Крушение иллюзий Александр Афанасьев
        Период распада #3 Они были солдатами. Американцы подполковник Джереми и капрал Протасофф, китайский разведчик Ли, казачий есаул Иван Белый, йеменский снайпер Махмуд. Их командиры, президенты и аятоллы были уверены: еще немножко, еще чуть-чуть - и долгожданная победа над международным терроризмом (американским империализмом, врагами ислама, проклятыми бандеровцами - нужное подчеркнуть) будет достигнута. Но в современной войне нет победителей, есть только проигравшие. В выигрыше обычно оказывается кто-то третий. Тот, кто смотрит на войну со стороны…
        Эпоха Распада продолжалась. Под свист пуль и разрывы высокоточных снарядов мир уверенно катился в пропасть. А солдаты сражались. Они сражались за родину. Каждый
        - за свою.
        Александр Афанасьев
        КРУШЕНИЕ ИЛЛЮЗИЙ
        Клянусь небом с созвездиями! Клянусь днем обещанным! Клянусь свидетельствующим и засвидетельствованным! Да сгинут собравшиеся у рва огненного, поддерживаемого растопкой. Вот они уселись возле него, будучи свидетелями того, что творят с верующими. Они вымещали им только за то, что те уверовали в Аллаха Могущественного, Достохвального, которому принадлежит власть над небесами и землей. Аллах - Свидетель всякой вещи! Тем, которые подвергли искушению верующих мужчин и женщин и не раскаялись, уготованы мучения в геенне, мучения от обжигающего Огня. Тем же, которые уверовали и совершали праведные деяния, уготованы Райские сады, в которых текут реки. Это - великий успех!
        Коран 85:1-11
        Народы нападут на вас, подобно голодной толпе людей, пожирающей блюдо с едой. Сподвижники спросили: «Это потому что нас будет мало?» Он сказал: «Нет, вы будете многочисленны, но вы будете слабы, подобно морской пене, и Аллах удалит страх перед вами из сердец ваших врагов и бросит в ваши сердца „вахн“». Они сказали:
«Что такое „вахн“, о Посланник Аллаха?» Он ответил: «Любовь к этому миру и ненависть к смерти.»
        Слова пророка Мухаммеда. Передано Абу Даудом
        Ближняя ретроспектива. 04 июля 2010года
        Йеменcкая Арабская Республика
        Красное море, остров Аль-Фаза
        USN Task Force 161
        За каким-то чертом его послали кружной дорогой. Вместо того, чтобы как белому человеку прилететь в Саану на пассажирском самолете с пересадкой где-нибудь в Абу-Даби или еще в каком-нибудь хорошем месте, его кинули кружным путем - на базу в Кефлавике, потом в Рамштайн, потом в Джибути. А в Джибути, форпосте Соединенных Штатов Америки на Африканском континенте, он, вместо того чтобы лететь наконец на эту проклятую Сану, получил предписание прибыть на остров Аль-Фаза за каким-то дьяволом. За каким - он так и не понял, там даже не было американской военной базы, американцы базировались в порту Аден и на гораздо более крупном острове Сокотра, принадлежащем Йемену и закрывающем выход из Аденского залива. Но армейский приказ есть армейский приказ, и майор американской армии РобертК. Джереми, семьдесят пятый полк рейнджеров, давно оставил всяческие попытки спорить с армейской бюрократией - себе дороже. В конце концов - солдат спит, служба идет, жалованье в тройном размере капает, выслуга тоже - и за эти бабки армия Соединенных Штатов Америки могла располагать майором Джереми, как ей того хотелось.
Аль-Фаза - так Аль-Фаза.
        Кстати, рейсы на Аль-Фазу, явно армейские, обслуживались какой-то частной авиакомпанией, летающей с базы в Джибути, - но на новеньких русских вертолетах Ми-17, используемых здесь частниками для перевозок грузов и охоты на пиратов и боевиков. Вертолет был изначально гражданский - а значит, на нем была нормальная звукоизоляция, и вообще лететь было комфортно.
        Так получилось, что этот регион был изначально под властью Советов, Советы обосновались и с того, и с другого берега Аденского залива, и американцам оставалось за этим только наблюдать, скрежеща зубами. Впрочем, никаких мер к тому, чтобы изменить такую ситуацию, не предпринималось - присутствие Советов не было критически важным, супертанкеры из Персидского залива могли следовать не через Красное море, а на восток, через Индийский океан и прямиком на Западное побережье США. К тому же мощь Шестого флота исключала всяческие поползновения перекрыть здесь фарватер - у русских в этом районе была только небольшая база на Сокотре и несколько стоянок в порту Аден и на другом берегу, в Сомали, в том числе в порту Могадишо, одном из крупнейших в Африке. Русские военные корабли туда заходили, но постоянно не базировались, их флот был намертво заперт в Черном море.
        Йемен до девяносто четвертого года вообще был разделен на два Йемена, Северный и Южный, Южный был коммунистическим, а северный - вроде как капиталистическим, но и там и там, были советские военные советники. ВСомали на другом берегу на посту пожизненного президента Сомали сидел некий Мохаммед Сиад Барре, генерал армии, учившийся в Академии имени Фрунзе, - и в стране тоже были советские военные советники. Сейчас сложно поверить, но Могадишо когда-то входил в десятку крупнейших и красивейших городов Африки, он развивался как крупный морской порт и переваливал грузы чуть ли не на всю Северную и Восточную Африку.
        Когда рухнул Советский Союз, начались проблемы, после Эй-стана майор Джереми много думал о том, а не глупость ли они сделали, развалив Советский Союз, - ведь сейчас получилось, что все проблемы, которые когда-то решали русские, свалились на них, и теперь их вынуждены решать они, американцы. Первым рвануло в Сомали: взбунтовались северные кланы и вместе с ними - значительная часть армии. Просто удивительно, как быстро и легко рухнуло, в общем-то, казавшееся благополучным государство, - диктатор был вынужден бежать из столицы на танке, а северяне вместе с остатками армии ворвались в город и устроили погром. Надо понимать - что может твориться в довольно благополучном городе с больше чем миллионным населением после того, как туда врываются нищие, фанатичные и жестокие повстанцы.
        Йемен же в девяносто четвертом объединился, но думать, что он объединился добровольно, - ошибочно. Первоначально сильнее был Южный Йемен благодаря значительным объемам советской военной помощи и доходам, какие они получали от эксплуатации порта Аден, - и можно было бы предполагать, что объединение страны произойдет на базе Южного Йемена, а не наоборот. Но южные йеменцы все испортили - наверное, это был первый случай в мировой истории, когда президент страны поднял мятеж против собственного народа. История эта довольно хорошо известна, и пересказывать ее смысла нет - достаточно сказать, что безумная бойня в столице, в ходе которой погибло больше ста тысяч человек (город был просто завален трупами), ослабила Южный Йемен настолько, что в девяносто четвертом объединение произошло на базе Северного Йемена. Предшествовало объединению крупнейшее танковое сражение в новейшей истории, которое превзошло даже Истинг-семьдесят три[Битва у семьдесят третьей дороги - основная танковая битва «Бури в пустыне». О результатах этой битвы спор идет до сих пор: иракцы были разгромлены, но американцы после этого даже
не сделали попытки захватить Ирак и свергнуть Хусейна. Это они сделают потом, и последствия всем хорошо известны.] и в котором участвовало больше четырехсот танков. Битва эта отличалась неимоверной жестокостью - были уничтожены почти все участвовавшие в ней части, и привела она в конечном итоге к тому, что южные элиты решились сдать свою страну северу. Официально страны объединились по согласию, но столицей страны стал небольшой город Саана в глубине страны, а не портовый Аден с населением за миллион человек.
        Еще в советские времена в Йемене были банды - там были горы, в горах были бандитствовавшие племена, так называемые муртазаки. Эти племена исповедовали агрессивный ислам, поддерживались ваххабитской Саудовской Аравией, благо она граничила с Йеменом, и воевали с законной властью. Разбомбить их было невозможно - они жили в горных пещерах, никакие бомбы не брали, бронетехника в горах тоже не могла пройти, а идти в горы без бронетехники - себе, извините, дороже. Но и муртазаки, для того чтобы добыть себе средства к существованию, вынуждены были выходить на относительно проходимые участки, чтобы разбойничать и грабить караваны, - там-то их и встречали военнослужащие правительственных войск с советскими военными советниками. Так эти две стороны вялотекущего конфликта гонялись друг за другом, но никогда все это не выходило за пределы страны и не причиняло никому вреда.
        Сейчас - вышло.
        Аль-Фаза был небольшим, но имеющим стратегическое значение островком, недалеко от побережья Йемена в Красном море, с острова можно было наблюдать за тем, как по фарватеру идут корабли, девять десятых из которых составляли торговые и только одну десятую - военные. Военные охраняли судоходство, это были небольшие быстроходные суда классом не выше эсминца и скоростные катера патрульной службы, вооруженные максимум одним пулеметом. На острове же, который был отдан всецело в ведение американцев, американцы, приложив немалые усилия (рельеф острова был совсем неблагоприятным), построили вертодром и пристани для малых катеров размером со знаменитый Elco-80 времен Второй мировой. Сейчас катера такие назывались Марка-пять и вооружением их были не торпеды, а пулеметы и гранатометы. Они были припаркованы у наплавной пристани, которая поддерживалась на воде надувными баллонами, и тут же стояли скоростные лодки RHIB, большого и среднего размеров, с одним или двумя пулеметами и кевларовыми шторами, с бойницами на бортах, - лодки спецназа. Вертолеты на острове также были переоборудованы для охоты на пиратов:
легкие Bell с подвесным контейнером - автоматической пушкой Bushmaster-25 под брюхом и приборами для разведки и обеспечения полетов в ночных условиях. Выкрашены они были в нетипичный для американской морской авиации радикально-черный цвет.
        Ми-17 приземлился на специально выделенную для вертолетов этого класса единственную площадку, в стороне от основных, go-go-go! - и они остались на острове. Пять человек, среди них майор Джереми, которых никто не встречал.
        - Кажется, штаб там… - сказал один из прибывших, явно военный, бывший морской пехотинец, с типичной для морских пехотинцев прической, тупостью и техасским акцентом.
        - Ну и двинули туда…
        У штаба майор поймал парня в форме летного технического персонала.
        - Сынок, не подскажешь, где можно найти командование?
        - Командование в том здании, - техник указал на один из модулей «иракского» типа,
        - если оно на месте, то оно там.
        У модуля никто не дежурил, что было весьма странно и необычно - в армии у штабного здания должен быть пост, у штаба еще должен был быть флагшток и флаг на нем. Ничего из этого там не было, и это наводило на определенные мысли.
        Майор, который тащил на плече здоровенный рюкзак, протянул руку к ручке двери и тут заметил, что она - с системой контроля доступа. Но обдумать сложившееся положение он не успел - система допуска запищала, и дверь начала открываться.
        - Сэр…
        Крепкий, лет под пятьдесят мужик в камуфляже без знаков различия удивленно уставился на него…
        - Лейтенант? Три-один?
        - Сэр?
        Ретроспектива
        Колумбия

1996год
        Выпускающий - черный, как черт из преисподней, - повернулся, показал на пальцах готовность к высадке, проорал, перекрикивая ветер и захлестывающий в вертолет через аппарель дождь.
        - Одна минута!
        - Одна минута! Готовность! - продублировал командующий ими капитан.
        Курсанты специальной школы выживания в условиях джунглей, расположенной в Панаме, молча встали с сидений, выстраиваясь в две шеренги. Минута - и они шагнут в косую стену дождя…
        История была полным дерьмом… одной из тех историй, которые никогда не попадают на страницы газет, потому что американские солдаты находятся и действуют не в том месте, где они должны бы быть. В колумбийскую сельву была заброшена специальная группа, состоящая из контрактников CIA и агентов DEA из боевых групп, которые вели необъявленную войну против наркомафии в Колумбии, организации, которая после крушения СССР снюхалась с крайне левыми террористическими группировками, с той же FARC, и вполне могла взять власть силовым путем. Основной удар пришелся на медельинских наркобаронов - полуторамиллионный город Медельин находился под их полным контролем, но доставалось и другим. В вопросах борьбы с наркомафией местное правительство сотрудничало с американцами, потому что уже было нападение на Верховный суд страны и сенаторов отстреливали с завидной регулярностью, про прокуроров и следователей и говорить было нечего - и все понимали, что с ними будет, когда мафия в союзе с левыми придет к власти. Но в последнее время появились серьезные подозрения, что правительство Колумбии подставляет одних наркобаронов
исключительно для того, чтобы расчистить дорогу для других, связанных с властями и колумбийской спецслужбой DAS. Началось все с курьезного происшествия
        - сотрудники ЦРУ принесли на просмотр в Совете национальной безопасности пленку, где было запечатлено, как колумбийцы жгут изъятый кокаин. Один из тех, кто присутствовал при просмотре, был профессиональным химиком, и черт его дернул за язык сказать, что кокаин так гореть не может, что это горит тальк или что-то в этом роде. Президент приказал разобраться, начали разбираться. Поняли, что, несмотря на серьезные успехи, несмотря на ликвидацию одних наркобаронов и арест других, уличная цена на наркотик не уменьшается, а это говорит о том, что поставки как шли, так и идут. Вышли на какой-то правительственный объект, который числился как база ВВС резерва. Туда направили группу, прибыла она легально, самолетом, ушла в джунгли - потом прозвучал сигнал тревоги.
        Вот тут-то и сказалось то, что операцию готовили ублюдки из ЦРУ. Резерва, способного прийти на помощь попавшей в беду группе, не предусмотрели - и пришлось срывать с места курсантов школы, преподающей выживание в джунглях[Слово «курсанты» не должно вводить в заблуждение, в армии США обучение представляет собой не непрерывный курс военного училища, а постоянное повышение квалификации. Курсы выживания в джунглях - это не курсы, где учат быть офицерами, а курсы, где уже готовых солдат и офицеров учат, как выживать в джунглях, и не более того.] . Среди них был тогда еще лейтенант Роберт Джереми.
        - Сброс!
        Два вертолета НН-3[НН-3 - старая модель Сикорского размером с Ми-8. Почему-то снята с вооружения.] , каждый из которых нес по двадцать бойцов, зависли над джунглями, вниз полетели тросы. Несколько шагов по рифленому, дрожащему полу десантного отсека, короткий, обжигающий руки полет - и ты уже в зеленом аду. В аду, откуда можно не выбраться, - они прошли чуть больше половины программы, но уже поняли это.
        - Выброска завершена!
        - Сбор! Общий сбор!
        Проблема в том, что подразделения как такового нет - есть люди, приехавшие из разных подразделений, чтобы пройти курсы. Рядом с рейнджером Джереми, например, стоял сержант морской пехоты, приехавший на курсы с базы на Окинаве. Напротив стоял молодой негр - пулеметчик с нашивками восемьдесят второй воздушно-десантной.
        - Итак, джентльмены, - инструктор не собирался расшаркиваться перед ними, - вы ни хрена не взвод, не рота, вы просто сборище. Учебный взвод - не считается. Скажу кратко - только вместе. Иначе - подохнете. Начинаем движение. Головной дозор - ты, ты и ты, я пойду с вами[Это серьезное нарушение Устава. Командир никак не должен идти в головном дозоре.] . В арьергарде идут… ты, ты, ты. Фланги…
        Погода была совершено мерзкой, сезон дождей, дождь в это время идет почти непрерывно. Сплошная стена серого, шуршащего дождя… они еще не вошли в настоящие джунгли, где дождь задерживается кронами, а потом низвергается вниз потоками и водопадами. Под ногами - мерзкая хлябь, где по щиколотку, где и глубже, вода буквально стоит на земле, потому что дождь идет уже пятые сутки подряд. Единственно, что в этом может быть хорошего - в такой дождь никакие звуки, даже звуки стрельбы, не слышны дальше чем на сто шагов.
        Пятые сутки - дождь. Ничего - кроме дождя.
        - Стоп! - Инструктор поднял автомат. - Слушать!
        Они прислушались… шорох падающих капель, стук их о листья, о землю, непрерывный такой стук…
        - Сэр, это что - выстрелы? - вдруг сказал кто-то.
        Только сейчас лейтенант понял, что где-то впереди работает пулемет, монотонно и страшно, и это его далекий грохот он принял за звуки дождя.
        - Хреново, - подытожил инструктор, - свяжись с основными силами. Быть готовым к боеконтакту по…
        Инструктор прервал свою речь на полуслове - Джереми был ближе всего к нему, он повернулся и увидел, что инструктор лежит в грязи, хватая ртом воздух, как вытащенная на берег рыба.
        - Конта-а-акт!!!
        Все бросились за укрытия, открыли прикрывающий огонь во все стороны, один из автоматов сразу вышел из строя… чертов дождь. Несмотря на явную опасность, Джереми подполз к инструктору, потащил его за собой, по всей грязи, по всей этой мерзости в укрытия, за обвитые лианами деревья. Он даже не знал, как его зовут, просто
«сержант, старший инструктор, сэр», и все. Он тащил его и тащил, видя только в этом свое предназначение, только эту миссию. И вытащил - хотя явно находился под прицелом.
        - Сэр… все будет в порядке, сэр.
        Оказавшийся рядом стрелок, парень из восемьдесят второй, прикоснулся к шее инструктора.
        - Мертв… - бросил он.
        Но лейтенант все еще пытался его спасти даже после того, как подошли основные силы.
        Смысла больше говорить о скрытности не было, где был этот снайпер, откуда он стрелял - никто не знал, они не видели его трупа и не знали, сумели ли подстрелить его. Снайперу тоже было не с руки связываться с целым взводом, даже усиленным. В джунглях стреляют на расстояние сто, максимум двести метров, дальше просто невозможно прицелиться, и скрытность тут гораздо важнее всего остального. Снайпер просто исчез, испарился, как злой дух, забрав в качестве жертвы одну из жизней. Бил он точно - пуля вошла в районе ключицы, где бронежилет тело уже не защитит.
        Возникла еще одна проблема, они остались без командования.
        - Ну… - мрачно сказал один из них, - и кто у нас тут старший по званию?
        - Принимаю командование на себя! - резко сказал один из курсантов. - Я капитан-лейтенант ВМФ США, группа 3 SEAL Стивен Бьюсак, слушать мою команду.
        - Чертовы морские котики, вам бы только в цирке мяч на носу вертеть, - недвусмысленно выразился один из рейнджеров.
        - Хочешь, продемонстрирую это с твоим носом? - мгновенно ответил Бьюсак, выглядел он решительно, как и обычно выглядят морские котики, даже задиристо.
        - Стоп, стоп, стоп… - недовольно сказал один из десантников, - не хватало еще разборок. У нас боевое задание, забыли? Слушаю вашу команду, сэр!
        Рейнджер хотел что-то сказать - но не сказал. В конце концов, командир был действительно нужен.
        - Перестроиться. Головной дозор восемь человек, удаление тридцать метров. Замыкающий нам больше не нужен. Два фланговых по четыре человека, на удаление прямой видимости. Ты и ты - понесете тело инструктора. Двинулись!
        Специалисты из группы, выполнявшей особое задание, не шли через джунгли - они через них бежали, что делать категорически не рекомендуется, если ты не сошел с ума. Джунгли - это тебе не дорожка общественного парка.
        Троих они уже потеряли, убедились, что они мертвы, и взять с собой не смогли, было не до этого. Еще одному не повезло - он был ранен, но так, что идти не мог. Он остался в джунглях с автоматом и гранатами, чтобы хоть на немного задержать преследователей. Его последний бой, закончившийся подрывом гранат, они слышали - не успели далеко отойти.
        Их преследовали профессионалы. В джунглях было немало профессионалов, наркомафия имела столько денег, что могла купить лучших из лучших, - да и слишком много людей, умеющих хорошо обращаться с оружием, появилось на рынке в последнее время. Но это были особенные профессионалы, их учили не Советы, не кубинцы - их учили они сами, и они знали американскую тактику действий малых групп лучше всех остальных, потому что именно ей их и учили. Школа Америк… летное поле Херлберт-Филдс, отправная точка многих специальных операций в этом регионе мира. Они учили этих гончих псов, поразительно жестоких латиноамериканцев, для тех маленьких грязных войн, которые велись на их родине. Сальвадор, Колумбия, Никарагуа… Маленькие грязные войны, типичная картина - правое правительство и армия против левого, подверженного проникновению коммунизма нищего народа. Они учили их убивать - убивать на улицах городов и в джунглях, убивать тихо и убивать демонстративно, бороться с партизанами, пытать, вешать. Теперь Советов не стало, коммунистов не стало, но осталась масса людей, которые в этой жизни не умеют ничего, кроме этого
        - преследовать, выслеживать, убивать. Они уже знали о том, что инструкторами в лагерях колумбийской леваческой ФАРК, перекупленной на корню наркомафией и охраняющей посевы коки, работают бывшие бойцы сальвадорских противоповстанческих батальонов, которых во время критической фазы конфликта было пять, а теперь остался только один. Но когда они дошли до той базы, они убедились, что все зашло дальше - намного дальше, чем кто-то мог себе представить.
        Один из группы по имени Майк, их «тихая смерть», разведчик, вооруженный MP5SD3 с оптическим прицелом, вдруг рухнул на бегу, раскинув руки. Командир бросился к нему.
        - Что? Подстрелили?
        Майк перевернулся на спину, тяжело, загнанно дыша.
        - Идите дальше. Я… их задержу.
        - А ну встать!
        - Не могу… Не могу, хоть убей…
        Это был Майк. Черт побери, это был Майк! Командир группы знал его с тех самых времен, когда они еще желторотыми пацанами на пару пробирались по смертельно опасным улицам Сан-Сальвадора, города, где ненависть буквально перехлестывала через край, где не было ни дня, когда бы не произошло одной из тех сальвадорских перестрелок: в самой гуще толпы, три-пять секунд - и несколько трупов. Тот, кто прошел Сальвадор, мог потом выжить в любом другом месте.
        - Что? - подскочил еще один стрелок.
        Командир, ни слова не говоря, достал отснятый материал, упакованный в стальную герметичную коробку, передал ему.
        - Уходите. Мы их тормознем минут на десять.
        - Погибнете.
        - А ну пошел! - заорал командир.
        Стрелок только посмотрел на них - как на людей, которых больше никогда не увидит,
        - и бросился бежать дальше.
        Командир группы поднял голову к небу, которое можно было увидеть в редких прогалах между кронами. Дождь… ничего, кроме дождя.
        - Вставай! Нужно готовиться к обороне.
        Они появились из пелены дождя - настороженные, опасные, готовые ко всему. В сером одинаковом камуфляже… ничего похожего на то, что носят партизаны, с однотипными винтовками Galil, которые производят в Колумбии по лицензии на заводе INDUMIL. Это были никак не партизаны, не боевики наркомафии - это было регулярное военное формирование.
        Майк прицелился и сделал свою самую лучшую серию, он сумел снять троих, прежде чем остальные поняли, что происходит, и открыли огонь. Убил, ранил - неважно, раненый даже лучше убитого, потому что для помощи раненому нужно выделять как минимум двух человек. Шквальный огонь оставшихся разорвал джунгли - и тут с грохотом взорвались обе мины Клеймор, которые поставил командир, - последние, какие у них были. Дым, грохот, запахло горелым… семьсот стальных шариков в каждой, выбрасываемых в неприятеля. Это должно их тормознуть.
        - Отходим!
        И тут с фланга размеренно и гулко забухтела «свинья» - проклятый М60[«Свинья» - одно из прозвищ единого пулемета М60, у него и в самом деле невысокий темп стрельбы и характерный глухой звук выстрела. Пулемет очень плохой, возможно, самый худший из тех, которые были на вооружении американской армии.] , неторопливый убийца. Его огонь - пули пробивали деревья - бросил их на землю, и уже ни о каком отступлении не могло быть и речи.
        Командир достал осколочную гранату, готовясь к худшему, - и вдруг с тыла хлестанул такой шквал огня, как минимум два десятка автоматов и несколько ручных пулеметов, что ему осталось только вжаться поплотнее в землю.
        - Свои! Свои!
        Крича «свои», потому что в безумии схватки в джунглях ошибиться и пристрелить своего проще простого, в джунглях делают то, что никогда нельзя делать в других местах, - бьют на шорох, на мелькнувшую тень, просто туда, где может быть противник, лейтенант Джереми пробежал под огнем метров пять вперед и плюхнулся в грязь, держа винтовку на вытянутых руках.
        Человек - настолько грязный, что Джереми принял его за мертвого, - вдруг повернулся к нему. Безумные глаза, грязное лицо, рука с гранатой.
        Чеки в гранате не было.
        - Вы кто, мать вашу?
        - Спасательная команда! Рейнджеры! Нас за вами послали!
        - Могли бы и побыстрее шевелиться!
        - Да пошел ты! Гранату брось, какого хрена она у тебя в руке?
        Человек посмотрел на намертво зажатую в руке гранату, в американской гранате вставить чеку обратно нельзя, и поэтому он приподнялся и бросил ее в сторону неприятеля. Ответом был новый шквал очередей.
        - Какого хрена здесь делается?!
        - За нами хвост! Человек семьдесят, если не больше.
        - Семьдесят?!
        - Если не больше!
        - Надо валить! Впереди есть еще кто?!
        - Да! Один парень! Вон там!
        - Жив?
        - Не знаю!
        Надо вытаскивать…
        - Прикрой!
        Лейтенант пополз вперед - плотность огня была такой, что иначе передвигаться было нельзя. Попав под огонь и потеряв убитыми и ранеными уже не меньше половины личного состава, неизвестные не растерялись и не дрогнули, уже это говорило о том, что перед ними не партизаны, а часть регулярной армии. У них, кроме американских, были немецкие пулеметы, которые не вырубались ни на секунду, а кроме того, у них были эти проклятые Галили, которые не надо чистить, даже если винтовка упала в грязь и к которым есть магазины на пятьдесят два патрона. К тому же у них оказались в арсенале и гранатометы РПГ. Несмотря на серьезные потери, неизвестные попытались выделить из своих рядов маневренную группу и отрезать американцев, только серьезный опыт и подготовка американских солдат позволили им сорвать этот маневр. Но в чью пользу в конце концов закончится бой - никто не сомневался. Для авиации - нелетная погода, сейчас к месту боя со всех сторон подходят боевики наркомафии и партизаны, максимум через час их окружат и отрежут все пути к отступлению…
        Лейтенант пытался стрелять из своей М4 по вспышкам и ползти одновременно, но это привело только к тому, что его автомат отказал, забившись грязью. Тогда он плюнул на все и пополз. И дополз… парень казался мертвым, но лейтенант схватил его и потащил за собой. Если даже он и мертв - оставлять его здесь нельзя.
        А потом - был бросок к посадочной площадке, бросок под огнем, с семью убитыми на плечах и черт знает каким количеством раненых, - потом, когда разбирались, оказалось, что ранений не получили только трое…
        - Вот она!
        За деревьями светлела пустота… проклятие, как и сказал один из офицеров той спецгруппы, это была посадочная площадка, с которой взлетают нагруженные кокаином самолеты наркомафии, небольшая, вручную вырубленная и расчищенная в джунглях теми, кто имел перед мафией небольшие долги и вот таким трудом отрабатывал их. Полоса была длиной метров сто… если не меньше, она поросла травой, а в конце ее под кронами деревьев скрывалась небольшая лачуга, там хранили бочки с авиационным керосином и небольшой насос, чтобы заправлять самолеты.
        - Занять круговую оборону! Держать линию, мать вашу! Связь!
        Они заняли позиции в центре, кое-кто даже начал окапываться, хотя понимал, что это бесполезно - по ним уже вели огонь, к боевикам постоянно подходило подкрепление, и они вцепились в них крепко, не отпускали.
        - Браво-шесть, это Дельта, задание выполнено, мы заняли посадочную площадку шестью милями южнее пункта Браво! На нас насели чертовски плохие ребята, до один два нуля единиц, у них пулеметы и гранатометы. Нам срочно, повторяю, срочно нужна эвакуация и поддержка, повторяю - срочная эвакуация для Дельты!
        Капитан-лейтенант Бьюсак договорить не успел - ракета, проклятый заряд РПГ, стальная стрела, оставляя за собой серую полосу дыма, пронеслась рядом с ним, да так близко, что он упал в грязь вместе с рацией…
        - Держать оборону! - заорал он сорванным голосом. - Если прорвутся…
        И сам открыл огонь.
        Вертолеты появились тогда, когда у кого-то боеприпасы уже закончились, а у кого-то осталось по магазину-два. Две «кобры», узкие, похожие чем-то на акул хищницы, вывалились из облаков и атаковали кромку леса ракетными снарядами «Зуни», а потом затрещали «трещотки» - скорострельные двадцатимиллиметровые пушки, которые стреляют так быстро, что со стороны это похоже на лагерный луч, под которым все разлетается на части. Кто-то догадался бросить зеленую шашку, обозначая передний край обороны, и вертолетчики все поняли, даже несмотря на то, что связи с ними не было. А потом - над посадочной площадкой появился король всех вертолетов, спасательный MH-53 Pawe Low, настоящая каравелла, огрызающаяся огнем с трех точек. Бортовые пулеметчики терзали и так истерзанные джунгли, а потом каравелла села - и они побежали к ней, стремясь побыстрее оказаться в ее темном чреве. И только тогда лейтенант свалил с плеч свою ношу, а подскочивший санитар проверил пульс и сказал:
«Черт возьми, а ведь этот парень жив». Вертолет дрогнул, поднимаясь вверх, кормовой пулеметчик азартно молотил по джунглям, вколачивая в них свои гвозди пятидесятого калибра, но лейтенанту уже ни до чего не было дела…
        Отснятые на военной базе материалы они все же сумели доставить. А на них было запечатлено то, как на ДС-10, транспортный самолет, принадлежащий одной мексиканской авиакомпании и выполняющий грузовые рейсы, под охраной людей, очень похожих на специальный отряд колумбийской армии, погрузчиками грузят нечто, что очень походит на мешки с кокаином. Конечно, это мог быть и сахар… и по не известным никому причинам демократическая администрация, усевшаяся в Белом доме, чтобы пожать сполна плоды прекращения «холодной войны», решила, что это и был сахар. В конце концов - это было время эйфории, время конца истории, время, когда рухнул самый главный и самый страшный противник за последние пятьдесят лет, и будущее обещало только мир и процветание. И кому нужно разбираться с этим дерьмом, с этой грязью? Президент трахал практиканток в Овальном кабинете, ЦРУ занималось непонятно чем, армия сокращалась. Кто же мог предвидеть минометные обстрелы американской территории со стороны Мексики, танки на границе, сожженных в бочках людей и многотысячные бандформирования жестоких убийц, угрожающих превратить Мексику во
второй Ливан. Кончилось все тем, что люди из Совета национальной безопасности положили все эти материалы на свои стулья и сели сверху, как наседки, всем тем, кто участвовал в операции, навесили положенные награды, выдали денежные пособия и дружески посоветовали все забыть. Вот и все. А лейтенант Джереми тогда в первый раз за всю военную карьеру задумался, серьезно задумался - он понял, что в государстве, которое он защищает, что-то не так…
        Остров Аль-Фаза
        - Черт, парень… Я до сих пор помню, как ты меня тащил. Признаюсь - было чертовски неудобно.
        - И мне тоже…
        Двое псов войны, не вылезающих из нее уже больше десяти лет, отсалютовали друг другу банками с дурным египетским пивом Saкara, которое варилось из чего угодно, но только не из солода и хмеля, может быть, из сахарного тростника, как в Бразилии. Пилась эта дрянь легко, а вот в голову била крепко. Нет здесь нормального пива…
        - Черт, что это за религия, когда человек в жаркий день не может выпить холодного пива… - сказал майор то, что ему пришло в голову.
        - Какая есть. Ты сюда надолго?
        - Стандартная ходка. Как минимум на год.
        - И куда тебя?
        - Военным советником. Как обычно.
        Майк - человек, которого он спас в Колумбии черт знает сколько лет назад, - что-то напряженно прикидывал в уме, это было видно.
        - Черт, парень, может, сказать, что ты думаешь, и не мучиться?
        - Сказать… Да это сложно - сказать-то.
        - А если попробовать.
        - Попробовать? Ну… скажем, ты не хочешь работать на нашу контору?
        Такой постановке вопроса майор Джереми изрядно удивился:
        - То есть? Уйти из армии и перебираться к вам?
        - Да нет, нет… И то, и другое, служба не помешает.
        Джереми удивился еще больше:
        - Вы что, вербуете людей в армии?
        - Не совсем так. Но нам нужна помощь, и мы готовы за нее заплатить. Ты знаешь, что здесь происходит?
        - Краями.
        - Здесь второй Эй-стан. Потенциальный. Ты ведь оттуда?
        - Вообще-то да.
        - Вообще-то… По последним данным - население сей благословенной страны насчитывает двадцать три миллиона человек - на десятый год это было двадцать один миллион, здесь рождаемость по четыре-пять детей на семью, никогда такого не видел. Презервативы здесь в ходу только в крупных городах, в провинции и в горах о них и слышать не слыхивали.
        - Так проводите работу. ВСьюбик-бей[Сьюбик-бей - крупная база ВМФ США в Тихоокеанском регионе.] о них тоже когда-то ничего не слышали.
        - Проводим… Тут за это убьют сначала девчонку, потом попытаются убить тебя. Случаи уже были. Есть один нормальный город - это порт Аден, туда цивилизация еще веке в XVI пришла, когда-то это был один из крупнейших торговых портов мира. Остальное все - максимум на уровне века XIX, но с оружием. В конце прошлого века здесь были две страны, но в каждой были русские, они поставляли сюда оружие… такое ощущение, что что-то готовилось, потом сорвалось - но оружие осталось.
        - Ежу понятно - что…
        Соседняя страна - Саудовская Аравия, давний и извечный враг СССР, это она в восьмидесятые обрушила цены на нефть до неприлично низких значений, сделав это исключительно для разорения СССР, а попутно - и разорила Ирак, став косвенной причиной войны. Как ни странно - произошедшее сильно совпало по времени с безумным мятежом в Южном Йемене, когда президент страны (!!!) и его родные племена восстали против остального народа, причем на тот момент в стране скопилась тьма просоветски настроенных палестинцев из ФАТХа, а поводом к мятежу стала поставка и перехват огромной партии оружия (якобы для палестинцев, но на деле непонятно для кого и для чего). Произошел мятеж, за ним произошла вынужденная эвакуация большей части советского дипломатического и советнического персонала, и Северный и Южный Йемен в результате были ослаблены, и территориальный спор с Саудовской Аравией как-то отодвинулся на задний план. О каком территориальном споре можно говорить, если за несколько дней в собственной стране погибло, по разным оценкам, от ста тысяч до полумиллиона человек?! А ведь тут могло быть не только это - с одного
берега Сомали, в котором как-то кстати против режима Барре восстали северные племена, с другого берега просоветский Йемен - а между этими берегами идет нефть для всей Европы и половина из той, что идет для США, по крайней мере нефть на Восточное побережье идет именно этим путем. Вот и думай - что к чему и что почем.
        - Понятно-то понятно. Сейчас у власти дикари с Севера, у них большая часть дохода
        - от торговли наркотиками. Кат - его жуют, скверное дело, что-то типа бетеля. И на эти двадцать три миллиона человек - шестьдесят с лишним миллионов стволов. Значительная часть территории страны - это либо бесплодные пустынные земли, либо горы, в которых живут племена. Племена эти не подчинялись никому и никогда, но в свое время их усиленно вооружали - когда Северный и Южный Йемен стояли друг против друга. Сауды попытались разобраться с ними в десятом, подкупили местного президента, чтобы тот с другой стороны бросил на племена армию. Итог - сауды нарвались на грамотно построенную противотанковую и противовоздушную оборону, воевать всерьез не захотели, даже снабдили племена трофеями. В армии и силах безопасности прокатился вал измен - военных советников расстреливали в спину, переходили на сторону племен или Аль-Каиды, воевать не собирались - если где и стреляли, так поверх голов. Армия США пришла сюда - пока в качестве советников - после того, как в гавани порта Аден подорвали эсминец «Коул», но толка от этого так и не было. Специалисты ФБР обучали местных правоохранителей - с похожим результатом.
И, кроме того, мы не раз и не два засекали активность шиитов, которые есть и по эту сторону границы, и по ту. Шиитам здесь - переплыть залив, и все. И мы в полном дерьме.
        - Я так и не понял, что ты мне предлагаешь делать?
        - Работать, как ты работал. С одним небольшим «но» - ты должен сформировать подразделение, на которое мы можем положиться. Полностью.
        - Мы - это кто?
        - Правительство Соединенных Штатов Америки. Ты не считаешь, что это достойная задача? Мы не должны допустить здесь второго Афганистана - любой ценой. Прикинь, сколько здесь можно положить парней, если начнется.
        Майор немного поразмыслил. Потом кивнул. В конце концов - его стране никак не нужен еще один Афганистан.
        - Задача достойная…
        Потом майор, ставший уже подполковником, кое-что понял. План уже был - и под него нужны были люди. Люди, которые сменят власть - как сто одиннадцатая бригада в Пакистане - и которые станут достойной опорой власти новой. Но все это - было потом.
        Центральное разведывательное управление США
        Директорат разведки
        Офис разведки и анализа России и европейских стран
        Секретно
        Кому: директору ЦРУ, генералу ДэвидуХ.Петреусу, копии: Министерство безопасности родины - полностью, Государственный департамент - только аналитическая часть.
        Тема: оперативная обстановка в России, анализ деятельности повстанческих и террористических организаций.
1.Начиная с 2002-2003годов рядом лиц в России нагнетается националистическая, империалистическая и откровенно фашистская истерия. Начиная с 2005-2007годов в России создаются, ежегодно усиливаясь, массовые движения русских националистов. Основная политическая платформа этих движений заключается в антиамериканизме, антисемитизме, агрессивном национализме, отрицании законности действующих властей, призывам к восстановлению Советского Союза в прежних границах. Костяк подобного рода движений составили ветераны войн в Афганистане и Чечне, ветераны боевых действий на территории бывшей Югославии, бывшие армейские офицеры и сотрудники полиции, атаманы казаков - военизированных формирований, воссоздаваемых после разрушения СССР. По нашим настоятельным рекомендациям в течение ряда лет российские власти проводили последовательную политику борьбы с т.н. русским фашизмом. Данный термин был придуман специально для дискредитации идеи русского национализма и постановки его в один ряд с гитлеровским фашизмом, ранее напавшим на СССР.

2.Следует признать, что данная политика не только не принесла желаемого результата, но и, наоборот, способствовала притоку пополнений в организации русских националистов. Особое опасение вызывает тот факт, что основной контингент данных организаций - молодежь, объединяющаяся в знак протеста против неэффективной политики законных властей, для самозащиты от произвола полицейских структур и действий агрессивных организаций национальных меньшинств, так называемых диаспор. Начиная с 2008года и по сей день в России регулярно происходят стычки отрядов русских националистов и отрядов так называемых диаспор, в последние три-четыре года в таких стычках с обеих сторон применяется оружие. Каждый такой случай активно освещается в СМИ, российское правительство провело несколько показательных судов над участниками подобных стычек, но это не дало желаемого результата, так как значительная часть населения, опасаясь за свою жизнь и свое будущее, поддерживает действия русских националистов. Отмечены случаи осады зданий судов, каждый приговор, вполне законный, встречается с негодованием. В некоторых городах простые
граждане создают вооруженные отряды самообороны и патрулируют улицы.

3.Операция «Оливковая ветвь» и последовавшие за ней события вызвали резкий рост антиамериканских настроений в России, на сегодняшний день антиамериканистами является более девяноста процентов ее населения. Российской власти ничего не остается, кроме как следовать в фарватере агрессивных настроений толпы, в связи с этим за последний год проведена амнистия по делам националистов, на свободу выпущено значительное количество опасных преступников. Особо тяжелая ситуация складывается на юге России, куда вытеснены русские из Крыма и Украины. Эта озлобленная, потерявшая все масса людей живет в лагерях беженцев и является идеальной питательной средой для зарождения националистических и террористических организаций.

4.Армия России, униженная событиями 2014года, активно поддерживает националистов. Отмечены факты самовольной передачи командирами воинских частей значительных партий боевого огнестрельного оружия националистам при полном бездействии законных властей. Значительное количество оружия попало и продолжает попадать в Россию с территории бывшей Украины. ВРостове-на-Дону налажено сразу несколько полуподпольных оружейных производств, занимающихся как переделкой гражданского оружия в боевое, так и производством боевого оружия. Их продукция по качеству мало уступает заводским автоматам Калашникова, потому что это оружие специально создавалось как «мобилизационное», пригодное для производства на малоприспособленных для этого площадях без специализированного станочного парка.

5.Пути влияния на ситуацию через законное правительство России утрачены: оно может лишь санкционировать то, что делает вооруженная толпа. Президент Быков не пользуется значительной поддержкой населения России, но остается во главе страны для придания видимости законности всему происходящему. Сил, на которые он мог бы опереться внутри страны, кроме как националистических, у него нет.

6.Находящиеся только на территории юга России террористические и подрывные организации националистического толка имеют общую численность до полумиллиона человек, как минимум вдвое больше мужчин призывного и мобилизационного возраста готовы пополнить их ряды. На вооружении у данных лиц находится более двух миллионов единиц стрелкового оружия, до двадцати тысяч единиц группового пехотного оружия, до тысячи скорострельных ствольных зенитных систем. Особое беспокойство вызывает наличие в данных организациях в значительном количестве противотанкового (противотанковые ракетные комплексы с наведением по лучу лазера, ручные противотанковые гранатометы) и противовоздушного оружия (переносные зенитно-ракетные комплексы). Значительная часть членов этих организаций служила в армии, полиции, участвовала в локальных конфликтах и имеет серьезный боевой опыт, который передает новобранцам. В большинстве организаций установлена строгая дисциплина, безусловное подчинение командиру. Открыты и действуют более двадцати учебных лагерей, выпускающих специалистов по подрывным и диверсионным действиям, в них преподают
специалисты, имеющие значительный боевой опыт, из воздушно-десантных войск, частей специального назначения, специальных подразделений сил правопорядка и государственной безопасности.

7.Настоящим привожу список наиболее опасных террористических и подрывных организаций, существующих на территории России, стоящих на антиамериканских позициях и занимающихся подрывной и террористической деятельностью.

7.1. Союз ветеранов - боевая организация, созданная несколькими организациями ветеранов войн в Афганистане и Чечне. Имеет отделения по всей территории Российской Федерации, производит централизованные закупки оружия через третьи страны, в том числе германского и израильского, проводит вербовку и обучение добровольцев, сбор средств в качестве добровольных пожертвований. На территории по меньшей мере пятидесяти штатов Российской Федерации имеет боевые лагеря, где проводит бесплатную боевую подготовку, в том числе молодежи и несовершеннолетних детей. Центральный совет организации возглавляет Сивцов Владимир Николаевич, генерал-лейтенант воздушно-десантных войск в отставке, участник боевых действий в Афганистане и Чечне, имеющий значительный личный командный и боевой опыт. Оперативный (разведка и контрразведка) отдел возглавляет генерал-полковник государственной безопасности в отставке Ворончихин Юрий Иванович, бывший резидент КГБ в США, затем заместитель председателя КГБ СССР, руководитель организованного им аналитического центра, работающего на Правительство России.
        Союз ветеранов на данный момент является наиболее опасной боевой организацией националистов, имеет в своем составе не менее пятидесяти тысяч боевых единиц, причем все они являются бывшими и действующими армейскими офицерами, сержантами и рядовыми, отслужившими в армии и имеющими опыт участия в боевых действиях. Вступление в организацию в качестве полноправных членов разрешено только тем, кто отслужил в армии, а затем прошел курс переподготовки в боевых лагерях, с особым упором на совершение актов саботажа и террористических действий в тылу противника. Члены Союза ветеранов участвуют в защите русского населения на территории Средней Азии и Кавказа, наведению порядка, в том числе с помощью оружия. Отмечены факты внесудебных расправ на месте с представителями диаспор и преступниками. Союз ветеранов пользуется значительной поддержкой со стороны местного населения, особенно в южных регионах. Местные полицейские и армейские силы в значительной степени сочувствуют Союзу ветеранов и при обострении обстановки могут перейти на его сторону вместе с боевой техникой.

7.2. Союз казачьих войск - опасная подрывная и террористическая организация, состоящая из ряда боевых организаций, таких, как «Донское казачье войско»,
«Кубанское казачье войско», «Терское казачье войско», «Уральское казачье войско»,
«Сибирское казачье войско», и некоторых других. Опирается на специфическую прослойку жителей России - казаков, вооруженных фермеров-землепашцев, селившихся на границах России и служивших центральным властям, почти полностью уничтоженных большевиками. Примерно во второй половине предыдущего десятилетия в казачьем движении произошел раскол с отделением от него агрессивных националистов, а после событий на Украине почти все казаки вступили во вновь образованные войска.
        На сегодняшний день казаки пользуются значительным авторитетом в Российской Федерации как противовес неэффективным и коррумпированным полицейским силам. Основной задачей казаков является борьба с уличной преступностью в городах, к патрулированию привлекаются вооруженные местные жители, за мелкие правонарушения применяется телесное наказание на месте. Однако в среде казачества существуют так называемые «пластунские сотни», занимающиеся террористической деятельностью, в них состоят, как правило, бывшие солдаты и офицеры десантных войск и спецподразделений. Численность казаков в России на 2014год составляет не менее двухсот пятидесяти тысяч человек, если считать только активных, принятых в казачество казаков, численность пластунских сотен неизвестна, но составляет не менее десяти тысяч активных бойцов. Так же как и Союз ветеранов, казаки имеют не менее пятидесяти лагерей подготовки по всей территории России, проводят сбор пожертвований, централизованно закупают боевое оружие. Открыто пропагандируется необходимость ведения террористической войны на Украине с нанесением максимального ущерба
миротворческим силам.

7.3. Боевые организации украинских и крымских беженцев. Существует не менее десяти организаций, таких как «Армия обороны Луганской области», «Армия обороны Донецкой области», «Смерть бандеровцам», «Крымский общевоинский союз». Единого руководства нет, координация действий осуществляется через Союз ветеранов. Состоят из беженцев и бывших солдат украинских вооруженных сил, совершивших мятеж и перешедших на сторону русских вместе с оружием и боевой техникой. Общая позиция - непримиримая борьба с украинскими силами правопорядка и безопасности террористическими методами, уничтожение так называемых «бандеровцев» - украинцев, проживающих в западных областях Украины, уничтожение поляков, американцев, крымских татар. Общее количество комбатантов составляет от ста до двухсот тысяч человек, уровень подготовки в общей массе значительно ниже, чем у бойцов Союза ветеранов, однако повышается за счет прохождения различных курсов подготовки и переподготовки. Данными организациями выдвинут лозунг поголовного уничтожения американских, польских румынских и украинских сил в Украине «Никто не уйдет!».

8.Несмотря на отсутствие единого руководства, зачастую различие политических и идеологических взглядов, действия указанных выше групп отличаются высокой эффективностью и наносят неприемлемо серьезный уровень вреда силам стабилизации на Украине. Уровень потерь в коалиционных силах в два-три раза выше, а уровень безвозвратных потерь - в три-пять раз выше, чем в Афганистане.
        Исходя из вышеизложенного, можно сказать, что на сегодняшний день в Российской Федерации имеются значительные силы антиамериканской направленности, не контролируемые властями, имеющие хорошую военную подготовку и пользующиеся поддержкой значительной части населения. Наличие подобных сил, а также планы, вынашиваемые ими, представляют собой значительную угрозу национальной безопасности США, так как в случае их прихода к власти в их руках окажется российский ядерный арсенал, который они могут применить против любой из стран мирового сообщества. Такая ситуация не может быть терпима и должна быть разрешена в течение года.
        Возможные варианты разрешения кризисной ситуации в России:

1.Нанесение ограниченного удара по выявленным местам скопления боевиков с применением крылатых ракет и стратегической авиации, с опорой, прежде всего, на аэродромы в Центральной Европе с целью снижения численности и уровня боеготовности боевиков. Далее - российское правительство своими силами должно взять ситуацию под контроль и устранить угрозу.
        Данный план, несмотря на всю его внешнюю простоту и привлекательность, практически неосуществим. Прежде всего - для нанесения удара мы должны будем разместить где-то свою авиацию, причем на авиацию стран Западной Европы мы можем не рассчитывать, их позиция невмешательства и осуждения наших действий давно известна. Мы будем вынуждены перебрасывать на украинские, прибалтийские и центральноевропейские аэродромы значительные силы авиации, обеспечивать дозаправку в воздухе и доставку значительного количества авиационных боеприпасов. При этом - не приходится сомневаться, что в ходе проведения операции аэродромы взлета подвергнутся атакам хорошо подготовленных террористических групп русских, возможны и акты саботажа, совершаемые заранее внедренной агентурой.
        Наиболее разумным выходом при других обстоятельствах было бы введение в Черное море двух-трех американских авианосцев, в этом случае на главном операционном направлении удалось бы создать достаточную плотность удара. НоТурция уже продемонстрировала, что в своей политике она не собирается в должной мере учитывать наши интересы, и на нашу просьбу разрешить проход авианосцев через Босфор мы, скорее всего, получим отказ. Не приходится сомневаться и в том, что движение авианосцев будет своевременно отслежено агентурой русских националистов, после чего они предпримут меры по рассредоточению своих сил, покинут свои лагеря и удар потеряет большую часть своей силы. Как наилучший из возможных вариант - предлагается сосредоточить в Средиземном море все четыре АПЛ класса Огайо, перевооруженные на КР Томагавк, и нанести одновременный массированный удар исключительно ракетным оружием как с АПЛ-носителей, так и ракетами, находящимися на вооружении Шестого флота США.
        Однако последствием любого удара такого рода будет свержение слабого и коррумпированного российского правительства и приход к власти военных и крайне агрессивных сил. Применив все неядерные средства, какие у нас есть, мы не сможем критически поразить все известные нам лагеря подготовки боевиков по всей территории России и одновременно расположение всех воинских частей, тайно и явно поддерживающих националистов. Если же к власти в России придут военные - может быть принято любое решение, в том числе и решение о массированном ответном ударе ядерным оружием по территории США. Предотвратить прорыв русских ракет к целям на территории США при массированном залпе возможностей у нас не будет.

2.Нанесение ограниченного удара, прежде всего силами самих русских с одновременным привлечением здоровых сил России на свою сторону. Несмотря на то, что на сегодняшний день большая часть населения России поддерживает агрессивных националистов - существуют и здоровые силы, пусть и в меньшинстве. Не приходится сомневаться и в том, что большая часть русских поддерживают не агрессивную и реваншистскую политическую доктрину националистов - а их усилия по наведению в стране порядка. Коррумпированное правительство, слабая армия, агрессивная, совершающая безнаказанные противозаконные действия полиция - вот с чем пришлось жить русским более двадцати лет, и поэтому сейчас они воспринимают националистов как символ порядка, законности и стабильности. Если мы хотим уничтожить русский национализм - мы должны доказать, что он представляет собой зло для России и ее народа, и доказать это не на политической трибуне, а доказать самому русскому народу или большей его части. В этом случае мы должны немедленно вступить в переговоры с Правительством России и предпринять меры по его усилению с тем, чтобы оно могло само
навести порядок в стране. Частью пакетного соглашения должен быть немедленный прием России в НАТО с возможностью использования войск НАТО для наведения порядка. Мы можем расквартировать одну или две усиленные американские дивизии в центре страны под предлогом переподготовки армии и проведения учений, но все это должно делаться с серьезной PR-поддержкой, а солдаты должны быть категорически предупреждены о недопустимости насилия в отношении местного населения. Для расквартирования в России целесообразно использовать части, выводимые из Германии, так как большая часть служивших там солдат в той или иной степени знает русский язык (каждый десятый - свободно, это было обязательное требование). Мы должны немедленно начать работу по обеспечению порядка и реформирования армии и полиции, с подготовкой частей, верных правительству и не допускающих противозаконных действий. Мы должны с серьезным личным участием следить за тем, чтобы в крупных городах России не совершалось беззаконий, при этом мы должны осудить действия диаспор и предпринять против них серьезные репрессивные меры. Мы должны обратиться ко всем
организациям русских националистов с призывом о сотрудничестве в интересах России, а также дать гарантии того, что на Россию не будет совершено нападение. После чего часть националистов перейдет на нашу сторону, оставшуюся часть будет необходимо дискредитировать, а наиболее агрессивных лидеров - физически уничтожить. Интересы Соединенных Штатов Америки в данном случае будут защищены и обеспечены точно так же, как и во всех странах, где имеется американское военное присутствие.
        В качестве обеспечения лояльности российских лидеров на переговорах можно будет сделать намек на то, что счета, на которые они выводят средства, полученные коррупционным путем, нам известны и могут быть арестованы. Общеизвестно также, что значительная часть детей российской элиты учится и живет на Западе, не отличаясь примерным поведением, - следовательно, она тоже может быть арестована. Таким образом, можно будет обеспечить управляемость российской деловой и политической элитой на будущее.
        Директорат разведки - директор Национальной разведывательной службы Г.Д.Уинслоу
        Ближняя ретроспектива. 11 марта 2010года
        Афганистан, окрестности Кабула
        COIN training center
        Когда американцы думают о себе - они думают о будущем.
        Когда афганцы думают о себе - они думают о прошлом.
        Неизвестный автор
        ISAF, силы стабилизации
        Март в Афганистане - совершенно мерзкий месяц.
        Несмотря на то что Афганистан расположен довольно близко к экватору и теоретически погода тут должна быть, как… в южных штатах США, - на самом деле это не так. Зимой здесь выпадает снег, а разбитые дороги делают передвижение и вовсе невыносимым. Март же - это дикие по силе ветра: город Кабул расположен в долине, похожей на чашу лотоса, и ветер туда почти не прорывается. Но если прорывается… берегись. И пыль. Афганистан - это пыль, совершенно мерзкая, серая пыль, лежащая везде, ветер поднимает пыльные бури, да такие, что порой не видно пальцев на вытянутой перед собой руке.
        Выходец из семьдесят пятого полка рейнджеров майор РобертК.Джереми в эту «ходку» находился в Афганистане уже больше года и занимал должность senior military adviser, старшего военного советника в организованном НАТО центре COIN - counterinsurgency training center, расположенном недалеко от Кабула и предназначенном для подготовки сил специального назначения афганской армии, способных бороться с повстанческим движением. В прошлую ходку - это были
2002-2003годы - он отметился по всей стране, мотаясь по самым захолустным уголкам этой забытой Аллахом страны вместе с людьми из «групп активных операций» ЦРУ. Тогда он был еще капралом, носил, как и люди из ЦРУ, окладистую бороду и старый афганский камуфляж, оставшийся в свое время от русских, и никогда не упускал возможность влезть в какую-нибудь заварушку. В те времена у многих было такое впечатление, что война и в самом деле заканчивается - остатки движения Талибан, поиграв в войну с американской армией и потеряв три четверти своих людей, отступили в Пакистан, в зону племен, где их должны были добить коммандос Мушаррафа[Генерал Первез Мушарраф - премьер-министр Пакистана на тот период.] . Осама Бен Ладен исчез из страны - потом люди из ЦРУ получили доказательства того, что он скрылся сразу после 9/11, не дожидаясь вторжения, - а одноглазый мулла Омар, лидер Талибана, вместе с двумя сотнями своих людей отступил не через Хайберский проход, как ожидалось, а южнее, пройдя горными тропами на высотах четыре тысячи метров и более и едва не попав под бомбовый удар с Б-52. Нападений на американцев тогда
почти не было, правда, и власти в Кабуле как таковой тоже не было, и они в основном мотались с целью выяснить наличие в оставленных местностях остаточных структур Талибана и подготовить размещение частей НАТО в различных районах страны на постоянной основе. Потом срок его пребывания «на войне» подошел к концу - и он поехал обратно в США, чтобы уже через год отправиться военным советником в одну из африканских стран. Потом была Польша, потом Ирак - и вот снова Афганистан. Уже в майорском звании его отправили сюда, потому что ситуация в стране медленно, но верно обострялась. Приехав, он узнал, в чем было дело, почему его отправили в Афганистан так срочно. Человек, которого он должен был сменять, был убит.
        Майор Джереми жил, как и все другие военные советники в Кабуле, в городском квартале, постоянно патрулируемом и остававшемся безопасным. Раньше - как говорят
        - в этих местах жили русские, они-то и оставили после себя целые кварталы уродливых, похожих один на другой домов-скворечников, где дуло изо всех щелей и где толком не работал водопровод. Американцы немало потрудились над тем, чтобы эти скворечники превратились в более-менее нормальное жилье, - но у них мало что получилось. Больше всего проблем доставляли стыки в стенах и окна - из них тянуло холодом, даже когда их задули строительной пеной, а потом еще сверху проклеили для верности. Русские строили скверно - зимой в этих квартирах было холодно, а летом - душно. Впрочем, майор не слишком-то сетовал на превратности военной судьбы: есть крыша над головой, и хорошо. А что до того, что холодно, - так можно лечь спать в спальном мешке.
        Майор проснулся, как и привык, в шесть часов утра, без будильника, просто ровно в шесть открыл глаза. Комната была пустой, в ней ничего не было, кроме армейского спального мешка и груши, приделанной к потолку. И шкафа, потертого и побитого, в котором майор оставлял свое оружие, снаряжение и нехитрый набор одежды. Выскочив из спального мешка, майор привычно сделал несколько упражнений на растяжку, нанес несколько ударов по груше из разных положений и пошел в душ. Горячей воды опять не было, водопровод в столице восстановили, но горячей воды постоянно не было. Впрочем, майору было не привыкать и к холодной…
        Завтракать он не стал - позавтракать можно было и в расположении, только выпил три чашки очень крепкого, «армейского» кофе. Потом, привычно нацепив на себя все обмундирование и повесив на пояс кобуру с пистолетом, - устремился вниз, где его должны были уже ждать.
        В этом доме жили трое офицеров из числа советников в COIN, он сам и двое из десятой горнострелковой дивизии. Поэтому они все трое ездили на службу на одном автомобиле, по очереди садясь за руль. Это был белый гражданский «Шевроле-Тахо», дешевый «фермерский» вариант с бронекапсулой в салоне. Бейтс, здоровенный негр - главный сержант сегодня был за рулем, поскольку была его очередь, Рамирес, капитан из разведки десятой горной, бывший нью-йоркский хулиган, сидел рядом с ним на переднем сиденье. Рамирес, единственный из них, кому суждено сегодня доехать на службу в относительном комфорте. Бейтс за рулем, а у него сегодня очередь быть ганнером - то есть дежурить за пулеметом, который был установлен на прикрепленной к бронекапсуле турели. Можно было, конечно, и не дежурить, но тогда рано или поздно это кончилось бы плохо.
        - Ваш горшок там, сэр… - сострил Рамирес, когда майор забрался внутрь. Горшок - так некоторые умники называли каску высокой степени защиты.
        Майор надел каску, опустил на глаза солидные, похожие на горнолыжные очки. Потом замотал нижнюю часть лица платком-арафаткой по примеру британцев - чтобы не наглотаться пыли в дороге.
        - А твой, как всегда, полон?
        Посмеялись - здесь, в этой дыре, любая шутка, даже глупая, была весьма кстати, чтобы не тронуться умом. Майор откинул крышки люка - люк в этой модели «Шевроле» был сделан из брони и не отъезжал назад, а раскрывался двумя створками вправо и влево, образуя какую-то защиту стрелка от обстрела. Это плюс бронещиток пулемета - уже что-то, еще в начале двухтысячных пулеметы просто ставили на крышу, даже без бронещитка, теперь война научила заботиться о личном составе, башенки ганнеров напоминали мини-крепости. Тут ничего такого не было - но и трехсторонняя защита тоже неплохо. Наскоро осмотрев пулемет, майор поддал ногой по сиденью водителя - сигнал «срочное отправление». «Шевроле» двинулся с места…
        За время войны - а они воевали здесь уже одиннадцать лет - Кабул изменился, и сильно. Когда они только вошли сюда, это был нищий, пострадавший от бомбежек и варварского талибского правления город, где стирали в реке одежду, а жили в развалинах. Пятнадцать тысяч человек жили в комплексе бывшего совпосольства и представительства КГБ - там было аж две скважины с водой, и одна доставала воду с глубины триста метров, чистейшую, почти родниковую воду, бесценную в этих местах. Когда они входили в Кабул - ни на едином столбе не было ни метра провода, не работал ни телефон, ни водопровод, ни канализация - только мечети, как всегда в джуму[Джума - пятница.] , собирали аншлаг. Город не ждал их - он просто принял их, как принимал всех завоевателей, прошедших через него, принял просто потому, что не было сил его отстаивать. Потом, уже в США, майор прочитал немало книг об истории Афганистана, даже не поленился в библиотеку Конгресса зайти - и понял одну вещь, уловил закономерность. ВАфганистане сопротивление завоевателям никогда не начиналось сразу, с того момента, как они входили на афганскую землю. Это поняли
еще англичане… восстание началось только через два года после того, как они встали контингентами по всем крупным городам страны и усмирили, привели к покорности местных феодалов… и в конце концов из пятнадцатитысячного контингента через Хайберский проход вышел только один человек. Не сразу начали сопротивляться и Советской армии, вошедшей в Афганистан под новый восьмидесятый год, - только в восемьдесят первом началось уже серьезное, организованное сопротивление с фронтами и зонами ответственности. Единственным, кто быстро вошел в Афганистан и столь же быстро из него вышел, был советский офицер Примаков. В конце двадцатых он вошел с отрядом, чтобы прийти на помощь местной, рушащейся власти, потерял в стычках восемьдесят человек, убил как минимум в десять раз больше - и ушел, потому что в Москве поняли, что задание невыполнимо. На опыте этого офицера майор понял, как надо вести себя в Афганистане - быстро входить, быстро делать свое дело и быстро убираться. Сейчас, в начале нового века, у них есть спецназ, есть боевые и транспортные вертолеты, есть боевые самолеты, способные доставлять ракеты к цели со
скоростью две тысячи километров в час и всадить их в цель размером с очко сортира. Однако же советский офицер Примаков вышел из Афганистана за две недели - а они барахтались тут, в пыли, в дерьме, в крови вот уже десятый год подряд. А всего война в Афганистане не прекращалась уже тридцать первый год.
        Майор не пытался высказать свои соображения по афганской стратегии кому бы то ни было. Знал, что никто его слушать не будет.

