Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Бабиченко Андрей : " Транзит Звёздная Гавань " - читать онлайн

Сохранить .
Транзит: Звёздная Гавань Андрей Вячеславович Бабиченко
        Они не имеют правды. Они не имеют совести. Им чужды понятия братства и любви. Под глас Великого Единения, движимых звёзд и горящих туманностей в вечном поиске ответа. Истории, начавшейся давным-давно от замёрзшей под натиском льдов и человеческого гнёта Эи. Таким же безыдейным, как и все, сквозь дебри космоса и множеств систем к томящейся пустоте.
        Андрей Бабиченко
        ТРАНЗИТ: ЗВЁЗДНАЯ ГАВАНЬ
        Покорённые
        Многие ли знают, почему?
        Задаются вопросом - откуда именно?
        Что ими двигало и с какой целью?
        Они появились, как миссионеры, неся с собой технологический рассвет, общим благодетелем всех малоразвитых рас.
        Красивые слова - Великим Единением, безупречно выгодным, необходимым.
        Щедрые торговцы, коим доверили свои тайны, отплатили эскадрами.
        Великими армадами, за считанные часы, затмившие дневные блики.
        И после, под грохоты марша, победоносно пройдя, неумолимо прокатившись, порабощая ранее прекрасные миры.
        Гордо называя себя - Люди, в своём ненасытном безумстве, они уподобились машинам.
        Сотнями тысяч идя напролом, осушая и пожиная плоды иных цивилизаций.
        Испарились океаны, прекратила плодоносить почва, с годами становясь только холоднее, покрывая наростами льда, некогда живую Эю.
        Культура жителей рассеялась, сменившись причудливым языком «хозяев», поставив за место себя надзор и верховенство человека.
        Выбор их пал на адамантийцев, пожалуй, последних из всего разнообразия населявших народов Еридана.
        В этом выборе, не было любви или сострадания.
        Скорее, из-за некой отдалённой схожести.
        Построения общества или обычной, начисто лишённой других способности - подчинения.
        Незамысловатый термин, позволяющий сделать уже следующее поколение более покорным, идущим на все уступки.
        Последующее, шедшее за этим, ещё больше, и так до бесконечности, вплоть до полного, тотального контроля.
        Создав специальные резервации: крохотные микрорайоны, тисками вставленные в утробу человеческих городов и отданных самим себе.
        Как в муравейнике, вечно царящая суматоха.
        Кавардак из выбитых окон, осыпающихся стен и без должного ухода зданий.
        Вкуса грязи и такого же кислого болотного воздуха, чем мог насладиться любой проживающий здесь.
        По рождению, приписывая каждому личный код, бумагу о заранее заготовленном имени, месте проживания, пожизненной работы, роли и свода правил.
        Кто-то уходил в пять утра на черновые, недостойные по меркам Великого Единения человеческого труда, работы.
        Другой, мог служить по дому, ублажая своих хозяев, в частности занимаясь всем тем, что, и обязаны были делать Люмпены.
        Ежедневно, под два раза: утром и вечером.
        На протяжении жизни, одним из более важных обязанностей, входило прослушивание транслируемого исключительно ради Люмпенов - Великого Единения.
        Набора отборнейшей пропаганды, вечных слов о: улучшении жизни, скорых переменах, больших свобод, конечно ненависти к врагам, безграничной любви и благодарности хозяевам.
        Где, врагами зачастую выступали представители других государств-планет, а так же мнимые внутренние враги, желающие развала и невзгод.
        Имевшие множество лиц, одеяний, однако, всегда без конкретных имён, уточнений их поступков и действительно, существовавших ли в реальности.
        Покорённые и униженные, чьё неравенство всегда подавлялось.
        Оставляя самых глупых, запуганных до психического отторжения мыслей.
        Неравенство их лежало в самой природе, являясь неизбежным следствием.
        Через пару поколений, наконец, окончательно искоренив данную заразу.
        Ещё громче, ещё чётче Великим Единением твердя.
        Нам не нужны творцы, нам не нужны изобретатели, нет надобности в философе и интеллигенте.
        Мы все равны. Все как один обязаны повиноваться, осуждая иных, придерживаясь - незыблемых постулатов заразившего всех нас человеческого прогресса.
        Вот, тот неловкий взгляд, неверное движение или просто громкая интонация голоса в слове.
        Тебе дают пощёчину, орут, морально уничтожая, заковывая в кандалы правил, затем перерастающие в своё физическое подобие.
        Ведь так было всегда, как гласило из истории хозяев.
        Рождённые должны служить, выросшие должны восхвалять, а умирающие… умирать, как им и полагается.
        У Люмпена не может быть прав, он не может заводить семью, не может иметь личного дома, проживая в положенных тесных общежитиях, каждую неделю составляя детальный отчёт о своей деятельности в службу ИНнадзора.
        Потому что, так было всегда и так будет.
        Как и он, как и его родители, и их родители до них.
        Спустя уже возможно сотню лет, со дня «освобождения», Аден повторил туже, глупую ошибку.
        На ногах его громоздко повисли цепи, сковывая и с каждым долгим шагом, протаскивая за собой следом пудовый шарообразный предмет.
        Остановившись на секунду, он взглянул по левую от себя сторону.
        По узкой линии конвейера, двигая ровные ряды заключённых.
        Таких же, как он: надоевших, ненужных теперь никому.
        Вдруг, он ощутил сильное жжение, и жгучая боль, переросшая в лёгкое покалывание, где-то в области спинного гребня.
        - Двигай! - крикнул сзади шедший погонщик, покручивая в руках электродубинку.
        Кривые ступеньки погрузочного судна давались тяжело, позвякивая, каждый раз задевая их цепью и громко похлопывая гружёной сферой позади.
        И он - последний перед отправкой внеочередной партии.
        Будучи закреплённым в последнем свободном месте, у обзорных иллюминаторов, в последний раз посмотрев куда-то прочь.
        Перед тем как, окрасившись, погрузочный док, взвыл от промо сирен и запуска шаттла в просторы бескрайнего эфира.
        Горгона
        Теперь, во время полёта, единственным выходом оставалось без устали коротать время - бездумно всматриваясь в просторы эфира, либо предавшись самому себе, отдавая предпочтения мыслям, нежели чёрному, необузданному нечто, заполонившему и захватившего всё, по другую сторону метрового покрытия этилия.
        Выбор был за вторым и, запрокинув голову, его глаза закрылись, представляя свою до недавно обыденную жизнь: безыдейную, немощную, неясную.
        За этим пошли воспоминания, всё более ранние.
        В те времена, когда защитные купола ещё не покрывали города.
        Нарастали только первые ледники, ещё живая, буйная животной и растительной живности.
        - Эя. - прошептал Аден. - Мой дом.
        Сказанное, вновь взбудоражило разум, продолжая его путешествие в памяти, на сей раз, имея возможность наблюдать себя со стороны.
        Ещё совсем маленьким, спокойно сидящем на коленях отца и вслушивающийся в его рассказ.
        Такой типичный, сейчас конечно наивный и абсолютно не правдоподобный, однако в ту пору настолько всеми желанный, услышанный хотя бы в виде сказки, о именно их.
        Их старой Эе.
        Том хрупком мирке, полном живописных морозных гор, живительных ручьёв, питающих своей влагой пышные от зелени долины.
        Впивавшихся в устья морей, а из них, устремляясь в глубину сиреневых океанов.
        Или рассказы об «Анчи» - великие охотники, только лучшие и сильнейшие представители девяти племён, что верхом на своих арахнидах обходили все континенты, навсегда закрепляя свои имена в истории.
        Закаляя их в битвах, новых географических открытиях и покрывая вечной славой.
        Затем, его мысли сменились грядущей действительностью - исчезли скрытые долины, леса сменились городами хозяев, и он сам, находящийся где-то там внутри, под их властью, возможно и истинно не веря в их право, в их власть, но теперь, не имея иного выбора, повизгивая звеньями цепей и покорно идя на поклон.
        Он, подумал о власти, о наставлении хозяев, что она верная, что альтернативы ей, этой власти - война.
        Хочешь, другого лидера - будет война!
        Хочешь реформ - будет война!
        Хочешь иметь достойные условия жизни - будет война!
        И те, кто никогда не видели счастья, готовы терпеть всё, ну абсолютно всё, лишь бы война обошла их стороной.
        Война - это был их бич, пускай и единственное, но самое ужаснейшее, унизительное воспоминание из прошлого и вечно, «так» сугубо ради размышлений, поднимаемый хозяевами вопрос - а может, не стоило оставлять и вовсе никого?
        Он встрепенулся, пальцами рук ощущая холодное покалывание, будто ночной ветер, касаясь краем своей мантии, пронесся мимо него, словно предупреждая о грядущей опасности.
        Возможно особенная черта - инстинкт, выработанный ещё с детства, каждый раз пытаясь предостеречь от чего-то.
        И в этом он был уникален.
        Единственный из тысячной толпы, кто всегда имел нечто подобное.
        Подобную «связь».
        В их народе, подобная связь звалась «голосом» - наследием ушедших предков, что вовремя вмешиваясь в жизнь смертных, помогают им, наставляя неокрепших на правильный путь.
        Но почему, же один? Почему один, а не тысячи, не те все девять миллионов, что остались от них?
        И теперь никто иной, а именно он, отчего-то заслуживающий подобное, но не сумевшее вовремя дать знак, предупредить, ни его самого, ни друзей, ни семью.
        Ведь скорее - обычная пустышка.
        Просто глупая выдумка, рассказанная множество раз, переходя от одного к другому, постоянно перевираясь, наполняясь чужими мыслями и верованиями, в конце теряя изначальный смысл.
        Он не иной, такой, как и все они - узники, поставленных в два ряда сидений, зажатых, по нескольку раз плотно закреплённых перегибающимися сдерживающими прутьями, дающими доступ только шейным позвонкам, в определённых углах вертеть свою голову и всё же в большей степени смотреть сугубо перед собой.
        Вновь, тот же погонщик, каждые несколько минут возобновляя свой маршрут и прохаживаясь вдоль территории судна, незатейливо и планомерно отщёлкивает своей электродубинкой о сгущающиеся по бокам рядам сидений.
        На обороте третьем остановившись, что-то заприметив, замешкавшись там, недалеко от хвостового отделения судна, напротив погрузочного трапа.
        Свободной рукой, переведя на затылок и надавив на заднюю часть покрывавшего его голову защиты.
        Наступила реакция - испустив тонкий сгусток пара, средство защиты стало сдавливаться, визуально сжимаясь своими пластинами, складываясь друг на друга, за доли секунды оканчивая всю операцию на месте нажатия и теперь из массивного астро-шлема, превратившись в тончайший слой эластичного материала, в длину не более ладони.
        За ней Аден уловил довольную гримасу хозяина, в страхе переведя свой взгляд, куда-то прочь, в иное место.
        Внутри ещё играли правила, перечень запретов: смотреть, говорить, прикасаться.
        Любое иное действие без данного на то должного разрешения, что жестоко каралось.
        На секунду всё его тело дрогнуло, как если, впиваясь и карабкаясь вверх по позвоночнику, воображение рисовало сцены пыток, гигантских, безумно острых игл, пил, мёрзлых пыточных столов.
        Он представил, что всё не обошлось, он не получил побоев, не был отправлен в бессрочную ссылку.
        Окружающая цельнометаллическая пелена из головного зажима и вивесекторого лазера, что раскроит его череп, доставая по меркам хозяев не идеальный мозг, заменяя тот биоусилителями, искусственными нервными окончаниями, заново подсоединёнными к уже машинной структуре и возвращая к жизни полу-механический труп - автоматон.
        Бездумная груда мяса и костей, отныне зависящее чужой волей.
        Навечно обрекаясь исполнять одни и те же повторяющиеся функции.
        Аден хорошо помнил ту первую встречу, тогда, взбредя голову после недельной смены, возвращаться, домой не своим стандартным маршрутом, а свернуть, пройтись каких-то пару лишних сотен метров.
        Заиметь редкую возможность побыть наедине со своими мыслями.
        Тогда, впервые отважившись подойти столь близко к разграничительному забору.
        Понаблюдать за жизнью господ, за жизнью столь чуждой, с первого взгляда беззаботной простой.
        Возможно, не будь под напряжением, опершись и помечтать, поставить себя на их место. Что было бы?
        Тогда, впервые из тёмного переулка он увидел её - провизгливо постанывая от забившихся гортанных фильтров, из серой тени подалось тело.
        Автоматон, одна, бывшая из представительниц его народа, даже сейчас подвергшись ужасным метаморфозам, всё ещё прекрасна и так пуста.
        Развеивающиеся по ветру рыжие волосы, бледная кожа, прозрачные зрачки, мельчащие из стороны в сторону.
        Она зашагала по направлению к электрическому заграждению, пусть и пешком, но пронёсшись так быстро, близко, едва, как показалось самому Адену, задев его кончиком указательного пальца, о тыльную сторону руки.
        Такая холодная, мёртвая.
        На лбу появилась испарина, мысли, пожираемые друг-другом становились всё более ужасными, улетучивая ранние воспоминания, заменяя отголоски памяти огромным залом.
        Тьма в нём сгущалась, убирая окна, стёкла, заменяя расписанный фресками фасад - голыми стенами и оставляя на подступах зияющую пустоту.
        На мгновение страх отступил, стало казаться, что он знал об этом всегда.
        О нечто скрытом, тайном, стоит только протянуть руку и ладонью коснуться стены, как перед ним откроются все двери бытия.
        Он потянулся выполнить задуманное, но тьма отреагировала.
        Вновь нарастая и поглощая уже сами стены, пол, цепляясь и укутывая своей липкой хваткой и его самого.
        В окутанном безграничье вспыхнули яркие звёзды, раскинулись цветастые туманности и ещё - нечто маячившее среди них, столь тайное и столь желанное, неутолимой жаждой к которому, так тянуло узнать.
        Посреди газовых облаков и пыли, подчёркиваемое на фоне трёх светил.
        Конусообразное строение, своим пиком вонзаясь в одно из величайших божеств, тонкой струёй пламени связуя их обоих.
        - За что? - обратился к нему хриплый голос.
        Если описывать, то звуча как буровая машина, вклинившись в породу выстроенных иллюзий и возвращая в «эту» реальность.
        За вопросом, Аден ощутил, как к нему закрепился выжидающий взгляд, в надежде услышать нечто интересное, найти собеседника и просто скоротать столь долгий перелёт.
        - Как и все.
        - Именно. Как и все мы. - утверждающе канонизировал он. - Я двадцать лет проработал прислугой: принеси, подай, пожалуйста. И чем же я, по-твоему, это заслужил? - его собеседник громко хлопнул ладонью руки.
        Ещё несколько минут испещрённое морщинами лицо глядело в сторону Адена, в конце концов, точно сдавшись и откинувшись в спинку сиденья, презрительно произнеся:
        - Ты хоть представляешь, куда мы направляемся?
        Вопрос не задел Адена, к тому времени уже давно позабывшего обо всём ранее волнующем, важном.
        Отведя все дела на третий, а то и на пятый, уже никогда не исполнимый план, продолжая вести свой незримый, неизвестный даже внутри самого себя диалог.
        Всё ещё намереваясь возвратиться к захватывающему виду звёзд, поразительному пику, со столбом пламени, чарующим своей необъяснимой природой, грацией.
        Мельчайшие детали, подробности.
        - В Вейсп.
        - Вейсп? Это ли не то место…
        - Каторга! И именно для таких, как мы! Будешь до конца своей жизни работать на Оскиевых рудниках, если не посчастливиться, что пыль не убьёт тебя раньше.
        Наконец он замолк, еле слышно сопя и пошмыгивая носом.
        Иногда подёргивая ногами в некой безутешной попытке избавиться от своих оков и сбежать.
        «Вейсп», сотни раз услышанное и тысячи названное - газовый гигант, а вернее маленькая луна, захваченная гравитационным полем монстра, но к счастью для одних и несчастью других, обладающее внушительными запасами столь необходимого для межзвёздных перелётов Оския.
        Именно того самого Оския - на первый взгляд краеугольного камня всего вопроса.
        Вопроса, актуального ещё в начале, когда существовало сопротивление, когда горела надежда в сердцах отважных защитников, будущих бунтарей, борцов с узурпаторами.
        Но канув в небытие, оставив битву, зарыв клинок в землю, в итоге предпочтя «худой мир» - «хорошей войне».
        Они сумели позабыть о самом главном - самоуважении.
        Сегодня став домашними любимцами, одноразовыми игрушками, чем-то невразумительно простым и дешёвым.
        И самое обидное - в этом новом мире их устраивало всё.
        В этом случае Оский лишь стал небольшим подспорьем, оправдав в лицах недалёких экспансию.
        Спустя столько лет, подталкивающий к следующей теме - не в нужде за редким металлом, они пришли.
        Рабы, вот, что их действительно интересовало.
        Случился толчок, правый ряд сидений задрожал, поспевая в такт за всем космическим судном, в момент, срываясь и задирая соседние места, уносясь, прочь сквозь шарообразную пробоину по нижнему правому борту.
        Мчащийся поток воздуха заложил уши, дыхание затруднилось, вызывая долгие спазмы гортани и потемнения в глазах.
        Едва он сам ощутил, как и его, стремительным потоком развернуло в сторону разраставшейся дыры, всё более поглощавшей каркас корабля.
        Со свистом пролетела пара крепительных болтов, правый ряд фактически опустел, покрывшись во мраке от вырванных под корень осветительных ламп и ближайшее к нему сидение с тем самым немолодым, с чего-то вдруг, заведший столь странный разговор адамантийцем.
        Скренившись вниз, в долю секунды вырвавшись, летя прочь, вслед за всем остальным.
        Он не издал и звука, прежде чем тёмное образование, скомкало и протолкнуло прочь, по ту сторону обшивки космолёта.
        Незамедлительно последовал ещё толчок, позади пилотской кабины, вонзаясь и прожигая покрытия, насквозь прорвался яркий фиолетовый сгусток пламени.
        Мир перед его глазами завертело, петляя и поворачивая, в некой безумной тряске и какофонии звенящих звуков.
        Вот ещё секунда - представил Аден.
        Как настанет и его очередь, будучи вырванный с «мясом» неистовой силой, пропускающей сквозь себя и отправляя в ночные просторы эфира.
        Подготовившись к этому исходу, он сделал последний глубокий вдох, зажмурив глаза и постаравшись максимально расслабиться, считая, что это сможет смягчить его возможно болезненную смерть.
        Последний толчок и чья-то крепкая хватка вцепилась в его руку, нависая и с каждым последующим мгновением утаскивая вместе с собой.
        От тяги, крепления левой руки ослабли и он опять открыл глаза, затем поддавшись вперёд, узрев того погонщика.
        Так браво расхаживавшего в начале полёте и ныне, так жалко из последних сил висящего в воздухе.
        К несчастью первого, сумевшего вовремя схватиться за крайний попавшийся предмет.
        В глазах читалась паника, мифический, неописуемый ужас немедля охвативший его.
        Собственный безумный крик, слёзы вперемешку с грохотом на глазах разваливавшегося изнутри корабля и, тем не менее, борьбы.
        Едва удерживаясь, болтающейся свободной рукой, он крепко сжимал тот самый ранее замеченный Аденом пластинчатый предмет.
        Изо всех сил, но так тщетно пытаясь дотянуть его до затылка.
