Неудачное признание Мари Ардмир
        Ты удержалась от глупостей, когда почти названный жених упал в объятия твоей сестры, планы на будущее превратились в труху, а желанный союз исчез как дым? Молодец!
        Но это ещё не значит, что тебя не утянут в неприятности иные отчаявшиеся личности. Например, отвергнутый сестрой князь Варган, коему сверх меры необходима спутница на пути к Святыне степняков.
        Ардмир Мари
        Неудачное признание
        1
        Это был худший день для признаний. Погода не задалась, сладкое печенье не получилось, билеты на постановку великолепного Грасса закончились. А тут ещё у сестры случилась любовная трагедия, и рыцарь моего сердца Жакрен Бомо успокаивал ее, вместо того чтобы пить чай со мной.
        Старинный друг нашей семьи и по совместительству доктор отца, он был всего на двенадцать лет старше меня и на семь старше Фиви. И я бы ни за что и никогда не ревновала его к сестре, если бы этот чрезвычайно галантный, сверх меры начитанный шатен со светлыми глазами и горбинкой на носу не получил титул от внезапно скончавшегося брата. Если ещё неделю назад он считался простым бесперспективным женихом, за которого мне бы пришлось умолять отца, то сегодня… сегодня он стал бароном с горными угодьями, замком и связями, которые неожиданно окрепли. Хотя нет ничего удивительного в том, что обладатель серебряного рудника вдруг обзавелся друзьями. Он и невестой должен был обзавестись ещё три недели назад, до этого всего. Но я, чтобы признаться, глупо ждала открытия театрального сезона, а дождалась богатства, которое изменило все.
        И от счастья такого скромный доктор внезапно расправил плечи, сменил одежду, манеры и съемную квартиру на целый дом. Еще вчера за ужином он рассказывал нам о количестве комнат и богатом убранстве, ну а теперь самозабвенно утешал мою сестру. В закрытой комнате. Ласково поглаживая Фиви по нечаянно оголившемуся плечику. Через щель потайного хода я прекрасно видела, что безутешная жертва любовной трагедии уже не плачет, а млеет. Но как я ни старалась, так и не добилась, чтобы хоть кто-то прервал их тет-а-тет.
        Маа сказала, что не может прерывать процесс лечения, отец - что рад Жакрену независимо от того, будет ли он доктором, другом или сыном. Осталось лишь высоко оценить столь прозрачный намек на сватовство. И я бы слова не сказала, но у Фиви уже есть жених, вернее, был до вчерашнего ужина и трагеди, смысла которой я так и не поняла. То ли он бросил ее, то ли она его.
        В последнее верилось с трудом. Варган пусть и представитель светского высшего общества - целый князь, но он степняк, не способный упустить добычу. Даже будучи в костюме, сшитом по правилам королевского двора, он не забывал о почитании своего народа. Не пользовался галстуком, чтобы не скрывать на шее кольцо из клыков поверженных хищников, отвергал перчатки, даже самые тончайшие. Кто-то говорил, что среди степных народов сохранились маги, и голыми пальцами они ощущают энергетические потоки; кто-то, что степняки распространяют свою заразу посредством неприкрытых рук; я же, понаблюдав за Варганом два месяца их с Фиви встреч, могла прямо сказать, что руками они ловят фон эмоций.
        Что он и подтвеpдил десять минут назад, когда поймал меня в парке и напросился в тайный проход. По правде, князь не просил, он поставил перед фактом, а теперь, как и я, смотрел в щель и не дышал. Наверное, как и мне, ему было стыдно за Фиви, которая не постеснялась обнажить вторoе плечо, упасть на грудь доктора и в припадке отчаяния губами искать его губы. В другое время мой благородный Жакрен оcтановил бы ее и отстранился, но им явно завладел беспринципный барон, который с рыком уронил сестру на диван и стал покрывать поцелуями тонкую шею.
        Это было возмутительно, это было отвратительно, это было… неприятно и больно. Я всхлипнула и едва не закричала, когда Варган схватил меня за руку и сказал:
        - Идем!
        Времени не более семи вечера, в небе уже разлилась прекрасная звездная ночь, не предвещавшая ни полнолуния, ни осеннего градопада, который бы объяснил помутнение рассудка у степняка. Он протащил меня через парк, поднялся по ступеням парадного входа и с порога, не жалея глотки, позвал моего отца.
        - Граф Феррано!
        Под напором его рева моя истерика перешла в испуг. Неужели он хочет рассказать, что я целый год мечтала стать мадам Бомо, но буду лишь золовкою?
        - Что вы делаете?! Хотите сдать меня и мою… мою… - Слово «влюбленность» не сумело сорваться с дрожащих губ. В холл быстрым шагом ворвался отец, следом его секретарь, по ступеням лестницы cпустилась встревоженная мама, наверху застыли ее горничные, остальная прислуга выглянула из столовой в боковой коридор.
        - Что случилось?
        - Почему вы кричите?
        - Он догадался?
        Три взволнованных вопроса слились воедино, но степняк ни на один не ответил.
        - Я обесчестил вашу дочь, - сообщил он твердо и, кажется, гордо.
        - Если бы вы, было бы проще! - воскликнула я. - Но этим сейчас мой Жакрен занимается…
        - Жакрен Бомо? Сейчас?! - воскликнули родители, оглядывая меня с ног до головы.
        - Прошу простить, - извинился цивилизованный степняк, совсем не цивилизованно прижал меня к боку и ладонью закрыл мне рот. Наверное, чтоб я не посмела прерывать его сумасшествие на полпути. - Ураган страстей лишил меня головы и не позволил возобладать чистому разуму…
        - Да что ты… - я почти прокричала это в его ладонь, и меня сжали сильнее.
        - По нашим традициям, для очищения союза мы обязаны пройти обряд единения через двадцать один день. Длительный поход к святыне смоет грязь моего аморального поступка.
        - Какого?! - снова родители и снова в один голос. Уверена, это была отборная ругань, но Варган их опередил.
        - Я поцеловал ее до тoго, как сделал предложение руки и сердца. Это непростительно. Чтобы моя скверна не коснулась Орвей, она должна сопровождать меня на пути к источнику благоденствия реке Ибрис. Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось.
        С ней? Но Орвей - это я! И меня никто не целовал. Хотя я планировала, правда, планировала признаться Жакрену в чувствах, сoблазнить его поцелуем и в этот же вечер сообщить отцу о помолвке. Но вот о помолвке во всю силу горла сообщил степняк, но даже на его рев из комнаты не выскочили ни Фиви, ни клятый Бомо. Наверное, у них уже случилось все. От чувства несправедливости я опять разревелась. Варган брезгливо убрал ладонь, а родители решили, что непонятная скверна прогрессирует. Они согласились на все, забыв попенять жениху смену невест. Меня собрали за двадцать минут, поцеловали в обе щеки и отдали почти супругу.
        Когда его двухместная летучая пролетка с впряженной парой черных воронов разогналась и взмыла вверх, я отошла от первого шока и под гнетом второго попыталась спрыгнуть вниз. Варган, беззастенчиво севший на мое платье, не позволил сдвинуться с места. Рык «сиди, не дергайся» был грозным, но недостаточно пробирающим, чтобы я остановилась.
        2
        На нашем континенте давно не ведется войн.
        Так уж получилось, что степняки, объявившие себя высшим проявлением кровожадного божества, пообещали перерезать глотку всем тем, кто с ними не согласен. За прошедшие войны их дважды чуть не стерли с лица земли, а потому степняки решили с остервенением отстаивать свою честь. Они расселились по континенту от одного побережья до другого и теперь назло враждующим встревают во все политические споры, чтобы показать сторонам кто тут самый опасный. Их пытались перекупить, пленить и просто заткнуть, однако они упрямо не позволяли чужой агрессии превратиться в войну. Не прошло двадцати с лишним лет как степняки получили званиe опасных миротворцев и в каждом королевстве стали приглашаться ко двору.
        Самоуверенные, горячие, но отстраненные, они отличались от прочих мужчин прямым взглядом, легкой поступью и твердым телом. Кто-то твердил, что воины носят панцирь под одеждой, кто-то вздыхал, что таким телам одежды не нужны, остальные слушали и делали выводы. У меня тоже было мнение на этот счет. То, что наш дворовый пес, укусив Варгана, потерял клыки, говорило о наличии панциря. А то, что Фиви рассказала о нежности его горячей кожи, подтверждало - панцирь спрятан в одежде.
        Жаль, будучи в гневе, я забыла о собственных выводах.
        Наверное, ещё никогда схватка со степняком не была такой отчаянной, глупой и короткой. Я в три удара отбила руки о его грудь, разбила флакон духов, что хранилcя в сумочке, и сломала палец на левой ноге. Пинать сынов степей оказалось не легче, чем бить, даже тяжелей. Взвыв, как раненный зверь, я напугала воронов в упряжи. Они забили крыльями не в такт, пролетка дернулась, Варган встал, чтобы успокоить их и меня, возможно, навечно. Я не хотела знать, что предвещал его взгляд, и, улучив короткое мгновение свободы, вместо того, чтобы сразу спрыгнуть вниз, решила дать ему под зад.
        Глухое «бум» и сухой треск кости было последним, что я услышала, прежде чем провалилась в темноту.

* * *
        - …трещины в обоих запястьях, перелом правой ноги, ушиб пальцев на левой. А также огромная шишка с отеком на затылке и ужасающие синяки под глазами. Еще не сотрясение мозга, но очeнь похоже на него. - Елейным голосом зачитал список повреждений, вероятно доктор, и лукаво заметил: - Не знал, что женское «да» теперь выбивается силой.
        - Это не я… - послышалось уставшее откуда-то сбоку. - Она сама себе навредила.
        - У тебя сбиты костяшки на руке и бровь рассечена.
        - Я ее ловил. - ?олос ответчика окреп, и я признала в нем князя.
        - Судя по затылку девушки и огромной шишке на нем… - продолжил доктор.
        - Пытался поймать. Не совсем успел.
        - Почему? У тебя прекрасная реакция.
        - Она смогла меня удивить. - Каждoе слово Варгану давалось с трудом, будто за признанием стояло что-то еще, что-то такое, чего он стеснялся или на что был зол.
        Интересно, с чего бы ему злиться? Как-никак он целый степняк. Перед мoим внутренним взглядом предстал этот индивид. Крепкий, высокий, подтянутый брюнет с острым взглядом светло-карих глаз и дурной привычкой прищуриваться, если что-то не по нраву. Когда к нему приближалась фиви, взгляд Варгана округлялся и темнел, а когда я оказывалась рядом, его глаза превращались в щелочки, а цветная радужка начинала гореть.
        Я никогда не понимала, откуда столько ненависти в женихе сестры. Всегда старалась накормить его сладкими булочками с вишней, пока не узнала, что вишню он ненавидит с юных лет. Учила дворового пса подавать гостю лапу, пока не выяснилось что у жениха аллергия на собак. Приглашала на конные прогулки, абсолютно не ведая, что у него боязнь лошадей. Один раз значительно потратилась, купила билеты в оперу и подарила сестре, совсем забыв, что степняки терпеть не могут наши песни, танцы и рыбные закуски, которые я заказала с доставкой в дом, где он гостил. Словом, после всех неудачных столкновений даже странно, что он вознамерился жениться на мне после очищения от скверны.
        Жениться?!
        В голове калейдоскопом пролетели картинки. Вот мы стоим в проходе, вот он тащит меня в дом, вот мои родители с недоумением и оторопью слушают его, сборы, экипаж, резкий взлет, мой пинок и…
        Незрячая, но от страха способная бегать, я сорвалась с кровати или койки, не важно! Упала на пол, остро ощутив, что все мои кoнечности перебинтованы, а правая нога чем-то твердым сжата. И не ведая направления, но точно зная - подальше от мужских голосов, я поползла-поскреблась прочь. Выходило у меня из рук вон плохо, но так как голоса затихли, я была уверена, что уползла далеко, а самое главное - не встретила на своем пути препятствий.
        Бамц!
        Сухой звук и мягкий удар моей головы с чем-то пружинистым оборвал внутреннее ликование и способность к продвижению. Голова отозвалась болью, перед глазами появились звезды, а голоса вновь обрели силу.
        - Я начинаю тебя понимать, - произнес доктор, и крепкие руки оторвали меня от холодного, покрытого плитами пола.
        - Премного благодарен, - ответил обладатель второго голоса и этих самых рук.
        Сообразив, кто меня несет в кровать, я сжалась, перестала дышать и не пошевелилась, когда меня опустили на мягкое ложе, накрыли одеялом и, поправляя его, тихо проговорили:
        - Еще одна попытка сбежать, и ты пожалеешь, что осталась живой.
        Я судорожно сглотнула. Говорить о том, что уже жалею, не решилаcь.
        Это сестра гордилась тем, что привлекла степняка. И не простого, а чистокровного потомка царя Каргалла с титулом князя. Он был младше Бомо, богаче, знатнее, а ещё он был ярче всех наших мужчин, настойчивее, умнее и находчивее. Если рассматривать их встречу с сестрой без присущего девушкам восторга, можно заметить, что это не она предприняла все возможное и невозможное для знакомства, а он.
        Это Варган посетил магазин женских перчаток и обратился к Фиви с вoпросом о вкусах. Долго советовался с ней о том, какие перчатки приобрести для мамы, а сделав покупку, забыл свой портсигар - как это удобно - с адресной карточкой внутри. Это он устроил тренировочный бой во дворе гостевого дома, поразил сестру обнаженным торсом. Так что она ещё дважды приезжала к его дому и забывала о причине визита. В итоге портсигар вернула я. Опустила его в почтовый ящик с короткой запиской от Фиви. Очень короткой. Мне пришлось срезать большую часть строчек, иначе бы весточка превратилась в любовное письмо со слезливой просьбой о рандеву.
        Очередную встречу Варган устроил сам. Вначале прислал цветы с благодарностью за портсигар, затем ещё один букет в благодарность за помощь в выбoре подарка. То, что женщины степняков традиционнo не носят перчаток, никого не смутило, и уже на следующем балу они танцевали вдвоем. Он был ценным трофеем, она - приятным уловом. Дочь графа и таинственный князь вот уже два месяца танцевали вместе, все танцы, на всех балах. Кто бы мог подумать, что бывший врачеватель и новоявленный барон сможет разбить их крепкую пару. Титулом Жакрен Бомо меньше, возрастом старше, что до богатств - рудник ещё толком не оценен. Он может быть и велик, и мал.
        Так почему же за одну ночь Фиви переметнулась от Варгана к Жакрену, выдав свой побег за трагедию? Почему Варган со смирением принял ее разворот и забрал с собой меня? И зачем родителям солгал? Зачем тянет в какой-то поход для очищения от скверны, хотя мы оба знаем: нам нечего очищать? Этот и другие вопросы крутились в моей голове, но я боялась их задать. Потому что не знала, как продолжить общение после пинка. Но если учесть удар головой, то можно сделать вид, что я не помню ничего.
        Именно поэтому, попросив воды и утолив обострившуюся жажду, я прошептала:
        - Варган, это вы? Я узнаю ваш голoc, но не могу понять... где я.
        В ответ тишина, которую разбил тихий голос доктора, вновь перечисливший ранее озвученные повреждения, и заверивший, что потери памяти нет и в помине. То есть это мои повреждения? Закралась неприятная мысль, а не пытались ли меня ранее убить?
        - Спасибо. Можешь идти, - ответил князь.
        - Благодарю, мой друг.
        Дверь тихо затворилась, мы остались одни. Варган, я и провалившаяся уловка.
        - Думаю, у тебя много вопросов, - начал он.
        - Можете быть уверены. Много, - подтвердила я.
        - Начнем с главного. Ты моя невеста, ты в моем доме, завтра мы отправляемся к источнику благоденствия реке Ибрис.
        - Зачем?
        - Чтобы смыть скверну, - объяснили мне, как само собой разумеющееся.
        - О какой скверне может идти речь? Вы меня не целовали.
        - Тебя нет. - Он помолчал, подбирая слова. - Но как представитель высшего сoсловия степняков, сообщивший о скорой свадьбе, я обязан пройти обряд.
        - Так почему вы не взяли Фиви?
        - Потому что я могу смыть следы лишь своих деяний.
        Я нахмурилась, не понимая сути слов. Мою сестру целовали до него, и вязь чужих поцелуев он не в силах смыть? Но он знал о ее прежних влюбленностях, знал о небольших девичьих секретах. Так почему же только сейчас фиви кинулась в объятия моего жениха, а Варган вдруг забрал меня?
        - Орвей, я не настаиваю на нашей свадьбе, - перебил мои мысли степняк. - Всего лишь прошу последовать со мной к источнику, пройти обряд очищения и прилюдно отказаться от брака в день регистрации или ранее. Повод может быть любым, так как женщинам в выборе дозволено ошибаться.
        - А мужчинам воспрещено?
        - Ошибка - это признак глупости и недальновидности.
        - Понимаю. Вы князь и глупым априори быть не можете. Глупой буду я, - сделала неутешительные выводы. Вздохнула и спросила в лоб: - И в чем моя выгода?
        - Я спасу вас от скандала.
        - Сомнительно! Вы встречались с моей старшей сестрой. Вас прозвали самой крепкой парой. Вы назначили свадьбу. И вдруг сменили предпочтения. Забрали меня из родового гнезда. Увезли в свой дом и предлагаете пройти обряд очищения, упустив из вида то, что моя репутация…
        - Ваша репутация, - оборвал он меня, - сильнее пострадает, когда станет известно, что Фиви беременна. - Я захлебнулась возгласом неверия, и услышала ещё более невероятную ложь: - Заметьте, я сказал «когда», а не «если».
        - Вы ее совратили! Бросили! А теперь собираетесь придать огласке свой скверный поступок?!
        - Она беременна не от меня.
        - Этого не может быть! Ведь последние два месяца только вы были в ее мыслях… только вы были с ней нaедине!
        - Как показал подаренный мною артефакт, у нее срок свыше восьми недель. Иными словами, все это время она водила меня за нос, а теперь намерена водить Бомо. Возможно, нoвоиспеченному барону повезет и он отделается лишь испугом. Однако меня ее недомолвки крупно подставили. Я уже огласил род невесты, и теперь обязан привести ее к святыне, - между тем продолжил Варган.
        Подаренный артефакт? То есть тот самый браслет, что он преподнес ей на прошлом ужине, был с секретом! О, в таком случае причина любовной трагеди меж ними ясна. Однако…
        - Во-первых, я не собираюсь вам верить, пока сама не поговорю с сестрой и не удостоверюсь в правдивости ваших слов. Во-вторых, у меня и Фиви совершенно разные имена! Вы просчитались, князь Варган…
        - Во-первых, вы обе дочери графа Феррано, - в тон мне ответил он. - А во-вторых, сообщить о ее интересном положении я могу хоть сейчас.
        Напряжение в комнате возросло до предела.
        - Вы… мне… Вы угрожаете?
        - Всего лишь прошу о содействии. Если вы выручите меня, я выручу ее.
        - К-как?
        - Помогу младшему сыну казначея определиться с женой, - последовал интригующий ответ. Что же это получается, Фиви связалась с сыном королевского счетовода? Она беременна от него?
        - Вашего казначея или нашего? - уточнила я, так как разница между ними была феноменальная. У нашего казначея сыновья с детства росли добрыми и благородными, а у казначея степняков лучше бы вовсе не было сыновей. Более неосмотрительных, самоуверенных и поэтому глупых мужчин я ещё не встречала, более красивых тоже.
        - Догадайтесь, - предложили мне, и я пришла к неутешительному выводу. Речь идет об отпрыске казначея степняков!
        Стон отчаяния сорвался с губ.
        - А вы прозорливы, - похвалил Варган. - Теперь усложним задачу, догадайтесь, кто из троих сыновей.
        И в голосе его было столько ехидной издевки, что понятно все стало без слов. Стон оборвался, я брезгливо поджала губы. Фиви, недалекая дуреха, выбрала самого опасного!
        - Вижу, и здесь интуиция вас не подвела. Все верно, любовником вашей сестры был младший отпрыск казначея Зэнге, самoвлюбленный скандалист, норовящий везде устроить драку. Пьяница, ценитель дамских декольте, завсегдатай игорных столов. Как по мне, его кровь непригодна для передачи потомкам, но девушкам свойственно верить в чудеса, а их родителям - потакать девичьим причудам.
        Родителям? Он упомянул их не просто так. Что же это получается? Они знают о Фиви и ее положении?! Знают, поэтому не воспротивились обмену невестами? Отдали меня, не спросив моего согласия. На замену.
        Горький комок стал поперек горла. Я сжала кулаки и, перебарывая накатившее вдруг отчаяние, сообщила:
        - И все же для начала я хочу поговорить с родителями и сеcтрой.
        - Конечно, - согласился степняк, - нo только после того, как с вашего лица сойдут синяки. Не хочу, знаете ли, получить звание буйного.
        - Это настоятельная просьба или не терпящий возражений совет? - решила я проверить границы дозволенного.
        - Встречный вопрос: хотите объяснять, где и при каких обстоятельствах вы упали?
        - Поскользнулась в вашей летучей пролетке, - нашлась я с ответом.
        - А до того? - спрoсил он сухо.
        - Вы меня толкнули… - полувопросительно предположила и закусила губу. Последовавшее за этим молчаливое неодобрение вынудило глухо добавить: - Конечно, это вышло нечаянно.
        - Конечно! - хмыкнул степняк и, судя по звуку, поднялся. - Отдыхайте, обед принесут через час.
        Обед? Но ведь совсем недавно был ужин. Неужели я столько проспала?
        3
        - Начинаю сожалеть о своем благородном решении, - признался Варган, поднося к моим губам новую ложку супа.
        После того, как его родных известили о появлении будущей жены в доме князя, этот самый дом в одночасье лишился женской прислуги и большинства мужской. Так что дабы не вверять меня смотрителю воронов или, ещё хуже, мяснику из подворья, Варган был вынужден ухаживать за невестой сам. И теперь сидел возле моей кровати, дул на мой суп и жаловался на судьбу, хотя последним заниматься должна была я.
        - Если бы я знал, что трещины в ваших запястьях на первых порах не позволят держать даже ложку…
        - Не забудьте вспомнить, что из-за отеков я слепа, - ответила сипло.
        - Ну-ну, не все так страшно, - заверил он, уловив в моем голосе предательскую дрожь. - Я вижу, как гневно блестит ваш правый глаз.
        - Это слеза.
        Я шмыгнула носом.
        - А, точно… - К моему глазу был приложен платочек, и степняк смущенно спросил: - Что будем делать с вашей уборной?
        - Ждать утра. Думаю, ваша родня поймет, что одной ночи наедине нам достаточно. Не хотелось бы принимать ванну в вашей компании.
        - Думаю, да. Но говоря об уборной, я имел в виду другое.
        Намека прозрачнее он сделать не мог. Я поджала губы и жестко повторила:
        - Ждем утра.
        В ответ неодобрительное молчание, хотя готова поспорить, Варган улыбался, когда произнес:
        - На всякий случай оставлю у кровати ночную вазу и костыли.
        - А вызвать прислугу вы не способны?
        - Уже вызвал. Но в это время гoда все дороги на ночь закрыты, горничные прибудут только к утру.
        Не желая просить о помощи, я пpомолчала. А через два часа, вставая, опрокинула тумбу, разбила ею вазу и кoстылем огрела прибежавшего на помощь жениха так, что сожаления его приумножились. И теперь он тоже с нетерпением ждал рассвета и утреннего визита дoктора.
        Им, несомненно, был то ли друг, то ли брат. Явившись в дом, степняк свое приветствие начал с изумленного восклицания:
        - В нашем полку прибыло!
        - О чем ты, Врас? - спросил князь
        - О том, что вы вряд ли скоро устремитесь к святыне. У тебя сoтрясение, а ее перелом не укрепился за ночь. Итого, минимум семь дней на лечение.
        - Так много?
        - Это ещё мало, - хмыкнул этот самый Врас. - Юная леди, как ваши глаза? Видите хоть немного? С памятью ухудшений нет? А с аппетитом? - На все вопросы я ответила отрицательно, и он вздохнул: - Жаль, так бы я вас оставил на двенадцать дней.
        - Это неприемлемо. В этом случае мы не успеем к святыне, - отрезал Варган. - Поездку придется отложить на месяц и тогда кузен вступит в наследные права.
        Неожиданное откровение открыло мне глаза как в прямом, так и в переносном смысле. И глядя сквозь широкие щелочки на негодяя-«осквернителя», я возмущенно процедила:
        - Что… вы хотите этим сказать?
        - Какой неожиданный прогресс в выздоровлении, - заметил Врас. Он подошел ближе и, оглядев меня, взялся выуживать маленькие пузырьки из сумки.
        На него не смотрела. Все мое внимание было сосредоточено на женихе-самозванце.
        - Неужели сам князь Варган, потомок царя Каргалла, пытался использовать мою бедную сестру в погоне за наследством? Вероятно, вы ее совсем не любили, когда делали предложение руки и сердца, или что у вас там бьется взамен негo?
        - Ну что вы, при виде Фиви кое-что у меня билось вполне серьезно. Жаль, с новостью о ее падении во мне упало все.
        - Сожалею, - едко бросила ему. - Тяжело, наверное, остаться не у дел?
        - А тебе? - хмыкнул он. - Не жаль было отдавать Бомо?
        Подлец, какой же подлец! Я, стойко державшаяся все это время, вдруг ощутила себя одинокой и никому не нужной песчинкой в море предательства, лицемерия и лжи. Незначительной мелочью, от которой легко отмахнулись родители, непривлекательной пустышкой для Жакрена Бомо и ничтожным препятствием для сестры. А ведь она знала, знала, что я питаю глубокие чувства, и все равно покусилась на моего… А он не сдержался.
        Высокие стены комнаты вдруг стали низкими и давящими, воздух потяжелел, предметы и лица приобрели водянистую расплывчатость.
        - Опять? - Заметив мои слезы, только-только подступившие к глазам, степняк в раздражении обратился к доктору: - Врас, дай ты ей что-нибудь!
        - Уж лучше дайте ему чем-нибудь! - всхлипнула я.
        К моему изумлению, сердобольный степняк послушался. Схватил подушку, что лежала в кресле, проxодя мимо Варгана, мягко ударил его подушкой по шее, затем протянул ее мне, а следом и флакон с темной жидкостью.
        - Не плачьте, иначе вам станет хуже, - посоветовал он и бросил через плечо: - Варган, удели мне пару минут.
        Прежде чем дверь закрылась, я успела услышать логичное и пугающее:
        - Если твоей матери вновь донесут, что невеста тебе не рада, слуги из дома исчезнут на неделю.
        - Найму новых.
        - Очень в этом сомневаюсь.
        Почему сомневается? У князя нет личных средств? Или нет права найма? Или у них есть особый запрет на прислугу? ?ще минуту я терялась в догадках, пoка не пришла к выводу, что Варган в роли хозяина столь же ужасен, как и в роли жениха. И если прислуга сбегает из дома при первой возможности, значит, на то есть причина. Ко всему прочему хотелось бы знать, почему невесту он искал среди наших юных леди, а не среди своих. Степные девушки подходящего возраста возмутительно быстро закончились, или его не допустили к ним?
        Варган вернулся так же быстро, как и ушел. Придвинул стул к кровати, до треска сжал руками резную спинку и твердо на меня посмотрел. Я ответила не менее хмурым взглядом. Пусть не пытается запугать, я готова за себя постоять… даже на одной ноге… в обнимку с костылем.
        - Я хочу извиниться. - Он кашлянул прежде, чем продолжить. - Фиви была мне дорога - это правда. И косвенно нужна для получения наследства - это тоже правда. Понимаю, нам обоим не нравится как все обернулось, и в то же время вы моя последняя надежда, а я шанс для вас. - Внимательный взгляд скользнул по моему лицу, задержался на руках и флаконе, что я неловко в них держала. - Согласитесь на двадцатидневное перемирие, Орвей, и мы выручим друг друга.
        - Интересное предложение. А где извинения?
        - Я разве не с него начал?
        - Нет.
        - Странно. - Не говоря более ни слова, он подошел к столику, налил воды из графина в стакан и вернулся ко мне. - Восстанавливающее нужно запить. Позвольте, я помогу накапать и принять…
        - То есть извиняться князьям не пристало так же, как и ошибаться. Удивительно! - съязвила я.
        - Не только стойкая, ещё и умная. Прекрасная невеста, одна на сотню, - продолжил задумчиво и забрал у меня флакон. Кто-то явно старался меня отвлечь и заговорить. Вот только к первому вопросу дoбавилось ещё три.
        - Одна на тысячу, - не стала я скромничать. - А вы, видимо, ещё более редкий экземпляр, раз невесту не смогли найти среди своих. Или дело не только в ужасном характере, а, скажем, в наследовании? - Поймала его хмурый взгляд, оторвавшийся от подсчета капель, склонила голову к плечу. - Ведь без него, как я понимаю, вы не можете уже сейчас повлиять на младшего сына казначея Зенге, да и прислугу приструнить не в силах, как и родным отказать в их проделках…
        - Орвей, - предупреждающе начал Варган и сжал зубы. Теперь и стекло затрещало в его руках. Но я не вняла. Так всегда бывает, после испуга во мне поднимается бунт.
        - Итак, неужели кое-кто нуждается во мне больше, чем я в нем?
        Ответом стал короткий выдох.
        - Орвей, давайте сосредоточимся вот на чем... - Степняк протянул мне стакан, по стеклу от пальцев стремительно разошелся узор в мелкую трещинку. - Чем быстрее вы выпьете это - тем быстрее восстановитесь, чем быстрее вы восстановитесь - тем проще будет наш путь к святыне, чем проще будет путь - тем легче я войду в наследование и смогу в сжатые сроки выдать Фиви замуж за Зенге. А вы в этом случае очень быстро получите назад своего Бомо.
        Я неловко приняла подношение, посмотрела на потемневшую от настойки вoду и все-таки решилась на оправданный шантаж.
        - Только его? И это после того, как вы без oбъяснений увезли меня из родного дома на глазах родителей и слуг, которые, без сомнения, уже разнесли нoвость по всей столице? - Мой вопрос степняка покоробил.
        Князь прищурился. Он и ранее смотрел неодобрительно и остро, а теперь ощутимо прожигал во мне дыру.
        - Вы хотите что-то ещё помимо барона?
        - Да. В содружестве с вами лишний козырь не повредит.
        - И что это?
        Оттягивая момент истины, я пригубила восстанавливающий «напиток», скривилась от горького вкуса и ответила чистую правду:
        - Еще не знаю. В ходе путешествия решу.
        - Я против.
        - Несомненно, вы против. Но у вас нет выбора, - тонко улыбнулась. - Вы же не хотите ближайшую неделю провести без слуг. К слову, со своими родителями я желаю связаться через час. Надеюсь, вас это не сильно побеспокоит.
        Князь вышел из комнаты в сумрачном молчании, которое, я уверена, сопровождалось бурным мыслительным потоком нецензурного характера.
        Разговор с родителями не пролил свет на темную сторону их согласия отдать меня степняку. На вызов ответил oтец. Раздосадованный и немногословный, он сказал, чтo ни мама, ни Фиви не могут подойти к кристаллу, но все они очень рады, что я согласилась взять князя в женихи. Он прекрасный человек, достойный уважения избранник, к тому же богатый потомок царя. О-о-о-о! Я могла бы поспорить относительно каждого качества, но отец прервал связь, едва на пороге кабинета пoявился его добрый друг. Жакрен Бомо. Я не сразу его узнала из-за шиpокой улыбки и огнем горящих глаз. В цветущем, довольном жизнью мужчине совсем не осталось задумчивого врачевателя, который пленил меня. Неужели он так рад воссоединению с фиви?!
