Сохранить .
Коло Жизни. Зачин. Том второй Елена Александровна Асеева
        Второй том книги «Коло Жизни. Зачин» в увлекательной форме расскажет о событиях жизни прибывших на Землю детей, в частности главного героя Владелины. Поведает о традициях, обычаях и верованиях закладываемых высшими силами и формирующихся вследствие произошедших непредвиденных обстоятельств. Произведение познакомит читателя с другими богами, их многочисленными созданиями, в ярчайших красках опишет красоту юной планеты Земля.
        Коло Жизни. Зачин
        Том второй
        Елена Александровна Асеева

«Если вы думаете, что сможете - вы сможете, если думаете, что нет - вы правы»
        Мао Цзэдун
        Создано винтеллектуальной издательской системе Ridero.ru
        Глава первая
        Уже заканчивался месяц новое лето, когда Боги призвали вкапище Двужила, Вещунью Мудрую иВладелину. Плоть девочки приобретшая клетку Дивного совершенно оправилась отболезни инабралась сил икрепости. Правда зачетыре прошедших месяца девушка, похоже, еще сильней похудела ивытянулась, словно хотела своим обликом показать всем как она близка кРасам.
        Почти весь спень месяц жила Влада вкапище, сама того незная ожидая решения Родителя, однако, заэто время она привязалась неменее сильно кДивному, коего вскоре стала также величать Отцом. Только если старшего Раса она любила собственным естеством, то кДивному испытывала привязанность иную, точно кровную. Такую, какую довстречи сантропоморфом ощущала лишь кВоителю, которого днесь видела вкапище также редко как Седми, Словуту, Дажбу иНебо. Зато вельми часто сней бывал Дивный, целуя ее своей темно-русой бородой достигающей груди столь густой наконцах, что там она закручивалась поспирали вотдельные хвосты. Зиждитель был сдевочкой еще более нежен иласков, и, восседая напоявляющимся спокатой спинкой кресле вкомнате подолгу ивесьма спокойно выслушивал ее довольную трескотню, всяк миг успокаивая исдерживая ту торопливость, степенно отвечая навсе интересующие вопросы, мягко голубя волосы ицелуя вмакушку.
        Когдаже, наконец, Владелине позволили покинуть капище, единственно очем попросил ее Небо несказывать никому, исие, похоже, касалось нестолько мальчиков, сколько альвов, гомозулей идухов, где она досель была и, что пережила. Впрочем, никто отом инеспрашивал, амальчики ничего изпроисшедшего непомнили. События нападения антропоморфа (Влада это проверила) словно стерли изпамяти отроков… ИГраб, иМиронег, ииные ребята вообще думали, что этот долгий срок девочка гостила вВыжгарте. Девушка выяснив сие вредких разговорах смальчиками нестала разрушать того чудного образа вих памяти, продолжив жить дальше. Теперь, право молвить, Владелине ивовсе непозволялось ездить верхом, совершать, что-либо требующее физических нагрузок идаже одевал ее Выхованок.
        Зиждители страшась зажизнь лучицы постарались как можно более продлить срок существования самой плоти, адля того убрали все нагрузки, все волнения… Ибо каждое движение, точно каждый вздох неудержимо приближал кконцу итак слишком короткий срок первой человеческой плоти вкоторой обитала лучица, каковую возможно более Расы несмогли продлить, поелику влюдских телах невсегда столь легко приживалась божественная клетка. Словом драгоценную девочку берегли, кахали… Каждый вздох, трепет, стон, желание было под неусыпным вниманием порученцев Словуты, всех без исключения альвов, духов.
        Юница, увы! поволе Богов ивследствие собственного естества слишком сильно теперь зависящая отних, часто приходила ккапищу да подымаясь полестнице пропадала вгустой желтоватой завесе ища успокоение вразговорах сДажбой или отцовских объятиях Небо, Дивного. Порой, оставаясь там ночевать, что нетолько невоспрещалось, авспять поощрялось. Бог Огнь заэти месяцы отступил назад ичувства кнему девочки неиссякли, они вроде как, под волшебной рукой Седми, примолкли, чтоб нетревожить, неизводить итак ослабленную иединожды бесценную плоть.
        Затот год, что промелькнул сотъезда Огня ипринесший такие кардинальные изменения всудьбе Владелины, Удалой вырос внебольшого, крепкого сложенного свесьма длинными ушами кобеля. Скаковым наохоту ходил Граб, вначале под руководством Двужила, апогодя один. Ивсякий раз, поутру провожая любимца наохоту, девочка всем сердцем стремилась пойти сним иточно, как Граб натянуть тетиву лука. НоВлада слишком хорошо помнила тот день вгорнице, когда науже чуждое иодновременно родное ее тело, лежащее вболяхной половинке яйца, Дивный израсставленной ладони выронил ядреную золотую брызгу. Отроковица непомнила, что было дальше, нокогда она проснулась вследующий раз всвоей комнате, почувствовала, что окончательно выздоровела. Ипотому хоть ижелала, нонесмела, нарушить просьбы Богов, беречься.
        Единственное, что иногда позволяли юнице это поход влуга, ноитолько под неусыпным вниманием царицы иее двух сподвижниц, исовсем близко отпоселения, чтобы непереутомиться. Хотя надо отдать должное, здоровье девочки, поправившееся пожертве Дивного, заэто время значительно укрепилось, что радовало нетолько Зиждителей, ноиальвинок.
        Небосвод уже окрасился вфиолетовые полутона, будто долгими полосами прочертив его поверхность, когда Владелина, Вещунья Мудрая иДвужил зашли вкапище, и, преодолев завесу оказались взале. Назолотистой рубахе, где рукава были укорочены долоктя, девушки блистала золотая цепочка, Златовласа, талию несильно стягивал пояс Шудякора, удерживающий голубые шаровары, также как имеч, хоть ноне неносимый, новозвращенный Словутом. Наголове юницы находился венок, указывающий нанее как наболярина, каковой теперь вместо ножен смечом она должна была надевать, когда являлась поособому приглашению вкапище. Направой илевой руке Влады поблескивали тонкие, гладкие златые браслеты, дар Дажбы, анасреднем пальце правой руки массивный изумрудный перстень, дар Словуты. Словом, после излечения, каждый изЗиждителей, как особой удачей сохранения ее жизни, попытался таким образом порадовать ивыделить отроковицу меж иных своих созданий.
        Вступив взалу, все три представителя племен поклонились Небо ииным Богам, средь коих ноне отсутствовал Воитель, одначе, был иСедми, иСловута, что было нечастым исвидетельствовало очем-то весьма важном. Зиждители восседали намощных голубых креслах, вроде как неимеющих каркаса, апосему принимающих очертания иформу расположившихся вних. ИВладу, как избранная, опустилась навысокий мягкий пуфик, резво выросший позадь нее отупавшего спод свода помещения лазуревого лохмотка, оно как ей стоять недозволялось.
        Когда впервые такой лохмоток упал кногам девочки, она, громко вскрикнув, присела, обхватив руками голову, иеще долго потом вздыхала, объясняя, что видела такое падение много раньше ипосему так испугалась. Тогда юницу успокаивал нетолько Небо, ноиДивный, стараясь снять напряжение отпроизошедшего.
        Днесьже Владелина спокойно усевшись исложив руки наколени воззрилась настаршего Раса, тот успокоительно ей улыбнулся, ласково осмотрев сног доголовы, намалеша задержавшись взглядом налице илбу, апосем стал сказывать:
        - Вднях, - царица белоглазых альвов иглава гомозулей еще ниже пригнули идотоль склоненные головы, - наЗемлю прибывает Бог Асил… Он привезет своих отпрысков. Вместе сАсилом прибудут земные духи инаш любезный Огнь.
        - Огнь! Огнь приедет! - торопко дохнула Владелина почуяв, как нежданно оттого известия всколыхнулась дотоль замершая вней чувственность кБогу.
        - Огнь, моя дорогая, - мягко пояснил Небо. Вобщем отроковице позволялось, прощалось, незамечалось все… даже перебить наполуслове Бога. Единственно, что нетерпели Расы, чтобы она спешила, ивсегда сдерживали горячность ее речи идвижений, каковые как-то особенно усилились после выздоровления. - Несыпь словами, - многажды нежнее молвил Зиждитель, останавливая уже было вновь открывшийся рот девушки. - Говори медленно… негорячись, моя драгоценная девочка. Яже тебя отом просил уже нераз.
        Небо смолк, предоставляя возможность сказать Владе, ибо это для него было также важно, как иначатый разговор. Ноперебитая, отроковица сомкнула рот инеспешно качнула головой, давая понять Богу, что готова его слушать. Старший Рас еще немного помолчал, чтобы под его полюбовным взором она ивовсе умиротворилась, икогда девочка задышала ровней иперестала суетливо гладить перстами гладь изумрудного камня вперстне, продолжил:
        - Вам надобно встретить Бога Асила. Навстречу поедите нетолько вы втроем, ноимальчики, главы других людских поселений. Теперь внимательно… Вы оба, Вещунья иДвужил, слушайте внимательно, что должны будете сделать. Владушку поставите впервый ряд мальчиков ссамого края, как раз подле себя Вещунья. Окружишь девочку членами своего народа, одначе так, чтоб ее было видно. Она ничем… ничем недолжна обратить насебя внимание Асила. Он, непременно, задержится своим взором накаждом измальчишек, как всегда делает… всегда ощупывает. И, безусловно, пожелает прощупать нашу драгость. Одначе, того ни вкоем случае нельзя допустить. Нельзя допустить, чтобы Асил почувствовал как Владушка нам близка… Икем… Кем она насамом деле является, это я говорю для тебя Вещунья. - Зиждитель замолчал наморг, перевел взор слица юницы ипронзительно зыркнул насклоненную голову царицы, каковая тягостно качнулась, толи отмощи того взгляда, толи тем самым движением указывая, что слышит Бога. - Нам надобно, чтобы Асил только глянул надевочку. Одного взгляда достаточно, апосле Вещунья закрой ее собой. Ты, Двужил, коли получится, переведи
взор Бога насебя. Он вельми любит твое племя ивсенепременно пожелает стобой потолковать. Тем паче, как мне известно, вэтот раз пожеланию малецыка Круча, собирается попросить уВоителя для прибывших людей нетолько ювелиров, кузнецов, ноивоинов, обучающих особому ратному искусству. Словом, договоритесь меж собой, Вещунья иДвужил оваших действиях, ибо отих слаженности, зависит слишком многое… Многое… Пояснять небуду, что именно… так как один извас это итак поймет, адругому ведать ненужно.
        - Да, Зиждитель Небо, - одновременно, ответили наставники отроковицы, лишь Бог стих.
        - Итак, еще раз, - повторил старший Рас, видимо, явно беспокоясь, потому провел затрепетавшими перстами поалым устам укрытым золотыми завитками волосков. Небо заэти месяцы слегка схуднул, иеще сильней обозначились тонкие отходящие отуголков очей морщинки наего лице. - Асил должен девочку увидеть… ивсе… Ни вкоем случае непрощупывать, сие может вызвать боль, али неподходящую реакцию сее стороны. Ни вкоем случае недотронуться, то просто недопустимо. - Бог теперь ивовсе словно встряхнул своим взглядом обоих глав племен, ите тягостно качнувшись, суматошливо закивали. - Теперь, ты, Дажба, малецык мой дорогой, - ласковым голосом окликнул Небо младшего сына итот тотчас повернул голову всторону Отца. Его кресло стояло крайним пополукругу залы, как раз супротив Словуты иподле Седми, таким побытом, чтобы любое волнение неутаилось отвзора старших. - Ты, Дажба, будешь рядом… Будь внимателен… неторопись. Если, что-то пойдет нетак, укроешь девочку сам. Влюбом случае надо недопустить, мой милый, чтобы Асил пожелал дотронуться доВладушки. Теперь опасно ее прощупывать, адотрагиваться итого подавно. Единожды девочке
может стать нехорошо, того надобно ожидать. Дажба, Асил очень умный… очень проницательный. Прошу тебя все время помни обэтом, затаись, инепозволь себе вотношении его теплоты, иначе все наши замыслы вмиг расстроятся… Будем надеяться дубокожая Атефская печища если ислышала нашу драгость, непоняла, что произошло.
        - Очень мало надежды, - отозвался сосвоего кресла Дивный, ивголосе его прозвучала нескрываемая тревога так, что юница почувствовала ее инемедля пожелала, приникнув кБогу, прижаться. Зиждитель дотоль смотрящий наНебо, медленно повернул голову всторону Влады инежно ей просияв, мягко сказал, - поди… Поди ко мне девочка, коли того жаждешь, нетоми себя.
        Отроковица медлила совсем чуть-чуть нерешаясь нарушить, как она понимала весьма важный разговор Богов, нокогда Дивный протянул вее сторону руку, немешкая соскочила соблачного пуфика, и, несмотря нанедовольство Небо, побежала кего брату. Дивный, ретиво обхватил пальцами столь малое всравнение сего рукой плечо юницы, остановив скорую ее поступь итем самым давая унять горячность, апосле помог взобраться насвое огромное кресло, поместившееся, как ибыло всегда, справа отНебо. Девочка, приткнувшись клевому боку Бога, размашисто обняв, прильнула кнему нетолько телом, ноиголовой да глубоко вздохнув намаленько прикрыла очи, наслаждаясь умиротворением исходящим отРаса. Дивный вответ легохонько приобнял юницу, одновременно огладив ее долгие волосы, заплетенные вкосу, испину. Прошло достаточно времени вкотором позалу витало отишье, когда Владелина успокоившись, отворила очи, воззрившись наНебо сидящего несколько наискосок. Старший Рас зримо радостно, будучи удовлетворенным, столь крепкой ее связью сними, улыбнулся Владе, и, отведя взгляд своих небесно-голубых глаз всторону, проскользнув им почленам
собственной печище, молвил:
        - Будем надеяться, что нашу бесценность они хоть ислышали, нонепоняли. Ведь никто неведал, что он есть. Да инатот момент Асил, был достаточно далеко, занят, утомлен… Однако, ты, Дажба уясни одно, если Асил догадается, слишком долго будет смотреть нанашу драгоценность, или пожелает подойти, прикоснуться. Сразу унесешь ее. Сразу икнам вкапище. Атам будем думать, как поступить.
        - Потом будет никак. Потом надо поступать поЗакону, - огорченно вставил Седми так, точно облыжничать Асила им уже неудалось, ирывком поднялся сосвоего кресла, махом испрямив спину ишагнув вперед. - Отец сказал, что это мы можем делать поколь его небудет вМлечном Пути, доего прилета. Одначе, он непозволит сего творить, когда прибудет сюда, ибо ему претит сама мысль, что мы Расы жаждем свары сАтефами, тем паче используя втом столь бесценную для него лучицу. Перший, уступил лишь потому как я его попросил… Прилети кто иной изРасов, того - да! никогдабы небыло молвлено.
        Видимо, Седми говорил всего-навсе мысленно, або кроме Зиждителей его молвь ни Владу, наВещунья Мудрая, ни Двужил, ни услыхали. Он сделал несколько шагов вперед, тем движением отрезая сидящих Богов отстоящих альвинки игомозуля, иостановившись подле кресла Словуты, застыл внапряженной позе, верно, он жаждал как никто иной облыжничать Асила иПерший чувствуя это, посему иуступил.
        - Мы, знаем, это Седми, - потеплому протянул Небо, або ведал как дорог его старший сын брату. - Вещунья, Двужил, - малеша погодя сызнова, принялся толковать Бог. - Полетите накологривах, завтра сутра… Как раз вдесять дней достигните континента предназначенного отпрыскам Асила иуказанного нанем места встречи. Владушку вположенное время доставит Дажба, ее бесценное здоровье, как иее саму небудем подвергать перегрузкам. Кажется это все, что я хотел сказать… Подробности еще раз после обсудите сДажбой. Ах, да, вот еще что! - мгновение спустя торопко добавил он. - Наэти дни, что девочка останется без твоего догляду Вещунья назначишь вместо себя Травницу, она очень ей нравится. Вероятно, тебя ненадобно учить, какие ты оставишь распоряжения Травнице поповоду нашей драгоценности… - Царица резко качнула головой, словно шея унее стала окаменевшей. Однако Небо незаметив того движения, пояснил, несомненно тревожась заотроковицу, - чтобы исполняла все желание нашей девочки, следила запитанием, отвлекала отбеспокойства… беседовала. Коли, что нетак сразу извещала отом Бога Дажбу.
        - Да, Зиждитель Небо, так ибудет, - дрогнувшим голосом отозвалась Вещунья Мудрая.
        - Хорошо, тогда идите, - все темже обеспокоенным тоном протянул старший Рас, вроде, и, неслыша трепета царицы ипронзительно следя взором заизменяющимся цветом кожи стоящего Седми.
        Владелина тотчас, как инаставники, встрепенулась под боком уДивного, собираясь исполнить указанное старшим Богом, нотот приметив ее движение, негромко заметил:
        - А, ты, моя дорогая девочка останься. Нам надо стобой еще потолковать.
        Юница немедля приняла прежнюю позу, и, еще крепче обхватила руками бок Бога, ощутив под его слегка изогнутой рукой огибающей ее спину итело, столько родного, близкого иодновременно заботливого, что наново сомкнула глаза, словно собираясь уснуть. Такое ощущение… ощущение слабости ивроде невесомости Влада почасту чувствовала подле Зиждителей, успокоение нетолько плоти, ачего-то более значимого живущего, обитающего вней.
        Вещунья Мудрая иДвужил, меж тем поклонившись Богам, покинули залу, пропав вжелтоватой завесе, итолько это произошло, Небо хоть имягко, впрочем, достаточно властно произнес, обращаясь кстаршему сыну:
        - Седми, прошу тебя, присядь. Недолжно тебе так тревожиться… коли тягостно справляться стем, надо отбыть впомощь Воителю. Мы тут справимся ибез тебя, ибо смотреть как ты себя теребишь, вельми тягостно мне. Иэто беспокойство вредно для тебя, мой милый. Ты, днесь себя накрутишь им, как делаешь нераз, ая потом выслушиваю подолгу назидания отПершего. Каковой считает, что я неумею стобой себя вести идосих пор ненаучился тебя понимать. Прошу тебя, малецык, умиротворись… Ноне я сие творю впервую очередь из-за тебя. Або помню как тяжело ты переживал, когда тебя облыжничал Асил. Потому ты должен вести себя ровнее, степеннее али иначе, я прямо сейчас, все это прекращу.
        - Нет, нет. Ненадобно, Отец, - торопливо откликнулся Седми икожа его дотоль растерявшая золотое сияние иприобретшая легкую алость, вморг окрасилась вбелые тона. Бог развернувшись, немедля направился ксвоему креслу ивоссев нанего, весьма мягко взглянул наНебо, что делал нечасто, - я успокоюсь, как ты велишь…Уже.
        Старший Рас ивовсе широко просиял улыбкой, по-видимому, его радовало исогласие Седми ито, что он назвал его Отцом, что происходило вельми редко. Небо еще немного глядел настаршего, такого непокорного сына, апосле перевел взор наВладу ивсе еще сияя, сказал, обращаясь теперь только кней:
        - Девочка моя, посмотри наменя, - юница немедленно открыла глаза изыркнула наБога. - Послушай теперь меня также внимательно, как доселе слушали наставники иДажба… Послушай ивыполни все как я прошу. Неукоснительно, строго как я скажу, чтоб неполучилось как сантропоморфом. - Это было волшебное слово, после которого Влада начинала безоговорочно слушаться, правда при сем дюже кривила свои полные губы. - Станешь выполнять навстрече сАсилом, куда вы прибудете сДажбой, все, что скажет Вещунья. Встанешь подле нее ибудешь держать заруку. Вглаза Асила или членов его печищи несмотри, ты слышишь?
        - Да, Отец, слышу, - прошептала отроковица, вроде ощущая испытываемое Богом волнение, которое наполняя залу, витало ноне иокрестнее.
        - Вглаза несмотри, сразу переведешь взор наОгня или Дажбу, - продолжил все темже мало скрываемым, беспокойным тоном старший Рас, при том стараясь невыпустить изсвоего пристального взгляда движения юницы. - НаОгня иДажбу. Коль ты почувствуешь какое-то смятение вголове, тревогу сразу скажешь отом Словуте.
        - Словуте? Словута тоже будет снами? - изумленно переспросила Влада.
        Девочка, сызнова встрепенувшись под рукой Зиждителя, стремительно перевела взор слица Небо насидящего справа отнее Словуту, ввенце которого серебряно-золотой сокол резко вздрогнул всем телом изолотисто-желтые, вроде каменные лапы смощными пальцами ивзавершие их когтьми торопливо сжались, апогодя медленно раскрылись.
        - Подле тебя всегда мои порученцы, оные слышат каждое твое слово, вздох аль просьбу, - благодушно пробасил Словута ичуть зримо улыбнулся, поелику скрытые под густыми усами губы легохонько колыхнули ковыльные волоски. - Акогда ты поедешь навстречу я буду вкапище. Буду приглядывать затобой, потому немедля почувствую твою смурь… услышу твой стон… молвь.
        - Скажешь Словуте. - Небо вроде инеприметил как сын Дивного идевушка перебросились словами, потому они еще несмолкли, аон продолжил, - именно Словуте искажешь. Ни Дажбе, аль Огню, ни Вещунье, аименно Словуте… Так искажешь «мне нехорошо», «туго дышать», «болит голова».
        - Непойму, - пожимая плечами, итеперь отстраняясь отДивного, проронила девочка икачнула головой так, что заблистали вее венке, пролегающем полбу наизящных золотых листочках зеленые втон ее глазам изумруды. - Так Дажба сомной поедет, ностоять подле небудет?
        - Он будет недалече, - пояснил вельми медленно, делая большие промежутки между слов старший Рас. - Дажба станет скрывать тебя отмощи Асила таким образом, чтобы тот неприметил нашей связи иродственности. Потому пожаловаться ты ему несможешь. Одначе, тебя будет слышать Словута. Он иуслышит, ипочувствует твою тревогу, твое томление. Главное, моя милая девочка, чтобы ты сама непожелала подойти кАсилу… незаговорила сним. Сейчас ты так горишь… так сияешь, стоит тебе обратить его внимание насебя, сделать неверный шаги…
        - Он, что тоже меня украдет, как антропоморф, - перебивая толкование Бога, испуганно вскрикнула юница, и, прижавшись кДивному, уткнулась внего нетолько телом, ноилицом. - Тогда я непойду! Нет!.. Нет!.. нехочу, чтобы меня отвас! отвас!
        - Нет! Нет! Успокойся! Умиротворись! - нежно дыхнул ей вголову, склонившись, Дивный иполюбовно прикоснулся кволосам. - Он незаберет. Никто ему непозволит. Да ион сам никогда нестанет тебе вредить. Никак необидит, ни заденет, как антропоморф. Асил может захотеть токмо потолковать стобой, прикоснуться… Однако, того нельзя допускать, ни ему, ни тебе. Потому как, моя драгоценная, втебе тоже может возникнуть данное желание. Иесли оно появится. Ежели нежданно затоскуешь, скажешь отом Словуте, только конечно неоткрывая рта, неозвучивая свои мысли вслух.
        - Владушка, девочка моя, подойди ко мне, - позвал девушку Небо иголос его дернулся так протяжно извонко, точно порвалась натянутая нагуслях, накоторых научила играть Златовласа Травница Пречудная, тугая струна.
        Владелина поцеловала Дивного врубаху прикоснувшись через тонкую белую материю кбело-золотистой коже ивыпорхнув изего объятий, враз спрыгнула скресла напол, кажется, одновременно шагнув внаправлении старшего Раса.
        - Только неспеши, иди неторопясь, - добавил Небо узрев суетливость движений юницы.
        Та немедля остановилась, нанемного замерев наместе, глубоко вздохнула ивже пошла более размеренной поступью. Влада приблизилась кстаршему Расу, и, встав обок сним подняв голову, всмотрелась встоль дорогое ей лицо Зиждителя.
        - Ты поняла? Уяснила, как себя должна вести? - спросил Небо, озаряя девочку светом своих очей, или то просто заголубел раскинувшийся над залом свод, где мутно-голубые облака покрылись россыпью прозрачных капель воды.
        Девушка сызнова, кивнула ивздела вверх правую руку, желая коснуться Бога. Небо незамедлительно обхватил перстами кисть девочки, поглотив ее вплоть дозапястья, ивновь срасстановкой неторопко произнес:
        - Итак, моя драгость, повторим. Вглаза, лицо Асила ичленов его печищи несмотришь… Как только скажет Вещунья укрыться заней, сразу исполнишь. Руку Вещуньи невыпускай. Навопросы Асила неотвечай, непозволяй ему себя коснуться исама подави сие желание всебе. Смотришь только наОгня иДажбу иесли, что затеплится вголове позовешь Словуту… Иеще…
        - Аты, опять куда-то отбудешь? - наново перебивая Зиждителя тревожно поспрашала Владу, итуго вздохнула.
        - Да, меня небудет, какое-то время. Ноя скоро вернусь, - успокаивающе протянул старший Рас итак как отроковица снова открыла рот, желая, что-то спросить несильно качнул головой… нестолько повелевая, сколь прося выслушать его доконца. - Я прибуду, когда ты вернешься, чтобы побыть подле иуспокоить. Мне, поверь, моя радость, это очень надобно. Ноболее мне надо, чтобы ты выполнила все как я тебя прошу.
        - Отец, - вклинился вречь Бога Дажба, которому также как иВладе, многое дозволялось имногое незамечалось инетолько старшими Зиждителями, Отцами, ноиболее младшими. - Я все повторю нашей девочке перед встречей сАсилом, нетревожься.
        - Благодарю, малецык, - тихонько отозвался Небо так, что те слова отроковица неуслышала, видимо, они прозвучали также мысленно ипредназначались лишь сыну. - Присядь, моя бесценная, - мягко проронил старший Рас, и, немедля подхватив юницу подмышки, посадил себе наколени, одновременно прижав кгруди. - Помнишь я когда-то обещал, что ты увидишь море? - вопросил Бог иузрев кивок, дополнил, - Дажба тебе покажет море… То самое какое ты так долго желала увидеть.
        Девочка нежданно резко засмеялась, и, вскинув вверх голову, уставилась наокруглый подбородок Бога, обрамленный вьющийся золотой бородой догруди, определенно, жаждая сквозь ту густоту лицезреть все его лицо. Тот жизненный смех, нестоль часто вырывающийся изуст Влады, повсему вероятию, заколыхал исами курчавые отдельные волоски бороды Небо иобъемные подлокотники кресла, где словно всетчатых переплетениях виделись крупные плотные комки, напоминающие поформе лесные орехи.
        - Ах, Отец, - дюже довольно откликнулась Владелина, - так я уже видела море. Тогда, когда меня похитил антропоморф ия отнего убежала. Я выскочила изпещеры, где он меня прятал, иувидела перед собой безбрежную черную даль воды соприкасающуюся стемно-марным небом… Иобманулась всвоих мечтаниях. Ибо море небыло столь прекрасно, как небо исмотрелось совсем темным, без блеска серебристых звездных светил, каковые я так люблю.
        - Ты мне отом сказывала, - протянул сосвоего кресла Дажба ишироко засияли улыбкой его уста, озарившие долгие кончики усов заплетенных вкосичку. - Носие море ты видела ночью, всего-навсе одним мгновением вкотором тебе вспину дышал антропоморф… Днесь ты увидишь море днем ипоймешь как оно прекрасно.
        - Прекрасно? - повторила девушка, переводя взор намладшего Раса. - Точно также как небо икланяющиеся малыми головками трав бескрайние дали елани?
        - Также, абыть может еще лучше, - вторил певучему вопросу девочки лирический баритон Дажбы.
        Иоттой нежности толи квеличественной всвоей красе природе, толи кбожественному творению, Владе, поплыла позалу мелодия, будто наигрыш умелых перст душевно перебирающих струны гуслей.
        Глава вторая
        - Вуечка, - тихонечко позвала Владелина духа, повязывающего поверх ее белой сразрезом впереди, украшенной вышивкой, льняной рубахи, цветастый кушак сдлинными бахромами наконцах, таковой какой она уже иненосила. - Исерьгу надобно снять?
        - Все, все лапушка, - гулко отозвался дух, оглаживая книзу концы кушака. - Зиждитель Дажба велел все снять: серьгу, цепочку, браслеты, кольцо. Одеть впростые вещи, чтобы ничем неотличалась отиных мальчиков поселений.
        - Теперь это уже нетак легко скрыть, - усмехнувшись, молвила Владу взглядом указывая насвою грудь, топорщившуюся спод материи рубахи. - Да ипотом уменя уодной длинные волосы, увсех короткие.
        Дух идевочка стояли всвоей четырехстенной избе, где слева отдвери занеширокой матерчатой завесой ограждающей квадратом угол находилась куть, наполках которой располагались чугунки, мисы иразной формы бочкары. Справаже отдвери поместилась широкая деревянная кровать, устланная шелковой простыней илегким одеялом, мягкими, струящимися да точно подстраивающимися под ощущения плоти, как ипонятно, все принесенное Вещуньей Мудрой. Напротив двери, как ипрежде, стоял широкий стол наполозьях идве переносные лавки, накоторых правда юница несидела. Для нее, также пораспоряжению Бога Дажбы (каковой велел альвам окружить девочку особой заботой) плотники сделали стул свысоким ослоном, подлокотниками, обитый мягкой тканевой холстиной.
        Владелина при помощи Выхованка принялась медленно сымать срук браслеты, спальца кольцо, сшеи цепочку исерьгу излевой мочки, чуть слышно исловно огорченно дохнув:
        - Надеюсь, меня незаставят состричь волосы.
        - Нет, - торопливо отозвался дух, иголова его засветилась голубоватым светом, тем самым успокаивая отроковицу. - Все отдам, как только, лапушка возвернешься, - указывая светом очей, надары, лежащие настолешнице, добавилон.
        Удалой дотоль почивающий подле ложа девочки, резко вскинул заднюю лапу ипочесал свое длинное ухо, апогодя раскатисто зевнул.
        - Ты только необижай его. Удалого, коли я задержусь, - просящее проронила Влада ивзяла состола принесенный духом отальвинок красный плащ-накидку, носимый впоселении лишь мальчиками.
        Это было шерстяное одеяние, величаемое балахна, спрямой спиной навроде рубахи, только скороткими рукавами, без капюшона ивесьма длинное, подол коего дотягивался докрая низких, мягких сапог. Балахна застегивалась стыком краев нагруди при помощи загнутых крючков, апокраю подола ирукавов была оторочена белой лентой, дюже удачно прикрывающей небольшую грудь девушки. Серые шаровары одетые наотроковицу, ноне ивпрямь мало чем отличали ее ототроков поселения… Быть может только миловидностью инежностью черт заэто лето, словно отточивших ее женскую суть.
        - Конечно, необижу, - ласково ответил Выхованок, поправляя наплечах любимицы балахну, ичуть слышно цыкнул всторону собаки ивовсе наполнившей помещение довольным раскатистым стоном.
        Визбу открыв дверь вошла Травница Пречудная, улыбнувшись нетолько юнице, духу, но, кажется, иУдалому резво вскочившему наноги ишибутно замотавшему туды-сюды своим долгим хвостом. Вещунья Мудрая никогда непозволяла собаке, спать визбе, изредка уступая просьбе девушки бывать тут. Одначе, после отъезда царицы, тот запрет как-то сам посебе иссяк. Потому как ни Выхованок, ни тем паче Травница Пречудная нестали оспаривать просьбу девочки оставить визбе Удалого.
        - Знаешь, Травница Пречудная, - сказала юница, неотступно наблюдая запокачивающимся хвостом собаки. - Авот ежелиб уУдалого имелся короткий хвост, емубылобы, верно, легше наохоте. Да имне неприходилось потом дедовник снего сымать.
        - Чтож, очень разумно ты это приметила, - немедля откликнулась своим нежным, чистым голосом сподвижница царицы, все эти дни приглядывающая заотроковицей.
        Альвинка шагнула кдевочке ипоправила полы плаща наней, запахивая их так, чтобы скрыть грудь и, судя повсему, оглядела снялали та дары, ласково проведя помаленькой дырочке влевой мочке, точно единящей их обоих, ибо вее ушке поместился квадратный голубоватый камушек. Ее мягкие черты лица, вроде она была сама отроковица, сполными вотличие отсоплеменниц губами ивесьма крупными очами, вбелизне которых порой кружились веретенообразные золотые лучи, придавали Травнице Пречудной особую красоту исхожую сВладой хрупкость.
        - Ну, что ты готова, моя милая, - легохонько пропела альвинка.
        Ее голос почасту звучал тягучей песней, так как она дюже любила играть нагуслях иподтягивать тому наигрышу собственным голосом. Владелина немешкая отозвалась кивком.
        - Хорошо. Пойдем тогда. Я отведу тебя ккапищу. Зиждитель Дажба уже ждет, - дополнила свою тягучую речь сподвижница царицы ипротянула кдевушке четырехпалую, худенькую икак казалось просвечивающуюся насквозь руку, где под кожей, вроде инебыло плоти аль костей.
        Влада нежно улыбнулась Выхованку ивложив вдлань Травницы Пречудной свою руку, вслед заней шагнул квыходу изизбы.
        - Удалой лежать, оставайся дома, - строго указала девочка собаке, отправившейся следом, видимо, решившей прогуляться.
        Удалой недовольно потряс головой ичуть слышно взвизгнул. Однако спорить нестал ивоспользовался столь редко предоставляемым ему правом побыть, поспать визбе, потому проворно пристроил зад напрежнее место обок ложа.
        Альвинка идевочка меж тем вышли изизбы надвор, где вже зачинался новый день. Исолнце, вконце месяца нового лета, поднимающееся нанебосвод весьма рано уже озарило белизной сам его окоем, раскрасив узкую полосу свостока взолото-алые полутона. Ярчайше блеснула крупинка света висящая внебесах, иВлада уже вышедшая намощенную дорогу, резко остановилась, ощутив стремительно навалившуюся, нетолько навнутренности, ноивцелом навсю плоть, острую смурь, отдавшуюся неожиданно легким томление вголове.
        - Ты, что Владушка? - беспокойно поспрашала сподвижница царицы иоглядев девочку сголовы доног, настойчиво потянула насебя.
        - Та искра блеснула… видела.., - прошептала юница, кивая вздетой головой нанебо ичувствуя мощную рябь волнения, пробежавшую вголове ивыплеснувшуюся скрипением вушах.
        - Видела, пойдем. Зиждитель Дажба будет наменя сердиться, ибо повелел привести тебя дотого как блеснет та искра, - спешно молвила Травница Пречудная истем еще настойчивее потянула вяло шагающую девушку засобой.
        - Ох! - взволнованно вскликнула Владелина, итотчас остановилась. - Мы забыли взять венок болярины.
        - Нет, венок Зиждитель Дажба велел небрать, - успокоительно пояснила альвинка, и, оглянувшись настоящую юницу, широко просияла. - Пойдем… пойдем, - добавила она уже точно того выпрашивая, - покуда все неначалось.
        ИВладелина послушно ступив вперед, поравнялась сТравницей Пречудной да направилась ккапищу. Вмале они преодолели разделяющее расстояние доковчега, иподошли ккаменной площадке окружающей строение поколо. Поселение уже начало мало-помалу просыпаться, поколь пробудились духи те самые, оные следили заскотом иснабжали молоком, сыром, мясом жителей Лесных Полян ипринялись выполнять, вместе сприставленными кним мальчиками, свои обязанности. Кое-где уже курился дымок откаменных печурок, накоторых готовилась снедь.
        Напятачке пред завесой вкапище стоял Дажба, обряженный вкрасную рубаху, тесно облегающую тело идоходящую долодыжек, обутый всеребряные сандалии. Пластинчатый, платиновый пояс, собранный изкруглых блях спокоившимися наних алмазами, множество серебряных браслетов наруках иногах украшали Бога. Широкое ожерелье изплатины икрасных рубинов да светло-коричневых алмазов огибало шею. Авысокий венец, каковой он одевал редко илишь покаким-то значимым моментам вжизни поселения, али бытия Богов, напоминающий усеченный конус, тревожно перемигивался то белым, то красным цветом. Неотступно следя взглядом заподымающейся полестнице юницей, Рас протянул ей навстречу свою тонкую, исхудавшую сбелой кожей, подсвеченной золотым сиянием, руку итотчас Травница Пречудная выпустила ладошку Влады, и, остановившись, преклонила голову.
        - Я, кажется, повелел привести девочку раньше, - наудивление вельми сурово проронил Бог, что случалось сним нечасто.
        - Это я никак немогла подняться Дажба, - вступилась заальвинку девушка, вкладывая свою руку вподставленную длань Зиждителя. - Никак немогла.
        - Недолжно было вчера допоздна смотреть нанебо, - голос младшего Раса разком смягчился, только он заговорил сотроковицей иочи его наполнились теплотой вотношении нее. Бог нежно сжал ладошку Владелины всвоей руке иочень тихо дополнил так, чтобы слышала лишь она одна, - ведь Отец просил тебя беречь свое здоровье… Ложиться пораньше.
        - Я немогла уснуть, - также чуть слышно отозвалась девочка, ищеки ее слегка покраснели, задетые лучами подымающегося нанебосклон солнца. - Потому ивышла надвор.
        Дажба малозаметно повел головой вбок, повелевая сподвижнице царицы уходить, асам направился сотроковицей кжелтоватой завесе, теперь ивовсе всего-навсе прошептав:
        - Днесь мы зайдем стобой взавесу. Икак когда-то было сСедми окажемся там где надо. Ты только непугайся, хорошо?
        - Хорошо, Дажба, - губы Влады, похоже, инешевельнулись, когда густое испарение поглотило их тела.
        Плотный желтоватый пар сжал тело девочки совсех сторон ирезко вскинул ввысь, словно скомпоновав ее врдяную искру, вкоторую также обратился Дажба. Еще мгновение ирывком горячего дуновения пронеслось мимо пространство, апотом также моментально проступил яркий свет наполнивший голубизной раскинувшееся над ними небо. Ноги юницы наткнулись натвердую почву. ИВладу тотчас разглядела перед собой красную материю рубахи Дажбы. Дюже громко заклекотали соколы, кружащие вголубом небосводе, уже явственно освещенном солнцем. Ярчайшая искра наново насыщенно блеснула, иповолосам отроковицы прокатилось веяние ветра, аплоть туго сотряслась отжелания воспорить ввышину небес.
        - Бесценная моя девочка, - торопко молвил Дажба, и, склонившись клицу Владелины, ласково прикоснулся ко лбу, снимая там чувство тревоги. - Унас стобой еще есть время доприбытия Асила иОгня, потому я ипринес тебя сюда.
        Высокая, побуревшая трава густо устилающая здесь землю идоходящая юнице почти допояса стлалась намного вперед… Итам дальше просматривались невысокие холмы плавно переходящие вложбины поросшие низкими деревцами икустарниками. Зиждитель бережно обхватил плечи девушки руками иповернул ее. Инемешкая высокие травы, прилегли коземи, аВлада увидела пред собой резко оканчивающийся высокий брег ираскинувшуюся затем рубежом голубо-синюю прозрачность вод, смыкающихся вдали сболее темной полосой лазурно-голубого небосвода. Девочка легохонько повела плечами сбрасывая сних ладони Бога, икогда тот выпустил ее изобъятий, неспешно тронулась вперед, ступая мягкими подошвами сапог наприлегшие все еще зеленые травы, впрочем, уже скажущими подсохшие угловатые края. Дойдя почти досамого окоема брега, Владелина остановилась вшаге отего края, что узким выступающим своим концом нависал над далью моря. Обрывчатая стена изглинистого слоя весьма потрескавшегося, прорезанного широкими бороздами ищелями, местами поросла низкими зелеными травами, поддерживала тот самый уступ наоном ноне стояли человек иБог. Уходя намного вдаль,
как вправо, так ивлево, она, одновременно, близко подступала кграни моря, оставляя меж рубежом земли иводы тонкую полосу песчаного брега. Натот небольшой промежуток желтовато-песочного песьяна, выкатывались малые волны. Они точно ласкались спеском, полюбовно оглаживая их край имедлительно скатываясь спесьяна, наново соединялись ссебе подобными. Голубо-синяя даль моря была спокойна, легохонько шевеля своими водами, порой где-то втой бескрайней залащенности вскидывались вверх низкие белые гривы, также торопко ныряющие внедра моря изатихающие вего глубинах.
        Невысоко над морем кружили большие белые птицы. Их гулкие голоса вцарящей кругом относительной тишине раздавались так явственно, что отроковице показалось, кроме нее иэтих птиц, внезапно резко опадающих кморской глади ивыхватывающих изее глубин серебристых рыб, никого более инет… Нет! непросто наэтом берегу, аивцелом напланете Земля. Неотрывная морская вода иным своим краем подходила кнебу, вернее молвить, входило внего так плотно, что проступала лишь неясная черта того стыка. Само небо было озарено ясными лучами солнца показывающего занятым своим местом полдень. Ввоздухе столь чистом, исловно слегка присыпанным соленостью стояла бездвижность. Теплые лучи звезды Солнце пригревали столь рьяно, что Дажба шагнувший ближе кдевочке, положил ей наголову ладонь, стараясь укрыть оттой горячности. Влада видела, как точно живое дышало своими гладкими, иноредь вспенивающимися водами, море ислышала едва различимое перешептывание слабых волнений вод голубящихся сземлей.
        - Красиво? - вторгся взачарованность девушки Дажба.
        - Очень, - прошептала юница, страшась нарушить покой увиденного.
        - Я всегда любил море, - слегкой грустью вголосе проронил младший Рас. - Его спокойствие, несуетность аль вспять волнение, тревогу. Живое, дышащее существо, то радующееся жизни, то тоскующее отсобственной замкнутости.
        Искра внебесах снова лучисто блеснула, враз озарив всю лазурь небосвода, иединожды наполнила плоть Влады слабостью исмурью, откаковой нежданно захотелось заплакать. Отроковица неспешно вздела голову, взглянула натот свет, апосле вновь воззрившись вморскую даль, сверху будто сбрызнутую теми лучами пролегшими посиней воде, опустилась наземлю. Она согнула ноги вколенях, и, обняв руками, пристроила подбородок наних. Неотступно следя заменяющимся цветом синевы наводе истараясь справиться сжеланием заплакать.
        - Аможно мне покупаться? - вопросила она, неочень-то надеясь, что позволят, одначе, непременно, жаждая отвлечь себя тем поспрашание оттоски.
        - Вода вморе соленая, нетакая как вреке, - молвил Дажба исам торопко присел подле девочки, верно почувствовав ее тягостное состояние. Бог ласково приобнял Владу заплечи, поцеловал вмакушку исвоей нависающей фигурой загородил отпалящих лучей солнца. - Только несейчас, - добавил он, отвечая наее вопрос. - Если все пройдет гладко, я верну тебя сюда, иты искупаешься, - дополнил Бог, иотроковица услышав обещание, нежно улыбнулась. - Ты только выполни все, так как велел Отец, хорошо моя дорогая девочка?
        Абелые большие птицы, вроде вторя закружившим над Зиждителем июницей соколам, носились над той безбрежной гладью моря, выхватывая изнее поблескивающих чешуей рыб, рассекая воздух мощными крылами и, похоже, даже незамечая той божественной красоты, что перекатывая волнением, несла насебе голубо-синие воды.
        Откуда-то издалека долетел едва слышимый клекот соколов, пронзительное дуновение ветра, кажется, наполнило Владелину изнутри, амиг погодя перед ней вырос чудной лес. Попервому те зеленые нивы напомнили окружающие Лесные Поляны, носие лишь показалось итолько вначале.
        Дажба неспешно спустил отроковицу срук, накоих дотоль держал, крепко прижимая кгруди, унося сбрега моря, ипоставил наземлю, при том нежно огладив взлахмоченные концы волос вхвосте. Оказавшись наоземи, Влада перво-наперво огляделась. Они стояли наневысокой покрытой чернолесьем горе, почти уее подножия. Внескольких шагах отних протекал ручей, он зазвончато журча, перемешивался каплями воды сустланным гладкими голышами дном, подступы ккоторому охраняли здоровущие камни, сверху обряженные вярко зеленые мхи. Дерева дуба, каштана, клена, ясеня столь знакомые юнице росли вперемешку сиными никогда досель ею незримыми, апотому дюже удивительными. Там просматривались дерева спрямыми стволами, покрытые серо-зеленой вбелые бороздки корой, иовальными очертаниями крон. Набурых ветвях оных висели зеленые листы, состоящие изчетырех лопастей, точно сложенных меж собой. Неменее чудными были невысокие свесьма толстыми стволами деревья, чья конусовидная, густая крона держала насебе, вроде стягов то продолговатые, ато сзаостренными концами гладкие, кожистые сверху ибурые снизу, слегка опушенные листья.
        Также плотно, как идеревья подступали, обхватывая, прижимаясь, тулясь ксамому ручью, кустарники спепельно-седой, бороздчатой корой исраскидистыми ветвями накоторых долгие, схожие сяйцами, листья смотрелись недвижно замершими. Еще одни кустарники сярко-зелеными листами, как уберезы тока много, много крупнее вразмахе, сменялись плотными рядьями иных. Смудреными, будто покрытыми густой волосней стволами иострыми широкими зелеными листами сверху, исеровато-опушенными снизу. Неменее густо стояли втом чернолесье растущие под покровом травы, папоротники сперистыми плотными листами вочертании точь-в-точь, как треугольники, всевозможные плетущиеся растения.
        Непроницаемые кроны деревьев недавали возможности проникнуть вглубины леса лучам солнца, ипотому под его пологом царил сумрак, вкотором, плыла голубоватая дымка. Весьма прохладное дуновение ветра, разком пробежав поверхушкам деревьев единожды опустившись книзу охватило ивсе тело Влады. Насыщенность красок, юности инаполненности иными звуками птиц изверей леса показалась девочке всего-навсе давешним пробуждением природы отсна.
        Очищенная оттравы икустов ровная площадка, где стояли Дажба иВладелина, явственно живописала утоптанную буро-коричневую скрасноватым отливом почву. Оттой самой площадки вниз кподножию горы, скрываемому густыми стенами деревьев, пролегала узкая тропа, покоторой торопливо поднималась вверх Вещунья Мудрая. Ввоздухе промеж ветвей все еще виделись мелькающие крылья соколов.
        - Аразве Бог Асил неувидит птиц? - вопросила девочка инеспешно перевела взор ссиневы неба, едва проскальзывающего впрорехах кроны деревьев налицо младшего Раса.
        - Нынче, кроме тебя иВещуньи Мудрой их никто неувидит, - пояснил медлительно Дажба, ласково проводя перстами похудым плечикам отроковицы. - Ты помнишь, что должна исполнить Владушка? - поспрашал Бог ивголосе его слышалось трепыхание, столь как чудилось юнице несвойственноеему.
        - Я боюсь, - довольно-таки тихо проронила девушка, уловив волнение вЗиждителе… нетолько услыхав, ноиощутив его через прикосновение ксвоим плечам. - Вдруг… вдруг, что-то пойдет нетак. ИОтец будет наменя серчать?
        - Нет, - глас Дажбы моментально окреп иднесь он огладил ее дланью поголове, приголубив там волосы. - Серчать небудет, никогда. Отец очень… очень тебя любит. Ты, просто, моя милая, держись крепко заруку Вещуньи Мудрой ислушай, что будет говорить через порученцев Словута.
        - Зачем… зачем я туда должна идти, - тревога Влады нарастала скаждым торопким шагом царицы, авместе стем насыщеннее становилась белая полоса, вырвавшаяся избрызги истремящаяся кпланете Земля. - Можно я непойду, Дажба. Я нехочу, боюсь… Авдруг этот Бог Асил заберет меня отвас итогда я…я…
        - Тише, тише, - ласково произнес младший Рас имедлительно опустился наприсядки. Он, притянув ксебе девочку, нежно прижал кгруди, ивовсе полюбовно поцеловал ее вмакушку, лоб, очи, исызнова вмакушку. - Он тебя незаберет. Ни вкоем случае ненавредит, необидит. Он даже нерешится прикоснуться, ежели ты того непозволишь… Али непожелаешь. Ноты ведь непожелаешь? - юница суетливо качнула головой иуткнув лоб вплечо Дажбы, туго вздохнула. Непредставляя себе, как сможет любить кого-то больше, чем Отца, иощущая мощную зависимость отнего, иноредь какую-то даже болезненную. - Все будет хорошо, моя драгоценность… небойся… Да ипотом я ведь буду рядом, - продолжил успокаивающе Бог. - Сейчас ты пойдешь сВещуньей Мудрой, аменя увидишь точно выходящим изгарана. Это похожее накапище судно, наоном прилетит Асил сосвоей печищей.
        Царица, меж тем подошедшая кБогу идевочке, застыла наместе, низко склонив голову, увитую нынче ивовсе чудными переплетениями кос, напоминающих огромную ракушку.
        - Вещунья Мудрая, - молвил Дажба, и, поцеловав вочи Владу, наконец, выпустил изобъятий. Он, неспешно поднявшись, испрямился изыркнув сверху вниз нацарицу дополнил, - Боги вельми натебя надеются.
        - Да, Зиждитель Дажба, - немедля откликнулась альвинка инесколько раз тягостно качнула головой так, что влевой ее мочке заколыхался туды-сюды напродолговатой цепочке каплевидный, прозрачно-белый самоцветный камушек, густо вспыхнувший впробившемся солнечном лучике всем цветами радуги.
        - Береги нашу, драгость, чтобы сдевочкой ничего неслучилось, - сие уже звучала непросьба, аповеление ивнем было столько мощи, что заколебалась листва уближайших деревьев.
        Бог еще раз огладил юницу поголове, и, развернув легохонько подтолкнув кцарице, мягко произнес:
        - Ну, иди, моя бесценна Владушка, я буду подле.
        Девочка вновь туго вздохнула, ощущая непонятное томление вголове илегкое покалывание отволнения всердце икогда царица протянула ей руку, поспешно схватилась занее… Точно вдлани Вещуньи Мудрой стараясь найти опору, азасим немешкая тронулась вслед занаставницей вниз кподошве горы. Отроковица еще раз обернулась ивсероватой дымке увидела, как нежданно Дажба пропал сместа, яркой рдяной искрой блеснув вблекло-желтоватом луче солнца, пробившегося сквозь кроны деревьев. Инемедля надевушку навалился такой страх, что захотелось остановиться иникуда более неступать.

«Все хорошо… хорошо, моя милая, девочка, моя драгость… Я подле!» - торопливо прошелестело вголове Влады глас Словуты игулко заклекотали соколы вкронах деревьев, несомненно, вторяему.
        - Вещунья Мудрая, - позвала наставницу Владелина шепотом ипорывчато вздрогнула, днесь еще сильнее ощутив царящую влесу прохладу. - Здесь деревья словно недавно пробудились… Погляди листва такая нежная, зеленая.
        - Да, - оглядываясь ибеспокойно обозревая юницу, отозвалась царица, видимо, почувствовав, как та вздрогнула. - Здесь природа переживает иные времена лето, и, роняя листву полностью, замирает накакой-то срок, лишь погодя оживая новыми побегами. Ты продрогла? - вопросила она, узрев как девочка озябшее повела плечами.
        - Ага, тут прохладно… или сыро… - протянула Владелина.
        Вещунья Мудрая незамедлительно остановилась, и, сдвинув стыки балахны, застегнула наней все крючки.
        - Вскоре будем внизу, там многажды теплее, - заботливо молвила царица ивее белых очах затеплились тонкие лоскутки золотистого света.
        - Смотри… цветет, - дыхнула юница, стараясь отвлечься оттяжелых мыслей иуказала перстом нарастение.
        То невысокое растеньице притулившееся обок торенки скрупными, трижды рассеченными листьями имелким розоватым цветком, собранным ввиде простых кистей, смотрелось таким хрупким, обойденным радостью, что его хотелось приголубить аль пожалеть.
        - Это воронец, - шибутно пояснила Вещунья Мудрая, оправляя надевушке балахну итолько мельком взглянув натраву. - Ядовитое растение при употребление оное может вызвать тошноту, рвоту иболи вживоте. Ненадобно его трогать.
        - Я инесобиралась, просто показала, - голос Владелины обидчиво дернулся. - Вещунья Мудрая, - теперь дрогнула ився она. - Я боюсь… боюсь, что он… Бог… Бог Асил меня заберет. Что вомне нетак? Почему Зиждители меня так любят? Почему Дивный подарил мне здоровье? Ипочему я отних так зависима?.. Почему немогу быть подолгу вдали итак скучаю?.. Изнаешь… знаешь я всегда нуждалась втом, чтобы они были рядом. Ивдетстве, донападения энжея, так тосковала заними… точно… Точно та тоска, смурь меня поедала изнутри.
        - Тише, умиротворись, - нежно проворковала царица ипровела ладонями пощекам отроковицы, жаждая впитать всебя ее горячность.

«Успокойся! Успокойся, моя драгоценность!» - это прозвучал принесенный соколами голос Словуты.
        - Имне, кажется, я стала ощущать это стех самых пор, - уже невсилах сдерживать желание выговориться, торопко проронила Влада. - Стех пор как нанебе вспламенилась та крупинка света… Ия услышала зов… Меня позвали… позвали поимени… Нонекак Владелину, апо-другому. Ия никак… никак немогу уловить это имя, кое вроде ускользает отменя дымкой… Акогда я вижу мерцание той брызги, чувствую такую горечь, словно уменя отобрали самое дорогое. То без чего невозможно жить… без чего иненадобно вовсе жить.
        - Владушка, девочка моя, - теперь альвинка обняла девушку, прижав ксебе, ипринялась целовать влоконы волос да гладить поспине. Осознавая, что нынче, все зависит отнее, царицы белоглазых альвов, аэто значит надо непременно успокоить доверенное ей чудо… доверенную ей девочку. - Ты очень близка Расам. Очень дорога всем Зиждителям, ты частьих.
        - Как это? - вдыхая всебя аромат царицы, чем-то напоминающий дух распускающейся листвы, спросила отроковица. - Их клетка? Или отпрыск как Рагоза, Граб,Нег?
        - Нет, много ближе… роднее… драгоценней… Что неможно оценить, счем нет возможности расстаться, что неможно утерять, - протянула Вещунья Мудрая, инамалеша смолкла неведая, как объяснить отроковице, уникальность ее естества. - Ноне я несмогу… Несмогу все тебе объяснить, мое чудо, - спешно продолжила она погодя, - да иврядли успею… Ибо Бог Асил скоро прилетит. Имы стобой должны выполнить то, очем тебя просил Зиждитель Небо. Однако, придет время, иистинный твой наставник, каковой должен был быть подле тебя ссамого твоего первого вздоха, все… Все тебе поведает. Я верю, это, непременно, случится. Апоколь ты подле Расов наслаждайся их любовью изаботой.
        - Тот зов, - уже многажды ровнее произнесла Влада, все еще желая досказать тяготившее ее. - Он вновь появился, недавно… Вчера я немогла уснуть, потому как меня звали. Я долго лежала вложе, апосле так инеуснув, вышла надвор. Я посмотрела вночное небо и… и… тот зов прозвучал стакой мощью. Он ослепил меня так, что я увидела темную даль ивращающееся внутри нее тело похожее наверетено… увидела Галактику… Отец называет ее Дымчатый Тавр.
        - Ты сказала отом Зиждителю Дажбе, - голос царицы застыл наодной волне, внем неслышалась тревоги, однако ощущалась такое напряжение, оное вморг передалось девушке.
        Потому Владелина надрывисто дернувшись, отстранившись отВещуньи Мудрой, сволнением воззрилась вее будто окаменевшее лицо.
        - Да, сказала, - ответила Влада. - Дажба мне пояснил, что это Отец меня звал… Он прилетит вмале ия буду сним. Дажба сказал, я просто истосковалась заОтцом… Истосковалась, - задумчиво протянула девочка, ипереведя взор, уставилась напокачивающиеся кистями воронец. - Потому я ибоюсь увидеть Бога Асила, оно вдруг поступлю неверно ирасстрою Отца. Ая того, - теперь июница качнула головой. - Того нехочу. Порой я поступаю… поступаю нетак как думаю… своевольничаю, непотому что вредная икапризная, апотому как… Потому как, что-то иное… то, что сильнее меня повелевает мне так делать.
        - Это все нормально, - успокоительно отозвалась Вещунья Мудрая ирезко вздев голову насоколов, каковых из-загустоты крон небыло видно, новесьма четко было слышно, зримо перекосила черты своего миловидного лица. По-видимому, порученцы Словуты торопили царицу. - Пусть это тебя нетревожит, - досказала она, икивнула, судя повсему, велениям Бога. - Нынче ты только, чудо, крепче держи меня заруку. Ивсе будет хорошо. - Наставница малеша погодила, ивновь цепко обхватив ладонь девочки, добавила, - пойдем… Зиждители нас торопят.
        Владелина еще неуспела отозваться, как царица, потянув ее засобой, направила их поступь вон излеса, покраю которого росли ивовсе смощными цилиндрическими стволами дерева. Их зелено-серая кора дюже сильно отслаивалась отстволов, акрона была таковой густой, что ивовсе смыкала доступ нетолько солнечного света ккорням, нои, похоже, краскинувшейся впереди долине. Плотные заросли кустов, кустарников итрав стояли пообе стороны отпробитой тропы, ичасточко переплетаясь ветвями промеж себя, образовывали непроходимую чащобу. Выйдя изчернолесья, девочка увидела пред собой широкую иодновременно удлиненную долину, окруженную порубежу пологими, невысокими горами сподобно бескрайне раскиданными поним зеленым нивам.
        Самаже долина была изрезана тонкими полосами узких речушек, оные сходились вее завершие вмалое, блестящее гладью озерцо. Низина густо поросла луговыми травами, все поколь низкими, вроде только давеча поднявшимися изземли. Ивиделись втом разнотравье: молодые побеги ковыля, метлика, пырея, тонконога. Апорой целыми пластами стояли незнаемые Владой растения: слинейными, долгими листами белыми икремовыми полосками поповерхности; сколосками собранными вметелки; разнообразные членистые стебельки идвурядно расположенными наних листами, напоминающие метлы, покрывающие почву густым ковром.
        - Как здесь прекрасно! - обозрев столь любимые ею луговые дали, протянула Владелина, словно задыхаясь безбрежной широтой этого края, наполненностью мятно-приторным духом трав исладким ароматом цветов. Повсему вероятию, и, непримечая, раскинувшейся впереди наелани стан прибывших сюда созданий.
        - Погляди, вереск! - обрадовано молвила Вещунья Мудрая, указывая намелкий кустарник. - Это лекарственное растение, помогает при простудах, внастоях.
        Вереск приветственно помахал маханькими трехгранными листочками, ирьяно потряс однобокими кистями лило-розового цвета. Девочка оглядела нетолько одиночное растение, присевшее вдвух шагах отнее, ноицелое селение, купно устилающее справа просторы луга итакже как наставница, неостанавливаясь, прошла мимо, переведя взор налюдей, гомозулей иальвов ожидающих небольшим станом прибытия Асила.
        Посланцы людских поселений поместились плотной кучкой прямо внескольких метрах отгигантского круга, где более густая ияркая трава, чем навсем остальном луге прилегла, обрисовывая его поверхность. Так как сгоры тропа шла под уклоном, спускаясь вжерло суходола, юница весьма хорошо разглядела тот круг, авнего вписанный малый треугольник, над которым пролегали точно устремленные вверх островерхие лучи, где трава также была плотно прижата кпочве. Мальчики, составляющие большинство прибывших были обряжены, как идевочка, вбелые рубахи, красные балахны, серые шаровары. Их было человек тридцать, быть может больше, почти все светло-русые, слегким золотым отливом, волос как уДажбы. Умногих ребят волосы смотрелись короткими, нобыли ите изних, которые имели, как уВлады длинные, стянутые вхвосты или малость короче, нотогда распущенные доплеч. Подле мальчиков находилось нетолько около пятнадцати гомозулей, ноинеменьшее количество альвинок, которых, как первых, так ивторых представителей племен, отроковица никогда невидела вЛесных Полянах.
        Вещунья Мудрая иВладелина еще неуспели подойти кстану, когда вголубом небе ярко вырисовалась брызжущее светом пятнышко, исие уже были весьма далекие отискры пежины. Мало-помалу они увеличивались ибудто выбрасывали вразные направления белые ребристые полосы. Двужил узрев шагающих царицу идевочку отделившись отиных гомозулей, торопливо поспешил навстречу, и, по-видимому, приветственно улыбнулся, ибо враз его два раскосых глаза превратились втонюсенькие щели, илегохонько затрепетал мясистыйнос.
        - Здравствуй Владелина, - ласково назвал он свою, теперь уже однозначно бывшую, ученицу. - Какты?
        - Все хорошо, - отозвалась девочка, стараясь теми словами придать себе уверенности инесмея при Двужиле проявлять слабость какую позволяла сцарицей иБогами.
        - Мальчики готовы? - взволнованность вголосе Вещуньи Мудрой возрастала, однако втеле… вруке, что держала бесценную отроковицу того небыло.
        - Да, все готовы. Ивсе как мы договорились, - кивая, откликнулся Двужил, икупно заколыхалась его рыжая скрасноватым оттенком шевелюра, определенно, глава гомозуль также сильно волновался, как ицарица.
        - Повели им Двужил застегнуться, здесь довольно сыро, иВладушка может простыть… Что как ты понимаешь непонравиться Зиждителям, - весьма строго указала Вещунья Мудрая, ибо была назначена старшей вэтот раз Богами. Аможет, что скорее всего, она всегда ощущала себя более значимой, поелику ее Творец Седми, был старшим сыном Небо.
        Гомозуль суетливо мотнул головой, будто отгонял какую мошку, вдостатке кружащих над вже зацветающем разнотравием луге, ивэтот раз непререкаясь, громко крикнул:
        - Так все, все поднялись, - хотя встревоженные необычным местом ивстречей Бога мальчики итак стояли, беспокойно переминаясь сноги наногу. - Иоправились, - добавил миг погодя Двужил. - Застегнули все крючки набалахнах.
        Отроки суматошно принялись выполнять указанное, аюница повернув голову вправо, вдали, почитай подле подножия гор увидела табун пасущихся кологривов… достаточно большой.
        - Незнала, что кологривов наЗемле так много, - проронила Владу рассматривая тех величественных иодновременно удивительных животных, которые умели летать аки птицы. - Значит, мальчики прилетели наних.
        - Да, - чуть слышно ответила Вещунья Мудрая, оправляя надевочке полы балахны, проверяя крючки иоглаживая ее волосы. - Ты, только крепко держись заменя иесли, что-то нетак… Если станет невмочь ссобой справляться, немешкая скажешь отом посланцам Зиждителя Словуты.
        - Я помню, - глядя вбеспокойные очи царицы, наполненные трепещущими лоскутками золотого сияния, проронила Владелина ишироко улыбнулась. Прошло какое-то время, вкотором девушка хранила молчание, явственно кчему-то прислушиваясь, азасим она дополнила, - искра более неблестит. Имне… меня поколь ничего негнетет.
        - Ну ихорошо, - согласно иединожды довольно отозвалась Вещунья Мудрая, и, вздев голову вверх, уставилась внебосвод.
        Глава третья
        Анаголубом куполе уже явственнее обозначался летящий корабль. Иесли раньше он просматривался малым пятнышком, то спустя несколько минут значимо обрисовался массивным телом. Когда судно ивовсе приблизилось так, что стало возможным углядеть буро-зеленые многократные круги, выдыхающие коричнево-золотой дым, Двужил повелел всем строиться.
        Мальчиков расположили вдва ряда, справа отдетей встали гомозули воглаве сДвужилом, аслева поместились альвы. Владу поставили крайней вряду людей, как раз подле альвов, обок сВещуньей Мудрой, еще крепче обхватившей ее руку. Внескольких метрах отпостроившихся божьих творений лежал тот самый круг стреугольником ивспученными остриями, похожими нарога, вычерченный плавно ировно уложенными рядами травы.
        Акорабль, или как его назвал Дажба гаран, уже завис настолько низко, что расположился непосредственно над кругом. Он мощно выдул изнескольких, перевязанных меж собой, круглых сопел коричнево-золотой дым последний раз, словно дыхнул изамер… там ввышине… Те самые буро-зеленые, круглые, многократные сопла нежданно ивовсе полыхнули зеленью света, замерцав. Азасим гаран стал медленно опускаться вниз, уже невыпуская изсебя дыма. Вмале судно достигло земли, и, притулившись краями корпуса, рубежа очерченного прилегшей травой круга, слегка сотряслось.
        Ипред застывшими внемом удивлении детьми предстал кубической формы бурый боляхный вразмахе гаран, сбашней насвоей макушке ввиде четырехгранной усеченной пирамиды, увенчанной платиновым деревом смалой кроной, где устремленные вразные стороны ветви неимели листов. Наповерхности серой вшесть ярусов башни, опоясывая ее покругу, располагались арочные окна, вкоторых мерцал зеленый, пузырящийся свет. Сами окна были покраям разделены мощными выпуклыми колоннами, поповерхности мышастого цвета которого блистали целые вкрапления темно-зеленых пятен, точно соединенные меж собой переплетенными вкосы более блеклыми метелочками злакового растения. Окна покраю украшал платиновый, серебряный изолотой орнамент, также ввиде плетеных отростков растений. Входом вгаран служила широкая арка, несмотря нато, что она сейчас была плотно закрыта мерцающей стеной, ее выпуклые арочные навесы воочью просматривались. Стоило гарану достигнуть земли, изамереть наней, как наего макушке резко дрогнуло платиновое деревце. Поего стволу, словно выскочив спод самой макушки пробежала рябь волнения, ивскоре наплатиновых веточках стали
появляться набухающие истепенно распускающиеся махие зеленые листочки.
        - Владушка, - чуть слышно молвила царица, склонившись ксамому уху девушки. - Печища Атефов вельми отличается отРасов исвоим ростом, иобликом… Ненапугайся.
        Арочная дверь внезапно выпустила изсебя дымчатые зеленоватые пары, каковые плотно укрыли исам вход, да опустившись наоземь враз начертали изсебя колеблющуюся лестницу сдюже широкими ступенями. Очевидно, еще мгновение того зеленого марева истепенно оседающий кземле дым живописал, вроде вышедшего изпроема иостановившегося наодной изступеней Дажбу, вкрасной рубахе ивенце ноне пылающим багрянцем. Бог медленно повернул всторону Владелины голову, глянул ей прямо вочи иобнадеживающе улыбнулся, аголос Словуты тотчас отозвался внутри головы: «Я рядом! Небойся, любезная моя девочка!»
        Ивслед затем дым полностью очистил арочный проем, показав глубокую, зеленую даль полей изкоторых выступил Асил. Тот образ коего видела Владелина вистукане головы вэнжеевском Выжгарте. Как иРасы, Асил был высок идостаточно худ, будто много дней подряд доэтого ничего неел, и, повсему вероятию, даже непил. Его слегка опущенные узкие плечи при мощном росте делали фигуру Бога сутулой. Смуглая, ближе ктемной ивтоже время отливающая желтизной изнутри, кожа подсвечивалась золотым сияние. Потому она порой видилась насыщенно-желтой, апотом вспять становилась желтовато-коричневой. Уплощенное иединожды округлое лицо Зиждителя сширокими надбровными дугами, несильно нависающими над глазами, делали его если инекрасивым, то весьма мужественным. Прямой, орлиный нос, снебольшой горбинкой инависающим кончиком, широкие выступающие скулы ипокатый подбородок составляли основу лица, сразу обращая насебя внимание. Весьма узкий разрез глаз хоронил внутри удивительные поформе зрачки, имеющие вид вытянутого треугольника, занимающие почти две трети радужек, цвет которых был карий. Впрочем исами радужки были необычайными, або
почасту меняли тональность. Они то бледнели истем обретали почти желтый цвет, единожды заполняя собой всю склеру, апогодя наново темнея, одновременно уменьшались доразмеров зрачка, приобретая вид треугольника. Налице Асила небыло усов ибороды, потому четко просматривались узкие губы бледно-алого, али почитай кремового цвета. Черные, прямые ижесткие волосы справа были короткими, аслева собраны втонкую, недлинную косу каковая пролегала, скрывая ухо, доплеча Бога, переплетаясь там сзелеными тонкими волоконцами, унизанными крупными смарагдами. Распашная, зеленая рубаха без рукавов собработанными покраю выреза ивороту буро-серебряными узорами дополняла его скромное одеяние, аноги были обуты взолотые сандалии схожие собувью Дажбы.
        Однако вельми занимательным был венец Зиждителя. Широкий платиновый обод покругу украшали шесть шестиконечных звезд крепленых меж собой собственными кончиками. Единожды изостриев тех звезд вверх устремлялись прямые тончайшие дуги напоминающие изогнутые корни сомножеством боковых коротких ответвлений избелой платины. Они все сходились вединое навершие идержали насебе платиновое деревце, схожее стем, что венчало исам гаран. Наминиатюрных веточках которого колыхалась малая листва ипокачивались разноцветные имногообразные поформе плоды издрагоценных камней, точно живые так, что наблюдался их полный рост отнабухания почки досозревания.
        Следом заАсилом изгарана вышел Бог Огнь. Он, кажется, заэтот год ивовсе исхудал, исмотрелся весьма утомленным, отчего его белая кожа приобрела нездоровую бледность ипочти неподсвечивалась изнутри золотым сиянием. Обряженный вбелую рубаху, Огнь неуспев выйти изпроема, торопливо протянул всторону стоящего Дажбы свою ивовсе тонкую руку, седва затрепетавшими наней долгими перстами.
        Дети, гомозули иальвинки, только Боги появились налестнице, низко склонили головы, иеще ниже ее пригнула Влада. Дажба узрев протянутую вего сторону руку Огня, шагнул кней навстречу игубами нежно прикоснулся ккончикам пальцев. АОгнь немедля перехватив младшего Раса заплечи, торопко привлек ксебе, икрепко обнял. Он ласково облобызал очи Дажбы, итолько засим, также молча, передал его вобъятия Асила. Старший Атеф неменее трепетно прижал ксебе Дажбу иполюбовно, будто видел дорогого сына, облобызал крылья его носа. Все стойже неторопливостью Асил выпустил изобъятий младшего Раса, иеще нежнее провел дланью поего спине, вроде огладив там материю красной рубахи.
        - Здравствуй, милый Дажба. Давно невиделись, любезный малецык, так рад тебе, - голос Асила, один-в-один, как голос Огня звучал серебристо-нежным тенором ипрокатился подолине звонкими переливами песни. - Неведал однако, что ты нас встретишь да иеще сдетьми. Вельми сие приятно, мой бесценный.
        - Мне надо передать тебе послание отОтца, - откликнулся Дажба, улыбаясь Огню, каковой нынче неменее нежно провел пальцами покоже его щеки. - Адети, болярины людских поселений, пришли встречать духов земли.
        - Духов земли, - втембре голоса старшего Атефа послышалось огорчение. - Ноони прилетят следом, снашими отпрысками… сКручем. Милый малецык, конечный этап пути решил проделать самостоятельно вкумирне, або ему это разрешил Перший. Мы вам отом сообщили. Только вы почему-то неприняли наше послание, вцелом как инежелали али немогли выйти насвязь.
        - Немогли, унас были трудности… Да икроме меня, да Отца Дивного вМлечном Пути никого нет, - пояснил Дажба. Он стоял вполоборота, разместившись налестнице таким побытом, чтобы внадобный миг скрыть отвзора старшего Атефа девочку, апосему немного загораживал Огня. - Номне поручено передать тебе важное сообщение Асил, оное вы неприняли отнас.
        - Погоди, мой любезный, - ласково молвил Асил, ичуть зримо просиял улыбкой. - Я поздороваюсь свашими детьми, твое сообщение повременит.
        Истарший Атеф медленно перевел взгляд слица Дажбы ивоззрился настоящих детей, какие помановению вскинутой вверх руки Двужила, испрямились. Владелина мельком глянув наАсила перевела взгляд наОгня иувидела вего очах такое изумление, точно над ее головой пролетел антропоморф. Его радужнозеленые глаза весьма ярко вспыхнули, азасим покоже нежданно сверху вниз пробежала легохонькая рябь искорок, вскочившая извенца, что тончайшей золотой нитью, унизанной семью крупными, ромбической формы, желтыми алмазами, огибал поколо голову. Этот венец Бог одевал вельми редко, также как иукрашения, впрочем ноне наего левом, указательном пальце красовался крупный серебряный перстень ссемиугольным сапфиром вцентре. Зиждитель медлил еще морг, апосле резко дернул всторону взгляд, вроде словив присланное ему известие отмладшего Раса, итотчас опустил голову вниз, уставившись вдымчатую поверхность лестницы, похоже узрев там, что-то более занимательное.
        ААсил меж тем весьма благодушно осмотрел гомозулей воглаве сДвужилом, вскользь прошелся взором полицам мальчиков так, что щеки их густо зарделись идотянулся достоящей подле царицы Влады. Судя повсему, Бог неочень жаловал племя белоглазых альвов, оно как наних инеглянул. Как имимолетно задел взглядом девочку, стоящую подле иотроков поместившихся заней, ибыло уже отвел взгляд всторону гомозулей. Однако засим стремительно вернул его обратно иуставился наюницу. Инезамедлительно глаза Асила враз стали карими, амиг спустя радужки слились вединое целое стреугольными зрачками. Итогда поспине Владелины пробежали крупные мурашки, волосы наголове привстали отужаса, аплотный бусенец пота покрыл лоб иподносовую выемку. Какую-то малость того напряженного безмолвия идевочка почувствовала как впился взор Асила ей влоб, точно желая сорвать нетолько сами волосы, ноисодрать всю кожу слица. Кажется, кожа тихо скрипнула, заскрежетала истала разрываться сначала налбу, апогодя трещины пролегли пощекам, носу, подбородку, видимо, дотянувшись досамих уст. Влада порывчато дернула головой, нежданно ощутив как внутри нее,
что-то мощно затеплилось, апосле кто-то вельми повелительно указал вздеть очи отклубящегося дыма. Исамого того неосознавая, обаче, действуя под властью той силы, девочка воззрилась вглубину карих треугольных зрачков Асила инеоткрывая рта очень четко крикнула, так, словно то кричала инеона, атот кто был много ее сильней… иднесь… сейчас управлял ее ртом, мозгом, плотью: «Несмей меня трогать!»
        Игустая волна движения отбезмолвно выдохнутых слов окатила истаршего Атефа, и, похоже, Дажбу, Огня. Отчего Асил даже малозаметно качнулся, аРасы взволнованно уставились наВладелину. Та плотная волна, коя была насыщенна болью, огорчением иединожды мощью окатив Зиждителей, вернулась обратно ивпорхнула вприоткрытый рот Влады. Посему последняя намиг захлебнулась, таковым стремительным дуновением, итягостно вздрогнув всем телом, лишь сейчас осознала, что кожа наее лице никак непострадала. Если несчитать того, что покрылась мелкой зябью мурашек ивспотела.
        - Асил, - сызнова обратился кБогу Дажба, и, шагнув вбок, единождым махом укрыл отроковицу отего взора. - Небо велел передать тебе сообщение. Иповерь оно очень важное… Инеможет ждать. Иначе, как ты понимаешь, ябы сюда неявился.
        - Хорошо, мой милый малецык, пойдем, - негромко идостаточно благодушно отозвался старший Атеф, стараясь меж тем узреть девочку сквозь закрывающую ее фигуру Дажбы.
        Впрочем, Владу уже плотно укрыла собой ступившая, вместе сальвинками игомозулями, немного вперед царица. Аюница, замершая позади Вещуньи Мудрой, все еще судорожно дрожала. Ее руки тягостно трепыхались, ноги надрывно сгибаясь, подкашивались, точно им было невсилах удерживать своего обладателя… Повсему вероятию, сотрясалась исама кожа налице Владелины, ее веки игубы, пытающиеся подавить всебе крик… новый икакой-то иной… более мощный, насыщенный пережитым. Колыхание затронуло всю плоть, как снаружи так ивнутри, так, что дыбом встал каждый волосок нателе, напряглась каждая клеточка, каждая жилка инерв. Асердце туго качнулось вперед… назад, словно жаждая пробить грудную клетку, поелику Владелина ощутила ввозвратившейся волне такую любовь, что разком возникло желание тотчас поспешить кАсилу иприпасть кего руке, так как сие содеял Дажба вотношении Огня…
        Огня… Огнь… Девушка вспомнила про Огня изадышала много ровней. Сменяя рвущийся изо рта губ крик, наболее степенную молвь… молвь коя могла ее успокоить.
        Огнь… Наконец он приехал… Исхудавший… Изможденный… Одновременно далекий иблизкий, и, однозначно, такой необходимый девочке.
        Ипоколь юница шептала себе, степенно обретая собственные губы исобственное тело, Боги уже пропали взеленом дымном арочном проеме. Попервому туда вошел Асил, заним Огнь илишь потом Дажба. Старший Атеф напоследок обернулся. Он, вне всяких сомнений, захотел увидеть еще раз Владелину, ноона была прикрыта обоими Богами, словно сговорившимися, иВещуньей Мудрой. Икак только Зиждители ушли, изгарана вышли сыны Асила. Вернее невышли, астепенно… неторопко выступили, гулко топая подымчатой завесе ногами исотрясая нетолько землю, ноистоящее наней судно.
        - Тише, тише, моя милая девочка… я рядом, - зашептал голос Словуты вуши Влады, будто только, что оттого глухого гула унее прорезался слух, дотоль подчиненный более мощному созданию.
        Сыновья вышли изгарана все сразу, похоже, единожды ступив изтого напервый взгляд весьма узкого арочного проема. Это были весьма необычные Боги, похожие наАсила ипри том отличающиеся отнего. Во-первых, они были много выше своего Отца, судя повсему превышая его рост вдвое, потому казались огромными. Мощными, покато-округлыми выглядели их плечи исловно перекаченными предплечья, где наблюдались выступающими мышцы. Сие были массивно скроенные ссильным костяком ибольшим весом Зиждители, вероятно, забравшие всю силу, мощь имассу нетолько отАсила, ноиотвсех Расов. Сыны старшего Атефа вельми сильно сутулились, и, видимо, клонились они оттого, что наих спинах отложистой горой торчали невысокие горбы. Сами мышцы, выпирающие наплечах, предплечьях, бедрах, лодыжках, оголенной груди смотрелись дюже ребристыми инапоминали корни деревьев. Казалось они, испещряя части тел, нестолько проходили под кожей, сколько над ней, едва касаясь ее своим краем, апотому так явственно перекатывались туды-сюды потой поверхности, весьма рыхлой иповиду похожей навскопанную почву, снятую лопатой. Цвет кожи уБогов выглядел несколько
отличным отАсила, хотя сберегал присущую Атефам смуглость иподсвечивался золотым сиянием.
        Удвух изних кожа была более насыщенна желтоватым отливом. Усих Богов, как позже назвала их царица, Велета иСтыри, было уплощенное, округлое лицо снизким переносьем иприплюснутым носом, смогутно выпирающими вперед массивными скулами. Узкими, темно-карими ичерными были глаза, соответственно Стыри иВелета, где весьма сильно просматривались вертикальные складки кожи полулунной формы прикрывающие внутренние уголки глазных щелей вобласти верхних век. Волосы уЗиждителей прямые, жесткие ичерные, вроде как блистали, будучи, вероятно, залащенными, так что ни один волосок наних неколебался.
        Инойже изБогов, Усач, имел слегка красноватый отлив кожи, иноредь озаряемый почти рдяностью, особенно вмышцах-корнях. УУсача было весьма вытянутое лицо сорлиным профилем, крупными черными очами, черные жидкие длинные волосы, заплетенные водну дюже тонкую косу. Бороды ни укого избратьев небыло. Одначе уУсача имелись довольно-таки густоватые усы, они также были переплетены вкосы идостигали груди. Кончики, как усов так иволос, уУсача, туго схваченные, завершались крупными коричнево-прозрачными топазами.
        Единственной одеждой Богам служила набедренная повязка широкая, обмотанная вокруг бедер изакрепленная наталии поясом. Сама повязка, кипельно-белого цвета имела множество мельчайших складок, и, доставая доколен, выглядела, несмотря насвою простоту, достаточно нарядной. Широкий сыромятный пояс, обильно усыпанный мельчайшими камнями переливающимися зелеными, бурыми идаже иссиня-марными цветами, стягивался серебристой застежкой изображающей ладонь срасставленными пальцами, где вместо ногтей наих кончиках горели алые рубины. Иэто все, что было одето иобуто наБогах, потому как мощные их стопы, так гулко отдающие земным грохотанием, никак неприкрывались.
        Атефская печища выйдя изгарана, намалеша замерла наширокой дымчатой лестнице, оглядывая нестолько расположившихся детей, гомозуль иальвинок, сколько саму местность. Усач чуть зримо поморщил свои полные губы, илегохонько мотнул головой.
        - Уходим! - немедля отозвался Двужил.
        Исклонившиеся при виде Богов представители народов, резко распрямившись, повертались ипоспешили вправо клесу… туда где паслись кологривы.
        - Необорачивайся, - взволнованно молвила Вещунья Мудрая, ступающая вслед задевочкой, узрев, как та резко дернула головой вбок.
        АБоги между тем расправляли отусталости плечи, слегка помахивали руками, будто разгоняя вних застоявшуюся отдолгого полета юшку. Плотный взгляд Зиждителя нагнал юницу исловно вдарил помакушке головы. Яркий румянец залил лицо инамгновение качнулся пред очами поросший травами луг, да абы неупасть Влада обернулась… обернулась итотчас остановилась… Ибо неотступно ивроде удивлено вглядывающийся внее взгляд Усача теперь попытался, как дотоль делал взор Асила, разорвать наней кожу… нетолько наголове, аточно инавсем теле, выставив напоказ саму плоть итем самым грубо, жестко задеть ее естество. Отроковица сызнова резко дернула головой итягостно покачнулась, понимая, что еще миг, иона несможет совладать ссобой игромко закричит.
        - Пойдем, пойдем девочка моя, - прошептала царица, икрепко обхватив Владу задрожащие плечики, ссилой подтолкнула вперед.
        Альвинки единым махом прикрыли совсех сторон девушку, ашагающие впереди, прямо загомозулями, мальчики, как-то резво столпились подле нее. Плотный взгляд Усача лишь наморг потерявший извиду отроковицу, днесь торопливо пробежался поголовам отроков, похоже прощупывая каждого изних иразыскивая того кем заинтересовался… Однако, этого мгновения, вздоха Владелине хватило, чтобы совладать ссобой иуслышать голос Словуты иВещуньи Мудрой повторяющих: «Успокойся! Мы рядом!» Юница глубоко вздохнула инесмотря нато, что губы мелко… мелко тряслись смогла сомкнуть рот инедать вырваться оттуда крику.
        - Скорей! Скорей! - то царица уже нешептала девочке, намертво впившись своими руками вее плечи, то она повелевала гомозулям, мальчикам иальвинкам… иголос ее перемешивал тревогу исилу.
        Вскоре они подошли кпасущимся кологривам игомозули сальвинками принялись неспешно распределять детей меж жеребцов, весьма громко разговаривая, обсуждая увиденное ипережитое. Вещунья Мудрая суетливо обернулась наоставшийся позади гаран итолько после того, как приметила, что Боги более несмотрят вих сторону, выпустила плечи Влады, новсего-навсе затем, чтоб крепко ухватить ее заруку. Инемешкая повлекла засобой кподножию горы, находу бросив ставшему ивовсе красным отволнения Двужилу:
        - Ждите меня, покуда невернусь, никто неотбывает.
        Глава гомозуль торопко кивнул и, что-то шумнул насвоем гортанно-глубоком языке иным собратьям иальвинкам иони незамедлительно прикрыли собой да кологривами уход царицы идевочки кподножию горы, влес.
        Высокие смощными стволами игустой кроной дерева окружали подножие ивэтом месте, преграждая подступы кподымающейся ввысь горе. Тонкая тропа, повсему вероятию, только сейчас прочертившаяся, выскочила спод купно распростершихся корней одного издеревов, ипозвала засобой. Листва усамого древа, что располосовал своими корневищами землю вдоль ипоперек, была нежно-зеленая, вельми крупная инапоминала лист клена. Чуть зримо колыхаясь ввышине кроны, она будто укрывала своей густотой шагающих потропе Вещунью Мудрую иВладелину.
        - Бежим! - коротко молвила царица, и, пропустив юницу вперед, выпустила дотоль удерживаемую руку.
        - Бежим? - изумленно вопросила Влада инедоверчиво глянула нанаставницу, поелику бегать ей уже очень давно непозволялось.
        - Да… да, беги! - голос альвинки взволнованно дрогнул.
        Девочка еще чуть-чуть медлила, неверя услышанному, нотак как Вещунья Мудрая легохонько подпихнула ее вспину, сорвалась сместа ипобежала поторенке вверх напологий склон горы. Почти бесшумно касаясь земли подошвами сапог, вдыхая сыровато-чистый воздух леса всей грудью. Владелина, наконец, оказавшись далеко отгарана иАтефов, ощутила успокоение… такое едва осязаемое, одначе, дюже приятное ипотому бежала легко ибыстро. Пологий уклон склона, вмале изменив свои округленные очертания, слегка выровнялся, образовав наповерхности горы почти ровную площадку, окруженную совсех сторон деревьями сширокими кронами, покрытыми гладкими, темно-зелеными, кожистыми листами, снизу рыжевато-опушенными. Натой земляной ивроде овальной формы площадке стоял Седми, тревожно поглядывающий вниз насклон. Стоило девочке увидеть Седми, как она припустила еще сильнее ивыскочив напятачок, кинулась кБогу… Богу, ккаковому чувствовала такую теплоту, неосознанно-мощную, которую исама немогла объяснить. Зиждитель немедля присел накорточки, и, приняв вобъятия, крепко прижав кгруди Владелину, поднялся, начав ласково оглаживать ее
вздрагивающую отскорого бега спинку.
        - Седми! - прерывисто дохнула Влада, легохонько отстраняясь отРаса. - Асил… Асил был так груб… Он словно хотел разорвать мне кожу налбу. - Суматошливо принялась пояснять она изаглянула втемно-мышастые очи Бога. - Я так испугалась… так… мне стало нехорошо.
        - Все, все закончилось, - каким-то весьма огорченным голосом откликнулся Седми, и, обхватив правой рукой голову отроковицы, прямо-таки толкнул ее ксвоим губам. Махом прикоснувшись устами ко лбу, он, чуть слышно вздохнув, так точно был пред девочкой вчем повинен, наново крепко прижал ее ксебе. - Вещунья Мудрая, - обратился Бог кцарице, когда та остановилась внескольких шагах отнего, все еще невступив напятачок иоставаясь натропке. - Ты, умница. Я очень рад, что тебе удалось выполнить указанное Небом. Спасибо, впервую очередь, отменя. - Рас начуток смолк, вновь прикоснулся губами кмакушке головы юницы. - Атеперь, - добавил он. - Спешно отправляйтесь обратно. Надобно, чтобы ты незадержалась впути… ты понадобишься нашей бесценной девочке. Если, что будь насвязи, возможно Дажба доставит тебя сам, коль втом будет нужда.
        - Да, Зиждитель Седми, - просияв улыбкой откликнулась царица альвов, и, немешкая развернувшись, также проворно искоро поспешила вниз сбугра.
        - Сейчас мы будем вкапище, моя милая, - полюбовно протянул Седми, ласково поглаживая волосы девушки. - Дивный тебя очень ждет.
        - Как вкапище? - огорченно вскликнула Влада, и, дернувшись отгруди Бога, воззрилась вего столь близкое лицо. - НоДажба сказал… сказал… коли все пройдет гладко, он мне позволит увидеть море иискупаться. Яже сделала все, как велел Отец.
        - Да, да моя драгость… моя бесценность… все так как надо, - своим высоким, звонким тенором, одновременно, очень мягко, протянул Рас иобнадеживающе улыбнулся отчего замерцало золотое сияние его кожи. - Ноднесь лучше вернуться вкапище. Мне нужно отбыть изМлечного Пути. Я задержался тут лишь из-за тебя, чтобы вынести отсюда.
        - Ну, какже так, - удрученно произнесла юница инаглаза ее навернулись слезы все дотоль сдерживаемые отпережитого. - Ведь Дажба обещал… ИОтец тоже. Тоже сказал увижу море. Ты, Седми, знаешь, что, ты иди ежели тебе надо. Ая подожду тут Дажбу… тут или там внизу, - кивая наскатывающуюся кдолу торенку досказала Влада ичуть слышно хлюпнула, словно подбирая сырость вносу.
        Седми насамую малость замер, так вроде вслушивался взвуки леса, его глаза поблекнув, стали почти молочно-серыми, апроходящий полбу венец, ноне смотрящийся как тонкая, бечевка, красного цвета, нежданно густо замерцал переливами света. Немного погодя Бог малозаметно сотрясся всем телом, истем затушив сияние венца, нежно воззрился взеленые скарими вкраплениями очи девушки, негромко проронив:
        - Хорошо, моя милая. Я отнесу тебя наморе, только ты неволнуйся.
        Владелина порывчато кивнула, и, обхватив руками удлиненную шею Раса, приткнула лицо кего правому плечу, ощутив знакомый аромат пыльцы, идущий оттела Бога. Легкое дуновение окутало нетолько фигуру Зиждителя своими сырыми голубоватыми испарениями плывущими вглубинах леса, оно видимо, живописало наполненностью бытия, звуками обитающих вего еще нетронутых людскими руками недрах живых творений… ИВлада точно разком услышала рычание зверей, трели птиц истрекот насекомых.
        - Только насам берег, ни нато лбище, где я была, - просительно молвила девочка, дыхнув вухо Бога.
        Седми ничего неответил юнице, хотя потой теплоте скакой он прижал ее ксебе, придерживая под спину иголову, было ясно, что он исполнит ту просьбу. Потому уже через морг, вкаковом опять стремительно пронеслось подле сжавшийся досостояния крупинки Влады пространство, они оказались наберегу моря, прямо напесьяне. Напесчаное полотно которого, ровное ивроде как лишь миг назад облизанное, немедля выкатила низкая волна иснова приравняла его гладь. Зиждитель медленно спустил срук отроковицу, поставив ее напесок, ата как зачарованная шагнула вперед ивоззрилась наедва колыхающуюся зябь голубо-синего безмерного моря, широко улыбнувшись ему. Узкую прибрежную зону порубежу окружали невысокие склоны глинистого бугра, поверхность коего, почти желто-серого цвета, была обильно усеяна рытвинами, трещинами, вдавленностями аль вспять выпуклостями, иноредь поросшими зелеными островерхими травами.
        - Девочка моя, - проведя перстами поголовке отроковицы, прямо повьющимся волосикам произнес Седми. - Мне надо уйти, аты побудешь тут идождешься Дажбу.
        - Одна? - встревожено вскликнула девушка ислица ее сбежала благодушная улыбка.
        Владелина стремительно обернулась, настоящего слегка поодаль Бога, ивздев голову взглянула нанего… Иединожды вее очах возник плохо скрываемый страх.
        - Одна, - весьма ровно икак-то успокаивающе авторитетно отметил Седми. Амаленько погодя словно прочитав мысли девочки, добавил, - тут никто ненападет… Даже неподойдет. Изапомни антропоморф никогда более тебя нетронет… Никто, никогда, никак необидит, ненапугает ибо ты днесь защищена самим Родителем. Однако поколь Дажба непридет кводе неподходи, дождись его. Идаже нетрогай воду. Ну, аежели захочешь вернуться домой, скажешь Словуте.
        Влада еще немного колебалась, несомненно, боясь оставаться наэтом пустынном берегу одна, нозасим, скользнув взглядом напарящих внебесах иповторяющих своим полетом очертания круга пятерых соколов, всеже согласно кивнула.
        Глава четвертая
        Авгаране, вбольшой поразмаху цилиндрической зале снависающим дюже низко ровным сводом, где стены, потолок были ярко-зелеными, апол бурым ирыхлым, будто поднятая плугом оземь, находились Асил, Огнь иДажба. Сами стены, испуская изсебя зеленоватую дымку света, наполняли помещение почитай лазурным сиянием. Ровные стены промеж того порой тревожно дрожали итогда изтой ряби выползая, показывались, тонкие бурые отростки ветвей или трепещущие листы. Впрочем, проходило несколько минут… секунд… мгновений ивыглянувшие изтого полотна растения наново хоронились вих гладкости, пуская повсей поверхности стены несколько растянутые, расходящиеся вразные стороны круги.
        Всередине залы, вылезшие изпола-оземи длинные, изогнутые корни, весьма широкие вобхвате ипочти черные, образовали мощное кресло, столь плотно переплетаясь меж собой, что едва заметными полосами проглядывали стыки таковых схлестов. Они созидали своим плетением нетолько сидение, ноималеша наклоненную спинку сокруглым краем итакиеже покатые подлокотники. Натом кресле ивосседал старший Атеф, поставив стопы ног наугловато вылезший изземли округло-изогнувшийся корень. Старший Атеф днесь смотрелся неменьше уставшим, чем стоящий внескольких шагах отнего задумчивый Огнь, идаже наего черных волосах внеких местах виднелись, совсем крохотные, белые пятна, словно он слегка поседел. Явно взволнованный Дажба прохаживался вдоль стен, стараясь, похоже, укрыться отвельми допытливого взгляда Асила, судя повсему, жаждущего прощупать младшего Раса… одначе, вследствие встревоженности последнего, нерешаясь того сделать.
        - Что ты мне хотел передать, милый малецык, - ласково поспрашал Асил, стараясь теплотой собственного голоса, снять волнение смладшего Раса так, что зримо вего очах промелькнуло беспокойство.
        Дажба немедля остановился, его венец ввиде усеченного конуса полыхнул ивовсе густой пурпурностью, выплеснув изсебя легкую дымчатость, начуток окутавшую лицо Бога. Он малозаметно повел головой, и, взглянув наОгня, тихонько вздохнул, да точно неслыша вопроса Асила молвил:
        - Ты очень утомлен Огнь. Так исхудал…
        - Да, - тотчас откликнулся Асил инеменее участливо посмотрел наОгня. - Он слишком много потратил сил, ведь Седми вэтот раз непомогал. АОтец Перший несумел прибыть, сославшись нато, что ослаблен, - голос Асила помере толкования сменил всвоем тоне огорчение насострадание. - Давеча мы виделись сОтцом Першим вСинем Око. Он залетал туда осмотреть Галактику иверно повидаться сСедми… ивпрямь так плохо выглядел, что напугал, нашего милого Круча, своим видом. Перший велел, малецыку Огню, проделать весь путь доМлечного Пути вдольней комнате. ИОгнь вышел изнее лишь оногдась, когда наподлете кМлечному Пути мы отстыковались откумирни, оставив ее управление Кручу.
        - Отец Перший прав тебе нужно еще побыть вдольней комнате нахуруле, там хранилища полные. Правда погодя, - все также сочувственно проронил Дажба, неотрывно смотрящий начлена своей печищи. - Ибо днесь Дивный ждет тебя вкапище… ему надобно передать тебе повеление Небо, поспеши.
        Огнь, наконец, поднял, все поколь, опущенную голову иустремленный куда-то под ноги младшему Расу взгляд, ипосмотрел прямо вярко-голубые очи брата, даже при этом лазурном испарении лучисто горящие. Видимо Расы тянули время, давая возможность Седми вынести Владу сэтого континента Земли, как можно ближе ксвоему материку.
        - Ты, сказал Небо нет вМлечном Пути? - вопросил Огнь ипровел перстами посвоим очам илбу, прямо потончайшей золотой нити купно унизанной семью крупными, ромбической формы, желтыми алмазами, словно сымая оттуда пелену, анасамом деле всего-навсе закрываясь отвзора Асила инедавая ему возможности прощупать себя.
        - Да, Небо нет вМлечном Пути. Он прибудет вскоре, - ответил срасстановкой ивесьма медлительно растягивая слова Дажба, апосле чуть зримо улыбнувшись обдал особым взглядом лицо Огня. - Ты можешь отправляться вкапище, недожидаясь меня, - все также неспешно протянул он. - Ая передам сообщение, предназначенное Асилу, иприду следом.
        - Хорошо, - согласно отозвался Огнь.
        Бог легохонько кивнул старшему Атефу, таковым образом прощаясь иторопливо развернувшись, шагнул встену, коя мгновенно раскрывшись, словно мощная зеленая пасть чудовища, поглотила тело Огня, вдоли секунд, пред тем окутав всего его взеленую дымку.
        Ауже еще через пару секунд стена, сызнова сомкнувшись, недвижно затаила насвоем полотне гладкость ипозалу поплыла легкая блекло-зеленоватая хмарь, дотоль выплеснувшаяся изее недр. Младший Рас немедля ступил ксамому трону Атефа иочень четко произнес:
        - Я принес тебе сообщение Асил… Сообщение отНебо овселение лучицы вчеловеческую плоть.
        - Лучицы! - пылко, несмотря наусталость да прокатившуюся вголосе хрипоту, дыхнул Асил, имгновенно подался вперед, став точно ближе кДажбе. - Как так вселение лучицы вчеловеческую плоть. Ноя небыл насовете Родителя. Недавал позволения нарождение самой лучицы, неприкладывался кней инеобговаривал условия соперничества, несгибаемости Закона Бытия. Как меня могли втом обойти?
        - Никто тебя необходил, - ответил Дажба, все также роняя слова достаточно медленно. - Совета небыло. Отец Перший скрыл, что родилась лучица… как искрыл ее рост, ивселение вчеловеческую плоть.
        - Это лучица Першего? Отца? - теперь Асил дыхнул то воспаленно-восторженно истремительно поднявшись сосвоего трона-кресла встал наноги, пытаясь таким побытом справиться сволнением. - Где?.. Где вселилась лучица? Когда?
        - Лучица вселилась напланете Зекрая всистеме Козья Ножка вЗолотой Галактике Огня, четыре асти назад, - пояснил Дажба иднесь он сказал сие более скоро, по-видимому, уже более нестрашась задевочку, поелику она была плотно укрыта.
        - Четыре асти назад? - илицо Асила нежданно дотоль благодушное лучисто замерцало золото-багряным сиянием истало гневливым. - Нопочему я узнал только, что обэтом?
        - Потому как мы отом, что вселилась лучица вчеловеческую плоть узнали менее трех свати назад, - дрогнувшим голосом откликнулся Дажба иединожды порывчато сотряслось его тело, авенец, наголове, внезапно потеряв свою красочную насыщенность, стал желто-белым, верно Бог был невсилах сносить негодование старшего Атефа.
        Асил мгновенно приметил итрепетание младшего Раса, исмену цвета вего венце да торопко отвернул всторону стены голову, зыркнув, кажется, вглубины ее поверхности каковые резко заколыхали своими полотнами иоттуда выглянув, закачались ветви, листья, тонкие отростки растений.
        - Прости, прости меня малецык загнев, - огорченно проронил Асил иступив ближе, немедля обняв чуть вздрагивающего Дажбу, укрыл всвоих объятиях. - Прости… как ты, мой любезный?
        Огорчение втоне сменилось нанеприкрытое беспокойство, иАсил, легохонько отстранившись отмладшего Раса, умягченным взором оглядел степенно возвращающее накожу его лица золотое сияние. Апотом нежно поцеловал крылья носа иоба глаза Дажбы.
        - Мне нехорошо, - достаточно тихо молвил Рас, вероятно, решивший воспользоваться сложившейся ситуацией, да поскорее исполнить возложенное нанего, оное судя повсему было недюже ему приятно делать. - Я прибыл, чтобы сказать, как это велено Законом, что лучица вселилась внаших отпрысков иРодитель, приняв ее появление, укрыл своей силой откосмического вмешательства. Мы, как пестуны ее первой плоти, обязаны сообщить иным печищам остоль важном для всех нас событие, иобъявляем освоем вступлении всоперничество залучицу. Все остальные подробности ты, Асил, узнаешь отНебо, как только он прибудет. Он будет ждать тебя нахуруле… Тебя инасколько я ведаю Отца Першего, ибо он поколь незаявлял своих прав насоперничество.
        Владу принес вкапище Дажба, каковой появился наберегу моря невдолге после ухода Седми икак, иобещал, позволил ей искупаться. Вода вморе была очень теплая инавкус солоновато-горькая. Девочка зайдя достаточно глубоко вводу вльняной рубахе, сняв только шаровары, обувку, кушак ибалахну, как велел Дажба, купалась довольно долго… Изредка поглядывая намедленно прохаживающегося повдоль бреговой полосы задумчиво-расстроенного Бога. Несмотря нажаркий день итеплоту воды юница вылезла изморя вельми продрогнувшая иобсушенная теплым одеялом, накинутым нанее младшим Расом, одевшись, сбольшой неохотой иудрученностью вовзоре покинула столь тронувшее ее чистотой инеохваченной далью море.
        Взале капища кроме Дивного иОгня никого небыло, видимо иСедми, иСловута появились тут только затем, чтобы как сказал Перший «облыжничать» Асила. Лишь Дажба внес через завесу вбелый зал Владелину ипоставил наноги, как дотоль сидящий накресле, подле Дивного, Огнь воззрился нанее, точно как иУсач, желая сорвать кожу. Отроковица надрывисто дернулась сначала вперед потом назад, вдарившись всем телом обноги стоящего Дажбы, иторопко сокрыв лицо ладонями гневливо крикнула Огню: «Прекрати! Прекрати наменя так смотреть! Мне это невыносимо! Невыносимо!» Исызнова нанее накатило желание закричать так, чтобы услышал ее тот, кто посылал этой ночью зов, призывая поускользающему имени.
        - Тише! Тише! - взволнованно вскликнул стоящий обок младший Рас, и, судя повсему, ощутив ее желание, мгновенно прижал рукой юницу ксебе, положив длань намакушку, аперстами обхвативлоб.
        - Прости, прости, - неменее встревожено откликнулся Огнь, и, отведя отдевушки взор, колготно шевельнулся вкресле так, что их сетчато-облачное плетение легохонько заколыхало своими внутренностями.
        - Я пойду домой, - сотрясаясь всем телом, отозвалась дрожащим голосом отроковица. - Мне хочется домой… Зачем? Зачем он так наменя посмотрел? - последний вопрос она прошептала, обращая его некДажбе, каковой спешно присев обнял ее, аксамой себе.
        - Девочка моя, моя драгоценность, поди ко мне, - проронил Дивный иподавшись спиной отослона кресла, протянул внаправлении Влады правую руку. - Поди, наша драгость.
        - Нехочу! Нехочу! - вскрикнула юница итугое дыхание застлало ей рот, вроде она задыхалась отволнения иобиды… Обиды, что столь желанный Огнь так грубо себя повел сней, желая сорвать, оголить плоть иузреть то бесценное, что жило вней ибыло ее естеством. - Хочу домой… домой! Можно я пойду домой?!
        Сие она спрашивала только уДажбы, невсилах справиться сволнением плоти итомлением естества каковое жаждало прикоснуться, как оказалось нетолько ко всем Расам, ноико всем Атефам. Отроковица нежданно ивовсе вырвалась изобъятий Дажбы, ее голова слегка закинулась назад, похоже, желая узреть легкие пузырчатые облака, прикрывающие голубо-белый свод, апосле она стремительно кинулась кДивному. Ивраз подхваченная старшим Расом наруки, миг спустя оказалась утопающей вего объятиях. Девочка суетливо вжалась втемно-русую бороду Бога, достигающую груди да густо закручивающуюся наконцах вотдельные спиралевидные хвосты, ичуть слышно шепнула:
        - Скажи, скажи ему Отец, чтобы он ушел… Мне плохо отего взгляда. Скажи, Отец.
        Огнь тотчас поднялся наноги, имедленно ступая, вмале сокрылся взавесе. Икак только он пропал, Влада приткнула сжатые кулачки клицу, иеще сильнее вжавшись вБога, чуть слышно заплакала.
        - Ну, что ты? Что ты, моя милая? Умиротворись бесценная наша девочка, наша драгость! - ласково зашептал Дивный, прижимая ксебе отроковицу иоглаживая ее, нежно поцеловал вмакушку головы. - Что ты?.. Разве Огнь тебя, чем огорчил?
        - Нет, ноон так посмотрел, - вздрагивающим, икаждый миг срывающимся голосом пояснила Влада, тем самым вторя трепетанию собственного тела. - Как Асил итот… другой его сын. Они словно желали сорвать сменя кожу, желали увидеть то на, что неимеют… неимеют разрешения, что им непринадлежит. ИОгнь… Огнь также… Я так его ждала… так ждала, аон…он.
        - Огнь просто хотел стобой поговорить, обнять, поцеловать как я, - очень мягко иединожды умиротворяющее проронил Дивный, непрекращая голубить волосы девушки итем самым возвращая ее плоти спокойствие. - Огнь нехотел тебя огорчить.
        - Можно я пойду домой? - сневероятно-мощным томлением естества, точно горячей волной наполнившей голову, протянула Владелина, вероятно, нежелая быть подле Дивного, али вообще непонимая, чего жаждет. - Я устала, хочу спать иесть. Я сегодня ничего неела.
        - Тебе покуда неприбудет Небо надобно побыть вкапище, всвоей комнате, - заботливо молвил Дивный чувствуя, что ему неудастся снять томление сдевочки идля того нужен или старший Рас, или всеже Огнь.
        - АОгнь? Огнь непридет ко мне вкомнату? - Влада произнесла это таким тоном, что сразу стало непонятно ивпрямь она пугается встречи сБогом, аль всеже сильно ее желает.
        - Ежели, ты, незахочешь, - медлительно поднимаясь наноги, ивсе еще прижимая кгруди сидящую наруках юницу, молвил Дивный. - Огнь ктебе даже неподойдет.
        Владелина ивовсе утопила вкудревато-закрученных волосках бороды Бога свое лицо итуго вздохнув, прикрыла очи, нежелая даже глядеть навзволнованно прохаживающегося позалу Дажбу.
        Покушав ипереодевшись взолотую рубаху, оную как, иеду, иукрашения принесла ей Травница Пречудная, Влада прошлась позеленому лугу, где травы покачивали своими долгими отростками или мохнатыми метелочками. Да также неспешно направилась кголубой глади озерца, инолды трепещущей своими водами отопадающей наее полотно сневысокой скальной гряды звонко журчащей реченьки. Неменее тонкий ручеек, вытекая изозера, терялся где-то подле завесы, будто касаясь своими струящимися водами подходящей кней встык голубоватой стены, единственно зримой преграде всамой комнате. Девочка опустилась напухлую зеленую подушку мха, и, уставившись наедва колыхающуюся поверхность озера, вспомнила обескрайних далях моря, апосле также вскользь прошлась мыслями ононе пережитых иувиденных Богах Атефской печищи, стараясь выкинуть, застлать ими постоянно возвращающуюся тоску поОгню. Юница чувствовала, что тоска вотношении Огня совсем несхожа счувствами, какие она испытывала киным Расам. Ощущение страха, что коснувшийся ее Огнь более непожелает видеть, подойти кней, было таким мощным, вроде гасящим любовь кБогам вцелом и, кажется, даже
кНебо. Влада подтянув ноги ксебе, поставила голые стопы намох, почти насамый его край, и, обняв их, уперла подбородок вколени, чуть слышно прошептав:
        - Огнь, милый Огнь… зачем ты так наменя посмотрел, - исудорожно всхлипнула… где-то вглубине себя, надеясь, что Бог ее услышит.
        Прошло лишь мгновение, когда надевушку кто-то весьма ласково иединожды горячо взглянул, апогодя она услышала нежный тенор Зиждителя, каковой вторя звонкому ручью, заиграл серебристыми песенными переливами:
        - Прости моя милая. Прости, что я так тебя расстроил… так напугал.
        Владелина суетливо дернулась, и, немешкая обернувшись, воззрилась настоящего внескольких шагах отнее Огня, облаченного вбелую рубаху без ворота ирукавов, распашную книзу, таковую легкую… прозрачную, что просматривалась под ней вся его худощавая смягкими изгибами фигура. Бог также, как Небо иДивный почасту принимающие вэтой комнате подобный девочке рост, был сравнительно невысок, хотя исейчас смотрел нанее сверху вниз. Владу стремительно вскочила наноги ивзволнованно ступила назад.
        - Ты позволишь мне поговорить стобой? - томно вопросил Огнь ивтоне его слышалось нетолько участие, ноинесчем несравнимая нежность так, что отроковица оттого перелива напряженно застыла наместе. - Или я тебе неприятен имне надо уйти? - досказалон.
        Невсилах ответить, словно губы Влады окаменели, авгорле образовался густой ком воздуха, она слегка сотряслась всем телом. Томление вголове многократно возросло ижелание быть подле Огня стало таким сильным, непреодолимым. Исие жаждала нелучица-естество юницы, сие желала ее человеческая плоть уже вобравшая всебя женское начало. Владелине желалось припасть кОгню, как ккому-то столь близкому, родному иощутить трепетание его золотистой кожи. Бог медленно поднял руку иустремил кдевушке вытянутые перста. Итогда волнение вдевушке многажды усилилось, мелкая дрожь пробежала поплоти, мурашками покрылась вся кожа, иона надрывно качнулась вправо… влево жаждая обнять и, одновременно, облобызать огненно-красные уста Огня. Еще мгновение той недвижности иточно застывшей природы такой, что перестала журчать вода иколыхаться трава, иОгнь медлительно опустив, вроде бросив вниз, руку, развернулся, намереваясь уйти.
        - Нет! - звонко кликнула Владелина. - Неуходи!
        Бог тотчас вернулся висходное положение, амиг спустя тронувшись сместа инаскоро преодолев те несколько шагов разделяющих их, обнял девушку, прижав ксебе вздрагивающее отлюбовного порыва тело, принявшись покрывать волнистую россыпь волос своими горячими поцелуями… Иэто были нете поцелуи, каковые дотоль дарили Владелине иные Расы. Губы Огня дотронулись доее сомкнутых очей, носа, прошлись неспешным касанием пощекам догуб. Апосле точно проникли вее уста, игорячая волна любви, той самой коей одаривает любящий мужчина свою возлюбленную, окутали всю плоть девушки. Зиждитель стремительно подхватил Владу наруки, иторопливо ступил кчуть приподнявшемуся над уровнем всего мха, будто единождым махом выросшему, квадратному топчану, объединенному срастительностью, стелющейся кругом, иустланного сверху зеленоватой набивной тканной полстиной. Инемедля, верно, вторя тому союзу двух тел, зазвончато затараторил ручеек, перекидываясь капелью воды, игулко запела погудку любви склоняющаяся кдолу трава.
        Удел Владелины уже давно был невруках Огня, авруках Небо… Истаршему Расу было надобно, чтобы заэту жизнь… запервую человеческую жизнь лучица исама плоть, как можно сильнее прикипели кего печище. Инетолько жертвовал для того своей клеткой Дивный, связывая плоть девочки, лучицу исебя, ноивсе остальное имело смысл. Авозникшая вюнице чувственность кОгню могла еще сильнее надорвать те связи итот зов, что неосознанно влек Владу исобственно естество кее Творцу Богу Першему. Потому перед прилетом Першего, Небо решил подстраховаться… Истраховкой была та самая чувственность девушки кОгню, иумело направленная уже самим Огнем возникшее влечение ксовместной близостител.
        Влада покоилась левой щекой нагруди Бога, прикрытой белой рубахой, которую Огнь вотличие отее одежи ссебя неснял. Хотя тонкость материи его рубахи, казалось, вовремя их близости намалеша вошла всаму плоть. Девушка глубоко исчастливо вздохнула, и, воззрившись наторчащий пред очами квадратный подбородок, нежно провела указательным пальчиком понему, словно очерчивая его рубеж илегохонько тем движением всколыхав золотое сияние насамой коже.
        - Почему? - тихо спросила она, страшась разрушить возникшее меж ними единение. - Утебя нет бороды, как удругих Расов?
        Огнь малозаметно изогнул губы, улыбнувшись, ито девушка нестолько увидела, сколько почувствовала, поелику золотое сияние его кожи начуть-чуть поглотило белизну иядренистое тепло, точь-в-точь как отзачинающегося огонька обдало своими нагретым дуновением всю ее плоть.
        - Потому как я несколько иной, - очень ласково откликнулся Огнь да провел ивовсе жаркой ладонью пооголенной спине юницы, отчего последняя легонько потянулась инезамедлительно затрепетала наней каждая жилочка, клеточка и, похоже, вся плоть вцелом.
        - А, что теперь будет? - вголосе Влады появилась легкая зябь волнения, судя повсему, вызванная нетолько желанием близости. - Отец… Когда вернется Небо, он небудет серчать нанас… нато, что меж нами было.
        Огнь вельми резко привстал стопчана идевочка, единожды поднявшись, села рядом. Рас протянул кВладелине руки, инежно обхватив плечи, заглянул вглубины ее зеленых очей, умиленно молвив:
        - Твой удел, моя милая, сдесяти лет вмоих руках. Иты давно… уже давно была предназначена мне. - Огнь настойчиво притянул ксебе юницу исызнова поцеловал вгубы так, что унее оттой ласки закружилась голова. - Ты всегда была моя… просто я ждал, когда ты вырастишь исможешь меня полюбить.
        - Я всегда тебя любила… всегда, - тихо отозвалась Влада, ощущая сладость насвоих устах, инеотступно глядя врадужно-зеленые радужки глаз Бога, иноредь своей ромбической формой расширяющиеся иполностью поглощающие остатки склеры. - Номне казалось ты ко мне… ко мне несправедлив, почасту упрекаешь… глядишь сраздражением… итакже говоришь. Имне думалось, ты меня нелюбишь, я тебе неприятна.
        - Что ты, что ты моя милая… милая девочка, - вголосе Огня слышалась такая любовь, что Владелина затрепетала всем телом исызнова захотела сним близости. - Ты неможешь быть неприятна. Ты мне столь нужна, как ия тебе, столь мною желанна.
        Зиждитель почувствовал тот самый трепет ижелание девочки инаново принялся ее целовать, чуть слышно шепча ласковые слова исвоей божественной силой вдыхая внее часть собственной сущности, словно прокладывая меж собой ичеловеческой плотью плотную любовную связь, которую быть может неодолеет зов Першего.
        Глава пятая
        Огнь пронеся сквозь завесу Владу, спустил ее срук напятачке капища. Она незахотела дожидаться Небо всвоей комнате, попросившись домой. ИОгнь нестал ей противоречить, так как выполнил указанное ему старшими Расами. Предоставляя возможность девочке пережить произошедшую сним близость. День уже неудержимо клонился квечеру, когда юница, спустившись слестницы, недвижно замерла накаменной площадке иглубоко вдохнула пряный аромат трав, принесенный слуга дуновением ветра. Она ощущала насебе пристальный, любовный взор Огня, все еще стоящего подле завесы напятачке, нонесмела оглянуться. Оказавшись здесь впоселении, подле людей, гомозуль, духов иальвов Владелина стала смущаться исамого Бога, ивсего того, что меж ними произошло, ипосему спешно направилась подороге ксвоему двору всопровождении Травницы Пречудной.
        - Я сказал тебе, чтобы после близости девочка никуда неуходила, аосталась вкапище, - проронил вельми досадливо Дивный ипосмотрел насидящего диагонально него вкресле Огня, отутомления прикрывшего очи. - Небо велел, чтобы лучица была вкапище, под присмотром, поколь он улаживает вопросы сАтефской печищей.
        - Ты мне это уже говорил. Ненадобно повторятся, я того нелюблю, - едва слышно отозвался Огнь, одначе, даже втой тихой молви прозвучала ощутимое недовольство. - Девочка хотела побыть одна, ей это нужно сейчас. Я выполнил, хоть ты изнаешь, что нехотел… выполнил веление Небо. Ия очень… очень устал. - Бог неспешно приотворил очи, иустало уставился настаршего Раса. - Призовешь ее чуть позже. Когда меня небудет, чтобы она несмущалась иповелишь остаться вкапище.
        - Может нестоит ее теребить, - вступился задевушку Дажба, и, подойдя кОгню, провел перстами поего голове, прихорашивая там огненно-рыжие волосы. - Иправда, ты так сильно утомлен, Огнь, это чувствуется даже мне. Днесь когда связь после отлета Словуты непосредственно идет наменя, я пригляжу занашей драгоценной девочкой нетревожься, Отец.
        - Хорошо, пусть так, - отозвался более мягко Дивный, уже сменив досаду наявственную тревогу, обращенную впервую очередь кмладшему брату. - Аты, любезный Огнь, прости меня, что пришлось тебя удержать. Поди, мой милый, отдохни… Дажба, проводи нашего дорогого Огня, нахурул ипобудь сним.
        - Я дойду сам, - чуть зримо колыхнул губами Огнь имедлительно поднявшись скресла, потеплому взглянул настоящего рядом Дажбу, придержавшего его покачивающуюся фигуру залокоть. - Дивный нетревожьте поколь девочку. Пусть переживет случившееся. Я вмале отдохну ипризову ее сам. Ноне ее нельзя напугать, оно как она такая хрупкая, нежная… Ивельми зависима нетолько отменя, ноиоткаждого изРасов. Там такая чувственность… Я такое еще неощущал. Даже удивительно, как мы могли неприметить ее уникальности… того, что вней обитает лучица… Лучица моего дорогого Отца Першего. - Бог смолк инамалеша вроде как задумавшись замер, апосле перевел взор наДивного иобдав его несколько несогласное лицо, добавил, - всеже повторюсь… Ненадо было менять первоначальных замыслов тем паче после того, что мы узнали про сущность девочки. Ненужна была эта близость ей сейчас… ненужна. Она такая юная, слабая еще совсем дитя. Я боялся сделать ей больно, боялся напугать ее своими действиями.
        - Нам надобно поколь укрепить связь лучицы спечищей, - произнес Дивный таковым тоном, точно то сказывал аль повторял невпервой, поколь пытался убедить Огня илегохонько качнул головой. - Поелику связь между Небо идевочкой может нарушиться лишь она узрит Отца Першего. Тем паче как ты понял, мой дорогой, лучица обладает столь мощной чувствительностью, что сразу признала ираспознала вАтефах своих сродников… Ито поверь мне такую пылкость, я встречаю впервые влучицах. Это одна изее неповторимых уникальностей, которая так наглядно проявилась уже впервой человеческой жизни. Посему та любовная связь, каковую быть может ты, Огнь, пожелаешь создать исохранить, будет удерживать саму плоть подле нашей печище вэтой жизни. Авследующей перерастет впостоянный ивельми крепкий контакт совсеми нами, покоторому мы, ивчастности ты, одним изпервых услышишь еезов.
        Вмногоугольной комнате накосмическом хуруле, намертво вцепившимся вспутник Земли Месяц, нынче находились Небо иАсил, обряженные вдолгие серебристые одеяния ивсвоих чудных венцах. Слабо колыхающиеся белой дымкой, испещренной сквозящими вих перьевитости ядренистыми рыжими искрами, облака перемещались повсей поверхности помещения, оставляя нетронутой только одну изстен… Ту самую которая была стекловидной ипоказывала иную сторону космического хурула, аименно раскинувшиеся дали Солнечной системы, да выглядывающие края плывущей внизу Луны иеще более отдаленной Земли. Боги восседали вогромных спокатыми ослонами иоблокотницами янтарного цвета креслах, скомкованных изсамих облаков. Правда вэтот раз, Небо разместил кресло младшего брата таким образом, чтобы оно своей спинкой, пооной порой ползли буроватые пятна, смотрела вокно, отчего самому можно было видеть чрез стекло кружащий космос ипорой заглядывающую вовнутрь судна, словно волнующуюся засвой удел планету. Зиждители беседовали, по-видимому, недолго, хотя отгнева, изредка охватывающего Асила, всводе комнаты плыли куски, лохмотки бурых облаков, похоже
порванных его мощным взглядом.
        - Я еще раз повторюсь, - молвил Асил илицо его озарилось почитай густо-золотым сиянием. - Я нехотел задеть Дажбу, это вышло случайно. Мне право жаль Небо, очень жаль. - Старший Рас лениво поднял взор набрата иничего неответил, точно ему было безразлично. - Просто вырвалось, - стараясь справиться стревогой, коя выплескивалась хрипотой, вроде он был простужен, дополнил Атеф. - Ты ведь знаешь, как мне дорог твой… наш малецык… ивцелом дети. Мне весьма жаль, что его привел вволнение мой гнев.
        - Дажба вельми раним, - наконец, проронил достаточно сухо Небо, нежелающий сейчас уступать брату. - Ия отом тебе говорил нераз. Инестолько я, стоит верно отом молвить… сколько Перший, каковой многажды… многажды раз объяснял нам как надобно вести себя смалецыками. Особенно это касается таких юных Богов как Дажба… Хотя ты исболее старшими сынами ведешь себя также несдержанно… - Рас проронил те слова ивовсе жестко так, что наскулах Асила заходили ходором желваки. - Разве я когда-нибудь позволял себе гневаться вприсутствии твоих сынов, аведь порой Усач иСтыря бывают весьма неучтивы, что непозволительно вотношении младших кстаршим… Однако, - Небо торопливо вскинул вверх правую руку, дотоль покоящуюся наоблокотнице илегохонько шевельнул перстами, тем самым движением смыкая уж было раскрывшиеся уста младшего брата. - Однако, я всегда помню, что передо мной дети… Мои, твои иль, как ты правильно выразился, наши дети… Тыже, твой поступок непростителен. ИДажба, неВелет али Воитель. Сним надобно быть мягче… Он нежен ихрупок, словно только, что распустившийся первоцвет сияния, любое дуновение космического
ветра может задуть эту искру, сломить то колеблющееся пламя… Ини мне, ни вцелом Богам ненужно, чтобы появился новый маймыр. - Старший Атеф ивовсе искривил черты лица, отчего разом дрогнули его узкие бледно-алого цвета губы. - Иповерь мне Асил, будет благом, коль опроизошедшем неузнает Перший, почасту при встрече сДажбой прощупывающий его… Представляю, как брат будет тогда досадовать натебя.
