Сохранить .
Умная пыль Ярослав Астахов
        #
        Ярослав Астахов
        Умная пыль
        (история молниеносной войны)
        Dust in the wind… Everything is dust in the wind.
        Dust in the wind… All we are a dust in the wind.
        Из текстов песен С. Брайтман
        Пожелай мне удачи в бою. Пожелай мне…
        Из текстов песен В. Цоя
        Тяжелый самолет идет высоко над пеленой туч…
        Обыденная картина для третьего десятилетия двадцать первого века, но… если присмотреться внимательнее - кое-какие черты выбиваются весьма резко из плоскости привычного восприятия.
        И даже можно видеть градацию: чем ближе к земной поверхности - тем таковых больше.
        Обычно золотое сияние неба высоко над. И красный резкий контраст рассветного, широко разверстого, горизонта.
        Однако - странноват самолет. Размерами с пассажирский лайнер - он вовсе не напоминает его. Машина словно вся сложена из угловатых и сросшихся между собой коробок. Или как будто смонтирована из броневых плит.
        Наверное, применена технология, делающая воздушный корабль невидимым для радаров противника. Но, если это боевая машина, то почему под крыльями не видать пушек, ни многоствольных вертящихся пулеметов, ни подвесных ракет?
        Поверхности цвета чуть влажного асфальта пересекаются под неестественными углами. Летящая конструкция в целом напоминает ската, зловещего и печального,- изваянного ортодоксальным последователем кубизма.
        Однако наиболее странное представляют собою… тучи.
        Они напоминают пульсирующие мышечные волокна.
        Они невероятно подвижны, как можно наблюдать лишь в ускоренной киноленте.
        Они сплетаются в бесконечную стремнину серо-стального цвета, летящую тем же курсом, что непонятного назначения самолет… и с тою же почти скоростью!
        И внутренне пространство данного воздушного судна также не лишено странностей.
        Салон являет подобие конференц-зала. Миниатюрного, но прекрасно технически оснащенного. Располагающиеся в нем кресла смонтированы на некотором расстоянии друг от друга, что создает комфортное ощущение пространства.
        Одно из кресел, венчаемое довлеющим подголовником, удалено в направлении носового отсека и развернуто к остальным. Изящный столик с овальной деревянной столешницей отделяет его, подчеркивая особость места.
        Иллюминаторов нет, и это, несмотря на неброского типа роскошь, рождает впечатление бункера… или склепа.
        На троне - будем называть вещи своими именами - мужчина в штатском.
        Подобная характеристика актуальна, ибо остальные присутствующие - без исключения - экипированы в мундиры. Как правило - генеральские. Различных степеней высшей табели о воинских рангах и представляющие разные роды войск.
        Единственное же исключение - женщина с темной кожей, на которой мундир полковника. По-видимому - изготовленный на заказ, ибо бросаются в глаза игривые отклонения от протокола строгого армейского кроя. Пожалуй, женщине около двадцати двух лет. И в сочетании с полковничьим мундиром это являет наглядную иллюстрацию тому, что в мире равных возможностей… - …Вы будете об этом рассказывать своим детям!- говорит штатский.- Оплот свободного мира начинает новую эру в области технологий ведения больших войн! Я рад, что это стало уже традицией для нашей уникальной страны. Когда-то люди удовлетворяли свою первейшую и естественную потребность - стрелять друг в друга - с помощью кремния. Но появился небезызвестный полковник и поворот барабана изобретенного им револьвера перевернул мир! Его потомки не посрамили столь выдающегося своего предка. Вы помните, какая жирная точка была поставлена после слова «конец» в последней большой войне? Точнее - даже две точки.
        На лицах многих из внемлющих этой речи рождаются белозубые улыбки. Как правило - столь же искусственные, как зубы. Секунды три перепархивает по бортовому конференц-залу вкрадчивый аплодисмент. - Надеюсь,- продолжает человек в штатском, кивнув ресницами,- мы сделаемся сегодня достойны славы отечественных героев. Смотрите: перед вами снаряд, по сравнению с которым даже плутониевая разделяющаяся боеголовка покажется погремушкой! Словом… перед вами УМНАЯ ПЫЛЬ!
        И тут же за спиной штатского на торцевой стене медленно скользят в стороны бесшумные створки. Сначала плазменный экран идет волнами, а затем на нем возникает изображение.