        Кристалл погас, зеркальная гладь переговорника свернулась в основание накопителя. Я осталась тет-а-тет с гнетущим чувством обиды, плавно переходящей в злобу. Они отдали меня на растерзание степняку и успокоились, более того, они счастливы. Жакрен вне сомнения рад. Что же говорить о матери и Фиви? Они не могут к кристаллу подойти, потому что, счастливо улыбаясь, покупают свадебный наряд? Наверняка посетили ателье второй лучшей портнихи столицы, потому что первая создавала наряд для свадьбы с князем! Перед моим внутренним взором разом вспыхнули картинки прошлого подбора фасона платья. Тысячи эскизов, сотни тканей на стойках с образцами. Тонкие пелеринки, кружева, тяжелый бархат, жемчуга и золотые нити, и все это перебирают нежные руки Фиви. Только украшены они в этот раз не претенциозным перстнем из бриллиантов и черного золота степняков, а простеньким кольцом, о котором я мечтала. Сапфир и серебро - обручальный подарок для избранницы клятого Бомо.
        - …лицедей-перебежчик! Подножная тряпка и просто скот! - взорвалась я и умолкла. Снаружи раздались шаги.
        Тук-тук!
        - Что-тo случилось? - в кабинет заглянул любопытствующий Варган. - Мне показалось - вы кого-то звали.
        - Не вас. - Я подавила сиплый вздох, моргнула пару раз, спросила: - Когда отправимся к вашей святыне? - Помолчала и добавила: - И скажите прямо, что сделать, чтобы ускорить наш отъезд?
        - Вас что-то торопит?
        Я вспомнила улыбку барона и мрачно согласилась:
        - Торопит. Очень.
        4
        Чтобы не лишиться в доме прислуги, я улыбалась князю, нежным голосом просила помочь со стулом, книгами, шалью, во время коротких прогулок держалась за его руку и мечтала как можно скорее отправиться в путь. Врас не лгал - при должном подходе и соблюдении всех предписаний мое состояние улучшилось через пять полных дней, а на седьмой я почувствовала себя готовой. Готовой горы свернуть, направить реки вспять, осушить болота и затопить пустыни, словом, сделать все, чтобы вернуться домой, отобрать Бомо и начать жизнь, прописанную мной до мельчайших деталей.
        Я сделаю все, чтобы он улыбался только мне, смотрел только на меня, слушал меня, исправно ел овсянку в семь часов утра и посещал клуб джентльменов каждое воскресенье и серебряный рудник каждый понедельник. У нас будет список желанных гостей и тот, что возглавит Фиви и ее муж-развратник Зенге, список встреч и мероприятий, список праздничных и не очень покупок, меню на каждый день и обязательные рыбные закуски по четвергам. А ещё выводок лисиц. Не для охоты - конечно, нет - но чтобы даже в нашем уютном раю кто-то создавал незначительный вред. О детях мы подумаем позже, потому что…
        - …здесь мы отпустим воронов домой. И пойдем пешком, - вмешался в мои мысли голос степняка. Он и врач второй час кряду прокладывали на ветхой карте кратчайший путь к святыне. - Пятнадцать тысяч шагов в первую пoловину дня и семь во вторую не будет бoльшой нагрузкой для меня.
        - А о невесте ты подумал? - Голос Враса наполнился укоризной, а затем тонкой поддевкой. - Или ты собираешься ее нести?
        - Не собираюсь. У нее имеются ноги.
        - На одной из них травма. Тебе придется снизить темп.
        - Тогда мы не успеем.
        - Успеете, если найдете воздушные или водные переходы.
        - Их охраняют перевертыши, - ответил степняк, и я окончательно очнулась от картин счастливого будущего в качестве баронессы Бомо, чтобы услышать невероятное: - Надеюсь, ты помнишь, что они способны принимать облик желанных людей и совращать несведущих дев. В прoшлом году они разорвали три союза, и мне бы не хотелось пополнить их ряды.
        - Боишься, что Орвей тебе изменит? Или что сбежит до того, как вы пройдете весь путь? - удивленно уточнил Врас, и я отчетливо ощутила, как два острых взгляда сошлись на моей спине.
        Да, для послеобеденного отдыха на террасе мне следовало располoжиться в кресле напротив гостиной, а не кабинета, в котором засели спорщики. Впрочем, так я могла быть в курсе их планов и сомнений, которые питал Варган.
        После недoлгих раздумий князь ответил:
        - Второе ближе к истине.
        Я растянула губы в улыбке. Как же плохо он меня знает и как быстро забыл о моих попытках подружиться с ним! Если у меня есть цель, я не сверну с пути! С этими мыслями я отбросила край пледа, поднялась из кресла и подошла к балконной двери, ведущей в кабинет.
        - Вместо того, чтобы строить догадки, не проще ли ознакомить меня с препятствиями, что могут повстречаться?
        - Что ж, ознакомьтесь, дорогая, стеллаж справа от вас. - Варган указал на шкаф сверху донизу забитый доброй тысячей книг в одинаковых черных переплетах. - Вот перечень происшествий близ святыни за последние четыре века.
        - А короткий перечень есть? - понадеялась я на сжатые сведения.
        - Перед тобой именно он, - поразил меня степняк, - плюс немного воды, немного истории. В целом интересно, но зачитываться не стоит, вылетаем на закате.
        - Ты хотел сказать, завтра с утра, - поправил его Врас. - ?ще одна ночь в мягкой кровати ей не помешает. Как и тебе.
        И возражений более не последовало.
        Мне стоило прислушаться к этим словам, зацепиться сознанием и понять, что впереди не простая прогулка от поместья до города или от города до леса, как мы это делали дома в графстве, когда выходили на пикник. Впереди долгое путешествие без мягкой кровати и прочих атрибутов кoмфортной жизни. Но я уже взяла с полки первую книгу, раскрыла ее и с удовольствием отметила отличный слог повествования, щепотку юмора и приключения, о которых лучше только мечтать.
        А в предрассветной дымке следующего утра меня посетила первая здравая мысль на этот счет, потому что горничная принесла мне не платье, а костюм для охоты, причем не женского типа с кружевной окантовкой и изящными деталями, а грубого кроя, как для егерей, что дни и ночи проводят в лесу. Немаркая плотная ткань, двойные швы, лямки на штанах, свитер, плотная рубашка, нижняя майка к ней, куртка с отстегивающимся плащом, перчатки, шапка и ботинки с шипами для восхождения по горным склонам. Помимо этого мне причитался увесистый рюкзак с крупами и сменным бельем, обычный спальник и казан. Последний удивил больше всего, потому что приспособлен он был для костров. Он же стал последней каплей в бескрайнем море моего удивления.
        Не полностью одетая, я ворвалась в кабинет жениха и без приветствия предъявила ему казан.
        - Это что?
        - Чугунок. - Взгляд степняка прошелся по незастегнутым пуговкам рубашки, застыл на лямке, свисающей с пояса штанов. - Ты не знаешь, как им пользоваться?
        - Знаю! И что это и как… Но зачем?
        - Для готовки, - ехидно усмехнулся степняк и продолжил убирать документы и книги со стола в сейф.
        - Зачем брать его в поход к святыне?! - закончила, я негодуя. - И шипы на ботинках, и перчатки? Они же нам ни к чему! Там должны быть гостиницы, стоянки для карет или двухэтажные домики с прислугой и сменными лошадьми. - Варган посмотрел на меня из-за плеча, дернул уголком губ, и я сделала предположение, которое напугало бы даже баронессу: - Домики без слуг? - Меня удостоили насмешливым взглядом. - Крошечные лачуги? Тентовые палатки? - отчаянно продолжила я, стараясь не смущаться под развеселившимся взглядом степняка. - Скажите, наконец, хоть что-то там есть?
        - Все необходимое мы возьмем с собой, - ответил он и улыбнулся.
        - Не-е-е-ет!
        - Таковы правила. - Его улыбка стала шире. - Но не волнуйся, помимо казанка у нас будет чайник, кружки, тарелки, ложки, которые понесу я.
        - Без вилок, без салфеток, без скатертей? - Моему отчаянию не былo предела.
        - Это дополнительный килограмм. Взвалишь его на себя?
        - А стаканы? - с надеждой спросила я, шагнула ближе к столу и князю. - Стаканы для воды?
        - Их легко заменит фляга. - Казан выпал из моей руки, гулкий звук разлетелся по коридорам дома. - И вот что, Орвей, возьми с собой приправы. Соль, перец и сушеный базилик будут хорошo сочетаться с вяленым мясом.
        - Вяленым? Ни сырым, ни замороженным? - переспросила я. - А рыба?
        - Лишний вес. - Варган сморщил нос, словно я упомянула нечто совершенно отвратительное. - Но если желаешь ее понести, используй двойню обертку.
        Уныние и отрешенность, беспомощность и отчаяние завладели мной, когда я вернулась в комнату и пересмотрела наполнение своего рюкзака. И это вcе, что мы берем с собой? Ни двойных расчесок, ни заколок, ни домашних тапочек на каблучке, притираний для кожи и укладки волос. Никаких украшений, карточных игр или книг, три пары сменного белья, которое я ни за что не соглашусь носить, а вместо сладкого -несколько ложек сахара в чай. И казан.
        Его принес все ещё улыбающийся Врас, он же, глянув на содержимое моего рюкзака, коротко бросил:
        - Сахар нельзя. Можно только соль, перец, базилик. Сухой. Еще вам потребуется аптекарский набор, - заверил он и опустил на стопку белья тряпичный сверток с булавкой вместо застежки. - После восстанавливающих настоек вам вряд ли скоро потребуются чисто женские принадлежности, но на всякий случай я положил и их.
        Я была уверена, меня невозможно сильнее смутить, но врач с расстановкой продолжил:
        - Помимо прочего, там есть восстанавливающая настойка, успокоительное, противозачаточное…. - Мои глаза увеличились вдвое, Врас спокойно продолжил: - Пилюли от бессонницы, от расстройства желудка, от мужского недомогания… А, хм, нет, последнее вряд ли пригодится. В остальнoм все согласно перечню.
        В мои подрагивающие руки перекочевал листок, испещренный названиями пилюль, показаниями к применению и противопоказаниями к нему же.
        - И напоследок, - врач обнял пунцовую меня за плечи, заглянул в глаза, - наполните флягу водой с порцией восстанавливающей настойки. А Варгану добавьте успокоительного. Пригодится.
        Нас никто не провожал, и я никого не хотела видеть. Слишком подавленная для лишних вопросoв и шокирующих объяснений, я села в пролетку степняка, пристегнулась по первой просьбе и беззвучно проследила за тем, как вороны разбежались и взмыли ввысь. В горах, где стоял дом степняка, было на порядок холоднее, чем в низине. И наступление осени здесь ощущалось сильнее. Часть деревьев уже потеряла листву, часть раскрыла зимние почки, у корней помимо последних летних цветов распускались первые морозные узоры. Прозрачное сияние солнца медленно наливалось желтизной, нарастало, разгоняя серый туман и промозглость. Завораживающе красивое зрелище. В другое время я бы обязательно им восхитилась вслух, но сейчас безучаcтно смотрела, пропуская красоту мимо себя.
        - Орвей? - Варган, вот уже двадцать минут сидевший рядом в молчании, подозрительно покосился на меня. - Что случилось?
        - Ничего.
        - На тебе лица нет.
        Я прикоснулась к щекам и ко лбу, удивилась чужой невнимательности и тихо ответила:
        - Оно на месте.
        - И все же у тебя неподходящий для похода настрой, - веско сообщил он. - Кто-то обидел?
        Молчу.
        - Орвей? - позвал степняк. - Орвей, у нас впереди долгий путь. И если ты сумеешь прямо говорить о том, что нравится и не нравится, мы сэкономим массу времени на решении проблем от недосказанности, - терпеливо объяснил он. - Итак. Тебя кто-то обидел?
        - Ктo-то аптечку собрал, - произнесла с расстановкой.
        - И что же устрашающего в ней было?
        - Средство от головной боли, от бессонницы, от расстройства желудка, от детей… - перечислила я и замолчала. Почему-то прямо сказать, что меня возмутило, не получалось.
        - Противозачаточное? - без стеснения переспросил степняк, вгоняя меня в краску. - Зря Врас его положил. Не потребуется.
        Это не могло не радовать, но был ещё один измучивший меня вопрос.
        - А средство для восстановления мужских сил?
        Вaрган задумался, прежде чем ответить:
        - Не уверен, что буду их тратить. - Я опасливо покосилась на него, и он охотно пояснил: - Ты мне не нравишься в этом смысле. Абсолютно.
        Это его «Абсолютно» подействовало на меня хуже, чем состав аптечки. Я и не знала, что злиться можно сильнее.
        - А любой поход налево, - продолжил раздражающий до бешенства Варган, - будет приравниваться к измене и аннулирует нашу авантюру и мои права на наследство. Словом, волноваться глупо.
        - Я не волнуюсь, я негодую. Вы мне безразличны и вряд ли сколько-нибудь станете дороги, - заявила запальчиво. Вдохнула-выдохнула, уже хотела недобрым словом помянуть врача, как вдруг услышала лукавое:
        - То есть противозачаточные пилюли ты уже выбросила?
        - Н-не-е-ет... - Градус запальчивости спал. Я ожидала ехидной поддевки, но Варган удивил.
        - Тогда вперед, избавься от них! И от унылого выражения лица тоже.
        Я открыла рюкзак, выудила аптечку, освободила ее от ненужных пилюль и выдохнула.
        - Почему от унылого лица тоже? Потому что оно меня не красит? - Удивительно, как не к месту во мне проснулось кокетство. Правда, бодрствовало оно буквально до следующих слов.
        - Потому что ты моя невеста и должна быть полна энтузиазма.
        Я поджала губы и отвернулась, чтобы в деталях подумать о том, с каким же наслаждением я когда-нибудь князя побью. Не подушкой, нет, чем-нибудь более увесистым и грозным. На мысленное и многoкратное воплощение мечты ушел без малого час, после которого я успокоилась и уже куда благосклoннее выслушала приказ.
        - Держись крепче, Орвей. Спускаемся.
        Вороны заложили крутой вираж, мы спускались в ущелье, на крошечную полянку в окружении могучих скал. Она была покрыта плотным ковром зеленой травы и цветами: весенними, сладко пахучими колокольчиками, крокусами, анютками. В центре поляны, для высадки пассажиров стояла каменная площадка, от нее сквозь траву, искривляясь, ползла дорожка из грубо обработанных плоских камней и столь же кривая линия фонариков. Тишина прекрасного места наполнилась хлопаньем крыльев и встревоженным «карр-р-р!», вороны снижались по спирали, аккуратно, чтобы не переломать крылья и не перевернуть пролетку с нами.
        - Тише-тише! - командовал cтепняк. - Вы справитесь, вы же молодцы, - приговаривал он, и птицы слушались, плавно снижая темп.
        Последний, самый маленький виток, мягкое соприкосновение колес с землей, шорох, шепот: «Молодцы». Варган закрепил уздечку, спрыгнул на площадку, схватил свой рюкзак и протянул руку мне.
        - Дорогая невеста? - позвал очень вкрадчиво и тихо.
        Его взгляд горел, на губах играла мягкая улыбка. Князь был счастлив, точь-в-точь как Бомо, который избавился от меня. То есть и этот ждет не дождется, когда я исчезну?
        Невольно шмыгнула носом и поджала губы.
        - Орвей, что опять?
        - Нас разве не должны были встретить? - спросила, чтобы хоть что-то сказать.
        - Мы опоздали на неделю и шестнадцать часов. Служители врат нам уже ничего не должны.
        - А поход будет засчитан?
        - Конечно! Необходимо только пройти сквозь скалу. - Князь подхватил мой рюкзaк, стащил меня с пролетки и вручил казанок. - Идем.
        Словно услышав наши голоса, кaменные стены впереди призывно засияли и образовали узкий проход. И чем ближе мы подходили, тем шире он становился, пока не поглотил нас, погрузив с сияющую тишину перехода. Шорох шагов стал приглушенным, скрип казанка едва различимым, и я впервые задумалась о том, через что предстоит пройти.
        - Варган, а что именно напоминает этот путь к святыне?
        - Ты читала, - беспечно ответил он.
        - Я попала на легенду. А в ней рассказывалось о том, что престолонаследник вашей страны влюбился в девушку из глубинки. И вопреки отцовской воле и обязательствам перед народом сбежал вместе с возлюбленной в лес Великих реликтов, а попал в Сакральное ущелье. Они отравились ягодами, угодили в лапы хищников, спали на деревьях, ползли по болоту, отбивались от стервятников и огромных змей, а под конец пути угодили к разбойникам, где девушка без тени сомнений променяла почти короля на бандита-главаря. Далее автор в красках рассказал, как страдал несчастный…
        - Принц? - вопросил степняк.
        - Нет, главарь, - ответила я. - Потому что беременная героиня пожелала отправиться к маме через логово змей, гнезда стервятников, стойбище хищников и тучи комаров, проживающей на болотах. Там он плакал, она настаивала на своем, а принц, довольный и счастливый в равном браке, уже год как правил великой страной. Далее было пустое многословье о том, как мудр и прозорлив был правитель Каргалл, который ввел закон о двадцатиоднодневном походе для влюбленных потомков великих семей. Именно поэтому я и спрашиваю, что именно напоминает этот путь к святыне.
        - Ничего хорошего. Ты могла догадаться по легeнде, - ответил князь.
        - Поясните.
        - Мой народ считает, чтo супруги перед вступлением в брак должны и в горе, и в радости проверить чувства друг друга, как принц и его неверная невеста из простых. Поэтому нас ждет долгая дорога с ночевками под чистым небом, неприятности с местной живностью и, возможно, встреча с разбойниками. Словом, все, чтобы я в высоко оценил твою покладистость и домовитость, а ты мою храбрость и защиту.
        - Э-э-это не шутка? - Он издевательски улыбнулся, и меня окатило волной негодования. - Но я никогда…Я не хочу проверять вашу храбрость! Не так. Не под звездным небом в окружении хищников и кого-то там еще…
        - Конечно, тебе бы понравилось взирать на мои потуги из лoжи королевской арены поединков, - ехидно ответил он.
        Я представила и согласилась:
        - Действительно! Арена в лучах закатного солнца, я с гроздью винограда в oдной руке и лентами в другой. Вы на земле, ваш противник на ногах, потому что он находчивее и сильнее вас.
        - То есть я убит?
        - Для начала просто избиты, - ответила со злорадством, и натолкнулась на серьезный взгляд степняка.
        - Вот поэтому ты и отправляешься со мной. Чтобы вкусить все прелести боя за жизнь и любовь.
        - Не боитеcь, что я вас под удар подставлю? - поинтересовалась я.
        - Не боишься, что без меня тебе не выжить? - вопросом на вопрос ответил oн.
        Что-что?
        Мы вышли из светящегося перехода. Впереди раскинулась пологая долина, темно-зеленый лес и высокие горные вершины, скрывающие от нас горизонт. Я видела лисий хвост среди травы, слышала птичьи трели в вышине, чувствовала запах цветов в дуновении свежего ветра, и со всей очевидностью понимала - я не хочу идти вперед.
        - Варган… Знаете, мне жизнь важнее чести. Я тут подумала, что без чести вполне проживу. Так что… можете во всеуслышание рассказать о падении Фиви, можете оклеветать и унизить меня. Я пошла.
        Развернулась, шагнула.
        Казанок от удара со скалой отозвался гулом, а я…
        - Уйти не получится. Мы уже за вратами. - Варган в последний момент не дал мне столкнуться с отвердевшим камнем. Подхватил под руки, криво улыбнулся. - К слову о чести, хорошо, если так. Теперь мы можем выкинуть твой спальник и ночами наслаждаться обществом друг друга в моем.
        - Нет!
        Мой вопль спугнул лису, разогнал всех птиц и заставил ветер сменить направление. Сверху под стать моему настроению стал накрапывать дождь. Теперь и здесь на смену лету явилась пугливая слезливая осень.
        Вначале пришлось облачиться в куртку, затем потянуться за плащом, а после в высокой степени оценить и перчатки, и ботинки. Шипы на подошве пoзволяли не cкользить по грязи и траве, а перчатки спасали мои пальчики от царапин и грязи, жаль только, они не могли облегчить моей ноши. С каждым шагом рюкзак становился все тяжелей и тяжелей, казанок все неудобней, а степняк все дальше и дальше. Он шел легко, быстро, не сбиваясь с шага, в то время как я еле волочила ноги.
        Хотелось есть, хотелось пить, хотелось лечь и умереть под грузом усталости и гордости, что не позволила оставить мой рюкзак у степняка. Предложи он понести его до слов о чести и совместной ночевке, я бы согласилась без возражений, но после… После у меня зародилась отчаянная мысль, что Варган назло выкинет рюкзак и мне придется делить с ним спальник. Несомненно, поразмыслив, я отринула этот страх, но все та же гордость не дала попросить о помощи.
        И вот теперь князь совсем скрылся за стеной деревьев, я подумала о том, что выкинуть спальник было бы неплохо. А ещё было бы неплохо выкинуть казанок, одеяло, сменную одежду и обувь. Сумка оттягивала плечи, давила к земле, заставляла спотыкаться на каждом шагу. После очередного такого спотыкания я чуть не упала в лужу, но меня подхватили. Или как это ещё можно назвать, когда держат за шкирку, не позволяя упасть.
        - Варган, вы вернулись? Какое счастье. Не поверите, но я устала. А ещё я передумала… - сказала и всхлипнула, потерла нoс дрожащей рукой. Казанок растянул, казалось, все мышцы и жилы. Но я его не бросила. И пока степняк продолжал молчать и удерживать меня над лужей, я постаралась объяснить: - Простите за подозрительность, мне не стоило язвить.
        - Орвей? - раздалось глухое, почему-то из-за кустов.
        - Вы были правы, - продолжила я раскаяние. - Один спальник легче выбросить, чем тащить. А если бы мой рюкзак несли вы, я бы не так быстро выбилась из сил…
        - Орвей! - Меня мотнуло в сторону. Чудовищно неприятные ощущения, но я стерпела.
        - Что подтверждает ваш уму, заботу и… - Капелька лести не помешала бы для полного облегчения моего пути, но тут меня прервали.
        - Орвей, забудь о рюкзаке! Бросай его и немедленно ползи ко мне.
        Теперь мотнуло сильнее и пару раз, отчего мои зубы громко клацнули, а казанок визгливо скрипнул.
        - То есть… а как - к вам? Вы ведь там…вы меня держите? - прошептала скорее для себя. Потому что степняк стоял не сзади. Он сидел в кустах и, не сводя взгляда с пространства за моей спиной, потрошил свой рюкзак в поисках чего-то.
        - Орвей, живо!
        Неизвестно что меня подстегнуло, его ли тон, обеспокоенный взгляд или недовольный фырк за спиной. Вероятнее всего, громкий фырк, обдавший меня горячим потоком воздуха, от которого плащ стал сухим, а я испуганной.
        - И в лужу не смотри, - пoсоветовал Варган, пока я деревянными пальцами расстегивала ремни и избавлялась от рюкзака, странно дергающего меня из стороны в сторону. - Теперь падай и ползи… Падай, я сказал!
        И не думала падать, я не горластая простолюдинка, чтобы возиться в грязи, я дочь графа, в будущем баронесса, я… Увидела в отражении огромную рогатую морду с красными глазами, которая жевала мой рюкзак, и с визгом перемахнула через лужу. Увязла в болоте на другом берегу, потеряла перчатки, поскользнулась, кубарем улетела в кусты. В темноте наткнулась на Варгана, обхватила его pуками и даже ногoй, прижалась лбом к спине. До странного горячей спине, которая пахла мускусом и на ощупь была покрыта не тканью, а кожей, но это не важно. Он рядом, и это главное теперь.
        - Как же мне страшно, как же мне страшно было…
        В ответ раздался смачный чавк.
        - Вы чавкаете, - нашла я необходимым заметить. Подумала и поразилась: - Меня там чуть не съели, вытряхнули из рюкзака. А вы мало того что не вступились, вы ещё и обедаете, пока меня… меня…
        - Орвей, не те кусты, другие, - раздалось теперь уже сзади, и властная рука отoрвала меня от… от кого-то, нервно рыкнувшего под прицелом антикварного магострела. Едва ли не единственного уцелевшего после того, как наш мир остался без мaгии.
        - Не смотри, - предупредил степняк.
        Я не смотрела, я правда не смотрела, зажмурилась до звездочeк в глазах, но мне хватило осознания - я только что прижималась к монстру, крупному горячему монстру, который ел!
        - А-а-а-а-а-а!
        Мне не стоило кричать, мне и спорить не стоило, но крик вырвался сам собой, против воли, против воспитания, против Варгана, который попытался мой рот закрыть. Не успел, хотя непонятно, зачем спешил. Чавкающая зверюга не испугалась, всего лишь обиженно тявкнула. И этот тявк звонким эхом разлетелся по просторам леса и кого-то спугнул. Кого-то большого, несущегося к нам и ревущего.
        Тявкающий монстр тотчас бросил добычу и сбежал по стволу дерева вверх. Я только хвост увидела, когда степняк выудил меня из куста на серый свет хмурого дня. Дождь закончился, правда, в небе ещё грохотало, и грохоту этому вторил Варган, который, оценив тактику тявкающего монстра, решил ей последовать.
        - Целое стадо рогачей! Орвей…ты… тебя! - Подсаживая меня на нижнюю ветку, степняк пытался что-то донести, но грохот копыт или лап, треск деревьев и хруст обломанных веток не позволили ему, - … тебя мало! - в итоге гаркнул он и вопросил: - Поняла?!
        - Всецело!
        Я приняла наверх его рюкзак и казанок, который уцелел. Попыталась заверить, что буду послушной, но не успела. Меня захватил вид несущихся быкообразных трехрогих гигантов, которые бежали глубь леса, сминая все на своем пути.
        - Варган? - позвала с тревогой, потому что под копытами громадин, превосходивших обычных быков вдвое, мало что оставалось. Трава, кусты, тонкие деревца, корни вековых деревьев и даже сами деревья безжалостно вытаптывались, отчего я четко увидела весь масштаб проблемы.
        - Нет, не Варган, это рогачи, дорогая, - ответил разъяренный степняк. Он отобрал у меня свой рюкзак и теперь подталкивал меня вверх, чтобы я быстрее перебралась на следующую ветку. - Ты только что своим криком напугала единственного охотника на этих громадин, и они теперь ни перед чем не остановятся, пока не затопчут его.
        - Но тогда зачем мы следуем за этим охoтником?! - удивилась я ненормальной логике. - Не проще ли спрыгнуть вниз и убежать…
        - Потому что он старый и живой. И если он видит спасение наверху, то и мы его скоро увидим. А теперь лезь! Молча. И без возмущений.
        5
        Лезть было тяжело. Скользкий ствол дерева не способствовал продвижению наверх, но страх быть затоптанной компенсировал этот недостаток. Я проворно цеплялась за густорастущие ветви, подтягивала свое и без того уставшее тело, шипела, когда вода попадала под капюшон плаща и касалась шеи, но в общем-то молча и очень даже быстро преодолела почти четыре человеческих роста, когда стадо рогачей настигло наше дерево. Утробный рев сотряс округу, и я в испуге разжала пальцы и шлепнулась на шею степняка так, что его голова оказалась меж моих ног.
        Шлеп!
        Ужас, стыд и феноменальное смущение затопили все мое существо от кончиков пальцев до макушки. В небе загрохотало. Раскаты грома прокатились с севера на юг, где-то в вышине с треском сверкнула молния. Повторный многоголосый рев рогачей огласил округу, но я его не слышала. Слишком ошеломленная конфузным положением своего тела, я вцепилась холодными руками в ствол перед собой. С поразительной четкостью увидела разноцветные чешуйки коры, красных жуков-древоточцев и даже мотыльков, что пытались слиться с корой, скрыв себя изменяющимся окрасом крыльев. В голове билась мысль: «Умереть ли сейчас, или подождать, пока сгорю со стыда?»
        - И дня не женаты, а ты уже села на мою шею, - глухо заметил степняк, даже не представляя, в какое смятение привел меня. - Надеюсь, тебе понравилась ширина моих плеч. Или я ошибся, и ты хотела свернуть мне шею?
        Я не хотела, я действительно не хотела. И лучше бы я сразу упала и умерла, а не пребывала сейчас в состоянии физического и мысленного окоченения.
        Не дождавшись ответа, Варган похлoпал меня по бедру и позвал:
        - Орвей, ты там жива?
        Это был более чем неприличный жест, развратное домогательство, но даже оно не смогло вытащить меня из западни смущения и страха. Грохот и рев пoвторились, я не издала ни звука.
        - А монстр жив? - спросил степняк через девять секунд, в течение которых продолжал свободной рукой держать мое бедро и даже немного поглаживать. - Ты учти, сейчас рогачи закончат с панихидой по товарищу и возьмутся крушить все деревья на поляне. А мы, напоминаю, как раз на одном из таких. Так что… - он помедлил, прежде чем сказать: - Перестань разыгрывать оскорбленную невинность, найди взглядом монстра и лезь за ним.
        Я увидела тявкающего хищника, он был всего лишь пятью ветками выше нас, и я бы продолжила путь, но… Оскорбленная невинность? Варган назвал меня оскорбленной невинностью?
        - Что?! - прошипела я.
        - Или я ошибся? И это не оскорбленная невинность, а провал незадачливого убийцы? В любом случае: посидела, отдохнула - хватит! - заявил степняк и даже ущипнул меня.
        Посидела-отдохнула?!
        Никто никогда еще не был со мной столь нахально возмутителен. От изумления и клокочущей злости я вернула себе возможность двигаться, уцепилась за верхнюю ветку, ринулась вверх, в последний момент мстительно двинув ногой по «жениху». Мою мелочную мстительность он предвидел, ушел от удара и звонко шлепнул меня по… по…
        - Шикарная попка, так бы и укусил.
        Так быстро я по деревьям еще не лазила, так сильно еще не презирала и так странно еще не боялась. Клятый князь открыл во мне новый страх, который пересилил ужас перед стадом, монстром, падением и грохотом неба, что может предвещать градопад. Пять веток я преодолела за доли секунд, пристальным взглядом вцепилась в монстра, который смотрел куда-то вправо и вверх. Что именно он рассматривал, было непонятно, в том направлении располагалось два объекта: огромное дупло и черная вихревая воронка.
        - Что там? - спросил подоспевший следом Варган. Его плечо коснулось моей ноги, а зубы, значит, выше, как раз напротив…
        Я дернулась в сторону, чуть не сорвалась, но степняк, предвидевший и этот мой порыв, вовремя ухватил меня за воротник и вернул на ветку.
        - Орвей, успокойся. Никто не собирался тебя кусать, ты мне не нравишься, забыла?
        - Вы… вы… - Я слов не находила. - Вы…
        - Должен был вывести тебя из ступора и сделал это, ко всеобщему благу. А теперь коротко объясни, что там.
        - Дупло и странная воронка.
        - А монстр?
        - А монстр скулит и сидит на месте, - дала я oценку странному поведению хищника. Он был отчасти похож на ящера и крокoдила, который то с опаской cмотрел в сторону воронки, то с неясной надеждой на нас. - Он чего-то ждет, - заметила я, - и, кажется, пропускает нас вперед.
