Добро пожаловать в Некропсион II Тарас Сергеевич Асачёв
Интересным персонажем стать может любой индивид, особенно тот, кто выходит за рамки нашего понимания; любой, кто говорит о том, о чем не принято, а также тот, кто призывает вас жить лучше…
Тарас Асачёв
Добро пожаловать в Некропсион II
Человек не проснулся, он очнулся в холодном и темном помещении, однако вопреки классическим ожиданиям, здесь было сухо, тепло и совершенно ничем не пахло. Темнота не помогала ориентированию, но только что проснувшийся понял сразу, что он в камере, причем он тут один, а помещение чрезвычайно мало для нормальной тюремной темницы. Однако едва заключённый сел, как над ним загорелась неяркая лампочка, света от которой хватило, чтобы открыть скрываемую в темноте загадку. Все стены невеликого помещения, были завешаны небольшими квадратиками снимков, на которых человек начал узнавать себя, своих родных, близких, друзей и даже случайных людей, с которыми его сталкивала судьба за прошедшие годы. Все это, не могло не заинтересовать того, кто даже не помнит, как вообще оказался на данной койке, но не успел он и приглядеться, как единственная дверь в помещении открылась с негромким скрежетом несмазанных петель. Быстро повернув голову, человек прищурился от яркого света, который царил снаружи, и лишь частично прерывался, очерчивая контур высокого пришельца, стоящего на пороге.
- Вижу, вы уже проснулись, - немного глухо, отметил очевидный факт, незваный гость. - Я рад, - все так же безвкусно добавил он, делая шаг вперед и прикрывая за собой дверь, отсекая свет и свободу, от темноты камеры. - Если вы не против, я постою у входа.
- Кто вы такой? - тихо и не особо надеясь на ответ, спросил сидящий.
- Это не важно, но если вам будет от этого легче, то меня зовут ЛермОнтом, - не меняя тона голоса, ответил пришелец.
- И зачем вы тут, мистер Лермонт?
- Удовлетворить ваше любопытство, разумеется, зачем же еще? - уже немного насмешливо ответил он. - И, если вы не станете касаться моей истории, я отвечу на любые ваши вопросы.
- Любые?
- В рамках моих собственных знаний и уровня доступа к информации о вас и ваших делах. Не теряйте же времени - спрашивайте и будьте готовы слышать правду.
- Где я? - решив все же послушаться, задал вопрос сидящий.
- Вы в изоляторе, в помещении для беседы и убеждения. Ну и для упреждения необдуманных действий.
- Убеждения? В чем? В чем вы меня собираетесь убеждать? - человек поднял глаза на темную фигуру, чье лицо было скрыто капюшоном, под который слабый свет от лампочки просто не мог проникнуть.
- Вы помните, как оказались тут? - вместо ответа, задал вопрос Лермонт.
- Нет, - честно ответил человек.
- А что вы помните последним? Какое событие?
- Теперь вы решили допросить меня? - сидящий человек усмехнулся. - Я помню тихий семейный вечер. У нас были гости, мы накрывали стол. Я помню шампанское: «Дорати Фьюджи», я открыл его, и на улице что-то случилось… - человек потер лоб и ощутил, как голова его начала заметно болеть. - Или это было не на улице… хлопок был слишком громким… Нет - я не помню ничего дальше или больше сказанного.
- В бутылке шампанского была отрава, - все тем же глухим голосом, произнес гость у входа. Казалось он стоит как робот - не шевелясь, словно он даже не дышит. - Специфический такой яд: «Арминт-Шестнадцать-И-Эс» …
- Господи… - сидящий схватил себя рукой за рот и едва не задохнулся от резкого спазма… - Нет, этого не может быть! Это невозможно…
- Сожалею, но тут, правда и факты на лицо… - разведя руки, произнес скрытый гость. - Эту бутылку принесли вам те, кто должен был убедиться в вашей кончине. Они… - из-под балахона показались тонкие и острые как у горгульи пальцы, которые указали на два снимка на стене, прямо напротив глаз сидящего. - Вы согласны, что именно они были у вас в гостях? Эти двое.
- Да, но как они рассчитывали остаться в живых?!
- Антидот, противоядие, - срывая снимки с серой грубой поверхности, ответил Лермонт. - Они были буквально накачаны им под самое горло, - из-под плаща раздался легкий смешок. - Даже кровеносное давление из-за этого повысилось.