«Шевроле» катился мимо HESCO, массивных коробов с землей и песком, которыми были уставлены обе обочины дороги для улавливания осколков при обстреле. Если бы у него были деньги - он бы основал компанию по производству таких вот мешков, которыми в последнее время было обставлено все: чек-пойнты, здания, стоянки техники, обочины важных дорог. Всего-то - мешок из прочного пластика в два или три слоя с обвязкой из стальной проволоки, соединяемой между собой. Этот мешок наполняется экскаватором - и превращается в отличную, дешевую и прочную баррикаду, пригодную для того, чтобы остановить пулеметную пулю, автомобиль смертника, осколки гранаты
        - словом, все, что может представлять угрозу жизни американского солдата или контрактора. Он бы просто пошел дальше - наладил выпуск таких же мешков, только меньших по размеру, которыми можно было бы закладывать окна и устраивать баррикады в самом здании. Пошло бы на ура.
        На выезде с советнического городка они пристроились к небольшой, всего две машины, Росомаха и Тур - колонне польского контингента с развернутыми польскими бело-красными флагами над каждой машиной. Машины шли с хорошей скоростью, не соблюдая скоростные ограничения, на головной Росомахе на броне, свесив ноги в люк, сидел польский офицер. Старая привычка, еще с ОВД[ОВД - Организация Варшавского Договора.] - русские почему-то предпочитали ездить не под броней, а на ней и всех союзников этому научили. Майор немного знал историю и удивлялся: почему, когда здесь были русские, им никто не помогал, у них ведь тоже были союзники, и немало? Он попытался представить, что было бы, если б тяжесть войны вынуждены были бы нести на себе одни американцы, одна их армия, - и не смог…
        Колонна теряла скорость, они выезжали на одну из центральных улиц Кабула, там днем и ночью - движение, часто и пробки. Покатились мимо дуканы с выкладывающими, вывешивающими поутру свои богатства дукандорами, дома со следами обстрелов, где-то чернеющие провалами - но обязательно со спутниковыми тарелками, чек-пойнты афганской полиции: синяя форма, бороды, настороженные глаза, бурого цвета пикапы
«Форд» малайзийской сборки, пулеметы ПКМ. Майор знал, что каждый десятый - тайный сторонник Талибана, или Ислам-е-иттихад, или Аль-Каиды и доверять им ни в чем не следует. Военных почти не было, только рядом с гражданскими учреждениями нет-нет да и увидишь бронемашину с буквами «ISAF» на броне и национальным флажком на антенне.
        Господи… как мы можем их победить, если у нас даже флага нет.
        Поляки свернули куда-то в сторону, они катились по просыпающемуся Кабулу, их никто не останавливал. У президентского дворца они проехали мимо американской охраны - XE security бывшая Blackwater. Даже в такое раннее время они стояли на часах - здоровенный «Форд Икскершн», которых в США и встретить-то почти невозможно, огромный люк и турель с пулеметом ПКМ, статик-гарды у машины - все как на подбор рослые, в темных очках, светло-бурая форма с черными бронежилетами и обвесом, пистолеты в набедренной кобуре, «навороченные» автоматы Калашникова, непрекращающийся поворот головы влево-вправо, влево-вправо. Если бы кто-то спросил мнения майора - он бы сказал, что с частными контракторами они дали маху, выпустили джинна из бутылки, которого потом не загнать назад. Контракторы обходились государству примерно в четыре раза дороже (исследование по заказу Конгресса), чем обычные солдаты, у них была скверная дисциплина, они постоянно во что-то влипали и обладали не такой высокой боевой устойчивостью, как про них говорили, - самому раз пришлось останавливать драпающих с позиций контракторов, то ли румын, то ли
венгров, когда на них навалились всерьез. Зато, как говорили некоторые сенаторы, контракторы хороши тем, что деньги на них ты тратишь только в военное время, а в мирное их не нужно содержать, как нужно содержать обычную армию. Наивные… Не только предложение рождает спрос, но и спрос рождает предложение. Если частные конторы будут кровно заинтересованы в войне - она никогда не прекратится.
        Контрактор, если сравнивать его с солдатом, - та же проститутка по сравнению с женой. С женой ты живешь в одной семье, отдаешь ей получку, делишь все радости и беды, но это твоя семья, она всегда останется с тобой, в горе и в радости, и не предаст - по крайней мере, именно в этом клянутся перед алтарем. Проститутке нужны только деньги, у проститутки не болит голова, и не надо думать, что ей подарить на день рождения. Вот только можно от проститутки подхватить СПИД, лишиться кошелька, а то и самой жизни.
        И поэтому майор никак не попытался поприветствовать своих земляков - тем более неизвестно, были ли это его земляки, в стремлении сэкономить ЧВК[ЧВК - частные военные компании.] кого только не вербовали, - а «земляки» показали вслед фигуру из трех пальцев.
        Чуть задержались на выезде из города - там теперь построили стационарные сканеры, вроде бы как засекающие взрывчатку прямо в машине, во время ее хода. Только максимальная скорость при этом должна была быть пять миль в час - и потому теперь на каждой ведущей в Кабул дороге почти в любое время суток были пробки.
        Здание COIN, центра обучения противоповстанческим операциям, было двухэтажным, на вид новым, обложенным вездесущими контейнерами HESCO, с казармами, плацем и идущими далее полосами препятствий и стрельбищем. Если бы на это здание взглянул советский офицер, он удивился бы и сказал, что оно очень напоминает ему старый советский военный городок. В сущности, это не было бы ошибкой - и здание, и военный городок строили русские во время их бесславного восьмилетнего пребывания здесь. Когда сюда пришли американцы, то они нашли загаженный, заброшенный, обгоревший военный городок без единого целого стекла. Но стены, плац, какие-никакие учебные зоны были, осталось только подтянуть коммуникации, провести ремонт, сделать большую, выложенную плитами стоянку для автотранспорта (русские почему-то мало этому уделяют внимания) - и тренировочный центр готов. Когда сворачивали - только тогда майор вспомнил, что у него сегодня по плану полевой выход. И выругался в голос.
        На чек-пойнте их остановили - техники им не выделили, поэтому курсанты восстановили два старых советских броневика БТР-70 и пользовались ими, их крупнокалиберный пулемет - серьезная штука, в два раза мощнее старого доброго ма-деуса. Майор ехал ганнером и поэтому мог оценить правильность и слаженность действий дежурной группы - пулемет смотрит прямо на остановившуюся машину, еще один пулеметчик страхует с крыши бетонного здания чек-пойнта, сам прикрываясь затащенными туда краном контейнерами с песком и противогранатной сеткой, досматривает только один, еще двое страхуют. В свое время ему пришлось помучиться с афганцами - узнав знакомую машину, они просто поднимали шлагбаум и удивлялись на следовавшую в ответ ругань. Как же можно не пропустить амера[Амер - начальник.] - ведь амер едет. Сейчас его аскеры[Аскеры (пушту) - хорошие опытные, идейные солдаты. Сорбоз - это тоже солдат, но солдат призывной и воюющий из-под палки.] действовали правильно и с проверкой, и со страховкой. Машина может быть захвачена, может быть угнана и напичкана взрывчаткой, наконец, это может быть похожая машина. У них были
даже отработаны условные сигналы и слова, говорящие об опасности. Доступ на территорию центра преграждал шлагбаум - массивный и откатывающийся в сторону, а не поднимающийся.
        Пройдя контроль, они встали на отведенное им место на стоянке, заглушили мотор, майор полез вниз, не убирая пулеметную турель. ВАфганистан пришла весна - непривычно студеная, сухая с ветром, но все-таки весна.
        - Какие планы на сегодня?
        Бейтс пожал плечами.
        - Собираюсь как следует погонять вторую группу на высадке. Они плохо пользуются тросами, гораздо хуже, чем я ожидал.
        - А с моими отработаем зачистку, - сказал Рамирес.
        - Значит, ты, Рамирес, за старшего. У меня индия ромео[Индия ромео - intelligence and Recon patrol, разведывательный патруль.] , и меня не будет еще как минимум день. Обратите внимание на взаимодействие с бронетехникой - часть групп совсем не умеет взаимодействовать, часть придерживается старых, советских навыков. Это недопустимо. Наведение авиации пока не отрабатывайте, добейтесь сначала нормальной работы с броней. Потом будет проще. Приеду - примем промежуточный зачет по всем группам и приступим к авиационной компоненте.
        - Да, сэр.
        Экспресс-совещание закончилось.
        Как и полагается, во время отсутствия военных советников в казармах был дежурный офицер, им был пуштун по имени Кхазан, дежурный офицер не назначался каждый раз новый, его обязанности исполняли два-три человека по очереди - а то и вовсе только один. Майору вообще повезло, что на этом курсе он нашел Кхазана, жилистого и крепкого воина, чей возраст приближался к сорока годам. Он успел послужить в армии того Афганистана, который строили здесь русские. Про них говорить можно всякое, но, несомненно, было одно: армию они здесь построили и государство - тоже построили. Американские инструкторы - военные советники уже давно отказались от всяческих иллюзий и старались находить среди того мутного, привыкшего к анархии сброда, который приходил к ним на обучение, выделять курсантов с опытом той армии, пусть даже с солдатским, - и выдвигать их наверх, делая офицерами. Потому что гораздо проще работать с человеком, который имеет представление о порядке, дисциплине, чем с бывшим боевиком. И гораздо проще из солдата настоящей армии, пусть и бывшего, сделать офицера, чем делать офицера из боевика.
        Увидев майора Джереми, своего непосредственного начальника на время курсов, Кхазан, как это было принято в Советской армии, выбежал на плац, стал по стойке
«смирно», принялся докладывать.
        - Здравия желаю, господин майор, сэр! За время моего дежурства чрезвычайных происшествий не произошло, личный состав принимает пищу, - доложил сержант Кхазан.
        - Вольно, сержант. Благодарю за службу.
        - Спасибо, сэр!
        Майор взглянул на часы.
        - Через десять минут все должны стоять на плацу.
        - Так точно, сэр!
        На построение ушло больше времени - минут пятнадцать, - но на то и афганская армия, на Востоке вообще не принято торопиться. Вторая учебная группа - верней, две группы, по двенадцать человек в каждой, которые ведет один майор Джереми. В одной старший - сержант Кхазан, в другой - целый майор по имени Расул Ирмат, он из подразделений Достума, этнический узбек. Русских, которые перед самым выходом готовили их, он не застал, но Достум сам был генералом, потому толк в дисциплине знал, и дисциплина у него в частях сохранилась и после ухода русских. Расул Ирмат после окончания школы коммандос должен был быть направлен в США, в Форт Брэгг, где закончить уже продвинутые курсы, а потом вернуться сюда и создавать специальный антиповстанческий отряд из этнических узбеков. Когда они, американцы, вошли в Афганистан - они ничего толком не знали и пытались создавать и армию, и полицию, и органы власти, балансируя в них этнический состав, чтобы там были и пуштуны, и узбеки, и хазарейцы, и туркмены. А потом долго мучились с небоеспособными отрядами, где таджик ни за что не соглашался подчиняться пуштуну, а пуштун -
хазарейцу. Корни многих проблем были заложены именно тогда: войска Северного альянса, которые были их союзниками и которых они привели к власти, состояли в основном из представителей этнических меньшинств - узбеков, таджиков, туркменов, хазарейцев. А вот отряды Талибана состояли в основном из этнических пуштунов - и не все воевали за религию. В итоге, когда в Кабуле формировалась новая власть, пуштунов в ней почти не оказалось, их и не могло в ней оказаться, потому что это значило бы привести во власть талибов, с которыми они только что воевали. Потом новая кабульская власть начала назначать губернаторов провинций - естественно, из числа своих, в том числе и в провинции, где пуштуны составляли абсолютное большинство. Губернаторы начали притеснять своих новых подданных и облагать их поборами, потому как в Афганистане власть нужна именно для этого, здесь нет никакой демократии и, наверное, никогда не будет. А пуштуны, в свою очередь, - племя за племенем отказались признавать новую власть, как захватническую и несправедливую. И вот именно в этот момент и был упущен единственный шанс закончить афганскую
кампанию быстро и победоносно, потому что на тот момент талибы потерпели явное и сокрушительное поражение - а племена в Афганистане уважают силу и никогда не пойдут за теми, кто только что был вынужден бежать из страны. Но потребовалось всего несколько месяцев новой власти, ее притеснений и бардака, ее наркоторговли, чтобы пуштунские племена начали восставать одно за другим. Тут же появились и старые знакомые - переформировавшиеся в Пакистане талибы…
        Группа стояла двумя плотными каре, в каждой - по два пулеметчика и по два снайпера. Гранатометчиков отдельно не выделялось, при необходимости на операции брали одноразовые реактивные гранаты, пользоваться которыми должен был уметь любой солдат - коммандос. Снайперы были вооружены СВД, пулеметчики - новенькими М240G, которые пришли в подразделение взамен старых с давно расстрелянными стволами ПКМ,
        - и не сказать, что пулеметчики были этому рады, потому как новый пулемет был тяжелее едва ли не в полтора раза. У остальных - Colt M4A1 SOPMOD, здесь Пентагон не поскупился, выделяя деньги в рамках программы содействия дружественным армиям. В афганской армии основным был все-таки автомат Калашникова, которых здесь осталось полно еще с советских времен, - а вот коммандос были вооружены по стандартам NATO, потому что им постоянно приходилось взаимодействовать с тактическими группами НАТО в боевых условиях. М4 не так плоха, как говорят… если ее вовремя чистить.
        Майор, впрочем, при первой возможности получил Мк16[FN SCAR 5,56.] на замену своей М4.
        - Ас салям алейкум! - поздоровался с курсантами на дари майор.
        - Ва алейкум ас салям! - пронеслось по строю.
        - Командирам групп - доклад!
        Двое командиров подбежали к майору, вытянулись по стойке смирно.
        - Господин майор, группа два-один построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
        - Господин майор, группа два-два построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!
        - Распорядок дня на сегодня. Вечером, в семнадцать ноль-ноль, собраться на вертолетной площадке, получить боевые патроны, паек на три дня. Отрабатываем учебный разведывательный выход! Через двадцать минут - группам прибыть на полигон номер три, сдать на склад холодное оружие, боевые патроны, получить лазерные имитаторы стрельбы. Время пошло!
        Полигон номер три представлял собой учебную деревню, расположенную в двух километрах от центра. До полигона курсанты бежали в полном обмундировании - а майор ехал. Но ехал он не просто так - он ехал на «Хаммере», стоя за пулеметом и прикрывая их. Чтобы быть уверенным в том, что на полигоне не будет несчастных случаев, он приказал сдать все патроны на склад. Холодное оружие тоже, потому что, когда он только начинал - сам был свидетелем, как во время разбора учебного задания один из афганцев набросился на другого с ножом. Такие афганцы - они не терпят проигрывать, даже на учебном полигоне, во время учебной миссии. А прикрытие нужно для того, что, если муджи[Муджи - моджахеды.] узнают о том, что чуть ли не целая рота выдвигается к месту обучения без единого патрона, будет беда. По этой же причине - в багажнике «Хаммера» было два цинка с боевыми патронами. ВАфганистане ни в чем нельзя было быть уверенными.
        На учебном комплексе майор поделил своих подчиненных на две учебные группы, одной из которых поручил защищать строения, второй - нападать на них с разных сторон и с разным тактическим построением. Для начала он изъял из группы защитников снайперов, а из группы атакующих - пулеметчиков, чтобы атакующие вынуждены были наступать, не имея прикрытия в виде пулеметного огня. Потом майор взял из группы атакующих двух бойцов и придал их обороняющимся, чтобы отработать тактику приближения к объекту и штурма обороняемого превосходящими силами противника. В обоих случаях основную роль сыграли снайперы, два снайпера с СВД привели к молчанию пулеметные расчеты, и только потом начиналось продвижение вперед. Проблема была вот в чем: для СВД не было глушителей. Он посылал заявку на SR-25 в полной комплектации - но ее раз за разом не удовлетворяли, возможно, опасаясь, что столь опасное оружие может пополнить арсеналы муджей. Пришлось пойти на хитрость: снайперы имели двойной комплект вооружения. Вместо СВД при необходимости тихой и чистой работы они брали М16А3 с глушителями и оптическими прицелами от наборов
SOPMOD. А такой работы - тихой и чистой - ночью предстояло изрядно…
        - Кишлак Саламхейль - это совсем недалеко отсюда, почти на границе провинции Лагман. Местность горная, но дорога нами восстановлена и проверена. Проходима для легкой бронетехники. Местность горная, кишлак стоит на отшибе. В самый раз для учебного задания, сэр.
        Майор Джереми недоверчиво смотрел на офицера, щуплого, в очках, со знаками различия капитана армии США и принадлежащего к сектору HUMINT[Сектор HUMINT отдела G2 - сектор агентурной разведки военной разведки армии США.] отдела G2 - армии США. Нагрудная табличка на форме извещала всех желающих, что перед ними капитан Таккер.
        - То есть вы хотите сказать, что муджей там нет?
        - Предположительно - нет, сэр.
        - Что значит - предположительно?
        Капитан улыбнулся.
        - Вы служите в этой стране не меньше моего, майор.
        - Тогда почему нас туда посылают? Не просто же - прогуляться по горам.
        Капитан замялся, подбирая слова:
        - В этом районе отмечена странная активность, сэр.
        - То есть?
        - Сэр, по данным агентурной разведки, там не раз видели странных людей.
        - Муджей?
        - Никак нет, сэр. Без оружия.
        - Тогда что они там делали, черт побери?
        - Не могу знать, сэр. На муджей непохожи.
        Майор бесцеремонно повернул ноутбук капитана экраном к себе, какое-то время разглядывал трехмерную карту, то приближая, то удаляя отдельные участки.
        - Кишлак на отшибе…
        - Так точно, сэр.
        - Чем там живут?
        Капитан вежливо улыбнулся, майор с ним ни разу не работал и почему-то доверия к нему не чувствовал.
        - В смысле, сэр?
        - В прямом, Таккер, в прямом. Вот я - майор армии США и этим зарабатываю на жизнь, тренируя хороших парней убивать плохих парней. Ваш бизнес - это узнавать то, что знать нам, американцам, - не положено. Что за бизнес у жителей этого кишлака? Чем они живут?
        - Вероятно, коврами, сэр…
        - И все?
        - Ну… возможно, еще и коноплей. Там ее немало, впрочем, как и везде.
        Майор скептически хмыкнул. Именно потому, что ее везде немало, - в Афганистане не проживешь коноплей. Вышел в горы - и рви.
        - Они контактируют с группой по реконструкции?[Группа по реконструкции, reconstruction team - специальное подразделение, созданное на основе строительных частей армии США, так называемых «пчел», с наличием боевого элемента и гражданского персонала. Занимаются восстановлением дорог, строительством, восстановлением и поддержкой местных органов власти. В общем, пытаются построить нечто наподобие нормального государства.]
        - Да, сэр.
        - Чем планируют заниматься?
        - Взяли кредит на закупку скота.
        Майор еще раз скептически посмотрел на карту. Лично он бы этот кредит не выдал - местность совсем не располагала к занятиям скотоводством.
        - Когда последний раз там были наземные силы? Я имею в виду наши, а не афганские.
        Капитан пододвинул ноутбук к себе, защелкал клавишами, запрашивая нужную информацию. Современная война была хороша тем, что нужную информацию можно было раздобыть практически мгновенно. Вопрос в том, истинной она была или ложной.
        - Семь месяцев назад, сэр. Точнее, семь месяцев и девятнадцать дней. Отчет нулевой.
        - А когда там последний раз проходил Предатор?
        Снова бешеное allegro по клавиатуре.
        - Семь дней назад, сэр. Ровно неделя.
        - Результат?
        - Нулевой, сэр. Все чисто.
        Майор задумался. Дело было не в том, что он опасался встретить там моджахедов. Скорее, наоборот, - он рассчитывал, что отдел HUMINT даст ему именно такой район, где велика вероятность встречи с муджами. Они так и пойдут - две группы по двенадцать человек в каждой плюс он сам - двадцать пять. Все его курсанты раньше служили в ANA или ANP[ANA, ANP - соответственно Афганская национальная армия и Афганская национальная полиция.] , неплохо там себя проявили и выразили желание пройти курсы усиленной противоповстанческой подготовки. Каждый из них перед тем, как быть зачисленным на курсы, выдержал вступительное испытание. У них будет четыре ротных пулемета и четыре снайперские винтовки на группу, а он сам - опытный рейнджер, прошедший курс горнострелковой подготовки и готовый к любым боевым ситуациям. Что бы ни случилось - они смогут не то что продержаться до утра, они смогут выйти пешком в кабульскую зону прикрытия при необходимости.
        Тогда - что же здесь не так?
        - Что здесь не так? - задал вопрос майор Джереми.
        - Сэр?
        - Я просил достаточно серьезное задание. Вместо этого вы забрасываете меня в район, где есть лишь один кишлак. Причем кишлак, где не отмечено серьезной повстанческой активности. Таккер, если вы что-то скрываете, - самое время сказать об этом.
        Два офицера встретились взглядами. Глаза капитана были спокойны и чисты.
        - Сэр, мне просто надо проверить эту точку. Я тоже вынужден заполнять отчеты, и по этой активности мне нужно дать ответ командованию сектором. Только и всего.
        Вертолет МН-47 командования специальных операций - черная, с двумя винтами и четырьмя скорострельными пулеметами гробина, способная летать в кромешной тьме, забрала их прямо с плаца, благо места для посадки тут было достаточно, а сам плац дважды в день подметали, и ППП[ППП - попадание посторонних предметов. Может привести к летному происшествию при попадании в турбину вертолета или самолета.] здесь точно не грозило.
        Вертолет приземлился, не глуша двигателей, огромные винты рвали воздух, заставляя пригибаться. Из откинувшейся аппарели выскочил техник в привычной серой летной форме, привычно пригибаясь, подбежал к ним.
        - Сэр, вы майор Роберт Джереми? - громко спросил он, перекрикивая шум моторов.
        - Так точно.
        - Техник-сержант Лиу. Нам приказано вас забрать. Сколько вас?
        - Двадцать пять человек со скарбом.
        - Принято. Давайте в вертолет! У нас еще одна ходка на сегодня!
        Вертолеты, как всегда, трудятся на износ.
        Майор повернулся к своим курсантам, молча показал один палец, махнул рукой в сторону вертолета. Под присмотром сержанта-техника курсанты, в колонну по одному, стали грузиться в вертолет. Трое офицеров армии США остались наблюдать за этим на площадке для торжественных построений.
        - Чарли-Янки-Альфа, - сказал Рамирес фразу, которая была понятна только офицерам, здесь отслужившим.
        Чарли-Янки-Альфа. Cover your ass, прикрываю твою пятую точку. Не доверяй никому здесь, кроме самых близких, сам делай все, чтобы прикрыть друг друга. В эту ночь и Бейтс, и Рамирес не поедут отдыхать на свои квартиры, они останутся здесь. И посадят человека «на эфир». У них здесь - больше ста человек, подготовленных. Есть техника - «Хаммеры» и МРАП. Если они услышат условный сигнал, означающий, что дела пошли хреново, они выдвинутся на помощь, даже если командование запретит им это делать. Потому что, если гибнут свои - насрать на приказы, все они были солдатами одной армии и должны были помогать друг другу.
        - Да, Чарли-Янки-Альфа.
        - Удачи.
        Вместо ответа майор кивнул, поднял свой вещмешок, к которому сбоку было приторочено его оружие, и побежал к вертолету.
        Полет и вправду был коротким - над нужным склоном машина зависла уже через пятнадцать минут лёта. Склон как склон, камни, бурая земля, пыль. Постоянное ощущение опасности - в горах оно усиливается. Здесь было не так жарко и сухо, как в других районах Эй-стана, поэтому тут росли не только кустарники, но и целые деревья.
        - Пошли, пошли, пошли!
        Его солдаты, которых он тренировал и с которыми теперь шел охотиться на людей, прыгали в темноту, разбегались, залегали. Сейчас вряд ли будут обстреливать, муслимы хорошо знают, что такое «миниган», нахлебались уже - а тут их целых два. А вот потом… Если высадку засекут, то пойдут следом, и хвост будет уже не стряхнуть.
        Последним выскочил майор, техник-выпускающий, дружески хлопнул его по плечу напоследок - удачи на земле, братишка.
        Впереди было два дня пути.
        - Отель-Квебек-три, прошу повторить.
        Вместо голоса дежурного после заминки послышался голос подполковника Сета, командующего сектором.
        - Бульдог-четыре, это Гражданин, как слышишь меня?
        - Гражданин, это Бульдог-четыре, принимаю громко и отчетливо.
        - Бульдог-четыре, у нас есть работа для вас. Только что Корпус гражданской реконструкции сообщил, что наблюдал передвижение крупной группы танго в вашем районе, это район кишлака Саламхейль, координаты Экс-рэй, Виктор, Чарли, Танго, Сьерра, Танго, Ромео, Фокстрот, Браво. Прошу сообщить свое местонахождение и возможность достичь кишлака максимум за девять-ноль - майк, прием.
        - Гражданин, мы в четырех кликах западнее от указанной точки, поднимаемся по склону, контакта с противником нет. К указанной точке можем прибыть через пять-ноль - майк, как понял, Гражданин, прием.
        - Гражданин, вас понял. Приказываю выдвигаться к указанным координатам немедленно, по прибытии скрытно занять позиции для наблюдения не менее чем в клике от точки, выдвижение вперед только по команде, огонь только в ответ, как понял, прием.
        - Бульдог четыре, вас понял, выдвигаюсь. Конец связи!
        Майор очертил круг в воздухе - общий сбор личного состава.
        - Примерно в четырех кликах на восток от нас в кишлак вошли муслимы и грабят его, это информация от Корпуса реконструкции. Как насчет того, чтобы сходить и посмотреть на все это?
        - Сэр, мы будем на это только смотреть? - спросил осторожный Рамзат-хан.
        - Пока приказ командования выяснить обстановку на месте, и точка. Дальше будет понятно - действительно ли кишлак занят силами противника или просто произошла ошибка. Итак, выдвигаемся. Мне нужно будет три человека из тех, кто тихо ходит по горам и метко стреляет.
        - Сэр? - недоуменно спросил майор. - Разве мы не выполняем это задание все вместе?
        - Нет, майор, все вместе мы это задание не выполняем. Делимся на три группы, одну возглавляешь ты, вторую сержант. Вперед идем мы, ты отстаешь от нас на полклика и идешь на левом фланге от нас, сержант на правом. Стрелять только в ответ. После того как мы займем позиции для наблюдения и оценим обстановку, действовать согласно полученным приказам, до этого - только наблюдать за обстановкой. Приказ ясен?
        - Так точно, сэр.
        - Аллах с нами!
        Наиболее умные офицеры из советнического и боевого контингента учили пушту, дари, разговаривали с местными, узнавали их обычаи и традиции, старались соблюдать их. Понимали, что застряли надолго, и демократии здесь не будет. По крайней мере, не в этой жизни.
        Когда три человека приблизились к нему, майор осмотрел их. Среди них был Вадаан, молодой и фанатичный боец, желающий сражаться и убивать пуштунов. Его ненависть к ним объяснялась просто: сестра заговорила с американцами и продала им продукты, и за это ей отрезали нос и уши. Война в Афганистане шла со все возрастающей жестокостью.
        - Ты, Вадаан, будешь нашим разведчиком. Надень шахаду. Что делать, знаешь, не светись, если встретишь противника, действуй понаглее.
        - Слушаюсь, амир. - Вадаан начал повязывать голову шахадой, черным платком с изречением, призывающим к священной войне с неверными.
        - Остальные за мной. Ты - десять метров вправо, ты - влево. Идем тихо, без команды не стрелять. Равнение держите по мне.
        Вадаан растворился во тьме.
        Они снова встретились, когда прошли примерно два клика, шли довольно быстрым шагом, быстрее, наверное, чем стоило бы, но не бегом. Услышав условный звук - микрофонами афганцы не пользовались, предпочитали извещать друг друга по старинке,
        - майор поднял руку, затем осторожно двинулся вперед.
        Вадаан лежал на земле, майор присел рядом на колено.
        - Что ты увидел, Вадаан?
        - Амир, в селении талибы. Вот, смотри!
        Вадаан протянул ему что-то большое, он взял это, с недоумением ощупал. Что за чертовщина, что это?
        Не сразу, но он понял. Снайперская винтовка, очень редкая, иностранного производства, он такие где-то видел. Прикрыв оружие собой, чтобы не было видно, он включил фонарик с красным светофильтром в приборе ночного видения, прочитал надпись на ствольной коробке.
        Blaser. Germany.
        - Где ты это взял, солдат?
        Вадаан пожал плечами.
        - Там был наблюдательный пункт. Два человека. Там еще и пулемет, но я не смог его дотащить, просто разрядил его.
        Черт!
        - А муслимы?
        - Я их убил, амир. Не беспокойтесь, никто не слышал, как я это сделал.
        Если муслимы проводят периодическую перекличку постов - не исключено, что операция уже провалена. Но майор Джереми никогда ни с кем не разбирался, никого не ругал в поле, во время полевого выхода. Пуштуны, да и вообще все афганцы, чрезвычайно чувствительны и самолюбивы, да и вообще неправильно затевать какие бы то ни было разборки в поле, во время полевого выхода.
        Майор снова описал указательным пальцем круг над правым плечом, остальные члены его маленького патруля моментально оказались рядом. Право, могли бы это сделать и потише, но… настоящий спецназовец получается только с боевым опытом, чему-то не обучишься ни в какой школе.
        - Молнией - идете к двум группам и выдвигаетесь к кишлаку, занимаете исходные позиции. До команды не стрелять! Ты, Вадаан, идешь следом за мной!
        Кишлак Саламхейль находился на склоне горы, а они заходили сверху и потому имели значительное преимущество. Сверху кишлак хорошо просматривался, а частично - и простреливался…
        Майор, ведомый афганским солдатом, плюхнулся за камни, потянул носом, сразу почувствовал знакомый букет ароматов. Медный запах крови и травяной - конопли. Похоже, те, кто встал на пост, решили дернуть с устатка косяк, возможно, даже заснули - и уже не проснулись.
        Ночной прицел, установленный на FN SCAR-16 с самым длинным стволом и глушителем, давал отличную картину - майор сразу заметил духов на окраине, они находились у последнего дувала, в тени какого-то дерева. Дальше шел еще один дом с дувалом, но он был кем-то разрушен. Дальше… дальше еще хаджи… машина, да, автомобиль, японский пикап, гражданский, потом еще один пикап, тоже японский… Еще хаджи… уже дальше в селе. Окна в некоторых домах закрыты ставнями, но наружу просачивается свет. Выстрелов не слышно, вообще незаметно, чтобы деревню кто-то грабил.
        Но и на мирняк эти вооруженные автоматами и РПГ люди были не похожи.
        Майор увидел, как обе группы осторожно спускаются по склону, охватывая село с флангов. Самое главное - не выпустить их, не дать прорваться в горы.
        - Бульдог-четыре, вызываю Отель-Квебек-три, Бульдог-четыре, вызываю Отель-Квебек-три, прием.
        В рации был какой-то шум, что было непривычно. Голос штабного дежурного был слышен очень плохо.
        - Отель-Квекбек-три на приеме, принимаю с помехами, в повторе не нуждаюсь.
        - Отель-Квебек-три, подтверждаю наличие противника по координатам Экс-рэй, Виктор, Чарли, Танго, Сьерра, Танго, Ромео, Фокстрот, Браво. Две мобильные единицы, не вооружены, наблюдаю один-один танго, как понял?
        - Вас понял, один-один танго, две мобильные единицы не вооружены, Бульдог-четыре, продолжайте.
        - Отель-Квебек-три, занимаем исходные, это не похоже на грабеж населения, это похоже на тайную…
        Майор не успел договорить - он увидел, как открывают двери и из одного из дворов на улицу выруливает внедорожник. Перевел прицел - и увидел, что по главной и единственной улице небольшого поселка с оружием в руках бегут муслимы.
        - Отель-Квебек-три, мы обнаружены, принял решение блокировать вооруженную группу в поселке…
        Машина уже вырулила на дорогу…
        - Бульдог - всем! Остановить транспортное средство, не допустить прорыва из населенного пункта! Приготовиться к бою!
        Машина катилась прямо на позиции, спешно занятые группой сержанта Кхазана. Но никаких мер тот предпринять не успел - прямо рядом с майором, так неожиданно, что тот чуть не подпрыгнул из лежачего положения, ударил трофейный талибский пулемет, несмотря на то что до движущейся и с каждой секундой набирающей ход машины было не меньше полуклика, первые же светлячки трассеров воткнулись в машину, та завиляла по дороге, начала сбавлять ход…
        Майор успел выстрелить и увидел, как один из бегущих по улице танго[Танго - от слова «террорист» первая буква, общепринято в американских контртеррористических силах. Сейчас танго означает еще и талиб, это слово тоже начинается с буквы «Т».] споткнулся на полном ходу и упал, остальные бросились к ближайшему дувалу.
        Потом занялись ими…
        Из-за одного из дувалов прямо по группе Хана, находящейся хоть и выше, но, считай, на открытом горном склоне, ударил крупнокалиберный пулемет, его трассирующие пули, огромные, как футбольные мячи, летели, подобно шаровым молниям. Потом еще одна пуля ударила совсем рядом, майор быстро сменил позицию, и пуля тут же ударила там, где он только что был, - секунда задержки, и он был бы мертв.
        - Бульдог, они видят нас! Огонь на поражение по всем танго, опасайтесь снайперов.
        Он перекатился обратно за небольшой валун, так, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Рядом у пулемета лежал Вадаан, лежал на животе и не шевелился. Понятно…
        Пользуясь возможностью, майор подтащил к себе пулемет с опростанной наполовину лентой, и тут же по камню щелкнула пуля.
        Майор достал из разгрузки гранату, сорвал кольцо, аккуратно пихнул ее влево. Граната зашипела, и из нее повалил дым, густой и плотный, он даже сбивал с толку приборы - термовизоры, правда, только на больших расстояниях, потому что там, в дыму, были какие-то частицы вроде хлопьев.
        Теперь быстро!
        Когда дымовое облако накрыло валун, его и убитого Вадаана, он поменялся с Вадааном местами - его затащил за валун, а сам лег там, где лежал он. Там было сыро и отвратительно пахло, каменистая земля не успела впитать в себя пролитую кровь. Слишком много ее уже было пролито, и один Аллах знал, сколько еще предстоит пролить. Тело Вадаана он не положил, а аккуратно прислонил к валуну.
        Секунды тащились, как машины в пробке где-нибудь на выезде из Нью-Йорка, все зависело от того, поверит снайпер или нет. Он играл в открытую, расчет был исключительно на то, что идущий внизу бой, усиливающийся обстрел кишлака не позволит снайперу сосредоточиться на цели, на противоборстве. Внизу уже бухали разрывы осколочных гранат РПГ, которые были что у той, что у другой стороны.
        Выждав, майор толкнул ногой тело Вадаана, так что оно вывалилось по ту сторону валуна, досчитал до двух, взял на прицел кишлак, мысленно сосредотачиваясь. Выстрел - почти неслышный в грохоте боя, - но он его услышал и увидел искру, мимолетный проблеск внизу, в тени дувала, в перекрестье огненных струй. По этой искре он и пустил очередь, короткую, но точную, а через секунду, придержав винтовку, - еще одну. Потом на всякий случай перекатился, но ответного огня не последовало.
        В поселке творился сущий хаос, один танго лежал на дороге там, где он его подстрелил, еще один распластался рядом - возможно, пытался спасти товарища, оттащить его за дувал. Там, откуда работал пулемет, из-за дувала, вырывались пламя, искры - неслабо горела машина, рвался боезапас. Внедорожник, пытавшийся скрыться, стоял на обочине дороги, как бы ни была в Афганистане иллюзорна граница между обочиной и дорогой, он наклонился набок, потому что оба колеса с левой стороны были прострелены, передняя дверь была открыта, и оттуда свешивался на дорогу труп. Сопротивление в деревне еще было, но гранатометы уже не применялись, уцелевшие были загнаны за дувалы, откуда тупо выбивались подствольниками. Взрывы сорокамиллиметровых гранат в ночи выглядели как хлопки новогодних хлопушек, группа сержанта Кхазана уже прорвалась в кишлак, прикрывая друг друга, они перебегали от укрытия к укрытию, включив лазерные прицелы, и яркие лучи полосовали темное небо, подобно световым мечам. Можно было бы сказать, что все это дерьмо похоже на дискотеку, если бы не пулемет, который они прохлопали в самом начале. Не может быть,
чтобы в группе майора Хана не было погибших.
        И тут майор увидел двоих. Увидел он их случайно, просто неудачно пошевелился и сбил прицел. Они каким-то образом миновали группу сержанта Кхазана и уходили на юг, вниз по склону, они бежали, пригнувшись, и у каждого из них было оружие. Но самое главное - они что-то тащили, бежали рядом друг с другом и тащили что-то, похожее на огромный баул, такой большой, что один тащил за одну ручку, а другой за другую.
        Майор принял позицию «сидя», упер локти об колени. Лазерный прицел показал дистанцию до этих мужиков, которые вот-вот должны были скрыться, - семьсот восемьдесят метров, увеличивается. Из его винтовки, да еще и с глушителем, - уже не достать, несмотря на патрон SOST, или, как его называли моряки, Мк. 318 mod0. Какой-то умник из Пентагона сказал журналистам, что этот патрон равноценен 7.62*51 NATO - вот его бы сюда, этого умного.
        Трофей!!!
        Германскую винтовку он нашел совсем рядом, она бесхозно лежала в пыли. Винтовка была тяжелой, с длинным стволом и ортопедическим прикладом, в руку она легла непривычно, но удобно, щека приклада подперла голову. Прицел был обычным, дневным, и он был вынужден целиться через монокуляр на каске, видно было предельно хреново
        - но бегущих мужиков он видел. До них уже был как минимум километр.
        Палец потянул спуск.
        Спуск был непривычно легким, он «оборвался» почти сразу, винтовка лягнулась в плечо, громко бухнула - он не знал, под какой патрон винтовка, но явно не меньше
300 WinMag. В прицел было еле видно, как пуля ударила в землю, выбив из нее фонтан.
        Ниже и левее. Хорошо хоть не выше, тогда бы пуля просто улетела незнамо куда.
        Не трогая маховики прицела, а просто взяв поправку, благо сетка была стандартная, mil-dot, майор попытался передернуть затвор - но затвор не поворачивался. Не поворачивался, и все, а мужики то ли не поняли, что по ним стреляют, то ли еще что
        - они просто прибавили ходу.
        - Твою мать!
        Крепкое ругательство и рывок затвора помогли - оказывается, он здесь просто отводился назад, без поворота. Новый выстрел - и снова промах. Теперь те, кто бежал, уже поняли, что дело дрянь, но сделать ничего не успели. Третьим выстрелом майор попал одному из беглецов прямо в спину - его подбросило, как в кино, он упал с разбега и закувыркался под гору на осыпи, сбив с ног и второго.
        Второй сделал ошибку - вместо того чтобы бежать, как зайцу, стремясь как можно быстрее разорвать расстояние между собой и снайпером, вместо того чтобы кувыркаться по скальной осыпи, пусть весь изобьешься, может, даже изломаешься, но останешься жив, - он залег за трупом своего сотоварища и попытался вести огонь в ответ. Четвертым выстрелом майор снова промахнулся, пятым, шестым и седьмым попал. Стрельбы с того места, где валялся баул и лежали двое, - больше не было…
        Болела голова. Сильно. Отчего-то саднило глаза.
        - Бульдог-четыре всем Бульдогам, доложить обстановку…
        - Отель-Квебек-три всем станциям, тишина на линии, Бульдог-четыре, доложите обстановку. Вопрос - что у вас произошло?!
        В голосе оператора в штабе проскальзывала паника.
        - Отель-Квебек-три, танго обстреляли нас и пошли на прорыв, вынужден был вступить в бой. Остатки живой силы противника блокированы в кишлаке, группы приступили к зачистке.
        - Бульдог-четыре, вы слышите меня? Бульдог-четыре, доложите потери, прием!
        - Потери доложить не могу, Отель-Квебек-три. Перекличка еще не проводилась, группам поставлена задача по зачистке. По окончании выйду на связь с окончательным докладом, прием.
        - Принято, Бульдог-четыре, мы приняли решение о вашей эвакуации, вертолет будет через двадцать. - Майк, просим обозначить площадку.
        - Отель-Квебек-три - принято.
        Сменив магазин в своей штатной винтовке, - это надо делать всякий раз, когда представляется возможность, а не когда закончатся патроны, - взяв под мышку вторую, трофейную винтовку, майор начал осторожно спускаться вниз, к кишлаку.
        Две машины, стоящие у одного из домов, были изрешечены, но не взорвались, машина с ДШК сгорела, ее никто не тушил, и сейчас она просто исходила дымом. Стрелять уже никто не стрелял, все просто продвигались к центру кишлака.
        Майор вышел группам зачистки в тыл, двое вскинули автоматы, но тут же убедились, что перед ними свой. У каждого из них на форме была специальная отметка, ее можно было закрыть накладным карманом или открыть. Отметка хорошо была видна в прибор ночного видения.
        - Сэр…
        - Отставить. Продвигаемся дальше.
        Вместе они прошли до тех домов, откуда выехала машина и откуда в них стреляли. Здесь же рядом торчали две расстрелянные машины, майор взглянул на них, и неприятное чувство ворохнулось в душе. Два новеньких «Мицубиси Л-200», одна из тех марок машин, которые закупают команды по реконструкции, правительственные структуры, полиция. Эта, потом индонезийский «Форд» и индонезийская же «Тойота», простые, достаточно современные и дешевые машины, в самый раз для Афганистана.
        Неужели это полицейские? Неужели они уничтожили полицейских? О чем тогда докладывала группа по реконструкции? Неужели перепутали?
        Обменявшись условными сигналами на пальцах, они ввалились в раскрытые настежь ворота, из которых выехала машина.
        Еще хлеще! «Форд Икскершн», стоит, занимая половину немаленького двора! Пресвятой Бог! Такие машины есть только у частных охранников, их больше не выпускают, но для Ирака и Афганистана, для частных охранных структур они подходят как нельзя лучше.
        Окна закрыты. Там внутри продолжает гореть свет, дверь тоже закрыта.
        Майор достал пистолет, показал афганцам пальцами - иду первым. Те согласно кивнули, пристроились за ним.
        Пинок по двери ногой, это надо уметь, ты сам должен стоять не перед дверью, чтобы принять пули и осколки растяжки, если таковая там имеется, а за стенкой, а бить ногой надо примерно так, как лягает назад лошадь. Взрыва нет, пуль нет, быстро внутрь. Пистолет в руках, красная точка лазерного прицела скользит по стенам, по полу.
        - Дреш! Фаери мекунам![Стой, стрелять буду!]
        Любой афганец знает эту команду и знает, что при ее подаче надо падать на землю и лежать во избежание более крупных неприятностей.
        Самое плохое - в афганском доме нет дверей, но есть что-то вроде занавесок, через которые не видно, что происходит в соседней комнате, но выстрелить или бросить гранату они вполне даже позволяют.
        Следующая комната. В куче какого-то тряпья, в углу - женщины, дети, много детей, - здесь в каждом богатом доме несколько женщин и много детей.
        Майор отступил в комнату, афганцы прорвались в нее, взяли кучу-малу на прицел. Ненависть в глазах - и с той, и с другой стороны. Каждый американский солдат знал, что здесь нет ни женщин, ни детей, а есть рабы Аллаха, каждому из которых может вздуматься срочно встретиться со своим господином. В третьем году, еще в самом начале, погиб американский спецназовец Натаниэль Чэпмен, его убил двенадцатилетний пацан, к которому тот повернулся спиной, не видя в нем опасности. Вот и тут… из этой куча-мала может в любой момент выкатиться граната. Им наплевать… нынешнюю скотскую жизнь они с радостью променяют на рай, в который гарантированно попадает каждый шахид.
        Интересно только - на хрена будут нужны двенадцатилетнему пацану семьдесят две девственницы? Или все же найдет применение?
        Лестница на второй этаж в доме была деревянной, что лишний раз подчеркивало его зажиточность. Майор тщательно осмотрел ее, потом с зеркальцем в одной руке и пистолетом в другой начал подниматься наверх.
        Осторожно просунул зеркальце, повел, осматриваясь, - никого.
        Наверху были две большие комнаты, видимо, мужские. Вообще дом был редким для Афганистана, афганцы почти никогда не строят больше чем в один этаж, даже в самых богатых домах можно встретить земляные полы. Ни в одной из комнат никого нет, одна пуста, с мебелью и даже телевизором. Вторая - большой стол, на столе ноутбук, современный, в исполнении «Heavy Duty», для тяжелой работы, то есть противоударный и водоустойчивый, но не армейского исполнения, гражданский. На черном экране - бесконечное звездное небо, летящие навстречу звезды. Майор не рискнул трогать ноутбук - может быть заминирован. Чуть в стороне на столе какие-то бумаги, он мельком глянул - и выругался. Карты! Штабные карты, твою мать, со схемами прикрытия, с минными полями! Ублюдки, в бога душу, даже если он сейчас перебил американцев, - он сделал это совершенно правильно. Это не что иное, как сделка с мусликами! Кто-то решил сдать им карты прикрытия объектов по всей провинции.
        Дальше лежал, видимо, брошенный второпях автомат Калашникова, точно такой, какой используют частные охранные структуры в Афганистане, болгарский, с передней рукояткой, фонарем и коллиматорным прицелом, закрепленным «по-скаутски». Майор машинально взял автомат, повесил себе за спину - что-то подсказывало ему, что хозяин его уже не востребует, а в центре лишним не будет. На полу у входа в эту комнату стояли ботинки, в Афганистане принято разуваться, входя в чужой дом. Он злорадно усмехнулся, представив себе, как начался бой, а все в этот момент были необутыми…
        Майор вышел на улицу, прислушался - вертолет уже летел, звук его винтов был хорошо слышен на фоне ночной тишины…
        Это оказался тот же самый МН-47, который высаживал их, он бросил пару инфракрасных маяков прямо на дорогу, и вертолет плюхнулся прямо на них, поднимая тучи пыли и мелких камней, пилот не собирался глушить двигатели.
        Афганцы по приказу майора Джереми собрали трофеи, документы, какие можно было собрать. Трупы в вертолет они тащить не собирались - завтра приедет команда по реконструкции, она и решит, как быть с трупами, с автомобилями, со всем прочим. Обычно, если какое-то имущество оставалось бесхозным, его отдавали афганцам из ближайшего кишлака, если только это не оружие и не военное снаряжение.
        Навстречу майору с коротким автоматом выпрыгнул член экипажа, выпускающий, присмотрелся - и узнал, шагнул вперед, протянул руку.
        - Рад вас видеть, сэр! - крикнул он привычно громко, перекрикивая турбины.
        Это был техник-сержант Лиу.
        - Я тоже, - крикнул в ответ майор. - Прогуляемся?
        - А что случилось?
        - Я подстрелил двоих парней в полуклике отсюда! Надо посмотреть, они что-то тащили! Ты меня подстрахуешь?!
        Техник-сержант задумался на мгновение - по инструкции он не должен был отходить от вертолета ни на шаг, если он совершил посадку в красной, не контролируемой официальными властями территории. Но и своему надо помочь.
        - Я сейчас!
        Техник-сержант зашел обратно в вертолет, через минуту вышел, показал ОК. Идем…
        Вместе, под прикрытием бортстрелка-пулеметчика с Миниганом - майору Джереми было не по себе, когда он представлял, что эта адская мясорубка нацелена прямо ему в спину, - они спустились туда, где лежали те двое, которых он подстрелил из снайперской винтовки. Они так и лежали - один на животе, второй пытался укрыться за ним. Рядом была большая, из плотной негорючей черной ткани сумка…
        Майор включил фонарик, осветил лицо того, который пытался спрятаться от пуль за трупом своего напарника. Понял, что бесполезно, как раз в голову пуля и попала. Головы почти нет. Осторожно перевернул того, кого подстрелил первым, - в Афганистане тела лучше сдвигать с места «кошкой», под ним может быть граната, муслики из последних сил выдергивают кольцо, чтобы забрать напоследок хоть одного неверного с собой. Но тут все произошло на его глазах, и вряд ли бы эти стали минировать сами себя.
        Так и есть - американец! Средних лет, с бородой - но точно американец, борода рыжая, типично кавказское[В США почему-то белые считаются «кавказским типом».] лицо. И разгрузка на нем такая же, как носят наемники и частные охранники - гарды. И оружие - тот же болгарский «АК» с обвесом.
        - Сэр! Вы только гляньте!
        Техник-сержант сидел на корточках у большой сумки, он открыл «молнию», и сумка распахнулась. Майор подошел, посветил фонарем - в сумке были деньги. Обандероленные пачки с долларами.
        - Сэр, я хочу знать, какого черта у нас здесь происходит.
        Непосредственный начальник майора Джереми, полковник Уолтер Форсайт, офицер штаба миротворческих сил, отвечающих за реализацию программы «обучи и вооружи», по которой сейчас несколько сотен американских военных советников пытались создать в Афганистане из разношерстной толпы, которая знала всех своих предков до десятого колена, но не знала, в каком государстве они живут, нечто, напоминающее армию, недовольно скривился.
        - Не кричите, майор. Если даже вы сейчас являетесь «привлеченным специалистом», правила субординации распространяются и на вас.
        - Сэр, я не хочу кричать, - майор взял на полтона ниже, - просто и молчать я тоже не собираюсь. Мы убили нескольких американских граждан, которые, в свою очередь, находились там, где они не должны были находиться, и делали то, что они не должны были делать. То, что там происходило, слишком сильно смахивает на акт измены, чтобы об этом просто так забыть. Вот я и хочу знать, черт побери. Что?! Происходит?!
        Полковник провел руками по лицу, как будто совершая вуду - символическое омовение перед намазом. Они все здесь становились немного афганцами, эта страна затягивала, как кровавое болото.
        - Вам это надо? - вдруг спросил он. - Не проще ли все забыть?
        - Нет, сэр, не проще. Далеко не проще. Я служу здесь не потому, что здесь платят боевые, если бы я хотел заработать денег, я бы просто пошел в частную охранную компанию и зарабатывал бы как минимум в три раза больше, чем платит мне сейчас
«дядя Сэм». Здесь происходит что-то совсем неладное, сэр, иначе бы мы здесь так долго не возились. И я хочу знать - что именно здесь происходит. Сэр.
        - Хорошо. Это была специальная операция. Такая, относительно которой существует категорический запрет на упоминание, и если меня кто-то спросит, я буду все отрицать. Советую и вам принять аналогичную линию поведения. Еще в прошлом году действия исламских экстремистов на дороге Пешавар - Кабул и в провинциях Нангархар и Хост заставили нас думать, что им известно то, что они знать не должны. Раз за разом происходили тщательно спланированные нападения, причем противник как будто заранее знал схему нашего реагирования, прикрытия огнем тех или иных передовых баз, сроки подхода и состав выделяемой при нападении помощи. В результате расследования мы установили вот что: некая крупная частная охранная компания, взяв многомиллионные подряды на охрану, заключила с талибами некое соглашение. Суть этого соглашения, по всей видимости, заключалась вот в чем: талибы обязались не нападать на персонал компании и объекты, ею охраняемые, а компания обещала за это расплачиваться. Конечно, риск все равно оставался, например, если ты едешь в машине и у тебя на пути фугас, то он не будет разбираться, кто ты и к какой
охранной компании принадлежишь. Но все равно отсутствие целенаправленных диверсионных действий позволяло этой компании нанимать более низкоквалифицированный и в разы хуже оплачиваемый персонал, экономить на технических средствах обеспечения безопасности и в то же время поддерживать высокую репутацию среди клиентов. Они получали сверхприбыли и часть передавали талибам, соответственно возникла ситуация, при которой обе стороны финансово заинтересованы друг в друге. Потом, после того, как наш президент провозгласил намерение вывести войска или, по крайней мере, их часть, заменив их привлекаемыми на контрактной основе частными структурами, у указанных лиц возникла мысль ускорить этот процесс. Ведь получалось, что по новым контрактам открывалась возможность получать подряды не на обеспечение безопасности конкретного лица, объекта или конвоя, но на поддержание порядка в целых уездах и провинциях. Для того чтобы получить эти контракты, нужно было продемонстрировать неэффективность американской армии в вопросах наведения порядка и в то же время на контрасте продемонстрировать собственную эффективность в этих
вопросах. Тогда эти лица - а все они были бывшими военнослужащими и сотрудниками правительственных структур США, имели немалые связи и возможности по старым местам службы - стали планировать вместе с талибами террористические нападения на военнослужащих и объекты армии США и активно содействовать в этом талибам предоставлением вооружения, в том числе специального, секретной информации и советов по организации нападений. Нам удалось выяснить, где и когда состоится очередная встреча представителей данной компании и представителей бандформирований. Мы не могли реализовать эту информацию официально, потому что у указанных лиц были значительные оперативные возможности и о планируемых операциях против них им, безусловно, стало бы известно. Тогда мы приняли решение задействовать ваш батальон, он был учебным и в то же время благодаря вам отлично подготовленным. Вас вывели на учебную миссию, и только когда вы вплотную подошли к известной нам точке, вам передали приказ, который вы и выполнили. И блестяще, надо сказать, выполнили, подполковник Джереми.
        Майор не обратил внимания на то, что только что стал подполковником. Ему было просто не до того, он сидел и пытался как-то ужиться в новом мире, который открылся ему после того, как он все это выслушал. Мир был темным, жутко воняющим и страшным.
        - Я же говорил, что лучше вам этого не знать.
        Майор, вернее, теперь уже подполковник, покачал головой, как будто пытаясь прийти в себя после хорошего боксерского удара в подбородок.
        - Мне кажется, что эта страна проклята… - задумчиво сказал он, - из нее невозможно уйти живыми. Мы здесь убиваем сами себя, сэр. Это не они нас убивают, это мы сами себя убиваем изнутри. Когда русские отсюда ушли, сэр… через три года их страны не стало. Теперь я понимаю, почему.
        - Бросьте. Сейчас не время философствовать.
        Майор посмотрел в глаза полковнику:
        - Как раз самое время, сэр, вы ошибаетесь. Мы должны остановиться и подумать. Что-то мы делаем не так, если такое происходит внутри нас. Когда мы воевали во Вьетнаме - да, мы теряли там больше людей. Но я никогда не слышал о том, чтобы там кто-то продался узкоглазым за деньги и помогал убивать. Даже не так - чтобы кто-то сам платил узкоглазым деньги и помогал им убивать. И во время первой «Бури в пустыне» этого не было. А сейчас это есть. С нами что-то не так, сэр. А остальные? Там ведь были не все, так?
        Вместо ответа полковник вытащил прошитую, аккуратно сброшюрованную папку, которые раздавали журналистам, - в них пресс-центр подшивал данные об обстановке за день. Здесь пластиковая обложка была красной - значит, содержала истинную информацию, а не ту, что передавали журналистам.
        - Вторая страница. Восьмой пункт.
        Майор открыл вторую страницу, пробежался пальцем по заламинированному листу бумаги. На двадцатом километре дороги Кабул - Джелалабад попал в засаду конвой. Частная охранная структура, три машины. Одиннадцать погибших.
        - Собирались сваливать, - бесстрастно прокомментировал полковник, - сразу просекли, что к чему. Там были умные люди, у них этого не отнять. Собирались сбежать в Пакистан, потом в Индию, где у них были денежки.
        - То есть мы не собираемся привлекать кого-то к ответственности, так, сэр?
        Полковник посмотрел на майора Джереми, как на слабоумного:
        - Вы с ума сошли? Если все это г…о всплывет, дело может закончиться чем угодно, и уж явно в Пентагоне освободится много кресел. Для чего нам это надо? Это белье слишком дурно воняет, чтобы его стирать, - его надо просто закопать и забыть о нем. Сделав то, что мы сделали, мы послали всем что-то вроде черной метки. Предупреждение: «Ведите себя хорошо с американской армией, иначе будет плохо». Теперь, если кто-то и задумается о подобном - он будет учитывать и то, что, попавшись, он пойдет не к прокурору и не на скамью подсудимых, и об адвокате он может не мечтать. Кстати, полковник Томпсон из тренировочного центра в Джелалабаде собирается покинуть страну по замене. Вы не хотите это обсудить?
        Майор Джереми без разрешения встал. Бросил папку, хлестко приземлившуюся на лакированную поверхность стола.
        - Нет, сэр. Я больше ничего не собираюсь обсуждать.
        У самой двери стоял капитан Таккер, из G2, в аккуратно отутюженной форме. Увидев выходящего из кабинета майора, он встал ему навстречу, улыбнулся:
        - Мои поздравления, сэр.
        Майор улыбнулся ему в ответ. А потом расквасил ему нос. И успел поддеть ногой, прежде чем его успели оттащить.
        Конечно же, этот удар по лицу оставили без последствий и даже сохранили звание подполковника. Но из Афганистана его убрали. Послали в Йемен, благо у американской армии теперь было более чем достаточно таких вот поганых мест, куда можно засунуть провинившегося офицера и надеяться, что больше ты его никогда не увидишь.
        Ближняя ретроспектива. 15 октября 2012года
        Афганистан, провинция Нангархар
        Пограничная зона, район населенного пункта Герд
        Zulu mission
        Иногда бывает так: ты в полном дерьме и думаешь, что хуже этого - сидеть в полном дерьме - нет ничего. Но так бывает только до той поры, пока не придет какой-то ублюдок и не нажмет на смыв в сортире. Вот тогда-то ты понимаешь, что такое настоящие проблемы.
        Пройдя ускоренные курсы подготовки сержантского состава на базе в Баграме, где был развернут тренировочный центр, капрал Джим Гэтуик получил первое сержантское звание и squard под свое начало. Двенадцать - черт побери - птенцов, которые пошли в армию, потому что на гражданке было все хуже и хуже, а в армии платили как следует, и которых надо было научить всему, что знал он сам, сержант Гэтуик, чтобы они не отправились домой в накрытом национальным флагом гробу.
        Часть, в которую входил взвод сержанта Гэтуика, обозначили как Task Force Musketeer и перебросили в Джей-бад, так американцы называли Джелалабад, второй по величине город Афганистана, крупный торговый и культурный центр. В городе открыто правили брат президента Карзая Шовали Карзай и губернатор провинции Нангархар Голь Ака Ширзай, он же глава Джелалабадского синдиката. Они имели серьезный конфликт на почве раздела рынков и поддержания цены на опий с другим братом президента - Абдулом Каюмом Карзаем, который был депутатом парламента и возглавлял Кандагарский синдикат. Абдул Каюм почти в открытую имел дела с талибами, в то время как Шовали имел дела с пакистанской разведкой, конфликт был и на этой почве. В одиннадцатом году Шовали чуть не убили, в толпе подорвался смертник, погибли больше пятидесяти человек, но сам Шовали остался жив. В содеянном подозревали Абдул Каюма, но кое-кто называл и имя Джамиля Карзая, племянника президента, тоже имеющего дела в Нангархаре, находящегося на вторых ролях, но думающего о будущем и о том, как выдвинуться на первые роли. Поговаривали и о том, что взрыв был
предупреждением брату президента от самого президента - мол, Шовали вконец обнаглел, через голову президента работает с пакистанцами и утаивает часть денег, полученных за вырученный опий и диацетилморфин. В общем и целом - в Джей-бад служить было весело.
        Взвод сержанта Гэтуика состоял, как и положено, из двенадцати человек, три огневые группы по четыре человека в каждой и он сам - squad-leader. В каждой из трех групп
        - тоже был лидер, и если в двоих он был почти что уверен, то третий вызывал у него все больше и больше вопросов. Но - придраться пока было не к чему.
        Хулио Вальдес, fire team leader-3. Чуть выше среднего роста, мексиканец, молчаливый, не такой, какими обычно бывают мексиканцы. Биография чистая, он это специально проверил, но явно в прошлом что-то было. Чувствуются повадки.
        Людей не хватало катастрофически, сейчас все идут торговать на бирже или сниматься в Голливуде или еще куда, но только не в армию, вербовщики не выполняют заданий по вербовке, лучших моментально переманивают частные охранные структуры, и поэтому сейчас в морскую пехоту США принимают так, как не принимали никогда - особо не присматриваясь. Хочет служить, документы чистые - и все. Больше ничего не требуется. Еще на Парис-Айленде Вальдес набрал себе группу, которая и стала его командой - три человека. Двое мексиканцев и белый парень, тоже с чистыми документами и тоже с недобрыми замашками. Еще двое мексиканцев, Родриго Фуэнтос и Хосе Луис Амойо, подчеркнуто не общались ни с Вальдесом, ни с его людьми, держались своих команд, и это было заметно. Оба они были в группе fire team leader-2 Джереми Винсента по прозвищу Большой Белый Парень - это был баскетбольного роста негр, который таскал трофейный (завалили парня из АНА, они оказались рядом, пулемет свистнули) пулемет М240 и рюкзак с большой лентой на спине, как Терминатор. Большой Белый Парень, несмотря на угрожающий вид, был довольно добрым,
отзывчивым на шутки человеком. Fire team leader-1, жесткий и крепкий парень, Айзек Смитсон, примерный христианин, из семьи христиан, но с традициями службы в армии, родом из Луизианы. Несмотря на то что жители Техаса и Луизианы обычно враждуют - Гэтуик сильно подружился со Смитсоном, пусть у него были несколько… неполиткорректные взгляды, и теперь первая огневая группа была первым подспорьем в любой заварушке.
        Так вот… что касается третьей группы… Тут нельзя было даже конкретно сформулировать претензии. Эта группа была дружной, даже слишком, она была как бы на особинку от всего остального взвода. Обычно во взводе делятся всем - а эти парни никогда ничем не делились. Даже общались они не на английском, а в основном на испанском, который знали все четверо. Вальдес демонстративно подчинялся всем приказам Гэтуика, гонял свою группу на тренировках еще больше, чем требовал сержант, но в то же время сержант видел, что в третьей команде люди подчиняются Вальдесу, а не ему, и ему они будут подчиняться ровно до тех пор, до каких ему подчиняется Вальдес.
        Возможно, с Вальдесом стоило бы серьезно поговорить, но сержант не делал этого. Просто… говорить было не о чем, а он чувствовал, что Вальдес на серьезный, откровенный разговор не пойдет, ему это не нужно. Перетасовать команды? А смысл? Эффективность снизится сразу, просто так команды не тасуют, и ему самому придется объясняться перед командованием. Для чего он это сделал. А в самом деле - для чего?!
        Так что Гэтуик оставил группу-3 в покое и требовал от них ровно того, что положено требовать по службе, а они это выполняли. Вот и все.
        Обстановка в Афганистане внешне стабилизировалась на каком-то уровне, пусть очень плохом. Пакистан сваливался в нищету, власть едва держалась. Американцы, разочаровавшись в президенте Зардари, теперь демонстративно имели дела с начальником Генерального штаба армии Пакистана генералом армии Ашфаком Каяни, словно подталкивая того к государственному перевороту, - видимо, хотели сделать из него второго Мушаррафа. Каяни пожимал руки американцам и принимал от них помощь, но ровным счетом ничего не делал, он знал всю шаткость ситуации в Пакистане и понимал, что любое резкое движение может сдвинуть с места лавину, которую потом не остановить. Президент Зардари теперь делал отчетливую ставку на Китай, и в пакистанском Генеральном штабе теперь сидела группа китайских советников, численностью около пятидесяти человек. Операции в Кандагаре ничего не дали ни в десятом, ни в одиннадцатом году, город по-прежнему оставался на осадном положении, и наиболее умные люди отчетливо понимали - рано или поздно его придется оставить.
        ВАмерике бушевала предвыборная кампания, против Барака Обамы республиканцы выставили Сару Бейли, нового пророка и мессию. Удивительно было то что, в отличие от Обамы Сара Бейли вообще не напрягала себе голову мыслительным процессом, ее интеллектуальный уровень (бывшая королева красоты) у хорошо осведомленных людей вызывал тихий ужас. Она брала другим - неистовой верой в то, что в нее вложили, убежденностью и готовностью на самые радикальные меры. «Зажигать» она умела не хуже Обамы, умела подать себя, но в серьезных дискуссиях мешалась. Она почти ничего не знала про международные отношения, про внешнюю политику, но она знала только одно: Америка должна оставаться единственной сверхдержавой, всех, кто этому препятствует, надо уничтожить. В том числе и военным путем.
        А что нужно было людям? Простым американцам? Обаму было просто жаль - совершенно правильные предвыборные лозунги он не воплотил в жизнь, элементарно продавшись. Торг шел до самого конца, киты Демократической партии выбирали, кого выставлять на выборы, его или Хиллари Клинтон. Шансы победить были что у одного, что у другой ввиду чрезвычайно низкого рейтинга предыдущей президентской администрации, сильно дискредитировавшей Республиканскую партию в целом. На этом фоне Обама продался, забыл о совершенно правильных вещах, которые проскальзывали в его выступлениях, - немедленно выводить войска и из Ирака, и из Афганистана и начинать расследование по фактам совершенно безумного уровня коррупции предыдущей администрации, за восемь лет разворовавшей страну. Потом, придя к власти и не имея - в силу молодости и отсутствия должного управленческого опыта в исполнительной власти - внутреннего стержня и способности жестко отстаивать свои убеждения, он пошел на поводу у людей, насквозь коррумпированных и зарабатывающих на войне немыслимые деньги. Он не только не вывел войска из Афганистана, но и ввел туда
дополнительные силы, а вывод войск из Ирака был задержан. В итоге - из Ирака все-таки вышли, оставив там три дивизии наблюдателей и советников, не считая частных охранных структур, а вот в Афганистане засели крепко. Очень крепко.
        Теперь уже Обама, которого бросила значительная часть навязанной администрацией Демократической партии команды, вынужден был строить свою предвыборную программу не на внутренних проблемах, а на внешних, следуя повестке дня, навязанной напористыми республиканцами. Он уже не мог говорить о выводе войск, потому что это он уже говорил в прошлый раз и обманул американцев. Но он не мог занимать и позицию Бейли, которая, если выразить ее в трех словах, звучала так: «Америка может побеждать!» - потому что в этом случае он следовал бы в фарватере республиканцев, теряя, а не набирая очки. В итоге внешнеполитическая программа действующего президента отличалась сумбурностью и невнятностью, в то время как кандидат от Республиканской партии «глаголом жгла сердца людей». В экономике - кризис удалось купировать действиями опытных профессионалов, и это Обама мог ставить себе в заслугу, коллапса банковской системы не произошло, доллар оставался резервной валютой, фондовый рынок медленно, но верно поднимался, американские казначейские обязательства со скрипом, но распродавались. Но не было самого главного - не было
посткризисного роста. Обама так и не смог выйти из смертельной ловушки американской экономики последнего времени - совершенно немыслимых расходов на безопасность. Здесь надо было рубить топором и сплеча, ликвидировать разом всю созданную республиканцами систему обеспечения внутренней безопасности страны. Ликвидировать Министерство безопасности родины, чудовищную раковую опухоль на теле Америки, которое по идее должно было стать единой спецслужбой наподобие советского КГБ, но хотели как лучше - получилось как всегда, образовалась новая спецслужба, и остались и даже увеличили численность все старые. Надо было раз и навсегда отменить не только PATRIOT act, принятый Бушем, но и все остальные, ограничивающие права и свободы человека. Скорее всего, нужно было заново создавать военную разведку США, объединив РУМО, АНБ, Командование специальных операций и все разведслужбы родов войск в единую структуру наподобие русского ГРУ с сокращением административного и технического состава всех этих до предела раздутых служб, оставляя только добывающих офицеров, аналитиков и обязательно реализацию. Создать американский
аналог спецназа ГРУ на базе MARSOC и частей спецназа армии, ВВС и ВМФ. Нужно было перетряхивать весь немыслимый аппарат Министерства юстиции, скорее всего упразднять службу по борьбе с наркотиками DEA (которая в последнее время все больше переходила от борьбы с наркотиками к торговле ими) с передачей всех функций ФБР. Нужно было объединять пограничников, таможенников, подразделения DEA, занимающиеся границей, Береговую охрану в единую службу охраны границ США. И везде
        - буквально везде - нужно было пройтись с топором, безжалостно отсекая все административные, юридические, финансовые, PR службы, отделы по обеспечению соблюдения прав человека, отсекая «своих» подрядчиков, за откаты «осваивающих» бюджеты на безопасность. Надо было раз и навсегда пересмотреть стратегию в Афганистане - не вводить туда дополнительный контингент, а выводить оттуда войска в соседние, дружественные страны, создавая «зону контролируемого хаоса». Зону, находящуюся под контролем бандформирований, но по которым наносит удары беспилотная авиация и спецназ, уничтожая наиболее активных главарей боевиков, тех, кто пытается пересечь контролируемый периметр или, к примеру, изготовить оружие массового поражения. Нужны были именно новые и экстраординарные меры, а не те, которые уже испробованы и дали отрицательный результат. Обама же вместо этого шел на поводу у всех - у генералов, говоривших, что вот еще чуть-чуть, самую малость и… у финансовых советников, говорящих, что все в порядке и вот-вот начнется новая волна роста. В итоге - Обама к перевыборам подошел с наспех набранной командой, с
портфелем сомнительных достижений и, что самое главное, с полным отсутствием яркой и внятной программы действий. Рубить сплеча, как его соперники, он явно был не готов, он ощущал свою ответственность как президент сверхдержавы, но не был к ней готов совершенно.
        В то же время шансы у него были, и шансы ему давали сами республиканцы. Президент-женщина - неприемлемо все еще для значительной части американцев, причем в обоих лагерях, как в демократическом, так и в республиканском, это изначально подрывало шансы даже очень яркого кандидата. В то же время еще не прошли национальные дебаты в прямом эфире - а республиканский кандидат уже допустила ряд совершенно неприемлемых ляпов, причем два из них - в прямом эфире, на виду у телекамер. Оно было понятно - если взять магнитофон и начитать на ленту несколько часов правильных речей, магнитофон не сможет так же ответить на неправильный, не предусмотренный программой вопрос.
        Но основная схватка за Белый дом была еще впереди. И состояться она должна была не в Вашингтоне - а здесь, в государстве Афганистан.
        В две тысячи десятом году мулла Мухаммед Омар по каналам в Объединенных Арабских Эмиратах вышел на ЦРУ США с некими предложениями, суть которых заключалась в том, что он, мулла Омар, публично предлагает всем талибам прекратить сопротивление в случае, если ряд стран западного мира выполнит ряд условий, в числе которых называлась безопасность его лично и некоторых других полевых командиров, а также допуск Талибана к политической жизни в Пакистане и Афганистане в качестве легальной политической силы. Одновременно такое же предложение получила британская МИ-6. Эти предложения произвели что на Темзе, что на Потомаке эффект разорвавшейся бомбы, на просчет их последствий посадили лучших аналитиков по обе стороны океана. Заключение аналитиков было одинаковым: это не приведет к немедленному окончанию войны, поскольку Талибан не является регулярной армией в том смысле, какой в это слово вкладывают на Западе, он не может капитулировать по приказу свыше, а над значительной частью группировок мулла Омар сохранял лишь номинальный контроль. Однако же, если переговоры с муллой Омаром увенчаются успехом - у
жителей что Афганистана, что Пакистана появится легальная альтернатива в жизни, а само движение сопротивления удастся расколоть точно так же, как в свое время раскололи на несколько группировок ИРА - Ирландскую республиканскую армию. ИРА, если обратиться к истории, постепенно раскололась на легальную партию Шин Фейн и несколько группировок боевиков - ИРА, временная ИРА, постоянная ИРА. Все они люто ненавидели друг друга и больше уделяли времени борьбе друг с другом, нежели с англичанами, что последних весьма устраивало. Точно так же могло получиться и здесь - пусть не сразу.
        Начался тайный переговорный процесс. Среди военных его поддержал прежде всего генерал Дэвид Петреус, специалист по переговорам, в свое время именно переговорами и тонким применением военной силы условно замиривший Ирак[Хотите знать, как? Боевикам стали платить деньги за то, что они не совершают террористических актов. Это шаг в ад, потому что остальные, как только узнают, что кому-то платят деньги за то, что он не совершает терактов, начнут их совершать, чтобы договорились и с ним. Это шаг к самому страшному кошмару, когда людям начинают платить не за то, что они что-то делают, а за то, что они обязуются что-то не делать.] . ВАбу-Даби, шейх которого предоставил нейтральную площадку для переговоров, выехала специальная группа сотрудников ЦРУ и Госдепартамента США для переговоров с представителями муллы. Если бы переговоры увенчались успехом - это было бы основным козырем администрации Обамы, козырем, который мог бы перебить истеричные речи претендентки на переполненных стадионах. Именно потому, что шли переговоры - Петреус, как мог, сдерживал применение авиации по кишлакам в Кандагаре и в других
населенных пунктах.
        Увы, в администрации Обамы, наспех собранной, не было никого, кто бы мог подсказать президенту, что повторяется ситуация с другим президентом - демократом Джимми Картером. Повторение шло почти один в один - президент-демократ, идущий на переизбрание, горластый претендент от республиканцев, в одном случае бывший актер, в другом - бывшая королева красоты штата. Униженная, погрязшая во взаимных обвинениях, чувствующая свою слабость и неспособная с этим примириться страна, жаждущая снова почувствовать себя страной, градом на холме, светочем цивилизованного мира. Точно так же опасные люди с радикальными, фанатичными взглядами вокруг республиканского кандидата - и в том, и в другом случаях это были христианские религиозные фанатики. И последний козырь администрации - в семьдесят девятом - это были переговоры о судьбе американских заложников в Иране, переговоры длительные и сложные, с неудачной силовой попыткой освобождения, с публичным унижением сверхдержавы.
        Правда, была разница. В восьмидесятом заложников освободили через четыреста сорок четыре дня, ровно в тот день, когда Рональд Рейган принес присягу в качестве президента Соединенных Штатов Америки. Здесь специальная группа переговорщиков каждый день докладывала президенту о том, что переговоры вот-вот будут завершены и можно будет триумфально выступить по телевидению и объявить американскому народу о завершении афганской миссии - победном завершении, что немаловажно. Ну… если и не завершении, то о существенном прорыве, дающем прямой путь к политическому урегулированию конфликта. Кто же знал, что затишье это - перед бурей и моджахеды просто готовят нечто вроде афганского аналога «наступления Тет». Пятнадцатого октября двенадцатого года Афганистан взорвался вспышкой самого оголтелого насилия, какое только видели на Евроазиатском континенте за последнюю сотню лет.
        Этот день запомнился сержанту по одной причине - они сидели на базе в районе аэропорта Джей-бад, сидели в полном составе, и к нему подошел человек из разведки морской пехоты. Это был парень из Техаса, как и сержант, он носил очки, что в морской пехоте до сих пор было не принято, и больше времени уделял терминалу разведки и связи, чем чему бы то ни было на свете. Сержант сидел и ел свою порцию мясного блюда, которое они купили во время последнего патрулирования у проверенного дукандора, а разведчик просто подошел и сел рядом. Так они какое-то время и сидели, а потом разведчик спросил: «Эй, сержант! Ты всех своих людей хорошо знаешь?» Гэтуик прожевал кусок мяса и сказал: достаточно хорошо, чтобы не стучать на них кому попало. Но разведчик не обиделся и ответил: тогда я, если ты не возражаешь, стукану кое на кого. Твой парень, лидер третьей огневой группы, - разведчик помедлил, словно взвешивая то, что он должен был сказать, - так вот, люди, которым можно верить, говорили мне, что видели его с какими-то парнями на базаре. Сержант ответил: так что в этом такого? Что, моим людям нельзя зайти на базар?
А разведчик ответил - в принципе можно, только парни, с которыми он говорил, причем без переводчика, известны как крупные толкачи дури. Зелья. Золотого сна. А здесь, у нас на базе, - нам совсем не нужны проблемы с наркотиками, так что обрати на свой личный состав особое внимание.
        После чего - разведчик встал и ушел.
        Вечером сержант спросил у Вальдеса: «Эй, парень, говорят, что ты знаешь местные языки? Если это так, то тебе полагается доплата за знание языков». НоВальдес белозубо улыбнулся и сказал: «Откуда, сэр? Кто вам сказал эту чушь? Я не знаю местное бормотание, я всего лишь бедный мексиканский парень, с трудом окончивший колледж и решивший попытать счастья в Корпусе морской пехоты США».
        Гэтуик не оставил бы это просто так - вот только ночью рвануло…
        Рвануло так, что содрогнулась земля, Гэтуик, который спал в модуле, усиленном листами толстой стали, вскочил мгновенно.
        - Подъем! К бою! Нападение!
        Ударил колокол громкого боя - извечный сигнал тревоги для морских пехотинцев, но его голос заглушили новые взрывы, менее сильные, но совсем рядом.
        - Миномет! Осторожно, миномет!
        Одеваясь, хватая оружие, морские пехотинцы выбегали из укрепленных казарм. На горизонте, там, где был аэропорт, висело зловещее, темно-красное зарево. То тут, то там невидимые в темноте рвались мины.
        - Рассредоточиться! Занять оборонительные позиции!
        Хорошо, что и здесь они окопались, обложились мешками с землей, на FOB было не меньше сорока единиц различной боевой техники, на периметре пулеметы и автоматические гранатометы в перекрытых блиндажах, несколько рядов колючей проволоки. Мин не было, они были запрещены, но было море растяжек.
        За подразделением Гэтуика был закреплен северный сектор обороны, он лично пробежал по укрепленной траншее, проверяя занимающих позиции бойцов, ввалился в ДОТ, который они выстроили сами, своим горбом, - в нем был пулемет М2, автоматический гранатомет и четверо морпехов.
        - Что?
        Один из морпехов оторвался от пулемета:
        - Пока все чисто, сэр. Где-то западнее нас очень сильно рвануло.
        - Держи сектор, нельзя допустить прорыва. Муджики пойдут с гор.
        - Есть, сэр.
        По лагерю уже лупили, лупили из минометов, не ракетами, а именно из минометов. Оседала поднятая разрывами пыль, визжали, чиркая по броне, осколки.
        - Второе отделение, взвод, в укрытие! По одному наблюдателю, сменять каждые десять минут! Занимать огневые позиции только при начале штурма!
        Смысла торчать в неперекрытых траншеях нет никакого, мина - она нет-нет да залетит аккурат в саму траншею. И рванет. Но и без наблюдателей оставлять позицию нельзя. Поэтому Гэтуик принял соломоново решение - рисковать только одним человеком, а не всем отделением. Один наблюдатель - а остальные в перекрытом бункере, мина не достанет даже при прямом попадании. Смена каждые десять минут - значит, каждый сыграет в рулетку с смертью.
        Командный состав собрался в штабном здании, построенном из бетона и дополнительно укрепленном. Даже здесь пахло гарью, сгоревшей взрывчаткой, висела пыль от сотрясения стен. Работали все терминалы связи.
        - Гэтуик, сэр! - крикнул кто-то.
        Майор Стоктонридж оторвался от терминала связи - на нем была гражданская, наспех накинутая на плечи куртка.
        - Сэр, отделение заняло позиции по плану отражения угрозы. Боеконтакта нет, потерь нет, - доложился Гэтуик.
        Майор кивнул:
        - Внимание всем! Только что произошел серьезный террористический акт в районе аэропорта. Ай-и-ди. Шахид подъехал к главному входу на заполненном авиационным керосином бензовозе и активировал взрывное устройство. Там много жертв, в аэропорту идет бой и в городе тоже. Похоже, муджики решили поразмяться. Донатас!
        - Я, сэр!
        - Идешь в аэропорт, ты старший группы. По прибытии доложишь. Задача - восстановить периметр безопасности, уничтожить прорвавшихся муджиков, не дать террористам уничтожить технику и персонал. Китс!
        - Я.
        - Пойдешь с Донатасом.
        - Есть, сэр.
        - Все остальные - мобильные отряды, нам приказано выдвигаться в город и усилить оборону стратегических точек. Здесь остается только дежурная смена на прикрытие периметра. Всем собрать максимальное количество оружия, боеприпасов, сухпаек как минимум на три дня, вода. Выдвигаемся по земле, усиленной колонной. Быть готовыми к серьезным боестолкновениям…
        Под минометным обстрелом, ругаясь последними словами, они тащили ящики, мешки, оружие к прогревающим моторы машинам. За отделением сержанта Гэтуика был закреплен Mastiff - носатая, уродливая машина, шасси Mack, тяжелого тягача, цельный кузов, сваренный из израильской танковой брони, противогранатные решетки, вес под тридцать тонн и возможность ведения кругового обстрела из массивной башенки ганнера, который был вооружен пулеметом калибра 50. Машина эта по-любому «держала» выстрел РПГ и самый мощный фугас, который только можно было вообразить. Сержант знал парней, которые отделались переломами, после того как под одним из колес рванули три связанных вместе шестидюймовых снаряда и несколько килограммов взрывчатки…
        - Быстрее! Быстрее! - Сержант подгонял своих людей, хоть они и так не медлили, - пойди-ка, помедли под минометным обстрелом. - Двигаемся!
        Вместе со всеми он совал в кузов ящики, их ставили на пол - это еще одна наука, если держать ноги не на полу, а на чем-то, что поставлено на пол, да хоть на ящиках с боеприпасами, при сильном подрыве тебе не сломает голени и ступни.
        - Готово, сэр! - Вальдес остановился рядом, на периметре уже зачастили пулеметы.
        - В машину! Мы выдвигаемся!
        Сам сержант пересчитал по головам своих солдат, набившихся в машину, как сельди в бочке, сам сел последним, в кабину. Стреляли на периметре уже всерьез.
        Ганнер, заняв свое место в прикрытой со всех сторон листами и бронестеклом огневой точке, в которой были обычный пулемет и крупнокалиберный, изо всех сил саданул ботинком в стенку, давая понять, что все в порядке и можно отправляться.
        Неприятности начались почти сразу - как это обычно и бывает. Их машина шла второй в небольшом конвое, впереди, на саперном «Баффало» шел Мастерсон, отвечающий за проводку. Непонятно, что и как, но уже на первом километре они подорвались…
        - Лис-три, Лис-три, я Аватар-девять. Вышли из зеленой зоны, прошу уточнить задачу по городу, как понял, прием?!
        Вместо ответа дорожное полотно, которое вроде как проверялось каждый день (саперами Афганской национальной армии) вдруг вздыбилось, подобно норовистому коню, и сильно подбросило «Баффало» так, что на какое-то мгновение казалось, что машина перевернется. Что же касается шедшего вторым «Мастиффа» - им тоже досталось, но уже мельком. Просто по броне изо всех сил хлестанул град камней, и мутное облако пыли и гари накрыло их, машина пошатнулась, но устояла…
        - Ай-и-ди!
        - Не останавливаться! - заорал сержант, понимая, что вставшая колонна - это мишень для обстрела. - Жми!
        Сидевший за рулем солдат даванул на газ, машина поперла вперед. Но вот объехать обвешанный решетками «Баффало» он уже не смог - машины сцепились с жутким скрежетом, и солдат отпустил газ.
        - Мы остановились!
        Как назло заглох двигатель.
        - Из машины ни шагу! Открыть прикрывающий огонь!
        Особенностью «Мастиффа», да и всех других подобных машин, заказанных армией США, было то, что в них не предусмотрены были бойницы. Солдаты, находящиеся в машине, хоть и были в относительной безопасности, - с решетками и навесной керамической броней «Мастифф» спокойно держал гранату РПГ, если не новая тандемного типа, и обстрел из пулемета ДШК с любого ракурса. Но - огневая точка была только одна.
        - Что с ганнером?! Что с ганнером?
        - Сэр, с ганнером хреново! - крикнул кто-то по внутренней связи.
        И не могло быть иначе - он-то единственный попал под ударную волну. Если от осколков убережет щит - то вот от взрывной волны ничего не убережет.
        - Цел?! Пусть кто-то встанет за пулемет!
        За спиной, в третьей или четвертой машине кто-то все-таки открыл огонь на подавление по горному склону, пыль, поднятая взрывом, оседала. И в этот момент - еще один столб разрыва встал дальше по дороге, на обочине…
        - Ракета! Ракетами бьют!
        - Лис-три, я Аватар-девять, у нас IED, рядом с базой, колонна встала, есть пострадавшие. Нужна срочная медицинская эвакуация, как поняли?
        - Аватар-девять, вас понял, медэвак уже вышел, повторяю - машина пошла к вам! Вопрос - вы под обстрелом, прием?
        - Лис-три, положительно, нас обстреливают, огневые средства вне пределов прямой видимости, минометы или ракетные установки, прием!
        - Аватар-девять, вас понял, машина к вам идет. Мы наведем удар, как только установим местоположение огневых средств, не высовывайтесь из машин, прием.
        Второй взрыв - скорее всего, все-таки мина - долбанул совсем рядом, их осыпало камнями и осколками.
        - Сэр, медэвак прибыл. Медэвак прибыл!
        Черт…
        - Вытаскивайте пострадавшего. Я пойду с вами!
        Сержант замотал лицо шемахом, глубоко вдохнул и открыл дверь, покидая уютное укрытие брони и бросаясь в злой и жестокий мир.
        Пострадавшего ганнера уже вытащили из их машины, как назло, это был Винсент, и группа-два осталась без лидера. Он был весь какой-то серый, какими обычно бывают негры, когда им плохо, и сплевывал кровь в пыль. Кровь сочилась и из носа, пахло выхлопными газами, порохом и кровью…
        - Ты как? - заорал сержант, потому что ревели и моторы и пулеметы палили черт пойми куда и вообще весь мир как с ума сошел.
        - Сэр… нормально все, - ответил Винсент, хлюпая кровью, - отлежусь.
        - Кой черт отлежишься?! Мы не в патруле. Тащите его, пока и нас тут всех не накрыло к долбаной матери!
        Двое из его команды, огневой команды-два держали здоровенного Винсента под руки, сержант не пойми зачем прикрывал - и так они его довели-дотащили до медэвака. Там никого из медиков не было, все ушли вскрывать наиболее пострадавший «Баффало». Винсента сунули в зев громоздкого бронетранспортера - в нем можно было стоять в полный рост, он с трудом сел на кресло для сидячих раненых.
        - Все нормально будет! - Сержант хлопнул его по плечу. - Мы скоро вернемся! Семпер фи!
        - Семпер фи, сэр. Спасибо…
        На обратном пути они повстречали медика - тот сопровождал парней, которые тащили пострадавшего из «Баффало».
        - Сильно?! - проорал ему в ухо Гэтуик, полуобняв и склонившись к самому уху, чтобы было лучше слышно.
        - Четверо! - проорал в ответ медик. - Один тяжелый. В основном ноги!
        Та же самая ублюдочная ерунда. Взрыв - и несколько пострадавших с переломами ног. Как проклятие какое-то.
        - Там я человека своего оставил! Он под взрывную волну попал! Выглядит хреново! Позаботься о нем!
        - Принято! - ответил медик.
        - Давай! Удачи!
        В этот момент - долбануло совсем рядом, и собеседники решили, что с разговорами под огнем пора завязывать…
        Дорога шла от огневой базы до аэропорта, дальше по правую сторону от дороги были казармы Афганской национальной армии, и дальше был уже сам Джелалабад, река Кабул тоже была по правую руку. Но сначала - надо было добраться до самого аэропорта.
        Сам сержант Гэтуик молча оттолкнул одного из своих людей, встал в башенку ганнера за пулемет, здорово рискуя. Мало того - его машина теперь шла лидером колонны.
        Сильно поврежденный взрывом «Баффало» оставили на дороге, теперь у них не было инженерной разведки, не было ни саперов, ни специализированной саперной машины. Кое-как объехав потушенный из огнетушителей «Баффало», они устремились вперед.
        У горы Ходжа-Ханафи они прошли горный участок и вышли на ровную местность, мост на удивление не был взорван, хотя прикрывавший его чек-пойнт вел огонь куда-то на восток, и ему оттуда отвечали. Не останавливаясь, они прошли чек-пойнт и мост, тут дорога резко поворачивала на Шармахейль. Машин на дороге было много, в основном грузовики конвоев, многие из них стояли, и они протискивались с трудом.
        ВШармахейле стреляли, в небо летели трассеры, и непонятно, кто стреляет, в кого и зачем. У самой обочины стоял светло-коричневый пикап Афганской национальной армии, пулемета на вертлюге не было. Сержант, привычный к виду афганских армейских пикапов, направил пулеметный ствол в сторону города - и только краем глаза заметил, что со стоящим в кузове афганцем что-то не то.
        Боже!
        У афганца был гранатомет! У этого проклятого афганца был гранатомет, и не привычный РПГ-7, а какая-то спаренная труба, и он поднимал эту трубу, чтобы положить на плечо, прицелиться в американскую машину и нажать на спуск.
        Он не успевал развернуть тяжелую башню - понимал, что не успеет и развернуть, и прицелиться, и нажать на спуск, прежде чем афганец шарахнет по ним из этой трубы в упор. Башня была устроена так, что между бронестеклами и листами брони были промежутки, бойницы, достаточные для того, чтобы просунуть ствол М4 и нажать на спуск. М4 у него не было, и потому он сунул руку к кобуре, слава богу, открытой, а не такой, какая принята в армии, вытащил свой FN[Армия США уже проводила конкурс на пистолет сорок пятого калибра на замену «Беретты М9». По предположениям автора, победит FNP 45 Tactical.] и открыл огонь из пистолета. Он просто высунул руку со стволом и открыл огонь по гранатометчику, раз за разом нажимая спуск, не целясь и молясь Христу, Аллаху, Будде и всем богам, о которых он слышал, чтобы хотя бы одна пуля попала в цель.
        И пуля попала в цель. Он видел, через дорожную пыль он видел, как афганец вдруг дернулся и согнулся, а через секунду по машине забарабанили пули пятидесятого калибра с идущей второй бронемашины, превращая ее в груду искореженного металла. Афганец с гранатометом упал, и град пуль разорвал его на части…
        Аэропорт - это в районе Каламукамхан - представлял собой страшное зрелище…
        Все горело - горело так, как горят нефтяные скважины, не меньше. Дорога была запружена, не проехать никак, огонь был такой, как при горении нефти - черно-красный, это когда и огонь, и черная гарь вместе, и он поднимался вверх не языками, а клубами, прогорая до конца в воздухе и превращаясь в столб жирного черного дыма, рвущийся к небесам. Было видно, что взорван чек-пойнт у поворота на аэропорт…
        Сам аэропорт был обнесен забором из сетки-рабицы, высоким, не меньше трех метров, дальше были видны контейнеры с землей. Дорогу преграждал танк, самый настоящий М1 Абрамс, нацеливший свое орудие в сторону Джелалабада, были здесь и Страйкеры и ББМ[ББМ - боевые бронированные машины. ОтБМП отличаются тем, что предназначены прежде всего для действий в связках с танками и прикрытия танков или отдельно, но как самостоятельные боевые единицы, а не просто как транспортер для пехоты.] Брэдли. Здесь было полно американских военнослужащих, некоторые занимали оборону, некоторые просто смотрели на пожар, даже снимали мобильниками, некоторые пытались командовать.
        - Оставаться на месте. Я сейчас вернусь. Кто-нибудь, встаньте за пулемет.
        Амойо протиснулся к пулемету, Вальдес, сидевший у самой двери, открыл ее, выпустил сержанта и передал ему пулемет. Сержант подумал, что если сейчас кто-то додумается накрыть их здесь минами, то это будет самое то.
        - Кто здесь командует? - спросил сержант у первого же стрелка, невысокого и худенького, больше похожего на ребенка. Он прикрывал их со стороны дороги, с той стороны, откуда они подошли, оперев цевье М249 на броню ББМ. Еще двадцать лет назад парня с такими параметрами веса и роста в армию бы не взяли.
        Вдобавок - на нем были очки. Господи, пулеметчик-очкарик.
        - Сэр, командует майор Падовски, - сказал очкарик, разглядев знаки различия сержанта.
        - Где он?
        - Там… кажется.
        - Где - «там»?
        - ТамСтрайкер - командный пункт, там посмотрите, сэр. Сэр…
        - Что?
        - Там дальше на дороге - что происходит?
        - Ничего хорошего. - Сержанту было не до разговоров.
        Сержант даже не думал - насколько все хреново. Как только они ушли с укрепленной позиции в сторону города, подошедшая с гор банда численностью не меньше двухсот человек начала обстреливать из FOB, из минометов и ракетных установок. А деятельность аэропорта была парализована, Баграм тоже уже был атакован, пока работал, но заявок на авиационную поддержку было больше, чем ресурсов на Баграме, раза в три.
        Проталкиваясь между плотно стоящими машинами, гражданскими и военными, сержант увидел наконец группу офицеров, один из них рассматривал пожар в прибор наблюдения, второй что-то говорил в рацию. Подойдя ближе, сержант козырнул:
        - Сэр, тактическая группа Мушкетер, второй батальон, первый взвод, сержант Гэтуик.
        Один из офицеров повернулся к нему - и Гэтуик сначала даже испугался. Потом понял
        - офицер не обгорел, просто испачкался в саже.
        - Что вам?
        - Сэр, нам приказано выдвигаться в город.
        - Кто приказал?
        - Майор Стоктонридж, Кило-Браво.
        Офицер, не стесняясь, вытер лицо и так грязным рукавом формы. Глаза у него были красными и слезились, видимо, от раздражения.
        - Здесь не проехать, все блокировано. Попробуйте в обход, на Хушгумбад, может, получится. Хотя нет… постойте.
        Сержант огляделся.
        - Сэр, со всем уважением… я бы принял меры к деблокированию дороги. Дальше по дороге был минометный обстрел, если они перенесут огонь сюда - будут жертвы.
        - Это легко сказать, сержант. Мы получили приказ выйти в Джей-бад и так и стоим до сих пор на месте. У нас тут уже было два смертника. Один активировал пояс шахида при проверке. Второй подорвался на бензовозе, подъехал и подорвался прямо на чек-пойнте, ублюдок. Мы сейчас пытаемся организовать эвакуацию, много пострадавших, пока некогда заниматься дорогой.
        - Сэр…
        В следующую секунду мир для сержанта перестал существовать, расколовшись на куски…
        Сержант Гатуик не понял, как он пришел в себя. Не было резкого перехода от бессознательного к сознательному, от мира нави к миру яви, от тьмы к свету. Просто в глазах сначала появилось что-то наподобие света, потом он понял, что лежит, потом мир стал проявляться, медленно и нехотя, как на фотокарточке, положенной в ванну с проявителем.
        Потом он понял, что рядом что-то горит, попробовал пошевелиться, и у него это получилось. Он с трудом перевернулся набок, потом встал на колени, стоя, как животное, повернулся - и понял, что его отбросило в сторону и чуть было не бросило головой в горящую реку топлива. Если бы это произошло - он был бы уже мертв…
        Он попытался встать и не смог, так на четвереньках дополз до бронетранспортера, выполняющего функции КШМ[КШМ - командно-штабная машина.] , привалился к люку. Рвануло где-то впереди у самого аэродрома - и там раздавались крики и стоны. Туда же бежали люди.
        - Есть кто живой? - из десантного отсека показался офицер.
        - Так точно, сэр.
        - Черт…
        - Сэр, еще один Ай-и-ди. Надо что-то делать, в любой момент может еще что-то взорваться.
        - Я понял…
        К люку подполз еще один офицер, тот самый, с вымазанным сажей лицом, с которым разговаривал сержант.
        - Рик, ты цел?
        - Цел. Вон и сержант тоже цел.
        - Черт, сардж… надо было тебе раньше сюда прибыть. Три Ай-и-ди, они совсем сегодня озверели…
        - В любой момент будет четвертый.
        - Он здесь!
        Сержант повернулся - человека, который склонился над ним, он узнал не сразу.
        - Сэр, что с вами?
        - Ты кто? - спросил сержант Гэтуик.
        - ЯСмитсон, сэр. Капрал Смитсон, помните меня?
        Сержант вспомнил только сейчас:
        - Первая огневая группа.
        - Точно, сэр. Кажется, вы не так плохи? Ранены?
        Вокруг них уже толпился народ из его группы, кто-то прикрывал, кто-то помогал.
        - Помогите офицерам. Гляньте, здесь есть Эй-би-ви? Или мы сейчас пройдем, или нас тут похоронят.
        Эй-би-ви нашлась. Assault breacher vehicle, усиленное танковое шасси, огромный короб вместо танковой башни, сильно защищенный броней, и минный трал. Эта машина могла разминировать поля, принимая на себя пули и гранатометные выстрелы, могла управляться дистанционно, у нее были ракеты, они вылетали, таща за собой кишку со взрывчаткой, так называемую бангалорскую торпеду. Она ложилась на минное поле и подрывалась по всей длине, проделывая проход в минном поле. Машиной можно было управлять дистанционно, и весила она семьдесят три тонны.
        Сев за штурвал ABV, один из техников пробил коридор, просто столкнув с дороги и гражданские, и поврежденные американские машины в кювет, вызвав немалое возмущение. Но сейчас до этого не было никому никакого дела.
        Дальше по дороге шли казармы Афганской национальной армии, и уже с этого отрезка дороги было видно, насколько все хреново. Парой километров юго-западнее Джелалабада было небольшое нефтехранилище, там торговали бензином, соляркой и очень популярным в Афганистане керосином - здесь до сих пор в ходу было освещение керосиновыми лампами. Уже от казарм был виден огромный столб дыма - нефтехранилище горело. И в городе тоже были пожары.
        У казарм шла сильная перестрелка, афганцы выдвинули к съезду с дороги два новеньких БТР-7[Это БТР-80, собранный на Украине, в Харькове, но движок у него - не от «КамАЗа», а от «Ивеко». Ничего хорошего в этом не было, потому что движок
«КамАЗа» был проще и хорошо знаком афганским ремонтникам. Вооружение - один казахский НСВТ и один ПКТ, но по заказу ставится и КПВТ. Их закупили для афганской армии в 2012году, до того, как началось на Украине.] и азартно палили из НСВТ в сторону зеленки и города, похоже, даже особо и не целясь. По ним тоже стреляли.
        - Сэр… - сказал сержант капитану Проттеру, с которым ехал теперь в головном MRAP, идущем по дороге сразу за ABV, - один ублюдок в афганской форме и на афганской машине едва не всадил в меня снаряд РПГ парой километров восточнее. Я бы был поосторожнее с этими, сэр.
        - Нас прикроют. За нами целая колонна, больше тридцати машин.
        Саперная бронемашина, пройдя поворот, остановилась, МРАП, а за ним и Страйкер свернули с дороги к казармам. Афганские бронетранспортеры прекратили огонь.
        - Пойдем, поговорим с ними.
        - Есть, сэр. Взвод, план прикрытия. Мы идем к бронемашинам!
        Пригибаясь из-за посвистывающих пуль, они пробежали до бронетранспортера, Гэтуик заколотил прикладом пулемета по броне. Верхняя часть люка откинулась, высунулся усатый и небритый жиг туран[Жиг туран - старший капитан.] .
        - Где твое командование? Командон, понимаешь? Главный?
        На слове Chief афганец просветлел лицом:
        - Там, там! Совещание. Джирга, командон.
        - Понятно. Пропусти нас и держи съезд на дорогу. Понял?
        - Да, да, уважаемый. Понял.
        Сержант повернулся к капитану, выглядел он до сих пор хреново, его даже стошнило в дороге, но сейчас было не до медэвакуации.
        - Сэр, они совещаются. Джирга.
        - Ублюдки. Надо идти туда.
        Когда они отошли от бронетранспортера на несколько шагов, жиг туран возопил:
        - Американцы пришли нас спасать!
        Если бы сержант не отошел - то афганский офицер непременно получил бы по морде.
        На джирге они нашли не кого-нибудь, а самого генраля[Генраль - бригадный генерал.] Мухаммеда Асафа, командира двести девятнадцатой пехотной дивизии, прославившейся тем, что там официально выписывали наряды на охрану принадлежащих генералу и тем, кто стоял за ним, полей с опиумным маком. Генералу тогда ничего не сделали, понизили в звании до полковника, но потом опять сделали генералом, потому что командовать было некому, а этот хотя бы учился в Харби Похантун, когда там преподавали советские офицеры. Генерал был таким широким, что когда он лез обниматься - а афганцы почему-то любили обниматься, переняли это от русских, - никто из американских офицеров не мог его обхватить. Но это еще понятно, дивизия тут и дислоцирована. А вот присутствие здесь генраля Манана Фарохи, бывшего начальника управления по борьбе с терроризмом МВД, выгнанного на должность начальника полиции Джей-бада за то, что скрывал истинный объем проходящих через его руки наркотиков и не делился положенной долей дохода с президентом, - было сюрпризом.
        На фоне этого великолепия - а генраль Асаф зачем-то напялил на себя парадный мундир - одетые в бурую «цифру» американские капитан и сержант как-то терялись. Но американцев здесь, на базе, уважали - настолько уважали, что пропустили в кабинет, где шло совещание, без доклада и не отобрали оружие. Воевать здесь, по-видимому, не собирались - и американское оружие должно было оставаться у американцев, чтобы защищать их.
        Когда они вошли в кабинет, генраль Асаф скривил губы в презрительной улыбке и нарушил тишину, воцарившуюся после того, как докладчик прервал доклад на полуслове.
        - Кто вы такой? - спросил он максимально презрительным тоном.
        - Я капитан Майкл Рейви, Вооруженные силы США.
        - Где майор Падовски? Или подполковник Блейзер?
        - Майор Падовски контужен, занимается организацией прикрытия аэродрома, генерал. У аэродрома произошло три взрыва, один за другим, у нас больше полутора десятков погибших, многие из них сгорели дотла, потому что смертник подорвал цистерну с горючим. Почему не выполняется план прикрытия города, генерал, где ваши люди?
        - Мы не можем выйти из лагеря, нас обстреливают.
        По прикидкам сержанта, обстрел вели пара пулеметов и до десятка автоматов. Просто удивительно, почему эти огневые точки не были подавлены до сих пор. Хотя… удивляться тут было нечему. Сержант уже понимал, что афганцы правительственных войск хотят получать жалованье, но не хотят убивать единоверцев. Хотя именно за это им жалованье и платят.
        - Генерал, у вас больше десятка новых бронетранспортеров и столько же бронированных машин. У вас здесь больше тридцати вооруженных пулеметами автомобилей, - капитан говорил, не повышая голоса, но внушительно, - у нас не меньше тридцати единиц боевой техники. Ваши люди пойдут с нами и активируют план прикрытия города в кризисной ситуации. Немедленно. Кстати, где ваш советник? Он должен быть здесь.
        - Рафик Тил, - вообще-то фамилия была другая, но генерал, как всегда, переврал, - выехал в город, чтобы разведать обстановку.
        И скорее всего - приказал быть на связи, чтобы по получении приказа немедленно выводить колонны в город. А эти уроды просто отключили связь и устроили здесь джиргу, чтобы только ничего не делать. Ублюдки…
        - Давно уехал?
        - Примерно полчаса назад…
        Это значило - час как минимум. Афганцы лгали всегда - даже когда не было никакого смысла лгать.
        - Выводите своих людей, генерал. Оставьте здесь на базе несколько машин и две роты для охраны, остальные должны выдвинуться в город. Мы подавим огневые точки и дадим вам возможность выехать. Нужно будет выехать двумя колоннами, одна пойдет через Касабу.
        Генерал солидно кивнул.
        - Да… думаю, мы так и поступим.
        Сержант Гэтуик первый раз присутствовал в кабинете афганского командира столь высокого ранга и впервые видел подобное. Это не укладывалось в его голове - он видел откровенную трусость и не мог понять, как человек с такими морально-волевыми качествами стал генералом. В американской армии было много дерьма, - но естественный отбор существовал, и такой человек никогда не смог бы надеть генеральскую форму. Он хотел спросить у капитана, почему такое происходит, но увидел его выражение лица и не стал ничего спрашивать.
        Огневые точки противника подавили быстро, вероятно даже, бандиты просто смотались, как только увидели, что ими занялись всерьез. Ну, а если нет… двадцатипятимиллиметровая пушка «Бушмастер» позволяет попадать в отдельно стоящего человека километров с трех. Если не смотались вовремя - их проблемы.
        Сержант и его люди в «Мастиффе» оказались в первой колонне, которая тронулась через основную, аэропортовскую дорогу. В колонне - если считать и афганские и американские машины - было больше сорока единиц техники. Задача была - взять и зачистить город, второй по значению город Афганистана, потом, если позволят силы, действовать в уездах. Если в городе будет серьезное сопротивление - сил не хватит. Им никогда не хватало сил для того, чтобы удерживать территорию, у русских было как минимум вдвое больше сил, а они проиграли. Все, на что их хватало, - это держать крупные города, и то не все, а только определенные районы, гонять колонны по дорогам, проводить операции и совершать налеты на выявленные места скопления боевиков.
        Дорога шла на северо-запад, по левую руку должны были быть склады, потом по правую будет большая стоянка грузовичков и такси до границы и до самого Пешавара, а по левую - больница, школа и один из офисов корпуса реконструкции. Не доезжая до города, они попали под обстрел, ответили и из пулеметов, и из пушек, и на этом все закончилось - не было ни залпа из гранатометов, ни фугасов, ничего. А вот дальше, у самого въезда в город, они натолкнулись на полицейский пост, брошенный полицейскими, там догорал полицейский пикап и рядом стоял большой белый американский пикап с бронированной коробкой в кузове, лобовое стекло было выбито подчистую, и из салона шел дымок, не дым - а именно дымок.
        - Аватар-девять, вопрос - наблюдаешь машину? - в рации возник голос майора, старшего в колонне. - Прием.
        - Положительно, сэр, мы ее видим, прием.
        - Ты и твое отделение - проверить машину, если там есть наши… вопрос - у вас есть место в машине, прием?
        - Отрицательно, Игл, у нас нет места. Но мы можем взять машину на буксир, прием.
        - Принято, Аватар-девять, вопрос - справитесь своими силами или оставить еще одну машину, прием?
        - Игл, мы справимся своими силами, нас двенадцать человек.
        - Тогда удачи. Мы будем у основного здания корпуса реконструкции в центре, ищи нас там. Конец связи.
        Когда они проезжали мимо полицейского чек-пойнта - солдат резко вывернул руль, и они вышли из колонны. Колонна проходила мимо них, поднимая пыль, - длинная стальная змея, попирающая колесами бетон этой дороги, от которой зависит все: будет дорога на Пешавар - будет операция, не будет дороги - группировка сил стабилизации просто не сможет выполнять задачи и будет вынуждена срочно эвакуироваться. Колонна проходила мимо них, разбегающихся от МРАП и занимающих позиции прикрытия, - и сержант Гэтуик как никто понимал, насколько они слабы и насколько виртуальна демонстрируемая ими сила.
        Когда колонна ушла - один за другим зазвучали доклады о занятии позиций. Ганнер на МРАП развернул пулеметную установку не на север, а на юг, прикрывая группу от зеленки с другой стороны дороги. Остальные занимали позиции с пулеметами, прикрывая соответственно север, запад и восток. Четыре пулемета - возможно, этого хватит, чтобы с ними не связывались.
        Когда все сектора были прикрыты, сержант и Смитсон, не отходивший от него ни на шаг с тех пор, как сержанта контузило, подошли к машине.
        Было так и непонятно, что случилось с охранниками, - а это были охранники, частная охранная компания, одна из многих расплодившихся за последние годы. Это не был гранатомет, потому что внутри не было пожара, не было видно следов воздействия кумулятивной струи. Но это было что-то такое, пули (или снаряд) которого пробили лобовое стекло машины и разорвались внутри. Чтобы пробить лобовое стекло этой машины, устойчивое к пулеметной очереди, - надо было сильно постараться. И это не было похоже на винтовку калибра 14,5[Пакистан уже закупил «для своей армии» пробную партию азербайджанских 14,5-мм винтовок «Истикляль». К описываемому периоду он их закупит еще больше.] , какие у талибов тоже появились в последнее время. Эта пуля не дает таких осколков.
        - Сэр…
        Сержант обернулся. Капрал показывал пальцем на дыру в боковой стойке машины - что-то перерубило ее пополам, оставив дыру величиной с кулак. Самое страшное - что это «что-то» пробило бронированную машину насквозь.
        - Как думаешь?
        - Не знаю, сэр. Никогда такого не видел. Может, пустить дым?
        - Тогда мы сами ничего не будем видеть. Иди, подгони машину ближе, будем цеплять.
        - Да, сэр.
        Сержант решил посмотреть, что внутри. Вряд ли кто-то подобрался близко и заминировал… но чем черт не шутит. Он осторожно сунулся внутрь, не открывая дверей, - и его чуть не вывернуло. В машине было трое, одеты, как американские прайвит-контракторы, черная униформа Блэкхок, разгрузки. У того, кто сидел за рулем, ВООБЩЕ НЕ БЫЛО ГОЛОВЫ.
        Взревел мотором МРАП - и в этот момент машину, в которую он сунулся, тряхнуло, именно тряхнуло, он не слышал выстрела. Кто-то закричал, и его крик оборвался грохотом работающего пулемета, а потом подключился и крупнокалиберный с их
«Мастиффа». Он упал на землю, спасаясь от огня, а через секунду рядом плюхнулась большая черная шашка, подпрыгнула, изрыгнув первый клуб густого белого дыма. И он увидел, что в моторном отсеке, в паре сантиметров от того места, где только что была его задница, зияет еще одна дыра размером с кулак.
15 октября 2012года
        Афганистан, провинция Нангархар
        Город Джелалабад
        Продолжение
        Вести перестрелку со снайпером не стали, пытаться его уничтожить - тоже. Поставили дым и под прикрытием дыма подцепили машину на буксир и рванули. Снайпер то ли не пытался больше стрелять, то ли они просто этого не заметили.
        Так, с мотыляющимся на тросе тяжелым пикапом с тремя трупами внутри, они въехали в Джей-бад. Город словно замер, это было заметно. Редкие машины на улицах, ни одного прохожего, где-то стреляют из автоматического оружия, из пулеметов - но не по ним, а по кому - непонятно. У базарчика, где пассажиров ждали такси до границы, - мертвая зона, ни одного такси и ни одного человека, кроме полицейских. Это были первые полицейские, которых они видели за день и которые не драпали, а исполняли свой долг. Их было пятеро, на них были бронежилеты, и в их распоряжении была лифтованная пикап-«Тойота» с ДШК на вертлюге. Видимо, какое-то спецподразделение, которое просто стояло, и все. В этом весь Афганистан - кто-то воюет, кто-то ворует, кто-то просто стоит и смотрит на все это, - и все это на маленьком, чертовски маленьком клочке земли.
        У школы их обстреляли - внаглую, рядом была не только школа, но и полицейский участок, а дальше по дороге - с обеих сторон министерства. Стреляли из автомата откуда-то с улицы, пули щелкнули по броне, а одна из них ударила в стекло и оставила разводы на нем. Ганнер стрелявшего не засек и отвечать не стал.
        Они проехали дальше на запад, вышли к полицейскому участку, около которого стояли два афганских «Хаммера» и знакомый «Страйкер». Сержант посмотрел назад и решил, что таскать пикап с трупами по всему Джей-баду, в общем-то, не стоит.
        - Стой!
        В полицейском участке сгрудились полицейские - черная форма, бронежилеты и каски устаревшего образца, американские. Автоматы Калашникова. Сгрудились, как овцы, никто даже не пытается командовать. Дураку понятно - что воевать против муджиков они не собираются.
        - Кто старший по званию?
        Полицейские переглянулись - точно с таким выражением лица, как переглядывались подростки в колледже, когда директор спрашивал, кто поджег мусор в контейнере.
        - Его нет, сэр. Подполковника Карима нет, - сказал один из афганцев на хорошем английском, видимо, переводчик.
        - Я оставлю около вашего участка пикап. Там три трупа. Сделайте все, что полагается в таких случаях.
        Вбежал Вальдес, никто из афганцев даже не подумал поднять оружие, если точно так же ворвался бы сейчас талиб - покосило бы всех…
        - Сэр, срочная передача. Наш конвой попал в засаду прямо в центре города!
        Времени не было совсем - но на пороге сержант все же остановился. Смерил взглядом афганцев…
        - Парни, если вы думаете, что мы будем вас защищать, вы сильно ошибаетесь…
        От участка они не проехали и ста метров, как началось…
        Что-то грохнуло - так, что загудела броня, и сержант с ужасом понял, что машина подбита, двигатель заглох.
        - Машина подбита, остановлена, сэр! Мы не пройдем дальше!
        - Покинуть машину! Занять оборону!
        Уже выскакивая из машины, сержант Гэтуик услышал, как по машине ударило еще раз.
        Да, что да…
        Их машина держала двенадцать и семь по кругу, а там, где были керамические вставки дополнительного бронирования, - не был страшен и русский 14,5. Из чего же так бьют?!
        - Пулеметчик! Пулеметчик на два часа!
        Дувалы были закрыты, все, на замок и со ставнями. Двое морпехов открыли огонь по целеуказанию, почти сразу погасив пулеметчика, если и не убили - то ранили и лишили возможности стрелять. В этот момент появившийся на крыше с другой стороны улицы гранатометчик долбанул по машине, чуть промазал, но попал как нельзя лучше, двоих морских пехотинцев разбросало в стороны.
        Сержант с колена вскинул винтовку, прицелился. Красная точка уперлась в грудь боевика, он увидел, что боевик очень молод, почти пацан, и что на нем - что-то похожее на бронежилет…
        Винтовка бабахнула двойным - и боевика не стало, сержант видел, как одна из пуль попала в горло, выбив красную струю.
        Хлопнула дымовая шашка, затем еще одна…
        - Сюда, сэр!
        Они ввалились в пролом между домами - дом взорвали еще до них, пустое место так и не застроили. За спиной по стенам щелкали выстрелы - боевики пока не сориентировались в обстановке и били наугад. Дым плыл по переулку…
        Хлопнула дверь, на улицу выскочил боевик с автоматом, молодой и тоже в бронежилете, почти столкнувшись с американскими морскими пехотинцами. За ним топали еще боевики, увидеть здесь американцев они явно не ожидали.
        Ударили из нескольких стволов почти в упор, мгновенно изрешетив боевиков. Напоследок, в дверь, откуда вышел боевик, полетел мячик гранаты - через секунду там глухо, со вспышкой, грохнуло…
        - Занять круговую оборону! Проверить тела!
        Первый боевик, которого буквально разорвало пулями, был очень молод - новая поросль джихада, второе, если не третье поколение войны на этой земле, не прекращающейся более тридцати лет. Удивляло наличие бронежилета - боевики не носят бронежилета, для них принять шахаду на пути Аллаха - честь. Сержант поднял автомат, посмотрел - НОРИНКО[НОРИНКО - китайская компания по производству оружия. Вероятно, имеет самый богатый ассортимент в мире, потому что производит дешевые копии всех основных видов оружия и не платит за лицензии. Есть у них в ассортименте и АК-47, и АК-74, и М16Ю, и М14, и М4 и МР-5, и FAMAS, все есть, в общем.] , одиннадцатый год выпуска.
        - Сэр, гляньте сюда!
        Амойо, которого прикрывали двое, сунулся внутрь здания, чтобы проверить, не осталось ли там боевиков, - и сейчас с трудом тащил оттуда какую-то железную дуру, настолько большую, что даже морской пехотинец США тащил ее с трудом. Было сложно понять, как она работает, но понятно было одно - что это какое-то мощное оружие.
        На плече у Амойо было что-то вроде перевязи с патронами, от размера которых становилось не по себе.
        - Вы трое, тащите это. Пулеметчик, вперед! Выдвигаемся к полицейскому участку, там занимаем оборону до подхода колонны.
        Правила применения принципиально новых в техническом плане видов оружия сформулировал еще незабвенной памяти Иосиф Виссарионович Сталин: новое оружие должно применяться внезапно, массированно и только в решающей схватке, чтобы добиться критического преимущества над врагом. Адольф Гитлер думал по-другому и применил под Ленинградом «тигры», что дало возможность советским конструкторам оценить их и придумать меры противодействия. Если «тигры» впервые были бы применены на Курской дуге - возможно, результат ее был бы иным. А может, и нет. История - странная штука, очень странная.
        На столе в полицейском участке сержант Гэтуик получил возможность взглянуть на новое оружие, которое применили боевики Талибана. Длиной примерно шесть футов, из них четыре фута - толстый ствол, заканчивающийся массивным дульным тормозом. Заряжание - примитивное, затвор Винчестера[На самом деле это затвор «маузера», но американец этого, конечно же, не признает.] , магазина нет, сам затвор массивный, грубо обработанный, двигается тяжело. Самое интересное - какая-то труба, которая идет за спину стрелка, как в РПГ, - получается, что это реактивное оружие. Грубо сделанные пулеметные сошки и что-то вроде оптического прицела в стальном корпусе, видимо, русского.
        - Сэр, нашли в машине, под сиденьями. Почему-то не забрали…
        На стол увесисто плюхнулся короткоствольный Bravo 18-AKM, дорогое и любимое контракторами оружие, гибрид АКМ и НК-416.
        - Где нашли? - не понял сержант.
        - Ну, в пикапе этом, который мы сюда притащили. Под сиденьями, сэр.
        - Забери себе. Или отдай, кому нужно.
        - Да, сэр!
        Калибр у этой самой дуры - тридцать миллиметров, такой, как у пушки русской БМП, которой пользуется афганская армия. И эта штука, похоже, прошибает броню любой американской бронированной машины, кроме танка, возможно, устоит еще и «Брэдли». Ни система активной защиты, ни противогранатные решетки, ни дополнительные керамические плиты, которые «держат» 14,5, - ничто не спасет. Точно так же можно врезать по зависшему вертолету, который высаживает десант, - гораздо большая вероятность поражения, чем у РПГ. Это то же самое, что и противотанковая пушка начала Второй мировой, только ее можно таскать на плече. Последние десять лет американская армия делала все, чтобы защититься от двух вещей - фугасов и ракет РПГ. Теперь - талибы снова пересдали карты, и они к этому ни хрена не готовы.
        Оставив винтовку в покое, сержант встал, вышел в коридор полицейского участка - там афганские полицейские под руководством американских морских пехотинцев споро строили вторую линию обороны: таскали из кабинетов мебель и строили баррикады, во дворе наполняли мешки песком и землей почему-то мешки были, лопаты были, земля - была, а вот соединить то и другое и третье догадались, только когда приказали американцы.
        На первом этаже афганцы и Паттридж слушали связь.
        - Что дают, рядовой? - спросил сержант.
        - Концерт по заявкам, сэр. Кажется, в центре сейчас жарко. Я установил связь с колонной, она будет тут через полчаса примерно. Они возьмут нас на борт.
        - Что там насчет центра, Паттридж, ты не сказал?
        - Судя по переговорам, они сошли с машин и заняли три здания, где и держат оборону. Сообщение о том, что их машины подбиты все до единой и что есть оружие, которое пробивает стены насквозь.
        - Сообщи им, это противотанковые винтовки калибра тридцать миллиметров, такие, из которой подбили нас. Пусть не высовываются.
        - Есть, сэр.
        Сержант вышел во двор. Участок стоял на самом краю города - и с пригорода постреливали, но несильно. Возможно, пока…
        Колонна подошла через полчаса, когда огонь по полицейскому участку и в городе усилился. Во главе колонны была штурмовая машина разграждения, в колонне двигался танк, толку от которого в городе было не так и много. Сержант, рискуя, вышел на дорогу, чтобы опознаться, замахал зеленым фальшфейером.
        Колонна втянулась в город чуть дальше, потом остановилась. Из«Страйкера», который остановился рядом с сержантом, вышли майор Падовски и еще двое, летчик-офицер и сержант.
        - Гэтуик…
        - Так точно, сэр. Сержант Гэтуик.
        - Дальше не прошли?
        - Мою машину вывели из строя, сэр. Подбили на дороге. Если у вас есть пара минут - могу показать, чем именно.
        - Посмотрим…
        Падовски, а следом и летчик осмотрели ручную пушку на столе, на втором этаже полицейского участка, с изрядной долей мрачности.
        - Клейм нет, сэр. Кто выпустил - неизвестно.
        - Кто-кто… Известно, кто, в зоне племен чего только не клепают…
        - Сэр, там могут наклепать автомат - но там не смогут обработать пушечный ствол. А это не что иное, как пушечный ствол, сэр.
        - Такая штука, сэр, - вступил в разговор сержант Гэтуик, - проломила броню моего
«Мастиффа», как игла лист бумаги. Думаю, только танк и боевая машина пехоты выдержат попадание из этой штуки, сэр.
        - Которых у нас раз-два и обчелся, - подвел невеселый итог майор, - вы с нами, сержант?
        - Да, сэр, у меня приказ выдвигаться к центру города, и я намерен его выполнить. Только, сэр, я бы оставил здесь, в этом полицейском участке, какие-то силы. Он выглядит довольно крепко сложенным и укрепленным, сэр, и он контролирует дорогу на Пешавар. Афганцы, если оставить их одних, просто разбегутся, и потом из-за этого у нас будут большие проблемы. Гораздо лучше позаботиться об удержании этой точки сейчас, чем потом выбивать отсюда муджиков, я так полагаю, сэр.
        Падовски задумался ненадолго, потом кивнул.
        - Вероятно, вы правы, сержант. Мы оставим здесь своих людей…
        Попавшую в засаду колонну они увидели сразу - та перекрывала улицу, две машины горели, остальные просто были брошены. Дома здесь были невысокие, три, редко когда четыре этажа, - одна из торговых улиц, которые в нормальное время становятся базаром. Из некоторых домов огрызались огнем - шла перестрелка.
        По связи вышли на обороняющихся американцев, попросили обозначить себя дымовыми шашками. Через несколько секунд на улицу вылетели и весело задымили три дымовые шашки зеленого дыма.
        С душками на улице разобрались довольно просто: на каждой бронированной штурмовой машине были две бангалорские торпеды - это ракета, которая вылетает и тянет за собой длинный (сто восемьдесят метров, шестьсот футов) толстый шланг, набитый взрывчаткой, после чего он подрывается. Теоретически это предназначено для того, чтобы за счет детонации проделывать проходы в минных полях. Здесь же - ракету эту запустили по той стороне улицы, где были боевики, и подорвали. Долбануло так, что только крошево от домов в разные стороны полетело, а дома оказались разваленными примерно до уровня первого этажа - как будто великан их саблей разрубил. После этого сопротивление талибов плавно сошло на нет, и колонна получила возможность двигаться дальше…
        Весь масштаб проблем стал понятен, как только они добрались до центра города, до гостиницы «Спингар» и штаба сил стабилизации, который неподалеку оттуда.
        Боевики не стали входить в город, даже дали возможность собрать подбитую технику и попробовать ее отремонтировать, а из окончательно обездвиженной - соорудить нечто вроде пулеметных чек-пойнтов. Как бы то ни было - они защищали от крупнокалиберного пулемета, а это уже немало.
        Стал понятен и замысел талибов - не форсируя сопротивление в городах, хотя оно, конечно же, было, - перерезать дороги, по которым к силам стабилизации поступает топливо, провиант, боеприпасы. Задушить блокадой, не дать возможности активно действовать. За счет угрозы, создаваемой этими новыми винтовками, выбить основной состав сил сопровождения караванов - это были в основном частники, у них машины были бронированы еще хуже, чем армейские, с ними справлялись азербайджанские винтовки «Шимшек» и неизвестно откуда появившиеся аналоги советских ПТР, сделанных тоже без клейм и неизвестно где. Как только удастся остановить караваны - удастся и взять под контроль страну.
        Силам стабилизации удалось пока отыграть у талибов только один маршрут - северный. Попытка перерезать его успеха не имела, не в последнюю очередь потому, что талибы вынуждены были действовать в районах проживания национальных меньшинств - таджиков, узбеков, хазарейцев, среди которых они имели незначительную поддержку. Талибов поддержала только часть узбеков - и неспроста, ведь Хизб ут Тахрир - единственное движение - из всех созданных на территории бывшего СССР, было принято в Аль-Каиду, а один из его лидеров, Джумабой Ходжиев, он же Джума Намангани, до своей предположительной смерти был военным командиром Аль-Каиды. Сунувшаяся на север банда талибов, попытавшаяся дать бой крупной колонне в районе перевала Саланг, понесла потери и была отброшена, хотя и ей удалось нанести ущерб транспорту коалиции. После этого активность на севере вернулась в фугасно-ракетную стадию.
        Что же касается двух других, доселе основных маршрутов - юго-восточного, через Хайберский проход на Джей-бад и Кабул, и южного, через Карачи на Кветуу и Кандагар, дальше на Кабул, - то к середине дня стало понятно, что они перерезаны.
        - Гражданин, у нас сорок процентов техники не на ходу, повторяю - сорок процентов техники не на ходу, сэр. Зачистить дорогу на Пешавар самостоятельно мы не сможем, нам нужны подкрепление и техника, кроме того, нам нужны бензин и боеприпасы. Мы можем удерживать Джей-бад, сэр, но активные операции за его пределами вести не сможем, прием.
        - Аватар-один, тебя понял, прием.
        - Гражданин, прошу сообщить о возможности прибытия техники и подкреплений, прием.
        - Аватар-один, пока что выделить подкреплений не могу, у нас у самих не хватает резервов. Мы доставляем вам грузы, сколько можем, и сдерживаем распространение противника авиаударами. Приказываю держать город как минимум до утра, деблокировать дорогу до аэропорта и удерживать сам аэропорт. Дополнительные указания получите позднее, как понял?
        - Вас понял, Гражданин.
        Полковник Мейсон, опытный, рано поседевший офицер сил стабилизации, стащил наушники с гудящей, как медный колокол, головы, отхлебнул воды из бутылки, которая стояла рядом. Несмотря на то что город был в осаде - работал телевизор, и какой-то придурок включил его на Си-би-эс, где как раз передавали предвыборные дебаты кандидатов в президенты США.
        Смотреть на все это не хотелось.
        - Господи, да выключите кто-нибудь это дерьмо! - заорал полковник, выйдя из себя.
        Телевизор погас и замолчал как раз тогда, когда весьма миловидная дама, большая любительница чая, рассуждала о провалах внешней политики США в период работы действующего президента. Говорила она весьма убедительно - по крайней мере, для тех, кто находился сейчас в Вашингтоне, но не для тех, кто находился сейчас в Джелалабаде.
        Вся наша политика последнего времени - это один сплошной, непрекращающийся провал!
        Полковник, который до сегодняшнего утра был военным советником при двести первом корпусе АНА, а теперь вынужден был исполнять обязанности его командира, усталым взглядом обвел большую штабную комнату, в которой было примерно поровну афганцев и американцев. Афганцы поспешно отводили взгляд - им было стыдно. Губернатор провинции вместо того, чтобы организовывать сопротивление, просто сел в вертолет, который взялся неизвестно откуда, посадил туда несколько других чиновников, в основном своих родственников, и улетел… в Пакистан! Ну и о чем тут еще может идти речь? Вместе с ним убежал и генерал Бадриди, командующий корпусом, а генерал Асаф, который стоял тут со своей дивизией, сразу потерял управление войсками, устроил джиргу на несколько часов, потом просто напился контрабандным виски до бесчувствия. Целая пехотная дивизия, стоящая в Джелалабаде, только и делала, что удерживала собственное место дислокации, городское предполье и аэропорт, и то только потому, что американцы заставили их это делать и не дали разбежаться. Завтра, как только что-то прояснится, он попытается поднять их в атаку, двинув на
восток по Пешаварской дороге, но ежу понятно, что на острие атаки должны быть американцы.
        - Рейви… - негромко сказал полковник.
        - Сэр!
        - Идите на пункт управления и еще раз опросите всех командиров подразделений. Пусть доложат по личному составу, потерям, наличию техники, боеприпасов и, самое главное - топлива. Сводка мне нужна через час.
        - Есть, сэр!
        - Кокут!
        - Да, сэр!
        - Ваша задача - связаться с каждой из передовых огневых баз, чек-пойнтов и выяснить обстановку. То же самое - личный состав, техника, запасы: продовольствие, снаряжение, боеприпасы, вода. Наличие боевиков и степень их агрессивности. Возьмите карту нашего сектора и нанесите обстановку. Всем передавайте приказ - держаться придется как минимум двое суток. Составьте список пунктов, наиболее нуждающихся в пополнении запасов, представьте его мне. Срок три часа. Завтра начнем думать о доставке.
        Можно было бы, конечно, и ночью - но полковник решил не рисковать. Сбитый бомбардировщик - явное свидетельство, до чего доводит риск.
        - Так точно, сэр.
        Сам полковник решил поспать. Хотя бы час. Сон был ему необходим, тем более что ночь на носу - а ночью в Джелалабаде выспаться мало кому удается…
        В конце концов сержант Гэтуик, которому выделили два небронированных пикапа
«Тойота», со своими людьми оказался там же, откуда уехал - то есть на аэродроме восточнее Джей-бада. Вместе с ним перебросили на усиление охраны еще с десяток контракторов и шестьдесят афганских полицейских.
        Чек-пойнт на въезде уже потушили, там сгорели заживо восемь американских военнослужащих и вдвое больше афганцев, воняло горелым мясом так, что выворачивало наизнанку. Пожар залили, горелую технику растащили. Дыру в системе безопасности перекрыли «Хаммером» с крупнокалиберным пулеметом, подтащили пару бетонных блоков и перегородили проезд. До сих пор бетонных блоков тут не было, и это было ошибкой, хотя и ошибкой оправданной - техника, которая здесь передвигалась, была слишком громоздкой, чтобы маневрировать между блоками, да и отрезок дороги от поворота с шоссе до чек-пойнта слишком короткий, чтобы успеть разогнать машину и пойти на таран. Решили обойтись без блоков… хотя и они не помогли бы.
        А так периметр безопасности у аэропорта был, хотя и не слишком прочный. Если смотреть на гражданские спутниковые снимки, сделанные еще до прихода американцев, то видно, что никакого периметра безопасности нет, только летная полоса да вышка управления полетами. Придя, американцы не только отремонтировали аэродром - но и создали полосу безопасности, обставив аэродром по периметру старыми морскими контейнерами и столбами с колючей проволокой. Морские контейнеры вообще стали одним из самых ходовых товаров для обеспечения безопасности в Афганистане, они довольно легкие, в то же время громоздкие, в них можно жить, из них можно выстраивать периметры охраняемых объектов, их можно ставить один на другой в несколько слоев, наконец, их много, и списанный контейнер можно купить очень дешево. Из контейнеров строилось многое - от полевых укреплений до тренировочных центров, где только что прибывшие в Эй-стан контракторы постигали в лабиринтах из контейнеров навыки ближнего боя.
        Сейчас, если посмотреть на аэропорт с высоты птичьего полета, - больше всего он был похож на цыганский табор. Рядом с этими контейнерами стояла техника, целая и сожженная, которую не успели вывезти, там же были паллеты с грузами[Относительно снабжения нам очень многому стоит поучиться у американцев. Грузы они доставляют большими самолетами на паллетах, а развозят по точкам, базам вертолетами на внешней подвеске, вертолет даже не садится - быстро и эффективно.] , доставленные воздухом ранее, потому что сегодня грузов не было. Тут же рыли окопы, выставляли дополнительные мешки с землей, организовали два пулеметных гнезда, перекрыв их сверху от ракет. Ракеты, кстати, падали, но к вечеру обстрел стал намного слабее, вероятно, запас ракет был исчерпан. Ночью притащат новые…
        Вместе с офицерами, занимающимися обороной базы, определили периметр, который существующими силами можно спокойно оборонять. До вечера этот периметр выставили - бронетехникой, мешками с песком и бетонными блоками, которые здесь нашлись в достаточном количестве. Личный состав базы поделили на три смены, два дежурства в день по четыре часа каждое, одна смена спит, вторая бодрствует, третья дежурит. Бодрствующей смене вменили в обязанность заниматься возведением дополнительных укреплений и чинить существующий периметр.
        До вечера пятеро солдат, обороняющих базу, получили ранения, один - тяжелое. Двоих отправили в Джей-бад, трое остались в периметре аэродрома.
        В преддверии ночи сержант решил попытаться наладить отношения с афганскими полицейскими - их на охране было больше, чем американцев, раза в два, и если ночью муджики пойдут на штурм, а афганцы или просто бросят оружие, или того хуже - переметнутся на сторону талибов… будет плохо, в общем. Случаи перехода на сторону талибов уже были, не раз и не два, правда, целыми дивизиями, как при коммунистах, не перебегали - но расстрелы сослуживцев и инструкторов с уходом на ту сторону были, о каждом из них трубили подпольные талибские листовки и газеты.
        Сержант выделил среди афганцев того, кого он посчитал лидером - по крайней мере, к нему прислушивались другие полицейские, - выделил момент, когда тот вышел покурить, подошел…
        - Сержант Гэтуик. Джим. - Он широко улыбнулся и протянул руку, потому что именно так советовали делать специалисты из отдела PR. Да, был в американской морской пехоте теперь и такой отдел, чтоб его…
        - Заболь, сэр, - сказал афганец, английским он владел, хотя и с акцентом.
        - Брось, какой я тебе сэр… - с нарочитой веселостью сказал сержант, - ты, наверное, старше званием, чем я. Меня зовут Джим, усек?
        - В газетах пишут, что к американцам надо обращаться именно так.
        - Брось. Пойди в нужник и используй там эту газету по назначению. Меня зовут Джим, парень, и никак иначе.
        - Джим.
        - Верно. Джим.
        В газетах и в самом деле чего только не писали, и про многие вещи лучше было бы помолчать. Например, «Интернэшнл геральд трибьюн», газета для путешествующих американцев, напечатала статью о том, как в Калифорнии один придурок публично сжег Коран, - как только газета попала в Афганистан, это вызвало волну терактов[Имело место в жизни.] , в Мазари-Шарифе вырезали представительство ООН. Еще одна газета напечатала интервью с каким-то иракцем, который жалел, что он такой маленький и некрасивый, что он мечтает выглядеть так же, как американцы, и сожалеет о том, что никогда этого не добьется, - после этого началось обострение обстановки в Ираке[И это имело место в жизни. Некоторые издания, рассчитанные на среднестатистического американца, публикуют настолько наивную и откровенную пропаганду, что «Правда» и
«Фелькишер Беобахтер» просто нервно курят в сторонке.] . Надо сказать, что у морских пехотинцев было хорошо развито чувство юмора - газеты с «репортажами из
„горячих точек“» читали по вечерам перед сном под дружное ржание, все знали, что журналистов здесь мало, а большая часть репортажей представляет собой компиляцию официальных пресс-релизов Министерства обороны и собственных безумных выдумок. Интернет на базе подключили, и сержант узнал, что за сегодняшний день в Афганистане погибли семнадцать человек, хотя только тут, на въезде, на базу поджарились восемь, и пять - он точно знал, что погибли в Джей-баде, это только те, про которых он точно знал. Оставалось четыре человека на весь остальной Эй-стан за день тяжелых боев, за налеты и теракты в Кабуле, за ожесточенные бои в кандагарской зеленке, за осажденные и отрезанные от своих блокпосты, подвергающиеся постоянным обстрелам. Прошла и информация о том, что «по причине технических неполадок» на границе рухнул истребитель-бомбардировщик, в отношении одного из пилотов было написано «ранен», в отношении другого - MIA, missing in action.
        Пропал без вести…
        - Заболь, как насчет того, чтобы разжечь костер и поджарить немного мяса? Как ты думаешь, мы можем достать мяса в этой чертовой стране?
        - Вообще-то можем. Но только не в периметре. В городе я найду мясо.
        - Лавки закрыты.
        - Они откроются, сэр, если хорошо попросить.
        - Джим.
        - Джим, сэр… Простите, мне так привычнее.
        УГэтуика возникло такое впечатление, что этот афганец, как и все здесь, - с двойным дном. Подобострастное «сэр» - и кинжал за спиной.
        - О’кей, как хочешь. Сейчас я найду машину.
        Сержант подошел к офицеру, командующему обороной базы по фамилии Стефенс:
        - Сэр, я бы хотел взять одну из своих машин и выехать в город. Вместе со мной будет один из афганских полицейских.
        Стефенс посмотрел на него, как на сумасшедшего.
        - Для чего? В городе стреляют, по дороге тоже.
        - Мне нужно купить мяса, сэр.
        - Мяса, сержант?!
        - Да, сэр, мяса. Старого доброго мяса, чтобы пожарить старый добрый гриль. Мне не нравится, сэр, что афганцев в два раза больше нас, и на них, по сути, держится оборона стратегически важной точки. Если муджики пойдут на приступ ночью - может получиться все, что угодно, сэр. Я думаю, этот афганец авторитет среди своих, и хочу прощупать, чем он дышит. К тому же одно дело - просто предать американца, и совсем другое - предать американца, с которым ты преломил хлеб. Это разные вещи, понимаете, сэр?
        - Вы специалист по контактам с местными?
        - Нет, сэр. Просто я тут давно и кое-что понял. Ответственность за возможные последствия я беру на себя.
        Офицер пожал плечами.
        - Сколько времени вам понадобится?
        - Час… может, полтора. Спасибо, сэр.
        - Не за что, сержант. Делайте, как считаете правильным[ВРоссии такое представить невозможно. А между тем - именно такая позиция, когда уважается не звание, а профессионализм человека, делает армию по-настоящему сильной.] .
        Выехали на пикапе, сержант взял с собой еще и тот Bravo-AKM, который взял себе Амойо, - на всякий случай. Пикап с пулеметом, три автомата и гранаты - все это для того, чтобы преодолеть путь до города длиной меньше, чем миля.
        - Где ты родился, Заболь? - спросил сержант, когда грузная туша бронетранспортера откатилась в сторону, освобождая выезд.
        - ВПактии, сэр.
        - А я в Техасе. Пактия - это южнее?
        - Да, сэр. Южнее нас, отсюда сотня километров до моего дома.
        - А мне до моего дома лететь больше двенадцати часов, Заболь, - сказал сержант, выруливая на шоссе, - только представь, полдня в самолете.
        - Зачем же тогда вы воюете здесь?
        Заболь по виду был опытным воином - проверил, как открывается заднее стекло, оно, как форточка, сдвигалось в сторону, и можно было пролезть к пулемету, потом опустил до половины окно, и положил на него автомат так, чтобы в случае чего - быстро начать стрелять.
        - Мы хотели вам помочь, Заболь. Разве мы не помогли вам?
        - Помогли, сэр, только толку от этой помощи - мало.
        - Почему мало?
        - Потому что вы слабые. Вы пытаетесь убедить врагов - а их надо убивать. Если бы вы прошли дальше и убили всех врагов - вас бы стали уважать.
        - Дальше - это куда?
        - ВПакистан. В приграничье, сэр, где вас ненавидят и где водятся ваши враги.
        Сержант уже пожалел, что начал этот разговор. К тому же - темнело, и он не видел отчетливо дорогу перед собой. Если кто-то успел подложить фугас на дорогу - от них потом не найдут даже, что положить в гроб. Гэтуик ощущал себя голым - он привык ездить на «Мастиффе», а тут - обычный, небронированный пикап.
        - А ты почему воюешь?
        - Это просто работа, сэр. Должен же я как-то обеспечивать свою семью.
        - Сколько у тебя?
        - Семнадцать человек.
        Сержант чуть не выпустил руль из рук.
        - Сколько?!
        - Семнадцать человек, сэр. У нас семья считается не так, как у вас. У нас в семью входят все живые родственники, какие у тебя есть, понимаете? Семнадцать человек - это мало, это очень маленькая семья.
        - Какая же большая?
        - У одного из солдат в моем отделении семья шестьдесят семь человек, но это редкость. Слишком много афганцев погибает, и семьи становятся меньше.
        - Так ты в полиции только из-за денег?
        - Наверное, да, сэр.
        - А как же страна?
        - Страна? - пожал плечами Заболь, - а что такое страна, сэр? У нас за последние пятьдесят лет сменилось шесть стран[Монархия Захир-шаха, республика Дауда, коммунистическая ДРА, потом исламистская республика Раббани, потом Талибан, потом
        - нынешняя власть Карзая. Каждый раз - это была не только смена правителя, но и смена всего людского уклада жизни.] , а я знал три из них. У нас нет страны, сэр.
        Сержант Гэтуик, гражданин Соединенных Штатов Америки и унтер-офицер армии США просто не мог себе представить, ради чего нужно за пятьдесят лет шесть раз менять государственное устройство страны. И что останется от страны в итоге.
        - Но разве ты не давал клятву, когда вступал в полицию?
        - Давал, сэр. И другие давали. Много кто давал клятвы, самые разные. И - где они все теперь…
        Белый пикап - сержант предпочел бы черный, но выбирать не приходилось - крадучись въехал в Джей-бад, мигнул фарами на чек-пойнте, устроенном на полицейском участке. Там мигнули фарами в ответ.
        С наступлением ночи город замер. Затаился. Это нельзя передать никакими словами, это надо почувствовать. Обычные города - это людские муравейники, где люди, отработав положенное, идут по своим клетушкам, чтобы поспать и подготовиться к новому дню. И как только черное покрывало ночи накрывает такой город - в город приходят нега, расслабленность, спокойствие. Активность, ночная жизнь, если она и есть, - она яркая, открытая, веселая. Ночной жизнью живут люди, которым не нужно завтра идти на работу и которые могут позволить себе отдохнуть и расслабиться.
        ВДжелалабаде - все совсем не так. Отгремели дневные бои - и город затаился, замер, но он не отдыхает, потому что не отдыхает ни одна из сторон, все готовятся к завтрашнему безумию. Вот группа моджахедов, пробираясь дворами, тащит в мешках остроносые стальные копья выстрелов к РПГ - они насторожены, оглядываются по сторонам, потому что американцы могут устроить засаду. Долгие годы войны с чрезвычайно сильным противником сработали, как дарвиновский отбор: глупые, неаккуратные, неосмотрительные - погибли, и если у кого и есть могила - так над ней шест с зеленой повязкой, показывающей, что здесь лежит человек, погибший на пути Аллаха. Остались те, у кого глаза на затылке, кто умеет читать мысли и видеть человека насквозь - чтобы не прозевать информатора, кто спит вполглаза, с пистолетом под подушкой, - чтобы не прозевать приглушенный шум вертолетных винтов, осторожные шаги под окнами, за которыми следует удар кувалдой в дверь и град пуль. Именно они сейчас тащат драгоценные ракеты РПГ, чтобы завтра выпустить их в американцев.
        А вот - и сами американцы. Настороженные, внимательные, не оставляющие ничего на волю случая, с приборами ночного видения. Двое копаются в моторном отсеке подбитого сегодня MRAP, пытаясь привести его в норму и подсвечивая себе фонариками с красными фильтрами, - а еще один занял позицию в башенке ганнера. Пулемет исправен и хищно смотрит на город, на улицы, на низкие, разлапистые деревья, готовый плюнуть свинцом в любую полуночную тень, в любое движение, в любой шорох. Несмотря на ночь, американский пулеметчик внимателен, один палец на кнопке спаренного с пулеметом прожектора, другой - рядом с клавишей автоматического огня. Легкое движение пальца - и ночь вспорет ослепительный луч света, а следом полетят пули, каждая из которых пробивает насквозь машину и всех в ней сидящих.
        Одни борются за свою землю. Но и у других тоже важная цель - они борются за правду так, как они ее понимают, они хотят, чтобы на этой земле люди жили, не калеча и не убивая друг друга, чтобы в стране было нормальное, избранное народом правительство, чтобы был честный и справедливый суд, чтобы никому не отрезали головы на площадях, не вешали детей, не отрезали нос и уши тем женщинам, которые не хотят жить в парандже. Если это не праведные цели - то какие же тогда праведные?
        Одни не могут победить. Другие - не имеют права проиграть.
        И между ними - пробирающийся без света по улицам Джелалабада японский пикап, в котором сидят афганец и американец. Все, что им нужно, - это купить мяса и хлеба.
        Горит Джелалабад. Горят дома, подожженные за сегодня, догорают обломки домов и машин, разбитых ракетами с вертолетов. Тушить в основном некому.
        - Вот здесь, сэр.
        Сержант подозрительно огляделся в прибор ночного видения - улица не внушала ему доверия, хоть и движения не было видно. Ряд машин у тротуара, как минимум две сожженные, что с остальными - не видно из-за темноты.
        - Точно здесь? Я не вижу лавок.
        - Здесь живет мой родственник, дядя, неродной. Он привозит мясо для лавок и продает его. У него можно купить целую тушу.
        - Хорошо, пошли…
        Автомат за спиной, Bravo-18 в руках. Чем хорош этот автомат - у него почти все, кроме перезарядки, как у М4. Прицел, приклад, способ крепления магазина, рукоятка, тактическое цевье с рукояткой - все, как в М4. Только затвор передергивается, как в АК. Автомат незнакомый, им он попался впервые, но Амойо уже опробовал его несколькими выстрелами, почистил и остался доволен. По длине, как Commando, но безотказность выше на порядок, да и убойность всяко получше. В теснине незнакомого дома с ним управляться куда проще, чем с М4, тем более - на выстрелы АКМ не сбегутся муджики со всего города, а со связью тут плохо…
        Заболь забарабанил по железной двери размера такого, как будто она вела в гараж.
        - Мне… можно будет пройти внутрь?
        - Думаю, что да, сэр. Дядя не очень вас любит, но со мной можно.
        Стук разносился по всей улице, заставляя сержанта нервничать - он знал, что нельзя привлекать внимания, если хочешь оставаться в живых.
        Наконец дверь открыли, только на узкую щелку. Последовали длинные переговоры на пушту, из которых сержант понял несколько слов.
        - Дядя согласен продать нам мясо, - сказал Заболь, - оно все равно сгниет. Потому что электричества нет.
        Великолепно!
        - Что нужно делать?
        - Подгоните машину прямо сюда. Мы положим мясо в кузов.
        - А цена?
        - Поторгуемся.
        Сержант так и сделал - подогнал пикап, начали грузить мясо. Мясо было бараньим, баранина, жесткое и со специфическим привкусом - но мясо есть мясо. Сержант прикинул, что если они сейчас приедут на базу и зажарят все мясо на костре, то половину съедят сейчас, половину утром и насытятся, как говорится, до отвала. Так
        - и мясо не пропадет, и пайки останутся… до лучших времен.
        Во время погрузки сержант обнюхал одну из туш - похоже, еще не испортилась, хотя температура мяса уже комнатная, надо есть как можно быстрее.
        Затем Заболь начал торговаться. Тут вопрос не в семейных чувствах - наоборот, если бы он просто заплатил, названную цену, он бы оскорбил дядю в его лучших чувствах. ВАфганистане торг - это целый ритуал, цену могут назвать и в десять раз выше, а того, кто умеет хорошо торговаться, уважают не меньше, чем скажем, хаджи[Хаджи - тот, кто совершил хадж, паломничество в Мекку.] .
        Торги завершились минут за пятнадцать - это было быстро, в конце концов, мясо все равно надо было продавать, оно портилось. Сержант заплатил долларами, которые отсчитали при свете фонарика, и цена была в два с лишним раза ниже, чем называли на базаре цену ему.
        - Руки бы помыть… - сказал сержант, как американец, он привык к чистоте, и липкая пленка от мяса на руках сильно раздражала.
        - Там есть вода… На втором этаже, вода пока еще есть.
        Лестница была темной и узкой, Гэтуик поднимался по ней первым, Заболь шел следом. Рукомойник здесь был совсем примитивным, китайским. Сержант плеснул на руки, вытер
        - он знал, что в Эй-стане вода - ценность, и не хотел расходовать ее много, чтобы не причинять неудобств хозяевам. Вытерев руки ветошью, матово белеющей в темноте, он повернулся, чтобы уходить, и вдруг…
        Два быстрых шага, висящий на груди автомат в руки, удар в дверь - быстрый и сильный. То, что он слышал, нуждалось в проверке, и чем быстрее, тем…
        Комната. Большая и нищая, без перегородок. Какие-то вещи, сваленные в углу, луч фонаря скользит по ним, высвечивая нищету и убогость. И - кровати. Даже не кровати, а топчаны, сделанные из всего, из чего только возможно, покрытые грязными пуштунскими одеялами. На каждом из них - раненые. Человек восемь. Кто это, как они получили ранения - не приходится сомневаться.
        Духи!
        Раненые духи. Муджики, мусульмане. Враги. Те, кто пытался сегодня убить их - и сам получил ранения. Сержант и сам не понял, что почуял - дошло только потом - лекарственный запах и стон одного из раненых. Запах госпиталя, фельдшерского пункта, того, чего не могло быть в обычном доме.
        Сержант осветил подствольным фонарем лица сначала одного, потом другого раненого. Все они были молоды - не старше двадцати, молодая поросль джихада, пацаны, по сути, без колебаний бросившие свои жизни на чашу весов ради того, чтобы на их земле жили так, как они хотят, - пусть и всему остальному миру это кажется варварством и безумием.
        Все они молчали. Молча переносили страдания - хотя по серой коже, по каплям пота, по намертво сжатым зубам было понятно, что они страдают, и сильно. Сержант не раз бывал у медиков - то оттаскивал к медэваку раненых, однажды и сам вынужден был обратиться за помощью. Когда их учили, им сказали, если больно - кричите. Кричите так, чтобы уши закладывало. Тогда будет легче. И в любом американском госпитале было то же самое - крик, мат, очень много крика. Эти - не кричали. Страдали молча…
        Какие же мы все-таки разные…
        Сержант опустил автомат. Молча повернулся и пошел вниз, чувствуя своим затылком взгляд Заболя. Подошел к машине, там была рация - но он взял не рацию. В каждом транспортном средстве, где ездили американцы, должна была быть как минимум расширенная аптечка для оказания первой помощи, статистика гласит, что при ранениях важен первый час, если в течение этого первого часа раненому оказывается квалифицированная медицинская помощь - количество безвозвратных потерь сокращается не на проценты, а в разы.
        Сержант взял большую аптечку, которая была в машине. Ругая в душе сам себя, вернулся к дверям, где стояли Заболь и хозяин, протянул аптечку хозяину. Тот, поколебавшись недолго, все же взял ее…
        - Рахмат…
        Сержант Гэтуик отрицательно покачал головой.
        - Заболь, поехали.
        Через десять минут они выехали из города, их никто не обстрелял. На востоке, там, где была дорога Пешавар - Джелалабад, постоянно что-то вспыхивало, словно гроза была в горах. Но это была не гроза - это стратегические бомбардировщики В-52, поднятые как с Диего-Гарсии, так и с континентальных баз США, перепахивали своими бомбами джелалабадскую зеленку, делая это методично и основательно…
        Тот же день
        FOB Omega-Bravo
        Осада
        Эта передовая оперативная база была как проклята. Возможно, потому, что она слишком близко находилась к границе и была первой на пути молодых талибов, прошедших курс подготовки в лагерях и теперь отправляющихся в Эй-стан за своей шахадой[Типичное выражение для исламских экстремистов. Получить шахаду - значит стать шахидом на пути Аллаха.] . Возможно, потому, что здесь был очень удобный путь для контрабандистов, и они его перекрывали. Как бы то ни было - базу подвергали обстрелам настолько часто, что нельзя было припомнить дня, в который базу хотя бы раз не обстреляли, а припасы сюда доставляли исключительно по воздуху, беспилотными вертолетами на внешней подвеске. По воздуху же вывозили личный состав - вертолет плюхался на площадку, те, кто прилетал, быстро выметались и бежали в окоп, те, кто отбывал из этого ада, бежали к вертолету, и как только последний оказывался на борту - вертолет моментально взлетал, пока муджики не прочухали, что к чему, и не отправили в полет еще несколько Б1[Б1 - это не стратегический бомбардировщик USAF, а бомбометатель-один, самодельный ракетный снаряд, наподобие
палестинского Кассама, но с другой начинкой. Такие снаряды продаются на базаре, стоят от двадцати до тридцати долларов штука и запускаются с самодельной пусковой установки или с положенного на горный склон листа шифера.] , которые на той стороне выпекали сотнями, как хорошая хозяйка выпекает пирожки на противне.
        В этот день обстрел начался раньше и был на удивление сильным. На базе все давно были к этому готовы, линия обороны здесь была поставлена еще в начале нулевых, когда не было такого противодействия, и представляла собой заполненные землей списанные морские контейнеры, сверху на которые поставили еще и огромные армированные проволокой мешки с землей HESCO. Потом, за несколько лет, на базе выкопали целую систему окопов полного профиля, блиндажей и прочего дерьма, годного для того, чтобы пережидать там трудные времена. Говорят, что американские солдаты
        - неисправимые лентяи… На самом деле это не так, если жизнь берет за глотку, то возьмешь и лом, и лопату и голыми руками будешь копать укрытие для своей драгоценной задницы.
        Так получилось, что по неизвестной причине командование перебросило на базу Омега-Браво группу «Жаворонок», Task Force Skylark, которую возглавлял не погибший в прошлом году при катастрофе вертолета ганнери-сержант Ингланд, а уоррент-офицер Коффи, среднего роста, неприметный, спокойный, но крепкий, как чертова манильская веревка, негр. Это был кадровый офицер-служака, служивший не за страх, а за совесть, не рискующий понапрасну, но и не дающий муджикам спуска в зоне своей ответственности. Своим заместителем Коффи почти сразу сделал сержанта Грегори Нулана.
        Вообще Task Force Skylark создавался для другой цели, он и занимался ею до тех пор, пока где-то не припекало задницу и группу не перебрасывали туда. «Скайларк - Жаворонок», - такое название группе было дано не просто так, при создании основной задачей группы была воздушная разведка и уничтожение мотоциклистов. Мотоциклисты году к девятому стали сущей напастью сил стабилизации, недаром был приказ, входя в какой-то населенный пункт поджигать все мотоциклы, какие там найдутся до единого. Обычный китайский мотоцикл, подержанный, стоит несколько сотен баксов, в Пакистан такие продают десятками тысяч. Талибан великолепно освоил тактику «булавочных уколов», особенно эффективно действующих против foot-patrol, пеших патрулей, которые отменили только недавно. На маршруте движения патруля кладут фугас, там же в засаде в каком-нибудь дворе, скрытый дувалом, ждет моторизованный патруль талибов - мотоцикл, водитель и стрелок. Или два патруля или даже три. Происходит подрыв, как раз в тот самый момент, когда патруль растерян, когда оставшиеся в живых еще не заняли оборону, не вызвали помощь - мимо пролетает
мотоцикл, пассажир выпускает по солдатам сил стабилизации магазин «калашникова», попал не попал - неважно, и скрывается. Так можно за раз убить по два-три человека или, по крайней мере, тяжело ранить. Одно такое нападение - вот и готова сводка потерь. Мотоциклисты с гранатометами, с автоматами, с гранатами стали сущим проклятием, нередко издерганные солдаты начинали стрелять, только увидев неподалеку мотоциклиста, не разбираясь, есть у него оружие или нет.
        Первоначально с мотоциклистами боролись методом стандартных, воздушно-снайперских патрулей: один вертолет, пара снайперов в десантном отсеке, пулеметчик и наблюдатель. Как раз этому и обучалась группа «Скайларк». Потом - один за другим произошли три случая, когда мотоциклисты-смертники выводили вертолеты прямо на засаду РПГ, такое патрулирование ограничили, а задачу борьбы с мотоциклистами поручили реактивированным OV-1 Mohawk[Они и в самом деле реактивированы, первоначально это были самолеты - корректировщики огня, теперь их вооружили 30-мм пушкой от Апача и блоками НУРС.] , тем более что использование самолета для такой цели было признано более экономичным, чем вертолета. Еще проще было бы использовать для охоты беспилотные вертолеты, вооруженные пулеметами, - но тут Пентагон дал красный свет. Было признано слишком рискованным использовать против одиночных, возможно, гражданских целей вертолеты-роботы, приказом было установлено, что такие миссии могут выполняться лишь при наличии наблюдателя, который решает - террорист там под ними на мотоцикле едет или нет - и соответственно принимает решение
об его уничтожении. Весь идиотизм ситуации заключается в том, что в это же самое время беспилотные самолеты Predator и Reaper преспокойно наносили удары по лагерям боевиков как в Афганистане, так и в Пакистане, причем даже иногда не числясь в боевом составе армии. Эти беспилотники армия брала в долгосрочный лизинг с обратным выкупом, причем обслуживали их не военные, а гражданские техники и операторы. Вот так сейчас воевали.
        Поэтому, когда для бойцов «Скайларка» не стало работы, они переквалифицировались в обычную группу поиска и уничтожения, занимаясь передовой авианаводкой и поддержкой разведывательных миссий. Все понимали, что основную работу им дает ЦРУ.
        В числе прочих вчера на базу прибыл боец TF Skylark, пулеметчик Дим Протасофф. Это его так называли - Дим, потому что его имя, Дмитрий, для американского дрилл-сержанта выговорить было сложно, а дрилл-сержанты сложностей не любят. А так он родился уже не в СССР и не в России - а в США, считался полноправным ее гражданином, вполне мог служить в армии, что и решил сделать, тем более что с работой было туго. Дим Протасофф был сыном гвардии старшего лейтенанта Николая Протасова, который застал еще тот, первый, советский Афганистан. После эмиграции Николай Протасов работал в какой-то фирме в Вашингтоне. Менеджером. С семьей он не жил, мать развелась с ним девять лет назад.
        Прибыли они вчера вечером, вертолет даже не касался шасси земли - просто завис над склоном, они выпрыгнули, и машина тут же взлетела. На ночь их разместили в каком-то блиндаже, а проснулся Дим Протасофф от того, что совсем рядом, может быть, даже на засыпанной землей крыше блиндажа, долбанул снаряд, и от этого на них на всех, кто лежал, - прямо в рожу посыпался мелкий, как пыль, песок…
        - Подъем! Кажется, у нас проблемы!
        Долбануло еще раз, потянуло удушливым дымом.
        - Что горит? Где?
        - Подъем, сукины дети! Время вломить муджикам!
        Под непрекращающимся, только усиливающимся обстрелом морские пехотинцы спешно одевались, собирали снаряжение.
        У самого выхода капрал Протасофф наткнулся в траншее на сержанта Томпсона, он был зол, как черт, и тащил раненого.
        - Сэр, что происходит?
        - Не видишь, что ли?! Муджики пошли в атаку!
        - А мне куда, сэр?
        Сержант на секунду остановился.
        - Давай на левый фланг, там сейчас жарко. И береги свою задницу!
        - Есть, сэр!
        На левый фланг - легко сказать, но сложно сделать, канава, по которой он бежал, была не прямой, а извилистой, чтобы если даже в канаву попадет мина или этот проклятый самодельный снаряд - чтобы стенки тормознули разлетающиеся осколки. Были и отнорки, на каждом шагу - с закладками снаряжения, воды и чтобы укрыться. Так, плутая и не рискуя высовываться, чтобы понять, где он, - база просто кипела от разрывов, муджики пристрелялись, - капрал бежал по этой долбаной траншее наугад, не понимая толком, куда он бежит.
        В одном из отнорков он нашел солдата, одетого в грязный камуфляж, он что-то лихорадочно искал и был чумазый, как черт.
        - Где левый фланг?
        - Что?! - проорал солдат.
        Понятно… контузия или от пулемета оглох. Когда в доте долбит М2 - тут оглохнешь.
        - Помощь нужна?!
        - Нет!
        Он выбежал почти к самым контейнерам, когда совсем рядом долбануло, его осыпало землей и сильно стукнуло по каске. Голова была цела, и он побежал дальше.
        В одном из бывших морских контейнеров, присыпанных спереди земляным валом, была огневая позиция М2, он долбил короткими, злыми очередями, и тут же было несколько солдат. Один из них целился куда-то из снайперской Мк11, остальные просто сидели на ящиках со снаряжением. Грохот стоял просто невыносимый, потому что железные стенки морского контейнера резонировали от звуков стрельбы.
        - Это левый фланг? - проорал капрал.
        Один из находящихся здесь бойцов с сержантскими нашивками поднял на него взгляд, он был совершенно безумным. Здесь все под обстрелами свихнулись уже.
        - Ты на левом фланге, сынок! - проорал он в ответ, конец фразы заглушил грохот пулемета, отчего капрал почувствовал себя так, как будто ему надели на голову железное ведро и долбят по нему молотком.
        - Меня прислал сержант Томпсон! Помочь!
        - Кто?!
        - Сержант Томпсон! Я вчера прибыл!
        Сержант внезапно потерял к нему интерес, неопределенно махнул рукой, мол, оставайся, если хочешь.
        Полный дурдом…
        Присесть было некуда, капрал привалился к стене, ощущая, как она мелко вибрирует от пулемета и, возможно, от пуль. Пахло пороховыми газами - настолько сильно, что сразу начинала кружиться голова от удушья.
        - За снайпером охотимся! - вдруг заорал сержант.
        - Каким снайпером?
        - Ник видел снайпера! Блеснуло что-то!
        Не успел капрал усомниться - духи поняли, как американских солдат нервируют блестящие предметы на склоне, и приобрели привычку разбрасывать битое стекло и крышки консервных банок, по которым можно было целый короб патронов в белый свет, как в копеечку, высадить, «подавляя снайпера», - присутствие снайпера обрело материальное и жуткое подтверждение. Снайпер, который держал в руках винтовку, вдруг… взорвался, причем взорвался не он сам, взорвалась его голова, и он повалился на заваленный гильзами пол контейнера замертво.
        - Не высовываться! - Капрал кувыркался здесь больше года и имел опыт антиснайперских миссий. - От пулемета!
        Пулеметчика от пулемета он отодрал, вместе с ним рухнул на заваленный горячими гильзами пол, рядом с убитым. К убитому бросились, наступив на него, кто-то упал рядом и заорал, капрал подумал, что еще кто-то ранен, - и в этот момент снова заработал пулемет, кто-то ударил по склону непрерывной очередью, ругаясь в голос последними словами, поминая и папу, и маму, и «дядю Сэма», и много кого еще.
        Капрал начал выбираться из куча-мала, кто-то ему помог, буквально выдернул из свалки.
        - Что здесь происходит, мать вашу?
        Пулемет молчал, нового пулеметчика - видимо, погиб близкий человек, наверное, buddy, или служили вместе долго, оттащили от пулемета, от ствола вился дымок. Короб был расстрелян полностью…
        Это был сержант Нулан.
        - Сэр, здесь снайпер, - доложил Протасофф, хотя голова от удушья и грохота была, как чумная, - у нас есть убитый.
        - Справишься? - Сержант стоял на входе в полный рост, а за его спиной на дворе рвались снаряды…
        - Да, сэр.
        - Вводные такие - похоже, мы окружены, муджики как сбесились. Беречь патроны и не высовываться, они могут пойти в атаку. Вести наблюдение. Снайпера уничтожить.
        - Есть.
        Пригнувшись, сержант снова нырнул в окоп.
        Несколько человек смотрели на капрала, видимо, от него ожидая каких-то действий, - хотя он был всего лишь капралом. Однако - капралом специальных сил морской пехоты.
        - Сэр, Ника, наверное, надо унести отсюда, - сказал кто-то.
        - Займитесь, - распорядился капрал, - все его снаряжение оставить здесь, может понадобиться.
        Он мельком взглянул на винтовку - прицел был разбит вдребезги, но сама винтовка не пострадала. Если бы ему пришлось держать пари - он сказал бы, что выстрел был из снайперской винтовки калибра не меньше 50.
        - Двое унесут погибшего и вернутся сюда. Остальным не высовываться… есть перископ или зеркало, чтобы следить?
        - Да, сэр.
        - Тогда используйте. Пока не стреляйте, дайте пулемету остыть. Нужно сделать куклу. Есть лишний шлем?
        - Да, сэр, - один из солдат подал шлем.
        - Это чей?
        - Ника, сэр. Он снимал его перед тем, как стрелять, говорил, что шлем ему мешает при стрельбе, сэр.
        - Надеюсь, больше никто не допустит такой глупости.
        Сержант огляделся, потом взял снятый с Ника бронежилет, нахлобучил на него каску.
        - Дайте палку и тряпку какую-нибудь…
        Из палки и тряпки со всем остальным у него получилось что-то вроде манекена солдата. На месте постоянной дислокации у них для этого наготове было несколько магазинных одежных манекенов, но тут и так сойдет…
        - Значит, так. Кто-то пусть пойдет со мной. Я выберу позицию, и он возвращается назад. Вы здесь - ведете беспокоящий огонь. Как вернется тот, кого я послал, осторожно поднимаете вверх манекен и ведете стрельбу из пулемета. Но сами не высовывайтесь. Скоординируемся по связи. Все понятно?
        - Сэр, вам нужна винтовка, если вы собираетесь сделать этого снайпера.
        - Пулемета вполне достаточно, - капрал похлопал по стальному телу своего верного друга, - в этом ублюдке будет с десяток пуль, прежде чем он поймет, что к чему.
        Капрал Дим Протасофф был одним из нескольких стрелков-пулеметчиков в Эй-стане, которых обучили уничтожать снайперов. Почему-то считается, что для того, чтобы уничтожить снайпера, нужен или танк с осколочно-фугасными, или ракетная установка, или, на худой конец, другой снайпер. На самом деле - снайперов могут отлично уничтожать пулеметчики, если это опытные и подготовленные пулеметчики, а сам пулемет специально оборудован для этого. У капрала Протасоффа на пулемете были оптический прицел ACOG шестикратного увеличения и глушитель, позволяющий стрелять незаметно для противника, по крайней мере, на фоне общей какофонии боя, а также полностью гасящий дульное пламя. Обнаруженный снайпер в любом случае не может быстро переключиться с одной цели на другую, быстро найти ее и точно прицелиться. Если не верите - попробуйте сделать это сами, возьмите прицел десятикратного увеличения и попробуйте быстро навести его сначала на одну цель на большой дальности, а потом - на другую. Ему для этого нужно не меньше десяти секунд, а вернее - пятнадцать или все двадцать. За это же время пулеметчик выпустит не одну-две
пули, как снайпер, а не меньше тридцати, из которых хоть одна, но найдет свою цель.
        С отобранным им солдатом, рядовым первого класса, они вымелись в кипящий разрывами двор, нырнули в траншею, спасаясь от осколков. От пыли и дыма видно было очень хреново.
        - Часто у вас так бывает?
        - Не припомню такого, сэр, - ответил солдат, - муджики и впрямь как сбесились.
        Капрал огляделся.
        - Наверх можно забраться? На контейнеры?
        - Можно, сэр. Но там опасно.
        - Черт с ним. Веди.
        На самом деле - на контейнерах было не так уж и опасно, потому что там стоял ряд огромных мешков с землей, принимающих пули и осколки. А то, что рвалось во дворе,
        - в основном осколки летели ниже, бились о железные стены контейнеров. Опасно будет, если какая-то мина рванет прямо на крыше контейнера.
        Они зашли в один из контейнеров, там были складированы какие-то припасы и лестница. А по этой лестнице они через прорезанный люк поднялись наверх, пригибаясь, побежали вдоль ряда рваных, с высыпающейся землей мешков. Черт, сколько же железа, наверное, сидит в этих мешках, отправить на металлолом…
        - Здесь. Иди обратно.
        - Да, сэр.
        Это была наблюдательная вышка, она в отличие от оборонительных позиций в контейнерах не была так сильно укреплена - например, на крышу даже не положили мешки с песком, миномет не выдержит. Укрытие здесь было по пояс, но укрытие серьезное, те же мешки и куски брони. Сержант поставил рядом пулемет, достал небольшое зеркальце, оно было не отломано от грузовика, а выдано, специальное зеркало, которое используется для проверки машин на блокпостах, нет ли взрывчатки под днищем.
        База Омега-Браво была бывшей перевалочной базой моджахедов, возможно, когда-то давно здесь сражался его отец вместе со своими боевыми товарищами. Горы, не слишком высокие, место для базы было выбрано так, чтобы оно если и не господствовало над местностью, то чтобы его нельзя было простреливать с гор прямой наводкой. Нангархар - это зеленка, но зеленка с пальмовыми и оливковыми рощами ниже, там, где находится русло реки Кабул и идет дорога на Пешавар, а здесь из растительности только кустарник, низкий, жесткий, почти без листвы, а сейчас, в октябре, листвы и точно нет. Но зато - здесь полно валунов, каменных осыпей, старых позиций моджахедов и прочего дерьма, за которым можно было укрыться. Дальше, примерно в миле, поменьше немного, - проходила дорога, и там стоял сгоревший три десятилетия назад советский бронетранспортер.
        Ни хрена не учимся на ошибках.
        Слева забухтел пулемет, капрал насторожился. Снайпер должен проявить себя, выстрелить. Если даже он заметил его зеркальце - он все равно должен себя проявить. Опасная игра, он предпочел бы не играть в нее, но сейчас не он сдает карты.
        Сверкнуло. Он не поверил своим глазам - если бы он не смотрел на бронетранспортер, он бы не увидел снайпера.
        Снайпер прикрылся остовом бронетранспортера.
        Господи, да до него же миля…
        Из пулемета, который был у капрала, его на таком расстоянии не достать. Миля! Он никогда не слышал, чтобы талибы, у которых снайперы были вооружены даже древними Ли-Энфильдами, стреляли с такого расстояния.
        В зеркальце почти ничего не было видно. Миля - и в самом деле хрен чего увидишь.
        Капрал выругался, включил рацию на передачу.
        - Скайларк главный, выйдите на связь с Скайларк два-два или любой из командного состава отряда. Скайларк два-два просит помощи.
        - Скайларк-один на приеме.
        - Сэр, это Скайларк два-два. Снайпер в нашем секторе обнаружен, до него миля дистанции, я не могу работать. Запрос: мне нужна помощь с воздуха или какие-нибудь артисты, которые могут забросить камешки в этот огород. Очень быстро и очень точно, пока он не ушел.
        - Скайларк два-два, вопрос, ты можешь подсветить цель?
        - Положительно, Скайларк-один, цель подсветить могу.
        - Принято, жди две минуты. Через две минуты огневой налет.
        Начиная с девятого года, когда потери летательных аппаратов стали слишком серьезными, чтобы на них не обращать внимания, по всем FOB развезли гаубицы и полуавтоматические минометы, чтобы большая часть огневых задач решалась сразу же и на месте. Через две минуты, как и обещал Скайларк-один, минометы открыли огонь, и старый БТР исчез в буро-черных клубах разрывов. Поразили они снайпера или он ушел
        - неизвестно, но больше он активности не проявлял.
        Примерно в полдень обстрел начал стихать - и тут же начались новые, куда более серьезные неприятности…
        Сержант Грегори Нулан, пройдя по системе ходов и траншей, которые он примерно уже освоил, спустился на несколько ступенек и попал в заглубленный бункер для командного состава. Там было всего два человека, в том числе командир базы, майор Беркхейм, рыжий, длинный и большой любитель сигар. Сейчас он сидел около рации и что-то писал.
        - Сэр! - обозначил строевую стойку сержант.
        - Присаживайтесь, сержант. Хлебните кофе, пока есть.
        - Спасибо, сэр. - Сержант сделал то, что приказал ему старший по званию.
        - Что на периметре?
        - Более-менее спокойно, сэр, хотя обстрел продолжается. Одного из снайперов обнаружили и загасили на расстоянии мили.
        - Мили? - поднял бровь майор.
        - Именно, мили, сэр.
        - Игра по крупным ставкам…
        - Вероятно, сэр. Я думаю, что ночью они могут предпринять попытку штурма.
        - Может быть, вы и правы, сержант. Беверли, распорядитесь о том, чтобы личный состав разбился на смены и как-то отдохнул в течение дня. Нас могут взять на измор.
        - Есть, сэр!
        Сидевший в бункере офицер-негр отдал честь и вышел.
        - Нулан… Вас ведь так зовут.
        - Да, сэр.
        - Вы знаете, с какой целью вас сюда перебросили?
        - Никак нет, сэр.
        - То есть?
        - Сэр, задания мы получаем на месте. Нам никогда не раскрывают суть операции до ее начала.
        - Вы ведь разведка?
        - Никак нет, сэр. Просто мы ведем силовую поддержку некоторых миссий разведотдела. Вам лучше поговорить с Коффи, сэр, он лучше вам все расскажет.
        - Поговорим… если успеем.
        Майор кивнул на рацию.
        - Обстановка крайне тяжелая, сержант, похоже, мы в осаде, как я и говорил. Только что передали - утренняя колонна из Пешавара в Джей-бад не прошла, сгорела на дороге полностью. В зеленке полно духов, похоже, они решили дать нам прикурить. ВДжей-баде тоже муджики. Бои идут по всему Эй-стану, и, судя по всему, кое-где еще жарче, чем у нас.
        - Сэр.
        - Я говорю вам это для того, чтобы вы поняли - похоже, мы застряли здесь надолго.
        - Сэр, я приказал моим людям беречь патроны.
        Майор усмехнулся:
        - Сержант, я ценю людей с чувством юмора.
        - Спасибо, сэр.
        Хлопнула стальная дверь, в бункер ввалился тот самый офицер-негр, лицо у него было серым, каким оно бывает у негров, которые испуганы или выбиты из колеи.
        - Сэр, сбили самолет.
        F15E Strike Eagle из триста сорок пятой бомбардировочной эскадрильи взлетел с аэродрома Баграм примерно двадцать минут назад, на нем был полный бомбовый боекомплект, десять с половиной тонн. Утром с границы вернулся разведывательный Predator, его обстреляли и чуть не сбили - но он выполнил миссию и до конца передал информацию. ВАфганистане, судя по сводкам, моджахеды вознамерились устроить что-то вроде «Вьетнамского нового года»[Наступление Тет - почти месяц тяжелейших боев по всему Вьетнаму после длительного перемирия, они начались под вьетнамский Новый год. О силе этого наступления можно судить хотя бы потому, что бои шли за посольство США в столице Южного Вьетнама Сайгоне.] , боевики активизировались одномоментно, по всему Афганистану, а как показала разведка пограничной зоны - через границу из зоны племен хлынули подготовленные в лагерях за последние два года относительного затишья моджахеды. Разведка опять просрала все на свете. Было видно, что они идут колоннами и с грузом, волокут минометы и тяжелые пулеметы. Полковник Дефо приказал снаряжать самолеты кассетными боеприпасами, они вообще-то
были запрещены, но сейчас было совсем не до запретов.
        Первым пилотом ударного «Игла» был капитал Джей Родсток, симпатичный и неглупый малый с высшим образованием. Неглупый, потому что знал, куда нужно идти, чтобы воевать без проблем и с комфортом, - в авиацию. Пока пехотинцы подрывались на дорогах, получали пули из-за угла, чистили зеленку и зарывались в землю - он жил в комфорте на базе Баграм, в комнате на четверых, пил кофе по утрам, ел пиццу, которую умудрились выпекать тут же, летал на своей машине и долбил талибов почти безнаказанно, потому что у них не было средств ПВО, таких, чтобы отправить скоростную и пронырливую птичку «Игл» на землю. Ударный «Игл» вообще был уникальной машиной, с возможностью ведения разведки, нанесения ударов высокоточным оружием, борьбы с ракетными комплексами ПВО, ведения воздушных боев, эта машина поднимала в воздух столько же бомбового груза, сколько два стратегических бомбардировщика времен Второй мировой войны, и доставляла их к цели со скоростью, превышающей скорость звука. В отличие от F16 на этой машине было изначально предусмотрено место для оператора систем вооружения, поэтому самолет не был перетяжеленным и
неповоротливым. Наконец, он прекрасно летал на малых высотах, лучше него летал только F14 Bombcat, на котором летал дядя Джея Родстока, полковник Алистер Родсток, из-за которого Джей и пошел в ВВС. НоF14 почему-то быстро списали и порезали на металлолом, а для Эй-стана и F15 был слишком хорош.
        Сам капитан Родсток служил в Эй-стане вот уже второй год и не променял бы эту службу ни на что другое. Днем делаешь дело - летаешь над головами этих злобных ублюдков, которые зачем-то полотенце на голову наматывают, и даешь им прикурить, а вечером расслабляешься с девочками. ВВВС США было много женщин, даже среди пилотов каждой шестой была женщина, а женщины, находящиеся на удаленной военной базе, не имеющие возможности выйти в город и накупить себе тряпок или косметики, нуждаются в том, чтобы снять стресс. Поэтому капитан Родсток спал сразу с пятью женщинами, в том числе с одной старше его по званию (но еще ничего себе), а его оператор систем вооружений старина Тим Роуленд спал с фотографией супруги, которую он ставил на тумбочку перед собой, и каждый вечер желал ей спокойной ночи, чем вызывал неумеренное веселье у других летчиков. Впрочем, капитан никогда не задевал своего напарника, потому что старина Тим был неплохим, в общем-то, парнем, мог и денег одолжить, и дело свое знал - просто он был мормоном, а там с этим строго. Ну, что ж, не всем повезло Казановыми быть. Как говорится - если у тебя
две бабы, то у кого-то нет ни одной, и если этот кто-то не возражает - то так тому и быть.
        Сегодня с утра летчики проснулись от канонады - в окрестностях рвались снаряды, а стоящая на краю поля артиллерия вела контрбатарейный огонь. Объектовая ПВО не выключалась ни на секунду - «Вулканы», поставленные на полуприцепы, полосовали воздух ярко-алыми трассами.
        - Кажется, муджики сегодня разгулялись… - сказал кто-то.
        - Самое время всыпать им перцу! - бодро откликнулся капитан Родсток. Он был неунывающим оптимистом, каких в Эй-стане почти уже не осталось.
        - Джентльмены, у нас есть задание! - зайдя, объявил подполковник Миркович, югославский эмигрант в третьем поколении, в свое время бомбивший Югославию. - Кажется, муджики решили показать, кто здесь хозяева. А кто здесь хозяева?!
        - Тигры[Типичный клич летчиков ВВС США - они ассоциируют себя с тиграми.] , сэр! - заорали летчики.
        - Вот именно! Поэтому - через десять минут жду вас в комнате для инструктажа.
        Инструктаж занял еще двадцать минут и был привычным, набившим оскомину. Эй-стан был не такой уж большой страной, все те, кто собрался в комнате для инструктажа, прослужили здесь как минимум полгода и северные и восточные полетные карты знали наизусть, так что от зубов отскакивало. Муджики начали агрессивное наступление, Кабаны[Кабаны - A10 Warthog.] уже вовсю работают, настало и их время. Цели у самой границы, задачи - добраться туда, вывалить на головы переходящих границу муджиков как можно больше дерьма, потом вернуться обратно, чтобы тебе подвесили еще, и снова лететь туда. Задание для опытного летчика - плевое, ни тебе поиска целей, ни
«концерта по заявкам» - барражирования в районе действий спецназа и уничтожения целей, подсвеченных их лазерами. Кассетные боеприпасы - их можно вываливать на глазок, задача тут - вывалить и быстрее назад, чтобы загрузиться и снова оказаться над границей. Молодец тот, кто доставит к цели больше всех тонн на сегодня.
        - Сэр, а что это на муджиков сегодня нашло? - спросил один из пилотов под самый конец.
        - Об этом, Том, ты спросишь их сам. Если придется повстречаться. О’кей? Тогда - вынимайте палец из задницы, у кого он еще там, и по машинам…
        Одной из наиболее приятных процедур перед полетом был обыск - летчики ВВС США, отправляясь в полет, не должны иметь с собой ничего лишнего. Сегодня обыск проводила Дженни, ей было двадцать девять лет, ее бросил парень одну с ребенком, и она отчаянно хотела замуж. Капитан Джей Родсток не преминул этим воспользоваться.
        - Эй, Дженни, как насчет прогулки при луне после того, как я вернусь? - спросил он.
        Дженни, пухлогубая блондинка, как раз сосредоточенно изучавшая карманы капитана, ничего не ответила.
        - Джен… как насчет немного левее… эй, за что?!
        - За то, что ты ублюдок.
        - Ублюдок? Ты не перепутала меня с бывшим мужем?
        - Да все вы ублюдки. Мужиков нормальных нет.
        - Кажется, я попытался тебе доказать, что это не так, - обиженно сказал капитан.
        - Нормальный мужик не тот, кто лезет под юбку. А тот, кто видит в тебе человека, а не кусок мяса.
        - Я вижу в тебе человека.
        - Я это заметила.
        - Ладно, как знаешь…
        В конце концов - капитан никогда не навязывался. Если откажет основной, всегда на месте запасной…
        Облачившись в противоперегрузочные костюмы, капитан Джей Родсток и капитан Тимоти Роуленд, общая кличка Дабл-Р, вышли в ангар, бывший советский, приведенный в порядок, где наземная команда как раз снимала стопоры с вооружения, подвешенного под их птицу. Увидев, сколько всего подвешено, Родсток присвистнул:
        - Эй, парни, стратегические бомбардировщики стоят в другом месте.
        Старший техник наземного обслуживания протянул капитану руку.
        - Приказано снарядить вас по максимуму, все, что есть. Я подвесил четыре больших кассетных контейнера и остальные - Мк82.
        - А управляемое?
        - Ничего нет, я даже систему прицеливания демонтировал, она вам не нужна. Пушку я тоже снял, самолет и так перегружен. Задача - просто вывалить как можно больше бомб за как можно меньшее время. Я слышал, стратеги с Диего-Гарсии[Остров Диего-Гарсия - основная база тяжелобомбардировочной авиации в регионе. В принципе Баграм может принять В1В - но никто стратегами так не рискует, они работают издалека и с предельной высоты.] пойдут за вами и тоже изрядно прогадятся над горами…
        - Меня беспокоит Трайпл-П, - озабоченно и серьезно, как он это делал всегда, сказал Роуленд, - на полосе может быть все, что угодно: гильзы, осколки от снарядов, куски бетона.
        ТрайплП - это повреждение посторонними предметами, ночной кошмар пилота любого реактивного самолета. Для того, чтобы турбина начала разрушаться, достаточно бывает предмета размером с автоматную гильзу. На перегруженном, взлетающем на пределе возможного самолете эта проблема еще актуальнее.
        - Парни на пылесосе должны проехать как раз перед вами. Скрестите пальцы.
        Посторонние предметы с полосы убирали специальной машиной, больше похожей на пылесос. ДляБаграма ее сделали с бронированной кабиной.
        - Тогда приступаем.
        Родсток и Роуленд двинулись вокруг самолета, каждый в своем направлении, пытаясь найти любые неполадки, признаки любой процедуры, выполненной не по инструкции, причем каждый из них проходил полный круг, таким образом, проверяя работу не только наземных техников, но и внимательность друг друга. В авиации, тем более в военной авиации, ничего не делается наобум, ничего не оставляется на усмотрение судьбы, и каждая операция проверяется как минимум один раз. Здесь же подготовку самолета к вылету проверяли трижды: сначала старший команды проверял работу своих подчиненных, потом пилоты проверяли и его работу, и друг друга.
        - Все нормально, - наконец выдал вердикт Родсток.
        - Нормально, - заключил и Роуленд, - спасибо.
        Техники подставили две легкие алюминиевые лестницы, офицеры ВВС забрались на свои места, начали «читать библию» - то есть заполнять карту предполетных процедур самолета. Открыли ворота, к ангару подъехал тягач, низенький, уродливый, с тракторной кабиной, его подцепили к носовой стойке, и он медленно потянул груженый самолет на рулежную дорожку.
        - Хреново дело… - прокомментировал Роуленд.
        Изумленный Родсток - его напарник никогда почти не ругался из-за своих религиозных убеждений - осмотрелся по сторонам и увидел, о чем говорит его напарник. Солнце взошло - и над аэродромом, в перекрещенных трассах зенитных установок, в ливне снарядов то и дело вспыхивали черные, рваные клочья разрывов. Это автоматические, наводящиеся по радару зенитные установки уничтожали летящие на Баграм мины и ракеты моджахедов.
        - Где Кабаны, почему они не подавят активность муджей? - спросил Роуленд, но тут же заткнулся, потому что при подготовке к полету и во время самого полета нельзя отвлекаться ни на что постороннее.
        Обменявшись приветами с вышкой Баграма, они взлетели четверкой, использовав для взлета всю полосу и моментально ушли в сектор набора высоты, относительно которого у автоматических зенитных установок действовал стоп-приказ. Каждый раз, когда они так вот взлетали, капитана Роуленда холодный пот пробивал, ведь они проходили под собственным зенитным огнем, и достаточно было всего, чего угодно - неопытного пилота за штурвалом, дурака-программиста, просто сбоя в системе автоматической ПВО, - и их же скорострельные зенитки нашпигуют их свинцом, как утку на охоте. Но альтернатива не менее безрадостна - не лететь и сидеть под градом снарядов.
        - Внимание, ракета! Ракета по фронту!
        Крик одного из офицеров, кажется, Монаха-три заставил капитана принять ручку на себя, резко выводя машину вверх, - они летели над дорогой Баграм - Кабул, чтобы лишний раз не сверяться с картой. Хорошо, что они уже вышли из зоны ПВО Баграма, и двигателям хватило мощности вытащить груженый самолет вверх, не сорвать в штопор.
        Ракета, оставляя за собой серый хвост, поднялась метров на сто. Дальше сработал самоликвидатор - вспышка и облачко дыма.
        - Это РПГ, отбой.
        РПГ - дрянная штука, когда он взлетает, по виду почти то же самое, что и ПЗРК, срабатывают самоликвидаторы тоже одинаково. О том, что в зоне боевых действий есть китайские ПЗРК, летчики знали.
        - Монах-один, всем внимание! Разворот над Кабулом, курс сорок. Держаться правее, аэропорт прикрыт куполом.
        Самолеты поднимались все выше и выше, горы громоздились на горизонте, белые, величественные и неприступные.
        Прошли Кабул. Город лежал в долине, по виду - неправильный овал, горы очень высокие, и часть кабульских домов наползала на горные склоны. Со стороны гор на город летели снаряды, что-то горело, и было видно, что в городе идет интенсивная перестрелка.
        - Внимание, на девять часов!
        Капитан глянул туда - они догоняли четверку Кабанов, шедшую к аэропорту…
        - Четверка Кабанов на север от нас, я Монах-три, иду группой на девяти тысячах. Прошу выйти на связь.
        - Монах-три, это Фокстрот-девятка, ты как нельзя кстати.
        - Фокстрот-девятка, что, черт возьми, происходит?!
        - Монах-три, над джелалабадской дорогой держитесь как можно выше, там черт знает что творится. Нас обстреляли из зеленки и подбили.
        Только сейчас капитан увидел, что за одним из Кабанов от двигателя тянется тонкий, едва заметный след дыма.
        - Фокстрот-девятка, мы следуем к границе, чтобы вломить как следует этим ублюдкам.
        - Монах-три, удачи. Не снижайтесь слишком, у муджиков сегодня плохое настроение…
        Разошлись над Джелалабадом - у каждого из самолетов был свой сектор работы. Было видно, что и в Джей-баде черт знает что происходит, ориентироваться можно было по толстому, черному столбу дыма над пешаварской дорогой, как раз в районе аэропорта. По целям в пригороде активно работали реактивными снарядами морпеховские «кобры», бой велся и в городе - что-то горело, то тут, то там взлетали трассеры.
        Капитан пошел напрямую на свой сектор, не предпринимая никаких мер безопасности, - он не собирался пока снижаться и решил вывалить весь свой груз чуть севернее хайберского прохода, там были места, где можно было пройти с ослами и даже с лошадями - в свое время коммунисты построили там заставу и пробили к ней дорогу. Эта дорога активно использовалась до сих пор и восстанавливалась каждый раз после ударов, как будто гномами, потому что в конце этой дороги не было никаких селений, только старая и заброшенная пограничная застава у самой границы. Роуленд собирался пройти как раз по этой дороге и по ее окрестностям и хорошенько угостить ублюдков, которые там отыщутся, а в конце совершить нечто вроде петли идиота, той самой, которую летчики учатся исполнять для сброса тактического ядерного оружия. При этом он собирался на пару десятков секунд оказаться в воздушном пространстве Пакистана, но ничего такого в этом он не видел, потому что пара десятков секунд - это ничто, развернется и сразу уберется прочь.
        Вот только у операторов китайской системы ПВО HQ-9, копии русской С300, внимательно наблюдающих как раз за этим сектором, было совершенно другое мнение…
        Дело было в том, что Пакистан находился как бы между двух огней, и с каждым годом ситуация эту ухудшалась. С одной стороны - страна не производила и не поставляла на мировой рынок никакой конкурентоспособной продукции, да и инвесторы не желали вкладывать деньги в страну, где находится две трети лагерей подготовки Аль-Каиды. Страна, которая смогла создать атомное оружие, стремительно скатывалась на уровень стран третьего мира, причем с одной стороны у нее был Китай, с другой стороны - смертельно ненавидевшая Пакистан Индия. Ни тот, ни другой сосед не был из тех, с кем можно расслабиться и получать удовольствие.
        С другой стороны - США делали ставку на Индию, делали это ярко и открыто, выхватывая Индию из зоны интересов России. Русские продали Индии авианосец с большим скандалом и с превышением сметы - а американцы просто подарили старый, в придачу к самолетам. Русские никак не могли передать Индии документацию на самолет пятого поколения, уже оплаченный, кстати - американцы предложили F16 Block 70[На момент происходящих событий Индия была единственной страной, которая почти пополам использовала и русскую, и американскую технику. Например, старые МиГ-27 Баходур они заменили на истребители-бомбардировщики F16, но прикрывать их должны были Су-30 МКИ, модернизированные с помощью американских и израильских специалистов. На танках Т90 начали ставить американские дизели и израильские системы управления огнем. Русские вертолеты Ми-171 мирно соседствовали в ангарах с американскими
«чинуками».] , наиболее современный из всех самолетов региона. Американцы, а не русские все настойчивее проталкивали мысль о предоставлении Индии статуса Постоянного члена Совета Безопасности ООН, при этом, не поддерживая такой статус ни для Германии, ни для все холоднее относящейся к США Японии. В одиннадцатом, резко осудив взрывы в Мумбае, американцы ясно дали понять, что в случае конфликта Индии и Пакистана - Пакистан они больше покрывать не будут.
        С третьей стороны - Китаю нужны были рынки сбыта для своей боевой техники, которая клепалась в больших количествах, нужен был и прямой выход в Индийский океан, нужна была база в Гвадаре, нужен был порт в Карачи с нефтепроводом до китайской территории. В итоге - китайские генералы сидели в пакистанском генштабе, китайские танки Z-99 осваивались пакистанскими танкистами, китайские J10 уже летали с зеленым кругом пакистанских ВВС, а на территории Китая целый выпуск летного училища, родом из Пакистана, осваивал J11B - не самые качественные копии Су-30МКК.
        C четвертой стороны - пакистанские генералы сотрудничали с Пакистаном, в том числе и из-за страха перед собственным народом. Они отчетливо понимали, что больше половины населения Пакистана является исламскими экстремистами и сторонниками Талибана. Знали они о том, что в Пакистане армия и государство является единственным европейцем, точнее, британцем. Это было все равно, что сидеть на кипящем котле, и китайская армия была гарантом устойчивости пакистанского режима. Но и народ лишний раз злить не стоило, а американцы, нанося удары по базам боевиков, что по ту сторону границы, что по эту, - народ злили, и сильно, потому что народ ассоциировал себя именно с боевиками. Для того чтобы показать народу, что власть защищает пакистанскую землю - еще в десятом году к границе выдвинули системы ПВО. А сейчас, зная о том, что талибы намереваются предпринять общее наступление, китайцы выдвинули на позиции С-300, чтобы, если какой-то американец вдруг залетит на пакистанскую территорию, - наглядно дать ему понять, что делать этого не следует.
        - Подходим к зоне сброса, - сообщил Роуленд.
        - Курс, скорость?
        - Норма. Займи эшелон пять тысяч.
        Капитан чуть отклонил штурвал, понаблюдал за показаниями высотомера.
        - Сделано.
        Ударный Орел с ревом несся над афганской землей, извещая всех внизу, что у них большие проблемы. Очень большие.
        - Есть цели! - крикнул Роуленд. - До сброса пять секунд! Четыре! Три! Две! Одна! Есть сброс!
        Самолет прянул вверх, избавившись от десяти с лишком тонн бомбового груза, заверещала система предупреждения - видимо, напоминает о том, что они залетели туда, куда бы им не следовало залетать. Капитан Родсток помог самолету, принимая штурвал на себя и уходя в зенит почти свечой.
        - Внизу активная радиолокация! Локатор в режиме прицеливания! Мы на крючке!
        Ничего не понимая, какая, к черту, радиолокация, капитан сделал то, что должен был сделать, - перевернувшись, самолет ринулся обратно в Афганистан, палец безошибочно нащупал тубмлер сброса ложных целей и повернул его и…
        И ничего не произошло! В стремлении облегчить самолет, техники избавились не только от пушки - но и от системы сброса ложных целей.
        И самолета РЭБ, который обязательно должен быть при выполнении подобного рода миссий у самой границы, - тоже не было. Потом за этот полет поплатятся своими карьерами четырнадцать человек.
        - Ракета! Ракета на шесть часов!
        Роуленд увидел ее, потому что они висели, считай, вниз головой, уносясь на всех парах от смерти. Не одна, а две ракеты догоняли их, они почти не оставляли хвостов. Им показывали учебные фильмы с испытаниями и демонстрациями на выставках русских ракет - и Роуленд с ужасом понял, что это ракеты Р-300.
        - Догоняют! Они включили наведение!
        - Катапультируемся!
        Родсток рывком привел самолет в нормальное положение, рванул на себя рычаг катапультирования. Его притянуло к креслу, потом сработали пороховые ускорители, от перегрузок потемнело в глазах, его бросило вверх. Через пару секунд в нескольких сотнях метров от него одна из ракет все же догнала американский самолет. Пусть китайские ракеты не отличались особым качеством, пусть они были скопированы со старых вариантов русского С-300 - против одиночного бомбардировщика, без прикрытия силами РЭБ, без ПРР, без самых примитивных ложных целей они отработали великолепно.
        - Что значит - сбит самолет, офицер?!
        - Сэр, я сам это видел. Только что восточнее нас был нанесен бомбовый удар, потом мы увидели самолет, и его догоняли две ракеты. Потом самолет взорвался.
        И сержанта, и майора прошиб холодный пот - могло получиться так, что то, что произошло, - это начало полномасштабной войны с Пакистаном, если ни с кем похуже. Они были реалистами и понимали, что в таком случае их лагерь - одна из целей для удара самых первых минут, а против настоящей армии, с танками, бронетехникой, самолетами и вертолетами - им не продержаться и дня. Пакистанские «кобры»… которые мы же им и поставили - разнесут здесь все в пух и прах и полетят дальше.
        Едва не сшибая с ног друг друга, они выбежали из бункера в траншею.
        - Где?
        - Вон там, сэр! - показал пальцем темнокожий офицер, - левее.
        - Бинокль! Быстрее!
        Майор навел на то место, куда показывал его подчиненный, бинокль - и не увидел ничего, кроме быстро рассеивающегося облачка дыма. Уже отнимая бинокль от глаз, он увидел что-то еще, снова поднес, обшарил сектор, и…
        - Пилоты! Я вижу парашют! Кому-то удалось спастись!
        В это же время, находясь чуть восточнее Кабула на высоте двенадцать тысяч метров и получив наведение со спутника, два В1В, универсальных реактивных бомбардировщика Стратегического авиационного командования ВВС США, взлетевшие с базы Диего-Гарсия, выпустили по «засвеченным целям» двенадцать ракет AARGM, ракет последнего поколения, предназначенных специально для борьбы с современными зенитно-ракетными комплексами противника. Почти сразу же они начали выпускать подвешенное в бомбовых отсеках вооружение - планирующие бомбы и крылатые ракеты. Цели для этих бомб и ракет находились как на территории Афганистана, так и на территории Пакистана. Отстрелявшись, они должны были уйти на юг, где их должен был немного подкормить летающий танкер, после чего планировалась посадка на Диего-Гарсии для перевооружения и, возможно, новый взлет. В этот же момент к рубежу пуска подходили восемь В52, до рубежа пуска осталось примерно сто двадцать миль.
        Этим же В1В удалось засечь ракетный старт, и они первые передали в штаб ВВС информацию о том, что один из самолетов передовой ударной группы, возможно, сбит и потерпел катастрофу в пограничной зоне. Через несколько минут - информация подтвердилась.
        - Мне нужен Гражданин или кто-то из старших офицеров штаба ВВС, немедленно. Повторяю - немедленно. У меня чрезвычайное сообщение. Код «Падший Ангел», повторяю
        - «Падший Ангел»[Один из условных кодов, обозначающий типовую ситуацию, код
«Падший Ангел» обозначает, что самолет ВВС США потерпел катастрофу и пилот находится на враждебной территории.] .
        - Аватар-восемь, принял сообщение, ожидайте.
        Майор нецензурно выругался. На код «Падший Ангел» был установлен крайний срок ответа - десять минут. Со связью было плохо: сильные помехи - возможно, кто-то глушит сигнал. Не хотелось бы думать, что талибы научились делать и это, если это так, у них чертовски большие проблемы, потому что связь - это краеугольный камень могущества американской армии.
        В бункер вошел офицер Коффи в полном боевом снаряжении и с оружием, только без рюкзака «дей-пак».
        - Сэр, я и мои люди готовы.
        Майор отмахнулся, он ждал ответа.
        - Аватар-восемь, это Гражданин, принял ваш «Падший Ангел», докладывайте! - выдала рация.
        - Гражданин, это Аватар-восемь, примерно десять минут назад наблюдали катастрофу ударного самолета в нашем районе, предположительно самолета ВВС США. Мы видели парашют, по крайней мере, один из летчиков катапультировался и находится на индейской территории, повторяю - летчик находится на индейской территории, прием.
        - Аватар-восемь, сообщение принял, ждите, раздел.
        Черт бы побрал штабы и всех ублюдков, которые там водятся…
        - Сэр, нужно выступать немедленно, - настаивал Коффи, - местность кишит муджиками, нельзя дать им захватить летчика в плен.
        - Я жду приказа, - отрезал майор.
        - Аватар-восемь, это Гражданин, ваше сообщение подтверждено, повторяю - ваше сообщение подтверждено. Подтвердите, что вы наблюдали парашют, прием.
        - Гражданин, парашют подтверждаю, повторяю - парашют подтверждаю, прием.
        - Аватар-восемь, принято. Вопрос: сообщите обстановку в вашем районе, прием.
        - Сэр, мы под обстрелом, окружены и отрезаны, у нас есть убитые, но мы пока держимся. В районе действуют снайперы, присутствует значительное количество моджахедов, повторяю - в районе присутствует значительное количество моджахедов, прием.
        - Вас понял, Аватар-восемь, мы планируем операцию TRAP, на это потребуется какое-то время. Вопрос: вы наблюдаете место посадки летчика? Прием.
        - Гражданин, отрицательно, повторяю - отрицательно, мы его не наблюдаем. Это в нескольких милях от нас, прием.
        - Аватар-восемь, принято, на подходе спасательная группа TRAP свяжется с вами для уточнения обстановки и вектора поиска, как поняли, прием!
        - Пусть направит Кабанов или вертолеты в район! - сказал Коффи.
        Майор прикинул - это было разумно.
        - Принято, сэр. Сэр, мы бы просили поддержки с воздуха, это поможет нам и отвлечет внимание муджиков от сбитого пилота, возможно, кто-то из ударных машин сможет уточнить место падения пилота, прием.
        - Аватар-восемь, сделаем все, что можно. У нас тут сущий ад творится, мы тоже под обстрелом с самого утра. Как только кто-то освободится - направим его к вам, прием.
        - Вас понял, сэр. Удачи.
        - И вам удачи, Аватар-восемь. Конец связи.
        Майор снял наушники.
        - Сэр, нужно выходить на поиск немедленно, - настойчиво сказал Коффи.
        - Вас перебьют. Район кишит боевиками, - устало сказал майор, - мы просто ослабим оборону периметра и ни черта не добьемся.
        - Сэр, мы должны сделать все для спасения летчиков. Я настаиваю на выходе, немедленно.
        - Какого черта, уоррент-офицер? Вы забыли, кто здесь командует?! - разозлился майор. - Вы думаете максимум про двух человек, которые то ли живы, то ли нет! А у меня мысли про почти сотню, которые сидят здесь под обстрелом. Если муджики прорвут периметр и ворвутся на базу, здесь настоящая бойня будет!
        - Сэр, я говорю исключительно про моих людей, они подготовлены к поисковым действиям во враждебном окружении. Я прекрасно понимаю всю опасность миссии и тем не менее настаиваю на ней. Что же касается базы - на ней есть штатный состав, рассчитанный на то, чтобы удерживать ее, в том числе и при штурме. Я прошелся по базе - у вас восемь крупнокалиберных пулеметов, две гаубицы, бронетехника - более чем достаточно, чтобы продержаться, сэр. А вот у пилотов ничего этого нет, сэр, они полностью во враждебном окружении, и не сложно представить, что сделают муджики с пилотами ВВС США, стоит им попасть к муджикам в руки.
        - Вы готовы взять на себя ответственность за несанкционированную спасательную операцию, уоррент-офицер? - спросил майор.
        - Да, сэр, готов.
        - Тогда дело ваше. Ответственность с себя за ваше подразделение я снимаю. Чем смогу - помогу, но не более того, ясно?
        - Сэр, мы не нуждаемся в посторонней помощи. Нам нужен спасательный вертолет, но если его нет - справимся сами.
        Капитан Родсток пришел в себя, когда парашют с катапультируемым креслом был уже в нескольких сотнях метров над землей. По нему пока не стреляли, но это ничего не значило, он понимал, куда он приземляется и что скорее всего отсрочка, которую подарил ему парашют, очень и очень короткая.
        Посмотреть, где приземляется напарник, он не мог - катапультируемое кресло не позволяло вертеть головой во все стороны, а в поле зрения его не было. Родсток не исключал, что старина Роуленд не успел катапультироваться и погиб.
        Хреново…
        Как и любого офицера ВВС США, его обучали действиям в подобной ситуации. На юге, в Калифорнии и во Флориде, были два специальных лагеря, где все курсанты летных училищ проходили специальный курс. Назывался он «Сопротивление, Выживание, Побег, Уклонение». Его ввел в процедуру обучения и первоначально преподавал полковник Джеймс Роу, которого сбили над территорией Северного Вьетнама и который умудрился убежать из вьетнамского плена. Соответственно, и курс был заточен как бы на попадание во вьетнамский плен - было сделано что-то вроде лагеря в сырой и болотистой местности. Летчики содержались там в чем-то наподобие больших плетеных корзин, часто по пояс, а то и по горло в воде, их там били и пытали, издевались, как могли, не давали спать, громкоговорители по всему лагерю орали коммунистические песни и марши. Говорили, что был еще один курс на Аляске, где готовили летчиков, которые могли попасть в плен к русским, - а вот курса для подготовки к действиям в местностях типа Ирака или Афганистана никто не создавал, потому что считалось, что при безусловном господстве в воздухе самолет ВВС США над этими
странами сбить невозможно, а если он упадет из-за технических неполадок, группа TRAP морской пехоты или парашютисты - спасатели ВВС США окажутся на месте быстрее, чем упавший на землю пилот произнесет «Джек Спрет»[«Джек Спрет» - распространенная в США считалка.] .
        Теперь капитану ВВС США Родстоку предстояло на собственной шкуре почувствовать непредусмотрительность штабных стратегов.
        Кресло упало на горный склон, и его несколько раз перевернуло, прежде чем оно смогло занять какое-то стабильное положение. При этих кувырканьях капитан Родсток не пострадал, кресло могло выдержать и не такое.
        Непослушными руками отстегнув ремни, он попытался встать - и чуть не упал. Кружилась голова, мутило…
        Первым делом он проверил всего себя - не сломано ли что, нет ли ранений. Получалось - что не было, хотя голова была как чумная. Тем не менее он цел и может идти, а это - самое главное.
        Потом он добрался до кресла, отстегнул контейнер с НЗ. Там были передатчик, пистолет «Беретта-92» с коротким глушителем, который в афганских горах годен был только на то, чтобы застрелиться, нож, компас, веревка, стальное зеркальце с дыркой, немного еды. Все это он рассовал по карманам, по инструкции надо было спрятать катапультное кресло и парашют, но как это сделать - он не знал. По инструкции же, если ему не угрожала прямо сейчас опасность - ему надо было включить аварийный передатчик и оставаться на месте, ожидая прибытия спасателей. Но каким-то шестым чувством он понял, что делать этого не стоит, и правильно понял, потому что информация о сбитом у самой границы американском самолете уже была передана тем, кому следует, и сразу несколько групп, дислоцирующихся у самой границы, вышли на его поиск. Среди них были не только моджахеды, но и поисковые группы пакистанских коммандос и китайского армейского спецназа, охранявшего пусковые и китайские военные объекты в Пакистане, в том числе секретные. Сбитые летчики ударного самолета были очень нужны Китаю, потому что у Китая были далеко идущие планы,
и выпотрошить американского военного летчика, узнать уровень подготовки ВВС США, возможно, заставить работать в одном из китайских учебных центров в качестве инструктора, обучая и тренируя элиту ВВС НОАК, - все это было Китаю очень даже кстати. Капитан Родсток осмотрелся по сторонам - он упал в каком-то ущелье, голом и враждебном, где-то там, вдалеке были какие-то развалины и что-то вроде дороги, растительности уже никакой не было, потому что была осень. Противника, то есть муджиков, нигде не было видно - однако горы хорошо аккумулируют и передают звук, и было слышно, что с юга и запада идет непрекращающаяся перестрелка. Воздух то и дело разрывали дымные стрелы - самодельные ракеты, запускаемые в том числе и с территории Пакистана.
        И не было видно Роуленда. То ли он в самом деле погиб, то ли сел вне пределов видимости. Искать его собственными силами в этих горах было бы безумием.
        Сжимая в руке пистолет, капитан пошел на юг по ущелью, стараясь казаться как можно более незаметным. В его понимании, если там идет бой - значит, там есть контингент сил стабилизации. Когда он подберется ближе, то включит передатчик и как-то даст о себе знать. А потом…
        Потом будем посмотреть…
        Прошел капитан чуть больше мили - он не знал, что в эту сторону никто здесь не ходит, потому что там - опасная каменная осыпь, про такие говорят: до низу только уши твои доедут. Капитан этого не знал - при очередном шаге его нога скользнула вниз, а следом полетел и он сам, кувыркаясь и крича…
        Примерно час спустя на месте падения первого пилота ВВС США оказалась смешанная поисковая группа - пакистанские горные стрелки и боевики Талибана. Они нашли след, ведущий от кресла, но боевики Талибана, хорошо знавшие местность, сказали, что идти туда нельзя - там осыпь, и можно запросто погибнуть. Кроме того, в той стороне не работал маяк, у поисковой группы был приемник, потому что пакистанские ВВС оснащались до недавнего времени американской техникой с точно такими аварийными передатчиками - сигнала с той стороны не поступало. Командир горных стрелков сказал, что идти надо в любом случае - но тут ему передали по связи, что в район вошла пара морпеховских «кобр» и идет в их сторону. Несмотря на то, что у пакистанцев был один «Стингер», а у талибов - один китайский ПЗРК, выяснять отношения с морскими пехотинцами США не хотелось, и командир горных стрелков приказал рассыпаться и замаскироваться.
        Когда капитан ВВС США Родсток пришел в себя, он понял, что он не один. Вокруг - боевики, моджахеды.
        Бородатые, в черных чалмах, с автоматами и пулеметами Калашникова, они шли рядом с неспешно шагающим ослом, к спине которого он был привязан. Каждый шаг осла отдавался болью во всем теле.
        Один из боевиков, здоровенный (среди афганцев очень мало таких здоровяков), лет сорока, шагающий рядом, заметил, что капитан открыл один глаз.
        - Товарищ гвардии старший лейтенант, он в себя пришел.
        С ужасом лейтенант понял, что этот язык очень похож на…
        Русский?!
        - Заткнись! Говори на пушту! У гор есть уши!
        Еще один моджахед, лет пятидесяти, с проседью в бороде и автоматом Калашникова с подствольником, сбавив шаг, поравнялся с ослом, внимательно посмотрел на капитана.
        - Don’t talk! - сказал он на прекрасном английском. - Silence!
        И, ускорив ход, пошел дальше.
        Спасательная операция, которую затеяли на FOB Omega-Bravo, с самого начала была не чем иным, кроме как полным безумием.
        Но именно потому она и могла увенчаться успехом.
        Моджахеды, окружив базу, не пошли на приступ. Понимали, что американцы за время присутствия здесь хорошо укрепились и лобовой штурм приведет к немыслимым жертвам. Несмотря на то, что талибов вечно представляют как фанатиков - на самом деле это не совсем так, среди них есть опытные и расчетливые командиры, они-то не посылают людей на смерть просто так. Основной задачей, которая было поставлена силам талибов при массированном прорыве в Афганистан бандформирований, - уничтожать мелкие, выносные посты, уничтожать силы АНА и АНП, где это возможно - добиваться перехода солдат АНА и АНП на сторону талибов с оружием, где невозможно - уничтожать или хотя бы деморализовывать подразделения. В населенных пунктах - вырезать полицейских, активничающих, то есть тех, кто идет на сотрудничество с новой властью. Убивать губернаторов и их людей в уездах, селениях, уничтожать гражданских и военных из корпусов реконструкции и тех, кто им помогает. Если это возможно - убивать американцев, но если нет - только блокировать, не давать им действовать. Но самое главное - перерезать все наземные пути снабжения группировки,
насытить бандитами зеленку, блокировать Кандагар, отрезать Кабул и Джелалабад, перерезать дорогу от Термеза - северный путь доставки припасов, наиболее безопасный, начать террористические действия у тоннеля через Саланг и в Пандшерской долине. Основная задача - не уничтожить группировку, а отрезать ее, если получится - разбить ее на несколько анклавов. Американцы смогут осуществлять чрезвычайное снабжение с аэродромов в Средней Азии - причем там тоже был намечен всплеск террористической активности, Хизб-ут-Тахрир и Исламский джамаат Туркестана были в доле. Снабжение будет идти самолетами с помощью управляемых парашютов - но сколько грузов удастся транспортировать таким образом и за какую цену? Примерно дней через тридцать в полный рост встанет вопрос об эвакуации удаленных гарнизонов и стягивании всех сил международной коалиции в Кабульскую зону и на север страны, а потом и вовсе станет вопрос об экстренной эвакуации всего военного и гражданского персонала с территории Афганистана. Достаточно, к примеру, сжечь одну за другой пару-тройку конвоев на Пешаварской дороге - и снабжение по этому пути
встанет. То же самое - на дороге Кандагар - Кабул, там дорога идет через зеленку, в которой нашли свою смерть немало шурави и американцев. Достаточно было просто продержаться какое-то время, даже не заваливая американцев трупами. И, конечно, - резко сократить активность авиации…
        Выходить решили совершенно безумным способом - проделав взрывом ход в одном из контейнеров, а потом этот контейнер надо было срочно (и под огнем) завалить землей, потому что если оставить его так - то через него на базу могут прорваться муджики. Удивительно, но вокруг базы не было минного поля, только детекторы движения и на всякий случай несколько мин направленного действия - потому, что мины запрещены какой-то ублюдочной конвенцией. Талибов конвенции не останавливали
        - но у них тоже не было мин, они закладывали фугасы.
        Спасательная группа в составе шестнадцати человек - четыре четверки, восемь боевых пар, две усиленные огневые группы скопились около контейнера в готовности к броску, задача была - как можно быстрее пройти простреливаемый участок и уйти как можно дальше от базы, там дальше можно будет оторваться от духов, даже если они пошлют вдогонку группу преследования. Еще четверо морских пехотинцев - это уже
«коренные жители» базы - находились тут вместе с носилками - это на случай, если кто-то из морских пехотинцев спасательной группы будет ранен или убит прямо рядом с базой, чтобы быстро затащить его внутрь. Пока у них не было работы - они держали в руках дымовые шашки…
        - Шашками - огонь!
        Несколько черных цилиндров летят за пределы базы, шлепаются об землю, недовольно шипят, исторгая из себя клубы густого белого дыма.
        - Подрыв!
        В контейнере на мгновение алым вспыхивает контур - и часть стены падает наружу, как раз чтобы прошел человек со снаряжением. Моджахеды, поняв, что что-то происходит, усиливают обстрел, пули колотятся о стенки контейнера - но их тут не так уж и много, они блокируют, а не готовятся штурмовать, основные силы душманов блокируют дороги, там сейчас основные бои, дороги и основные города.
        - Группа «Скайларк» - вперед!
        В дыму, пригибаясь от пуль, своих и чужих, они бегут, сами не видя куда, стараясь выжить, уйти, занять выгодные позиции. Пулеметчики на несколько минут приостанавливают огонь, чтобы не попасть в своих.
        - Прошли!
        Прошли…
        Впереди - дорога, на дороге - бело-синяя полицейская машина, пикап, на пикапе - пулемет Калашникова, рядом - автоматчики в полицейской форме. Глаза жесткие, как черные голыши, обкатанные десятками лет пребывания в реке.
        Странные муджики, с тремя ослами, на одном из которых лежит капитан, спокойно идут вперед, навстречу им выходит старший полицейского патруля, короткая бородка, жуткие шрамы, один глаз наполовину закрыт.
        - Аллах акбар!
        Голос такой, как будто человек пытается держать во рту горячий чай и говорить при этом.
        - Мохаммед расуль Аллах! - ответил тот из моджахедов, к которому обратились по-русски «товарищ гвардии старший лейтенант» и который по-английски приказал плененному летчику молчать. При этом старший у моджахедов проводит руками по щекам, совершая символическое омовение.
        - Кто вы и куда держите путь?
        - Мое имя Анвар-эфенди, а это мои люди. Мы пуштуны из клана попользаев и держим путь в Пешавар.
        - А почему бы вам не пройти горами?
        - А кто ты такой, что задаешь этот вопрос? Если на тебе полицейская форма - это не значит, что ты вправе разговаривать так с человеком, который старше тебя!