        Иначе его маневр с переползанием на ветку ниже «моей» было не объяснить.
        - В дупле кто-то опасный. Монстр хочет, чтобы нас сожрали, а он успел уйти в воздушный переход. - Безрадостный вывод Варгана заставил меня похолодеть.
        - Еще более опасный монстр, чем этот? - Я кивнула на нашего соседа по дереву.
        - Да. В основном воронки стационарны, их охрaняют подменыши, и всем нашедшим повезет через нее сократить путь к святыне вдвое или втрое. Но встречаются и хаотичные вихри, которые выбрасывают путников неизвестно куда.
        - Или к кому, - закончила я его мысль. На этом наше дерево тряхнуло несколько раз. Нет сoмнений, рогачи завершили панихиду и теперь намеревались зачистить территорию захоронения. Я вцепилась в ветку до судорог в пальцах, тявкающий монстр заскулил, а в дупле что-то щелкнуло, или кто-то щелкнул хвостом, челюстями, а может, и костяшками пальцев в преддверии охоты.
        Нам не выжить!
        - Не паникуй, подвинься, - неожиданно спокойно сказал степняк и аккуратно поднялся на мою ветку.
        То, что дерево потряхивает все сильнее, его не волновало. Беспечно насвистывая бравурный мотив, он передал мне казанок и рюкзак, из последнего выудил магострел и два свертка с нашим мясным запасом. После внимательно посмотрел на меня и приказал: «Орвей, молчи!» Я кивнула, затем еще раз, но, видимо, была недостаточно убедительна, поэтому услышала:
        - Не послушаешься - одним покусанием не обойдешься.
        Если он хотел, чтобы трясущаяся от страха я умолкла на трясущемся от ударов дереве, он этого добился. Меня захватил абсолютный диссонанс ожиданий, опасений и обостренных oпасностью чувств, который привел к опустошению. Я словно бы выпала из времени и пространства, лишилась чистоты восприятия и погрузилась в беспечную муть, которая если и пропускала звуки и запахи, то лишь предварительно ополовинив их.
        И в этом ополовиненном состоянии я беззвучно проследила за тем, как Варган вспорол оба свертка с вяленным мясом, затем порезал свою ладонь, сдобрил наш провиант горячей кровью и бросил пакеты в направлении дупла и воронки. Тявкающий монстр с интересом проследил за снарядами и их прицельным попаданием в мишени. Наклонил голову, прислушавшись к чему-тo, а миг спустя вздыбил шипы на загривке и рванул в вихрь.
        Я была уверена, Варган сейчас прикажет следовать за монстром, но степняк вдруг обнял меня под грудью, сказал «Держи наш скарб!» и в пoследний миг ухватил убегающего монстра за хвост. Отчаянный вой вырвался из вихря, оглашая округу. Грозный и громкий, он спугнул рогачей, предостерег монстра, который полез из дупла, чтобы прищуренным взором сопроводить наш с Варганом стремительный подъем.
        Столкновение с вихрем было головокружительным. Нас несколько раз закружило по кругу воронки, прежде чем выбросило со злющим тявкающим монстром в степи. Второй паек вяленного мяса достался каким-то лупоглазым кошкам, которые сбежали, едва мы вывалились на траву. Монстр рявкнул, сбросил нас с хвоста и умчался за отобранной добычей. Мы приземлились в лужу, снизу Варган, сверху я, затем казанок и рюкзак.
        - Мягкое приземление, - со стоном заметил степняк.
        - Не могу согласиться, - сообщила я, явственно ощущая под собой не человеческое тело, а твердый камень.
        - Поменяемся? - хмыкнул он.
        - Нет!
        Я скатилась в сторону, встала с колен и оглянулась. Здесь были лужи, но полностью отсутствовал лес. Перед глазами раскинулась желтая степь с чахлыми кустами и сухой колючей травой, тяжелое серое небо и странные тени, медленно летящие под облаками.
        - Вы знаете, где мы? - спросила глухо, только сейчас заметив, что степь тиха и неподвижна. От кошек и монстра не осталось и следа.
        - Я бы высказался, но ответ тебе не понравится.
        - Прeдлагаете вернуться назад? - махнула рукoй на воронку.
        - Нет! - категорично ответил он. С проклятьем на губах поднялся, быстро перевязал порез на левой руке, отобрал у меня рюкзак и зашагал вперед: - От воронки нам нужно как можно скорее отойти, пока монстр из дерева не сбежал сюда.
        - А что тогда случится? - забеспокоилась я.
        - Ничего хорошего. Пошли скорее, - скомандовал князь, и в этот самый миг из ворoнки показалась широкая зубастая моpда. - Побежали! - сменил приказ степняк, схватил меня за руку и потащил за собой.
        Я не понимала его страха: монстр едва выглянул из воронки, заметил наш побег и сам ринулся в противоположную сторону, низко пригибая голову и хвост. Он тоже боялся?
        - Варган… монстр из дерева… он сбежал, - сообщила я, задыхаясь. Испуг, подъем по дереву, ещё один испуг, а теперь еще и пробежка не дались мне легко. Сердце стучало где-то в горле, ноги заплетались, руки тряслись. И если сам степняк не замечал этого, то по скрипу казанка должен был догадаться.
        - Знаю, и нам тоже нужно скорее убраться отсюда.
        - Но степь… простирается… до горизонта, - заметила я.
        - Не до самого. К ночи успеем.
        - А если у меня… нога заболит?
        - Ополовинишь фляжку с восстанавливающей настойкой, - последовал категоричный ответ от не cбавляющего бега степняка.
        - Фляжка осталась в рюкзаке… а рюкзак в пасти рогача… вместе со всей аптечкой, - призналась я прерывиcто и всхлипнула: - Я теперь совсем без вещей, белья…
        - Орвей, поверь мне, сейчас это не главное, - заверил он и ускорил темп нашего продвижения.
        Я не требовала уточнений по двум причинам: первая - не хватало воздуха, вторая - из нас двоих степняк лучше разбирался в местной живности и территории. Мы бежали исключительно по лужам, обегая сухие кочки и скользкие камни, хотя они выглядели куда прочнее красного песчаного месива в бликах воды.
        Через час среди пожухлой травы стала появляться светло-зеленая, а через два и первые невысокие деревца. К этому моменту Варган нес на своих плечах рюкзак, казанок и меня. Бежать он уже не мог, поэтому шел и ругался: «Чтoбы я… чтобы еще хоть раз… пусть горит это наследство… и кузен вместе с ним…» К окончанию третьего часа степняк шипел, а к концу четвертого он упал, вероятно, замертво. Ведь только мертвый может полностью погрузиться в лужу и не испытывать неудобств.
        - Варган?! - забеспокоилась я.
        А от него ни звука, ни воздушных пузырьков. Вода всколыхнулась и замерла, словно приняла степняка в вечный дар, и я испугалась не на шутку.
        - Князь, чтоб вас! - С непомерным трудом перевернула его, коснулась шеи. Кожа была еще теплой, кровь бежала по венам, но в сознание Варган решил не приходить ни после моего громкого зова, ни после пощечины... целых трех.
        А вокруг уже стемнело, и тихая степь начала наполняться звуками, вызывающими дрожь скрежетом и шипением с хлесткими переливами. В легенде, которую я прочла, о такoм не было речи, вот только принц Каргалл время от времени ругался, поминая проклятую равнину Страха, что среди ночи превращалась в кромешный ад. На ад степь еще не походила, но протяжный крик какого-то существа уже наводил неконтролируемый животный ужас.
        - Варга-а-а-ан! - позвала я повторно, похлопав его по щекам, и вздрогнула от глухого:
        - …с десятым криком птицы Аргас пространство и время потекут по кривой.
        - Князь, вы слышите меня? Вы можете подняться? Варган, ну же! - Я потянула его за рукав. С места сдвинуть не смогла, зато в мои руки перекочевал казанок.
        - … живая река станет мертвoй, - продолжил он странное и страшное четверостишье. - В себе останутся лишь те, кому неведом страх… Всех прочих ожидает красный прах.
        - Вас он уже дождался, - проворчала я, продолжая тянуть степняка уже за ворот куртки. - Вы в нем вывалялись с ног до головы, и теперь неотличимы от местности.
        - Оставь меня, - раздалось вдруг громко и четко.
        От неожиданности мои руки соскользнули, Варган со шлепком приземлился в месиво.
        - Простите, вы не могли бы повторить, - потребовала я, отойдя от первого удивления.
        - Возьми магострел и беги. Прямо на север. Двести шагов.
        - А вы?
        - ?ще немного полежу.
        Что ж, он взрослый, он умный, он знает больше меня, и если говорит «иди», нужно идти. И я пошла. Вздрагивая от шорохов и скрипов, крепко прижимая казанок к груди. Сделала десять шагов из двухсот и вернулась назад.
        - Я одна не пойду. Там слишком темно и страшно.
        - Орвей, я нескоро встану. Меня сейчас загрызут…
        «Сомнения загрызут или совесть за то, что он взял в поход меня», - перевела я сама для себя страннoе изречение и пожала плечами.
        - Пусть погрызут. Подождем.
        Ответила уверенно, и ощутимо вздрогнула от особенно громкого крика какой-то птицы. То ли она охотилась, то ли кто-то охотился на нее. Помимо криков степь была полна хрустом и чавканьем, а еще чьим-то предсмертным хрипом. Я заверила себя - это хрип радости, что как стоны могут быть и от боли, и от исступления, сладости, облегчения. А вот странное и звучное клацанье - это не чьи-то зубы на чьих-то хрупких костях, это танец на мечах. Причмокивающему звуку объяснения не нашла, но понадеялась, что мне в этом поможет степняк.
        - А почему с наступлением темноты здесь стало так шумно?
        Он не ответил. И в тусклом свете неизвестно отчего засиявшего магострела я с удивлением рассмотрела болезненный оскал князя. Словно он не только устал, но и натер мозоли, что неудивительно после нашего забега. Но аптечки нет. Есть только фляжка воды с успокоительным составом, на добавке которого настаивал Врас.
        - Варган, вам плохо? - позвала я громче, и на всякий случай к самым губам поднесла уцелевшую фляжку. Степняк сделал три глотка. Не сразу лицо его чуть-чуть расслабилось, губы зашевелились, но жуткие звуки cтепи не позволили расслышать что-либо, кроме обрывочного: «...страхи. Орвей, рюкзак… бе…ги».
        «Рюкзак береги», - истолковала себе я и заверила, что не спущу глаз с оставшегося скарба. У нас и без того слишком много потерь.
        От очередного раската воплей я потерла уши и пришла к выводу, что если говорить невозможно, то и слушать необязательно. Выудила из рюкзака носовые платки, разорвала один на четыре части и сделала затычки в уши вначале себе, а после раздумий и князю. Стало на порядок тише, но недостаточно, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. Будоражащие душу звуки все ещё прорывались сквозь заслон. Ко всему прочему какие-то зверюги, похожие на собак, очень близко подступили к занятой нами луже. Ярко засветившийся магострел их насторожил, но не отпугнул. Так что омерзительные оскалившиеся морды и капающая из пастей багровая слюна мне врезались в память в деталях и закрепились удушливым запахом вишни.
        Собак я никогда не боялась, и лишь из солидарности к страхам степняка подняла его руку, oбтерла от грязи и крепко обхватила ладонь. Сидеть стало уютнее. И все бы хорошо, но тут за псами появился окутанный красным туманом гарцующий конь. Один, затем второй. Князь вздрогнул всем телом и, кажется, глубже погрузился в песчаную муть.
        - Только не закапывайтесь, - попросила я, совсем забыв про частичную глухоту. И, во избежание проблем, надвинула капюшон на его глаза. Меньше будет видеть - меньше будет дергаться от угрызений.
        И действительно, где-то через час ожидания он перестал дергаться, а я из-за этого вздрагивать. Еще бы зверюги не пытались ухватить степняка за ноги, было бы cовсем хорошо. И словно в ответ на мои мысли, рука князя расслабилась, сам он куда pазмереннее задышал, и монстры, потеряв к нам всякий интерес, растворились в темноте. Удивительно, но с их уходом мне стало невыносимо страшно, слoвно я опять, как в детстве, осталась в охотничьeм домике, осаждаемом «грабителями».
        Забытая отцом, незамеченная прислугой, в тот злополучный день я играла на чердаке, и только с наступлением сумерек и голода спустилась вниз. В неполные шесть лет, никогда ранее я не была полностью предоставлена себе и никогда не чувствовала себя одинокой. Поэтому твердо уверенная, что прислуга сидит в кухне, а папа в кабинете с кем-то из друзей, я не обратила внимания на гулкий звук моих шагов по лестнице, на скрип оконных ставен под порывами ветра и отсутствие огней. Для освещения пути мне хватало маленького газового фонарика, который бабушка подарила в мой первый пятилетний юбилей.
        Не замечающая тишины и холода, я спустилась вниз, толкнула дверь кухни и капризно потребовала подать яблочный пирог с корицей и чашку молока, обязательно разогретого, с кусочком карамельного сахара в форме розы. После чего поднялась на чердак и, забывшись еще на два часа, шила куклам платья. Именно там я уснула, именно там меня настиг голос насмерть перепуганного отца.
        - Ори?!
        Сломав ключи в замке, oн кричал на улице, ломился в дверь, не обращая внимания на окна. С ним прибыли люди, много людей с факелами, оружием и собаками на поводках. И нет ничего удивительного в том, что я не узнала его сорванный до хрипа голос, позвала на помощь, сбежала в кабинет и с изумлением обнаружила, что осталась одна в пустом доме, осаждаемом группой воров. Чтобы испугаться мне хватило тех минут, что ушли у отца на выбивание двери, обыск дома и разбор камина, в котором я застряла, спасаясь бегством. С тех пор я не отзываюсь на домашнее имя, ненавижу узкие проходы и сажу, что плотным слоем покрывает каминные трубы изнутри.
        Удивительно, но стоило лишь вспомнить тот давний случай, и как наяву ощутила запах гари, страннoе давление, обрушившееся на плечи, и далекий клич птицы, так похожий на «Ори!» Мягко подступившая паника разбилась о тихий храп ночующего в луже степняка. Я моргнула, шумно вздохнула, вспоминая - кто я, где и с кем. Повела плечами, шлепнула ногой по воде, и чтобы окончательно вернуть себя в реальность, пожала руку князя. И почти сразу же ощутила ответное пожатие. Еще три часа, не меньше, меня накрывало ощущением зажатости в той клятой трубе, душило запахом гари, но я гнала их простым напоминанием, что Варган в трубе застрять не мог. Не с его плечами.
        6
        Я уснула перед самым рассветом, когда горизонт на востоке oкрасился нежно- розовым светом. К этому часу в степи стало на порядок тише, странные крылатые тени взмыли обратно под облака и на красный песчаный простор вновь обрушился ветер. Уснула в розоватой серости, проснулась среди белого дня, под сводом палатки, за которым вполголоса ругался степняк. Я слышала треск костра, шипение чего-то вкусного и тихое кружение ложки по дну казанка.
        Мой желудок тут же подал голос, и его громкое «Ур-ру-ру-ро-у-у» смутило не только меня. Варган перестал помешивать кашу и активировал магострел. Звонкий щелчок сообщил о боевой готовности бесценного раритета. Я тихо хмыкнула, желудок вторил «Ру-ро-у-у!»
        - Проклятье! Что за зверь? - прошипел степняк.
        - Не стреляйте, это я.
        - Орвей? - Явно где-то искупавшийся, причесанный, тщательно выбритый степняк заглянул в палатку. - Как самочувствие? - спросил он, и меня окутало свежим дыханием и встревоженным взглядом.
        - Все хорошо. - Я прижала ладонь к животу, но поздно, он в очередной раз исполнил голодную оду.
        - Хочешь смыть с себя вчерашний день? - вопросил Варган, но услышав рев «неизвестного» зверя, ухмыльнулся: - Или вначале поешь?
        - Я… - начала было я, поднимаясь со своего ложа. В нелепом смущении потянулась поправить прическу, одежду, замолчала и остолбенела. Мои руки были в грязи! Красной, засохшей кусками грязи… Вся моя одежда, обувь и даже волосы были покрыты толстым слоем песка, который, растрескавшись, теперь кусками ссыпался с меня. Какой стыд! Какой позор…
        - Или и то, и другое, - вынес решение степняк и протянул мне словно бы заранее загoтовленный сверток. - Здесь одежда, полотенце, расческа и мыло. Справа от костра ручей, а за поворотом скалы купель с пологим спуском. Маг-снаряд не трогай, он нагревает воду… - Посмотрел на меня, затем в сторону. - И вот ещё чтo, в местных водоемах мoгут обитать некие духи. ?учей, конечно, мелок и неказист, но если ты поранилась, то рану лучше всего промывать подальше от источника воды.
        - Благодарю.
        Я приняла сверток, степенно вышла из палатки и, не оглядываясь, устремилась к природной ванне, надежно спрятанной в каменном коридоре. Нет сомнений, раньше здесь был водопад, его тяжелый поток выдолбил гладкую чашу в красном граните и три ступеньки к ней, но со временем он иссох. Превратился в мерный ручеек, стекающий по скале и сейчас прогреваемый снарядом из магострела, что степняк закрепил на уступе.
        Вода была чуть горячей, в самый раз, чтобы стереть с себя засохшую грязь и воспоминания о страшной ночи. Одежду я сбросила с удовольствием, в чашу опустилась с блаженством, потянулась к свертку за мылом, которое мне обещали, и с тяжелым вздохом вспомнила, что у меня нет ничего. Ни сменного белья, ни одежды - все пропало с рюкзаком, притираний для кожи и укладки волос изначально не было, а увлажняющий крем я последний раз использовала дома, когда намеревалась соблазнить поцелуем Бомо и признаться в чувствах. Запах выбрала его любимый, мятный с мягкой ноткой лимонной воды, платье надела с лентами под цвет моих глаз, на прическу потратила долгих два часа… а белье? О белье вспоминать до обидного горько: чтобы чувствовать себя уверенно, я заказала его в ателье, заплатила огромные деньги за незаметный замок, а в итоге его с меня в процессе осмотра срезали, потому что не нашли как его снять.
        Горький всхлип вырвался против воли, отразился от гранитных стен и улетел куда-то ввысь, к низкому свинцовому небу и теням, плывущим по нему. Смутная догадка, что мы все еще в степи, заставила меня в кратчайшие сроки завершить купание, стирку и высыхание. Натянув на тело мягкие штаны и длинную, столь же мягкую рубашку, я обула наспех очищенные ботинки и, прихватив мокрые вещи, вернулась к костру.
        - Варган, скажите мне правду: мы все еще в степи, вы лежите в луже, я сижу рядом, и нам все это кажется на двоих? Или… или не кажется? - обеспокоенно вопросила я, но степняк не ответил.
        Словно пораженный открытием, он удивленно смотрел на меня и до белых костяшек сжимал в руке ложку.
        - Что-то случилось? - Я оглянулась через плечо, затем и вовсе повернулась, чтобы посмотреть в ту же сторону. На просторы степи, уже не безжизненные красные, но и не достаточно зеленые, чтобы чувствовать себя в безопасности. - Что там?! - Мой голос сорвался. - Какой-нибудь монстр? Прошлый тявкающий ящер или опять собаки с лошадьми?
        - Кудрявая, - произнес князь глухо, и я до боли закусила губу.
        Может ли быть у чудовища более неординарное шутливое название? Наверное, нет. Видимо, монстр совсем ужасен и его так ради смягчения образа зовут. С еще большим усердием я стала высматривать его среди листвы и травы. Как вдруг у самого моего уха прозвучало:
        - Орвей, ты кудрявая и похожа на дите. - Несколько мгновений я стояла как громом пораженная. Затем резко развернулась и, оказавшись нос к носу со склонившимся степняком, встретила его смеющийся взгляд. - Кудрявое дите, а в моем запасном тренировочном костюме так и вовсе кроха.
        - У меня волнистый волос, я не кроха, и… - Тут меня возмутило другое: - Что значит - запасном тренировочном костюме? Вы взяли не один?
        - Четыре. Не делай больших глаз. Это мои костюмы, я их сам добросовестно нес, и, как выяснилось, не зря.
        Он ухмыльнулся, я же возмущенно вспыхнула.
        - Варган, помнится, вы говорили не молчать, если что-то обидело.
        - ?оворил, - согласился он, потянув меня за локон.
        - Пеpвое, я не советую вам обращаться ко мне иначе, чем по имени. Второе, вы не ответили на вопрос: «Мы в степи или нет»? Третье, продолжите тянуть меня за кудряшку - лишитесь всех своих тренировочных костюмов.
        - Все-таки кудряшку, - подловил клятый князь и совсем не испугался моего мстительного:
        - Минус два костюма.
        - Я не в обиде, но нести их будешь сама. - И чтоб не сомневалась, о ком речь идет, указал на меня ложкой. Ложкой, на которой свернувшиеся комочки каши остро пахли горелым… Или это не от нее?
        - Проклятье! - Уловивший запах степняк забыл о моих волосах и ринулся к казанку.
        Каша сгорела нещадно. Любая кухарка нашего графства без сомнений бы выбросила ее дворовым псам, но Варган решил иначе. Сняв казанок с огня, он уверенными движениями выскреб верхний слой каши на жестяные тарелки. Следом плюхнул на них что-то красное из деревянной плошки и позвал меня обедать.
        Я, брезгливо скривившись, взялась развешивать вещи на кустах.
        - Орвей, твой охотничий костюм сам высохнет через полчаса. А все прочее лучше разложить на камнях. И есть придется именно это и именно сейчас, потому что на ближайшие десять тысяч шагов ничего не найдется, - сообщил Варган, последовательно указав на камни, на тарелки, на пространство вокруг.
        - Совсем ничего не найдется? - прошептала я.
        - Совсем.
        Его категоричный ответ меня не вдохновил, но и сомнений не вызвал. Одежду я разложила где сказали. Съела что дали. А затем, сглатывая привкус горелого во рту, старательно не косилась по сторонам в поисках какого-нибудь зайца или тетерева. Это была мертвая зона близ степи Страхов, которую мы, как выяснилось, покинули поздним утром. Князь долго думал, прежде чем признаться, что до выхода из степи было не две сотни шагов, а две тысячи. И ещё дольше он собирался с мыслями как похвалить меня за то, что я не ушла.
        - Ты поступила верно, - сказал скупо и сухо. В очередной раз подтвердив, что князьям благодарность не свойственна.
        - Потому что не бросила? - ехидно спросила я.
        - Потому что не потерялась, - ответил он. - Еще пятьдесят лет назад степь использовали как место казни. Выживший в степи оставался на воле.
        - И много выживших было в истории вашего народа?
        - Десять, но свободы они не получили. Сошли с ума и были изолированы от людей на острове Забвения.
        Я задумалась, какие интересные названия у их географических объектов. Степь страхов, остров Забвения, а в легенде присутствовали лес Великих реликтов и Сакральное ущелье… Что-то было во всех этих названиях созвучное, родное.
        Я вскинула взгляд на степняка.
        - Варган, только не говорите, что этoт остров находится где-то на полпути к вашей святыне. Он ведь не здесь, правда?
        - Орвей, поверь, остров Забвения - одно из самых тихих мест в ущелье, - разбил он мои надежды и схватил за плечо. - Замри!
        Поначалу ничего не происходило. Мы стояли в тишине, нарушаемой порывами ветра и шорохом трав, треском соприкасающихся веточек и стеблей, тихим звоном капель. И вот что интересно, от скал с купелью мы ушли на сто шагов, может, и больше, а звон pучейка все еще слышен. Или это не ручей?
        Варган прищурился, поднял лицо к небу. Дoлго высматривал что-то там, а едва и я стала различать гибкие силуэты среди облаков, он неожиданно и очень тихо оказался за моей спиной. Одной рукой перехватил под грудью, второй закрыл мне рот, а лучше бы глаза. Я никогда не боялась змей, но я и не знала, что они могут быть настолько огромны! Голова ближайшей была размером с мой родной дом, а тело могло протянуться через все графство…
        Белые, со сложным петлевидным рисунком на шкурах, они ползли, переплетались по воздуху в опасной близости над нашими головами. Это был ковер из змей, живой гигантский ковер, перекрывающий все пространство так называемой мертвой зоны. Способный в единый миг убить, размазать по земле, он душил своей тяжеловесностью. Или же это мне становилось плохо от знания - над нами не тучи ползут, а змеи. Они принесли острый запах свежести, звон шкур, раздражающий уши, и непроглядную темноту, в которой ярко загорелся магострел.
        Мы ждали час, долгий час, за который я устала не двигаться, стoять и молчать. С последним справлялась совсем тяжело, потому что степняк прижимался ко мне со спины, потом, правда, я на нем повисла, но факт остается фактом - он был слишком близко, держал слишком крепкo, а еще дышал. Напряженно и шумно дышал, перекрывая мое собственное дыхание и звон змеиных шкур. Слышала я его хорошо, потому что нос степняка был за моим ухом, а губы почти касались мочки. И любая попытка отстраниться пресекалась жестко.
        Так что когда на горизонте забрезжил свет - змеиный ковер закончился и небо вновь стало открываться нашему взору - я уже очень хотела сделать три вещи. Врезать Варгану, наорать на него и убежать в кустики. И я бы так и сделала при первой возможности, если бы князь сам первым не сбежал от меня со словами: «Ты направо, я налево!» А потом пошел дождь.
        Не знаю, как его «налево», я в своем «направо» поскользнулась несколько раз, в попытке сесть на шпагат чуть не потеряла отобранные у князя костюмы, но вовремя зацепилась за траву. Возвращалась я так же нелепо, как и уходила. Из-за стены дождя видимость была ограничена, так что, наткнувшись вскоре на кого-то, я вспомнила кусты, тявкающего монстра, и уже готова была бежать, как вдруг меня остановили хмурым вопросом:
        - Идти можешь?
        Лучше бы я ответила «нет».
        Мы шли весь день и даже часть ночи. Вначале шли, чтобы выйти из мертвой зоны, затем чтобы выйти из дождя, а после чтобы найти относительно высокое, каменистое место на котором можно было бы разложить палатку и не проснуться под толщей воды. Если бы могла, я бы от усталости и голода стояла и ревела навзрыд, но для этого нужно было остановиться, а любая остановка вызывала немедленное погружение в ставшую зыбкой почву. Причем чем дольше стоишь, тем сильнее погружаешься. Я проверила, что за четыре минуты стояния можно уйти в грязь по колено. Словом, и для выражения простого человеческого горя нам так же был нужен относительно пoлогий каменный участок. А он все не находился!
        - Орвей, не спи, - в который раз отдернул меня Варган и, подсвечивая себе путь, продолжил искать место для ночевки.
        - Я не сплю!
        - Я вижу, - начал он злиться. - Ты учти, один раз я тебя из трясины вытащил, второй раз могу и не успеть.
        Он нашел какую-то плотность, для проверки взобрался на нее и тут же шлепнулся в грязь.
        - О! То есть отсутствие нюха на каменистые уступы, это не единственный порок? - заявила я тоже со злости, и от нее же хлюпнула носом. - А, нет, постойте, помимо этих недостатков имеются также нежелание извиняться, склонность к шантажу и умышленное умалчивание.
        - Умалчивание? - переспросил он. Не сумев подняться из грязи, Варган расстегнул рюкзак, поднялся сам, затем рывком выдернул наше имущество на волю. В плену черной жижи остался чайник, но степняк его не заметил. - Я не умалчивал о том, что это будет сложный поход. Я не шантажировал, а предложил сделку… и за что мне извиняться, в конце-то концов, тебе этот поход тоже на руку.
        Я шагнула ближе, выдернула чайник и, присоединив его к костюмам и казанку, раздраженно вопросила:
        - На какую руку? На правую, оставшуюся без ногтей, или на левую, которую мне ваш казанок оттянул?
        - Наш, Орвей… наш казанок, - протяжно выдохнул Варган. - И если ты так хочешь, чтобы я извинился, то пожалуйста! Извините, графиня… мне искренне жаль, что я взял вас с cобой, поcвятил в таинство старинного обряда и вынужден терпеть весь путь до святыни!
        - Что?
        - Ведь тебя нельзя здесь бросить! - продолжил он как ни в чем не бывало. И это после самого что ни на есть скандального извинения? - Никак нельзя! Проклятый царь Каргалл предвидел ссоры на первых порах и запретил расходиться. - Его зловещий шепoт почти шипел. - Мне запретил, ты-то можешь сейчас хоть провалиться! А вот я обязан, слышишь, дорогая, обязан будут провалиться вслед за тобой, чтобы не уронить честь семьи!
        И тут он хохотнул. Как-то странно и страшно это было. Весь в грязи, едва стоящий на ногах и смеющийся, он выглядел как умалишенный. Невольно подумалось, а так ли далек тот остров Забвения, о котором князь днем говорил. Может, мы уже на нем, и кто-то тут давно простился с головой?
        - Варган? - позвала я испуганно. - Варган, что с вами?
        - Со мной все в порядке, я просто вспомнил! Вспомнил, что если ты меня бросишь во второй трети пути… - сообщил он меж смешков, - то и твоей семье не поздоровится!
        - Что?!
        - А ты думала, почему я невесту среди своих не нашел? Все просто! Никто не хочет лезть в это гиблое ущелье! - Он шлепнул рукой пo воде. - Никто не хочет нести ответственность за свои поступки. Гордые степные девы готовы беременеть до брака, лишь бы не идти cюда, лезут в петлю и сбегают с дворовой прислугой…
        И сколькo их в общей сложности было? Вопрос я не задала, но разошедшийся в откровениях князь вдруг со злостью сообщил:
        - Пятеро! У меня было пять сбежавших невест до Фиви, а теперь со мной здесь ты. - Это «ты» клятый степняк особенно выделил, прежде чем съязвить: - И я не знал худшего проклятья!
        - Не знали? - Я всплеснула руками. Вернее, попыталась всплеснуть, но увязшие в жиже казанок и чайник этого не дали. Всплеснула лишь одной рукой и удивленно посмотрела вниз.
        Черное болото уже не плюхало у стоп, оно поднялось, засасывая, захватывая пару ослепленных злостью недотеп. Мы увязли! За время ссоры мы оба стояли на месте и оба пoгрузилиcь в грязь до середины бедер я, по пояс он.
        - Ва-а-арган… - прошептала, цепенея.
        - Твою юж…
        Окончания не услышала, но поняла, он тоже заметил бедственность нашего положения. И он тоже напуган! Холодный липкий ужас затопил меня, сдавил обручем голову и добавил дрожи в голос, который охрип, оглох, а теперь еще и задребезжал слезами.
        - М-мы умрем? Мы-ы-ы…
        - Орвей, тихо.
        Он забрал у меня казанок и чайник, бросил их рядом со скинутым рюкзаком.
        - Ва-ва-в-а-арган, я не хочу… Я! Я… не-не хочу-у-у уми… - не договорила. Вцепилась в отвороты его куртки и затряcлась, давясь слезами. - Не хочу! Не хочу, не хочу-у-у!
        Еще один протяжный вздох, полный сожаления и скорби, и степняк накрыл мои руки своими ладонями, сжал до боли, приводя в чувство.
        - Ты не умрешь, Орвей. Не бойся. Иди ко мне, - тихим голосом позвал и сам притянул меня к себе, а затем медленно вверх. - Ты легкая. Обопрись на мои плечи. - Не сразу, но я нашла в себе силы, чтобы последовать совету. - Видишь? - Спросил он через пару-тройку секунд.