        А что, если это не инстинкт? Что, если есть, хотя бы малая доля шанса, в этой маленькой бессмысленной коробчонке? - мысль затмила Адена.
        Ему казалось, что именно на эту долю секунды, так же быстро уходя, как и данная мысль, всё окружающее застыло.
        Последняя попытка, которой никогда и не было.
        Аден максимально напрягся, собирая все свои возможные силы воедино и наваливаясь на уже разболтанные удерживающие его грудные крепления.
        Пара креплений прогнулось вперёд, возможно давая немного больше свободы в движениях, как он хватается за бессильно болтающуюся руку погонщика.
        Но не акт спасения им двигает, что есть мочи, подтягивая его руку к себе, дабы в подходящий момент завладеть - тем пластинчатым устройством.
        Оставив в расстоянии каких-нибудь сантиметров тридцать, Аден ощутил противовес.
        Под непомерной силой, рука погонщика пошла назад, сопровождаясь характерным криком того:
        - Убери от меня свои мерзкие лапы, вонючий пришелец!
        В последней попытке, Аден осмелился рвануть рукой, фактически соскабливая с ладони погонщика пластинчатый предмет.
        В ответ тот громко гыркнул, готовясь к неизведанной, даже для самого себя, но последней, решительной атаке.
        Сумей он только дотянуться, достав пальцами рук до его глаз и в бешенстве сдавив их в череп.
        Убить, уничтожить, наслаждаться этим - разжимая цепкую хватку хладных пальцев рук.
        Правее, где-то позади прохода раздался звонкий хруст.
        Аден успел усмотреть несущийся отколотый кусок фурнитуры, вихрем мусора сносящий прочь погонщика.
        Не решая медлить, Аден мельком вспоминает всю процедуру.
        В спешке ощупывая пластинчатые выступы, перевернув в руках, чуть не выронив, лишь вовремя зажав ускользающее меж фаланг палец.
        На сей раз, крепко уместив в ладони, он решил повторить ранее увиденное вплоть до наоборот - поднося пластину тыльной стороной к затылку.
        Вот так впритык, что-то острое вонзилось о его плоть.
        Как механический захват, незамедлительно сверля, пронизывая от области шеи к ушам и далее глазным яблокам.
        Голова склонилась, уступая под ощущением странной тяжести, веки поникли, потеряв любой источник света и теперь, будучи перегорожены баррикадой из плотно обхвативших его голову пластин, образовывая тем самым герметичный шлем.
        Через пару секунд на фоне глаз вспыхнул яркий синий свет, сопровождаясь рядом графических таблиц, быстротекущего текста с уровнем давления и анализом состояния носителя.
        Мелькая и пропадая одна за одной, на их месте возникла горизонтальная синяя полоса, быстро заполняя отведённое для неё поле и машинным голосом произнося:
        - Процесс слияния завершён. Автоматически запущена система фильтрации и искусственного поддержания атмосферы.
        Вслед за последней фразой, в правой верхней части глаза Адена уместился счётчик.
        Постоянно убавляясь по одной цифре и в общей сложности, имея три ряда постоянно меняющих своё положение значений.
        Наконец он смог сделать свободный, глубокий вдох.
        По телу пробежала необычайная лёгкость, вслед за ней, пара центральных пластин сместилась с области глаз в бока, открывая две плоские вертикальные линии визуальной ориентации в пространстве.
        Два просматриваемых промежутка, с первого взгляда заполненных вязким, сине-голубым прозрачным веществом.
        Поначалу явно подрагивая, спустя время, преобразовавшись в некое подобие стекла, уберегающее носителя от опасных факторов извне.
        Перед Аденом встала уже окончательно сменившая цвет, имевшая глубокие темнистые оттенки того, что представляло собой ранее космическое судно.
        Его свободная от удержания рука полетела вверх, зависнув в данном приподнятом положении, удерживаемая силами невесомости, что так же самопроизвольно проворачивала многие раскинутые по всему нутру корабля оставшиеся предметы.
        Аден медленно оглянулся, краем глаза, всё ещё улавливая нескончаемый отсчёт, медленно уходящего значения чисел.
        Он тщетно выполнил несколько движений ногой и торсом, в надежде высвободить своё тело от расшатанных привязочных болтов и креплений.
        Не прошло и минуты, как судно вновь пошатнулось от грубого и сильного удара, по правой стороне, где ранее располагался один из рядов кресел, образуя массивную вмятину.
        Снизу, сверху и по краям металл прорезали малые зажимы, достигнув определённой точки, они, раздвоившись, провертелись, ярко-красными искрами прожигая прямоугольный в два метра ростом проход.
        Пролетают последние искры, как кусок прожженного покрытия непринуждённо отходит в сторону, подлетая и ударяясь о внутренние поверхности судна.
        В ожидании неизвестного Аден замер, из спокойного, дыхание стало частым взахлёб глотающим воздух, как только он увидел первого.
        С той стороны тени выдвинулась одна фигура - нестандартный рост, бьющее яркими лучами света мешковатый скафандр с техно-инструментом на запястье руки.
        Прогулявшись по салону, луч света, наконец, перешёл на него - единственного, кто в принципе остался и не застыл в предсмертной позе.
        За первым вошедшим последовало ещё трое, держась как можно ближе, они фактически подталкивали друг - друга, быстро переглядываясь и пробираясь вглубь развороченного корабля.
        Первопроходец - самый высокий, подошедший к смирно сидящему и за всем наблюдающим Аденом, после склонившись и обратившись к нему с одной простой фразой:
        - Ты хочешь жить? - после постукав кулаком по защитному шлему.
        В герметичном пространстве, малый шум перерос в нестерпимое эхо, заставляя Адена едва пошевелиться и наклоняя голову вперёд.
        Принимая это за согласие, к его креслу затопали ещё двое, встав по обеим сторонам от удерживаемых узника зажима и быстрыми движениям разъединив, освобождая того с кресла.
        В невесомости эфира он подлетел, как тут же был пойман по обе руки и силой потащен в прорезанный проход, где виднелся путь из белых отблесков стыковочного шлюза.
        Уже оказавшись внутри, его вёл только один.
        Начиная от самого угловатого шлюза, Адена повели через узкий с едва ли помещавшимися там вдвоём проходе.
        По трём сторонам имеющий срезы, с каждой для разной степени масштабности каюты.
        В одной из них заприметив высокий верстак с ящиками для инструментов и множеством цилиндров наставленных по левую стенку от него.
        Вторая. скорее была личной каютой с высоко поставленной кроватью, измерительными приборами и кем-то оставленным мешком.
        Наконец выйдя, он попал в овальное, возможно являющееся центром совещаний и наблюдения помещением.
        По его краям расположилось множество мониторов, оборудованных для работы сенсорными панелями, закреплёнными за ними стульями и вечной совсем чуть-чуть слышимой, неразличимой радиопередачей.
        По центру помещения становился прямоугольный электронный пьедестал, в данный момент, проектируя голограмму звёздной системы, её биографии и точными данными местонахождения космолёта.
        Усадив на один из овальных стульев, вскоре собрались все трое, что ранее притащили его сюда.
        На сей раз уже без скафандров, представая перед ним в своём истинном обличье, всякий раз желая начать разговор, они жестом останавливали друг - друга, начиная подозрительно переглядываться.
        Долго тянущаяся ситуация, отчего-то напомнила ему о допросе перед отправкой в Вейсп, правда на сей раз, не будучи конвоированным, не заключённым, не лишённым право голоса и помилования, тем не менее, имея некое странное чувство.
        Предчувствие нечто грандиозного, того, в чём ему отведена не самая последняя роль.
        Чувство, что усилилось ещё сильнее, стоило ему только увидеть их лица.
        Ужасно знакомые. Отражения различных лиц, но, так или иначе, первых - адамантийцев.
        Самый высокий - средних лет, с широким шрамом на лбу и сопутствующим ему усталому измученному взгляду, всё время недовольно сверлившему Адена.
        Возможно поняв, Аден повиновался, по памяти надавливая о заднюю часть пластинчатого шлема и снимая его.
        - А ты умён. - произнёс со шрамом, подбирая с рук Адена сложенный предмет. - Я Ганкер. - приложа руку к груди, громко произнёс он. - Капитан этого корабля, а те отважные, что позади меня, моя бравая команда.
        Его гордую речь рассеяла пара смешков, негромкие фразы, переговоры позади стоящих.
        - Возможно, ты хочешь что-нибудь сказать? Слова благодарности? - добавил Ганкер.
        - Спасибо… наверное. - растерянно выговорил Аден.
        В это время, в нём боролись два не сопоставимых чувства: страха и радости.
        Радости от встречи, пусть и с незнакомым, но явно более лояльным к нему, даже похожим на него самого существа.
        И страха. Страха от неизвестности всей складывающейся в данный момент ситуации.
        Ведь его спасители могли оказаться кем угодно: беглыми рабами, контрабандистами, пиратами и самое худшее - охотниками на таких, как он.
        Тех, кто бежал, кто позволил поднять руку на хозяина, стал мыслить иначе.
        Всеми презираемые, выполняющие эту работу за мнимую свободу - ублюдки.
        - Полегче с ним кэп. - рядом с Ганкером, расставив руки в боки, заявилась ещё одна фигура. - Я Винн. Как видишь, все здесь присутствующие адамантийцы. Ты уж прости капитана, это же его стезя толкать долгие и заунывные речи.
        В дружеском жесте, она подала руку Адену на рукопожатие.
        - Наши правила просты. Что ты предпочтёшь? Присоединиться к нам или остаться в том рассыпающемся могильнике?
        В отличие от капитана, слова её звучали более решительно, без единой доли пафоса и угрюмого намерения.
        - Да объясните хоть кто вы?
        - Мы…. - её перебил Ганкер, указывая на своё положении в иерархии команды.
        - Мы искатели.
        - Все практически как и ты, случайно оказавшиеся тут. - договорила Винн. - Вот это. - она указала на опершегося о стену молодого адамантийца, сжимавшего в руке гибридный ключ. - Это Голи, наш квартирмейстер. А заодно и трубы прочищает, по ту сторону защитного экрана.
        Тот улыбнулся, подняв вверх руку.
        - А позади капитана это…
        - Зак! - громко воскликнул тот, кивая головой. - Всё по мелочи.
        Пусть и, не проявляя прямой грубости, его голос слышался озлобленным, а внешний вид давал понять, что он не совсем был доволен сложившейся ситуацией и возможно, даже наличия в ней Адена.
        - Собственно…
        - Аден. Так меня зовут. Или, когда-то звали.
        - Аден. - сморщившись, задумчиво произнёс капитан. - Будем считать, что с формальностями покончено и хочешь ты или нет, но теперь ты - часть экипажа Горгоны. - в приветствии он развёл руками в стороны. - Добро пожаловать.
        Голи ещё раз подхватил Адена под руку, на сей раз не в принудительно-приказном порядке, под шутки, провожая в одну из свободных кают.
        Эфир
        Пожалуй, впервые за столько долгое время, в его распоряжении оказалась банальнейшая, из всех представляемых и желанных возможностей - выспаться.
        Пускай и не рассчитанное под его рост, от чего порой Адену приходилось сгибать ноги в коленях, то и дело, залёживаясь, переворачиваться с бока на бок.
        Данное положение всё же было куда лучше, чем тесные, поросшие плесенью тонкие стены общежитий в районе Люмпенов.
        Сон медленно настигал его, давая, наконец, телу долгожданную возможность отдохнуть, а разуму - умолкнуть.
        Ощутив уже знакомую ломоть с левой стороны, он вновь перевернулся на правый бок, едва-ли приоткрывая глаза.
        По ту сторону, в обшивке корабля закрепилась широкая прорезь смотрового иллюминатора, с доступным удивительным видом.
        Миром, где великие светила опаляли своим гневом, а в моменты спокойствия, дарующие вместо жары тепло и жизнь.
        Безгранично цветастые туманности, невиданные, неописуемые своим размером и палитрой красок небесные тела.
        - Какой странный день. - произнёс Аден.
        Перед его взором на горизонте из-под пылевых облаков вырвалась маленькая захудалая планета.
        Очевидно от смены курса корабля, она стремительно стала увеличиваться в размерах, давая возможность отдалённо рассмотреть себя.
        По мере приближения, из статичной, вся её поверхность преобразовывалась в бурный нескончаемый поток.
        Мчащиеся со скоростью в несколько тысяч километров в час непроглядно жёлтые облака.
        Чьё направление менялось каждую минуту, строя грозовые бури, ураганы, осыпавшие поверхность горизонтальными дождями.
        В представлении Адена, будто падая, они могли бы создавать музыку всего из пары струн, что медленно наигрывает свою жалобную и длинную мелодию.
        Мелодию пустоты, по мере своей надобности меняющую аккорды, успокаивая и вгоняя в сон.
        Казалось, что в этом полудрёме он мог бы пролежать целую вечность, но всё же совладав и потянувшись, кое-как спрыгнув с подвешенной койки.
        В паре шагов от неё располагался цельнометаллический столик, трое шкафчиков и крупный ящик обклеенный снимками зелёных угодий с наставленными поверх него причудливыми статуэтками.
        Аден подобрал одну из них, резьбой изображавшую существо со скрученными маленькими дырочками, возможно олицетворяющими глаза и группой широких впадин.
        Аккуратно поставив статуэтку на место, ладонь Адена коснулась панели разблокировки двери, покидая свою каюту, он вновь очутился в узких коридорах Горгоны.
        Здесь его встретила первая тройка уже знакомых по начальному визиту кают и помещений, тесно связанных друг с другом, одним из путей уводящее к дальнему левому крылу.
        В этой секции расположился гудящий гиперпривод, вырабатывая энергию из антиматериального топлива, приводя в действие двигатели к сверхсветовому прыжку.
        Чуть дальше огороженная и автоматизированная станция жизнеобеспечения, наполненная массой баллонов со сжатым воздухом и системой распределения корабля.
        И наконец, последняя - отчего-то привлекшая его внимание закрытая шлюзовая дверь.
        Не будучи герметичной, в глаза Адена бросился малый изъян вроде мелкой прорези под собой, откуда по синему вспыхивали тени, и если, прислушавшись по характерному шуму, можно было предположить о ведущихся ремонтных работах.
        В Адене заиграло любопытство - что если, заглянуть внутрь?
        Всё же, по сути, теперь являясь полноценным членом экипажа, он может без зазрения свободно перемещаться по всему пространству корабля или на крайний случай хотя бы тихонько приоткрыв понаблюдать.
        Норовя не создавать шума, рука легла на рубильник шлюза, с небольшим усилием переводя положение на значение «вход».
        Примерно на половине оборота ручка застопорилась, как показалось Адену, громко заскрежетав, будто цепляясь за что-то или удерживаясь по другую сторону.
        В итоге даже применив изрядное упорство, в ещё паре безуспешных попыток, отступившись, он бросил это дело.
        От скрежета и кряхтений самого Адена, все возможные процессы по ту сторону шлюза прекратились.
        Тень стала статичной, убирая свои предыдущие яркие очертания, звуки работа вмиг пропали, заполняя эту часть судна протяжным гудением отдалённого гиперпривода.
        Адену стало казаться, как нечто ужасное, пугающее могло находиться за той стеной, сейчас внимательно слушая каждый его последующий шаг.
        Он вновь приблизился к шлюзу, на сей раз, не спеша плотно прислонившись ухом, изо всех сил намереваясь успокоить своё бурное дыхание и слушать.
        Десять, двадцать, сорок три секунды, как ничего.
        Глупость, какая - подумал про себя Аден.
        Тихо усмехнувшись, начиная списывать увиденные тени и расслышанные звуки работ, на всевозможные побочные эффекты, будь то стресс, губительное воздействие на мозг эфира или чего ещё, что можно придумать.
        Уже собираясь уходить, казавшись нарочно, с той стороны, раздался странный звук.
        По описание это более всего походило на шелест бумаги, что падая, черкала собою пол.
        За шелестом почудились лёгкие босые шашки, быстро перемещавшись, бегая по замкнутой территории.
        Услышанное взбудоражило сердце Адена, заставив то заколотиться в безумном темпе, сопровождаясь с иной стороны беспрерывным неразборчивым бормотанием.
        Совсем рядом, вот прямо напротив него, уткнувшись ртом в диотовый сплав, в то место, где должно быть его ухо, и постоянно что-то наговаривая.
        К ритму сердца добавилось частое дыхание и некая доля оцепенения, напрочь поразившая нижние конечности, лишая движения и пребывая в нарастающем страхе.
        Не убежать, не спрятаться, не скрыться за плотной дверью, завалив все проходы, только бы подальше от источника бормотания.
        Спустя секунд двадцать последовав от двери ударом, усилился шёпот, скребясь и рыча.
        В панике Аден отпрыгнул назад, ударяясь спиной, падая, но тут же впопыхах вскакивая и несясь куда прочь.
        Бегство, что насчитывало несколько секунд переросло в минуты, помещения и коридоры корабля становились долгими лабиринтами, путающие, загоняющие его обратно к тому зловещему шлюзу.
        Пока на одном из поворотов Аден резко не остановился.
        Пугающие звуки больше не преследовали его, расслабившись, он сделал глубокий вдох, похлопывая по трясущимся коленям.
        Там в отдалении, до Адена донеслась чья-то весёлая беседа, куда он незамедлительно и последовал.
        У источника беседы, перед ним открылась продолговатая, высунутая на метр вперёд от корабля полностью застеклённая управляющая рубка.
        С переда расположился штурвал, установленный за местом пилота и рядом сидящего корректировщика полёта.
        В распоряжении второго находилось обилие упрятанных в корпус массивных вычислительных машин, сияние зелёных лампочек которых, органично переплеталось с неслышимым жужжанием десятков кулеров.
        Как раз на одном из них, закинув сверху ноги о приборную панель, сидела Винн, что-то бодро обсуждая по интеркому.
        Заметив растрёпанный вид Адена, её беседа тут же оборвалась, вскакивая и аккуратно опёршись о себя, усаживая его на соседнее место.
        - Да ты весь бледный. Что-то случилось?
        - Я там… кое-что видел. - пытаясь изо всех сил прийти в себя, Аден еле преобразовывал отдельные слова в предложения. - Что-то или кто-то. Я не уверен точно. Но знаю. Слышал.
        Тотчас не давая более объяснений, Аден замахал рукой, указывая на экраны с выводом изображений от частично покрывавших своим надзором камер наблюдений.
        - Там. - судорожно произнёс Аден.
        В направлении его руки Винн усмотрела экран с подписью «B1», откуда транслировался самый обыкновенный коридор корабля.
        Пара видимых в воздухе нажатий и фокус камеры акцентируется на зловещем шлюзе, а после и скрытым пространством, находящимся за ним.
        - Уверен? Это же обычный мусоропровод.
        После своих слов продемонстрировав, запуская механизм сброса.
        Пол под крохотным помещением мусоросборника пропал, незримой впадиной эфира, жадно поглощая вбрасываемые массы из железного хлама, коробок и тряпья.
        - Впервые в космосе? - спросила Винн, заметив растерянный взгляд Адена. - Ничего, это случается со многими. Стресс, беспричинное беспокойство, чувство паники. Это нормально.
        - Космос? Это ваше название бескрайнего эфира?
        Данное выражение вызвало на её лице неудержимую улыбку, а после разразившись долгим, громким смехом.