        Видимо, Небо нарочно сказал про негодование Першего, ибо жаждал усмирить недовольство младшего брата поповоду лучицы, которое имело право быть, тем самым днесь защищая себя. Асил немедля отреагировал наречь Небо итеперь как-то порывисто сотрясся всем телом, единожды, притушив золотое сияние собственной кожи.
        - Да, ты прав… прав, - торопко протянул он ивтакт голосу кивнул аль может кивнул втакт дрожи плоти. - Я виноват перед малецыком. Иправ будет Отец Перший, ежели станет наменя досадовать, або я это заслужил. Мне право жаль, что так вышло… Я пришлю Дажбе дар, чтобы порадовать иснять напряжение. Аты Небо успокой его ипопроси заменя прощения.
        Старший Рас медленно отвел глаза отлица брата, точно ожидал отнего других слов ипотому немог скрыть своего разочарование, асостороны казалось, что Бог просто недает Асилу никаких обещаний. Взале какое-то время царила тишина ибурые лохмотки, иполосы пара, более непотревоженные гневом Атефа, принялись собираться вобщее облако, степенно обретая положенный бело-желтоватый цвет.
        - Атеперь, - много увереннее отметил Асил, ислегка подался корпусом вперед. - Теперь расскажи олучице.
        Небо, все еще неглядя набрата, вобщих чертах рассказал ему овселении лучицы вчеловеческое тело наЗекрой вЗолотой Галактике, оспасении духом отсмерти самой плоти иприлете наЗемле, да вкратце ожизни девочки напланете Солнечной системы.
        - Я, - молвил Асил, стоило только Небо смолкнуть, иглас его сделался вельми мощным иторжественным. - Я имоя печища заявляем овступлении всоперничество залучицу. Раз Родитель принял ее иукрыл, мы будем занее бороться. - Старший Рас, будто неслыша брата, никак наего заявление неотозвался, все поколь смотря куда-то вглубь космоса. - Итак как мы вступили всоперничество, поЗаконам Бытия ты обязан показать мне лучицу, - дополнил Атеф.
        Кривая усмешка едва коснулась полноватых губ Бога Небо, укрытых сверху кудельками золотых усов. Теперь он, наконец, оторвался отсозерцания космоса, и, воззрившись набрата легохонько качнув головой, ответил:
        - Нет, второго раза небудет.
        - Непонял? - беспокойно отозвался Асил, и, обхватив перстами обе облокотницы кресла, утопил вих пышных поверхностях верхние их фаланги.
        - А, что ты непонял, - более вразумительно произнес Небо иноне, ивовсе широко улыбнулся, так как был доволен тем, что ему удалось обмануть младшего брата. - Ты плоть случицей видел. Икак сие положено, насвоей территории, второй раз я необязан показывать.
        - Когда! - громко вскрикнул старший Атеф ивсводе комнаты пронзительно треснуло надвое облако. Бог опершись обоблокотницы стремительно привстал скресла, азасим немедля ивроде устало плюхнувшись обратно, взволнованно проронил, - та девочка… Одна девочка среди мальчиков… Сияющая столь ярко, что ослепила меня. - Асил, точно прожег взглядом лицо Небо. Его глаза сузились докарих треугольников инедвижно окаменели, может он, таким побытом, желал узнать мысли старшего брата, аможет просто старался справиться ссобственным негодованием. - Но… я увидел ее, - сгорячностью столь несвойственной Расам протянул Атеф, ибо узрел как подтверждение своей догадки кивок Небо. - Увидел дотого, как получил ваше послание… сообщение отДажбы.
        - Нет! - весьма строго ивельми авторитарно сказал Небо. - Дажба тебе пояснил, что принес достаточно важное послание отменя, тыже ответил, что оно повременит, потому все сделано согласно Закона.
        - Ты меня облыжничал, - нескрывая своего огорчения, проронил Асила инадрывисто дернувшись, оперся спиной обослон кресла. - Яже незнал, что это сообщение олучице… Незнал, что вдевочке обитает лучица. Такая сияющая… мощная… чувственная… Ты лишаешь меня, брат, возможности наравных участвовать стобой иПершим всоперничестве занее. Поелику если я кней неприложусь, улучицы невозникнет тяги кмоей печище иборьба будет бессмысленна. Так несправедливо.
        - Ктобы говорил осправедливости? - весьма негодующе хмыкнув, пробасил старший Рас исвоим гласом ноне став схожим сголосом Воителя, повсему вероятию, сотряс всводе залы облака так, что они пужливо заколыхали своими рыхлыми полотнищами. - Помнится мне, когда началось соперничество заКруча, кое-кто вельми прескверно облыжничал мою печищу… ивчастности Седми. Кажется, это ты Асил привел мальчика вкотором обитала лучица надацан Седми. Позволив малецыку кней прикоснуться, апосле когда встречу потребовал я сослался нато, что она уже была инанашем пространстве. Ты, знал, что Седми будет переживать… Итак как унас сним сложные взаимоотношения я непосмею ему, что-либо предъявить. Непосмею пожаловаться Родителю, ибо вцелом один изстарших Расов клучице приложился, ато, что это был малецык, вроде как стало несущественным. Одначе, тебе того оказалось мало… Погодя ты увез мальчика случицей вГалактику Геликоприон, всистему инапланету, где кроме твоих отпрысков никто нежил, сказав мне иПершему, что она-де переполнена иселить никого ты там небудешь… Акак ты поступил сПершим итого огорчительней. Ведь ты ведал, как
ждал встречи брат сосвоей лучицей. Однако, поставил пред ним выбор или его встреча, или наставник для плоти илучицы.
        - Пусть отом, как я поступил смоим любимым старшим братом судит Перший, неты, Небо… Оно как ты исам нераз оказывался виноватым перед Отцом иогорчал его неменьше моего, - чуть слышно дыхнул Асил иеще сильнее вдавился вослон кресла так, что наего волосы исам венец медлительно наползла янтарная дымка, ретиво вышедшая, словно выдавленная изоблачного полотна.
        Старший Рас, похоже, инеприметив той реплики, продолжил сказывать, впрочем, как ивелел брат, более неупоминая огорчения Першего:
        - Потому как вГалактике Геликоприон непроживали наши сПершим отпрыски мы инесмогли влиять насудьбу лучицы. Посему Круч знал лишь тебя иконечно как итог выбрал твою печищу. Так, что осправедливости упоминать как-то неуместно… Знаешь, я ведь мог ноне поступить точно также. Увезти девочку вГалактику Косматый Змей, где живут только наши сДивным отпрыски. Впрочем, я даю вам возможность бороться занее.
        - Неповерю, что ты это делаешь воимя справедливости, - туго вздыхая, протянул Асил иторопко принялся утирать подносовую ямку левыми перстами, смахивая оттуда махунечкие бусенцы воды, прилетевшие спод свода комнаты.
        - Нет, невоимя справедливости, - незамедлительно отозвался Небо ималеша качнул головой туды-сюды, итотчас внавершие его венца вельми ярко вспыхнула вся миниатюрная система, нетолько звезда кружащая вцентре, ноикаждая планета вотдельности. - Я это делаю лишь из-за лучицы… Плоть итак слишком много пережила… Ведь никто незнал идаже недогадывался кто вней обитает… Дажба, каковой общался сдевочкой, сразу приметил вней необычность, номы подумали это первая искра отделившаяся отклетки, возможно набирающаяся сияния иотносились кней как обычно, как киным детям. Кдевочке уже два раза пришлось приложиться… Первый раз нанее напал безумный энжей ивельми покалечил, авторой раз недавно, антропоморф высосал крепость. Дивному пришлось пожертвовать клеткой, чтобы спасти нашу драгоценность. Иповерь мне Асил, я невидел еще такой подвижной лучицы… подвижной иединожды мощной. Инаябы уже давно отделилась оттела, аэта неповторимая, бесценная все еще вплоти. Хотя, я недумаю, что жизнь этой плоти будет долгой, слишком много потеряно времени, авместе стем сил, здоровья девочки. Еслибы знать раньше… раньше, были созданы все
условия, атак…так…
        Небо смолк так резко, словно единожды онемев, ивоззрился ввенец брата, наветоньке платинового деревца которого распустившаяся почка нежданно обернулась малым, пыхнувшим густо-фиолетовым светом, плодом, чем-то поформе напоминающим грушу.
        - Значит, ты непозволишь мне ее увидеть… Хотябы увидеть, - просительно произнес Асил. - Ведь иты, иОтец обладаете большим, чем я. Утебя Дивный, каковой, ты знаешь, должен был позамыслу Родителя войти вмою печищу нетвою, аПерший… Брату может достаться любая лучица лишь он того пожелает.
        - Нет, непозволю, - властным голосом ответил Небо иднесь обдал горячим взором самого Атефа, пройдясь им отлба верно достоп, обутыми всеребряные сандалии. - Во-первых хочу тебя проучить, аво-вторых лучица нужна мне самому. Да ипотом она так связана сПершим, там такая взаимная чувствительность, поверь даже мне будет тяжко кней пробиться… Впрочем, немне тебе про то говорить. ИСедми, иОгнь досих пор столь зависимы отПершего, что мне сложно найти кним подход, аведь Седми моя лучица, просто росла подле брата. Хотя, очем я говорю, ты сам втакой ситуации… Просто втвоем случае малецык оказался более покладистым, потому сним нет таких проблем как сСедми. Апоповоду Дивного, так Родитель подарив ему жизнь, хоть изамышлял, его как твоего помощника, при этом никак ввыборе неограничивал. Инаш младший брат мог также образовать свою печищу, мог вступить втвою, ноДивный решил жить итворить вместе сомной… Это его выбор, коему я конечнорад.
        Внезапно подле миниатюрной Солнечной системы ввенце Небо ярчайше вспламенились, взыграв нетолько планеты, спутники, ноиточно космическая пыль, астероиды, как крупные, так имелкие, иедва зримая махая кроха света, пройдя голубую туманность подиагонали зависла недалеко оттретьей планеты. Инемедля лучистым, синим светом намалеша, озарилось как само окно взале, так ивсе помещение.
        - Ты позволишь Першему поселить наЗемле его отпрысков? - вопросил торопко Асил ирадужки глаз его, дотоль имеющие форму зрачка ввиде вытянутого треугольника, побледнев, обрели желтый тон изаполнили собой всю склеру.
        - Да, мы уже столковались сним отом, - громко ответствовал Небо иразорванное надве части облако, покрытое содного бока буроватой дымкой, парящее всводе слегка закачалось. Вокне сызнова проступила темная хмарь космоса истарший Рас многажды тише добавил, - Перший прибыл.
        Амиг спустя взалу, будто изсамой вертикально-отвесной стены, выступил старший Димург. Бог, облаченный вчерное одеяние, ноне, правда, немятое, авельми опрятное ссеребристыми звездами, мелькающими поего материи, всеребряных сандалиях иувенчанный короной сживой змеей, неспешно спустился снаклонной панели пола, остановившись наего ровном полотне. Он малозаметно кивнул младшим братьям, апосем вздел руку вверх ирасставил широко пальцы, тем подзывая ксебе колеблющееся облако - дымку, плывущую всводе.
        Облако тотчас дрогнуло истремительно повалилось вниз дюже мощным клоком сдлинным хвостом, накотором все то время, как оказывается, висело, замерев лишь подле длани Бога. Перший неменее резко прочертил рукой движение вниз иназад, иоблако немешкая, повторив тот путь, упало нагладь пола позади Зиждителя, также стремительно живописав изкома янтарное боляхное кресло. Старший Димург медлительно опустился вкресло, оперся спиной обослон, положил голову нагрядушку, так что змея ввенце маленько запала назад исловно удивленно зыркнула зелеными очами вкупол залы, и, пристроив руки наоблокотницы, недвижно застыл. Какое-то малое время взале царила отишье, так словно инебыло прихода Першего, расположившегося вкресле под углом кобоим братьям, ите все еще были вдвоем. Хотя сразу появилась легкая напряженность впозе Небо иАсила, ибо они, узрев Димурга подыскивали тему для разговора, прекрасно понимая, что днесь неоКруче али тем паче обдавеча свершившемся обмане сказывать ненадобно, або тот, как первое, так иособенно второе мог неодобрить.
        - Кого изсвоих малецыков ты оставишь управлять вМлечном Пути? - поспрашал Небо, похоже, найдя нейтральную тему толкования.
        - Круча, - отозвался Асил иголос его охрипшее дрогнул. - Мне надо вернуться изакончить творение вЛедный Голец, амалецыкам…
        - Ох! Я уже устал отом толковать… Круч слишком мал, чтобы ты возлагал наего плечи такие обязанности. Сколько, всамом деле, можно отом говорить, - вклинился вразговор братьев Перший, молвив это каким-то вяло-ленивым и, одновременно, назидательным голосом, поколь неоткрывая очей.
        - Мне более некого, - немедля произнес Асил, несомненно, радуясь, что старший брат сним заговорил, пусть даже таким нравоучительным тоном, поелику досих пор ощущал вину пред ним, огорчив его своими поступками. - Я думаю, Круч справится.
        - Да, сколькоже можно мне это повторять… толковать ободном итомже тебе, Небо, Дивному, - весьма гневливо ирезко произнес Димург, и, открыв очи, поднял голову сгрядушки, вупор зыркнув намладшего брата. - Ты думаешь… Асил, очем ты думаешь? Можешьли ты думать? Умеешьли или то тебе недано? Думает он! - негодование Першего явственно нарастало. - Как можно оставлять управление вновь созданной Галактикой, системами, планетами ребенку… Ты, по-видимому, забыл, что Круч еще дитя. Он слаб, восприимчив ихрупок, чтобы нанего возлагать такие тягости. - Голос Першего стал таким густым, что заполнил все пространство комнаты, начуть-чуть притушив сияние вней света иокрасив все всумрачные полутона. - Ему нужна поддержка, направление ипомощь старшего. Нельзя, чтобы он был вдали оттебя слишком долго. Недопустимо, чтобы сейчас оступался… Ты должен всегда успеть поддержать, подправить его действия, чтобы неслучилось непоправимого… Инеполучился новый маймыр… Оногадась… оногадась я тебе обэтом толковал вСинем Око… Доэтого говорил при встрече вЧидеге иТравьянде, куда залетал абы побыть смалецыком Кручем. Инепонимаю,
почему наново… наново должен это повторять.
        Перший смолк, белая склера вего очах полностью поглотилась черным, именно черным, сиянием и, он, обдав тем полыханием сидящего, наискосок справа, Асила, также скоро ижестко прошелся полицу Небо. Еще морг ичерная сзолотым отливом змея внезапно раскрыв пасть, вытащила оттуда почти рдяной, раздвоенный язык истремглав дернулась всторону Атефа, словно намереваясь поразить его смертельным укусом своих мощных белых клыков. Казалось ее тело, скрученное поспирали намиг испрямилось истем значимо удлинилось. Одначе, прошли всего-навсе доли секунд, измея вернулась висходную позицию внавершие венца, так инезадев Асила. Она, как идотоль, вельми скоро свернуло свое боляхное тело поспирали, и, пристроив нанего голову, строго воззрилась ноне почитай темно-зелеными очами всторону младших братьев Першего.
        - Достаточно того, что стаким трудом выращенная мною лучица… Иуступленный мною тебе Бог… Потвоей Асил неразумности превратился вмаймыра, - добавил несколько ровнее старший Димург исызнова прикрыл очи. - Скаковым теперь ни я, ни Родитель неведаем, что делать… Ибо уничтожить его неможно, так как тогда мы все ощутим эту гибель насебе, ивбольшей степени я, отом, наверно, нестоит вам сказывать, сами ведаете. Нехватало теперь еще, чтобы мой бесценный Круч, мой дорогой, милый малецык пошел поего пути.
        Ивзале вновь поплыла тишина. Того броска змеи, кажется, испугался нетолько старший Атеф, ноиНебо, абыть может они испугались гнева Першего… Гнева каковой очень редко позволял себе Димург вотношении братьев иникогда вотношении их общих малецыков. Нетолько лица Асила иНебо, напряженно застыв, перестали мерцать золотым сиянием, вероятно растеряв его, ноокаменели иих одежи, венцы… Замерло движение Солнечной системы ввенце Раса, перестали трепетать листки, почки, ветки ввенце Атефа.
        - Иколи ты непонимаешь подсказок, скажу проще… Я запрещаю… Слышишь, запрещаю тебе возлагать наКруча такие обязанности, - погодя заговорил Перший. - Ты недолжен сним расставаться. Так, что либо забирай малецык ссобой, либо оставайся тут сам, иотложи пока творение Ледного Голеца. Тем более я уже говорил, но, похоже, стоит опять повториться, Мор туда неприедет вближайшее время, незачем торопиться. Умилого малецыка итак много дел ия небуду нагружать Мора, как это делаешь ты или Небо вотношении сынов… так, что я устаю свами отом спорить.
        - Хорошо Отец, - наконец, подал голос Асил ион прозвучал столь приглушенно, что казалось Бог едва смог его дыхнуть, оно как ни губы, ни даже жилки налице нешелохнулись. - Просто я подумал… тут Расы… Небо, Дивный, Дажба почасту бывают, помогут Кручу.
        - Опять… опять поновому… Ты, что Асил всамом деле меня непонимаешь аль данное непонимание изображаешь нарочно, чтобы я негодовал натебя… Зная наверняка, как я нелюблю досадовать натебя? - гнев Першего вродебы смолкший вновь многократно увеличился, авместе сним громоподобно прокатился попомещению его глас, отчего затрепетавшие надреве ввенце Атефа листочки, плоды ицветочки враз осыпались ккорням, оголив тонкие отростки накоих остались сиять одни почки. - Кручу нужен ты… твоя забота иподдержка… Ему нужно ощущать твое участие… именно твое ивсегда!
        Асил торопливо кивнул старшему брату итем движением головы, погасил возрастающее раздражение Першего, каковой все то время сидел вельми недвижно, сзакрытыми очами илишь подавал осебе знать выдыхаемыми словами да шевелениемгуб.
        - Да… да Отец… я все понял, - неменее спешно отозвался старший Атеф. - Я оставлю тут Усача, амалецыка заберу ссобой. Выполню, как ты велишь, Отец, только недосадуй наменя больше замаймыра иКруча. Мне это тягостно выносить.
        Ивтех словах Бога прозвучала такое сожаление, поповоду их давешней размолвки, что старший Димург, видимо, желающий, что-то сказать идля того уже было отворивший рот спешно его сомкнул. Перший медленно вздел левую руку, весьма истощенную даже всравнении совсем его худобитным телом, соблокотницы, и, уперши большой иуказательный палец налоб, слегка прикрыл раскрытой ладонью отбратьев глаза ичасть лица, таким образом, стараясь сокрыть отних обуревающие его чувства.
        - Круч сам выбрал тебя, - очень мягко проронил Перший. - Хотя теперь все это впрошлом, как исам его выбор, исоперничество занего, я обэтом уже сказывал тебе инераз… Ивовсе, мой милый малецык, я недосадую натебя заКруча. Просто сейчас, ты, Асил, должен осознать, как важен вашей печище малецык… Осознать инаучиться кнему правильно относиться. Издесь самое важное, ваш постоянный контакт, общение, обучение итвое неустанное соучастие ко всему тому, что его интересует… Абы потом небыло так как уНебо сСедми, что всякая, какая ни есть преграда меж ними, убирается только при помощи моего вмешательства. - Перший замолчал, несомненно, давая время братьям успокоиться иосмыслить сказанное им, адеревцу ввенце Асила наново раскрыть почки изазеленеть, зацвести. - Атеперь поповоду самого для меня ноне важного, - дополнил он погодя, - Небо, я имоя печища прибыли, чтобы заявить овступлении всоперничество залучицу… Итак как я уладил все разногласия сРодителем ион меня простил, приняв иукрыв лучицу откосмического вмешательства, хочу ее увидеть иприкоснуться, дабы вчеловеческой плоти возникла чувственность ко всем
Димургам.
        - Да, - незамедлительно откликнулся Небо, поелику поколь старший брат вычитывал их общего младшего молчал, зная ичувствуя, сказанное тому непосредственно касается иего. - Когда пожелаешь. Только прошу намоем пространстве.
        - Почему? - почти нешевеля устами, вопросил Перший, откидывая навесом руки вельми плотную тень насвое лицо.
        - Девочка очень хрупкая, болезненная, апосле того, что свершил антропоморф любое даже незначительное потрясение может вызвать неровность вее теле, - теперь Небо говорил слегкой зябью вголосе, вроде поколь умело скрываемое волнение выплеснулось изнего, абыть может просто желая тем самым разжалобить брата, чтоб тот обязательно пошел ему науступки. - Боюсь, что твое пространство напугаетее.
        Перший, неторопливо убрал руку отлица, также степенно пристроил ее наоблокотницу кресла ивзглянул наРаса, как-то дюже строго, так, что упоследнего зримо дернулись черты лица игустое золотое сияние выплеснулось нащеки, сказал:
        - Небо, ты ведь знаешь как зависим отменя Седми… Мне ничего ненадо делать, прощупывать, говорить, просить малецык итак все расскажет… Потому как всвое время, когда я тебе подсказывал, ты предпочитал меня неслушать… Теперь пожимаешь плоды своего своенравия. Я знаю, что Седми перенаправил чувственность девочки сменя натебя… Знаю, что он того нежелал делать, ноты настоял… неубедил, непопросил, анастоял. Как всегда «что хочу, то ворочу», как выразился малецык… Днесь наворотил и, вероятно, боишься… боишься, что мог покалечить саму лучицу. Я, мой милый, тоже этого боюсь… Потому намоем пространстве… Только намоем… Чтобы я мог прощупать девочку, понаблюдать заней илучицей, прежде чем сообщить оих состоянии Родителю, как это Он велел мне сделать. Теперь все ясно… то немое распоряжение, аРодителя… Одначе, приведешь плоть тогда, когда она будет готова. Думаю, что она неиспугается моего пространства, вспять сможет умиротвориться, ибо лучица увидев место своего появления итех кто был дотоль сней рядом, сие непосредственно пошлет намозг.
        Небо, что-то хотел молвить… нестолько возразить, сколько попросить, оно как именно вэтой роли чаще всего выступал пред старшим братом, ноПерший малозаметно качнул головой, тем самым прекращая разговор. Старший Рас недовольно нахмурил свой узкий, высокий лоб так, что там живописались нечасто, алишь иноредь проступающие накоже две горизонтальные тонковатые морщинки. Он какое-то мгновение хранил молчание, апосле многажды ровнее дополнил:
        - Через половину асти впоселения планеты Земля привезут субклеточный материал, восновном девочек. Прошу вас прибыть вМлечный Путь вположенный срок, чтобы мы могли, объединившись, даровать свои клетки для последующего продолжения жизни нетолько наэтой планете, ноинаиных вбудущем населенных человечеством.
        Глава шестая
        Влада после произошедшей близости сОгнем слишком сильно замкнулась всебе. Бог был прав, сказывая, что она оказалась неготова кней. Девочке надобно было скем-то поговорить, рассказать обиспытанном испросить совета, как вести себя дальше нетолько сОгнем, ноивообще сРасами. Однако Вещуньи Мудрой, каковой девушка могла довериться, подле небыло, аТравница Пречудная нестолько немогла заменить наставницу, сколько выглядела такой юной инеопытной, уоной стало совестно вообще очем-либо спрашивать. Потому все последующие три споловиной дня, несмотря наприглашение Дивного, Дажбы идаже Огня переданные через сподвижницу царицы, Влада неприходила вкапище, абезвылазно сидела визбе, вернее лежала вложе. Хотя всеми своими порывами мечтала оказаться подле Богов, чтобы обнять Отца Дивного иприкоснуться кгубам Огня. Напятый день после встречи сАсилом впоселение вернулась Вещунья Мудрая, ее пораспоряжению Дивного принес Дажба, авкапище Небо. Ноиназов старшего Раса Владелина неоткликнулась. Ее посетило чувство, что свершенное ей иОгнем может огорчить Отца, и, чтобы того неувидеть, неощутить стало предпочтительнее ивовсе
кнему неходить.
        Визбу слегка приклонив голову, вошла Вещунья Мудрая. Девушка уже видела ее утром, когда царица передавала повеление Небо. Потому узрев ее вновь Владелина, покоящаяся наложе иглядящая вверх нагладко оструганные дщицы выстилающие потолок, разом повернулась налевый бок иукрылась одеялом, полностью схоронив под ним себя вместе сголовой.
        - Она так инеела иэто уже второй день гряду. Ничего врот неберет ипочти непьет, - огорченно проронил дух, восседающий вуглу избы, исверкнул своими мгновенно увеличившимися голубыми очами.
        - Выйди Выхованок, я сней поговорю, - благодушно молвила Вещунья Мудрая, и, ожидая, поколь дух покинет комнату, неторопко опустилась накраешек ложа, положив ладонь наприкрытую одеялом голову юницы. - Владушка, - погодя протянула наставница, когда они остались вдвоем визбе. - Зиждитель Небо очень встревожен, почему ты неприходишь вкапище. Он нарочно прибыл, отложив все свои дела, чтобы увидеть тебя ипоговорить.
        Владу немотствовала, струдом сдерживая всебе желание, тотчас соскочить сложа икинуться вкапище кОтцу, ибо вельми страшилась, что ее близость сОгнем его огорчит. Струдом сдерживая всебе желание все, что накопилось излить столь долгожданной наставнице. Царица, по-видимому, уже обо всем оповещенная иприсланная именно сцелью выслушать, успокоить инемедля доставить вкапище, более настойчиво погладила девочку поголове, азасим скинула снее удерживаемое одеяло, обхватила плечи, и, прижав кгруди, ласково поцеловала вовьющиеся, распущенные темно-русые волосы.
        - Я боюсь огорчить Отца, - выдавила, наконец, юница изсебя. - Боюсь, что когда он узнает опроизошедшем между мной иОгнем… омоей любви кОгню… Отец огорчится.
        - Почему ты так решила? - вопросила очень тихо Вещунья Мудрая так, чтобы своим голосом неразрушить возникшее доверие.
        - Незнаю, просто я почасту поступаю неверно, ипотом дюже сильно мучаюсь оттех неверных поступков. Они меня изводят своим приходом ипостоянством, - чуть слышно дыхнула девочка.
        - Ноты ведь любишь Зиждителя Огня?! - сие был нестолько вопрос, сколько утверждение.
        - Очень… очень люблю ихочу быть рядом, - суетно произнесла Владелина ивроде ощутила нагубах сладость отпоцелуев Бога. - НоОтец… Отец ничего такого неразрешал.
        - Мне, кажется, тебе отом надо поговорить сЗиждителем Небо, - умягчено молвила царица иплотнее обвила руками, чуть вздрагивающее тельце девочки, такой хрупкой иединожды уникальной своей божественностью. - Я думаю, Зиждитель Небо неогорчится тому, что ты любишь Зиждителя Огня ибыла сним близка. Зиждитель Небо огорчится ежели ты непридешь. Он уже огорчен, что все эти дни ты неприходила вкапище, неоткликалась наприглашения Зиждителя Дивного, Зиждителя Дажбы.
        - Какже я приду?.. Как буду смотреть наРасов?.. Отца?.. Огня? - то уже Влада вновь стала сыпать вопросы, задавая их сприсущей ей горячностью, первый признак, что она волновалась. Оттого ипоявилось легкое томление вголове девочки игулко застучало сердце внутри груди, отдаваясь дробью втело царицы. - Я незнаю как надо теперь себя вести… что говорить?.. Имогули я обнять Дивного, Дажбу или Седми… ивообще… Они все… все меня прощупывают своими взорами, я чувствую. Ихоть делают это как-то мягко, нетак как Асил иУсач, ноя боюсь, что как только окажусь вкапище они все увидят, узнают ибыть может незахотят более сомной видеться али изгонят отсебя итогда … тогда…
        Девушка резко смолкла, словно захлебываясь теми словами иотстранившись отВещуньи Мудрой, густо покраснела, апосем налбу ипод носом унее выступил отволнения пот, вроде ее бил озноб итуго вздрогнула вся плоть.
        - Успокойся! Умиротворись мое чудо! Мое совершенство! - торопко пропела своим мягким, лирическим голосом альвинка. - Как ты можешь думать, что Зиждитель Огнь свершит стобой, что-то неугодное иным Богам. Твой удел вего руках, аэто значит, что ты должна будешь стать его женищей ипродлить свой род отнего. Так было решено Зиждителем Небо еще втот день, когда Зиждитель Воитель подарил тебе жизнь. Ини ты, ни Зиждитель Огнь никак ненарушили волю Зиждителя Небо… Исие весьма чудесно, что ты любишь Зиждителя Огня, что хочешь быть рядом сним.
        - Да, - откликнулась уже много спокойнее юница, несводя довольного взора сбелых очей царицы, ноне купно подсвеченных золотым сиянием, вкоем перемещались тонкие ажурные лепестки. - Так выходит Огнь… мой милый Огнь дарует мне детей ипродлит род, потому Боги так ко мне благоволят итак близки?
        - Нетолько поэтому. Еще ипотому, что ты сама посебе удивительная, уникальная девочка, - нежно прошептала Вещунья Мудрая ипровела перстами полбу Владелины иее изогнутому всередке носику. - Иты должна вести себя сРасами, так как вела допрежь. Ведь ничего неизменилось. Быть может тебе стоит поговорить пока лишь содним Зиждителем Небо, чтобы вы были вдвоем? - девушка торопко кивнула. - Хорошо… тогда вставай. Ты, покушаешь, обмоешься, переоденешься, имы направимся вкапище, втвою комнату.
        - Нет, нет.., - сгорячностью вголосе прошептала Влада. - Невкомнату, взалу.
        - Хорошо, пусть будет, как хочешь ты, - согласилась Вещунья Мудрая иподнялась сложа, помогая ипоощряя своим примером вставать июницу.
        Небо скорей всего ошибался, ему ненужна была подстраховка… По-видимому, нетолько искусственно перенаправленная чувственность заместившая Димурга наРаса, втом играла роль, ноито, что девочка выросла подле Богов. Видела их, мечтала кним прикоснуться… взращивая ту божественную нежность, тепло илюбовь. Владелина была вельми зависима, как отНебо, так иотвсех иных Расов, каковых очень любила. Страх огорчить Отца, расстаться сБогами был для Влады, нестолько для лучицы, сколько именно для плоти, непереносим. Потому только Небо своей мягкостью иучастием, мог снять сюницы все беспокойные мысли онеправильности ее поступка, илишь его забота итеплота, как родителя, сумела еще сильнее укрепить связи, созданные нетолько Седми, ноисамой человеческой плотью.
        После общения сНебо девушка значительно успокоилась, перестав смущаться Богов изапоследующий месяц цветень исама вроде как начала цвести. Огнь приходил вкапище кней вкомнату нетак часто, он боялся ее надорвать, потому иблизость их была редкой. Чаще он просто целовал, гладил ее иразговаривал, так как это делали иные Расы, некак возлюбленный, акак Отец аль старший брат. Однако любовная связь должна была жить… Иона жила, поддерживаемая умелыми действиями нетолько Огня, ноивсех остальных Расов. Девочка все также продолжала приходить вкапище, взалу для встречи сНебо ииными Расами, вкомнату только для встречи сОгнем. Это необсуждалось, впрочем, как-то собой получилось. Икак более никто кроме Огня невходил вкомнату. Точно также, чтобы несмущать Владелину, взалу неприходил Огнь… Так, что вцелом для юницы вродебы ничего неизменилось.
        Близость сБогом сделала девушку ивовсе какой-то нежной, иона стала нуждаться вособой заботе, внимательности состороны Зиждителей. Потому более никто ее непрощупывал взглядом. Испытанное неприятство, при встрече сАсилом, сделало невозможным для девочки, выдерживать данное прощупывание. Иесли раньше она могла терпимо переносить те вскользь пролетевшие взоры, то теперь так волновалась, сгорячностью закрывала лицо ипорой вскрикивала али плакала. Посему старшие Расы запретили своим сынам тревожить весьма обострившиеся ощущения лучицы, только взгляды Небо иДивного девушка неощущала… Так, что вцелом идля Расов все осталось как допрежь того.
        - Нет, обмен духами должен произойти нанашем пространстве, мой дорогой малецык, такова договоренность, - неспешно проронил слова Небо обращая ту молвь кСедми.
        Старший Рас иего три сына находились взале капища, заняв положенные места подле своего Отца. Рядом сНебо накресле сидела, притулившись кего левому боку Владелина, нарочно приглашенная для беседы. Девушка слушала толкование Богов весьма внимательно, поколь невстревая всам разговор, понимая его важность для людских поселений Земли. Поелику вэтом толковании решался вопрос обобмене Атефских духов земли, надухов каковые жили обок сдетьми.
        - Обмен будет только нанашем пространстве. Так искажи Асилу, малецык… чего он опять мудрит, ведь уже говорили отом сним. Итак, столько времени тратим наэтот обмен, чтобы Круча порадовать, так Асил еще иблажит. Надо было неидти науступки Асилу, неподчиняться Першему. - Небо обращал свою речь кстаршему сыну, который нарочно прибыл наЗемлю, нетолько для обмена духами, ноипотому как понему соскучилась юница. Седми поместился накресле справа отОтца, натом самом месте, где почасту сидывал Дивный. - Асил все еще тут, малецык? ВМлечном Пути?
        - Да, здесь, - вельми недовольно произнес Седми, иего кораллово-красные губы зримо затрепетали, точнее заколыхались пшеничные волоски усов прикрывающие их. - Нонапередаче Асила небудет, лишь Круч. Он хочет, чтобы малецык попробовал сам… Небо, скажи мне, почему нату встречу должен лететь я? Пусть Воитель, коль он здесь. Нежелаю, слышишь, нежелаю толковать одоговоренностях сАсилом даже чрез контактную сетку… Незаставляй меня.
        - Разве я заставляю? - глас Небо многажды понизился, исам он как-то вельми потускнел, словно сияние наего коже поблекло отрасстройства. - Сие нея велел, аПерший… Прошу малецык, выскажи свое недовольство Отцу Першему, ибо он считает, что затянувшаяся меж вами размолвка может пагубно сказаться наобеих печищах, намолодых Богах илучице. Ноесли ты нежелаешь лететь нату встречу, я нестану натебя давить, пусть отправится Дажба, так как Воитель вднях отбудет.
        Седми ивовсе негодующе зыркнул настаршего Раса, посем неменее досадливо обозрел сидящего слева вкресле Воителя инаискосок отнего Дажбу, легохонько, правда, просияв последнему. Он несильно качнул головой, отчего венец, восседающий наней, самую толику засиял золото-огнистым светом. Ноне наголове Бога венец был вполном своем великолепии, каковым его Седми носил нечасто. Ито была проходящая полбу широкая, золотая мелко плетеная цепь, накоторой, словно напирамиде восседали такиеже цепи, где однако каждое последующее звено меньше вобхвате предыдущего, заканчивалось ивовсе едва зримым овалом.
        - Так всегда, Дажба совсем юн… Круч дитя… - все также недовольно отозвался Седми итуго вздохнул, судя повсему, он нежелал спорить срешением Першего, коего слушался безоговорочно. - Придется лететь мне, одначе сАсилом мне сложно общаться.
        - Я понимаю, мой милый, - все также мягко протянул Небо, стараясь смягчить досаду сына ирадуясь, что он выполняет нужное. - Атеперь надобно решить, кто излюдей поедет стобой. Девочка моя, - голос Небо идопрежь мягкий ивовсе стал ласково-любезным. - Я просил тебя вместе сВоителем определиться ввыборе главы войска, вы это сделали?
        Девушка немедля шевельнулась под боком Бога ичуть слышно вздохнув, ответила:
        - Мы придумали только название войвода… То есть тот кто войско водит. Асглавой так инесошлись, потому как Воитель предложил Граба, - иплечики Влады слегка всколыхнулись. - Ая предложила Рагозу.
        Поздно вечером Владелина вышла изизбы надвор. Тот самый зов, который она слышала почасту, многажды увеличился запоследние несколько недель. Попервому выпорхнув износа мощными струями крови, томлением вголове инесколькими днями проведенными вложе, так плоть сама того иневедая отреагировала наприлет Першего вМлечный Путь. Надворе еще вродебы инеслишком стемнело, так лишь закатилось солнце иокрасило голубизну неба впепельные полутона. Чудилось, еще невступила вполную силу ночь, да идень поколь несдавал свои позиции. Посему та дымчатость, пролегала широкими полосами, укрыв… несменив, авсего-навсе укрыв собой полотно голубого свода. Девушка остановилась внескольких шагах отберезки, что трепыхая листвой росла подле скамейки ивоззрилась внебеса. Сзапада та чудная дымчатость точно поигрывала золотыми огнями света оставшегося или позабытого солнцем, и, любуясь той красотой, девочка, замерши, прислушивалась кедва ощутимому движению звука, вкоем иноредь проскальзывало дуновение зова.
        - Владу! - внезапно окликнул ее Граб, всмурном облике Земли, словно выступив изниоткуда.
        - Фу.., - вздохнув, проронила юница иповернув всторону мальчика голову недовольно зыркнула нанего.
        Запрошедший год девушка достаточно отвыкла отобщения сотроками. Вещунья Мудрая, пораспоряжению Богов, переключила интерес девочки отобщения сосверстниками насебя, стем выстроив мощную стену меж ними ией. ИВладелина уже ненуждалась вбеседах, связях смальчишками. Она неходила наРебячий мешок, непосещала праздники, ночные гуляния ребят ивсе то, что раньше составляло ее жизнь. Потому приход Граба, такого рослого скрепкими широкими плечами иразмашистыми ладонями, сего несколько малой всравнении стелом головой, где дюже беспорядочно лежали светло-русые, жидкие волосы несколько взволновал иудивил девушку.
        - Ты напугал меня, Граб, - добавила она погодя ивоззрилась влицо парня снебольшим таким невзрачным вздернутым носом ипухлыми, алыми губами.
        - Прости, хотел поговорить, - негромко произнес юноша, будто страшась, что их подслушивают. - Тебя теперь почти невидно. Ты неприходишь наРебячий мешок иочень редко сидишь наскамейке.
        - Аты, что следишь замной? - вопросила девочка, ощущая волнение внизком голосе Граба.
        - Слежу! Да! - теперь парень это несказал, адыхнул воВладу ипорывчато шагнул ближе, останавливаясь вдвух шагах отнее. - Хочу тебе кое-что сказать… Давно хочу.
        - Хочешь? - неосознанная тревога едва коснулась девушки, иона беспокойно уставилась всерые очи мальчика.
        Дымчато-пепельная завеса, наконец, съела всю голубизну неба, итеперь оно непросто посерело, апосинело итакже резко потемнело все вокруг, только одинокая, урезанная содного края луна глядела настоящих вглубинах Земли двух маханьких крох-детей.
        - Хочу давно, - голос Граба каждый миг тревожно дергался, было сразу видно, что он готовился кэтому разговору долго итакже долго готовил речь. Одначе когда пришло мгновение ее сказать, позабыл большую часть слов. - Батанушко нам рассказывал, что придет время ивселение появятся девочки. Их привезут наши Боги. Итогда мы сможем выбрать изтех девочек себе жен ипродлить сними род. Ноя… я уже очень давно выбрал для себя жену. Иэто ты! Ты, Владушка! Ты мне так дорога, так близка. Хочу продлить свой род лишь стобой.
        - Чего? - озадаченно пролепетала девушка, итак как парень направил вее сторону руки, верно желая обнять, стремительно отскочила всторону. - Ты, чего, Граб?
        Неосознанное волнение юницы нарастало итотчас отозвалось снебес клекотом появившихся соколов, означающих, что Боги, ивчастности Дажба заней приглядывающий, ощутил ее тревогу. Услышав беспокойство вклекоте птиц, Владелина разом взяла себя вруки, устрашившись, что Зиждители могут наказать мальчика затягу кней, ипосему много ровнее произнесла:
        - Я несмогу продлить твой род Граб. Несмогу стать твоей женой, потомукак…
        Нотот точно неслыша Владу, сызнова шагнул кней инетолько его протянутые руки, ноисам он весь тягостно вздрогнул. Аедва коснувшиеся груди девочки короткие, толстые пальцы Граба надрывно сотряслись. Девушка наново отскочила вбок иединожды назад, ощущая какое-то непотребство вкасание ее тела.
        - Послушай! - юница резко бросила те слова вмальчика. - Я небуду стобой, потому что люблю ипринадлежу другому.
        - Кому? - дотоль светлое лицо Граба, легохонько освещаемое сиянием луны, моментально полыхнуло яростью. - Златовласу?.. Миронегу?.. Братосилу?.. да я!.. Я их раздавлю!
        - Нет! Нет! - закричала девочка, днесь уже устрашившись засвоего возлюбленного, забыв начуток, что он есть Бог итревожно дернулась, незная как остановить гнев Граба направленный такой мощью против Огня.
        - Раздавлю всех! Любого! - властно молвил юноша, истремительно подскочив кдевушке, крепко схватил ее заплечи ипотянул ксебе, жаждая обнять али, что-либо больше.
        Граб был так силен, груб, авего руках ощущалась такая мощь… мощь отвергнутого, объятого гневом мужчины… уже немальчика, что Владелина несмогла сней справиться игромко закричала:
        - Отпусти! Отпусти меня! - теперь девочку охватила паника иона, вырываясь изудерживающих ее рук, уже, похоже, неслышала ни себя, ни клекота птиц, ни успокаивающего голоса Словуты.
        - Граб! - нежданно гулко пролетел тенор Огня, выплывший изтьмы позади парня. - Отпусти Владелину!
        Юноша немедля замер, по-видимому, напуганный столь внезапно раздавшимся голосом Бога, амиг спустя ипроявившейся втемноте всей его худой иединожды могутной фигуры. Юница торопливо дернулась и, наконец, вырвавшись изрук мальчика отпрянув назад, чуть зримо содрогнулась. Огнь медлительно протянул вее направлении руку, иВлада ведая, что лишь подле любимого найдет опору изащиту, тотчас кинулась кнему, крепко прижавшись кего ноге. Граб неторопко развернулся всторону Бога, инизко склонив голову, застыл.
        - Владелина принадлежит мне, - очень мягко сказал Зиждитель, стараясь тембром своего голоса успокоить обоих детей ивпервую очередь ненапугать юницу испытываемым им недовольством. - Более никогда несмей кней прикасаться, пугать своими чувствами идействами.
        - Да, Зиждитель Огнь, - немешкая отозвался парень иноне лицо его побелело. Он тяжело качнулся ичуть слышно застонал. - Я незнал… Незнал… Я люблюее.
        - Надеюсь, ты, Граб понимаешь, - теперь глас Бога играл серебристыми переливами словно песня. - Что мы врядли, милый мальчик, можем соперничать стобой, ибо Владу уже выбрала меня. Аты, покуда, усмири свою плоть, иколи неможешь сдерживаться, неподходи кней. Вследующий раз я небуду стобой беседовать… Поступлю по-иному, также грубо, как только, что ты жаждал поступить сВладой, оно как недопустимо, чтобы мужчина брал любимую силой, наносил ей огорчение своими чувствами ипоступками. Такому человеку недолжно называться мужем иратником, иему нет места ввоинстве Воителя.
        Огнь бережно сжал вздрагивающие пальчики девушки ивмале пропал сней изнеотрывно следящего заними взора Граба.
        Влада темже вечером вкапище всвоей комнате, уже немного погодя успокоенная иобласканная Огнем, попросила никому изРасов несказывать ослучившемся. ИОгнь выполнил ее просьбу, впрочем, как иДажба, натот момент, получающий всю информацию одевочке через порученцев Словуты так, что произошедшее меж ней иГрабом оставалось вневедении все это время даже для Небо иДивного, теперь почасту отбывающего изМлечного Пути. Граб больше неприходил кюнице, акогда встречал ее впоселении, низко кланялся, так как делал всяк раз при виде Богов. Владелина негневалась намальчика, новнутри себя затаила страх… совсем слабый… едва ощутимый. Каковой покуда неушел иизредка вспыхивал мощной мертвой хваткой наее плечах исырым раздраженным дыханием, что шел отГраба.
        Отом случае Владу вельми остро вспомнила когда Воитель предложил ей выбрать войводой Граба, твердо сказав наданное предложение - нет! Также твердо, хотя более вмягкой форме, Воитель сказал ипро Рагозу, ипосему они несмогли прийти кобщему выбору. Бог, конечно, мог уступить девочке, поелику ее желание для Расов были превыше всего… Новпоселении нужен был правитель, неноминальный, каким была Влада, анастоящий, тот который будет управлять людьми после отбытия Богов, гомозуль, альвов идухов. Чаще всего этот выбор… первый выбор правителя осуществлял Бог, вчьем управлении находилась Галактика, Система, планета, ибо только Зиждитель мог иумел избирать достойного. Тем паче, ноне исамо поселение Лесные Поляны, исама Земля, ивцелом Галактика имели такое важное ипервостепенное значение для всех Богов!
        Девушка сызнова чуть слышно дыхнула, еще плотнее прижавшись ктелу Небо инегромко добавила:
        - Воитель сказал, что Рагоза слабый инесможет противостоять моще Граба. Ая сказала, что Граб необладает чувством справедливости, ему недоступно понятие… понятие праведности. Он все привык решать кулаком, аэто неверно.
        Владелина нежданно судорожно вздрогнула отнаправленного нанее взгляда Воителя, мощно вдарившегося ей влоб ипрерывисто качнув головой, единожды скривив лицо, торопливо вскликнула:
        - Несмотри! Несмотри наменя так. Немогу! - инезамедлительно уткнулась лицом вбок Небо, стараясь схорониться подле него.
        - Воитель прекрати! Сколько, всамом деле, можно напоминать! - раскатисто повелел старший Рас, почасту разговаривающий сэтим сыном вельми строго, и, одновременно, стем обнял сидящую подле него юницу сдерживая ее напряжение иостужая томление вголове.
        - Почему мне так сложно стало выносить эти взгляды? - совсем тихо прошептала Влада, наблюдая под губами, что почти касались материи золотой рубахи Бога, легкое ее колебание. - Ведь раньше могла.
        - Ты очень чувствительна, - нежно молвил Небо, голубя перстами кожу ее лба, чтобы тем касанием однозначно снять всякое беспокойство. - Ежели невыносимо, нестоит итерпеть. Просто Воитель, забылся! Нехотел тебя огорчить.
        - Я знаю, - чуть громче отозвалась Владелина так, чтобы слышал ивесьма расстроившийся Воитель.
        Абелый зал вкапище намаленько погрузился втишину. Лишь едва слышно попыхивая колебали своими рыхлыми бочинами, купно сбитые нонче вкомы голубоватые облака, придающие легкую голубизну нетолько зеркальным стенам, ноидопрежь того кипельно-белому полу. Неспешно поднявшись сосвоего кресла, прошелся позалу обок стен Дажба. Этот молодой, али вернее совсем юный Бог, вельми нуждался нетолько вовнимание всех членов печище, ноиособом отношении Небо. Посему он подолгу немог находится отнего вдали… Вот ивэтот раз Дажба медленной поступью обошел поколо помещение иостановившись позадь кресла старшего Раса оперся руками оего пышнотелую грядушку.
        - Кто такие, эти Граб иРагоза? - немедля вопросил Небо умладшего Раса, точно ждал, когда он займет место подле него. - Ты их знаешь? прощупывал, мой дорогой малецык?
        - Да, Отец, прощупывал, - откликнулся Дажба, прерывая свои думы. - Воитель прав Рагоза слабый отрок, его вообще ненадо было отбирать вратники. Емубы больше подошли занятия сальвинками, ибо его стезя небой ибитвы, алюбомудрие… Былобы замечательным еслиб его учила, наставляла Вещунья Мудрая, я отом сказывал Седми. - Дажба вскинул очи ипотеплому взглянул настаршего брата, итот немедля просиял ему вответ. - Я неприсутствовал при отборе мальчиков гомозулями, атакбы запретил трогать Рагозу, его надо было оставить для альвов. Когдаже прибыл обратно мальчик уже занимался сВеским ия решил невмешиваться, чтобы ненавредить. Номальчик весьма далек отбрани… весьма.
        - Вещунья Мудрая сказала про Рагозу, - вмешалась втечение речи Бога девушка. - Что он сияет столь ярко, что тот свет невозможно неприметить… Что изтаких сияющих душ вырастают замечательные люди, каковые своими неординарными способностями, высоким нравственным началом осветят путь ступающим подлених.
        - Да, - вторил ей Дажба, порой плывущий, чувствующий наединой сюницей волне. - Рагоза именно такой. Он былбы хорошим главой поселения, ноон станет никудышным войводой, тем кто войско водит. Так, что Воитель прав Граб самый лучший втом отношении отрок.
        - Нет! - твердо молвила Влада, резко отпрянув отНебо инедовольно зыркнув настоящего позади них Дажбу. - Нет, неГраб! - девочка тягостно задышала, по-видимому, ивпрямь никто незнал опроизошедшем меж ней ипарнем, потому тревожно переглянулись Небо иСедми.
        - Ноесли Владушка считает, что Граб покакой-то причине того звания недостоин, - немедля поправился Дажба, поелику он был осведомлен обо всем, инежно улыбнулся юнице. - Я сней соглашусь.
        - Нет, невтом дело, - девушка резко смолкла, невсилах объяснить тревожащих ее мыслей, и, пугаясь того, что Дажба заподозрит, таящуюся вней обиду наГраба. - Просто войводой должен быть справедливый человек. Кто может иумеет усмирить свой гнев, воздержаться отудара, когда надо… Граб нетакой. Он все ивсегда решает кулаком, унего нет чувства беспристрастности, спокойствия оное может унять его товарищей без того, чтоб ненабить нос. Лучше тогда Ратша, коли Воителю иДажбе ненравится Рагоза… лучше Ратша… Он всегда праведен иникогда попусту недрался. Воитель, - девочка устремила взгляд наБога имягко ему просияла. - АРатша? Я тебе еще утром про него хотела сказать, ноты так твердо был против Рагозы, что я нерешилась настаивать.
        Воитель неменее ласково воззрился наВладу иедва заметно приподнял плечи. Вже неведая, что ответить али может несоглашаясь, нопри этом, нерешаясь озвучить вслух свои мысли итем расстроить, итак явственно встревоженную девочку.
        - Дажба, что Ратша? - поспрашал это уже Бог Седми ивновь переглянулся состаршим Расом, который дотоль внимательно вглядывался вюницу, явно прощупываяее.
        Небо удалось мягко итак, что Владелина непоняла прочесть ее мысли, посему-то изогнутые, слегка вздернутые брови его ивовсе недовольно вскинулись вверх. Он вупор зыркнул вмышастые глаза старшего сына тем самым передавая ему мысленное сообщение, инежно при том провел дланью повьющемуся хвосту юницы, прихорашивая вволосках выбившиеся изобщего строя завитки.
        - Ратша как воин хуже Граба, но… - начал было Дажба, ирезко смолк.
        Итотчас молвил Небо, судя повсему, сообщение было послано неодному Седми, аеще иДажбе:
        - Раз наша драгость против какого-то там Граба, так небудем отом более толковать, - истарший Рас бросил вельми горячий взгляд вВоителя, порывисто встрепав наего голове русые волосы, так точно огрел его хлестким ударом… аль затычиной.
        Все происходящее тут взале, было всего-навсе игрой, оной, таким образом, Боги хотели порадовать девочку, придав ей значимости собственного положения. Так порой играют родители сосвоими детьми, вигры кои нестолько имеют смысла, сколько сплачивают их чувства. Небо, Зиждителю укоторого было столько дел нетолько вМлечном Пути, ноивдругих Галактиках, конечно, было ни додетей, идаже ни доЗемли… Онбы, верно, ини стал интересоваться такими вопросами как войвода иего выборы, ноднесь наЗемле жила лучица… Лучица, вкоторой нуждались сами Боги. Да июный Круч попросил Асила отой встрече, обобмене духами, иэтому молодому божеству нельзя было отказать. Просьба его была передана старшим Атефом, навстрече братьев, Першему… ИДимург, как ипонятно, настоял наее выполнении. Потому нынче иразыгрывались выборы войводы, чтобы единожды включить вэтот процесс идрагоценную для Зиждителей девочку.
        - Да, нетже… нет, - торопливо молвила Влада вроде почуяв промелькнувшее беспокойство про меж Расов. - Яже объяснила, почему против.
        - Да, Владушка, мы поняли, - проронил Небо, и, склонившись ксидящей подле девушке, поцеловал ее вмакушку. - Ты нетревожься только. Дажба, малецык, что насчет этого мальчика, как там его назвала наша милая девочка?
        - Думаю Ратша самый достойный войвода, - обаче молвил немладший Рас, аВоитель приглаживая наголове свои средне-русые волосы, выбившиеся спод обода иобидчиво зыркнул наНебо. - Надо было тебе Владушка предложить его вместо Рагозы иябы согласился.
        - Просто Вещунья Мудрая про него… про Рагозу так хорошо сказывала, - уже много бодрее откликнулась Владелина. - Ия сним подружившись поняла, что он хороший отрок изадел меня тогда, - сие юница сказала одному Воителю, точно продолжая прерванный поутру разговор, когда Богу, так инедоговорив, пришлось уйти. - Потому как он нуждается влюбви… как ия, нуждалась все это время.
        - Значит так ирешим, - отводя грусть отроковицы всторону иплотнее обнимая ее рукой, протянул Небо. - Войводой назначите этого мальчика, он ипоедет сСедми наобмен, коли ты мой дорогой непередумаешь.
        Старший изсынов Расов медленно перевел взор слица девочки наОтца, ислегка искривив губы, слегка качнул головой, похоже, это значило, что он непередумает.
        - А, я, Отец… Почему я немогу поехать сСедми? - просящее дыхнула Влада иторопливо вздев голову стрепетом вовзоре уставилась наБога. - Можно мне, пожалуйста? Ты спрашивал давеча, может, я чего желаю, иты это исполнишь, чтобы порадовать меня. - Лицо Небо недвижно замерло, словно перестав нетолько выражать чувства, ноиподсвечивать кожу золотым сиянием. - Порадуй меня, отправь вместе сСедми, пожалуйста.
        - Нет, - весьма решительно отозвался старший Рас. - Ты неможешь поехать. Во-первых, потому как Круч изАтефской печищи недолжен тебя видеть… Аво-вторых, через два дня ты поедешь навесьма важную встречу иее неможно отложить. Как только ты побываешь навстрече, я смогу вновь заняться прерванными делами.
        - Что это завстреча искем? - заинтересованно вопросила девушка, струдом подавляя всебе разочарованность из-за отказа Отца.
        - Это очень важная встреча, - вголосе Небо послышалось неприсущее ему волнение, ион ласково провел указательным пальцем пощечкам юницы. - Отнее слишком много зависит… Инетолько втвоем будущем, ноивнашем. Посему как я немогу отложить ее, ибо все уже сверено, прошу тебя поберечь себя.
        Глава седьмая
        Небо так инеобъяснил скем предстоит встреча Владе изаинтересованная этим, она вроде как инесильно опечалилась тому, что неузрит обмен духами. Наследующий день, перед своим отбытием изМлечного Пути, Воитель, собрав наплощади всех гомозуль иратников, объявил опринятом решение избрать войводой Лесных Полян Ратшу, правую руку болярины Владелины. Атакже сообщил вновь избранному войводе, что через день тот вместе сЗиждителем Седми, как представитель людских поселений, отправится для встречи духов земли Бога Асила.
        Дотоль земледелием как таковым дети незанимались. Без сомнения под доглядом духов дети сажали корнеплоды наогородах, ноневзращивали зерновые. Духи приготавливали нестоль часто хлеб… вернее молвить очень редко, изтех запасов, что привезли ссобой наЗемлю, словно просто приучали кего вкусу детвору. Вцелом питание ребятни составляли мясо, овощи, яйца, молоко. Впрочем, сприбытием наЗемлю Бога Асила покровителя хлебопашества, духи, подчиняющиеся исозданные им, должны были обучить мальчиков науке орать землю. Самиже зерновые семена детям позамыслам Зиждителей подарит Бог Круч, для того ноне так был надобен Расам войвода, каковой всегда… всегда ивовсем сможет подменить Владелину.
        Отроки втотже вечер, что Ратша был избран войводой, оному все ратники обязаны были подчиняться, устроили празднование сигрой нагуслях ибубнах, подле мощного костра, нанарочно для того устроенном вконце поселения месте. Натот праздник, конечно, позвали исвоего болярину Владу. Ихотя девочка последний год почти никогда неходила навеселье, вэтот раз решила изменить себе, ивсопровождении Златовласа иМиронега, зашедших заней, направилась напраздник.
        Запоследней полосой домов, недалече, при том одначе надостаточно безопасном расстоянии отлеса, наокруглой поляне вцентре собрали большой костер, где покатые бревна, словно куща подпирали друг друга, асухостой, мох исолома плотно закупоривали все стыки меж них. Вкруг того костра были положены стволы для сидения, наручниках поместились кушанья, простые, незамысловатые: овощи, жареное мясо, вареные яйца, вкувшинах молоко.
        Надворе уже значительно померкло исинева ночного неба ссерповидным Месяцем итакойже худосочной, исчезающей Луной блекло озаряли засыпающую Землю, когда мальчики иВладелина пришли ккостру, подле которого собрались все ратники ите кто был близок идружен сРатшей. Костер покуда незажигали, ожидая прихода юницы, акогда она появилась, мальчишки встретили ее радостными возгласами. Инемешкая, Ратша выхватил изрук товарищей светоч, да вздев ввысь его полыхающее огнем навершие, громко возгласил:
        - Да вспыхнет огонь изасияет свет, каковой дарят нам великие Боги Отцы! Свет, побеждающий тьму! День, побеждающий ночь!
        Юноша стремительно ступил вперед имахом сунул горящий светоч вглубь костра. Пламя энергично вскочило насухую солому, мох, амиг погодя перепрыгнуло наветви ипринялось похрумстывая его поедать, всякое мгновение стараясь облизать глади стволов. Густоватый дым пыхнул разом совсех сторон икупно взвился вчерно-синие небеса. Анемного погодя пламя уже плясало насамих стволах, подожженных сразу совсех сторон иными мальчишками. Протяжно застучали бубны подаренные детям гомозулями, азасим заиграли нагуслях струны перебираемые пальцами Златовласа. Отроки расселись набревна ипринялись, весело болтая, кушать. Влада сидела подле Злата иРатши, неотступно следя завыскакивающими излепестков пламени красными искорками уносящимися порывами дыма вчернь небес, словно жаждая соприкоснуться стем дальним миром.
        - Ты будешь есть? - протягивая девочке мяса ихлеба, оное принесли только ради нее, вопросил Ратша, ощущая волнение отнынешней значимости самого себя.
        - Нет, нехочу, - отозвалась лениво юница.
        Влада вздела вверх голову изалюбовалась долгим полетом одной огненной брызги, похоже, проплывшей подле двух соколов, зримо парящих ввышине. Сине-марность неба, иноредь исамую малость заслоняемая сероватостью дыма, выззарилась влицо девочки, мягко замерцав светом серебристо-белых звезд раскидавших вразных направлениях короткие лучи исвоей кажущейся бесконечностью позвала ее ксебе.
        - Ратша, апочему ты считаешь, что свет должен побеждать тьму? - поспрашала Владелина мальчика, все поколь несмея отвести взора оттой зачарованности неба. - Ты, думаешь, что должен быть всегда один свет? Икогда втаком случае мы будем отдыхать, ежели ненаступит ночь, непридет темнота?
        - Чего? - торопко буркнул мальчик иэнергично зажевал, перемалывая переполнившее рот мясо, дотоль предложенное отроковице, ибо хлеб, как иположено, он вернул вглубокую мису.
        - Ну, ты сказал, свет победит тьму, день-ночь, - повторила юница, и, опустив голову, глянула внесколько ошалелое лицо Ратши. - Разве надобно, чтоб кто-то кого-то побеждал. Ведь можно, чтобы жило иодно, идругое, так красивше будет. Сначала голубое небо покрытое белыми облаками ирасполосованное лучами солнца, апосле ночное… темное. - Владелина подняла вверх руку, и, устремив внебеса перста, добавила, - иусыпанное звездами.
        - Незнаю, - немедля отозвался юный войвода ишибутно пожал плечами, по-видимому, неосознав разумности молви девочки. - Так всегда Могуч говорит, когда напраздники костер разжигает, вот ия решил. Нынче ведь мы сами празднуем, без пригляду. Хотя Двужил иМогуч непременно попозжа придут, проверят нас, - исмолк, принявшись запрерванную трапезу.
        Прошло достаточно времени, вкотором Влада более незаговаривала, любуясь лоскутками огня ибезмерным куполом неба над головой, когда осевшие стволы вкостре, частью поломавшись всередке, вже перестали изображать кущу, астали напоминать наваленный влесу бурелом.
        - Ну, чего, - громко вскликнул Ратша, наконец наевшийся иокриком своим подзадоривая других мальчишек. - Айда, через костер прыгать! Кто выше идальше!
        Итотчас подскочив соствола, бережно потянул засобой руку Влады. Ребятня торопливо откатила бревна всторону, освободив пространство для потех, апосле принялась, выставляя свою удаль прыгать через могуче полыхающее пламя костра. Некие изотроков разбегаясь, подскакивали ввысь почитай подле горящих углей, взмывая высоко вверх иединождым махом минуя лижущий подошвы их сапог огонь. Другим это невсегда удавалось иони, гулко, плюхая ногами тулились впламя, одначе, стремительно оттуда выскакивая, тушили объятые огнем сапоги али штаны обземлю, что поколо окружала костер. Владелина, затаив дыхание, глядела затем озорством, мечтая исама вот также перемахнуть через костер, новсякий раз, когда появлялась та мысль, слышала голос Словуты останавливающий ее. Вкостер несколько раз подсовывали покатые, короткие бревна иветви, ноон вмале слегка присел своим полыханием ипринялся уже больше тлеть, выплескивая лишь жалкие остатки пламя игустоватый дым. Итогда вновь зазвучали гусли изастучали бубны. Густой голос Злата запел какую-то долгую песню, ивней перемешивалась красота царящей ночи июности нетолько этих детей,
ноисамой Земли.
        Липок, ученик Знахарки Прозорливой, бесшумно подойдя сзади, протянул сидевшей набревне Владелине широкую братину ичуть слышно шепнул почти всамое ухо: «Пей!». Девочка, завороженная пением, впервый морг инепоняла, чего ей сунули, и, приняв изрук мальчика братину, попервому лишь понюхала чуть резковатый аромат напитка, апосем сделала несколько небольших глотков весьма склизкой или вязкой наощущение жидкости.
        - Чего это? - поспрашала она ивозвернув братину Липку скривила уста. - Гадость, какая та, - дополнила она свои ощущения.
        - Это, - откликнулся Нег, севший вэтот раз подле нее, и, забрав уЛипка братину вморг опорожнил ее наполовину. - Очень вкусная вода.
        - Вода? - проводя погубам языком, протянула Владелина. - Это невода.
        - Нет, невода, - Липок допил жидкость избратины, и, толкнув всторону Миронега, присел обок девушки. - Это сушенный мухомор заваренный кипятком. Оттакого напитка дюже легко втеле инадуше, ауособенных людей бывают видения. Таковые люди проникают виные миры ивидят чудные вещи.
        - Мухомор.., - повторила юница, внезапно почувствовав как закружилась унее голова, ичто-то весьма звонко заклекотал сокол.
        Владе показалось знакомым молвленное мальчиком слово, нонить воспоминаний нежданно ускользнула. Гулкий удар бубнов, кажется, заполнил все пространство кругом, итакже глухо стукнуло вгруди девушки сердце. Яркое пламя костра точно резко вырвалось вверх ивскинуло вбоки свои огненные, долгие лепестки.
        Еще миг иголова девочки запрокинулось назад, тело все напряглось, будто ее скрутила корча, апотом она свалилась сбревна наземлю итягостно затряслась. Дотоль окаменевшие глаза, смотрящие водну точку, закатились назад, веки, дрогнув, сомкнулись, аизо рта пошла густой пеной слюна. Она еще несколько раз вздрогнула ивмале недвижно застыла.
        Липок узрев никогда досель незримое действо мухоморного напитка, пронзительно вскрикнул, и, упав наколени пред замершей Владелиной, стремительно ощупал ее вмгновение ока охладившееся тело. Однако итеми дрожащими пальцами нащупав тонковидно-бьющую жилку назапястье. Немедля прекратилась игра нагуслях ибубнах, ребята взволнованно повскакивали сбревен иобступили совсех сторон девочку.
        - Что? Что ты сней сделал? - громогласно заорал Граб иодной рукой ухватив зашиворот Липка, поднял его сколен.
        - Скорей! скорей зовите Вещунью Мудрую, - залепетал негнущимся иединожды заплетающимся языком Липок.
        Инемедля часть мальчишек, сорвавшись сместа, кинулись бежать впоселение, обаче они, неуспели проделать итреть пути, когда встретили торопящихся им навстречу альвинок воглаве сцарицей, предупрежденных порученцами Словуты.
        - Я тебя раздавлю! Раздавлю! - гневливо тряс Граб Липка мотыля его изсторону всторону.
        - Отошли! Быстро! - голос Вещуньи Мудрой сразу привел всебя иЛипка, ииспуганно смотрящего наокаменевшую юницу Граба.
        Царица спешно приблизившись кВладелине, и, опустившись наприсядки, тревожно ощупала ее лицо, судорожно скрученные меж собой мышцы навсем теле.
        - Что тут случилось? - взволнованно вопросила альвинка иголос ее заколыхался. - Что Владушка пила, ела? - спрос Вещуньи Мудрой обращался сразу ко всей толпившейся рядом детворе.
        - Это… Это сушенный мухомор внапитке, - чуть слышно протянул Липок, несмотря нато, что он уже стоял наногах, легохонько качнувшись туды-сюды. - Я незнал, что она так… что снейтак.
        - Тупица, - глас царицы, словно жесткая пощечина враз ударила мальчика пощеке так, что он окончательно протрезвел. - Знахарка Прозорливая, - властно добавила Вещунья Мудрая. - Принесите чистой воды ипускай все уйдут отсюда… тотчас… Тотчас пошли подомам. - Она торопко обернулась, выхватывая взглядом нужного отрока изтолпы, имного мягче дополнила, - Рагоза, мальчик мой, срочно сбегай кТравнице Пречудной замедно-пряным отваром.
        Голова Владелины тягостно дернулась, намиг черное пространство поглотило все кругом ивсякий звук. Тишина… густая, плотная окутала всю девочку… Та тишина была такой мощной, всеобъемлющей, что было неможным понять живали юница вообще… иестьли вообще, что-то живое окрест. Огромное облако рыже-огнистого сияния нежданно вроде как, выпорхнув изтьмы, заполонило весь передний план. Вдоли секунд оно расползлось почерной выступающе-бескрайней дали ияркой оранжевой искоркой вцентре принялось закручивать вкруг себя ту огнистость. Иказалось Владе, что та махая крупинка, сбирая весь свет вяркий диск наматывает его насебя. Все быстрее ибыстрее вращалась искра, истемже ускорением помере ее движения сжималось облако. Плотное горящее ядро-звезда, вобрав всебя почти всю туманную дымку, погодя сформировалось втом месте. Одначе, часть облака утончившимся отнаматывания концом оторвалась отобщей дымчатости изаколыхалась подле образовавшейся звезды, неспешно перемещаясь округ, обымая ее совсех сторон иединожды создавая диск. Впрочем, то был уже редкий, разрывчатый диск, будто твореный изкучных облаков вельми медлительно
перемещающихся обок звезды. Еще малая толика времени иколовращающийся диск распался накольца, ате всвой черед наотдельные туманные сгустки. Ивскоре уже небыло черного пространства окрест, лишь просматривалось яркое мерцание сталкивающихся ислипающихся впланеты материй вещества. Густо рдяное ядро вцентре разком крутнулось имигом сдержало свое движение, аморг погодя нарисовалась похожая наСолнечную система… Изкаковой вырвались две махие брызги ипропали длинными наконечниками полос вглубине темного марева. Итогда глухой гул, словно отбивающего удары бубна послышался округ, инаполнил тем звуком всю плоть юницы.
        Влада тягостно вздрогнула всем телом иоткрыла глаза, апред ней плыло сине-черное небо усыпанное звездами исерповидный Месяц иЛуна, один рожденный, другой угасающий зыркнули прямо влицо. Девушка глубоко вздохнула итотчас ощутила каждую клеточку своего тела какие-то уставше-замершие. Наполненное беспокойством лицо Вещунье Мудрой точно выплыло пред ней. Торопливо шевельнув руками иногами, Влада криво улыбнулась наставнице, недоконца понимая, что сней случилось, икаким образом тут возникла царица.
        - Ты, как, девочка? - взволнованно поспрашала Вещунья Мудрая. - Что-нибудь болит?
        - Нет, - медлительно отозвалась юница, и, поднявшись сземли придерживаемая заплечи царицей, сев, огляделась. - А, что случилось?
        - Случилось? - голос Вещуньи Мудрой болезненно зазвучав, осекся… вроде истеряв все присущие ему краски. - Зачем? Зачем, моя милая, ты пила эту гадость? Я ведь тебе говорила, рассказывала поповоду таких галлюциногенных напитков. Я тебе запрещала их пробовать, тем паче пить… нарочно давала нюхать. - Перста наставницы сжимающие плечи отроковицы судорожно дернулись. - Разве можно такое творить… Ты… ты, могла себя погубить, неприди мы вовремя напомощь.
        - Я.., - покачала головой девушка итревожно ощупала себя, все доколь невоспринимая слова царицы, одновременно невоспринимая собственную плоть ичувствуя отнее какую-то отстраненность. - Я видела такое… такое… Что это было?
        Владелина надрывисто сотряслась ицарица, враз переместив руки сплеч, придержав ее под спину, сунула кгубам братину скаким-то буроватым отваром.
        - Выпей, пожалуйста, моя дорогая, - мягко имеж тем повелительно сказала Вещунья Мудрая, и, недожидаясь, когда девочка начнет пить, принялась ссилой вливать вприоткрытый ее рот отвар.
        Торопливо сделав несколько глотков, Влада, наконец, обрела свои губы… Анемного погодя, когда отвар докатившись упал вжелудок осознала, что она насквозь мокрая, кругом кроме царицы иее сподвижницы никого нет икостер уже почти потух, лишь кое-где еще выпускал голубоватый дым вверх.
        - Ей уже лучше, - тревожно протянула Знахарка Прозорливая иподала царице одеяло. - Укрой ее оррар, иначе она застудится.
        Вещунья Мудрая торопливо подняла наноги юницу, и, обтерев одеялом, укутала вместе сголовой, да сызнова усадив теперь уже набревно, подала братину снапитком.
        - Пей, девочка моя… надобно как можно больше выпить, - полюбовно протянула она, стараясь тембром голоса ипоглаживанием спины снять всякое напряжение сВлады.
        Отроковица отрешенно взглянула набратину, все-таки струдом воспринимая речь, как таковую инежданно вблеснувшей крупинки лунного света упавшего набурую поверхность воды увидела ту самую искру, закручивающую насебя рыже-огнистое облако.
        - Пейже. Пей моя милая, - еще более тревожно произнесла царица, ощупывая холодный лоб девочки.
        Однако, Влада была невсостоянии, что-либо выполнять, так как все еще видела пред собой незабываемое видение чего-то вельми масштабного иявно недоступного человеческому разуму.
        Глиняная братина непросто уткнулась вгубы, она, раскрыв их, полезла врот ивновь начала изливать вглубины организма девушки отвар, вкус которого немного погодя стало возможным ощутить. Ита нестерпимая горечь мгновенно переполнила рот Влады да резкой, жаркой волной вдарила вголову. Порывчато дернувшись изудерживающих рук царицы вправо, отроковица выплюнула тот горький настой наземлю, апосле принялась рывками рвать.
        - Знахарка Прозорливая, - проронил трепыхающимся голосом Липок, вынырнувший измрака ночи. - Я принес еще воды.
        - Хорошо, - откликнулась сподвижница царицы, стоявшая малость позади девушки имахнула рукой всторону, повелевая вшаге откостра поставить деревянное ведро.
        Девочка закрыла рот рукой итяжело вздрогнула всем телом, ощущая новые позывы требующие освободить переполнивший тем горьким отваром желудок.
        - Нестоит себя сдерживать, Владушка, - удрученно сказала Вещунья Мудрая иутерла лицо юницы углом одеяла.
        Царица поколь поглаживая девочку поголове, неторопко поднялась сприсядок, и, развернувшись всторону стоявшего недалече мальчика, нерешительно сжимающего вруках плетеную веревку удерживающую ведро, гневливо нанего воззрилась. Она тем пронизывающим взглядом, словно жаждала истеребить Липка. Пару минут спустя все также неспешно Вещунья Мудрая убрала руку отголовы юницы, сделала шаг вперед инаполненным металлическим дребезжанием голосом молвила:
        - Липок, расскажи мне омухоморе инастое изнего.
        - Мухомор, - немедля стал говорить мальчик изадергался нетолько его глас, ноивесь он сам. - Это чудодейственный гриб, подаренный великим Зиждителем печищи Димургов, изкакового ведуны рода белоглазых альвов делают отвар ивоспевают песни: «Мы выпили суру истали бессмертны. Мы достигли света инашли там Богов». Выпив того настоя ведун достигает особого состояния иможет заглядывать вбудущее, узнавать огрядущих бедах, тем самым помогая испасая людей отболезней игорестей. Неможно использовать тот настой неподготовленным людям, неведунам, ибо таковые порой заканчивают слабоумием исмертью.
        Липок смолк, ако рту Влады сызнова подкатила рвота, которую уже неудалось сдержать. Судорожно выплюнув пустую ивесьма горькую воду себе под ноги, девочка надрывчато качнулась. Знахарка Прозорливая поддержав ее под спину, тотчас присела подле изаботливо утерла влажным ручником лицо, губы, обильно покрывшиеся потом.
        - Хорошо знаешь, Липок. Молодец! - произнесла раскатисто царица, итеперь ощутимо послышалось вее тоне раздражение. - Однако как я погляжу, ты нарушил нерушимые правила ведунов, иподверг опасности нетолько жизни иумы мальчиков, ноибесценную для Богов жизнь Владушки.
        Отрок наново порывисто сотрясся, авместе сним, словно ощутив его страх содрогнулась идевушка, чувствуя скрученность итянущую боль вмышцах рук, ног, пальцев имеж ребер, появившуюся только,что.
        - Ты, нарушил то, чему тебя учила Знахарка Прозорливая, - глухое эхо исторгнутое устами Вещуньи Мудрой отозвалось вголове девочки иодновременно заклекотали соколы, парящие вночной вышине, будто посылая тот зов всамо ееухо.
        - А… а… а… - простонала Владелина иобхватила руками болезненно затрещавшую голову.
        Знахарка Прозорливая немешкая вскочив наноги, убрала руки девушки отее головы. Много нежнее она оплела голову девочки своими руками, положив длани налоб изатылок, ислегка потянула ее вверх, вроде испрямляя спину иснимая тем напряжение иболь втеле, томление внедрах самого мозга.
        - Нарушил нерушимые знания, каковые тебе дарят, - продолжила сказывать царица, стремительно обернувшись назад настон девочки, аузрев лечащую ее сподвижницу, много ровнее задышала. - Апосему я повелеваю Знахарке Прозорливой наказать тебя, так как это положено унас белоглазых альвов. Иди домой исобери все, что надо для того.
        Лицо отрока дернулось, нетолько черты нанем исказились, ноитонкие губы изогнулись дугой, еще верно мгновение ионбы разревелся.
        - Вещунья Мудрая, - вступилась замальчика Владелина, она хоть иневидела его, абы сидела кнему спиной, нослышала пронзительно-свистящие дыхание того. - Липок…он…
        Несмотря нато, что после лечения под руками сподвижницы голова девушки стала многажды яснее илишилась, какогобы то ни было, томления, слова все еще плохо ей подчинялись, впрочем, как иязык, будучи вяло-неповоротливым.
        - Помолчи, пожалуйста, моя милая, - немедля отозвалась царица, сказав то дюже мягко иодновременно удрученно. - Ты, по-видимому, забыла, что тебе говорил Зиждитель Небо овстрече… отом, как она важна, и, что надобно себя поберечь. Стобой будет толковать Зиждитель Дивный погодя… как только тебе станет легше… А, ты, Липок, - теперь Вещунья Мудрая опять сердито глянула намальчика суетливо поставившего ведро себе под ноги. - Выполняй, что я велела, твоя наставница придет следом.
        Отрок едва зримо сотрясся всем телом иданное трепыхание девочка сызнова ощутила, вторив ему колыханием конечностей. Он медлил совсем чуток, азатем склонив голову впоклоне, быстро побежал впоселение, вскоре пропав втемноте.
        - Я просто… просто, - вмешалась втишину ночи Влада, уже иневедая, как избавить товарища отнаказания. - Просто непоняла, чтоэто.
        Вещунья Мудрая никак неотозвалась нате слова, всего-навсе малозаметно кивнула сподвижнице, ипоследняя торопко отойдя отВладелины, направилась вслед заубежавшим мальчиком, находу подняв ивылив изведра наземлю воду да забрав его ссобой. Акогда она также как Липок пропала вночи, измарева тьмы вышел Огнь. Бог протянул навстречу сидящей девушке руку, итрепетанием вытянутых перст позвал ее ксебе. Царица, немедля застыв наместе, поклонилась. АВлада меж тем слегка повертав голову вбок, узрев Бога, нежданно ивовсе незахотела никуда идти. Тонкие перста Зиждителя, покаковым словно перемещались огнистые искры, колыхнули своим золотистым сиянием кожи, идевочка, вглядевшись вних, точно провалилась вглубокую черную мглу, где поколь иненаблюдалось ничего живого, однако, однозначно, что-то пыталось родиться.
        - Нет! - тихо проронила девушка, имедлительно вскинув голову, воззрилась вочи Бога даже втой темноте зримо проступающие своими радужнозелеными огнями. - Свет непобедит тьму… ибо он отнее зависим.
        - Поди сюда, милая моя, - мягко позвал юницу Огнь.
        ИВладелина послушная его слову неторопко поднялась, да малость покачиваясь вправо… влево, придерживая одной рукой одеяло, обнимающее ее тело, направилась кБогу. Огнь торопко, несмотря наприсущую ему медлительность, поднял юницу наруки, и, нежно прижав кгруди, молвил, обращаясь кцарице:
        - Вещунья принесешь сухое белье, - кажется, и, несказав то, ауказав единым взглядом, имиг спустя вместе сдевочкой искоркой исчез сглаз долой.
        Нотолько лишь затем, чтобы немедля внести ее через завесу, вбелый зал, воном кроме Дивного никого небыло. Огнь спустил срук девушку ивпервые непокинул помещение капища, анаправился ккреслу, что стояло супротив старшего Раса, неторопливо нанего опустившись. Все также степенно он оперся спиной обослон пузырчатого, облачного кресла да прикрыв очи, замер, словно задумавшись аль задремав.
        - Владушка, драгость моя, подойди ко мне, - молвил умягчено Дивный идиск внавершие его венца повернувшись вкруг своей оси, блеснул ядренистыми переливами солнечных бликов.
        Девушка беспокойно зыркнула наОгня, ожидая его ухода. Обаче так как Бог никак себя непроявил, оставаясь замерше восседать вкресле, неспешной поступью направилась кстаршему Расу.
        - Небо ведь тебе говорил, - произнес Дивный стоило юнице остановиться внескольких шагах отнего ипоправить сползающее сплеч одеяло. - Что тебе предстоит весьма важная встреча? - Влада энергично кивнула исызнова оттого резкого движения ощутила легкое покачивание внутри желудка остатков выпитого отвара. - Присядь, - еще нежнее добавилБог.
        Он протянул всторону стоящей девочки руки иобхватил ее стан, желая поднять ксебе наколени. Владелина резко вздела голову иглянув прямо вбирюзовые очи Зиждителя, чуть слышно вопросила:
        - Что это? Что я видела, Отец? Такая красота имощь! Разве могут это творить Боги? Вы? Огнь? Такие… - Отроковица смолкла, оглядела могутные всравнение сее телом истоль крохотные всравнении свиденным руки Зиждителя идополнила, - такие маханькие стой огромной инесравнимой ни счем силой. Нет, - ивовсе шепнула она, ощущая легкое дуновение ветра подле волос, скаковых сползло одеяло, изаструилось своими краями потелу, точно руки ее ослабев были невсилах его удерживать. - День недолжен побеждать ночь, лишь сменять.
        Дивный немедля поднял девочку, иединождым махом положив ее ксебе наноги, заботливо прикрыв спадающим одеялом, вроде как упеленал внего.
        - Да, - также негромко протянул старший Рас, и, склонившись кголове юницы, прикоснулся губами кее лбу, тем самым мягко прощупав. - Только сменять… Ночь должна сменять день. Нет борьбы между светом итьмой, потому что это две единозначимые материи, явления… инеможет быть жизни одного без другого.
        - Что я видела? - вопросила девушка, ощущая накоже лба как касание губ Бога сменились наего перста, словно укачивающиеее.
        - Ты видела рождение, - уклончиво инеспешно роняя слова, ответил Зиждитель. - Рождение… Быть может чего-то мощного как система, звезда, планета, абыть может менее значимого, ностоль необходимого как естество, тело.
        - Рождение, - протянула отроковица, иустало сомкнула очи, под движением пальцев, словно надавивших ей налоб. - Это так красиво! Незабываемо!
        Губы Влады тягостно сотряслись, иглубоко воздохнув, она мгновенно заснула. Прошла малая толика времени, вкоей позалу витало отишье, нарушаемое колыханием купно собранных вдолгие разрывчатые полосы голубоватых облаков всводе, изаструившаяся сверху вниз серебристая завеса, отразившись легкой зябью взеркальных стенах игладко отполированном кипельно-белом полу, выпустила изсебя старшего Раса. Обряженный вбелое долгое одеяние, обшитое золотыми полосами поподолу, краям длинных рукавов иклиновидному вырезу, сверху наоный был накинут кипельно-белый плиссированный плащ, будто проходящий подмышками рук одним своим краем исхватывающийся нагруди ромбовидным смарагдом, всвоем занимательном венце Небо явно смотрелся только, что прибывшим издалека.
        - Я ведь просил Дивный, - негодующим тоном молвил Небо исразу бросил взор наспящую наколенях брата девочку. - Проследить заплотью, чтобы все прошло спокойно. Тыже знаешь ноне ей предстоит встреча сПершим. Он будет досадовать наменя завидение.
        - Ну, чтож, - насмешливо откликнулся сосвоего кресла Огнь, покуда так инеотворив очей. - Придется перенести встречу.
        - Перенести? - по-видимому, Небо совсем опечалили слова сына. - Еслибы я мог, дорогой мой малецык, ноя итак переносил встречу два раза. Ивпрошлый раз, Перший мне недвусмысленно сказал, что идет науступку последний раз… итолько ради девочки. Нет, перенести неудастся… Как так получилось, что лучица вновь испытала видение? - теперь вопрос направлялся лишь Дивному иголос старшего Раса значительно посуровел. - Это весьма вредно для здоровья, как девочки, так илучицы, тем паче сейчас, когда предстоит встреча сДимургами.
        - Небо, - Дивный также говорил, нескрывая недовольства. Хотя выдыхал слова бесшумно, словно боялся потревожить спящую наего коленях юницу, свернувшуюся маханьким таким клубочком. - Я тебе сказывал отом допрежь, что когда ты забираешь Дажбу мне сложно проследить задевочкой… Надобно переориентировать управление порученцами Словуты стебя наОгня. Малецык днесь будет все время находиться вМлечном Пути ипосему информация оплоти мгновенно станет поступать нанего, без привлечения исодействия Дажбы… Атак один глоток напитка ия неуспел удержать девочку отиного, поколь мое веление достигло тебя, апосле долетело донее. Вот тебе итранс, ивидение, что вцелом вельми естественно для лучицы, да еще стакими мощными способностями, коими она обладает. Право молвить ноне оно прошло как-то более мягко, точно лучица старалась снять любые его болезненные последствия для младших Богов.
        - Одначе оно было достаточно сильное, - молвил Небо, и, тронувшись сместа, направил медлительную свою поступь ккреслу брата. - По-видимому, это ее творение.
        - Возможно искорее всего первое, - неуверенным тоном протянул Дивный ипоправил одеяло, прикрыв выглянувшую спод него ногу девушки. - Ты, несомненно, прав говоря, что ее способности схожи соспособностями Першего иДажбы… Одна изкоих видеться уже теперь, способность смыкать пространство изаглядывать наперед. Только вотличие отДажбы унее больше порывистости исилы… несравненно больше. Представляю, как лучица нас измучает всвоей последней жизни, врядли кто изсынов сможет участвовать всоперничестве.
        - Чтож затакие уникальные, неординарные способности явственно придется бороться старшим Богам, - произнес Небо, и, достигнув кресла брата, остановившись подле, словно навис над спящей Владой степлотой вовзоре оглядев ее улыбающееся восне личико. - Так хочется, чтобы она вошла внашу печищу… Такая неповторимо сияющая лучица, такое неповторимое Творение.
        Бог неторопко протянул внаправлении юницу руку иперстами полюбовно огладил нежную кожу ее щек илба, просияв еще мощнее так, что переливы света наего лице наполнились насыщенной златостью.
        - Девочке надо отдохнуть, - протянул, сызнова подавая голос, Огнь иотворив очи, снеменьшей теплотой посмотрел наотроковицу. - Я отнесу ее вкомнату иповелю альвам переодеть. Нехватало еще, чтобы после пережитого видения она захворала. Пусть поспит перед дорогой… Ежели ты, Небо, несобираешься отменить встречу? - добавил он вопрошая.
        - Нет, это невозможно, мой милый… Перший несогласится, - вголосе старшего Раса слышалось нескрываемое разочарование, апальцы начуть-чуть замершие налбу девушки вновь пробежались покоже щек, губ иподбородка, будто Бог любовался дорогим его сердцу чадом. - Нопрежде чем, малецык, вы отправитесь кПершему приведешь девочку ко мне. Я провожу ее нахурул, чтобы побыть сней, аты покуда Дивный можешь отбыть, - на, что брат Небо согласно кивнул. - Аты, дорогой мой Огнь, - дополнил он, понижая голос, - перед отбытием побудь сней…
        - Нет, - дюже скоро перебил Огнь старшего Раса игубы его тягостно дернулись, акожа нетолько налице, ноинаруках, оголенных отплеча досамых перст, сделалась бледно-белой. - Она итак слишком напряжена… Я небуду ухудшать то состояние, лишь успокою. Изнаешь, Отец, - так Огнь как ииные Боги вельми редко называл Небо, - нестоит тревожиться. Думается мне ей будет сложно уйти отнас, девочка слишком нас любит. Да ито, что Седми перенаправил ее чувственность натебя, скрепила плоть иРасов. Врядли лучице удастся совладать счувствами плоти, ноне она поколь молода ислаба.
        Глава восьмая
        Влада проснулась всвоей комнате вкапище, ее голова покоилась нагруди Огня, прикрытой белой тончайшего полотна рубахой. Укутанная сверху одеялом ипереодетая вночную рубаху девушка впервый миг своего пробуждения струдом припомнила опроизошедшем ночью… Опразднике, видении, наказании Липока икоротком разговоре сДивным. Огнь, верно, ждал пробуждения юницы, потому как стоило ей открыть глаза ипонять где она находится, он ласково, однако довольно сильно погладил ее поголове испине, как делал почасту, вызывая тем самым безудержное желание близости сним. Владелина порывисто вздрогнула, и, оторвав голову отгруди Зиждителя, потянулась кего лицу, нежно прикоснувшись когненно-красным губам, прильнув сначала ких ни счем несравнимой мягкости, апосле кщекам.
        - Люблю тебя! - тихо проронила она, и, раскрыв объятия, прижалась кгруди Бога. - Почему так люблю?
        Огнь сызнова огладил девушку, вызывая тем самым трепетание плоти. Акогда грудь ее, отприлива нежности, стала туго вздыматься, нежданно обхватил заплечи, и, отстранив отсебя, поднялся сложа. Все еще невыпуская изсвоей цепкой хватки плечики, Бог усадив напротив себя Владелину, воззрился вее лицо.
        - Что? - взволнованно поспрашала девочка, чувствуя недовольство Бога нетолько вотражающихся чувствах налице, ноинесколько грубой хваткерук.
        - Я тебя уже просил быть осмотрительнее, - протянул Рас, ивголосе его Влада впервые услышала новые нотки схожие сгорячностью. - Еще тогда… Когда тот мальчик огорчил тебя. Но, ты, кажется, непонимаешь, непонимаешь, что отличаешься отиных людей. Ты непросто близка Зиждителям. Твоя суть есть часть нашего общего естества, нашего Родителя. Имне совсем непонраву твоя столь упрямая черта характера искать неприятности инеслушать повелений порученцев Словуты.
        Девушка немедля склонила голову, и, сложив руки насогнутые вколенях ноги, пальцем легонько провела покраю рубахи, стыдясь посмотреть вочи Бога.
        - Что молчишь? - горячность вголосе Огня погасла итам наново зазвучала забота илюбовь. - Разве ты неслышала, что тебе сказали порученцы.
        - Лишь после того, как сделала глоток, - едва слышно дыхнула Владелина, несмея поднять наРасаочи.
        - Значит, нестоило делать следующие глотки, - дополнил Огнь, вкладывая всвою речь столько мощи, что нетолько его кожа будто вспламенилась огненно-красными искорками заструившимися потончайшим кровеносным сосудам, нозапылали ищеки Влады.
        Зиждитель страшась, что девушка может возгореться, отсыплющихся снего искорок, медленно поднялся сложа наноги. Он сделал пару неторопливых шагов вперед иостановился, повернувшись кВладе спиной иглядя надаль раскиданной пред ним елани призывно преклоняющей свои навершия.
        - Ты должна… обязана быть осмотрительней, - продолжил Бог свою прерванную речь. - Ты слишком дорога мне, Расам, всем Зиждителям, чтобы столь безрассудно относится ксвоему здоровью. Идело тут нетолько втом, что Дивный подарив клетку передал тебе жизнь. Дело втом, что любое твое видение, тревоги, боль все мы Боги, ивбольшей степени я иОтцы, старшие Зиждители ощущаем. Потому ты прежде чем шагнуть должна хорошо подумать.
        - Огнь, - резко перебила юница Бога, и, вскинув голову, перевела взгляд сподола рубахи наего затылок, где ноне, как иунее, волосы были собраны вдолгий хвост. - Почемуже вы раньше меня неощущали, нечувствовали мою тоску, боль, любовь ижелание быть подле вас? Что случилось после того видения вВыжгарте?
        - После того обряда Вещуньи Мудрой… Такого спасительного нетолько для тебя, ноидля нас Зиждителей, - очень тихо пояснил Рас инеторопко развернувшись обдал горячей волной любви девочку, нонетой коей одаривал ее как мужчина, аиной той которую испытывает старший брат вотношении младшего. - Установилась связь… Нетолько сРасами, ноиДимургами, Атефами. Содними вбольшей степени, сдругими вменьшей. Взависимости оттого ккому ты ближе. Связь между тобой, нашей дорогой девочкой, нашей бесценной лучицей иБогами.
        - Почему? - юница тихонько спросила итакже едва зримо вздрогнула ее плоть, как правильно приметил Рас вбеседе состаршими Богами, дюже напряженная.
        - Потому как ты часть лучицы… Часть бесценной нашей лучицы… Нетолько для Расов, ноидля Димургов, Атефов ты являешься драгоценностью, - немедля ответил Огнь стаковой теплотой инежностью глядя вочи отроковицы итой мягкостью стараясь успокоить иснять трепетание ее тела. - Ты некак остальные люди… дети, - добавил он срасстановкой роняя слова. - Иэто нестолько телесно, ибо ты девочка, аони мальчики. Сие духовно. Умальчиков скажем, так есть душа. Твояже суть, основа, лучица, нарочно взращенная для иного, чем то, что положено другим творениям ивчастности человеку.
        Владу только миг медлила, апосем вскочив сложа, кинулась кБогу, да крепко обняв его, лихорадочно затряслась, недоконца понимая несколько туманные толкования Огня.
        - Я боюсь, - тихо прошептала она, - боюсь, что иная… Всегда… всегда, то девочка, немальчик… атеперь ивовсе часть какой-то лучицы. Почему мальчики как мальчики, иальвы, игомозули ивы Боги похожи, ая другая… нетакая как все люди?
        - Днесь ты бесценное творение. Ибо естество твое есть создание самого лучшего, уникального вовсех Галактиках нашей Вселенной Творца. Такаяже как иОн, твоя суть изумительна, неповторима, такаяже как иОн близкая мне… Мне ивсем нам Расам… Атефам… Димургам. - Сие Огнь прошептал так скоро, столь непохоже наего медлительную речь, точно вельми горячился, аль волновался… вложив вкаждое слово, как тепло, так иединожды схожую стоской девочки смурь. - Ипопричине собственной неординарности своего естества, ты поколь точно отстранена отвсех тех, кто тебя окружает… чувствуешь это… Ноэто пока… лишь пока, - Огнь намалеша прервался исклонив голову поцеловал девушку вглубину вьющихся темно-русых волос. - Придет время, иты приобретешь свою семью, став подобной им. Обаче даже тогда сохранишь свою уникальную силу инеподражаемость способностей.
        Бог еще крепче обвил руками тело девушки, каковое тотчас взволнованно всколыхнулось оттех объятий намалеша вроде, и, забыв обо всем, что только услышала, подавшись любовному трепету. Одначе, Огнь незамедлительно ослабил глубину своих объятий, ощущая вдевочке ноне нестолько человека, сколько лучицу, апотому ииспытывая кней иные чувства. Он вмале ивовсе выпустил ее изрук ислегка отступил назад, точно хотел сохранить всебе ту братскую любовь, авней неудержимое желание близости сним.
        - Нам скоро уходить, - участливо пояснил Огнь, стараясь снять огорчение Влады, явственно нарисовавшееся налице отего отказа. - Мы сейчас неможем быть близки. Утебя скоро будет встреча… Встреча сГосподом Першим иего печищей.
        - СДимургами? - девочка незамедлительно переключила свою досаду наприсущее ей любопытство.
        - Да сДимургами, - согласно кивнув, произнес Рас, иубрал слица девочки выбившийся изхвоста долгий локон волос. - Та встреча, она очень важная. Как для всех Зиждителей, для Димургов иПершего, так идля тебя.
        Владелина, дотоль неотрывно смотрящая врадужнозеленые очи Бога, перевела взгляд ивоззрилась врасстилающийся заего спиной поросший густоватой, зеленой травой луг, где кланяющиеся вее сторону островатыми завитками травы легохонько перешептывались, вероятно удивляясь слышанной молви.
        - Аесли я нехочу, нехочу встречаться сДимургами инепойду! Они будут как Асил итот другой щупать, - дюже лихорадочно дыхнула юница, враз вспомнив разрывающие начасти ее кожу взгляды.
        - Нет, небудут. Перший небудет, нестрашись, - умиротворяющее протянул Рас итеперь уже провел дланью поголове юницы, оглаживая волосы нетолько намакушке, ноивхвосте. - Перший будет мягок иего печища тоже. Ты просто скажешь ему, что тебе неприятны такие взгляды, иникто тебя нестанет прощупывать. Димурги нестанут делать тебе неприятно, тем паче больно.
        - Ая могу неидти наэту встречу?.. Или мы поступим так как сАсилом? Облыжничаем печищу Першего? - порывисто вопросила отроковица, теперь взглядом дойдя донеблизкой полосы зелени иголубизны, сходящейся воедино елани инеба.
        Огнь стремительно ухватил девочку заплечи илегохонько встряхнув, заставил смотреть вглубь собственных глаз, кожа его лица, вновь ставшая молочно-белой, нежданно лучисто замерцала золотым сиянием, ион удивленно поспрашал:
        - Откуда ты слышала это слово?
        - Отец так сказал. Сказал, разговаривая сОтцом Дивным, что нам удалось облыжничать Асила случицей… И, что он надеется, теперь брату более небудет повадно так задевать Седми, - молвила Влада, несводя глаз счуть вздрагивающей тонкой кожицы под веками Бога, купно покрытой махими красно-смаглыми искорками, выскакивающими наповерхность, точно слезинки. - Ноя… я Огнь так жаждала… жаждала прикоснуться кАсилу. Мне было так сложно противостоять тому желанию… Мне, кажется, оно отдавалось мощной болью вголове ивовсем теле. Потому я ибоюсь идти навстречу сДимургами. Я боюсь, что сызнова испытаю это желание… Ипосле буду мучатся, страдать ибояться кому онем сказать, чтоб незадеть Отца.
        - Отца, - раздраженно протянул Огнь, ичерты его лица туго дернулись… враз спод века скатились искорки иулетели кдолу, упав назеленые подухи мха. - Нестоит того желания бояться инедопустимо его преодолевать. Коли оно возникнет ты должна его исполнить… Должна подойти кПершему, прикоснуться… Ты должна побыть сним. - Голос Раса звучал вновь полюбовно поигрывая присущими его тенору серебристыми переливами итому мотиву подпевала зазвончатость ручейка сбегающего скряжа иопадающая брызгами нагладь озера. - Я был против того, чтобы облыжничали Асила, да еще изаставляя втом участвовать тебя, моя милая. Нонатот момент меня небыло вМлечном Пути ия никак немог противоречить Небо. Атак тогобы непроизошло. Небо удалось облыжничать Атефов лишь потому как Асил неведал, кто ты есть… Твое первое видение долетело донас размазанным толчком имы непоняли, что произошло, ибо были очень далеко натот момент отЗемли… Одначе сПершим… СПершим тебе надобно встретиться… Поверь, моя драгость, это тебе необходимо ипринесет успокоение. Та встреча должна была произойти очень давно, ноНебо ее откладывал. Тянул, або унего свои
замыслы, те которые порой вредят тебе. Исие хорошо, что он обязан… Обязан тебя показать Димургам. Ипотому ты увидишь Першего, сможешь кнему прикоснуться. Ну, авсе остальное будет зависеть оттвоего желания.
        - Отмоего? - переспросила много ровнее девушка, ощущая, что иноредь вспыхивающее вголове томление, вновь переполнило ее лоб исловно выплеснулось вглаза так, что стало плохо видно Бога.
        Огнь, приметив состояние Влады илегкое покачивание тела, тотчас склонившись кней, нежно поцеловал влоб, снимая тем касанием все тревоги иумягчено ответил:
        - Да, все остальное будет зависеть оттвоего желания. - Иоставшись довольным снятым сдевушки напряжением, медлительно провел поее голове рукой да развернувшись, направился кзавесе, уводящей изкомнаты. - Перший спросит твоего разрешения, иежели ты непозволишь, никак тебя незаставит. Поверь мне, он будет очень приветливым иделикатным. Атеперь, - Огнь сдержал свою поступь подле желтоватой завесы, и, обернувшись насыщенностью своего любовного взора, обжег плоть Владелины так, что она качнулась отжелания быть подле него, - ты, моя милая, обмойся, покушай иоденься вовсе чистой… Ида, вэтот раз украшения неснимай, ноне то без надобности.
        Зиждитель еще нежнее просиял, и, ступив взавесу, пропал вней, аВлада немедля ощутила горячее желание последовать заним. Она было, уже сделала порывчатый шаг втом направлении, нопосле всеже сдержала себя, решив, что итак достаточно натворила ночью стем напитком. Ощущая вину нетолько перед Богами, ноиЛипком какового, несомненно, как-то скверно наказали, посему немешкая развернулась ипоспешила козерку, чтобы выполнить указанное Огнем, аименно обмыться.
        Водица возере как всегда была теплой, она чуть слышно перебирала капельками, вроде переплетаясь тем звуком сколыханием луговых трав растущих впереди плотной массой. Влада как-то попыталась дойти докрая луга, что зеленой полосой входил вгрань голубого неба. Девочка шла весьма долго, нотак инесмогла приблизиться крубежу, как инеувидела какой-либо ограды, стены. Оставшееся далече озеро, когда юница оглядывалась даже невиделось своими отражающимися отглади лучами света, аона обессиленная безбрежностью этой елани легла вгустую траву, и, сомкнув очи, заснула. Владелина пробудилась уже насвоем ложе, подле нее сидела Вещунья Мудрая иголубя ее волосы попросила более неходить так далеко, поелику найти втой стороне край невозможно. Девушка так инесмогла понять, где она находится ипочему вявно имеющем стены снаружи, капище нет края, ограничения внутри.
        Сейчасже Влада, сначала медленно погрузила пальчики ног вводу, как делала почасту, апосем неторопко войдя вводу погрудь, нырнув поплыла ксередине озера. Будущая встреча сБогом Першим ее весьма тревожила. Израссказов царицы альвов она знала, что изЗиждителей сынов Родителя, Перший старший Бог. Он очень похож наНебо иединожды иной. Сила имогущество этого Зиждителя невозможно себе представить, также, как инеможно оценить его необходимость. Перший является очень важным, как сказывала Вещунья Мудрая, первоочередным звеном вжизни Галактик, исистем ивласть его также безгранична, как Небо, Асила иДивного.
        Владу уже давно поняла, что она нетолько отличается отмальчиков физически, ноиобладает уникальностью, именуемой лучицей, оная почему-то весьма дорога Богам, инетолько Расам, носудя повсему иАтефам, иДимургам. Что такое лучица для девочки оставалось недоступным, потому как царица того немогла объяснить, аДажба, Дивный поступали точь-в-точь как сейчас повел себя Огнь вельми туманно сказав про ее естество… Вспоминая свою встречу сАсилом игорячее желание прикоснуться кнему, кое досих пор ее тревожило, девушка услышав впервые нынче отОгня скем ей предстоит встреча достаточно сильно испугалась, незная сумеетли правильно себя повести итем самым нерасстроить дорогого ей Отца, молвь любимого ее успокоила всего-навсе намалый промежуток времени. Потому она купалась дюже долго, стараясь той чистой итеплой водой смыть волнение. Инесразу покинула озеро даже тогда, когда вкомнату вошла Вещунья Мудрая, принеся ссобой еду, чистые вещи, ипозвала выходить наберег.
        - Владушка, - вновь нежно протянула имя юницы царица иподошла ккромке воды. - Выходи, тебя уже ждут.
        Девочка еще раз нырнула, ипроплыв под водой ксамому берегу, вынула голову изводы, гулко отплевываясь иутираясь, молвила:
        - Апочему я должна идти нату встречу? Аесли я нехочу? Отец, может передать, что я нехочу?
        - Нет, - немедля откликнулась Вещунья Мудрая иприсев накорточки протянула всторону юницы руку, стараясь ухватить ее заплечо. - Зиждитель Небо это передать неможет. Он обязан привести тебя навстречу. Выходи, мое чудо, все рассчитано поминутам. Зиждитель Перший небудет ждать. Он итак досадует наЗиждителя Небо заотсрочку твоего визита.
        Царица резко прервала свою речь, так будто сказал нечто большее, али лишнее. АВлада между тем поднялась изводы ишагнула вперед, выходя набрег. Немешкая, укрыв отроковицу одеялом, Вещунья Мудрая принялась промокать ее тело иволосы, мягко утирая лицо одним его краем.
        - Аты видела Бога Першего? - выглядывая спод одеяла вопросила девушка, всматриваясь вбелые сзолотыми завитками света глаза альвинки.
        - Да, видела, много раз, - степлотой отозвалась царица, да широко улыбнувшись, приобняв девочку застан, повела кложу, где уже лежала приготовленная одежда, ананизком столике поместиласьеда.
        - Он тебе понравился? Больше чем Асил? - взволнованно поинтересовалась Владелина.
        Она присела накрай ложа илениво взглянула настолик, намереваясь отказаться отеды, так как из-за волнения ощущала полное отсутствие аппетита. Одначе царица положила натонкий кусочек хлеба белый срез сыра, и, подав его вместе сбратиной молока юнице, легохонько кивнула, поощряя брать икушать. Раньше, когда Владу жила вместе смальчиками, да ипотом, довидения хлеб для нее, как идля иных ребят был роскошеством. Хлеб кушали редко илишь попраздникам, идевочка весьма мечтала его поесть вдоволь. Ноднесь когда все изменилось ихлеб, почти исчезнувший состолов мальчиков, весь перекачивал кней, очем правда юницы незнала идаже неподозревала, желание есть его, несколько иссякло. Впрочем, ежели быть откровенным, после встречи сАсилом уВладелины ивовсе пропал аппетит. Нехотелось нето, чтобы кушать, нопорой даже ипить.
        - Да, Господь Перший мне много ближе чем Бог Асил, - благодушно проронила Вещунья Мудрая иприкрыла оголившиеся плечи отроковицы сползшим вниз одеялом. - Потому как он очень дорог моему Творцу, Зиждителю Седми.
        - Амне Асил понравился, - повсему вероятию, Влада уже инеслышала наставницу да откусив хлеба ссыром запив все большим глотком молока ипочти нежуя, сглотнула, торопко отправляя еду вжелудок. - Отнего так нежно пахло… Я уловила дуновение луговых трав исладковатый аромат только, что вскопанной земли. Я очень хотела кнему подойти иприкоснуться. Еслибы Отец мне это позволил. Прикоснуться кнему икего сынам… особенно ктому, который был самым мощным исжелтоватой кожей. - Девушка начуток замерла сприоткрытым ртом, вкаковой так инеуспела сунуть хлеб ссыром. - Его звали Велет.
        Владелина так инедоела хлеба ссыром вернув его натарель. Она только допила молока, также отказавшись откаши, мяса, как при том неубеждала ее наставница, что необходимо хорошо питаться, засим принявшись одеваться. Царица обрядила девочку взолотистую рубаху без рукавов иворота распашную книзу иедва прикрывающую колени, такую каковую носил Огнь. Ананоги обула сандалии сзагнутыми кверху носками, тонкой подошвой крепившейся белыми ремешками кстопам. Один изремешков начинался подле большого пальца исоединялся совторым, охватывающим натри раза покругу голень. Таких сандалий унее еще небыло, дотоль она их видела наногах Зиждителей. И, потому, когда царица их одела наноги, укрепив наголени ремешки, Владелина долго оглядывая, нежно ощупывала кожаную поверхность сандалий. Вещунья Мудрая заплела вширокую косу, один-в-один как унее, обсохшие волосы юницы, водрузила наголову венок болярина, оправила нагруди цепочку искатившиеся кзапястьям браслеты, апосле заботливо взяв заправую руку, где насреднем пальце блистал массивный перстень, дар Словуты, повела кзавесе.
        - Вещунья Мудрая, - нанемного замирая подле завесы, просительно прошептала Влада. - Пожалуйста, прости Липка… ненаказывайего.
        Царица вродебы также застывшая, торопливо дернула насебя девушку, ничего неответив иочутившись взавесе, уже через морг вывела ее вбелый зал, воном наэтот раз были лишь Небо, Огнь иДажба. Кроме старшего Раса взале никто несидел. Только Небо поместился вбезмерном, собранном изсизо-белых облаков, кресле всамом центре зала. Огнь стоял позади кресла опираясь правой рукой огрядушку его ослона, леваяже лежала наплече Небо ион задумчиво глядел намедленно прохаживающегося повдоль стены залы Дажбы, почасту снимающего тем движением свои тревоги. Огнь, как иДажба, вельми нуждался вопеке старших Расов, будучи молодым Богом, хотя ипытался сие скрыть собственным упрямством исвоевольством. Нынче, несомненно, меж Зиждителями произошел какой-то спор, который ивызвал тревогу Дажбы, ирдяность кожи Огня. Одначе, Небо удалось наэтот раз справиться сосвоенравным сыном, потому он легохонько, кончиками перст правой руки, поглаживал тыльную сторону длани Огня покоящейся наего плече… Верно, Небо непросто справился сБогом, ноисумел сбить его негодование, посему кожа лица последнего степенно приобретала положенный
молочно-белый цвет иноредь озаряемый золотыми всполохами.
        Токмо Владелина иВещунья Мудрая оказались взале, как тотчас Огнь дернул руку сплеча Небо, точно стыдился своей немощи, и, переведя взор сДажбы мягко глянул надевочку. Старший Рас вспять медлительно опустил руку вниз, лицо его, дотоль озаряемое золотым сиянием слегка поблекло ион недовольно дыхнул всторону альвинки:
        - Наконец, - та торопливо приклонила голову перед Богом ивыпустила изсвоей, руку Влады.
        - Было как велено, - теперь прозвучал негодующий тенор Огня, он, жаждая примириться состаршим Расом, решил поддержать его, ибо вельми редко, что высказывал людям Седми.
        - Я нехочу идти… никуда нехочу уходить оттебя Отец, - проронила юница, единым махом потушив все недовольство Богов направленное против ее наставницы. - Нехочу… Отец, боюсь! Боюсь!
        - Поди ко мне, моя драгость, - голос Небо, как ичерты его лица враз подобрели ивних проплыла такая нежность, забота, теплота.
        Владелина зыркнула настоящего подле кресла Огня, смущаясь направленного нанее взора ивсе еще ощущая неудовлетворенность отего отказа, вельми однако торопко поспешила кстаршему Расу, остановившись вдвух-трех шагах супротив него.
        - Моя драгоценная девочка, я немогу непривести тебя наэту встречу, - глас Небо теперь наполнился горечью, словно он весьма желал исполнить просьбу отроковицы. Притом неимея нато сил или возможности, оттого был вельми расстроен. - Пожалуйста, непроси меня отом. Однако, чтобы тебя порадовать, я выполню любую твою иную просьбу. Как только ты вернешься. Конечно лишь то, что ненанесет урона твоему здоровью.
        Юница туго вздохнула, сзади бесшумно подошел Дажба, и, встав рядом, ласково огладил ее волосы икосу. Ивтом движение она ощутила нетолько трепет илюбовь кней Бога, ноиответное чувство, вроде вечного огня незатухающего вней.
        - Асейчас выполнишь? - негромко вопросила Влада.
        - Сейчас? - Небо, так инедождавшись, что девушка кнему подойдет, поднялся скресла сам ипротянул ей навстречу руку. - Сейчас мы уходим, я неуспею.
        - Успеешь, - отозвалась юница иотступила назад, отстраняясь единожды отпоглаживаний Дажбы ируки Небо, желающей обхватить ее плечо. - Успеешь, Отец.
        - Хорошо, коли успею тогда проси, - заметил старший Рас. Он, несомненно, увидел, что девушка отстранилась отнего илегкая зябь волнения пробежала поего лицу, всколыхала золотые волоски усов, бороды иодновременно отдалась лучистым светом, пущенным нетолько звездой, ноипланетами вминиатюрной Солнечной системе поместившийся внавершие его венца. - Ну…же… Нам надобно торопиться. Тебя ждут ивельми тревожатся данным отсутствием. Я жду, проси.
        Девочка сделала несколько шагов вперед, и, подступив кнаправленной вее сторону руке Бога, вложила туда свою правую длань, чуть слышно дыхнув:
        - Скажи Вещунье Мудрой, чтобы она простила Липка иненаказывала завчерашнее.
        - Липка? - судя повсему, Небо ожидал услышать все, что угодно, нотолько неэто. - Кто такой этот Липок? - он провел перстами пощеке отроковицы изыркнул настоящую позади нее альвинку.
        - Тот мальчик, что дал Владушке напитка, оный вчера вызвал видение, - царица, видимо, инеговорила, авсего-навсе встревожено прошептала.
        Небо перевел взор сцарицы надевушку, ималозаметно просиял… Это даже небыло видно, оно как его уста скрывали кудерьки усов, то Владу догадалась поособой игре золотого света кожи Бога.
        - Вещунья выполнишь просьбу нашей драгости, неоткладывая, - властно велел он царице, точно та могла его ослушаться, исамую малость, повел всторону правым указательным перстом все поколь удерживающим щеку юницы.
        Вещунья Мудрая сызнова преклонила голову, инемедля развернувшись, вдоли минут пропала взавесе.
        - Это нехорошо, - произнес Огнь, и, обойдя кресло, неспешно двинулся кзавесе, лишь начуть-чуть сдержав поступь подле девушки. - Нехорошо Влада вмешиваться внаставления детей таким образом. Я того неодобряю… Иеще хуже, Отец, потворствовать тому, - ивельми негодующе глянул всторону Небо, словно вновь начиная нанего досадовать. Определенно, именуя его Отцом, Огнь так изливал свое недовольство.
        - Я могла, - торопливо произнесла девочка, стараясь оправдать себя иНебо перед Огнем. - Ты сам сказал… могла неделать следующие глотки, - итотчас россыпь пота покрыла отволнения лоб иподносовую ямку девочки, столь сильно, что несколько капель стекли кее губам.
        - Я жду вас вхуруле, - никак неотреагировав наслова Владелины, отозвался Огнь ивсе темже размеренным шагом направился кзавесе, пропав вней.
        Лишь Огнь ушел, старший Рас медленно опустился пред юницей накорточки, упершись правым коленом взалащенный белый пол, чего никогда досель неделал, и, прижав ксебе ее малое тельце, нескрываемо взволнованно молвил:
        - Девочка моя, прошу тебя незадерживайся уПершего. - Небо нежно поцеловал макушку ее головы идобавил, - ибо я буду ждать твоего возвращения… ия, ивсе другие Расы.
        Надрывистая смурь наполнила все тело Влады оттой молви Бога иона, судорожно вздрогнув, вспомнила антропоморфа ииспытанный ею когда-то страх. Болезненное томление враз запульсировало волбу, анаглаза навернулись слезы.
        - Можно я непойду, - шепнула она вгрудь Зиждителя. - Я боюсь… боюсь Першего, что если он поступит как антропоморф.
        - Нет, нет, нет! - торопко проронил Небо игубы его еще иеще раз прикоснулись кмакушке юницы, амиг спустя длани обвили щеки, и, приподняв вверх голову, нежно облобызали лоб, снимая там боль итомление. - Ненадобно бояться Першего. Нельзя его сравнивать сантропоморфом. Перший второй воВселенной после Родителя. Он очень заботливый ижертвенный. Он все… все делает для сынов, братьев… Иникогда уж кого… кого, атебя никогда неогорчит. Просто я так сказал, поелику покуда ты будешь уПершего, мы несможем видеться. Ия буду тосковать… Нетолько я, мы все Расы. Потому ты незадерживайся надолго, хорошо?
        Отроковица медленно кивнула ипрерывисто задышала, стараясь погасить выплескивающиеся изочей слезы, кои перстом утер старший Рас. Он вмале выпустил ее изобъятий иподнялся сприсядок, итогда девочку поцеловал иобнял Дажба, тем укрепляя свою связь сней.
        - Надо идти, - мягко отметил Небо да крепко удерживая ее руку всвоей направился кзавесе. - Я провожу тебя дохурула. Атам ты пойдешь сОгнем кПершему. Ималецык будет стобой столько, сколько позволит старший Димург ирешишьты.
        - Акуда мы пойдем? Ичто такое хурул, все время хочу утебя спросить? - опять сприсущей ей поспешностью переспросила девушка, двинувшись вслед заНебом илишь намгновение обернувшись, глянула напонуро смотрящего им вслед Дажбу.
        Густая пелена завесы окутала все тело Владелины ивпервые туго надавила наплоть, при этом заколыхав болью вголове. Оттой остро проскочившей боли отроковица порывчато дернула рукой желая вырваться ивыскочить изтого чада. Однако, Небо довольно крепко державший ее заруку, только малозначимо потянул удерживаемую кисть руки вверх идевочка, взвившись ввысь, однозначно потеряла под собой опору. Ее тело вдруг энергично крутнуло покругу, апосле спирально вверх так, что плотный дым, кажется, проник врот изакупорил легкие, отчего стало неможным дышать. Влада качнула головой жаждая закричать, нопред очами внезапно сменилась желтоватая дымка напочти серую имиг погодя она сызнова ощутила твердую поверхность под ногами, да потянувшись вслед зарукой Бога, шагнула вперед, оказавшись вином помещении.
        - Глубоко вздохни, моя милая, - ласково сказал, стоящий подле, Небо.
        Девочка незамедлительно вздохнула, дюже чистый, наполненный свежестью воздух, одновременно ощутив как незамедлительно впиталось внутрь легких плотное марево дыма. Сейчас они находились взале, имеющем высокий многогранный потолок, словно нависающий восьмиконечной, огромной золотой звездой, где изострых ее углов кполу опускались мощные округлые столбы, апромежутки меж ребер сияли черным маревом небес. Исама форма помещения, значительная вразмерах, соответствовала форме звезды, апространство меж восьмью перевитыми столбами скрывалось пузырящейся дымчатой завесой… всвете отбрасываемой золотой звезды кажущимися восновном серыми. Правда, два изних имели иные оттенки, один буровато-зеленый, адругой фиолетово-синий. Пол взале был зеркальным, как истолбы, иясно, что поформе также походил назвезду. Золотистый свет иноредь точно отколыхания завес оттенялся иказался серебристым али платиновым, ита игра света придавала лицу Огня, стоящему подле синего дымящегося проема, какую-то чуждость иогорченность. Отчего Владелина узрев его испугалась, что он уведет ее днесь отНебо инавсегда отдаст Богу Першему, пусть
итакому заботливому, жертвенному, как сказывал Отец, носовсем для нее незнамому. Старший Рас несомненно почувствовал тот испуг иласково приголубил волосы девочки совсей теплотой вголосе накаковую был способен, сказав:
        - Небойся… мы будем ждать тебя. Атеперь иди кОгню. Перший итак долго ждет твоего прихода, иданное терпение доступно лишь ему, как старшему.
        Влада глубоко вздохнула, икогда Небо выпустил изсвоей длани ее ручку, неспешно направилась кОгню, все также хмуро глядящему нанее.
        - Ты наменя серчаешь? - вопросила юница, подходя кБогу ивстав напротив него, воззрилась вего серовато-золотое лицо.
        - Нет, - также негромко ответилРас.
        Он нежданно ивовсе опустился пред ней накорточки иприкоснулся губами кее глазам… Сначала кправому, потом клевому, столь нежно… полюбовно желая укрепить телесную близость меж ней иим.
        - Пойдем, - добавил он, подымаясь ивзяв ее руку всвою, так инеисполнив ожидаемого девушкой, непоцеловав вуста.
        Влада ощутив телесный трепет, несразу успела отворить очи, вмале уже оказавшись всине-марном клубящемся паре, шагнув вслед заБогом. Точно также как дотоль сНебо, ноги наморг потеряли опору итело ее, слегка обмякшее отпоцелуев Огня, стремительно крутнуло поспирали. Еще доли секунд идевочка сРасом оказались вновом помещении, попервому своей мрачностью словно окутавшем всю ее плоть.
        Глава девятая
        Высокий округлый зал, чем-то напоминающий зал вкапище сзеркальными стенами инедоступным сводом повторяющим цветом ночное небо, полыхнул влицо юницы блеклым светом, отринутым серебристыми многолучевыми звездами, густо заполонившими все его пространство. Вгранях зеркальных стен отражались нетолько те лучисто мерцающие звезды, ноигладкий, зеркальный пол, покоторому плыли серебристые испарения, устилающие его ровными пластами. Посередь залы стоял дюжий стул наножках исоспинкой накаковом сидел Перший вчерной, долгополой, опрятной рубахе, прикрывающей, кажется, истопы ног, всвоем венце сзамершей внавершие змеей, ноне прикрывшей свои очи исловно почивающей.
        - Я думал вы непридете, - прозвучал бас-баритон Першего, вточности повторяющий голос Небо, только наполненный большей властностью. - Что-нибудь случилось?
        Влада шагнувшая взалу ипервым делом уставившаяся насвод залы, вроде вышедшего своей чернотой ичудным сиянием звезд изее сна, легохонько вздрогнула, услышав голос Першего. Она медлительно опустила дотоль вздетую голову, и, посмотрев настаршего Димурга, сызнова надрывно дернулась… Ибо Бог был очень похож наНебо иростом, ифигурой, илицом, отличаясь отнего всего-навсе цветом черной кожи отливающей золотым сиянием, отсутствием растительности налице, да курчавыми, черными волосами.
        - Нет, ничего неслучилось, Отец, - Огнь сказал это стаким уважением, нежностью икаким-то несвойственным ему благоговением. Итеперь величание «Отец» звучало по-иному так, будто он обращался ксвоему Творцу… вельми ему близкому идорогому Богу. - Просто Владелине присуще менять замыслы иопаздывать, - дополнилРас.
        - Владелине, - благодушно протянул Перший, иласково оглядел юницу сголовы доног. - Красивое имя… Кто ей его подарил?
        - Дажба, - немедля отозвался Огнь ивыпустил изтонких цепких пальцев руку девушки.
        Владу, стоявшая вшаге отРаса, слегка развернула голову ипосмотрела судивлением наБога, оно как почувствовала трепетание его перст. Иразком молочно-белая кожа его лица ивовсе покрылась россыпью искорок, будто он отволнения вспотел.
        - Огнь… малецык мой бесценный… мой любезный, подойди ко мне скорей, - проронил неменее взволнованно Перший, несомненно, ощутив слабость али тревоги молодого Бога, ипротянул ему навстречу руку.
