанести повязку.
        «Вздорный вояка…» - зло подумал Ашамаэль, подчёркнуто медленно шагая между затихшими дворянами и воинами. В гнетущей тишине лишь эхом раздавался звон посоха о гладкий пол. Король, словно пресытившийся хищник, метал на своих поданных тяжёлые взгляды светящихся глаз, заставляя тех потуплять взоры. Тьма в Ашамаэле словно высасывала силы из окружающих. И это действительно было так. Чёрный клубок где-то внутри тёмного мага зашевелился сильнее прежнего, впитывая в себя вокруг энергию злости, страха и отчаянья. И падший эльф, полуосознанно входя в состояние странной эйфории, позволял этому свершаться. На следующий удар посоха послышался гулкий удар бесчувственного тела о пол. Но Ашамаэль не обратил на это внимания и лишь гордо вскинул голову. На бледном лице отображались гордость и упоение.
        В полном молчании тёмный король взошёл по ступеням и сел на свой трон. Медленно повернув голову, словно нехотя, он с ядовитой полуулыбкой произнёс:
        - О чём идёт речь, Иирс? - голос его звучал пугающе мягко. - И не вздумай от меня что-то утаить, - тут же взгляд падшего метнулся на дворян, испуганно замерших на своих местах, словно король что-то заметил. Послышалось шарканье ног, кто-то вздрогнул.
        «О да, путь эти кичливые твари дрожат! Я заставлю их пресмыкаться передо мной! Кайириан их слишком расслабил».
        - Ах да, Иирс. Ещё кое-что… Почему ты здесь? Ты оставил моё войско на этих заговорщиков?
        - Нет, мой король, - хотя внешне маршал был каменно спокоен, от мага не укрылось, как тот напряжённо сглотнул. - Вы были без сознания несколько дней. Мы гнали дроу до самых границ, а потом я приказал вернуть основную часть войск в гарнизон. Сейчас ведутся освободительные сражения с теми, кто остался. И да, в… - воин запнулся. - Ваш дракон куда-то делся. После сражения он словно испарился в небесах.
        - С этим я разберусь, - далее чернокнижник обращался непосредственно к собравшимся. - Так, господа, я не получил ответа! - и всё тот же мягкий, с нотками недовольства, голос разлетелся по залу. - О чём идёт спор? Неужели ряд побед вызвал в вашем… клубе по интересам такое волнение?
        Падший всё-таки задел гордость эльфов, и по рядам дворян прокатился недовольный ропот.
        - Две вещи вызвали волнение, мой король, - из-за трона вышла Шейлин, облачённая в пышное золотое платье. Её медово-рыжие волосы были забраны в аккуратный хвост. Советница, как и всегда, была овеяна аурой спокойствия и невозмутимости, словно беды, навалившиеся на Сиралион, её никак не коснулись. - Первое: целители пророчили вам гибель. Странная тьма, казалось, пожирала вас. Это ощущала даже я. А второе…
        - О Бездна, как это трогательно! - расхохотался чернокнижник, перебив эльфийку. Та, впрочем, продолжала сохранять невозмутимость и даже не осеклась и не дрогнула от леденящего жилы смеха короля. - Они что, волновались за моё здоровье? - но тут улыбка короля резко сменилась холодной маской, а на губах осталась лишь тень прежнего веселья. Голос стал подозрительным и тихим. - Или они уже начали делить шкуру неубитого медведя? Решали, кто следующий взойдёт на трон? - и вновь повисла тяжёлая, гнетущая тишина. Ашамаэль не терял времени и внимательно вглядывался в лица присутствующих. Все, кто как-то выдал себя, остались в памяти колдуна.
        - Ни у кого и в мыслях не было, Ваше Величество, - невозмутимо продолжила Шейлин, которая, кажется, и вовсе не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Половина дворян была смертельно напугана, единицы сохраняли спокойствие или с благоговением смотрели на своего короля. - Так вот. Второй причиной споров является то, что Империя Мортис сейчас слаба как никогда и ещё не скоро оправится от поражения. Некоторые ваши подданные утверждают, что нужно нанести удар, пока не поздно. Но многие настаивают на том, что мы не можем позволить себе продолжать эту войну. К дроу уже был отправлен дипломат, он готов начать вести переговоры о перемирии.
        - Вот оно что, - усмехнулся король. Голос его звучал тихо и невозмутимо, словно он говорил о вчерашнем завтраке. - О перемирии не может быть и речи. Тёмные эльфы поплатятся за своё вероломство. Я приказываю начать собирать армию - срок вам до середины зимы. Когда же начнётся новый год, мы двинемся в поход и навсегда покончим с этой угрозой. Приказываю вам уничтожать тёмных эльфов везде, где встретите. Брать пленных на поле боя только для того, чтобы потом казнить. Я не успокоюсь, пока каждый тёмный эльф на этой земле не будет убит.
        В завершение своих слов чародей взмахнул рукой, мысленно сплетая магическое заклинание, пресекая все попытки споров - сейчас ему было не до этого. Маги обычно подобные мероприятия никогда не посещали, посему чернокнижник не боялся разоблачения.
        - Иирс, Шейлин, вы останьтесь, а остальные могут быть свободны. Я жду от вас максимального результата, - сдержанно произнёс чародей, наблюдая, как спешно покидают эльфы тронный зал. Дворяне не заставили себя ждать, поэтому вскоре Ашамаэль обратился к своим советникам:
        - Вам предстоит поработать вместе. Я хочу, чтобы вы вычислили тех, кто замышляет или замышлял мятеж против меня. А также прочих, кто неверен мне и готов переметнуться. Скоро я составлю для вас список определённых лиц, дабы облегчить поиск.
        - Что будет с этими эльфами? - голос Иирс сделался сухим и безжизненным, словно он уже знал ответ. Впрочем, король лишь улыбнулся и пожал плечами.
        - Будут сосланы. Или посажены в темницу до дальнейшего разбирательства, - маршал тут же изменился в лице: на нём явно читалось удивление с примесью недоумения. Шейлин при этом оставалась по-прежнему невозмутимой. В этот же день чернокнижник, сдерживая всё нараставшее беспокойство, составил список и, наконец, покинул своих советников. Если вначале это странное чувство подавило эмоции, то сейчас они вновь выплеснулись с новой силой. И Ашамаэль не медлил: полностью отдавшись дикому порыву, он вновь поднялся на самую вершину башни эльфийских магов, над которой продолжал зиять разрыв, оставленный после дуэли с магистром. Выкрикнув слова заклинания, он обратился в клубящуюся тьму и в безудержной ярости устремился вдаль сквозь горький дождь. Чёрные дымы вокруг чародея разрезали белые молнии и озаряли постоянные вспышки.
        Тёмный маг знал, куда направлялся. У Длани было множество убежищ, а о главном знали только доверенные лица, но об одном из мест, где собираются тёмные маги, падший эльф имел полное представление. Небольшой заброшенный замок. Обычно там не более десятка неофитов, и именно туда нанесёт первый удар Ашамаэль. В безудержной злости он намеревался снести весь замок, не оставив там живого места.

* * *
        - Отринь свет, как сделал это твой Падаан-слабак, - шептала Сакфир на ухо Маэлин, откинув её светлую голову. Цепкие пальцы чернокнижницы держали эльфийку за волосы. По щекам светлой девы градом катились слёзы, на скуле зияла гематома. - Пусть он увидит, что ты раскрыла его обман!
        - Я… Не верю. Оставь меня…
        - Ты обманываешь саму себя! Файон лишь жалкий трус, ты сама это знаешь. Он даже в глаза тебе взглянуть не решился, когда ПРЕДАЛ своего короля. Ты по-прежнему не веришь? - но Маэлин молчала. Тем временем в просторный тёмный зал, освещённый светом множества факелов, начали входить люди в чёрных балахонах, окружая женщин. Находились они в зале, который изнутри напоминал стены огромной церкви. Сквозь цветные витражные окна на пол лился алый закатный свет. Эльфийка не помнила, когда и как её привели сюда, ибо была без сознания. Но сейчас её одолевал неподдельный ужас, сомнение грызло душу. Неужели Падаан действительно просто откупился ей? Но зачем? Тем временем Сакфир скрылась среди тёмных магов. И лишь голос скрипучим эхом дробил сознание девушки:
        - Так умри же, цепляясь за свет! Но хочешь ты того или нет, душа твоя попадёт в руки Дартазаэля!
        Огни вспыхнули ярче. Светлая эльфийка была заключена в цепи и подвешена на стальном столбе. В свет вновь вышла тёмная колдунья, и в руках её сверкал обсидиановый кинжал. Маги гулкими голосами начали читать заклинание. Маэлин только сейчас увидела, что над входом в зал стояло ужасающее изваяние тёмного бога Дартазаэля в его истинном облике, который он обрёл после падения. Сакфир повернулась к статуе Дартазаэля и громко произнесла:
        - Всетемнейший Владыка! Я приношу эту невинную душу в жертву тебе! Прими же мой скромный дар… - эльфийка в ужасе замерла, ожидая, что будет дальше. И вот колдунья резко развернулась и молниеносным движением полоснула Маэлин кинжалом по животу. С губ сорвался испуганный вопль боли, и на пол хлынула кровь. Голоса магов стали громче, в глазах эльфийки помутилось, но она по-прежнему оставалась в сознании. Волей Сакфир в сознании она будет до конца. Чем громче становились голоса, тем ярче пылали факелы, пока весь мрачный храм не залился огненным светом. Сакфир не остановилась на достигнутом и почти в упор приблизилась к эльфийке. Рука её опустилась вниз и с омерзительным звуком погрузилась в рану. Маэлин мысленно взмолилась о смерти или хотя бы забытьи, но ни Создатель, ни Альмис не услышали её молитв. Глаза светлой девы в агонии закатились, лицо покрылось горячей испариной и побледнело. Сакфир с плотоядной улыбкой медленно отошла, в руках держа внутренности несчастной эльфийки. Резкое движением тонкой руки, и с фонтаном алой жизненной энергии внутренности Маэлин разлетелись по полу, обагряя всё вокруг
тёплой кровью. Голоса тёмных колдунов становились тише. Или это эльфийка медленно погружалась в объятия смерти? Душный зал наполнился неприятным запахом. Уже вслух Маэлин молила о смерти самого Дартазаэля, отчего тёмная колдунья оглушительно расхохоталась.
        Секунды тянулись целую вечность не только для светлой девы, но и для Сакфир, что погружалась в кровавую эйфорию. Оставив внутренности девушки на полу, колдунья ходила вокруг эльфийки, полосуя ту кинжалом, разрезая вены и сухожилия. Маэлин хотела кричать, но уже не было сил даже мысленно взывать к смерти. Но вот всё кончилось. Сакфир остановилась перед девушкой и повернула её склонившуюся голову к себе.
        - Знай же, что тот, кого ты любила, продал тебя как дешёвый скот! - с этими словами безжалостная колдунья размашистым ударом прошлась по горлу Маэлин, поднимая фонтан крови. И дух наконец покинул мученицу.
        Но душа святой девы всё же не попала в лапы Дартазаэля. Волей богов девушка была причислена к Героям мира, и дух её устремился прямиком в чертоги Альмис, где, впрочем, царили боль и скорбь.
        Герои мира - великие люди, эльфы или другие творения Всеотца, сумевшие покорить сердца богов и сделать что-то поистине великое. Каждый Герой получал свой знак на небесах в виде созвездия - как становится ясно, число божественных избранников невелико. И сегодня мир вновь убедился, что не обязательно быть великим воином или чародеем, чтобы заслужить уважение своих богов. К слову, стоит заметить, что среди Героев есть и тёмные маги, и воины, посвятившие себя злым богам.

* * *
        Когда солнце перевалило за зенит - шабаш чернокнижников был далёк от Сиралиона и не был затронут печалью Альмис - на старые стены обрушилась вся мощь Ашамаэля, в мгновение ока забрав несколько жизней. Древний крепостной вал с гулом обрушился под напором первобытной тёмной мощи, и в запылённом дворе появился чародей, своим видом внушивший неподдельный ужас тем, кто не был готов. Молодые неофиты не смогли сдержать натиск великого мага тьмы, и вскоре Ашамаэль остался один. В какой-то момент показалось, что в ярости маг уничтожил всех, но вот из завесы пыли вышел ещё один чернокнижник, самоуверенно перешагнув через труп своего товарища. Он был немногим сильнее всех этих слабаков, но слишком уж самоуверен. Ашамаэлю было плевать. Он тут же устремился к смельчаку. Бледные руки обволокла полупрозрачная чёрная оболочка, пальцы сомкнулись на горле неофита, и падший эльф с гулом впечатал несчастного в стену, приподняв его перед собой.
        - Несколько дней назад Сакфир вернулась в одно из своих убежищ с пленницей - светлой эльфийкой, - быстрым шипящим голосом заговорил маг. - Где оно?
        - И долго же ты, Ашамаэль, - хрипло рассмеялся маг, что привело эльфа только в большую ярость. - Мы начали думать, что ты струсил…
        - Заткни свою грязную пасть! Где Сакфир?! - бледное лицо колдуна скривилось от злости. Он отшвырнул посох в сторону и обеими руками сильнее вжал чернокнижник в стену.
        - О, я думаю, тебе стоит поспешить… Ха, Сакфир кое-что смыслит в пытках!
        - Отвечай на вопрос! - вновь рявкнул Ашамаэль.
        - О, словами это будет довольно сложно описать.
        - Тогда ты мне больше не нужен, - сквозь зубы процедил Ашамаэль.
        - Стой, дурак! Я могу тебе показать…
        И вскоре две тени покинули окончательно разрушенный замок. Всё шло по плану Сакфир.
        Глава 3. Часть 7 «Шаг от света»
        Конечно же, Сакфир заманила Ашамаэля не в своё основное логово, а лишь в старую заброшенную церковь на самом краю материка, где половина населения лишь смутно слышала об идущих войнах, эльфах да и оТалании тоже. Защитные чары покорно пропустили двух тёмных магов, и оба оказались в заброшенном, заросшем саду старого храма.
        Впрочем, дальше всё пошло уже не по плану Сакфир. Стоило им прибыть сюда, падший эльф развернулся к своему проводнику и, не говоря ни слова, пронзил его посохом насквозь. Тут же колдунья пришла в краткое замешательство - чары пропустили двоих, а появился лишь один. Но знала она о вероломстве Ашамаэля, и поняла, что проводник мёртв и удар в спину теперь будет нанести некому. Но в холле храма мага тьмы ждал бой - те, кто решился бросить вызов эльфийскому королю, быстро заняли свои места в просторном зале. И с треском сорвались с петель храмовые двери, разразилась схватка между чернокнижником-ренегатом и другими тёмными колдунами. Сначала Сакфир планировала показать падшему эльфу труп возлюбленной и понаблюдать за его реакцией, но сейчас, видя безудержную ярость чернокнижника, поняла, что этот эльф не сломится и станет лишь злее. А тогда он вполне смог бы уничтожить всё.
        Сама жеСакфир побоялась принять участие в битве сАшамаэлем, предпочитая подождать, когда он явится к ней сам - измотанный схваткой с другими магами. И это решение стало роковым для старого храма.
        От грохота заклинаний содрогались древние стены, и церковный колокол, сотрясаясь от ударов, зазвонил впервые за многие годы, внушая жителям окрестных деревень суеверный страх. В ярости Ашамаэль почти позабыл про защиту, бешеным напором тесня своих врагов. И, хотя тело могучего мага покрылось ранами и ожогами, а чёрный плащ изорвался, чернокнижники несли не менее тяжёлые потери. Некоторые погибли от заклинаний, а двоих же погубила обрушившаяся колонна, после падения которой зал заволокла пелена пыли, разрезаемая кроваво-алыми лучами закатного солнца. В ход шли тёмные заклинания, вновь по запястьям падшего эльфа струилась кровь. Воздух наполнился смешавшимися жаром и холодом - не только Ашамаэль был мастером ледяной стихии. И вот, после гибели ещё нескольких тёмных магов, чернокнижники прекратили бой. Молча разошлись они в стороны, скрывшись между потрескавшимися колоннами. Их было очень мало - всего три или четыре человека. Следуя негласному этикету всех магов, они смиренно последовали к выходу, демонстрируя таким образом своеобразное почтение победителю. НоАшамаэль не испытывал ничего, кроме
презрения. Когда маги были максимально беззащитны, падший эльф прочитал заклинание, и чёрная волна высотой по пояс, прокатилась по залу, гоня горячий и ледяной воздух. Послышались крики и вопли - тьма выжигала всё, до чего добиралась, и по, замыслу Ашамаэля, поверженные противники оказывались без ног, обречённые на долгую смерть, созерцая свои же внутренности, которые теперь ничто не держало внутри. Бесславная смерть, в крови, пыли и собственных потрохах от удара в спину. Сам же чёрный маг и бровью не повёл, лишь взмахнул рукой, и выломанные двери заслонил ледяной барьер, который не позволит прийти на помощь со стороны. С грохотом захлопнулись ставни на окнах, и ледяной порыв ветра задул факелы. Льдом не были покрыты только те двери, что вели в главный зал, где когда-то давно восславляли Свет иТворца, а ныне же там творились чёрные таинства во славу Дартазаэля и в насмешку над тлеющей славой всесветлейшего бога. Сакфир замерла в ожидании, негодуя на некомпетентность и трусость своих приспешников. Страх овладевал ей, но она продолжала тешить себя надеждой, что падший эльф теперь слишком измотан и
изранен.
        Двери тихо открылись, иАшамаэль увидел бледное и изуродованное тело Маэлин. Лишь лик её был по-прежнему чист и нетронут чёрной сталью. Падший эльф в ужасе замер, стоя в дверях. К горлу подступил горькой ком, и чёрную душу колдуна словно пронзили тысячи клыков. Глаза в ужасе расширились, пламя в них угасло. Словно во сне он подошёл к изуродованному телу эльфийки, с гулким ударом рухнул на колени, посох упал рядом. Тело девушки было просто небрежно брошено на пол у дверей. Немеющие пальцы нащупали заледеневшие окровавленные руки Маэлин. На лице падшего эльфа застыло потерянное выражение. Не помня себя от горя, прижал он к губам длань Маэлин, и по щекам ручьями хлынули слёзы. Отчаянье нахлынуло на душу мага тьмы, и плечи его поникли. Из груди, словно утробный рык, вырвался нечленораздельный вопль. Пожалуй, первый, и, возможно, последний раз, Ашамаэль был готов презреть и отринуть не только свет, но и жизнь, ибо зачем жить, если он не смог уберечь то, что было дороже всего на свете? Дороже всех драгоценностей и денег, дороже магии и знаний. Казалось, что весь мир разрушается, и эльф готов был
поклясться, что видел, как стены и вся реальность вокруг медленно разложились на мелкие кусочки безумного пазла и закружились вокруг, раня измученную плоть. Но ступор чародея длился не долго - вскоре скорбь и отчаянье разбавил гнев, напоминание самому себе о том, что Сакфир здесь, рядом. Тьма затопила душу мага тьмы без остатка. И воздух вокруг задрожал, а пол начал покрываться инеем. От напряжения задрожали стены, потрескались стёкла, и тело погибшей девы окутал лёд, словно сверкающий курган. Пламя яростно запылало в глазах колдуна, полностью затопив его очи, лишь чёрные зрачки, будто две бездны, не излучали пугающий свет, а поглощали его. Окровавленные пальцы выпустили руку девушки и смокнулись на холодном древке посоха. Вновь лик Ашамаэля страшно исказился от гнева, и даже кожа его словно потрескалась, а сквозь неё виднелось чёрно-серое свечение - таково было разрушительное действие тёмной магии. Каждую частицу тела и души жгла нестерпимая боль.
        - Сакфир, проклятая крыса, покажись! - рявкнул чародей, яростно ударив посохом о каменный пол так, что по древней кладке пошли трещины, а стены приглушённо загудели. И тёмная колдунья показалась в алом свете, выходя из-за колонн. В руках её мрачно мерцал чёрный жезл с ядовито-зелёным камнем в навершии, на лице - несвойственное ей серьёзное выражение. - Ты явилась в мой дворец в погоне за своей судьбой, и настигнет она тебя, не успеешь оглянуться! Довольно прятаться за спинами своих недоучек! Но прежде чем я тебя прикончу, ответь мне - зачем? Зачем это всё?
        - О, тебе интересно, как над Амаралан-Анордом оказались два дракона? - протянула Сакфир, медленно приближаясь к чернокнижнику. На лице её застыло задумчивое выражение. - И почему твой мятежник сговорился с дроу? Сложно было найти и собрать вместе твоих врагов, но, как видишь, я это сделала. О, этот дроу, ты его точно видел. Красавчик, правда? А его стальная рука - мой дар, также как и его сила. Помнишь того командира, которого ты оставил умирать в зимнем лесу, когда уходил из старой крепости? Он выжил и все эти годы носил ненависть к тебе в своём сердце. Без правой руки ему было сложновато. Впрочем, я это исправила, я же помогла продвинуться ему по службе. А что до твоего вассала, он оказался беспринципной тряпкой. Как только узнал, что всего лишь объединившись с дроу, он получит столицу Сиралиона и твою голову - тут же согласился. А драконы… Они злы на тебя из-за Скаррестинуора. Ведь он такой же, как и ты.Он предал всех, до кого только добрался, его власть зыбка среди своих сородичей после всех тех войн.
        - Ты, правда, думала, что это остановит меня? - процедил сквозь зубы Ашамаэль, овеянный завихрениями из чистой магии. Даже мелкие камни вокруг него поднимались в воздух.
        - О нет. Всего лишь затормозит. Все эти смерти только для того, чтобы выкрасть твою «святую» вертихвостку. Она подыхала, моля о смерти Дартазаэля… - с издёвкой прошипела Сакфир.
        - А ты будешь молить смерти у меня! Защищайся! - рявкнул Ашамаэль и кинулся в атаку, от злости окончательно обезумев и отдавшись тёмной ярости. Хотя эльф давно пал во тьму, он не обладал свойственной многим чернокнижникам кровожадностью. Не в такой мере. Сейчас же его душа жаждала крови, и даже было не так важно, чьей. Как и замышляла Сакфир, Ашамаэль стремительно начал сокращать расстояние, при этом уничтожая всё перед собой ревущим чёрным пламенем, которое, казалось, пожирало весь свет. Ведьма с трудом защищалась и уже начинала бояться, что не выдержит напора. Вот падший эльф почти вплотную приблизился к сопернице и занёс посох для смертоносного удара, ибо чёрное древко уже было объято тёмным пламенем. Но тут жеСакфир исчезла в густой серой дымке и оказалась за спиной мага тьмы, вновь задав условия для дальнего боя. Со времени последней встречи главы Длани и падшего эльфа многое изменилось. Сакфир привыкла считать Ашамаэля заносчивым высшим эльфом, который с трудом управляется с той непомерной мощью, которую принесли его же амбиции, но сейчас всё обстояло совсем по-иному. Из дерзкого недоучки
Ашамаэль превратился в опасного зверя - он был на порядок сильнее Сакфир, но не столь коварен и осторожен, как она. Именно на свою изворотливость Сакфир и уповала, осознав, что просчиталась, позволивши узнать своему врагу о смерти Маэлин. Последовал удар в спину - огненный шар опалил поясницу падшего эльфа. С яростным воплем Ашамаэль развернулся и зло отмахнулся от второго огненного шара. Теперь сошлись лёд и огонь, и воздух вновь затрещал от разницы температур, ибо оба сражающихся вначале избрали стихию, а потом уже пали воТьму. И чернело пламя, а лёд отливал мглой самой Бездны. Казалось, сражающиеся вообще позабыли обо всём, ибо храм начинал постепенно рушиться, а от тела Маэлин не осталось даже костей - магическая буря уничтожила всё. Сакфир в схватке изворачивалась как могла и почти не понесла урона, в то время как тело Ашамаэля покрывали ожоги. Но ярость падшего эльфа была столь безгранична, что он не ощущал ни усталости, ни страха. А вот Сакфир - напротив.
        И, наконец, схватка подошла к концу - Сакфир дала слабину иАшамаэль точным заклинанием повалил её на пол, тем самым прервав сражение. Как только колдунья попыталась встать, чуть ниже горла опустилась нога чернокнижника, придавив её к земле. Сакфир испуганно захрипела, а глаза её в ужасе расширились, когда в лицо уставилось ледяное навершие чёрного посоха. Лик мага был подобен каменному изваянию. Глаза, словно два горнила, разливали свечение вокруг, а окровавленные губы скривила болезненная ухмылка. Словно луна белые волосы чародея тоже не избежали странных эффектов и теперь пугающе мерцали в полумраке, хотя и были местами обожжены. Кожа чародея покрылась страшными ожогами и трещинами, лишь лицо сохранило более-менее узнаваемый вид, ибо почти не было затронуто вражеской магией. Одежда Ашамаэля была обуглена и изорвана, болезненно впившись в кожу, от чего казалось, что тёмные руны на длиннополой тунике с удвоенной силой питают тело падшего эльфа. И под ногой бессердечного чернокнижника лежала поверженная Сакфир. Лишь одно движение длани отделяло её от гибели, но в душе чернокнижника происходило
что-то странное. Он решил отпустить Сакфир, когда должен был убить, тем самым унизив её ещё больше. Но, тем не менее, нога эльфа ещё сильнее надавила на грудь, вызвав болезненный хрип.
        - Ты повержена и лежишь в пыли, Сакфир. Великая глава Длани побеждена ренегатом! Так знай же, что не в силе Дартазаэля дело, а дело в твоей слабости и трусости. Ты слаба и ничтожна! О, и я не позволю тебе забыть об этом вБездне, нет… Пусть твой жалкий владыка-Дартазаэль знает, что ты проиграла! Я оставляю тебе жизнь. Живи же в страхе, как мерзкая тварь, и ожидай второй нашей встречи. Клянусь тебе, в следующий раз пощады не будет.
        Униженная колдунья, высвобожденная из плена, тяжело дыша отползла прочь, зло смотря наАшамаэля. Рука её судорожно потянулась к оброненному жезлу, но точный удар магического льда уничтожил оружие колдуньи, и та, наконец, была вынуждена позорно ретироваться, не произнося ни единого слова. Витражное окно со звоном разбилось, и чёрная тень яростно взметнулась в темнеющее небо, оставив Ашамаэля в разрушающемся храме в гордом одиночестве. Тут-то слабость к чародею и подкралась, и боль вонзилась в разум миллионом отравленных острых игл. Опалёнными руками чародей тяжело опёрся на посох, пытаясь не упасть, ибо если он позволит слабости взять верх, то останется здесь навсегда. А смерти Ашамаэль точно не хотел, особенно сейчас, когда волна ярости спала, и глаза вновь открылись, а холодный разум вернул власть над магом.
        Шаркая, словно в тумане, Ашамаэль вышел из дверей храма - ледяная завеса пала перед своим создателем, для этого много сил не требовалось. Но вот чтобы перенестись, сил чернокнижника не хватало. Ожоги его были не смертельны, но тяжелы, приносили много боли и не позволяли сосредоточиться. Падшему эльфу стоило радоваться тому, что он не оставил в живых никого, ибо сейчас был беззащитен, как никогда. И не оставалось более выбора, кроме как выдвигаться пешком.
        После того, как Сакфир потерпела поражение, чары спали с храма, и тот, после двух пережитых магических дуэлей, начинал рушиться. Поднялось густое облако пыли, что заволокло всё вокруг старой церкви, окутав хвойный лес неровным туманом. Начинало окончательно темнеть, и алый закат сменился россыпью звёзд. Лес был тих и безмятежен, ибо даже зверья там почти не было - тёмные заклинания распугивали всех вокруг, лишая местных жителей своего главного дохода - охоты. Но теперь всё изменится. Как только Ашамаэль покинет этот лес, всё вернётся на круги своя. Какая ирония. Чернокнижник стал освободителем всех окружающих деревень, но суеверные люди даже знать об этом не будут. А сам же освободитель рисковал сейчас сгинуть в тайге, вдалеке отСиралиона.
        В обход спящих деревень по опалой листве шёл он всё дальше и дальше, тяжело опираясь на посох. Казалось, что всё вокруг начинает медленно умирать - стоило лишь обожжённой стопе коснуться земли, как она начинала замерзать, растения пробирал губительный холод. Но на этом всё. Великой мощи тёмного мага не хватало ни на что. Будь он здоров, он мог бы высосать жизнь из всего этого леса, стереть в прах все здешние деревни. Но с каждым шагом силы покидали колдуна, и лишь железная воля продолжала держать его на ногах. Всю ночь брёл Ашамаэль и до самого утра, став очередной страшилкой для местных крестьян, ибо на утро видели его охотники, и были напуганы тёмной аурой. Но вот настал час, когда силы окончательно покинули мага. Голову сдавило с неимоверной силой, в ушах оглушительно загудело, и взор мага помутился. Падая, чернокнижник успел увидеть силуэт всадника, который нёсся ему навстречу. Латы его явно принадлежали эльфийским кузнецам, и словно солнце блестели на редких лучах, что пробивались сквозь густые хвойные леса. Но более ничего не смог увидеть эльфийский король, ибо без чувств повалился на землю,
и последнее, что он услышал, это гулкий стук копыт и голос, принадлежащий эльфу.
        Перед глазами не было ничего, лишь пульсирующая темнота, и боль по всему телу. Невыносимая боль. Часы пролетали незаметно, и в гулкой тишине лишь иногда слышался тихий цокот копыт. Но тут три белых вспышки разрезали, казалось, материальный мрак. И образовались они в широкий оскал и пару пылающих глаз, раздался оглушительный хохот. Тело колдуна пронзила адская боль, сильнее, чем прежде, и тот с оглушительным криком пришёл в себя, перепугав коня, на которого был варварски взвален кем-то. Конечно же, животное громко заржало и встало на дыбы, иАшамаэль свалился в дорожную пыль, грудью приземлившись на жёсткое древко посоха - очевидно, даже без сознания эльф не выпустил его. Тут же он попытался подняться на ноги и дать отпор возможному похитителю, но лишь приподнявшись на трясущихся руках, рухнул обратно. Вновь перед глазами темнело, а сознание сковывал неконтролируемый страх, словно сам Дартазаэль тянулся когтистой лапой к падшей душе. Но, подняв взор на всадника, чернокнижник обомлел.
        - Даанрит… - прошептал чернокнижник, глядя в лицо, которое рассекал страшный шрам. Когда-то давно Ашамаэль встретил его в постоялом дворе, но тогда Даанрит носил ещё серебряные доспехи. Сейчас он был одет в золото Антан-Тир. Хотя… Ашамаэль же внёс изменения во внешний вид армии. А воспоминания ускользали.
        - Да, Ваше Величество, - кивнул воин. - Я вновь спасаю вашу задницу. Помнишь те славные битвы? - Даанрит резко перешёл на«ты». - Ты всегда был безумцем.
        - Но…Как? Зачем? - две вещи, которые король-чародей искренне не понимал. Никто не мог его видеть, вряд ли бы кто-нибудь отправил гвардейца спасать узурпатора невесть куда. Конечно, в воспалённом разуме крутилось много слов, но сил хватило лишь на эти.
        - Маги отследили тебя. Новый магистр считал, что тебя необходимо спасти.
        - Жалкие интриги слабых колдунов… - прохрипел Ашамаэль, вцепившись в протянутую Даанритом руку. - Им вечно что-то нужно! Проклятые ублюдки… Доберусь до этих тварей… Каждый будет… - несвязное бормотание чернокнижника оборвалось и сменилось грязной руганью.
        - Ругаешься как сапожник, Ашамаэль, - усмехнулся воин, усаживая своего короля на скакуна. - Многое изменилось, но только не это.
        - Почему именно ты? - маг, умудряясь и держать посох, и цепкими пальцами удерживаться верхом, мутными глазами смотрел на своего спасителя.
        - Не знаю. Чёртовы маги, как и ты, кстати, ничего не объясняют. Магистр просто сказал: «Король не должен умереть. Солдат, а ну бегом спасать своего короля!». А потом они перенесли меня в эти места.
        - Ублюдки… - прохрипел падший эльф. Даанрит и сам забрался в седло. Скакун мерно двинулся вперёд, всё ещё нервно кося глазом на мрачного пассажира.
        - Твоя благодарность? - изогнул бровь воин.
        - Благодарность чему? Уверен, они уже ждут… Я беззащитен. Но ничего! Ничего… Им меня не взять. Никогда!
        - Может, ты и меня подозреваешь?
        - Под подозрением все. Я сам сунулся в осиное гнездо…
        - И оно того, конечно, стоило?
        - Да.За один бой я обратил дроу в бегство, прикончив жрицу. А скоро я сотру их с лица земли.
        - Да.Я видел, как ты вёл нас, и как поразил жрицу. Но не думаешь ли ты, что они легко сдадутся?
        - О нет… Лёгких битв с империей Мортис не бывает, но тем слаще будет вкус победы.
        Даанрит, нахмурившись, замолчал, оставив короля наедине со своими тёмными мыслями, что роились у него в голове. Чёрная злоба сковала его сердце окончательно, и маг уже предвкушал расправу над возможными предателями. Прошёл уже день, и к концу пути наверняка пройдёт ещё несколько. Шейлин иИирс точно составили списки.
        - Но ты меня не предашь, - неожиданно твёрдо произнёс Ашамаэль.
        - Это что, приказ? - со смесью удивления и негодования отозвался воин.
        - Не совсем. Я знаю тебя достаточно долго и предлагаю стать моим телохранителем - подобно магам древности я свяжу тебя с собой. Ха… Архимаг будет поражён.
        - Зачем тебе это? Оравы минотавров, которая держит в ужасе весь дворец, тебе мало?
        - Я им не доверяю. Они всего лишь тупые животные, способные только убивать. Я думаю о том, чтобы всех их отправить охранять темницы…
        - …Где ты держишь Кайириана Сиралионского? - закончил за чернокнижника Даанрит. - И этот вопрос мне тоже интересен. Почему ты сохранил ему жизнь?
        - Иирс Нар и дворянство слишком привязано к нему. Если его убить, то никакая магия не предотвратит мятежа.
        Вновь повисла тишина, и вскоре израненный король погрузился в тяжёлый сон без сновидений. Вновь пульсирующая тьма, вновь боль.
        Путники двигались почти без остановки весь день и лишь за полночь встали на ночлег. С каждым последующим днём состояние Ашамаэля всё ухудшалось. В день, когда они достигли границ Сиралиона, король почти не приходил в сознание, измотанный ранами и собственной силой. Дожди, вызванные скорбью Альмис, прекратились, и погода вновь вернулась в своё нормальное русло. Но на границах произошло то, чего, в общем-то, стоило ожидать. Стоило гвардейцу войти на территорию армейского лагеря, их обступили эльфийские воины. Сам Даанрит шёл пешком, ведя за собой скакуна, в чьём седле лежал Ашамаэль. Гвардеец тут же насторожился, когда целый взвод вооружённых солдат преградил ему дорогу к командирской палатке.
        - Дорогу королю! Он ранен и нуждается в помощи, - командным голосом заявил Даанрит, рефлекторно кладя руку на рукоять меча. Именно в этот момент Ашамаэль впервые за долгое время частично пришёл в себя, но вынужден был лишь тихо наблюдать. А воины не двинулись с места. Тут же воздух наполнился лязгом стали - эльфы обнажили мечи, и из-за спин их вышел офицер, в форме одного из командиров Антан-Тир.
        - Он не король нам и заслуживает смерти! Гвардеец, приказываю передать узурпатора в руки законной власти, - и поднялся сверкающий на солнце клинок. НоДаанрит в ответ на слова своего командира тоже обнажил свой меч. ИАшамаэль не понимал его. Зачем? Почему он рискует своими карьерой, жизнью ради узурпатора? Впрочем, Даанрит не мог слышать мыслей своего короля и не отступился.
        - Нет. Что бы ни сделал этот эльф, он достойный король. Неужели ты хочешь предать его? Никогда среди Антан-Тир не приветствовалось предательство, даже предательство врага своего! Ты хочешь предать ещё и заветы Гвардии?
        Лицо офицера побагровело от злости.
        - Да как ты… Как ты смеешь!
        - Я вызываю тебя на бой. Один на один, - дерзкий вызов гвардейца шокировал всех собравшихся вокруг воинов. - Мы решим этот спор подобно предкам - честным боем, как принято уАнтан-Тир.
        Даанрит был спокоен и непоколебим, словно скала. Он всегда отличался подобной невозмутимостью, и даже в жаркой схватке сохранял холодный разум и ясную память. Тем временем, эльфы расступились, образуя просторный круг для офицера и гвардейца - стоило заметить, что воины это сделали, словно сговорившись, не дождавшись ответа своего командира и не дав ему выбора. Теперь офицеру предстояло либо позорно бежать, либо сражаться. И тот пребывал в растерянности, которая, впрочем, длилась недолго.
        И оглушительно зазвенела сталь, когда в бою сошлись два воина Антан-Тир. Даанрит, сохраняя холодное спокойствие, молниеносно парировал удары своего соперника, который буквально задыхался от ярости - даже среди сиралионских гвардейцев встречались не слишком честные и могучие воины. Схватка была короткой. Даанрит точным ударом рассёк латы врага и обезоружил его. Поняв, что проиграл, офицер повалился на колени, моля о пощаде и уверяя, что пропустит короля. Меч замер всего в паре метров от офицера. Даанрит - честный и благородный воин, он бы отпустил труса восвояси, но, к несчастью для всех, в себя пришёл Ашамаэль. Соскользнув с седла, он медленно, тяжело опираясь на посох, протолкался среди воинов, которые и без того испуганно шарахались от своего короля. Внешность падшего эльфа всегда пугала эльфов и людей, а сейчас он выглядел ещё более ужасно, словно демон, поднявшийся из пламени самой Преисподней. Обгоревшей рукой он указал на офицера.
        - Прикончи его, Даанрит! Он недостоин жизни! Это жалкое существо… Прикончи его! - вновь всё тело падшего эльфа дышало тьмой, пагубно влияя на окружающих. В светлые умы прокрадывались злые мысли, а отважных душах селился страх.
        - Я не имею права это сделать. Он старше по званию, хотя и потерпел поражение, - твёрдо отозвался гвардеец, смотря в полные страха глаза офицера.
        - Мне плевать! Я - твой король! Я приказываю тебе - убей.
        - Закон гласит… - начал было воин, уже не столь уверенно.
        - Я здесь закон! - голос чернокнижника зазвенел в воздухе, словно сталь.
        - Нет, - вновь Даанрит пытался противиться и уже начал опускать меч.
        - Да! Убей!
        - Нет!
        - Прикончи его!
        - Никогда!
        - Эта тварь не достойна жизни! - короткая перепалка быстрых фраз сломила гордого гвардейца, и под давлением короля-чародея тот с яростным воплем взмахнул мечом и одним ударом обезглавил поверженного офицера. Голова его, разбрызгивая вокруг алую кровь, покатилась по траве, а бледное лицо, чьи глаза пугающе закатились, было искажено ужасом.
        Эльфийские воины в страхе отпрянули, и лишь Ашамаэль победно хохотнул. Он неспроста всё это делал. Даанрит был нужен ему как воин, преданный и сильный. Ведь наверняка скоро заявится Файран. Без сомнения он бросит Таланию, узнав о новостях из своей страны, и тогда явится в тронный зал. Тут Даанрит со своим мечом и пригодится - не марать же руки королю. Так жеАшамаэль уже давно задумал склонить эльфов на свою сторону именно таким способом - посеять в их душах крупицу злости и ненависти, дабы та открыла высшим эльдар глаза. Они слишком святы, именно потому эльфийский народ распался. НоАшамаэль железной рукой вновь скрепит эльдар в единую расу, могучую и непобедимую, и тогда все страны - даже сами Небеса иПреисподняя! - в страхе содрогнутся перед могуществом перворожденных. Этот час не за горами - так думал Ашамаэль, не видя ненависти к нему, которая поселилась в глазах некоторых эльфов. Да, многие смотрел на узурпатора с восхищением и благоговением, кто-то со страхом… Но именно ненависть сыграет главную роль, перекроив планы тёмного короля.
        Сам Даанрит теперь взирал наАшамаэля со смешанными эмоциями. Долог был его взгляд, но, не проронив ни слова, эльф загнал меч в ножны, предварительным вытерев клинок об одежду офицера.
        С этого момента состояние короля несколько улучшилось, и помощь в его перевозке уже не требовалась. Тем не менее, в золотые ворота Амаралан-Анорда Его Величество въехал в бессознательном состоянии. Ашамаэль очнулся уже в палатах целителей, где практически всё было окрашено в успокаивающий белый цвет и обито деревом. В воздухе витал аромат древесины и свежей листвы, а помещения заливал мягкий свет полуденного солнца. Ожидание было долгим, ибо мало было смельчаков, решившихся бы исцелять чернокнижника - в случае с ожогами от кислотного дождя сильного исцеления не требовалось, но сейчас светлому магу придётся более плотно взяться за своего правителя. А практика показывает, что исцеление чернокнижника при помощи магии - занятие неприятное для обеих сторон, что уж говорить о таком могущественном тёмном маге, как Ашамаэль. Но вот невесёлые размышления чернокнижника прервало появление светлого мага. Он был силён, что видно по ауре. Облачён в золотые и белые одеяния, овеянный ореолом величия и самоотверженности. Но даже его свет померк пред королём.
        - Мой король, вам нужно время, чтобы подготовиться? - сдержанно поинтересовался маг, на что Ашамаэль небрежно махнул рукой, откладывая в сторону свой посох.
        - Приступай уже. Хочу покончить с этим.
        Тогда встал целитель за спиной падшего эльфа, и возложил руки на его голову. Обоих эльфов окутало яркое сияние, почти затмившее их силуэты. В ужасе глаза чародея распахнулись, вспыхнув тёмно-оранжевым пламенем, что пробилось сквозь белый свет. Рот раскрылся в безмолвном вопле, а тело пронзила жгучая боль, словно его опустили в расплавленный металл. Секунды тянулись часами, иАшамаэль ощущал, как каждая рана его медленно и болезненно заживает. Тело колдуна извивалось, словно пойманный змей, а ощущения всё приближались к подозрительно похожим на агонию. Тем не менее, и целителю пришлось несладко. Свет вокруг него, казалось, померк, и сама бездна липкими щупальцами опутала его руки. Разум раздирали тысячи голосов - одни из них шептали, другие же кричали. Все они говорили очень страшные вещи, или же молили о пощаде. Тысячи смертей и море страдания видел светлый чародей. Нечто неведомое словно сосало из него силы.
        Но если тело Ашамаэля страдало, то тьма внутри него ликовала, жадно впитывая в себя ценную энергию, которая уже была пропущена через тёмный фильтр падшего эльфа. И даже одежда тёмного мага начинала восстанавливаться сама собой - не только для защиты годились руны на ней, некоторые из них действительно были созданы именно для восстановления.
        Когда всё кончилось, целитель резко отпрянул, словно вырвавшись из когтей страшного зверя, но и сам Ашамаэль был не в лучшем состоянии. Он согнулся, тяжело и хрипло дыша. Хотя теперь на теле не было ни единого ожога, кожу жгло втрое сильнее. Белые волосы, покрытые кровью и дорожной пылью, беспорядочно свисали, скрывая лицо чернокнижника. Но вот Ашамаэль поднял глаза на смертельно бледного целителя, который умудрился даже как-то постареть внешне, утеряв эльфийскую вечную молодость. Возможно, это пройдёт. Ашамаэль и сам не понимал, что происходит. Порой нечто необъяснимое в нём выходило из-под контроля, обретало свой разум. Да, существовали легенды, что самым сильным из тёмных колдунов приходилось обуздать в себе тьму. Но неужели этот час уже настал? Впрочем, эльф вынужден был откинуть эти мысли в сторону. Он поднял хмурый взгляд на целителя, который так и замер, словно истукан, посреди пустых палат.
        - Что встал? - хрипло рыкнул маг. - Пошёл прочь! Дальше я сам.
        А когда двери захлопнулись, Ашамаэль коротким заклинанием запер их на замок и устало повалился на лежанку. Закрыв глаза, он предался своим мыслям.
        Глава 3. Часть 8 «Услышь мой зов»
        Наконец-то пришёл час. Дартан после долгих поисков сумел отыскать святилище Дартазаэля, где в древние времена смертные связывали свои души с повелителем Безумия иСмерти. Конечно, когда Низвергнутый был свободен, сделать это было существенно проще, сейчас же даже самый могучий чернокнижник может связаться сДартазаэлем лишь тремя способами: непосредственная встреча вБездне, подобно Ашамаэлю; связь через реликвию, как это сделал ИирсНар; или же через одно из немногих святилищ, которое отыскал Дартан. И через святилище наВладыку Смерти было выйти сложнее всего, ибо море крови нужно было пролить, дабы зов докатился до самой Бездны. НоДартана это вовсе не пугало. В его власти был целый город! Одно единственное - жертвы должны быть умерщвлены лично магом, при помощи стали, как это делалось в древние времена. Но плох тот чернокнижник, который брезгует замарать руки кровью!
        Дартан действовал в разрез с приказами Сакфир - та желала лично принять участие в ритуале и возглавить его. Дартан же был другого мнения, считая, что первым будет тот, кто нашёл алтарь, он не желал делиться с этой ведьмой найденной ценностью. Ведь если именно он станет чемпионом Повелителя, то Сакфир его не остановит. Не остановит никто!
        Обиталище приспешников Дартазаэля как и прежде, тысячи веков назад, несло в себе тёмное величие и мрачную гордость. Всего в подземный храм было восемь входов, и коридоры, ведущие к кровавому капищу, были выстроены в форме восьмиконечной звезды - знака Дартазаэля. Сначала коридоры кажутся узкими и тесными, лишь с высоким потолком, но чем ближе к изваянию Низвергнутого, тем более они походят на огромные чертоги. Полы коридоров выложены идеально гладким чёрным мрамором, и имели наклон в сторону алтаря таким образом, чтобы кровь жертв стекала к капищу. Само же капище представляет собой огромный круглый зал, потолок которого держали тринадцать колонн в форме чемпионов Дартазаэля - тёмных воинов и магов глубокой древности, которые поддались искажению Бездны. В центре, на трёхметровом возвышении стояла огромная статуя самого Дартазаэля в его первозданном, как считают многие культисты, облике. Могучее тело, покрытое длинными шипами и закованное в угольно-чёрные латы покрывал длинный плащ, мускулистые руки разведены в стороны, словно Владыка Бездны принимает своих приспешников. А голову Низвергнутого, как
и всегда, венчают три пары длинных рогов. Что интересно, с какого бы коридора не войти на капище, изваяние тёмного бога всегда будет стоять лицом к вошедшему. Эту необъяснимую иллюзию никто не мог объяснить, а чернокнижники и не стремились к этому, уповая на всемогущество своего повелителя. Возвышение, на котором стояло изваяние Его, было полым и состояло из множества колонн. В центре его, казалось, зияла чёрная пустота. Всё капище было высечено из монолитной скалы, посему архитектура имела одинаковый чёрный цвет. Стены были покрыты резьбой в виде разнообразных тварей Бездны, которые при скудном освещении становились ещё ужаснее. Источник света на всём капище был только один - с потолка, что скрыт непроницаемой тенью, на изваяние Владыки Безумия лился кроваво-алый свет и странным образом расползался по всему храму.
        Ритуал, который предстояло совершить Дартану, был не столько сложен, сколько долог. В конце концов, чернокнижнику предстояло принести в жертву больше сотни жертв! И предать нынешних хозяев, ибо дроу явно не понравится, что все их рабы отправятся на тёмное капище. Но ничего… Кровь тёмных эльфов наверняка тоже понравится Дартазаэлю.
        В эту же ночь замок покинула одинокая фигура в чёрном балахоне. Быстрым шагом чернокнижник двинулся по улицам, и следом за ним тянулись алые нити, которые проникали в дома и бараки. Разумы людей и тёмных эльфов опутывало невиданное оцепенение и странный шёпот указывал, куда надо идти. Везде, где проходил Дартан люди и дроу покидали свои дома и против своей воли шли к замку, где находился вход в глубокие подземелья, ведущие к храму Владыки Бездны. Дартан долго и тщательно готовился к этому, поэтому магическое оцепенение не скоро спадёт с жертв. Всё могло испортить только появление патруля дроу, или явление Сакфир - насчёт последний Дартан не беспокоился, ибо уже прошёл слух об её поражении от рук Ашамаэля - заносчивого остроухого ублюдка. Дартану оставалось только негодовать, почему тот не прикончил колдунью. А вот дроу были весомой угрозой. После появления того же пресловутого Ашамаэля война с империей Мортис была проиграна, и тёмные эльфы повсеместно отступали. Так или иначе кто-то из них явится сюда, сомнений быть не могло. Но с ними уже придётся разбираться как-то иначе, ибо остатки сил Дартана
уйдут на ритуал.

* * *
        И вот, настал час ритуала. Тысячи людей и эльфов собрались в чёрном капище. Сам алтарь был пуст, но восемь коридоров приняли под свои своды все жертвы. Сам жеДартан стоял пред изваянием своего повелители, закутанный в бесконечные складки чёрного балахона. В руках его в мрачном красном свете блестел ритуальный кинжал, губы шевелились, шепча древнее заклинание. А когда с первой, самой простой, частью было покончено, Дартан двинулся к беспомощно замершим жертвами. И глас его заставил содрогнуться своды храма:
        - Услышь мой зов, владыка забытых времён! - молодой голос затянул ритуальную песнь. Возможно, древний текст и не был столь ритмичен и прекрасен, как другие произведения древности, но был полон уважения и почтения к своему владыке, а так же нёс в себе магическую мощь многих эпох. Стоило первым словам сорваться с губ Дартана, как острая сталь тут же перерезала первую глотку жертвы. Тело его начало стремительно опустошаться - тёмная сила высасывала всё, до единой капли. Кровь стекала по гладкому полу к подножию изваяния Дартазаэля.
        - Услышь мой зов, владыка Смерти! Услышь мой зов, владыка Пустоты! Услышь мой зов, владыка Бездны! - голос мага звучал всё громче, а с каждым словом на пол падало ещё одно высохшее тело. Пол просторного зала постепенно покрывался кровью. И стены, предвкушая безумную кровавую жертву, задрожали, словно в возбуждении.
        - Восстань из праха, властитель страха, Дартазаэль. Восстань из праха, сокруши своих врагов. Взываю я к тебе, Создатель мой, чтоб дал мне ты могущество богов! - одеяния чёрного мага намокли от крови.
        - Я сокрушу твоих врагов, и к вере во власть твою над миром людей я приведу! Моя душа - твоя! Я лишь хочу служить тебе, я беззаветно предан и стать готов твоим мечом! Я сокрушу врагов твоих во славу Бездне! Во славу Пустоте поднесу я к алтарю миллион твоих врагов! По воле твоей, Владыка Дартазаэль, я брошу вызов Небесам, оспорю право лживого Творца! - неведомая сила стягивала тела жертв к алтарю, образуя перед стенами вал из мертвецов. А чернокнижник без устали продолжал лишать жизни свои жертвы, медленно погружаясь в экстаз. Для него существовала лишь молитва Владыке и ритуал. Всё остальное - второстепенно.
        - Ты - мой творец, ты - мой Создатель, ты - мой бог! Услышь мой зов, владыка забытых времён! Услышь мой зов, владыка Смерти! Услышь мой зов, владыка Пустоты! Услышь мой зов, владыка Бездны! Восстань из праха, властитель страха, Дартазаэль. Восстань в своём величии, и первозданной силе! Восстань, мой повелитель, я жертву приношу тебе! Твой час настал! - слова эти полагалось повторять до самого конца ритуала, который будет длиться долгие часы. И когда таинство было близко к завершению, уже было слышно, как ликует сам Дартазаэль, слыша зов своего слуги, чувствуя, как он медленно проникает в этот мир, пускай и временно. Но давно наблюдал он заДартаном, и видел, что тот готов свернуть горы подобно ренегату-Ашамаэлю, но более покорен, что на руку Низвергнутому. И вот, Дартан, медленно разрезая рукава своего балахона, а следом за ним и запястья, пошёл к алтарю, красное свечение над которым усилилось многократно, заливая теперь всё капище и отражаясь в глади образовавшегося кровавого озера. Алое озеро было чародею по самое колено. Чернокнижник, подняв перед собой оголённые, кровоточащие руки медленно
пошёл к изваянию Дартазаэля. Тьма под ним вздыбилась, словно дикий зверь.
        - ПРИДИ ЖЕПОВЕЛИТЕЛЬ ТЬМЫ! ЯВИСЬ ВНАШМИР! - нечеловеческой силы крик вырвался из груди Дартана, и мужчина рухнул на колени пред поднявшейся из-под статуи мглой. Тем временем ожившая темнота начала обретать форму. Исполинская фигура, усеянная шипами, выросла перед покорным колдуном. Он выглядел так же, как и на изваянии. Овеянный аурой бесконечного страха и величия, он подошёл кДартану. На мага смотрела пара пылающих белым огнём глаз. Внезапно лицо рассёк широкий оскал, так же пылающий бесконечным белым пламенем.
        - Я пришёл, чернокнижник… Говори, - Дартазаэль намеренно тянул время. Он желал услышать слова верности, сказанные добровольно, а не по наитию.
        - Владыка мой… Мой творец! Я бесконечно верен тебе, все эти души - твои! Если потребуется, я готов принести в жертву и свою жизнь. В жизни и смерти я буду твои слугой!
        - Но в мире живых толку от тебя больше. Ты звал меня, только для того, чтобы сказать эти слова? Это всё? - в рычащем голосе бога послышались наигранно угрожающие нотки.
        - Я жажду служить тебе, Дартазаэль! Я вызвал тебя для того, чтобы дать присягу! И связать наши узы кровью. Я открою врата в мир живых!
        И тогда, без единого слова, Дартазаэль вытянул когтистую лапу и приложил чёрную ладонь к груди чернокнижника. Своды храма задрожали, словно от удара кузнечного молота, кровавое озеро небольшими волнами ударялось об вал мертвецов. Тело Дартана пронзила адская боль, и казалось, что стальная звезда прожгла грудную клетку насквозь. Но маг не дрогнул, всё ещё находясь в вознесённом состоянии - хотя он и осознавал, что испытывает адскую боль, он не чувствовал её, ибо он достиг того, к чему шёл всю свою жизнь. Но тут стало нестерпимо холодно. Такой холод ощущает умирающие люди. И запах мертвечины ударил в нос так, что помутнело в глазах - до этого взор Дартана был поразительно ясен.
        - Я нарекаю тебя, мой верный раб, - рычащим голосом начал Дартазаэль. - Не только моим первым слугой и мессией, но и тем, кто положит начало возрождению искусства некромантии. Сама Смерть станет подвластна тебе! И сокрушишь ты любого врага, что встанет у меня на пути… Неси же слово моё в мир, но не забывай о главной цели. Я жду тебя вЛедяных Пустошах. Разрушь печати Бездны, - потом озарил всё вокруг яркий ядовито-зелёный свет с кровавыми прожилками. А на груди Дартана появилась такая же восьмиконечная звезда, как и уАшамаэля - знак слуги Низвергнутого.
        История некромантов уходит глубоко в древние века, а прерывается много тысяч лет назад. Сейчас в мире нет ни одного мага, который бы знал хоть что-то об искусстве покорения мертвецов и смерти - в напоминание об этих страшных колдунах осталась только неприкаянная нежить, бродящая в тёмных уголках мира. А началось падение древнего искусства с того, что группа могущественных личей бросила вызов самому Создателю, возжелав править и миром живых, и миром богов. Долго длилась война между мертвецами и всем миром. Впрочем, видели её не везде - Республика Талания, уже тогда находящаяся на своём пике силы и на пороге золотого века, сумела сдержать напор неприятеля, перерубив пальцы войны. И хотя видели войну лишь земли Талании, участвовали в ней все народы мира бок о бок с богами - самые молодые из них, в конце концов, даже явились миру в зримом облике, дабы сразить могучих личей. Именно из-за этой войны Республика не вошла в свой золотой век, придя в упадок после падения армии мертвецов, а некроманты были уничтожены гневом самого Создателя. Память о древних заклинаниях истёрлась из памяти всех живущих -
остались лишь страшные легенды, а идею покорения смерти не считают абсурдом разве что архимаг, да пара магистров, ведающих тайны древности.
        Впрочем, не все личи погибли в той войне. Некоторые из них заперты в древних гробницах и спят, ожидая пробуждения, а часть была изгнана за пределы мира, не в силах погибнуть, ибо некоторые филактерии были защищены и запрятаны настолько хорошо, что даже гнев Творца не смог их погубить. И миру вновь угрожала опасность, ибо одарённый мощью Дартан мог поднять из могил десятки личей древности. И тогда мир будет уже не в силах вновь объединиться против смерти - уж слишком он истерзан войнами и разногласиями.
        Но смертоносный марш уже начат. Впрочем, Дартан только сейчас догадался, во что ввязался. Дар был вовсе и не даром, а проклятьем. Уже сейчас чёрный маг ощущал пробирающий душу холод и бесконечную пустоту. Смерть одновременно и не властна над ним, и окончательно поглотила его. Благословлением самого повелителя Бездны Дартан стал самым могущественным некромантом, который когда-либо появлялся в пределах этого мира. Но отныне чернокнижник может забыть про покой. Даже если какой-нибудь смельчак - или же сами боги - сумеет уничтожить его в бою, то дух Дартана в вечной злобе обречён будет скитаться по миру и продолжать служить своему владыке. В тот час амбициозный тёмный маг проклял день, когда ступил на путь тёмной магии. Но дороги назад уже не было, и вскоре Тарис покинула одинокая фигура, закутанная в окровавленный рваный плащ. А за ним беззвучной, жуткой поступью шагал отряд духов, овеянных кровавой дымкой.

* * *
        Хотя король и не спал, а на дворе уже давно властвовала ночь, огни в тронном зале были почти полностью погашены - лишь огонёк посоха тускло освещал всё вокруг ледяного трона, сверкая в зеркальных поверхностях холодных колонн. Ашамаэль же в своей мрачности завершал эту картину. В худой, слегка дрожащей, руке был бокал с вином, а где-то в темноте смиренно стоял слуга, готовый по приказу короля принести ещё бутылку. Вновь чернокнижник отпил из бокала пьянящего напитка, который уже начинал медленно брать власть над измученным разумом. Тяжёлые мысли вновь вернулись к магу. С одной стороны он всей чёрной душой скорбел поМаэлин. Но её смерть… Она сняла груз с его души. Теперь кроме страны у падшего эльфа нет более ничего. Но и свет погас. Маэлин была для Ашамаэля всем, а после её смерти где-то в душе колдуна образовалась болезненная пустота, которую постепенно заполнял холодный гнев.
        - Вы любили её? - Шейлин явилась, как и всегда, неожиданно. Потерявший бдительность тёмный маг вздрогнул, и пальцы выпустили бокал, который тут же вдребезги разбился об холодный пол. Алая жидкость потекла по ступеням. Лицо Ашамаэль скривилось в вялом негодовании, но тут же взгляд устремился на советницу. Пальцы зло сжались в кулаки - короля раздражало то, что даже эльфийская советница сумела застать его врасплох. Всё это из-за проклятых чувств. Слабость, боль…
        - Я е…Нет. Не понимаю, о ком ты, - король замялся, но тут же голос его зазвенел холодной властностью, в котором, впрочем, проглядывался весь поглощённый алкоголь. - Верная подданная Сиралиона героически пала…
        - Вы можете обманывать кого угодно, мой король, но только не себя. Ваши отношения… Они были воистину удивительны, - Шейлин медленно вышла из-за трона и встала по левую руку короля.
        - Ничего удивительного в этом нет. Чтобы это ни было, всё в прошлом. Давно пора порвать с этим, - пальцы Ашамаэля судорожно сжались, взгляд устремлялся куда-то в пустоту.
        - Я уверена, она погибла, не потеряв веру ни в вас, ни вСвет.
        - Мне плевать, - хрипло хохотнул эльф. Впрочем, в глазах его, смотрящих в никуда, читались другие эмоции. Губы скривились в язвительной усмешке. - Я лишился балласта.
        - Вы упорны. НоМаэлин могла привести вас кСвету, признайте это. Сила любви, знаете ли, часто недооценивается, но именно она способна вывести заблудшие души из самой непроглядной тьмы.
        - Нет. Ни за что. Я был слаб. Я не любил её! Это всего лишь… Всего лишь… - пальцы с силой сжали подлокотники.
        - Игра? - хмыкнула эльфийка. - Не думаю.
        - Прислуга, - гаркнул куда-то в темноту Ашамаэль, окончательно потеряв интерес к словам советницы. - Ну, где ты ходишь, ничтожество?! Ещё вина мне!
        - Мой король, даже эльф…
        - Молчать! - рявкнул Ашамаэль, резко повернувшись кШейлин. Но этот раз каменное спокойствие эльфийки дрогнуло, и та испуганно попятилась, видя непроглядную тьму в глазах правителя. - Довольно твоих жалких поучений! Мне не нужен твой жалкий свет!
        - Вы можете сохранить эту любовь, она…
        - Жалкие чувства - ничто! Я не буду искать подачек! Это лишь западня! Западня для слабых ничтожеств, таких как ты.
        Вот слуга испуганно подошёл кАшмаэлю, поднося поднос. Чародей взял в руки новый бокал, но стоило губам коснуться его края, маг ощутил яд.Магическую отраву.
        «Сакфир… Мерзкая тварь!» - сомнений и быть не могло. Глаза падшего эльфа испуганно расширились. Он резко вскочил на ноги, и взмахом руки выбил поднос из рук слуги. По залу раскатился звон и плеск отравленного вина, которое прожгло кладку пола. Чернокнижник вовремя учуял яд.Уж слишком явная попытка…
        - Мне не нужен никто, знай это Шейлин! Мне не нужен никто… Я хочу быть один, оставьте меня!
        Перепуганный до смерти слуга попятился от трона и поскользнулся на токсичной луже. С глухим ударом он упал на ступени и разбил лицо, добавив на белый камень пару кровавых пятен. Послышались приглушённый стон и звуки возни. Какую-то часть пути бедолага спешно отползал на карачках, а потом вскочил и вовсе кинулся наутёк. И лишь минотавры, стоящие у дверей, были невозмутимы, словно вовсе ничего и не происходило.

* * *
        Той же ночью Ашамаэль явился в темницу, которую стерегла пара свирепых минотавров. Опьянение быстро развеялось, и маг вновь был холоден и трезв. Практически все камеры были пусты, а самую большую занимал сам Кайириан Сиралионский с супругой. Хотя они и были пленниками чёрного мага и стерегли их могучие чары, отношение к ним было, как королям. Но с каждым днём падшему эльфу становилось всё страшнее, что свергнутый владыка каким-то образом вырвется. А этого допустить нельзя. Но прежде чем принять новые меры, Ашамаэль хотел поговорить с гордым эльфом.
        Все круги защиты раскрылись перед колдуном, тяжёлые ставни стальной двери с громким скрипом отворились, впуская в полутёмную камеру свет мрачных огней. Таймириэль иКайириан подняли глаза на силуэт Ашамаэля, появившийся в дверном проходе. Тёмный король явился с чёрным терновым венцом на голове, в руках его был посох и белые одежды окутывал чёрный, словно ночь, плащ. Король-чародей вошёл в камеру, и стальная дверь с грохотом захлопнулась.
        - Зачем ты пришёл сюда? - сурово произнёс гордый эльф, с вызовом поднимаясь на ноги. Камера была обеспечена практически всем необходимым для комфортной жизни, хотя мебель и не шла ни в какое сравнение с королевской. - Мало того, что ты отобрал мой трон, так ещё и сохранил мне жизнь. А теперь заявляешься сюда!
        - О да, тебе, должно быть, интересно, почему ты ещё жив? - криво ухмыльнулся маг. Голос его слегка надрывался, но звучал не менее холодно и зло. - Стоит отдать должное, многие верны тебе. Или же меня они боятся сильнее, следовательно, и ненавидят - к этому я склоняюсь больше. Но скоро я изменю это.
        - Что ты имеешь ввиду? - в голосе Кайириана зазвучал страх. Даже смутные предположения, что мог сотворить Ашамаэль сСиралионом, приводили свергнутого владыку в ужас.
        - Завтра утром ты всё увидишь сам. Я искореню неверность, что не посмел сделать ты, - с язвительной самодовольностью чародей заметил, как оба супруга смотрят на чёрный венец. Они узнали его. - Я уже победил в войне с дроу. Почти победил. А завтра я одержу победу в войне с твоей страной. Скоро ты станешь лишь призрачным воспоминанием, Кайириан Сиралионский! Высшие эльдар забудут о тебе, ибо вознесутся к величию. А народ тёмных эльфов будет уничтожен, чего и достоин. Благодаря мне, - большим пальцем эльф указал на себя, подаваясь вперёд. - А не тебе!
        - Чудовище… И ты посмел осквернить венец! - испуганно прошептала Таймириэль, впервые подав голос. Тут же она в ужасе съежилась под взором тёмного короля. - Никогда в истории Сиралиона он не становился настолько… Испорченным! Тебе никогда не искупить этот грех, падший.
        - Молчать! - рявкнул Ашамаэль. - Тебе слова никто не давал, ничтожество!
        - Да как ты смеешь?! - зарычал Кайириан. Лицо его потемнело от злости, и могучий эльф угрожающе двинулся на короля, который хоть и был выше, но в комплекции явно уступал сверженному владыке. Ашамаэль, впрочем, лишь ухмыльнулся, и со смаком замахнулся посохом, что было силы приложив Кайириана навершием по лицу, оставив два глубоких пореза на щеке.
        Не проронив ни слова, чародей взмахну рукой, и послышавшийся было испуганный крик Таймириэль, потонул в оглушительной тишине. Камеру затопило густое фиолетовое свечение, и показалось, что воздух наполнился водой. Оба супруга сначала упали без чувств, а потом неведомая сила подняла их в воздух, и тела эльфов окутала странная чёрно-фиолетовая субстанция. Чернокнижник погрузил их обоих в магический сон. Даже если в эту камеру вломится целая армия сторонников Кайириана, они ничего не смогут сделать без поддержки мощного антимага, коих вСиралионе не водилось, а все паладины сейчас противостояли угрозе Ваалинара на землях Талании. Впрочем, оба они увидят триумф Ашамаэля воочию - об этом чары тоже позаботятся.
        После чернокнижник наконец отправился в свои покои, усилив остальные защитные заклинания втрое. Если бы он мог держать содержание сверженного короля в тайне… Но тогда от этого не будет смысла. Эльфы озвереют, если узнают, что их любимый король убит.
        Стоя перед зеркалом в высоких, обитых золотом, палатах, чернокнижник смотрел на себя. Ещё совсем недавно он был внешне чист и не порочен. Сейчас же на груди чародея зияла чёрная восьмиконечная звезда, и такого же цвета полосы обвивали его предплечья. От шеи к лицу тянулись три линии. Кожа с каждым днём из бледного цвета становилась бело-пепельной. Вены обретали чёрный оттенок, а волосы неуловимо переливались странным льдистым мерцанием. Пальцы мага словно удлинились и заострились, подобно когтям тварей Бездны, а худоба казалась всё более и более болезненной. Мага терзали противоречивые чувства - с одной стороны был страх, а с другой же душило чувство превосходства над сородичами. Он - выше, он - не такой. Слепые жрецы и святоши считают, что Тьма уничтожает, делает слабее. Что пагубный мрак развращает душу. Ничего подобного! Пальцы сжались в кулаки. Глаза вспыхнули ещё более ярким огнём. Только слабые становятся рабами своих сил, становятся слепыми и беспомощными в непроглядном мраке. Ашамаэль не среди них, нет.
        «Скоро я по праву буду считаться сильнейшим магом этого мира… Никто меня не остановит! Никто», - и постепенно стал забывать Ашамаэль о том, что хотел сделать изначально. Позабыл он о величии Сиралиона, о мощи высших эльдар. Забыл он о праведной цели, ибо вытеснил эти мысли яд честолюбия, гордыни и презрения.
        Погрузившись в бездну беспокойного сна, Ашамаэль сквозь забытье подметил, что сон пришёл к нему слишком быстро. И неспроста. Внезапно слух разрезал оглушающий вопль, эльф тут же вскочил в постели, дико озираясь по сторонам. Но не было ничего вокруг - лишь темнота. Но тут на плечо опустилась холодная рука.
        - Падаан… - простонал чей-то голос, шелестящим хором отдавшись в сознании чернокнижника. Ашамаэль вскочил на ноги, и увидел фигуру человека, закутанного в золотистый плащ. И хотя лица король не видел, он сразу понял, кто это.
        - Отец…
        - Падаан… За что?.. - простонал отец. Ашамаэль подошёл ближе и дрожащими руками стянул капюшон. Ткань тут же рассыпалась в прах, а колдун отпрянул в ужасе. Вместо лица была лишь пустота. Тут же ледяные руки потянулись к горлу падшего эльфа. - Убийца… - стонал отец. - Убийца…
        Пятясь, чародей спиной уткнулся ещё в кого-то. Повернувшись, он в ужасе увидел окровавленную эльфийку, так же без лица.
        - Мама?.. - неверным голосом обронил король.
        - Убийца! - прохрипела женщина.
        Всё больше и больше безликих появлялось вокруг. Дети, старики, воины и крестьяне. Все те, кто когда-то скончался после встречи с эльфом. Шелест их голосов казался сначала тихи и ненавязчивым, но давящим на разум:
        - Убийца…
        Но дальше он проходил в дикий вопль срывающихся голосов на грани агонии. И кольцо мертвецов смыкалось, а окровавленные руки всё тянулись к падшему эльфу.
        - УБИЙЦА! - хорал мёртвых голосов. - СМЕРТЬ УБИЙЦЕ!
        И хохот Дартазаэля, сотряс темноту, довершая картину происходящего. НоВладыка смерти несколько ошибся, считая, что Ашамаэль погрузится в ужас ещё больше, услышав ненавистное божество. Страх разделил разум с яростью. И неведомо откуда в руках чародея оказался двуручный меч. Он был так лёгок, так остр… Играючи он разрубил плоть, обагрив всё вокруг алой кровью, которая, впрочем, тут же исчезла. ААшамаэль с диким видом замер в пустоте, ожидая неведомо чего…
        Проснулся колдун в холодном поту и с осознанием, что подобный сон - не случайность, а далеко не последняя.
        990год Третьей эпохи. 4сентября.
        В скором времени Ашамаэль узнал необходимые ему имена. И на четвёртый день осени все, кого подозревал тёмный король, были призваны в тронный зал. Никого из дворян не смутил тот факт, что зал был полон гвардейцев Антан-Тир - после попытки отравления и страшных снов Ашамаэль стал ещё более подозрительным и агрессивным. Чернокнижник продумал всё. По крайней мере, он так считал. Но он не замечал, как сильно напряжение среди эльфов, считая, что добился должного устрашения. Вот, все дворяне, нужные королю, собрались, а чернокнижник всё продолжал молча сидеть на своём троне. Он считал пришедших. Это практически всё дворянство, но военных среди них не так много.
        «Отлично. Некому будет плести интриги», - думал чародей.
        Молчание становилось всё более тяжёлым, даже Ашамаэль начинал нервничать, сам не понимая, чего же он ждёт.
        - Ты звал нас, мой король, - наконец один из дворян, в котором эльф узнал представителя могущественного рода, выступил вперёд. Но с этими же словами Ашамаэль властно взмахнул рукой, и два минотавра, стоящие на страже, закрыли двери изнутри и загородили их своими широкими спинами. Один из них был вооружён огромным молотом, в руках другого же сверкала в холодных отблесках секира.
        - Я призвал вас, чтобы прочесть приговор, - в повисшей тишине голос короля зазвучал зловеще. Лик мага был холоден. - Все вы попали в списки возможных предателей и заговорщиков. А поскольку страна находится в тяжёлом положении, я просто не могу позволить вам жить. Каждый из вас обвиняется в измене Сиралиону и приговаривается к смерти. Приговор исполняется на месте.
        - Что?! Ты не посмеешь! - зазвенела сталь. Дворяне пришли в движение, хватаясь за оружие.
        - Хочешь поспорить? - холодно улыбнулся Ашамаэль. - Стража!
        Антан-Тир обнажили оружие. Эльфы замерли - обе стороны в нерешительности. Гвардейцам сказали, что эти дворяне - предатели. Но ранее никогда среди высших эльдар никто не шёл против своих же сородичей, исключая страшный день раскола. Ашамаэль принёс перемены, который вновь и вновь сваливались на эльфийский народ.
        Но солдат учат исполнять приказ, гвардеец он, или простой пехотинец. И в зале началась резня, белый пол залился алой кровью, крики боли эхом отражались от льдистых стен. Король, восседая на ледяном троне, с мрачной улыбкой наблюдал за братоубийственным свершением. Все непокорные, все мятежники, в чьих руках была власть, были убиты в один день. Плотным кольцом воины в сверкающих латах смыкались вокруг дворян. Приговорённые сопротивлялись, но никому из них было не сравниться с могучими воинами, за свои длинные жизни повидавшими десятки кровопролитных войн. За весь бой пал лишь один гвардеец.
        Но тут же всё сорвалось. Ашамаэль планировал оставить многие подробности сего действа в тайне, но неожиданно двери распахнулись, ударив в спины минотавров, и в зал протиснулся ИирсНар, которого тут же схватили два могучих зверя.
        - Лжец! - зарычал маршал, вырываясь из рук минотавров. - Ты лгал!
        - Ты хочешь сказать, что поверил мне?! - хохотнул чародей. - Я польщён. Но все они были угрозой, Иирс. Помнишь свою цель? Помнишь, какую клятву давал двум королям до меня? Твоя задача - любой ценой оберегать престол, народ Сиралиона. Представь себе, что стало бы с твой страной, если бы эти эльфы подняли мятеж? Один из них доказал, что предательство возможно.
        - Ничего бы этого ни случилось, - Иирс, облачённый яростью, продолжал рваться из рук минотавров, гремя чёрными латами и царапая стальными сапогами пол. Голос этот словно и не принадлежал эльфу, а будто вырывался из глотки демонаАда. - Если быТЫ не пришёл! Кайириан Сиралионский был любим всеми!
        - Сомневаюсь. Да и согласись, друг мой, старый король не победил бы в битве с дроу. На помощь эльфами не пришли бы грифоны, не пришёл бы дракон. На стороне высших эльдар не было бы моей магии. Кайириан проиграл - сомнений нет. И после поражения в той битве, падение Сиралиона стало бы вопросом времени, - голос Ашамаэля звучал по-прежнему зловеще, но спокойно, он словно гипнотизировал, окутывая разгорячённый разум воина холодной пеленой, сковывая оковами. Пыл маршала действительно несколько остыл, но сделанное им уже привело к неприятным последствиям. Новости о зверской казни, словно чума, поползли поАмаралан-Анорду. И без того разозлённые и напряжённые эльфы взялись за оружие, военные части поднялись по тревоге по приказам своих командиров. Весь город разделился на две неравные части. Простые жители и воины были полны решимости свергнуть власть тёмного короля. Но гвардия и некоторые дворянские части остались верны Ашамаэлю и теперь готовились к обороне. А стоило лишь раскрыться дверям тронного зала… Впрочем, Ашамаэль опять же подозревал предательство. Возможно, кто-то рассказал людям о
свершившемся. Как иначе весь город так быстро узнал о смерти «невинных дворян»? Но это было не так важно, ибо разъярённая толпа уже шла к дворцу, перекрыв все улицы.
        - Видишь, что ты наделал, Иирс, - холодно произнёс колдун, подходя к окнам, которые открывали вид на площадь. Побледневший маршал держался немного сзади. - Они жаждут моей крови. Но убив меня, они не остановятся. Найдётся эльф, который скажет, что иКайириан Сиралиоснкий - дьявол во плоти. Тогда они вскроют темницы, и старый король тоже погибнет.
        - Что вы собираетесь делать? - хрипло отозвался воин, расширившимися глазами смотря на толпу, собирающуюся вокруг дворца. Ещё немного, и подойдёт армия.
        - Хороший вопрос, - усмехнулся Ашамаэль и резко развернулся к дверям, у которого по-прежнему дежурили минотавры. Колдун подошёл к одному из них и быстро произнёс:
        - Передай Рейкару, чтобы собирал своих воинов. Ваша задача - удержать ворота дворца закрытыми столько, сколько мне понадобится. И да, передай своему вождю, что за пролитую эльфийскую кровь он будет отвечать передо мной. Пусть не усердствует.
        Надменным жестом маг отпустил зверя, и развернулся к своему трону.
        - ИирсНар, тебя я хочу видеть командующим гвардейцами. Если что-то пойдёт не так - ты станешь последним оплотом. Действуй, - Ашамаэль даже не смотрел на маршала, лишь слегка повернув в его сторону голову. Воин ударил кулаком в грудь и склонил голову в знак почтения, и вышел следом за минотавром. Ашамаэль же остался один, среди мертвецов.
        Высшие эльфы - практически все - были крайне одарены в магии, и даже без обучения имели определённый магический резерв в своей плоти, в своей крови. Его-то Ашамаэль и собирался использовать - в тронном зале было больше трёх десятков тел чистокровных высших эльдар. Эти страшные знания врезались в память чародея ещё в тот день, когда он оказался в святилище Дартазаэля. И теперь они нашли применение. Из разума болезненно выходили слова заклинания. Страшным, шипящим голосом, Ашамаэль выговаривал древние тексты, от которых сотрясался воздух. И кровь пришла в движение. Голос колдуна становился всё громче и смешался с треском и грохотом, который доносился с нижних этажей - толпа пошла на приступ, а армии мятежников уже стянулись к дворцу. Вновь короля поглотила тёмная эйфория. Ему казалось, что одной своей волей он способен прикончить их всех. Низвергнуть небеса на землю, уничтожить всё. НоАшамаэль был опытным магом и не поддался обману чёрной магии. Сила эта иллюзорна, и её едва хватит, чтобы усмирить толпу.
        В зале неожиданно потемнело, над Амаралан-Анордом собрались грозовые тучи, затянув даже воронку над башней магов. Облака рассекла фиолетовая молния. Ошеломлённая толпа на мгновение замерла, но вскоре вновь продолжила штурм, гонимая теперь и ужасом. Ашамаэля окружали алые воронки, которые начинали излучать синеватое свечение - магия медленно переходила к чернокнижнику.
        Падший эльф, воздев руки вверх, замер у ледяного трона, и от голоса его и грома дрожали стёкла и вибрировал пол. В зале поднялся шквальный ветер, вырываясь на улицу. Когда заклинание достигло своей кульминации, Ашамаэль резко взмахнул руками, и кровь бурными потоком поднялась в воздух и вырывалась в распахнутые двери, ведущие на балкон, устремившись к небесам. Чернокнижник же, преисполненный магической мощи, устремился следом, схватив по пути посох. Когда бело-чёрная фигура, овеянная магическим мерцанием, показалась на балконе, гул толпы заглушил грохот молний. Ещё немного, и мятежные солдаты будут готовы к стрельбе - чародей видел, как руки их потянулись к колчанам. Ашамаэль ждал. Ждал, чтобы произвести больший эффект.
        В воздух взвился рой стрел, в этот же момент тёмный маг резко поднял посох, и всё вокруг содрогнулось - удар был такой силы, что многие эльфы были сбиты с ног. На площади началась давка и паника. А стрелы тем временем словно замерли в воздухе и уже через мгновение полетели вниз, словно врезавшись в невидимую преграду. Алое свечение ослепительной вспышкой озарило всё вокруг, и тёмные молнии с небес начали бить втрое чаще, теперь взрываясь вокруг Ашамаэля, но всё же не достигая земли. В центре этого адского действия находился чернокнижник в развивающихся, словно чёрные крылья, одеждах, и был он подобен богам в этот час в глазах мятежников, а посох его был словно кровавое пятно в бушующей тьме. Народ высших эльдар был повергнут в дикий ужас, и лишь тёмные чары, проникавшие в самые тёмные закоулки эльфийских душ, мешали им обратиться в бегство. Приступ дворца остановился, и глас короля-чародея раздался над площадью:
        - Вы посмели перечить своему королю! Жалкие заговорщики! - в голосе чародея гремели безудержный гнев и эйфория. - Отныне вы никогда не будете забывать, кто ваш король. Кайириан Сиралионский в прошлом! - протяжный крик короля слышался по всему городу, наводя нестерпимый страх и распространяя чары, которые эльфы не скоро ещё смогут забыть. А для кого-то эта магия станет губительной. Не для тела, но для души и разума. - Он мёртв! Я же приведу вас к победе! Век моего правления будет длиться вечно!
        Высшие эльдар пали на колени пред чернокнижником, на какое-то время воистину уверовав в божественность своего правителя. Даже спустя десятки тысяч лет чёрное правление Ашамаэля будет помниться всеми эльфами, и даже дроу будут отзываться о нём, как о страшном тиране и убийце.
        Глава 3. Часть 9
        Весь Амаралан-Анорд находился в подавленном состоянии, а приготовления к военному походу продолжились в ещё более напряжённых темпах. Тем не менее, сам Ашамаэль сделал несколько вещей, которые согрели сердца высших эльдар. В честь случившегося во время решающей битвы с дроу перед королевским дворцом начали возводить монумент - памятник павшим - но и выжившим - героям сиралионского народа. На белокаменной круглой площадке из чистого золота высотой в три метра были вылиты фигуры гвардейцев Антан-Тир, выстроившиеся кольцом и ощетинившиеся мечами и копьями. Среди гвардейцев были изображены так же сиралионские рыцари, в чей облик были внесены вплавления из странного лазурного металла. За спинами благородных воинов на ещё одном метровом возвышении выстроились в каре солдаты из серебра - простые воины Сиралиона. В руках их так же были копья, мечи и щиты. Далее следовало третье возвышение, на котором стояла группа стрелков, чьи фигуры сочетали в себе сплав золота и серебра. Стрелы их были наложены на тетивы, а ясные взоры устремлены вдаль. На последнем, самом узком возвышении, стояли четверо: боевой
эльфийский маг, создающий очередное грозное заклинание, чья фигуры была вылита из сверкающего золота; маг-целитель, создающий магический щит - он был создан из серебра; Иирс-Нар, своим мечом указывающий направление атаки, чья могучая фигура была создана при помощи чернённого серебра; и сам Ашамаэль с поднятым вверх посохом - его развевающийся плащ был вылит из чернённого серебра, подобному маршалу, а сам же колдун - из белого, словно снег, металла. Все детали были выполнены идеально чётко. Что примечательно, тёмный король изображался на равных с магами иИирсом, что было очень важно для эльфийского народа, хотя и вводило их в недоумение после всего случившегося. Изваяние ещё не было закончено, - был начат лишь второй круг, посвящённый простым воинам - оно уже во многом воплощало величие и мастерство эльфийского народа.
        Так же тёмный колдун, к великому удивлению и поражению жрецов Альмис, лично проконтролировал восстановление церквей и храмов, посвящённых богине, по всей стране. Для того чтобы служители Альмис вновь могли продолжить свою работу, король даже выделил деньги из военного финансирования, которые, впрочем, быстро окупились, ибо все земли, которые в этой войне были потеряны, теперь возвращены Сиралиону. Тёмные эльфы отступили по всей стране, бросив захваченные крепости и бастионы, понимая, что сейчас им не устоять перед мощью Скаррестинуора - могучего тёмного дракона, который, к слову, так и не появился. Впрочем, дроу об этом пока не знали.
        Святилища Альмис заслуживают отдельного слова. В своём величии и великолепии они единственные соперничают с таланийскими церквями, посвящёнными Создателю. Возведённые из дерева цвета слоновой кости и жёлтого камня, они не слишком широки в площади, но имеют своды головокружительной высоты, сияющими пиками из драгоценностей и серебра возвышаясь к самым небесам, подобно лучам солнца. Небольшие помещения храмов не уставляются огромным количеством статуй и икон, как любят это делать люди - имена погибших, умерших, а так же выделившихся как-либо заносят в летопись. На постаменте в каждом храме стоит древний том с именами ушедших высших эльдар, там же записываются их дела. Погибшая несколько дней Маэлин, чьи остатки сгинули вместе с тёмным обиталищем Сакфир, так же была занесена в книгу храма Амаралан-Анорда. Так же в центре каждого храма возводится статуя Альмис, а рядом с ней те, кто наиболее близок к покровительнице. И снова же по настоянию Ашамаэля к трём изваяния в храме было приставлено четвёртое - Маэлин. Хотя тёмный король искренне призирал всю светлую религию, связанную с лживыми Альмис,
Создателями, и прочими святыми, которых воочию-то никто и никогда не видел, но всё же он с уважением отнёсся к вере своей возлюбленной. Впрочем, после этого маг, казалось, вовсе позабыл о погибшей эльфийке. У него хватало иных забот. Пропавший дракон, снабжение армий, управление городом. К тому же грифоны стали определённой проблемой - формально, они не подчинялись командам эльфов, чем Ашамаэль был недоволен. Впрочем, при штурме твердынь империи Мортис грифоны не понадобятся - под землёй от них толку никакого.
        Ко всему прочему, проводились ритуальные сожжения по всем городам - так отдавали честь погибшим в последней битве воинам. Каждого солдата отправили на родину, где тела их были сожжены и обращены в прах. Тех же, кого опознать не смогли, а таких было много, сожгли в Амаралан-Анорде.