        Оно являет крутящуюся медленно сферу цвета ружейной стали. На этом фоне выделяются белесые кольца, которые окаймляют черные зрачки дыр. И если бы они не располагались так удручающе симметрично, то в целом это могло бы сойти за стилизованное изображение Луны. - Она способна решить экологические проблемы,- мечтательно улыбается человек в штатском.- Как высказался однажды Михаил Сергеевич (он произносит, старательно,
«Микхаэл Сьергъеэвитч»), «устраните 90% человеческого населения Земли и нарушать ее экологию будет некому»!
        - Она немногим более по размеру обыкновенной пылинки. Она маневренна, как сам черт,- продолжает он.- Вы видите, сколько дюз! Не бойтесь, я не собираюсь вас утомлять пространными рассуждениями о тяге, на которой работает нанодвигатель.
        При этой последней фразе присутствующие молчат как-то по-особенному глубокомысленно. Лишь молодая женщина вдруг улыбается во весь рот, вполне искренне.
        Улыбка адресована человеку в штатском, что истолковывает ее, вероятно, так: «Какой ты у меня умный, что милостиво не утомляешь простую девушку техническими деталями».
        Возможно видеть и другой смысл: «Так уж я и поверила, будто такой, как ты, способен был бы и вправду рассказать принципы нанодвигателя». - Магнитное поле связывает летучие микросферы между собой,- вещает, между тем, штатский.- И это делает их узлами как будто бы кристаллической решетки. Но это
«жидкий» кристалл… или говоря точнее -очень умный кристалл. Его решетка способна принимать ряд разных конфигураций. Мы в состоянии управлять изменениями ее, подавая импульсы с этого борта. Вы можете убедиться сами!
        С экрана за спиной человека в штатском исчезает изображение сферы в белесых кратерах. Его смывает краткая рябь радужных косых волн и предстает панорама, которую передает, вероятно, камера, смонтированная на носу самолета и склоненная чуть вниз: бескрайняя серо-стальная равнина туч, сплетающихся в поток.
        Ее поверхность слегка пульсирует, словно бы она соткана из живых волокон… - Теперь смотрите внимательнее!
        Сплошное только что полотно распадается вдруг на полосы, как если бы по нему черкнули незримой гигантской лапой, вооруженной несметным числом когтей. Теперь машина летит над полем из бесконечных свинцовых гряд, сходящихся, словно бы лучи раскрытого веера, к горизонту.
        В провалах между парящими полосами проходят где-то далеко внизу овалы темных лесов, изгибы блестящих рек и лоскутики, «носовые платочки» полей земных. - А теперь…
        И каждая из полос распадается во мгновение на квадраты. Путем того, что некоторые ее участки остаются на месте, а некоторые - синхронно вдруг смещаются влево. Сместившиеся и несместившиеся чередуются меж собой, как если бы это была ширенга, что получила приказ: «на первый-второй - рассчитайсь» и «вторые номера - шаг вперед».
        Вселенная теперь предстает вперяющимся в экран бесконечной шахматною доскою, где чередуются квадраты парящего свинца с квадратами пустоты.
        Стоит минута молчания.
        - Незабываемое впечатление, сэр!- высказывается, наконец, бригадир [Бригадный генерал - младшее среди генеральских званий в некоторых армиях мира] от морской пехоты.- Но, с вашего позволения, мне бы хотелось уяснить практический смысл. Каков реальный урон противнику от подобных геометрических облачных построений? - Терпение, генерал.
        Холодная улыбка высвечивает, подобно молнии, глубокие каньоны морщин лица штатского.
        - От виденных вами только что «построений», как вы изволили выразиться, конечно, конкурирующая с нами держава не понесет урон. Но это лишь подготовка. Необходимая, чтобы синхронизировать все частицы. Настроить на выполнение боевой программы… Я поясню подробно. Пока пыль движется маршем в качестве многомильной ширины шлейфа, настройка наносхем - то есть микроскопического мозга каждой из частичек ее - претерпевает известное рассогласование. И чтобы устранить его нужны простые команды частицам одновременно всем совершить какое-то действие. Подобных потребно две, минимум. В процессе исполнения простых, «тренировочных» команд наносхемы настраиваются на центр управления пылью и друг на друга. Случайные отклонения корректируются, ибо любая из частиц делается не только исполнительницей приказа, но также и усиливает его сигнал для всех остальных частиц. И вот, когда влияние броуновского движения (так сказать, «вольнодумства») оказывается сведено на нет - становится возможным и неизбежным точнейшее исполнение пылью практической боевой команды! - Ага… - удовлетворенно кивает в ответ морпех, покусывая губу.-
Я, кажется, начинаю понимать принцип, сэр. «Бессмысленная» муштра на плацу, не так ли? - Что именно вы имеете в виду? - Да так, знаете ли… воспоминания боевой молодости. Какую ненависть вызывали подчас сержанты, натаскивавшие нас выполнять синхронно команды на плац-парадах! Зато - какая слаженность действий роты вдруг появлялась потом в полевых учениях и в бою! - К-хм… интересная аналогия. А вы, генерал,- философ… Но я согласен. Ведь по большому счету и люди также… не более, чем умная пыль!