        Огня непришлось просить дважды. Он, судя повсему, жаждал быть подле Першего, потому кизумлению отроковицы резко сорвался сместа, ивмале достигнув Бога, остановившись, ласково приник губами кего перстам, намалеша недвижно застыв.
        - Малецык мой… Так долго невиделись, моя бесценность, - чуть слышно дыхнул Перший и, повсему вероятию, затрепетал оттой любви нетолько Огнь, ноиВлада ощутившая мощное давление волбу имелкую дрожь вовсем теле так, что захотелось кричать. - Так похудел… осунулся… утомился… И, верно, неисполнял моих указаний поповоду дольней комнаты. - Димург провел перстами правой руки поскулам, щекам иподбородку Раса, алевой приголубил его огненно-рыжие волосы наголове. - Небо совсем тебя небережет… совсем измучил, моего любезного Огня. Я ему выскажу… все выскажу, как ты слаб… совершенно изнурен, неужели того невидно?
        Боль, так редко посещающая после клетки подаренной Дивным, голову отроковицы нежданно резко запульсировала единожды волбу изатылке, словно старясь пробить там дыры. Тугая, вязкая капля крови, прокатившись полевой ноздре, выползла изее недр июркнула нагубу. Влада враз хмыкнула носом желая вернуть ее обратно, апосле утерла юшку левыми перстами.
        - Владочка, - теперь Перший обратился кней, по-видимому, отЗиждителя ничего неускользнуло… ни боль, ни кровь, - поди ко мне, девочка.
        - Юшка, - тихонько протянула отроковица, выставляя ладонь, накоей полосой живописалась кровь, кБогу, и, ощущая как еще одна капля крови выскочила изноздри. - Опять течет юшка.
        - Поспеши… поспеши моя бесценность, - все стойже теплотой втоне позвал ее Бог, смягкостью иодновременно властностью коей неможно было противостоять. - Я остановлю юшку.
        Старший Димург убрал руки отголовы Огня, инаправил их чуть вздрагивающие перста всторону Влады, ипоследняя резко сорвавшись сместа, побежала кБогу забыв отом, что давеча нехотела идти кнему навстречу ибоялась его. Добежав доПершего она враз остановилась вшаге отнего ивоззрившись вего столь близкое инеобыкновенно родное лицо… лицо непросто Небо… атого кого видела воснах, овстрече скем мечтала, оком всегда тосковала, сызнова захмыкала носом, потому как юшка переполнив уже обе ноздри, заструилась кгубам.
        - Ты разрешишь мне тебя коснуться? - голос Першего наполнил непросто всю залу, он запрудил всю плоть Влады инеудержимым, невыносимым поболи томлением отозвался вголове так, что ее тягостно мотнуло взад… вперед.
        Девочка ничего неответила, она всего-навсе порывисто шагнула вперед так, чтобы вытянутые пальцы Першего коснулись ее лба. Икак только удлиненный конической формы средний палец дотронулся докожи ее лба, судорожно задрожала, ноги вколенях подогнулись, иверно, начуть-чуть, она потеряла сознание. Оно как когда пришла всебя ощутила, что сидит наколенях уПершего. Тесно прижавшись кего мощной груди, иБог ласково гладит ее поволосам. ИВлада вдруг осознала себя чем-то единым, общим, неразделенным сэтим Зиждителем так, что непросто пропал страх кнему, неосталось ничего кроме желания тотчас раствориться внем.
        - Почему юшка вновь потекла? - вопросила она Першего, втакт его дыханию исама задышав.
        - Ничего… ведь все прошло, - нежно протянул старший Димург, и, склонившись кней, слегка развернув голову, коснулся губами лба. - Так ведь лучше? - умягчено поспрашал он, аузрев легкий ее кивок, малозаметно улыбнулся. - Ты погостишь уменя?
        Этот вопрос он непроизнес, авыдохнул… Ивтом выдохе Влада ощутила какую-то несвойственную Богам робость, точно он страшился услышать ее отказ.
        - Погостить? Да, погощу, - ответила торопко отроковица, напрочь забыв обо всем, оРасах ижелая только одного более неотходить отПершего ни нашаг.
        Она резко повернула голову всторону груди Бога, и, уткнув лицо вматерию рубахи, втянула его дух, стараясь разобрать, как он пахнет.
        - Иди Огнь… малецык мой… Успокой там Дажбу иНебо… ая позову тебя, когда придет время, - произнес срасстановкой проговаривая слова Димург исызнова провел ладонью поволосам испине девочки.
        - Огнь.., - юница тревожно дернулась, почувствовав слабо бреющее внутри нее желание плоти кблизости сРасом… итотчас болезненно надавило налоб томление отжелания быть лишь подле Першего.
        - Ты погостишь уменя столько, сколько захочешь, - бас Першего негудел, как ему положено, он плыл, ласково окутывая тело юницы, снимая всякое напряжение. Он колыхал серебристые испарения, лежащие ровными пластами наполу. - Акогда захочешь вернуться, я позову Огня, - дополнил Господь свою степенную речь. - Ноесли ты нехочешь гостить, я небуду настаивать. Сделаем, так как хочется тебе… Тебе, моя любезная девочка.
        - Да… я погощу, - тихо прошептала Владелина понимая, что днесь она просто невсилах уйти отстаршего Димурга. - Погощу утебя, - ивновь приткнула голову кгруди Бога нежелая смотреть наОгня итем самым вызывать внутри себя противоборство плоти иестества.
        Огнь, молча, преклонил пред Першим голову, верно лишь кивнув инеспешно миновав залу, пропал взеркальной стене, авпомещении тотже миг наступила тишина. Она… та самая тишина, густыми покрывалами окутывала застывших отлюбви инежности друг кдругу настуле Бога ичеловека. Она наполняла своими плотными испарениями исвод, ислои серебристого дыма наполу, изастилала тем маревом зеркальные стены.
        - Я могу позвать своих сынов, членов моей печище, чтобы ты сними познакомилась? - погодя вопросил Перший.
        Иэто Бог сказал таким тоном, вкотором перемешивалась теплота иединожды непререкаемость старшего, оному нельзя было отказать… ибо казалось он ненастаивал, алишь просил.
        - Ты только, - сразу заволновалась Влада невсилах противостоять просьбе Зиждителя, ивтоже время страшась, что его сыны нестанут ей близки иразрушат своим появлением такое умиротворение меж ними. - Только скажи им, чтобы они меня непрощупывали взором. Я то… я то… Мне это невыносимо, - девочка тягостно вздрогнула всем телом.
        Перший наново провел перстами поее лбу, апосле туда поцеловал инежно поспрашал:
        - Давно тебе это невыносимо? Невыносимо, когда прощупывают?
        - Всегда было неприятно… всегда, ноя терпела, - сгорячностью вголосе откликнулась отроковица, жаждая выговориться, тому скем была едина… кого так долго ждала. - Ноя терпела, потому как… Ну, немоглаже я сказать, чтоб Боги наменя несмотрели. Акогда меня повезли навстречу сАсилом… Он, апотом тот… какего?
        - Велет? Стыря? - подсказал старший Димург, видя затруднение юницы.
        - Нет, неэти… другой… тот, что был красновато-смуглый, - пояснила девочка ипогладила материю рубахи Бога покаковой перемещаясь, мерцали многолучевые махие звездочки.
        - Усач, - догадался Перший, и, узрев движение перст Владелины, чуть зримо усмехнулся.
        - Ага… этот Усач, - взбудоражено сказала девушка, стараясь ухватить перстами пляшущую звездочку. - Он словно желал меня разорвать, своим взором. Итеперь я немогу, когда наменя так смотрят. НоРасы несмотрят, они знают, что мне больно.
        - Нравится? - вмешался вдвижение пальцев девочки Перший, та резко вздев голову зыркнула втакое близкое лицо Господа иулыбнувшись, кивнула. - Тебе неудастся поймать… Можешь нестараться, сие недоступно человеческой руке.
        Старший Димург протянул перста кматерии рубахи икрохи звезд мгновенно сошлись подле их кончиков, купно так сбившись вмощную стайку. Неспешно он выудил изтолпы одну изтех звездочек ипереложил ее наладонь Влады, прямо всередку. Итотчас звездочка, два раза ярко блеснув светом, увеличилась втрое вразмахе, став вдлину иширину почитай сполпальца. Продолжив вспыхивать своими долгими лучиками, которых узвезды оказалось непять, амного больше иднесь переливаясь кажущей многогранностью иобъемностью своего вида.
        - Это тебе, моя бесценность, - молвил благодушно Перший.
        Бог легохонько надавил назвезду подушечкой указательного пальца ислегка ее расплющил так, что она нетолько изменила свою форму инаправление лучей, ноицвет, ссеребристой назолотую.
        - Она будет светить нетолько ночью, ноиднем… смотря какую ты придашь ей форму ицвет, - добавил он малеша спустя, иулыбнулся, поелику лучисто ноне сияла нетолько звездочка надлани Влады, ноився она. - Номои малецыки, ты нетревожься, нестанут тебя прощупывать. Я им скажу, что тебе это неприятно, иони небудут тебя огорчать.
        - Хорошо, - согласилась девочка, внутри всеже страшась увидеть Димургов иразочароваться вих силе, мощи, али красоте. - Аони нетакие мощные, как Атефы?
        - Нет… они нетакие… они другие. Ноесли ты нежелаешь или боишься их видеть, - проронил Перший илегохонько огладил пальцами свои полные губы, замерцавшие всумрачности залы втон его кожи золотым сиянием. - Я нестану их звать, нехочу, чтобы ты тревожилась.
        Влада слегка отстранилась отгруди Бога, и, воззрившись вего лицо, стрепетом вголосе сказала, желая снять ссебя все дотоль гнетущие ее тревоги:
        - Твое лицо… иэтот зал… я видела восне. Последний месяц очень часто. Кто ты мне? Почему, почему мне снился этот зал иты?
        - Потому, что мы стобой очень близки, точно также как ты близка Расам иАтефам, - произнес полюбовно Перший итемно-коричневые радужные оболочки вобоих его глазах поглотили остатки желтовато-белой склеры. - Придет время иты будешь выбирать того кто тебе более близок, скембы хотела жить… сомной или Расами…
        - Стобой… тобой! - выпалила наодном дыхании отроковица, перебивая Зиждителя наполуслове ираскидав встороны руки припав кего груди, крепко внее вжалась. - Хочу быть стобой. Можно я останусь стобой? Я поняла… поняла, что должна была всегда жить подле тебя.
        - Владочка, моя любезная, акакже Огнь? - тихо вопросил старший Димург, вероятно, прощупав юницу иуже ведающий обо всем случившемся сней. - Ты сможешь быть отнего вдали? Сейчас, после того как вы стали близки? Как давно это случилось?
        - Меньше месяца назад, - немедля ответила девочка, впервые заговорив отом сЗиждителем, ибо дотоль очень редко говорила облизости сОгнем лишь сВещуньей Мудрой.
        - Огнь часто приходит? - старший Димург спрашивал так, вроде меж ними уже давно установились доверительные отношения Отца идочери.
        - Нет редко, - пожимая плечами, исама непонимая, почему так, пояснила Владелина.
        Перший начуток прикрыл ладонью голову отроковицы, инемешкая змея вего венце резко открыла глаза, блеснув яркими смарагдами огней. Она нежданно сделала махонистый выпад вверх, всвод залы, рьяно выхватив оттуда серебристую звезду инемедля сожрав ее, вернулась висходную позицию внавершие венца.
        - Ну пусть приходят… твои сыны, - вздыхая молвила юница. Сызнова приткнув лицо кгруди Бога инежно добавила, - ты пахнешь как ночная прохлада.
        - Сие видение, что ты зрела этой ночью, - нежданно вмешался впоток ее сравнений Димург, явственно желая перед приходом сынов выяснить осостоянии девочки илучицы как можно больше. - Чем оно было вызвано?
        - Видение? - Владелина изумленно искривила губки, иглаза ее несколько увеличились. Одначе, она нерешилась взглянуть наБога, думая, что ее сызнова начнут ругать. - Откуда ты про него знаешь?
        - Я его видел… Как ивсе пережитые тобой дотоль видения. Твоя боль, крик я все… все чувствую, какбы далеко небыл, поелику ты мне вельми близка, - неспешно отметил Перший.
        Бог, несомненно, ощутил тревожное возбуждение отэтого разговора сним девочки. Посему немедля ласково провел указательным перстом левой руки зараз полбу, изогнутому носику, губам Влады, и, дотянувшись доподбородка, слегка вздев голову, воззрился вее зеленыеочи.
        - Так, что случилось вчера? - вопросил он, так инедождавшись ответа.
        Юница попыталась отвести всторону взгляд, понеже хоть инечувствовала, нопонимала, что старший Димург ее давно прощупал… Только как-то вельми поверхностно… обрывочно, словно все ведая осамом видении, однако незная его причин… Абыть может Господь все ведал, просто хотел изучить, понять саму девочку.
        - Я выпила напиток, настоянный намухоморе… Недумала, что такое случится, - проронила она, все поколь невсилах отвести взгляд оттемных, изучающих ее очей Зиждителя.
        Перший явственно почувствовал промелькнувший вюнице стыд поповоду произошедшего, и, дав ей время успокоиться, весьма по-доброму, изаботливо молвил:
        - Тебе нельзя такое пить. Это очень, очень опасно. Разве тебя непредупреждали? - Влада торопливо кивнула. - Тем более после всего того, что упало натвои плечи. Надобно научиться себя беречь. Более такого нетвори… будь рассудительна Владочка… любезная моя идорогая девочка. Моя лучица. - Бог обхватил щеки юницы руками приблизил свои губы кее лбу иедва слышно дыхнул, - бесценный мой Крушец!
        Итотчас затрепетала плоть отроковицы, надрывно дрогнули руки иноги, ослабла спина так, что еслибы неподдерживающие ее руки Господа онаб упала.
        - Как? Как ты меня назвал? - прерывисто задышав, протяжно произнесла девочка. - Как?
        - Крушец! Мой бесценный Крушец! - еще нежнее, мягче напел Перший.
        - Ты! это ты меня звал… Оттуда стой брызги света горящей внебесах, - голос Владелины судорожно заколыхался илегкий озноб стал бить ее плоть. - Ты! Все эти годы звал… звал меня поэтому имени.
        - Звал, - протянул Димург, иполюбовно прикоснувшись губами ко лбу юницы, враз снял всякое трепыхание, азасим обняв, прислонил голову кгруди. - Теперь ты знаешь, кто тебя звал икаково имя твоего естества.
        - Небо тоже меня звал, ноя никак немогла уловить этого имени, никак, - прошептала девочка втело Бога, даже, и, неприметив, как перестала называть старшего Раса Отцом.
        - Потому как это имя даровал тебе я итолько намой зов, первый раз ты должна была откликнуться, - иголос Першего, это несказал, он то пропел, как слова колыбельной, чтобы снять всю боль итоску случицы… величаемой Крушецом идаровать тому бесценному божеству умиротворение.
        Глава десятая
        Взалу, точно иззеркальных стен сразных сторон вошли члены печище Першего. Истарший Димург незамедлительно, плотнее прижал голову девочки ксебе, положив нанее сверху свою большую руку, да негромко сказал:
        - Мои бесценные малецыки, нашей девочке неприятно когда ее прощупывают, потому прошу вас воздержаться отэтого.
        Вголосе Першего звучало столько нежности илюбви нетолько вотношении Влады, ноисынов, что девушка, все еще сидящая унего наколенях, уткнулась вгрудь Бога лицом инамаленько так замерла.
        - Небойся, моя любезная, - очень мягко проронил Перший. - Если малецыки невызовут втебе симпатию, они сразу уйдут.
        Отроковица медленно развернула голову иобозрела стоящих четырех сынов печищи Димургов. Все как иСтынь, остальные Боги: Вежды, Мор иТемряй были вельми крепкими Зиждителями итакимиже высокими как иРасы. Только вотличие отРасов Димурги небыли изможденными, худыми, авспять разнились исПершим, исНебо своей статностью, и, похоже, здоровьем. Их темно-коричневая кожа, уодних более темная, удругих много светлее, как иположено, средь Зиждителей отливала золотом, короткими вроде пушка были курчавые волосы. Вцелом они походили друг надруга, одначе при том имели разные формы лица, носа, ширину губ, глаз.
        Особенно разнился сними Темряй, каковой постатусу слыл младшим братом Першего. Нетолько грушевидным типом лица, где значимо широкой всравнении слбом была линия подбородка ичелюсти, нетолько длиной имясистостью носа, ноичуть выступающими вперед миндалевидными глазами, где зрачки слегка удлиненные, располагались поперек темно-карих радужек, вдаваясь всаму белую склеру. Темряй вообще больше напоминал Расов, имея долгие курчавые черные волосы доплеч, усы идаже короткую бороду, кончики каковой были схвачены внебольшие хвосты искреплены черными крупными камушками агата.
        Вежды, старший сын Першего, имел почитай черную кожу. Прямоугольной формы лицо его, несло всебе четкие линии, где вцелом высота превосходила ширину. Впрочем, лоб Вежды значился более широким, чем подбородок, завершающийся угловатым острием. Тонкими, дугообразными были брови Бога икрупными сприподнятыми вверх уголками темные глаза, ивовсе неимеющие зрачков. Широким, плоским смотрелся нос Бога итолстыми губы, иноредь озаряемые рдяно-смаглыми переливами.
        Мор, также как иСтынь иВежды, без какой-либо растительности налице, скурчавыми короткими волосами, имел однако светло-коричневую кожу, коя порой, вельми редко темнела… становясь слегка смугло-красной. Уплощенное иединожды округлое лицо Зиждителя сширокими надбровными дугами, несильно нависающими над глазами, придавали ему еще большей мощи иединства сАсилом, акрупные раскосые очи смотрели, точно он щурился. Весьма красивым был нос уМора, среднего брата печищи Димургов, сизящно очерченными ноздрями, конец, какового словно прямым углом нависал над широкими плотными вишнево-красными губами.
        Обряженные всеребристые рубахи долодыжек, без рукавов исглубокими вырезами, округлыми устарших иклиновидными умладших Богов. Богато украшенные браслетами наруках, ногах, массивными серебряными цепями, серьгами повсей ушной раковине имочках, атакже проколами внадбровных дугах побольшей частью изкамней аметиста, исапфира: васильково-синего, фиолетового ичерного цветов, обаче, почитай без венцов, Зиждители ненапугали Владелину, апоразили. Инестолько мощью, силой, сколько величественностью, иединожды отних дыхнуло такой теплотой какую юница ощущала лишь отСедми.
        - Им можно побыть снами? Присесть? - вопросил чуть слышно Перший.
        Девочка еще миг разглядывала лица Димургов, апосем торопливо кивнула, боясь, что ее медлительность огорчит Першего ион повелит уйти сынам.
        Боги тотчас тронулись сместа инеспешно, так как ходили Расы направились ксредине залы. Они точно покоманде остановились, описав занятыми местами единый круг состулом Першего. Итогда Вежды, малозаметно взмахнул левой рукой, и, немедля серебристый дым, пластами укрывающий пол, принялся складываться позадь Димургов впологие полосы, живописуя отдельные, высокие комы, дотянувшиеся своими слегка заостренными навершиями почти доголов Богов. Зиждители мигом опустились вте комы, вроде как повалившись навзничь, инемедля под ними образовались серебристые кучные кресла сширокими ослонами иподлокотниками.
        - Итак, - все поколь негромко проронил Перший, нежелая вспугнуть успокоенность юницы, ивновь провел перстами поее лбу, снимая тем остатки тревоги. - Темряй, мой дорогой, как тебе показался Млечный Путь, Солнечная система, Земля… и, конечно, тот материк каковой тут предложили нашим отпрыскам.
        - Несамое лучшее место, Отец, как мне доложили, - немешкая отозвался густым напоминающим бас Воителя голосом Темряй, иего венец, ввиде широкой цепи, полностью скрывающей лоб сплотно переплетенными меж собой крупными кольцами ядренисто полыхнул лучистым серебристо-марным отливом, всего наморг показав насвоем гладком полотне зримые тела, морды зверей, рептилий, земноводных идаже насекомых. - Ноне, право молвить, относительно мягкий климат. Илесные массивы занимают значительную часть материка, впрочем, есть ипустынные участки. Одначе, вгрядущем климат изменится насухой, температуры станут значимо более высокими инаконтиненте побольшей своей частью будут засушливые, неблагоприятные условия обитания. Так, что вбудущем нанем станет вельми неприятная жизнь для наших людей. Вот еслибы этот материк слегка развернуть, идвинуть ближе коси вращения Земли, то современем нанем климат потеплеет, инебудет этой сухости, однако также ненавсей его поверхности. Впрочем, стаковым разворотом, место для проживания станет достаточно теплым иудачным… НоНебо врядли, Отец, позволит таковое сотворить, або тогда материк
накаковом живут его отпрыски окажется много севернее.
        - Иединождым махом покроется льдами, - темже басистым голосом, нотолько более певучим, объемным отозвался Стынь игромко засмеялся. - Представляю лицо Небо, если ты, Темряй, слегка подпихнешь материк, каковой, очевидно, нарочно взращивали для людей Дажбы иисполнения его замыслов.
        Исразуже тот смех младшего Димурга поддержали Вежды иМор. Их веселое, радостное, иболее близкое кчеловеческому проявлению чувств, грохотание наполнило залу иотозвалось протяжным гулом всводе. Девочка, узрев данную теплоту жизни невиденную ею впечище Расов весьма редко позволяющих себе нетолько засмеяться, ноиулыбнуться, исама широко просияла да счастливо вздохнула, ощущая внутри такую спокойную благодать, точно она, наконец, разыскала свой дом ивернулась ксродникам.
        - Ну, ничего, - все также мягко проронил Перший, и, судя потембру его голоса, Владелина поняла, что он тоже улыбается. - Мыже непредполагали, что будем селить своих отпрысков наЗемле так, что будем благодарны нашему милому Дажбе изаэтот материк. Тем паче, бесценный наш малецык, забрал его ужелтых отпрысков Асила, абы порадовать меня. Предоставив им южную часть одного изкрупных, центральных материков, где предполагал расселять лишь своих людей… Иконечно тот, что лежит супротив малого, зеленого континента белых, где ноне они ипроживают. Обаче днесь многое изменилось… ивзамыслах нашего милого Дажбы тоже. - Бог намаленько смолк, давая возможность сынам затихнуть после смеха, икогда взале образовалась тишина, добавил, - да ипотом, изменение климата нанашем материке, «сердце Земли», как вразговоре сомной его величал бесценность Дажба, будет нескоро… Люди успеют обжиться. Тыже, Темряй, укажи шерстнатым выбрать наиболее удачные места для поселений, оные ивбудущем сохранят благоприятность климата… Повелишь нежити селить детей малыми поселениями, чтоб их было как можно больше. Тогда вдальнейшем рождение
людей ирасселение поматерику будет проходить более масштабно… Позже сюда прибудут бесицы-трясавицы, гомозули Воителя, то уже обговорено смалецыком… Иколи тут альвы, я столкуюсь сСедми, абы обучение наших людей они взяли под свой контроль… Нестану я тем беспокоить своих гипоцентавров, асанбосам или трикстеров. Тем более мальчик Эсу Легба сосвоими трикстерами лишь онагодни прибыл вГалактику Быстроток клюдям трех вновь созданных систем. - Перший ласково огладил волосы Влады, единожды пройдясь перстами поее лбу играни венка болярина. - Виных системах, продолжил он сказывать, - малецык Дажба пообещал предоставить тебе, Темряй, право выбора материков, ибо там людей покуда неселили. ВМлечном Пути, лишь две обжитые системы, как ты знаешь… Впрочем, система Шуалина меня неинтересует, там сам твори свои замыслы, мой милый… Приглашай надобных учителей, насвое усмотрение… Самже поколь, как ибыло обговорено, остаешься намаковке четвертой планеты, Вежды там уже все для тебя приготовил… Если, что-то будет тревожить свяжись сомной, я прибуду… Иконечно ты всегда можешь обратиться запомощью кРасам, вчастности кНебо
иДивному, я отом сними договорюсь.
        - Да… да, Отец, договорись, чтобы Небо присматривал заТемряем иего буйными творениями, - вставил втолкования Першего Стынь исызнова загреготал.
        Обаче, вэтот раз оставшись сосвоим смехом вменьшинстве, потому как Темряй никак нату реплику неотозвался, аВежды иМор явственно сделали вид, что того неуслышали.
        - Все будет хорошо, Отец, нетревожься, - произнес Темряй, вельми как-то густо стараясь, по-видимому, сбить смех младшего брата. - Я справлюсь исГалактикой, исбуйными своими творениями.
        Теперь Бог перевел взор наСтыня ишироко улыбнулся так, что сияние кожи его слегка подзолотило черные волоски усов икороткой бороды, кончики которой прихваченные черными камушками агата, ярко блеснули. Темряй тем взглядом, судя повсему, передал, что-то вельми занимательное Стыню, оно как последний, словно поперхнувшись, разком прекратил смеяться.
        - Ты еще очень молод… Ия впервые оставлю тебя без пригляду, потому несколько волнуюсь, - вголосе Першего чувствовалась нетолько забота, ноита самая тревога, которою он нетолько испытывал, ноиозвучил. Девочка ощутив просквозившее волнение исама того неосознавая затрепетала всем телом. - Что ты, Владочка?
        Старший Димург моментально переключил внимание ссына наюницу, ипровел ладонью поголове ипышной косе Влады, успокаивая ее тем движением.
        - Все хорошо, - отозвалась отроковица, ислегка отстранившись отБога, оглядела весь зал сзеркальными стенами, вкаковых малозаметными очертаниями отражались Зиждители, да самих Димургов, тотчас снежностью вовзоре уставившихся нанее.
        - Хочешь пройтись? - поспрашал Перший, вероятно ощущая али угадывая любое ее желание даже неосознанное.
        - Аможно? - поинтересовалась Владелина, чувствуя внутри непреодолимое желание подойти ко всем членам печищи Димургов идотронуться доих такой необычной черной сзолотым отливом кожи.
        Перший бережно подхватил девочку подмышки, и, спустив сколен, поставил наноги напол, много нежнее отметив:
        - Конечно, можно… Все, что ты пожелаешь, моя любезная.
        Влада еще немного нерешительно стояла подле стула Бога, акогда он вновь приголубил ее волосы дланью, неспешно направилась прямо кзеркальным стенам, намереваясь их осмотреть вблизи.
        - Так малецыки… Теперь давайте распределим Галактики, - продолжил прерванный разговор сосвоими сынами Перший. - Голубоватая Вьялица, Татания ипоколь Уветливый Сувой останутся напопечении Вежды. Весея иСухменное Угорье вуправлении Мора. Чидега, Серебряный Льга, Быстроток под моим приглядом. Иноредь заглядываем вСеверный Венец, Багряную Зимцерлу иДымчатый Тавр, - при этих словах поспине Влады пробежала зябь волнения, иприпомнилось Галактика схожая сверетенообразным телом, почасту возникающая вее снах имыслях. - Вежды вУветливом Сувое ничего делать ненадобно… только присматривать… Это Галактика нашего милого Темряя ему ирешать вней все. Но, это малецык, - Бог явственно обращался ксыну, выводя теми словами его иззадумчивости. - Лишь тогда будет, когда ты сумеешь справиться вМлечном Пути.
        - Отец, может я пригляжу заУветливым Сувоем? - пробасил Стынь илегохонько качнул головой.
        Оттого резкого движения взыграло переливами света широкое ожерелье изаметиста илавандового жемчуга ссеребряными вставками наего груди. Влада узрев таковое яркое сияние взеркалах пред собой и, единожды совсех сторон, разом остановилась, так инедойдя достены, иобернулась, зыркнув насидящего как раз супротив нее Бога.
        - Нет, мы это обсуждали, малецык, - благодушно произнес младшему сыну Перший, при том неотрывно следящий задвижением девочки. - Небудем повторять. Ты поколь будешь подле меня. Тебе еще рано оставаться одному итем паче рано возлагать натебя какиебы то ни было обязанности, особенно после пережитого… Еще невремя. - Старший Димург медленно перевел взгляд сВладелины наСтыня, инежно ему просияв, дополнил, - неспеши, все будет… Более торопиться нестоит, мой бесценный.
        Владелина между тем преодолев всебе желание, подойти кСтыню идотронуться как донего, так идокамней наего груди, двинулась кзеркальной стене. Остановившись вшаге отее грани, она протянула втом направлении руку. Выставленные вперед перста едва коснулись поверхности, коя словно гладь воды единожды затрепетала, только вотличие отжидкости непошла кругами, апрокатилась малой зыбью. Иволнение отпальцев девочки пробежало вобоих направлениях, вниз ивверх, единожды повсему зеркальному полотну залы. Вязкое или точно струящееся вещество ощутила юница под подушечками перст, слегка вдавив их вглубь. Неспешно, она пошла повдоль стены, все еще неубирая руку отее поверхности, итаким побытом очерчивая коло. Зыбь волнения все более махонистыми волнами прокатилась вниз ивверх постенам залы, вызвав, кажется, колыхания исамого пола, днесь разрозненно прикрытого серебристыми испарениями, частью перемещенными накресла Богов, отчего Владе, показалось, внезапно закачалось помещение туды-сюды, авместе сним иона. Еще мгновение того раскачивания, иноги девочки дрогнули, колени слегка подогнулись, апред очами зеркальная стена
надрывисто шевельнулась. Ивтом месте, где ее касались пальцы начуток разверзлась, разойдясь надве части да показав глубокую, безразмерно-черную пропасть. Справа прикрытую колеблющимся ярко-фиолетовым студенистым облаком, сраскиданными поего полотну смаглыми трепещущими пятнами, аслева, словно закручивающуюся покругу огненно-зеленым пламенем.
        - Ох! - взволнованно вскликнула Владелина, ирезко отдернув руку отстены, отскочив назад, обернулась. - Что? Чтоэто?
        - Вечное творение, - успокоительно протянул Стынь ирасполагающе улыбнулся.
        Бог, вовремя движения девочки поднявшийся сосвоего кресла, сейчас стоял вшаге инеотступно смотрел нанее, аузрев тревогу, добавил:
        - Ноперстами то лучше нетрогать, ибо можно вмиг остаться без таковых, - илегохонько засмеялся.
        - Врядли я дотянусь дотех глубин, - незамедлительно отозвалась Влада, уже, и, неощущая какого-либо напряжения вобществе Димургов, будто зная их давно. - Уменяже нетакие длинные перста как утебя.
        - Да, это ты права, - все также беззаботно посмеиваясь согласился Стынь иопустился наприсядки, чтобы быть ближе кней. - Тебе повезет больше, иты сумеешь сберечь перста… Номне такое везение негрозит ия махом останусь безних.
        ИСтынь немедля смолкнув, положил левую руку наокругло-покатое колено показав Владелине свою широкую ладонь, сдолгими, конической формы перстами, где потемно-розоватой глади кожи переливалось золотое сияние. Бог нежданно энергично сомкнул руку вкулак, амиг спустя также скоро раскрыл, ипотонким сосудам враз ядренистым полыханием пробежала капель крови, намалеша окрасив исаму ладонь, иперста вгусто золотой цвет одновременно поглотив какую-либо коричневу накоже.
        - Ух, ты! - восхищенно дыхнула Владу инеудержавшись, шагнула ближе, также резво проведя указательным пальцем позолотой коже Бога. - Даже ярче чем уРасов.
        - Много ярче! - благодушно отозвался Стынь, вповадках ипоступках какового чувствовалась юношеская бравада, присущая человеческому роду. - Можно я ктебе прикоснусь? - вопросил он, имоментально бравада сменилась наробость.
        Девочка перевела взор сладони Бога наего лицо ивсмотрелась вчерты… Пройдясь взглядом поширокому, плоскому носу, мясистым губам нанемного задержавшись очами накрупном фиолетово-красном берилле вставленном вкончик густой, черной, прямой брови как раз перед переносицей. Неторопливо юница вздела руку всторону столь близкого ей лица Зиждителя идотронулась перстом доберилла ярко замерцавшего попеременно, то фиолетовым, то красным светом.
        - Я тебя видела, - прошептала она так, точно боялась, что ее услышат. - Ты сказал… сказал, - отроковица чуть зримо дернула голову назад, вроде собираясь упасть. - Сказал: «Такая сияющая… идевочка… как жаль… Авпрочем, сбережем ей жизнь».
        Владелина торопливо шагнула назад икачнулась всем телом, она стремительно подняла голову иуставилась вчерный свод спарящими понему звездами, недвижно застыв. Изамер, словно окаменев весь зал иБоги внем, напряженно слушающие молвь юницы, иСтынь потрясенный ее воспоминаниями.
        - Значит, - много громче иединожды сдрожью вголосе добавила Влада. - Это ты меня отдал Расам?
        - Отдал, - втакт ей отозвался младший Димург, ивголосе его звучала такая боль, коя резанула сердце отроковицы, наподобие острого ножа. - Отдал Расам нашу бесценную девочку. Отдал самое дорогое для нас всех Димургов творение.
        Владелина немедля опустила голову, и, узрев влице Бога боль, которая заколыхала каждой жилкой нанем, шагнула вперед, и, расставив руки, прижалась губами кего щеке, обняв закороткую, мощнуюшею.
        - Любезная моя… Милая наша девочка. Мой дорогой малецык, прости, - ласково проронил Стынь иприжал ксебе девушку. - Более такого неповторится… Обещаю тебе, моему бесценному, - инежно провел ладонью поволосам. Он резким движением отодвинул отсебя юницу иприкоснулся губами кее лбу, тем единым касанием воздвигая меж ней исобой прочную связь.
        Глава одиннадцатая
        Ратша весьма волновался, подходя ккапищу. Ещебы ведь нынче, он должен был вместе сЗиждителем Седми отправится навстречу сБогом Кручем, каковой им подарит семена злаковых растений ипередаст земных духов, оные научат ребят их поселений исоседних землепашеству. Мальчик, необладающий теми знаниями, что были открыты для Влады икак большая часть отроков считающий, что важнее меча илука ничего нет, непонимал, почему встреча земных духов стала столь важна для людей. Так важна, что нанее направлялся сам Бог Седми.
        ВРатше единожды ноне правила гордость иволнение. Гордость, потому как теперь он стал обладать таким значимым величанием войвода. Аволнение возникало нетолько, потому что вскоре предстояло узреть неведомого Бога Круча, нетолько, потому что втой поездке он сопровождал Зиждителя Седми, ноеще и, потому что день назад напразднике, устроенном вчесть него, Владу выпила напитка измухомора ипотеряла сознание.
        Явившиеся, словно помановению руки, альвы сразу разогнали мальчишек, анаутро особлива досталось ему отКрепыша иДвужила. Последний ивовсе прибольно огрел Ратшу победру тренировочным мечом, оно как выше нестал дотягиваться, ивельми долго нанего кричал, упрекая внедосмотре завверенной ему девочкой имальчиками. Войвода, молча, выслушал Двужила иКрепыша, вдуше страшась, что коль попытается засебя вступиться сразу будет изгнан нетокмо стой почетной должности, ноивообще сРебячьего мешка. Вечеромже, вернувшись домой, он излил весь свой гнев наЛипка, каковой насутки куда-то пропал, апосле вернулся сзаплаканными очами ирешением Знахарки Прозорливой отказать ему вобучении. Понеже Липок получив затрещин отРатши, беспомощно повалился налавку, горько игромко зарыдав, теми звуками нетолько разрушая спокойствие избы Батанушки, ноираздражая иных ребят своей семьи. Граб было хотел его успокоить, как он почасту делал, мощно встряхивая аль ударяя вухо, ноРатша уже изливший весь свой непродолжительный гнев, сдержал товарища, непозволив далее обижать Липока, ито повелел уже некак ратник, акак войвода.
        Теперьже предстоящая встреча сБогом Седми ивовсе пугала. СЗиждителем оный так дорожил Владой, иэто все видели изнали. Сие всем ребятам нераз говорилось гомозулями, альвами идухами. Сие мальчики нетолько слышали, ноиощущали. Иесли когда-то им позволялось ссориться сВладелиной, вступать сней впререкания, то год назад это было всем ивкатегоричной форме запрещено. После посещения Выжгарта, что-то изменилось вотношении Богов, гомозулей идухов кдевочке… Что-то произошло иссамой Владой. Она как-то разом стала хрупкой, болезненной ипочасту пропадала изпоселения. Более неходила вРебячий мешок ивсегда, везде была сопровождаемая Вещуньей Мудрой.
        Посему когда вэтот раз она пришла одна напраздник, без постоянного своего присмотра, все ребята обрадовались. Правда перед этим Двужил иего учитель Крепыш весьма строго поговорили сРатшей, повелев ему особенно внимательно следить задевочкой инепозволять никак иникому ее огорчать.
        Ноникто инехотел огорчать Владелину, иЛипок тем паче. Он иногда напраздниках давал ребятам того напитка, что придавал выпившим легкость ибодрость, новедь никто незнал, что девочка так нанего отреагирует. Еслибы Ратша знал, онбы никогда непозволил Липку подойти кВладе.
        Все эти беспокойные мысли своей массивностью давили теперь наотрока изаставляли помногажды вздрагивать его рукам, телу идаже ногам так, что последние нераз судорожно подгибались вколенях. Наконец, Ратша ступил наплощадь, куда уже также входили Двужил, Крепыш иМогуч, парадно обряженные врыжие рубахи, смечами накушаках, инаправился клестнице. Ратша спшеничными вьющимися волосами иприпушенной губой, где уже стали появляться первые признаки будущих усов, сзелеными очами оные порой, приобретали почти серый цвет, был весьма красивым юношей. Крепкий, высокий икак точно подметила Влада справедливый, немахающий попусту кулаками, что, кажется, отражалось ивчертах его мужественного, благородного лица. Обряженный вкрасную рубаху, шаровары, повязанный кушаком, повнутренней стороне которого пролегала широкой полосой кожаная вставка, которая вцелом идержала насебе ножны иобязательный атрибут воина меч, мальчик, подойдя клестнице, тревожно застыл подле первой ступени. Попервому он воззрился наподходящих гомозулей, апосле перевел взор иоглядел все еще серебристо-курящуюся завесу да пустой пятачок предней.
        - Ну, чего готов? - недовольно пробухтел, вместо приветствия, Двужил.
        - Готов, - толком инепонимая, кчему он должен быть готов, ичто увидит, торопливо отозвался юноша.
        Гомозули подойдя кнему, обступили совсех сторон, иревниво осмотрели сног доголовы, да явно оставшись довольными его бравым видом, нежданно резко склонили головы. Ратша спешно повернулся внаправлении капища, и, узрев напятачке только, что вышедшего иззавесы Бога также стремительно преклонил голову.
        - Подымайтесь! - строго молвил Седми, нето, абы сказав, алишь дыхнув ивтоне его прозвучала такая суровость, каковая словно уже сейчас надавала затрещин поголове Ратши встрепав там такогоже цвета, как иуБога, пшеничные волосы.
        Гомозули немедля распрямились ипоспешили назов Зиждителя вверх полестнице, вслед них все еще неподымая головы, направился отрок. Вмале преодолев все ступени гомозули июноша остановились накраю пятачка.
        - Чуть ближе, - произнес Седми, несводя взора сприбывших.
        Двужил, Могуч, Крепыш иРатша сделали пару шагов вперед исей миг остановились, шибутно вздев головы иуставившись вдалекое лицо Бога.
        - Ратша, - очень властно сказал Рас, ипозолотисто-белой его коже пробежала ядренистая россыпь мельчайших искорок. - Два дня назад Зиждитель Воитель назначил тебя впоселении Лесные Поляны войводой. Он выбрал тебя измногих отроков встаршие затвою разумность, силу исправедливость. Однако, втотже вечер ты, хоть тебе ибыло наказано, показал себя некак разумный войвода, акак недостойный, ненадежный отрок, каковому неследует ничего доверять. Еслибы неЗиждитель Воитель, оный ноне вступился затебя, днесь тыбы тут нестоял… Нестоял наэтом почетном месте, идумаю более несжимал вруках меч, лишившись права величаться ратником. Ноблагодарение Родителю, сВладелиной неслучилось ничего страшного, непоправимого, что могло произойти. Потому-то Зиждитель Воитель ивступился, ив-первую очередь, чтобы неогорчать Владу, поелику ты сейчас тут. Одначе, всегда помни, кому обязан своим званием икого должен вверенной тебе властью оберегать. Чтобы более, никогда, запомни никогда, коли Владелина подле тебя, ничего подобного сней непроисходило. Каждый ее шаг должен быть под твоим неусыпным взглядом, особенно если ты остаешься
застаршего. Запомни! - Седми, похоже, прожег мальчика своим взглядом так, что утого нетолько закружилась голова, ноизатрещали волосы, точно желая обломаться иосыпаться кногам. - Владелина впоселении Лесные Поляны самое дорогое для всех Зиждителей, потерять ее нельзя, огорчить недопустимо! Это ты должен всегда помнить, нести всебе ипередавать другим мальчикам. - Бог нанемного прервался, давая время Ратше отдышаться, азасим добавил, - ты понял меня?
        - Да, - едва слышно пролепетал парень, иноги его вколенях сызнова дрогнули.
        - Неслышу, - зычно проронил Седми ироссыпь искорок, отскочив откожи его лица, порывчато воспарила ввысь. - Передо мной войвода, муж, мужчина или неразумный мальчик? - чудилось еще морг, иБог испепелит своим гневливым взглядом юношу.
        - Да, - уже много бодрее, своим насыщенным бархатистостью голосом повторил Ратша. - Я все понял Зиждитель Седми. Я обязан беречь Владелину, непозволяя никому ее огорчить, сохраняя ее жизнь издоровье! Я должен помнить, что Владелина самое дорогое, что есть вЛесных Полянах для всех Богов! Идолжен помнить, что ноне я остался войводой только благодаря заступничеству Бога Воителя!
        - Вот это другое дело, - все также нескрываемо строго молвил Рас илегохонько качнул головой так, что ипоследние искорки, зацепившиеся заего волоски, подались внебо. - Это я понимаю слова будущего мужа. Атеперь то ради чего мы тут собрались. Сейчас мы полетим навстречу сБогом Кручем, который подарит вам, слышишь Ратша, - отрок торопливо кивнул. - Подарит семена злаковых растений идухов оные обучат ребят хлебопашеству. Вести себя достойно, вопросы никакие незадавать, незабыть поблагодарить Бога, это тебе Ратша. Двужил, - теперь Зиждитель смотрел натакогоже, как имальчик, нервно замершего гомозуля. - Бог Круч желал встретиться стобой, чтобы обговорить кого изсвоих людей ты сможешь направить ких детям для обучения ратному мастерству… Обаче, хочу тебе напомнить, что Бог Круч очень молод, прошу быть сним как можно мягче, чтобы нерасстроить каким словом али действом. Это первое его поручение отБога Асила, иненадобно верно говорить, что эта встреча непросто согласованна Расами иАтефами, ноиодобрена Господом Першим. Потому Двужил прояви всю свою любезность, которую втебя вложил твой Творец… Ибез всяких там
любимых словечек, фырканья ииной твоей неотесанности. Все понятно? - тот вопрос уже предназначался иРатше.
        - Да, - также четко искоро ответили глава гомозулей ивойвода.
        - Тогда впуть, - Бог вновь несказал, асызнова лишь дыхнул, ирезко вздел вверх руку.
        Итотчас густая серебристая завеса, что витала заспиной Зиждителя принялась расползаться вобе стороны покраю пятачка, окружая, своей колыхающейся дымчатостью стоящих нанем. Те испарения были столь плотными ивысокими, что вскоре соединившись вединое целое заспиной мальчика инад головой Бога, образовали округлый купол. Они, кажется, заползли под ноги, запузырившись, запыхав обок подошв сапог своей серебристостью. Исамо капище, илестница, находящаяся позадь юноши, иголубое небо сокрылось оточей, лишь округ бултыхаясь, плыл серебристый дым. Внезапно, что-то резко дернулось внутри Ратши, ипоказалось ему вжелудке, заколыхалась наскоро проглоченная еда. Она нежданно ивовсе подкатила кгубам и, чтоб ненаделать непоправимого, юноша неменее торопливо закрыл себе рот рукой. Тягостно сотряслось, закачалось изстороны всторону сердце, апосле ядренисто оранжево-рыхлыми обломочными отложениями засверкала вся серебристая завеса, словно плотный комок обступившая совсех сторон, находившихся вней. Еще немного того давления нажелудок икачания сердца ивсе также нежданно прекратилось. Завеса еще малость пыхала оранжевыми
отложениями, апосле опятьже резко окрасилась вжелтые полутона, итогда Седми молвил:
        - Идем!
        Азасим немедля шагнул прямо вте густые испарения. Следом заБогом вних вошли гомозули иРатша, вроде пройдя дымчатую завесу насквозь, мгновение погодя оказавшись вбольшой комнате сбелыми стенами лучисто блистающими поповерхности вкраплениями голубых прожилок. Комната напервый взгляд казалась округлой, вней стены плавными слегка наклоненными поверхностями переходили вколовидный свод, только пол был там плоским ивельми гладким. Пузырчатая завеса, изкаковой вышли Бог, гомозули имальчик расположилась водной изстен, как раз напротив нее поместился широкий проем, пройдя через который оказались намахонистой поразмаху прогалине, окруженной деревьями, восновном хвойными. Там дальше, несколько правее, из-за крон деревьев устремляя свои скалистые вершины кголубому небу, топорщились горы, они точно замещали собой леса. Одначе, сие было всего-навсе справа… Совсех иных сторон кроме краснолесья соприкасающегося сокоемом небосвода ничего ненаблюдалось. Намахонистой поразмаху прогалине, похоже нарочно подготовленной для встречи Богов, трава почти неросла. Земля тут была плотно укрыта рыхлыми слоями хвои, накаковой
иноредь наползали тонкие извивающиеся волоконца растений ирассыпчатые зеленые мхи. Ни молодой поросли, ни кустарника, ни порушенных стволов аль веток неимелось натой поляне, однозначно место тут было расчищено нарочно для встречи.
        Выйдя вслед загомозулями иСедми, Ратша впервый миг глубоко задышал носом, все еще страшась убрать ладонь отрта, или вообще его открыть. Легкое покачивание такое, что казалось сама оземь ходит ходуном под ногами еще малость владела юношей. Нокогда нанего раздосадовано, как ему почудилось, взглянул Зиждитель мальчик враз взял себя вруки, и, убрав ладонь отгуб, торопко качнул головой, стараясь изгнать непонятную для него слабость изтела.
        - Нетряси головой, - повсему вероятию ивовсе раздраженно молвил Седми, обращаясь кнему. - Стой смирно, дыши глубоко ивсе пройдет.
        Мальчик без промедления недвижно замер, страшась вызвать своими действиями новое недовольства Бога, да принялся, как тот ивелел дышать глубоко, немного погодя ивпрямь ощутив крепость вногах да легкость вжелудке. Слегка обвыкнув кместу, где оказались, Ратша огляделся итолько теперь заметил, что полусферическое строение, внутри которого находилась переместившая их комната, свнешней стороны небыло белым, автон коже Расов поблескивало золотистым сиянием. Она нестояла наоземе, акакбы малеша, верно впол локтя неболее того, парила над ней, выпуская спод своего плоского дна полупрозрачный дымящийся дымок. Вмале те жидкие испарения, касаясь стен устройства, оборачивались вмалые комки инеспешно ползли кпокатому навершию, там уже вроде впитываясь всаму ее макушку. Справа ислева оттого строения стояли группы духов, тех самых которые прибыли для обмена ипринадлежали Расам, дотоль воспитывающие детей поселения. Там было много духов, иони были невсе изЛесных Полян, хотя Ратша исмог разглядеть средь них Ведогоня, тот каковой обучал детей плотническому мастерству, арядом сним Жердяя, того кто передавал детворе
знания гончарного дела.
        Июноша еще раз порадовался, что среди этих духов нет Выхованка иБатанушки… Батанушки… Авсе потому как заБатанушку попросила Влада, это отрок знал наверняка. Ибо когда было объявлено, что часть духов отправится наобмен, Ратша иМиронег пришли кдевочке ипопросили ее засвоего пестуна, каковой повелению Богов должен был отних уехать. Владелина выслушав просьбу ребят, немедля выскочила изизбы итакже торопливо направилась ккапищу, вскоре пропав вжелтоватой завесе, апогодя туда направился Батанушко, вызванный Зиждителями, весьма притом недовольно зыркнувший насвоих вскормленников. Погодя какое-то время дух вернулся обратно иобъявил, что порешению старшего Раса Зиждителя Дивного, самолично принявшего его вкапище, вместо него наобмен отправится Ведогонь. Иребятня, вельми обрадовавшись такому заступничеству Владелины иизменению повеления Богов, долго потом жалась ксвоему пестуну, оный попервому негодовал наних, что они-де вмешиваются вдела Зиждителей итревожат пустыми просьбами дорогую им девочку, нопосле исам стал благодушней инераз каждого измальчиков обнял. Отроки уже давно приметили, что просьбы Влады
всегда исполняются Богами, ито касается нетолько чего-то большого, как кпримеру поездка кэнжеям, ноивсего иного, даже малого… Ионо, как ипонятно, стало особенно проявляться после посещения Выжгарта. Однако, юница никогда по-пустому необращалась кБогам, лишь когда это действительно зависело отих последнего слова… восновном слова Дажбы. Вовсех иных случаях она разговаривала снаставниками: альвами, гомозулями, духами. Ивсегда доконца все выяснив, занимала ту или иную сторону, только поей понятным причинам. Вже тогда отстаивая обиженного, али наоборот упрекая внеправильности поведения ипоступков виновного. Влада была очень справедливой ипотому кней никогда нешли просить заступничества, если ощущали свою вину, оно как впротивном случае могло достаться иотнее… Изасим, хотя девочка никогда нежаловалась, отнаставников.
        Теперьже взглянув настоящего Ведогоня, Ратша довольно улыбнулся, тем движением губ благодаря Владелину зазаступничество. Або ребята уже раз пережившие расставание сВыхованком иосновательно привязавшиеся кБатанушке, немогли себе представить разлуки еще исним.
        - Ну, ты, как… Ратша? - озадаченно вопросил Двужил, стоявший как иостальные гомозули подле отрока ипозади Бога.
        - Все лады, - отозвался мальчик, глядя вспину Седми, где покрасно-золотой материи плаща накинутого наплечи поверх золотой долгополой рубахи сквозили вовсех направлениях рдяные искры. - Просто маленько голова закружилась.
        Ноне нетолько чудным смотрелся плащ Зиждителя, вельми редко им надеваемый исхваченный нагруди серебряной застежкой ввиде хвойной ветки, смалыми топорщившимися вразные стороны короткими иголочками, ноивенец, вроде тонкой, красной бечевки опоясывающий поколо голову, ивовсе удивительно мерцающие влевой мочке уха махие капельки бледно-синего сапфира купно усыпающие ее поокоему.
        - Так бывает попервому, - проронил стоящий подле Двужила Могуч ипотер пальцем кончик своего мясистого носа выглядывающего изгустоты волос. - Попервому мутит, апосемнет.
        - Али усё время мутит ипосем, - вклинился вбеседу Крепыш стоящий справа отмальчика.
        - Ачего это затакое строение? - очень тихо так, чтобы неуслышал явственно недовольный чем-то иединожды хмурый Бог, вопросил отрок икивнул всторону парящего устройства. - Икак это мы вот так враз переместились скапища сюда?
        - Тебеже сказано было, вопросов незадавать, - гневливо буркнул Двужил инеменее негодующе зыркнул. - Нешто совсем безмозглый.
        - Чего это он безмозглый, - обидчиво отозвался Крепыш, расстроившись тем, что его ученика при нем принижают. - Коли был безмозглый, егобы Зиждитель Воитель войводой неназначил. Это твой Граб безмозглый инаглый… Потому ты идосадуешь намоего мальчика, что избрали его, анетвоего.
        - Я свыбором Зиждителя Воителя спорить небуду, как есть, так иприму, - теперь вгортанном звуке, выдыхаемом Двужилом изглубин его чрева, слышалась плохо скрываемая горечь, анакончике носа появилась крупная капля пота, чем-то напоминающая слезинку. - Ноиты, Крепыш, ия… Мы оба знаем, что Граб более сильный ратник, инераз побеждал иРатшу, идругих воинов впоединке. Имне вцелом непонятен выбор Зиждителя Воителя, ибо Он, как ия, всегда любил иизбирал самых могутных ввойвод. Апочему наэтот раз выбрали Ратшу мне неясно.
        - Это просто, - встрял вбеседу собратьев Могуч, почасту старающийся погасить какое-либо недопонимание меж гомозулей. - Выбор, верно, был нестолько Зиждителя Воителя, сколько…
        Однако, Могуч недоговорил, потому как Бог Седми, стоявший впереди них нетак уж далече, медленно повернул вих сторону голову исвоим сияющим взглядом темно-серых очей, будто придавил спорщиков кземле. Отчего гомозули резко дернули вниз головами, иединожды закачались их дотоль передутые мышцами руки, авместе сними закачался отрок, понявший измолвленного, что войводой он стал нестолько повыбору Зиждителя Воителя, сколько попросьбе Влады. Авголубом небесном куполе днесь без единого облачка внезапно ярко замерцала горящая искра, словно подающая какой сигнал ирезво разрастающаяся своим сиянием вдлину иширину.
        - Молчать! - наконец озвучил свой взгляд Седми, итот мощное слово, пробежав махом поголовам гомозулей, всколыхала их рыжие волосья. - Думайте, что говорите. Сие неваше дело, кто, кого икак выбирал.
        Гомозули еще ниже преклонили головы, судя повсему, страшась нарастающего гнева Бога, аглаза Ратши также рывком наполнились отогорчения слезами. Седми то или увидел, или почувствовал, посему, чтоб успокоить отрока сказал:
        - Ратша выбран, потому что ему присуще такое качество как справедливость, оная может разумно подходить кошибкам допущенным ипоправлять еще несвершенные. Он может нетолько махать кулаком, ноиутверждать свою силу словом, что, одначе, неприсуще Грабу… Апоповоду Двужила. Хочу напомнить тебе Крепыш, что столь дорогая нам Богам девочка. Скажем точнее бесценное для нас существо, есть его ученица иболярин поселения Лесные Поляны. Это я ктому молвил, чтобы вы прекратили всякие межличностные пререкания тем паче вприсутствии мальчика. - Зиждитель перевел взор скивающих гомозулей наотрока, инежданно вего дотоль холодных стальных глазах блеснула теплота. - Ратша, ты выбран войводой, потому как лучший, помни это ивсегда береги всебе.
        Седми все также неспешно развернулся да воззрился внебосвод, итотчас глубоко игулко вздохнул Ратша, ощущая всебе счастливое иточно плывущее удовлетворение. Вдалеком своде меж тем совсем набухла горящая искра иесли поначалу она обратилась вдлинную похожую нанить полосу, то помере приближения, набрякла основательно. Авмале мальчик явственно рассмотрел летящую ких поляне огромную змею. Ее длинное тело, подвижно изгибающееся вполете, было весьма ярко ипестро окрашено ипонему одновременно проскальзывали голубые, красные ибелые полосы да пятна. Чешуйки, покрывающие тело выглядели длинными иузкими, анабрюшке сострыми краями. Вполете змея казалась сплющенной, потому брюхо было ровным, зато махонисто топорщились щетинки острыми навершиями покраю ее тела. Голова змеи вытянуто-округленная свесьма широким черепом иудлиненной мордой, накаковой находились два больших желтых ока, широкая пасть издоровущие щели ноздрей, пышущие черным дымом, справа ислева откоторых шевелились длинные, зеленые усы. Наголове также поместились ветвеобразные, короткие рога. Авместе соединения головы итуловища располагалась густая,
бурая, волосяная грива, днесь плотно притулившаяся кщетинкам тела. Узмеи, однако имелись четыре крупные лапы похожие наптичьи счетырьмя пальцами икогтьми накаждой. Вовремя полета они были также плотно прижаты ктуловищу.
        Невдолге змей завис над прогалиной, широко раззявил свою пасть, показав рядья белых коротких зубов ирозовый лоптастый язык, инежданно исторг изсебя рыжее пламя. Оно словно комом понеслось всторону стоящих наполяне духов, гомозулей, Бога иотрока, и, недолетев пару метров, рассыпалось намножество мельчайших катушков песка, усеяв одеяния, кожу, волосы мельчайшей пылью.
        - Ох! - взволнованно выдохнул юноша, застрявший унего вгорле крик жаждущий выскочить при виде горящего падающего кома.
        - Это Бог Круч, нас так поприветствовал, - успокоительно пояснил Седми, видимо, ощутив страх Ратши.
        Рас малозаметно повел головой иплечами, исволос да одеяния незамедлительно ссыпался вниз почитай весь песок.
        - Хорошо, что тут всеже нет Воителя. Отец Перший, точно таковое предчувствовал, посылая меня. Врядли бы такое ребячество оценили мои младшие братья, - добавил Зиждитель столь медлительно растягивая слова, несомненно, толкуя обтом ссамим собой.
        Змей между тем сомкнул свою пасть, и, свершив широкий круг над поляной, резко выпустил вперед свои лапы итакже стремительно пошел напосадку, вероятно стремясь ступить насамого Седми итех, кто стоял позади него. ИРатшу внезапно посетило желание оттолкнуть Бога всторону, чтобы недопустить его гибели. Он вже то собрался сделать, идля того даже рывком ступил вперед, обаче, тотчас рука Двужила крепко ухватила его заштанину останавливая движение, асам глава гомозулей торопко шепнул:
        - Стой смирно!
        Змейже неменее энергично, как дотоль стремился кстоящим, дернувшись, сдержал свой полет, зависнув внескольких метрах отземли. Еще миг ион отвесно выровнял свои лапы ирезко опустился ими наоземь, втех местах вдавив ее да единожды войдя пальцами икогтьми вглубины почвы, словно тем самым сдерживая свое желание взвиться внебеса. Инемедля тело змеи приобрело положенный ей округлый вид. Днесь явственно обрисовалось выпуклое брюшко испина, голубизна щетинок лучисто блеснула, апосле замерцали белые икрасные пятна нанем. Змей положил свое мощное многометровое ивдлину, ивобхвате туловище наземлю, вего глазищах яро крутнулись желтые зрачки. Он сызнова широко отворил свою пасть, показав невысокие, острые зубы, иязык, выдвинувшийся самую малость вперед да живописавший изсебя лестницу сширокими ступенями.
        Верно, прошло ивовсе малое время, когда вельми скорой походкой изпасти змея, колеблющей зелено-бурым маревом своих глубин, выступил такойже высокий, как иСедми, Круч. Только младший Атеф, вотличие отРаса, был значительно шире вплечах. Нето, чтобы он походил настарших сынов Асила, скорее был ближе кнему, однако, как ипечища Димургов, обладал мощью вплечах икрепостью, точно был всегда хорошо накормлен. Подсвечивающаяся золотым светом кожа Бога была красно-смуглой, ауплощенное лицо весьма миловидным, явственно говоря онем как оюном создании, или почеловеческим меркам отроке. Наего лице, имеющем четкие линии, где лоб был более широким, чем покатый подбородок, поместился приплюснутый нос имассивно выпирающие вперед скулы. Темно-карие радужки очей смотрелись достаточно крупными, аромбический зрачок изменял форму, переменно, то уменьшаясь, то увеличиваясь вразмере. Налице Круча, отсутствовала, какаябы то ни была, растительность, ачерные жесткие волосы, достигая плеч, едва заметно вились. Разделенные надва пробора волосы наконцах были схвачены вхвосты, кои всвой черед завершались крупными янтарными
шарами, ограничивающими их длину.
        Наголове Бога находился венец, проходящий послегка вдавленному лбу широкой платиновой полосой усыпанной белыми ирозовыми крупными алмазами поокоему. Справа вобод, всамый край, свисая концами ималость прикрывая ими ухо, были вставлены длинные переливающиеся всеми цветами радуги перья напоминающие птичьи, однако явно твореные изчего-то иного. Хотя наних зримо проступали тонкие плотно подогнанные друг кдругу волоски, колеблющиеся пополотну, всяк миг легохонько перемещающиеся волны. Левая ушная раковина Круча покраю была украшена синими сапфирами, столь крупными, что они полностью укрывали собой кожу иказались цельной каменной полосой. Ярко зеленая рубаха, тесно прилегающая ктелу, доходила долодыжек иимела высокий, стоячий ворот, который вроде поддерживал голову младшего Атефа, он был также обильно усыпан поповерхности крупными, зелеными изумрудами, голубыми хризобериллами ижелто-оранжевым янтарем. Сверху нарубаху накинутый белый плащ, проходящий подмышками рук, схватывался нагруди крупным скулак розовым алмазом, напоминающий зрачок, каковой был вставлен всеребряное око. Белые сандалии, только
полностью скрывающие стопу инатри раз обмотанные серебристыми шнурами налодыжке, находились наБоге.
        Младший Атефской печищи легкой поступью сошел соступеней лестницы, и, сделав несколько широких шагов навстречу Расу, остановился супротив него. Он по-доброму просиял старшему Богу имолвил нежным, мелодичным более походящим надетский, голосом:
        - Приветствую тебя, Седми! Ивсех тех, кого ты привел вслед засобой!
        - Ты уже нас поприветствовал, малецык, - нескрываемо тепло отозвался Седми илегохонько повел правым плечом, откуда враз скатилось несколько песчинок оставшихся отгорящего кома.
        Круч еще сильней расплылся улыбкой, его кожа заиграла красно-золотыми переливами так, что всякая смуглость вней иссякла, ион довольно откликнулся:
        - Значит, тебе понравилось?
        - Мне то да, мой милый… Авот мальчику, каковой прибыл отлюдских поселений, чтобы получить дары оттебя, похоже нет! - молвил Рас ислегка отступил вбок, тем самым выставляя напоказ Ратшу.
        - Нет?! - дыхнул Круч изасмеялся так нежно, словно застучал звонкой капелью давеча рожденный дождь. - Апочему нет? Испугался, чтоли? - Этот вопрос Атеф блистая своими карими очами, обратил уже кюноше. - Ратник смечом напоясе ииспугался моего дракона?.. Атыбы взял да срубил ему голову, верно жаждал… желал… Ратша, - миг погодя дополнил он, будто надавив своим взором наголову отрока. - Что значит твоеимя?
        - Ратша, это значит ратник, воин, - торопливо отозвался юноша инаэтот раз его голос звучал очень четко ибодро.
        - Ну, вот ратник, воин, разве он может бояться какого-то зверя… змея… дракона. Он должен никого иничего нестрашиться, преодолевать любой испуг, сомнение. Таков должен быть воин. - Круч видимо инеговорил мальчику, неотступно глазеющему нанего, апросто повторил для себя, повсему вероятию то, чем еще недавно жил идышал.
        Волнение какое-то несвойственное Расам нежданно наполнило плоть Круча ион вдруг резко весь сотрясся, вроде его водин миг пробил озноб. Седми торопливо протянул всторону стоящего Атефа руку иласково приголубил его волосы наголове, азасим огладил щеку, начуток задержавшись кончиками перст набледно-алых, полных губах. Круч незамедлительно облобызал их итем самым, несомненно, снял ссебя всякое колыхание плоти инапряжение, уже много ровнее вопросив уСедми, судя повсему, дотоль выдернув всю надобную информацию изРатши:
        - Апочему прибыл воин… Войвода наобмен, анеглава центрального поселения?
        Рас медлительно убрал руку отлица Круча имягко ему улыбнувшись, молвил ответ мысленно, неразмыкая уст… ипосылая его лишь Богу:
        - Потому, мой бесценный малецык, как вглаве Лесных Полян обитает лучица нашего дорогого Отца Першего. Ты ведь обэтом ведаешь? Уверен, Асил, отом тебе сказывал, - нежность вголосе Седми плыла… Он однозначно относился кюному Атефу, как-то поособенному. Иэто нетолько озвучивал, ноиявственно демонстрировал. - Иплоть случицей, мой милый, отправилась, намедни, навстречу сДимургами.
        - СДимургами, - проронил Круч, произнося величание печищи стрепыхание, каковое также послал мысленно, нешелохнув губами.
        - Да, мой любезный Круч, сДимургами. Потому девочка инесмогла прибыть навстречу стобой, прислав взамен своего войводу, - додышал умягчено Рас ивновь приложил теперь уже ладонь кщеке Атефа.
        Круч также трепетно иплотно прислонился круке Седми ишироко, как ибыло дотоль, улыбнулся.
        - Тебе понравился мой ойкос? Это лишь пробный вариант, посему такого малого размера… Если он оправдает мои чаяния, я повторю его вмасштабном виде, - вопросил Атеф обращаясь кРасу ито уже значимо озвучил шевелениемгуб.
        - Превосходный корабль. Представляю, как мощно он будет смотреться всвоих истинных размерах. Ты сам его придумал или помог Асил? - нетолько похвалив, ноипроявив зримую заинтересованность, молвил Седми.
        - Помогал иАсил, иПерший… - пояснил неочень жизненно, как говорил дотоль Круч итуго вздохнул, словно его, что-то тяготило. - Отец ревнует меня, когда я встречаюсь сПершим. Я это чувствую… Ноя без тех встреч немогу. Они мне нужны, необходимы… Понимаешь Седми.
        - Понимаю, мой милый, понимаю, - ответил Рас. Ипокрасивому лицу Бога спрямыми границами ивроде квадратной линией челюстей подобно судороге пробежала малая рябь, исказив его намаленько. Впрочем, Седми спешно взял себя вруки, и, погасив негодование, много теплее заметил, - я поговорю малецык сПершим… Уверен, Отец сможет повлиять наАсила. Итот более небудет тяготить тебя своей ревностью. Мой драгоценный, бесценный малецык… Наша драгость… - полюбовно почитай пропел Рас… Вложив вту молвь всю свою любовь, такую, какую, кажется, дарил лишь Владе иДажбе. Он наново приголубил перстами жесткие волосы наголове Атефа, и, стараясь отвлечь его отлегкой смури, добавил, - быть может, мы уже начнем, то зачем прибыли…
        Круч медлил совсем маленько, несомненно, наслаждаясь близостью этого Раса, такогоже родного ему как иАсил, азатем порывчато кивнув, развернулся инаправил всторону змея руку, едва зримо шевельнув перстами. Ивраз налестницу ступили ивовсе дивные создания. Тела их походили налюдские, да всеже своим внешним обликом весьма разнились сними. Поросту это были невысокие создания, едва доходившие Ратше догруди. Однако их малые короткие, ичем-то напоминающие бурые пеньки, туловища сисковерканной, порепанной кожей, местами отвалившейся итогда кажущей белые пежины, поместившиеся надолгих ногах весьма корявых, изогнутых итакже как руки похожих насучковатые ветви, имеющих выступы, словно оставшиеся отполоманных отростков, были сверху обмотаны тонкими стеблями трав. Боляхные имощные стопы, переплетенные меж собой тонкими кореньями деревов, инолды ивовсе нитевидными растениями, ступая, гулко отдавались раскатами поземле. Округлые головы уэтих духов один-в-один, как капли воды вставленные острием втуловище, впрочем, несвершали круговых движений. Они ивовсе немогли поворачиваться, ни вправо… ни влево, потому, чтоб
развернуть голову, духу надо было вертаться всем телом. Наголове почти непроступали лица, оно как та бурая капля была округлой совсех сторон, одначе, виделись там крупные впол ладони зеленые очи стакимже каплевидным зрачком ибез склеры. Неимелось удухов волос, бороды, усов, рта, ушей али носа. Зато были короткие рожки, вернее две сучковатые веточки, вставленные внавершие головы недалече друг отдруга. Такимиже сучковато длинными были ипальцы существ.
        Средь духов были инесколько иные создания, весьма худющие идолгие так, что рост их несколько превышал Ратшу. Эти духи были прозрачными иединожды сизо-серыми. Короткое туловище супротив нестандартно долгих рук иног, зато накаплевидных головах просматривались косматые сседым отливом волосы, пепельная борода иусы, дюже длинные. Через ту сизость ипрозрачность Ратша явственно разглядел угловатые кости наруках, ногах, ребра ипозвонок натуловище. Однако, как ипервые, эти духи неимели лица, носа, рта иушей, лишь крупные темно-бурыеочи.
        Последних духов высыпало наземлю больше чем первых, нокБогу Кручу подошли всего-навсе поодному представителю откаждого племени. Тот, что походил напенек исизоголовый, остановившись подле младшего Атефа, разком низко склонились перед Седми. Круч неспешно взял изрук второго духа покато-удлиненный ларь, скрышечкой, и, подняв ее, протянул мальчику сословами:
        - Это семена: пшеницы, ржи, овса, ячменя, гречи, проса подаренные вам, детям людских поселений планеты Земля, Богом Асилом, оные вас научат взращивать, - ион качнул головой всторону сизо-голового. - Духи изплемени Полевиков.
        Ратша торопливо шагнул вперед, инизко преклонив голову пред Зиждителем, принял вруки ларь, воном вразных отсеках как он успел заметить, прежде чем закрылась крышечка, лежали всякие поформе семена, неменее зычно ответив:
        - Благодарю задар отимени людских поселений Бога Асила иБога Круча!
        Атеф довольно улыбнулся, инемедля развернувшись ктому, что походил напенек, взял изего рук совсем маленький, скажем даже, миниатюрный плуг, представляющий изсебя раму идержащую всебе вертикально закрепленный кусок дерева, и, передав его Ратше, неменее торжественно произнес:
        - Иплуг, оный вас научат творить, апотом пахать… орать почву духи изплемени Спорыньев, - икивнул насхожего спеньком.
        - Благодарю задар отимени людских поселений Бога Асила иБога Круча! - скоро откликнулся юноша.
        Седми легохонько взмахнул рукой идухи, которых привез Круч молча, лишь порой похрустывая своими сучковатыми ногами ируками, направились вустройство изкоего вышли допрежь того гомозули иРатша, атворения Расов тотчас двинулись враззявленную пасть змея.
        - Так, ачто насчет гомозулей? - стоило только началось перемещение духов, вопросил Круч исуетливо потер меж собой ладони.
        - Нетревожься так, малецык, - нежно проронил Седми иперевел взор сисчезающих вустройстве духов намладшего Атефа. - Двужил, - сие он молвил, вновь недовольно обращаясь кглаве гомозулей. - Ты слышал, Бог Круч желает стобой потолковать.
        Двужил неменее торопливо ступил под ноги Атефа иостановился вшаге отних так, что Кручу пришлось резко накренить голову. Бог еще, будто морг оглядывал, стоящего внизу гомозуля, апосем стремительно опустившись наприсядки, хоть иостался нависать над Двужилом, всеже несколько распрямил свою долгуюшею.
        Глава двенадцатая
        Владелина пробыла уДимургов много дней ичем дольше она там гостила, тем сильнее привязывалась кэтим Богам иих печище. Вернее непривязывалась, априкипала инетолько кПершему, ноиккаждому изЗиждителей вотдельности, каковые умели илюбили смеяться, улыбаться, шутить. Однако лучица, обитающая вчеловеческом теле, выполняющем определенные этапы ее взросления, недолжна была жить среди Богов. Бывать, общаться - да! ито так тесно как ноне всего-навсе впервой жизни, ноувы нежить… Ведь плоти нужны были люди… Люди, такие разные, добрые инеочень, веселые иль смурные, неординарные иль посредственные… словом люди!
        Обэтом, конечно, знал Небо, Дивный, Асил ибез сомнений Перший, самый старший имудрый Бог, быть может иноредь нарушающий закон Родителя, новедающий про путь пролегший перед Крушецом.
        Все эти дни Перший идевочка нерасставались. Владелина доверила старшему Димургу все свои мысли, переживания, чаяния… Поведала отоске, боли илюбви кнему, облизости сОгнем. Еслиже они небеседовали, то Зиждитель уносил наруках юницу, словно малое дитятко, прижимая трепетно кгруди ицелуя вмакушку, виную комнату, где казалось, кроме безбрежного космоса икружащих многоцветных световых облаков ничего небыло. Девочка смотрела наэти дымчатые облака иотдыхала, всем своим истосковавшимся естеством итрепетной плотью. Бог кормил девочку взале, где для того был поставлен низкий столик какими-то неведомыми блюдами, непохожими нато, чем подчивал ее Выхованок. Это было хоть имясо, иовощи, ноприготовленные как-то по-особенному, апотому имело другой вкус. Жареные кусочки баранины перемешивались водних блюдах совощами, полоски вареной курицы наполняли густые супы. Протертые холодные закуски изовощей были наполнены жареными орехами. Много было жареной рыбы завернутой втонкие лепешки хлеба. Влада попервому отказывающаяся отеды погодя под настойчивыми уговорами Першего принялась кушать, саппетитом нагребая ложкой мясо
совощами сглубокой, стеклянной тарелки. Наудивление заэти дни девушка невидела подле себя каких-либо созданий, тех самых, что окружали Расов, точно иеду готовили Димурги, иуход заней доставлял радость Першему.
        Сыны… ибо Перший, как иНебо, Асил, Дивный таковыми считал исвоих братьев, приходили очень часто, порой все вместе, аиноредь поодному. Они, всяк раз ласково прикладывались губами ко лбу Владелины, и, разговаривая, вызывали вней такое счастье итеплоту, что хотелось петь оттой любви. Неможно было выделить изних кого-то больше. Все Димурги понравились Владе, ко всем хотелось прикоснуться, посидеть наколенях иобнять. Быть может лишь Стынь, своей легкостью июностью показался девочке ближе так, что его иногда хотелось поцеловать вгубы. Чем дольше отроковица находилась уДимургов тем более страшным ей казалось расставание сними ивозвращение ктаким, как стало ей чудиться, суровым Расам. Иеслибы нетелесное желание быть подле Огня… Владелина, несомненно, осталасьбы сДимургами инесмотря науговоры Першего никудабы отних неушла.
        Впрочем, старший Димург приметил эту мощную тягу девушки кего печище. Изная, понимая, что возвращения кРасам неизбежать, своей нежностью, поцелуями иразговорами снимал томление иуспокаивал ее, обещая встречу. Может инестоль скорую, нообязательно состоявшуюся. Положенный Законом Бытия срок пребывания девочки виной печище подошел кконцу, икогда ей отом ввельми мягкой форме объявил Перший, Влада горько заплакала. Она прижалась кгруди Бога, неподвижно застыв, невсилах нето, чтобы уйти, непредставляя себе, как теперь узнав Першего иего сынов сможет жить отних вдали… ожидая встречи.
        - Ты хочешь увидеть малецыков? - нежно вопросил девочку Перший.
        ИВладелина почувствовала, как туго вздохнув, затрепетала грудь Зиждителя, словно он сдерживал рвущиеся изнего рыдания.
        - Скоро придет Огнь затобой, - добавил он, немного погодя так инедождавшись ответа.
        - Нет, я несмогу сними проститься… Несмогу… особенно соСтынем, - наконец струдом выдавила изсебя отроковица ипротяжно хмыкнула носом. - Иты… ты тоже уйди, чтобы когда… Когда Огнь меня уводил, я тебя невидела имогла уйти.
        - Хорошо, - прошептал Перший, иприкоснулся губами кмакушке головы Влады.
        - Аможно, чтобы я непошла сОгнем, - сгорячностью вголосе отозвалась она, и, отпрянув отБога, заглянула вего карие очи, схоронившие всвоем свете всю белую склеру. - Скажу, что непойду ивсе. Огнь несможет меня заставить… Непойду ивсе! - теперь девочка ивовсе выкрикивала слова. - Я ведь знаю, я неихняя… я ваша… Все… все вомне связано свами. Иэтот свод взале, ита комната, куда ты водил меня отдыхать… все! Почему Стынь меня отдал, зачем?
        - Стынь ошибся… ошибся, - ласково протянул Господь, меж тем голубя локоны вьющихся волос юницы перстами. - Если кто ивиноват втом, что ты живешь сРасами - это я. Ноэто ничего незначит, моя бесценность, ничего. Я ведь тебе уже говорил, сие все временно. Придет время ипред вами будет выбор, вкакой печище остаться. Асейчас надобно вернуться. Ия прошу тебя, никак невреди себе, никак. - Старший Димург густым взором вонзился вглаза отроковицы илегохонько улыбнулся ей. - Иникаких убегу, уйду… ивсего того, что ты только днесь перебрала всвоей любезной головке. Расы тебя очень любят, недопустимо их огорчать. Ипотом, - Бог нежно провел кончиком пальца потонкой нитке венка пролегающему поее лбу. - Ты должна себя беречь. Ты мне это обещала, азвездочка, что я тебе подарил, будет всяк раз освещать твою избу, когда ты меня вспомнишь.
        - Я несмогу теперь без тебя… без вас, - Влада то дыхнула ипритулилась кподбородку Зиждителя лбом иединожды черной, тонкой бровкой вкаковую всамый краешек подле переносицы Стынь вставил фиолетово-красный маленький, круглый камешек берилла.
        - Сможешь… Расы окружат тебя еще большей любовью, нетревожься, - успокоительно молвил Перший измея внавершие его венца, почти все время, что гостила девочка, неразмыкающая очей, резво открыв их, блеснула изумрудностью цвета. - Огнь прибыл, ты готова его увидеть?
        Девочка отрицательно закачала головой, ноБог сеще большей нежностью прижал ее ксебе, и, поцеловав влоб, бережно спустив сколен, поставил напол. Засим он медленно поднялся сосвоего стула исразуже взалу вошел Огнь вбелой рубахе, обшитой поподолу икраю рукавов золотыми узорами, и, кивнув старшему Димургу замер подле стены.
        - Любезная моя девочка, я непрощаюсь, - сотцовской теплотой произнес Перший, и, выпустив изруки ее сомкнутую вкулак ладошку, хоронящую внутри звездочку, направился вон иззалы. Он лишь намиг задержался подле Раса, имягко проведя перстами поего очам, дополнил, - Огнь, милый малецык, погодя увидимся нахуруле, надо потолковать.
        Ивже мгновения погодя исчез взеркальной стене. Итогда юница, уткнув лицо враскрытую правую ладонь, зарыдала вголос. Тягостно сотрясаясь всем телом, чувствуя, что еще доли секунд, и, она разорвется оттоски начасти, развалится ее плоть, алучица… Крушец навсегда останется жить вэтом зале, толькобы нерасставаться стаким дорогим им обоим Першим.
        Огнь стремительно сорвался сместа, и, подскочив, что было ему несвойственно кдевушке, торопливо подняв наруки, прижал кгруди, принявшись осыпать поцелуями, жгуче прикасаясь устами кее волосам заплаканным глазам, губам, щекам.
        - Ну, что ты, что ты? Милая моя, желанная, ладушка, - пылко проронил Огнь, сказывая то некак Бог, акак возлюбленный. - Неплачь, прошу тебя.
        Влада перестала стенать, и, положив голову Расу наплечо, замерла, сомкнув очи иизредка пуская сквозь прикрытые веки крупные слезинки. Бог немедля развернувшись, поспешил иззалы вглубь зеркальных стен, где как говорил Стынь происходило «вечное творение». Девочка никак неотреагировала наперемещение иззалы Першего ввосьмиконечный смножеством завес, итакже оставалась недвижной, когда Огнь, войдя всеребристую завесу, сменившую помере движения вней цвет нажелтоватый, внес ее вбелый зал Расов, неспешно двинувшись кодному изкресел. Взале капища кроме Небо, восседающего насвоем кресле никого небыло, он тревожно воззрился нанепадающую признаков жизни, замершую вобъятиях Огня юницу иторопливо поднявшись, ступил кней.
        - Драгость моя… Владушка… милая моя девочка, что… что случилось? - вголосе старшего Раса было неменьше любви, чем вголосе Першего, нотеперь отроковица поняла внем небыло родства сее естеством… случицей… сКрушецом.
        Она немогла неоткликнуться наэто проявление любви. Немогла нелюбить вответ, потому как была сущностью этого чувства… чувства… явления дарующего как рождение, так ипродолжение жизни, смерть исызнова ни намиг неостанавливающего движения круга… коло.
        Небо нежно провел пальчиками полбу юницы, намиг остановился нафиолетово-красном берилле вее левой бровке инежно просияв, благодушно молвил:
        - Это тебе Стынь подарил?
        - Да, - прошептала, туго шевеля губами Владелина. - Это подарил Стынь.
        - Очень красиво, - все также по-доброму протянул Небо.
        Он неторопко наклонился котроковице ипоцеловал ее влоб, тем самым возобновляя связь между собой иней, одним махом разрушенную родственностью лучицы иДимургов.
        - Ты побудешь сомной или сОгнем? - тревожно вопросил старший Рас ислышимо дрогнул его бас-баритон единый сголосом брата.
        Небо всеми силами старался отвлечь девочку отнеудержимой тоски, оная вроде витала внутри этого мощного белого зала иударяясь вголубизну свода расталкивала сгущенные там вкомки белые облака.
        - Стобой?.. Да, я побуду стобой, - ответила Владелина, при том ощущая потребность быть рядом сОгнем… Огнем, каковой чем-то напомнил ей Першего. Такойже родственной близостью, кою раньше девочка неощущала. - Только Огнь пусть неуходит. Я заним соскучилась. - Она чуток медлила, апосле протянула руку погладила старшего Раса побелой коже, подсвеченной изнутри золотыми переливами идобавила, - изатобой тоже. Ты очень похож наПершего, так-таки одно лицо. Ты его брат, - это она нестолько вопросила, сколько утвердила.
        - Брат, - негромко отозвался Небо, и, поймав руку юницы, прикоснулся ккончикам ее пальцев, также нежно как то делали лишь младшие члены божественных печищ вотношении старших.
        Итотчас потелу Влады пробежала легкая рябь волнения, иона вспомнила прежнюю свою тоску успокоенную Небом. Вспомнила Вещунью Мудрую, Выхованка, Двужила… мальчиков, вобщем, она вспомнила свою прежнюю жизнь ту, что была довстречи сПершим ивкоторой было так много чудесного. Голубое небо, солнце, луг, любовь, тепло, забота иморе…
        - Море, - озвучила девочка свои мысли вслух. - Отец, хочу увидеть море, такоеже голубое как небосвод итвои глаза.
        - Конечно, - вголосе Небо просквозила нескрываемая радость. - Как только пожелаешь, как только захочешь.
        - Иодноглазых ориков, - дополнила она свою просьбу исызнова провела дланью пощеке Бога. - Перший так натебя похож… АДивный нетак, почему?
        - Потому как мы сПершим родились почти одновременно. Мы близнецы, - незамедлительно пояснил Небо ипоцеловал теперь ее ладошку. - Он лишь намалость раньше меня. Потому как прежде была тьма, итолько потом родился свет.
        - Значит нельзя говорить, чтобы свет побеждал тьму, адень-ночь. Это неправильно, - отметила девочка, истарший Рас торопко, что вцелом ему было неприсуще, кивнул. - Надобно отом сказать Ратше, да? - вопросилаона.
        - Обязательно, - одновременно, откликнулись Небо иОгнь.
        Девушка, наконец, легохонько шевельнувшись, попросилась вниз. Огнь медлительно раскрыл объятия изаботливо спустил ее наноги напол залы.
        - Аморе? Иорики? - поспрашала юница, вздев голову ивоззрившись влицо Небо.
        - Иморе, иорики, - ответил старший Рас иласково приголубил дланью ее волосы наголове. - Все, что захочешь, лишьбы негрустила… нетосковала. Моя драгоценная, драгоценная девочка.
        Глава тринадцатая
        Владелина сидела насвоей любимой скамейке, под березой иласково поглаживала Удалого, помягкой шерсти, пристроившегося подле нее надщице иположившего лапы иголову ей наколени. Девочка ушла изкапища сразу после возвращения отПершего, хотя иНебо, иОгнь весьма просили ее остаться, апоследний даже настаивал. Носейчас она немогла быть вкапище, слишком сильные воспоминания все еще наполняли ее ивитали обок, мощной волной вставала нестерпимая тоска, стоило ей сильнее сжать звездочку владони. Потому она решала уйти домой кВыхованку иУдалому, итакже несколько грубо, что было непохоже надевушку попросила Вещунью Мудрую, встретившую подле капища ипроводившую доизбы, оставить ее одну. Девочка положила звездочку настол вкомнате иона замерцала золотым лучистым светом, слегка, как иговорил Перший, изменив форму, апогодя попив молока, переодевшись исняв сголовы венок болярина вышла надвор.
        Теплый день медленно подходил кконцу. Он еще был всего-навсе вначале того пути, когда кВладе, заметив ее возвращение, изсоседнего двора пришел Ратша. Мальчик присел подле девочки наскамейку иперво-наперво спросил оздоровье, думая, что ее отсутствие впоселение было связано спроизошедшим обмороком напразднике. Впрочем, так инеуслышав ответа отВладелины насвой вопрос, чтобы отвлечь ее отзримой печали, принялся рассказывать обобмене духами иодарах Бога Круча. Девушка, точно пробудившись отсвоей смури, синтересом выслушала рассказ юноши инесколько раз заставила его при том описать облик Круча, его змеевидное судно ивеселое, как ей показалось, приветствие.
        - Ничего смешного тут нет, - обидчиво молвил Ратша, узрев, как зазвончато засмеялась девочка. - Чего смешного кады хотел нас сжечь.
        - Вот ты дубина, Ратша, - довольно отозвалась юница. - Ну, неужели ты думаешь, Круч мог сжечь Седми? Он просто шутил, как Стынь иТемряй, они такиеже… Сними так легко…так.
        Влада незамедлительно смолкнув, прекратила смеяться. Полицу ее разком прошло зябью волнение, вроде скрутившее судорогой иисказившее черты, наглаза навернулись слезы, ивсхлипом отдалась та кручина внутри груди, острой болью прорезавшей, похоже, сердце напополам.
        - Кто такие Стынь иТемряй? - вопросил Ратша, ибо впервые слышал имена этих Богов.
        Дотоль, пока Димурги иАтефы неселили своих отпрысков наЗемле, детям нерассказывалось обратьях старших Расов, ибо Бог Дажба как управляющий вМлечном Пути выбирал посвоему желанию сами верования итрадиции кним. Нынче наставники только… только стали сказывать детям вцелом осынах старшего Димурга ионем самом, как иобАтефской печищи. Поелику именно таковое знакомство сиными Творцами было взамыслах Дажбы, который хотел собственной близостью кдетям возвысить их над иными отпрысками далее населяющих наравне сбелыми Землю.
        - Это сыны Першего, - пояснила Влада, почувствовав, как теперь вся смурь переместилась томление вголову, иизнутри надавила налоб.
        - Зиждителя Першего, - поправил мальчик девушку иединожды глянул нанее сосуждением. - Недопустимо называть Бога, Творца всего сущего наЗемле иравного посвоей силе имогуществу Зиждителю Небо, так запросто, без положенного величания.
        - Да, Ратша, ты прав… Это я так позабывчивости, - протянула юница, четко понимая, что перед мальчиками, как иперед гомозулями, альвами идухами надобно скрывать происходящее сней. - Ну, так… А, что было дальше? Дальше… Очем Бог Круч говорил сДвужилом?
        - Говорил восновном оратном искусстве, - принялся сказывать Ратша, осознавая, что пред ним старший поглавенству среди людей поселения. - Вскользь заметил, что хотелбы видеть учителей ювелиров. Более подробно поспрашал про кузнецов… Авостальном толковал оратниках, иотом, что их детей надобно обучить особому воинскому искусству. Бог Круч всяк миг тревожился, потирал ладони так, что Зиждитель Седми нераз просил его успокоиться итакже часто гладил поголове ищекам, апару раз ивовсе подняв сприсядок, крепко обнял, точно, как порой нас обымает Батанушко.
        Владелина сызнова легохонько улыбнулась, ибо знала, как трепетно может обнимать Седми исколько любви тогда чувствуется вего руках, губах мягко касающихся волос. Она какой-то морг перемешивала всебе тоску поПершему сжеланием видеть Седми, апосле, повернув голову, иглянув наотрока, любознательно вопросила:
        - А, что заособое воинское искусство?
        - Аты знала, Влада, что Бог Асил привез нанашу Землю людей, иных только… Непохожих нанас? - вопросом навопрос отозвался мальчик, сам неменее задумчивый, и, вскинув руку всколыхал наголове свои пшеничные, вьющиеся волосы.
        - Нет, это люди… вернее, дети похожи нанас, - недовольным тоном ответила девочка, чувствуя потребность познавать инеимея желания поколь делиться своими знаниями, перстами правой руки огладив шерсть назагривке Удалого. - Просто уних другой цвет кожи, итак черты лица, волосы… Новцелом они как мы. Они нелопасты али энжеи. Ну, так, что заискусство?
        Одначе, так как Ратша задумавшись, исловно излавливая всвоих густых волосах чего-то, неслышал девочку, инесразу откликнулся наее поспрашание, шибутно потрясла его заплечо.
        - Искусство, - видимо пробуждаясь, молвил отрок ивыпустил изпальцев свои взнузданные вверх волосы. - Непомню, как Бог Круч его назвал… Буси, кажется. Вобщем, это какой-то там особый путь воина, сосвоим сводом правил инорм поведения, как вбою, так инаедине ссобой. Бог Круч сказал особое воинское любомудрие имораль, где главными добродетелями воин должен избрать верность своему старшему, справедливость имужество. Бог Круч еще много чего говорил, я уже инеупомню, нокогда закончил Двужил ответил, что среди гомозулей, как оно ипонятно, хранится тот путь воина, ибо одна изветвей гомозулинского племени живет побусидо. Иежели Бог Воитель позволит, он выделит положенное количество наставников… Слушай Владу, акакой уних, уэтих детей, цвет кожи? - Резко переходя срассказа наспрос, произнес Ратша. Девушка неменее порывчато вздела плечи, икачнула головой показывая своим видом, что это ей неведомо. - Потому как, - продолжил пояснять мальчик, - Двужил спросил уБога Круча, всех детей Зиждители решили обучать тому искусству. АБог Круч ответил, что лишь одну часть, те которые хранят всебе коды Бога Велета… Иных
надо будет учить, как обычно. Иеще Бог Круч добавил, что ежели ему все понравится втом обучении, тогда всвою Галактику, когда он начнет вней управление, впервую систему будут приглашены только наставники данного воинского искусства. Поелику он жаждет населить ее лишь своими отпрысками. Тогда Бог Круч так заволновался, что его стало покачивать туды… сюды. Потому Зиждитель Седми торопливо поднял его сприсядок, и, прижав ксебе, успокоительно молвил, что Бог Воитель, непременно, ивположенный срок пришлет «нашему дорогому малецыку». Зиждитель так исказал «нашему дорогому малецыку» гомозулей. «Ты только так нетревожься, ибо я сам завсем прослежу», - дополнил он. Бог Круч чуть слышно дыхнул иответил: «благодарю». Засим Двужил ииные гомозули нежданно резко развернулись, и, несказав ни слова, направились ктому устройству, что перенесло нас скапища наполяну. Это мне потом Крепыш пояснил, что так им велел Зиждитель Седми, ибо Бог Круч вельми разволновался, оно как дюже юн еще… Ая тогда того неведал, иостался стоять стоймя подле Богов. Зиждитель Седми еще малость обнимал Бога Круча, после провел поволосам дланью
иочень тихо молвил, что неможно так тревожиться иколи, что давит лучше сказать, анетаить всебе. На, что Бог Круч немедля отозвался вопросом, всели благополучно случицей. «Давеча, - дополнил он погодя свой вопрос. - Было такое сильное видение, оно отозвалось мощной болью вомне, потому я поколь немогу ссобой справиться. Немогу себя успокоить… Еслибы неэтот обмен, ккоторому я готовился, Отец, нонебы меня увез изМлечного Пути, ноя настоял насвоем… Отец считает, что те видения, меня могут обессилить, понеже лучица вельми мощно их подает инеправильно. Лучица необучена итак как я самый юный изБогов, весь этот выброс принимаю насебя, так ему объяснил Отец Перший… Отец Перший ипосоветовал срочно увезти меня изМлечного Пути поколь он неуладит вопрос сРасами поповоду наставника… Почему, вы невозьмете лучице наставника, Седми, мастера?.. Почему упрямитесь, это ведь надобно девочке, я уже неговорю олучице? Я нехочу улетать изМлечного Пути пока… Потому как тут, Перший, ты…» Зиждитель Седми внезапно весь заискрился так, что я подумал днесь вспыхнет исожжет все еще придерживаемого им заплечи Бога Круча, нопосем он
также резко потух иявственно дрогнувшим голосом молвил: «Мне очень жаль, милый мой малецык, что тебе надобно отбыть изМлечного Пути, ноя также отбуду вмале… ИОтец Перший насколько мне известно тоже, коли ты заним тоскуешь, навстрече, непременно, это скажи, абы побыть подле иуспокоиться… НоАсил прав, тем паче, ему посоветовал Отец, раз так болезненно тот зов отдается втебе, лучше тогда убыть изМлечного Пути. Дажба тот зов тоже воспринимает болезненно, номного легче чем ты. Апоповоду наставника, так упрямятся неРасы, один Небо. Я многажды раз уже конфликтовал сНебо поэтому поводу, жаловался нанего Першему, анамедни побывал стем уРодителя. Думаю, теперь все утрясется. Ивскоре унашей бесценной лучицы будет мастер, надеюсь тотже, что уменя иутебя, мой милый». - Ратша намалость прервался, перевел дух, иуже много неспешнее дополнил, - нотут пришел Крепыш, цепко схватил меня залокоть иувел засобой. Он мне потом сказал, что я дубина, ибо недолжен был подслушивать разговор Богов, то предосудительно. Иколибы Зиждитель Седми меня приметил, однозначно испепелил. Потому я отом разговоре никому несказывал, кроме
тебя. Атебе сказал, оно как мне дюже интересно узнать, кто такая эта лучица? Ты ведь знаешь, Владу?
        Впрочем, девушка ему неответила, поелику исама была удивлена услышанным итем, что лучица… То есть она, аточнее Крушец, являющийся ее естеством, сутью, как это пояснил Перший, подает видение нетолько наРасов, Димургов, ноистакой мощью наКруча… Круча какового никогда она иневидела… Иеще больше ее поразило то, что Боги жаждут для нее какого-то нового наставника иСедми, оказывается, побывал стем даже усамого Родителя.
        Поколь меж ребят царило отишье, иВлада задумчиво прокручивало озвученное отроком, подороге, пролегшей внескольких шагах, всторону дома, похоже, излеса али слуга брел Липок. Завремя отсутствия девушки юноша значительно схуднул ислегка сгорбился. По-видимому, он давно непереодевался, немылся инепричесывался, потому его белая рубаха была потертой ивсерых, зеленых, бурых полосах оставленных землей итравой. Наголове всклокоченной серой паклей стояли волосы. Он, кажется, инешел… небрел, атянулся струдом переставляя ноги ипомахивая руками.
        - Липок! - окликнула девочка отрока, стараясь переключить внимание Ратши свопроса натоварища.
        Однако Липок неоткликнулся, он даже неуслышал окрика, продолжая плестись всторону своего дома.
        - Ах, Владу, - впрочем, тотчас отозвался Ратша. - Нетрогай Липка, унего беда.
        - Беда? - встревожено повторила девочка, несводя взора сповесившего нетолько голову, ноисаму шею вниз ипокачивающего вперед-назад руками мальчика.
        - Да, беда, - незамедлительно пояснил Ратша, также несводя взора стоварища. - Знахарка Прозорливая отказала ему вобучении, потому как он непрошел положенного наказания.
        - Что? - юница громко вскрикнула иторопко подскочила соскамейки, потревожив уже уснувшего наее коленях Удалого.
        Пес единождым махом свалился наземлю, ишибутно усевшись, резво принялся чесать когтьми свое длинное ухо, однозначно жаждая согнать оттуда прескверных насекомых почасту его кусающих.
        - Почему? Почему отказала? - всполошено загамила девочка, ихолодный пот прошиб насквозь всю ее плоть, точно увлажнив исами легкие, исердце, каковые как-то неестественно туго стали работать.
        - Я так его инепонял, - пожимая плечами иподымаясь следом соскамейки, обеспокоенно ответил юный войвода, тревожась только задевочку. - Закон уальвинок такой, чтоли?
        НоВлада Ратшу недослушала, она, сорвавшись сместа, ивыскочив содвора надеревянный настил дороги, вскоре нагнала бредущего мальчика, схватив его заплечи да рывком развернув ксебе.
        - Липок, - чуть слышно дохнула девушка, узрев посеревшее отстраданий лицо отрока.
        - Владу… Владу… Зачем ты заменя вступилась? - такиеже серые губы юноши едва шевельнулись. Он неговорил, будучи обессиленным, атолько шептал, ивочах его стояли плотные стены слез, поблескивающих влучах заходящего солнца своей окоемкой. Они нежданно выплеснулись изглаз, ипотекли мощными струями, смачивая кожу нащеках. - Уальвов принято проходить наказание. Коли отэтого прохождения отказываются или его лишают, наставник обязан отказать вобучение такому ученику. Сие закон, нерушимый закон. Зачем, зачем ты вступилась заменя?
        - Я незнала! незнала, - дрогнувшим голосом проронила девочка итягостно задышала, словно ощущая своим нутром боль мальчика, апоее спине пробежала россыпь крупных мурашек. - Я ведь незнала… Погоди! Постой! Неуходи!
        Последние слова она уже крикнула ивовсе гулко, да сорвавшись сместа, побежала всторону капища позадь коего ближе ккраю поселения находились врядье избы гомозулей содной стороны, асиной четыре дома альвинок более высоких ипятистенных. Водном изкаковых жила Вещунья Мудрая, автрех других ее сподвижницы. Именно кжилищам белоглазых альвов ипобежала Владелина, вернее молвить даже непобежала, апонеслась, ощущая внутри себя такой ужас отсвершенного поступка точно поглотившего итоску поПершему, ивообще все мысли. Парящие ввышине соколы, что-то гамили Владе голосом Словуты, ноона как часто бывало сней вминуты волнения, ничего неслышала, ипохоже, вовсе невоспринимала происходящее кругом. Удалой, молча, бежал, рядом, видимо, он чувствовал объявшую юницу тревогу ипотому ни нашаг, ни отставал ини обгонял ее. Его длинные уши втакт бегу, то взмывали вверх, то опускались вниз так, что казалось еще миг ипес взлетит вподнебесье, замахав ими как крылами.
        Влада проскочила мимо площади иступеней ведущих ккапищу, ивмале свернув направо, поодной издорожек направилась кдому Знахарки Прозорливой. Постепенно переходя наменее быстрый бег, ибо стала задыхаться, аучащенно бьющееся сердцу, будто отдавалась вподреберье иединожды вгортани. Водворах альвинок дорожки небыли вымощены деревом, они представляли изсебя слой мелкого, дробленного голыша насыпанного так купно, что заполоняли собой саму землю ипри том возвышались над ней, неведомо как появившегося тут. Та дорожка подходила прямо квысокой лестнице. Каковая всвой черед, поднимаясь ввысь пятью ступенями, оканчивалась широким крыльцом, крытым сверху неменее махонистым навесом, где были нетолько стены, ноикрыша, одначе, отсутствовала входная дверь. Избы альвов стояли, всравнении состальными жилищами поселения весьма высоко, инижний ряд бревен приподнятый, покоился намощных полуметровых сваях.
        Дом Вещуньи Мудрой располагавшийся вцентре какбы полукругом замыкался тремя избами ее сподвижниц. Владелина пробежав поширокой общей дорожке, свернула направо, и, выскочив наболее узкую, понеслась кизбе, где проживали Знахарка Прозорливая, Кудесница Купавая иТравница Пречудная.
        - Владу! - раздался несколько левее ее взволнованный голос царицы альвов.
        Впрочем, девочка неуслышала его, она уже вбежала поступеням лестницы наверх, и, остановившись накрыльце, стала торопливо снимать ссебя сапоги. Суетливо бился под ногами Удалой, словно жаждая успокоить своим активным мотылянием ушей ихвоста хозяйку. Наконец, девушка сбросила сног сапоги ишумнув псу дожидаться ее надворе, резко дернув дверную ручку насебя, вошла вдом.
        Наискось отвхода впереднем углу одной издвух широких комнат стоял обеденный, круглый стол, застеленный сверху белой ажурной скатертью. Столешница которого поместилась навысокой ножке, вероятно вросшей впол своей кривой выпученной подставкой напоминающей лапу птицы скрепкими сильно загнутыми когтями, почитай впившимися вего поверхность. Постенам, примыкающим кпереднему углу, шли плотно прикрепленные кним лавки укрытые сверху мягкими белыми покрывалами. Параллельно тем лавкам выше узких окон, что расположились подва наодной исоответственно угловой ей стене, пролегали неширокие полки наоных стояли узкие высокие кувшины, стеклянные иглиняные братины полные снадобий, плотно закрытые крышками, висели намалых крючках пучки сухих трав.
        Справа отвходной двери повдоль боковой стены дофасадных окон находился шкафчик, вкотором хранились кухонная посуда исъестные припасы. Над шкафчиком висела угловая полка весьма широкая, где стояли чашки, братины, миски, опарницы, сито, кринки, ступы спестиком. Наполу содной стороны шкафчика поместились ведра, деревянные кадки, прикрытые крышками. Двери, стены дощатый потолок, лавки, полки были ярко, узорно расписаны красками восновном желтых, красных оттенков.
        Слеваже отвхода располагалась дощатая перегородка, отделяющая одну комнату отдругой, проем вкаковую прикрывала плотная золотистая матерчатая завеса. Такиеже занавесочки только более сквозные городили слюдяные оконца. Пол вкомнате был устлан мягкой наощупь свысокой ворсой, желтого цвета, полстиной, потому иполагалось разуваться накрыльце. Вкомнате, несмотря назанавесочки иприближение вечера было весьма светло так, что виделся каждый уголок вней, каждая вещица, ипри том нежно пахло мятным ароматом сухостоя. Подле стола стояла Травница Пречудная инеспешно перебирала кувшины наполочках. Стоило только девушке заскочить визбу, альвинка резко обернулась, вее крупных очах взволнованно закружились веретенообразные, золотые лучи инеменее скоро она вопросила:
        - Владушка! Что? Что случилось? - несомненно, испугавшись всполошенного вида юницы.
        - Где? Где? Где Знахарка Прозорливая? - захлебываясь дыханием, побелевшими отволнения ибыстрого бега губами поспрашала девочка иее нежданно качнула взад… вперед.
        Тотчас неменее стремительно открылась уже сомкнувшаяся входная дверь ивкомнату вошла Вещунья Мудрая.
        - Мне надо поговорить соЗнахаркой Прозорливой, - добавила девушка, узрев испуг ивочах наставницы.
        Золотистая завеса, скрывающая вход вовторую комнату заколыхалась иоттуда выступила старшая сподвижница царицы. Она взволнованно оглядела, бездвижно замерших женщин, немедля поинтересовавшись:
        - Что стобой, Владушка? Что случилось?
        - Нет, несомной, - голос юницы надрывисто сотрясся, иона сызнова качнулась так, что царица альвов нежно приобняв, придержала ее заплечи. - Липок… Липок… - срывающимся нахрип голосом додышалаона.
        - Успокойся… Владушка успокойся, умиротворись, что ты? - умягчено напела вухо девочки Вещунья Мудрая.
        Нота нежданно резко дернулась, и, выскочив изобъятий, подступила кстаршей сподвижнице царицы, заглянув вее лицо сизогнутым всередке малой горбинкой носом, тонкими, мягко очерченными губами иминдалевидными белыми глазами внутри оных изредка вспыхивали кружащиеся бледно-желтые круги.
        - Липок нарушил закон белоглазых альвов, - незамедлительно принялась пояснять Знахарка Прозорливая, и, протянув руку, перстами утерла усеянный бусенцами пота лоб девочки. - Позаконам альвов ученик нарушивший устав обязан пройти наказание. Ноежели покакой-то причине он его непрошел, то лишается наставника.
        - Я незнала… незнала… какже так, - растерянно заголосила Владу, едва сдерживаясь, чтобы незарыдать, порывисто прикрыв ладонями нос игубы да оставив открытыми всего-навсе свои зеленые переливающиеся слезами очи. - И, что?.. Что никак нельзя его простить… вернуть?
        - Закон нельзя нарушить, нельзя изменить. Он нерушим, - очень тихо проронила Знахарка Прозорливая, понимая, что ее слова могут вызвать слезы удевочки, впрочем, невсилах солгать.
        - Закон! закон! - прошептала девушка иизее глаз заструились, дотоль сдерживаемые слезы, азасим ее мощно качнуло так, что наморг она потеряла видимость комнаты итугая волна прибольно ударила ее влоб. - Кто? Кто придумал такой закон, который неможно изменить? Бог? Кто? Небо? Седми?
        - Владушка, прошу тебя, - обеспокоенно молвила Вещунья Мудрая, вновь шагнув кюнице, исызнова придержала ее заплечи. - Я прошу тебя, успокойся. Тебе нельзя так кричать, так плакать, нервничать, что ты чудо мое, моя милая, успокойся. Закон белоглазых альвов много… Много времени назад был прописан иподарен нам нашим Отцом Зиждителем Седми! Идля нас он основа жизни, незыблемая ипостоянная.
        - Седми! - возбужденно теперь уже крикнула Влада, и, вырвавшись изудерживающих ее рук наставницы, выскочила издома, плечом враз толкнув дверь ичуть было неспоткнувшись облежащего напороге крыльца Удалого.
        Девушка, одначе, успела перепрыгнуть через пса ивовремя схватилась запоручни, пролегающие поодной стороне лестницы, атакбы однозначно скатилась вниз.
        - Владушка! - эхом прозвучало внутри головы ее имя, толи молвленное Вещуньей Мудрой, толи порученцами Словуты.
        Тем неменее, девочка, необращая натот зов внимания, суетливо схватила обувь, и, сбежав поступеням вниз, прыгая наодной ноге, принялась натягивать сапог навторую, авмале обувшись, уже убегала ккапищу, незамечая мечущегося подле нее пса. Удалой оставил девушку лишь подле ступеней капища, ибо понепонятной причине никогда несмел наних ступать. АВладелина вже преодолевала широкие ступени лестницы, чувствуя, что еще чуть-чуть изахлебнется отсобственной глупости, текущих слез итрепыхающегося внутри дыхания. Проскочив сквозь желтоватую завесу, которую она дотоль проходила только спомощью Вещуньи Мудрой исзакрытыми глазами, Влада влетела вбелую залу. Центральное помещение капища вэтот раз было пустым, и, испугавшись царящей внем тишины, девочка гулко загамила, совершенно забыв отом, что ей непозволительно иопасно кричать вообще, тем паче так громко:
        - Седми! Седми! Седми!
        Резкая боль, точно острие стрелы ударило влоб, отчего заколыхался перед глазами далекий голубой свод залы сплывущими понему белыми облаками. Нежданно оттой перьевитости оторвался огромный лохмоток иполетел вниз наВладу. Еще морг ион словно завис вметре над ней, изатрепыхал своими боками осыпая надевочку мелкую капель водицы, тем вроде охлаждая еепыл.
        - Седми! - уже много тише позвала юница Бога, ипровела пальцем под носом, утирая вязкую кровь, выскочившую изобеих ноздрей.
        - Что случилось? - раздался позади Владелины взволнованный бархатистый баритон Дивного входящего взалу сквозь завесу.
        - Дивный… Отец, - девушка все дотоль сдерживая себя, громко разрыдалась, может теми всхлипываниями стараясь смыть исвою смурь поПершему иболь отпроизошедшего сЛипком. Она резво развернулась, и, кинувшись кБогу, прижалась вздрагивающим телом кего ноге. - Что? Что я наделала?
        - Что? Что наделала, моя драгоценная? - вголосе Дивного звучал неприсущий Зиждителям испуг итрепыхание, судя повсему, всвязи снервозным состоянием отроковицы, он нерешался ее прощупать.
        Бог торопливо присел накорточки иосмотрел Владелину, аузрев кровавый поток под носом, немедля поднял ее наруки. Он крепко прижал ксебе ее махонькое тельце ипринялся ласково целовать вволосы так, как это делает наскучавшийся родитель вотношении любимого чадо. Каждым трепетным касанием уст, передавая ему все свое безмерное чувство. Порой оттаких прикосновений Дивного, девочка засыпала, и, страшась, что иднесь она умиротвориться, тягостно вздрагивая всей плотью, запальчиво принялась сказывать про Липка изакон альвинок.
        - Мне нужен Седми, - уже перестав рыдать идаже плакать спокойнее добавил Влада, только сейчас осознав, что сидит наколенях уБога, опустившегося вкресло, приткнувшись головой кего груди.
        - Разве можно так кричать? - обеспокоенно произнес Дивный, и, огладив волосы наголове девушки перстами левой руки задержался наее лбу. - Представляю, что теперь скажет Перший, Небо. Что подумают иные Боги… Что почувствуют… Подумают, что стобой, произошло непоправимое. Разве так можно. Ведь, сколько раз тебя просил я иНебо, некричать, небегать, неволноваться иконечно так нерыдать. Тебя все слышат. Можно просто прийти, позвать имы сразу явимся ивсе уладим.
        - Отец, ты меня словно неслышишь, - нескрываемо огорченно проронила Влада исызнова заплакала, нотолько очень тихо. - Я так подвела Липка, Знахарку Прозорливую, аты мне про крики.
        - Драгость моя, бесценная моя девочка, - Бог торопливо спустил солба отроковицы пальцы, и, обхватив подбородок, приподнял голову вверх, совсей нежностью заглянув вглубь ее глаз, точно заполняя бирюзовостью нетолько собственную склеру, ноисклеру Влады. - Любезная наша…. Что такое Липок иего горести всравнение стем, как этими криками ты можешь навредить себе. Себе инашей дорогой лучице.
        Дивный, медленно приблизил ко лбу юницы губы, инежно поцеловал ее туда, снимая тем самым томление, забирая, повсему вероятию, ичасть тревоги связанной впервую очередь стоской поПершему. Апред очами Влады наново заколыхал своими краями облачный белый лохмоток, висевший впаре метров отнее. Он внезапно окрасился взеленоватые полутона ипринялся выбрасывать вразные стороны длинные тонкие плети стволов, отростков, ветвей кои переплетаясь меж собой, вскоре заполнили собой нетолько свод залы, ноисами стены, ивероятно пол. Они поглотили всю голубизну потолка, съели облачные испарения нанем исвоими набирающими бурость побегами вклинились встены да будто вырвали куски изних, запрудив все своими корявыми телами, создав буро-зеленую, исковерканную неровность. Легкое дуновение вморг пробежалось потем ответвлениям инаних нежданно вспухнув, лопнули почки ивдоли секунд появились бирюзовые, точь-в-точь как очи Дивного, махие листочки, закачавшие своими угловатыми краями. Зала, активно захваченная ветвями растений, сжалась, вроде свод вней резко опустился, иединожды махонисто растянулась инатакомже неровном,
подверженном корневой атаке полу Влада увидела детей…
        Совсем маленьких, четырех-пяти годков… неболее того. Они стояли двумя плотными группами. Инето, чтобы были однотипны, обаче, имели общие признаки. Одни изних смотрелись сосмугло-желтоватой кожей, темными жесткими прямыми ивесьма короткими волосами. Наих уплощенных лицах находились приплюснутые носы, узкие, раскосые темные глаза итонкие губы. Эта группа детишек, была обряжена вширокие темно-синие халаты, достающие долодыжек, стянутые нагруди тонкими ремешками изакрепленными наталии суконными поясками. Махонистые рукава тех халатов доставали долоктей ибыли многажды шире толщины рук, придавая вцелом несколько мешковатый вид одеянию. Ногиже ребятишек были обуты впохожую напоршни обувку.
        Иная группа детей имела смуглую ближе ктемной кожу, слегка отливающую краснотой, или вообще темно-бурую. Навыступающих лицах ребятишек, четырехугольных, скуластых сширокой нижней челюстью поместились прямые носы, иболее крупные очи. Черные волосы детей были длинными, иунеких лежали волнами, аудругих даже курчавились. Краснокожая ребятня была вся оголена, лишь широкая набедренная повязка, обмотанная вокруг бедер изакрепленная наталии поясами бурого изеленого цветов, прикрывала тела. Однако, удивительными были нанесенные наплечи ибедра тех детей долгие полосы, которые пролегали прямо покоже, словно нарисованные древесным угольком, инапоминали ребристые ветви деревьев, такие, что испещряли тела сынов Асила.
        Влада вроде порывистый ветерок пронеслась над теми детьми, всколыхав своим движением их жесткие волосы итотчас глубоко вздохнув, открыла глаза да увидела перед собой голубой свод залы инеспешно плывущие понему плотными рядьями белые облака.
        - Эти видения, вельми для нее опасны, я исам сие понимаю Седми. Инезачем мне отом каждый раз говорить, - прорезался далекий, наполненный досадой голос Дивного. - Я уже много раз настаивал намастере… Много раз, ноНебо меня невсегда слышит, как итебя. Думаю ноне все уладится, итак ясно зачем Перший его вызвал. Тыже поколь его нет, разреши тут все. Ивообще незачем более втягивать девочку вовсе эти человеческие передряги, что вконце концов Вещунья немогла все повершить сама? Как можно подвергать нашу лучицу такой нагрузке, такому напряжению. Выскажи прошу тебя, мой милый малецык, все наше недовольство альвам.
        - Хорошо, Дивный, - как всегда недовольно отозвался своим высоким звонким тенором Седми.
        Адевочка, окончательно пробудившись, услышав дорогой ей голос Бога, широко просияла. Внезапно ощутив внутри себя горячую волну любви ко всем Расам, каковые ей так были близки ибез каковых она несмоглабы жить даже уПершего… Першего… Першего, имя Бога мелкой зябью, отдающееся вее голове. Владелина торопливо шевельнулась, и, поднявшись ссидения кресла села, понимая, что еще мгновение иОтец уйдет, иона неуспеет его удержать. Однако, завеса уже колыхала своими испарениями поглощая фигуру Дивного.
        Взале кроме нее иСедми более никого небыло. Бог стоял внескольких шагах откресла инеотрывно смотрел назавесу, ностоило девушке подняться как он, медленно развернувшись ивоззрившись нанее, нежно ей просиял.
        - Седми, - чуть слышно произнесла юница. - Как я рада тебя видеть, зналбы ты… зналбы.
        Бог сделал несколько махонистых шагов вперед, и, поравнявшись скреслом, поднял девочку наруки, крепко обняв ипритулив ксвоей мощной груди, неменее ласково отозвавшись:
        - Любезная, бесценная моя девочка. Как ты мне дорога, как я затебя болею, как люблю… колиб то можно былобы почувствовать. Мой милый… милый малецык, - последнюю молвь, словно направляя лишь клучице.
        - Седми, Седми, - Влада может ижелала, что-то ответить Богу, ноощущала еще миг той трепетной отцовской любви, кою она всегда испытывала подле этого Раса иона сызнова заплачет.
        - Нельзя так кричать, - умягчено протянул Седми, ислегка развернув ее голову, прикоснулся губами ко лбу. - Нельзя так тревожиться понесущественному, пустякам. - Глаза Раса такие близкие глянули нанее. Ивих мышастой радужке, коя словно поглотила зрачок, Влада увидела, переплетающиеся золотые витиеватые нити. - Ты можешь навредить себе, погубить то, что мне так дорого… Что дорого нам всем Зиждителям: Димургам, Расам, Атефам.
        Вкрадчивый голос Седми изгнал всю смурь изюницы ивновь вернул прежнюю зависимость отРасов так, что нежданно захотелось увидеть всех Богов разком иощутить жаркие объятия Огня.
        Владелина порывисто сотряслась всем телом иглубоко, успокоено вздохнув, положила наплечо Зиждителя правую щеку, плотнее прижавшись кего груди всем телом.
        - Я соскучилась… затобой… Дажбой. Почему вы меня невстретили, когда я вернулась? - сгорячностью вопросила она, ипоцеловала ткань желто-златой короткой рубахи Бога.
        - Аты хотела? - голубя волосы девочки, схваченные вхвост, вопросил Седми. - Хотела?
        - Незнаю, - очень тихо ответила Владу, и, отстранившись отБога, пожала островатыми плечами. - Мне кажется, я запуталась. Запуталась. Когда я была уДимургов я почувствовала… Нет! поняла! Да, поняла! Поняла, что родственна сними… Особенно сПершим. Его руки, пальцы, когда он меня касался… Я хотела… хотела раствориться внем. - Изглаз девушки потекли крупные слезы, она чуть слышно хлюпнула носом. - Точно руки его… пальцы, это иесть я… я. - Девочка рывком утерла текущие слезы иположив ладонь себе налоб, дополнила, - что тут… тут живет нечто единое сним… сним смоим дорогим Першим… Сним, несомной. Ионо такое цельное, неподлежащее разделению. Потому я немогла, нехотела уходить. Инежелал видеть этот зал, - теперь она очертила рукой полукруг. - Немогла, видеть эти белые стены иголубое небо. Нопотом, когда я ушла изкапища ипрошлась поулицам. Иувидела наше поселение, духов, альвов, гомозулей имальчиков, я поняла, что все эти дни скучала, заэтим миром илюдьми коих люблю. Скучала завами Расами… Завсеми вместе икаждым вотдельности. Почему так сомной… почему?
        - Потому как ты наша бесценная девочка, наша драгоценная лучица, - Бог ласково провел перстом поизогнутому носику юницы. - Самое дорогое, что есть наэтой планете, вэтой Галактике ивовсей Вселенной для нас: Димургов, Расов, Атефов. Сейчас идалее. Всегда.
        Седми нежным касанием дотронулся дофиолетово-красного берилла вее бровке инежно улыбнулся. Владелинаже порывчато дернула головой вбок иторопко проронила:
        - Я это несниму, это мне Стынь подарил, оно мне дорого.
        - Ая разве заставляю снимать? - вголосе Седми прозвучало смятение ислегка заискрились его тонкие смолочно-золотистой кожей пальцы. - Что ты, никогда.
        - Просто Вещунья Мудрая, когда увидела, - принялась пояснять все стемже беспокойством девушка исама огладила кончиком перста камушек вбровке. - Она явно.. Ей непонравилось это. Ая спросила почему? Почему ей ненравится, иона тогда молвила, что такие вещи носят только Димурги икакие-то там создания… Иеще краманы отпрыски Димургов, аальвы никогда, ибо уних иные традиции.
        - Некраманы, ашаманы, - поправил девочку Седми, итеперь уже заискрилась вся его кожа, ноднесь каким-то иным необжигающими брызгами, авспять нежно-ласкающими, теплыми. - Ноты неальв, ты человек. Иежели тебе хочется инравится носи, поелику для тебя нет ничего запретного, тем более днесь… Да ипотом, раскрою тебе свой секрет, я тоже одеваю нечто похожее.
        Бог, дотоль придерживающий девочку левой рукой, перехватил ее правой, асам меж тем перстами дотронулся долевой мочки уха. Он вельми плотно обхватил мочку инесколько раз энергично потер ее так, что под пальцами выступил легкий голубоватый дымок, апосле также резко убрал отнее руку. ИВлада увидела, что намочке Седми ярко замерцали махими капельками бледно-синие сапфиры, украсившие ее повсему окоему.
        - Ох! как красиво! - оценивающе дыхнула юница ипогладила горячеватую наудивление поверхность каменьев. - Апочему ты неносишь это всегда.
        - Одеваю лишь поособому случаю, - отозвался Седми, слегка развернув голову, чтоб девочке было удобнее разглядывать его мочку. - Когда встречаюсь сПершим, Вежды ииными Димургами…
        - Ты любишь Першего? - едва слышно вопросила Владелина изаглянула вставшие почти голубо-серыми ссиними брызгами поокоему глаза Бога, тот разком кивнул. - Апочему живешь сРасами?
        Черты лица Седми резко дернулись, ижелваки наскулах заходив ходором купно покрылись золотым сиянием, точно собравшимся там сразу совсего тела.
        - Так получилось, - это он также почитай прошептал, апосле надрывно вздохнул. - Ну, атеперь насчет зова.
        Бог явственно желал перевести разговор виное более приятное для него русло.
        - Зова? - изумленно вопросила Влада, по-видимому, близость Седми иДивного сняли напряжение снее иуняли тревогу поповоду Липка.
        Потому девочка несразу поняла, очем толкует Зиждитель. Она какое-то время, молча, смотрела нанего, порывисто плюхая ресницами и, судя повсему, стараясь вспомнить освоем зове. АСедми узрев данное затруднение, положив длань ей наголову, мягко произнес:
        - Ты позвала меня, потому как, что-то случилось смальчиком.
        - Ах, да… Липок, - встревожено вскликнула Владелина итотчас ощутила, как под ладонью Зиждителя затрещали ее волосы. - Седми я днесь загорюсь, - усмехаясь, сказала она, икогда Бог переместил горячую длань сголовы наее щеку, согревая тем теплом, вкратце пересказала ему все то, что еще недавно говорила Дивному. - Почему?.. Почему Небо непояснил мне, что я нарушаю закон альвов? - закончила спросомона.
        - Небо верно инезнал того… Незадумывался, - негромко отозвался Седми имедлительно опустил девочку насидение кресла, проведя тыльной стороной длани попшеничной своей бороде, всколыхав тем движением каждый волосок там. - Ты уходила кПершему иНебо было недотого. Недокакого-то там мальчика.
        - Ну, какже так… Какже так ты говоришь, - негодующе протянула юница, иупершись головой вослон перьевисто-облачного кресла воззрилась наРаса. - Какже так недокакого-то мальчика. Виделбы ты его Седми… Он весь посерел, осунулся. Какже можно так говорить, ведь Зиждители каждый миг приглядывают засвоими детьми… замной.