        - Да ладно, ты ведь не серьёзно? Все эти старые выражения, поверья. - как бы от отвращения, она прикрыла глаза рукой. - Ещё скажи, что веришь в великое единение.
        От подобного разговора Аден окончательно поник духом, уставившись в одну из отдалённых звёздных точек.
        Там, далеко-далеко вдали прочерчивая космический свод, двигалась смуглая точка, оставляя от себя продолговатый след белой линии.
        Прищурившись, он постарался рассмотреть необычное явление, растормоша за плечо Винн и обратившись к ней:
        - Это? - Аден указывал пальцем.
        Круглое, невероятно яркое, точно разрывающее перед собой пространство, создавая плотную огненную волну, идущую впереди шара.
        Шар этот оборачивался сотни раз за секунду, точно слепя Адена своими пронзительными от блеска кольцами.
        Примерно на третьей обороте вызывая своим вращением странный недуг: приступ тошноты, головной боли, будучи готовой, разорвать его череп на мелкие части.
        От боли Аден вскрикнул, схватившись за голову обеими руками, он силой сдавливал виски, в надежде унять или хотя бы отсрочить неминуемое.
        - Пожалуйста! Хватит!
        Его мольба была удовлетворена, махом огородив от источника нестерпимой боли закрывшим собою рубку позолоченным покрытием брони.
        - Что это такое?
        - Чёрная вдова. Так это явление прозвали люди. А на деле, обычная нейтронная звезда. Пропеллер. - всё же уточнила Винн. - На своём веку Горгона их немало повидала.
        - Почему вы так странно называете своё судно?
        - Странно? - она искренне удивилась. - Нет, нет. Название дали не мы и даже не капитан, хоть и собрал он всех. Это своего рода прототип. Далёкий привет из нашей общей истории. Да той самой. - Винн разъяснительно добавила. - Ещё задолго до всей этой чепухи про единение и проклятых людей.
        Манера её речи и изъяснения походили на людские, от чего Аден не мог не поинтересоваться:
        - Ты… - обдумывая свою речь, он запнулся. - Была рабом? - поднимая запястье, Аден указывал на вытатуированный рисунок в виде замкнутой цепи.
        - Все были. - сухо ответила Винн. - Ганкер считай, собрал нас по кусочкам. Зак беглый каторжник. Меня, он выкупил у работорговцев в последний момент перебив цену, а что касается Голи… Знаешь Голи прекрасный техник. Мне и представить трудно, сколько ему всего пришлось пережить на той свалке. Питаться отходами. Спать в грязи. Отвратительно. - Винн сморщилась, потирая плечи руками.
        Рассказ навеял Адену о подобном - распространённой практике хозяев по избавлению от надоевших или ненужных «вещей».
        Живых вещей, что могли состариться, надоесть, прекратив приносить пользу или радость.
        Вещей, что могли бы стерпеть абсолютно все унижения, даже смерть, но только бы не быть изгнанными.
        Выкинутыми на улицу, обречёнными до своей скоротечной смерти от холода и голода склоняться по кварталам, не имея и малейшего права поднимать собственного взгляда.
        Их беседа прекратилась, пока обоюдное молчание не развеял пищащий интерком.
        По громкой связи капитан сделал важное объявление, стараясь избегать подробностей дела, требуя присутствия каждого и в особенности самого Адена.
        Вновь очутившись в информационном центре - как сами они называли данную овальную каюту, под завязку напичканную кучей устаревшей радиоаппаратуры, по центру стоящим голографическим пьедесталом.
        Ещё с первого шага заинтересовывая Адена своей необыкновенной излучавшейся проекцией, судя по строению и возможной массе превышающей всё, что он видел до этого.
        Именно отсюда начался его первый и до сих пор неоконченный диалог:
        - Это то, что вы ищете? - Аден указал на проекцию, что тут же была закрыта широким телом Ганкера. - Я помню, вы искатели, верно?
        - Не совсем. - огласил он для всех собравшихся. - То, что ты видел - транзит, всего лишь врата. Попытка быстрого путешествия, не тратя десятки и сотни световых лет. - А вот это! - в его руках показалась полукруглая дискета.
        Сразу загрузив её в одно из считывающих отверстий проектировщика, по нескольку раз сменив цветовую гамму, витающее в воздухе изображение перестроилось, являя собой остроконечным, не помещающимся в голограммном проекторе строением.
        Адену оно казалось чем-то знакомым, наверное, бывавшим там внутри знающим все входы и в тоже время неверным, неграмотно построенной дешёвой подделкой.
        - На самом деле, всего лишь догадка, как оно может выглядеть действительно. - Ганкер указал на проекцию.
        В считывающем устройстве поменялась дискета, на сей раз, высвечивая единственно любимое Аденом место - Эю.
        Проекция сильно отличалась от реального состояния планеты на сегодняшний период, о чём свидетельствовал её зелёный окрас в голубом озоновом слое.
        - Слышал что-нибудь о сеятелях? Возможно пустые разговоры, слухи?
        - Нет. Никогда. - Аден категорично замотал головой.
        - Тогда краткий экскурс в историю.
        Голи сменил капитана, по привычке то и дело, навёрстывая повторяющиеся обороты, сменяя дискеты на проекции.
        - Для просвещённых. - Ганкер указал на всех остальных присутствующих. - Вполне себе известный факт. Редко, когда жизнь имеет способ зародиться сама собой, а уж тем более развиться в необходимом для будущего выживания руслом. Так вот эти сеятели… - Ганкер замолк, уступая место вновь пробежавшему мимо Голи, сменявшему проекцию на снимок газовых облаков. - В своём роде, они ответственны за всю известную нам разумную жизнь. Эдакие космические добряки-скитальцы. Сделали дело. - капитан свистнул и хлопнул в ладоши. - И ушли.
        - И вы, правда, в это верите!? - возмутился Аден.
        Вскочив, он презрительно посмотрел в сторону Винн.
        - Сначала мне говорят, что все, о чём мы ранее верили ложь, а теперь вы сами… Вы сами городите непонятно что. Нелепую дикость.
        - Я ещё не закончил.
        Сохраняя хладнокровие, Ганкер усадил Адена обратно, продолжая свой монолог:
        - Не всё в этом мире, правда и далеко не всё можно объяснить.
        Голографическая проекция сменилась в последний раз.
        - А что ты скажешь об этом?
        Отсвечивая по краям помещения, она демонстрировала запись полную видео дефектов.
        В скачущем примерно с плеча изображении, открывая обзор в фасад огромного, давно заброшенного зала.
        Обломки древних статуй, местами обвалившейся крыши, освещавшей своим светом руины, отсвечиваясь, попадала прямиком в объектив камеры от тёмного многогранника.
        Преодолев пару валунов, рука оператора осторожно и гладко касалась его.
        Верно, цветку многогранник распускался, освещая тёмные уголки фасада своим белым ярким светом.
        Из нутра его выныривала не менее белая сфера, что подлетев сантиметров на сорок, вспыхнула, очертив в воздухе скопления созвездий.
        Повсюду их небесные тела пронизывали непереводимые письмена, иероглифы, сопровождая тонкие линии маршрутов, тянущиеся от одной яркой точки к другой.
        - Это своего рода намёки. Послания нам, самим себе или кому угодно, чтобы можно был их отыскать.
        - Вот только смысл?
        - Попросить о помощи. - наивно отозвался капитан. - Те, кто создали жизнь, не могут допустить, чтобы топтались её основы! Будь у нас другой вариант, но это наш единственно гипотетический союзник, что позволит изгнать людей.
        - Верите, что они посмеют выступить против них? Неужели вы все забыли, как пала Эя? Не помните сказаний о огненных армадах, пылающих долинах, не исчисляемых армиях падающих на крыши наших городов. Вы всё забыли?
        От последнего произнесённого Адена словом, повисла всеобщая пауза.
        В его сторону поползли странные шептания команды, пока один из них - Зак, не сказал следующее:
        - Может, их и нет, но технологии, оружие… - он не окончил речь, будучи подбодренным радостными возгласами остальных.
        - Если и так, тогда зачем вам я? Я не воин. Я даже грамотного представления о мире не имею. Обычный слуга.
        - Вот именно поэтому. Ты уже доказал достаточно многое, сумев выжить в том разваливающемся судне. А лучшего кандидата нам было не найти.
        В мыслях Адена не помещалось, сколько ещё они совершили подобных попыток, отняв жизни невиновных, всего-то в глупом наборе рекрутов.
        - Пойми. - Ганкер склонился над ним. - Иного способа попросту не было. Ты и сам прекрасно знаешь, как к нам относятся.
        Очевидно, только теперь до Адена стала доходить сама суть вещей.
        Вступив на скользкую дорогу, отныне идя по одну руку с существами куда хуже работорговцев, охотников за головами или даже людей.
        Совершавшие свои поступки без какого-либо угрызения совести, сожаления, оправдывая в будущем каждое действие преследуемой абстрактной идеей.
        - Так Аден ты с нами?
        На сей раз став добровольным заложником, соучастником возможно страшных преступлений, ему ничего не оставалось ответить, кроме как - Да.
        - И много вам осталось найти этих штук?
        Вопрос его был встречен радостно, развеивая последние сомнения.
        Ганкер свободно выдохнул, явно снимая палец с чего-то запрятанного за спиной.
        - Две. - спокойно он произнёс. - Сейчас мы как раз находимся недалеко от транзита, а он перенесёт нас к нашей первой цели.
        Аден уже, будучи готовым, разразиться сотнями вопросов, начиная с места назначения, о том, как они осуществят задуманное и что же всё-таки такое «Транзит», вновь был опережён капитаном.
        Приглашая обратно в рубку, откуда брало вид на невероятное событие - транзит.
        Инженерное сооружение, по описанию скорее напоминавшее заостренное колесо, удерживаемое в безмерном пространстве космоса силами восьми бьющих в разные стороны двигателей.
        Подлетев поближе, можно было рассмотреть весь гигантский масштаб, при случае необходимости, запросто вмещавший в себе десятки тысяч таких Горгон.
        Нутро транзита переливалось чёрными волнами, просвечивая сквозь себя совершенно иные не находящиеся за собой звёзды, то и дело, отображая как зеркало сам корабль.
        - Готовьтесь! - крикнул Ганкер.
        Каждый схватился за любой закреплённый предмет, самого Адена хватая за плечо и включая на полную тягу гипердвигателей, устремляясь в самое сердце тёмных волн.
        Мчась на встречу, свет от звёзд стал отклоняться, огибая корабль, по бокам создавая собою туннель из обтекающих синих волн, не успев моргнуть, выпуская с другого края чужой звёздной системы.
        Океан Небоскрёбов
        Обагрив палящими лучами, Горгону встретил красный гигант.
        Находясь на пике своей жизни - разросшись, пекучими объятиями охватив близлежащее космическое пространство, едва-едва не дотягиваясь до отдалённых морозных точек.
        В своём одиночестве навёрстывая нескончаемую траекторию замкнутого полёта, каждая по своему, на радиоволнах напевая личную грустную песню.
        Пройдёт ещё несколько тысяч сотен лет, как красная звезда раздастся вширь, поглощая последние оплоты и вот тогда, наконец, окончательно насытившись, начиная перевоплощение.
        Сузившись до невероятно малой точки, в апогее сего процесса разом высвобождая гравитационный коллапс.
        Таким образом, умерев, продолжив бесконечный цикл миротворения.
        Двигатели космолёта испустили тонкий сгусток пламени, перейдя на среднюю тягу, огибая вечно голодного гиганта.
        Из корпуса Горгоны выступила пара закрылок, ловя звёздный ветер, исполняя кинетический манёвр, не тратя более топливо.
        Вот облетая, будто из разросшегося лона звезды, на свет попадает оранжевая планета.
        Пока без всяких подозрений, страха, продлевая свой путь, вращавшись вокруг космического колоса.
        Совсем недолго, по вселенским меркам эйфория, прежде чем за секунду развернувшись, огненная катастрофа: выпаривая влагу, треская и разламывая почву, ровно так же, с одни исходом и до этого - поглощая.
        Аден вздрогнул.
        Его завораживали плазменные протуберанцы, кольцами, на сотни тысяч километров протягиваясь от своего основания.
        - А вот и оно. - с лихвой отозвался Ганкер, обсуждая указанную по курсу оранжевую точку. - Негал. Захудалая человеческая колония.
        По своей отдалённости, от основных обжитых миров и торговых маршрутов, Негал входил в группу так называемых «СК» (свободных колоний) миров.
        Как и большинство иных, уже давным-давно позабыв о своей истории, становясь прибежищем для многочисленных беглецов, укрывающихся от правосудия галактических преступников, а так же рабочей площадкой многочисленных не чистых на руку кооперативов.
        Самоназвание - «Негал», несло лишь официальный смысл, чаще упоминаясь в давних архивах первых колоний Эридан.
        На местном диалекте звука, как - океан небоскрёбов.
        В какой-то мере частичную правдивость, это носило сугубо поверхностный характер, как хорошая пиар компания будущих колонистов.
        В действительности, Негал слывя едиными мировым океаном, совмещал не сотни и даже не с десяток, а каких-то две воздвигнутых на близких друг от друга вулканических скалах, башнях-небоскрёбах.
        Нося надлежащее название: Эпсилон и Тета, они служили одновременно, как дом и место работы, уже немногочисленного населения, решившего остаться на дальних затворках обжитого космоса.
        По сей день, затерявшись, доподлинно неизвестно, как именно столь долго продержавшись, невзирая на всю ту скупость геологических запасов, опасного орбитального положения и не самой комфортной гравитации.
        Последнее, вынуждая к созданию, так называемых Н.Ч.З. - облегчённых, повседневных экзоскелетов, расшифровка, чьей аббревиатуры, увы, та и осталась неразгаданной.
        Внешне представляя собой множество соединённых поршней, при любой нагрузке удобно сгибаясь, поддерживаемые несколькими участками пластин, обоюдно скреплённых тонким слоем дюралового полимера.
        На лице капитана засветилась хитрая улыбка, явно желая нечто продемонстрировать - скомандовал.
        В рубке зазвучал принимаемый радиосигнал.
        С помехами от оранжевой планеты, послание гласило о непредвиденной неудаче.
        Возможными последствиями в виде катастрофы, что без вмешательства извне предотвратить, никак не удастся.
        Под конец, сообщение сменялось купой называемых от одного до тысячи цифр, с этого же опять по кругу возобновляя трансляцию.
        - И всё это уже на протяжении недели. Если конечно не больше. И пока мы их блокируем, существует малое окно для действий. - пояснил Ганкер.
        С помехами, на голоинтерфейсе засветилась панорама северного атмосферного полюса Негал.
        Тут, на орбитальной границе, удерживаясь, в длину не более метра парил буй.
        Мигая своей красной меткой, очевидно отвечая за перехват и не прохождение сигнала с колонии в дальний космос.
        - Ну, хорошо. У каждого есть своя легенда. - обращался Ганкер к Адену. - Как насчёт, а-а-а… рабы? - разведя руками, сказал он. - Согласись тут и привыкать даже не нужно. - тут же добавив, не давая открыть рта Адену.
        Только от одного упоминания мысленно не соглашаясь, имея горячее желание возразить, как на руках Адена замкнулись магнитные замки, его удивлённый взгляд последовал за Винн и Голи.
        - Я… я не хочу. Я отказываюсь! - запротестовал Аден.
        Отныне весь экипаж делился на два состава: продавцов и живого товара, где роль перевозчика, конечно же, выполнял сам Ганкер с напарником в виде нервного Зака.
        Не блистая, тактический замысел вмещал буквально два слова, требуя подыгрывать и положиться на «старших», указывая, таким образом, на Винн и Голи.
        - Да расслабься, они знают, что нужно делать.
        Голи ехидно улыбнулся, помахав рукой Адену.
        Всё было решено, и устремившись на полной мощности Горгона направилась к поверхности.
        Разрывая атмосферные слоя, где под сводом грозовых облаков, скрывались вечно бушующие океаны, своими волнами бьющиеся об искусственные скалы, маячивших где-то впереди по курсу башен.
        Там, под опознавательные знаки местного космопорта, усыпанные вечными лужами, корабль мягко опустило, накаляя прямоугольную платформу.
        В момент приземления под днищем зафиксировались множество триног, плотно пристыковав в недвижимом состоянии.
        Ещё к моменту подлёта, у границы космопорта и разделительного моста, со стороны башен, заявилась публика из двадцати семи человек, на протяжении всей посадки внимательного наблюдая и только во время приземления, осторожно продвигаясь к Горгоне.
        На взгляды взбудораженной толпы, трап доселе невиданного судна раскрылся, сквозь клубы пара и свиста выравниваемого давления, оттуда секунд через сорок, бодрым шагом к ним выскочил Ганкер.
        Поправляя меховые воротники своего кожаного одеяния, он, спустившись, оглядел границу доступного.
        Бушующие водные глади омывали космопорт, с каждым последующим ударом, выполняя всплески, своими каплями осыпая и Ганкера и стоящую в шагах пятнадцати толпу и сам космический корабль.
        Вытаскивая с кармана неприметный значок, невзначай прицепляя его, ещё раз малость расправив одежду и пару раз, ладонью стукнув по центральному изображению.
        Нечитабельная, возможно специально стёртая надпись, с изображением толи камня, толи птицы, с явными крыльями, но не имеющими более иных опознавательных признаков.
        Ганкер зашагал к толпе.
        Ускоряя свой темп, от впереди стоящих, это могло казаться - как из обычного шага, становясь неспешным и всё более быстрым в их сторону бегом, принимающий вид, вот-вот возможно производящим атаку с прыжком.
        Толпа заволновалась, кто-то прижался к другому, выдавливая из своей однородной массы странного индивидуума.
        Оставалось совершить ещё пару шагов, как Ганкер был заранее готов произнести блистательную речь о «великом единении», если нужно встав на колени или приняв пару ударов, только бы получить возможность слова.
        Из толпы вырвался разъярённый вопль, тугим щёлканьем, что мог издавать лишь кинетический карабин, остановило Ганкера.
        - Ты! Ты мать твою! - перебирая зубами, выпалил на вид лет семидесяти старик.
        Старая офицерская форма явно теснила его, он то и дело поправлял наваливающуюся на левый бок ярко красную фуражку с оранжевой кокардой.
        - Ты! Ты мать твою! - вновь повторил он. - Ты! Ты… - тыча карабином, видимо стараясь вспомнить, он на секунду забылся, поник, но тут же был активирован с расшатыванием стоящих позади. - Урод! - резюмировав, окончил он.
        - Это я слышал. - встав в позу, Ганкер вытянул руки с растопыренными пальцами вперёд.
        Карабин в руках старого офицера затрясся, он был на пределе.
        - Могу я с кем-нибудь поговорить? - Ганкер потянулся в свой внутренний карман за белым платком.
        Давным-давно, он слышал, что если, продемонстрировав на вытянутой руке белый кусок ткани, имевший на людей свойство резко сокращать их агрессию, вынуждая к состраданию или переговорам.
        Но тут же остановился.
        Его глаза забегали из одного угла в другой, на слух, ощущая яростное дыхание.
        Если попросив охарактеризовать, он бы описал это, как - смерть.
        Тяжёлый вздох, после каждого третьего раза с покашливанием, по-видимому, вырывающимся прямиком из лёгких и летя к нему.