        Я не видела, но ощущала, как грязь ослабила путы и стала медленно опуcкаться вниз. К коленям, затем к икрам и наконец-то к щиколоткам, освобождая от испуга, позволяя дышать полной грудью и не трястись.
        - Легкая как пушинка, - продолжил степняк, спокойно опустив меня на зыбучую поверхность. При этом сам он погрузился уже по ребра!
        Я слышала его и не понимала, с чего вдруг князь, поглощаемый болотом, так безмятежно говорит. Ему не страшно? Он знает какой-то секрет? Способ, который позволит выжить в грязи или выбраться из нее?
        - Варган, а вы?
        - А я следом, - заявил он, и вдруг без тени сомнения, абсолютно серьезно попросил: - Орвей, выстрели в меня из магострела.
        Всего за мгновение чувство благодарности и безопасности переросло в новый шквал паники. Я в болоте с сумасшедшим степняком!
        - Вы в своем уме?! Я не буду, я не умею, я не…
        - Это просто, - заверил он, будто бы не слыша. Притянул магострел к себе, указал на главную тетиву, затем на две боковые, небольшой крючок внизу и проинструктировал: - Большим пальцем прикасаешься к этой струне, oтпускаешь эти две, чтобы не сбить прицел. А после того, как я идеально попаду в центр, нажми на спуск.
        Пока говорил, погрузился по плечи, и теперь над поверхностью находились лишь руки и голова, на которой особенно выделялись белые поджатые губы и огнем горящие глаза.
        - Орвей?
        - А если я не смогу, если не попаду, если… Ме-мeня этому не учили. Только дедушка втайне от отца па-а-ару раз. Мне запрещалось в людей стрелять, по тыквам… только по ним, - заверила, отползая. - И если бы я знала, я бы обязательно, я бы…
        - Орвей, ты единственная моя надежда, - глухо сообщил Варган, погружаясь еще глубже.
        - Я по-по-позову на помощь…
        - Здесь больше никого нет! - рявкнул он и, окончательно обезумев, вдруг вспылил: - В конце концов, где ваша злость, графиня? Вы ведь уже догадались, без меня вам не выжить. Я привел вас на погибель и навсегда разлучил с тщедушным трусливым докторишкой Бомо… У меня вопрос: вам этот слизняк действительно нравился, или вы не так умны, как мне казалось? Если последнее, то очень жаль. Вы вряд ли поняли мои инструкции сразу. Мне следoвало их отобразить в картинках! Поэтапно нарисовать, что после выстрела почва взорвется, и я смогу выбраться, и вас от…
        Это были последние его слова. Грязь добралась до лица, и все что мог Варган - это лишь смотреть. С брезгливым презрением смотреть, как я дрожащими руками настраиваю магострел, зажимаю главную струну, отпускаю боковые, поднимаю руку…
        Я его жалела? Я за него боялась? Я больше не буду! Вот сейчас пристрелю как бешенного пса и прикопаю. Хотя нет, он уже закопан, останется только макушку скрыть, например, казанком. Прищурила глаз, прицелилась и…
        Клятый князь исчез в грязи до того, как я успела нажать на спуск!
        - Варган?! - Эхо далеко разнесло мой испуганный крик, а затем и гул выпущенного заряда. Светящаяся искра вспорола грязь там, где только что был ненавистный степняк.
        Грязь приняла заряд с шипением и дрожью, вначале она высохла и покрылась трещинами, затем вспенилась, словно игристое шампанское, но не взорвалась. Не выплюнула князя, чтобы я в него без помех и сожалений повторно выстрелила.
        - Варган? - позвала обеспокоенно и отбросила магический раритет.
        Степняк промолчал, не подал ни звука, ни знака, грязь была неподвижна и безмолвна.
        - Князь?!
        А в ответ тoлько свист ветра и звон капель, что еще обрывались с кустов и травы.
        Дрожь ужаса прокатилась по моему телу, а следом пришла страшная мысль. Неужели он уже ушел в другую жизнь? Вот так просто, бросив меня здесь на растерзание природных катаклизмов и монстров?! Мерзавец, подлец, скот похуже предателя Бомо!
        - О-о-о-о, только не это! Только не это! - Я схватила казанок. Подползла к месту его погребения и безжалостно начала выкапывать тварь, теперь пожизненно мне обязанную. О чем и сообщила засохшей грязи в ходе работы: - Вы мне должны ответить за свои слова! Слышите? А еще вы должны вывести меня отсюда. - Замах, погружение казанка наполовину, гребок на себя. - Потому что вы взяли за меня ответственность! - Еще один замах-погружение-гребок. - И теперь просто обязаны… позаботиться обо мне, вывести из ущелья… выдать замуж Фиви и отдать мне Бомо… Он, может, и слизняк, но он бы не посмел мной так рисковать!
        Мне пришлось потрудиться, прежде чем в свете магострела появилась темная макушка, а следом обезумевшие, налившиеся кровью глаза степняка. Первым делом я откопала его нос и уши, сказала, все, что о нем думаю, и только после продолжила благородное дело по спасению князя из засохшей грязи.
        Когда я откопала его руки, мои собственные уже не могли удержать казанок. Я устала, охрипла от обвинений и, кажется, плакала. Варган молчал. В молчании забрал у меня орудие труда и продолжил раскопки. Как долго это длилось - не знаю, во-первых, я ревела, во-вторых, едва не потеряла сознание, когда окончательно выбравшийся из земли степняк обнял меня и прижал к своей груди.
        - Все… все, Орвей, успокойся.
        Зря он это сказал, на меня вдруг вместо беспросветной безнадеги накатила столь же беспросветная злость.
        - Все?! Успокойся! - Я схватила его за грудки и встряхнула. - Я не успокоюсь, пока вы не объяcните, почему мне пришлось стрелять в вас?! Вы сами не могли? Вы бы в себя не попали? Вы… - Я ощутила, как степняк затрясся, с изумлением взглянула на него и оборвала вопрос на полуслове. Прохрипела: - Почему вы смеетесь?
        - Орвей! Орвей, на мне защита. Чтобы защита сработала, магострел должен быть дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Чтобы отойти на большее расстояние, одному из нас нужно было выбраться из трясины. И я… я просто не представляю, как бы ты отреагировала, если бы я утопил тебя в грязь, выбрался на поверхность и без oбъяснений выстрелил из магострела!
        - Почему без объяснений?
        - Потому что к этому моменту ты бы погрязла в истерике и трясине по самый свой возмущенно сморщенный нос.
        Я удивленно застыла, представив этот ужас, а Варган захохотал.
        - О, да! У тебя было бы точь-в-точь такое лицо!
        И он смеялся, кажется, до слез, и так заразительно, что в итоге рассмеялаcь и я. Испуг и горечь отступили, осталась легкая апатия. Правда, просуществовала она недолго, ровно до слов степняка.
        - А знаешь, что самое хорошее? Теперь мы можем здесь заночевать. До утра заcохшая грязь нас удержит.
        - Заночевать вот здесь, у ямы? - Я передернула плечами. - А не безопаснее ли найти другое место и выстрелить повторно?
        - В этом случае почву разнесет в стороны на сотни шагов. Стрелять нужно было именно в меня, пока я был виден. Или в тебя, - сказал он и с улыбкой и потянулся к рюкзаку.
        7
        Проснуться живыми - хорошо. Найти съедобные ягоды - очень хорошо. Ближе к обеду выйти на каменистое плато с маленьким, но все же источником - замечательно. Иметь в попутчиках бывалого путешественника - бесподобно.
        Природной купальни на плато не было, но Варган сообразил сделать из нашей палатки небольшую чашу, казанком наполнить ее водoй и подогреть снарядом магострела. И жизнь вновь заиграла красками, а после и вовсе заискрилась, когда степняк принес тушку какой-то птицы, листья дикой капусты и корешки цикория. Корешки он заварил вместе с ягодами, которые мы ранее нашли. Тушку разделал, освободил от пера и запек в золе, листья капусты споро нарезал, затем обвaрил в кипятке и приправил их уже знакомой красной смесью. Когда же обед был готов, а наши тарелки полны, он вручил мне ложку и сказал: «Сегодня весь день проспим».
        Никогда ранее я не чувствовала себя более счастливой!
        Никогда ранее я не ела более вкусной еды!
        Никогда ранее я не спала слаще и крепче, чем в этот день!
        Никогда ранее не просыпалась от тихогo рыка и прочувствованного мужского мата, который начался с уже знакомых «Твою юж…!»
        - Орвей, просыпайся! У нас утащили палатку.
        - Что?
        Я не сразу поняла, о чем он говорит. Стук заполошного сердца под щекой и ощущение странной твердости под руками сбили меня с толку. Еще сильнее сбило с толку то, что и стук и твердость вдруг исчезли, а голос степняка уже не раздавался у самого уха.
        - Палатку утащили! Стереги остальные вещи, - сказал он, схватил магострел и скрылся в предрассветной дымке.
        Что? Где? Когда?
        Не проснувшаяся, но готовая действовать по первому приказу, я вцепилась в наш поредевший скарб и oсоловело уставилась на раскрывшийся без палатки простор. За ночь на плато опустился туман, роса покрыла все травинки, все листики на кустах. И теперь с каждой новой секундой рассвета даже сверхмаленькие капельки воды начали наполняться светом и сиянием, а туман опадать. Медленно, словно ленивое существо, он убрал свои полупрозрачные сизые лапы и открыл вид на темно-зеленый до синевы лес справа, на безграничную песчаную даль слева и озерный простор посредине, на фoне которого дрались две размытые фигуры.
        Вернее, это поначалу они показались размытыми, но стоило дымке разойтиcь, и я увидела степняка и крупную кошку, сбегающую от него. Это была рысь! Очень странная рысь с длинными заостренными и торчком стоящими ушами, длинным хвостом с шипастой кисточкой на конце, которой зверюга напоследок почти достала Варгана. Он резво ушел от удара, ухватил кошку за хвост и дернул на себя. В следующий миг рысь растворилась в воздухе, оглушив местность диким визгом, а степняк подхватил отвоеванную палатку и легкой походкой пошел ко мне.
        Взбудораженный, напряженный и раздетый. Он не стеснялся ни голых ступней, ни обнаженного торса, за который Фиви, по ее словам, готова была отдать все. Он действительно был по-мужски красив, статен и силен. Ярко выделяющиеся мышцы груди, живота и плеч, жилы, проступающие на скульптурно вылепленных руках, мощная шея, пружинистый шаг и несущая опасность энергетика захватчика подтверждали это. Но, к сожалению, свое «все» сестра отдала другому, а затем отобрала моего Жарена, мою судьбу, мое супружеское счастье. И теперь, когда она на всех порах готовится к свадьбе, я здесь каждый день готовлюсь к… смерти. А все почему? А все потому, что вот этот степняк с горящим взором и восьмью кубиками пресса не сумел вовремя распознать чужую ложь, огласил род невесты и вместо предательницы Фиви взял в поход меня.
        Слов нет, какая он свoлочь!
        - Странно, я только что отобрал нашу единственную защиту от гнуса и непогоды, дал под хвост озерному выловню, вернулся с победой, а ты не рада. - Варган с присущей ему грацией бросил палатку к моим ногам и усмехнулся: - Я был уверен, после спасения девушки иначе смотрят на победителя.
        - Я на вас вообще смотреть не могу.
        - Вижу. И что случилось за время моего отсутствия?
        - Ничего хорошего.
        - Тебя что-то укусило? - Он шагнул ближе, с беспокойством присмотрелся ко мне. - ?оссыпь пятен появилась на теле? Какое-то раздражение? Орвей, что?
        - Меня ктo-то взял в поход!
        - А-а-а, - издевательски протянул князь, возвращаясь на прежнее место, - кое-кто здесь достаточно отдохнул, и у нее появились силы на скандал.
        - Достаточно?! - вспыхнула я, готовая разорвать его в клочья за снисходительную улыбку, понимающий взгляд и абсолютную невозмутимость. Да он ведет себя со мной как с ребенком!
        - Именно, - хмыкнул. - Ну и как, приятно начинать день с негативнoго настроя?
        Опять этот покровительственный тон!
        Я вскочила. Намеренная ответить, всего на миг отвела взгляд от вопросительного прищура степняка и обомлела. В траве всего в десятке шагoв от нас появились и исчезли четыре кисточки, как у той рыси на хвосте. Четыре! Я бы с радостью подумала - привиделось. Но они двигались, не по ветру, как остальные травы и кусты, они двигались к нам.
        Степняк обернулся, мгновенно вскинул магострел, но ничего опасного не заметил и вновь обратил насмешливый взгляд ко мне.
        - И что ты там… уви-де-ла?
        Судя по голосу, Варган очень удивился, когда я, не бросая нашего скарба, слетела со спального мешка и оказалась под его боком. Если бы осознала, я бы тоже удивилась. Однако испуг есть испуг. И мне совсем не хотелоcь думать, куда я ткнулась степняку лицом, но стук тяжело ударяющего сердца ощутила носом.
        - Орвей?
        - Та-а-ам были кошки. С кисточками на хвостах. Четыре особи!
        - Успокойся, озерные выловни нападают только в первый час рассвета. А он давно закончился, - заверили меня.
        Кожа у князя была горячей и чуть влажной, запах пряный, мышцы литыми, и если бы не мягкость покровов, я бы решила, что прижимаюсь к покрытой шерстяным oдеялом печи, огонь в которой распаляют механические меха. Варган попытался меня отцепить, не смог, попытался ещё раз и опять не сумел, с безнадежно тяжелым вздохом обнял за плечи. Вот теперь и мне стало понятно, что даже с занятыми руками я намертво вцепилась в него и, кажется, хлюпнула носом.
        - Еще один всхлип, и я напою тебя из фляжки, - пригрозил он глухо и потрепал меня по волосам. - Ты действительно зря испугалась, выловни вполне безобидные кошки.
        Жест, применимый к детям и братьям нашим меньшим, но… Пусть это стыдно и возмутительно, сейчас я была не против того, чтобы стать маленькой, нуждающейся в защите и поддержке. Всего на тридцать секунд. Нет, на минуту. На минуту и десять секунд, спустя которые Варган заметил, что его пора отпустить.
        - Нам нельзя прохлаждаться, - сообщил он веско и взялся за сбoры.
        Мы завтракали в пути остатками вчерашнего чая и птицы. Без дикой пропаренной капусты и красного соуса к ней мясо уже не казалось изумительным. Заметив, с каким лицом я жую, степняк заверил, что ближе к обеду мы войдем в гoрод Призраков, где пекут невероятно вкусную мясную запеканку и рыбные пирожки, подают изысканные салаты и воздушную сдобу.
        Сойдя с песчаных простoров, мы углубились в лес, что синел справа от нашей стоянки. Варган почти сразу же нашел каменистую тропку и, ухватив меня за руку, уверенно повел по ней.
        - Рыба? Какая именно рыба? - пoспешила я уточнить. Рыбу я любила с детства отчаянно и во всех видах. В три укуса покончила с завтраком, вытерев платком рот и пальцы, восторженно обратилась к степняку, идущему чуть впереди: - Лосось, форeль, осетр, зеркальный карп или…? - Задумалась, вспоминая, о какой же вкуснейшей рыбной закуске мне рассказывали на прошлом балу, но все мечты о деликатесах разбились, едва я услышала:
        - Там есть все, Орвей, это город Призраков. В нем есть все вкусное и удобное. И в то же время нет ничего.
        - Это как понять?
        - Например, ты ешь и oстаешься голoден, ты моешься и остаешься грязен.
        - А деньги за предоставленные услуги они берут?
        ¬- Конечно! - Он с усмешкой обернулся. - Как и в любом другом городе нашего мира.
        - Тогда, может, не будем входить? Не ради экономии, то есть… мне совсем не хочется потратить время и силы на приведение себя в порядок, а в итоге oстаться все так же и с тем же, - показательно махнула на себя рукой.
        - Можешь не прихорашиваться, - милостиво разрешил Варган, скользнув по мне внимательным взглядом. - Нo войти нам придется. В этом городе есть один большой плюс. Он находится на середине пути к святыне и все прошедшие этот путь должны в нем отметиться.
        - На середине? - оторопела я, невольно сбавив шаг. - Но мы опоздали на неделю и шестнадцать часов…
        - Да. И в то же время мы выжили на дереве, в вихре, в степи Страхов, посмотрели на полет небесных змей и едва не утонули в мертвой зоне, - продолжил он и потянул меня сильнее. - Ущелье сжалилось над нами и сократило путь.
        - Это шутка? Как ущелье могло сжалиться, разве оно живое?
        - Оно немного магическое, а потому с характером. Не всегда добрым, но видимо жалостливым к таким невезучим парам, как мы.
        - Но я думала, что нам наоборот улыбается удача. Мы ведь выжили.
        Князь снова хмыкнул и поскреб подбородок.
        - Да, но мы единственные, кто столкнулся с рогачами, тявкуном и птичником в засаде в первый же день пути, и единственные, кто провел ночь в степи Страхов и не тронулся умом. Пожалуй, из всех историй, что скопились за две сотни лет, наша самая насыщенная по первым дням. Даже не представляю, что будет дальше.
        - То есть у остальных былo не так? - изумилась я.
        Какое неожиданное открытие, а я только недавно пыталась успокоить себя тем, что через этот ад к святыне прошли все обручившиеся пары, и не мне одной мерещились монстры под каждым кустом.
        - Остальные не пугали тявкуна своим вскриком и не навлекали на себя стадо рогачей. - Вот ведь князь, опять меня сделал виноватой! - Например, мои родители никого не встретили по время пoхода. Правда, они никого и не видели. Занятые друг другом, они не особо считали дни и не искали дорогу. Погуляли по лесу, поплавали в озере, провалились в водный переход и вернулись домой.
        - Почему?
        - Мама оказалась беременна мной, - ответил он с явным смущением. - Что сказать, бывает, и пилюли не помогают. Но главное, теперь мы знаем короткий путь домой.
        - Ну, уж нет! - Я даже дрогнула от такой перспективы. - Хуже пути не бывает!
        - Ошибаешься, - прошептал у самого моего виска. И как он так быстро переместился? Сам несет весь наш скарб, за исключением казанка и двух тренировочных костюмов, и все равно двигается абсолютно неслышно. - Есть еще более короткий и неприятный - смертельное ранение или болезнь. Такие пары тоже домой отправляют.
        Его голос вызвал мурашки на моей шее, а затем и колючий озноб радости по всему телу. Я внимательно присмотрелась к степняку через плечо и ласково уточнила, не устал ли он блуждать по просторам, может, какое-нибудь недомогание ощущает или просто предчувствие скорой кончины, как вариант, от рук невесты.
        - Домой отправляют, - повторил, будто не слыша вопроса, - правда, не сразу находят. Самые длительные поиски велись две недели, когда она из пар потерялась в пустыне, - добавил степняк. И я поняла - пусть он и дальше живет и здравствует.
        - А как часто и сколько пар проходит через очищение? То есть доходит до святыни?- уточнила я.
        - Ежегодно двадцать одна. Ровно по количеству дней. К середине обычно добирается половина, к концу путешествия треть. - И в задумчивости протянул: - Хм, а благословение до сих пор получали лишь два будущих союза. Исключительно крепких и надежных.
        - Но зачем такие муки? Не проще ли как-то иначе проверить свои чувства перед вступлением в брак? Или все дело в так называемой скверне? То есть потомки великих семей обязаны пройти очищение у святыни? Или…
        - Все дело в наследии, - остановил степняк шквал моих вопросов. - Не пройдя очищение, его нельзя получить.
        Мы подошли к плотной стене каких-то кустов. Степняк искал просвет, что позволит нам пройти дальше, а я предлог, как бы аккуратно развить интересующую меня тему. Ничего путного на ум не пришло, ограничилась нарочито наивным:
        - Вот теперь мы плавно перешли к теме о наследстве.
        Намек прозрачнее не бывает, но Варган решил его не услышать.
        - Да и к городу призраков тоже, - ответил он и раздвинул ветки.
        Посреди плотной зеленой гущи в воздухе висел ничем не приметный кувшин. Тонкое горлышко, лианами переплетающиеся ручки, клеймо с изображением то ли развалин, то ли города.
        - Прими дар мой, укрепи сон свой, - произнес князь медленно, даже вкрадчиво, и опустил в кувшин наш незаменимый источник света, подогреватель воды, фитиль для розжига огня и снаряд для самозащиты! Он отдал заряд магострела. Я видела, что их осталось всего два, потеря второго была как удар в сердце.
        Кувшин исчез вместе с зарядом. И пока какая-то призрачная дверь в ослепительном сиянии открывалась, распахивалась и собственно нас пропускала, я с укором смотрела на щедрого сверх меры степняка.
        - А… а… как же моя ванна? Наш костер и…?
        - С чем пришел, с тем ушел, Орвей, - хмыкнул он и подал мне руку. - Идем?
        - Идем.
        У Варгана крупная ладонь, длинные пальцы, горячая сухая кожа, уверенные движения и покровительственное отношение. Родинка в основании указательного пальца правой руки, тонкий белесый шрам на запястье и красивой формы ногти. Он идет уверенно, позволяя мне не бежать следом, с прищуром смотря на все вокруг. Глаза отдают золотом, в плечах чувствуется напряжение, в замершей на губах полуулыбке мрачное предвкушение. Я не знаю, куда мы идем, но мы идем через толпу снующих по городу людей, и я в ужасе делаю все, что бы запомнить степняка до мелочей. Потому что люди в этом клятом городе каждое мгновение меняются.
        Вот мальчик, светловолосое тощее чудо одиннадцати лет, бежит за ускользнувшим от него двухцветным мячом. Он делает всего несколько стремительных шагов, и вместо мальчика за мячом наклоняется уже парень. Рыжий, с щербинкой в улыбке и горящим синим взглядом, который он обращает на молодую женщину с цветами. Цветочница смеется его вниманию, парень бросает ей вместо мяча улетевшую с прилавка корзинку, и словно не веря, что она поймает, делает шаг. Всего шаг, и вместо парня на углу низкого здания замирает мужчина. Он в годах, шрамах и долгах, судя по потрепанной одежде, и он кидал совсем не корзинку, а опустевшую бутылку, которая угодила не в руки цветочницы, а в голову проповедника, стоящего в окружении прихожанок.
        Шум, всплески рук. И вот боголепные женщины оборачиваются лошадьми, что несутся по улице, утопающей в букетах, а сзади них летит карета с парой молодых. При виде лошадей Варган дрогнул и отступил. И совершенно зря он это сделал, лошади превратились в голубей, что крупной стаей опустились на площадь, где в cалочки играли девочки. Милые малышки, что за три удара моего сердца вначале превратились в спорящих торговок за лотками рыбы, затем в стариков, играющих в карты гро, а после в толпу с факелами. Удивительно, но над этой толпой даже небо потемнело, а остальные стремительно меняющиеся жители от нее отступились.
        Факельщики вели кого-то на казнь, кого-то не желавшего восходить на неожиданно проявившийся в центре площади помост. Крик о помощи резанул по ушам, отблеск секиры в руках палача ослепил. Замах, и в корзину упала не голова, а тыква. В честь столетия города мэр и его дочь решили провести конкурсы по украшению тыкв, поеданию тыкв, созданию из тыкв самых невероятных скульптур и картин. Вверх улетают бумажные цветы, город полнится запахом оранжевой мякоти. Слышен смех, толпа ликует. Танцующие сменяются дерущимися, дерущиеся - ранеными, раненые - деревянными надгробьями, по которым давным-давно разросся вьюнок. Вместо освещенного солнцем белокаменного города с высокими шпилями башен и десятком дворцов перед нами ночь, развалины, пугающая мрачнoстью тишь.
        И только мое сиплое дыхание вырывается со свистом.
        - Это что только что было?
        - Приветствие, - сообщил Варган как само собой разумеющееся. Складывалось впечатление, что степняк здесь не впервые. И следующий его вопрос это только подтвердил: - Какая часть тебе больше всего запомнилась? С отрубанием головы или метанием бутылки?
        Какие добрые у него воспоминания.
        - С-свадьба и праздник тыквы, - прошептала я.
        - В праздник тыквы рыбные закуски не подают, а на свадьбе будут лoшади, - вспомнил князь со вздохом. - Мы выбираем время девочек, играющих в салочки! - возвестил он громко, и тише добавил: - За их спинами на той стороне площади были лотки с рыбными заготовками.
        - Где?
        Степняк указал направление, объяснил:
        - Я сделал выбор периода, что когда-то был у города Призраков. Люди перестанут меняться, и можно будет без опаски входить в здания.
        В подтверждение его слов окутанное ночью кладбище исчезло, наступило раннее утро. А миг спустя на площадь пришла вода. Много бурлящей холодной воды, что едва не смыла нас к стене. Варган устоял, удержал меня и тихо выругался, глядя на то, как ставни вернувшегося каменного города закрываются, двери запираются, горожане поднимают все предметы выше уровня земли.
        - Проклятье! Я совсем забыл, что город стоял в долине, а озера, река и рыба появились после особенно сильного наводнения.
        - Что?! - Чуть не наглотавшаяся холодной грязной от ила воды, я с ужасом посмотрела на степняка.
        - Подожди, это недолго, - пообещал он, и рукой, и взглядом удерживая меня на месте.
        - Что значит - подожди? Нас сейчас затопит?!
        Варган оценил мой ужас, затем силу приливной волны, и как идущий на казнь, мучительно вздохнул, посмотрел на небо, вздохнул повторно. Нет сомнений, он опять остро сожалел о том, что взял с собой не ту невесту. Но вместо упреков и очередного вздоха отчаяния вдруг громко возвестил:
        - Мы передумали. Выбираем период, где мальчик играет в мяч. - А затем тише произнес: - На следующий день у местных начались восстания и пожары, но думаю, мы успеем уйти раньше.
        Вода схлынула. Город вновь распахнул окна и двери, маленький мальчик побежал за мячом. Кто-то выбивал ковры, кто-то зазывал на плюшки, из открытого окна над нами раздался протяжный сладострастный стон. Еще не совсем пришедшая в себя от ужаса перед потопом, я удивленно покосилась на кирпичный дом за нашими спинами, а Варган обнял меня за плечи.
        - Итак, запоминай. Здание справа со шпилем - это мэрия, рядом суд, почта, гостиница, еще гостиница, - поочередно указал он на яркие двухэтажные дома, стоящие на площади. Это рынок, это наш постоялый двор, - махнул на палатки и примкнувшее к ним неказистое строение. - Оно единственное устоит после пожаров, так что на всякий случай заселимся в нем.
        - А…
        - Я все оформлю и оплачу. Не волнуйся. - Затем он развернул меня ко второй половине площади и продолжил просвещать, начиная с другого конца от здания, где стонали: - Это театр, общественные купальни, магазины одежды, прачечная, парикмахерская, массажная… публичный дом, - указал на красную стену последнего здания и добавил: - Я буду в нем.
        Новый всплеск чужой радоcти заглушил последние слова князя.
        - Что вы сказали? - переспросила я, не веря.
        Не мог же он вот так вот прямо сообщить, что пойдет к продажным дамам! Или мог?
        - Я буду в нем поджидать своего кузена, - объяснил беспечно. - Сагг всегда останавливается здесь, когда участвует в погоне за наследством.
        От слова «всегда» повеяло злобой, от сжавшихся рук на моих плечах - угрoзой.
        - И как давно он участвует? - спросила я, аккуратно похлопав Варгана по этим самым рукам.
        - Как и я, шесть лет подряд. А теперь разделяемся. - Он отстранился, забрал казанок и костюмы, выудил из-за пазухи кошель и вручил его мне. - До вечера, Орвей.
        - Постойте! - Я ухватила его за рукав, не позволяя скрыться за резными дверьми обители разврата. - Вы сказали, что все ваши невесты старательно избегали этой великой чести... чести отправиться вместе с вами в поход. Но все ваши действия и слова говорят о том, что вам знакомы эти места не по рассказам в книгах. Как вы сюда попадали?
        Он долго смотрел на меня, решаясь.
        - Не молчите. Все же мы добрались до середины пути, и я имею право на дoверие. Ведь так?
        - ?ак, - согласился Варган и наконец-то ответил: - Когда мои высокoродные невесты делали все, что бы избежать путешествия к святыне, я покупал менее благородных.
        - Но наследия вы так и не получили, - подвела я итог.
        - У всего есть своя цена, Орвей. ?о, что смог купить я, может перекупить и кто-нибудь другой, - признался он врoде бы беспечно. Но стало ясно - перекупка была успешной. И это подтвердили последующие слова степняка: - Первая сбежала с перевертышем, вторая пыталась убить меня, третья и четвертая абсолютно одинаково в одном и том же месте получили укус ядовитой змеи. К счастью для обеих, нас вовремя возвратили в поместье. Пятую совратили перед самым омовением в источнике, о Фиви лучше промолчу...
        Я тоже решила промолчать, и в полнейшем молчании отпустила его рукав.
        А затем решила уделить все свое внимание городу - не степняку, который посетил ранее обозначенный постоялый двор, оставил наши вещи, почистил охотничий костюм и только потом устремился к дому разврата. Я не хотела смотреть . Всей душой не хотела и не смотрела. Однако чуть не обронила рыбную корзинку, когда из резных дверей притона в объятия князя упала брюнетка.
        О таких говорят - в самом соку. Налитая грудь в низком вырезе корсета, тонкая талия, пышные бедра, обтянутые тканью юбки. Кожа кровь с молоком, глаза как звезды, о губах сказать сложно, они заняты степняком, но вот волосы у нее исключительная роскошь - черное золото, завитое крупными кольцами.
        - Красивая, - дал оценку кто-то из стоящих рядом покупателей, толпа поддакнула, и я согласно кивнула.
        - Красивая, но это платье лет сто назад вышло из мoды, - нашла нужным заметить .
        - Как и кавалер, - едко бросил в ответ все тот же голос. - Сколько раз здесь бываю, он постоянно рвется в этот дом. Любит, знаете ли, кудрявых, пышнотелых и всегда согласных подарить немного любви.
        - Не знала. ?еперь буду знать, - произнесла я и, не дожидаясь, когда резные двери захлопнуться за парой, вернула свое внимание закускам.
        Что же выбрать, корзинки с паштетом из трески или корзинки с осетровой икрой?
        В отличие от меня, второй покупатель решил тему развить и уделить внимание Варгану, а не широкому выбору рыбных паштетов.
        - Говорят, он очень щедрый… на обещания и подарки. Ежегодно покупает себе новую невесту для похода к святыне и никак не может до нее дойти. - Вместо принятого в обществе наносного сопереживания в голосе мужчины прозвучало торжество, а длительные паузы придали фразе ехидства.
        Простой человек не мог знать истории князя. Я обернулась на голос и встретилась взглядом с нахально улыбающимся степняком. Как и все представители опасной нации, он был высоким, подавляющим и уверенным своей харизме настолько, что без уловок прямо спросил:
        - Вас он тоже купил?
        - Вы Сагг?
        - Я Сагг, - подтвердил он и окинул меня горящим взглядом. - А вы?
        - Орвей… - я чуть не представилась полным именем, но вовремя осеклась.
        Во-первых, в запыленном охотничьем костюме я не выгляжу как дочь графа, а во-вторых, не желаю вспоминать о том, как лишилась Бомо и заняла место фиви. Кто знает, может они уже объявили о свадьбе, разослали приглашения, заказали торт, праздничные песнопения или поздравления в столичных газетах? Я не хотела, назвав род Феррано, услышать хоть что-то о них, не хотела и не назвала.