* * *
        - Сопли не жевать!!! - раздался грубый басовитый голос, за которым тут же последовал не менее громкий удар. Послышался треск дерева. - Это всё что вы можете?! ЕЩЁ! - вновь удар, крики и стоны. Время красивых, воодушевляющих речей давно прошло, а на смену им пришла грязная ругань, которой офицеры гонят солдат в бой.
        Шёл штурм таланийской крепости, которую не так давно смогли отбить приспешники Ваалинара. Здесь не было паладинов в сверкающих латах, не было светлых магов. Лишь пехота - простые крестьяне и люди, идущие в бой против полчищ одержимых и демонов. Вой демонических тварей периодически заглушал грохот битвы, а крики одержимых заставляли кровь стыть в жилах. Под градом стрел и огня солдаты подвели таран к воротам, утопая в грязи и крови. Как и многими отрядами, ими командовал сержант - человек, который отвечал за дисциплину в своём подразделении, с виду похожий на обыкновенного солдата. Такой же грязный, измученный и тоже принимающий непосредственное участие в бою. Но на сержантах лежала нелёгкая доля - они должны были передавать приказы, гнать солдат в бой и следить за тем, чтобы их подразделения не разбегались. Вот таран нанёс ещё удар. Ворота вот-вот падут, и тогда дикий воплей и криков станет ещё больше - начнётся штурм. Боль, страх, искажённые ужасом лица. В сером, тяжёлом небе уже кружат стервятники. Крепость располагалась на возвышении, где-то даже были скалы. Сейчас вся земля здесь была изрыта
воинами, стрелами и снарядами катапульт.
        Были поставлены лестницы, и начался неуверенный приступ стен - демоны со своей силой довольно быстро расправлялись с ними, поэтому таланийские воины боялись таким образом штурмовать крепости одержимых, ибо в основном это значило одно - страшная смерть после падения с высоты. Повезёт, если жизнь прервёт шальная стрела, но зачастую многие оставались втоптанными в грязь и землю, умирать от ран и переломов, ибо во время штурмов крепости об простых солдатах редко заботились.
        Но вёл армию людей не простой полководец, а первый предвестник святой инквизиции - Легрейн Аркабар собственной персоной. Предвестник - высший воинский чин инквизиции. Такие люди могли вести с собой целые армии, воодушевляя их своим героизмом. Легрейн Аркабар был первым среди подобных воинов. Суровый мужчина, остриженный налысо и чисто выбритый. Широкая, квадратная челюсть, волевой подбородок и маленькие, но пылающие ясным огнём глаза. Грубое лицо обветренно и покрыто шрамами, и шлема на нём не было - высокий стальной ворот доспехов лишь наполовину скрывал лик святого воина. Плечи Аркабара укрывала меховая накидка, покрытая кровью, так же как и доспехи. В руке гордого воителя был одноручный молот, сразивший немало демонов. Вторая рука держала массивный щит, усаженный чёрными стрелами. Инквизитор молчал, ожидая своего часа - когда ворота падут, он поведёт воинов на бой. Конечно, он находился вне зоны обстрела и практически не рисковал своей жизнью. Пока что. Таланийскикая армия здесь имела в основном простых пехотинцев и стрелков, среди них была лишь пара рыцарей, которая, скорее всего, погибла при
первом приступе крепости - осада длилась не первую неделю, люди были истощенны и испуганны. Но и демоны рано или поздно устают! А войско предвестника было велико и не несло столь сильные потери благодаря талантливости Легрейна.
        Но вот раздался приглушённый треск и звук боевого рога - ворота пали. Воздух разорвал оглушительный рёв и вой. Войско дрогнуло. Отряд, штурмующий ворота, был готов обратиться в бегство от вида демонов, которые предстали им за стенами. Сверкая красными глазами, они рвались в бой, длинными когтистыми лапами тянулись к тёплой плоти, круша всё на своём пути. На красной и бордовой коже тварей кровь была почти незаметна, но блеск их говорил о том, что крови достаточно как демонической, так и людской. Ещё секунда, и от жуткого зрелища люди обратились в бегство. В этот момент подоспел Аркабар с передовым отрядом, и голос его почти заглушил демонический рык.
        - Куда, трусы?! УМИРАТЬ СТОЯ! - никто не делал тайны из того, что воины эти - пушечное мясо. А предвестникам святыми быть не полагалось - они были воинами Творца, а не миротворцами. Их задача - уничтожать врагов любой ценой, а не беречь людские жизни. И всё же, половина бегущих не обратила никакого внимания на грозного инквизитора, в панике бросая оружие и устраивая давку в воротах. Но именно это и задержало демонов, не позволив им вырваться наружу и устроить резню среди республиканских солдат - резня была устроена лишь на передовой, где изуродованные тела уже было невозможно опознать. На клыкастых пастях отродий пенилась алая жидкость, глаза вращались, словно безумные, а шипастые хвосты и толстые языки метались туда-сюда. Тут-то передовой отряд с инквизитором во главе и нанёс удар, начиная теснить демонов. Легрейн и не обладал магической или жреческой силой, хотя и мог бы, Творцом он был одарён нечеловеческой силой, которая могла соперничать даже сДариусом Тайтиром. Молот его пробивал тела демонов и одержимых насквозь, разя врагов всюду. И свой отвагой служитель Создателя воодушевил солдат.
Поднялся воинский боевой клич, люди усилили напор, тесня демонов в тесные двор крепости, где адские твари лезли из всех щелей.
        И среди мерзких отродий во двор вышел исполинский воин, закованный в массивные чёрные латы. Кардан - один из избранников Ваалинара. В чём-то он был подобен Легрейну, ибо вся магия демонов досталась его соратнику - Таланису, Мрачному Стрелку. Сам жеКардан обладал неимоверной силой и регенерацией. Раны его заживали на глазах, так же, как и затягивались магические латы, вселяя ужас в сердца врагов. Огромные размеры и сила позволяли ему использовать массивный демонический цвайхандер одной рукой - длинный клинок яростно полыхал кроваво-алым огнём, источая тысячи красных искр. В другой же руке демона-полководца был ростовой щит.
        Два лидера безмолвно сошлись среди сражающихся людей и монстров. Молот гудел в воздухе, огромный меч беспощадно разил врага. Инквизитор и одержимый то сталкивались щитами, и вновь расходились, но лишь для того, чтобы вновь стремительно сойтись, скрестив оружие. Кипевшая вокруг битва всё никак не утихала. Потери были равны. Во время боя Легрейн пристально всматривался в«Т» образную прорезь в шлеме противника, стремясь рассмотреть лицо одержимого, но всё тщетно. В бесконечной темноте не было даже блеска глаз. Хотя Таланис и являлся беззаговорочным лидером, Кардан за короткое время стал самой обсуждаемой фигурой. Про этого легендарного воина ходило множество страшных историй.
        Но всё же люди начали терпеть поражение. Демоны постепенно зажимали республиканских воинов в кольцо, и в вое их слышалось ликование перед грядущим пиром. Битва превратилась в кровавую резню, аЛегрейн оказался в самом её центре, продолжая сражаться с демоническим наместником. Людей охватило отчаянье, но бежать уже было некуда, поэтому сражались они яростно, как никогда, и если кто-то из них переживёт этот бой, отпечаток останется навсегда. Средь адского хорала по-прежнему слышались яростные команды сержантов - воины всё ещё сохраняли строй, постепенно выстраиваясь в кольцо. Но когда начало казаться, что всё потеряно иЛегрейн смирился с поражением, намереваясь продать свою жизнь как можно дороже, серый полумрак разрезала вспышка света, и послышался стук копыт. Ликование демонических отродий сменилось яростью, и взоры пылающих глаз устремились к воротам, из которых и лился яркий свет. И вот из света вырвался всадник, закованный в серебряные латы верхом на белом бронированном коне. Следом за ним - дюжина таланийских рыцарей. Конные воины ворвались в ряды демонов, и живой свет разил тварей тьмы.
        - Паладин… - прошептал Аркабар, вознося хвалу Создателю за спасение. - Мужайтесь, люди! Победа в наших руках!
        Сверкающий меч разил демонов с непринуждённой лёгкостью, ибо адские прислужники были в основном низшего сословия, и было достаточно одного вида паладина, чтобы решить исход битвы. А одержимых воинов оставалось не так много, и дюжина опытных рыцарей быстро расправилась с ними.
        Хотя выигранной эту битву назвать будет нельзя, всё же демоны вскоре отступили вместе сКарданом, который прервал схватку, и напоследок не слишком удачным ударом рассёк лицо предвестнику, оставив глубокий порез. Наместник демонов буквально растворился во вспыхнувшем пламени, бросив свою армию одержимых. Демоны обратились в бегство, а на кровавом дворе паладин подъехал к инквизитору и спешился.
        - Благодарю тебя за помощь, - гулким голосом произнёс Легрейн, не обращая внимания на кровоточащую рану. - Если бы не твоя помощь, мы бы пали здесь.
        - Таков мой долг, - с этими словами светлый воин снял с себя серебряный окровавленный шлем. - Моё имя Файран Файон. Для меня большая честь сражаться с вами, Легрейн Аркабар.
        - Эльф… - лицо инквизитора на какое-то время исказилось лёгким негодованием. Хотя для служителей Творца раса значения и не имела, люди до сих пор с некоторым подозрением относились к перворожденным. - Кхм… Прошу простить меня. Это не имеет значения.
        - Я понимаю вас. На самом деле, я явился не только для того, чтобы помочь вам в этом бою. Я хочу попросить… Отпуск. Я должен вернуться на родину.
        - Когда Талании угрожает опасность? Паладин, вы понимаете о чём меня просите?
        - Опасность грозит не только Талании. На троне Сиралиона тёмный маг. Я должен быть там, - лицо Файрана окаменело от напряжения, ибо он знал, кто сейчас занимает трон эльфийского королевства. - Как только я решу проблемы там, я тут же вернусь. Здесь и без того полно мужественных воинов, таких, как вы, Легрейн.
        - Каждый меч на счету… Я не слышал ни о какой войне вСиралионе. Напротив, говорят, что они одержали победу, хотя и ходят слухи о драконах… Но я считаю, что всё это лишь провокации и ложь.
        - Всё до единого слова - правда, предвестник. Чернокнижник привлёк на свою сторону дракона. Он погубит мой народ! - последние слова воина были произнесены с неподдельной горечью.
        - Что ж, да будет так, Файран Файон. Я даю тебе разрешение, и да хранят тебя Альмис иСоздатель. Постарайся не погибнуть в пути, - лицо Аркабара, покрытое грязью и кровью было сурово, но в глазах его мелькнуло понимание. А когда паладин с почтением удалился, Легрейн развернулся и крикнул на своих солдат:
        - Что встали?! Приводите здесь всё в порядок! Или вы думаете что демоны будут ждать, пока вы восстановите силы?
        Что до рыцарей, которые прибыли с эльфом, то половина из них осталась в крепости, остальные же отправились за подкреплением - потери предвестника были слишком велики. Впрочем, победа эта окупилась, ибо поражение было нанесено самому Кардану, что без сомнения нанесёт ощутимый удар по силам Ваалинара и поднимет дух республиканских воинов в других местах, как только вести дойдут и до них.

* * *
        Шейлин отсутствовала несколько дней, - очевидно, та была в отъезде, выполняя некоторые свои обязанности - но вскоре она вернулась. Когда эльфийка вошла в пустой тронный зал, на лице её читался неописуемый ужас. Ашамаэль, почти не покидавший своего трона всё это время, вопросительно уставился на свою советницу. Он впервые видел её такой испуганной. Её невозмутимость разбилась в дребезги, испарилась.
        - Вы… Что… - бедная девушка не могла и слова выговорить. В больших глазах её стоял неописуемый ужас и великая грусть. Она медленно приближалась к трону, еле переставляя ноги. - Я… Эти тёмные чары. Зачем?
        - Соберись, Шейлин, - холодно бросил чернокнижник. - О каких чёрных чарах ты говоришь, будь добра, уточни, - бледные губы изогнула ехидная улыбка. - У меня их полно!
        - Вы сами знаете! Вы убили невинных эльфов, а потом использовали их кровь, чтобы использовать чёрную магию против высших эльдар!
        - Я убил предателей и мятежников, - король подался вперёд. - Что до народа, то они сами виноваты. Они забыли, кто их король! Если бы я не применил магию, Сиралион поглотила бы анархия!
        - Никогда. Вернулся быКайириан Сиралионский, - тихо заметила советница. - Они хотели освободить короля…
        - Нет, - гаркнул Ашамаэль. - Ни один из этих эльфов не смог бы вскрыть его камеру. И вывести короля и его жену из магического сна. А не затеваешь ли ты часом переворот? - взор короля вспыхнул опасным огнём. - Может, ты вовсе не та, за кого себя выдаёшь? Ты появилась столь неожиданно.
        - Нет…Нет, - взгляд советницы стал пустым. - Чудовище. Палач… - шептала она, и по щекам покатились слёзы. Грусть её и печаль, кажется, была даже не эльфийской. Ибо даже они не были настолько чувствительны. - Больше сотни эльфов не пережили это! Среди них были дети! Мой король, одумайтесь пока не поздно! - слова Шейлин были противоречивы. Похоже, она и сама не понимала, кто же перед ней находится. Палач и убийца или же король и спаситель? И то, и то в одном лице.
        - Не забывай, с кем говоришь, советник! - холодно произнёс тёмный король, особенно подчеркнув последнее слово. - Жертва оправданна. Я приведу Сиралион к миру, и никто не решится бросить вызов нам! И тогда высшие эльдар вернутся к первоначальному величию, - , ноАшамаэль теперь и сам до конца не верил своим словам. Его гнало вперёд отныне нечто иное. Алчное, злобное… Месть дроу? Ради чего? Маг и сам не мог дать ответ самому себе.
        - Король должен прислушиваться к советнику! - внезапно выкрикнула Шейлин, тоже подавшись вперёд. - Я говорила вам! Я могла… Могла…
        - Что ты могла?! Поговорить с ними?! - захохотал Ашамаэль.
        - Слово и дипломатия всегда были эффективнее меча, поймите это, наконец! Маэлин тоже так считала…
        - И где же была твоя дипломатия, когда нас предали?! - казалось, король вовсе проигнорировал фразу оМаэлин. Но от этого гнев его разгорелся ещё больше. Чародей даже привстал, вцепившись пальцами в подлокотники. - Где она была, когда разъярённая толпа была под окнами дворца?! Только силой можно вразумить стадо!
        - Палач и убийца! - в сердцах выкрикнула советница.
        - К чему эти громкие слова? Молчи!
        Спор внезапно прервался, когда Шейлин резко развернулась к выходу. Что-то… Странное. Её на мгновение словно окутало странное свечение. Повеяло странной чистотой, которая обожгла кожу тёмного мага. Ашамаэль уже был готов остановить советницу, как двери вновь распахнулись, и в тронный зал вошёл молодой высокий мужчина, а следом за ним, словно беспомощный стражник-новобранец, ввалился минотавр. Впрочем, мужчина казался человеком только с первого взгляда. Черноволосый и длинноволосый мужчина был на порядок выше короля, а голову его венчала пара длинных обсидиановых рогов, загибающихся назад. Глаза его с вертикальными зрачками пылали алым светом. Гость облачился в чёрную, чем-то похожую на чешую, тунику. Шейлин медленно попятилась от нежданного гостя, словно чувствуя его древнюю, тёмную природу. Минотавр, поднимаясь на ноги, вновь попытался остановить возмутителя спокойствия, но тот лишь взмахнул рукой, отправив могучего зверя прочь из зала. Рогатый медленно приближался не говоря ни слова. Ашамаэль поднялся на ноги, сжимая в руке посох. Взгляды их встретились.
        - Объяснись! - грозно потребовал король. Теперь и узурпатор чувствовал, что ощутила Шейлин. Необузданная, древняя мощь. Рогатый гость был овеян аурой величия и гордости. Словно… Дракон.
        - Что же ты здесь собрал… Ашамаэль, - испуганно прошептала советница, сторонясь незваного гостя. - Притон тёмных тварей! Сиралион никогда не будет прежним, помяни мои слова… - и советница стремительно покинула тронный зал. Рогатый лишь проводил её безразличным взглядом и вновь воззрился на короля.
        - Эльф, неужели ты меня не узнал? Я - Скаррестинуор! - с этими словами человек широко развёл руками, и из-за спины его вынырнула пара чёрных кожистых крыльев в несколько метров размахом. Ашамаэль в ужасе упал обратно на трон, распахнув глаза.
        - Но… Драконы уже давно потеряли умение обретать человеческую форму! - наконец выдавил он. - А потом и вовсе пропали…
        - Те, кто якшался с людьми, - с отвращением произнёс дракон. - Они растратили всё, и погибли. Все, кроме чёрных и алых. Мы не утратили этот дар.
        Ашамаэль постепенно вернул самообладание. Разум вновь роился планами и замыслами. Если дракон сможет принять участие штурме подземелий империи Мортис… Война закончится за недели! Его пламя уничтожит всё.
        - Но где ты был всё это время? - в голосе мага уже зазвучали требовательные нотки.
        - Зализывал раны, - отозвался Скаррестинуор. - Не забывай, я победил двух своих не самых слабых сородичей. Одного из них я знал довольно долго…
        - Уж не сожалеешь ли ты? - с подозрением отозвался падший эльф. - Эти двое нанесли огромный урон.
        - Нет. Мы, чёрные драконы, никогда не боялись пролить кровь сородичей. Но не будем об этом, я явился за дальнейшими распоряжениями. Ты призвал меня для того, чтобы завоевать дроу, но так и топчешься на месте.
        - Не беспокойся. Скоро вместе сИирсом Наром ты возглавишь мою армию. И на этот раз у меня будет ещё пара поручений. Ты должен будешь присматривать за маршалом. И за войском, ибо близ лесов Умитрирдиас может вновь произойти то, что приведёт к недовольству моих сородичей.
        - Скажи мне, эльф, почему ты недоволен своей судьбой? - скрестив руки, дракон стоял пред королём. Ашамаэль же восседал на троне с холодной маской на лице. - Ты бежишь за чем-то, всё время сражаешься. Высшие эльдар никогда себя так не вели. Как долго ты живёшь?
        - Достаточно долго, - прошипел чернокнижник. - Кайириан Сиралионский несколько сотен лет сидел на месте! И что?! Дроу маршировали по полям Сиралиона! Вот чего он добился! Но я покончу с этим.
        - Я знаю и о других твоих замыслах, Ашамаэль, - вкрадчиво произнёс Скаррестинуор. - Ты боишься смерти. Этот страх загнал тебя в лапы демона, а демон загнал тебя в самую Бездну. Ты мог служить Дартазаэлю… Что сподвигло тебя предать брата самого Создателя? Ты мог служить ему вечно, править миром от его имени. Да и неужели ты считаешь, что сможешь обмануть его? Обмануть саму Бездну?
        - Создателя нет! Это всё ложь, - рявкнул чёрный маг, тут же одёрнув себя, помня с кем говорит. Схватка дракона и короля могла уничтожить всё вокруг. - Дартазаэль дал мне мощь, но ему не хватило сил меня удержать. Что ж, он достоин, по-твоему, чтобы я служил ему?
        - Вот оно что… - насмешливо приподнял брови дракон. - Так кто же по-твоему твой владыка?
        - Эта тварь Бездны не владыка мне! Я не знаю, что это было… Возможно, дух тёмного мага, - Ашамаэль даже самому себе не мог признаться в том, что обманывает себя же.Но таков был падший эльф. Он не желал верить вТворца, отрицал его существование до последнего.
        - Он - бог. Ты сам отлично это знаешь, Ашамаэль. И своими действиями ты рискуешь отдать свой народ в его лапы. Помяни моё слово, многие эльфы вскоре перейдут в руки тьмы, и это станет первым шагом к краху мира. Дартазаэля не обмануть.
        - Тебе ли об этом говорить, дракон?! Ты сам - живое воплощение зла!
        - Я - часть равновесия, - невозмутимо отвечал Скаррестинуор, с насмешкой наблюдая за напряжённым королём. - Так же, как и эльфы. Ты стал первым, кто подверг сомнению эти основы, но ты не простой эльф. За тобой многие готовы пойти, но путь этот - путь тьмы. Я советую тебе одуматься, пока не поздно.
        - Поздно стало уже тогда, когда дроу прошли по моей земле! Я не остановлюсь, и тебе меня тоже не остановить, дракон. А теперь оставь меня.
        Ситуация вСиралионе вновь стремительно менялась. Малая часть эльфов теперь была беспрекословно предана Ашамаэлю. Но остальные же испытывали пред тёмным королём смесь благоговейного страха и ненависти. Ашамаэль видел это, и отдал приказ создать собственную гвардию. Туда попадали воины и маги, сделавшие первые настоящие шаги к тьме. Но их было крайне мало. Поскольку личные телохранители выбирались из числа в основном гвардейцев, долгая подготовка им не требовалась. Оставалось промыть им мозги и выдать снаряжение. Чёрная гвардия Морн-Тир, как назвал ихАшамаэль. Сейчас их была всего сотня, но сила их скоро преумножится, когда король воплотит свой новый план в жизнь. А во главе этой гвардии встанет Даанрит. Морн-Тир были облачены в угольно-чёрные лёгкие латы, выкованные по новым, более совершенным схемам эльфийских кузнецов. А сейчас кузнецы уже работали над тяжёлой версией. Гвардейцы были призваны вселять страх в сердца врага, посему броня их была украшена шипами и острыми элементами, а на сталь были нанесены огненно-оранжевые письмена на мёртвом языке. Закрытые высокие шлемы тёмных воинов были
выполнены в виде устрашающих масок. Их прямые мечи были чернильного оттенка, темны, словно ночь и тоже покрыты руническими письменами, которые наносил лично Ашамаэль и пара доверенных магов, которые начинали постепенно вставать на путь магии тьмы и теней, а одежды их сменились на чёрные и серые. Щиты Чёрной гвардии имели форму изогнутого треугольника и вполне могли служить, как оружие, ибо края их были наточены, подобно лезвиям.
        И через несколько дней, после разговора с драконом, который теперь расположился во дворце, Ашамаэль начал воплощать свой план. Первое, что он сделал, это призвал к себе Даанрита. Король встретил его в окружении своих тёмных стражей, восседая на ледяном троне, который теперь в блеске своём нёс чёрное мерцание. Светлый гвардеец почтительно опустился на колено и склонил голову.
        - Даанрит, мой верный воин, знаешь ли ты, зачем я тебя призвал? - торжественно произнёс король. Ашамаэль сделал так, чтобы у гордого эльфа не осталось никакого выбора. Впрочем, маг видел, что Даанрит и сам рад служить ему. Он понял, он увидел то, что когда-то увидел Ашамаэль. Нет смысла цепляться за прошлое, за свет, за то, что слабее.
        - Да, мой король. Я явился дать тебе присягу вечной верности. Я вверяю тебе свою жизнь и свой меч, - грубым голосом произнёс воин. Стремительным движением он обнажил меч и протянул его падшему эльфу.
        - Клянёшься ли ты следовать за мной повсюду, если я тебе прикажу? - Ашамаэль встал с трона, сплетая чары уз.Чары древние, как сама суть магии, почти забытые. НоДартазаэль дал тёмному маг знания.
        - Клянусь, - ответил воин. Ашамаэль медленно спускался по ступеням.
        - Клянёшься ли ты беспрекословно выполнять все мои приказы и поручения, какие бы последствия они за собой не несли?
        - Клянусь.
        - Клянёшься ли ты отобрать жизнь любого, даже самого близкого человека, если тот посягнёт на мою жизнь?
        - Клянусь.
        - Ты готов служить мне… Вечность, Даанрит? - тёмный маг принял из рук гвардейца меч.
        - Готов, мой владыка.
        - Так встань же, Даанрит, гордый предводитель Морн-Тир! Отныне ты - мой вечный слуга! Прими свой меч, как знак доверия, - Даанрит принял свой клинок и встал на ноги. В тот же момент заклинание нерушимой мощи вступило в силу. Подобными чарами Ашамаэль собирался связать с собой всех тёмных гвардейцев.
        - Скоро мы скрепим узы кровью. Ты отправишься со мной вИрдию. Отправляйся в свои покои и приготовься. Когда настанет час, я приду за тобой.
        Но слова Скаррестинуора глубоко засели в разум мага: «Высшие эльдар никогда себя так не вели» - сказал он.Он видел эльфов ещё тогда, когда те были едины. Он знал, о чём говорит. Тёмный маг встал с трона и отозвал часть своих воинов, медленно он подошёл к стеклянным дверям, ведущим на балкон. Там, на плаце, маршировали новобранцы. Меньше, чем через два месяца, им предстоит вступить в бой. Многим из них. Конечно, кто-то останется в гарнизоне. Но большая часть из них плечом к плечу с героями Сиралиона будет сражаться против отродий-дроу. И многие погибнут, если план Ашамаэля не сработает. Впрочем, если замысел короля воплотится, то погибнуть может ещё больше эльфов. Зрение тёмного мага обострилось. Словно весь Сиралион пролетел у него перед глазами. ОтАмаралан-Анорда, кипящего работой, до далёких краёв у самых границ. И сейчас повсюду готовились к войне, практически позабыв про торговлю, науку, искусство. Все они исполняли приказ. Но горе и лишения рождали героев. Гордые воины, стоические полководцы и великие маги ждали своего часа, чтобы бросить вызов империи Мортис уже на её землях. А тем временем
прекрасные поля Сиралиона оправлялись от войны, покрытые запёкшейся кровью, брошенным оружием поверженных воинов и рваными стягами. Не было лишь мертвецов, ибо и дроу, и высшие эльдар довольно ответственно подходили к погребальным работам. Но скоро поля накроет первый снег, ибо зима близка. И с первым снегом, когда придёт новый год Третьей Эпохи, прольётся кровь.
        Глава 3. Часть 10 «Крещение кровью демонов»
        990год Третьей эпохи. 13сентября.
        Вновь тронный зал был овеян мистическим колдовством. Чары вспыхивали в прозрачных чистых окнах, унося свой свет далеко в ночную темноту. Ашамаэль стоял у подножия трона, нараспев читая могучие чары обмана. Ему было необходимо сделать так, чтобы те несколько дней, пока его не будет в королевстве, никто об этом не знал. Даже Шейлин иИирс Нар - два главных советника короля, ибо если оставшиеся дворяне пронюхают об отлучке правителя, то пламя мятежа вновь может вспыхнуть с новой силой. На лице его читалась холодная уверенность, полы длинного плаща чёрной вуалью стелились за спиной чародея, а бледные руки описывали в воздухе рунические символы, которые на какое-то время призрачным образом зависали перед Ашамаэлем, а потом устремлялись куда-то вверх или в сторону. Вскоре все стены зала были усеяны серебристыми символами. Могущественная магия насквозь пропитала мрамор стен дворца, навсегда изменив его, ибо чернокнижник применял не рядовые заклинания, а те, что сам архимаг признал опасными. Да что этот старый трус понимал?! Если он не может совладать с мощью древней магии, не значит, что никто не может.
        Когда заклинания были закончены, Ашамаэль уверенной походкой устремился прочь, а за его спиной на ледяном троне уже образовывался образ тёмного короля, который будет держать в неведении всё королевство. За дверями тронного зала тёмному королю поклонились стражи-минотавры, там же его ждали Даанрит и три тёмных гвардейца. Все они были закованы в чёрные доспехи работы лучших эльфийских кузнецов, сталь их мрачно сверкала в свете светильников, а шипы и лезвия на броне добавляли силуэтам воинов ещё большей мрачности. Многие простые солдаты даже заговорить не решались с теми, кто посвятил себя узурпатору. Многие считали их врагами. НоАшамаэля это не волновало. Он говорил так: «Кто не с нами, тот слаб. Кто слаб, тот умрёт», - посему, фактически у эльфов не оставалось выбора. А шанса для мятежа уже не было - падший эльф стальной хваткой держал всю страну, подгоняя их к новой войне на чужой земле. К тому же, эльдар помнили урок, данный им тёмным королём - практически всё дворянство отправилось в чертоги Альмис. Ходили слухи, что Ашамаэль и вовсе поработил души казнённых, обрекая их на вечную жизнь в облике
злобных духов.
        Тем временем пять тёмных фигур верхом на отборных жеребцах покинули сначала дворец, а потом и вовсе Амаралан-Анорд, устремившись галопом прочь, наслав на стражников кратковременное забвение. Сейчас Ашамаэль преследовал лишь одну цель: вернуть один из даров Дартазаэля, оставленный вИрдии. Фолиант, где хранились древние знания тёмной магии. Тогда, первый раз, Ашамаэль мог использовать лишь малу часть этих знаний, которые, к тому же, были насильно вложены в его разум. А попытки узнать что-то ещё закончились провалом. НоДартазаэль просчитался, отдав своё первое благословление падшему эльфу, который и вовсе не верил в божественность низвергнутого. Не хотел верить. Но прав ли был Ашамаэль? Вопрос этот после слов Скаррестинуора всё чаще терзал эльфа. Дракон говорил, что Дартазаэля невозможно обмануть.

* * *
        Не так далеко от границ Сиралиона свой путь держал носитель второго благословления Дартазаэля. Первый за многие тысячи лет некромант, одарённый таким могуществом, которое не может уложиться даже в мыслях самого архимага. Дартан был скрыт от глаз и тёмных магов, и светлых. Никто не знал о нём, кроме тех, кто сам повстречал его. Но некромант находился в вечном страхе. Он даже представить себе не мог, что это будет так… Стоя перед зеркалом в какой-то захолустной таверне, он лишь повёл рукой по своей щеке, и кожа, словно сгнивший сухой пергамент, слезала следом, открывая гниющую плоть. Не было ни боли, ни каких-то других чувств. Лишь холод и непрекращающийся ужас, сводящий с ума. И ненависть. Ненависть ко всему живому. Но воля Дартазаэля была сильна, иДартан был предан своему владыке. Таверна, в которой некромант провёл ночь, на утро опустела, и странный странник покинул те места, овеянный холодным утренним туманом. Но никого не было с ним.
        В то же утро некто в оборванном чёрном и испачканном кровью плаще прибыл в захолустный город-государство - целое кольцо малых стран окружало Республику Талания. Очарованные стражники не сказали ни слова. А может, они были попросту пьяны. И вскоре странник своими пылкими речами, произносимыми странным загробным голосом, собрал на площади весь город.
        - …Тьма придёт в этот мир! И если вы хотите выжить, склоните колени перед владыкой Дартазаэлем! Спасите себя, ваших друзей и ваши семьи, служите верно, и будете помилованы. Тех же, кто не внемлет моему голосу, ждёт лишь смерть и тьма! А те же, кто будет веренЕму, обретёт новую жизнь в смерти! - страшной фигурой возвышался он над собравшимися людьми, и могильный ветер трепал его окровавленный рваный плащ. Хотя мертвенно бледное лицо и было лишено каких-либо эмоций, речи его проникали в самую глубь людских умов, врезаясь в их память. - Тёмные боги есть, и они сильны! Ни у кого из вас нет выбора, кроме как присоединиться кНему. Я видел всё! Дартазаэль говорил со мной! Мои знания больше, чем может вместить человек, и я говорю вам: идите за мной! Бросьте вызов врагам своего бога!
        И чернокнижник пошёл через толпу людей. Многие пошли за ним, бросив всё. Они действительно поверили ему, вняли его словам. Впрочем, тех, кто присоединился к чернокнижнику, ждала судьба ещё более страшная. Колонна людей и стражников медленно покидала город под ропот тех, кто остался. Люди пребывали в смятении. Они не понимали, что происходит, но было уже слишком поздно. Дартан действовал по чётко выверенному плану: те, чья воля подчинена или сломлена, легко обратить в духов. Посему, большая часть новых сторонников некроманта пала замертво, когда мессия тёмных богов резко развернулся и взмахнул рукой. Люди испуганно ахнули. Лишь немногие - в основном стражники - остались в живых, ибо у них было другое предназначение. Их цель - нести слово Дартазаэля в другие части мира.
        Послышались стоны и вой. И армия призраков, овеянных алой дымкой, встала перед испуганными горожанами. Завывая и стеная тянули они руки к тёплой, живой плоти, удерживаемые железной волей некроманта.
        - Но даже враги послужат владыки в смерти! - прошипел Дартан и вытянул руку вперёд. Духи с яростным визгом и воем кинулись вперёд, и город вымер в считанные минуты. Воздух дрожал от криков ужаса и боли, а улицы усеяли тела людей. Мертвецы не пощадили никого, а некромант уже читал древнее заклинание, стоя у ворот. Словно мор, город наполнил зеленоватый туман, идущий из рук мёртвого мага. И мертвецы встали. Конечно, им было далеко до неисчислимых полчищ личей древности, но и городов впереди ещё полно. К тому же за плечами Дартана была армия призраков, которых не брала сталь. А пред мёртвым чародеем на колени пала дюжина воинов.
        - Отныне вы - жрецы Дартазаэля! - объявил некромант. - Я дарую вам крупицу Его силы, так идите же, и несите слово Его в мир! Соберите вокруг себя армии, и свергните власть лживого Творца!
        И новые пророки разошлись по землям людей. АДартан с армией мертвецов двинулся дальше по землям свободных городов. Он шёл от деревни к деревне, направляясь к следующему ближайшему городу, ибо, прежде чем ступить на земли Талании, нужно набрать достойную армию. Посёлки и деревни не полыхали и не горели, даже не разрушались, ибо души мертвецов убивали быстро, не давая шанса даже бежать. Дартан понимал, что действовать нужно быстро - если монархи прознают о том, что между Сиралионом иТаланией двигается армия мертвецов, то избранник Дартазаэля не скоро дойдёт до своего владыки.

* * *
        За сутки Ашамаэль со своей свитой добрался до границ Сиралиона, практически загнав скакунов. Но король не собирался пресекать ещё и земли людей пешком - избегая чужих взглядов, чёрный маг вновь применил магию, и пять теней взвились в ночи над границами эльфийского царства. И устремились они через земли Республики, охваченные войной, прямиком вИрдию. Уже на подходах Ашамаэль видел отряды демонов и одержимых, маршировавших по трактам земель, которые когда-то разделяли Таланию иИрдию. Эти земли и раньше никогда не были населёнными и процветающими, но сейчас они превратились в выжженные пустоши, наполненные демонами и осадными лагерями. Люди, проживавшие здесь, теперь находились на стальных пиках, а в небесах кружили вороны и стервятники. Не было никакого восстания, никаких борцов с окупаторами - им попросту негде было прятаться, а любой человек, забредавший на эти проклятые земли, либо становился новым одержимым, либо присоединялся к несчастным на пиках. Впрочем, сюда же шли всячески тёмные жрецы, маги и окультисты, желающие присоединиться к культу Ваалинара, чья власть вАду возросла втрое. Можно
сказать, Ашамаэль сделал демону услугу.
        Впрочем, на границах продолжались ожесточённые бои. Отряды святых гвардейцев, паладинов и отчаянных рыцарей уничтожали демонов любыми доступными способами. По пути вИрдию Ашамаэль видел отряд гвардейцев и мантрийских паладинов, окружённых воющей ордой демонов.
        - За короля! - послышался отчаянный крик одного из гвардейцев. Воины в золотых латах разили врага могучими мечами и молотами, одним лишь взмахом поражая по пять-шесть демонов. Своих товарищей прикрывали мантрийцы, вооружённые огромными ростовыми щитами и длинными пиками, на которые они насаживали врага. Рыцари, подобно древним героям, неслись сквозь ряды ужасных тварей, бесстрашно встречая врага и отвлекая внимание на себя. Святое воинство стремительно продвигалось вперёд, ноАшамаэль знал, что скоро знамёна их втопчут в обгоревшую землю - демоны никогда не ослабят напор.
        Пролетая дальше, король уже видел, как спешат подкрепления одержимых, ведомые могучими демонами, которые уже начинали проникать в этот мир. Ашамаэль понимал, что и ему предстоит столкнуться с этим - если не остановить силыАда, то они разрушат мир, убьют любого и каждого, действуя в сговоре сДартазаэлем. Хотя Ашамаэль мог только догадываться, ноПреисподняя действительно взбунтовалась именно благодаря стараниям Дартазаэля, нарушив равновесие, созданное Творцом. И сейчас власть Отца держалась не столь на светлых и нейтральных богах, сколько на богах тёмного пантеона, которые по-прежнему не примкнули кПадшему, хотя Ллос уже взаимодействовала сВаалинаром, благодаря чему чуть было не пал Сиралион.
        И вот, Ирдия. Огромная чёрная цитадель. Глубокие рвы были заполнены не водой, а зловонными трупами; на чёрных стенах высились пики с насаженными на них окровавленными телам, чью плоть уродовали вороны и стервятники. Частые дожди не давали мертвецам усохнуть, а падальщики заботились о том, чтобы гниющие внутренности «украшали» стены Ирдии. У ворот цитадели висели массивные чугунные клетки - в них содержались живые пленники, которых вороны пожирали заживо. Вот и сейчас в клети была помещены партия свежего мяса, и уже слышались крики боли и ужаса - вороны буквально облепили клетки.
        Пять фигур возникли на пустой улице. Чары Ашамаэля изменили внешность воинов, обманув даже взор одержимых. Они видели мага-офицера и группу демонических воинов высокого чина. Но если лазутчиков увидит демон или одержимый маг, обман будет раскрыт. Впрочем, Ашамаэль надеялся на то, что власть Ваалинара здесь ещё не столь высока. Пятеро уверенно прошли через город. Король помнил каждый закоулок, хотя Ирдия заметно преобразилась. Были снесены все постройки, возведены каменные бараки, дороги отличного качества. Врата, ведущие в подземный дворец, были перенесены в центр, на площадь перед ирдийской крепостью. Это были не просто врата, величественный алтарь, капище демонов. Тёмно-алый монолит, огромный в обхвате, усеянный силуэтами кричащих лиц, на много метров возвышался в чёрно-серые небеса, а круглый алтарь, окружающий монолит, был покрыт остатками минувших жертвоприношений. Жуткая картина открылась перед эльфами. Лежали пустые грудные клетки с ошмётками органов и плоти, позвоночники и черепа, куски плоти не поддающиеся опознанию. Но стервятники сюда не совались. Сам монолит и являлся входом - круг
алтаря разрывался перед главной дорогой и образовался во врата, в которые могли проехать две повозки, не мешая друг другу. Вокруг сновали люди в чёрных и алых мантиях, но это были лишь жалкие послушники. При виде Ашамаэля те пали на колени.
        - Открыть ворота! - властно скомандовал чернокнижник, сделав надменное движение посохом. В ужасе культисты кинулись исполнять приказ. Из открывшихся врат показался яркий свет пламени. И пять эльфов спустились во мрак демонического дворца. Ничего не изменилось. По-прежнему две чащи, с пылающим в них огнём, чёрные стены, страшные гобелены и статуи демонов. Ашамаэль ощутил приступ тошноты, и страх эхом пронёсся в его сознание - даже сейчас мысли оВаалинаре заставляли всё сжиматься внутри эльфа. Хотя демон сделал короля сильнее - любая боль после его пыток покажется лишь жалкой пародией, игрой. Четыре воина окружили своего короля, Даанрит шёл впереди. На пути мага встречались культисты и послушники, но половина из этих раболепствующих жалких тварей даже магией не владела, полагаясь на примитивные ритуалы. Похоже, все сильные маги были заняты на землях Талании, призывая демонов на поля боя. Оно и к лучшему. Так же падший подметил, что здесь нет ни одного воина. Возможно, все они собрались в другом месте - в воздухе витали напряжение, адский жар и магическая мощь. На минуту внутри колдуна всё
похолодело. Неужели они прямо сейчас вновь призывают Ваалинара в этот мир? Неспроста же все эти жертвы. Ашамаэль отверг эти мысли, Ваалинар его не остановит.
        «Никто меня не остановит!» - думал король-чародей.
        Но маг со свитой своей проходил мимо дверей, которые вели в коридор, ведущий в свою очередь в тронный зал. Воздух вокруг, казалось, раскалился, лёгкие заполнил плавленый свинец. В безмолвном вопле Ашамаэль раскрыл рот и вытянул руку вперёд, упав на колени. Голову сжали тиски, закашлявшись, король схватился за грудь, инстинктивно пытаясь разорвать одежду. Воины тоже пали, им было ещё тяжелее, ибо на них сила Хаоса действовала сильнее. И перед взором короля предстала ужасающая картина.
        Жерло огненной бездны разверзлось, словно око, иАд предстал перед падшим королём, заполоняя весь взор. Рёв пламени смешался с душераздирающими воплями надорванных голосов. Наконец-то получилось сосредоточить свой взгляд, иАшамаэль увидел врата, обрамлённые рыхлым обгорелым камнем, покрытым пеплом и кровью; беснующееся пламя всё время рвалось наружу, неконтролируемыми потоками вырывалось в мир живых. Если у краёв врат пламя было скорее кроваво-алым, то ближе к центру оно становилось ярко-оранжевым, а в центре и вовсе белым, и среди раскалённого металла и пламени вращался красно-коричневый остроугольный кристалл, который и был проводником между миром живых иПреисподней. Камень этот был венцом творения могучих культистов Ваалинара. И из врат слышались голоса на древнем демоническом языке, шепчущие что-то тому, кто рискнул использовать артефакт. Вновь пламя залило весь взор чародея, и перед падшим предстал Ваалинар в получеловеческом ужасном облике. Голову венчали две пары массивных рогов, за спиной бился хвост и чёрной вуалью скрывали пламя крылья. На лице его - пылающий оскал.
        - Ашамаэль! - прорычал демон. - Какая встреча… Зачем ты вернулся?
        - Забрать то, что принадлежит мне! - яростно прошипел чернокнижник, силясь вернуть себе власть над своим телом.
        - Что же это? - огненно-оранжевые глаза подозрительно сузились.
        - Не твоё дело, демон! - рыкнул падший, пальцами царапая пол. Из груди вырвался победоносный смешок.
        - Твоя воля стала сильнее, но ты по-прежнему ничтожен, маг! Впрочем… Ты мне не нужен. Давай сыграем.
        - Что ещё за игры? - Ашамаэль медленно поднялся на колени, всё ещё опираясь руками в горячий, словно раскалённая сталь, пол.
        - Я не скажу Таланису, где именно ты находишься. Пусть поищет тебя. Но торопись, вас разделяет лишь коридор!
        На этом голос демона замолк, маг вновь увидел перед глазами коридор демонического дворца. Точнее, его пол. Телохранителя мага с трудом поднимались на ноги. Первые мысли Ашамаэля были дерзки и необдуманны - прикончить наместника демона. Но, к счастью, к чернокнижнику быстро вернулся разум, и тот сорвался с места, ни слова не говоря. Он помнил дворец так, словно был здесь вчера. И он шёл к своей комнате, уже не обращая внимания на встречающихся культистов. Впрочем, теперь среди сектантов встречались и воины. Впрочем, им не было дано раскрыть обман Ашамаэля, но падший эльф чувствовал нарастающее напряжение. Он разбудил рой. Кто знает, сколько одержимых в этом дворце? Ведь чтобы сделать человека одержимым воином Ваалинара, необязательно иметь даже согласного и больного воина. Достаточно просто живого тела мужчины, можно даже умирающего. Или даже женщины, но в таком случае выйдет уже другая боевая единица. Ашамаэля радовало только одно - теперь Ваалинар слишком слаб, чтобы дарить мощь магам, или делать их одержимыми. Если бы это было не так, Талания пала бы за месяц, а следом за ней - Сиралион, и никто
не пришёл бы на помощь. Архимаг не может остановить даже одного ренегата, что уж говорить об армии демонов. С этими мыслями чернокнижник не заметил, как достиг своей комнаты. Двери, ведущие в неё, ничем не отличались от множества других, но падший эльф чувствовал силу заклинания, скрывающую заветную книгу. В комнате был кто-то ещё.
        Падший не церемонился и приказал Даанриту выбить дверь. Как только воин вломился в комнату, то тут же отскочил в сторону и чернокнижник, бросив короткую фразу, применил заклинание паралича на человека в чёрно-алом балахоне. Сверкнула зелёная вспышка, но культист резко развернулся, взмахнув рукой. Заклинание было отбито. Лицо, скрытое тенью капюшона, озарённое магической вспышкой, исказилось яростью, тоже самое можно было сказать и оАшамаэле, явно недовольным таким поворотом событий. От культиста повеяло зловонной силой хаоса. Вспыхнуло пламя, затрещал лёд. Как обычно это и происходит, безмолвная, почти мгновенная схватка - лишь магические слова срываются с уст сражающихся. Эльф спешил - скоро на звуки боя сбежится весь дворец. Но проблему довольно быстро решили Даанрит и ещё один гвардеец. Воин в чёрном прорвался сквозь пламя, и ударом отвлёк внимание противника - маг демона, впрочем, отбил выпад магическим щитом. Но вторым подоспел Даанрит, нанеся точный удар мечом в бок. Маг захлебнулся кровью и, издавая страшные булькающие звуки, осел на пол. Лишь коротко кивнув верному воину, король направился
туда, где спрятал книгу. Взмах руки, комнату озарил белый свет, в коридоре послышался шум, звон стали. Потянулась длинная вереница заклинаний, затрещал воздух, в коридоре слышатся крики и вопли. Скрежет стали. Свет всё усиливался, падший приближался к платяному шкафу.
        - Мой король, нас обнаружили, - констатировал Даанрит, вновь обнажая меч. Ашамаэль снова лишь молча кивнул и открыл двери шкафа. Книга на месте, но на барьере видны следы попыток взлома. Очевидно, маги Ваалинара десяток лет бились над ним. Губы мага скривила самодовольная улыбка. Да что эти демоны могут против НАСТОЯЩЕГО мага?! Осторожно Ашамаэль взяла книгу, и положил её в зачарованный наплечный мешок - ни стрелы, ни пламя не смогут легко навредить ему. Поистине, роль эльфийского короля бывает крайне полезной, ведь все сокровищницы в твоём распоряжении. Но сокровищницы Сиралиона ныне не столь богаты, как раньше - всё было растеряно в ходе разрушительных войн.
        Вместе сДаанритом король вышел в просторный коридор. Три гвардейца уже собрали у своих ног гору трупов сектантов и нескольких одержимых.
        - Ха-ха! Проложим путь к свободе своими клинками! За мной, - скомандовал Ашамаэль и повёл своих гвардейцев по самому короткому пути, который только мог вспомнить. Ашамаэль мог бы перенести и себя, и своих людей с помощью магии, но боялся. Ваалинар мог всё испортить, да и по ветвящимся коридорам очень сложно маневрировать. Впрочем, мгновения боя всё чаще радовали Ашамаэля. Взмах посохом, и по самые руки падший вонзил древко в тело прислужника демона. Послышался болезненный вскрик, глаза человека закатились, а изо рта потекла тёмная кровь. Всё чаще и чаще смерть людей приносила искреннее удовольствие тёмному королю. Помедлив секунду, чародей резко выдернул посох из тела врага, разбрызгивая кровь и внутренности, которые зацепило навершие. Вся пятеро были по локоть в крови, но на чёрных латах она была почти не видна, в отличие от белых одежд и волос Ашамаэля.
        С каждым поворотом врагов становилось всё больше. Хотя магия Ашамаэля и поддерживала соратников, это не могло продолжаться слишком долго. Грохот молний раскатился по каменным пролётам, вновь королевская свита оставила после себя запачканные кровью стены и горы трупов. Можно было подумать, что через коридоры прорывается вся Тёмная Гвардия, а не всего лишь четыре бойца во главе с королём. Хотя и на пути воинов вставали в основном слабые приспешники, а не настоящие одержимые воины и берсерки - это было делом времени. О чём думал Ашамаэль, рискуя своей жизнью так глупо? Похоже, это и ему самому не было известно до конца. Но жажда крови всё чаще поглощала его, и чем слабее был враг, тем сильнее распалялся король, с трудом удерживаясь от того, чтобы отклониться от курса и не явиться кТаланису самостоятельно. Отряд медленно двигался к выходу, одержимых становилось всё больше и больше, всё чаще мечи отражались от толстой демонической стали. Слышался демонический смех.

* * *
        У врат, ведущих на поверхность, стеной выстраивались одержимые. На ростовых щитах их сверкали адские символы, мечи и топоры остры. А на возвышении, рядом с пылающей чашей, стоял весь в чёрном Таланис. В руках мрачный воин держал лук, а его молодой лик был почти не виден из-за капюшона. Демон затеял игру, но стрелок был хитёр, и решил дожидаться врага у самых ворот, тщательно подготовившись к обороне. Среди его солдат была пара могущественных чернокнижников. Они точно совладают с парой эльфов.

* * *
        Подозрения короля всё росли, когда с приближением к выходу культисты вовсе перестали появляться, а на пути Ашамаэля стояли лишь толпы рабов, которые и сопротивляться-то толком не могли. И не хотели. Смерть этим калекам в радость. Но когда отряд короля вырвался к выходу, все подозрения обрели плоть - эльфов встретила стена демонических щитов и алебард. Чёрные доспехи одержимых мрачно сверкали в свете пылающих чаш, а рядом с одной из них стоял некто, закутанный во всё чёрное с луком в руках.
        - Дерзкий падший эльф! - зазвучал молодой голос, исходящий, очевидно, от лучника. - Ты посмел бросить вызов моему господину и проиграл. На колени! Возможно, я сохраню твои воспоминания, когда сделаю очередной марионеткой Ваалинара!
        - Ты ли это, Таланис? - слова стрелка не испугали короля, ноАшамаэль говорил из-за спин своих телохранителей, закрывшихся щитами. - Помнишь меня? Я был твоим командиром, я вёл полчища одержимых! И ты покорно шёл за мной.
        - Владыка дал мне силу, - тихим и спокойным голосом отозвался полководец демонов. - Тебе никогда не понять, КАКОЙ мощью он одарил меня!
        - Демон ослепил тебя, глупец! - рявкнул падший эльф, и взмахнул посохом. Тут же воздух расчертила светящаяся стрела - маг даже не уловил, когда стрелок наложил стрелу на тетиву. Сверкнул магический щит, и в разные стороны разлетелись пылающие искры. Чёрные гвардейцы кинулись в бой на ряды одержимых, с королём остался лишь Даанрит, защищая своего повелителя. Ашамаэль ощутил, как кто-то колдует из-за спин демонических воинов - их было двое. Голову сдавили тиски, сосредоточиться на заклинании было всё сложнее, вновь воздух вокруг раскалился. Из-за стены щитов вырвался поток ревущего пламени, устремился вверх и, изогнувшись дугой, ринулся наАшамаэля. Заклинание в руках короля несколько задержалось, и обширный конус льда встретился с огнём буквально перед самым лицом мага, при этом волна от удара отбросила Даанрита прочь, опалив жаром и льдом чёрные латы.
        - Прикончи лучника! - властно скомандовал чародей, и тут же принялся создавать контр-заклинание. Воздух вокруг короля-чародея вздрогнул и разошёлся волной, послышался неприятный звон и чародей понял, что один из вражеских магов упал, оглушённый собственным ударом. Настала очередь второго мага, в которого устремился столб ледяного воздуха и льда, огибая при этом нескольких одержимых. Воздух наполнился завываниями ветра и звоном стали. Чёрные Гвардейцы схватились с одержимыми, умело нанося удары и маневрируя между громоздкими воинами. Да, одержимые были сильны и не испытывали страха, но они были хороши только на поле боя, а вот в бою с тремя умелыми и быстрыми бойцами они терпели поражение. Впрочем, и эльфы иногда пропускали удары тяжёлых мечей, но доспехи были достаточно крепкими. Воздух зазвенел от эльфийских боевых кличей. Даанрит, закрываясь щитом от стрел Таланиса и при поддержке Ашамаэля, кинулся вперёд. Взмахом меча, он попытался ударить по ногам стрелка, но тот ловко ушёл от удара, и выпустил ещё одну стрелу, которая с оглушительным звоном ударилась в щит эльфа. Прогремел взрыв огненного
шара, направленного наАшамаэля, но не успело пламя развеяться, как в короля устремился второй удар, а следом - стрела мрачного лучника, вспыхнувшая красным пламенем в середине полёта. Синеватый прозрачный щит, берущий начало из посоха Ашамаэля, мерцал, чернокнижника овевали потоки раскалённого воздуха. Но падший выстоял, лишь пошатнувшись под чередой могучих ударов. На губах его выступила кровь, лицо окаменело от напряжения. На худых руках вспыхнули молнии, сине-белый свет заспорил со светом пылающих чаш, воздух наполнился магической энергией и электричеством. Видя, что готовится заклинание, гвардейцы начали расходиться с пути чародея, отманивая за собой оставшихся одержимых. И вот, в какой-то момент перед Ашамаэлем показались две фигуры в чёрных балахонах. Маги стояли на почтительном расстоянии друг от друга и готовились к защите. Тем временем продолжалась схватка Даанрита иТаланиса - лучник был вынужден отступать и вскоре вступить в ближний бой, орудуя чёрным изогнутым клинком и магией. Даанрит уступал полководцу демонов, постоянно находясь в защите и не находя времени нанести хотя бы один удар. И
всё же, эльф держался достойно перед лицом того, кого избрал Ваалинар и наделил высшей силой.
        Вместе со вскриком раненого гвардейца разразилась грозовая буря, и сеть молний с треском накрыла двух магов, забирая с собой и воинов Ваалинара, которым повезло оказаться поблизости - доспехи одержимых хорошо притягивали молнии. Вражеские колдуны противились смерти до последнего, выставив перед собой пылающие щиты. Молнии шипели, взрывались и неистово бились в преграды, содрогая воздух. Но чернокнижники свои сопротивлением сами привели к поражению своего хозяина. Даанрит наконец начал медленно оттеснять Таланиса прямиком к электрической буре. В диком танце клинков демонический маршал не успел избежать угрозы, и тоже был втянут в смертельное заклинание, а телохранитель короля с трудом избежал участи противника, успев вырваться из электрически лап. Нечеловеческий крик разлетелся по каменным коридорам, и щиты культистов с оглушительными хлопками лопнули. Но когда чернокнижники уже лежали, обглоданные беспощадной магией - остались кости, да изжаренная плоть - Таланис ещё корчился в магической буре. Уже тогда Ашамаэль понял, что это его не убьёт. Но враг был в замешательстве, и необходимо было бежать.
Два гвардейца подхватили раненого товарища, и кинулись вперёд, следом - Ашамаэль, иДаанрит, прикрывающий спину. Вся группа вывалилась на улицу, где уже вовсю гремел набат. Эльфов встретили плотные ряды одержимых воинов и загонщиков с арбалетами и метательными копьями. Взвилась тьма, и падший эльф прочёл заклинание, а когда воздух разрезали метательные копья и арбалетные болты, то королевской свиты уже не было - пять теней устремились прочь. Вслед летели заклинания и стрелы, разрывали небеса яростные крики, облака окрасились алыми и чёрными вспышками. Но король-чернокнижник был уже далеко. Впрочем, путь назад будет более долгим, чем хотел Ашамаэль - с раненым, и пешком ко всему прочему, далеко не уйти. Радовало одно - культисты не смогут послать погоню.
        Первый привал королевская свита совершила в лесу где-то на землях свободных городов. Необходимо было оказать помощь раненому гвардейцу - вражеский меч рассёк броню от левого плеча, до середины левого бедра. Раненый воин издал слабый стон, обагряя своей кровью землю, покрытую опавшей листвой. Стояла удивительно тёплая, безветренная погода, сквозь жёлтую листву дубов пробивался тусклый свет.
        - Вы двое - на стражу, - властно скомандовал Ашамаэль, последним выходя из возникшей в воздухе тьмы. - Даанрит, поможешь мне. Сними с него броню.
        Гвардейцы устроили своего товарища у ствола древнего дуба и разошлись в разные стороны. Лес наверняка был полон диких зверей, и запах крови привлёчёт хищников. Впрочем, аура Ашамаэля порой отпугивала даже людей, а животные зачастую и вовсе его избегали - такова участь тёмного мага, ибо суеверные слухи об умирающих младенцах и киснущем молоке в городах, где появляется тёмный маг, не так уж безосновательны, как считается. Король-чернокнижник задумчиво наблюдал за тем, как Даанрит быстро снимает доспехи с эльфа. Рана была тяжёлой, страшной. Чернокнижник уже для себя решил, что если гвардеец станет обузой, то он просто добьёт несчастного - так будет проще всего. Но всё же, узурпатор был не в том положении, чтобы просто так добивать своих людей. Вскоре гвардеец был избавлен от доспехов и раздет по пояс, он смотрел прямо в глаза Ашамаэля, и во взгляде читалась только беззаветная преданность. Опытный воин осознавал, что нельзя терять сознание - можно и не прийти в себя после такой кровопотери.
        - Мы должны его спасти, мой король. Ещё есть шанс, - произнёс Даанрит, словно чувствуя настрой своего владыки.
        - Верно, Даанрит. Пусть все помнят, что король не бросает своих преданных воинов! - надменно произнёс король. - Но ты должен мне помочь. Дай руку.
        Ашамаэль собирался применить единственный известный ему способ исцеления - единственный, который мог позволить себе чернокнижник, лишённый дара созидания. Не единожды Ашамаэль выживал благодаря этому методу. Телохранитель не медлил, и протянул руку, и на ней тут же сомкнулись холодные пальцы тёмного короля - даже опытный воин испуганно вздрогнул, словно его коснулся призрак. Вторая рука легла на рану воина, от чего тот болезненно вскрикнул, не сдержав себя - прикосновение тёмного мага было не простым. Губы чародея зашевелились, читая заклинание. Руки замерцали алым светом. Маг видел, как бледнеет Даанрит, но с тем и рана гвардейца начала затягиваться. Вот уже кровь остановилась, и края раны стали ближе друг к другу. Но маг понимал, что если он восстановит гвардейца полностью, то вместо одного калеки получит двух - Даанрит и без того будет ослаблен.
        - Перевяжи рану, - холодно скомандовал маг, когда заклинание сделало своё дело. Краем глаза король видел, что эльф смотрит на своего короля, словно на бога, на мессию. Как же легко добиться преданности даже опытных, мудрых гвардейцев. Покажи им чудо, и они пойдут за тобой.
        - Чем? - сиплым голосом отозвался Даанрит, силясь подняться на ноги. Давалось это ему с трудом, но сие временно - он был сильным воином, и до выхода оклемается.
        - Ты меня спрашиваешь? - холодно бросил маг. - Найди!
        Но падшего эльфа волновал уже другой вопрос - он слышал стук копыт…
        Глава 3. Часть 11 «Отныне и навеки»
        …Тут же появились двое гвардейцев, встав вокруг короля и раненого товарища в боевые стойки. Факт был в том, что кто бы то ни был, это люди. А люди эльфов во многом недолюбливают, особенно жители малых стран, считающие что их во всём обделили. Впрочем, разгромная война вСиралионе вызывала много злорадства у людских королей.
        «Наконец-то остроухие получат по заслугам», - с довольными ухмылками говорили они, и не ввязывались в войну, рассчитывая либо попировать на могиле могучей расы, либо добить ослабленных эльдар. Но не бывать этому! Гостей Ашамаэль встретил с гордо поднятой головой - навстречу чародею выехал десяток всадников. Они были облачены в пластинчатые латы, покрытые яркой оранжевой тканью. В кронах дубов порхали пёстрые вымпелы, скакуны в своей роскоши не уступали рыцарям. Они долго кружили вокруг эльфов, всё сужая кольцо. В итоге, всадники плотным кольцом окружили пятерых.
        - Кто вы такие? - громко произнёс один из рыцарей. Голос его звенел под опущенным забралом, ноАшамаэль сразу понял, что рыцарь молод. Возможно, какой-нибудь принц.
        - Мы - высшие эльдар, держим путь на родину, - ответил чернокнижник, выступая вперёд. Магическая иллюзия подействовала моментально, неуловимо для рыцарей, и доспехи гвардейцев уже не казались такими чёрными, а внешность короля - такой пугающей.
        - Кто? - после продолжительного молчания переспросил рыцарь.
        - Ах да, люди всё забывают… Высшие эльфы, - в голосе Ашамаэля зазвучало несдерживаемое раздражение.
        - Ну и кто ты эльф? И кто эти четверо? - голос рыцаря тоже зазвучал как-то по-иному.
        - Я - сиралионский лорд. Это - мои слуги. Наш путь был тяжёл, - слова чародея эхом зазвенели в ушах рыцарей. Перед их взором, словно вживую, предстала страшная сказка - тяжёлый путь эльфов через полчища врагов и демонов, сквозь чужие, враждебные земли, полные магии и мрачных чудес. - Мы шли отАсималии, через негостеприимную Республику, а потом сквозь земли орков и бандитов. Потом на нашем пути встала война, охватившая и свободные страны, сражающиеся с северными эльфами. Мы прошли лёд, воду и огонь, пески далёких пустынь не остановили нас, но демоны застали нас врасплох. Наш товарищ ранен, люди. Если вам нечем помочь, прошу вас, продолжайте свой путь. Оставьте нас, - тоска и печаль зазвучала в голосе короля, и магия, наконец, пробилась в сердца людей. Рыцари не были подготовлены, и теперь были готовы исполнить всё. Ашамаэль лишь довольно ухмыльнулся, предвкушая гибель этих очарованных глупцов.
        - Мы проводим вас до границ вашей родины, милорд, - отозвался глухим голосом рыцарь. Казалось, он сопротивлялся наваждению. Тем не менее, всадники спешились, и помогли перевязать раненого эльфа - у людей оказалось всё, что нужно для путешествия и, соответственно, обработки ран.
        - Не нужно, - тихо отозвался Ашамаэль, затягивая петлю заклинания. Рыцари замерли. - Нам нужны лишь скакуны. Вы - нет. Всё что нужно, вы уже сделали. Обнажите мечи!
        И по тихой поляне разнёсся звон дюжин клинков. Лицо Даанрита напряглось, взгляд его метался от короля, к рыцарям. Хотя воля его принадлежала падшему, всё же гордый гвардеец сохранил свои понятия о воинской чести. Какая чушь, думал Ашамаэль. Люди вновь замерли с обнажёнными мечами в руках. Лишь тихий шелестящий ветер пронёсся в желтеющей кроне дубов.
        - Ашамаэль, нет…
        - Убейте себя, - холодно скомандовал чернокнижник.
        - Нет! - выпалил Даанрит. - Они ничего не сделали нам!
        - Они люди! Они все желают нам зла, пойми!
        Впрочем, поздно было что-то решать. Людские воины один за другим пронзали себя собственными мечами и падали на землю. Но предводитель людского воинства замер с мечом в руках. Единственный он остался среди трупов своих товарищей. Меч выпал из рук, почти бесшумно опустившись в траву и листву. Непослушные руки рыцаря потянулись к шлему и стянули его с головы, открыв лицо молодого человека. Почти юноши. Он ошарашено смотрел на короля.
        - Что за тёмная магия… Не так я представлял себе встречу с тёмным магом! - молодой человек явно думал не о том. Он был из тех, кто грезил подвигами и славой, сражениями с драконами и злодеями. Наивный глупец!
        - Исполняй приказ! Умри! - рявкнул Ашамаэль. Воин вздрогнул, и выронил шлем, который со звоном ударился об меч, уже лежащий на земле.
        - Н-нет… Никогда! - рыцарь схватил меч. Даанрит с ярой ненавистью на лице выступил вперёд, вынужденный повиноваться своему хозяину и защищать владыку любой ценой. Но это не мешало ему ненавидеть своего покровителя. Вскинув щит, он встал в боевую стойку. Ашамаэль мог уничтожить этого сопляка за мгновение, заставить его корчиться в агонии или захлебнуться в наслаждении. Но падший решил предоставить Даанриту возможность - он должен знать, кто здесь хозяин. Скрестились клинки, послышался яростный крик рыцаря. Скрежет стали, и воины отпрянул друг от друга, но лишь для того, чтобы вновь молниеносно сойтись, мечами высекая искры. Кружа между деревьев, они обменивались ударами и выпадами. Стоило заметить, что человек держался хорошо против эльфийского мастерства. Но вот звон стали захлебнулся в вопле боли - точный удар острой стали, и человек лишился кисти руки. Рыцарь упал на колени, и следующий удар лишил его головы. Даанрит замер среди деревьев, окутанный тусклым солнечным светом. С меча его стекала кровь, голова опустилась в приступе отчаянья. Сейчас он понимал, кому вверил свои жизнь и меч. Ашамаэль
был уже не тот. Не тот молодой эльф, сражающийся за своего короля. Он стал чудовищем, страшным тираном. Ярость закипала в гвардейце - он слышал тихие шаги, шелест за спиной. Словно змей побирался к нему. С тихим гортанным рыком, Даанрит швырнул в сторону щит, сжал свой окровавленный меч двумя руками и развернулся, встретившись взглядом с королём-чародеем. Секунда, и эльф заносит меч, надвигаясь на своего господина, с намерением покончить с происходящим ужасом. Ашамаэль, казалось, даже не сопротивлялся, но острый клинок замер в паре сантиметров от его лица. В напряжённой тишине слышалось только тяжёлое дыхание Даанрита, который так и замер с занесённым мечом. Мощное заклинание сковало его, о чём говорил яркий зелёный свет, мерцающий в чёрных латах.
        - Глупо, друг мой, - жестоко произнёс Ашамаэль. - Что ты пытался доказать этим?
        - Ты… Чудовище… Жестокая тварь! - с трудом выдавил эльф. - Я желал служить прежнему… Падаану Файону, а не тому, чем ты стал сейчас!
        - Правда? Как это трогательно, - лицо чернокнижника оставалось каменно-спокойным. - Но ты сделал свой выбор, Даанрит, ибо ты увидел, насколько слаб Свет.
        - Но это не причина забывать о чести и морали… Мы то, чем мы живём, Ашамаэль. Мы не должны уподобляться животным, мы - высшая раса, должны быть примером. А этих людей ты убил просто из прихоти… Они тоже наши братья, как и другие эльдар. Мы не должны так поступать.
        - Мы - не они. Люди лишь грязь, они не раз это доказывали.
        - Но благодаря ним мир неоднократно был спасён! Ты сам отлично знаешь это, ты сам видел, как люди сражаются.
        - Это не имеет значения, - Даанрит рухнул на землю, когда заклинание по плавному жесту Ашамаэля исчезло. - Идём, нам пора в путь.
        Немедля, пятеро всадников двинулись по лесу. Раненый гвардеец хотя и сидел в седле самостоятельно, но по обе стороны его сопровождали оставшиеся воины, один из которых так же вёз доспехи раненого товарища. Даанрит иАшамаэль ехали впереди. Вскоре путники преодолели лес, и двинулись через поля, избегая людских городов и дорог. В этих краях о войне в основном лишь слышали - ни северных эльфов, ни демонов или дроу здесь не было никогда. Впрочем, если Талания падёт, то и эти мирные края наводнят демонические твари. А сейчас здесь стояла идиллическая картина. Чистые поля, в пышных облаках тёплыми оранжевыми красками разлилось солнце, овевая золотистым сиянием осенние кроны лесных деревьев, что стояли на горизонте. Эльфы сбавили шаг скакунов. Лёгкий ветерок пронёсся над путниками, колыхая тёмные одежды. Но в воздухе уже витал осенний холод.
        Когда солнце плавно скатилось к горизонту, окрасив тонкую полоску земли в алый, королевская свита вновь ускорила шаг. Эльфы не собирались останавливаться на ночь, и продолжали путь даже в темноте, освещаемые одной лишь луной. Правда, на утро Ашамаэль среди смешенных лесов обнаружил город, который привлёк его внимание. Хотя рассвет уже забрезжил, из-за стен не доносилось ни единого звука, а в воздухе отчётливо слышался запах смерти и разложения. К запаху простой мертвечины примешивался и другой. Магический. Ничего подобного Ашамаэль до этого дня не ощущал. С тьмой смешивалась смерть, переплетаясь сотней тошнотворных ароматов и десятками резких сладковатых запахов, от которых кружилась голова. Подъезжая воротам, Ашамаэль увидев вдали уходящего тракта столб пыли и зеленоватых испарений, а энергия смерти там буквально зашкаливала. Короля радовало одно - с теми, кто покинул город, эльфам не по пути. Без сомнения армия, двигалась в сторону республики Талания. Но любопытство взяло верх, и падший всё-таки заехал в город. Там он обнаружил лишь пустые улицы и дома. Жизнь там словно замерла - казалось, люди
просто бросили повседневные дела и ушли. Все до единого. Правда, местами виднелись признаки того, что без насилия не обошлось - пара перевёрнутых повозок, опрокинутые столы и разбитая посуда. Ашамаэль смирился с тем, что даже мертвецов он здесь не найдёт, но проезжая мимо церкви, он слышал скрип двери. Взор метнулся к выходу из обители Творца. На королевскую свиту смотрел бледный, словно живой мертвец, молодой человек в рясе священника. Руки его, трясущиеся как от лихорадки, сжимали крест. Губы его были окровавлены - очевидно, несчастный от страха прокусил их.Священник что-то приглушённо бубнил. Чернокнижник спешился и направился к человеку.
        - Что здесь произошло? - потребовал ответа маг. - Почему нигде нет людей?
        НоАшамаэль подошёл слишком быстро. Парень выронил крест, и своими бледными руками вцепился в руки и посох короля.
        - ОН пришёл! Некромант, слуга самого Дьявола! Он… Он з-заб… Забрал их всех! Живые мертвецы ун-ничтожили всех! Он пришёл утром… На рассвете, - голос священника срывался на истеричные ноты, на губах уже появилась пена, что заставило чернокнижника в отвращении отпрянуть, вырвавшись их цепкой хватки парня. - Говорил оДартазаэле… Приказал нам добровольно встать в ряды его мёртвого легиона. Н-но… Не все захотели. Стража пыталась дать бой… Но духи пришли по его зову!
        От упоминания имени тёмного бога внутри чародея всё похолодело. Значит, Дартазаэль полным ходом разворачивает армии своих последователей в мире живых, а это означает, что после дроу Сиралиону придётся выступить сразу против двух врагов - сил Ада и сил нежити, объединённых коварным заговором обезумевшего бога. Но своего страха эльф не выдал.
        - Если они забрали всех, почему же остался ты?
        - Творец осенил меня и спас от лап мерзкой нежити!
        Сначала колдун в негодовании закатил глаза, а когда вновь взор его устремился на священника, то на лице его отображалось искреннее отвращение.
        - Ты просто бежал, как трус, и спрятался в винных погребах, идиот! - фыркнул король.
        - Нет же! - выпалил священник, вновь схватившись за падшего, но на этот раз получил оглушительную оплеуху. Молодой человек завалился на холодную дорогу, в ужасе смотря на чародея снизу вверх.
        - Что ж… Тогда посмотрим, как твой Создатель спасёт тебя от меня! Молись, грязная тварь! - рявкнул Ашамаэль, с гулом занося посох для удара. Парень испуганно вздрогнул, в лицах своих спасителей увидев палачей. Он пополз назад, исступленно шепча молитву и судорожно пытаясь нащупать крест. Но когда трясущиеся пальцы взялись за священный символ, чёрная сталь с неприятным звуком опустилась на служителя Всесветлейшего. После звука разрывающейся плоти последовал звон острых наконечников о камень. Священник захрипел, схватился свободной рукой за древко и испустил дух. Но крест из руки не выпустил, правда вот, символ своего бога он взял не правильно - несчастный умер с перевёрнутым крестом в руках. Ашамаэль оглянулся на своих починённых, которые собрались за его спиной.
        - Ну, что встали?! По сёдлам.

* * *
        Остальную часть пути королевская свита преодолела быстро и без приключений. Ашамаэль старался останавливаться как можно меньше, но даже ему требовался отдых, чего уж говорить о гвардейцах, которые были больше подвержены плотским заботам. К тому же, раненый эльф замедлял путь. Недалеко от границ эльфы бросили своих скакунов, иАшамаэль наложил чары. Две невидимые тени взмыли в небеса и понеслись кАмаралан-Анорду, прибыв туда тогда, когда солнце уже ушло за горизонт, оставив после себя лишь еле заметное зарево. Конечно же, никто ничего не заподозрил, иллюзия не была разоблачена. Даже Скаррестинуор, кажется, ничего не понял, хотя и посмотрел наАшамаэля так, словно знал что-то такое, чего не знал он сам. Впрочем, у него всегда был такой взгляд. В ночной мгле чародей развеял свои иллюзии, тщательно скрывая следы от местных магов. Но уже на утро Ашамаэля ждал крайне неприятный сюрприз. В тронный зал вошла Шейлин, облачённая в белоснежные сияющие одежды, пышные, как всегда в её стиле. В реверансе она склонила голову, и медовые кудри упали на её грудь.
        - Мой король, к вам прибыл гость, - тихим, мелодичным голосом произнесла она.
        - Кто? - несколько резко отозвался Ашамаэль, занятый в это время государственными делами - армии были почти готовы к походу. Появление советницы вызвало негодование, ибо правитель приказал не пускать никаких посетителей.
        - Паладин. Его зовут Файран Файон. Он прибыл несколько часов назад и утверждает, что у него срочные дела с вами, мой король, - голос советницы был спокоен, сдержан. Чернокнижник медленно поднял глаза на эльфийку, отрываясь от бумаг. В глазах колдуна отображался странный безумный страх. Губы скривились в ужасной улыбке.
        - Да он живучий… - еле слышно прошипел чародей, отводя взгляд куда-то в сторону, а когда голос его возвысился, то холодно зазвенел в стенах ледяного зала. - Прикажи страже схватить его и казнить. Если потребуется, возьми с собой пару воинов Морн-Тир. Файран Файон - предатель, - приказ колдун сопровождался надменным взмахом руки.
        - Вы не сможете этого сделать, - голос Шейлин стал твёрд и уверен. - Он - слуга Творца иАльмис. Народ Сираилона ни за что не простит вам смерти паладина из числа высших эльдар. Никакая тёмная магия не спасёт вас. Мой король.
        - Что ж, впусти его, - всё так же холодно отозвался чернокнижник после долгой паузы. - Если нужно, я прикончу его сам.
        Шейлин, смерив Ашамаэля презирающим взглядом, удалилась прочь, оглушительно хлопнув дверьми. И вот вскоре показался паладин. Минотавры почтительно расступились перед светлым воином, и в зал, оглушительно клацая стальными поножами, вошёл Файран, облачённый в серебряные сверкающие латы. Золотой плащ его с присущим паладинам пафосом развевался за спиной, рука, закованная в белую сталь, лежала на длинной рукояти меча. Лицо могучего паладина не выражало ничего. В противовес воину Света, Ашамаэля, восседающего на ледяном троне, окружали гвардейцы Морн-Тир. Правда, воины короля пока не были одарены тёмной силой. Паладин уже был опасно близок, и эльфийские воины сомкнулись перед Файраном чёрной стеной.
        - Ты прячешься за спинами своих воинов, брат. Но я пришёл для того, чтобы поговорить, - гулким голосом объявил воин, смотря прямо на короля поверх чёрных шлемов гвардейцев.
        - Ты мне не брат, ничтожество! - рыкнул падший в ответ, резко вскочив с трона. Одна мысль о родстве с этим святошей была противна чернокнижнику. Пальцы до хруста костей сжали древко посоха, Ашамаэль был готов прикончить выскочку на месте, но многое его останавливало. Шейлин знала о чём говорила, когда утверждала, что светлый народ не простит смерть родича. Файран был известен. И его окружал ореол силы, светлой мощи, которой не было раньше. Сила праведных воинов всегда росла быстро, что крайне злило короля. Он, могущественный маг и чародей, потратил века на познание магии и тайных знаний, вытерпел такое, что обычному человеку не снилось в самых жутких кошмарах, но паладины… Им всё дают боги! Им не нужны тонны книг и долгие годы тренировок. Всё что им нужно - уметь сражаться мечом и верить. Слепо верить в добро и свет. - Немедленно убирайся прочь! Иначе ты познаешь мой гнев…
        - Я пришёл не сражаться, но просить помощи и воззвать к тому светлому, что осталось в тебе! - громко и чётко ответил Файран. - Падаан… Я ощущаю тьму здесь. Повсюду. Ты осквернил Сиралион, но всё ещё можно вернуть. Вернись к…
        - Заткнись! - заорал Ашамаэль, и воздух вокруг всколыхнулся, чернея, словно уголь. - Не смей говорить со мной в таком тоне! Не смей говорить мне об осквернении! Да что ты знаешь об этом, ничтожество?! - голос короля звенел подобно стали на поле боя, и даже Морн-Тир в ужасе сжались, но продолжили стоять надёжной стеной.
        - И всё же, я верю. Мо… Мой король, - очевидно, паладин решил поддаться, подыграть чародею, что взбесило падшего ещё больше. - Позволь мне тебе показать кое-что. Я знаю, что ты можешь раскрывать некоторые воспоминания, и скрыть от твоего взора ничего не возможно. Подойди, король, и я открою тебе глаза.
        Странно, голос эльфа подействовал успокаивающе, но тьма вокруг чародея не угасла. Резким жестом он приказал своим воинам расступиться. Быстрой походкой падший приблизился к паладину, и надвигающаяся тьма отпрянула прочь от светлого воителя.
        - Дай руку мне… - словно в один голос произнесли братья. Бледные пальцы сомкнулись на закованной в сталь руке. И колдуна пронзило озарение. Он увидел чертоги Творца, увидел небесные твердыни и рати ангелов. Он пронёсся по мёртвым чертогам светлого бога и увидел Престол. И восседал на нём дряхлый старик с невидящим взглядом. Узрел Ашамаэль павшего Творца, увидел боль и страдание в его глазах. В воздух взмыли тысячи ангельских перьев, и вспыхнуло алое пламя, охватив божественные чертоги. И тогда губы колдуна растянулись в торжествующей улыбке, а надежда в глазах паладина стремительно угасала. Странное торжество подавило шок, затмило то, что весь мир в глазах чародея перевернулся. Ведь Ашамаэль всегда считал Творца красивой сказкой, но сейчас он увидел его, таким, каким и должен быть - слабым, тщедушным, ничтожным и неспособным спасти этот мир. Ведь некому спасти бога, но тогда и мир обречён.
        - Чудесно… Но что ты хотел показать мне этим? Ты доказал мне лишь существование слабого бога.
        - Похоже, тьма окончательно загубила тебя… Чтож.У меня так же есть ещё одна просьба. Талания захлебнулась в войне. Раз король сейчас ты, я прошу подкреплений и поддержки Сиралионских магов. Мы должны остановить демонов.
        - Да что ты говоришь? - хрипло фыркнул Ашамаэль, не отошедший ещё от потрясения. - Людям нужна помощь… Людям, которые так и ждут нашего падения. Если хочешь знать, я был в самом сердце этого ужаса, я был там, откуда идут приказы всем демонам. А то, что хозяин этих отродий ещё не вырвался на свободу - моя, и только моя, заслуга, - когда король говорил, паладин смотрел на того с искренним сочувствием. Файран не мог поверить в то, что его брат окончательно пал.
        - Тогда я какое-то время останусь здесь, если ты не против. А потом вернусь вТаланию. Возможно, к тому времени ты передумаешь, - произнёс паладин. Ашамаэль видел, как напрягся его брат. Обычно такое с ним происходило когда он лгал, что делал он крайне редко и без желания.
        - Не передумаю. Проваливай, - махнул рукой чародей и развернулся к трону. - Я позабочусь о том, чтобы тебе дали какую-нибудь халупу, пока ты здесь.
        Повисло молчание, и слышались лишь тихие шаги короля и шорох его плаща. НоФайран внезапно вновь заговорил:
        - Ты собираешься вести войну с дроу? Зачем? Империя побеждена.
        - Я уничтожу каждого тёмного эльфа, дабы ошибки Кайириана больше никогда не повторялись, - бросил падший через плечо, даже не подозревая, что тем самым он заставит задержаться паладина намного дольше, чем он хотел бы.И пойти против собственных моральных устоев. - А если вдруг ты решишь меня остановить, то твоё тело никогда не соберут воедино, чтобы хотя бы опознать.
        - Попытаюсь… - тихо бросил паладин, невольно приняв вызывающую позу.
        - А ну повтори, червь! - рявкнул падший, вновь развернувшись к брату. Хотя на лице короля было больше раздражения, чем злости.
        - Я сделаю всё, чтобы твои планы не воплотились в жизнь, - жёстко произнёс Файран. Какое-то время братья стояли и смотрели друг на друга в полном молчании. Лицо колдуна медленно каменело, обретая холодное, безразличное выражение.
        - Вы двое, - громко, но уже спокойно, позвал чернокнижник, обращаясь к минотаврам у дверей зала. - Выведите прочь этого выскочку и не впускайте его сюда даже под угрозой смерти.
        Шейлин стояла рядом с троном, наблюдая, как паладин вырвал свою руку из лап минотавров и попытался выйти своими ногами. Но звери были упорнее, хотя и вторая, и третья попытка успехом не увенчалась. Минотавры, помимо упорства, славились ещё и вспыльчивостью, посему очередная попытка произошла объединенными силами. Воин нанёс удар в пасть одной из тварей, минотавр взревел, второй же нанёс удар, пока Файран не опомнился. Завязалась короткая потасовка, которая быстро перешла в избиение паладина, и вскоре избитое тело Файона вынесли из тронного зала. Шейлин бросила негодующий взгляд наАшамаэля, который даже не смотрел на происходящее прямо у него перед глазами - он вновь был занят бумагами.