- Вы их поймали? Они наказаны? - с надеждой уточнил сидящий, явно испытывая легкий тремор и холодный пот, медленно и вязко текущий по спине.
- О! Не сомневайтесь, - снова довольные и горделивые нотки из-под капюшона. - От нас еще никто не уходил…
- «От вас»? - сидящий поднял на стоящего рядом человека свои красный от слез глаза. - А кто «вы»?
- Мы? Мы слуги чудовищ, приспешники страны зла и разрушения. Мы те, кем вы пугаете своих непослушных детей перед снами или, когда они не желают кушать кашу. Думаю, вы уже поняли…
- Теократия… - качнув головой, высказал недосказанное сидящий. - Теперь многое стало понятно… Вы планировали напасть на мой город и очевидно сделали это… Но, я не понимаю: почему я выжил? И зачем я тут?
- Вам вовремя помогли.
- Чем?! - удивленно и даже как-то обиженно воскликнул человек. - Против «Арминта» нет «пост-антидота»! Либо «до», либо уже никогда!
- Скажу вам так… - слегка наклонившись и сменив тон общения на заговорщицкий, тихо заговорил Лермонт. - Вы немного отстали от жизни науки, фармацевтики, генетики и всего остального. Причем на годы исследований.
- Это не шутка?
- А я похож на шутника? Или быть может на клоуна? - фигура снова выпрямилась у дверей, затем гость указал на стену и снял с нее фотографию с какой-то женщиной в красном костюме. - Вы знакомы с ней?
- К сожалению, да… - шмыгнув носом, ответил сидящий. - Это руководитель в организации, где я работаю. Работал… - поправился он.
- Вы были с ней близки?
- Намного ближе, чем мне бы того хотелось…
- Тогда примите мои соболезнования.
- Вы серьезно? - человек снова поднял глаза на темный провал под капюшоном. - Она мертва?!
- Да. Насколько мне известно, она решила не сотрудничать с нами. Хотя и жаль.
- А вы и ей предлагали сотрудничество?! - казалось, человек был просто шокирован.
- Вы нас осуждаете?! - Лермонт произнёс вопрос с явным удивлением.
- Вы идиоты, если хотели с ней что-то делить или вести общие дела!
- Тогда все нормально: мы предлагали ей сдаться и рассказать все, что за ней числится. Она отказалась… причем довольно поспешно.
- Я так понимаю, вы и меня попросите сдаться?
- Было бы чудесно, если бы вы просто стали с нами сотрудничать прямо сейчас без лишней нервотрепки. Это сэкономит мне кучу времени, - пришлец виновато развел руки и покивал, человек же при этом ненадолго замолчал, задумавшись.
- Вы ведь знаете кто я? Верно?
- Разумеется, - хмыкнул пришелец у входа.
- Следили за мной? - человек не столько спрашивал, сколько просто расставлял в уме галочки напротив обязательных пунктов, по которым надо пройтись.
- Естественно.
- Как давно?
- Шесть лет.
- Ого! Серьезно? Я же даже пять лет назад был никем! - подозрение в словах человека так и сквозило в высказанном вопросе. Лермонт же молча, вынул из кармана своего балахона небольшой планшет и недолго вводил какой-то запрос, после чего, повернул ношу, демонстрируя снимок человека, который сидит в кафе со своей будущей женой. Несложно было разобраться и кто на снимке, и где это было запечатлено.
- Слежка у нас по всем интересным людям ведется давно, а уж по тем, кто встречается с нашими агентами и подавно. О! Вижу, вы расстроились. Полагаю, что вы сейчас решили, что ваша жена…
- Замолчите… - процедил человек, закуси губы и сжав кулаки до побелевших костяшек. - Не говорите…
- Сожалею, но вы должны это услышать, - Лермонт сбросил с себя темный капюшон, выставляя под неяркий свет свою бритую голову, испещренную какими-то татуировками на какую-то религиозную тему.
- Для чего? Чтобы понять, что все, что вам было нужно, уже у вас?! - горечь в словах, была практически осязаемой. - Или вам и этого мало?
- Нет, просто вы должны понять, что ваша жена ей и остается. В этом вопросе ничего не меняется.