        Всё это принадлежало старику в форме, кое-как сдерживающему в руках карабин, с закатывающимися глазами, шатаясь, переводя палец на спусковой крючок.
        - Сделайте же что-то! - закричал Ганкер, и после падая лицом в пол.
        Толпа взбудоражилась, кто-то вцепился за карабин в надежде выдернуть его, прозвучала очередь.
        - Встань. - сказал монотонный голос.
        Он принадлежал человеку в возрасте, изрядно теребившим макушку своей лысой головы, нахмурившись и зашевелив губами:
        - Так ты торговец. Живое мясо значит?
        Подобное выражение, не использовалось ещё с поры «ассимиляции» в конечном счете, распространяясь на каждого адамантийца, будь он привезённым рабом или слугой.
        - Гости у нас бывают не часто. Как вы нас нашли?
        Лысый сблизился с Ганкером, внимательно осмотрев значок и поглядев через плечо на Горгону.
        - Трансляция. Мы всего лишь проходили мимо и… случайно подслушали.
        - А-а-а. - лысый оглядел Горгону. - Интересный корабль. - указал он на него пальцем. - Никогда таких не видел.
        - Раритет. - вежливо отозвался капитан.
        Данная беседа могла продолжаться сколь угодно долго, но быстро меняющаяся погода сподвигла собеседника капитана к иным действиям:
        - Ладно. Показывай свой товар.
        Не испытывая чужое терпение Ганкер свистнул, как тут же из трапа спустился Зак, схватив за шкирку и ведя троих невольников.
        Звеня своими магнитными наручниками, он не упускал шанса, подталкивать их ударами в спину, громко бранясь, зачастую неверно выговаривая то или иное слово.
        - Хм.
        Осторожно обступив Ганкера, лысый обошёл каждого закованного.
        Особое внимание, уделив Винн, рукою гладко, не отворачивая своего взгляда от неё, пройдясь вдоль груди и схватив за обе руки, по очерёдности осмотрев их.
        - Какая жалость. - проводя по её щеке, ощущая дрожь и страх. - Такая красота и так загубить.
        Что касается двух других - Аден удостоился крепкого удара, в целях проверки физического состояния и Голи в виде презрительного взгляда и не понимающего жеста.
        - Твоя цена? И низкорослый. - указывая на Голи. - От него может быть толк?
        - Двадцать пять. - уверенно высказался капитан. - Смышленый, к тому же техник. Такой стоит дороже любой, даже самой лучшей шлюхи или невзрачного слуги.
        Умиротворённость с лица лысого представителя пропала, он вновь нахмурился, подойдя впритык к Ганкеру.
        - Дайка я тебе кое-что проясню. Во-первых - это ты на своём корыте припрёрся к нам. - представитель оглядел украшенные огнями башни. - Ко мне домой. Во-вторых, ты! - он умышленно сделал акцент на последний слог. - Из запрещённого вида. Даже пускай и в какой-то мере, пока, ещё полезен.
        В воздухе повисло напряжение, каждый ощущал кожей лёгкое игольчатое покалывание.
        Это грозовые облака - типичное для Негал ежедневное явление, своими бурями всегда знаменующие скорый конец или начало дня.
        - Ладно. Пятнадцать. - спокойно произнёс Ганкер.
        Улыбка из сорока пяти зубов, где шестнадцать были острыми, засверкала на нём.
        - О! - лысый воскликнул от такого предложение. - Так просто? Быстро же ты сбросил цену.
        - По рукам?
        - М-м-м. - вновь нахмурился лысый. - Скажи, тебя никогда не смущало то, чем ты занимаешься? Не мучала ли совесть или скажем, месть и преследования?
        В ответ Ганкер громко рассмеялся, манерно зарядив Адену хорошего подзатыльника.
        Деловое предложение было скреплено крепким рукопожатием и дружеским обоюдным похлопывание по плечу.
        Приглашая с собою проследовать на Тета - так гласили гигантские навесные символы ближайшей башни.
        Здесь группа разделилась, ведя повествование с двух разных ракурсов.
        Жизнь на Тета кипела, переполняя избытком человеческих голосов, снующих туда-сюда по многочисленным навесным переходам и занятых, как единый механизм.
        Уже скоро можно было ощутить, как идущих адамантийцев окидывали презрительные взгляды жителей башни.
        Выкрикивая оскорбления, в сторону Голи зашвырнули стеклянную бутылку, с грохотом разбивавшуюся выплёскивая осколками и своим содержимым.
        К недовольным присоединялось всё больше, рассеивая внимание малочисленного конвоя, что и послужило моментом.
        - Быстро! - громко выкрикнула Винн, побежав первой.
        За ней следом увязались Аден и Голи, беспорядочно перетаскивая ногами, в последние моменты, успевая завернуть в необходимый поворот.
        Бегство продолжалось не долго, проскочив широкий зал с садом, жилищный модуль с крохотными балконами и наблюдавших на всю картину высоко стоящих там жильцов.
        Побег вывел их к развилке, где по левую сторону расположился вклиненный «наружный» лифт.
        Позади и остальных возможных проходов послышались крики, вдалеке заблестел свет целепускателя, дрожа от бега носителя, он судорожно выискивал цель.
        - Сейчас или никогда! - скомандовала Винн, резко дёргая руками и рвя свои путы.
        Магнитные браслеты рассыпались, позволяя взаимодействовать с лифтом.
        - А так можно было?! - глядя за произведшем туже операцию Голи, удивился Аден.
        Медленно раздвигаясь, двери лифта, наконец, пустили их во внутрь, машинным голос, требуя маршрута отправки.
        - Да куда угодно. - взволнованно произнесла Винн.
        Автоматика дала противный звук, ещё раз повторив запрос.
        Тем временем, с нараставшим преследованием, в одну из дверей, со свистом вклинилась выпущенная пуля.
        Последовал ещё хлопок выстрела, перед тем, как Аден судорожно стал зажимать все видимые клавиши лифта.
        Механизм стряхнулся, опрокидывая стоящих и набирая высоту несясь вверх.
        - Так, между нами. - удобно устроившись в гибчатом стуле, Ганкер обращался к представителю.
        Не смотря на столь серьёзную сделку, кабинет того являл тесно обставленную комнатушку, с широким выходом к остальным людным офисам.
        В руках лысого зашелестели купюры, тщательно отсчитывая каждую, он смачивал пальцы слюной, перебирая и складывая в сторону две суммы.
        - Я имею в виду. - понизил голос Ганкер. - Какие у вас на них планы?
        - Вы же слышали передачу. По крайней, сказали именно так. - не отнимая взгляда с денег, произнёс лысый.
        Закончив с этим делом и слегка крутанувшись на своём кресле, развернулся по направлению к застеклённому окну.
        Прямо напротив соседней тусклой башни.
        Внезапно лифт повис.
        Застряв на определённой точке, теперь шумя извивающимися канатами, раскрыв засов.
        Сквозь него, по другую сторону проходил переходный туннель башен, со сработавшей по обе стороны автоматикой отперев опечатанные перегородки, позволяя перейти на другую сторону.
        Прозрачный материал пола под ногами предательски потрескивал, с каждым их шагом, так и, норовя моментально расколоться, опрокинув в морскую пропасть между башен.
        Ударили порывы сквозняка, исходя с различной степени повреждённого перехода.
        Пройдя по всей протяжённости, вход в соседнюю башню распахнулся, всасывая воздух извне, пока троица не вошла в мрачные открытые закоулки.
        Тяжёлый запах тления и гари, подорванные полы, отделённых слоёв коммуникаций, дополняя общую картину, свисая и искря.
        «Добро пожаловать на Эпсилон» - гласила бодрая надпись при входе.
        Тут Аден споткнулся о разбросанные и не собранные чемоданы, что фактически захламили проход к переходу.
        На стенах имелись многочисленные приклеенные записи с предупреждениями, фотографии о розыске пропавших.
        Чуточку далее расположился зал ожидания, с турболифтами мгновенного перемещения всей протяжённости башни.
        Разветвлённая сеть этих маршрутов демонстрировалась, на большой карте, с точными обозначениями каждой точки и краткой истории.
        Правее от этого места, расположился ряд мягких широких стульев, пуфиков с подложками для отдыха ног, подставленные для зрительного контакта под самые плотные, отсвечивающие жалюзи.
        А там, за слоем стеклопластика наверняка открывался удивительный вид на здешние глади с ярко красными закатами.
        Подобравшись поближе, жалюзи зашелестели, распустившись в разные стороны, как яркий цветок, они все мигом пропустили тонкие лучи, множествами точек усеивая всё.
        Ещё раз, зажужжав, жалюзи сложились, свернувшись и приподнявшись вверх, не создавая преград распространявшемуся свету.
        Теперь, посматривая на всю разруху, создавалось впечатление, что в один момент обитатели попросту встали и ушли.
        Оставив за собой сумки, раскрытые журналы, недоеденные завтраки, с отложенной пластиковой тарелкой и наколотой на вилку кусочком прожаренного мяса.
        Опрокинутый на обеденном столе кофейник, с записной книжкой, где из-под образовавшейся лужи выпирали острые части битой посуды.
        - Необычно. - сославшись, на обстановку Винн обратилась к Голи.
        Только сказав, всем троим, почудился малый гул, возможно, он тут присутствовал и раньше, но не так выразительно, как именно сейчас.
        Работой большого не экранированного генератора, все они последовали на звук, в конечном счёте, это было единственным направлением, куда они могли пойти.
        Спускаясь по долгим лестницам, каждые пятьдесят, а то и сто метров останавливаясь в развилке этажей.
        - Так, как у вас это получается?
        Сегодня, на Тета являясь одним из самых популярных заведений, «Яркая звезда» - ровно к шести вечера заполняясь до отказа из обычного ресторана, воплощалась клубом закрытого типа, с музыкальными шоу и удивительными представлениями.
        - Я говорю. - Ганкер наклонился поближе. - Как у вас это получается. В смысле всё это. - крутанув головой, обозначив ни сколько само помещение, как всю Тета.
        Ревя, музыка глушила все остальные звуки, заставляя капитана раз за разом, обращаться к представителю, расшатывая его, дабы обратить на себя внимание и попросту громко горланя.
        - А-а-а. - завыл собеседник.
        Подобные позывы он проводил каждый раз, осушая последующую рюмку Окстата - прозрачной жидкости, из особенностей, единственно обладая только отталкивающим запахом.
        Казалось, он испытывал ужасное отвращения, поглощая выпивку, но с каждым последующим разом, вновь к ней возвращаясь, делая долгий вой и вот в конце второго десятка невозмутимом уставляясь на Ганкера.
        - Чудо инж-жинерной мысли. - икая всякую вторую фразу, наконец ответил лысый.
        Махнув рукой, представитель сбил со столика ещё не раскрытую ёмкость, подкинув вверх левую ногу, дабы встать, но тут же рухнул обратно.
        - Выпьем! - громко выкрикнул Ганкер.
        Подхватив ёмкость с обтекаемым горлом, и разливая на двоих.
        Он моментально осушил свою рюмку, улыбаясь и искоса наблюдая за обстановкой по бокам.
        Как и все адамантийцы, являясь невосприимчивым к алкоголю, но таким образом отрабатывая добродетель последнего, что яростно сопротивлялся с расставанием крупной суммы, как следует не гульнув.
        - Слушай. - Ганкер вновь наполнил рюмки.
        Через «не хочу» поднося корту представителя, воспроизводя на подобии человеческого выдыхания при принятии крепкого спиртного, запрокинул всю жидкость вовнутрь него.
        - Ну, так между нами. Все знают, что на подобных колониях, всегда находят нечто старое. Реликвии всякие. Постаменты или необычной формы камней. - Ганкер наивно рассмеялся.
        Будучи уже изрядно поддатым, лысый упёрся своим лбом в его и из последних сил произносил пока что, членораздельную речь:
        - Было дело. Ну, эти, камнедробители.
        - Бурильщики, наверно. - поправил Ганкер.
        - Верно! - воскликнул лысый, поднося вверх рюмку, как бы выпивая за всех присутствующих. - Прокладывали карту дна и нашли, одну из таких штук. - разводя руки вширь, он показал размеры. - Во-о-от такую округлую хрень. - разводя руками на уровне паха, он явно что-то демонстрировал. - Как шар для боулинга. Только если его запихнуть в ящик, а сверху сесть.
        Ганкер не сразу понял странное сравнение.
        Лысый окончательно захмелев сладко зевнул и, закатив глаза рухнул о пол, перебирая во сне ногами и храпя.
        «Ну, вот и всё» - подумал Ганкер.
        Спустя пару пролётов, Аден только сейчас заметил маленький зеленоватый огонёк, гулявший промеж ладоней Винн.
        Подмигивая, он блуждал по маленькому экрану в форме стрелки, указывая направление пути, попутно вынуждая обладателя ускоряться, только сигнал начинал пропадать.
        Возможно, он мог бы это заприметить раньше, но тут, словно на глазах, появившись из ниоткуда, у обысканных, обычных рабов, вынуждая всё же спросить:
        - Винн. - Адену было неудобно ставить этот вопрос. - И как ты сумела пронести? - вопросив, указывая на маленький, меньше ладони локатор.
        - У всех свои секреты. - не поворачивая головы ответила она.
        Проследовала тряска радара, судя по всему, единственный известный ей способ, как привести электронный прибор в действие, лупя по задней крышке.
        - Честно сказать. - приблизившись к Адену, произнёс Голи. - Думаю, лучше тебе об этом и не знать. - он намеренно поморщился, манерно обтирая руки о свою одежду.
        - И даже не думать. - добавила Винн.
        Уже пропустив уйму спусков, на одной из лестничных пролётов зажёгся свет.
        - Интересно. - кое-что заприметил Голи.
        За этим свет обратным ходом стал потухать, не продержавшись даже и минуты вновь погружая всё в темноту.
        Отсюда данный этаж имел одно единственное ответвление, скрывавшись в двойном стеклянном проходе, за бело-жёлтой огранкой, которой были мутные, неразборчивые очертания.
        Над ней толстым слоем чёрной краски имелась нумерация - «731», по смыслу отнюдь не совпадавшая с нумерацией этажа и имея посреди себя символ, с множеством наложенных друг на друга изгибчатых линий.
        По умолчанию в закрытом состояния, выглядя предупреждающе, линии красиво разошлись в стороны, как только Голи потянулся притронуться к ним рукой.
        - Как думаешь? - вопросительно посмотрел он на Адена.
        В сущности, вопрос его был сугубо объективен и, не намереваясь дожидаться разрешения, тут же ступая в раскрытые двери.
        - И ты даже не предупредишь её? - удивился Аден.
        Покосившись в сторону Винн и быстро срезав общее расстояние.
        Тем временем, локатор окончательно прекратил свою работу, изредка раздражающе подмигивая, но уже, находясь в «расковырянном» состоянии, не представляя ныне никакой ценности.
        Из ранее битой задней крышки свисала горсть мелких проводков, своими алюминиевыми заклёпками цепляясь о соседние, поддаваясь скручиванию потёртыми от грубой работы руками Винн.
        Перебирая, она с каждым последующим свёртком опускала глаза, посматривая на дисплей, очевидно уже настолько измотавшись, что ранее быстрый процесс становился долгим и монотонным.
        Увидев стоящего рядом Адена, по очертанию лица явно желающего что-то спросить, она прокомментировала:
        - Не знаю. Не знаю.
        Её громкий вздох пронёсся по всем будущим этажам спуска, несясь вниз и по возврату, эхом обращаясь в страшный рёв.
        Адена овеяло странное чувство страха.
        В эту самую секунду, ему, как никогда ещё ранее захотелось уйти.
        Щемяще невмоготу покинуть, во что бы то ни стало, данный лестничный пролёт.
        Похоже, эта мысль посетила не только его, глядя на трясущиеся руки Винн.
        - Может…
        - Всё нормально. - выдохнула она.
        Делая только вид, но в действительности с последних сил совладая с собой.
        - Мне нужно всего пару минут. Если тебе не сложно. - Винн резко запнулась.
        Взгляд второго пилота опустился вниз по пролётам, внимательно оценивая тихую, тёмную глушь там.
        Стоя у края, воображение создавало картину - нечто.
        Гудя, оно карабкалось, медленно взбираясь, всё это время жадно наблюдая в преддверии разинув отвратительную пасть.
        - Ты сходи за Голи. - придя в себя, наконец выдавила Винн. - Ладно?
        Одобрительно кивнув, Аден заторопился.
        Коснувшись, нога скользнула по белым напольным плитам, инстинктивно раскидывая руки, чтобы удержаться, Аден примкнул к одной из стен.
        Перед ним открывалась широкая сеть помещений, вначале совсем крошечных, в виде мини-складов под завязку забитыми бочками-резервуарами, нераскрытыми, плотно запечатанными несколькими слоями клейкой ленты картонными ящиками.
        От них исходили широкие апартаменты с выходом в крупный конференц-зал, утыканный местами обзора, трибунами, плакатами и явно древним, хотя бы по внешнему виду проигрывателю.
        Обойдя каждый закоулок, Аден громко позвал Голи.
        В десяти шагах зазвучала мешанина.
        Оно напоминало звуки от типичных перестановок, когда кто-то, таща тяжёлый предмет, то и дело, останавливался, чтобы передохнуть и вновь собравшись с усилиями продолжая толкать дальше.
        Идя на шум, перед ним запестрели ещё одни статичные двери, приблизившись, медленно раскрывшись, ударяя в лицо парами холодного воздуха.
        Тут были научные лаборатории, напичканные грандиозным по своему видом оборудованием, лучами соединяясь с остальными приборами, где по тонкой яркой линии сгустка, бежали ручьи различного текста.
        Рабочие места исследователей, ломящихся от микроскопов с пробами, личных записей и ручных энерго-инструментов.
        У одного из таких столов, вертелся Голи, склонившись над микроскопом, разглядывая некое представление в мире простейших.
        С облегчением выдохнув, Аден и не заметил, как, только собираясь делать первый шаг, задел плечом одну из пяти стеллажных полок.
        Задребезжав, полка покачнулась, в последнем маятниковом движении завернув назад и с полной силой плюхаясь о стоящую себя дальше.
        С ровной последовательностью заваливая одна другую, роняя с себя несметное количество опечатанных контейнеров, затемнённых банок, ранее ухожено расставленных, описанных с личными инициалами принимавшего и кривой подписью содержащегося.
        Обрызгав полы, испачкав в мерзко-липкой субстанции и Адена и Голи, этот чей-то «возможно» многолетний труд был уничтожен.
        Немота от случившегося поразила обоих, после долгого времени ожидания и стекания липкой субстанции, Аден сказал:
        - Это.
        - Да-а. - протянул Голи.
        Неясно, то ли он подтверждал случившееся, то ли соглашаясь с извечным вопросом.
        Молча пройдя мимо Адена, он скрылся по направлению в конференц-зале, откуда вскоре зазвучала музыка.
        На старом проекторе уместился тонкий слой плёнки, проигрывая картину и завораживая обоих.
        - Как думаешь, чем они тут занимались? - спросил Голи.
        Имея таймер переключения, на холсте возник аэроснимок.
        Вид башен Негал с воздуха, посреди бушующих вод мирового океана, гордо сопровождаясь краткой цитатой: «Изменяя, мы воссоздаём новые прекрасные миры».