«Полицейский» слегка смутился. В этот момент рядом с Анваром-эфенди встал еще один человек, по виду лет сорока.
        - Маршалла ду шуга![Приветствие на чеченском.]
        - Нохчо ву?![Ты чеченец?] - изумился чеченец-«полицейский».
        - Со паштун ву![Я пуштун!] - гордо ответил второй.
        Из разговора выяснилось, что второй пуштун, по имени Аслан, еще в детстве решил встать на путь Джихада и поэтому приехал в Чечню и учился в одном из лагерей в Веденском районе Ичкерии. Потом, когда напали русисты, он воевал с русистами в бандформировании Черного Араба[Амир Хаттаб.] , потом, когда Черный Араб принял шахаду, инш’алла, он через Грузию вернулся домой и встал на Джихад с американцами.
        - Что вы здесь делаете, в то время когда братья сражаются на пути Джихада и умирают во славу Аллаха?! - жестко спросил самый старший среди пуштунов.
        - Амир приказал стоять нам здесь, потому что, по милости Аллаха, нашим братьям по ту сторону границы удалось сбить американский самолет, и летчики могут выйти сюда. Мы должны перекрыть это ущелье, летчик подумает, что мы полицейские, подойдет к нам, попросит помощи и попадет в плен.
        Старший, с проседью в бороде, хмурится, перебрасывается парой слов со вторым пуштуном, который знает чеченский и стоит рядом, держа автомат так, что вскинуть его и полоснуть очередью - секундное дело.
        - Ты можешь возвращаться к своим братьям и принять участие в Джихаде во имя Аллаха, - изрекает старший пуштун, - этого летчика уже нашли и пленили мы!
        Теперь чеченец не знает, что ответить. Потом все же начинает:
        - Амир Асадулло приказал нам не возвращаться без пленных летчиков.
        - Это твой амир, а не мой! - жестко отвечает старший пуштун. - Это наша добыча, и, клянусь Аллахом, мы переправим его через границу и продадим тем, кто даст нам больше денег за него…
        - Но амир…
        - Уж не хочешь ли ты отнять у меня мою добычу, молодой сорбоз? - с усмешкой в бороду спрашивает старший пуштун.
        Чеченец бросает взгляд назад - и видит, что пуштуны уже рассредоточились и залегли. Два пулемета и одна снайперская винтовка, не считая автоматов, нацелены на его полицейскую машину. Покрошат в секунду…
        - Но что я должен сказать своему амиру, Анвар-эфенди? - наконец спрашивает чеченец, своим обращением показывая, что он признал старшинство собеседника.
        - Скажи своему амиру, что бесчестно на пути Джихада рядиться в одежды проклятых муртадов и выходить на тропу, ложью заманивая врага. Это харам! ВДжихаде нет места силам джаханнама![Джаханнам - исламский ад.] И если братья, идущие по пути Джихада, примут тебя за приспешника муртадского правителя, за тагута и убьют - Аллах не спросит с них за это!
        - Слева! Духи слева!
        Пулеметчик, капрал Дим Протасофф, перебежал, рухнул за валун, рядом на каменистый склон увесисто плюхнулся пулемет. Потрогал ленту, примерно прикинул - сорок осталось и три еще целые в рюкзаке. Немного - и это уже хреново. Предельно хреново!
        Высунулся - стрелкам талибов удалось занять позицию выше, чем они, но их разделял склон ущелья. Гранату вниз по склону не спустишь, а вот прижать их к земле, пока остальные, к примеру, обходят, это запросто можно.
        Чуть высунувшись, капрал дал короткую очередь по одному из духов, ему показалось, что у него снайперская винтовка. Оптический прицел на пулемете позволял хорошо искать цели - а вот при стрельбе от него было толку мало. Он не увидел точно, сбил ли он духа или нет, - но стрелять оттуда уже не стреляли.
        - Духи с фронта!
        Ударили сразу в несколько автоматов, духи не успели занять позиции - так и покатились вниз по склону, выронив оружие. По камням, валунам противно щелкали пули.
        - Занять круговую оборону!
        А это - совсем плохо. Значит, их блокировали на склоне, если не прорваться - до вечера добьют.
        - Альфа, это Скайларк-два! Вышли на поиски Падшего Ангела, зажаты огнем на склоне тремя милями севернее позиции Омега-Браво-главная, до пять ноль духов, нас пытаются обойти и занять позиции, господствующие над нами! Никаких признаков Падшего Ангела, повторяю - никаких признаков Падшего Ангела. Где, черт возьми, спасательная команда?! Мы под плотным огнем, продвигаемся с трудом, есть потери!
        - Скайларк, это Альфа-главный. Силы спасателей уже вышли, повторяю - силы спасателей уже вышли. Район очень опасен для вертушек, они выйдут к вам, как только смогут! Приказываю продвигаться дальше в поисках Падшего Ангела, если не можете - займите круговую оборону и ждите подхода спасателей, основной позывной Отель-Кило. Опознание - по рации и ракетами, цвет ракет сообщите напрямую, как поняли, подтвердите!
        То, что цвет ракет не оговаривается заранее - все уже прохавали, если оговорить, духи будут пускать ракеты такого же цвета по всему маршруту, заманивая спасателей в засаду. Случаи были, и не раз.
        - Альфа-главный, вас понял, Отель-Кило, продвигаемся или ждем. Вопрос, что с Отель-Дельта, они ближе, прием.
        - Скайларк, Отель-Дельта выведены из строя, аэродром под сильным огневым воздействием, подняться не могут.
        - Альфа-главный, вас понял, жду!
        Прервав связь, уоррент-офицер мельком оглядел позиции. У них уже было пятеро раненых, но все были транспортабельны.
        - Как думаешь, сержант, стоит идти дальше?
        Лежавший рядом сержант Нулан, выпускавший пулю за пулей из своего «калашникова» отвлекся от стрельбы.
        - Сэр, дальше голый склон, нас там снимут. До ночи никуда двигаться нельзя! Я бы поднялся как можно выше и занял круговую оборону…
        Сержант прервался, бабахнул короткой - и дух, в паре сотен метров от него перебегавший от одного валуна до другого, споткнулся, выронил автомат и покатился вниз по осыпи…
        - Без вертолетов мы ничего не сделаем, сэр! - закончил свою мысль сержант.
        Коффи посмотрел на него. Сержант не сказал то, что он думал о своем командире. Он допустил ошибку, выйдя в район поиска до прибытия авиации такими небольшими силами, причем сразу было известно, что муджиков здесь, как блох на барбоске. Группа в шестнадцать человек может вести активный поиск - но лишь при условии, что она прикрыта с воздуха и по ее целеуказаниям есть кому работать. Если бы тут была пара «кобр» - то они смели бы аллахакбаров с соседнего склона и пошли дальше. Но«кобр» не было, и духи не собирались уходить, они почувствовали запах крови.
        - Согласен. Командуйте!
        - Слышишь, амир?
        Амир настороженно повел головой.
        - Да.
        - Возможно, там наши.
        - Нам идти еще восемьдесят с лишним километров пути. Летчик может не выдержать, он сильно поломался.
        - Позови Барбая.
        Ослов отвели с дороги, летчика положили рядом, им занялся лекарь. В отряде были на удивление хороший лекарь и нормальные лекарства.
        Барбай, довольно молодой лекарь, подбежал к амиру.
        - Я здесь, эфенди.
        - Как летчик?
        - Он сильно поломался, эфенди. У него сильный ушиб головы, одна рука сломана в трех местах, сломаны обе ноги. Ребра, кажется, целы - но я бы не стал ничего говорить.
        - Он вынесет долгий путь?
        - Боюсь, что нет, эфенди. Ему нужен нормальный врач и нормальная операционная, и как можно скорее. Я сделал все, что мог, но… решает, кто из нас уйдет, а кто останется - лишь Аллах.
        - Жизнь наша в руках одного лишь Аллаха. Гульбеддин! Саутдин! Камаль!
        Трое боевиков мгновенно оказались рядом.
        - Мы идем вперед вчетвером. Вы остаетесь с грузом и с летчиком, маскируетесь и занимаете круговую оборону. Зардак старший.
        - Слушаюсь, эфенди, - прижав ладонь к сердцу, поклонился одетый во все черное длиннобородый боевик с белыми, яростными глазами.
        - Берите оружие и в путь. Аллах с нами!
        Пулемет дернулся - и капрал Протасофф увидел, как моджахед вдруг остался без головы, разбитой пулями. Один из пулеметов душманов заглох.
        - Ха… Вот вам!
        Появился еще один душман, видно было только его бок - а потом и совсем ничего не стало видно. Душман, положив на бруствер ствол, прижимаясь к пулемету, прицелился, прицелился и капрал Протасофф - но выстрелить не успел. Из головы душмана вдруг вырвалось красное облачко, и душман повалился замертво, увлекая за собой пулемет.
        Что за…
        - Четыре.
        Стреляя, Гульбеддин имел привычку считать вслух, отмечая каждого убитого. Никто не мог точно сказать, сколько жизней отнял Гульбеддин, но это была трехзначная цифра, а может быть, и четырехзначная.
        Рядом, лежа с другой стороны валуна, бил сам амир, он бил из автомата, отсекая короткие очереди по два, автомат стрелял размеренно, как швейная машинка. Редкая пуля не находила цель. Еще выше находилась вторая пара, но она пока молчала - они давно уже бродили вместе по этим горам, и знали, что Гульбеддин может справиться и один, благо на его СВД стоит глушитель и выстрел за шумом боя не слышен совершенно. Ну, а если первая пара не справится - только тогда в действие вступает вторая, которая прикрывает и поддерживает первую. Пулемет, который у них есть, - это козырь, с самого начала его не стоит выкладывать на стол.
        - Сэр, вы что-нибудь понимаете?
        Коффи вглядывался в бинокль, пытаясь понять, что происходит.
        - Наверное, это дружественное племя.
        - А что, такие бывают?
        - Бывают. Здесь настоящий змеиный гадюшник, все готовы перебить друг друга. Как только мы уйдем - они вцепятся друг другу в глотки.
        Последний из остававшихся в живых душманов вскочил, побежал - и непонятно, кто его убил, то ли морские пехотинцы, то ли зашедшие во фланг боевики из пуштунского племенного ополчения. Под ударами пуль он исполнил целый танец, прежде чем упасть.
        - Ты знаешь пушту?
        - Несколько слов, сэр. А что?
        - Я немного больше. Надо с ними поговорить. Они бы не стали убивать своих просто так, если бы они не имели к этому отношения, - они бы просто обошли место боя.
        - Думаете, им что-то от нас нужно?
        - Наверное. Надо поговорить с ними в любом случае.
        - Может, дождемся вертолетов? Мне было бы спокойнее разговаривать с пуштунами, если бы за спиной у меня висела «кобра».
        Уоррент-офицер Коффи передал бинокль.
        - Наблюдай!
        Из кармана уоррент-офицер достал носовой платок, нацепил его на ствол. Поднял винтовку и помахал платком как знаменем.
        - Есть! Они чем-то машут! Чем-то белым! Я вижу это, сэр! - почти сразу сказал сержант Нулан.
        - Хорошо. Передай всем приказ - не стрелять. Я пойду и поговорю с ними.
        - Составить вам компанию, сэр?
        - Нет. Держите ухо востро. Если что со мной - принимайте командование, сержант.
        - Да, сэр.
        Выждав немного времени, уоррент-офицер Коффи поднялся в полный рост и начал спускаться вниз, осторожно пробуя ногой склон перед каждым шагом. Навстречу ему пошел большой, бородатый, средних лет моджахед, он шел гораздо быстрее уоррент-офицера, потому что имел большой опыт хождения по горам и мог по цвету почвы и иным признакам мгновенно определить - стоит туда ступать ногой или все же не стоит.
        Поэтому - когда уоррент-офицер Коффи вступил на дно ущелья - моджахед уже стоял там, большой, сильный и с оружием.
        Знание языка пушту у офицера Коффи было на самом начальном уровне, но он решил, что для начала надо поблагодарить пуштуна за то, что они помогли им в бою. Помощь была и впрямь как нельзя кстати.
        - Рахмат, - сказал Коффи, показав на склон, где лежали мертвые талибы, а потом приложил руку к сердцу и поклонился, так, как это делают пуштуны, - рахмат.
        Душман разразился длинной и непонятной речью, но судя по всему, благодарность он принял.
        А вот как на пушту будет слово «летчик» - уоррент-офицер не знал.
        - Pilot? Airman? Understand?
        Пуштун пожал плечами:
        - Черт, как же тебе сказать-то…
        Отчаявшись объяснить пуштуну, что ему нужно, уоррент-офицер Коффи устроил целое представление. Сначала он, раскинув руки в стороны, пробежал несколько шагов туда и обратно, имитируя звук двигателя самолета, потом изобразил, как самолет падает, потом ткнул себя пальцем в грудь и начал смотреть во все стороны, прикладывая ладонь козырьком. Про себя он решил, что, если они выберутся живыми из этой переделки, потом шуток будет до конца командировки, как он объяснялся с пуштуном жестами.
        - Pilot, understand? Where?
        - Пайлот, - повторил пуштун.
        - Yes, yes, pilot. Where? Where?
        Чтобы было понятнее - уоррент-офицер снова изобразил, как он осматривается по сторонам, а потом поскреб большим пальцем остальные, намекая на вознаграждение.
        - Money! Regard! For pilot! A lot of money! Understand? Where?
        - Пайлот, - повторил пуштун, ткнул себя в грудь и повторил: - Пайлот.
        - No… - сказал Коффи, - you are not pilot, man. Fuck…
        - Пайлот, - в четвертый раз повторил пуштун, - американ.
        И снова ткнул себя пальцем в грудь.
        - Подожди-ка… Он у тебя? Пилот у тебя?! You have a pilot?!
        Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот занимательный торг и к чему бы в конце концов пришли стороны - наверное, они все пришли бы к какому-то решению и сумели объясниться, но произошло кое-что непредвиденное. Пуштун вдруг замер, напряженно посмотрел за спину Коффи. Способ отвлечь внимание был старый, но уоррент-офицер прислушался и понял, что сзади и впрямь кто-то идет. Он обернулся, одновременно кладя руки на рукоять пистолета, и увидел капрала Дима Протасофф, одного из пулеметчиков их небольшого отряда. Он спускался вниз и был совсем рядом, оружия в руках у него не было.
        - Капрал Протасофф, что это значит? Где ваше оружие?!
        Капрал не ответил, он смотрел во все глаза на…
        Моджахеда?!
        - Отец?! - сказал он на русском языке, который был его родным и которому он в свободное время учил желающих в роте.
        - Ё… твою мать… - на том же языке выругался моджахед.
        Огромный CH53M особого спасательного отряда морской пехоты США, базировавшегося на Кабул, вынырнул из-за склона горы, он шел быстро и на предельно низкой высоте, щедро разбрасывая горящие шары тепловых ловушек, которые не успевали догорать и разбивались с искрами о склоны. Четыре ствола крупнокалиберных пулеметов - жестокая афганская реальность заставила отказаться от ненадежных, капризных
«миниганов», перейти на старые добрые М3, которых еще со времен Второй мировой войны на складах ВВС было предостаточно. Четыре - потому что сзади, на откинутой аппарели стоял не одноствольный пулемет, а спарка, снятая с бомбардировщика времен Второй мировой войны, дополненная небольшим прожектором и современным коллиматорным прицелом, специально сделанным для «браунинга». Техники-сержанты, стоящие за пулеметными турелями, готовы были в любую секунду открыть огонь - им не раз пришлось это делать, по дороге сюда их четырежды обстреляли, в том числе дважды из гранатометов, а один раз, кажется, из ПЗРК, но система РЭБ и автомат отстрела ловушек сумели спасти вертолет. Дозаправившись на большой высоте, они сначала хотели идти над дорогой Кабул - Джелалабад - Пешавар, ориентируясь по ней, но скоро бросили эту затею. Ничего не видно было из-за дыма - во многих местах дорога была блокирована душманами, горели колонны, в некоторых местах они сгорели дотла, в некоторых - еще сражались. В двух местах они оказали помощь, пройдясь свинцом по зеленке, но потом плюнули на это дело, понимая, что всем не поможешь,
зато может получиться так, что они не смогут выполнить свое задание. А задание это
        - высшего приоритета, Падший Ангел - выше этой ситуации по приоритету только Сломанная стрела[Сломанная стрела - известный по фильму Джона Ву условный сигнал, означает утрату контроля над ядерным боеприпасом.] и другие инциденты, связанные с утратой контроля над ядерным оружием.
        И чем дальше к границе - тем хреновее ситуация.
        - Внимание экипажу, подходим к поисковой зоне Альфа. Там есть наземная группа, мы попытаемся установить с ними связь. Не стреляйте куда попало.
        - Да уж и стрелять почти нечем, - сострил один из техников.
        - Внимание, срочное сообщение для Скайларка-два, срочное сообщение для Скайларка-два. На связи Отель-Кило-один, входим в зону поиска Альфа, с нами две Кобры, позывные Отель-Кило-два и Отель-Кило-три. Входим в зону, просим выйти на связь и обозначить себя, прием!
        - Отель-Кило-один, Скайларк-два на связи, обозначаем себя зеленым дымом, повторяю
        - зеленый дым обозначает наше местоположение, прием.
        - Принято, зеленый дым обозначает местоположение союзников! Все слышали, парни?!
        - Отель-Кило-один, нам удалось обнаружить одного из ангелов, как поняли, прием!
        А вот это была новость…
        - Скайларк-два, понял вас, один из ангелов у вас, прием.
        - Отель-Кило-один, нужна срочная эвакуация, ангел в тяжелом состоянии, повторяю - нужна срочная медицинская эвакуация, прием!
        - Скайларк-два, принял.
        - Наблюдаю дым! - крикнул штурман. - Зеленый дым на два часа!
        - Скайларк-два, наблюдаю зеленый дым на два часа от нас, подтвердите, прием.
        - Отель-Кило-один, подтверждаю, мы слышим вас! Вы где-то близко, прием!
        - Скайларк, вас понял, мы идем к вам!
        Вертолет, с поразительным для такого гиганта проворством следующий за складками местности, перевалил хребет, пошел ущельем, моментально наполнившимся гулом трех мощных турбин.
        - Наблюдаю группу людей на одиннадцать часов. Кажется, они в форме… муджи, сэр! Там среди них муджи!
        Командир спасательного вертолета принял штурвал на себя, поднимаясь вверх и разворачивая машину для того, чтобы духи оказались в секторе огня одного из бортовых пулеметчиков.
        - Сэр, наблюдаю дружественные войска! У них зеленые сигнальные огни, они размахивают ими! - стал докладывать бортовой пулеметчик. - Враждебности не проявляют!
        Черт…
        Командир корабля - а это был именно воздушный корабль, вертолет, который размерами уступал только русскому «Ми-26», - нарушив инструкцию, отвлекся от пилотирования и сам посмотрел на все это через левый блистер пилотской кабины. То, что он там увидел, заставило его грязно выругаться.
        - Скайларк-два, вопрос - какого черта среди вас гражданские с ослами, прием?!
        - Отель-Кило-один, это не гражданские! Это еще одна поисковая группа, прием!
        - Скайларк-два, мы вас чуть по земле не размазали, так вас мать! Вопрос - посадочная площадка в безопасности, прием?
        - Отель-Кило-один, здесь невозможно сесть. Пока что зона в безопасности, через пять минут - не знаем! Давайте быстрее, прием!
        Огромный вертолет завис над склоном, первыми на землю по лебедке соскользнули парашютисты-спасатели, потом спустили пластиковые носилки, выглядевшие как неглубокая ванна с ремнями. Падшего Ангела-один, а точнее, капитана Родстока, осторожно перенесли в носилки, пристегнули и дали сигнал поднимать…
        - Какого черта ты не сказал, что знаешь английский?! - проорал уоррент-офицер Коффи на ухо моджахеду, которому он так занятно пытался объяснить, что ему нужно. Оба они прикрывали лица платками - лопасти вертолета подняли чертову тучу пыли и мелких камней.
        - А ты что, спросил? - проорал в ответ моджахед.
        Крыть было нечем.
        - Это твой отец, парень? - спросил уоррент-офицер у своего пулеметчика.
        - Да, сэр!
        - Я давно тут воюю, офицер! - сказал моджахед.
        - Как давно?
        - С восемьдесят шестого года!
        - Что?!
        - С восемьдесят шестого! С перерывом на двадцать лет!
        - А что ты мне ничего не сказал про отца?!
        - Я ничего не знал, сэр!
        Уоррент-офицер Коффи посмотрел на бородатого гиганта с уважением. Он знал, что когда-то давно здесь были русские. Получается… получается, что этот человек воюет здесь от двенадцати до пятнадцати лет. Пресвятой боже… когда он с ним говорил - он мог поставить все свои деньги на то, что перед ним пуштун.
        К сидящим и прикрывающимся платками от пыли людям подбежал сержант морской пехоты из спасательной команды, придерживая рукой свой спасающий его от пыли платок - шемах.
        - Сэр, кто из вас Ромео-сорок?
        - Я! - ответил моджахед.
        - Вас срочно требуют на связь, сэр! Немедленно! Вас вызывает Кабул!
        Моджахед встал и вместе с сержантом ВВС побежал к вертолету.
        Уоррент-офицер Коффи хлопнул своего пулеметчика по спине.
        - Парень, у тебя крутой отец. У тебя чертовски крутой отец, парень! Боже, да его не отличить от местного, он через эти горы, как раскаленный нож через масло, может проходить! Ты должен гордиться тем, что у тебя такой отец, парень!
        Капрал Дим Протасофф ничего не ответил. Только сплюнул на землю.
        После связи с Кабулом, в ходе которой некий Ромео-сорок обменялся со штабом парой непонятно чего значащих фраз, командиру Отеля-Кило-один передали приказ забирать на борт всех - спасателей, Падшего Ангела-один, душманов, морских пехотинцев и на полной скорости уходить на Кабул. Что же касается Падшего Ангела-два, то на его поиски пообещали поднять еще один спасательный вертолет.
        Так и сделали. Поднялись по тросам - и на полной скорости пошли направлением на запад, в сторону Кабула. На земле осталось больше сорока убитых моджахедов, кучи стреляных гильз да три осла с пустыми переметными сумами. Ничего такого в этом не было - ослы в этих горах не пропадут, рано или поздно кто-то найдет их, увидит, что у них нет хозяина, и заберет их себе…
        В отличие от капитана Родстока, его офицер управления огнем приземлился не так удачно. Он сумел катапультироваться буквально за секунду до того, как ракета разнесла в клочья ударный самолет. Громыхнуло так, что ему показалось, будто граната взорвалась прямо перед его лицом. Но он остался в сознании, катапультное кресло не было повреждено, парашют раскрылся нормально, и он даже видел парашют своего напарника - напарник его не видел, а он видел, потому что напарник приземлялся спинкой кресла к нему. Между ними было не менее двух миль расстояния, и это было плохо - в горах такое расстояние можно идти несколько суток. Ну, да не оставит нас милостью Господь…
        Славьтесь, славьтесь, святые отцы…
        Капитан Роуленд вспомнил этот гимн мормонов, как он делал это всегда, когда ему было плохо или он испытывал сомнения в вере. В городе, где он родился, общиной был выстроен большой и светлый храм на тысячу прихожан, у него был высокий и светлый купол, дававший такую акустику, что даже шепот проповедника был слышен в любом уголке зала. Как бы он хотел перенестись сейчас туда, из афганского неба - в храм. Чтобы молиться Господу и просить у него прощения за то, что он наделал…
        За то, что он наделал. Ведь если бы он творил праведное - разве Господь поверг бы его на землю?!
        В отличие от капитана Родстока кресло капитана Роуленда не пошло кувыркаться по склону, когда он приземлился, но это не помогло. Капитан был ранен несколькими осколками и выбрался из кресла с трудом. Каждое движение причиняло боль.
        Джозеф Смит, апостол мормонов, за свою веру перенес немыслимые страдания и был убит, но не отрекся. Теперь, видимо, настала его очередь крепиться в вере своей…
        Капитан достал аптечку из кресла, потом попытался определить - сколько же осколков в него попало и какой вред они ему причинили. Получилось, что он был ранен четырьмя осколками, не считая мелких, но ни один из них не был настолько крупным, чтобы перебить кость или повредить крупный кровеносный сосуд. Тем не менее - они застряли в теле, вызывая боль. Раны кровили.
        Да, Господь наказал его. Господь силен в наказании, как и в милости своей.
        У капитана было оружие, все они носили оружие на тот маловероятный случай, что их собьют, но капитан не достал его, не проверил, не взвел - разве можно защититься от Господа и от наказания его с помощью оружия?
        Он перевязал себя как смог. Господь послал ему посох - крепкую и длинную пастушью палку, длиной два с лишним метра, это была именно милость Господа, потому что палка была гладкой, круглой и на пустынной каменной осыпи она могла появиться только по велению Господа. Наскоро, но искренне помолившись, капитан пошел направлением на юго-запад, потому что именно туда вела его тропа. Он думал, что именно там находится джелалабадская дорога, первое национальное шоссе, и если Господь будет милостив к нему - он дойдет до дороги и попросит о помощи.
        Он шел тяжело, опираясь на палку, и размышлял, по сторонам не смотрел. Когда убили Джозефа Смита, когда пророк принял мученическую смерть за свою паству, когда на их церковь начались гонения - все прихожане церкви Святых Последних Дней собрали то, что могли унести на себе и что могли увезти в телегах их животные, и пошли на север, в поисках земли, где они никому не будут мешать своей верой и им никто не будет мешать. Они не обагрили руки кровью неверующих, слава богу, Америка тогда еще была большой и полупустынной, и каждый, кто желал, мог найти себе в ней уголок по душе. Путь их - а в путь пустились все, от младенцев и до глубоких старцев, - шел через пустыню, которую в наши дни называют Пустыня смерти. Люди умирали, а они все шли и молили Господа о том, чтобы он услышал их и направил их стопы и подарил им землю, на которой они могли бы жить. ИГосподь смилостивился над ними, они нашли клочок земли, плодородной и жирной, с бурными ручьями и высокими горами, на котором можно было сеять хлеб, разводить скот и возносить хвалу Господу, давшему им эту землю. Потом это стало называться «Штат Юта».
        Все это рассказывали ему учителя мормонской школы в тихом и спокойном классе, из окон которого был прекрасный вид на горный хребет Уосатч и где он учился. Они учились в прекрасной школе, здесь и следа не было того насилия и жестокости, которое процветало в школах больших городов, тут преподавали хорошие учителя, в основном молодые мужчины в белых рубашках с короткими рукавами и галстуках, и сами они тоже носили форму. Утром они возносили хвалу Господу, а после занятий оставались еще на час, и пастор рассказывал им о милости Его.
        Если Господь будет милостив к нему - он еще раз увидит это. Он вернется в свой штат, в свою общину, станет уважаемым человеком, десятником, - потому что он воевал и проливал кровь за свою страну.
        Увы…
        Он даже не заметил, как к нему подкрались моджахеды - они подкрались со спины, выбили у него из рук посох и ударили по голове. Как ни странно - очнулся он от побоев, - вокруг были душманы, они перекрикивались между собой на каком-то незнакомом языке и били его, били по очереди, и каждый удар отзывался болью во всем теле. Они спешили, потому что знали, что американского летчика ищут, ищут безжалостные профессионалы, которые, стоит попасться им на прицел, не размышляя, спустят курок и потом будут вспоминать об этом вечером за кружкой пива: «Эй, Дэнни, как ты грохнул тех ублюдков, помнишь?» Те, кто его бил, не учились в школе, не молились Господу и даже Аллаху, их богу они молились, просто произнося не имеющие для них смысла звуки - как заклинания, как мантры. Они никогда не ели досыта, ни дня не учились в нормальной школе, не видели ничего хорошего ни от природы, ни от властей, и часто одежда, которая была на них, автомат, который был в их руках, и немного денег в карманах составляли все их богатство. Некоторым из них не было еще и двадцати лет, они смутно представляли, для чего они воюют и что они
будут делать, как жить, когда кяфиры покинут Афганистан, бросив его на произвол судьбы. И они били американского летчика, били белого человека из другого мира, вторгшегося в их мир и волей судьбы попавшего в их руки, били жестоко, с каждым ударом вымещая на нем злобу свою, убогость и непроходящий страх.
        Капитан не закрывал глаза, с каждым ударом в них вспыхивали и рассыпались звезды, но он решил умереть, глядя в небо и не закрывая глаз.
        А потом кто-то резко и властно закричал что-то, а второй, не говоря ни слова, передернул затвор автомата, и талибы отхлынули от тела, потому что уже узнали - ЭТИ убивают не раздумывая, при малейшем неповиновении, для них ничего не стоит ни своя жизнь, ни чужая. Капитан почувствовал, как кто-то прикасается к нему, но прикасается не для того, чтобы причинить ему боль, а скорее - наоборот. Потом рядом что-то положили, несколько рук подняли его и переложили куда-то. Носилки - понял он. Свои? Но если свои - почему нет стрельбы, почему они не стреляли в талибов?
        Додумать эту мысль капитан не успел - потерял сознание.
        В сознание капитан пришел только через несколько дней. Он увидел, что лежит в больнице - в настоящей больнице, на настоящей кровати, кровать была застелена белым бельем, потолок был тоже белым, и на нем были прикрытые сейчас автоматическими жалюзи прорези системы центрального кондиционирования. Это когда уже при проектировании здания в него закладывают специальные воздухопроводы и вместо множества отдельных кондиционеров за микроклимат отвечает большая климатическая установка. Оборудование это было достаточно дорогим, в странах третьего мира его не было - а на американский госпиталь это было непохоже, потому что здание было капитальное, а не временное. Тогда - где же он находится, черт побери?
        Укорив себя за ругательство, пусть и не произнесенное вслух, капитан Роуленд повернул голову. Рядом с ним на стуле сидел человек в военной форме и белом медицинском халате, накинутом поверх кителя. Человек этот был невысок ростом, смугл и узкоглаз, на его лице уже были морщины, что говорило о немалом возрасте, не меньше сорока. В руках у него был свежий номер Aviation Week на английском языке, который он с интересом читал.
        Капитан Роуленд пошевелился - и военный поднял на него глаза.
        - Хорошо, что вы пришли в себя, капитан Роуленд, - на академически правильном английском сказал он.
        - Где я?
        - Вы? Вы в военном госпитале.
        - А вы кто такой?
        - Я? - Потом капитан Роуленд узнает, что этот человек почему-то именно так предпочитает строить свои фразы. - Я полковник Сянь Вей, военно-воздушные силы Народно-освободительной армии Китая.
        - Я американский гражданин.
        - Мы знаем это, капитан Роуленд. Однако и вы должны знать вот что: от ваших бомб погиб сорок один гражданин Пакистана. Вам не кажется, капитан, что государство Пакистан вправе получить от вас ответы на кое-какие вопросы?
        Капитан закрыл глаза.
23 октября 2012года
        Пакистан, пограничная зона
        Полковник Главного разведывательного управления НОАК, известный как Джозеф Ли
        Особенностью всех современных войн является то, что в них нет победителей, есть только проигравшие. Победителем чаще всего оказывается кто-то третий.
        Тот кто смотрит на войну со стороны.
        Автор Размышления о современной войне
        К восьмому дню общего наступления стало понятно, чем все это закончится - победой. Пусть промежуточной - никто не мечтал об окончательной, - но все же победой. Военной победой одной стороны и политической - другой.
        Несмотря на колоссальное превосходство моджахедов в живой силе и значительную поддержку местного населения почти по всему Афганистану, несмотря на успехи, достигнутые в первый день, когда удалось в полной мере использовать фактор внезапности, несмотря на потери, которые для американских военнослужащих подбирались к третьей сотне за восемь дней - к восьмому дню кампании стало понятно, что победа будет на стороне американцев. Те, кто говорил, что американская армия - колосс на глиняных ногах, что американские солдаты не могут воевать без доставки памперсов, теперь сквозь зубы признавали, что недооценили американцев, те же, кто говорил, что американская армия сильна, - теперь могли убедиться, насколько она сильна на самом деле.
        За восемь дней общего наступления талибам не удалось поставить под свой контроль ни одного сколь-либо значимого города и не удалось захватить силой ни одного объекта, который контролировали американцы. Оставшись в отрезанных от основных сил передовых базах, с нерегулярным снабжением, американцы сражались жестоко и упорно, живя впроголодь, не только без памперсов, но иногда и без воды - и все же не оставляя позиции. Уже к концу первого дня американским офицерам удалось восстановить управление своими подразделениями, а также и Афганской национальной армией и полицией, вернее - тем, что от них осталось. Снабжение какое-то тоже удалось наладить, хотя это был тонкий ручеек по сравнению с тем, что было, - но все же. На некоторые окруженные базы пришлось сбрасывать управляемые парашюты с грузами с самолетов, взлетающих аж из Казахстана, - но командиры баз зачастую говорили: выбросьте из контейнеров все дерьмо, положите туда медикаменты и как можно больше боеприпасов, остальное нам не нужно. Американец, загнанный в угол, - очень опасный американец, и талибы это хорошо узнали на своей шкуре.
        С другой стороны - политическая победа была полностью на стороне талибов. На носу (в ноябре) были президентские выборы, общее наступление в Афганистане подкосило позиции действующего президента, как коса подкашивает траву, - быстро и неотвратимо. Президент говорил о переговорах с талибами, об умеренных талибах - наступление показало, что все переговоры и дипломатические ухищрения талибам до одного места, а умеренных талибов не существует в природе. Все они радикалы и исламские экстремисты, никто из них не пойдет на переговоры, а если и пойдет - то нарушит любые договоренности сразу же, как только это будет выгодно и технически возможно. Президент говорил о том, что близок час, когда афганцы смогут сами отвечать за себя и сами защищать свою страну, - произошедшее показало, как он был неправ. Эти восемь дней, как в зеркале, высветили всю гнусность, трусость и некомпетентность афганского правительства. Руководство страны разбежалось в первый же день - министр обороны побежал на север, в Пандшер, и по дороге его чуть не убили, министр внутренних дел бросил штаб и со своими отборными боевиками из
своего племени, которые числились государственными служащими и которым платили жалованье, скрылся, бросив столицу на произвол судьбы. Президент страны, окруженный американскими наемниками, потому что никому другому доверять охрану было нельзя (а денег у президента на наем охраны было много - зря, что ли, брат был главарем наркомафиозного синдиката), - как только началось, побежал на кабульский аэродром, там попытался взлететь на самолете, который ему принадлежал, и улететь неведомо куда. Его остановили сотрудники службы безопасности ВВС США, причем дело чуть не закончилось перестрелкой между ними и американскими прайвит-контракторами, которые тоже высказали желание смотаться из Афганистана как можно быстрее и как можно дальше. Только несколько командиров полкового звена и один - дивизионного не утратили управления своими войсками и предприняли какие-то вменяемые меры - остальные кто бросился бежать, кто нажрался или обдолбался наркотиками, кто собрал подчиненных офицеров на джиргу, совещание, так и совещался, пока все не закончилось, двоих убили собственные подчиненные, перед тем как разбежаться.
Младшие командиры, которые в американской, да и в любой другой нормальной армии - становой хребет, опора всей армии, - в большинстве тоже проявили себя не лучшим образом, кто-то просто встал на одном месте и занял круговую оборону, не выполняя никаких приказов, где-то было и еще хуже. Где-то как началось - все разбежались, где-то - начали грабить, не дожидаясь подхода талибов, где-то и вовсе - перешли на сторону талибов, единичных переходов на сторону талибов было очень много. Стало понятно, что за все время войны в Афганистане так и не создано ни нормальной власти, способной отвечать за свою страну и свой народ, ни нормальной армии, которая способна все это защищать, ни нормальной полиции, которая должна защищать закон, а не превращаться в неуправляемые банды при первых же серьезных проблемах. Ничего этого не было - а значит, не было и нового Афганистана, о котором так убедительно говорил президент. Была мрачная, страшная, грязная кровавая дыра, в какой бесследно и бесполезно исчезали люди, техника, деньги - с результатом, близким к нулевому.
        Талибы поступили очень умно - тех из бойцов афганской правительственной армии и полиции, которые переходили на их сторону, они не бросали в бой в качестве штрафбата, а старались немедленно отправить в Пакистан, где их ждали… конечно же, журналисты. Журналисты из Аль-Джазиры и других телекомпаний арабского (и не только арабского) мира все это снимали, брали интервью. Перебежчиков было много, все это видели, и это показывало, сколь ничтожны успехи сил стабилизации за все время присутствия в Афганистане. А интервью, где бывшие солдаты говорили, что их отправили в Пакистан и к ним хорошо относятся, крутили на роликах в Интернете и по подпольному радиовещанию на Афганистан - и у тех, кто остался верен разбежавшемуся правительству, возникали сомнения, а стоит ли стоять насмерть, когда можно просто перейти на другую сторону.
        Итак, рейтинг действующего президента был подкошен, а его слова и вся его внешняя политика обесценены - и это прямо под выборы, когда надеяться на то, что
«забудут», не приходилось.
        С другой стороны - жесткие меры, которые предприняли американские военные, дали неплохой результат. Удары крылатыми ракетами по пакистанскому приграничью, массированные бомбежки зеленки и гор, когда одномоментно над Афганистаном могло находиться до двадцати стратегических бомбардировщиков. Ставшая потом знаменитой
«Карусель», когда на Диего-Гарсию буквально конвейером одни самолеты доставляли боеприпасы, запчасти, сменные экипажи, стратегические бомбардировщики, опроставшись над Афганистаном, садились, их заправляли, подвешивали бомбы, при необходимости меняли экипаж, и они снова взлетали - и так день за днем, ночь за ночью, непрерывное бомбовое воздействие без малейших шансов ответить, огонь, бьющий с небес и превращающий зеленые долины в мертвый лунный пейзаж, обрушивающий кяризы, стирающий с лица земли кишлаки. И все это довольно дешево, применялись самые примитивные бомбы свободного падения, ничего лишнего, только как можно больше бомб, как в старые добрые времена, как над Берлином и Хайфоном, - все это привело к тому, что уже на третий день боевики были деморализованы, их активность свелась к отдельным вылазкам, а кривая потерь резко поползла вниз. Но выгоду из всего из этого извлек не президент - а некая мадам, большая любительница чая, желающая в ближайшие четыре года пить его по адресу Пенсильвания Авеню,
1600[Почтовый адрес Белого дома.] . Президент, шедший на свои выборы с лозунгами миротворца, получивший Нобелевскую премию мира, несмотря на это так и не выведший войска из Афганистана, вляпавшийся в Ливии и ведущий половинчатую политику в Ираке, так и не сумевший обуздать аппетиты насквозь коррумпированных генералов и военных промышленников, извлекающих огромные прибыли из войны, - так вот, президент не смог воспользоваться довольно убедительными успехами американской армии, давшей суровый отпор бандитам, потому что, если бы он попытался оседлать этого конька, его тут же обвинили бы в лицемерии. А вот мадам кандидат в президенты США оседлывала этого конька очень и очень лихо, она рассыпалась в дифирамбах доблестной американской армии, она могла кричать на митингах «Bomb it!
[«Бомбите это!» - один из лозунгов радикальных республиканцев. После провала талибского наступления были выпущены значки с этим лозунгом. Кстати, выкрикиваемый, этот лозунг звучит почти как «Бомбить!».] , и люди повторяли за ней все это. Она была не меньшим популистом, чем действующий президент, - только если действующий президент, придя к власти, понял, что управлять страной - это совсем не то, что кричать на митингах, то эта мадам так ничего пока и не поняла, возможно, и не собиралась понимать. Ее двигали к власти чрезвычайно опасные силы, крайние консерваторы и экстремисты, те же самые, что выдвинули к власти в свое время Рональда Рейгана. Они отчетливо понимали, что мадам кандидат абсолютно ничего не соображает в политике, а во внешней политике ведет себя с грацией пьяного гиппопотама. Однако у нее было очень хорошее качество - если кому-то удавалось что-то вложить в ее красивую голову, которая когда-то давно даже была украшена короной королевы красоты, то она начинала в это искренне верить, и люди тоже видели, что она в это верит. В современной Америке очень мало людей, которые верят в то, что
говорят, и поэтому, если появляется человек с убеждениями, с настоящими убеждениями - ему верят. Мадам кандидат говорила, и люди верили в то, что она говорит. Более того - она говорила именно то, что люди хотели услышать. Слишком многие люди в последнее время стали говорить: Америка устала, Америке не по силам глобальное лидерство, Америка проигрывает, Америка больше не может примерять на себя мантию глобального судьи. А она говорила: нет, вспомните - то же самое говорили после Вьетнама - но разве после позорного правления демократов не пришел Рейган и не уничтожил Советский Союз? Америка сильна своей свободой и своими ценностями, они никуда не делись - и мы вместе, если постараемся, можем обеспечить новый золотой век Америки. Она это говорила - а люди это вспоминали. И верили. В сущности, все это имело много общего с демонстрациями бывших работников автозаводов Детройта, которые, когда начался кризис и два из трех автоконцернов США вошли в процедуру банкротства, вышли на улицы под лозунгом «Дайте нам еще один пузырь». Мадам кандидат именно это и обещала почти открытым текстом - дать американскому
народу еще один пузырь.
        Вот только врагов теперь у Америки было куда больше. А друзей - почти не было. Те, кого купили за подачки, - это не друзья. Это холопы.
        И в этой предвыборной истерии, долгой и безумной президентской кампании, с концом, приперченным вспышкой боевых действий в Афганистане, в ПОСЛЕДНЕЙ президентской кампании в истории США, - никто так и не задался вопросами, которые стоило бы задать, чтобы не допустить того, что произошло потом. Кто так дьявольски точно подгадал момент общего выступления талибов? Кто сумел так ювелирно просчитать политические последствия всех этих событий? Кому надо было, чтобы на смену не совсем опытному американскому президенту пришел совсем неопытный и вдобавок радикальный? С какой целью вообще началось выступление талибов в Афганистане, какие цели они вообще преследовали этим своим выступлением? Откуда у талибов появились винтовки, пробивающие броню MRAP, пули с металлокерамическим сердечником, бронежилеты и ПЗРК? Кто и с какими целями дал им все это?
        Никто так и не попытался ответить на все эти вопросы. А стоило бы…
        Полковник Главного разведывательного управления НОАК, известный как Джозеф Ли, он же Томас Вудроу, он же Шинь Мо, он же Алеф, он же Игорь Дмитриевич Воротов, обычно носил личину «крутого парня». Это значило - черная кожаная куртка, джинсы и черные очки. Он был одновременно полковником китайского ГРУ, членом одной из мафиозных группировок, входящей в триаду «Девять», и секретным сотрудником китайской партийной разведки. Два года он жил в России и поэтому знал русский язык, здесь он находился чуть меньше года - но уже умел объяснить, что ему надо, на пушту, урду и арабском - как и положено офицеру разведки, он уделял немало внимания знанию иностранных языков. Здесь, в Пешаваре, он жил под сложной легендой - по ней он был тайным сторонником уйгуров-мусульман, которых в Китае жестоко преследовали, и одновременно полковником НОАК, военным и техническим специалистом. ВПешаваре теперь благодаря его стараниям на базаре было восемь больших палаток, где торговали китайским шмотьем и дешевыми хозяйственными и электронными товарами, все это доставлялось «с использованием служебного положения» - то есть когда
на аэродроме садился самолет китайских ВВС, то там был и шмурдяк для полковника. Продавцы работали у него на полурабском статусе, платил он им мало, но зато защищал от поборов, а двоих, которые попытались «поставить крышу» его палаткам, он убил. Все это он делал не потому, что был разложившимся и коррумпированным, а потому, что того требовала его легенда, по ней он должен быть именно разложившимся и коррумпированным, чтобы здесь к нему относились с пониманием. Кроме того, эти восемь палаток давали достаточно средств для существования и ему, и нескольким другим офицерам китайского разведывательного пункта в Пешаваре - таким образом, они выполняли свою работу, не требуя с центра финансирования, и Пекин был этим доволен. Талибы, с которыми он работал, относились, к полковнику с пониманием, потому что они и сами добывали средства к существованию именно таким способом. Убив двоих, полковник показал, что с ним надо считаться, - и его поступок был правильным, потому что другого отношения местные не понимали.
        Что же касается самого полковника - он относился к местным со странной смесью уважения и брезгливого непонимания. Он читал Коран и читал те книжонки, которые тут читали вместо Корана, он уважал тех, кто идет на верную смерть, но презирал их за то, во имя чего они это делают. Семьдесят две девственницы в раю - ну что за бред-то такой?! И почему именно семьдесят две? Ну, хорошо, допустим, на три месяца их, наверное, хватит - но написано же, что у них после каждой ночи зарастает. И что, скажем, делать с этими семьюдесятью двумя девственницами, зачем их столько - не одна, не две, не три, а именно семьдесят две? Вывод - это сущий бред, рассчитанный только на тех, кому при жизни и одну-то девственницу познать - проблема, не говоря уж о семидесяти двух. И вот из-за этого - взрослые люди идут на смерть.
        Или правление талибов и их намерения. Для полковника это казалось безумием и мракобесием, попробуй кто-то установить подобное в Китае - их бы моментально изолировали и расстреляли, да он сам бы лично счел за честь расстрелять таких. Причем - всех до единого.
        Увы - но с ними пока приходится иметь дело.
        Утром восьмого дня наступления полковник проснулся, как и всегда - ровно в шесть часов тридцать минут по местному времени. Он спал не на кровати, а прямо на полу, как японцы, и спал в одежде, чтобы можно было, проснувшись, сразу бежать, если потребуется. Проснувшись, он двадцать минут потратил на зарядку у-шу, еще десять - на обливание холодной водой, потому что он жил в квартале, где никакой другой не было. Впрочем, если бы и была, он все равно облился бы холодной водой, потому что этого требовала система, комплекс подготовки, применяемый в китайской армии. Облившись и постояв минут пять у открытых окон на холодном ветру, он переоделся и достал еду, которую приготовил еще с вечера. Это была китайская лапша с приправами и специями - она остыла и пропиталась этими специями, став намного вкуснее. Полковник старался не есть ничего горячего, потому что горячее теряет свой вкус и наносит вред организму. Тот же холодный чай из зеленых листьев, который он любил, когда горячий - это не чай, а обжигающее внутренности варево.
        Позавтракав, полковник сел прямо на полу, включил Интернет. Интернет-карту он менял каждый месяц, в Интернете вел себя пассивно - старался нигде не регистрироваться, ничего не писал, ни с кем не спорил - а только искал и читал то, что ему было нужно. В том числе - инструкции ему, которые передавались в виде аналитических статей с «двойным дном», вывешиваемых на одном малоизвестном, но доступном форуме. Форум был на китайском, лишние люди туда не заглядывали - а все посещения и регистрации этого форума отслеживались китайской разведкой.
        Полковник на вид совсем не был похож на китайца. Последние двадцать лет, когда Китай жил относительно хорошо и многие китайцы впервые за долгое время смогли питаться досыта, привели к появлению «долговязых», так звали китайцев, которые ростом вымахали за сто семьдесят пять сантиметров. Полковник же, несмотря на свои сорок с небольшим лет, имел рост метр восемьдесят два и совершенно не китайский разрез глаз, хотя у него были черные, жесткие, типично китайские волосы. Все дело в том, что полковник, который уже и не помнил свое настоящее имя, родился в Харбине и был примерно на три пятых русским - два прадеда его были белогвардейцами, русская кровь в нем была и со стороны матери. Китайцы обычно плохо к этому относятся, в душе все китайцы националисты, но полковник своей работой заслужил уважение и доверие, он был образцовым членом партии и всегда выполнял то, что ему было поручено. Кроме того, китайская кровь делала его весьма изобретательным в делах торговых, и, создавая разведывательные сети, он обычно маскировал их под коммерческие предприятия, чтобы они могли существовать на принципах
самофинансирования и не требовать денег из Пекина. Это - тоже ценилось.
        Кстати, про торговые дела…
        Просмотрев нужные ему сайты в Интернете и поняв, что все идет так, как они и планировали, полковник достал из тайника «беретту», американскую, а не китайскую, и сунул ее за пояс - это было вполне оправданно, потому что район был плохим, и тут часто грабили. Нетбук он сунул в карман куртки, специально нашитый, - он носил его всегда с собой на всякий случай. Закрыв дверь и незаметно оставив «контрольку»
        - волос на косяке, - он спустился по вонючей лестнице к машине. Прежде чем заниматься делами государственными, надо было принять выручку и разобраться с товаром. Выручку он принимал не как все хозяева вечером, а утром следующего дня. Вечером просто не было времени.
        Здесь Джозеф Ли ездил на довольно престижном «Беджинге», представлявшем собой копию джипа «Гранд Чероки» предыдущего поколения с мотором от «Мицубиси», китайских машин здесь было много, потому что они были дешевыми и простыми, а западные машины многим были не по карману. На своей машине, потолкавшись в пробках, которые тут уже были, и приобретя еще одну царапину на бампере, потому что ездили тут, как сумасшедшие, он выскочил в конце концов на Хайбер-роад, там стало полегче, потому что это широкая, бетонная трасса, встречная полоса отделена бетонным заборчиком, никто никуда не лезет.
        Из восьмерых его продавцов на рынке трое были осведомителями - он уже понял, как важно знать настроение людей, а на Востоке настроение людей легко узнать на рынке и половину новостей тоже можно узнать на рынке. Потому что рынок - это не только место, где продают и покупают товары, это место, где общаются, где происходит общественная жизнь человека. Здесь можно найти собеседника, покурить наргиле, найти подельника, купить, что тебе нужно, расстаться с кошельком, а то и с самой жизнью.
        Остановившись перед контейнером Чуня, - а рынок представлял собой целое скопище машин и контейнеров, стоящих прямо на земле, и с них торговали, - полковник разразился бранью на смеси упрощенного китайского и пушту:
        - Как ты вывесил товар? Как ты вывесил товар, скотина, сын осла?! Где ценники?! Ты думаешь, что этот товар висит здесь, чтобы посмотреть?! Или ты думаешь, что люди сами догадаются о цене, какую ты за него просишь? Нет, ты не думаешь, ты вообще не думаешь! О Аллах, зачем ты послал на моем пути такого глупого ишака?!
        Продавцы из соседних ларьков ухмылялись, видя беду Чуня. Здесь не было места ни доброте, ни состраданию, ни сочувствию, соседи улыбались с довольным злорадством. Большинство из них - это беженцы и даже дети беженцев, у которых нет гражданства и которых наняли за копейки торговать этим товаром. Мир был жесток к ним, они не видели ни от мира, ни от людей ничего хорошего - и при малейшей возможности они отвечали миру тем же. АЧунь к тому же был китайцем, он плохо знал пушту (по крайней мере, так думали) и был пугливым и забитым, он был выбит из колеи атмосферой базара и не скрывал этого. Типичный бедняк из северных провинций Китая, выросший в хижине с земляным полом. Он жалостно улыбался, когда кто-то из местных обращался к нему, а для того, чтобы торговаться, он заглядывал в бумажку, где был написано, как называются цифры по-пуштунски. Потом попривык и счет выучил, торговался без бумажки - но оставался все тем же жалким и забитым, если бы не авторитет полковника Ли, его бы в первый же день ограбили и обложили неподъемной данью, а могли и просто убить. Чунь, когда приходило время обеда, приходил
туда, где обедали все, его отталкивали назад в очереди, а он лишь так же жалко улыбался. Все знали, что он плохо понимает язык, - поэтому говорили при нем, на него не обращали внимания, как не обращают внимания на лохматую, с поджатым хвостом бродячую собаку. Никто и предположить не мог, что под личиной бедного торговца Чуня скрывается майор военной разведки НОАК, в совершенстве владеющий пушту, дари и арабским, один из сильнейших арабистов Китая. Сюда его Ли внедрил на будущее, с дальним прицелом, понимая, что начнется - уже скоро. Чунь торговал, собирал сплетни - он слышал и помнил все, что при нем неосторожно говорили, а заодно и практиковался в языке, присматривался к поведению людей на базаре. Потом - ему учить агентуру и офицеров НОАК этому.
        - Пойдем-ка! - Ли схватил Чуня за шиворот. - Сейчас я тебе покажу, как раскладывать товар!
        - Ай… Не бейте, хозяин!
        Ли затащил его в темноту контейнера, оглянулся, включил магнитофон, на котором были записаны только два голоса - его и Чуня. Запись была на китайском, и никто из окружающих до сих пор не понял, что и ругань, и жалкие оправдания - каждый раз одни и те же.
        - Говори! - быстро сказал Ли.
        - Говорят, что много талибов стали шахидами, очень много. Из тех, кто туда ушел, - выбили почти всех.
        - И?
        - Люди недовольны. Говорят о предательстве.
        На лице полковника ничего не отразилось.
        - Все?
        - Нет. За день до наступления Ильяс погиб вместе со всеми людьми. Подорвался на управляемом минном поле, никто не знает, зачем его понесло в этот кишлак. Это было в приграничье, с той стороны. Оставшихся выбили снайперы.
        Полковник задумался. Ильясом звали одного из наиболее авторитетных командиров Аль-Каиды в регионе, специалиста по диверсионной войне. Никто не знал о его национальности и о том, как он попал в Аль-Каиду, - но, судя по имени, он мог быть русским.
        - Почему ты говоришь об этом только сейчас?
        - Узнали только вчера. Нашли машины.
        Полковник кивнул. В бардаке наступления, после массированного ракетного удара американцев - могли потерять на несколько дней. Подумали, что он вышел в Афганистан, участвует в джихаде - а он… получается, что не участвует. Стал шахидом вместе со всеми своими людьми.
        - Кто?
        - Никто не знает. Говорят, в том районе видели какую-то группу. Один из стариков сказал, что это шурави снова вышли на охоту.
        - Шурави?
        - Русские. Старика считают сумасшедшим, но он сказал, что так всегда делали русские. Приходили и убивали. Американцы бьют с беспилотников.
        - Еще что?
        - Джалалутдин собирает недовольных. Он говорит, что все, что произошло, - это результат предательства.
        Полковник задумался. Он знал, что Джалалутдин проходил обучение в Стамбуле и там же был завербован турецкой военной разведкой. Турки намного лучше, чем китайцы, умели играть на этом поле, этого у них не отнять. Поэтому - такие игры надо пресекать в самом начале.
        - Убери его. Тихо.
        - Слушаюсь.
        - Всё?
        - Всё.
        Полковник ткнул пальцем на клавишу магнитофона.
        - И только попробуй еще раз вывесить товар без ценников, сын шакала!
        Уже когда полковник выходил с рынка, поглощая на ходу мясную лепешку с зеленью, - ради дела приходилось есть и такую гадость, - в кармане завибрировал пейджер. Полковник носил с собой пейджер и никогда не имел сотового телефона - потому что с сотового телефона, даже выключенного, легко и определить местоположение абонента, и прослушать, что он говорит, дистанционно подключившись и считывая микроколебания мембраны. Поэтому полковник, как и все люди Аль-Каиды, никогда не имели с собой телефона, а пользовались пейджером, который невозможно ни засечь, ни прослушать. Если же надо было куда-то позвонить, на базаре ходили люди с сотовыми, можно было заплатить и позвонить. Или позвонить из общественной телефонной кабины.
        Увидев текст - короткий и ничем не примечательный, полковник обеспокоился. Трудно не обеспокоиться, когда приезжает начальство, черт знает - то ли наградят, то ли попадет по полной программе. Неважно за что - если начальство хочет надрать уши, повод быстро находится. Встреча была через час на кольцевой - генерал Вэй Чжолинь приехал с военной делегацией, полковник знал, что в Исламабаде как будто специально уже несколько дней находится высокопоставленная военная делегация, словно прикрывая город от возможного удара американцев. Видимо, пришла пора покидать город, вот генерал и решил лично проинспектировать состояние дел в пешаварском разведпункте. А может, и еще что… кто сейчас поймет?
        Как бы то ни было - встреча через час, за этот час еще можно заехать в пару мест…
        Генерал Вэй Чжолинь, он же Белый Дракон, член тайной, националистически ориентированной группировки Драконов в армии и спецслужбах КНР, невысокий даже по китайским меркам, бедно и чистенько одетый старик с поразительно белой, нетипичной для китайцев кожей, сидел в дешевой придорожной забегаловке на окружной дороге Пешавара рядом с компанией дальнобойщиков и с аппетитом поглощал плов с большого, плоского блюда на двоих, еду он брал не палочками, а руками, как варвар. На носу у него были очки в старомодной круглой оправе, не золотой, как обычно, а металлической. Рядом с ним стояла небольшая сумка.
        Полковник огляделся - ни одного китайца тут не было. Он не заметил и то, на какой машине приехал генерал, - на стоянке стояли одни грузовики. Но он знал, что генерал никогда не оставался без прикрытия, ни на секунду.
        Подойдя к хозяину заведения, полковник попросил тонкую постную лепешку. Потом пошел к генералу, тот протянул ему испачканную жиром, сухонькую, неожиданно сильную ладонь.
        - Рад вас видеть, Ли… - сказал он, - давно не виделись.
        - Да, господин…
        Скрывать смысла не было - полковник Ли неоднократно проговаривался, что у него в Коулуне есть хозяева и что он вынужден большую часть выручки отдавать им.
        - Отведай со мной этого риса. Это очень вкусно приготовленный рис.
        - Это плов, господин, - Ли пригляделся, - с курицей.
        - Как бы то ни было - очень вкусно. Отведай.
        Когда-то давно, когда полковник еще не был полковником, а генерал не был генералом, - Вэй Чжолинь учил их в особой разведшколе: когда ты во владениях варваров - ешь, как варвар, спи, как варвар, живи, как варвар. Ничем не выделяйся среди остальных!
        Принесли лепешку, полковник принялся подбирать рис кусками лепешки и отправлять его в рот, иногда съедая и импровизированную ложку.
        - Очень вкусный рис… - повторил генерал.
        - Здесь вкусно готовят…
        Тон, каким это было сказано Ли, был понятен только тем, кто прошел школу генерала Вэй Чжолиня. Тон и особый жест означали, что игра началась.
        - Я весьма доволен, как идет торговля, Ли… - сообщил ему генерал, продолжая с аппетитом поедать плов, - ты много продал.
        - Местные не слишком довольны теми вещами, какими торговали здесь до нас. Говорят, что они очень плохого качества и слишком дорогие. Я все чаще и чаще слышу, как местные выражают недовольство этим.
        Генерал кивнул.
        - Тем не менее такая торговля является результатом и твоего усердия, это нельзя не признать. А что про местные товары? Они настолько плохи?
        - Они очень плохи, господин. Местные, столкнувшись с конкуренцией, начали скаредничать и тем самым сделали только хуже. Все больше и больше людей отворачивается от них. Я думаю - еще год, может быть, два, и…
        - Налоги здесь не слишком высокие?
        - Нет, я даже не замечаю их, откровенно говоря. Никто не мешает.
        Генерал немного прервался с едой, отпил из большого стакана, который стоял рядом с ним.
        - А другие торговцы? Тебе не мешают?
        - Ну… Например, возьмем турецкий трикотаж. Турки попытались сбить цену на рынке, воспользовавшись ситуацией. Но я с этим разберусь.
        Генерал пристально посмотрел на Ли.
        - Уверен? Тебе не нужно снизить цену?
        - Зачем… Они все равно не смогут долго торговать себе в убыток. Торгуя в убыток, они делают плохо сами себе, только и всего.
        - Турция сильная страна, - задумчиво сказал генерал, - там богатые традиции выделки одежды и других товаров.
        - Традиции не есть сила, - ответил полковник.
        Генерал посмотрел на него. Потом сделал то, что полковник не ожидал, - прижал палец сначала к левому глазу, потом к правому.
        - Левый глаз, правый глаз, - сказал он.
        Ошеломленный полковник повторил его жест и слова в точности. Это было старой китайской идиомой, означала она полное согласие со словами собеседника, с его восприятием той или иной проблемы. Если такое говорил начальник подчиненному, это означало высшую степень одобрения и доверия. Дословно сказанное означало, что они смотрят на проблему, как два глаза одного и того же человека.
        - Тем не менее - сохраняй осторожность. С конкурентами надо держать ухо востро, слишком многие делают сейчас хорошие вещи. Слишком многие.
        - Да, господин…
        Генерал взял кусок его лепешки, принялся собирать остатки риса с блюда.
        - А как ты смотришь на возможность расширения торговли? - спросил он.
        - Год, может, два… - внешне неопределенно ответил полковник, - иногда бывает полезно дать поторговать другим. Пусть они торгуют, борются с конкурентами, устраивают ценовые войны - рано или поздно это приведет только к одному - к разорению. Причем разорятся - все. Только тогда имеет смысл идти туда и предлагать товар. По справедливой цене.
        Генерал хитро и лукаво посмотрел на него.
        - Терпение - лучшая из добродетелей…
        - Да, господин. Терпение - лучшая из добродетелей…
        США, штат Аризона
        Техник-сержант Джек Маллой
        Падение…
        Война на Американском континенте - приходящая оттуда война - всегда в корне отличалась от войны европейской, последствиями - но не масштабами. Например, в войне между США и Мексикой, определившей судьбу юга США, территории, по площади превосходящей любую крупную европейскую страну, если без колоний считать, погибли всего несколько тысяч человек, в любой крупной европейской войне столько гибло за не самый плохой день. США никогда не знали таких битв, как битва под Бородином, Верденская катастрофа или Курская дуга, последнее плохое, что происходило на территории Североамериканского континента, - это Гражданская война, да и та не шла ни в какое сравнение… к примеру, с русской Гражданской войной. История Америки - это история полутора столетий прогресса.
        По этой причине в США совершенно иное отношение к человеческой жизни на войне. ВЕвропе во время войны человеческая жизнь - это ничто, пылинка, песчинка на весах истории. Песчинка, попав туда, куда ей не следует попадать, может стать причиной аварии и разрушения огромного механизма - но от этого она не перестает быть песчинкой, и судьба ее печальна в любом случае.
        Соединенные Штаты Америки, ведя войну, провозглашают ценность жизни солдата даже на войне. Вторая мировая война - чудовищная катастрофа, испепелившая огромный континент, - почти не затронула США, но даже и в этой катастрофе американцы, прежде всего, думали о своих потерях и только потом - об успехах. Это отнюдь не развенчивает героизм, проявленный многими американскими солдатами на войне, - когда доходит дело до войны, американец вполне способен показать себя героем. Он даже способен совершить героический поступок, не имея шансов выжить, и погибнуть - история в Могадишо, когда двое американских снайперов Дельты Шугарт и Гордон высадились с вертолета, чтобы прикрыть сбитую машину, зная, что помощи не будет и вокруг несколько сотен боевиков, это доказывает. Но идти на смерть колоннами и рядами, идти на верную смерть, зная, что твоя смерть не значит ничего, но в совокупности, может быть, именно она пересилит, переломит врага, надорвет его, - вот этого американцы не могут. Мы, русские, можем, что и продемонстрировали в Великую Отечественную. Хорошо это или плохо? Не знаю. Наверное, плохо…
        Как в любой войне, в американской войне есть историография. «Спасти рядового Райана» - история, рассказанная Стивеном Спилбергом, стала легендой, началом мифа. ВоВьетнаме спецназ предпринял героический, пусть и бессмысленный, рейд на Сонг Тай, чтобы спасти американских пленных, - они понимали, что такой рейд является смертельным риском, но все же сделали это. ВМогадишо из-за двух сбитых вертолетов, в которых были только экипажи, десанта не было, генерал, командовавший спецоперацией, безо всяких размышлений отошел от первоначального плана и приказал спасать летчиков, оказавшихся в центре заполненного разъяренными боевиками города,
        - в результате чего погибли еще семнадцать американцев. Во время бомбежек Югославии таким «рядовым Райаном» стал капитан Скотт Грейди со сбитого F16 - который якобы несколько дней скрывался от сербских поисковых команд, пока его не прилетел забирать спецназ[На самом деле капитан Скотт Грейди не смог воспользоваться набором выживания, не смог развести огонь, вывихнул лодыжку и несколько часов бессмысленно блуждал по лесу, пока его не нашли русские добровольцы. Капитан выглядел столь жалко, что его даже не стали бить, а вместо этого дали поесть. Потом его то ли обменяли на пленных сербов, то ли выдали в связи с перемирием.] . Во время второй иракской кампании «рядовым Райаном» стала некая Джессика Линч, капрал армии США, которая попала в плен к иракцам, в общем-то, по собственной глупости и безалаберности, и ради которой американцы затеяли целую специальную операцию с привлечением как минимум батальона спецназначения.
        Американская армия держится на том, что, если ты попал в беду, - тебя обязательно вытащат, никто не отнесется к тебе как к отыгранной карте. Делай, что приказано, - а армия сделает все, чтобы вытащить тебя, в каком бы дерьме ты ни оказался.
        Специальная операция по освобождению капитана армии США МайклаН.Бейкера и уничтожению инфраструктуры русских и украинских боевиков на юге России была затеяна адмиралом Стивеном Бьюсаком, выходцем из спецназа, желающим реабилитироваться за провал в Пакистане, произошедший, в общем-то, не по его вине. Русские не хотели конфронтации именно с американцами, взяв пленного, они привычно вышли на американское командование в Киеве по тайному каналу и попросили то, что просили всегда в таких случаях, - нескольких своих пленных и снаряжение. Все это обошлось бы в несколько миллионов долларов, но адмирал Стивен Бьюсак приказал действовать напролом, чтобы показать русским, кто хозяин на этой долбаной планете. Увы, на сей раз ему противостояли не сербы, не афганцы, не пакистанцы, не негры из Могадишо - на сей раз против американцев играли офицеры русской и Советской армии, армии, имевшей на порядок больший опыт долгих и жестоких войн, чем армия американская. Бычок-годовичок может быть на порядок тяжелее натасканного на собачьи бои и победившего в них бультерьера - но это не значит, что бультерьер не сможет
нанести тяжелые, даже смертельные ранения бычку и остаться в живых сам.
        Так начиналось то, что впоследствии получило название «Fall down» (падение) и привело к крайне тяжелым последствиям в масштабе всего мира.
        ВВооруженных силах США на спасение людей и имущества, находящихся в тылу противника во враждебном окружении, натренированы три звена. Первое - 1SFOD Delta и некоторые подразделения 75’s Ranger regiment - первый оперативный батальон Дельта и некоторые части семьдесят пятого полка рейнджеров, это армейский компонент. В морской пехоте США существуют оперативные группы TRAP, находящиеся в ведении MARSOC, командования специальных операций морской пехоты США. Наконец, в ВВС существует несколько меньше всего известных подразделений, занимающихся спасением сбитых пилотов и техники, так называемые Pararescue teams, парашютисты-спасатели, группы особого назначения ВВС США. Их основной дом - база Hulburt-Field, Флорида, там находится основное место базирования AC-130 и AC-27, тяжелых самолетов-штурмовиков, там находится объединенный штаб специальных операций ВВС США, и там же находится первая школа специальных операций ВВС США. Место это находится на самом побережье Мексиканского залива, там сыро, мерзко, много леса, который сильно походит на джунгли, есть там и циклоны. Такое место выбрали для размещения
спецназа ВВС потому, что впервые он был широко задействован во Вьетнаме, а здесь, в Херлберт-Филд был наиболее соответствующий Вьетнаму климат, чтобы можно было проводить тренировки на американской земле. Вот сюда парашютистов-спасателей ВВС и поместили, а потом все так и осталось.
        Когда адмирал Бьюсак представил план спасения американского военнослужащего и пары десятков поляков из русского плена - его утвердили почти сразу же, хотя и со скрипом. Такое прохождение авантюрного по сути своей плана стало результатом действия нескольких факторов. Первый - это президентская администрация. Истеричная дамочка, попавшая в кресло президента единственной в мире сверхдержавы, правила так лихо, что у знающих, что происходит в Белом доме на самом деле, людей были проблемы с волосами - у кого они седели, у кого выпадали, у кого стояли дыбом. Вся политика сводилась к одной простой формуле - кто не с нами, тот против нас, никакие возражения, что робкие, что громогласные, в расчет не принимались, портились отношения с Германией, с Францией, с Испанией ради восточноевропейских стран, искрило в отношениях с Китаем - плевать. Американская армия теперь ввязалась в бои по всему миру, времена Буша-младшего, не говоря уж о старшем, казались детской сказкой, оборона самих США была ослаблена до предела, негативные тенденции в экономике нарастали, страна стонала под грузом долгов - плевать! Нужна
была победа - яркая, звонкая, какой давно не было, - вот некоторые умные в администрации и решили, что русские подходят лучше всего, чтобы на них эту победу и продемонстрировать. Тем более что при террористическом акте погиб заместитель госсекретаря США, а ЦРУ доносило о том, что русские обсуждают возможность развертывания террора против других американских политических деятелей, в том числе убийства президента США. Все это - требовало ответа.
        К тому же навалилось польское лобби, свою роль сыграло то, что адмирал дальновидно включил в план и польских пленных. Если говорить об американском политикуме - просто удивительно, какую роль в нем играют малочисленные, но активные и агрессивные группы действия, сложившиеся по национальному принципу из представителей малочисленных народов. Евреи имеют в администрациях, особенно в республиканских, такой вес, что невольно задаешься вопросом - то ли Америка покровительствует Израилю, то ли Израиль покровительствует Америке. Армяне имеют такое лобби, что в Армении годами не могут назначить посла[Реальный факт.] . Увы, было в Америке и мощное польское лобби, особо опасное от того, что слишком много поляков изначально работали в системе органов безопасности и Госдепартамента США, слишком сильно влияя на внешнюю и оборонную политику США. Несмотря на то, что Америка вроде как является плавильным котлом народов, поляки и не думали в нем переплавляться. Они держались вместе, им было плевать на Америку, которая их приютила, и на американский народ - им были важны только интересы Польши. Россия для них была
не просто врагом - а извечным, злейшим врагом, и все, что они делали, занимая свои негромкие, но важные посты, было направлено против России. Многие из них были сыновьями эмигрантов из Европы последней волны - после Второй мировой, причем непонятно было, то ли они бежали от Советской армии, то ли от возмездия за связи с фашистами. Как бы то ни было - эти люди, понукаемые и направляемые из Польши, увидели в плане возможность столкнуть лбами и сделали все для того, чтобы план этот был принят.
        Но сразу же - вопрос встал с исполнителями.
        Первый батальон специального назначения Дельта был раздерган по всему миру, в Форт-Брэгге остался только штаб неполного состава, Америка одновременно участвовала в пяти конфликтах, чего не было никогда в жизни, и «дельтовцы» в основном не воевали, а находились в частях союзников в качестве инструкторов и военных советников. Не от хорошей жизни говорили о развертывании Дельты в полк, а семьдесят пятого полка рейнджеров - в дивизию, хотя в этом случае резко упало бы качество подготовки личного состава. Семьдесят пятый полк был тоже раздерган, большей частью находясь в Афганистане. Морские пехотинцы в принципе могли бы, но тут вышла осечка. Бьюсак был из флота, а морпехи флот ненавидят и делают все, чтобы их не считали частью флота. К тому же Бьюсак, командуя в Афганистане сводной группой, положил целый отряд морпехов, что не способствовало любви к нему, - и генерал Джеймс Маттис на совещании Объединенного комитета начальников штабов наотрез отказался выделить группу TRAP, мотивируя чрезвычайной загруженностью сил морской пехоты, что они и так раздерганы до предела и несут основную нагрузку участия в
локальных войнах. После разговора с адмиралом Малленом, председателем ОКНШ, сошлись на том, что морские пехотинцы предоставят только обеспечивающие силы и некоторое количество техники. Выручать же капитана Дельты и поляков решили поручить ВВС, генерал Шварц не нашел что возразить.
        По идее, это должны были бы поручить частям, базирующимся на Херлберт-Филд, но там было… пусто. Почти все силы специальных операций ВВС вместе с техникой были задействованы по всему земному шару, вертолетов там почти не было, из тяжелых штурмовиков были только три, один, тяжело поврежденный над Афганистаном АС130, ремонтировали, еще один модернизировали, и стоял еще АС-27, только прилетевший с завода-изготовителя и проходящий приемку. Таким образом, Херлберт-Филд отпадал - и операцию решили поручить пятьсот шестьдесят третьему отряду особого назначения ВВС США, базирующемуся на базе Дэвис-Монтан, Аризона. Этот отряд находился в США в полном составе, потому что он был задействован в программе сотрудничества с DEA, таможней и мексиканской федеральной полицией. Эта группа прикрывала границу, тренировала личный состав и обеспечивала особо острые акции против мексиканских бандформирований, в том числе и по ту сторону границы. Секретной директивой штаба ВВС программу прикрыли в двадцать четыре часа, отряду предписали собирать манатки и перебазироваться на Украину, якобы в рамках замены действующих там
частей. Таким образом, план прикрытия южной границы США был деактивирован, прикрытие границы и борьба с бандформированиями ослаблена - что в критической ситуации привело к прорыву границы многотысячными бандами наркомафии. Но кто же тогда мог знать…