* * *
        Шальной ветер, с каждым днём становившийся всё холоднее, трепал чёрный плащ. Король стоял на широкой резной арке, опираясь на чёрный посох. А внизу, в широком проходе в тени двух высоких стен, маршировали эльфийские армии, переливаясь золотыми и серебряными цветами. Эхом отражался гром эльфийского марша от стен, и, кажется, всё вокруг замерло в предчувствии бури. Грозные легионы Сиралиона были готовы к бою. Их были тысячи, десятки тысяч. Здесь было собрано практически всё боеспособное население Сиралиона, а поэтому стоило покончить с войной как можно быстрее, дабы эльфы могли вернуться к своим семьям и восстановить великий род высших эльдар. Воины маршировали по широкому проходу, который являлся выходом из королевской цитадели - крепости Амаралан-Анорда, чьи пики и башни вздымались на несколько тысяч метров над землёй. На алебастровых стенах трепетали стяги Ашамаэля, придавая некогда ясной и светлой цитадели устрашающий вид.
        Обычно выход новобранцев в свет был праздничным событием. Сыпались лепестки роз, играла музыка, а улицы были полны, как никогда. Сейчас же марш легионов проходил в мрачной обстановке. Вечернее небо уже темнело, но из-за тёмных туч пробивалось тёмно-золотое солнце, освещая серебряные вершины Амаралан-Анорда. Весь город погрузился в странные тёмные тона, ветер усиливался, порой ускоряясь до штормовых порывов, а где-то далеко на горизонте слышались раскаты грома. Белые волосы короля, удерживаемые чёрным венцом, развевались за спиной.
        Но кульминации свой марш достиг, когда последними вышли Морн-Тир, а золото сменилось угольной чернотой. И с громом марша и приближающейся грозы смешался хор мрачных голосов, поющих гимн Чёрных Гвардейцев. Сторонников короля было немного - всего пара тысяч, и лишь меньше половины соответствовали требованиям в военной подготовке, которые задал Ашамаэль. Но все они были верны, как один. Их оружие, их броня, всё было идеально, но сегодня стараниями падшего эльфа эти воины достигнут совершенства. Вёл Морн-Тир сам Даанрит, возглавивший новую королевскую гвардию, которая за короткие месяцы стала грозой всего Амаралан-Анорда. Гимн гвардии достиг своей кульминации, послышался боевой клич тысяч сильных голосов, и всех окружающих оглушил звон стали ударов мечей о щиты - телохранители Ашамаэля маршировали с обнажённым оружием, в отличие от своих товарищей, что означало их агрессивный настрой.
        Армия тянулась на обширный плац перед вратами цитадели. Лишь через час светлые воины Сиралиона вышли на плац, и по отрывистой команде развернулась лицом к воротам. Следом вышли чёрные гвардейцы, встав в первых рядах и так же развернувшись туда, где вскоре появится король. Ашамаэль прошёл по золотым мостам и вышел на смотровую площадку, с которой просматривался весь плац, а войско, в свою очередь, видело своего короля, овеваемого сильными ветрами. Камень в венце сиял своим обычным серым светом. Медленно за площадью начали собираться горожане, а входы на плац оцепила стража. В воздухе повисли гул и ропот множества голосов. Но эти эльфы не были всей армией, были ещё и другие легионы, размещённые в пограничных городах для защиты. Конечно же, они были во много раз меньше этого. Но была ещё часть армии Ашамаэля, которая долгое время оставалась в тени, и остаётся по сей день. Маги-отступники, те, кто покинул башню магов и присоединился к тёмному королю. Падший обещал им власть, могущество, силу… Но сторонники-маги были лишь пушечным мясом для исполнения грандиозного плана, для которого и требовался
тёмный фолиант Дартазаэля, что маг вернул не так давно из глубин Ирдии. Посему и в свет они не выходили.
        - Воины высших эльдар! - вскрикнул король-чародей, широко разводя руками и обращаясь к своему воинству, а так же, к собравшимся за плацем. - Сегодня мы выступаем на порог новой войны! Достаточно мы пребывали в страхе перед своим злобным соседом, ожидая от него удара в спину. Но война эта не ради тщеславия или обогащения! Нет! Вы оставляете свои семьи ради мести, ради восстановления справедливости. Мы отомстим за своих сыновей и отцов, дедов и прадедов, павших в войнах с дроу! Пусть наши предки улыбаются нам с небес, ведь они не забыты! Мы вернём то, что украли предатели из разграбленных сокровищниц, мы уничтожим каждого! Больше никогда они не будут осквернять своим грязным существование этот мир. Я приведу вас к величию и процветанию, которому позавидовали быПредки! Наши дети станут преемниками великой страны, а не углей и развалин! - голос короля волнами разносился над городом, и, казалось, сам ветер притих перед властью великого колдуна. - Вы станете вершителями судьбы Амаралан-Анорда и всего Сиралиона, вашей родины! Вашей отчизны! - голос колдуна становился всё более резким, переходящим на
срывающийся крик. Но неожиданно Ашамаэль замолк, протянув молчание, он вновь заговорил, но голос на сей раз его был спокойным, шелестящим, и ветер разносил его над плацем вместе с магическими потоками. Еле уловимыми даже для самого Ашамаэля, но достаточно сильными, чтобы внушить нужные мысли. А поскольку даже Иирс Нар находился в рядах легиона, то повиновение падшему было обеспечено. Голос короля тихо вещал, шелестя в лёгком, холодном ветру:
        - Кто-то из вас станет героем, и имя его будет славиться в веках. А кто-то умрёт… Но никто не будет забыт. Никогда. Имя каждого эльфа будет увековечено в тысяче эпох и будет помниться до скончания времён. Помните, эльдар, ни одна смерть не должна стать напрасной, ибо все мы сражаемся за нашу отчизну. Слава Сиралиону. Слава королю! - даже последние слова были произнесены довольно тихо, но войско ответило громом и хором голосов. Ровно три раза ударилась тысяча пик о камень, зазвенела сталь о сталь, и разорвала небеса тысяча голосов. В ту же секунду небеса потемнели, грянул гром, и на землю обрушился проливной дождь, но солнце продолжало выглядывать из-за тёмных туч, завершая мистическую картину мрачного Амаралан-Анорда.
        Ашамаэль взирал на взбудораженную толпу. Весь этот фарс с речью о мести и светлом будущем был лишь прикрытием. А тем временем в цитадели сторонники короля готовили ритуал, который свяжет Чёрную Гвардию со своим владыкой на веки. Через это отныне будет проходить каждый гвардеец, становясь верным слугой, но не безмозглым миньоном. Тут же по безмолвному жесту прозвучала новая команда, и тёмные гвардейцы двинулись обратно в крепость, а остальные воины развернулись к мирным эльфам для показательного выступления. Впрочем, из-за дождя толпа редела. Но королю было наплевать, ибо он уже направился по верхним этажам в крепость.
        Существовало расхожее заблуждение, что эльфийские крепости столь же прекрасны внутри, как и дворцы. Но это было не так. Цитадель Амаралан-Анорда представляла собой гигантскую сеть коридоров и пролётов, ровно ничем не отличающихся друг от друга. Конечно же, все эти коридоры куда-то вели, и некоторые из помещений уже дышали эльфийской грацией и красотой. Но серебристо-серые коридоры с идеально ровными стенами и бойницами были неотличимы друг от друга. Дроу, которым несколько раз довелось штурмовать крупные эльфийские крепости, много раз прокляли эти часы, ибо даже сами эльдар знают свои крепости не полностью - каждый занимал определённый участок, заученный им наизусть. Это касалось офицеров и их подручных. Солдаты же располагались на нижних уровнях в казармах и вовсе не заботились о навигации - к выходам из крепости вёл один огромный проход. Но место, где должен был пройти ритуал, располагалось глубоко под крепостью. Даже сам Кайириан Сиралионский, всё ещё пребывающий в магическом стазисе, мало что знал об этих местах, ноАшамаэль использовал весь потенциал эльфийских подземелий. Под Амаралан-Анордом
он обнаружил обширные захоронения эльфийских воинов древности - тела мертвецов сжигали не всегда, и традиция эта относительно нова - и запечатанные сокровищницы с древними артефактами, которые были защищены могучими чарами. Уже сейчас маги башни бились над этими заклинаниями. НоМорн-Тир в своём марше спускались намного глубже, в самые забытые глубины цитадели. Коридоры здесь были точно такие же, как и на верхних уровнях замка. Освещаемые холодно-синими магическими огнями, вправленными в серебряные оправы в виде вытягивающихся ветвей, они спускались всё ниже и ниже - тут не было ступеней, лишь гладкие спуски и бесконечные повороты. И по пустынным коридорам разносился гулкий марш чёрной гвардии.
        Прошёл час, когда король, наконец, оказался в месте назначения. Обширный зал с высокими потолками, вздымающимися вверх на много этажей, был полностью вылит из серебра. Потолки, резные колонны, статуи древних героев. Всё было монолитно. Колонны были выполнены в виде переплетающихся ветвей и стволов деревьев, они были удивительно детализированы - было видно каждый листик, каждый сучок. Изваяния воинов эльдар были выстроены вдоль стен. Они были облачены в доспехи подобные тем, что и сейчас носили сиралионские воины. НоАшамаэль видел, как упал уровень эльфов, ибо броня на статуях была намного более искусной. Резные стены зала покрывали письмена и летописи в виде рисунков, выполненных рукой величайших мастеров. Здесь была большая часть, если не вся, история высших эльфов, берущая истоки из истории Предков. Светящиеся лазурные кристаллы были встроены в белые колонны, заливая весь зал ярким светом, не оставляя ни единого тёмного пятна и заставляя сверкать гладкие серебряные поверхности. Марш здесь превратился из гулкого грома в оглушительный звон стали о сталь. Послышалась команда Даанита, и гвардейцы
замерли. Ровными рядами они развернулись к своему владыке и отсалютовали обнажёнными мечами, все, как один. Вдоль стен стояли маги, облачённые в серые балахоны. Их голоса тихим шелестом разносились вокруг, иАшамаэль ощутил магическую мощь, достаточную для воплощения задуманного. Кто-то из эльдар скажет, что содеянное королём-чародеем - осквернение. Ашамаэль так не считал. Чернокнижник считал, что вдохнёт новую жизнь в древние традиции. Но вот какой будет эта жизнь…
        Ритуал начался незамедлительно. Ашамаэлю не требовалось какое-то особое место. Он встал прямо в широких распахнутых дверях. Один из магов поднёс тёмный фолиант. В руках Ашамаэля он лучился тёмной силой и могуществом. Открыв на нужной странице, чародей начал читать, и весь Амаралан-Анорд содрогнулся от тёмной мощи, что высвободилась с первыми словами заклинания. Светильники потухли, оставив зал в кромешной тьме, и не было ничего, лишь голос тёмного короля. Ветры магии вспыхивали во мгле, краткими вспышками освещая зал и сверкая в серебре. Завихрения мерцали причудливыми цветами, которые были неподвластны ни человеческому, ни эльфийскому глазу. Лишь из распахнутых дверей лился прежний синий свет, овевая фигуру правителя, облачённую в белое и чёрное, придавая ему ещё больший мистический шарм, испугавший даже самых закалённых гвардейцев. Колдун и представить себе не мог, в каком ужасе сейчас пребывали гвардейцы, а обратиться в бегство им мешали только чары. Перед их глазами вставали ужасные видения и тайны, принадлежащие самому Дартазаэлю иБездне. В этот час они познавали истину, как когда-то познал
еёАшамаэль - через ужас и боль. Вот зал затопили истошные вопли ужасающих тварей тьмы, что рвались через завесу реальности, но были бессильны. Пока. И великая мощь вливалась в жилы воинов, связывая их со своим королём. Появлялись явные очертания сверкающих белых цепей в черноте - символ связи короля и гвардейцев. Вой и треск слились в сплошную какофонию неразборчивого шума. Глаза короля вспыхнули ярко-оранжевым светом, светя, словно два ярких фонаря, голова запрокинулась в магическом экстазе. Заклинание переросло в яростный вопль и рык. Падший даже не замечал, как упали трое магов - они не выдержали случившегося, не выдержали увиденного. Так же король понимал, что половина из тех, кто выживет, больше никогда не сможет пользоваться магией и оставаться в своём уме - Бездна легко ломает слабых. Но те, кто остался, ещё послужат королю. В последний раз, но не сегодня.
        В какой-то момент происходящее вокруг безумие начало становиться невыносимым, но тут же всё и закончилось. Тьма, словно свиток, свернулась, свет магических камней вернулся, но дикий хорал тварей Бездны и голосов магов всё ещё звенел в серебряных стенах. По гладкому полу ползли тёмно-красные струйки, идущие от трупов павших чародеев. Послышались всхлипы и завывания - одного из магов скрутило в самый последний момент. Из глаз его ручьями била кровь, лицо покрылось чёрными прожилками, а на губах - кровавая пена. Он упал на колени, вырывая волосы и царапая кожу. Крики его раздавались в абсолютной тишине, и никто не спешил на помощь. Все были слишком поражены произошедшим. Внезапно несчастного вырвало кровью, вновь послышались всхлипы. А когда эльфа вырвало второй раз, то на пол вместе с кровью вывались внутренности невезучего эльфа. Бесславная смерть. Но падший эльф и бровью не повёл. Он торжественно вскинул руки перед гвардейцами, которые словно превратились в застывшие статуи.
        - Отныне и навеки, вы - мои слуги! Так служите же мне верно, и используйте свою силу, чтобы защищать меня. Восславьте же своего короля!
        - СЛАВА ВЛАДЫКЕ АШАМАЭЛЮ!!! - грохотом отозвались гвардейцы, приветствуя падшего эльфа ударами мечей о щиты. Самодовольно улыбаясь, чернокнижник тут же проверил связь. Он лишь мысленно отдал команду, и армия Морн-Тир двинулась к выходу из зала, маршируя мимо своего короля. Ашамаэль видел, как побледнели и ожесточились их лица, а движения стали точнее и смертоноснее. Когда тысячные колонны покинули зал, следом двинулся король. Маги же остались, чтобы убрать трупы и уничтожить их.Мало того, что отступников постигла столь бесславная смерть, так и похорон по традициям у них не будет - слишком опасно было лишний раз будоражить эльфов.
        В ночи из цитадели вышла армия гвардейцев во главе сАшамаэлем. Их встретила безмолвная темнота и пустота. Отправив своих воинов во дворец, король приказал созвать военный совет, невзирая на то, что стояла глубокая ночь. В совете принимали участие не только Даанрит иИирсНар, как командиры гвардий, но и остальные представители высшего военного сословия. Впрочем, совет был простой формальностью - Ашамаэль давно продумал наперёд каждый шаг. Конечно, он мог обойтись даже без армии, взяв с собой лишь отряд минотавров, армию Морн-Тир и тёмный фолиант. С этим набором он поставил бы остатки империи Мортис на колени и казнил. Но такова жизнь короля, даже такого, как Ашамаэль. Всегда приходится соблюдать формальности. К тому же, падшему будет намного спокойнее, если потенциальные мятежники будут под рукой.
        Глава 3. Часть 12 «…И да поглотит Тьма их»
        Шло время, Сиралион не успел ещё отойти от демонстрации военной мощи тёмного короля, как падший вновь поразил народ. На протяжении нескольких недель король не покидал своих покоев, и видели его только воины Морн-Тир, Шейлин, даИирс. Даже дня с момента порабощения Морн-Тир не прошло, как король-чародей захлопнул двери своей комнаты перед носами многочисленной челяди. Никто понятия не имел, что на этот раз задумал чернокнижник. ААшамаэль тем временем разрабатывал грандиозный план - маг задумал построить на границах Сиралиона четыре магические башни, которые по воле короля наглухо закроют границы королевства непроходимым барьером, который в свою очередь будет сходиться на пятой башне в центре эльфийских земель. И барьер будет открываться только там, где пожелает владелец башен.
        Когда план созрел, Ашамаэль, в окружении чёрных гвардейцев, явился в башню эльйфийских магов. Стоило заметить, что сиралионские чародеи стали как никогда кротки перед тёмным королём, ибо помнили о том, как закончил их предыдущий магистр, и многие из них опасались такой же судьбы. К тому же эльфийскому совету магов было довольно сложно скрывать причастность к этому Ашамаэля от архимага. Пользуясь этим, король приказал собрать всех колдунов Сиралиона и отправить их на границы - строить башни. Под угрозой смертной казни падший собрал сильнейших чародеев и поведал им о своём плане. Впрочем, маги и сами заинтересовались подобной идеей, и многие уже соглашались работать по собственной воле. Немедля весь эльфийский орден был стянут на границы, и началось возведение первой башни. Были задействованы все магические ресурсы, собранные эльфами за много лет - колдовской камень, кристаллы и металлы, всё шло в ход

* * *
        - Всё это - абсурд и безумие. Мой король, я говорил вам это много раз, и повторю снова - эта война не имеет смысла. Так мы скорее погубим самих себя! А что если люди соблазнятся ослабшими границами? Несмотря на странные происшествия близ границ Талании, многие вольные страны набирают мощь, - пылко протестовал маршал, на которого чары Ашамаэля действовали меньше всех. Военный совет был собран вновь, ибо на первом эльфийские командиры так и не пришли к единогласному решению. Впрочем, только Иирс, наверное, подозревал, что всё это - лишь игра короля. И, конечно же, Скаррестинуор, тоже участвовавший в этом предприятии, отлично знал все планы чернокнижника. Полководцы собрались в небольшом зале, заливаемым вечерним оранжевым светом. Стены и потолок были отделаны светлым деревом, гобелены и колонны обильно украшены серебром и золотом, а в каждом углу комнаты стояли горшки с пышными декоративными деревьями, чьи кроны так же переливались золотом в солнечном свете. Уставшие командиры были облачены в обычные лазурные и белые военные камзолы. Но мечей при них не было - Ашамаэль не допускал при оружии к себе
даже своих подчинённых, и только Морн-Тир были одарены привилегией носить оружие близ короля. И, конечно же, падший не мог запретить остальным воинам носить оружие, хотя последнее время всё чаще сторонился простых солдат, страшась предательства.
        - Очнись, наконец, Нар, на границах сейчас все маги Сиралиона! Чего, как ты думаешь, опасаются люди в нас более всего? Они боятся нашей магии. Только высшие эльдар настолько велики в колдунстве, что сам архимаг страшится нас! - шаг с постройкой башни был довольно продуманным. Ведь таким образом Ашамаэль обезопасил границы, ибо был полностью прав, утверждая, что люди полны суеверного страха перед магами. Во многих вольных странах колдовство было вообще вне закона, а к приезжим магам относились с подозрением. К тому же, отряд эльфийских магистров при поддержке малых сил пехоты и конницы мог остановить любую армию. Конечно, не уничтожить, ибо даже великим чародеям эльдар требовался отдых, а война - дело долгое.
        - И что же, вы думаете, эти шакалы остановятся перед кучкой магов? К тому же, я сомневаюсь, что магистры вступят в открытый бой. Они отказались принять участие в войне даже тогда, когда ситуация была безнадёжна!
        - О, поверь, Иирс, я заставлю их сражаться!
        - К тому же, - вмешался дракон, изрядно нервировавший всех эльфов своим видом. - Люди хотя и идиоты, не настолько глупы, чтобы просто так взять, и кинуться на эльфийские границы, на которых находится столько магов. Я знаю, что разведка Сиралиона работает хорошо, и обнаружит подозрительную активность, если смертные вдруг действительно наберутся смелости для того, чтобы выдвинуться к границам. А война с демонами в самом сердце Талании вряд ли позволит им это.
        - Да будет так, - после долго молчания согласился маршал. - Надеюсь, вы знаете, что делаете, мой король. Давайте подытожим план…
        - Легион будет разделён на пять частей, - с победоносной улыбкой начал падший эльф. - Я возглавлю первую армию и поведу её через леса Умитрирдиас прямиком к вратам Шириитридас - столице империи Мортис. Я нанесу удар первым. Поскольку бои будут идти под землей, мы не сможем нанести удар целым легионом, и нам придётся действовать меньшими армиями. Я надеюсь, что тренировки не прошли зря, ибо для новобранцев эта война станет настоящим испытанием. Остальные четыре армии направятся вдоль живых лесов и начнут штурм других четырёх врат. По моему плану, мы должны будем встретиться уже под землёй и продолжить поход объединёнными силами. Если же подземелья окажутся не столь обширными, как мы считаем, план я скорректирую на месте. Вопросы? - взгляд короля тут же устремился на маршала, ибо того уже буквально распирало от вопросов.
        - Лесные эльфы ни за что не пропустят нас через свои леса. Даже война не смогла заставить их дать нам полный проход!
        - Я заставлю их это сделать, хотят они того, или нет. Кайириан был слишком слаб, - упоминание о прошлом короле болезненно отозвалось на присутствующих эльдар. Даже Нар переменился в лице. - Можешь даже не спрашивать меня, как я это сделаю в случае отказа.
        - А что по поводу снабжения? Мы могли бы питаться… награбленным, когда первые припасы кончатся, но рацион дроу вовсе не подходит высшим эльфам. А выход на поверхность будет только в пяти местах, и припасы оттуда будут приходить долго.
        - Значит, мы будем идти медленно, - задумчиво произнёс Ашамаэль, разглядывая две карты. Одна из них изображала поверхность перед эльфийским лесами и расположения пяти проходов под землю, вторая же, совсем свежая, давала примерное представление о катакомбах дроу. - Впрочем… Иирс, знаешь ли ты, в чём состоит одно из немногочисленных сходств эльдар с человеком? Это сходство наглядно доказали дроу. Ия.
        - Какое же? - маршал заметно напрягся, лицо его окаменело, хотя, казалось бы, куда уж дальше.
        - Эльфы, как и люди, имеют свойство ко всему привыкать, - губы мага скривила хищная улыбка.
        - На что это вы намекаете?..
        - На то, что вам придётся употреблять пищу дроу! - закончил за короля Скаррестинуор. - Твой король прав. Организм высших эльдар вполне способен принять многочисленную мясную пищу, к тому же, когда выбора-то не остаётся…
        - Но дроу могут устраивать диверсии и пожары…
        - Камень плохо горит, - отрезал король. - А времени подготовить диверсии у них не будет!
        - Вы недооцениваете врага…
        - Это ты их переоцениваешь! - голос падшего зазвучал громче. - Дроу разрознены и слабы сейчас. Верховная жрица мертва, я лично прервал её мерзкое существование. Ты сам говорил, что разведка докладывала о зреющей гражданской войне, о борьбе многочисленных домов за власть. Или ты не веришь в своих товарищей? - маг обвёл рукой собравшихся полководцев, чья лояльность к узурпатору возросла во много раз.
        - Я…Нет. Нет. Я верю вам, мой король.
        - Что ж, - маг свёл ладони. - Раз вопросов больше нет, я предлагаю закончить этот фарс. Скоро последние приготовления будут закончены, и мы отправимся в поход.
        Король уже раздумывал над тем, чем займётся дальше - дел было полно. Погружённый в свои мысли, падший вышел в коридор в сопровождении трёх гвардейцев. Но из-за поворота навстречу ему вышла Шейлин, заставив ход мыслей прерваться. Чернокнижник даже задумался, не свернуть ли ему куда-нибудь, чтобы избавиться от назойливой советницы, которая всё чаще и чаще обращалась к королю с мелкими делами и проблемами, словно всеми силами пытаясь заставить правителя отменить поход, поменять своё мнение. Раз за разом она пыталась залезть в душу, чуть ли не глубокое прошлое чародея копая. ИАшамаэль не скрывал, что ему это очень не нравится. Впрочем, пренебрегать советницей было нельзя, и вскоре эльфийка подошла к чернокнижнику.
        - Мой король. Прибыл последний посол, - произнесла она. Тут-то Ашамаэль и вспомнил о том, что не так давно упустил из внимания, надеясь как можно больше отсрочивать неприятное событие. Некоторое время назад прибыл посол изТалании с просьбой о помощи в войне с демонами. Следом за ним - ещё один, тоже из страны людей южнее Ирдии. Вскоре во дворец потянулись послы разных стран, и было решено собрать совет, дабы решить, что делать с угрозой демонов. К тому же, новости оДартазаэле становились всё более реальными - в мире появлялись знаки. Пробуждались тёмные твари, из могильников пропадали мертвецы, и духи были неспокойны. Взволнованные глупцы кинулись к эльфам, надеясь на магов, надеясь остановить грядущую тьму.
        - Собери их всех в тронном зале, - скривившись, ответил Ашамаэль, властно взмахнув рукой. - Наконец-то я разгоню этот сброд.
        - Я бы советовала вам более чутко отнестись к проблемам других народов, - серьёзно отозвалась советница. - Возможно, они станут предвестниками беды и не позволят свершиться ужасному…
        - Не тебе меня учить! Иди уже, и собери всех в тронном зале, - холодно скомандовал падший, слегка повысив голос. То, что последнее время вытворял разум эльфа, пугало чародея, и он старался уравновешивать свой гнев, не давать ему контроля над собой. Когда эльфийка скрылась из виду, падший не спеша направился к залу - советница работала оперативно, и послы соберутся довольно быстро. А пока Ашамаэль шёл, к нему стягивались гвардейцы, вскоре собравшись в отряд, числом в тридцать пять воинов.
        Как и полагал падший, практически все уже собрались, когда двери с грохотом распахнулись. Взгляды разношёрстной толпы устремились на короля, вошедшего в зал в окружении трёх с половиной десятков Морн-Тир, овеянных чёрной мощью. Послы испуганно расступились, когда правитель гордо прошествовал к своему трону, а взволнованный шёпот заглушал стук посоха. Ашамаэль рассчитал всё как можно более точно, скрывая свою личность от гостей до последнего, дабы максимально поразить их сейчас. И ему это удалось. Все прибывшие считал рассказы об эльфийском царе преувеличением. Но сейчас они поняли, что слышали лишь половину правды. Услышав за спиной частые шаги и пыхтение, Ашамаэль с ухмылкой оглянулся и увидел запыхавшегося гномьего посла со своей свитой - все они, кажется, совершили марш-бросок через весь дворец.
        - Опаздываете, мой низкорослый друг, - холодно заметил чернокнижник, глядя на гнома через ряды чёрной гвардии. Представитель гордого народа понял, что оплошал, от чего лицо его побагровело - это было видно даже под густой седой бородой. - Не стойте же столбом. Займите своё место, - вновь продолжив свой путь к трону бросил король, властно взмахнув рукой. Когда падший наконец-то уселся на ощетинившийся ледяными иглами трон, он окинул всех собравшихся ледяным презирающим взглядом.
        - Все собрались? - взор скользил по послам. Здесь были люди, представители нескольких гномьих государств, людо-ящеры и другие зверо-расы, разделившиеся на страны по внешним признакам. И чем дальше, тем страннее и диковиннее становились народы. Трое нагов так же холодно взирали на короля - существа со змеиными хвостами и телами, подобными людям. Их длинные волосы были похожи цветом на иней и тину, а лица почти такие же утончённые, как и у эльфов. Явились и орки - исполины с грубой кожей цвета тёмного песка или серой глины. Были ещё некоторое не менее удивительные расы, ноАшамаэлю это было безразлично. Он с удовольствием бы прикончил их всех. - Думаю, нам стоит начать как можно скорее.
        Очевидно, послы разглядели в безразличном тоне заинтересованность и озабоченность, тут же вперёд выступил таланийский посол.
        - Владыка Ашамаэль, Алан Таланийский выражает обеспокоенность ситуацией в вашей стране, - на этих слова падший скривился, от чего человеческий посол заговорил быстрее. - И поздравляет вас с великой победой, слава которой прогремела по всему миру. Народ Талании сочувствует вашим утратам…
        - Довольно! - короткая фраза короля словно осколок ледника упала на пол и раскатилась звонким эхом. - Говори, что хочет от меня твой король.
        - Его Величество ждёт от вас помощи в войне с демонами. Поскольку отношения между нашими народами…
        - Хватит, я вас понял, уважаемый. Мне хотелось бы услышать други… - король даже не успел договорить, как вперёд протолкнулся гном, бесцеремонно отпихнув людского посла.
        - Мертвецы идут с гор! - гномы всегда славились своей хамоватостью, а этот, видимо, был представителем наиболее диких стран, судя по виду - грубая одежда из шкур, грязная спутанная борода. Тут же грубияна окликнули более цивилизованные собратья, но это лишь распалило дикаря. Началась перепалка. В неё медленно втянулись и остальные. Все они были напуганы. Зал затопил гомон. Кто-то из послов пытался обращаться к королю, даже пытались подойти ближе, но смельчаков останавливали Морн-Тир. С одной стороны, Ашамаэль понимал их.Дартазаэль своим приходом в этот мир принёс много бедствий и странных событий в далёких уголках этого мира, древние предания, которые с годами становились всё страшнее, заполонили разумы королей. А страшные легенды подогревали появления нежити и монстров. Владыка Бездны достиг своей цели. Страхом он объединит народы этого мира, заставит их собраться. Но лишь для того, чтобы потом их было проще уничтожить одним единственным ударом, превратить в стадо, которое поведут на убой. Казалось, и сейчас бог тьмы продолжал влиять на них. Не могли гордые народы столь быстро превратиться в
сброд. Но уАшамаэль это вызывало только отвращение, хотя он продолжал молча наблюдать за поднявшейся шумихой. Они так яро спорили, что давно схватились бы за оружие, но по приказу правителя оружие было оставлено за пределами тронного зала. Так же, падший приметил, что среди послов не было ни одного эльфа. Конечно, ведь лесные слишком горды, а северные - заняты войной. Последние, к тому же, всегда жили близ Дартазаэля и привыкли к странностям и нежити.
        Вот в дверях показались Шейлин. Явно поражённая, она замерла, в ужасе взирая на развернувшуюся баталию в зале. Какое-то время она просто стояла на месте, но вскоре поймала взгляд короля, холодный и безмятежный, но приказывающий прекратить беспорядок. Тут же советница кинулась разнимать послов, встревая между ними, пытаясь успокоить их.Но всё тщетно, а терпение короля кончилось, когда один из гномов схватил за бороду другого, обидчики обменялись крепкими ударами по лицу и грозили втянуть в потасовку всех остальных. В запале никто не заметил, как из кричащих ртов начали вырываться прозрачные клубы пара. Лишь Шейлин поражённо замерла среди толпы, уставившись на падшего эльфа.
        И вот бледная рука с размахом опустилась на резной подлокотник, и шум прервал резкий, режущий слух, хлопок.
        - Хватит! - маг не кричал, но голос его услышали все. С этими словом чародей так же поднялся на ноги, возвысившись над советниками ещё больше. Он стоял над ними подобно богу, надменно взирая на жалких смертных, овеянный аурой силы и величия. Хотя лик и был спокоен, в глазах пылали ненависть и злоба. Послы замерли так, как стояли. - Я достаточно насмотрелся на вашу трусость, жалкие существа! Никто из вас не достоин помощи, все вы - лишь жалкие пародии на ушедшие, древние народы. Знайте же, что мне ведомо всё. Я знаю о том, что Дартазаэль пробуждается, - испуганные ахи пробежали по залу, и двери раскрылись. Внутрь вошёл ещё один человек. Судя по виду, человек, но кожа его был бела, словно снег, а волосы - черны, словно смола. И одежды его были так же черны. Он вошёл молча, никто его даже не заметил, кроме короля и его свиты. Ашамаэль продолжал, словно не замечая нового гостя. - Я виделЕго! Я бы свидетелем его пути к освобождению.
        - Так почему же ты не остановил его? - послышался чей-то выкрик, и его подхватили остальные. Вновь поднимался гомон, но узурпатор быстро пресёк попытки продолжить дебош. Ашамаэль понимал, всё более ясно, что на эти народы влияет Дартазаэль. Прямо сейчас. Иначе бы они не вели себя так.
        «Но как?..» - мелькнула почти испуганная мысль. Ведь Низвергнутый ещё не имел большой власти над миром. Неужели близости чемпиона достаточно?
        - Потому что невозможно остановить растущую тьму, стоя пред ликом её! Вы должны бороться, каждый своими силами. Нужно сражаться! А что делаете вы, вместо этого? Вы приходите в мой дворец и рассказываете мне о демонах и нежити в горах. Вы, словно жалкие смертные существа, спорите здесь, пока на родине гибнут ваши сородичи. Гибнут за вас! Посему, я приказываю прекратить эту дипломатическую волокиту - никто не получит помощи высших эльдар, ибо нам самим нужно готовиться.
        - Но вы не можете нас-с прос-сто взять, и выгнать! - прошипел один из наг, угрожающе приподнимаясь на своём хвосте. - Мы преодолели долгий путь!
        - Вы можете погостить здесь пару месяцев, - с издевательской холодной улыбкой отозвался Ашамаэль, разводя руками, словно в гостеприимном приглашающем жесте. Только вот гостеприимностью и не пахло. Вновь правитель уселся на трон, ожидая реакции послов. Он ждал, что потрясение развеет наваждения Дартазаэля.
        - Мы так просто этого не оставим! - выкрикнул один из гномов, потрясая широким кулаком. - Проклятые остроухие ублюдки!
        - Стража! - холодно скомандовал падший, приподняв руку. В запястье тут же вцепилась Шейлин, которая быстро преодолела пол зала и оказалась рядом с троном. Её прикосновение словно обожгло мага, и тот одёрнул руку, зло посмотрев на свою советницу.
        - Ваше величество, нет… - умоляюще просила она. Неужели эта глупая женщина решила, что Ашамаэль отдаст команду убивать?
        - Стража, вывести этих людей от сюда и проводить их в свои комнаты, - не отрывая холодного взгляда от эльфийски произнёс падший. - Я хочу, чтобы вы лично проследили за каждым гостем. Мы же не хотим, чтобы кто-то из них заблудился!
        Мужчина в чёрном странным образом затерялся в толпе, пока гвардейцы и минотавры выводили послов из зала. Если тот и скрылся каким-то образом, то он точно использовал не магию, ибо тогда Ашамаэль вычислил бы наглеца. Незваный гость явил себя, когда зал уже опустел. Ашамаэль в заранее предупредил появление бледнолицего, но так и не смог точно вспомнить момент появления - гость вышел словно из тени. Шейлин же, не искушённая в подобных делах, озадаченно уставилась на мужчину.
        - Теперь нам никто не помешает, - тихим мелодичным голосом произнёс мужчина, направляясь к трону. Оставшиеся гвардейцы преградили тому путь. Зазвенела сталь, острия мечей и копий уставились на наглеца. - Мой Владыка желает говорить с тобой, повелитель высших эльдар Ашамаэль.
        - Сначала объяснись. Кто ты, и кто твой владыка? - холодно вопрошал падший, но тут рука советницы опустилась на плечо. Шёпот девушки был встревоженным.
        - Мой король, не верьте ему, что бы он ни сказал! Он - тьма. Я чувствую… Зла в нём большем, чем в вас. Я не знаю, ЧТО он такое, но лучше бы вам его выгнать так же…
        - Замолчи, Шейлин, будь добра, - невозмутимо отозвался падший, несколько озадаченный такой взволнованностью эльфийки. Вновь взор мага обратился на гостя.
        - Не важно, кто я, - со снисходительной улыбкой отозвался неизвестный. - Важно то, что мой владыка - Дартазаэль. Как только ты дал ему первые глотки свободы, на севере головы подняли тёмные народы. Мы… благодарны тебе. Но мы не понимаем, почему ты предал Повелителя. Дартазаэль даёт тебе шанс.
        Посланник тёмного бога продолжал приближаться. Даже Морн-Тир странно замерли перед таинственным посланцем, очевидно, околдованные. Ашамаэль испуганно привстал на троне, лицо его исказил ужас, глаза расширились. Рука судорожно сжимала посох.
        - Ты лжёшь! Жалкий попрошайка!
        - Твоя власть дарована тебе Дартазаэлем, - взмах руки посланника и падший рухнул обратно на трон, выронив посох. - Но хотя ты и высший его последователь, ты всё ещё вЕГО власти. Твоя сила весьма спорна перед другими его последователями…
        Шейлин испуганно попятилась за трон. Ашамаэль видел кроме испуга на её лице и другие эмоции. Словно она могла что-то сделать, но не решалась, но тёмный посол на неё даже не смотрел.
        - Что ты хочешь? - силясь встать, прошипел чернокнижник.
        - Объяснений. Почему ты предал Дартазаэля, получив лишь жалкую кроху его мощи? Под его началом тебе бы не понадобились эти жалкие, слабые эльдар. Ты бы понял, что лучше дать им погибнуть.
        - Я не нуждаюсь ни в чьём покровительстве! - даже сейчас Ашамаэль сумел взять себя в руки, говорить холодно, точно так же, как и этот посланник Дартазаэля. Но поза его оставалась напряжённой, ибо паралич сковывал тело. Бледноликий, тем временем, подошёл к посоху и поднял его с пола.
        - Ты, видно, думаешь, что смог отобрать уВладыки это оружие. И ты лишь догадываешься, какая мощь кроется в нём, впрочем, ты быстро учишься, и вскоре воспользуешься им в полной мере. Почти. Но знай, Ашамаэль, что Дартазаэль ПОЗВОЛИЛ тебе забрать его. То же самое касается и твоего спасения. Конечно, Повелитель впечатлён твоей силой и передаёт тебе послание о том, что никогда не встречал среди смертных таких противников, как ты.Но все твои попытки в конце концов окажутся тщетными и бессмысленными. Дартазаэль даёт тебе шанс, он даже позволит тебе оставить этих эльдар себе.
        - Передай своему… «Владыке», - ярость в чародее распалилась сильнее, и уже рвалась с языка, пылала в глазах. - Пусть он засунет себе свой шанс как можно глубже! Мне не нужны ничьи поблажки, ничьё покровительство! Подожди, я стану во много крат сильнее ваших слабых богов, и тогда все вы узнаете мой гнев! ИДартазаэль не спасёт ни тебя, ни твой жалкий народ!!!
        - … Но мой Повелитель великодушен, - невозмутимо произнёс бледнолицый, швырнув посох к ногам короля и тот со звоном покатился к подножию. - И до часа, когда он явит себя миру, он даёт тебе шанс. Подумай хорошенько, эльф.
        - Стража… - прохрипел король, чувствуя нарастающую дурноту и давление в груди. Пальцы до треска сжали подлокотники. - Стража!
        - Да ты так же жалок, когда испуган… - ухмыльнулся человек, и вновь разум чародея вытворил нечто странное. Ашамаэль попросту не мог понять, когда и как исчез посланец. То же самое и с остальными в зале. Но паралич спал, и король вновь ощутил свободу.
        - Ваше Величество… - начала было советница, но падший жестом руки приказал молчать.
        - Найди Иирса и прикажи ему со всей стражей прочесать дворец и город. Живо! Я хочу себе голову этого ублюдка к вечеру! - тихо и холодно произнёс маг, внутри кипя от злости.
        - Да…Да, мой король, - и с этими словами Шейлин удалилась.
        Впрочем, никто ничего так и не нашёл. Поиски длились три дня, но как бы король-чародей не бесновался, посланец Дартазаэля давно уже покинул страну эльфов.
        990год Третьей эпохи. 27декабря.
        Великий день настал, и бесчисленные армии выступили в поход. Как уже было когда-то, врата Амаралан-Анорда распахнулись и поход начался. Вышла тысяча Морн-Тир с королём во главе. Словно чёрный змей они двигались вперёд, латы их не сверкали на солнце, а, казалось, даже поглощали свет. В руках их - щиты с заострёнными краями, копья и мечи, а последние три сотни были вооружены длинными двуручными саблями и глефами. реяли знамёна короля, и сам Даанрит ехал на чёрном жеребце рядом сАшамаэлем. Вместе с чёрной гвардией шли маги - приспешники падшего. Следом вышли одетые в серебро Антан-Тир и простые воины в золоте. По флангам двигались две тысячи сиралионских рыцарей, что в большинстве своём изъявили желание мстить тёмным эльфам, ибо больше всех хлебнули горя на границах. Следом за лучниками, закованными в лёгкие латы и эльфийские ткани, ехали алые всадники, а в самом тылу двигались конные стрелки - нововведение Ашамаэля. Дело было в том, что многие стрелки эльдар презирали верховую езду, считая, что негоже гордому лучнику ездить верхом. Король умело разбил этот стереотип, убедив сиралионцев в
практичности такого подхода, пополнив личную армию пятью тысячами конных лучников - умелых загонщиков, от которых будет много пользы как в полях, так и в подземельях дроу. Они были облачены в серые лёгкие латы с высокими шлемами. Лица их были скрыты, но разрезы для глаз намного шире, чем у обычных воинов.
        Марш легионов не сопровождался торжеством, но были слышны причитания и женский плач. Жители Амаралан-Анорда не познали на себе все ужасы войны, и не понимали желания многих воинов мстить, хотя и навязанное чарами короля. Но не стоило думать, что все шли на войну только из-за колдовства - многие, те, кто был на границах, отлично понимали, что эта война необходима.
        Вскоре бесчисленная армия разделилась на пять частей, как и предполагалось изначально. Во главе каждой армии встал доверенный командир со свитой советников и телохранителей из числа рыцарей. Все пять армий были практически равны по размерам, но воинству Ашамаэля делали перевес Морн-Тир иАнтан-Тир - последние сопровождали своего командира, Иирса Нара. К тому же, вместе с тёмным королём шёл Скаррестинуор в своём людском обличии, призванный контролировать пылкого маршала.
        В первый привал армии всё ещё могли видеть лагеря друг друга, но на следующий день настало лёгкое потепление и всё вокруг накрыл полупрозрачный туман, укутав и без того зимние пейзажи во всё белое. На второй день армии уже вышли из поля зрения друг друга, на третий день Ашамаэль мог видеть леса Умитрирдиас…
        Глава 3. Часть 13 «Восхождение новой силы»
        В эти тяжёлые дни для Талании каждый человек должен действовать решительно и во благо своей страны. Алан Таланийский понимал это и выдвинул наЗолотом Совете предложение объявить Таланию империей - таким образом, почти вся власть перейдёт к королю, а лорды и бюрократы станут вассалами правителя. Тогда Алан сможет пресечь все мелочные споры и склоки между военными лидерами и повести армию единой волей, не заставляя её разрываться между множеством приказов. НоСовет решительно отверг это предложение - монарх отлично понимал, почему. К тому же, ситуация в правящих верхах и без того накалилась. В развязавшейся войне с одержимыми дворяне не упускали возможности провернуть пару делишек в свою угоду, но не в угоду королевству и закону. Многочисленные армии действовали разрозненно, представители благородной крови вечно спорили, куда нанести удар, а мнение короля, конечно, влияло мало. Хотя Алан Таланийский и являлся владельцем основной военной мощи республики, он не мог победить в одиночку. Было необходимо организовать единое наступление, оттеснить демонов, пока они не подошли к стенам Талании. Но чёртовым
бюрократам было плевать, они утверждали, что угроза демонов не столь высока. Все они считали, что смогут выпутаться, каждый считал, что именно он знает, как покончить с войной. Алану начинало казаться, что многие из них уже задумали переметнуться на сторону врага, и эта мысль уже по-настоящему пугала монарха.
        И однажды монарх понял, что настало время решительных действий. Ведь сколько бы он дворянской крови не пролил, если этого не сделать, погибнет ещё больше невинных людей. Был организован тайный совет между королём, представителями церкви и военных сословий. Долгое время зрел заговор, вплетавший в себя всё больше и больше людей, и в один из дней, незадолго до военного похода вСиралионе и отправления туда посла, свершилось то, что так долго готовилось. Мятёжный сговор воплотился в жизнь. Монарх вновь собрал совет, приказав явиться исключительно всем - не явились лишь сторонники короля. Прямолинейный правитель был вынужден действовать против своих принципов, пользуясь тем, что на совет никогда не являются при оружии, и личная стража остаётся на нижних этажах, ибо считается, что Золотой Совет - самое безопасное мероприятие во всей Республике.
        В пасмурный, холодный день представители совета и дворянских домов в полном составе явились в высокую башню, где располагался круглый золотой зал с высокими окнами. Но короля всё не было. В составе собрания были в основном довольно пожилые люди или мужчины зрелого возраста, и нынче многие были облачены в броню, хотя и не отказывали себе в роскошных одеяниях. Толпа была довольно пёстрой, ибо каждый аристократ одевался так, как сам сочтёт нужным, не придерживаясь каких-либо традиций или правил, как это делают у других народов. Впрочем, короля среди собравшихся не было, а напряжение всё росло. Слишком много солдат было во дворце, и все они носили королевские регалии, и, следовательно, подчинялись только правителю республики. Даже объединённые отряды телохранителей будут ничтожны перед королевской армией. Волнения добавило то, что по каким-то причинам войска инквизиции иСвятой Гвардии выстроились вокруг дворца, покинув свои бараки - их знамёна можно было увидеть из окон зала. Многие среди советников были слишком горды и надменны, чтобы признать хотя бы мысль о предательстве и заговоре, но всё же до
многих дошло, что они в западне. В какой-то момент все присутствующие кинулись к выходу одной беспорядочной пёстрой толпой, и двери распахнулись, отбросив прочь и сбив с ног самых быстрых. В дверях стоял сам Алан Таланийский в полном боевом облачении - блестящих золотых латах, украшенных резьбой, королевскими знаками отличия и святыми оберегами. Королевский лик скрывал шлем с горизонтальным вырезом для глаз. Сзади шлем был обит белым полотном, а перед украшала вплавленная корона с длинными массивными зубцами. Из-за спины монарха вышли каратели инквизиции, облачённые в красно-чёрную броню, и быстро оцепили весь зал. Рядом с королём остановился глава воинствующих членов церкви - Алакейн Мантрийский, некогда паладин Мантрии, которую в недавней войне разрушил Ашамаэль. Инквизитор был высок, облачён в красные и чёрно-золотые латы, покрытые богатыми тканями и шелками, а шлем, что он держал в руках, венчал пышный алый плюмаж. Мужчиной он был в возрасте чуть старше средних лет, его морщинистое лицо рассекало множество шрамов, а рот навсегда скривился от бесчисленных ран. Суровые серые глаза хмуро смотрели на
лордов. Короткие седые волосы забраны назад. Хотя Алакейн и был несколько не молод, и не обладал очень уж внушительной фигурой, в бою мог дать фору даже Тайтиру, за что сыскал безграничное уважение.
        - К-ка… Как вы смеете?! Это предательство! Переворот!!! - срывающимся голосом залепетал один из дворян, впрочем, лепет его медленно переходил в истерику. Мощный удар закованным в сталь кулаком по лицу быстро остудил пыл мужчины, лишив сознания - инквизиторам были даны чётки указания, как действовать с теми, кто сопротивлялся. Король двинулся вперёд, снимая с головы шлем. На суровом лице его явно отображалась неприязнь.
        - Я пришёл сюда, чтобы повторить предложение. Я требую, чтобы Золотой Совет дал согласие на упразднение республиканского правления, и на создание Империи. Так же, я требую, чтобы члены дворянских домов сняли с себя все права на правление землями, и передали их королю, а далее - дали вассальную присягу мне, вашему сюзерену, императору Алану Таланийскому. После этого все наделы будут справедливо перераспределены.
        - Это безумие! Вам просто стало мало власти! Узурпатор! - кто-то из представителей совета двинулся на короля, и зазвенели клинки, вынимаемые из ножен. Храмовники обнажили оружие.
        - Именно. Мне, как и народу Талании, надоело быть зависимым от кучки жадных, вздорных торгашей, - голос короля звучал жёстко и непреклонно. Словно топор палача он опустился на присутствующих. - Если вы откажетесь, я объявлю упразднение республики самовольно, а вы и ваши семьи будете обвинены в ереси и подельничестве демонам. Каждому из вас был вынесен приговор - сожжение на костре. Он уже в силе, и только я могу его отменить.
        - Это возмутительно! - закричал кто-то. - Вы не посмеете!
        - Значит, отказываетесь? - хмуро вопрошал Алан. Реакция на его слова оказалась неоднозначной. Некоторые из присутствующих замялись. В основном те, кто был наиболее близок к военному делу, ибо они-то знали, что может Алан. А так же те, у кого были семьи. Настоящие семьи, а не жёны и дети по расчёту - таких было немного. - Что ж, я дам вам время подумать. Подписавшие договор будут лишены половины своей казны в пользу страны, но при этом сохранят жизни себе и своим родственникам и займут новые, высокие и уважаемые чины в новой империи, - с этими словами король покинул зал, оставив дворян с инквизицией наедине. Монарх чувствовал, как трясутся руки, ноги предательски подкашиваются и наливаются слабостью. Ему предстояло отдать страшный приказ, который прервёт несколько сотен невинных жизней и навеки сотрёт с лица этого мира множество славных родов. Но сделать это необходимо, нужно быть сильным и непреклонным. На пороге стоят полчища демонов, одержимые штурмуют таланийские города. Это безумие необходимо остановить раз и навсегда. Любой ценой. Погибшие сегодня на кострах принесут славную жертву во имя
спасения, возможно, всего мира. Ведь кто остановит демонов? Ослабленные эльфы? Одиночные королевства или же разрозненные орки? Некому, кроме Талании. К тому же, пути назад уже не было - церковники ни за что не отступят, подписаны документы и соглашения.
        «Даже в войне столько проклятой бюрократии! Всё держится на проклятой бумаге. Что же, неужели эта бумага защитит писцов от когтей демонов или от мечей захватчиков?» - Пальцы со стальным скрипом сжались в кулаки.
        Впрочем, Алан был не одинок. Десятки малых стран были готовы стать частью новой, грядущей Империи. Десятки королей готовились дать вассальную присягу. КТалании со временем присоединялись всё большие малые страны, видя, что происходит вокруг. Но многие имели свои проблемы. Северные эльфы, ведущие войну в отдалённых землях, неуловимая армия нежити, выкосившая уже десяток городов, не оставив ни одного живого человека, тёмные культы какого-то очередного тёмного бога. Всё это тяжёлым грузом лежало на правителе огромной страны, который сейчас прислушивался к гулу за дверьми. Советники спорили, и с болью мужчина осознавал, что многие из них убеждены в лживости своего короля. Но вот голоса затихли, но король медлил. Взяв себя в руки, он глубоко вздохнул и вошёл в зал вновь.
        - Итак, что вы решили? - сухим голосом произнёс Алан Таланийский. - Те, кто согласен с моим решением могут покинуть зал в сопровождении храмовников. Мои помощники вам всё объяснят. Остальным же будет зачитан приговор, на месте.
        И хотя в душе бушевала буря эмоций, правитель не мог позволить себе показывать их, он говорил холодно и уверенно. Даже Алакейн бросил изумлённый взгляд на своего правителя. Впрочем, Алан быстро утерял всё самообладание, когда увидел, как из множества советников вышло всего трое.
        - Что?.. - ошарашено обронил монарх. На лице его застыла маска непонимания, стремительно сменив холодную уверенность и решительность. Алан был готов повернуть назад, бросить всё прямо сейчас. Цена слишком велика. - Так мало? - недоумевающий взгляд перешёл на главу церковников. - Алакейн, почему?
        Король был готов ко многому, но даже по его расчётам к нему присоединиться должно было намного больше, чем всего лишь три человека.
        - Они уверены, что наши намерения лживы, - невозмутимо отвечал инквизитор. Его эмоции было невозможно понять, ибо лицо его словно сведено судорогой от десятков шрамов. Алакейн видел многое. Он один из немногих, кто выжил вМантрии, когда к её стенам пришёл чернокнижник, и многие шрамы его были свежи. Он сражался до последнего, и чуть было не попал на стяг одержимых, но никто точно не знает, что именно его спасло. С того дня Алакейн никогда не рассказывал об осаде Мантрии и покинул свой орден, присоединившись к инквизиции, в кратчайшие сроки заняв командующую должность - даже командиры в столь тяжёлое время умирали и сменялись быстро.
        - Довольно этого фарса! - выкрикнул кто-то из дворян. - Нас всех ждут дела. Давайте уже убедимся, что это всего лишь глупая игра, и разойдёмся.
        Поднялся гул и шум. Кажется, эти перепуганные животные вовсе забыли, кто перед ними стоит. Король тихо обратился к главному храмовнику.
        - Алакейн, я передумал. Выведи этих свиней от сюда, собери их семьи и немедля казнить, предварительно зачитав гражданам приговор. Я хочу, чтобы они знали, за что казнены эти предатели, и чтобы они знали, что будет с теми, кто посмеет перечить власти, - хамство советников распалило в монархе гнев, который кратковременно придал ему сил. Кровь словно молот ударила в голову, сердце гулко забилось под сталью брони. - С остальными мы подпишем все необходимые бумаги, и они принесут мне клятву.
        Только когда солдаты начали хватать приговорённых, дворяне, кажется, поняли, что Алан явно не шутил. Теперь в ход пошли мольбы, они льстили, рыдали, заламывали руки и вырывались из рук храмовников. Но король был непреклонен - в нём полыхала злость. Сейчас он готов был лично казнить этих жалких людей, но существовали дела важнее. Предстояло многое сделать, а впереди вместо армий демонов короля ждали армии документов и бумаг. Впрочем, гладко всё не прошло. Не успели инквизиторы покинуть дворца, загремел набат - на стражу напали! Алан Таланийский к своему негодованию вынужден был остаться в зале совета, а вот Алакейн отправился на подмогу. Спустившись на нижние этажи, он увидел, как эксорт храмовников окружила стража приговорённых лордов. Но со всех коридоров уже спешила стража короля, и в тесных коридорах завязалась кровавая схватка. В отличие от короля, некоторые особо богатые лорды всё чаще прибегали к услугам наёмников, а не новобранцев. И солдаты удачи по приказу пленённых командиров вступили в бой за своё золото. Они сражались отчаянно, жестоко, словно и не люди были вокруг, а демоны,
натянувшие на себя шкуры солдат Талании. Взывать к порядку было бессмысленно, хотя Алакейн и попытался, на бегу выкрикнув:
        - Прекратить! - , но голос его утонул в звоне стали и криках. К тому же, инквизитора одолевали другие мысли. Прав ли король? В самом начале Алакейн спросил: «Мой король, нужны ли такие жестокие меры? Оставим в живых хотя бы их детей, воспитаем их.Не должны же сыновья и дочери платить за грехи своих предков?». На что Алан отвечал: «И когда они вырастут, то захотят мести. Нет. Мы начнём историю с чистого листа, и в ней останутся только те, кто пожелал того. Ты сам видел, что творилось вМантрии, ты представляешь как никто другой, что ждёт нас, если мы не остановим демонов. Но разрозненное королевство этого сделать не сможет. Нужна единая власть!».
        Инквизитор не раз задумывался о мотивах короля. Так ли они чисты? Ведь никто точно не знает, кто такой и откуда этот Алан Таланийский. Что ждёт грядущую империю? Быть может, она вовсе рухнет после смерти короля, ведь тот вряд ли оставит наследника - не успеет. Война с демонами отнимет у него всё время. А на войне можно и погибнуть. И что тогда? Но ход мыслей воина прервался от удара стали о сталь. Алакейн вступил в схватку с наёмниками, чьи ряды уже начинали редеть. На бой прибыла дюжина гвардейцев - исполинов в сверкающих золотых латах, и тогда перевес окончательно перешёл на сторону воинов короля. Приговорённые с отчаяньем наблюдали, как один за другим сдаются, или гибнут, их люди. Слишком поздно поняли они, что намерения короля были самыми серьёзными, а теперь приговор станет ещё более жестоким.
        Бой длился не долго, и вскоре оставшиеся наёмники сдались. Алакейн решил и дальше сопровождать своих людей, отправив телохранителей лордов в темницы. В пленении семей советников участвовали целые армии, ибо необходимо было произвести захват быстро, так, чтобы никто не успел сбежать, прослышав про инквизиторов, рыщущих по домам знати. Тут же по всему королевству разошлись гонцы с приказами приступать к захвату, и вспыхнули мятежные очаги. Если рекрутированные солдаты в основном своём количестве подчинялись королевскому приказу без проблем, верно расставляя приоритеты, то наёмникам было плевать, с кем сражаться. Каждую третью резиденцию брали штурмом. В стычках и пожарах гибли люди, умирали простые граждане, ибо подготовка к штурмам проходила в полной секретности, но в скором времени все семьи приговорённых были взяты под стражу.
        В день, когда был зачитан приговор, шёл холодный дождь вперемешку с мокрым снегом. Но, тем не менее, на площади собралось множество людей - толпа заполонила всё вокруг. Люди ждали этого часа давно - часа свержения дворянского совета и воцарения любимого короля. Но речь правителя омрачила торжество. К тому же, на эшафоте стояли не только взрослые люди, но и дети… Их было немного, но всё же многие люди не понимали, что происходит, до последнего надеясь, что дворянских детей пощадят.
        - Люди Талании! Этот день войдёт в историю нашей страны, ибо Республика пала, - голос Алана Таланийского звенел в холодном влажном воздухе. Король вышел к людям, под дождь и снег, облачённый в чёрные и алые одежды, укутанный мехами. - И на смену ей приходит Империя Талания, величайшая держава этого мира! Я приношу огромную жертву, но я поступаю так, чтобы у нашей великой страны было будущее. Я забираю весь грех, и кровь будет только на моих руках. После этого мне никогда не увидеть чертогов Создателя, ибо моим приказом будут казнены невинные люди. Я это понимаю, - по, словно окаменевшему, лицу текли холодные капли воды, но монарх не обращал внимания. - Но я готов пойти на эту жертву, чтобы ваши сыновья, ваши дочери выросли в свободной от войны и рабства стране! Я хочу, чтобы они выросли счастливыми. Твёрдой рукой я поведу вас на войну. Мы будем сражаться! Мы покажем демонам, что значит, явиться в наш дом! И мы победим, а эти люди падут первыми жертвами новой, жестокой войны! Но падут не напрасно, - король замолчал. Долгое время взирал он на притихшую толпу. На чьих-то лицах была радость, на
чьих-то - благоговение или грусть. На некоторых виднелась и злость, но никто не решался высказаться против. Король вновь заговорил, но фраза его была короткой:
        - Простите меня. И удачи. Нам всем. Надеюсь, многие из нас встретят весну, - Алан Талаанийский развернулся и ушёл прочь, скрывшись среди своих гвардейцев. Теперь, когда впереди было сожжение сотен приговорённых, многие граждане поспешили покинуть площадь. Вскоре город огласили вопли боли, а к тяжёлым небесам устремились столбы дыма. Ощущался запах горелого мяса. Даже дождь не помешал инквизиторам свершить правосудие.
        А в залах крепостей уже разворачивались военные советы. Король принял решение предпринять отчаянный шаг в войне с демонами, собрав в кулак практически все свои силы. Единым фронтом, стальной стеной он хотел двинуться на земли демонов, которые они когда-то отобрали уТалании. Заставить адский тварей вылезти из своих нор и дать бой, который решит, кто будет хозяином этих земель. А потом, если останутся силы, двинуться наИрдию и навсегда покончить с присутствием Ваалинара. План был дерзок, даже сомоубийственен, что признавал и сам Алан. Но теперь он был императором, и никто не смел ему перечить, к тому же, церковь поддерживала его, бросив на поддержку короля все храмовые силы. Была только одна проблема - мобилизировать войска под постоянным натиском демонов, ибо одержимые и твари Преисподней без отдыха нападали на людей повсюду. Днём, ночью, в дождь или снег, врагу было безразлично. А сейчас демоны стали во много раз упорнее и стали стягивать свои силы в зоны боевых действий, зная о том, что задумал Алан. Король намеренно позволил демонам узнать о своих планах, ибо если он уничтожит как можно больше
одержимых и монстров сейчас, то дальше сопротивление будет меньше. Что о подкреплениях изАда, то об этом король тоже подумал. Группы паладинов были отправлены в точки, где появлялись твари, чтобы закрыть врата. Среди светлых воинов не было только одного, Файрана Файона. Тот всё ещё находился на своей родине. К тому же, люди рассчитывали на поддержку эльфов - посол уже готовился отправиться к нынешнему королю Сиралиона.

* * *
        Шаги человека, одетого в свободную лёгкую тунику чёрного цвета, эхом разносились по залам башни эльфийских магов. В полумраке смутно виднелись рога и мерцание драконьих глаз. Скаррестинуор никогда не был на стороне Ашамаэля. Он ставил себя намного выше вообще всех в этом мире, и у тёмного дракона были свои планы на этот мир. Заносчивый чернокнижник вот-вот выступит в поход, аСкаррестинуор собирался перед этим ещё кое-что сделать - наведаться к людям. Широкие чёрные крылья и магия в считанные часы донесут его до нужного места.
        Неспешно мужчина поднимался всё выше по пустым коридорам - большая часть магов работала на границах, а остальные и вовсе не подозревали о нежданном госте. А когда узнают, будет уже слишком поздно. Вот рогатый вышел на самую вершину башни, от которой отходил высокий балкон. В тёмных небесах всё ещё зияла дыра, оставленная дуэлью Ашамаэля и магистра этой башни, ныне покойного. Скаррестинуор замер на самом краю. Хотя он легко переходил из человеческого облика в драконий и обратно, каждая трансформация происходила с огромной болью и мучениями. Достаточно было лишь воли дракона, чтобы превращение началось. Тут же тело его содрогнулось, кости пронзила невыносимая боль. Руки напряглись, голова откинулась назад, и раскрытого рта вырвался оглушительный нечеловеческий вопль. Мышцы раздулись, кожа начала чернеть и грубеть, а на оттопыренных пальцах вырастали изогнутые когти. За спиной с треском вырвались крылья. Сначала появилось одно, маленькое, неказистое и изогнутое, но в ту же секунду оно расправилось и появилось второе. Сама Тьма зияла в них. В кульминации тело дракона начало расти, стремительно
увеличиваясь в размерах. Скаррестинуор, понимая, что места ему здесь не хватит, из всех сил оттолкнулся от края балкона, стремительно отдаляясь от башни и падая вниз. Редкие жители Амаралан-Анорда, наблюдавшие за происходящим из своих садов и домов, а также часовые, в ужасе увидели, как нечто огромное и крылатое, увеличиваясь на глазах, медленно падает вниз. Но раздался ещё один оглушающий вопль, дракон раскрыл огромные крыльях так, что по всему городу пронеслась волна шквального ветра, и взмыл вверх, вновь сопровождая своя движения яростным рыком. Ещё секунда, и огромная туша попросту исчезла в чёрных небесах, а кАшамаэлю уже со всех ног бежал один из часовых с одним лишь коротким докладом: «Дракон улетел». Эта новость, конечно, приведёт Его Величество в ярость…

* * *
        Шёл редкий крупный снег, а сквозь облака пробивались тусклые лучи солнца. Плац буквально содрогался от ударов десятков тысяч сапог - королевская армия готовилась выступать в поход. По голому, холодному камню маршировали пехотинцы и пикинёры Новой Империи, облачённые в алые и золотые униформы. Следом за пехотой двигались лучники и арбалетчики, на чьей броне вместо золота с красным цветом смешивался синий. Броня пехоты и стрелков была лёгкой, обеспечивая большую подвижность, а следовательно, и большую выживаемость солдат, ведь все они были простыми фермерами, мужчинами, набранными в городах и деревнях. Ни у кого не было времени учить их носить тяжёлую броню, которая могла бы загубить неопытного солдата. На лицах королевских солдат не было страха, лишь мрачность и суровая решительность, но молодые, в отличие от старых ветеранов, были также преисполнены и гордости. Сегодня они идут сражаться бок и бок с самим Аланом Таланийским! Даже Дариус Тайтир иАлакейн Мантрийский будут здесь. Будет о чём рассказать внукам…
        Рядом с простым воинством ехала солдатская конница - те же пастухи и фермеры, но обученные верховой езде. Их снаряжение было более тяжёлым, а броня имела простой стальной оттенок без всяческих украшений. Следом ехали немногочисленные, в сравнении со своими простолюдинами-соратниками, рыцари. На копьях реяли пёстрые стяги различных орденов, на тусклом солнце сверкали латы и расшитые серебром ткани. Лица благородных наездников скрывали шлема с роскошными плюмажами или золотыми фигурами. Далее, словно гром чеканил их марш, шли тяжёлые воины, вооружённые мечами и щитами или же пиками. Это были более опытные воины, проверенные в боях и много умеющие. Они составляли основной косяк королевской армии и являлись самыми многочисленными. Серые латы украшала алая ткань. Среди них же шли и пешие рыцари. Но возглавляли армию воины самого Творца, во главе которых шли трое - император Алан Таланийский, глава Святой Гвардии Дариус Тайтир и возглавляющий церковное воинство Алакейн Мантрийский. Что примечательно, из всех троих только Тайтир шёл пешком, хотя со своим исполинским ростом он мог не поднимая головы
взглянуть своему королю в глаза. Лица их были открыты народу, провожающему своего правителя на сражение. Несколько тысяч Святых Гвардейцев шли в одной колонне с пешими и конными храмовниками, над которыми реяли знамёна инквизиции. Инквизиторов так же вела дюжина предвестников - те, кто не был ещё занят командованием войск на поле боя, и их начисто выбритые головы сверкали на солнце не хуже доспехов.
        Но как только огромное воинство вышло на площадь, послышался крик часового:
        - Дракон!!! - и эхом разнёсся по улицам. Армия по резкой команде встала, повисла тишина.
        - Глупости, - отозвался Алакейн. - Драконов не существует! Они все погибли… - взгляд инквизитора устремился на короля.
        - О демонах мы думали также, - хмуро отвечал король, пристально всматриваясь в небеса. И вот их закрыла чёрная тень, послышался гул огромных крыльев и поднялся шквальный ветер. Два алых глаза в черноте заглядывали каждому прямо в душу. Ещё секунда и окружающих охватила паника. Истошные крики, жители города кинулись врассыпную, лошади с громким ржанием вставали на дыбы. Ещё немного, и пехота тоже кинулась бы врассыпную, но голос Дариуса быстро остановил их:
        - А ну стоять на месте, трусливые псы! Вы что, собрались жить вечно?!
        Тем временем дракон неторопливо снижался. Он был просто огромен. Сам Алакейн ошарашено раскрыл рот, смотря на приближающееся гордое существо. Глаза Алана Таланийского испуганно расширились, рука судорожно сжала меч, а разум уже был готов дать одну единственную команду: «Огонь!». Но что-то мешало сделать это прямо сейчас, хотя, лишь услышав вести о приближении дракона, Алан собирался приказать стрелять на поражение. Лишь отважный Дариус взирал на приближающуюся возможную смерть с холодной суровостью, не забыв при этом обнажить свой огромный двуручный меч. Дракон приземлился, повредив своим огромным телом несколько десятков домов и заняв половину площади, это притом, что крылья его оставались угрожающе расправленными. Король взял себя в руки.
        - Зачем ты явился сюда, дракон? - существенно напрягая голос молвил император.
        - Ты говоришь со мной так, будто не меня считал секунду назад мёртвой легендой! - хохотнул Скаррестинуор. Голос его был подобен сходу лавины камней с горы, а с каждым словом его огромные клыки наводили всё больше страху на солдат. - Это достойно уважения… Сюда я прибыл, чтобы сказать: эльфы не придут! - и по рядам воинов пробежал озабоченный ропот. - УСиралиона новый король, и он заявляет, что вы, люди, слабы. Что вы не достойны никакой помощи!
        - Король эльфов посылает сюда дракона, чтобы тот сообщил лишь то, что его армия не придёт? И чтобы дракон своей жирной задницей раздавил половину города?! - прорычал Тайтир, крепче сжимая свой двуручный меч.
        - Дерзкая букашка! - рыкнул дракон, оглушительно хлопнув своей пастью чуть ли не перед самым лицом гвардейца - благо длинная шея позволяла дотянуться до любого из командующих и тех, кто у них за спиной. Людей обдало жарким дыханием зверя. Дракон раздражённо взмахнул хвостом, покончив с существованием ещё одного дома, издавая при этом невыносимый скрежет. - Я пришёл сюда не только для этого. Сейчас я сражаюсь вместе с эльдар, но скоро это изменится. Даже в вашем понятии скоро… и тогда я и другие чёрные драконы присоединимся к вам, люди! Не трусливые светлые недомерки, а самые величайшие из нашего рода.
        - И что ты хочешь взамен? - через несколько секунд молчания спросил король. - Зачем тебе это?
        - Я ничего не прошу взамен, людской король. Пойми, какой чести ты удостоился, ведь сам Скаррестинуор будет сражаться на твоей стороне!
        - Боюсь, сражаться скоро будет не с кем. Демоны вот-вот проиграют войну, - самоуверенно заявил император, сам слабо веря в свои слова.
        - И разве чёрные драконы не являются приспешниками зла? Разве не должен ты быть на стороне нашего врага? - наконец подал голос главный инквизитор.
        - ОБездна, такой старый, а такой тупой! - громко фыркнул дракон. - Тебе не понять, но всё намного сложнее, чем тебе кажется. Равновесие требует от меня, чтобы я встал на вашу сторону, ибо грядётЗло, которое желает уничтожить всех нас, и свет и тьму. Дартазаэль скоро явит себя миру! Но мы, драконы, не желаем пресмыкаться перед этим существом. Мы будем сражаться, даже если вы, люди, падёте пред ним. Так что сделай выбор, человек. Возможно, ты уже не застанешь тот час, когда Зло явит себя - век людской короток, но твои сыновья и потомки без сомнения познают этот ужас… Ты ведь так трогательно вещал о будущем ваших детей.
        - Хорошо… Если всё будет, как ты сказал, империя Талания примет вашу помощь.
        - Разумный выбор, - с довольной ухмылкой, больше похоже на злобный оскал, пророкотал дракон. Взмах огромных крыльев, заскрипели стены деревянных домов. Скаррестинуор встал на задние лапы, закрыв собой солнце.
        - Стой! - вскрикнул вновь озадаченный король. - Так просто? На словах?
        - А ты чего хотел? - засмеялся Скарррестинуор. - Подписать пару бумажек? Драконы всегда держат своё слово! Мы явимся, когда час настанет, - и он вновь он поднялся в небеса, поднимая своими крыльями настоящие ураганы. Прощальный рык оглушил весь город. Скоро дракон скрылся в небесах, оставив людей.

* * *
        Через заледеневшие голые леса и заснеженные поля пронёсся звук набата, смешавшийся с демоническими воплями и боевыми кличами одержимых. Загудели трубы, передавая ведомые только имперцам сигналы и приказы. Эхом им вдалеке отдался ответ. На ветре реяли стяги, сверкая на солнце.
        - Помните, за что вы сражаетесь, воины Талании! За вашими спинами - ваши семьи и дети! Пути назад не будет! - вещал Алан Таланийский, проезжая верхом вдоль рядов своих воинов, растянувшихся на многие мили. Выстраивались стены копий и щитов, в тылу готовились конники и стрелки. Простые пехотинцы стояли плечом к плечу с храмовниками и исполинами-гвардейцами, которые своими щитами могли закрывать по два воина. Настал великий час, и всё сработало по плану короля. Демоны приняли вызов и явились на бой всей ордой. Королевским войскам предстояло встретиться с демоническим авангардом, который вели всеми известные Таланис иКардан. За несколько миль южнее и севернее так же сойдутся имперские армии и демонические войска, решая судьбу своих товарищей. Адские орды не собирались давать шансов на подготовку имперцам и тут же кинулись в атаку. Леса вспыхнули адским огнём, земля разверзлась и задрожала перед королевскими войсками. Из огня выскочили неисчислимые орды бесов и полуголых берсерков, верхом на лёгких скакунах. С воем они хлынули на стену копий.
        - Стоять до конца! - Вскрикнул Алан, воздев сверкающий меч к небесам. - Создатель с нами, каждому воздастся!!! - с этими словами король перевёл своего бронированного коня на галоп и скрылся за спинами своих солдат, готовясь принять командование над рыцарями и паладинами, которые вот-вот должны подоспеть. Стена щитов сомкнулась, копья выставились вперёд, тут же на них насадились десятки мелких демонов и берсерков. Но демоны карабкались по телам своих мёртвых собратьев, переваливая через стену копий и щитов, словно адский океан. Раздались крики ужаса и хохот врага. Начинало казаться, что битва проиграна, толком не начавшись. На помощь подоспели пешие рыцари и тяжёлые мечники, но это не изменило ситуации. Началась резня, но стена копий всё ещё держалась.
        - До конца! Смерть демоническим отродьям!!! - лишь голос короля не давал воинам обратиться в бегство. - Руби их! Руби!
        Но не просто так Святые Гвардейцы были брошены в первые ряды. Тысячи голосов гулом прорезались сквозь звуки битвы, и вот сквозь горы трупов пробился яркий свет. Бесы с дикими воплями кинулись в рассыпную, порченные хаосом скакуны вставали на дыбы, скидывая всадников.
        - НАСТУПАТЬ! - послышался рычащий вопль Тайтира, и строй двинулся вперёд, с победным кличем добивая бегущего и дезориентированного врага. Но позади было слишком много человеческих трупов, что с болью заметил король, когда его войско перешло в наступление. Тысячи адских стягов и штандартов с мертвецами на стальных шестах показались из пылающих лесов, людям навстречу вышли легионы одержимых и более крупных демонов. Ровным строем они шагали вперёд, выставив перед собой чёрные алебарды. И сам Кардан - гигантский воин в чёрных латах с пылающим двуручным мечом - вёл их в бой. Из лесов взвился рой пылающих стрел, неся смерть имперской пехоте. Стрелы пробивали щиты, пролетали сквозь тела, поражая по два воина. Лучники короля открыли встречный огонь, гвардейцы вновь читали молитвы и теперь к ним присоединились предвестники инквизиции. Когда армии одержимых и таланийцев приблизились друг к другу на удар пики, из лесов неожиданно вырвались новые орды бесов и других мелких демонов. Полк Кардана резко перешёл в наступление, не давая шансов имперцам отступить, и армия короля оказалась окружена, теперь даже
молитвы святых воинов не спасали от бесовских отродий, своими острыми когтями терзавших воинов. Строй таланийцев наконец был сломан, но бой продолжался, ибо гвардейцы не давали так просто погибнуть своим товарищам, придавай им силы и отбирая жизни у множества демонов. Вокруг взрывалась земля, огромными клочьями поднимаясь в воздух и обдавая воинов нестерпимым смрадом, из разломов хлынули раскалённые испражнения, мешая нормально передвигаться.
        Но в этот час подоспел король с храмовниками и рыцарями, так и не дождавшись возвращения паладинов. Кавалерия откинула малых демонов назад, вырывая своё войско из окружения и вступая в бой с основными силами врага. Всё ближе и ближе к пылающим лесам, где неизвестность ждала воинов света. Вновь взвился рой пылающих стрел, пересекаясь со стрелами королевских стрелков, из пламени хлынули одержимые рыцари верхом на покрытых шипами и бронёй огромных конях, своим напором давя даже таланийских рыцарей. Усилиями командиров пехота вновь сумела создать строй и сдержать вражескую кавалерию, у которой не было места разогнаться между деревьями. Но перевес был всё ещё на стороне одержимых. Таланийцы начали отступать под прикрытием кавалерии, чтобы вновь вывести врага на чистое поле, где под ногами не текли реки кипящих испражнений, а деревья вокруг не пылали. Но огонь вновь и вновь преследовал людей, отчаянно отбивающихся от орд демонов и одержимых. У короля оставалась только одна надежда - на армии севернее и южнее, которым могло повезти больше. Эхо битвы разносилось вокруг, тепля надежду в сердцах людей. Враг
не отступал ни на шаг, всё тесня и тесня людей, норовя вновь взять в окружение. Король в ужасе увидел, как из огня вышли тысячи демонических лучников, с огромными двухметровыми луками и чёрными латами. Вместо лиц у них были вечно меняющиеся ужасные маски. Под предводительством Таланиса, восседавшего на длинноногом чёрном жеребце, они быстро рассредоточились, окружая армию короля, чтобы шквалом стрел добить её.Вынужденный бросить пехоту, Алан Таланийский кинулся на вражеских стрелков, возглавляя рыцарскую кавалерию. И скрестились клинки предводителей армий, а где-то в пехотной резне сражались Дариус Тайтир иКардан, оставляя после себя взрытую землю и горы трупов. Лучники демонов, несмотря на кавалерийский напор, всё-таки открыли огонь, но королю удалось сократить потери. Поражение настигало короля, поле наполнилось криками боли и даже мольбами о пощаде. Но тут с двух сторон раздались звуки боевого рога - союзные армии приближались! Кратковременно боевой дух поднялся, и имперцы даже смогли отбросить демонов на пару десятков метров и перестроиться так, чтобы защититься от огня вражеских лучников. Алану в
свою очередь было не до командования - сражение сТаланисом, вооружённым парными длинными мечами, забирало всё внимание. Стоило лишь появиться расстоянию между сражающимися, как демонический полководец норовил достать лук и сделать выстрел. Но король тоже был достаточно искусен в бою и хорошо держался в седле, посему не давал спуску врагу, продолжая напирать. Взгляд воина беспокойно искал Алакейна, который так же должен был где-то здесь, среди своих братьев. Но император не мог найти товарища. Неужели погиб?
        Ко всему прочему, поспешная радость растаяла, словно утренний туман, когда сражающиеся увидели не армии, спешащие на помощь, а остатки разгромленных войск, обращённых в бегство врагом и гонимые к королевскому отряду. Впрочем, одну из армий Легрейн Аркабар остановил, сумев превратить бегство в организованное отступление. Вторая же армия была почти разгромлена, и многие бегущие уже были даже безоружны. Теперь армия короля сражалась сразу с тремя армиями демонов. Но произошедшее несколько помогло королю, ибо Таланис отвлёкся. Оставив в стороне честь и благородство, Алан Таланийский взмахнул тяжёлым мечом и нанёс удар врагу в голову, выбив мрачного стрелка из седла. Но заколдованная сталь не позволила ему погибнуть. Тем временем по команде кавалерия, изрядно поредевшая, кинулась прочь. От пехоты был отброшен враг, и вся армия начала с боем отступать, объединяясь в обращёнными в бегство частями. В тылу своей армии король смотрел на наступающие армии, легионы врага. Демоны затопили всё вокруг, не слишком многочисленные одержимые ровным строем наступали на людей. Стрелки Таланиса без устали поливали
имперцев стрелами. С облегчением Алан увидел Алакейна, с ног до пят покрытого кровью. Лицо его скрывало помятое забрало шлема. Вскоре подоспели Легрейн иДариус.
        - Что произошло? Почему войска в бегстве?! - обратился к предвестнику император. Золотые латы правителя покрыли грязь, пепел и кровь. Лицо его так же обрело скорее коричневый оттенок от копоти и пота. Все четверо выглядели не лучшим образом. Не так, как привыкли читать люди в эпически сказаниях и легендах.
        - Мы в дерьме, мой король… - не стесняясь выражений, отозвался Аркабар. - Паладины не успели закрыть все врата, и нам пришлось сдерживать неисчислимые армии демонов. Впрочем, многие из них пали… Мы держались, как могли, но вынуждены были отступить!
        - Вашим товарищам повезло меньше… - отозвался Дариус. - А что с паладинами? Когда они придут?
        - Видимо, никогда, - с печалью ответил предвестник. - Когда последние врата на горизонте потухли, я не видел никого. Что прикажете, мой король? Все мы готовы погибнуть здесь за вас.
        - Никто не погибнет! - яростно сжимая поводья прорычал император. - Слышите? Никто! Мы будем сражаться, и победим. Паладины должны прийти!
        Демоны тем временем отступили, дав людям краткую передышку. Не обманываясь, король не дал команды строить лагерь и войска остались в боевых порядках. Воинам ничего не оставалось, кроме как шептать молитвы, взывая кСоздателю. Полководцы понимали, что этот отдых - ничто. К тому же многие солдаты страдали от страшных ожогов. Был отдан приказ строиться лучникам. Гвардейцы шептали молитвы, накладывая на стрелы мощные чары. И вот вновь поднимало голову демоническое полчища, и прогремела команда Дариуса Тайтира:
        - ОГОНЬ! - тяжёлый воздух, полный смрада и дыма, разрезал яркий свет. Белые взрывы разрезали бесовские полчища, откинув их прочь. Вновь сверкнул залп, и вновь демоны в смятении отступали. Армия короля вскоре выстроилась в полукруг, и его окружил вал из трупов демонов. Тела их шипя и смердя разлагались на глазах, поднимая в воздух серные испарения. Это-то и стало ошибкой короля, ибо мощь Ваалинара не так давно вновь возросла, и одержимые получили доступ к новым демонам, более сильным и могущественным. А когда небеса заволокла желтоватая пелена, то послышался жуткий рык, больше похожий на хохот, и с небес, разгоняя токсичный облака, на королевское войско опустились крылатые демоны, намеренно оставленные Таланисом в резерве. Их кожистые крылья были покрыты шипами и мелкими дырами, тощие тела закованы в чёрно-алые тёмные доспехи, а когти и мечи разили, словно сама Смерть. Пасти демонов разевались сотнями острых клыков, с которых капала зловонная слюна, а красные глаза были полны жажды крови и бесконечного голода, который могла утолить только война. Малые демоны возликовали и хлынули через вал
мертвецов, с воплями бросаясь в атаку. Крылатые твари пикировали на лучников и солдат, не только разрезая их на части, но и подбрасывая в воздух. Но светящиеся белым пламенем стрелы продолжали разить врага. Вновь всё смешалось, пехота прикрывала попытки лучников отступить, кавалерия короля врезалась в тылы демонических полчищ. Но с каждой минутой становилось ясно - поражения не избежать. Хотя многие гвардейцы и храмовники ещё держались, пехота продолжала гибнуть, и армия теряла хоть какое-то численное преимущество. Демоны попросту задавят их.Сражаясь среди полчищ врага, король вспоминал, что раньше этих тварей было совсем немного, и они редко когда решались выходить при свете дня. Сейчас же они составили основную часть армии Таланиса, наводнив все земли Талании.
        Вот уже враг разделял имперские войска на малые группы, что говорило о скором поражении людей. Король, лишённый коня, спина к спине сражался вместе со своими верными последователями. Вознося мольбы Создателю о спасении, Алан Таланийский выкрикнул:
        - Для меня было честью сражаться с вами, братья! Демоны навсегда запомнят этот день!!!
        - Без сомнения, мой король! - Дариус своим огромным мечом могучими ударами уносил по десятку жизней демонов, успешно разя и крылатых тварей.
        - Другие встанут на наши места! - подхватил Аркабар.
        А тьма всё сгущалась, и демоны ликовали. Тем временем сотни тысяч низших демонов хлынули в самые далёкие уголки новой Империи, осаждая города и разоряя деревни.
        Глава 3. Часть 14
        Надежда, казалось, была потеряна окончательно, когда горизонт поалевших небес разорвала белая вспышка. Торжествующие вопли сменились истошным воем, и бесы кинулись врассыпную, освобождая таланийское войско. Крылатые исчадия с рыком кинулись ввысь, спасаясь от невыносимого света. Отчаянно одержимые продолжали сражаться, повинуясь беснующемуся Таланису, который считал, что победа уже у него в руках. А пока бесы приходили в себя, на поля белым вихрем вылетел отряд паладинов. Вид их был не столь светел, ибо серебряные латы покрывали кровь и грязь, плащи были изорваны, а мечи покрыты сколами и зазубринами. Но от этого воины света не становились менее опасными для демонов. Под ликующие крики солдат, могучие воители прорезались сквозь ряды оторопевших демонов и присоединились к войску короля. По поспешным командам поредевшее воинство вновь собиралось воедино, дабы снова дать бой. Командующие рассредоточились по все ширине королевских войск так, чтобы можно было держать под контролем всё воинство, чей дух вновь начинал колебаться - воины сражались без остановки уже много времени, и сейчас их гнала вперёд
только жажда мести и жизни. Король видел, как несколько десятков солдат под шумок сбежали, скрывшись далеко позади. Но радость их была не долгой, ибо крылатые демоны быстро нагнали дерезртиров, и в воздух поднялись фонтаном окровавленные внутренности и оторванные конечности, оставаясь висеть на ветвях замёрзших редких деревьев.
        В пылу сражения Алан Таланийский увидел приближающегося к нему Кардана. Взмахом могучей руки он отшвырнул своих же приспешников прочь, надвигаясь на короля. Очевидно, демон получил приказ убить императора, чтобы наконец покончить с затянувшимся сражением. Но король был не из слабых духом, из-под шлема вырвался глухой вопль, окровавленный меч рассёк воздух и монарх кинулся в атаку на врага. Клинки скрестились, высекая искры. В неравной схватке схлестнулись полководцы, ибо Алан хотя и был прирожденным воином, за многие годы мирного правления утерял хватку, к тому же он был простым человеком, аКардан - одержимым воином, чьей целью было лишь одно - убийство и война. Чёрные латы врага были покрыты рваными разрезами и кровью, но иАлан в этом плане не отставал от него.
        И пока в сердце бушующей схватки решалась судьба короля, в тылу, где находился Таланис, берегший себя, решалась судьба сражения. Таланис знал, что если он погибнет или будет серьёзно ранен, огромные воинства демонов и одержимых временно потеряют контроль и таланийцы без труда добьют их.Впрочем, сотни солдат пали от демонического лука, а на устрашающем шлеме красовался глубокий рубец, оставленный императором Талании. Нет, рисковать было нельзя. Но когда мрачный лучник увидел на фоне горящего леса приближающуюся фигуру всадника в чёрном, в душе демонического полководца вспыхнул страх. Тут жеТаланис повернул своего скакуна и, натягивая тетиву со стрелой, устремился к незваному гостю. Некто в чёрном вскинул свой меч, засвистела, рассекая воздух демоническим пламенем, стрела. Таланис уже был готов повернуть обратно, ибо был уверен в смертоносности своего выстрела, но стоило всаднику лишь взмахнуть мечом, как стрела отскочила в сторону и полетела в небо. Навстречу лучнику стремился никто иной, как Джеран Лорс, некогда предавший повелителя Ваалинара. И хотя предательство свершилось, бывший паладин не
потерял сверхъестественную мощь Преисподней, используя её теперь против бывшего повелителя. Таланис не раз получал доклады о нападениях Лорса, действовавшего, как правило, в одиночку. Но поймать его никак не мог, ибо мелкие демоны часто подчинялись ему. В закованной в чёрную сталь руке паладина вспыхнуло алое пламя. Взмах руки, и заклинание направилось в демонического стрелка. Тяжёлый удар сбил шлем с головы Таланиса, открыв бледное, смазливое лицо молодого человека, искажённое разгорающимся гневом. Клинки скрестились, высекая сверкающие искры, оба скакуна встали на дыбы, и всадники обменялись ещё парой ударов. Джеран Лорс, облачённый в древние чёрные доспехи с белой тканью был каменно спокоен, методично нанося удар за ударом, наделённый огромной силой. И хотя колдовство Таланиса было сильно, толку от него перед первым избранником демона не было. С неистовым воплем лучник наносил удары парными мечами, кружа вокруг чёрного паладина. Сражающихся охватывало пламя, взрывы поднимали рваные клоки замёрзшей земли и трупов, оставленных в первых сражениях.
        И вот скакун мрачного лучника пал замертво, а сам жеТаланис повалился на землю в гору трупов своих же демонов. Сражение кипело в паре сотне метров, и не ясно было, кто берёт верх, ибо паладины свели численное преимущество демонов к нулю своим неожиданным ударом.
        Джеран спешился перед сбитым с ног противником и занёс длинный сверкающий меч для последнего удара.
        - КОМНЕ!!! - завопил полководец демонов, призывая своих приспешников, и голос его неистовым безумным эхом разнёсся над полями. Часть из многих тысяч демонов повернулась и, не раздумывая, кинулась к сражающимся. Казалось бы, Лорсу не оставалось ничего другого, кроме как обратиться в бегство или погибнуть в жестокой схватке. Со злобной ухмылкой, Таланис ждал, когда демоны настигнут его врага, но тут чёрный воин властным жестом поднял руку, и демоны замерли, повинуясь воле, более сильной, чем их полководец. И хотя лучник находился в замешательстве, это дало ему время, чтобы подняться на ноги и продолжить бой.
        Клинки вновь скрестились, и воины замерли.
        - Почему ты это делаешь? - прорычал Таланис. - Сначала ты отказываешься от мощи Владыки, потом все эти самоубийственные вылазки… Ты совсем от старости свихнулся, полуэльф?
        - Это месть, - холодно ответил Лорс, медленно оттесняя своего противника назад. - Ваалинар лишил меня всего. Он забрал моих родных, близких, - скрип стали, последовал мощный удар, ошеломивший Таланиса. - Мою честь, мой смысл жизни! Он втоптал в жизньВСЁ, чего я добился! - злость тёмного воина всё распалялась, а удары становились всё более сокрушительными. - Он лишил меня Света Создателя навсегда. Понимаешь? Против моей воли он напичкал меня своими лучшими благословениями и дарами, заставив забыть про свет, сделал меня первым! Но и потом унизил, поставив на моё место этого выскочку, Ашамаэля! - с нечеловеческим рыком Джеран развернулся и нанёс новый мощный удар. Звон эхом разлетелся по полю боя, и один из мечей Таланиса сломался. - Теперь настал час моей мести. Я лишу Ваалинара всего, спутав его планы в этом мире. Я уведу его победу у него из-под носа! А если понадобится, я спущусь вАд, чтобы свершить свою месть!
        - У тебя нет… Шансов! - Таланис уловил слабое место и нанёс удар, вновь вернув себе некоторое преимущество в бою. - Теперь я - избранник Ваалинара!
        - Ха! Тебе никогда не сравниться со мной. Я был идеальным слугой, и демон признавал это! Но он недооценил меня… - дальше схватка продолжалась в молчании. Но, как и полагал Джеран, Таланис был ему не соперником. Второй клинок стрелка сломался, меч чёрного паладина вспыхнул лазурным светом и с гулом отрубил оба запястья врага. С криком Таланис упал на колени, и диким воем вторила ему армия демонов. Войско демонов дрогнуло, чем и воспользовались люди. А сверкающий клинок тем временем пронзил грудь демонического избранника, и всю империю разорвал дикий вопль миллионов голосов. Люди падали на землю, зажимая уши руками, ибо вой был невыносим. Но вскоре всю закончилось, и по всей стране люди увидели корчащихся на земле демонов и потерянных одержимых, которые только что, как когда-то, лишились командира. Из десятков крепостей вышли воины, чтобы как можно быстрее добить своего врага, смутно догадываясь, что император Алан Таланийский одержал победу. На поле боя тоже времени не теряли. Под паладинским напором демоны сократились втрое, продолжая гибнуть.
        Но вот Алану везло меньше. Удар мечом плашмя опрокинул его на землю, король закрылся щитом, но меч Кардана всё продолжал бить по стали, вминая правителя в пропитанную кровью и гноем землю. Золотая сталь распалась надвое, и император увидел воина в чёрных доспехах, занёсший двуручный меч. Лезвие его пылало алым огнём, опаляя жаром всё вокруг, но тут всё вокруг разорвал оглушающий вопль демонов, и полководец замер, словно от удара мечом в спину. Так оно и было, отчасти. Алан и сам был оглушён, инстинктивно пытаясь отползти ближе к своим воинам.
        Когда всё кончилось, и в бой ринулась конница, правитель увидел воина в чёрных латах с белой тканью, стоящего над поверженным демоническим избранником. Кардан куда-то пропал, но тела его король не видел, демоны массово отступали, постепенно обращаясь в бегство. Паладины начали охоту, добивая бегущих врагов, аСвятая Гвардия тем временем сломила сопротивление оставшихся одержимых. К королю постепенно стягивались оставшиеся в живых войска. Тут была лишь пятая часть солдат, принявшая участие в этой безумной схватке, и половина из них - тяжелораненые. Пала половина гвардейцев, и лишь четвёртая часть храмовников вернётся в лоно своей церкви. Всё это было определено на глаз, иАлан понимал, что многие ещё погибнут по пути домой от ран и пережитого ужаса. Повсеместно слышались восхваления Создателю и даже победные крики. Император, волоча за собой меч, двигался к спасителю его армии и, возможно, всей Империи. Воин же молча стоял над поверженным противником. Со стороны он был похож на мираж, смертоносную бутафорию, готовую вот-вот раствориться. Но вот Алан дошёл до спасителя и хриплым голосом обронил:
        - Назовись, воин.
        - Моё имя - Джеран Лорс, - мужчина средних лет, в чертах есть что-то эльфийское, хмурое лицо обрамляют средней длины чёрные волосы. Он не выглядел так, будто прошёл через кровопролитный бой и сразил самую большую головную боль не только всей империи, но и практически всего мира. Оторвав взгляд от неподвижного Даанрита, чёрный паладин одарил короля холодным взглядом. Взор его был полон мистического знания и мудрости. - А теперь нам стоит отправляться в путь незамедлительно, ибо воинства демонов пали. Но не думай, император, что с демонами покончено. Ваалинар силён, как и прежде, а в этот день он получил огромную жертву кровью, - вновь Лорс посмотрел на поверженного врага, но так, будто знал о нём что-то, что известно только ему одному. - Идём, король.
        Двое шли они среди солдат, которые среди омерзительных тел искали своих мертвецов - друзей и братьев, павших в это страшной войне. Тела павших погружали в повозки, в которых когда-то везли провизию и припасы, и вскоре огромная вереница траурных караванов потянулась кТалании, столице империи. Ненадолго воцарившуюся тишину уже нарушило вороньё.
        Король повернулся кДжерану.
        - Великий воин, вся империя в долгу перед тобой. Я, и все мы, благодарны тебе за этот подвиг, - тут же император с облегчением обнаружил, что живы Дариус иАлакейн, что показались среди узких колонн солдат. Доспехи их исказились до неузнаваемости, а лица были покрыты кровью, грязью и потом. Тайтир хромал, держась за бок. - Проси любую награду, - продолжил Алан Таланийский, обращаясь кЛорсу.
        - Мне ничего не нужно, - сухо отозвался чёрный паладин. - Я попрошу у тебя лишь одного. Свободного прохода по твоей империи. Более мне ничего не нужно.
        - Да будет так, скромный рыцарь! Отныне ни один солдат, ни один мой сторонник не посмеет задержать тебя на этих землях, а если ослушается приказа, то будет держать ответ передо мной.
        - Громкие слова, Ваше Величество, - произнёс Джеран, которого, кажется, начинало тяготить общество людей. - Но я благодарен вам.
        Дальше Алан Таланийский обратился к своим верным спутникам:
        - А где жеЛегрейн? Я хочу видеть его среди героев.
        - Он погиб, мой король, - скорбно ответил Алакейн.
        - Спасая меня! Я позволил себе дать слабину… - прорычал Дариус. - Сражался достойно предвестника!
        Вскоре все четверо увидели, как дюжина оставшихся в живых предвестников священной инквизиции на руках несёт изуродованное тело Аркабара, уложенное на широкий щит. Даже несмотря на смерть, он продолжал сжимать свой молот, а лицо его было изрезано когтями демонов почти до неузнаваемости. Война отбирала лучших. Но когда король и его верные товарищи вернули взгляд к живому герою, того уже нигде не было. Джеран Лорс, словно призрак, исчез, и никто более не видел его.
        В непонимании и страхе королевские воины со своим правителем через какое-то время вернулись вТаланию. Тела демонов, отброшенных во время замешательства, разлагались уже несколько дней, поднимая в небо облака смрада и серные испарения - некому было их убрать, ибо вскоре вся страна погрузилась в кратковременный траур по погибшим. Но пока победители первой схватке скорбели, война продолжалась - союзные армии и другие регионы шли в наступление, ведя тяжёлые бои с демонами и одержимыми, оставшимися после того, как врата вАд закрылись по всей стране. Но на сей раз люди несли на своих клинках отмщение и одерживали одну победу за другой. Пройдёт ещё много лет, прежде чем Талания будет очищена от скверны и вернётся к процветанию, а стены Ирдии падут. Поэтому Алан Таланийский, теперь восславляемый народом, был вынужден отойти от ведения войны.
        Но на покинутом поле боя вновь появился тёмный силуэт. Кардан, полководец демонов, шёл среди мертвецов, чувствуя, что в теле его командира всё ещё теплится жизнь. Он искал Таланиса, ибо Ваалинар повелевал вернуть павшего полководца вИрдию, аКардан вынужден был повиноваться. И вот, одержимый нашёл тело своего командира, лишённое рук с кровоточащей дырой в груди. И стоило лишь исполину поднять неподвижное тело на руки, как тот исчез в алой дымке и языках огня, по воле могучего демона переносясь сразу вИрдию.
        И вот уже одержимый воитель поднимается по ступеням алтаря, венцом которого являлся пылающий разлом с кристаллом в центре. Вокруг гудела непроглядная чёрно-огненная мгла, воздух был полон дыма и пепла, кружившегося вокруг кровавого алтаря.
        - Положи его… - проревел голос из разлома. Кардан повиновался, возложив уже похолодевшее тело на раскалённый камень. И тут жеТаланис раскрыл глаза, рот его раскрылся в оглушительном вопле, заставившем содрогнуться своды подземного дворца. Тело его выгнулось в агонии, а по щекам хлынули струи крови. Вскоре кровь хлынула даже из носа, глаз и ушей. - Ты подвёл меня, Таланис! - эта была единственная фраза, которую услышал Кардан, стоявший на коленях пред алтарём. Дух мрачного стрелка тем временем перенёсся в саму Преисподнюю на аудиенцию кВладыке Хаоса.