        - Однако мы увлеклись,- повышает голос человек в штатском, оглядывая аудиторию.- Оставим теоретизирование и вернемся к текущей практике. А то рискуем пропустить наиболее интересное.
        Мир на экране уже не напоминает более игровую доску. Квадраты цвета ружейной стали все более теряют форму и расплываются… и, наконец, они срастаются воедино.
        И вновь до самого горизонта простирается монотонное серое полотно, не балующее теперь даже и малейшим разнообразием.
        Его поверхность оказывается совсем ровной. Как зеркало. Но - не отражающее ничего…
        Но это длится лишь миг. По курсу вдруг возникает стремительно увеличивающаяся вогнутость. И самолет вздрагивает.
        - Набрать высоту, кретины!- взрыкивает человек в штатском. Конечно, эта его сентенция адресована не присутствующим в салоне, а экипажу пилотов, и передана ему по бортовой рации.
        Машина поднимается резко вверх и выравнивается. И снова делается видна впадина, но видимый размер ее не уменьшился, как следовало бы ожидать в результате удаления борта от нее в высоту.
        На самом деле провал стремительно увеличивается и углубляется. Он сверху предстает подобием диафрагмы, крутящейся… а в следующее мгновение - копией водоворота Мальстрем, воспетого Эдгаром По.
        - Вы видите зарождающийся тайфун,- комментирует человек в штатском.- Его рождение провоцирует и его жизнь поддерживает боевой танец, который с завидным усердием и согласованностью исполняется частицами умной пыли. Но, главное, это есть управляемый тайфун. Думаю, что теперь «практическое значение» не требует комментариев. Тем более,- продолжает он,- что мы сейчас убедимся воочию в эффективности ее действия.
        Два нижних угла экрана вдруг заволакиваются клубами дыма, подсвеченного огнем. Салон летящего самолета несильно вздрагивает. На лицах некоторых прочитываются тревога и беспокойство. У остальных - лишь легкий намек на оные.
        - С нашего борта стартовали беспилотные наблюдатели,- чуть покровительственно усмехается штатский, откидываясь на подголовник.- Они отправятся вниз и беспрепятственно минуют умную пыль, потому что передают код «Свой!». Их камеры покажут нам подвиги управляемых смерчей на территории страны-конкурента. Конечно, будут помехи, продуцируемые излучениями роев боевых частиц. Но многочисленность механических наблюдателей плюс программа каскадного усиления сигнала позволит синтезировать на экране вполне адекватный образ.
        Помянутый им экран идет радужными полосами и это, теперь, надолго.
        Невозмутимый человек в штатском, похоже, дремлет.
        В салоне самолета молчат. Отчасти - потому что потрясены увиденным. Отчасти же - не смея беспокоить отдых своего босса и навлекать его гнев.

…С губ женщины срывается приглушенный вопль. Непонятно - страха или восторга. И этот звук возвращает к реальности человека в штатском. Он взглядывает на небольшой экран овального столика, дублирующий стенной, и видит, что посланные к земле беспилотные наблюдатели начали, наконец, трансляцию.
        - Смотрите,- комментирует он.- Наш рукотворный торнадо не разрушает, а прямо-таки выкорчевывает их здания! Какая живописная сцена!… Какая паника среди населения городка, но… будет играть в игрушки! Микроскопическим солдатам великой армии пора переходить к поражению главных целей.
        - Великолепно!- продолжает он через какое-то время.- Вода морского залива откачивается через подошву смерча, как через шланг!… Смотрите, наш торнадо закручивает линейный крейсер… какое там - да это целый авианосец противника! Он поднят над водой… он отброшен… разбит об обнажившиеся и торчащие из воды скалы! МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ!!!
…Когда в салоне смолкает гром ликования, человек в штатском заставляет уснуть экран.