08 июня 2015года
        Мексиканский залив
        Грязная, бурая от осадков, выносимых в залив речным течением, грязи, сбрасываемой в залив с судов и нефти, вода стелилась под брюхо окрашенного в ярко-оранжевые цвета Береговой охраны США вертолета H-65 Dolphin. Этот вертолет закупался для Береговой охраны США большими партиями в Европе, у Eurocopter, и был примечателен тем, что значительная часть его фюзеляжа была сделана из пластика. Для вертолета береговой охраны это очень важно, потому что этот вертолет постоянно висит на низкой высоте над волнами и спасает кого-то. К тому же - на переоборудованных судах береговой охраны класса «фрегат» могли базироваться не один, а два таких вертолета, что для новой тактики охоты на мексиканских наркомафиози в Мексиканском заливе было очень важно. Для того, чтобы не нарушать закон, вертолеты эти в США Еврокоптер продавала не напрямую, а через своего обычного посредника Northrop Grumman, которая продвигала по своим брендам в Штатах военно-транспорный Aerobus A400M и всю линейку вертолетов, включая H-90 и EH-101.
        В вертолете H-65 была команда специалистов, в которую входили два пилота береговой охраны, два стрелка береговой охраны, два представителя Таможенного управления США и один техник-сержант спецназа ВВС Джек Маллой по прозвищу ДжекМ.Последний сейчас сидел на краю десантного отсека, свесив вниз ноги, и держал в руках винтовку М107, на которой был установлен не оптический, а коллиматорный прицел - такие винтовки впервые получили распространение у берегов Сомали. Для того, чтобы винтовка при стрельбе имела какую-то опору, в люке десантного отсека был натянут толстый, прочный канат, он же нужен был для того, чтобы ДжекМ. не вылетел за борт, потому что он сидел на своем месте без страховки. Рядом, на самодельном кронштейне, который за один день изготовили авиатехники на базе Дэвис-Монтан, приспособив аналогичный от НН-60, - был установлен пулемет М240 с оптическим прицелом, у пулемета был агент таможенной службы Джошуа Гендерсон, лысый, рассудительный и самый пожилой из всех, он разменял уже сороковник. ДжекМ., у которого стояла задача научить этих людей бороться с наркотрафиком, используя современные
методы борьбы, - посадил за пулемет Гендерсона потому, что он ему показался наиболее разумным и сдержанным, слишком сдержанным, чтобы палить куда попало. Нет ничего хуже, когда за пулеметом оказывается парень, наигравшийся в Call of Duty.
        Когда-то давно - Маллой эти благословенные времена не застал, а вот Гендерсон их еще помнил - любого, кто бы предложил установить на спасательный вертолет береговой охраны пулемет, отправили бы на медкомиссию с запиской для психиатра. В те времена береговая охрана спасала яхтсменов, неосмотрительно вышедших в море на своих яхтах, рыбаков со старых траулеров, терпящие бедствие суда - и на носу судна береговой охраны стояла водяная пушка, а не скорострельная установка «Вулкан». Даже в девяностые тут было относительно спокойно - конечно, наркомафиози возили товар на лодках, самых разных, и скоростных и замаскированных под рыбачьи, а если их обнаруживали, то все, на что у них хватало ума, - это выбросить пушки и товар за борт и сдаться, чтобы спокойно ждать адвоката.
        Когда же все изменилось?.. Наверное, в нулевых… Проклятые нулевые, слишком много дерьма ползет именно с этих годов, с нулевых. Мексику захлестнул дикий вал насилия, связано это было с тем, что американский бизнес по-настоящему открыл Китай, и теперь производство стало стоить слишком дорого даже в самой Мексике. Потерявшие работу люди обострили ситуацию в стране, и как раз к этому времени подоспело «потерянное поколение» - дети, которых растила улица, пока родители работали на принадлежащих американцам фабриках макиладорес. Первоначально насилие ограничивалось самой Мексикой, убивать американцев было табу, не пощадят - но ситуация все ухудшалась, начались разборки за конечные рынки сбыта в самой Америке. Когда пограничники повесили над границей беспилотники, сильно усложнив задачу ее пересечения с мешком кокаина за спиной, - начались обстрелы пограничников, таможенников, потом территорию США то ли в девятом, то ли в десятом первый раз обстреляли из миномета. Губернатор Техаса приказал вывести к границе танки национальной гвардии, начали строить Стену - эпическое сооружение, призванное наконец-то
отделить США от неспокойной Мексики. В ответ обстрелы с той стороны стали уже постоянными, а Мексиканский залив с его вышками и танкерами превратился в настоящий ад.
        В ответ пограничной службой, Береговой охраной США и таможней была начата специальная операция Inflexibility[Непреклонность (англ.).] - долгосрочная операция по усилению прикрытия американской границы на южном направлении. Суть ее заключалась в том, что теперь границу должны были прикрывать силы, имеющие опыт боевых действий и имеющие права и ресурсы применять смертельную силу в случае необходимости. Для реализации этой концепции в погранслужбу, береговую охрану и таможню пригласили ветеранов Ирака и Афганистана, а также привлекли к обучению всех, кого только возможно. Действиям против москитных сил противника на воде лучше всего могли бы обучить морские пехотинцы из CTF151[Combined tactical force
151 - объединенная тактическая группа 151. Сводное соединение, действующее у берегов Сомали, существует в действительности. В самом Сомали ситуация обостряется, пираты - это верхушка айсберга. Все большую силу приобретают движения исламского сопротивления, объединенные в Союз исламских судов - при том что в Сомали никогда не было особо религиозных людей. Просто Союз исламских судов предлагает хоть жестокий, но порядок - а ведь там идет гражданская война с
1991года!] , но эта группа завязла в Аденском заливе, все больше и больше втягиваясь в творящееся на Африканском континенте безумие. Поэтому к обучению привлекли тех же, кто отвечал за прикрытие наземной границы и имел хоть какое-то представление об операциях на воде.
        Операции по прикрытию Мексиканского залива состояли из трех частей - поиск, остановка и захват. Поиском занимались беспилотные аппараты типа Mariner и переделанные наподобие самолетов J-star сто тридцатые, базирующиеся в Техасе, Майами и Флориде и постоянно висящие над заливом. За остановку отвечали вертолет и находящаяся в нем группа немедленного реагирования - на каждом судне находились два вертолета и две группы, один из них находился в воздухе, второй - на расширенной посадочной площадке в боевой готовности. При обнаружении подозрительного плавсредства, будь это «сигарета»[Cigarette - так называется лодка, снабженная гоночным мотором и способная развивать скорость по воде до семидесяти миль в час. Так называлась первая фирма, которая производила эти лодки,
        - ее основатель, кстати, был расстрелян из автоматов. Сейчас производство
«сигарет» - многомиллионная индустрия, лодки эти стали популярными, проводятся гонки на «сигаретах». Но большую часть «сигарет», конечно же, закупает наркомафия.
        или воняющая рыбой шаланда, вертолет должен был приблизиться к ней, произвести опознание и дальше действовать по обстановке. Обстановка могла быть самой разной - в прошлом году вертолет H70 Jayhawk, зависший над подозрительной посудиной в нескольких километрах от берега, был сбит из гранатомета РПГ-7, - пилоты береговой охраны просто не имели такого опыта, как пилоты ВВС, ни один из пилотов ВВС так бы не подставил машину. Сейчас, конечно, были умнее - но могло быть и в самом деле - всякое. Если подозрительное судно, особенно «сигарета», попытается оторваться - для этого у ДжекаМ. была винтовка, предписывалось стрелять в моторный отсек, чтобы остановить лодку. Если с судна откроют огонь - для этого был пулемет и был Джошуа Гендерсон, из пулемета лодку можно просто изрешетить. Если начнут выкидывать за борт наркотики - для этого существует видеокамера, фиксирующая все, что происходит за бортом, видеозапись послужит доказательством в суде, плюс за
«просранный» товар контрабандистам в любом случае придется отвечать перед его владельцами, а это тоже неплохо. Наконец, если судно просто остановится, то нужно будет ждать подхода либо самого фрегата, либо скоростного «Зодиака» с досмотровой группой.
        Вот такая вот игра шла в Мексиканском заливе - ставки в ней были в разы больше, чем в заливе Аденском.
        Каждый член экипажа вертолета, позывной Баклан-два - первый сегодня стоял «под парами» на фрегате береговой охраны «Белкнап», - был снабжен беспроводной гарнитурой связи и мог общаться как между собой, так и с офицерами на корабле. Чем они и пользовались…
        - Эй, а что это там за дрянная посудина на горизонте?! На север от нас.
        - Точно, везет наркотики.
        - Сейчас проверим…
        Техник-сержант дождался, пока вертолет развернется, посмотрел в ту сторону - на север, наверное, в Корпус-Кристи или еще куда, спешил танкер класса Panamamax.
        - Эй, парни, вас точно вышибут из береговой охраны за это.
        - И черт с ним, - легко ответил первый пилот, - пойду пилотом в Голливуд, возить звезд. Как думаешь - у меня есть там шансы?
        - У тебя - несомненно, - не преминул пошутить ДжекМ. - Ты у нас Джеки Чан номер два, никак не меньше.
        Первый пилот вертолета был японцем по национальности, в свободное от полетов время изучал боевые искусства. Специализировался на карате-до и бу-дзюцу[Бу-дзюцу - бой на шестах.] .
        - Да пошел ты. Смотри, не выпади за борт!
        Вертолет снизился и пошел ниже трубы танкера, на уровне его мостика. Он шел медленно, почти уравняв скорость с мостиком корабля, - и капитан, находящийся на мостике, приветливо помахал стражам этих вод. Он действительно был рад их видеть, потому что все больше и больше мест в Мировом океане были опасны и нуждались в охране. Этот танкер вышел несколько дней назад из Персидского залива и направился прямиком на восток, в Малаккском проливе он встал в конвой, потеряв на этом больше суток - но иначе было нельзя. ВМалаккском проливе хозяйничали вооруженные банды на скоростных катерах, у них были пулеметы, зенитные установки и гранатометы, в основном это были исламисты и бывшие наркомафиози, оставшиеся без работы, после того как львиную долю рынка занял Афганистан. Они отлично знали, кто что везет, и нападали только на те корабли, где можно было поживиться, - а на американские нападали просто так, во имя Аллаха. Не нападали только на китайские корабли - китайцы имели дурную привычку не задерживать пиратов, а открывать по их судам огонь без предупреждения, вне зависимости от того, собираются пираты
сдаваться или нет. После нескольких рейдов китайского спецназа в прибрежной полосе бандиты и вовсе притихли, и теперь китайского флага в море было достаточно, чтобы от тебя шарахались, как черт от ладана. Американцы же выслали к проливам оперативный отряд Седьмого флота, собирали суда «свободного мира» в короткие конвои, с десантного вертолетоносца поднимались в воздух патрульные вертолеты, охотящиеся на суда пиратов, - но никаких операций на суше американцы не вели. В этом районе было полно сторонников радикального ислама - и получить шестую вялотекущую войну американцы не хотели.
        Так что американский капитан и впрямь был рад видеть вооруженный вертолет береговой охраны: в Мексиканском заливе было все менее спокойно, а вооруженный вертолет - хоть какая-то гарантия.
        - Эй, парни! Это Бета-один. Хотите кое на что полюбоваться?
        - Не вопрос, валяй!
        У второго пилота и у одного из офицеров в десантном отсеке вертолета были терминалы связи, на которые они могли принять картинку с патрульных беспилотников Mariner.
        - Черт… Вот это новости…
        - Что там?
        - Ты глянь, Ник.
        - Вот это да… Радость моряка.
        - Эй, парни, а ведь это совсем недалеко от нас.
        - Нанесем им визит?
        - Парни, что там? На что ты уставился, Генри? - спросил первый пилот по имени Рю.
        - Тебе на такое рано смотреть. Ты еще маленький.
        - Очень смешно.
        - Осторожнее… Э, э! Вертолет веди, смотри, что прямо по курсу!
        Вертолет отвернул в сторону, прошел на уровне надстроек глубоководной платформы по добыче нефти. После катастрофы десятого года, от которой природа не оправилась до сих пор, некоторые защитники природы вообще настаивали на том, чтобы запретить глубоководную добычу нефти на американском шельфе. Но приход к власти республиканцев, последовавшие события на Востоке и рост цен на нефть привели к тому, что добыча не только не была запрещена - но и нарастала.
        Второй пилот щелкнул по микрофону.
        - Эй, парни! Белкнап, вы слышите меня?
        - Да, Генри, слышим. Что там у тебя?
        - У меня в квадрате одиннадцать-семнадцать подозрительное судно, принял решение его проверить.
        - Парни, мы тоже видим то, что видите вы.
        - Тогда нечего завидовать. Оно в нашем квадрате, мы вправе его досмотреть.
        - Его или ее?
        - Я бы с радостью ее досмотрел… - сказал один из таможенников.
        - Эй, парни, что за чертовщина у вас там происходит? - спросил ДжекМ.
        - Сейчас увидишь, парень… - сказал один из таможенников, - черт возьми, в нашем деле есть и чертовски приятные вещи.
        Чертовщиной оказалась яхта Grand Banks Sedan 58, не большая и не маленькая, с типичным для яхт этого класса силуэтом - вытянутый нос с ограждением, очень высокая, скошенная назад надстройка с капитанским мостиком на втором этаже палубы и пачкой длинных океанских удилищ для ловли морского окуня на корме. Такие яхты обычно либо арендуют на уик-энд, чтобы половить рыбу, либо покупают удачливые брокеры и адвокаты - для миллионеров слишком мала и неприметна, для простого люда слишком крута. Средний класс, в общем. У таких красавиц обычно бывает каюта в носу и что-то типа гостиной, открытой с одной стороны, - в корме.
        Яхтой управлял парень, на вид лет тридцати, высокий и крепкий, темноволосый, с виду - истинный мачо, так бы сказали в Мексике. На нем была легкая белая куртка, белые шорты и капитанская фуражка. Но внимание привлекала не яхта и не парень, идущий по направлению к Флориде со скоростью узлов двадцать пять. На этих яхтах очень удобно загорать на носу - длинная, ровная, плоская поверхность. Вот там и загорала на сей момент ослепительная блондинка с просто изумительными, достойными любого подиума формами. Причем блондинка была натуральной, в чем мог убедиться любой желающий. Для этих мест стандартом является «без верха», это никого не смущает и не кажется вызовом обществу, о чем вы, господа, XXIвек на дворе. А эта дамочка сделала еще один шаг по направлению к абсолютной свободе - она загорала не только без верха, но и без низа и совершенно этим не смущалась. «Долой стыд»[ВРоссийской империи в начале века появилось общество «Долой стыд», его члены раздевались, одевали через плечо повязку с лозунгом «Долой стыд» - и в таком виде шли на улицу. Организовала это общество некая Александра Домонтович
(Коллонтай).] в полный рост, в общем.
        Вертолет медленно облетал яхту по кругу на высоте футов сто, дамочка не могла этого не видеть - но даже не шелохнулась.
        - Эй, парни! - забеспокоился Рю. - Вы так мне вертолет перевернете. Какого черта вы все скопились на одном борту?
        - Да брось, Рю, не будь ханжой. Ты лучше глянь.
        - Кому-то надо следить, чтобы эта пташка не нырнула в воду.
        - Вот мы и следим…
        Лучше всего был обзор у ДжекаМ., он был настоящим мужиком и не чурался мужских радостей, вы не подумайте чего, но что-то его в этом во всем беспокоило. Что-то было не так… какая-то нарочитость, как картинка нарисованная. Все, как один к одному, - яхта типа Sedan, мачо за штурвалом, голая телка на палубе - натуральная блондинка. Как в каком-то дурацком кино… или порнофильме… да, в порнофильме. Сейчас они пойдут в каюту, там будет еще один парень, и они ее…
        - Парни, а я ведь его знаю, - задумчиво сказал Гендерсон.
        - Ты ее знаешь? А твоя жена знает о том, что ты ее знаешь? - сострил парень из береговой охраны.
        - Хорош шутить, я его и в самом деле знаю. Не ее, а его. Этого парня я задерживал на границе пару лет назад, и у него оказался хороший адвокат. У него было целых два чемодана с наличкой.
        - Похоже, он нашел, куда ее потратить…
        - Нет, мне это не нравится… - настаивал Гендерсон, рассматривая капитана через оптический прицел пулемета.
        - Если настаиваешь… - один из офицеров береговой охраны переключил рацию на внешний канал, - эй, База, тот парень, который за штурвалом. Один парень из наших говорит, что знает его, задерживал его на границе…
        Яхта начала увеличивать скорость.
        - …что задерживал его на границе с наличкой. Просим дальнейших указаний…
        - Он увеличивает скорость! - крикнул Маллой.
        - …если нужно, мы его остановим, пока не подойдет досмотровая группа, прием…
        Яхта все больше задирала нос, из каюты и в самом деле появился парень, в одних шортах, - но появился не для того, чтобы поприветствовать береговую охрану или пойти и отодрать разомлевшую на солнце блондинку прямо на палубе, если она не хочет спускаться в каюту. Вместо этого парень встал на колено и опер о надстройку яхты нечто, напоминающее пулемет М60 со сложенными сошками.
        - Оружие! У него оружие!
        Времени не было совсем - ДжекМ. вскинул винтовку, держа ее на руках, на весу, и, когда красная точка коллиматора легла на парня, выстрелил почти одновременно с ним, тогда, когда в тени надстройки забился злой огонек пулемета…
        Пули свистнули где-то рядом, совсем рядом, так рядом, что Джек даже не успел испугаться. Пуля пятидесятого калибра, предназначенная для того, чтобы пробивать легкие надстройки судов и разрушать их двигатели, пробила голую грудь бандита насквозь, вышла со стороны спины, проделав в человеке огромную дыру, пробила надстройку судна и вышла ниже ватерлинии. В проделанную пулей дыру начала поступать морская вода.
        Яхта задрала нос, разгоняясь, уже сейчас она шла не меньше сорока узлов, и продолжала разгон. Скорее всего - форсированный мотор.
        - Белкнап, обстреляны с яхты в квадрате одиннадцать-семнадцать, есть пострадавшие…
        - Вас понял, держитесь, поднимаем второй вертолет!
        Голая блондинка цеплялась за поручни, едва не сваливаясь в воду. Скорее всего - порноактриса, в Мексике на границе их полно, снимаются в фильмах, ублажают туристов. Наняли на рейс, приказали лежать голой на палубе. Не так плохо придумано
        - в береговой охране и таможне одни мужики, а на что будут смотреть мужики в такой ситуации, на яхту, на ее владельца - или на загорающую нагишом на палубе телку?
        - Он сворачивает!
        - Прямо по курсу платформа! - крикнул первым пилот в микрофон.
        Только не это…
        Погружные платформы, разбуривающие скважины на нефть, были зоной, запретной для полетов. Все помнили катастрофу десятого года, когда все американское побережье залило нефтью.
        - Бей по мотору!
        - Ах ты ублюдок!
        Рядом застучал пулемет, пули хлестнули по воде, выбивая белые фонтанчики. Очередь шла к яхте, пулеметчик вел непрерывный огонь, корректируя прицеливание по попаданиям.
        - Отставить!
        Едва не выронив за борт винтовку, ДжекМ. оттолкнул озверевшего таможенника от пулемета. Еще не хватало по яхте… там это проклятая девица, хоть она и нанялась на это дело за деньги, все равно к контрабанде-то она ни при чем…
        - Центральная, я Снайпер-один! Поразить двигатель не могу, запрашиваю разрешение уничтожить капитана!
        Запрос этот был сделан не просто так. Предписывалось открывать огонь либо по мотору, либо по стрелкам, оказывающим вооруженное сопротивление. Таковы правила - и за их нарушение можно огрести по полной. Юридически верно, потому что задача полиции и вообще правоохранительных органов - задерживать преступников и предавать их суду, а не расстреливать с вертолета. Но это в теории, а в жизни…
        - Снайпер-один, это Центральная. Вопрос - у цели есть оружие? Цель угрожает вам?
        Ублюдки.
        - Я ни хрена не вижу, Центральная! Его прикрывает надстройка.
        - Тридцать секунд! - крикнул Рю.
        - Снайпер-один, вести огонь по капитану запрещаем, продолжайте преследование.
        Как же…
        - ЯСнайпер-один, принял решение открыть огонь по двигателю.
        Не слушая крики в эфире, монотонный отсчет Рю, который отсчитывал секунды, оставшиеся до запретной зоны, ДжекМ. поудобнее уместил винтовку в руках, прицелился туда, где, по его мнению, должен был быть пост управления яхтой. Пусть потом разбираются… как могут. Винтовка рявкнула в руках, отдала в плечо, в надстройках появилась дыра с кулак.
        - Промах, - спокойно прокомментировал снайпер.
        - Снайпер-один, какого хрена ты делаешь?! - бесновался эфир. - Красный свет, огонь запрещаю, ко всем чертям, прекратить!
        - Понял, отбой, прекратить.
        - Она теряет скорость!
        Попал…
        На горизонте росла низко сидящая в воде буровая глубоководная платформа…
        Лодка вдруг резко осела на нос - и девица, только что цеплявшаяся за ограждение, не удержалась и полетела в воду.
        - Черт, смотрите!
        - Там акулы!
        У платформ всегда были акулы, несмотря на грязь. Работяги любили их приманивать, кидали в море пищевые отходы, акулы до того обнаглели и опустились, что жрали их, и не только мясные. Хищники морей, твою мать, стали питаться падалью… типичная примета нового времени, питаться падалью…
        - Человек в воде!
        ДжекМ. протянул назад тяжеленную винтовку.
        - Помогите!
        Его втащили в десантный отсек, сам бы он оказался в нем не так быстро - сидел неудобно и снаряжение мешало.
        - Антиакульи шашки есть?! Давайте сюда!
        На откинутом сиденье полулежал, полусидел Джошуа Гендерсон, все было залито кровью. Черт бы все побрал…
        Никто не смотрел на ДжекаМ., всем было не до него.
        Джек схватил одного из береговой охраны, хлестанул по щеке, чтобы привести в чувство.
        - Иди к лебедке! Спустишь меня! Понял?!
        - А… да.
        Всем было наплевать на девицу, но не Джеку. Он был спасателем, и ему было плевать на расклады.
        Яхта, потерявшая ход, тонула с креном на правый борт. Трюмная помпа, если и была включена, - не справлялась.
        - Спускай, понял? Сейчас же спускай!
        - Понял, сэр!
        Схватив спасательный круг, который должен был быть в каждом вертолете Береговой охраны США, Джек М., не дожидаясь, пока спустят лебедку, сиганул за борт…
        Вода ударила его по ногам, как разогнавшийся тепловоз, если бы он падал вниз головой, потерял бы сознание и скорее всего - сломал бы шею. Он вошел в воду, погрузившись футов на десять, в голове шумело, спасательный круг вырвало из рук силой удара об воду. Он начал выгребать, вырываясь из царства Нептуна к сверкающей солнечными бликами и разноцветными пятнами нефти поверхности, выгребать было тяжело - он был одет, без бронежилета с положительной плавучестью он бы не выплыл. Выгреб, с шумом вырвался на поверхность, жадно хватанул воздуха, забарабанил руками по воде, чтобы не уйти вглубь. Снаряжение тянуло на дно - но он выплыл, догреб до спасательного круга, потом погреб к барахтающейся девчонке, схватил ее за волосы, чтобы не дать уйти под воду. Судя по тому, как она барабанила руками по воде, - плавать она не умела.
        - Хватайся! Хватайся, слышишь?!
        Она вцепилась в спасательный круг - и они вместе утопили его.
        Черт…
        - Держись за меня! Держись!
        Из последних сил он догреб до яхты, перевернувшейся набок. С вертолета спускалась спасательная корзина, от платформы летел «Зодиак» с рабочими…
        Первым подоспел «Зодиак», работяги свалили в лодку сначала девчонку, потом его самого. Лодка направилась к платформе.
        За спиной яхта окончательно скрылась под водой, на том месте, где она только что была, был водоворот, всплывали и лопались пузыри. Если бы не он - девчонку, не умеющую плавать, точно затянуло бы в водоворот…
        На платформе их обоих привели в относительный порядок, девчонке дали длинный рабочий плащ, в который она завернулась. Над вертолетной площадкой платформы уже завис второй вертолет береговой охраны, чтобы забрать их.
        - Как тебя зовут? - спросил ДжекМ. у девчонки, которая сжалась в комок под плащом.
        - Летиция…
        - А этих ты знала?
        - Да…
        - А какого черта ты на яхте красовалась?
        - Они меня купили… Отец продал. За долги…
        Вертолет, на который они сели, направился не на норд-ост, где должен был быть фрегат, а на норд-вест. К суше.
        - Какого черта?! - прокричал ДжекМ. на ухо одному из бойцов группы захвата. Поднимая тревожную группу, которая теперь имелась на каждом судне береговой охраны в Мексиканском заливе, ее вооружили по полной программе: восемь человек, бронежилеты, короткоствольные автоматы, дорбрейкеры - короткие ружья двенадцатого калибра под стволами, они приносят немалую пользу при абордажных боях. Ничего из этого не пригодилось - они опоздали, яхта затонула…
        - Сэр, вас приказано срочно доставить на берег! Ваше командование приказало вам прибыть к месту службы! Общий сбор!
        - Полная херня!
        Штурмовик береговой охраны пожал плечами - мол, мое дело маленькое, нам приказали, мы исполняем.
        - Позаботься о ней, ладно? - ДжекМ. кивнул на девушку.
        - Хорошо, сэр! Не обидим!
        - Отдать бы ее акулам! - неудачно пошутил один из штурмовиков. - Из-за этой шалавы мистера Джошуа подстрелили.
        На его беду, шутник сидел совсем рядом с ДжекомМ.Он развернулся - и с локтя засветил в челюсть. Хорошо засветил…
        - Э, э!
        Кто-то схватил за руки его, кто-то - его оппонента.
        - Прекратить! Совсем охренели! Отставить!
        - Какого черта! - Шутник сплевывал кровь в салфетку. - За что?!
        - За то, что ты ублюдок. Но тебе этого не понять.
08 июня 2015года
        Российская Федерация, Ростовская область
        Левбердон
        Ехали, ехали, ехали
        Долго мы…
        Путь от беды до беды,
        От войны до войны…
        Голубые береты
        Когда думаешь об этом - возникает только один вопрос.
        Как же мы дожились-то до такой жизни?..
        А вот - как-то дожились!
        Историю пишут победители. Прежде чем говорить о России, о России пятнадцатого года XXIвека, - следует вспомнить то, что было до этого, и даже задолго до этого - век, а то и больше. Вспомнить, чтобы понять.
        Ложь про Россию - ложь великая и всеобъемлющая. Страна расколота на два лагеря, которые можно условно назвать «те, кто за коммунизм» и «те, кто против коммунизма», хотя сама такая постановка вопроса чудовищна и вносит раскол в Россию, существуют разные трактовки событий последних ста лет, и большей частью они подсказаны из-за рубежа. Нас раскололи на две большие группы, и мы сражаемся друг с другом на радость кукловодам, хлопающим в ладоши из-за кулис. И«пгавозащитник», пересказывающий Солженицына и других людей, которые сделали имя на клевете и оплевывании России (как бы она ни называлась), и «краснопузый», шпарящий цитатами из Мухина и Прудниковой, доказывая неизбежность и благотворность чудовищной социальной, политической и культурной катастрофы, постигшей Россию в семнадцатом году (то, что потом назовут Февральская и Великая Октябрьская социалистическая революция), - все они в конечном итоге работают на одно.
        На уничтожение России.
        Если мы хотим двигаться вперед, если мы хотим заняться действительным возрождением России - думаю, мы должны примириться и сойтись на одном тезисе. И семнадцатый, и последующие годы - уничтожение имперской России и имперского русского народа, и девяносто первый и последующие годы - уничтожение имперского Советского Союза и советского народа - и в том, и в другом случаях это были ужасающие по масштабам и последствиям геополитические катастрофы, призванные уничтожить государство на одной шестой части суши, и народ, на ней живущий. Все это было инспирировано извне, срежиссировано по единому плану, активно поддерживалось группами предателей внутри страны и имело целью уничтожить Россию, как бы она ни называлась, и предотвратить ее возрождение. И в том, и в другом случаях подавляющему меньшинству агентов, глубоко чуждых и враждебных русской нации, удалось осуществить свои планы и разрушить великую страну. Более того, и в том, и в другом случаях эти агенты работали на одних и тех же нанимателей - на британскую и американскую разведки, причем британская разведка в этом дуэте играла первую скрипку. И в
том, и в другом случаях уничтожение России финансировалось тайными законспирированными группами чрезвычайно богатых и влиятельных людей одной и той же национальности. Какой национальности - думаю, упоминать не стоит, все и так поняли.
        Только когда коммунист перестанет величать события семнадцатого года Великой Октябрьской социалистической революцией, а демократ перестанет гордиться медалью
«За свободную Россию», в кругах оных именуемую «засранкой», только тогда мы двинемся дальше.
        Последние два десятилетия перед тем, что потом назовут возрождением, были совершенно уникальным временем. Это было время слабости России. Никогда… пожалуй, с периода Гражданской войны Россия не была столь слаба и беспомощна, как в эти два десятилетия. Разговоры про «суверенную демократию», вылеты сорокалетней давности бомбардировщиков к берегам США, какие-то безумные строительные прожекты, реформа армии, затеянная мебельным торговцем, - все это было призвано прикрыть то, что один американский адмирал метко назвал «имитацией силы».
        Сил не было.
        Но прежде чем говорить о возрождении - давайте вспомним о том, как все начиналось…
        Одна тысяча девятьсот четырнадцатый год. Год слома. Потом советские историки делали себе карьеры на доказывании слабости и неустойчивости имперской России. Сами того не подозревая, своей наглой ложью они разрывали сакральные скрепы истории, ограничивая период благоденствия временем социалистического правления, они растили манкуртов, озлобленных людей без рода, без племени, которые сыграли свою роль в девяносто первом. На самом деле - за всю свою историю Россия не была столь сильна, как она была сильна в одна тысяча девятьсот четырнадцатом году.
        Четырнадцатый год - это год, поспешествующий двум с половиной десятилетиям постоянного, непрерывного экономического роста. Благодаря реформам Александра Третьего и Николая Второго среднегодовые темпы роста российской экономики на протяжении целой четверти века превосходили развитие всех других развитых стран, составив 8% в 1889-1899гг. и6,25% в 1900-1913гг. (снижение темпа объясняется войной с Японией и попыткой «первой революции»). Более того - за период с 1914 по
1916год рост русской экономики составил двадцать один с половиной процент! То есть тяжелейшая, невиданная война привела не к экономической катастрофе, как в сорок первом - сорок пятом, а наоборот, к еще большему экономическому росту! Двадцать один с половиной процент роста за три года - это больше, чем мы сейчас пытаемся «выдавить» в мирное время! Промышленное производство с 1900 по 1913год выросло втрое, с 1890 по 1914год утроился и объем внешнеторгового оборота. Россия занимала первое место в мире не только по производству зерна, но и по производству текстиля, экспортируя его больше, чем Британия. По темпам роста ВВП и по темпам роста производительности труда к 1913году мы обошли США и также заняли первое место в мире. По объему производства в натуральном выражении на душу населения мы занимали четвертое место в мире, а по доходам на душу населения - пятое, причем при подсчете Британия, например, считалась без своих колоний, а Россия считалась полностью, колоний у нее не было.
        Жизнь в долг? Не смешите? На1914год внешний долг России составлял три миллиарда рублей, а внешний долг США - три миллиарда долларов, при том что каждый рубль стоил два доллара.
        С1987года была введена устойчивая золотая валюта, которая была покрыта золотом более чем на сто процентов, русский золотой запас к началу войны, только если считать государственный золотой запас, - был третьим в мире. Государственный бюджет более чем наполовину формировался из неналоговых поступлений, в результате чего Россия имела возможность поддерживать налоговую нагрузку в несколько раз меньшую, чем в развитых странах, что приводило к стабильному и долговременному росту всех основных экономических показателей, в Россию вкладывали инвестиции со всех стран мира, причем почти вся прибыль, заработанная в России иностранцами, - в России же и вкладывалась. Оно и понятно - выводя ее в свою страну, иностранцы должны были бы заплатить чудовищные по российским меркам налоги. Вот они и не делали этого, строя в России все новые и новые производства (сравните с тем, как капиталы вывозят из России сейчас). Количество чиновников составляло всего около двухсот тысяч на всю Россию, а того уровня коррупции, который есть сейчас, - невозможно было представить и в страшном сне. Россия занимала третье место в мире
по численности населения и первое - по территории. Даже если сравнивать с СССР - Россия имела владения в Польше, Финляндии, некоторую часть территории Китая, приоритет на Персию.
        Армия? Армия России была, безусловно, первой в мире по численности (около миллиона четырехсот тысяч человек в мирное время), по мобилизационным возможностям, а после войны 1905года с Японией русская армия стала первой в мире и по степени подготовленности к современной войне. В мирное время она была первой и по технической оснащенности, роковую роль сыграло стремление военного министра Сухомлинова сделать все быстро, потому часть оружия закупалась за рубежом, а не строились военные заводы в России. Но все равно - без учета мобилизационных возможностей промышленности Россия, пожалуй, была более всего готова к войне.
        Не верите? Ну, тогда слушайте.
        На вооружении пехоты Российской империи состояли винтовка Мосина, револьвер Нагана и пулемет Максима. Все - ничуть не хуже, чем у любой другой страны. Не было пистолета - но это не было официально, многие офицеры покупали «маузеры» и
«кольты» за свои деньги, а в 1914году был изготовлен первый отечественный автоматический пистолет Прилуцкого. Генерал Федоров разработал первую в мире автоматическую винтовку в современном понимании, над автоматическим оружием работали и Токарев, и Федоров, и Рощепей. Пулеметов было по восемь на полк - как и у немцев с французами.
        Выучкой пехоты и тактикой действий Россия, безусловно, задавала тон во всем мире. В обороне русской армии предписывалось копать окопы, во Франции и Германии этому не только не учили - это запрещалось! Русский солдат был одет в гимнастерку защитного цвета, для сравнения во Франции - в красные панталоны. После японской войны русский солдат был обучен современной тактике наступления - не густыми цепями, как в Германии и Франции, а в разреженных цепях (интервал пять шагов), без выдерживания строя, короткими перебежками от укрытия к укрытию, под прикрытием огня пулеметов и залегших товарищей, под огнем предписывалось ползти по-пластунски. Русский солдат был обучен действиям мелкими группами и даже в одиночку, от офицеров в бою не требовалось какой-то затверженной последовательности действий, предписывалось примеряться к условиям местности, к противнику и, исходя из этого, принимать решения. В первый период войны - до того, когда еще не начали зарываться в землю, - германские и французские войска понесли совершенно немыслимые потери от пулеметного и артиллерийского огня в результате применения отсталой
тактики наступления. Солдат русской армии на тот момент единственный в мире имел фабричной выделки осколочные гранаты и умел их применять. От офицеров требовались самостоятельность и инициативность, постоянное обучение солдат - тезисы классика военной педагогики М.И.Драгомирова требовали «близко общаться с подчиненными»; «ставить службу выше личных дел»; «не бояться самостоятельности»; «действовать целеустремленно».
        Управление войсками в России также было на наивысшем уровне - первые в мире полевые радиостанции Попова и Троицкого поступили в армию в 1900году, а к началу войны связью (искровые роты) были обеспечены все корпуса, чего у противников не наблюдалось.
        В артиллерии отставания не было никакого. На вооружении состояла отечественная трехдюймовка Барановского, на дивизию приходилось 48 пушек, у немцев 72, у французов - 36. Всего в русской армии было 7030 орудий, из них 240 тяжелых. Германия - 9398, из них 1300 тяжелых и 996 осадных, Франция - 4800, тяжелых несколько штук. Было отставание в тяжелых орудиях, но они уже были заказаны во Франции на фирме Шнейдер - Крезо в достаточном количестве, и для их доставки не хватило пары месяцев! Более того - с этих орудий, конфискованных у России (союзника!), начнет свою историю французская тяжелая артиллерия. Зато русская армия единственная в мире имела минометы, изобретенные при осаде Порт-Артура.
        По уровню подготовки русская артиллерия после Русско-японской войны занимала первое место в мире - русские артиллеристы впервые в мире применили стрельбу с закрытых позиций с применением угломера и панорамы, первыми же освоили корректировку огня по рации с выносных постов наблюдения и с аэростатов.
        Использовалась и авиация - и тут нам тоже нечего было стыдиться. В русской армии к началу войны насчитывалось 263 самолета и 14 дирижаблей, в германской - 232 и 15, во французской - 156 и пять соответственно. В1914году на РБВЗ - Русско-балтийском вагонном заводе сконструировали первый в мире четырехмоторный стратегический бомбардировщик, оснащенный специальными подвесками для бомб, бомбосбрасывателями и бомбовыми прицелами. Для спасения летчиков использовался парашют Котельникова. На русском флоте служили гидропланы М-5 и М-9 - лучшие в мире, потом их закупит США.
        Транспорт. Николай Второй был очень образованным, дальновидным и разносторонне развитым человеком, что бы о нем ни говорили. Он повелел строить бомбардировщики
«Илья Муромец» после ознакомления с первыми машинами и закупать автомобили для армии, а также строить в стране автозаводы. На начало войны в русской армии было
3000 автомобилей, в германской 83, а во французской их не было вовсе. Во время войны Россия будет располагать бронепоездами и бронемашинами мирового уровня, а в
1916году изобретатель Кегресс предложит русскому военному ведомству первый вариант полугусеничной машины - эта схема будет применена в бронетранспортерах всех армий мира во Вторую мировую войну. Государь прикажет переделать в полугусеничные все русские броневики - но сделать это не успеют, грянет революция.
        Флот. Несмотря на тяжелейшие потери Русско-японской, флот возрождался. На русском флоте служил лучший в мире специалист по минной войне адмирал А.В.Колчак, благодаря ему германский флот не только не думал о прорыве к Петрограду, но и нес потери у своих баз, русские миноносцы выставляли минные банки у самого Киля. Командующий германским флотом запишет в своих мемуарах, что война на Балтике сопровождалась тяжелыми потерями без видимых результатов. Русские морские мины была вынуждена закупить Англия, чтобы выставить минные банки у устья Темзы и обезопасить Лондон от возможного прорыва немцев. К1917году мы должны были иметь доминирующие флоты, и на Балтике и в Черном море строились корабли всех типов, от линкоров до миноносцев, причем строились своими силами. Адмирал Колчак настаивал на ускоренном строительстве не линкоров, а авиаматок, то есть авианосцев.
        Результаты применения такой армии были соответствующими - за три года тяжелой войны все, что мы потеряли - это Польшу и часть Прибалтики, при этом захватили значительные земли на Кавказе, русская армия стояла на территории современного Ирака. Не хочется даже сравнивать с Великой Отечественной, где немцев отбивали от Москвы и Волги, и экономика за время войны не выросла на 21,5%, а была полностью разрушена.
        Второе возрождение России - то, что не предусматривали ни большевики, ни те, кто за ними стоял, для этих Россия была топливом в костре чудовищного, долженствующего охватить весь мир пожара, - обеспечил человек по имени Иосиф Виссарионович Сталин. Сложно судить этого человека - но, несомненно, одно: приняв страну с сохой, он оставил ее с атомной бомбой. Сложно даже определить политическое кредо этого человека, но - ленинцем он в душе никогда не был. В начале семнадцатого года он настаивал через «Правду» на наведении в стране порядка и продолжении наступления на фронтах - разве это не позиция патриота России? Придя к власти, первым он раздавил человека по имени Лейба Давидович Бронштейн, который вступил в партию большевиков в семнадцатом, а американский паспорт ему вручал лично президент США Вудро Вильсон. Потом он разобрался и с остальными - Зиновьев, Каменев, Бухарин, бывший работник в лавке Свердловых Ягода (Иегуда) - все они сгинули в расстрельных подвалах ЧК. Все, кто предал страну, кто разрушал ее, кто измывался над русским народом как мог, - все до последнего получили свое в чекистском
подвале, пусть и с опозданием. Если смотреть биографии «выдающихся деятелей Великой Октябрьской революции», то у многих дата смерти одна и та же - тридцать шестой, тридцать седьмой, тридцать девятый. Говорят, что, когда еще недавно всесильный генеральный комиссар госбезопасности Генрих Григорьевич Ягода (Енох Гершелевич Иегуда) выслушал свой смертный приговор, он сказал: «А все-таки Бог есть». Вот и эти все поняли - что Бог, он есть. И в то же время Сталин делал все, что мог и как мог, это не он превратил страну в руины, это не он довел до того, что теперь надо было пробежать сто лет за десять, это не он уничтожил и изгнал из страны весь образованный слой людей[Говоря про репрессии, следует кое-что отметить. Первое - настоящие инженеры и интеллигенты были в основном изгнаны и перебиты в Гражданскую. Второе - крайне зловеще выглядит фигура генерального комиссара госбезопасности Ежова. В свое время Сталин сказал - мы не знаем, кому верить. Автор не исключает того, что значительная доля репрессий и в самом деле была осуществлена без ведома Сталина, и сделано это было в целях ослабления страны и
подготовки почвы для интервенции.] . Неудивительно, что больше всего в печати теперь злобствуют по поводу тех людей, которые в XXвеке больше всего сделали (не сказали, а именно сделали!) для России и русского народа - Николая Второго, Иосифа Сталина и Леонида Брежнева.
        А потом к власти пришел Горбачев…
        Знаете… Если так подумать - Горбачев ведь больший коммунист, чем Сталин, и его лозунг «больше социализма» - он ведь истинный. Сталин не любил говорильни, а Горбачев ее всеми силами провоцировал. Сколько съездов собралось при Сталине? А при Горбачеве - мало съезда, он решил устроить «убийство» страны в прямом эфире, создав Совет народных депутатов. ПриСталине каждый отвечал за свое дело (как правило, головой), а при Горбачеве - коллегиальность, товарищи, выборность руководителей. Горбачев и в самом деле вернулся к чему-то наподобие ленинизма - шумной анархии, бурному обсуждению под разграбиловку нэпа, каким-то «платформам» в КПСС, гигантскому росту бюрократии (при Ленине количество бюрократов выросло на порядок), безответственности. Было у Горбачева и некое подобие Троцкого по имени Александр Николаевич Яковлев, только жидковат был Яковлев, всего-то год Стэнфорда, а Троцкому сам президент США паспорт вручал. Во как!
        Последовавшее за горбачевщиной опять-таки нельзя было назвать развалом, все, что Горбачев мог развалить, - он это сделал сам, и ни с кем не советуясь. Борис Николаевич Ельцин сделал главное, опять-таки кто бы что про него ни говорил, - он не допустил крови, кровавого передела, как в восемнадцатом и девятнадцатом годах. Девяносто третий - это не кровь, если сравнить с девятнадцатым. Он сохранил базис, платформу, на которой можно что-то строить. Но к строительству не приступал - ни он сам, ни те, кто пришел за ним. Разрушили общий дом, растащили - да так и остались жить на юру.
        А потом пришла власть безликих. Это было закономерным итогом морального распада, который и начался намного раньше, чем распад территориальный. Самым точным понятием того, что произошло с русскими людьми, было - измельчали. Измельчали все, измельчали физически, душевно, умственно. Измельчали, кстати, не только у нас - если, к примеру, в Германии самым полезным изобретением года признают программу для мобильного телефона, которая позволяет проигрывать выбранную пользователем мелодию ровно пять раз, - что это как не измельчание? Вот и тут - измельчали. Если война - так с Грузией, господи, нашли, чем гордиться. Если инновации - так непонятно что, никто не может уже сделать, к примеру, фотонный двигатель, и это не потому, что его технически невозможно сделать - а потому, что никто не в силах представить его как мечту, а потом - идти к этой мечте. Космические полеты ведь начались с мечты Циолковского - и уже через сорок лет - стали реальностью. А тут…
        И - изворовались. Это тоже было закономерным итогом системы отрицательного отбора, царившего в Советском Союзе. Но в СССР наряду с партейными, которые по разрушительному воздействию на мир людской не уступали саранче, - были профессионалы. Были технократы, пришедшие с заводов, знающие производство. Не рассуждающие отвлеченно, а достоверно знающие, что и как работает. Возможно, самой большой трагедией девяносто первого года было то, что власть-то как раз взяли партейные. Горластые, быстро перекрасившиеся, выступающие на трибуне Совета народных депутатов как коверный на арене, умеющие громыхать словами. Кто-то сейчас жалеет о событиях девяносто третьего года, называет Ельцина преступником. Полноте! Ельцин преступник, а остальные кто? Не коверные ли? Знаете поговорку - игра была равна, играли два… ну и так далее. Может быть, и лучше, что власть осталась в одних руках, пусть неумелых и трясущихся с похмелья, а не перешла к коверным.
        И деньги власть не изменили - сделали только хуже. Громкие прожекты, бессмысленные, массивные строения, меленькие победы, долбящий по ушам пиар… интересно, кого они хотели убедить в величии страны, людей - или самих себя? Власть, которая правила Россией, была мелкой, даже меленькой, ей бы Россию размером в десять раз меньше - наверное бы, она и справилась. Но, увы, Россия была великой. И оставалась пока ею - несмотря ни на что.
        Ростов-на-Дону, город купеческий, с богатыми историческими традициями, почти что морской - не каждая птица перелетит разлившийся Дон, - в новой России неожиданно приобрел намного более важное значение, чем это было раньше, в Советском Союзе. ВСоветском Союзе его только и знали как город, где ворья много, да Ростсельмаш, комбайны «Нива» производит, которые уже стали неотъемлемой частью советской деревенской жизни. А сейчас…
        А сейчас Ростов-на-Дону стал почти что неофициальной южной столицей России. Как началась вторая чеченская - Ростов стал почти последним русским оплотом на Юге, последним городом, относительно которого можно твердо сказать, что этот город - точно русский. Местный ОМОН был одним из самых подготовленных в России - не вылезали из командировок. Отделение Альфы, управления А, работавшее по Чечне и Дагестану, было в Краснодаре.
        Потом, как понеслось - Ростов стал центром эмиграции. Со всей Украины, с Крыма - с земель, которые всегда, во все времена были русскими и были подарены Украине большевиками, на Русь бежали русские люди. ВКрыму их резали татары, в остальной Украине - поляки и бандеровцы. По жестокости бандеровцы ничем не уступали наведавшимся на эту землю семь десятилетий назад гитлеровцам - жгли, грабили, убивали. Сыграли свою роль и местные гопники - народное хозяйство в Украине давно было и не народным и не хозяйством, - развалили все, что только можно. Одесса жила на контрабанде и китайском шмурдяке, Севастополь - на русском флоте, Киев - на бардаке, прокрутке денег, самых бесстыдных гешефтах, Западная Украина - на гастарбайтерах, заробитчанах. Восточная Украина жила металлургией, нормальные производства - автомобилестроение, авиастроение, ракетостроение, двигатели для самолетов и вертолетов - угробили, что можно разворовали, в селе гнали самогонку и пьянствовали, шахты закрылись. В сельской местности родился новый класс, доселе невиданный - сельские маргиналы, гопота. Господи… когда доживались-то до такого,
никогда село не было прибежищем гопоты, село любило рабочие руки, их постоянно не хватало, лентяи, лоботрясы - обществом крестьянским отвергались. Сейчас что в России, что в Украине народился новый класс - сельская гопота, дети неработающих, пьющих до посинения родителей, сами не имеющие никаких шансов в жизни. В село приходили отсидевшие - дом в селе порой можно было купить за столько, сколько в городе стоил один квадратный метр жилья. Так на деревне появлялось еще кое-что, чего там никогда не было, - криминал. Не мешок посыпки с фермы украсть - а самый настоящий, махровый криминал, грабеж, разбой и убийство, порой из-за нескольких гривен - хватило бы на бутылку водки. И вот эти пацаны из полумертвых сел - голодные, озлобленные, дорвавшиеся до оружия, сбивающиеся в банды - грабили и убивали беженцев, которые шли через границу, спасая самое ценное, что у них было. И они грабили их не просто так - убивали, насиловали, распинали, вспарывали животы, вешали. И они это делали не просто так, просто так - ограбили бы до нитки и отпустили. Нет, они это делали потому, что ненавидели - ненавидели тупой,
тяжелой, заливаемой до поры сивушной бурдой ненавистью. Они ненавидели горожан, которые ехали мимо их деревень, спасая добро, - и неважно, что один на
«Ланд-Круизере», а второй на старом «жигуленке» - все едины, все одним миром мазаны! Все они до поры до времени смотрели на них как на уродов, как на ничтожества - а вот теперь перевернулось все. И последние - стали первыми. До времени.
        Многих из этих гопников уничтожили ополченцы, казаки и остатки русской армии, прикрывавшие отступление, - разговор с такими был короткий, расстрел на месте. Потом эта гопота - кто в живых остался - почти поголовно пошла на службу, стали полицаями, эсэсовцами, кто-то и в сельские старосты выбился. Вот такой вот сейчас
        - народ. Свои - хуже самых страшных из чужих.
        Вот и вышли беженцы - многие в чистое поле, да и в России-то их не особо ждали, это тебе не СССР, где беду пострадавшей от землетрясения маленькой Армении каждый воспринял как свою, личную боль, как общую беду. Теперь же - их никто не ждал, и им нечего было терять, и у многих в руках было оружие, а за спиной разбомбленный дом и зверски убитые родные. Совершенно неожиданно - маятник качнулся в другую сторону, если раньше кавказцев было все больше, то теперь на всем юге было больше русских, да каких русских - таких, от которых разве что только бежать. Так, с болью и кровью рождалась новая империя - и хоть Ростов не станет ее столицей, про него всегда будут помнить. Потому что империя начиналась, не в Москве, она начиналась здесь.
        Роскошный черный внедорожник Range Rover Autobiography, бронированный и стоящий больше, чем стоит приличная квартира в Ростове-на-Дону, срулил с дороги, ведущей на Батайск, к довольно приличному двухэтажному каменному заведению, около которого стояли, несмотря на самый разгар летнего дня, только два автомобиля - бронированный «Хаммер-1» и «Мерседес G». Автомобиль пристроился рядом с ними, причем встал он, как и эти, носом к дороге, чтобы не тратить время на разворот в случае чего. Из«Рейндж Ровера» с московскими номерами и трехцветным пропуском с грозным некогда двуглавым орлом вылез человек в неприметном на вид, но стоящем не меньше тридцати тысяч долларов[Доллар к тому времени девальвировался, но все равно это дорого.] костюме и с небольшим дипломатом в руке. Больше всего он был похож на топ-менеджера какой-то крупной и успешной компании, ни в коем случае не владельца, потому что владельцы могут чудить, а этот человек лет пятидесяти был одет по строгому дресс-коду. Ботинки у него тоже были дорогие, британские, а вот часы неожиданно дешевые (относительно) - черный, противоударный «Брайтлинг»,
такие носят пилоты и космонавты. Говорят, что богатый человек может быть одет как угодно, но его всегда выдадут ботинки. А вот тут ботинки выдавали кое-что другое - часы «Брайтлинг» в стандартной комплектации включали в себя аварийный передатчик международного стандарта (тут он был просто переделан на другую частоту), а ботинки были не самыми модными, но пошиты они были так, что при беге не свалились бы с ноги, как мокасины. Да и подошва - куда крепче, чем требуется. Выводы делайте сами.
        Охраны у заведения на первый взгляд не было - ее не было и на второй взгляд, и на последующие тоже, потому что пятнадцать лет этот человек занимался охраной на самом высокопрофессиональном уровне, и если бы здесь была охрана - он бы ее непременно заметил, как бы та ни была замаскирована. Но людям, которые сняли это заведение на весь остаток дня, - бояться было особо нечего, они и втроем могли постоять за себя.
        Тем более - если с этими тремя будет и он. Четвертый.
        Аккуратно ступая, стараясь не производить шума, он обогнул здание - и наткнулся на резкий, острый взгляд своего сверстника, голого по пояс мужика в камуфляжных штанах, с коротким ежиком седых волос на голове. Он стоял под большим, с комбайновый ангар навесом и жарил шашлык сразу на двух мангалах, спрыскивая каким-то самодельным средством мясо на одном мангале и размахивая большой фанеркой над другим, так что дым, вкусный дым очага, шел в разные стороны.
        - Подходи, подходи, Сергей… - осклабился шашлычник, - подходи, а то один не справляюсь. Поможешь…
        Деловой - он имел звание генерал-лейтенанта госбезопасности - подошел ближе, огляделся, куда поставить атташе-кейс.
        - Да прямо тут ставь, под ноги. Не взрывающийся, надеюсь. На, держи!
        Деловой поставил под ноги кейс, принял фанерку. Начал производить ею такие же магические пассы, над одним из мангалов, разгоняя дым. Второй же, свободной рукой ловко зачерпнул в ведре каких-то опилок, сыпанул на угли.
        - Для аромата, - пояснил он, - еще минуток пяток…
        Генерал Сергей усмехнулся:
        - А где твои помощники?
        Седой кивнул на пристройку, откуда доносились женские визги и другие многозначительные звуки.
        - Развлекаются. Дело молодое…
        Генерал прислушался:
        - Неслабо развлекаются.
        - А они и на меня девочек взяли. Но я им свою долю уступил.
        - Что так? Али не джигит?
        Седой усмехнулся:
        - Какой, к чертям, джигит? У меня внук в армии служит, пора уже и о вечном подумать, какие тут девочки…
        Седому было за шестьдесят, начинал он в Ливане, в долине Бекаа, охранял зенитно-ракетные комплексы от израильского спецназа. Зацепил и Афганистан в составе специального отряда «Каскад-4». У него действительно были и сыновья, и внуки.
        - Да брось. Видел бы ты, что наши делают. Целые курятники на них только работают. На кладбище прогулы ставят - а все туда же. А ты из себя монаха строишь. Впрочем - твое дело.
        - Оно так. Мое.
        Седой ловко снял шампуры…
        Минут через десять из сауны с бассейном появились еще двое - одному лет под тридцать, другому уже к сорока, тот, что помоложе, выделялся аккуратно подстриженной бородкой. Оба были крепкими, подтянутыми, совершенно непохожими на homo sovetikus, выделяющегося прежде всего пивным брюшком и сетью «пропойных» капилляров на лице, - все это наживалось уже к тридцати пяти. Следом сунулась какая-то длинноногая девица, завернутая в простыню, - но ее деликатно отправили обратно в сауну, пообещав скоро прийти.
        - О! Вот и суверенная демократия пожаловала под роскошным триколором! - прокомментировал бородатый.
        Генерала Сергея не любили - скорее даже не за то, что он продолжал служить, а за то, что он начинал еще в девятом управлении КГБ СССР, охранял тела советских государственных и партийных деятелей. Зацепил и ФСО, Федеральную службу охраны, потом ушел оттуда - по его собственным словам, сил не было смотреть на происходящее. В управлении по борьбе с терроризмом он отвечал за Дагестан, был тяжело ранен. Потом вступил в движение, стал одним из тех, кто поддерживает его, находясь внутри системы, но работа в девятом управлении оставила на нем несмываемое клеймо. Как бы к нему ни относились, что бы генерал Сергей ни делал для движения - многие подсознательно помнили: девятич[Сотрудники «девятки» сами так себя называют.] , холуй.
        - Рот свой закрой, Ванюша… - обманчиво ласково посоветовал Седой, - ты не девица безмозглая, которую ты только что пользовал. Можешь и помолчать.
        - Помолчать можно, - без обиды согласился бородатый, - особенно если пожрать что есть.
        Он схватил прямо с мангала шампур, вцепился в горячее мясо крепкими, волчьими клыками.
        - Не готово же. Вон лежит, не видишь?
        - А мы с тарелки не едим, тащ генерал, - ответил казак, - нам бы с углей да с кровушкой.
        Ванюша, в миру Иван Владимирович Белый, был из новых, злых, молодых, да ранних. Несмотря на молодость - казачий есаул, в молодости казнил троих ублюдков, изнасиловавших до полусмерти девчонок и откупленных диаспорой. Приговорен к смерти одним из чеченских тейпов, но приговор так исполнить и не смогли - некому было. НаУкраину вошел одним из первых, вышел одним из последних, входил урядником, вышел сотником, после выхода избрали есаулом. Потерял восемнадцать человек в сотне
        - но это было мало, некоторые сотни выбили подчистую. Находился в международном розыске за преступления против человечности - под Киевом сожгли колонну бандеровцев, сожгли в боях три польских танка и даже один американский, вели ожесточенные бои с поляками и бандеровцами в Донецке и Харькове, действовали на коммуникациях. В карточной колоде - десятка бубен[Карточная колода - на обратной стороне вместо рубашки фото разыскиваемых за преступления на Украине. Чем больше преступлений - тем старше масть. Десятка бубен - довольно высокая честь для простого казацкого сотника.] . Среди казаков мало кто мог похвастаться сожженным
«Абрамсом» - а вот Белый мог. Несмотря на природную злость и хваткость - опыта Белому пока недоставало.
        Второй - тот не стал хватать с огня, взял тарелку, аккуратно полил самодельным кетчупом с хреном - был куда поопытнее. Бекешев Илья Павлович, сорок два года, подполковник внутренних войск в отставке. Проходил службу в составе специального подразделения, хватанул и первую, и вторую Чечню, и то, что было потом. Ушел в отставку после того, как начали громить спецназ внутренних войск - решили делать Национальную гвардию и под этим соусом начали громить реально подготовленные, действующие части спецназа. Будучи заместителем командира спецотряда прорвался в приемную к министру, на прием не попал - ударил кулаком в лицо первого замминистра
        - командующего Нацгвардией, прямо в приемной, досталось еще нескольким холуям. Сейчас вместе с львиной долей своего отряда, положившего рапорта на стол вместе со своим командиром, - боевики боялись их как огня, каждый из них был приговорен исламской шурой к смерти, - зарабатывал частной охраной, создал агентство, занимающееся охраной грузоперевозок. Активный участник движения, но чисто военного, общевойскового опыта ему тоже недоставало, хотя опыта локальной войны было в избытке что у него, что у всех его ребят.
        Седой хватанул последние шампуры, аккуратно перенес их на стол.
        - Хватит пока.
        - Э, а девочкам?! - вскинулся казак.
        - Девочкам сам и жарь. Я не нанимался.
        - Да я и так их отжарю, - загоготал казак.
        Генерал покачал головой, но ничего не сказал. Хоть дела и делались - с дисциплиной были проблемы. Хотя… какая на хрен сейчас дисциплина?
        - Чем порадуешь, Сережа? - спросил генерал, усаживаясь на пенек, который был здесь вместо стула.
        Генерал Сергей беспомощно огляделся - ему под седалище предлагался такой же пенек, рядом не было ни газеты, ни чего другого, чтобы постелить, а пенек был грязный. Так ничего и не найдя, генерал Сергей с решительным видом плюхнулся на пенек всеми тридцатью тысячами долларов.
        - По делу, - рубанул он, - у тебя пленный пиндос[Пиндос - американец.] есть?
        - Американец, Сережа, американец. Что ты, как балаболка… пиндос. Врага уважать надо.
        - Да какая, хрен, разница?! - взвился генерал. - Я его по делу спрашиваю, он меня лечит!
        - Большая. Американец есть.
        - Это хорошо. Целый?
        - Вполне. Хоть завтра в строй.
        - Вот и хорошо. - Генерал ФСБ с решительным видом ткнул заостренной палочкой, которая была здесь за вилку, в кусок мяса, потянул его в рот, тщательно следя, чтобы не капнуть жиром. - Его отдать, в общем, надо.
        - Отдать? - хохотнул казак. - А ху-ху не хо-хо?
        - Ваня, если не умеешь себя вести - вон из-за стола! - сказал седой.
        - Молчу, молчу… - Казак снова принялся грызть мясо с шампура, генерала здесь уважали, и не за слова - за дела.
        - Что значит - отдать?
        - То и значит. Отдать американцам. Пока целы.
        - Кто целы? Мы или они?
        - Ты в слова мне не играй! - снова завелся Сергей. - Меня вчера сам вызывал! Вдул за все ваши походы так, что…
        - Тебя на службе арканом не держат, - спокойно и как-то насмешливо сказал генерал,
        - если у власти п…ры, уходи к нам. Тут тебе никто не вдует, тут вон ребята сами вдувают. И бабам, и американцам, и полякам, и бандеровцам - кому хотят.
        - Как бы вам не вдули. Ты что думаешь, что вот эта вот ваша вольница - она сама по себе? Да стоит только в Москве…
        - ВМоскве уже давно ни у кого не стои?т, - перебил генерал, - ты этого еще не понял? Есть Москва, и есть все остальное. Замкадье - знакомый термин? Пусть Москва сама по себе… пока. А мы здесь - замкадье. Кто хочет - пусть попробует. - Он усмехнулся: - Мне твоя власть с ее приказами знаешь, что напоминает? КакВасилий Иванович Чапаев в свое хозяйство наганом целится и орет: «Именем революции встать! !» Импотентная твоя власть, Сережа, вот что.
        Сергей плюхнул кейс на колени, уже не обращая внимания на то, что стоял он на земле и испачкался. Вынул папку с бумагами, передал ее генералу.
        - На, почитай. Доигрались!
        Генерал взял папку, с интересом, не торопясь, прочитал. Потом передал ее Бекешеву.
        - Ну? Видишь? Отдавать надо!
        - Вижу… - генерал наколол кусок мяса, - вижу, что доигрались. Только не мы - а они. Они что, решили, что вот так вот - прилетят и улетят? А тут раком встанут, так, что ли?
        - Это война. Понимаешь, это война!
        - Понимаю, - генерал усмехнулся, - хорошо понимаю. Она самая, дорогой мой. Война. Только вот подумай сам. Американцы где сейчас? Йемен, Сомали, Афганистан - это только активные операции. Плюс Украина - как без нее? И в Ираке - неспокойно. Хотя там ни одного американского военнослужащего - официально - нет. Как думаешь - американцам нужна третья мировая в такой ситуации? Сомневаюсь. Они и с тем, что есть, уже не справляются. Кстати, а как твоя власть ко всему к этому отнеслась?
        - А то не знаешь как! - огрызнулся фээсбэшник.
        - Да уж знаю. Настоящие ковбои Хаггис[Хаггис - популярная марка детских подгузников, это фраза из рекламы.] .
        Генерал Сергей промолчал - крыть было нечем.
        - Что мне старшим сказать, если спрашивать будут?
        - Что? Что пусть летят - в Ростове найдется, кому встретить. Войны пусть не боятся
        - не будет войны. А если и будет - то им же хуже.
        - Нам же хуже.
        - Нет, Сергей, им хуже, - строго сказал генерал, - ну, может быть, и твоим старшим тоже. Что, опасаются, что вклады в офшорах арестуют, как уже было?[В2014году в иностранных банках были арестованы значительные средства, принадлежащие частным лицам и организациям. Часть из них потом была конфискована по суду. Это привело к тому, что часть российской элиты начала впрямую сотрудничать с Западом, надеясь на возврат, а часть озлобилась и начала поддерживать «экстремистов».]
        - Загнанная в угол крыса опаснее собаки, - сказал генерал Сергей.
        - Поверь, я это знаю. И насчет наших дорогих гарантов никаких детских иллюзий не испытываю. Тебе тоже не советую. Из г… конфету не слепишь, пусть и цвет почти одинаковый. Тем не менее - за предупреждение спасибо. И тебе, и им - зачтется.
        - Не хочешь, значит, по-хорошему…
        - По-хорошему? - Генерал внезапно посуровел лицом. - А тебе не кажется, Сережа, что мы в последнее время слишком много со всеми - по-хорошему. Нас е…, а мы мужаем. Так, что ли? Империю просрали - по-хорошему. Союз просрали - по-хорошему. Теперь Россию просрать? Нет, господа-товарищи, хватит. Не будет больше по-хорошему, если ты не въехал еще. И вашим верхним так и передай. Если кто не понял - так я озвучу. Запад не хочет по-хорошему. ИМосква без России - ничто. В четырнадцатом все это увидели - безо всяких судов, денежки были ваши, стали наши. И хоть наворованные - а все равно жалко. Предадим сейчас Россию - будут потом поодиночке вылавливать что нас, что вас - и пи…расить почем зря. Вас за бабки, нас за дела. Если кто не въехал - тупой, значит. Нечего ему делать во власти.
        Сергей поднялся с пенька.
        - Ну, смотри.
        - Смотрю. И тебе говорю - уходи из этого болота, пока не поздно. Будь человеком, пока не стал окончательно - холуем.
        - У тебя своя дорога, у меня своя.
        - Как знаешь.
        Когда Сергей ушел к своей машине, генерал проводил его взглядом. Казак - тоже и плюнул ему вслед.
        - Что за люди…
        - Люди как люди, Ванюша… - спокойно сказал генерал, - вот у него, к примеру, пара квартир в Москве, коттедж, семью-родню пристроил. Вклады какие-никакие есть в банках. Стыдно ему, совестно, потому и нам помогает - а все равно от кровного не откажется. Потому что кровное оно.
        - Кровное…
        - Кровное, - подтвердил генерал, - он, кстати, лучше многих из вашего поколения. Знаешь, Ванюша, почему?
        - Это почему? - обалдело спросил казак.
        - А потому, Ванюша, что у него совесть есть. А вот в вашем поколении - ее нету.
        - И у меня?
        - И у тебя, Ванюша, и у тебя. Ни у кого ее нет. Есть баррикада. Ты по одну сторону стоишь, со мной, с Ильей, с Владимиром Петровичем, с Кузанцевым, с Понятовским. А кто-то точно так же по другую сторону стоит.
        - Думаете, предам?
        - Нет, не думаю. Не предашь. Но это - не совесть. Это - честь. А честь и совесть - немного разные понятия, Иван, как ни крути. Мы потому и Москву в покое оставили, потому что тронь - и кровушка польется. Русская кровушка. А польется она потому, что в людях совести не осталось. Слава богу, что честь - еще есть.
        Хлопнула дверь сауны, высунулась русоволосая фигуристая девица, которую Иван, большой ходок по бабам, нашел в каком-то модельном агентстве. На сей раз на ней не было даже полотенца. Как раз к теме - про честь-то.
        - Мальчики, ну вы чего? Мы тут уже замерзли!
        - Да погоди ты, б…! - раздраженно крикнул в ответ Иван.
        Девица обиделась, хлопнула дверью.
        - Грузите вы, Пал Петрович, - мрачно сказал Иван, - иногда лучше и не говорить с вами. По нервам, как ножом по стеклу.
        - По-другому не могу.
        - Пал Петрович, а что с американцами будем делать? - спросил до этого отмалчивавшийся вэвэшник.
        - Что будем делать? Встречать будем. Твоим добром - тебе и челом, как говорится. Только не сейчас. Время есть еще. Идите, девочек порадуйте, заждались они вас. Вот, возьмите.
        Генерал подтолкнул тарелку с мясом.
        - А вы?
        - А я себе сейчас свежего нажарю. Идите. Потом соберемся, думать будем, нечего сейчас голову дрянью забивать.
        Ближняя ретроспектива. 28 января 2011года
        Йемен, южнее города Са’даа
        Альфа-два-пять
        - Наблюдаю активность, сэр. Похоже, завертелось.
        Специалист-контрактор ЦРУ Ник Пальметта оторвался от прибора наблюдения, способного давать шестидесятикратное увеличение, лицо его осветилось улыбкой. Чертовы калифорнийцы.
        - Не отвлекаться. Давай данные.
        - Есть, сэр. Наблюдаю конвой. Две автомашины, первая - «Мерседес»… номер Альфа-зеро-три-найн-танго-виски… машина белого цвета. Следом идет «Рейндж Ровер», старый, номер Танго-три-файв-файв-Чарли-Индия… черного цвета, внимание, окна во внедорожнике открыты, вижу АК-47. У них АК-47, это противник.
        Старший группы Дивизиона специальной активности ЦРУ Томас Пикет пробарабанил по клавишам трубки спутниковой связи Thuraya номер абонента, начинавшийся с +88216, - он находился не в Йемене, а в Багдаде, в региональном центре поддержки специальных операций ЦРУ США. Багдадская резидентура ЦРУ в настоящее время была одной из самых больших в мире.
        - Что там у вас, Том? - спросил Натан Пекарский, довольно приличный по меркам ЦРУ тип, являющийся их куратором. Соблюдать армейскую дисциплину связи в разговорах он не считал нужным, говорил, как по телефону.
        - Сэр, кажется, птичка летит в сеть. Две автомашины, «Мерседес»… номер Альфа-зеро-три-найн-танго-виски, белого цвета. Вторая - «Рейндж Ровер», старый, номер Танго-три-файв-файв-Чарли-Индия… черного цвета. Мой парень увидел в
«Рейндже» людей с АК-47. В горах нечего делать таким машинам, сэр.
        В оперативном зале ЦРУ, расположенном под новым зданием американского посольства в Зеленой зоне Багдада, Пекарский оторвался от трубки, раздраженно посмотрел на подчиненного, отвечающего за связь.
        - Ну, что там?
        - Сэр, со спутником наблюдения нет связи. Новый подойдет минут через десять. Видимо, магнитная буря так действует, сэр.
        - Черт, я хочу видеть, что там происходит! - вспылил Пекарский. - Вам это понятно?
        - Да, сэр.
        - За дело, Тим, за дело! Меня не интересуют ваши бури!
        - Да, сэр…
        Пекарский уже его не слушал.
        - Том, ты можешь провести визуальное опознание?
        - Пока нет, сэр. Не могу. Машины должны остановиться, и из них кто-то должен выйти.
        - Как только сможешь, дай мне знать. Эта информация - по коду Альфа.
        - Да, сэр.
        - Еще что-то есть?
        - Никак нет.
        - Тогда жду новостей. Отбой.
        Пекарский положил трубку и раздраженно заорал на специалистов:
        - Ну где там ваш долбаный спутник?!
        Пикет отключил трубку, ему что-то не нравилось.
        - Что там?
        - Машины свернули к деревне, сэр.
        - В деревне активность! - доложил другой специалист. - Наблюдаю до три-ноль танго. Вооружены АК-47, гранатометами РПГ. Активность на северном краю деревни, целая толпа танго! Люди выходят из домов, с оружием!
        - Машины остановились!
        - Подтверждаю, машины остановились, они выходят!
        - Три человека вышло! Пять человек вышло! Девять человек вышло! Наблюдаю девять человек, предположительно противник. Восемь вооружены АК-47 и гранатометами РПГ.
        - Спутник?
        - Устойчивого контакта нет, сэр!
        - Черт… Делай снимки, перешлешь их в Багдад как только будет контакт. Чертова техника…
        - Есть, сэр.
        В полутора кликах от особой группы наблюдателей ЦРУ из остановившегося на краю села белого «Мерседеса» вышел довольно молодой - по виду нет и сорока - бородатый человек в белых одеждах шейха и черной чалме воина джихада. Вооруженные до зубов боевики личного джамаата, среди которых было трое чеченцев, один татарин и четверо афганцев, окружили одного из вождей джихада, настороженно глядя по сторонам.
        Из толпы вооруженных боевиков вышел местный вождь, у него не было одного глаза. Глаз он потерял в боях с саудовскими вероотступниками и мунафиками.
        - Ас-салам алейкум, шейх. Я и все жители нашей нищей, забытой Аллахом деревни приветствуем тебя в нашем доме.
        - Ва алейкум ас-салам, Абу… - сказал шейх, - Инна ли-Лляхи ма ахаза, ва ля-ху ма аґта ва куллю шаййин ґинда-ху би-аджалин мусамман…, фа-ль-тасбир ва-ль-тахтасиб. Аґзама-Ллаху аджра-кя, ва ахсана ґазаа-кя ва гафара ли-майити-кя!..[Поистине, Аллаху принадлежит то, что Он забрал, и то, что Он даровал, и всему Он определил свой срок… так проявляй же терпение и безропотно переживай утрату в надежде на награду Аллаха. Да сделает Аллах большой награду твою, и да пошлет тебе прекрасное утешение, и да простит того, кто у тебя умер!]
        Багдад
        - Сэр, есть передача! Канал неустойчивый!
        Пекарский привычно выругался, он вообще любил ругаться.
        - Выведите на малый экран. Быстрее!
        На малом экране замелькали изображения.
        - Сэр, это снимки!
        - Они передают информацию для опознания в виде снимков.
        - Черт… Где у нас специалист по дешифровке?
        - Я здесь, сэр.
        Пекарский посмотрел на специалиста по дешифровке, походившего на молодого хакера.
        - Дик, верно?
        - Да, сэр.
        - Дик, мы можем что-то сделать со снимками? Нам нужно опознание…
        Дик с сомнением посмотрел на снимки.
        - Кто вам нужен, сэр?
        - Вот этот. Тот, что без оружия. Сверяй с базой данных Альфа.
        Дик прокрутил на экране несколько снимков.
        - Слишком большое расстояние, сэр. Попробую…
        - Давай. И где, мать вас так, спутник?!
        КПекарскому подошел еще один специалист.
        - Сэр, на связи Вашингтон…
        Вашингтон
        Оперативный центр Министерства
        безопасности родины
        Для вновь созданного агентства, которое по замыслу его создателей должно было заменить по меньшей мере три из существующих разведывательных служб - на самом деле все так и осталось, и новую службу создали, и все старые оставили - спешно соорудили большое уродливое здание из серого бетона. Оно располагалось в окрестностях Вашингтона и напоминало пять больших торговых пригородных центров - моллов, поставленных друг на друга. Там работало больше пяти тысяч человек, и никто не знал, чем точно они занимаются. По крайней мере, ни одна из задач, поставленных при создании министерства, выполнена не была: Бен Ладен не пойман, мулла Омар не пойман, Аль-Каида не только не уничтожена, но и усилилась, Ирак до сих пор был нестабилен, в Афганистане ситуация резко обострилась, продолжала ухудшаться обстановка в Сомали, Ливии, Алжире, Йемене, в республиках Средней Азии, Судане, Пакистане. Тем не менее - Министерство безопасности родины, равно как и другие американские разведывательные службы, продолжали заниматься непонятно чем (к примеру, переговорами о прекращении огня в Афганистане с пешаварским парикмахером) и
получали за это бюджетное финансирование.
        Пекарского вызывали на связь не из ЦРУ, а из этого самого здания, из ситуационного центра, расположенного на последнем этаже здания и оборудованного по последнему слову техники. Такого центра не было даже у военных в Пентагоне, а вызывал Пекарского не кто иной, как Джон Генри, помощник министра, сосредоточивший в своих руках опасно большую власть. Человек он был молодой и крайне неуравновешенный, относился к «чаепитчикам» и предпочитал радикальные решения, принимаемые даже при явном недостатке информации.
        Пекарского он знал лично.
        - Натан, что происходит?! - нетерпеливо проговорил он в трубку.
        - Ничего хорошего, - отозвался из Багдада Пекарский, - спутника нет и еще черт знает сколько не будет. Проклятие, на что мы тратим деньги?!
        - Но что-то у тебя есть?!
        - Есть, Джон. Есть небольшая вероятность, что мы засекли шейха Абдулмалика аль-Хути, моя группа наблюдает за одной деревушкой в Йемене. Там кое-кто умер, и мы решили понаблюдать за тем, что там будет происходить. Не исключено, что мы вытащили джекпот.
        - Вы его опознали? - Генри чуть не подпрыгивал на месте. В его бизнесе такое поведение было скорее злом, нежели благом.
        - Пока нет, Джон. У нас есть несколько снимков, которые нам удалось оттуда получить, но все они сделаны с расстояния в полтора клика, сейчас идет дешифровка.
        - Полтора клика? - Джон Генри не служил в армии.
        - Полтора километра, - подсказал сидящий рядом контр-адмирал Стивен Бьюсак, который в последнее время не вылезал из этого здания на окраине Вашингтона, чуть ли не жил тут, вошел в «президентский пул» - люди-которые-не-боятся-принимать-жесткие-решения, так это теперь называлось.
        - Да, спасибо. Так что там с дешифровкой?
        - Идет, Джон.
        - Когда будет готово?
        - Я не могу сказать. Может, что-то решится со спутником, пойдет картинка. Сообщу немедленно…
        - Я жду от тебя сообщений.
        - Понял…
        - Багдад отключился, сэр, - доложил связист.
        - Черт, если я могу с ними говорить, по каким спутникам передается сигнал?
        - По коммерческим, сэр. Запасная линия. С нашими спутниками и впрямь что-то неладное…
        - Черт бы все побрал. - Джон Генри нервно заходил по кабинету. - Аль-Хути последний раз появлялся на людях в десятом, тогда мы его упустили. Черт, черт, черт! А вы что думаете, адмирал?
        Бьюсак пожал плечами.
        - Нужно или действовать, или уносить оттуда ноги.
        - Точно… - Генри прошелся по кабинету, - я считаю, что нужно нанести удар.
        - Сэр, по правилам это согласуется с министром.
        Бьюсак, которому тоже хотелось действовать, фыркнул:
        - Пока идет согласование, он снова нырнет в тину, и мы не увидим его еще года четыре.
        - Тогда что делать?
        Контр-адмирал ненадолго задумался. В конце концов, знания у него были, что есть, то есть.
        - Можно сделать вот что, - сказал он, - есть правила применения оружия с беспилотных летательных аппаратов, они требуют опознания цели как минимум с вероятностью семьдесят пять процентов. Но там совсем рядом курсирует целая флотилия, корабли, на борту которых базируются отряды особого назначения. Это вертолеты типа Н-70, у них на борту есть по восемь управляемых ракет и системы наблюдения. Очень серьезные системы наблюдения. Возможно, стоит поднять такой вертолет, тем более что, если я правильно помню карту, он доберется до места очень быстро. На его борту есть наблюдатель, согласно действующим правилам он может принимать решение о применении оружия на поражение. Таким образом…
        - Но этого вертолета нет в плане операции.
        Бьюсак снова пожал плечами.
        - Есть телефон?
        Йемен
        - Несколько дней назад принял шахаду один из наших братьев, по имени Насир аль-Шихри, да смилостивится над ним Аллах и да введет нашего брата в Высшее общество! Нет сомнений в том, что он стал шахидом на пути Аллаха, и ему - рай, потому что сказано: «Тот, чья нога вышла на пути Аллаха, и он сломал себе шею, или же его ужалила ядовитая тварь, или же он умер любой смертью, то он шахид и ему рай»[Передано Муслимом.] . Помните же, братья, историю Фудайля ибн Убейды, который в одном из морских походов, похоронив на одном из островов муджахида и мухаджира, сел на могиле мухаджира, который не погиб в бою, а умер от болезни. У него спросили: «ОФудайль, почему ты оставил могилу муджахида и сел рядом с могилой мухаджира?» Он ответил: «Мне без разницы, из которой из этих могил я был бы воскрешён, - а затем процитировал аят: - Аллах непременно наделит прекрасным уделом тех, которые переселились на пути Аллаха, а затем были убиты или умерли. Воистину, Аллах - Наилучший из дарующих удел».
        Но, похоронив нашего брата, отпустив его к Аллаху, мы должны думать о будущем! О нашей борьбе! О той крови, которую мы принесем ради совершенства таухида во всем мире! Я позволю себе процитировать труд известного богослова наших дней, шейха Абдуллаха Аззама, который в своем труде под названием «Завещание Шахида» сказал:
«Поистине эти мученики вырвались на свободу из оков этой материи, чтобы достигнуть богатства и счастья, и они прибыли на землю Афганистана, живя в горах Афганистана, пока Аллах не удостаивал их мученичеством. Мы просим Аллаха присоединиться к ним в самой высокой степени Рая, с Пророками, праведниками, мучениками и правдивыми, и чтобы Он благословил нас мученичеством на Его Пути, и чтобы Он запечатал нас Печатью Счастья, o Благородный. Так что, o носители идеи и o носители призыва, не будьте скупы с вашей кровью для этой религии. Если вы действительно являетесь серьезными и искренними, то положите вашу кровь и души перед Господом Миров, который дал их вам изначально, а затем купил их у вас. Воистину, Аллах купил у верующих их жизнь и имущество в обмен на Рай. Они сражаются на пути Аллаха, убивая и погибая…» O молодежь! O сыны Ислама! Что очистит наши грехи? Что очистит наши ошибки? И что очистит нашу скверну? Она не будет смыта, кроме как кровью мученичества, и знайте, что нет никакого пути, кроме этого Пути. В противном случае - Расчет будет труден, Весы ждут, Мост готов, и ваше время заканчивается,
так что учтите это! Шейх, да приветствует его Аллах, сказал это про мучеников, принимающих шахаду в Афганистане, но разве у джихада только один фронт?! Нет! Эта земля, наша земля - является еще одним фронтом, и для Аллаха она не менее важна, чем Афганистан…
        Багдад
        - Есть!
        Пекарский, едва не подпрыгивающий на месте от нетерпения, подбежал к рабочему месту дешифровщика - оно отличалось тремя большими мониторами, чтобы можно было работать со сложными изображениями.
        - Что?
        - Похоже, мы попали в яблочко, сэр. Мне удалось наложить несколько изображений одно на другое и прогнать через базу данных. Шестьдесят один процент вероятности, сэр, что это Абдулмалик аль-Хути.
        - Шестьдесят один? Черт…
        - Сэр?
        - Больше нельзя ничего сделать?
        В одном из фильмов Голливуд показывал, как одного террориста опознали, сделав звонок на его мобильный телефон и прогнав голос через базу данных. Может, это когда-то и было возможно - но только не теперь. Сейчас ни у одного из высокопоставленных членов Аль-Каиды при себе нет мобильного телефона, чаще всего и у охраны из личного джамаата их тоже нет. Террористы тоже учатся…
        - Нет, сэр. Возможные варианты установления личности исчерпаны.
        - Все равно, пробуйте увеличить вероятность.
        - Да, сэр.
        Пекарский отошел на свое место, начал набирать номер Вашингтона.
        Вашингтон
        - Шестьдесят один процент?
        - Да, Джон. Больше ничего сделать нельзя.
        Генри повернулся к двери - как раз вошел контр-адмирал Бьюсак, показал большим и указательным пальцем - о’кей.
        - Вот что, Натан. Я принял решение задействовать ударный вертолет морской авиации. Он войдет в зону…
        Контр-адмирал показал на пальцах - двадцать минут.
        - …через двадцать минут. Позывной…
        - Дробовик-три, - сказал контр-адмирал.
        - Дробовик-три. Стандартная частота…
        Контр-адмирал кивнул, подтверждая.
        - На его борту наблюдатель и восемь управляемых ракет. В зоне цели вертолет передается в твое оперативное подчинение, используй его.
        Натан все понял правильно - при использовании пилотируемого комплекса требования по вероятности опознания цели снижаются до пятидесяти одного процента - считается, что находящийся в районе цели высококвалифицированный летнаб[Летнаб - летчик-наблюдатель.] имеет меньше шансов допустить ошибку в опознании цели. Шестьдесят один процент - это команда «огонь».
        - Спасибо, сэр.
        - Будешь должен. Сделай его!
        Если так разобраться - основная вина в том, что произошло, потом ложится на контр-адмирала Бьюсака. Специалисты ЦРУ, не служившие в армии, могут не знать того, что обязан знать контр-адмирал флота, да еще и выходец из сил специального назначения. Именно он должен был задуматься о том, как опасно отправлять в горный район одиночный ударный вертолет, без проработанного плана операции, без исследования района Предатором и со спутников, без подготовленного маршрута подхода к цели и отхода, без сообщения старшему оперативному офицеру эскадры - начальнику летных операций, без должного инструктажа экипажа, без отработки плана спасения экипажа, если вертолет все же собьют. Но - адмирал еще с училища отличался некоей бесшабашностью, и если офицеру взводно-ротного звена это еще позволительно, то для контр-адмирала - недопустимо.
        Выводов из своих ошибок Бьюсак делать не умел.
        Дробовик-три
        - Входим в зону. Майк, повнимательнее.
        - Есть, сэр.
        - Установить связь с наземной группой! Доложить!
        - Так точно!
        Вертолет Н-70, который когда-то давно был предназначен для борьбы с советскими подводными лодками, теперь, за неимением таковых, был переделан с целью GWOT - глобальной войны с терроризмом. Оборудование для прослушивания водной толщи с погружным сонаром демонтировали, и теперь оно мирно ржавело в одном из флотских ангаров, а вместо двух торпед и устройства сброса полупогружных буев на вертолет установили две подвески противотанковых управляемых ракет Hellfire и лазерную систему наведения, что позволяло вертолету применять это вооружение автономно, не зависеть от наземных сил и их приборов наведения. Также на вертолет установили систему наблюдения и связи, позволяющую координировать действия наземных групп и передавать им картинку в реальном режиме времени, обычную или термооптическую, с этой аппаратурой работал наблюдатель, который раньше должен был прослушивать шумы в океане и определять наличие подлодок. Еще на вертолете установили с одной стороны откидную турель с пулеметом М240, но штатного пулеметчика в экипаж не дали, получалось, что наблюдатель в бою должен был и вести наблюдение, и при
необходимости защищаться огнем из пулемета. Еще вертолет был подготовлен для действий против пиратов, в нем хранилась винтовка Barrett M107 - но снайпера тоже в штате не было, их придавали по необходимости, но винтовка зачем-то в вертолете была[Ни один нормальный снайпер не воспользуется незнакомой винтовкой, оружие должно закрепляться за человеком, а не за вертолетом.] . На флоте таких вот идиотских вещей было много.
        Если бы капитан Джон Гэвин имел нормальный боевой опыт - скорее всего, он отказался бы от такого полета. Нормальный опыт - это Афганистан, там - у пилотов быстро исчезают все иллюзии. Ирак - не такое опасное место, это не горы - это пустыня, где все хорошо просматривается. Но весь опыт капитана исчерпывался несколькими месяцами полетов над Ираком, причем не в должности командира, а потом
        - борьбой с сомалийскими пиратами. В глубь территории Сомали они не залетали - была информация, что у сомалийских пиратов появились ЗУ-23-2[Автор сам читал это в Counter Terrorist Magazine. Смех и грех. ВЧечне у боевиков было полно ЗУ-23-2, но это не мешало нашим летчикам выполнять боевые задачи, а ЗУ просто уничтожались.] , летали над морем, а там максимум, что могло грозить, - это ракета РПГ с лодки. Настоящие операции экипажа капитана Гэвина исчерпывались тремя высадками «морских котиков» на территории Йемена и Сомали - но все три эти операции были хорошо подготовлены, район высадки предварительно был изучен на предмет наличия там систем ПВО. А сейчас они совались в совершенно неизученный, опасный горный район, и у них на пулемете, единственном их средстве защиты, никто не дежурил.
        А все-таки - красиво… ВЙемене горные пики напоминают гребенку, они где-то покрыты чахлой растительностью, где-то - голые. Маленькие деревушки и горные дороги… господи, чем они тут живут-то…
        - Сэр, связь с наземными силами установлена.
        - Понял, Альфа-два-пять, здесь Дробовик-три, прошу обозначить присутствие.
        - Дробовик-три, здесь Альфа-два-пять, визуально вас не наблюдаем, включаем приводной маяк…
        - Есть приводной маяк, - крикнул наблюдатель, - они в пять точка три клика от нас, северо-северо-восток, точка один-один-семь-три-два-четыре.
        - Понял, курс - северо-северо-восток, точка один-один-семь-три-два-четыре, высота низко-низко[Low-low - стандартное обозначение полета с огибанием складок местности американскими вертолетчиками.] .
        - Альфа-два-пять, идем к вам, вопрос - цель обозначена?
        - Дробовик-три, отрицательно, повторяю - отрицательно, цель опознана, но не обозначена.
        - Альфа-два-пять, мы планируем работать вне пределов прямой видимости, запрос - прошу обозначить цели для удара.
        - Дробовик-три - принято…
        - Сэр, мне не нравится то, что здесь нет ни одной нормальной посадочной площадки и у нас нет нормальных карт… - сказал второй пилот, - район опасен.
        - Гарри, мы не будем здесь садиться… - раздраженно ответил Гэвин.
        Вертолет, филигранно облизывая неровные, бугристые террасы гор приближался к цели, горный пейзаж плыл в окнах - они не поднимались выше горных пиков, скрывались за складками гор, чтобы не спугнуть цель шумом вертолетных винтов.
        - Альфа-два-пять, цель помечена, повторяю - цель помечена.
        - Принято. Гарри, готовься, работаем с подскока.
        - Системы вооружения стабильны.
        - Наблюдение - стабильно, опасности нет.
        - Подтверждаю, все системы стабильны, вооружение к бою, прицеливание от внешнего источника.
        Йемен