        С подписью - Роберт Громак, на заднем плане снимка просвечивалась фигура человека в строгом костюме и элегантной шляпе покрывавшей своей тенью его глаза и нос.
        Отщёлкивая секунды, слайды диафильма двинулись дальше.
        Зазвучала тревожная музыка, возникли изображения строительства башен, их обустройства.
        Труд первых колонистов, на своих батискафах опускающихся в недра морской пучины.
        Их гордые лица, полные мужества, всегда непоколебимо смотрели куда-то в сторону.
        Изначально горстка отважных, со временем перерастая из десятков в сотни и всё больше и больше.
        Под заключением этого слайда, вызывающе обращаясь к наблюдателю: - «А ты, уже записался в колонисты?»
        Опять отщёлкнув, демонстрировались работы морских буров.
        Как рассеялся грунт, с исчезающей пылью открывая новую жизнь Негал - последующие три кадра, будто специально оказались прожжёнными, только частично разрешая усмотреть нижнюю полоску.
        Вроде, закончившись и далее отщёлкивая пустые кадры, появился новый текст с явно закреплёнными не отсюда изображениями.
        «Но, разве не человек венец эволюции? Да - отвечаю я вам. И в наших руках, продолжать данный божий промысел. Довести его, до окончательного решения».
        Изображения включали в себя профессиональные зарисовки, фотоснимки обитающих в океане Негал млекопитающих.
        Запечатлённые деления клеток со ссылкой к микроорганизму, жирными красными стрелками указывая отовсюду на него и ставя знаки вопроса.
        Очутившись в различных формах жизни, претерпевая метаморфоз, вступая в цепкий симбиоз носителя.
        От океанической рыбы, спустя месяцы умышленно всплывающей к поверхности воды, будучи съеденной, более крупным хищником и так далее по бесконечной цепочке.
        В последнем кадре засветилась анатомия человека, с крупным знаком вопроса и улыбающихся очевидно добровольцев, радостно махающих рукой.
        - Думаешь, насколько далеко они зашли?
        - Я…
        Оба обернулись.
        Ошеломляющий шум, напоминая сносящее всё и вся, тянущимся обволакивая и пропуская, как мерзкая слизь, проползая по всем поверхностям.
        Прозвучал бум, от мощного толчка подкашивая ноги, волной рассыпая стеклянные покрытия.
        Первым осмелился сдвинуться с места Голи, он медленно повернулся к Адену, кивая по направлению выхода и тихо пробормотав:
        - Винн.
        Во рту Адена пересохла, голова была охвачена мыслями о том, что же произошло и что могло произойти с Винн.
        Стараясь отогнать от себя назойливые видения, выкрикнув:
        - И знать ничего не хочу!
        Картина у главного входа напоминала погром.
        Исчезли, словно никогда и не было двойные двери, содрался и номер этажа и перильное покрытие и пол, в определённых местах разорванный до дыр.
        Всё это тщательно запачкано тёмной зловонной слизью, продолговатым отпечатком, начиная отсюда и уходя в самый низ.
        Здесь же обнаружился и локатор Винн, успев до нападения привести его в порядок, он корректно указывал направление, строго опуская стрелку.
        Слизкий след обрывался за округло-шероховатым шлюзом, прямиком туда указывая стрелкой локатора.
        Насквозь проржавев, с жужжанием завертелась винтовая ручка, с вращением против часовой стрелки болтаясь всё чаще, от последнего оборота взвизгнув, упав на пол.
        В глаза ударило голубовато-синее зарево, это так отсюда, сквозь тонкий слой панорамного вида, выглядел океан.
        Промелькнул рыбный косяк, пронеслась крупная рыба с широкой выгнутой челюстью и звук крупного млекопитающего, своими длинными плавниками грациозно взмахивая, неповоротливо, левым глазом наблюдая.
        Уткнувшись стрелка локатора, указывала прямиком за покрытие, в зарево океанического дна, там, где дневной свет скрывался за союзом зеленоватых водорослей и полипов.
        - Придётся выходить. - Голи ещё раз взглянул на экран дисплея, и ближе подойдя к покрытию, сказал - Где-то там, сомнений быть не может. - указывая пальцем в сторону водных простор, он взволнованно зашагал.
        За панорамой следовала техническая станция.
        Многоуровневая, с тремя соединёнными параллельно пролётами, это было и местом обслуживания, глядя на огромные сварочно-сборочные станки и контроля, в виде защищённых на каждом этаже пунктов связи за массивными засовами.
        Посредине станции имея потолочный куллер и ниже его соизмеримый в ширину футов двадцать впадину.
        Даже не приближаясь, можно было ощутить, как раскалённый воздух из неё растекался, обжигая, попадая в лёгкие.
        Заблокированная со всех возможных точек проникновения, Адену и Голи пришлось идти далее.
        - Знаешь, что нам нужно?
        Аден пожал плечами, уставившись на работу автономных механизмов.
        Даже при отсутствии контроля, продолжая свою работу - опустошая своды пещер, тут же наделяя их сотнями гораздо более маленьких машин, юрко носящихся и вычищающих грунт.
        Облагораживая, проводя электроэнергию, соединяя с общей системой логистики.
        К подземным сооружениям Тета, добавилась новая секция.
        - Вторая кожа. - с серьёзным лицом поделился своим умозаключением Голи. - Вроде так это называется. - Ага!
        Вскрикнув, Голи метнулся в сторону чего-то увиденного.
        - Да вот же о чём я.
        Он говорил о агитационном плакате, где высокий человек с белоснежной улыбкой, находясь внутри глубоководного скафандра, одной рукой показывая большой палец, другою взвалив на плечо отбойный бур.
        Позади них вновь раздался уже знакомый погром.
        Двигаясь прямиком в их сторону, вывалилась тёмная биомасса, отвратительно булькая своей слизью забрызгивая ближайшие стены, раздуваясь и изрыгая несколько гуманоидных тел.
        Эти тела, изломанные, с перекошенными суставами, подняв головы, с узкими скалистыми пастями зашипели, распуская из спины по шесть пар щупалец, нацелившись остриями из них.
        Тем временем Голи уже давно сбежал, оставив Адена один на один с надвигающимся кошмаром.
        Чудовища начали своё движение по направлению к нему, всё быстрее перебирая ногами, иногда переходя на четвереньки и так скача, яростно шипя.
        Не ожидая чуда, Аден юркнул в один из ближайших проходов, пробегая очередным панорамным туннелем, и выходя к жилой зоне.
        Столовые, душевые, спальные места, всё было не то.
        Злостное шипение ощущалось фактически за спиной и не найдя ничего лучше Аден запрыгнул в ближайший шкафчик.
        Высокий, но узкий, он едва мог пошевелиться, задержав дыхание, как только сквозь щели промелькнула тень.
        Прождав, он дёрнулся, выскакивая и в страхе оглядываясь по сторонам.
        Тут, позади него прозвучал тихий пшик, заставив замереть, совсем чуть-чуть повернув голову.
        Ноги Адена затряслись, ходуном это состояние передалось на всё тело и теперь дрожащим, он стоял спиной к неизвестности, не в силах, что-либо предпринять.
        Пшик прозвучал вновь и кое-что ещё:
        - Да что с тобой?
        Знакомый голос оживил его, и постепенно переводя голову, Аден смог увидеть так же прячущуюся в соседнем шкафчике Винн.
        Всё это время, следя за ним сквозь щели, она, не намереваясь выходить, спросила:
        - Они точно ушли?
        - Ч-чего? - запинаясь, переспросил Аден.
        - Ты идиот. - аккуратно приоткрыв дверцу, Винн юрко вышла, подхватив Адена за руку, ведя его.
        - Скольких ты видел? Куда они ушли? Где Голи?
        - Мне-то откуда знать. - одёрнув руку остановился Аден.
        На паузе у очередной развилке, многочисленные проходы, соединяющие подводные сооружения, Винн, встав под круглым потолочным вентиляционным лазом, поднеся правую руку вверх, громко произнесла:
        - Уж точно не так. И точно не от, этого всего. Аден, я не намерена тут подыхать.
        В воздушных шахтах что-то стукнуло, с каждым её словом становясь более слышимым, подбираясь к сетке, откуда развивались полоски ткани.
        Смекнув Аден, попытался заглушить её, рискнув, прикрыть её рот рукой и в эту же секунду оказался перехвачен контратакой юной адамантийки.
        Прочувствовав, девушка ловко выгнулась, используя болевые приёмы, вывернув ладонь Адена, нанеся моментальный удар в область грудной клетки и отскочив с криком повторив более сильную атаку ногой.
        От первого Аден пошатнулся, в завершении серии, отлетев к стене, задевая затылком и тихо сползая, закатив глаза.
        За ту секунду прострации произошло многое - обвалившись, вентиляционная сетка пробудила его.
        Он стал свидетелем, как сквозь узкий лаз, оттуда, просачиваясь своими костями, выползло одно их тех созданий.
        Форма черепа этой особи разительно отличалась от других, имея продолговатое углубление назад, голова создания развернулась на триста шестьдесят градусов, обратной стороной, где тремя тёмными глазами, улавливая в свой спектр ошарашенную Винн.
        Раскрыв пасть, оно стало делать короткие шажки, принюхиваясь, иногда совершая короткие выпады, проверяя, как на это отреагирует жертва.
        Винн, не став убегать выхватила из-за пояса заострённый инструмент, вознеся в сторону как холодное оружие и занимая позу, будучи готовой к атаке.
        Всё произошло слишком быстро: был прыжок, тварь повалила Винн, лапой расцарапывая руку с инструментом, жадно вонзаясь пастью, выскабливая из своего тела щупальца, приковывающие жертву к полу.
        Подорвавшись, внутренний голос пробудил Адена бежать.
        Бежать куда прочь, спасаться любой возможностью, все, не замолкая, повторяя: - ей, уже не помочь. Ей, ничем нельзя помочь.
        Истошный крик Винн преследовал его, и чем дальше, отдалялся, становясь, воем, пока совсем окончательно не пропав.
        Не сбавляя бега, далее показалась прочная шлюзовая дверь, за её округлой выемкой иллюминатора промелькнул знакомый силуэт.
        Не останавливаясь, Аден окрикнул его.
        Шлюз стал медленно задвигаться, размеренно, можно было услышать, как кто-то, кряхтя из всех сил, подталкивает её.
        В последний момент ускорившись, Аден чудом залетел во внутрь крохотного отсека, задевая телом зубчатые выступления, замкнувшейся створки.
        Глубоководные скафандры занимали всё место, имея небольшой вывод, куда по идее должны выходить подводники.
        Тут, под слоями висящих гидрокостюмов, прятался Голи.
        Заприметив Адена, он заулыбался и, встав, будучи опрокинутым, назад.
        Удар пришёлся по лицу маленького механика, со следующим комментарием:
        - Это за то, что сбежал.
        Потирая разбитую губу Голи, ухмыльнулся, произнося:
        - Жить захочешь и не такое провернёшь.
        Шлюз затрещал, под упорным давлением, прямо на глазах стали появляться малые вмятины, этим действием расшевелив их обоих.
        - Давай. Некогда. - скомандовал Голи, подкинув Адену гидрокостюм.
        Трубчатые крепления замкнулись, опуская на внушающий панцирь скафандр.
        Чувствуя дикий дискомфорт, Аден привстал на колено, тяжело дыша, он откинул забрало шлема.
        - Не могу. Я не могу. - пытаясь вытереть стекавший со лба пот, массивной перчаткой скафандра, произнёс он.
        - Тогда ты погибнешь.
        Океанические воды хлынули вовнутрь, заполняя отсек и выдавливая двух аквалангистов на каменистое дно.
        Морская жизнь окружала их со всех сторон, наполняя необычными звуками, оба двинулись за сигналом нарукавного локатора Голи.
        Мимо них прошмыгнул ползучий бур, замечая подводников своими красными точками объективов, машина сбавила скорость, развернувшись по мере их приближения отъезжая, не препятствуя движению.
        За зарослями водорослей засветилась бетонная площадка.
        Две стойки с прожекторами, точно целясь, освещали откопанный в грунте многогранник.
        Возможно дожидаясь именно их, сфера из многогранника всплыла, мерцая знакомым изображением, заблестели звёзды, точечное направление пути скакало множеством ярких точек, утыкаясь в следующий тусклый огонёк.
        - А мы ведь не так далеко от цели. - радовался Голи. - Ты же понимаешь это? - обернувшись к Адену, спросил он. - У нас получилось.
        Продержавшись, малость, яркие цвета сферы тускнели и ринувшись к низу, падая, разбивая в щепки эту древнюю реликвию.
        - И, как нам теперь отсюда выбраться? Скажи, что у тебя есть план.
        - План? - переспросил Голи.
        Для него это слово было неведомо, заставляя крутиться, Голи резко воскликнул, указывая на спасательные поручни, начинавшие свой подъём у одной из заправочных для буров станций.
        Поручни вели к аварийному шлюзу - давно заброшенной обслуживающей станции спасения, поросшей паутиной и клубами пыли, стоило было только к чему-то прикоснуться.
        И вот отсюда, избавившись от скафандров, распахнувшись перед ними толстым засовом гермоврат, в ушах раздался звон сирен Эпсилон.
        Языки пламени охватили нижние этажи, двигаясь вверх, занимая каждый пролёт.
        Выше, где-то там, в суматохе зазвучали неразборчивые голоса.
        Разрушенный жилой модуль, утыкаясь в ранее цветущий гостевой зал с фонтаном.
        Красивое сооружение опустело, наполнившись завалами из кустарных баррикад.
        Непреодолимыми массами мебели, плотно прикрывая путь к космопорту, вынуждая совершать крюк вдоль служебных помещений и наконец, покинуть Эпсилон.
        Тишина поразила это место, за каждым поворотом, мерещась, наполняя всё шёпотом.
        Шепчась, неведомые голоса переговаривались между собой, делая это максимально громко, только Аден хотел предложить свернуть в ту или иную сторону.
        Там, спереди, последовали громкие удары, тарабаня и рыдая, срываясь то и дело на вопли и крик.
        Будучи фактически последним и единственным проходом, что вёл их к Горгоне - та самая управляемая дверь, крик и стуки из-за которой, не переставая, неслись на протяжении их следования сюда.
        Никто не решался, пока не прекратившись, издав в последний раз визг, насовсем затих источник.
        Скользнув, преграждение открылось, выпуская разрозненно-придвинутое тело.
        Обглоданными до костей руками, бедолага сжимал две толстые сумки, при жизни забившись здесь в угол, он отчаянно старался сбежать.
        Поразивший вокруг хаос, ещё не сумел добраться до космопорта, не затронув мирно пришвартованную Горгону.
        На встречу к подбегавшим Голи и Адену, из неё, по трапу спустился Ганкер.
        Он, верно не замечая охваченных пожаром башен, радостно раскинул руки, произнеся:
        - А мы уже собирались лететь без вас.
        Прогремел взрыв и горящий кусок Эпсилон, отколовшись, рухнул прямиком в океан.
        Аден и Голи было поспешили на корабль, но были остановлены капитаном.
        - Вы достали, что нужно?
        Голи активно закивал, но, всё же получив требования в виде устного пояснения, кратко изложил ситуацию.
        - А Винн?
        - Она не смогла. - заговорил Аден.
        - Ты уверен, ты точно видел её смерть?
        - Да… уверен.
        Аден соврал, глубоко внутри души, возможно, и, желая иного развития событий, он вновь повторил:
        - Да, я уверен.
        Заревев двигателями, Горгона взмыла в небо, прожигая планетарное пространство, корабль затрясло, нагревая обшивку, за доли секунд зависнув на орбите.
        Данные со звёздной карты загрузились в бортовой навигатор, прокладывая курс через сеть транзитов к следующей цели.
        Внимательно изучая полученную информацию, капитан вдруг возмутился:
        - Там!? Это же… Нос-Аэрас. Груда пыли и чужих воспоминаний.
        Горгона качнулась, те, кто, не успев удержаться, попадали на пол, укатившись в правый борт корабля.
        - Это ещё что!? - возмутился Ганкер.
        Но, не успев, что-либо предпринять, вновь двинув звездолёт, его перекинуло о правый борт.
        По громкой связи всего корабля, транслировалась передача, твёрдым голосом в которой оглашались следующие требования:
        - Именем единения! Сдавайтесь!
        Повторяясь каждые сорок-пять секунд, пока сканер корабля не показал диаграмму пространства.
        С малой скоростью, позади к Горгоне приближался линкор, выстраиваясь на линию огня, громада поворачивалась боком.
        Зазвучали три залпа, атака линкора пришлась по поверхности Негал и, вспыхнув грибком, видимо, уничтожив колонию.
        На раздумья не оставалось времени, забежав в рубку, Ганкер провёл ряд запусков на командной панели.
        Все системы Горгоны пришли в рабочее состояние, двигатели зажглись, направляя судно к ближайшему транзиту.
        - Именем единения! - прозвучав в последний раз. - Огонь!
        От линкора засветилась густая линия, по мере подлёта приобретая очертания продолговатого предмета, с острыми наконечниками на своём хвосте.
        - Закрыть отсеки. - скомандовал Ганкер.
        Слушаясь приказа, Зак и Голи двинулись с места, пробегая по каждой секции, вручную опечатывая.
        Свет от плазменной торпеды стал ещё ближе, добравшись до цели, она прожгла левый борт, вылетев за пределы обшивки Горгоны, создав вакуумный всплеск.
        Получив повреждения, корабль заскрежетал, накренившись в бок.
        - Аден! - закричал капитан. - Помогай!
        Ганкер отчаянно старался привести всё в действие, отключая самые маловажные системы и направляя энергию к двигателям.
        Вены на его руках вздулись, стараясь перевести штурвал, подняв падающее судно.
        Пробежав от центра связи, Аден ощущал, как его ноги стали произвольно скользит вперёд.
        За потоком воздуха уносились лёгкие и незакреплённые предметы, скрываясь за последней секцией.
        Именно тут, заклинив, ворота оставляли малую щель.
        Помимо знакомой пробоины, сквозь неё Аден усмотрел и Зака, всеми силами борющегося с всевластным потоком.
        Держась за обрывки корпуса, ещё до того, как Аден успел бы что-нибудь предпринять, пальцы Зака разжались, в полёте отчаянным взглядом посещая Адена, скрывшись в бесконечном пространстве.
        Вцепившись в держатель, Аден подтянулся к дверной панели створок, срывая крышки, закоротив устройство и чудом захлопнув створки отсека.
        Осуществив последний залп, с линкора потянулось сразу несколько густых линий, заработали сотни кинетических пушек, не давая возможности упустить цель.
        Так близко, град снарядов, будучи готовыми, прожечь, развалить судёнышко и… замерцав, появился межпространсвтенный туннель транзита, в мгновение, выкидывая из себя корабль в новое местоположение на карте созвездия.
        Как подброшенный под воздействием гравитации камень, Горгона стремительно падала, её всё несло, пока не ударившись о поверхность песчаной дюны, проезжая, зарывшись глубоко носом.
        Адена, как тряпичную куклу подкидывало из стороны в сторону, в глазах потемнело, отбирая сознание.
        Нос-Аэрас
        Великая пустота взывала к нему.
        С каждым разом, она по новой завязывала данный бессмысленный разговор.
        Неразборчивый, уподобляясь фырканью скалистого ползуна, при исключительно крайнем темпе мчащий к Адену знакомый узор.