        - Девочка моя, ты… Это ты, - тенор Седми зазвучал как-то весьма низко ион развернувшись неспешно стал прохаживаться позалу, как почасту то делал Дажба. - Несравнивай себя идругих людей. Мы Боги связаны стобой ипотому слышим тебя ивсе время приглядываем. Нодругие люди совсем иное. Даруя им жизнь, мы оставляем им свободною волю выбора иправо жить, как они считают нужным. Мы невмешиваемся впуть, который избран отдельными али большей частью людьми, уважая тот выбор. Конечно дотого момента когда этот выбор нестановится гибельным, уничтожающим иных творений ивцелом планеты. Иконечно, Небо необратил внимание накакие-то там тонкости связанные ствоей просьбой. Он невдавался вподробности, некасался частностей. Ты попросила ион исполнил. Исполнилбы ия, лишьбы тебя порадовать, снять твою тревогу, ибо ты итак нечасто очем просишь. Именя мало интересует тот мальчик, или какойбы то ни было иной, потому как уменя очень много забот, дел итворений.
        Седми вовремя своей речи медленно фланирующий вдоль залы поглаживал сапфиры влевой мочке, асмолкнув, остановился супротив кресла идевочка всполошено уставившись нанего, увидела, что ухо его уже более неукрашено камушками. Она гулко выдохнула, чувствуя единожды вину иперед Липком, иперед Седми, склонила голову да сжав руки вкулачки отобиды насаму себя, молвила:
        - Прости Седми. Прости, что потревожила тебя итак кричала.
        - Нет! Нет! - голос Зиждителя наново зазвучал высоко, словно он разом встрепенулся, заволновавшись заюницу. - Я нектому сказал, чтобы ты просила прощения. Ты это иное… Твое дыхание, крик, видение касаются нас всех. Исполнить твою просьбу, прийти потвоему зову - это одно. Это нетяга, отрада. Адумать омальчике, иное… Одначе, так как тебя тревожит произошедшее стем мальчиком, ичтобы ты отом недумала, непереживала, я ноне призову Вещунью Мудрую иЗнахарку Прозорливую иразрешу данный вопрос. - Влада шибутно прижала сжатые кулачки кгруди иторопко кивнула. - Только сие произойдет, - дополнил благодушно Седми, - ежели ты пообещаешь мне невмешиваться внаш разговор, и, сидеть накресле смирно, молча.
        Девушка вновь кивнула, итогда Рас вздел вверх левую руку икончиком большого пальца провел поподушечкам всех иных четырех, отчего затрещали, захрустели, точно зачинающиеся огнем сухие ветви костра. Еще мгновение иизперст Бога выскочила ядренисто-оранжевая искра ирезво направив полет взавесу махом прожгла вней широкое отверстие иоттого начуток показались далекие верхушки деревов обступающих извне капище. Аискра вмале пропала, где-то всереющем надвигающемся сумраком вечере. Отверстие еще малость казало заходящие лучи солнца, ноневдолге затянулось желтоватой клубящейся дымкой. Анаголове Седми венец ввиде широкой, золотой мелко плетеной цепизамерцал рдяными переливами.
        - Иногда, - пояснила Расу девушка, пронаблюдав то мгновенное движение искры. - Я несовсем могу собой руководить.
        - Потому ктебе поколь иприставлена Вещунья Мудрая, - мягко отметил Седми.
        Теперь он направил руку свыставленными перстами всам свод ирезко ею дернул, словно тем движением разрезал надвое клубящиеся втакой неблизости белые плотные облака. Инемедля огромный ком, оторвавшись отобщей массы, полетел вниз ивдарившись обпол несколько левее сидящей Влады, вызвав круговую зябь волнения взеркальных стенах, также стремительно приобрел форму кресла свысоким ослоном иподлокотниками.
        - Разве это хорошо, что я немогу собой руководить? - прошептала девушка, нестолько стараясь себя оправдать, сколько жаждая успокоения. - Мальчики могут… альвы, гомозули тоже, ая невсегда.
        Седми неторопко направился ккреслу, итакже медлительно воссев нанего, положив напологие облокотницы руки, ответил:
        - Для тебя сие нормально, естественно. Это недолжно тебя тревожить. Отом должны позаботиться мы, Боги, иколи Першему удастся убедить Небо, вмале тебе станет много проще жить.
        - Седми, апочему?.. Почему я раньше, как мне кажется, могла ссобой справиться, апотом… потом… После нападения энжея мне стало весьма сложно это делать, - Влада говорила свою молвь многажды прерываясь, вздыхая ипотирая обрубаху потеющие ладошки.
        - Нет, тебе только кажется, - все темже ровным голосом стрепетным участием внем пояснил Седми, ипронзительно всмотрелся вюницу, жаждая прощупать инерешаясь меж тем того делать. - Ты всегда была подвижной ипорывистой, потому инеубежала тогда отэнжея, как другие мальчики. Ты иная, самая лучшая идрагоценная. Атеперь ты молчишь, ая все улаживаю, поелику пришли мои дочери.
        Владелина стремительно кивнула итотчас, как ивелел Седми, плотнее вдавила спину иголову вослон кресла. Взавесе замерцали желтоватые сгущенные пары, исызнова стал чисто золотым широкий обод наголове Бога, растеряв всякое сияние.
        - АПерший, - прошептала девочка, теперь страшась все испортить, впрочем, желая поделиться увиденным. - Он сидит накаком-то совсем простом сидении, точно лавка только сослоном.
        - Это сидение называется трон… УОтца все всегда просто, - произнес Седми ишироко улыбнувшись отвел глаза отдевочки иуставился навходящих взалу альвов.
        Глава четырнадцатая
        Вмногоугольной комнате хурула, одним своим концом, крепко державшимся заспутник, Земли, Месяц, ноне клубящийся дымок был столь разрозненным, что напоминал легкий туман, плывущий всего-навсе всводе, ипочти полностью рассеявшийся. Два массивных кресла, напряженно замершие супротив друг друга, были пусты, они хоть исмотрелись облачными, наэтот раз явственно состояли изкакого-то более плотного его состояния, посему серость вних, точно скомковала исаму поверхность. Впомещении находился Перший, обряженный всеребристую рубаху долодыжек сдолгими рукавами, смотрящийся каким-то празднично-нарядным. Хотя шибутно шевелящая языком змея внавершие венца исамо тревожно-напряженное лицо свидетельствовали окрайней степени его волнения. Старший Димург застывши, вглядывался чрез стекловидную поверхность стены вклубящуюся, вельми неблизкую атмосферу Земли, вроде стараясь ее разомкнуть иувидеть беспокоившееего.
        Нежданно вкомнату, прямо-таки изсамой стены, вошел Небо взолотистой рубахе, одначе, без своего венца. Его золотые, курчавые волосы доплеч как-то неестественно взъерошились вроде он только, что бежал инеуспел посему их оправить.
        - Что? - стревогой вголосе вопросил Перший, лишь младший брат вошел вкомнату.
        - Ничего страшного, - отозвался Рас, и, направившись кодному изкресел, медлительно воссел нанего. - Сие просто ее тревога. Дивный все уладил, благо он поколь неотбыл сМлечного Пути.
        - Ничего страшного? - вгласе старшего Димурга прозвучало нескрываемое негодование, ион неторопко развернувшись зыркнул вупор набрата. - Ты считаешь Небо нестрашным, что девочка так кричит… так кричит лучица… Считаешь нестрашным, что обе они растрачивают свои силы… Силы каковые уплоти итак весьма ущербны? Что? Что сотворил там Седми? Как ее расстроил? Напугал?
        - Седми ни при чем, она просто его позвала, - Рас молвил те пояснения столь тихо, точнее прошептав, нежелая, по-видимому, вызвать еще большей досады старшего брата.
        Впрочем, сие ему непомогло, ибо Димург так сурово нанего глянул, будто выстрелил сиянием своих темных радужек, водин миг поглотивших всю склеру. Азмея ввенце Першего ивовсе широко раззявив пасть, явила бездонные черные недра собственного естества, повсему вероятию, жаждая сглотнуть такового провинившегося пред ее обладателем, Зиждителя. Возможно, поэтому волосы наголове Раса беспокойно замерцали, имахом опустившись, плотнее прижались друг кдругу, приняв положенную им ровность.
        - Небо, - малость степеннее молвил Перший. - Ты своими поступками, словами хочешь вызвать вомне досаду. Что забеспорядочность втвоем отношении клучице. Неужели неможно создать условия? Предоставить девочке наставников?.. Я ее прощупал ихотел тебе сказать, дотоль, как она крикнула инапугала нас, что плоть недождется приезда субклеточного материала. Ивообще нет надежды, что рождение детей влюдских поселениях как-то уберегут отгибели лучицу. Я явственно приметил, прощупывая ее, что лучица надломлена, ивельми часто отключается при волнении… Несомненно лучица больна, обессилена. Ты невыполнил того очем я оттебя просил. Невзял для девочки наставника каковойбы научил ее справляться сгорячностью, руководить мыслями иотрешаться отсуеты. Каковойбы помог лучице, пронаблюдав ее состояние ипроведя необходимое лечение. Вне всяких сомнений альвы уникальные творения, творения нашего бесценного малецыка, ноони непризваны, они непредназначены для взращивания лучиц, ты это знаешь. Девочке нужен мастер уже давно… давно… Страшно даже подумать, что из-за твоего упрямства смоей милой лучицей может произойти тоже, что
случицей Дивного, когда из-за твоей несговорчивости мы все… Все, нетолько Расы, ноиДимурги, иАтефы потеряли возможность рождения нового Бога. Иесли я несмог тогда настоять, нестал натебя давить, нестал воздействовать через Родителя, хотя потом много раз жалел отом, то нынче я требую! Слышишь, требую! - Иголос Першего наполнился мощью так, что змея вего венце густо засверкала зелеными очами. Вне всяких сомнений она желала сглотнуть Небо. Ну, или хотябы прибольно куснуть, посему изащелкала зубами. - Требую, чтобы ты обезопасил отгибели девочку имою лучицу. Я требую, чтобы ты принял, помощь отрода Черных Каликамов… требую! Иначе я выполню то, что мне разрешил сделать Родитель, коли ты неодумаешься, аименно заберу утебя исаму девочку, илучицу. - Старший Димург смолк намалеша инестолько, чтобы пришел всебя оттой речи Небо, сколько, чтобы успокоилась змея вего венце, уже нераз делающая попытки напасть намладшего брата, идля того творящая махие выпады всторону последнего. - Девочке нужен мастер, - вкрадчиво продолжил Перший, стараясь убедить брата вразумности своих слов. - Мастер, который умеет обучать,
направлять, кто обладает способностями оберегать саму плоть. И, конечноже, знает, что нужно лучице, как ей помочь вслучае хвори. Дорогой мой малецык, ну почему… почему, ты, сызнова упрямишься… ищешь выгоду… Какая, мой милый, втом может быть выгода, ежели лучица погибнет? Я предложил наставника еще год назад, точно чувствуя состояние лучицы, много раз присылал сие предложение затем… Ноты молчишь… Ни да, ни нет… Аведь я знаю, что иДивный, иСедми натебя также давят, требуя для девочки мастера… Ты, верно, незнаешь, номалецык летал кРодителю ижаловался натебя. Сказывая, что собственной неразумностью ты губишь… губишь лучицу… Иповерь мне, мой бесценный, это благо для тебя, что я узнав отой встрече, поспешил кРодителю, - полные бледно-алые губы Першего, слегка побелели, верно отвоспоминания овстрече. - Исмог убедить Его, что сам все улажу. Або Родитель желал незамедлительно отобрать утебя лучицу, так как наудивление вельми занее тревожится. - Лицо Небо, при упоминание Седми иРодителя, болезненно дрогнуло, намалость даже исказив его красоту так, что мгновенно угомонилась внавершие венца змея, похоже,
почувствовав боль Бога. - Любезный мой, - теперь голос Димурга ивовсе стал мягок, словно он говорил слюбимым инепослушным сыном, убеждая его непротивиться отцовской воле. - Я прошу, прошу тебя принять помощь Каликамов, оная обеспечит жизнь девочки ипоможет лучице вдальнейших ее жизнях. Наставница изрода демонов разрушит невежество человеческой плоти, поддержит порядок ее мыслей ижеланий, освободит оттомления. Иглавное, она научит лучицу идевочку правильно направлять зов иболь вкосмические пределы, тем самым защитит отразрыва связей меж нами.
        Перший вновь замолчал имедлительно тронул свою поступь ккреслу. Подойдя кего скомкованой, однако всеже рыхлой спинке, он легохонько оперся локтями оего пологую перьевую грядушку ислегка вдавив вглубины ослона, воззрился внимательно-исследующим взором влицо младшего брата.
        - Что молчишь? - добавил он погодя, уже более требовательно. - Отвечай.
        - Я подумаю, - едва слышно дохнул Небо иторопко отвел взор своих небесно-голубых очей отпоглощающих вних все сияние глаз старшего брата.
        - Нет, мой бесценный, теперь таков ответ меня неустроит, - незамедлительно произнес Перший икожа его лица яро вспыхнула златым светом поглощая всю коричневу. - Нетолько меня… ноиповторюсь Родителя. Теперь либо - да! либо - нет! Иотэтого ответа будут зависеть мои действия… Если да, девочка остается уРасов, если - нет, то как для меня неприскорбно, я сообщаю отвоем решении Родителю. Хотя поверь… поверь мне, милый малецык, вельми того нежелаю делать. Ноднесь, все наконтроле уРодителя. Два раза вы прикладывались кдевочке… два раза… Кувшинка тут непоможет… Бесицы-трясавицы тоже… Тыже понимаешь, сие надрыв связей самой лучицы иплоти. Тот процесс неостановить, его можно всего-навсе замедлить… Изамедлить могут только демоны, итогда, быть может, еще удастся продлить род плоти. Ибо Родитель сказал, что коли удевочки небудет детей, вновую свою плоть лучица сможет вселится лишь врод поболдырей, Он это прописал… Атебе, Небо, наверно ненадобно говорить как сие опасно для лучицы… для нашей дорогой лучицы. Потому нам нужно, чтобы плоть родила ребенка, ипроследить запоявлением лучицы будет тогда много проще.
        - Почему впоболдырях? - тотчас взволнованно проронил Рас, иднесь вупор взглянул настаршего брата.
        - Я пред тобой нетаюсь Небо, - вголосе Першего, звучало нескрываемое попечение, кое он всегда распространял нетолько наих общих сынов, ноинабратьев. - Видишь, говорю все как есть, хотя мог скрыть. Так как это было молвлено Родителем только для меня. Одначе, я думаю олучице ионас всех. - Черты Раса чуть зримо дернулись изаколыхались золотые волоски наголове иподбородке, будто тронутые дуновением ветра. - Родитель знает возможности лучицы, видит ее уникальность… Видимо, меняя вней предписания, Он ее основательно осмотрел. Скорее всего лучица была значительное время подле него. Очевидно Родитель желает ее сберечь, хотябы таким образом отгибели… привязав ее ипрописав рождение впоболдыревских родах, ноэто ежели удевочки небудет потомства. Атеперь, что насчет моей помощи?
        Вкомнате наступило отишье. Оно витало нетолько подле самих Богов, обок венца старшего Димурга изолотой россыпи куделек волос старшего Раса, ноирядом свосседающей внавершие венца змеей, которая разинув пасть, пялила внаправлении Небо свой, степенно меняющий цвет счерного накрасный, раздвоенный язык. Нетолько тишина правила впомещении, ноикакая-то напряженная окаменелость так, что узамерших Зиждителей нешевелились ни губы, ни волоски наголовах, браде, усах ивроде даже перестала мерцать их златая кожа.
        - Перший, - наконец протянул Небо итуго дыхнул. - Буду пред тобой открыт… Я страшусь потерять связь сдевочкой. Лучица слишком ктебе привязана. Вернувшись оттебя Владушка отказалась быть подле нас, ушла ксебе. Ее даже нетронула ласка Огня… Иколи подле нее будут твои творения они укрепят вашу связь иразрушат нашу. Ая, сознаюсь тебе честно, так привязался клучице исам непонимаю почему.
        - Дорогой мой малецык, ноты сейчас недолжен думать осебе, - произнес старший Димург игубы его болезненно искривились. - Очем ты вообще сказываешь? Окакой привязанности? Ты думаешь я кней непривязан? Думаешь нежелаю забрать ее ксебе, наконец-то быть подле… После всего пережитого, когда я думал, что потерял ее навсегда… навсегда. Да я жажду… мечтаю… хочу, чтобы лучица была рядом, чтобы небыло этой нестерпимой разлуки для меня инее. Одначе, я сдерживаю свои желания, понеже понимаю, того нельзя делать сейчас… Недопустимо рвать девочку илучицу… Аты… ты, мой любезный, вообще очем сказываешь? Счего ты решил, что твои желания выше жизни лучицы… плоти… Ноне надо думать лишь осохранении столь хрупкой жизни Влады, чтобы несгубить лучицу. Будь благоразумен брат… Неужели тебе недостаточно того, что случилось случицей Дивного, когда мальчик умер вмладенчестве так инеукрепив связи свами иплотью. Апосему погибла бесценная лучица, ибо просочиться ей меж щита Родителя ничего незначит наначальном этапе. Ведь там нет ничего вещественного одно сияние… Ито случилось… Случилось, потому как ты непринял мою помощь.
Неужели недостаточно потерянных твоей иАсила лучиц. Быть может стоит меня слушать, хотябы иноредь. Тем паче поверь мне малецык, окончательное решение поэтой лучице принимаю нея, аРодитель… Он вообще оказывается вельми оней тревожится икоторый раз убеждал меня изъять лучицу отвас, ито несмотря наобряд Седми. Это просто я… Я считаю, что сие отрицательно скажется вцелом насостоянии девочки. Потому Влада поколь иживет утебя. Так, что, надеюсь, ты смиришь свою привязанность, хотябы воимя того, абы нынче нерасставаться сдевочкой ивыполнишь предложенное мной.
        Небо теперь молчал малую толику времени, апосле вельми громко иодновременно надрывно отозвался, определенно, соглашаясь сразумностью брата иопасаясь, что Родитель будет менее уступчив:
        - Хорошо, я приму твою помощь… Нокогобы ты посоветовал Владушке внаставницы изрода демонов Черных Каликамов? - сейчас Рас однозначно желал задобрить старшего брата, аможет вновь, что-то сделать посвоему. - Калюку-Пурану, оная была наставницей уДажбы иСловуты? Или Калику-Шатину, что обучала Огня иВоителя?
        Перший широко просиял улыбкой, отчего враз взыграло наего коже золотое сияние, авего венце свернувшаяся поспирали змея сомкнув пасть ипристроив голову накончике хвоста, достаточно миролюбиво глянула наНебо.
        - Тыже знаешь, бесценный мой, - умягчено сказал старший Димург, инеторопливо обошел поколо кресло, застыв пред его сидением. - Любая изэтих двух, тобой названных, демониц безупречно творит свою работу. - Господь смолк имедлительно опустившись вкресло, опершись спиной обего ослон, дополнил, - хотя для плоти, авернее для лучицы… Для этой лучицы лучше пригласить рани Темную Кали-Даругу.
        - Ой, нет! Только неКали-Даругу, - сразу откликнулся Небо иявственно изогнул уста, оно как его лицо при том несколько перекосилось изаколыхались волоски наусах. - Тыже знаешь, какие унас сней сложные отношения… Она неслышит ни меня, ни Дивного. Да ипотом я уверен, Кали-Даруга незахочет снами жить, тут наЗемле… без тебя.
        - Кали-Даруга прибудет… Коли, ты согласишься взять ее внаставницы лучице, - отметил, неспешно роняя слова, Перший ипристроил руки наоблокотницы, слегка обхватив перстами их края. - Иты забываешь тут будет бывать Седми иОгнь. Да ито, что увас сложные отношения сней втом только твоя вина… ни Кали-Даруги… Я давно говорил, что тебе надо потолковать сней иуладить ту прореху.
        Небо ивовсе тягостно качнул головой, каждая жилка наего лице дернувшись, похоже, протестовала против предложения старшего брата, тем неменее того вслух Бог нерешился объявить. Однако, дюже купно отволнения пролегли поего лбу, вельми редко появляющиеся тонкие горизонтальные морщинки.
        - Иненадобно так коробить лицо, мой любезный, - нежно протянул Перший, поелику явственно был доволен, согласием брата. Он неспешно прикрыл очи иположил налоб указательный ибольшой палец, таким побытом, создавая навес изладони изагораживаясь отсияния комнаты. - Родитель также одобрил Кали-Даругу… Для нее, как ты понимаешь надо построить хороший дом. Кали-Даруга возьмет ссобой служек, младших почину, чтобы они обеспечили живице все условия ипомогали вее работе.
        - Может всеже неКали-Даругу? - чуть слышно поспрашал Небо изадумчиво огладил кудряшки усов, посему-то спод них выглянули бледно-алые, полные губы.
        - Небудем отом дискутировать… Ежели есть желание, вызови для того Вежды, поколь он еще неотбыл изМлечного Пути. Спор, это его стихия… немоя, малецык, - днесь вельми сурово молвил Димург, судя повсему, устав уговаривать брата, иначиная вновь серчать, або тотчас шибутно шевельнула хвостом ивздела вверх голову змея вего венце.
        - Хорошо, хорошо, - вздыхая, отозвался Небо, илицо его приобрело свой прежний, степенный вид Бога. - Так ирешим, приезжает рани… Когда?
        - Намедни, стем тянуть становится ивовсе опасно, - все еще неотворяя очей иуже вельми лениво, протянул Перший, словно утомившись отбеседы сосвоенравным младшим братом. - Я надеялся, мой милый, что ты согласишься… ивелел живице прибыть. Ее векошка уже вчревоточине. Вмале она будет вМлечном Пути инамаковке. Ты только все приготовь кее прибытию, чтобы лишний раз невызывать вней негодования. Иеще… Я нестану настраивать линию связи ее сРодителем, чтобы она нестала натебя Ему жаловаться, потому ты постарайся все улаживать сам. Або, ненужно верно сказывать, что ежели Кали-Даруга сама подключит контактную сетку, я тебе уже ни чем непомогу. Все согласования будут идти через Родителя. - Перший прервался, апосем многажды трепетно добавил, - благодарю тебя заблагоразумие, малецык… Мне скаждым разом становится все сложнее исложнее растить лучицы. Вэту я вложил, мне кажется, последнее… Она очень мне дорога. Ия так рад… так рад, что она жива. Сие для меня важнее всего.
        - Хорошо Перший, - встрял вмуторную речь Димурга Небо ивиделось, что он сопереживал своему брату потому изолотое сияние его кожи несколько угасло. - Я создам необходимые условия для Кали-Даруги, право нетакие роскошные ккоим она привыкла, або Дажба того неодобряет всвоей первой системе. Однако нам надо решить еще одно затруднение срани. - Рас стих ипронзительно зыркнул взагороженное нависающей ладонью лицо брата, так инедождавшись какого-либо проявления чувств сего стороны, досказал, - через кого Кали-Даруга станет общаться икому подчиняться. Ты ведь понимаешь, это немогу быть я или Дивный.
        - Значит, выберем того, кто может, - молвил Перший, и, убрав руку отлица, вельми умиротворенно взглянул намладшего брата. - Того, кто неочень занят… Кто вельми дорог живице икого она нестанет теребить своим негодованием. - Господь нежно улыбнулся Расу, тем самым точно передавая свои мысли, да погодя дополнил, - Небо, еще одно… После нашего толкования, пришли ко мне Огня. Хочу его осмотреть, ибо малецык вельми плохо выглядит. Ипроследи, чтобы его засим осмотрела Кали-Даруга ивыдала предписания. Боюсь, какбы малецык ненадорвался, уж больно слаб… Никаких, как ты понимаешь, поколь невозлагай нанего обязанностей, кроме лучицы, ивсе время пополняй хранилище нахуруле. Ипоследнее, как только рани прибудет вМлечный Путь, я соСтынем отбуду… Мор иВежды улетят также вмале. Чрез половину асти, как ибыло намечено, я вернусь вМлечный Путь, раньше врядли… Здесь останется Темряй, это его первое самостоятельное пребывание. Прошу тебя приглядывай заним, поелику иты, иДивный тут частые гости. Ипомогай, ты ведь знаешь, какой малецык выдумщик, чтобы потом неслучилось непоправимого, как это иноредь происходит подле
него… Если он, что-то натворит сразу сообщимне.
        Глава пятнадцатая
        Альвы войдя взалу, сделав немалое количество шагов позалащенной поверхности белого пола, остановились напротив кресла Седми, и, склонив головы, недвижно замерли.
        - Вещунья Мудрая, - голос Раса зазвучал весьма строго инаудивление девушки достаточно недовольно так, словно Бог разговаривал снашкодившим отроком каковому надобно было надавать затрещин, икоторый его дюже последнее время раздражал. - Почему такое вообще могло произойти? Почему девочка так нынче тревожилась? Неужели неможно было мне обо всем доее возвращения поведать?
        Царица белоглазых альвов, все еще неподымая головы инеотрывно глядя себе под ноги, очень тихо молвила:
        - Я пыталась Зиждитель Седми вам отом доложить. Новас попервому небыло вМлечном Пути, адавеча вы отказали мне вприеме.
        - Надо было пояснить, что это касаемо Владелины, - проронил Бог столь сурово, иоттого негодования заискрилась его бело-молочная кожа, аввоздухе просквозила россыпь искр посланная внаправлении альвинок.
        ИВладе вдруг почудилось, что огненные брызги обсыпали всю царицу, упав наее белое, плотно облегающее одеяние, напшеничные волосы, заплетенные вмудреную, толстую косу. Юница суетливо вздрогнула, ощущая собственную вину запроисходящее сейчас пред ней, завзваленную наплечи наставницы неправильность своего поведения, ошибку вкоей была повинна лишь она. Еще миг той острой душевной тягости иВладелина открыла рот, чтоб вступиться заВещунью Мудрую, нопосле вспомнила освоем обещании Богу иторопко прикусила нижнюю губу, колготно вытерев вмиг вспотевшие ладони оподол рубахи.
        - Надо было настоять, - медлительно растягивая слова, принялся сказывать Седми, по-видимому, отиспытываемой им досады непочувствовавший напряжения охватившего юницу. - Я уже устал… Устал тебе говорить Вещунья Мудрая… Говорить, напоминать отом как бесценна нетолько для Расов, новпервую очередь… Впервую очередь для меня девочка. Инедопустимо тебе подвергать ее здоровье очередному волнению. Это вредно для нее. Вредно, опасно. Понимаю, ты невсостоянии научить ее справляться ссобственной горячностью, руководить действами, ноя инепрошу тебя отом. Прошу ипросил всегда ободном создай для Владелины спокойную обстановку окрест, чтобы ничего невлияло нанее извне. Скажи, - Бог вельми гулко вздохнул, отчего затрепетали тонкие кудерьки волосков плотно зачесанные нетолько вусах, бороде, ноинаего голове. - Сколько? Сколько мне отом стобой толковать? Сколько я должен того просить, требовать оттебя итвоих сподвижниц… Почему оставляя натебя, драгоценную для меня, девочку так всяк раз должен тревожиться. Ежели ты неспособна сделать малого… Малого так ивовсе стоитли существовать, - днесь уже звучал невопрос,
аявственное пренебрежение, словно Зиждитель видел пред собой скверное итупое создание.
        - Седми, - встряла уже невпоучение, авуничижение альвов Влада, невсилах смотреть, как скаждым молвленным Богом словом опускала все ниже иниже голову царица. - Пожалуйста, несказывай такого при мне. Ведь это я, ни Вещунья Мудрая вмешалась куда ненадобно… Наставница пыталась меня остановить, ноя такая своевольница.
        Договорила девушка ипрерывисто вздохнув, вроде жаждая разреветься, подавшись корпусом вперед, уткнулась взором вРаса. Зиждитель неспешно повернул голову внаправлении девочки, и, поймав насебе ее воочью расстроенный иединожды просящий взгляд, ласково улыбнулся, иввоздухе тотчас перестали шнырять огненные брызги, да исамо лицо Седми стало миловиднее инежнее.
        - Я, кажется, стобой столковался, девочка моя, - умягчено произнес Рас. - Ты сидишь, молча, невмешиваешься вразговор. Еслибы неуказания Дивного никуда поколь невернется Небо, неотпускать тебя. Ябы моя драгость незамедлительно отправил тебя вкомнату капища иповелел спать. Одначе, ты должна дождаться Небо посему тут исидишь. Иеще… Коли ты желаешь, чтоб тот мальчик более небыл серым иосунувшимся, прошу дать мне возможность поговорить сВещуньей Мудрой иуладить все то, что тебя тревожит.
        Юница торопливо кивнула, все сильней исильней ощущая внутри недовольство насаму себя. АСедми меж тем смолк, идюже благодушно обозрел сголовы доног девушку, подолгу останавливаясь взглядом наее лбу, вроде как нежно… нежно прощупывая. Итем малым сроком тишины, что парила вдоль зеркальных стен залы давая возможность Владе успокоиться. Итолько после того, как отроковица оперлась спиной обослон, и, выровняв покоящиеся насиденье ноги, замерла, Седми продолжил толковать:
        - Итак… Незнаю как Зиждитель Небо, вельми благоволящий квашему племени, Вещунья Мудрая, ноя… Я ваш Творец, вами, ивчастности тобой недоволен. Если несказать большего, я натебя гневаюсь, ибо ты, как никто другой, знаешь как дорога всем Богам девочка. Тебе. Поколь тебе одной, как этого требует старший Рас, доверены знания обесценности девочки. Идотоль я тебе нераз сказывал, что значит Она, - Бог особенно выделил последнее слово исурово зыркнул нацарицу. - Она лично для меня. Ноты вочередной раз продемонстрировала мне полную свою несостоятельность, как помощницы… Инеполноценности моего творения.
        Несколько крупных слезинок, выскочили изочей Влады, и, скатившись покоже щек, зависли накраю округлого подбородка. Заколыхалась легкой зябью боль волбу ичуть слышно хлюпнул вдоли секунд отсыревший нос, поелику девушка была невсилах слушать, как вычитывает столь строго Седми ее любимую наставницу. Зиждитель уловил томление девочки, оное она будто послала ему всвоем пронзительном взгляде, потому враз смолк, апогодя уже много миролюбивее добавил:
        - Скоро я отбуду. Надеюсь сие произойдет скоро, ибо нахожусь тут всего-навсе поодной причине. Жду вестей… Вестей Вещунья Мудрая. Хотя ивельми занят, - несколько туманно произнес Бог так, что казалось его речи непоняла исама царица. - Считая, что эти известия для меня значат много больше, чем обязанности. Потому я днесь выскажу свою досаду Вещунья Мудрая… днесь итут, натвои поступки ивцелом безразличие кмоим просьбам, - хлюпанье скресла юницы сызнова гулко прошелестело позале. - Впрочем, сейчас нежелая тревожить мою бесценную девочку, закончу таковым образом. Ежели, что-то касается ее: здоровья, тревог, мыслей это первооснова. Иты обязана немедля отзываться исвязываться сомной, тем паче я все для того оставил. Меня неинтересуют, совершенно неинтересуют твои занятия стем мальчиком, окотором ты мне говорила. Если я позволил сним заниматься, это должно проходить так, чтобы небыло вущерб Владелине. Иначе поверь, моя милая, нежди мягкости вотношении своего племени отменя. В-первую очередь девочка, она основа нынешнего твоего, вашего пребывания здесь… Все остальное суета, поверь мне Вещунья Мудрая,
поверь.
        Царица немешкая, точно ожидая той самой благодушности ксебе отБога, вздела голову, и, воззрившись влицо Седми белыми очами, вкоторых нежданно спиралевидно закружила золотая нить, молвила:
        - Да, Зиждитель Седми, я все поняла.
        - Вот ихорошо, что поняла, - голос Раса теперь зазвучал лениво ион, туго вздохнув, прикрыл глаза, вроде как утомившись. - Хорошо, - протянул он миг спустя. - Надеюсь это было наше последнее толкование отвоем поведении иотношении кдрагоценной девочке. Атеперь, что там сэтим мальчиком…
        Зиждитель резко прервал свою речь, инезамедлительно вбеседу вклинилась Знахарка Прозорливая все поколь смотрящая наего золотые сандалии, словно угадав затруднение Бога:
        - Мальчика зовут Липок, Зиждитель Седми.
        - Вот, вот, тот самый… Что нынче можно сделать, чтобы моя драгость нетревожилась? - молвил Седми.
        Бог так исидел сзакрытыми глазами, может, нежелая видеть свои творения, аможет, ивпрямь дотакой степени утомившись. Он вообще выглядел каким-то неподвижно застывшим илишь то, что оглаживал левыми перстами свою пшеничную, короткую бороду придавало его облику жизненности.
        - Согласна закона, - вступила втолкование Вещунья Мудрая иголос ее такой мягкий, лирический надрывисто сотрясся. - Ученик непрошедший наказания должен быть отвергнут наставником.
        - Идальше, дальше? - нескрываемо вяло протянул Седми, услыхав, что царица смолкла.
        - Дальше все, - теперь заговорила Знахарка Прозорливая иее более крепкий глас, прозвучал много ровнее. - Обратного пути нет… Ежели невступиться заученика, распространив свое покровительство насаму его жизнь Бог: Творец белоглазых альвов Зиждитель Седми, Господь Перший или Зиждитель Небо.
        Рас медленно отворил веки ивзглядом своих мышастых очей, точно пронзил насквозь сподвижницу царицы, очевидно, сказывающую выдержки иззакона… Он, повсему вероятию, тем взором жаждал ивовсе выбросить вон иззалы капища Знахарку Прозорливую, потому она тягостно закачалась взад… вперед. Аввысоком своде плотные рядья облаков нежданно посмурели, будто опились воды итеперь решили излить ее потоки нанаходящихся внизу. Влада все то время наблюдающая залицом Бога явственно узрела его недовольство, ибо нанем нетолько ходуном заходили желваки наскулах, ноидрогнула каждая черточка.
        - Ох, - чуть слышно дыхнул Зиждитель, и, убрав руку отбороды, вельми как-то обреченно уронил ее наоблокотницу кресла. - Как мне этого нехочется делать. Ясно ведь, что непридется просить того уНебо иль уОтца. Нестануже я тем их беспокоить… Как нехочется, - повторил Рас, вроде той молвью все еще надеясь, что альвинки избавят его оттаковой неприятной обязанности. - Он хоть… Этот самый мальчик… Этот Липок… Он стоит того, чтоб занимать мое внимание ивремя. Або если я неошибаюсь, любое решение теперь без моего одобрения понему неможно будет принять.
        - Да, так как его удел теперь будет вваших руках, - торопливо отозвалась Знахарка Прозорливая. - Номальчик весьма одаренный, - дополнила сподвижница инаее тонкие губы набежала улыбка. - Все схватывает налету, всему легко обучается иразом все запоминает… Это без сомнений вбудущем будет вельми мощный знахарь.
        Зиждитель все еще нескрываемо недовольно оглядывал альвов, словно сие они, анеон, как выразилась Вещунья Мудрая, много времен назад прописал тот закон, нопосем слышимо застенав, произнес:
        - Ну, хорошо, - Бог сызнова поднял соблокотницы левую руку приставил кгубам указательный палец, подоткнув его острием нижнюю. - Возьму этого Липока под свое покровительство, аего удел всвои руки. Обаче лишь ради моей милой девочки. - Седми глянул всторону замершей Влады, аузрев радость, заструившуюся поее лицу, иединожды отразившуюся врезком вздрагивание плоти, добавил, - только ради моей бесценности, беру удел Липка всвои руки. Иповелеваю тебе Знахарка Прозорливая возобновить его обучение. Тем неменее, всвязи стем, что он подверг здоровье Владушки опасности, повелеваю ему пройти положенное втаком случае наказание. Объявите ему мою волю… Инадеюсь милая моя девочка, ты нестанешь занего вступаться?
        Юница немедля отрицательно качнула головой, амиг опосля стремительно спрыгнув скресла, ретиво добежав досидящего Бога, прижалась кего полусогнутым вколенях ногам лбом. Рас разком подхватил отроковицу подмышки, и, подняв спола, посадил себе наколени таким побытом, что спина ее поддерживалась его правой рукой, аголова илевый бок касались груди. Крепко и, одновременно, нежно обхватив голову девушки перстами Седми медлительно наклонился кней, и, прикоснувшись кмакушке, апосле ко лбу, тихонько отметил:
        - Ведь столковались стобой, что сидишь накресле. - Он нежданно замер, его широкая, золотая мелко плетеная цепь опоясывающая головузамерцала рдяными переливами, и, кивнув назавесу Бог добавил, обращаясь кальвам, - идите ивыполните указанное. Зиждитель Небо вернулся, ему надо потолковать сдевочкой.
        Вещунья Мудрая иЗнахарка Прозорливая немешкая поклонились итакже спешно покинули залу, исчезнув взавесе, аВладелина впервые заэтот год, столь кардинально изменивший ее жизнь, устрашилась видеть старшего Раса. Посему торопко сомкнула глаза, надеясь, что мгновенный сон поглотит итревоги, иее саму. Однако, стоило только юнице закрыть очи, как сразуже она увидела ту самую залу испещренную ветвями деревьев иедва слышно вопросила:
        - Адухи, которых ты Седми привез, духи Атефов… ты ведь невсех их взял?
        - Духи, - ласково поглаживая девушку поволосам, протянул Седми, явно непонимая, очем та говорит инамиг удержал пальцы наеелбу.
        - Ты только меня непрощупывай, - торопливо молвила Влада икачнула головой, стараясь сбросить солба перста Бога, да стем отворив очи. - Я все сама расскажу.
        - Я инесобирался, неволнуйся, Владушка, - нежно произнес Седми итембр его голоса наново звучал низко, стараясь умиротворить девушку.
        - Духи Атефской печищи, ты привез их невсех… Уних есть еще ииные, - принялась пояснять Влада, и, отстранившись отЗиждителя, воззрилась вего близкое иединожды далекое лицо. - Там есть еще такие, совсем напоминающие людей. Уних весьма короткие руки иноги, заканчивающиеся точно клювами птиц. Одна рука выходит изплеча, аиная соспины изагнута как-то мудрено. Аголова дюже здоровенная помещается сразу наплечах иона клонит все тело вниз. Наней явственно видны глаза, широкий нос ирот, откуда кажутся зубы. Исами эти духи черные, апокоже лица их проходят широкие желтые полосы. Иеще наголовах уних высокие уборы. - Девочка подняла руки вверх, и, очертив подле головы коло, неспешно довела его ввысь. - Твореные изперьев птиц густо прилаженных друг кдругу.
        - Это давеча ты узрела ввиденье? - вголосе Седми послышалось изумление, оное ядренисто-красным светом замерцало вободе его венца ибудто разом оттуда схлынув, наполнило кожу лица.
        - Да, только я ничего неделала, чтобы это увидеть… Ничего непила, оно вышло само посебе, - Владелина слегка вздрогнула, ибо подумала, что опять свершила, что плохое, ноРас трепетно огладил ее спину, тем движением успокаивая. - Мы сРатшей нынче говорили оего поездке стобой. Ион спрашивал меня одетях которых привезла Атефская печища, интересуясь какого цвета уних кожа. Имне тоже стало занимательно… Апосле, когда я сюда вкапище прибежала иОтец Дивный меня успокоил, вдруг увидела залу. Она была переплетена ветвями икорнями итам были дети, амеж них духи те которые живут нынче впоселении нашем ииные духи земли, которых я тебе описала.
        - Это недухи земли, - лишь отроковица смолкла, пояснил Седми. - Сие творения Вежды, ваканы икамадогами. Несколько измененные попросьбе Асила иподаренные ему. УРасов тоже есть такие. Общее величание этих созданий бесицы-трясавицы, нокак иуАтефов, унас - Расов, они иной формы. Поелику Вежды сотворив это уникальное племя, их представителями снабдил все три печищи, конечно самые лучшие имощные живут подле Димургов.
        Бог медленно отвел взор отлица девочки посмотрел навступившего взалу иззавесы Небо идюже досадливо произнес:
        - Стем нельзя! Уже никак нельзя тянуть… Это явственно грозит гибелью, разве ты нечувствуешь? Неощущаешь того, Небо?
        - Все уже решено. Нестоит наменя сызнова гневаться, - стягостной горечью вголосе откликнулся старшийРас.
        Владелина торопко повернула всторону вошедшего Небо голову иодновременно прижалась затылком кгруди его старшего сына, судя повсему желающего подняться.
        - Неуходи Седми, побудь, - скоротечно проронила она, невсилах сейчас расстаться сэтим Богом. - Я соскучилась затобой… затобой, - азасим направляя просьбу кобоим Зиждителям дополнила, - затобой иНебо… Завами всеми. Хочу побыть подле, поглядеть, поговорить коль можно.
        - Конечно, можно, - тотчас ответил засебя исына старший Рас имедленной поступью направился кюнице. - Столько покуда нестанет спокойнее. Я позвал иостальных Расов, кто ноне находится вМлечном Пути, чтобы они поздоровались ипобыли стобой, моя драгость.
        Глава шестнадцатая
        Вбольшой белой зале капища ноне находились нетолько Небо, все его сыны, ноиОгнь. Иколь старший Рас возлежал нанизкой тахте без спинки иподлокотников, слегка вдавленной вцентре ипокрытой сверху ворсистой, голубоватой полстиной, обряженный лишь взолотую долодыжек рубаху, то сыны инетолько Седми, Воитель, Дажба, ноиккоим всегда относили Огня восседали вкреслах. Сие были мощные перьевые сгустки серых облаков живописующих сиденья, ослон, подлокотницы исами округлые невысокие ножки.
        - Наконец-то, - вельми довольно дыхнул Огнь, только стих Небо, объявивший оприезде демоницы. - Наконец-то для плоти илучицы создаются необходимые условия, как это иположено поее рангу исану. Ия так рад, что Першему удалось тебя, Небо, втом убедить… Втом, что девочке илучице нужен наставник. Тем паче такая удача, что согласилась приехать сама Кали-Даруга, небольно жалующая Расов.
        - Сие, кажется, ты имел ввиду определенных Богов, милый малецык, - незамедлительно забасил Воитель ичуть слышно усмехнулся. - Оно как Кали-Даруга небольно жалует лишь двух Расов: Небо иДивного. Ко всем иным относится степлотой, акнеким, скажем честнее, ивовсе благоволит.
        Воитель стремительно перевел взор свосседающего справа отнего Огня ивоззрился настаршего брата, каковой поместился вкресле супротив него ислева отНебо. Седми широко улыбнулся ита теплота заплясала огоньками света наего молочной коже, неспешно переместившись напшеничную, короткую бороду иусы.
        - Все будет отом… будет отом сказывать, - срасстановкой ивесьма властно проронил старший Рас, слегка шевельнув вытянутой повдоль поверхности тахты ногой. - Аты, моя драгость Огнь, раз считаешь удачей приезд демоницы ибудешь осуществлять общение срани. Ведь поколь натебя невозлагаются обязанности поГалактикам только пригляд залучицей. Посему Перший решил, что подчиняться Кали-Даруга будет непосредственно твоему слову.
        Огнь весьма досадливо посмотрел наНебо, судя повсему, желая сказать, что-то противное, потому кожа его вспламенилась огненно-красным светом, принявшись нетолько осенять все окрест, ноипоедать облачные облокотницы кресла. Впрочем старший Рас того непосчитал нужным приметить, он дотоль пронзительно взирающий наСедми, поместившегося несколько диагонально его лицу, молвил ита речь была послана сыну только мысленно, неслышно для иных членов печищи:
        - Малецык, зачем ты летал кРодителю? Ты думаешь это нормально, жаловаться ему наменя?
        Седми все еще лучисто улыбающийся, враз купно свел свои пшеничные брови. Также резко перестала поигрывать огоньками золота его кожа, приняв бледно-белый цвет, ион неглядя наОтца, раздраженно откликнулся, опятьже мысленно, невтягивая вту передрягу младших:
        - Мне все равно нормально это или нет. Коли ты непонимаешь слов, ни моих, ни Дивного, ни Першего, почемубы невоспользоваться помощью Родителя. Ивотже. Вот сразу результат. Улучицы, уплоти будет наставник итот, коего я хотел для нее… Ивообще… вообще, - волнение Седми нежданно резко увеличилось, ивраз вовсе стороны сего кожи посыпались рдяные искры огня. - Родитель был возмущен тем, что я перенаправил чувственность девочки натебя. Он считает это может пагубно отразится иуже отражается надевочке ивособенности налучице. Родитель сказал, это уникальная, неповторимая лучица, унее изумительной силы чувственность, исней нельзя было так грубо поступать… Слышишь! Слышишь!
        Старший сын Небо нежданно резко вскочил скресла, ибо падающие снего искры осыпав сидящего подле Дажбу, единожды прожгли вего золотом одеянии дыры, тем вызвав недовольный стон. Седми спешно сделал несколько шагов всторону завесы, намереваясь уйти.
        - Малецык, малецык, неуходи, прошу тебя! - разком проронил вслед сыну Небо, ивголосе его пронеслась мольба. Итак как он сказал это вслух… просквозившее трепетание услышали ииные его сыны, да тотчас встревожено воззрились вслед Седми. - Я еще недоговорил, мой милый, останься… Был неправ я, неты. Я это признаю! Только недосадуй наменя, оно как мне тягостно такое выносить, поелику ты мне очень дорог.
        Исызнова втоне старшего Раса слышалась просьба, такая горестная, что дрогнул нетолько Седми, ноииные Боги. АДажба, стремительно поднявшись скресла, шагнул кстаршему брату иухватил его под локоть.
        - Я неухожу, небеспокойся Дажба, - много ровнее отозвался Седми, и, развернувшись, нежно улыбнулся стоящему подле брату, тотчас огладив его дланью посветло-русым сзолотистым оттенком волосам. - Хотел лишь пройтись позалу, чтобы успокоиться, поелику Отец, порой бывает слишком груб комне.
        Вероятно, этой молвью, Седми хотел умиротворить Дажбу, Небо иединожды дать понять последнему, что обижен нанего.
        - Присядь тогда, - глас Дажбы дернулся, абы он будучи самым юным средь Расов всегда болезненно переживал какие-либо межличностные конфликты.
        - Постою, - несогласно ответил Седми иприобняв брата заплечи привлек ксебе, принявшись нежно голубить его волосы, ицеловать вправый висок.
        Небо совсем чуть-чуть смотрел нату теплоту старшего кмладшему игорестно вздохнув, словно жаждал тогоже ивотношении себя, сказал:
        - Хотел вам… Поколь иВоитель, иты, Седми, тут раздать указания. Во-первых, вскоре прибудет Кали-Даруга. Дажба меня натот момент вМлечном Пути небудет, встретишь ее намаковке четвертой планеты ипроводишь наЗемлю. - Младший Рас, торопливо отстранился отСедми, и, воззрившись наОтца, кивнул. - Перший сказал, Темряй, хочет, кое-что стобой обсудить. Как я понял это касаемо системы Шуалина ипланеты Лесное Чело. Темряй жаждет туда вызвать асанбосам воглаве сТоколош. Обаче, так как впоследний раз меж ними инашими духами вЗолотой Галактике произошло недопонимание, вылившееся взначимое побоище, каковое вовремя успел прекратить Вежды. Итем, несомненно, спас нетолько самих созданий отгибели, ноинаселяющих планету людей, малецык Темряй, ноне хочет тот приезд обсудить стобой. Абы ты, моя драгость, нестал присылать всистему Шуалин роды духов участвующих втом столкновении. Ты потому, милый, отправься кбрату намаковку пораньше ипотолкуй… Далее, мой драгоценный, повелишь духам устроить обиталище Кали-Даруги, прошу ради нее несколько отступи отсвоих замыслов. Недопустимо, чтобы наша дорогая рани жила вжалком доме. -
Небо прикрыл верхними веками глаза настолько, что там осталась просматриваться тонкая голубая нить, ибо узрел как медленно тронулся внаправлении своего кресла Седми. - Иместо выбери сам да поживописней… Подальше отгомозулей иальвов, поелику Кали-Даруга их недюже чтит. Седми, Воитель, авы прошу перед отбытием предупредите глав своих племен оприезде рани Черных Каликамов… Нестоит вероятно говорить оважности ее появления. - Старший сын Небо, неторопко опустился вкресло, икивнул насоседнее Дажбе. - Хотя они я думаю, - продолжил сказывать Небо, днесь неотступно через щели глядя надвинувшегося кего тахте младшего сына, иедва шевельнул ногой, уступая ему место подле себя. - Исами теперь догадаются кто такая наша девочка, понеже демоны появляются внаших поселениях лишь при определенных условиях, когда мы растим лучицу. Вобщем, теперь неимеет смысла скрывать отнаших пособников, что воВладелине обитает божество. Так, что проведете беседы Седми сальвами, Воитель сгомозулями, аты милый малецык, - иНебо ласково огладил спину присевшего натахту младшего сына. - Сдухами… И, конечно, сделайте это неоткладывая. Дажба,
особенно, обрати внимание наразговор сВыхованком иБатанушкой, что живут подле девочки. Им надобно проявить особое умение вобщение сней после того как все станет известно ипонятно. - Старший Рас замолчал, медленно обвел взором своих сынов, сособой нежностью задержавшись наСедми, апосле дополнил, - Огнь, ну, как там наша девочка? Ты ходил кней? - изменив тональность сповеления наумягченость.
        - Ходил… Унее небольшой жар, Отец, - степлотой отозвался Огнь. Он тоже редко, как истаршие братья, называл Небо Отцом, потому так ноне обратился… Так, чтобы поддержать старшего Раса после мысленной размолвки сСедми. - Вещунья Мудрая сказала, что это случилось, оно как Влада переволновалась. Одначе, эта болезнь вцелом недолжна сказаться наее здоровье, идевочка вмале поправится… Так, что наши замыслы поморю иорикам неизменятся.
        - Сие радует, что неизменятся. Ты почаще, мой драгоценный кней заглядывай, - вельми бодро произнес Небо ишироко открыл очи так, что они пыхнули голубизной света всторону Огня, таким побытом, несомненно, поблагодарив сына заподдержку. - Почаще… Тыже знаешь, мы покуда она непозовет, неможем заходить вту комнату, ибо это ваше пристанище, потому девочка недолжна грустить. Иеще, выполни погодя, мой милый, рекомендации Першего, абы он сменя потом невзыскивал.
        Огнь, немешкая кивнул, инаудивление мягко просиял улыбкой старшему Расу. Авзале токмо старший Бог смолк, повисла тугая тишина, нарушаемая всего-навсе движением его руки поглаживающей поспине Дажбу.
        - Небо, - прервал напряженное отишье Седми. - Хотел передать тебе сообщение отАсила. Право молвить, непонимаю, почему находясь водной Галактике сообщения отАсила адресованные натебя должен принимать я… Скажи Першему, чтобы он снял это повеление сАтефской печищи. Всамом деле сие раздражает.
        - Я ему говорил, милый, говорил, - весьма скоро отозвался Небо истеплотой зыркнул настаршего сына. - Давеча… НоПерший сказал, что данная ситуация поколь меня некасается. Иданное недоразумением меж вами он будет утрясатьсам.
        - Атак вот это как называется, - нескрываемо досадливо протянул Седми ипрерывчато качнул головой, точно ссыпая оттуда россыпь искорок, пляшущих поволосам. - Ая думал, это ненедоразумение, аобман… Ну, да ладно, я сам отом потолкую сПершим… Словом передаю сообщение. - Старший сын Небо глубоко вздохнул ипродолжил сказывать серебристо-нежным тенором Асила, - то, что вы меня облыжничали, прекрасно. Да, Небо, вам удалось недать мне коснуться лучицы, однако хочу напомнить, что вступив всоперничество занее… Я!… Я имею право знать впервой жизни лучицы обо всем, что касается ее: болезни, тревоги, наставники. Ибо вмоих силах оказать необходимую помощь или предоставить ее как таковую. Если ты Небо будешь скрывать отменя касаемо лучицы, азначит нарушать Закон Бытия я пожалуюсь натебя Родителю… Итогда пусть Он решает удел лучицы. - Седми замолчал насамую малость, азасим продолжил уже своим голосом, - думаю Небо, нестоит скрывать отАсила подробности жизни лучицы идевочки. Ибо та тревога, как иясно, вызвана твоим нежеланием брать для Владелины наставников… Надобно послать кАтефам Белую Бабу, пусть она доложит им
оприбытие Кали-Даруги ипокажет отблеск девочки.
        Глава семнадцатая
        Влада болела уже второй день.
        Поначалу, кажется, инеприметив начинающуюся хворь.
        Допоздней ночи, впервый день после возвращения отПершего, девочка была взале капища подле Богов: Небо, Седми, Огня иДажбы, куда немного погодя пришел прибывший изГалактики Блискавица Воитель. Когдаже Владелина отправилась ксебе вкомнату, внезапно почувствовала слабость. Сначала вельми малую, точно она устала. Впрочем, когда юница искупалась возерце иприлегла накровать, ощутила как попервому запылали щеки, апотом озноб пробил все тело, изубы несколько раз меж собой шибутно столкнулись. Девушка уже давно неболела, одначе, ведая, что ей вредно хворать инельзя того скрывать, позвала Отца, сказав, что ей нехорошо. Вскоре вкомнату пришла Вещунья Мудрая. Владе было совестно смотреть вочи наставницы, завсе, что той высказал, поее вине, Седми. Ноцарица единождым взмахом руки остановила всякую горячность Владелины, ощупала ее лоб инезамедлительно ушла… Лишь затем, чтобы вернуться соснадобьями иЦелительницей Радушной, оная нераз замещала иисполняла обязанности Знахарки Прозорливой когда последняя отсутствовала.
        Эта альвинка смотрелась самой низенькой изсвоих соплеменниц иголос ее был столь нежным, укачивающим, аруки мягкие, и, похоже, нетеплые, апрямо-таки жаркие. Целительница Радушная растерев тело девушки какими-то приятно пахнущими маслами инапоив неменее сладкими снадобьями, плотно укутала водеяло, иприобняв начала ласково, что-то сказывать. Иуставшая, приболевшая юница под те переливы слов немедля уснула.
        Впоследующие два дня Влада хоть ичувствовала себя хорошо, носложа невставала. Альвинки убедили ее, что если она желает увидеть море иориков, ей надобно окончательно выздороветь. Квечеру первого дня вкомнату пришел Огнь. Он хоть ивыглядел явно чем-то озадаченным, обаче, был однозначно довольным. Присев наложе девушки Бог многажды раз целовал ее вщеки илоб, хотя ей желалось большего, шептал, что-то ускользающее отпонимания исловно наином языке. Акогда Влада нежданно начала чуть вздрагивать, точно ее стал бить озноб ивголове появилось томление, усадил ксебе наколени, ипринялся сказывать про море иориков, оных вскоре она увидит. Томление враз утихло вголове ипод его серебристо-нежный тенор, под шелест травы ижурчание воды, юница заснула, последнее, что припомнив легонько посмуревшее, вроде назакате небо раскинувшееся куполом вкомнате.
        Наутро Владелина окончательно окрепла. Вместе стем продолжала оставаться вложе, понимая, что если она невыполнит рекомендаций альвов, Отец Небо врядли ее отпустит посмотреть одноглазых ориков. Потому хоть иснеохотой, пересилила себя, и, поев хлеба ссыром, запила горячим молоком, апосле, опустившись наложе, подоткнула под голову подушку. Неотступно следя взором зауходящей изкомнаты Целительницей Радушной уносящей блюдо состатками еды, Влада, обращаясь ксидящей подле нее царицы, очень тихо вопросила:
        - Вещунья Мудрая, все хочу утебя спросить… Скаким мальчиком Седми позволил тебе заниматься?
        - СРагозой, - негромко отозвалась наставница, словно стыдясь того, что из-за той занятости сотроком девочка заболела. - Он очень необычный мальчик. Такие как он чаще становятся целителями человеческих душ. Людьми которые умеют подобрать нужные слова, чтоб поддержать человека оступившегося или уберечь отнеправильного шага, поступка. Имнебы очень хотелось вложить внего все самое светлое, что несут всебе альвы иих законы, знания, чтобы потом он смог передать их грядущим поколениям.
        - Мне жаль, что из-за меня так пострадал Липок иты… Жаль, что из-за меня, ты неможешь вполной мере заниматься сРагозой, - прошептала юница итягостно вздохнула.
        - Что ты, что ты Владушка, моя дорогая девочка. Мое чудо, совершенство, - царица торопко протянула руки кдевушке ипринялась гладить, волосы наее голове, заплетенные ноне внетугую косу. - Ты дороже, бесценней всего наэтой Земле. Значишь многажды больше чем Рагоза, Липок иктобы то ни был. Ты просто непонимаешь, кто ты есть. Нопридет время иты осознаешь свою значимость, моя милая девочка. Только ненадобно уменя просить прощения, я это говорила уже. Неправа была. Мне нужно было настоять наприеме уЗиждителя Седми, итогда небылобы твоего волнения иэтой болезни. Ибо тебе очень вредно болеть, - наставница наклонилась иласково поцеловала девушку вщеку.
        Влада вответ нежно просияла улыбкой ивсе также тихо, вроде страшась спугнуть наступившее меж ними единение, молвила:
        - Расскажи мне освоем крае Вещунья Мудрая… Где ты жила или живешь… Где обитает твой народ… Какое там небо? Солнце? Трава?
        - Омоем крае, - трепетно проронила царица, все еще голубя завитки волос девушки, непослушно выскочившие изровных рядьев, ласково проведя пальчиком побровке намгновение застыла подле сияющего берилла. - Моя планета находится всистеме, мало чем отличной отСолнечной, ибо все создано поединому образцу, прописанному Зиждителем Небо иЗиждителем Дивным. Оно как самое продуманное творение неподлежит изменению, только незначительному дополнению или украшению. Хотя наш Выжлец был дополнен Зиждителем Першим, або являлся первой системой вСинем Око, апосему несколько отличается отиных систем Галактики. Отличен тем, что всистеме Выжлец две жилые планеты. Эльфийская Лебединая планета - Арибэлла, где живет мой род Хари-Калагия. ИБлаженная Журавлиная планета - Эвлисия, где проживает род белоглазых альвов Гуру-Калигия. НаАрибэлле такоеже голубое небо, как наЗемле, исветит звезда, только ее величают Алатырь, согревающая ипитающая мой мир. АЭвлисия, так как она находится значимо дальше отАлатырь обогревается еще исоседней, газовой планетой, величаемой Заря-Зареница. Потому наэтих планетах втеплое время лета вельми
жарко, как ивЛесных Полянах. Намой планете Арибэлле растут похожие наземные деревья, смогучими стволами игустыми кронами, травы там также насыщенны цветом иплотно устилают приволье лугов ипожней… Быть может они несколько зеленее ваших трав ицветы наних ярче так, что, кажется, то инецветы, аперемещающиеся полосы радуги. Текут наАрибэлле реки только они нетакие бурные как тут, авспять спокойные ибезмятежные. Они плавно несут свои голубо-зеленые воды, впадая вбезбрежные моря или удлиненные впадины озер. Намоей планете почти нет гор, они лишь пучатся покраю береговой морской линии невысокими взгорьями, словно прикрывая сушу отрьяных штормов. Тем неменее наАрибэлле весьма обширны леса ипосему много болотистых территорий так, что там неможно жить, ибо курятся над ними дымчатые завесы слабо перемещая тягостные для дыхания испарения.
        - А, что такое болота? - незамедлительно поспрашала девочка ишибутно вскочив сложа, села.
        Царица торопливо обхватила плечи Влады, исызнова уложив ее накровать, подложив под голову подушку иприкрыв одеялом ноги, молвила так точно ее речь инебыла прервана:
        - Болота, няши, трясины это особо увлажненные участки земли, где растут определенные растения имножество мха. НаЗемле насамом деле достаточно болотистых мест, право навашем материке их немного… НаАрибэлле поселения альвов находятся только впригодных для жизни местах, либо влуговых далях, либо подле склонов гор. Наши селения просты… Мало чем отличаются отваших, так как наш Творец Зиждитель Седми любит простой быт. Однако дома альвов недеревянные, акаменные. Нам помогают их возводить иные племена Расов, дивьи люди, али племена Димургов, гипоцентавры, скаковыми унас тесные идружеские отношения. Сам камень добывается вприбрежных сморем взгорьях изовется ракушняк, это результат тугого перевития, наслоения раковин моллюсков, извести, песка идругих природных материалов. Сей камень обладает свойством сохранять нужную температуру внутри жилища независимо отвнешней среды. Атак как вракушечнике много песка, цвет которого насыщенно желтый, потому идома наши водин аль два уровня смотрятся яркими влучах оранжевой звезды Алатырь.
        Владелина под сказ царицы сомкнула очи иотлегких ее поглаживаний поволосам заснула… Густая хмарь воной переплетались дымчатые полосы: желтые, белые, зеленые, нежданно сменилась яркой вспышкой света… Еще миг того нестерпимого сияния, словно заполонившего весь мозг девушки иизпроблеска выступили высокие горные гряды, подножиями своими упирающиеся вполоску лазурной воды. Могутные волны, пенящиеся сгустками синих плотных грив, рьяно выбрасывались наутесы, облизывая их своими пузыристыми языками, оставляя нащедристой поверхности вязкие застывшие комки. Сами скалы, удивительного насыщенно зеленого цвета, нависали над водой вырубленными кривыми стенами, где просматривались угловатые аль округлые пятачки содной стороны иоканчивающиеся сомкнутой вкулак каменной рукой сдругой. Втой каменной руке непросто четко проглядывала ребристая, выщербленная поверхность, словно постаревшей кожи, ноиявственно живописался каждый палец, изгиб иноготь, самую малость нависающий над полотном моря, и, сжимающий вкулаке острием вниз огромный меч. Справа… много выше каменных пятачков, поместились барельефные изображения
продолговатых голов завершающихся маковками, разрубленными натри устремленные вверх острые части. Натех головах зримо проступали лица сраскосыми очами, мясистыми носами спод которых выходили собранные впучки каменные усы, акрая нижних, плотных губ оканчивались усечено-выступающими подбородками.
        Посередь той горной гряды располагалось огромное углубление, весьма широкое игладко отполированное, наподобие зеркала. Поигрывая малой зябью наповерхности камня, зеркало порой показывало образ женщины, проступающей вдымчатых испарениях. Вельми миловидное лицо, где кожа была удивительного голубого цвета, акрупные пронзительно черные очи вкаковых вертелись золотые нити смотрели надевочку стакой нежностью, теплотой, прямо как Перший…
        Перший…
        Застонала Влада итотчас открыла глаза, надсадно задышав, точно захлебываясь усталостью.
        - Что Владушка? - беспокойно вопросила Вещунья Мудрая ивраз подскочила сосвоего сидения кее ложу, опустившись подле, итревожно ощупавлоб.
        - Какое-то видение, - прошептала девушка, иторопливо повернув голову, воззрилась вбелые очи наставницы… так схожие счерными, что днесь видела.
        - Видение, - встревожено повторила царица, немедля поднявшись сложа.
        Она также стремительно развернулась всторону входа исклонилась, потому как вкомнату вошел Огнь. Бог недвижно замер подле завесы илегохонько качнул головой, иВещунья Мудрая послушная тому взмаху торопливо направилась вон изпомещения. Лишь намгновение она задержалась обок Зиждителя и, что-то ему шепнула.
        Владелина одначе неследила зауходом царицы, она уставилась внеблизкое, голубое небо ее комнаты ивспомнила удивительное видение. Медленно подступил кней Огнь иподсев наложе, провел своей горячей ладонью поее телу, груди иединожды животу. Девушка нежно просияв той ласке, резво подалась стопчана, и, обняв Бога прижалась лицом кего груди.
        - Что завидение? - мягко вопросил Огнь, целуя девочку вмакушку.
        - Так… ничего, - отозвалась она иеще теснее прижалась кРасу.
        Едва слышно недалече шелестела, касаясь друг друга долгими тонкими отростками, трава, перешептывалась капель воды, опадая сосклона взгорья возерцо. Влада ивовсе перебравшись наколени кОгню, притулившись кего груди, застыла, аон ласково обнимая одной рукой, перстами другой перебирал ее тонкие пальчики.
        - Что завидение? - настойчиво вопросил Зиждитель инежно дунул назавиток ее непослушных волос выбившихся изплетенной косы. - Такие вещи ты неутаишь. Мы, Боги их тоже видим… Только нестоль явственно. Обрывочно. Итак…
        - Я незнаю. Какие-то скалы ивроде гладь воды, - торопливо дыхнула юница, начиная почему-то тревожиться. Однако ощутив, как плотнее прижал ее ксебе Огнь, много ровнее добавила, - апотом наскалах проступило лицо женщины. Очень красивой, сголубой кожей ичерными очами вкаковых сияли золотые нити, один-в-один, как уальвов.
        Бог чуть ощутимо вздохнул ипоцеловал девушку ввисок, апосле ввспыхнувший красным светом берилл вее бровке.
        - Тебе тоже ненравится дар Стыня? - вопросила Владелина исудорожно вздрогнула, будто ее бил озноб.
        - Атебе? - вопросом навопрос ответил Огнь.
        - Мне нравится, - немешкая пояснила девочка изатаила дыхание, страшась услышать противное.
        - Ну, раз тебе нравится, имне тоже, - отметил Бог инамалеша смолк, что-то верно обдумывая. Погодя он приподнял ручку девушки, и, поцеловав ее владошку, дополнил, - я хотел тебе, моя милая, кое-что рассказать. Во-первых, завтра мы стобой отправимся наморе иты увидишь одноглазых ориков. - Влада довольно заулыбалась. - Аво-вторых после того возвращения я познакомлю тебя сновым наставником, каковой займется твоим здоровьем иобучением.
        - Наставник? - сгорячностью вголосе, оная стала вновь ощущаться после возвращения отПершего вопросила юница.
        - Неперебивай, - несколько недовольным тоном откликнулся Огнь. - Послушай меня спокойно, неволнуйся так всяк раз. Итак утебя будет новый наставник, вернее наставница, скоторой ты будешь заниматься вельми надобными для твоего грядущего занятиями. Это достаточно необычное создание, она изрода демонов Черных Каликамов, рани Темная Кали-Даруга. Ты должна понять, что прибытие Кали-Даруги очень для тебя важно, нанем настоял Перший.
        Владелина услышав имя старшего Димурга сызнова сотряслась, авголове пронзительной остротой отозвалась тоскливая боль понему. Огнь, несомненно, почувствовал ее состояние ипотому торопливо поцеловал юницу влоб, слегка при том развернув голову, апосле очень жарко вгубы итем вторым лобызанием махом снял всякую боль.
        - Это обучение тебе необходимо, - добавил он самую малую толику спустя. - Неговоря уже онаставнице. Рани Кали-Даруга несколько может тебя удивить своим видом ибыть может даже всполошить, нопри первой встрече мы будем вместе, атам, я уверен, демоница найдет ктебе подход.
        Девушка хотела было сказать, что-то противное, впрочем, Огнь крепко обхватил ее голову руками инежно приник губами кустам, похищая тем самым все тревоги инесогласие.
        Глава восемнадцатая
        Вширокой комнате избы Вещуньи Мудрой имеющей две горницы, мало чем отличающихся отпомещений старшей сподвижницы, нынче находились все альвы. Идаже возвернувшаяся, потребованию царицы, Знахарка Прозорливая бывшая дотоль напрохождении наказания Липка. Уж иневедомо почему отрок делал таковые глаза итрясся пред Владой всвое время, может лишь всилу причин собственной робости. Ведь само наказание точнее надобы назвать, испытанием, которое заключалось втом, что мальчик должен был прожить месяц влесу один, встрогом воздержании отеды, славословии Богов, чтобы очистить иплоть, иразум отсуетных мыслей инеправильных поступков. Для того вглубинах леса был нарочно создан маленький скит. Крошечная избушка без окон, куда проходящий испытание возвращался наночь. Запрохождением наказания наблюдал наставник, заоговоренный срок, неимеющий право проронить ислова сиспытуемым.
        Впрочем, Знахарке Прозорливой пришлось покинуть своего ученика позову царицы альвов итеперь она совсеми восседала вее избе. Альвинки поместились повдоль передней стены налавках застеленных белыми покрывалами, обок стола такогоже круглого ивросшего впол корявой, «птичьей» ногой, столешница какового была укрыта мягкой оранжевого цвета набивной свысокой ворсой тканью. Сами стены, перегородка, потолок вэтой комнате были оранжевого цвета, азавеса скрывающая вход вопочивальню нежно-желтой, как изанавески начетырех окнах. Проходящие над лавками широкие полки несли насебе неменьшее количество кувшинов полных снадобий, братин, мисс ипучков сухих трав. Однако вшкафу-суднице, что поместился справа отвходной двери, аккуратными рядьями лежали пергаментные листы, водной его половине уже исписанные, вдругой чистые. Вещунья Мудрая сидела нашироком свысоким ослоном деревянном стуле, имеющем подлокотницы изастланным легкой, ажурной материей.
        - Значит, - протянула Гадальница Воркующая иголос ее один-в-один как воркование голубя проплыл поизбе. - НаЗемле, впоселении живет, растет будущий Бог, раз приезжает рани Темная Кали-Даруга?
        - Да, - чуть слышно отозвалась царица белоглазых альвов иоглядела долгим взором сидящих пред ней ближайших своих сподвижниц. - Для божества ее ипризвали. Натом настоял Господь Перший иЗиждитель Седми того уже давно хотел.
        - Икто это? Кто божество? - достаточно тихо поспрашала Зелейница Властная ивее белых очах, как иповсему очень красивому стонкими чертами лицу пошли зябью переливы золотого света.
        - Итак, ясно кто, - незамедлительно проронила Знахарка Прозорливая, недовольно зыркнув всторону сподвижницы. - Это Владелина. Несложно догадаться поее поведению, хрупкости, постоянному томлению иобщей слабости.
        - Да, это Владушка, - молвила Вещунья Мудрая ишироко просияла, будто припоминая свою удивительную ученицу. - Зиждитель Небо желал, чтобы я попробовала обучать девочку изаключенное вней божество сама, ноя нато негодна. Да иВладелина слишком подвижная, почасту горячиться. Мне все время казалось это какой-то надлом влучице, может хворь. Я отом много раз говорила Отцу Зиждителю Седми ипросила призвать настоящего мастера, ибо нетолько плоть, ноибожество могло погибнуть. Отец Зиждитель Седми сие исам понимал. Ивсяк раз просил меня помере сил беречь девочку, доприезда наставника. Ивот… Вот наконец-то… наконец-то Зиждитель Небо согласился. Это произошло, по-видимому, после встречи Господа Першего иВладелины, которая была давеча. Странно только, что приезжает сама рани Темная Кали-Даруга, ведь унее такие сложные отношения состаршими Расами. Инасколько я ведаю рани Черных Каликамов последнее время ивовсе перестала толковать сЗиждителем Небо.
        - Значит Владелина очень дорога Господу Першему, - отметила Кудесница Купавая, меж тем перебирая пальцами бахрому окоема скатерти настоле. - Иначебы рани Темная Кали-Даруга неприехала. Тем паче она также неблаговолит икнам альвам. Быть может эта лучица самого Господа Першего… а? - тот возглас она обратила кВещунье Мудрой неочень то ожидая ответа, ибо того альвам, как ииным божественным творениям ненадобно было знать.
        Царица, как ипонятно неответила, хотя иведала чья эта лучица… Ноту доверенную лишь ей информацию несмела раскрывать даже вкругу приближенных. Она неспешно провела зараз четырьмя перстами посвоим очам, словно смахивая скоротких, белых ресничек сон ивсе также негромко дополнила:
        - Надо быть ноне очень мягкими вотношении Владелины. Ненароком, словом, действом недать ей понять, что она божество. Чтобы ненапугать ее, тем более теперь, когда обэтом стольким станет известно иприедет рани Черных Каликамов. Необходимо будет как можно плотнее приглядывать заокружением Владушки, недопускать близкого общения смальчиками. Все эти волнения заих ссоры, свары, все надобно убрать изее жизни, поелику рани Темная Кали-Даруга того терпеть нестанет. Для нее начальна иважна только лучица, потому таковыми ограничениями мы спасем жизни наших мальчиков. Ежели возникнет малейшая угроза спокойствию, напряженность или тревога вбожестве вызванная каким словом или действом рани Черных Каликамов незамедлительно ее уничтожит, что как вы понимаете чревато смертями детей. Несудить, ненаказывать, нетем паче разговаривать рани Темная Кали-Даруга небудет, для нее существует одна лучица иее благополучие, наставление издоровье плоти.
        - Как мы сможем обезопасить детей оррар царица, как? - то прозвучал невопрос… то было дуновение тревоги, кажется, молвленное всеми альвами разком, аозвученное всего-навсе Ворожей Чарующей, сидящей почитай всамом углу комнаты. - Это невозможно. Мы знаем, как мгновенно умерщвляют людей демоны. Наблюдали таковое нераз, когда сестры рани Темной Кали-Даруги растили напланете иных божеств. Мощь их велика, стремительность также, амысли ивовсе непредсказуемы. Спасти оттого детей невозможно, уберечь также. Икогда это происходило впрошлые разы, люди ведали, что подле растет божество ипоклонялись ему срождения. Днесь, как я понимаю, все иначе… Никто незнал, что воВладелине обитает лучица. Никто несоздавал условий. Непредоставлял мастеров, надобной заботы, питания, лечения. Посему ноне божество такое хрупкое, болезненное. Почему так случилось нестану спрашивать, ибо ты неответишь, оррар. - Ворожея Чарующая намиг смолкла, зыркнул начуть дрогнувшие губы царицы ивздохнув продолжила, - исейчас, конечно, никто несможет проследить закаждым мальчиком… Инесможет объяснить отрокам почему дотоль близкий им товарищ
оказался вдруг, ато случилось именно так, юным Богом. Атам будет достаточно взгляда, чтобы демон незамедлительно отреагировал иубил мальчика.
        - И, что ты предлагаешь? - сызнова проворковала Гадальница Воркующая ислегка повела головой влево, воззрившись насподвижницу, отчего наее удлиненно округлой макушке точно шевельнулась заплетенная вракушку коса. - Предлагаешь оставить все как есть? Тогда непройдет имесяца как впоселении кроме наших племен иВладелины никого неостанется. Тем более пребывает рани демонов, аее характер вероятно самый крутой… Ведь незря она первая изсестер исамая почитаемая средь Богов. Изнания, мудрость рани Темной Кали-Даруги многажды мощнее, чем уее сестер, потому инашего Отца Зиждителя Седми взращивалаона.
        - Прошу вас только… Всех вас, незабывать положенного обращения крани Темной Кали-Даруге, - вельми досадливо дыхнула Вещунья Мудрая, прервав взмахом руки открывшиеся рты своих сподвижниц. - Именно потому как рани Черных Каликамов взращивала нашего Отца Зиждителя Седми ивельми им почитаема. Иеще потому как данное почтение заложено внаши законы итрадиции. Вне всяких сомнений для нас белоглазых альвов честь жить подле рани Темной Кали-Даруги, честь оказанная ией самой, иГосподом Першим. Мы незнаем каковы ее силы, ибо дотоль никогда подле нее нежили. Оно как, воспитывая отпрысков Господа Першего, встречались сней лишь вего присутствии. Господь Перший вельми благоволит кнашему племени ипосему почасту нас балует своим внимание, чего нельзя молвить про рани Темную Кали-Даругу, скоей я толком инеразу необщалась. Хотя того очень желала… Ноона установила вотношении нас жесткие рамки ипотребовала их исполнения. Недумая, что нынче произойдут какие-либо изменения внаших отношениях, еще ипотому как лучица слаба иВладелина весьма хрупкая иболезненная. Рани Черных Каликамов почувствовав, начнет проводить лечение,
окружив попечением божество, кое благостно скажется нанем ивспять будет весьма опасно для людей. Надобно их как-то защитить, особенно мальчиков изсемьи Батанушки: Граба, Миронега, Златовласа оные питают кВладушке наиболее нежные чувства.
        Вещунья Мудрая замолчала, и, задумавшись, медленно оперлась спиной обослон стула, воззрившись влица своих сподвижниц, внимательно их ощупывая. Однако, альвы ничего ей неотвечали, неменее беспокойно поглядывая иль нацарицу, иль набелые ажурные края материи устилающей ее стул ичуть зримо колеблющей своими краями. Нежданно вдверь избы пару раз дюже крепко стукнули, так, будто желали водном месте пробить дыру и, определенно, проникнуть вкомнату сквозь нее. Вещунья Мудрая, даже неповернув головы немедля, одначе, отозвалась:
        - Входи Двужил. - И, обращаясь кодной изсподвижниц, сидящей крайней налавке, добавила, - Чаровница Благосклонная принеси измоей опочивальни стул для главы гомозулей.
        Альвинка, повиду, самая худенькая изпредставителей своего племени сосветло-русыми, почти белыми волосами, словно присыпанными сверху крупинками белесой изморози, заплетенными втолстый колосок, торопливо поднявшись славки, направилась всоседнюю комнату. Авизбу тем временем, махонисто распахнув дверь, уже входил Двужил. Он, как иположено, снял сног красные сапоги, итеперь топал подошвами поворсистой материи устилающей пол. Стопы его ног вельми маленькие вместе стем были широкими, ико всему прочему космато поросли рыжими скрасноватым оттенком волосами, так, что непросматривалось наних нетолько ногтей, ноикак таковых пальцев. Нынче Двужил был обряжен вкрасную рубаху без рукавов идоколен, да синие шаровары, стянутые налодыжках. Стан главы гомозулей, как иположено, перехватывал широкий кушак, наоном висели ножны смечом. Торопко взобравшись напринесенный ему Чаровницей Благосклонной стул, иусевшись насамом его краешке, глава гомозулей поправил книзу свои ножны илишь после того как сподвижница прикрыв дверь, вернулась насвое места, гортанно произнес:
        - Доброго вам вечера, альвы белоглазые.
        - Итебе доброго вечера Двужил, - тотже миг отозвалась Вещунья Мудрая, инеспешно повернув вего сторону голову, обдала пронзительностью взора. - Что тебя привело кнам?
        - Что? Что? - пыхнул всвои густые усы гомозуль имахом провел пальцами помясистой макушке носа выглядывающего изрыжих стемже, что истопы красноватым оттенком, усов. - Тоже, что собрало ивас. Вас всех здесь, оторвав Знахарку Прозорливую отее провинившегося ученика… Словом ноне меня вызвал ксебе перед самым отбытием Зиждитель Воитель иповедал, что завтра утром наЗемлю впоселение Лесные Поляны прибудет рани Темная Кали-Даруги. Сама рани… кх… кх… - усмехнулся Двужил икачнул головой. - Зиждитель велел быть почтительным срани Черных Каликамов, как это требуют прописанные законы, инемешать тому важному занятию каковое она прибыла творить, авспять всеми силами ей помогать. Я нестал спрашивать, что зазадание. Новедая для чего рождены были великие сестры демоницы. Словом… словом ныне впоселении живет божество?Кто?
        - Аты сам недогадываешься? - едва слышно вопросила Вещунья Мудрая иблагодушно улыбнулась.
        - Того неможет быть… Владелина?! Неможет быть, - проронил взволнованно Двужил инеменее энергично затряс головой, точно она унего была чем-то лишним забита, посему он старался изнее, это самое лишнее выбить. - Почему ей, божеству было позволено заниматься ратным делом? Нести такие натуги? Упражняться?
        - Боги незнали, - очень мягко произнесла царица, узрев, как забеспокоился гомозуль, ипосле качания головой, стал порывчато оглаживать рукоять своего меча. - Незнали, что Владушка божество.
        - Какже так? Как такое может быть? - досада вгулком голосе главы гомозулей нарастала имельчайшими бусенцами пота вдоли секунд покрыло кончик его мясистого носа, одновременно присыпав усы ибороду. - Неведать, что Владелина божество. Что вней обитает лучица. Сама лучица. Подвергнуть девочку такому труду, натуге. Лишить положенного им обоим постатусу почитания, наставников, ухода…
        - Выскажи, свое недовольство Зиждителю Воителю, - негодующе прервала, разглагольствования гомозуля, Вещунья Мудрая, и, отведя отнего взор, искривила свои тонкие, едва проступающие, бело-розовые уста. - Выскажи Зиждителю немне. Ты сам, столько лет был подле госпожи. Сколько раз наблюдал как она болеет, как часты унее бывают обмороки, как идет кровь износа, первый признак лучицы инедогадался. Ни ты, ни Выхованок, никто того невидел. Только благодаря встрече слопастами ипроведенного мною обряду, это открылось. Втот миг лучица смогла подать зов, сообщив Богам, что она есть, что она живет вплоти Владушки. Ибудет отом толковать, - дополнила царица, потому как вроде присмиревший Двужил вновь вспыхнув недовольством, отворил рот. - Тыже пришел ко мне недля того, чтобы выяснить, почему так получилось, адля чего-то иного.
        - Я пришел из-за рани Черных Каликамов, - голос Двужила враз прозвучал тихо исам он весь как-то сник, прекратив ощупывать рукоять меча. - Ибо мальчики будут находиться вопасности из-за приезда рани Темной Кали-Даруги. Как я понял Зиждителя Воителя, детям мы недолжны говорить, кто насамом деле есть Владелина.
        Двужил смолк икинул нацарицу вельми многозначительный взгляд, ата хоть инесмотрела нанего, сразу поняла его спрос, имедлительно роняя слова, пояснила:
        - Зиждитель Седми велел эту информацию неозвучивать пока, дабы ненавредить самому божеству. Станем поступать так как укажет нам рани Темная Кали-Даруга. Мне думается илучица, идевочка сейчас вельми надломлены. Потому будем все шаги вотношении божества согласовывать срани Черной Каликамов.
        - Амальчики? - взволнованно вопросил Двужил, теперь исами его волосы наголове покрылись россыпью пота, похоже, вынырнувшего изих косматых глубин. - Какже быть сдетьми. Это особенно касается Граба. Он уже пытался добиться взаимности отВладелины, нозанее вступился Зиждитель Огнь. Иколи Зиждитель был добр кмальчику, этого неможно ждать отдемона. Особлива отрани Темной Кали-Даруги которая, как всем ведомо, нелюбит людское племя. Она, непременно, уничтожит Граба, стоит тому посмотреть всторону божества, агоспоже вспомнить их встречу.
        - Кто тебе сказал про Граба иВладушку, иопроизошедшей размолвке меж ними? - удивленно поспрашала Вещунья Мудрая, однозначно ведающая ослучившемся отсамой девочки.
        - Зиждитель Воитель сказал, - немедля пояснил Двужил итягостно вздохнул. - Это было еще дотого как я узнал про рани Темную Кали-Даругу. Я прибыл кЗиждителю Воителю, чтоб потолковать опросьбе Бога Круча поповоду наставников для их отпрысков. Испросил почему назначили войводой неГраба, аРатшу наэто… - Двужил прервался, резко смахнул правой рукой бусенцы пота слица. - Наэто Зиждитель мне ответил, что надобно воспитывать нетолько ратников, ноимужей. Ирассказал опроизошедшем меж отроком иВладелиной. Даже страшно подумать, что мальчик пособственному недомыслию мог натворить. Как мог навредить бесценному божеству, бесценной лучице. Ипотому я решил надо провести сними совсеми беседы.
        - Тут беседы непомогут, - вступила вдиалог двух глав племен Знахарка Прозорливая, - здесь нужны меры. Мальчикам надобно запретить приходить кВладелине сосвоими заботами сказав, что они ее убивают. Их тревоги, распри исвары ее губят. Запретить только так, итогда мы сможем их уберечь. Абожество поколь будет подле рани Черных Каликамов, та ее оплетет словно паук, упрячет всеть. Ия уверена Владелина ничего незаметит. И, конечно, особое внимание надо обратить навскормленников Батанушки. Несомненно, мы несможем уберечь всех, однако наложив такой запрет, спасем большую их часть. Идети будут относительно защищены.
        - Да, я думаю запретить, это поколь лучшее решение, - отозвалась вельми скоро Вещунья Мудрая икивнула, отчего намочке ее заостренного кверху левого уха порывчато качнулся туды-сюды висевший напродолговатой цепочке каплевидный прозрачно-белый самоцветный камушек. - Тем паче Зиждитель Седми сказал мне делать все как считаем нужным, поколь нераспорядится рани Темная Кали-Даруга иглавное соблюдая условие, чтобы наши действия никак ненавредили инезадели Владушку. Потому я поговорю сБатанушкой, насколько я ведаю, Зиждитель Дажба им остатусе иприезде рани Черных Каликамов сказал. Пусть тот запрет Батанушка донесет досвоих собратьев идоземных духов Бога Асила, укаковых ноне главенствует Полевик иРжаница, ате всвою очередь додетей. Амы ивы, гомозули, дополнительно объявим своим ученикам. Ида, Двужил, теперь нет надобности скрывать кем является Владелина отнаших племен. Оповестишь всех гомозулей тебе подручных инезабудь напомнить, как должно себя вести иобращаться кюному божеству.
        Глава девятнадцатая
        Владу иОгнь стояли навысоком берегу, что отложистым своим боком спускался ккраю плещущегося моря. Овражистый забок был землянисто-каменным иместами нанем выпирая изповерхности почвы, кособочились мощные булыжники, густо покрытые невысокими травами идаже кустиками. Пред девочкой иБогом лежала огромная лагуна, окруженная стрех сторон береговой линией неровной сизогнутыми краями взгорий. Справа прибрежная зона упиралась вдостаточно сильно выступающий вглубь моря скальный склон, аслева плавно переходила сама взабок значительно поросший лесными массивами, хотя инебольно высокими.
        Безбрежное голубое небо, где-то подле окоема воды, сходилось вдалекую темно-синюю полосу. Одначе, здесь подле подножия лбища, напесчаный брег желтоватого цвета вперемешку столченым ракушечником, накатывали малосильные темно-голубые волны, совсем редко ярящиеся белыми макушкамипен.
        - Можно мне искупаться? - наконец, прервав тишину, спросила Владелина иглубоко вдохнула солено-свежий морскойдух.
        - Нет, - едва слышно отозвался Огнь, возвышающийся могучим древом подленее.
        - Почему? Вода наверно теплая… Сейчасже средина теплыня, - торопливо проронила девушка. - Самый жаркий месяц влете. Может…
        - Нет, - перебивая юницу наполуслове, коротко произнес Огнь ивельми недовольно оглядел раскинувшуюся пред ним морскую даль, точно она его раздражала своей безмятежностью. - Ты только переболела, - добавил он погодя, узрев, как нервно дернула плечами девочка. - Небо отпустил сусловием, что ты небудешь купаться, иненадолго… Тебе отом уже говорили, иты согласилась.
        - Яже ненастаиваю, - немедля молвила Влада. - Просто спросила, может, ты позволишь.
        Девушка сделала несколько шагов вперед иступила натонкую змеевидную тропинку, ведущую вниз сосклона взгорья, похоже, пробитую людскими ногами, апосему покраю обложенную небольшими гладкими голышами. Сама торенка была присыпана сверху слоем морской гальки иракушечника потому наней неросла трава, однако она топорщилась меж каменьев ограждающихее.
        - Когда решено имолвлено мной нет, тогда нет, - дюже строго отметил Огнь, несводя беспокойного взора сюницы. - Нестоит даже спрашивать.
        - Почему ты серчаешь наменя? - тотчас отозвалась поспрашанием Владелина иобернулась.
        Ее полные губы, несколько поблекшие после болезни, дрогнули, иона тягостно дохнула невсилах сносить такого огорчения.
        - Нет, несерчаю, - теперь тенор Бога заиграл песенными переливами, акожа лица приобрела молочность, полностью погасив всебе золотое сияние. - Нехотел тебя расстраивать. Просто ты должна понять, сейчас твоя жизнь несколько изменится. Иты должна будешь выполнять рекомендации своего наставника инеспорить, непрепираться… Должна быть послушной.
        - Рани… Я должна быть послушна рани Темной Кали-Даруге? - переспросила юница, ступив наизвивающуюся, уводящую совражистого брега вниз тропинку одной ногой.
        - Да, рани Темной Кали-Даруге, - ответил Зиждитель.
        Он сделал небольшой шажок вперед изаботливо придержал заплечо девушку, каковая ступив натропинку ивторой ногой соскользнув подошвами сандалий сголыша, надсадно качнулась.
        - Ненадобно, туда ходить, - молвил Огнь илегохонько потянул насебя юницу. - Ты помнишь, мы ждем одноглазых ориков. Они придут снизу ивообще тропа весьма зябкая можно соскользнуть иупасть, что ноне недопустимо.
        Владелина под действием мощной руки Бога отступила назад, встав подле его ноги. Она досадливо повела плечами икачнула головой желая столкнуть содного изних руку Огня. Одначе Бог, будто незамечая того движения еще плотнее обхватил ее зарамены.
        - Хотелосьбы наберег, - теперь она говорила нескрывая своего недовольство ипри том часто… часто дышала, похоже собираясь разреветься. - Погулять подле воды. Раз нельзя купаться, хоть погулять, ато тут жарко. Уже голову напекло.
        Огнь незамедлительно провел ладонью поволосам девушки, единожды тем ощупывая голову инегромко хмыкнув, протянул:
        - Ежели напекло, можем вернуться вкапище, там нас вже ждут. Хотя орики подымаются посклону, вмале будут тут. Впрочем, раз тебе нехорошо, уходим тотчас.
        - Нет! Нет! - сосвойственной горячностью откликнулась Влада итакже торопко затрясла головой, теперь всеже скидывая оттуда руку Бога. - Хочу увидеть ориков, я так долго того ждала.
        Бог вновь погладил девочку поволосам, азасим настойчиво потянул заплечо вслед засобой, отходя назад. ИВладелина, ведомая рукой Зиждителя, медленно развернулась. Они прошли мимо каменной, постройки, поместившейся намакушке склона горы, иостановились позадь нее внескольких шагах. Сие была странная, каменная, постройка, напоминающая небольшой дом, сложенный изчетырех отполированных выставленных отвесно ипод углом поотношению друг кдругу мощных каменных плит. Сверху накаковые была положена ввиде крыши неменее ровная, боляхная плита. Впередней стенке строения той, что смотрела своим обликом наморе итропинку находилась круглая узкая дыра. Эта четырехугольная постройка была поколо обложена маленькими поформе голышами, живописующими площадку, одначе вельми неширокую, завершающуюся низким бордюром, где далее почва купно поросла густой травой.
        Девушка сприсущим ей любопытством вглядывалась вподымающихся посклону существ, кои как ей пояснили небыли людьми, аотносились киным созданиям сотворенным Богами. Они сОгнем хоть ипоместились позадь постройки, одначе, находились несколько выше ее, точно нанасыпном валу, видимо нарочно там возведенном, потому ничто немешало обозревать лежащий склон брега иколеблющееся гладью воды море.
        - Милая моя, - Огнь всегда говорил эту фразу так умягчено, вкладывая вте слова столько нежности, что юница неизменно трепетала отлюбовного порыва.
        Вот исейчас она качнулась под его заботливым пожатием плеча, испешно вздев голову, воззрилась влицо Бога:
        - Орики нас стобой неувидят, это будет невих силе. Посему ты можешь, спокойно говорить испрашивать, они неуслышат тех толкований. Только прошу тебя, находится подле меня иникуда недвигаться.
        Влада кивнула вответ, и, улыбнувшись Огню, слегка развернув голову, поцеловала его втонкие перста, покоящиеся наее рамене. Зиждитель неменее ласково просиял девушке, амгновение спустя вздев вверх левую руку, резко щелкнул тремя пальцами, иразком изних высыпалось множество махунечких искорок. Они невдолге зависли над перстами Бога, апосле, многажды вспухнув иувеличившись вколичестве, растеклись, словно превратившись ввязкую субстанцию, вразных направлениях, очерчивая своим желтовато-рдяным сиянием перевернутую вверх дном братину. Единожды стем осыпавшись кпочве кругом исхоронив внутри себя Огня иВладелину, как раз всамом своем центре. Огненные брызги непросто описали сияние, местами они зацепились горящими искорками зато переливающееся полотно илучисто замерцали. Аюница, изумленно оглядев созданный поверх них щит, узрела впроступающей голубизне свода парящих пятерых соколов описывающие махонистые вразмахе круги.
        - Дажба сказал, - кивая головой наптиц, молвила девушка. - Чтобы я небоялась антропоморфа, ибо замной всяк миг приглядывают порученцы Словуты.
        - Ты досих пор боишься антропоморфа? - участливо поспрашал Огнь иднесь неспешно опустил вниз дотоль поднятую руку.
        Юница также неторопко склонила голову иуставилась, сквозь желтовато-прозрачное сияние науже явственно подымающихся потропке существ, еще покуда плохо различимых, новсеже видимых… да муторно вздохнув, вельми тихо произнесла:
        - Да, досих пор боюсь. Тогда было очень страшно… Очень… Иощущалась такая брошенность, обреченность. Аотантропоморфа ничего неисходило, вроде внем ничего небыло живого. Вроде он камень или… Даже незнаю как объяснить. Было очень страшно, - девочка намалость смолкла, надрывно качнула головой иуже много ровнее вопросила, - аты? Ты, Огнь встречался сантропоморфом?
        - Да, я встречался, - все темже нежно-ласкательным голосом отозвался Бог, стараясь проявленной теплотой снять томление охватившее отроковицу, иполюбовно провел перстами поее лбу. - Ноя встречался сним нетак как ты, поелику ты дитя. Яже видел его уже будучи Зиждителем ивомне он невызвал страха. Оно как я обладаю достаточной силой, чтобы уничтожитьего.
        - Как Воитель? Ведь это он своей молнией, так как считается их повелителем, уничтожил антропоморфа гнавшегося замной, - Влада неспросила, алишь утверждала, нетребуя ответа.
        Апосему Огнь инеответил. Тем временем, идущие потропе трое ориков проступили много четче. ИВладелина разглядела весьма высоких существ, такихже могучих вросте, как энжеи. Иповнешним признакам напоминающих людей. Уориков была светло-коричневая слегкой желтизной кожа. Долгими, закрученными поспирали, волосы, спадающие наплечи ипокрывающие всю спину уодного изних, ивспять собранные втри отдельных пучка, удвух других. Вельми большими были стопы ног икисти рук тех существ так, что состороны они смотрелись несколько отталкивающими. Неимеющая волосяного покрова кожа, прикрывалась длинными, широкими тканями, обмотанными вкруг туловища, без какого-либо подобия швов, стыков, пуговиц изастежек. Зато изумительность тому одеянию придавало множество изящных широких складок, подчеркивающих покатость весьма стройных форм фигур. Цвет одеяния упервого орика был зеленым, аудвух других идущих следом ярко-бирюзовым. Наногах усозданий находились сандалии, состоявшие издеревянной подошвы ипришитыми кним кожаным, высоким бортикам, каковые ремнями охватывали переплетениями всю лодыжку доколена. Одначе поразительным как
можно догадаться выглядело лицо ориков, ибо уних неимелось лба. Сама форма лица была плоской без надбровных дуг, скул, оканчивающаяся квадратным подбородком. Над носом сдостаточно вогнутой спинкой ипотянутым вперед концом поместился большой глаз. Он, верно, втрое превышал очи человека, ивего серой склере поместилась неподвижная дымчатая, крупная радужная оболочка, неимеющая зрачка ибудто разделенная начетыре конические части. Под носом внепосредственной близи располагались темно-коричневые губы спродольными синеватыми бороздами поповерхности, всяк миг шевелящиеся, точно, что-то шепчущие. Наплоских, можно молвить, даже немного вдавленных щеках ориков проступали едва заметные тонкие белые полосы, точно нанесенные краской.
        Первый изориков тот, что был обряжен взеленое одеяние, шел спустыми руками. Впрочем, два других несли вруках плетеные корзины, полные пищи: печеной рыбы, вареных морских созданий, зеленых водорослей ивыглядывающие навершиями глиняные кувшины.
        - Ачего они собираются делать? - заинтересованно прошептала Влада, тем самым вроде страшась спугнуть идущих.
        - Яже пояснил, они нас неслышат, - благодушно отозвался Огнь иласково просиял девушке. Засим он ивовсе опустился наприсядки, и, обхватив ее плечики перстами, прижав ксебе, поцеловал вмакушку. - Нестрашись, все сделано так, чтобы ты могла удовлетворить свою любознательность. Орики, как иэнжеи, илопасты, полулюдские племена. Несовсем люди, новельми близкородственные кним творения… Однако, они несколько ближе кБогам, живут меньшими группами, тяжелее размножаются, ибо созданы для определенной цели. Аименно подготовить планету квселению нанее человека. Хотя вместе стем эти создания достаточно много имеют человеческих недостатков, заблуждений. Сейчас пред тобой служители Бога, - добавил Огнь иплотнее прижал ксебе юницу, уткнув левое колено вповерхность земли. - Они пришли вознести прошение Богу Асилу, чтобы тот помог им вразрешении спора ипослал победу праведным.
        - Акто изних праведен? - уже много громче поспрашала Владелина, иулыбнулась жаркости губ Огня, мимолетно прошедшихся поее виску.
        - Неведаю. Оно мне ненадобно, - молвил Бог ичуть слышно засмеялся. Впервые зато время, что Владу его видела изнала. - Впрочем, как иАсилу. Людские иполулюдские племена должны уметь сами разрешать свои тяготы, исправлять неправедные поступки, улучшать жизни близких, оно им даровано Зиждителями. Одначе, людям проще вознести прошение Богу иждать его милости, чем действовать самим. Да только, милая моя, Зиждители слишком заняты, чтобы обращать внимание накаждый стон, неважно, людской аль иного какого творения. Вцелом мы приглядываем зачеловечеством… Точнее даже сказать запланетами, системами, новотдельности никогда. Да ито приглядываем нестолько мы, сколько наши создания. Сам человек, нас интересует слишком мало. Да изаинтересовать, задеть нас может лишь избранный, особый, такой какты.
        - Я, - повторила девушка, ирывком вздев вверх, пожала плечами. - Никак непойму, что вомне особого. Столько волнений я доставляю… Немогу. Совсем немогу собой руководить, слушать, выполнять веления…эх!
        Огнь немедля приголубил волосы девочки, прошелся губами поее очам, щекам идаже губам ивельми нежно протянул:
        - Ты самая бесценная наша драгость, что нынче живет наЗемле, вСолнечной системе Млечного Пути ивне всяких сомнений вовсей Вселенной. Самое дорогое, любезное имилое творение для всех Зиждителей… Всех, Димургов, Расов, Атефов. Наша любознательная инеповторимая девочка. Наша любимая лучица, бесценный малецык, - Боги почасту так толковали, словами лаская нетолько Владелину, ноиболее значимого для них Крушеца.
        Аорики меж тем, как Рас кахал словами любви юницу илучицу, принялись выкладывать пред отверстием постройки принесенные дары изкорзины, неспешно распределяя их напятачке полукругом.
        - Они, что думают, Асил это будет кушать? - разморенная любовными поцелуями Огня вопросила Влада.
        - Незнаю очем они думают, мне оно без надобности, - ответил Бог иеще раз коснувшись губами щеки девушки, выпустив ее изобъятий, поднялся наноги.
        - Ну, тыже можешь их прощупать, иузнать очем они думают, - проронила девочка, и, повернувшись кЗиждителю вздев вверх голову, взглянула нанего. Огнь вместо ответа кивнул. - Очем, очем орики думают, чем живут, что хотят. Мне занимательно это… Занимательно узнать как думают другие, каковые их желания, тревоги иочембы они попросили Богов.
        - Яже тебе, пояснил, очем икак они думают, как живут, - отозвался Огнь ислегка повел головой вправо так, что вего венце, огибающем покругу голову, тончайшей золотой нитью, унизанной семью крупными, ромбической формы, желтыми алмазами заплясали яркие искорки полымя, вдоли секунд осыпавшиеся накожу лба. - Их мысли просты, там нет неба ни ночного, ни дневного. Нет желания смотреть наморе икасаться рукой трав… Там, увы! лишь желание властвовать над себе подобными. Агде вверх берут таковые мечтания вже неостается ничего светлого, что согревает естество, что питает лучицу, божество. Пойдем Владушка нас ждут вкапище, - добавил он уже более вкрадчиво.
        Девушка немедля опустила голову изыркнула наориков. Ате уже встали наколени подле даров, и, вздев вверх руки, что-то весьма зычно нараскатисто-певучем языке заголосили, словно потеряли близкого, итеперь рыдали оего невозвратности ивечной разлуке сним.
        Глава двадцатая
        Огнь ввел юницу вбелую залу капища, воной наэтот раз никого небыло, ивыпустив ее руку медленно направился кстоящему, немного левее середины того огромного помещения, одинокому дымчатому креслу. Немедля сосвода справа отноги Бога упал бирюзовый лохмоток, живописав пуфик. Зиждитель степенно опустился насвое кресло, оперся спиной обослон, положил руки наоблокотницы, и, сомкнув глаза, застыл, точно обессилено заснув. Чувствовалось вдвижении иповедении Бога, какая-та мощная инепроходящая усталость.
        - Присядь, моя милая, тебе нужно отдохнуть, - мягко молвил Огнь, при том инеразмыкая уст. - Ты итак только днесь поправилась… Присядь.
        Влада медлила совсем немного, апосем неспешно тронулась кпуфику, находу сказав, короткими искоро роняемыми фразами:
        - Вообще-то я неустала. Хотела поберегу походить. Дажбабы разрешил. Он тоже любит море нето, что ты. Азнаешь Огнь, уПершего взале встенах кружит вечное творение. Там такая черная пропасть ивней витает огненно-зеленое пламя… Ачто внаших стенах? Внашем зале?
        - Нестоит встены капища совать перста, - все также медлительно проронил Огнь ишироко просиял, радуясь таковой постоянной любознательности девушки.
        Владелина, наконец, достигла пуфика, и, опустившись нанего, воззрилась взеркально белые аль иноредь приобретающие голубоватую рябь света стены, любопытствуя тому, что можно узреть вих проемах, ивспоминая столь близкий ей зал пагоды. Нежданно желтоватая завеса скрывающая проем заколыхалась ивзалу торопливо вошла женщина. Стоило ей вступить, как юница взволнованно воззрившись нанее, весьма громко охнула.
        - Здравствуй рани Темная Кали-Даруга, - необычайно нежно иединожды уважительно молвил Огнь, поколь так инеотворив очи. - Вельми рад твоему прибытию кнам.
        - Я тоже рада вас видеть, мой дражайший Господь Огнь, - отозвалась немедля низко-мелодичным голосом демоница. - Вы, как я погляжу, весьма утомлены… Давно были вдольней комнате? Разве Господь Перший давеча невелел вам изнее невыходить, покуда неспадет утомление? Погодя, коли это вам известно, мне нужно будет вас осмотреть. Ибо Господь Перший вельми завас тревожится.
        Рани говорила всю ту речь таковым поучающе-непререкаемым тоном, точно имела главенство нетолько над Огнем, ноивцелом над Богами. Она достаточно тревожно оглядела Раса, апосле перевела взор наВладу ивнем просквозила такая теплота илюбовь, что последняя лихорадочно сотряслась.
        Демоница была вельми высокой женщиной, верно наголову выше девушки инеменее дородной. Таких упитанных особ девочке еще никогда неприходилось видеть. Нето, чтобы Кали-Даруга была грузной, просто смотрелась весьма полнотелой стакими мягкими приятными для глаз округлыми формами, анежно-голубая кожа придавала ей еще большую теплоту. Вместе стем вобразе демоницы было ито, что могло напугать. Ибо накаплевидном лице свысоким лбом ивздернутым кверху маленьким носиком поместилось сразу три глаза. Два, как иполагается, залегали под выступающими надбровными дугами, очерченными тонкими черными бровями. Эти очи, были черными, полностью поглотившими склеру. Они неимели радужной оболочки, зрачка ивнутри них кружили золотые нити. Третийже глаз расположился волбу, подходя одним своим уголком кпереносице. Это был вельми узкий продолговатый глаз, поместившийся некак обычные поширине лица, аотвесно надбровным дугам так, что второй уголок дотягивался досредины лба. Третий глаз, также как два иных, неимел зрачка, радужной оболочки ибыл полностью заполнен, будто безжизненной голубой склерой. Однако подле него имелись
веки… Кои можно былобы назвать правым илевым, покрытые тонкими черными ресничками, один-в-один как инадвух других очах, синхронно моргающих.
        Неменее удивительными смотрелись губы Кали-Даруги. Большие, толстые, слегка выступающие, светло-красного цвета, откраешка каковых… вернее отсредины рубежа нижней губы кдолу отходил дотягивающийся доконца подбородка тонкий рдяной язык. Второй язык крепился сподбородком тонкой, трепещущей складкой. Густые, черные, вьющиеся волосы демоницы были распущены итой мощной массой покрывали спину, дотягиваясь доее колен.
        Впрочем, неглаза, невторой язык потрясли Владелину вобразе рани, анеобычность иколичество рук. Удемоницы их было четыре. Весьма мощное широкое плечо заканчивалось объемными локтевыми суставами отоных отходили подва уже более сухопарных предплечья. Казалось, сами предплечья были весьма гибкими иподвижными, точно внутри них неимелось костей. Запястья навсех четырех руках смотрелись достаточно тонкими иудлиненными, завершающимися пятью пальцами.
        Рани была обряжена вдолгое, долодыжек, тяжелое, темно-синие платье, без рукавов иворота. Подол которого украшала тонкая, красная тесьма, аокруглый вырез нагруди ипроймы рукавов обшиты широкой полосой бархата. Это платье было прямым исобрано вмелкую складку наспине ипобокам. Наоголенных плечах рани, поместились широкие серебряные иплатиновые браслеты совставленными вних изящно ограненными синими сапфирами. Точно такиеже серебряные браслеты навроде накрученных множество раз тонких тел змеек спросматриваемыми чешуйками украшали запястья ипредплечья почти досредины, атакже лодыжки, и, огибая шею, покоились нагруди. Кольцообразные серебряные иплатиновые серьги свисали смочек ушей. Их, кажется, там было неменьше десятка, апотому мочка выглядела дюже оттянутой книзу. Наногах демоницы находились легкие сандалии, где кроме подошвы исеребряных, тонких ремешков опутывающих сами стопы иукрепленных кбраслетам ничего неимелось.
        Наголове уКали-Даруги восседал серебряный венец. Он широкой полосой проходил поголове рани, икасался своим краем уголка третьего глаза, возвышаясь округлым гребнем соскошенными рубежами над ее лбом. Искусно украшенный тончайшими переплетениями золотых, платиновых нитей, напоминающих сети паука, увенчанных вместах стыка синими сапфирами, словно прикрытый тем ажурным покрывалом, тот гребень имел гладкую серебристую основу. Удемоницы также имелся прокол влевой ноздре, где назолотом колечке висел маленький фиолетово-красный берилл, точь-в-точь, как уВладелины вбровке.
        - Нетревожься Кали-Даруга, - немного погодя отозвался Огнь ивовсе широко засиял улыбкой. - Как только я буду спокоен залучицу, сразу пойду выполнять веления Отца, атебя буду ждать вдольней комнате хурула… Дажба тебя туда проводит, так распорядился Небо.
        Арани между тем внимательно осмотрела сног доголовы девочку, ивельми трепетно произнесла:
        - Доброго времени суток вам госпожа Владелина.
        Юница дотоль несводившая глаз сдемоницы, иувидевшая вее образе давешнее видение, враз соотнеся его сотражением вскале, глубоко вздохнула отволнения. Амиг спустя легкой зябью отозвалась боль волбу, будто тем движением кто-то приветствовал рани, изасим изноздри выкатилась тугая капля крови… Сначала одна, погодя ивовсе побежала тонкая струйка. Девушка тягостно качнулась инемедля кней протянул руку Огнь, желая поддержать. Да только допрежь того, как Бог ее коснулся, девочку уже поддерживала двумя руками, вмгновение ока, очутившаяся подле, Кали-Даруга. При этом перстами оставшихся свободных рук она утерла бегущую износа отроковицы юшку.
        - Ох! - дохнула юница, икачнула головой несразу осознав того резкого появления обок себя демоницы.
        Владелина резко дернулась изудерживающих ее рук рани, и, вскочив спуфика наноги, торопливо отбежав всторону, прерывчато задышала.
        - Господь Огнь, - легохонько качнув головой, нестолько кланяясь, сколько тем движением указывая, молвила рани Темная Кали-Даруга ивее черных очах купно вспыхнули золотые сгустки света, верно, таким образом, там промелькнуло беспокойство. - Госпожу надо успокоить… Однако, нестоит тянуть снашей встречей. Погодя пусть Вещунья Мудрая приведет ее ко мне. Илучше, чтобы это случилось как можно раньше. Икак можно раньше вы отправились вдольнюю комнату нахурул мальчика Зиждителя Дажбы.
        Огнь, кажется, неповел взором всторону рани, ибо открыв очи сбеспокойством смотрел настоящую вшаге отего кресла Владу… Хотя стем торопливо кивнул так, что создавалось впечатление, вэтой зале самая властная личность неБог, аименно демоница. Арани Темная Кали-Даруга, еще раз тревожно оглядев девушку, тотчас развернулась иуже вмале пропала вжелтоватой завесе. Илишь она исчезла, Влада резко повернула голову внаправлении Раса, неменее шибутно утерла нос дланью идрогнувшим голосом проронила:
        - Она… она была вмоем видении.
        - Я знаю, - отозвался, успокаивающим тихим гласом, Огнь ишевельнул, протянутыми всторону юницу, перстами тем самым подзывая ксебе. - Что ты так растревожилась? Посмотри утебя юшка потекла. Иди комне.
        - Ты знал? - сызнова утирая нос рукой, вопросила Влада. - Апочему мне несказал?
        - Нехотел беспокоить раньше времени, - пояснил Рас итеперь уже подался корпусом вперед, обхватив перстами плечо девушки. - Да идиже сюда, наконец. Тебе нельзя так волноваться, то вредно… Вельми вредно.
        Итотчас потянул девочку насебя, ата подвластная его движению приблизившись ккреслу, взобралась наколени кБогу. Огнь уложил ее таким образом, чтобы она смотрела всвод залы, аголову опер обправую руку. Владелина гулко хлюпнула носом, ощущая кровь, переполнившую рот, исглотнув ее, торопливо поспрашала:
        - Почему опять течет юшка? Это началось после посещения пагоды Першего. Мне все время худо итаковая тоска… смурь…
        - Надо неволноваться, - умягчено отметил Огнь, утирая подушечками пальцев спод носа девочки остатки кровавых потеков. - Послушай меня, милая моя, сейчас юшка умиротворится иты пойдешь кКали-Даруге… Пойдешь, - более настойчиво произнес Зиждитель видя, как резво замотала головой последняя.
        - Огнь… Огнь, - едва слышно протянула юница ииззеленых ее глаз потекли слезы. - Я тебе сейчас, что-то скажу. Я этого никому неговорила… ни Отцу, ни Вещунье Мудрой. Ноты мне так близок, - Владелина вздела вверх руку инежно провела пограни подбородка Бога. - Так дорог… так любим ия скажу тебе… Скажу… Знаешь я раньше ничего небоялась, нопосле того как антропоморф меня украл вомне, что-то надорвалось ипотому я так боюсь. Страшусь всего нового. Словно я таковое уже когда-то испытывала… Словно меня похищали доантропоморфа илишили чего-то значимого… ценного… радости… спокойствия. Икогда такое повторилось сантропоморфом наменя нахлынул страх… ужас… Итеперь я стала бояться всего нового, иных существ, Богов. Мне кажется, что коли то переживу сызнова разорвусь накусочки, накрошки, - голос девочки затрепыхался исразуже надрывисто содрогнулось тело.
        Огнь торопливо положил ей науста свои долгие перста. Инезамедлительно склонившись, нежно приложился губами ко лбу, акогда дыхание Влады выровнялось, идрожь покинула тело, произнес:
        - Драгость наша, - все поколь неотрывая уст отлба, - ты нами так любима. Всеми нами, Богами… Димургами, Расами, Атефами ненадобно нас бояться, ненадобно страшиться, что мы иль присланные нами создания как-то тебе навредят. Ирани Темная Кали-Даруга прибыла сюда лишь сединственной целью помочь тебе. Она нарочно рожденное создание, каковое призвано помогать, обучать, оберегать ивзращивать лучицы. Рани будет предельно нежна стобой. Она научит тебя управлять собой, руководить мыслями ипоступками… ИСедми, иДивный, ия, все это время, мы многажды раз просили, уговаривали Небо взять тебе наставника. Настоящего мастера каковой знает, что тебе нужно. АКали-Даруга поверь мне, она знает как никто иной, как тебя спасти, уберечь, излечить… Ведь она величайшее творение нашего Отца… Отца Першего скоим как ты понимаешь, мы все вельми связаны.
        - Я запуталась… Запуталась, ничего непонимаю… кого люблю больше, закем скучаю… Иногда лишь наступает такая смурь… такая, - еще тише шепнула девушка итак как юшка умиротворилась обняла зашею Бога. - Такая сильная, что хочется кричать извать Першего.
        - Я знаю, знаю, ноэто ничего, Кали-Даруга тебе поможет, - участливо произнес Огнь ииспрямив спину, одновременно прижал тело юницы ксвоей груди. - Ты только должна сейчас кней пойти ивыполнить, что она велит. Иповерь мне уже вмале тебе будет легше, аКали-Даруга станет ближе, роднее, ибо она живет одной лучицей, одной тобой. Для нее более ничего нестанет существовать. Твои мысли, боль, стоны, желания все это ее жизнь. Кали-Даруга должна была быть подле тебя ссамого твоего первого вздоха, первого крика итогда… Тогда стобой все былобы благополучно, нотого неслучилось, потому ноне такая смурь ихворь. Иеще, - Бог теснее прижал ксебе Владу ипоцеловал вгустые, вьющиеся волосы, - ты просто непредставляешь, как Кали-Даруга дорога всем Зиждителям. Как мы все ее любим, потому что она самое чудесное, милое иудивительное творение.
        - Так странно, четыре руки, - уже много громче дыхнула девушка, положив голову нагрудь Бога инаслаждаясь его мощью инаступившим спокойствием внутри себя. - Странно инеочень… неочень красиво… приятно.
        - Зато весьма удобно иэффективно, - отметил Огнь ипровел перстами полбу девочки, словно проверяя наместели бесценная лучица, составляющая ее естество.
        Глава двадцать первая
        Батанушко ииные духи строители возвели для рани демонов дом занесколько дней. Еще давеча накраю поселения, где лежали последние избы людей, ничего кроме высокой луговой травы имолодой поросли деревьев небыло, ауже вднях натом месте, очищенном отлеса ирастительности, стоял боляхный дом. Мощный двухуровневый сруб был вельми объемным ивсравнении сизбами людей, гомозулей идаже альвов смотрелся богато великолепным.
        Нанизкое крыльцо, несколько выступающее вперед над общим уровнем передней стены дома, навес над которым поддерживали четыре закрученных поспирали узких бревна, вела низкая лестница вдве ступеньки. Пообе стороны отдвери, высокой, деревянной обитой внахлест широкими рейками, что отворялась накрыльцо, поместились два квадратных окна, еще четыре проходили повторому уровню постройки. Иесли всередине это были узкие окна, то побокам навроде срезанных поодному краю достаточно широких прямоугольника. Кровля сруба двухскатная, крытая тесом да берестой, асвесы иводостоки наней украшала резьба. Таковойже резьбой был увит продольный конек, проходящий поперек дома иобналичники наокнах. Всамих окнах просматривалась слюда только такого дивного слегка голубоватого оттенка, однако недающая усмотреть внутреннее устройство дома. Перед постройкой пролегала живописным кругом невысокая плетень изивы, где наодинаковом промежутке друг отдруга, как основа забора, поместились тонкие колья, отвесно вбитые вземлю ислегка выступающие над рубежом городьбы. Сверху наэтих кольях поместились здоровущие черепа, лишенные плоти
исловно залащено-гладкие. Они были такими огромными, что, казалось, инепринадлежали представителям животного мира Земли. Вход вогороженный двор ничем неограничивался, аземля меж плетнем идомом была вскопана, иизнее более нетаращилась трава аль какая иная поросль. Словом сразу виделось, жилище для рани возводилось нетолько спешно, ноикачественно, созримым уважением, почтением которое испытывали кней духи.
        Вещунья Мудрая иВладелина подошли кплетню изамерли подле входа.
        - Ступай Владушка, - проронила царица ипогладила юницу поволосам. - Рани Темная Кали-Даруга ждет тебя. Я так рада, что она прибыла итеперь ты будешь под ее присмотром. Вее мудрых, любящих руках.
        - Аты меня непроводишь вдом? - волнуясь, апосему несколько сбивчиво вопросила Влада, и, вздев руку, огладила, как оказалось, залащенный череп лошади, будто ивовсе некостяной, акаменный.
        - Нет, я немогу, - немедля принялась пояснять Вещунья Мудрая, меж тем вельми мягко оглядев обиталище демоницы. - Рани Темная Кали-Даруга установила определенные рамки общения… Имы, белоглазые альвы, обязаны их соблюдать. Та подчиненность прописана внаших законах.
        - Ох, как все увас сложно, - отозвалась девочка.
        Царица нежно подтолкнула Владу вспину, тем движением направляя кдому, ипоследняя тотчас ступила нагладкую дощатую мостовую устилающую землю отсамой улицы докрыльца. Преодолев небольно широкую полосу дорожки докрыльца, девушка приблизилась кокруглым двум ступенькам. Таким, будто ствол дерева расколов надвое, для красоты, ибо сие было основой жилища рани Черных Каликамов, положили неплоскими сторонами кверху, аименно покатыми, покоим поднявшись, Владелина остановилась накрыльце. Истоило ей замереть нанем, как дверь вдом немедля распахнулась, инизко преклонившись, оттуда выступила иная женщина-демоница. Однако, вотличие отрани уэтой были обычные две руки, неимелось третьего глаза, хотя сохранился второй язык, пролегающий поподбородку. Голубая кожа данной демоницы смотрелась много бледней, чем уКали-Даруги. Налице вобласти переносицы наблюдалось два прокола, ввиде маленьких серебряных шариков. Обряженная вдлинное платье блекло-синего цвета, слегка выцветшее, демоница свои черные, прямые волосы заплела вмельчайшие, небольше ширины перст, косички, одновременно собрав их вхвост.
        - Проходите госпожа, рани Темная Кали-Даруга ждет вас, - сиплым, приглушенным голосом дыхнула демоница, и, ступив вбок, указала рукой девочке наполутемные сенцы дома.
        Владелина еще малость медлила, апосле, обернувшись, бросила взгляд наВещунью Мудрую, поколь стоящую подле изгороди, коя поощрительно кивнув, улыбнулась итолько тогда ступила вперед. Девушка, пройдя сквозь проем двери, вошла вбольшие ивесьма высокие сени, где поправую илевую сторону проходили стены, авконце коридора просматривалась изгибающаяся иуводящая навторой уровень деревянная лестница сширокими ступенями, устланная сверху ворсистой, темно-коричневой полстиной. Слевого края лестницы встене имелась узкая, низкая дверь, анаправой вспять широкая ивысокая, почитай всамом ее центре.
        Демоница так инеподымая головы, указала рукой напроем вправой стене, где дверь была распахнута, июница неторопливо направилась кней, разглядывая высокий дощатый потолок исвод коридора. Одначе подойдя ккомнате, девушка наново остановилась, исинтересом оглядела само помещение. Вмахонистой поразмеру комнате стены были собраны изобработанных рубленых бревен. Ровным, дощатым смотрелся потолок, апол устилала темно-синяя ковровая полстина свесьма высокой ворсой, полностью поглощающая стопу, коль внее ступить. Вэтом помещении, счетырьмя большими окнами, разместившимися сразу втрех стенах, справа впритык кодному изних стояла ровная низкая кушетка, убранная красной бархатистой материей. Налевойже стене описывая угол помещения, под двумя другими окнами, находилась широкая тахта, словно захватившая своими массивно-выпирающими округлыми покраю формами треть комнаты. Тахта неимела ножек, вотличие откушетки справа, ибольше напоминала огромный тюфяк набитый шерстью аль соломой. Темно-синяя ее поверхность, слегка переливаясь напокатых гранях, самую толику даже поигрывала серебряной высокой ворсой.
        Подле тахты, слева, стоял коротконогий многоугольной формы хрустально-черный столик, порубежу ограненный серебряным окоемом ивставками изфиолетового аметиста. Настолешнице, какового, располагались пузатые, стеклянные, наполненные насыщенно черными, рдяными изелеными жидкостями кувшины сизогнутыми ручками идве маленькие братины полусферической формы.
        Натой самой боляхной тахте восседала рани Темная Кали-Даруга, все также нарядно обряженная, всвоем прекрасном венце. Она выглядела могучей властительницей, кажется, нетолько этого дома, ноивцелом всего поселения… абыть может исамой планеты. Одначе, стоило впроеме комнаты показаться Владе, как рани Черных Каликамов немедля поднялась наноги. Юница, задержавшись подле двери, склонившись, принялась сымать сандалии, как было принято убелоглазых альвов при входе вдом.
        - Нет! Нет, госпожа, ненадобно снимать обувь, - торопливо просипела позади девушки демоница-служка.
        ИВладелина неменее спешно испрямилась, взволнованно воззрившись нарани, подавляя всебе желание, тотчас отсюда убежать.
        - Проходите госпожа, - низко иодновременно песенно-мелодично произнесла Кали-Даруга. - Я вас оченьжду.