* * *
        Демонический полководец обнаружил себя в пылающей бездне, сидящим на алом раскалённом камне, в которой вросли тысячи мертвецов, а некоторые из них были ещё живы и тянули костлявые, сухие руки к новому гостю, наполняя разум странными голосами и воплями. Миллионы лиц, искажённые самыми разными эмоциями, взирали на лучника. Мертвецы эти не были похожи на скелеты - на них был иссохшая кожа красноватого или коричневого цвета, обтягивающая остатки мышц и мяса. У некоторых в глазницах даже были глаза. Из пламени на перепуганного человека взирали сотни пылающий глаз, переполняя сознание и разум пугающим шёпотом и образами. А перед Таланисом возвышался на горе трупов огромный трон из красного камня, покрытый многочисленной резьбой, шипами и наростами, казалось, он возвышался к самим пределам пылающего ничего. И восседал на нём демонический владыка в своём первородном обличии. Мускулистые ноги и тело частично скрывала тяжёлая рваная чёрная ткань, из-под которой на груди зияла огромная пасть, когтистые лапы лежали на огромных подлокотниках. Голову венчали исполинские рога, в глазах и вертикальной клыкастой
пасти пылало пламя Преисподней. Тут же сознания лучника разорвала адская боль, демон подался вперёд, ударив огромным кулаком по подлокотнику.
        - Ты жалкий червь! Ничтожество! Слабак! Насекомое! - рычал он, и каждый крик, вырывающийся из пылающий груди отдавался дикой агонией в теле Таланиса. - Как ты мог проиграть такую простую битву?! Я дал тебе всё. ВСЁ! Эти жалкие люди были настолько слабы, что даже самый последний неудачник мог бы разгромить эту жалкую Империю в один счёт! Но не ты, нет. Ты проиграл!
        - Прости меня, мой Владыка… - с огромным трудом Таланис смог встать на колени. Жалким насекомым он скорчился в ногах демона-исполина. Ещё несколько часов назад он был ужаснейшим противником, перед которым трепетали смертные, он вёл полчища демонов в бой, но вот он терпит поражение и теперь ничем не отличим от перепуганного раба. Глаза его расширились от ужаса и смотрели прямо перед собой, голова опущена вниз. Бледное смазливое лицо, искажённое ужасом и болью, покрылось потом, кровью и грязью, а чёрные волосы, слипшиеся свисали перед глазами. - Это всё Лорс! Он всё испортил…
        - Молчать! Ты ещё смеешь оправдываться?! - рявкнул демон, опалив неугодного слугу раскалённым воздухом. Таланис скорчился, кожа его плавилась на глазах, превращаясь в ужасный кокон. - Джеран Лорс ничтожен по сравнению с тобой, но ты позволил запугать себя.
        - Дай мне шанс, оВладыка! Я отомщу за это позорное поражение, я верну свою честь! - ободранные и обожжённые пальцы сжались в кулаки.
        - Честь? - захохотал Ваалинар, от чего пламя пришло в движение, образовывая вокруг неистовый вальс невыносимого жара. И хохотом ему вторили великие демоны из огненной бездны, наблюдавшие за страшным судом. - У тебя нет чести, ничтожество! Или ты забыл? Ты отдал всё, чтобы служить мне. Помнишь, как корчилась в агонии твоя малолетняя сестра? О, ты мог спасти её… Но тщеславие твоё было сильнее.
        Перед глазами воина встали видения из прошлого, крики и кровавая бойня. На глазах его погибала вся семья, терзаемая сотнями демонов. Один лишь приказ мог всё прекратить, но тогда Владыка отвернётся…
        - Прошу тебя, мой Повелитель… - умоляюще шептал Таланис. - Я больше не подведу тебя никогда!
        - И что же ты сделаешь? Я не могу наделить тебя ещё большей силой, жалкое подобие смертного, - оглушительный голос Ваалинара зазвучал насмешливо, с издёвкой. - Неужели ты выйдешь и вновь позволишь грязному падшему паладину отрубить себе руки? А, ничтожество? Лорс идёт сюда, и он не просто так оставил тебя в живых. Он хотел опозорить тебя, Таланис. Нанести одно поражение на поле битвы, принеся тебе сильную боль и выведя твою армию из строя. А теперь он хочет победить тебя на моих глазах. Понимаешь, ничтожество? Так что же, может, мне отправить Кардана?
        - Нет! Нет, пожалуйста, нет! Кардан… Не справится один! - не сдавался стрелок. - Но вдвоём мы победим.
        - Ха! Как же ты жалок… - но фраза демона прервалась. Кажется, в пылающей бездне стало темнее, звуки приглушились, а стонущие мертвецы, заключённые в камень, умолкли. Беснующееся пламя потемнело, а алые небеса и вовсе окрасились в чёрный.Таланис ощутил холод, который болезненно смешался с лихорадочным жаром, переходя в озноб, от которого некогда великого и гордого воина затрясло, словно умалишённого старца на ветру. Всё вокруг накрыла тень, и рядом с троном Повелителя появился ещё один исполин, выйдя буквально из пылающей пустоты. За ним стелилась непроглядная чернота, мешая рассмотреть силуэт, но над головой отчётливо виднелись три пары огромных рогов, а на воина, обжигая безумием, взирали белые глаза.
        - Кто это, Ваалинар? - множеством переклинивающихся голосов спросил гость. - Что за ничтожество там скорчилось?
        - Владыка Дартазаэль… - после недолгой паузы отозвался удивлённый демон. Было странно видеть великого демона таким поражённым, но оно и не удивительно, ведь перед ним предстал бог. - Вы… Как раз вовремя. Перед вами виновник краха наших планов. По вине этого червя все проходы в мир смертных закрыты, кроме этого остатки демонов бежали с земель людей. АИмперия тем временем отвоёвывает свои города… Впрочем, мои лазутчики, которые ещё остались на территории Талании, докладывают, что армия вашего избранника продвигается беспрепятственно.
        - Конечно продвигается! - презрительно хмыкнул Дартазаэль. - Мне не свойственно разбрасываться своими подчинёнными и гробить армии по мелочам, жалкое подобие демона! Впрочем, благодаря тому фарсу, что ты навёл среди людей, мой избранник продолжит и дальше двигаться без промедлений.
        - Но я… - начал было демон, даже с грозными нотам в голосе, но низвергнутый вновь перебил его.
        - Так что ты будешь делать с этим насекомым?
        - Пусть выйдет, - хмуро произнёс Ваалинар. - И сразится сЛорсом вновь. Этот падший паладин упорен…
        - Что ж, здравый рассудок в тебе ещё остался. Не подводи меня, Ваалинар, иначе скоро окажешься на месте собственного прихвостня… - с этими словами Дартазаэль попросту растворился в пылающей мгле, и тьма рассеялась, вновь уступив место беснующемуся пламени.
        - Только попробуй и на этот раз облажаться, - прошипел демон, подавшись вперёд на своём ужасающем троне. Тут жеТаланис, уже осыпавший своего повелителя благодарностями и обещаниями верной службы, исчез во вспышке пламени, оставив Ваалинрара со своими страхами наедине. Демону критически не везло с последователями. Сначала Ашамаэль, теперь Джеран всеми силами чинит ему препятствия. Ваалинар понимал, что ниКардану, ниТаланису ни за что не остановить Лорса даже совместно. Этот полуэльф был лучшим бойцом, которого когда-либо видел демон, а потусторонняя магическая мощь сделала его ещё сильнее.

* * *
        Таланис резко вздохнул, грудь его судорожно вздрогнула, словно вдох не получался, и воздух неуловимо покидал его лёгкие. Глаза распахнулись, и окровавленное лицо повернулось кКардану.
        - Лорс идёт сюда. Владыка повелевает убить… Принеси мне мечи, живо!
        Исполин молча удалился, оставив Таланиса на раскалённом камне. Но он не ощущал жара, не чувствовал боли, но при этом знал, что рана в груди его всё ещё на месте, а вот руки Владыка даровал своему полководцу.
        Тем временем к чёрным вратам подъехал тёмный всадник. Некоторое время он стоял на выжженной пустоши, наблюдая за тем, как навстречу ему выходят отряды одержимых. И взоры всех богов сейчас были прикованы к тёмному герою, который решился бросить вызов самой Преисподней. Джеран Лорс спешился и обнажил меч, и вторили ему десятки клинков одержимых воинов. В ответ на шаг тёмного паладина демонические воины кинулись в атаку. И клинок воина вновь вспыхнул лазурным сиянием. С треском и грохотом встретились мечи, и первый одержимый пал мёртвым - сверкающий меч разрубил его словно раскалённый нож масло. Со смертоносной грацией полуэльф пробивался сквозь ряды своих врагов, оставляя за собой лишь мертвецов. Словно сама луна меч сверкал в руках его, а скверная кровь так и не очернила чистую сталь. Вот уже чёрный воин бьётся под аркой ужасающих ворот, и среди звуков боя и лязга стали слышатся крики воронья. Стальные врата захлопнулись за спиной Лорса и зловонный воздух рассекла горящая стрела. С гулом она пронеслась мимо воина, оглушив того на долю секунды. Её хватило, чтобы из столба пламени, вырвавшегося из
земли пред падшим паладином, возник Кардан, взмахом пылающего тяжёлого меча, заставивший Джерана отступить. Тут же столкнулась магическая сталь, полуэльф ловко проскользнул под руку исполинского воина, лишив того преимущества и шанса зажать противника в тесном проходе. Но со спины зашёл Таланис, скрестив свои парные мечи на шее полуэльфа. Отскочив, Лорс вновь встретился сКарданом - таким образом демонические преспешника зажали воина на тесной улице, нанося удары с двух сторон. И раздался мстительный хохот мрачного лучника, чувствовавшего близкую расправу.
        Взметнулось пламя, призванное Таланисом, вспыхнул алый свет. Две силы столкнулись, а ударная волна отбросила даже Кардана прочь. Ревущее пламя охватило почти всю улицу, и оставался лишь маленький клочок, скрытый прозрачным алым щитом - то был полуэльф, сопротивлявшийся возросшей мощи Таланиса. Вновь столкнулись две грани и скрестились три клинка.
        Что доКардана, оглушённого огненной волной, то того ждала довольно бесславная и глупая смерть. Когда тот собрался нанести удар в спину полуэльфу, Джеран развернул Таланиса, тем самым поменявшись с ним местами, и огненный клинок полоснул стрелка по спине. Когда мечи сцепившихся Таланиса и чёрного воина разделились, полуэльф сделал шаг в сторону и резкий выпад. Со скрипом и скрежетом сверкающий меч пронзил сталь, демонический полководец взвыл, и из разреза в шлеме хлынуло кроваво-красное пламя. Прошлого всего несколько секунд, когда тело одержимого полностью выгорело, оставив лишь обугленные доспехи - на этот раз Лорс поразил самое сердце своего врага. А когда чёрный воин повернулся, чтобы покончить и сТаланисом, от того оставался лишь огненный силуэт. Бежал ли полководец сам, или Ваалинар спас того от неминуемой гибели? Неизвестно. Короткая схватка вновь окончилась победой полуэльфа, и тот двинулся дальше по пустым улицам Ирдии. Никто не встал на его пути ни в городе, ни во дворце, и вскоре паладин оказался перед самыми вратами вПреисподнюю, где ждал его Ваалинар. Он слышал тысячи насмешек, он
слышал зовАда, где его уже ждали. Ждали демоны, надменные и самоуверенные, жаждущие крови, но неВаалинар. Лорд Преисподней был единственным, кто боялся идущего к вратам воина, ибо знал, на что тот способен. А пока демон возводил препятствия и тысячные легионы демонов, Джеран Лорс шагнул в пылающую бездну, чтобы отомстить…
        А пока там, в глубокой бездне пылающего ничего, решалась судьба демона и полуэльфа, кСоздателю вознёсся один из его верных последователей. Аркабар помнил, как орда демонов с воем накинулась на него, как своим щитом он закрывал раненого Дариуса. Когти добрались до сердца, и тогда жизнь оборвалась, а после краткой темноты предвестник увидел поле боя с высоты птичьего полёта. Он даже не помнил, как наносил последние удары, до конца цепляясь за жизнь, не помнил, как упал и был втоптан в зловонные массы. Всё выше и выше стремился он к небесам, и вот вскоре он понял, что уже не принадлежит этому миру. Но что-то злое и тёмное ждало его наверху. Словно чёрные сети, раскинулась тьма, и павшего воина оглушили тысячи криков о помощи. В лоснящейся чёрной паутине томились сотни тысяч душ, среди которых Аркабар смутно узнал и своих соратников. Их призрачные силуэты силились вырваться из жуткого плена, но им это не удавалось. Вот иЛегрейн увяз в паутине и по разуму расползся жуткий холод. Снизу и по сторонам была кромешная мгла, в которой сверкали десятки слоёв паутины, но наверху виднелся тусклый свет. Но он
был столь призрачен и далёк, что не дарил надежды.
        - Неужели таков конец? - шептал он, и вторили ему тысячи голосов. Странный яд парализовал волю. - Неужели Творец отвернулся от нас?.. Каждая смерть заканчивается так? Мы сражались за свет, за воцарение добра, но пав, каждый из нас попадает сюда… В это… жуткое место! Всё напрасно…
        Предвестник увидел, как из темноты поднялись сотни ужасающих пауков. Подобно жнецам они собирали души, впитывая их в себя, от чего огромные туловища их начинали светиться внутренним белым светом. Паутина задрожала, крики стали громче. Легрейн ощутил над собой холодное дыхание одного из жнецов, снова всё поглотила темнота и жгучий холод. Таков нынче был конец каждого слуги света.
        Но вновь мглу разрезал яркий свет, и зрение вернулось к инквизитору. На фоне тусклого света мужчина увидел белый многокрылый силуэт. Он и ещё трое, таких же многокрылых, спускались вниз, и многие жнецы бежали прочь, но не из страха, а для того, чтобы вернуться с подкреплением. В жуткой тишине пауки ринулись на ангелов, затопив собой всё. Словно молнией, взмахнул серафим своим молотом, и сотня душ устремилась ввысь. Но во много крат больше остались, а приспешники Бездны уже заставили небожителей отступать. С благоговением Аркабар смотрел на серафимов, которые летели следом за душами, возвышающимися в чертоги богов. Вскоре все сто спасённых обнаружили себя среди белых облаков и колонн чертогов самого Создателя. Сам Вестальд предстал перед счастливыми спасёнными.
        - Где же остальные? - удивлённо спросил Аркабар, среди людей видя лишь троих из множества погибших предвестников и паладинов. А простых солдат здесь и вовсе не было.
        - Мне очень жаль, Легрейн, но остальных нам не спасти. Вы все достойны, чтобы знать правду. Дартазаэль - низвергнутый тёмный бог - на свободе, и он уже захватил мир мёртвых. Поэтому души умерших теперь направляются прямиком к своим богам. Но на пути их ждут сети Бога Безумия. Дартазаэль собирает армию, и души умерших подчиняются ему против воли.
        - Но почему вы не дадите бой?! - возмутился кто-то из умерших.
        - Потому что, нас очень мало, - тихо ответил серафим. - Идёмте со мной. Я покажу вам кое-что… - и небожитель начал подниматься по ступеням белоснежного чертога. Тяжёлым грузом на гостей свалилось ощущения запустения. Они прошли по пустым белым залам, и вскоре Легрейн увиделЕго. Создатель, как и прежде, восседал на своём троне, но был он похож не на великого бога, а на древнего старика.
        - Отец умирает, - произнёс Вестальд. - АДартазаэль к тому же переманил на свою сторону практически всех ангелов. Поэтому я спрашиваю вас, люди, согласны ли вы принять звание небесных воинов? Готовы ли вы стать архангелам на службе Творца? Знайте, что в обычные времена такой чести удостаивались единицы, но сейчас нам нужны все воины.
        - А что, если кто-то не захочет? - эхом раздался вопрос одного из духов.
        - Мы не будем заставлять. Кто хочет принять свою участь мертвеца и отправиться в путь, который предназначен изначально, может идти - вас проводит мой брат, - Вестальд указал на одного из ангелов, который был с ним. Первый Серафим был хмур, но в глазах его было не столь много скорби, но желание сражаться и мстить было велико. НоСоздатель продолжал сдерживать остатки своей рати. - А те, кто останется, примут присягу прямо сейчас.
        Около десятка спасённых тут же покинули чертоги Создателя. А остальных же, Легрейна в том числе, ждала великая судьба. Но как кончится их путь? Даже Алгарос не мог ответить на этот сложный вопрос, ибо ничто в этой войне не было предрешено.

* * *
        В мире живых же тем временем шли похороны героев. Всех паладинов, гвардейцев и предвестников хоронили в особых гробницах, находящихся под храмами Создателя. И сегодня в одном марше все три воинства собрались вместе. Обычно гробы погибших несли равные им братья, но не сегодня, ибо все предвестники и паладины были заняты очищением империи. Сегодня церемонии проводили молодые послушники. Но всё же среди присутствующих был один гвардеец - Дариус Тайтир, который из-за ран был вынужден остаться при короле. Он всё ещё испытывал чувство вины из-за гибели своего друга и продолжал терзать себя. Не смотря ни на что, гордый воин явился в полном боевом облачении, как и полагалось. Гробы неслись на плечах участвующих в церемонии в открытом виде. Несмотря на то, что целители и служительницы омыли раны погибших, многих по-прежнему не могли опознать.
        Процессия тянулась с улицы в полумрак огромного храма, под чьими сводами горели десятки свечей. С витражных окон и изваяний на погибших взирали лица героев и ангелов древности, а путь святым освещали лучи солнца, пробивающиеся сквозь окна, а цвет их незаметно изменялся из-за цвета стекла. Коридором выстроились редкие прихожане - в основном старые матери и отцы, ибо у святых воинов не было жён. Впрочем, везде находились исключения, и среди притихших стариков рыдали несколько молодых девушек. Шествие сопровождалось протяжным пением священников. Звуки эхом отражались от серых резных арок и колонн, а воздух был холоден и неподвижен.
        Из залов процессия перешла в подземелья и, спустившись в склепы, остановилась. Гробы укладывали вдоль стен, где воины света в полном боевом облачении нетленным уходили на покой. Благодаря заклинаниям света тела героев не разлагались и не подвергались гниению, но с недавних пор чары стали ослабевать, что само по себе являлось плохим знаком. И хотя священники тратили всё больше сил на поддержание своей магии, они по-прежнему оставались верными своим традициям. Крышки гробов выполнялись индивидуально для каждого погибшего, в точности повторяя внешность похороненного. Тайтир не участвовал в ритуалах погребения, поэтому наблюдал со стороны. Погружённый в свои мысли, он мрачно смотрел, как гроб Легрейна укладывают на возвышении в конце чертога - там находились прежние короли Талании и приближённые к ним, а так же герои, выделившиеся особо. Взглядом воин скользил по надгробиям. Здесь не было практически ни одного старика. Нынче все паладины и прочие воины погибали относительно молодыми. Но скоро это закончится - Дариус твёрдо знал, что Алан Таланийский обязательно приведёт страну к победе. Он уже почти
это сделал. Но рука, лёгшая на широкое плечо воина, заставила оторваться от созерцания чертогов. Из-за брони гвардеец с трудом ощутил прикосновение, но эту тяжёлую руку было тяжело не узнать.
        - Прекрати корить себя, Дариус. Империи нужны сильные воины, - послышался голос Алакейна. - Ты не виноват в его смерти, так же как не виноват в гибели остальных.
        - Я дал слабину, - шумно выдохнув, ответил воин. Голос его гулом раскатился по тёмным чертогам. - Заставил рисковать жизнь из-за себя.
        - Нет, - голос главного инквизитора зазвучал жёстко и сурово. Алакейн встал рядом со своим товарищем. Его изуродованное лицо казалось ещё более жутким в свете факелов. К тому же, на нём прибавилось новых шрамов. - Каждый из нас на войне рано или поздно оказывается в проигрышной ситуации. Ты сражался достойно, как и всегда.
        - Если ты думаешь, - с рычащими нотками в голосе начал гвардеец. - Что я сломлюсь из-за этого, то ты жестоко ошибаешься! Ты что это, меня успокаивать вздумал, инквизитор?
        - Нет, что ты, - усмехнулся храмовник. - Вот теперь я узнаю тебя… На самом деле я пришёл поговорить, - пока светлые воины вели беседу, воспевания погибших постепенно подходили к концу и молодые воины начали покидать чертоги.
        - О чём же это? - Тайтир никогда не был слишком разговорчивым. Наоборот, он всегда был замкнутым и хмурым, даже в мирное время.
        - О твоём прошлом. Только Алану Таланийскому известно, кто ты, но никому более. Я хочу знать, вместе с кем сражаюсь.
        - Хорошо, - после недолго молчания ответил воин. Его огромные плечи поднялись и опустились в негодующем вздохе. Тайтир очень не любил рассказывать о себе. - Я - великан полукровка, - поскольку даже тихий голос гвардейца был больше похож на сход лавины, услышали эту фразу все окружающие - десяток послушников, последний выходивший из зала. - Мой отец был человеком. Он же и вырастил меня. Он был наёмником, но чем старше я становился, тем ненавистнее мне становилось его дело. Но война была в моей крови, поэтому желание сражаться я обратил в веру. Мы с отцом никогда не ладили, а после моего ухода к служителям Создателя мы и вовсе перестали видеться. Должно быть, он уже скончался. От старости, или от ран…Мы, великаны, живём дольше. Намного. Я предвижу твой следующий вопрос - да, некоторые гвардейцы такие же, как ия.Так уж вышло, что люди боятся тех, кто сильнее…Хм, отцу из-за меня приходилось туго.
        - Вот как? Распугивал клиентов?
        - Что-то вроде. Меня часто принимали за раба, экзотику. Несколько раз даже пытались купить.
        Дальше диалог воинов перешёл на воспоминания о былых годах, и прошлых битвах. Вскоре они покинули храм и направились к дворцу. Алакейн поражался этому гвардейцу. Каждый раз он совершает такие вещи, которые не под силу ни одному смертному. Но зачем?.. Даже сейчас он выжимает себя до последней капли, несмотря на страшные раны. Каждый следующий день Дариус проводил в тренировках, как обычно он это делал, находясь в гарнизоне. И раны его заживали буквально в считанные недели, когда простой человек мог бы вообще не выжить.

* * *
        - Мой король, - послышался голос советника, остановившегося в дверях кабинета. - У меня для вас… Новости.
        - Какие же? - Алан Таланийский оторвал взгляд от множества бумаг, разложенных на его столе. Хотя император и был довольно молод, за время войны с демонами он заметно состарился. На висках появилась седина, а на лице - новые шрамы. Взгляд потускневших глаз был направлен на молодого дворянина - способного юношу, который наравне с другими, более опытными советниками, помогал королю в государственных делах. Обычно жизнерадостный парень сейчас был не на шутку взволнован.
        - Паладины видели… Армию. Армию живых мертвецов, - советник вздрогнул, когда на пол с лязгом упала чернильница - рука правителя дрогнула.
        - Что ты такое несёшь? - взгляд Алана сделался строгим. - Какая ещё нежить? Это всего лишь сказки… - но мужчина осёкся, помня о том, что точно так же говорили о демонах.
        - Но… Я тоже так считаю, мой король. Но вот письмо… - молодой человек аккуратно подошёл к столу и протянул пергамент.
        - Его ещё кто-то видел? - буквально вырвав из рук помощника письмо, произнёс правитель. - Кто-нибудь ещё знает об этом сообщении?
        - Нет… - проронил молодой человек. Король тем временем читал письмо. В нём было сказано об огромном воинстве нежити, идущим на север к границам. Алан нахмурился.
        - Здесь сказано, что потом многотысячное войско зловонных трупов просто исчезло? Что за шутки?! Так не бывает.
        - Ваше величество, - тихо произнёс советник, явно волновавшийся из-за всего происходящего. - Вспомните про этого… чернокнижника в белом. Я слышал, он и не такое вытворял…
        - Да, ты прав. Хорошо, слушай меня внимательно: сейчас ты отправишь ответ паладинам. Скажи, чтобы ничего не предпринимали, если нежить просто покинет нашу страну, оно и к лучшему. Пусть северные эльфы ими занимаются, наши силы и так на исходе. И ещё, никто не должен знать об этом, даже остальные советники и, тем более, представители церкви. А когда отправишь послание, найди Алакейна Мантрийского и передай, что я жду его в своём кабинете.
        - Да, мой король, - советник поклонился и поспешно покинул комнату. Сам же император погрузился в мрачные мысли о грядущем будущем.
        Глава 3. Часть 15 «В чёрном пламени леса»
        - ЗаСиралион!!! - сознание мага разрезал истошный крик эльфийского воина. Придя в сознание, чернокнижник обнаружил себя в кромешной темноте, а вокруг висела оглушающая тишина. Под ногами падший ощутил траву, по сторонам виднелись очертания деревьев и опадающей листвы. С трудом осознавая себя, Ашамаэль побрёл вперёд, пытаясь понять, откуда шёл крик. Иногда падший ощущал под ногами давно обронённое оружие - копья, мечи и щиты. Здесь кто-то сражался? Почему? Кто приказал?! Постепенно память возвращалась к чародею, и с этим приходил ужас. Что произошло? Где войска? Эльф опирался на посох и продвигался всё дальше. За спиной шелестел чёрный плащ, окутывающий худые плечи. Но вот под ногами эльфа попались чьи-то останки, явно после давней битвы. Блуждающий взгляд короля напоролся на эльфийского пехотинца, бегущего навстречу. Его серебряные доспехи были покрыты многочисленными порезами и вмятинами, а на грязном от пота лице - неподдельный ужас. Разум чернокнижника буквально затрещал от ложных воспоминаний, и маг ухватил бегущего за руку.
        - Что здесь происходит? Отвечай! - требовал ответа король, но солдат лишь смотрел на него остекленевшими от ужаса глазами. - Ну же! Ты онемел что ли, ничтожество?!
        - Он-ни… Идут! - простонал наконец эльф. - Они вышли из-под контроля, мой король! Мы все мертвы…
        - Прекратить! - рявкнул чернокнижник. - Где?..
        Маг не договорил, ибо услышал холодящий кровь в жилах вой. Повернувшись, он увидел, как вспыхнули пламенем деревья вокруг, он увидел бегущих воинов эльдар, умирающих в свете огня. За ними гнались полчища чёрных тварей, похожих на людей. Оружием им были клыки и острые когти. Разрывая свои жертвы на куски, они рвались вперёд. Ашамаэль покрепче сжал посох и без тени страха встал на пути беснующейся орды. Взмах посоха, вспыхнул мистический белый огонь.
        - Стоять! - холодно скомандовал маг звенящим от силы голосом. - Назад, мерзкие твари! Помните, кто ваш хозяин!
        - Да-арта-азаэль!!! - хором прорычали твари, чёрной волной ринувшись на падшего эльфа. Хотя словами этот рёв было сложно назвать, в нём отчётливо слышалось имя тёмного бога. Вновь чёрный маг взмахнул посохом.
        - Назад! Я приказываю! Назад!!! - но крик мага захлебнулся в оглушающем рыке. Твари окружили его, нанося бесконечные удары когтями. Падший пытался отбиваться, но сильные лапы вскоре повалили его на землю. В ужасе король цеплялся за жизнь, но вскоре одна из когтистых лап добралась до горла. На белую ткань хлынула тёплая кровь… Дальше король наблюдал за своей смертью словно со стороны. Разъярённая орда буквально разорвала на кусочки тело поверженного мага, что привело его в неописуемый ужас. И дальше тёмные твари добивали остатки эльфийской армии. Ударами в спину они убивали одного за другим. А потом устремились наСиралион. И родину эльдар охватили кровь и отчаянье. Силы тьмы всё росли, и одна за другой падали твердыни, а легионы врагов не брали даже пленных, уничтожая всё. Ашамаэль видел своими глазами, как призрачные рыцари смерти пронеслись по некогда светлым полям, теперь же покрытым кровью и пеплом. А на горизонте догорал Амаралан-Анорд - некогда великая столица. И сам Скаррестинуор кружил над ней, поливая почерневшие стены тёмным фиолетовым пламенем.
        - Сиралион пал, Ашамаэль, - произнёс женский голос откуда-то из-за спины, если сейчас такое понятие было вообще применимо к погибшему магу.
        - Но…как? - Голос чародея срывался, был хриплым от крика. Эльф ощутил, как по испачканным кровью щекам потекли горячие слёзы. Так он всё-таки жив? - Я же сделал всё…Всё! Я готов был сокрушить любого врага…
        - Дело не в этом, - спокойно отозвался голос. - Ты - тёмный маг, и светлая раса никогда не примет твоих методов. Ты ведёшь смертельную игру с силами тьмы и света, твои методы опасны для всех. Призвав себе на помощь такую мощь, ты бросил вызов неДартазаэлю. Ты бросил вызов самой Бездне, а она - это нечто большее, чем бог. Ты можешь бороться вечность, но извечная Тьма - больше вечности. Ты проиграешь, Ашамаэль. Рано или поздно. И под твоей властью Сиралион падёт. Быть может не сегодня, но через сотню лет… - спокойный, полный странной мудрости голос, замолк. И хотя все слова пронзали мага тьмы, словно раскалённые иглы, последняя фраза словно вывела его из духовного паралича. Злость затопила сознание, но кроме него уже ничего не оставалось. Он хотел кричать, но не было сил - их попросту не существовало, как не существовало и самого чернокнижника. Дух его был настолько ничтожен, что даже не был заметен таким же, как и он.Ашамаэль увидел пустые земли. Абсолютно пустые. Там не было ничего, кроме руин и мертвецов. Даже небо пропало и погасло солнце, а боги навсегда покинули этот край…

* * *
        С истошным криком в холодном поту Ашамаэль проснулся в собственной походной палатке. Обезумевший взгляд метался по колышущимся от холодного ветра стенам шатра, а у входа маг увидел высокий силуэт рогатого существа. Судорожно рука нашарила посох, и эльф уже был готов прочитать смертоносное заклинание, но отрезвляющий голос Скаррестинуора остановил его.
        - Успокойся, эльф, - с презрением оборвал дракон. Ашамаэль, словно повинуясь голосу древнего существа, замер с посохом в руках, привстав в постели. В светящихся глазах загорелось подозрение. Этот дракон… Последнее время он ведёт себя всё более странно. Он даже улетал куда-то незадолго до того, как выступила армия. А вот глаза Скаррестинуора смотрели на чёрную восьмиконечную звезду на груди эльфа. - Расскажи мне, как давно тебя начали посещать такие…сны?
        - Это второй раз, - против своей воли резко ответил чернокнижник, опуская посох рядом с кроватью. - Всего лишь кошмары, не больше. Хм… Уже рассвет? - сквозь полог пробился тонкий луч тусклого света.
        - Это не просто кошмары, маг, - прищурился дракон. - Это не обычные сны. Вспомни тот голос. Чей он?
        - Что? - в недоумении переспросил маг. Глаза его расширились от злости, свело мышцы лица. - Дракон, ты что, забыл своё место?! Кто позволял забраться в мою голову?
        - Я не забирался, - сдержанно ответил Скаррестинуор. - Этот сон видела половина твоих солдат и я, в том числе. Но если эльфы видели свои версии этого… кошмара, то я видел твою. Маг… Ты думаешь, что потратил сотни лет на изучение магии и всё знаешь. Ты питаешь иллюзию, что понимаешь, КАКОЙ мощью ты на самом деле владеешь. Но на самом деле ты не понимаешь ничего. Возможно, твоя иллюзия и обрела бы плоть, если твоя магия была просто изученной из книг. Но здесь всё намного сложнее. Сама мысль о том, чтобы такой, как ты, владел тёмными искусствами… Она что-то ломает в этом мире. Это не правильно. Но тем не менее, ты это сделал.
        - Ты что, пришёл мне читать лекции о магии? - резко произнёс Ашамаэль, уже вернувший самообладание и трезвость ума. На дракона уже взирал не перепуганный искаженец, которого, казалось, только что несколько раз подряд загнали в угол. Вновь вернулся гордый падший эльф, даже в таком положении овеянный тёмным величием.
        - Нет. Это странно, но я хочу помочь. Мне интересно, что будет дальше, - пожал плечами дракон. - От часа сотворения мира я не видел таких, как ты.Я не хочу сказать, что ты особенный, или избранный. Но один из первых, это точно.
        - И чем же ты мне можешь помочь? - с подозрением отозвался Ашамаэль.
        - Я не позволю тебе проиграть эту битву. По крайней мере, сейчас. Ты несёшь перемены за собой. Даже призвав меня, ты многое изменил.
        - Что же?
        - Это не важно. Свершения твои будут велики. И ужасны, - с этими словами дракон приоткрыл полог, впустив в шатёр поток холодного воздуха, и вышел. А чернокнижник остался наедине со своими мыслями. Вновь. Первое, что обеспокоило чародея, это слова дракона о том, что сон видела половина солдат. Нужно было срочно разобраться с этим. Быстро одевшись, на этот раз в набор одежды вошла и чёрная корона в виде тернового венца, колдун буквально выскочил из своего шатра, чуть не столкнувшись с одним из гвардейцев Морн-Тир. Тут же его гнев был направлен на воина, стоявшего на страже.
        - Почему ты позволил ему без моего ведома зайти в королевский шатёр? - зло рявкнул падший так, что весь лагерь содрогнулся в предчувствии разноса для всех - владыка не в духе. Тёмные гвардейцы как никто другой ощущали гнев своего хозяина. Но в глазах стражника читалось искреннее непонимание.
        - Я не знаю, о чём вы, мой король. Никто не приходил.
        - …Подлец, - прошипел чернокнижник, отвернувшись от стража. Похоже, Скаррестинуор вовсе не так лоялен, как казался в начале. Но что-либо менять уже было поздно, и он всё-таки поведёт армию, когда отряд Ашамаэля двинется вперёд. В беспокойстве король окинул горизонт взглядом. Вокруг были белые поля, и лишь впереди на горизонте виднелись, словно окутанные в серебро, леса Умитрирдиас. Высокие пышные кроны сверкали в ещё лишь появляющемся на горизонте солнце. А в лагере повисла гнетущая атмосфера. Вот уже навстречу магу спешил ИирсНар, закутанный в белый плащ, обитый мехом.
        - Мой король, с солдатами что-то странное… - начал было он, но чернокнижник лишь усталым жестом заставил его замолчать.
        - Я знаю. Лучше скажи мне, ты это видел?
        - Да, я…
        - И как? - вновь перебил владыка. - Что ты видел? Скажи мне.
        - Вы призвали каких-то тварей, но они вскоре вышли из-под контроля… Потом лишь кровавыйАд.Я видел свою смерть, - Иирс побледнел, что было очень заметно при чёрных доспехах и даже жуткий шрам от ожога на пол-лица не скрыл это. Тут взгляд маршала сделался подозрительным. - Вы что-то знаете об этом? Почему все солдаты видят нечто похожее в своих снах?
        - Ничего особенно, забудь про это, - хмуро бросил Ашамаэль. - Это всего лишь жалкая попытка дроу остановить нас. Скажи солдатам вот что: жрицы империи Мортис, оставшиеся после поражения их королевы, решили остановить нас и наслали эти наваждения.
        - Но вы действительно хотите призвать этих… Существ? - продолжал настаиватьНар, теперь шедший рядом с тёмным королём.
        - Это не твоего ума дело, Иирс. Займись делом! Или ты хочешь влезть в мои «магические интриги», как ты когда-то выразился? - Ашамаэль гневно развернулся к своему полководцу, сверля его взглядом. Но голос его был холоден и спокоен.
        - Действительно, мой король. Я пойду успокою солдат, - воин потупил взгляд.
        - Да.Занимайся своим делом, и не суй свой нос туда, куда не надо. Ты слишком слаб, чтобы понять всё это, - надменно взмахнув рукой, король ускорил шаг и вскоре окончательно оторвался от командира. Но это утро оказалось богатым на события, и правителя ждала третья встреча. Навстречу ему со стороны лесов шли трое. Одежды их были коричневых и зелёных цветов, на плащах бурый мех, а лица открыты. Лесные эльфы явились к своим высшим собратьям, словно предвидя желание тёмного короля пройти через их леса. Светловолосые могучие мужи были не столь высоки, как высшие эльфы, но были более крепко сложены. Волосы свои они сплетали в тугие косы, удерживаемые плотными кожаными ремнями. Посланцы были безоружны.
        Когда король вышел к послам, его сопровождали три тёмных гвардейца - двое слева и справа и один сзади. Возможно то, что все они были при оружии, решил исход переговоров.
        - Приветствую вас, лесные братья! - Ашамаэль был на удивление приветлив, но было это лишь искусной маской, ибо мага по-прежнему терзали тёмные мысли.
        - Здравствуй, владыка высших эльдар, - сдержано отвечал посол. Всмотревшись в лица всех троих, маг понял, что среди них нет короля Умитрирдиаса. Как это понимать? - Мы приветствуем тебя на границах наших земель. Что произошло с прошлым владыкой? Мы ничего не слышала о его смерти или уходе.
        - Кайириан Сиралионский смещён, - ответил чёрный маг, стараясь сделать так, чтобы тон его звучал как можно более дружелюбно, насколько это вообще возможно в данном случае. - Теперь я, Ашамаэль, правлю Сиралионом.
        - Что ж, печальные известия. Надеюсь, твоё правление будет долгим и процветающим, владыка Ашамаэль, - церемониально ответил уже другой советник. Все три эльфа были очень похожи и, очевидно, вели переговоры по очереди. - Но мы пришли сюда не за этим. Мы знаем, что твоя армия хочет пройти через наши леса. Это правда?
        - Всё верно, - произнёс Ашамаэль, удивляясь, как это лесные эльфы прознали об его намерениях. Так же маг поражался, почему это послы явились без охраны.
        - Раз так, мы вынуждены дать отказ, - сухо произнёс третий. Тут же падший переменился в лице - маска дружелюбия быстро покинула его, сменившись сначала холодным надменным выражением.
        - Чем же вызвано столь опрометчивое решение? Вы что же, лесные эльфы, не хотите поражения дроу? Или, быть может, вы переметнулись на их сторону?!
        - Придержи язык, владыка, - предостерёг один из послов. - Хотя никто здесь не обязан объяснять свои решения, я попытаюсь это сделать. На протяжении всех войн лишь единожды ваши войска вступили в наш лес, чтобы помочь в борьбе с дроу. Сейчас враг изгнан из святых лесов, иУмитрирдиас более не потерпит вооружённого вторжения чужаков, какими бы ни были их намерения. Мы беспокоимся не только о себе, Ашамаэль. Ваши войска могут оказаться в опасности.
        - Это что, угроза? - внезапно даже для себя вспылил Ашамаэль. Что-то тёмное, пробудилось в его душе и без того чёрной.
        - Нет, вовсе нет…
        - Скажи, лесной эльф, почему ты рискнул явиться сюда без охраны? - падший эльф сделал шаг вперёд. Солдаты высших эльфов постепенно стягивались к месту переговоров.
        - Мы верим в мирные намерения наших братьев… - неуверенно ответил посол. Все трое начали отступать. - И надеемся на мудрость владыки Сиралиона, а также на его понимание.
        - Так почему же вы приходите с такими вестями?! Почему вы мешаете свершаться праведной мести?! - рявкнул Ашамаэль, взмахнув посохом. Когда он подался вперёд, снег рядом с послами словно пришёл в движение. Белые фигуры поднялись, будто из-под земли; заскрипели тетивы луков - не одна дюжина лесных воинов в белых плащах встала на защиту своих посланцев. Тут же в лагере забил набат, и из-за спин щитоносцев в лесных собратьев целились сотни сиралионских лучников. Повисло молчание.
        - Так значит вот каковы ваши мирные намерения? - прошипел падший эльф.
        В оглушительной тишине слышалось лишь дыхание эльфов. Раздался скрип снега - кто-то спешно приближался к столпотворению. Сквозь ряды высших эльдар пробился ИирсНар.
        - Что здесь происходит? - удивлённо обронил он, в замешательстве уставившись на лесных лучников. Впрочем, маршал быстро смекнул, что случилось, и тут же кинулся к королю, преградив ему дорогу. Сильные пальцы вцепились в руку с посохом. От ужаса воин позабыл о всякой субординации. - Ашамаэль, не смей… Они наши союзники!
        - Действительно, задумайся, - показался Скаррестинуор, смеривший безразличным взглядом замерших послов. Троица медленно отступала за спины своих телохранителей, надеясь на мирное разрешение ситуации. - Твой поступок не останется незамеченным, - но сложно было сказать, что же имел ввиду дракон. Каждый понял по-своему.
        - Да отстань ты, жалкий эльф! - фыркнул Ашамаэль. Он лишь произнёс короткое заклинание, иИирса откинуло на несколько метров тёмной вспышкой энергии. Могучий воин распластался на снегу, и тут же король скомандовал. - Огонь!
        Засвистели стрелы, послышались крики. Лесные лучники ответили с запозданием, ибо намерения их были действительно мирными, в отличие от высших эльфов. Но стрелы лесных собратьев почти не принесли урона, ибо колдовство падшего эльфа остановило их.Те, кого не поразили стрелы стрелков, так же пали жертвой колдуна, наславшего на тех тьму, которая проникала в тело сквозь рот, глаза, даже сквозь кожу, и выжигала всё изнутри. Расправа произошла очень быстро, и когда Иирс смог подняться на ноги, все лесные эльдар уже были мертвы, и он смог лишь увидеть, как Ашамаэль взмахнул своим посохом и добил раненого посла его остриём.
        - Безумие… - лишь прошептал полководец. В бессильной ярости он удалился прочь. Следом за ним молча удалился и дракон. Пока солдаты убирали трупы своих собратьев, которые в дальнейшем, по приказу короля, будут сожжены, Ашамаэль двигался вглубь лагеря, дабы приказать своим сторонникам готовиться к выступлению. Пока тёмная гвардия готовилась к выходу, в свои права окончательно вступило утро, но к тому времени затянули белые облака, вокруг разливался нестерпимый для Ашамаэля свет. К моменту выхода из лагеря боль в глазах начинала становиться нестерпимой, и чародей вынужден был окружить себя тёмной аурой, которая поглощала солнечный свет и свет, отражающийся от снега. Чёрной тенью он двигался к древним лесам… А следом чеканила марш гвардия Морн-Тир и шагали серые маги. По правую сторону от колонны ехал на тёмном жеребце Даанрит.
        Через полдня процессия была у самой границы леса, иАшамаэль отдал приказ готовиться к ритуалу. Просторную площадь, на которой должно было происходить таинство, оцепили гвардейцы, выстроившись в просторное каре. Единственное отличие - внутренний ряд был выстроен лицом вовнутрь. Приказ был предельно прост: никто не должен ни войти, ни выйти, даже ценой жизни его, или гвардейца. Такие меры маг принял для того, чтобы никто из его сторонников не попытался бежать, и чтобы никто не пытался помешать. Конечно, если армия лесных эльфов вознамерится проникнуть внутрь, это станет вопросом времени, ноМорн-Тир дадут время своему повелителю. Сам жеАшамаэль стоял в стороне, но и он был занят делом. Произнося могущественные заклинания, он ограждал место ритуала со стороны полей, так, чтобы армия Сиралиона не могла видеть, что происходит у самого леса. Мощные иллюзорные чары барьером поднимались перед эльфом, мерцая в воздухе неуловимыми рунами, и воздух затрепетал, противясь столь сильному искажению реальности. Но воля падшего была непреклонна, и всё происходящее сокрылось от глаз высших эльдар, разве что
Скаррестинуор мог видеть происходящее, ибо он был во много раз сильнее тёмного короля.
        Тем временем маги расчистили огромную площадь от снега, попросту растопив его и высушив землю. На сухой земле была начерчена огромная восьмиконечная звезда, покрытая тысячами замысловатых узоров тончайшей работы. Каждый виток тут же покрывался защитными чарами, чтобы не стереть случайно что-то или не испортить узор. Ни один из множества магов не знал всего заклинания, каждый лишь выполнял свой малый кусок. Из всех присутствующих полный узор знал лишь Ашамаэль, но знания эти ему не принадлежали. Когда все восемь лучей звезды были закончены, на концах её вспыхнуло высоким столбом фиолетовое пламя. И тогда Ашамаэль вошёл в ряды своих магов и устремился к центру, где ему предстояло закончить узор и начать ритуал. Окутанный мистическим светом и тьмой, чародей чёткими движениями посохом вырисовывал магически письмена, отличавшиеся особой сложностью. Последние витки маг заканчивал уже с чёрным фолиантом в руках. Десятки последователей выстраивались вокруг, голоса их мистическим шёпотом разнеслись вокруг, и поднялся шквальный ветер, от чего леса Умитрирдиас содрогнулись. Cреди шелеста голосов раздался
мощный голос Ашамаэля. Чернокнижник в центре огромной пентаграммы стремительно поднимался в воздух, охватываемый экстазом. Тьма буквально заструилась по его жилам, от чего кожа обрела тёмный оттенок. Посох выпал из распростёртых рук, и голова мага резко запрокинулась, тело переполнило пьянящее ощущение блаженства. Сначала оно напоминало простое алкогольное опьянение - кружилась голова, всё вокруг плыло. Но потом блаженство медленно переросло в настоящий экстаз, от которого закипела кровь, с силой забив в виски. Боль пронзила тело, мешаясь с наслаждением, судороги свели мышцы ног и рук. Но заклинания уже сами срывались с пересохших губ, а пламя в глазах потемнело и вспыхнуло сильнее. Для человека, в магии и языках несведущего, слова падшего эльфа были больше похожи на безумный вопль. Из центра звезды вырвался многометровый столп огня, окутавший тёмного мага. Сначала он был фиолетовым, но с каждым колдовским словом он сменял один мрачный оттенок на другой. Сначала пламя окрасилось в кроваво-алый, потом сменилось зелёным, а дальше оно лишь бледнело, приближаясь к чёрному цвету. По земле поползли клубы
чёрного дыма, словно змеи он распространялся по всей площади. Вот в чёрных клубах засверкали белые молнии, шквальный ветер усилился, закрутившись вокруг чернокнижника широкими потоками, подхватывая Тьму, со сверкающими в ней всполохами. Столп серого пламени взмыл вверх, явив глазам повисшего в воздухе чародея. Кожа его буквально светилась мистической мощью, в глазах полыхал тёмный оранжевый огонь, а ветра запретной магии рвали плащ и одежду. Слабая плоть не выдерживала напряжения, и по рукам и лицу мага заструилась кровь. Но если Ашамаэль получал лишь раны, то предназначение его магов было куда более страшным. Ритуал требовал крови, и приспешники короля дадут эту кровь. Вокруг каждого эльфа закружились могучие ветра магии, стремительно срывая одежду и плоть. Заклинание прервалось истошными криками, тут же захлёбывающимися в кровавой агонии. Один за другим последователи короля буквально исчезали в кровавых вихрях - Тьма пожирала их без остатка. НоБездна была голодна, ибо столь давно у неё не было настолько могущественных последователей. Заклинание быстро вышло из-под контроля, конечно же, не без помощи
Дартазаэля. Ашамаэль ощущал удивление тёмного владыки, низвергнутый попросту не ожидал такой дерзости, ибо падший эльф фактически утянул целое войско из-под носа тёмного бога. Конечно, наглого мага постигнет наказание, ибо Дартазаэль начал игру. Но чернокнижник надменно полагал, что он умнее бога, и черпал всё больше и больше силы. В небо вздымались потоки чёрной энергии, и уже слышался хохот тёмных тварей, рвущихся на свободу из самой Бездны. Но тьма выхватила из рядов гвардейцев около полусотни эльфов, впрочем, Ашамаэль, поглощённый жутким экстазом этого просто не заметил. Перед его взором предстал сам Дартазаэль. Конечно, это было всего лишь наваждение.
        - Дерзкий эльф, - прошипел бог мёртвых. - Тебе хватило глупости залезть мне в карман? Что ж, забирай эти жалкие остатки, но помни, плата будет высока! Ты будешь вечность служить мне.
        Тут же силуэт бога тьмы исчез, и всё закончилось. Резко, неожиданно, словно оборвалось. Ашамаэль ощутил, что он медленно снижается, но вскоре неспешное парение вниз закончилось, и падший провёл оставшиеся два метра в свободном падении. Ноги не слушались, и чародей упал на колени, тяжело опираясь руками о землю, покрытую сажей и костями жертв заклинания. Вся земля почернела, и магический рисунок стёрся от беспощадной магической бури. Но гвардейцы не сдвинулись с места, хотя лишь половина была столь бесстрашна, как хотел быАшамаэль. Остальных попросту сковал ужас.
        Ашамаэль, тяжело дыша, в исступлении смотрел в землю. В непонимании он с трудом поднял голову - вокруг было пустое пепелище с тлеющими углями в местах, где пылало пламя.
        «Как же это?..» - думал маг. Даже думать было тяжело. - «Не вышло?..»
        Эльф поднял руку к глазам. Кожа на ней посерела, ногти приняли странный тёмный оттенок, но ещё далёкий от чёрного, к тому же, всё медленно возвращался к изначальному виду. Тем не менее, руки затряслись от страха, и маг опустил длань обратно, пальцы ощутили холодную сталь посоха.
        - Невозможно… - шептал он. - Всё было идеально!
        Но тут маг замер. Он ощутил, как дрожь пошла по земле, и на окровавленных высохших губах появилась пугающая улыбка. Вновь чернокнижник ощутил прилив сил и вскочил на ноги, сжимая свой посох.
        - Разойтись! - скомандовал падший, и гвардейцы начали стремительно перестраиваться, уходя в сторону от леса. Земля за спиной Ашамаэля разорвалась, пылевым столбом поднявшись в небо, и вверх устремился чёрный монолит. Многометровая махина была похоже на огромное зеркало, и, оглянувшись, падший эльф ощутил, как в его разум вливаются десятки тысяч других тёмных сознаний, дикой, нестерпимой болью разрывая мозг. Торжествующая улыбка исказилась болью, но эльф был достаточно силён, чтобы выстоять. На лице отображался какой-то безумный, дикий восторг. И вот в зеркале показались силуэты. Тени давно умерших тёмных воинов, сгорбленные миньоны, вооружённый длинными когтями и клыками, гончие, буравящие своего хозяина голодными белыми глазами, огромные огры и море других тварей, даже не поддающимся описанию. Секунды томительного ожидания закончились взрывом чёрного стекла, но осколки странным образом огибали падшего эльфа, оставляя его невредимым, но пронзая и без того изорванную ткань плаща и пол балахона. С волной затхлого воздуха вырвались легионы Бездны и по воле нового владыки с воем устремились в леса
Умитрирдиас. Долго они неслись мимо чернокнижника, а эльф всё стоял с безумной улыбкой на алых от крови губах, ожидая, когда наконец иссякнет его армия. Десятки тысяч тварей, среди которых были и летающие, покинули Бездну, врата содрогнулись и окончательно рассыпались мириадами сверкающих осколков. Тёмные твари наводнили леса, быстро убивая всех, кто посмеет встать на пути. Нельзя сказать, что лесные эльдар были не готовы. Они были готовы, ибо первое, что встретили монстры, это град стрел сверху и со сторон. Снежные ветви были полны тайных стрелков. Но, ни один из армии, что встретила врага, не выжил, и чудища двинулись дальше. Сам лес ополчился на захватчиков, но и это не останавливало их.На глазах заснеженные ветви оживали и хватали врагов, подбрасывая их высоко в небо, или же хлестая и рассекая скверную плоть до самых костей.
        Следом же вУмитрирдиас вступил сам Ашамаэль вместе с армией чёрных гвардейцев. За собой он нёс разрушения и смерть, чёрным пламенем и льдом уничтожая деревья, которые существовали ещё с самого рождения мира. Слева вспыхнуло чёрное пламя лишь по взмаху посоха, справа на лес словно опустилась лавина из губительного холода и льда по мановению окровавленной руки, и зимний лес превращался в закоченевшее мёртвое поле голых деревьев. Вокруг слышались вой и треск, иАшамаэль готов был поклясться, что слышал плач. Вскоре все животные ополчились на тьму, пришедшую в их дом. В этот момент чернокнижник уже приближался кДреву, но вдруг ощутил дрожь земли, словно к нему приближалось множество тяжёлых кавалеристов. Глаза эльфа в ужасе расширились, и взгляд в недоумении забегал по заснеженным зарослям. Но всё встало на свои места, когда раздался волчий вой, доносившийся буквально со всех сторон, и животный, первобытный рык. С волной тёмных тварей схлестнулась буквально вся живность леса, и с ветвей высоких деревьев вновь полился град стрел. Лесные эльфы наконец-то смогли организоваться. Ашамаэль уже видел Древо -
огромное по размерам дерево, в стволе которого мог бы уместиться целый город. Его величественная крона, сейчас словно укутанная в серебро, вздымалась на несколько тысяч метров вверх, и повсюду имелись многочисленные переходы, а вдоль ствола спиралью поднимались лестницы и подъёмы. Сейчас Древо напоминало разворошённый муравейник - эльфы были повсюду. Их было намного больше, чем думал Ашамаэль. Никто никогда не знал точно, сколько их, никто не мог предположить, что древние леса укрыли целые легионы. Впрочем, лесные эльдар не были столь воинственным народом. Половина тех, кто видел Ашамаэль, были мирные жители, способные, но не желающие сражаться. Они бежали из своего дома прочь от захватчика.
        Вокруг Древа леса были не столь густые, и обширные территории вполне неплохо просматривались. Здесь-то и развернулось сражение. Не было строя и сомкнутых щитов, не было пик и слаженной атаки. Король почти не видел лесных воинов - все они находились в постоянном движении, переходя от одной позиции к другой, делая бесчисленные выстрелы, заставляя тварей метаться из стороны в сторону, теряя все силы во время погони. Но десятки огров, утыканные стрелами, неуклонно двигались кДреву, сотни теней, в которых стрелы попадали через раз, неслись на эльфов. Тут же волчьи стаи столкнулись в кровавой схватке со своими тёмными собратьями. Тут же сражались и более причудливые животные, которыми полнился Умитридиас. Но тёмных тварей было больше. Хотя, стоит заметить, леса нанесли огромные потери врагу, лишив Ашамаэля половины призванных солдат. Когда же тёмный король вошёл в битву, деревья начинали покрываться льдом или вспыхивать чёрным огнём, и почерневшие мертвецы падали с их вершин, радуя поджидающих внизу тварей.
        Ашамаэль видел, как изДрева выходят толпы эльфов, но треть этих эльдар двигалась прочь от места схватки. Они бежали. За ними с пронзительными криками и воем устремлялись гарпии и горгульи. Но остальные были воинами. Было ясно, что воины, вышедшие навстречу тёмному магу - смертники. Они были призваны, чтобы задержать захватчика, ибо даже животные обратились в бегство. К тому времени всё вокруг столицы лесных эльфов превратилось в выжженные и заледеневшие пустоши. НоАшамаэля уже не интересовала схватка, ибо её проведёт Даанрит, взяв командование гвардией на себя. Приблизившись кДреву, чернокнижник взмахнул посохом и поднялся в воздух. Стремительно он поднимался к самой вершине, где находилось сердце всего Умитрирдиаса, и один единственный удар покончит со сражением и даст возможность эльфийской армии пройти через эти дебри. Ашамаэль поднял магический щит перед собой и ступил на деревянный пол тронного зала. Тут же по барьеру застучали стрелы, и падший эльф увидел самого короля. Он был облачён в лёгкую кожаную броню, оголённые мускулистые руки сжимали зачарованные меч и щит - падший сразу ощутил
мощную магию. На медного цвета щите в форме листа плясали отблески от пожара, развернувшегося в древнем лесу, а королевский клинок сверкал столь же яростно, как и глаза его хозяина. Лесной владыка был окружён стрелками, закутанными, кажется, в саму листву. Впрочем, телохранители уже бросили луки, взявшись за короткие мечи и щиты.
        - Ты явился сюда, высший собрат! - произнёс король Митрир. - Но против нашей воли. Мы знали, что за собой ты несёшь только разрушения, потому и не пустили ни тебя, ни твоих солдат сюда!
        Резкий небрежный выпад в сторону одного из телохранителей, и тот мгновенно покрылся льдом, превратившись в ледяную статую. Следующий эльф кинулся в атаку, и к нему присоединился собрат. Сталь с треском ударилась о магический барьер, от чего всех вокруг, кроме мага, ослепила вспышка магии. Короткое заклинание, и оба нападавших вспыхнули чёрными факелами, обращаясь в прах. Захватчик медленно надвигался на короля и оставшихся двоих телохранителей. Щит исчез, ибо даже Ашамаэль долго не мог удерживать столь мощное заклинание. Без страха лесной король взирал на врага, и, переглянувшись, эльфы кинулись в атаку, издав воинственный клич. С лязгом столкнулась сталь чёрного посоха с мечами воинов, и с силой, данной самой Бездной, чернокнижник отшвырнул всех троих от себя. Молния ударила в одного из воинов, поразив насмерть, второй, вновь кинувшись в атаку, был сбит с толку заклинанием, отводящим глаза, и пронзён холодной сталью. С победоносной улыбкой маг наступал на короля. Что ж, лесной король был напуган тёмным колдовством, это читалось по его глазам. Но дух его не был сломлен, и вновь с криком кинулся он
в бой. Колдовская сталь высекала искры, чёрный рваный плащ трепетал за спиной тёмного мага, словно пробитые крылья, и сражающиеся без конца кружили по просторному залу. Здесь не было ничего, кроме скамей и окон, а открытый широкий проход вёл в прочь. Но вот двери напротив были запечатаны, и за ними таилось то, что искал тёмный маг. Но на пути его стоял упорный король, не желавший сдаваться. В лучах оранжевого солнца сражались они, и пол обагрился кровью чернокнижника. Ашамаэль всё же не был воином, но вынужден был вступить в ближний бой в столь тесном пространстве. К тому же, Митрир был вооружён магическим щитом. И стоило падшему эльфу резко разорвать расстояние и, выставив перед собой посох, прочитать заклинание, зал озаряла вспышка света, и разрушительное заклинание отскакивало в сторону, разбиваясь о потолок и стены. Далее следовала череда разрушительных заклинаний от разъярённого мага, но и это не помогало, и вновь Митрир атаковал. Но благодаря тьме, переполнявший его жилы, Ашамаэль не уступал. Кровь сочилась из его ран, но лесной владыка был невредим, что лишь распаляло гнев и жажду крови. Но вот
Митрир совершил ошибку, и острые зубцы посоха заскрежетали по лезвию меча, высекая лазурные искры. Клинок выскочил из рук воина, далее последовала череда размашистых ударов по щиту, от чего лесной правитель повалился на пол. И каждый удар громом отдавался в древе, вторя ударам огров по его основанию. Штурм подходил к концу, и по исполинскому стволу уже ползло чёрное пламя, и слышался шёпот теней. Новое заклинание отразилось от щита упорного эльфа, но второе нашло свою цель. Ледяная стрела поразила Митрира, но всё же не смогла прикончить. С победоносным хохотом Ашамаэль занёс посох для финального удара, но тут в глаза ударил синий свет, и стену справа буквально разорвало. Ударная волна отшвырнула захватчика прочь, и лесной владыка исчез из виду. Чувствуя саднящую боль в груди, чернокнижник пытался подняться на ноги, но взглядом он уже искал дерзкого героя. И вот в оседающей пыли показался силуэт мужчины в свободном балахоне. Вновь в жилах пульсировала сила, но уже сейчас маг понимал, чем это для него кончится. Вот пыль рассеялась, и падший эльф увидел мужчину в летах. Холодный сквозняк трепал длинную
бороду и волосы, уже давно седые, и мудрые тёмные глаза пристально смотрели наАшамаэля. Падший тут же узнал его, и глаза его в ужасе расширились. Страх холодными липкими щупальцами пополз по спине, и внутри всё сжалось, а на языке чувствовался горький вкус страха, мешающийся со вкусом собственной крови. Аркейд Таркорад, сам архимаг, предстал перед чернокнижником, облачённый в серые одежды.
        - Падаан, - произнёс он, медленно приближаясь к тёмному магу.
        - Не… Не смей меня так называть, старик! - не своим голосом прорычал эльф, вновь упав на пол. Сжимая потемневшими пальцами посох, Ашамаэль отползал как можно дальше от архимага.
        - Ах, да, ты теперь зовёшь себя Ашамаэль, - с пониманием кивнул Аркейд. - Хорошо, если тебе будет легче… Но я пришёл сюда, чтобы помочь тебе.
        - Что? - нервно хохотнул чернокнижник. - Что ты сказал?!
        - О, ты меня не правильно понял, - спокойно отозвался маг. Он был так спокоен, а голос его… Он говорил словно с нашкодившим ребёнком, отчего лицо искаженца перекосило от злости. - Я пришёл спасти тебя от тьмы, пожирающей твою душу изнутри. Ты не понимаешь, во что ввязался, приняв силу Дартазаэля.
        - Аааа… - хрипло засмеялся Ашамаэль. - Так ты знаешь о нём. Что ж, я признаюсь, я был слеп и глуп. Но благодаря этому всему, я сумел приоткрыть суть мироздания для себя. В этом ты взял верх, да… Я был глуп, отрицая существование Создателя и многих других. Впрочем, я был не так далёк от правды.
        Внимание обоих магов привлёк треск снаружи. Приподнявшись, чернокнижник с ужасом увидел, как уцелевшие деревья оживают и с воинственным гулом идут в атаку. На глазах у них вырастали огромные руки, разящие десятки противников одновременно. Ожившие деревья схлестнулись с волной упырей и огров. Но вот среди заснеженных стволов показались высокие, крупные фигуры. Могучие лесные эльфы, закутанные в меховые плащи и листву, выступили из тени, и по воле их из земли вырвались сотни корней, разя тварей бездны, а многие из друидов обратились в зверей и кинулись в атаку. Неестественно огромные медведи могучими ударами лап сносили головы наступающим врагам и валили на землю огров, и слышался оглушающий рык, рык боли и злости, вмещающий в себя все страдания, что перенесли леса за столь короткий день. Многие лесные эльфы пали в бою или же бежали, и тогда в дело вступили природные маги, последняя надежда лесов. До сего часа они себя не показывали. Но тут завыл ветер, поднялся разрушительный ураган, вздымая тучи снега в воздух. И поле боя скрылось от глаз магов. Вновь Архимаг смотрел на эльфа.
        - Посмотри, что ты натворил. И зачем? Ради мести?
        - Тебе не понять, Аркейд! Вы, маги, слишком зациклены на своих идеалах и не видите дальше своих жалких понятий!
        - Возможно, - пожал плечами старец, присев рядом с чернокнижником. - Ашамаэль, послушай. Ты молод, для эльфа уж точно, но ты губишь себя. Даже сейчас тебя уже не узнать, настолько сильна тьма в тебе. Ты думаешь, что понимаешь, думаешь, что умнее бога смерти. Но ты ошибаешься, ибо даже я не знаю всего. Ещё есть шанс всё повернуть вспять, идём со мной, - и архимаг протянул руку падшему эльфу. С неясным выражением лица чародей уставился на протянутую длань.
        - Ты что, не понимаешь, старый идиот? - зашипел тёмный маг. - В моих руках такая мощь, которая тебе и не снилась никогда!
        - В страшных снах, - произнёс архимаг. - Эта сила разрушит тебя.
        - Мои войска побеждают, я чувствую, - произнёс чернокнижник. - А ты предлагаешь мне обратить всё вспять? Я чувствую… Друиды бегут! О, немногие ещё решаются драться.
        Тёмный маг медленно поднялся на ноги.
        - Прочь с дороги, слабак! Я покажу тебе, как достигнуть могущества, - рявкнул падший, тяжело опираясь на посох. Взглядом он искал лесного короля. Нужно было как можно скорее покончить с этим, ибо скоро Иирс Нар прикажет выступать, и армия Сиралиона двинется к лесу - таков был приказ короля, ибо к тому моменту лес будет под его контролем.
        - Я не позволю тебе сделать это. Ты не представляешь, что можешь натворить, разрушив Умитрирдиас, - голос Аркейда зазвучал строго.
        - Не понимаю?! О, я отлично вижу, что будет. Духи природы и звери, которых нет более нигде, обратят в бегство и наводнят соседние королевства. В основном людские…О, какой хаос они устроят. А эльфы-беглецы? Они ни за что не отправятся вСиралион. Волны беженцев заполонят и без того бедные города. Люди будут недовольны, они взбунтуются и ослабят собственные страны. А к тому времени я буду готов продолжить войну!
        - Вот как? - в голосе старика зазвучало разочарование и боль. И в его глазах чернокнижник не видел желание сражаться, и именно это придавало смелости перед величайшим колдуном всех времён. В прямом смысле этого слова Аркейд мог хватать с небес звёзды и творить такое, что даже опытный маг поразится его мощи. Его могуществу не было предела, и это чувствовалось, ибо архимаг был буквально пропитан магией. Но дух его был слаб. Ашамаэль воспользовался его замешательством и напал первым. Тысячами осколков взорвался ледяной шар, пущенный чернокнижником, а за ним последовало чёрное пламя. И тьма столкнулась с мощью архимага, вспыхнула сияния вспышка, послышался треск и стон Древа, ибо великий организм содрогнулся от высвобожденной энергии. Ашамаэль понимал, что если он покончит сТаркорадом, то выиграет эту схватку, ибо лесные эльфы уже давно потерпели поражение, и тёмные твари уже бились с природными стражами на нижних уровнях столицы. Навстречу им выходили духи, дриады и древесные рыцари, и рои насекомых пробудились, дабы защищать свой дом. Под холодной кроной сражались двое великих, своей мощью заставляя
весь лес забиться в судорогах. Зал разделился на две части, чёрную и синюю, ибо повсюду полыхало магическое пламя, и сверкали молнии. И в сердце каждой из двух бушующих бурь виднелся силуэт падшего эльфа и архимага, замерших в напряжении. В воздухе взрывались огненный шары и ледяные стрелы, бесконечные руны и письмена вспыхивали в воздухе и пеплом оседали на пол. Но между двух огней находился один лесной эльф, который так и не погиб. Митрир был жив, и находился на стыке энергии и тьмы. Какова его судьба? Только Творцу известно.
        Но вскоре магическая дуэль вышла из-под контроля, выплеснувшись за пределы зала. Переплетающиеся синие и чёрные потоки прокатились по лесу, наполняя всё ещё живые, но и умершие тоже, деревья невиданной магической мощью. Вся жизнь, ещё оставшаяся на тех участках, которые не затронуло сражение, стремительно менялась. И эльфы, ещё не покинувшие родину, тоже. Но не это стало причиной того, что Умитрирдиас изменился до неузнаваемости навсегда.
        Митрир, смертельно раненый заклинанием Ашамаэля, видел, что два мага слишком увлечены своей схваткой и ничего вокруг себя не замечают. Переполненный странной магической мощью, рождённой из столкновения двух разных сил, лесной король ползком двинулся к дверям, ведущим к сердцу Древа. Беспощадная магическая сила нещадно жгла кожу, сводила нестерпимой болью мышцы, но правитель продолжал двигаться. Вот, через долгие несколько минут он навалился на резные двери и ввалился в небольшой круглый зал. Кожа его обгорела, волосы наполовину выпали, а в глазах всё было размытым. Кожаная броня разваливалась на ходу, а с распахнувшимися дверями в сердце Древа ворвалась магия обоих колдунов.
        Но сердце эльфийской твердыни представляло собой поистине величественное зрелище. В воздухе, оплетённый десятками ветвей, парил мерцающий изумрудный шар огромных размеров. В глубине его пульсировал тёплый свет, сейчас медленно угасающий, а грани переливались, словно тысячи звёзд. С приближением короля свет запульсировал сильнее. В жилах окутывающих шар ветвей пылала ярким зелёным светом энергия, а сами же ветви уходили далеко вниз и ввысь. Такими же жилами мерцали стены и потолок. Но когда чуждая магия ворвалась в сердце, жилы вспыхнули кроваво-алым. К сердцу Древа вели немногочисленные ступени, по которым уже полз Митрир, и обожжённые губы тихо шептали:
        - Прости меня… Прости, Умиртрирдиас! Я подвёл тебя… - вот уже и зрение пропало, от чего король замер и содрогнулся - глаза его расплавились, оставив лишь чёрные пустые глазницы. Но всё меньше боли чувствовал Митрир, ибо смерть близка. С отчаянным рыком воин опёрся на щит, который смог пережить магическую бурю, и встал на колени перед самым сердцем. - Дай мне силу! Дай шанс! Я больше не подведу!!! - дрожащие руки коснулись гладкой поверхности шара, и воина окутало ощущение теплоты и бесплотности. Неожиданно перед несуществующим взором предстал высокий эльф, закутанный в мерцающие белые одежды. Чёрноволосый эльдар не был похож ни на лесного, ни на высшего, иМитрир понял, что этот тот самый молодой герой, предок его народа, ставший сердцем этого леса. Эльф тоскливо улыбнулся и опустил глаза, и король, проследив за ними, пришёл в ужас. На белой ткани расплывалось кровавое пятно, а из бока торчала рукоять меча, обломанный чёрный клинок выходил из спины. Древний эльдар поманил короля худой рукой, иМитрир непослушными ногами зашагал вперёд.
        «Мы проиграли, Митрир. Должно быть, так предрешено», - прозвучал печальный молодой голос в голове короля. - «Я чувствую, что грядёт что-то новое… И страшное. Поэтому обещай мне, что как только я исцелю тебя, ты покинешь Умитрирдиас. Собери свой народ, и отправляйтесь на поиски нового дома. Духи природы будут хранить вас везде».
        - А как же ты? - вопрошал владыка. - Как же лес?! Неужели ты просишь оставить всё это? Мы дадим бой мерзкому узурпатору! Мы победим!
        «Нет. Слишком поздно, Митрир, некому больше сражаться. Или ты хочешь, чтобы матери и дети взяли в руки оружие? Я и мои хранители задержим Ашамаэля на столько, на сколько будет нужно. Уводи свой народ».
        Наваждение пропало, и вновь эльф начинал видеть, а тело наливалось жизнью. Когда зрение почти полностью вернулось кМитриру, тот обнаружил себя в сияющем пятне изумрудной энергии, но вновь спину пронзила боль. Жгучая, она словно разъедала позвоночник и плоть. Но в то же время эльф ощутил силу, которой никогда не чувствовал в руках. Разрывая только что зажившую кожу из груди воина вырвался магический поток цвета морской волны с тонкими чёрными прожилками. С треском он врезался в изумрудную сферу, и та разлетелась на десятки крупных осколков, но за несколько секунд летящие куски остановились, словно время повернуло свой ход. Длинными лучами вспыхнул подобно звезде свет в центре сферы, и всё вокруг поглотила яркая вспышка. На этом память лесного владыки оборвалась.
        Тем временем природа Умитрирдиаса буквально обезумела. Между замёрзших стволов древних древ и в небе всё ещё сверкали магические вспышки тьмы и энергии. Из центра Древа в небо ударил тёмно-изумрудный, с непонятными глазу смертного примесями, луч, и вокруг него начали сгущаться чёрные полупрозрачные облака. Они наползали на древний лес, накрывая замёрзшие кроны бледной тенью, и каждое дерево, которого касалась тень, приходило в движение. Снег стремительно сползал с деревьев, в то же мгновение распускались почки, но не успевали листья распуститься, как тут же засыхали, словно под палящим солнцем. И так происходило с каждым растением в совершенно неопределённом порядке. Все схватки и сражения в лесу прекратились, ибо каждая тварь, оказавшаяся далеко отДрева и своего владыки, падала замертво, отправляясь обратно вБездну. И хранители леса, могучие друиды, сумевшие выжить в резне у столицы, в непонимании уставились в небеса, вопрошая духов и ветер, что же произошло. Всё живое обезумело, думали они, ведь за несколько минут леса успели дважды расцвести и вновь сбросить листву, покрывшись снегом. Но тут по
прозрачным облакам пронёсся гром и тысячи электрически разрядов.
        Часть эльфов, ждавших своего короля, бежали прочь, решив, что природа сошла с ума, а их король - мёртв. Но очень многие остались под одичавшей сенью и приняли свою судьбу. В каждого из хранителей леса с бушующих небес ударил изумрудного цвета мерцающий луч, переполняя их тела странной магической мощью. Глаза их загорались мистической энергией, а тела изменялись на глазах, значительно увеличиваясь в размерах. И буйство леса наконец остановилось, и леса Умитрирдиас навсегда обрели кроваво-алую и золотую листву. С небес полился дождь, но вода, падающая на листву, тоже была красной, и солёной на вкус. Природа менялась на глазах, так же как и её живность, становясь более страшной и агрессивной. Новые твари рождались на свет, одновременно и ужасные, и прекрасные. Но чья воля будет двигать ими, не известно.
        Глава 3. Часть 16 «Дороги назад нет»
        В бою Ашамаэль и не думал уступать, не взирая на изменения происходившие даже с залом прямо на его глазах. Архимаг постепенно одерживал верх, и падший начинал искать пути, чтобы изменить это. И вскоре решение само явило себя. Маг ощутил за своей спиной десяток злобных теней, и лишь по одной команде они кинулись на архимага. Стоило им переступить тёмную синюю грань, и половина теней испарилась, но на подмогу уже спешили новые. Аркейд был сосредоточен на своём противнике и не мог ответить на атаку новых врагов. Призрачный клинок загудел в воздухе, заклинание старика прервалось, но и чары Ашамаэля утянуло за собой. Могучий чародей упал в попытке увернуться от удара. Огромное древо заскрежетало и жалостно застонало, когда от центра зала хлынула волна чистой магической энергии, обдав сшибающим с ног потоком воздуха всех, кто имел счастье быть поблизости. Чернокнижник выставил перед собой посох, от чего прозрачная бледная лазурная волна словно разорвалась, обтекая эльфа, но не упуская шанса дёрнуть за спутавшиеся белые волосы или рваный плащ. А вот появившиеся в проходе чёрные, блестящие от крови,
миньоны были сбиты с ног.
        Ашамаэль видел, как архимаг силится встать на ноги. О да, жалкий старик ослаблен! У него хватало сил отбиваться от выпадов теней, но против падшего у него теперь шансов нет. Немедля, Ашамаэль замахнулся посохом, чёрное остриё в виде трёх длинных штыков сверкнуло в закатном солнце. Стремительным шагом чернокнижник сократил расстояние и нанёс смертельный удар, целясь в горло. На потемневших губах блуждала странная полуулыбка, с уголков тонкой струйкой текла кровь, а руки дрожали от странного возбуждения. Взгляды магов пересеклись, и в глазах Аркейда искаженец прочитал твёрдую уверенность когда-нибудь взять реванш.
        «Только сейчас? Только сейчас он понял, наконец?!» - Впрочем, чернокнижник не успел отреагировать, ибо чёрная сталь уже вонзилась в деревянную поверхность. Но колдун буквально испарился в ветвлениях синей энергии. Хотя, на полу остались капли крови… Странно, но факт бегства архимага ничуть не разозлил Ашамаэля. Тот лишь задумчиво хмыкнул и выдернул посох из пола. Взгляд чародея устремился туда, где уже должна была подходить королевская армия, а это значит, что пора встречать гостей. Используя остатки сил, чтобы перенестись к границам замершего алого леса, падший эльф подошёл к одной из пробитых стен. Дул раскалённый ветер, выхватывая из обломков лёгкие щепки и листву, по небу неспешно плыли прозрачные ржавые облака, сквозь которые пробивалось тусклое солнце. В воздухе кружилась пыль и оборванные листья, среди изменившихся деревьев виднелись брошенные стяги и флаги лесных эльфов. Ашамаэль был уверен, что он победил, полностью и безоговорочно.
        Маг подался вперёд и тут же обратился в чёрную тень, в считанные минуты проносясь над лесом. Приближаясь, он уже видел собственные стяги, где на фоне звезды красовалось изображение чёрного посоха. Слышался вой труб и гром набата, ибо эльфы уже видели тварей, ждущих их на границах лесов. Слышались крики, отрывистые команды. Вот уже маг увидел, как перед алой границей на снегу в шеренги выстраиваются пикинёры, и вздымают копытами снежные облака рыцари Сиралиона. Крепкая воля Ашамаэля сдерживала беснующуюся тёмную орду, скопившуюся перед эльфами. Переменчивой тенью маг кружил над войсками, наслаждаясь моментом. Из алых крон показались огры, загремела команда, и лучники натянули тетивы. Тут-то между двумя воинствами и опустилась волна тьмы, и средь тени показался Ашамаэля, представший обеим сторонам словно жуткий призрак. Эльфы замерли в замешательстве, когда король в безмолвной команде поднял руку, приказывая опустить оружие. Навстречу чернокнижнику шли двое - Скаррестинуор иИирс, и если маршал в безмолвной злобе взирал на владыку, то дракон с восхищением смотрел на тёмное войско. Точнее то, что от
него осталось. Но и этого было более, чем достаточно.
        - Лесные эльфы предали нас! - объявил чернокнижник. - И в неравно бою пали перед Сиралионом! Проход свободен, - но в глазах эльфов маг видел только страх и ужас, который усилился, когда подоспела гвардия Морн-Тир. Воины эльдар видели последние события, подоспев к лесу несколько часов назад, и теперь больше боялись своего короля, чем уважали, ибо Скаррестинуор справедливо заявил, что все это дело рук самого Ашамаэля.
        «Но почему они боятся?! Они что, не понимают?!»
        - Я должен был догадаться, как ты поступишь… Какой же я идиот! Что ты наделал?! - голос маршала быстро сорвался на крик.
        - Да, ты идиот, - прошипел чернокнижник, ощущая, как подступает дурнота, а силы медленно покидают руки и ноги. Мысли начали путаться. - Я говорил тебе, что пройду через этот лес любой ценой. Любой! Ты меня понимаешь, Иирс? Если мы двинемся в обход лесов, дроу успеют подготовиться к обороне, они окрепнут, и тогда война обречена!
        - Вся эта война заведомо обречена на провал с тобой!!! - в ярости закричал воин. - Ты развязал её только ради своего тщеславия!
        Глаза мага вспыхнули холодным огнём. Они действительно не понимают. Неужели тьма настолько сильно пугает их? Раз так, зачем это всё? Свет… Тьма… Да какая разница?! И люди, и эльфы страшатся необъяснимого, страшатся того, кто сильнее их, даже если этот кто-то их король. Неужели дело в чести, благородстве, самоотверженности? Почему они так любят этого Кайириана Сиралионского? Чем он хорош? Слаб, слеп в своей чести, ради красивого поступка готов подставить под угрозу страну и боится замарать свои руки кровью. Пусть и кровью невинных, но ведь ради какой цели! НеАшамаэль ли привёл Сиралион к победе, которая никогда бы не далась Кайириану? Они все хотят погибнуть ради красивой цели? Нет, не бывать этому! Хотят эльдар того, или нет, ноАшамаэль приведёт их к былому величию и откроет глаза! Ободранные пальцы сжали холодное древко всё сильнее, но от того по костям побежала тупая боль. Места порезов вновь заблестели от крови, и снег под магом покрылся красными пятнами от капающей крови. Король медленно оседал, стремительно теряя силы. И вновь Иирс встал перед выбором. Сейчас взмах клинка мог остановить
безумный поход, но стоит ли уподобляться этому животному? Маршал пристально смотрел на умирающего чернокнижника, потом его опустевший взгляд переметнулся наСкаррестинуора, который всё это время молчал, наблюдая за стычкой короля и маршала. Вот воин положил руку на эфес меча, доспехи скрипнули, когда Нар шагнул вперёд, к своему королю. Заскрежетала сталь, но тут взгляд эльфа упёрся в тёмное воинство. А что произойдёт с ними? Придётся сражаться, и кто знает…Нет. Похоже, чернокнижнику повезло.
        - Короля к целителю! - скомандовалНар. - Разбить лагерь!
        Ашамаэль действительно был достаточно близок к смерти, но огонь теплился в его сердце. Целители, в ужасе взирали на грудь своего короля. На месте, где было сердце, кожа стала словно прозрачной, и между рёбер действительно светилось что-то тёмно-оранжевое. Немногочисленные мышцы владыки были напряжены, вены почернели, а кожа была неестественно сухой и обжигающе холодной. Вздутые вены и жилы почернели. Врачеватели довольно быстро остановили кровь чернокнижника, но дальше замерли в нерешительности. Каждый маг-целитель знал, что произошло с тем, кто лечил тёмного короля в прошлый раз. ААшамаэль нуждался в лечении, ибо так приказал ИирсНар, перепугав всех до смерти тем, что если маг не очнётся, то тёмные твари сорвутся с поводка и всех перебьют. А, стоит заметить, маршала мало кто видел действительно напуганным, но сейчас он был в ужасе, в котором не пребывал никогда. Конечно, эльфа можно было оставить и так, но тогда он не сможет командовать армией, да и переход через леса вряд ли выдержит. А если же вопреки приказаниям владыки встать лагерем или вернуться вАмарлан-Анорд, то гнев чернокнижника, когда
тот очнётся, будет страшен.
        Пока эльфийские колдуны спорили, в шатёр вошёл Скаррестинуор, которого поначалу никто даже не заметил, то ли от того, что эльфы были увлечены своей дискуссией, то ли это было вновь колдовство дракона. Взоры окружающих устремились на дракона только тогда, когда тот положил пальцы на лоб чернокнижника, встав в изголовье походной койки. Не происходило ровным счётом ничего, как внешне, так и внутри короля. Но неожиданно для всех, даже для Скаррестинуора, тело падшего эльфа резко изогнулась, и по всему военному лагерю разнёсся душераздирающий вопль Ашамаэля. И вторило ему тёмное воинство холодящим кровь воем, от чего дух войска упал окончательно. Всё же, Ашамаэль действительно просчитался, решив использовать тварей Бездны даже в бою с дроу. Воины эльдар были перепуганы, многие из них даже не сомкнулись глаз за всю ночь. Многие из них, вернувшись домой, навсегда отложат оружие и вернутся к мирной жизни, не желая даже слышать о войне. К чему это приведёт? Кто знает, но срок эльфийской жизни долог, а от непрерывной праздности кто угодно потеряет вкус жизни всего за пару сотен лет.
        Дракон, заглянув в сознание чернокнижника, увидел тьму ещё более древнюю и страшную, чем он сам. А ведь Скаррестинуор был рождён вместе с этим миром, помнил поля и леса, не обременённые даже эльфами. Но тут… Власть Дартазаэля, берущего свои корни намного дальше, чем этот мир, была сильна, как никогда, но как ни странно разум чернокнижника был практически чист. Тем не менее, дракон сделал, что хотел, и сумел излечить чернокнижника, вступив в короткую схватку с его же внутренними силами. Дартазаэль словно не желал продолжения похода эльфов, всеми силами он мешал тёмному целителю, но не сумел, ибо сам Ашамаэль пришёл на помощь. Но стоило магу прийти в себя, он вновь потерял сознание. Но завтра король сможет идти.
        Дракон встретил взгляды изумлённых целителей, бледных, словно сам Ашамаэль. В ужасе они взирали на странного сторонника короля, не понимая, как тому удалось исцелить столь серьёзные раны, к тому же, не нанеся вреда себе. Хотя, Скаррестинуор и выглядел несколько озадаченным.