        Сквозь тернии к звёздам, проскакивали: столбы энергий мглистых образований, усеянные астероидами поля, в пределах морозных хвостом комет и глобул.
        В текущем многообразии, как по указке сконцентрировавшись ровно по центру, акцентируясь на конусообразную станцию.
        Отчётливо, как замедленная мина, злобно нависнув нам всем сущим, сочась потоками страха, ужаса и непередаваемого в своих масштабах чуждого невежества.
        Вспыхнув факелом, по всей протяжённости контура огнями, отрисовывая стыковочные глады, пики обзорных башен, в узкую мешанину: утыканных антенных и заборников материи.
        С импульсов раскрывая собственные автоклавы, оранжевым маревом тумана - испуская излишки.
        Случилось событие и, хлынув с нижнего яруса связующей от станции и звездой полоской, в настоящем водовороте демонстративно для Адена осушая, заблестели ещё два луча, принявшись за оставшиеся поблизости светила.
        И из истоков давящей пустоты, переливаясь мембраной энергии, грозным голосом, Адену был адресован вопрос.
        Не умный, не с философским подтекстом иль хоть малость сколько-то иным.
        На деле - однотипно-надоедливо, повторившись по стечении длительного промежутка от молчания, спросив:
        - Зачем?
        Наверное, раз трёхсот пятидесятый, ответив про себя, Аден подумал - а в чём действительно смысл всего? Действительно, зачем?
        Есть ли цель или обязательство, хотя бы, к примеру, отвечать на него.
        В таком случае, вероятнее, в этом небытие, он вновь забудет ответ, возможно, как обычно к следующему разу вспомнил удачную шутку, на самом же деле, как и рассказав, так и посмеявшись лично.
        Но, отчего же эти разговоры «ни о чём», ему так дороги?
        Наверное, считая, видя или найдя идеального слушателя-собеседника, убаюкивающе-успокаивая - не думая о том, что говорит, ведь это и не обязательно.
        Подобно ночной тишине или беззаботной людной улице, где по возможности затерявшись в толпе, среди триллионов голосов абстрагироваться и в пустоте, навечно запомнив ощущение безмятежности.
        - Наверное, потому что, все умрут. - шевельнулись губы Адена.
        Вряд ли и самому понимая, что он говорит, возможно, таким образом, наконец, сознавшись самому себе, сказав правду, скрываемую все эти годы глубоко внутри.
        Имел ли он ввиду конкретно «всех» или «всех», кто его обидел: издевавшиеся над семьёй, лишивших дома, обрекая на вечную неволю.
        Или… искоренив весь мир.
        Анигилировав саму природу злобы, как таковой, оставив только один, понятный, естественный уклад.
        Пройдя мысленным ответом, со станции по горизонталям, пронзая насквозь конусообразное рукотворное строение, ярым блеском мчалась волна.
        По всей длительности, стаскиваясь по обе стороны строения, возникли символы, перенасытившись от избытка втягиваемой энергии, пополняясь трещинами.
        Отходя малыми очагами, пока не раскроив верхушку, не вырвавшись заревом калеблящихся солитонов материи.
        Застилая глаза белым шумом, ошпаривая и тут же разжигая, Аден в последний раз вздрогнул, от боли раскрыв глаза.
        Всё прекратилось.
        Глубоко вдохнув, он находился ровно там, где встретил падение корабль.
        Лёжа, в отсеках раздробленной Горгоны, от опасной дистанции между ним и свисавшего над лицом силового кабеля разрушенной онокулярной системы досмотра.
        Настроживающе жужжа, пшиками и искрами посыпая лицо Адена, с опаской, но, подпёршись руками, позволив в бок отползти от себя.
        Уткнувшись о перевёрнутую действительной рухнувшего звездолёта, под ногами Адена хрустели кружки, перебрались и смялись столовые приборы, выцветшая фотография нескольких адамантийцев и записей капитана.
        Гулявшим ветерком наполнились лёгкие, со всей радостью его чистоты, Аден выгнул спину, распрямился, в порыве покинуть, в зове двигаясь к истокам ветра.
        Только бы сделать ещё пару глотков, не тех затхлых, как от системы кислородного обеспечения.
        Оттуда напрямик, от вываленного перевёрнутого трапа, били горячие лучи, падая к носкам обуви.
        Повсюду слывя песчаными дюнами, под знойным небом и порывами, гонявшими песчинки.
        Стало невыносимо жарко и, избавившись от верхней одежды, Аден со скоростью накапливаемого и стекавшего со лба пота, зашагал.
        Тупо, куда глаза глядят, уже на приблизительно шаге двухсот сороковом, с трудом перетаскивая ноги, как он считал - преодолевая, вечно менявшийся окружающий образ.
        Тот, с новым сильным порывом ветра, сметая то одну, то другую дюны, на их месте воссоздавая ещё крупнее, выше, раздатую вширь.
        Позади, сбоку, подальше за третьей, до бесконечности, иногда со смещением, обнажая каменные уголки.
        Вытаскиваясь из песка своими краями, если не заметить, они легко могли ужалить идущего в подошву обуви или о голую ногу.
        И вот на следующем, более высунутом, как монолит, Аден от бессилия привстал к нему.
        Расположив спину, дабы перевести дух, накрыв голову руками от безжалостных лучей.
        На мгновение забывшись, тыльной стороной ладони касаясь монолита, ощущая неестественно тепло.
        Мгновенно отринув, на месте контакта тусклым огнём зажглись символы, отдалённо, но безумно напоминавшие те самые из увиденного сна.
        С интересом присущим младенцу, Аден провёл ладонью вновь.
        На сей случай, выбрав долгий диаметр области и по всей этой полосе, следуя от его прикосновения, горели и потухали различной формы и размеров закорюченные обозначения.
        Он обернулся, в непонимании ощутив растерянность - откуда он шёл, куда.
        Ноги двинулись ещё медленнее, с горечью и сухостью во рту, порой заглатывая сам воздух, от сдавливающей в горле боли, на преодолении последующей песчаной горки, не выдержав и рухнув.
        Так, на спину, безвольной куклой скатившись вниз, Адена посетило удивление.
        Не будь данного случая, возможно, он бы никогда прежде не смог увидеть.
        Упав, к примеру, не на спину, а на живот или вообще умерев.
        Где, посреди неба бушуя пламенем, плыл великий диск.
        На смену ему, затмевая, ложился более маленький, но не менее горячий.
        Разливаясь жёлтой краской, оно будто специально остановилось именно над ним, опаляя, яростно вскидывая от себя в стороны, исчезающие линии.
        Аден вскочил, при всей имевшейся силе воли, при помощи рук и ног, на четвереньках в схватке с жарой перебирая песок, карабкаясь по интерпретированной лестнице дюны, пока не взобравшись, победно выпрямившись, качаясь по обе стороны от себя и не провопя.
        Криком, охватив бескрайнюю пустыню, поднялось волнение, густыми вихрями окружив Адена, как сквозь мутную воду: плыли песок, небо, грозно-палящие звёзды.
        Ему привиделось, как сквозь данную смесь, в разводах плыли два очертания.
        «Нет. Это вряд-ли» - подумал Аден.
        Мираж. До него не дойти, не докричаться.
        Закрываясь от песка руками и совершая шаг вперёд, нога его повязла, захватываемая песком, тащась вовнутрь.
        Аден крикнул, выставляя руки, чтобы не удариться лицом, рухнув вперёд, кубарем катясь до противоположной части песчаного сугроба.
        Под нескончаемым пеклом, испарились остатки сил, последними с опускающимися веками вздохами, тело Адена наполняло ощущение невероятной лёгкости и беззаботности.
        В нос ударили столбы пыли, принудив по инерции закашлять, чуточку раскрыв не лежащий в песке глаз.
        Прямо напротив, ступил тяжёлый ботинок, приподнявшись подошвой у задранной вверх шнуровки, носком касаясь головы Адена.
        Тот заскулил, с чужой силой, поднятый за шиворот, отдаляясь от песка и устанавливаясь на ноги.
        От протянутой в руку перчатки, зазвенела металлическая фляжка, с откупориванием слетела крышка, жадно всплёскивая водою и смачивая горло.
        - А он живучий. - с сарказмом, к кому-то обращался голос.
        Шлепок, на что Аден вяло отреагировал.
        - Это да. Тут не поспоришь. Видно к этому он более склонен.
        Голоса Голи и Ганкера пронзили слух.
        Отклоняя флягу, Аден открыл глаза, с трудом из стороны, в сторону жмурясь, наконец, приподнимая голову.
        Там, закрывшись тенью, прояснились закутанные в тряпьё лица.
        - Не дурно парень. - качнулась одна закутанная голова, похлопав рукой о щёку Адена.
        Вырвав с его рук флягу и обнажив лицо, Ганкер вобрал оставшиеся глотки.
        - Выжить в падении. - продолжил Ганкер. - Дело не дурное, куда тяжелее - прожить во враждебной среде. Лет семь или… десять! - вскинув ладони, вспомнил он.
        Снимая с плеча толстый рюкзак, оттуда зашелестели лохмотья, укутывая неприкрытые участки тела, голову и лицо Адена.
        - Вот так.
        Подтолкнув в нужную сторону, капитан Горгоны решил досказать:
        - Кажется на Каттоне. Ну да. Мир ядовитых испарений, болот и грязевых тварей живущих в них. Нелепые двуногие с широким и длинным телом, щупальцами в области головы и задницы. - изобразив руками, Ганкер улыбнулся. - Неопытному охотнику, поначалу будет сложно понять, куда стоит целиться. А их любимой игрой будет - заманивание жертвы в топи. Одна особь, притворяется мёртвой. Ей наносятся жуткие, казалось бы, ужасающие повреждения своими же сородичами. - Ганкер удивительно кивнул. - Прямо, как некоторые из нас во время визита. - завуалировано на что-то намекнув, капитан вопросительно посмотрел на Адена и позже на Голи. - Так вот, стоит тебе подойти, как эта безногая, с разодранным брюхом нечто, вскакивает и хватает, вопя из зарослей, выскакивают её сородичи и уж тогда, точно нет шансов.
        - Как же они, тогда выживают? - промямлил Аден.
        - Регенерация. - пояснил Ганкер. - Это… На подобии нашего ежегодного сброса спинного гребня, только у них это кожа, органы. Или мимикрией. - задумчиво, под конец добавил Ганкер. - Но это гораздо хуже. Более, гораздо.
        В текущем бессмысленном путешествии, по следованию их пути из песка нарастали гранитные монолиты.
        Поочерёдно в каждые пол километра, где может располагалось нечто значимое, эти странные образования, утыкались в различные геометрические построения, как места особого значения или поклонений.
        Поваленные, давно обнесённые ветрами и содранные ураганами колпаки, покрывавшие десяти-пяти метровые возвышения.
        Не редко, оставляя опоры из прошлого, подобия укреплений, с синеватыми пометками и красными надписями «КСЗ».
        - А это? - вопросил Аден.
        - А-а-а. - внятливо протянул Ганкер. - Привет из прошлого. Вся эта планета одно большое напоминание. В жестокости, алчности, глупости и главное - чрезмерной доверчивости. Тут, даже особо и рассказывать не о чем.
        - Форпосты. - напомнил о своём присутствии Голи. - Я много читал про историю единения. Освоения первого контакта, безусловно, только того, о чём гласит кодекс «высших». Вот это. - Голи указывал Адену на укрепления. - Своего рода первая и единственная экспедиция. - указывая, на незамеченные для первого раза детали.
        Развивавшаяся тряпка с порванным символом, знаменовавший флаг и аббревиатурой:
        К - колонизационные;
        С - силы;
        З - увы позабыв.
        Голи кашлянул, обратив внимание Адена на проделанную временем дыру, насквозь неё, внутри, изготовленным материалом с облезшей краской, отблёскивало некое подобие вычислительной машины.
        - Говорят, они были на вроде просветителей. Дарили неразвитым народам технологии, брали шевство и, через определённое время, принимали в своё галактическое общество. Во всяком случае, так говорят. - с долей разочарования от сказанного Голи развёл руками. - Есть, конечно, одна теория, что они вроде, ну, не сказать, прародителей, но точно предков наших теперешних угнетателей. - он было постарался это шепнуть на ухо Адену.
        - Вздор! - заорал Ганкер.
        Эта маленькая информация его не на шутку раззадорила.
        От скрежета его зубов, Аден невольно потёр пальцем в ухе, пытавшись унять неприятный звук.
        - Это всё - вонючий, тупой, бред! - уставив указательный палец к Голи, заявил Капитан. - Ложь!
        Маленький механик задрожал, ощутив как его за шкирку схватили и будучи готовым, получить неприятное столкновение кулака, со своей челюстью отвернувшись, был отпущен.
        Его испуганный взгляд проводил вперёд себя Ганкера, яростно пинавшего песок и размахивая руками проклиная всё на свете.
        Выйдя на чистое пустынное поле, из слоя песка, заявлялись арки.
        Ими образовывались колонны, погосты зданий и жилых домой.
        В высоту не превышающих более трёх этажей, хоронился утерянный в вечности город.
        С дуновением ветра, как пыль, что согнали взмахом руки, пред ними всплыли грозно нависшие развалины.
        Воя ветром, от дыр в проёмах, осыпанных остатков постаментов, здесь по сей день сохранились плитчатые улицы, запустевшие акведуки и фарфоровые купальни, теперь заместо воды, полные крыши песков.
        - Что это всё? - удивился Аден.
        Ревя развалинами города, выросли пьедесталы поклонения обитавшего и сгинувшего народа.
        С тотемами и масляными лампами, при помощи цепей и болтов, накрепко переживших века.
        - Это история. Похороненная, навечно скрытая. Единственная, сохранившая страшные преступления, твоих. - Ганкер ткнул в Адена пальцем. - Хозяев.
        - Но, учение великого единение говорит нам. - хотел было возразить Аден.
        - Великое единение!? - насмешливо воскликнул Ганкер. - Мы теперь будем верить каждой дурной книжонке, чьё место в двигательных турбинах Горгоны и там же её… я уверен. - заверил Ганкер. - Неграмотного создателя. Глупого, но безумно жадного до управления - дурака.
        Их продуло ветром, вздымая к небу обёрнутое полотно, как-бы поддерживая слова капитана.
        - Хочешь знать? А я тебе расскажу, что тут случилось.
        С его уст излилась крошечная история, взмахами рук, ярко описывая дела давно минувших событий.
        Представьте себе племя Кхаерас - это низкорослые звездопоклонники, воздвигавшие по всей пустыне Аерас многобожнические храмы.
        Вокруг них, формируя примитивные поселения, по утраченной вместе с гибелью племени технологии - орошая песок.
        Поселения становились полисами из песка и камня, региональными центрами по всей планете, во главе их, возвышая треугольные храмы - центры и места поклонений небесным предтечам.
        Внутри своих возведений, бережно храня реликвии, главную из которых - сотканные из драгоценных металлов саркофаги, каждый один, для одного отдельно взятого.
        По традициям Кхаерас, содержа внутри себя не тела, а дар.
        Безвестный неоценимый подарок, с их слов: - колыбель, на коей зыждеца вся жизнь.
        С ростками первого светского общества, в их мир пожаловали люди, ошарашивая на огненных колесницах небеса, достаточно от одного только этого вида, мгновенно провозгласившись мессией.
        Сбывшимся пророчество, когда потомки богов, предшественники золотого века, должные взабрать всех на свой ковчег, избавив от забот, усёсши в дебри звёзд.
        От глупых преданий, разбившись о первые бомбы, в грибовидном пламени ядерного пожара поглотив их всех.
        - Получается, была война.
        - Война!? - рассмеялся Ганкер. - Легко сказать… Истребление, геноцид. Невообразимый ужас, что, кстати, нас ждало в обозримом будущем. Подобное уж никак нельзя назвать войной.
        Посреди древних развалин, восставала великая пирамида, ключевой частью города, нависши над всеми постройками, треугольной верхушкой отсвечивая последними дневными лучами.
        Оглянув последним проблеском, над пиком завыла буря, непомерной преградой, надвигаясь сюда с пустыни.
        Остановясь на долгих ступенях, тысячами-тысячь перекладинок спускавшимся к похороненному временем городу и от него к изголовью, Ганкер поднялся выше Адена и Голи, оттуда прикрываясь мотком тряпья обратившись:
        - Так что, скажи мне Аден. Глядя на всё это, что, по-твоему, великое единение?
        Аден не был готов отвечать.
        Оказав сопротивление сильному ветру, припав всем весом тело к ступени, борясь, не давая буре подхватить и унести себя.
        - А это и есть история. И её пишут победители. Кто сильнее - тот и прав. Только, что хуже: умереть сразу, как они или наблюдать, как на протяжении десятилетий извращаясь над ним, гибнет твой народ.
        Поднявшись выше на три ступени, капитан мотнул головой и окрикнул Голи.
        Высказав на ухо маленькому механику, что эмоционально взорвало его.
        От разочарованного взгляда и более громкой интонации, обрывисто услышав:
        - Это необходимо сделать. Подготовь всё.
        - Но, я рассчитывал. Я так долго готовился к этому моменту.
        - Никто другой. Винн, Зак, кто ещё бы мог справиться. Сейчас не время для спора и обсуждений! - рявкнул капитан. - Горгона должна быть на ходу и когда мы закончим, я не собираюсь тут задерживаться.
        Перешагнув Адена, Голи разочарованно отправился к бушующей буре, скрывшись в ней, оставляя капитана и Адена на пути к вершине древнего постамента.
        Внутри храма, подпирая высотные потолки, мостились разукрашенные камнем стены.
        С каждым отрезком от давно потухших факелов, повествуя отдельной историей, от жизни, возведения и смерти.
        Как, гигантская записная книжка, умещая в себе каждое событие.
        Единственным возможным, Аден и Ганкер продвигались ходом бывших половников.
        Цепляясь за одежду, до колен идущих наполнился густой туман, под озвуки в отдалении таящего зова.
        Будто грузный выдох, звуча отовсюду и одновременно нигде.
        Зябкость, создаваемая туманом, можно было описать, как «липкую».
        Липкий холод, ощупывающий, проверяющий на слабые места.
        Изрекаясь, от левой стены, журчала струйка воды, разбиваясь о пол, Аден стал поднимать взгляд, пока не достигнув, пика, уставившись на верхушку.
        Где, несясь на колоссальных скоростях, проскакивала буря.
        Где, внешне покрытой, а внутри полой, лежала верхушка храма.
        От воя бури, Аден затёр руками о плечи, подув на ладони тёплым изо рта воздухом.
        Пробиравшим всё тело, холодом чуточку прошипев, моментально прикрыв без согласия свой рот чужой рукой.
        Закрыв, Ганкер показывал в сторону их дальнейшего движения.
        - Ты видишь? - шёпотом произнёс он, вынимая из рюкзака эластичную палочку, разломав и поднеся над собою.
        - Что?
        - Свет. Там.
        Действительно, прорезая мглистую завесу, на долю секунды зажёгся слабый огонёк, заметив их тут же ускакав по правой стороне прочь.
        - Ну что, видел когда-то нечто подобное?
        - Нет.
        Капитан не ответил, недовольно гмыкнув, с размаху бросив воссозданный источник света вперёд.