        Девочка медленно ступила ввысокую ворсу ковра инесмело пошла навстречу рани Черных Каликамов, ощущая нарастающее волнение втеле итомление вголове. Впрочем, Кали-Даруга ее состояние уловила, посему торопко шагнув вперед, придержала девушку запредплечье левой руки, вельми нежно ей улыбнувшись. АВладе внезапно показалось, что перста рани поцеловали ее кожу, столь ласково иполюбовно, отчего враз уменьшили тревогу втеле, хотя несняли давления вголове.
        - Присядьте, госпожа, - все также мелодично пропела Кали-Даруга, усаживая юницу навысокую тахту, ослон оной заменяли здоровущие вразмахе пухлые, овальные подушки, аболее мелкие наполняли своим количеством саму поверхность.
        Владелина медленно опустилась намягкую тахту изамерла, арани демониц немешкая подоткнула ей под спину большую серебристую подушку, и, огладив книзу задравшийся подол рубахи, да распрямив штанины шаровар, присела подле.
        - Я вас пугаю госпожа? Своим видом, моя дражайшая госпожа? - Кали-Даруга спросила столь запросто, вроде речь шла очем-то обыденном… кпримеру озапачканной рубахе.
        - Почему ты меня зовешь госпожой? - вопросом навопрос отозвалась девочка итем самым вызвала неподдельную радость вчерных очах демоницы.
        - Потому как вас так должно звать. Вас, суть лучицы, должно величать госпожой, - немедля пояснила рани Черных Каликамов иласково провела одной изправых рук потыльной стороне длани юницы. - Все создания, населяющие нашу Вселенную, обязаны вас величать госпожой… Конечно, кроме Богов.
        - Меня так незовут, - суетливо вздев плечиками, молвила Владелина, неотрывно следя заголубящими кожу ее руки пухлыми перстами рани.
        - Теперь будут звать… Будут, госпожа. Я их обяжу исполнять все как положено, - вголосе Кали-Даруги послышались властные нотки. - Теперь все изменится, дорогая госпожа. Ивсе станет, как положено вашему статусу.
        Девушке совсем нежелалось, чтобы что-либо менялось иее звали госпожой, ноона это неозвучила, ощущая вприсутствии демоницы какую-то робость иединожды неловкость.
        - Небойтесь меня госпожа, - сызнова заговорила Кали-Даруга, стараясь снять той нежной молвью итомление сголовы девочки, однако убрав отнее руку иболее непугая прикосновением перст, схожих споцелуями. - Я вам кое-что принесла, госпожа, весть отГоспода Першего.
        - ОтПершего, - вмиг вздернувшись протяжно дыхнула Владу.
        Она махом сотряслась всем телом ипорывчато вздев голову, воззрилась влицо рани, одновременно, обозрев иее третий глаз волбу, ивторой язык наподбородке, да тотчас передернув плечами, вопросила:
        - Что? Что завесть?
        - Сейчас покажу, - все также умягчено произнесла рани Черных Каликамов, и, поднявшись стахты, ступив влево опустилась пред девочкой наколени. - Я покажу, госпожа, только вы должны мне довериться и, естественно, позволить сие сделать.
        - Да! Да! - сгорячностью отозвалась Владелина, ощущая непреодолимую потребность втом, чтоб видеть Першего, слышать или хотябы говорить онем.
        - Нетревожьтесь только, госпожа, - еще нежнее протянула демоница ивраз обхватила руками девушку заплечи иголову, уставившись вее лицо своими черными глазами. - Позвольте мне передать весть, госпожа. Позвольте мне передать весть, мой дражайший мальчик.
        Владу неотозвалась, икак это почасту бывало, занее ответил кто-то иной… Тот, кто составлял ее естество, или как она ошибочно предполагала душу. Он… Крушец нежданно вельми четко сказал так, что слова те гулким согласием прошелестели вголове девочки. Инезамедлительно вочах Кали-Даруги завертелись многажды свершая круговерть золотые нити, вмале подавляя всякую черноту иокрашивая вярко желтый цвет всю поверхность склеры. Миг погодя вголубой склере третьего глаза демоницы лучисто блеснула золотая полоса, идевушка всматриваясь внее, внезапно увидела, как резко потой поверхности пролегла трещинка, стремительно разомкнувшаяся надве створки. Еще мгновение иВладелина оказалась взеркальном зале печище Димургов сдалеким сводом, напоминающим ночное небо, иполыхающими нанем серебристыми звездами. Перший возник внем столь внезапно, что колиб неудерживающие юницу руки Кали-Даруги, онабы вскочила. Зиждитель мягко улыбнулся, его темная кожа заблистала златыми переливами, исособой теплотой, присущей лишь ему, он молвил: «Любезная моя девочка прошу тебя принять помощь Кали-Даруги, она тебе нужна. Итогда… тогда мой
бесценный, милый Крушец мы вскоре увидимся. Прошу тебя учись прилежно, исполняй все рекомендации Кали-Даруги. Любезная моя, дражайшая девочка… Мой драгоценный Крушец».
        Голос старшего Димурга рывком смолк итотчас пропал, ион, иего зала, апоявились смыкающие створки голубого глаза рани Черных Каликамов.
        - Перший… Перший, - громко вскрикнула девушка инеменее гулко хлюпнула носом, морг спустя надрывно зарыдав, итягостно задрожала ее плоть. - Умру, умру без тебя.
        Влада резко дернула головой стараясь высвободиться изрук рани, нопоследняя достаточно крепко удерживала ее, недавая возможности вырваться. Вкомнату меж тем торопливо вошла служка, и, приблизившись кстолику, налила изкувшина вбратину густо зеленой жидкости. Она все также спешно протянула полную посудину Кали-Даруге, ита, перехватив братину одной изрук, поднесла ее кустам девушки, мягко молвив:
        - Господь Перший просил вас госпожа слушать мои рекомендации… Выпейте это, пожалуйста.
        Юница, несмотря наплач идрожь, послушалась рани Черных Каликамов инамиг сдержав рыдания, приложилась кбратине, кажется, водин глоток выпив весьма кислый, густой отвар. Прошло совсем незначительное время, когда Влада, сама того непонимая почему, прекратила плакать исловно обмякла вруках Кали-Даруги, ата уже вновь вливала внее напиток. Девушка выпила три такие братины, последнюю вже струдом, потому как губы ей почти неподчинялись, да ивсе тело, расслабившись, стало вяло-неповоротливым. Рани демониц уложила девочку накушетку, изамерла подле, нежно оглаживая перстами ее лоб, губы иноздри. Владелина сейчас уже неподавала признаков жизни, веки ее широко раскрытые даже немигали, ипохоже невздымалась грудь, принимающая всебя воздух… По-видимому, она впала втранс. Кали-Даруга еще подождала самую малость, посем склонилась клицу юницы икоснулась кожи лба своим вторым языком задержав его там начуть-чуть, итотчас бойко поднявшись наноги, повелительно сказала:
        - Живее там. Унас мало времени. Госпоже вредно находится втаком состоянии.
        Инезамедлительно вкомнату вошли еще две служки, торопливо направившиеся ккушетке, стоявшей справа. Они все также шибутно, ибо поспешали, подхватили кушетку закрая, и, переместив, установили ее всередине помещения. Таже служка, что подавала рани братину, принялась закрывать окна, опуская вниз скрученные врулон инависающие поих верхнему окоему черные завесы, плотно скрывающую слюду. Кали-Даруга недоверяя никому бесценную девочку, сама подняла ее наруки. Бережно поправив дернувшуюся голову Влады, ипристроив ее себе наплечо, она направилась ккушетке. Все также заботливо-полюбовно рани Черных Каликамов опустила юницу наповерхность ложа ивластно дополнила, обращаясь кзастывшим подле кушетки ивцелом вельми схожим меж собой служкам:
        - Разденьте госпожу, да тактично, внимательно.
        Покуда три демоницы раздевали иразували все еще расслабленную, неподающую признаков жизни девушку, иная служка, только днесь вошедшая вкомнату, принесла ирасставила поколо сдесятка три свечей. Высокие, верно неменее локтя вдлину, идюже широкие вобхвате, они стояли столь плотно, что меж них почти неосталось проема, при том очерчивая границы самой кушетки. Установив свечи, демоница их подожгла при помощи ярко сияющего сферического камня. Однократное касание, какового дофитиля мгновенно вызвало пламя, весьма насыщенно запылавшего. Итотчас впомещении стало зримо светло, хотя все еще таилась мрачность, особенно вдоль стен.
        - Поуглам, - скомандовала рани Черных Каликамов, оно как увидела, что вкомнату вошла, остановившись впроеме, пятая демоница состеклянным кувшином полным кроваво-красной жидкости ибратиной вруках.
        Инемешкая, следуя распоряжениям Кали-Даруги, все четыре служки разместились поуглам комнаты. Правда одна изних оказалась вблизи отрани, так как всам угол ей недавала встать объемная тахта.
        Кали-Даруга медлительно подступив ккушетке, поправила голову, руки, ноги лежащей наней Владелины. Засим, все также неторопко, она положила налоб, уста, грудь иживот девочки свои длани ичуть слышно загудела. Легкие удары бубна раздались единожды счетырех углов помещения, точно помановению чуда возникших вруках демониц, вопределенный миг, поддерживая голос Кали-Даруги. Аглас рани Черных Каликамов между тем набирал силу игудел все выше имощнее, иодновременно вритм ему, нарастая, стучал бубен.
        Голубая склера втретьем глазу рани сызнова покрылась золотыми нитями похожими напаутины, ите самые тонкие волоконца выпорхнули изнего ивыстроились параллельно рукам. Однако они недотянулись додевочки, замерев внепосредственной близи отее оголенного тела. Миг спустя кончики волоконцев выпустили изсебя легчающую голубую дымку, коя теперь облизала, окутала всю кожу иособой густотой собралась подле головы Влады. Нежданно девушка судорожно вздрогнула ипод левой рукой Кали-Даруги лежащей налбу, где особой насыщенностью просматривались те испарения, лучисто вспыхнуло мощное смаглое сияние, каковое единожды придало помещению густо коричневый цвет, апосле внезапно прерывисто замерцав, вроде как захлебываясь светом, резко притушило яркость. Итогда рани Черных Каликамов смолкла, стихли втоже мгновение бубны… Еще малость иплоть Влады, вунисон сиянию выбивающемуся изее головы, стала надрывно сотрясаться, одна точно прощаясь сжизнью, другая снасыщенностью света. Кали-Даруга медленно надавила налоб девочки итем самым вогнала сияние внутрь головы, голубая дымка, что дотоль была испущена волоконцами, словно
смешалась сосмаглостью света. Третий глаз демоницы, враз растеряв золотые нити, стал вновь неподвижно голубым. Еще малеша царящего кругом отишья… идевушка резко сомкнула глаза, ишироко открыв рот, прерывисто задышала, аизноса ее потекла густыми струями кровь.
        - Вытяжку, - непререкаемо властно молвила рани, ирывком убрала отголовы ивцелом тела юницы руки.
        Итотчас все пять демониц подступили ксамой кушетке. Та самая служка, которая все это время удерживала кувшин, налила вбратину напиток ипротянула ее Кали-Даруге, аиные демоницы приподняв иподдерживая голову девочки, бережно приоткрылирот.
        - Бережнее… мягче… ненавредите госпоже, - участливо продышала рани, инеспешно принялась вливать вглубины ее рта вытяжку избратины.
        Кали-Даруга влила воВладелину три полные братины густо-красной вытяжки, при том непроронив ни капли. Когдаже удевочки перестала течь кровь износа идыхание выровнялось, рани вельми придирчиво осмотрела все ее тело. Переворачивая то наодин, то надругой бок, наживот испину. Исследуя конечности, кожу туловища, грудь, живот, голову, подолгу ощупывая те или иные места… Сособым пристрастием Кали-Даруга изучала лоб, виски, белые следы налевой руке юницы оставленные отяда лопаст иожога гомозулей, да досадливо покачав головой, сказала:
        - Искупаете госпожу, - меж тем вельми недовольно зыркнув насклонившихся служек. - Обрядите иотнесете вопочивальню. Сандхия будешь подле госпожи. Проследи, чтобы шторы были сомкнуты иона укрыта. Я схожу вкапище кГосподу Огню ивернусь.
        Вкомнате ни пронеслось, ни звука, точно демониц вней ивовсе небыло, аль они окаменели, лишь малость спустя послышалось мерное дыхание спящей девочки.
        Глава двадцать вторая
        - Огнь, малецык мой дорогой, прошу тебя скажи Кали-Даруге, чтобы она отвечала намои вопросы. Всамом деле сколько можно наменя негодовать? - недовольно иединожды как-то огорченно произнес Небо, сособым трепетом влице воззрившись настоящую супротив кресла Огня рани демониц.
        Вбелой зале капища ноне кроме этих двух Расов, восседающих насвоих облачно-дымчатых креслах, где, похоже, купно сбили вкруглые комки всю их поверхность, изамершей недвижно подле Огня Кали-Даруги более некого небыло. Младший Рас сидел накресле, стоящем маленько левее середины залы, почитай обок Небо. Казалось, младший изРасов, после ухода Владелины, ивовсе неподнимался сосвоего места, только плотнее прикрыл очи, да скомковал поверхность дотоль пузырчато-белого кресла.
        - Кали-Даруга, - тотчас откликнулся Огнь. - Отвечай навопросы Небо, прошу тебя. Я так утомлен, неужели должен их повторять. Мне итак тягостно.
        - Хорошо, Господь Огнь, нотолько ради вас. Ибо вы знаете каковы условия моего здесь пребывания. Идля неких Расов, они неизмены, - отозвалась вельми низко рани Черных Каликамов ивголосе ее звучала неприязнь. - Сие, конечно, некасается, вас моего дражайшего мальчика, Господа Огня.
        Одначе, последнюю фразу она, повсему вероятию, пропела, вложив внее такую теплоту илюбовь, что Огнь широко просиял. Еще миг той нежности идемоница резко повернувшись внаправлении старшего Раса, также стремительно сменила любовь насвоем лице нанескрываемую досаду. Впрочем, Небо того вроде инеприметил, аль привыкнув ктаковому отношению уже инестарался его замечать.
        - Ну, как Кали-Даруга? Как наша лучица? - голос старшего Раса слышимо дрогнул ивнем просквозило плохо скрываемое волнение.
        Рани медлила сответом совсем немного, вней точно боролась неприязнь кстаршему Расу иединожды нежелание огорчить Огня, потому, видимо, налице легохонько трепетал второй язык иколыхались желваки, накоторых поигрывали густые синие пятна. Наконец, последнее, аименно нежелание огорчить Огня, возымели вверх иона, туго дыхнув, молвила, иднесь голос ее зазвучал довольно-таки по-деловому:
        - Буду говорить откровенно Зиждитель Небо… Идевочка иособенно лучица находятся награни гибели. Ежели незамедлительно неначать лечение плоть умрет вближайший месяц, ибо лучица более сней несвязана. Ита проблематика нестолько всостоянии здоровья плоти, сколько всамой лучице. Явственно наблюдается западение сияния. Лучица нето, чтобы отключается часто. Она скажем так, вельми редко подключается ито лишь надоли мгновений неболее того. Судя повсему, лучица надломлена инаходится награни полного выхода изсостояния бытия… Сроки? сроки такиеже месяц поземным меркам, неболее того.
        - Как месяц? - всполошено проронил, будто пробудившийся отсна Огнь ивраз отворив очи, уставился настоящую вполоборота кнему демоницу.
        Небо ивовсе ничего несказал, однако, кожа его лица нежданно перестала подсвечиваться золотым сиянием став бледно-белой, авнавершие венца испуганно окаменели нетолько планеты, звезда, ноивцелом меж космическое пространство.
        - Месяц неболее того срока. Девочке врядли поможет чья-либо клетка идаже Господа Першего, поелику это проблемы случицей, - все темже вкрадчивым тоном проронила рани Черных Каликамов. - Надобно начать лечение лучицы безотлагательно, иначе неуспеем спасти ее отгибели. Однако, для того мне нужны особые условия, что, естественно, коснется только плоти.
        - Все! Все, что надо говори! Говори, все исполним! - торопливо отозвался Небо итуго качнувшись, подался вперед, похоже, стараясь, стать ближе крани.
        Кали-Даруга приметила желание Бога, отнее неутаилось его волнение, изябь пробежавшая поперстам так, что они утопли вповерхности враз запузырившихся облаков составляющих облокотницы кресла.
        - Успокойтесь, - достаточно авторитарно сказала она, обращаясь впервый черед кстаршему Расу. - Иначе я тотчас прекращу свами толкование. Возьмите себя Зиждитель Небо вруки. Недопустимо, так себя вести вприсутствии мальчика.
        Демоница едва заметно качнула головой, всторону также неподвижно замершего Огня, ивее серебряном венце, широкой полосой проходящем полбу ивозвышающимся округлым гребнем соскошенными рубежами, втончайших переплетениях золотых, платиновых нитей, лучисто блеснули поместившиеся вместах стыков синие сапфиры. Старший Рас немедля отреагировал навеление рани, и, сдержав собственное трепетание кожи иволнение перст, распрямив, положил их сверху наоблокотницы.
        - Во-первых, - принялась пояснять демоница, оставшись довольной исполненным. - Госпожа поколь должна жить уменя. Мне надобно проводить ежедневные обряды, чтобы снять надломленность случицы инормализовать процесс отключения. Плоть будет ввялом, расслабленном состоянии, спать под действием особых вытяжек, чтобы неощущать производимое лечение. Во-вторых нужна тишина… Полная изоляция, чтобы посторонние звуки недостигали лучицы, ибо после первого этапа лечения, она станет многажды нервозней. Ипосему неисключены выбросы зова, вельми болезненного для молодых Богов, таких как Зиждитель Дажба, Господь Огнь, каковые непосредственно бывают напланете Земля. Словом надо создать щит над моим домом, ижелательно, чтобы создали его вы Зиждитель Небо, абы он был достаточно мощным. И, естественно, надо сообщить Богу Асилу, чтобы увез изМлечного Пути Господа Круча. Поелику лучица, всвязи снадломленностью, рывками подает зов итем самым может навредить нашему дражайшему мальчику. - Кали-Даруга прервалась ее большие, толстые губы слегка изогнулись, живописав улыбку, апосем она продолжила, - итретье… Для плоти нужно
особое питание. Тело госпожи весьма истощенно ипотому ослаблено. Нужны морепродукты, ежедневно. Ту пищу, каковую ей предлагают она почти неест, оттого такая сухость.
        - Хорошо, хорошо Кали-Даруга выполним все, как говоришь. Девочка пусть живет стобой, - неуспела толком рани замолчать, беспокойно продышал Небо ивего венце, вновь ожила Солнечная система ипланеты, медлительно тронулись сместа. - Щит создам нынче… сейчас… Спитанием я велю Воителю, связаться слопастами теми, что живут наостровных землях, абы предоставляли все для девочки… Дажба сие через духов устроит. Инонеже сообщу Асилу отвоем распоряжении насчет малецыка Круча… Какже так, месяц? Почемуже непомогло наше внимание лучице?
        Бас-баритон Небо сейчас ивовсе прозвучал приглушенно, вероятно он чувствовал засобой вину истрашился, чтоб ее озвучили. Впрочем, Кали-Даруга днесь совсем нежаждала его пожалеть, ипотому вельми жестко молвила, так что задребезжали втой речи металлические перезвоны:
        - Дело втом… Втом, что лучица уникальная, особая. Ией были необходимы определенные условия взросления, думаю иопределенная плоть. Сама госпожа все это время неполучала положенного ей постатусу внимания, тепла, обучения, ухода. Вспять унее были тяжелые физические нагрузки, ранения, болезни, что недопустимо… Недопустимо для первой плоти лучицы. Любая инаябы лучица уже погибла, ибо процесс отключения почти безостановочный, этаже все еще жива. Ивтом ее несомненная неповторимость, втом благо для всех Зиждителей… Хотя мне, кажется, таковой надлом произошел насамом начальном этапе вселения вплоть, чем вызван трудно сказать, узнать поколь непредставляется возможным. Может туда, далее мы это выясним, несейчас. Поповоду госпожи… Всвязи стем, что Господь Седми переключил ее тягу отГоспода Першего навас, Зиждитель Небо, влучице произошел срыв… Срыв предписаний прописанных, возможно, самим Родителем. Поелику вы, Зиждитель Небо, наверно ведаете, что лучица побывала уРодителя. Исудя повсему, что немогу утверждать, лишь предполагаю, закладываемая самой лучицей вплоть чувственность. Вне всяких сомнений лучица
пыталась противостоять тому обряду Господа Седми инадломилась окончательно. Господь Перший при встрече сгоспожой это почувствовал. Тот разлом. Раздвоение плоти, привязанной кРасам, илучицы, кДимургам, ипосему нерешился ее изъять, хотя Родитель это позволил. Однако отсутствие Господа Першего иего отказ забрать лучицу значительно ухудшает состояние ее самой. И, конечно, немогу несказать отом, что лучице игоспоже непредоставили возможности нормального общения сАтефской печищей, вкоем они оба нуждались. Грубое прощупывание Бога Асила, каковым он отличается, нанесли урон спокойствию лучицы, понеже она обладает особой чувствительностью, скоей таким образом нельзя поступать.
        - Ненадобно было проводить того обряда Седми, - откликнулся Огнь, гневливо вспыхнув ядренистыми искорками пробежавшими махом покоже. - Какой толк, что девочка привязана кнам физически, лучице все равно нужен Перший… Ты! Ты, Небо как всегда ни скем непосоветуешься! Прав! Прав, Седми, обижаясь натебя!
        Младший Рас настолько распалился, что искры сего кожи прямо-таки посыпались вниз ипринялись своей пылкостью опаливать стоящую недалече Кали-Даругу, попадая вмощную массу ее черных, вьющихся волос.
        - Огнь… Огнь, малецык мой, - умягчено произнес Небо. - Умиротворись, мой драгоценный, чтоты.
        Голос старшего Раса прозвучал единожды властно иучастливо, он вроде инеприметил, что Огнь старался его задеть. Вовзоре Небо сквозила одна любовь, забота инежность. Он торопливо протянул внаправлении младшего Раса руку иласково провел перстами потыльной стороне его длани, стараясь тем снять охватившее Бога напряжение. Огнь немедля задышал ровнее, иточно расслабившись вкресле, положил наослон голову иприкрыл глаза.
        - Успокойтесь, успокойтесь Господь Огнь, - мягко вступила втолкование рани Черных Каликамов ивстревожено оглядела сголовы доног младшего Раса. - Недолжно так тревожиться, недопустимо тем паче ввашем состоянии, это опасно, вредно. Ивообще, непонимаю я… Почему?.. Почему вы досих пор неотправились, как обещали мне иГосподу Першему вдольнюю комнату хурула. Почему, - теперь она гневливо зыркнула всторону старшего Раса. - Почему вкапище пустое хранилище… Что неужели нельзя его заправить?.. Почему мальчик Господь Огнь должен напрягать себя перемещением нахурул?
        - Я сам, сам его перемещу, - разком ответил Небо, также беспокойно разглядывающий Огня растерявшего всякое золотое сияние накоже. - Как только мы закончим стобой Кали-Даруга разговаривать.
        - Амы уже свами закончили разговаривать. Итак я больно затянулась вобъяснениях, - теперь демоница то почитай прорычала ирезко развернулась внаправлении младшего Бога. - Ом! яуверена дражайший мой мальчик, Господь Огнь, мне удастся помочь лучице ипродлить, значительно продлить, жизнь девочки. Лишьбы только госпожа небыла ленива, аиначе соперничество вследующей плоти лучицы придется отложить, будет надобна еще одна спокойная жизнь. Впрочем, даже ежели госпожа будет старательна имне удастся обучить лучицу, влюбом случае соперничество будет отложено. Поколь нескажу накакой срок, ноктому надо быть готовыми.
        - Кали-Даруга лучица подаст зов вследующей жизни? - негромко вопросил Небо, все поколь поглаживающий перстами руку Огня.
        Однако рани наего спрос неоткликнулась, ибо как она дотоль уже сообщила Зиждителю «закончила сним разговор».
        - Кали-Даруга… Кали, - просящее молвил Огнь, тем самым точно выпрашивая, что-то для себя. - Ну, чего ты? чего, - он отворил очи иогорченно обдал стоящую внизу демоницу их радужным сиянием.
        - Скорее, всего, нет, - всеже соизволила отозваться рани, илишь излюбви кмладшему Расу. - Этому могу неуспеть обучить. Уж слишком мало времени унас будет. Да иосновы те закладываются ссамого рождения так, что лучица, обретая звук, вже знает как его надо подавать. Вэтом случае наблюдаются рывки игорячность. Хотя ивельми мощные, целенаправленные. Одначе, чего ждать, коли росла сама посебе. Ипоследнее, что хотела сказать вам Господь Огнь, покуда никакой близости сплотью, это сейчас изводит лучицу. Желательно, чтобы госпожа вас невидела… Невидит нежелает быть подле. Воздержаться надобно надва, три месяца поземным меркам, пока немогу сказать точно. - Кали-Даруга замолчала ивыжидательно уставилась наБога, акогда он кивнул, добавила, - сейчас для лучицы важно это время. Вконце периода я проведу обряд ивцелом дам общее заключение оздоровье лучицы иее будущем.
        Глава двадцать третья
        Прошедший месяц, аэто часть теплыня иполовина ягоденя, Владу почти непомнила, ибо все то время пребывала встранном состоянии… постоянного сна. Кажется, лишь иноредь пробуждаясь, чтобы поесть ивыпить вытяжки, она смутно видела пред собой, точно застланное дымкой лицо рани, каковая ее поила икормила. Чаще девочка ощущала ласковое прикосновение воды накоже тела, слышала легкую успокаивающую долгую мелодию, схожую спереливами птичьих песен, апорой резкий, неприятно-бьющий внутри головы скрип. Единственно, что сознательно смогла она попросить, вяло ворочая набрякшим языком, чтобы ей принесли звездочку Першего. Иуже вследующий раз своего пробуждения, та звездочка лежала накруглом столике свысокими ножками, подле ее широкого ложа, ярко мерцая золотыми иль серебряными переливами.
        Зато время, что Владелина прожила… проспала уКали-Даруги, она привыкла кее необычному виду, кее ласкательным ивсяк миг целующим пальцам, кее неподающему признаков жизни третьему глазу идаже второму языку. После месяца сна, девочка значительно набрала ввесе иперестала смотреться прозрачно худой, она пополнела, унее пропала впалость щек, ацвет лица стал весьма живым издоровым. Рани провела еще один обряд, проверяя связь плоти илучицы, иединожды определила состояние самого Крушеца. Иоставшись довольной лечением стала постепенно возвращать юницу кжизни… Мало-помалу уменьшая количество вытяжки итем самым придавая большую живость плоти. Служки Кали-Даруги несколько раз надню натирали девочку маслами имассировали руки, ноги, чтобы та могла без лишних проблем, только будет позволено, подняться ипройтись подому, ипоили особыми настоями, кои, одновременно, возвращали вконечности ивплоть целом надобные для того силы. Руки демониц всегда нежно ласкали кожу Влады, однако, так как та вельми стеснялась своей беспомощности, все процедуры проводили лишь всостояниесна.
        Владелина открыла очи. Она лежала наспине исмотрела впотолок, прикрытый сверху легкими розовыми полотнами ткани, также как истены скрывающие присутствие бревен. Через два окна, первого узкого прямоугольного, авторого более широкого иусеченного содного своего края вкомнату вливался яркий солнечный свет, слегка приправленный голубизной. Прямоугольная идостаточно широкая комната, где пол был покрыт розовым ковром свысокой ворсой, почти неимела меблировки, посредь нее стояло махонистое ложе мягкое, устланное сиренево-розовой шелковой простыней, пухлыми, овальной формы, подушками. Множество более мелких иразнообразных повиду подух, валиков были подложены для удобства под колени, стопы, локти, плечи девушки. Обряженная втонкую льняную, кремово-розовую рубаху иукрытая сверху легким одеялом, Влада слегка потянулась, ощущая внутри себя появившуюся силу ивозможность шевелить конечностями. Справа отложа стоял столик, обитый сверху синим бархатом, столь негармонирующий сэтой розовой комнатой, точно явившийся откуда-то извне. Сверху накотором лежала ноне переливаясь голубоватым светом звездочка Першего.
Малость правее столика, нанизком табурете, скакими-то округло-изогнутыми толстыми ножками сидела одна издемониц. Стоило Владелине шевельнутся, как служка спешно подскочив наноги, ступила кложу. Она заботливо обозрела сног доголовы девочку, иедва слышно сказала:
        - Доброго утра, госпожа.
        Девушка струдом различала меж собой демониц, уж так они были похожи друг надруга, словно близнецы, да еще иговорили одинаковыми, сиплыми голосами. Единственно, как они разнились меж собой, это проколами налице итем единственным украшением. Уэтой служки проколы исеребряные шарики наблюдались навтором языке. Маленькое колечко было вставлено всам кончик языка инад ним проходило еще два более крупных немного выступающих вверх, точно восседающих сверху. Эту демоницу звали Кишори, иона, как иСандхия, чаще иных приглядывала заюницей, похоже, будучи наособом счету урани Черных Каликамов.
        - Здравствуй, Кишори, - протянула приветственно девушка ишироко зевнула, теперь уже много бодрее пошевелив руками иногами. - Пить хочу, - добавила она погодя, ощущая сухость ворту.
        - Да, - торопливо отозвалась демоница, прикрывая концом одеяла раскрывшуюся отшевеления ногу девочки. - Днесь рани Темная Кали-Даруга принесет. Мы ждали вашего пробуждения.
        Неслышно отворилась, также обитая материей, дверь ивкомнату вошла рани, строго глянувшая наслужку итем самым повелевшая ей уйти. Кишори тотчас низко склонив голову, отошла кстене, акогда Кали-Даруга держащая вруке полусферическую братину, оную она величала пиала, приблизилась кложу, проворно выскочила изпомещения.
        - Кишори, принеси госпоже покушать, - властно проронила всторону исчезающей задверью служки рани Черных Каликамов.
        Кали-Даруга подойдя ккровати, резво протянула три незанятые руки кдевочке, желая приподнять ипридержать ее под голову иединожды под спину.
        - Я сама, - качнув отрицательно головой, отозвалась юница. - Уже достаточносил.
        - Хорошо, - нежно продышала вответ рани демониц.
        Бережно придерживая девочку под правую руку, Кали-Даруга помогла ей сесть да опереться спиной обвысокую грядушку кровати, обитую мягкой полстиной илишь после этого передала братину. Владу спешно приняла пиалу инеменее торопко выпила сладковато-кислый напиток, дюже хорошо снимающий сухость ворту иутоляющий жажду.
        - Когда я смогу погулять? Хочется подняться сложа, - вопрошающе протянула девочка, возвращая Кали-Даруге пиалу.
        Впрочем, нынче Влада говорила вельми медленно… лениво растягивая слова, похоже, полностью растеряв свою горячность.
        - Думаю, это вопрос двух-трех дней небольше, - ответила рани, инеторопко опустилась навысокий деревянный стул смягким ослоном исидением.
        Стул… который только, что внесла вкомнату одна изслужек, одновременно забравшая изрук Кали-Даруги пустую пиалу. Рани Черных Каликамов ласково воззрившись надевочку, мягко ей улыбнулась. Демоница вообще заэти дни ни разу, ни сказала Владелине - нет. Ни разу, ни посмотрела нанее строго, осуждающе. Вее взоре всегда сквозила забота, нежность, беспокойство, апорой, когда она сособой пронзительностью зыркала надевочку, точно желая заглянуть вглубь ее головы, ини счем несравнимая трепетная любовь. Если рани, что-то немогла исполнить отвечала юнице таким образом, что утой пропадало желание это видеть, иметь, слышать. Иобъяснения Кали-Даруги были всегда такие разумные, скоторыми невозможно было поспорить, которым неможно было неподчиниться. Огнь оказался прав, Владелине было сней легко, как ивообще сдемоницами. Поступки, действия оных направлялись лишь нато, чтобы создать благоприятные условия жизни для девушки.
        - Мне надо сходить кБогам иразрешить одну трудность, итогда вы госпожа сможете прогуляться попоселению, - все темже убеждающе-приветным тоном произнесла рани ишироко улыбнулась.
        Девочка самую малую толику времени всматривалась влицо Кали-Даруги, назолотое колечко, находящееся влевой ноздре, начерные, густые массы волос ноне неприкрытые великолепным венцом, удивляясь тому, как вообще когда-то могла испугаться демоницу, ставшую заэто время такой ей близкой иродной. Азасим склонив влево голову, кивнула наруку, где нынче место шрама было обернуто черной переливающейся полосой материи, поспрашав:
        - Ты мне Кали. - Юницы было позволительно так величать рани Черных Каликамов, чтобы снять всякие преграды вих общение. - Впрошлый раз сказывала, что днесь снимите эту повязку… Однако она как я гляжу напрежнем месте.
        - Повязка вас беспокоит госпожа? - встревожено вопросила Кали-Даруга ималенько подалась вперед оглядывая руку девочки. - Быть может, Кишори ее неровно наложила?
        - Нет, - проронила Влада имедленно сжала иразжала кулаки, проверяя возвращающуюся вних силу. - Просто занимательно посмотреть, как пропадет шрам, и, что там теперь будет.
        - Там будет ровная, гладкая кожа. Без признаков прежних следов ошраме, - речь рани звучала, словно песнопения, мелодично инежно, итакже ласково она смотрела надевушку. - Ничего небудет напоминать опрежнем следе.
        - Азнаешь Кали, - отозвалась Владелина, и, откинув всторону одеяло, пошевелила правой стопой, апосле левой. - Ведь Кудеснице Купавой неудалось убрать этот шрам, остались полосы. Идаже клетка Отца Дивного непомогла. Другие рубцы нателе снялись, аэтот нет. Уменя был широкий рубец наноге, он тоже пропал. - Девочка подтянула подол рубахи ипровела перстами поправому бедру подле колена, живописуя тем движением полукруг. - Это я скакала наУгольке без седла иупала. Весьма больно ударилась головой иправым боком да вогнала огромную колючку… даже неколючку, аздоровущий шип вногу. - Рани заметно искривила свои большие, толстые губы так, что порывчато затрепетал ее второй язык. - Я его струдом вырвала. Нотак как никого рядом небыло, аюшка прямо-таки хлестала струдом перетянула ногу оторванной штаниной, и, взобравшись наУголька, потрусила обратно впоселение. Вуй долго немог остановить юшку, аДвужил когда узнал ослучившемся ивовсе бесконечно меня вычитывал, - девочка широко улыбнулась, припоминая былое, апосем ивовсе засмеялась, - отчего я, утомленная его болтовней, чуть было неупала.
        - А, что гомозуль позволил вам раненной стоять? - вголосе Кали-Даруги прозвучало такое негодование, что, верно, окажись тут Двужил, онаб его им испепелила.
        - Ну, да, конечно, стояла, - поколь посмеиваясь, продолжила говорить девушка итеперь неспешно согнула ноги вколенях, проверяя как там они себя ощущают. - Он вызвал меня водвор ивычитывал, яже тогда считалась ратником. Хорошо еще, что наРебячий мешок непозвал, яб точно донего недошла.
        - Какая неразумность поведения, - недовольно молвила рани Черных Каликамов ипокачала головой, отчего берилл вкольце, вставленном вноздрю, засветившись, мигнул фиолетовым отливом.
        - Он мне также сказал… Сказал, что я неразумная, - отметила юница изатаенно зыркнула наберилл демоницы.
        - Нет, я непро вас дорогая госпожа, - участливо протянула Кали-Даруга инеторопливо поднялась сосвоего стула. - Я про гомозуля, такая неразумность, небережливость вотношении вашего здоровья. - Однозначно вее речи слышалась нескрываемая досада нетолько натворения Расов, ноинаних самих. - Обэтой беспечности я нераз слышала отсвоих сестер, каковые жили подле Расов, нонаблюдать это самой многажды сложнее. Надобно будет отом доложить Родителю при встрече, авпрочем, чего ждать отсозданий, коли сами Расы таковые сухие, словно опадающая вовремени листва.
        Вкомнату бесшумно вошла Кишори, по-видимому, услышав ее поступь налестнице рани иподнялась. Служка принесла серебряное блюдо седой укрытое сверху белым широким ручником.
        - Только можно я сама поем? - незамедлительно вопросила Влада, ираспрямила полусогнутые вколенях ноги, одергивая книзу подол рубахи. - Нехочу, чтобы меня кормили. Я уже достаточно поправилась.
        - Хорошо, госпожа, - ответствовала Кали-Даруга, и, шагнув кложу девочки, подсунула ей под спину подушку иукрыла ноги скинутым вбок одеялом. - Одначе я побуду подле, абы коль утомитесь вас докормить. Вам нужно еще дня два, чтобы полностью восстановиться.
        Кишори подойдя кложу синой стороны, опустила, намгновенно выскочившие спод дна плотные долгие ножки, блюдо, таким образом, что оно поместилось над вытянутыми ногами юницы. Убрав ручник сблюда, служка низко поклонилась Владе, и, единожды, рани, да отошла всторону, миг спустя ивовсе покинув помещение. Наблюде, что теперь стояло перед девочкой вглубокой стеклянной, темно-синей мисе находился нежный, ароматный суп избледно-кремовой глади, которого выглядывали весьма любимые Владелиной креветки икусочки крабового мяса. Тонкие лепешки хлеба свернутые уголком лежали наплоской тарелке. Наиных тарелях поместились густо украшенные зеленью небольшие, жареные шарики изкраба сверху слегка сбрызнутые зеленоватым соусом, исалат изморепродуктов, сыра, грибов справленного сметаной. Абольшая, хрустальная братина была полна желтого иочень сладкого сока изяблок.
        - Ох, я столько несъем, - оглядев значительное количество еды, протянула девушка ивзяла вправую руку ложку.
        - Желательно это съесть, госпожа, - заботливо проронила Кали-Даруга, все поколь неотходя отдевочки исловно намереваясь втотже миг, как она ослабеет отмахания ложкой, прийти навыручку идопихать остатки снеди врот. - Ноежели небудет желания нестоит себя заставлять. Одначе, чтобы были силы прогуляться вближайшие дни надо кушать хорошо, дорогая госпожа.
        Влада туго вздохнула ивсеми фибрами жаждая… мечтая подняться сложа ипогулять принялась степенно есть.
        Глава двадцать четвертая
        Рани Черных Каликамов вышла издома инамалость задержавшись подле проема изгороди, непререкаемо властно дохнула назад провожающей ее демонице, при том даже неповернув головы:
        - Сандхия, пока госпожа спит, обмоете ее иразотрете. Ибудьте осторожны, ибо сон госпожи нетак крепок, непробудите, ненапугайте! То днесь недопустимо. Я вмале возвернусь.
        Кали-Даруга шагнула вперед, и, приблизившись ккраю самой изгороди, подняла вверх руку, легохонько дотронувшись дочерепа лошади венчающего вертикально вбитый кол, ккоему крепился плетень. Итотчас вее венце густо замерцали сапфиры, апрозрачный щит, подобно перевернутой полусфере, смыкающий иизолирующий дом рани, ибесценную, живущую вней лучицу отземного вмешательства, едва зримо заколебался. Мелкая зябь пробежала пред Кали-Даругой ивроде надоли секунд разошлась встороны арочным проходом. Демоница спешно ступила вданное раззявленное пространство ивышла изрубежа щита, оный немедля опустился позадь нее ребристой прозрачной поверхностью. Ирани Черных Каликамов втотже миг услышала множество звуков округ себя: голоса людей, духов, гомозулей, альвов; стук молота вкузнице; удары тренировочных мечей изРебячьего мешка; песни птиц звучавшие враскинувшемся позадь ее жилища лесу. Легкий ветерок всколыхнул черные завитки волос рани, выбивающиеся из-под венца ималость прикрывающие ушные раковины. Демоница совсем чуть-чуть постояла подле изгороди недвижно, словно наслаждаясь таким теплым, светлым днем, апосле
весьма скоро направилась кцентральной улице поселения поширокой мостовой нарочно для того проложенной кее дому. Встречающиеся помере ходьбы Кали-Даруги духи, альвы, гомозули, люди совершенно ее неинтересовали… Неих испуганные взгляды, ни низкие поклоны ничего немогло задеть рани. Все… все ее мысли, вся ее сущность была наполнена заботой, поблагополучию лучицы ипродлению жизни девочки. Намалеша рани придержала свою поступь уже подле самой лестницы вкапище ирезко развернувшись, поелику ей была присуща стремительность как таковая, воззрилась надотоль идущую следом заней Вещунью Мудрую. Ита остановка инезначительной кивок демоницы, свидетельствовал отом, что она готова поговорить сцарицей белоглазых альвов. Вещунья Мудрая днесь значительно прибавила шагу испешно приблизившись крани Черных Каликамов, остановившись вшаге отнее, замерла, незабыв склонить свою голову.
        - Госпожа, - голос Кали-Даруги вотношении царицы звучал вельми жестко иотстраненно. - Вскоре сможет выходить издома впоселение. Ей нужна одежда. Только принесете положенное ее полу исану. Никаких шаровар, сапог. Платья! Ей надобны платья, нестягивающие стан, прямые или косоклинные, как можно меньше складок иярких расцветок: вишневые, голубые, желтые… без рукавов, изтафты. Так, чтобы когда стало прохладно, их можно было одевать сверху нарубаху. Наноги сандалии, абы неуставали стопы отстянутости. Если удухов нет материала, возникнут сомнения смерками, покроем пришлешь их кмоему дому, служки все покажут, выдадут тафту. Иеще… - теперь тон Кали-Даруги стал авторитарным, нетерпящим возражений. - Более никаких непозволительных, вотношение госпожи, обращений, я затем лично прослежу. Предупреди иоповести всех! всех без исключения, что это божество, недопустимо кней ваше товарищеское обращение.
        - Мы ждали поэтому вопросу вашего распоряжения рани Темная Кали-Даруга, - едва слышно отозвалась Вещунья Мудрая испешно кивнула.
        Демоница нескрываемо негодующе воззрилась насклонившую пред ней голову царицу иее толстые светло-красные губы пренебрежительно изогнулись так, что кончик рдяного второго языка высоко задрался, точно стараясь дотянуться доноса.
        - Вот ихорошо, что ждали, - досадливость вгласе рани нарастала, вроде царица сней вступала впререкания итем самым выводила изсебя. - Теперь выполнять все согласно статуса юного божества, основные уложения которого, надеюсь, вам всем известны. Если нет, озвучишь. Ты насколько мне ведомо Вещунья Мудрая втом обладаешь особыми знаниями. - Последнюю фразу Кали-Даруга произнесла стаковой желчностью, будто получала удовольствие отунижений царицы. - Лишь только прозвучит недолжное вобращение сгоспожой, уничтожу любого. Имне неважно, будет то гомозуль, человек иль дух. - Видимо демоница нарочно недобавила всписок своей ярости альвов, тем самым стараясь возложить наних особые полномочия. Однако, при этом ощущалось, что Кали-Даруга нелюбит данное племя… если несказать много сильнее… вообще нелюбит. - Госпожа итак достаточно натерпелась отвашего безумия, безрассудства, - вновь продолжила она толкования, - более того небудет. Лучица была награни гибели, ощущался мощный надлом иколь сейчас ее здоровье недает опасений, это незначит, что она окончательно поправилась. Потому голову клонить низко, неволновать
ненадобными беседами, небеспокоить ненужными занятиями госпожу… Все… все, милочка, - последнее слово ивовсе переполнилось ядовитостью, - слишком серьезно, я это уже, по-моему, говорила. Сейчас появилась надежда сберечь лучицу инедопустить поколь гибели плоти, потому я ни скем считаться нестану. Для меня все едино человек, гомозуль… Для меня важна одна лучица. Так, чтоб потом небыло каких нюней поповоду смерти ваших подопечных. Словом я предупредила, аты уж сама царица белоглазых альвов реши, как обезопасить вверенных тебе Зиждителем Небо существ.
        Итоговая молвь была напитана таким негодование, что стало ясно всравнении стем, что она испытывает кстаршему Расу Вещунью Мудрую можно назвать подругой Кали-Даруги. Рани, резко смолкнув, уже ступила напервую ступень лестницы, даже непрощаясь инаскоро принялась подыматься вверх. Нежданно она остановилась идобавила, неповорачивая головы инеотступно следя запарящей желтоватой завесой, ведущей вкапище:
        - И, да… последнее. Вовсе нежелательно, чтобы некие отроки имена каковых: Граб, Миронег, Братосил иЗлатовлас приближались кгоспоже. Она чувствует волнение их плоти, это ей неприятно, это ее пугает, - итотчас продолжила свое восхождение.
        Царица так инеоткликнулась нараспоряжения Кали-Даруги, словно все еще переживая ее яростную, негодующую речь. Неизвестно покакой причине направленную впервую очередь против племени белоглазых альвов… Племени, Творцом которого являлся воспитанник рани демониц Зиждитель Седми.
        Апред ликом рани Черных Каликамов уже живописался белый зал капища свысоким, прозрачным сводом чрез оный вглубь помещения заглядывала голубизна неба. Кали-Даруга оглядела залу, недовольно пройдясь взглядом полицу сидящего вкресле всамом центре Небо, также сердито зыркнула наДивного поместившегося справа, апосле воззрилась наСедми. Сын старшего Раса сидел втакомже, как ииные Боги, мощном голубом кресле, вроде как неимеющем каркаса, слева отОтца. Узрев Седми, Кали-Даруга широко просияла, иторопко шагнув внаправлении протянутой кней руки Бога, нежно обхватив ее всеми четырьмя руками, прижала кщеке.
        - Здравствуй, милая моя Кали, - демонстративно полюбовно прошептал Седми, и, подавшись вперед, провел дланью погустоте ее волос укрывающих спину. - Давно невиделись, я так тосковал. Ну, понятно, почему Перший непринимал. Ноотчего ты нежелала встречи?
        - Ах, мой дражайший мальчик, Господь Седми, все потойже… потойже… причине, что иГосподь Перший, - вгласе рани звучала такая нежность, теплота иединожды виноватость, что затрепетал нетолько сын старшего Раса, колыхнулись белые сетчатые облака, словно полосы натянутые поокоему свода залы. - Он мне велел невидеться свами, Господом Велетом иГосподом Кручем поколь. Имне это пришлось содеять… Хотя я знала, как это тягостно отразится намоих мальчиках иособенно столь юном Господе Круче, нонемогла нарушить веления вашего Отца.
        Вэто слово Кали-Даруга вложила особый смысл, который ощущал, кажется, нетолько Седми, ноиостальные Расы, потому хмурые лица Небо иДивного несколько распрямились отморщинок испещривших особенно густо кожу наих лбах.
        - Я несержусь натебя, моя милая Кали, - мягко протянул Седми иубрал правую руку отголовы демоницы. - Понимаю, просто тосковал.
        - Ом! мой драгоценный, драгоценный мальчик, - торопко продышала рани иднесь прижала тыльную сторону ладони левой руки Бога кочам, носу иустам, точно загораживаясь тем отдавящей нанее вины. - Мне очень жаль… очень…
        Изалу, насамую малость, наполнила тишина. Такая густая, плотная… Казалось впомещение ноне никого инебыло… Лишь отиспытываемой любви, что плыла вокружении Седми иКали-Даруги колыхались втакт ее дыханию ажурные лучи белых облаков намиг, то смыкая полностью свод, то наново оголяя ту голубизну.
        - Как наша лучица, - наконец, прервал отишье Седми, иубрал выпущенную рани руку наоблокотницу. - Чувствую свою вину пред ней. Изаобряд, изато, что облыжничая Асила мы вовремя непризвали тебя, чем подвергли ее жизнь опасности.
        - Втом неваша вина, мой милый мальчик, Господь Седми. Навас воздействовали своим главенством идосадой, коя наполняла поотношению кАтефам, - глубокомысленно отметила Кали-Даруга инебрежно прошлась взором полицам Небо иДивного. - Ноя вам толковала, что та досада может принести неприятности коли ее незабыть, тем паче вотношении того ккому так привязаны, кГосподу Велету. Толковала, что непременно найдется какой-нибудь умник, - демоница сделала особое ударение напоследнее слово, чем вызвала сияние лица Седми. - Каковой использует вашу досаду себе ввыгоду инавредит вашему спокойствию. Апосле будет делать безразличное выражение лица, что это, мол, неего вина ивообще его ничего некасается.
        - Ой! ктобы говорил насчет досады… ктоб учил, - невыдержав тех назиданий, сособой горечью, откликнулся Небо, испешно прикрыв очи, резко вошел головой испиной вослон кресла так, что последнее туго дернувшись, изогнулось пологой выемкой. - Тот, кто сам снегодованием неумеет справляться иуже измучил меня своими придирками.
        - Раз измучила, так начто сюда явились? Кто звал? - днесь рани Черных Каликамов нескрывала своей язвительности, может потому наголубой коже ее лица проступили почти фиолетовые крупные пежины. - Лично я неприглашала.
        - Кали… Кали, - торопливо проронил Седми узрев, как демоница резко дернулась внаправлении выхода будто собираясь покинуть залу. - Ну, чего ты, всамом деле… Столько невиделись, нетолковали толком, аты обижаешься. Да инезачем досадовать наНебо, это я его просил облыжничать Асила. Ион немог непойти мне науступки. Никак меня неиспользовал иневыгадывал. Да иприбыл Небо сюда, ожидая вестей олучице, также как ия, иДивный. Меня отом попросил Родитель, Дивного Перший… Прошу тебя нестоит серчать, прошу.
        - Да, что вы, мой дражайший мальчик Господь Седми, разве я могу навас серчать… Так вас люблю, моего бесценного мальчика, - нежно певуче протянула Кали-Даруга ивчерных ее очах зримо вспыхнули лучи света увенчанные золотыми искорками, словно несли насвоих кончиках крохи слезинок. - Поповоду лучицы. Ноне явственно наблюдается улучшение ее состояние, надломленность снижена, отключение нормализовалось. Думаю, если мы сохраним определенные условия для плоти, значительно отодвинем ее смерть, инадолго сбережем связи меж ней илучицей. Искорее всего вближайшее время сможем приступить кзанятиям. Теперь только необходимы условия для госпожи… постатусу, жизни, питанию изащите.
        Рани Черных Каликамов смолкла ипронзительно глянула наСедми тем взором, несомненно, обращая внимание насвою речь.
        - Какие условия? - немедля отозвался Небо, понимая, что наступившей тишиной демоница воздействует именно нанего.
        - Вцелом все как обычно, - принялась пояснять Кали-Даруга, сделав вид, что незаметила кто задал вопрос. - Необходимо особое обращение согласно статуса, уважение… Понимание, непременно всех, что впоселении это юное божество, анепросто там человек. Никаких ненужных бесед, лишних знаний, ибо итак ощущается их переполненность, отчего лучица неможет сосредоточиться насобственных способностях. Естественно никаких волнений плоти, под коими я понимаю: посещения моря, луга, рек, праздников. Для плоти определенная одежда, питание. Теперь надобно изменить питание, как можно больше овощей, фруктов, ягод, орехов, злаковых. Каждодневно мясо, лучше красное: говядина, баранина. Былобы хорошо: оленину, лосятину; мясо птицы: куропаток; глухарей; рябчика.
        - Ачто морепродукты более ненужны? - вопросил дотоль молчавший Дивный, нежелающий обращать гнев рани против себя.
        Однако, Кали-Даруга неотвечала, иноредь, казалось, что она неслышит Богов непопричине собственной противности характера, апросто следуя предписаниям закона, каковой гласил, что вотсутствие Першего она подчиняется лишь назначенным им Зиждителям. Оттого ее лицо ипринимало несколько отрешенное состояние, когда вопросы исходили отНебо иль Дивного. Хотя, судя повсему, данное утверждение небыло точным, ибо рани демониц обладая особыми признаками иместом, занимаемым воВселенной, чаще, всеже, проявляла неизвестно начем основанное неприятие кстаршим Расам, потому ипридавала себе то самое безучастное состояние.
        - Кали, что насчет вопроса Дивного? - поспрашал Седми иего губы прерывисто затрепетали, словно он получал удовольствие оттого, что демоница изводила его Отцов своим упрямым неуважением, что вообще было непонятно для божеских созданий.
        - Я слышала, вопрос Зиждителя Дивного, - отозвалась рани Черных Каликамов, ивее венце враз вспыхнули все сапфиры, вроде она принимала какое сообщение, аль вспять передавала посредством их. - Я думала… Морепродукты нужны, новменьшем количестве, достаточно два раза внеделю ихорошобы добавить туда водоросли. Однако необходимо мясо, злаки иовощи сфруктами, более разнообразные чем те, что растут наэтом континенте.
        Нанемного взале опять наступила тишина, повсему вероятию, теперь думали старшие Расы. Засим Небо дотоль взирающий настоящую вполоборота рани, перевел взгляд насына иочень мягко сказал:
        - Седми, ты толковал сПершим оботмене его распоряжений поповоду Атефской печищи иприема сообщения отАсила адресованных наменя тобой?
        - Толковал, - нескрываемо недовольно протянул Седми, иразком сего лица сбежала улыбка, акожа приобрела несколько огнистый оттенок. - Отец сказал, поколь я неначну нормально контактировать сВелетом инепобеседую, как этого просит Асил сним, данное распоряжение отменено небудет.
        - Асил ноне вМлечном Пути? - точно отом, и, неведая, спросил Дивный, илегонько провел перстами потемно-русой бороде, раскручивая концы наних, завернутые вспиралевидные хвосты.
        - Да, вМлечном Пути, - неспешно роняя слова, откликнулся Небо, задумчиво оглядывая то сына, то замершую рани, похоже, жаждая вней, тем взглядом, найти поддержку. - Как только Кали-Даруга давеча передала указания Кручу отбыть, Велет его увез… Стыря насколько я знаю уже давно вБолотном Утесе… Дотоль мы сним виделись подле Геликоприона. ААсил все это время был здесь сУсачом. Я кчему сказываю, милый малецык, может стоит встретиться сАсилом. Сколько, всамом деле, можно таить всебе досаду. Уверен, та меж вами прореха, вельми тягостно им переживается. Асил мне отом сказывал нераз, просил утрясти разлад. Ибо направлял он тот обман непротив тебя, авпервую очередь против меня.
        - Вот это иогорчительно, - незамедлительно дыхнул Седми итеперь кожа его заалела, да снее вниз посыпались искорки огня.
        - Заодно поговоришь сАсилом, - вставил вту накаляющуюся беседу Дивный, также как иНебо ожидающий поддержки рани, потому изыркающий вее сторону наполненной бирюзовостью очей. - Отом, чтобы его духи обеспечили нашу девочку всем надобным… Небудемже мы привозить злаки издругих Галактик, пусть отом подумают Атефские духи. Да ифруктов, овощей наего четырех континентах Земли предостаточно.
        - Я отом сообщу Усачу… Отом, что надобно для девочки, - закончил, таким побытом, толкование обстаршем Атефе Седми, ирезко сомкнул очи, словно боялся, что сейчас нанего начнет влиять рани, допрежь несводящая сего лица беспокойного взгляда.
        Впрочем, сын Небо был прав, Кали-Даруга выждав самую малость итем предоставив Богу возможность умиротвориться, аего коже приобрести положенный бело-золотой цвет, вельми вкрадчиво молвила:
        - Согласна сЗиждителями Небо иДивным сБогом Асилом надо встретиться, - Седми резко отворил очи исболью глянул надемоницу. - Чтобы он смог организовать бесперебойное поступления продуктов для госпожи, ибо то удражайшего мальчика Бога Усача врядли получится. Он несколько нетак скор навыдумки изамыслы, как его Отец. - Лицо Седми разком широко просияло златыми переливами, арани уже продолжала, - итогда еще одно. Это нужно вцелом для плоти, хотя ябы сказала, необходимая составляющая спокойствия самой лучицы. Как я приметила, госпожа вельми тяготится опекой… Она непривыкла ктому, чтобы ее окружали заботой, почитанием, ноособенно ей неприятен присмотр. Приставленные кней, милым мальчиком Зиждителем Словутой, порученцы изводят нетолько плоть, ноислышащую их лучицу. Как вы понимаете, Зиждитель Небо. - Это было особое обращение, накое находившийся внемилости старший Рас был обязан отреагировать ион незамедлительно отреагировал, порывчато колыхнув златыми кудрями волос ноне неприкрытыми венцом. - Плоти необходимо одиночество, когда она может общаться, прислушиваться клучице. Именно то, что дотоль госпоже
было предоставлено право находиться вуединение, вне всяких сомнений спасло отгибели саму лучицу… посему.
        Рани сызнова смолкла истремительно развернувшись, обозрела, кажется, зараз обоих старших, недвижно замерших Зиждителей, предупреждая тем взором, чтоб несмели ей противоречить.
        - Посему предлагаю вызвать для пригляду загоспожой, - дополнила Кали-Даруга иднесь вся ее кожа покрылась марной дымкой так, точно Боги уже сказали, нет итем вывели ее изсебя. - Изплемени призраков - тень.
        - Ох, нет… только нетень! - вдва голоса озвучили свое несогласие старшие Расы.
        Ипокоже демоницы теперь проступили буро-зеленые пятна, будто она стала гнить… Рани тягостно качнулась вперед, потому показалось еще миг иона бросится наЗиждителей инадает им затрещин.
        - Может, что-то иное? - много тише вопросил Небо, узрев гневливость демоницы. - Уж больно это неприятные создания, Кали-Даруга.
        Рани Черных Каликамов намиг сдержала свое покачивание, нетолько головы, ноитела, апосле твердо пояснила:
        - Нет… для госпожи это самый лучший вариант, уж вы мне поверьте. Иные существа могут навредить еще слабой, хрупкой лучице, то вы исами знаете. Теньже вданном случае идеально подходит. Тень, кою госпожа небудет видеть, кою небудет ощущать лучица, тем неменее, которую будут видеть иные живущие наЗемле. Ипотому непосмеют подойти, непосмеют огорчить, завести ненужный разговор, ибо его течение будет мгновенно передано мне. Господь Перший остановил свой выбор насамой лучшей тени - Лярве. Она безупречна. Прародители ее приглядывали заиными лучицами, которые я взращивала, иникогда неподводили. Мачка Лярвы осуществляла присмотр заГосподом Кручем ия вее выборе неподгадала, хотя мальчик был вельми подвижным, нервным иболезненным впервой своей плоти… - Кали-Даруга наморг смолкла поее вельми миловидному лицу пробежала легкая зябь негодования, которая примешавшись кбуро-зеленой пятнистости, ивовсе его обезобразила. - Хочу вас уверить, что еслибы Господь Перший забрал госпожу ксебе, то лучице былобы лучше. Может плоть ипострадала, нооднозначно лучица оправилась отпоследствий надлома вкратчайший срок. Инетолько
потому как лучица близко связана сосвоим Отцом, ноипотому как Господь умеет создавать условия… Ион незанимается обманом, как Атефы инехитрит, как Расы. Иколи Бог Асил создавал для взращивания дражайшего мальчика Господа Круча все условия, ислушался меня вовсем, лишьбы обезопасить его отгибели… то свас Расов все надобно вытягивать. Точно это касается неблагополучия будущего Бога, акакого-то человеческого отродья. Напоминаю, напоминаю тем, кому особенно неприятна тень, - исияние сапфиров, ввенце рани густо замерцав, стало раскидывать окрест нее широкие марные полосы света. - Плоть перенесла такие тяготы… столько боли, слез, потеря крови, полное безразличие Богов. Непроходящий шрам наруке, неправильно сросшиеся после перелома пальцы ног, слабое сердце. Иглавное, что непонятно почему? Почему весь этот год, ваши разлюбезные Зиждитель Небо, альвы неинтересовались этим, необращали внимание наболь, никак нелечили плоть, аведь уже было ясно, что вней обитает лучица. - Кали-Даруга говорила ту речь стаковой горечью, что щеки Небо зарделись, багряность цвета заполнила скулы, итуго дернулась каждая жилка налице. -
Конечно, для альвов важнее люди иих обучение, занятия, что для них значит плоть случицей… Тем паче это лучица Господа Першего.
        Рани Черных Каликамов немедля замолчала иторопливо закрыла сразу все три глаза, так как исама поняла, что стараясь задеть старшего Раса сказала лишнее. Ибо сидящий справа отнее вкресле Седми малозаметно качнул головой, черты его прекрасного лица задрожали, аочи побледнели настолько, что стали почитай водин тон сголубой кожей Кали-Даруги. Встревожено глянули наСедми оба старших Раса, иДивный стараясь перевести разговор вкрадчиво вопросил:
        - Небо?! Апочему ивпрямь альвы неговорили нам отех физических проблемах плоти?
        Ипоспрашания его звучали так, словно это Небо, неСедми, был Творцом белоглазых альвов иноне так опростоволосился.
        - Сказывали, - чуть слышно отозвался старший Рас, готовый принять насебя любую вину, толькобы умиротворить столь любимого им сына. - Это просто я неведал, как поступить… нежелая еще больше навредить плоти илучице.
        - Сейчас вред заключается втом, абы делать вид, что меня неслышно, - все еще неотворяя очей, произнесла Кали-Даруги, ивторой язык, пролегающий поподбородку, легонько шевельнулся, будто ползущая змея, тем движением снимая слица ее неприятный гниюще-пятнистый цвет. - Сейчас самое важное продлить. Как можно надольший срок жизнь плоти. Для того нужны условия… Лучице иплоти необходимы одиночество. Вы того их обоих лишаете. Потому госпожа все время нервничает, неслышит лучицу, непонимает, что та ей говорит ипотому нет общих связей, аэто может грозить при смерти плоти отпочкованием отмозга. Лярва для них обоих наилучший вариант… Иеще… Хочу предупредить лично вас, Зиждитель Небо! Коли вы часто будете говорить мне нет! ясвяжусь сРодителем ибуду уже через него выдавать свои рекомендации.
        - Ладно, ладно, яже несказал нет, - спешно протянул Небо, игубы его туго изогнулись, отчего враз затрепетали волоски усов прикрывающих их сверху. - Просто попросил, предложить, что-то иное. Ноколи ты, считаешь, тень лучшим, натом ипорешим… Я отправлюсь заней вСеверный Венец тотчас.
        - Нет заЛярвой ненадо отправляться вСеверный Венец, она намаковке четвертой планеты умальчика Господа Темряя, - глубоко вздохнув, ответила демоница, и, отворив очи, только пока два, более ровно взглянула настаршего Раса. - Я привезла неких существ ссобой, думала, могут потребоваться.
        - Седми, прошу тебя, - Небо послал сие сыну мысленно так, чтоб Кали-Даруга его неуслышала, ишевельнул правыми перстами, тем движением разрывая скучившиеся вплотный ком облака водной стороне своды залы, похоже испугавшиеся исгрудившиеся вединое целое отгнева демоницы. - Скажи Кали-Даруге, чтобы тень невходила вкапище, уж мне неприятно видеть ее подле девочки.
        Седми неотозвался Отцу, одначе, немедля озвучил просьбу его рани отсвоего имени, вероятно, чтобы она неотказала:
        - Кали ты только повели Лярве, чтоб вкапище незаходила. Уж больно противное создание… Ая заней слетаю кТемряю. Будет, кстати, очем сним потолковать иприглядеть, ибо малоли чего там намудрит, наш великий экспериментатор.
        - Ипоследнее, - теперь Кали-Даруга отворил итретий глаз, тепло засияв улыбкой иразвернувшись ксыну Небо добавила, - желательно всем Расам повидаться сгоспожой, что, конечно, некасается Господа Огня… Однако, ей особенно надобна встреча сЗиждителем Небо иЗиждителем Дажбой.
        Глава двадцать пятая
        Вбольшой цилиндрической формы зале гарана Атефов снависающим дюже низко ровным сводом, истены, ипотолок были ярко-зелеными, апол бурым ирыхлым будто поднятая плугом оземь. Сами стены, испуская изсебя зеленоватую дымку света, наполняли залу почитай лазурным сиянием, изних порой показывались тонкие бурые отростки ветвей, тонконосые травы или трепещущие листы, вероятно тревожась аль вспять жаждая набрать мощи ивраз оплести все это могутное помещение. Курящаяся дымка, вцелом даруя этому залу свет, скапливалась всамом его средине как раз над вылезшими изпола-оземи длинными, изогнутыми, корнями, весьма широкими вобхвате ипочти черными, оные образовали мощное кресло, столь плотно переплетаясь меж собой, что едва заметными полосами проглядывали стыки таковых схлестов.
        Напротив того трона стояло стуло менее значимое итвореное уже неизкорней истволов, алишь изветвей одначе вельми объемных вразмахе, кои живописали также сидение, ослон иподлокотники. Трон Асила ноне пустовал, зато кресло было занято Седми. Обряженный вдолгую серебристую рубаху, прикрытую сверху черным плащом дюже сквозным, накинутым наплечи искрепленным нагруди крупной серебряной пряжкой увенчанной шаровидным янтарем, сын Небо опершись обослон исложив руки наоблокотницы, сидел, сомкнувши очи. Казалось, Бог был весьма утомлен. Хотя повздрагивающим чертам его лица ииноредь вспыхивающим взолотом сиянии багряных искр понималось… нестолько устал, сколько досадовал. Кроме Седми взале находился Усач, тот самый, каковой имел слегка красноватый отлив кожи, всеже сохранившей отличимый признак всех Зиждителей золотое сияние. Он все также был оголен, только зелено-голубоватая набедренная повязка укрывала его бедра доколен, да стягивал стан платиновый пояс украшенный изумрудами ибериллами поокоему сзолотой застежкой изображающей трилистник. Право молвить, вэтот раз наголове среднего изсынов Асила находился
венец, где платиновый обруч был унизан понижней грани небольшими синими сапфирами, апоместившийся нанем высокий колпак изсеребряных переплетений, вроде стыковался зелеными, крошечными изумрудами.
        Усач сидел подле одной изстен, опершись спиной оее поверхность. Вернее будет молвить, он нестолько опирался осаму стену, сколько вылезшие изнее махонистые бурые ветви слегка придерживали вразных местах могутную перетянутую мыщцами-корнями спину Бога. Почасту Атеф зыркал внаправлении замершего Седми игулко стенал… так, что создавалось впечатление, боялся и, единожды, хотел заговорить сРасом. Одначе, сын Небо будто неслышал тех горестных возлияний Бога, чудилось ивовсе едва сдерживал всебе гнев.
        Нежданно гладь одной изстен вельми зарябила, заколыхалась, апосле ее поверхность, словно вода возерке, разошлась встороны ипоказались схлестанные весьма плотно ветви ссотрясающимися вих завершиях листочками. Они покрывали весь проем отсводу допола иподступали котхлынувшим стенам. Еще морг иветви принялись торопливо расплетаться ивыбрасывать длинные отростки вправо ивлево отсебя, атакже вперед, очерчивая тем самым закуток прохода. Мгновение спустя то уже был прямоугольный коридор, имеющий стены, пол, потолок, одначе, лишенный выхода, ибо там просматривалась всего-навсе плотная тьма. Кажется, непрошло идоли секунд, как та чернота резво сменила цвет набурость, инаего полотне заколыхался зеленоватый плывущий поперед дымок, изоного вмале выступил Бог Асил.
        Старший Атефской печище ноне был одет втемно-синюю распашную рубаху без рукавов иворота, наногах его переливались серебристые сандалии, анаголове находился венец, где сходящиеся внавершие избелой платины дуги удерживали дерево наминиатюрных веточках которого колыхалась малая листва ипокачивались разноцветные имногообразные поформе плоды издрагоценных камней. Бог, войдя взалу, немедля зыркнул всторону сидящего спиной кнему Седми искорой поступью направился кего стуло. Он также резко, как шел, остановился подле Раса, и, огладив его перстами пощеке, вкладывая всеребристый свой тенор всю нежность, накаковую был способен, сказал:
        - Малецык мой, какая радость увидеть тебя…
        По-видимому, Асил струдом справлялся сволнением, потому как голос его туго дернувшись, потух. Он еще миг медлил, апосле крепко обхватив руками голову Седми, притянув ксебе, прижал кгруди. Инемедля склонившись поцеловал россыпь пшеничных, прямых, коротких волос Бога, азасим саму макушку.
        - Малецык. Малецык мой любезный, прости меня… прости… прошу тебя… Мне невыносимо, невыносимо тягостно отмысли, как я был груб вотношении тебя, как расстроил… огорчил… как облыжничал. Прости, мой милый, коли можешь именя, иВелета.
        - Можно сказать мы квиты, - чуть слышно дыхнул Седми, меж тем зримо вжимаясь вгрудь старшего Атефа, несомненно, получая удовольствия отпроявленной кнему теплоты.
        - Да!? - наудивление довольно протянул Асил ивновь поцеловал Раса вмакушку всколыхав там пшеничную густоту его волос. - Ты так считаешь? Ну, пусть, пусть так… Лишьбы перестал досадовать наменя иВелета. Лишьбы простил ипримирился… Ибо мы оба, ия, иВелет неможем найти себе места, ведая как тебя огорчили.
        - Моглибы неогорчать, - достаточно сухо отозвался Седми итак как Асил вновь облобызал его макушку, ответил поцелуем прямо вглубь ткани его синей рубахи, судя повсему, коснувшись устами исамой груди Бога.
        - Спасибо, мой любезный, - молвил Асил иглас его вновь затрепыхался. Он медленно выпластал голову Седми изрук, испрямился, и, глянув навсе то время недвижно застывшего сына, дополнил, - итебе, малецык, спасибо, что удержал здесь брата, недал уйти.
        Усач неторопко шевельнулся подле стены ирезво качнув головой, живописал насвоем вытянутом сорлиным профилем лице широкую улыбку так, что шевельнулись его долгие плетеные вкосички усы игусто блеснул голубыми переливами синие сапфиры, венчающие их кончики.
        - Удержал, - меж тем недовольно протянул Седми истремглав бросил всторону Усача сердитый взгляд. - Скажи точнее Асил, усадил инедал уйти. Разве я мог сним справиться, сего убеждением исилой. Небудуже я испепелять своего младшего брата.
        - Да, моя любезность, - полюбовно проронил старший Атеф, сызнова огладив перстами губы Седми увитые волосками усов, да неспешно развернувшись, направился ксвоему трону. - Наэто ибыло рассчитано. Я так надеялся, что ты придешь иУсач тебя задержит домоего возвращения. Уж ты меня прости затот замысел… Ноэто невыносимо … Невыносимо так долго тебя невидеть. Сие имне, ималецыку Велету вельми тягостно дается.
        - Ну, будет отом, - отозвался Седми, неотрывно следя как Асил степенно воссев натрон, оперся спиной оего ослон. Итотчас иоблокотницы, исиденье трона покрылись высокими пластами зеленого мха. - Будет. Скажешь Отцу Першему, что мы примирились. Пусть снимет свои распоряжения вотношении меня.
        - А, что передать Першему поповоду твоей встречи сВелетом? - вопросил Асил илегохонько кивнул Расу.
        Кожа его лица отрадости внезапно столь насыщенно засияла золотым светом, моментально поглотив всякую смуглость, что стала непросто насыщенно-желтой, апрямо-таки златой, создав неотличимое единение сРасами иДимургами.
        - Залечу кнему вГалактику Становой Костяк, вскоре, - произнес Седми ипроходящая полбу широкая, золотая, мелко плетеная цепькупно заблистала красными переливами.
        - Хотел дотоль… дотоль, кое-что пояснить, - многажды ровнее молвил Асил, инадрывно вздохнул. - Так велел Отец Перший, чтобы ты, понял, почему тогда так случилось. - Ирывком поднял соблокотницы руку, направив вытянутые перста всторону открывшего рот Седми. - Прошу, любезный малецык, дай мне выговориться, неперебивай. Днесь я могу… Днесь все я понял ихочу, чтобы понял ты. Это, конечно, будет касаться Круча итого, что я тебя облыжничал. Право молвить, я неожидал тогда, что так огорчу тебя. Впрочем, могбы догадаться, зная какой ты хрупкий инежный, посему неоправдываюсь. Ноты, мой милый, ведаешь исам, что ни я, ни Расы, ни Димурги неожидали, что Круч родится средь моих отпрысков. Тогда, когда это произошло, Родитель вызвал меня ксебе ивелел… Велел облыжничать иРасов, иДимургов… Это был замысел немой, Родителя. Ия его исполнил… Тогда я непонимал, зачем Родитель так грубо поступает стобой иОтцом Першим… вернее… - Асил прервался, судя повсему, ему было тягостно все вспоминать иеще тягостнее оправдывать собственные поступки, как это ему указал сделать Перший, абы наладить отношения супрямым, своевольным
Седми. - Вернее так грубо поступили мы оба. Однако, теперь я постиг почему это было нужно. Еслибы тогда небыло разлуки меж Кручем иПершим, малецык выбралбы лишь печищу брата, атот никогдаб его неуступил. Азначит Отец Перший более несмог иметь лучиц итогда неродиласьбы эта… Эта лучица, такая мощная, сияющая… Как сказал Родитель неповторимая иуникальная. Родитель делал все, конечно, действуя моими руками, чтобы появилась данная лучица. Он, повсему вероятию, ожидал ее рождения, следил заней исберегал тут наЗемле, поколь она неподала зов. Ведь итак ясно, еслибы неРодитель дух, пестун девочки, несумел прикрывать ее отвас, неокружилибы ее вниманием Дажба иОгнь, непожертвовал клеткой Воитель. То несомненно ощущалось воздействие Родителя. ИОн сызнова осуществлял свои замыслы, похоже, таким образом наказывая Першего заослушание.
        Бог вновь утих, илегохонько провел дланью пооблокотнице поросшей мхом, тем самым изменяя ее ядренистую зелень наболее блеклые полутона, степенно сменившиеся ивовсе буростью.
        - Я только непонимаю, почему Небо, - теперь вголосе Асила пропала теплота, апоявилась ощутимое негодование. - Невызвал для лучицы наставников, сразу как узнал, кто живет вплоти девочки. Даже ежели хотели меня облыжничать, могли столковаться сОтцом искрытно пригласить Кали-Даругу. Уж она умеет, как я уяснил, держать рот закрытым.
        - Небо опасался наставников для девочки, потому как чувствовал, лучица привязана кОтцу, - наконец отозвался Седми ичерты его лица тягостно качнулись. - Я предлагал ему тот вариант, что ты озвучил. Ноон как уперся. - Рас резко прервался, иискристая россыпь наполнила дотоль белую кожу его лица. - Небудем более отом говорить… Я вельми тревожусь всяк раз, вспоминая это, инемогу стем справится, - отметил Седми исомкнув очи поклал голову напологий изгиб ослона.
        Итотчас изветвей, что живописали изсебя ослон иоблокотницы стуло Седми, вылезло сдесяток тончайших волоконцев бурого цвета. Они медлительно оплели руки, врайоне запястий иувили грудь Бога. Да немешкая, выпустили изсебя махие почки, каковые лопнув вдоли секунд, превратились вкрупные пятилепестковые, сине-марные цветыссеребристым соцветием внутри. Словно поигрывая лепестками, цветы, легохонько затрепетав, принялись оглаживать Раса итем самым снимать снего волнение.
        - Отец, - вставил свое весомое слово Усач имышцы-корни наего мощной груди, плечах, бедрах яростно перекатились справа налево. - Седми прибыл запомощью. Я забыл отом тебе доложить… Эвонто самая, уговаривая его посидетьтут.
        Седми вже успокоенный лепестками цветов, нетолько их поглаживанием, ноиароматом, окутавшим его совсех сторон, широко улыбнулся, инестолько теплоте растений, сколько словам Усача, которого очень любил, вцелом, как ивсех иных младших братьев, неважно былили они Расами, Димургами или Атефами.
        - Запомощью, что-то случицей? - торопко поспрашал Асил ирезко впился перстами вглубины мха наоблокотницах, теперь ивовсе придав им сине-черный цвет.
        - Нет, случицей все благополучно, - также спешно отозвался Седми, и, открыв очи снескрываемой теплотой посмотрел настаршего Атефа, видимом, ивпрямь выслушав его ипримирившись. - Наш посланник Белая Баба ведь всю тебе информацию передала? Я знаю, Небо посылал ее при мне. - Асил медлительно кивнул, однако волноваться непрекратил. - Кали-Даруга сказала дословно, - Седми наморг смолк, апосле продолжил низко-мелодичным голосом рани Черных Каликамов, - ноне явственно наблюдается улучшение ее состояние, надломленность снижена, отключение нормализовалось. Думаю, если мы сохраним определенные условия для плоти, значительно отодвинем ее смерть, инадолго сбережем связи меж ней илучицей. Искорее всего вближайшее время сможем приступить кзанятиям. Теперь только необходимы условия для госпожи… постатусу, жизни, питанию изащите. - Седми вновь прервался, глубоко вздохнул, отчего заколыхались цветочки подле него иматерия его плаща, да засим продолжил говорить уже своим голосом, - вот именно впитание инужна ваша помощь. Надобно многообразие злаков, фруктов, ягод, овощей, что вцелом вы можете предоставить, ибо ваши
отпрыски проживают начетырех континентах. Аваши создания могут доставлять нам злаки, внебольшом, конечно, количестве ивсе свежее, поколь они еще невзращиваются детьми наших поселений.
        - О, да это легко, - произнес незамедлительно Асил изасиял махонисто так, что золотые переливы его кожи разком наполнили зеленью мох укрывающий трон. - Усач, малецык мой любезный, надо устроить все следующим образом.
        Теперь исредний сын Атефа довольно заулыбался изакивал, отчего гладь стены позадь него тревожно заколыхалась, исызнова выглянули потянувшиеся кего спине отростки трав иветви.
        - Я сейчасже свяжусь сГалактикой Травьянда, ссистемой Ко Мугги, исприамом Мбу, чтобы подвластные ему оньаувы организовали отбор ибесперебойную поставку злаков, разнообразных сортов, как это любит наша милая Кали-Даруга, вМлечный Путь. Думаю доставка будет проходить натуесках, так скорей. Для того надо отдать распоряжения Орендам намою кумирню, абы тотчас связавшись скондо Велета, уляньдянь Стыри наладили постоянный отлет туесков, чтоб ненаблюдалось задержек. Аты, милый Усач, повели дзасикам-варасикам иометеотлям, что воспитывают детей, построить подле соответственно каждого поселения небольшие деревянные святилища, каковые они украсят вырезанными истуканами, вчесть нашей ненаглядной лучицы. Иобяжи каждое поселение вопределенный для них срок приносить туда положенный дар нашему юному божеству. Ну, авы Седми, организуйте нечто подобное ввашем поселении. Итогда девочка ежедневно станет получать свежие плоды… Приставите только кого издухов кпостройке иестественно вопределенное время незабывайте открывать коридор перемещения, малик.
        - Хорошо, Отец, - торопливо откликнулся Усач итряхнул головой так, что сотряслись косы, воные были заплетены его усы, достигающие груди. - Нонеже вызову кугэ дзасиков-варасиков имункан ометеотлей ивсе повелю. Когда надобны божеству, нашей милой девочке, дары?
        - Как можно скорее, - чуть слышно ответил Седми, неторопко поднявшись скресла, инемедля дотоль оплетающие его волоконца ицветы рассеялись вголубоватые капли воды.
        - Тогда вднях все будет готово, - пропыхтел своим хоть имощным, однако явственно бархатистым баритоном Усач изыркнул просяще всторону Отца.
        - Малецык, - немедля, точно поймав то прошение откликнулся Асил изримо дернул левыми перстами. - Неуходи, побудь снами, уж мы затобой вельми наскучались.
        Малозаметно заколыхались выглянувшие изглади стен тонкие ветви, несущие насебе зеленоватые листочки изакивали угловатыми завершиями, вторя той просьбе нестолько старшего Атефа, сколько его сына могучего творца твердой породы без которой, как ивсего иного, небылоб ничего живого вбесконечных Галактиках Всевышнего.
        Глава двадцать шестая
        Нынче Владу, наконец, поднялась сложа. Она вцелом инепоняла когда успела заболеть, ипочему так долго была без сил. Однако наблюдая впоследние дни, когда мало-помалу восстанавливалась, особую тревогу итеплоту рани иее демониц ни очем нестала спрашивать. Посему когда вкомнату после завтрака вошла Кали-Даруга, аМина, уоной кольцо вправой ноздре тонкой серебряной цепочкой соединялось спроколом правой мочки уха, внесла одежду иположила ее наложе, торопливо согнула ноги вколенях искинула ссебя одеяло. Впрочем, узрев несколько иную одежду, она немедля подтянула ксебе ноги, и, обхватив их руками, удивленно воззрилась нарани Черных Каликамов.
        - Что это? - вопросила негромко девушка.
        - Это ваша одежда госпожа, - благодушно отозвалась Кали-Даруга иогладила подол лежащего наложе вишневого платья без рукавов, сокруглым вырезом нагруди, украшенного поокоему золотистыми полосами. - Ее еще величают сарафан, - добавила рани демониц иуказала рукой натабурет, повелевая Мине поставить туда коричневые сандалии.
        - Какже я буду носить такое? Яже неумею, - вголосе юницы послышалась неуверенность, иона шибутно приподняла вверх свои плечики.
        - Ая научу госпожа, - ласково отметила Кали-Даруге иумягчено улыбнулась девочке. - Выже знаете госпожа, что ваша жизнь изменилась. Инестолько лето назад, когда открылось, что вы лучица. Сколько после встречи сГосподом Першим, оный очень квам привязан ижелает, также как ия, лишь благополучия. Аэто благополучие непременно связано сизменением. Нуже, дражайшая моя госпожа, подымайтесь, ия вместе сМиной помогу вам одеться. Мы спустимся вниз взалу ипобудем там. Вы, госпожа, пройдетесь, апосле я проведу обряд, итогда завтра вы уже сможете выйти издома иесли будете достаточно бодры, сходите вкапище. Зиждитель Небо нарочно прибыл изиной Галактики, чтобы побыть свами.
        Владелина неспешно разомкнула объятия, и, выпустив изних ноги, принялась сползать сложа, весьма неуверенно. Девочка ступила сначала одной, засим другой ногой наворсистую полстину пола имедлительно поднялась. В-первый миг ее слегка качнуло, номягкие руки рани Черных Каликамов тотчас придержали заплечи, аперста нежно поцеловали кожу. Как только покачивание прекратилось, сВлады сняли нательную рубаху иповязали похожую нанабедренную повязку легкую полосу ткани, каковая охватывала ее бедра, дотягивалась почти доталии иединожды проходя узкой полосой меж ног, крепилась тонким шнуром настане. После девочке одели короткую золотистую рубаху спросторными рукавами, доходящими долоктя, исверху сарафан. Одежа была вельми свободного кроя инигде недавила, неподпирала инестягивала. Мина, опустившись пред юницей наколени, обула наее ноги сандалии, и, продев ремешки меж большими пальцами, подвязала их подле лодыжек, соединив сдвумя иными, отходящими отподошвы побокам. Арани меж тем собрала волосы вхвост изаплела нетугую косу. Владелине уже давно вернули браслеты наноги ируки, кольцо Словуты ицепочку Златовласа все,
что вовремя болезни снее сняли. Однако, сдевочки небыли сняты дары Седми иСтыня: серьга вмочке иберилл вбровке, верно, ивэтом своих вскормленников Кали-Даруга выделяла.
        - Ну, что моя дорогая госпожа? - нежно вопросила рани, указывая рукой наприоткрытую дверь подле каковой стояла Кишори. - Если все благополучно иничто недавит можно спуститься вниз полестнице.
        Владелина провела ладонью побархатистому полотну платья, и, улыбнувшись его легкости инестесняющей плавности линий, направилась вон изкомнаты. Внешироком полутемном коридоре, где встене, лежащей напротив входа вкомнату девочки, находилась другая дверь, ведущая впокои рани, стояла еще одна склоненная демоница. Она поместилась подле лестницы, словно своим окаменелым видом указывая направление движения. Два узких окна расположенных набоковых стенах дома были наполовину сомкнуты голубыми плотными занавесями. Сопровождаемая сзади рани Черных Каликамов Влада прошла покоридору минуя еще одну дверь вправой стене, оная вела еще вдругую комнату, ипринялась неспешно спускаться спологой иединожды изгибающейся лестницы, вместе стем ощутив насвоем предплечье цепкие пальцы Кали-Даруги. Впрочем, рани зря тревожилась, юница была достаточно окрепшей, апосему вкороткий срок преодолев лестницу, замерла вкоридоре первого уровня, слегка осматривая рубленные стены инаходящуюся супротив входной еще одну дверь.
        - Взалу, госпожа, - молвила все темже участливо-приятным голосом Кали-Даруга, выпуская предплечье девушки.
        Пушпа, пятая демоница, немешкая отворила дверь взалу, идевочка медленно пошла кней. Взале заэто время ничего неизменилось. Узкая кушетка стояла справа, амощная тахта сневообразимым количеством подушек слева. Влада вступив впомещение, свершила понему махонистый круг, арани следовавшая заней начуток сдержав шаг, встревожено оглядела ее плавные движения, и, оставшись довольной общим состоянием двинулась ктахте.
        - Кали, - погодя проронила девочка, насамую малость замерев подле узкой кушетки. - Помнишь ты мне показывала видения оПершем. Ты можешь мне его сызнова показать? Хочется увидеть Першего.
        - То было невидение, авесть… известие, госпожа, - голос рани демониц прозвучал как-то вельми низко, стараясь своим тембром успокоить юницу. - Оно уже передано вам, госпожа. Второго раза неможет быть.
        - Жаль, - нескрываемо огорчительно отозвалась Владелина ипровела рукой полевому плечу, скоего как ибыло обещано Кали-Даруги исчез шрам.
        Нынче кожа там была гладкой ировной, и, удивляясь тем способностям изнаниям демоницы, девочка почасту его оглаживала, будто страшась, что рубцы появятся вновь.
        - Присядьте госпожа, - указывая натахту подле себя, попросила рани Черных Каликамов.
        Владу немедля тронувшись сместа, наново стала описывать своим движением круг ирезко качнув головой откликнулась:
        - Нет, я еще пройдусь. Уже устала лежать, спать, болеть, это весьма утомительно. - Она протянула внаправлении бревенчатых стен правую руку ипровела перстами поих залащенной глади. - АОгнь говорил, что ты Кали будешь сомной заниматься,да?
        - Да, госпожа, буду, - ответила демоница, меж тем неотступно следуя своими очами задевушкой. - Только когда вы поправитесь окончательно инаберетесь сил. Думаю, это произойдет вближайшие недели. Эти занятия очень важны для вас, никто кроме меня имоих сестер неможет им обучать. Госпожа присядьте, вам ноне ненадобно натружаться. Вы помните, я говорила вам, что мне нужно провести обряд, чтобы вы могли выходить издома, иэтот обряд очень важен. Уже все подготовлено, ноесли вы сейчас чрезмерно утомитесь иобессилите, мне придется отложитьего.
        - Нет, ненадо, - торопливо молвила девочка инемедля направилась ктахте. Она опустилась нанее подле Кали-Даруги, и, склонив ей наплечо голову, застыла. Ощущая ни счем, ни сравнимую нежность итеплоту кдемонице, точно кродному человеку. - Хочу увидеть Небо, Дивного, Дажбу иСедми… Выхованка иУдалого… иещебы Вещунью Мудрую, Двужила, иУголька… и, конечно, мальчиков… Ещебы целый месяц болеть, это весьма трудно.
        - Ом! Госпожа, - лишь только смолкла девушка заговорила рани Черных Каликамов инежно приголубила волосы наее голове. - Ноне многое изменится ввашей жизни, я отом сказывала. То надобно, абы вы могли продолжить свою жизнь. Потому вам необходимо быть готовой кизменениям. - Эту речь, Кали-Даруга толковала Владе уже многажды раз, словно вколачивая внее истину. Мало-помалу добавляя, что-то новое, чтобы та привыкала ко всему неспешно. - Теперь вас все будут величать госпожой, кроме Богов, это так положено. Будут клонить пред вами голову. Вы госпожа ипотому недолжно тревожиться заотроков живущих впоселении для того есть духи, альвы игомозули. Нельзя… Просто недопустимо более ездить наУгольке, брать вруки меч, лук, инестоит больше читать. Никак нельзя брать наруки ибегать сУдалым. Вам нужны силы, чтобы освоить уроки сомной… Все ваши силы, ведь отом просил Господь Перший. - Всяк раз дополняла речь, именем Бога, рани, зная наверняка, что оно обладает волшебной силой насогласие девочки, ибо данное согласие впервую очередь проявляла лучица, составляющая ее естество. - Мы все, втом числе ивы должны беречь вас.
Ибо вам надобно много времени, чтобы нагнать пропущенные, утерянные знания, моя дражайшая госпожа.
        Кали-Даруга темже вкрадчиво-нежным голосом говорила подолгу сдевочкой, убеждая ее быть спокойнее ислушать наставления. ИВладелина, наудивление, внимала тем словам демоницы, по-видимому, то вновь обретала вее плоти силы сияющая лучица, чуть было незагубленная безрассудством Расов аль всеже Першего. Абыть может, это просто сработали предписания, заложенные вКрушеце Родителем, каковой, как понимали все без исключения Зиждители, нетолько знал оего рождении, ноикакое-то время держал подле себя. Апосле, всяк миг приглядывал залучицей своего любимого, старшего сына Першего.
        Немного погодя Кали-Даруга напоила девочку какими-то очередными горьковато-кислыми вытяжками, отоных последнюю стало мутить, уж так мощно они скрутили рот, гортань ижелудок. Все еще порываясь вырвать Влада, прилегла натахту иприкрыла рот ладошкой.
        - Днесь наша бесценность… наша госпожа все пройдет, - полюбовно прошептала рани, и, опустившись подле тахты наколени, принялась оглаживать перстами тело девушки, целуя ее даже через ткань одежды. - Потерпите, ноне самую малость… чуть-чуть ивсе… Все свами будет благополучно.
        Кали-Даруга шептала это так нежно, вкладывая вкаждое слово столько любви изаботы, что юница совсем неволновалась, что ее мутит. Вспять это попечение впервые загоды ее жизни были приятны, необходимы. Вроде то мать, та самая оной Владелина была лишена, возилась сней… смилым, ненаглядным своим ребенком понедомыслию родителя нежданно захворавшему.
        Вскоре, как иобещала демоница, позывы крвоте прекратились, девочка глубоко вздохнула, закрыла глаза изаснула. Рани Черных Каликамов ласково провела покоже ее лица, тем движением окончательно погружая всон, апосле медленно поднялась наноги.
        - Сандхия, - позвала Кали-Даруга свою служку.
        Дверь вкомнату, дотоль закрытая, немедля отворилась ивпомещение вошла демоница, низко склонив голову изамерев подле проема.
        - Готовьте все кобряду, - добавила рани, имедленно направилась вон иззалы. - Госпожу раздеть ирастереть маслами. Когда все устроите Мина меня позовет, аПушпа пусть введет Лярву, я пошла переоденусь.
        - Слушаюсь, рани Темная Кали-Даруга, - отозвалась служка, иеще ниже преклонила свою голову, где черные, прямые волосы, заплетенные вмельчайшие, небольше ширины перст, косички были собраны вхвост.
        Спустя какое-то время, когда все, как ивелела рани демониц было исполнено, авполутемной комнате сзанавешенными окнами вцентре ее стояла голая, спящая иявственно окаменевшая Владу, окруженная поколо ивписанному внего треугольнику зажженными свечами, Пушпа ввела впомещение Лярву. То создание, каковое Небо считал неприятным, было высоким ипрозрачно-серым имеющим форму головы только без лица икаких-либо признаков того, чуть удлиненной шеи ипохожего наклин тела… Вцелом точно соответствующего слову ипонятию «тень». Лярва нешла, она плыла, летела, почитай касаясь краем своего тела пола инеимела ни рук, ни как понятноног.
        Пушпа тянущая затонкий серебристый волосок Лярву поставила ее сразу задевочкой введя вкруг несколько правее. Итотчас взалу вошла обряженная вчерное одеяние рани Черных Каликамов, пополотну материи коей блистали, переливаясь махие серебристые брызги. Сие одеяние вельми походило наплатье, неимея рукавов, оно доставало допола, ибыло сшироким капюшоном, скрывающим голову Кали-Даруги ивесь ее лоб. Дотягиваясь докрая надбровных дуг, край капюшона полностью заслонил нетолько лоб, ноитретий глаз нанем.
        Как только рани заняла свое место подле острой вершины треугольника, напротив все еще спяще-окаменевшей девочки, четыре демоницы закрыв дверь, встали поуглам комнаты ивзяли вруки бубны. Сандхия меж тем расставила потрем сторонам треугольника, высокие сосуды иподожгла шарообразные студенистые смолы наполняющие их изнутри.
        Густовато-пряный дым, разом переполнив горловины сосудов, выплюхнулся вкомнату ивдоли секунд окутал все помещение, ноособенно густо тело девушки истоящую подле нее Лярву. Итотчас Кали-Даруга принялась гудеть, сначала негромко, нопосем все мощнее имощнее снарастанием. Акогда тот звук, точно песня али заговор-молвь наполнил комнату, переплетаясь сплывущим дымом, демоницы разком застучали вбубны, попервому негромко, ностепенно наращивая силу удара. Итогда нежданно колыхнулась прозрачная Лярва, словно поней пробежала рябь, засим она легохонько закачалась вперед… назад, похоже, жаждая прикоснуться кдевушке. Пламя свечей мгновенно выбросило вверх лепестки рдяного огня иони, оторвавшись отфитилей, зависли вметре над ними. Мгновение погодя, принявшись перемещаться поколо или треугольнику, описывая водном случае плавные линии, авином ровные. Сияние отэтого движения, кажется, увеличилось вомного раз, итогда вдруг лучисто вспыхнула исама Лярва ядренистым, золотым светом. Засим резко выбросив изсвоего плеча полосу, коя точно разрезала оголенную кожу Влады под правым ухом, как раз замочкой, похоже, пробив
исамо находящееся там костное образование так, что послышался едва ощутимый хруст инемедля спод места разрыва заструилась кровь. Еще мгновение иЛярва перестала светиться золотыми переливами, видимо погаснув иль сгорев, апосему окрасившись всеро-дымчатый цвет, пропала иполоса света, разрезавшая кожу под ухом девушки. Всего-навсе слегка задымился промежуток меж тенью июницей. Инезамедлительно пламя, парящее над свечами упало единождым махом натонкие фитили, арани идемоницы стихли, отчего впомещении наступила полная тишина. Еще морг того отишья иКали-Даруга властно молвила:
        - Держи.
        Инемешкая, стоящая подле двери Сандхия, шагнула вкруг треугольника иподхватила наруки оседающую кполу юницу, потерявшую как-то вельми внезапно всякую окаменелость тела.
        - Натахту, - заботливым тоном проронила рани.
        Сандхия слегкостью подняла девочку наруки, снежностью прижала кгруди, словно родное дитятко, инаправилась сней ктахте, априлепленная спомощью дымчатой полосы Лярва немедля потянулась следом. Неменее торопливо направилась заслужкой иКали-Даруга, находу раздавая указания остальным демоницам:
        - Свечи убрать, шторы открыть, помещение проветрить. Набок положи госпожу, Сандхия, - добавила рани, и, скинув сголовы капюшон, подступив ктахте, опустилась наколени подле.
        Рати, еще одна демоница, также как иКали-Даруга присев подле тахты протянула ей тонкую черную полосу ивлажный белый ручник. Рани Черных Каликамов нежно утерла струящуюся юшку поданным ручником наместе пореза уюницы, апосле пристроила туда полосу тем самым, похоже сращивая кожу.
        Кали-Даруга немного посидела обок девочки, ощупывая ее лоб ивцелом тело, связанное сдымчатой Лярвой, апосле, прикрыв ее дотоль свернутым голубым одеялом, поднявшись наноги, сказала, обращаясь кслужкам:
        - Обмоете госпожу, разотрете иотнесете вложе поколь почивает… Все получилось даже лучше чем я ожидала, - иповелительно глянув напокачивающуюся вшаге оттахты тень дополнила, - Лярва только несмей заходить вкапище. Будешь дожидаться божество подле завесы.
        Глава двадцать седьмая
        Влада обряженная нынче влазурный сарафан вышла издома надвор. Нонешней ночью, когда рани Черных Каликамов сообщила Огню, что обряд удался, Небо убрал щит, абы нетревожить его присутствием возвращающуюся кобщению ижизни поселения девушку. Остановившись подле изгороди, где навбитом вертикально земле колу поместилась гладко отполированная голова лошади, девочка замерла. Она глубоко вдохнула жаристую теплоту воздуха резво наполнившего все ее тело, вплоть докончиков перст ног, ишироко улыбнулась яркому дневному светилу, голубому небу иплывущим понему рыхлым разрозненным облакам. Весьма насыщенно пахло луговыми травами ивозвышающимися, позадь дома рани, лиственными деревами, сберегшими всвоем аромате нежную горечь первого сока.
        - Хорошо, - зачарованно произнесла девушка, наслаждаясь теплом, воздухом извуками насыщающими поселение ивцелом планету.
        Сзади подле Владелины, застывшая Кали-Даруга, нежно улыбнулась ипровела рукой поее трем раздельно-плетеным косам, собранным врыхлый пучок.
        - Госпожа, - мягко протянула рани демониц иступила немного вперед ибок, чтобы можно было наблюдать всю юницу. - Вы можете прогуляться докапища, побыть сЗиждителем Небо… Он вас ждет, апосле вернитесь обратно. Нынче нестоит ходить кдуху ииным желанным вами зреть созданиям, ибо вы еще слабы. Будем понемногу осваиваться после болезни, итогда вы нестанете утомляться.
        - А, что я пойду одна? - поворачивая всторону Кали-Даруги голову поспрашала Влада. - Ты меня небудешь сопровождать?
        - Вамже хочется ходить попоселению без присмотра? - вопросом навопрос ответила рани Черных Каликамов иднесь нежно огладила обеими правыми руками плечо ипредплечье девочки.
        - Да… хочется, - прошептала юница, ирезко вздев голову, воззрилась вголубизну небосвода. - Соколов!.. Соколов нет, - тревожно додышалаона.
        - Иболее соколы вас непотревожат, дорогая госпожа, - еще участливее, ласковей пояснила Кали-Даруга, слегка придерживая покачивающуюся девушку заруку. - Никто неогорчит, ничего ненадобно бояться… Антропоморф, лопасты, энжеи… Это все прошлое. Никто никогда неприблизится, незаденет. Вы защищены иодновременно вас небудут утомлять своим присмотром порученцы Зиждителя Словуты. Вещунья иль кто иной своим сопровождением.
        - Почему? - захлебываясь словами иблагодарностью протянула девочка, все поколь обозревая небеса, точно неверя молви демоницы. - Ты так заботишься обо мне? Ипочему? Почему прибыла только сейчас… днесь… так…так…
        - Как только позволили, моя бесценная госпожа, - иэто вже звучал неголос, алегкие напевы излитые мягкостью присущей одной рани, она нежно облобызала перстами щеки девочки иясно ей просила улыбкой. - Как только разрешили, я иприехала… Ибо вы, госпожа. Вы, лучица, моя жизнь, отрада исмысл, - легохонько затрепетали черты красивого лица демоницы ипроворно сомкнулись три глаза, точно подавляя тем общим движением слезы. - Одначе, - миг погодя, уже схоронив вчерных склерах всю свою слабость, дополнила Кали-Даруга, - вам надобно госпожа прогуляться. Немного побыть сЗиждителем Небо ивернуться, так как уменя навечер кое-что задумано… Это непосредственно касается вашего благополучия. Посему задерживаться вкапище нестоит. - Влада, наконец, опустила голову иснеменьшей теплотой воззрилась влицо ставшей ей столь близкой демонице. - Сарафан нежмет? - продолжила меж тем та, - недавит, акак сандалии?
        - Все хорошо, - отозвалась юница итотчас перестав улыбаться, суетливо шевельнула плечами. - Только мне он ненравится. Внем как-то нетак… нето… Ногу неподымешь, непобежишь. Я привыкла кшароварам исапогам. Асандалии носила, потому как мне их подарил Перший.
        - Вам госпожа иненадобно бегать, - умело перевела разговор Кали-Даруга узрев легкий трепет тронувший лицо девочки при упоминании имени старшего Димурга. - Сие поколь вредно для вас… То вы будете делать много позже, - пояснила рани Черных Каликамов илегохонько огладив голову юницы намгновение задержалась перстами под ее правым ушком, где находился нитевидный разрез, прикрепляющий кней Лярву, неподвижно замершую внескольких шагах. - Поколь нужны простые, немешающие движениям вещи. Ипотом такие сарафаны ввашем поселении будут носить все женские особи, когда прибудут сюда. Иэта одежда весьма похожа нату, что носят Боги: Господь Перший, Господь Седми, Зиждитель Дажба.
        - Не-а… они носят рубахи, - отозвалась девочка икачнула головой итотчас вее веночке, ноне одетом иуказующим нанее как набожество, плетеном иззолотых тонких ветвей смалыми листочками заблистали изумрудные самоцветы.
        - Это нерубахи. Такие одеяния называют сакхи, - пояснила Кали-Даруга ипоощрительно подтолкнула юницу вспину, повелевая прогуляться. - Идите дорогая госпожа, я вас буду ждать.
        Влада еще раз глубоко вздохнула, и, подгоняемая желанием видеть Небо, направилась поширокой мощеной дорожке кцентральной улице, выйдя накаковую, повернула направо ипошла ккапищу. Впервые заэто лето Владелина шла инаслаждалась своим одиночеством, отсутствием всегда вызывающих досаду… именно внутреннюю досаду соколов иль альвов, авслед заней плыл неощутимый, невидимый ею страж Лярва. Девочка разглядывала избы, дворы, так, точно видела их впервые, почасту улыбаясь. Прибывшие отАсила земные духи поселились визбах тех, кто отбыл котпрыскам Атефской печищи. Итеперь их можно было видеть водворах, наулицах. Нередко подле них плотными кучками стояли, аль сидели отроки обучающиеся основам земледелия. Иноредь ребятня располагалась водворах прямо наокруглых ни чем незасаженных поросших травой пятачках да вздев ввысь головы, неотрывно следила запоучающими их духами, рассказывающих опризнаках того или иного злакового растения, его произрастание иуходе заним.
        Стоило Владелине остановится подле одного изтаких дворов, как длинющий прозрачно-сизо-серый дух скосматой шевелюрой, изрода полевиков, шибутно размахивающий своими костлявыми руками, приметив ее, стремительно преклонил голову. Ивтотже миг вскочившие сземли мальчики, повертавшись кдевочке, также низко поклонились. Девушка, опешившая оттакого приветствия, кое дотоль полагалось одним Богам, сомкнула, уже было раскрывшийся, рот. Вместе стем ощутив просквозившее внутри недовольство нато, что ей недали, как допрежь того, поздороваться сотроками. Посему немедля Влада сошла сместа имного проворнее направилась ккапищу, более неостанавливаясь подле дворов. Несколько отроков встретившихся ей попути опятьже вместо приветствия замирая, кланялись, адевочка вельми раздражаясь отих благоговения, одначе, помня обизменении собственной жизни, столь пословам рани надобном, старалась никак данное недовольство непроявлять. Одновременно, торопясь попасть туда, где вместо почтения испытывала обожание.
        Кали-Даруга неотступно следила взглядом зауходящей помостовой девочкой. Видела как она, выйдя нацентральную улицу, повернула направо инеспешно двинулась поней, акогда пропала извиду исама, словно окаменела, уставившись своими тремя глазами вдаль поселения. Демоница еще какое-то время так стояла, неподавая признаков жизни, азасим чуть зримо колыхнулись ее губы, лучисто замерцали ввенце синие сапфиры… Уста теперь ивовсе изогнулись вулыбке, видимо, Лярва передала ей, что бесценная девочка достигла капища ибыла под охраной Небо. Еще чуть-чуть игубы испрямились, иединожды поблекли ввенце сапфиры, арани ожив, медлительно повернув голову, воззрилась внаправлении мостовой, покоторой сейчас торопливо шла Вещунья Мудрая. Царица белоглазых альвов, стоило только ей ощутить насебе взгляд демоницы, значительно прибавила вшаге. Иуже вмале остановилась напротив Кали-Даруги да низко преклонила пред ней голову.
        - Наконец-то, - молвила рани Черных Каликамов струдом сдерживая всебе негодование. - Поколь дозовешься тебя Вещунья Мудрая уже все напрочь ипозабудешь, чего хотел поручить. Ивообще моя милочка, - это величание Кали-Даруга говорила сособой язвительностью, точно невидимо шлепая царицу пощекам, отчего кожа наскулах упоследней шла крупными багряными пежинами. - Видеть тебя, твое племя истарших Расов, особенно квам благоволящих мне вельми неврадость. Иколиб то некасалось госпожи ибесценной лучицы, аль тут, вМлечном Пути, присутствовали творения моего милого мальчика Господа Вежды, подвластные Димургам, ябы поверь, натебя инеглянула, как это делаю всегда при нашей встрече.
        - Господь Перший также вельми кнам альвам благоволит. Вы отом забыли упомянуть рани Темная Кали-Даруга, - вставила чуть слышно Вещунья Мудрая, итуго качнулась взад… вперед, похоже, намереваясь упасть. - Ибо считает, что творения его любимого сына инашего Отца Зиждителя Седми немогут быть неудачными.
        - Ишь ты, - ноне вгласе демоницы прозвучала слышимая насмешка, ишевельнулись единожды губы ивторой язык наее лице, напоминающие своим движением нападение змеи. - Больно головастую изсебя строишь. Так я голову твою могу укоротить, мне, как говорится, непривыкать таковых мозговитых наместо ставить. Авпрочем, что оттебя ожидать. Оттебя прихлебателя Зиждителя Небо… Нешто, ты думаешь, я незнаю благодаря чьему покровительству вы, белоглазые альвы, живете. Благодаря кому бываете вГалактиках Димургов, точно всвоих. Икольб немой дражайший мальчик Господь Седми, коего я нежелаю расстраивать. Васбы… альвов давно, как вида несуществовало.
        Последние слова прозвучали стакой гневливостью, что царица ивовсе вместе сголовой пригнула спину, иноне закачавшись стакой мощью вперед… назад, чуть было неупала. Однако, Кали-Даруга нежданно резко протянула вперед руки, и, придержав уже оседающую книзу Вещунью Мудрую, слегка ее вздернув, ипоставив наноги, много мягче дополнила:
        - Более незадерживайся, когда я тебя зову. Хотела, чтоб ты повидалась сгоспожой. Это ей надобно… потому ипозвала.
        - Простите, рани Темная Кали-Даруги, - голос царицы едва прозвучал, повсему вероятию, она растеряла все свои силы отпроявленного демоницей гнева.
        - Ну, будет… будет.., - ивовсе потеплому протянула рани Черных Каликамов, итеперь огладила склоненную пред ней голову царицы левой рукой.
        Единожды стем демоница перстами одной изправых рук обхватила подбородок альвинки, иэнергично вздернув голову кверху, воззрилась вчем-то напоминающие ее, только сбелой склерой, подсвечиваемые золотым сиянием, очи, все также участливо досказав:
        - Иколь ты опоздала, поговорим опроблемах, каковые непосредственно касаются госпожи. Во-первых, надобно устроить ее быт. Непристало божеству жить втех условиях, вкоих она дотоль проживала. Иэто я могу поручить одной тебе Вещунья Мудрая. - Царица торопливо кивнула, ибыло зримо, что она рада теплоте проявленной вотношении ее демоницей. - Итак… ложе поменять, белье тоже. Никаких лавок, лишь плетеные кресла, смягкими сидениями иослонами. Стены визбе привести вдолжный вид, убрать наслоения, грязь, сняв верхний слой, мох вместах стыка поменять напаклю, пол устлать ковром, лучины выкинуть. Мои служки передадут свечи ивсе необходимое для быта госпожи. Ежели нет уРасов, все доставят смаковки четвертой планеты. Духу, оный приглядывает загоспожой, повелишь собаку визбу непускать, ипусть обработает его отнасекомых. Я смотрела, угоспожи ноги были усеяны укусами. - Кали-Даруга убрала руки отцарицы, сочтя ее состояние стабильным ивсе также коротко роняя слова продолжила, - подле березы сделать должную широкую смягким сидением скамейку. Госпожа любит там сидеть. Дорожки перекрыть. - Рани говорила столь скоро,
словно торопилась позабыть все указания. Одначе, она всеже нанемного прервалась, взглянула наВещунью Мудрую, и, узрев ее стремительный кивок, дополнила, - скажешь духу, чтоб водой госпожу поил только теплой. Визбе должно быть всегда молоко, опятьже теплое, она его вельми любит. Госпожа вернется кнему через недели две иесли небудет должных условий, абудет то, что я дотоль увидела. Тот кошмар, тогда я пожалуюсь натебя Зиждителю Небо… Итак как он ноне весьма ощущает себя виноватым пред лучицей, думаю, ту вину непосредственно изольет натебя. Иеще… пусть поправят перед входом ступени исделают хорошие сенцы, чтобы все кто приходит вдом кгоспоже там разувались. Как иможно уразуметь, все ведра, бочонки ипрочую утварь изизбы удалить. Понятно я сказываю?
        Кали-Даруга так резко смолкла, что царица белоглазых альвов несводящая снее трепетного взора инесразу поняла, что этот вопрос обращался кней… Кажется, она пропустила ибольшую часть указаний демоницы. Ивообще чувствовалось, что Вещунья Мудрая непросто уважает ипочитает рани Черных Каликамов, аиспытывает кней много большее… чувство близкое клюбви… кобожанию иблагоговению… Ипорой чудилось сие пред царицей стоит ее мать… Мать, каковая поневедомой причине недолюбливает собственную дочь.
        - Конечно, я поняла, мы все устроим… Устроим рани Темная Кали-Даруга ия лично затем прослежу, - наконец, протянула Вещунья Мудрая ивтакт голосу кивнула, несколько правда нервно… так, что это движение смотрелось некивком, аподергиванием.
        Демоница углядев это прерывистое качание головы, очевидно, вновь встревожилась засостояние царицы, ипротянув кее лбу три перстам правой руки начуть-чуть задержалась нанем… При том самую малость, вдавив кожу вглубьлба.
        - Тебе надобно попить, что-либо отнервов, - теперь это звучала неиздевка, асовет иглас Кали-Даруги стал умягчено-вкрадчивым. - Иотдохнуть, ты давно отдыхала? Откуда вы прибыли?
        - СГалактики Копейщика Зиждителя Словуты, там сформировалась новая система Белый Парус, - ответила вельми бодро Вещунья Мудрая, ишироко улыбнулась, испытывая радость отпроявленной кней теперь еще изаботы рани. - Мы воспитывали детей напланете Пятнистый Луб, апосле я иближайшие мне сподвижницы изрода Хари-Калагия прибыли вСолнечную систему, ибо так просил Зиждитель Дажба. Право, мы несколько задержались сприбытием. Должны были много раньше гомозулей, нововремя неприбыло транспортное средство для перемещения нас вчревоточине.
        - Влюбом случае обрати внимание насвое здоровье… подлечи нервы иотдохни, - властно отметила Кали-Даруга, иозабоченно оглядев сног доголовы царицу, убрала руку отее лба. - Недопустимо, чтобы тебя так покачивало иты, таким образом, отзывалась намои слова. Какже мне стобой тогда говорить, ежели ты всяк раз теряешь отмоей молви силы. Отложи там свои занятия слюдьми, это поверь днесь несуть важно… Ведь думаю, исама понимаешь, что коль тут живет лучица, срок службы системы дюже короток. Тем паче, эта лучица Господа Першего, азначит, перерождение ее будет значимо скорым. Так, что побереги себя. Впрочем, - сейчас она точно переключившись, вельми жестко продолжила, - мы отвлеклись… отгоспожи натебя… Вы, альвы, осматривали пальцы наее ноге, где неправильно срослись кости?
        - Я хотела, чтобы их поправили, ноКудесница Купавая отговорила, - отозвалась Вещунья Мудрая, теперь полностью обретя себя, потому убрала слица, слетевший туда локон волос, заправив его заухо. - Сказала, что перста лучше нетрогать, чтобы непричинять лишней боли. Тем более, это вы рани Темная Кали-Даруга, знаете изнашего доклада, клетка Зиждителя Дивного непомогла.
        - Нашла мне авторитет… Кудесницу Купавую, - теперь демоница заговорила гневливо, ното негодование нераспространялось нацарицу, алишь наее сподвижницу. - Надо было настоять… настоять… Кто ты, каковы твои знания. Икто такая эта некумека Кудесница. Много ты ей позволяешь, больно изсебя строит мозговитую, аусамой мозгов тех изнаний мышь наплакала. Ладно, будет про эту кулему. Словом пальчики надо поправить… Пришлешь ноне эту башковитую неудаху ко мне ия ей поясню, коль сама неумеешь, кто ты икто она. - Теперь всю досаду вцелом наальвов Кали-Даруга решила излить насподвижницу царицы, по-видимому, опасаясь заздоровье последней. - Ичто она вообще должна сделать. Ибо угоспожи квечеру болят нетолько пальчики, ноивцелом вся стопа. Сие просто она неумеет жаловаться. Привыкла терпеть, так как все эти годы небольно кому была нужна. Только духу, каковой как мог, так изаботился, ия ему зато благодарна. Вцелом ему должны быть благодарны все, нетолько альвы, гомозули, ноиБоги. Так итеперь последнее… Нужен совет поповоду сердца госпожи. Посему пусть вечером придет Травница. Стаковым сердцем госпожа долго
непроживет, абесиц-трясавиц нет смысла вызывать ежели вы тут, - казалось, демоница выплеснув все недовольство нацарицу иее племя, вцелом, неизвестно покакой, причине вней накопившееся, успокоилась иоттого молвила уже много ровней. - Почему вы непоили госпожу златцветом?
        - Златцвет растет лишь наАрибэлле вГалактике Синее Око… Это подарок Бога Асила крождению первой системы вней нашему Отцу Зиждителю Седми, - проронила Вещунья Мудрая, аузрев, как туго дернулись черты лица Кали-Даруги, досказала, - новы отом итак ведаете. Златцвет некому было привезти, хотя я говорила онем Зиждителю Небо.
        Царица альвов резко смолкла, поелику была невсостояние пояснить, что натот говор Бог Небо всего-навсе отмахнулся, так как считал, что проблемы ссердцем удевочки нестоль существенны. Однако то, что хотела скрыть Вещунья Мудрая враз поняла рани ивнезапно дюже ретиво сомкнула третий глаз волбу, словно страшась испепелить свою собеседницу. Амиг спустя ее кожа налице иоголенных руках покрылась сине-зелеными пятнами.
        - Ох! - дыхнула она так, точно зарычал гневливый дикий зверь. - Ох! Этот Зиждитель Небо… Жаль, что Господь Перший неустановил связь сРодителем… Яб тогда… тогда, - по-видимому, Кали-Даруга должна была тогда получить разрешение отРодителя наиспепеление его сына. - Ладно сзлатцветом решим, - погодя дополнила она. - Оттебяже Вещунья Мудрая потребуется всего-навсе Травница… Ида вот еще, что, - демоница медлительно отворила третий глаз инеоборимо властно сказала, - поколь я отменяю свои требования кбелоглазым альвам онедопустимости посещения моего жилища. Немогу, конечно, молвить «добро пожаловать», одначе, вход вмой дом ноне для вас открыт.
        Влада поцеловала Небо вщеку, и, поднявшись сего колен, накаковых все то время просидела, спустилась вниз. Вернее ее спустил Зиждитель ипоставил напол. Девочка неторопко направилась кзавесе, однако, так инедойдя донее, остановилась имедлительно провела носком сандалии поглади пола.
        - Что, моя драгость? Что случилось? - бас-баритон Небо, как всегда звучал полный попечения.
        - Хотела… спросить, - тихо протянула себе под нос юница, инеспешно, как любил старший Рас, развернулась кнему. - Только ты несерчай наменя.
        - Что ты, моя дорогая девочка, - отозвался ивовсе мягко Небо, страшась спугнуть спрос Владелины, икачнул головой, накоторой ноне небыло венца, отчего поего курчавым, золотым волосам пробежало легкое дуновение, шевельнув там каждую кудерьку. - Я так рад, что ты оправилась отболезни, так рад тебя видеть… Я непозволю себе тебя огорчить. Спрашивай, моя милая.
        - Хотела спросить ипопросить, - ивовсе чуть слышно произнесла юница иотвела всторону отлица Бога взгляд, воззрившись настены инемедля ощутив желание сунуть сквозь ту зеркальность пальцы. - Знаешь дар Стыня кроме тебя, Седми иДажбы никому непонравился, - пояснила она ипровела перстами покамушку вбровке. - Все говорили, тебе нравится ито хорошо, аВоитель ивовсе сделал вид, что неувидел.
        - Я им всем сделаю замечание, всем иособенно Воителю, - ласково улыбаясь девушке, дыхнул старший Рас. - Разве можно тебя, наша драгоценность, так огорчать.
        - Нет, я нектому, чтоб ты им делал замечание, - молвила Владелина исделала несколько степенных шагов всторону Зиждителя. - Я просто решила теперь попросить, - ивзволнованно потерла ладошки, оные вморг вспотели. - Хочу одну вещь, ноежели ты непозволишь… тогда…
        - Говори, говори моя любезная, - понудил девочку Небо ивновь качнул головой, отчего днесь замерцали волоски наего голове, вусах ибороде подсвеченные золотым сиянием кожи.
        - Ты, видел уКали кольцо вноздре, - вконце концов, много бодрее игромче отозвалась Владелина ипоказала перстом налевую ноздрю. - Хочу такоеже… только, чтобы там был вот такой камушек. - Она торопливо вытянула спод рубахи цепочку Златовласа ипоказала смарагд. - Такойже зеленый, если ты, конечно, разрешишь.
        - Колечко… такая мелочь, конечно, разрешу исам распоряжусь. Поелику всвое время… много, много раньше именно я иподарил Кали-Даруги, таковое колечко. Вблагодарность, - Бог, начав толкование, нежданно резко прервался, вроде поперхнувшись своей речью. Он вдруг туго вздохнул, иего небесно-голубые очи, как показалось девочке, намалость остекленели. - Аты, молвишь освоем желании Кали-Даруге, - спустя пару минут дополнил Рас, явственно справившись ссобственной слабостью, - иона все устроит, - досказал Небо икожа его лица ивовсе заярилась золотыми переливами, особенно насыщенно смотрящимися нафоне белого сакхи ибело-дымчатой поверхности кресла. - Иповерь, моя бесценная, более никто неподумает освоем недовольстве.
        Девочка радостно хлопнула владоши инеспешно направилась кстаршему Расу, находу вельми полюбовно сказав:
        - Ох, какой ты, Отец… самый лучший.
        Бог немедля, стоило юнице подойти кнему, подхватил ее подмышки, и, подняв, прижал кгруди. Нежно, полюбовно он облобызал макушку головы Влады ишироко просиял улыбкой… Ибо Небо был достаточно привязан… привязан нестолько кплоти, сколько кбесценной лучице составляющей ее естество, саму суть… нечеловеческую, аноне… сейчас лишь божественную.
        Глава двадцать восьмая
        Вближайшую неделю, впрочем, девочке неудалось прогуляться попоселению иповидаться стеми, кого она любила искем была дружна. Ей даже неудалось узреть Бога Дажбу, хотя Влада знала, что он прибыл вМлечный Путь, нарочно чтобы встретиться сней. Авсе потому как втотже вечер, после возвращения изкапища, та самая некумека, кулема инеудаха, как выразилась рани Черных Каликамов, Кудесница Купавая попервому молча выслушавшая отдемоницы обограниченности собственных знаний иумений, принялась ее лечить.
        Для того юницу, напоив горькой иединожды жгучей, опалившей нетолько уста, ноивсю глотку, настойкой, уложили взале накушетку. ИКудесница Купавая поправила ей направой ноге четыре сломанных иуже давно сросшихся, новсегда отдающих болью пальца. Тот перелом она получила несколько лет назад, когда вместе сГрабом лезла надерево. Тогда жаждая обогнать соперника, ипервым добраться довоткнутой вствол древа стрелы, они вдвоем взобрались наветку. Та нежданно тягостно качнувшись, хрустнула, иобломилась, иоба ученика гомозуля рухнули наоземь. Граб при этом вывихнул правую руку, аВлада сломала пальцы наноге. Однако Двужил непринимающий никаких стонов ижалоб, враз своим окриком поднял ребят наноги, повелев добыть стрелу. Иесли Граб смог, преодолевая боль вруке, то содеять, то девочка просто несумела, потому как ей неудавалось опереться наопухшую ногу. Пальцы весьма долго заживали итак как Выхованок, немог вправлять кости, алишь прикладывал кпальцам травы, ипоил свою вскормленницу какими-то отварами, срослись как попало. Нога все время доставляла хлопоты девочке, ноона, как правильно отметила рани привыкшая
терпеть, никому отом неговорила.
        Поправив кости, Кудесница Купавая наложила втом месте вельми твердое, серое вещество, оное плотно обхватило исами пальцы, ичасть стопы так, что ими было неможно пошевелить. АСандхия иМина растерли маслом кожу наноге доколена, пояснив девушке, что таким образом ее небудет беспокоить боль. После того как Кудесница Купавая сопровождаемая поучениями Кали-Даруги оправильности поведения ичетком понимании кто есть она, акто Вещунья Мудрая, ушла, взалу вступила Травница Пречудная. Эта сподвижница пришла осмотреть девочку.
        Теперь Владу вновь уложили накушетку, направый бок, предварительно сняв рубаху. АТравница Пречудная разместив правую ладонь наее спине подле лопатки, левую подсунула под грудь иглубоко вздохнув, замерла. Застыла июница, ибо она знала, что сейчас произойдет, потому как сподвижница царицы проводила такой обряд раньше, повелению Вещуньи Мудрой.