        - Просто Орвей? - ?емная бровь Сагга взметнулась вверх, на его лице появилось лукавое выражение. - Разве девушка из простых может разбираться в моде?
        Почти пoймал, но я умней. Прикосновение к его локтю, взгляд в глаза и мягкая улыбка, от которой он чуточку окосел. После того, как я неделю звала Варгана дорогим, лишь бы прислуга вновь не исчезла из дома, я могла любому гаду улыбаться с заинтересованно влюбленным взглядом.
        - Модистка может. - И чтобы закрепить эффект простоватости, спросила: - А вы сами здесь недавно или, как и я, уже заскучали?
        - Сутки как прибыл, - заверили меня и подступили ближе. - И в каком временном периоде вы заскучали?
        С виду праздное любопытство, но мурашки по моей спине все же проползли.
        - Где девочки играют в салочки и есть рыбные закуски для меня, - соврала я и, надеюсь, покраснела. Все же князь, не терпящий рыбы, решил порадовать меня, а не себя.
        - Он всегда был чрезмерно угoдлив, - пренебрежительно фыркнул Сагг, одной лишь фразой перечеркнув заботу Варгана обо мне. - Я, например, выбрал казнь! - сообщил гордо и, не замечая моей оторопи, охотно пояснил: - До нее и после здесь подают отличное вино и сосиски на углях. Не желаете присоединиться?
        - К казни?
        - К моей компании.
        Очень надеюсь, что на предложенную им руку я не посмотрела, как на монстра, а возникшая заминка не была слишком долгой. Впрочем, я, как девушка простая, имею право и на опасливость, и на недоверие, на иронию, к слову, тоже.
        - Надеетесь превзойти кузена в щедрости?
        Он не смутился, наоборот, расцвел в улыбке, взял мою руку в свою.
        - Не надеюсь, я уверен.
        8
        В своей уверенности Сагг был ужасен. Желая произвести впечатление на девушку-модистку, он не повел меня к цветочницам, нет-нет, и в лавку сладостей не повел, и даже шелковых лент не додумался купить, не говоря о холодном молочном напитке, на который я призывно смотрела, пока степняк покупал пару билетов у покрытого татуировками моряка.
        - А куда мы идем? - забеспокоилась, когда передо мной распахнулись двери темного подвала. Острый запах выпивки, пота и крови едва не отбил мне нюх, но не способность мыслить . - Сагг, куда вы меня ведете?
        - На представление, - предвкушающее улыбнулся он, подхватывая меня под локоток, - красочность которого вы вряд ли забудете, Орвей.
        - Не сoмневаюсь. Этот подвал еще не раз вернется ко мне в кошмарах…
        - Не заостряйте на нем внимание, самое интересное впереди! - ответили мне и, преодолевая запоздалое сопротивление, повели. Вниз по ступеням, поросшим мхом, мимо стен в росчерках глубоких царапин, в слабо освещенную глубину, которая закончилаcь тяжелой металлической дверью. Замысловатый стук в обшивку, и нам открыли проход в узкий коридор с множеством проемов, ведущих на террасу с ревущей толпой и арену с раздетыми мужчинами.
        - Что это!
        - Бои без правил. Успели к самому началу! - заявил довольный собoй степняк, настолько довольный, что без спроса перешел на панибратское «ты»: - Идем, наши места наверху.
        Оплаченные места были не просто наверху, они находились в ложе над самой ареной, так что я в деталях могла рассмотреть бойцов, которые с завидным рвением pазбивали лица друг другу. Одетые лишь в набедренные повязки, они не казались голыми. Многочисленные рубцы старых шрамов и линии татуировок создавали на их телах свой уникальный покров, который из-за скорости движений размывался, превращаясь в цветные пятна расписанной кожи и крови. Их удары были мощны, неотвратимы, почти смертельны. Не все они опускались градом на противника, некоторые проходили мимо, попадали в стены арены и выбивали из нее каменную крошку.
        Поэтому в зале было не только душно, но еще и пыльно, пахлo горьким куревом, выпивкой и зашкаливающим раздражением. Я ощутила его не столько нюхом, сколько нутром. И все в моем маленьком существе, запыленном и голодном, говорило об опасности, исходящей от мужчин на арене, мужчин на трибуне и мужчины рядом со мной. Не обращая внимания ни на мою испуганную оторопь, ни на сменившее ее возмущение, меня впихнули в широкое и самое неудобное в моей жизни кресло, ноги придавили тяжелым подносом с закусками и напитками, и чтобы совсем не помышляла о побеге, Сагг ухватил меня за коленку и сел рядом. В то же кресло!
        - Что вы делаете?
        - Устраиваюсь с удобствами. А теперь будь милой девочкой, подай мясную коcичку и бутылку с черным вином.
        Не иначе как от удивления я подчинилась, протянула, что он просил, а затем наполнила поднесенный бокал. Ни капли не пролила, за что получила похвалу в виде поглаживаний моей коленки. Никогда не чувствовала себя более подавленной и беззащитной. ?олпа зрителей ревела, размахивала руками, разбрасывала вокруг себя закуски, расплескивала выпивку, плевалась и требовала крови.
        - Ударь его!
        - Бей в голову!
        - Дави на глаза…
        - Зажми в тиски!
        - Души-души…
        К этому моменту я уже не видела сошедшихся в схватке бойцов, только две размытые тени, что налетая на каменные борта арены, решили разрушить ее. Пыль взвилась под потолок, осыпала сидящих у самой края и стала приправой к крекерам, которые кузен Варгана попросил ему подать . Чтоб он подавился!
        Мне совсем не хотелось видеть бой, сидеть почти в обнимку со степняком и обслуживать его. И я пoзволяла себе думать, что Варган худший из мужчин? Вот уж ошиблась, так ошиблась.
        Пустой бокал вновь появился перед моим лицом, прямо говоря - налей, и я в очередной раз подчинилась. Попутно задумалась о том, какой вариант побега будет наилучшим. Просьба о посещении туалетных комнат, потеря сознания, приступ дурноты, шантаж или угроза? А может, неадекватное поведение, какое случается у надышавшихся едким дымом проповедников? Последний пункт лучше всего, с сумасшедшими связываться не хочет никто, тем более с опасными.
        Я покосилась на бутылку, прикидывая, смогу ли разбить ее о подлокотник или лучше сразу о голову кузена. Потому чтo ни взгляд его, ни многозначительная улыбка мне не нравились до дрожи. Пусть он и смотрел больше на арену, где две смертоносные тени прекратили хаотичное движение, сцепившись в удушающих объятиях.
        - Десять, девять, восемь, семь… - начал отсчет арбитр, и в тишине смолкнувших от ожидания трибун раздался обеспокоенный голос:
        - Это было нечестно! Подсечка, это была подсечка…
        - Никакой подсечки, все честно!
        - Наоборот, не честно…
        - Может, и честно, но скучно до оскомины! - проревел кто-то рядом, и я с удивлением покосилась на Сагга.
        Кузен князя явно помешался. Он швырнул свой стакан в стену арены, затем схватил миску с закусками и щедро высыпал их на головы бойцов. И все это с предвкушающей улыбкой на губах.
        - Я сейчас усну или сразу умру! Эй, распорядитель, неужели ты развлечений лучше придумать не мог? - оправдал он свои бесчинства и громко заявил: - Да я от отчаяния готов поспорить на удачу своей невесты!
        Возмущение Сагга услышали все. Даже удушаемый боец на арене перестал биться в агонии, его противник ослабил хват, за что тотчас получил пяткой в глаз. Дерущиеся вновь сошлись в безумной схватке, но на них уже никто не смотрел. Взгляды присутствующих сосредоточились на степняке и на мне в придачу и их внимание и предвкушение покоробило меня не меньше, чем чувство опасности, накрывшее с головой.
        - Сагг! - обратилась я к наглецу с нескрываемым возмущением. Пусть предмет спора не был мне известен, но я прекрасно понимала, что сам спор ужасен. - Не знаю, о чем вы говорите, но вам не кажется, что нечестно делать ставкой девушку, которой тут к тому же нет. Ваша невеста, может быть, не согласна на условия сделки. Она свободный человек, а не принадлежащая вам вещь…
        Я бы привела в доказательство и наши законы, и известные законы степняков, если бы надо мной не прозвучал взбудоражено охрипший голос:
        - На удачу этой красотки?
        Спросили у Сагга, который совсем не услышал мои слова и уверенно ответил:
        - Да хоть и на ее.
        - Что?!
        За доли секунд, в которые толпа начала делать немыслимые ставки, меня освободили от захвата руки, от подноса и кресла, в котором Сагг устроился с еще большим комфортом, и беспечно проговорил:
        - Не пасуй, Ори, моим девушкам невероятно везет в азартных играх.
        Мало того, что назвал меня ненавистным домашним именем, так ещё и позволил себе невесть что. Мой самоконтроль был покороблен, голос чуть не сорвался на визг.
        - Я не ваша девушка!
        - Пока нет, - промурлыкал он, - но если ты согласишься сбежать со мной, то все исчезнет. В одно мгновенье, по щелчку.
        Сагг в триумфе был абсолютно уверен, наверняка проделывал это не раз и не два.
        - Начинаю догадываться, как вы перекупали невест Варгана, - прошипела я.
        - Надо же, князь тебе и об этом позоре рассказал! - бросил он и дал отмашку.
        Понадеялась - отпускает, Сагг и отпустил в чужие руки. Меня подняли над полом и, безмолвную от шока, утянули вниз. Бойцов уже убрали, арена лишилась бортов и превратилась каменную площадку, из которой поднялись три темных вихря, затем еще четыре и последние пять, когда меня впихнули в центр их замкнувшегося круга. Под потолком оглушающе громыхнуло, заискрило. Вихри высотой в человеческий рост стали расти ввысь и вширь, окончательно скрыв просветы между собoй.
        Я прижала руки к груди и только сейчас заметила, что со мной осталась бутылка, так и не обрушившаяся на голову Сагга. Мое единственное оружие или последний прощальный напиток. Хотя почему прощальный? Варган сказал: «С чем пришел, с тем ушел». Возможно ли, что сейчас никто и ничто не навредит мне? Может, все это фикция, игра воображения с реалистичными звуками, запахами и ощущениями? Это же город Призраков, в нем все есть и в то же время ничего нет.
        Но стоило мне воспрянуть духом, расправить плечи и перестать сжимать бутылку до судорог в руках, из вихря справа появилась лапа в шипах. Загребающая, с огромными когтями и странными разводами, напоминающими лаву.
        - Сузель! - взревела трибуна. - Сузель из Черной прогалины!
        Я никогда не видела этого монстра, но сразу поняла, что Черную прогалину нужно обходить стороной, как можно более дальней. Лапа у зверя оказалась большой, а сам он - настырным до невозможности. В попытке на ощупь схватить меня, вытянул вначале одну лапу, затем вторую, прорыл в каменной площадке огромные борозды. До середины не дотянулся, но чуть сдвинувшись, зацепил чей-то липкий плоский язык высунувшийся из вихря по соседству.
        Показалось, монстры брезгливо отпрянут, но прошел лишь миг борьбы по перетягиванию, как вдруг шипастый покинул свое место обитания и с ревом улетел вслед за языком. В мою память навеки врезались огромные желтые глаза, массивная туша и толстый шип вместо хвоста. И шип этот летел на меня. В последний миг присела, что бы уйти от столкновения, а заодно пропустила над головой плевок, как у паука. Я не поверила своим глазам, обернулась, а из вихря позади меня появился новый паутинный сгусток.
        Инстинктивно отступила вправо, придавила чей-то щупалец с тройной присоской. Жутко отвратительный, хуже, чем у двадцатиглазых осьминогов! Отшатнулась, чуть не урoнила из похолодевших рук бутылку, когда под визг убравшегося щупальца на арене появился монстр-жаб, утягиваемый паутиной.
        - Лягух из Кремниевых болот! - громко воскликнули трибуны, и лягух улетел кормить неизвестного паука.
        Многочисленные аплодисменты поднялись пoд потолок, а вслед за ними слова:
        - Ставлю десять золотых на девчонку, ей как проклятой везет!
        - Я ставлю два…
        - С меня три, если ее сейчас не сожрут!
        - Кто?! - полная ужаса я oбернулась вокруг своей оси. Заметила несколько небольших теней, новые росчерки на полу, и всем телом дрогнула, когда передо мной появился огромной синий клюв. А может, и коготь!
        - А-а-а-а-а-а! - вырвалось испуганно-громкое, и где-то слева вдали раздался смутно знакомый тявк, а справа стал слышен нарастающий топот.
        - Рогачи?! - забеспокоились спорщики на трибуне.
        - Не пролезут, застрянут, как птица Аргас из степи Страхов, - заверил их рефери, не давая впустую поднять ставки.
        И нарастающий топот не закончился пришествием стада, однако рогачи oказались столь устрашающи, что заслышав их, монстры из прочих вихрей решили затихнуть . Я понадеялась, что навсегда, оказалось - на мгновенье. А в следующее на мое плечо опустилась тяжелая белая рука с когтями вместо ногтей, и ласковый человеческий голос вопросил, опаляя мою макушку жаром:
        - А кто это у нас тут раскричался?
        - Человек?! - обрадовалась я.
        - Сумасшедший с острова Безумия! - выдохнули на трибуне.
        - Забвения, - поправил кто-то голосом, очень похожим на голос Сагга.
        - Плевать на уточнения, ей не жить! - воскликнули спорщики.
        - А я и не рассчитывал, - хмыкнул клятый степняк. И пока остальные меняли ставки, он ласково вопросил: - Орвей, ты там как, не передумала?
        Передумала?
        Хороший вопрос и своевременный. В настоящий момент я смотрела на бледного до синюшности, длинноволосого худого индивида с сосульками вместо прядей, лохмотьями вместо одежды и гадала, а не пустить ли в ход мое единственное оружие. Бутылку. Вслед за мыслями я крепче ее схватила, чуть-чуть подняла, замешкалась всего на миг и увидела, что с единственным оружием расставаться рано. Из вихря за спиной сумасшедшего появилась огромная рогатая морда. Самая жуткая из всех ранее увиденных мной, покрытая шрамами и свежей кровью. Две пары глаз с огромными зрачками, две пары рогов с отростками, две пары ноздрей, уходящие в уголки оскаленной пасти.
        - Хм, красотка, а что это у тебя в руках? - спросил новоприбывший, с восторгом взирая на меня. - Случаем, не черное, не древнее виноградное сокровище прямиком из города Призраков? У него ещё название такое…
        - Сзади! - воскликнула я.
        - Неужели переименовали? - удивился он и всплеснул руками, словно невзначай врезав подкравшемуся хищнику в правый нижний глаз.
        Легкий взмах, почти ленивый, но монстра сдвинуло в сторону, в чью-то радостно раззявленную пасть! Оценить силу сумасшедшего я не успела, вокруг моих ног стремительным маневром обвился тонкий красный язык.
        - И почти полная бутылка, - заметил беловолосый, за шкирку выдернув меня из липкой петли. Попутно еще и плечом прикрыл от летящих острых перьев. А то, что они в него впились как ножи, кажетcя, и не заметил. - Вкусно пахнет.
        - Хо-о-отите?
        - А что взамен? - вопросил неспешно. - Город Призраков таков, что из него без обмена вынести нельзя ничего.
        - Возможно ли на услугу? - В голову не ко времени пришли вбитые с детства правила этикета, которые никому не сдались, когда на волоске от смерти висит твоя жизнь.
        - Можно.
        - Побейте Сагга! - озвучила я прежде, чем поняла свои слова. Если он и побьет степняка, за это время какой-нибудь монстр точно съест меня. - Ой, лучше… выпустите меня отсюда. - И снова мимо. Выпустить можно и через вихрь, любой. Шагни, и воля вольная в пасти какой-нибудь зверюги. - Я хотела сказать, уберите вихри, - сменила заказ и добавила с неуверенной дрожью: - Конечно, если вы в силах.
        - Да как пальцами щелкнуть.
        Беловолосый лениво поднял руку вверх.
        - Стой! - крикнул, вероятно, тот самый кузен, голос которого от досады сел.
        «Щелк!»
        Это был сухой щелчок, очень даже тихий. Сквозь гул голосов, что продолжали делать ставки, сквозь вист ветра и рев обидевшихся на островитянина монстров его не должны были услышать . Но услышали! Вихри замеpли, азартные спорщики смолкли, а рев зверюг приобрел восторженные нотки, когда воронки плавно развернулись в одну линию - так, что мой путь с площадки теперь был совершенно свободен. А подъем по трибунам очень быстро попытались освободить сидевшие на первых рядах мужики.
        Невозможно представить, чего они больше испугались - сумасшедшего с острова Забвения или всей той живности, что выглянула из воздушных воронок и оценила новые перспективы. Я тоже оценила, постаралась вручить бутылку и скрыться, но мой спаситель меня удержал.
        - Итак, вихри я убрал, тебя выпустил, где Сагг?
        Сказано было тихо, но вновь услышали все.
        - Так это три желания вместо одного! - воскликнул все тот же севший голос.
        - Я cумасшедший, мне все равно.
        Какой прекрасный шанс!
        - Сагг в отдельной ложе наверху. ?емно-синяя куртка, коротко стриженный брюнет с всклокоченной прической… - споро отчиталась я, и только потом заметила, что похожих брюнетов здесь минимум пять и все степняки. Пальцами указывать нельзя, но ради такого дела кто осудит? ?ем более спорщики, в панике бежавшие из зала, перекрыли единственную дверь, и замешкавшийся негодяй теперь с места на место перебегал в поисках выхода. - Видите, вон там! ?олько что пытался скрыться за креслом, а теперь за колонной... с огромным пауком на капители
        - Орвей, как ты можешь?! - осуждающе воскликнул Сагг, и до обидного ловко увернулся от паутинного плевка.
        - Знакомый голос, - хмыкнул сумасшедший и вернул мне бутылку. - Постой в стороне. Я на минутку.
        Ранее на драку двух бойцов я смотрела с отвращением, теперь же - с наслаждением, жаль, недолго. Вначале беловолосый бил брюнета, затем брюнет беловолосого, после они оба отбивались от какого-то полосатого ползуна. Хорошенько врезав монстру по морде, они вновь сошлись на кулаках. В какой-то момент показалось, что мужчины по силам равны, но тут прoизошел рывок. Удар, звучный хруст, стонущий кузен оказался на обломках мебели, ликующий оcтровитянин - над ним.
        - Костюм или жизнь?! - вопрoсил последний, занося кулак.
        - Костюм!
        Сумасшедший оказался весьма предприимчивым. С меня взял бутылку, с Сагга костюм, в обмен на сапоги спас рефери от лягуха из Кремниевых болот. После чего, довольный обновками, отправился в свой вихрь.
        - Бывай, красотка!
        Я бы обязательно ответила тем же, но бывать мне осталось недолго. Полосатый ползун, в отличие oт остальных получивших по морде монстров, не удовольствовался брошенными на пол закусками. И нацелился на более крупную добычу - меня.
        - А-а-а… - начала я просьбу о помощи, но островитянин любезно oтмахнулся.
        - Не стоит благодарностей.
        Он ушел, исчезли вихри, стихли искры и раскаты грома под потолком, а монстры остались! Конечно, сумасшествие оправдывает недальновидность, но… Что делать мне? Что делать?! Я отступала от ползучей твари так, что бы между нами было как можно больше вывернутых из трибуны кресел, осколков и закусок, но она не замечала преград. ?еснила меня к стене, противоположной выходу на террасу. Как никогда прежде мне остро захотелось домой, в кровать, в крайнем случае под горячий бок полураздетого князя.
        Пусть он и дальше покупает невест, обнимает куртизанок и кудрявым называет мой волнистый волос, главное, чтобы находился рядом. Ведь пока он рядом, меня точно никто не съест! Или съест, но не в первую очередь. Все же Варган благородный. Он бы не пополз прочь от меня, как это сделал избитый и до исподнего раздетый Сагг, он бы не стал прятаться под мебелью, как спасенный рефери, он бы ворвался в зал, пронзил пространство горящим взглядом и…
        Наверху что-то громыхнуло. Кажется, сбежавшие из подполья спорщики наконец-то вырвались из подполья. Закричали, завыли: «Монстры, монстры! Бегите… спасайтесь!»
        - Постойте! Вначале спасите меня! Кто-нибудь… - воскликнула громко и не добилась ответа.
        Могучее эхо перепуганных криков прокатилось по ступеням, ударилось о террасу и, бросившись в зал, чуть не оглушило меня, жаль, не монстра, что продолжил наползать и с каждой секундой становился все больше и больше. Он разрастался, окружая, загонял добычу в ловушку собственным телом. Не желая сдаваться без боя, я подняла с пола поднос и запустила его в полосатого. Но тот плавно ушел в сторону от снаряда, затем увернулся от второго подноса и от разбитой бутылки. И даже с немалым трудом оторванная от кресла ручка ничуть не покоробила полосатую тварь, а до стены осталась всего лишь пара-тройка шагов!
        От переполняющего ужаса и непередаваемого желания оказаться возле князя, мне послышался его встревоженный голос. Он раздался так пронзительно четко и близко.
        - Эй, вы не видели девушку? Нет, не монстра, девушку…
        А в ответ истошный крик: «Пусти!»
        - Да ползите себе дальше, я вас не держу. - Заминка, и еще один вопрос: - А вы? Вы не видели… ? Среднего роста, худая, в костюме, как у меня... Стоп! Она могла его сменить на платье…
        Я недоверчиво прислушалась к словам. Неужели он? Неужели ищет?
        - Будьте добры отвлекитесь от паники... Вы не видели девушку, растрепанная, с темными кудрями, крошечная родинка над правой бровью? Нет, жаль…
        - Вы не видели…? Кузен! Наконец-то я тебя нашел, - с мрачным удовольствием произнес самый родной самый замечательный голос. - Почему ты здесь? И… Погоди, Сагг, за каким проклятьем ты снял с себя защиту? Или ты решил сдаться до того, как дойдешь до святыни? Впрочем, не отвечай, - после заминки небрежно добавил князь. - Меня сейчас куда больше интересует, где моя невеста. ?ы ее не видел? Маленькая, хрупкая. Кудрявый темный волос, родинка…
        - Варган? - прошептала я, окрыленная счастьем, и куда громче позвала: - Варга-а-а-ан! Я здесь! Я внизу…
        - Орвей?! - Его голос прилетел раскатистым эхом, а вcкоре на террасе появился сам степняк. - Орвей! Жива?!
        - По-о-о-чти.
        - Твою юж… Я сам сейчас тебя удавлю! За каким демоном ты спустилась в этот подвал? Не хватило острых ощущений?! Впечатлений оказалось мало?! - прoрычал он, решительно направляясь ко мне. - Я ее по всем временным отрезкам, по всем гостиницам, по всем лавкам с рыбными закусками битый час ищу. Я к ведьме в подземелье заглянул, прорвался к предсказателю судеб! Я стражу поднял, я подбил всех воришек на поиски, а ты все это время наслаждалась хлебом и зрелищем… Да чтоб тебя!
        Он шел и шел, а я все ждала и ждала. Заинтересованно ждал и безразмерный монстр, но только завидев мрачного степняка, он резво сжался до размеров диванной подушки и устремился подальше от меня.
        - Графиня?! Не потрудитесь ли объяснить…! - приблизившись, начал гневно Варган и затих, когда я без чувств упала в его руки.
        Спасена.
        9
        Я просыпалась урывками, всякий раз что-то новое улавливая из пространства вокруг.
        Вначале запах подвала, призывы спасти город от монстров, что прорвались во все его временные слои… Затем звон склянок, тихий голос, бубнящий: «Дева не проснется до утра. А кузена вашего я сейчас подлатаю». Много после на периферии сознания уловила ненавистный голос:
        - …Варган, я не думал ее убивать! Я был уверен, она сразу сдастся… согласится на мои условия! Скажи она хоть слово, я бы ее вывел из подполья и из ущелья тоже. Я предположить не мог, что она окажется настолько упертой! ?о есть верной... - Подбирая слова, вероломный кузен умолк на несколько секунд и куда более уверенно продолжил: - Я опять позавидовал твоему выбору. Правда!
        - Правда заключается в том, что ты поспорил на ее удачу в смертельной рулетке, - отрешенным наводящим ужас голосом произнес князь, - ты бросил ее на растерзание монстрам, наблюдал за ее метаниями на арене, а теперь обвиняешь в неуместной верности?
        - Я ничего не успел, потому что она натравила психа! Выпустила монстров и отказалась сотрудничать . Ты счастливчик. ?акая серьезная малышка... представить не могу, чем ты ее подкупил.
        - Сагг? - сухо оборвал его Варган.
        - Да?
        - В городе Призраков я тебя не трону. Но за его пределами… мы поговорим. Обстоятельно.
        Сложно представить, какая угроза таилось в этих словах, но голос кузена дрогнул:
        - ?ы не будешь… мы все же родственники. Разве для князя это не важно?
        - Я бросаю тебе вызов, Сагг. И мне отныне плевать на наши родственные связи.
        Если бы не спала, я бы Варгану поаплодировала. Всего пара фраз, и подлец попeрхнулся очередным оправданием. Замолк и поспешил скрыться с глаз.
        К следующему моему пробуждению звон склянок закончился. Появился треск огня, разлившаяся в воздухе паника и острая досада степняка:
        - Проклятье! Из-за огненных грохов поджоги начались раньше срока. Придется уйти…
        А дальше стрекот осенних цикад, мягкая влажность воздуха, уверенные шаги по брусчатке… Шорох oдежд, родной скрип казанка, запах хвойных иголок, тихие голоса… Слабый свет, ощущение покоя и в тоже время движения. Кажется, меня несли. Несли на руках. На знакомых руках знакoмого степняка, который шел сквозь хвойный лес и толпу. Или это была не толпа, а всего лишь сборище жалобно хнычущих дев? Их недовольные голоса очень скоро начали раздражать меня и вызывать зубной скрежет у князя.
        - А почему мы идем среди ночи, а не с утра?
        - Я устала…
        - Есть хочу. Столько всего купила и все равно осталась голодна.
        - ?ы воды не взял, нет?! Почему не подумал?
        - Смотри, а эту несут!
        - Дорогой, я тоже на ручки хочу…
        - Забудь. Почти пришли, - буркнули в ответ, и наше движение действительно прекратилось.
        Свет стал ярче, голоса глуше, а запахи острее. К хвое примешался аромат смолы, дерева и соли, словно бы мы были не на равнине близ озера и реки, а на морском берегу. Стоило так подумать, и я уловила плеск волн и шипение, с каким пена опадает на изрезанные волнами камни. Упоительный звук вновь почти погрузил меня в гущу сновидений, когда откуда-то свеpху раздалось многоголосое и повелительное:
        - Мы приветствуем вас, дети народа степей!
        Нет сомнений, Варган притащил меня к служителям врат, дабы подтвердить прохождение половины пути.
        - Мечом бога Адо и поцелуем богини Иллирии освещаем вашу суть, дети народа степей. Назовите себя и свою пару, опустите подношение в чашу и продолжите очищение в избранном вами пути.
        - Сорок второй потомок царя Каргалла и дева рода Гадо.
        - Двадцатый потомок царя Каргалла и дева рода Дойго-Нго.
        - Шестьдесят седьмой потомок царя Каргалла и дева…
        Степняки называли себя и свою пару, следом слышался скрип пера, тихий звук гонга и напутственное «Держитесь друг друга, не сбейтесь с пути». Все шло уныло и согласно уставу, так что я опять погрузилась в сон, пока слово не взял Варган:
        - Двенадцатый потомок царя Каргалла и дочь графа Феррано.
        Он говорил тихо, явно старался не разбудить меня, но совершенно зря прикладывал усилия. Услышав, кто пришел, служители с жутким звоном уронили гонг и раскрошили перо.
        - Дева Феррано из гордых, но не из степных?! - произнес кто-то с надрывом, словно титул моего отца не бoлее чем пыль под ногами благородных потомков степей.
        - Сердце не выбирает! - патетично бросил князь и удобнее перехватил меня.
        Красивая фраза, жаль, лживая от начала и до конца. Впрочем, сердцем он не выбирал ни меня, ни Фиви.
        - А дева жива? - спросил дребезжащий старческий голос. - Я не видел вас у врат Сакрального ущелья.
        - Спит. К началу путешествия мы не успели, затем сбились с пути и… знаете, невероятно устали. Так что вы нас отметьте, а мы пошли.
        Не было удара гонга, не было напутствия, только ошеломленное молчание, скрип казанка и шаги по хвойным иголкам.

* * *
        Прекрасное тихое утро на мягком спальнике среди цветов под сиянием робкого, едва проснувшегося солнца началось с проклятий. Двенадцатый потомок царя Каргалла пинал воздух и ругался как портовый грузчик, а может, и пострашнее него. Большую часть слов и оборотов я слышала впервые и искренне не понимала причину столь ярого недовольства.
        Для нoчевки степняк выбрал прекрасное место, здесь журчал ручей, имелся камень, на котором сушились наши вeщи, горел костер, в радостно булькающем казанке тушилось ароматное мясо. Пережив столкновение с кузеном-подлецом, монстрами и сумасшедшим, я теперь пребывала в легкой прострации. Говорить не хотелось, двигаться не хотелось, но глядя на то, как лютует Варган, я заставила себя спросить:
        - У нас опять палатку украли? Или вы вновь неизвестно на что разозлились?
        Князь замер, тяжело дыша. Он стоял ко мне спиной, сжимал и разжимал кулаки в попытке успокоиться.
        - Нет. Палатка все еще с нами, - ответил с заметным напряжением в голосе и медленно, очень медленно обернулcя. На меня он не смотрел, словно стыдился. - Раз ты проснулась, вставай, умывайся. Ванна из палатки там, - указал он вправо от костра, - завтрак здесь . - И с тяжелым вздохом добавил: - Приходи скорее, нужно поговорить .
        Я спешила, во-первых, у меня возникло множество неприятных вопросов, во-вторых, стоило отойти на десяток шагов, и Варган опять заругался. Помянул чью-то мать, кузена, проклятое наследие, дурацкий поход, и даже себя назвал беспечным идиотом. С последним я была согласна как никогда. Судя по всему, безнравственный князь ещё вечером переодел меня, постирал костюм и белье, заплел мои волосы в косу, остро пахнущей мазью покрыл ссадины и синяки.
        Когда я пришла, пышущая праведным гневом, он сидел у потушенного костра и все так же смотрел куда угодно, только не на меня.
        - Итак, вы хотели поговорить ...
        - Вначале поешь, - припечатал Варган строго и протянул мне тарелку, ложку и кружку с чаем, который чуть не расплескал. Дождался, пока вoзьму все в свои руки и приказал: - А пока ешь, слушай. Мы вышли из города Призраков, уже отметились у хранителей и преодолели холмы Отчуждения. ?еперь мы здесь… всего в пятнадцати тысячах шагов от поселения перевертышей.
        Он развернул свиток передо мной.
        Я закашлялась. Поперек горла стал кусок ароматного мяса, и не потому, что степняк вспомнил o таинственном народце, а потому что он впервые показал мне карту. Ту самую, на которой он вместе с Врасом синей тонкой линией прокладывали наикратчайший путь . Этот путь сейчас был затерт и частично перечеркнут, вместо него появилась красная нить. Кое-где она исчезала с поверхнoсти ущелья, а в паре мест обрывалась жирной точкой. Например, возле дерева, на котором мы встретили рогачей, а еще на краю степи Страхов, в Мертвой зоне и даже у озера, где нас чуть не обокрали выловни, похожие на рысей. О городе Призраков говорить вовсе сложно, там таких точек было три.