* * *
        А пока вершилась судьба эльдар, далеко отСиралиона, да и от границ империи тоже, силу набирал тёмный альянс. Армии Дартана, обретшие небывалые масштабы даже для личей древности, пересекли земли Талании. Конечно, власть Дартазаэля была далеко не безгранична, и иногда люди могли видеть часть мёртвых воинств, бредущих ночами по зловонным полям - следы битв с демонами ещё долго будут напоминать о себе. Поначалу могущественный некромант не решался разорять имперские города, страшась навлечь на себя гнев священных орденов. Но вскоре в столицу Таланию пришло несколько сообщений, что некоторые пограничные селения перестали присылать не только какие-либо сообщения, но и торговые пути там опустели. Разведчики обнаружили лишь опустевшие дома и брошенные вещи, и более никаких следов. Все вокруг забили тревогу, кроме Алана Таланийского, который практически единственный знал о причинах страшных происшествий. Но война сДартаном убьёт империю независимо от её результатов. Ещё одним странным событием явилось то, что пропал Алакейн, и опять же лишь Алан был спокоен, навлекая на себя всё больше подозрений. Но король
не мог открыть правду, ибо фанатичная церковь попросту не позволит ему откладывать погоню за восставшими мертвецами.
        Но всё шло по плану Низвергнутого. Армии нежити пересекли границы Талании, быстро продвинулись через графства, охваченные войной с северными эльфами, и оказались уГряды Холода. Тут власть тёмного бога сошла на«нет», и эльфы в ужасе обнаружили на своих землях несметные полки мертвецов. Конечно, многочисленные вылазки воинственных племён не могли нанести существенного ущерба войску некроманта, ибо большая часть мертвецов вновь вставала в строй, прибавляя в себе лишь пару стрел, а скелетам так и вовсе было практически плевать на копья и стрелы. Но войско встало, а некромант исчез. По приказу бога тьмы, он несколько отклонился от курса. Путь его лежал в земли, который не были ни кем заняты, не только потому, что люди там пропадали бесследно, а малочисленные местные жители были достаточно странными людьми, но и потому, что земли там были бесплодны и сплошь усеяны курганами с мертвецами. Именно здесь были первые захоронения Талании, но уже никто не помнит, почему народ покинул эти края. Это было ещё в те времена, когда мертвецов закапывали в землю. НоДартан знал причину. Вдалеке, окружённый убогими
деревушками, возвышался на скале чёрный замок, овеянный чёрными туманами, скрываемый от глаз империи. Надёжные и древние чары хранили обитателей древней твердыни в покое. Стены крепости были стары, и казалось, что здесь даже нежити искать нечего, ибо древний камень почти готов обратиться в прах. Но всё это иллюзорно. Как и тысячи лет назад к мрачному небу вздымались узкие шпили, в бойницах грузных башен не горел свет, а пугающие, полуобвалившиеся стены, хранили в себе страшные тайны. Формально, замок этот считался заброшенным, ибо при свете дня никто не входил в него, но и покидать мрачные пределы было некому. А ночью нигде не горели огни. А значит, что? Люди предпочитали успокаивать себя тем, что крепость действительно давно брошена, а во всех странностях вокруг винили проклятых разбойников.
        Впрочем, Дартан пришёл в этот край не для того, чтобы разорять захоронения древних воинов. За долгое время похода некромант очень изменился внешне. Всё же, маг был по-прежнему напуган, и всеми силами пытался сохранить человеческий облик. Посему лицо его лишь побелело и мертвецки осунулось, но достаточно было провести рукой по коже, которая напоминала древний пергамент, и тут же телесной оболочке причинялся непоправимый ущерб, аДартан уже мог рассмотреть сквозь дыру в щеке свои гниющие зубы. Глаза некроманта лишились всего человеческого, мерцая ядовито-зелёным светом, а волосы наполовину выпали - было достаточно дуновения ветра. Впрочем, могучий лич выглядел довольно жалко, похожий на больного, ссутуленного старика с молодым лицом. Одежды колдуна обрели красные оттенки, от чего казалось, что рваный балахон и истерзанный плащ пропитались кровью, отчасти так оно и было.
        И вот предстал некромант перед вратами замка, взойдя по узкому вьющемуся подъёму. О да, штурмовать эту мёртвую цитадель было бы настоящим адом. Когда Дартан остановился, где-то за стенами послышался приглушённый выкрик, и раздался оглушительный скрежет - стальные ворота начали подниматься, движимые древним, но всё ещё надёжным, механизмом. Дартан долго гадал, что же он увидит, когда ворота поднимутся, но то, что предстало перед ним… Было действительно неожиданно. Сначала маг подумал, что перед ним стоит гном, но этот был ещё ниже. Карлик, уродец в тёмном фраке. Неказистой короткой рукой он держал светильник, силясь поднять тот повыше, чтобы наконец разглядеть гостя.
        - О! - прокряхтел карлик. - Будто мертвяков нам тут мало… Идём, господины ждут, - речь его была неказиста и проста. Слуга неловко заковылял вглубь тёмного двора, непрестанно что-то бормоча себе под нос. Некроманту лишь оставалось покорно следовать за своим проводником. Вскоре в круг света попали двери, ведущие в сам замок, а по обе их стороны стояли рыцари смерти, воины в чёрных, словно ночь, латах. В руках они наготове держали двуручные мечи. Можно было подумать, что эти доспехи - пустая декорация, ноДартан чувствовал порабощённую волю этих могучих воинов. Дальше маг следовал за карликом по неосвещённым коридорам, чьи стены уже давно заросли пылью и паутиной, а большая часть и без того мрачных гобеленов обратилась в серый прах.
        - Уууу, господины будут недовольны… - причитал уродец. - Уууу, не любят гостей… Проклятый некромансер! - похоже, слуге было плевать, что Дартан его слышит.
        Они ещё долго шли по коридорам, проходя через пустые сторожки и заброшенные комнаты, всё чаще из стен доносились унылые завывания и рыдания, некромант ощущал тысячи душ, заточённых в этой цитадели. Любого человека уже давно испугала такая обстановка, а непрекращающиеся оскорбления и причитания карлика - разозлили. Но эмоции Дартана начинали медленно истираться, их вытесняло только одно - желание служить Владыке. Но всё же некромант не был доволен своей судьбой. Принося целый город в жертву он желал стать первым последователем, открыть для себя тайны Тьмы иБездны, но его опередили… Предатель-эльф, которого так старательно заманивала к себе Сакфир, опередил всех. НоДартан думал, что предатель не нужен Низвергнутому, и именно он получит настоящую силу. Но нет. Как и должно быть, первый получает власть над Тьмой, а второй - над Смертью. Существует ещё множество благословений Дартазаэля, но и они не так сильны, как первое.
        Некромант поднял глаза, и увидел, что приближается к высоким дверям, покрытым медными узорами и древней резьбой. Когда-то этот замок принадлежал Талании, и во многом здесь узнавалась её архитектура прошлых веков. Но вот вновь послышалась ругань и кряхтение - карлик пытался распахнуть двери. Долгие секунды открывались двери, и вот через них в тёмный коридор хлынула помесь зелёного и алого света. Тут же перед глазами некроманта предстал стальной чёрный трон на пятиметровом возвышении, на который лился с потолка алый свет магических огней. К подножию трона вело множество ступеней, освещённых зелёными огнями. А на нём восседал сам хозяин цитадели, овеянный многовековым величием. Сталь тёмных доспехов, покрытых золотой резьбой, мрачно мерцала в пугающем мёртвом свете, за спиной рваной вуалью стелился кроваво-красный плащ. Безжизненное бледное лицо было на половину скрыто тенью, а на чёрной стали наплечников резко контрастировали длинные седые волосы. На спинке трона висели ножны с длинным мечом. Пройдя ближе, Дартан увидел узкий высокий зал - за возвышением с троном располагалась большая часть зала,
уже не столь заброшенная, как весь замок. Стены из чёрного камня были отделаны тёмным золотом и серебром, а стёкла высоких окон мерцали тусклым зеленоватым светом. Многие украшения были выполнены в виде черепов и костей, от чего под некоторым ракурсом зал напоминал скелет огромного животного. Но роскошные столы были пусты, на стульях с высокими спинками не было гостей.
        Как только Дартан вошёл в зал, двери за ним захлопнулись, и некромант увидел, что по обе его руки стоят десятки силуэтов. Судя по всему, компания собралась разношёрстная. Кто-то здесь был облачён в доспехи и вооружён, кого-то же окутывали разнообразные мантии разных времён и культур. Даже доспехи правителя замка… Таких уже нигде не ковали, о них Дартан знал только из древних преданий и учебников. И лицо правителя было очень знакомо. Но маг не мог вспомнить, ибо некромантия медленно стирала память о прошлом чернокнижника.
        - Зачем ты сюда пришёл? - голос владыки нёс в себе древнюю мощь и истинный аристократизм. Это не был грубый голос простого мужчины или воина, и даже не короля. Голос настоящего аристократа голубой крови. Голова правителя надменно приподнялась, сверкнули в алом свете тусклые глаза. Эти одновременно утончённые и мужественные черты лица несли на себе отпечаток возраста и смерти, мертвенно белую кожу даже украшали возрастные морщины, предавая этому существу ещё больший шарм. - Некромант, ты ищешь славы? Если так, то ты пришёл не туда…
        - Я пришёл сюда по воле Дартазаэля, - надломанный голос мага звучал жалко на фоне правителя цитадели. - Повелитель требует от вас военной помощи и призывает вспомнить о тех соглашениях, которые вампиры заключили с богом Смерти.
        И мёртвые своды цитадели задрожали от смеха, доносившегося со всех сторон. Лишь правитель крепости молчал, теперь мрачно взирая на некроманта. Разум чернокнижника мучительно пытался понять, где же он мог видеть этого мужчину. Когда сидящий на троне резко поднял руку, смех оборвался.
        - ТВОЙ бог что-то смеет требовать отМЕНЯ, - раздражённо произнёс правитель, подавшись вперёд. Бледные пальцы с тёмными когтями в раздражении впились в подлокотники трона. - Да, существование нашего вида обязано всем Дартазаэлю, но неужели ты думаешь, что я буду служить тому, кто ужен пал единожды?! Неужели ты думаешь, что я буду сражаться за того, с кем единожды вступил в смертельную хватку?! Почему ты молчишь, некромант? Тебе нечего ответить?
        Молчание действительно затянулось. Дартан считал, что вампиры сразу встанут на сторону Низвергнутого, так же считал и сам бог. Но графам действительно удалось обмануть бога тьмы. Немёртвый народ возглавлял другой, не тот, на кого рассчитывал Дартазаэль, и теперь Дартан вспомнил, кто. Мартилис Териналтар, шестой король Талании. О, Бездна, сколько же ему лет? Остатки эмоций взыграли в мёртвом разуме.
        - Как? - проронил некромант. - Мартилис… История говорит о твоей гибели!
        Вновь со всех сторон послышались смешки. Графы явно развлекались. Мага успокаивал только один факт, им подобным ему уже не стать.
        - О, да, они действительно так говорят, - небрежно произнёс Мартилис. - Понимаешь ли, если король добровольно слагает с себя должность правителя, это позор для королевства. А если король просто уходит, то это ещё хуже. Дворянство решило сочинить красивую историю о моей гибели в сражении с драконом. По их версии я пытался спасти Таланию от очередной напасти, и сделал это, пожертвовав собой. В захоронениях даже лежит моё обгоревшее тело. Лицо настолько изуродовано, что невозможно понять, кто это, но каждый свято верит, что там именно их король!
        - А что было на самом деле? - казалось, некромант вовсе позабыл о своей истинной цели визита. Кажется, Териналтару это было только на руку, он лишь снисходительно ухмыльнулся, вновь откинувшись на спинку трона, от чего по залу разлетелся стальной скрежет.
        - Я расскажу тебе всё, как было с самого начала. Мы, мертвецы, не торопимся… Всё началось через какое-то время после того, как Создатель заточил своего брата вБездне. Но мертвецы и мои нынешние собратья ещё долго терзали мир. Во время очередной войны вТалании пятый правитель республики погиб в одном из сражений. На том же поле боя пали и его сыновья, не все, но об этом потом. Этот человек был глуп и безрассуден, хотя и смог ценой своей жизни одержать первую победу в схватке с нежитью. Но на этом всё кончилось. Талания осталось без короля и без наследника, а что до жены глупца… Она была грязной шлюхой, ни для кого не секрет! Прослышав о смерти мужа, она собрала всё золото, какое могла, и скрылась. А в стране началась смута. Ни для кого не секрет, что республика Талания скатилась ещё при правлении третьего! Слишком много рук правило страной, - взгляд вампира устремился куда-то вдаль, он замер, словно статуя.
        - История умалчивает о том, как появился шестой король, - произнёс некромант. - Подобная ситуация повторилась и сАланом Таланийским.
        - Да.История - лживая сука, - хохотнул древний воин, взмахнув рукой. - И да, Алан Таланийский… Он способный малый. С ним уТалании появилось будущее, ибо он решился на то, на что не пошёл дажея.Он просто сжёг этих проклятых бюрократов. Что ж, вПреисподней место им найдётся точно. Но сейчас мы говорим обо мне. Я бы капитаном гвардейской армии. И мы все были словно стадо… Никто не знал, что нам делать, а армии мертвецов с каждым днём теснили нас. Я взял всё в свои руки. Я, и ещё несколько верных командиров. Под моим стягом Талания вновь начала одерживать победы, но не из-за безбашенного героизма, а благодаря тактике. Много кто пытался подвергнуть сомнению моё «благочестие» и моё владение мечом… Но командир не должен идти в авангарде, но и не должен разбрасываться солдатами, посылая их на верную гибель, ведь существование армии невозможно ни без командира, ни без солдат. Многие понимали это, но не все. Я привёл Таланию к победе, и благодаря мне она не погибла ещё тогда. И народ избрал меня своим королём, а уже тогда существовавшему Золотому Совету ничего не оставалось, кроме как скрипеть зубами. Но я
увидел не великую страну, одержавшую победу. Я увидел всё, что было за шёлковой ширмой. Грязь, похоть, лень… Король никогда не управлял страной, ибо один человек не может держать под контролем все провинции и графства. Без верных сторонников это не возможно, если ты простой человек. И у меня не было сторонников. Дворянство призирало меня, а постоянные интриги лишили меня поддержки церкви и большей части военного сословия, - губы вампира скривила ухмылка, обнажившая клыки. - Но я продержался долго назло этим ублюдкам. К тому же, я женился. По расчёту, чтобы был наследник. Я сделал всё, чтобы сын стал достойным королём, и он стал.
        - Но как ты пришёл к тому, чем стал сейчас? Республика процветала.
        - Процветала торговля, - Мартилис повысил голос. - Но крестьяне погрязли в нищете. Тогда я считал, что Талания никогда не выберется из этого и вот-вот падёт. Собрав верных мне людей, я отправился сюда, дабы окончательно искоренить нежить, ибо война хоть и была выиграна, наиболее разумные представители мира мёртвых скрылись. Я считал, что погибну, ибо для меня другого выхода не было. Я не желал править этой страной. Но судьба распорядилась иначе, и я был укушен одним из вампиров. Нет, это не был какой-то граф или древний воин… Кажется, это был обращённый крестьянин. С этого момента всё пошло иначе. Мы погубили много вампиров и мертвецов, вернулись вТаланию с триумфом. Но с каждым днём правление становилось всё более невыносимым, а дневное правление превращалось в ад.К тому же, инквизиция смотрела на меня с каждым днём всё более подозрительно, ибо никакая простуда не длится годами, а выглядел я хуже, чем сейчас. В конечном итоге я попросту ушёл. Я правил долго, избегая врачей и целителей, ибо сердце моё уже много лет не билось. Аристократы всё ждали, когда же я помру от старости, но никто из них не
знал правды, которую становилось всё сложнее скрывать. В один из дней я попросту ушёл, забрав с собой лучшее оружие и снаряжение, на которое были наложены чары и руны гномьими мастерами, - с этими словами Мартилис неспешно поднял руку, пальцы со скрежетом сомкнулись на чёрной рукояти. Зазвенела сталь, и вампир медленно обнажил клинок. Вспыхнул кровью рунический клинок из тёмной стали. Лезвие меча было прямым, без всяческих изгибов и украшений, но на сталь были нанесены руны гномов, многие из которых мерцали красным светом. Эти руны были старше самого Мартилиса. - Я многие тысячелетия странствовал по миру, на моих глазах творилась история, я знаю, как пали некроманты и даже нас покинул дар воскрешать мертвецов. Но твой бог вернулся, но вернул его не ты.
        - Всё верно, это сделал падший эльф, - холодно ответил маг. - Он приоткрыл врата Бездны для господина и разорвал его оковы.
        - Почему же он не довёл дело до конца? - вампир подался вперёд и глаза его подозрительно прищурились.
        - Он погиб, - солгал Дартан. Вампир мог отделить правду ото лжи, но мертвецов читать невозможно, чем некромант и воспользовался. У неживых лордов не должно оставаться даже мысли, что Низвергнутого возможно предать. - Но его дело доведу до концая.
        - Вот как. Что ж, мёртвый маг, ступай, - Мартилис вновь откинулся, скрывшись на половину в тени. - Ты сказал слово своего Повелителя. Лорды мёртвых краёв скоро дадут свой ответ, но запомни, замок Сильтарин - мои владения. И если мы выйдем на бой под стягами Дартазаэля, то только как союзники, а если ты решил, что тебе удалось нас испугать, то ты ошибаешься.
        - Надеюсь, вы сделаете разумный выбор, - резко произнёс некромант. Впрочем, Дартан выполнил задание и теперь мог вернуться к своей армии, продолжив поход к ледяным пустошам. Без препятствий маг покинул замок. К сожалению, Дартан утерял прежнюю силу, получив новую взамен, и не мог быстро перенестись к горам, где его ждали полчища нежити, но некромант мог идти быстро и без остановки. АДартазаэль… Боги смерти не торопятся, и с каждым годом ожидания злоба Низвергнутого всё растёт, готовясь хлынуть на этот мир.

* * *
        Империи к тому времени было не доСильтарина и его земель. Довольно долгое время война против остававшихся одержимых шла более чем успешно, но вскоре таланийские армии наткнулись на выжженные, погибшие земли. Пограничные бастионы на этих землях, захваченные демонами, превратились в неприступные твердыни, усиленные магией культистов. Осаждать их можно было годами, чего не могли себе позволить люди, ибо войны вымотали всех. Тогда вдоль демонических границ имперцы начали возводить укрепления, которые станут защитным барьером в случае новой войны сВаалинаром. Первыми строителями стали воины Мантрии иСвятые Гвардейцы, покинувшие столицу по приказу короля. Но и внутри страны всё так же велась война против оставшихся врагов - секта Ваалинара стала подобна чуме, проникая по всюду в сердца людей. С учениями демона смешался ещё и культ Дартазаэля. Но под единой властью Талания начинала медленно приходить к могуществу, которого не было у многих других стран.
        Глава 3. Часть 17 «Насмешка тёмных врат»
        Долгое время Файран находился вАмаралн-Анорде, выжидая чего-то. А чего ждал паладин, даже сам он не знал. Сиралион нужно было спасать, вырвать из лап собственного брата. Но как это сделать? Сейчас мысль о мятеже казалось уже не столь ужасной. В ужасе эльф наблюдал за происходящими изменениями. Эти жуткие Морн-Тир, не разговаривающие ни с кем, кроме короля, странные маги в серых мантиях, целыми днями скрывающиеся в подземельях крепостей. Минотавры, снующие по дворцу, и сейчас наводят ужас на эльфов, аРейкару - командиру этих существ - похоже это даже нравится. А на границах строились магические башни. Мятеж… За мятежом последуют кровь, смерти и страдания. Зная Падаана, после этого отСиралиона могло не остаться вообще ничего. Что же делать?
        «Помни, ты воин света», - так говорили наставники, и эта мысль без устали крутилась в голове паладина, эхом разносясь по черепной коробке. С этими мыслями в один из дней воин тренировался на одной из гвардейских площадок дворца. Широкие плечи тяжело вздымались, в холодном воздухе свистел серебристый клинок. Годами отточенные движения повторялись одно за другим, проходили связки ударов, а потом всё заново. Порой казалось, что могучий воин собрался убить себя бесконечными тренировками. Но сейчас единение с верным клинком было единственным, что могло отвлечь мысли паладина от душевных терзаний. Он покинул Таланию, бросил людей, просиживает в этом проклятом дворце! Нет… Нельзя ярости давать волю. Это первый шаг в сторону зла. Первая связка, вторая… выпад… Свет загородила тень, послышались тяжёлые шаги, от которых камень площадки задрожал, и воин замер. В воздухе промелькнул нестерпимый смрад.
        - Файран Файон? - прогудел голос Рейкара. Паладин повернулся и увидел перед собой троих минотавров. Огромные исполины возвышались над эльфом. Повисло гнетущее молчание, и бычья морда скривилась в странном подобии ухмылки, которая была больше похоже даже на оскал, в котором были видны желтеющие зубы. Звериные ноздри зло раздувались, и из них с хрипом и свистом вырывался воздух, превращаясь в пар в прохладном воздухе. Минотавры переглянулись, иРейкар кивнул. Один из минотавров занёс огромный кулак, ударом которого можно было пробить крепостные ворота. Файран резко взмахнул клинком, рубанув по тяжёлой лапе, и отскочил назад, выставив меч перед собой.
        На измождённом лице воина застыл ужас, ужас человека, загнанного в угол и наблюдающего за приближением неизбежного рока. Неужели Рейкар предал короля? Что происходит? Но минотавры продолжали наступать. В их руках не было оружия, но сейчас Файона это мало волновало. Подобно загнанному волку он сражался яростно, остервенело, нанося удар за ударом, уворачиваясь от тяжёлых ударов врагов. Но всё же кулак Рейкара настиг воина, подобно кузнечному молоту ударив в грудь. Паладин задохнулся и ощутил, как ноги отрываются от земли, а небеса поменялись местами с землёй. Всё вокруг закружилось, и воин упал лицом вниз, с трудом успев опереться на руки, чтобы не упасть окончательно. Изо рта закапала кровь, наполняя рот мерзким солоноватым вкусом. Закашляв, воин попытался встать, взгляд метнулся к мечу, откатившемуся в сторону. В голове билась мысль, что конец близок.
        «Нет! Не смей!» - истошно кричало сознание. - «Встань!!!»
        Дрожащая рука потянулась к мечу, но блеск клинка становился всё более и более размытым. Вот тяжёлая нога опустилась на руку, послышался хруст костей и раздался истошный вопль. Всё вокруг почернело. Грубые руки подняли поверженного паладина и потащили куда-то, волоча ногами по каменной плитке.

* * *
        Перед самым закатом Ашамаэль наконец очнулся и первым делом выгнал всех целителей из шатра, потребовав перо, чернила и бумагу. Устроившись за неудобным походным столом, чернокнижник спешно строчил письмо:
        «Приказываю арестовать паладина по имени Файран Файон. Он обвиняется в заговоре против королевства и короля, а так же в служении тёмным богам. Обвиняемого надлежит заключить под стражу до прибытия короля. Файон нужен живым, за него головой отвечаешь», - так звучало письмо, поспешно написанное самим королём. Арестовывать невинного паладина было рискованно, ноАшамаэль позаботился обо всём. К письму не было приложено ничего, даже подписи, ибо Рейкар всё равно не знает, как та выглядит. И если вдруг у кого-то возникнут вопросы, чернокнижник сможет просто отрицать свою причастность к этому. А при этом паладин всё равно не сможет наделать глупостей, к тому же обвинения выдвинуты весьма весомые. Вызвав одно изМорн-Тир, Ашамаэль приказал тайно доставить письмо Рейкару, который точно справится с паладином без лишнего шума. А если убьёт… Это будет не так-то и плохо, но дворянству и церковному духовенству это не понравится.
        Но сейчас всё это не было важно, ибо армия уже готовилась выступать в поход. Маг чувствовал духовную слабость и опустошение. Физически он был в порядке, но колдовать практически не мог. Но он ощущал прилив сил, чувствовал нетерпение чёрной орды. Сейчас! Нужно выступать именно сейчас, и ведь действительно, медлить было нельзя. Лес мог очнуться в любую минуту, и тогда войску Сиралиона никогда не пройти без потерь. Одевшись и водрузив на голову чёрный венец, тёмный король вихрем вылетел из шатра, сбив с ног одного из целителей. В обширном лагере только начинала кипеть работа, а эльфийский король уже был готов выступать в поход. И от одного лишь вида тёмного короля эльфийские солдаты незаметно для себя ускорились. Ашамаэль нашёл маршала стоящего недалеко от опушки леса. Закутанный в тёмный меховой плащ, он мрачно взирал наУмитрирдиас, чьи алые кроны так странно шуршали в этот зимний день. Он и сам всё чаще пугал солдат, но уже своим внешним видом - жуткие чёрные латы отлично сочетались со шрамом на пол лица и короткими волосами, не свойственными эльфам. НоИирс был образцом благородства и
самоотверженности. Даже Ашамаэль признавался себе, что уважает этого эльфа. Столько лет он тайно служит Дартазаэлю, яро ненавидя себя за это, но в тоже время он остаётся верным Альмис и свету. В бою он проявляет невиданную доблесть, не только воинскую, но и офицерскую. Будет очень жаль, если он всё-таки умрёт.
        - Иирс, - сухо произнёс чернокнижник, остановившись на почтительном расстоянии от маршала. Так, чтобы взмах клинка не достал его, ибо Ашамаэль отлично понимал, о чём думал Нар вчера. - Я хочу, чтобы армия выступала прямо сейчас. Нам нужно спешить.
        - Да… Мой король, - подавленно отозвался воин. Он повернулся, и зашагал прочь, а в глазах его не было ничего, кроме пустоты и безразличия. Что же не так с ним? Почему он так боится принять, что даёт ему Дартазаэль? Почему все они так боятся? Маг проводил взглядом Иирса, скрывшегося межу эльфийских шатров, и вновь устремил взор на леса. Это время войдёт в легенды, чернокнижник был убеждён. Да, в каком-то смысле им всё ещё двигало прежнее благочестие, ведь кто не хочет, чтобы бы имя его было вписано в летописи и историю. Но когда-то Ашамаэль хотел добиться этого героизмом и подвигами, а теперь строки его повести будут вписаны в древние фолианты кровью.
        Меж стволов мелькали тёмные силуэты, навстречу чернокнижнику выходила его чёрная рать. Их вела лишь стальная воля колдуна и жажда крови. А вот что движет эльфов? Что же всё-таки ведёт самого Ашамаэля? А что если его разум уже давно околдован Низвергнутым, и всё это - лишь бутафория, искусно сплетённая богами Бездны. Быть может, так оно и есть, но пути назад не будет. Маг повернулся к лагерю, который уменьшался на глазах, превращаясь в стройные колонны сиралионской армии. В авангарде выстраивались чёрные гвардейцы, во главе сДаанритом. А когда всё было готово, Ашамаэль двинулся вперёд, смело войдя вУмитрирдиас. Тёмные твари беспорядочной вереницей потянулись за ним, следом неумолимым маршем двинулись Морн-Тир. Остальная армия помедлила, не только из-за страха. Эльдар замерли в благоговении, когда сам лес расступился перед чернокнижником, образуя широкую тропу. Со скрипом могучие стволы словно скручивались и изгибались. Но с другой стороны армия эльфов могли идти только по тропе - сквозь сплошную стену стонущих стволов пробраться было невозможно. Красно-золотая арка пропускала через себя тусклый
свет солнца, освещая мистическим мерцанием дорогу эльфам. Наконец лес содрогнулся от марша сиралионской армии. Реяли в неподвижном воздухе стяги, звучала эльфийская песнь, но голоса воинов были полны траура - воины отдавали последнюю дань лесным эльдар, павшим в сражении.
        Где-то в середине неисчислимой колонны ехали обозы, но в резных эльфийских повозках везли не только еду. Эльдар ждала осада, и везли они с собой множество орудий. Катапульты, требушеты и баллисты, многие из которых являлись настоящим чудом эльфийской военной машины, ибо металл и дерево были зачарованы магами из башни, а боеприпасы были покрыты разнообразными рунами, которые несли в себе огненную и ледяную смерть, а некоторые были способны вмещать в себя даже молнии.
        Ашамаэль был подобен мистическому проводнику, ведущему тысячи эльфов сквозь леса, где ещё не ступала нога чужака, хотя некоторые из воинов бывали здесь в прошлом, когда Кайириан отправил своих воинов в поддержку лесным эльфам. Но они сражались только на границах. И вот показался конец прохода. За ним, как и с той стороны леса, были только чистые поля, которые так же не решался занять кто-либо. Но на этот раз не только из-за лесов. Далеко на горизонте возвышались башни империи Мортис, и любой зазевавшийся странник рисковал быть угнанным в рабство наездниками на ящерах. Да, ни для кого не было секретом, что под землёй существовало две империи - тёмных эльфов и рабов. Когда-то у рабынь даже было будущее в обществе жёсткого матриархата, но после кровопролитной войны, связанной с восстанием рабов, это изменилось. Многим несчастным даже отрезают языки, дабы те не могли сговориться и поднять организованный мятеж. И среди рабов множество высших эльфов, что лишь подливало масла в огонь - Ашамаэль желал возмездия врагу. За всё.
        Когда армия вышла из лесов, по команде короля во все стороны разлетелись группы конных стрелков. Облачённые в серое, они были слабо заметны на снегу и между скалистых выростов в земле. Группами в десять воинов они двигались к границам империи. Их задачей было нанести первые удары и отойти, а так же дать время армии короля развернуться и подготовить осадные машины. Как было известно, на территории врага было несколько врат, ведущих в подземные города, а главные ворота вели в самую столицу. Врата представляли собой практически неприступные крепости, но сейчас дроу было мало, и они не могли оборонять все врата, а по плану Ашамаэля штурм каждого прохода начнётся примерно в одно время. Всадники направлялись к проходу в столицу. Дойдя до первых башен, они не встретили никакого сопротивления, и лишь увидели каменную пустыню с редкими деревьями в скалах. Скалы сильно затрудняли проход большой армии, заставляя разделяться, чтобы пройти в узких переходах. Загонщики пронеслись по проходам прямиком к чёрным вратам. Многометровый бастион возвышался над заснеженной равниной. Неровные клыки укреплений были
покрыты бойницами. Ворота выделяла лишь узкая полоска на обсидиановой поверхности. Они возвышались на много метров, и в голове не укладывалось, как столь скрытная раса может выходить из этого величественного творения архитектуры. Ответ был прост: проход был военным, и отсюда выходили исключительно боевые легионы империи. Более мелкие отряды использовали тайные проходы, о которых сиралионской разведке известно не было. Проход этот был самым обширным и удобным для штурма. С приближением всадников, бойницы раскрылись, но стрелки уже действовали по чётко сработанному плану. Самые меткие наложили на тетивы магические стрелы. Тут же смертоносные выстрелы были направлены в узкие проёмы, и раздались оглушительные хлопки - наконечники стрел разрывались, достигая цели, оглушая и убивая по несколько противников сразу. В ответ хлынул шквал арбалетных болтов, разя эльфов наповал, но в подвижных конников попасть было достаточно сложно, к тому же дроу испытывали в дневное время некоторое неудобство. Но в руках защитников были и другие смертоносные орудия - недаром бастион находился в скалах. В отвесных камнях
скрывались смертоносные ловушки. Поле схватки наполнил металлический лязг, доносящийся со всех сторон, словно огромный механизм пришёл в действие. И вот из земли и скал со скрипом и грохотом вылетели стальные колья, на которых оказывались зазевавшиеся всадники. Трёхметровые стальные штыри пробивали воина вместе со скакуном, наполняя округу врат пугающим декором.
        Ашамаэль предполагал о существовании ловушек, и это стало ещё одним предлогом отправить лёгкую конницу вперёд, чтобы те собрали всю опасность на себя и дали остальной армии пройти с меньшими потерями. Под обстрелом магических снарядов огонь из бойниц ослаб, а больше половины загонщиков всё ещё было в строю. Вскоре дроу предприняли вылазку, и буквально из земли начали выходить легковооружённые тёмные эльфы, вступая в схватку с эльдар. Но всадникам был дан ясный приказ: сражаться до полной готовности остальных сил. Сигналом к отходу будет первый удар по вратам и гул магических камней в воздухе.
        Ашамаэль тем временем не заставлял себя ждать. Войска эльдар приблизились к границам империи и быстро разделились на малые отряды, чтобы безболезненно для боевого порядка пройти через скалы. Местность сильно замедляла развёртку осадных орудий, ибо баллисты и катапульты порой приходилось собирать прямо на скалах и возвышениях, что делало их уязвимыми целями. Когда первые катапульты ударили по вратам, конные лучники, наконец, отступили, сохранив лишь половину своего состава. Мерцая магическими рунами и оставляя за собой лазурные хвосты, пролетели снаряды и с грохотом врезались в обсидиановую поверхность врат, не нанеся никакого урона. Тяжёлые ставни лишь ответили гулом, словно насмехаясь над эльдар. Ашамаэль, не способный поддержать своих воинов магией, командовал орудиями лично, умело корректируя их огонь. Взмыли в небеса стрелы, тенью закрыв землю, и в бой ринулись тёмные твари, сдерживая дроу, которые уже готовились предпринять вылазку, выходя из тайных проходов. Музыка войны звучала по всей пустоши, докатываясь даже до краёв лесов Умитрирдиас. А пока твари Бездны принимали на себя удар, круша
врага, войска Сиралиона сумели укрепиться в скалах. Морн-Тир в первых рядах с нетерпением ждали штурма. Постепенно врата были окружены, но кольцо осады было не столь сильно, ибо нужно было заботиться и о тылах - немногочисленные лазутчики уже начали предпринимать попытки саботажа. В какой-то момент вылазки прекратились, стрельба из бойниц тоже вскоре сошла на«нет», но к негодованию короля врата даже не дрогнули.
        Эльдар остались в неизвестности, в вечном напряжении они должны были продержаться ещё несколько дней, пока их товарищи не подойду к остальным проходам. А на командующую троицу легла ещё одна проблема - обеспечение провизии. Да, с текущими припасами войско могло продержаться ещё полторы недели, но нужно было наладить поставки. И необходимо сделать это сейчас, ибо в обход лесов обозы будут идти долго.
        - Выжившие лесные эльфы, вероятно, захотят отомстить, - заметил Иирс, стоя недалеко отАшамаэля. Хотя взгляд владыки был направлен на заветные врата, маршал смотрел куда-то за горизонт, где теплилась оранжевая полоска заката, сливаясь с чёрным небом у самых скал.
        - Если там и остался кто-то, они предпочтут закрыться в своём лесу, - небрежно отмахнулся маг.
        - При всём моём уважении, мой король, - даже голос воина звучал как-то опустошённо. - Когда вы только поступили в магическую академию, я уже был верным маршалом Кайриана. Лесные эльфы ни за что не простят вам того, что вы сделали. ИСиралиону очень повезёт, если только вас. Если вУмитрирдиасе остался хотя бы один эльф, он посвятит свою жизнь мести. Через сто лет, двести… В распоряжении эльдар тысячелетия. Лучше бы вам быть уверенным, что ни одного лесного эльфа в живых не осталось.
        - Да? От чего же тогда эти трусы предпочли сидеть в лесах, а не карать дроу за их дерзость?
        - Это их дело, - безразлично ответил маршал. - Но я видел месть лесных эльфов своими глазами. Страшное зрелище, даже врагу не пожелаю такого.
        - Что ж, пусть рискнут выползти из своих нор и попробовать остановить меня, - надменно бросил Ашамаэль и резко развернулся, задев Иирса тёмным плащом. Король направлялся в лагерь, дабы там провести остаток ночи.
        В ярости Нар сжимал эфес своего меча так, что затрещали доспехи, а пальцы онемели от боли. Вновь внутренний голос взывал к борьбе. Много ли нужно? Прикончить тёмного мага! И всему конец, не будет самоубийственного похода, не будет новых бессмысленных войн. Но даже Иирс понимал, что если Ашамаэль сейчас победит, то он не только прекратит бесконечную череду войн с дроу, но и освободит множество рабов. Тысячи и тысячи, они вернутся вСиралион, увидят матерей и жён своих… Возможно, оно того стоило бы, но сколько эльфийских мужей погибнут только при штурме Шириитридаса. Кайриан Сиралионский был прав, когда говорил: «Мы - не они. Высшие эльдар никогда не должны уподобиться своему врагу!».
        Тем временем в лагере маг отдавал приказы. Группа тёмных гвардейцев готовилась отыскать один из тайных ходов, чтобы проникнуть туда во время дневного обстрела. Когда проход будет найден, чернокнижник планировал запустить туда тварей Бездны, которые вместе с отрядом прорвутся к вратам с той стороны и откроют их.
        Но идиллию ночного военного лагеря разорвал звон стали. Ашамаэль находился в центре лагеря, который уже начинал напоминать крепость из шатров, повозок и дерева. В воздухе засвистел метательный кинжал, и гвардеец справа от короля пал замертво, не успев даже обнажить клинка. Тут же ещё трое гвардейцев, реагируя неестественно молниеносно даже для эльфов, кинулись к правителю, закрывая его щитами. Не просто так чернокнижник закрепил со всеми ними прочную связь. Метательные ножи забарабанили по щитам, и вот ещё один тёмный воин упал, а прорвавшийся кинжал задел щеку Ашамаэля, от чего тот в удивлении пошатнулся, зажимая рану дрожащей ладонью. Взгляд забегал в поисках вторженцев, и чародей увидел, как из-за шатров выскользнул десяток теней. В свете огней сверкнули чёрные клинки, и тёмные эльфы вступили уже в открытый бой, стремясь прорваться к королю. Ашамаэль пришёл в ужас, увидев в полумраке знакомые мечи - довольно длинные для дроу, но смертоносны, словно десяток кинжалов в адском хороводе. Танцующие-с-Тенью явились по душу тёмного короля. В смертоносной пляске они быстро рассредоточились, поражая
эльфйиских солдат словно тренировочные мишени.
        С нарастающим страхом маг отступал к своему шатру, но прямо за его спиной раздался оглушительный звон. Повернувшись, маг увидел, как ещё один Танцующий вышел в спину тёмного мага и схлестнулся с одним изМорн-Тир. Схватка их была чуть более чем молниеносной. И вот уже эбонитового цвета клинки разошлись в стороны для того, чтобы нанести решающий удар. Хотя реакция чернокнижника и была высокой, он не был воином и не имел в этой схватке никаких шансов, но на помощь подоспел Скаррестинуор. Дроу вспыхнул словно спичка, не успев нанести удар. Обгорелый скелет рухнул к ногам чародея и рассыпался в прах. К тому времени перевес в схватке наконец-то перешёл в руки эльдар. Пал один изТанцующих, в схватку включился сам ИирсНар. Впрочем, эльфы сражались на куче трупов своих товарищей - дроу не достигли своей цели, но всё же нанесли урон. Чужаки быстро поняли, что до короля им теперь не добраться, и столь же быстро отступили. Танцующие демонстрировали не только сверхъестественные боевые умения, но и звериную ловкость. Один из тёмных эльфов буквально одним прыжком вышел из боя, перемахнув через ряды Морн-Тир, не
оставляя шансов тяжёлой пехоте преследовать его. Остальные товарищи Танцующего последовали его примеру, скрываясь в тенях между шатрами.
        - Они пытались устроить пожар, - безразлично заявил Скаррестинуор. - Мне удалось обуздать пламя.
        - Плевать на огонь! - прорычал Ашамаэль. - Догнать их! Мне нужен живым хотя бы один из них!..
        Чернокнижник не успел договорить, ибо шатры в отдалении вспыхнули, словно спички. Огонь грозил охватить весь лагерь в считанные минуты.
        - … А головы остальных к рассвету должны быть у моих ног, - закончил фразу чернокнижник. Дракон лишь лукаво ухмыльнулся и устремился вглубь лагеря. Даже в людском облике он творил чудеса. Лишь по взмаху его рук, пламя прекратило распространяться, и замерло, подобно дрессированному льву. В любой момент оно могло броситься на своего хозяина, лишь учуяв мимолётную слабость. На глазах поражённых эльфов, огонь медленно, словно змея, поднялся вверх, отрываясь от земли. Ашамаэль готов был поклясться, что видел там очертания древнего дракона - маг и сам с открытым ртом наблюдал за происходящим. Неукротимая стихия вздымалась всё выше, окончательно покинув лагерь эльдар. Вот оно уже подобно солнцу средь тёмной ночи полностью осветило белые шатры. Неподалёку от себя король услышал звуки ожесточённой борьбы - видимо, эльфы всё-таки смогли поймать одного изТанцующих. Бросив последний, уже настороженный, взгляд на пламенное нечто в тёмном небе, Ашамаэль направился на звуки борьбы. Рухнула пара палаток, что-то разбилось, и послышались крики эльфийских воинов.
        Пройдя несколько десятков метров, король-чародей обнаружил место побоища. В мятой белой ткани лежали десятки мертвецов, а в центре этого побоища скрючился на коленях тёмный эльф в броне чёрной, словно сама ночь. Тело его от самых ног и до плеч стягивали цепи и канаты, которые держали натянутыми около дюжины Морн-Тир. Враг почти не двигался, опустив беловолосую голову. Но, увидев эльфийского владыку, он вздрогнул. Не так, как дрожит испуганный человек, а подобно зверю, хищнику, к которому жертва пришла сама. Подняв суровое, покрытое шрамами лицо, он злобно оскалился, красными глазами вперившись в чародея. Кожа воина была практически чёрной, блестя в свете факелов.
        - Кто это тут у нас? - довольно произнёс король. - Первый пленный!
        - И последний, - сухо отозвался враг. - Никто из нас не падёт к твоим ногам, узурпатор!
        - Тебе ли и твоему народу говорить об узурпации! - рявкнул маг, приблизившись к пленному. - Встань, грязная тварь! С тобой разговаривает король!
        - Ты не король, - поднимаясь на ноги ответил дроу. - Ты… хуже. Ты хуже всех самых тёмных народов, существовавших когда-либо. Племена севера, мы - дроу - нашли себе пристанище в этом мире, в служении своим повелителям и богам мы обрели смысл. Но ты подобно уродцу вынужден сторониться всех, быть в одиночестве… Без смысла.
        - Как ты смеешь?! - зашипел чернокнижник. Замахнувшись, он ударил тёмного эльфа по лицу тыльной стороной ладони, но тот, кажется, даже не ощутил удара. Маг окончательно утерял контроль над собой, и второй удар по лицу дроу уже был нанесён древком посоха. Вот тут-то он почувствовал, тяжело пошатнувшись. Плечи короля тяжело вздымались, на лбу запульсировали жилы и казалось, что владыка вот-вот начнёт дышать ледяным пламенем, а скрип зубов, возможно, слышали даже Морн-Тир, удерживающие воина. Зарычав, падший нанёс третий удар, и дроу не упал лишь благодаря цепям.
        - Ты можешь избивать меня сколько угодно, - голос Танцующего зазвучал приглушённо, он выплюнул что-то - очевидно, выбитый зуб. - Но ярость твоя жалка. Может, вспомнишь о чести? - окровавленные губы тёмного эльфа скривились в болезненной ухмылке, его наклоненная голова повернулась в сторону колдуна.
        - О чём это ты, животное? - голос мага неожиданно зазвучал удивленно.
        - Развяжи меня и сразись! - вновь дроу поднял глаза. - И пусть тёмные боги рассудят нас.
        Повисла гнетущая тишина. Долго маг смотрел на пленного, и лицо его сглаживалось, вновь обретая холодное, безразличное выражение. А вот на лице тёмного эльфа отразилось безразличие, смешанное с разочарованием. Фыркнув, он опустил голову.
        - Отведите его в мой шатёр, - отрешённо произнёс маг, махнув рукой куда-то в сторону. - Я найду, о чём с ним побеседовать.
        Тут же закованного в цепи дроу увели, а чернокнижник наблюдал за тем, как пламенная фигура в небесах, обращаясь в образ дракона, медленно исчезает. Вскоре лагерь вновь погрузился в полумрак, а палаты целителей переполнились ранеными и мёртвыми.

* * *
        В поднебесном королевстве зрел раскол. Все грифоны собрались наНебесном Троне на самой вершине гор Андатари. Тёмно-голубое небо, на котором здесь никогда не было облаков, заполнилось грифонами самых разных видов, и не было видно вечных звёзд. В воздухе кружили перья, слышались непрекращающиеся крики и стук клювов, подобный навязчивому шороху. Кружа в воздухе, словно дикий водоворот, десятки тысяч грифонов спорили о дальнейшей судьбе их королевства. Ашамаэль, подобно молнии во время грозы, расколол древо мира, и теперь половина грифонов хотела навсегда вернуться в земли смертных и служить им, как когда-то, но сам король Велетситгор был против этого. Он лишь хотел выполнить договор, заключённый с эльфами, и вновь вернуться к прежнему образу жизни. Многие старые грифоны были на стороне своего правителя, но молодым было тесно в одних лишь горах. А в служении народам материка можно было сыскать славу, ведь имена многих грифонов помнились эльфами, а в гномьих летописях крылатые герои вписаны наравне с подгорными владыками. И, что примечательно, гордые существа разговаривали на своём родном языке,
который не суждено было понять ни одному смертному без должного магического умения.
        Велетситгор находился на самом Небесном Троне. Трон этот был окружён не только скалами, но и бастионами, вылитыми из золота и серебра, которые заливали поднебесное царство бесконечным мерцанием и светом. Сам же трон не был похож ни на один человеческий. Круглая площадка с ведущими к ней четырьмя рядами лестниц возвышалась над каменистой землёй на десяток метров. На полированной золотой площадке высились величественные колонны из сплава обсидиана и серебра, а в центре восседал сам король. Вольготно сидя на своём «троне», он сурово взирал на своих подданных. Король был из всех грифонов самым крупным и величественным, его белоснежные перья и медного оттенка шкура были подобны бастионам вокруг, сверкая в свете дня.
        Раздался пронзительный крик, и перед королём опустился один из грифонов. Он был очень похож наВелетситгора, но шкура его была почти чёрной, а размерами он был несколько меньше своего короля. Аримар, принц и преемник, сын правителя. Именно он выступил за свободу выбора, восторженно наблюдая за падшим эльфом, который сломал все шаблоны, вершил столь великие дела. В узких кругах принц считался бастардом, ибо в его роду чёрный цвет шерсти - плохой признак. Но король был достаточно грозен и авторитетен, чтобы это мнение оставалось там, где зародилось. Принц приземлился на почтительном расстоянии от короля, как требовал этикет, но тон его был отнюдь не смиренным. Аримар издал пронзительный крик:
        «Довольно, отец! Спорить мы можем бесконечно, но ты не можешь вечно уходить от этого вопроса!»
        Грозно вскрикнув, Велетситгор вскочил на лапы, от чего острые когти заскрежетали по стальному полу, а крылья грозно распахнулись. Видя гнев короля, даже принц несколько оробел, испуганно попятившись и опустив голову.
        «Как ты посмел привести их сюда?! Птенец! Не успел ты выбраться из своего яйца, как начинаешь диктовать свои условия. Пока я жив, я не позволю перечить моей воле!»
        Подняв глаза, Аримар издал странный свистящий звук:
        «Я всего лишь хочу свободы, отец. Мне тесно в этих горах, ведь в нашей власти все небеса, но они пусты! Здесь нет даже птиц…»
        «Драконы пробуждаются, Аримар. Этот твой Ашамаэль разбудил тьму! Я не позволю, чтобы в час угрозы мои подданные разбрелись по миру».
        «Когда придёт угроза, мы явимся, клянусь тебе отец! Но как же мы можем стать опытнее и сильнее, если заперты здесь? Подумать только… Заперты на небесах!» - вновь смиренные речи принца становились дерзкими и необдуманными, от чего Велетситгор ещё больше разъярился - король устал от долгих и бессмысленных споров. Резким толчком, правитель оторвался от земли и издал пронзительный крик, от которого задрожала сталь горных пантеонов.
        «ДОВОЛЬНО! ЗАМОЛЧИТЕВСЕ!» - и спорящая стая замолкла. Медленно грифоны возвращались к своим местам, приземляясь среди арок бастионов. Когда порядок был восстановлен, король заговорил, и звериный глас звучал над всем Небесным Троном. - «Вы хотите знать, почему? Я вам скажу! В то время, когда я ещё не был королём и когда на земле обитали драконы, грифоны были свободны, на горы Андатари напали. Драконы - единственные, кроме нежити, кто способен находиться здесь без помощи могущественной магии. Чёрные драконы возжелали владеть нашим поднебесьем, и нагрянули сюда ночью! Пробил набат, но не явился никто, и защитники были вынуждены сражаться в одиночку. Среди расплавленной стали погибла моя мать, гибли наши родичи! А сейчас драконы возвращаются, они вступают в сговор с людьми, которые уже давно хотят попасть сюда, но не могут. Подумай, сын мой, что будет, если грифоны вновь поддадутся духу авантюризма? Вы будете гибнуть на войнах, к тому же люди могут устроить охоту. Этого ты хочешь?»
        Разной реакция была на слова повелителя. Старые воины-ветераны, чьи тела и крылья были украшены боевыми шрамами, смотрели с понимание и согласно кивали, а у некоторых слова Велетситгора вызвали тоскливые воспоминания и боль. Но многие молодые слушали с нетерпением. Они не понимали.
        «Мы будем знать, откуда исходит угроза! Мы постоим за себя!»
        Но в разговор вмешался ещё один грифон. Покрытый шрамами, а крылья его были словно в алой пыли.
        «Как ты смеешь перечить своему отцу?! Он столько сделал для нас всех, и для тебя. Прекрати перечить его воле, пока не накликал беду на весь наш народ!»
        «Замолчи, старик!» - тихо откликнулся принц.
        «Если понадобится, я готов в бою отстаивать волю своего короля», - продолжал краснокрылый.
        «Тогда я сражусь с тобой!» - уцепился за возможность принц, дерзко приняв вызов, брошенный даже не ему.
        «Не смеши меня. Я не сражаюсь с детьми», - засмеялся воин.
        «Аримар! Прекрати это, я…» - на этот раз попытка короля вмешаться была неудачной, и принц перебил его. Вокруг поднимался гул от смеха окружающих, правда, звуки эти понятны были только самим грифонам, а человек услышал бы лишь резкие неприятные звуки.
        «Отец, если я смогу победить, ты выпустишь нас на волю!»
        «Дерзкий зародыш», - хохотнул краснопёрый. - «Хорошо, я проучу тебя! Ты опозоришься перед всем своим народом».
        Грифоны начали разлетаться по своим делам, оставляя короля и принца наедине. Аримар действительно был очень молодым и совсем недавно даже по человеческим меркам достиг совершеннолетия, никто не видел в нём серьёзной угрозы, как и в любом молодом грифоне. Но наследник поднебесья обладал отцовской силой и был как никогда уверен в себе. Жажда славы гнала его вперёд. Пронзительный клич вывел принца из задумчивости:
        «Ты понимаешь, что он может убить тебя в этом бою? И я ничего не смогу с этим поделать! Таковы законы… Бросить вызов самому беспощадному воину! Подумать только…» - отец молодого воителя был в бешенстве. Он метался из стороны в сторону, попутно отчитывая сына и думая, как можно избежать непоправимой трагедии.
        «Я смогу победить», - уверенно отозвался Аримар. - «Верь в меня. Завтра свершится судьба нашего народа».
        И принц плавно поднялся в воздух, не обращая на гневные крики Велетситгора никакого внимания.
        Глава 3. Часть 18
        Империя Талания по праву могла считать себя победителем. Ожесточённые бои с демонами вскоре перекатились на границы, где эти сражения шли даже на руку королю - у солдат была практика. Практически все малые страны перешли под власть гиганта-Талании, став вассалами императора, и оставалось лишь около полдесятка особо крупных торговых городов, которые не пожелали расставаться с тем, чего смогли достичь, но и тем самым стали зависимыми от защиты императора. Оставалась лишь смутная угроза с севера в лице ледяных эльфов, и неизвестность на востоке.
        Но демоны сражались не только сТаланией. На западе, где заИрдией простиралась бескрайняя тайга, до сих пор проливали свою кровь разрозненные племена. Варвары и прочие воинственные народы, верующие в духов природы, а не богов, не имели связи с цивилизованной Таланией. Вынужденные бросить междоусобные распри, лесные воители давали отпор страшным тварям и неведомым доселе воинам в чёрной стали. И вожди задумали создать единый альянс, чтобы наконец прогнать чёрную погань со своих и без того опасных земель.
        Но лапы Ваалинара пошли ещё дальше. Пересекая леса и перебираясь через небеса, демоны достигли даже степей и редколесий за пустошами дроу. Там они тоже встретили сопротивление малых племён и юго-западных стран. Фактически, полудикие народы стали заслоном на пути демонов в страны Асималии и пустыни, в которых демоны могли найти могущественных союзников. Но планы демонического культа рушились, от чего демоны, напирающие на границы бастионов со стороны Ирдии, стали ещё более яростными, чувствуя гнев своего хозяина.
        Человечество шло к подъёму, это было понятно всем. Ещё немного, и молодой народ бросит вызов эльфам, которых он теперь так боялся и так презирал, хоть и в тайне. Алан Таланийский не скрывал, что был оскорблён поведением Ашамаэля и его словами, которые в точности передал посол, а так же был недоволен тем, что эльдар не пришли на бой с демонами. А до церкви, тем временем, докатились слухи о тёмной сущности эльфийского короля, от чего эльдар в глазах смертных вовсе поменялись. Но сейчас у империи были другие заботы - готовились исследовательские экспедиции на восток, где обитали орки, гномы и экзотические наги. Если о первых двух люди знали достаточно, но не имели возможности вступить в контакт, то жители морских вод были чем-то неизведанным. Ко всему прочему, император мечтал о морях и далёких океанах. Конечно, людям были известны Океаны Близнецы, но их воды были столь агрессивны и опасны, что единицы среди мореходов решались выйти в эти смертоносные, ядовитые просторы, и ещё меньше возвращалось домой. К тому же, за северными водами не лежало ничего, что стоило бы найти - даже учитывая то, что людям
не было известно оДартазаэле, существовало поверье, что на севере среди льдов живёт древняя Тьма. А торговцы, приходящие летом с самых Ледяных Пустошей, ни за что не рассказывали о том, среди кого они живут. Но товары их были слишком ценны, чтобы портить отношения. Конечно, о многом знали эльфы, ибо их корабли ходили далеко на север, хотя Сиралион и не имел прямого доступа к океанам. Но эльдар всегда были довольно замкнутым народом и никогда не делились своими познаниями с людьми, от чего ненависть смертных крепла всё сильнее. Уже сейчас Алана Таланийского подталкивали начать войну, нанести удар по эльдар, пока те заняты местью. Ведь именно эльфийские земли были самыми тёплыми и плодородными. Но император тянул, понимая, что страна его подобна глиняному великану и может рухнуть при любом неосторожном движении.
        Пока Ашамаэль, не оглядываясь назад, ведёт войска, сиралионское дворянство с ужасом наблюдало за растущей мощью Талании. Они отлично понимали суть происходящего, и вновь в мраморных дворцах готовились заговоры. Политики не без оснований видели в своём нынешнем короле угрозу. Но все войска были в руках тирана, а гарнизоны городов не шли в сравнение с легионами, ушедшими на войну. Поэтому вАмаралан-Анорде зрел полновесный политический заговор, каких никогда не было вСиралионе. Главной целью выживших дворян было быстро получить в свои руки простых солдат, ибо те будут иметь численное превосходство, а светлые гвардейцы наверняка пойдут за своими простыми сослуживцами. Но короля ещё нужно было дождаться с войны.

* * *
        А перед чёрными вратами с первыми лучами рассветного солнца вновь загрохотали катапульты и баллисты. Всю свою осадную мощь Ашамаэль бросил на врага, и в этот раз в ход шли разнообразные ухищрения. Сначала в воздухе загудели ледяные сферы, покрыв обсидиановую поверхность неровным слоем льда, потом шли огненные залпы и короткое затишье - чёрный король ждал, пока вода от растаявшего льда проникнет в бастионы. А потом рассветный полумрак разрывали вспышки молний, сила электричества наполняла воду, неся дроу смерть и разрушения. И не смотря на то, что враги не могли даже начать контратаку, Ашамаэль был в ярости. Даже когда время подошло к полудню, группа тёмных гвардейцев так и не смогла найти проход, а врата даже не дрогнули под яростным натиском.
        Хотя эльф уже начинал ощущать, как возвращается магия, и тьма струится по жилам, он всё же не решался пока пустить в ход колдовство. Напряжения ко всему добавил Скаррестинуор. Он выглядел так, словно знал, как открыть врата, и насмехался над королём. А перед тем, как прогремел третий залп молний, он подошёл к чернокнижнику и напомнил:
        - Не забудь, остроухий, часть награбленного за этими вратами - моё. А после войны я жду половину твоей казны.
        - Да, но ты же видишь, что эти проклятые врата всё ещё стоят, - раздражённо прошипел чернокнижник. Осада не заладилась с первых дней. Диверсанты нанесли огромный урон, уничтожив не только много солдат, но и часть осадных орудий и припасов, к тому же, некоторые воины говорили, что Танцующие ушли не через подземные проходы - они скрылись где-то среди пустошей. А это значило, что король ещё услышит о них. Разговор с пленником тоже пошёл не по плану, хотя тёмный маг был уверен, что только потому, что он не использовал магии. Тёмный эльф всё ещё находился в шатре короля под охраной двадцати воинов Морн-Тир. До сих пор перед глазами владыки стояло его измождённое лицо, и эта не сползающая ухмылка. Он издевался. Издевался! Все побои проклятому дроу были нипочём, иАшамаэль покинул свой шатёр в таком состоянии, будто побывал в пылу сражения.
        «Ничего, этот ублюдок ещё запоёт!» - думал чернокнижник, предвкушая грядущий разговор с пленником. Уже при помощи магии. Действительно, физическое насилие - слишком примитивный способ, а психологическое давление было не уместно, ибо Танцующие были крепки не только телом. Ходят слухи, что одежда их пропитана страшным ядом, из-за которого тела могучих воинов в конечном итоге теряют всякое понятие о боли. Но дроу хранили свои тайны хорошо.
        - И простоят ещё долго, - заметил дракон. - Послушай моего совета, не трать боезапас. Не забудь, нужно дождаться, пока другие твои армии тоже доберутся до врага, а ждать нам ещё несколько дней. Я бы на твоём месте подготовился к ночной обороне.
        Долго молчал чернокнижник, смотря на небеса, исполосованные следами от магических снарядов - странное сияние мистической пеленой ещё долго висело в воздухе, словно туман войны. Вот отгрохотала ещё одна канонада, и чёрный король резко поднял руку и сжал пальцы в кулак, что было знаком прекратить стрельбу.
        Тем временем в четыре стороны от лагеря выдвинулись группы конных стрелков, которые теперь играли роль гонцов. В то же время выдвинулись ещё четыре группы, которым, скорее всего, не суждено было вернуться - они должны были отвлекать дроу от настоящих гонцов, а если же первые четыре группы погибнут, то им было поручено заменить своих товарищей. И уже через час гулкое эхо разнеслось по пустошам - камни хорошо отражали звук. Эльдар оставалось лишь только молиться Альмис, чтобы их посланцы дошли и вернулись назад с добрыми вестями.

* * *
        Но не всем армиям повезло так, как королевской. Дроу разгадали замысел чернокнижника, который планировал, что тёмные эльфы будут защищать только главные врата, штурмом которых будет командовать сам Ашамаэль. Но ворота неприступны, а тёмные эльфы даже днём в своих подземельях крайне мобильны. Первую подоспевшую армию, пришедшую с западного края эльфийских лесов, уже ждали.
        Напряжённым маршем воины продвигались к пустошам, и путь их лежал как раз между двумя дозорными башнями. Как было приказано, вперёд выслали загонщиков, которые двинулись к вратам. Но бойницы бастиона не открылись и не заскрежетали ловушки, что ободрило воинов. Король был прав, он примет удар на себя. Уже быстрее легион двинулся через пустоши, разделяясь на малые отряды. Но как только половина армии зашла на территории пустошей, окна дозорных башен открылись, и на чёрных крышах показались дроу. Они лезли практически отовсюду, заполняя пространство на скалах над в ужасе замершими эльфами. Среди тёмных эльфов были и мужчины, и женщины, даже юноши взяли в руки оружие. Впрочем, мужчин всё равно было больше. Оголённые по пояс, они покрыли свои чёрные тела белыми знаками, а женщины их были покрыты алыми узорами. В руках своих воины империи держали длинные клинки и копья. Повисла гнетущая тишина. Воины подземного королевства были подобны хищникам, загнавшим стадо овец в каньоны. Осталось только забрать свою добычу и упиться, наконец, кровью злейшего врага.
        И вот камни вокруг задрожали от оглушительных воплей, издаваемых тёмными эльфами, от чего кровь в жилах высших эльфов застыла. Едва прозвучала отрывистая команда полководца и засвистели эльфийские стрелы, дроу кинулись в атаку, и крики их не затихали, наполняя сердца светлых воинов ужасом и страхом. Врубаясь в разрозненные ряды, тёмные эльфы вырезали своих врагов десятками, обращая в бегство тех, кто был дальше всех от командира. И дроу, конечно, несли потери, но тела их не чувствовали боли. Словно чёрная саранча, они спрыгивали с дозорных башен, ломая своим врагам кости, проминая щиты, невзирая на огромную высоту. Трижды пронзённые они вновь кидались в бой, неуклонно вытесняя эльдар и их командира к самым вратам, где уже дрались загонщики. Большая часть обезглавленной армии тем временем спешно покидала пустоши. Многие воины просто в ужасе бежали, позабыв о всякой дисциплине, но некоторым удалось перейти в организованное отступление и перед уходом нанести врагу хоть какой-нибудь урон. Плачевно шли дела у оторванного от своих воинов полководца. Несколько сотен эльфийских солдат были прижаты к
чёрным вратам, и волнами на них накатывалось полчище тёмных эльфов, ни на секунду не затихал ужасающий клич озлобленных воителей. Кровавое побоище увенчалось тем, что не сдавшиеся воины эльдар были жестоко убиты, а головы их водружены на пики и отправлены в столицу. Окровавленное знамя эльфийского командира было отправлено следом. Таким было послание владыке Ашамаэлю.
        А среди солдат уже начинали зреть беспокойства - страх практически разрушил чары тёмного колдуна.
        «…Бросили нас здесь, послали нас на смерть», - говорили они, и с этой вестью шли домой.
        Но дроу действительно было очень мало, к тому же большие армии, в лице остатков клонированных воинов, должны были поддерживать порядок в подземных городах и не позволить слухам доползти до рабов, дабы избежать бунта и беспорядков. К эльфам в тот час вышло в большинстве своём гражданское ополчение, набранное в спешке полководцам. Впрочем, понятие «мирный» у дроу довольно относительно, ибо говорят, что дети тёмных эльфов рождаются с кинжалом в руках, а вместо игрушек у них - мечи. Граждан попросту накачали дурманящими зельями и мазями, чтобы они не ощущали боли и страха. Хотя, стоит заметить, что подавляющее большинство населения шло в ополчение по доброй воле. Таково было проклятие дроу - вечная ненависть, вечная жажда крови во славу Ллос.

* * *
        Вторую подоспевшую армию тоже ждал крах. Навстречу колоннам высших эльфов вышли три женщины из числа жриц Ллос. Полуголые девы покрыли себя рунами из собственной крови. В их длинные волосы, доходящие чуть ли не до голеней, были вплетены стальные клинки и цепи, что, казалось бы, шло в разрез с всякими понятиями о комфорте и красоте. Впрочем, эта сталь хорошо сочеталась с вульгарными одеждами. Белые волосы тёмных дев были полны алых прядей. Они стояли на скалах, на самых границах пустошей, и сиралионское воинство замерло перед столь малочисленным противником. Полководцы были научены и знали о коварности тёмных жриц, поэтому командир немедля приказал лучникам открыть огонь. Но за секунду до того, как воины отпустили тетивы стрел, жрицы воздели руки к небесам, и перед легионом вспыхнула многометровая стена ревущего пламени, и стрелы, пролетая через неё, прахом обратились и смешались со снегом. Тут же пламя перед испуганными эльдар обратилось в горящих змей. Смертоносными выпадами они поражали врагов, уничтожая не только воинов, но и припасы. Магия была неподвластна простым солдатам, и вскоре армия
потеряла все запасы, а коварный удар поразил командующего армией. Среди солдат, тех, кто смог сохранить самообладание, произошёл раскол - кто-то считал, что нужно возвращаться вАмаралан-Анорд, а другие же считали, что нужно двигаться к королевской армии. Но жрицы продолжали наносить удары, и день уже обратился в ночь - высших эльфов накрыла пелена тьмы, сея страх и безнадёжность и даже само солнце, двигающееся к закату, почернело под действием тёмной жреческой магии.
        Хотя со стороны действия эльфов и выглядели как слаженное сражение, на деле всё было не так. Половина отрядов перегруппировалась и начала отступление, а остальные же сквозь пламя ринулись на жриц, возглавляемые простым капитаном, который не так давно был и вовсе священником, но решил взять в руки меч, чтобы отстоять свою землю. Обгоревшие скелеты усеяли пепелище, но всё же многие смогли прорваться сквозь чары, ибо на помощь пришла сама Альмис, внемля молитвам своих детей. Краткая, подобная неуловимому блику солнца, вспышка разрезала тьму, и через рассеявшийся огонь на жриц кинулись эльфийские воины, чьи латы покрылись сажей и копотью. Щитоносцы вели за собой по два пикинёра, лучники скрывались за спинами своих собратьев, метко целя во врагов. Чёрные змеи взвились адским хороводом, жаля воинов света, из воздуха возникли колдовские клинки, зазвенела сталь. Но издевательский смех только подстёгивал гордых эльдар, и, не смотря на потери, они продолжали сражаться.
        И вот смех одной из жриц захлебнулся во влажном клёкоте - эльфийска пика пронзила мегеру. Впрочем, герой не дожил до мгновения триумфа, и пламя поглотило его. Раздался истошный крик эльфа, и горящее тело упало на колени, хотя пылающие руки не отпустили древко пики. Жрица погибла, скованная упорным воином, а остальные её соратницы отступили, исчезнув с глаз солдат. В ответ с далёкого бастиона на гордых воинов полился град арбалетных болтов. Впрочем, после пламени, змей и колдовской стали, щелчки выстрелов действовали на воинов не так сильно, а расстояние было достаточно большое, чтобы перенести обстрел почти без потерь. Под командованием капитана четыре сотни израненных и уставших воинов смогли отступить и двинуться вдоль границ пустошей в сторону армии короля. Вскоре навстречу подоспели связные в лице конных загонщиков. Получив скорбные вести, часть посланцев отправилась обратно в лагерь, а остальные остались сопровождать своих товарищей.
        А с наступлением вечера небо затянули грозовые тучи. В большей части материка зимние грозы были чрезвычайно редким и странным явлением, но не в этих краях. Пошёл крупный снег, и тёмно-серые небеса беззвучно рассекла молния, играя светом в падающем снегу. И вот загрохотал гром, гулкими раскатами проносясь над головами эльдар.
        - Говорят, у этих дроу там, в подземельях, даже зимой не используют отопление, - проронил кто-то из эльфов.
        - Конечно, ты посмотри на них. Отморозки! - хрипло усмехнулся кто-то в ответ.

* * *
        Ашамаэль напрягся, когда на самой вершине чёрного бастиона появилась фигура мужчины, закутанного в чёрное, и лишь молочно-белые волосы развевались на ветру. Он долго стоял и смотрел, постепенно привлекая к себе внимание практически всего лагеря. Внезапно воздух задрожал от воя боевого рога империи, и над вратами поднялись стяги дроу. Алый паук на чёрном полотне реял в холодном воздухе. Стяги жрицы…
        - Невозможно, - лишь произнёс чернокнижник, расширяющимися глазами глядя на знамёна врага. Именно в этот момент с темнеющего неба послышались первые раскаты грома. Но дальше с края бастиона дроу спустил широкое окровавленное знамя, и весь лагерь вздрогнул. Король узнал стяг одного из своих полководцев. Знамя было одним из самых важных вещей в армии, и если стяг падал, да ещё и оказывался в руках врага… Это значило лишь одно - поражение. И вот показались другие дроу, на этот раз голые по пояс, а в руках они держали пики и копья, и в ужасе эльдар увидели насаженные на тёмную сталь головы своих товарищей. С высоты бледные искажённые лица мертвецов взирали на лагерь. Страшное послание с запада дошло до своего адресата.
        Задрожав от злости, чернокнижник резко вытянул руку, и вместе с гулким раскатом грома в небесах с его пальцев сорвалась шипящая молния, ударив в окровавленное знамя. Сорвавшись с края, тлеющая ткань полетела по воздуху в сторону эльфийского лагеря. С вершин бастиона раздалось улюлюканье и смех, и вниз полетели головы убиенных эльдар. Сдерживая свою злобу, чернокнижник отправился в командирский шатёр. Вот-вот должны были вернуться посланцы от ближайших армий. В полутёмном помещении не было ничего кроме широкого стола, на котором были разложены карты разных масштабов, так же там были книги, несколько чернильниц и всяческие картографические приборы. Но здесь чернокнижник был не один - из темноты в короля вонзилась взглядом пара алых глаз. В углу шатра к стальному столбу, вбитому в землю, был прикован пленный дроу. Он был подобен цепному псу, забитому и загнанному в угол. Тело его было так тщательно сковано цепями, что пленный воитель не мог свободно двигать даже головой. Он стоял на коленях, одетый в чёрные лохмотья. Горло дроу перетягивала цепь, которая могла и вовсе погубить пленника, если тому
посчастливиться, например, упасть. Лицо его было покрыто ссадинами и ранами, но при этом сохранило презрительное выражение. При виде падшего Танцующий оскалился в беззвучном рыке, обнажая окровавленные зубы. Но маг даже не обратил на своего «постояльца» внимания. Он ждал вестей, пытаясь в перебирании бумаг и приборов найти успокоения. Тщетно… Руки чернокнижника тряслись от несдерживаемого гнева, а зубы чуть ли не трещали от напряжения.
        И вот томительное ожидание прервалось, и в шатёр вошёл воин в серых латах. Упав на колено, эльф устало склонил голову.
        - Скорбные вести с запада, мой владыка, - тихо произнёс воин. - Армия разбита, а полководец убит. Вокруг было слишком много врагов, и мы не смогли подсчитать потери, к тому же мы и сами с трудом унесли ноги.
        - Они шли за вами? - резко бросил король, обеими руками опираясь о стол. - Сколько их было? Сотни? Тысячи? - маг и сам не замети, как перешёл на крик. Об этом ему сказало только испуганное выражение лица эльфа. - Встань!
        - Несколько сотен, мой король, они пытались окружить нас. Но судя по всему, многие уже успели скрыться, - посланец встал на ноги и отрешённо покачал головой. - Даже дроу не смогли бы перебить целую армию таким малым количеством…
        - ДАЖЕ дроу? - прорычал Ашамаэль, подняв глаза. Но продолжить он не успел, в шатёр вошёл второй посол. Увидев своего побледневшего товарища, он замер, но король тут же прервал молчание, зло рявкнув: - Говори!
        - Армия на востоке разбита и отступает… - обстановка становилась всё более зловещей. Снаружи донеслись раскаты грома и рокот молний, синим лучом в шатёр проник свет, осветив лицо тёмного короля. Пальцы владыки судорожно сжались, сминая карту. - Тысяча воинов вместе с оставшимся командованием отходит вАмаралан-Анорд, но ещё четыреста воинов идут… сюда… - загонщик запнулся, колени его подогнулись, стоило лишь взглянуть на гневный лик чернокнижника.
        С леденящим кровь воплем тёмный чародей смёл всё со стола, забрызгав стены шатра чернилами, что были на столе. И вторили крику мага раскаты грома, сопровождаемые вспышками молний. Плечи Ашамаэля тяжело вздымались, опустевший взгляд вперился в опустевший стол, а пальцы впились в поверхность стола. Опущенное лицо скрывали спутавшиеся пряди белых волос, из-под которых злобно сверкали оранжевые глаза. Вновь раздался раскат грома, и послышался тихий смех дроу.
        - Когда эти четыреста воинов вернутся, приведите их сюда. Я хочу видеть этих героев, - тихо произнёс чернокнижник. - А теперь оставьте меня.
        Загонщики не заставили себя ждать и почти бегом покинули шатёр. Король злился не только из-за того, что придётся на ходу перестраивать планы, но и от того, что гордые эльдар так легко обращаются в бегство. Что могло заставить отступить целый легион? Кучка дроу-оборванцев? Смехотворно! Бросив на пленного дроу многообещающий взгляд, Ашамаэль вышел из шатра.
        - Приберитесь там и подготовьте пленного, - небрежно бросил чернокнижник гвардейцам, охранявшим вход в шатёр. Когда оба воина скрылись за пологом, чародей поднял свой посох над головой и обратил глаза к небесам, исполосованным вспышками молний. В чёрные облака ударил синий луч света, - таким же лазурным мерцанием вспыхнул и кристалл - и гром разразился втрое громче. Над лагерем эльдар вспыхнула лазурная звезда, заливая всё вокруг ярким светом, ярче даже чем днём. Это станет настоящим ударом для тёмных эльфов, если те вдруг решат высунуться, ибо источник света парил точно над лагерем, почти не оставляя теней.
        Довольно ухмыльнувшись, Ашамаэль вновь вернулся в шатёр, где уже в центре помещения находился дроу, а с двух сторон Морн-Тир держали цепи. С хищной улыбкой чернокнижник заговорил, вплетая в свои ядовитые слова не менее ядовитые и коварные чары:
        - Что ж, дроу. В прошлый раз ты мне не сказал ничего, - Танцующие были почти совершенны, но одного у них не было точно: разум их был подвержен магии так же, как и у всех смертных. А получив контроль над разумом существа, можно добраться и до чувств. Тело пленного эльфа переполнило блаженство, от чего глаза тёмного воина изумлённо расширились. - Я ценю такие качества. Ты стойко вытерпел всё, ты хорошо сражался той ночью.
        И дроу захлебнулся от восторга, раскрыв рот и с благоговением уставившись на эльфа. Даже тёмные гвардейцы недоумевая переглянулись меж собой.
        - Но твой народ бросил тебя. Ты один. Впрочем, я могу дать тебе убежище. Ты можешь сражаться со мной плечом к плечу и снискать такую славу, которую не смог бы найти в империи Мортис. Как никто другой ты знаешь подземелья своей родины…
        - …За… Замолчи! - прошипел дроу, замотав головой. - Нет! Ник-ко… Никогда! Проклятый змей…
        - Твоя воля слаба! - рявкнул чернокнижник, и тут же тело тёмного эльфа сковала невыносимая боль, ведь так просто с помощью магических манипуляций вернуть чувствительность нервным клеткам. В немой агонии дроу напрягся, спина его выгнулась, а голова запрокинулась. С трудом из груди вырвался приглушённый крик. - Твой разум - ничто! Жалкое насекомое, неужели ты не понимаешь, что выхода у тебя нет?
        - Выход есть всегда, - в ответ прошипел воин, в упор посмотрев на короля затуманенными от боли глазами. - Ты можешь сделать со мной что угодно, но тебе ничего не удастся получить от меня. А твоя магия рано или поздно погубит тебя же.
        И вновь по лагерю разнёсся крик тёмного эльфа, а снаружи тем временем началась атака на лагерь. Оголтевшие тёмные эльфы лезли из всех щелей, бросаясь на ряды эльфийских пикинёров и безумно атакуя тёмные орды тварей бездны. Между ущелий быстро выросли баррикады, свистели стрелы, и звенела сталь, и боевой клич тёмных эльфов гремел над пустошами. Впрочем, дроу были в плачевном состоянии и не учли, что чернокнижник сможет создать что-то подобное той звезде над лагерем, поэтому штурм был обречён на провал. Впрочем, высшим эльфам сильно мешал непрекращающийся снегопад.
        - Ты хочешь уничтожить мой народ? - сквозь боль прохрипел дроу. - Получай! Скоро вся империя ополчится на тебя! Ты можешь убивать нас сколько угодно, но что дальше? Что?! Ты будешь слишком слаб, чтобы сражаться с нашей армией! - фраза воина прервалась очередным воплем нестерпимой боли. - Сражение! До победного конца! Мы не остановимся ни перед чем… Каждую ночь мы будем приходить к тебе, подобно кошмару! Твои воины бросят тебя, и тогда ты останешься в одиночестве.
        Возможно, дроу пытался сказать ещё что-то, но в ярости чернокнижник усилил напор, и воин не смог сказать ни слова. Душераздирающий крик смешался с музыкой войны и раскатами грома, облекая всё вокруг в страшную легенду. Дроу продолжали толпами идти в атаку, десятками умирая на копьях и мечах эльдар, но не было им конца. Этого не учёл никто. Никто не мог подумать, что жрицы бросят в бой мирное население. А тем временем армии в подземных городах набирали силу. В этот час Ашамаэль осознал, что больше нельзя ждать, и атаковать нужно на рассвете. Иначе даже его армии настанет конец.
        Пытка пленника продолжалась. Снова и снова слышался крик его над лагерем, и зловещий хохот чернокнижника разносился по полю боя. Наконец воин вновь заговорил, стекленеющими глазами уставившись в пол:
        - Чего ты пытаешься добиться? Я ничего не скажу тебе. Убей меня! Убей! Я взываю к твоей чести, если она у тебя ещё осталась! Или выпусти меня, и позволь мне пасть в бою! - голос его был осипшим, надорванным, но всё же достаточно громким. - И это ты называл меня животным…
        - Ты хочешь смерти? - хохотнул маг, упиваясь болью и унижением дроу. - Я дам тебе её, если ты расскажешь мне всё, что знаешь о подземных городах! Ты всё равно обречён, чего тебе терять?
        - Вот как? - хмуро бросил Танцующий. - Что ж, король… Подойди ближе.
        Лишь на мгновение замерев, тёмный маг подошёл к дроу.
        - Ближе! - произнёс пленный, и когда король брезгливо наклонился, прошептал ему на ухо. - Ты жалкий выродок, трус и предатель! Можешь катиться в свой Амаралан-Анорд и ждать там своей участи. Ты позор своего рода…
        - Ах ты тварь… - прошипел чернокнижник, отшатнувшись и, как при первой встрече, наотмашь ударив тёмного эльфа посохом. - Я выжму из тебя всё!
        - Убей уже меня, ты, сын взбесившейся матки!!! - закашлявшись, захрипел дроу. Он резко подался вперёд, от чего цепи заскрипели на его суставах. - Я никогда не предам ниВерховную Жрицу, ниЛлос! Неужели ты считаешь себя страшнее Владычицы Тьмы?!
        - Жрица мертва, глупец! - рявкнул чернокнижник, вновь ударив пленника.
        - Нет! Я видел своими глазами! Это ты глупец, раз считаешь, что можешь обезглавить власть Империи. Верховная Жрица бессмертна и нетленна, ибо на замену одному умершему телу приходит другое. Тебе придётся убить всех женщин Империи, чтобы покончить с нами.
        - Я так и сделаю, - тихо произнёс чернокнижник. - На колени!
        И дроу упал на колени. Конечно, даже так он ничего не скажет, но он будет послушен. Король поднял глаза на своих воинов.
        - Наденьте на него ошейник. Я хочу выйти с ним наружу.
        Впрочем, тёмный эльф уже и вовсе не нуждался в оковах. Телом он был сломлен, и продолжал корчиться в немой агонии, пока Морн-Тир закрепляли на его шее ошейник с цепью.
        И вот, чернокнижник вышел из своего шатра, ведя за собой на короткой цепи тёмного эльфа. Пройдя по прямой дороге к рядам баррикад, где скопились основные силы врага, чернокнижник ненадолго остановился, демонстрируя свой трофей врагу. И дроу лишь на краткое мгновение замерли, а потом нахлынули ещё более яростно, теперь стремясь добраться до самого короля. Швырнув тёмного эльфа вперёд, словно безвольную куклу, чёрный чародей прочитал заклинание и поднялся в воздух на несколько метров.
        - Вы жалкие животные, выбравшиеся из своих нор! - глас короля зазвенел над полем битвы, вновь раскаты грома заставили дрожать скалы. - Ничтожества, недостойные сострадания! Убирайтесь прочь, и быть может, я подарю вам лёгкую смерть. А те, кто встанет на моём пути, повторит его судьбу, - и посох падшего эльфа указал наТанцующего, что скорчился где-то внизу, вновь испытывая адские боли. - Слышите меня, насекомые?! Я дарую лёгкую смерть всем, кто сложит оружие! Я дарю вам смерть с честью, над которой вы так трясётесь!
        Ашамаэль вытянул посох перед собой, и с кристалла сорвались чёрные молнии, точно ударяя в толпы тёмных эльфов. Они били практически беспрерывно, серыми вспышками разносясь в лазурном свете магической звезды. И вскоре эльдар перешли в наступление, оттесняя врага. Лучники перешли на возвышенности и накрыли тёмных эльфов градом стрел. Победа была бесспорна, но она была столь ничтожна… Никогда, до этого момента, Ашамаэль не видел в мирном населении империи столь страшную угрозу. Но теперь увидел. Они погибнут все в неравном бою, но сделают своё дело, ибо армии эльдар будут столь ослаблены и измотаны, что не смогут противостоять настоящим воинам империи Мортис.
        Тем временем чернокнижник вновь оказался на земле и, схватив пленного дроу за волосы, направился к одной из тяжёлых катапульт. Обслуживающий персонал оружия сразу же привлёкло бряцанье цепи, и в ужасе они воззрились на своего короля.
        - Посадите его вместо снаряда, - скомандовал чародей, указав остриём посоха на тёмного эльфа. - И запустите во врата.
        В зверствах своих, можно сказать, Ашамаэль превзошёл своего врага. Хотя у дроу понятия о чести и было достаточно специфическими, пленный воин знал, чего ждать от противника. Тёмные эльфы того же обАшамаэле сказать не могли. Столь унизительная смерть пленного потрясла даже опытных воинов, ибо не было в истории примеров подобным деяниям, особенно со стороны королей.
        Тем временем, страшась гнева своего правителя, воины выполнили приказ. Дроу был посажен в чашу катапульты, и вот уже тело устремилось во врата. Ударившись в стену и подняв вокруг себя волну кровавых брызг, ошмётки пленного дроу рухнули на землю.
        Враг отступал, и король приказал воинам отдыхать, ибо штурм вот-вот начнётся. Король пустил в ход все свои орудия, которые только смог довести к вратам. Рокот сложных механизмов не утихал до самого рассвета, и в ход уже шла магия самого Ашамаэля. Алым туманом стелясь над лагерем, чары колдуна внушали воинам уверенность и жажду боя. Но врата лишь немного начали проминаться под ударами могучей артиллерии и чар Ашамаэля.
        - Скаррестинуор, - позвал чернокнижник, но, не услышав отзыва, он во весь голос крикнул. - Скаррестинуор!
        - Да-а, мой король, - послышался ехидной голос дракона за плечом чернокнижника. Резко развернувшись, падший эльф требовательно указал на врата.
        - Мне нужна твоя помощь. Врата нужно открыть в ближайшее время, но такими темпами мы ещё не скоро сломим их.
        - Вот как? - ухмыльнулся дракон. - Что ж, тогда прикажи своим людям прекратить огонь. Врата откроются перед тобой.
        И дракон спустился вниз, неспешно шагая прямо к вратам. Обстрел прекратился, Скаррестинуор приблизился к самым вратам и резко воздел руки. Бастион задрожал…