        Густая пелена проплыла пред очами девочки, лишь послышались мощные удары сердца вгруди, будто оно отскакивало отладоней альвинки итягостно покачивалось. Такое состояние длилось недолго. И, похоже, отнего Владелина, захлебываясь трепыханием собственного дыхания, потеряла сознание. Когдаже она пришла всебя, иглубоко вздохнув, ощутила замершее биение сердца вгруди, поняла, что лежит наспине, обряженная вночную рубаху, аСандхия поит ее весьма сладким, медовым зельем.
        - Да, - послышался нежный, чистый голос Травницы Пречудной. - Для госпожи златцвет будет спасением. Я отом уже говорила оррар царице.
        - А, что насчет вмешательства Ворожеи? - очень властно вопросила рани Черных Каликамов.
        - Если будет златцвет, вмешательства Ворожеи Чарующей непонадобится, - немедля отозвалась сподвижница царицы.
        Обе женщины стояли внескольких шагах откушетки изорко следили заочнувшейся девочкой ипоившей ее демоницей.
        - Скажи мне, что для госпожи будет лучше, абы, как можно скорее убрать признаки болезни. Так как для наших занятий надобны все силы госпожи, - произнесла рани иединожды мощь вее гласе перемешивалась свниманием, несомненно, она уважала знания альвов.
        Сандхия меж тем допоив девочку зельем немедля склонившись, покинула залу, вслед дотоль пропавшей впроеме Миной. Травница Пречудная степлотой обозрела юницу инежно ей просияв, участливо молвила:
        - Угоспожи был врожденный порок сердца, эта мутация была присуща женскому роду зекрийцев. Когда поправляли гены вкосмическом хуруле Зиждителя Дажбы, это выяснилось. Издоклада бесиц-трясавиц, оный мы вам рани Темная Кали-Даруга представили, явствует, что госпоже еще нахуруле делали пересадку органа, апосле довольно-таки долго держали вкувшинке иона поправилась. Однако тяжелые физические занятия сгомозулями, сызнова подорвали ей сердце. Ябы несоветовала вмешательства… нетолько то касаемо Ворожеи Чарующей, ноивообще вмешательство, если есть возможность пропоить златцветом. Потому как любое вмешательство вызовет продолжительное восстановление сил, и, тогда занятия придется отложить.
        - Все ясно, - отметила Кали-Даруга, только альвинка смолкла. - Значит, будет златцвет.
        Рани Черных Каликамов опятьже стремительно замолчала, ипоспешила кдевочке, которая полностью обретя себя, принялась шевелить руками, апотом ивовсе поднявшись скушетки, села. Демоница приблизившись ккушетке, полюбовно огладила взлохматившийся хвост волос Влады книзу идобавила, обращаясь ксподвижнице царицы:
        - Апоколь прибудет златцвет…
        - Поколь, - немешкая, подхватила Травница Пречудная иее мягкие черты лица, словно юницы живописались особой лучистой красотой. - Будем поить госпожу настоем изцвета молодильников исердечника, как делали доэтого. Я все принесла ирасскажу.
        - Сандхие… Все расскажешь Сандхие, - наедином вздохе молвила Кали-Даруга, прекращая тем разговор сальвинкой.
        Сподвижница царицы низко поклонилась ибыло уже покинула комнату, когда ее остановила впроеме рани демониц, вельми как-то неоднозначно, отметив:
        - Травница, - она чаще именно так… коротко звала альвов, тем точно подражая Богам, вчастности Небо. - Передай отменя вашей разумной Знахарке, что уВещуньи явственно наблюдается нервное истощение, ией необходим отдых. Ипусть пропоет ее успокоительными настойками. Нехватало, чтоб ваша царица днесь, начужой планете, захворала. Ивообще, дочегоже вы альвы сушняки… Нешто невидно, посостоянию вашей старшей, что унее нравственная усталость. Нешто неможно как-то помочь… дать отдохнуть. Словом передай мое негодование Знахарке, иколь непредпримет вотношении Вещуньи лечение, ита будет втомже состоянии, я непременно… Слышишь, непременно, отом доложу моему мальчику Господу Седми, атеперь иди, нечего тут проход занимать.
        Травница Пречудная, дотоль стоявшая недвижно впроеме двери, при последних словах Кали-Даруги резко оглянувшись, снескрываемым теплом оглядела ее ишироко просияв, торопливо кивнув, немедля пропала вкоридоре.
        - Пойдемте, дражайшая моя госпожа, вам надобно отдохнуть, - меж тем протянула рани Черных Каликамов, и, подхватив наруки девочку, направилась сней вон иззалы. - Я вас отнесу наша достославная, бесценная госпожа.
        Глава двадцать девятая
        Наутро Владелине непозволили подниматься. Точнее Кали-Даруга, как это умела она одна, убедила юницу воздержаться отдвижения, чтобы полностью восстановились пальцы, скаковых поколь несняли твердого материала, теперь напоминающего повиду высохшую глину. Когда девочке сызнова натерли больную ногу доколена маслами, накормили иобрядили, рани самолично наруках отнесла ее вниз. Они спустились полестнице, и, пройдя через дверь, что лежала супротив входной, вроде прячась под ступенями, вошли внебольшой садик. Невысокие деревца березы, колышущие листвой, скрывали своими рыхлыми повислыми кронами большую часть солнечных лучей, создавая внутри садика легкий сумрак ипрохладу. Подорожке, усыпанной мелкими камушками, рани отнесла девушку вглубь садика кплетеному креслу, изготовленному изшироких, гибких ветвей свысоким ослоном, округлыми подлокотниками имягким сидением, слегка удлиненным так, чтобы нанего можно было положить вытянутые ноги. Внескольких шагах оттого кресла поместился овальный прудик, ограненный покраю плоскими голышами ипоросший плетущимися травами. Водная гладь впруде почти нетрепыхалась, инолды
поней пробегали круги, ито лишь тогда, когда нанее усаживались зелено-голубые, крупные стрекозы. Справа ислева откресла ималенького табурета для рани, атакже собеих сторон отдорожки росли разнообразные поформе икраскам цветы… Можно молвить, даже ковры цветов таких ярких, насыщенных цветов иароматом, меж соцветиями коих порхали бабочки, пчелы ишмели.
        Этот садик был удивительным покрасоте, созданный силой духов, искорей всего духов Асила, несомненно, позамыслу Кали-Даруги. Ибо под деревьями неросли кустики, нележали ветви аль листья, авспять почитай впритык кстволам подступали травы, походившие напухлые подухи мхов, всевозможных полутонов отжелтого добледно-голубого. Сами травы неимели длинных отростков, абыли комкообразно собранные, однако, наних явственно просматривались крошечные листочки, апорой имахие капельки цвета.
        Кали-Даруга посадив Владелину накресло, прикрыла ей ноги сверху легким покрывалом инежно просияв, ушла. Девушка долго смотрела начудные цветы, колыхающие листвой повислые ветви берез, напроглядывающее через кроны небо. Она наслаждалась чуть слышимым жужжанием пчел, неспешным перелетом сцветка нацветок разноцветных бабочек, переливом серебристого пения соловья ипостепенно… мало-помалу, как то говаривала демоница, набиралась сил… Итакже медленно выздоравливала ее основа, естество, божественная лучица, ощущая нетолько умную заботу, ноистоль необходимое одиночество, когда плоть могла услышать божество, когда Владелина единилась сКрушецом. Апозадь кресла стояла незримая им обоим Лярва оберегающая своими способностями их жизни, покой, общение ипри том мгновенно передающая рани Черных Каликамов все тревоги божества.
        Вскоре всадик кдевочке пришла Вещунья Мудрая, вызванная для общения сней демоницей. Кали-Даруга пред тем как впустить царицу белоглазых альвов всадик, встретилась сней всвоей зале, где она как влиятельная особа восседала натахте. Вельми долго ипридирчиво она какое-то время разглядывала склонено-замершую пред ней Вещунью Мудрую, апосле вопросила:
        - Ну, что? Как самочувствие?
        - Все хорошо, рани Темная Кали-Даруга, - негромко протянула вответ царица альвов инамгновение вздев голову зыркнула влицо демоницы.
        - Все предписания Знахарки, чтобы выполняла, - вельми властно произнесла рани, точно тот разговор касался нездоровья альвинки, аздоровья девочки. - Иобязательно отдохни… Иначе более непозову кгоспоже, недопустимо, чтобы она видела тебя втаком загнанном состоянии, чтобы тревожилась еще ипоэтому поводу. - Голос Кали-Даруги все время толкования переходил смягкости наавторитарность, ибо она одновременно жалела исерчала нацарицу. - Тыже понимаешь, Вещунья, что зов ивидение, каковые лучица пропустила через тебя, немогли неоставить последствий. Иесли уникальное наше божество сумело спасти тебя отгибели, то влюбом случае… Влюбом случае надобно подстраховаться… даже если кажется, что все поколь создоровьем благополучно. - Вцелом изданной речи становилось неясным, либо Кали-Даруга ивпрямь беспокоилась лишь оВладе, ипосему отом толковала, либо ей небезразлично здоровье Вещунье Мудрой, аозвученное ею раньше негодование кальвам напускное, под которым она скрывает истинное свое отношение кэтому племени. - Если небудешь выполнять указанного мной ипрописанного Знахаркой, я сообщу отвоем состоянии мальчику Господу
Седми ипотребую, чтобы тебя. Лично тебя переправили наАрибэллу для лечения. Так, что дотоль оставь покуда все свои дела… всех этих детей… гомозуль… духов. Поповоду улучшения быта госпожи пусть тревожится Знахарка, аты отдохни ипролечись. Абы потом небыло обид наменя, что я-де тебя сЗемли выслала… Понятно я говорю?
        - Вещунья Мудрая, апочему ты раньше меня так неназывала? - вопросила девочка, явно недовольная тем, что вих отношение теперь вмешалось нетолько величание, ноивельми уважительное обращение. - Мне оно неочень приятно слышать, особенно изтвоихуст.
        - Боги скрывали отостальных живущих впоселении, что вы госпожа, - незамедлительно пояснила царица. - Потому запретили мне звать вас как положено позакону. Ия весьма оттого изводилась, ибо недолжно лучицу звать никак по-иному кроме как госпожа, то предписано законом.
        Вещунья Мудрая придя всадик, после диалога сКали-Даруги, авернее сказать монолога, присела натабурет идолго смотрела, нескрывая теплоты ирадости надевочку. Она ласково гладила юницу поволосам, целовала вщеки иочи… вцелом ощущая удовлетворенность отстоль благоухающего ее вида.
        Бережным движением руки, альвинка сняла сбольшого голубого цветка, укоторого тонкими, изрезанными покраю зигзагами смотрелись лепестки, маленькую слазурными крылышками бабочку. Имедлительно протянула перста, наоном создание восседала, клицу девушки.
        - Красивая, - восхищенно оглядывая трепещущие крылья бабочки, проронила Влада, несмея тронуть это дивное творение. - Азачем Боги скрывали, что я лучица? Нехотели, чтобы Асил знал обо мне? - Царица торопливо кивнула, нежелая пояснять то вчем исама неочень разбиралась. - Ая знаешь, - дополнила девочка иулыбнулась, узрев, как отлегкого покачивания руки альвинки сперст слетела, и, запорхав, закружила подле нее бабочка. - Я так хочу прикоснуться кАсилу. Хочу, чтобы он меня обнял иприжал кгруди. Иколиб он попросил, ябы непременно унего погостила… как умоего дорогого Першего.
        Перший… уж если кто ибыл Расам соперником это конечно неАсил, аименно старший Димург. Небо ощущал тягу, зависимость лучицы, нестолько плоти, девочки, Владелины, сколько лучицы, Крушеца ксвоему создателю. Ведь незря Влада так инесмогла уловить величания лучицы изуст старшего Раса всяк раз при том впадая втранс итотчас откликнулась назов Першего. Потому Небо инесоглашался нанаставника для Влады. Думая, что коль все эти лета юница ивцелом лучица смогли прожить без оного, все эти лета когда некому, было позаботится, окружить вниманием илюбовью, то ноне когда все для того создано внем небудет нужды. Однако, нужда внаставнике, мастере, демонице была. Небо просто неожидал аль неприметил, что лучица больна… Ее малое влияние наплоть было первым признаком болезни, или как сказала Кали-Даруга надлома. Исие просто непоняли, анепоняв, чуть было несгубили… лучицу самого Бога Першего, первого сына Родителя. Днесь старший Рас жаждал оправдаться иможет нестолько перед Родителем, Першим, своей печищей, сколько впервую очередь перед самим собой. Ведь незря говорят люди, лишь малые крохи, крупинки этой Вселенной:
«Совесть без зубов грызет». Может несовсем точное понимание совести вотношении Творца систем, но, что такие переживания были близки Небо, однозначно. Потому, когда Кали-Даруга наследующий день после осмотра девочки, пришла вкапище ипотребовала для нее златцвета, старший Рас почитай неколебался. Рани Черных Каликамов даже непришлось просить, убеждать, она только сказала, что вмешательство вплоть Ворожеи вызовет долгое восстановление из-за надломленности самой лучицы.
        - Днесь любое… любое вмешательство неважно альвов, бесиц-трясавиц аль иных существ может вызвать повторное заболевание лучицы, потому, - пояснила Кали-Даруга инестолько Небо, сколько Огню иДажбе, оногдась прибывшим сдольней комнаты космического хурула. - Ноне спасением для плоти… спасением ипродлением ее жизни будет златцвет. Он будет мало-помалу нормализовать состояние работы сердца, уберет вновь образовавшийся дефект крупных сосудов игоспожа вмале сможет приступить кзанятиям столь необходимым для лучицы. Идумаю, это произойдет, как только госпожа пропьет первый курс златцвета. Только ненадобно тянуть сего доставкой ион должен прибыть всвежем виде, посему желательно, чтоб его перемещали Боги.
        - Хорошо, - ответил Небо, направляя ту молвь надемоницу, хотя она делала вид, что неслышит его, инежелает сним толковать. - Я сам перемещу златцвет, поелику ноне вблизи Синего Ока никого нет. Дивный вГалактике Отлогая Дымнушка, Воитель вБлискавице, аСловута только, что отбыл вЗолотую Галактику Огня. Можно былобы попросить Седми, ноон направился кВелету вСтановой Костяк, иэто застоль долгий срок их размолвки. - Бог резко смолк. Авсе потому как торопко повернувшая вего сторону голову Кали-Даруга, по-видимому, жаждая испепелить Небо, так нанего глянула двумя своими очами, что чернота вних вмиг покрылась золотыми переливами света. Ито благо для Зиждителя, что заего креслом стоял Дажба, чье присутствие однозначно удержало рани отозвучивания своего негодования. - Это я так, просто сказал, - вельми скоро молвил старший Рас, узрев плохо скрытый гнев демоницей. - Сказалже, сам принесу… Сам… прямо ноне иотправлюсь… ноне.
        Кали-Даруга медлительно перекатила желваки налице исамую малость качнув головой всторону Огня, вельми ретиво развернувшись, покинула залу. Небо еще немного смотрел всторону пошедшей завертью завесы встене, оная поглотила рани, апосле, легохонько просияв, точно чему-то своему, произнес, обращаясь кмладшему сыну:
        - Интересно, абесицы-трясавицы, - протянул он иприкрыл очи так, что там осталась лишь тонкая голубая полоса. - Что поправляли гены детей вхуруле, невидели, как болен ребенок?
        - Видели, - вельми тихо, вроде виновато, отозвался Дажба иего венец схожий сусеченным конусом, плоским днищем помещающийся наголове, иимеющий приподнятое неменее плоское навершием приобрел багряный цвет. - Лисуны иводовики мне сказывали отом, что ребенка надо лишить жизни. - Бог туго вздохнул, судя повсему, вновь переживая тот вердикт бесиц-трясавиц. - Сказали, что этот дефект всердце даже если поправить влюбом случае даст осебе знать много позже, поелику он прописан вкодах. Что сама плоть негодная для жизни, нежизнеспособная. Ноя был так привязан кребенку, сам незнаю почему, иповелел оставить его вживых. Повелел водовикам сделать замену органа… Я, Отец, как только увидел Владу, так сразу кней прикипел, посему прослеживал ее жизнь ссамой нашей первой встречи. Помню я тогда вошел вгнездилище исразу обратил нанее внимание, мне даже показалось, девочка своим сиянием поглотила все пространство кругом меня. Апосле… потом я все сделал, чтобы уВладушки были лучшие условия жизни илечение. Хотел было даже отдать ее Батанушке навоспитание, нопосле передумал, ибо она привязалась кВыхованку, ия нестал их
разлучать.
        - Это, несомненно, натебя оказала влияние лучица ивидимо Родитель, - мягко молвил Небо, и, протянув руку, погладил тыльную сторону длани младшего сына, пристроенную кнему наплечо. - Судя повсему, Родитель делал все, что спасти девочку отгибели иединожды довремени нераскрыть того кто вней таится. Аможет… просто я такой невнимательный квам Отец. Мне надо было уже давно обсудить стобой ту привязанность ипрощупать ребенка. Имы давноб знали, что вчеловеческой плоте обитает лучица. Никогда себе непрощу, что нестал прощупывать Владу, когда нанее напал энжей ия впервые нанее обратил внимание. Вот вшаге отменя лежала такая драгоценность, ая пренебрег ее сиянием. Хотя зрел… зрел, что свет ее нетакой, как усияющей первой искры. Апосле те занятия сгомозулем, такое недомыслие смоей стороны. Сколько отобрано сил, здоровья уплоти. Такой мощный надлом улучицы. Как вообще я мог быть таковым глупцом. Благо, благо, что Перший настоял наКали-Даруге. Врядли ее сестры смогли спасти лучицу, иона, очевидно, погиблабы. - Бог намалеша смолк, ивраз потухло нетолько сияние его лица, движение Солнечной системы внавершие
венца, ноипобели оба сына: Дажба, стоящий позади иОгнь, сидящий вкресле справа. - Ябы себе того тогда непростил.
        Вещунья Мудрая ласково поцеловала девочку вприпухлую щеку инежно улыбнувшись, произнесла:
        - Вы так ожили после болезни, госпожа. Рани Темная Кали-Даруга умеет ухаживать залучицами. Я так рада, что она тут, подле вас, - она миг помедлила, апосле дополнила, - это велел вам передать Зиждитель Небо.
        Царица медленно поднесла сомкнутую вкулак руку кдевочке ирезво раскрыла его, инабелой, как ивцелом кожа альвинки, ладони оказалось лежащее золотое колечко сискусно ограненным вставленным внего изумрудным камушком.
        - Ох! какая красотища! Как я ихотела! - довольно дыхнула Влада ивзяла сбелой длани царицы подарок Бога, широко при том засияв.
        Вещунья Мудрая нежно прикоснулась кберилу вбровке юницы идюже благодушно отметила:
        - Мне очень понравился дар Господа Стыня. Как ивообще очень нравится Зиждитель Стынь ивсе Димурги, ивы зря тревожились поэтому поводу, госпожа. Просто тогда вы уменя спросили, почему альвы такое неносят ия пояснила. Но, вы, госпожа неальвинка иколь вам нравится, недолжны обращать внимание натрадиции иных существ. Ведь Зиждитель Седми вам отом сказывал.
        - Сказывал, - кивая, отозвалась Владелина ипровела кончиком перста помногогранному изумруду. - Знаешь, Вещунья Мудрая кроме него, Небо иДажбы дар Стыня некому непонравился, я это почувствовала. АДажба мне тогда сказал, что хотелбы исебе такой камушек, ноего желание врядли одобрят иные старшие Расы, потому он инепросит его уПершего, - иВлада задорно засмеявшись зыркнула наулыбающуюся царицу. - Представляю себе, какбы наДажбу глянул Воитель, колиб тот себе вбровь вставил такой камушек или усыпал им мочку, как порой делает Седми.
        Девочка смолкла ивнимательно посмотрела влицо царицы, точно проверяя, ведаетли та осекрете своего Творца порой усыпающего мочку левого уха махими капельками бледно-синих сапфиров. НоВещунья Мудрая, по-видимому, знала потому как легохонько качнула головой инемедля влевой мочке ее уха, висевший напродолговатой цепочке сноготок каплевидный прозрачно-белый самоцветный камушек вспыхивающий вбликах огня всеми цветами радуги, порывисто качнулся вправо… влево.
        Глава тридцатая
        Вмале царица белоглазых альвов покинула улыбающуюся идовольную разговором девушку, апогодя всадик пришла Кали-Даруга иПушпа, оные принесли наблюде пиалу полную напитка илекарство. Горькие две ложки настойки для сердца были запиты зеленоватым сладким напитком, чем сняли перекос слица Влады.
        - Кали неуходи, - остановила рани девочка, узрев как та, пронаблюдав выпитое лекарство, направилась подорожке вслед заслужкой.
        Рани незамедлительно возвернулась иопустилась натабурет, накаковом дотоль сидела Вещунья Мудрая.
        - Хотела тебя попросить, - молвила юница, и, раскрыв кулачок, показала лежащее наладони колечко сосмарагдом. - Хочу как утебя. Небо мне позволил. Когда ты мне проколешь?
        Демоница широко улыбнулась, и, кивнув, неспешно взяла сдлани Влады колечко. Она, естественно, уже обо всем ведала исама давала втот день, что лишь была озвучена просьба, ювелиру Золотарю, коего для того нарочно вызвал Бог Небо вкапище, необходимые мерки. Непреминув указать, поддерживаемая втом Расом, поторопиться сизготовлением. Одначе сейчас неподала виду особственной осведомленности, чтобы неогорчить девочку.
        - Как только пожелаете, госпожа, - ответила Кали-Даруга, поворачивая впальцах итак исяк колечко, да оглядывая его совсех сторон.
        - Я хотела как уКишори наязыке, - молвила уже менее бойко девушка, неотступно глядя надемоницу, явно сомневаясь всвоем желание ижаждая, чтобы ее поправили.
        - Нестоит наязыке, - откликнулась умягчено Кали-Даруга нестолько спросу, сколько сомнениям юницы. - Во-первых, это достаточно болезненно, даже если буду делать я. Аво-вторых, долго заживает инадобно особое питание, что при вашем здоровье, госпожа, нежелательно. И, в-третьих, коли вас, дражайшая госпожа, интересует… я расскажу про традиции данных проколов.
        - Ага… ага… конечно, интересует, - шибутно дыхнула Владелина, ибо любознательность была второй, аможет ипервой чертой ее естества. - Мне такое очень занимательно. Ноты так редко сомной разговариваешь, что я робею утебя спрашивать… Спрашивать откуда ты? Икто вообще такие демоны? Икак вы живете? Иесли увас мужчины? Ивообще?
        - Ом! дорогая, достославная госпожа, - вголосе Кали-Даруги слышимо проскользнула тревога, вероятно, впроцессе спасения лучицы, она несколько упустила извиду желание обоих познавать все новое. - Почему вы робеете? Мне весьма жаль, что я так себя вела, итем вызвала ввас робость. Простите меня, моя госпожа. Простите. Сейчас все поправим иутолим вашу любознательность. - Рани Черных Каликамов качнула головой ироссыпь черных, густых волос плотно укрывающих ее спину, зримо колыхнулась, точно морские волны берущие приступом брег. - Как иуиных племен… Таких как белоглазые альвы, гомозули, вьян друды, бесицы-трясавицы, трикстеры, дивьи люди, асанбосамы имногие иные созданные для определенных целей, идемоницы являются творениями Бога. Наш Творец Господь Перший создал нас трех сестер: меня, Калюку-Пурану иКалику-Шатину первыми созданиями Вселенной идля определенной цели… Иэта цель воспитание лучицы, самого дорогого, бесценного творения для всех Зиждителей иРодителя. Для меня имоих младших сестер ничего нет важнее благополучия лучицы, ее здоровья иобучения. Мы живем насовсем маленьком всравнении сЗемлей
спутнике… Спутнике, что вращается подле мощной планеты, находящейся всозвездии Зозулины Слезки Галактики Северный Венец. Нас демонов нетак много. Иунас есть мужи для продления рода иблизости надобной нам, как особям женского пола. Лишь я имои сестры умеют ипризваны обучать лучиц, все остальные демоны, аэто восновном наши потомки, необладают никакими способностями. Посему их основная обязанность служить нам, для Господа Першего они несущественны, потому смертны, без возможности возрождения. То есть неимеют естества, или как говорят люди, меж коих мы свами ноне проживаем, лишены души. Существенны для Господа Першего, для Богов иРодителя только я имои сестры. Плоть наша, как ичеловеческая, как ииных племен тленна, конечно, нестоль краткосрочна как людская, однако иона имеет свой предел. Потому нашу суть, естество, сущность всвое время Господь Перший переносит виное тело, ибо наши знания, возможности ипредписания недолжны погибать. Плоть каждый раз Господь создает новую. Это весьма тягостно для него, он теряет силы, устает, апосем долго восстанавливается, поелику вельми хрупок, раним инежен. - Кали-Даруга
широко улыбнулась, вспоминая своего Творца. Итакже широко просияла девочка або точно, как ирани, любила Першего исособым трепетом, итеплом вспоминала аль слушала онем. - НоГосподь ведает как важны наши знания, кои помогают расти лучицам, потому ижертвует своими силами. Мы подчиняемся лишь Родителю иГосподу Першему. Чтобы я имои сестры воспринимали повеления иных Богов иследовали им нам надобно это обозначить… Указывает, естественно, или Родитель, или Господь Перший.
        Кали-Даруга смолкла. Ее лицо почему-то резко дрогнуло, каждая жилка нанем колыхнулась, будто она припомнила, что-то весьма болезненное… Легкий вздох, вырвавшись изприоткрытого рта, переплелся седва осязаемым дуновением, витающем окрест Влады, напоенным ароматами цвета, солнечным светом ибрызгами воды, что подняла сглади прудика взлетевшая крупная, лазурная стрекоза.
        - Наш спутник называется Пекол, ибо там вельми теплый, можно даже сказать жаркий климат, - продолжила малость спустя говорить рани, меж тем убрав слица всякое волнение. - Он достаточно каменистый, созначимыми горными грядами содного края. Однако вельми благоприятный для жизни, смягким теплым климатом синого края. НаПеколе унас построены великолепные каменные терема внесколько уровней. Они роскошно обставлены деревянной мебелью, полы там устланы коврами, астены ипотолки шелками. Все… все там устроено, чтобы мне имоим сестрам жилось благополучно. Остальные демоны призваны ухаживать зажилищами, готовить итворить иные работы, создающий нам уют. Унас, как иуиных племен, есть свои традиции. Втом числе проколы. Например, тот прокол, что уменя сделан вночь пред первой близостью смужем, чтобы улучшить мои способности производить потомство. Два прокола уСандхии впереносице означают, что она небудет иметь мужа, ибо целью ее является служение мне. УМины соединенная правая ноздря смочкой оповещает, что она призвана стать старшей демоницей ипомощницей уменя, только днесь проходит испытание. Проткнутый второй
язык Кишори свидетельствует оее наказание. Когда-то она также проходила испытание уменя, чтобы назваться старшей, нонесправилась сзаданием, потому ноне имеет самое низкое величание - плебейка. УРати прокол вноздре показывает, что вприготовлении вытяжек она лучшая, ей нет равных, посему-то она итут. Ипроколы щек налице Пушпы обозначают, что она лучший умелец вприготовлении всевозможной снеди.
        - Ох, - наконец выдохнула Влада, вставляя то восклицание вдолгую речь Кали-Даруги. - Значит, я выбрала самый лучший вид прокола. Яже вроде тоже, - юница прервалась иглубоко вздохнув, вспомнила жаркие губы Огня.
        - Да, госпожа, самый лучший вид прокола, - мягко отметила рани демонов, и, подавшись вперед дотронулась перстом докамушка вбровке девочки. - Афиолетово-красный берил вэтом месте, госпожа, налевой бровке, значит, что пред нами демонами лучица, коей мы должны служить. Нообэтом знают только демоны. Это знак, символ всего-навсе для нас. Все остальные племена, втом числе илюди, обэтом неведают, потому либо относятся осторожно как гомозули иальвы, либо, напяливая насебя этот великий знак, пытаются подражать лучице, начто неимеют право, изачто могут быть наказаны. Шаманы людей, отпрысков печище Димургов, вэтих местах делая проколы, вставляют круглые, серебряные шарики, как умоих демониц, тем самым они подразумевают свое вечное служение Господу Першему.
        Глава тридцать первая
        Под опытным приглядом Кали-Даруги Влада поправлялась. Девочка нетолько перестала прихрамывать при ходьбе, ибо пальцы наногах теперь имели надобную форму, ноизначимо ее сердце стало лучше работать, после того, как она пропила златцвет. Иуже после первого курса лечения Травница Пречудная осмотрев девушку, авторитетно заявила, что продолжение приема златцвета непременно уберет дефект вкрупных сосудах, идаже позволит вбудущем иметь ребенка. Хотя ноне Расы иКали-Даруга думали нестолько опродолжении рода Владелины, сколько опродлении ее жизни, абы то было необходимым условием здоровья иправильного формирования лучицы.
        Через две недели после заживления пальцев юница под началом рани Черных Каликамов приступила кзанятиям. Важным втом обучении было создание единого целого меж плотью илучицей, преодоление возникающего томления вголове инаправление тревоги Крушеца вбезбрежные космические пределы, где их гасил Родитель. Эти занятия степенно подготавливали лучицу кследующему исамому необходимому шагу, направленному выплеску зова.
        Однако, занятия те Владелине давались струдом, всеже сказывалось потерянное время иболезнь лучицы. Кали-Даруга поила девочку особой вытяжки, которая немного погодя вызывала волнение влучице, икак итог болезненное томление вголове плоти, кое последняя должна была суметь погасить. Для того юнице надобно было, ощутив назревающее напряжение Крушеца, провести определенный обряд. Втакой миг Владелина недвижно замерев, вытянув руки пошвам, сомкнув глаза изатаив дыхание, должна была представить себе голубое небо наполненное облаками или безбрежную сине-марность сперемигивающимися звездами, чтобы мощью своей мысли изгнать изсебя томление лучистой искрой. Впрочем, девушке вельми долго это неудавалось осилить… посему нарастающее волнение плоти рани снимала иной вытяжкой.
        Влада понимая, ощущая важность тех занятий всяк раз когда они, неуспев начаться, заканчивались дюже огорчалась исерчала насаму себя. Только Кали-Даруга усаживая ее подле себя натахту, нежно обнимала, и, проводя целующими перстами поплечам ипредплечьям успокаивала, вселяя внее уверенность всобственные силы. Владелина дотоль привыкшая кнегодующим окрикам Двужила, когда унее, что-либо неполучалось, ноне ощущая постоянную поддержку ипоощрения состороны демоницы приобретала втех успокоительных речах уверенность истаралась еще больше.
        Долгие пять месяцев, занятия неприносили должных результатов, нокак это всегда бывает коли ты чего желаешь иктому стремишься, ступая ипреодолевая тяготы напути, оно непременно получится иисполнится. Вот иудевочки кначалу месяца новое лето, наконец, вышло победить томление инаправить его втемную космическую даль, покрытую разнообразными поформе ицвету стайками звезд. Влада словно увидела, как выскочившая изее приоткрытого рта ярко горящая искра упорхнула куда-то втемное марево Галактик, ибыла поймана едва зримым мановением.
        Радости юницы, когда она отворила очи иуставилась наКали-Даругу небыло предела, понеже, наконец, унее получилось выполнить дотоль так долго ожидаемое. Днесь она могла доставить удовольствие рани, коя так оней заботилась, вовсем поддерживала ипомогала.
        Неменьше девочки радовалась сама Кали-Даруга, прибывшая темже вечером вкапище надоклад кГосподу Огню иБогу Небо. Молвив нераз, что Зиждителям… всем Зиждителям вельми посчастливилось, что госпожа такая трудолюбивая истарательная. Ито лишь благодаря ее настойчивости, ноне произошло столь необходимое связующее единение лучицы иплоти… Ибо сама лучица достаточно слабая после болезни ивсе, что ноне добилась Влада, все случилось только благодаря ее желанию.
        - Это такая удача… такая, - добавила она, иголос рани Черных Каликамов звучал как песня, радуясь изаюницу, изалучицу. - Так редко бывает, что плоть прилежная икропотливая, тем паче унее почти полностью был утерян контакт случицей. Такая удача, что госпожа преодолевает выпадающие нанее трудности истремится ктому, что нужно нестолько ей, сколько впервую очередь естеству. Иконечно, благо, счастье, что лучица также старается спаяться сплотью, что хоть изредка, ноприслушивается ко мне… Вне всяких сомнений лучица уникальная сама посебе, потому встоль короткий срок исмогла настроить согласованность действий сплотью. Уменя впервые навзращивание такая лучица, впрочем, я уверена неуменя одной. Теперь, одначе, надобно… необходимо поддержать госпожу одобрением, похвалить, подбодрить. Господь Огнь, неужели жалко лишний раз ее приголубить, выделить особо нежным словом? - Голос рани нежданно зазвучал осуждающе иболее пылко.
        Нынче она стояла вцентре зала несколько вполоборота так, чтобы несмотреть навозлежащего натахте старшего Раса, давеча прибывшего вМлечный Путь, иединожды наблюдать запрохаживающимся повдоль стены залы Огнем.
        - Намедни она была навстрече сЗиждителем Дивным, - данные слова Кали-Даруга, однозначно, обращала нестолько кОгню, сколько кНебо, потому извучало вее речи негодование, каковое она нескрываемо демонстрировало при старшем Расе, делая это нарочно. - Итот даже непоинтересовался, как учится госпожа. Вы, Расы, словно древесный сушняк, никак неможете порадовать ее, похвалить, выделить. Немудрено, что чуть было, непогубили лучицу.
        - Тыже сама сказала, - досадливо отозвался Небо, жаждая теми словами оправдаться, словно втом нуждаясь. - Сказала, чтобы поколь унее неполучается про занятия неспрашивали, ибо Владушка огорчается еще больше. Тебя, Кали-Даруга, всамом деле непоймешь. Иэто нетак ито неэтак… Тебе неугодишь, как нестарайся.
        - Вы уже раз угодили… так, что я ваше угождение досих пор вспоминаю, - дюже язвительно парировала рани Черных Каликамов.
        Итотчас бросила скорый взгляд наБога, каковой точно хлыстнул его полицу, единожды вызвав накоже щек огнисто-рыжий румянец. Огнь приметив полет того взгляда малозаметно качнул головой, отчего пошла рябью тончайшая золотая нить, унизанная семью крупными, ромбической формы, желтыми алмазами, огибающая ее поколо, будто оба… иЗиждитель, иего венец остались недовольными той бесконечной размолвкой меж дорогими ему существами.
        - Ноне, когда угоспожи получилось надо как-то ее поощрить, - продолжила говорить Кали-Даруга, уже много мягче, так как ощутила расстройство младшего Раса. - Уж вы сами придумайте как, Господь Огнь, - теперь демоница старалась отвлечь отбеспокойства медлительно ступающего позалу Бога. - Можно подарить, госпоже, что-нибудь, что она хочет… очем мечтает.
        - А, что она хочет, ты можешь сказать, Кали-Даруга? - вопросил намалость останавливаясь Огнь. - Я ее спрашивал, ноона только пожимает плечиками… Что? Что хочет? Очем мечтает?
        - Хочет налошади прокатится, - встрял вбеседу Небо иогладил левой рукой свою взавертках бороду. - Она мне про то толковала, новедь Кали-Даруга непозволяет. Можно придумать, что-либо сповозкой, чтобы ей было удобно выезжать. Огнь, малецык мой дорогой, ты там укажи Вещунье. Пусть придумают духи, ей подчиняющиеся какую-нибудь удобную таратайку иль зыбушу для девочки… оно им посильно.
        - Насчет зыбуши это хорошо придумано, - вельми благосклонно произнесла демоница, и, иноредь возникало такое чувство, что серчает она наНебо только тогда, когда отом незабывает вспомнить. - Только сделайте надлинных дрогах, чтобы нетрясло.
        - Хорошо я распоряжусь, - широко улыбнувшись, молвил Огнь, явственно продемонстрировав, как он рад тому, что юнице илучице удалось обучиться обряду встоль короткий срок. - Сам распоряжусь. Ты, Кали, невмешивайся инесказывай Владушке отом. Я ей подарю зыбушу… подарю, моей милой девочке.
        Рани Черных Каликамов торопливо кивнула, неотрывно следуя взором заперемещающимся Огнем, амгновение погодя ее широкие губы нежданно живописали досаду, иона вельми сердито уставилась настаршего Раса.
        - Итеперь последнее, - исызнова голос ее зазвучал негодующе, видимо она опять припомнила, что Небо пред ней как-то провинился. - Когда я говорю отом, чтобы сгоспожой встретился тот или иной Бог, сие надобно исполнять. Это немоя прихоть. Это необходимость. Иежели вам сложно, Зиждитель Небо, уделять время божеству. Нетолько плоти, ноилучице, сообщите отом Господу Першему ион непременно заберет увас госпожу, поелику для него они оба есть первооснова.
        Старший Рас незамедлительно дернулся натахте, покрытой нынче, ворсистой белой полстиной. Отчего тягостно качнулась ее поверхность, вроде желая выкинуть изсобственных глубин тело Бога аль вспять втянуть его всвое углубление схожее сдном озера.
        - Что опять нетак? - гулко дыхнул Небо ивновь сотрясся всем телом, жаждая сиянием своих голубых очей поглотить таковую грубую вотношении него демоницу.
        - Я уже второй раз говорю, что госпоже надобна встреча сЗиждителем Дажбой, - неменее сердито откликнулась рани итакже пыхнула всторону старшего Раса светом своих черных очей. - Ибо встреча нужна нетолько девочке… вернее нестолько госпоже, сколько лучице. Так как милый мальчик Зиждитель Дажба илучица вельми похожи, уних единые мысли, несомненно, способности. Иони близки повозрасту, оба совсем чадо. Мальчик Зиждитель Дажба необходим для общения госпоже, необходим как соратник ивбудущем как товарищ для лучицы. То я уже озвучивала, поясняла. Неужели должна наново инаново отом толковать, словно вы меня Зиждитель Небо, - вэти четыре последние слова демоница вложила особую едкость своего гласа так, что вся фраза прозвучала хлесткой затрещиной, всколыхнувшей, похоже, россыпь золотых волос Раса наголове. - Неслышите, или нехотите слышать. Посему наверно иотсылаете дражайшего мальчика Дажбу так далеко, чтобы он немог вернуться позову госпожи илучицы. Успокоить их обоих. Невсегда… Невсегда это могу сделать я… Порой нужны вы, Боги, скоими увас общее начало, наш великий Родитель.
        Глава тридцать вторая
        Научившись направлять волнение лучицы тому, кто вчерном мареве космического пространства его излавливал, Влада теперь должна была закрепить освоенное, что оказалось для нее и, как можно понять, для Крушеца неменее сложным. Иэтому закреплению Кали-Даруга отвела почитай все следующее лето, ибо девушке весьма тяжело удавалось вовремя распознать наступающее волнение лучицы, икак итог томление вголове. Неменее трудно было наладить столь необходимое синхронное действие обоих: плоти илучицы, исоздать, почти полностью утраченные связующие нити общения. То самое томление, порой враз охватывало девушку, итогда она совершенно забывала отом, что ей надо бороться сним и, одновременно, действовать согласно указаниям лучицы. Ибо сам выброс боли иволнения, производили мозг вкупе сКрушецом.
        Юницу теперь поили иными вытяжками, каковые могли вызвать томление вголове нежданно, итакже нежданно это томление перекидывалось волнением налучицу. Иногда те тревоги появлялись отгнева или горечи, неверного взмаха руки Выхованка иль назойливо лезшего вуши ветра. Втечение этого лето Владелина почасту прогуливающаяся попоселению, всопровождении Кали-Даруги али одна, под присмотром невидимой для нее Лярвы, временами замирала подле какого-нибудь двора или создания иплакала. Таким образом, девушка, если ей неудавалось справиться, выплескивала изсебя томление впервую очередь измозга, икак итог волнение случицы, конечно, при том ей помогали особые свойства вытяжки. Если рядом была рани, она немедля обнимала юницу иласково ее лобызала перстами. Еслиже Влада была одна то утерев ручником, вложенным ей вруки, слезы иуспокоившись продолжала прогулку. Кдевушке старались неподходить нетолько мальчики, духи, гомозули, ноиальвы. Первые, потому как боялись четырехрукую демоницу иплывущую вслед задевочкой Лярву, авсе остальные, потому как понимали важность тех занятий для божества.
        Мало-помалу Владелине начало даваться закрепление выброса волнения иопределение возникающего томления вголове. Иколи сначала это получалось очень редко, итогда сопровождалось особой радостью Кали-Даруги ивсех Богов, что натот момент присутствовали наЗемле, то погодя все чаще ичаще. Ивскоре девушка полностью могла переключать томление накосмос ибороться сним, стоило только ему чуть ощутимо обозначиться волбу.
        Начавшееся лето, вкотором Владелине исполнилось восемнадцать лет, приносило изменения ивжизнь поселения. Так как наконец месяца «новое лето» было назначено прибытие девочек, будущих жен для мальчиков. Потому Дажба так часто иотсутствовал вМлечном Пути, ибо это появление девочек, вначале наЗемле, атам далее виных системах, стало днесь его обязанностью. Владелина оженах для мальчиков иих прибытие знала, ведь младший Рас нераз ей отом рассказывал. Ноона вельми сильно нуждалась вДажбе, ииноредь тоска понему наплывала такой плотной волной, что жаждалось поплакать. Именно эту смурь ичувствовала рани, потому как сама Влада, понимая важность прибытия девочек, несмела просить овстрече сДажбой. Однако нетолько Кали-Даруга, ноивсе Расы ведали, что важность наЗемле, вМлечном Пути насамом деле составляет для всех Зиждителей лишь Владелина. Аточнее то бесценное, что поколь сдевочкой неедино исоставляет только ее естество.
        Поселение заэти полтора лето, что пробыла наЗемле рани Черных Каликамов значительно расстроилось, потому как мальчики, правильнее сказать, юноши готовились завести семьи истать мужами, отцами. Оттого луга, столь любимые Владой поодну ииную сторону отселения исчезли. Там где заканчивались кузни, залесом оный частью пришлось вырубить, теперь выросли новые избы. Позамыслу Вещуньи Мудрой иДвужила вте избы должны были переселить всех вскормленников Батанушки неровно дышащих кбожеству. Иэто распоряжение должно было коснуться всех ребят, кроме Ратши, всегда видевшем вдевушке всего-навсе старшего брата, точнее сестру, апогодя болярина, иникогда недопускающего кней каких-то трепетных воздыханий. Синой, противоположной стороны селения духи земли июноши хлебопашцы развели поля, где взращивали злаковые культуры иуже получали всходы. Потому хлеб начал становиться нероскошью, анеобходимой частью питания жителей Лесных Полян.
        Владелина весьма тяжело попервому переживающая уничтожение лугов так, что Бог Огнь узнав отом, повелел расширять поселение виные стороны, аименно вырубать леса. Вмале всеже осознав ту необходимость, смирилась спотерей бывшего приволья, ивбеседе сКали-Даруги высказала, понимание надобности этой меры для поселения. Однако, демоница, чья жизнь сосредотачивалась вокруг госпожи илучицы, вымолвленное девочкой понимание домальчика Господа Огня недонесла. Посему когда стали вырубать леса окружающие поколо поселение, Влада сама поспешила кБогу иуверила его, что если выбирать меж лугами изелеными нивами, то она выбирает последнее. Лишь потому ибыли разрешены разработки лугов.
        Впрочем, подаренная девушке Огнем зыбуша, легкая открытая двухколесная повозка скрышей, предназначенная для поездки вней двух людей, ивовсе уменьшила ее тревоги. Зыбуша имела откидное мягкое сидение свыступающей, покатой спинкой. Снабженная двумя здоровущими колесами, да, как ижелала рани, рессорами, повозка ездила очень быстро и, единожды, умягчено погрунтовым дорогам имостовым издерева. Взыбушу впрягался Уголек (вначале вельми тем недовольный), ауправляла Кали-Даруга или Вещунья Мудрая, как того желала девочка. Хотя Владелина желала управлять сама. Нодемоница поясняла девушке, что это ей нежелательно, ибо влечет засобой растрату сил иненадобную нагрузку натолько… только, что поправившееся сердце. Ацарица белоглазых альвов просила ненастаивать, так как впротивном случае она несможет сней бывать. Июница любя обеих наставниц мирилась сих уговорами… Изато проявленное согласие, ей разрешалось брать ссобой впоездку Удалого идаже, самую малость, бегать сним полугу. Что, впрочем, делалось только вприсутствие рани Черных Каликамов, потому как уцарицы, девушка таковое весьма остро чувствовала, был
нестолько страх, сколь необыкновенная покорность куказаниям Кали-Даруги. Таковую покорность, смирение, Влада непонимала, тем неменее, она ее ощущала вотношении демоницы отвсех существ, идаже людей, проживающих ноне впоселение.
        Все это время Владелина ночевала всвоей прежней избе, вкоей выросла. Впрочем, она после полуторомесячного лечения урани достаточно изменилась, став, словно выше исветлее. Пол визбе устлали ковром, наложе лежала мягкая перина, инебыло более вней лавок, кути, сундука, лучины. Вместо этого появились плетеные кресла, свечи. Стены визбе, ступени идорожку поправили, отполировали ивыровняли. Скамейку под березой устлали мягкой материей, которая несмотря начастые дожди быстро высыхала, так точно каждый миг ждала ксебе вгости девушку. Над скамейкой также соорудили невысокий навес. Правда визбе юница теперь никогда неела, вбани, что была дотоль построена водворе, никогда более немылась. Все это она делала вдоме демоницы. Напервом уровне жилища Кали-Даруги для тех нужд была устроена, водной изкомнат, купальня для госпожи, где вшироком, свысокими стенками корыте демоницы мыли ее, апосле растирали маслами кожу. Кушала Владелина лишь всадочке, для того там нарочно установили навысоких ножках столик, ивсегда под присмотром рани. Потому как свою привычку плохо есть девушка так инерастеряла, оттого Пушпа каждый
раз придумывала новое блюдо, чтобы привлечь его видом ивкусом. Вособые дни месяца юнице всеже приходилось ночевать вдоме Кали-Даруги. Поелику последняя считала, что только демоницы могут достойно следить заплотью, вовремя снабжая девочку нарочно заготовленным очесом льна. Всвоей комнате вкапище Влада бывала нечасто, лишь тогда когда это ей советовала сделать рани, которая контролировала иблизость сОгнем. Зато вельми часто Кали-Даруга настаивала навстрече стем или иным Богом, что имело огромное значение уже недля плоти, аименно для жизнедеятельности издоровья лучицы. Посему вМлечном Пути вцелом, инаЗемле вчастности, особо частыми гостями стали Небо, Дажба иСедми.
        - Кали, - позвала девушка рани. - Это тебе.
        Влада возвернувшись сраскинувшейся пред зыбушей широкой елани, положила охапку луговых цветов кногам демоницы, досель восседающей вповозке идовольно просияла.
        - Благодарю, благодарю, дражайшая госпожа, - снежностью вголосе отозвалась рани Черных Каликамов.
        Она немедля выпустила изрук вожжи, и, приклонив стан, подхватила вобъятия подаренный букет. Да также скоро испрямившись, приткнула цветы клицу, втянув всебя тот медово-сухостойный аромат.
        - Я так люблю луг, - проронила Владелина, улыбаясь Кали-Даруги итому трепетному отношению проявляемому ей ко всему, что касалось девочки. - Невыкидывай цветы. Поставишь их ко мне вкомнату, я сегодня буду ночевать утебя. Вот только, захвачу звездочку Першего издома.
        Порой юница оставалась урани Черных Каликамов вдоме наночь просто так. Оно как взаботе Кали-Даруги идемониц чувствовала недостающую ей все эти годы любовь ипопечение. Абыть может еще ипотому она проводила там все свое время, что когда вмоменты особой смури поПершему ложилась накушетку, укладывая голову наколени Кали-Даруги изакрывала глаза, отмягких поглаживания последней видела его лицо. Итогда под руками рани, она хоть ииспытывала тоску итомление волбу поБогу, ноэто была таковая приятная, недоставляющая боли кручина… каковая неизводила, недушила, асловно ласкала, лобызала своей легкой дымкой ее естество.
        Влада обошла зыбушу истоящего недовольно помахивающего хвостом Уголька, да подступив кнему, прислонилась кего большой морде лбом, намалость замерев. Уголек чего-то недовольно фыркнул ипотряс головой, нотак несильно, нежелая отогнать отсебя госпожу, апросто жалуясь ей, что сызнова его впрягли вповозку, стреножив волю. Он заэто лето так инепривык катать зыбушу, истоило юнице кнему подойти, всяк раз ей отом огорченно сказывал.
        - Поедемте, госпожа, домой? - пристраивая букет насидение, где спинка ввиде валика была устлана бархатистой красной материей, протянула демоница.
        - Да поедим. Такой нынче хороший день получился, только больно жарко, - отозвалась девушка, и, оторвав голову отморды коня, шагнув влево направилась кзыбуше. - Хотелосьбы вречке искупаться, вода там, верно, теплая.
        - Быть может итеплая, нопоколь лучше оттого воздержаться. Вы совсем недавно простужались инеделю провели впостели, - заботливо молвила Кали-Даруга, неотрывно наблюдая затем, как девочка, поставив ногу навысокую подножку зыбуши, вмгновение ока забралась внее иуселась рядом.
        Демоница хлопотливо оглядела ее сголовы доног, протянув левые руки провела зараз перстами полбу ищеке и, видимо, оставшись довольной самочувствием, взяла вожжи да тронула Уголька. Конь обидчиво заржал, ирезко дернув зыбушу, потряс ее впоселение.
        Влада заэти лета, проживая под присмотром Кали-Даруги, весьма прибавила ввесе итеперь более непроглядывали через кожу тонкие, угловатые кости наее плечиках. Она исама, вроде как подражая демонице, округлила свои формы. Припухлость живописали ноне нетолько ее щеки сямочкой слева, ноиподбородок, ируки, ибедра, ивцелом тело.
        - Ну, разве это простыла, - насмешливо протянула девушка, опершись овыступающий валик сидения спиной. - Ерунда, какая-то. Еслибы, это было раньше менябы… - Одначе, Влада тотчас прервалась, потому как нехотела жаловаться наДвужила которого рани дюже нелюбила, обвиняя каждый раз при такой откровенности вущербности мозгов. - Кали, - немного погодя произнесла юница. - Аты мне скажи, утебя дети есть?
        - Есть, - незамедлительно отозвалась рани Черных Каликамов, и, встряхнув вожжами, понудила Уголька бежать шибутней, або так нравилось девушке.
        - Асколько? Икто? - заинтересованно поспрашала Владелина иподдавшись малость вперед, заглянула влицо демоницы.
        - Неведаю, госпожа. Оно мне без надобности, - широко живописав улыбку, ответила Кали-Даруга, мгновенно зыркнув надевочку. - Смысл моей жизни воспитание лучицы. Смысл это вы, госпожа, иБоги. Все остальное для меня вторично, нестоль важно. Идети мои для меня неинтересны. Близость смужами мне нужна, абы это заложено вмоей плоти, чтобы племя демонов неисчезло, неболее того. Моя первооснова изабота лишь вы… вы, моя дражайшая госпожа… и, конечно, мальчики.
        Под мальчиками, рани понимала Богов, сынов старших Зиждителей… Вчисло каковых она включала нетолько Димургов, нетолько лучицы Першего, ноивообще всех младших Богов. Влада знала обэтом, ивсегда широко сияла, когда слышала омальчиках Кали-Даруги. Иноне сызнова услыхав оних, улыбнулась, ярким переливом зеленого света блеснул смарагд вколечке, вздетом вкраешек левой ее ноздри иВлада отклонившись кспинке валика, опершись обнего, начуток застыла, наслаждаясь скорой поездкой иласково оглаживающим кожу лица порывам ветра.
        - Ауменя будут дети, Кали? - спустя какое-то время спросила девушка, узрев первый ряд вновь построенных ибольшей частью нежилых изб икопашащихся вкруг дворов духов иребят.
        - Скорее всего, дорогая госпожа, - задумчиво откликнулась демоница инесколько натянула насебя вожжи, слегка придерживая дюже разогнавшегося Уголька. - Если ваше сердце вам позволит. Надобно беречься ивыполнять рекомендации Травницы итогда, скорее всего, увас будет ребенок. Один неболее… более опасно.
        - Сын, - днесь Владелина, вся прямо-таки засветилась. - Я уверена уменя будет сын. Ия даже придумала емуимя.
        - Покуда, нестоит отом думать. Теребить себя мыслями, - участливо сказала рани Черных Каликамов, ивтоне ее прозвучала явственная тревога засостояние девочки, потому как летящая обок зыбуши слева, почти касаясь поднятой кожаной крыши Лярва отом ей символизировала. - Это если ислучится нераньше, чем вам исполнится двадцать два года. Ктому времени станет ясно, победили мы болезнь сердца или нет. Исможетели вы выносить иродить ребенка.
        - Почему я такая… такая, вся точно рухло, - недовольно произнесла Владу инадрывно вздохнув, махом перестала улыбаться. - Столько сомной тягот итебе, иБогам.
        - Ох! - захлебнувшись, вероятно, порывом ветра, дыхнула Кали-Даруга ирезко развернув голову всторону девицы, ласково нанее воззрилась. - Да разве такое можно про себя говорить. Какоеже вы рухло, госпожа? Вы драгоценность, оную неберегли все эти годы, чем иподорвали здоровье, весьма хрупкое, ибо такое присуще лучицам. Имне вы невтягость, аврадость, как иБогам.
        Зыбуша въехала встарую часть поселения, значительно уменьшив быстроту изагромыхав колесами помостовой. Она теперь неспешно преодолела рядья кузниц, ювелирные мастерские полные учителей иучеников ипокатила вперед.
        - Кали, ты меня высади подле двора, - сказала, нарушая наступившую тишину девушка. - Асама езжай домой. Я возьму звездочку иприду ктебе.
        - Хорошо, дорогая госпожа, - мягко протянула рани, ивдрогнувших ее руках назапястьях блеснули яркими переливами самоцветных каменьев исеребряных вставок браслеты. - Только вы незадерживайтесь. Вам пора кушать, пить лекарство иотдыхать, чтобы сызнова незахворать.
        Глава тридцать третья
        Вмале зыбуша поравнялась содвором Выхованка ирани Черных Каликамов придержав коня остановила ее как раз обок широкой, ровной дорожки ведущей кизбе. Стоило только Владелине сойти сповозки, Кали-Даруга наново встряхнув вожжами, тронула Уголька. Она хоть ижелала дождаться юницу иувезти ее ссобой, новтаких случаях никогда ненастаивала. Всегда соглашаясь спросьбами девочки, рани демониц тем самым умело показывала, что умеет сней ладить. Потому когда, что-то надобно было ей Влада сразу шла науступки итем самым всегда оказывалась послушной, инаудивление никогда… никогда непроявляла своевольства, вкотором дотоль ее все обвиняли. Просто уКали-Даруги было золотое правило «уступи вмалом, итогда получишь много больше».
        Влада махнула рукой укатившей демонице инеспешно направилась подорожке кизбе. Незамедлительно избудки, что нарочно попросьбе юницы соорудили для собаки, выскочил Удалой, и, кинувшись кхозяйке, замотал долгим обвешанным колючками хвостом.
        - Удалой, милый мой, - нежно протянула девушка икачнула головой. - Опять ты весь вдедовнике.
        Изизбы спешно вышел Выхованок иприветственно засветился весь голубоватым светом. Нынче дух обладал впоселении большим уважением среди своих собратьев. Оно как тогда, когда собранные подле капища Богом Дажбой духи узнали, что впоселении живет, растет божество. И, что божество есть вскормленник Выхованка, Владелина, коего он еще испас своей заботой илюбовью отгибели, так мгновенно все духи инетолько Расов, ноиАтефов прониклись особым почтением кнему. Ещебы!.. Впервые засуществование племени духов, когда-то созданного общими усилиями Небо, Асила и, как почасту бывало, Першего, илишь позднее уже распавшегося над подвиды истем получивших определенные качества, их собрат… Выхованок спас, уберег ивзрастил божество, бесценное, дорогое для всех живых созданий воВселенной. Это была честь… Честь, каковой никто никогда неимел, потому вглазах духов Выхованок ноне приобрел особый статус, иему теперь нередко кланялись, уважительно обращались иуже более никоим образом непринижали.
        Выхованок наморг застыл наступенях, воззрившись надевочку.
        - Вуечка, - ласково проронила та. - Принеси мне звездочку ипопить, дюже хочется.
        Дух спешно развернулся иводин морг пропал вшироких сенцах. АВлада присев накорточки принялась оглаживать голову пса, иноредь целуя его впокатый лоб ивстряхивая уши неменее увешанные дедовником.
        - Ух, этот Граб, - строго молвила девочка, единожды вкладывая втолкование недовольство натоварища ижалость кпитомцу. - Как наохоту так Удалой, акак колючки снимать так вкусты, да мой замечательный?
        - Это неГраб сУдалым ходил наохоту, ая, - нежданно раздался сзади грубо-хриплый голос Братосила.
        Те слова прозвучали столь внезапно, что девушка испуганно вздрогнула, инемедля вскочив наноги, повертавшись всторону парня, возмущенно отозвалась:
        - Фу! Брат разве можно так бесшумно подходить. Вотже ты дубина, самая настоящая.
        - Да я… это, - протянул сбивчиво юноша имотнул головой назавилявшего хвостом Удалого. - Пришел, чтоб дедовник снять ссобаки.
        - Вот, молодец, какой! - вголосе юницы зазвучали искринки смеха. - Гляди-ка схвоста он колючки пришел снимать. Да их кроме меня иВыхованка никто неснимает.
        Владелина немедля зазвончато засмеялась так, что блеснули яркими огнями ее зеленые очи илучистый смарагд вколечке, вставленном вноздрю.
        - Какая ты красивая, - стрепетом вголосе протянул Братосил да резко встряхнул своими удлиненными русыми волосами.
        - Чего? - вопросила Влада итотчас перестав смеяться, посмурела.
        - Красивая, я говорю. Ты красивая, - пояснил юноша, неотрывно глядя надевушку крупными голубыми очами. - Знаешь, бывает красивым небо назакате, когда окрашивается оно врдяные тона. Бывает красивым луг, когда зацветает… Абывает, оказывается, бывает красивым человек. Иты смотришь нанего инеможешь насмотреться. Ты хочешь прикоснуться инесмеешь. Инепотому, что тебе запретили его касаться, апотому как страшишься своим грубым движением сломать ту хрупкость.
        Девушка торопливо шагнула назад, словно стараясь стать ближе кизбе. Она чувствовала, слышала всловах юноши, что-то вельми мощное. То, что дотоль невстречала, что немог подарить ей Огнь, ибо был Богом. То, что испытывать мог, умел лишь человек, понеже обладая душой был всегда зависим отплоти, оной предписывалось самими Творцами пылать страстью, питать нежные чувства кпротивоположному полу. Могучие плечи Брата сотряслись, ивесь он как-то туго качнулся, аначистом округлом лице сзагнутым носом ивпалыми щеками нежданно обидчиво изогнулись дугой широкие губы, будто он собирался заплакать, чего почасту сним случалось вмалолетстве.
        - Ты знаешь, - голос юноши также дрожал. - Скоро, завтра иль послезавтра впоселение привезут девочек, кои станут нашими женами. Двужил вчера сказал нам, что каждому изнас уже предназначена девица. Ивмале мы переедим снашими избранницами вновые дома накраю поселения, аздесь останется Ратша. Ая нехочу, чтобы мне навязывали какую-то девочку изаставляли сней жить, заставляли быть… быть…
        - Замолчи! - звонко вскрикнула Влада, ощущая мгновенно возникшую внутри тревогу ижаждая прекратить этот столь неприятный для нее разговор.
        Она порывчато повернулась искорой поступью направилась кспускающемуся соступенек избы Выхованку, несущему ей братину смолоком извездочку да расширенными отвозмущения очами смотрящего наюношу.
        - Владу… госпожа, - молвил вслед ей Братосил.
        Однако, девушка даже неповела головой всторону парня. Ей, так она считала, принадлежащей Огню, непристало слышать такие вещи изуст мальчишки.
        - Чего ты пристаешь, кгоспоже? - гневливо дыхнул Выхованок иглаза его, засияв, теперь заняли большую часть лица. - А, ну, убирайся отсюда. Ато враз кликну Батанушку ион тебе надоет… Ишь там пришел, тревожит, госпожу, пыхтит.
        - Уже давно небоюсь Батанушки, - насмешливо откликнулся юноша. - Несколько так перерос иего, игомозуль.
        Юница немедля широко улыбнулась, тем самым единожды снимая ссебя тревогу ибезмолвно соглашаясь сБратосилом, что ему стаким ростом иплечами бояться духов или гомозулей нестолько смешно, сколько даже огорчительно.
        - Ах, ты, дубина такая, - гневливо зыркнул очами впарня вуй, нотот торопко развернувшись, направился вон содвора. - Лапушка, моя госпожа, дорогушечка, он, что дубина такая огорчил вас? - участливо поспрашал дух, протягивая подошедшей кнему девочке братину смолоком.
        Владелина приняв братину ивсе еще улыбаясь, отрицательно качнула головой, оно как нечувствовала огорчений отслов юноши, адаже наоборот ощутила вних, что-то трепетное, ласкающее ее саму… Ласкающее неестество, апростую человеческую плоть. Девушка ивспылила наБрата всего-навсе потому, что он желал сказать облизости, окаковой она могла ноне говорить лишь сКали… Уже стесняясь толковать оней даже сВещуньей Мудрой.
        Выпив братину ивзяв изрук духа дорогую ей звездочку, оная нынче, всолнечных лучах, горела почти оранжевым светом иимела аж! двенадцать острых концов, юница направилась содвора кмостовой, попути незабыв намалость задержаться подле развалившегося около будки пса. Влада нежно почесала собаке грудь иживот, встрепала шерсть налохматых ушах.
        - Ладно, Удалой. Днесь небуду задерживаться стобой, ибо меня ждет Кали, посему завтра обдеру стебя дедовник, коли никто заменя непожелает это сделать, - полюбовно молвила девушка, и, поднявшись скорточек, двинулась кмостовой улицы.
        Теплое свечение звездочки лежащей налевой ладони, сызнова напомнила того, кто ее подарил. «Она будет светить нетолько ночью, ноиднем… смотря какую ты придашь ей форму ицвет», - всколыхнулись слова Першего вголове итем самым точно принесли ссобой острую смурь понему. Азвездочка ивпрямь то бледнела, то вновь становилась насыщенно оранжевой, перемещая посвоей поверхности остроносые лучики. Влада вышла намостовую улицы инеспешно направилась понему кдому рани, апред очами уже словно плыл темный свод, похожий наночное небо, пагоды Першего. Ощущение тоски всегда жившей вней, немедля возросло, стоило девушке лишь подумать остаршем Димурге имиг спустя, легким покалыванием, отозвалось волбу. Владелина резко остановилась, ощущая необходимость проведения обряда, так как ее учила Кали-Даруга. Закрыв очи, глубоко вздохнув иощутив всю себя, юница замерла.
        - Владу, - голос Братосила нежданно сотряс черное марево космоса возникшего пред ее глазами, - госпожамоя.
        Пальцы его, слегка вздрагивающие, коснулись плеча девушки, иона тотчас отворив очи, увидела пред собой парня, апогодя кружащие обок него серебристые звезды.
        - Чего? - туго дыхнула Владелина, чувствуя нарастающее волнение всебе ито, что грубо прервав обряд ей недали его снять.
        - Скажи, азачем затобой ходит эта безмолвная, страшная тень? - спросил юноша ивего голубых очах зримо промелькнул ужас, стоило ему зыркнуть немного правее плеча девушки. - Икак ты можешь общаться сдемоницей укаковой четыре руки, это так некрасиво… противно.
        - Что? Кого противно, - голос Влады надрывно сотрясся, ибо она любившая идавно привыкшая кнесколько иному виду рани Черных Каликамов, нежелала слышать грубости вотношении ее. - Дубина… Дубина ты, да зналбы ты какая Кали хорошая, самая замечательная… Дубина ты!.. Дубина неотесанная!
        Тело девушки нежданно надрывисто дрогнуло, аволбу томление перешло вболь. Гнев наюношу застилал очи, досада рвалась сгуб, иболью отзывался лоб. Одначе, так как вытяжку она уже давно непила, та объявшая ее боль… то негодование, и, несомненно, волнение самой лучицы немогло выйти слезами ипотому надобно было срочно провести положенный обряд. Юница торопливо шагнула назад ивновь закрыла глаза, глубоко задышав истараясь сосредоточиться насебе, уйти всвою сущность… естество… бесценную лучицу, надоли секунд… мгновения сцепившийся сплотью, объединившийся смозгом итем самым изгнав изсебя волнение. Тугая капля крови медленно выкатилась излевой ноздри Владелины, оно как она немогла… впервые затот срок, что обучилась обряду, услышать наставление Крушеца, точно едва осязаемые указание которого сейчас заглушил сторонний гул. Авсе потому как подле девочки без умолку, что-то говорил вельми глупое ираздражающее Братосил. Внезапно он смолк, иВлада ощутила целующие ее вздрагивающую кожу предплечья иплеч, руки рани.
        Теперь вобъятиях Кали-Даруги юница, наконец, смогла взять себя вруки, инаново глубоко вздохнув наморг растворилась всияние, что всегда заполняло ее изнутри. Еще миг иона увидела черное безбрежное пространство икружащие наего поверхности зеленые, голубые идаже рдяные рыхлые туманы воных сверкали ярчайшие брызги. Девочка открыла рот исобранное волбу томление малой искрой выпустила изсебя. Искра немедля влетела вту марную безбрежность ипонеслась куда-то вдаль, вмале будто изъятая… ухваченная… пойманная серебристым туманом, стремительно выскочившим изкучной зеленой дымчатости. Влада чуток погодя отворила очи, итягостно сотрясаясь всем телом, надрывно вздохнула.
        - Госпожа, дорогая моя госпожа, - едва слышно прошептала обнимающая ее рани.
        Кали-Даруги немешкая, стоило только девушке открыть глаза, обхватила ее голову двумя руками испешно прижала ксвоей груди, оплетя, схоронив всю всвоих объятиях илегохонько покачивая, добавила:
        - Какой ужас! ужас, сызнова потекла юшка. Какой кошмар, надобно немешкая прилечь… прилечь.
        Рани еще плотнее обвив юницу исловно неведя, аслегка даже неся, торопливо направилась сней кподъезжающей зыбуше, оной правила Сандхия. Стремясь нестолько, как можно скорей доставить домой девочку, сколько старясь скрыть то, что оставила позади себя.
        Братосил насамом деле непросто замолчал… он неожиданно смолк.
        Когда стоящая пред ним девушка закрыла глаза, юноша ощущая отверженность сказал ей, что-то… что-то обидное. Он жаждал, желал, чтобы нанего обратила внимания та, которая уже давно… очень давно занимала его мысли. Ипотому несмолкая… говорил… говорил, что-то бессмысленное дотех самых пор поколь неузрел, как внезапно почернела Лярва, амиг спустя почувствовал позадь себя движение. Братосил рывком развернулся, и, внескольких шагах отсебя, углядел быстро приближающуюся, если несказать точнее, мгновенно перемещающуюся, демоницу. Вее черных очах ноне блистали россыпями золотые искры. Они вроде выскакивали изних иопадали нащеки, торчащий приподнявшимся кончиком, рдяной, второй язык, наматерию темно-фиолетового сарафана прикрывающего пышную грудь. Одначе особым светом теперь пылал третий глаз Кали-Даруги, он сменил свой голубоватый цвет наярко-красный, иначал порывисто пульсировать, так вроде жаждал разорваться. Еще миг иизего середины вырвался пучок насыщенного света. Сие были несколько тонких прямых сугловатым жалом луча, помере полета они нетолько резко увеличились вразмере, но, ко всему прочему,
приобрели насыщенную пунцовость так, что их края теперь стали отливать почитай черным светом.
        Все происходило столь стремительно, что юноша ничего неуспел понять. Он лишь почувствовал, как его резко дернули влево инемедля правую руку, игрудь обожгли вошедшие вплоть лучи света, аль вернее растворившиеся внем. Братосил повалился наоземь иотрывка, отболи… толчка… удара, сомкнул очи, одновременно широко раскрыв рот изоного потекли пузырчато кровавые слюни. Аправую сторону груди иотрезанную вплече илежащую подле подергивающуюся руку, прикрытую белой материей рубахи, вже купно заливала выплескивающаяся ипульсирующая алая юшка.
        Непрошло иморга, как Кали-Даруга подскочила кчуть зримо покачивающейся девочке, под левой ноздрей коей замерла огромная, капля крови, пополняющаяся новой вытекающей износа порцией, истремительно обвила ее руками. Аподле истекающего юшкой ипотерявшего сознания парня накорточках недвижно сидела Знахарка Прозорливая. Это именно она, узрев гнев демоницы, успела дернуть его всторону, чем испасла ему жизнь.
        - Липок! - только рани Черных Каликамов покинула место трагедии, негромко окликнула замершего недалече ученика Знахарка Прозорливая. - Скорей! Скорей приведи кого изребят, мы перенесем мальчика квам визбу, ия помогу ему, поколь непридет Кудесница Купавая. Скорей! Скорей!
        Липок иЗнахарка Прозорливая возвращались излеса, когда увидели стоящих наулице Владу иБрата. Иальвинка сразу поняла, что происходит, что-то неладное, ибо божество слегка покачивалось. Посему сподвижница царицы торопливо прибавила шагу, акогда узрела мгновенно появившуюся рани ивовсе побежала. Теперь уже неоставалось сомнений, юноша позволил себе, что-то весьма недостойное вобращение кгоспоже. Знахарка Прозорливая неуспела совсем начуть-чуть, ибо пущенные ипредназначенные только для юноши лучи должны были разрезать его грудь, атак прошли вскользь.
        Присев подле потерявшего отболи сознание Братосила альвинка замерла, потому как услышала властно брошенное вее сторону слово рани Черных Каликамов:
        - Застыть!
        Исподвижница царицы застыла, инепотому что боялась Кали-Даругу, поелику, как ивсе альвы испытывала кней положенный, вложенный трепет иуважение, апотому что понимала это необходимо для объятого тревогой божества, под носом которого появилась кровавая струйка, вельми для нее плохой признак.
        Ученик старшей сподвижницы наее повелительный окрик откликнулся сразу икинулся ксебе водвор, что лежал несколько наискосок отместа трагедии, звать помощь. Впрочем, оттуда уже бежали Граб иМиронег, атакже спешил Батанушко откаковых также неускользнуло нападение.
        Подбежавшие ребята, начуток бездвижно замерли подле лежащего товарища. Апосем Граб стремительно сжал вкулаки свои мощные руки инегодующе проронил, направляя ту молвь втолько, что укатившую зыбушу, вслед закоторой полетела темно-серая Лярва искорой поступью поспешила Сандхия:
        - Гадина, да как она смела. Да, я ей!..Я!..
        Знахарка Прозорливая, немешкая поднялась скорточек, ипочти сравнявшись сюношей вросте, размахнувшись, достаточно крепко огрела его дланью пощеке так, что она утого заалела, как итекущая кровь сБрата, да неменее возмущенно дыхнула:
        - Тупица! Сомкни свой рот! Инесмей при мне сказывать такое нарани Темную Кали-Даругу! Несмей своим грязным языком касаться ее пречистого для всех белоглазых альвов имени! Да ивообще… - Теперь иее белая кожа лица стала неотличима поцвету отгорящей щеки Граба. - Сколько вам тупицы можно говорить, чтоб нетревожили госпожу своими мыслями ижеланиями. Вот! Вот погляди, чего добился теперь твой товарищ! - Знахарка Прозорливая указала вытянутым пальцам нараспростертого наоземи Братосила. - Тупица! - теперь она это точно прорычала истала неясно, ккому обращалась. Засим альвинка торопливо перевела взор натрясущегося иутирающего отслез лицо Липка ивсе также раздосадовано дополнила, - хватит ныть! Беги Липок кВещунье Мудрой иКудеснице Купавой ирасскажи опроизошедшем. Да скорей бестолочь, ты такая!
        Июноша, торопко сорвавшись сместа, помчался внаправление капища идомов альвов, аЗнахарка Прозорливая при помощи ребят перенесла истекающего кровью юношу визбу Батанушки. Уложив Братосила сверху напрямоугольный кухонный стол, застеленный для того чистой простыней, она принялась останавливать хлобыстающую снего кровь.
        Глава тридцать четвертая
        - Руку уже неудастся спасти, она купирована, - молвила Кудесница Купавая какое-то время спустя вышедшая изизбы духа.
        Она приняла отБатанушки чистый ручник, и, подойдя кцарице, остановившись обок нее, принялась неспешно утирать руки.
        - Может быть хоть как-то, все-таки правая рука, - участливо протянула Вещунья Мудрая.
        Она лишь пару минут назад прибыла кизбе Батанушки, ибо чтобы ее разыскать Липоку пришлось сбегать влес, куда она уходила заниматься вместе сРагозой.
        Дотоль белое лицо царицы ивовсе будто поблекло, толи она так была встревожена произошедшим, толи ивпрямь права оставалась Кали-Даруга, говоря, что альвинка захворала отусталости ипропущенного через нее зова лучицы.
        - Нет, - тягостно качнув головой иотдавая хлюпающему носом Липку ручник откликнулась Кудесница Купавая. Сподвижница вельми строго взглянула напокрытое красными пятнами отпережитого лицо юноши идюже строго молвила, - хватит рюмить, Липок. Иди лучше пригляди засвоим товарищем, может понадобится помощь. Нечего стоять тут ихныкать, слезами горю непоможешь. - Парень рывком утер лицо ручником, сжимаемым вруках, итотчас скорым шагом направился кизбе. Сподвижница какой-то морг смотрела всторону удаляющегося Липка, апосле добавила, обращаясь кцарице, - стрелица оррар вошла вплечо ипредплечье. Локтевой сустав уничтожен полностью, там уже ничем непоможешь. Можно былобы обратиться запомощью кТрясце-не-всипухе ибесицам-трясавицам подвластным Димургам, оно как это вих возможностях создать новую конечность.
        - Трясца-не-всипуха сосвоим приближенными ишерстнатыми днесь вГалактике Сухменное Угорье там идет проверка состояния систем, - чуть слышно отозвалась Вещунья Мудрая игорестно вздохнув, утерла лоб, ибо его ровная поверхность покрылась бусенцем пота, точно она захворала. - Нокней можно былобы обратиться, еслиб то касалось госпожи, анечеловека. Жаль, что возможности бесиц-трясавиц Расов изплемени лисунов иводовиков вэтом ограничены. Хотя мне кажется, нынче, никтобы нестал себя утруждать спасение руки человека. Тем паче он пострадал отрани Темной Кали-Даруги. Уверена нетолько Димургов бесицы-трясавицы, ноиРасов узнав, что это произошло смальчиком из-за гнева рани Черных Каликамов несталибы ему помогать. Я уже неговорю оЗиждителях. - Вещунья Мудрая смолкла, вее белых сзолотыми всполохами света глазах нежданно блеснули крупные капли слез. Струдом, верно, подавив всебе возникшее тревожное состояние, она поспешно, вопросила, - а, как внутренние органы мальчика?
        - Там более-менее… Ворожея Чарующая пояснила, что легкое незадето, - скоро отозвалась Кудесница Купавая иозабоченно оглядела царицу, ибо теперь все ее лицо усыпал ситничек пота. - Кости вребрах я вправила, правда одно изних весьма пострадало, верхняя часть также отсутствует. Честно сказать, оррар, мальчик отделался незначительными потерями, все могло быть много хуже.
        Изизбы вкою только, что вошел Липок зараз вышли Знахарка Прозорливая иВорожея Чарующая. Истоящий подле крыльца Батанушко дотоль изменяющий цвет лазоревых своих очей, авместе стем ивесь окрас своего тела сяркого допочитай молочного, болезненно наних зыркнул. Сподвижницы царицы, узрев свою старшую, торопливо направились кней, и, остановившись супротив, неменее озадаченно, чем дух, оглядели Вещунью Мудрую. Вих белых очах днесь нетолько витали переплетения нитей, ноиблистали крупные капли серебристых слез. Ворожея Чарующая самая полноватая изсвоих сестер, была небольно высокой. Лицо этой альвинки словно правильный круг, скакой-то мужской несгибаемостью, придавало ей сходство соСловутой, анебольшой вздернутый нос, толстые, плавной формы губы, ибелые волосы, ивовсе точно роднили ссыном Дивного.
        - Оррар царица ты ходила крани Темной Кали-Даруге? - поспрашала Знахарка Прозорливая несводя беспокойного взора слица своей старшей. - Угоспожи текла юшка износа, я видела. Как он тупица ее огорчил, что сказал? - альвинка вопрошала уцарицы, нестолько требуя ответа, сколько просто желая высказаться.
        - Нет, неходила, - чуть слышно протянула Вещунья Мудрая, исуматошливо передернув плечами, теперь смахнула дланью слица капель пота. - Как только Липок мне обо всем поведал, я поспешила сюда. Благо, что мальчик оказался смышленым ипередал мне все тайно имой ученик, как ииные ребята поколь неведают, что произошло. Скоро прибудет вМлечный Путь Господь Перший. Зиждители ожидая его прибытия вельми тревожатся… Тревожатся, что Господь Перший может изъять уних божество. Инамедни Зиждитель Огнь вызывал меня иДвужила ксебе ивелел нам беречь госпожу, тем паче она давеча болела. Зиждитель Огнь сказал, ежели рани Темная Кали-Даруга сумеет убедить Господа Першего, что божеству наЗемле плохо ее изымут отРасов, так велел поступить Родитель. Агоспожа только переболела, атеперь юшка износа, иэто впервые затакой долгий срок. - Золотые лепестки света намгновение, похоже, переполнили белую склеру очей царицы, и, выплеснувшись налицо, покрыли кожу округ глаз легкой желтоватой пятнистостью. - Иэто первый признак, что лучица сызнова стала подвижной. Кошмар! Какой кошмар! Представляю, что мне скажет нынче Зиждитель Огнь…
Про рани Темную Кали-Даругу я ивовсе молчу.
        Вещунья Мудрая перевела взор слиц своих сподвижниц нагорестно замершего подле крыльца Батанушки, идух через миг крутнул своей головой сразу насто восемьдесят градусов, апосле также рывком развернув тело, направился кальвам. Вельми быстро миновав разделяющее их пространство, Батанушко резко застыв напротив царицы имеж ее двух сподвижниц, вупор зыркнул напервую.
        - Почему мальчик приставал кгоспоже? - наконец, озвучила свой спрос царица, обращая его впервую очередь кдуху. - Разве непроводили беседы?
        - Проводили, - немедля отозвался сейчас, точно растворившийся, взелени растущих наогороде овощей, своим прозрачно-лазоревым телом Батанушко. - Вчера приходил кним глава гомозулей имногажды раз повторял, чтобы неподходили кбожеству. Ия ноне тоже говорил. НоБратосил такой упрямый, коли чё надумает, непереубедишь его, - иголос духа туго затрепыхался.
        - Ладно, - очень тихо произнесла Кудесница Купавая, - теперь пусть лежит ивыздоравливает, твой упрямый Братосил. Я нынче буду дежурить унего ночью, асейчас побудь ты, Знахарка Прозорливая. Атам оррар царица составит распорядок, ипонему будем выхаживать мальчика, которому так несказно повезло.
        - Оставь впокое царицу, - вельми властно отозвалась Знахарка Прозорливая, все то время беспокойно разглядывающая бледнеющую, или вспять покрывающуюся бусенцом пота Вещунью Мудрую. - Разве невидишь ей нехорошо. Я сама составлю распорядок. Оррар, ты сегодня пила прописанные мною снадобья. Ты вельми плохо выглядишь.
        - Пила, - как-то неуверенно молвила Вещунья Мудрая, будто утаивала правду отсвоих сподвижниц, каковые после слов Знахарки Прозорливой ивовсе впились внее взглядами. - Просто перенервничала, узнав отрагедии. - Она медленно развернулась снамерением уйти содвора иуже тронув свою поступь, добавила, - атеперь ивпрямь схожу крани Темной Кали-Даруге. Надеюсь, она меня примет… инеприметит моего состояния, будучи занятой тревогой огоспоже.
        Кали-Даруга иМина переодев девушку вночную рубаху, уложили ее вложе инакрыли сверху одеялом. Мина, поправив слегка задравшуюся справого угла лазурного цвета простынь, подложила маленькую подушку под правую стопу юницы, и, поклонившись, вышла изопочивальни. Теплые солнечные лучи вливались вкомнату, через два окна, одного узкого прямоугольного, авторого более широкого иусеченного содного своего края, наполняя помещение легкой дымящейся голубизной, коя точно отражалась отрозовых тканевых стен ипотолка.
        - Зачем ты меня уложила Кали вложе, - недовольно проронила Влада ивыгнула дугой свои полные губы. - Я чувствую себя хорошо. Имне уж так надоело все время лежать.
        - Поколь полежите госпожа, - умягчено произнесла рани, присаживаясь подле широкого ложа девушки насвой табурет. - Я присмотрю завами, иесли будет все благополучно, поднимитесь. Примите купание втравах, вам надобно набраться сил. То, что пошла кровь неесть хорошо.
        - Юшка пошла, - все темже напоенным досадой голосом отозвалась юница, и, протянув руку дотронулась дозвездочки лежащей напятиугольном столике обитым сверху синим бархатом, обок кувшина вкоем стоял букет луговых трав. - Потому как я вспомнила Першего, иуже было начала проводить обряд, ноБрат его прервал… и… - Влада намаленько задумалась, как сказать опроизошедшем вмягкой форме, чтоб невызвать недовольство демоницы вотношении юноша, апогодя дополнила, - иначал говорить. Ая несмогла собраться смыслями. Давно такого небыло уменя… Давно… Авсе потому что я очень… очень хочу увидеть Першего. - Крупные слезы, тотчас выскочив изглаз, оросили щеки девушки, иона громко хлюпнула носом. - Мне тяжело без него. Тяжело все время, - ивовсе прерывисто договорилаона.
        Кали-Даруга немедля соскочила сосвоего табурета, и, шагнув кложу, крепко обхватила вздрагивающее тело девочки сразу четырьмя руками, плотно прижав ксвоей груди. Демоница очень хорошо понимала Владелину… Владелину… плоть иживущую вней лучицу, так как исама была привязана кПершему, и, также сильно тосковала заним, находясь тут… вМлечном Пути вокружении Расов иподвластных им созданий.
        - Неплачьте, неплачьте дражайшая госпожа, - нежно пела она вухо девушки иголубила перстами кожу, тем самым снимая всякое напряжение ипрекращая поток слез.
        Вкомнату бесшумно вошла Рати, неся наблюде еду иположенное для госпожи лекарство. Кали-Даруга все также ласково оглаживая ицелуя ее кожу подушечками пальцев, напоила девочку вытяжкой исама накормила изложечки супом изговядины ирябчика, словно малое дитятко. Демоница часточко кормила Владу. Ибо вприсутствие рани, та всегда чувствовала себя ребенком, каким-то беспомощным, слабым… Засим Кали-Даруга утерла юнице губы илицо влажным ручником, уложила наподушку, подпихнув под руки иноги края одеяла, ивышла. Адевушка незамедлительно сомкнула очи наоные после вытяжки, вцелом, как инавсю плоть, навалилась тягость, иуснула.
        Демоница меж тем вкоридоре передала блюдо Рати, инеспешно спустившись полестнице вниз, прошла взалу. Находу повелев стоящей подле проема вкомнату Кишори, которая хоть инепрошла испытания инеполучила звания старшей, нобыла дюже старательной ивсегда находилась наособом счету уКали-Даруги, отправляться надежурство кбожеству. Рани Черных Каликамов медлительно вошла впомещение залы, и, дойдя доширокой, стоящей углом кдвум стенам тахте, степенно нанее присела, подложив под спину боляхную подуху инамалеша замерла, сомкнув очи. Вее серебряном венце, полосой проходящем поголове ивозвышающимся округлым гребнем соскошенными рубежами над лбом, втончайших переплетениях золотых, платиновых нитей, яро засияли синие сапфиры, словно перемигиваясь скаким-то далеким иным источником передавая аль вспять принимая информацию.
        Прошло достаточно времени, когда погасли сапфиры ввенце рани, да исама зала поблекла отпоменявшего внебосводе местоположения звездного светила солнца, ивпомещение вошла Сандхия, застыв, как оно почасту происходило сослужками внаклонном положение подле проема двери.
        - Что? - вельми недовольно вопросила Кали-Даруга имедленно отворила все свои три глаза.
        - Пришла царица белоглазых альвов, - немешкая пояснила Сандхия, туго тряхнув головой иворохом схваченных вхвост мелко плетеных косичек.
        - Чтож коли пришла, пусть входит, - полные губы Кали-Даруги живописали зримое негодование так, что влице враз проступила жесткость ее натуры. - Пусть входит, ежели желает поговорить, невыгонятьже ее, хотя наверно иследовалобы.
        Сандхия, безусловно почувствовав пролетевшее над ней недовольство хозяйки, пригнула голову еще ниже ивтаком наклонном положение выскочила изкомнаты, точно даже инеразворачиваясь, анемного погодя туда вошла Вещунья Мудрая. Было сложно незаметить, что царица взволнована, потому как ноне нетолько ее белая кожа поблекла икрупная капель пота усеивала купно лоб ищеки, ноилегохонько трепетали бело-розовые губы, так вроде она явилась насуд ксвоей хоть иобожаемой, новельми строгой матери, каковой чем-то дюже сильно насолила.
        - Зачем ты меня хотела видеть? - сердито пропыхтела Кали-Даруга, меж тем беспокойно оглядев сног доголовы царицу, очевидно, отнее неускользнуло взволнованное состояние последней.
        - Хотела узнать, как здоровье госпожи, - очень тихо молвила альвинка, - мне доложили, что унее шла юшка.
        Вкомнату торопко вошла Сандхия, вызванная мысленным распоряжением рани инапряженно воззрилась нанее, замерев подле Вещуньи Мудрой.
        - Срочно принеси табурет для царицы белоглазых альвов и… - весьма скоро произнесла Кали-Даруга илегохонько качнула головой, будто отгоняя прицепившуюся кней мошку. - Ивытяжку наоснове ароматника… Мне порой, кажется, она никаких слов непонимает, - последнее рани сказала непосредственно лишь своей служке. Начто Сандхия немедля отреагировав, согласно кивнула, апосле развернувшись, покинула комнату. - Да, шла, - теперь Кали-Даруга заговорила сВещуньей Мудрой, кою нежданно стала отранее слышанной молви покачивать. - Имне нестоит тебе Вещунья пояснять, как это плохо для божества. - Царица порывчато кивнула. Однако, всочетании спокачиванием, это вышло как то дюже неуверенно, может потому голос демоницы несколько понизился изазвучал глухо, стараясь успокоить альвинку, - это значит, что лучица пришла вдвижение, тревожится. Тыже понимаешь Вещунья, что когда Господь Перший так близко отМлечного Пути, скажем вднях прибытия, лучица ноне окрепшая начинает его чувствовать.
        Рани днесь резко смолкла, потому как Сандхия принесла взалу табурет смягким сидением ипомогла нанего сесть, все еще колыхающейся царице. Следом заСандхией вкомнату явилась Рати. Она вельми внимательно оглядела Вещунью Мудрую, утерла ей лоб ищеки влажным ручником, прощупала пульс назапястье руки иподала пиалу сзеленоватой, вязкой вытяжкой наоснове ароматника. Царица хотела было отказаться пить, ноРати тотчас приткнула ктонким, едва проступающим губам альвинки грань стеклянной пиалы итем самым указала опустошить ее, что незамедлительно иисполнила последняя. Лишь после того, как Рати сызнова прослушала пульс назапястье царицы, обе демоницы покинули залу. Итолько тогда вновь заговорила Кали-Даруга:
        - Близость Господа Першего оказывает непосредственное влияние налучицу, ибо та совсем кроха, ивельми все поколь остро воспринимает. Втакие моменты она сильно тревожится, икак ты понимаешь, Вещунья, посылает эту тревогу наплоть исие порой проявляется весьма мощно иболезненно, поелику лучица еще доконца неоправилась отхвори. Оттого инаблюдается эмоциональная нестабильность угоспожи иона почасту будет полошиться, посему ей надобно спокойное окружение ивозможность снимать волнительное состояние случицы. Одначе нынче, - иголос демоницы разком набрав силу, гулко громыхнул собственной мощью. - Это мерзостное отродье помешало божеству провести обряд своей пакостной болтовней, чем подвергло опасности нетолько плоть, новпервую очередь лучицу иеслибы неЛярва…
        Кали-Даруга наново замолчала, она нестала утруждать себя тем, чтобы договаривать, ибо итак было ясно, что если Владелина несмогла справиться сволнением, лучица подалабы зов, выплеснув впространство свою смурь поПершему, итогда Родитель однозначно велел Димургам забрать ее уРасов.
        - Обобщенно, конечно, я считаю, - прервав малеша затянувшееся отишье, молвила рани Черных Каликамов. - Что уГоспода Першего госпоже будет лучше. Просто он, Господь Перший, слишком любит Расов инехочет изымая уних божество расстраивать своих братьев исынов. Потому поколь лучица тут иты, итвои товарищи гомозули, обязаны обеспечить все условия для божества. Вы обязаны исполнять то, что указываю я, так как это предписано вам самим Родителем.
        - Мне вельми жаль, что угоспожи шла юшка, - будто слабеющим голосом откликнулась Вещунья Мудрая, и, склонив голову, уперлась взором вполные ноги демоницы, обутые вчерные, кожаные сандалии.
        - Извинения непринимаются, - сердито дыхнула Кали-Даруга, по-видимому, ее начинало бесить эта уничиженность альвинки итотчас махнула рукой всторону выхода, где надоли секунд появилась Сандхия. - Что надобно? - кинула она уже служке.
        - Рани Темная Кали-Даруга вас ожидает Господь Огнь, - четко ивельми бодро донесла Сандхия, всего-навсе намгновение показавшись впроеме дверей, ипосем также скоро исчезнув всумраке коридора.
        Вещунья Мудрая намиг вскинула вверх голову идостаточно всполошено глянула влицо рани, задавая тем самым ей немой вопрос. Ее вдруг сызнова туго качнуло вперед… назад, акожа налбу покрылась россыпью розовых мелких пятен. Демоница махом уловив нетолько вопрос, ноитревогу царицы малозаметно растянула уста вулыбке, коей может пыталась снять волнение сальвинки, аможет вспять разжигая его инегромко ответила:
        - Нет, я неиду кГосподу Огню жаловаться натебя. Ты сама расскажешь ему отом, что ноне произошло сгоспожой… Тем паче вскоре вМлечный Путь должен прибыть мальчик Зиждитель Воитель, вельми близко воспринимающий нетолько лучицу, ноигоспожу… Порадуешь его своим занимательным рассказом, ая так устала, что-то требовать… настаивать… Днесь я иду, чтобы передали мой зов Господу Першему онеобходимости нашей встречи, оно как он вмале также будет вМлечном Пути. - Кали-Даруга явно пыталась задеть царицу, впрочем, нынче нетак как раньше, кажется, все время удерживая себя отгрубости.
        - Как сейчас госпожа? - взволнованно вопросила Вещунья Мудрая, укоей теперь кожа инащеках покрылась розовыми крапинками.
        - Сейчас госпожа спит. - Демоница морг вглядывалась визменяющееся лицо царицы, апосле значительно снизив раздражение вговоре дополнила, - хотя ей того нежелалось. Нотеперь надобно снять напряжение инестолько сплоти… сколько случицы… Потому пару дней госпоже придется проспать, чтобы я понаблюдала состояние лучицы ипровела лечение вее отношение. Ноне очень опасны такие нестандартные ситуации, они могут вновь спровоцировать болезнь лучицы, исызнова начнутся те самые отключения… - Кали-Даруга нежданно широко улыбнулась, вее взоре проплыла такая теплота, что надрывно вздрогнула царица, ощутив любовное трепетание плоти демоницы. - Госпожа ныне была втаком хорошем расположение духа, илучица. Унее запоследнее лето почти ненаблюдалось отключений, это так славно… такой прекрасный показатель общего благостного состояния обоих, их сцепки. Мы ездили сгоспожой сегодня налуг, иона бегала, смеялась, рвала цветы. Все было так замечательно! Апосле, эта мерзость… это человечье отродье, которое я невыношу! Невыношу! все исковеркало! исковеркало… Как это они любят делать… своими грязными мыслями, поступками,
действами, речами. - Последнее предложение Кали-Даруга почитай прорычала ивнем помимо металлического звона, слышалась такая скорбь, боль… что теперь вздрогнула нетолько царица альвов, ноитягостно вздохнули, похоже, истены залы… ивесь двухуровневый, высокий дом демоницы. - Итеперь божество будет спать, алучицу придется вновь лечить, что весьма для нее болезненно.
        Вещунья Мудрая неменее верно расстроенная, чем Кали-Даруга итем, что лучицу придется лечить, итем, что люди умеют, могут все… все ломать икромсать, чуть слышно вздохнула, иструдом сдерживая трепыхание своих тонких губ, проронила:
        - Я могу увидеть госпожу?
        - Конечно, - тональность гласа рани Черных Каликамов сразу поменялась, инемедля переменились черты ее лица. Дотоль они словно живописали холодную угловатость, аднесь приобрели положенную им мягкость. - Если ты захочешь кней подняться вопочивальню, только ни вкоем случае небуди. Надобно, чтоб она хорошо отдохнула.
        - Спасибо, - теперь мелкой зябью пошла икожа наоголенных руках, лице ишее царицы белоглазых альвов исама она слегка согнула свой стан, желая стать ближе иниже существа мощь оного наполняла всю эту комнату иточно отражалась отрубленных стен, дощатого потолка иустланного темно-синим ковром пола.
        - Госпожа хотела стобой поговорить ноне, - проронила Кали-Даруга даже, и, неприметив, как ее властность пригнула голову альвинки, однако, отнее неускользнуло, что итонкие губы царицы теперь покрылись крупинками розовых пежин. - Божество желало пойти навстречу прибывающего впоселение субклеточного материала. - При этих словах вбелых очах Вещуньи Мудрой наморг перестали кружить золотые лепестки сияния, остекленев, похоже, она была потрясена теми словами. - Я нескрою, - меж тем продолжила демоница, - нескрою оттебя неввосторге отэтого желания, нотеперь небудем госпоже перечить. Потому устройте все так, чтобы более божество никак нетревожилось, тем паче лучица, это недопустимо. Тот отрок, оный вотличие отиных недоумков может быть почтительным. - Рани намгновение смолкла, припоминая величание юноши ивздев одну левую руку, провела перстами погубам ивторому языку. - Ратша, - наконец досказала она. - Вот пусть этот Ратша под твоим присмотром поговорит сбожеством, ей это необходимо. Впрочем, сама проследи, чтоб небыло никаких волнений, оно как опасно… Запомни, сейчас опасно для лучицы. Еслибы вэтом общении
ненуждалась госпожа, увы! выросшая внеподобающих для ее статусу условиях, поверь мне, никто изэтого человеческого отродья неподошел кней близко.
        Кали-Даруга степенно поднялась стахты истремительно преодолев расстояние разделяющее ее иальвинку, положила ей наплечо левую руку, тем самым повелевая сидеть, ивельми как-то участливо отметила:
        - Мне кажется, лечение Знахарки тебе непомогает. Вмале я поговорю отебе сГосподом Першим. Недопустимо, чтобы ты болела столь долго, тебе нужна помощь бесиц-трясавиц, да нетех нетопырей Расовских, аистинных лекарей, апоколь попей вытяжки наоснове ароматника и, что-либо укрепляющее. - Царица неотрывно смотрящая нарани, широко отворила рот, вероятно, жаждая чего-то сказать, нота резко дернула головой итем движением сомкнула его ей, продолжив говорить, - ты, что непонимаешь? Это явственно последствия пропущенного чрез тебя видения лучицей… Лучица еще слишком юная инесмогла полностью обезопасить твою плоть. Вообще удивительно, что после того ты осталась жива. Нооднозначно наблюдаются проблемы спсихо-эмоциональным состоянием, посему нужны лекари… лекари, анешарлатаны… - Демоница как сней почасту было резко смолкла, и, убрав руки отальвинки сойдя сместа, направилась кдверному проему, находу бросив стоявшей подле него служке, - Сандхия сопроводишь царицу белоглазых альвов кбожеству, будь кней почтительна ипредельно внимательна, она хворает.
        Самаже Кали-Даруга выйдя изкомнаты, своим ретивым шагом направилась вон издома вкапище кБогу Огню.
        Глава тридцать пятая
        Прибывающих впоселение девочек, или, как сказала Кали-Даруга, субклеточного материала, встречали альвы игомозули-ратники. Повозки сдевочками должны были прибыть состороны Выжгарта. Их впути сопровождали духи, вскормленники ребят. Дажба занятый созданием ипереселением субклеточного материала влюдские поселения решил, что перемещение скосмического хурула, куда они прибыли изГалактики Синее Око, должно было пройти так, чтобы юноши неведали отом, откуда вообще появились их будущие жены. Вовновь созданные плоти девочек были заложены чистые, без признаков болезней коды, каковые должны были поправить генетику зекрийцев, атакже придать жителям планеты Земля общие видовые признаки властителя Галактики Млечный Путь Зиждителя Дажбы. Тот замысел, задуманный Дажбой еще догибели планеты Зекрой, должен был быть исполнен им, под приглядом Воителя. Одначе, так как взамыслы Бога вмешалось появление втеле Владелины лучицы, большую часть задуманного пришлось изменять. Иэто нетолько, потому как девочка илучица нуждались вобщение сНебом, Дажбой иОгнем, ноипотому как Расам пришлось торопиться свзращиванием субклеточного
материала, чтобы вслучае смерти плоти Влады, был защищен отвозможной гибели сам бесценный для всех Зиждителей Крушец. Вносить правки пришлось нетолько всроки взращивания субклеточного материала, ноивустройство планеты Земля исамой Солнечной системы. Да ипотому как Воителю надо было подменять виных Галактиках Небо, вобщение скоторым особенно нуждалась Влада, Дажба восновном сам распоряжался посубклеточному материалу. Часть этой информации была ведома Владелине, так как вбеседах сДажбой она всегда интересовалась нетолько самими девочками, как их величала Вещунья Мудрая имладший Рас, ноитеми, кто дотоль помогал им появиться насвет ивзрасти, оплемени вьян друдов, чьим творцом был Седми икоторые, как ирани имели несколько рук. Как сказывал Дажба пять-восемь, правда иноредь отходящие нетолько излоктевого сустава, ноиизплечевого.
        Спустя пять дней, после произошедшей трагедии сБратосилом, поутру Влада иВещунья Мудрая выехали назыбуше всторону Выжгарта, миновав нетолько избы старой части поселения, ноивновь выстроенные вкаковых вскоре будут жить семьи мальчиков.
        - Разве так можно, - недовольно протянула Владелина искривила свои полные губки так, что воочью налевой щечке залегла ямочка, как говаривала Кали-Даруга, оставленная отпоцелуя травинки. - Чтобы мальчики жили сдевочками непочувствительности, неполюбви, апотому как это им указали вы? Икто интересно будет отбирать кому, какому мальчику подойдет какая девочка.
        Этот вопрос Влада втечение двух дней задавала Кали-Даруге, пробудившись после долгого сна илечения. Впрочем, демоница всяк раз мягко успокаивая, переводила тему беседы виное русло, стараясь снять напряжение сплоти, ибо то, что озвучил перед девушкой Братосил, достаточно сильно ее волновало.
        - Я иДвужил будем отбирать, - ласковым, успокоительным голосом пояснила Вещунья Мудрая.
        Царица заэти дни стала выглядеть несколько лучше. Авсе потому как вернувшись после посещения жилища рани, пять дней назад всопровождение Рати, той самой, что имела прокол вобеих ноздрях иявлялась лучшей вприготовлении вытяжек, ксебе домой была передана демоницей, срук наруки ее сподвижницам.
        - Разве вы невидите, состояние вашей старшей, царицы белоглазых альвов ухудшается, - сиплым голосом проронила Рати, игневливо зыркнула наКудесницу Купавую иТравницу Пречудную, встречающую их подле своего дома. - Рани Темная Кали-Даруга велела обратить наэто особое внимание, поколь неприбудут бесицы-трясавицы Димургов. Ненагружайте никакими обязанностями вашу царицу, освободите отзанятий сучеником. Днесь необходимо ей пропить успокоительные иобщеукрепляющие средства. Иотдохнуть… Общение только сбожеством иБогами, все остальное рани Темная Кали-Даруга запретила делать.
        Вцелом все так ибыло… Все эти дни сподвижницы царицы непозволяли ей выходить изжилища ипоили нетолько своими настоями, ноипринесенной Рати вытяжкой наоснове ароматника. Может потому ноне Кали-Даруга придирчиво оглядев Вещунью Мудрую разрешила ей сопровождать божество навстречу субклеточного материала, авернее девочек.
        - Дорогая моя госпожа, - нежно протянула Вещунья Мудрая, услыхав резкий хмык состороны юницы насвою молвь. - Выже знаете, что так велел делать Зиждитель Дажба. Вы отом сним толковали. Инасколько я осведомлена, даже спорили, иЗиждитель Дажба смог вас убедить вправоте тех поступков, так стоитли отом думать итревожиться. Мы сДвужилом влюбом случае выполним все, так как распорядился Зиждитель Дажба.
        - Значит надобно сызнова поговорить сДажбой, - огорченно откликнулась Владелина исмахнула среснички зацепившуюся своим тонким завершием прилетевшую паутинку. - Ирассказать ему оБратосиле… Как он нехочет себе такового назначения.
        - Зиждитель Дажба ноне так занят, - все также ласково уговаривая девушку, продышала Вещунья Мудрая илегохонько тряхнула вожжами поощряя бежать ретивее Уголька. - Ему недотаких мелочей, как выбор избранниц для отроков. Иповерьте мне, госпожа, там неизчего будет выбирать. Девочки почти все наодно лицо. Уних будет единая форма тела, волос, глаз, ивцелом они будут схожи. Ибо их создавали поединому образу иотодной клетки, да ивьян друды нелюбят разнообразие, тем отличаются криксы-вараксы, творения Димургов. Они всегда создают разнообразные формы, оттенки цвета кожи иволос… вьян друды тем себя недюже нагружают.
        - Я знаю, - чуть слышно отозвалась Влада, и, подавшись вперед выглянула из-за прикрывающей ее справого бока кожаной стенки зыбуши, проверяя неотсталили отних иные альвы, гомозули иРатша. - Мне Дажба отом говорил. Он даже говорил, что хотел воспользоваться помощью крикс-варакс, ноНебо неодобрил того. Сказал, что коль есть свое стоитли беспокоить просьбами итак вельми занятого Першего… Першего, - ивовсе прошептала девушка игорько вздохнув, намалость замерла. - Вот ведь странно, - продолжила она говорить погодя. - Клетка Дивного непомогла поправить мне сердце, для того пришлось пить этот горький златцвет, невыпрямила пальцы наноге, для того их правила Кудесница Купавая, зато изклетки Дажбы создали целую кучу девочек, как такое может быть?
        - Потому как это разные клетки, - также негромко ответила Вещунья Мудрая, нетолько страшась, что этот разговор могут услышать непосвященные, ноивсеми силами жаждая его закончить, боясь, что он приведет кволнению плоти, али лучицы. - Милая моя госпожа, я несумею вам все пояснить, потому как знаю лишь общую совокупность принципов построения человеческих тел, инеимею практического опыта, ибо то нам неположено знать… Для того существуют иные божеские создания: бесицы-трясавицы, вьян друды, криксы-вараксы вних это заложено исформировано Творцами: Зиждителем Седми иГосподом Вежды.
        Владелина туго вздохнула, и, привалившись квалику зыбуши спиной, воззрилась напоросль луговых трав кивающих зеленовато-желтыми своими колосками иль угловатыми остриями. Насыщенные голубизной полевые цветы крупными пежинами украшали разбросанные справа ислева отгрунтовой дороги елани, поколо огороженные мощными дубравами, иподступали тонкими полосами почитай впритык кездовой полосе. Сладко-медовый аромат подымали вверх порхающие меж тех цветов, величаемых волошка, пчелы, шмели ибабочки.
        - Ивсеже непонятно, зачем создавать девочек одинаковыми, так ведь некрасиво, - задумчиво произнесла юница, и, открыв рот, глубоко вогнала всебя дуновение луга. - Ведь красиво, когда разнообразно… когда наелани зелень, переплетается сжелтыми колосками иголубыми цветами.
        - Во-первых, - вельми недовольно отозвалась царица, уже, и, незная каким словом можно избавить себя отбесконечных вопросов любознательной госпожи. - Галактика Млечный Путь находится вуправление Зиждителя Дажбы, ипотому его клетка, иобщие его признаки, чтобы будущие дети имели нестолько сходство сРасами, сколько вбольшей мере именно сним. Аво-вторых, девочки эти небудут иметь душ… того естества, сущности, что составляет мальчиков, поелику они нужны только для правки кодов, рождения потомства изаботы омужьях. Они чем-то будут более близки животным, чем людям, так как умерев несмогут возродиться вновь ииметь иную жизнь. Они созданы для определенной цели, выполнив каковую, исчезнут.
        Влада напряженно застыв взыбуше, дюже внимательно слушала царицу, видимо, узнав нечто новое, оно как отом ей явственно неговорил Дажба. Она даже никак неотозвалась, когда Вещунья Мудрая поворотив всторону луга Уголька, остановила повозку, або они прибыли кместу встречи. Альвинка медленно сошла сзыбуши, и, обойдя ее, инедовольно встряхивающего своей большой головой Уголька подступила кдевочке, все еще сидящей вповозке. Задумчивое лицо Владелины, как-то тягостно дрогнуло так, что царица тревожно обозрела ее совсех сторон, опасаясь засостояние самой плоти, ибесценной лучицы.
        Вещунье Мудрой неудалось, как распорядилась Кали-Даруга, рассказать Богам опроизошедшем сБратосилом. Это сделала сами рани, несомненно, пожалев изащитив тем царицу отгнева Огня. Абы Бог втечение четырех дней непринимал царицу усебя иневызывал. Право молвить, вытребовав ее иДвужила надоклад вчера вечером. Взале капища был нетолько Огнь, ноиВоитель… Иесли последний смотрелся более-менее спокойным, Огнь вельми гневался, несмотря нато, что втечение четырех дней пытался себя успокоить. Вэтот раз кипельно-белый пол залы капища покрылся горящими искорками, каковые россыпью ссыпались слица иоголенных рук Огня, ивтом он ноне был очень схож снегодующим Седми. Его белое, длинное сакхи вомногих местах, точно его прожгли искры, изукрасилось черными, мельчайшими крапинками… Он усыпал теми огненными брызгами нетолько склонившуюся альвинку, сжавшегося, втянувшего вплечи голову Двужила, ноиВоителя сидящего вкресле так, что тому пришлось попросить младшего брата успокоиться. Огнь начуть-чуть вроде окаменел подле кресла старшего брата, сомкнув очи иопершись рукой огрядушку, апосем уже более ровно добавил:
        - Еслибы Вещунья Мудрая затебя невступилась Кали-Даруга. Попросив меня тебя ненаказывать, тыбы нынче… Нынчеже вернулась вСинее Око как несправившаяся сзаданием, исамабы поясняла своему Отцу Седми, каковой днесь там, почему мною отослана. Однако Кали-Даруга вступилась затебя, потому что девочка, наша драгость, весьма зависима отобщения стобой. Илюбая разлука, расстройство сейчас может подорвать ее ибез того хрупкое здоровье, потому ты дотольтут.
        - Я вообще непонимаю, - вклинился втолкование Воитель, и, вздев руку, умиротворяюще погладил потыльной стороне ладони, почитай въехавшей вглубины дымчато-облачного кресла, младшего Раса. - Давеча разве Зиждитель Огнь непояснял вам… Вам обоим, что вмале вГалактику прилетит наш Отец Перший. Илучица почувствовав его близость начнет тревожиться, поелику является крохой ивельми тяжело переживает разлуку сОтцом, вельми сейчас, после хвори, все остро воспринимает. Ивдовершение того, вслед залучицей, станет тревожится девочка. Начнутся сбои вповедение, надобно окружить ее плотно спокойной обстановкой, обезопасить отненужных бесед, тревог, чтобы была все время возможность проводить обряд. Ичтоже… что… Двужил? Как ты смел, ослушаться Зиждителя Огня?
        Гомозуль еще сильнее вдавил вплечи свою голову так, что их покатые суставы дотянулись доушей, порой выглядывающих своими лоптасто-угловатыми остриями изярко рыжих скрасноватым отливом косматых волос несмея нето, чтобы ответить, нодаже глянуть насвоего Творца.
        - Иеще, почему ослучившемся, - сызнова перебивая Воителя, молвил Огнь иего серебристый тенор, стал схож сглухим басом, заколыхав тем звуком нетолько плотные укрывающие свод серые отнегодования облака, но, похоже, исами помрачневшие зеркальные стены. - Я должен узнавать отКали-Даруги. Почему она приходит ивступается затебя, точно ты, Вещунья, того заслужила? Почему просит затебя?
        - Я пыталась, - едва слышно дыхнула царица альвов, илегохонько закачалась взад… вперед, понимая, что ежелибы незаступничество демоницы, онаб явственно качалась более значительно.
        - Пыталась она… пыталась, - ивовсе нескрываемо негодующе пыхнул вее сторону Огнь, будто выпустив изуст россыпь огненных брызг, мгновенно осыпавших кресло, Воителя истоящих супротив них альвинку игомозуля. - Поверь мне я желал… жаждал тебя, Вещунья, принять!.. Принять ивыплеснуть натебя всю свою досаду. НоКали-Даруга попросила это содеять погодя, когда я умиротворюсь. Посему того приема инепрошло, натвое счастье.
        - Впрочем, - теперь неменее сердито вставил Воитель идланью принялся стряхивать сосвоих средне-русых волнистых волос наполотно золотой рубахи иголубых шаровар, усыпавшие их рдяные искры. - Теперь навстрече сОтцом Першим, каковая состоится завтра, я уверен Кали-Даруга нестанет выгораживать Расов иих созданий. Иесли… Если нашу драгоценную девочку отнас изымут итем самым расстроят нетолько меня, ноимоих дорогих младших братьев Огня иДажбу, обещаю, что ни ты Вещунья, ни ты Двужил более несумеете вздохнуть.
        Словом Бог Воитель пригрозил Вещунье Мудрой иДвужилу смертью. Гибелью инестолько физической, плотской, сколько гибелью их естества, что было достаточно страшно. Ибо тогда главы альвов игомозулей исчезалибы вместе снакопленным опытом изнаниями, и, вобщем, это весьма редко творили вотношение таких существ Зиждители. Иесли, вне всяких сомнений, уВещуньи Мудрой была надежда, что занее вступаться Зиждитель Небо, Зиждитель Седми или накрайний случай, прибывший вМлечный Путь идюже кней благоволящий Господь Перший, то углавы гомозулей таковой надежды неимелось. Двужил был безразличен старшему Димургу, хотя услугами его племени иногда пользовались, что восновном осуществлял гомозуль Блават, возглавляющий отдельную категорию их многочисленного народа. Першему Двужил был безразличен лишь попричине того, что Бог просто онем, как таковом неведал. Да иврядли главу гомозулей пожалел Зиждитель Небо, потому как уже нераз Боги упрекали Двужила, втом, что это именно его занятия иего невнимательность подорвали здоровье божества. Арани ивовсе при первой их встрече, еще вначале приезда, повелела гомозулю, как можно
реже появляться пред очами ее игоспожи, впротивном случае она засебя неотвечает. Нераз ему негодующе было высказано заэти полтора лето отВоителя, что его ученики неумеют достойно говорить ивести себя вприсутствие божества, инеимеют должного обращения, каковое требует предписания Родителя иуказания Кали-Даруги. Аднесь ивовсе затрепыхалась вероятность лишиться самого существования. Посему оба главы были напуганы, если несказать больше, надеясь только наодно, что Зиждитель Перший, вельми любящий всех Расов ивчастности брата-близнеца Небо, нестанет их разлучать сбесценной идрагоценной девочкой, илучицей.
        - Вот интересно, - наконец точно пробуждаясь отсвоей задумчивости, молвила Владелина, как ипонятно неведающая оприбытие Першего, ни отом, что столь остро стоит вопрос оее изъятии, ни отом, что жизнь наставников нынче повисла натонком волоконце. - Коли уних, удевочек нет душ. Они, чтож как-то будут отличаться отнас, отмальчиков именя? Иесли, да? Токак?
        - Почти никак, - принялась пояснять альвинка, и, протянув навстречу девушке руку, помогла сойти сзыбуши. - Ведь Удалой или Уголек также неимеют душ, однако, умеют любить, ласкаться. Они могут быть преданными, видят сны, тоскуют. Единственно чем девочки будут отличаться отмальчиков, это тем, что будут более послушными, инестанут грубить, своевольничать или озорничать. И, конечно, они будут более уважительны квам, моя дорогая госпожа, никогда непозволят себе какой грубости.
        - Ох! - недовольно дыхнула Влада изыркнула нацарицу, оглаживающую ее зеленый сарафан ирукава голубой рубахи. - Вещунья Мудрая яже уже говорила, - дополнила она, и, повернув голову вправо, всмотрелась впоявившиеся пятнами надороге повозки. - Братосил негрубил мне. Он, правда, резко отозвался оКали, ноя несержусь, потому как попервому тоже была ошеломлена ее видом. Иеще чего-то молвил глупое про тень.
        Девушка смолкла инеспешно, придерживаемая под руку царицей, вышла наполотнище ездовой полосы, почитай наее середину, остановившись таким образом, чтобы видеть приближающиеся повозки сдевочками.
        - Он мне просто помешал, - добавила юница погодя. - Он болтал без умолка, ия несмогла собраться смыслями. - Вещунье Мудрой девушка говорила все как есть, ибо чувствовала та любит мальчиков нето, что рани. - Ипотому волбу возникла боль… такая резкая. Итак как я непью вытяжку уже месяца три. Она, та боль несмогла выйти слезами. Тогда мне так… так захотелось закричать, уж инезнаю, что… нооднозначно такое, чтобы Брат смолк. Аон вдруг взял исам замолчал.
        - Мне очень, что такое свами случилось, госпожа, - полюбовно проворковала Вещунья Мудрая, и, обняв правой рукой девочку застан, привлекла ксебе инежно поцеловала ввисок. - Так жаль…
        - Да ничего, что ты. Ерунда какая та… Ичего вы так сКали только беспокоитесь, - неменее ласково отозвалась Владелина, плотнее прижимаясь кцарице ичувствуя истончаемую той любовь. - Ябы незакричала, сдержалась. По-видимому, оттого итечет юшка,да?
        - Да, - подтвердила догадку Вещунья Мудрая исызнова облобызала Владу вщеку иприголубила наголове долгую косу, походящую наее, только ноне плетеную самой рани Черных Каликамов. - Это очень плохо, когда идет юшка итакже плохо, если вам хочется закричать. Это вредно для вас, подрывает ваши силы издоровье. Рани Темная Кали-Даруга наверно отом сказывала. - Юница торопливо кивнула. - Вмале она обучит, вас подавать зов итогда вы более небудете зависимы открика итомления. Ноэто будет погодя, итому долго надо учиться. Сейчасже кричать нельзя, ибо все лечение каковое проводит Травница Пречудная ирани Темная Кали-Даруга находится вопасности, потому недопустимо, чтобы вас тревожили вовремя обряда. Духи, гомозули, альвы и, конечно, мальчики это знают, почему только Братосил, я непойму, прервал вас? - вопросила уже словно удевочки царица.
        Одначе, Владелина нестала отвечать, понеже всловах мальчика тогда уловила огорчение поповоду непринятия его чувств, которое ивылилось вжелание ее задеть. Девушка это поняла много позже, когда отоспавшись, успокоившись смогла вновь прокрутить произошедшее вголове… Впрочем отом она ни кому несказала ни Кали, ни Вещунье Мудрой, ни Небо, оного вчера днем видела вкапище. Отец был столь расстроен произошедшим, и, усадив ее наколени, долго неотпускал, хотя она пришла навстречу некнему, акприбывшему Воителю. Старший Рас нежно прижимал ее кгруди, целовал вмакушку игладил волосы, многажды выспрашивая, что произошло сней давеча:
        - Как моя драгость он тебя задел? Что сказал? - умягчено произносил Небо, ивголосе его покачивалось волнение.
        - Да незадел, Отец, никак незадел он меня, - неменее ласково отвечала юница, ощущая тревогу Бога, несовсем понятную иединожды страшась, что ее откровенность навредит мальчику, ккоторому всегда испытывала братские чувства. - Яже сказала Кали, что просто помешал. Нехочу более отом говорить. Всамом деле, сколько можно. Кали, Огнь, теперь ты… потом, непременно, Воитель, выскажется. Ну, потекла юшка. Ну ичего всамом деле тревожиться, как будто впервый раз сомной такое.
        - Это всегда плохо, обаче, сейчас совсем некстати, - дыхнул Небо исие дуновение повсему вероятию, задело голубой свод залы, иоттуда тотчас осыпались напол зазвончато застучав малыми крохами капельки воды.
        Кстоящим Владе иВещунье Мудрой неспешно подошли Двужил иРатша иостановились подле царицы. Двужил, как ему иуказывала рани, старался быть как можно дальше отгоспожи. Аследом заними, где-то втрех-четырех метрах, застыли спешившиеся альвы игомозули, несмеющие подступить ближе кэтой четверке. Вещунья Мудрая еще раз поцеловала девушку вволосы, и, выпустив изобъятий уставилась взором вуже ивовсе зримо нарисовавшиеся повозки, катившие навстречу кним подороге, погодя, молвив обращаясь кгомозулю:
        - Двужил, распределишь прибывающих девочек поколичеству отроков вкаждую семью. Атам духи имальчики пусть сами выберут себежен.
        - Кха, - немедля отозвалась Владелина, и, порывчато качнув головой, засмеялась. - Представляю, как мальчики будут выбирать. Это, значит, ратникам достанутся самые пригожие, ибо ктож захочет пререкаться кпримеру скулаком Граба.
        - Ну, я ему непозволю кулаками размахивать, госпожа, - весьма серьезно откликнулся Ратша, икак ему указала кивком царица, обошел ее ивстал слева отдевушки.
        - Ага, ты сам как войвода выберешь себе лучшую, асамую никудышную отдашь Липку, - все также посмеиваясь, проронила Влада, и, повернув голову всторону юноши благодушно нанего глянула. - Мне ивпрямь жалко Липка. Что ему достанется?
        - Тоже, что ииным, дорогая госпожа, - встрял вбеседу гомозуль, оный последнее время нето, чтобы разговаривать, нодаже смотреть боялся насвою ученицу. Побольшей частью отмалчиваясь… страшась ляпнуть чего-то нето иполучить стрелицу отдемоницы. - Они небольно будут отличаться друг отдружки, уж как-нибудь духи уладят разлад меж детьми. Вам только нестоит отом беспокоиться, госпожа.
        Двужил если иобращался кВладелине, так втакой нескрываемо самоуничижительной форме, что всяк раз вызывал тем вней досаду. Апорой иволнительное раздражение, каковое тотчас подхватывала Кали-Даруга иеще сильней пылала вотношении главы гомозулей гневом, стращая его сиянием своих двух черных очей. Однако, так как Двужил непозволял себе ничего непотребного вотношении госпожи ивыполнял предписанное Родителем, гнев рани недоходил дотой черты, после которой изее третьего, ивосновном кажущемся неживым, глаза могла вылететь стрелица.
        - Аты, что царица уйдешь? - спустя какое-то время вопросил Двужил, когда первые повозки сдевочками подъехав достаточно близко остановились внескольких метрах отних исних начали сходить прибывшие.
        - Да, я уйду… Рани Темная Кали-Даруга распорядилась, ибо она навстрече сГосподом Першим, сопроводить госпожу, как только та удовлетворит свое любопытство вкапище. Тыже ведаешь, что это Господь Перший привез девочек иЗиждителя Дажбу насвоей пагоде, так как хурул поколь прицеплен кМесяцу, - чуть слышно молвила Вещунья Мудрая, направляя ту речь кДвужилу, еще ипотому что Влада, всопровождение Ратши, двинулась навстречу сходящим сповозок девочкам. - Зиждитель Дажба, насколько я ведаю, отом просил Господа Першего, оно как ивсе Боги вельми привязан кстаршему Димургу. Посему поколь небудет рани Темной Кали-Даруги сгоспожой побудет Зиждитель Дажба, поелику он долго невстречался сбожеством, отчего то тоскует еще сильнее. Апосле я отправлюсь домой, так как мне было дозволено лишь сопроводить госпожу доместа встречи девочек, засим довести ее докапища. Рани Темная Кали-Даруга считает, что я плохо выгляжу, або хвораю. - Двужил резко вздев голову обдал царицу пронзительным взглядом икивнул, точно тем поддержав мнение демоницы. - Так, что меня тут небудет. Ты сам управляйся. Отберешь девочек инаправишь их сдухами
подомам, атам все делать как мы замыслили. Первые сплоченные пары отправляются ввозведенные жилища новой части поселения. УБатанушки, - иголос Вещуньи Мудрой дрогнув, зазвучал ивовсе низко. - Пока останутся Липок иРатша… Икак ты понимаешь Братосил. Для них выделим девочек позже, когда прибудет следующая партия, ее привезет дацан Зиждителя Седми, нетолько вэту систему, ноивсоседнюю. Липок нам поколь поможет сБратосилом, присмотрит заним, так как мальчик очень слаб… Придя всебя стал рваться, кричать, отчего надорвался только, что нормализовавшийся наружный покров наконечности, пришлось его усыпить.