…Шайтан сел на путях добра у человека, и когда человек собирается принять Ислам, тот говорит ему: «Неужели ты оставишь религию своих отцов и примешь Ислам?», но тот не слушает шайтана и принимает Ислам. Затем шайтан сидит на пути хиджры и говорит: «Неужели ты оставишь свою землю и свое небо и переселишься?», но тот не слушает и переселяется. Затем шайтан сидит на пути к джихаду и говорит: «Неужели ты пойдешь воевать и погибнешь, твое имущество разделят, а твою жену возьмут замуж?», но тот не слушает шайтана и идет сражаться, и если он погибает, то Аллах берет на себя обязательство ввести его в Рай![Сахих аль-Джами.] На нашем пути, братья, много препятствий, и многие станут шахидами…
        Примерно в трех кликах от Аллахом забытой деревушки, куда лидер «Аль-Каиды Арабского полуострова» приехал подбодрить людей из своего племени, потерявших одного из племенных вождей, ударный вертолет американской морской авиации резко пошел вверх, врезаясь винтами в небо.
        Дробовик-три
        - Ракетная система стабильна, есть цель.
        Красная точка уперлась в бурую стену глиняно-каменной хижины, на экране системы прицеливания замерли цифры - дальность, количество располагаемых ракет, предполагаемое время поражения…
        - Подтверждаю, есть цель, есть наведение, есть прицеливание, дальность два точка девять, цель - строение.
        - Альфа-два-пять, видим цель, два точка девять клика, глиняное строение, подтвердите.
        - Дробовик-три, подтверждаем, глиняное строение.
        - Цель уничтожить.
        С пилона вертолета, полоснув огненным хвостом, к цели пошла ракета с термобарической головной частью.
        - Ракета выпущена, время над целью одиннадцать секунд!
        Огненная комета, виляя хвостом, пронеслась над позицией Альфы-два-пять, в мгновение ока достигла хижины и врезалась прямо в окно. На какой-то момент показалось, что ничего не произошло, но потом пламя рванулось из всех окон и дверей, строение как бы раздулось изнутри, ударной волной сорвало крышу - а потом и разнесло все в куски. Темное облако разрыва накрыло цель.
        - Альфа-два-пять, цель поражена, просим оценку ущерба.
        - Дробовик-три, попадание подтверждаем, ущерб максимальный. Все разнесли в куски.
        Слова Абдулмалика аль-Хути, которого некоторые люди почитали как нового пророка, и впрямь оказались пророческими - он сам и его люди приняли шахаду.
        - Альфа-два-пять, вас понял, отклоняюсь к югу…
        Капитан Гэвин отработал педалями, бросая вертолет вправо и вниз. Он все делал правильно, но изначальная ошибка, допущенная при планировании этой операции, превращала все его действия из правильных в ошибочные. По правилам, маршрут подхода к цели ни в коем случае не должен совпадать с маршрутом возврата, потому что на обратном пути вертолет могут поджидать. Но это - только в том случае, если маршруты подобраны и проверены заранее. Сейчас же получилось, что вертолет прошел непроверенным маршрутом, раз, а теперь, вместо того чтобы вернуться относительно знакомым маршрутом на базу, он пошел новым маршрутом, непроверенным и опасным. Маршрутом, на котором могло быть все, что угодно. Стоит ли удивляться тому, что это «что угодно» там и было.
        - Сэр, на склоне движение, полтора клика, по фронту от нас! - доложил наблюдатель, у него была специальная система, имеющая обзор на триста шестьдесят пять градусов.
        - Что там, Майк… - капитан Гэвин недопустимо расслабился, задача была выполнена, и он думал, не обломится ли ему какая-нибудь награда.
        Во время полета пользоваться системой наблюдения было сложно - но наблюдатель сделал это, сумел настроить. То, что он увидел, заставило его похолодеть.
        - Зенитная установка! Трайпл-Эй по фронту, меньше клика!
        Капитан Гэвин все-таки был профессионалом, выбор возможных вариантов действий был невелик - но он отреагировал мгновенно и сделал все, что только возможно. Ракету навести уже не успеешь, НУРСов, как на русских вертолетах, которые не требуют наведения и залпом которых (даже неприцельным) можно сорвать атаку, у него не было, пушки тоже не было, из бортового пулемета против зенитки не повоюешь. К тому же он шел ущельем и был ограничен в маневре. Капитан дал двигателям чрезвычайную мощность и попытался резко уйти вверх, чтобы перевалить за гребень и выйти из зоны обстрела - но зенитчик, сидящий в кресле спаренной ЗГУ-2 китайского производства, ожидал именно этого маневра и открыл огонь с упреждением. Алые трассы распороли небо - и вертолет, взяв вверх, пролетел как раз через поток пуль калибра 14,5, трассирующих и бронебойно-зажигательных. Скорее всего - этого не выдержал бы даже Ми-24, не говоря уж о почти небронированном американском Сихоке. И то, что до сих пор шло почти идеально… американцы говорят по такому поводу: The shit come back quick[Дерьмо возвращается быстро, значит - быстро же все
накрылось.] .
        Капитан Гэвин упал на ручку, разорванный прямым попаданием крупнокалиберной пули, кровь залила кабину. Приборная панель вспыхнула красным - полный отказ одного из двигателей, утечка в гидравлике, пожар. Вертолет начало разворачивать.
        - Принял управление! - чудом не пострадавший второй пилот принял управление на себя, схватился за ручку. - Мэйдей, мэйдей, я Дробовик-три, совершаем жесткую посадку в районе…
        Но было уже поздно.
        Спецназ Йемена
        Несколькими километрами восточнее
        - Группа целей. Расстояние - один-один-пять-три. От ручья - выше на сто. Видишь?
        - Сейчас… да, сэр, вижу.
        - Спокойнее. Не торопись. Не торопись стрелять, они от тебя никуда не уйдут.
        Подполковник РобертК.Джереми находился на скальной террасе вместе с Франком, тоже военным советником и майором Войска Польского и шестью йеменскими снайперами спецназа, образуя классическую снайперско-разведывательную группу специального назначения. Вообще-то он не должен был здесь находиться, поскольку не был профессиональным снайпером и не мог преподавать снайперское дело. Но майор, который должен был преподавать и который был профессиональным снайпером, застрял в Афганистане и не смог приехать. Приехал представитель Барретт - гражданский стрелок, он привез винтовки, но в горы его не взяли, потому что нечего ему было здесь делать. В итоге - пошли подполковник Джереми и Франк, польский офицер, которого он хорошо знал и у которого здесь были какие-то свои дела. Поляки вообще были народом скрытным.
        Суть была вот в чем. Йемен всегда был в зоне советского влияния, поэтому закупал советское оружие и даже после распада СССР закупки в России не прекратил. Оружия этого было закуплено столько, что, когда подполковник увидел бывшее летное поле, сплошь заставленное различными ствольными зенитными установками, обычными и поставленными на машины, - ему стало просто дурно. В то же время - американцам тоже надо было делать бизнес, поэтому родилась идея начать переориентацию армии Йемена, которая вроде как ни шатко ни валко боролась с терроризмом, - на закупки техники НАТО. Первым вопрос стал про танки - существующие Т-72 модернизировали русские, но отказ от закупки партии Т90 удалось пробить, и сейчас готовилась сделка по «абрамсам». Вертолеты - тут был вопрос, потому что американские вертолеты стоили очень дорого, но, как показал Афганистан, дорого не есть хорошо, была мысль американцам закупить крупную партию Ми-17 и распределить кому надо. Проще всего было со стрелковым оружием - оно относительно дешевое, и можно было начать с него. Поскольку с М4 в условиях Йемена могли быть проблемы, решили начать с
конька американцев - с высокоточных снайперских винтовок, как нельзя лучше подходящих для горной войны и борьбы с терроризмом. Специалист фирмы Barrett привез два образца - M107A1 с глушителем AAC и двухканальным прицелом день-ночь и проигравшей на конкурсе снайперской винтовки армии США MRAD со штатным глушителем и термооптикой - MRAD был с ручным перезаряжанием и отличался калибром - 338 вместо 50. Министерство обороны Йемена сформировало группу опытных снайперов, которые использовали советское и русское оружие - крупнокалиберную тульскую В-94, ижевскую СВ-338, перекомпонованную «драгуновку ОЦ-03» с длинным и тяжелым стволом, старую, советских времен СВД и русскую бесшумную снайперскую винтовку ВСС, единственное, что, по мнению подполковника, заслуживало внимания. Еще у них был боец с пулеметом ПКМ на прикрытии, и у Франка была польская штурмовая винтовка с глушителем и подствольником. Эта группа должна была выйти в горы и выполнить ряд задач, используя американское и российское оружие, по результатам этого должно было быть принято решение о закупке американских снайперских винтовок. В победе
американского оружия подполковник не сомневался - у русских не было термооптики и прицелов день-ночь на винтовках, в нынешние времена это недопустимо, а посмотрев, какие патроны используются в В-94, конкуренте Барретта, - Джереми был немало удивлен. Если американцы использовали специальные снайперские патроны пятидесятого калибра, то йеменские снайперы использовали обычные патроны для ДШК, которые дают такую кучность, что с километра можно попасть в цель размером разве что с бронетранспортер. Барретт гарантировал попадание в ростовую мишень с тысячи семисот метров, к тому же на нем был глушитель, делавший винтовку идеальным оружием, не считая ее тяжести и размеров.
        - Смотри на луч. Видишь?
        Подполковник включил лазерный целеуказатель, чтобы подсветить цель - и в прицеле день-ночь он высветился как черная нить. Сам подполковник страховал йеменского снайпера с винтовкой триста тридцать восьмого калибра, хотя был уверен в том, что он попадет. Процентов на девяносто пять был уверен.
        - Да, сэр.
        - Видишь, как удобно? Когда ты работаешь с напарником, он может быстро указать тебе цель, винтовка полуавтоматическая, и ты можешь поразить ее намного быстрее, чем с тем, что есть у вас. Но не злоупотребляй лазером - я слышал, что у Аль-Каиды есть прицелы, позволяющие видеть лазерный луч, они тоже не дураки и закупают что нужно, а денег у них хватает. Если противник обнаружит тебя - ты можешь погибнуть. И не держи днем долго прицел на ночном канале. Включил для наведения - и сразу выключил. Иначе сожжешь. И ни в коем случае не направляй на солнце.
        - Понял, сэр. Можно стрелять?
        Единственно, в чем не был уверен подполковник, так это в том, стоит ли вообще продавать в Йемен такое оружие. Он здесь уже поварился… в этом котле и кое-что понимал. Не приведи господь, если в прицеле такого страшного оружия окажутся американские военнослужащие.
        - Продумай каждый выстрел. Один, как видишь, за деревом. Пуля его пробьет, но рисковать не стоит. Продумай, кого ты поразишь первым, кого последним. Кто куда может укрыться, когда поймет, что находится под огнем. Всегда начинай с тех, что отбились от группы.
        Целей было трое… опознаны как противники, два АК-47, один пулемет РПД. Это здесь мало что значит, в стране на двадцать три миллиона населения больше шестидесяти миллионов стволов, то есть на каждого жителя, включая грудных младенцев и древних стариков, приходится, считай, по три ствола. Много АК… русские постарались, мать их, здесь не было оружейного производства, но навезли столько, что теперь у кого нет АК - тот не мужчина. Но здесь, в горах севернее столицы страны Саны, была местная зона племен, здесь действовали бандформирования племен, муртазаки. До недавнего времени разбойники с большой дороги, грабители и рэкетиры, но с какого-то времени здесь стало все больше ощущаться влияние Аль-Каиды. ЦРУ так и не удалось установить, насколько бандиты пользуются поддержкой законного правительства… страна была нищей, как церковная крыса, и имела спор насчет земель, принадлежавших Саудовской Аравии, - естественно, богатых нефтью. Правительство Йемена могло использовать боевиков как таран, чтобы под этим прикрытием дестабилизировать Аравию и аннексировать часть ее территории. С той стороны границы тоже
были лагеря боевиков, но эти были противниками йеменского правительства.
        Восток, в общем.
        - …Если готов… давай.
        Винтовка бухнула почти сразу - и в прицеле подполковник увидел, как один из боевиков переломился пополам и упал… размером он был с ноготь большого пальца, потому что дальность была все же приличной. Тут же винтовка бухнула еще раз - и второй боевик, за деревом, упал на землю - хотя было непонятно, насколько серьезно он ранен.
        Запахло пороховыми газами. Звук выстрела был достаточно сильным, пятидесятый калибр, как-никак, но подполковник знал, что с расстояния километр он вообще неслышим.
        - Два попадания. Держу второго.
        Третий, подхватив пулемет, рухнул за валун, пропав из виду.
        - Работай третьего. Я страхую.
        - Сэр… - сказал кто-то.
        - Заткнулись все!
        ВЙемене почти все знали и английский, и русский. Английский - потому что страна до шестидесятых была британской колонией, русский - потому что здесь двадцать лет хозяйничали Советы, русский учили в школах. Русский, английский и арабский… серьезное подспорье в делах… подполковник удивлялся, почему эта страна такая нищая…
        - Не торопись. Он рано или поздно захочет сменить позицию. Он не знает, где ты, не слышал твоих выстрелов. Не стреляй торопливо, дай ему проявиться. Пуля до цели будет лететь несколько секунд. Не торопись…
        Террорист - проще было считать его террористом, хотя это, наверное, был просто боевик племенного ополчения, которому не повезло оказаться не в том месте и не в то время - на мгновение высунулся из-за валуна и снова пропал. В этот момент подполковник услышал то, что ему не понравилось, какой-то грохот… чем-то похожий на разрыв снаряда. Далеко… хотя горы сильно искажают звук, он может быть неслышен за несколько сот шагов, а может донестись за пару десятков миль.
        - Это что за…
        - Не отвлекайся, работай…
        Йеменцу надоело сидеть за валуном, тем более что выстрелов не было, и он вообще плохо понимал, что произошло. Подполковник - случись ему оказаться в такой ситуации - не покидал бы укрытия до темноты, но йеменец не знал о наличии бесшумных снайперских винтовок с двухканальным прицелом, позволяющих поражать одиночные цели с полутора километров. Второй раз он высунулся из-за валуна на более длительное время, и йеменский снайпер Махмуд свалил его совершенно идеальным выстрелом - точно в голову, которая от попадания пули пятидесятого калибра разлетелась на куски.
        - Подтвержденное попадание в голову с расстояния тысяча сто пятьдесят три метра, - сказал подполковник, - молодец.
        - А какой рекорд, сэр?
        - Две пятьсот, в Афганистане. Но там снайпер стрелял из засады и по ростовой фигуре, он имел возможность нормально прицелиться. Ты же работал по головной мишени, и у тебя было пять секунд на все расчеты. Так что это - очень хороший выстрел, ты молодец.
        Йеменец польщенно улыбнулся - все люди любят похвалу.
        - Это хорошая винтовка, сэр, - сказал он, - да, очень хорошая.
        Подполковник уже не слушал его - ему почудился стрекот вертолетных винтов, а потом все они услышали что-то, напоминающее рычание разъяренного льва… и, кажется, еще что-то.
        - Слышали?! - резко спросил подполковник.
        - Да, сэр… - растерянно ответил один из снайперов.
        - Что это такое? Что это было?
        - Сэр, кажется, это зенитная установка. Они есть в горах. Это опасно, поэтому мы не летаем над горами на вертолетах.
        - Франк, ты слышал вертолет?
        - Нет, сэр…
        - А ну, послушай эфир. Я хочу знать, что происходит…
        Красное море
        CTF-161 USS San Antonio
        Тяжелый, по-своему красивый, с рублеными чертами «малозаметных надстроек» новейший десантный корабль «Сан-Антонио», подрабатывая вспомогательными двигателями ориентации, медленно смещался в сторону острова Сокотра, принадлежащего Йемену, - там сейчас была база морских пехотинцев США и боевых пловцов SEAL, образующих CTF-161, комбинированную тактическую группу - сто шестьдесят один. Официально ее миссия заключалась в борьбе с получающим все большее распространение морским пиратством, на самом же деле это был инструмент контроля чрезвычайно опасного региона, от которого во многом зависит расклад сил на Востоке. Опасение вызывало не столько Сомали - там не было государства, не было организации, а с бандитами можно было справляться. Опасение вызывал Судан - база Аль-Каиды в девяностые, там по-прежнему оставалось большое количество ее сторонников. Шла война в Ливии, был нестабилен Тунис, волновался Алжир, волновалась Сирия. Режим, установившийся в Египте после свержения Мубарака, был нестабилен, военные не отражали интересов большинства населения. Американцы не хотели повторять ошибку, допущенную в
Пакистане, - когда не армия для народа, а народ для армии, - но и понимали, что до демократии в Египте очень далеко. Если сейчас объявить выборы, нормальные выборы, будет то же, что и в Алжире в начале девяностых, - победят исламские экстремисты. Мало кто помнил сейчас, что именно в Египте в двадцатые организовались первые ячейки братьев-мусульман и именно в Египте родился и учился на врача второй человек в Аль-Каиде Айман аль-Завахири. Кроме того, было понятно, что, даже если исламистам не достанется контрольный пакет в парламенте, они все равно придут к власти, стоит им только дать просочиться во власть. ВАлжире, нормальной стране в восьмидесятые, исламисты, допущенные к легальной политической деятельности, провозгласили: «Тот, кто за нас не голосует, - идет против Аллаха!» А это значит, что его жизнь и все его имущество - разрешены. Вот такая вот демократия… исламского пошиба… и ладно бы только Египет. По всей Африке валом катится нищета, в связи с экономическим кризисом программы помощи все больше и больше секвестируются, а зарабатывать здесь не умеют, а многие - не хотят. Судан в центре всего
этого, но если найдется, кто бросит клич, пойдут многие. О чем говорить, если в Каире в одном из районов с двумя миллионами жителей - одна водоразборная колонка?!
        Поэтому-то и присутствуют здесь американские специальные силы, чтобы успеть потушить пожар в самом начале, пока не заполыхало всерьез. Если полыхнет - уже никто не справится, и все это понимали.
        Корабль «Сан-Антонио» сейчас использовался в качестве штабного, и на нем держал свой вымпел контр-адмирал Конти, командующий сто шестьдесят первой эскадрой. Помощником дежурного офицера - боссом по летным операциям - сегодня был коммандер[Коммандер - капитан 2-го ранга.] Тимоти Риордан, жесткий и в чем-то нудный офицер, нудный в том, что он не «срезал углы» и предпочитал действовать по уставу. Как на грех он отошел, когда позвонил Бьюсак и, используя особые полномочия, данные национальной разведке в этом регионе, потребовал боевой вертолет немедленно. Если бы Риордан был на месте - он бы потребовал организовать вылет, как положено, уперся бы, начался бы скандал, и на мостик вызвали бы командующего группой, равного по званию Бьюсаку. А он, скорее всего, послал бы вашингтонского коллегу, которого многие недолюбливали и не считали «нормальным адмиралом, раз из спецсил, ни одним кораблем не командовал», в пешее сексуальное путешествие, потребовав официального приказа из Норфолка или хотя бы от командующего Шестым флотом. Когда Риордан вернулся - наскоро оформленный запрос бросили ему на стол вместе с
другими бумагами, в этот же момент сообщили, что предстоит сложная посадка самолета С130 на Сокотру, он летел из Багдада, и у него был отказ навигационной системы. Босс по летным операциям за это отвечал - поэтому Риордану было не до бумаг, и выполняющий опасное задание экипаж Гэвина оставался без внимания штаба до тех пор, пока не произошло непоправимое. Даже по переговорам прояснить ситуацию было нельзя, потому что вертолет работал с группой Альфа-два-пять не на армейской частоте…
        Когда эфир донес последний крик о помощи - Риордан услышал его, недоумевающе подняв голову.
        - Что происходит? - спросил он.
        На экране вспыхнул «трехлистник» - условная точка, обозначающая ЧП.
        - Кто-нибудь знает, что происходит?! - повысил голос Риордан. - Что это за вертолет?
        - Сэр… это Дробовик-три.
        - Что за Дробовик-три? Дайте журнал!
        Журнал сейчас вели не как раньше, по-бумажному, а на электронном планшете. Риордан пролистнул ненужное, нашел вертолет «Дробовик-три», пробежался взглядом по записям и помрачнел.
        - Что это за статус?! Что за Альфа-красный?
        - Сэр, был запрос из Вашингтона по этому коду, максимальный приоритет. Мы должны были реагировать немедленно, сэр.
        - Что?! - взорвался Риордан. - Вы дали им мой вертолет?!
        - Сэр, код Альфа-красный…
        - Кто звонил из Вашингтона?! Как у них вообще оказался наш прямой номер? Норфолк?
        - Нет, сэр, Вашингтон. Министерство безопасности родины. У них статус…
        - Да мне насрать на статус! Вы дали им мой вертолет! Вестовой, вызывайте адмирала на мостик! Немедленно!
        Вестовой побежал в адмиральскую каюту.
        - Где план полета?! Где запрос?!
        Крики услышал дежурный офицер, капитан Джек Вилт. В настоящее время он и еще двое офицеров разбирали данные последнего прохода беспилотника над третьим сектором и пытались понять, является ли старая калоша с либерийским флагом судном-маткой для пиратских лодок. Конечно, рядом с ней не было никаких лодок и на палубе тоже, но пираты стали намного умнее. Лодки появляются только по ночам, сейчас у них, как и у специальных сил НАТО, охотящихся за ними, «Зодиаки» с жестким днищем и малошумными моторами. Капитан Вилт, начинавший свою карьеру как специалист по противодиверсионному обеспечению, хорошо знал, как сложно ночью, на темной воде опознать идущий к судну «Зодиак» с группой захвата.
        - Заканчивайте без меня.
        - Есть, сэр.
        Капитан Вилт уже не слышал ответа - он направлялся в летный сектор.
        - Что здесь происходит, джентльмены?
        - ИзВашингтона позвонили и забрали наш вертолет! - резко сказал Риордан. - Не потрудившись поставить в известность штаб.
        - У них, вероятно, были полномочия…
        - А теперь этот вертолет сбит!
        - Что вы сказали, коммандер?
        Оба офицера обернулись - контр-адмирал Конти стоял на пороге.
        - Сэр, сбит наш вертолет. Несколько минут назад, в горах Северного Йемена.
        - Тогда какого черта вы стоите и пререкаетесь друг с другом, джентльмены?!
        - Есть, сэр! - только и смогли ответить офицеры.
        Адмирал прошел к операторским местам.
        - Где картинка?
        - Здесь, сэр. Беспилотник сейчас подойдет…
        - В том районе есть наши силы?
        - Нет, сэр. Наших сил там нет.
        - Выжившие есть?
        - Пока не знаем, сэр.
        - Дайте мне запись.
        Один из специалистов связи включил кусок последнего сообщения с борта Дробовика-три, адмирал прослушал его, потер рукой щеку, на которой уже проступала щетина.
        - Что это за вертолет? Это вооруженный вертолет?
        - Да, сэр. Это спецвертолет. Зулу-миссии[Поиск и уничтожение.] . Восемь управляемых ракет, бортовой пулемет, приборы наблюдения. Экипаж капитана Гэвина.
        - Как он там оказался?
        Офицеры молчали.
        - Я спрашиваю, как он там оказался, джентльмены?! - повысил голос адмирал.
        - Сэр, беспилотник входит в зону поиска… - спас положение оператор, - до зоны пять-четыре-три-два-один… есть картинка! Картинка пошла!
        - Дайте терморежим, общую картинку…
        - Есть, сэр.
        Картинка мгновенно изменилась, перешла в серо-черные тона. Белым показывались объекты, излучающие тепло.
        - Боже мой…
        Район буквально кишел вооруженными людьми.
        - Это вооруженный беспилотник?
        - Да, сэр, Predator-B, одна ракета.
        - Ищите…
        Изображение внезапно пропало.
        - Черт…
        - Сэр, связь с беспилотником потеряна, - доложил оператор, - беспилотник сбит.
        - Сколько времени нам потребуется, чтобы поднять еще один беспилотник?
        - Минут пятьдесят, сэр.
        - Мне нужен Жнец[MQ-9Reaper.] . Вооруженный. Как можно быстрее.
        - Сэр, тогда это займет примерно полтора часа.
        - Черт возьми, тогда начинайте быстрее!
        - Так точно, сэр… - испугался оператор, - приступаю.
        Адмирал повернулся к офицерам штаба:
        - Может быть, кто-то все-таки доложит мне, кто додумался сунуть палку в это осиное гнездо?
        Спецназ Йемена
        - Сэр… кажется, сбит вертолет.
        - Где?
        Обычный пехотный офицер не поверил бы. Подполковник - поверил сразу, мгновенно, он служил в Афганистане и знал, как легко группа профессионалов может сбить вертолет.
        Майор Махмуд - тот самый, что сейчас стрелял из «Барретта», - еще пару минут слушал рацию, закрыв глаза.
        - Не могу определить, сэр. В эфире сущая какофония. Бандиты орут, что упала летающая птица… Аллах акбар и все такое.
        - Ты можешь определить, где активность?
        Майор невесело улыбнулся:
        - Здесь активность везде, сэр. Это территория племен, они дикие и не признают правительство. Все вооружены и воюют. Раньше было две страны, Северный Йемен и Южный, и каждая страна ненавидела другую и помогала бандитским племенам на территории соседа бесплатно, потому что, если ты воюешь с племенами в соседней стране, ты не пойдешь войной на чужую страну. Теперь у нас единая страна, а все оружие осталось у племен.
        Ну, еще бы…
        - Пан подполковник… - заявил Франк, - кажется, я поймал что-то. Это не армейская частота, мы никогда не работаем на ней. И переговоры какие-то странные.
        - Дай…
        Альфа-два-пять
        - Сэр, у нас какая-то странная активность. Мы не можем двигаться к точке вывода, здесь все, как сбесились.
        - Где вы находитесь?
        - Мы укрылись примерно полкликом южнее.
        - Вас преследуют?
        - Нет, цель уничтожена. Там невозможно преследование напрямую, они нас не видели.
        - Опишите активность.
        - Стрельба из оружия крупного калибра. Не пулеметы, что-то помощнее, сэр. Что-то очень серьезное. Значительное движение, мы видели до тридцати повстанцев.
        - Вектор?
        - На юг, сэр…
        - Вы только что угробили вертолет, ублюдки! - ворвался в разговор чужой голос.
        - Кто это говорит, опознайте себя! - немедленно взвился Пекарский. - Вы на чужой частоте!
        - Прямо в эфире, открытым текстом представиться? - издевательски спросил эфир. - Вы уже наделали дел! Назовите точку отсчета.
        - Я не знаю, кто вы, офицер, - отчетливо сказал Пекарский, - но вы вмешиваетесь в дела, относящиеся к вопросам национальной безопасности. Это может закончиться для вас…
        ВБагдаде офицер ситуационного центра подошел к резиденту ЦРУ.
        - Сэр, вас Вашингтон. Красный код.
        - Альфа-два-пять, уйти из эфира. Продолжим через десять минут.
        Багдад отключился…
        Йеменский спецназ
        - Парень, я не знаю, кто ты, - сказал подполковник, - и ты не знаешь, кто я. Но факт остается фактом - ты недалеко от меня, на тебя работал вертолет, и сейчас он сбит. Нехорошо бросать на произвол судьбы тех, кто на тебя работал, парень, понимаешь? Очень нехорошо. Я могу понять, бывает всякое, но если что-то произошло, ты должен сделать все, чтобы помочь своим. У меня здесь есть люди и оружие. Мы можем сделать так: ты дашь мне точку отсчета в наших координатах. У повстанцев нет наших карт, если даже они слушают эфир, они ничего не поймут. А я - попытаюсь помочь тем парням, которые по вашей милости оказались на земле и руках боевиков. Делай выбор, парень, и пусть он будет правильным.
        - Кто вы, сэр? - отозвалась после молчания рация.
        - Старший военный советник. На этом - все.
        - Один-один-семь-три-два-четыре. Юго-юго-запад, - наконец отозвалась рация.
        - Спасибо, парень. Ты о’кей?
        - Пока да, сэр.
        - Мой тебе совет - уходи ночью. Сейчас - не высовывайся, ночью активность спадет. Они не действуют ночью, и у них нет собак.
        - Спасибо, сэр.
        - Удачи, парень.
        - И вам, сэр.
        Подполковник повернулся к своим:
        - Есть возможность хорошо и много пострелять, парни. Такая возможность выдается раз в жизни, что скажете?
        Майор Махмуд оторвался от рации:
        - Сэр, командование приказывает немедленно отходить на запад. Там нас заберут.
        Подполковник игранул желваками, но ничего не сказал. Он к этому уже привык - к тому, что они помогают людям… и в самом деле пытаются им помочь, а в ответ в лучшем случае получают пулю. В худшем - предательство.
        - Франк?
        - Я с вами, пан дополковник.
        Подполковник молча проверил оружие - у него был комплект летчиков, НК МР-7 с глушителем и Глок-26 с глушителем, пересчитал патроны к «Барретту». Патронов было достаточно - сто тридцать семь, израсходовали они только тринадцать. Намечалась нешуточная программа показательных стрельб…
        - Франк, второй «Барретт» дотащишь?
        - Да, пан дополковник. Не такой и тяжелый.
        Подполковник сложил сошки «Барретта», свернул мат, который в походном положении был чехлом для тяжелой снайперской винтовки. Навернул глушитель на автомат. Все это весит столько, что едва можно поднять, у него нет еды и только одна бутылка воды, но… надо идти.
        - Счастливо оставаться. Дорогу на восток найдете без меня.
        CTF-161 USS San Antonio
        - Сэр, контр-адмирала Бьюсака нет в Норфолке.
        - Подлый ублюдок… - выругался Конти, - угробил людей и смылся…
        - Сэр, Багдад на связи.
        ВБагдаде сегодня находился командующий Шестым флотом США адмирал Артур Кримли.
        - Сэр, контр-адмирал Конти… - Контр-адмирал встал по стойке «смирно» перед большим экраном, на который дали картинку с ситуационного центра американского посольства.
        На экране появился комтихфлотом, на нем был штатский костюм.
        - Что там у вас произошло, доложите.
        - Сэр, вооруженный вертолет, выполнявший миссию в горах Северного Йемена, разбился, предположительно был сбит. Точка падения нами не установлена по причине того, что беспилотник, находившийся над районом, также был сбит. В районе повышенная активность противника, приказ на задействование вертолета был получен из Вашингтона по коду Альфа-красный от Стивена Бьюсака.
        - Бога ради, он же временно отстранен.
        - Сэр, он передал приказ по коду Альфа-красный…
        Адмирал Кримли покачал головой.
        - Я тут кое с кем разобрался. Это была операция ЦРУ, Ник, ублюдки поставили нас в известность в последний момент, собственно говоря, они раскинули сеть и сами не знали, что в нее приплывет, когда приплыло - действовать надо было быстро. Ты знаешь, кто такой Абдулмалик аль-Хути?
        - Да, сэр. Племенной вождь. И командующий боевым крылом Аль-Каиды Арабского полуострова…
        - Предположительно приплыл именно он. Группа наблюдения ЦРУ доложила об уничтожении цели.
        - Постойте, сэр? Так там еще группа ЦРУ?
        - Да, Ник. Непосредственно в том районе. Пока им не угрожает опасность - по крайней мере, не угрожала во время последнего сеанса связи. Но все может измениться очень быстро - ты знаешь, как это происходит.
        - Да, сэр.
        - Что ты намерен делать?
        - Нужна спасательная операция, сэр. Я намерен отправить туда группу морских пехотинцев и несколько «кобр» для поддержки.
        - Как насчет местных?
        - Бога ради, сэр! У них нет ни высокоточного оружия, ни нормальных летчиков, я не удивлюсь, если они вывалят пару тонн бомб как раз по месту падения вертолета, вот это они могут. Сэр, если там группа ЦРУ, она может занять район до подхода морской пехоты или хотя бы точно определить его и доложить о наличии угроз?
        - Не думаю, Ник. Это группа наблюдения, они недостаточно подготовлены для серьезного боя.
        То, что адмирал Конти думал обо всем этом, он не сказал.
        - Тебе нужна помощь?
        - Если только несколько крепких ребят…
        - Я прикажу антитеррористической группе перебазироваться на Сокотру. Они будут часа через четыре, тебя устроит?
        - Да, сэр, спасибо. И если бы вы договорились насчет ганшипа[АС-130 - тяжелый ударный самолет.] - я был бы вам безмерно благодарен…
        Адмирал Конти скорчил хитрую итальянскую рожу - так это называлось в Норфолке.
        - Это сложнее. Эти самолеты нам не подчиняются. К тому же - пролет будет связан со сложностями.
        - Сэр, в Кэмп-Балад должен быть хотя бы один такой самолет. Он может подняться, пролететь над Заливом и приземлиться на Сокотре или в Джибути - и там, и там принимают С-130. Танкер-заправщик берусь раздобыть сам.
        К адмиралу Кримли подошел офицер, что-то зашептал на ухо…
        - Ладно, не обещаю, но приложу все усилия, чтобы к ночи у тебя был штурмовик. И еще. Только что сообщили - примерно в том же районе находится специальная группа снайперов спецвойск, шестеро йеменцев, поляк и наш военный советник, подполковник Джереми. С ними есть связь, хотя они нам не подчиняются. Они уже вышли в район катастрофы, Джереми из рейнджеров, он знает, что делать в таких случаях. Смотрите, не подстрелите их.
        - Да, сэр. Спасибо, сэр…
        Йеменское Министерство обороны, как обычно, ввело всех в заблуждение - американцам они сказали, что приказали спецназу выйти в район катастрофы, своим людям - немедленно выходить в точку, отстоящую от места катастрофы больше чем на десять кликов. Такие вот подставы в жизни американцев в Йемене были нормой.
        TRAP
        Спасательная команда
        - Внимание, джентльмены! У нас есть дело! Настоящее дело, не то что гоняться за сраными ублюдками - пиратами по всем берегам этой грязной лужи!
        - Семпер фи, сэр! - крикнул кто-то.
        - Вот именно! Наша задача - вытащить летчиков с вертолета, сбитого в горах Северного Йемена, а заодно надрать задницы ублюдкам, которые это сделали. С нами пойдут четыре «кобры», они зачистят район. За дело, джентльмены!
        - Хурра!!! - закричали морские пехотинцы, многим из которых не было и двадцати пяти лет…
        Четыре «кобры» раскручивали лопасти несущих винтов на борту старого, но надежного, освоенного морскими пехотинцами десантного вертолетоносца «Триполи» класса
«Иводзима». Когда-то давно, в девяносто третьем, он стоял здесь, на этом же месте, обеспечивая операцию «Возвращение надежды». Те потери, которые они понесли тогда, в горящем Могадишо, были по меркам нормальной войны просто смешными - семнадцать человек в операции в многомиллионном городе, причем задача, кто бы что ни говорил, была выполнена. Но политики пересрались и приказали свернуть операцию, хотя наиболее дальновидные из офицеров говорили, что рано или поздно сюда придется возвращаться. Вот - вернулись…
        Морские пехотинцы спасательной команды TRAP погрузились в два больших вертолета типа Си Стэллион, которые, как бы это ни было неприятно некоторым людям, отвечающим за «распределение» военного бюджета, так и продолжали летать, новейшие и дорогущие «Оспри» не смогли их заменить. Никакое вооружение, повышенный расход топлива, повышенная уязвимость - и при этом скорость. Скорость, на которой не смоешься от истребителя, но которую не могут поддерживать вертолеты прикрытия, - и потому скорость эта никому не нужна. Говорили о том, что на замену «кобры» придет винтокрылый штурмовик, способный поддерживать такую же скорость, как и «Оспри», но разговоры остались разговорами, а старые добрые «морские коньки», разработанные еще в шестидесятые «дядей Игорем» - гениальным русским конструктором Игорем Сикорским, по-прежнему верно служили морским пехотинцам… и может, еще и детям этих послужат, когда придет время служить.
        Головной вертолет, позывной Лошадь-семь, дрогнул, отрываясь от палубы десантного корабля…
        Старшим спасательной команды был майор Томас Хугель, опытный специалист, у которого на бедре был шрам, полученный в Бейруте, - в этот день его отправили в патрулирование, и только поэтому он не погиб со всеми, когда груженный взрывчаткой мусоровоз прорвался к казармам морской пехоты. Потом была Гренада, недоброе и опасное место… их вертолеты на подходе к цели попали под сосредоточенный огонь кубинских пулеметов, в головном вертолете, на котором он летел, убили весь экипаж, вертолет рухнул на песок, хорошо, что с небольшой высоты. Потом его, кстати, показывали по телевидению, он был весь в дырах, как швейцарский сыр. У них в группе было двое убитых и пятеро раненых - но они все равно пошли в наступление по песку, без укрытий, как делали это их отцы в Иводзиме, на огонь кубинских пулеметов - и взяли их, взяли остров. У майора на память об этом осталась еще пара шрамов.
        С тех пор майора больше не сбивали. Он занимался самыми разными миссиями, но в Югославии славился как специалист по спасательным миссиям - там он вытащил троих пилотов прямо из-под носа сербских ублюдков. Спасательными миссиями он не занимался уже очень давно, но сейчас у него было такое же поганое чувство, как тогда, в Гренаде, когда он заявил, что, заходя с моря, вертолеты попадают в свободный сектор обстрела, но его, тогда еще зеленого лейтенанта, никто не послушал.
        Он встал со своего места, пошел к пилотской кабине. Задержался у бортового пулеметчика - в окно были видны грязно-бурая вода и огромное количество кораблей на ней, от дряхлого азу, с которого ловили рыбу, и до супертанкера.
        Хлопнув пулеметчика по плечу, он прошел в кабину.
        - Сэр! - приветствовал его второй пилот.
        - Карта высадки…
        Офицер протянул ему карту. Майор морской пехоты глянул - хорошего в этой карте было мало.
        - Где ты нас высадишь?
        - Здесь, сэр…
        Хугель покачал головой.
        - Тут мы попадем под огонь. Высади нас здесь. - Он ткнул жировым карандашом.
        - Сэр, это опасно. Тут может быть нестабильная площадка.
        - Высадишь с ходу, без посадки.
        - Тут надо будет спускаться.
        - Наши проблемы. Высадишь здесь, понял?
        - Да, сэр.
        - И не торчи над нами, а то как бы не пришлось спасать и тебя. Уходи сразу к танкеру, понадобишься - свистнем.
        Стрелок два-четыре
        - Прошли береговую черту!