- Она не моя… она ваша… сошка…
- Вопрос названия, вы не находите? Это не меняет сути, и слово «сошка», довольно грубое, - лысый Лермонт улыбнулся и, сделав полшага, присел рядом с человеком, протянул руку и снял со стены еще один квадратный снимок. - Смотрите, это ваша секретарша. Вы не отрицаете?
- А смысл?..
- В вашей карьере, был момент, когда она с вами заигрывала и даже привлекла ваше внимание. Отрицаете?
- Нет… - потухшим голосом, ответил сидящий.
- А затем, в какой-то момент, вы получили знатную выволочку за подобные фривольства, а ваша секретарша неделю ходила на работу в темных очках.
- Я помню… - среди горечи и печали, на лице человека, появилась улыбка. - Она меня тогда знатно отделала. А я все никак не мог понять: где же я прокололся…
- Да, вы получили от нее, но и от «Нас», она получила не меньше, - произнес Лермонт и человек посмотрел на него с интересом. - А что? Несмотря на то, что вы ее личная жизнь, она все же рисковала миссией, из-за своей, уж простите «бабьей» ревности. Представьте, сели бы ей заинтересовались ваши спецслужбы, пришлось бы вас эвакуировать уже два года назад!
- Вы издеваетесь? Или я чего-то не понимаю?
- Ни сколько, никаких издевок. Давайте я поясню… - холодно и серьезно ответил Лермонт. - Наши агенты есть везде. Где-то больше, где-то меньше. Но так или иначе, они наши глаза и уши. А их отношения - нас не особо и касаются.
- Точно… - человек опрокинул голову и посмотрел на лампочку, висящую под самым потолком. - Она же с чипом в черепе…
- Как и ваши дети…
- Нет! - человек подскочил с места и вжался в стену, с которой тут же посыпались снимки, словно сухие листья с ветвей старого дуба.
- Ну, это как бы: не вопрос…
- Да как вы посмели?!
- Желание матери - приоритет. Так у нас заведено.
- Сука! Да кто она такая?!.
- Она мать! - строго и громко, перебил его Лермонт. - И вы как отец, могли бы этому факту порадоваться. Хотя, насколько мне известно, вы даже отказались от прививок для ваших чад. Довольно тупой поступок, не находите?
- Это слишком! Зачем вы лезли в мою жизнь?! Зачем я вам был нужен?! Что я вам сделал?! - человек начал выходить на истерику, но по-прежнему сторонился лысого человека, сидевшего на узкой кровати без малейших проявлений агрессии или враждебности.
- Мы ведем свою политику, а для нее нам нужны люди, не имеющие темных пятен в жизни и истории. В вашем случае, таким человеком были вы. Вы честны, образованны, старательны и откровенны с женой. Вы идеальный гражданин, которому надо было совсем немного помощи, для построения карьеры.
- Я сам ее построил! Вам ясно?! Никто мне никогда не помогал!!! - человек ощерился, словно скалящийся пес, дерущийся за свое потомство.
- Правильно, вы все сделали сами. А наш человек, встречал вас дома, готовил вам ужин, рожал вам детей и каждый день верил в вас как ни в кого на всем свете. Не помните такого?.. молчите? Что ж, тогда вы понимаете, что тот, кем вы стали, ваша общая заслуга. Дома вас ждал уют, отдых и счастье семейной жизни, так что ничего не отвлекало вас от работы… Ну, кроме той секретарши…
- Довольно! - человек отмахнулся. - Я все равно бы не изменил…
- Не надо оправдываться, чего не произошло, того никогда и не было. Просто наш агент перестраховалась на почве ревности. Чисто рядовая ситуация, - Лермонт поднялся и вновь встал в дверях. - Продолжим? У вас есть ко мне еще вопросы?
- Зачем вам я? Вы ведь и так все, похоже, знаете… - человек поник и повернулся к собеседнику.
- Вопрос не в ваших знаниях, - рука Лермонта указывает на стену и пол, на снимки с людьми, словно подводя итог всему прошлому жизни заключенного. - Все эти люди, это те, кто так или иначе, но связан с вами. Некоторых уже нет, другие еще даже не поняли, что произошло. Третьи ждут только вас.
- В каком смысле?
- В том, что вы человек очень общительный и деловой. У вас есть дар убеждения, который работает исключительно, когда вы этого хотите, и вам многие заглядывали в рот, в ожидании вашего доброго совета. У нас, мы называем таких людей «узелками». Если вас распутать, то нить распадается на множество. Но если вас зацепить, то паутинка становится крепче.