        - Оставим операторов умной пыли, которые занимают соседний с нами отсек, наедине с их задачей. Ее решение представляет собой захватывающее зрелище, но это всего лишь тактика. А мы займемся вопросами стратегии. Она должна измениться. Огромные перемены произойдут в самом понимании того, что есть военное дело. Похоже, что нам уже не понадобятся теперь более различные роды войск…
        - О, не меняйтесь в лице!- сияет покровительственная улыбка.- Ведь я же не говорил, что не понадобитесь более вы, командиры их! Поверьте, что при любых условиях будут оплачиваться достойно высокопоставленные помощники, умеющие превыше всего ценить общие деловые интересы. Другое дело - зачем теперь великой стране расходовать военный бюджет на ведение работ… скажем так, не пыльных? Одобрит ли налогоплательщик, что деньги из кармана его просаживаются на тиражирование антиквариата: всяких там танков, пушек… ракетоносцев подводных или даже ракетоносцев космических? Зато представьте, как возликует наш налогоплательщик, если государственные заказы достанутся, вместо этого, моей Корпорации!
        Последующие несколько секунд человек в штатском проводит молча, закинув скрещенные в щиколотках ноги на деревянный столик и полуприкрыв глаза. И у него вид, как будто бы он что-то подсчитывает. За тем же он продолжает:
        - Вы видели своими глазами, что может пыль. И вы легко убедите нового президента, потому что имеете влияние на советников… Да, кстати, я еще не сообщал вам, победа какого именно из претендентов будет организована Корпорацией. Но к этому штриху мы еще вернемся, а ныне мне хотелось бы развернуть перед вами картину в целом.
        Здесь деятельный человек в штатском убирает ноги со столика и встает, и начинает прохаживаться по салону от борта к борту. И продолжает:
        - Мы с вами только что поспособствовали прогрессу в искусстве. А именно: в искусстве объявления войн.
        Вы не ослышались. Я выразился именно так: «объявления». Когда-то русский князь Святослав задолго до начала военных действий предупреждал противника, посылая ему депешу «Иду на вы!». Подобная рутина просуществовала тысячелетие, как ни странно, во многом превращая войну из продолжения коммерции другими средствами в какой-то лишь, извините меня, турнир.
        Определенный прогресс наметился только в середине прошлого века, когда германский канцлер напал на русских, предварительно заключив с ними пакт о ненападении и объявив об одностороннем расторжении его всего лишь за два часа до ковровых бомбардировок, то есть чисто формально. И в результате война поначалу действительно получилась «быстрой», хотя и развивалась потом не совсем по тому сценарию, какой нагадали на картах штабные умники.
        Но мы пойдем еще дальше! Война, начало которой вы лицезрели только что, вообще не будет объявлена. И, более того, она едва ли когда-либо войдет в анналы истории как, именно, война. По крайней мере - официально. Ведь это было всего только стихийное бедствие… ну, не так ли?! Конечно - наиграндиознейшее за всю историю. Оно за считанные недели лишило экономических и военных объектов огромную страну! - И нас переполняет сочувствие,- добавляет человек в штатском.- И даже мы готовы немедленно оказать всемерную гуманитарную помощь! Конечно, гуманитарность помощи не помешает ей оказаться предоставляемою не за одно лишь только «спасибо». Говоря прямо, я через месяц-другой планирую сделать лидерам пострадавшей страны определенное предложение… «от которого они не смогут отказаться», как выражался еще, помнится, небезызвестный Капоне.
        Вы знаете, мне даже на мгновение стало искренне жаль этих лидеров! Огромная территория. Впечатляющие запасы нефти. И, плюс к тому,- на карте этого царства одна из только двух точек на земном шаре, где можно пробурить сверхглубокую скважину и добывать водород, который станет универсальным топливом, когда на нашей планете - а это скоро - кончится нефть… И так вот потерять это все!
        Но, впрочем, они виноваты сами. Ведь это же уже азбука. Свою страну в наше время способен защитить только тот, кто развивает опережающие венчурные тех…
        Однако человек в штатском не успевает договорить.
        Поскольку происходит знамение.
        А именно, человек в штатском вдруг как-то неуловимо изменяется в лице и… чихает.
        И в следующий миг немудрящее это действие совершает и генерал аэрокосмических сил. И следует примеру его молодая женщина-полковник. А после присоединяются и еще трое одновременно и, далее, раскатистый звук «Ап-чхи!» начинает разгуливать по салону и не смолкает, покуда не остается на борту ни единого не чихнувшего.
        По исполнении чиха в салоне водворяется недоуменная тишина. Присутствующие улыбаются чуть смущенно, и выражение, блуждающее на большинстве лиц можно определить как некоторую растерянность.
        - Мне доводилось читать,- произносит человек в штатском также несколько удивленно,- что будто эхо каждого моего чиха может облететь мир. Но не думал, что это следует понимать буквально.
        И на его лице появляется вновь улыбка, хотя уже и не такая самоуверенная.
        - Пожалуй, существует примета,- говорит он,- что чих, оборвавший речь, свидетельствует о правоте в ней сказанного. И потому я могу вас поздра…
        И вдруг, перебив самого себя, человек в штатском спрашивает, обращаясь неизвестно к кому:
        - Сколько времени?