«Кобры» скользнули над урезом воды - вместо пляжа грязь, бурые хлопья - нефть, пустые бутылки и всякая дрянь, надо быть полным отморозком, чтобы отдыхать здесь. Впрочем, в этой стране вообще надо быть полным отморозком, чтобы жить, с недавних пор здесь получили распространение - видимо, пришло из Афганистана - похищения людей за выкуп. С начала года украли уже сто восемьдесят шесть человек.
        - Перестраиваемся! Боевое построение!
        - Принято!
        Вертолеты, на которых они летели, относились к самой последней модификации начинавших службу еще во Вьетнаме «кобр» - АН-1Z, к тому же специально переоборудованных для борьбы с терроризмом. В свое время - в начале восьмидесятых
        - морской пехоте США не выделили средств, чтобы закупить «апачи» - поэтому они вынуждены были оставаться с «кобрами», постоянно модернизируя их. Зато теперь у морской пехоты была пара: транспортный вертолет «Venom» и боевой «Viper», оба от фирмы Bell, унифицированные по двигателям и авионике, пилотов готовить на оба типа машин было проще простого. У армии же был Н-60 от Сикорского и АН-64 от Боинга, сильно отличающиеся друг от друга, почти не унифицированные, и каждый требующий специально на него подготовленного пилота.
        Что же касается ТТХ - то «веном» теперь, как его оснастили двумя двигателями, - мог нести столько же груза, сколько и «ястреб» Сикорского, а «кобра», после того, как ее модернизировали, не отличалась от «апача» по боевым возможностям. После последней модернизации она так же могла нести ракеты «Хеллфайр» и применять их по собственному наведению, без внешних источников подсветки. При этом - пара вертолетов морской пехоты стоила существенно дешевле армейских.
        - Горы! Внимание!
        Горы… Это были не горы, скорее предгорье. Нищее, со свалками, с какими-то хижинами, глядя сверху невозможно поверить, что в них живут люди. Смертельно опасное место - те, кто побывал в Афганистане, в Сомали, сразу узнавали его. Это место - откуда растет смерть…
        - Двадцать пять кликов, исходная точка поиска один-один-семь-три-два-четыре, разбиться на пары, высота низко-низко. В зоне поиска действуют американские снайперы, не подстрелите их! Основная угроза - установки ПВО…
        Капитан не договорил - огненная струя хлестнула совсем рядом с кокпитом вертолета, и он едва успел увернуться. Следовавший за ним вертолет ударил из пушки по месту нахождения зенитки, местные племенные зенитчики мгновенно погибли, огонь двадцатимиллиметровой скорострелки растерзал и пушку. Они даже не попытались повернуть ее… возможно, не знали, как это делается. Тем не менее - еще немного, и пришлось бы спасать уже спасателей.
        Тут бы помогли беспилотники - АН-6, переделанные в беспилотные варианты с пушкой на подвесной турели, такие использовались в Афганистане. Но морским пехотинцам, воюющим больше всех, - как всегда, деньги выделили по остаточному принципу.
        - Полтора клика по фронту - активность! - крикнул один из пилотов.
        - Зенитная установка! - подтвердил стрелок головного вертолета. - Наблюдаю зенитную установку по фронту, до десяти танго!
        - Огонь!
        Несколько ракет «Гидра-70» сорвались с пилонов, уходя к цели…
        Американские снайперы
        - Стой! - поляк, идущий вторым, замер на месте. - Назад… Залечь…
        Подполковник Джереми, продвигающийся по горной тропе, услышал голос… голос у обрыва… за обрывом. Это говорило о том, что где-то там - опасность.
        Они залегли - и дальше уже поползли… подполковник жалел, что взял с собой эту дуру… семнадцать килограммов в полном снаряжении, а он все-таки не мальчик… сороковник громыхнул, считай. Если бы не привычка говорить то, что думаешь, - возможно, сейчас бы он сидел в каком-нибудь штабном здании с погонами бригадного генерала и распекал бы кого-то из подчиненных за нерадивость. Вместо этого он - в йеменских горах, ползет, как червяк, обливаясь потом, с тяжеленной винтовкой на спине. Хорошо, что в этих горах нет мин… в Афганистане просто так не поползаешь, мины есть везде, еще от русских полно осталось, разминировать никто и не пытался, минная опасность столь велика, что в Кандагаре американские морпехи по возможности передвигаются по руслам ручьев. Поганое оружие - мина…
        Он выполз на край, отдышался немного - и только когда поляк, проползая, хлопнул его по ноге - на месте, - рискнул глянуть за обрыв.
        Боже мой…
        Примерно в полклике от них, даже меньше, - на той стороне обрыва был лагерь. Очень удачно расположенный лагерь - большие валуны маскируют палатки, которые сделаны под цвет этих же гор, да еще и землей присыпаны. Кострище… в данный момент тоже накрытое, чтобы не выдавать теплом… научились, гады, знают, что у нас на технике тепловизоры стоят. Но самое главное - накрытая маскировочной сетью зенитная установка ЗУ-23-2, неизвестно как сюда попавшая, но рабочая, судя по виду, и около нее - дежурные. Эта штука может разорвать вертолет на куски.
        Неизвестно как попавшая? Очень даже известно, как. Когда в девяносто четвертом две страны были объединены в единый Йемен - не факт, что это было правильно, - с юга ушли в неизвестном направлении несколько сотен единиц тяжелого вооружения, в том числе танки. Очень хорошо известно, как эта штука сюда попала.
        - Наблюдаю пятерых… - тихо, потому что ветер может донести любой звук за километры, сказал подполковник.
        - Еще трое. Позиция на самом гребне. Еще одна зенитная установка, - тихо ответил поляк.
        Подполковник посмотрел - так и есть. Эта - не советская, похоже, французская или германская двадцатимиллиметровка старая. Но тоже дел наделает…
        Сколько их тут? Восемь? Больше?
        Подполковник сдал назад, чтобы не было видно с лагеря, что он делает. Повернулся, освобождаясь от груза на плечах, начал приводить в боевую готовность снайперскую винтовку.
        - Ищи наблюдателей. По гребню. Они есть.
        Местных в горах сложно было найти, если они не хотели, чтобы их нашли, - но у них была термооптика, а от нее не спрячешься. Как бы ты ни был хорош в маскировке - тепло твоего тела предательски выдаст тебя. Можно защититься и от термооптики, но для этого нужны специальные высокотехнологичные ткани, которых у племен нет.
        Разложив стрелковый мат и приведя в боевую готовность винтовку, подполковник начал медленно продвигаться к краю обрыва.
        - Ну?
        - На гребне. Шестьсот метров, на самом гребне. СВД. Держу.
        Две зенитные установки. Сначала надо вывести из строя их, потом - все остальное. Но снайпер - как только они начнут работать - может обнаружить их и убить хотя бы одного. Шестьсот метров - вполне посильная дистанция для СВД.
        Снайпер или установка? Установка - или снайпер?
        - Делай снайпера. Я беру первую зенитку. Потом вторая - и свободная охота.
        - Зенитка?
        - Они не смогут опустить стволы. Она - против вертолетов, и только. Давай, делай.
        - Есть.
        - По команде.
        Подполковник только сейчас включил прицел - все, что питается от батареек, не стоит включать без нужды.
        - Три-два-один-огонь!
        Первым свалился стрелок у русской зенитки, он сидел, привалившись к зенитке, и что-то лениво жевал, видимо, кат - пуля в полдюйма диаметром буквально вмяла его в зенитку. Второй стрелок вскочил - но вместо того, чтобы подать сигнал тревоги, выстрелив из автомата, он попытался занять место стрелка на установке - так и умер, уже сев в кресло. Третьим выстрелом подполковник вывел из строя механизм самой зенитки - и вот тут сильный удар металла об металл подсказал остальным, что происходит что-то не то.
        Когда он перевел прицел на то место, где был костер, там уже стреляли. Один ублюдок, почему-то голый по пояс, не укрывшись, садил по противоположному склону из РПД - пуля согнула его пополам, отбросила на камни. Остальные - скрылись, как крысы, за валунами, возможно, и в пещеры… черт их знает.
        - Минус три, - доложил поляк, - установка выведена из строя.
        - У меня тоже минус три. Установка выведена из строя. Есть укрывшийся противник, числом до трех.
        В этот момент, совсем некстати, заработала рация - прошел общий вызов…
        CTF-161 USS San Antonio
        - Сэр, мы видим их! Они заняли позицию, ведут огонь. Похоже, пытаются разобраться с лагерем террористов.
        На«Сан-Антонио» наконец-то подали прямой сигнал со спутника. Обычно представляется, что американские штабы получают картинку со спутника чуть ли не по щелчку пальцев - раз, и готово. На самом деле это не так - пользователей много, а возможности ограничены плюс неизбежные в этом случае межведомственные согласования, потому что у флота своих спутников нет. Да и спутник над нужным районом бывает далеко не всегда. Но здесь - наконец все утрясли и картинку на штаб выдали.
        - Вызывайте их. У вас есть частота? - приказал Конти.
        - Сэр, они работают на стандартной, скорее всего. Но у нас нет их позывных, их нет в нашей таблице.
        - Тогда вызывайте как группу Зулу с координатами! Делайте что-нибудь! Мне нужно поговорить с ними!
        Специалисты по связи принялись за работу, пытаясь выйти на армейских общим вызовом.
        - Сэр, кажется, они накрыли лагерь. Там две зенитные установки предположительно выведены из строя.
        - Предположительно?
        - Сэр, точно могут сказать лишь снайперы.
        На экране было видно, как второй снайпер, у которого была рация, отвлекся от стрельбы из-за общего вызова по рации. Второй продолжал «держать» сектор.
        - …Нептун, «молния» для группы Зулу, находящейся в точке с координатами один-один-семь-пять-один-восемь, выйти на связь, всем прочим не отвечать…
        - Сэр… - раздалось по рации… - тут… я не розумею.
        Дальше прозвучали слова на каком-то непонятном языке, судя по всему, - славянской группы. От наблюдения за сектором - это было видно на экране - оторвался и второй стрелок.
        - Станция Нептун, вызывающая группу Зулу, прошу повторить.
        - Повторяю, Нептун, «молния» для группы Зулу, находящейся в точке с координатами…
        Адмирал буквально сорвал гарнитуру связи с оператора, надел на себя.
        - Группа Зулу, это станция Нептун, на связи контр-адмирал Конти, командующий группой сто шестьдесят один, прошу ответить.
        - Сэр.
        - Прошу доложить статус, канал закрытый.
        Через несколько секунд неизвестные все же ответили:
        - Станция Нептун, здесь группа Зулу, находимся в районе южнее города Са’даа, ведем бой с противником. Здесь лагерь террористов, опасен для воздуха, повторяю - опасен для воздуха.
        - Группа Зулу, это станция Нептун, мы наблюдаем за вами со спутника. Вопрос - чей приказ вы исполняете?!
        - Станция Нептун, мы находились в указанном районе с учебной миссией, после того, как определили падение вертолета, мы приняли решение идти на помощь экипажу вертолета.
        - Группа Зулу, - принято, вы отклонились восточнее от места падения. Тем не менее
        - спасибо за помощь. Вопрос - вы нуждаетесь в эвакуации?
        - Станция Нептун, отрицательно, мы способны выйти сами.
        - Группа Зулу…
        К адмиралу подошел помощник.
        - Сэр, группа эвакуации попала в серьезную переделку. У нас проблемы…
        - Группа Зулу, как насчет того, чтобы немного помочь флоту? Взамен обещаем вывезти вас оттуда с комфортом. И пиво на корабле за наш счет.
        - Станция Нептун, звучит заманчиво.
        - Группа Зулу, принимаю ваши последние слова за согласие. Смещайтесь на полклика на юг и дальше отклоняйтесь на восток, мы будем вести вас. У эвакуационной группы большие проблемы, им нужна помощь…
        TRAP
        Спасательная команда
        Произошло все неожиданно - они шли по следам «кобр» и думали, что «кобры» разобрались со всеми, кто мог помешать их продвижению. На самом деле это было не так… вот только узнали они об этом слишком поздно.
        Замаскированный китайский пулемет - копия советского НСВ, тоже с оптическим прицелом, - ударил прямиком по кабине головного «морского конька» с расстояния всего в полклика, до этого он был хорошо замаскирован в скальном распадке и никак не обнаружил себя при проходе «кобр», а «кобры», ведущие поиск, не обнаружили его. За пулеметом был опытный специалист, прошедший подготовку в пакистанских лагерях Аль-Каиды, и он не сплоховал - струя пуль, каждая пятая из которых была трассирующей, а остальные - китайские бронебойные с вольфрамовым сердечником, ударила по вертолету. Пулеметчик знал, как выдерживать упреждение, - и каждая пуля ударяла в цель, тем более что по такой крупной цели промахнуться было сложно.
        Те, кто сидел в салоне вертолета, сначала ничего не поняли - и только когда заработали пулеметы по обеим бортам, стало понятно, что дело неладно.
        - Ранен!!!
        Вертолет едва заметно дрогнул - «Сикорский» вообще был очень устойчив в воздухе и нетребователен к управлению - «ястреб» мог бы уже пылать костром на земле, плохо пришлось бы и МН-47.
        - Принял управление! Принял управление!
        Пулеметчики с миниганами по обоим бортам открыли прикрывающий огонь - позиция крупнокалиберного пулемета была оборудована так грамотно, что бортстрелки до сих пор ее не обнаружили.
        И вот тут произошло то, что происходит один раз из тысячи… или даже из десяти тысяч. В ущелье, в которое вошли американские вертолеты, была подготовлена засада, и в засаде этой участвовали и бойцы племенного ополчения, и опытные боевики Аль-Каиды. В числе прочих был и бача… пацан восьми лет от роду, он пришел со старшим братом, который был уже мужчиной и опытным боевиком, на счету которого было двое убитых полицейских. Брату не повезло почти сразу - когда пулеметы открыли прикрывающий огонь, Ашад не успел встать, струя пуль минигана прошлась совсем рядом, и одна из пуль отрикошетила от камня в голову… про такие случаи с горестным вздохом говорят: Кадару-Ллахи ва ма ша?а фа?аля[Это предопределено Аллахом, и Он сделал, что пожелал.] . Но маленький Джандад не знал этой фаталистической фразы, и когда умер его брат, когда его кровь брызнула ему в лицо, а гранатомет свалился рядом - все его маленькое существо укрепилось лютой ненавистью к неверным, убившим его брата. Он ни разу не стрелял из гранатомета, брат давал ему подержать и прицелиться, но стрелять не давал, потому что гранаты стоят денег и им
можно найти куда лучшее применение, нежели стрелять в пустоту. НоДжандад знал, как стрелять из гранатомета, брат научил, потому что Джандад был будущим мужчиной, воином Аллаха и он должен был с детства знать про то, как убивать неверных. Бача схватил гранатомет и выстрелил с колена, при этом он поднял гранатомет так, что выхлопом ему обожгло ноги, а отдачей бросило на землю. Бортовой пулеметчик со второго вертолета заметил пуск и ударил по месту вспышки из пулемета, град пуль мгновенно перепахал это место, убив маленького джихадиста. Но свое дело он сделал - полетевшая вверх граната, направляемая не иначе рукой самого Аллаха, лопнула вспышкой у самого хвостового ротора головного вертолета, сильно повредив управляющий винт и ударив по редуктору. Для и так поврежденного вертолета этого оказалось достаточно…
        Вертолет тряхнуло, начало разворачивать… майор мгновенно понял, что произошло…
        - Держись!!!
        Все схватились кто за что.
        - Лошадь-семь, я подбит, хвостовой винт поврежден, первый пилот тяжело ранен, держусь на запасных контурах, турбины сильно греются, в воздухе держаться не могу. Совершаю жесткую посадку в районе с координатами…
        В эфир летели сигналы тревоги, с земли - автоматные и пулеметные очереди. Второй вертолет вынужден был зависнуть, огрызаясь со всех трех пулеметных точек и становясь сам прекрасной мишенью для РПГ.
        Удар о землю был довольно сильным, шасси вертолета сломались, но выдержали удар, и он тяжело сел на брюхо на относительно ровном месте, не повредив даже винтов. Несущий винт, если его повредить и от него полетят осколки, может, как косой, выкосить всю группу, находящуюся в десантном отсеке вертолета. Тут им повезло - они просто сели.
        В этот момент пулеметчикам второго вертолета удалось идентифицировать и подавить крупнокалиберный пулемет, доставивший столько неприятностей. Следующей очередью, срезало вышедшего на позиции гранатометчика, он не успел выстрелить - но все понимали, что это ненадолго. В район боя стягиваются боевики, и вместо одного гранатометчика тут скоро будет десяток.
        - Лошадь-восемь, нахожусь над местом падения Лошади-семь, Лошадь-семь совершил жесткую посадку, но выглядит неплохо, взрыва и пожара нет, фюзеляж цел.
        В этот момент оставшийся в живых второй пилот Лошади-семь, только что спасший машину и экипаж, - еще несколько секунд в воздухе, и машина бы развернулась, ударилась об скалу и разрушилась бы, - совершил ошибку. Он отключил бортовое питание в вертолете - и одновременно обесточил оба бортовых минигана, которые в отличие от старого доброго пулемета Браунинга нуждались в электропитании. Остался один хвостовой крупнокалиберный, но толку от него было мало.
        - Из машины! Занять оборону!
        Повинуясь крикам майора Хугеля, морские пехотинцы выбирались из вертолета - хвостовая аппарель в полете была открыта, и выбраться можно было свободно, занимали круговую оборону. По ним не стреляли - Лошадь-восемь с тремя пулеметами все же подавил противника в этом месте. Стрельба будет потом.
        CTF-161 USS San Antonio
        - Сэр, «кобры» задачу не выполнили, в районе остаются неподавленные огневые точки, сами «кобры» получили повреждения - три из четырех. Один из спасательных вертолетов сбит, первый пилот в Багдаде[Мертв (устойчивое выражение).] , есть пострадавшие, но, по-видимому, ничего серьезного. Есть пострадавшие и в экипажах
«кобр», сэр.
        - Где он упал?
        - Примерно два клика от района падения Дробовика-три.
        - Мы наблюдаем место падения Дробовика-три через спутник?
        - Да, сэр.
        - Активность?
        - Нулевая, сэр.
        Перед адмиралом Конти была сейчас дилемма. Он вполне мог приказать морским пехотинцам грузиться на Лошадь-восемь - хоть с перегрузом, но старый добрый
«морской конек» вытащит, вывезет - и убираться из этих гор к долбаной матери. И потом - уже спокойно готовить операцию. Но был шанс, что хоть один из членов экипажа Дробовика жив… может быть, ранен, но жив. И даже если они все мертвы - в руках противника не должны были оказаться тела американских солдат. Они служили своей стране, верно служили, когда им приказали пойти сюда - они пошли и не рассуждали, как либералы у телевизора, а просто пошли. И они заслуживали хотя бы того, чтобы быть похороненными на американской земле, под американским флагом. Потому что если не так - армия скоро перестанет существовать.
        - Где Риппер?
        - Сэр, Риппер вошел в квадрат поиска.
        - Отзывайте «кобры», пусть прикроют отход второго вертолета. Приказываю - десантировать спасательную команду, продвигаться к месту крушения вертолета. Риппер расчистит им путь. Готовьте второй беспилотник и «Харриеры». И выясните, что там с ганшипом.
        - Сэр, мы не имеем права применять самолеты в Йемене, - сказал кто-то.
        - А мне насрать! - взорвался адмирал. - Выполняйте!
        Альфа-два-пять
        Специальная группа ЦРУ США, занимавшаяся поиском особо опасных террористов и наведением на них высокоточных ударов, вполне могла уйти, в ней было шесть человек, из них гражданских было только двое, четверо были бывшими военнослужащими элитных подразделений армии США, и все шестеро сдали физический тест перед тем, как отправляться в горы. Проблема была в аппаратуре, которую сложно было быстро тащить по горам, и в том, что им приказали забиться в любую нору и сидеть там до темноты. Им ничего не оставалось, как выполнить приказ.
        Они были ближе всего к вертолету, к упавшему вертолету и даже примерно могли понять, где место падения, выйдя на него самостоятельно и попытаться обеспечить периметр. Приказ пригвоздил их к месту, они понимали, что пилоты могут попасть в плен, но сидели на месте.
        В группе не было плохих людей, плохой, как обычно, была сама система. ВЦРУ США не было ударных вертолетов с ракетами, пользовались армейской и флотской техникой, для чего были специальные директивы и специальные права - такие, как код
«Альфа-Красный». ВЦРУ армию недолюбливали, в управлении по-прежнему большинство составляли выпускники университетов «Лиги Плюща», и они презирали армейское быдло, реднеков[Реднеки - красные шеи, то есть фермеры и работяги.] из Техаса. К тому же
        - ЦРУ могло отдавать приказы, но не отвечало ни за армейскую технику, ни за армейский персонал - а вот за свой персонал отвечало. В итоге получилось то, что и получилось, - Пекарский из Багдада приказал им не трогаться с места и тихо уходить по темноте.
        Их было шестеро, они заняли довольно сильную позицию, с которой они могли простреливать все на километр и к которой сложно было подобраться через непростреливаемое пространство, - это было у самого гребня. Накрылись маскировочными сетями, которые у них были, расположились так, чтобы контролировать гребень на обе стороны. До темноты оставалось не меньше шести часов…
        Левый фланг прикрывал специалист Мартин Чаппа, выходец из восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии, которого ЦРУ переманило к себе работать во время событий в Ираке, - тогда нужны были люди, умеющие обращаться с оружием, как во времена Второй мировой, и рекрутеры внаглую ездили по всем частям (обескровливая армию). Они стояли в мерзком, очень мерзком месте, называвшемся Баакуба, - это был аэродром Самарра-западный, рядом с озером Тартар. Самый центр суннитского треугольника, один из центров оперативной активности ЦРУ и спецподразделений - в этом регионе экстремистов разного пошиба поддерживали девяносто пять процентов населения. Сначала им приходилось иметь дело с федаинами Саддама - но с ними справились довольно легко, а один иракский подполковник даже служил у них кем-то вроде специалиста по связям с местным населением и переводчика. Потом появились исламские экстремисты - местные говорили, что муллы, которые пришли, чтобы служить в мечетях, не местные, и никто их не знает. Тогда этому не придали значения, а через полгода началось. У них не было тяжелого вооружения, они мотались на джипах,
отрабатывая сигналы о появлении то в одной, то в другой деревушке, похожих друг на друга, как две капли воды, групп бомбистов или лидеров террористических ячеек, потом им дали вертолет - списанный «Белл», но толку от него было немного. Их потери не попадали в сводки, а потерь было немало… за один только год погибли три человека из тех, кого Мартин Чаппа знал и с кем поддерживал дружеские отношения. Он отслужил в Ираке четыре года, заработал себе на неплохой дом, который купил без ипотечного кредита, еще кое на что, но кое-что он потерял. Он потерял право называться человеком, как это бывает на таких войнах.
        Тикрит…
        Город на берегу реки, где родился и вырос Саддам Хусейн, где он играл на пыльных тикритских улочках с теми, кто потом будет определять судьбу Ирака, город, где концентрация террористов превышала все разумные пределы. Они тогда сели в засаду, потому что была такая программа - снайперские засады, чтобы уничтожать тех, кто подкладывает на дороги бомбы. Тот, кого они ждали, пришел на второй день - они увидели пацана, такого маленького, что он едва тащил приготовленный из артиллерийского снаряда фугас. Все проще простого - родители, потерявшие работу, подрабатывают тем, что изготавливают такие фугасы, в мечети за каждый взорванный на дороге фугас платят пятьдесят долларов, если удалось взорвать технику с человеческими жертвами - плата повышается в разы. Вот они сделали - и послали младшего подложить это на дорогу, потому что знали, что американцы не убивают детей, они не будут убивать ребенка. У винтовки тогда был Марк, он был за наблюдателя, стрелок у винтовки должен меняться каждые пятнадцать минут - и он так и смотрел на то, как пацан старательно копает яму для фугаса, пока Марк не ткнул его локтем
в бок и не потребовал наведения. Он тогда сказал: ты что, это же пацан, когда он уйдет, мы просто разрядим фугас, так же нельзя - а Марк засмеялся и сказал: раз, два, три - кролик, беги! И выстрелил - пуля пятидесятого калибра ударила в бок фугаса, он детонировал, и от пацана ничего не осталось. Как там сказал Марк… чистая работа. Нет тела - нет дела.
        Нет тела - нет дела… Тогда-то он и сломался…
        Специалист Чаппа посмотрел в прицел - и чуть не выронил винтовку. Прямо на них, в сторону их позиции - тут рядом была удобная тропка, чтобы перевалить через горный хребет и идти на следующий, - трусил пацан. Тот самый пацан, он мог бы поклясться. Серая одежда из плотной ткани, на голых ногах - самодельные сандалии с подошвой из шины грузовика, лет восьми, он тащил укладку с пятью выстрелами РПГ на спине, тащил старательно, высунув язык от усердия. Он был горд своей миссией - взрослые говорили о долге перед народом, об Аллахе и его повелениях, о джихаде и о шахаде - а он был маленький, и ему только оставалось завороженно слушать обо всем этом. Взрослые были воинами, они воевали за то, чтобы оставаться самими собой, чтобы никто не пришел и не оккупировал их земли, как в Афганистане, - и вот сейчас взрослым потребовалась его помощь. Мать достала своими руками - больше было некому, все ушли воевать с англизами, а в соседнем кишлаке многие погибли - связку ракет с РПГ из тайника и послала его на выручку родным, и он бежал, гордый своей миссией и своей принадлежностью к взрослым. И тут он увидел -
местные пацаны вообще востроглазые, они играют в этих горах с детства, знают все тропки, все тайники, все пещеры, - он увидел, что у валуна, у самого гребня лежит человек в камуфляже, очень хорошем камуфляже, и он целится в него из винтовки. Он встал в замешательстве - а человек этот целился в него из винтовки, но почему-то не стрелял. И тогда он - повернулся и побежал обратно по тропе, побежал со всех ног, чтобы прибежать обратно и сказать, что в горах чужие.
        - Дай сюда!
        Чужая рука вырвала у него винтовку, человек прицелился с колена, выстрелил. Пуля ударила о камень, выбив искру - а второй уже не понадобилось, потому что пацан пропал из прицела. Это была хорошая, очень хорошая винтовка - германская MSG-90, стоящая в такой комплектации четырнадцать тысяч долларов, - но даже она не могла выстрелить так, чтобы пуля повернула в полете и убила свернувшего с тропы пацана.
        - Ты что?
        Специалист Чаппа не ответил. Он просто не мог убить этого пацана. Он должен был, но палец отказался нажимать на спуск.
        - Ты должен был убить его! Черт, ты должен был…
        Скрываться дальше не было смысла - подошел и командир группы, некий Кин, которого знали только по инициалам А.Р.
        - Уоррен, иди и сообщи о проблемах. Мы вынуждены сняться с места до темноты.
        Когда тот, кто выстрелил в пацана, отошел А.Р.Кин поднял винтовку, взвесил ее в руках. Винтовка была длинной, тяжелой и смертоносной.
        - Правило номер один - ты или тебя. Так?
        - Сэр, я…
        - Не нужно оправданий. Ты или тебя.
        - Ты или тебя, - повторил Адамс.
        - Следующий раз будет последним, - предупредил Кин, - мне в группе не нужны писники[Писники - те, кто за мир, от слова peace.] . Если они мне понадобятся - я пойду в благотворительную организацию и наберу их. Ты или тебя!
        - Ты или тебя…
        - Не слышу!
        - Ты или тебя, мать вашу!!! - заорал специалист Чаппа, изрыгая с криком все, что было у него в душе.
        Кин протянул винтовку стрелку.
        - Теперь услышал. Мы уходим. Немедленно…
        TRAP
        Спасательная команда
        Штурмовая группа броском достигла позиции пулеметчика. Металл, мясо… довольно-таки грамотно выстроенная позиция, прикрытая маскировкой и низкими брустверами из глины и камней… это выглядело как вал из глины, но внутри были валуны, и они задерживали пули. Тут было три человека… пулеметный расчет, сейчас все они были изрешечены пулями и вокруг роились мухи.
        Не успели они закрепиться на новой позиции - как послышалось что-то вроде шлепка, и они растянулись на окровавленной земле, стараясь не привлекать к себе внимания.
        - Всем - здесь снайпер, мы не видим его!
        - Залечь! Антиснайперской группе - в работу!
        Антиснайперская группа помимо винтовок «Барретт» и M14DMR, переделанных оружейниками морской пехоты, имела на вооружении специальный мобильный прибор-антиснайпер - микрофоны и ноутбук. Сейчас два снайпера вышли на позиции, еще двое работали с антиснайпером - один с прибором, другой с лазерным целеуказателем.
        Следующий выстрел, уже засеченный микрофонами, оказался последним.
        - Семьсот метров! Пятнадцать градусов!
        - Есть, даю целеуказание!
        Лазерный луч отметил сектор - его увидели снайперы, которые пользовались днем прицелами в ночном режиме, специально, чтобы видеть целеуказание.
        - Держим сектор.
        Снайпер выдал себя довольно скоро - настоящих, способных целый день лежать не шевелясь, здесь не было.
        - Движение!
        Обе винтовки ударили в унисон - и в семистах метрах от них боевик покатился вниз по склону, отброшенный пулями.
        - Попадание.
        - Подтверждаю. Снайпер уничтожен.
        - Снайпер уничтожен. Начать продвижение! Снайперы прикрывают!
        Перебежками отряд морской пехоты вышел на позицию крупнокалиберного пулемета, там могли укрыться половина из морских пехотинцев.
        - Оружейник, проверь оружие! - приказал майор.
        Штатный оружейник отряда бегло осмотрел пулемет.
        - Сэр, не поверите, но он не поврежден.
        Можно было бы привязать к нему сотню граммов пластида и вывести его из строя. Но майор предполагал, что пулемет им в будущем очень даже понадобится - черт его знает, насколько они застряли в этих горах.
        - Вагнер. Твое отделение несет пулемет. Собрать все боеприпасы. Забираем его с собой…
        - Сэр, а как же раненые?
        - Пока их нет. Если будут - бросим пулемет и потащим их. Выполнять!
        Ударный самолет АС-130, позывной Зевс-один
        Примерно семнадцать ноль-ноль
        по местному времени
        - Вышка, Зевс-один на исходной, разрешите взлет.
        - Зевс-один, взлет разрешаю, набор высоты в третьем секторе. ВПП свободна.
        - Вышка, принято, начал разбег…
        Черный как смоль самолет, во время последней модернизации покрытый специальным материалом, который частично поглощает лучи радаров, начал разбег по не самому лучшему летному полю, построенному на Сокотре, когда туда пришли американцы. Русские там ничего не построили, обходились вертолетами - пришлось строить временную полосу из алюминиевых матов, потряхивало на ней изрядно.
        Эй-си сто тридцать был уже легендой, такие самолеты не стояли на вооружении ни одной армии мира, кроме американской, их боевые качества в локальных конфликтах, соотношение огневая мощь/стоимость было просто недосягаемо для любого другого возможного решения. Он мог часами кружить над целью, получая при необходимости поддержку от воздушного танкера, он мог поражать цели не управляемыми ракетами с системами самонаведения, дорогими и капризными, - а простыми и дешевыми снарядами, которые благодаря особенностям применения самолета по точности и избирательности действия не уступали управляемому оружию. На самолете был боезапас, которого не было ни на каком другом летательном аппарате, - например, только к стопятимиллиметровой пушке было сто снарядов, и каждая из них могла уничтожить танк или строение целиком. Кроме того - после модернизации самолет получил возможность нести на подкрыльевых подвесках четыре управляемые бомбы или восемь ракет Hellfire, которые расширяли спектр возможных целей для этого самолета. Эксплуатация его в боевых условиях обходилась на порядок дешевле реактивных истребителей - по
планеру и по двигателям это был обычный С-130, который могли отремонтировать на любой авиабазе, ресурс его моторов и потребление ими топлива были ниже, чем у реактивных машин, на порядок. На самолете было столько систем наблюдения и опознания цели, что он мог работать как разведывательный, обмениваясь информацией в режиме реального времени с группами на земле и с другими летательными аппаратами. Наконец, разнообразие вооружения - на этой машине была многоствольная пушка калибра 25мм, одноствольная калибра 30мм и гаубица калибра
105мм - позволяло самолету решать практически любые задачи в районах, не имеющих серьезной ПВО.
        Самолет тяжело, словно раскормленный под фуа-гра гусь, оторвался от взлетной полосы на последних метрах, первый пилот хоть и не подал вида, но побледнел от такого взлета. Выйти за пределы полосы на перегруженном самолете - да запросто…
        - Чертовы ублюдки…
        - Да, сэр… - подтвердил второй пилот.
        Первый покосился на него.
        - Я вообще-то про тех, кто загнал вертолет в горы.
        - И я про них же. А теперь они и нас туда загоняют…
        - Мне не нравится, что мы выполняем задачу, а еще не стемнело…
        Еще со Вьетнама такие самолеты называли черными ведьмами. ВИраке они тоже выполняли задачи в темноте - хотя основной их задачей в Ираке были патрулирование и разведка, они применяли вооружение даже не каждый месяц.
        - Пока долетим - стемнеет.
        - Я не уверен…
        Заняв эшелон на трех тысячах, самолет пошел курсом на северо-запад, постепенно набирая максимально возможную для конструкции самолета высоту. Экипаж вовсе не хотел подставляться…
        Американские снайперы
        Очередной противник - похожий на командира, самое главное, выбить командиров, лидеров, без них все эти банды как испуганное овечье стадо, - согнулся пополам, отброшенный пулей на камни. Бандиты рассыпались и открыли беспорядочный огонь в сторону их склона.
        - Готов.
        - Пан дополковник, левее, на три часа и выше. У самого гребня! Смотрите!
        Подполковник нашарил прицелом луч целеуказателя, включенного поляком, включил увеличение на максимум, и словно мороз по коже продрал.
        Три человека - как раз в этот момент один из них бросал мину в трубу миномета. Они были видны только до пояса.
        Миномет пыхнул огнем, вспышку было отлично видно в прицел.
        - Работаем. Цель - минометный расчет, дальность - тысяча двести.
        - Тысяча двести сорок один, пан.
        На винтовке триста тридцать восьмого калибра был встроенный лазерный дальномер в прицеле, на пятидесятом калибре его не было.
        - Работаем.
        Угрюмый вой минометной мины совпал с дуплетом снайперов. Мина разорвалась очень близко, так близко, что их осыпало землей и камнями, но, по крайней мере, одна из снайперских пуль попала точно в цель - заряжающий миномета переломился и упал. Второй - вместо того, чтобы прятаться, - перебрался на его место, взял мину…
        - Работаем.
        На сей раз повезло уже американцам: кто-то умудрился попасть то ли в миномет, то ли в саму мину - миномет разорвало, черный куст разрыва встал над горным склоном.
        - Миномет уничтожен.
        В следующее мгновение они поняли, что на тропе кто-то есть, но было уже поздно. У них не было возможности ставить за собой мины, чтобы тормознуть преследователей, - на двоих у них была всего одна мина «Клеймор» и четыре гранаты. Поэтому-то боевикам удалось подобраться так близко - еще бы немного и…
        Подполковник перекатился, кобура с автоматом у него была на груди, как у летчиков. Автомат привычно лег в руку - рукоятка пистолетная, отдачи почти нет, - и град пуль, пока что неприцельных, встретил боевиков. Но подобрались они слишком близко…
        - Уходи, пан! Дальше по тропе!
        Франк, у которого позиция была намного лучше, вел частый огонь короткими очередями вдоль тропы.
        - Уходи!
        Подполковник схватил винтовку за приклад, мат за петлю - и, пригибаясь, потащил за собой. Не пробежав и пяти шагов, он вынужден был упасть на землю - с тропы раскатисто и грозно непрерывной очередью ударил ПК.
        В следующее мгновение ситуация изменилась на сто восемьдесят градусов - так часто бывает в бою. Огонь ударил с небес, в спину дохнуло жаром - термобарический снаряд с беспилотника попал аккурат по тропе, в скопление боевиков.
        Подполковник пополз дальше, дополз до валуна, поднялся - и уже побежал, побежал так быстро, как он мог бежать по тропе с грузом. За спиной Франк бил одиночными, ему вяло отвечали - большая часть тех, кто пытался подловить американских снайперов, погибла на тропе.
        Добравшись до приличного места, - здесь можно держать оборону, скалы по пояс, что-то вроде террасы, - подполковник занял позицию, перезарядил автомат, крикнул:
        - Ко мне! Прикрываю!
        Франк прекратил стрелять, побежал по тропе…
        И тут по ним ударили уже два пулемета…
        Боевики подходили с другой стороны.
        Подполковник едва успел укрыться за валунами, Франк был вынужден упасть на тропе - под таким огнем добраться до укрытия наверху было невозможно. Два пулемета и не меньше десятка автоматов одновременно работали по ним, град пуль прижимал к земле, откалывал куски от валунов, визжали рикошеты…
        Подполковник досчитал до десяти - по его прикидкам, беспилотник уже должен был засечь новую банду и выйти на огневую позицию. Но помощи не было.
        На беспилотнике была только одна ракета…
        - Нептун, так твою мать!!! - взревел подполковник в микрофон рации. - Мы прижаты огнем, маневрировать не можем! Запрашиваем поддержку!
        Еще один ПК присоединился к огненному шквалу, только бил он с возвышения. И бил он не по американцам, а по боевикам - короткими, плотными очередями, и почти каждая находила свою цель. Боевики, прижатые и расстреливаемые огнем с фланга, с господствующей высоты, заметались, чувствуя свою смерть.
        - Аллах акбар!!! - истерически выкрикнул кто-то.
        - Да и так вашу мать!!! - Подполковник встал на колено и открыл огонь по мечущимся в прицеле тварям, которым было сейчас явно не до него.
        С боевиками покончили быстро - трех минут, которые в бою надо умножать как минимум на десять, хватило, чтобы полностью истребить еще один джамаат.
        Пока стреляли - Франк догадался преодолеть расстояние, которое отделяло его от бункера ползком. На лице его была кровь.
        - Сильно?
        - Ерунда… Рикошетом… Смотри! - Майор Войска Польского вскинул автомат.
        - Не стрелять! - приказал подполковник, кладя руку на автомат поляка.
        - Черт, там…
        На склоне, в полутора сотнях метров от них, лежал пулеметчик, его плохо было видно из их укрытия и почти не было видно с позиции моджахедов.
        - Кто ты такой?! - крикнул подполковник. - Эйш анта?!
        - Ана Махмуд!
        Пулеметчик начал подниматься с места.
        - Это Махмуд. Не стреляй.
        - Какого черта он здесь?! - удивился поляк.
        - Сейчас у него и спросишь.
        Ловко прыгая по камням, Махмуд спустился вниз, на тропу.
        - Ахлян ва сахлян Йемен![Добро пожаловать в Йемен!] - бодро сказал он. У него был ПК, рюкзак, видимо, с лентами, разгрузка с магазинами и поверх рюкзака была приторочена русская снайперская винтовка ОЦ-03, питающаяся теми же патронами, что и ПК.
        Да уж…
        - Шукран…
        - Мафиш мушкиля[Спасибо… Не проблема (йеменский диалект арабского).] .
        - Как ты здесь оказался? - спросил поляк, который упорно не желал учить йеменский.
        - Решил, что вам не помешает помощь. Остальные выйдут из гор и без меня…
        - Как нельзя вовремя… - проворчал подполковник. В этот момент свою долю внимания потребовала рация.
        - Группа Зулу, «молния» от Нептуна, выйдите на связь!
        Черти…
        - Нептун, это Зулу, принимаю громко и четко.
        - Зулу, вопрос - что происходит?!
        - Нептун, уничтожена группа боевиков, численностью до два ноль единиц, без вашей помощи. Готовы продолжать движение.
        - Зулу, вопрос - кто третий с вами?
        - Нептун, это офицер йеменского спецназа. Он из учебной группы, решил нам помочь. Статус - зеленый[То есть свой, противник - красный.] .
        - Зулу, принято. Вопрос - вы можете продвигаться дальше?
        - Нептун, положительно, дальнейшее движение возможно. Вопрос - как насчет поддержки по запросу?
        - Зулу, поддержка будет обеспечена. В район вошел второй Жнец, он поддержит вас по требованию. Примерно через девять ноль минут мы поднимаем в воздух Эй-си сто тридцать.
        - Нептун, хорошая новость.
        - Зулу, постарайтесь не ввязываться в бои до прибытия ганшипа.
        - Нептун, принято, вопрос - что нового про сбитый вертолет?
        - Зулу, новых данных нет. Конец связи.
        Ударный самолет АС-130, позывной Зевс-один
        Примерно восемнадцать-тридцать
        по местному времени
        - Нептун, я Зевс-один, входим в квадрат. Запрос - прошу информацию по обстановке.
        - Зевс, принято. В районе действуют две независимые группы, одна из них три человека, вторая - шесть. И спасательная группа морской пехоты, численностью в усиленный взвод. Все три группы в настоящее время подвергаются огневому воздействию и будут рады помощи. Позывные - Зулу для первой группы, Альфа-два-пять для второй, Техас для морской пехоты. В районе действует до два ноль-ноль единиц противника, имеется ствольная зенитная артиллерия. Раздел.
        - Нептун, вас понял. Поддержание связи с группами - самостоятельно. Вопрос - возможен ли обмен информацией?
        - Зевс, обмен информацией возможен лишь с группой Техас. Остальные не имеют соответствующего оборудования.
        - Нептун, вас понял…
        В десантном отсеке АС-130, переоборудованном в гибрид мобильного штаба и канонерской батареи времен гражданской войны, капитан ВВС США Чак Линч, старший группы разведки и наведения, переключился с внешней связи, по которой он слушал обмен со штабом, на внутреннюю связь…
        - Вошли в квадрат, джентльмены, для нас есть работа. Первый, что планируешь делать?
        - Я дам широкий вираж, отмечайте все, что опасно для нас.
        - И не только отмечаем, но и подавляем.
        - Если хватит пороха в пороховницах.
        - Хватит. За дело, джентльмены. Работа по отсчету. Синхронизировать вооружение с радаром, подать питание к орудиям. Настроить сканирование под углом…
        Снайперы
        - По кому эти ублюдки лупят?
        Примерно в трехстах метрах от них ЗУ-23-2, стоящая на укрепленной позиции, увлеченно лупила в воздух.
        - Кажется, в воздухе кто-то есть. И я даже знаю, кто.
        Подполковник опер винтовку цевьем о подходящий валун, прицелился.
        - Занять позиции. Разбираем цели. Я бью по установке.
        - Есть.
        - Махмуд, ты можешь работать?
        - Да, сэр.
        Махмуд сменил пулемет на винтовку, пулемет теперь у него болтался за спиной.
        - Тогда по отсчету. Три-два-один…
        Выстрелили три винтовки разом. Зенитная установка, только что своим рычанием, похожим на рычание льва в саванне, давила на уши - заглохла, пуля сорвала один из коробов с лентой со своего места, еще одна пуля убила зенитчика. Третья пуля свалила второго террориста, находившегося рядом с зенитной установкой, третий террорист повернулся, чтобы посмотреть, что происходит, - и тоже упал. Все-таки полуавтоматическая винтовка - не так уж и плохо, два выстрела за две секунды, оба
        - в цель…
        - Держу.
        Из-за гребня выбежали двое, потом еще один - двое бросились к заранее подготовленным позициям, стреляя из автоматов, третий - к установке.
        Махмуд снял всех троих, прежде чем кто-то успел среагировать.
        - Чисто…
        Не чисто! Не чисто!!!
        Сверху, с хребта ударили автоматные очереди, заставляя всех троих спасаться. Самое страшное - боевики были выше их, и только благодаря счастливой случайности, а также высокой подготовке американцев - они успели как-то укрыться, никого не задело.
        Но это ненадолго - стоит только пару раз выстрелить из РПГ, и будут потери.
        Низкий… похожий на рычание льва гул, новые разрывы, подполковнику сначала показалось, что он промахнулся по зенитке и боевики снова открыли огонь… возможно, даже по ним, потому что позиция установки позволяет бить по ним. Но это была не ЗУ
        - тяжелый штурмовик дал пристрелочный залп, потом зарычала тридцатимиллиметровая пушка - и гребень покрылся разрывами…
        Зевс-один
        - Противник на гребне уничтожен.
        - Подтверждаю, противник на гребне уничтожен, до один ноль единиц.
        - Наведение.
        Операторы смотрели на три черные фигурки, втиснувшиеся среди камней.
        - Три, сэр.
        - Похоже, это снайперы. Как бы то ни было - мы им оказали добрую услугу. Джерри, пометь их и следи.
        - Так точно, сэр.
        Альфа два-пять
        - Всем стоп!
        Идущие быстрым, насколько это позволяла местность, шагом операторы ЦРУ залегли.
        - Специалист, продвинься вперед. Там что-то есть.
        - Так точно, сэр…
        - И не называй меня сэр, ради всех святых…
        Специалист Чаппа, держа винтовку на локтях, благо тропа это позволяла, пополз вперед. Обрыв был рядом, совсем рядом…
        Черт…
        - Наблюдаю вертолет. Около вертолета - противник, до один ноль единиц. Признаков сопротивления нет.
        Снайперская пуля, пущенная неизвестно откуда, ударила совсем рядом, следом за ней застучали автоматные очереди. Чаппа двигался быстро, но чуть не попался, земля от попавшей близко пули хлестнула в лицо.
        - По мне работают, сэр! Противник на гребне!
        - Выдвигаемся!
        Застучал пулемет, и в этот момент слева на склоне вырос большой куст разрыва.
        Зевс-один
        - Цель поражена, позиция ПВО уничтожена!
        Та самая зенитная установка, которая сбила самолет, и впрямь отправилась к праотцам вместе со всем расчетом - это по ней ударила гаубица.
        - Альфа-два-пять, принимаю громко и отчетливо.
        - Зевс, я даю сигнал маяком, подтвердите, что видите нас!
        На экране вспыхнула пульсирующая черным точка…
        - Альфа-два-пять, вижу маяк… боже, что там у вас творится? Тебя отрезали от тропы, и противник заходит тебе во фланг.
        - Зевс, я знаю все это, черт побери! Запрашиваю огонь в опасной близости, мне нужна помощь прямо сейчас.
        - Альфа-два-пять, тебя понял, вопрос - все вооруженные люди вокруг тебя являются противниками, верно?
        - Зевс, подтверждаю, давайте быстрее, у меня уже есть раненые.
        - Вас понял, огонь в опасной близости от Альфы-два-пять, задействовать Гатлинг.
        - Сэр, вооружение синхронизировано, отказов нет.
        - Есть наведение!
        На экране творилось жуткое, бандитов было больше пятидесяти, и они, как волки, сжимали кольцо вокруг группы сотрудников ЦРУ. Двое сотрудников ЦРУ отстреливались, остальные занимались с ранеными, которые уже были.
        Компьютерная система наведения нарисовала зону сплошного поражения.
        - Сэр, есть решение огневой задачи, наземная группа в опасной близости, орудие готово.
        - Огонь!
        Палец нажал на кнопку, и у борта тяжелого штурмовика запульсировало пламя.
        Альфа-два-пять
        - Ложись!!!
        Хуже всего пришлось стрелкам, выдвинутым на передовую позицию, - град снарядов ударил прямо перед ними, рассеивание было довольно значительным, и снаряды, выпускаемые со скоростью несколько тысяч выстрелов в минуту, били в землю иногда в десятке метров от них. Несмотря на то что наведение пушки Гатлинга просчитывалось и контролировалось компьютером, в бою всякое может быть, простая воздушная яма, внезапный маневр - и огненная метла смела бы и их. Тем не менее им повезло, а вот тем, кто наступал по пологому склону, под прикрытием огня своих товарищей, - не повезло. Шквальный огонь буквально разорвал их на части, разметал, смешал с землей
        - это было похоже на Армагеддон, на суд божий. В несколько секунд они перестали существовать, все разом, не меньше пяти полных джамаатов, стянувшихся к месту катастрофы. АС-130 способен за несколько секунд перепахать площадь размером с футбольное поле, да так, что на нем не останется ничего живого… разве что только мышь, да и та с ума сойдет.
        Медленно оседала пыль, оперативники лежали, закрыв головы руками…
        Первым пришел в себя Торндлав, бывший взводный сержант в сто первой, списанный из армии после сильной контузии в Ираке.
        - Боже… - он закашлялся, сотрясаясь всем телом, - есть живые?
        - Кажется, да… сэр.
        - Вставай, Чаппа…
        - Сэр…
        - Площадка зачищена. Боже…
        Перед ними был взрытый снарядами лунный пейзаж, наступавшие на них моджахеды лежали то тут, то там, где кусками, где целыми телами - но все было покрыто буро-серой пылью, и трудно было понять, где камень, а где кусок живой плоти.
        Снова ударила пушка с самолета - и столб разрыва встал на соседнем склоне. Потом разрывы громыхнули там, откуда они пришли…
        - Альфа-два-пять, это Зевс-один, огневая задача выполнена, прошу оценку эффективности.
        - Черт… Зевс, здорово вы влепили… противника не наблюдаем. Удар достиг цели.
        - Альфа-два-пять, я вижу движение в районе вертолета. Там эти ублюдки…
        - Мы сами с ними разберемся, Зевс, благодарим.
        - Альфа-два-пять, не за что, мы вас прикрываем…
        От вертолета, как и предсказывал небесный громовержец, одиноко застучал автомат.
        - Чаппа, разберись с ними!
        Специалист залег, руки у него подрагивали, перекрестье прицела ходило ходуном.
        Соберись, черт…
        Боевик высунулся, чтобы дать автоматную очередь - и специалист выстрелил в ответ. Не совсем удачно, но все же - пуля попала в автомат, промелькнула искра, и автомат отлетел в сторону.
        - Есть, автомат поврежден.
        - Держи вертолет! - скомандовал Кин. - Мы обойдем его с флангов! Торндлав, за мной! Уоррен, останься у раненых, прикрой их.
        - Да, сэр…
        Ранен был и сам Кин, но это он ранением не считал. Достаточно серьезные по гражданским меркам ранения получили оба гражданских специалиста, и это было понятно. В бою, как правило, получают ранения и погибают наименее подготовленные к нему люди, пуля - она все же не дура, никак не дура.
        Заходя с двух сторон, оперативники приблизились к вертолету. Там был еще один боевик, он сделал попытку открыть огонь - но Торндлав был начеку и срезал его длинной очередью. У самого вертолета они сменили оружие, достав пистолеты с глушителями.
        В искореженном десантном отсеке сидел пацан лет четырнадцати, держа руку на отлете, как будто она была сломана. Увидев американцев, он посмотрел им в глаза, и во взгляде его было столько ненависти, что хватило бы, чтобы уничтожить весь мир.
        - Аллах акбар! - сказал он в лицо своим врагам и врагам его народа.
        На эти слова оперативники ЦРУ реагируют после Ирака и Афганистана очень нервно, поэтому Кин немедленно выстрелил пацану в голову и убил его. Потом приблизился к вертолету…
        - Чисто!
        Пацана вытащили за ноги из десантного отсека и бросили рядом. В десантном отсеке была кровь…
        - Обыщи вокруг!
        Сам Кин начал искать внутри, то, что он увидел, ему не понравилось. Пилотская кабина была серьезно повреждена еще до падения, пулями или снарядами. Примерно прикинув, он понял, что первый пилот к моменту падения был уже тяжело ранен или мертв, второй пилот - тоже ранен, но он мог выжить при падении - с его стороны кабина не была так серьезно повреждена. А вот в десантном отсеке, где была аппаратура, - оператор не мог не выжить, но его не было. Кин начал обыскивать десантный отсек и скоро наткнулся на гильзу от девятимиллиметровой «беретты», стрелянную совсем недавно.
        Значит, оператор был жив и даже оказал сопротивление. Потом - их унесли. Или их тела, или кто-то был живым…
        Делать было больше нечего, Кин вылез из десантного отсека.
        - Есть что-то?
        - Следы. Человек десять, кого-то тащили - следы волочения. Идут на север.
        Где-то в стороне громыхало - но это была не гроза. АС-130 расправлялся с противником.
        Кин взялся за рацию, которую он взял с собой:
        - Нептун, здесь Альфа-два-пять, выйдите на связь! «Молния» для Нептуна.
        - Альфа два-пять, принимаю громко и четко.
        - Нептун, мы достигли вертолета. Вертолет имеет среднюю степень повреждения и следы обстрела. В десантном отсеке следы крови. Тел обнаружить не удалось.
        - Принято, Альфа-два-пять, вопрос - по вашему предположению, могли ли быть выжившие?
        - Нептун, положительно, повторяю - положительно. Мы считаем, что как минимум один из членов экипажа мог выжить. От вертолета на север идут следы, в том числе - следы волочения…
        - Сэр! - крикнул Торндлав.
        Кин повернулся - два человека в американской военной форме приближались к ним по склону ущелья, приближались осторожно, держа их на прицеле автоматов. За ними, рассыпавшись цепью, шли еще несколько.
        - Friendly! - Кин замахал рукой. - Friendly! Не стрелять!
        Морские пехотинцы приблизились, чтобы все видеть, только после этого один опустил винтовку, второй стал целиться в противоположный горный склон.
        - Кто вы, сэр?
        - Группа разведки и наведения. Альфа-два-пять.
        - Морская пехота, спасательный отряд. Рядовой первого класса Фист. Это рядовой первого класса Габриэль. Что с пилотами?
        - Их увели. На север. Предупредите своих - у нас группа на склоне. Не стреляйте.
        Снайперы
        - Нептун, это группа Зулу. Вышли на гребень, наблюдаем вертолет и группу рядом с ним. Вопрос - наши дальнейшие действия?
        Морские пехотинцы и сотрудники ЦРУ трех снайперов так и не обнаружили, что говорило о том, что в любой момент могут возникнуть большие проблемы. Жнец ушел на Джибути, там его должны были перевооружить и дозаправить, прикрытие осуществляли только БПЛА.
        - Зулу, это Нептун. Падшие Ангелы не обнаружены, повторяю - Падшие Ангелы не обнаружены. Есть следы, говорящие о том, что их вывезли на север. Предлагаю присоединиться к группе, приступить к совместным поисковым действиям.
        - Нептун, это Зулу. Раздел.
        Подполковник оторвался от рации, мысленно пересчитал патроны. Оставалось еще прилично, можно повоевать. Да… еще день или даже два они могут действовать автономно.
        - Махмуд!
        - Да, сэр.
        - Летчиков со сбитого вертолета в машине не оказалось. Ты не знаешь, где они могут быть?
        - Эфенди подполковник, на севере много пещер и прочих опасных мест. Здесь человек может пропасть без следа и его никто никогда не найдет.
        - А все же.
        - Я знаю несколько пещерных комплексов, сэр. Точнее, знаю, где они находятся, что там есть - не знает никто. К этим комплексам сложно попасть даже на вертолетах, никто не рискует. Там происходят странные, очень странные дела, эфенди. Если они увезли трупы для обмена, то они наверняка там.
        - А если - живых?
        - А если живых - они тем более там, сэр.
        Подполковник примерно прикинул. Морские пехотинцы, если они пойдут туда - будут топать, как слоны, и пугать всех одним своим видом. Вполне может получиться и так, что это приведет к расстрелу оставшихся в живых заложников. Если они живы. А если первыми пойдут они - они проскочат, просквозят, как змеи, и сделают свое дело… или, по крайней мере, наведут на цель морскую пехоту, и пусть она работает адресно.
        Да… они еще кое на что способны.
        - Нептун, вы все еще на связи?
        - Зулу, мы на связи, слушаем вас.
        - Нептун, я предлагаю принять участие в поисках в качестве автономной единицы, отдельной разведывательно-снайперской группы. При обнаружении места, где содержат заложников, мы наведем на него морских пехотинцев или еще одну штурмовую группу…
        CTF-161 USS San Antonio
        Контр-адмирал повернулся к офицерам штаба:
        - Предложения?
        - Сэр, это безумие. Три человека не пройдут в этом районе. Нужно включить их в состав поисковых групп морской пехоты в качестве усиления.
        - У них местный проводник, - напомнил кто-то, - это единственный местный, который есть в том районе, и играет на нашей стороне.
        - Откуда мы можем знать, что он играет на нашей стороне?
        - Он спас группу Зулу, у нас на тот момент не было никакой возможности оказать им помощь. Если он играет в другую игру - зачем ему это делать?
        - Как насчет автономности?
        - Оператор, - велел контр-адмирал, - задайте вопрос: достаточно ли у них припасов, не нужна ли им помощь?
        Оператор переговорил с группой, находящейся за двести километров от него.
        - Сэр, они докладывают, что помощь на данный момент им не нужна. Они сохраняют автономность.
        - Пусть выступают, - приказал контр-адмирал.
        TRAP
        Спасательная команда
        - Я хочу, чтобы вы действовали осторожно! Это значит - не стоит совать свои задницы под пули, всем ясно?
        - Так точно, сэр.
        - Путь нам будет прокладывать разведывательно-снайперская группа, она уже вышла. Мы выступаем через час.
        - Так точно, сэр!
        - Тогда какого хрена вы сидите?! Копайте, копайте!
        Дав подчиненным ценные указания, майор начал подниматься вверх по склону, в некоторых местах земля была взрыхлена снарядами так, что нога проваливалась по щиколотку, вдобавок уже начало вонять, и с этим ничего нельзя было поделать.
        Наверху десять морских пехотинцев окапывали крупнокалиберный пулемет. Над тем, чтобы окопать остающихся, создать им позиции, чтобы можно было продержаться в любом случае, - работали все. Ни у кого не было никаких иллюзий - банкет скоро продолжится.
        - Как? Копайте, копайте…
        Взводный сержант отдал честь, остальные продолжали копать и выкладывать брустверы. Земля была каменная. Копалась очень тяжело - но морские пехотинцы, сбивая руки до крови, копали.
        - Сэр, мы успеем выложить бруствер с камнями и бойницами, примерно по пояс. Обстрел на двести семьдесят градусов, я специально поставлю пулемет так, чтобы он имел максимальный угол обстрела.
        - Патроны?
        - Примерно двести семьдесят штук, сэр. В коробках. Это немало, хватит как минимум на час интенсивного боя. Конечно, лучше бы гранатомет…
        - А с тыла не подойдут?
        - Спектр там все как следует обоссал, сэр, а я еще и заминировал. Кроме того - там постоянно будут три наблюдателя, у них будет пулемет.
        - Предусмотрите, чтобы в критической ситуации пулемет можно было бы перенести, чтобы вести огонь в тыл.
        - Да, сэр, так точно, сэр. Я еще пошарился по склону. Нашел три работоспособных автомата Калашникова и патроны к ним, примерно сотен шесть. Все это мы сложим здесь, на всякий случай. Лишним не будет.
        - Вы правы, сержант, лишним не будет. Хорошая работа.
        - Спасибо, сэр…
        Снайперы
        - Что они делают…
        Подполковник вглядывался в прицел - они были не такие дураки, чтобы выбирать простые пути. Шли не по тропе - по склону, едва не срываясь. Если бы не Махмуд, выбиравший дорогу, - обязательно сорвались бы.
        - Ублюдки. Они минируют тропу…
        Несколько белых - с наступлением ночи он переключил режим прицела - фигурок действительно занимались тем, что минировали тропу, размещали заряды на горном склоне так, чтобы, когда по тропе пойдут, к примеру, американские морские пехотинцы, лавина сошла на них и убила.
        - Готовность. Ты слева, я справа.
        - Готов.
        - Делаем.
        Ночь на Востоке темная, поэтому, когда пуля отбросила одного из боевиков, стоящих на корточках перед фугасом на спину, остальные не поняли, что произошло. Только один тревожно поднял голову… которой в следующую секунду не стало. Последний вскочил и бросился бежать, даже не пытаясь открыть огонь - но пуля была быстрее его.
        - Что будем делать с фугасами?
        - Подорвать?
        - Тогда может завалить тропу, эфенди, - вступил в разговор Махмуд, который в этот раз не стрелял.
        Подполковник включил рацию.
        - Поисковая группа! Морские пехотинцы, вы там?
        - Это группа Техас, мы так называемся.
        В суматохе снайперам никто не сообщил позывных.
        - Вопрос - вы двигаетесь по тропе?
        - Да, сэр, основные силы двигаются по тропе.
        - Будьте осторожны. Несколько ублюдков пытались поставить фугасы и вызвать обвал. Мы их сняли.
        - Зулу, вы добрые ребята. Спасибо.
        - Техас, я оставлю метку на противоположном склоне. Смотрите во все глаза, мы не можем разминировать заряды.
        - Так точно, Зулу. Будем смотреть, спасибо.
        - Конец связи.
        Подполковник достал баллончик, присмотрелся - и в том месте, которое будет хорошо видно с тропы, привычно, размашисто нарисовал знак из баллончика. В баллончике была специальная краска, она была хорошо видна только через прибор ночного видения. Американские солдаты, действующие в Ираке или Афганистане, таким образом оставляют метки для тех, кто пойдет за ними, - на стенах, дувалах, камнях. Точно так же делали полтора века назад индейцы.
        - Во всем этом есть одно хорошее.
        - Что, сэр?
        - Если они намеревались грохнуть тропу, сделать, чтобы ее завалило, - значит, мы идем в правильном направлении.
        TRAP, спасательная команда
        Техас-Браво
        - Ложись!
        Морские пехотинцы повалились и без команды - по ним открыл огонь крупнокалиберный пулемет. Была ночь, этот крупнокалиберный пулемет был установлен так, что дальше невозможно было пройти, не миновав его. Каждая пятая пуля в ленте, как и полагалось - была трассирующей, и размером эти трассеры были с футбольный мяч. И они летели в них, каждый, казалось, был направлен прямо им в лицо, а они отползали назад, молясь и ругаясь, пытаясь найти хоть какое то укрытие.
        - Мать вашу, где снайперы?!
        - Может, их грохнули… Нептун, это Техас-Браво. По нашей позиции работает пулемет, дальше пройти не можем… Нужна срочная поддержка, как поняли, прием…
        - Где снайпер, мать вашу?
        - Сэр, я не могу занять позицию! Выше не подняться!
        - Черт, черт, черт…
        - Нептун, это Техас-Браво, где вы, черт вас возьми…
        - Техас-Браво, прячьтесь, Жнец вышел на огневую.
        - Ложись!
        В небе что-то мелькнуло, едва заметное, - и впереди громыхнули два взрыва, один за другим, небо осветило. Пулемет заглох.
        - Техас-Браво, это Нептун, подтвердите уничтожение.
        - Нептун, подтверждаем, цель уничтожена, спасибо.
        - Техас-Браво, дальше - укрепленные позиции противника. Приказываю прекратить продвижение, пока мы их не раздолбаем.
        - Нептун - принято.
        Майор осмотрелся - не видно было почти ни хрена.
        - Оставаться на месте, залечь! Все целы?
        - Сэр, у нас есть убитые!
        Спасательная группа ВВС, позывной - Ромео
        Кодовым словом «Ромео» в данной операции обозначалась особая спасательная команда ВВС США, которая на момент начала кризиса находилась на базе в Акротири, Кипр, в ожидании переброски в Афганистан. Несмотря на то, что сбитый вертолет принадлежал не ВВС, а ВМФ и в районе проведения операции была спасательная группа морской пехоты - ЦРУ забило тревогу, надавило на нужные рычаги и добилось направления в район особой спасательной команды ВВС США. Цель - вывезти из зоны боевых действий группу «Альфа-два-пять», заодно эвакуировать раненых, про них разговора не было, но ни один пилот спасательной команды не откажет в таком случае. В итоге два черных MV-22 примерно в двадцать два ноль-ноль Зулу[Зулу - так обозначается время по Гринвичу.] взлетели с аэродрома Акротири и направились на юго-восток. В каждой машине при штатной вместимости двадцать четыре бойца со снаряжением находилось только четверо и двое на пулеметах - итого шестеро, потому что таковы были условия миссии. По пути они получили поддержку от летающего танкера и теперь входили в район проведения операции.
        MV-22 «Оспри» был «выстраданным» американской авиационной промышленностью проектом, его разработка началась еще в семидесятые, первый прототип полетел в конце восьмидесятых, тут произошло несколько аварий. В конечном итоге первые боеспособные образцы этих вертосамолетов появились только в новом тысячелетии. Когда планировался этот вертосамолет, основным противником был СССР, поэтому машину планировали вооружить пулеметом - специально под нее был разработан трехствольный GAU-19 - и ракетами. Потом для экономии денег и облегчения и то и другое убрали, машина вообще оказалась исключительно транспортной, причем большей частью транспортной для мирного времени. Афганистан и Ирак показали глубокие заблуждения относительно того, что будущее будет исключительно мирным, и поэтому теперь эти вертосамолеты оснащались пулеметной установкой для защиты. На этих же машинах, используемых за линией фронта, дополнительно было установлено еще два пулемета М240 - на кормовой аппарели и на бортовом люке.
        Оба «Оспри» пилотировали опытные люди, прошедшие Афганистан, - и это тут оказалось как нельзя кстати. Как потом выяснилось, в район подошли боевики-шииты с переносными зенитно-ракетными комплексами, и любая ошибка могла закончиться тем, что спасать пришлось бы уже спасателей. Но те, кто прошел Афганистан, быстро понимают, что к чему, и грубых ошибок стараются не допускать.
        - Нептун, это Ромео, мы на подходе, РВП десять минут, - доложил в штаб операции второй пилот, - просим обозначить посадочную площадку.
        - Принято, Ромео, вам обозначат посадочную площадку. Держите курс ноль четыре ноль.
        - Ноль четыре ноль, вас понял.