* * *
        …Сражающиеся облачились в боевые латы. Аримар был облачён в золото и серебро, как подобает королевскому отпрыску. Противник же его выбрал более лёгкую броню, отливающую холодной сталью. Из поединков грифонов никогда не делалось шоу, посему смотреть на сражающихся доводилось только ближайшим родственникам, друзьям и соратникам. Но заснеженный круг арены на нижних уровнях гор был пуст. Немые скалы, словно обломанные клыки, окружали соперников. Принц знал, что скорее всего отец наблюдает за ним откуда-то издалека. Со стороны воина тоже никого не было.
        Грифоны изготовились к бою, послышался лязг брони и скрежет когтей по замёрзшему камню. Но когда Аримар взмыл вверх, намереваясь встретиться с противником в воздухе, краснопёрый кинулся вперёд, и, оказавшись под принцем, поднялся в воздух, нанеся мощный удар в грудь снизу. В страшной схватке сцепились грифоны, и звенел орлиный крик в горах, а сражающихся окружили облака снежной пыли и перьев. Впрочем, перевес был уже на стороне краснопёрого. Имея преимущество в манёвренности и опыте, воин умело обходил принца, нанося удары по бокам и лапам. Впрочем, Аримар не уступал, имея огромный вес и силу, он не раз сумел ввести своего противника в смятение. Не прекращался лязг стали, и уже пролилась первая кровь. Впрочем, поединок действительно мог иметь летальный исход для одного из сражающихся, а то и для обоих - не редки случаи, когда после ожесточённой схватки победитель не мог пережить полученные раны, или вместе со своим противником падал в ущелья. Но судьба побеждённого, будь то простой воин, или король, всегда без исключений оставалась в руках победителя и зависела только от его милосердия и мотивов.
И хотя краснопёрый воитель не собирался убивать принца, сражался он яростно, словно перед ним был неАримар, а злобный дракон. Воин полностью управлял схваткой, по своей воле переводя бой то в воздух, то на землю, редкими, но меткими выпадам когтей и клюва, заставляя принца идти на опрометчивые поступки. Опытный грифон попросту играл на самомнении и ярости молодого сородича.
        Вот в очередной раз Аримар в ярости пронёсся мимо соперника, но краснопёрый поднялся в воздух и мощным ударом когтей прошёлся между крыльев принца. Зазвенели стальные пластины и посыпались на землю, разбитые ударом опытного воина, аАримар покатился по твёрдой земле. От удара могучего зверя о скалы, задрожали камни. В ярости и боли вскрикнул молодой грифон, вознося свой вопль к небесам. Да, грозные воздушные существа были почти неуязвимы, но крылья их были слабостью. Когда принц вновь встал на лапы, он понял, что правое крыло его не слушается и волочится за ним по земле.
        «Сдавайся, Аримар!» - рявкнул воин. - «Это бессмысленная драка закончилась твоим поражением». - Впрочем, алый воин тоже был ранен, и с бока его капала кровь. Но для ветерана такие раны - ничто.
        «Никогда! За свободу до последней капли крови!» - гордо ответил юный принц и вновь ринулся в атаку. Удар тяжёлой лапы пришёлся красному воину по голове, и тот на мгновение потерял боеспособность, чем и воспользовался Аримар. Последовал второй удар, опять же по голове, следующий удар по лапам свалил опешившего воина на землю. Юный агрессор был настроен как никогда решительно и уже приготовился нанести решительный удар, но как только когтистая лапа приблизилась к врагу, на суставе сомкнулся мощный клюв - краснопёрый в последний момент перехватил удар Аримара. Ожесточённая борьба продолжалась несколько минут, и, наконец, сражающиеся вновь сменили положение. Мощным рывком воин вновь выбил из равновесия ослабленного принца и победоносно наступил своей лапой на шею Аримара.
        «Всё, довольно, юный принц», - прохрипел воин. - «Имей честь сдаться…»
        Повисло тяжёлое молчание. Побеждённый Аримар яростно косился на воина, силясь придумать хоть что-то. В голове словно бой барабана раздавалось тяжёлое биение мощного сердца.
        «Пойми же ты, что отец желает тебе и всему народу только блага! Но ты, молодой дурак, готов погубить всё ради своего безумного замысла, одумайся!»
        Взмах здорового крыла, в воздух поднялась снежная пыль и мелкая каменная крошка, запорошив глаза воину. Вновь вырвавшись, принц из последних сил перешёл в яростную атаку. Словно стальные мечи, когти пролили кровь воина, оставив три глубоких пореза, пересекающих правый глаз краснопёрого. По камню покатилось искромсанное глазное яблоко, и воитель вскрикнул от боли. Аримар своей массой без особых проблем выбил противника из равновесия и впечатал того в твёрдые скалы так, что захрустели кости и камень. Удар шёл за ударом, пока силы окончательно не покинули Аримара, но поединок был выигран. Неизвестно, смог ли выжить старый ветеран, но принц в торжестве своём замер посреди арены, ища взглядом своего отца. Впрочем, не успел он заявить о своём торжестве и рухнул на землю. Похоже, даже если принц и сможет покинуть горы, то сделает это он нескоро.
        Глава 3. Часть 19 «Мы - не они»
        И ревущее пламя вспыхнуло на руках Скаррестинуора, разлившись, словно масло, по поверхности врат. От накала зарябил воздух вокруг, скалы рядом с вратами оплавились. ИАшамаэль в ужасе замер, смотря на то, что сотворил в считанные секунды дракон. Он даже не прочитал заклинания, не сделал ничего! Но от пламени, словно куски свинца, плавились скалы, и вот уже вокруг Скаррестинуора потекли потоки раскалённой магмы, шипя на холодном снегу. Врата падут, сомнений быть не могло…
        - Ну, что встали?! - рявкнул тёмный король, взмахнув рукой. - Приготовиться к штурму! Лучники - занять позиции над вратами!
        Последняя команда была безмолвна. Когда стрелки засели на скалах перед проходом, в низине, на тропе, которая вела к площадке перед бастионом, столпились тёмные твари, давно рвущиеся в бой.Холодили кровь завывания теней. А перед всей тёмной ордой стояли три огра, вооружённые стальными шипастыми дубинами. На чёрной коже плавился снег, а с грязных, оскаленных пастей капала зловонная слюна. По плану чернокнижника следом за его тёмным воинством по флангам врага должны ударить рыцари, а после в атаку пойдёт гвардия Антан-Тир.
        Рёв огня становился невыносимым, и гудела земля, а вокруг поднимались столбы пара и пламени. Вот уже слышался хруст обсидиановой поверхности, весь бастион задрожал от полученных повреждений. И тут раздался глас чернокнижника. Подняв посох над головой, чародей готовил заклинание, и воздух вокруг него стал нестерпимо тяжёлым от жгучего холода. Ашамаэль видел, что бастион вот-вот рухнет, но нельзя было допустить, чтобы завалы блокировали путь. Вьюга завыла, и конус синего потока ударил в затянутый огнём камень. Загремел взрыв, ворота в дребезги разлетелись, устилая внутреннюю часть бастиона острыми осколками. От перенапряжения, могучий бастион буквально разлетелся на куски, оставив после себя сверкающую ледяную воронку, которая вела прямиком вШириитридас, и в свете магических вспышек мрачно сверкнули щиты дроу. Чёрная стена встала пред эльдар - регулярная армия была готова к обороне.
        И с оглушительным рёвом в битву кинулись огры, стремительно врезавшись в строй империи. Послышались крики, в воздух от сокрушительных ударов поднялись тела, но троицу гигантов быстро остановили подоспевшие пикинёры. Ашамаэль уже увидел, как на одного из монстров забрался Танцующий-с-Тенью. Следом с ужасающим воем кинулись тени и миньоны, врезаясь в ряды копейщиков и стремясь сломать вражеский строй. Запели стрелы. Но, не смотря на напор, яростное сопротивление дроу смогло даже оттеснить тварей бездны к ледяной кромке прохода. Тысяча грубых мужских голосов издала боевой клич, и тысячи древок ударились о заледеневшую землю, и эхом разнёсся глухой звук ударов по ледяной воронке. Резким рывком дроу продвинулись ещё на несколько метров вперёд, оставив под своими ногами десятки трупов тёмных тварей. Один из огров с рёвом упал на землю, поверженный тёмным эльфом, но когда герой с поверженного врага перескочил на другого, то в полёте был повержен точным ударом второго огра - Ашамаэль мог лично контролировать некоторых тварей, чем и воспользовался. Сам король за битвой наблюдал с возвышения за спинами
лучников. Свист стрел не стихал ни на минуту, разя тёмных эльфов за стеной щитов и наполняя воздух песней войны.
        На короткое мгновение напор тёмных тварей прекратился, но тут же холодный воздух разорвал клич эльфийской трубы и над кавалерией затрепетали рыцарские стяги. Рыцари Сиралиона перешли на галоп, обтекая отступивших тварей, выставляя перед собой тяжёлые пики. Одновременно с всадниками вновь хлынули тёмные твари, и строй дроу был сломлен. Враг перешёл в отступление под радом стрел. Хотя фланги всё ещё пытались давать отпор, центр вражеского строя был сломлен окончательно, и орды тёмных тварей хлынули в столицу тёмных эльфов, сокрушая все укрепления на своём пути. Стройными рядами наступали светлые гвардейцы, следом за ними уже готовилась выступать пехота.
        Вниз по узкому крутому склону спускались эльдар, сокрушая врага, и чем глубже они спускались, тем темнее становилось - дроу не нужен был свет. И тогда вспышка разрезала мрачную мглу, и синий свет разлился по пещерам - сам король вступил следом за своими воинами. Эхо битвы гремело со всех сторон. Тем временем на поверхности организовывался лагерь, через который будет приходить снабжение, и где будут содержаться освобождённые рабы. Оставшиеся в лагере даже начали возводить стены среди скал и строить дозорные вышки.
        А штурм продолжался. Проход начинал постепенно расширяться, и сталактиты сменились каменными арками и статуями Ллос с другими тёмными богами. Чёрный камень обагрился кровью. Дроу с боем уступали метр за метром. Похоже, этому отряду было приказано держать оборону до последнего солдата, ибо, не смотря на жутких тварей и потери, ни один воин не дрогнул. А вот самим эльдар приходилось избегать своих союзников изБездны, особенно огров, которые на деле оказались не столь эффективны. Гигантам было довольно тесно под низкими сводами Шириитридаса, но задачу они свою выполняли, обеспечивая должный натиск, сохраняя жизнь сиралионской пехоте и коннице. Меньшие монстры били врага уже не только спереди, но и по флангам, разделив защитников на две части. Попытки соединиться были тщетны.
        Показался конец прохода. В лёгком мерцании виднелись очертания шипованых колонн, а за ними - обрыв. Что ж, то, что за ним, и станет могилой врага! Вминая противника в камень, яростно наступали рыцари, не давая ни единого шанса вражеской пехоте опомниться и перевести дух, хотя среди всадников потери были достаточно высоки, а многие уже остались без своих скакунов. Но звук эльфийской трубы не утихал ни на секунду, ибо рыцарей более всех гнала вперёд месть. Когда дроу наконец оттеснили к обрыву, их было не больше сотни. Один за другим они падали вниз, дождём осыпаясь на собственную столицу. Но даже на грани гибели они продолжали делать невозможное. Погибающие последними, Танцующие решили забрать за собой некоторых врагов, и вот со свистом вздыбились стальные нити. Петлями они стягивались на запястьях и шеях огров, резкий рывок, и оба гиганта пошатнулись. Ашамаэль увидел, как некоторые из тёмных воинов упёрлись ногами об край обрыва и тянули гигантов за собой. Земля задрожала от напряжения и яростный вой раскатился под арками города. Уже у самого края один из огров со всей силы дёрнул руками, и
героические тёмные эльфы сорвались с мест, поднимаясь в воздух и ударяясь об каменные своды купола, что был над обрывом. Но земля под лапами чудовищ затрещала и оба огра всё-таки сорвались вниз, оглушая эльфов яростным рыком. Дроу не щадили ни себя, ни врага в этом жестоком бою, стремясь забрать с собой как можно больше.
        Но эльдар наконец вышли к краю столицы тёмных эльфов. Проход вёл под огромный купол из мерцающего серого камня, а внизу уже виднелись чёрные пики Шириитридаса. Бесконечные башни и пики, соединённые многочисленными переходами, на несколько тысяч метров возвышались над трущобами, которые из-под купола были почти не видны. Из башен складывались целые дворцы, поражающие своей пугающей, агрессивной грацией. И сейчас окна были полны огней, бил оглушительный набат. Впрочем, у столицы был один существенный минус. Она была настолько огромна и плотно застроена, что дроу здесь не могли использовать своих чудовищ, уповая лишь на свою армию. А защитников становилось всё меньше. Впрочем, хищные твари ждали завоевателей в других городах.
        Воздух наполнился запахом гари - тёмные эльфы жгли костры под куполом, и едкий дым поднимался вверх, заполняя собой всё. Дышать становилось всё сложнее, а видимость становилась практически нулевой. Ашамаэль приказал своим воинам отойти и кинул в атаку всех тварей Бездны, что были под рукой. Тёмным существам было плевать на дым и гарь, и без сомнений они кинулись в атаку, заполняя каменный купол ужасающим воем. Цепляясь за камень, они хлынули вниз, и с города взвился рой арбалетных болтов. Смешиваясь со стрёкотом стали, вой стал ещё громче, но вскоре начал отдаляться. Послышались первые звуки боя, иАшамаэль понял, что остатки тёмной армии встретились с превосходящими силами врага.
        Вскоре, когда твари начали тушить костры, дым стал рассеиваться, иАшамаэль вновь смог вернуться к краю обрыва, чтобы понять, как спуститься вниз. Но это оказалось задачей ещё более сложной. Внизу среди голых камней виднелись балконы и переходы, а на стенах виднелось подобие рельс. Видимо, именно по этим рельсам механизм доставлял к обрыву подъёмник. И уАшамаэля не оставалось выбора, кроме как самому спуститься вниз и поднять подъёмники, пока внимание дроу занято первой волной. Действительно, тёмные эльфы практически наравне с гномами славились своими механизмами, работающими при помощи магии или хитрых сплетений рычагов и шестерёнок. И тому было объяснение: большая часть городов империи Мортис в древности принадлежала гномам. Механизмы дроу были более грубыми и опасными, поскольку высот, которых достигли гномы, дроу было не достичь.
        - Иирс! - произнёс чернокнижник, поворачиваясь к подоспевающему маршалу. Эльф прикрывал своё лицо куском ткани, чтобы было легче дышать. Так же поступили и остальные воины, закрепив влажную ткань на шлемах. Сам жеАшамаэль боролся с запахом гари при помощи магии, очищая воздух вокруг себя. Хотя, глаза всё же слезились. - Сформируй первый отряд и ожидай приказа. Мне нужно, чтобы ты лично проконтролировал спуск солдат. Сам же отправляйся с последним. Скаррестинуор, - маг вынужден был повысить голос, ибо дракон не торопился, его силуэт виднелся лишь у самой ледяной арки. - Ты нужен будешь внизу сразу, отправляешься с первым отрядом.
        Времени ждать ответ не было, поэтому чародей сразу же шагнул к краю. На глазах изумлённых солдат Ашамаэль в следующий шаг оказался за обрывом и, словно чёрная птица, устремился вниз. Рассекая дым, он обратился в поток тьмы и в несколько секунд приблизился к площади, которая находилась под куполом. Здесь, среди углей, дыма и огня сражались тёмные твари, постепенно оттесняя дроу с площади и загоняя их в свои же трущобы. Отсюда великая столица выглядела несколько иначе. Вокруг были тёмные, одноликие трущобы с квадратными домами из камня, заставленные настолько плотно, что не было видно дорог, да и сами дома уже ставились друг на друга. А вверху кипела жизнь среди дворян. Оказавшись вШириитридасе немудрено было ощутить себя насекомым в огромном лесу, ибо пока в грязных низинах на дне кипела тёмная жизнь, наверху в роскоши купались представительницы дворянских родов и угодные матриархату мужчины. Скоро стрелки врага окажутся на этих башнях, и тогда войску Сиралиона придётся несладко.
        Дроу быстро уловили, что сам король эльдар явился к ним. Один. Тут же из пламени и дыма вынырнули три фигуры, а в свете огня сверкнули острые клинки.
        - Ко мне! - рявкнул Ашамаэль, и вокруг него встал десяток теней. В творящемся хаосе они были почти не видны, и лишь красные глаза горели вечной жаждой в полумраке. Этим почти бесплотным существам был нипочём огонь и дым, а сталь убивала не всегда. Именно тени сейчас теснили врага. С воем существа кинулись на дроу, дав возможность королю продолжить поиски хоть какого-нибудь механизма. Но было сложно что-то увидеть из-за дыма и пыли. И чародей взмахнул посохом, воздух затрещал от холода и поднялся шквальный ветер, ураганом возвышаясь перед Ашамаэлем и двигаясь вперёд. Поток был настолько силён, что срывал с места камни и обронённые мечи, а не только задумывал огонь. В лязге и грохоте развеялся дым, иАшамаэлю предстало кровавое побоище, покрывшее всю площадь. Покрываясь инеем, в воздухе трепетали порванные стяги жрицы, изорванные и втоптанные в камень. Среди чёрных тел тёмных эльфов было сложно различить тварей Бездны, ибо они были столь же черны.
        Присмотревшись, чернокнижник увидел две стальные балки, спускающиеся с края купола, как раз оттуда, откуда только что спустился Ашамаэль. Направившись туда, чернокнижник тут же обнаружил на своём пути двоих солдат. Закованные в чёрную броню с копьями в руках, они грозно двигались на чародея. Вытянув руку, Ашамаэль быстро прочёл заклинание, и в щит одного из воинов ударила молния. С треском искорёжился металл, а дроу пошатнулся. За взмахом посоха последовала дуга молний, и оба воина были поражены магической мощью колдуна. Перешагнув через дымящиеся трупы, чародей двинулся дальше. Подъёмная площадка перед стальными балками слегка выпирала из пола. По-видимому, это и есть тот подъёмник. Ашамаэль поднял голову и увидел вдалеке реющие стяги и стрелы, мерцающие в темноте. Когда дым окончательно развеялся, эльдар укрепились у обрывов, методично захватывая всё возможное пространство под куполом - места для других подъёмников были соединены узкими дорожками, которые и стали позициями стрелков.
        Вскоре чернокнижник нашёл рычаг, уходящий в стену. В проёме виднелись десятки шестерней и цепей, а когда эльф потянул за железную рукоять, раздался нестерпимо громкий стальной лязг и звон цепей. Подъёмник пришёл в движение. Медленно, но верно, обширная площадка поднималась вверх. А чернокнижника тем временем обступали дроу, которые постепенно одолели тварей. Хотя, некоторые из теней двинулись дальше, по приказу чернокнижника сея разруху и хаос в городе.
        Повернувшись, чернокнижник взмахнул посохом, и камень раздробил лёд, сияющими кольями окружая чародея. С треском льда в воздухе засвистели стрелы изо льда, и дроу кинулись в атаку. Лязг стали о лёд, крики и грохот разносились вокруг, и множество трупов осталось на длинных пиках магического хрусталя. В смертоносном танце двигался чародей, методично взмахивая посохом, и с каждым взмахом в рядах врага появлялась брешь. Но вот среди рассеивающейся пыли показался внушительных размеров силуэт, и правая его рука была больше похоже на жуткую звериную лапу, сжимающую чёрный клинок. Его глаза, яростно пылая, смотрели прямо на чернокнижника, иАшамаэль понял, что перед ним командир защищающихся.
        «Что ж! Обезглавим армию врага…» - самоуверенно подумал колдун и взмахнул посохом. Волна льда поднялась и ощетинилась шипами, и вскоре смертоносное заклинание устремилось на врага. Но лишь одним взмахом стальной руки дроу разбил лёд и всё приближался к королю. Взмах острой стали, и меч ударил в посох, колдун отступил назад и вновь замахнулся для нового заклинания, но тут сильные пальцы сомкнулись на его горле, и ноги оторвались от земли.
        - Помнишь меня, мразь? - прошипел дроу. Теперь Ашамаэль мог видеть лицо соперника. Серая кожа сплошь была покрыта страшными шрамами, от чего лицо с трудом можно было рассмотреть. - Помнишь, как оставил подыхать меня там, в лесу? Помнишь?! - вовсе не человеческий голос был у тёмного эльфа, а был подобен звериному рыку и шипению змеи одновременно. Что ж, в своё время падшему эльфу удалось уронить честь дроу, и теперь во всей красе увидел месть тёмного народа. В тусклом свете сверкнул тёмный клинок, но тут же загудел посох, и острое навершие с треском вонзилось в стальное плечо тёмного полководца. Клинок замер вместе со своим хозяином, и хватка ослабла. Чёрная вспышка отшвырнула воина, иАшамаэль наконец вновь оказался на ногах. А когда из мглы начали выступать новые дроу, спешащие на помощь своему ужасающему полководцу, послышался лязг подъёмника, и пламя со стрелами снизошло на врага. А однорукий вовсе пропал в суматохе. С боевым кличем эльдар спускались на площадь, оттесняя дроу от своего короля, иСкаррестинуор был среди них, сражая каждого на своём пути губительным огнём, который обретал самые
разные формы. Среди простых воинов сражались иМорн-Тир, группы которых шли в каждом отряде. Сейчас тёмные воины не столь наводили страх на своих соратников, сколь вдохновляли их своей самоотверженной храбростью. Вновь засвистели стрелы, и снова подъёмник ушёл наверх. Эльфы не продвигались, ожидая остальных своих соратников, а дроу всё прибывали, и всё чаще атаковали они издалека, подло прячась в тенях башен.
        Тогда чернокнижник поднял посох, и воздух, словно неоседланный мустанг, вздыбился вокруг. В магическом хорале смешались лёд, молния и тьма. Яркой белой вспышкой вспыхнуло навершие посоха, и с чёрных зубцов сорвался искрящий поток чистой энергии, устремившийся в одну из башен. После оглушительного гула последовала звенящая тишина, и в ту же секунду одна из исполинских башен наклонилась. Медленно под своей тяжестью она кренилась в сторону, впрочем, не грозя погубить высших эльфов - Ашамаэль позаботился, чтобы башня рухнула в сторону.
        Чёрный исполин всё клонился и клонился, но рухнул на другую, меньшую, башню он только тогда, когда прибыл второй отряд. Нарастающий гул раскатился по городу, и в воздух поднялась волна пыли от упавшей башни, а земля под ногами воинов задрожала от столь сильного удара. Когда пыль несколько развеялась, Ашамаэль обнаружил, что Скаррестинуора уже нет среди его воинов, но в отдалении вспыхнуло огненное зарево. Магия дракона была столь сильна, что ему хватало сил сжигать даже камень, но при этом контролировать яростную стихию. А воины Сиралиона, с приходом третьего отряда, начали наступление. Ашамаэль уже признался себе, что не знал, куда ведёт своих воинов, ибо вся столица повсюду была одинаковой. Бесконечные улицы трущоб были пусты, местами встречались трупы, некоторые дома превратились в бесформенные груды плавленого камня. Скаррестинуор, похоже, знал куда идти, поэтому Ашамаэлю оставалось только идти по следам дракона. Чёрт возьми, да он мог в одиночку зачистить всё подземелье от столицы, до самых окраин! Только вот кто его заставит…
        Вскоре армия разделилась надвое. Одну половину вёл сам Ашамаэль, вторую же - ИирсНар. Но маршалу повезло больше, ибо всё внимание дроу вскоре вновь сосредоточилось на короле. Стало ясно, что королевский отряд на верном пути, когда участились засады, а бои становились всё более ожесточёнными. Вскоре улицы стали становиться шире, и кровавые схватки обрели новый размах. В горячем воздухе витал запах крови и плавленого камня, всюду вспыхивали столбы огня, но не задевали эльдар. Вокруг тяжёлой вуалью висела раскалённая пыль. И в бесконечных схватках Ашамаэль вошёл в настоящий раж, раскрывая свою тёмную мощь в полной мере, зверея всё больше от невыносимого зноя, который столь дерзко тянул силы из ледяного мага. Тьма крушила броню, тёмные лезвия появлялись из ниоткуда, сокрушая врага на своём пути, и в воздух поднимались тела тёмных эльфов, словно тряпичные куклы. Беспощадная тёмная мощь дробила кости, разрывала вены и сосуды, принося нестерпимые агонические мучения перед смертью. И устрашающий хохот чернокнижника разлетался по пылающим улицам.
        С треском сплетались лёд и пламя, и вскоре рухнула ещё одна башня, но теперь становилось ясно, которая из всех являлась главной. В самой глубине подземного города возвышалась та, что выделялась среди всех своими колоссальными размерами, соединённая со шпилями поменьше. Там, в пылающем воздухе, реяли стяги империи Мортис, и там выстроились последние линии обороны. Стена на стену сошлись копейщики обеих сторон, иАшамаэль был на пике атаки. Но на сей раз, его магии противостояли. Бой, казалось, длился вечность, и вскоре эльдар вынуждены были отступить. Солдатам нужен был отдых, а раненые нуждались в уходе. Постепенно был захвачен весь город, и оставалась оцепленной только исполинская башня, окружённая остатками гордой тёмной армии во главе с одноруким чудовищем, которое только и ждало своего часа. А пока высшие эльфы постепенно занимали весь город, Ашамаэль воплотил в жизнь то, чего так жаждал.
        Морн-Тир иАнтан-Тир объединили свои усилия и полностью прочесали город, вытащив на свет горящих домов всё гражданское население, которое тут же собрали на площади перед башней. А тем временем в прилегающих пещерах начались первые стычки с надсмотрщиками - бои за освобождение рабов. Захваченное население не ждало ничего хорошего. Долго спорили Ашамаэль иИирс, но вскоре был отдан приказ обнажить клинки, и у каждого пленного встал воин с обнажённым мечом. Сам чернокнижник остановился перед одним из пленных - женщиной-дроу, с ненавистью взиравшей на захватчика. Король выделялся во всеобщей полутьме своими белыми одеждами, и развевающийся на горячем ветру плащ очерчивал его силуэт. Глас короля-чародея донёсся до башен, где с балконов и окон в гневе взирали на эльфов беспомощные жрицы:
        - Скоро весь ваш ничтожный народ испустит крик, который никто из услышавших не забудет никогда! Близок час, когда ваши подземелья затопит кровь тёмных эльфов! И это - первый шаг! - площадь задрожала от криков и звона клинков. Свершилась жуткая казнь. Выдернув древко посоха из обмякшего тела тёмной эльфийки, колдун поднял глаза на башню. Ещё немного, и это цитадель падёт. Тогда уже ничто не остановит высших эльфов на пути к победе. К тому же, Ашамаэль надеялся, что остальные армии всё-таки дойдут до своей цели хотя бы сейчас, когда всё внимание империи уже занятно.
        Спустя сутки вновь начался штурм, и вокруг башни смешалась буря магии и крови. Звенела сталь, оглушительных хором гремели крики и жутко завывали тени Бездны, в небольших количествах оставшихся в подчинении чародея. В бешеном танце сплетались лёд и огонь, пустой город буквально трещал по швам, пока небольшие отряды эльфов выводили тысячи рабов, продолжая вести краткие стычки с оставшимися за пределами цитадели защитниками. Но вскоре всё награбленное и спасённые рабы скапливались в лагере у разрушенных врат, и там высших эльфов сотнями отправляли обратно на родину. Что до людей, то лишь немногих переправляли до границ людских государств, а многим же просто выдавали припасы и выдворяли из лагеря по приказу короля. Стоило ли говорить, что недовольных усмиряли силой, и эльфам приходилось переправлять людей малыми группами, чтобы избежать крупных неприятностей. К тому жеАшамаэлю пришлось перевести пятую часть войска на поверхность, ибо атаки на лагерь участились.
        - Мы - не они! Убивайте всех!!! - звенел ужасающим эхом голос короля-чародея.
        К тому времени, пока земля резонировала от грохочущих внизу сражений, прибыли остальные две армии эльфов. Они были предупреждены о ждущих их засадах, и от того были напуганы, но готовы. К тому же, приказ продолжать поход был подкреплён подписью самого Ашамаэля и его личным заверением, что любой офицер, который прикажет своим воинам возвращаться в столицу, будет казнён королём. Армия на востоке не встретила сопротивления и вскоре вошла в подземный город, где тут же завязался бой с регулярными войсками врага. Ожесточённая схватка так же затянулась. Но армия на западе встретила сопротивление авангарда дроу на поверхности, возглавляемого жрицей. Впрочем, эльдар выстояли перед тёмной силой и так же вошли в город, встретив уже меньшее сопротивление. За двое суток город был взят, рабы освобождены, а гражданское население казнено. Впрочем, приказ о казни любого врага здесь исполнялся уже не столь рьяно и были редкие нарушения, хотя и незначительные, для того, чтобы предотвратить уничтожение расы. Западная армия первой познала ужас подземелий. В узких проходах на эльдар обрушились армии омерзительных
пауков, жаля и сея ужас в рядах воинов, но полководец оказался верным сторонником Ашамаэля и смог воодушевить своих солдат.
        - Помните, за что мы сражаемся! Вперёд, отомстим врагу, и никакие твари нас не остановят, ибо впереди нас ждёт слава! За мной, эльдар, в бой! За короля!!! - и кинулся в первых рядах он в бой, воодушевляя воинов. Эльфийская армия смогла совершить внушительный рывок, приблизившись к следующему городу империи. Но в обширных пещерах перед вратами города их встретила многоголовая гидра, прикрываемая с флангов рядами тёмных копейщиков. Чудовище, покрытое бронёй с шипами, с яростным металлическим рыком десяток голов ринулась в атаку, тут же промяв линию обороны высших эльфов в центре. Ещё немного, и войско светлых воинов поддалось бы панике, но вновь безбашенный командир вдохнул в солдат силы, с мечом и щитом представ пред гидрой и нанеся удар прямо в пасть одной из голов, когда та приблизилась к герою для мощного удара клыкастых челюстей. Чудовище жутко взвыло, и вторили ей боевым кличем эльдар, схлестнулись силы обоих сторон, и слышался среди клича битвы голос лихого полководца.
        Гидра яростно крушила всех вокруг, своими ударами покрывая огромную площадь. Но наступление эльдар оттеснило тёмных эльфов, и воины окружили приплюснутое тело твари, нанося удары. Засвистели стрелы, поражая головы чудовища, выкалывая глаза. Под звон эльфийского рога фланги эльдар наконец перешли в наступление, а авангард вот-вот прикончит яростно рычащую гидру.
        И имя полководцу, эльфийскому герою, Минатрир, чьи деяния обещали войти в легенды. В своих героических подвигах на поле боя он был подобен Иирсу Нару иАшамаэлю в те времена, когда тьма ещё не сгубила светлый талант. Он смело вёл воинов в бой и всегда шёл впереди. Впрочем, многие осуждали подобный шаг, ведь полководец нужен армии живым, а от мёртвого героя толку вовсе нет.
        Из узких проходов наконец вырвалась кавалерия застрельщиков, обходя дроу с флангов и добивая их.Гидра с оглушительным рёвом пала, поражённая Минатриром в самое сердце. И над тушей падшего чудовища поднялось знамя эльфийской армии. С боевым кличем войско перешло в наступление и вскоре смяло остатки сил сопротивления. Молодому полководцу везло, ибо его руками уже почти был взять второй город, в то время, как даже Ашамаэль ещё не достиг подобных успехов, застряв во вражеской столице.
        Глава 3. Часть 20 «Блеск во тьме»
        Дома вокруг чёрной башни превратились в расплавленные и замороженные развалины. Так странно смотрелось сочетание противоположных стихий, но именно таков был дуэт Скаррестинуора иАшамаэля, и мощь двух великих колдунов сводила на«нет» всё сопротивление жриц на вершине башни. И спустя сутки сражений, когда столица и прилегающие пещеры окончательно опустели, оборона врага была прорвана. Ашамаэль во главе отряда тёмных гвардейцев ворвался в башню, сметая последние линии обороны. Разрушительная магия чернокнижника в тесных коридорах чёрного обсидиана была фатальна для любого, кто посмел встать на пути короля. В пылу битвы чернокнижник и не заметил, как пропал командир обороняющихся тёмных эльфов. Может быть, он погиб в схватке?
        И всё ближе был король к вершине башни, где находились истощённые яростным напором жрицы. Вот, наконец, чёрные резные двери резко покрылись льдом и рухнули под ударом магии. Войдя в широкий круглый зал, король увидел пять жриц, и все они были в плачевном состоянии. Одна из женщин лежала у окна, и горло её было пронзено стрелой, а по тёмному полу растекалась блестящая лужа. Трое находились без сознания у самых дверей, видимо, пытались сопротивляться магии Ашамаэля, и лишь одна злобно блестела глазами, смотря на захватчика из дальнего края зала. В свете огней за окнами можно было смутно рассмотреть искажённое злобой лицо и вызывающий оскал. Падший действовал быстро и решительно, точными ударами посоха добив беспомощных жриц, и дальше он направился к последней. Но странное ощущение сковывало мага на ходу, словно кто-то тянул его назад за полы балахона, хватаясь за руки и плащ, и когда эльф занёс свой посох, ему казалось, что чьи-то немощные руки вцепились в древко. Но и жрица без боя не собиралась сдаваться, хотя её попытка и была жалка. В руке её заалел огненный шар, ноАшамаэль был уже слишком
близко. Казалось, что в гуле чёрной стали в воздухе раздался чей-то крик, и остриё прошло сквозь недосозданный огненный шар, пронзив грудь жрицы. Чёрные пальцы судорожно вцепились в древко, но тёмная дева погибла безмолвно, хотя Ашамаэль был уверен, что слышал чьи-то голоса. Мотнув головой, разгоняя странное наваждение, маг посмотрел в окно, где пылала легендарная столица, и рушились многовековые башни, с гулом низвергаясь вниз.
        К тому времени отряды эльфов прорвались в хранилища башни, где находились сокровища дроу. В темноте мрачных сводов блестели сундуки и древние реликвии, на стенах висело оружие, которым сражались ещё предки. Ашамаэль никогда не видел ничего подобного, ибо в этом тёмном зале дроу собрали большую часть того, что награбили за многие века войн. Со злобой в душе король понял, что находился не в сокровищнице, а в зале трофеев.
        - Они хранят все, - не веря своим глазам произнёс Иирс, вошедший следом за чернокнижником. - Этим вещам тысячи лет. А мы так просто уничтожает все. Всю их культуру… Мой король, мы поступает неправильно. Даже дроу не заслуживают быть забытыми.
        Но король не слушал маршала. Медленно он прошёл вглубь зала, где у стен стояли копья. И на копья были насажены головы эльдар, многие из которых уже высохли или превратились в жуткие черепа. На многих были шлемы тысячелетней древности. Лицо эльфа исказилось в ледяной ярости, и тонкие пальцы судорожно сжались на одном из древок.
        - Хранят… - пошипел Ашамаэль. - Хранят, говоришь?! Они порочат светлую память наших предков! - и чародей швырнул в маршала одним из копий. В гнетущей тишине раздался глухой стук дерева и старого металла, ноИирс даже с места не сдвинулся.
        - Тебе ли говорить о светлой памяти, - тихо произнёс эльф. - Не ты ли променял свет и разум эльдар на тьму и ярость? - Впрочем, каменное спокойствие дрогнуло, когда тот пересекся взглядом сАшамаэлем. Невольно маршал шагнул назад, тяжело сглотнув.
        - Не забывай, ИирсНар, кому ты в тайне поклоняешься по ночам, когда Альмис не видит, - зловеще предостерёг колдун. И вновь страх командира пропал.
        - Я не поклоняюсь ему!!! - яростно выкрикнул воин и схватился за меч. Впрочем, он тут же опасливо оглянулся на подоспевающих солдат, и пыл маршала несколько умерился.
        - Похоже, ты запамятовал, с кем говоришь, Нар. Благодари своих богов, что ты слишком важен для этого похода, - произнёс Ашамаэль и, взяв несколько копей, направился к выходу, лишь бросив напоследок команду. - Собери их всех у подножия башни. Я хочу сказать пару слов победителям.
        И вот чернокнижник вышел на один из балконов, находившихся над площадью. Внизу уже собирались солдаты, на стынущем воздухе трепетали стяги, и гул голосов слышался повсюду. Разрушенный город вуалью накрыла тишина, а в воздухе висели пары и пыль, перемешивающиеся с едким дымом. Под куполом слышался лязг и скрежет - вниз спускали малые осадные орудия.
        - Сегодня великий день для этой войны, и для нашей страны! Армия победителей! - и глас чёрного чародея вновь разлетелся над городом, словно ветер. - Сегодня великий день для нашей священной войны. Мы обезглавили эту мерзкую змею по имени империя Мортис, и на этом не остановимся! Но если кто-то считает, что наш враг не заслуживает полного уничтожения, тот может взглянуть на это, - и маг поднял высоко над головой жуткое копье, взятое в зале трофеев. - Они хранят останки наших предков как трофеи! - и по стройным рядам воинов пробежал ропот, ибо память отцов и павших в бою была священнее всего в культе смерти эльдар. - Если раньше вы щадили этих собак, то сейчас самое время забыть о сострадании, ибо мы не ждали пощады от них, и они её от нас не получат! - взмахнув копьем, маг швырнул его вниз, к ногам солдат. Указывая рукой в сторону башни, где недавно бесславно пали тёмные жрицы, король продолжил. - Они думают, что способны запугать нас своей яростью и магией, - вновь падший взмахнул рукой. - Но никому не испугать славных воинов Сиралиона! Наперекор всем врагам, мы последуем нитям судьбы, которые
сплетём сами же из собственных побед! И мы одержим великую победу! Мы будем уничтожать их везде, ибо это наш долг! Ради светлого будущего наших потомков нам придётся принести эту жертву на алтарь победы, - широким движением руки Ашамаэль обвел войско. - Кто-то погибнет в этой войне, а кто-то станет героем, но эльфы никогда не забудут тех, кто пал в этой славной войне! - снова король указал куда-то назад, словно указывая на войско дроу. - Враг притаился и ждёт своего часа, но час его не настанет никогда! Ничто не остановит гордых воинов эльдар на пути к победе, ни жуткие чудовища, ни безумие тёмных богов, ни сама смерть не посмеет встать на нашем пути, - и тонкие пальцы сжались в кулак. - Решительной поступью мы пройдем по землям врага, как когда-то они, разрушим их города! Убивая каждого дроу, мы не только несем отмщение, но и делаем огромную услугу миру, ибо столь грязные твари не достойны существования, - и вскинул Ашамаэль посох, вспыхнувший магическим светом. - Так свергнем жеЛлос и её прихвостней, обрушим их обратно вБездну, из которой они и вылезли! - и войско эльдар разразилось одобряющими
криками. Как всегда речи чернокнижника имели оглушительный успех, не смотря на то, что призывали к кровавым расправам. Возвращаясь к своим воинам, Ашамаэль вновь встретил мрачного Иирса.
        - Их верховная жрица тоже говорила о мести. Она так же, как и ты, желала уничтожить нашу расу. Так чем же мы лучше их?
        - Тем, что речи жрицы сквозили ложью, ибо они сами загнали себя под землю. Мы делаем то, что должно. Неужели ты желаешь, гордый маршал, чтобы твои дети увидели эту жуткую войну?
        - …Нет, ваше величество, - воин опустил глаза. - Но я и не хочу, чтобы строки истории дедов и отцов будущих поколений были выведены кровью.
        - Историю пишут победители, тебе ли об этом не знать. И мы напишем историю достойную легенд.
        Тем временем из сокровищниц и залов трофеев вывозили всё ценное. Бесконечные повозки тянулись от подъёмников и обратно, а потом следовали дальше, в лагерь. Лагерь так же оживился - туда прибыло подкрепление, постоянный вывоз сокровищ и рабов, а так же ввоз припасов. Всё вокруг поглотила всеобщая суета. Часть разграбленной казны, как и было оговорено, отдавалась Скаррестинуору, но никто так и не увидел, куда же древний дракон прячет свою долю. Ко всему прочему, в столицу были отправлены гонцы с требованием короля к отступившим командирам возобновить наступление. Наконец тёмный король начал одерживать победу. Дроу теснили повсюду, беспощадно уничтожая их в собственных крепостях и городах. Шириитридас постигла ужасная судьба. Когда город был полностью разграблен, Ашамаэль при помощи своей магии заковал всё вокруг в лёд, и вот, когда армия покинула столицу, на глазах немногочисленных свидетелей великий город рухнул, разбившись, словно хрусталь. Огромная башня своим падением заставила содрогнуться все подземелья вокруг, всполошив спящих тварей. Огромная пещера превратилась в просторное поле сверкающих
на тусклом свете осколков, а к выходу на поверхность теперь вели груды камней. По мёрзлому склону вверх и вниз ползли обозы, а армия Ашамаэля, не успев продвинуться даже на пару километров, столкнулась с последствиями разрушенного города и войны. Спавшие в недрах тёмных пещер твари пробудились.
        Армия двигалась по узкой пещере, когда среди марша солдат послышались другие звуки, словно клацанье сотен стальных лап раздавалось по камню. И оглушительный пронзительный визг раскатился по проходам. Впрочем, чернокнижник был наслышан о местных обитателях и тут же дал приказ остановиться. Подозвав Скаррестинуора, он указал на чернеющий впереди проход:
        - Кто бы ни приближался к нам, не позволь этой мрази добраться до моих солдат! - но дракон, как ни странно, на сей раз был серьёзен, словно сейчас приближалась настоящая опасность даже для него. Могучий дракон кивнул и остановился перед стеной щитов - всего полторы дюжины эльфов плечом к плечу помещались в узком переходе, поэтому армия ужасно растягивалась, вынуждая разделять командующих, чтобы контролировать всех - Иирс командовал арьергардом. Ашамаэль всё меньше доверял своему маршалу и приказал капитану, следившему за центром армии, внимательно наблюдать за своим коллегой. Сам жеАшамаэль остановился за спинами своих солдат, ибо для сотворения могущественной магии ему не нужно было чистое пространство перед собой, и, пожалуй, лишь в этом было его преимущество над драконом.
        Чудовищный визг всё приближался, и вот в свете факелов и магических огней показались бескрайние орды тварей. Огромные пауки неслись не только по полу пещеры, они заполняли собой даже стены и потолок. Но они не были похожи на тех, которых встретила армия Минатрира. Они были в тысячу раз более омерзительными, раздутые чёрно-коричневые тела были покрыты облезлой шерстью, со жвал капала шипящая слюна, а в чёрных глазах мерцала ярость самой Ллос. Пауки были разных размеров, но пока воины видели только тварей не больше крупной собаки. Впрочем, больше никто ничего не увидел, ибо Скаррестинуор вытянул руки перед собой, и узкий проход заполнило ревущее пламя. Вой тварей стал ещё более яростным, а воздух заполнился запахом палёных насекомых. От зловония слезились глаза, и жгло в горле,Ашамаэль быстро понял, что с токсичными испарениями нужно что-то делать - так скоро задохнётся всё войско. И тогда ледяной шквальный ветер поднялся над воинством эльдар, и голос тёмного кудесника сплёлся с какофонией умирающих тварей. Неистовый, ледяной ветер нёсся над войсками, дёргая за стяги и раздувая пламя дракона, но при
этом гоня смрад прочь, туда, откуда он пришёл. И войско эльфов разразилось победными кличами. Воистину, казалось, что светлое войско ничто не сможет остановить, но вот задрожала земля, и из потока пламени вырвался паук, что был во много раз страшнее и крупнее своих собратьев. Обожжённый и изуродованный, он выжил в пламени дракона, словно сама богиня-паучиха провела его через огонь. С истошным воплем он кинулся на ряды эльфов, и прозвучала команда чернокнижника, призывающая лучников открыть огонь, и вздыбилось полотно стрел. Лишь на секунду замерла ужасающая тварь, дав шанс Скаррестинуору уйти из-под удара, и раздались вопли эльфийских воинов - тварь буквально разметала первые ряды, вжимая солдат в стены пещеры и вминая их в пол. Но больше всего не повезло тем, до кого добрался яд паука, разъедавший жертву изнутри, оставляя лишь оболочку из кожи и доспехов.
        И вновь чернокнижнику не слишком везло, ибо раздавив первые линии обороны, чудовище оказалось перед ним. Ашамаэль лицом к лицу встретился с ужасом чёрных пещер. Тварь в оглушительном рёве разверзла свою пасть, из которой брызгал токсичный яд, обдавая падшего эльфа и солдат за его спиной невыносимым зловонием. Вспыхнул ледяной свет, и чернокнижник взмахнул посохом, сделав выпад вперёд. Лёд пронзил тварь, визг чудовища стал невыносимым. Удары тяжёлых лап стремились добраться до чернокнижника, но пока не везло лишь воинам заАшамаэлем. Подоспел Скаррестинуор, дополнив удар Ашамаэля огненным шаром, подпалившим шкуру твари.
        Но меньше собратья чудовища не собирались останавливаться и усилили напор, пользуясь отсутствием огня. Крики послышались из глубокого тыла армии - чудовища лезли из щелей и нор. К паукам присоединились и другие насекомоподобные твари с длинными, острыми, как клинки, лапами и крепкими панцирями. Ужасающий визг и стрёкот неслись отовсюду. Тянулась ожесточённая схватка между Ашамаэлем и гигантским пауком, аСкаррестинуор к негодованию своему оказался практически бессилен, ибо чудовище не брал огонь. Зато дракон мог сосредоточиться на ордах мелких тварей, пламенем своим уничтожая их сотнями. Ашамаэль же в ужасе увидел, как на посохе его шипит серного цвета яд, и пальцы жжёт ядовитая кислота, а воины вокруг постепенно превращались в куски корёженного железа и остатки плавленой плоти. Но вот плотной стеной встали Морн-Тир, и перевес перешёл вновь на сторону короля. Темноту разрезала молния, чудовище с воплем отступило, яростно сверкая чёрными, словно Бездна, глазами. Арахнид вздыбился, готовясь нанести огромной мощи удар, но уАшамаэля было время на более сильное заклинание. Когда жуткая тварь кинулась
вперёд, встретил его снежный буран, с каждой секундой паук замедлялся, покрываясь льдом. И жвала его замерли перед лицом чернокнижника. Ашамаэль отшатнулся от жуткой статуи. Но дух перевести ему не дали, ибо омерзительные твари не сбавляли напора. Тогда Ашамаэль иСкаррестинуор объединили свои усилия, вновь лёд и пламя слились воедино, уравновешивая друг друга. По отрывистой команде эльфы закрылись щитами сверху, и вдоль стен и потолков хлынуло всепоглощающее пламя. Огонь неистово уничтожал всё, до чего добирался, но ледяной барьер короля не пускал стихию к солдатам Сиралиона. Завывали, словно озверевшие, ледяные ветры, неся песнь войны по пещерам. Но когда король хотел приказать продвигаться, со стороны замороженного чудовища послышался треск. Ледяная поверхность жуткой статуи затрещала, и вот магический хрусталь разлетелся на сотни осколков, а ужасающий арахнид вновь предстал перед тёмным королём. Лапы его стали остры, словно копья, а шкура казалась стальной. Круша всё вокруг, чудовище кинулось наАшамаэля. Уворачиваясь от ужасной силы ударов, чернокнижник создавал одно ледяное лезвие за другим, а
потом и тьма пошла в ход, обжигая арахнида. Во все стороны летели камни, поднимаемые ударами чудовища, пронзённые острыми лапами тела теперь устилали поле боя. Но вот пещерные твари начали уступать, и эльфийское войско, наконец, продвинулось и пришло на помощь своему королю.
        Когда отгремело очередное заклинание, Ашамаэль увидел, как мимо него на всей скорости пронёсся Иирс Нар и, вскинув меч, с боевым кличем кинулся на разъярённого арахнида. Зазвенел клинок, сталь ударилась об ледяные жвала, и безумец буквально вскарабкался на зверя, занося меч над его головой. В разверстую пасть, из которой вновь начинала капать кислота, прилетела разрушительная молния, от чего тварь жутко взвыла, но меч маршала не достиг своей цели - клинок соскользнул с твёрдой поверхности, и эльф чуть было не свалился под лапы паука. Тем временем со всех сторон тварь разили копья и мечи эльдар. Казалось, что сам Дартазаэль вселился в эльфийского полководца, даруя тому нечеловеческую силу, и древний клинок его вспыхнул лазурным светом. Вновь удар, и из раны на теле арахнида хлынул поток ядовитой крови. Следующим взмахом Иирс отрубил лапу чудовищу и рухнул на землю, чудом не оказавшись под ударом другой лапы. В руке Ашамаэля выросло длинноё чёрное копьё, которое при первой же возможности пробило жуткое чудовище насквозь. От воя, полного боли и первобытной ярости, задрожали своды пещеры. И древнее
чудовище пало. Испустив дух, оно скрючилось, прижавшись к стене пещеры, словно стремясь в последние мгновения сбежать. К сожалению, не всем повезло в тот час, и в агонии арахнид раздавал не меньше десятка эльфов. Страшная битва порядком задержала армию. Но нельзя было бросать павших в бою и раненых, а посему часть войска вернулась назад, принеся с собой страшные вести и нереальные байки о чудовищах из пещер, которые быстро расползлись по всем наступающим армиями, ибо с момента падения столицы Империи связь между армиями поддерживалась почти всё время.
        Наконец-то эльфам удалось организоваться, а с падением первых городов войско тёмных эльфов была фактически уничтожено, солдаты врага теперь почти не чинили препятствий эльдар. Главным противником эльфов стали чудовища пещер и собственный страх, ибо отовсюду мерещился разъярённый взгляд самой Ллос. Повсюду захватывались города, освобождались рабы, а геноцид расы обрёл небывалый размах - чёрные города фактически превратились в жуткие могильники, ибо высшие эльфы хотя и наполнились жаждой мести, всё же не могли столь бесчестно обходиться с врагом, бросая его тела прямо на улице. Впрочем, даже эта честь не оправдывала того кошмара, что творился в захваченных городах. Таким образом почти каждый дом в захваченных городах превращался в гробницу. Но только не там, где проходило войско Ашамаэля…
        Сажа, пепел, лава, ледяная вода и жестокий холодный ветер. Они воплотили ярость, месть, стали жесточайшей карой. Вновь легион ужасного короля двинулся вперёд, и каждый осаждаемый им город фактически делился на две части. Одна половина пылала магическим огнём, а по улицам, словно вены, ползла раскалённая лава, вторая же половина превращалась в пристанище беспощадных ветров, льда и ледяной воды - лёд всё же плавился от жара Скаррестинуора, но от этого тёмным эльфам было только хуже. А когда магическая буря проходила по улицам трущоб и обрушивала башни, по руинам шли воины Сиралиона, добивая тех, кто выжил. Нельзя сказать что им повезло, ибо в адских муках ждали они своей участи, и в нестерпимом ужасе, который не позволял принять кончину в трезвом уме. Среди кровавого безумия даже дроу теряли рассудок. Хоронить во взятых Ашамаэлем городах было почти некого - столь беспощаден был король к своим врагам. А из-под изуродованных осколков и развалин эльфы доставали нетленные богатства Сиралиона, утерянные в ходе десяток войн. Кровь на руках чародея не просыхала, и тысячи убитых дроу буквально физически
ощущались вокруг тёмного правителя, а за его спиной не оставалось ничего, кроме руин. Действительно, чернокнижник чуть ли не купался в крови тёмных эльфов, поддаваясь злобе и жестокости, временами Ашамаэль казался безумным, подолгу смотря на выжженные, мёртвые города. Даже верные сторонники правителя усомнились в духовном равновесии своего правителя. Такая злоба не могла принадлежать живому, смертному существу.
        На пути армии короля-чародея почти не встречалось рабов - в отместку тёмные эльфы вырезали практически всех.
        И именно на королевскую армию твари пещер нападали наиболее часто, а схватки были всё более и более жестокие и отчаянные. Неведомой силы воины тёмных эльфов выходили на бой с войском узурпатора, принося огромные потери. Так жеАшамаэль попросту не знал, куда он идёт, ибо столицу врага он уже оставил далеко позади. Никто не знал, что ждёт их в глубине мрачных подземелий, и каждый эльф физически ощущал, как всё глубже и глубже спускается под землю. Здесь камни дышали тёмной древностью, а в бесконечных тенях таилось невиданное ранее зло. Вскоре неровный рельеф пещер пропал окончательно, а на смену ему пришли широкие своды чёрных арок и колонн. Из лож, покрытых замысловатой резьбой, на эльфов взирали воплощения Ллос. Под ногами глухим эхом гудела древняя плитка. И вместе с этими переменами на смену гигантским насекомым пришли гигантские змеи, гидры и василиски, взглядом своим обращающие в камень. Ужасающие тени, подобные тем, что Ашамаэль призывал изБездны, бросались в бой из-за каждого угла. Армия стремительно истощалась, и в какой-то момент показалось, что всё погибло, ибо связь с остальными армиями
давно прервалась - гонцы не доходили до цели. Большинство осадных орудий оставлено позади. Их оставалось не больше полутора тысяч. Гвардейцы, рыцари и сильнейшие воины, чьи имена после этого страшного похода будут вписаны в эпические легенды и сказания. Те, кто первым шагнул во мрак империи Мортис. Многие были вооружены древними мечами и щитами, найденными в развалинах захваченных городов.
        Но даже реликвии не спасут от древней ярости существ мрака. Наконец-то слуги Ллос загнали тёмного короля в угол. В обширном, словно военный плац, квадратном зале с высокими потолками и пугающими арками эльфийская армия заняла свою последнюю позицию. Выстроившись в каре, где в первых рядах стояли тяжёлые рыцари, а за ними - светлые и тёмные гвардейцы, эльфы приготовились к обороне. Задрожали чёрные своды, мерцал магический свет короля, ужасающий вой гулким эхом разнёсся по коридорам. Из мрака к эльдар вышли две гигантские гидры, в сотню раз ужаснее той, что недавно погубил Минатрир. Тысячеголовые твари разошлись, заходя к эльфийской армии с двух сторон. Головы судорожно дёргались, делая выпады в сторону нового противника, с пастей капала шипящая чёрная слюна, а алые глаза горели яростью и жаждой крови. Следом из чёрной мглы выходили неведомые твари, похожие одновременно и на людей, и на ящеров. Плечом к плечу с ними шли древние герои дроу. Под их ногами ползли змеи и василиски. С минуту висела гнетущая тишина, но вот на свет вышел уже знакомый Ашамаэлю дроу. Однорукий монстр, с искажённым десятками
шрамов лицом. Обведя рукой своё страшное воинство, он злобно скалился в подобии улыбки.
        - Добро пожаловать, ваше величество… - но как только полководец Империи взмахнул мечом, чтобы приказать атаковать, команда чернокнижника опередила его. В стальную грудь прилетел десяток стрел, а следом последовало ледяное заклинание чернокнижника. Конечно, тёмного эльфа это не убило, к тому же, его тут же заслонили орды тварей, синхронно кинувшиеся в атаку, словно подчинившиеся одной единой команде. Тьма волной захлестнула войско эльдар, и свет померк…

* * *
        Уже несколько месяцев чёрные равнины содрогались от сражений, проходящих под ними. И всё тянулись из захваченных врат вереницы освобождённых рабов и обозы с ценностями. Эльфы-рабы были изуродованы до неузнаваемости, у каждого второго был отрезан язык, многие были лишены одного, или обоих, глаза. Страшно исхудавшие, они смотрели загнанно и запуганно, ибо над ними дроу-надсмоторщики издевались сильнее всего. Сейчас было не отличить высших эльфов от лесных, поэтому всех, кто принадлежал к роду эльдар, отправляли в земли Сиралиона. Возможно, здесь содержались даже северные эльфы. Но все они были лишь тенями эльфийской гордости. Они были жалки, и это как никогда пугало солдат. Но сейчас их это мало волновало, ибо на плечах лежало две больше проблемы: дроу и другие расы. Первые всё ещё нападали на караваны, уходящие вСиралион, а люди же были недовольны тем, что к ним относились хуже, чем к эльфам. Во избежание бунтов, эльдар были вынуждены отправлять людей из лагерей небольшими группами, дабы те не удумали устроить беспорядки. Так же среди пленных часто встречались орки и гномы, с которыми было ещё
больше проблем, ибо они отличались большей буйностью, а орки в условиях каторг часто становились ещё сильнее и ожесточённее. Доходило до того, что некоторые представители восточных племён покидали эльфийские лагеря и вовсе в кандалах.
        Эльфов охватывало беспокойство - вестей от короля всё нет, да и войско Минатрира исчезло без следа, после осады одного из дальних рубежей империи Мортис. Но в целом война шла просто великолепно. По расчётам разведчиков оставалось не более трёх городов тёмных эльфов. Дальше же следовал лишь тупик, ибо подземелье представляло собой фактически пять длинных рукавов, в которых возводились города. И столичный рукав был самым длинным, и именно по нему пошёл Ашамаэль, не страшась того, что кроется дальше. Ведь даже далеко не каждый дроу знал, что кроется там, за последними рубежами столичного прохода. А тёмный король, тем временем, за эти рубежи уже давно прошёл.
        Впрочем, изменение и крупные переселения коснулись не только пустошей иСиралиона. То, что произошло в лесу Умитрирдиас, взбудоражило всех магических животных, в том числе и на юге, за пустошами Империи иСиралионом. К этому всему добавились сильные всплески магии в подземельях тёмных эльфов, и началось великое переселение магических животных. Тысячи мистических существ покинули привычные места, дюжины племён таинственных кентавров разделились. И все они начали распространяться по землям людей, вытесняя простых животных, ибо существа, порождённые магией, были во много раз сильнее. К столице Талании уже ползли страшные легенды о гигантских волках и устрашающих хищных кошках, что мешают охотникам делать свои дела. На восток и запад так же тянулись тропы переселений, и магические существа вскоре грозили вовсе вытеснить своих собратьев из привычных ареалов обитания. Хотя, не стоит загадывать наперёд, ведь это вопрос не одного года, и даже не десятилетия.

* * *
        И там же, на юге, в башне магов появился необычный гость. Скорее даже гостья. Худощавая девушка в чёрных одеждах и колышущейся чёрной копной на голове уверенно шагала по коридорам академии в сопровождении дюжины тёмных магов, закутанных в такие же чёрные одежды. Весь Совет тёмной гильдии явился к магам, чего ранее никогда не бывало. За сотни лет Длань никогда открыто не связывалась с гильдией магов, но сейчас их объединила одна личность. Личность того, кто сейчас штурмует мрачные бастионы тёмных эльфов.
        Широким взмахом рук Сакфир распахнула двери, ведущие в зал совета магов, и как только ведьма показалась там, все присутствующие вскочили на ноги. В изумрудном полумраке маги вперились взглядами в тёмных чародеев. Но чернокнижников не пугало численное превосходств магистров, иСакфир вошла в зал, дерзко направляясь кАркейду - архимагу гильдии. Из-под мантии старика на горле и плечах выглядывали окровавленные бинты, сам же великий маг был смертельно бледен, но даже сейчас в его глазах было только спокойствие и мудрость. Что нельзя было сказать о магистре Фирисие. Лицо его исказилось в ярости, и тут же величайший чародей загородил своего товарища от глаз колдуньи.
        - Ты сказала, что явишься одна, - грозно произнёс Фирисий. - Но нарушила своё слово!
        - Но и ты сказал, что здесь будут только магистры… - ядовитой улыбнулась женщина, полная куража и издевательской надменности.
        - Что ты имеешь ввиду? - подал голос архимаг. - Здесь собраны все…
        - Они настолько ничтожны, - перебила ведьма. - Что не достойны звания даже адепта! Ты расслабил их, Таркорад! Старик, ты прячешься за спинами своих людей?
        По тесному залу пробежал возмущённый ропот.
        - Оставь это, - устало поднял руку архимаг. - мы тоже согрешили, - старик перевёл взгляд куда-то за спину Сакфир. Проследив за его взглядом, ведьма увидела мужчину в таланийской броне. Судя по всему, это был инквизитор. Тут же лицо женщины исказилось от злости, хотя мужчина, покрытый шрамами, кажется, вообще был безразличен к происходящему. Чернокнижники пришли в движение.
        - Ты что, старик, решил сдать меня этим таланийским собакам? Не выйдет!
        - Умерь свой пыл, женщина, - голос инквизитора звучал глухо, доносясь из конца зала. - Я здесь с другой целью. Архимаг, вы продолжите?
        - Спасибо, Алакейн. Все мы здесь собрались из-за Ашамаэля. Империя утверждает, что он в ответе за нежить и опустошения на её земле. В конце концов, на моей памяти только он мог так просто заставить целую армию исчезнуть, прибегая к запрещённой магии.
        От изумрудных тёмных стен отразился смех Сакфир.
        - Ашамаэль отнюдь не некромант. Я знаю, инквизитор, кто ведёт нежить через твой дом, и имя его тебе ни о чем не скажет. А вот от тебя, архимаг, я такой глупости не ждала. Неужели ты думаешь, что этот остроухий позволит некромантской оспине изуродовать свою смазливую физиономию?
        - Умение некромантов давно утрачено, слава Создателю, - рассеянно произнёс Аркейд. - Это невозможно.
        - Дартазаэль вернулся в наш мир, - голос ведьмы вновь зазвенел под высоким сводами зала, ибо та перешла на торжественный повышенный тон. - И он уже внёс свой второй дар! - повисло гнетущее молчание. И сам архимаг замер с мучительным выражением лица. В ужасе он наблюдал, как рушатся его планы, и поднимается ропот среди магистров. Сапфир с насмешкой наблюдала за магами. Издав мерзкий смешок, она произнесла:
        - О… Они не знают? Господа, ваш великий архимаг столетиями водит вас за нос! Уже давно архимагу стало ясно, что Низвергнутый долго в своих оковах не задержится, - неумолимо ведьма разоблачала Аркейда, наблюдая, как ропот в зале становится всё громче. - Пятьдесят лет ваш лидер беспомощно смотрел, как тёмный бог уже из плена проникает в этот мир. Даже он заметил это слишком поздно. Но вы всегда находили оправдание, сваливая всю вину на нас! Вы боялись признать.
        - Ты говоришь, что кто-то получил второй дар, - вопрошал один из магистров. - Кто же первый?..
        Сакфир смаковала момент, наблюдая за замершими магами. Аркейд умоляюще смотрел на ведьму, а его же ближайший магистр - с угрозой. Архимаг после своего случайного поражение вУмитрирдиасе стал столь жалок… Многие знали, куда не так давно отправлялся падший эльф, но немногие знали, что с ним произошло там, а те, кто знал, боялись признать это.
        - Ашамаэль, - медленно произнесла Сакфир. Впрочем, на сей раз ведьма немного не угадала настрой магов. Теперь-то они точно знали, кого следует изолировать, и во взглядах многих проявилась решительность.
        - Архимаг собирался сообщить вам всем об этом, когда настанет время, - вновь вмешался сильнейший магистр. - В подобных вопросах спешка недопустима. И сейчас все мы здесь, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос. Если мы сумеем захватить всех известных сторонников Дартазаэля, нам удастся избежать беды, и первым из них должен стать Ашамаэль. Поскольку, почтенный инквизитор, этот эльф не виноват в ваших нынешних бедах, вам придётся подождать.
        - Достаточно ожиданий, Фирисий, - многие были удивлены, услышав подобные слова из уст архимага. - Вопрос с нашим эльфом решён. Если Ашамаэль не сгинет при штурме подземелий тёмных эльфов, мы должны арестовать его и вернуть вСиралион прежнюю власть. Сакфир, кто второй избранник Дартазаэля?
        - Ты считаешь, что я просто так расскажу тебе всё? - колдунья скрестила руки на груди. - Я согласна помочь тебе сАшамаэлем, ибо он предал Повелителя. Но второй чернокнижник хоть и нарушил мой приказ, всё же действует за одно со мной. Хотя даже если так, вам ни за что не одолеть его. Вы опоздали, маги, иТёмный Владыка уже на полпути к свободе.
        - Огромную армию мертвецов видели уГряды Холода, - вмешался в разговор Алакейн, подойдя ближе к магам. - Мне плевать на ваши колдовские интриги, но, возможно, мертвецы как-то связны с вашим тёмным богом. Если это так, то и благословлённый там, ибо если живые мертвецы и существуют, то сами собой они вставать не будут.
        - Проницательный воин, - засмеялась ведьма. - Но это вам ничего не даёт. Единственное, что я вам скажу, это вот что: предания гласят, что в подчинении Дартазаэля в древности было три самых сильных сторонника. Сила Повелителя - тёмный маг. УмПовелителя - некромант. И, наконец, Меч Повелителя - воин. Остался только воин… НоОн сам избирает себе чемпионов, а позже чемпионы отбирают себе сторонников. Владыка даёт своим ближайшим соратникам такую мощь, которая не снилась смертному. Но у них есть слабости…
        - Так расскажи нам, как поймать этого проклятого эльфа! - потребовал Фирисий и тут же сыскал поддержку среди магистров.
        - Хорошо, я поведаю вам о слабостях Ашамаэля… - хитро улыбнулась Сакфир, предвкушая крах злейшего врага.
        Глава 3. Часть 21 «Полтысячи славных мужей сложили головы там…»
        Много часов не расходился совет магов, и споры не утихали ни на минуту. И первые раз за много лет среди магов присутствовал простой смертный, на равных участвуя в диалоге с колдунами. Хотя Алакейн уже передал информацию магам и узнал, что ему нужно, всё же он остался, ибо вопрос о том, как усмирить Ашамаэля мог перекинуться и на таинственного некроманта, тогда таланийским магам и храмовникам понадобится помощь. Алакейн, мужчина весьма не глупый, способен будет помочь им.Сакфир, изворотливая и таинственна колдунья, заставляла седые волосы на голове воина шевелиться от необъяснимого ужаса, столь сильна она была. Ведьма в красках поведала не только о слабостях тёмного дара, но и о слабостях самого Ашамаэля. О том, что у отступника есть ненавистный брат, о том, как опрометчив он может быть, поглощённый яростью и видя слабого врага. К тому же маги многое узнали о стиле падшего эльфа и могли с некоторой уверенностью сказать, что знают, что их ждёт в бою. Но кого это знание погубит, магов или тёмного чародея, покажет только время.
        Дальше, когда инквизитор наконец покинул зал, вынужденный доложить своему королю о грядущем, разговор магов пошёл о драконах. Как известно, древние существа на долгое время скрылись от глаз людей. Кто-то из них ушёл в анабиоз, кто-то отправился в дальние земли, а кто-то просто отсиживался в своих убежищах. А что доАлакейна, лично видевшего самого Скаррестинуора, то его никто не спросил, посему и он ни о чём не рассказал. Таким образом, великие маги буквально прозевали восстание тёмных драконов, точнее, его начало. На сей раз магистры допустили промах, решив, что чёрный дракон, найденный Ашамаэлем, скоро вернётся в родное убежище и всё продолжится, как раньше.
        Тем временем дворец магов покинули двое. Инквизитор и посол магов. Посланник архимага получил рискованное задание проникнуть вАмаралан-Анорд и отыскать там эльфийских дворян, задумавших переворот. Убедившись в намерениях дворян, посол должен был сообщить о планах архимага и о том, что чернокнижника-короля возможно победить без лишней крови. Путь же инквизитора был ещё более далёк, и ему предстояло узреть изменения, которые произошли за несколько месяцев в огромной империи.

* * *
        - … Я видел призрака этой ночью, говорю я тебе! Весь месяц трезвости насмарку… - худощавый мужчина средних лет отпил из большой кружки с элем. Он, и ещё один фермер сидели в полупустом зале таверны. Нынче во многих северо-восточных городах людей царило запустение, и даже присоединение кИмперии этой ситуации не изменило. Стало ещё хуже.
        - Ага… - отозвался фермер, уже изрядно поддатый. - УДжека, говорят, ещё и дочь пропала. Бедняга убит горем… Сначала, сын…
        - Слышал, вчера приехал инквизитор? Мы-то думали, что он поможет нам… А этот… ублюдок грязный… Сказал, что кто смуту сеять посмеет и языком молоть о том, что здесь творится, того сожгут за ересь и предательство. Во…
        - Империя…Ик! Поможет… - пробубнил фермер. - Дерьма ваша Империя объелась… Я слышал, что почти везде на границах такая чертовщина творится. Инквизиторы всё время разъезжают по границам и ар…Ик! Арестовывают людей. А потом сжигают, подлецы! Даже детей!
        - А в центре всё спокойно… - задумчиво произнёс мужчина. - Может они и правы?.. Если люд по всей Талании запаникует, чёж там твориться-то будет? Клянусь тебе, я видел огни в этой дьявольской крепости!
        Последние месяцы в приграничных деревнях этих краёв только и говорили о бродящих вокруг призраках и мертвецах. Пропадали люди, некоторых находили мёртвыми, а кто-то и вовсе пропадал без следа. Люди всё чаще с суеверным страхом посматривал на далёкий силуэт заброшенной цитадели Сильтарин.
        - Проблемы, надо, ик, решать! А не люд простой жечь… - фыркнул фермер. Но тут скрипнула входная дверь, и мужчина тут же устремил свою раскрасневшуюся физиономию на нового гостя. В чёрно-красных доспехах-мантии на пороге стоял инквизитор. Мужчина был довольно-таки молод, но на лице его застыла холодная маска. Следом за ним зашли ещё двое воинов церкви, и храмовники как раз застали последнюю фразу фермера. Храмовник быстрым шагом пересёк зал таверны, и в повисшей тишине раздавались лишь чеканные шаги воина. Не говоря ни слова, он закованной в сталь рукой схватил фермера и сорвал с места.
        - Этого в темницу. К остальным, - сухо бросил он, швырнув несчастного мужчину к храмовникам. Потом его взгляд устремился на собеседника фермера. - И этого тоже.
        - Но-но… Н-но у меня же дети! Жена… Помилуйте! - глаза мужчина расширились от ужаса, он рухнул на колени перед инквизитором. Заламывая руки, он поднял взгляд на воина света. - Прошу вас… Я-я… Я сделаю всё, что хотите… - но один из храмовников уже поволок пленника к выходу. По сухому, небритому лицо ручьём потекли слёзы. - Нет! Нет!!! Сжальтесь, господин…
        Ни один мускул не дрогнул на лице храмовника, и вот уже двоих выволокли на улицу, где храмовников ждали два стражника. Стража, поскольку набиралась из простых людей, так же подвергалась определённым репрессиям, но не столь жёстким и явным. Впрочем, большинство высших чинов среди храмовников простых служак даже за людей не считали.
        Вскоре «преступники» были предоставлены стражникам, а инквизиторы продолжили свой обход.
        - Ну и дела… - проронил один из солдат, шагая в полумраке захолустного городка. В немой тишине слышался лишь скрип снега под ногами. Даже луна сейчас не светила, а из-за свинцовых облаков не было видно звёзд. - Сколько их уже арестовали?
        - Я сбился со счёта, - пожал плечами второй. - Мне вот что интересно, куда же их всех потом повезут? Не могут же они казнить всех.
        - Я слышал, что на востоке уже начинают строить новую крепость, как раз для того, чтобы там тюрьму разместить. Я даже гномов видел… Кажется, король хочет, чтобы они помогли ему.
        - Да ладно, эти коротышки наконец выползли из своих нор? - усмехнулся один из стражников. - Я помню, мне мой дед ещё рассказывал, что гномы закрыли входы почти во все свои крепости…
        - А сейчас говорят, что всё чаще ихние караваны сюда приходят. Везут сюда сталь и камень…
        Маленький конвой приближался к небольшой приземистой крепости. Внутри полутёмной, сырой крепости стражников ждал комендант. Пожилых лет мужчина поднял недовольный взгляд на стражников, будто те были виноваты в приезде инквизитора.
        - Что, ещё притащили? Скажите этому напыщенному псу, что камеры уже переполнены, - комендант принялся что-то строчить в записной книжке. - Но завтра, хвала Создателю, их всех отправят в тюрьму на границах востока…Тех, кого не сожгут утром.
        - Инквизитор продолжил обход… - осторожно заметил один из стражников, намекая, что будут ещё заключённые. Комендант лишь покачал головой.
        - Тогда иди и скажи ему, что остальных будут охранять его люди на улице. Мест больше нет.

* * *
        На востоке, куда больше всего расширились границы Талании, действительно кипела работа. Империя установила контакт с гномьими народами, но тут же озадачила их, ибо всё, что происходило в этих краях, было похоже на приготовления к войне. При помощи подгорных народов люди начинали рыть огромный кратер, в который в итоге будет помещена крепость-тюрьма, а вдоль границ возводились стены, подобных которым в людских государствах не строилось никогда. Действительно, Империя под дланью Алана Таланийского совершила огромный скачёк в области военных технологий, и уже даже начинали перестраиваться старые крепости. Стены становились выше и толще, обрастали стальными кольями и шипами, которые осложнили бы штурм любому врагу. Но эти крепости не сравнятся по масштабам с той, что строилась здесь, на востоке. Лучшие гномьи мастера утверждали, что на воссоздание подобного проекта уйдут десятилетия, если он вообще увенчается успехом, и крепость не рухнет на половине своей готовности. Но король Алан был непоколебим.
        Несмотря на наступившее мирное время, модернизации подверглась и армия. Если простых служак волна новшеств обошла стороной, то профессиональная армия приступила к тотальному переобучению. Тренировки стали более жёсткими и интенсивным, фиксировались даже случаи смерти на учебных ристалищах. Броня становилась тяжелее, что говорило о явной готовности к грядущим новым войнам. Но, несмотря на многочисленные репрессии, Алану Таланийскому пока удавалось обуздывать церковь, а большинство городов пришло к настоящему процветанию и благоденствию. Но основание золотого века Новой Империи было заложено на костях и крови, этого не отрицал даже сам король.
        Инквизиция тем временем большей частью тайно от властей создавала свою подпольную сеть.
        - И так, все вы на этой неделе отправитесь либо на костёр, либо на рудники, - вещал высокий худой мужчина, закутанный в чёрные одежды. Вольготно он прохаживался вдоль шеренги заключённых в одном из тёмных подземелий Священной Инквизиции. - Своими грязными речами вы прогневили Создателя и поставили под угрозу спокойствие Талании. Но представительство тайной полиции инквизиции даёт вам шанс. Искупите свой грех честным трудом на строительных площадках востока, или же станьте глазами и ушами нашего Творца. А желающие могут присоединиться к нам… - лицо мужчины было скрыто капюшоном, и виднелась лишь недельная щетина, да губы, скривленные от жуткого шрама. Многие разведчики времён войны с демонами в итоге встали на сторону церкви. - Итак! Желающие стать глазами императора - шаг вперёд.
        С унылым шарканьем вперёд выплелась пара тусклых фигур в оборванных одеждах. Присутствующие здесь не были убийцами, дезертирами и преступниками. Многие здесь были всего лишь несчастными, которым не повезло проронить пару неосторожных слов при инквизиторе. Впрочем, некоторые присутствующие здесь действительно являлись непростыми людьми.
        - Чудесно, - кивнул инквизитор. - Стража! Проводите их в приёмную, после я с ними пообщаюсь. А кто же считает, что достаточно силён и умён, чтобы встать среди нас? - на сей раз ответом была тишина, лишь треск огня в факелах. - Никого? Почему-то я не удивлён. Эй ты! - инквизитор обратился к стоящему у выхода сержанту. - Собери тех, кто хочет работать в крепостях, а остальных - в темницы. Мне с ними говорить больше не о чём.
        Тут же мужчина развернулся на каблуках и стремительно покинул мрачное помещение. В полутёмном коридоре его ждали ещё двоих таких же наблюдателей в чёрных одеждах. Все трое практически бесшумно двинулись по коридорам.

* * *
        …Ноги скользили по полу, ибо камень непрерывной плёнкой заливала кровь. Яростный гул битвы, вой эльфийских труб, и звон заклятой стали разносились по залу. В затхлом воздухе реяли оборванные знамёна, над головами сражающихся мерцали огненные вспышки. Два воинства сошлись под взорами тёмных богов, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Никто не желал уступать, и каждый готов был сражаться до последней капли крови. Стало ясно, что на сей раз ни одна армия не отступит, и после битвы останется только один победитель. Пока воины лишали друг друга жизни, Скаррестинуор иАшамаэль взяли на себя самых опасных противников - гидр, от чьих шагов сыпались камни с потолка, столь огромны и яростны они были. Древние чудовища были ведомы магией тёмных жриц, и представляли огромную угрозу для магов. Тысячи разверстых пастей несли в себе страшную смерть от яда и ужасающих повреждений.
        Ашамаэль взмахнул посохом, и перед опускающейся дюжиной головы гидры поднялась стена ледяных кольев. С ног до головы тёмный чародей был покрыт кровью, ибо последние недели о гигиене пришлось вовсе забыть. В разные стороны разлетелись мерцающие осколки, раня чародея. Резким рывком колдун ушёл в сторону, и оборванный плащ подобно крыльям взметнулся за ним. Последовала череда сокрушительных ударов, от которых задрожал пол и разошёлся оглушительным гулом. Прогремел голос Ашамаэля, и полумрак зала разрезала яркая лазурная вспышка, словно молния, в воздухе пронеслось огромное ледяное лезвие, срезав несколько голов чудовища. Гидра зашлась яростным рыком, который был больше похож на скрежет. Тут же в унисон своей подруге заревела вторая гидра на той стороне поля боя. Вспышки льда и пламени слились в ослепительные всполохи магии. На секунду Ашамаэлю показалось, что в отдалении он услышал, как кто-то протрубил сигнал наступления.
        «Я схожу с ума… Проклятые дроу!» - озлобленно думал король, продолжая яростную схватку.
        Но армия эльдар стремительно сокращалась. Гвардейцы Антан-Тир погибли все до единого, из последних сил держались рыцари, и лишь Морн-Тир, видавшие при посвящении и большие ужасы, вдруг перешли в яростное наступление, стремясь пробиться к командиру врага. Даанрит, командир тёмной гвардии, в бою лишился левого запястья, но продолжал вести свой отряд. Плечом к плечу с ним бился подавленный Иирс, лишившийся полностью своего отряда. Самоубийственный прорыв тёмных гвардейцев был частью плана Ашамаэля, который всё ещё питал надежду прорваться. Но надежда таяла на глазах, ибо дроу и люди-ящеры были более сильны и многочисленны. Буквально из ниоткуда возникали змеи, обвивавшие ноги и тела воинов, жаля сквозь броню. Василиски, намного крупнее своих собратьев, наполняли поле бое страшными каменными статуями.
        Вновь вспышка пламени, и поле боя накрыло огненное зарево - гидра Скаррестинуора вспыхнула, словно огромный костёр. И сам же дракон рухнул на колени, в ужасе сжимая голову, ибо яростный рык твари был невыносим, а ведь Скаррестинуор был ближе всех к ней. Ашамаэль замешкался, и огромная пасть сомкнула свои челюсти едва ли не на руке падшего эльфа. Ядовитые клыки заскользили по чёрной стали посоха, и чернокнижник почувствовал, как ноги отрываются от земли. Но в этот же момент, маг ощутил мощный приток силы, от которого помутнело в глазах и мир заволокла красноватая с чёрными прожилками дымка.
        «Посмотрим, как ты справишься… Ты сам не знаешь, что можешь!» - многоголосый шёпот разорвал разум короля, заставив вскрикнуть от внезапной боли, но тут же резкий рывок привёл в сознание. Одна из голов гидры подняла чародея на огромную высоту, и несколько голов уже раскрыли свои зловонные пасти, готовые поглотить эльфа. Ашамаэль видел бездонную глотку, полную острых шипов. Такие гидры редко прожёвывали свои жертвы - их ждал более страшный путь. Но падший воспользовался внезапно дарованной силой. Он упёрся ногой в челюсть головы, что держала его, и вытянул руку перед собой, направляя её в одну из разверстых пастей. Созрела чёрная вспышка, и раздался оглушительный хлопок за мгновение до того, как страшные челюсти сомкнули на руке чародея. От мощного удара голову и шею гидры буквально расщепило, залив округу ошмётками мышц и костей. Чудовище взревело, и вновь маг ощутил огромной силы рывок. Тут же он понял, что находится в свободном полёте, а посох же уже пронёсся мимо. Прочитав заклятие полёта, тёмный кудесник замер в воздухе, и вновь на гидру обрушился шквал острых ледяных стрел. Засвистел чёрный
хлыст, отсекающий добрую дюжину голов твари, но и остальные без дела не оставались, ощущая больший простор. Хотя голов ужасной твари становилось меньше, с тем самым атаки её становились всё более яростными и быстрыми. Чёрная ядовитая кровь фонтанами била из ран.
        - Ничтожество! - прокричал Ашамаэль не своим голосом, и вновь вытянул руки для новой атаки, но в этот момент перед ним возникла раскрытая пасть, и от удара неимоверной силы чародей полетел вниз, подобно сбитой птице. Но в мгновение полёта до него вновь донёсся звук эльфийского рога. На сей раз более отчётливый. Удар о твёрдый пол, совсем рядом с лицом мага опустилась тяжёлая лапа гидры. Краткое мгновение силы иссякло, и вновь раздирающий разум смех раздался в голове. Изогнувшись от боли, чародей закричал, привлекая тем самым внимание твари. Когда сознание померкло, Ашамаэль вновь услышал победный клич эльфийской трубы, на сей раз уже раскатившийся по залу.
        Когда самообладание вновь вернулось к колдуну, он обнаружил гидру в десятке метров от него, яростно топчущую армию эльфов. Вот в неистовой атаке на чудовище накинулась немногочисленная рыцарская кавалерия с каким-то безумцем во главе, что держал в руках один из артефактных мечей, вспыхнувших ослепляющим лазурным светом. Рядом с ним реяло знамя одной из эльфийских армий, что вышли в поход на тёмных эльфов. Ашамаэль в удивлении приподнялся на одной руке, силясь подробнее разглядеть место схватки. Кажется, эльфы скандировали чьё-то имя…
        «Минатрир! Минатрир! За короля!» - кричали они. Неожиданное подкрепление несколько обескуражило жителей подземелий, иАшамаэль видел, как исполинские люди-ящеры медленно отступают с поле боя вместе с некоторыми дроу. Остальные же воины Ллос с гордо поднятыми головами и обнажёнными клинками принимали смерть. И лишь гидра яростно сопротивлялась, грозя вновь склонить чашу перевеса в сторону врага. С чудовищем пришлось разбираться Скаррестинуору, ибо Ашамаэль окончательно потерял свои силы, и теперь лишь силился подняться на ноги. Но после победы войско эльдар замерло в замешательстве. Все понимали, что ещё полчаса назад тёмное войско не собиралось уступать, должен был остаться только один… Но тут ящеры бросили дроу на поле боя. Впрочем, тёмные эльфы, как и желали, пали практически все до одного. Вновь по странному стечению обстоятельств остались немногие…

* * *
        Мардар-Шизар пребывал в неконтролируемой ярости. Вновь и вновь, когда он был так близок к проклятому эльфийскому королю, жрица отзывала его. Дроу не отдавал себе отчёта о том, что творит и говорит. Вновь на круглой площадке предстал он перед тьмой, из которой виднелись лишь глаза Верховной Жрицы - с момента своего поражения на поверхности, она никогда не показывалась даже своим приближённым. Смутно виднелись очертания её лица и мерцание серебряных волос.
        - Жрица, - прорычал он. - Ответь мне, почему?! Снова и снова мы как трусливые крысы бежим прочь! Ашамаэль уже близко… Он был беззащитен! Почему ты не позволила мне свернуть его хлипкую шею?
        - Не забывайся, Мардар! - резко отозвалась Жрица надломанным голосом. Глас её дышал тьмой и словно песок рассыпался вокруг. - Помни, кто и чьей волей вытащил тебя. Наша с тобой задача - служить владычице Ллос. Ты знаешь, что Дартазаэль с ней в союзе, и повелитель безумия имеет свои планы на этого Ашамаэля. Твоя же задача - спасти свою расу. Вы можете яростно сражаться и пасть в бою с трусливыми эльдар, а можете затаиться…
        - … И нанести удар из тени, - закончил за жрицу дроу. - Я понимаю. Прости меня, жрица… Что мне делать? Королевское войско скоро будет здесь, а тёмные народы отступили.
        - Отступили… - задумчиво повторила жрица. - Значит, таков замысел нашего союзника. Тёмные народы должны оставаться в тени, иначе и они будут уничтожены. Лишь нам выпала нелёгкая доля… обмануть эльдар. Они будут уверены, что Империя пала. А их король бесследно канул в необитаемых пещерах. Ашамаэль не дойдёт до этого храма, ибо на нашей стороне тёмные боги. А ты пока что жди. Тебе предстоит собрать разрозненных дроу на поверхности и привести их сюда.
        - Да, моя повелительница, - Мардар-Шизар склонил голову.

* * *
        - Наконец-то я нашёл вас, мой король! - Минатрир радостно приветствовал своего повелителя, протягивая тому руку и помогая встать. - Как только я узнал, что ваша армия продвинулась так далеко, я тут же кинулся на подмогу. Проклятые дроу готовили западню! Хотели зайти с тылу… Вы знаете, что все пять рукавов соединены между собой сотнями проходов? Кажется, они уже приняли своё поражение и просто пытались забрать нас с собой как можно больше.
        - Это так, - согласился чародей, тяжело опираясь на посох. Подоспел Даанрит, с ног до головы покрытый чёрной кровью.
        - Они отступили, ваше величество, - рапортовал тёмный гвардеец. - Но хочу сообщить, что эти ящеры почти не понесли потерь. Они могут вернуться.
        - Тогда приготовимся к новому бою! - пылко заявил Минатрир.
        - Нет! - резко прервал Ашамаэль, всматриваясь куда-то во тьму. Сейчас, когда череда беспрерывных схваток наконец утихла, он ощутил то, чего раньше не замечал. Кажется, темнота вокруг пульсировала, билась, словно огромное сердце. Из теней слышались далёкие голоса, словно в них открывались врата в саму Бездну, позволяя услышать, о чём говорят тёмные боги. А здесь божественная мощь Бездны была сильнее всего. А значит, армия эльдар близка к концу своего похода. Огромная сила обволакивала, пропитывала кожу и кости, заставляя кровь по жилам бежать быстрее. Но она истощала… Вытягивала силы. Ашамаэль ощутил слабость и пошатнулся. - Нужно двигаться, - произнёс он. - Вперёд. Эти твари не пойдут за нами. Они могли добить нас, но не сделали этого. Значит нужно использовать шанс.
        - Это абсурд, - сухо произнёс Иирс. Кожа его мертвенно побледнела, глаза смотрели отстранённо. - Мы все погибнем в этой тьме. И ты ведёшь нас всё дальше, король, - не смотря на нарастающий ужас Минатрира, и интерес Скаррестинуора, ждавшего нового шоу, Ашамаэль лишь сдержанно кивнул.
        - Ты, Нар, можешь прямо сейчас вернуться назад. И все, - голос мага возвысился. - Кто не желает идти дальше, под командованием маршала могут вернуться домой! Война выиграна, господа, нам осталось лишь самое малое. Но это моя битва. Не ваша. Так что, кто-то хочет уйти?
        В повисшей тишине лишь раздавался тихий сардонический смех Иирса Нара.
        - Нет, ваше величество. Я не поверну назад, и умру достойно. Из моего отряда никого не осталось, и я не имею права вернуться без победы. Либо с щитом, либо на щите, мой король. Командуйте.
        - Тогда мы идём дальше, - маг смерил маршала пронизывающим холодным взглядом и повернулся кМинатриру. - Ты сам будешь командовать своими войсками, я не приму командование. Но помни, герой, кто здесь твой король, и будь предан до конца. Домой мы вернёмся с триумфом.
        Вновь выросшая армия двинулась по чёрным чертогам. Шепот вокруг не утихал и становился все громче. Впрочем, никто из эльфов не мог разобрать ни слова. Тьма вокруг становилась все гуще, приходила в движение, холодным кольцом сжимаясь вокруг эльдар. Даже огни, вызванные Ашамаэлем иСкаррестинуором, становились все более тусклыми, пока вовсе не превратились в точки мертвого света, едва показывающего дорогу. НоАшамаэль не нуждался в свете - тьма стала ему проводником. И словно пламя во мгле он вел эльдар через мрак Бездны. Теперь эльфийских воинов манил вперёд всего один проход, и не оставалось сомнений, что они на верном пути.
        Коридор сначала резко превратился в спуск, а потом сменился широким проходом, увенчанным резными арками из обсидиана. В тусклом свете мелькали изваяния тёмных богов, становившиеся с каждым разом все более смертоносно прекрасными. Один взгляд на их загадочные лики обжигал болью разум, заполняя рассудок тёмными мыслями. Впрочем, проход всё расширялся, и мрачные изваяния были почти не видны в тусклом свете.
        Всё гнал вперёд Ашамаэль изнуренных солдат, не обращая внимания на просьбы Иирса иМинатрира остановиться хотя бы на час. Хотя, Иирс тоже ощущал эмоции сходные с его королём. Его манило вперёд, тянуло, словно магнит. Дело было в его доспехах.
        - Я чувствую, как они становятся сильнее. Они перестают меня слушаться, а кровь тёмных взбудоражила творение Дартазаэля ещё больше, - на имя бога темнота вокруг ответила пугающим резонансом.
        - Если бы ты принял его дар и обуздал, как это сделал я, у тебя не было бы таких проблем, - высокомерно заявил Ашамаэль. - Возьми себя в руки, маршал. Наш путь близок к завершению.
        - Ты и сам больше вЕго власти, чем тебе кажется, эльф, - произнёс Скаррестинуор. - Я бы советовал тебе приготовиться к тому, чтобы вступить в борьбу с самим собой, своей тёмной сущностью. И не верь воину. Ибо он той же крови, что и ты.
        Эльфы шли в подавленном молчании, и даже дух смелого Минатрира сник. Но вот шепот вокруг начал нарастать, обретать форму, медленно приходя в неистовый вопль боли и ярости. Мгла вокруг пришла в движение, и эльфам в мгновение ока преградил путь легион теней. В густом мраке мерцали, жадно пожирая взглядами эльдар, алые глаза. Тела их были черней самой бездны, обретая силуэты давно павших воинов древности. В руках мрачным обсидианом мерцали заклятые мечи и пики. Но воинство тьмы не двигалось с места, так же как и замерло войско эльдар. Вперёд вышел исполинский теневой воин. Тело его клубилось мраком, глаза его пытали неистовым голодом и жаждой. Внезапно он вытянул чёрную руку вперед, иАшамаэль ощутил на себе жгучий взгляд. Разум заполонили чужие мысли, чародей понял, что воинов Бездны здесь миллионы. Их войско бессмертно и неисчислимо. Сознание захлестнула апатия.
        - Ты! - проскрежетал предводитель теней, указав на падшего эльфа. - Подойди.
        Ашамаэль повиновался, но на несколько шагов продвинулся иСкаррестинуор. Во тьме шептали молитвы эльдар. Они тоже видели, что бессмертных воинов вокруг бесконечное множество. Но оставался лишь один вопрос, почему они ещё не вышли на поверхность, раз их столь много. Возможно, они лишь ждали, когда Дартазаэль вырвется на свободу, и уже готовы были растерзать мир на куски. Или же всё было намного сложнее. Как обычно бывает у богов.
        - Ты… И эти двое. Вы не такие, как эти теплокровные, - прошипела тень, подавшись вперёд. - Я чувствую первозданного с вами, а сам ты одной ногой вБездне. Но зачем ты привёл остальных?! Неужели это жертва моим повелителям? - Ашамаэль ощутил, как чёрная рука в паре сантиметров проплыла перед его лицом.
        - Нет, - тихо произнёс чернокнижник, приведённый в смятение столь огромным превосходством противника. - Это моя армия. Мы пришли встретиться со жрицей Ллос.
        - О да… Вы решили убить игрушку Ллос, - скрипучим смехом разразилась тень, оглушив мага. - Она таких вещей не прощает! Но не она и не её богиня здесь хозяева… Они гости. Настоящие хозяева совсем недавно пробудились ото сна. Впрочем, их час ещё не настал. Ступай, Ашамаэль, освободи место для моих богов. Ибо таков замысел.
        - Кого? - вдруг оживился Ашамаэль, но было уже поздно, легионы теней растворились, лишь голодные глаза ещё какое-то время мерцали в воздухе, но и они исчезли. Многие солдаты эльдар не выдерживали напряжения и падали без чувств. Ашамаэлю ничего не оставалось, кроме как оставить всю армию Минатрира с самим полководцем на месте, и двигаться дальше только сМорн-Тир. Сопровождали короля, конечно, Даанрит, Иирс Нар иСкаррестинуор.
        Проход вновь сузился, и вскоре отряд вышел на широкую полукруглую площадку. А дальше - пустота. Непроглядная чернота скрывала всё, что было впереди, а из обрыва за площадкой, казалось, смотрит сама Бездна. Ашамаэль перевёл негодующий взгляд наСкаррестинуора, словно спрашивая: «И что нам делать дальше?». Впрочем, дракон не ответил.
        Камень завибрировал, будто в самом основании площадки ползло что-то огромное. Послышался нарастающий шорох, и вот уже у самого края поднялась волна воздуха, дышавшая ядом. Нечто огромное и тёмное, в десятки раз больше тех чудовищ, с которыми сражался Ашамаэль, выползло из тьмы. Чародей резко отступил назад, его примеру последовали и гвардейцы, ощетинившись копьями и мечами. Во тьме зажглись два белых огня, в которых виднелись вертикальные зрачки.
        - Добро пожаловать… - прошипел голос из тьмы. Неясный огромный силуэт выделялся во тьме. Исполинских размеров существо смотрело на эльдар, и вот оно подалось вперёд. Перед Ашамаэлем предстала змея, оскалившая ядовитые клыки, которые были подобным горным пикам. Обжигающие белым светом глаза сверкали словно две полные луны, а в чешуе переливались оттенки чёрного и серого. Размеры змеи потрясали воображение Ашамаэля, заставляя страшиться столь серьёзного противника. - Я ждала тебя, Аш-шамаэль… По наш-шей воле ты явился с-сюда, чтобы ис-сполнить замыс-сел. О, ты, должно быть, жаждешь узнать, кто я такая? Я - Шаардараз, повелительница змей и теней. Так уж получилось, что я делю с-свои владения сЛлос-с… Её пока нет здес-сь, на твоё с-счас-стье. Поэтому, я прос-сто пропущу тебя, и ты воплотиш-шь замыс-сел. Можеш-шь задать вопрос-сы, я вижу, что твои глаза горят… - богиня говорила медленно, растягивая слова и порой меняя ударения в словах, говоря со странным экзотическим акцентом.
        - Похоже, я недооценил дроу, - произнёс Ашамаэль, словно оглушённый ударом.
        - Ты не дроу недооценил, - возвысила голос Шаардараз. - Они лишь пеш-шки, лиш-шь начало. Ты недооценил нас-с! Впрочем… не удивительно. Ты не с-слиш-шком-то вериш-шь в богов, почём зря. Тысячелетия не было таких войн, как сейчас… Жес-стоких, кровопролитных… Разруш-шительных. Не во с-славу богов, не за земли и золото. За мес-сть! Кровь ради крови! Ты чудес-сно с-сыграл с-свою роль. Дроу принесли с-свою жертву на алтарь, ты занёс-с клинок, иПовелитель с-стал с-сильнее, как и мы.
        - Кто «мы», какой замысле? - вновь голос мага обретал резкость. Впрочем, Ашамаэль уже знал ответы на свои вопросы, и его охватывал ужас.
        «Что я наделал?..» - впервые за сотни лет эта мысль проскользнула в голове чародея. Сейчас маг понял, что ни за что не сможет противостоять тому, что здесь назревает. Он - марионетка. Могущественная, но всё же, кукла.
        - Ооо, мы - тёмные боги! Я, Ллос-с, и многие другие… Нас-с дес-сятки там, вБездне, и многие из нас-с уже реш-шили вс-стать на с-сторону Дартазаэля. Ибо только так у нас-с есть шанс-с выжить. Даже молодые боги покидают Небес-са… Что ты наделал, Аш-шамаэль? Ты дал этому миру с-сделать новый ш-шаг в сторону будущего, каким бы оно ни было. Я не могу видеть будущее, как это делает Алгарос-с, и не могу с-сказать, каким оно будет. Поэтому мы будем боротьс-ся. СДартазаэлем или без него. Мы с-сами выкуем свою судьбу!
        - И когда же вы начнёте воплощать свой план в жизнь? Что хочет сделать Дартазаэль? - каждый раз, когда звучало имя Низвергнутого, тьма вокруг дрожала.
        - С-скоро… Как только некромант доберётс-ся до его чертогов и разорвёт узы Бездны…Ооо, ему придётс-ся нелегко… Без тебя. Ведь ты, Ашамаэль, ключ кБездне. Некромант не должен этим заниматься. Запомни мои с-слова, чернокнижник. Дартазаэль, возможно, и с-сам до конца не понимает, кому и какую мощь подарил. Но он думает, что всё контролирует, и он боитс-ся… Боитс-ся, что боги вновь объединятьс-ся. И для этого ему нужны с-сторонники в мире с-смертных. С-сеять с-смуту, раздор…
        - Довольно! - прервал богиню Ашамаэль. - Я… Понял… Хорошо. Пропусти нас.
        - Нас-с-с? - протянула Шаардараз. - Кого это, нас-с? Ты пойдёшь один! С-сразишьс-ся с-со жрицей, и пус-сть с-судьба твоя ведёт тебя!
        - Хорошо… Я готов, - кивнул Ашамаэль, выступая вперёд. Тут же он увидел, как размеры змеи начали сокращаться. Она становилась всё меньше, медленно выползая на площадку, и кольцами своего тела окружая эльфов. Она всё сокращалась вокруг воинов, плотнее обвивая их, но при этом становясь тоньше, но не менее опасной. И вот огромная змея развеялась чёрной дымкой. Ашамаэль ощутил, как тьма поползла по его плечам, залезая в сознание и цепляясь за волосы. И тут же он ощутил, как энергия обрела форму, оболочку. Прямо перед его лицом возник лик девушки, бледный, тонкий и хищный. На чёрных губах играла опасная улыбка, а зелёные глаза с вертикальными зрачками смотрели прямо в душу. Густые, чёрные волосы ниже пояса словно развевались от ветра. Тонкие руки женщины обвили шею чародея.
        - Конечно ты готов… - рассмеялась Шаардараз. - Дерзкий эльф, готов бросить вызов всем нам… Или пасть на колени. Но ты ещё и сам не знаешь, к чему тебя приведёт собственное тщеславие. Знаешь… Я ведь могу подарить тебе бессмертие. О, у тебя глаза загорелись… Но не сейчас, - Шаардараз подошла к магу вплотную, и эльф мог ощущать её дыхание. Хотя богиня и обрела человеческий облик, её обнажённое бледнокожее тело всё равно было похоже на змею. - Ступай… Твои гвардейцы подождут здесь.
        Богиня повернулась и указала стройной рукой во тьму. Ведя во мглу, вырастали ступени… А за ними падшего эльфа ждал последний противник в этой войне.
        Глава 3. Часть 22 «Знамения»
        Ашамаэль медленно вступал во тьму, и бездонный мрак вел его все глубже. Но скоро тень вокруг сменилась физически ощутимыми стенами, вспыхнули огни в подвешенных к потолку чашах. В черно-оранжевом мраке виднелась древняя резьба, в глубоких желобах играли неверные тени, складываясь в ужасающие силуэты. Вскоре света стало меньше, а по полу и стенам поползли мелкие пауки. Арахниды словно провожали чародея, следя, чтобы тот никуда не сбежал. Впрочем, подобные мысли были бы оскорбительным для Ашамаэля. Тёмный чародей был преисполнен холодной решительностью. Обожжённые пальцы, пронзаемые болью, сжимали посох.
        И вот перед магом предстали витражные чёрные врата в форме огромного паука. Дальше виднелись лишь тусклые огни и безграничная темнота, скрывающая стены кровавого храма.
        - Я ждала тебя, эльф. Так войди и умри! - прозвучал искаженный, шелестящий голос. Но не богине Ллос он принадлежал.
        Врата распахнулись, и эльф шагнул в неизвестность. В воздухе витал отчётливый запах стали и крови, переплетающихся с другими неописуемыми ароматами, кружащими голову. Между огнями в черноте вспыхнули алые глаза. В тени виднелись что-то огромное.
        - Я ждала… - медленно и задумчиво произнесла жрица из тьмы. Но тут же голос её возвысился. - За моей спиной - мой народ! Будущее моей расы, которая пала в интригах богов. Но после твоей смерти она возродится из праха наперекор всем врагам, - голос жрицы становился резким и жестоким, в нем клокотала злоба зверя, загнанного в угол. - Повелительница Ллос покинула меня, но мощь её со мной, знай это. Я не позволю жалкому изгою уничтожить моё детище!
        Наконец-то Верховная Жрица выступила из тьмы. Её оголенное тело на несколько метров возвышались над королём. Кожа её была сера, словно пепел, а в седые волосы была вплетена сталь. В красных глазах не было ничего кроме злобы. Но в ужасе замер тёмный король не от взгляда жрицы. Когда она пришла в движение, камень под ногами эльфа завибрировал, и под жрицей показалось паучье тело. Правительница империи не была всадницей, она была частью огромного чёрного арахнида. Её лапы были подобны клинкам, тело было способно раздавить целый отряд. С громкими хлопками вспыхивали костры вокруг жрицы и короля. Жрица взмахнула руками, и те словно раздвоились, и ещё две пары рук пришли на помощь тёмной владычице. Чёрные губы её неестественно растянулись, искажая лицо и обнажая клыки. Чернокнижник замер в отвращении, взирая на повелительницу империи. Впрочем, арахниды мага уже давно не пугали. Жрица тем временем испустила скрипучий, пронзительный визг и ускорилась. Вспыхнул круг пламени вокруг сражающихся, отрезая пути к отступлению. Ашамаэля обдал со всех сторон токсичный жар, поднимая в воздух слипшиеся от пота и
крови волосы.
        В каждой из рук жрицы появилось чёрное копье, и паучиха кинулась в атаку, подавляя короля-чародея своей массой. Вспыхнул ледяной свет, зазвенела тёмная заклятая сталь. Шесть копей скрестились с магическим посохом. От неимоверно сильной отдачи колдун пошатнулся, чувствуя, как по рукам растекается тупая, давящая боль. Вновь холодно-голубая вспышка разрезала арену, и на сей раз отшатнулась жрица, издав оглушающий вопль. Но тут же вновь перешла в яростное наступление, не позволяя чернокнижнику сконцентрироваться для нового заклинания. Неистово били острые паучьи лапы, грозя принести смерть тёмного мага в любой миг. Оглушенный Ашамаэль вынужден был тратить все свои силы на защиту. Вспыхивали лазурные и белые вспышки, ревело ядовитое пламя.
        И вот копья паучихи вспыхнули жгучим огнём, начало заниматься огнём и тело Верховной Жрицы. В воздух взвилось пламя, волнами своими покрывая всю арену. И был лишь один островок холода среди адского океана - искаженец выставил перед собой посох, выкрикивая могучие заклинания, сплетая магическую песнь. С рёвом пламени сплёлся треск льда, и сверкающий лазурный свет остановил огонь. От напора стихий затрещал камень под ногами сражающихся. Шквальный ветер закрутил в смертельный танец огонь; голоса стихий, жрицы иАшамаэля слились в единый магический хорал. Ашамаэль при помощи магии вырывал целые камни из ослаблено пола. Утягиваемые неодолимой силой, булыжники вплетались в вихрь, нанося удары по жрице. Впрочем, паучиха была столь сильна, что могучие удары почти не наносили её паучьему телу урона.
        Казалось, бессмысленное противостояние могло длиться вечность, но тут прогремел оглушительный взрыв. В гуле послышался грохот камня и яростный визг Верховной Жрицы. Взрыв озарил арену сине-оранжевым светом, осколки вырванных валунов разлетались во все стороны, словно снаряды. В воздух поднялся густой слов пара и дыма, от чего Ашамаэль потерял жрицу из вида. К тому же, навалилась непроглядная темнота, нарушаемая короткими всполохами магической энергии. Падший эльф оказался в центре обширной воронки. Её стены были оплавлены и покрыты инеем и трещинами. Ашамаэль, тяжело дыша, опирался на свой посох, взглядом выискивая врага. Вот в пыли и тьме зловеще вспыхнули два алых глаза. Поднимаясь, они злобно смотрели на чернокнижника.
        Ашамаэль не допустил прежней ошибки и тут же отпрянул прочь, занося посох для заклинания. Заклятые слова прогремели в воздухе одновременно, и новая огненная волна с гулом разбилась об чёрную вспышку. В дуэте сплелись тьма и лёд, лазурно-черными волнами окружая Ашамаэля. Беспощадной силой огонь разносил остатки поглощенного тенью храма. Теперь жрица утеряла своё преимущество, не имея возможности приблизиться к эльфу, в то время как маг мог использовать свои способности в полную силу. Впрочем, Ашамаэль был ранен. Весь правый бок его почернел, и левая часть лица тоже была изуродована. Пульсирующая боль сплеталась с накатывающей агонией и болезненным экстазом, который несла в себе тёмная магия.
        Неожиданно темнота неестественно сгустилась, потух всякий свет вокруг. Жрица применила одно из любимейших жреческих заклинаний. На краткое мгновение над магом вспыхнули два кроваво-алых огонька, и тут же в грудь пришёл тяжёлый удар. Потеряв равновесие и упав на ледяной пол, эльф, впрочем, не остался в долгу. Темноту разрезали синее лезвие, и оглушительный вопль оглушил мага. Откуда-то сверху на него хлынула горячая, жгучая кровь. Хотя и до этого король ощущал болезненную влагу на груди, куда пришёл удар паучихи.
        Воспользовавшись замешательством врага, Ашамаэль прочёл новое заклинание, которое мимолетной фиолетовой вспышкой скрылось в магической тьме. Послышался глухой удар - от нахлынувшей боли жрица потеряла равновесие. Магия её рассеялась, Ашамаэль увидел перед собой поверженную паучиху. Но ещё мгновение, и ярость Ллос вновь погонит свою жрицу вперёд. Тёмный маг не терял времени и кинулся вперёд, вокруг него вспыхнул красный свет, кровавыми волнами обвивая мага и жрицу, тем самым соединяя обоих. За мгновение до того как паучиха попыталась встать, обожженные пальцы падшего эльфа сомкнулись на горле Верховной Жрицы. И маг тьмы ощутил, как жгучая жизненная энергия переполняет его. Паучиха была неимоверно живучей, и это был единственный способ погубить её.Но жизнь жрицы, дарованная богом, сопротивлялась, обжигая нутро. Ашамаэль ощутил, как страшные раны его затягиваются. Сознание переполняла боль, а истошный крик паучихи оглушал, разрывая мозг на куски. Яркий красный свет все нарастал, и, казалось, что в храме вспыхнула алая звезда, кровавыми лучами своими разрезая мглу. Но вдруг молния рассекла
пространство между паучихой и чародеем, опалив руку. В треске под жрицей разверзся каменный пол, и тёмная дева рухнула вниз, во мглу ей же порождённой. Первым же позывом мага тьмы стало кинуться следом, но в какой-то момент он остановился. В темноте повисла желанная тишина, хотя сейчас Ашамаэль при всем желании ничего бы не услышал - столь силён был голос паучихи-жрицы. Колдовской мрак рассеивался, открывая взору эльфа стены храма. Ашамаэль находился на одной из площадок, от которой узкий переход вел в здание самого храма. Хотя пол и был оплавлен, сокрушён стихией, на нем явно прослеживалась ритуальные письмена и желоба для жертвенной крови. Маг почувствовал мимолетное прикосновение к плечу.
        - Браво, мой герой… - Шаардараз явилась словно из обрыва за площадкой храма. - Ты не подвел меня. У-у-у, сестрица будет невероятно зла, когда вернётся. Как же я жажду увидеть её лицо, когда она узнает… Но осталось ещё кое-что, мой верный чемпион. Принеси финальную жертву! В храме тебя ждут последние дроу, которые должны были стать тёмным фениксом, возрождающимся из крови своего народа… Убей их.
        Хотя Ашамаэль почти не слышал голоса богини, мерно вышагивающей вокруг него, смысл сказанных слов до него отлично доходил. Сердце неистово колотилось в горящей от боли груди. До триумфа Ашамаэль отделял один удар. И вновь разум пронзил голос богини-змеи:
        - О да, Ашамаэль, это будет твой триумф! Твоя победа над этой жалкой расой. Ни один король в истории этого мира ещё не одерживал столь оглушительную победу. Твоя книга при тебе? - последовало движение, будто богиня хотела залезть в карман чернокнижника. Тут же из темноты возник тёмный фолиант, дарованный Дартазаэлем. Серые страницы замелькали перед глазами. - Используйте это заклинание, - стройный палец, оканчивающийся чёрным блестящим когтем, указал на строки одного из заклинаний. - Поглоти их полностью… И принеси последнюю кровь на мой алтарь.
        И тут же богиня растворилась в серой дымке. В глухой тишине раздался звук гулких шагов Ашамаэля. Чародей прошёл по разрушенной площадке, и когда он приблизился к мрачной арке здания, половина круглой арены раскололась и рухнула в тьму, разнося нарастающий гул падающих камней по подземельям.
        Вскоре маг вышел в освещенный жаркими огнями в жаровнях храм. Чёрный пол был густо покрыт рунами, письменами и протоками для жертвенной крови, складывающийся в замысловатый рисунок. В центре круглой комнаты, обрамлённое резными колоннами, было углубление, которое и являлось основной частью алтаря. И сейчас противоположный конец храма был заполнен темными эльфами. Их было около сотни. Не воины и не жрецы, простые жители тёмных трущоб. Дети, женщины, мужчины, все замерли в ожидании и мрачном молчании. Увидев своего палача, мужчины-дроу поднялись ему навстречу, закрывая своими спинами тех, кого они должны были защищать.
        Ашамаэль лишь криво усмехнулся, шагая к чаше в полу. Сейчас падший эльф как никогда ранее был похож на воплощение тёмных богов. Его белая Марти была изорвана и сплошь покрыта кровью, облачная короля в алое. Лицо его было грязным от крови и пота, а в пылающих безднах глаз горело тёмное безумие. Ашамаэль и сам смутно осознавал, что он творил, ведомый странным тёмным экстазом. Подобно богу войны маг предстал перед осколками великой империи, чье величие было разбито и втоптано в грязь.
        Ашамаэль взмахнул посохом, из горла вырвались слова нового заклинания, окутывая все вокруг красным светом. Заклинание достигло апофеоза, от возвышенного голоса завибрировали чёрные своды, Ашамаэль направил свой посох на дроу, словно палач, заносящий меч для удара. Но когда кровавые когти сорвались с белого камня посоха, чья-то рука схватилась за древко. В поглотившем все сиянии раздался оглушительный утробный вой. Маг ощутил чужеродную, сильную энергию, мощи которой ему видеть ещё не удавалось. И чьё-то худое длинное тело рухнуло к ногам Ашамаэля, и вновь своды содрогнулись, но на сей раз от гнева Шаардараз. Светлая кровь с яркими лазурными прожилками потекла по полу храма, покрывая собой замысловатые письмена. От такой самоотверженной жертвы и светлой крови пол храма покрывался трещинами, хотя жизнь неизвестного продолжала течь к чаше. Но дроу исчезли без следа.
        Но Ашамаэль не слышал этих криков и грохота, ибо всё ещё был оглушен. Он даже голоса своего почти не слышал. В оцепенении он сделал шаг в сторону, где только что были тёмные эльфы. Тихий стук его шагов разлетелся по каменному залу, маг прошёл там, где сидели беглые дроу. Не было ни следа… Неужели заклинание незаметно для самого мага уничтожило столько живых существ, стерев все следы их пребывания?
        «Такого не может быть!» - думал озадаченный падший эльф.
        Тем временем светлая кровь дошла до чаши, и тут же весь храм содрогнулся от внутреннего удара. С первой же каплей в чёрное углубление, вспыхнула вспышка яркого синего света, и ледяной ветер прокатился по залу. Словно раскат грома раздался треск, и повисла тишина. Ошеломлённый тёмный маг, которого толкнула вперёд ударная волна, потрясённо обернулся на чашу. В углублении алтаря пылало синее пламя, а где-то дальше лазурью сверкало тело погибшего героя, помешавшего заклинанию. Его тело медленно растворялось в мистическом сиянии, словно в блеске звёзд и тьме космоса. Вновь раздался краткий треск, и чаша разделилась надвое. Синее пламя холодным столбом взмыло вверх. Вновь грохот, и вот уже чётко обрисовалась трещина, делящая храм на две части. К ногам эльфа рухнул обломок потолка, пол наклонился и задрожал, Ашамаэль ощутил, как медленно опускается вниз. Пол начал медленно разваливаться, открывая под собой безбрежную бездну темноты. Вот тёмный маг ощутил, что находится в свободном полёте, и вокруг него летят обломки некогда великого храма…
        «Неужели такой бесславный конец?..» - промелькнула отрешённая мысль. Магу показалось, что она прозвучала откуда-то со стороны. Впрочем, тут же всё поглотила темнота, и усталость взяла своё.