- И кто по-вашему, пойдет за мной? Да и собственно куда?!
- К нам, разумеется… - Лермонт одной рукой дернул ручку и открыл дверь, за которой был яркий свет, на миг, ослепивший человека.
Гость Теократии прищурился, прикрыл лицо рукой и простоял так, пока глаза не привыкли к белому свету, льющемуся из высоких окон большого зала с высокими потолками. В центре помещения стоял круглый стол персон на сто, вдоль стен были умывальники и душевые. Данный зал явно имел множество назначений, но сегодня, он служил лишь приемной для одного гостя.
- Как видите, для вашей встречи все готово, - Лермонт улыбнулся, и первый вышел из темного дверного проема. Человек пошел следом и едва обернулся, чуть не открыл рот. Вокруг железного темного куба, стояли десятки таких же кубов поменьше, на каждом из которых было выписано имя… И имена все были знакомы смотрящему на них человеку….
- Они…
- Не переживайте, они спят, - тихо и почти под ухо произнес встречающий. - Все они, сейчас в состоянии синтетического сна. И не беспокойтесь: до вашего пробуждения, вы прибыли точно в таком же кубе. И это еще очень комфортный способ, и все ради одного человека. Цените.
- Так, в чем же моя роль? Примкнуть к вам, просверлить себе голову и стать вашим рабом? А все эти люди, для шантажа?
- Все эти люди, для общения. С ними, говорить будете вы сами. Я же просто пытаюсь вас вразумить…
- Я не вижу имя Эн…
- И детей… - перехватил инициативу Лермонт. - Они не гости, и везти их в кубах не нужно. Граждане нашей страны вольны и свободны в перемещении по нашим территориям.
- Значит: они живы? И дети и Эн?
- Если бы не Эннга, то и вы давно были бы мертвы. Это она спасла и вас, и детей; и именно она убила тех, кто принес в ваш дом яд. Вам кстати не интересно: зачем?
- Они вышли на ваш след через меня?
- А вы действительно умны, - без тени насмешки, произнес Лермонт. - Да, ваши службы заподозрили вашу семью примерно полгода назад, когда в период лютой вирусной эпидемии, ни вы, ни ваша жена, ни ваши дети не заболели активным гриппом.
- Только поэтому?
- Ну, для нас это не удивительно, но в вашей стране тот, кто отказался прививаться - идиот априори. А идиоты болеют чаще других и, как правило, с осложнениями. А идеальные граждане, как правило, глупы и податливы любой пропаганде.
- Но я ведь и в правду отказался… - человек потер лоб, пытаясь понять - не придумал ли он это себе.
- Все мы совершаем ошибки, но не Эннга, которая сами привила и вас и детей. Перестраховалась из-за любви и подставила всю миссию.
- Постойте, Лермонт! Детей? Меня? Как?
- Поставки медикаментов у нас для агентов происходят регулярно, - самодовольно ответил Лермонт, мягко беря за руку человека и поворачивая его к столу, отводя от ряда контейнеров. - А вас они привила, кажется, когда вы приболели года четыре назад. Вам кажется, по легенде спину продуло.
- Зачем вам все эти подробности? Неужели я настолько интересный человек?
- Информация - продукт дорогой, и чем ее больше, тем больше у вас шансов встать богаче. Любые ключевые и рискованные события - это наши риски и о них мы знаем все. А в частности я - прилежный встречающий, я готовился.
Два человека остановились у стола, на котором стояли тарелки с дорогими продуктами и явными деликатесами. Голодный гость лишь мельком оценил стол и уже решил, что и тут им пытаются манипулировать.
- Присаживайтесь, вы давно не ели - вам это сейчас совсем не повредит.
- Хотите меня задобрить? Улитки, дорогие фрукты, игра, вырезка мясная - показываете, как вы щедры? - горько улыбнулся человек, презирая свой организм за жажду этой подачки. - Думаете, я буду восхищен этим столом и поверю в лучшую жизнь и всем это расскажу? Да вы даже мою жену и ту всю жизнь контролируете! Могли бы на мне и сэкономить!