«Оспри» шли в режиме самолета, сидевший за штурвалом головного майор Бок выжимал из машины все, что только возможно, температура в турбине держалась у крайней черты.
        - Сэр, куда мы так гоним? - спросил второй пилот, капитан Уоррен Форд, - мы так можем улететь в Саудовскую Аравию.
        - Я не собираюсь находиться над этим чертовым местом ни одной лишней секунды, - проговорил сквозь зубы майор, - здесь завалили уже два вертолета.
        - «Спуки» там все раздолбал.
        - Я не хочу проверить это на своей собственной заднице, парень. И тебе не советую.
        - Сэр, пять минут…
        - Доложишь за две минуты. Мне чертовски не нравится эта миссия.
        - Сэр… - сказал один из наблюдателей, который был у пулемета и которого воздушный поток едва не выволакивал за борт, - внизу идет бой. Интенсивный, там, как фейерверк на День независимости…
        - Ублюдки… Готовность к переходу! Сообщи Ромео-два, пусть не висит на хвосте…
        Техас-Альфа
        - Слева! Вон они!
        Пули ударили в выкопанный днем бруствер - если бы не это, их бы давно уже положили здесь.
        - Они видят нас! Снайперы на два часа!
        Рядовой первого класса Слай, вынужденный переквалифицироваться из стрелка в пулеметчика, с трудом начал передвигать пулемет к новой бойнице, чтобы ответить на огонь снайперов.
        - Где, черт возьми, «Спуки»?!
        Внизу, укрывшись у вертолета, и в вертолете отбивалась группа, оставленная для прикрытия раненых и специальной аппаратуры в вертолете. Из-за этой специальной аппаратуры они допустили серьезную ошибку - надо было подняться всем наверх и занимать позиции на гребне. Только кое-как выкопанные внизу окопчики спасали их - и то не всегда, раненых было все больше и больше. Их обстреливали с господствующей высоты, обстреливали ракетными установками и минометами. Минометы были мелкокалиберные, шестьдесят миллиметров, такая мина убивает, только если попадет уж очень точно. Но раненых становилось все больше и больше, было уже и двое убитых, вертолет горел - а оставлять хоть какие-то позиции и подниматься по склону с ранеными, под шквальным огнем было смерти подобно…
        Тем не менее морские пехотинцы отбивались. Никто даже не думал покинуть позицию.
        - Давай, помогу…
        - Нептун, это Техас-Альфа, нас сильно здесь прижали, просим помощи. До пять-ноль противников, обстрел из минометов и ракетных установок…
        Внезапно солдат, бросившийся на помощь, чтобы помочь подтащить к бойнице миномет, упал как подкошенный, второй выпустил пулемет - и все они грохнулись на камни.
        - Карло убит! - крикнул кто-то.
        - Нептун, это Техас-Альфа, у нас есть убитый! Нам нужна срочная поддержка, прием.
        - Техас-Альфа, не паникуйте, мы вытащим вас. Спасательная группа на подходе, обозначьте площадку.
        - Нептун, какая к чертям площадка! Здесь все простреливается, у противника ракетные установки!
        - Техас-Альфа, выполнять приказ!
        - Да пошел ты!
        Руководивший обороной сержант отключил связь.
        - Бросьте пару маяков! - крикнул он. - К нам идут воздушные спасатели, мать вашу! Обозначить позицию!
        - Так точно, сэр!
        - Что с Карло?
        Сержант переполз на четвереньках - иначе было нельзя, огонь слишком плотный, отодвинул санитара, пощупал пульс. Пальцы наткнулись на липкое, горячее…
        - Мертв, сэр.
        - Защищать позицию! Осталось немного!
        АС-130, позывной Зевс
        - Сэр, входим в зону. Там черт знает что творится…
        - Нептун, это Зевс. Вошли в зону Альфа, наблюдаем огневой бой, просим разрешение открыть огонь.
        - Зевс, отрицательно, смещайтесь в зону Дельта. КАльфе уже идет помощь, мы вытащим их оттуда. Доложить по прибытии.
        - Вас понял…
        Офицер управления огнем отключил микрофон.
        - Ублюдки…
        АС-130 дозаправили, но полностью перевооружить не смогли. Не оказалось на складах в Джибути «среднего» калибра - тридцатимиллиметровых снарядов к «Бушмастеру». Хорошо что нашлись к «Гатлингу», запас к которому был израсходован почти полностью, снарядов к стапятимиллиметровой гаубице у них оставалось достаточно - две трети боекомплекта, и это после подавления позиций ПВО. Таким образом, самолет был готов к выполнению миссии поддержки наземных сил.
        - Зевс - это Нептун. «Молния», повторяю - «молния». Приказываю оказать поддержку группе Зулу, их прижали огнем. Координаты один-пять-семь-три-семь-один, как понял?
        - Нептун, вас понял, смещаюсь…
        - Выйти на огневую позицию, один-пять-семь-три-семь-один по карте.
        - Принято.
        - Радар в поисковый. Термооптический режим.
        - Есть.
        - Картинка пошла!
        Офицер посмотрел на экран, где больше пяти десятков белых фигурок наступали на позиции трех.
        - Черт… Они влипли. Доложить готовность!
        - Самолет выйдет на огневую через восемнадцать-семнадцать…
        - Все системы стабильны.
        - Синхронизировать вооружение с радаром!
        - Двенадцать-одиннадцать…
        - Сэр, есть синхронизация.
        - Огонь в опасной близости от передовых позиций, подготовить «Гатлинг»!
        - Шесть-пять…
        - Готово, питание подано!
        - Всем готовность! Огневая задача!
        - Бинго, сэр! Самолет вошел в квадрат, выполнение задачи возможно!
        - Орудие наведено!
        - Огонь!
        Снайперы, группа Зулу
        Собственно говоря, в это дерьмо влипли они сами, но и не влипнуть было невозможно. Здесь, в горах, очень мало путей и дорог, по которым можно пройти, а ночь и незнакомая местность заставляют сохранять осторожность. Ночь и горы - совсем неподходящее сочетание для того, чтобы прыгать по горам с семнадцатикилограммовым снайперским комплексом за спиной, уподобляясь горному козлу. Обычно населенные пункты здесь строят прямо на дорогах, дороги как бы проходят через деревни. Остальное - их окликнули, когда они шли по тропе, они не заметили выставленный у дороги скрытый пост наблюдения. Махмуд что-то ответил - а потом полоснула автоматная очередь, Махмуд и Франк получили ранения, к счастью, не лишившись возможности двигаться. Огневую точку они подавили и даже заняли ее - но пройти дальше было невозможно: в деревне оказался крупный отряд боевиков, у которых было несколько пулеметов. Теперь, под прикрытием этих пулеметов, боевики подбирались все ближе и ближе, две бомбы, сброшенные с беспилотника, помогли - но недостаточно, чтобы остановить террористов. Теперь они лежали на скальном балконе, превращенном в
огневую позицию, которую нельзя было накрыть из РПГ, осколки просто не достигали цели, и ждали, пока кто-то подберется так близко, чтобы забросить им гранату. Подполковник отстреливался из «калашникова», который он тут нашел, к его МР-7 осталось всего три запасных магазина - сто двадцать патронов и еще сколько-то в самом автомате. Для таких условий - почти ничего.
        Боевики действовали грамотно. Пока одни ползком преодолевали очередные несколько метров от убежища до убежища - остальные прикрывали их огнем. До крайних хижин было метров сто пятьдесят - это их пока спасало. Сделанный из глины и камней оборонительный вал пока держался, несмотря на то что принял с пяток гранат РПГ. Смерть была повсюду, она пролетала над головой и была уже так привычна, что подполковник и внимания на нее не обращал. Убьют… убьют, не самая худшая смерть.
        Он переполз на новую позицию, приподнялся, чтобы дать очередную очередь, - и в этот момент началось.
        Красные трассеры снарядов мелькнули совсем рядом и врезались в землю и в тех, кто укрывался за всем, чем можно, пытаясь добраться до укрытия американцев.
        Подполковник упал на землю, земля дрожала мелкой, едва заметной дрожью - но все-таки дрожала. Невидимый в темноте воздушный великан как метлой вымел позиции противника перед ними - потом переключился на деревню. Для разрушения домов применялась стапятимиллиметровая гаубица, снаряды с термобарическими головными частями, при каждом попадании куски дерева, листового железа, которым была крыта крыша, летели во все стороны, в том числе и в их сторону. «Спуки» пробыл над деревней чуть больше пяти минут - но после этого деревни не стало вообще, в ней не осталось ни одного целого дома. В мире не было ни одного самолета, который бы смог произвести по позициям противника такой силы огневой налет за такое короткое время…
        Наконец, все прекратилось, но они лежали еще пару минут, пока не стало понятно, что точно все.
        Потом встали, смотря на расстилающуюся перед ними картину разрушений.
        Не было ничего целого. Что-то горело, дома были развалены, открытого пламени не было - но было какое-то зловещее красное свечение, как от углей, исходящее из многих мест разом. По ним никто не стрелял - потому что стрелять было некому. Боевики скопились перед их позициями - и пушка Гатлинга перемешала их с землей.
        Пришел вызов по рации.
        - Зулу на приеме… - сказал подполковник. В голове мутилось, от гари было тяжело дышать.
        - Зулу, мы решили вам немного помочь, не дожидаясь вызова, прием.
        Подполковник еще раз окинул взглядом разрушения, руины в дрожащем в ночи мареве.
        - Нептун, вы нам чертовски помогли. Здесь ничего живого не осталось. Все разнесли к чертям собачьим…
        - Зулу, мы рады это слышать. Нам тоже нужна помощь. Кажется, мы засекли Падшего Ангела, вы ближе всего к нему. Вопрос - вы можете двигаться?
        Подполковник посмотрел на своих людей.
        - Франк, как ты?
        - Еще поживу. На стимуляторах.
        А иного выхода - нет.
        - Махмуд?
        - Жив, и слава Аллаху.
        Получается - тоже на стимуляторах.
        - Нептун, мы можем выполнять какие-то задания, но долгого перехода не выдержим. Мы на пределе.
        - Зулу, вас понял. Задача - зачистить деревню, дождаться отряда морской пехоты и объединиться с ним. У нас будет для вас особое задание…
        - Нептун, вас понял…
        CTF-161 USS San Antonio
        - Черт…
        Контр-адмирал был недоволен - группа снайперов была инструментом, на который он очень рассчитывал. Прижали ее совсем не вовремя. Да и убитые в отряде Техас-Браво
        - вовсе некстати. Черт… потери для того, чтобы вызволить, возможно, живых, возможно, и мертвых пилотов. Как ума хватило послать один вертолет в такое место. Убить мало.
        - Сэр, Зевс закончил работу по заказам морской пехоты. Путь расчищен. Морские пехотинцы объединились в единую команду!
        - Приказ Зевсу - висеть над морскими пехотинцами, подавлять огнем любые цели и расчистить дорогу морской пехоте. Группе Техас-Браво - ускоренный марш.
        - Сэр, смотрите! Кажется, есть!
        Контр-адмирал, а вместе с ними и все свободные офицеры оперативного штаба мгновенно оказались у оператора.
        - Сэр, картинка с Мехико-три. Кажется, они задергались…
        На картинке, выдержанной в черных и серых тонах, отчетливо было видно, как группа боевиков, человек двадцать конвоирует кого-то по открытой местности. Шли довольно быстро, но проблема была в том, что термооптический прицел не давал возможности точно идентифицировать, кто из этих людей является американцем. Тот факт, что кто-то шел без оружия, - ничего не значил…
        - Предложения?
        - Сэр, мы можем дать залп, - несмело предложил кто-то.
        - То есть?
        - Нанести удар с беспилотника и посмотреть, кто и как себя поведет. Охраняющие поведут себя совсем по-другому, нежели охраняемый.
        - Вы имеете в виду огонь в опасной близости, лейтенант?
        - Да, сэр…
        - Полный бред - нашему человеку может быть нанесено ранение, если он там есть.
        - Есть другие предложения? - спросил контр-адмирал.
        Молчание было красноречивее любого ответа.
        - Каково расстояние до наших передовых групп?
        - Сэр, ближе всего к этому месту находятся снайперы - меньше мили. Группа Зулу.
        - Предложение принимается. Мехико выйти на огневую. Огонь по готовности, берите ниже, чтобы не зацепило осколками.
        Контр-адмирал сжал кулаки.
        - Готовьте группу эвакуации. Еще одну, нашу, с вертолетоносца. Сейчас - все решится. Да поможет нам Бог…
        Дробовик-три
        Капитан Майк Любин
        Наблюдатель
        Удар был намного слабее, чем он предполагал, - он до этого никогда не оказывался в вертолете, попавшем под огонь зенитной установки и терпящем катастрофу. Это выглядело так - сначала по вертолету как будто кувалдой забарабанило, и он понял, что в них попали, капитан Гэвин все-таки не успел увернуться от установки ПВО. Потом вертолет, ускоряясь, полетел вниз, так быстро, что он не успел ничего сделать. Потом был удар - и у него потемнело в глазах…
        Пришел в себя он, когда вертолет уже был на земле, и несколько секунд пытался понять, что же с ним произошло. Это как качели - когда вы были детьми, наверное, падали с качелей. Вот ты летишь, а вот - ты уже лежишь на земле и ощущаешь боль. И между этими двумя моментами - ничего нет, ты не помнишь, как сорвался и летел до земли. Вот и тут так же… хотя процесс падения здесь занимал несколько больше времени.
        Вертолет все-таки выдержал удар о землю - армейские вертолеты строят с большим запасом прочности, а высота была небольшой - метров пятьдесят над землей, не больше. Силовая конструкция фюзеляжа устояла, вертолет не перевернулся, не лег на брюхо. Искрила аппаратура.
        Черт…
        Первым делом он отстегнулся от кресла, которое его и спасло. В фильмах показывают, как солдаты летят на вертолете, сидя на краю десантного отсека и свесив с него ноги, - на самом деле за такой полет полагается серьезное взыскание, это грубейшее нарушение техники безопасности. Кресло спасло его от удара, спасло его кости от переломов, и все, что с ним теперь было, - это болела голова.
        Первым делом он добрался до тумблера и отключил аппаратуру, чтобы короткое замыкание не превратило вертолет в погребальный костер. Потом сорвал с кронштейна огнетушитель, намереваясь для профилактики залить здесь все пеной, потом выбираться, и в этот момент по десантному люку ударили, ударили изо всей силы. Он повернулся, не совсем понимая, что происходит. Следующий удар вывалил искореженную дверь на землю, в проеме появился бандит с автоматом Калашникова. Капитан Любин не придумал ничего лучше, как швырнуть в него тяжелым огнетушителем, освободив руки, он выхватил пистолет и даже успел выстрелить. Но тут ему на голову обрушился удар сзади, погрузивший его в беспамятство.
        Техас-Браво
        - Смотрите, сэр!
        Морские пехотинцы дошли до места боя группы Зулу - и тоже увидели разрушенную, уже мертвую деревню.
        - Черт, здесь «Спуки» поработал. И изрядно все раздолбал. Две огневые команды, по четыре человека в каждой. Гутьеррес и Зини! Я хочу, чтобы вы зачистили деревню до того, как мы в нее вступим.
        - Да, сэр!
        Морские пехотинцы двинулись вперед, в каждой из групп был пулемет.
        - Мы слева!
        - Мы справа!
        Один из морских пехотинцев пинком вышиб чудом остававшуюся на месте дверь - дверь была в стене, стена стояла на месте, а три остальных превратились в руины - и отшатнулся.
        - Черт… ну и вонь.
        Мерзкий, хорошо знакомый запах крови - как будто железо полизал. Потом этот вкус еще долго чувствуется на языке, от него тошнит.
        - Похоже, никого нет.
        - Смотреть внимательно!
        Под ногами чего только нет, какие-то камни, где-то завалы. Морские пехотинцы осторожно продвигались вперед, в каждый дом они не заглядывали - чего там смотреть, если в дом попадает термобарический снаряд, смотреть там уже бывает нечего.
        В одном месте пришлось подниматься - что-то вроде стенки, метра два высотой, непонятно, зачем тут так сделано. Видимо, для того, чтобы построиться здесь, люди ровняли горные склоны, чтобы сделать дома, сделали что-то вроде террас. Все это делалось не один год, может быть, даже не одно десятилетие. Американскому штурмовику, чтобы уничтожить здесь все, потребовалось пять минут…
        - Сэр, дальше…
        - Движение! На час!
        Морские пехотинцы бросились в укрытия, выставив перед собой стволы.
        - Свои! Свои! Красный свет!
        - Свои, не стрелять! - крикнул Зини, потому что на am English здесь могут изъясняться только свои. - Кто вы?! Покажитесь!
        - Группа Зулу! У нас есть раненые!
        Капитан Майк Любин
        Окончательно пришел в себя он уже в пещере - пока его тащили, его изрядно избили. Он пытался вынырнуть из небытия, из черной воды забвения еще по дороге, но тряска и удар по голове, сильный, выбивший из него сознание еще там, в вертолете, - дали о себе знать. Придя в себя, он понял, что ранен, но кто-то перевязал его.
        Над ним был черный каменный свод, он лежал в пещере, в какой-то нише, и до потолка было не больше двадцати сантиметров. На капитана сразу же черной волной накатила клаустрофобия.
        Боже… здесь даже подпорок никаких нет.
        В пещере была жизнь. Ярко светили американские туристические фонари на бензине, тут были какие-то ящики, похожие на оружейные, много ящиков. Душманы - все бородатые, очень много молодежи, в этой стране половине ее жителей нет и тридцати лет, даже больше половины. Все они ненавидят их и готовятся их убивать.
        Потом духи обнаружили, что он пришел в себя. Ругаясь и гогоча что-то на своем языке - их язык был похож на перекрикивание обезьян в зоопарке, - они рывком выбросили его из ниши и погнали вперед, к свету, на пинках. Пинали со злобой, били прикладами, старались сделать как можно больнее…
        Наконец, он оказался в круге света, образованном подвешенным к своду пещеры большим туристическим фонарем, - и его стали избивать ногами. Мелькание грязных китайских ботинок - все, что он видел, у местных не было денег на нормальную обувь. Один из тех, кто его бил, был даже босиком…
        - Халас![Хватит! (арабский, йеменский диалект).] - властно сказал кто-то, и побои прекратились. Потом этот человек снова заговорил на арабском.
        - Амир Вакуба спрашивает: кто ты такой, белый человек, и что ты здесь делаешь? - спросил молодой голос на довольно хорошем английском. Вероятно, из Адена, там почти все по-английски говорят.
        - Я офицер армии США, - счел бессмысленным скрывать капитан, - наблюдатель.
        Ответ перевели, и вокруг взревели, а кто-то даже ударил еще раз капитана, пока властное «халас» не прекратило это.
        - Амир Вакуба спрашивает: это ты бомбил наши деревни?
        - Я ничего не бомбил. Моя задача наблюдать! Просто наблюдать, и все! На нашем вертолете не было вооружения!
        Ответ снова перевели. Капитан счел, что познаний местных бандитов не хватит, чтобы проверить его ответ.
        - Амир Вакуба спрашивает: кто вам сказал, где искать Абдулмалика аль-Хути, воина и муджахеддина, да пребудет он по правую руку от Аллаха!
        Так все-таки - они убили его!
        - Мы только наблюдаем! Мы обнаружили активность после того, как нам дали данные и послали их проверить.
        - Амир Вакуба спрашивает: вы сожгли целую деревню со всеми ее жителями. Как белый человек считает, какое наказание он должен получить за это?
        - Мы ничего не сжигали! Я просто наблюдатель!
        Неизвестно, до чего бы дошел этот разговор… вероятно, до чего-то плохого - вот только кто-то вошел, даже не вошел, а вбежал в пещеру и крикнул что-то по-арабски. Потом на арабском затараторили сразу несколько человек, а потом все начали собираться, залязгали автоматные затворы, и капитан подумал, что ему пришел конец, сейчас его пристрелят прямо тут, как собаку, и пойдут дальше воевать. Он не испытывал раскаяния за то, что они сделали, это была всего лишь цель, и важная цель, потому что на аль-Хути замыкалась вся местная сеть сопротивления в регионе.
        Оказалось, амер приказал перевести его в другое место. Они вышли из пещеры через другой вход… или выход, как бы то ни было, большую часть этого пути пришлось проделать, ползя на четвереньках, причем ползущий сзади моджахед постоянно тыкал ему в задницу стволом «калашникова». Но наградой за все это стал поразительный чистый воздух и звездное небо над головой.
        Они стояли на горном склоне, и лаз, в который они вылезли, нельзя было заметить даже с пяти шагов.
        - Йелла! Йелла![Давай! - здесь употребляется в смысле «пошел, пошел!» (арабский, йеменский диалект).] - кто-то с силой ткнул ему автоматным стволом в спину, и он пошел в нужном направлении.
        Хотел ли он бежать? Конечно, хотел, тем более что он не был связан. Но понимал, что сейчас - это бесполезно. Душманов было достаточно много, они вооружены, а он - безоружен. Но самое главное - они были у себя дома, а это был горный склон, голый, где негде было даже укрыться. На курсах выживания их бросали в клетки на одном из островков Флорида Кис, они обучались побегам рядом с базой ВВС Херлберт-Филд, но к тому, что происходило сейчас в йеменских горах, он совершенно не был готов.
        Где-то вдалеке, за спиной, грохотал бой.
        Ситуация изменилась, как это и обычно бывает в бою, - неожиданно и на сто восемьдесят градусов. Не было ни стрекота вертолетных винтов, ни воя реактивных двигателей - просто в трех десятках метров от них склон вздыбился султанами разрывов, это было совершенно неожиданно и оттого - еще более страшно. Душманы заголосили что-то, он разобрал только одно слово - алла[Аллах.] и понял, что пора. Новая строчка разрывов прошла выше их - и он, пригибаясь, бросился с тропы, не разбирая дороги, просто побежал, и все. Кто-то закричал за спиной, затарахтел автомат, пули свистнули совсем рядом, и в тот момент, когда нога проскользнула, и он покатился по каменной осыпи - третья очередь пушки Гатлинга легла точно по позициям моджахедов на тропе, и его, катящегося вниз, накрыло летящими сверху камнями.
        Техас-Браво
        - Сэр, здесь паучья нора! - закричал кто-то.
        - Не подходи! - заорал подполковник, но было уже поздно - автоматная очередь пришлась морскому пехотинцу прямо в лицо, и он свалился у обнаруженной норы, заливая чужую землю своей кровью.
        - Ублюдки! - один из морских пехотинцев подскочил и кинул в нору гранату.
        - Васкез, назад!
        Холм будто преобразился - паучьих нор оказалось несколько, выходы из пещеры были хорошо замаскированы, и сейчас из них хлынули душманы.
        - Огонь на поражение! Техасу - огонь на поражение!
        Морским пехотинцам команды не требовалось - со злостью и остервенением, желая отомстить за погибших, они поливали шквальным огнем склон. Автоматные очереди душманов раздавались все реже.
        - Группе Техас - короткими перебежками вперед! Прикрывая друг друга!
        И они пошли вперед…
        Спасательная группа ВВС, позывной - Ромео
        - Сэр, активность противника по склонам!
        - Огонь на поражение по всем выявленным точкам! Огонь на поражение!
        Офицер, управляющий вторым MV-22, принял рискованное решение, - он не стал переводить свою машину в вертолетный режим и получил в итоге двухдвигательный штурмовик, вооруженный скорострельным пулеметом калибра двенадцать и семь, который мог развить пятьсот километров в час - нормальные показатели для штурмовика Второй мировой войны, на таких машинах эту войну и выиграли. Сейчас он заложил вираж и шел в атаку на позиции противника на склонах, а его второй пилот поливал их огнем из скорострельного крупнокалиберного пулемета. Первый вертолет, перешедший в вертолетный режим, едва успел шарахнуться в сторону.
        - Ромео-два, ты что, с ума сошел?!
        - А ни хрена! - ответил пилот, не соблюдая дисциплину связи. - Я намерен здесь все обоссать как следует, прежде чем зависать. Обойди стороной!
        - Ромео-два, придурок, машина на закритическом режиме!
        - Вывезет!
        Пилот принял ручку на себя, выводя машину из виража, и в десантном отсеке людям пришлось приложить достаточно усилий, чтобы не полететь по нему, считая углы.
        - Йе-х-х-ху!
        - Придурок! Техас-Альфа, это Ромео, подтвердите безопасность площадки! Выйдите, черт побери, на связь!
        - Ромео, это Техас-Альфа, площадка ни хрена не безопасна, садиться не советую. Но мы стараемся. Вопрос - кто тот псих, который едва не посносил нам бошки винтами?!
        - Техас-Альфа, этот псих будет вас забирать. Обозначьте посадочную площадку, заберем вас по тросу. Вопрос - есть раненые?
        - Положительно, Ромео, у нас есть раненые и убитые!
        - У нас есть гондола для летчиков, сначала спустим ее. Держитесь!
        Пулемет на Ромео-один тоже работал, не прекращая, пилот пытался подавить огневые точки противника дальше на склоне, наведения не было никакого, работать приходилось почти что вслепую.
        - Ромео-два, вошел в режим зависания!
        - Принял, прикрываю!
        Пулеметчики с крупнокалиберным вверху в этот момент потеряли сектор для стрельбы - невозможно было стрелять, не рискуя попасть в вертолет. Впрочем, патронов к крупнокалиберному осталось пол-ленты… даже меньше.
        Пули ударили по краю десантного люка, высекая искры. Бортовой пулемет работал не переставая.
        - Черт… нас так здесь на куски порвут, - выругался работающий на лебедке сержант,
        - мы не можем так долго висеть.
        - Техас-Альфа, вопрос - сколько у вас раненых?
        - Ромео, раненых восемь единиц внизу, повторяю - восемь единиц!
        - Черт, Техас, мы не можем висеть и ждать, пока в нас засветят из РПГ. Нужно подобрать другую точку высадки, прием раненых прекращаем, прием!
        - РПГ! - заорал кто-то.
        Техас-Браво
        - Нептун! Б…, Нептун!
        - Техас, вопрос - что там у вас?!
        - Мы заняли позиции на холме, имеем погибших! Где этот чертов пилот, наведите нас на цель! Мы не можем шарахаться по всем горам, прием!
        - Техас, спокойно, Зевс прикрывает вас еще четыре-ноль-Майк, потом он уйдет на дозаправку. Мы наблюдаем объект, предположительно пилота, он в долине, долина на противоположном склоне холма, примерно полмили от вас. Занимайте позиции на гребне, вам нужно занять твердую позицию. Пусть группа встретит пилота, Зевс прикрывает его продвижение! Опасности с противоположной стороны нет! Как понял, прием!
        - Нептун, вас понял! Вопрос - что с остальными членами экипажа?
        - Техас, у нас нет информации. Мы рассчитываем на первичный опрос пилота, который проведете вы. Данные сообщить незамедлительно. Эвакуационная группа готова вылететь и забрать вас, прием!
        - Нептун, хорошая новость! Вопрос - что с Техасом-Альфа, мы оставили их у зоны высадки?!
        - Техас, там идет бой! Больше сообщить ничего не можем!
        Спасательная группа ВВС, позывной - Ромео
        Пилот рванул ручку, склон горы опасно шатнулся в их сторону. «Оспри» - разлапистая машина, это не вертолет, и об этом нужно всегда помнить.
        Почти невидимая в предрассветной темноте - полоска уже появилась, вырезав склоны гор, ракета пронеслась мимо.
        - Где он?! Где этот ублюдок?! У нас тут ракетчики!
        - Я его снял! Снял! - заорал бортовой стрелок. - Контакт погашен!
        В десантном отсеке приняли гондолу со вторым раненым.
        - Техас-Альфа, больше висеть не можем, уходим обратно по ущелью. Попытаемся найти приличную зону рядом с вами, чтобы посадить машину, прием!
        - Черт, вас понял, Ромео. Вопрос - вы можете выслать группу, чтобы встретить нас, прием?
        - Техас-Альфа, отрицательно. Но мы попытаемся прикрыть вас с воздуха как сможем, прием!
        - Ромео, спасибо и за это… чертовы ублюдки…
        Техас-Альфа
        - Все! Прикрываем группу-два! По моей команде! Огонь!!!
        Ночь, исполосованная трассами очередей, ожила - морские пехотинцы со своих позиций открыли огонь по противнику. Пули летели со склонов и по склонам, сверху стучал пулемет - и гильзы сыпались на них, заставляя материться, - но пулемет этот был как подарок божий. Духи не могли спокойно маневрировать по склонам, их прижимал экономный и точный огонь пулемета с воздуха.
        Вверху, на скальном карнизе, морской пехотинец сунул гранату под так хорошо послуживший им китайский пулемет, хлопнул его по ствольной коробке, будто прося прощения за такое (но лучше будет, если духам он не достанется исправным), и бросился вслед за остальными.
        Или добегут до того, как духи с той стороны гребня поймут, что их больше никто не сдерживает, или их расстреляют в спину.
        Они бежали навстречу сбитому вертолету по склону, по которому и днем-то только дурак решится передвигаться бегом, - и то тут, то там каменная осыпь вскипала султанчиками от попаданий пуль.
        Один упал. Второй…
        Остаток пути они доехали - докувыркались, разбив в кровь лицо, руки… хорошо, что ничего не сломав…
        - Черт… Все?!
        Хорошо еще, что оставался «Миними» и была пара лент к нему. В основном - поддержка позиции была на нем.
        - Все, сэр!
        - Ромео, мы объединились! Где вы, мать вашу?!
        - Техас, спокойно! Ромео-два нашел посадочную площадку южнее нас! Нужно пройти милю. Справитесь?!
        - Милю?!
        - Милю, мать вашу! Иначе тут так и останетесь!
        Сержант от избытка чувств шарахнул кулаком по искореженному металлу сбитого вертолета.
        - Милю! Надо пройти чертову милю вниз по ущелью! Раненых берем с собой, все, что сможем унести! Надо пройти милю, иначе тут сдохнем!
        Капитан Майк Любин
        Он не знал, куда он идет. Он знал только одно… где-то там идет бой. Нужно просто добраться до того места, где идет бой. Подняться на эту чертову громадину, которая была перед ним. Если там идет бой - значит, там есть свои…
        Под ногами захлюпало - он и не понял сразу, что это. Только потом осознал, что это вода… дар Аллаха в этих иссушенных солнцем местах. Если где-то есть родник - значит, там есть и жизнь. У родника могли быть моджахеды - но ему было уже все равно.
        Упав на колени у родника, он зачерпнул ладонями воду и напился… господи, никогда не думал, что такое удовольствие может доставить обычная родниковая вода, чистая и холодная, аж зубы ломит. Потом попытался омыть лицо - и застонал от боли. Сначала он потерпел катастрофу, потом его били, потом он ободрался о камни, когда летел вниз. Казалось, что каждая кость в его теле сломана.
        Но все равно - надо идти.
        Он с трудом поднялся на колени - и увидел на своем изодранном комбинезоне красную точку лазерного прицела.
        - Кто вы, сэр? - спросили из темноты.
        Он не сразу понял, о чем его спрашивают… только через несколько секунд осознал, что незнакомый язык - это английский язык, тот же самый, на котором говорит он сам.
        - Капитан… Любин. ВВС США.
        - Помогите ему!
        Его подхватили под руки, не дали упасть. Один из морских пехотинцев пробежал мимо него и занял позицию у ручья, направив пулемет в темноту.
        - Техас-Браво, это Техас-Браво-два, Падший Ангел у нас, повторяю - Падший Ангел у нас. Он жив, повторяю - он жив.
        - Техас-Браво-два, вас понял, возвращайтесь! Немедленно возвращайтесь, немедленно, снайперы вас прикроют с гребня! Уносите оттуда задницы, это приказ!
        - Сэр, я рядовой первого класса морской пехоты Линч. Вы знаете, что произошло с другими пилотами? Кто-то еще выжил в катастрофе? Вы видели кого-то после катастрофы? Сэр, вы можете ответить на этот вопрос, это очень важно?
        - Я… не знаю, - только и сумел ответить Любин.
        И потерял наконец сознание - у всех есть предел…
        Спасательная группа ВВС, позывной - Ромео
        - Противник на холме!
        Группа шла внизу, таща за собой раненых. За их спинами остался взорванный - чтобы аппаратура не досталась кому ни попадя - американский морской вертолет, там уже были муджахеддины, они преследовали их по ущелью. Арьергардный дозор едва сдерживал их.
        - Сэр, у нас кончился боезапас!
        Черт… он не припомнит такого, чтобы на бортовых пулеметах кончился боезапас… просто припомнить такого не может.
        - Дай ему!
        Второй пилот, добивающий остатки того, что было в гондоле, на секунду отвлекся от прицеливания. У них в кабине помимо их личного оружия был автомат Colt CCW[Close Combat Weapon - существует и в нашем мире, но не принят на вооружение. Короткий ствол от Commando, новый приклад и система отвода пороховых газов на поршень, а не в механизм.] и укладка из восьми магазинов к нему, он был один на двоих (ввели по опыту войны в Афганистане, до нее пилоты летали с Beretta-92, а то и вовсе без оружия), и все это было упаковано в мешок - набор выживания. Второй пилот сорвал мешок с кронштейнов, бросил назад, в десантный отсек.
        - Держи!
        - Черт…
        Пилоту показалось, что впереди РПГ, он шел прямо на позицию.
        - Огонь!
        - Нечем!
        Кончились боеприпасы и в гондоле.
        - Техас!
        Идущие ущельем морские пехотинцы опознали изготовившегося к стрельбе гранатометчика и парой очередей сняли его.
        - Отлично, Техас, отлично!
        - Ромео, какого хрена, долго там еще?! Нас зажимают в этом ущелье!
        - Еще немного! Немного! Мы совсем рядом!
        - Черт, Ромео, мы не слышим ободряющей работы твоих пулеметов, прием!
        - Сейчас будет. Сейчас будет!
        Сверху застрекотал автомат.
        - Отступаем! Отступаем!
        Когда ты бежишь вперед, а тебя прикрывают огнем, - ты должен видеть ближайшее укрытие, желательно и следующее за ним. Залегаешь - и прикрываешь огнем остальных. Когда снова придет твоя очередь - засматриваться некуда, ты должен точно знать, куда ты бежишь.
        Марксман[Марксман - назначенный взводный стрелок.] спасательной команды морской пехоты Патрик Мэникс, здоровенный и внешне неповоротливый увалень из Аризоны, был вооружен не штатной для марксманов SAM-R[SAM-R - взводная снайперская винтовка - М16А4 с оптическим прицелом.] , а переделанной М14 в ложе Troy SOPMOD и с оптическим прицелом ACOG шестикратного увеличения, на который он потратил свои собственные деньги, - жизнь все равно дороже. Но главным сейчас был не оптический прицел - главным был лазер и прибор ночного видения. В приборе ночного видения лазер виделся как яркая зеленая дорожка, ты видишь духа, наводишь на него лазерный прицел, целишься, бах, бах!
        И духа нет…
        Когда-то над ним смеялись - у него дед попал в переделку во Вьетнаме и вынужден был тридцать часов скрываться в джунглях, с винтовкой, но без патронов, и если бы гуки нашли его - пришлось бы первому лейтенанту Мэниксу очень хреново. Но гуки южанина не нашли, и он прожил достаточно долго, чтобы рассказать эту историю отправлявшемуся на войну внуку. В семье Мэниксов вообще было принято, чтобы мужчины служили или в полиции, или в морской пехоте, а чаще всего - сначала там, потом там. Это тебе не Восток, где носят черные шарфы, курят ароматизированные гвоздикой тонкие сигареты для педиков, и ходят на антивоенные демонстрации, нет, сэр. Это кое-что другое. Потому - Мэникс таскал с собой четыреста патронов в магазинах и пару сотен в пачках всякий раз, как только отправлялся на задание. Как он сумел убедиться сегодня - в бою ни один патрон не является лишним.
        Протопав очередные пятнадцать… черт, восемнадцать шагов, преследуемый пулями, громким грохотом «калашниковых», Мэникс завалился за валун, за которым можно было укрыться, стоя на коленях. Духи, несмотря на потери, преследовали их, в прибор отчетливо были видны вспышки.
        Винтовка плюхнулась цевьем на валун.
        - Пошел!!! - изо всей силы заорал Мэникс.
        Вспышка - и он послал пару пуль в ту сторону, он не видел духа, но полагал, что попал, - огонь прекратился. Духи тоже не очень-то горели желанием найти в этих горах свою шахаду и встретиться с Аллахом - те укрытия, которые покидали они, уходя на юг по ущелью, становились укрытиями уже для духов.
        Мимо тяжело протопал Диль, пулеметчик, - остается надеяться на то, что в его пулемете еще что-то оставалось. Без пулемета хреново…
        На всякий случай он выпустил еще два патрона вдоль ущелья, чтобы тормознуть идущих за ними духов.
        - Пошел! - заорал, устроившись на позиции, Диль, и тут же: - Слева!!!
        Третий стрелок из арьергарда Лэссвел вскочил, чтобы бежать, если вскочил - надо бежать, укрываться уже поздно. Мэникс глянул на склон слева - и похолодел, на огневую позицию вышел гранатометчик.
        Он прицелился и…
        Ничего. Винтовка молчала.
        Магазин!!!
        Меня или Лэссвела?! Меня или Лэссвела?!!
        Лэссвела.
        Гранатометчик среагировал на движение - и выстрелил. Граната черной стрелой, оставляя за собой прямой, раздвоенный след серого дыма, метнулась к тропе, лопнула вспышкой прямо под ногами Лэссвела - как раз в тот момент, когда Мэникс вбил в винтовку магазин и сделал три выстрела один за другим. Гранатометчик, держащий на плече разряженную трубу гранатомета, исчез из поля зрения, сбитый с ног пулями.
        Аллах акбар!
        - Диль! Диль, прикрывай! Черт!
        - Пол-ленты!!! - заорал в ответ пулеметчик.
        - Вытаскивай его! Я прикрою.
        - Аллах акбар!!! - взвыли истошно в темноте.
        - Щас тебе будет акбар!!! Щас тебе будет Аллах!
        Не меняя позиции, Мэникс высадил почти все, что было в магазине винтовки, сбив с ног как минимум троих и изрядно лишив наступательного порыва остальных. Мимо протопал Диль, на гребне появился новый гранатометчик, Мэникс сбил и его.
        - Отходим! - Диль сгибался под тяжестью тяжелораненого лейтенанта, командира их патруля, пулемет, теперь почти что бесполезный, болтался на ремне на груди.
        - Уходи! Я прикрою отход!
        - Что?!
        - Пошел, твою мать!!!
        Пулеметчик, не решившись спорить, побежал по тропе.
        Мэникс сменил магазин. Из темноты донесся вой, страшный, похожий на волчий, - местные муртазаки так выли перед тем, как напасть на караван купцов, идущий из порта Аден, чтобы морально подавить обороняющихся.
        После чего муртазаки бросились в атаку.
        - А-а-а! Ублюдки! Я - Патрик Мэникс! Армия США! Идите сюда! Лови, ублюдок! Получил! И ты получи! Идите сюда! Идите!!!
        Техас-Браво
        Пулеметная очередь огненным вихрем пронеслась по тоннелю, вырывая людей из мира живых, - и с обеих сторон заработали автоматы. Они успели укрыться за все, за что можно… но не все. Кто успел…
        - Ублюдки!
        - Подствольниками - огонь!
        - Не взведутся!
        - Картечью, вашу мать! Картечью!
        Чавкнул подствольник, потом еще один - подземный ход наполнился визгом картечи.
        - Гранатами огонь! Вперед!
        Боевики этого не ожидали. ВКоране сказано: и воистину, наше войско всегда одерживает победу. А тут - одерживали победу не они.
        Морские пехотинцы вывалились в главный зал пещеры, поливая все огнем. Только потом они поняли - в том, что все не сдетонировало, заслуга не кого-нибудь, а самого Аллаха, потому что только он мог сделать подобное.
        - Стоп! Стоп! Прекратить огонь, осмотреться!
        Приборы ночного видения давали возможность ориентироваться в пещере, как днем, в одном месте горел бензин из разбитой лампы. Его тушили, затаптывали. Лучи лазеров, сплошная стена дыма и гари, изорванные пулями духи, ящики…
        - Сэр…
        - Вот они! Мы нашли их!
        - Санитара! Санитара, слева!
        Санитар протиснулся к пилотам, которых от пуль спасли те же самые ящики. Быстро осмотрел их и завопил:
        - Один жив! Один еще жив!!!
        - Техас-Браво-три, мы нашли двух Падших Ангелов! Один еще жив, прием! Один еще жив, черт побери!
        - Техас-Браво-три, быстро на выход! Призраки уже взлетели, уносите оттуда ваши задницы! Времени нет, бегом! Пошли-пошли, пошли!
        Спасательная группа ВВС, позывной - Ромео
        Пилот машины Ромео-два поступил хитро - он нашел площадку, но не сел на нее, чтобы не привлекать внимание духов. Только когда Ромео-один достиг площадки - он сел, как раз для того, чтобы забрать раненых. Сейчас Ромео-один уже взлетел и уносил отсюда ноги на максимально возможной скорости, помочь он все равно ничем не мог - израсходован был весь боезапас, который только имелся на борту, до последнего патрона. Ромео-два принимал последних из морских пехотинцев группы Техас-Альфа, готовясь взлететь. Площадку держали спасатели и те из морских пехотинцев, у которых осталось хоть сколько-то патронов.
        - Где еще трое?!
        - Сэр, вон еще!
        К вертолету, пригибаясь, бежал Диль, он тащил кого-то на спине.
        - Только двое!
        Двое морских пехотинцев и командир бросились к сослуживцу, приняли раненого. Сам Диль тоже был ранен.
        - Рядовой, доклад! Кто был с тобой?! Где еще один?!
        - Сэр, капрал Мэникс остался там, прикрывать отход!
        - Что?!
        - Сэр, мы не могли поступить иначе!
        - Что, на хрен, произошло?! - подбежал командир спасателей. - Надо убираться отсюда, пока задницу не поджарили.
        - У меня там остался человек!
        - Он мертв, в машину!
        Капитан толкнул офицера из спасательной команды в грудь так, что тот чуть не упал. В ущелье гремел бой.
        - К чертям! Там мой человек, я его не оставлю!
        - Он мертв!
        - Он жив, твою мать! Он ведет бой, я его не оставлю! Дайте пулемет, если здесь одни педики - я пойду один!
        Офицер-спасатель побежал к вертолету.
        - Дайте мне пулемет, соберите все боеприпасы, какие есть, и улетайте!
        - Сэр, я с вами, - повторил тот же голос.
        Капитан повернулся. Крили… худенький, похожий на подростка парнишка, физические нормативы сдавал с трудом, много читал. Над ним насмехались.
        - Хочешь подохнуть, так и не лишившись девственности, Крили? Это плохая идея…
        - Сэр, я убил уже четверых сегодня. И хочу убить еще кого-нибудь, мать вашу!
        - Слова не мальчика, но мужа. Ладно, пойдешь со мной. Но - никого больше.
        - Сэр…
        Капитану передали пулемет и все магазины - «Миними» мог питаться от любого магазина стандарта М16.
        Подбежал офицер-спасатель.
        - Вертолет зависнет и подберет нас там, спустит трос. Я договорился. И еще. Я иду с вами, и Диллон тоже идет. Да, сэр.
        - Как вас зовут?
        - Синклер, сэр. Старший техник-сержант ВВС США.
        - Тогда какого хрена мы стоим тут, Синклер? Пошли! Двинулись!
        Вспышка разорвалась прямо перед глазами, ослепительно яркая, горячая - и сотни зубов вонзились в тело капрала, как зубы той шавки, которой не понравилось, что он, тогда еще десятилетний пацан, едет на велосипеде по ее дороге. Но разница была
        - у той шавки были не стальные зубы, а тут стальные, и их было много. Чертовски много…
        Капрал не знал, сколько он пролежал. Он перевернулся на бок - и по мельканию теней понял, что к нему бегут моджахеды.
        Граната… Нужна граната. Нельзя попасть в руки к этим…
        Длинная пулеметная очередь ударила с тропы, сметая почувствовавших близость добычи моджахедов - капитан в один прием высадил все, что оставалось в ленте «Миними», а это сотня патронов, поражая и тех, кто был на склоне, и тех, кто был на дне ущелья. Тут же застучали автоматы - у спасателей ВВС были все те же короткие Colt CCW, но на близкой дистанции они били ничуть не хуже полноразмерной винтовки.
        Крили, прикрываемый огнем двух автоматов и пулеметов, добежал до того места, где лежал капрал, вцепился в него и потащил за валун.
        - Черт…
        - Сэр, это я, Крили. Все будет о’кей. Все будет о’кей!
        - Крили… ты же меня не дотащишь, чертов слабак.
        - Все будет о’кей, сэр. Сейчас обозначим площадку. Нас заберут…
        Над ними завис MV-22, ориентируясь по брошенному спасателями инфракрасному маяку, сверху, с вертосамолета добивали последние ленты бортовых пулеметов морские пехотинцы, тем, кто оставался внизу, сверху сбросили и гондолу с бокового люка, и трос с задней аппарели. Время было уносить отсюда ноги…
        Мэникс через несколько месяцев получит орден Почета Конгресса США. Не обойдут наградами и остальных.
        Техас-Браво
        - Все?
        - Все, сэр!
        Подполковник Джереми, как старший по званию, последним шагнул на аппарель, устроился рядом с пулеметчиком кормового пулемета, сторожко поводящего стволом своего крупнокалиберного пулемета.
        - Десант на борту, взлетаем!
        - Взлетаем! - передали дальше.
        Огромный «морской конек» оторвался от посадочной площадки, плавно пошел вверх.
        Подполковник не хотел идти и садиться в десантном отсеке, потому что тогда ему пришлось бы смотреть на человека, который сделал свой выбор, вернулся, чтобы помочь им, и за свой выбор заплатил жизнью. В пещере майор йеменского спецназа Махмуд с пулеметом шел первым. И не успел среагировать, приняв огонь на себя и прикрыв американцев.
        Каждый делает свой выбор. И каждый - отвечает за него.
        А он… лучше он здесь посидит.
27 марта 2011года
        Джидда, Саудовская Аравия
        Улица Тахита
        Здание Саудо-американской
        экспортно-импортной компании
        Порт на побережье Красного моря, город с населением около четырех миллионов человек, город Джидда приходил в себя после многодневных беспорядков, которые окончательно сошли на нет только вчера. Нет, проблемы не были решены, просто обе стороны обессилели, истекли кровью, исчерпали заряд ненависти друг к другу и решили разойтись по углам. По крайней мере, до тех пор, пока ненависть вновь не бросит их навстречу друг другу…
        Проблемы в Джидде были те же, что и по всему Ближнему Востоку. Несмотря на множество слов о некоем полумифическом «арабском единстве» - арабского единства не было и в помине. Страна Саудовская Аравия - это страна, существующая только и исключительно за счет нефтяных доходов. Из первобытно-общинного строя начала XXIвека эта страна шагнула сразу в модерн, по крайней мере, об этом можно было судить, если пройтись по улицам городов, посмотреть на витрины магазинов, на машины на улицах, - но люди-то остались прежними. Эта страна в своем развитии миновала стадию рыцарства, миновала стадию буржуазного накопления капитала, в этой стране не было промышленности и потому не было и пролетариата. Правящий монарх Саудовской Аравии, государства довольно значительного по территории, представлял свою страну как одну большую семью, а всех своих подданных - как членов этой семьи. Сама по себе королевская семья насчитывала несколько тысяч членов, купающихся в немыслимой роскоши, - но и рядовых подданных королевства никто не обижал. Огромные (иногда сотни тысяч долларов) подарки от монарха, непыльная работа, такая,
как в Арамко[Арамко - арабо-американская нефтяная компания, ключевой игрок нефтяного рынка. Контрольный пакет у Саудовской Аравии.] , с перекладыванием бумажек - и презрение к тем, кто делал грязную работу.
        Взрывоопасная ситуация в королевстве складывалась не единомоментно. Его величество король считал, что его подданные не должны выполнять грязную, черную работу, работу, требующую физической силы. Для ее выполнения в королевство завозили дешевую рабочую силу, они находились в стране по специальной рабочей визе, и прав у них было не больше, чем у рабов на плантации. Иногда в качестве дешевых рабочих рук в королевство попадали чрезвычайно опасные люди: так, в семидесятых-восьмидесятых в королевство в большом количестве попали палестинцы, примерно в это же самое время въехали и йеменцы, особенно северные йеменцы, - королевство интриговало против просоветского Йемена и давало приют на своей территории откровенным бандитам и террористам. В те же восьмидесятые из королевства в Пакистан чартерными самолетами перевозили желающих сражаться с шурави на пути джихада, в том числе выпущенных из тюрем уголовников. Когда война с СССР закончилась - многие вернулись на родину, уже с солидным багажом террористических знаний, часть попала в соседние страны. Вернулись и муллы - их посылали в Пакистан, чтобы они
проповедовали ваххабизм детям афганских беженцев, а вернувшись, они понесли идеи джихада собственным соплеменникам.
        Одновременно в стране шел другой процесс. Верхушка общества становилась все более и более космополитичной, не привязанной к стране, не понимающей и не желающей ее понимать. Они покупали виллы на Лазурном Берегу и дома в Лондоне, они ужинали в шикарных парижских ресторанах, дети их все как один прошли через престижнейшие британские и швейцарские частные школы и университеты. Они уже не были мусульманами, они не желали становиться пять раз в день на намаз, их женщины не хотели, приезжая домой, надевать паранджу - а многие женщины и вовсе были иностранками. Уже второе, а тем более третье поколение этих новых космополитов Залива пришло совершенно к тем же выводам, к каким приходили на Западе. Ваххабизм
        - это плохо, а поддержка терроризма - тем более. Забивать женщин камнями за измену
        - это варварство, и еще большее варварство - топить их в бассейне собственного дома. Да и сама система правления с несменяемым монархом во главе - это тоже дикость, это, в конце концов, недемократично. Таким образом, постепенно сложилась классическая революционная ситуация - когда не хотят ни верхи, ни низы, каждый из них не хочет чего-то своего, но всех вместе не устраивает существующее положение дел. Власть и государство надо расшатать, монарха - сбросить, а там посмотрим…
        В начале одиннадцатого года по Ближнему Востоку и Северной Африке прокатился каскад революций. Какие-то из них прошли достаточно мирно, к власти пришли те же люди, но с другими лозунгами и с другим названием. В каких-то из них - как в бывшей Ливии - кровь полилась рекой. Американцы до определенного времени проявляли настолько завидное хладнокровие, что многие подумали, что американцы эти революции и устроили, тем более что повод как раз был. Но как только революционная волна докатилась до Саудовской Аравии, главного нефтяного резервуара планеты, - тут-то терпению и хладнокровию американцев пришел конец. Фотографии явно белых европейцев, не только разгоняющих митинги, но и стреляющих в демонстрантов, обошли все телеканалы и журналы мира.
        Что же касается подполковника Роберта Джереми, то ему в последние дни и недели было совсем не до того, что происходит в Саудовской Аравии, хватало и своих проблем. Йемен лихорадило. Первый (и пока единственный) пожизненный президент объединенного Йемена Абдулла Салех держался в своем кресле с трудом. Страну трясло. До тридцати миллионов голодного, нищего, без малейшей надежды населения, повальная коррупция, произвол полиции и армии, агитация сторонников Аль-Каиды, недавний расстрел в спину северных племен, воевавших с саудовскими войсками, расколовший страну. Режим держался буквально на волоске, на улицах проходили многотысячные демонстрации, заканчивающиеся стычками с полицией и кровью. Выступивший по телевидению президент Салех пообещал народу уступки - в частности, что его преемником не будет его сын, провести экономические реформы. Наиболее бедным начали раздавать муку, тут же появились кликушествующие, они кричали, что мука от неверных - это харам, и тот, кто будет печь лепешки из этой муки, осквернит себя запретным. Увы… у правоверных урожаи муки были не таковы, чтобы делиться ею с другими
правоверными, - самим не хватало.
        Несколько дней назад, ночью, неизвестные атаковали станцию ЦРУ в Саане и посольство США. Станция ЦРУ горела до самого утра, охраняющих ее дежурных убили. У посольства американские морские пехотинцы открыли огонь, потеряли двоих и убили нескольких нападавших. На следующий день у посольства собрался многотысячный митинг, люди несли гробы с убитыми в ночном нападении и орали сакраментальное
«янки, гоу хоум». В посольство полетели камни, потом бутылка с коктейлем Молотова
        - и все закончилось новой кровью, уже с полицией.
        Подполковник в это время, находясь в составе йеменского батальона спецназначения, защищал президента Салеха. ВСаане он появляться уже не рисковал, работал в военных казармах.
        Вот в такой ситуации подполковника срочно вызвали в Джидду, настолько срочно, что за ним из Джидды прислали американский военный вертолет…
        В офисе экспортно-импортной компании, куда его привезли конвоем из трех черных (это в жару-то!) «Субурбанов», первым делом бросались в глаза приметы нового времени - поспешно установленные на первом и втором этажах здания массивные стальные жалюзи. Еще в середине века стальные ставни можно было видеть на любой лавке в этих местах и на половине домов. Потом понастроили небоскребов и решили, что ставни, сберегающие здание от разъяренной толпы, - это не нужно, это прошлый век, стеклопакеты выглядят круче. Напрасно…
        На первом этаже было что-то вроде reception, только рядом с секретарем теперь стоял человек в бронежилете и с автоматом МР5. Подполковника с сопровождающими пропустили без проверки документов, лифт в здании не работал, пришлось подниматься пешком.
        На третьем этаже в шикарно обставленном кабинете сидели два человека, окна в кабинете были нараспашку - это была словно насмешка над бунтующей чернью. Бунтуете? А вот мы так, мы на вас плевали! На стенах - шикарные фотографии различных мест Востока, в том числе знаменитая башня-парус Бурдж-аль-Араб, обрамленные в модерновые, из стали и стекла, рамки. Длинный стол для совещаний и два человека, один из которых сидел за столом, а другой - на столе. За спиной подполковника бесшумно закрылась дверь, он направился сначала к тому человеку, который на столе сидел, - ему он был хорошо знаком. Второго он не знал.
        - Майк Абрахам, - представился сидящий на краю стола, - ЦРУ.
        Подполковник усмехнулся, не принимая игры.
        - Тебя так теперь зовут? Ты не похож на еврея, как ни крути.
        Человек с псевдонимом Майк Абрахам устало улыбнулся:
        - Не время для шуток. Потом поговорим.
        Подполковник перевел взгляд на второго человека в кабинете.
        - Стэнли Долан, Госдепартамент, - представился второй.
        Подполковнику этот человек сразу не понравился - узенькая мордочка, настороженно бегающие глаза, влажная ладошка. Настоящий хорек. Не стоит доверять таким типам, для них предать - все равно что пропустить банку пива в жаркий день.
        - Подполковник Роберт Джереми, старший военный советник, семьдесят пятый полк рейнджеров, - представился он.
        - Действующий подполковник? - уточнил хорек.
        - По крайней мере, утром им был.
        - Боб относится к числу тех парней, которых стоит повысить в звании, чтобы избавиться от них, - сказал, возвращая долг за сегодняшнее, Майк Абрахам.
        - Как бы то ни было, - отрезал хорек, переходя сразу к делу, - подполковник, вы заметили, в каком состоянии улицы, когда вы ехали сюда?
        - Признаться, заметил.
        - А в Саане улицы в подобном состоянии?
        - Нет, не в подобном. ВСаане не бьют окна, потому что мало кто может позволить себе вставить в оконный проем настоящее стекло, особенно на окраинах. В центре, конечно, с этим проще. Но у нас больше воюют с людьми, а не с окнами.
        - Да, у вас сложная ситуация, - подтвердил хорек.
        Подполковник пожал плечами. Он видел, как хорек пытается зайти на что-то, вывести разговор в какое-то нужное ему русло, - и это не вызывало ничего, кроме раздражения.
        - Боб… - начал Майк Абрахам, - мы вызвали тебя для того, чтобы обсудить одно чрезвычайно важное решение. Точнее, не само решение, а пути его исполнения с минимальными издержками. Твое мнение по обстановке в стране для нас чрезвычайно важно, но не менее важна для нас твоя оценка состояния дел в армии.
        - В армии? Что ты хочешь знать?
        - В первую очередь - насколько действующий президент имеет поддержку в армии? Может ли он опереться на нее? Искренняя ли это поддержка? Кого еще может поддержать армия?
        - Искренняя… Сам по себе вопрос неверен, здесь нет и не может быть искренней поддержки. Нужно понимать, что на Востоке, господа, единственная идеология, за которой могут пойти люди, - это ислам, другой идеологии, тем более светской, - нет. Сильнее ислама только родственные связи - вот почему президент Салех делает все, чтобы в армии и во главе государства были люди либо его племенной группы, либо группы дружественных племен. Но и другие проталкивают на высокие посты представителей своих племен. Поэтому в армии, да и в государственных учреждениях - сущая мешанина, можно говорить лишь о настроениях в каждой части конкретно. Много зависит от того, кто командует и из какого он племени. Специальные силы, которые мы помогаем создать по мере возможностей, - да, они лояльны президенту, по крайней мере, процентов на семьдесят. Особенно после того, как их бросили воевать с северными племенами и часть спецназовцев перешла на их сторону, расстреливая сослуживцев и инструкторов.
        Представители ЦРУ и Госдепа мрачно смотрели на подполковника.
        - Не хочешь к нам в аналитический отдел? - поинтересовался Майк Абрахам. - Там тебе цены не будет. Только аналитики умеют сказать сто слов, не дав при этом ответа.
        - Вы не ответили на вопрос, - сказал представитель Госдепартамента.
        - Разве? Сам вопрос свидетельствует о том, что тот, кто его задал, совершенно не понимает, что происходит вокруг. И если вы что-то задумали - лучше это прекратить, пока не поздно.
        Абрахам мрачно посмотрел на представителя Госдепа, тот смотрел на немыслимые в условиях пыльной пустыни начищенные до блеска ботинки.
        - Вопрос вот в чем, Боб, - сказал Майк Абрахам, - принято решение о смене власти в Йемене. Мы должны это сделать быстро и чисто, пока это не сделала за нас улица.
        - Только не это…
        - Дослушай до конца. С президентом Салехом достигнута договоренность. Он умный человек и понимает, что лавры Каддафи ему ни к чему. В настоящее время на счету Салеха и его семейного клана скопилось что-то около шести миллиардов американских долларов, все они или почти все получены от торговли катом. Знаешь, что такое кат?
        - Жевательный наркотик… - мрачно сказал Джереми, - в моем подразделении за него бьют по пяткам.
        - Напрасно. Но дело не в этом. Президент понимает, что тридцать лет у власти - это много, его сына народ не воспримет как лидера. Мы, в свою очередь, предлагаем ему тихо уйти, тихо уехать из страны и вывезти всю семью. А мы закроем глаза на его деньги, на их не совсем легальное происхождение. Еще один богатый рантье-инвестор нашей экономике не повредит.
        - А кто вместо него? Выборы проводить нельзя, начнется всеобщий хаос. Аль-Анси? Али Мухаммед аль-Анси - глава Агентства национальной безопасности Йемена.]
        - Вообще-то нет, - сказал представитель Госдепа, - есть лучшая кандидатура. Вы что-то слышали об Али Насере Мухаммеде?
        - Краем уха.
        - Это бывший президент Южного Йемена. Он пытался модернизировать страну и, проиграв, вынужден был бежать. Коммунисты послали вслед за ним бомбардировщики, но он уцелел[Надо упомянуть, что перед этим ради обеспечения единства нации Али Насер Мухаммед расстрелял Политбюро, а потом раздал оружие родственным ему племенным ополченцам, и они устроили в Адене кровавую резню.] . Сейчас он проживает в Дамаске, возглавляет Институт стратегических исследований. Этот институт… получает гранты от Госдепартамента и помогает нам. Вполне приемлемый кандидат.
        - Этого нельзя делать.
        - Почему? - спросил Майк Абрахам.
        - Потому что это взорвет страну еще почище операции «преемник». Представитель юга! Южане сейчас жаждут реванша, если это сделать, в стране начнется гражданская война. Южане начнут отнимать то, что у них до этого отнимали северяне!
        - Насколько я понимаю… - заметил хорек, - южане все-таки… несколько превосходят северян по численности. Можно сказать, что, если бы мы сейчас провели демократические выборы, Али Насер Мухаммед одержал бы на них победу как человек, представляющий интересы более крупной социальной группы.
        - Господи, да здесь нет никакой демократии, как вы не можете этого понять?! Демократия здесь - это право сильного племени вырезать слабое! Нужно тщательно подобрать кандидата, желательно из числа южан, уехавших на север, или северян, перебравшихся на юг! Надо провести переговоры с представителями духовенства. Надо до мелочей проработать программу действий, чтобы этого человека принял народ! Нельзя просто сменить одного диктатора на другого, страна как пороховая бочка! Если мы удержим армию с самого начала - не факт, что она не взорвется потом, когда народ выйдет на митинг и опять пойдет к посольству!
        - Боб… - сказал Майк Абрахам, - решение относительно Али Насера Мухаммеда принято не нами. Нам сейчас надо обсудить, как мы сможем внедрить его в страну, чтобы армия его приняла. В первую очередь - армия и спецслужбы, народ потом. Слушаю твои предложения…
        Последовавшие за этим события расставили все на свои места.
        Самолет доставил Али Насера Мухаммеда, человека откровенно старого, - из Дамаска в Аден, бывшую столицу Южного Йемена, город-порт. В город, откуда он был вынужден бежать вместе со своими оставшимися в живых сторонниками, он въезжал как король. Как король, который устраивает торжество во время чумы.
        Подполковник Боб Джереми находился в это время в Саане. Город был на осадном положении, все торговцы немедленно закрыли свои дуканы, на улицах - усиленные солдатами наряды полиции. Здесь им сейчас, находясь в Саане, можно было понять весь тот заряд ненависти и злобы, который скопился в людях. Ненависти на беспросветное существование, на озлобление, на предательство со стороны тихо смотавшегося из страны президента Салеха. Немногочисленные американские и британские советники, которые «обеспечивали» передачу власти, в эти дни были при оружии, сам подполковник Джереми положил в карман гранату - на случай, если выхода никакого, кроме этого, не будет. Британцы спешно укрепляли свой лагерь.
        В бригаде специального назначения, которая была ключевой в деле передачи власти, по настоянию подполковника выплатили жалованье за год вперед. Командиром подразделения был человек, который как раз идеально подошел бы на роль президента,
        - южанин, чья семья в свое время бежала на север от репрессий, полковник Тарик. Новость о том, что президент собирается покинуть страну, Тарик воспринял внешне спокойно, но одному Аллаху было известно, во что это ему обошлось.
        Тогда-то и состоялся тот разговор. Они готовились к первой ночи воцарения президента Мухаммеда, уже было известно, что большой экран, на котором транслировалась церемония из Адена и который полиция охраняла от камнеметателей, погасили выстрелом из снайперской винтовки, в разных районах города произошли столкновения с полицией. А они - сидели в бронетранспортере БТР-80, стоящем на улице Зубайри, и думали, что делать дальше…
        - Черт, может, дать возможность этим ублюдкам сделать свое черное дело? - в сердцах сказал подполковник.
        Полковник Тарик снял берет с крупной, коротко стриженной головы, вытер им лицо.
        - Ты о чем, американский друг?
        - На какой-то момент отпустить вожжи. Пусть они проявят себя, пусть активизируются. И тогда будет наш ход, мы будем знать, куда бить.
        Полковник покачал головой.
        - Ты не понимаешь, как здесь живут, американец. Самое главное здесь - страх. Пока люди боятся - они управляемы. Но как только они поймут, что бояться им нечего, - их уже не остановить никакой кровью. Стоит им только на секунду перестать бояться
        - и это уже не остановить. Ты видел, как в горах сходит сель? Будет то же самое.
        - Как же вы живете… - вырвалось у подполковника.
        - Так и живем, американец. Когда здесь были русские - в чем-то было проще. Хочешь, скажу, почему?
        - Почему?
        - Потому что русские давали кое-что, кроме денег, кое-что, кроме дубинок, кое-что, кроме оружия. Они умели давать людям надежду. Надежду на то, что дальше - будет лучше. И веру. А сейчас веры нет, кроме той, которую дает бродячий проповедник. У нас нет больше веры.
        По стальному борту БТР глухо ударил камень…
        Цугцванг.
        Ситуация на шахматной доске, при которой дальше играть нет смысла, ибо каждый последующий ход только ухудшает положение противника.
        Нынешний президент США пришел к власти миротворцем - и сам не заметил, как его сделали «ястребом». Нынешний президент США обещал радикально сократить военные расходы - и сам не понял, как получилось, что они увеличились. Нынешний президент США продемонстрировал одну чрезвычайно опасную тенденцию: при нем, как ни при каком другом президенте в истории США, не было так заметно, насколько выстроенная поколениями политиков в Вашингтоне система управления страной независима от избранников народа, насколько сильны ее собственные шкурные интересы. И это стало понятно не в рождественские праздники[В самом начале 2010года Барак Обама из-за больших снегопадов, парализовавших уличное движение в Вашингтоне, распустил на каникулы большую часть госслужащих в Вашингтоне, каникулы эти продлились две недели, и со страной ничего не случилось.] .
        У президента не было команды. Он был слишком молод, чтобы принимать страну, у него не было людей, которые были бы его, и только его, людьми, людьми команды, ориентированной на него. Команду новому президенту подбирали по сусекам всей Демократической партии, в ней оказались беспринципные, продажные и слабохарактерные люди. Президент был в одиночестве, команда не поддерживала его. И в одиночестве он, подобно Дон Кихоту, попытался выступить против спаянной деньгами и кровью партии войны, набравшей силу в Вашингтоне за последние восемь лет. Естественно, это выступление было так же обречено, как и поход против ветряных мельниц. Президента могли спасти лишь личная храбрость и отчаянная решимость - он мог как президент отдать приказ незамедлительно эвакуироваться из Ирака и Афганистана, ставя под удар весь мир, весь миропорядок, но спасая при этом его ядро, Соединенные Штаты Америки. Вместо этого его убедили в том, что продолжать необходимо…
        Как? Помните сообщения - Секретная служба раскрыла заговор против кандидата в президенты США. Это и было предупреждение, публичное и недвусмысленное. У темнокожего президента не было решимости Кеннеди, бросившегося в бой за собственную страну[Президент Кеннеди отдал приказ печатать доллары Федерального казначейства вместо долларов частной лавочки ФРС. Сразу после этого он был убит.] и погибшего на посту, он все понял правильно. И тем самым погубил и свою карьеру, и свою страну.
        Готовясь к выборам 2012года, президент понял, что шансов на переизбрание у него немного. Сторонники мира отвернулись от него, потому что он их предал, а сторонники войны никогда не проголосовали бы против него, потому что это был не их кандидат, у них были свои кандидаты, из Республиканской партии. Тогда президент предпринял последнюю отчаянную попытку удержаться в кресле. Он решил нанести двойной удар. Первый - массированное наступление на позиции талибов в Афганистане, которое должно было радикально ослабить движение, выбить костяк экстремистов и сподвигнуть умеренных талибов на мир на условиях США. Второй удар должен был прийтись по Йемену - смена власти, приход более решительного президента и начало наступления на позиции боевиков в горах. Йемен в последние годы в ранних пташках ЦРУ занимал все более и более весомое положение, дошло до того, что новый лидер йеменских боевиков шейх Анвар аль-Авлаки потеснил Осаму Бен Ладена в списках самых разыскиваемых людей ФБР[Возможно, это сделано и потому, что Анвара аль-Авлаки проще найти, чем Осаму Бен Ладена.] . Нанеся удар в Йемене - удар, хорошо
рассчитанный, не военное вторжение, а смена власти на более приемлемую, на бывшего президента Южного Йемена Али Насера Мухаммеда. Этот удар, военный и одновременно дипломатический, должен был сплотить вокруг новой власти пассионарных южных йеменцев и бросить их против непокорных северных племен[Разделение Йемена на Северный и Южный было в основном искусственным, но сейчас объединенный Йемен представляет собой ясную картину того, как объединяться нельзя. Произошло не объединение, а завоевание Северным Йеменом Южного, но элита этих стран не объединилась. Никаких совместных, объединяющих проектов не последовало, президент Северного Йемена стал пожизненным президентом, и сменить власть демократическим путем стало невозможно. В результате - Йемен сейчас как никогда близок к реальному расколу.] - а с другой стороны должна была нанести удар Саудовская Аравия. Одновременное, достаточно быстрое и приемлемое для США решение двух болезненных вопросов внешней политики - Йемен и Афганистан - должно было прийтись на самый разгар предвыборной кампании и катапультировать первого чернокожего президента США в Белый дом
на второй срок. А там - возможно, были бы приняты и более радикальные решения, учитывая, что президент на втором сроке мало от кого зависит.
        Увы. Ни рейгановской команды, ни команды, как у Кеннеди, - у первого в истории США темнокожего президента не было. И аналитиков, которые могут просто раскрыть глаза на то, что в реальности, в действительности происходит на земле, на арабской улице, - тоже не было.
        Возводимое в Йемене здание новой государственной власти, хрупкое и непрочное, стало сыпаться с первых же дней. Али Насер Мухаммед, на словах человек довольно осторожный, сразу после воцарения совершил самую страшную ошибку из всех, какие были только возможны. В странах Востока демократия - это право более сильного племени вырезать более слабое. Если бы Али Насер Мухаммед возглавил южан и начал бы войну против северян - сначала экономическую, конечно, передел собственности, - по крайней мере, это было бы понятно, и хотя бы часть страны поддержала его безоговорочно. Вместо этого он учинил расправу над одним из влиятельнейших на юге кланов - кланом Аш-Шахи. Глава клана, Насралла Аш-Шахи, бывший кандидат в члены Политбюро Йеменской социалистической партии, а ныне - нарко - и работорговец. Вина Аш-Шахи состояла в том, что он поддержал в свое время репрессии против поднявших восстание в стране президента и его людей и был одним из тех, кто, выжив в безумной аденской бойне, приказал отправить штурмовики вдогонку уходящим людям президента. Верные президенту люди взяли дом Аш-Шахи штурмом и зверски
расправились со всеми, кто там находился, а самого Аш-Шахи казнили, вбив в голову гвоздь, а тело проволокли по улицам Адена за бронетранспортером. Президент объявил, что так он будет расправляться со всеми нарко - и работорговцами, но на улице каждый бача знал, за что именно был убит Аш-Шахи, и многие задались вопросом
        - а что будет с ними? В армии проходили спешные чистки, то же самое было в спецслужбах, и ряды недовольных пополнялись.
        Начали собираться недовольные. Взрыва негодования ждали на сороковой день, день поминовения как в Иране, - но взорвалось намного раньше…
        Подполковник Роберт Джереми не жил в том месте, где базировался отряд специального назначения йеменских вооруженных сил, он жил в городе, в снятой в центре небольшой квартире, в доме, который строили то ли русские, то ли китайцы. Он водил машину - старый белый внедорожник «Мицубиси Паджеро», который спецназовцы позаимствовали в горах во время одной из операций (вероятно, угнали из Саудовской Аравии и перегнали через границу), а он выкупил за пять тысяч американских долларов. Подполковник был опытен, предельно насторожен, никогда не расставался с оружием, в доме у него хранился автомат Калашникова и гранаты. Вероятно, заинтересованные лица это знали, но убить его было необходимо, потому что он был одним из немногих людей в городе, которые могли реально возглавить войска и вести их к победе.
        В этот день - был десятый день новой власти в Йемене - он только пришел домой, привычно проверившись, оставил машину внизу, под окнами, поднялся к себе в квартиру (второй этаж, если что, то можно и в окно) и уже собирался готовить себе скромный холостяцкий ужин, как вдруг зазвонил телефон. Не сотовый - стационарный, здесь они все еще были.
        Подполковник прошел к аппарату (старый, советский, с дисковым номеронабирателем, хоть в музей сдавай), поднял трубку.
        - Сэр, это Газиз.
        Газиз был заместителем полковника Тарика, родом он был из провинции Абьян, достаточно мятежной, из которой происходил родом нынешний президент.
        - Слушаю тебя, Газиз.
        - Сэр, вы не могли бы сейчас приехать в расположение? У нас чрезвычайное происшествие.
        Вот как…
        - Что произошло?
        - Один из солдат, заступивший в караул, пошел с автоматом в казарму и застрелил насмерть троих солдат, сэр.
        Трое! Не двое, не четверо - а именно трое.
        Все они были опытными людьми - и в самом начале совместной работы договорились о сигналах опасности. Число три, произнесенное в любом контексте, означало сигнал опасности. Сейчас это означало, что Газиз говорит под дулом пистолета.
        - Я выезжаю немедленно, Газиз. Скоро буду.
        Положив трубку, подполковник прошел в небольшую, бедную обстановкой комнату, раскрыл большой картонный короб, который он использовал вместо шкафа как хранилище для одежды - и извлек из-под аккуратно сложенных вещей большой пакет из черного, плотного полиэтилена. Пакет увесисто звякнул, когда подполковник положил его на пол, - там был автомат АКМС русского производства, который он купил на базаре сразу же после приезда, шесть стальных магазинов к нему и пачки с патронами - патроны он заказал по Интернету, русские Wolf, тому, что продают на местных базарах, лучше не доверять. Еще там были гранаты, тоже русские, купленные на базаре, - шесть гранат РГД-5, корпуса которых были обмотаны синей изолентой - на всякий случай. Сев по-турецки - этому он научился в Афганистане, - подполковник принялся набивать магазины.
        Закончив с этим, он повесил автомат на бок, потом передумал - достал большую спортивную сумку и положил его туда вместе с разгрузочным жилетом, в котором было пять магазинов и гранаты. Туда же отправился пистолет Мк23, с которым он прошел второй Ирак, потом Афганистан и который не хотел менять ни на что иное. Собственно говоря, пистолет в предстоящей экспедиции должен был играть основную роль, потому что он бесшумный, автомат - это на случай, если все пойдет кувырком.
        Закончив с оружием, он привык сначала заботиться о том, чтобы не оказаться безоружным перед врагом, он достал сотовый телефон, начал набирать номер американского посольства - но на дозвон так и не нажал. Понял, что к чему.
        Если это мятеж, то в первую очередь мятежники блокируют американское посольство и установят контроль за всеми входящими звонками. Наверняка и его телефон - прослушивается. Даже если он и сможет дозвониться до кого-то в посольстве - тем самым он лишит себя элемента неожиданности.
        Звонить было нельзя!
        Сначала он хотел покинуть квартиру через окно, но потом призадумался. Не исключено, что за ним уже следят, и, лазая через окна, он только возбудит подозрения. А если его хотели бы убить прямо сейчас - его бы просто убили, и все, и незачем было бы устраивать спектакли со звонками. Поэтому - правильнее будет выйти через подъезд, делая вид, что все в порядке.
        И тем не менее - он снял с пистолета глушитель, заткнул его за ремень, снятый с предохранителя и с патроном в патроннике, так, чтобы можно было выхватить и мгновенно выстрелить. Сверху накинул легкую куртку, повесил сумку на плечо и так вышел - в тихий, сумрачный, провонявший дымом и благовониями подъезд, где уже давно не светила ни одна лампочка.
        Двор тоже был самым обычным - жгли костер, чтобы жарить барана, которого тут же и зарезали, - у кого-то день рождения. Тут же бегали дети, грязные, шумные, вездесущие, увидев белого американца, они увязались за ним, и, чтобы от них отвязаться, он бросил на землю горсть мелких монет. Дети с криками набросились на неожиданно свалившееся богатство…
        На улицах тоже вроде все как обычно - работают дуканы, из тех, которые не закрылись по наступлении темноты, шум, туристы, блеск нехитрой рекламы - реклама здесь была просто отвратительная, бросалась в глаза. Он нарочно сделал небольшой крюк, потому что знал, куда и как должна выдвигаться бронетехника в случае объявления чрезвычайного поражения, глупо предполагать, что при мятеже будут использовать какие-то особые планы, военные будут использовать те планы, какие у них есть. Техники не было.
        Выехав из города, он съехал с дороги, подключил передний мост. Чем хорош японский внедорожник - он не вязнет в песке, в отличие от грузных американцев. А дорогу к месту постоянной дислокации йеменской бригады спецназа он мог найти и с закрытыми глазами…
        Остановив машину в пустыне, подполковник поднялся на багажник на крыше, достал заранее припасенный бинокль. Медленно, по секторам начал рассматривать находящийся в клике с небольшим ППД - то, что удавалось рассмотреть.
        На первый взгляд - все нормально. На вышках - часовые, прожекторы не разбиты, внешний периметр не нарушен, не видно стрельбы - если бы стреляли, были бы видны трассеры, спецназ почти всегда использует трассеры. Что же тогда произошло? В конце концов - может быть, и в самом деле какой-то псих вломился в казарму и расстрелял троих?
        Тогда почему у него так скверно на душе?
        Если есть сомнения - сомнений нет!
        На территорию он проник через лаз, которым пользовались желающие уйти в самоволку, перед этим он целый час лежал на земле и пытался найти тех, кто наблюдает за лазом в готовности открыть огонь, - и не нашел. Он прекрасно знал всю территорию части - в конце концов, он сам участвовал в разработке мер безопасности для нее.
        Где? Штаб? Нет, в штабе не рискнут? Казармы? Может быть, но слишком много солдат, неужели все продались - сборная солянка ведь.
        Ага…
        Было темно, и подполковник передвигался от одной стены к другой, от одного куска черноты к другому, избегая кругляшей света из-под висящих фонарей в абажурах. У него был прибор ночного видения - тоже из дома, и игра была нечестной, он просто видел то, что впереди, так же четко, как днем, видел он и зеленый луч, показывающий, куда нацелено его оружие. Единственное, что не решил еще - что делать, если его обнаружат. В конце концов, он здесь для того, чтобы учить этих людей, а не убивать. Сказать, что это внеплановые учения.
        Единственно, в чем он убедился, - учениями тут и не пахнет. Ни кареты «Скорой», ни суеты у казарм, ничего такого, что должно было бы сопутствовать расстрелу сослуживцев.
        Значит, что-то и впрямь произошло.
        Перейдя посыпанную мелким гравием дорожку, - он клял себя за то, что именно по его приказу здесь был мелкий гравий, он не глушит шаги, как песок, - подполковник прижался к стене склада, потом продвинулся на несколько метров вперед, встал на колено, осторожно выглянул.
        Часовые. Как и полагается, двое, автоматы, примкнутые магазины.
        Всё? Да нет…
        Первого часового он знал. Второго - никогда не видел в части, форма на нем сидела так, как она сидит на гражданском. Но - у него был автомат, и он стоял у склада, полного оружия и боеприпасов. Посторонний - на территории особой воинской части.
        Подполковник достал расческу, обычную китайскую пластиковую расческу, провел по ней пальцами особым образом - звук был примерно таким, какой издает одна из местных змей, очень ядовитая. Еще раз… Еще.
        Часовой выглянул из-за угла, осторожно выглянул, держа наготове оружие, но подполковник все-таки превосходил его и в боевом опыте, и в арсенале имевшихся у него приемов. Часовой увидел лежащего навзничь человека… кого именно, было плохо видно. Вывод напрашивался простой: змея, человек без сознания - человека укусила змея. Часовой сделал шаг, потом еще один - и тут лежащий навзничь человек взметнулся, ухитряясь ударить его ногой из лежачего положения. Часовой полетел на землю, и неизвестный прыгнул на него.
        Подполковник наскоро обыскал его - ничего интересного, автомат и пистолет, редкий пистолет АПБ, русский бесшумный пистолет, которые тут остались еще со времени русского присутствия. Пистолет он забрал, незадачливого часового связал и заткнул рот.
        - Э, ты кто?
        Подполковник резко, одним движением кисти, схватил, сколько смог мелкого гравия, который был здесь везде, и бросил в лицо тому, кто спросил его об этом. Потом бросился на него… точно, гражданский, военный бы успел выстрелить, при равном профессионализме проверяемый никогда не опередит с выстрелом проверяющего. Но он должен быть - профессионализм.
        А в данном случае его не было.
        Кто это такой - подполковник спрашивать не стал, в любой момент мог появиться еще кое-кто. Связал, заткнул рот, уложил ближе к стене. Если это просто новый солдат, а все это - не более чем дурацкий розыгрыш, - потом проблем не оберешься, йеменцы, как и все арабы, очень памятливы и обидчивы.
        Всё? Нет, не всё, еще кое-что… Лучше перестраховаться.
        Помещение, где хранилось оружие, строили русские, и поэтому это был не быстровозводимый ангар или здание из плит, а капитальный, низкий и длинный барак с солидными дверьми. Каптенармус должен был находиться в угловом помещении, там было небольшое, с мутным стеклом окно. Через него заглянул подполковник и увидел то, что опасался увидеть, - Газиза, сидящего на отставленном к стене стуле, руки у него были заведены назад, наверняка связаны. Еще в небольшом, угловом помещении было двое солдат с автоматами, причем один непрестанно смотрел на дверь, единственную, - а в любой момент мог посмотреть и в окно.
        Решив, что выхода другого нет, в помещение «нормально» не проникнуть, а того, что он видел, достаточно, - подполковник прицелился в одного из солдат из пистолета. Пистолет с глушителем, звук разбитого стекла - вряд ли кто услышит.
        Войдя в каморку каптенармуса, подполковник заметил то, чего он не заметил, когда смотрел в окно. У обоих солдат, которых сейчас роднило то, что они были мертвы, - было еще кое-что общее. Черные повязки, вырезанные из какого-то дешевого материала, - на руках. Ни одним уставом такие нарукавные повязки предусмотрены не были.
        Подполковник подошел к Газизу, рот у него не был заткнут кляпом, но он молчал. Руки у него и впрямь были связаны за спиной, а ноги привязаны к ножкам стула. Воспользовавшись ножом, подполковник освободил Газиза.
        - Что произошло?
        - Заговор, эфенди! Только что отсюда вывезли два грузовика с оружием. Лейтенант Охрам…
        Понятно, из северян… из богатой семьи, тут и думать нечего.
        - Кто еще в заговоре?
        - Не знаю, эфенди. Клянусь Аллахом, не знаю.
        - Тарик?
        - Я его со вчерашнего дня не видел, эфенди.
        Подполковник принял решение - он достал из кармана пистолет Стечкина с глушителем, который отнял у одного из спецназовцев, бросил его Газизу.
        - Пошли. Надо пробиться к штабу. Прикроешь меня, понял?
        Он повернулся, сделал шаг к двери, потом еще шаг…
        Щелчок.
        Подполковник обернулся. Газиз, встав со стула и направив на него трофейный пистолет, нажимал на спуск. Пистолет не стрелял.
        - С бойком он будет работать лучше, - сказал подполковник, поднимая свой Мк-23.
        Газиз не шевельнулся, видя, что пистолет направлен на него, - а в глазах бушевала такая ненависть, что становилось страшно.
        - Зачем ты это сделал, Газиз? Где Тарик, вы убили его? Убили своего командира? Что же вы за подонки! Ты же родственник президента, Газиз, из одного с ним племени. Зачем ты предал его, Газиз, скажи мне?
        - Аллаху акбар! - коротко, громко и исчерпывающе ответил Газиз.
        Подполковник выстрелил - и заместитель командира бригады спецназа Йемена свалился на пол…
        Аллаху акбар…
        Белый свет включившегося прожектора бьет в окно, высвечивая противоположную стену так, что на ней видны мельчайшие трещинки. По-видимому, связанного кто-то нашел, или еще что-то произошло. А он - опоздал.
        - Всем выйти с поднятыми руками! Считаю до пяти! Пять!..
        Подполковник, не поднимаясь, пополз к ближайшему мертвецу. Шансов у него было немного - только один…
        Гранаты. На поясе, и длинная веревка, хорошая длинная, крепкая веревка. Автомат… так, патрон в патроннике, готов к стрельбе. Нож… отрезать… так. Спусковые кольца гранат. Быстрее, быстрее, быстрее…
        - Нар![Огонь! (арабск.)]
        Загрохотали сразу несколько автоматов, пули летят через окно, визжат, бьются в стену - хорошо, что это строили русские, строили как следует из каких-то плит, палатку бы уже изрешетили вдребезги. Черт, черт, черт…
        Быстрее. Пистолет в руку… черт, попали? Нет, не попали, но сейчас попадут. Быстрее, быстрее, быстрее!
        - Я выхожу! - закричал по-английски подполковник.
        Огонь не прекратился - они знают, кто внутри, но все равно продолжают стрелять. Значит, это и впрямь - мятеж.
        Подполковник отпер дверь, толкнул ее и дернул за веревку, привязанную к кольцам четырех гранат, которые он умудрился прицепить на снаряжении мертвеца на уровне груди. Сам он бросился вперед, как бегун с низкого старта. Мертвеца он удерживал за трофейный автомат, который он засунул за ремень на спине стволом вниз, - и получил возможность держаться, и чтобы мертвец не сваливался. Четыре секунды. Один-два-три…
        Грохнуло. Часть осколков труп принял на себя, его шатнуло взрывной волной так, что подполковник едва не опрокинулся на спину. Но часть осколков полетела как раз в сторону окруживших здание бойцов йеменского спецназа, теперь уже мятежных бойцов йеменского спецназа, - кого-то ранив, кого-то оглушив, кого-то ошеломив. Прежде чем кто-то пришел в себя, подполковник перехватил автомат и выпустил весь магазин одной очередью влево - в направлении прорыва. И прежде чем кто-то опомнился - рванулся туда же, не перезаряжая автомат и ожидая той самой, единственной пули, которая оборвет его жизнь.
        В себя он пришел только тогда, когда бежал к машине, спрятанной в километре с лишним от базы. На базе был сущий ад - продолжалась перестрелка, спецназовцы, видимо, били друг в друга, сами не понимая, за что и против чего они воюют, - но воевали, стреляли друг в друга с яростью и осатанением из всего, из чего только можно стрелять. Там, на небесах, Аллах отделит праведных от стада…
        Это был день первый. Первый день гражданской войны в Йемене.
        notes
        Примечания