* * *
        Хотя король и числился без вести пропавшим, сиралионскими полководцами война была объявлена выигранной. Поскольку не было приказа удерживать завоёванные города, эльдар начинали покидать подземелья, и путь их лежал через могильники разорённых цитаделей. Пустых, мёртвых… Словно с укором пустые глазницы импровизированных гробниц смотрели на эльдар, проходящих мимо. Подавленные воины шли быстро, стремясь как можно скорее покинуть места побоищ. Число сторонников Ашамаэля вновь падало, ибо сейчас многие эльфы поняли, к чему привёл их новый король, и какой ценой он вырвал победу из сердца империи Мортис. И многие в тайне были рады тому, что король-чародей вместе с маршалом сгинул в глубине мрачных подземелий. Но законы говорили о том, что стоит ждать ещё несколько месяцев, хотя дворяне, до которых дошли вести о гибели - именно такие слухи пришли в столицу - Ашамаэля, уже начинали готовиться к освобождению Кайириана Сиралионского, который по-прежнему был погружен в магический сон вместе со своей женой. Втайне от верных королю дворян, эльфы соединились с отрядом магов, прибывшим в столицу Сиралиона, и
первое, что они собирались сделать, это освободить Падаана Файона и призвать на помощь других паладинов. Сам архимаг и несколько верных магистров готовили официальный визит в королевство.
        Тем временем под небесами Чистых Звёзд в бескрайних мёртвых пустынях из роскоши и пресыщенности вставало новое царство. Старый султан Хаанфа-ШидIII, чудом выживший во время покушения тёмных эльфов, в начале зимы умер своей смертью. И на трон взошли двое, брат и сестра. Жестокий и беспощадный Джатрад, принц асималийский, и мягкая духом Аираайна, принцесса асималийская. Изначально предполагалось самим отцом, что Джатрад станет силой и мечом страны, аАираайна её умом и духом, но вышло всё иначе. Амбициозный принц презрел праздность и богатство малой Асималии, и решил возвести на песках великую империю, которая сможет бросить вызов даже Талании иСиралиону. Джатрад быстро подмял по себя сестру, взвалив на ту всю административную работу, а так же проблемы церкви и верующих. Хотя, был ещё один мужчина, муж Аираайны, претендующий на трон. Но по странным обстоятельствам тот погиб именно в день смерти старого султана - на несчастного обрушились двери собственных покоев. А зная тягу Асималии к золоту и серебру, несчастный получил серьёзные увечья, но помощь ему оказать не успели. Мало кто видел в этом
событии совпадения. Но кто же будет противиться столь амбициозному и жестокому диктатору, раз у него есть права на престол? К тому же, мало кто желал видеть дочь султана реальной правительницей Асималии. При Джатраде же её правление было фиктивным.
        Рост Асималии был стремителен, ибо кроме самой пустыни, больше не было у неё здесь соперников. Когда-то разбойники Раша могли стать значительной угрозой, но после гибели их главаря прямо в султанском дворце, кочевники и бандиты вновь разрознились. Огромные богатства подзвёздного царства позволили новому султану закупить столько материалов, сколько потребуется. А рабочей силой стали бывшие кочевники, самоназванные Дети Ветра и дикари с равнин за песками. Проще говоря, асималийская империя начала превращаться в рабскую империю. Жестокую и беспощадную.
        Джатрад оторвал глаза от свитка, который держал в руках. Во дворце среди вельмож ходил страшный слух, что султан увлекается тёмной магией, иначе как же ещё он мог добиться столь оглушительных успехов. Тем не менее, юноша, по меркам более опытных правителей, никогда не показывал свои записи и книги, лишь доверенные советники знали, что же там таится. Но те держали язык за зубами, ибо были беспрекословно верны своему юному султану. Пристальный взгляд карих глаз скользнул по сутулому, высокому старику, мнущемуся на пороге.
        - Я слушаю, - холодно произнёс Джатрад.
        - Госпожа вернулась во дворец… Вы просили доложить, - старик раболепно склонился перед султаном.
        - Да, верно, - молодой человек кивнул. - Можешь идти.
        Тонкие, длинные пальцы, обтянутые чёрными перчатками пробежались по резной шкатулке. Резким движением Джатрад закинул свой свиток в неё и быстрым шагом направился прочь из своих покоев. Молодой правитель не признавал тронов и корон, пёстрых королевских одеяний. Аскетичный султан почти не бывал в своём знаменитом тронном зале, о котором ходило столько прекрасных легенд. В одежде же он предпочитал чёрные цвета и ткань военного покроя. Несколько смазливое, но широкое лицо обрамляли чёрные вьющиеся волосы, спускающиеся до плеч. Как только султан вышел из своих покоев, за спиной тут же громыхнули золотые двери, которые правитель так не любил, но всё никак не находил времени приказать сменить это «убогое подобие красоты» - так отзывался Джатрад о большинстве того, что наполняло дорогие дворцы Асималии. По обе руки султана зашагали королевские гвардейцы, облачённые в пышные золотые латы с плюмажами и шёлковыми тканями.
        Долгий переход по роскошным коридорам в итоге привёл султана в тронный зал, где в окружении таких же гвардейцев его ждала сестра. Аираайна действительно была далеко не такой красавицей, какой рисовал её отец, к тому же, она была старше своего брата на десяток лет. Высокая, худая, как спичка, но не лишённая хоть каких-то форм. Единственное, чем она была похожа на брата, так это пристальным взглядом коричневых глаз. Лицо её было таким же смазливым, но каким-то неказистым.
        - Ты хотел меня видеть, брат? - сухо произнесла женщина. Хотя Айираайна и была капризна, Джатрад быстро понял, как совладать с этой трусливой девчонкой.
        - Да, - кивнул султан. - Я хотел сказать, что я принял решение. Султанат отжил своё, многие вельможи здесь лишь проедают казну. Завтра я объявлю себя императором. Раз какой-то таланиец смог, то и здесь я не встречу весомого сопротивления. О, не смотри на меня так, я знаю, что в первую очередь ты думаешь о себе. Тебе я оставлю место советника в моей свите, - Джатрад был холоден и беспристрастен. Действительно, его решение было отчасти спровоцировано дерзким поступком Алана Таланийского, вести о котором разлетелись по всему миру. Джатраду же даже не придётся никого казнить и сжигать, ибо в его руках и так был весь военный аппарат Асималии. Аираайна же сильно изменилась в лице, и на нём отразилось глупое удивление. - Ох, только не говори мне, что ты ничего не поняла…
        - Да ты всегда держал меня за идиотку! - взвизгнула женщина, взмахнув руками. Хотя, она действительно очень мало понимала. Слава Создателю, власть ей не досталась. - Что это ты задумал, Джатрад?! Решил всю власть к рукам прибрать?! Думаешь, хитро убил моего мужа, и теперь тебе всё можно?!
        - Прекрати этот визг, - поморщился султан. Уж что верно, то верно, у сестры была только одна сильная сторона - её чёртов голос, от стёкла дрожали. - Мы уже говорили с тобой об этом, я не имею отношения к смерти этого… человека, твоего мужа. Он сам виноват. Тяга к золоту и роскоши развращает и губит человека, тебе ли это не знать, сестрица. Я же хочу привести нашу с тобой страну к процветанию.
        - Ты хочешь войны!
        - С кем?! С дикарями? - хохотнул Джатрад. - Не смеши меня. Они станут частью новой империи. Нашей империи, сестра.
        - Ты же… - голос Аираайны стал тихим и испуганным. - Ты же не бросишь меня в темницу, стоит твоей власти возрасти? Не предашь меня?..
        - Конечно же нет, - султан обнял женщину за плечи и заглянул ей в глаза. - Ты моя сестра, и я поклялся именем Создателя и отца, что буду править с тобой рука об руку. Но мы же оба понимаем, что ты ничего не смыслишь в управлении государством, - голос Джатрада стал более жёстким. - Я же пытался доверить тебе один из городов, и ты помнишь, что случилось… Но тебя ждёт роль второго человека в огромной, процветающей стране. Наши торговые контракты позволят беспрепятственно расширяться здесь, пока там, на севере и востоке, таланийцы гибнут в войнах и распрях, отдавай нам своё золото. Так что ты выберешь? Быть рядом с владыкой всех времён, или же править жалким огрызком пустыни, погрязшем в праздности?
        - Да… Хорошо, - голос женщины звучал так, будто она не верила брату. Да, сомнений быть не могло, она не верила. Ни единому слову. Зря ли? - Я поддержу твои притязания. Когда ты… ты сделаешь, что задумал?
        - Прямо сейчас, - лицо Джатрада озарила улыбка триумфатора. - Они скоро соберутся, точнее, уже должны собраться.
        Султан намеревался задержаться перед собранием, чтобы заставить визирей гадать, зачем же правителю понадобилось собирать сразу их всех, отрывать их от дел в своих городах и торговых сделок. О, они будут возмущены тем, что султан отберёт у них практически всё… Но так уж была устроена Асималия, что военная мощь в руки визирям не доверялась, они имели право нанимать наёмников только для торговли. А объявить бойкот они не посмеют, ибо бежать им некуда - за высокими лесами и равнинами их ждали дикари и демоны. Существовало лишь меньше десятка безопасных путей, соединяющих пустыни с остальным миром.
        - Идём, сестра моя, - произнёс султан. - Ты будешь рядом со мной в час триумфа.
        И вместе они покинули тронный зал, направляясь в приёмные залы правителя пустынь. Ещё одно место, которое Джатрад ненавидел. Дюжина залов, соединённая витражными стенами и арками, утопала в экзотической зелени и вычурном золоте. Журчали фонтаны, а сам зал был столь огромен, что здесь можно было разместить армию. Но единственная армия, которая здесь размещалась, это армия визирей. Бездарно занимая огромное количество места, они погрязали в роскоши, блуде и пресыщенности. Среди журчания воды звучала музыка, в пёстрой толпе танцевали полуголые танцовщицы. Стеклянные потолки пропускали полуденное солнце, заливая и без того до боли яркий дворец сиянием. Но средь злата и шёлковых тканей на сей раз витало лёгкое напряжение, ибо султан, конечно, собрал всех, но сам так и не явился. Самые запоздалые, разжиревшие визири уже давно прибыли, недоумённо озираясь.
        Наконец на ложе под самым потолком показалась фигура в чёрных одеждах, а рядом с ним - женщина. Все тут же узнали своих правителей, точнее те, кто их вообще заметил. Незаметно стражи стало больше. Голос молодого правителя зазвенел под сводами роскошного зала:
        - Визири! Сегодня великий день. Когда звёзды и луна уступают место рассвету и над пустынями Чистых Звёзд восходит солнце, вместе с ним восходит новая Империя! Я долго ждал этого часа, я долго ждал дня, когда смогу привести Асималию к величию. И этот час настал! Я слагаю с себя роль султана… - вот сейчас все взгляды устремились наДжатрада. Никто и понятия не имел, что последует дальше. - И объявляю себя императором. Отныне вся власть над Асималией переходит в мои руки. Я снимаю обязанности с губернаторов городов. Я благодарен вам за службу, но настали новые времена.
        Зал буквально взорвался возмущёнными криками. Но голос султана перекрыл их всех.
        - …Отныне власть принадлежит только правителю Асималии. Но ваши заслуги, визири, не останутся незамеченными. Самые верные из вас станут моими приближёнными. С вашей помощью я отстрою новую Империю! И скоро мы сможем бросить вызов даже Талании! Чем мы хуже их?! Почему таланийцам достаются плодородные земли юга и востока, а мы вынуждены сидеть в своих пустынях и довольствоваться торговлей?! Кто ответит мне на этот вопрос?! Асималия - величайшая страна, и вскоре я подниму её с колен и сорву с неё оковы жадности и роскоши! Я желаю видеть сильный народ!
        Визири быстро осознали, что бывший султан не оставил им выбора. Мало кто из них способен был сражаться, а стража убавила их пыл. Но все присутствующие отлично понимали, что сию минуту новый правитель ничего не изменит. На проведение реформ уйдут месяцы. А кровавые репрессии, как вТалании, были исключены - Асималия слишком мала, и без правящей верхушки она попросту падёт.
        Вдруг гул неожиданно утих. Казалось, все звуки разом умерли, а у входа в зал послышались женские крики. Несмотря на дневной жар, воздух наполнился холодом. Среди пёстрой толпы выделился силуэт высокого бледного мужчина, облачённого во всё чёрное. Он лишь взмахнул рукой, и стража, кинувшаяся к нему, застыла, словно заледенев. Он шёл дальше, и толпа расступалась перед ним, слышались гулкие удары тел об пол - не все визири выдерживали мощную ауру нового гостя. Бледный лик, обрамлённый чёрными волосами, был словно высечен их льда и белого мрамора. Взор гостя поднялся на ложе, на котором находился Джатрад.
        - Я посланец нового бога, - гость возвысил голос, чтобы его слышали все. Хотя он и был похож на человека, глас его был подобен эльфийскому. - И я желаю говорить с тобой, новый император.
        - Кто ты такой, чужеземец, чтобы так вероломно врываться в мой дом?! - голос правителя дрогнул. Жители Асималии были плохо знакомы с магией. - Я не желаю говорить с тобой, ибо мой бог только один - Создатель! Но если тебе есть что сказать, так и быть, говори. Я выслушаю.
        - Да, мне есть что сказать. Спустись вниз.
        - Тебе хватает наглости что-то требовать? Говори, иначе я вышвырнул тебя отсюда!
        Но тут жеДжатраду показалось, что разум и зрение обманывают его. Посланец буквально исчез, словно его не было, но тут же возник прямо перед императором. Лицо его оставалось столь же беспристрастным, но в голосе заклокотал гнев.
        - Что ж, попробуй, человек! Я хочу видеть, как твоя самоуверенность гаснет, подобно твоей стране!
        Сердце сковал леденящий ужас. Мужчина отпрянул от гостя, в страхе хватаясь за меч. Аираайна и вовсе скрылась за дверьми, издав при этом какой-то неопределённый звук, видимо, вовсе потеряв над собой контроль.
        - Х-хорошо… Говори… - выдавил из себя император, поняв, что не может достать меч. - Я выслушаю…
        - У тебя нет выбора, - холодно произнёс гость. - Так слушай же меня, слушай же и народ Асималии! Ваш ложный бог, ваш ложный Творец обманывал вас!
        Замерла буквально вся Асималия. Каждый слышал голос мистического посланца, от самых нищих, побирающихся на окраинах страны, до офицеров в казармах.
        - А сейчас лжец, называющий себя Создателем, умирает. Он столь жалок, что не может удержать ни демонов, ни нежить, терзающих земли людей! Посмотрите за свои границы! Там, словно у себя дома, гуляют исчадияАда! И никто не может остановить их.Скоро они обнаглеют окончательно, и пойдут на вас войной. Но я несу вам славную весть, ибо Истинный Творец возвращается! И имя ему - Дартазаэль! Пусть Тьма не пугает вас, славный народ Асималии, ибо Тьма - не ослепит вас, но покажет истинный путь. Еретики и лжецы на западе и востоке не желают принять истинного бога, они не желают следовать путём величия и хотят и дальше потакать своему лживому, мёртвому богу! И пусть! Тем лучше будет вам, гордый народ пустынь! Вы станете первым народом, который поднимет над собой стяги Дартазаэля, и вы завоюете богатые, плодородные земли еретиков во славуЕГО! Дартазаэль - ваш создатель! Ему вы обязаны всем, что имеете сейчас! Отриньте мёртвого бога, и примите Тьму. ВоТьме ваш народ станет сильнее.
        С каждым словом вестника тьма сгущалась над всеми пустынями, и инеем покрылся песок. В ужасе и мраке весь народ замер, внимания словам, которые изменят их будущее раз и навсегда. Тёмный посол повернулся кДжатраду.
        - Дай мне руку, и я покажу тебе, что ждёт весь мир, если он не примет власть моего владыки… - хотя рука гостя и была затянута в кожаную перчатку, Джатрада пробрал холод, которого он никогда в своей жизни не ощущал. Перед взором султана предстали обуглившиеся руины, оплавленный и разгромленный цитадели Талании. Дальше он пронёсся над голыми полями, усеянными искореженными стволами деревьев, перед ним предстали полузаброшенные королевства эльфов, где в болезнях и нищете помирали последние из эльдар, растерявшие всё своё былое величие, ставшие жалкими и беззащитными. И тут же пламя вспыхнуло перед взором Джатрада, и перед ним предстал собственный город, объятый огнём Преисподней, людей на улицах безжалостно убивали демоны, все армии Асималии были разбиты и втоптаны в песок, пропитавшийся кровью. Потом окровавленный раскалённый песок смыл видение…
        - Ну что, Джатрад, ты согласен? - вопрошал тёмный вестник. - Дартазаэль достойно награждает своих слуг. Взгляни на меня! Тебя ждёт то же самое.
        - Да.Моя жизнь отнынеЕго, - произнёс султан. Сложно сказать, соблазнился ли молодой человек тёмной мощью и могуществом, или же действительно поверил в праведность цели Нового Творца. Но выбор был сделан. Асималия вступит в новую эпоху скорее, чем казалось раньше.
        - Скоро мир ереси накроет волна катаклизмов, но ты мудрый правитель, Джатрад. Пустыни избегут тех бед, которые уготованы другим смертным, - эхом напутствие тёмного мессии разнеслось над пустынями. Чужеземец бесследно исчез, оставив Джатрада вершить судьбу своей страны.
        Сознание и воззрение многих людей вАссималии сменилось в тот день. Десятки храмов Отца были осквернены, а священники и жрецы убиты. НоДжатрад обуздал зреющую резню и с помощью своих армий смог подавить волнения среди людей. ВДахан-Шахиде император лично возглавил своих людей и навёл порядок на улицах огромных городов. Ибо те, кто считает, что тьма - это хаос и анархия, жестоко ошибаются. Дартазаэль никогда не одобрял убийства среди верных подчинённых, и сам стремился к своеобразному порядку. Таким образом, в течение нескольких недель вАсималии сразу сменились и религия, и государственный строй. Но тем, кто уходил с караванами за пределы пустыни, были строго запрещено говорить о случившемся на родине. Пустынная империя начала свой рост незаметно для большого мира. Впрочем, тому было не до пустыни.

* * *
        Ашамаэль ждал смерти, приходящей сначала подобно раскаленному удару, а потом окутывающую могильным холодом. Но удара не последовало, скоро маг прекратил ощущать падение и потерял в бескрайней тьме чувство пространства. Что-то неведомое окутало его лёгкой вуалью, грохот падающих камней отдалился. И вот, наконец, Ашамаэль ощутил под ногами твердую землю. Пока тьма не развеялась в голове искаженца, зазвучал шелестящий шепот Шаардараз:
        «Наши планы нарушены… Нарушены силой даже мне неизвестной. Но ты выполнил мои приказы, и ты будешь вознагражден. Потом. А сейчас ступай, уводи своих эльфов с этих пепелищ, пока тени умерших не восстали. Ступай!»
        И тьма развеялась. Перед собой Ашамаэль увидел своих спутников. Даже Скаррестинуор выглядел озадаченным, чего уж говорить оИирсе иДаанрите, которые вовсе не понимали, что происходит. Впрочем, благодаря связи, тёмный гвардеец понимал несколько больше, насколько позволяла ему воля тёмной богини. Ведь он практически видел и слышал, что происходило с его королём.
        - Поразительно… - обронил дракон. Тут же голос его стал более жёстким и надменным. - Воистину, конец времён близок. Эльф, ты понимаешь, что оказался меж двух огней? У тебя может быть только один тёмный покровитель, и боги готовы сражаться между собой за такую марионетку, как ты.
        - Я не марионетка, - зло произнёс чародей. - Но что… Что произошло?
        - Когда вы скрылись внизу, - вперёд выступил Иирс. - Храм, наконец, предстал перед нами. Но потом все заходило ходуном, и вспышка света буквально разрезала храм надвое. Когда эта махина начала падать, мы подумали, что вам конец…
        - Так думал только ты, маршал, - резко вставил Даанрит. - Ты надеялся на это.
        - Весь мир надеялся и замирал в ожидании… - саркастично усмехнулся Скаррестинуор. Маршал лишь кинул на дракона ошеломленный взгляд, но голос его зазвучал сурово.
        - Не забывай, с кем говоришь, гвардеец. Ты все ещё подчиняешься мне.
        - Нет, - произнёс Ашамаэль. - Отныне нет. Черная гвардия подчиняется только королю. Идемте, господа. Мы должны спешить.
        Небольшой отряд быстро покидал храм под звуки отдаляющегося гула рухнувшего храма. Слышался мерный марш тёмных гвардейцев. Когда королевский отряд вышел в коридор, где встретил легионы теней, вдалеке показалась армия Минатрира, освещённая ярким огнём факелов, что сразу показалось королю странным. Когда гвардейцы попали в зону видимости, со стороны армии раздалась отрывистая команда, послышался грохот стали - копейщики подняли щиты.
        - Что ещё за чертовщина? - прошипел падший.
        - Они приняли нас за врагов, - флегматично заметил Скаррестинуор.
        - Нужен свет. Мы идём в темноте, - безразлично произнёсНар. И действительно, Морн-Тир шли в полной темноте, откуда же эльфийскому полководцу знать, что не тени за ним пожаловали. С этими мыслями колдун поднял перед собой посох и отрывисто прочёл заклинание. Кристалл вспыхнул, подобно звезде, но свет его был уже не белым, а имел мрачные фиолетовые оттенки.
        Со стороны армии раздалась новая команда, эльфы опустили копья, и приветственно поднялись ещё выше стяги Минатрира. Когда король со своей свитой приблизился, ему навстречу вышел полководец, радостно салютуя мерцающий мечом.
        - Наконец-то вы вернулись, мой король. Мы начали терять надежду…
        - Что ты несешь?! - вмешался маршал. - Нас не было несколько часов… Или день.
        - ВБездне время идёт по-иному, Нар. Сколько нас не было?
        - Несколько недель, мой король, - озадаченно произнёс Минатрир. - Мы держались из последних сил, ибо припасы на исходе. И на нас напали эти проклятые тени… Мы приняли вас за них.
        Только сейчас чернокнижник увидел мёртвых эльфийских воинов, уложенных вдоль стен. На их лицах застыл ужас. Что же они увидели перед смертью?
        - Твоё терпение и твоя верность будут вознаграждены, - произнёс король. - Но сейчас самое время убираться отсюда.
        Никто не помешал эльдар покинуть обиталище теней. Но сама тьма, казалось, стала чернее, а шепот, доносившийся из неё, становился громче, и уже можно было различить злобные голоса. Тёмные боги спорили. Возможно, сам Ашамаэль был предметом их внимания. Через какое-то время эльфы прошли поле боя, где соединились две армии. Но мертвецов и крови на полу не было, словно воля богов уничтожило все, что оскверняло стены их обители. Воины на какое-то время замерли в суеверном ужасе. В свете посоха, казалось, витала пыль, ноАшамаэль точно знал, что это прах. Казалось, что они не покинули только что порог Бездны, а перешагнули через него. И казалось, что вот-вот за следующим поворотом эльдар встретят разгневанную Ллос. А в следующем зале их будет ждать сам Дартазаэль, и путешествие отважных эльфов на этом закончится. Но, к счастью, тёмные боги не преградили эльфам дорогу, и через какое-то время тьма становилась менее гнетущей. Но никто из эльдар понятия не имел, сколько времени прошло.
        Нестерпимо долго тянулось время, и чем больше чернокнижник возвращался в своё нормальное состояние, тем сильнее он раздражался от неизвестности. Но скоро негодованию Ашамаэля пришёл конец, и чертоги, наконец, сменились пещерами. И даже там сиралионцев не встретило сопротивление. Воистину, подземелья Империи побеждены.
        Когда армия пошла по жутким оставленным полям из чёрного камня и железа, в которых виднелись заживо вплавленные в камень дроу, над войском повисла мрачная, скорбная тишина. Эльфы осознавали масштабы произошедшего геноцида. На полях жестоких побоищ стоял запах смерти, а в ледяном воздухе витали мёртвые вопли боли и страдания. Поначалу слышались вскрики ужаса, когда кто-то из эльфов приближался к местам, где погибло больше всего дроу - там крики в воздухе становились невыносимыми и сводили с ума. И громче всего эта жуткая песнь звучала для короля-чародея. Голоса нарастали, диким хоралом они звали короля по имени. Это сводило с ума, от чего Ашамаэль стал совсем нелюдимым. Но душевную боль заглушала боль до конца не заживших ран. Хотя жизненная сила жрицы и восстановила тело мага в большей мере, и продолжала это делать, сжигая нутро, мучение стало во много крат сильнее, накладываясь на усталость месяцев беспрерывных боёв.
        И эльдар возликовали, когда увидели, наконец, павшую столицу империи, занятую эльфийскими солдатами. Ашамаэль явился своим подчиненным, подобно мрачному воплощению тёмных богов, ибо одежда и волосы его пропитались кровью, а взгляд был столь ужасен, что невозможно было долго смотреть магу в глаза. Все и без того были потрясены восстанием пропавшего короля. Маг обратился к одному из дюжин часовых:
        - Иди и расскажи, что король Сиралиона вернулся. В лагере ведь остался кто-то из командования?
        - Да, конечно… Ваше величество, - тут же побледневший солдат удалился прочь, неся неоднозначную весть. Судя по ужасу на лицах эльдар, король понял, что его давно считают мертвым. Он обратился к другому часовому, упорно смотрящего перед собой:
        - Какое сейчас время, солдат? - Ашамаэль говорил почти шепотом, голосовые связки не слушались.
        - К концу подходит весна…Но, если вам угодно знать, это самая странная весна, что я видел.
        - Чем же? - в один голос спросили Ашамаэль иСкаррестинуор. Солдат теперь и сам не рад был, что открыл рот, ибо взгляд драконьих глаз добил несчастного окончательно.
        - Она… Она словно бы не торопится. В этих краях обычно уже цветут вишневые деревья…Ну, на родине, я хотел сказать. Не здесь. А сейчас снег едва начинает сходить сСиралиона. Жрецы видят в этом знаменья.
        - Ваши жрецы всего лишь трусы! - прошипел колдун. - Климату свойственно меняться, это ли не знать самой просвещенной расе.
        - Ты обманываешь самого себя, эльф, - произнёс Скаррестинуор. - Ты сам отлично понимаешь, что грядет… Впрочем, это не мои заботы. В городе я жду, когда ты рассчитаешься со мной.
        - А потом? - отрешенно произнёс маг.
        - Я подумаю, - уклончиво ответил дракон.
        В молчании армии короля иМинатрира поднялись на поверхность, и словно клинок в глаза ударил дневной свет. Ашамаэль на какое-то время потерял ориентацию в пространстве, ноги подкосились, иДаанриту пришлось поддерживать своего правителя, дабы тот никуда не врезался и не упал на глазах у своих подчинённых. Тёмные гвардейцы мрачным полукругом сомкнулись за спиной мага.
        Время шло к закату. В скалах и алом лесу беспрерывно гудел далекий ветер. В серых небесах сквозь широкую щель светило уходящее солнце, заливая все вокруг себя оранжевой золотистым светом. Казалось, картина мира застыла перед магом, подобно непоколебимым сводами пещер. Прохладный неприятный ветер трепал оборванные полы кровавого балахона и дергал за спутавшиеся грязные волосы.
        Немногочисленные солдаты расступались перед королевским отрядом. За чёрной гвардией мрачно шагали измотанные солдаты, чьи сверкающие латы поблёкли и покрылись кровью. Многие рыцари шли вообще без брони, вынужденные бросить тяжёлые латы. Но в руках каждого теперь были зачарованные мечи древности. А в самом хвосте армии шла траурная процессия, и стяги всех эльфов были приспущены. На носилках несли тела павших в бою, тела тех, кого удалось найти. Лица их были закрыты, ибо не было сил смотреть на дикий ужас в их глазах.
        - Они словно вАду побывали… - проронил кто-то из эльфов.
        - Да! - вновь заговорил Минатрир, от его резкого голоса маг поморщился, жалея, что герой не сгинул вместе с половиной своей армии. А ведь ему действительно предстоит занять почётное место рядом с королём. Как и тем, кто выжил в этих походах. Но новую вдохновенную речь уже было не остановить. - Мы были там, где Ад покажется прогулкой по парку! Но благодаря королю мы живы, и враг со своими чудовищами повержен окончательно! Славьте же своего короля, эльфы! Славьте победителя!
        Впрочем, эльфы не спешили славить своего короля. Они были в замешательстве, ведь им говорили, что их правитель, узурпатор и предатель, мёртв. Им говорили, что их король алчен и безумен, намеренно ввязал эльдар в кровопролитную войну. НоАшамаэль продолжал идти дальше. Вскоре он приблизился к командирской палатке, из которой выходил офицер, отчитывая посланца Ашамаэля:
        - Что за глупости ты говоришь? Он мёртв! Сколько можно распространять эти неле… Пые… - офицер, увидев перед собой Ашамаэля, смертельно побледнел и начал заикаться. - М-мой король…
        - Мёртв, говоришь? - прошипел чародей, приближаясь к офицеру, за спиной которого уже столпились его коллеги, тоже пытаясь выйти из шатра. - Байки?! Скажи мне, а ты хотя бы пытался найти своего короля?! Короля, которому клялся в верности!
        - Я… Мы… - эльф в ужасе съёжился под взором чернокнижника. Словно раненый завыл ветер, шурша рыхлым снегом среди скал. На искаженное от ярости лицо короля падал тусклый свет оранжевого солнца. Лева половина королевского лица была всё ещё скривлена заживающим шрамом.
        - Но в день моего триумфа я буду милосерден, - голос эльфа смягчился, ещё больше напугав его подчиненных. - Приветствуйте же своего короля!
        И пали эльдар на колени, хотя падший и видел непокорность в глазах некоторых из офицеров. Негодование снедало короля. Неужели все снова? Неужели они так неблагодарны? Даанрит все ещё поддерживал Ашамаэля. Отослав своего верного телохранителя, маг медленно, шаркая, прошёл мимо офицеров, своим мрачным молчанием призывая всех покинуть шатер. Уже в тени эльфийской палатки король бросил через плечо:
        - Мне нужно переодеться. Принесите мне все необходимое…
        Когда искаженец скрылся в шатре, перед его входом встали мрачные Морн-Тир.
        Глава 3. Часть 23 «Гордость и тьма»
        Хотя все маги материка считаются приверженцами одного общества, эльфийские магистры держатся обособленно и даже дают особую клятву правителю Сиралиона, при этом почти освобождая себя от всяких обязанностей перед советом магов. Но перворожденные магистры не имели бы такого права, не будь они по праву сильнейшими чародеями среди смертных существ этого мира. И именно поэтому архимаг вынужден считаться с колдунами-эльдар. Являясь самыми таинственными существами среди смертных, магистры Сиралиона окутаны магией и мистикой, даже их одежда пропитана колдовством. Мантии, которые носят сильнейшие Сиралиона, обладают мощными колдовскими свойствами, и даже меняют свой внешний вид в соответствии с характером и наклонностями своего хозяина, по этому, встретив одного из придворных магов королевства эльдар, можно многое сказать о нём, судя лишь по внешнему виду.
        Одна из таких мантий досталась Ашамаэлю, когда тот скинул с себя приведённые в негодность одежды, дарованные Дартазаэлем. Долгое время король приводил себя в порядок, и когда тот облачался в мантию, она была золотого цвета. Но уже у зеркала, принесённого немногочисленной прислугой, что осталась здесь, чародей увидел, что одежда начала менять цвет и очертания. Буквально на глазах золото сменилось холодным серебром и покрылось чёрными узорами, заострились плечи, а плащ и вовсе обрёл угольно-чёрный цвет, словно образуя пустоту вокруг Ашамаэля. Всё ещё изуродованные ядом пальцы затянули серые перчатки. А когда король приказал принести оставленную им здесь корону, удивлению всех присутствующих не было предела - венец вновь изменился. Переплетения терновника стали толще, а щипы удлинились, образуя над головой острые зубцы, придавая тёмному королю поистине тиранический вид. Кристалл, некогда белый, обрёл мрачный фиолетовый оттенок, а так же вытянулся, имея клинообразную агрессивную форму.
        Величественно, при всех офицерах, Ашамаэль водрузил на голову пугающую корону, но как только чела его коснулась холодная сталь, чернокнижник ощутил боль, словно щипы терновника впились в кожу, а стальной обруч, будто клешни, сжался вокруг черепа. Сильнейшая боль пронзила тело и разум колдуна, в белых волосах проступила кровь. Хотя Альмис и считалась светлой, доброй богиней, она не менее жестоко карала неугодных… Усилием воли маг не вскрикнул от боли, но руки всё же попытались содрать проклятую сталь с головы - ничего не вышло. Ссутулившись от подступившей дурноты, маг поднял злобный взгляд на подчинённых.
        - Приглашения ждёте?! Собирайте войска, мы выступаем!
        Оставшись наедине с собой, маг с некоторым ужасом повернулся к оставшемуся на месте зеркалу. По вискам и волосам струилась алая кровь. Ашамаэль резко взмахнул рукой перед лицом, магией скрывая свою слабость. Темнее тучи король вышел из шатра, и тут же его надёжным кольцом обступили Морн-Тир, а рядом уже шагал Даанрит. Впрочем, иСкаррестинуор втиснулся в это кольцо, хотя, казалось, минуту назад его ехидная ухмылка даже на горизонте не маячила.
        - Мне ли тебе напоминать, эльф, о традициях Сиралионского правления и о его законах? - невозмутимо произнёс он.
        - Именно, дракон, - резко отозвался маг, саркастично подчеркнув своё обращение. - Не тебе. Наш договор почти выполнен.
        - …Чем дальше король Сиралиона отклоняется от идеалов своего королевства и чем меньше думает он о благе его, - невозмутимо продолжал Скаррестинуор. - А так же чем чернее его душа, тем больше венец правителя причиняет ему хлопот. Хотя за всю свою жизнь я не помню ни одного случая, чтобы случалось что-то подобное, в послании Альмис сказано именно так. А тиранов и узурпаторов ждёт мучительная гибель…Ну, эльф, как тебе это нравится? Помни, сама Альмис с помощью Отца сотворила этот венец. Это тебе не игрушки со жрицами Ллос.
        - Скаррестинуор, будь добр, - маг скорчился от вновь пронзившей его голову боли, голос его наполнился ядом и ощутимой угрозой. Хотя, дракона это мало пугало. - Заткнись наконец. Я и без тебя знаю, что Альмис может прикончить меня в любой момент. Лучше иди и проследи, чтобы эти обленившиеся остолопы, - здесь голос Ашамаэль повысился, так, чтобы все вокруг слышали его. - Поторопились, наконец. Мне нужно срочно вернуться вАмаралан-Анорд.
        Резким движением чародей забрался в седло мышастого скакуна, в утреннем сером солнце сверкнула сталь наверший посоха. Тут жеИирс иДаанрит присоединились к королю, плотным кольцом их окружила группа Морн-Тир, а остальные же гвардейцы верхом выстроились следом. Под грозным взором короля-чародея собирались остатки эльфийских армий. Ещё немного, и тысячи солдат ускоренным маршем двинулись вперёд. Но было что-то странное… Умитрирдиас встретил своих убийц сразу перед выходом из скал пустошей, хотя был намного дальше, когда вторжение вИмперию только началось. Искореженные деревья, изогнутые, словно в агонии… Яростно шелестя алой листвой, они осуждающе смотрели на эльфов. Они чувствовали магию, которая изменила их, они чувствовали собственную кровь на доспехах своих убийц. Они лишь ждали момента отмщения, когда эльфы наконец войдут под кровавые кроны, и тогда они смогут учинить расправу. НоАшамаэль поднял руку, приказывая армии остановиться. Зазвучали команды, передаваемые в самый хвост армии. Скрипя зубами от злости, маг наблюдал за лесом, думая как поступить.
        - За мной! - выкрикнул чародей и повернул скакуна в сторону, двигаясь вдоль леса почти галопом. Но сплошной стеной, словно преследуя короля, двигался и лес, а когда магу начинало казаться, что впереди наконец засветился пробел, деревья плотной стеной выросли прямо перед ним, на глазах у всей армии. Корни буквально крошили каменистую поверхность пустошей Империи, и крики ворон оглушали колдуна. Скакун Ашамаэля с громким ржанием встал на дыбы, он вновь резко развернулся и уже галопом бросился назад, разгоняя перепуганных эльфийских солдат. Но каков был ужас самого чернокнижника! Сердце колотилось всё быстрее, он и сам не понимал, что ему внушает такой страх. Возможно то, что искаженец был уверен в том, что Умитрирдиас мёртв. В голове раздался чей-то хохот, и голос обратился к королю, звеня в чёрных камнях:
        - Иди ко мне, чародей! Сразись со мной! - и вновь от хохота завибрировала земля. Чернокнижнику мерещилось, что во тьме чащобы за ним следует исполинский всадник, ориентируясь в густых зарослях, словно в полях. Подобно безумному вихрю, Ашамаэлью нёсся сквозь скалы, вздымая грязные брызги, и если гвардейцы успевали за ним, то войско безнадёжно отстало.
        - Иди ко мне, я говорю! - вновь трубно прогудел глас из леса. Это лишь подстегнуло короля. Казалось, что лесные духи и сам лесной правитель гонятся за ним, двигаясь по оба плеча, закрывая руками обзор. Но бегство было тщетным, вновь стена алых дубов встала перед королём, не оставляя другого выхода, кроме как идти сквозь леса Умитрирдиаса. В исступлении чародей замер, тяжело дыша, ощущая, как невидимая струйка крови потекло по лицу. Страх сковал сознание, и это злило его.
        «Довольно! Этого всего лишь глупая игра…» - думал чародей. - «Сейчас я покончу с этим смехотворным препятствием!»
        Вновь скакун встал на дыбы, Ашамаэль поднял над головой посох, и тот заискрился чёрной энергией. Догоняющая своего короля армия замерла. Но когда заклинание эльфа достигла своего пика, задул шквальный ветер, поднявший вечно опадающую листву в воздух, закружив вокруг мага и леса. Умитрирдиас расступился пред искаженцем, и в тени древ Ашамаэль увидел его. Сам лесной король предстал перед правителем Сиралиона, и явился он воплощением мести. Рост его был поистине огромен, а одет он был в доспехи из алых и золотых листьев, переплетения корней и мха стали ему плащом. Лесной король поднял свой бледный лик, серые глаза пылали ненавистью и жаждой мести. Митрир держал в руках огромный серебряный меч, обвитый плющом и терновником. Описав клинком дугу в воздухе, он двинулся вперёд, и скакуны под всадниками взбесились, с громким ржанием они пытались скинуть с себя седоков.
        - Вот мы и вновь встретились, высший король… - голос Митрира зашелестел в воющем ветре. - Твой народ заплатит за твои грехи!
        Зазвенела лесная сталь, в то же время Ашамаэль, с искажённым от ярости лицом, вновь поднял посох, образуя уже собранную силу в другое заклинание. Воздух завибрировал тьмой, чёрный посох, казалось, удлинился на несколько метров, образуя огромный чёрный клинок. Тьма вспыхнула в кресте изогнутой гарды, и чародей пришпорил коня. Извиваясь, перепуганный зверь с небывалой силой кинулся вперёд. Тьмой рассёк воздух магический меч, вот-вот Ашамаэль приблизиться к замершему на месте Митриру, но когда чары загудели в воздухе, лесной король буквально растворился в листве. В неистовстве конь под королём взбрыкнул, скинув с себя седока, а гвардейцы, кинувшиеся было на помощь, оказались отрезанными толстой стеной деревьев. Приземлившись в сухую листву, эльф ощутил, как запястье рук стягивают корни, и тут же на грудь опустилась нога Митрира, которого, похоже, последнее поражение значительно преобразило.
        - Ты так жалок, - произнёс он, склоняясь к поражённому столь быстро королю. - И знаешь что? Я отпущу тебя с осознанием твоего поражения! Ты же так любишь поступать со своими врагами? Знай, я приду за тобой, и будь готов! Я хочу получить от тебя настоящий бой, слышишь меня, король? Благодаря тебе в моей жизни не осталось ничего, - ярость звучала в голосе Митрира и осознание собственной безысходности. - И кровь твоего народа…
        Впрочем, великан не закончил, ибо его ногу опалила тьма. Выбивший себе же спасительный миг, Ашамаэль вскочил на ноги, но его старания прошли зря. Митрир пошатнулся, и отступил назад. И тут же он растворился в листве. Лишь в след прозвучали его слова:
        - Жди меня, чернокнижник…
        Ашамаэль моргнул, и тут же к своему удивлению обнаружил себя в седле с поднятым посохом. Заклинание замерло на его губах. Подошёл Скаррестинуор и скептично изогнул бровь, посмотрев сначала на сплошную стену деревьев, а потом на короля.
        - Что-то пошло не так? - саркастично произнёс он. - Ты забыл слова?
        - Глупости… - прошипел Ашамаэль и взмахнул посохом. Огромной силы удар расщепил преграду на десятки осколков. Проход освободился, и эльфы осторожно двинулись сквозь лес. На сей раз он был абсолютно тих, словно мертвец. ИАшамаэль уже не ощущал присутствия Митрира, хотя и был уверен, что наваждение наслал именно он.Или это игра собственного воображения? И это лишь сказывается пережитое напряжение… Взгляд короля опустел, устремляясь куда-то вдаль, а мысли его вышли далеко за пределы своего же понимания.
        Эльдар вскоре преодолели в лес, и поехали по полузаснеженным полям вдоль алой стены Умитрирдиаса. Воины могли увидеть, как над границами королевства высится острая белая башня, почти невидная на фоне неба. Её острый шпиль уходил в облака, окрашивая их в синеватый цвет - видимо, маги уже установили кристалл. Ашамаэль искренне радовался тому, что его план наконец близок к завершению, ибо эта башня была второй, а третья будет возведена на востоке Сиралиона. Уже тогда их барьер сможет выдержать любую угрозу, способны противостоять даже богам. А как только будет закончена четвёртая башня в самом сердце Сиралиона, самая высока и самая сильная… Никто не посмеет бросить вызов эльфам. Просто не смогут.
        Но на горизонте неожиданно появился всадник. Облачённый в серебро и лазурь, он медленно приближался к армии. Ашамаэль понимал, что это не просто всадник, ибо в одиночку путешествовать здесь было слишком опасно. Нужно иметь веские причины, чтобы двинуться к пустошам Империи одному, да ещё и вдоль этого жуткого леса. Но наконец мучительное ожидание подошло к концу, и король уже мог рассмотреть эльфа. Закутанный в меха белокурый мужчина с почтением, но одновременно и надменно взирал на армию правителя. Белые ястребиные глаза зацепились заАшамаэля, и он тут же пришпорил скакуна, приблизившись кМорн-Тир вплотную.
        - Мой король! Я несу с собой скорбные вести. Против вас готовится заговор, - чистый голос эльфа вероломно разрушил спокойствие, воцарившееся было и над королём, и над войском. - Но во дворце остались ещё верные вам эльфы! Мой король, мы должны спешить. Предатели сговорились с магами и хотят освободить Кайириана Сиралионского.
        - Как твоё имя, воин? - произнёс Ашамаэль.
        - Паскрир, Ваше Величество, - эльф склонил голову.
        - Почему ты, Паскрир, предаёшь своё прошлого короля, и мешаешь возвращению его власти? - Ашамаэль склонил голову, внимательно изучая воина. Его осанка и манера держаться говорили, что этому воину уже не одна тысяча лет.
        - Потому что Сиралион не выдержит нового переворота.
        - Хорошо. Идёшь со мной! Морн-Тир, спешиться! - преисполненный решимости Ашамаэль соскочил с коня. Следом за ним - полсотни тёмных гвардейцев, Скаррестинуор, Даанрит иПаскрир шли рядом с королём, готовые сражаться вместе с ним. Но за их спинами прозвенела сталь заклятого клинка. Обернувшись, Ашамаэль увидел Иирса. Мрачная фигура с обнажённым мечом замерла перед чернокнижником и его гвардейцами. В воздухе повисло напряжение, лишь ветер гудел в доспехах солдат.
        - Через мой труп, - тихо произнёс маршал.
        С ядовитой улыбкой маг вновь склонил голову набок, и подался в сторону эльфа. Жестом руки он приказал остальным оставаться в стороне, желая наконец покончить с навязчивым воякой.
        - Знайте же, эльфы, я сражаюсь за короля и королеву! - выкрикнул Иирс и, занеся меч, кинулся вперёд.
        - Я твой король! - резко выкрикнул чародей и резко шагнул навстречу. Магия переполнила тело короля, столкнулась магическая сталь, высекая ослепительные искры. Но бой был коротким, ибо на стороне Ашамаэля - чары, пересилившие воинскую удаль Иирса. Когда вспышка молний искрами залила глаза маршала, Ашамаэль взмахнул посохом, резким ударом отводя вражеский меч в сторону. И следующий же удар пронзил Нара, поразив самое сердце. Стальные пальцы скользнули по древку, глаза помутнели. Эльфа не смутило, как легко клинки прошли сквозь тёмную сталь, которую мечи дроу не брали.
        - За короля… - прошептал маршал. Он попытался сквозь смерть нанести свой последний удар, как обычно это любят делать герои, но посох Ашамаэля держал его на расстоянии. Бесславно погиб великий маршал, упав в серый снег, который тут же обагрился, сделавшись серо-красным. На глазах эльфов лицо Иирса побледнело и осунулось, но тут же исказилось таким ужасом, что даже Ашамаэль вздрогнул, увидев его. Кожа погибшего заколыхалась на ветру и зашлась трещинами, словно древний пергамент, сгорающий на огне времени. Даже чёрные доспехи потрескались, и прах их подхватил ветер. Иирс Нар буквально рассыпался, обратился в пепел, оставив на грязном снегу свою кровь.
        Чернокнижник, озадаченный таким поворотом, поднял глаза наСкаррестинуора. Дракон тоже был напряжён, но лишь пожал плечами.
        - Дартазаэль забрал его. Это закономерно.
        Глаза Ашамаэля расширились от ужаса и удивления одновременно. Если даже Иирса настигла такая судьба, то ему самому при смерти подобного не избежать. Пальцы до боли сжали древко посоха, маг перевёл взгляд на дракона.
        - Ты со мной?
        - Да, отправляйся, а я - следом, - кивнул Скаррестинуор.
        Ашамаэль повернулся к своим сторонникам, и резко поднял левую руку. Тут же все силуэты смылись, почернели и вытянулись вверх. Сотня теней взмыла в небеса, поднимая снежные и грязевые брызги под собой. Лишь несколько секунд тьма висел в воздухе, а потом с огромной скоростью устремилась в сторону Сиралиона. Мятежники вАмаралан-Анорде даже не подозревали, что их ждёт…
        Постовые не успели понять, что происходит, ибо тени подобно молниям пронеслись над стенами столицы, на мгновение затмив солнце, и тут же устремились во дворец. На входе уже стоял отряд эльфийских солдат, и те в ужасе кинулись в разные стороны, лишь завидев приближающуюся тьму - некоторые из них уже осознали, что сам Ашамаэль, нынешний король Сиралиона, вернулся. В течение минуты прибывали тёмные гвардейцы, материализуясь на белых ступенях дворца. И вот из-за их спин вышел Ашамаэль. Поднявшись по ступеням, он устремил взор на эльфийских солдат, и молвил:
        - Поднять оружие за своего короля! Кто не со мной, тот против меня! - последовала краткая заминка. Эльфы видели, что гвардейцев Морн-Тир больше, а воинов Антан поблизости не было. Но вот половина солдат обнажила мечи и шагнула вперёд, повернувшись спиной к чёрной гвардии. - Убить предателей! - словно клинок опустился приказ Ашамаэля, но тут же падший ощутил, как венец вновь сдавил голову. Гвардейцы действовали быстро и беспощадно, в ту же минуту по белым ступеням потекла кровь, а король со своей свитой двинулся дальше. Казалось, весь дворец потемнел, когда прибыл его владыка, и злоба его передавалась всем. Поднявшийся шквальный ветер своим траурным завыванием оповещал эльфов о приближающемся роке. И громче его воя был только лязг стали, разносящийся по коридорам.
        Приближаясь к дверям тронного зала, маг увидел, что те забрызганы кровью. Очевидно, минотавры не пожелали сдаваться без боя. Всё верно, приказ был таков. Стража перед залом обнажила оружие, приказывая узурпатору остановиться, но это лишь разозлило Ашамаэля, и вновь чёрные мечи обагрила кровь. С гулким грохотом распахнулись двери, и весь мятежный совет дворян предстал перед королём-чародеем. Шейлин замерла перед ледяным троном, испуганно подняв глаза на своего короля.
        - Как это понимать? - произнёс Ашамаэль, выходя вперёд. В ответ ему раздалась лишь поражённая тишина. - Как это понимать, я спрашиваю?! - от голоса мага зазвенели стёкла в окнах. - Вздумали мятеж поднять?!
        - Всего лишь вернуть к власти настоящего короля, - произнёс один из дворян.
        - Я ваш настоящий король, - с угрозой произнёс маг, двигаясь в сторону мятежных эльфов. - Сложить оружие!
        И заговорщики покорно сдали оружие. Маг повернулся кПаскриру.
        - Возьми несколько гвардейцев и найди минотавров, если они ещё живы. Приведи сюда.
        Паскрир кивнул, бросив жгучий, надменный взгляд на предателей тёмного короля, и покинул зал.
        - Шейлин? - советница вздрогнула, услышав своё имя. - Ты со мной?
        - Да.Мой повелитель, - тихо произнесла она.
        - Только посмотрите, что вы натворили, - зло произнёс Ашамаэль. - Неужели вам мало крови?! Почему вы не желаете принять тот порядок, который принёс я? Неужели вы ещё не убедились в том, что меры Кайириана были неэффективны?! Он был слаб! Слаб, как и вы! Где маги?
        - Они уже освобождают короля…
        - Чудесно… Всех одним ударом.
        Приказав Морн-Тир охранять мятежников, Ашамаэль резко развернулся и направился к темницам. Но перед тем как покинуть его, он взмахнул рукой, и импульс энергии пробежал по ледяным стенам. Ловушка была готова захлопнуться.

* * *
        Тем временем три мага в темницах сумели одолеть стража-минотавра и освободили паладина Файрана Файона. Эльф был в ужасном состоянии. Осунувшийся и бледный, он подобно загнанному зверю смотрел на своих освободителей. Его правая рука полусогнутой плетью болталась вдоль тела, принося огромные муки, и лишь помощь магов смогла сделать изФайона дееспособного воина, ибо им сейчас понадобится помощь. После этого колдуны принялись за вскрытие королевской камеры, где в магический сон были погружены супруги, правители Сиралиона. Любая ошибка могла стоить жизни не только эльфам, но и самим магам - Ашамаэль позаботился о том, чтобы никто даже по случайности не мог вскрыть его камеру. Но он использовал при этом силы, данные Дартазаэлем, аСакфир раскрыла магам многие его тайны. Поэтому вскоре маги смогли увидеть ужасающую картину. Два эльфа, подобные Файрану, истощённые и бледные, зависли в воздухе посреди камеры. Из растрескавшихся стен камеры тянулись толстые чёрные жгуты, плотно окутывая королевскую семью. И вся темница была залита мрачным бело-фиолетовым светом. При любом неосторожном действии магов чёрные
жгуты, словно змеи, сильнее стягивались на двух истощённых эльфах, грозя полностью уничтожить тех. И пока чародеи были заняты распутывание тяжёлых чар, паладин стоял на страже, взяв в руки свой меч, которые маги сумели отыскать при штурме темниц. И вот тень покатилась по коридорам, все ощутили приближение Ашамаэля. Тогда вперёд выступил паладин, читая молитву. Подняв перед собой меч, он двигался навстречу своему брату, приближающемуся из мглы, и перед тенью выросла стена света, словно клин, рассекая черноту. Силуэт паладина слился в сияющее размытое пятно, он был подобен яркой звезде, солнцу, противостоящему ледяной темноте космоса. Один, против сил самой Бездны, которые воплотил его брат. Стены темницы содрогнулись от ярости короля-чародея. Воин ощутил удар, чёрный силуэт вновь замахнулся, и вновь камень задрожал от неудержимой силы мага. Два огненных глаза вспыхнули во мгле, прожигая душу Файрана.
        - Подумай хорошенько, братец… - паладин чётко услышал голос Ашамаэля. - Хочешь ли ты служить слабому королевству жалких… Эльфов? Под началом слабого, недалёкого Кайириана? Ты сам видел, как он слаб! Как бросил трон! Или встанешь рядом со мной, будешь править сильной империей гордых эльдар? Тебя ждёт слава! Тебе нужно всего лишь дать мне пройти и покончить с этой игрой. Решайся, брат!
        Но свет вспыхнул лишь ярче.
        «Ни за что я не предам свои идеалы… Своего короля…» - думал паладин, сжимая свой меч. Залитое светом лицо исказилось от напряжения. Каков же был соблазн опустить руки. Файран видел, насколько был силён его брат, насколько неудержим он был. Маги говорили, что у архимага был план. Но где этот архимаг сейчас? К чему эти тайны, эти сложности? Падаан был узурпатором! Но у него достаточно сил, чтобы удержать власть в руках, ему нужна лишь небольшая помощь… Под его властью порядок надолго воцарится не только вСиралионе, но и вокруг него. Но какой ценой? Этот долгожданный мир будет просто некому нарушить. Вот какова цена правления Ашамаэля.
        Паладин обернулся и возликовал. Заклинание Ашамаэля пало, и король с королевой оказались на свободе. Слабые и испуганные, они недоумённо озирались по сторонам. Глаза Таймириэль в ужасе расширились, как только она обнаружила борьбу за их жизни совсем рядом.
        - Бегите! Я задержу его, - выкрикнул Файран, превозмогая нарастающее напряжение. Он осознанно говорил «задержу», ибо сомневался, что Ашамаэль пощадит его. Падаан пощадил бы. Но неАшамаэль. Жестокий, беспринципный зверь. Его слова о правлении и славе… Всё ложь! Стоит лишь щиту пасть, и он погубит всех. Главное, чтобы архимаг успел. Впрочем, эти проклятые колдуны всегда всё успевают. В последний момент, будь они прокляты.
        Чернокнижник неистово крушил преграду на своём пути, и вот свет померк, и барьер покрылся трещинами, сквозь которые проникали чёрные щупальца. А когда щит Файрана упал окончательно, тьма поглотила всё вокруг, и силуэт Ашамаэля почти пропал, остались лишь его пылающие глаза, очертания которых тут же метнулись вперёд. Паладин встал в боевую стойку, приготовившись к бою, и издал воинственный клич, но в ответ услышал лишь издевательский хохот. Король напал из темноты на беззащитного воина света, зазвенела сталь, посох выбил меч из рук. Паладин закрыл глаза, приготовившись к неизбежному, но вместо жгущей боли в груди он ощутил тупую боль в боку. Ашамаэль просто пронёсся мимо, отмахнувшись от брата ударом холодной стали. Файран отлетел в сторону и ударился о стену, потеряв сознание. Чернокнижник же, овеваемый ожившей тьмой и неудержимой злобой, понёсся вперёд. Вот он уже видел бегущих эльфов, а за их спинами останавливаются маги. Они разворачиваются, читают свои жалкие заклинания… Но они ограничены правилами, которые сами же придумали из страха!
        Ашамаэль настиг магов. В ворохе огненных и электрических заклинаний врага, он добрался до своих врагов. Взмах руки, и их тела, словно куклы, поднялись в воздух, лёгкое движение кисти, и мышцы врагов обратились в кровавый фарш, взмах посохом, и кости их раздробились, аАшамаэль уже был готов поразить короля и королеву, став полноправным правителем Сиралиона. До ушей мага доносились молитвы Таймириэль:
        «Альмис, матерь эльфов и дочерь света… Сохрани детей своих, отведи тьму роковую…» - на что Ашамаэль вновь ответил издевательским хохотом, который, впрочем, тут же захлебнулся в вскрике ужаса. В момент, когда уже послышалось завывание голодных теней, готовых поглотить короля и королеву, когда тьма своими щупальцами дугой обступила беглецов, готовясь к последнему рывку, одинокой точкой вспыхнул белый свет, и запылал он ещё ярче, затмевая всё. Сияние Альмис, которая, казалось, лично явилась на помощь своим детям, обжигало кожу. Чёрный венец на голове чародея раскалился. Чернокнижник, ослеплённый божественным светом, почти ничего не видел, и перед его глазами стояли лишь два силуэта - Таймиириэль иКайириан, не желающий бросать свою жену. Эльфийской королеве удалось призвать образ богини, которая словно щит встала на пути убийцы. Альмис же и вложила в руки эльфийского короля меч. Но король не успел применить оружие, и защита богини дала слабину. Чёрный посох прошёл сквозь силуэт светлой девы и устремился к королеве, но следующая преграда оказалась материальной, и на пути Ашамаэля встал сам Кайириан
Сиралионский. Эльф был слаб, и лёгким движение чародей поднял меч короля, и перехватил его запястье свободной рукой.
        - Узри же перед смертью, эльф, - с презрением в лицо монарху произнёс Ашамаэль. - Как умрёт жалкой смертью твоя жена! А следом вБездну отправишься и ты!!!
        Сверкающий клинок, подаренный богиней, полетел вверх, сверкнуло остриё чёрного посоха и молниеносно пронзило тело Таймириэль. На бледных губах королевы выступила кровь, глаза моментально остекленели.
        - Прости меня, муж мой… Прости, Альмис… - прошептала она и упала на колени. Стоило отдать должное Ашамаэлю, удар его был точен и принёс Таймириэль почти моментальную смерть. Впрочем, вновь планы падшего эльфа были нарушены, ибо Альмис была полна решительности спасти хоть кого-то из эльфов, во взрыве ослепительных искр Кайириан исчез буквально из рук чернокнижника. Разумно было предположить, что богиня перенесла короля к своим сторонникам, иАшамаэль, издав рык негодования, ринулся в тронный зал.

* * *
        Король-чародей успел в зал раньше Кайириана, и там он уже возглавил своих сторонников, стянувшихся к тёмному королю. Немногочисленные Морн-Тир и минотавры стояли среди солдат и офицеров Сиралиона, тут же был иПаскрир сМинтариром, но чернокнижник не увидел более эльдар высокого ранга. Что примечательно, здесь были почти все, кто прошёл с тёмным королём путь от вражеской столицы до тёмного храма. Многие рыцари были здесь. Ашамаэль стоял подле трона, а рядом с ним - верная советница. Она напряжённо молчала. НоСкаррестинуор так и не явился…
        Наконец томительное ожидание прервалось, и дверь тронного зала распахнулись. На пороге показался Кайириан Сиралионский, уже облачённый в латы, которые стали ему велики. За его плечами - светлая гвардия и армия Сиралиона. Но стоило им оказаться в зале, Ашамаэль взмахнул руками, и по белым стенам зала пробежал мощный магический заряд, захлопнувший мощный барьер за спинами сторонников светлого короля. Чёрно-фиолетовая паутина накрыла не только двери, но и окна, коверкая свет. Зал накрыл пугающий полумрак, наполненный магическим мерцанием. Искаженец всё рассчитал, исключив вмешательство архимага и его колдунов раньше времени. С ними он разберётся позже. А рядом с королём Ашамаэль увидел своего брата, всё ещё облачённого в тюремные лохмотья. Но меч он держал уверенно.
        - Это конец, Ашамаэль! - в ярости вскрикнул Кайириан. - Ты проиграл эту войну! Прислушайся же к голосу разума, как ты сделал это однажды, и сдайся. Тебя ждёт справедливый суд…
        - Я привёл твой народ к победе! - маг подался вперёд. - Я стал королём лучше, чем ты! Эльфы! Неужели вы верите столь слабому королю?! - он взмахнул рукой, обводя собравшихся вокруг, взглядом ища поддержки во взглядах воинов.
        - Ты был когда-то примером, ты был солнцем для многих из них, но сейчас мысли твои темны, - Кайириан, ведомый чем-то неизвестным, и сам подался вперёд. - С того момента, когда ты предал Сиралион, отдавшись тёмным силам, тебе нет более места здесь. В свой последний час одумайся!
        - Да что ты говоришь? - ядовито хохотнул Ашамаэль. Сторонники узурпатора и короля встал друг перед другом вооружённой стеной. Но королевских приспешников было больше. - А что скажете вы, эльфы? Верите ли вы своему королю? - вновь маг задавал этот вопрос, уже обращаясь к светлому войску и указывая посохом наКайириана. Голос его, овеянный чарами, проникал в разум каждого. - Эльфы, вы птицам подобны! Со мной вы взлетите ввысь, будете править на небе и земле! Вы вернёте величие предков. Но ваш король заставляет вас считаться с мнениями людей! С мнением смертных! Это ли удел великих? Это ли удел расы королей?!
        - Гордость и тьма ослепили тебя, - Кайириан был всё ближе к ледяному трону иАшамаэлю. Тревожный взгляд Шейлин метался от одного монарха к другому, но искаженец не видел вокруг себя ничего. Сверху вниз взирал он на своего соперника. И всё ещё витали в воздухе слова короля-чародея: «Вы птицам подобны…». Он сеял сомнения в рядах королевских сторонников.
        - Так останови меня! - вскрикнул чернокнижник, поняв, что миром они ничего не добьются. К тому же он ощутил, что щит пытались пробить - архимаг прибыл. С такими врагами лучше всего разбирать поодиночке. Ашамаэль величественно взмахнул рукой, уже видя, как развернулся Файран.
        «Малолетний подлец решил разобраться со щитом…» - подумал чародей. - «Что ж, ты будешь первым!»
        Зазвенела сталь обнажаемых клинков, и эльфы уже двинулись друг на друга. Падший эльф прочёл заклинание и начал подниматься в воздух, подобно огромному коршуну. Но зарождающийся бой прервал женский крик:
        - Довольно! - вновь ярчайшая вспышка света, но на сейчас раз за спиной узурпатора. Мощная волна ударила чародея в спину, отправив того в полёт раньше времени, и лишь одна мысль прокатилась в разуме мага:
        «Проклятый свет! НЕНАВИЖУ!» - на самом деле Ашамаэль не обманывал себя, и отлично понимал, что он стоит на самом острие лезвия. Поражение близко. Но, на сей раз, удивлён был не только искаженец, все эльфы замерли в ужасе, взирая в сторону ледяного трона, ибо им предстало то, что никто за свою долгую жизнь не видел никогда.
        Ашамаэль упал к ногам самого Кайириана, но тут уже был слишком занят созерцанием нового участника происходящего вокруг безумия. Ашамаэль увидел Шейлин, овеянную бело-лазурным светом, всё выше она поднималась в воздух, а за её спиной красовались в полном размахе два белоснежных крыла. Вот во вспышках лазурного света появились ещё две пары крыльев, в воздухе закружили перья. Глаза Шейлин побелили, словно раскалились от гнева. Облачённая в сияние, она начала спускаться вниз.
        - Сегодня довольно пролилось крови эльфов. Хватит, - в руках дева держала два узких меча. - Ашамаэль… Я не позволю продолжать тебе делать то, что ты делаешь. Много лет назад Отец послал меня следить за тобой, и всеми силами я скрытно пыталась направить тебя. Но всё было тщетно! Создатель видел твой потенциал, он видел, к чему ты стремился когда-то… Но боюсь, мне придётся ослушаться его наставлений, - Шейлин спускалась всё ниже. - Я позволю архимагу сделать то, что он задумал. Возможно, это поможет тебе переосмыслить свои поступки.
        В то же мгновение барьер тёмного короля с треском лопнул, эльфы расступились перед архимагом и целым отрядом магистров, среди которых были и эльфийские. Два сильнейших чародея - Аркейд иФирисий сурово взирали на замершего Ашамаэля. На лице падшего эльфа замерло отстранённое, загнанное выражение. Не то стон, не то рык, испустил чародей тьмы, и голос его был полон бессильной злобы и усталости:
        - Живым не возьмёте! - и только сейчас краем глаза чернокнижник увидел Сакфир, чей силуэт мелькнул среди магистров. Это помогло вновь распалить ярость. Ашамаэль развернулся вокруг своей оси, описывая дугу посохом и сбивая с ног Кайириана, и выкрикнул заклинание. Тьма столбом ударила под Шейлин, опутывая ту чёрными оковами по рукам и ногам. Эльф развернулся к магам - те уже наступали, овеянные синеватым свечением. Их целью не было убийство Ашамаэля, они хотели пленить его, остановить. Падший атаковал, словно целый отряд магов, в воздухе засвистели ледяные стрелы, стужа окутала весь зал, вздымая к сводам его белый пар, застилающий глаза. Щит архимага в виде полусферы встретил напор мага тьмы. Узурпатор наступал, один за другим гибли магистры, но всё же они оказались сильнее, и сопротивление Ашамаэля не привело ни к чему, кроме как к новым жертвам. Ангел, освободившаяся от заклинания короля-чародея, вступила в схватку, и чернокнижник ощутил жжение в руках - сверкающие цепи постепенно захватывали его, и магистры смыкались вокруг кольцом. Заклинания били одно за другим, но обходили они бренную плоть,
но добирались до самого ценного, что есть у чародея - его магии. Удар за ударом Ашамаэль ощущал, как магия покидает его, и с каждым заклинанием силы оставляли его. В глазах потемнело, и со звоном рухнул на каменный, раздробленный пол посох. Следом на колени рухнул иАшамаэль. Последнее, что он увидел, перед тем как уйти в забытье, это лицо Сакфир, злорадное и торжествующее, и нечто чёрное накрыло мага с головой. Безвольное тело падшего эльфа рухнуло на ледяной пол.

* * *
        Ашамаэль, к своему изумлению, очнулся вновь в тронном зале, приведённым в изначальный вид, а вместе с ним проснулась и злоба. Нет, не ярость, сжигающая всё изнутри. Злоба, тлеющая в разуме целую вечность, из раза в раз напоминающая о себе назойливым жжением, словно уголь. Оно наполняло желчью грудь и горло, светилось презрением в полуприкрытых, безразличных глазах. Иллюзия спала, и теперь на бледном лице и волосах виднелись алые следы засохшей крови.
        Подняв голову, Ашамаэль понял, что запястья его сковывают цепи, а под руки его держат два Антан-Тир. Очевидно, маги решили, что ренегат недостоин носить мантию магистров, и тёмный маг был облачён в простую серую робу послушника. От шеи и пояса Ашамаэля к магам вокруг тянулись еле заметные прозрачные цепи, мерцающие лазурным светом. Среди магов была Сакфир, там же стояли иФайран, иШейлин. Впрочем, даже они все не могли до конца сдержать магическую силу падшего эльфа, иАшамаэль собрал свою волю в кулак, чтобы дать свой последний аккорд. Тёмная мощь забурлила в жилах искаженца, и тот с усмешкой увидел, как Файран нахмурился, да и все маги напряглись.
        Повернув голову, Ашамаэль увидел Фирисия, который держал в руках его чёрную корону. Статный маг не смотрел на своего некогда лучшего ученика. А подняв глаза, маг, наконец, увидел Кайириана Сиралионского и архимага. Вокруг них стояли эльфийские солдаты, там же были и те, кто когда-то был на стороне Ашамаэля. Среди эльдар не было только Морн-Тир. Когда два короля встретились взглядами, Ашамаэль ядовито ухмыльнулся. Правитель был хмур и разбит, кажется, он даже ещё больше осунулся. Сиралионский владыка иАркейд о чём-то говорили.
        - Он очнулся, - сухо произнёс Кайириан. - Вы всё ещё уверены в своём решении? Он слишком опасен.
        - Да, друг мой, - ответил ему Аркейд, положив морщинистую руку на плечо короля. - Там, куда мы его поместим, он сможет навредить разве что себе.
        - Искренне на это надеюсь, - кивнул эльф и направился к пленённому колдуну. - И так, Падаан Файон, я думаю, не стоит перечислять всё то, в чём тебе обвиняю я и весь народ Сиралиона. Ты преступник, ренегат и убийца, и тебя нужно судить со всей строгостью законов нашего королевства. Но архимаг считает иначе… К сожалению, я вынужден считаться с его мнением. Посему без лишних слов при всех присутствующих здесь я передаю тебя в руки гильдии магов. По прибытии в их дворец Аркейд Таркорад вынесет тебе приговор и исполнит его. Но всё же я даю тебе последнее слово, Падаан Файон. Что скажешь ты?
        - Ооо, - засмеялся чернокнижник. - Я скажу… Явившись сюда и вырвав трон из твоих слабых рук, я хотел привести Сиралион к победе, к процветанию. Я считал, что мой народ достоин большего. И я сделал это… Но когда ваш король погибал, вы, предатели-эльдар, не сделали ничего! - и вновь голос мага переходил к крику. - Вы стояли и смотрели!!! - эхом зазвенели слова Ашамаэля под сводами зала. И вновь речь его стала тихой. - Я презираю вас, эльфы. Вы - жалкое подобие тех эльдар, что жили когда-то. Я презираю и проклинаю вас… - неожиданно для всех, маг тьмы рванулся в цепях, словно из последних сил желая дорваться до короля. Эльфы вздрогнули. - Я проклинаю тебя, Кайириан Сиралионский!!! - и тёмная энергия, накопленная Ашамаэлем, вышла вместе с его истошным криком. Слова мага не были пусты, он действительно вложил в них сильное проклятие, но с тем самым душу его заполнила холодная пустота. Ашамаэль больше не ощущал магию. - Проклинаю тебя, и весь твой род… Никогда более тебе подобным не править Сиралионом…
        - Заставьте его замолчать! - испуганно бросил архимаг, но было уже поздно. Один изМорн-Тир быстро исполнил просьбу колдуна, и тяжёлый удар древком копья настиг Ашамаэля. Ренегат вновь потерял сознание, а в зале повисла гнетущая тишина. Присутствующие эльфы испуганно молчали, замер иКайириан, со смесью презрения, отвращения и страха на лице.
        - Уводите его отсюда… - лишь сказал он. - Уводите, пока я не передумал.