        - Я знаю, мне Знахарка Прозорливая отом сказывала, - ивовсе чуть слышно шепнул Двужил, неотрывно глядя нанеспешно идущую Владелину исеменящего рядом сней Ратшу. - Что теперь будет сБратосилом?
        Глава гомозулей словно инеспросил, алишь продышал. Так как понимал, что теперь жизнь мальчика висит наволоске иэто нестолько, потому что он тяжело ранен… сколько потому что такому больному, без руки ему непозволят нето, чтобы появиться наглаза божеству, нодаже находиться впоселение.
        - Незнаю, - медлительно протянула Вещунья Мудрая игорестно вздохнула, тем похоже всколыхнув кожу налице, отчего наней враз проступили мельчайшие, розовые пежины. - Еслибы здесь был Зиждитель Седми, ябы спросила унего, атак… Так даже неведаю, что понему решат Боги ивообще будутли решать. Хуже будет, если Боги омальчике невспомнят, тогда придется решать самим. Ибоюсь принятое решение сызнова вызовет гнев вЗиждителе Огне или Зиждители Воителе.
        - Зиждитель Воитель нынче отбыл изМлечного Пути. Он прилетел сюда напагоде Зиждителя Першего, ты разве незнала? - молвил Двужил инестолько узрел, поелику смотрел вслед госпоже, сколько почувствовал отрицательное покачивание головы царицы альвов. - Да, прибыл напагоде Господа Першего, вместе сдевочками иЗиждителем Дажбой нарочно, чтобы повидаться сбожеством ираспорядиться поповоду воинов-гомозулей, каковые отправились попросьбе Бога Круча ких отпрыскам. Потому я вчера инеушел стобой изкапища… Мы толковали сЗиждителем Воителем поповоду просьбы Бога Круча, аЗиждитель Огнь все время ходил повдоль залы сыпал искры ихмыкал. Тебе свезло, царица белоглазых альвов, что рани Темная Кали-Даруга сама все рассказала Богам ивступилась затебя… иначебы…
        - Иначе ябы тут нестояла, ауже находилась наполпути кГалактике Синее Око, - отметила альвинка иднесь сотряслась всем телом, да торопко, страшась забожество, направилась вслед заним.
        АВладелина иидущий подле нее Ратша уже подошли кпервой изповозок, коей управлял дух Баган, мгновенно спрыгнувший вниз ипреклонивший взнак приветствия голову. Девочки, меж тем сойдя стелег, словно помановению невидимой руки выстроились слева отних водин ряд изамерли. Некие изних тревожно поглядывали надухов, судя повсему увидев их впервые, другие синтересом рассматривали лежащий пред ним луг иокружающие покраю зеленые нивы, аиные ивовсе затихнув, застыли, вроде им было непозволительно даже тревожиться. Влада бросив взгляд наближайших девочек, прошлась им поряду, единожды осмотрев их всех инайдя вцелом вфигурах илицах много общих признаков. Можно было молвить, что они ивпрямь очень сходны друг сдругом ивцелом напоминают Дажбу, имея правильной формы тело, руки, ноги иголову. Их миловидные лица, также как умладшего Раса, были подобны поформе яйцу, где участок подбородка смотрелся значимо уже лба. Одначе, они небыли худы как Расы, абыли вспять, достаточно, полнотелыми иширококостными, имея всеже отличительные особенности, несмотря насветлую, словно ссероватым отливом кожу. Волосы удевочек были жесткими
идлинными собранными вплетеные колосья иопятьже имели серый оттенок. Глаза маленькие из-за коротких прорезей светлые, голубые али серые, однако восновном водянисто-голубые. Удевочек влице наблюдалась, особенно когда они смотрелись впрофиль, массивность нижней челюсти, нос имел вогнутую спинку ивздернутый кончик, плоским был лоб итонкими, черными, слегка изогнутыми вверх брови. Обряженные вкрасные сарафаны изтяжелого, как показалось Владе материала, ивкожаные поршни они выглядели, словно побитыми али огорченными так, что немогли иль несмели отом даже сообщить.
        - Ох! какие красивые! - довольно выдохнул Ратша несводя восхищенного взора состоящих девочек.
        - Чегож вних красивого? - досадливо протянула Владелина, ощущая внутри себя мгновенно проскользнувшую ревность вотношении того восхищения. - Стоят точно их дубиной огрели.
        Девушка скривила губы, и, повернув всторону раскрывшего отвосторга рот войводы, достаточно сердито произнесла:
        - Смотри Ратша муху ртом неслови, - впервые ощутив внутри себя огорчение отповедения мальчика так, что вглазах ее сверкнули слезы.
        - Что, госпожа? - взволнованно вопросила подошедшая кстоящим детям Вещунья Мудрая нетолько углядевшая блеск слез вглазах юницы, новерно, и, ощутив ее огорчение… Огорчение впервую очередь отслов войводы, потому тотчас дала затычину поголове юноши, уже многажды строже молвив, - закрой рот Ратша тут твоей жены покуданет.
        Влада глубоко вздохнула, она также поняла, что ее ревность была замечена царицей. Однако, это была неприсущая чисто женской части людского населения горячность, когда они ревнуя, недоверяют своим избранникам, то была иная ревность… Ревность, коя несла всебе понимание теперь уже постоянной отрешенности, отстраненности отжизни мальчиков, так ивсего поселения, которое Владелина стала ощущать давно. Асейчас заглянув вглаза этих девочек, прочитала будто приговор овечной оторванности оттех кого дотоль так любила. Юница резко развернулась итакже стремительно проскочив мимо уже сомкнувшего рот Ратши, царицы иДвужила направилась кзыбуше.
        - Госпожа, - взволнованно позвала ее Вещунья Мудрая, ивдоли секунд догнав, придержала заплечо, тем остановив ее скорую поступь. Девушка неспешно развернулась кцарице, и, прижавшись кее груди головой ителом, замерла. - Что? Что нетак? - встревожено, дрогнул голос альвинки.
        - Да, нет все так, - тихо отозвалась Владелина исомкнула очи, чтобы более неглядеть надевочек-разлучниц, обеспокоенных Ратшу иДвужила, немедля воззрившихся нанее. - Просто знаешь, Вещунья Мудрая я уже давно поняла, что меня откололи отчего-то вельми мне дорогого. Икинули… Кинули изабыли обо мне. Ивот я мечусь, мечусь инемогу найти того подле кого успокоюсь. Вот вродебы иты, иБоги, иКали меня любите… имальчики, авсе равно это нето… нето… Кажется, что я вам чуждая, что невписываюсь вваши жизни, словно лишняятут.
        Владу смолкла, потому как знала, если сейчас продолжит говорить, непременно, вспомнит Першего, и, то спокойствие кое ощутила лишь рядом сним. Одначе, она также ведала, что вспомнив онем, тотчас станет тревожиться ипридется проводить обряд… Вот тут… подле этих девочек, каковые окончательно проложили глубокую пропасть меж ней иее товарищами.
        - Милая моя госпожа, дорогая моя, - нежно протянула царица ипринялась целовать девушку вволосы. - Ненужно тревожиться, нестоит так думать, томить себя тем. Пойдем-те отсюда вкапище. Там вас ждет Зиждитель Дажба… Зиждитель жаждал побыть, поговорить свами, драгоценной для всех живых созданий госпожой, бесценной для всех Богов лучицей.
        Глава тридцать шестая
        Вкосмическом хуруле, принадлежавшем Богу Дажбе иплывущим вслед заМесяцем вмногоугольной комнате снеровным полом нынче густо ярились серые облака. Они ползли нетолько постенам, полу, ноикучно запрудили своей дымчатостью все пространство помещения. Подле стекловидной стены, полностью заполняющей ее своей прозрачностью, стоял Небо, безмолвно наблюдающий ноне незаклубящейся вбелых покрывалах атмосферы Землей, авцелом всматриваясь вСолнечную систему, возможно вчетвертую планету, где намаковке находился нетолько его старший брат, ноиКали-Даруга. Словно выступив изстены, взалу вошел Темряй, лучица, некогда рожденная старшим Расом ивыбравшая своей печищей Димургов. Бог мгновенно окинул взглядом помещение, иприветственно качнув головой Небо, спустившись вниз понаклонной панели, остановился подле. Старший Рас незамедлительно перевел взгляд наТемряя, степлотой оглядел его грушевидное лицо, поросшее негустой бородой иусами, его крепкую, ладно-скроенную фигуру, обряженную всеребристую рубаху итемно-синие шаровары, укороченные доколена, иласково ему улыбнулся.
        - Дорогой мой малецык, так рад тебе! - голос Небо звучал столь нежно, точно он говорил сДажбой или Владой. - Что тебя привело, моя драгость?
        - Меня прислал Отец, - густым басом отозвался Темряй, неменее тепло просияв вответ. Небо разком отвел всторону свой взор, и, уставившись вмарево космоса, напряженно замер. - Он велел передать тебе следующее. - Бог начуток смолк, верно, самую малость помолчал, тем самым призывая старшего Раса квниманию, апогодя добавил, - Отец принял намаковке рани Темную Кали-Даругу итеперь требует встречи случицей. Поелику Кали сказала, что лучицу поколь она непогибла, следует увас изъять. - Теперь, видимо, Небо ивовсе перестал дышать, авнавершие его венца также испуганно окаменела миниатюрная Солнечная система. - Отец требует встречи, чтобы убедиться встоль опасном для лучицы, как сие сказывает Кали, состоянии. Впрочем, страшась принести плоти тревогу, предлагает провести встречу вкапище наЗемле, при том усыпив девочку. Отец прощупает девочку итогда примет решение как поступить.
        - Аесли я несоглашусь, оно как имею право? - дыхнул, едва слышно, Небо итакже чуть значимо двинулась всвоем извечном ходе Солнечная система ввенце.
        Небо был прав, согласно Закона Бытия, он, как пестун первой плоти лучицы обязан был показать ее старшим Богам иных печищ лишь один раз. Все остальные встречи могли пройти только посогласованию сним, как состаршим печищи Расов, или содобрения Родителя.
        - Тогда Отец незамедлительно отправляется кРодителю, - пыхая недовольством отозвался Темряй иширокая цепь, полностью скрывающая его лоб сплотно переплетенными меж собой крупными кольцами, ядренисто полыхнула лучистым серебристо-марным отливом, лишь наморг показав насвоем гладком полотне зримые тела, морды зверей, рептилий, земноводных идаже насекомых. - Ему придется все рассказать Родителю, хотя он того нежелает делать. Итогда уделом девочки будет распоряжаться Родитель… АРодитель, нестоит очевидно повторять, уже давно указал Отцу забрать увас лучицу. Послушай, Небо, - уже много мягче произнес Димург инежно провел дланью поплечу Раса. - Нестоит сталкиваться сРодителем. Ведь Он, насколько я ведаю, уже высказывал инераз тебе свое недовольство поповоду состояния этой лучицы. - Небо легохонько кивнул, тем самым колыхнулись наего нагруди златые волоски усов ибрады. - Отец делает здравомыслящее предложение. Прежде чем принять решение, хочет быть уверенным вего правильности. Он вельми любит тебя инехочет расстраивать, лишать привязанности, нолучицу надобно спасти отгибели. Неможно, чтобы она для нас… Для
всех нас погибла. Тем паче, тыже понимаешь, как та гибель ноне может отразиться нанашем Отце… наПершем.
        - Вельми кней привязан я… вельми, - молвил Небо, иголос его затрепыхался, отчего немедля пришла вдвижение звезда вцентре Солнечной системы внавершие венца ипринялась рассыпать вразные стороны ярчайшие красные полосы света, тем словно опаливая кружащие обок нее планеты. - Когда? когда надо дать ответ? - поспрашал он еще тише.
        - Сейчас, - иглас Темряя басистой густой мелодией наполнил всю комнату, весь хурул, спроектированный, созданный Дажбой, иверно всю Солнечную систему, нетолько ту, что витала над венцом Небо, ноикружила вкруг огненного шара звезды Солнце.
        Рани, миновав добрую половину залы капища, где воблачном кресле Небо, сидела недовольная Влада, остановилась подле нее ипоставила сверху назеленый пуфик, пристроенный обок, большой стеклянный кувшин соткидной крышкой. Она медленно налила впиалу желтоватой вытяжки, и, протянув ее девушке, вкрадчиво молвила:
        - Дражайшая госпожа выпейте, прошувас.
        Владелина резко подавшись отослона кресла вперед иподогнув единожды под себя ноги, заглянула вбратину. Она идотоль струдом сдерживала всебе досаду, авызарившись вглубины посудины, ивовсе сердито дернувшись, закачала отрицательно головой.
        - Нет, - едва выдавила изсебя она. - Небуду. Ты меня опять поишь этой гадостью, откаковой я усну. Ая спать нежелаю… Итак все время сплю, сплю иболею. Ивообще Кали мне так было хорошо, аты взяла ивсе нарушила. Мы так хорошо сДажбой ходили поберегу, море было такое мирное исинее-синее. Я бросала камушки вводу, ичайки большущие, носились низко над нами. АДажба сказал, что ночью был шторм, илишь кутру он утих, иморе успокоилось, обрело благодать. Эх, Кали! Зачем ты заставила Дажбу принести меня обратно инедала побыть сним наморе… Я так давно невидела иморе, иДажбу… Так хотелось потолковать сним.
        Девочка резко замолчала игорестно хмыкнула носом, незаплакав, однако тем выразив свое общее состояние.
        - Ом! моя дражайшая госпожа, простите меня, что я так расстроила инарушила ваше спокойствие, - проронила дюже заунывно демоница, словно исама намеревалась поддержать юницу хмыканье, ипосему вее черных очах значимо, хоть иненадолго блеснули слезы.
        - Ох! Кали, - взволнованно дыхнула Владелина, тотчас сменив всебе недовольство научастие, ибо была невсилах обидеть демоницу, слишком сильно ее любя. Она немедля подалась вперед ккраю кресла икрепко обняв зашею рани, прижалась губами кее щеке. - Нет, нет, ты только неогорчайся, просто я хотела побыть наморе исДажбой.
        - Дорогая моя госпожа… моя достославная, дражайшая госпожа, - нежно прошептала Кали-Даруга иответила более жарким объятием, прижав ксебе сразу тремя свободными руками. - Наша бесценность, молю вас выполнить мою просьбу ииспить сонной вытяжки оно ноне надобно. Яб непопросила, коли, это было нестоль важно.
        - Зачем? - отстраняясь отдемоницы, обидчиво дернув губами, вопросила Влада. - Нехочу спать.
        - Совсем немного. Вы поспите совсем немного, - полюбовно оглаживая ицелуя перстами кожу лица, шеи ирук юницы, пояснила Кали-Даруга. - Я обещаю самую малость, то надобно. Выже знаете меня, разве я сталабы настаивать, ежелиб было ненужным, дражайшая госпожа.
        - Непонимаю, - оглядывая залу исызнова удобно располагаясь вкресле ираспрямляя ноги, произнесла девушка. - Дажба привел сюда, посадил накресло ипопросил невставать… Богов тут нет. Изачем, вообще, вкапище пить сонную настойку. Такого ты, Кали, еще никогда сомной неделала, - добавила она, и, вздохнув, взяла протягиваемую ей пиалу. Юница сделала один глоток вытяжки, и, перекосив лицо, торопливо молвила, нестолько вопрошая, сколько свидетельствуя, - ичего такая кислючая, аж язык сводит.
        - Так надо, наша драгоценность, - пропела своим низким голосом демоница ислегка приподняла край братины, поощряя тем пить дальше.
        Владелина сызнова скривила губы, но, нежелая огорчать свою любимую Кали, махом выпила всю вытяжку, возвратив ей пустую пиалу.
        - Надобно еще, - все стемже попечением ивнушением отозвалась рани Черных Каликамов, одновременно одной изправых рук взяв кувшин иналив вытяжки вподдерживаемую задно братину.
        Владелина расстроено качнула головой, нопререкаться нестала ивновь выпила вытяжку.
        - Иеще одну, - теперь Кали-Даруга ивовсе шепнула, вроде боясь, что пошедшая науступки девочка откажет ей вэтакой малице.
        Туго вздохнув, понимая, что сна теперь неизбежать Влада выпила итретью пиалу, аотдав ее рани, всеже досадливо заметила:
        - Теперь я точно долго буду спать.
        - Нет недолго, просто очень крепко, - пояснила демоница, пристраивая братину напуфик подле кувшина. - Ложитесь, дражайшая госпожа накресло, чтобы вам было удобно.
        Девушка медлила совсем немного, апосем всеже уступила Кали-Даруги, и, улегшись насиденье кресла набок, подложила под голову согнутую влокте руку ивоззрилась назеркальные стены, вкоторых плыли белые пушистые, чем-то схожие сбарашками облака, отражающиеся отсвода.
        - Знаешь, Кали, я сегодня посмотрела девочек, - морг спустя, произнесла она, иперевела взор сзеркальных стен налицо демоницы. - Они очень красивые инетакие тощие, хилые иболезные как я. Они подстать нашим мальчикам.
        - Госпожа, чтоже вы говорите такое, - Кали-Даруга подступила ккраю сидения, оперлась обнего грудью илевым локтем ипринялась, ласково целуя поглаживать тремя руками голову итело девушки. - Никакая вы нетощая, инехилая. Вы, драгоценность, закоторую переживают все Зиждители иРасы, иДимурги, иАтефы, закаковую тревожится сам Родитель. Ато, что вы порой прибаливаете так вам сие положено, ибо драгоценность надо кахать ибаловать, нужно создавать благодатные условия. Вы, точно дивный цвет, созданный великой рукой Творца, нуждаетесь вособом уходе изащите. Аэти девочки, они вроде сорной, луговой травы, что выкинули изсвоих прозрачных лап духи, ей ничего нестрашно… ни огонь, ни мотыга, ни людские руки. Сколько небей, все равно вылезет. Обаче, втой траве кроме остроносой зелени ничего инет… ни цвета, ни нежности, ни аромата. Иневозникает кней чувство трепета илюбви, благости ижелания обладать, наслаждаться виденным. Выже, вы изумительный почистоте исиянию цвет, столь драгоценный своими переливами, неподражаемо-прекрасный позвучанию иаромату, бесценность… сама бесценность.
        Влада, видимо, так инедослушала Кали-Даругу. Она резко сомкнула очи иувидела перед собой раскинувшиеся дали луговых трав таких могутных, сильных, выносливых, кои могли преодолеть огонь, мотыгу ируки людей. Которые могли, несмотря натрудности, невзгоды иболь, сызнова возрождаться, существовать идарить жизнь своему потомству. Та безбрежная зелень местами покрылась голубыми полосами цветущей волошки и, видимо, заполнила всю девочку, нежно заколыхав ее тело туда… сюда, словно укачивающие, любящие руки Кали-Даруги.
        Глава тридцать седьмая
        Взалу капища через серебристо колыхающуюся испарениями завесу вошел старший сын Родителя Господь Перший. Ноне обряженный вбледно-голубое сакхи усыпанное поподолу иотворотам долгих рукавов перемещающимися серебряными звездочками, то весьма крупными вполпальца, ато просто крошечными небольше брызги воды. Наголове Зиждителя ввысоком венце, где узкой полосой полбу пролегал счерной блестящей поверхностью обод, откоторого устремлялись вверх закрученные поспирали серебряные дуги украшенные изображениями насекомых, рептилий, земноводных, зверей, внавершие возлежала скрученная поспирали черная сзолотым отливом змея беспокойно зыркающая навсе окрест себя зелеными очами. Перший неспешно вступил взалу, и, пройдя ее досередины, остановился внескольких шагах откресла, содинаковой нежностью взглянув наспящую девочку истоящую подле нее кнему спиной рани. Влада сейчас спала наспине, раскидав всторону руки, илегохонько улыбалась.
        - Живица, - умягчено позвал демоницу Перший, - как девочка?
        Рани, судя повсему, неслышала, как вошел Бог, потому немедля развернувшись назов, сдочериной преданностью взглянув нанего, чуть слышно произнесла:
        - Госпожа спит. Ибудет спать очень крепко истолько, сколько надо, засим я напою ее вытяжкой иона пробудится, госпожа отом просила. Хотя ябы позволила ей еще поспать, потому как Зиждитель Небо без согласования того сомной позволил милому мальчику Дажбе отнести госпожу наморе, что сейчас недопустимо для нее. Ему, Зиждителю Небо, совсем безразлично здоровье лучицы… совсем Господь… Кстати поповоду лучицы, днесь она бодрствует… так, что услышит, увидит вас… что ей необходимо.
        Рани сказала про поступки старшего Раса стакой горечью, что испытанное ею негодование непросто стало слышно, аеще ивидно, ибо она тягостно вздрогнула всем телом. И, одновременно, порывчато качнулся второй язык наее подбородке.
        - Ну, ну, моя дорогая, - участливо произнес Перший, инеспешно приблизился ккреслу, находу ласково огладив голову отошедшей иосвободившей ему место демонице. - Думаю, ты слишком строга кНебо. Ивсе еще холишь внутри себя обиду кнему, кою я думаю надобно забыть. - Димург медлительно наклонился кВладе, и, подняв ее наруки, испрямившись, прижал ксвоей груди, весьма нежно дополнив, - девочка так славно выглядит, так похорошела, набрала ввесе. Ия уверен… Уверен илучица также здорова. Ты умница… просто умница, моя бесценная живица, моя Кали-Даруга. Я втебе несомневался… Знал… Верил посылая тебя сюда, что ты спасешь мою лучицу.
        Бог неторопливо развернулся, слегка покачивая тело девушки, такое малое всравнение сним, итем самым точно успокаивая, да опустился вкресло. Апосем нежно переложил спящую Владелину налевую руку, придержав голову ладонью. Перший ласково оглядел сног доголовы девочку, вгляделся вее лицо, и, степенно наклонившись, прильнул губами ко лбу, чуть слышно шепнув: «Здравствуй мой дорогой, бесценный Крушец».
        Ипоплыла… полетела песнь любви Творца ксвоему творению. Затрепетали оттой чувственности густые белые, схожие соспинами барашек, облака, всводе залы, вторя вечной инескончаемой любви оная есть созидание, дыхание ивечный ход всего сущего нетолько наЗемле, вСолнечной системе, вГалактике Млечный Путь, ноивтом, что есть Вселенная … недоступная пониманию ивзору, верно, нетолько божественному, ноитому, кто втой страсти породил ее безбрежные дальние окоемы.
        - Какая ты умница живица… моя бесценная Кали-Даруга, - молвил, прекращая отишье или вспять звучание чего-то недоступного, Перший. Он неспешно испрямил дотоль согнутую шею исызнова прижав голову юницы ксвоей груди, глянул настоящую супротив него демоницу. - Конечно, я никогда несомневался втвоих способностях, моя Кали-Даруга… Ното, что ты сделала ноне… просто поразительно. Все идеально. Плоть достаточно здорова, лучица неотключается, как я просмотрел довольно-таки давно, лишь понеобходимости… Идаже наблюдается сцепка меж них обоих… Иглавное… главное обучение идет вельми скоро… Родитель сказывал лучица проявляет удивительные способности, лишь явственно сказывается присущая им всем впервой жизни леность.
        - Это неленость, - неменее мягко поправила своего Творца рани Черных Каликамов. - Аслабость. Лучица была награни гибели ипотому поколь ненабралась сил… Она очень слабенькая, быстро устает. Это нелень… Иеще лучица весьма скучает завами, Господь.
        - Дорогая моя, ноты снимаешь иэти ее тревоги, - полюбовно произнес Перший, направляя те чувства обоим своим созданиям. - Я думал… боялся, что лучице нелучше, что отключение все такоеже бесперебойное, нонет! Ничего такого нет! Все идеально… ты делаешь все идеально, как всегда. И, несомненно, продлишь жизнь плоти надесять-двенадцать лет. Этого никто несмогбы сделать… никто, кроме тебя моя бесценная девочка.
        - Госпожу илучицу надо изъять уРасов, раз Родитель позволяет. Зиждитель Небо недостаточно кней внимателен, - сварливо протянула Кали-Даруга, одначе, при том живописав широкую, довольную улыбку налице. - Я вже говорила вам давеча Господь, лучице нужны вы. Адля плоти… заменим Господа Огня, надражайшего мальчика Стыня, тем паче госпоже он понравился, я все устрою. Итогда нет более преград. Ведь самое главное сие лучица, плоть нестоль важна… Вы будете подле имы сумеем переместить лучицу изэтой никчемной, больной плоти вздоровую.
        - Нет… нет… сейчас такое делать недопустимо… Даже подле меня лучица запаникует, - торопко откликнулся Перший илегонько качнул головой так, что ядренисто полыхнула очами дотоль закрывшая их змея ввенце Бога. - Родитель это запретил делать. Плоть сейчас также важна, как ито бесценное подле чего находится наша лучица. - Бог нежно ипочасту целуя девушку вволосы, прижимал ее ксвоей груди, словно наскучавшийся родитель, вновь увидевший любимое дитя после долгого расставания, впрочем, незабывал поглядывать нарани. - Да инемне тебе сказывать Кали, сейчас любое перемещение изГалактики вГалактику, любое трепыхание может подорвать здоровье плоти, что мгновенно скажется иналучице… Однако сейчас мы неимеем право рисковать жизнью моего Крушеца. - Зиждитель протянул величание лучицы стаковой любовью, что затрепетала нетолько рани, нонадрывисто дернула конечностями прижатая кгруди девушка. - Аусловия, - нежно огладив тело юницы дланью, продолжил говорить Перший, - я потребую отНебо, все как ты мне сказывала. Это такая малость, чтобы непотерять общение снашей бесценностью он исполнит все. Ипросить более, требовать
непридется.
        Кали-Даруга чуть зримо дыхнула икачнула недовольно головой. Она нето, чтобы несоглашалась сБогом. Она будучи особым созданием, действовала ноне посвоим замыслам. Изамысел ее был прост, очевидно, онем никто изЗиждителей недогадался… Зная, что встреча Першего случицей второй раз вэтой плоти невозможна, або Небо видя встаршем брате соперника, никогдаб того недопустил, да ивообще натаковые действия был способен лишь старший Димург, Кали-Даруга немудрствуя лукаво облыжничала обоих Богов. Тем самым даровав встречу Крушецу иего Творцу. Вне всяких сомнений рани понимала, что днесь нельзя перемещать плоть, нельзя ее менять, просто она говорила заготовленную речь… Самое важное, что демоница жаждала и, чего жаждала лучица произошло… Встреча случилась ито был обман, каковой сумела провести Кали-Даруга.
        - Надо было, - заметил Перший, внимательно зыркая влицо рани, видимо, догадываясь обее замыслах. - Мне тогда… когда Крушец только подал зов отправляться кРодителю иповиниться… Ионбы был сомной… Атеперь поздно иопасно, нехочу навредить плоти, она нужна лучице, она сократит время нашей разлуки… Посему оба… оба потерпим, - точно дыхнул Димург вглубь головы девушки, при том сызнова облобызав ей лоб. - Ты только живица продолжи ее обучение, лечение, чтобы как можно дольше продлить существование плоти имы были спокойны залучицу… Итебе еще надобно будет помочь ей выносить иродить ребенка, он очень важен длянас.
        Кали-Даруга снова порывчато затрясла головой так, что закачался наней венец инетолько ходором затрепетали внем золотые, платиновые паутинки вокруглом гребне возвышающимся над лбом, замерцали синие сапфиры, ноизаколыхался сине-марный сарафан, подол коего был обсыпан крупными белыми алмазами. Вочах демоницы черных, как ночное небо закрутились кривые завитки золотистых нитей итотчас вторя им засверкали драгоценные камни всеребряных браслетах напредплечьях изапястьях.
        - Нет, Господь Перший, - вельми властно молвила Кали-Даруга, получается, она нетолько могла говорить это слово Небо, ноииспользовала его ивотношении старшего Димурга. - Нет, рожать нельзя. Это сократит, существенно сократит жизнь плоти. Я попервому думала оно госпоже удастся, нопосле пришла квыводу это опасно для плоти… иненадобно для лучицы.
        - Кали-Даруга… милая, бесценная Кали, - наудивление вголосе Першего звучала нескрываемая просьба иединожды трепет… Трепет нестолько ксвоему созданию, сколько ксуществу более властному исильному чем он. - Надобно, чтобы девочка родила, иначе нам будет сложно разыскать лучицу вовторой жизни… Тем более она так болела вэтой изов врядли сумеет подать… Живица… живица, - узрев досадливое покачивание головы рани Черных Каликамов, продышал старший Димург ичерты его лица зримо сотряслись. - Ты ведь ведаешь, вовсех последующих жизнях Родитель невластен над вселением лучицы… Икак… когда она сызнова появится втеле неведомо. Однако если будет жить род девочки, мы сможем проследить его. Я прошу тебя… очень прошу, мне… Мне нужен это ребенок. - Кали-Даруга уже менее значимо качнула головой, видимо невсилах противостоять просьбе Творца. - Живица, этот ребенок нужен Крушецу, чтобы сним ничего неслучилось после рождения, чтобы непопал вкакие грязные человеческие руки… Ибо ты знаешь, он вовторой жизни начнет сиять еще мощнее… Ито будет вельми заметно… заметно нетолько для Богов, ноидля людей, существ. - Теперь
демоница прекратила покачивать головой, впрочем, поколь согласие неозвучила, только сособой нежностью воззрилась наприжатую кгруди Першего девушку. - Ребенок, должен быть нетолько рожден отэтой плоти, суть которой станет единым целым сКрушецом. Девочка должна его сама выносить, поелику кискусственно созданному чаду унее невозникнут надобные физические инравственные нити, каковые отложатся вмозгу ипосле направят появления лучицы вее генетических потомках… Это должен быть лишь ее… ее ребенок.
        - Он будет весьма слаб, если вообще родиться, - сухо произнесла рани, нестолько невсилах отказать Богу, сколько страшась залучицу. - Однако ежели вы просите, я приложу все силы, чтобы он родился. Нонеболее того, далее избавьте меня отзаботы онем.
        - Договорились! - торопливо ивесьма радостно отозвался Перший ишироко улыбнулся, отчего засиявшая золотыми переливами его кожа, поглотила всякую черноту. - Далее он перейдет под покровительство альвов. Я сними отом столкуюсь. Дальше твоя забота госпожа… вплоть допоследнего ее вздоха. Ипожалуйста, живица, учи лучицу зову, хотябы основам. Ведь раз лучица неленива, атолько слаба, быть может сумеет тому обучиться, будем ивэтот раз надеяться наее уникальность. Иеще Кали-Даруга, я оставлю насвязи стобой Темряя. Если Небо невыполняет требуемого тобой свяжись смалецыком… Он все уладит. Надо было это сразу сделать, как только я прислал тебя сюда, недогадался.
        - Нет, Господь Перший, ненадобно пытаться меня облыжничать, - дюже веско вставила Кали-Даруги иизогнула дугой свои большие, толстые губы инемедля качнулся второй язык наее подбородке, точно пролезла короткая, новельми крупная змейка. - Вы неподключили ко мне мальчика Господа Темряя, потому как боитесь, что я тогда смогу настроить контактную сетку наРодителя. Потому мальчик все это время оставался один намаковке итакое чудил… Вы видели залу, агорницу, галереи?.. Разве это зала маковки? разве то горница? Тамже нет стен иматерия вся куда-то подевалась. Материю явно кто-то съел, аколи съел, вероятно, все поколь рыскает помаковке. Его надо срочно изловить иуничтожить. Поколь оно, это неизвестно, что, неуничтожило саму маковку.
        - Ну, ничего… ничего. Нестоль страшно, я все поправлю, - откликнулся чем-то довольный Перший исамую малость засмеялся… роняя, вроде капель смеха наприткнувшуюся кгруди спящую юницу.
        - Ичего тут смешного, непойму я… - теперь рани Черных Каликамов ивовсе заговорила строго, словно пред ней сидел неТворец, анаозорничавшийся отрок. - Чего? Объясните? Будто непомните, что намедни дражайший мальчик Господь Темряй создал уменя втереме наПеколе. Благо был там неодин, асмилым мальчиком Вежды, каковому удалось изловить иуничтожить эту длинную, склизкую тварь. Откоторой потом долго служки немогли отмыть нетолько пол, стены, ноимраморный, белый свод вмоей опочивальне.
        - Кали, азачем ты позволила ту тварь впустить всвою опочивальню? Ведь, знаешь начто малецык способен, - теперь ивовсе струдом сдерживаясь, чтоб незахохотать вголос протянул старший Димург, иодной рукой придержав тельце девочки, правой утер выступившие бусенцы капели навыпуклой спинке своего носа.
        - Когда я ее впускала, она невыглядела тварью, была даже дюже занимательным созданием, маленьким ипушистым, - пояснила, нескрываемо печальным голосом, демоница, инадрывисто вздохнула, очевидно, припоминая, как все хорошо началось. - Мальчик Темряй сказал, будет спать подле ложа ичуть слышно издавать звук, каковой мне нравится: капель дождя, наигрыш свирели, стрекот сверчка. Аоно вместо наигрыша свирели нежданно зарычало ипринялось жрать… Сначала съела мои сандалии, потом сарафан… Затем почему-то погрызло хрустальный столик, апосле ивовсе превратилось вту тварь… так, что я закричала.
        - Надо было внее стрелицу пустить, анекричать. Малецык мне пояснил потом, то просто сбой вкодах произошел, - Перший днесь сказал много степеннее, иприкрыл дланью все свое сияющее лицо, схоронив нетолько очи, нос, ноишироко растянувшиеся губы.
        - Испугалась я! испугалась, забыла про стрелицу, - вздыхая, произнесла рани Черных Каликамов игорестно качнулась, повсему вероятию, она ивпрямь растеряно исызнова переживала то мгновение, когда увидела огромную, длинную тварь инапрочь забыла освоих способностях. - Я кстати кчему это говорю. Чтобы вы убедили мальчика Господа Темряя более неэкспериментировать намаковке. Во-первых там находятся существа, каковые могут понадобится мне. Аво-вторых, во-вторых, там вмале появятся бесицы-трясавицы… Икстати, что сТрясцей-не - всипухой? Мне, конечно, безразлично, ноколи Вещунье вближайшее время непомочь, она явственно окочуриться.
        Димург немедля перестал сиять, и, убрав руку отлица, вельми недовольно глянул наКали-Даругу, чуть слышно дыхнув:
        - Ну, вот опять… Опять это непонятное негодование наальвов… Поповоду бесиц-трясавиц, я их вызвал… Прибудет как ты иуказывала Трясца-не-всипуха… Они уже вчревоточине. Намаковке я все поправлю, тварь изловлю иуничтожу, ипопрошу Небо заглядывать туда кТемряю. Коли еще раз нечто такое повторится, отправлю его кВежды, асюда пришлю Мора. Значит покуда молод, неготов.
        - Конечно, неготов. Совсем чадо неразумное еще ипоступки унего ребячьи, - одновременно снежностью иучастием вголосе заговорила демоница, идотоль смурное ее лицо посветлело, мягкой улыбкой изогнулись губы. - Я отом сказывала, да вы разве Господь меня слышите?
        - Всегда… всегда слышу, моя бесценность, - ласково произнес Димург, истрепетом вовзоре всмотрелась влицо Кали-Даруги. - Только когда-то надож пробовать ималецыку тоже… Я все улажу небеспокойся. Уверен того больше неслучиться, ибо Темряй дважды неповторяется. Атеперь иди, моя милая девочка, я разрешу все вопросы сНебом ипотом призову тебя.
        Рани Черных Каликамов немедля легохонько преклонила голову, и, кинув беспокойный взгляд нанежданно резко дернувшую ножкой Владу, оную ласково огладил старший Димург, повернувшись, исчезла взавесе… но, верно, лишь затем, чтобы мгновение спустя оттуда вышел Небо.
        Глава тридцать восьмая
        Старший Рас дюже сильно нервничал иэто наблюдалось нетолько вего беспокойной походке, где кмедлительности шага прибавилась еще какая-то надрывистость покачивающихся рук, нетолько внапряженно замершем взгляде, неотрывно смотрящем надевочку, ноивокаменевшей иточно потухшей Солнечной системе внавершие венца, отчего даже звезда вцентре более нерассылала сияния округ себя. Небо подошел достаточно близко кстаршему брату, и, остановившись внескольких шагах откресла, вкоем тот сидел, застыл.
        - Будь добр, дорогой мой малецык, создай кресло, чтобы я невзмахивал руками инебеспокоил нашу почивающую бесценность, - молвил, степенно роняя слова, Перший. - Я пересяду, чтобы освободить твое место.
        - Нет! Нет! - порывчато дыхнул Небо. - Сиди, неподымайся, нетревожь девочку.
        Бог немедля вздел вверх руку, чуть заметно дернул вытянутыми перстами, словно тем движением разрезая барашки-облаков плывущих, похоже, нестолько всводе, сколько всамой поднебесной дали начасти, наотдельные куски, рыхлые охломотки. Множество тех мельчайших шматков посыпалось дюже резко вниз, чуть правее кресла воном сидел Перший, и, достигнув пола, взгромоздившись плотно друг надруга, образовали невысокую такую горку. Амиг погодя та горка, слышимо пыхнув, обратилась впузырчато-разрозненное облачное кресло, местами, точно лишенное плотного своего естества так, что сквозь те дыры просматривались зеркальные стены залы.
        Кресло сформировалось как раз втом месте, где впечище Расов всегда помещался Бог Дивный, младший изчетверки Зиждителей. Небо, неспешно подступив ккреслу, воссел нанего, и, облокотившись навысокий, рыхлый его ослон встревожено воззрился влицо девочки, голова которой теперь покоилась напредплечье Першего изримо для Бога сияла ярким смаглым переливом света. Димург нежно дотронулся перстом докольца вее левой ноздре, и, усмехаясь, негромко заметил:
        - Почему то я несомневался, что она себе попросит такоеже как уКали-Даруги. Еще неодна моя лучица… неоставалась равнодушной кэтому знаку демониц.
        Небо беспокойно пробежался взглядом, точно прощупывая сголовы доног, поВладе, азасим также исследовал старшего брата сявственно недовольно зыркающей нанего смарагдовыми очами змеей внавершие венца.
        - Что ты молчишь Отец? - наконец, выдавил изсебя Рас, таковым обращением он всегда признавал свою малость ислабость всравнении состаршим Першим, высказывал тем свою подчиненность иодновременно требовал ксебе заботы… Такой тембр голоса Небо использовал только при Першем, ибо ведал как тот его любит ивсегда тем пользовался. - Как наша лучица?
        - Все хорошо мой милый, - улыбаясь, незамедлительно ответил старший Димург, стараясь прозвучавшей внем теплотой снять напряжение смладшего брата. - Лучица, как ивцелом, плоть, достаточно стабильны. Нельзя сказать поколь, что здоровы, ноопасности гибели нет. Я уверен, если все пойдет также ровно идальше, лучица, однозначно, оправится отболезни. Ежели, конечно, нам удастся сберечь все то, что наработала живица.
        - Нам? - голос Небо нежданно резко дрогнул итотчас заходили-ходором желваки наего скулах.
        - Конечно нам, - вельми мягко проронил Перший ичуть зримо кивнул. - Нам: Расам, Димургам, Атефам. Нам надо всем стараться. Особенно твоей печище Небо, ибо я нестану изымать увас девочку, втом нет необходимости.
        - Фу, - нескрываемо довольно выдохнул Рас, итеперь сложив наоблокотницы кресла руки, явно расслабился.
        Амалость погодя вего венце яро сверкнула центральная звезда итем самым завела движение окрест себя планет, спутников, астероидов, метеоритов исамой космической пыли игаза.
        - Тогда я непойму, - уже видимо недовольно молвил Небо ивопросительно зыркнул набрата. - Зачем Кали-Даруга говорила, что жизнь лучицы находится под угрозой… Всамом деле Отец, я понимаю, что заслужил негодование, номожет пора ее урезонить.
        - Попробуй, - тихо вторил молви Раса старший Димург, илегохонько пошевелил, точно затекшими плечами. - Онаже будеттут.
        Впрочем, Небо, как это он почасту делал, решил необратить внимание наслова старшего брата, продолжив сказывать:
        - Я никак непойму Кали-Даругу, - повсему вероятию, он передумал ее урезонивать, коль то отказался делать его брат. - Дотвоего приезда она говорила, что девочка идрагоценная лучица довольно-таки бодры, ностоило тебе появится вМлечном Пути, мгновенно заговорила по-другому. Как такое понять?
        - Все просто, - теперь уже много громче, так, чтобы Рас его понял, произнес Перший, при том ласково поглаживая перстами спящую девочку полбу иволосам. - Тебе вцелом, считает Кали-Даруга, безразлично благополучие нашей бесценности. Ты неисполняешь рекомендованного ей, почасту споришь. Условия жизни самой девочки далеки отхороших, внимание иты, ималецыки уделяете ей обрывочное. Помнению Кали-Даруги один Огнь и, как ты сам понимаешь, Седми выполняют все ее указания.
        Небо досадливо уставился настаршего брата ивельми, для общей своей медлительности, ретиво покачал головой, вроде невсилах даже ответить.
        - Некачай головой, нестоит, - продолжил говорить Господь игубы его самую толику живописали ухмылку. - Очевидно, Кали-Даруга преувеличивает, ноей это простительно, поелику ты понимаешь днесь для нее существует только лучица… Потому девочка так благостно ивыглядит. Илучица хоть еще ислабенькая, ноболее неотключается… Все вних поколь такое хрупкое… нежное… связи тоненькие как волоконца… новсеже это есть… уже существует… Ивтом заслуга Кали-Даруги. Это ее забота, тепло иуникальные знания вернули кжизни мою лучицу. Однако. - Старший Димург начуть-чуть смолк внимательно воззрился своими темно-коричневыми очами, полностью поглотившими остатки желтоватой склеры, наРаса идополнил, - хочу напомнить тебе милый малецык, что Кали-Даруга непросто мое творение. Законы оные она несет всебе, предписания коим подчиняется составлены для нее Родителем. Азначит она всегда ивовсем действует лишь воблаго лучицы потем указаниям, что есть ее суть. Посему если живица, что-то требует ты итвоя печища, кои ноне есть пестуны плоти лучицы, обязаны их безоговорочно инемедля исполнять.
        - Так иесть, - откликнулся Небо ипровел дланью посвоей кучерявой бороде иединожды усам, только несверху вниз, авспять, тем самым взъерошивая волоски. - Мы выполняем все, что она требует.
        - Невсегда, - перебивая брата, произнес Димург, итак как девочка надрывно дернулась, прервался, и, приподняв ее тельце, прижал ксвоей груди. - Слышит… понимаешь лучица слышит, - протянул он для брата, иРас широко улыбнувшись, кивнул. АПерший склонив голову иупершись губами влоб девушки, неслышимо для Небо протянул, - Крушец, мой бесценный малецык… мой Крушец. - Бог испрямился инежно провел ладонью полицу ирасслабленному телу Влады иуже более ровно продолжил говорить, - во-первых… наладь быт девочки. Недопустимо, что она хаживает столь дальнее расстояние отсвоего дома дожилища Кали-Даруги. Они должны жить друг подле друга… ведь живица тебе отом сказывала. Раз Владочка привыкла кдуху, инеможет жить без него, построй им дом возле демониц. Девочка давеча простыла, оно как возвращалась домой после купания… Что Небо неужели неясно, что днесь Кали-Даруги надо идти науступки, ибо она просит неради прихоти, акак необходимость. - Старший Рас приоткрыл рот, желая ответить идаже вобрал туда воздух, ноПерший резко качнул головой ивместе сней ввенце широко раззявила пасть змея, высунув оттуда свой черный язык,
затрепыхала им туда… сюда. - Нестоит сомной сейчас пререкаться, теперь живица меня предупредила, что ежели, ты небудешь внимателен клучице, она свяжется сРодителем. - Глас Димурга стал много ниже итеплее, точно он невластвовал вэтой огромной зале, авсего-навсе просил, - малецык мой бесценный, будь благоразумен. Исполняй все, что потребует Кали-Даруга. Ибез твоих любимых «подумаю», «аможет, что-то иное». Живица требует лучшее инеобходимое для взращивание лучицы исохранения этой плоти. Теперь почему Кали-Даруге пришлось настаивать налечение. Я имею ввиду Лярву излатцвет? Как только сказала, тотчас должен согласиться иисполнить. Неможешь сам доставить, скажи сынам… мне наконец… Я сам принесу.
        - Яже выполнил все, как потребовала, сам доставлял, - отозвался Небо, одначе, чувствовалось втех словах неприкрытое огорчение. Ита досада отразилась единожды налице Бога таким образом, что приглушило сияние золотого света наего белой коже.
        - И, что?.. Ты иобязан сам… Обязан, - Перший непросто ощутил огорчение, он его приметил, инежно улыбнулся младшему брату, стараясь поддержать. - Тыже сам взвалил насебя эту обязанность, никто незаставлял. Колиб была втягость, отдалбы лучицу мне. Так нет, ты перенаправил чувственность девочки насебя, подарил ей Огня, ты уже начал соперничать. Иоблыжничал нетолько Асила, ноименя. Так, что теперь будь добр исполняй все, чтобы уберечь лучицу отгибели ипродлить существование плоти.
        Перший прервался иперевел взор слица Небо наспящую Владу, где нежный румянец, толи отзолотого сияния кожи Зиждителя, толи отсобственной смаглости света, выбивающегося изголовы самую малость покрыл щеки. Старший Димург бережно поправил согнувшуюся вколенке ножку юницы, оправил книзу подол сарафана, икогда налице ее живописалась малым изгибом улыбка, продолжил сказывать:
        - Поповоду общения сдевочкой илучицой. Вы все должны постараться уделять им обоим значительную часть своего времени, чтобы они нетосковали. То, что лучица так долго страдала без внимания, как ты понимаешь, итолкнули ее котключению. Видимо, чтобы непогибнуть, кодировка запустила процесс отключения, если лучица объята волнением. Авсвязи стем, что той смурью наша бесценность была объята все время, иполучился тот самый безостановочный процесс отключения. Я надеялся, что лучица весьма быстро повзрослеет, незря ведь она такая неповторимая. Нотеперь ничего неясно. Исколько продлится ее рост, пять-шесть жизней, как умоих лучиц, или восемь-девять, как утвоих, непонятно. Посему уделяйте нетолько девочке, ноилучице свое внимание. Говорите, целуйте, одаривайте всем, что непопросит. Одначе, всегда… всегда, Небо согласовывайте свои дары срекомендациями Кали-Даруги. Неделай, так как ты это любишь. Действуя поправилу «сам себе указ». Вот, кпримеру, ненадобно было ноне носить девочку наморе.
        Димург вновь прервался итак как юница разоспавшись, словно обмякла, осторожно переложил ее голову наоблокотницу кресла, пред тем несколько вспенив последнюю ипридвинув ближе кноге. Он какой-то миг всматривался влицо Владелины, наполнившуюся силой издоровьем фигуру, апосле низко склонившись, прикоснулся губами ко лбу изамер. Ипослышалось взале, где царила тишина, легкая мелодия, словно кто-то нежно запел колыбельную песню, окончательно снимая напряжение сплоти иКрушеца. Иедва различимо подтянули тому песнопению, перебрав струны гусли… Гусли, чьим Творцом был Перший, как ивсего того, что имеет нить, тетиву, волоконце. Аввысоком своде закружились, завертелись разрезанные начасти идотоль несошедшиеся облака, схожие сошкурами барашек, свершая чудной такой долгий пляс.
        - Что там сэтим мальчиком, накоторого напала Кали? Как пострадал? - спустя время поспрашал Димург ииспрямившись пронзительно зыркнул набрата.
        - Незнаю, - ответил старший Рас инадрывно вздел вверх свои худобитные плечи. - Оно мне ненадо. Он помешал нашей драгости, подверг опасности жизнь лучицы, так пред ней виноват. Жаль, что Кали-Даруга его неуничтожила, лишь ранила, как мне доложил Огнь, - вголосе Небо прозвучали жесткие нотки столь несвойственные его печище.
        - Зачем ты так? - недовольно дыхнул Перший инесильно качнул головой. - Онже дитя… Посмотри какая наша бесценность сияющая. Немудрено, что они кней тянутся, тем более сейчас втвоих поселениях живут одни первые искры, те самые кто досель творили идалее будут творить суть этого существования. Их поступки, мысли, действия большей частью чисты ибудут таковыми сохраняться допоследнего дыхания Вселенной. Аомальчике позаботься. - Небо сердито хмыкнул. - Ну, хотябы ради Владочки, понеже недопустимо, чтобы теперь она сним встретилась, заговорила, аль увидела. Позаботься, если выживет. Иконечно, проследи, чтобы очевидцы произошедшего несмогли отом рассказать девочке. Надеюсь, ты понимаешь как это опасно. - Старший Рас кивнул истоль рьяно, что сотряслась ввенце миниатюрная Солнечная система иединожды заколыхались его волосы обрамляющие лицо. - Странно, что живица оставила вживых мальчика исвидетелей нападения, так нанее непохоже, - отметил наполненным жалостью иволнением бас-баритоном Димург. - Наверно тогда девочка слишком вней нуждалась ибыла серьезная опасность для лучицы, потому она недоделала работу. Ты
передай Огню мою просьбу поповоду мальчика, чтоб он уладил все. Поелику если Кали-Даруга его сызнова встретит впоселение непременно довершит начатое… Ида, проследи сам, чтобы малецык Огнь больше время проводил вдольней комнате хурула, живица говорит, он плохо выглядит. Я перед отлетом сним встречусь, поговорю изаодно осмотрю.
        - Хорошо, - согласно молвил Небо нежелающий спорить сбратом непоповоду лучицы, непоповоду младшего сына, чье состояние его также тревожило.
        - Теперь еще одно, - проронил Перший иуперся своим взглядом вНебо, точно прощупывая его сног доголовы так, что тот зримо качнулся, аль сие просто затрепетал облачный ослон кресла. - Думаю, Кали-Даруга тебе говорила, что лучица вследующей плоти неотзовется. Очень малая надежда, что вообще подаст зов Родителю. Если живице удастся обучить лучицу через три асти после вселения нераньше. Ито, ежели, что-то произойдет. Впрочем, лучице необходимо будет время, абы вследующей плоти основательно иокончательно укрепиться, создать связи. Ипосему нельзя вступать всоперничество, так советует Кали-Даруга, поколь плоти неисполнится пять астей.
        - Да, нам отом Кали-Даруга говорила, только, - Небо только начал сказывать, как резко прервался, итеперь вего небесно-голубых очах витала явственная растерянность. - Только Асил несогласится, после того как мы его облыжничали.
        - Вот отом я всегда иговорю, - мягко заметил Перший, тембр его голоса неназойливо поучал брата. - Нельзя такое творить… надобно уметь уступить, забыть. Неподобает братьям, сынам взращивать всебе досаду… Атеперь, мой любезный малецык, тебе придется договорится снашим младшим… Договорится сАсилом.
        Старший Димург медленно перевел взгляд, сдрогнувшего лица Раса, наВладу, истеплотой воззрился нанее. Сияющее, верно, нетолько для Богов лицо юницы ноне перемещало посвоей поверхности множество чувств. Полные, алые губки девушки нежданно изгибались, живописуя то улыбку, то вспять огорчение, апосле, также внезапно презрительно пучились. Слегка подергивались тонкие, черные бровки, авместе сними покачивался берилл, вставленный почти впереносицу, трепетали прозрачные веки.
        - Надобно, милый малецык, надобно договориться сбратом, - вкрадчиво продолжил наставлять Небо, Димург. - Покажи ему девочку, здесь вкапище. Ему одному, пусть прикоснется, побудет итогда он выполнит все… все, что ты предложишь для блага лучицы. Амы столкуемся так, кто первый ее найдет, тот ибудет вести жизнь, создавая необходимые условия, ровно поколь плоти неисполнится пять астей итолько после этого начинаем соперничество.
        - Незнаю, мне нехочется, чтоб Асил ее видел иприкасался, - влице Раса явно сквозила уязвленность достоинства всей его печище, оттого, судя повсему, изогнулись дугой губы, икожа лица перестала золотиться, будто потухнув. - Хочется, чтобы он насебе испытал то, чему подверг нас всех сКручем. Ипотом я никак немогу забыть, как переживал Седми. Еслибы неты, малецык, моя драгость… драгоценность.
        - Оставь впокое малецыка, - весьма властно произнес Перший инетолько он, ноизмея внавершие его венца гневливо глянули наНебо. - Седми это пережил, ноне примирился сАсилом, забудь отом. Несмей разжигать внем досаду, ибо мне итак вельми сложно ее тушить. Апоповоду того, что хочется тебе, мой милый, так сие меня неинтересует… Быть может я прислушался ктвоим желаниям, колибы оно некасалось благополучия ижизни лучицы. Особенно этой лучицы, каковая мне так дорога. Прошу тебя, мой любезный, подумай ноне неосвоих желаниях, аоней. Если лучица неукрепится вновой плоти исрок ее пребывания вней будет коротким, отключения могут повторится. И, тогда мы можем потерять ее навсегда… Так, что как хочешь там, адоговорись снашим младшим братом, обязательно. Исделай это донашей общей встречи… дорождения искр.
        Небо никак неоткликнулся наслова старшего брата, потому как понимал, что ради жизни лучицы, коя ноне таится вголове Влады надобно договариваться сАсилом. Он даже купно свел вместе свои изогнутые, слегка вздернутые вверх брови так, что меж них пролегла глубокая бороздка итуго выдохнул, может, жаждая тем неприкрытым расстройством, уговорить Першего столковаться сАсилом самому.
        - Иеще… Наверно Кали сказывала тебе, - отметил медлительно старший Димург, точно непридавая значения вздохам брата. - Улучицы особая чувствительность, ей необходима встреча сАсилом.
        Перший легохонько провел перстами поподбородку, шейке девочки идвинулся потелу вниз наморг, застыв над бьющимся внутри груди сердцем, словно прислушиваясь кего жизни, столь надобному всем Зиждителям.
        - Зачем, - сневыразимой болью вголосе проронил нежданно Небо иглаза его, как ився кожа, заискрились переливами света, одни небесно-голубыми, иные золотым. - Зачем непойму только Родитель даровал ей такую слабую плоть? Раз изъял… неужели ненашел лучшего, пусть даже впоболдырях.
        По-видимому, отРаса неускользнуло желание брата услышать биение сердца Владелины.
        - Втом, что лучица болела повинны мы стобой, - чуть слышно отозвался Перший иточно страшась, что юницу днесь унего отымут, спешно приподняв ее голову соблокотницы прижал ксвоей груди. - Я потому как сделал все без согласия вашего иРодителя. Иведая, что первое вселение лучицы происходит поуказу Родителя, примерил насебя Его полномочия, желая видеть ее вопределенном роду моих отпрысков, апосле пропустил появление впоболдырях. Аты, потому как был всегда невнимателен ксвоим детям инезаметил томления Дажбы. - Господь смолк. Похоже, этот вопрос Небо поднимал при нем невпервой, ноПерший все время отмалчивался, анынче всеже решил пояснить, невзирая нато, что высказанные им слова заденут чувства столь любимого им брата. - Ты сам говорил, что Дажба сразу обратил внимание наэтого ребенка, исие без сомнения ему нанего указал Родитель, как он почасту делает снами. НоДажба, как иСтынь случицами необщался. Круча они невидели доперерождения, неприкладывались кнему… Потому инепонял бесценный наш малецык, что перед ним непросто сияющая искра, анечто иное. Тебяже вхуруле небыло, поколь он летел изЗолотой Галактики
вМлечный Путь. Небыло Дивного иСедми, адрагость Воитель, накакового ты возложил обязанность присматривать заДажбой, нетак нежен ихрупок, как иные наши сыны. Ты исам знаешь, он вельми редко кого приголубит, аль обнимет, - весьма мягко отозвался о«дубокожести» Воителя,Бог.
        Перший туго вздохнул иплотнее прижал ксвоей груди крохотное тельце Влады, всравнении сним смотревшееся куколкой… таковой тряпичной, сповисшими ножками иручками, каковую помалолетству, чтоб порадовать вскормленников творил Выхованок.
        Взале, лишь Зиждитель замолчал, поплыло густое отишье, будто впомещение никого инебыло. Нетолько Небо иПершего, Творцов систем ивсего живого наних, ноистоль малого их создания человека, столь бесценного их произведения лучицы. Всводе, кажется, даже замерли пузырчатые облака, они полностью изменили свой внешний вид, схоронив спинки барашков вкрупных, спаянных меж собой водяных пузырищах.
        - Я засим, когда лучица подала зов, выяснял каким образом, девочка попала квам, - заговорил погодя Перший. - Оказалось, Керечун обходя детей рожденных вожидаемый нами срок наЗекрой, частью пометил мои искры вболдырях ипоболдырях, как просил его Вежды: мальчиков идостаточно светлых. Малецык потом сказывал, что исам непонял, зачем отом попросил Керечуна изачем вообще задумал спасение тех искр… тем паче поболдырских… Ведь втелах метисов почти нерождаются искры, да инам было недотого. Мы были заняты инесобирались, совершенно несобирались нето, чтобы спасать искры, ноивцелом кого вывозить сЗекрой. Одначе, судя потому сколько втвоих поселениях оказалось поболдырей, можно предположить, что кто-то распорядился по-другому. Имои искры были нарочно посланы впоболдырские тела. Верно, ненадобно пояснять, кто так распорядился. - Небо малозаметно качнул головой. - Вежды посылал ичуть позже Керечуна напоиски лучицы. Исызнова тот ничего ненашел али пропустил. Вельми странно, что такое могло случится сним. Скорее всего, девочка была отнего укрыта. Вне сомнений Родителем, чтобы Керечун ее досрока ненашел. После,
когда ваши цверги стали изымать детей сЗекрой, Вежды послал курентов, чтоб те собрали помеченных Керечуном отроков… Одначе, этой девочки втех избранных детях недолжно было быть. Потому как она, во-первых женского пола, во-вторых была очень больна, аотбирал Керечун одних здоровых. Это генетическое изменение зекрийцев особенно коснулось поболдырские семьи.
        - Да, водовики мне говорили, - вставил вречь брата Небо, и, вздев руку, перстами огладил книзу волоски усов, концы коих точно впорхнули вприоткрытый рот Бога. - Когда я сними давеча толковал, что девочке судя пошрамам нагруди, каковые исчезли после кувшинки иих лечения, еще там, наЗекрой, лекари осуществляли вмешательство, чтобы продлить… хоть как-то продлить жизнь. Видимо ее семья была достаточно значимой втом обществе, если могла себе такое вмешательство позволить, ибо ты ведь знаешь Отец, расслоение наЗекрой достигло ошеломляющих размахов.
        - Видимо, она изтой прослойки поболдырей, что правили наострове, как его там величали, - задумчиво протянул Перший, ивновь пристроив тело девушки себе наколени, подложил ей под голову свою правую руку. - Самый крупный, что еще вел опустошительные войны ствоими отпрысками… Мне онем Дажба сказывал… АХингхитерр. Наверно, она оттуда… Лихновец, аэто именно он принес ребенка, так инесмог мне пояснить, откуда ее забрал. Он единственно, сказал, что пришел втом дом узрев оставленную Керечуном метку… даже неприметив, что пред ним девочка, немальчик. Лихновец говорил, ребенок так сиял, этот свет наполнял всю комнату, выбивался изокон, щелей, дверей ион несмог противостоять такой мощи. Естественно, это были замыслы Родителя… Ипохищение лучицы, исмена ее кодировки, ивселение впоболдыря… иВежды, иСтынь, иЛихновец. Родитель предпринял все, чтобы наказать меня засвоевольство ипри этом спасти лучицу отгибели наЗекрой. Потому она иоказалась нахуруле Дажбы, иваш дух Выхованок утаивал ее пол отсобратьев ивас, своих Творцов, оно как немог противостоять мощи Родителя. - Перший прервался итягостно вздохнул, таким
побытом, что сияние оное исторгала его кожа, заколебалось, точно пламя костра отдуновения порывистого ветра. - Родитель ждал, что я приду иповинюсь пред ним, Он мне обэтом после сказывал. Ноя был разбит потерей лучицы идолгое время немог собраться смыслями, взять себя вруки… Скорее всего Родитель такое предполагал, потому решил, что поколь я собираюсь смыслями, ты поддержишь лучицу. Ноты, Небо, порой сам бываешь столь грубым, что непримечаешь ничего кругом… Ни томления малецыков, ни сияния лучицы. Еслибы там еще нахуруле, ты побыл сДажбой, почувствовал его тягу кребенку, иприкоснулся кнему. Несомненно, ты понялбы кто втой плоти. Итыбы, непременно, это утаил отменя, иАсила. - Рас обидчиво дернулся вкресле. Сотряслось нетолько его тело, конечности, ноитягостно качнулась голова, вместе сминиатюрной Солнечной системой внавершие, словно собираясь упасть свенца аль лишь оторваться изакружить подле. - Да… да… скрыл, инезачем строить насвоем лице досаду, - очень нежно отметил Перший. - Это знал нетолько Родитель, это знаю ия… Нонатот момент… когда дитя было малое, бесицы-трясавицы могли перенести изсего
дряхлого тела мозг илучицу влюбое другое… жизнеспособное… здоровое… сколько их там было нахуруле. Тысячи… тысячи мальчишек инаша бесценная лучица былабы вкрепкой плоти. Она былабы любима вами Расами, оберегаема, защищена. Я уверен, тыбы создал условия для плоти илучицы. Ипустьбы неимелось наставника, нонебылобы такого напряжения для плоти инадлома для лучицы.
        - Все время. Все время, - ивовсе неоткрывая рта, выдохнул Небо, соглашаясь сословами брата, исейчас полицу его пробежала зябь досады, ноуже направленная только насебя. - Родитель мне указывал наэтого ребенка… Я все еще хотел побыть вхуруле, поколь он летел изЗолотой Галактики вМлечный Путь, нотак иневыбрался. Пообещав малецыку Дажбе прибыть сразу наЗемлю. Хотя итут задержался, уже вся печища находилась наЗемле, именя им пришлось ждать. Седми после высказывал мне, свое недовольство тем, что я невнимателен кДажбе. Ипотом когда надевочку напал энжей я ругал Воителя, что они приложился кней… ох! - туго вздохнул Рас инескрываемо горестно продолжил, - никто ведь кроме Дажбы некасался девочки. Ни Воитель, ни Огнь хотя ивзял ее удел всвои руки, потому инепоняли, что пред нами лучица. АСедми все это время так досадовал наменя итебя, поповоду отказа вовстречах, что ивовсе жаждал уничтожить девочку. Лишьбы содеять впротивовес нам, благо, что Огнь заВладу тогда вступился, ато мнеб пришлось уступить Седми. Также он сам отказался оттех претензий, нежелая расстраивать Огня. Знаешь, Перший, Седми уже погодя, как
раз пред тем как открылось, кто обитает вплоти, общался сдевочкой ипросил меня прикоснуться кней, ибо она тогда так ярко засияла под его рукой, что ослепила его своим светом. Но, я сознаюсь честно… врядли бы сие сделал… Уж больно холоден кплемени людей.
        - Этим вы сКали-Даругой вельми схожи, - умягчено проронил Перший, и, вздев взгляд сумиротворенного лица юницы, воззрился набрата. - Она тоже холодна кплемени людей. Ноее можно понять… Живица никак неможет им простить того, что всвоем время пережила ее любимая лучица отих действ… чуть было непогибнув. Нотвою холодность я непонимаю, мой милый. Это часть тебя… Это ты нетолько творишь, ноивпитываешь. Иты, бесценность, недолжен, так относится кчеловеческому племени. Сие неверно, малецык. - Димург намалость прервался теплотой своего взора, будто огладил брата инежно ему улыбнувшись, дополнил, - апоповоду данной плоти, - он нежно провел перстами отлба потелу вплоть досеребристых сандалий Владелины. - Позамыслу Родителя лучица имозг должны были прибывать внем короткое время… Атамбы плоть сменили наздоровую, сильную твоих отпрысков. Потому непомогают ей ни жертва Воителя, ни Дивного. Это тело генетически слабое, неспособное существовать ирождать новое. Аменять его ноне уже невозможно. Поелику мозгом наданный момент столько пережито инакоплено, что недопустимо потерять эту бесценность, отом мне вельми
императивно, еще при первом толковании, молвил Родитель. Потому я инастоял наКали-Даруги… именно наКали. Так как только ей, стаковыми уникальными способностями изнаниями удалосьбы иудастся оградить отгибели лучицу ипродлить срок жизни этому распадающемуся, нежизнеспособному телу.
        Глава тридцать девятая
        Батанушко низко склонился пред сидящим вкресле напротив него Огнем. Зала капища ноне соответствовала сиянию кожи Бога, инетолько взеркальных стенах, нопохоже ивсводе, инакипельно-белом полу поблескивая, переливался золотой свет. Освобожденный отоблаков свод, заглянув впомещение, ктой позолоте прибавлял насыщенную голубизну, коя легчайшим маревом плыла позалу. Огнь, восседающий вбелом скомкано-сложенном облачном кресле, обряженный вбелое долгополое сдлинными рукавами сакхи выглядел днесь много степеней, ибо гнев покинул его тело… оставив всего-навсе навпалых щеках значимую усталость.
        Стоящие супротив него представители племен: Батанушко, Вещунья Мудрая иДвужил неподвижно застыв, молча, слушали неторопливую, можно даже молвить ленивую, речь Зиждителя.
        - Итак, Батанушко, все понятно, - серебристо-нежный тенор, теперь колыхаясь плыл позалу, исловно ласкал истены, исуществ находящихся внем. - Исполнять все требования Кали-Даруги ивыполнить все как можно вболее короткий срок. И, конечно, предупредишь Выхованка, поповоду изменившихся замыслов вотношении божества.
        - Слушаюсь, Зиждитель Огнь, - коротко откликнулся дух ипонятливо засветился зеленоватым светом, низко склонив голову… вернее, свернув ее куда-то насторону.
        - Ну, раз, слушаешься, ступай ивыполняй указанное, - дополнил уже много бодрее Рас иедва зримо шевельнул вытянутыми вперед ногами так, что гомозуль иальвинка склонились еще ниже.
        Оба представителя племен уже ведали, что нынче вкапище побывал Господь Перший. Отом царице молвила рани Черных Каликамов, когда Вещунья Мудрая помогала ей укладывать взыбушу все поколь спящую госпожу. Царица нерешилась спросить Кали-Даругу, чем закончился осмотр божества Господом Першим иего разговор сбожественным братом. Носейчас выслушав повеления Зиждителя Огня догадалась, что коль жилище демоницы собираются достроить иВыхованка туда переселить, значит божество уРасов неизымут.
        - Так теперь Двужил, - наудивление начал сгомозуля Огнь. - Хочу. Очень хочу, Двужил, чтобы вэтот раз ты провел беседу так. Словом так как надо. Чтобы эта беседа была последней иокончательной. Свидетели нападения Кали-Даруги намальчишку были?
        - Были, - гулко дыхнул гомозуль идля верности кивнул, нотак как он весьма страшился гневливого Бога, еще ниже склонил голову итаким образом, схоронил бороду, ичасть своего поросшего волосней лица навыпуклой, мышцастой груди, аточнее врыжей материи рубахи.
        - Значит надо, чтобы они умели молчать, - продолжил теперь вновь ставшим сонно-недовольным голосом Огнь ипорывисто вздохнув, прикрыл свои очи. - Отец Перший решил неизымать унас девочку, а, следовательно, надо сделать так, чтобы она онападении неузнала. Это просто недопустимо… Уж, будь мил, Двужил разреши эту проблемку так, чтобы мне неприходилось уничтожать детей. Ты понимаешь меня, Двужил? Я говорю внятно?
        - Да! Да, Зиждитель Огнь, мне все ясно, - весьма бойко пропыхтел глава гомозулей ирезко вздев голову, уставился наБога.
        Шибутно заколыхались волосы Двужила, будто наних кто порывчато дунул, акончик мясистого носа купно покрылся махими капельками пота. Еще мгновение ите крупинки воды усеяли исаму браду, иусы, ивсю поверхность волос наголове, вроде гомозуля окатил ситничек, мельчайший таковой дождь.
        - Замечательно, раз все ясно, - отметил, вновь меняя тембр голоса Зиждитель, итеперь сказывая много благодушнее, легкая ухмылка тронула его огненно-красные уста. - Теперь ты, Вещунья Мудрая. Надобно разрешить вопрос сэтим мальчишкой, как тамего…
        - Братосил, - подсказала царица имя юноши, зная, что Боги ивчастности Огнь достаточно ровно, если несказать стыло относятся кдетям.
        - Надо запомнить, как зовут, ато Перший при встрече спросит… Ая инепомню, чем вельми Отца могу расстроить, - самому себе молвил Зиждитель, имедлительно вздев левую руку соблокотницы огладил прикрытые веками глаза, намалость сдержав наих поверхности тонкие, вытянутые перста. - Этого самого Братосила, как только станет возможным, вывезете изпоселения. Честно скажу, ябы нестал сним возиться, после того, что он натворил, нозанего попросил Отец, Господь Перший. Ая, как вобщем ивсе иные сыны Богов, немогу неисполнить его просьбу. Словом вывезете его вдальнее поселение иперепоручите своим сподвижницам, что там главенствуют. Пусть заним приглядывают, ибо малоли чего ему вголову придет. Столько мороки из-за одного глупого отрока даже утомительно.
        Было видно, инетолько видно, ноиощутимо, что Бог ивпрямь утомлен, поелику порой золотое сияние сего кожи исчезало. Асама кожа так бледнела, что чрез нее непросто проступали, авроде выкатывались наповерхность оранжевые паутинные кровеносные сосуды иажурные нити кумачовых мышц да жилок.
        - Хочу, - теперь чудилось Огнь, еле ворочает языком, понеже говорил растянуто инеспешно, похоже, тот унего отяжелел. - Пояснить вам, чтоб окончательно стало ясно. Когда наВладушку напал энжей идух сДажбой принесли ее вкапище. Мне стоило одного взгляда, чтобы возникла кней привязанность ибеспокойство, откоторого неотвернешься, неотмахнешься… Иеслибы Воитель неотдал ей свою клетку, это сделалбы я… лишьбы девочка жила. Много позднее, когда открылось, что девочка божество я понял, это наменя… Да инетолько наменя, ноинаДажбу, Воителя воздействовал Родитель, чтобы спасти плоть ипоказать… означить нам Расам, что засияющее чудо живет вней. Однако, это касается только нашей драгости… одной Владушки. - Бог говорил свою речь, многажды раз прерываясь, нестолько обдумывая ее, сколько ивпрямь утомляясь отслов. Он почасту оглаживал свой лоб, очи игубы перстами тем самым вспенивая накоже золотое сияние. - Все остальные дети, - добавил он. - Вэтом поселении… наэтой планете… аль наиной другой меня неинтересуют. Иежели еще раз, что-либо таковое повторится, надеюсь, натот момент небудет подле моего Отца-заступника,
апосему я уничтожу любого… Иневажно, это будет человек, дух, гомозуль или альв… - Огнь, наконец, отворил очи идостаточно жестко глянул влицо Вещуньи Мудрой. - Думаю Седми небольно расстроится тому обстоятельству, - при этом никак незадев Двужила, або стало итак понятно, что Воитель тому обстоятельству неогорчится. - Меня вообще, вообще тут недолжно было быть.., - сявным огорчением молвил Рас. - Я хотел отдохнуть… вГалактике Отлогая Дымнушка, оно как дюже утомлен, нонахожусь тут ради лучицы. И, конечно, непозволю… ни кому непозволю погубить нашу бесценную лучицу… Лучицу, моего дорогого Отца.
        Долгая речь Огня завершилась, он смолк, сомкнул очи изамер… Застыли нетолько его конечности, тело, голова, ноитончайший золотой венец, водруженный нанее сверху, иноредь сияющий семью крупными, ромбической формы, желтыми алмазами. Зиждитель совсем немного хранил отишье, апосле досказал:
        - Атеперь идите. Вещунья передай мои указания поповоду, - он прервался наморг, апосле досказал, - Братосила своей старшей помощнице, ивернись вкапище. Ибо тебя указано Отцом Першим доставить вхурул… Насколько я понял, Отец хочет тебе, что-то поручить, апосле отнести намаковку для лечения, потому какой-то срок тебя небудет наЗемле, предупреди отом своих соплеменниц.
        - Я пойду вдольнюю комнату, - устало отозвался Огнь.
        Бог стоял подле отвесно уходящей вверх стены вмногоугольной комнате хурула, прицепленного кспутнику Земли, Месяцу. Попомещению плыло желтоватое, клубистое испарение, кое, ползло нетолько посводу, стенам иполу, ноиподвум креслам, стоящим всередине залы исформированным сболее плотных посвоей структуре облаков. Вкреслах сидели супротив друг друга Небо иПерший, оба всеребристых сакхи, сукороченными долоктя рукавами ивсвоих величавых венцах. Подле Огня, почитай касаясь материи его долгого колыщущегося сакхи, стояла Вещунья Мудрая. Царица белоглазых альвов низко склонив голову, кажется, инесмела обратить насебя внимание, аможет старалась раствориться белизной своей кожи внеменее белоснежном плотно облегающем тело сакхи Огня.
        - Да, мой бесценный малецык, ступай, - полюбовно произнес Перший медлительно осмотрев лицо Огня итакже степенно прошелся взором иполицу царицы, нежно при том ей улыбнувшись. - Я потолкую сВещуньей Мудрой, отнесу ее намаковку иприду ктебя… раз ты желаешь побыть сомной. Думаю, это незаймет много времени, ибо вмале нахурул прибудет Асил иНебо вельми жаждал сним утрясти одну прореху.
        Старший Рас гулко хмыкнул словам брата, одначе, неменее полюбовно оглядев Огня, легохонько ему кивнув, широко просиял, так, что затрепетали волоски наего усах. Огнь немедля развернулся, и, неудосужившись даже откликнуться, шагнул прямо вжелтоватую, как икурящийся кругом дымок, стену, словно тюкнувшись обее плотную гладь, вдоли секунд исчезнув сглаз.
        - Девочка, - все также умягчено дополнил Перший, днесь кивнув царице. - Спускайся кнам, я натебя посмотрю… - Альвинка тотчас сделала робкий шаг вперед ипринялась неторопко спускаться снаклонной поверхности пола, вниз кего ровной части. - Значит, договорились милый малецык, - меж тем продолжил явно дотоль прерванный разговор Перший. - Ты, Дивный иВоитель, как только посещаете Млечный Путь, заглядываете намаковку кТемряю… ССедми, я столкуюсьсам.
        - Ты,же неговорил втот раз, что надобно бывать унего намаковке. Потому я ивызывал его сюда нахурул, - точно оправдываясь, отозвался Небо исамую малость вздел вверх плечи.
        - Да, итебе повезло, мой любезный, что ты Темряя встречал тут… иневидел произошедшего смаковкой, - Димург молвил это таковым бодрым голосом, словно был горд выходкой своего сына. - Это было, что-то… Вмаковке почти полностью отсутствовали межстыковочные стены, неимелось материи ипола… Благо данная тварь, недобралась докомнаты Кали-Даруги. Ипосему непострадали столь дорогие живице создания, коих она привезла. Самое, что интересное куда-то пропали все анчутки следящие заобщим состоянием маковки. Я так предполагаю их это чудо съело… Виделбы ты, сие творение. Вцелом небольно большое, непревышающее общие параметры средне выверенного роста животных, обаче, вельми прожорливое.
        Сейчас старший Димург ивовсе поддержал свою речь мощным смехом, отчего спустившаяся изамершая наровном участке пола, вшаге отего кресла альвинка, много ниже пригнула свою голову, вероятно сопротивляясь пронзительному ветру, исторгнутому изуст Бога.
        - Мне струдом его удалось разыскать. Потому как оно обладало способностью сливаться цветом сокружающими его предметами, вчастности скорпусом маковки, - продолжил говорить Перший, итеперь смех его значительно снизил громкость… Однако он все еще переплетался сречью Бога, чем наполнял комнату каким-то теплом. - Малецык уникален… Я неперестаю поражаться его способностям ивечному поиску. Давеча, незнаю, сказывалли тебе отом Вежды?.. Он, было, ненавредил нашей драгоценной Кали, подарив ей какое-то занимательное свое творение. Оное право молвить, нежданно, да еще ивопочивальне живицы обратилось вдостаточно неприятное, длинное создание… Чем вельми напугало живицу, съело всю обстановку ее комнаты идвух служек, каковые прибежали навыручку.
        - Почему они уТемряя получаются таковыми прожорливыми? - вопросил Небо ичуть слышно прыснул смехом.
        Вещунья Мудрая едва заметно повела головой влево, судивлением глянув насмеющегося Раса, оно как видела таковым его впервые, исама легохонько улыбнулась.
        - Надо проверить кодировку, - пояснил Перший исияние его кожи, враз заполыхав, заполонило своим золотом всю черноту так, что он стал неотличим отНебо. - Номалецык, так расстраиваться своим неудачам, что я поколь нерешусь сним отом потолковать… поправить его. Он все равно погодя попросит помощь… Ну, апоколь пусть пробует сам. Однако теперь, когда намаковку прибыли бесицы-трясавицы исама Трясца-не-всипуха я прошу тебя, Небо, бывать там. Ибо недопустимо, чтобы, что-либо случилось снеповторимыми созданиями Вежды, это всеже неанчутки… хотя иих жалко. Да, ипотом, тыже знаешь, что умалецыка неполучается доколь уничтожать… лишь творить. Его всегда тем выручает, как я понял Мор или как вслучае сКали-Даругой, Вежды. Хотя иВежды был потрясен той мгновенно взросшей тварью, когда явился назов живицы.
        Перший смолкнув, еще немного ронял смех иего вроде подхватывал Небо, по-видимому, довольный собственной таковой неповторимой лучицей, ныне величаемой Темряй. Вскоре Димург утих инеспешно перевел взор слица брата настоящую подле царицу. Он степенно поднял сокруглой облокотницы кресла свою руку, и, протянув ее клицу альвинки нежно ухватил ту зазначимо выступающий подбородок, ивсе также бережно развернул голову всвою сторону. Его темно-коричневая радужка глаз стремительно приобрела почти черный цвет ипоглотила всякое подобие склеры, точно он заглянул всамую суть царицы, судя повсему, именно отэтого взгляда последняя туго качнувшись вдоли секунд, окаменела и, похоже, перестала дышать.
        - Как ты милая девочка? - низким, участливым голосом поспрашал Перший, обдав альвинку теплотой своего взора.
        - Все хорошо, Господь Перший, - глас Вещуньи Мудрой как всегда наполнился лирическими, приятными для восприятия переливами.
        - Кали-Даруга сказала, утебя явственно наблюдается замедленное развитие иммунодефицитного состояния, что вызвано видением лучицы, пропущенным через плоть вовремя обряда, - проронил старший Димург, ивтоне его слышалась неприкрытая тревога, вроде была больна нецарица альвов, а, поменьшей мере, сын Бога. - Намаковку прибыла Трясца-не-всипуха, она вместе сосвоими помощницами займется твоим лечением… Верно, ненадобно говорить, что ты должна вточности выполнять все их назначения? - Царица легонько качнула головой, ивочах ее блеснули слезы благодарности. - Ну, ну, моя милая… ты слишком мне… нам… Нам всем дорога, чтоб мы могли позволить себе тебя потерять.
        Зиждитель неспешно выпустил изперст подбородок альвинки, исособой нежностью огладил ее пшеничные, долгие волосы, заплетенные вчудной колосок, вложив втот жест столько мягкости, что Вещунья Мудрая тягостно вздрогнула иизее белых очей выплеснулись нащеки крупные капельки слез.
        - Ненужно… ненужно плакать, моя девочка, все будет хорошо, - вкрадчиво произнес Димург иднесь большим конической формы пальцем утер налице царицы слезы. - Поживешь намаковке, бесицы-трясавицы, я уже распорядился, окружат тебя внимание иуже насколько мне ведомо создали все для того. Надеюсь только Трясца-не-всипуха несильно тебе докучит своими дискуссиями, ибо она, как иее Творец, втом почасту забывается.
        - А, что насчет лучицы? - вопросил достаточно высоко Небо, какового, видимо, несильно беспокоило состояние царицы белоглазых альвов, али, что, вернее, он втом, как ибыло почасту, полагался намудрость своего старшего брата.
        - Кали-Даруга говорит, что она полностью доверяет знаниям альвов ивпомощи бесиц-трясавиц нет необходимости, - незамедлительно отозвался Перший, ивновь огладил дланью голову царицы, стараясь своей теплотой снять напряжение стой. - Живица попросила их вызвать только из-за Вещуньи, поелику ее состояние ухудшается. Инадобно проводить особое лечение, накоторое способны одни бесицы-трясавицы. Можно довериться знаниям Кали-Даруги, оно как таковое она наблюдала уже нераз… Каждый раз сие заканчивалось скоро искверно для подвергшихся излучению созданий. Вэтот раз Вещуньи Мудрой просто повезло… Повезло, что совсем юная… скажем даже, кроха лучица сумела уберечь ее отмгновенной гибели, икак выразилась живица, втянула всебя большую часть излучения. Еслибы лучица была здорова, Кали уверена, она смоглабы полностью свернуть излучение иВещунью это никак незадела. Неповторимость, уникальность лучицы… я это сразу приметил. Ты, просто, малецык, непредставляешь… непредставляешь себе ее способности… изумительные знания… особую чувствительность. Такой лучицы я никогда… никогда еще нето, чтобы невзращивал… Никогда
невидел.
        Старший Димург резко прервался ислегка прикрыл свои очи, будто собирался задремать, аль просто задумался. Легкая улыбка зарябила наего полных сприподнятыми уголками губах, несильно колыхая наих поверхности золотое сияние, иноредь меняя оттенки накоже сблекло-коричневого, донасыщено алого. Он продолжал нежно голубить пшеничные волосы царицы исквозь тонкую прореху оставшуюся вочах поглядывать сквозь стеклянную стену хурула вдаль накружащее марево космоса. Медленно ползли, покачиваясь, желтоватые испарения позалу, они повисали порой своими долгими островатыми навершиями наполотнищах кресел, аль цеплялись тончайшими скрученными волоконцами завенцы Богов. Резкий щелчок, будто кто-то рывком сжав челюсти, хрястнул меж собой зубами, вывел нетолько Зиждителей, ноисаму залу изцарящего безмолвия, когда недовольная теми волоконцами облаков змея ввенце Першего, стремительно перекусила один изкончиков, что ухватился защетинку ее черного тельца. Итотчас она сердито полыхнула зелеными очами всторону Небо, так точно именно Рас был виноват ввитиеватости движения этой чудной материи.
        - Что-то я отвлекся, - отозвался старший Димург, исызнова отворив очи, убрал руку отголовы альвинки. - Я зачем тебя сюда вызвал Вещунья Мудрая, - дополнил он свою настоль долго прерванную речь. - Хочу кое-что тебе поручить… Я стем уже столковался сКали-Даругой, теперь нужна ты итвои сподвижницы, - царица торопко кивнула иснескрываемой преданностью, коя вероятно была основой ее сути, воззрилась наБога. - Владочка, непременно, должна родить ребенка, чтобы мы смогли пронаблюдать зановым вселением лучицы, как ты понимаешь, то произойдет тогда вее потомках. Сейчас важно, чтобы этот ребенок появился, выжил инепременно дал здоровое, крепкое ижелательно многочисленное потомство. Потому посогласованию сДажбой вы, альвы, будете проживать наЗемле вплоть досмерти данного ребенка. Он будет находиться под вашим покровительством, начиная отпоявления вочреве Владочки, вплоть допоследнего своего вздоха. Для этой цели, я, как старший изБогов выдаю тебе, царице белоглазых альвов, особые полномочия, посозданию всего необходимого для появления сего ребенка насвет, претворения лучших условий истатуса вовремя его жизни.
Этот ребенок, для вас, альвов, должен стать такимже важным существом, как ибожество… Быть может даже важнее. Понеже для Кали-Даруги существенна всего-навсе лучица… Потому вам, альвам, дозволяется вступать вспор срани демониц, неподчинятся ее указаниям, если оно касается непосредственно жизни, здоровья ребенка Владелины.
        Белые очи царицы белоглазых альвов значительно расширились вразмере ивних непросто заплясали золотые нити света, они, кажется, поглотили под собой все белое пространство. Вещунья Мудрая тягостно вздрогнула, словно слышимое для нее было неможным исполнить.
        - Да… да, моя милая.., - вкрадчиво произнес Перший илегонько качнул головой, чем вызвал новый щелчок зубов негодующей вего венце змеи. - Я ноне воспользуюсь принадлежащим исключительно мне правом, прописанным вваших Законах, вашим Творцом Зиждителем Седми. Иповелеваю вам… ивчастности тебе царица белоглазых альвов, сберечь жизнь будущего ребенка Владелины исоздать все условия для его рождения, существования ипоявления отнего потомства.
        Глава сороковая
        Батанушко вместе сподручными ему духами имальчиками вдва дня возвели подле дома Кали-Даруги новую постройку для Влады иВыхованка. Это было весьма широкое строение, имеющее две комнаты, оное хоть истояло отдельно, одначе, соединялось сжилищем демонов махонистыми крытыми сенями. Всамой избе водной комнате была устроена спальня для девочки, где, как ивдоме рани, стены, потолок укрыли тяжелой материей, только попросьбе Владелины нерозового, ажелтого цвета. Такогоже цвета находился вкомнате пухлый ковер, возлежащий наполу иширокое ложе, сдеревянными основами, обитое мягкой, белой кожей, высокое, украшенное резными изображениями животных визголовье иинкрустированное крупным жемчугом повсему окоему. Над ложем возвели деревянный каркас совсех сторон покрытый пышной периной, каковой сверху увивала сквозная золотая материя, создавая нечто навеса. Казалось Кали-Даруга повелев сотворить, аль, что, скорее всего, доставить извне данное ложе старалась его таковой сомкнутостью, заслонить здоровье госпожи отлюбого дуновения ветра неведомо каким образом явившегося вее комнату. Опочивальня Влады, оказалась крайней
вих сВыхованком половине. Внее можно было войти через дверь, что вела всоседнее помещение, которое одновременно соединялось ссенцами, икак итог сжилищем рани демониц.
        Вовторой комнате, драпированной материей буро-зеленого цвета иковрами, находилась еще одна, более узкая дверь, каковая уводила водвор. Вданной комнате располагался небольшой стол, накотором всегда находился кувшин степлым молоком, водой ибратина, ибо, как ипрежде мылась, кушала Влада только вдоме Кали-Даруги. Вэтом, можно сказать, центральном помещении половины девушки, днесь неотступно находился Выхованок, провожая ивстречая госпожу, укладывая ее напокой али вспять подымая, потому как втом она досих пор нуждалась.
        Теперь, коли быть точным, общий дом рани Черных Каликамов иВладелины, окружили единым забором, правда, сделали два входа. Еще один как раз супротив входной двери вполовину юницы. Там пожеланию девушки наплетеную изгородь привесили легкую калитку. Будку Удалого, как иего самого, перевезли кдому Влады, поставив недалеко отвхода. Хотя данному переселению Кали-Даруга небольно обрадовалась. Однако, дурная привычка собаки опираться передними лапами при встрече насарафан хозяйки, лишь он переселился нановое место, мгновенно прошла. Ибо данное бесстыдство стало непонраву рани демониц, очем сообщила Удалому Лярва. Икогда пес вочередной раз решил приветствовать госпожу пристроив лапы наполотно лазурного сарафана, тень чуть заметно колыхнулась вперед, и, нависнув над Удалым, всей своей дымчатой массой, вельми ярко замерцала почти черными пятнами. Пес тотчас опустился нагрудь, испуганно вжался животом вдеревянный настил дорожки ипронзительно заскулил. Ипосле этого уже никогда неставил наодежду девушки свои лапы, отучившись оттой дурной привычки, впрочем, неизменно при встрече тревожно поглядывал заее спину.
        Владелина эти два дня, что возводили ее половину дома, наблюдала застроительством, так как после возвращения изкапища, где позамыслу Кали-Даруги произошла встреча Першего иКрушеца, достаточно часто тревожилась, раздражалась иплакала. Посему ей нетолько приходилось проводить многажды раз обряды, чтобы снять томление, ноиночевать вдоме рани демонов. Все это время девушка особенно нуждалась вКали-Даруге, инетолько вподдержке, заботе, ноивтом, чтобы пристроив кней наколени голову позволить голубить волосы трепетными поцелуями перст. Рани Черных Каликамов ласково гладила прилегшую натахте юницу поволосам, лобызала руки, лицо иснимала тем невыносимо мощное волнение, кое оказывала наплоть лучица. Амахие капельки слез, скатываясь пощекам Влады, падали демонице наматерию сарафана исмачивали его своей горечью.
        Девочка знала, что ее изба всвязи сприездом девочек перейдет кЛипоку иего будущей семье, и, понимая ту необходимость достаточно спокойно восприняла свое переселение. Тем паче она вельми нуждалась врани, ижить подле нее было Владелине врадость.
        Асил прибыл нахурул втот момент, когда поднявшийся скресла Перший, ухватив заруку Вещунью Мудрую, собирался покинуть многоугольную комнату. Он вступил впомещение, также как идотоль Огнь, войдя, кажется, через саму стену.
        - Здравствуй, Отец, - серебристо-нежным тенором, молвил старший Атеф.
        Асил протянул правую руку, нежно обнял брата зашею ипреклонил кего плечу голову, ноне неприкрытую венцом. Черные, прямые ижесткие волосы слева собранные втонкую, недлинную косу, каковая пролегала, скрывая ухо, доплеча Бога переплетаясь там сзелеными тонкими волоконцами, унизанными синими сапфирами, резко качнувшись, свалилась ему нагрудь илегохонько шевельнулась, точно живая.
        - Здравствуй, мой милый, - мягко отозвался старший Димург инемедля прикоснулся губами кего голове. - Как ты? Как малецыки?
        - Все благополучно, - опятьже нежно ответил Асил, и, распрямив шею, подняв голову, устремил полюбовный взгляд настаршего брата. - Седми, наконец, выполнил обещанное, ивстретился сВелетом. Правда, малецык, так инедождавшись его вСтановом Костяке, сам полетел кСедми вГалактику Косматый Змей. - Старший Атеф широко улыбнулся ивего глазах, радужная оболочка, ноне карего цвета уменьшилась доформы зрачка, приобретя вид вытянутого треугольника. - Ивельми долго его ждал вдацане, ибо Седми отправился вближайшую систему накапище, и, нежелал возвращаться.
        - Велет просто молодец, что дождался Седми… Я несомневался вего терпение, - полюбовно молвил Перший, одначе, таким тоном, что сразу становилось ясным, случившееся происходило под его непосредственным вмешательством. - Атеперь ты, мой любезный малецык, потолкуй сНебо. Ипрошу тебя будь сговорчивым… ненадобно дальше нагнетать досаду меж вас обоих.
        Димург вновь ласково прикоснулся губами кАсилу, теперь только кповерхности его правого глаза ивиска да медлительно опустив взгляд, ободряюще кивнул насловно затерявшуюся меж Богов таковую маленькую Вещунью Мудрую. Апосле, шагнув вунисон сней, исчез вровной стене уходящей отвесно вверх прямо кпологому своду залы.
        Верно, потому как Перший попросил Асила быть сговорчивым, погодя озвученное Небо предложение встретиться вкапище сдевочкой взамен нато, чтобы вбудущей плоти отсрочить соперничество залучицу, было им безоговорочно принято. Старший Атеф втом нетолько уступил старшим братьям, он, как ииные Боги, понимал важность появления нового божества ижелал сним общения иналаживания столь необходимых родственных связей. Асил, хоть инесказывал Першему иНебо, нодосих пор переживал, что всвое время лишил любезного ему Круча общения состаршими Богами ибратьями. Инынче только благодаря старшему Димургу, благодаря его знаниям итребованиям малецык Круч постепенно налаживал отношения ичувственность совсеми иными Зиждителями. Точнее, это Боги изпечищ Расов иДимургов почасту встречались сюным Кручем, уделяя ему свое внимание, одаривая его своей любовью изаботой.
        Владелине опредстоящей встрече сАсилом несказывали. Кали-Даруга нехотела лишнего волнения, так как Крушец, обладая особой чувствительностью, все эти дни переживал новое расставание сПершим. Потому рани демонов пришлось даже нанесколько дней усыпить девушку, чтобы провести лечение иснять напряжение случицы. Впрочем, Кали-Даруга знала, что встреча сАсилом непременно скажется благоприятно насостояние Крушеца, посему стем свиданием нестали тянуть.
        Вэтот раз демоница проводила юницу докапища, поднялась сней полестнице инежно прижала напятачке, голубя ее распущенные, схваченные вхвост темно-русые, вьющиеся волосы. Засим, успокоив своей нежностью, она провела ее чрез завесу взалу, таким образом, сама, однако там непоявившись.
        Владелина вступила взалу ипервым делом зыркнула належащего натахте Небо. Бог непросто оперся спиной оприподнявшуюся валиком часть тахты, он исам занял позу набоку так, что наее поверхности лежали ноги. То, что старший Рас принимал девушку натахте, да еще илежа, значило одно, встреча должна стать продолжительной. Юница широко улыбнулась Отцу, амиг спустя неторопливо перевела взор накресло, что стояло вполоборота, слева оттахты инаоном сидел Асил. Старший Атеф ноне обряженный вкороткую без рукавов рубаху серебристого цвета исине-марные шаровары, набедрах ищиколотке собранные нарезинку, обутый всеребристые сандалии сомкнутые повсей подошве, словно хотел всем своим видом стать ближе кПершему. Днесь его дивный венец, удерживающий внавершие платиновое деревце, плотно усыпанное плодами ицветами, истончал тончайший аромат, наполняющий тем сладким духом всю залу Расов, ноне увитую пористыми долгими полосами голубоватых облаков… Колеблющихся нетолько всводе, ноиточно натянутые полотнища, настенах. Кремового цвета, узкие губы Атефа живописали мягкую улыбку, асамо уплощенное лицо было наполнено благодушием.
Темно-карие, точь-в-точь, как уПершего, очи глядели наюницу стакой нежностью илюбовью, что она, переведя взор наБога, немедля остановилась итревожно застыв, скоро дыхнула:
        - Ты только. Только несмотри наменя, как впрошлыйраз.
        - Нет, нет, моя любезная небуду! Небуду так смотреть, - торопко произнес Асил, иего голос, так напоминающий голос Огня, серебристыми переливами, проплыл позалу. - Прости, прости меня затот взгляд. Яже незнал, кто ты моя любезность. Ябы непозволил… Никогда непозволил такой грубости вотношении тебя, еслиб ведал, что ты наша бесценность.
        - Владушка, - нежно молвил Небо ипротянул навстречу девочке руку, видно узрев ее волнение. - Асил очень желал тебя увидеть, прикоснуться ежели ты позволишь. Ноон нестанет настаивать иуйдет, коль тебе это неприятно.
        - Нет! Нет! - тотчас отозвалась Владелина, тревожась теперь, что Асил огорчится иуйдет… Итогда она уже точно непобудет сним, неприкоснется, как отом мечтала спервой их встречи. - Пусть! Пусть неуходит! Я разрешаю, разрешаю!
        Голос девочки надрывно дрогнул иона, резко сорвавшись сместа, кинулась навстречу кАсилу, каковой втотже миг вскинул отоблокотницы кней свою тонкую руку. Владелина остановилась подле протянутых перст Бога, стоило им лишь коснуться волос наее голове, ипорывисто качнулась, ощущая мгновенно выплеснувшееся влоб томление. Асил данное волнение также ощутил, инесмотря наявное недовольство Небо желавшего самому успокоить девушку ивже для того даже спустившего ноги стахты, стремительно подхватил ее под мышки иподняв наруки прижал кгруди, досадливо кинув всторону старшего брата:
        - Она разрешила.
        Инемешкая, похоже страшась, что Небо сейчас унего отнимет девочку, старший Атеф придержал ее голову ладонью ислегка развернув, приложился губами ко лбу, тем самым укрепляя связь меж Крушецом иим, третьим сыном Родителя… тем лобызанием единожды снимая всякое томление, боль сплоти.
        - Я тебе, что-то принес, - ласково молвил Асил.
        Бог бережно усадил юницу себе наколени таким образом, чтобы она невидела недовольства Небо, который нерассчитывал, что младший брат так быстро прикоснется кней, да еще иоставит внепосредственной близи отсебя.
        - Принес тебе нечто, - дополнил старший Атеф иприкоснулся губами кмакушке головы Влады.
        Нежно приобняв ее заплечико левой рукой, Асил поднес правую сомкнутую вкулак клицу девушки. Инеторопливо… степенно раскрыл каждый сомкнутый перст. Вцентре ладони Бога лежал небольшой платиновый многогранник, где четыре стороны были треугольными исходились водной вершине, основанием, какового служил квадрат. Грани той пирамиды дюже гладкие, залащенные, накоих непросматривалось трещинок, прорех аль выемок, вроде это было едино-скроенное тело.
        Зиждитель малость наклонив голову, заглянул влицо девочки ишироко засиял улыбкой, амиг спустя многогранник нежданно изменил цвет иформу. Он точно вдоли секунд укоротился ивраз сплющившись, вытянулся, обратившись вдостаточно крупную ярко окрашенную ящерицу счетырьмя лапками. Спина урептилии была голубоватая сбелыми вкраплениями, надолгом хвосте переходящим вполоски. Само тельце ящерки плотное, слегка приплюснутое, венчалось крупной головой. Накаковой поместились два глазка свертикальными зрачками. Ящерица, повсему вероятию, оказалась живой, ибо нетолько шевелила хвостом, отворяя рот, облизывала языком свои глаза, ноивмале принялась бегать повытянутой ладони Бога, идаже повисать наего слегка расставленных пальцах, будто карабкаясь поветвям деревьев.
        - Ого! - восхищенно дыхнула девушка, неотрывно глядя наящерку. - Она, чтож живая?
        - Видимо, - мягко отозвался Асил иухмыльнулся. - Этот курад может принять вид любого создания, творения, оное ты задумаешь. Неважно, будетли это животное, птица, рыба аль растение.
        Старший Атеф смолк, инемедля голубоватая ящерка вновь обратилась вплоское теперь уже серебряное тело, амиг спустя обернулась встрекозу. Ито была непросто большая, апрямо-таки огромная стрекоза стемным туловищем, отливающим металлическим блеском, спрозрачными, долгими крылышками основания коих имели янтарный окрас. Стрекоза шибутно взмахнула крыльями ивраз взлетев сладони Бога, подалась ввысь закружив подле деревца вего венце.
        - Улетела! - разочарованно молвила юница, узрев тот скорый полет.
        - Нет, вернется, - спешно ответил Асил, успокаивая девочку исклонившись, прижался щекой кее голове. - Вернется, как только я пожелаю.
        - Я тебя очень хотела увидеть, - чуть слышно шепнула Влада, ощущая идущую, плывущую любовь, будто родителя, отстаршего Атефа.
        - Я тоже моя любезность, - нежно продышал Бог, амгновение спустя наего ладонь уселась стрекоза иобернулась вкурад, только нынче ставший золотым. - Возьмешь курад? Когда-то это было первое творение нас четверых старших Богов: Першего, Небо, меня иДивного… Сэтого курада многое началось, ионо будет вельми занимательным втвоем обучение. Сие просил передать тебе Перший.
        - Перший, - торопко произнесла вслед заАсилом девочка ипочитай схватила сладони Бога курад, цепко зажав его меж перст. - Возьму… возьму, коль то передал Перший, ипринесты.
        Девушка немедля замерла, точно страшась досказать дальше итем вызвать волну смури, апосле развернула руку так, чтобы курад покоился сверху наладошке итуго вздохнула. Да тем дуновением изменила форму ицвет курада, обратив его вбуровато-коричневую птичку сдолгим, закругленным хвостиком. Пташка резво взметнула крыльями изакружив над сидящими взале Богами идевочкой низко прокричала «фюить-трр».
        - Что такое курад? - приподняв голову, вопросила Владелина, всматриваясь нестолько вптицу, сколько вблизкое ивельми дорогое ей… авернее лучице лицо Асила.
        - Человек называет это чудом! - легохонько дыхнул Бог ей вответ ирадостно улыбнулся.
        Влада положила голову нагрудь старшего Атефа, сомкнула глаза изамерла, поелику живущий вней Крушец, как ивсе лучицы донего и, верно, после, зависел отлюбви Зиждителей, будучи рожденным, взращенным водной изчастей их божественной плоти.
        Глава сорок первая
        Темное марево космоса окутало своей плотностью всю Солнечную систему, словно то бреющее испарение выпорхнуло откуда-то изглубин небесных тел, центральное место изкаковых занимала звезда Солнце, аглавную, ведущую роль несла насебе голубая третья посчету планета Земля. Вероятно, насамую малость, ибо втом пространственном состояние время неподлежит подсчету, все космические объекты, нетолько планеты, астероиды, спутники, ноисовсем крошечные тела, обращающиеся вкруг Солнца, застыли… недвижно инапряженно… Итогда внезапно оболочка окружающая планету Земли граничившая соколоземной частью безбрежного космического междупутья, перемещающая смесь газов, окрасилась одновременно взлатые исеребряные полутона.
        Там вглубине атмосферы Земли, будто колыхалось вверхнем его слое огромное, густое облако радужно испещренное лучами света, авнем плыли четыре яркие небольше ладошки горящих шара. Свет, что властвовал подле них нежно, словно руки родителя окутывал их, лелеял идаже ласкал. Шары, вроде газовые сгустки переполненной жизнью почки, самую толику набрякли… Еще чуть-чуть взросли вразмерах, апосле зычно плюхнув боками, разомкнув дотоль сомкнутые створки стали выпускать… откалывать… выбрасывать изсебя ивовсе крошечные искры… Те мельчайшие, наполненные водородом, газовые горящие брызги, сжатые силой собственного тяготения, своим внешним видом, строением, составом напоминали огромную звезду Солнце, что даровала жизнь всей системе вцелом, ивчастности планете Земля. Апотому пылающие рдяно-золотым светом, они стали вырываться иизсамого радужного облака ивмале вроде впитываясь, цепляясь загустые испарения мироколицы вместе сее массами совершать колебательные, коловращающиеся движения окрест планеты попредписанным им законам Родителя вожидание рождения напланете новыхтел.
        Тамже далеко внизу уже насамой планете, точно навспученной поверхности, что пролегла высокими склонами гор ирваными рытвинами пропастей, наодной извершин, ноне живописующей мощную вобхвате ровную площадку, окруженную поколо изгородью только плетеной неизветвей, асомкнутого пространства, ввиде тонких витиеватых волоконцев паутины, неспешно опускали вниз столь разные иединожды одинаковые руки четыре старших Бога: Перший, Небо, Асил иДивный только, что выпустившие изсвоих тел клетки для рождения новых душ, как это думали люди, наЗемле. Их кожа налицах, руках ителах яро светилась золотым сиянием так, что казалось Боги неимеют никаких иных цветовых оттенков иоднородны посвоей сути. Их тонкие серебристые сакхи, плотно облегали тела ичудилось Зиждители оголены… инеимеют тех самых отличимых черт оные присущи живым созданиям, которых своей великой мощью созидали эти четыре Божества.
        Авэто самое время впоселение Лесные Поляны, тягостно вскрикнув, пробудилась девочка Влада… Лучица Крушец, будто подтолкнул плоть, узрев всвоем видение белую густую дымку безбрежности иретиво перемещающиеся вней махие горящие искры… или всеже звезды… Ктож знает, что могло увидеть юное, точнее почти крошечное божество.
        Истойже ретивостью, что неслись искры вкруг Земли внадобное аль выбранное, аможет всеже прописанное, время вселяясь втела людей живущих напланете… шли дни, недели, месяцы илета…
        Шли..
        Для одних проскальзывая, для неких двигаясь неспешно, адля иных ивовсе они лишь ползли… Иэто взависимости оттого, как кто чувствует, существует ивоспринимает жизнь ивремя как таковую сущность, материю, вещество.
        Для Владелины эти четыре лета шли неторопко, ибо ей было некуда спешить, бежать, поколь было незачем тревожиться, страдать. Оттого они, эти лета, наполнились теплом, любовью, заботой инечастыми уроками, оные проводила Кали-Даруга.
        Ягодень месяц налился соками испелостью, ито было нетолько впоспевших плодах, травах, людях населяющих поселение, ноивоВладе. Исполнившиеся всие лето двадцать два года принесли насебе, состояние спелости исамой молодой женщины, отчего нежность, пригожесть ее лица, округлость фигуры ибожественность живущей вней лучицы одаривали нескончаемой теплотой всех тех, накого она бросала свой взор. Особое почтение кдевушке, как кгоспоже, появилось стого самого времени как вЛесные Поляны прибыли девочки. Вних словно было прописано благоговение идаже трепет при виде, встрече иль упоминание оВладелине. Посему они нето, чтобы толковать, они даже несмели дышать при божестве, всяк раз почтительно замирая при ее виде инизко склоняя головы. Когдаже впоселение стали рождаться дети, матери учили своих чад томуже поклонению перед госпожой. Икак раньше их отцы мечтали коснуться Богов Расов, пробежаться полестнице капища, точно тот трепет вкладывалось женской частью поселения всвое потомство, словно основой веры, традиций, обрядов напланете Земля стали именно они… Они… девочки или как говорили Боги субклеточный материал…
как поясняла Вещунья Мудрая необладающие душами. Влада сама неимеющая детей вельми благодушно относилась кчадам мальчиков, встречая их наулице, почасту гладила порусым головам, аиноредь иодаривала… Чем-нибудь простым: плодом, ягодами, что визбытке поставляли ежедневно ей отпрыски Асила синых континентов. Госпожа всегда по-доброму здоровалась сдетворой, их матерями. Порой подолгу рассматривая последних, их лица, движения, прислушиваясь кредко сказанным словам, будто изучая. И, похоже, втакие моменты, плотью правил всего-навсе Крушец, каковой попричине своей божественности всегда находился впоиске.
        Владелине, несмотря нажелание, покуда еще было непозволительно иметь ребенка иоттого она нераз смотрела нату разноволосую ребятню ивздыхала, презирая себя засобственную немощь. Очем иногда вслезах сказывала Огню, предполагая, что быть может она ивовсе пустая. Огнь немедля прижимал ее ксебе, целовал вгубы, опыхивал жаркостью своего тела итем самым дарил успокоение инадежду. Владу дотоль берегли, здоровье ее было днесь под пристальным внимание нетолько альвов, ноибесиц-трясавиц принадлежащих печище Димургов инаходящихся намаковке четвертой планеты. Ккоторым наосмотр девочку понастоянию Небо всеже приносили.
        Вещунья Мудрая отсутствовала вЛесных Полянах почитай целое лето, ихотя заней дюже тосковала девушка, Кали-Даруге удалось убедить последнюю внеобходимости того отсутствия. Когда царица вернулась, первую кого она посетила была, конечно, рани Черных Каликамов. Кали-Даруга тогда вельми придирчиво ее осмотрела сног доголовы, чуть зримо искривила свои большие, толстые губы, вероятно, тем живописав улыбку, апосле отпустила Вещунью Мудрую всад кВладелине.
        Кали-Даруга теперь учила девушку очень, как говорила она исчитали Боги, надобному умению, так называемой подаче зова. Попервому молодая женщина даже непоняла ни смысла данного обучения, ни того кто тот зов должен был принять иподать. Это был второй исамый важный этап обучения первый плоти, вкаковой обитал Крушец. Поелику само снятие томления впоследствии, вследующих человеческих телах должно было полностью уступить место именно зову… Зову, который будет подавать Крушец вслучае опасности, волнения или простой сцепки сБогами иРодителем. Досель порывистый, импульсивный зов Крушеца наносил урон здоровью Владелины, нонеже Кали-Даруга учила воспроизводить его таким образом, абы он неоставлял при подачи никаких последствий наплоти. Этот зов вдальнейшем, вследующей плоти, Крушец ичасть его Влада должны были подавать основываясь наданном обучении, ипотому оно стало таким важным.
        Теперь рани, проводя занятия, выезжала сгоспожой назыбуше далеко влуга. Там нарочно для обучения была сооружена небольшая постройка. Восьмигранное деревянное строение обшитое гладким тесом изавершающееся невысокой шатровой кровлей сокруглой маковкой вкоторой смотрелось узкое сквозное отверстие всамом центре. Потому находящийся внутри возведения человек мог чрез данное отверстие видеть клочок голубого неба. Впостройке имелось три окна узких, одначе вельми долгих, иодин ложный оконный проем. Стены внутри сооружения были опятьже обшиты отполированными дщицами, покрытыми яркой голубой краской, как вцелом ипол, исвод.
        Владу вместе сКали-Даругой входя втакое святилище, как величала его последняя, ирасполагаясь наспециально для того принесенных низких подухах, принимала определенную позу, где насогнутых вколенях ногах лежали руки, аступни слегка касались друг друга. Усаживаясь, таким побытом, Владелина смыкала очи, выпрямляла спину ислушала рани, оная то сидела супротив нее, то кружила поколо, единожды при том выдавая определенный гул, точно настраивая меж ней икем - то нечто вроде связи. Девушке меж тем было надобно просто представить себе далекую космическую безбрежность, покрытую дымчатыми туманностями инастроиться насобственную суть, как это почасту было, стараясь стать единым целым сКрушецем.
        Однако, весьма легко представляя себе космическое марное пространство долгие месяцы идаже годы, немогла настроить той единой связи случицей девочка. Авсе потому как уКрушеца неполучалось правильно прикрыть мозг Владелины истем ровно, без рывков подать зов. Лишь внаступившем новом лете лучице удалось сделать все правильно ивыбросить впространство зов, адевушке уловить глухой ивтоже время раскатистый отзвук сопровождаемый звяканьем колоколец иподпевающим им мягким свистковым наигрышем. Тот кто воспроизводил эту мелодию низко шепнул: «Крушец… Крушец… бесценный мой». ИВладелина, вернее Крушец, поелику сие делал один он, также тихо или вспять вельми пронзительно имощно проиграл, сызнова, что-то вответ… Вэтот раз зов лучицы сопровождался однократным криком девочки, нынче неприносящего ей, как было дотоль, каких-либо физических болезней.
        Итотже миг тело молодой женщины наполнилось такой благодатью, теплом илюбовью вмале поглотившем имарность мироздания, иКрушеца. Девушка очнулась тогда уже взыбуше, куда ее бережно перенесла иуложила, подперев под бока иголову маленькими подушками, да укрыв сверху легким одеялом, увозившая изсвятилища Кали-Даруга.
        - Что это было? - едва шевеля отусталости губами, вопросила Владелина.
        - Это был Родитель, - полюбовно отозвалась рани Черных Каликамов, и, встряхнув вожжами повелела Угольку бежать шибутней. - Вы, такая госпожа старательная, такая драгоценность. Вам, наконец, удалось установить контакт сРодителем. Теперь надобно отдохнуть, амного позже попробовать еще, чтобы укрепить связь меж лучицей иРодителем.
        Владе, вернее Крушецу, довелось еще два раза после того случая подать зов Родителю, апосле Кали-Даруга прекратила занятия сославшись нато, что они высасывают изплоти много сил. Впрочем, дело было нестолько всилах, сколько вином. Последние три месяца девушка практически незанималась, очень много отдыхала и, кажется, еще больше ела, вовсяком случае рани демониц делалатак.
        Вэтот период Владелина нежданно, исама того неосознавая почему, стала ощущать внутри себя непонятную нервозность так, что почасту раздражалась налюбимого Выхованка, Удалого идаже Травницу Пречудную приходящую изредка ее осматривать. Нередко Влада ивовсе гневаясь, уходила всвою половину дома, недозволяя ксебе прикасаться, оно как тот постоянный контроль выводил ее изспокойствия. Легкая тошнота, желание есть лишь кислое или наоборот сладкое, однажды утром вылилось вто, что молодая женщина неуспев толком-то ипроснутся, соскочила сложа иедва добежав докруглого тазика сколыхающейся почти надонышке водой, где она умывалась, стоявший всоседней комнате, тягостно вырвала, словно изглубин пустого желудка. Итотчас головокружение окутало всю ее плоть. Вошедшая вкомнату вже через пару минут Кали-Даруга, поспешившая кдевушке навстречу, утерев ей губы, сопроводила обратно доложа, повелев прибывшим следом демоницам все убрать.
        - Нехочу ложиться, - негодующе произнесла Влада струдом сдерживая себя, чтобы ненагрубить рани.
        - Надобно поколь, госпожа, - мягко отозвалась Кали-Даруга, подперев под головой божества овальную подушку иоправляя книзу задравшийся подол кремовой ночной рубахи. - Сандхия, - бросила она много властнее вошедшей демонице. - Немедля ступай заЧаровницей иневозвращайся без нее. Неужели я должна помногажды звать?
        - Чаровница Благосклонная, - затаив дыхание прошептала Владелина.
        Девушка, резво вздев руки, прижала их кгруди ивзволнованно воззрилась насуетившуюся подле нее демоницу. Ещебы… ведь Чаровница Благосклонная была повитухой ипринимала впоселении роды удевочек, обучая неких изних этому мастерству.
        - Да, моя дражайшая госпожа, - произнесла Кали-Даруга. Она склонилась над молодой женщиной, инежно обхватив ее голову руками, прижала ксвоей полной, большой груди. - Я уже давно приметила, оттого изадержка. Неговорила, потому как желала окончательно убедиться… Убедиться, что вскоре вы станете матерью.
        - Неможет быть. Неможет, - прошептала Влада итихонько заплакала, неверя такой радости, вжавшись лицом вгруди демоницы иощущая плывущую отнее нескончаемую любовь.
        - Ом! моя достославная, дорогая госпожа ненадобно только плакать, - полюбовно оглаживая перстами всех четырех рук голову девочки, отметила рани Черных Каликамов. - Вам это сейчас вредно. Надо много сил, чтобы выносить малыша, чтобы непотерять здоровье, ибо мы еще неукрепили занятия позову. Нам нужно, чтобы вы, госпожа, после родов сберегли свое здоровье. Апосему успокаивайтесь инеплачьте более наша бесценность.
        - Я плачу отрадости, - все еще прижимаясь кдемонице, умягчено откликнулась молодая женщина. Засим она резко подалась вспять, и, отстранившись отрани, вопросила, - аты Огню неговорила?
        - Нет, госпожа, никому неговорила. Вы отом ему сами скажите, порадуете, - тотчас ответила Кали-Даруга.
        Инемедля вытерла мокрые отслез щечки Владелины тонким, мягким ручником, что взяла скруглого хрустального столика, укоего значимо изгибалась покраю поверхность столешницы, украшенная мелким розовым жемчугом.
        Вцелом Кали-Даруга необманывала девушку. Поелику отом, что она ждет ребенка поколь знала одна рани Черных Каликамов. Одначе, отом, что этот ребенок должен появится вочреве ведали иБоги, ибелоглазые альвы. Так как произошедшее случилось лишь сразрешения рани демониц. Ислучилось, потому как Владу сызнова нахуруле обследовали бесицы-трясавицы, осмотрела Травница Пречудная иразрешили понести. Посему Огнь вовремя близости иподарил девушке ту особую клетку-семя, изоного должен был появиться ребенок, гены коего неимели ничего божественного, анесли всебе всего-навсе человеческие коды. Впрочем, данные коды обладали особыми качествами ивпитывая генетику Влады недопускали какой-либо мутации собственной плоти.
        Кали-Даруга сразу приметила, что девушка понесла. Обаче, ведая, что ее хрупкость, слабость здоровьем может привести кскорой гибели, уже стого самого первого мига, как Огнь даровал зачаток, принялась поить госпожу особой вытяжкой, которая, одновременно, сохраняя силы вматери, недавала крепости зародышу. Рани знала, что такая опытная повитуха, как Чаровница Благосклонная мгновенно определит слабое состояние плода изапретит ей поить госпожу вытяжкой. Потому всеми силами, своей властностью игневливым взором старалась Кали-Даруга отодвинуть встречу Влады иальвинки итем самым обеспечить крепость самой матери, хотябы напервых порах. Да только ее желание уловили нетолько альвы, ожидающие беременности Владелины, идля того снабженные Господом Першим особыми полномочиями, ноисам Огнь ощутивший при последней встрече, что зачаток прижился вплоти. Ивчера вельми встрогой форме напомнил Кали-Даруги оее обещании старшему Димургу помочь выносить девочке иродить столь надобного для всех Зиждителей ребенка. Поэтой причине ибыла вызвана Чаровница Благосклонная, оно как существующее состояние молодой женщины скрывать
ни отнее самой, ни отиных было уже неможным.
        Вкомнату кВладе бесшумно вошла, точно впорхнула, Чаровница Благосклонная самая худенькая изпредставителей своего племени сосветло-русыми, почти белыми волосами, похоже присыпанными сверху крупинками белесой изморози иубранными вширокую косу ввиде ракушки, удлиняющую, ибез того яйцеподобную голову. Сподвижница царицы обряженная вголубое обтягивающее одеяние низко склонилась перед госпожой идемоницей, апосле, испрямившись, нежно воззрилась напервую. Вее белых очах тонкие золотые волоконца ноне скручиваясь поспирали, создавая два отдельных струящихся потока. Рани Черных Каликамов наново обняла госпожу, тесно прижав кгруди, вероятно, тем стараясь уберечь отвласти альвов, инедовольно пророкотала:
        - Сколько можно звать? Было велено еще вчера вечером прийти.
        - Вчера вечером ужены Граба, Тамилы, были роды, - очень тихо отозвалась Чаровница Благосклонная, стараясь тем трепетным переливом голоса снять недовольство демоницы. - Вельми сложные, ибо родилось сразу две девочки.
        - Ух, ты! - радостно дыхнула Влада извонко засмеявшись, вздев голову, зыркнула влицо рани. - Кдвум старшим мальчикам еще две девочки. Как славно?! Правда, Кали?
        - Да, моя дорогая госпожа, - нежно отозвалась Кали-Даруга истеплотой провела перстами одной изправых рук полбу, носику игубам молодой женщины. Еще миг она любовалась ей, апосле дюже жестко добавила, обращая ту молвь всторону альвинки, - иты считаешь это событие важнее того, что мои служки тебе озвучили?
        - Нет, нет, рани Темная Кали-Даруга, - торопливо проронила Чаровница Благосклонная, и, сделав широкий шаг вперед, неотрывно ивесьма уважительно уставилась настоящую вполоборота демоницу. - Просто я припозднилась, абудить госпожу нерешилась.
        - Более того, чтобы небыло, - авторитарно заметила Кали-Даруга, медленно раскрывая объятия ивыпуская изних девушку, видимо решаясь доверить ее пришедшему созданию. - Ты, знаешь, для меня важна одна госпожа. Если небудете вы, альвы, исполнять все как положено, как велено, я сделаю выброс иобвиню вас втом. Потому, чтоб это был первый ипоследний раз. Атеперь осмотри госпожу ипропиши свои рекомендации. Ее ноне рвало.
        Сподвижница царицы порывчато кивнула, иприблизилась кложу Владелины. Рани Черных Каликамов хоть иуступила ее место, одначе, лишь отошла всторону, прижавшись ксамой стене, пред тем уложив девушку наложе, оправив вниз рубаху иоткинув всторону подушки иодеяла. Влада только сейчас, когда Чаровница Благосклонная подступила кней приметила, что тонкие ее руки слегка поблескивают, точно чем густо намазаны. Нетолько перста, ладони, их тыльная сторона, ноизапястья, чуть зримо переливались серебристым светом.
        - Акак Граб назвал дочерей? - взволнованно поспрашала молодая женщина, когда альвинка присев накраешек ее ложа неспешно положила кней наживот ладони.
        - Неведаю госпожа, - участливо произнесла Чаровница Благосклонная иеще лучистей улыбнулась, так что наее тонком, вытянутом лице нарисовались навпалых щеках небольшие ямочки. - Граб был так недоволен, что родились девочки, посему велел Тамиле самой придумывать им имена. ИТамила тому обстоятельству вельми огорчилась.
        - Вот дубина, - досадливо проронила девушка, и, протянув руки, обхватила запястья альвинки, малозаметно поглаживающие сквозь тонкую материю рубахи ее живот. Влада, вдруг испугалась, что Кали-Даруга ошиблась иона насамом деле невположении, потому иостановила движение рук Чаровницы Благосклонной. - Ябы дала девочкам имена Влася иИстома, - добавила она погодя иперста ее тягостно вздрогнули отнапряжения.
        - Прекрасные имена. Я Тамиле их передам, она будет благодарна вам, госпожа, - все также, словно подпевая голосу молодой женщины, молвила сподвижница царицы, ишироко просияла улыбкой. - Асвоему ребенку, вы госпожа уже выбралиимя?
        Две крупные слезинки, как подтверждение беременности, выкатились изглаз Владелины наее припухлые отхорошего ухода щечки иих единождым махом смахнула оттуда ручником стоящая уизголовья демоница.