        И тут же повторяет за ним этот вопрос генерал-лейтенант войск береговой обороны.
        Никто не дает ответ.
        Присутствующие заняты тем, что все - кто в разнобой, а кто хором - спрашивают в пространство все то же самое…
        Когда голоса смолкают, в пространстве салона вновь повисает недоуменная тишина.
        Лицо человека в штатском вдруг искажается - почти как отражение в кривом зеркале, какие устанавливались в «комнатах смеха» в начале прошлого века. И он кричит, выкидывая перед собой указательные пальцы дрожащих рук:
        - Это… умная пыль! Две простенькие команды, которые… создают настройку! Нас… облучили чем-то и теперь все мы - УМНАЯ ПЫЛЬ!!! - Но… может быть… я еще успею… - сбивчиво шепчет он.
        И достает из правого заднего кармана брюк револьвер «Смит энд Вессон».
        Компактная модель «Детектив», индивидуальный заказ, хромированный, инкрустирован бриллиантами.
        Дрожащей рукою человек в штатском наводит его на первого подвернувшегося и нажимает спуск.
        Но пуля проходит мимо, потому что человек в штатском очень волнуется. Единственный результат - свист воздуха, что вырывается в стратосферу через дыру в обшивке.
        Присутствующие переглядываются, вскидывая недоуменно брови. Похоже, в эти секунды - первые от начала конца - они воспринимают случившееся всего лишь как экстравагантную шутку босса.
        Но следующий выстрел удачнее. Воздух начинает выходить не только лишь из салона, но также из пробитого левого легкого генерала аэрокосмических сил. А третья пуля из роскошного револьвера раскалывает голову женщины - молодого полковника.
        - Может быть… я успею!- все повторяет истеричный стрелок, опустошая с каждой такою фразой очередную камору барабана.
        Но заполошной мечте его вряд ли суждено сбыться. Внезапно все, летящие в самолете (кроме уже покойных), становятся активными участниками происходящего в нем огневого боя. Они ретиво реализуют, как выразился недавно человек в штатском,
«первейшую и естественную потребность».
        Причем они стремятся попасть не только в обидчика, который освободил только что из телесной оболочки души двоих из них, но также - с не меньшим рвением - и друг в друга.
        Однако их манера ведения огня отличается от показанной только что человеком в штатском. Никто не обнаруживает волнения, ни - тем более - признаков истерии. Стреляющие работают, словно бы смысл их жизни являет одна программа: отслеживание цели, которая совершает какие-либо движения,- и расстрел ее.
        Вот генерал от береговой охраны, словно прилежный школьник, выписывающий палочку в косо разлинованной тетради, старательно целится в генерала морской пехоты. Но
«Кольт» последнего оказывается более быстр - и падает случайный оппонент рядом со своим креслом, не успев сделать выстрел. А слева от него главный специалист по минированию отрешенно и споро расстреливает в упор соседа.
…Теперь и человек в штатском не отличается ничем от своих компаньонов по воздушному путешествию. Он больше не желает успеть. Он просто, как и все, ищет цель, которая совершает какие-либо движения, и по ней стреляет.
        Он выпускает последнюю из пуль, оставшуюся у него в барабане, и силится перезарядить револьвер.
        Но пальцы у него на левой руке отстрелены. И сонная артерия вскрыта пулей, прошедшейся, по касательной, по его шее. Его кровопотеря достигает критической величины, и он падает, роняя сверкающее оружие и перекувырнувшись через овальный столик.
        Похоже, что на этом и вообще оканчивается стрелковая сессия, поскольку в изрешеченном пулями салоне в ней некому более принимать участие.
        Простите, остается еще в живых генерал морпехов. По-видимому, это себя проявила полевая выучка, полученная им в прошлом.
        У генерала раздроблена нижняя челюсть и в двух местах прошита брюшная полость. Однако ни в его движениях, ни в глазах не отражена боль. Похоже, что он вовсе ее не чувствует, как если бы он был сейчас под наркозом. И вообще у генерала какие-то младенчески-ясные глаза, девственно свободные от любой мысли.
        В обойме «Кольта» его имеются еще пули. Движения бригадного генерала медленные и плавные. Он осторожно и чутко перемещается к выходу из салона. Глаза прилежно сканируют окружающее пространство - он ищет цель.
        Что ж, пожелаем ему удачи.
        Июнь 2008
        notes
        Примечания

1
        Бригадный генерал - младшее среди генеральских званий в некоторых армиях мира

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к