* * *
        На сей раз, открыв глаза, маг тьмы увидел перед собой полу-зимний пейзаж перелесков Сиралиона. Слышалось фырканье лошадей и стук колёс. Ашамаэля поместили в клетку, словно зверя, и теперь увозили прочь. Впрочем, эскорт был эльфийским - рыцари-эльдар сопровождали магов.
        «Надо же…» - безразлично подумал маг, взглядом находя своего брата. - «Этот сопляк тоже здесь…»
        Паладин уже был облачён в свои сверкающие латы.
        «О Бездна, как же глаза болят из-за этих бликов… Кажется, я начинаю понимать, для чего ни так драят свои доспехи!» - поток мыслей Ашамаэля был неторопливым, даже ленивым, чего не бывало ранее никогда. Столь же лениво он обнаружил, что посоха его поблизости нет. Но тут взгляд его наткнулся на женщину. Она была высока, выше любого из смертных мужчин. Рыжеволосая, фарфорово-бледная дева, кажется, почувствовала на себе взгляд тёмного мага.
        - Вижу, у тебя полно вопросов, чернокнижник, - произнесла она. - И я готова ответить на них, раз так получилось…
        - Тебя действительно послал Создатель? - равнодушно произнёс маг, хотя в его взгляде всё же читалась смесь страха и презрения. Не спеша он рассматривал Шейлин. Она была облачена в лёгкие доспехи, хотя большую часть её тела всё же скрывала ткань. И крыльев за её спиной не было. Хотя, это разумно… Ангелы в мир смертных являются не так часто, чтобы щеголять крыльями при всём народе.
        - Да, - Шейлин замолчала надолго. - И у меня есть причины тебя ненавидеть. Отец уже тогда был на грани гибели, но он сказал, что моя миссия важнее. Понимаешь, чернокнижник, я бегала за тобой, когда пала ангельская рать! Я должна была быть там в тот час, когда Отец нуждался во мне. Но и здесь я не добилась успеха. Сотни лет, Боже…
        - Неужели ты и правда всё это время следовала за мной? - в безразличном тоне мелькнуло недоверие, а глаза презрительно прищурились, глядя наШейлин. Она шла пешком рядом с повозкой, а не ехала верхом.
        - Да.Я пыталась как-то направить тебя… Мне пришлось сменить сотни образов. Но всё было зря. Даже побеждённый, ты сумел нанести последний удар. Из-за тебя Сиралион может даже не дожить до освобождения Низвергнутого.
        - Туда ему и дорога, - сухо бросил Ашамаэль.
        - Ты не говорил так год назад, - заметила ангел. - Что изменилось?
        - Ты сама всё видела. Эльфы столь же равнодушны и мелочны, как и люди. Но мне казалось…
        - …Казалось, что именно твой вид достоин жизни, и именно твоя раса лучше всех? - закончила за мага ангел. - Мне страшно это говорить, но я тебя понимаю. Всегда кажется, что они достойны помощи… Но многие из смертных, кажется, пытаются доказать нам обратное. И мне всегда казалось, что мы - ангелы - самый светлый и достойный род, те, кто служит Богу. НоНизвергнутый доказал всем обратное. Ангелы - те же смертные, но с бессмертными душами. Мы точно так же подвержены ссорам и сколкам. Но если ссора двух братьев здесь приводит к малым последствием, то рознь между братьями в войне богов привела к катастрофе.
        - Что? - хмыкнул падший эльф. - На небесных сводах не хватает солдат?
        - Да, - серьёзно кивнула Шейлин. - Мне страшно подумать, что будет, когда Он освободится. А это ведь вопрос времени, благодаря тебе, - тут голос девы сделался тише, взгляд устремился наФайрана. - И твоему брату.
        - Ему? - фыркнул Ашамаэль.
        - Именно. Ты же знаешь, он тоже был там. Светлому существу освободить Тьму даже проще… Он сам не ведал, что творит. Ашамаэль, послушай меня, я вижу, что помыслы твои… смутны. Ты сам не знаешь, чего хочешь. Но я прошу тебя, когда всё начнётся, и если ты вдруг останешься жив, ты должен быть на стороне смертных. Помни, ты и сам смертный, а под властью Его никому из живых не остаться при своей душе. Он желает смерти всем без исключения.
        - Ты сама-то понимаешь, что несёшь, ангел? - ядовито отозвался Ашамаэль. - Как только ваш Низвергнутый выйдет изБездны, каждый чернокнижник встанет под его стяги! Почему я должен быть исключением?
        - Ты ненавидишьЕго, - произнесла Шейлин. - И ненависть твоя сильнее страха. В сплетении нитей судьбы ты - ничто. Ты давно своими деяниями вершишь свою судьбу сам, и ни один из богов не примет тебя.
        - Что, даже «всепрощающий» Отец отвернулся? Какое разочарование! - маг тьмы не уставал язвить. Ему попросту ничего больше не оставалось. Но в глазах ангела вспыхнул гнев, и маг испуганно прикусил язык.
        - Я говорю тебе о серьёзных вещах, эльф! Ты что, смирился со своим поражением? Я никогда в это не поверю, - хотя маг и не видел, рыцари, сопровождавшие повозку, незаметно косились на своего пленника через забрала шлемов. Конечно, разговор серафима и мага тьмы не мог не заинтересовывать их. - Рано или поздно ты вновь будешь свободен. Или мёртв… Но после смерти ты не последуешь судьбе ни одного из умерших. Твой личный Ад будет страшнее всех. Поэтому подумай хорошенько. Я пыталась остановить тебя, заставить изменить выбор, пока это было не поздно. Но ты сделал его. Я знаю, ты боишься смерти. Ты боишься этой неопределённости, этой пустоты. Ты можешь избежать смерти до срока, но для этого ты должен противодействовать своему повелителю. У тебя одного из немногих есть величайшее оружие против Него - его же дар.
        - Довольно! - Ашамаэль недовольно поморщился, жалея, что сам поддержал разговор. - Может, ты ещё скажешь, что сама меня вытащишь из этого дерьма, если от этого будет зависеть судьба мира?!
        - Вытащу, - уверенно кивнула Шейлин. - Здесь, среди смертных, я поняла, что не всегда свет может противостоять грядущей тьме.
        Эскорт стремительно продвигался на юг, где среди магических равнин и лесов была сокрыта цитадель колдунов. На границах эльфийские воины покинули магов, ноШейлин иФайран остались. На юге длань Дартазаэля ещё не накрыла землю, и здесь уже вовсю властвовала весна. Перед Ашамаэлем развернулось неповторимое зрелище: ярко-зелёные холмы и заросли орешника, среди которых лазурью сверкали узкие рукава рек и пятна озёр. В яркой зелени розовела цветущая вишня, вскоре стали встречаться яблоневые заросли. Даже небо здесь казалось чище и ярче. Чем дальше магов вела каменная дорога, петляющая среди зарослей и озёр, тем выше становились леса, но даже в них было светло. Среди стволов мелькали силуэта лесных жителей - колдовских существ, совсем не похожих на людей. Ашамаэль не раз видел, как в тени показываются большие тёмные глаза. Но местные существа были уже достаточно умны, чтобы не показываться людям на глаза. Люди злые и корыстные в большинстве своём, даже маги - это они усвоили быстро. Но существа, бродившие среди кустарников юга - не самое странное, что здесь происходило. Когда повозка в очередной раз
выехала на поляну и поднялась на холм, крупная тень закрыла солнце, и тут же разум мага оживился.
        «Неужели прилетел?» - конечно, Ашамаэль думал оСкаррестинуоре, что так и не показался на землях эльфов. Но тут же чернокнижник жестоко отругал себя за подобную наивность, хотя лёгкое удивление всё же пробилось во вновь охладевающий разум. В небесах бесшумно парило огромное плоское существо, похожее на скатов, что водятся в восточных тёплых водах. Невиданный зверь невозмутимо проплыл над магами и скрылся где-то за лесами. Из всех присутствующих лишь Файран удивлённо задрал голову, и чуть было не выпал из седла. Ашамаэль припоминал, очень смутно… Ведь он учился в этих краях. Но сотни лет назад даже на юге не были столь сильно активным магические жители этого мира. Сейчас же в этих края они уже полностью вытеснили обычных зверей - маг понял это, не увидев ни одного простого животного, даже птицы здесь были особые. Но от того более опасные.
        Впрочем, все эти яркие краски для мага были ничем. Всё вокруг в его глазах окрасилось в тусклые серые оттенки. Ему было плевать, настолько сильно, что даже начинало клонить в сон. НоАшамаэль не позволял себе уснуть. Он сам не мог понять, зачем.
        Прошло уже много времени, иАшамаэль даже не уловил, как его тюремщики применили магию, чтобы ускорить путешествие, ведь путь лежал почти на самый конец материка. Повозка выехала из тени очередных зарослей, иАшамаэль увидел обширное пустое пространство. Такие же поля и холмы, где всё так же цвели деревья… Но маг тьмы знал, что сейчас произойдёт. В алеющих небесах сверкнула сине-изумрудная нить, и ранее невидимый магический щит раскрылся, словно книга. В ярких вспышках окно становилось всё шире, подобно волне перед её границами вперёд бежали изумрудные жилы и руны, стремясь далеко вверх, к самым облакам, что лениво тянулись белыми полосами по вечернему небу. Барьер раскрывался, должно быть, около минуты, но уже вскоре можно было видеть все его очертания, уходящие куда-то далеко. А за магическим заграждением магам и изумлённому паладину предстала магическая цитадель, центр всего колдовства, что существовало на этом материке. Мерцающей изумрудной стеной на много километров вверх вырос дворец магов. Ребристые стены были ни с чем несравнимы в своём величии. Но выше стен вверх вздымались башни магов,
самой высокой была та, что в центре - она поднималась до самых облаков, бросая вызов и соперничая с высотами Таланиии и гор Андатари. Дворец своей тенью накрыл многие километры леса.
        Ашамаэль с кривой усмешкой смотрел на искренне поражённого Файрана. Он привык видеть смерть, чудовищ и нежить, а магия в его глазах рисовалась как нечто опасное, страшное и неописуемое. Ему не доводилось видеть тех чудес, что видел Ашамаэль. И ему никогда не понять этого, ибо чудеса, даруемые непосредственно богами в основном довольно скудны и неуловимы, хотя и прекрасны по-своему. Дворец окружали невысокие, но полные магии, стены, за ними - сады, составленные из неведомых простым обывателям деревьев и растений. Цветущие всеми цветами радуги круглый год, они приносили успокоение и отдых магам, работающим здесь. Высокие врата треугольной формы впустили повозку в сам дворец. Со всех сторон стекались маги и юные адепты, которым выпала честь учиться здесь. В изумрудном полумраке ехала повозка, ведомая тёплыми огнями магических кристаллов. Ашамаэль, даже отделённый от своей силы, чувствовал бурление магии здесь. А ещё он ощущал на себе десятки взглядов. Каждый адепт, каждый ученик знал о маге-ренегате, высшем эльфе, который первым из своего рода смог обуздать тёмную мощь Бездны. Чернокнижник
подозревал, почему маги решили сохранить ему жизнь. Ни за что они не упустят такой предмет изучения.
        Но когда повозка остановилась, иАшамаэля под стражу взяли два каменных голема, выполненных в виде древних воинов, вооружённых копьями, повели его совсем незнакомым путём. Мага радовало одно - шли они впятером, не считая големов. И ни души больше. Похоже, его вели по каким-то запретным путям, о которых не было известно рядовым магам, да и сам искаженец видел эти места впервые. Здесь не было украшений, даже кристаллы под треугольными арками коридора не висели. Тут, казалось, сами изумрудные стены лучились мягким, неуловимым светом. А вдоль стен стояли каменные воины, подобные тем, что эскортировали мага.
        Они шли долго, ноАшамаэлю было плевать. Погружённый в свои мысли он просто шагал вперёд. Но тут перед ним словно из воздуха выросли двери. Появилась какая-то заминка, но вскоре двери открыли, и в глаза ударил яркий свет. Эльфу пришлось прикрыть глаза скованными руками. Нельзя было точно сказать, откуда он исходил - магу показалось, что в огромном зале, куда вели двери, где-то внизу пылает целое солнце. Зал был в форме шара, гигантской сферы, могло даже почудиться, что эта сфера занимает половину всей магической цитадели. К высокому потолку тянулись исполинские цепи такой толщины, что казалось, что они попросту не могут принадлежать людям, простым смертным. Выше виднелись балконы и площадки, на которых уже ждали другие маги. Судя по всему, дорожка, по которой вели Ашамаэля, была самой длинной. Он шёл с гордо поднятой головой, ощущая на себе взгляды магистров, чувствуя, как Фирисий буравит его спину суровым взглядом. Нет, он не побеждён…
        Он обомлел, когда увидел то, что находилось внизу, в гигантской чаше, которую и держали цепи. Там было небо, и было солнце, а ещё ниже виднелись облака и земля. Но это было чужое небо. Невидимая плёнка обволакивала его. Маг даже ощутил дуновение ветра. Стоя у самого края, падший повернулся к своим тюремщикам.
        - Что ты задумал, архимаг? Ты не позволяешь проиграть мне с честью, вместо этого ты приводишь меня сюда. Зачем?
        - Мы не можем убить тебя, - произнёс Аркейд. - УДартазаэля, если верить Сакфир, может быть только три чемпиона. Один из них - ты.И пока ты жив, другого не будет. Мы заточим тебя в другом измерении. Я вижу блеск в твоих глазах… Не думай, что всё это, - старик обвёл рукой зал. - Для тебя. Мы проводили эксперимент… Но в этом мире что-то пошло не так. Он начал умирать, и почти опустел. Там ты никому не принесёшь вреда, а если решишь разрушить его… Тебе же хуже, тогда ты будешь коротать срок в пустоте, среди руин и ветра, - архимаг резко развернулся и, не сказав более ни слова, удалился. Следом за ним без единого слова зал покинули иШейлин сФайраном. Остался только Фирисий, видимо, для того, чтобы привести приговор в исполнение. Оковы исчезли.
        - Ты должен быть благодарен, - сухо произнёс он. - Архимаг позволил тебе избежать позора и публичного унижения. Твоё падение увидят лишь немногие магистры.
        - Благодарен? - горько усмехнулся падший. Загудел ветер, раздувая белые, растрёпанные волосы, скидывая пряди на лицо. - Я был бы благодарен, если бы он сражался со мной до конца!
        - Глупец… Ты слишком молод, чтобы тягаться с архимагом, - надломанным голосом гаркнул колдун.
        - Однажды я чуть не победил его! - парировал маг, взмахнув рукой. Тут же каменные пальцы с треском сомкнулись на запястье, эльф изогнулся от боли.
        - Только лишь потому, что Аркейд был добр к тебе. Он правда хотел помочь. Скажи мне, Падаан, почему ты выбрал этот путь?
        - Вспомни свои слова, старик, - прошипел Ашамаэль, подавшись вперёд, скованный крепкой хваткой голема. - «Не смей, слышишь, не смей предавать свою мечту! Никогда!» - так ты мне говорил. Я всегда был слабее сверстников, и я мечтал о могуществе. И я достиг его!
        - Что ж, - произнёс Фирисий и поднял руку. Чаша вспыхнула изумрудным пламенем, языки его поднялись к потолку, заливая всё вокруг ослепительным светом. - Упивайся своей мощью.
        Лишь лёгкое движение голема отправило мага тьмы в долгий полёт. Ашамаэль расслабился и закрыл глаза, наслаждаясь падением. Изумрудное пламя окутало его, и вскоре гул полёта в ушах стих. Двери темницы захлопнулись.
        Эпилог
        Под завывания ветра на серых небесах собирался дождь, а солнце еле видной полоской алело на горизонте. Пустоши разгромленной Империи Мортис, постепенно покоряемые Умитрирдиасом, выглядели брошенными и безжизненными, и даже звери здесь не нарушали тишины, не решаясь нарушить границ мёртвой земли.
        Из-за алых лесов вылетела огромная чёрная тень. Дракон пронёсся над пустошами и, широко распахнув крылья, с гулом и грохотом приземлился на одну из самых высоких скал в центре мёртвых земель. Встав на задние лапы, Скаррестинуор поднял раскрытую в призывающем рыке пасть к пасмурному небу. Длинная шея величественно изогнулась, и сверкнули последние лучи солнца на острых клыках. Пронзительный вой загремел в чёрных камнях, и тут же на призыв дракону ответили десятки голосов тёмных собратьев. Они летели со всех сторон, чёрными тенями проносясь под небесами. Первым перед Скаррестинуором приземлился крупный сородич. Он был не столь же огромен и строен - тело его бугрилось чёрными мускулами, покрытыми сверкающей угольной чешуёй, а позвоночник покрыт толстыми шипами, подобными лезвиям. Нервный взмах массивного хвоста начисто снёс огромную каменную глыбу, что простояла, без сомнения, сотни лет и пережила множество войн. Тело дракона было испещрено глубокими шрамами, кожистые крылья были похожи на два огромных щита. Пасть с массивной челюстью оскалилось в приветствии.
        - Приветствую тебя, Дагор-Молагараг, - утробно прорычал Скаррестинуор, сверкнув алыми глазами. Огромная рогатая голова Дагора склонилась в подобии кивка.
        На скалы вокруг с гулом приземлялись остальные драконы, прекрасные и ужасные одновременно. Изящные и опасные в своём древнем величии, они молча ожидали слов своего вождя. Древние существа были столь сильны, что камни вокруг них дрожали, наполняясь магией. Но ни один из них не шёл в сравнение сСкаррестинуором.
        Прервав дуновение ветра, шелестом на пустоши опустился холодный дождь. Но драконы всё молчали. Наконец, тёмный вождь недовольным взмахом крыльев поднял град брызг, и резко повернул голову в сторону одного из своих собратьев.
        - Где красные? - рыкнул он, оскалив клыки. - Почему их лидеры не прибыли?
        - Алые заявили, что будут бороться сами, - голос Дагор-Молагарага был подобен лавине камней и раскату грома. - Они не желают поддерживать людей, и я, Скаррестинуор, разделяю их мнение!
        - Как ты смеешь, червь?! - хрипло рявкнул Скаррестинуор, оглушительно хлопнув пастью и оскалив клыки.
        - Я тоже поддерживаю его, - раздался пронзительный голос второго дракона. Высокий и стройный, словно клинок, с длинной шеей и гладкой чешуёй, покрытой белыми рунами и письменами. Его глаза были подобны пылающему серебру, а хвост свистел в воздухе, словно хлыст. Вытянутая пасть еле заметно оскалилась. Стало ясно, что это самка. Драконица-колдунья, одна из сильнейших и самых коварных среди чёрных драконов.
        - И ты туда же, Сараадра, - зло фыркнул Скаррестинуор, усмиряя свой гнев. Злым взглядом он окинул остальных собравшихся. - Кто ещё?
        Но никто более не пожелал встать против своего вожака. Дагор иСараадра держались вместе, они сидели, будто спина к спине, готовые тут же принять удар с любой стороны. НоСкаррестинуор не желал кровопролития прямо сейчас.
        - Хорошо. Убирайтесь.
        В оглушительном молчании две пары крыльев взмахнули, поднимая потоки воздуха, и два бунтаря поднялись в воздух. В тишине, прерываемой лишь шумом дождя, десять драконов смотрели вслед двоим сильнейшим, после вожака, своим сородичам. Солнце где-то далеко на горизонте не спешило покидать свой пост и играло лучами в крупных каплях дождя, бросая отблески на мокрую чешую гордых существ.
        - Что ж, мы избавились от балласта, - хмуро прорычал Скаррестинуор, складывая огромные крылья за спиной. - Теперь я расскажу вам, зачем звал вас. Всем вам известно, что брат Создателя вот-вот вырвется на свободу, и все мы отлично понимаем, что он нам не союзник, несмотря на мнение смертных. Хотя иТалания нам не друг, а их вероломство до сих пор в нашей памяти, мы должны прийти им на помощь. Жалкие люди стали первым и последним рубежом на пути Дартазаэля к власти над миром. Если падут они, тоСиралион, зажатый меж двух огней, тоже падёт. Я призываю вас собрать всех ваших собратьев и явиться кАлану Таланийскому. Он будет нас ждать.
        - А как быть с остальными драконами? Алыми, синими… - спросил кто-то, ноСкаррестинуор лишь недовольно фыркнул.
        - Мы сильнейший род среди всех! Глупцы, что присоединятся кНизвергнутому потерпят поражение, - слова вожака вызвали одобрение среди сородичей. Но тут же с другой стороны пришёл ещё один вопрос:
        - Белые тоже явятся на помощь людям и эльфам.
        - Пусть приходят! Хотя, я уверен, они помнят былые поражения и не посмеют сунуться к нам. Мы ведь всегда готовы показать белым псам, кто здесь хозяин, верно?! - что ж, вожак знал, как раззадорить своих сородичей, и тут же под победный рёв взмыли вверх драконы. Они разлетались во все стороны света, неся с собой весть - драконы вернулись! Лгут сказания и легенды, ибо возвращение началось не с триумфального явления светлых, оно началось с заговора и раскола в мёртвых пустошах и с грядущей войны. А явление тёмных драконов принесёт в мир ещё больше паники.

* * *
        Практически сразу после свержения узурпатора вСиралионе случился раскол. Пусть откололся совсем маленький кусок, он всё же сильно ударил по стране. Морн-Тир, верные Ашамаэлю офицеры и солдаты не посмели поднять мятеж, но практически сразу покинули Амаралан-Анорд. Среди них был иМинатрир. С ними ушли некоторые мирные жители, десятки эльфов покидали другие города страны и присоединялись к тёмному походу. Вместе с последователями Ашамаэля ушёл иРейкар с оставшимися минотаврами. Морн-Тир во главе сДаанритом двинулись на север, и никто не решился остановить их.Куда они шли? Никому не было ведомо. Эльфы говорили между собой, что безумцы сгинут, или вернутся, прогнанные со своих земель Империей.
        Прошло какое-то время, для кого-то этого даже слишком много, и начали забываться ужасы отгремевших событий. Затихло пламя войны, буквально повсюду воцарялся мир, и казалось, что зловещие предречения магов - лишь ложь. Даже маги Длани залегли на дно.
        Но для Сиралиона прошло лишь десять лет - жалкая крупица в омуте времени. Белые шпили на границах были достроены почти сразу после свержения Ашамаэля, ноКайириан Сиралионский, взошедший следом на свой законный престол, запретил запускать башни, назвав мысль о резервации абсурдной и самоубийственной. Но сносить башни никто не собирался, ибо магистры вложили в них слишком много труда. К тому же, Сиралион проигнорировал все просьбы о помощи со стороны Империи, в которой, очевидно, события только начинали свой оборот, хотя и не было конкретных новостей.
        Армия эльфийской страны была почти уничтожена, к тому же многие воины были отпущены домой, к семьям. Ко всему прочему, Кайириан приказал распустить гвардию Антан-Тир, понимая, что она не оправдала его надежд. Но вместо светлой гвардии тут же было создано другое формирование - Гвардия Феникса. Сам король лично отбирал туда воинов из числа бывших Антан и рыцарей Сиралиона, что остались верны своей стране. Фениксы подчинялись исключительно королю и никому более, были обязаны хранить своего сюзерена не только на поле боя и в пути, но и в политике - многие Фениксы не держали мечей в руках открыто, но следили за немногочисленным дворянским сословием. Таким образом Гвардия стала стражей, ушами и глазами правителя.
        Но дождался он другого. Проклятие тёмного мага, пленённого во дворце, не было простой страшилкой или шуткой, эльфийского монарха всюду преследовали неудачи, к тому же несчастный правитель по-прежнему скорбел по погибшей жене, хотя та и умерла десять лет назад, и по эльфийскому обычаю её тело было предано священному пламени. Но и королю не суждено было долго благоденствовать. Случай был крайне прозаичен - правитель решил посетить одну из приграничных крепостей, на которых велись восстановительные работы, чтобы встретиться с простым народом, работающим на самых рубежах. На самом деле Кайириан пытался развеять тоску, ибо понимал, что в таком состоянии он не поднимет страну с колен.
        Монарх со своей свитой въехал под своды белых врат крепости. Рядом с ним на белоснежных скакунах гордо восседали Фениксы, облачённые в серебряную сталь и алую ткань. Их высокие шлемы венчали стальные крылья, сверкающие в лучах восходящего солнца. Кайириан был погружён в мрачные думы, ему казалось, что тьма всё сгущается вокруг него, и шёпот теней с каждым днём был всё громче, сводил с ума. Бешеным псом изнутри его грызла тоска. Король безразлично смотрел прямо перед собой, и в голове его крутилась одна и та же сцена, перед тем, как увели Ашамаэля.
        «…Стояли и смотрели!!!» - голос мага тьмы эхом, словно битое стекло, рассыпался по разуму. Тут же перед внутренним взором встал обезумевший чародей, чёрным посохом пронзающий Таймириэль. Какое-то время эльфийка стекленеющими глазами смотрит на короля, просит прощения… Кайириан не слышал её, это он должен был просить прощения. Но словами смерть не повернуть вспять, и мертвец не услышит их. - «Я проклинаю тебя, Кайириан Сиралионский!!!» - вновь зазвенел голос падшего эльфа, и в груди, словно кинжалом, что-то кольнуло, монарх поморщился от боли. Теперь воочию глаза эльфа видел Тьму. Она всё время ускользала от взора, хотя и сжимала голову невидимым ободом. С дикой смесью страха и безразличия эльф понимал, что проклятие берёт верх. Со смертью всё кончится. Да… Конец. Ловушка захлопнулась, тело сковал спазм, иКайириан изогнулся в позвоночнике под неестественным углом, затрещали кости и сочленения лёгких лат. Рот распахнулся в безмолвном вопле, глаза поддёрнула белая пелена. Тело обмякло и безвольно склонилось на бок, стремясь выскользнуть из седла. Тут же его подхватили сильные руки гвардейцев, в ужасе
правитель слышал крики и суету вокруг. Смерть не пришла, и душа оказалась в ловушке полумёртвого тела. Зрение помутилось, лицо скорчилось в гримасе ужаса.
        Не успели эльфы оправиться от одного потрясения, как их настигло другое. Никто не мог понять, что же случилось с королём, придворные маги лишь разводили руками, поражаясь тому, что Кайириан ещё вообще жив. Но то, что гордый эльф жил не могло подвергаться сомнению, хотя он и был полностью недееспособен, ибо страшные чары лишили его даже речи. Месяцы палату монарха не покидали сильнейшие колдуны и целители. Но и тем ничего не оставалось, кроме как проклинать имя Ашамаэля, сотворившего столь ужасное с их королём. Ко всему прочему, Кайириан Сиралионский не оставил наследника, и королевство повисло на грани смуты. Так прошёл ещё год, но эти события, державшиеся под строгой тайной, вскоре начали доходить до простых жителей Сиралиона, что положило начало беспорядкам.
        Но когда дворянство страны окончательно погрязло в смятении и рисковало утерять контроль, явилась эльфийская дева, колдунья, назвавшая себя Аскелава. Многим она напомнила Ашамаэля. Своенравная, волевая дева, облачённая в свободные белые одежды колдунов глубокой древности. Её ткань, узоры… Им было более десятка тысяч лет. Лик Аскелавы был подобен лицам Первых Эльдар, только сотворённых Создателем иАльмис в своей первородной красоте. Молочного оттенка кожа была покрыта еле заметными лазурными рунами, мерцающими в свете солнца, а волосы её были подобным первым бурным рекам в горах Андатари на заре мира. Белой, пышной вуалью они струились по узким плечам, неся в себе синие отблески. Многие знали обАскелаве, ибо эта эльфийская дева была столь древней и могущественной, что о ней слагали легенды. Когда-то древняя ведьма пропала, и стала практически мифом, вписав великие деяния в книгу истории всего мира. И когда Сиралион нуждался в помощи, она явилась. Многим, особенно молодым, эльфам она действительно казалась похожей на свергнутого Ашамаэля. Она была столь же амбициозна и одарена, а величие было столь
огромно, что рядом с ней меркли многие магистры, и единицы могли быть с ней на равных. Но всё же эльфийская колдунья не была похожа на прежнего узурпатора. Аскелава за тысячи лет своей жизни сохранила благочестие и принципы, сумев избежать тлетворного влияния могущества. Когда-то её мудрость была настоящим путеводным светом для всего эльфийского народа, ибо даже лесные и северные собратья слушались её.
        Аскелава явилась прямиком в тронный зал, когда проходило очередное собрание. Ни один страж не посмел остановить её, ибо многие узнавали могущественного мага. Собравшиеся дворяне удивлённо смотрели на колдунью, пока та мерно проплывала мимо них, но лишь единицы узнавали её.Аскелава не одарила ни одного из присутствующих своим взглядом.
        Вперёд выступил Паскрир, облачённый в лёгкие белые латы и лазурные одежды. Его одновременно мужественное и утончённое лицо было искажено перенесёнными переживаниями, а под глазами залегли тени бессонных ночей. В зале помимо благородных эльдар присутствовали гвардейцы Феникса, временно подчиняющиеся Паскриру, который в свою очередь стал новым маршалом Сиралиона. Лицо эльфийского командира исказилось ещё сильнее, а белые глаза хищно прищурились, впившись вАскелаву, которая, кажется, вовсе не замечала вокруг себя этих уставших, злых мужчин. Она была выше этого.
        - Аскелава? - наконец произнёс Паскрир, и по залу пробежал изумлённый шёпот. - Почему ты здесь? Нам казалось, что ты давно покинула наш мир.
        Но дева молчала, задумчиво смотря куда-то за высокие окна, в которые лился свет. Сюда ещё не долетали звуки нарастающих беспорядков.
        - Да, в каком-то роде, - наконец произнесла колдунья, не отрывая глаз от того, что ведомо было только ей. - Но сейчас я вынуждена вернуться. Правда, что короля поразило проклятье, и он не способен править страной?
        - Всё так. Ты не сказала, почему здесь? - было видно, что Паскрир был зол, но он не решался вести беседу с столь могущественной ведьмой в грубом тоне.
        - Тогда почему год спустя на троне нет наместника? - Аскелава проигнорировала вопрос маршала.
        - Мы не успели… - начал было Паскрир, но тут Аскелава резко подняла руку, призывая к тишине. Её тёмные глаза вперились в маршала.
        - Слабый и безвольный… Я не ожидала такого отТЕБЯ, - голос колдуньи был таким же мелодичным и спокойным, но при этом обрёл резкие, надменные ноты. - Неужели так сложно найти достойного наместника? Эльдар достаточно мудры, править может каждый третий, да ты сам мог занять трон.
        - Я воин, а не политик, - Паскрир нахмурился, а лицо его потемнело от злости.
        - Довольно оправданий! Слишком много слов впустую. Я пришла сюда не для того…
        - Для чего же? - спросил кто-то.
        - Альмис надоело смотреть на ваши распри, - когда прозвучало имя богини, зал замер, даже гвардейцы напряглись, вслушиваясь в слова колдуньи. - И она сама назначила наместника и дальнейшего наследника Сиралиона. Скажи мне, Паскрир, ты же не посмеешь противиться воле своей богини? И вы все! Кто посмеет перечить Матери?
        - Никто не станет этого делать. Я ручаюсь за всех, - уверенно произнёс маршал.
        - Смело, воин, смело… - задумчиво произнесла Аскелава, вновь переведя взгляд на окно. - Клянись мне.
        - Что?
        - Клянись. Я должна быть уверена, что твоё слово будет сдержано.
        - Да будет так, - эльф зло поджал губы и какое-то время молчал, но потом обнажил свой клинок. - Я клянусь тебе, Аскелава, своей честью и жизнью, что буду верен наместнику, словно королю. И я клянусь за всех эльфов!
        Раздался звук загоняемого в ножны меча.
        - Что ж… - колдунья улыбнулась одними лишь уголками губ. - Альмис решила, что наместником стануя.Аскелава, дочь Южных океанов!
        Воцарение вновь мага, к тому же женщины, вызывало огромный резонанс в королевстве. Но дворянство приняло наместника. Аскелава своим поступком вызвала своеобразное дежавю у многих эльфов, лично выйдя к мятежному народу, недовольному текущим порядком. Она сделала это не так, как сделал Ашамаэль. Она вышла на улицу без стражи, не спеша ступая по белому камню мостовой, и эльфы расступались перед ней. Подул прохладный ветер, похожий на морской бриз, легко взвились белые одежды наместницы. Её тёмные глаза окинули поражённую толпу. Аскелава так же применила чары, чтобы успокоить народ, но не подчинить. И, добившись внимания и тишины, наместница объявила о том, что пока Кайириан Сиралионский болен, она будет править эльфами волею Альмис и обещает привести народ Сиралиона к процветанию мирным путём, отвергнув кровопролития. В тот же день было решено провести коронацию, но наместница отказалась прикасаться к осквернённому Ашамаэлем венцу, так же, как и не захотел Кайириан Сиралионский. Но наместница зашла дальше, приказав уничтожить венец и выковать новый. Конечно, жречество страны было возмущено таким
поворотом, ноАскелава говорила от лица самой Альмис, посему магистры уничтожили чёрную корону, а лучшие кузнецы страны взялись за ковку нового венца.
        Вскоре колдунья посетила и самого короля. Кайириан Сиралионский лежал в белой палате, окружённой белыми шторами. Это была летняя резиденция правителя и здесь она повсюду продувалась ветрами, оставляя короля на свежем воздухе. Вновь похудевший, он лежал неподвижно, но даже его лицо изменилось, когда вошла Аскелава, и глаза больного тут же были направлены на наместницу. В них читалась мольба, безумный крик: «Убей меня! Прошу, покончи с этим безумием! Убей…» - ведьма буквально вживую услышала голос проклятого короля. И только лишь увидев его, она поняла, что даже ей не побороть этого заклинания - слишком поздно. Руки, ноги и горло короля сковывали чёрные цепи, видные только могущественной колдунье.
        Эльфийка медленно подошла к ложе Кайириана и сжала его холодную руку в своих пальцах.
        - Клянусь тебе, гордый владыка, когда-нибудь я встречусь лицом к лицу с тем, кто это сотворил. Я не клянусь тебе мстить, но он ответит за это, - голос ведьмы звучал тихо и уверенно. Через мгновение зашли и другие дворяне, сопровождавшие наместницу. Они правили вместе с ней, направляли и контролировали её.НоАскелаве казалось, что они не хотят ей помогать, их контроль и опеки были больше похожи на удушающий ошейник. Они стесняли действия, мешали дышать. Глаза эльфийской девы зло сверкнули.
        - Я не могу вам приказать этого, но я прошу, прошу вас, слышите? Прервите его страдания, - Аскелава повернулась к эльфийским мужам. Её голос звучал как никогда резко и холодно. - Проклятие не отпустит его никогда, и даже если он спасётся, его жизнь будет хужеАда. Мы должны убить Кайириана Сиралионского.
        - Да как вы смеете?! - вскричал кто-то, и в палате повисла злая, гнетущая тишина. - Что же, наместница, вы решили так быстро прибрать трон к рукам?
        - Он никогда не сможет править.
        - Это не вам решать! Пока король жив, в душах наших теплится надежда.
        Глаза наместницы вспыхнули злым огнём, казалось, даже ветер стал холоднее.
        - Как же вы жалки и тщеславны… - тихо произнесла она с презрением в голосе. - Я вижу вас насквозь. Немногие из вас действительно верны своему королю, а остальные лишь держат злобу на меня за то, что я заняла трон! Видит Альмис, я не желала такого… Но будь что будет, - возможно, эльфийские мужи даже усомнились в своей правоте, но виду не подали. Аскелава покинула палату короля, оставив дворян наедине со своими мыслями.
        Но наместница была не только могущественной колдуньей, но и опытным политиком. Уже спустя год Сиралион подчинялся ей как королеве. Первым своим приказом Аскелава разорвала почти все дипломатические отношения с внешним миром и приказала закрыть магический барьер. Лазурный щит могучей громадой накрыл Сиралион, полностью закрыв границы. В скором времени была построена ещё одна башня, ставшая главной. И возвышалась она теперь в центре страны. Буквально весь мир замер в смятении, но эльдар более не принимали послов, а все представители чужих рас были незамедлительно выставлены за границы страны. Единственные, кому ещё доводилось бывать в пограничных городах, это гномы, с которыми Сиралион по-прежнему торговал - эльфы были практически автономны, но у них не было одного - камня. Аскелава желала не только оградить своей народ от буйных людей, ещё одной проблемой был Умитрирдиас, что всё разрастался, и в один прекрасный день жители пограничных городов увидели за своими окнами пугающую алую стену мёртвых древ. Магический барьер остановил рост обители лесных эльфов.
        Спустя ещё несколько лет Сиралион начал возвращаться на юго-восточные земли, брошенные во время давних войн с дроу - Аскелава желала прорваться к океану. На плодородных полях вырастали белоснежные города, которые строил не только простой народ, но и маги-магистры Сиралиона. Конечно же среди новых городов поднималась и новая башня. Уже совсем скоро строились первые крупные порты и верфи - эльдар теперь метили на восточные архипелаги, которые когда-то принадлежали Сиралиону, и именно там родилась Аскелава, став в дальнейшем наместницей остров. Там же она и приняла одно из самых своих страшных поражений.
        Пока шло расширение границ, которое без сомнений пугало в первую очередь людей, государство и внутри не оставалось без изменений. Аскелава, по её же словам, руководствуясь волей Альмис, распустила всё духовенство страны, отправив жрецов работать и помогать эльфам в полевых условиях, а многие храмы, кроме самых больших, были разобраны. На их местах наместница возводила школы и больницы, в которых часто и работали бывшие жрецы. Отныне религия не имела никакой власти над правящей верхушкой страны, иАскелава стала более раскованной в действиях. После этого она начала военизировать население Сиралиона. Королевский указ возвещал о том, что каждый эльфийский муж должен пройти воинскую подготовку и должен быть готов защищать свою родину. Конечно же, колдунья добилась немалых успехов. Сиралион процветал и постепенно становился подобным стране предков.

* * *
        Умитрирдиас так же наращивал свои границы, словно бы готовился к войне сСиралионом. Остановленный на границах соседей, он начал рост в другую сторону, покоряя каменные пустоши тёмных эльфов. Лесные эльфы, покинувшие дом во время войны сАшамаэлем, вернулись и присоединились к своим измененным сородичам. Под предводительством своего вождя, Митрира, лесной народ стал силён как никогда, ибо теперь многие из них превосходили большинство смертных во всём - лесные эльфы стали не теми, кого обычно представляли люди и высшие эльдар. Любой лесной эльф был в полтора раза выше человека и втрое сильнее его. Огромная скорость, мастерство охоты и боя… Но миру только предстоит об этом узнать, ибо алые леса тоже не пускали посторонних под свой кров, но при этом продолжали расти не только вширь, но и вверх на многие километры, закрывая собой небосвод. Скоро небеса Умитрирдиаса заполонили огромные птицы самых разных видов, а на границах лесов не раз видели странных существ, чем-то похожих на прежних их обитателей. Теперь можно было поспорить, кого люди боятся больше, Бездны иДартазаэля, или же хозяев Умитрирдиаса,
который так же подошёл к самым границам Империи Талании.

* * *
        И Талания не стояла на месте, видя, что творится на юге. Активно укрепляя свои границы и армию, Империя достигла поистине впечатляющих размеров. Внутренняя торговля процветала, и огромное королевство почти не заметило, что товаров сАсималии начало приходить меньше, а караваны туда ходили всё реже. СТаланией и её армией теперь считались все. Все, кроме эльфов.
        И ещё сильнее стала страна людей, когда с пиков Андатари спустился принц Аримар с тысячами грифонов. Большая их часть вместе с самим принцем изъявила желание присоединиться кИмперии. Грифоны стали могучими союзниками и лучшими ездовыми животными. Было огромным почётом стать наездником на грифоне, и к этому гвардейцы и рыцари готовились годами, ибо эти существа не были простыми животными, с которыми можно обращаться, как угодно. Ездок и зверь должны быть в ладу между собой, доверять друг другу.
        Оставшиеся грифоны разлетелись по миру. Кто-то так и остался независимым, кто-то же всё-таки присоединился к эльфам Сиралиона. Немногие сгинули в стороне Асималии, где-то на западе.
        1004год Третьей эпохи. 29декабря.
        Прошло больше десяти лет с того дня, когда Скаррестинуор явился королю Талании и сказал, что скоро его народ присоединиться к людям. И этот день настал, хотя Империя почти забыла его слова. Холодный воздух над Таланией буквально разорвался на части от приветственного рыка сотен драконьих голосов. Чёрные крылья закрыли солнце, накрыв огромный город движущейся тенью и привнеся панику в души людей, и без того напряжённых и испуганных. Пока драконы кружили вокруг таланийских пиков, Скаррестинуор поднялся ещё выше и завис перед балконом, на котором его ожидал король - Алан Таланийский.
        Огромные драконьи крылья мерно гудели в воздухе, разгоняя лениво падающий снег. Повисла немая пауза, в которой Алан подозвал Дариуса и приказал успокоить людей в городе - стража могла напасть на нежданных гостей, несмотря на предупреждение и опережающий приказ короля.
        - Итак, ты вернулся, - наконец произнёс монарх, напрягая голос изо всех сил и стараясь перекричать гул ветра, смешавшийся с хлопаньем крыльев. Алан Таланийский не представлял себе, что делать дальше. Куда денется целая армия драконов? К тому же, было необходимо предупредить все города. Наверняка вот-вот в столицу потянутся гонцы с новостями о драконах. Но вокруг высочайших пиков уже кружилась в величественном полёте сотня чёрных теней.
        - Да, - прогудел дракон. Хотя от гласа его дрожали крепостные стены, речь Скаррестинуора была довольно медленной и размеренной. - Предупреди своих людей, чтобы эти примитивные существа не кидались на моих соплеменников. Драконы не позволят, чтобы ими командовали… Люди. Поэтому все необходимые приказы ты будешь передавать сначала мне, - хотя в зверином рыке сложно было разглядеть эмоции, в голосе Скаррестинуора слышались ноты недовольства. Но древний дракон понимал, что такой союз временно необходим.
        - Хорошо… - рассеянно отозвался король, выбитый из колеи масштабами помощи драконов. Он ожидал не более десятка, но тут их были сотни. Алан не был рад. Драконы, конечно, сдержат слово, но война, так или иначе, закончится. Она может даже не начаться. И что тогда будет дальше? Ни одна армия не совладает с такой мощью. Воздух вокруг нагревался, и хлопья снега становились тяжелее, превращаясь в воду. - Где вы разместитесь?
        - Об этом не беспокойся, мои сородичи найдут место и не побеспокоят вас. Те же из нас, кто способен принять людской облик, займут место в твоём замке, - сразу становилось ясно, что Скаррестинуор не потерпит возражений, он и так делает одолжение всему человечеству. Огромный ящер подался вперёд, иАлан Таланийский испуганно отпрянул, чуть было не решив, что дракон передумал. НоСкаррестинуор лишь принял людской облик, преобразовываясь ещё в самом воздухе. Чёрная махина стремительно уменьшалась, и вот молодой мужчина в чёрных одеяниях спикировал перед императором, расправив огромные чёрные крылья. Но и они исчезли, когда ноги дракона коснулись белого камня. Ещё большим поражением для Алана было то, что следом за вожаком устремилась ещё дюжина древних драконов, но и они гордо облачились в людские тела. Перед Аланом предстала весьма пёстрая команда. Бледнокожие обитатели севера и чернокожие жители дальних пустынь смешались здесь, все они были намного выше и крупнее простых людей. Мужчины и женщины, несущие на себе признаки своего происхождения, - рога и хвосты - надменно взирали на короля.
        - Мы обещаем тебе помощь, король, - произнёс Скаррестинуор. - Так же я даю тебе слово, что мы уйдём с миром, когда угроза минует. Хотя, я не могу обещать тебе и дальнейший мир - сделай одолжение, подготовься достойно. Но и с тебя я хочу взять слово, человек. Ты не отвернёшься от нас, и не отступишь назад. Независимо от того, что будет ждать твою страну впереди, ты поведёшь своих воинов вперёд, как подобает настоящему королю. И если потребуется, это же слово даст мне твой наследник.
        - Ты говоришь так, словно у меня есть выбор, - мрачно произнёс Алан, оправившийся от потрясений. Человек, повидавший полчища демонов и чуть было не погибший в их когтях не мог долго удивляться даже драконам. Даже сотням им подобным. В сущности, какая разница? Люди и без того были напуганы живыми мертвецами, мифическими вампирами и таинственным богом смерти, что грозит всему миру. А помощь драконов могла дать хотя бы призрачную надежду справиться со всеми напастями. - Но вы же осознаёте, что мои враги - не только живые мертвецы и тёмные боги? Оркам на востоке и эльфам на юге нельзя верить, леса так называемого Умитрирдиаса так же грозят моей стране.
        - Ты - глупое существо, - грубо гаркнул один из драконов - лысый чернокожий мужчина, чьё мощное тело было усеяно железными кольцами и украшениями, вшитыми в кожу. - Аскелава клялась своему народу, что не развяжет войны, а лесным эльфам твои земли и даром не нужны!
        - Долго ли продержится слово эльфа? - отозвался Алан, прямо встречая взгляд дракона.
        - Достаточно долго, - произнёс Скаррестинуор, бросив предупреждающий взгляд на своего соплеменника. - Знай, что мы способны не только убивать. С орками можно договориться. Они и сами поймут, что сюда сейчас не стоит соваться. Лучше молись своему Отцу, чтобы они не встали на сторону Низвергнутого.
        - Хорошо, - король кивнул, и поднял глаза к небесам. - Я клянусь вам, клянусь от лица всего народа Талании. Воины Создателя пойдут до конца.
        Но торжество заключённого договора было нарушено. В небесах вновь загремел драконий пронзительный рык, но он не был приветственным. Короля пронзил жгучий холод, ветер рванул, словно живой, подняв в воздух меховую накидку. На горизонте показались белые фигуры, и они стремительно приближались, как когда-то приближалась чёрная орда Скаррестинуора. Предводитель чёрных драконов с исказившимся от злобы лицом резко повернулся на рык, и прошипел лишь одно слово:
        - Соломон…
        Они величественно парили выше своих чёрных собратьев, и действовали более слаженно. Но белых всё же было намного меньше. Смертоносным клином они рванули вниз, угрожающий рык стал громче, и казалось, что светлые драконы вот-вот сцепятся с чёрными - этого Алан Таланийский боялся больше всего. Хотя он уже понял, что белые и чёрные вряд ли союзники, всё же задал вопрос:
        - Они… С тобой?
        - Нет! - рявкнул Скаррестинуор. Его голос прозвучал резко, уАлана даже зазвенело в ушах.
        Но светлые не вступили в бой. Слаженным строем они разогнали соперников на своём пути и устремились к балкону. Все они были во много раз меньше сородичей Скаррестинуора, и лишь один из них был столь же огромен, как свой чёрный собрат. Мощное, гибкое тело, покрытое крупной чешуёй, переливалась, словно на солнце. Широкие крылья были подобны клинкам, а тонкий хвост - острому хлысту. Вытянутую голову венчал, подобно шлему, роговой нарост, похожий на толстый рог. По бокам нарост венчали две пары изогнутых назад рогов. Чем-то он был похож наСкаррестинуора, но одно чёткое различие Алан увидел в тот момент, когда Соломон с оглушительным рокотом расправил крылья перед самым балконом, лишь на несколько мгновений замерев. Это глаза. Они были подобны самому ярком сплаву серебра, лазурного камня и изумруда, спокойные, полный мудрости миллиардов лет. И глаза Соломона, казалось, заглянули в самую душу императора. Мерный глас прозвучал в разуме Алана, слившись с собственными мыслями:
        «Спокойно, король людей… Мы здесь не для того, чтобы сражаться».
        Тут же дракон обратился в человека, но остальные его товарищи остались в воздухе. Крылья ему заменила белоснежная ткань, обволакивающая с виду хрупкое тело. Когда Соломон остановился перед разъярённым Скаррестинуором, Алан увидел, что эти двое почти как две капли воды. Соломон был выше, и мускулатура в человеческой ипостаси была развита слабо, но лица их были абсолютно одинаковы. Голову белого дракона венчали всё те же две пары изогнутых тонких рогов, а лицо обрамляли белоснежные волосы с вплетениями из ткани и медных колец, и опускались они ниже пояса.
        - Ты что, - ядовито хохотнул Скаррестинуор, взмахом руки указывая на белых драконов. - Притащил с собой этот молодняк?!
        В мудрых глазах Соломона вспыхнул гнев.
        - Ты сам уничтожил достойнейших из моего рода, - мягкий голос дракона звучал ровно, но длинные, когтистые пальцы сжались в кулаки. - Устроил травлю!
        - Значит не такие-то они и достойнейшие! - отмахнулся Скаррестинуор. - Раз позволили загнать себя как каких-то животных. Но зачем ты явился сейчас? Неужели решил взять реванш прямо здесь?
        - Не в этот раз. Ты и сам знаешь, какая задача лежит перед нами, - Соломон окинул печальным взглядом Таланию. Среди облаков пробилось тусклое солнце, снег перестал кружить в воздухе. Гул ветра постепенно стихал.
        - «Нами»?! - с издёвкой хохотнул вожак чёрных драконов. Среди его спутников так же раздался смех. - Ты, похоже, не понимаешь… Перед НАМИ, - Скаррестинуор окинул взмахом руки своих драконов. - Лежит эта задача. Не перед тобой и твоим молодняком… Сброд, - с презрением бросил чёрный.
        - Мои друзья приведут и других, - холодно произнёс Соломон. - А где красные и синие? Неужели тебе не удастся вновь натравить их на меня? - в голосе Соломона зазвучали новые интонации. Теперь речь его была подобно хлысту, разрезающему ледяной воздух. С виду уравновешенный дракон перешёл в наступление. - Неужели тебе не удастся вновь вызвать меня на бой, и привести с собой орду алых, и спрятаться за их спинами? Неужели синие не будут плести интриг за моей спиной?
        - Мы управимся сами, - окаменевшим голосом произнёс Скаррестинуор. - Но ты здесь, и мы будем сражаться. Вместе.
        - Как когда-то, - отрешённо согласился белый, будто бы остыв. Взгляд его остановился на императоре, от чего Алану становилось не по себе. Дракон долго молчал, и правителю начинало казаться, что он здесь вовсе лишний, среди величайших существ древности. Но он король, император. И дела касались его. Проклятые драконы молчали, словно ждали чего-то. Именно поэтому Алан недолюбливал этих магов, драконов и прочую магическую братию. Они всё время играли в какие-то свои игры, вели постоянные интриги, простым людям не ясные. То ли дело грифоны… Но те были непомерно горды.
        Наконец хлопанье крыльев прервали тяжёлые шаги и скрип лат - вернулся Дариус. Он на секунду замер в широких дверях, недоверчиво уставившись на драконов. Его взгляд скользнул поСоломону.
        - Ещё больше драконов… - куда-то в сторону пробурчал маршал, но потом громко обратился к королю. Алан с удивлением поймал себя на том, что он слышит гулкий бас Тайтира с облегчением. Голос человека. Почти человека… - Мой император, мне удалось восстановить порядок. Но людям это не нравится… Боюсь, воины будут думать больше об этих тва… - маршал осёкся, вспомнив, что те самые драконы рядом. - Драконах в небе, а не о возможном противнике.
        - Люди - всё те же трусливые твари, - фыркнул один из свиты Скаррестинуора.
        - Нет, они просто знают цену предательства, - тихо произнёс Соломон. Но слова его не звучали, как защита в сторону человечества.
        - Тебе ли говорить о предательстве! - Скаррестинуор раздражённо взмахнул рукой. - Не мы бросили этот мир.
        Соломон вновь замолчал, и императора начинало это серьёзно раздражать, аТайтир и вовсе не понял сути произошедшего. Он был слишком прямолинеен, чтобы понимать интриги драконов. Впрочем, на сей раз молчание не затянулось. Казалось, Соломон проигнорировал слова близнеца.
        - Скаррестинуор, будь добр, оставь нас с королём наедине.
        В ответ вожак чёрных драконов зло фыркнул и гордо удалился вместе со своими соратниками, скрывшись в глубине коридоров крепости, как у себя дома. На балконе остались трое, а чёрные драконы вокруг начали постепенно разлетаться. Лишь белые остались на своих местах.
        - Ты достаточно умён, человек, - мерно произнёс Соломон. - И тебе хватает понимания, что чёрным верить нельзя. Они лишь играют в благородство. Но у нас нет выбора. Впрочем, хоть малы силы моих братьев, я пришёл к тебе не с пустыми руками. Этим летом я преподнесу тебе и всему этому миру подарок. Он поможет вам выстоять перед ликом Низвергнутого.
        - Почему не сейчас? - излишне резко спросил Алан.
        - Так нужно… - туманно ответил Соломон.

* * *
        Нежить на севере, наконец, пришла в движение, за один лишь день прервала войны, которые вели ледяные эльфы. Ведомые Дартаном, мертвецы волнами разошлись по холодным лесам, хладнокровно уничтожая всех, кто встретился на пути. Резня побудила короля холодных эльфов со всеми своими войсками вернуться назад, но уже перед заснеженными рощами эльфов встретили орды нежити. В жесточайшей схватке эльдар были разгромлены, а их король с горсткой воинов отступил в свой город, сокрытый от глаз смертных. Но богов невозможно обмануть, и следующим своим шагом нежить осадила скрытые города. Одна за другой рушились магические крепости, но лишь столица выстояла - даже Дартан не смог противостоять мощной жреческой магии ледяных эльфов. Месяц мертвецы и духи беспрерывно штурмовали ледяные скалы и неприступные сосновые стены, и словно вода в океане бесновалось пламя, лил ледяной дождь, а мор косил стойких защитников. Но наконец Дартазаэль приказал своему верному слуге прекратить штурм. И заговорил устами некроманта.
        Низвергнутый предложил оставшимся в живых встать на его сторону, посулив королю ледяных эльфов свободу, славу в бою и великие почести. Когда король задумался, Дартазаэль привёл последний аргумент - земли Империи достанутся северным эльдар. И тогда гордый народ сдался. Тайные врата раскрылись и выжившие эльфы отдались Тьме…
        Но дальше случилось не то, чего стоило бы ожидать, и чего ждали новоиспечённые сторонники бога Смерти. В то время как легионы мертвецов вновь потянулись к границам Талании, Дартан в одиночку отправился заГряду Холода, где ему суждено было встретиться со своим повелителем по-настоящему. А армию нежити возглавил Мартилис Териналтар, вампир и в далёком прошлом король Талании, призванный когда-то Дартаном. Его сопровождал отряд вампиров, который играл роль своеобразных офицеров, направляя неисчислимые орды духов и мёртвой плоти. Мёртвая армия медленно подошла к границам Империи, и, перейдя их, начала планомерное уничтожение владений. Огромная армия охватывала большую площадь, разоряя десятки деревень. Но вампиры по неведомым причинам не повели армии на крупные города и крепости, они продолжали бесчинствовать на границах, словно бросая вызов Алану Таланийскому. Действия и вылазки вампирских отрядов кричали: «Я здесь, жалкая тень моего величия! Выйди же и сразись со мной!»
        Конечно, это не было результатом тщеславия Мартилиса. Древние действовали по плану давно проработанному и согласованному. Только вот людской расе и даже драконам это было неведомо. Алан Таланийский созывал под свои знамёна войска.
        К тому времени как границы людской страны обросли пепелищами, Дартан преодолел Гряду Холода и двинулся по ледяным пустошам. Он был мертвецом, и льды мёртвой земли лишь укрепили его физическую оболочку. Жестокие ветры, пропитанные злобой, ненавистью и самой волей Дартазаэля сдирали мёртвую кожу и гнилую ткань, вгрызались в плоть, и окутывали мёртвые мышцы. Владыка избавил своего верного слугу от всего лишнего, оставив лишь кости, да скудные мышцы, которые стали крепки, словно сталь. Череп зиял злобным оскалом, сгнившие зубы превратились в подобие устрашающих клыков. А в пустых глазницах яростно полыхал белый свет. И в таком виде Дартан наконец-то пришёл к чёрным вратам. Хотя он и обрёл цельный вид, выглядел всё ещё довольно жалко. Тонкие, костлявые руки, торчащие рёбра блестят, словно стальные. Разум некроманта разрывался от боли и страха, раз за разом он по новой познавал смерть, и душа его корчилась в жуткой агонии. Он был недоволен своей судьбой, и жаждал отмщения. Он ждал того часа, когда сможет сойтись с тем, кто отобрал у него возможность стать первым. Сразиться с жалким ренегатом, падшим
эльфом… НоПовелитель не спешил. Впрочем, что для мертвеца значит сотня лет? Хоть тысяча… В конце ожидания его ждёт награда и воздаяние, и это главное.
        Чёрные врата медленно раскрывались, и исполинский образ Дартазаэля предстал перед некромантом. Он был полупрозрачен и рябил, словно ткань на ветру. Но полыхающие очи бога обжигали, как настоящие.
        - Спустись в подземный град… - пророкотал голос Низвергнутого. - И сорви последние печати. Освободи меня! И тогда я дам тебе шанс сразиться с предателем…
        Видение исчезло, ноДартан уже и сам знал, что нужно делать и куда идти. Он вошёл во врата и начал свой путь по подземелью. Он практически повторил путь Ашамаэля, но тёмные боги благоволили ему, и на дорогу ушло намного меньше времени. Ничто не помешало могущественному личу, никто не встал на его пути. И вот уже он шёл по чёрному коридору, через который когда-то Дартазаэль провёл мага-ренегата. А когда тьма рассеялась, некромант увидел по обе свои руки каменные арки, за которыми была только тьма. Коридор быстро обрывался, и именно за ним находилась Бездна. Когда-то здесь по очереди побывали Ашамаэль иФайран Файон, и предстали перед пленённым Дартазаэлем, закованным в цепи, созданные светлыми богами. И оба брата внесли невольный вклад в освобождение тёмного бога, который теперь во всей своей мощи предстал перед Дартаном. Из мрака магической тьмы поднялось исполинское божество, лишь глаза и белый безумный оскал смог чётко увидеть некромант. Он был огромен, словно горы, но в любой момент мог принять любой облик и размер, или стать вовсе невидимым.
        - Я готов служить… Мой повелитель, - тихо произнёс лич, покорно встав на колено перед своим владыкой и склонив мёртвую голову. - Приказывай, - голос его сыпался, словно песок, иБездна поглотила его, не отдав ни единого отголоска или эха.
        - Самый верный слуга… - к замешательству Дартана, смех бога был издевательским. - Ты явился сюда, исполнил мой замысел. За это я награжу тебя. Но после тебя ждёт ещё одно задание. Там, вБездне, мой брат создал последнюю печать, удерживающую меня, и именно эта печать не позволяет мне вздохнуть полной грудью в мире живых. И именно её я не могу разрушить сам. Создатель предусмотрел всё. Эта печать лежит среди измерений тёмных богов, где её охраняет древний серафим, по доброй воле вызвавшийся отдать всю свою жизнь этой миссии. Я не смогу нанести ему вреда, как не смогу нанести вреда и печати. Но ты, Дартан - часть мира смертных, и законы божественных измерений тебя не касаются. Я даю тебе свою мощь, чтобы ты сразился за меня и победил! Не подведи меня, и тогда награда твоя будет велика. Ты встанешь среди тех, кто возглавит Великое Очищение! Ты станешь тем, кто вместе со мной создаст новый мир.
        Дартан поднял голову и взглянул на великое божество своими пустыми глазницами. Если бы у него были глаза, сейчас бы они были полны страха и боли. Хотя повелитель дарил надежду, она была столь холодна, эфемерна… И от этого мертвеющая душа сжималась сильнее, принося новую боль. А что потом?.. Что ждёт мертвеца? Ни вечной жизни, ниАда, ничего… Холодная пустота и бессмысленные скитания. Победы не принесут радости. Но жребий брошен. Самый могущественный лич своего времени встал на ноги, иДартазаэль воздел свою длань, даря новые силы своей марионетке. Тщедушное тело рывком подняло вверх, и серебряное мёртвое сияние окутало его. Заклятая сталь, словно гвозди, вбивалась в мышцы, мерцая белыми рунами, написанные мёртвым языком. Ещё одно клеймо - доспехи, ставшие частью некроманта, которые снять в силах только полное уничтожение тела и души. Того, что от них осталось. Но в некоторых местах голые мышцы ещё напоминали, что обладатель величайшей мощи когда-то был живым существом. Об этом же говорил и полуголый череп. В когтистые пальцы бог смерти вложил некроманту чёрную косу, украшенную черепами и костями. В
пустых глазницах горел бело-зелёный огонь.
        - Ступай, мой некромант, - напутствовал Дартазаэль. - Моя мощь с тобой.
        И обречённый Дартан ступил во тьму. Как только костлявая нога ступила в темноту, всё вокруг поглотила мгла. Путешествия поБездне проходили совсем по-иному, а не как в мире смертных. Край тёмных богов был бесконечен, не имел границ. Дартан не мог знать, сколько времени прошло, да и шло ли оно вообще здесь, но тут же перед его взором предстало одно из измерений, принадлежащее кому-то из богов. Судя по чёрным полам, залитым кровью, пылающим жаровням и рогатым изваяниям, это место принадлежало богу войны. Самого хозяина этого мира Дартан не увидел и тут же пронёсся дальше. Были и другие измерения, но вскоре некромант увидел край, отличный от всех. И понял, что нашёл искомое. Чёрно-коричневая растрескавшаяся земля, омываемая сухим ветром, серое небо без солнца и звёзд. И единственное, что было на этой каменистой равнине - высокие чёрные врата без стен и засовов.
        Наконец, из-за врат вышел страж. Нечеловечески высокий воин, облачённый в тяжёлые массивные латы, мрачного свинцового оттенка. Замысловатой ковки броня была покрыта древними письменами и рунами. На незримом ветру вилась холодно-синяя ткань. В руках воин держал крылатый шлем. Седовласый серафим с ликом древнего старца не спеша огибал врата, даже не глядя на своего противника. Лязг доспехов эхом отдавался в гулкой тишине. Серафим поравнялся сДартаном, и некромант наконец смог рассмотреть лицо старика. Точёные черты, испещрённые множеством морщин, узкие глаза белого цвета. Длинные седые волосы были забраны в узел. Этот мужчина не был похож ни на одного обитателя Талании или ближайших земель, но и на асималийца он тоже не походил. Серафим церемониально поклонился личу и в одно движение надел шлем. В узком вырезе были видны лишь тускло мерцающие глаза. Тут же он резко вытянул руку и в ней со стальным лязгом возник длинный меч, который Дартану видеть ранее так же не доводилось. Узкий клинок еле заметно изгибался ближе к концу, а небольшая овальная гарда не была свойственна обычным мечам. Меч серафима
был длиной почти в его же рост, и казалось удивительным, как хранитель вообще с ним управляется. Ангел двинулся вперёд, и за его спиной начали вырастать крылья. Вырвалась первая пара, и даже некромант в смятении сделал шаг назад, ибо каркас крыльев был стальным, словно протез. Редкие стальные перья вспыхнули мёртвым голубоватым огнём. Следом за ними появилась остальные две пары - верхняя прикрыла голову и плечи, а нижняя - ноги.
        Шаг серафима ускорился, со звоном он отвёл клинок в сторону, нижняя пара крыльев распахнулась. Дартану никогда не доводилось видеть такого стиля боя. К тому же, хранитель не проронил ни слова, что странно для ангелов. В руках лича появилась дарованная владыкой коса, и он тоже начал движение вперёд. Шаги соперников ускорялись, и вот в воздухе загудела сталь воинов, готовых нанести удар. Но серафим не атаковал, верхние две пары стальных крыльев беззвучно раскрылись, и в прыжке серафим оказался за спиной некроманта. В тот же момент острая сталь вырвалась из мёртвой груди, лич ощутил, как его ноги оторвались от земли, а сам он поднимался всё выше. Серафим перекинул своего противника через себя, и тут же занёс свой смертоносный клинок для нового удара. Но сталь наткнулась на древко косы, высекая серебряные искры. Следующим ударом сошлась уже сталь, оба соперника взмыли в воздух, и с каждым ударом серость этого мира разрезала ослепительная вспышка.
        Наконец Дартан смог разорвать расстояние, и в ангела ударили ядовито-зелёные молнии, поднялся смерч из токсинов и яда, и души умерших вБездне несчастных пришли на бой на стороне некроманта. В истошном вое и визге вновь сошлись лич и серафим, и с каждым тяжёлым ударом крик умерших душ вторил им.Ангел отвечал своими заклинаниями. Хранитель сражался не как ангел. В своём стиле он словно совместил ангельскую честь и мощь с подлостью самого Дартазаэля и яростью Баала. Он был нечеловечески жесток и смертоносен, и никогда не гнушался ударить в спину. Всё жеБездна меняет даже святейших… Но иДартан не оставался в долгу, отравляя своего врага смертельными заклинаниями и нанося страшные удары своей косой. Всё же у некроманта было преимущество, ибо мёртвая плоть не боялась ран.
        Столь велики были масштабы схватки хранителя и некроманта, что даже тёмные боги собрались вокруг, чтобы увидеть захватывающее зрелище. В конце концов, явился и сам Дартазаэль, наблюдая за тем, как его пешка ведёт битву. И не ясно было, кто же побеждает. Сражающиеся рухнули на землю, и пласты грунта поднялись в воздух от столь мощного удара. Они кружились в безумном танце, сходились и резко расходились, чтобы обменяться смертоносными магически ударами. Но с каждым ударом силы покидали серафима. Раз за разом он уступал, и вскоре Дартан начал оттеснять его к вратам. Коса подобно перу в руках некроманта беспощадно разила воина света.
        Роковой удар, и звон заклятой стали замер в отравленном воздухе. Серафим выронил свой меч, рухнул на колени. Таким образом лица противников оказались на одном уровне, ибо хранитель был намного выше некроманта. Из мёртвой глотки вырвался победный смешок, больше похожий на карканье ворона. Одна рука лича легла на стальное плечо, а вторая сорвала с лица шлем, разорвав того на несколько искорёженных кусков. По измождённому лицу старого мужчины пот тёк вперемешку с кровью. Седые пряди лезли в глаза, но взор их был так же непреклонен, как в начале битвы, хотя в них и читалось вековая усталость. Ангел тяжело дышал, и наконец-то тихо произнёс:
        - Прошу тебя, некромант… Сделай, что должен… Отправь меня, наконец, кОтцу. В последний миг жизни этого мира я… Хочу повидать его… - голос его был сухим, надломленным и полным невыносимой тоски. Если бы мог, Дартан удивился.
        - Что? Почему ты так уверен в победе Дартазаэля?
        - А ты что, не веришь в победу своего повелителя? - с грустью рассмеялся серафим. Когда он замолчал, его плечи по-прежнему вздрагивали от безмолвного смеха, и потухшие стальные крылья скрежетали по сухой, изрытой земле.
        - Я… Верю… А ты?
        - Я видел будущее, некромант. И надежды у этого мира нет. Тот, кто мог бы вытащить нас всех, сам канул во тьму, а у других героев шансов мало. Считай, ты уже победил…
        - Когда?
        - Не так скоро, как кажется смертному… - туманно произнёс серафим. - Но для меня… Это миг. Довольно болтовни! Убей меня!
        Лишь секунду помедлив, Дартан отошёл назад и беспощадным ударом косы снёс голову ангела. Но он не увидел крови, из раны хлынул белый свет, и буквально всё тело вместе с лежащим рядом мечом утонуло в сиянии. Ангел исчез, не оставив ни единого следа.
        С глухим треском печать развалилась надвое и рухнула наземь. Бездну огласил рёв миллиардов голосов - голодные твари ликовали, чувствуя кровавую жатву. НоДартазаэль почему-то не повёл тот же час свои несметные легионы в битву. Как только его мрачная фигура выросла перед рухнувшими вратами, бог смерти вздрогнул, и медленно поднял голову вверх…

* * *
        Императорская армия действовала быстро и беспощадно. Отряды солдат растянулись по всей длине толп мертвецов, чтобы одним ударом вытеснить гниль и смрад обратно, туда, откуда она явилась. В небесах стоял драконий рёв - десятки гордых существ, белых и чёрных, сопровождали армию людей. Сотни грифонов стали им эскортом, хотя ни те, ни другие подобному соседству рады не были. В центре армии двое - Алан Таланийский в парадных доспехах иСкаррестинуор, облачённый в чёрные одежды.
        Чёткий марш имперских солдат мертвецы и вампиры встретили разрозненным воем. Полуразложившиеся трупы скалили гнилые зубы, духи, истошно вопя, тянули и заламывали руки. Вампиры распределились парами по всему протяжению тёмной армии, но команда атаковать так и не успела сорваться с губ Мартилиса. Драконы строем устремились вперёд, и мёртвую армию накрыла волна ало-оранжевого пламени, лишь там, где стояли командующие, вспыхивали мертвенно-зелёные огни. В раскалённый воздух туманом поднялся прах, и тут же прогремел набат, с которым имперский легион перешёл в нападение. Реяли алые знамёна, и голоса тысяч мужей заставили воздух задрожать. Хотя нежити не был ведом страх, они не успели оправиться после ударов драконьего пламени, как тут же из дыма и праха на них кинулись стройные ряды пехоты и конницы. Тяжёлые рыцари пробивали глубокие бреши в мёртвом строю, разделяя врага. В воплях, вое и лязге стали послышался клич грифонов, и вот уже в толпы живых трупов врезались наездники на крылатых существах. Казалось, победа в руках императора.
        Мартилис сражался не хуже десятка разъярённых драконов. Стоя на горе трупов своих и врагов, он разил подступающих гвардейцев короля. Его чёрный клинок сиял зловещей алой аурой и свистел в воздухе, подобно урагану. Рваный плащ вампира слился с кровавым месивом вокруг, и его боевой клич заглушал симфонию битвы. И лишь Скаррестинуор видел, как тысячи нитей тянулись к вампиру, подпитывая его, это же видел иСоломон, сражавшийся в небесах. Но даже он не подозревал, сколько обращённых было среди павших от рук вампиров, и не меньше людей даже не подозревали о том, что их ждёт через несколько дней - люди слабо помнили легенды о вампирах, а во время битвы и вовсе забывали о суеверном страхе. Но скоро зов Повелителя Тьмы сломит их волю. Но то, что эта битва - лишь жалкая бутафория, понимали лишь драконы. Люди ликовали, и втаптывали мертвецов в промёрзшую землю, оттесняя вампиров всё дальше и дальше. Алан Таланийский и слушать не желал слова драконов о том, что это не конец, он верил, желал верить, что грядущая тьма оказалась не столь страшна. НоСкаррестинуор чувствовал страх, затаившийся в душах людей.
        Вскоре битва была выиграна, и в приглушённом свете драконьего пламени и отблесках плавленого камня людское войско гнало сквозь облака пыли и праха последних мертвецов. К негодованию короля, им удалось убить лишь немногих вампиров, а остальные, в том числе иМартилис, скрылись. Гвардейцы клялись, что великий вампир исчез прямо с горы трупов. Но среди ликующих людей лишь трое были мрачны - Скаррестинуор, Соломон иАлан Таланийский. От драконов не укрылось ничего, а император понял наконец, что это не может быть концом. Но он не знал, как скажет этим людям, на долю которых и так выпало множество ужасов и кошмаров. Многие, среди солдат, которые сражались здесь, выжили в той бойне с демонами. Они видели огоньАда, и теперь увидели живых мертвецов. Что будет с ними, если им сказать, что ни те, ни другие не побеждены?
        - Низвергнутый считает, что он - меч правосудия, занесённый над смертным миром, - произнёс Соломон, стоя рядом с королём уже в человеческом обличии. - Но даже чёрные признают, что он не несёт правосудия. Он - волна камней и смерти, разрушительный удар. Но он безумен, и не осознаёт этого. Алан… Признаюсь тебе честно, я не знаю, как остановить Дартазаэля. Ты должен объединиться со всеми, с кем только сможешь и найти выход. Пока не поздно. И это миссию ты, при надобности, обязан передать своим сыновьям. Я чувствую, что Он медлит. Какой бы ужас не ждал нас дальше, мы вся обязаны действовать.
        - А что будут делать драконы? Наставлять меня? - с раздражением спросил Алан, яростно сжимая рукоять меча, чей клинок был покрыт гнилью и прахом.
        - Нет, - невозмутимо отозвался Соломон. - Мои… собратья помогут тебе в войне. К тому же, скоро явятся и другие белые. Мы поможем тебе в переговорах, и научим тебя и твоих людей тому, что давно утеряно. О… Я знаю, о чём ты думаешь.
        - Что ты имеешь в виду? - император перевёл удивлённый взгляд на дракона. Уже не раз он ловил себя на том, что чаще всего задаёт Соломону вопросы. На которые почти не получает ответов.
        - Ты думаешь не о том, - более резко отрезал белый дракон. - Ты хочешь перескочить эльфов в прогрессе? У тебя не выйдет, ибо скоро я отправлюсь и вСиралион. Они тоже должны внести свой вклад в спасение мира. Запомни единственное: не суди поспешно своих старших братьев. Их судьба не менее тяжела.
        - Как ты… - от страха и возмущения Алан буквально задохнулся. Когда к нему прибыли драконы, он действительно думал не только о тёмных богов, которых ни разу и не видел. Каждый день он смотрел на мерцающий в дали щит эльдар, и алеющую за ним громаду леса Умитрирдиас. Он знал, что когда-нибудь они нанесут удар, и с драконами он будет готов. Но теперь…
        Настало странное время. Буквально вся Империя ликовала, радуясь победе над врагом и тому, что доблестные воины Талании отбросили нечисть. Король так и не решился сказать им правду, хоть иСкаррестинуор, иСоломон убеждали его в том, что это необходимо. Но император пустил в дело других. Инквизиция теперь стояла на страже порядка и спокойствия. Они боролись не только с еретическими сектами, нечистью на границах и демонами на западе, но и слухами. Вампиры продолжали похищать людей для своих нечистых целей, но инквизиторские соглядатаи - тайная полиция - придумывали всё новых врагов для людей, ссылаясь на бандитов, сумасшедших сектантов и прочие более понятные угрозы. За несколько лет церковь превратилась из зверя, пожирающего невинных людей, в героя.
        Но ситуация мало изменилась. Как никогда ранее стали активны тёмные маги, к тому же после недавней битвы около тысячи солдат попросту пропали без вести, и ещё больше пропало мертвецов, которых забрали с поля боя. На инквизицию свалились сотни дел о пропажах и нападениях. Но всё это была подпольная война, скрытая от глаз простых смертных.
        Тем временем император Алан Таланийский женится, чему радуется вся Империя. Его жена оказалась практически совершенна во всём. Черноволосая дева оказалась стала советником и любящей женой. Часто она сопровождала своего мужа в дипломатических миссиях - Алан всё пытался объединить народы в общей борьбе. И весьма преуспел в этом, лишь орки отказались даже впускать таланийскую делегацию на свои земли. НоИмперия сумела завести дружеские отношения с гномами в горах и нагами, которые проживали на побережьях и в океанах.

* * *
        В скором времени Соломон исполнил своё обещание. Он отправил гонцов во все стороны материка, призывая правителей собраться на землях Империи, которые на какое-то время были объявлены зоной нейтралитета и перемирия - прибывшие обязывались забыть о своих ссорах и войнах. Многие отлично знали легенды и не посмели противиться воле Великого белого дракона. Даже Аскелава впустила самого Соломона под купол и выслушала его предложение явиться на собрание всех народов. Хотя, название «собрание всех народов» было весьма условным. Многие малые расы не удостоились внимания. Народы, такие как северные эльфы, от которых уже давно не было вестей, орки и некоторые другие, не были призваны, ибо белые драконы рассудили, что те слишком воинственны и неразумны.
        Местом встречи великих королей и королев была назначена площадь в столице Талании. Небывалое количество разных рас заполонило город. Правители, конечно, не прибывали в одиночестве - свиты многих достигали сотен человек, которым суждено стать свидетелями одного из величайших событийЭры. По приказу Императора огромная площадь была полностью очищена, и вот на белоснежном камне, сверкающем в свете полуденного солнца, собрались правители. Первой явилась Аскелава, облачённая в пышные белые одежды с широкими рукавами, лентами и плюмажами, которые придавали наместнице весьма экзотический вид. Величественную колдунью сопровождали Гвардейцы Феникса, а так же сотни эльфов, среди которых были и воины, и маги-магистры. Конечно же, с ней был иПаскрир. При виде Аскелавы замерли горожане Империи, затаив дыхание, и даже невозмутимые, матёрые стражники разинули рты.
        Следом заАскелавой явился гномий король Тофур Адское Пламя. Монарх подгорного королевства Элуардан имел поистине говорящее прозвище, ибо был рыж, словно живое пламя, и в бою он был не менее яростен, используя в своём оружии огненные руны. Его рыжая борода была сплетена в тугие косы, а голова лыса, словно камень. Тофур был достаточно стар, и ещё помнил времена многих войн, в которых он лично принимал участие, сражаясь не только с чудовищами, но и с людьми. Суровое, морщинистое лицо его было покрыто многочисленными шрамами, а выражение его было таким, словно великий правитель был готов голыми руками разорвать любого противника, который к нему сунется. Тускло-голубые глаза какое-то время буравили Аскелаву, на что ведьма даже не обратила внимания. Тофур был облачён в тяжёлые латы медного цвета, и сталь их покрывали алые руны. В сопровождении лучших гномьих воинов, так же закованных с ног до головы в броню и целой армии советников и наместников он издавал столько шума, сколько не издавали, пожалуй, даже легионы Талании на быстром марше.
        Дальше прибыл король наг Ракрас-Ас-Хейлаас, император подводной империи Лексеарас, который в своём мистическом экзотическом образе переплюнул даже Аскелаву. Он возвышался над всеми на своём огромном белом хвосте, чья чешуя подобно камням площади сверкала на солнце. С тихим шорохом он медленно двигался вперёд. Сам же вечно молодой правитель был смугл и хорошо сложён. На его обнажённом теле помимо многочисленных браслетов из белых и золотых пластин были лёгкие церемониальные латы, выполненные в замысловатой форме. Узкое вытянутое лицо обрамляли седые длинные волосы, так же скрывающие жабры. Не мигая смотрели почти белые глаза с еле заметным узким вертикальным зрачком. Голову Ракраса венчала бело-чёрная роскошная корона с длинными зубцами, драгоценными камнями и жемчужинами. Что примечательно, король Лексеараса имел две пары мощных рук, то же самое было и у воинов, сопровождавших его. Остальная же свита, сопровождавшая его, довольствовалась одной парой. После гномов эти существа двигались вовсе беззвучно.
        Те, кто явились следом, заставили в напряжении замереть исключительно всех. Из мрака одного из переулков показалась высокая фигура, облачённая в странные чёрные доспехи, а рядом с ней двигался силуэт ещё более огромный, чью голову венчали рога, в руках виднелись очертания молота. И вот, когда двое вышли на свет, а за их спинами показалось ещё множество очертаний, многие эльфы узнали Даанрита. Но он сильно изменился. Чёрные латы с заострёнными элементами не отражали света, лицо его было бледным, искажённым презрением, а волосы, словно иней, тронула седина. Рядом сДаанритом шагал гигантский минотавр, хотя мало кто узнал в нём Рейкара. Даанрит двигался медленно, словно зверь, хмурыми взглядами провожая своих сородичей и стражников, которые отпрянули назад от неожиданности, но тут же потянулись к оружию. Следом за эльфом шли знаменитые уже на весь мир Морн-Тир и не менее десятка других минотавров, державших свои секиры в руках. Тофур поднял свой взгляд наАскелаву и вовсе не тихо произнёс, махнув рукой в сторону эльфов-изгоев:
        - Эй, королева, это что, твои эльфы?
        - Нет, - голос Аскелавы звучал холодно и тихо, речь её была медленна. - Это эльфы Ашамаэля.
        Тысячи глаз в ужасе уставились на наместницу, когда та произнесла имя чернокнижника. Колдунья проводила невозмутимым взглядом Даанрита, прошедшего мимо, но не проронила ни слова. Мрачные воины Морн-Тир заняли место среди прибывших. Но кДаанриту тут же подошёл Соломон, и долгое время они говорили о чём-то, так тихо, что даже эльфы ничего не слышали.
        Тем временем прибывали и другие народы, уже принадлежащие людскому роду. Их было немного, они были малоизвестны, ибо одни проживали за океаном, а другие - за пустынями Асималии. Соответственно, гости из-за океанов обладали странным оружием, их доспехи были раскрашены в яркие цвета, и лица не такие, как у жителей Империи и прилегающих земель. Те же, кто пришёл из пустынь, обладали тёмной, чуть ли не чёрной кожей и рельефным телосложением, они даже говорили на незнакомых языках, так же они почти не использовали броню. Но прибыли и люди с севера, более знакомые жителям Империи. Мрачные, словно гномы, молчаливые и статные. Облачённые в сталь и меха, вооружённые в основном топорами и клевцами, бородатые лица были покрыты синими татуировками и рисунками, а вела этих людей женщина. Королева северных племён была облачена в лёгкую кожаную броню и пышные белые меха. Её белые волосы были сплетены в сотни кос и забраны в толстый высокий хвост. Пронзительные синие глаза подведены углём. Обнажённые мускулистые руки, впрочем, не лишённые женственности, держали длинное церемониальное копьё.
        Самым последним прибыл Архимаг Аркейд Таркорад со скромной свитой магистров.
        Соломон вышел в центр площади, и воздел руки, призывая собравшихся к тишине. Тут же все голоса утихли, и дракон объявил:
        - И так, все собрались… - он задержал свой взгляд на эльфах Даанрита. Но дракон не затянул паузу, и голос его разнёсся над всей площадью. - Прежде всего, я должен попросить у вас прощения за столь вероломный вызов. Вы все великие правители, и у всех вас есть свои важные дела, особенно в этот тяжкий час. Но я позвал вас сюда, чтобы предложить свою помощь! Вы долго томились в ожидании, но не поймите меня не правильно, я не мог просто так на весь мир объявить о том, что нашёл в других мирах. Стоит помнить, что не все народы нашего мира на стороне Творца, я знаю, что некоторые уже присягнули Низвергнутому. Но сейчас не об этом… В своих странствиях я и мои собратья нашли источник невиданной ранее мощи, а поскольку он не принадлежит этому измерению, им может воспользоваться любой. Но мощь его столь огромна, что ни одному смертному существу не совладать с ним в одиночку. Посему мы решили, что стоит разделить его и недавно нашли способ сделать это. Мы разделим Источник между вами, великие правители, и его мощь толкнёт вас далеко вперёд в развитии.
        Все, кроме Аскелавы, замерли в недопонимании. Лишь наместница поняла все речи дракона, ибо сама была колдуньей и к тому же выпытала всю правду уСоломона при первой встрече. К тому же, когда-то они были знакомы. Поднялся гул голосов - собравшиеся вокруг люди оживлённо обсуждали услышанное, и вождь белых драконов решил дать смертным время отойти от шока. Но в скором времени гул голосов был вновь прерван:
        - Но не думайте, что я отдаю вам столь большую мощь просто так. Я предлагаю вам цену…
        Вот тут-то настала самая настоящая тишина, казалось, даже птицы в небесах притихли, желая узнать, чего же потребует Великий белый дракон от смертных народов.
        - Я требую от всех вас клятвы. Вы должны объединиться крепчайшим альянсом под главенством Талании, - рукой дракон указал наАлана Таланийского, стоявшего в стороне. Молча хмурились гномы, Ракрас надменно взглянул на монарха. - Вы должны забыть о ваших ссорах и выступить на стороне человечества. Я не прошу вас принимать волю Создателя, если вы того не хотите, но я прошу вас встать за самих себя. Правители, я прошу вас подойти…
        Великие мира сего покинули свои свиты и приблизились кСоломону. Но дракон изменился в лице, когда иДаанрит подошёл среди остальных.
        - Неужели ты принимаешь мои условия? - тихо спросил дракон. В воздухе звенело напряжение, и все правители ожидающе смотрели на тёмного воина.
        - Да.Я и мой павший повелитель против Низвергнутого. Морн-Тир будут сражаться на вашей стороне, пока последний их воин не погибнет.
        - Клятвопреступников и предателей ждёт самая страшная агонияАда, - резко произнесла королева северных племён, не глядя наДаанрита.
        - Нас всех ждёт участь хуже, если мы проиграем Низвергнутому! - не менее резко отозвался Даанрит.
        - Будь я проклят, остроухий прав, - произнёс Тофур. - В конце концов, какая разница, кто он? Если он может помочь нам в этой битве, то пусть будет так!
        - Я согласна с этими словами… - задумчиво кивнула Аскелава. - Я слышала об этом воине исключительно лестные слова. А что до его повелителя… Его здесь нет, - на этих словах Даанрит одарил наместницу жгучим взглядом.
        - Что ж, пусть будет так, - наконец произнёс Соломон. Он сделал шаг назад и взмахнул руками, задули ледяные ветра, свистя меж домов, и небеса затмило синее свечение. Правители поняли, что они уже не находятся на площади, но при этом все вокруг видели их призрачные силуэты, а практически синхронный вскрик толпы утонул в вихрях магии. По белой сухой земле ползли потоки воздуха, несущие в себе светящуюся пыль, а вокруг всё было залито ярким светом, от которого болели глаза. Здесь было необычайно пусто, но в то же время всё было в движении, и даже свет колыхался, словно ткань. Шквальный ветер дул во все стороны. Ещё мгновение и перед правителями возник гигантский лазурно-белый кристалл ромбовидной формы, парящий в воздухе. Звенящий голос Соломона звучал как-то отдалённо, хотя он и находился по ту сторону кристалла, его силуэт почти терялся в белом сиянии.
        - Преклоните колени! - лязг доспехов и шорох тканей прозвучал так же отдалённо. - И повторяйте за мной: мы, правители великих королевств, клянёмся…
        - …Клянёмся… - вторили Соломону голоса королей и королев.
        - Перед ликом великой угрозы воссоединиться в единый альянс, и положить свои жизни на алтарь этой священной войны. Помогать своим союзникам в противостоянии врагу всеми возможными способами и использовать Источник во благо своих союзников и своего народа. Любой ценой…
        - …Любой ценой… - голоса сливались в единый хор, который слышала почти вся столица Талании. Он подобно грому разлетался из центра площади.
        - Добиться победы, и привести к её пьедесталу своих братьев по оружию! Клянёмся, что и мы, и наши потомки не отступятся…
        Правителей окутало синее сияние, и невидимая цепь связала их, а белый свет осенил их души.
        - Встаньте! - Соломон воздел руки, и раздался треск, словно ломалось стекло. Кристалл покрылся трещинами и разделился на части по количеству правителей. Первый, самый маленький кусок, достался архимагу Аркейду.
        - Я дарую тебе самую малую часть Источника, архимаг, ибо и без того велика мощь твоя и твоих братьев. Используй его мудро.
        Второй, один из самых крупных осколков плавно проплыл кАлану Таланийскому.
        - На тебя весь мир возлагает огромные надежды. И я так же надеюсь, что ты не подведёшь, Алан. Помни, что ты не командир и не король, а тем более не полководец для этих людей. Ты лидер. Твой священный долг - привести их к победе, как бы тяжело тебе ни было.
        Третий, почти равный по величине второму, камень перешёл кАскелаве.
        - Не меньшая угроза таится и перед землями Сиралиона. Веди свой народ, наместница. Возможно, ты восстановишь былое величие своих предков.
        Четвёртый кусок, чуть меньше, достался правителю гномов.
        - Тофур, хотя многие сейчас недооценивают важность гномов, я вижу, что твоё будущее полно славы и величия. Пожалуй, миру не суждено увидеть более стойких смертных, чем гномы…
        Пятый кусок замер перед Ракрасом-Ас-Хейлаасом.
        - Даже я знаю о твоём народе очень мало. Но не забывай, что на море могущество Низвергнутого столь же велико, как и на земле.
        Шестой осколок устремился к северной королеве.
        - Я не завидую твоему уделу. Тебе предстоит сражаться в самом сердце мрака, но я уверен, ты выстоишь.
        Седьмая часть всё уменьшающегося камня попала в руки чернокожего правителя пустынных земель.
        - На западе тьма поднимает голову. Не позволь им ударить твоим братьям в спину.
        Восьмая часть, досталась заморскому владыке.
        - Возможно, тебе кажется, что удел твой самый бесславный. Но поверь мне, Дартазаэль ударит всюду. Весь мир нуждается в твоём флоте.
        И наконец, после продолжительной паузы, девятый осколок был отдан Даанриту.
        - Я не буду говорить, что не доверяю тебе. Быть может, суждено нанести последний удар суждено именно тому, кто ближе всего кТьме. Время покажет…
        Дальше случилось то, что никто из окружающих не ожидал - правители один за другим исчезали в сине-лазурных вспышках, переносясь, очевидно, домой. Скоро на площади остался только Алан Таланийский. ИДаанрит со своей свитой, ибо был незваным гостем. Сияние развеялось, и оба уже были вполне реальны и чётко видимы. Повисла немая пауза, с ехидной ухмылкой появился Скаррестинуор.
        - Всё-таки ты идиот, братец. Доверить такую мощь…им? А этот недоэльф? Ты посмотри на него, он же может даже не добраться до места, которое теперь называет домом! Кстати, где же ты обосновался, приспешник Ашамаэля?
        - Это не твоё дело, дракон, - Морн-Тир уже поместили светящийся осколок в мешок. - Знай, мир ещё услышит о нас.
        С этими словами Морн-Тир покинули Таланию. А сами же страны приготовились к мощному рывку, который приведёт их к ещё большему процветанию. Или гибели…

* * *
        А пока мир готовился к войне, в тот миг, когда Дартан почти нанёс поражение серафиму-хранителю, на небесах, у престола Создателя, события тоже набирали оборот. Отец был совсем плох. Его тело напоминало иссохший скелет, белая ткань начинала тлеть и спадать с немощного тела. Глаза бога поддёрнула белая пелена. Но послышались тихие шаги, иАльмис вошла в чертоги. По правую руку отца стоял поникший Вестальд, дожидавшийся последних часов Создателя. Он вопросительно поднял глаза на покровительницу эльфов.
        - ВБездне идёт бой, - без предисловий произнесла богиня. - Скоро последняя печать рухнет.
        - Мы будем готовы дать отпор, - сурово отозвался серафим. - Наши ряды вновь восполняются. И, кажется, твои хранители тоже рвутся в бой.
        - Верно… - отрешённо согласилась Альмис, устремляя взгляд куда-то вдаль. - Но у меня есть решению лучше, однако для этого мне потребуется твоя помощь и помощь твоего собрата, который должен вот-вот вернуться сюда.
        - Что ты имеешь ввиду? - Вестальд напрягся.
        - Власть Отца сейчас важнее, чем моя. Я собираюсь отдать ему часть своей силы и исцелить, - Альмис была спокойна и непоколебима.
        - Но… Как же ты? А эльфы?
        - Они в надёжных руках. Я позаботилась об этом, - Альмис оглянулась через плечо. - Кажется, наш друг прибыл.
        И действительно, послышался лязг тяжёлых лат, по ступеням чертогов поднялся серафим со стальными крыльями за плечами. В руках он держал шлем, лицо его было измождено и покрыто кровью. Но когда он увидел Создателя, руки его ослабли. Шлем со звоном покатился по белому полу. Взгляд расширившихся глаз с трудом оторвался от бога и теперь метался сАльмис наВестальда.
        - Я понимаю твои эмоции, - богиня предостерегающе подняла руку. - С твоего ухода много что изменилось.
        - Но…Как? - лишь проронил хранитель. - Вестальд?.. Как ты допустил такое?
        Великий серафим лишь виновато опустил глаза.
        - Вестальд здесь не причём, - строго произнесла Альмис. - Мы все виноваты. А теперь, чтобы вернуть всё на свои места, нам придётся нарушить завет Отца. Вы двое поможете мне передать ему часть своей силы.
        Альмис медленно подошла к хранителю, её рука машинально потянулась к железным крыльям.
        - Что они с тобой сотворили?.. - серафим зло отпрянул, края протезов лязгнули по камню.
        - В первый же день я потерял левое крыло.
        - Несчастный… Позволь я…
        - Нет! Я исполнял свой долг, и я проиграл. Вернёмся кОтцу.
        Богиня поджала губы, но всё же согласилась. Молча она вернулась к престолу Создателя и положила тонкие руки на иссохшие плечи. Всех четверых соединил бушующий поток золотого сияния, в безмолвном крике Альмис запрокинула голову, и из её глаз и рта хлынул яркий свет. И с каждой секундой Создатель набирал силу. И вот пелена смерти покинула очи его, аАльмис без сил рухнула на колени.
        - Отец… - в один голос произнесли хранитель иВестальд.

* * *
        Создатель вернулся в чуть было не рухнувший мир, и его жрецы вновь обрели былую мощь. Их сила стала как никогда велика, но и маги, обретшие огромную популярность, тоже не уступили. Короли принесли в свои королевства дар Соломона и весь мир окутала сеть из мощных магических потоков. Казалось, Дартазаэль ближайшие столетия даже не посмеет сунуться в воспрянувший мир.