- Собственно, это и не дорого, - Лермонт подошел и взял с круглой чащи спелый манго, оглядел его и со вкусом надкусил. - Фрукты все выращиваются на нашей земле, и пока они не наводняют наш рынок, на экспорт они не допускаются, так что они недороги, их много, а после присоединения Южной провинции, их стало еще больше. Улитки - на территории города, где мы с вами находимся, открыто двенадцать заводов по переработки, семь из которых занимаются переработкой органики. Три из них используют улиток для тонкой очистки. Они идут дюжиной по цене одной, так что и тут вы не угадали… Кстати! Раз уж мы коснулись темы экономики - как вы думаете, какая у нас тут процентная ставка по кредитованию? Это же не далекая от вас тема?
- Десять процентов? - немного подозрительно, предположил человек.
- Десять у нас было двадцать лет назад, когда экономике требовались большие деньги. Сейчас у нас кредитование на четырех процентах. Мы не используем увеличенную ставку для искусственного охлаждения потребительской способности. В отличие от вашей страны, мы помогаем людям жить лучше, а не наоборот. Вы кстати должны бы знать, что ваша инфляция уже пару лет как отрицательная, но цены у вас продолжали расти. Отчего так?
- Кражи, я полагаю, - человек сел на предложенное ему ранее место и неохотно подтянул к себе тарелку с куском томленого мяса и россыпи различных овощей.
- Фактически, виноваты не кражи, а дырявое правосудие. В вашей стране, слишком сильная круговая порука и власть денег…
- А у вас не так? - перебил он Лермонта. - У вас деньги не правят? Не регулируют общество и его способности? Власть не пьянит умы людей? Не дает преференции при определенных действиях? Ваши политики или ваш великий император не купаются в роскоши и не срут в золотые унитазы? Вы мне это хотите сказать?!
- Я хочу вам сказать, чтобы вы ели, молча, а лучше сразу все поняли, но еще рано. Так что буду отвечать по пунктам, - Лермонт выдвинул стул и сам сел за стол, в метре от человека. - Вы только начните есть… Так. Правят ли у нас деньги… Нет - не правят, у нас вся власть у правителя, он и заказывает бал. Регулируют ли финансы рынок и общество - конечно, регулируют, как и должно. Тот, кто работает мало, тот и имеет меньше - разделение слоев как есть. Но при этом, они не являются ключевым фактором. Вы всю жизнь прожили в вашей двухкомнатной квартире, жили на зарплату и чужого не брали - скажите, вы средний класс?
- Да, я представитель среднего класса, - не стал отрицать человек. - И за это я был благодарен своей стране.
- А что должно было бы произойти, чтобы вы вышил в высший класс? Эннга должна была бы работать? Ваш оклад должен бы увеличиться втрое? Или если бы вы купили себе квартиру с пятью комнатами?
- Думаю, оклада бы хватило… втрое, - задумавшись, ответил человек.
- А что мешало вам его увеличить? Законы? Практика? Внутренний мир? Религия?
- В смысле?! - данные вопросы прозвучали как пощечина. - Вы хотите сказать, что я мало работал?
- Нет, я говорю, что вы вполне могли работать больше. Вопрос не в уменьшении, а в «не реализации». И если у Эннги была работа без остановок, то у вас работа заканчивалась к вечеру, когда вы приходили домой, и даже ее, вы могли бы делать больше и быстрее.
- Вы странно налаживаете мосты между нами…
- Ну, на мой взгляд, правда и честность, продукты не менее ценные, чем информация, так что я сейчас с вами делюсь настоящим богатством. Вы прекрасно работали, но могли бы достичь большего. Брать работу на дом, найти вторую работу, пахать на выходных и сверхурочно. С вашим талантом аудита, вы смогли бы еще года четыре назад зарабатывать раза в четыре больше, выйти в высший класс и не переживать из-за этого. Но вы не стали, - Лермонтр поднял руку не позволяя перебить себя. - Не надо оправдываться, это факт, а как я уже сказал - чего не сучилось, того никогда и не было. Причина того, что вы в среднем классе не в том, что у вас оклад небольшой, а в том, что вы сами себя ограничивали. Вы имели жилье, вам было хорошо и сытно дома - так куда и зачем стремиться? Ну не суть. Ваш следующий вопрос…
- Стойте! Все не так!