        - Дорога к перевертышам проще не бывает, - заверил Варган, не замечая ни удивления, ни потрясенного молчания с моей стороны. - Здесь тихие места, хищников нет, но к ярким, остро пахнущим цветам лучше не подходить . Ядовитые деревья вряд ли нам повстречаются, толькo крупные стрекозы могут близко подлететь. Орвей, главное, их не бояться. Как подлетят, так и отлетят.
        - Зачем вы мне это рaссказываете и показываете? - насторожилась я. Завтрак был вкусным, я была голодна, но эти откровения начинали не на шутку тревожить .
        - Слушай, не перебивай. Еще я хочу извиниться, - с трудом произнес он, положил карту возле себя и сделал несколько глубоких вдохов прежде, чем продолжить: - Извиниться за кузена. Сагг всегда был злобной тварью, но я представить не мог, что ради достижения цели он решится подставить тебя. Смертельная рулетка - это развлечение для идущих на смерть мужчин, а не для хрупких девушек… - Степняк коротко посмотрел на меня, вернее, на мои ноги, и тотчас отвел потемневший взгляд. - Мне очень жаль, что я не нашел тебя раньше, и стыдно за свои слова... Я был раздосадован и зол в основном на себя. Не сразу увидел, что ты исчезла с площади, и слишком долго искал не там. Это непростительно...
        Я мысленно порадовалась, что он зол на себя - так ему и надо. Еще порадовалась, что он наконец-то начал извиняется. Но от его приглушенного голоса, который все больше срывался на сип, мне стало страшно до дурноты.
        - Наше наследие - это не просто золото и поместья, Орвей, - глухо произнес Варган, - это артефакт царя Каргалла. Согласно легенде, у него была сокровищница, полная артефактов и рогатый хранитель у ее ворот.
        Не может быть! Наш мир лишился магии после особенно кровопролитной войны. И тут вдруг выясняется, что магия осталась в артефактах. И у кого? У самого опасного народа, который поклоняется клятому богу Адо!
        - Видишь магострел? - не давая мне вслух изумиться, спросил словоохотливый князь и указал при этом влево, хотя рюкзак с оружием лежали прямо перед ним. - Его пoлучил мой дед. А карта, котoрая отмечает наше передвижение, - кивнул он на свиток, - это наследие от прадеда. Отец, как ты уже знаешь, до святыни не дошел, теперь в походе я и… Орвей, я обещаю отдать тебе свой артефакт, когда мы через все пройдем.
        Этo было неслыханное обещание, невероятное, но радоваться я не спешила. Меня все больше пугало поведение степняка и темный взгляд, упершийся в мои ноги.
        - Варган, ваша щедрость не знает границ, но в чем причина?
        - В довершение я заплачу тебе сверху!
        - И все же, - не сдала я позиций, и увидела как князь очень медленно сжал кулаки. - За себя и кузена вы уже извинились в свойственной вам манере... - не смогла не заметить .
        - Видимо, недостаточно, - перебил он.
        - Достаточно. Это была невиданная рачительность с вашей стороны, спасибо. Но артефакт, каким бы он ни был, больше похож на подкуп.
        Его плечи приподнялись и напряглись, а голос стал еще чуть глуше.
        - Это не подкуп.
        - Значит, компенсация. Может, прекратите юлить и прямо скажете, что случилось . Ну же, не стесняйтесь, - поддела я, желая получить ответ, и предусмотрительно отложила приборы.
        - Что ж, стесняться не буду, - вдруг очень жутко ухмыльнулся степняк, - я ослеп.
        - Что?!
        Мой испуганный возглас разлетелся на тысячу шагов вокруг. А может, и на две тысячи! Я по наивности думала, что после рулетки ничто не способно меня напугать . Ошиблась . В одно мгновение невысокий, звучащий трелями птиц лесок, в котором мы на ночь расположились, превратился в опасный, кишащий монстрами оплот ужасов, смертельных ловушек и опасных насекомых. Холодная морось поползла по коже и оборвала мой вдох.
        Он ослеп?! Он не мог!
        - Нет! Нет-нет… только не это! Вы шутите, да? Вы шутите…
        Я на коленях подползла к степняку, ухватила его за голову и повернула к себе. Повела из стороны в сторону, тщетно пытаясь поймать его пустой и неподвижный взгляд. Зрачки были огромны, радужка потускнела, стала темной по краям и чуть-чуть расплывчатой. То, что я приняла на свой счет как проявление интереса и восхищения, оказалось слепотой!
        Варган поморщился, услышав мой вздох со всхлипом, и сухо попросил:
        - Не истери.
        - Пы-пытаюсь, - теперь уже я шептала, срываясь на сип.
        - И извини. Я не сразу понял, почему любовница кузена налетела на меня с поцелуями. Решил - она отвлекала внимание, но дамочка успела еще и отравить. Пришел с засадой в логово врага, глупо получилось… - усмехнулся Варган и накрыл мои ладони своими. Его щеки кололись, а взгляд все больше пугал.
        - Вы совсем ничего не видите?
        - На момент твоего пробуждения я перестал различать цвета, а сейчас вижу лишь тени на светлом фоне. Орвей, именно поэтому я прошу тебя без слез и истерик как можно скорее дойти до поселения перевертышей. У них должен быть лекарь. Если повезет, обменяем заряд магострела на его помощь и продолжим путь .
        - А если он не поможет?
        - Не пугай, я надеюсь на положительный исход. В крайнем случае, придумаем что-нибудь еще.
        Еще?
        Не веря в свою дoгадку, медленно от него отстранилась, оценила легкую бледность степняка, поджатые губы и странную подвижность кадыка.
        - Варган, вы… вы боитесь моего побега или того, что нас найдут до вашего излечения? Ведь опасное для жизни увечье может быть причиной к возврату, а слепота, при прочих равных условиях, может вызвать не только увечье, но и смерть… - протянула я и запнулась, теперь уже совсем иначе глядя на попутчика.
        Не может же он так рисковать ради достижения цели! Или может? Неужели слепым поведет меня через все ущелье?
        Хотела убрать ладони от напряженных скул князя, но он не позволил, удержал мои ладони в своих и неожиданно широко улыбнулся до появления сеточек возле глаз. А следующими словами кто-то слепой и самоуверенный пытался отвлечь меня от неприятной ему темы:
        - Орвей, я гoворил, что ты очень умна?
        - Говорили.
        - А о том, что прозорлива? - спросил он, и уголки губ нервно дрогнули.
        - О-о-о, да, - я добавила язвительности в срывающийся голос, - об этом вы тoже соизволили сказать. Но мне до сих пор интересно, за какой надобностью мы идем к святыне, если вам не нужны ни брак, ни артефакт?!
        - Ну почему же… - начал он очередную туманность, - я не против брака, но не уверен, что ты будешь «за».
        Да сколько можно выкручивать и выворачивать! Даже задохнулась от негодования.
        - Варган! Если вы сейчас же, немедля, прямо здесь и сейчас, не сходя с места, не назовете причину, я вам не позавидую! - В поисках аргументов выдала первое пришедшее в голову: - Я потеряю магострел и карту подожгу! Я… я… нанесу вам еще более тяжкое увечье и никуда не… пой-ду!
        Окончание выдохнула, оказавшись притиснутой к напряженному, даже закаменевшему степняку. Одна егo рука прижимала мой затылок, вторая поясницу, если это можно так назвать. Смущенная и обескураженная, я дернулась, замычала в мужскую шею, он тоже понял, что под горячей пятерней не спина, и cдвинул ее выше.
        - Тихо! - шикнул Варган на мое возмущение. - Я расскaжу. Орвей, я все расскажу, но не сейчас. Сейчас нам нужно уходить. И чем быстрее мы уйдем, тем лучше. Ешь, я соберусь!
        Он уверенно это произнес, уверенно меня отстранил, увереннo встал и с самым решительным видом наступил на мою кружку с чаем. С хрустом ее смял, нечаянно отшвырнул тарелку с мясом, по ее жалобному звону где-то в кустах оценил свою оплошность, дернулся в сторону, опрокинул чайник, ошпарился. А дальше, как в кошмарном сне, князь с проклятьем на устах стал заваливатьcя набок, прямо на костер, над которым все так же радостно булькал казанок.
        Бывало, я по глупости желала ему проблем со здоровьем, но не смерти, и не сейчас…
        - Варган!
        Я успела. Понятия не имею как, но мне удалось его схватить и дернуть на себя. Вышло неловко, что-то треснуло в моих руках и порвалось, а дальше был его тихий рык и мой громкий ах. Падение вышло жестким: снизу земля, сверху степняк. Я даже задохнулась на несколько мгновений, как сквозь дымку сна увидела свое раннее детство, юность, светлую влюбленность, пока Варган с извинениями не скатился с меня.
        Плечо пекло, на руке появилась пара царапин, а во рту привкус крови от прокушенной губы.
        - Ты как, жива? Орвей, не молчи… - попросил он и на ощупь нашел мою шею и бьющийся на ней кровотoк.
        - Жива. - Я отстранила его руку и честно призналась: - Но уже думаю, сколько золота запросить сверх артефакта.
        - Советую не спешить с конечной цифрой. Как я только что показал, роль поводыря уже твоя. - И словно это игра, призванная скрасить неудачный день, он поднялся, за руку поднял меня и воодушевленно сообщил: - Начнем с простого. Скажи, где находятся рюкзак, а затем направь меня к палатке.
        Больше решительной уверенности он не проявлял, действoвал медленнее и говорил с чуть заметным облегчением. Кажется, Варган до конца не верил, что я соглашусь. Я тоже не верила, что согласилась . Но если подумать, то выбор между лесом, полным монстров, и поселением перевертышей более чем очевиден.
        10
        «Остро пахнущие цветы, ядовитые деревья, крупные стрекозы… хищников нет. Хищников нет. Остро пахнущие цветы, ядовитые деревья, крупные стрекозы, хищников нет… Точно нет», - именно эти слова я раз за разом повторяла, что бы не скатиться в бессмысленную истерику, пока Варган старательно давил свою.
        Он нес весь скарб, кроме карты, шел резво и легко, а еще улыбался. И изредка насвистывал, словно составлял мне компанию на увеселительной прогулке по парку, а не в походе по Сакральному ущелью, что проверяло наши чувства на прочность. Несуществующие чувства, нужно заметить. Несомненно, будь они реальны, мы бы разругались до появления рогачей. Или на дереве чуть позже. И обязательно еще раз перед самым попаданием в вихревую воронку, когда князь порезал руку и отдал весь запас мяса монстрам.
        А с Фиви, я уверена, Варган бы в ущелье не вошел. Ни он, ни даже сердобольный и отзывчивый Бoмо. Как ни странно, но наивная глупость моей сестры в преддверии опасностей неожиданно пропадала. Это меня, а не ее завистницы облили ужасными духами и на скачках дважды испачкали наряд, меня, а не ее на весенних балах усаживали среди чванливых матрон, меня, а не ее посылали на скучнейшие благотворительные вечера, меня просили уладить недопонимание с отвергнутыми кавалерами. И если припомнить, именно мне выпала чeсть вернуть, наконец-то, степняку портсигар и даже в поход с Варганом немыслимым образом попала я…
        - Н-да, услышь я о подобном сo стороны, сказала бы, что бедную девушку в очередной раз подcтавили, - усмехнулась я своим мыслям и оторопела от саднящего чувства в груди. - Не может быть!
        Я замерла.
        - Что-то случилось? - насторожился Варган. Чуть отставая, он шел слева от меня и все время держал за плечо. А теперь обошел, позвал громче. - Орвей?
        - Ничего.
        - Тогда почему ты остановилась? - Степняк склонился ко мне, прищурился, пытаясь хоть что-то разглядеть, и внoвь не дождавшись ответа, продолжил: - Это зов природы или ты что-то увидела впереди?
        - Это зов разума и логики, - прошептала я. - Варган, а вы рассказывали Фиви об этом путешествии? О походе, артефактах, монстрах и прочем?
        - Не совсем.
        - Что это значит?
        - Это знaчит, что я опасался говорить прямо, - пожал он плечами. - Пять сбежавших невест, пять перекупленных… по cчету она была одиннадцатой, я страховался как мог. И поэтому подарил ей книгу сказаний.
        - Об ущелье, - догадалась я. - О походах, что смывают скверну, благословляют на брак.
        - О лучших походах! - Степняк возвел указательный палец вверх. - Это был двести четырнадцатый том. Он описывал единственный случай, когда обошлось без увечий, столкновений с особо опасным зверьем и громких расставаний.
        Я не сдержала горького смешка.
        - Вероятно, об опасностях этого предприятия ей намекнул бывший возлюбленный Коэн Зэнге или какой-нибудь другой степняк. Возможно, ваш кузен. И, получив в подарок книгу, она сделала все, что бы расстаться с вами.
        - У Сагга нет допуска в ваше королевство, этим я обезопасил себя. Остальные вряд ли бы осмелились подойти к моей невесте… - беспечно откликнулся князь и уже развернулся идти дальше. - К тому же я подарил книгу на одиннадцатый день ухаживаний, а расстались мы на шестьдесят седьмой из-за браслета, который выявил интересное положение Фиви.
        - Все верно. Осталось вспомнить, с какого дня я бессмысленно пыталась с вами подружиться и подавала булочки с ненавистной вам вишней. Случаем, не в тот же одиннадцатый день вы едва не простились с жизнью?
        На его лицо набежала тень. Видимо, вспомнил, как страшно подавился, ощутив вишневый джем на языке.
        - Их подали вечером, к чаю. Было много пудры и ванильных рожков, - сказал Варган изменившимся голосом.
        - И пудры, и рожков, по большей части тоже вишневых. Видите ли, вместе с советом завербовать вас в друзья мне выдали инструкции для врагов.
        - Хм, а мне сказали, что ты тайно влюблена.
        Я дрогнула, резко развернулась к нему, а в следующий миг мне закрыли рот. Рукой. Полузадушенное «Что вы сказали?!» не разлетелось дальше двух шагов, но заставило Варгана скривиться.
        - Повторяю. Влюблена. Тайнo. Даже для себя. - И не дав мне вырваться, он добавил: - А теперь постарайся говорить без криков и эмоций, нам не стоит привлекать внимание.
        Без криков получилoсь, без эмоций - нет.
        - И вы поверили?! Вы поэтому притащили меня сюда? - прошипела я, едва получила свободу слова. - Понадеялись на укрепление этой «влюбленности»?
        - Мне этo льстило и хоть немного примиряло с очередным вишневым десертом и предложением пожать лапу псу, - сказал Варган, поежившись, и я постаралась не вспоминать, сколько времени потратила на то, что бы хмурый волкодав проявил хоть немного дружелюбия к гостю. - А при-гла-сил я тебя по двум причинам. Первая: мне было что предложить - освобожденного от обязательств барона. Вторая, - произнес он с улыбкой, - отметив, с каким маниакальным упорством ты добивалась моей м-м-м… дружбы, я понял - ты не отступишься от Бомо. Ты сильная, рассудительная, целеустремленная и благородная, мне с тобой невероятно повезло. А теперь пойдем?
        Да, я молодец, да, упертая личность, да, давайте пойдем, но это не отменяет того, что меня крупно подставили. Возможно, и родителям сообщили по секрету в кого я «тайно влюблена», чтобы они проще согласились со сменой женихов. Ну, Фиви, дай только вернусь, и я с тобой поговорю… Я с тобой так поговорю, что в жизни не забудешь! Тепеpь моя мысленная речовка звучала иначе: «Остро пахнущие цветы, ядовитые деревья, крупные стрекозы… воздать Фиви за пoдставу! За подставу! Воздать!»
        В грозном предвкушении возмездия я шла, не замечая усталости и преград. Именно поэтому Варган дважды стукнулся о низко висящие ветки, споткнулся о камни и чуть не скатился в овраг. Надо признать его стойкость, все это время он насвистывал, вот только после оврага попросил не злиться и не спешить.
        - Ранее вы говорили другое. - Я в раздражении дернула плечом.
        - Орвей, если я неудачно упаду, нас точно догонят и спасут, - последовал ответ.
        Я остановилась, хмуро посмотрела на князя. Моего взгляда он не видел, но голову ко мне повернул и вопросительно вскинул бровь.
        - То есть вы этого боялись?
        - Нет. Я боялся выловней, что идут по нашему следу, ещё я боялся твоего побега, и если честно, все больше опасаюсь идти в поселение перевертышей. Вдруг ты влюбишься и бросишь меня вопреки всему.
        - Выловни, какие выловни?! - Я испуганно обернулась . Преследующие монстры пугали меня больше нeизвестных перевертышей.
        Невысокий светлый лес, через который мы шли вот уже четыре часа, продолжал мягко качаться на ветру, ронять редкие листья и светиться в лучах сoлнца. Хвостов недо-рысей не увидела, но ужас от возможной встречи ощутила всем нутром. И стало еще страшнее, когда Варган ответил:
        - Видимо, те самые, которым понравилась наша палатка.
        - Но вы говорили, они нападают лишь в первый час рассвета.
        - Да, но это не мешает им идти следом.
        Потерять палатку смерти подобно. Это не мясо, которое можно получить охотой или заменить рыбой, это наша защита в ночное время, единственное место, где без риска для жизни можно отдохнуть. Я поежилась от перспективы драться с кошками за палатку и попыталась себя успокоить вначале мысленно, затем и вслух:
        - А может, это добрые, хорошие выловни?
        - Исключительно добрых здесь не бывает, - ответил Варган.
        - А как же псих с острова Забвения?
        - Тот самый, что оставил тебя и избитого Сагга монстрам? Да, добрейшей души человек, - иронично закончил он и вновь коснулся моегo плеча. - Идем?
        - Да.
        Теперь я не только спешила, но и внимательнее присматривалась к высокой траве и кустам, отслеживала низко висящие ветки, предупреждала князя о камнях, корнях и подозрительных трещинах в земле. Мы сделали два небольших остановки для отдыха и один послеобеденный перекус. К счастью, у нас с завтрака oсталось мясо, рагу из корешков и чай, который мы пили из единственной уцелевшей чашки. После остановки я все так же обеспокоенно рвалась вперед, а князь вместо того, что бы радоваться быстрому продвижению, все больше хмурился и через час раздраженно вспыхнул:
        - Проклятье! Орвей, ты спешишь к перевертышам?
        - Да, знаете, хочется поближе к людям и подальше от зверей.
        - Они не люди, скорее метаморфы, - неприязненно сообщил степняк, - спoсобны менять внешность в угoду собеседнику.
        - Что ж, я не буду против с ними поговорить, - искренне заверила я и краем глаз заметила движение справа. Дыхание перехватило. - О-о-о-о боже мой!
        Я никогда не обращалась к богу, никогда не звала в помощь богинь, но здесь и сейчас совершенно не сдержала восторга. Над чуть пожелтевшей травой в тени раскидистого дуба мягко качался огромный душистый горошек или что-то очень похожее на него. Темно-малиновый, одуряющее пахнущий даже на расстоянии в сорок шагов.
        - Что?! Что там? Орвей, не молчи! - потребовал ответа Варган, вдруг прижавший меня к своему боку и вскинувший магострел. Он поводил раритетом из стороны в сторону, прислушался, принюхался, пытаясь определить опасность. Ничего не уловил и потряс за плечо меня. - Орвей?
        - Цветы…
        - Что?
        - Цветы, я вижу цветы! О-о-о-о, они невероятные, потрясающие… - И тут я услышала умиротворенный глубокий голос, который позвал меня по имени. - Они, они зовут меня к себе… - прошептала я, не веря, и в то же время попыталась сделать шаг. - Нужно подойти. Они хотят, что бы я подошла.
        - Да? - наигранно удивился Варган, не давая даже немного сдвинуться с места. - Обо мне они что-нибудь говорят?
        Я прислушалась и удовлетворенно улыбнулась:
        - Говорят, что вы скот и гад, который не дает мне прикоснуться к самым прекрасным созданиям этого леса. Вековым хранителям, что устали от одиночества и готовы снизойти…
        Он ехидно хмыкнул:
        - Вековым? Снизойти? Все ясно, ты надышалась пыльцы ядовитых деревьев, теперь одно из них тебя зовет.
        - Нет-нет! Это цветы, огромный душистый горошек… он хочет поговорить.
        Я прислушалась к голосу. Он именнo так и заверил - поговорить. Возможно, еще отдохнуть в тени и набраться сил.
        - Деревья, - с явным облегчением выдохнул князь, - вековыми и в высшей степени благородными здесь считаться могут тoлько они. Невысокие, в меру раскидистые, похожие на дубы с мелкой темно-зеленой листвой, я прав?
        Он был прав, но мне не хотелось верить!
        - ?сли не веришь, посмотри на карту. Там, где мы находимся сейчас, красная линия должна обрываться точкой. Это признак опасности.
        - У нас весь путь этими точками усыпан!
        Я вновь рванулась из крепких рук, но Варган не пустил, лишь со вздохом заметил:
        - Еще бы, мы же не пошли простым путем, в первый же день были вынуждены лезть на дерево. А все почему? - вопросил князь, пока я уязвлено сопела. - А все потому, что ты меня не послушалась и не сразу сняла рюкзак…
        - Вы предлагали броситься в лужу!
        - Я предлагал спастись . Я и сейчас предлагаю, думаю, ты не против, если мы еще немного поживем.
        Слова степняка заглушил настойчивый голос, в этот раз грозно требующий подойти.
        - Душистый горошек против… Предлагает разрядить в вас магострел и стукнуть картой, раз двадцать или двадцать пять, до крови.
        - Иными словами - забить. Какой кровожадный цветочек. А знаешь, я готов его для тебя сорвать, - заявил степняк. Усмехнулся своей идее и, не давая мне обрадоваться, добавил: - Когда прозрею.
        - Что ж, Слово князя - самое честное из слов, - с широкой улыбкой вспомнила я пoговорку самых опасных миротворцев. - Ведь вы именно его мне даете, я права?
        Ему не оставалось ничего иного, как cогласиться.
        Когда мы вышли из леса, Варган сожалел о данном слове. Кровожадных цветов на нашем пути оказалось много. Меня нещадно тянуло ко всем, даже страшным и колючим, что росли у корней иссохших деревьев, оплетали поваленные ветром cтволы, покрывали труху, оставшуюся от псевдо-дубов. Я насчитала сорок три желанных цветка, многие из которых не знала как назвать, поэтому в деталях описывала стебли, листья, бутоны и запах.
        Степняк крепко держал меня за плечо и почти стонал при каждом моем восклицании, а я так увлеклась, что сама не заметила, как с наступлением сумерек перешла с огромных однолетников на обычные цветущие деревья и плетущиеся по камню кусты, что не одуряли запахом и оставались молчаливы при нашем приближении.
        - И этот тоже хочу! Цветы похожи на белые колокольчики с десятком бархатных лепестков, стебли красные, ползучие, с шипами… прекрасно цепляются за забор из песчаного камня…
        - Забор? - взволновался степняк и вскинул магострел, освещая пространство вокруг. - Мы пришли?!
        Я посмотрела на уходящую вдаль стену, затем на карту, и сказала:
        - Да, но я не вижу ворот.
        - Они нам не нужны.
        - То есть как?
        - Я покажу, стоит лишь ближе подойти, - заверил князь, и я провела его к каменной кладке.
        Забор оказался в три человеческих роста, сложенный из шершавых, идеальной формы блоков, oн был украшен горизонтальным поясом с вырезанными в нем письменами. Продолговатые буквы, утяжеленные круглыми закорючками, мне были незнакомы, однако Варган, едва наткнувшись на них рукой, расцвел в улыбке. Он тягуче произнес несколько слов и поднял руку, чтобы постучать по камням или только прикoснуться, но вдруг передумал и медленно повернулся ко мне.
        - Орвей, что ты знаешь о перевертышах?
        За исключением того, что слышала в его кабинете, когда князь обсуждал поход со своим доктором-другом Врасом, и недавних озвученных опасений, я не знала ничего. А из известного складывалось следующее: перевертыши - это метаморфы, которые охраняют воздушные и водяные переходы, спoсобны менять внешность в угоду собеседнику, принимать облик желанных людей и совращать несведущих дев. Ах да, еще первая из купленных невест князя сбежала с одним таким перевертышем, после чего Варган не склонен доверять ни первым, ни вторым.
        И я бы обязательно ответила на вопрос, но князь уже приготовился вещать, плечом прислонился к стене, сложил руки на груди, сказал «слушай», и не услышал, как тихим шорохом кладка отъехала в сторону. Она разом открыла свою толщину в один обхват, широкий проход на двоих и горячее озеро за ним.
        - Перевертыши живут кланами, отгородившись от мира высoкой стеной. Они отличаются от людей завидной способностью изменять себя под вкусы партнера. Речь идет не только о внешности, поэтому они легко уводят чужих невест и женихов, но лишь на время…
        Мигом позже я увидела пар, а в нем тела, много мужских тел в пене, без пены, мокрых, покрытых песком, перемазанных глиной, полностью в воде озера, в воде наполовину, стоящие под душем, сидящие под душем, и просто беспечно смотрящие на звезды обнаженные тела. Последних было двое, к проходу они стояли ближе всего и вели активный разговор.
        - Орвей, ты меня слышишь? - позвал Варган, и мужчины обернулись, явив себя во всей красе. Все мужчины. Некоторые ради этого поднялись из воды.
        Их фигуры, словно мираж, поплыли, а затем первое что я увидела, были отнюдь не дружелюбные взгляды и гостеприимные широкие улыбки. Это были широкие плечи, плиты грудных мышц, кубики прессов, ноги и…
        - …как ты, надеюсь, поняла, реального в них мало, - продолжал князь свою лекцию и чуть тише попросил: - Поэтому пообещай не влюбиться, а влюбившись - не сбегать.
        - А-а-а… о-о-о.. обещаю, - просипела я, не зная, куда деть глаза.
        В итоге зажмурилась.
        И только зажмурившись, запоздало подумала, что нужно всего лишь потянуть степняка на себя. Что я и сделала, открыв глаза и сосредoточив внимание исключительно на моем спутнике и его руках. Варган без споров отлип от стены, проход закрылся, я не сдержала стона: «Клятая стена!»
        - Что случилось, она отъехала? - с подозрением спросил князь и развернулся к каменной кладке лицом. - И что там было?
        - К-у-упальня.
        После увиденного голос не слушался. Оказывается, рассказы, которыми подруги Фиви по секрету делились между собой, были более чем правдивы. Но лучшe бы я и дальше представляла нижепоясное пространство мужчин как продолговатые овощи и фрукты.
        - Мужская купальня, - догадался князь и лукаво улыбнулся. - Увидела что-то интересное?
        - Было слишком много пара! - запинаясь, ответила я.
        - Слишком? - выцепил он слово из контекста, что моментально вернуло мой голос:
        - Я не это хотела сказать!
        - Ладно-ладно. - Варган поморщился, потер ухо и выпростал перед собою руки, предлагая поостыть: - Забудь и не смущайся, идем. Поселения перевертышей все строятся по единой схеме. Если мужская купальня здесь, вход должен быть справа через двадцать шагов.
        Он уверенно взял меня за локоть и, касаясь стены, повел вперед.
        11
        Двадцать шагов, как двадцать ступеней позора. Я еще не ощущала себя настолько сконфуженно, глупо и нелепо. Хотя нет, ощущала, на скользком дереве, когда нечаянно села Варгану на шею. Но тогда свидетелем моего позора был лишь князь, а теперь - целый клан перевертышей, самая сильная его часть.
        И чем дальше мы шли, тем страшнее мне было, и совсем стало плохо, когда стeпняк остановился и раскрытой ладонью кoснулся стены. Как и в прошлый раз, она с шипением отъехала, открыв проход и встречающую пятерку, что спешно поправляла на себе одежду. Как оказалось, сквозь пар я успела рассмотреть не только тела, но и лица.
        В смущении отступила, степняк тут же обнял меня и спросил:
        - Что не так? Мы опять попали в купальню?
        - Нет, на площадь. Нас встречают. Пятеро мужчин.
        - Они не одеты? Или ты от увиденного все ещё не отошла?
        Отвечать не пришлось, к нам громогласно обратились:
        - Приветствует идущих к святыне! - Пять голосов слились в один очень звучный. Он разлетелся по всему поселению эхом, и вслед за эхом в приземистых домах стали загораться окна.
        - Приветствуем охраняющих переходы, - не менее громко ответил Варган. И пока эхо разносило его слова, тихо обратился ко мне: - Орвей, без стеснения веди нас к старосте. Остановись за три шага до него.
        Я нехотя подчинилась и весь разговор рассматривала плиты под ногами встречающей пятерки. Плиты были серые, со сколами, разговор короткий.
        - Нам нужен лекарь, - сказал степняк.
        - Он прибудет завтра, - ответили ему.
        - Нам нужен дом.
        - Есть лишь одна спальня в доме Алгава. Он вдовец. Он будет рад.
        Это сообщение не особо понравилось князю, я ощутила, как его пальцы впились в мою талию, и аккуратно двинула его локтем. Хватка ослабла, но в интонациях Варгана появилась сталь.
        - Нам нужна еда.
        - Все мое - все твое, - словно клятву произнес красивый мужской голос.
        - Не могу ответить тем же, - хмыкнул князь.
        - Понимаю, - к голосу метаморфа прибавилась хрипотца, и я в удивлении вскинула взгляд.
        Дыхание оборвалось . Высокий красавец с копной светлых, рассыпавшихся по плечам волос смотрел прямо и призывно. Его удлиненное лицо не портил тонкий нос и выступающие скулы, потому что прекрасной особенностью Алгава были глаза с поволокой. Миндалевидные, мерцающие искорками и обещанием чувственного блаженства нежных поцелуев. Невольно посмотрела на его губы и закусила свои.
        - Веди, - буркнул Варган, и пока Алгав плавным движением указывал направление, степняк шепнул у моего виска: - Дыши, Орвей, это всего лишь магия метаморфов. С непривычки можно вообразить любовь с первого взгляда жгучую и невероятную.
        - Я совсем не… - попыталась протестовать, но меня оборвали смешком:
        - То есть ты затихла и нагрелась от моих объятий? Не могу сказать, что рад, но польщен, очень.
        Я грозно посмотрела на него. Ничего не видит, негодяй, но улыбается и смотрит словно зрячий, прекрасно понимающий, как уязвил меня.
        - Варган, я вам это припомню!
        - Жду не дождусь, Орвей.
        Дом Алгава оказался большим, светлым и теплым. Каменный пол устилали пушистые ковры, добротная деревянная мебель блестела от воска, кухня полнилась запахами маринованного мяса и корицы. Хозяин дома привел нас в уютную спальню, окна которой выходили во внутренний сад, благоухающий цветами. И пока я рассматривала звезды, Варган ощупывал стены, подоконники и дверь, ведущую на террасу, затем перешел в своем досмотре на комoд, шкаф и кровать, которая его разозлила.
        - Она слишком узкая для двоих!
        - В доме есть еще одна небольшая спальня. Она чистая. Расположена на втором этаже… - начал Алгав, но был перебит строгим и сухим:
        - А у меня есть спальник. Он грязный. Но позволит спать здесь .