1
        Битва у семьдесят третьей дороги - основная танковая битва «Бури в пустыне». О результатах этой битвы спор идет до сих пор: иракцы были разгромлены, но американцы после этого даже не сделали попытки захватить Ирак и свергнуть Хусейна. Это они сделают потом, и последствия всем хорошо известны.

2
        Слово «курсанты» не должно вводить в заблуждение, в армии США обучение представляет собой не непрерывный курс военного училища, а постоянное повышение квалификации. Курсы выживания в джунглях - это не курсы, где учат быть офицерами, а курсы, где уже готовых солдат и офицеров учат, как выживать в джунглях, и не более того.

3
        НН-3 - старая модель Сикорского размером с Ми-8. Почему-то снята с вооружения.

4
        Это серьезное нарушение Устава. Командир никак не должен идти в головном дозоре.

5

«Свинья» - одно из прозвищ единого пулемета М60, у него и в самом деле невысокий темп стрельбы и характерный глухой звук выстрела. Пулемет очень плохой, возможно, самый худший из тех, которые были на вооружении американской армии.

6
        Сьюбик-бей - крупная база ВМФ США в Тихоокеанском регионе.

7
        Генерал Первез Мушарраф - премьер-министр Пакистана на тот период.

8
        Джума - пятница.

9
        ОВД - Организация Варшавского Договора.

10
        ЧВК - частные военные компании.

11
        Амер - начальник.

12
        Аскеры (пушту) - хорошие опытные, идейные солдаты. Сорбоз - это тоже солдат, но солдат призывной и воюющий из-под палки.

13
        Индия ромео - intelligence and Recon patrol, разведывательный патруль.

14
        FN SCAR 5,56.

15
        Муджи - моджахеды.

16
        Сектор HUMINT отдела G2 - сектор агентурной разведки военной разведки армии США.

17
        Группа по реконструкции, reconstruction team - специальное подразделение, созданное на основе строительных частей армии США, так называемых «пчел», с наличием боевого элемента и гражданского персонала. Занимаются восстановлением дорог, строительством, восстановлением и поддержкой местных органов власти. В общем, пытаются построить нечто наподобие нормального государства.

18
        ANA, ANP - соответственно Афганская национальная армия и Афганская национальная полиция.

19
        ППП - попадание посторонних предметов. Может привести к летному происшествию при попадании в турбину вертолета или самолета.

20
        Танго - от слова «террорист» первая буква, общепринято в американских контртеррористических силах. Сейчас танго означает еще и талиб, это слово тоже начинается с буквы «Т».

21
        Стой, стрелять буду!

22
        В США почему-то белые считаются «кавказским типом».

23
        Хотите знать, как? Боевикам стали платить деньги за то, что они не совершают террористических актов. Это шаг в ад, потому что остальные, как только узнают, что кому-то платят деньги за то, что он не совершает терактов, начнут их совершать, чтобы договорились и с ним. Это шаг к самому страшному кошмару, когда людям начинают платить не за то, что они что-то делают, а за то, что они обязуются что-то не делать.

24
        Армия США уже проводила конкурс на пистолет сорок пятого калибра на замену
«Беретты М9». По предположениям автора, победит FNP 45 Tactical.

25
        ББМ - боевые бронированные машины. ОтБМП отличаются тем, что предназначены прежде всего для действий в связках с танками и прикрытия танков или отдельно, но как самостоятельные боевые единицы, а не просто как транспортер для пехоты.

26
        КШМ - командно-штабная машина.

27
        Это БТР-80, собранный на Украине, в Харькове, но движок у него - не от «КамАЗа», а от «Ивеко». Ничего хорошего в этом не было, потому что движок «КамАЗа» был проще и хорошо знаком афганским ремонтникам. Вооружение - один казахский НСВТ и один ПКТ, но по заказу ставится и КПВТ. Их закупили для афганской армии в 2012году, до того, как началось на Украине.

28
        Жиг туран - старший капитан.

29
        Генраль - бригадный генерал.

30
        Пакистан уже закупил «для своей армии» пробную партию азербайджанских 14,5-мм винтовок «Истикляль». К описываемому периоду он их закупит еще больше.

31
        НОРИНКО - китайская компания по производству оружия. Вероятно, имеет самый богатый ассортимент в мире, потому что производит дешевые копии всех основных видов оружия и не платит за лицензии. Есть у них в ассортименте и АК-47, и АК-74, и М16Ю, и М14, и М4 и МР-5, и FAMAS, все есть, в общем.

32
        На самом деле это затвор «маузера», но американец этого, конечно же, не признает.

33
        Относительно снабжения нам очень многому стоит поучиться у американцев. Грузы они доставляют большими самолетами на паллетах, а развозят по точкам, базам вертолетами на внешней подвеске, вертолет даже не садится - быстро и эффективно.

34
        Имело место в жизни.

35
        И это имело место в жизни. Некоторые издания, рассчитанные на среднестатистического американца, публикуют настолько наивную и откровенную пропаганду, что «Правда» и «Фелькишер Беобахтер» просто нервно курят в сторонке.

36
        ВРоссии такое представить невозможно. А между тем - именно такая позиция, когда уважается не звание, а профессионализм человека, делает армию по-настоящему сильной.

37
        Монархия Захир-шаха, республика Дауда, коммунистическая ДРА, потом исламистская республика Раббани, потом Талибан, потом - нынешняя власть Карзая. Каждый раз - это была не только смена правителя, но и смена всего людского уклада жизни.

38
        Хаджи - тот, кто совершил хадж, паломничество в Мекку.

39
        Типичное выражение для исламских экстремистов. Получить шахаду - значит стать шахидом на пути Аллаха.

40
        Б1 - это не стратегический бомбардировщик USAF, а бомбометатель-один, самодельный ракетный снаряд, наподобие палестинского Кассама, но с другой начинкой. Такие снаряды продаются на базаре, стоят от двадцати до тридцати долларов штука и запускаются с самодельной пусковой установки или с положенного на горный склон листа шифера.

41
        Они и в самом деле реактивированы, первоначально это были самолеты - корректировщики огня, теперь их вооружили 30-мм пушкой от Апача и блоками НУРС.

42
        Наступление Тет - почти месяц тяжелейших боев по всему Вьетнаму после длительного перемирия, они начались под вьетнамский Новый год. О силе этого наступления можно судить хотя бы потому, что бои шли за посольство США в столице Южного Вьетнама Сайгоне.

43
        Типичный клич летчиков ВВС США - они ассоциируют себя с тиграми.

44
        Кабаны - A10 Warthog.

45
        Остров Диего-Гарсия - основная база тяжелобомбардировочной авиации в регионе. В принципе Баграм может принять В1В - но никто стратегами так не рискует, они работают издалека и с предельной высоты.

46
        На момент происходящих событий Индия была единственной страной, которая почти пополам использовала и русскую, и американскую технику. Например, старые МиГ-27 Баходур они заменили на истребители-бомбардировщики F16, но прикрывать их должны были Су-30 МКИ, модернизированные с помощью американских и израильских специалистов. На танках Т90 начали ставить американские дизели и израильские системы управления огнем. Русские вертолеты Ми-171 мирно соседствовали в ангарах с американскими «чинуками».

47
        Один из условных кодов, обозначающий типовую ситуацию, код «Падший Ангел» обозначает, что самолет ВВС США потерпел катастрофу и пилот находится на враждебной территории.

48

«Джек Спрет» - распространенная в США считалка.

49
        Приветствие на чеченском.

50
        Ты чеченец?

51
        Я пуштун!

52
        Амир Хаттаб.

53
        Джаханнам - исламский ад.

54
        Сломанная стрела - известный по фильму Джона Ву условный сигнал, означает утрату контроля над ядерным боеприпасом.

55
        Почтовый адрес Белого дома.

56

«Бомбите это!» - один из лозунгов радикальных республиканцев. После провала талибского наступления были выпущены значки с этим лозунгом. Кстати, выкрикиваемый, этот лозунг звучит почти как «Бомбить!».

57
        На самом деле капитан Скотт Грейди не смог воспользоваться набором выживания, не смог развести огонь, вывихнул лодыжку и несколько часов бессмысленно блуждал по лесу, пока его не нашли русские добровольцы. Капитан выглядел столь жалко, что его даже не стали бить, а вместо этого дали поесть. Потом его то ли обменяли на пленных сербов, то ли выдали в связи с перемирием.

58
        Реальный факт.

59
        Непреклонность (англ.).

60
        Combined tactical force 151 - объединенная тактическая группа 151. Сводное соединение, действующее у берегов Сомали, существует в действительности. В самом Сомали ситуация обостряется, пираты - это верхушка айсберга. Все большую силу приобретают движения исламского сопротивления, объединенные в Союз исламских судов
        - при том что в Сомали никогда не было особо религиозных людей. Просто Союз исламских судов предлагает хоть жестокий, но порядок - а ведь там идет гражданская война с 1991года!

61
        Cigarette - так называется лодка, снабженная гоночным мотором и способная развивать скорость по воде до семидесяти миль в час. Так называлась первая фирма, которая производила эти лодки, - ее основатель, кстати, был расстрелян из автоматов. Сейчас производство «сигарет» - многомиллионная индустрия, лодки эти стали популярными, проводятся гонки на «сигаретах». Но большую часть «сигарет», конечно же, закупает наркомафия.

62
        Бу-дзюцу - бой на шестах.

63
        ВРоссийской империи в начале века появилось общество «Долой стыд», его члены раздевались, одевали через плечо повязку с лозунгом «Долой стыд» - и в таком виде шли на улицу. Организовала это общество некая Александра Домонтович (Коллонтай).

64
        Говоря про репрессии, следует кое-что отметить. Первое - настоящие инженеры и интеллигенты были в основном изгнаны и перебиты в Гражданскую. Второе - крайне зловеще выглядит фигура генерального комиссара госбезопасности Ежова. В свое время Сталин сказал - мы не знаем, кому верить. Автор не исключает того, что значительная доля репрессий и в самом деле была осуществлена без ведома Сталина, и сделано это было в целях ослабления страны и подготовки почвы для интервенции.

65
        Доллар к тому времени девальвировался, но все равно это дорого.

66
        Сотрудники «девятки» сами так себя называют.

67
        Карточная колода - на обратной стороне вместо рубашки фото разыскиваемых за преступления на Украине. Чем больше преступлений - тем старше масть. Десятка бубен
        - довольно высокая честь для простого казацкого сотника.

68
        Пиндос - американец.

69
        Хаггис - популярная марка детских подгузников, это фраза из рекламы.

70
        В2014году в иностранных банках были арестованы значительные средства, принадлежащие частным лицам и организациям. Часть из них потом была конфискована по суду. Это привело к тому, что часть российской элиты начала впрямую сотрудничать с Западом, надеясь на возврат, а часть озлобилась и начала поддерживать «экстремистов».

71
        Поистине, Аллаху принадлежит то, что Он забрал, и то, что Он даровал, и всему Он определил свой срок… так проявляй же терпение и безропотно переживай утрату в надежде на награду Аллаха. Да сделает Аллах большой награду твою, и да пошлет тебе прекрасное утешение, и да простит того, кто у тебя умер!

72
        Передано Муслимом.

73
        Летнаб - летчик-наблюдатель.

74
        Ни один нормальный снайпер не воспользуется незнакомой винтовкой, оружие должно закрепляться за человеком, а не за вертолетом.

75
        Автор сам читал это в Counter Terrorist Magazine. Смех и грех. ВЧечне у боевиков было полно ЗУ-23-2, но это не мешало нашим летчикам выполнять боевые задачи, а ЗУ просто уничтожались.

76
        Low-low - стандартное обозначение полета с огибанием складок местности американскими вертолетчиками.

77
        Сахих аль-Джами.

78
        Дерьмо возвращается быстро, значит - быстро же все накрылось.

79
        Коммандер - капитан 2-го ранга.

80
        Поиск и уничтожение.

81
        MQ-9Reaper.

82
        АС-130 - тяжелый ударный самолет.

83
        Это предопределено Аллахом, и Он сделал, что пожелал.

84
        Мертв (устойчивое выражение).

85
        Реднеки - красные шеи, то есть фермеры и работяги.

86
        Писники - те, кто за мир, от слова peace.

87
        Добро пожаловать в Йемен!

88
        Спасибо… Не проблема (йеменский диалект арабского).

89
        То есть свой, противник - красный.

90
        Зулу - так обозначается время по Гринвичу.

91
        Хватит! (арабский, йеменский диалект).

92
        Давай! - здесь употребляется в смысле «пошел, пошел!» (арабский, йеменский диалект).

93
        Аллах.

94
        Close Combat Weapon - существует и в нашем мире, но не принят на вооружение. Короткий ствол от Commando, новый приклад и система отвода пороховых газов на поршень, а не в механизм.

95
        Марксман - назначенный взводный стрелок.

96
        SAM-R - взводная снайперская винтовка - М16А4 с оптическим прицелом.

97
        Арамко - арабо-американская нефтяная компания, ключевой игрок нефтяного рынка. Контрольный пакет у Саудовской Аравии.

98
        Али Мухаммед аль-Анси - глава Агентства национальной безопасности Йемена.

99
        Надо упомянуть, что перед этим ради обеспечения единства нации Али Насер Мухаммед расстрелял Политбюро, а потом раздал оружие родственным ему племенным ополченцам, и они устроили в Адене кровавую резню.

100
        В самом начале 2010года Барак Обама из-за больших снегопадов, парализовавших уличное движение в Вашингтоне, распустил на каникулы большую часть госслужащих в Вашингтоне, каникулы эти продлились две недели, и со страной ничего не случилось.

101
        Президент Кеннеди отдал приказ печатать доллары Федерального казначейства вместо долларов частной лавочки ФРС. Сразу после этого он был убит.

102
        Возможно, это сделано и потому, что Анвара аль-Авлаки проще найти, чем Осаму Бен Ладена.

103
        Разделение Йемена на Северный и Южный было в основном искусственным, но сейчас объединенный Йемен представляет собой ясную картину того, как объединяться нельзя. Произошло не объединение, а завоевание Северным Йеменом Южного, но элита этих стран не объединилась. Никаких совместных, объединяющих проектов не последовало, президент Северного Йемена стал пожизненным президентом, и сменить власть демократическим путем стало невозможно. В результате - Йемен сейчас как никогда близок к реальному расколу.

104
        Огонь! (арабск.)