- Себе не врите, - осаживая и едва ли не унижая, холодно и мягко произнес Лермонт. - Я не тот, кто будет это слушать. Объясните все Эннге, когда и, если ее увидите. Вы спросили, дает ли у нас власть преференции - да, дает и много, но в отличие от вашей страны, у нас власть еще и дает в нагрузку и ответственность. Резонансный случай - ваш депутат от правящей партии, дважды судимый, кстати, убил троих людей. Что с ним случилось?
- О ком вы?
- Если вам нужна фамилия, то я посмотрю, но если вы о конкретном случае, то…
- Я понял о ком вы… Он отстранен от должности и против него идёт уголовное дело, насколько я знаю. Справедливость все равно его нагонит.
- Ну, вообще он у нас… если интересно. Мы его пару недель назад на границе с Гаргантией взяли - много запросов на него было, да и нам нужны были свежие сведения из первых рук, а горяченький депутат, это очень свежо. А то, что у вас по телевидению показывали - ну надо же и вам сказки показать, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. Свобода - это рабство, а вы и не знали.
- Это вранье! И вы мне мозги пудрите!
- А зачем? - Лермонт упер локоть в стол и уложил на ладонь свою лысую голову. - Где ж я тут выигрываю? Какой мотив? Мой профит в чем?
- Зубы мне заговаривать, наверно. Я не знаю!
- И я не знаю… вот дилемма… Ну да не суть. К чему я все это рассказываю: Такая ситуация, возможно только у вас… у нас это было бы невозможно в принципе, еще на старте.
- Хотите сказать, что его бы осудили сразу?
- Нет! - Лермонт отмахнулся. - У нас просто не бывает дважды судимых! Зачем человеку с рецидивом еще раз давать шанс? Мы же не вы - у нас бюджет на тюрьмы не сбрасывает деньги как на дорогие курорты.
- Серьезно? - скептически спросил человек.
- Да, - собеседник спокойно кивнул. - Бюджет идет на медицину, образование, инфраструктуру и поддержку граждан… ну вам не понять. А вот тюрьмы обеспечивают себя сами - никто не любит нахлебников. Видите ли, у нас тюрьмы, это средство, чтобы отработать свою вину, исправиться, а у вас это курорт для отморозков. Украл, выпил, в тюрьму - романтика. Мы этого, извинит, не понимаем.
- Да мы, если честно, тоже… - человек посмотрел в свою уже пустую тарелку. - Вы все это говорите, а я не верю, что так бывает.
- Почему?
- Все это сказки. Нет таких людей, кто не сунул бы себе чего в карман. Нет тех, кто не захочет обмануть и не взять чужое. Да и деньги в нашем мире решают почти все. В это я верю, так как это истина.
- А я верю, что Эннга вас любит и не за ваши деньги, - легко ответил лысый встречающий. - Ваши дети здоровы, благодаря инвестициям в медицину, они тоже вас любят не за деньги. Вы здесь, потому что вы «узелок», а не потому что у вас власть или уж простите за повторения - деньги. А те, кто при захвате кричал «Я вам заплачу!» - скорее всего уже переработаны на удобрения или прикорм… Те же кто на нашей земле сунет что-то в карман, посетит наши тюрьмы и обязательно перевоспитается, потому что второго шанса у него на это уже не будет. А те, кто хорошо работает - получит столько, сколько заслуживает и кредитом меньше или больше. Вот во что верю Я.
- Фантастика…
- Невероятная для вас, правда, - не согласился Лермонт. - Поймите, то что у вас показывали про нашу страну лишь мерзости, не наша вина, а тщательная работа вашего СМИ. Они не покажут наших детских садов, так как они лучше ваших санаториев. Вам не показывают, как наша медицина бесплатно лечит безнадежно больных, а все лекарства необходимые для здоровья - приносят на дом бесплатно, и горе тому, кто это не сделает вовремя. Вы не видели, как у нас открывали завод по производству нано-трубок, так как он у нас уже третий, а у вас нет и одного. Зато вам покажут, как у нас казнят тех, кто хотел кого-то убить, но даже не успел этого сделать. Вам скажут, что мы караем невиновного, а мы думаем иначе. Вам легко продемонстрируют, как мы уничтожаем людей, укравших сущие копейки. Вам говорят, что наш интернет ограничен, но умалчивают, что только на вход. Вам говорят, что цены на еду у нас выросли на пять процентов и молчат, что относительно индексации, они по факту подешевели на шесть. Слишком многое искажается, хотя прямо вам никто и не врет, ведь и среди вашего общества есть умные люди.