        Преследуя, за ним по стенам побежали долгие очерки символов, рядами предложений, подчёркиваясь в фантастические фигуры, с видами коронованных существ, возмещённых в плавучие закрытые лодки, с трубками ото рта и пупка, позади стоящих конусов.
        - И все они погибли? Все, кто это строил, кто был и жил здесь, даже эти? - Аден указывал на рисунки с божествами, коим поклонялись.
        - Конечно. - странно звуча, с долей насмешливости подтвердил Ганкер. - Все, до единого. Вначале бомбы, потом голод с дальнейшей деградацией и как заключение - вымиранием. Конечно, я уверен, что могла остаться малая кучка. Эдакие аборигены-аборигенов, но вот поддерживать оптимальную популяцию. М-м-м-м. - промычав, замотал головой капитан.
        В стороне, где ранее сгинул огонёк, мостилась странная стена.
        Обследовав, её выдавало неумело сокрытое положение плиты, с оставленными понизу щелями и квадратной нишей, более не встречавшейся пометкой, под видом трёх уложенных ромбов.
        Подобно печати, этими геометрическими фигурами, высунутыми из плиты на сантиметров семь, в мастерской работы над резьбой, создавая гладкие углы каменного материала.
        В точности удобно уподобляясь ладони, для соприкосновения стоящего.
        Аден потянул руку, легко ложась и дотрагиваясь до печати, без каких-то усилий двинув.
        Резьба на камне зашевелилась, упираясь вовнутрь плиты, осыпавшись многовековой пылью, поднимая заграждавшее дорогу.
        Бережно за собой пряча сокрытый этап храма, из недолгого восхождения к высоченному залу.
        Каменными прорезями окон, обширно разложенных ваз, кувшинов и сохранившихся яств, драгоценными изделиями отсвечивая на выцветшие реликтовые свёртки.
        И как главным богатством - под лучи, сквозь прорези окон, светом падая поверх позолоченного саркофага.
        - А? - разочарованно развёл руками Ганкер. - Ведь это… почему? Всё не то! Не то! - с последующим возражением, ногою разламывая случайную амфору с рассыпающимся из неё сокровищем. - Где карта, где хоть что-то? Одни глупые безделушки. - Ганкер ещё раз влупил по одной из ваз. - Что они тут прятали, бесполезные сокровища?
        Затрещали звонкие поступи, как бег по кругу, сужаясь сверху зала к низу, десятками ножек уваливаясь с потолка на Ганкера, рухнул паук.
        Отнюдь не живой, как механизм, сотканный из грубых неотёсанных частей, на основе полусогнутых ног, удерживая ими блюдце подобное основание, коим мостилась башенка.
        Головная часть механизма развернулась, дойдя по своему обороту к Адену и щёлкнув, от треснувшего угловатого объектива лья красный свет.
        Нижняя часть корпуса отодвинулась вверх, вместе с прорезанными приёмниками показалась линия дрожащей волны книжного экрана.
        Заволновавшись с экрана ею, из прорезей полился отвратительный вопль и вой, окончив, двинувшись, как бы требуя ответа, лишь спровоцировав от боли на крик поваленного массой машины Ганкера.
        Перебирались различно-возможные тембры, после невнятной чехарды зазвучав тихим дуновением, звонким и сублеричным языком, пока не проскользнув, послышалось слово - «это».
        - Это? - Аден притормозил машину. Выполняя поворотные движения руками, стараясь спровоцировать отмотать назад к тому моменту.
        - Не говори с этим! - закричал Ганкер, но под усилиям упёршийся в плечо и бок ноги машины, замычал, прикусив губу.
        Исполнив скудный писк, из объектива машины излился лучь.
        Растёкшись широким диапазоном, ложась сетью с головы до ног Адена и испарившись.
        Мужским, но грубым голосом полилась речь:
        - Вы, не создатели. - с голосом мигал обьектив и судорожно билась волна на экране. - Но, знаете язык. Визит последнего строителя, зафиксирован семьсот девяносто шесть лет, пять месяцев, двадцать дней, восемь часов, тринадцать минут, пяти секунд до этого. Ваша цель? - отчитавшись, был поставлен вопрос.
        Аден не чувствовал страха, более того, в этом месте пред древним устройством, ощутив дольку свободы, делая шаг к неизвестности и не раздумывая отвечая:
        - Получить ответы.
        Подобрав в себя часть ног, машина преобразилась в подобие стационарного терминала, испустив объективом синий луч в сторону саркофага.
        Оттопыривая крышку с места захоронения, заместо погребённого тела или спрятанных богатств, внутри, одна за другой включались лампочками многочисленные считывающие датчики.
        Изнутри выдвинулся стол с браслетными захватами, для головы и рук.
        Струйка волны на экране терминала заколебалась:
        - Три верных вопроса миротворения, познав тайны естества и получив ответ.
        С невидимой силой, самостоятельно ноги Адена зашагали к столу.
        Руки сами втянулись в захватные обручи, туго затянувшись вместе о нижние захваты для ног.
        В надежде не потерять весь контроль Аден отчаянно задвигал шеей, пока дополнительный охват не защемил виски, фиксируя, плотно прижимая шею к изгибчатыми кольцам.
        К подставленному у глаз терминалу, отпечатались множественные символы, без промедления не оставляя свободного места, усеяв пространство экрана, грубым мужским голосом, переводя незамысловатый текст.
        «Жизнь - материя, совокупности процессов, в высшей форме данного существования. Из: носителей, свойств, реакций».
        Являясь утверждением, древняя машина запросила ответ, откинув возможность всяческих рассуждений и подробных объяснений, коих жаждал Аден.
        - Я не понимаю! - прокричал Аден.
        От крика к его голове устремились две пилы, предупреждающе останавливаясь в нескольких сантиметрах у области лобных долей.
        Аден в страхе сглотнул.
        - Возможны три ошибки. - оповестила машина. - Ответ.
        Адена поразили истеричные мысли, в безумной пляске, вычерпывая из никчёмной черепной коробки память, с обрывками воспоминаний.
        Он вспомнил детство, взросление, рабский быт, со страшными картинами чумы районов Люмпенов: в пятнах поражённых домов, больных замотанных тряпьём, во время холода греющихся над кострами из тлеющих к счастью давно почивших.
        Он мог бы рассказать, о чём-то другом: сокровенной тайне, о недавней краже с хозяйского стола, о том, как он пренебрегал законами «единения» или связавшись с «этой» компанией Горгоны, но жизнь… «подумал Аден», с ней настоящей, он никогда так и не был знаком.
        Это неведомое слово, так ни разу неиспытанное.
        Прожигавши жизненную роль, от часа к часу, по сугубо механическим указания, следовавши бесчисленными инструкциям от заглавия и последней строчной буквы.
        Как идеальный работник, счищающий пылинки там, где их быть вовсе не могло.
        Жизнь - в целом представил себе Аден, что если в этом понятии и нет никакого смысла.
        В плане, лишь недолгий промежуток, своего рода продолжительная болезнь.
        Длящаяся от первого вздоха, радостного смеха родителей и до отчаяния в предсмертном затемнении ярких глаз.
        Что, если жизнь - это личность. Жизнь - это Я - крикнул Аден.
        Посчитав за ответ, пилы завертелись, став чуть ближе.
        Значит не так - чувствуя вьющую от стали смерть промелькнула у Адена мысль.
        Жизнь - это движение, потому-что без него всё гибнет.
        Величественный план, архитектура, замысел, создающий живое.
        Появляясь только там, где уже существует другая, похожая, возникая только от живого…
        - Жизнь, это противопоставление смерти. - гордо изрёк Аден.
        Зазвенев, пилы вновь завертелись, у критичного положения от кожи, замерев, лишив более права на ошибку.
        Ещё чуточку ближе, с финальным вращением, разрезав и отделив лицевую часть головы, а далее… а будет ли что-то далее?
        Адена осенило.
        На самом деле, можно ли ответить на столь сложный вопрос.
        Поддаётся ли он объяснению, почему-бы не скрывая внутри вопрошания - сам ответ.
        В банальной глупости, как небольшая уловка, намеренно наталкивая в ошибочный смертный путь, ускользая с видимой правды мыслей.
        Почему-бы, не всеми перечисленными тремя факторами и создавая тот самый конденсат сущего?
        Окончив размышления, Аден что было мочи, собрался с духом, высказав одну мысль зажмурившись:
        - Носитель - не что иное, как жизнь, а жизнь - высшая форма существования в совокупности свойств, реакций и процессов материи.
        Довольным писком зажёгся один из трёх индикаторов терминала, овеянным эхом проносясь вдоль всего храма, по возвращению, колеблющейся волной задавая второй вопрос:
        - Три семени, первично дающих жизнь: почва, камень, вода, растения, воздух. - загадочна-мудрёно выдала машина.
        Стандартный порядок вещей, в простой формуле расстановки, Аден моментально сообразил, обыгрывая сами правила испытания.
        - Не посадив в почву, не взрастёт дерево, без воды и воздуха погибнув.
        Более громко прогремело зажжение второго индикатора.
        В преддверии задрожали стены, давя на уши с подающимся тембром, открылся последний вопрос:
        - Ведёт ли истина, по требованию познания естества.
        - Да. Конечно. - без сомнений, бывший самым честным и в тоже время, необдуманным из всех ответов.
        Прогремев, закладывая уши, зажёгся последний индикатор.
        К облегчению Адена откинулись пилы, ровным механическим движением к лицу устремилась одну из ног древней машины.
        Свиснув, вмиг рассыпавшись своей оболочкой, оттуда торчал тонкий игольчатый штырь, кружась по своей оси немедленно опуская к области правого глаза.
        - Вы понимаете. Вы мыслите, как создатель. Вы имеете право узнать.
        До столкновения оболочки глаза с иглой, тоненькими охватами, раскрыв веки, целясь точно в середину зрачка.
        Вместе с потом, у Адена проступил и животный ужас.
        Стремясь машинально двигаться из стороны в сторону, раскачать зажимы, вырваться, забившись в угол, где пододвинув ноги и закрыв голову руками, от неминуемой ежесекундно спускаемой иглы.
        Безумно близко, оставив в видимом поле исключительно тонкий инструмент, и рвано режущую боль входа.
        Лицо Адена исказилось, инородным телом пронзаясь насквозь область зрительного тракта до коры головного мозга.
        За место боли, в сознании всплывали символы, как на увиденных монолитах, стенах храма.
        Как песок по ветру, растворяясь, от символов переходя в буквы и выстраиваясь в слова.
        В загромождении долгих предложений, за ними стояла многогранная, конусообразная станция.
        Нагревшись, от себя долгим лучом бья ровно в лоб Адена, выжигая на коже рисунок трёх столбов из звёздных облаков, а окончив - градом рассыпавшись на мелкие детали, в ударной волне испарившись.
        В этом моменте всё прекратилось и, будучи отпущенным, Аден, едва поднявшись уволился о край стены.
        Древняя машина исчезла, как, никогда не существовав.
        Под осыпь потолка и стен, за руку Адена затягал Ганкер, крепко сжимая окровавленный бок.
        Невмочь отчаянно достучавшись сквозь беспомощное состояние, от пары ударов по щеку Адену, силой одёрнув, повернув головой в сторону.
        Кое-что, заметив, Аден напрочь остановился, с пророческим голосом зачитывая вслух символы:
        - Начни свой путь, и ты поймёшь. Увидь и вознесись. Узнав личину бытия, создателем слыть начнёшь. В столбах ты сотворения, путь истинный найдёшь.
        - Столбы сотворения? - в итоге расслышав голос Ганкера, тот ошарашенно спросил.
        Тем временем треща, пирамида оседала, трескавшись по полу, шли долгие полосы, в новообразованной бездне похоронив саркофаг и большую часть зала с сокровищами.
        Пустившись в бег, оба вылетели из самозаваливающегося храма.
        Рухнув верхушкой вовнутрь себя, тягучей трясиной подхватывая и тысячи плит и очерки города, ночных ближайших дюн.
        Вот так без остановки, пока дальние осветительные лучи Горгоны, не ослепив, промчались в округе.
        Совсем близко, ещё каких-то пол часа ходьбы до космолёта, задумчиво поглядывая на Адена Ганкер затеял разговор:
        - После всего, что ты будешь делать? Я имею в виду, потом, когда всё закончиться. Возможно, может быть так, что изменится весь мир. - капитан странно ухмыльнулся и глядя на никакую реакцию со стороны собеседника, уныло махнул рукой.
        - А мир изменится? - иссохшими губами промямлил Аден.
        Скрывая рукой повреждённый глаз, с сочащейся с него серой струйкой, явно не крови.
        - Станет лучше или хуже?
        - А вот это, уже решит каждый для себя сам. - Ганкер посмотрел на ночное небо, потянувшись рукой, норовя коснуться звёзд. - У всех нас свой собственный мир и только лично мы, придаём ему истинный вид. Каковым стоит быть.
        Лучи прожекторов приближались, под шум гипердвигателя Горгоны о тишь пустыни, Ганкер внезапно остановился, указывая на увесистые ящики из под инструментов.
        Распакованные у каждой повреждённой секции обшивки судна, нигде не наблюдался сам скропотично работающий маленький механик.
        Один ящик зашевелился, бугорком песка от него, проплывая к более неосвещённому, к воздуху всплыли клешни, с основой верхнего туловища воронкой, втянутой в себя как губка.
        - Скорее! - проревел Ганкер.
        Оба разделились по направлению к трапу, держась у освещённых Горгоной областей, моментально подпрыгивая, только один из подобных бугорков мчался в их сторону.
        Ганкер, первым запрыгивая по трапу в корабль, мигом помчался в сторону рубки.
        Истерично запуская всевозможные последовательности запуска, на предпоследней секунде чудом позволив Адену запрыгнуть следом, опалив часть одежды разогретыми двигателями.
        Двинув штурвалом, звездолёт восстановил положением в пространстве, оцепляя не восстанавливаемые секции шлюзов, грудой крупных коробок опадая об остекленевший песок.
        По тяге вылетев с пустынной планеты, корпус окрасили цвета двух соревнующихся звёзд.
        По автоматике пролагая дорогу к ближайшей точке транзита.
        - И что это всё было? Вся та… хрень. - Ганкер отпустил штурвал, передавая полномочия автопилоту. - Подобного я ещё ни разу не видел, хотя бывал, поверь мне, много где.
        - Меня, как бы осенило.
        Убрав руку с глаза, уже заживший зрачок Адена изменил цвет, пигментами с жёлто-синего к бело красному.
        - Как сон, на яву, а потом. Столпы сотворения. Как большие облака меж звёзд или звёзды образующие облака позади той станции. Это невозможно передать словами, только увидеть. Лично.
        - Выходит это был дар, и ты вроде как, отныне можешь читать все эти символы. Хм. - промычал капитан.
        Разочарованно стукнув о приборную панель, покряхтев спохватившись за кровоподтёк на одежде.
        - Может… - хотел предложить помощь Аден.
        - Ничего.
        Гордо подняв голову, капитан вызвал панель с вводом координат транзита.
        - Значит столпы сотворения, говоришь? - с иронией произнёс Ганкер.
        У транзита, возникая множественными огнями, Горгону заглотил пространственный туннель.
        Сквозь него, по пути обтекаемых лучезарными цветами, проскочил голубоватый огонёк, изжарив левую сторону корпуса, со всплеском оканчивая недолгое путешествие.
        С изогнутых колец транзита вышла Горгона, по автоматике совершая многочисленные манёвры от груд космических обломков.
        Усеянным полем частей всевозможных кораблей.
        Современных, относительно новых, узнаваемых старых и абсолютно древних, чужих.
        Очевидно повезя одной единственной Горгоне, сразу с прыжка не разбившись, уцелеть.
        Или возможно, поджидая свою смерть совсем скоро, скрывшись за случайным крупным обломком.
        Во главе сего космического кладбища, возвышавшись, парила многогранная станция.
        Как корона над жёлтой звездой, обоюдным пламенем высасывая соки.
        Аден и Ганкер замерли, всего на ничего.
        Невозможными оторваться от столь ужасного величия, сотворения чужой гениальности или злого рока.
        В достаточном замешательстве, позволив одному из множества витающих мусорных обломков, угодить по правому борту корабля.
        Срывая под корень левое крыло и часть хвоста, Горгону понесло.
        Безмерно несясь к многограннику, их ждала неминуемая гибель, но…
        Сверкнув, со станции раскрылось внитие, ярчайшая, как сама звезда.
        Не допуская совладать - зажмуриться, при скорости закричать, инстинктивно прикрывая голову руками.
        Скользнув в освещённый туннель и проскрежетав днищем, Горгона распадалась на части.
        На скорости выдернув Адена из сидения рубки, ударив спиной, после грудью, неся к разорванному корабельному корпусу, а оттуда прочь в неизвестность.
        Звёздная Гавань
        Проревев, неслись оплавленные обломки.
        Носом бывшего космолёта, влепясь о несущий строй посадочного ангара, на месте столкновения возникнув кипящей вмятиной, из раскатов плазменных фонтанов догоравших двигателей.
        Унесшим его прочь вихрем, подхватывая, впоследствии навалившись на ногу, грузным, в ширину до метра оболочкой листа.
        Жёлтыми от окраса вертикальными полосками, преимущественно наносившееся о внутреннее противорадиационного покрытие.
        В минуту дробления Горгоны, распустив судно по швам, выкидывая веером, как из ладони горсти семян, узкими остриями утыкивая место крушения.
        Попробовавший исполнить во всю грудь вдох, попытка отдалась кашлем, вместе с захлёбывающейся слюной, сбившей доступ кислорода мучительными болями верхнего промежутка тела.
        Аден учащённо засопил, откинув голову, краем зрения отмечая, как бушующим плменем, растекался пожар.
        Ещё не так близко, чтобы касаться, но уже горячими струйками подогревая, заставив шевелиться.
        Задвигав телом, намереваясь освободиться, обеими руками вцепляясь о тяжёлый лист.
        Когда, наконец, поддавшись, с усилиями набухших вен, опрокидываясь вдавленными кольями, по бедру пустились многочисленные кровавые струйки.
        Не испуская и писка, сжимая зубы, от отчаяния Аден перекрыл рваные раны.
        Окропившись, красным пятном давно переливаясь сквозь пальцы, он судорожно заморгал, усматривая овальный проём из ангара.
        Аден заполз, от собственного превозмогания, вначале тихим свистом, после закладывая уши.
        Подбадриваясь растущей позади огненной спесью, он как можно быстрее вскидывал руки.
        И вот достигнув, кое-как неуклюже переваливаясь о высокий переступ, сразу за ним ухватившись, подтягиваясь по трубам к ручным поручням.
        Именно так - вприпрыжку, следуя вдоль неё, по протяжённости вглубь неизведанной станции.
        Стоило ему только миновать первые тридцать шесть охватов рук и чуть более соизмеримых хромающих поддрагиваний ногами, отзвенев давнишно не работавшими цоколями, по отдельным крошечным участками, зажигалось освещение.
        Возникнув, возвращая к бурной жизни плоские отражатели инфографиков.
        Реанимируя прозрачные леветирующие на миллиметр экранов, всё это под аккомпанемент духовых инструментов с симфонией высокой ноты, ударяясь о соседнюю щербатую поверхность, распахнулось обзорное пространство.
        Отделяя коллапс и тихую гавань слоем невидимого вещества.