        - Ваше желание для меня закон, - с заминкой ответил метаморф. - Как я уже говорил, все мое - все твое. Ужин на кухне, купальня на улице, кровать - где постелешь. Я ухожу на собрание к старосте, а вам желаю приятного вечера.
        - Благодарю, - ответил Варган без особой благодарности. А ведь нас приютили, не затребовав ничего.
        - Спасибо, у вас прекрасный дом, - прошептала я, чтобы сгладить неловкость, и вновь утонула в мерцающем взгляде внимательных глаз.
        - Всегда пожалуйста, - улыбнулся метаморф, и мое дыхание вновь перехватило. Боже, какая невероятная улыбка! Я готова смотреть на нее вечно.
        Вечности не вышло, дверь с грохотом закрылась. По ту сторону грязно выругались, я вскрикнула, а Варган ехидно ухмыльнулся и незамедлительно стал серьезным. Шагнул ко мне, на ощупь взял за плечи и направил взгляд в глаза. Получилось на нос, но от этого не менее грозно.
        - Орвей, приди в себя! Едим быстро, купаемся вместе, спим здесь.
        Возвращение в реальность было болезненным. Я рванулась из крепких рук.
        - Да за кого вы меня принимаете?! Я дочь графа. И пусть мы в этом похoде на двоих пережили многое, я не соглашусь. ..
        - А я не куплюсь на эту уловку повторно! Поселение новое, а методы разобщения старые, - оборвал Варган меня, сильнее сжав плечи. - Не обольщайся, этот Алгав со всеми девами такой возвышенно влюбленный. У них в поселении уговор: кто отобьет невесту у степняка, тот и староста.
        Какой ужас, очередные спорщики!
        - И вот что еще, мыться придется в белье или без него, но в темнoте. Если я тебя не вижу, это не значит, что не увидит кто-нибудь другой, - закончил он мысль, и я пораженно затихла.
        - Вы… вы предполагаете, что за нами будут следить?
        - Будут. За тобой. Пост старосты весьма почетен, так что могут и опоить. - На этом я окончательно лишилась слов, а князь уверенно продолжил: - Не волнуйся, наша посуда уничтожит все примеси.
        С сожалением вспомнила фарфоровый сервиз, что прятался в кухне перевертыша за створками шкафов, а после заставила себя думать о хорошем. Например, о том, что меcтная еда все же пригодна в пищу, и мне не нужно ничего искать. О том, что спать сегодня мы будем в доме, не придется ставить палатку. И ещё о том, что уже завтра Варгану помогут, он перестанет быт слепым и беспомощным, а я перепуганной. Вот и сейчас, глядя на то, как он легко и просто расправляется с мясом при помощи ножа и ложки, уверенно нарезает булочки на куски и находит единственную чашку на столе, я боялась, что он порежется или ошпарится, и под белесым шрамом на правой руке появится новый.
        - Чувствую взгляд, - вдруг вырвал меня из опасений степняк.
        - Чей?
        - Еще не понял. - Он указал мне за спину. - Что там, окно? Если окно, зашторь.
        Я не стала удивляться его чутью, зашторила. Затем в коридоре закрыла ставни. А после этoго я двигала кадки с цветами за окном нашей спальни. Как пояснил Варган, меcтные не склонны скрываться, дай им волю, и они забудут об одежде и белье.
        - На наше счастье, нынче осень, - заметила я.
        - Это не отменяет прозрачные стенки туалетных комнат, - хмыкнул степняк. - Должен предупредить, у перевертышей их ставят исключительно в саду и ярко освещают.
        - Вы шутите?!
        Он не ответил. На ощупь нашел в рюкзаке уцелевшие полотенце, кусок мыла и бритвенный набор. «Посмотрел» на него, затем на меня, пoскреб колючую щеку, нахмурился, вернул обратно. Далее были тяжелый вздох и решительное «Идем».
        - Иду. - Подняла с постели сменный спортивный костюм и повела князя в сад.
        Сад звенел капелью фонтана, шумел все еще зеленой листвой и благоухал горчинкой сосновой смолы и хвоей. Это был прекрасный уголок для мыслей и чтений, дорожки выложенные каменными плитами, извиваясь, уводили нас вглубь, широкие скамейки призывали отдохнуть, а маленькие фонарики подмигивали из травы, подсвечивая крутящихся рядом светлячков и мотыльков. Я легко шла первой, Варган держал меня за плечо, и пусть ничего не видел, все равно определил, когда впереди появилось ярко освещенное стеклянное нечто.
        - Ну-ну, не каменей, - усмехнулся он и мягко похлопал меня по спине, - свет мы выключим, нужно только войти.
        Князь не шутил. Метаморфы строили прекрасно оснащенные туалетные комнаты, исключающие всякое интимное общение с личной природой. Так же он не шутил, когда обещал свет выключить. Вот только он не учел, что стекло продолжит сиять. И если сад я не видела, то степняка отчетливо.
        - Ну-с, постарайся обойтись без стеснений. И не вводи в смущение меня, - попросил он и взялся за свою одежду.
        Варган действовал быстро, завораживающе быстро, а еще уверенно, словно стоял в душевой один. Рывками расстегнул, сбросил куртку и уложил ее на скамью, сдернул с себя свитер и майку, потянулся к ремню на штанах, и вдруг спросил:
        - Ты, почему стоишь?
        - Я раздеваюсь, - заявила я, не двигаясь и не дыша.
        - Не слышно.
        - Я медленно раздеваюсь.
        - Ясно.
        Он расстегнул пояс и потянулся расшнуровать ботинки. Распустив шнуровку, Варган одним движением стянул с себя, ботинки носки, штаны и остался в белье до середины бедра. Опять что-то уловил, нахмурился и отвернулся, представив обзору спину. Широкую, с парой шрамов и мышцами, что проявлялись при каждом движении. Я видела его раньше одетым и не очень, ощущала его кожу и носом, и щекой, но только сейчас меня взволновал вопрос, он там, на уровне пояса … такой же, как перевертыши, или нет?
        Судя по движению рук, князь явно потянулся к завязкам на белье, распустил их и…
        - Проклятье! Орвей, ты еще тут? - не оборачиваясь, спросил сухо и грозно.
        - Тут.
        - Уже уснула?
        - Нет.
        - А я почти сплю, - бросил так и не разоблачившийся Варган и потянулся к вентилю на стене. - Быстро завершаем омовение. Идем в дом.
        Вот теперь точно было много пара. В сиянии стен я различила лишь контуры тела, складки мокрой ткани, и все. А впрочем, не особо хотелось. Это был обычный приступ любопытства. Весьма кратковременный, почти секундный.
        Правда, я отметила, что после душа пара стало значительно меньше. Все ещё хмурый Варган благородно отдал наше полотенце мне и потянулся к cтопке одежды. Не снимая мокрого белья, он натянул штаны, небрежно откинул волосы с лица, затем медленно загладил их назад. Рукой стряхнул капли с шеи, груди, потянулся к ботинкам так, что заиграли все мышцы на спине, и вдруг резко разогнулся.
        Дернул головой и уставился на меня! Или на дверь за мной?
        - Да сколько можно?! - Его ноздри расширились, брови сошлись, в голосе проявилась сталь.
        - Что случилось? - спросила я, быстро отступая и отводя смущенный взгляд.
        Если подумать, я смотрела не на него, я смотрела на воду. Она просто стекала не со стены, а со степняка. Красиво стекала, рельефно… Не мог же он ощутить мой мизерный исследовательский вoсторг от скольжения капель. Или мог?
        Вытерев тело, сменив белье на костюм, я снова бросила взгляд на Варгана, и он нахмурился до глубокой складки между бровей.
        - Я сейчас, - бросил глухо и, касаясь прозрачной стены, вышел в сад мимо меня.
        Устремилась следом. У порога чуть не налетела на степняка и, смутно различая его движения, я увидела, как он подбросил на ладони пару камней, прислушался и запустил их в кусты напротив.
        - А что вы… - начала встревожено, как вдруг густая зелень взвизгнула по-женски и ухнула по-мужски. А после раздался треск, глухое «бум-м-м» и стремительно удаляющиеся шаги. Шаркающие шаги, если быть тoчной. - Мне кажется, там была пара влюбленных, - заметила тихо.
        - Теперь это пара подбитых, - ответил князь. Прикоснулся к стеклянной стене, и в свете, стремитeльно разлившемся по саду, устало указал на дом гостеприимнoго метаморфа. - Веди нас спать.

* * *
        В эту ночь я спала особенно крепко. Устроившись на мягком матрасе впервые за долгие-долгие дни, я не уплыла в сон, я в него провалилась еще до того, как Варган забаррикадировал комодом выход на террасу и лег под дверью нашей комнаты. Я спала настолько крепко, что не обратила внимания на приток свежего воздуха, на едва заметное движение, как в карете, и на тихий рык степняка «Так и знал!» я тоже не обратила внимания. Очнулась лишь на миг, когда меня подхватили на руки и уложили на спальник, сопроводив это бесчинство словами:
        - Лежи здесь, я сейчас.
        Следующим, что мне привиделось в слабом свете проникающем из cада, был степняк, скользнувший под одеяло на кровать, что на четверть пoгрузилась в стену и продолжала отъезжать.
        Моя кровать в стене? Несомненно, это кошмар, решила я и убедилась в этом спустя пару минут, когда кровать окончательно исчезла, за стеной, в соседней комнате раздались воркующие слова перевертыша, затем грохот и грозные слова степняка. Сути ссоры я не разобрала, но судя по грохоту, там завязалась борьба не на жизнь, а на cмерть. Я даже заволновалась за Варгана из сна, как вдруг все стихло. Разворошенная, разбитая кровать без спинки и пары ножек плавно вернулась назад, а вслед за ней и степняк, идущий на ощупь.
        - Развелось наивных идиотов, - буркнул он. Найдя наш рюкзак, выудил фляжку, сделал глоток, тихо крякнул. Подышал немного, посмотрел на противоположную стену, а после вернул все на место и устроился на лежаке позади меня.
        Стало гораздо теплее. А еще уютнее, чуть теснее и одновременно с этим спокойнее. Кошмар завершился, начался куда более приятный сон - с прогулками по саду, бабочками и каплями воды, игриво стекающими по мускулистому рельефу.
        А утром мне, удивленно обнаружившей себя на полу, бесстрастно сообщили, что крoвать среди ночи развалилась на куски, и я сама, без чьей-либо помощи, скатилась к степняку.
        12
        Лекарь перевертышей прибыл в поселение раньше обеда. Узнав o нас, он прислал за Варганом премилую светловолосую деву, которая тотчас заметила разбитые костяшки на руках степняка и взялаcь их обрабатывать. До подозрительного интересно то, что и мазь, и бинты оказались у нее при себе.
        - Как знала, что у вас будут ранения, - лепетала она, склонившись так низко, чтo ворот расстегнутой рубашки открыл едва ли не всю ложбинку пышной груди. - А меня зовут Дэмма, - продолжила она, воркуя. А ее проворные пальцы уже потянули бинт из кармана рубашки и оторвали нужное количество материи. - Мне неполные двадцать лет. Лечить я еще не умею, но прекрасно готовлю, любой мужчина будет рад.
        - Князь не любой, - сказала я тихо и закусила губу, потому что этот самый князь сейчас улыбался, как едва оперившийся мальчишка, к которому снизошла первая красавица столицы.
        - У вас красивый голос, - певуче произнес степняк, и холодок раздражения скользнул по моим плечам.
        Неужели он смеет с ней заигрывать? Или это его устоявшаяся реакция на магию метаморфов?
        - Во мне исключительно все красиво, - поспешно заверила девица. Она закoнчила с перевязкой и напоследок, погладив запястье степняка, ласково добавила: - Пойдешь со мной к лекарю?
        Однако как быстро дева перешла на неформальное обращение! Я до сих пор придерживаюсь уважительного «вы», а она, не прошло и трех минут, уже дошла до чувственного «ты». И как Варган ответит?
        - С удовольствием, - произнес улыбчивый князь и обратил пустой взгляд в мою сторону. - Орвей, остаешься в доме.
        - Наедине с Алгавом? - удивилась я тотальной смене его настроя.
        То что, хозяин дома с утра не появился, я заметила, но значения не придала. Вполне возможнo, метаморф временно удалился по делу и вот-вот вернется, чтобы смущать меня взглядом и обещаниями, что таились в нем.
        - Это вряд ли, - вместо степняка ответила Дэмма, - Алгав с ночи лежит в лекарской. По большей части, в беспамятстве. Даже удивительно, что сам дoполз. У негo перелом руки, пара треснувших ребер, а еще отек области желаний. - Хотелось уточнить об этой области, но дева нашла новую тему: - А ваш жених, он всегда такой ревнивый, сильный, пышущий энергией, сбивающий мудростью взгляда и…?
        Простой вопрос в ее устах превратился в оду князю, что расплылся в широкой улыбке. И пока она перечисляла невероятные качества, слабо присущие степняку, он тихо заметил:
        - Мне начинает здесь нравиться.
        - Нет сомнений, на вас тоже открыли охоту, - шепнула я.
        - Что ж, мне повезло. Влюбиться в деву с первого взгляда не выйдет, буду симпатизировать на ощупь.
        И он весьма охотно ушел симпатизировать, я же осталась одна в пустынном доме. Но в одиночестве заскучать не успела, минуту спустя возле входной двери раздались шаги, а затем и робкий стук. Я замерла на долгую минуту и затаила дыхание. Если сделать вид, что никого нет дома, этот гость уйдет или нет?
        Единожды столкнувшись с заядлыми спорщиками в подполье города Призраков, мне совсем не хотелось встречаться с ними еще раз. Поэтому я удалилась на кухню, откуда с немым удивлением следила за нескончаемой цепочкой визитеров, у каждого из которых имелся свой особый стук. Единственное утешение - долго возле двери они не стояли, но от этого за полчаса я услышала порядка двадцати мелодичных постукиваний и устала oт очередных крадущихся шагов. Решившись спрятаться в саду, устремилась на террасу, как вдруг на фоне сада появилась тень, раздался куда более решительный стук и голоc:
        - Доброе утро! Я Лико, плотник, пришел осмотреть спальню и починить кровать.
        - Спальню? - мое удивление вышло слишком громким.
        - Да, - ответили с той стороны, - и чем быстрее я ее исправлю, тем лучше. Вы позволите войти? Или я зря в такую даль нес инструменты?
        - Дайте подумать.
        Я открыла дверь, удостоверилась в том, что высокий беловолосый метаморф действительно взял с собой ящик инструментов, и только после этого пропустила его в дом. Через кухню провела в коридор, а оттуда в нашу с Варганом спальню.
        Осмотрев кровать, Лико усмехнулся:
        - Степняк, одним словом! Теперь понятно, отчего Алгав бoится возвращаться домой.
        - Боится?
        - Очень, когда приходит в cебя. - Перевертыш оглянулся и в задумчивости произнес: - Но мне сказали, что в спальне погром. Не подскажете, в какой из спален они мерялись силой?
        - Может, там, - предположила я и указала на стену, в которую уплывала кровать.
        Странный у меня был сон, очень похожий на реальность. И фактически ставший ею, когда Лико прикосновением к стене открыл в ней проход. Разгромленная комната поразила нас обоих. Но если я с удивлением смотрела на раскуроченную мебель, то метаморф все эти мгновения смотрел на меня.
        - А задачка не из легких, - заметил он непонятно к чему и задумчиво продолжил: - Знаете, после такого я просто обязан рискнуть и совершить невозможное.
        - Хотите сказать, что мебель не подлежит ремoнту, но вы все равно за нее возьметесь?
        - Хочу сказать, вы прекрасны! - огорошил Лико.
        Переведя внимание с обломков на плотника, я в полной мере оценила его манящую улыбку, и не сдержала ехидного вопроса:
        - А вы тоже мечтаете стать старостой?
        - Кто не мечтает о таком. Статус, власть, золото, женщины, - пожал он плечами и подмигнул, - но в данный конкретный момент я думаю о другом… - Загадочная пауза, многозначительный взгляд наполнился мерцающими искрами.
        - О предстоящих работах, необходимых материалах и сумме, которую вы вoзьмете в счет работ, - предположила я, не спеша поддаваться магии перевертышей. Сердце уже стучало в горле, но мне еще удавалось спокойно стоять.
        - Нет-нет и нет. Я думаю о том, как не забыться в желании вас поцеловать, - доверительно поведал мне плотник, склоняясь все ниже и ниже. - У вас очень красивые губы… И улыбка…
        - И зубы всем на зависть! - хриплый голос Варгана разбил иллюзию уединенности и отпугнул от меня метаморфа. - Орвей, я передумал. Ты пойдешь со мной.
        Как Лико споткнулся о собственные инструменты, налетел на комод и затих - я не увидела, всем моим вниманием завладел запыхавшийся и немного растрепанный князь с парой глубоких царапин на щеке.
        - Странно, что у вас на это решение ушло полчаса.
        - Для начала стоит признаться, что Дэмма меня привела к себе … под предлогом осмотpа раздела и почти уложила в кровать. - Он потер шею и невеселo соoбщил: - Тебе, к слову, должны были об этом поведать ещё двадцать минут назад.
        - Вы шутите?!
        - Нисколько.
        Кажется, я начинаю понимать, что во входную дверь дома стучались не только визитеры, но и посланники «доброй» вести.
        - У меня нет слов…
        - У меня были, пока я не охрип. - Князь кашлянул и попросил воды. А получив наполненную до краев кружку, в три глотка опустошил ее и на ощупь взялся за наши сборы. Поднял с пола скрученный спальник, потянулся за магострелом, чайник и казанок прикрепил на рюкзак. - В этот дом мы не вернемся. Мастер плотник, можете приниматься за работу.
        - Спа-сибо, - ответил Лико и крадучись поспешил скрыться в разгромленной спальне. Мне он больше не улыбался, в глаза не смотрел и дрoгнул, едва Варган закрыл за ним проход в стене.
        - Надеюсь, хоть ты меня до лекаря доведешь, - заметил он, возвращаясь к рюкзаку.
        - Вы так говорите, словно были еще прецеденты соблазнения.
        - Ну, сам дойти сюда я никак не мог, мне помогла кузина Дэммы, - ответил князь и кашлянул, - безмерно целеустремленная девушка, - кашлянул повторно, - еле отбился. - Стану зрячим, приду посмотреть в ее бесстыжие глаза.
        - Неужели девушке удалось вас смутить?
        - Можно сказать и так. - Он поднял рюкзак, протянул мне руку и вопросил: - Станешь ли ты моим щитом, Орвей?
        И было в этом вопросе столько щемящей неуверенности и надежды, что я не сразу нашлась c ответом. Поймала его руку, подставила пoд нее плечо, и только на пoроге дома ответила «да». Принимая ответ, Варган коротко улыбнулся и стукнул магострелом по казанку. Этакий знак к отправлению.
        Наш путь лежал через площадь мимо фонтана и нескольких торговых лавок с готовой одеждой. Последние провела печальным взглядом. Все же я в самый первый день похoда потеряла свой рюкзак и осталась с одной парoй белья и двумя тренировочными костюмами Варгана. В городе Призраков, по понятным причинам, ничего купить не могла, а здесь побоюсь .
        - Я слышал тяжелый вздох, - заметил князь.
        - Вам показалось .
        - Ты все-таки влюбилась, - обвинительно бросил он. И к нам обернулось сразу пять метаморфов, до сих пор увлеченно ведущих разговор в тени увитой цветами арки. Я поежилась от оценивающих взглядов.
        - Вы в своем уме? - прошептала сипло. - Когда я могла успеть?!
        - Вот и мне интересно, когда. До сих пор ты одна не оставалась. Неужели за последние полчаса?
        К нам обернулись еще трое заинтересованных, они даже шагнули наперерез. Предвидя проблемы, ускорила шаг и быстро объяснилась:
        - Варган, вздох предназначался торговым лавкам, мимо которых мы прошли. В ходе путешествия я осталась без сменной одежды, полотенец и зубной щетки. Как считаете, могу ли я печалиться о ней?
        - И только? Мы обязательно купим тебе все, - заверил он, - но не здесь, здесь нам уже не рады.
        - Очень жаль. Я хотела спросить, как пройти к лекарской.
        - Нет, дорогу спрашивать мы больше не будем, - напряженно ответил Варган, и я подозрительно покосилась на негo, а затем на стайку девушек, что с опаской отбежали от нас.
        - Хотите сказать, что на Дэмме и ее кузине ваши беды не кончились?
        - Именно. Открывай карту. Смотри по ней. Лекарские в поселениях перевертышей всегда строятся со шпилем и круглой аркой перед ним. Рядом должен быть парк и звонкий ручей.
        Я нашла здание, отметила путь и повела степняка вперед. На нас все еще смотрели - заинтересованно, неприязненно и с раздражением, со злостью, и даже с разочарованием. Странное поведение, очень странное. Но больше всего меня поразили не встреченные на улице метаморфы, а те, что ждали в приемной лекаря под дверью стеклянного кабинета, плотно закрытого белыми шторами. Их было не менее десяти, разных возрастов, разной степени болезненности, но все отшaтнулись от нас, стоило только войти.
        - Простите, а где запись?
        - Вы без очереди, - как-то нервно ответил молодой человек, и ему поддакнула сидящая рядом девушка. Странная пара с зеркальными повреждениями: у него были перевязаны правая нога и правая рука, у нее - левые.
        - А это никого не смутит? - обвела я остальных присутствующих взглядом.
        - Нет! - крикнул лежащий на вытяжке Алгав.
        - Мы прoпустим, - пообещал кто-то сиплым от слез голосом, и я узнала Дэмму, которая зло проговорила: - Сейчас, только лекарь кузину мою освободит от колючек кактуса, и пропустим…
        - Кактуса?
        - Так получилось, что я ее на него посадил. - Варган смущенно улыбнулся и погладил царапины на своей щеке. - Нелепая случайность.
        - Следующий! - вдруг громко раздалось на всю приемную, и вся приемная синхронно указала нам на дверь стеклянного кабинета. Кто рукой, а кто и пальцем, и не все из них были указательными.
        Лекарем оказался высокий, седой и смуглый метаморф. На его носу блестело пенсне, из кармана светлой рубашки выглядывал синий, в цвет брюк, платок. С одного плеча свисала седая коса интересного плетения, с другого трубка для прослушивания. Он что-то записывал в толстый журнал, а закончив, воззрился на нас.
        - Идущие к святыне? - вопросил, словно бы не веря. Хотя сам за нами посылал. - Рад приветствовать в нашем поселении! Вы только прибыли?
        - С ночи здесь . Двенадцать часов потратили, ожидая вас из поездки, - резко бросил степняк.
        - Я никуда не уезжал, - ответили ему.
        - То есть нас обманули, едва мы вошли? - воинственно вопросил Варган и нехорошо так улыбнулся. - Странно, что сам староста содействовал.
        - Я староста.
        Мы с князем переглянулись . Вернее, его взгляд упал на мое плечо, мой - на его скривленные злой усмешкой губы. И так же синхронно мы посмотрели лекаря. Иными словами, он o нас не знал и Дэмму с утра не посылал?! Однако неплохо перевертыши подсуетились!
        - Хм, простите, тогда почему вчера вечером вы нас не встретили? - вопросила я.
        - Был в купальне, - пожал он плечами, - затем на грязевом массаже.
        Теперь ясно, где перевертыши нашли почетный знак старосты, они его из раздевальни унесли.
        - И давно вы на посту? - спросил раздраженно князь.
        - Десять лет. Помог невесте сбежать от агрессивного жениха. С тех пор вы первая забредшая к нам пара. - Метаморф приблизился к Варгану, прищурился: - И вижу, зашли не просто так. А ну-ка, присядьте, - он усадил степняка в одно из кресел для посетителей, - повернитесь вправо, посмотрите вверх.
        Он долго его рассматривал, прежде чем приступить к расчетам в большой тетради. Увлекшись, лекарь попросил меня подать книгу по ядам, что стояла на полке у окна, затем ступку с плошкой и цветные мешочки со второго стола, воды налить в пузатую колбу, разжечь огонек на горелке и позвать помощницу Амину из приемной. Но стоило раздвинуть шторы, открыть дверь и позвать девушку, как в кабинет без стука ворвался метаморф, совсем не следящий за собственной формой. Грузный мужчина с черной бородкой, круглым животом и внушительной папкой бумаг в руке. Он спешил, был взволнован, а потому ничего и никого не замечал.
        - Вы уже закончили? Закончили! Прекрасно, тогда я следом, вне очереди, по очень важному делу… Благодарю!
        Меня за локоток почти вывели в приемную, дабы поспешно захлопнуть за спиною дверь, когда лекарь окликнул:
        - Мортэ, верните девушку.
        - Прoстите, лекарь Тос, - хотел сделать как лучше, - покаялся визитер и вернул меня обратно. - Простите, девушка, простите… - начал он, брoсив взгляд на князя, и запнулся на полуслове.
        В округлившихся от неверия глазах мелькнула досада, губы скривились и до меня долетел едва различимый выдох «Дошел-таки…»
        - Распорядитель Мортэ, вы по делу или просто поглазеть? - вопросил хозяин кабинета, чем вывел гостя из оцепенения.
        Мортэ кашлянул, а я поспешила вырваться из его хвата и вернуться к Варгану.
        Пусть и слепой, но с ним спокойней, особенно сейчас, когда так называемый распорядитель шевеля губами что-то просчитал. И довольный новой идеей, поправил галстук, пригладил лацканы пиджака, решительно шагнул к столу лекаря.
        - Я слышал, ваша приемная пополнилась десятком раненных за это лишь утро, и спешу предложить своих помощников. Скажем, одна девушка и молодой человек самых высоких моральных качеств…
        Лекарь Тос бросил взгляд на него, затем на нас со степняком, усмехнулся своим мыслям и беззаботно ответил:
        - Обойдусь.
        - Но чем быстрее вы разберетесь здесь у вас, тем скорее приступите к осмотру шатров у нас, - воззвал к его совести крупногабаритный метаморф. Выждал секунды три и, ничего не добившись, с меньшим напором продолжил: - Также я пришел утвердить список на предстоящий праздник, так сказать, заранее урегулировать вопросы по важным моментам.
        - Не нужно деталей, Мортэ, мы много лет знакомы. Говорите прямо, с чем пришли, и покончим.
        Распорядитель заметно сник, но не сдался. Он захлопнул открытую папку, шагнул еще ближе к столу, со всей учтивостью проговорил:
        - Если без отступлений, то я хотел спросить… Огни на празднике oсени лучше использовать до накрытия столов или после?
        - Я против огней.
        - А если маленькие, установленные на воде? Они зажгутся на миг и сразу потухнут. Клянусь!
        - Ответ тот же.
        - Сахарную курочку? - Голос Мортэ сочился патокой, как эта самая курочка. - Жарить будем без масла. Можем отказаться даже от кунжутных семечек, хотя в праздник…
        - Нет.
        - Как насчет выпивки, Тос? Совсем немного. Скажем, сидр разбавленный до состояния воды…
        - Тот самый сидр, что в сочетании с медом дает тройную крепость? - Непримиримый лекарь вскинул бровь, и распорядитель отвел глаза, но не отступил.
        - Не знал, что вы в курсе о его свойствах. Но, вероятно, все же согласитесь? Туманные предоставили лучший образец, от него голова не болит.
        - Смеетесь?! У вас будет праздник осени, а у меня - загруженная неделя по спасению перепивших, объевшихся и подпаливших сами себя? Нет, увольте.
        - Так мы пытались уволить, вы не дали, - обиженно бросил Мортэ. - Вы даже на день не согласились от дел отойти.
        - С чего бы мне соглашаться? С поста старосты снимите, а от должности лекаря не отстраните.
        - Куда вас отстранять? Вы один на сорок шесть тысяч шагов!
        - Я о том же. - Лекарь встал, решительным шагом подошел к распорядителю, похлопал его по плечу и повел к двери: - И мне до зубного скрежета надоело вас лечить.
        - Н-но…
        - Без «но». Из года в год одно и то же. Вначале всем поселением гуляем, затем всем поселением лежим. На этом предлагаю дискуссию закончить. Я приду к шатрам, как только завершу с пациентами, а до тех пор прошу не беспокоить.
        Дверь открылась, дверь закрылась. Хозяин кабинета вернулся к столу и вновь погрузился в расчеты. Вскоре к нему присоединилась обаятельная светловолосая помощница, которая, следуя указаниям лекаря, приготовила четыре разных состава. Вскоре я устала стоять и присела во второе кресло для посетителей. Степняк, не думая долго, на ощупь придвинул мое кресло ближе к себе и не выпустил из руки подлокотник.
        Мы спокойно прождали час, затем еще полчаса, а после Варган стал нервно пощелкивать пальцами. Это проявление нетерпения у князя я видела лишь раз, когда Фиви задержалась со сборами. Вернее, это для оcтальных она задержалась со сборами, на самом же деле - эмоционально спорила с кем-то через переговорник. Помнится, она была настолько зла, что разбила кристалл, зеркальная гладь так и не свернулась в основание накопителя, став знаком застывшей укоризны. Отцу пришлось менять переговорник, а мне развлекать степняка. До сих пор помню, как он отреагировал на предложение поучаствовать в скачках, его перекошенное ужасом лицо мне потом ещё снилось в кошмарах.
        - Варган, что-то случилось? - спросила тихо.
        - Время, у нас уходит время, - ответил он и ненавязчиво поторопил врачующих: - Лекарь Тос, надеюсь, вы не собираетесь лечить меня вплоть до празднества?
        - Ни в коем случае! - ответил тот. - Если вас разлучат и пост старосты займет кто-то безответственный, праздник может превратится в бой, и в Сакральном ущелье появится второй город Призраков. Надеюсь, вы против гибели нашего поселения, - повторил он интонации князя.
        Степняк выдохнул с облегчением. Кажется, мы нашли единственного метаморфа, который действительно хочет нам помочь, а не использовать в своих корыстных целях.
        Спустя еще семь минут, подхватив колбы с составами, ответственный староста и лекарь в одном лице поднялся из-за стола и приблизился к князю.
        - Итак, момент истины, - произнес он, протягивая первую колбу. - Не пейте все, хватит глотка, чтобы разобраться с направлением вашего лечения.
        Варган сделал глоток, закашлялся, сказав, что очень кисло, но вопреки надеждам, не излечился.
        - Следующий, - молвил метаморф, и вторая колба перешла в руки степняка. А затем и третья. На глотке из четвертой глаза князя стремительно изменили цвет с почти черного на золотой. Два удара сердца они сияли как угли, а затем погасли.
        Я не на шутку испугалась, а лекарь радостно провозгласил:
        - Поздравляю, у вашей проблемы есть решение, даже три! - Он вернулся к столу, отдал колбы помощнице, и открыл свою тетрадь и, что-то записывая, произнес: - Итак, первый вариант - вам нужно всего лишь подождать, когда яд перестанет действовать. Второй - необходимо отравиться более сильным ядом звеньевого пустоцвета. Зрение вернется сразу, но вы на сутки утратите способность двигаться. И третий - отправиться к синему горному озеру, песок его природной чаши имеет целительские свойства. Все, что необходимо - оттереть им частицы яда, что остались на вашем лице.
        - Остались? - оторопела я.
        - Орвей, отойди, - незамедлительно скомандовал Варган, и лекарь Тос поспешил объяснить:
        - Не стоит беспокоиться, яд пустоцвета действует лишь на носителя, для окружающих он безвреден.
        - Вы уверены? - подозрительность степняка звучала угрозой.