        - Только сыну, потому как уменя будет сын… Ия ему невыбрала имя, асама придумала. Богдан, - ответила Влада итеперь голос ей туго колыхнулся.
        - Поколь я немогу сказать, кто будет, - проронила альвинка итак как девушка убрала пальцы отее рук, сызнова стала ощупывать живот. - Ното, что вы, госпожа, уже месяц как беременны могу сказать точно. - Чаровница Благосклонная резко вздела голову исобидой зыркнув надемоницу дополнила, - зачемже было облыжничать нас. Ведь договаривались. - Вответ раздалось вельми гулкое фырканье рани, едва сдерживающей свое негодование, асподвижница царицы уже продолжала, - иболее ненадобно поить госпожу тако-вытяжкой, ибо я отом доложу Зиждителю Огню. - Сейчас иналице Кали-Даруге изобразилась сначала досада, апотом ивовсе презрение, однако, вэтот раз она никак неотозвалась. - Поутру ненадобно сходить сложа, госпожа, - это альвинка, узрев недовольство вчерных очах рани, говорила только Владе, любуясь ее радостным лицом. - Поколь рани Темная Кали-Даруга вас ненакормит. Можно совсем немного покушать орехов, сухариков или какой-нибудь кислый плод, кпримеру яблоко. - Теперь рекомендации выдавались демонице. - Незаставляйте ее есть плотно. Особенно завтракать, обедать, что-то незначительное ипочасту. Как можно больше
зерновых, рыбы, мяса, морепродуктов имолока, конечно если это невызывает дурноты. После еды, непременно, надо полежать, неторопиться вставать. Втечение дня побольше гулять, дышать воздухом. Если рвота повториться я дам особое снадобье, которое снимет тошноту. Вцелом госпожа выглядит вельми хорошо, зачатокже нужно пропоить укрепляющим зельем я принесу тотчас. Ини вкоем случае недавать тако-вытяжку иначе произойдет выброс.
        - Ох, - дыхнула испуганно Владелина, наконец догадавшись, что выброс, это гибель ее малыша. - Нет! Нет! - враз вскрикнула она. - Нельзя, чтобы был выброс. Я хочу! Хочу этого ребенка. Столько хотела! Ждала! Увсех уже есть дети, ауменя нет… Я уже начала думать, что итут какая-то больная. Кали, Кали, - боязливо протянула Влада, поелику голос ее сорвался настон, и, поймав одну изрук демониц, прижалась щекой кее пясте. - Прошу тебя сбереги мне малыша.
        Рани Черных Каликамов немедля ивельми грубо оттолкнула всторону альвинку, при том опалив исогнув последнюю врайоне стана своим взором, икрепко обняв девушку, схоронила ее всвоих оплетенных руках, спешно отозвавшись:
        - Конечно, конечно госпожа, дитя родится. Одначе, нельзя, недопустимо так тревожится, - досказала она опосля огладив перстами нетолько кожу рук, лица, ноиволосы молодой женщины. - Иначе все тревоги скажутся наздоровье вашего Богдана.
        - Да, госпожа, - трепыхающимся отволнения голосом поддержала демоницу Чаровница Благосклонная имедлительно испрямила стан. - Рани Темная Кали-Даруга права, надо себя беречь. Ая приду завтра вечером ипроверю ваше состояние. Все необходимые зелья немешкая принесу вашим служкам рани Темная Кали-Даруга.
        Глава сорок вторая
        Если сказать, что Владелина была счастлива, это значит ничего несказать. Она была непросто счастлива, асияла той благостью инетолько ее тело, хрупкое или как когда-то сказал Перший нежизнеспособное, светилось… сияла внутри нее лучица оправившаяся отболезни, потому ивыкидывающая над головой девушки желтовато-коричневое сквозное облако, иль более насыщенный смаглостью луч устремленный внебеса итем словно связывающий его сРодителем. Когда молодая женщина поведала оребенке Огню, он сделал вид, что незнал оее положении, и, прижимая ксебе, целуя вволосы, губы, кажется, радовался исам. Да почемуже кажется, он, конечно, радовался, как ивсе Расы, Димурги иАтефы, ибо теперь уБогов появлялась возможность проследить запотомками девочки ивозможно сразу определить появление втом или ином теле лучицы. Ведь это был общий Закон для всех человеческих творений рождаться лишь всобственном роду, всвоем племени, где генетикой, набором определенных кодов наследственности единых признаков исвойств организма, мы были связаны сначалом иконцом нетолько собственных предков, ноиЗиждителями.
        Владелина ожидая ребенка стала еще хрупче, нежнее так, что нетолько Кали-Даруга идемоницы, нетолько альвы, все без исключения старающиеся выполнить повеления Першего, ноиРасы ощущали какую-то непрочность ее плоти, мягкость, абыть может даже болезненность движений. Вцелом рани была права, страшась того, что дитя точно антропоморф высосет изматери крепость. Теперь Владу непросто кахали ибаловали, ее впрямом смысле слова носили наруках, если она прибаливала, или была чем-либо расстроена, раздражена. Девушка всегда ощущала подле Кали-Даруги иБогов себя ребенком, едва достигшим шести лет. Исама немогла понять, почему позволяет демонице кормить себя, умывать али укачивать, напевая долгие низкие мотивы. Почему позволяет Богам подымать себя наруки, будто младенца прижимать кгруди, целовать влоб иподолгу держать наколенях. Втакие моменты, повсему вероятию, жил иправил телом молодой женщины Крушец…. юное, дитя божество, которому эта нежность илюбовь непросто были приятны, вкоих он, как чадо нуждался.
        Неторопливо пробежали два споловиной месяца, вкаковых Владелина под каханием изаботой Кали-Даруги сохранила издоровье, исилы. Оно как демоница несмотря начастые возмущения Чаровницы Благосклонной, Вещуньи Мудрой идаже Господа Огня всеже тайно продолжала давать укрепляющие плоть девушки вытяжки, оные недюже благоприятно сказывались накрепости ребенка. Всяк раз она добавляла их взелье которые приносили альвы, ипосему последние никак немогли уловить вчемже те вытяжки дадены, понеже почасту проверяли питание госпожи. Даже обещание сберечь жизнь малыша выданные Першему иВладе мало, что значили для рани, всравнении сбесценной жизнью Крушеца, каковому было просто необходимо набраться сил изакрепить знания позову. Молодой матери, естественно, никто неговорил, что дитя созревая внутри ее чрева ненабирает нужного веса имощи. Впрочем, Огнь, многажды раз уговаривающий Кали-Даругу негубить малыша, ислышащий вответ: «Хорошо, мой дражайший мальчик», вмале стал считать, что самое главное тому ребенку родиться. Апосле, коль он будет хил, слаб истем несумеют справиться альвы, его физическое формирование докончат
бесицы-трясавицы, ноне обитающие сосвоей старшей намаковке четвертой планеты. Да, ипотом, сие уже сказывала рани: «Что вы так беспокоитесь, мальчик Господь Огнь, вребенке заложены чистые гены, амясо накости нарастет. Ведь всегда можно воспользоваться кувшинкой».
        Втри споловиной месяца уВладелины впервые шевельнулся ребенок, словно пролез внутри махий червячок. Амалеша погодя Чаровница Благосклонная, сызнова ощупав ее живот своими, густо покрытыми маслами, ладонями сказала, что девушка неошиблась иунее будетсын.
        Сын! Мальчик! Влада так этому обрадовалась, что немедля кинулась обнимать ицеловать нетолько Кали-Даругу, Чаровницу Благосклонную, ноиВещунью Мудрую, коя теперь всегда приходила сосвоими сподвижницами, ибо могла спорить срани поповоду здоровья дитя, пользуясь выданным ей повелением Господа Першего. Несмотря наявную неприязнь рани Черных Каликамов вотношении альвов, оная однозначно усилилась, как только госпожа понесла ицарица сначала несмело, апосле более убежденно, страшась невыполнить указаний Димурга, спорила сней… три женщины ноне проявили должное дружелюбие инеменьше Владелины радовались полу ребенка. Хотя, коли быть точным, они ведали ссамого начала, каков будет пол дитя, ибо сие, как имногое другое сразу заложил Огнь, чтобы вбудущем лучица могла вселиться вданную ветвь потомства. Або как таковая генетика ивцелом связь передавались именно помужской линии.
        Однако, радость идружелюбие демоницы иальвов длилось дотех пор пока они невышли изкомнаты госпожи, иуже взале вельми гневливо стали браниться. Точнее бранилась, хмыкала инегодовала одна Кали-Даруга, аВещунья Мудрая впредписаниях которой была заложена любовь иуважение кпервой лишь призывала кпониманию. Раниже горячилась поодной причине, требуя осмотра божества Травницей Пречудной, считая, что вее сердце появились нехорошие симптомы колочения, апорой ипропущенного сокращения.
        - Усталость, слабость ииноредь поверхностное дыхание, - жестко чеканила слова рани Черных Каликамов. - Все это появилось впоследнюю неделю. Я отом Вещунья многажды раз сказывала Чаровнице, ноона глуха. Ей важней сбегать, принять роды уэтого человеческого отродья. Коли вы того осмотра нехотите делать, аль вам безразлично здоровье госпожи, я свяжусь сТрясцей-не-всипухой… ноне… нонеже.
        - Рани Темная Кали-Даруга, вы кнам несправедливы, - вельми горестно отозвалась царица илегонько качнула головой. - Для белоглазых альвов, как идля вас, днесь ничего важнее госпожи иее будущего ребенка наЗемле нет. Носейчас Травница Пречудная неможет осматривать госпожу, так как это вредно для ребенка. И, конечно, для самого божества. Неужели неясно, госпожа так долго жаждущая иметь дитя, уже ощутившая движение всебе, несможет пережить его потерю без последствий для собственного здоровья. Сейчас этот малыш для нас всех также важен, как ибожество. Его потерять недопустимо… никак неможно… опасно!
        - Ипотом, - вклинилась чуть слышно вразговор Чаровница Благосклонная, весьма пугаясь еще больше всполошить ибез того негодующую демоницу. - Для госпожи усталость ислабость сейчас естественны. Я уже говорила, ей может быть надо больше прогуливаться. Кпримеру налуг, влес.
        - Много ты понимаешь, что надобно госпоже, - дыхнула гулко Кали-Даруга.
        Она сидела взале насвоей тахте подперши под спину огромную подуху, аальвинки расположившись почитай обок проема двери встревожено переступали сноги наногу. Недовольная демоница нето, чтобы непредложила им сесть, она даже сомкнула все свои три глаза, вроде страшась впорыве гнева их испепелить.
        - Да, еслибы нея, - миг погодя продолжила сказывать Кали-Даруга иее голубая кожа наскулах лица покрылась почитай фиолетовыми крупными пежинами. - Выбы уже погубили девочку ибесценную для Господа Першего лучицу. Это ваше человечье отродье, каковое живет впоселение пусть шляется налуг ивлес, - низко пропыхтела она имедлительно отворила всего-навсе два черных глаза вкоторых кружились плотные золотые полосы, будто подыгрывающие сиянию высоких ишироких установленных вдоль трех стен свечей, ярко наполняющих светом залу. - Агоспоже надобно беречься. Если она потеряет больше, чем возможно сил, лучица неуспеет обучиться, изначит неподаст зов. Итогда вообще неизвестно, где окажется вследующей жизни икак кней отнесется это отродье, каковое нынче вы тут так кахаете. Азову научиться очень сложно… Иные лучицы неосваивают его заодну жизнь, хотя учатся тому ссамого истока. Этаже лучица… такая уникальная, столь пережила, так тяжело переболела ипосмотри-ка уже освоилась. Это просто всем Зиждителям повезло, что лучица неповторимая иплоть воной она обитает такая кропотливая итрудолюбивая. Госпожа, такая находка, для
нашей лучицы, все делает, как ее просят, чтобы порадовать Богов. Аведь какая тягостная была унее жизнь, никто нелюбил, незаботился, столько пережила боли, слез. Была все долгие годы своей жизни, точно дедовник наповислых ушах собаки, все желали ее сорвать. Иежели вы нестанете делать так как требуя я, ссылаясь нато, что вы заботитесь оздоровье ребенка, и, прикрываясь повелениями моего дорогого Господа Першего, старшего изБогов, уменя есть возможность повлиять даже нате распоряжения… нате повеления. Я вкороткий срок свяжусь сРодителем ион однозначно тогда решит удел идевочки, исамое главное чудесной лучицы обитающей вней.
        Кали-Даруга дыхнула последние слова стакой досадой, что затрепетало пламя нафитилях свечей ивероятно качнулись обе альвинки. Ибо суть альвов немогла неподчинится требованиям демоницы иэто несмотря наповеление Першего. Однако, Вещунья Мудрая тревожно переглянувшись сЧаровницей Благосклонной ноне поняла одно, что пойти против распоряжений, просьбы старшего Димурга, коего рани любила, она могла только водном случае, если ее беспокойство осостоянии госпожи было явственно счем-то связано. Кали-Даруга какое-то время молчала, апогодя малость успокоив дыхание ивновь придав коже лица положенный голубой цвет, впрочем, так инеоткрыв свой третий удивительный глаз, уже много ровнее добавила:
        - Вещунья давайте свами договоримся так. Пусть госпожу осмотрит Травница вместе сВорожеей, как оно решит Чаровница, чтобы как можно меньше навредить ребенку. Иесли сбожеством все благополучно, я сама попрошу Господа Огня переправить нас: меня, госпожу идемониц вспокойное место наберег моря, чтобы была природа ичистота.
        - Надо, чтобы божество могла осматривать иконтролировать я, - прошептала Чаровница Благосклонная, оно как вельми сильно пугалась гнева демоницы ивсегда пасовала перед ее властностью.
        - Значит, поедешь снами, коли ты должна быть подле госпожи, - непререкаемым тоном отозвалась Кали-Даруга идосадливо зыркнув насподвижницу царицы вызвала очередное ее покачивание.
        Вещунья Мудрая медлила ивовсе кроху времени, обдумывая слова рани Черных Каликамов, апосле очень мягко отметила:
        - Божество осмотрит Травница Пречудная при помощи Ведуньи Важной, которая создаст щит над плодом загородив его отзвуковых волн. Только допрежь того мы сВедуньей Важной посоветуемся отом осмотре сТрясцей-не-всипухой, ибо старшая бесиц-трясавиц просила никакие действа вотношении божества без ее одобрения непредпринимать. Иестественно, я сообщу отом Зиждителю Небо, прибывшему ноне вМлечный Путь, последнее слово заним.
        - Если ты некумека непоняла, - пропыхтела Кали-Даруга итеперь резко открыла исвой третий глаз, недвижно замерший сголубоватой склерой вее лбу. - Так поясняю… последнее слово незатвоим обожаемым Зиждителем Небо, азаРодителем. Если ваша веселая ватажка всоставе тебя, Трясцы иЗиждителя Небо посмеет тянуть время, поверь мне, миленькая моя, последнее слово будет заРодителем, - сособой язвительностью прошипела демоница, тем нынче соответствующая тому созданию, что поместилось ввенце ее Творца Господа Першего.
        Без сомнения ни Небо, ни альвы, ни бесицы-трясавицы непосмели противоречить Кали-Даруге, однако, вэтот раз ей возразила сама Влада. Чувствуя, посостоянию трепыхания вгруди, всегда возникающему вовремя осмотра Травницы, что это ноне может нанести вред ее долгожданному Богдану, впервые ивесьма категорично отказалась отосмотра. Потому поначалу покинула залу, куда ее дотоль пригласили, апосле прогнала изсвоей комнаты иКали-Даругу, иВещунью Мудрую явившихся ее успокоить. Погодяже ивовсе врасстроенных чувствах уйдя издома.
        Глава сорок третья
        Девушка вышла содвора инаправилась поширокой улице, что теперь прорезала достаточно большое поселение открайних изб гомозулей допоследних рядьев жилищ мальчиков иих семей. Владелину нестали догонять ни демоницы, ни альвы иостанавливать, это запретила делать Кали-Даругая, чувствуя, что божеству надо побыть одной иуспокоиться. Ведь влюбом случае она все время была под присмотром незримо следовавшей заней Лярвой.
        Владу шла попервому торопливо, ни накого необращая внимание, будучи погруженная всвои мысли, засим степенно перешла наболее размеренный шаг. Она миновала крайние избы мальчиков, необратив внимания надетей иих матерей, недвижно замерших впоклоне при ее виде, ивышла вполя, где ноне земля всередине спень месяца была убрана отзерновых. Тем неменее, наней наблюдались местами вылезшие остроносые отростки трав, нынче большей частью пожухлые иприлегшие кповерхности почвы, точно уставшие отсобственного одиночества. Легкое дуновение ветра несло насебе, что-то неведомое инепознанное, нетолько аромат раскинувшихся невдалеке сухостоя лугов, нои, похоже, безбрежные космические дали заполняющие пространство вкруг планеты. Маханький Богдан, чуть ощутимо шевельнулся внутри Владелины давая понять, что он хочет жить. Имолодая женщина вздев голову, ощущая наступившую отрешенность, каковая была вечным ее спутником, всмотрелась вголубизну неба, проступающую сероватыми пятнами исеребристыми туманами. Малозаметно качнулось пространство меж ней итем сводом изакачалось ее тело, вроде ощутив насебе чей-то взор, видимо даже
неблизкий, нооднозначно родной. Связь, та самая, которую столь долго настраивала лучица, мгновенно образовалась меж плотью иКрушецом. Иэто девушка прочувствовала, одновременно пропустив пред очами видение. Только это было особое видение, явственно спущенное ей самим Крушецом.
        Весьма длинная, сухопарная рука нежданно появилась пред ее взором стонкими, долгими, конической формы перстами, объятая золотым свечением, ивроде как набрякшая, отекшая оттого света врайоне предплечья. Златая кожа слегка подернулась коричневыми искорками, сошедшимися поодной линии начиная откончика указательного перста вплоть долоктевого сгиба, рывком надорвалась та сияющая плоть, громко заскрежетав илопнув, выпустило оттуда небольшое вразмахе, одначе вельми мощное сияние. Невдолге зависнув над разошедшейся плотью, смаглой костью смельчайшими вкраплениями вней насыщенного цвета огненных искр, над оранжевыми паутинными кровеносными сосудами иажурными нитями кумачовых мышц, жилок тот яркий комок сокруглой макушкой итонким изогнутым, словно укапли воды, остроносым хвостиком, резко сорвавшись сместа, направила свой полет втемное… точнее черное, подсвеченное, где-то вдалеке россыпью белых брызг пространство. Слегка вторящее тому видению настойчиво-монотонным шорохом, схожим счеловеческим шепотом.
        Девушка туго вздохнула, и, опустив дотоль поднятую ввысь голову иустремленный вголубизну небосвода взгляд обозрела лежащие пред ней дали земель иидущего ей навстречу неспешной поступью поездовитой полосе Златовласа. Владелина знала, что уее любимого товарища также как иунее досих пор небыло детей. Хотя альвы утверждали, что его жена Грёза совершенно здорова, вцелом, как исам Злат. Спросить покакой причине ее любимый товарищ неимел детей, всегда было неудобно, аособенно это стало тягостно теперь, когда молодая женщина собиралась стать матерью. Златовлас был высоким, крепким юношей сширокими плечами ибогатырским сложением. Его желто-пшеничные волосы короткими прядями, словно выжаренные насолнце, лежали наголове, асерые очи смотрели всегда наВладу скакой-то затаенной болью. Обряженный вбелую рубаху исерые холщевые шаровары, обутый вмягкие сапоги, Злат сжимая вруках лук да сковчаном, висящим заплечами, явно возвращался сохоты. Это понималось еще ипотому как подле его ног задорно повиливая хвостом бежал брат Удалого, бело-коричневый пес, поклику… кличке Пылай, уж иневедомо почему прозванный таковым
чудным величанием.
        Заэти годы Владелина иЗлатовлас встречались дюже редко, инетолько, потому что тех встреч недопускали альвы игомозули, ноипотому как их всегда избегал сам юноша. Вот даже исейчас, он явно замедлил свою поступь, давая время божеству уйти. ИВладу это почувствовала ивроде сызнова увидела горящее облако света-лучицу, схожую скаплей воды иявляющееся основой ее естества, абыть может основой всего того, что находилось наэтом лугу, наэтой планете иобобщенно воВселенной. Апосле нежданно ощутила потребность поговорить ссебе подобным… ибо поняла, что сама доводится лишь оболочкой того важного, божественного, что сокрыто вней.
        Златовлас еще немного медлил, оглядывая лежащую позадь молодой женщины дорогу, нотак как кроме прилепленной кней Лярвы никого более неузрел, прибавил шагу. Пылай подбежав кдевушке, еще шибутней завилял своим хвостом, торопливо обнюхал подол зеленого сарафана ичегой-то по-свойски проскулив, ввиде приветствия, побежал дальше.
        - Здравствуй, Злат! - по-доброму приветила юношу Владелина, иласково ему улыбнулась.
        - Здравствуйте, любезная моя госпожа, - снежностью выдохнул Златовлас, своим густым напоминающим чем-то голос Воителя басом, и, остановившись вшаге отнее, неменее тепло оглядел сног доголовы. - Что вы делаете тут одна? - ибросил взволнованный взор позадь Влады настоящую, точнее нависающую подле ее плеча Лярву, окоей им было запрещено говорить, спрашивать тем более убожества идаже смотреть.
        - Да, так, - пожимая плечами, молвила молодая женщина. - Стою, смотрю надаль земли идумаю… Знаешь, очем я думаю Злат?
        - Нет, госпожа, - нескрываемо полюбовно отозвался юноша, иего светлое лицо еще ярче озарилось улыбкой.
        - Я думаю освоем ребенке, - Владелина немедля засияла оттех слов… инепросто устами, апереливами света, что наполняло ее естество, апосле махонистый вразмахе луч точно солнечного светила коснулся ее головы, аможет то вспять он выбился именно изголовы. - Скоро уменя родится малыш… сын… зналбы ты Злат, как я его ждала ижду. АКали иВещунья Мудрая хотят меня вновь осмотреть, ноя чувствую… Чувствую, это может навредить ему… Ему моему милому сыночку, потому как я такая хилая, больная ивсе время была такой ссамого детства.
        - Вы, самая лучшая госпожа, - голос Златовласа пропел, как это делали струны гуслей под его умелыми пальцами. - Самое прекрасное создание, что было, есть икогда-либо будет вмоей жизни.
        - Это потому увас сГрёзой нет детей? - вопросила почти шепотом девушка изатаила дыхание, негодуя насебя зато, что влезла туда, где правят, живут лишь двое.
        - Нетолько. Потому как я любил ибуду всегда любить тебя, Владу, одну, - сгорячностью имощью своего басистого гласа откликнулся парень, переходя суважительного величания наболее близкое присущее человеческим страстям. - Это еще ипотому что вГрёзе никогда небыло, - юноша намиг прервался, апосле сособой значимостью дополнил, - небыло движения жизни… порывистости… горячности. Она вроде ижива, вроде ходит, смеется, целует, авсеже действует ипоступает только покаким-то неясным мне, точно вставленным истинам. Грёза неумеет сделать, что-то состремительностью, как делала всегда ты. Вней нет задумчивости иодновременно ретивости. Она неможет любоваться закатами инаслаждаться раздолью цветущего луга. Ей безразлично голубое небо инадвигающееся наземлю рокотание грозы. Все эти понятия, вещи, явления имеют для нее существования, лишь потому как она их видит иони созданы таковыми Богами. Нолюбоваться их божественной красотой аль мощью она неумеет, вероятно, вней нет понимания благолепия. Нет какой-то основы, накоторой строится красота нашей Земли отжужжания пчелы дораскатов грома, оттрепетания листа
достремительного порыва ветра. Грёза несмотрит наночное небо, ибо невидит втом сине-черном мареве звезды, мерцающие серебристыми переливами света, каковые иноредь похожи накружащих вхороводе светлячков. Она незрит этого дивного, мощного мира который нельзя нелюбить больше собственных нужд, задвижением коего неможно наблюдать, невосторгаясь али плача.
        Златовлас смолк изамер, аВладелина медленно перевела взор сего изменяющегося вовремя речи лица, приобретающего то трепетное состояние, то взволнованное, ато ивовсе болезненное, нараскинувшееся над ними глубокое, будто бездонная пропасть, небо сплывущими облаками, рыхлыми и, похоже, резкими движениями мотыги, разорванными накомья, да нежно улыбнувшись, чуть слышно дыхнула:
        - Аеще там видны серые пятна исеребристые туманы, словно жаждущие похитить голубизну свода иль потушить его сияние.
        Иказалось тому шепоту вторило само небо, вторила кружащая окрест Земли космическая безбрежность, вспыхивая ярко-желтыми, пурпурными, аль лазурными испарениями разрозненными или вспять сбитыми вплотные сгустки споблескивающими вих глубинах лучистыми, рдяными брызгами. Владелина нестала говорить товарищу, что он просто нечувствовал вГрёзе души, абы ощущала втом собственную вину. Ведь мальчик, отрок июноша долгие годы роста, взросления был самым близким ей человеком, наоного она переносила нетолько всю свою любовь, ноизнания заложенные влучице.
        - Я решил уйти изпоселения, - погодя произнес Златовлас, исейчас вголосе его послышалась какая-то опустошенность. - Хочу посмотреть этот мир. Узнать, что лежит заПохвыстовскими горами. Посмотреть наморе, про оное вы мне когда-то сказывали, госпожа, - сызнова переходя напочтительное величание, дополнил юноша, - да ижить сГрёзой я немогу.
        Инаглаза Влады внезапно навернулись слезы вины пред любимым товарищем. Она резко опустила голову, воззрилась степлотой всерые очи мальчика, иедва заметно качнув головой, проронила:
        - Нет… неуходи. Останься, ради меня. Я чувствую… Чувствую, что мне осталось жить совсем немного. Ия хочу перед смертью тебя увидеть… попрощаться. Ведь итак ясно никогда более несвидимся.
        - Почему? Почему госпожа, Владу… ты… вы так говорите? - испуганно вскрикнул Злат, иторопко шагнув ближе, стал многажды ближе кдевушке, опалив ее жаркостью своей человеческой плоти.
        - Знаю. Немогу объяснить, ибо ты непоймешь… Нотеперь я знаю, что мой срок короток, - пояснила Владелина иощутила беспокойство возникшее мгновенно вголове иединожды вмалыше. - Инезря ведь Кали, альвы надо мной так трясутся. Все время чем-то поют, оберегают отбеспокойств. Незря я так часто болею, исама посебе хилая. Знаешь эта немощь, она ко мне пришла уже давно. Особенно стала сильной пред нападением энжея… Посем вроде как-то прошла, ипогодя сызнова стала нарастать, точно учеба уДвужила высосала изменя крепость. Наверно ябы давно уже умерла, еслибы неКали. Она значительно продлила мою жизнь. Очевидно я какая-то нежизнеспособная, абыть может… - Молодая женщина прервалась, вспомнила виденное рождение лучицы илегкий ее шепот, возникший тогдаже инаполнивший своим теплом весь ее мозг инежно просияв, дополнила, - абыть может все так идолжно быть. Потому ты неуходи… дождись когда я стобой попрощаюсь, азасим будь свободен… Волен, как ветер или песчинка подхваченная его порывом, как человек!
        Златовлас протянул руку, обхватил кисть девушки иее трепещущие отволнения перста, и, опустившись пред ней наколени, полюбовно прижался устами ктыльной стороне длани… Ипела… пела высоко вподнебесье, точно враскинувшейся бездонной пропасти сплывущими понему облаками рыхлыми иль разорванными движениями мотыги, дивную песнь любви махая пташка выводя свое фьюить… тик… тик перекликаясь стиу… тиу итем самым подпевая той «неземной» страсти каковая пылала всердце юноши.
        Отишье наступившее меж Владой иЗлатом прервала подъехавшая зыбуша изоной неспешно выступила рани Черных Каликамов. Юноша торопливо выпустил руку божества изсвоей, и, поднявшись сколен, отступил назад, при том низко склонив голову, кланяясь нетолько любимой, ноивеличественно кним подходящей ипронзительно его оглядывающей Кали-Даруге.
        - Иди, Злат, - протянула девушка, неповорачивая головы всторону демоницы.
        Парень поспешил исполнить указанное, иобойдя божество, имедленно ступающую Кали-Даругу, удалился подороге внаправление поселения, чуть слышно погодя свистнув затерявшемуся где-то Пылаю.
        - Госпожа, - произнесла рани Черных Каликамов, остановившись позадь молодой женщины, ивее голосе было столько трепетного участия, что Влада струдом себя сдержала, чтобы неразвернуться инекинуться вобъятия демоницы. - Простите меня, что я посмела вас так расстроить. Поверьте мне, еслиб это было ненадобно, ябы никогда вас непотревожила.
        - Зачем? Зачем все это делать? - вяло проронила девушка, и, прижав руки кгруди вгляделась визвивающуюся, наподобие тела змеи ездовую полосу, поросшую всамой своей средине высокой, пожухло-желтой травой. - Все равно я скоро умру. Сколько? Сколько мне осталось жить семь… восемь лет… небольше… небольше.
        Кали-Даруга стоящая вшаге отВладелины, обозрев ее сголовы доног, тягостно дохнув, затаила дыхание. Ее голубая кожа нежданно чуть зримо и, кажется, всего лишь наморг пыхнула дивным, почти черным светом так, что она мало чем стала отличима отсвоего Творца Першего.
        - Счего вы дражайшая госпожа такое решили?.. Решили, что скоро умрете исрок вашей жизни так короток? - твердым голосом вопросила рани, изгнав изнего какой-либо страх иль трепет. - Срок жизни он даже неподвластен Родителю, ибудто случайность зависит отмногих совпадений ивыборов самого создания.
        Владелина резко повернулась, имягко улыбнувшись демонице, взглянула нанее таким мощным, пронизывающим взглядом, словно то смотрел нечеловек, абожество… мощная, уникальная, неповторимая, как считали все кругом Боги, лучица.
        - Это мне сказал он.., - молвила достаточно непререкаемо девушка. - Он, ваш Крушец… Иноредь он говорит… повелевает… Иноне я увидела, как он был взращен вбожественном предплечье, пясти ипальцах Зиждителя. Апосле он, Крушец, сказал, что я должна думать лишь овысоком. Стараться сплотиться сним, наладить связь сРодителем, чтобы далее быть всегда подле него… быть частью его… Его божественного естества Крушеца.
        - Каким образом, дорогая госпожа, это произошло? - теперь голос Кали-Даруги хоть она ипыталась справится, тягостно сотрясся.
        - Наверно возникла связь сКрушецем, - тихонько пояснила молодая женщина ималозаметно повела плечами, сама толком непонимая, как таковое сней могло произойти. - Я увидела это, таким четким видением… каковым дотоль еще никогда, ничего незрела. Апосле сомной заговорил Крушец… Он вельми скоро молвил, итотчас прервался, будто указал мне, как надобно себя вести.
        - Ом! госпожа, - Кали-Даруга торопливо шагнула навстречу девушке ипротянув кней свои четыре руки, враз обхватив ее взволнованную плоть, крепко обняв, оплетя, прижала ксебе. - Недопустимо отделять себя отбожественной лучицы, ибо как правильно она заметила вы часть ее исейчас, идалее. Потому вам ибыло ниспослано сие видение. Это знания, каковые могут даровать своей плоти невсе лучицы, итолько вболее старшем возрасте. Выже… Вы госпожа, столь уникальны, драгоценны смогли ноне их узреть, осмыслить. Смогли сплотиться сосвоим естеством столь тесно, что услышали его мысли, чаяния. Вы бесценны, неповторимы.
        - Кто? Кто сотворил мое естество? - это поспрашание Владелина словно выдохнула, итеснее прижалась ктелу демоницы, стараясь забыться отдавящих нанее мыслей своих иКрушеца, вее заботливых руках.
        Рани Черных Каликамов отрицательно качнула головой, впервые заэти лета, что прожила подле божества, имедлительно растягивая слова пояснила:
        - Невмоем праве отвечать наэтот вопрос. Обэтом должно спросить старших Богов, Зиждителя Небо или Зиждителя Дивного.
        - Мне иненадо никого спрашивать… ни Небо, ни Дивного… Крушец все рассказал, - отозвалась молодая женщина, при том нескрывая своей досады, оно как желала получить подтверждение слов лучицы. - Это Перший. Крушец сказал, что он творение Першего. Он сказал, что посылал… Все время посылал наменя смурь поПершему, создавал его образ вомне, чтоб я любила… Любила Першего, чтобы жаждала быть подле него. Ия жаждала… жаждала… Посему я так тоскую заним, итогда впагоде желала раствориться внем… вего теле… идрожала… дрожала, когда он касался меня левой рукой.
        Днесь точно вторя тем словам, Влада мелко… мелко задрожала… густое сияние, выбившись изее макушки долгими дугами, накрыло, окутало нетолько ее, ноиКали-Даругу.
        - Госпожа, успокойтесь, - молвила рани демониц инежно принялась лобызать кончиками перст кожу рук девушки, ее волосы, материю сарафана наспине, сымая тем волнение охватившее нестолько плоть, сколько само естество. - Нам надобно вернуться домой ипройти осмотр уТравницы, поелику сие необходимо для вашего здоровья. - Кали-Даруга мгновенно перевела тему разговора виное русло, как это умела делать одна она. Впрочем, Владелина все еще объятая томлением порывчато мотнула головой. Рани теснее прижала ксебе девушку, легохонько придавила ее голову ксвоему плечу так, что лоб вошел вмягкие, нежные телеса. - Сие нужно нетолько для вас, ноидля маленького Богдана. Альвы все устроят так, что плод непострадает. Ведунья толковала отом сбесицами-трясавицами, чтоб тот осмотр несказался неблагостно навас или вашем сыне, иТрясца, старшая изних одобрила это исследование. Доверьтесь мне, госпожа… Доверьтесь, чтобы мы были уверены ввашем здоровье иработе сердца. Итогда, вмале мы отправимся жить наберег непросто моря, аокеана… Накрасивый остров… Там для нас уже возвели дом. Лишь вы, я, трое служек иЧаровница.
        - Исколько мы там пробудем? - уже более степеннее иявно заинтересовавшись предложением демоницы, вопросила Влада ипоцеловала ее вщеку.
        - Мы сможем там пробыть полтора месяца, если вам там понравится, - немедля отозвалась рани Черных Каликамов иодной рукой огладила волосы молодой женщины, единожды их поцеловав перстами. - Ом! госпожа, моя бесценность я нестану… несмогу навредить вашему Богдану, ведь я знаю, как вы его ждете. Доверьтесь мне, как было идотоль.
        Владелина легохонько кивнула. ИКали-Даруга тотчас развернувшись ивсе еще обымая ислегка удерживая госпожу, повела ее кзыбуше, будто страшась, что та внезапно передумав, вырвется ивновь убежит. Невдолге зыбуша уже катила поулицам поселения, меж домов, где жили товарищи Влады иих жены, как пояснил Златовлас неумеющие любоваться божественной красотой аль мощью этого мира, азначит инеумеющие проявлять ктой величественной силе своего восхищения, трепета инежности. Девушка проезжая мимо дома Злата, стоящего вглубине второго ряда, обок подходящей кнему более узкой, улочки, внимательно всмотрелась вдостаточно ухоженный четырехстенный сруб, чистый двор, где росли невысокие деревца, кусты. Иузрела сидящего нанизкой скамейке под тонкой березкой исамого задумчивого товарища поглаживающего прилегшего обок ног Пылая. Она вдоли секунд ощутила смурь Златовласа поней иего желание покинуть впоисках чего-то нового поселение… Она словно сама пропустила через себя тоску… Тоску потому, что было когда-то, что ушло, иболее небыло доступно возврату. Вспомнила Братосила, коего как она знала, повелению Воителя отправили
вдальнее поселение, как войводу итягостно вздохнула… Ноне вздохнула она, человек… небожество… Влада так любившая всех этих ребят, скаковыми провела свое счастливое, чистое детство иединожды тем дуновением послала внаправление Злата просьбу непокидать поколь она еще тут поселение… мальчику, коего всегда любила как младшего брата ичей дар долгие годы носила нашейке.
        Подъехавшую кдому зыбушу встречали Вещунья Мудрая иЧаровница Благосклонная, дюже испугавшиеся заздоровье госпожи. Авзале, половины жилища рани, где все уже было готово космотру ей неменее обрадовались Травница Пречудная иВедунья Важная. Чтобы Влада вовремя осмотра нетревожилась, ее напоили сонным зельем. Иуснувшая девушка наново увидела воспроизведенное наее мозг видение опоявлении Крушеца итеперь явственно рассмотрела темно-коричневую, объятую золотым сиянием кожу печищи Димургов. Апогодя услышала попервому тихий, потом более различимый голос Травницы Пречудной:
        - Яже говорила, златцвет поможет. Инет более нужды подвергать госпожу ималенького господина этим осмотрам.

«Маленького господина,» - загудело внаполненной вытяжкой голове Владелины, придавая осознанности… понимания тому, что так важно, величаво итрепетно обратились кнему… ее бесценному сыну Богдану.
        Глава сорок четвертая
        То самое послание, каковое было послано иединожды озвучено Крушецом надевочку, весьма поразному восприняли Боги, иих создания, ноне прибывающие вСолнечной системе. Иесли девушка, наконец, осознав, что такое лучица… икаков смысл ее жизни, как человека, успокоилась. Истала спокойно ждать исобственной смерти, иединожды вечной жизни вКрушеце, то Расы, вчастности старшие изних, были ошеломлены тем, что столь малой крохе лучице удалось его показать истоль явственно заговорить сплотью.
        Как иобещала Кали-Даруга, после осмотра Травницей Пречудной ивынесенного ей заключения, остабильном состоянии госпожи, они отправились жить назатерянный вбезбрежных просторах океанских вод остров. Как оказалось море всравнении сокеаном, было все равно, что родник всравнение срекой. Голубо-белая даль вод непросто неохватывалась взглядом, она, кажется, струилась всамом поднебесье, аль то просто всиневе небес отражалась ее легкая зябь, или вспять бурливость перекатывающихся волн. Наогромном острове, обратная сторона которого для Влады была недоступна для обозрения, абы прикрывалась рядьями густого леса, округлые береговые дуги выдвигаясь вглубины вод образовывали мощную излучину покрытую мельчайшим белым песком. Почитай внепосредственной близи оттонкой песчаной полосы чевруя росли, будто подпирая сам океан могутные деревья. Как объясняла их величание Чаровница Благосклонная: кокосовые пальмы, апельсиновые игрейпфрутовые деревья ивместе стем кедры исосны. Буйная растительность заполоняла все пространство внутри леса, где виделись ивовсе неведомые даже для альвинки травы спышной листвой издоровущими
дивно пахнущими рдяными цветами. Наострове небыло ни змей, ни крупных животных, ни мошкары, точно ее оттуда всю удалили. Зато вобилии водились разноцветные крупные птицы, поутрам наполняющие лес чудными криками, здоровущие, изумрудные ящерки исмахонистыми крылами боляхные бабочки.
        Вводе почасту плескались подплывая ксамому берегу дельфины, соными запросто общалась, точно ведая их язык Чаровница Благосклонная. Дельфины, как ручные псы терлись своими крупными головами или удлиненными носами оруки альвинки, касались гладкими боками ее ног, иноредь ивовсе застывая подле. Это были весьма крупные животные попервому напугавшие Владу.
        Втот раз девушка купалась вокеане, когда незаметно подплывший дельфин выпрыгнул высоко изводы вметре отнее. Ито хорошо, что тогда рядом сгоспожой находилась Чаровница Благосклонная сумевшая успокоить, иединожды убедить, что данные создания никоим образом неогорчат, атак неизвестно, чтобы предприняла вих отношение Кали-Даруга лишь поединому вскрику божества явившаяся набрег ивесьма гневливо зыркнувшая наплескающихся животных. Погодя альвинке удалось наладить общение меж дельфинами иВладелиной. Итогда приплывающие животные разрешали себя нетолько гладить, ноизредка даже, когда этого невидела рани, катали девочку насвоих спинах. Кали-Даруга вотличие отЧаровницы Благосклонной никогда, как ииные демоны, некупалась вокеане, незагорала иочень редко любовалась видом воды, деревьев, живых существ. Неизменно сказывая госпоже, что те красоты видела многажды раз, иничего вних значимого ненаблюдает. Одначе Кали-Даруга очень сильно любила небо, особенно ночное ипочасту всматривалась вего даль, нежно ему улыбаясь… ему… аль тому, что таило оно всебе.
        Для Владелины ирани был наострове выстроен дом изтонкого штакетника, крытый тесом, втри небольшие комнаты, вкоторые вели узкие сенцы. Одно, самое большое помещение, обитое шелковистой материей иковрами, сшироким ложем ипохожим надомашний, деревянным каркасом да сквозным навесом, предназначалось для божества. Вторая комната была рани Черных Каликамов, автретьей соорудили купальню для госпожи. Оно как Кали-Даруга считала, что, итут набрегу океана, девушке полезно принимать ванны впресной воде сдобавлением трав, каковые собирали демоницы.
        Дом был возведен немного дальше отбереговой линии ипомещался навозвышении. Его фундаментом служили высокие, деревянные столбы, приподнимающие само строение над общим уровнем земли. Кжилищу отбрега пролегали деревянные мостки, асам дом стрех сторон окружал лес так, что казалось, он поместился вего глубинах инаполнял той чудностью сами помещения. Вливаясь вовнутрь нетолько насыщенной зеленью листвы итравы, ноисвоими звуками, пробивающимися сквозь тонкость стеклянных идеревянных полотен. Альвинка идемоницы ночевали вне дома, прямо насвежем воздухе, развесив вдоль деревьев качающиеся гамаки.
        Владу ирани натот остров принес Огнь. Демоницы иальвинка прибыли как-то поиному, скорей всего накологривах, потому что их далекое ржание порой доносилось дослуха девочки. Похоже, они паслись налуговых далях раскинувшихся подле инасклонах невысоких взгорьев вцентре острова. Вместо положенных полутора месяцев наострове пробыли все два, ибо молодая женщина никак нежелала его покидать, икаждый раз как отом говорила Кали-Даруга или просила Чаровница Благосклонная, уходила издома начевруй океана. Она усаживалась тогда напокрывало под нарочно твореным отжаркого солнца навесом иподолгу смотрела нарябь накатывающей напесок воды.
        Иногда наостров приходил Огнь… Совсем редко, поелику был досих пор значимо утомленным, иотом нераз выслушивал отрани Черных Каликамов. Иприходил он только, потому как Влада скучала заБогами… Иесли Крушец заПершим, выбрасывая ту смурь вчерное марево небес. То человеческая плоть девушки заРасами, напряженно вглядываясь вголубую лазурь перемешивающую белые скрученные валиком облака подсвеченные содного края розовыми полутонами западающего напокой солнечного светила. Всяк раз когда приходил Огнь водная рябь ивовсе замирала, застывала неподвижно листва наветвях деревьев иптицы смолкнув, неотрывно смотрели наТворца. Огнь садился подле молодой женщины иласково голубил ее волосы, целовал влоб ивисок. После долгих увещеваний онже иунес Владелину сострова, хотя она того нежелала ивельми гневалась когда вдоли секунд оказалась вкапище, войдя чрез завесу взалу.
        Дивный, что ноне прибыл вМлечный Путь иожидал их вкапище, тотчас принялся успокаивать расстроенную девочку, убеждая, что более вее положение нельзя оставаться наострове. Вмале взалу вошла Кали-Даруга иОгнь, по-видимому, такое перемещение было задумано всвязи снесогласием Владелины покидать чудесное место.
        - Пойдемте, госпожа, - умягчено позвала рани Черных Каликамов девушку, сидящую подле Дивного накресле иласково им поглаживаемую поголове. - Вам надобно отдохнуть.
        - Кали, - сердито оглядывая стоящую обок завесы демоницу инеторопливо усаживающегося насвободное кресло Огня, проронила Влада. - Будто я работала все эти дни, ипотому мне нужно отдохнуть. - Лицо молодой женщины обидчиво дернулось иона досадливо обращаясь кмладшему Расу, произнесла, - аты, Огнь. Я больше ктебе неприду. Ты меня облыжничал. Сказал посмотрим волны, асам принес сюда.
        - Ах! милая моя девочка, - нежно протянул Огнь иласково улыбнулся. - Нояже думал нетолько отебе, когда облыжничал, аеще иотвоем малыше. Отвоем сыне, моя милая. Вы итак задержались намного… Более того срока нельзя. Днесь наострове изменится погода, начнется жаркое ипри том весьма сырое время, будут идти ежедневно дожди, что нелучшим образом может отразиться натвоем здоровье, азначит иназдоровье ребенка. Ведь Кали-Даруга тебе отом сказывала.
        Влада никак неотозвалась Богу, верно ивпрямь нанего обидевшись, посему поцеловав Дивного, молчаливо спустилась скресла итакже демонстративно невзглянув наОгня прошла мимо, хотя он ипопытался ухватить ее заруку. Ивтечение следующих трех дней непоявлялась вкапище, обаче очень желая примириться смладшим Расом.
        Глава сорок пятая
        Дни родов приближались. Месяц новое лето уже перевалил свою середину, когда Чаровница Благосклонная сказала рани, что вмале родится ребенок итого события надо ожидать вближайшую неделю. Эта новость дюже взволновала Владу, ибо она узнав отКрушеца, окоротком сроке своей жизни, дюже испугалась, что родив своего сыночка ноне может умереть. Отчего втот вечер, ворочаясь вложе, никак немогла заснуть, апосему уловившая ее тревогу рани придя кдевушке, обняв, как умела одна она, сразу четырьмя руками, укачала ее низко-певучим песенным мотивом своего гласа.
        Впрочем, поутру, еще когда толком нанебосвод неподнялась звезда Солнце, иее восхождение наокоеме обозначилось тонкой полоской света Владелина проснулась оттянущей боли вживоте, сразу смекнув, что Богдан решил недожидаться прохождения этой недели. Явившиеся поее зову Кали-Даруга иальвы были также встревожены, хотя неподавали виду, чтоб ненапугать госпожу.
        Роды наудивление прошли быстро ибезболезненно, так как только первая острая боль надавила наживот, Чаровница Благосклонная напоила девушку вельми горьким настоем, адемоницы смазали особой дурнопахнущей мазью нетолько ее живот, ноиполностью лядвеи. Тем средством воспользовались понастоянию Кали-Даруги которая боялась, что боль при родах может вызвать неадекватное поведение лучицы ивыброс вкосмическую даль болезненного для молодых Богов зова.
        Родившийся вскоре оттех действ мальчик глубоко вздохнул, иединожды довольно вздохнули альвы, и, несмотря накружащую окрест него тревогу сначала чуть слышно, апосем более насыщенно закричал, вторя тем самым ором рождению собственной плоти. Владе показали ребенка совсем начуть-чуть, положив его нагрудь. Дитя было дюже красное, сгустыми рыжими кучеряшками наголове, и, как показалось молодой матери вельми истощенным, вцелом как его Отец, Огнь. Узрев такую хрупкость, женщина гулко заплакала идюже расстроено пролепетала, обращая ту молвь кстоящей рядом Вещунье Мудрой:
        - Почему? Почему, такой худенький? Такой маленький?
        - Ничего госпожа, - успокаивающе отозвалась царица, и, подняв ребенка сгруди девушки, передала его Гадальнице Воркующей. - Господин достаточно здоров. Будет хорошее питание, ион вскоре догонит своих сверстников. Асейчас его надо отвезти нахурул иположить вкувшинку, ибо он поторопился родится. Ему надо было еще неделю побыть вочреве. Ногосподин, видимо, торопыжка, как ивы… Авам, моя дорогая госпожа, нужно поспать инабратьсясил.
        Владелина нехотела отдавать сына, невсилах сним расстаться, однако нетолько Вещунья Мудрая, ноиКали-Даруга убеждали ее, что для Богдана необходима кувшинка, аей сон. Молодая женщина так тому расстроилась, что ее тревога вмале вылилась втяжкие рыдания. Отчего ее пришлось всрочном порядке, иможно сказать силой напоить сонной вытяжкой. Иуже после того, как Влада всхлипнув последний раз, резко погрузилась всон, альвы смогли увезти укутанного ребенка назыбуше вкапище. Откуда его переместили нахурул, прицепившийся одним своим завершием кспутнику Месяцу. Накосмическом судне родившегося истоль бесценного для всех Зиждителей ребенка ожидали нетолько бесицы-трясавицы принадлежащие Расам, ноиДимургам, воглаве состаршей их Трясцей-не-всипухой. Обследованное совсех сторон, идрагоценное чадо под особым присмотром было помещено вкувшинку, чтобы добрать надобного веса исрока… авэто время его мать, иединожды божество спало… ту самую неделю всвоем доме наЗемле, под трепетной заботой нетолько самой Кали-Даруги, ноивсех иных демониц.
        Влада проснулась достаточно отдохнувшей инабравшейся сил. Она открыла глаза, и, воззрившись внавес, увитый сквозной золотой материей, укрепленный надеревянном каркасе возведенным вкруг ложа, первым делом ощупала себя. Проверяя наместели ее такой всравнении сдругими беременными маленький животик таящий всебе сына. Одначе, ненайдя его напрежнем месте тотчас вспомнила, что Богдан скрасно-отекшей кожей игустыми рыжими кудряшками уже родился. Грудь молодой женщины была плотно перехвачена повязкой ислегка тянула вглубине. Владелина торопливо уселась инемедля поднялась стабурета Пушпа, приглядывающая заней. Служка приблизилась кложу девушки инежно просипела:
        - Добрый день, госпожа, как вы себя чувствуете? - спешно при том придержав иопустив кдолу руки девушки.
        - Зачем? Зачем грудь перетянули? - взволнованно дыхнула Владу ипринялась суетливо вырывать руки изцепких коротких итолстых пальцев демоницы.
        Вкомнату бесшумно вплыла рани иедва зримо кивнула служке, повелевая освободить дорогу. Кали-Даруга немешкая придвинулась кмолодой женщине и, как дотоль Пушпа удерживала ее руки, нежно иединожды крепко их обхватила.
        - Дражайшая госпожа, - участливо спела рани демониц. - Повязку ненадо снимать. Вы несможете кормить Богдана, это непозволяют альвы.
        - Как так? - голос Владелины надрывно дрогнул, ащеки да ивцелом лицо побурело, ибо кнему враз прилила кровь.
        - Я их несмогла убедить, - негромко ивельми мрачно отозвалась Кали-Даруга, и, обняв божество прижала кгруди тем самым недавая трепыхаться. - Ребенок… Богдан находится под покровительством изаботой альвов. Уних ноне особые полномочия, против каковых я ничего немогу сделать. Однако, поверьте мне, госпожа я сделала все возможно… все, что было вмоей власти.
        Кали-Даруга необманывала девушку. Всю эту неделю, что демоницы поили Владелину сонной вытяжкой, она, рани Черных Каликамов, боролась заБогдана. Рани уже давно пожалела, что когда-то передала все права позаботе оребенке наальвов. Понеже недумала она, что девочка, обобщенно никогда неимеющая кого-то родственного, близкого, столь мощно будет любить свое дитя, переместив нанего, все то, что дотоль хоронилось вее человеческом сердце. Днесьже узрев, приметив эту особую чувственность ипонимая, что разлука смалышом может надорвать здоровье божества, Кали-Даруга предприняла все, чтобы вернуть власть над ребенком под свою непосредственную опеку. Однако, альвы иособенно Вещунья Мудрая помнила ипросьбу, ивыданные ей распоряжения Першим поповоду ребенка Влады ипосему решила нетолько недавать Богдана ей навскармливание, ноипоселить поколь всвоем доме. Дело втом, что несмотря наздоровье, ребенок родился вельми истощенным инетолько бесицы-трясавицы, ноиальвы понимали, что Богдана надо выхаживать или долгий срок нахуруле, или всеже наЗемле, нотогда под постоянным присмотром Гадальницы Воркующей, каковая поранее
созданным самойже Кали-Даруги жестким ограничениям немогла жить вее жилище… Приходить, бывать, нонеболее того.
        - Я осмотрела грудь божества, - молвила Гадальница Воркующая, ииспуганно зыркнула настоящую несколько впереди, ближе ксидящему вкресле Огню, рани демониц. - Там почти нет молока, чтобы оно было нужно много трудится. Нужно быть крепким малышом ипотратить усилия. Ногосподин слишком слабенький, ему нельзя тратить силы, там нечего тратить. Надо, чтобы молоко само текло ему врот. Для того мы отобрали самую лучшую ему кормилицу. Гала крепкая издоровая женщина, изтех кто ноне может вскармливать. Гала родила уже третьего сына, все здоровые, сильные мальчики, вгруди достаточно молока то, что ноне инужно маленькому господину.
        Вещунья Мудрая, Гадальница Воркующая иКали-Даруга находившиеся вкапище вбелой зале втроем вупор глядели насидящего супротив них вкресле зримо недовольного Огня, какового демоница вытребовала для толкования издольней комнаты хурула.
        - Ей можно просто прикладывать, - днесь голос рани вотношении Раса звучал просяще так, что дрогнуло его лицо. - Мальчик Господь Огнь пусть просто прикладывает, нестолько кормит, сколько общается сребенком, госпоже это надобно.
        - Зиждитель Огнь, ноэто ненадобно господину, - вставила наудивление весьма ровно Вещунья Мудрая, ощущая засобой нынче власть. - Это ему вредно. Обэтом говорим нетолько я, иГадальница Воркующая, ноибесицы-трясавицы.
        - Пусть будет, как предлагают альвы, - наконец, выдохнул свое решение Огнь иразком прикрыл лицо правой дланью, схоронив под ними свои очи, ибо ему тягостно далось то, что он неуступил просьбе рани.
        - Апоповоду проживания ребенка? - теперь втональности голоса Кали-Даруги появился металлический звон, она однозначно уловила тягость вответе Огня исеще большей силой принялась негодовать наальвов. Торопко сомкнув свой третий глаз волбу, рани отвела взор двух других отлица Бога иуставилась набелоснежную поверхность пола. - Ежели дитя будет жить отдельно, это непременно подорвет здоровье госпожи.
        - Это всего-навсе начасть лета, - увещая ответила Гадальница Воркующая инавсякий случай, так как струдом спорила сдосель непререкаемым авторитетом демоницы, преклонила голову. - Чтобы я могла выходить маленького господина, чтобы он набрал вес, истала хорошо кушать, апотом он будет подле госпожи. Апоколь госпожа станет приходить, проведывать. Ничего страшного. Ведь это лучше, чем то, что предлагали бесицы-трясавицы. Желающие поместить наболее долгий срок господина вкупель. Если господина стану выхаживать я, госпожа может быть весь день подле него, аразлучаться будет только наночь… это такая мелочь…
        Впрочем, альвинки неудалось досказать, так как рани Черных Каликамов нежданно рьяно как-то посинела, отчего кожа ее лица, рук ишеи стала неотличима оттемной материи платья. Она сомкнула иоставшиеся очи, да досадливо крикнула:
        - Закрой свой рот, несмей более говорить, - итягостно сотряслась всем телом.
        Огнь неспешно поднялся скресла, малозаметно качнулся взад… вперед иболезненно взглянув настоящую подле его ног демоницу, вельми мягко молвил:
        - Ребенок плоти лучицы находится под попечительством альвов, начто им выданы особые полномочия моим Отцом Господом Першим, оные нарушать я несобираюсь. Знаешь Кали, ты сама так решила, апосему поповоду дитя пусть указываютони.
        - Ну, это мы еще посмотрим, - прорычала себе вноги рани Черных Каликамов ирезко развернувшись, прямо-таки сзакрытыми очами направила свою поступь кзавесе, так стремительно, что альвы отстраха едва успели отскочить встороны, абы уступить ей дорогу.
        Дня через два после этого события взалу капища, где находились Огнь ивызванный им Небо, через завесу вошел Господь Темряй. Крепкоскроенный ивысокий, он смотрелся средь двух сухобитных Расов каким-то витязем вышедшим изсказания. Нежно улыбнувшись Небо иприветственно кивнув Огню, Темряй направился кнарочно приготовленному для него креслу поместившемуся напротив младшего Раса. Димург медленно опустился вперьевито-собранное, дымчатое кресло исамую малость приподнял свои долгие ноги, под каковыми тотчас образовался, вытянувшись изсидения широкий лежак.
        - Вельми устал, - густо пробасил Темряй имедленно огладил свою негустую, черную бородку, лишь малость укрывающую подбородок.
        - Что так, мой милый? - вопросил Небо, вкладывая вкаждое выдохнутое им слово столько любви иласки, словно досих пор тосковал засвоей лучицей, коя когда-то выбрала неего, аиную печищу.
        - Много задумок ипотому невсегда успеваю отдохнуть. Да инамаковке, тыже знаешь, Небо, вдольней комнате сейчас пусто, после произошедшего сней оногдась. Вежды обещал прислать свой чанди, нотолько вближайшую асти нераньше, абы ноне занят вГалактике Быстроток, - протянул Димург илегохонько вздохнул так, что затрепетало его долгополое срукавами черное сакхи, весьма контрастно переливающееся вбелой зале капища.
        - Ежели ты утомлен малецык, - вкрадчиво произнес Небо итотчас беспокойно обозрел сног доголовы Темряя. - Ты всегда можешь посетить хурул, тем паче ноне я прибыл насвоем зинкурате вМлечный Путь нарочно, чтобы пополнить хранилище.
        - Спасибо, - трепетно дыхнул Димург исозначимой теплотой зыркнул насидящего справа отнего вкресле старшего Раса. - Одначе, я прибыл квам вкапище непросто так. Благо, что ты Небо нынче наЗемле, атобы наверно пришлось вызывать тебя, ибо унас сОгнем почасту случается недопонимание. - Младший Рас дотоль сидевший сзакрытыми очами, точно ему было неприятно лицезреть Темряя, медлительно раскрыл правый глаз. - Кали-Даруга вднях подала мне зов, право я был невСолнечной системе так, что прибыть смог только. Надеюсь, она наменя несерчает. Как я понял, мой дорогую Кали, ей нужна помощь.
        Теперь Огнь раскрыл илевый глаз, апоего лицу счеткими линиями иквадратным подбородком, помолочной коже нежданно пробежали огненно-красные искры нестолько струящиеся покровеносным сосудам, сколько вроде текущие посамой поверхности наружного покрова.
        - Я так понимаю, это касается местожительства ребенка девочки, - голос Огня теперь незвучал песенными переливами, он стал внезапно холодно-стылым, вроде его раздражало само присутствие Темряя. - НоКали-Даруга сама передала все полномочия поребенку наконтроль альвов. Так мне сказал Отец, - Огнь сделал особое ударение напоследнее слово, тем давая понять Димургу, что он также близок кПершему. - Отец сказал, что уальвов особые полномочия, выданные им, как старшим изБогов вотношении ребенка… Ребенка… мальчика… отпрыска девочки… естественно рожденного, азначит связанного иссамой лучицей. Дитя родилось слишком слабым, ему нужны особые условия иняньки, которые сумеют его выходить.
        Огнь днесь явственно гневался, будто Димург предложил ему, что-то скверное, недостойное вотношении ребенка. Теперь полицу Бога непросто струились огненные брызги, они, отскакивая откожи, осыпались наего белую короткую рубаху иголубые шаровары. Они тонули впухлой сизости кресла… Они иноредь приобретали легохонькую зябь ипод самой материей сакхи нагруди Зиждителя, точно жаждая воспламенить его плоть.
        - Огнь, драгость моя, - мягко отозвался Небо, узрев волнение сына, ивего венце купно икак-то враз засверкала нетолько миниатюрная звезда вцентре, ноикрохи планеты вращающиеся обок нее. - Умиротворись, мой драгоценный… ненадобно досадовать наТемряя.
        - Конечно, ненадо, - мгновенно откликнулся Димург ивего широкой цепи скрывающей весь лоб полыхнула лучистым серебристо-марным отливом гладь переплетенных колец, лишь наморг показав насвоем полотне зримые тела, морды зверей, рептилий, земноводных идаже насекомых. - Ненадо наменя всяк раз досадовать сие вельми утомляет меня, ибез того такого утомленного. Да ипотом такое беспокойство, бесценный, Огнь может тебя воспламенить. Одначе, так как вкапище нет Воителя иль нашего милого Стыня, потушить тебя будет некому.
        - Чтож, - незамедлительно отозвался Огнь, единожды приобретая свой естественный молочно-белый цвет кожи ивместе стем своей молвью стараясь зацепить заживое Димурга. - Сбегаешь занашими братьями, мой любезный, оно как я погляжу ты весьма скор наисполнение всего того, что касается востроногости.
        - Малецыки прекратите, - властно молвил Небо, узрев, как теперь обидчиво вспыхнули итемно-карие очи Темряя, ион весь сам, безусловно задетый словами младшего Раса. - Разве это позволительно, вам братьям вступать повсякому слову впротиводейство.
        - Аникто иневступал Небо, - теперь уже своим мелодичным тенором откликнулся Огнь ивновь сомкнул очи, пред тем право вних мелькнула затаенная смурь, будто направленная наДимурга. - Просто мы смалецыком Темряем, как всегда случается при наших встречах, обменялись колкими замечаниями. Изаметь Отец, - ивновь прозвучал вызов вотношении Димурга. - Это начинает всегда, твой драгоценный Темряй, я всего-навсе отзываюсь.
        - Однако, вельми удачно, - отметил Темряй, воочию сделав вид, что непонял очередного выпада всвою сторону, итотчас широко улыбнулся так, что его темная кожа намалость даже засияла много ярче чем уРасов. - Хотя продолжим сказывать опросьбе Кали… Конечно, Небо мнебы хотелось ее увидеть погодя, коль можно? - Старший Рас немешкая кивнул. - Кали считает, что если девочку разлучить даже накороткий срок сребенком, это весьма пагубно отразится вцелом наее здоровье. Аесли вспомнить, что давеча ей явила исказала лучица, окоротком сроке жизни, становится явственно зрима ее скорая гибель. Впрочем, лучица, хоть иуникальна, нопоколь плохо обучена иежели плоть умрет ноне, вследующей жизни мы однозначно ее зов неуслышим. Сейчас нужно время… Обаче так как ребенок нуждается вособом уходе иодновременно втом, чтоб нерасставаться сдевочкой предлагаем принять помощь девиц Горгоний.
        - Вот почему, скажи мне Небо, я несомневался втом, что, милый малецык, предложит нам нечто подобное, - насмешливо изрек Огнь, ивсе поколь неотрывая очей, порывчато качнул головой, отчего махом шибутно шевельнулся схваченные вхвост его огненно-рыжие волосы, пристроенные наполотне материи.
        - Потому как дорогой мой Огнь, ты исам понимаешь, что вданной ситуации это самый разумный вариант, - немедля неменее колко произнес Темряй иобдал лицо Раса серебристым сиянием своего венца. - Девицы Горгонии нераз воспитывали отпрысков лучиц. Они являются идеальными для тех нужд созданиями. Вечно живут при нашей Кали, подчиняются ее слову.
        - Ивельми нелюбят людей, - дополнил заДимурга младший Рас ипочему-то дюже тому обстоятельству обрадовался, ибо широко улыбнулся.
        - Думаю, ты малецык, прав, - задумчиво отозвался Небо, соглашаясь сразумностью предложенного иединожды, нежелая огорчать Темряя. - Вданном случае девицы Горгонии лучшее идля дитя, иестественно для драгоценной девочки. Единственно ненапугаютли они Владушку, уж несколько уних жутковатыйвид.
        - Думаю, Кали поможет девочке справится стой жутью, - протянул Темряй, итолько теперь облокотившись обослон кресла, положил нагрядушку голову, будто всматриваясь всвод залы ноне лишенный всякой облачной завесы иявляющий чистую голубизну света. - Это уже ненаша забота, аКали.
        - Альвы будут обескуражены, - словно самому себе дыхнул Огнь, уже вроде как отошедший отгнева.
        Одначе, оба Бога услышали предыхание младшего Раса ипросияли улыбками так, что враз стали похожи друг надруга… никак отец исын, акак вельми близкая родня.
        - Если вы согласны принять Горгоний усебя, то вмале они прибудут. Вначале ко мне намаковку, апосле я перемещу их квам, - все еще осенняя окрест себя пространство лучистостью своего венца итеплотой улыбки, сказал Темряй. - Так, что ребенок еще неуспеет выйти изкувшинки, как унего появятся няньки-мастера. Ну, аальвы пускай следят заего здоровьем. И, да, вот еще, что… - Димург намалость прервался… Перевел виноватый взор настаршего Раса, и, желая, что его неуслышал Огнь мысленно, неоткрывая рта дыхнул, - Небо мне нужна твоя помощь. Уменя неприятности вЛесном Челе… Ия страшусь того, что увидит там Дажба аль Отец… Думаю тогда меня, непременно, отправят кВежды, под его бдительный присмотр.
        - Какже так… кто? Кто смеет решать заменя имоего сына, - горячилась Влада итягостно сотряслась вобъятиях рани, присевшей кней наложе. - Это мой… мой сын, никому неотдам… никому.
        Девушка теперь ивовсе закачалась, авместе сней заходила ходуном идемоница еще крепче прижимая ее ксебе.
        - Госпожа, госпожа успокойтесь, - зашептала торопливо Кали-Даруга вухо божества, ощущая как тягостно напряглось тело последней. - Послушайте, что я скажу. Вы уже мать идолжны понимать, действовать невоимя своих желаний, авоимя здоровья вашего Богдана, маленького господина.
        Молодая женщина немедля взяла себя вруки, глубоко задышав, сомкнула глаза, и, замерев принялась проводить обряд, чтобы снять охватившее ее томление. Авместе сней застыла рани все поколь удерживая ее всвоих объятиях. Прошло совсем немного времени, иВладелина открыла очи, днесь вздохнув много ровнее иперестав сотрясаться.
        - Атеперь послушайте, госпожа, меня очень внимательно, - настойчиво иочень убедительно проронила рани. - Увас достаточно слабое здоровье, ирожать вообще было нельзя. Однако, зная, как вы все это время мечтали оребенке, я позволила Господу Огню подарить вам зачаток, чтобы родился Богдан. Номалыш родился недоношенным, слабым иежели вы нехотите, чтобы он болел как вы, госпожа. - Влада торопливо закачала головой. - Тогда должны… Вы должны слушать альвов, понеже они непосоветуют плохого. Они желают спасти здоровье маленького господина. Потому Богдану нужно неваше молоко, амолоко иной женщины, кормилицы, укаковой грудь точно вымя коровы раздоено. Господину непридется трудится, ему достаточно будет принять сосок врот исилы, здоровье уже наполнят его организм.
        - Я тоже хочу, хочу его кормить, - плаксиво отозвалась Владу, ихлюпнув носом заплакала, ноне будучи похожей намахую девочку укоторой отобрали озорные мальчишки любимую куклу.
        - Надобно думать теперь неотом, что хотите вы, моя госпожа, - все темже наполненным, напитанным любовью, трепетом инежностью голосом протянула рани Черных Каликамов иперста ее водин морг облобызали кожу лица девушки. - Аотом, что хорошо для маленького господина… Итак, - погодя добавила демоница, пред тем точно давая передышку молодой матери ивее расслабленном теле ощутив согласие. - УБогдана, дражайшая госпожа, будет кормилица. Я ходила, смотрела ее. Это женщина очень сильная икрепкая, молока много… ИГадальница отобрала ее как лучшую измногих иных. Ее сына, как только маленького господина бесицы-трясавицы вынут изкувшинки ипередадут наруки альвам, отдадут соседской вскормленнице. Ивсе ее молоко будет доставаться Богдану ион вмале наберет вес. Станет крепким, сильным мальчиком. - Молодая мать согласно кивнула, понимая разумность слов Кали-Даруги, иединожды всхлипнула отогорчения. - Теперь еще одно. Только молю вас госпожа дослушать меня доконца… хорошо? - Владу намалость затаила дыхание итело ее судорожно вздрогнув, напряглось. - Мальчик так слаб, что ему нужны особые условия роста… Его надо
выхаживать. - Слезы изглаз девушки прыснули сновой силой. Демоница тотчас смолкла, нежно утерла влажные очи, нос Владелины взятым состолика ручником, илишь засим дополнила, - альвы предложили покуда проживать господину вдоме Вещуньи вместе сГадальницей, поелику последняя ибудет его поднимать.
        - Ая… я.., - теперь молодая женщина непросто плакала, она вголос зарыдала… Исызнова сотряслась вся плоть, туго качнувшись, запрокинулась будто разком отяжелевшая голова, верно, она была невсилах справиться сболью наполнившей всюее.
        Рани торопливо раскрыла объятия иположила сотрясающееся божество наложе, зараз проведя руками поголове итуловищу, стараясь снять обуявшее ее волнение ичуть слышно дыхнула:
        - Надо, провести обряд… Сейчасже, неоткладывая.
        Владелина сомкнув рот, прикусила зубами нижнюю губу, инадрывисто выдохнув через нос, отрицательно качнула головой, сдерживая всебе томление ипрекращая рыдания.
        - Госпожа… я все те дни, что вы спали, боролась завашего сына, - уговаривая, произнесла демоница, наново облобызав пальцами все тело девушки. - Иколи вы согласитесь наопределенные условия, господин будет подле вас. - Влада недвижно замерла, вее зеленых скарими брызгами очах блеснув махом, потухли капли слез. - Господь Темряй соным я связалась доставил смоей планеты двух девиц Горгоний, которые станут няньками Богдана. Они подчиняются мне ивскармливают моих детей. Горгонии будут обитать внашем жилище. Вэтой комнате будет проживать маленький господин иего кормилица, - губы девушки обидчиво дернулись, норани Черных Каликамов нежно провела поним перстом оглаживая их изгибы. - Кормилица будет только кормить. Нянчить, мыть, ухаживать будут попеременно Горгонии. Вы переселитесь поколь вмою половину. Это продлится максимум часть лета. Потом Богдан окрепнет, кормилица уйдет, ивы вернетесь ввашу общую комнату. Поверьте, моя достославная госпожа, я сделала все, чтобы маленький господин был подлевас.
        - Спасибо… спасибо Кали, - дрожащим голосом прошептала молодая женщина итихо всхлипнула. - Ты самая лучшая, одна меня любишь… ИТемряю… Темряю спасибо.
        Тело Влады тягостно дрогнуло, иона немедля закрыв глаза, вздохнув, замерла, проводя обряд. Кали-Даруга убрала руки оттела божества исбеспокойством вгляделась вчуть поддергивающиеся черты лица девочки, ощущая тревогу заее состояние. Владелина малость погодя отворила глаза, и, задышав степеней, вымученно улыбнулась так, словно растеряла все свои силы.
        - Рати, - позвала рани свою служку. Демоница, дотоль ожидая зова, спешно отворила дверь изаглянула вкомнату. - Срочно принеси госпоже драголюбной вытяжки. - Рати немедля закрыв дверь пропала. - Дорогая госпожа итеперь последнее, - умягчено молвила Кали-Даруга, ивчерных ее очах промелькнуло, будто нанизанное назолотые волоконца сияния, беспокойство. - Девицы Горгонии выглядят весьма незаурядно имогут своим видом вас напугать, как когда-то я. - Владелина немедля вскочила сложа иплотно прильнула кгруди рани, вжавшись внее. - Новы недолжны их пугаться, ибо Горгонии дюже любят детей. Они никогда их неогорчат, будут только баловать, кахать, петь песни… Еслибы вы госпожа росли уГоспода Першего, вмладенчестве вас воспитывали под моим присмотром девицы Горгонии.
        Одначе, Кали-Даруга зря сказала Владе про Першего, понеже имя его было последней каплей вовсем ноне пережитом. Итеперь девушка уже даже нежелала справиться стомлением, благо Рати принесла драголюбной вытяжки, оную насильно влили врот госпожи, чем остановили ее судорожный плач. Апосле того, как молодая женщина более-менее успокоившись, уснула, рани Черных Каликамов подхватив наруки, унесла ее всвою половину дома.
        Глава сорок шестая
        Лишь Кали-Даруга унесла изкомнаты спящую девочку, там началась перестановка. Ее ложе поколь сдвинули кстене, сверху накрыв темной материей, законсервировав навремя. Обок него поставили широкое кресло для Горгоний инебольшой столик для пеленания младенца, где одна стенка, напоминающая невысокую полку, была заполнена необходимой одежой. Вкомнату также внесли люлечку начетырех схваченных меж собой, словно полозья, покачивающихся ножках иузкую кушетку для кормилицы. Демоницы полностью убрали, помыли, перестирали ибез того чистое белье, занавесь, ковры, тем самым подготовив помещение для приема Богдана, ибо того потребовала Гадальница Воркующая иВещунья Мудрая, как ипонятно обескураженные появлением впоселении девиц Горгоний. Нотак как отом их оповестил неОгнь, асам Небо, недвусмысленно пояснивший, что даже ради здоровья Богдана несобирается нарушать покой Влады, альвы лишь попросили условия поуходу замалышом… Арани… рани, как ипонятно, выполнила все всамом, что ни наесть лучшем виде.
        Потому когда маленького господина царица иее сподвижница привезли взыбуше вполовину девушки его встретила одна издоставленных девиц Горгоний иунесла вкомнату спешно переодевать икормить. Анакушетке всамой комнате Влады сидела утирающая слезы Гала, вельми испугавшаяся столь странного вида няньки.
        - Прекрати реветь, - сердито дыхнула вее сторону вошедшая впомещение Гадальница Воркующая, вэтот раз ее голос звучал некак воркование голубя, авспять сухо ижестко. - Молоко пропадет. - Она недовольно оглядела полноватую кормилицу, чьи длинные волосы, пораспоряжению Горгоний были убраны под широкую тканевую полосу, идополнила, - тебе выпала такая честь. Будешь кормить сына госпожи иЗиждителя Огня, аты ревешь тут. - Сподвижница царицы резко развернулась инаправилась кстолику, где опытные руки девицы Горгонии уже пеленали маленького, порозовевшего занеделю мальчика. - Чтобы более того невидела ни я, ни рани Темная Кали-Даруга, ни тем более госпожа.
        Поколь Гадальница Воркующая увещевала Галу, Вещунья Мудрая прошла взалу рани, и, остановившись впроеме двери встревожено воззрилась нанее. Несмотря навыданные повеления Господом Першим вотношении ребенка, царице было весьма сложно нето, что спорить… даже отстаивать собственное мнение, ибо уважение, любовь кдемонице жило вней, как ивсамом ее Творце, воспитаннике Кали-Даруги, Зиждителе Седми. Ноне, как то почасту бывало, рани сидела насвоей любимой тахте, опершись онесколько горкой наваленных небольших подушек. Дотоль, она встретила прибывших пред двором ивпустила вдом, так как он был окружен щитом, апосле, даже неоткликнувшись наприветствие, ушла всвою половину.
        - Почему госпожа невстретила сына? - беспокойно вопросила Вещунья Мудрая илегкой зябью пошли черты наее лице, вроде их болезненно тронула корча.
        - Госпожу лихорадит, - голос рани Черных Каликамов прозвучал полновесной пощечиной, желающей непросто согнуть царицу, ноиотвесить поее белым щекам увесистых тумаков. - Вчера мне пришлось рассказать ей осостоянии ребенка, иобо всем ином. Вцелом, конечно, я, жалея госпожу, неповедала омутной твоей роли вотношении маленького господина. Однако ей было достаточно узнать, что она лишена права прикладывать своего сына кгруди ипоколь придется жить вотдельных комнатах, чтобы божество захворало. - Вещунья Мудрая тяжело перекатила желваками, акожа над ними зримо покраснела так, будто тумаки демоницы достигли своего назначения. - Хотя я уже давно уяснила, что лучица старшим Расам втягость ибезразлична. Так, что стоитли чего ожидать отвас! Вас, альвов, любимцев Зиждителя Небо. Ежели госпоже вэту ночь неполегчает, иухудшится ибез того тревожное состояние лучицы напоклон кстаршим Расам я более непойду. И, конечно, нестану взывать кмальчику Господу Темряю, оный итак вельми перегружен заботами… Все!.. все! - Рани Черных Каликамов нежданно резко поднялась стахты иторопливо шагнув вперед негодующе… если несказать
более, срычанием добавила, - мое терпение переполнено! Теперь я буду общаться только сРодителем!.. Передай своему дорогому Зиждителю Небо, который все время тебе потворствует, что он лишен права общаться сомной ровно намесяц! - Рани прошла мимо царицы, прибольно толкнув ее вбок своим массивным телом итотчас пропала вкоридоре, судя побойкому топоту ее ног уйдя ксебе навторой этаж.
        Впрочем, Владелине кутру полегчало. Своим материнским сердцем она почувствовала, что ее долгожданный малыш подле итак как желание видеть его было велико, ивовсе оправилась отхвори. Посему рани накормив ипереодев ее, помогла спуститься вниз полестнице иотправиться кБогдану. Гала теперь сидела застолом вкомнате Выхованка, как раз обок сним, и, увидев вышедших изсенцов божество идемоницу резво вскочила наноги исклонилась, сделав это синхронно сдухом.
        - Нечего вскакивать, - нескрываемо недовольно пыхнула всторону кормилицы Кали-Даруга имотнула головой повелевая сесть обоим. - Ешь вон давай, - дюже гневливо заметила она Гале. - И, чтоб более я невидела твоих соплей.
        Рани Черных Каликамов нежно приобняв Владу заплечи иоблобызав ей волосы, стянутые вплетеный колосок, уже другим полюбовно заботливым голосом добавила:
        - Госпожа вы помните, про девиц Горгоний? Неволнуйтесь только, хорошо? Иначе снова сляжите ималенький господин останется безвас.
        Девушка торопливо кивнула, итолько после этого Кали-Даруга бесшумно приоткрыв дверь, ввела ее вкомнату, кажется, еще крепче обхватив руками. Потому как Владелину отузретого туго качнуло взад… вперед. Ибо Горгония имела весьма странный, если несказать, жутковатый вид. Достаточно полная женщина, быть может ничем неотличимая отрани поросту ипышнотелости, девица Горгония, одначе смотрелась более приближенной кчеловечьему роду, так как имела смуглую кожу, две руки иноги. Унее небыло третьего глаза, как уКали-Даруги ивторого языка, как вцелом удемониц. УГоргонии низкое широкое лицо было навид достаточно приятным, однако его портил сильно выступающий нос свыпуклой спинкой иопущенным основанием, выпученные губы иглубокие темные очи. Впрочем это все выглядело обыденным всравнении снеобычными шевелящимися доплеч волосами. Лишь погодя вкоторых Влада признала неволосы, амножество тончайших нешире полпальца идостаточно долгих змей. Черные всего-навсе подле основания покатой головы, вроде очерченные полосой, змеи непросто шевелились, изгибаясь ипереплетаясь меж собой, они разевали свои щелочки рты иточно,
чегой-то шипели. Девушка верно намиг онемела, обаче, Кали-Даруга еще нежнее икрепче приобняв застан, шагнула вместе сней вглубь комнаты итихо, чтобы ненапугать спящего влюлечке Богдана, молвила:
        - Познакомьтесь госпожа, это Эвриала. Девица Горгония. Ее напарницу зовут Степа, кою вы увидите позже.
        Эвриала стоящая подле люльки низко склонилась перед божеством, и, немешкая книзу повисли, подобно волосьям, змеи, одновременно, сомкнув свои рты, икоснувшись материи нежно-желтого сарафана схваченного нетак как уКали-Даруги наплечах, аподмышками широкой тесьмой.
        - Ох, - чуть слышно дыхнула Влада, ощущая как единождым махом вногах пропала сила, иона медленно стала оседать кполу.
        Рани полюбовно придержала молодую мать, аЭвриала подала плетеное кресло, накоторое Владелину иусадили. Девушка намалость сомкнула очи, стараясь прийти всебя отстоль странного вида няньки, апосем услышала нежный, песенный голос:
        - Дражайшая наша госпожа, ненадобно меня пугаться. Я ни коим образом ненаврежу ни вам, ни нашему дорогому господину. Поглядите, госпожа, - дополнила она переливами колыхания собственного голоса. - Какой наш господин чудесный малыш.
        Владу торопливо отворила очи, аЭвриала уже подавала ей, туго завернутого впеленки ребенка, бережно пристраивая его голову навсе еще вздрагивающую отнапряжения руку матери.
        - Такой чудесный маленький господин. Такой красавчик иочень похож навас ликом.
        Молодая женщина всмотрелась влицо своего сына, головка которого была укрыта ажурным голубым чепчиком исогласилась сдевицей Горгонией. Богдан ивпрямь был схож сней… Такиеже нежные, миловидные черты, впалые щеки ипотянутый вперед маханький нос, тонкие губки. Акогда мальчик открыл глазки, оказалось, что поколь они унего имеют темно-мышастый, точно уСедми, цвет радужной оболочки. ОтОгня дитя унаследовал лишь молочность кожи, рыжину дугообразных бровей, ресниц иволос, однако издесь они взяли материнскую курчавость, оттого попокатому лобику выглядывали из-под чепчика отдельные завитки. Казалось гены вэтом ребенке распределились так, чтобы оставить одну кодировку принадлежащую отпрыскам Расов.
        - Иправда, похож, - полюбовно протянула Владелина инежно поцеловала щечки малыша, его лобик иглазки. - Такой худенький, еще ипохож наменя… Нехочу, чтобы болел какя.
        - Нет! Нет! - спешно ответила Кали-Даруга, стоящая подле кресла девушки инесводящая беспокойного взгляда сее лица. - Он небудет больным. Будет крепок издоров, просто нужно время.
        Время…
        Всегда ивезде, вовсем решающую роль играет это удивительное понятие… явление… мера хода тел… жизни живых, дышащих, думающих существ.
        Время…
        Время… кое растит, лелеет, бьет, лечит, губит всех… Губит всех без разбору: насекомых, птиц, зверей, людей, планеты, системы, Галактики… Богов… вероятно, исамих Богов.
        Время идет… ступает… ползет… бежит аль только струится.
        Сменяют друг друга так нами незамечаемые минуты, сутки, века. Ипосле секунды, часы, десятилетия, тысячелетия. Словом все, всегда ивезде движется, нетолько пространство-время, ноилегкое дуновение ветра, иразлетающиеся речные брызги, икланяющиеся оземи колоски пшеницы… и, что-то еще большее, недоступное людскому пониманию.
        Глава сорок седьмая
        Весь последующий месяц Кали-Даруга, как иобещала Вещунье Мудрой, неходила вкапище, лишив общения ссобой нетолько Небо, вельми чем-то пред ней виноватого, ноиОгня. Она некому несказывала одействительном состоянии девочки илучицы, ини кому ее непоказывала. Весь этот месяц ни Вещунья Мудрая, ни Чаровница Благосклонная, ни Травница Пречудная, ни даже ухаживающая ичаще иных альвов бывающая вдоме рани Гадальница Воркующая, невстречались инеговорили сдевушкой. Наих вопросы осостоянии здоровья девочки илучицы Кали-Даруга презрительно кривила губы исказывала, что госпожа больна… илучица тоже. Однако при том неуточняла как именно. Вещунья Мудрая нераз передававшая демонице просьбу… именно просьбу Огня, ибо Небо отом даже непомышлял молвить, прийти вкапище ивовсе обдавалась гневливым взором инеполучала никакого ответа.
        Потому Небо неимеющий возможности иполноценной информации осостоянии лучицы иплоти воной она обитала тревожился порядком-таки, несмея покинуть Млечный Путь. Окруженный невидимым щитом дом рани, созданным поее просьбе Темряем, стал теперь непреступной крепостью нетолько для альвов, ноидля Расов. Наверно Кали-Даруга это задумала нарочно… Нарочно попросила создать щит над домом Темряя, когда он был вкапище спредложением одевицах Горгониях.
        - Щит? - удивленно вопросил Темряй ивстревожено переглянулся сНебо, понеже Огнь сидящий напротив, сомкнув очи, как только взале капища появилась демоница, замер, точно слившись воедино ссизостью пухлого ершистого кресла.
        - Да, мой бесценный, мальчик Господь Темряй, щит, - потеплому отозвалась рани Черных Каликамов, инежно облобызала перстами тыльную сторону длани Бога, которую она поколь попеременно прижимала то ксвоему лицу, то кгруди.
        - Может я создам, раз надо аль Огнь, - медлительно произнес Небо ивгласе его однозначно прозвучала покорность… коя слышалась только втолковании сПершим… иувы! сКали-Даругой.
        - Правильно! правильно, - гневливо отозвалась демоница инамгновение убрав отлица руку Темряя, снескрываемым негодованием зыркнула влицо старшего Раса, словно стараясь его съесть. - Одного довели догибели. Теперь давайте… давайте… принимайтесь задругого. Почему? Почему, мне хочется узнать, мальчик Огнь находится вкапище, почему хранилище хурула пусто. Аднесь ивовсе надо отправить его творить щит, чтобы он растерял ипоследние свои силы… чтобы…
        Рани нежданно прервалась, оно как кожа ее лица приобрела почти марную дымчатость, аизглаз… как дотоль слица Огня сыпались искры, полетели внаправление старшего Раса мельчайшие, голубые крапинки, вроде просеянного проса.
        - Хранилище хурула полное, - торопливо ответил Небо, явно жалея, что решил предложить свои услуги демонице. - Давеча я привел зинкурат, ихранилище наполнили.
        - Тогда почему скажите мне намилость, - Кали-Даруга немедля перешла внаступление, вероятно инеприметив собственной оплошности ичтя, видимо, лишь единый завет «лучшая защита-нападение». - Мальчик Господь Огнь сидит тут? Почему невдольней комнате?.. Вы, что? Что, Зиждитель Небо, невидите его утомленного состояния? Впрочем, что вам домальчика… Вам таковому безжалостному. Вы, уж коли решили губить, все принадлежащее Господу Першему, похоже, непред чем неостановитесь.
        - Ну, понеслась, словно векошка вчревоточине, всвоих обидах ивысказываниях, - огорченно откликнулся старший Рас иторопливо поднявшись скресла, водин миг, миновав залу капища, пропал вкурящейся завесе, оставив после себя густое отишье ипокачивающееся взад… вперед облачное сидение иослон.
        - Ну, что, мой дорогой мальчик Господь Темряй, как насчет щита? - весьма нежно вопросила Кали-Даруга, будто пред тем непрогнала иззалы своим негодованием старшего Раса.
        - Даже незнаю, - негромко протянул Димург, пожимая плечами иявственно озабоченно взглянул наОгня. - Этоже немоя территория… ненаш континент…
        - Сделай, драгость малецык, коль Кали просит, - мысленно послал Темряю Огнь, и, приоткрыв один глаз, встревожено зыркнул настоящую кнему спиной демоницу.
        - Ну, хорошо, - это Темряй ответил вслух имедлительно поднялся скресла. - Только сейчас, оно как я тороплюсь. Да имне нужна была помощь Небо. Аты Кали взяла его прогнала, где теперь искать.
        - Где? Назинкурате аль хуруле, - немедля отчеканила рани Черных Каликамов, и, протянув вверх руку, ухватила покачивающийся левый указательный палец Бога. - Надеюсь, мои создания намаковке вцелости исохранности, ипомощь Зиждителя Небо их некоснется? - Кали-Даруга вопросила таким трепетным голосом, что Темряй, подобно нашкодившему мальчонке, легохонько вздрогнув, затаил дыхание… апосем резко качнул головой, обдав лучистым сиянием своего венца, все пространство окрест. - Ну, ито ладно, - дополнилаона.
        Демоница придерживая Зиждителя заперста развернулась, искорой поступью, подстраиваясь под его медленный, широкий шаг направилась квыходу иззалы, находу дыхнув всторону, все еще застывшего вкресле Раса:
        - Господь Огнь, вы, что неслышали Зиждителя Небо, хранилище полное… А, ну-ка! тотчас идите вдольнюю комнату! Ато я, даю слово, прямо сейчас, настрою контактную сетку сРодителем ирасскажу ему овашем состоянии.
        Дотоль Небо создавал щит над домом рани лишь ночью, вэтот раз был день. Темряй неспешно вышел иззавесы капища напятачок, и, несмотря науговоры демоницы мгновенно переместиться кее дому, направился кнему помостовой улицы. Димург был вельми необычным Богом, иданное обстоятельство отражалось нетолько вего бесконечных экспериментах ипоисках нового, ноивотличительной особенности, мягкости ксуществам созданным Зиждителями, что его так разнило схолодными Расами.
        Неспешно пройдясь попоселению Темряй, кажется, заглянул вкаждый двор, оглядел жилища, подолгу останавливаясь обок того или иного растения, вроде жаждая рассмотреть обитающие внем, нанем существа. Так, что состороны казалось был наЗемле вцелом первый раз. Встречающиеся Богу духи, альвы, гомозули низко кланялись… люди испуганно замирали. Або хотя иведали оПершем иего печище, обаче, никогда еще невидели такого темного, точнее почти черного Зиждителя. Также долго Темряй обозревал дом рани, поинтересовался оВладе инеторопко вскинув вверх инесколько вперед левую руку резко щелкнул тремя пальцами. Прошли доли секунд когда изних вырвавшись ввысь выпорхнула россыпь махунечких серых песчинок. Они будто стрельнув внебеса, сдержали свой полет прямо над срединой дома демоницы, имногажды вспухнув пепельным облаком, растеклись. Очерчивая иединожды скатываясь, наподобие покрывала, вниз, образуя своим движением ровные стенки куба, правда лишенного основания. Мельчайшие песчинки местами, зацепившись запепельные полотнища легохонько вздрагивали, точно дышали… аль это вибрировали втакт чему-то стены дома.
        - Замечательно! - довольно откликнулась Кали-Даруга, стоящая подле Бога икачнула головой наоной ввенце немедля взыграли переливами света сапфиры. - Все икак всегда, увас Господь Темряй выходит безупречно.
        - Невсе иневсегда Кали, - тягостно-разочарованным голосом откликнулся Бог иоглядев созданный щит, туго вздохнул.
        - Быть может отом стоит потолковать свашим Отцом Господом Першим? - вкрадчиво вопросила рани, и, обхватив кисть руки Бога прижала ксвоей щеке.
        - Наверно, - также степенно молвил Темряй иогладил свободной правой рукой свою короткую бороду, кончики каковой были схвачены вхвосты искреплены меж собой крупными оранжевыми алмазами.
        - Ненаверно, аточно… Надобно мальчик Господь отом поговорить сОтцом обязательно, - теперь глас Кали-Даруги звучал нетолько умягчено, ноипоучающе. - Господь Перший нерешается поколь вас поправлять, чтобы нерасстроить… потому надо спросить самому. Ведь разве нормально, что создавая новое творение, вы чуть было неуничтожили маковку. Атеперь опять, что-то счем неможете справиться. - Рани смолкла, полюбовно пробежалась сразу всеми перстами потыльной стороне ладони Димурга, ипотеплому молвила, стараясь перевести тему разговора вболее приятное русло, - щит нужно будет снять неранее чем через четверть свати… Я свами мой бесценный Господь отом сроке свяжусь.
        Теперь вщит, созданный Темряем, иподчиняющийся рани немог пробиться ни один звук, ни одно живое существо, втом числе ибожественный зов Огня… Мощный куб берег нетолько покой тех, кто обитал вдоме, ноинедавал возможности стороннему шуму миновать дышащие, ровные пепельные полотнища стен щита.
        Хотя если говорить правду, Кали-Даруга просто обманывал имучила альвов, иНебо неизвестностью… Она мстила… мстила впервую очередь Небо очень болезненно зато, что он неуступил ей вмалом. Что посмел несогласиться сее доводами. Впрочем, это, как ведомо, делал нестолько Небо, сколько Огнь. НоОгнь, лучица Першего, был рани вельми дорог. Посему вся ее жестокость нынче направлялась настаршего Раса, скаковым унее были давние счеты… давняя обида, видимо, непережитая ими обоими.
        Вцеломже божество совсем неболело. Была здорова ибесценная лучица, атолкование оболезни было той самой местью обращенной против Небо. Владу находясь подле своего малыша, который заэтот месяц достаточно подрос иокреп, была счастлива идовольна.
        Так как щит недавал возможности входить вдом без позволения рани, то прибывшим белоглазым альвам приходилось дожидаться открытия прохода, подле изгороди двора. Что давало время Кали-Даруге увести молодую мать изкомнаты маленького господина всад или навторой этаж. Нераз возникала ситуация заэтот месяц вдоме демоницы, когда альвы восновном сие была Чаровница Благосклонная, поддерживаемая Вещуньей Мудрой, просила встречи сбожеством иосмотра ее общего состояния здоровья.
        - Рани Темная Кали-Даруга прошу вас показать мне госпожу, - тревожно говорила втакие моменты сподвижница царицы. - Угоспожи быть может послеродовая инфекция иэто грозит осложнениями… Это может грозить ее гибелью. Я прошу вас, рани Темная Кали-Даруга позволить мне ее осмотреть, ибо вмоих силах остановить хворь. Ежели вы недоверяете моим знаниям, Боги предлагают переместить госпожу нахурул. Если надо намаковку четвертой планеты, чтобы ее осмотрели иизлечили бесицы-трясавицы принадлежащие печище Димургов.
        - Можешь идти илечить это человечье отродье закаковое вы тут все дюже переживаете, - отзывалась Кали-Даруга… иноредь, поелику разговаривала она нечасто, восновном отмалчиваясь. - Закаковое вы отвечаете, печетесь, защищаете. Азагоспожу илучицу побеспокоюсь уж как-то я. Это мне непривыкать делать, так как еще неодно мною взращенное божество непогибло… Несчитая, конечно, того… кого погубил ваш доброхот Зиждитель Небо. Все! Все! - днесь вголосе рани металлические нотки перемешивались сбешенством, исама вся ее кожа покрывалась синими пятнами. - Разговор окончен… ответ я держу пред одним Родителем. Пусть Зиждитель Небо свяжется сним.
        - Зиждитель Огнь просил вас, рани Темная Кали-Даруга, прийти, - чуть слышно говорила Вещунья Мудрая инизко клонила свою голову. - Бог никак неможет выйти насвязь свами, вы непринимаете его зова, иЗиждителя Огня это беспокоит.
        - Ты мне передавала данную просьбу, - многажды ровнее отзывалась демоница, так как сие касалось Огня. - Номальчику Господу незачем тревожиться. Инезачем посылать зов. Он ноне должен находиться вдольней комнате хурула. Вот пусть туда иотправляется. Апоповоду госпожи, поколь я немогу оставить ее без должного попечения. Посему втечение ранее озвученного срока врядли прибуду вкапище.
        Кали-Даруга никогда беспрекословно, как было сдухами, альвами, гомозулями неподчинялась Богам, идаже Першему. Ею если кто имог управлять лишь Родитель. Ну, астарший Димург просто умел общаться срани, умел пользоваться ее любовью кнему. Потому вовремя выполнял требуемое иотказывался отнеисполнимого так, что демоница могла это ему простить.
        Расы… Состаршими Расами уКали-Даруги были уже давно сложные отношения, потому она старалась никогда нежить подле них. Посему иОгня, лучицу Першего, обитающего впервых своих человеческих телах вотпрысках Небо иДивного воспитывала ее сестра Калика-Шатина.
        Впрочем, месяц спустя, когда наказание вотношении старшего Раса прошло, Кали-Даруга нетолько сняла щит, иэто Темряй сделал ночью, ноинаправилась навстречу сБогами. Еще ипотому как Влада вцелом непонявшая, занятая своим Богданом, что происходило вкруг нее, илучица жаждали встречи сРасами.
        Рани демониц вкапище принимал Огнь. Небо страшился, что очередные попреки вего сторону вновь рассердят Кали-Даругу иона выкинет нечто более значимое, чем месяц неизвестности… Кпримеру, свяжется ситак досадующим нанего Родителем. Огнь вэтот раз несидел, как обычно вкресле, хотя Кали-Даруга его отом попросила, апрохаживался повдоль стен залы. Демоница беспокойно оглядела Бога, намалость самую останавливаясь взором наего все еще впало-утомленном лице инизким голосом молвила:
        - Госпожа ждет встречи свами мальчик Господь Огнь ииными Расами.
        - Как ее здоровье? - вопросил дрогнувшим голосом Огнь ирезко сдержав поступь, бросил пронзительный взгляд радужного сияния врани, несомненно, жаждая ее прощупать.
        - Нет, мой бесценный, Господь Огнь, - тонально произнесла Кали-Даруга имягко улыбнулась Богу. - Выже знаете, что меня нельзя прощупать.
        - Почему? Почему неприходила все эти дни? Неотзывалась намою просьбу? - нескрываемо взволнованно сказал Рас, иисторгнутая им тревога заискрилась нетолько огненными каплями наего коже, ноивырвалась врезких, болезненных движениях рук иног.
        - Во-первых, - вкрадчиво протянула рани Черных Каликамов инедовольно качнула головой, отчего сияние ее сапфиров ввенце многажды усилившись слегка создало над ней округлый, дымчатый навес. - Я предупредила через альвов Зиждителя Небо, что буду занята. Аво-вторых, кому-то ивообще, нельзя покидать дольнюю комнату хурула. Ибо я предупреждала, что впротивном случае пошлю зов наРодителя. Иповерьте, Господь Огнь, тогда можно ненастраивать контактную сетку, достаточно будет однократного ора. Что? Что Зиждитель Небо сам ноне несмог прийти навстречу, нешто надо было вас такого утомленного присылать. Да ивообще, милый мой мальчик Огнь, счего вы тревожитесь загоспожу, лучицу… Они обе вмоих руках, апосему защищены откакой-либо хвори иль гибели.
        - Но, альвы, сказали… - несколько озадаченно дыхнул Огнь илегохонько передернул плечами.
        - Уж я инезнаю, что там говорили Зиждителю Небо, его разлюбезные альвы, оные невидели госпожу, - протянула Кали-Даруга, однозначно, нежелающая тревожить младшего Раса. - Ноя могу пояснить, что только благодаря заступничеству Господа Темряя, прибытию девиц Горгоний имоим действам, божество могло пережить разлуку сосвоим сыном. Ведь можно было разрешить девочке прикладывать дитя кгруди… так нетже… нет! Альвы уперлись, как бараны… - Сейчас рани сменила тембр голоса снежного нарыкающий, намалость забыв, что пред ней стоит нестарший Рас, аОгнь… Посему видимо исама как-то тягостно качнулась взад… вперед. - Как туполобые бараны… Можно было разрешить прикладывать дитя кгруди, ощущать сним единение втом девочка весьма нуждалась. Так нетже альвы уперлись! Тупоголовые, скудоумые, глуподурые некумеки.
        Демоница сомкнула махом три своих глаза изамерла, тем стараясь успокоиться, инедопустить, извергнутым гневом, еще более встревожить драгоценного Господа Огня.
        - Ты, слишком сурова кальвам икНебо. Уж иневедаю, чего он такое натворил, чем так огорчил тебя, что ты его столь нелюбишь, - протянул значимо расстроено младшийРас.
        - Ихорошо, мой любезный мальчик Огнь, что вы того неведаете. Оно вам иненадобно, - умягчено произнесла рани инадрывно вздохнула, точно давеча пережила страшную трагедию, боль каковой все еще давила нанее, изредка даже прижимая ее голову, кшее, где мягкой волной почасту выступал округлой формой второй подбородок.
        - Поповоду альвов, я еще тогда сказал. Тыже сама отдала ребенка под их покровительство, - вставил Огнь имедлительно тронувшись сместа, стал сызнова фланировать вдоль стен залы взад… вперед. - Ибо как только плоть девочки умрет, ты улетишь наПекол. Это были твои условия… так, чегоже ты ноне досадуешь… Апро девиц Горгоний надо было сказать, иябы сам, без Темряя, все уладил.
        Рани Черных Каликамов немедля отворила свои два глаза иони так унее увеличились, что стало проглядывать плывущее вглубине их бездонное темное, схожее скосмическим марево.
        - Как так несказывала? Сказывала, - весьма сердито дыхнула демоница. - Сказывала, что помимо альвов можно найти нянек.
        - Ну, вот опять, - такимже дуновением, только более мощным всколыхнувшем всводе залы пузырчатые, белые облака отозвался Огнь. - Кали, ну, неужели я знаю все эти твои тонкости. Про нянек? про твои рамки вобщении сальвами?.. Конечно, незнаю. Ты, должна говорить точнее. Нужно то аль это… Должна была сказать про девиц ия самбы направил кОтцу Першему просьбу прислать их. Мне оних потом, прямо перед приходом Темряя, как пример сказал Небо. Ипотому нестоит серчать нанего, он вельми эти дни беспокоился задевочку илучицу, хотел даже отбыть кОтцу, чтобы…
        Рас смолк, нежелая еще больше разжигать врани негодование наНебо, ибо Бог, похоже, хотел нанее нажаловаться старшему брату.
        - Жаль, что неотбыл. Хотябы прогулялся инемучил вас беспокойством, аменя просьбами, - незамедлительно произнесла вельми сухо итолько вотношении старшего Раса демоница. - Ноя пришла сюда ноне совсем сдругим, - продолжила она миг спустя уже много более благодушно ишироко улыбнулась, отчего шевельнулся ее второй язык пристроенный наподбородке. - Госпожа ждет встречи свами, Господь Огнь. Зиждителем Небо идражайшим мальчиком Зиждителем Дажбой. Былобы замечательно ежелибы прибыли ииные Расы, втом числе мой бесценный Господь Седми. Надобно, чтобы вы как-то ее побаловали, або она выполнила ваше желание иродила вам своего отпрыска… Подарите ей нетолько внимание, тепло, нои, что-то вещественное. Кпримеру украшения, кольца, цепи, браслеты, наряды, более значимые, чем есть унее. Желательно, чтобы каждый Бог выделил. Иконечно, абы прислали дары иные печищи: Димурги, Атефы… И, да, Господь Огнь девочке нужна ваша ласка. Она так долго из-за ребенка воздерживалась отнее, ноне будьте как можно мягче итрепетней.
        После этого месячного отсутствия сведений оВладе Небо ивовсе потерял какую-либо властность пред Кали-Даругой иднесь вее присутствии становился робким отроком боявшимся нетолько, что-то сказать, нодаже ипопросить. АОгнь, подученный им, стал вельми предусмотрительным исам задавал вопросы, уточнял все мелочи касаемо девочки.
        Старший Рас подарил девушке вблагодарность зарожденного Богдана белого жеребца, стонкими, длинными ногами, долгой гривой ивьющимся дотягивающимся доземли хвостом. Конь был непросто белым, акаким-то иссиня-белым, без единого стороннего пятнышка, ивлучах солнца его шерсть переливалась голубыми полосами. Жеребца привезли для Владелины непросто синой системы, аизиной Галактики, первой Галактики старших Расов, Косматый Змей. Итеперь взыбушу зараз запрягали Уголька иБелогрива, как назвала его девушка, иоба жеребца гулко переставляя свои ноги помостовым возили ее ирани влуга ксвятилищу, где после долгого перерыва возобновили занятия поподаче зова. Одарили молодую мать ииные Боги, иАтефы, иДимурги. Асил прислал удивительное покрасоте плетеное кресло, свитое изтончайших живых веток древа, где ствол, единожды ровный имягкий замещал собой сидение иослон. Миниатюрные листочки выбивались изкаждой изгибающейся ветоньки ипридавали нежности облокотницам. Перший передал через Седми серебряный браслет, ввиде ящерки, каковой охватывал почитай все предплечье. Четыре крепкие, короткие ножки загнутыми дугами,
удерживали само массивное тело зверька наруке. Очи ящерки заменяли фиолетово-синие сапфиры, аиноредь размыкающийся рот, являл тончайший, черный язычок, увенчанный двумя белыми алмазами, нежно ощупывающими тыльную сторону пясти девушки.
        Получив этот подарок Владу долго над ним плакала, целуя сапфиры глаз зверька инежно лаская холодные алмазы наязыке. Смаглое сияние покрывающие ее голову, вэтот раз точно пульсировало, несомненно, Крушец вельми тревожился. Кали-Даруга как ей всегда иудавалось смогла снять напряжение сплоти, апогодя ислучицу, переориентировав одну нарожденного сына, адругую назанятия позову.
        Правда, теперь занятия проводились нечасто, оно как молодая женщина ревнуя сына ккормилице, была невсилах надолго оставлять его подле Галы. Каждый раз, когда рани покакой-то причине немогла увести девушку, та сболью переживала радостные улыбки своего сына, его звонкое причмокивание губами иторопливое стремление кналитой мощью ижизнью груди кормилицы.
        Вещунья Мудрая после посещения Кали-Даруги капища иразговора сОгнем, наконец-то удалось узреть госпожу. Та встреча произошла тогда, когда Владелина шла вкапище кНебо иДажбе. Царица оповещенная самим старшим Расом, который вельми благоволил кее племени, поджидала девушку подле лестницы вковчег.
        - Госпожа, - полюбовно окликнула божество Вещунья Мудрая иторопко поспешила кней, страшась, что та непожелает сней толковать из-за сына.
        Однако, Влада, первое время ивпрямь сердитая навсех альвов заих запрет кормить Богдана грудью, вмале смягчилась исовсем забыла отом огорчении, еще ипотому как Кали-Даруга идевицы Горгонии убедили ее, что Вещунья Мудрая иее сподвижницы действовали лишь воблаго ребенка.
        - Вещунья Мудрая! - радостно вскликнула девочка ипоспешила обнять любимую наставницу. - Я так соскучилась, так ждала нашей встречи. Где ты была? Почему неприходила? Кали сказала, ты была занята.
        - Да, - нежно отозвалась царица, целуя божество вмакушку. - Была очень занята. Немогла прийти. Однако, вельми ждала нашей встречи.
        - Ты видела Богдана? Он так вырос, - все мысли Владелины были наполнены ребенком, там ничего неосталось, только желание говорить идумать онем.
        - Госпожа, моя дражайшая госпожа, - голос рани наэтот раз неуспокаивал, некачал… он пробуждал, увещевал. - Надобно стараться. Вы всегда были столь трудолюбивы итем радовали меня иБогов. Аднесь нестали стремиться кзанятиям. Перестали тщиться. Вы, моя дорогая госпожа, вялы ивсе время отвлекаетесь.
        Таким образом, уговаривала Кали-Даруга молодую женщину напротяжении долгих месяцев первого лето взросления Богдана. Ибо знала… время, теперь ставшее безжалостным вотношении еще такой юной Владелины, действует нынче против нее. ИВладу скучающая засвоим Богданом инемогшая быть долго вдали отнего, одновременно нежелающая расстраивать любимую Кали, начинала стараться. Впрочем почти пять месяцев унее ничего неполучалось, илучице неудавалось податьзов.
        Лишь когда Богдану уже было шесть месяцев молодой женщине удалось настроиться, таким побытом, что Крушец вновь сней скрепившись, слившись, как поясняла Кали-Даруга, подал зов… Итот зов был столь мощным, столь порывистым, присущим горячности лучицы, что его услышал нетолько Родитель, ноивсе Зиждители. Самаже девушка оттаковой мощи потеряла сознание ивтечение двух дней неприходила всебя, как растолковала рани Черных Каликамов переполошенным Богам, нетолько Расам, ноиприславшим свои тревоги Димургам иАтефам, то просто лучица слишком живая. Илишь оставшись сНебо один-на-один, сменив гнев намилость, впервые завсе эти годы сказала:
        - Такое уменя было один раз, - Кали-Даруга зыркнула вупор наобеспокоенного Бога. - Когда я воспитывала вашу лучицу Зиждитель Небо. Тогда Господь Темряй, если вы помните, тоже подал такой зов, ибо весьма скучал завами. Господь Перший после произошедшего поселил мальчика Рефилва, вкотором обитала лучица, впагоде ивсе время был подле него. Ногосподин Рефилв был мужем, ивоспитанный вправильных условиях, независел отсвоих женщин иотпрысков. Он был зависим только отлюбви Господа Першего, которому удалось тогда снять волнение случицы.
        - Чтоже ты посоветуешь мне сейчас Кали-Даруга? - непреирыто тревожно поспрашал старший Рас инетолько черты его лица, ноивесь он сам вединение сосвоим удивительным венцом вздрогнул.
        - Даже незнаю, что посоветовать Зиждитель Небо, - голос рани прозвучал приглушенно, вместе сбеспокойством, он будто растерял ивсе свое негодование дотоль направленное наРаса. Або днесь они, Бог идемоница забыв все распри объединились, чтобы спасти то, что им было обоим дорого. - Госпожу нельзя селить вкапище. Ноне невозможно разлучать сребенком. Она слишком сильно поколь сним связана, аему нужны кормилица, няньки, альвы. Да именять сейчас обстановку тоже опасно. Покуда понаблюдаем… подумаем.
        - Акак девочка себя чувствует? - внимательно выслушав рани вопросил Небо, сегодня принимающий ее стоя, понеже был так взволнован.
        - Плоть никак непострадала, так как зов лучица подала правильно, - мягко отметила Кали-Даругу итуго вздохнув, вскинув вверх голову, устремила взгляд вбело-золотое лицо Бога. - Она даже непоняла, что произошло. Акаково состояние лучицы, я смогу ответить лишь когда проведу обряд. Дотоль отложим занятия.
        Глава сорок восьмая
        Занятия пришлось отложить нанекоторое время, хотя ивыяснилось после обряда, что Крушец никак непострадал, однако появились проблемы усамой девушки. Порой она ни стого ни ссего недвижно застывая, входила втранс, иногда начуть-чуть, апорой наболее длительное время теряя нетолько чувство самоконтроля, ноиполностью переставала собой руководить, погружаясь всостояние физической инравственной отрешенности, нереагируя напроисходящее вокругнее.
        Это случалось столь внезапно истихийно, что всегда вызывало тревогу. Ибо уВлады вдруг подкашивались ноги, она резко падала напол ивытянувшись, вроде окаменев, застывала. Глаза ее были слегка прикрыты веками, асердце втакой момент, кажется, переставало стучать. Данный транс длился вначале лишь пару-тройку минут, апосем девушка глубоко вздыхала ивмиг приходя всебя, удивленно оглядываясь, непонимала почему оказалась наполу.
        Первый раз такое сней случилось вдоме рани. Владелина спускалась всопровождение Кали-Даруги вниз полестнице, когда нежданно напоследней ступеньке резко вздрогнула всем телом, инемедля окаменев, повалилась вниз. Благо ее успела подхватить демоница… иблаго, что такое случилось впервые при ней, ато неизвестно, чтобы подумала ипредприняла Кали-Даруга еслибы сие произошло где-то вином месте. Когда через несколько минут Владу очнулась натахте взале даже непоняв, что сней стряслось, она увидела вельми взволнованную Кали-Даругу. Молодая женщина впервые видела такой свою наставницу, оно как голубая кожа последней покрылась бурыми пятнами, словно демоница была обсыпана неприятными навид гнойниками.
        Неменее встревоженными были Боги, ибо рани Черных Каликамов сказала им, что неведает почему такое происходит сдевочкой ивпервые незнает как поступать. Однако это странная отрешенность никак невлияла наздоровье плоти, аль насостояние Крушеца… и, что происходило втакие мгновения беспамятства, никто неведал, так как Владелина ничего непомнила.
        Посему божество поколь было решено (поколь все непройдет или невыяснится) неотпускать напрогулки одной, ивсегда, ивсегда сопровождать. Маленький Богдан достаточно прибавивший ввесе иросте заэти шесть месяцев превратился внастоящего карапуза. Розовощекий сприпухлыми губками иподбородком, покрытый складочками, словом являющий изсебя благоденствие, икак желали Боги здоровье. Каждый день Влада идвое изальвов, обязательно Гадальница Воркующая, прогуливали малыша попоселению.
        Восновном Богдана наруках держала Гадальница Воркующая, иной раз передавая Вещунье Мудрой или Знахарке Прозорливой, оно как ребенок был достаточно тяжелым. Вторая альвинка сопровождала само божество.
        Демоницы идевицы Горгонии, как ирани, напрогулки неходили, так как Богдан после ухода божества оставался напопечении альвов. Апосему должен быть достаточно кним близок, чтобы суметь пережить смерть матери иединожды отбытие близких ей созданий. Да иКали-Даруга доверяла госпожу белоглазым альвам зная, что они очень любят ее, вцелом как иНебо, авысказывала им свое недовольство лишь попричине затаенной внутри обиды, кою как любая женщина холила ивзращивала. Да иесли Влада внезапно впадала, вовремя такой прогулки втранс, мгновенно оказывалась подле, осматривая иувозя ссобой назыбуше домой, ноито лишь, если молодая женщина наданное действие давала согласие.
        Эти странные приступы происходили сопределенным постоянством втечение следующего месяца ипотому Небо принял решение, допрежь того согласовав его сКали-Даругой, иотправился кРодителю, чтобы спросить Его совета иединожды отвезти Ему отображение илучицы, идевочки сделанное бесицами-трясавицами.
        Ипарили, кружили вгустых туманностях содержащих межзвездную пыль, газы, частицы, темную материю… звездные скопления, системы, планеты, астероиды. Шаровыми массами толпящиеся окрест центра Галактик исами точно светящиеся полосы, охватывающие безбрежные дали Вселенной. Искорками втой космической марности мелькали крошечные кометы, еще менее значимые метеориты, болиды сдолгими хвостами исами Зиждители лишь доступными им… подаренными… прописанными… приобретенными способностями могшие вморг покрывать столь значимые расстояния недоступные людскому восприятию.
        Где-то втом черном увитом плотными оранжевыми, зелеными, рдяными, синими испарениями находились Перший, Асил ичлены их печищ. Где-то обитает, правит итворит Родитель, насамом деле присматривающий лишь заопределенными своими творениями, ибо все остальное живет исуществует попрописанным, установленным им Законам Бытия.
        Непрерывно вращается, двигается, ступает все живое так, как сменяется наЗемле день ночью; одна неделя, другой; один месяц, следующим; одно лето, допрежь того наступающим.
        Незаметно для нашего взора, одначе вельми явственно для божьего перемещаются, дышат иживут планеты всистемах, космическая пыль игазы, астероиды… Так, точно вращаются колеса… Коло Жизни… Коло Бытия поуказанным ему предписаниям, кодировкам, текущим внем генам, ибо такое веление может создавать лишь Величественный Разум продумавший, прописавший все досамой тонкой, самой махой молекулы, атома, частички. Абы вращалось то Коло, соизмеряя своими золотыми спицами особые расстояния, особые понятия. Прочерчивая ими цельный, замкнутый круг… коло… колеса… жернова бытия, существования, жизни.
        Вмале прибывший отРодителя Небо смог успокоить ичленов своей печищи, исаму рани, оно как пояснил, что происходящее сдевочкой является следствием уникальности инеповторимости самой лучицы, которая таким необычным образом, ощущая скорую гибель плоти, устанавливает связь меж собой имозгом Влады… Лучица, обладая нестандартностью мысли ипоступков ищет свой ход, словом учится сама.
        Родитель посоветовал исыну, идемонице спокойно принять происходящее сплотью, ни вкоем случае немешать самостоятельному обучению Крушеца, вспять создавая для того все условия. Вовремя отрешенности девочки оберегать ее физическое инравственное здоровье, потому как помере приближения гибели плоти, это состояние транса будет приобретать более глубокий идолгий повремени интервал.
        - Желательно, - мягко рассказывал Кали-Даруге Небо, когда сразу поприбытию ее вызвал. - Так пояснил Родитель быть всегда подле девочки, вовремя отрешенности никак ее нетревожить, чтобы ненавредить. Дать возможность самой обрести плоть. Только вособых случаях можно переложить девочку виное место. Однако, никоим образом неприводить вчувство, никакими вытяжками, зельями непоить. Наша лучица редкостна, единственна всвоем роде… ибудет всегда избирать свой путь взросления, поколь живет вчеловеческом теле, разгораясь все ярче имощнее.
        Старший Рас возлежал натахте, оно как ощущал себя утомленным, торопясь скорее прибыть вМлечный Путь ипринести вести демонице. Опершись локтем оподстраивающуюся под его изгибы тела поверхность тахты, он задумчиво ивельми полюбовно смотрел настоящую супротив него рани Черных Каликамов, такое изумительное творение его старшего брата, сумевшую сберечь… отсрочить гибель плоти… сумевшую излечить уникальную лучицу, живущую втеле простой, обыденной навид девочки. Днесь, как ибыло всегда дотоль, ощущая кКали-Даруги теплые, нежные чувства.
        - Как долго такое будет происходить сгоспожой, - голос демоницы дрогнул, поелику она была дюже встревожена тем, что Крушец решил обучаться сам иидти своим путем.
        - Доконца жизни девочки, - все темже участливым тоном отозвался Небо, стараясь успокоить, придать уверенности той, кто ноне нетолько впоселение, нои, верно, вовсей Вселенной был основой будущего появления юного божества. - Потому инадобно быть осторожными, дабы ненароком ненавредить. Итогда лучица досрока покинет плоть, оно как долго болела икак таковых связей смозгом ненажила. Иеще Кали-Даруга, Родитель велел тебе непрекращать занятий сдевочкой. Все также продолжать ездить сней всвятилище, только более неувещевать, непросить. Оставлять ее там одну иждать вне постройки. Тень влюбом случае подле плоти ивсегда сообщит, как ее состояние.
        Сияющий Крушец, живущий внутри Влады исоставляющий основу ее естества, аль точнее то девочка была всегда только сутью божественной лучицы, оказался своевольником, только влучшем понимании этого слова. Неупрямцем иослушником, атем кто своими выдающимися способностями может… должен исумеет выбрать единственно верный путь, направив понему нетолько свое сияющее естество, ноиуказать нанего тем, кто будет жить, дышать, думать обок него.
        Такой незримой нитью протянулись три лето воных Богдан стал сбитым мальчонкой, весьма избалованным своими няньками, нетолько девицами Горгониями почасту ночами носящими его наруках, голубя своими выпученными губами, напевая песни исловно подыгрывая им тонкими щелочками рта змеек извивающихся наголове. Он был закахан альвами, старающимися привязать ксебе ребенка идаже самими Богами.
        Отрешенность Влады то становилась частой, то напротив редкой. Порой она погружалась вглубокую задумчивость, ивтакие моменты ее раздражал даже столь любимый ею Богдан многажды требующий своим хныканьем инытьем.
        Еще более незаметным волоконцем прокатили два года… ИВладелина нежданно стала ощущать отчужденность отэтого мира, отБогов, Кали-Даруги, Вещуньи Мудрой идаже сына. Ей вдруг все стало безразличным… иинтересовало, звало ее… ее неВладу, аКрушеца огромное, густое облако радужно испещренное лучами света, висящее где-то высоко внебосводе. Оно стало видеться девушке вмоменты транса… Ивсе мощнее… безудержнее звать!
        Однажды Владелина упала взале рани иболее непришла всебя. Понастоянию Зиждителей, абы Кали-Даруга им объявила, что это последние часы жизни плоти, девочку привезли вкапище. СВлады сняли все украшения срук, ног, шейки, головы, оставив лишь берилл вбровке, оно как трясущиеся перста демоницы непосмели его коснуться. Взале капища, поколь Крушец был еще втеле, собрались большая часть Расов, кроме неуспевших прибыть Седми иВоителя, желая напоследок прикоснуться нестолько кплоти, сколько клучице… Апосле взалу вошло странное создание, высокое словно Лярва, коей рани уже оборвала дымчатые путы стелом девушки, еще всвоем доме. То пришедшее создание было дюже плотно сбитое, сдолгими руками дотягивающимися достоп инеменее худобитными ногами. Яйцевидное тело существа, нетолько его руки, ноги, покрывала густоватая, белая шерстка. Навытянутой кверху, вроде заостренной макушки, головы восседали похожие насолому плотные волосы. Наузком человечьем лице располагался горбатый нос, ярко горящие багряным светом очи ивесьма пухлые плямкающие губы.
        - Коловерш, - обратился кчудному созданию, стоящий подле кресла, где лежала застывшая Влада, Небо. - Приложись кдевочке, пока она еще жива. Запомни образ лучицы. Теперь ты будешь следить завсеми отпрысками ее рода, ожидая нового вселения лучицы. - Старший Рас медлительно развернувшись обнял примостившегося подле инесколько растерянного Дажбу, исказал, обращаясь кбратьям исынам, - Дивный, Огнь я отвезу Кали-Даругу наПекол, как она требует изалечу кПершему, авы проследите, чтобы гомозули иальвы предали плоть огню, чтобы ничего несвязывало лучицу сним.
        Еслибы Владелина могла узреть того, кто последним прикоснулся кней, онабы весьма удивилась. Ибо уже видела такое создание. Много лет назад впагоде Першего, только тот, как его величал старший Димург, Керечун был покрыт небелой, ачерной шерсткой.
        Эпилог
        Легко ибыстро я преодолел разделяющую землю ипарящую над планетой Земля бело-серую, плотную, газовую оболочку, ивырвался внебосвод. Я достиг атмосферы итого дивного радужного объятого лучами света облака, почувствовав вего свечение такое тепло, такую любовь… Любовь создателя ксвоему творению, ксвоему отпрыску, сыну… имногажды… многажды насладившись той чувственностью понесся.
        Я понесся… полетел тугим смаглым комком сокруглой макушкой итонким изогнутым остроносым хвостиком втех густых газовых облаках замечая попути своего движения маханькие всравнение сомной искры… искры… напоминающие мельчайшие газовые шары, мельчайшие звезды, мельчайшие души. Обдумывая прожитое… ипережитое… Стремясь туда… вперед… кновым свершениям!
        Я, Крушец, лучица моего любимого Отца, сына Родителя, старшего изпечищи Димургов, Господа Першего!
        Конец книги
        г. Краснодар, февраль-апрель; сентябрь-октябрь 2013 г., май-июль 2014 г.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к