        Даже представить невозможно, как близко от полного смертоносного излучения и абсолютного холода космоса.
        Для демонстрации, хлопнув, задрожав конструкцией при бледно-красном луче с выкачиваемого древнего гиганта.
        При следующем Аденом шаге, окончив, ярко сверкнув, осветив тело.
        Корректнее - одетый скелет.
        Короткими рукавами истлевшей одежды, тянясь костлявыми пальцами к носкам прихрамывавшего.
        По тусклому, воспылал один из сорока подставленных блоков.
        У хранилищей данных, замотавшись лентопротяжными механизмами, постукивая о другие приспособления, в такт к подвешенным у потолка динамикам, доносясь отпикивающими цифрами.
        - Оно пробуждается. Ты тоже это чувствуешь Аден. - прошипев в голове, не совсем к Адену, а как утверждением, произнёс ужасно искажённый голос.
        - А? - не поняв, оглянулся Аден.
        Не от динамиков, не от дудящего коммутатора, со сдвинутыми вверх ползунками такое не могло исходить.
        Тогда, глянув на лежачий у ног скелет, в уникально глупой позе согнувшись, наблизившись к белёсым зубам челюсти.
        - Эй. - прошептал Аден.
        Ответ не последовал. Наверное, плохо воспитанным при жизни, скелет предпочитал молчать, сквозь собственные пустые глазницы, настойчиво зревший, откуда пришёл Аден.
        Миновали сложные для первого подъёмного пара ступеней.
        От них к малому подножью, подобных лежачих становилось всё больше.
        Подобно умышленно изломанным, навеки застыв в искрюченных позах, распростирая руки и ноги в стороны, лишь изредка, так и оставшись на своих рабочих местах.
        Жуткая сцена, наверное, пяти десятков, с широко раскрытыми ртами, костяшками пальцем тянущихся до горла.
        Едва, с интересом наблизившись к одному из сидящих, рабочий экран покойника замерцал.
        Заиграла приветственная музыка, под сине-красные цвета, группа из мужских и женских голосов в унисон радостно спели аббревиатуру - К-С-З.
        С глубокой паузой на последнем слоге, в экране дёргалась надпись, будто требуя немедленного нажатия.
        Не было кнопок, отсутствовал любой другой манипулятор, с присущей Адену осторожностью, дрожащими указательным и средним пальцем касаясь экрана.
        Положительно пикнув, приветствие исчезло, усеивая доселе чистый экран уменьшенными изображениями коробок с иероглафическими и даже не заметив моментом расшифровывавшимися подписями.
        Буклетов из вложенных вовнутрь бумажных свёртков и крупных, привлекшим внимание - отодвинутого подальше от глаз в правый край обрезанного диска.
        Надпись на нём гласила - Стелла Портус.
        Он опять уверенно ткнул.
        - Надеешься узнать правду у них? - зашипел голос.
        Назойливо блуждая от области лба к затылку и оттуда к глазу.
        От своего несмолкания, убедив крепко сжать голову руками.
        Как вобьённым предметом в темечко, развернув Адена о противоположную от экрана сторону.
        - Как ты считаешь, зачем они тут? - с голосом, по команде восставали мертвецы.
        В желание говорить, но немые. Тянущие к Адену руки, смыкая и размыкая челюстями.
        - Что их больше пугало: собственные ночные страхи или мотивы совершённых дел?
        Отойдя шумом в ушах, голос затих.
        Исчезли и останки, в отныне пустом помещении, по тому же экрану демонстрируя видеозапись интервью.
        С возвратившимися звуками окружения, проигрывая своё окончание, обрываясь парой строк:
        « - И всё же, что такое Звёздная Гавань? - бодрый голос диктора, мучал уставшего, чуть выше обыденного, но очень похожего на человека мужчину.
        - Ну-у-у. - задумчиво протянув, собой закрыв карту с обозначениями секторов станции. - Так-как, об официальной версии речь уже заходила, в наших… более узких кругах. - улыбнувшись, его глаза скакнули то в лево, то в право. По обе стороны к нему сошлись десятки человек, в одинаковых сине-красных строгих одеяниях. - Наше будущее. Наше наследие. Инструмент, в создании, новых, прекрасных миров. - все они под улыбки, радостно проговорили хором.
        Съёмка затряслась, прощаясь с потенциальным зрителем, обрываясь в полуслове диктора».
        Окончившись, всё обернулось на круги своя.
        У невидимого слоя обзорного пространства, поделившись на четыре кубовидных элемента, растопорился новый проём.
        Аден заковылял, поддерживаясь за всевозможные статичные предметы, пока не погрязнув ногами, он с ужасом не признал ещё десятка два.
        Прямиком к теперь окрытому проёму, упёршись лицами, руками, навалившись друг о друга.
        В период массовой гибели, исполосовав стену скребущимися царапинами, от ногтей.
        Попытавшись переступить, Аден скакнул, непреднамеренно, ногой пробив один из черепов.
        Мерзкая мысль посетила голову и попробовав во второй раз, прямиком у лица, узкой рамкой нарочно спроектировалась запись одного из погибших.
        Замечая катающийся по полу паралелепипед, видно ранее сжимаемый костяливыми ладонями.
        Отныне, повествующий от лица снимавшего, позволяя пронаблюдать ряд ранних событий.
        «Запустившись с момента, когда к оператору подходила белокурая, с втянутыми в обруч волосами женщина.
        Она нежно водила по его лицу ладонью, пока не заговорив:
        - Как сегодня обстоят наши дела? - кокетливо усевшись на его колени, всматриваясь в рабочие записи на экране.
        - Как и всегда. Ничего нового. - заложив руки за голову, выдавил он, наслаждаясь позой.
        Осуществляя недолгий поворот головы влево, на доли секунды разрешив рассмотреть кипящую в вычислительном центре жизнь.
        Снующих, вечно занятых с толикой расчётов людей.
        - А мне всё не даёт покоя. - повернувшись в её глазах играло волнение, старайся найти некую отдушину в нём. - Я думаю о Аккермане. И, то его заявление, про родной мир…
        - Не нужно. - приложив и проведя ладонью по её щеке оператор, пресёк разговор. - Просто пустые разговоры. А даже если и так, то кем мы будем, если всё бросим. Мы зашли слишком далеко.
        - Но, команда. - она сбилизилась с ним, нашёптывая на ухо. - Что ни случись, мы в меньшинстве. Кто нам поможет? А что если… бунт? Ты подумал об этом? Подумал?
        - Просто нужно верить. Верить в людей.
        Успокаивающе взяв её за руки, потирая пальцами тыльную сторону рук.
        Милый момент, прервали множественные бурные оклики.
        Там, где сейчас стоял Аден, на всеобщее удивление заявилась отнюдь не дружелюбно настроенная толпа.
        На фоне их призывов, расталкивая, из масс, выступил один.
        Глашатай с обезображенным от ожогов лицом, высоко приподняв листок бумаги с печатями.
        Тряся и наизусть повторяя текст:
        - Слушайте все! - отделяясь подальше от толпы, красивым звонким голосом привлекал внимание. - Сегодня, в два часа пополудни, высшим советом колонизационных сил, единогласно было принято решение об отмене дирректив развития перспективных миров. Отныне, все части, а так же гражданский сектор. - подняв глаза, давая понять о ком идёт речь. - Обязаны дать присягу высшему совету КСЗ. - окончив суть, он терпеливо рапрямился, ожидая толи ответа, толи дебат.
        - Изменники! - выкрикнули пару человек. Да кто вы такие? Убирайтесь вместе со своим КСЗ!? - с негодованием от новости, присоединялось всё больше людей.
        Даже не заметив как, завязалась потасовка, в неё втянулся и сам снимавший.
        В неразборчивой рукопашной бойне, от силы раза два по кому-то попав, был схвачен под обе руки, нещадно принимая увесистые удары.
        Зазвучал выстел, ослабляя накал драки, один из толпы в сине-красной робе свалился.
        Из расходящегося сборища, пячась, отступал низкорослый виновник, в дрожащей руке дёргая пистолетом по сторонам.
        Преодолев опасную для своей жизни черту, тут же заслонился телами пришедшей группы, скрывшись.
        В желании помочь раненному кто-то дёрнулся, но пролынав вторым выстрелом - упал замертво.
        - Уходим. - распорядился обезображенный внутри толпы глашатай. - Их воля. Если не хотят. - разсерженно пырскнул он. - Пусть получают, что заслужили.
        Покинув последним, кулаком стукнув о внутренню панель активации проёма.
        - И мы будем просто сидеть? - к оставшимся, обращался чернокожий, с седой бородой и нависшими на глаза густыми бровями. - Пока, они подобным образом посетят всю станцию? Не знаю, как вы, но я - Чёрт побери. - из ящика собственного стола достав громоздкий предмет, отправился к проёму.
        - Сколько их было месяц назад - примерно сто. А неделю? - к толпе обрщался уже следующий. - А последние два дня? Ещё вчера, с ними уже были Ноан и Дуи. Каждый же их хорого знает. Я предлагаю.
        - Нужно идти ккапитану. Связаться с Землёй. - прервав предыдущего предложил ещё один.
        Молниеносной поддержкой, делясь на малые группы, все они столпислись у перекрытого проёма.
        В непонимании, кто-то стал стучать по звуконепропускаемой переборке.
        Кричать, звать на помощь, выломав панель и возясь с проводами.
        - Они нас закрыли! Закрыли! - кто-то завопил.
        Со скоростью чумы, истерия перекинулась и на других.
        Разбегаясь в разные стороны и хватая личные вещи, впоследствии продолжая скапливать у проёма и стучать.
        На глазах у всех, задыхаясь, упал один.
        Глатая воздух у самого пола и бья себя в грудь.
        С теми же симптомами слегки семеро, ещё пятеро.
        Вскоре закашлял и сам снимавший, поползя к перекрытому проёму.
        По головм, телам, растопырив пальцы и вытянув руку, но так и не смог».
        Адена опять пронзил Голос.
        С отвратительным кашлем, прошуршав:
        - Что это - добро или зло? - усмешливо спросив, болью сдавливая виски.
        - Зачем ты меня мучаешь? - простонал Аден.
        - Разве имеет значение. Всего лишь некое экзестенциональное понятие.
        Миф, скрывающий за своей личиной ровно одно и то-же действие. Интерпретируемое каждым по своему. Что Для тебя - хорошо, для другого - плохо. - продолжив свой долгий монолог, голос остановился, подводя к мысли, прочно забившейся в голове Адена и теперь выдавливаемую за чистую истину. - И никогда, не будет всеобще согласных. Никогда.
        Испраившись свистом в ушах, из носа и глаз закапали кровавые пещринки.
        Аден захромал ещё сильнее, всхлипывая, утирая с лица потоки, бредя по единсвтенно освещённому пути.
        Как, если бы, кто вёл его.
        Толи автоматически, толи действительно умышленно, стоило ему прийти к тупику, перед носом включалась незамеченная панель, снимая впервые за долгие годы неподвижные заслоны дверей.
        Заранее хватаясь за голову, указательными пальцами исполняя грубоватые движения у висков.
        Однако, за место знакомо-противного, с тёмных уголков паралельной палубы, затрепетали испуганные нашёптывания.
        Аден не хотел, но всё это время, само собой, представляя, сколько мертвецов могло находиться там.
        Как восставая, они, не суясь к свету, наблюдали за ним, выставив руки и трепеща ожидая.
        В цикличной аудиозаписи, нервно, привычно часто сменяя быструю ходьбу на бег и отдышавшись в уромном месте надиктовывая:
        « - Какой я дурак. Все мы дураки! Не мог предусмотреть, не мог. Как последний осёл. Надо же было записаться в инициативу. - заикнувшись, поглупому рассмеялся диктующий. - А как же это всё громко звучало - Решение главного человеческого вопроса: бесконечные источники энергии, колонизация, познания тайн вселенной.
        Нечто, услышав, голос изрядно задрожал и затих.
        С прятаемого в карман одежды записываемого устройства, запись зачиркала, спустя минувшую угрозу, шёпотом продолжившись.
        - А теперь нет ничего, некуда возвращаться. Все словно в одночасье обезумели. Построили собственную религиозную секту местного разлива - Великое единение. - голос усмешливо хмыкнул. - На что они надеються? Хорошо, пускай, они этим завлекут к себе дураков и доверчевых, но, как быть с остальными? Переубедят? Перевоспитают? Изгонят? Убьют? Ам…
        С этого момента обрываясь, отчасти расслышав „А-а, это. Нет, это не то, о чём вы подумали“ запись осуществила промотку назад, зациклившись.
        Только вперёд, прочь, от потухавшего веером освещения пройденной палубы, Аден очутился в уютной комнатушке.
        Одновременно кабинета и спальни, с книжными полками, софой покрытой одеялом и прочей милой утворью.
        К нему, как вошедшему, был развёрнут очередной экран.
        Стоя у краяшка стола с письменными принадлежностями, пустыми графами мигала надпись - коснись.
        От столь невыносимо соблазнительного предложения Аден не мог отказаться.
        Скользнув пальцами по экрану, на его рассмотрение, включилась ещё одна запись.
        Отснятое со стороны камерой, где именно в данном жилище, велось важное обсуждение двух лиц.
        „ - Дуглас. - строго обратился в серой мешковатой одежде с глубокими карманами. Относясь к иному, в строгом сине-красном мундире на широких пуговицах и веером лычек у плечь. - Вам, лучше ещё раз подумать. Пока, ваш голос ещё имеет значение. Но вот пройдёт пару дней, и поверьте. Вы запросто можете оказаться за бортом. - привстав, навалившись руками о стол за которым они сидели. - От этого будет только лучше. Самый безболезненный и оптимальный способ.
        - Никогда! - вскочив с места, наотрез отказался мундир. Скинув головной убор, платком потирая лоб. - Как бы там ни было, но люди должны знать правду.
        - Правду, что все умерли? - отмахнулся рукой его собеседник. - Родные, близкие, целые семья. У нас теперь даже нет дома. Нам некуда возвращаться.
        - Мы найдём выход. - отвергая очевидные факты и последовав к стеклянному шкафу, рассматривая этикетки бутылок ответил тот. - Всегда находили.
        - Ладно. Ладно. - спокойно отреагировав и закинув одну ногу на другую, отвечал затеявший разговор. - Тогда, как отреагируют эти самые - ваши люди, что всегда находили выход. - заметив, насмешливо покачал головой. - Что, когда, они узнают о гибели Земли из-за вас. - укорительно тыкнув пальцев в сторону стоящего.
        Человек в мундире возмутился, хлопнув о стол донышком рассматриваемой бутылки.
        - И это, после всего, что мы сделали. Чего добились! Да как вы смеете разбрасываться столь лживыми обвинениями!?
        - Вы весьма проницательно подметили сей факт. - загибая пальцы, перечисляя будущие заслуги - Разрушили солнце, выжгли Землю вместе с девятью миллиардами жизней, а с ней впридачу и колонии системы. Действительно, думаете, смею ли я? А может, простите, вы лучше объясните, как это могло произойти? Успеете, до того, как вас линчует гневная толпа?
        - А-э-м. - не имея ответа, обвиняемый спустился на софу. - И что же нам делать? - обхватил он руками голову.
        - Единение. - чётко высказал оппонент. - Мы найдём себе новый дом. А если придется, изгоним с него старых хозяев.
        - Но это ложь!
        - Конечно. Но куда необходимей. Только представьте - сладкая и понятная каждому. И чтобы вы не утруждались, отвечу сразу - ненависть.
        - Что… ненависть?
        - Ничто так не объединяет самых разных людей, как ненависть к чему-то. - улыбаясь пояснил он. - Лучший мотиватор. Посильнее любой вам известной идеологии или указа.
        - И мы, действительно?
        - Да. Или мы, или они. Решать, конечно, вам…
        - Я, я подумаю.
        - Хорошо. - довольно хлопнув в ладоши, из-за стола встал человек в мешковатой одежде. - Хорошо, мой добрый адмирал“.
        С окончанием, Аден почувствовал, как позади него.
        Прямиком из той страшной темноты палуб, мчался топот ног.
        Наближаясь и свирепо шипя, к нему вылетело обглоданное тело Винн.
        Набросившись страшной фотографией, повиснув перед его лицом, разорванной кровавой пастью.
        Впивающимися о кожу когтями, сжимая скулы и брызжа кровью, проревев: - Почему, ты мне не помог?
        Так и застыв, перед Аденом поплыла действительность.
        Стираясь волнистыми помехами, перерисовывавались цвета, место действия, звуки.
        Над ним, опять, рёвом, пронеслись обломки Горгоны.
        Только на сей раз, языками пламени касаясь ног.
        Одежда дымилась, едким запахом горящего мяса, деря горло и вызвав кашель.
        И вновь сдвинувшись, поднявшимися волнами задрожал пол, прошлым местом его прибывания делясь на кубы, выстраиваясь в нечто иное.
        Сердце Адена судорожно колыхалось, с каждой более узнаваемой для разума деталью, делая в несколько ударов сильнее.
        В окончании выстраивании, осознав себя стоящим под кромкой бьюего света.
        Им подсвечивались толстые рычаги гудящего, обвитого тоннами тросов во все исходящие направления генератора.
        Руки Адена, уже заранее были опущены на два из трёх рычагов крупного механизма.
        Крепко, до выступающих костяшек сжимавши, но, не решаясь совершить главное, без его одобрения - действие.
        - Как, гигантское сердце. - из тьмы всплыли черты лица Ганкера.
        Нижней губой глубоко оттянутой вниз, с ввинченными в голову болтами, от воспроизводящейся электродуги, случайно перепрыгивая по ним.
        - Разве, не лучше управлять такой силой?
        Левая рука Адена машинально дёрнулась вниз, далеко под ногами развергая бушующую звезду.
        Связующим лучом от неё, к генератору ударил поток энергии.
        - Представь, какую власть, она даёт своему владельцу. С её мощью, отвоевать свободу. - не шевеля губами, голос доносился из глубины Ганкера, сверкая обьективами вместо глаз, при каждом слове.
        Дёрнулась правая рука, от действия, под собой, разъединяя один луч на три, подпитываясь дальними светилами.
        - Да-а-а. Да-а-а. - искусственные глаза капитана загорелись жёлтой дымкой. - Тебе остаётся только уйти. - потянув трёхпальцевую металлическую руку.
        Со словами, вернулся контроль над движениями Адену.
        Он уже было хотел уйти, дотронуться.
        Ведь он так устал, устал от всего: от своей жизни, странного путешествия, знаний, глупой правды.
        Отпрянув обратно под свет и сказав:
        - Заставляя страдать? Мучить? Стать прямиком, как они?
        - Это неизбежно Аден! - глаза Ганкера зажглись по злому красным. - Выживают только сильнейшие.
        - Нет, я не хочу. Я не стану.
        - Дурак! - проревела скрежетом трущихся деталей механическая оболочка. - Не смей! Ты не имеешь права лишать наш народ права на жизнь.
        - А разве, есть, кого спасать? - Аден сложил одну руку на центральный рычаг. - Разве можно, что-то изменить хаосом и смертью? - легла и вторая рука, с усилием, оттягивая вниз рубильник.
        Ясным всплеском, прямиком из своего сна, межзвёздный черпаемый многогранник раскололся на части.
        Бегущей волной, взбирая все воспоминания с бесконечных карт вселенной.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к