- И все они сидят в верхах?
- Далеко не все, - не согласился Лермонт, покачав головой. - У вас много тех, кто намеренно не высовывается. Среди ваших граждан есть и те, кто живет несколько разных жизней. А есть и те, кто вовремя собрал вещи, взял родных и близких и побежал к нам. Не это ли показатель ума?
- Предательство скорее.
- Кого же они предали? - усмехнулся Лермонт. - Страну, где за пенсию отвечает пирамида, с которой деньги ссыпаются на карманы высоких господ? А вы считали сколько у вас там вообще в валюте? Вижу, что нет. А мы считали, и пришли к выводу, что если бы оттуда не вынимали больше половины, то ваши пенсионеры все жили бы лучше Вас. Пенсию сложно получать, если до нее не дожить, а средства, выплачиваемые вами всю жизнь, просто спишут как «невостребованные». То же касается и иных сборов - тратить на граждан? Какой вздор! О чем вы вообще!
- Не смешно, - нахмурился человек.
- А я и не шутник, - серьезно ответил Лермонт. - Так кого же предали те, кто желал своей семье лучшей жизни? Предали государство? Сограждан? Законы? Кого?!
- Родину.
- Я вас умоляю… - отмахнулся собеседник. - Родина у всех одна - наша планета, а все стальное лишь устройство государства. Вы же не считаете предательством детей родившихся, например, в Миртале и переехавшие с родителями к вам? Нет, вы же уверены, что родина там, где они вырастут! Так и у нас политика такая же - расти у нас и будет у тебя все!
- А если я захочу уехать обратно?
- Если такая дурь к тебе в голову придет, то ты сможешь это сделать без вопросов. Но по глазам вижу, что ты не веришь.
- Не верю, слушая все это, и не только про уезд, а вообще… - человек повернулся к контейнерам с написанными на них именами. - А если я соглашаюсь на ваши условия. Что будет дальше? Мне вставят чип в голову? Скажут, что делать и отправят зомбировать отельных?
- Если вы примите чип и решили жить, как подобает человеку, то сначала вы получите щедрых оплеух от своей жены, которая уже давно ждет вас снаружи. А я прослежу, чтобы вы не получили ни меньше, ни больше! - Лермонт криво улыбнулся. - Далее, она расскажет вам о себе все, чего вы не знали. День или два, вы будете просто с ума сходить от потока информации и всего, что вам будет доступно и что более недопустимо. И только потом, вы придете сюда, чтобы встретиться с тем, кто вас знал лично.
- А если я не справлюсь? - заискивающе посмотрел на Лермонта человек.
- Ничего страшного. Мы вам поможем. Да и потом - нам нужны только граждане, а не безвольные прожигатели жизни. Кто не желает работать - обречен жить в нищете. Кто не хочет принимать правила - идет темным лесом. Кто хочет жить за счет других, других и кормит, сам или собой.
- А это больно?
- Зависит от жены, - хмыкнул Лермонт.
- Я про чип…
- Нет, - покачал головой агитатор. - Первое, что делает чип, это убирает всякую боль, потому что пока он прорастает, выносить это было бы физически невозможно.
- Значит не врали, когда говорили, что вы все не чувствуете боли.
- Правда, чип нам с этим здорово помогает. Но все, же в обычной жизни, он этого не делает - масса неудобств появляется и неловких ситуаций. А боль - помогает нам получать опыт.
- А кто ваш повелитель? - с надеждой спросил человек, поднимаясь со стула.
- Избранный правитель, наиболее ответственный и прозорливый, трудолюбивый и честный - идеальный гражданин, по мнению нашей страны. Его имя тебе ничего не скажет, но, когда ты поживешь у нас примерно полгода, ты сможешь с ним встретится.
- Скажи лучше, когда я могу увидеть детей?
- Да как захочешь, - пожал плечами Лермонт, тоже ставая со своего места. - Ты все решил?
- Я думаю, выбора тут и нет, зато есть возможность попасть в сказку.
- Что ж. Я рад, - протягивая руку, произнёс Лермонт. - Тогда, позволь не получить наслаждение и поприветствовать тебя в Некропсионе, в лучшем из миров…
|