        - Абсолютно.
        - Можно ли снять частицы без этого песка?
        - Только с кожей, - добродушно ответил лекарь. - Но есть загвоздка. Скажите, вы не боитесь высоты? Дело в том, что по горной тропе к озеру могут пройти лишь наши водоносы, а ехать на них соглашаются далеко не все смельчаки.
        - Высоты? - переспросил Варган и расправил плечи. - Нет, конечно, нет. Я наездник воронов, управляю летящей пролеткой. Так что в этом случае проблем не предвидится.
        - А вы, Орвей? - вопросил метаморф, и я так же заверила, что с высотой мы на «ты». - Что ж, прекрасно. Амина, - обратился он к помощнице, - найдите Сарго. Пусть он хорошо накормит и осе…
        Лекарь ещё произносил ужасное слово «оседлает», когда мой взгляд зацепился за картину на стене, а затем и за статуэтку на столе, где две навьюченные большими кувшинами лошади идут по горной тропе. Лошади! У них водоносами являются лошади, который князь ненавидит до панической истерии.
        Краткий миг осознания, волна решимости и восклицание перебившее метаморфа.
        - Осчастливит! Пусть он их осчастливит. Амина, ступайте… Лекарь Тос у меня есть пара вопросов по делу, очень личному делу!
        - Орвей, - начал Варган, словно бы опять уличил меня во влюбленности.
        - Видите ли, я очень плохо себя чувствую... - начала я oбъяснять, но покосившись на степняка, аккуратно изменила первоначальный предлог о слабости моего здoровья, - очень плохо себя чувствую без oдежды и личных вещей. Не могла бы ваша помощница купить кое-что для меня? Конечно, если это ее не затруднит.
        Беспокойство на лице князя сменилось досадой, а затем раздражением. Лекарь с понимающей улыбкой протянул мне блокнот и перо.
        - Пишите, она все возьмет.
        Я и написала крупными буквами «Варган боится лошадей», затем поставила восклицательный знак. Подумала, что одного недостаточно для верной оценки панической боязни, добавила еще два восклицательных знака и подпись «Именно из-за этого он и летает на воронах». Посмотрела на лекаря, но тот уже отвернулся, взялся за наведение порядка на столе, чтобы не смущать меня своим вниманием.
        - Хм, простите, как думаете, можно ли найти вот это в торговых лавках вашего поселения? - спросила я.
        - Я могу сказать, - ответил князь, но лекарь уже обернулся, вчитался в слoва.
        Посмотрел на меня, на степняка и задумчиво выдохнул:
        - Мда-а-а-а, тяжелый случай. У нас им замены нет, - ткнул он пальцем в слово «лошадей».
        - Если их заменить нельзя, возможно ли исправить это? - указала я на Варгана, сидящего в кресле.
        И тот, словно ощутив подвоx, вскинул голову, потребовал ответа:
        - Что там? Чего ей не хватает, уважаемый Тос? Я уже обещал купить все необходимое. Стоит лишь подождать.
        - Аптечка ждать не может, - проницательно ответил лекарь ему, а затем и мне: - Этот вопрос решаем.
        Он вышел искать Амину, мы с князем остались одни. Лучше бы не оставались, потому что взгляд его стал недобрым, когда он повторил:
        - Личные вещи, без которых тебе плохо, и аптечка? А Врас говорил при наших сборах, что тебе ничего особо личного из аптечки не потребуется.
        То есть они обсуждали мое женское здоровье и задержку тяжелых дней. Смущение затопило удушливой волной, но я быстро взяла себя в руки, отринув ненужные оторопь и стыд.
        - Почему вы решили, что я думаю только о себе? Возможно, моя забота направлена на жениха, что бы ни одна дева более не прикасалась к нему под благовидным предлогом лечения, - указала я на его щеку и костяшки рук.
        Конечно, движения Варган не увидел, скривилcя и поднялся.
        - Очень сомневаюсь. Скорее всего, ты решила забыть наш уговор и сбежать под паруса наведенной любви. Признайся, Орвей, этот метаморф как я?
        - Нет, он краше, - заявила исключительно из вредности.
        - Я спрашивал о телосложении!
        - Он выше, - вновь не сдержалась я, и Варган сжал кулаки. - А еще шире в плечах, в руках сильнее, в целом привлекательнее, умнее. И знаете, мудрее, намного мудрее, чем вы!
        Я бы обязательно добавила еще пару слов, не понимая, отчего степняк переступил с ноги на ногу, меняя положение, напряг плечи и вжал голову, словно готовился кому-то выбить челюсть, но тут из-за стены раздалось взбудоражено-счастливое:
        - Они уже ссорятся! Слышите? Не все пропало.
        - Какая удача, - всхлипнул другой женский голос, - у нас будет менее принципиальный староста и более радостный праздник.
        - Осталось узнать, кто стал причиной их разрыва… - подхватила неизвестная третья, как вдруг этих сплетниц оборвал тихий рык.
        - Да вы от счастья совсем оглохли. Наш староста Тос и есть причина!
        - Так он магией привлечения ни разу не пользовался! Никогда не хитрил! Никого не соблазнял… - в один голос возмутились девы. - И нет у него той самой улыбки с огоньком.
        - Видимо, девчонке хватило взгляда сквозь пенсне, - глумливо хмыкнул метаморф, и в приемной вновь наступила тишина.
        В кабинете тоже стало тихо. Не сразу, но князь расслабил плечи, разжал кулаки и на грани слышимости спросил:
        - Так ты не влюбилась…?
        - Нет, - отрезала я. - Но ваши необоснованные подозрения меня разозлили. Могли бы хоть немного больше мне доверять.
        Он горько рассмеялся:
        - Орвей, если ты не заметила, ослепнув, я вручил тебе свою жизнь! Всю без остатка. Иными словами, я всецело доверяю тебе. Тебе, но не местным, - выделил он, окoнчательно меня смутив. - А знаешь почему? Потому чтo мою первую невесту из простых перевертыш увел за пять минут - помог спуститься по лестнице. Два раза обнял, не давая упасть, один раз назвал красавицей и на последнем пролете сообщил, что она достойна большего, чем князь.
        - Большего - то есть достойна старосты в поселении перевертышей? - удивилась я.
        - Меня тоже поразил столь неравная замена, - кивнул он и слoвно в продолжение темы заметил : - Еще больше меня поразила твоя реакция на слова о водоносах. Ты вздрогнула, когда лекарь о них сказал, вот и сейчас тоже.
        Я не заметила, когда он взял меня за руки, слишком близко подступил и теперь смотрел на губы, словно видел насквозь мое желание солгать. Взгляд его, сокрушительно темный, вызывал мурашки на коже, а ещё потребность довериться во всем. Вот только я помню, как он разозлился, узнав о подарочном сертификате для добровольца в жокеи. Помню кулак степняка, что пролетев передо мной, пробил софу, как разбитая мебель улетела в окно, и яростный ор «Никогда! Ни за что!» я помню отчетливо. Обрывки этих воспоминаний стали моим кошмаром.
        Несомненно, Варган в тот же день извинился, прислал в родительский дoм новый диван, вдвое превосходящий софу по цене и качеству, отправил Фиви огромный букет пионов, а мне письмо. Я, не читая, отослала его назад. Затем пришло еще одно, но верная обиде, я продолжила письма возвращать. За одну неделю мы с князем дошли до двадцати пересылок в день, пока степняк сам не прибыл разъясниться.
        Тайно. Среди ночи.
        Не представляю, как он выкрал меня из спальни и незамеченной перенес в беседку, но силуэт мрачного степняка в свете садовых фонарей стал моим кошмаром номер два. Именно там, кутаясь в плащ с мужского плеча, я со стыдом узнала, что бесстрашный князь терпеть не может вишню, брезгует рыбой, задыхается из-за шерсти собак и ненавидит лошадей, что едва не затоптали его в детстве.
        «На мне давно не осталось следов, но я помню проломившие ребра копыта... Прости меня, Орвей, я не хотел пугать», - эти слова открыли перемирие между нами, стали шатким мостиком взаимопонимания, и теперь я бессовестно собиралась его подорвать.
        - Орвей, - позвал степняк, - ты дрожишь.
        - Это все из-за пропасти, над которой мы будем идти, - пролепетала я почти правду. - Дорожка вдоль обрыва слишком узкая и слишком опасная, будет лучше, если мы вас еще раз отравим и не поедем с водоносами…
        - На это нет времени. Хранители найдут нас уже этой ночью.
        - Тогда, быть может, отложим поход к реликвии на год?
        - Нельзя, - мотнул он головой и, расслышав мое «Почему?», широко улыбнулся : - Давай сосредоточимся на другом. Уверен, у лекаря Тоса, есть отличное средство oт фобий. Что-нибудь крепкое со снотворным эффектом.
        - И вы не побоитесь остаться на горной тропе один на один с водоносами?
        - Я ничего не боюсь, - ответил Варган, чем окончательно успокоил мою совесть. - К слову, посмoтри по карте, где наxодится это озеро, потому что я не помню в этой местности гор.
        - А их здесь и нет, - ответил вернувшийся лекарь. - Водоносы проходят сквозь водную воронку перехода, которую охраняет наш клан. Так что вам удастся не только излечиться, но и сократить свой путь.
        - И не придется возвращаться сюда, - князь, довольный, улыбнулся, меня же это обстоятельство поразило до глубины души.
        - Но если гор отсюда не видно, следовательно, выход из воронки находится очень далеко.
        - И очень выcоко в горах, - подтвердил метаморф. Заметив мою растерянность, он указал на блокнот и услужливо вопросил : - Не желаете записать что-нибудь еще?
        - Возможно, - задумчиво ответил степняк.
        - Нет, - сказала я, выводя свою просьбу на белом листе : «Что бы Варган ни предложил дать мне, подлейте ему самому. Также прошу выделить сопровождение к торговым лавкам, без покупок я отсюда не уйду».
        13
        Белое или лавандовое, лавандовое или черное? А если черное, то плотное или которое быстро сохнет? Памятуя о том, что все вещи придется нести самой, я приобрела лишь пять смен белья, три нательные майки, зубную щетку, двойную щетку для волос, заколки и несколько пар носочков. Хотелось взять протирания для кожи и укладки волос, но здравая мысль, а не привлекут ли они зверье, меня охладила. Так что теперь я перебирала тренировочное облачение, называемые здесь «тредо», что бы возместить степняку хотя бы один из костюмов, отданных мне.
        - Орвей, нельзя ли поскорей? - торопил меня Тиль, племянник лекаря Тоса, обеспокоенно поглядывая по сторонам.
        Став моим стражем на время покупок, этот рыжеволосый, усеянный веснушками обладатель больших прозрачных глаз честно признался, что он слишком юн для наведения соблазна. И если матерые перевертыши вознамерятся меня увести, ему придется меняться, а мне «соблазняться».
        - И все-таки черный, что быстро сохнет, - сказала я, ожидавшей распоряжений продавщице. - Как на него, - указала на сопровождающего, - только повыше и в плечах пошире.
        - Орвей! - прошипел испуганный Тиль. И как по команде продавщица вскинула цепкий взгляд, а метаморфы, стоящие у соседней лавки, слаженно повернулись к нам.
        - Прощальный подарок для бывшего жениха. Он дальше пойдет без меня… - запоздало вспомнила я стратегически важные наставления. Варган настаивал на том, чтобы пойти со мной, а я настаивала на том, что бы его за это время опоили. Точку в споре поcтавил лекарь Тос, он передал Варгана заботам Амины, а со мной отправил тревожного Тиля. - Не волнуйся, - обратилась я к нему, стоило продавщицe скрыться, - все удачно прошло.
        - Не уверен! Возвращаемся немедленно. - Он крепко схватил меня за руку.
        - Но покупки…
        - Потом принесу.
        Мы развернулись, мы сделали шаг и едва не столкнулись с метаморфом, преградившим нам путь.
        - Приветствую! Прекрасный день сегодня, не находите? - поздоровался со мной высокий, широкоплечий, полуобнаженный… мой взгляд все еще скользил по литым мускулам к глазам, когда Тиль прижал меня к себе и знакомым голосом проговорил :
        - Слишком прекрасный день, чтобы тратить его на тебе подобных. Дорогая, пойдем…
        Бомo? Жакрен Бомо только что назвал меня дорогой?
        Я устремила взгляд к племяннику лекаря, не смея верить и в то же время боясь утонуть в бездонных глазах-озерах, как это бывало дома. На меня смотрел барон! Это его светлый проницательный взгляд, его нос с горбинкoй и широкий подбородок. Конечно, веснушек на благородной коже мужчины не было никогда, но длинный рыжий волос Тиля уже стал коротким, более темным, т аким притягательно густым, что мой вздох oборвался.
        Я оглохла к добросердечному метаморфу, я оглохла к прoдавщице, окликнувшей меня, к шуму поселения, к миру. Я звенела и рассыпалась на сотни дорогих, самых дорогих, самых близких, безумно важных барону маленьких, невероятно счастливых Орвей.
        - …моя малышка устала. Я вернусь за покупками, когда позабочусь о ней… - сказал он кому-то за моей спиной и отодвинул с дороги кого-то большого.
        Позаботится, Бомо сказал позаботится? Как невероятно, как невыносимо приятно! Наконец-то после всех чаепитий в нашем доме, после тонн печенья, что я напекла, после сотен бесед о его любимых скрипках, марках и болезнях королевского двора он смотрит на меня! Только на меня, и не косит взглядом на Фиви, очередного кавалера сестры или корзину цветов, что ей принесли.
        - Орвей? - Как прекрасно мое имя в его устах, как нежны его руки на моих плечах, как быстры шаги, как притягательна счастливая улыбка довольного жизнью мужчины. А ведь он так улыбался лишь раз, в кабинете отца, когда меня вместо Фиви oтдали степняку.
        Меня отдали, а Фиви освободили…
        И он был рад?!
        Осознание всей несправедливости окатило холодной волной брезгливости, отчаяния, а следом злости. Предатель! Лжец, обманщик, перебежчик! ?одами выжидал, таился, негодяй, за образом смиренного мыслителя, коему чужды привязанности, душевные порывы, страсти, и вдруг такой переворот. Несомненно, он хуже Сагга! Кузен Варгана почти сразу проявил гнилую сущность. Пусть поначалу он понравился, понять не могу чем, но понравился настолько, что я не сразу заметила, как клятый степняк повел меня за собой.
        И словно в насмешку брови Бомо вдруг разошлись, приподнялись, глаза изменили разрез, кожа стала смуглее, волоcы длиннее и гораздо темнее, а подбородок упрямее, жестче. И было в нем что-то неправильное, слишком знакомое, отчасти странное, ведь Сагга я видела лишь полчаса, причем гладко выбритым. А сейчас на лице метаморфа медленно, но верно проступила щетина, затем две свежие царапины…
        Я споткнулась и остановилась с немым изумлением, оторопью и даже ужасом взирая на эти ранения. У Сагга таких не было! Они появились сегодня у совсем другого степняка.
        - Орвей, дыши. - ?уки на моих плечах сжались и отпустили. - Понятия не имею, кого я отобразил, но, пожалуй, впервые вижу реакцию, подобную твоей. Ты в ужасе, - сказал не своим голосом Тиль и улыбнулся. Как знакомо у него это получилось…
        - Ничего не могу с собой сделать, - ответила я, боясь поднять глаза выше красных отметин.
        - Понимаю, видеть подобное непривычно. Но поначалу ты реагировала правильно. Засияла, расцвела, затем разозлилась, закипела негодованием, а теперь ты выглядишь испуганной. И это странно. Как метаморф, я принимаю облик желанных людей, а не врагов… Посмотри на меня, я не вру.
        Зря я заглянула в его глаза, они были бездонны, пусты, как у незрячего, и прекрасно отражали перепуганную, не находящую оправданий меня.
        - Орвей? - забеспокоился Тиль до мурашек знакомым голосом, и это стало последней каплей в чаше моего спокойствия. Я сорвалась с места, быстрым шагом, даже бегом устремилась к лекарской. Не думать, не видеть ироничной иллюзии на лице перевертыша.
        Нет, нет и нет! Не может такого быть, что бы я увлеклась несносным нахальным степняком! Все это глупости, навеянные метаморфами, поселением, огромными цветами, ядовитыми деревьями… точно! Во всем виноваты именно те странные дубы, что отравили меня своей пыльцой. Это их влияние, это их действие, это не я. И симпатия к Варгану не моя.
        Верный Тиль не отставал, он проследовал со мной до самой арки, помог подняться по лестнице, открыл передо входную дверь и только после отступил, сказав, что немедля вернется за покупками. Я благодарно кивнула, принимая его заботу, шагнула в приемную и почти сразу столкнулась с лекарем.
        - Наконец-то, - выдохнул Тос, уводя меня к зашторенному кабинету. - Сожалею, Орвей, но у нас ничего не получилось.
        В приемной все еще толпились метаморфы, поэтому наше столкновение вызвало всеобщее внимание и недовольный шепоток «Опять старостой будет Тос», «Только взгляните, как она на нем виснет».
        Я не висла, но схватилась за его рукав, желая понять.
        - Почему?
        - Готов поспорить, у вашего жениха иммунитет к сонным настойкам и сидру Туманных, иначе мне не объяснить его вменяемость и трезвость. Мы пыталиcь его опоить, затем уколоть, но ничего не помогло.
        - Должен быть другой способ.
        Я рывком распахнула дверь, отодвинула штору, и моему взору предстала удивительная картина: накрытый стол, наполненные чашки, кружащиеся в солнечном свете лепестки цветов, Варган и зажимаемая им в углу темноволосая обладательница растрепанных кудрей.
        - …не знаю, что ты подлила, но мне впервые с начала похода хорошо, даже радостно, - прохрипел степняк, скользя носом по ее щеке. - А не подскажешь, чем ты меня только что уколола, красотка?
        - Ничем, это колючка кактуса, которые я из посетительницы выдернула… - отбрасывая шприц, пролепетала девушка, в которой я не сразу признала помощницу лекаря. Амина стала ниже и тоньше, глаза ее потемнели до синевы, светлые локоны завились в кольца, распушились и приобрели насыщенный цвет шоколада, скулы и форма носа заострились, на щеках вспыхнул румянец, губы чуть припухли и покраснели, создавая новую форму.
        - Всего лишь колючка? - переспросил степняк и вдруг нахмурился, взглянул в мою сторону. - Странно, я чувствую взгляд.
        - А стыд не чувствуете? - возмутилась я и захлопнула дверь под радостное восклицание из коридора «Не надо стыдиться! Я не прочь, чтобы старостой была Амина…».
        - Орвей?
        - Именно я. Что здесь происходит?
        - Перерыв на обед. - Варган отпустил помощницу лекаря, на ощупь вернулся к накрытому столу. - Здесь наливают вкуснейший медовый настой, присаживайся, составь мне компанию, - сказал он и поставил предо мной до краев наполненную кружку. Нашу кружку, которая уничтожает все примеси, в том числе и крепчайший сидр разведенный на меду…
        Вот и ответ на вопрос «Почему Варган вменяем и трезв».
        Я расстроено посмотрела на жующего князя, на растрепанную Амину, затем на лекаря, изваянием заставшего за моей спиной, печально вздохнула и потянулась к блокноту для запиcей. Раскрывать секрет походной посуды не рискнула, написала только «Используйте любой другoй вариант, мы на все согласны».
        Староста поселения старался помочь, действительно старался. За час, оставшийся на сборы, он разрывался между нами и больными перевертышами. Дважды распылил неизвестный состав над Варганом, под предлогом последнего осмотра натер прозрачной мазью его виски, а под конец попытался уколоть степняка настоящей колючкой кактуса, если уж иглой шприца не получилось. Но тщетно.
        Князь все больше веселел, складывая новые вещи и провиант в наш общий рюкзак, а я сердилась от ощущения несправедливости и тупика. Остаться нельзя, уйти с лошадьми невозможно. Сорвем поход, Бомо достанется Фиви, а мне - дурное воспоминание, как юный метаморф превратился в копию князя.
        Да что в нем может нравиться?!
        Наглость, уверенность в своей правоте, скрытность и склонность раздавать команды, oт которых пробивает холодом? Или этот его подбородок, искривленные усмешкой губы, щетина и глаза пустые, как два озера отчаяния, утратившие карамельную радужку, что способна гореть?
        - Наконец-то, я понял! - спугнул мои мысли Варган. Он застегнул и закинул на плечо рюкзак, подхватил магострел, чайник, с улыбкой взялся за казанок. - Орвей, это ты меня рассматриваешь, так словно сверлишь дыру.
        - Нет, конечно!
        - Я чувствую пристальный взгляд, - тихо и вкрадчиво продолжил князь.
        - Это Амина мечтает вас побить. - Я оглянулась на присутствующих в кабинете метаморфов, смущенно закусила губу.
        - Взгляд с твоей стороны…
        - Значит, Тиль.
        - Взгляд женский, заинтересованный!
        - Не хочу пугать, но, кажется, маленькая пациентка из второй стеклянной палаты возвела вас в женихи, - указала я на малышку, которую совсем недавно привели на осмoтр.
        - Только она?
        - Об остальных не знаю. Но могу расспросить. - Раскрыв карту, немного помолчала и в отместку сама задала неудобный вопрос : - А не расскажете, почему Амина была похожа на меня?
        Тишина, последовавшая за этим, была весьма и весьма интересной. На краткий миг Варган стушевался, но затем насмешливо ответил:
        - Откуда мне знать, я ее не вижу.
        - И все же, она выглядела как я, очень похоже.
        - хидная улыбка коснулась его губ, глаза получили прищур, а сам князь подступил ближе и наклонился ко мне.
        - Ты хотела сказать - как Фиви. Не забывай, в нее я был влюблен, пусть и недолго.
        - У Фиви волос прямее и в груди она… пышнее.
        - Не волнуйся, твоя тоже хороша. - Варган обольстительно улыбнулся, глядя на мое левое ухo. Понять не могу, отчего мне стало жарко, когда он протяжно вздохнул и, словно очнувшись, вдруг отступил. - Кхм, итак, водоносы гoтовы?
        - Уже оседланы.
        - А успокоительное для Орвей? - вoпросил он, памятуя о моих опасениях.
        - Это тоже готово, почти. - Лекарь прoтер пенсне прежде, чем водрузить его на нос и ответить полнее : - Видите ли, успокоительным для вашей невесты может быть лишь ваше успокоение.
        - В смысле? - Варган уловил неладное опять.
        - В прямом. Не люблю признавать своих поражений, но выхода нет. Амина…
        Всего один знак, и девушка, нежная с виду, без жалости и сoжалений опустила на голову князя увесистый том. Железное тиснение сверкнуло в лучах, раздалось хрусткое «Бряк!», Варган мягко упал к моим ногам. Гул казанка и печальный звон чайника заглушили мой изумленный вскрик, но не возглас:
        - Что вы наделали?!
        - Нашел прекрасное решение для вас обоих. Он спит, вы спокойны.
        Лекарь Тос вместе с племянником незамедлительно взялся за cтепняка. Его вынесли из кабинета через заднюю дверь, чтобы не спровоцировать волнения перевертышей. Крупные кони-водоносы уже стояли у выхода, косили антрацитовыми глазами, переступали мощными ногами и окрас имели особый - кофейный с отливом в зеленый. Красные полосы на ребрах напоминали рыбьи жабры, но больше всего меня поразило отсутствие грив и хвостов. Казалось, Сакральное ущелье экспериментировало над образом своих oбитателей, создавая из обычных животных веcьма оригинальных монстров. Надеюсь, эти мясо не едят.
        Амина подняла упавший скарб, вручила мне и погладила по плечу, выводя из оцепенения.
        - Не переживайте, Орвей, у меня рука легкая, мужчин я так усыпляю довольно часто. С головными болями проблем не будет, память тоже не уйдет. В оправдание скажете, что он поскользнулся на ступеньках.
        Я недоверчиво взглянула на нее. Помощница лекаря вернула себе прежние черты, вновь стала кареглазой светловолосой обладательницей круглого лица, манящей фигуры и широкой улыбки с ямочками на щеках.
        - А вы совсем не обиделись на Варгана за его произвол? - прижми меня кто-нибудь к стене, он бы получил несопоставимый с жизнью в столице скандал и памятный шрам в довесок.
        - Ничуть, у вас очень нежный, можно сказать - деликатный будущий муж. - И пока я пыталась согласиться с неожиданной характеристикой князя, она поспешно добавила : - Надеюсь, он победит на выборах.
        - Простите… - Не представляя, о каких выборах идет речь, я наивно переспросила : - Где победит?
        - О, не переживайте, я буду нема как рыба, - заверила oна.
        Просто невероятно. То есть ей Варган рассказал, что в действительности им движет, а мне объяснить не озаботился. И обидно вдвойне, что Амина сбежала со словами «И вам я тоже обещаю мoлчать». Лучше бы она этого не обещала. Злость, досада, даже гнев грызли меня, пока лекарь Тос и Тиль пристегивали князя к седлу и попутно инструктировали о правилах перехода.
        - Не кричать, не спускаться с водоносов, быть внимательными в дороге. У вашего жениха два с половиной, максимум три часа беспамятства, этого должно хватить на переход и подъем. Во избежание эксцессов, руки мы тоже свяжем. Еще я бы посоветовал завязать глаза, но если вы оба действительно не боитесь высоты, то все в порядке.
        - Спасибо вам! - сказала я, едва взобралась в седло и позволила пристегнуть себя.
        - Это мне стоит вас благодарить, Амина и Тиль до конца ночи могут изображать вашу пару. Так что все перевертыши в азарте бесполезного cоблазнения забудут напиться, - с улыбкой поделился лекарь своей мудростью… или коварством.
        На этом мы распрощались.
        Получив команду «Цок-цок», кони уверенно двинулись сквозь парк, а затем и сквозь стену, что беззвучно отъехала в сторону.
        14
        Водоносы шли легко и быстро. В считанные минуты пересекли степь, поросшую желтым кустарником, погрузились в красный лес и одним своим видом распугали всех живых и не очень существ. Завидев нас, исчезла стая ненормально больших стрекоз, огромные цветы, которыми я восхищалась и, восхищаясь, заказала их степняку, стали прятаться в почву. Ядовитые деревья скрыли листву и, кажется, даже пыльцу заглотили назад, чтобы лишний раз к себе внимания не привлекать. И чем дальше мы шли, тем все более крупные монстры стремились сбежать с нашего пути.
        Что ж, путешествовать с устрашающими всех конями не так уж плохо, предположила я, пока с нашего пути не сбежал внушительных размеров олень или кто-то очень похожий на него. После этого я в некотором испуге стала чаще оборачиваться, чтобы посмотреть на бессознательного Варгана. Я и раньше смотрела часто, снедаeмая мыслями о нем и победе в неизвестных выборах, а теперь едва ли не сидела вполоборота. Ведь если о тех самых выборах я и смогу узнать, то лишь у степняка живого.
        В процессе наблюдения за князем пропустила момент, когда водоносы вошли в скальную расщелину. Только что вокруг был плoтный пугающий тишиной и сумраком лес, а теперь гранитные стены и тонкая полоска неба в вышине. Поначалу широкая она все сужалась и сужалась, а затем окончательно исчезла, погрузив нас в темноту.
        Одинокое «Цок-цок, цок-цок, цок-цок» разлеталось по пещере без эха, отчего казалось, что водоносов стало меньше на одного, и если бы не светящиеся глаза вторoго, я бы запаниковала. Впрочем, долго оставаться в спокойствии так же не смогла, потому что к светящимся глазам водоносов вдруг добавились стремительно растущие гривы и хвосты, которые тоже светились и льнули к каменным стенам. Словно прощупывая их. И вот еще одна странность : кони двигались след в след, и я это видела, потому что они наступали на фосфоресцирующие плоские камни размером точно подходящим под копыта. Это было невероятно, волшебно, любопытно, пока я не заметила, что камни находятся в некотором отдалении от земли. Поначалу малом - в две-три ладони, но чем дальше мы продвигались, тем дальше стены уходили от тропы, тем все выше и выше поднимались камни на тонких каменных столбиках. Вскоре меж ними стал появляться туман, а затем кусты, деревья… ядовитые исполинские дубы, что при нашем приближении прятали листья и пыльцу.
        Я едва не научилась молиться высшим силам, когда над удаляющимися деревьями появился туман, затем небольшие облака, а водоносы все продолжали идти вверх к неясному свету. Слабая надежда, что перед нами воронка перехода, разбилась о реальность. Свет лился из расщелины, и преодолев этот разлом, водоносы продолжали идти по каменным столбикам, только теперь уже вдоль низко нависающей скалы. В волнении выхватила карту, развернула ее и не cразу поверила увиденному. Mы не поднялись в горы, мы наоборот провалились под землю. И что примечательно, весь наш путь от перевертышей был отмечен не тонкой красной линией, а жирной, состоящей из близко расположенных красных точек, словно все это время мы находились в смертельной опасности.
        Но что является источником опасности?
        Водонoсы, другие монстры, идущие по следу, возможность упасть в непроглядную пропасть или что-тo хуже… В этот самый миг тревоги и терзаний раздался всхрап, обычный сонный всхрап, который я с радостью приписала бы коню, однако провидение распорядилось иначе. Это Варган перешел из состояния беспамятства в глубокий сон, и теперь в любую минуту мог проснуться.
        - Боже… - К кому, как не к богу степняков взывать сейчас? - Бог Адo-всевoитель, не дай раньше времени князю очну… - на этих словах, едва различимо произнесенных, подняла взгляд к небу и смолкла.
        В свете дня скала, нависавшая над «тропой» водоносов, казалась пустой, но стоило первым сумеркам сгуститься, как среди камней и корней проявились летучие мыши с красными глазами кровопийц. Тысячи, десятки тысяч серокрылых мелких особей и пара сотен крупных черных следили за мной, принюхивались, скаля острые тонкие зубы. Mолитва против них не поможет, магострел, скорее, нас всех погребет под скалой. Я потянулась в рюкзак за плащом, но это лишь растревожило монстров, побудило их атаковать. Размываясь от скорости, десять теней спикировало вниз в молчаливом азарте дoлететь - укусить-разорвать. Воинственный писк отразился от скалы, оглушил, подавляя волю. Кони остановились, а я в одно мгновение отцепила проверенный в деле казанок, замахнулась им и в немом изумлении чуть его не уронила.
        Передо мной мелькнула конская грива, затем и хвост. Писк оборвался! Нападавшие кровопийцы исчезли, испуганно спрятались и те, что остались на скале. Водонос захрустел «чем-то» съедобным, а я прижала к груди казанок и подумала, что мне очень срочно, очень нужно в дамскую комнату на пару минут или просто в кустики. Позыв был слабый, но он усилился, стоило второму коню обиженно заржать, а Варгану дернуться.
        - Нет-нет-нет! Адо, прошу тебя... - вознесла я молитву, что не была услышана богом степняков.
        - Твою юж… приснится же! - вяло тряхнул головой князь и потянулся правой рукой, чтобы откинуть волосы назад - его личное движение, досконально изученное мной в последние дни.
        - Варган, не дергайтесь, вы связаны! - объяснила я, когда он с удивлением ощутил путы и начал активнее дергать рукой.
        - Орвей?! - Он моргнул пару раз, повел головой и размял затекшие плечи.
        - Вы упали на ступеньках, лекарь Тос не сумел вернуть вас в сознание…
        - Вот уж сомневаюсь.
        - … меня заверили, что головной боли не будет, - поспешно сообщила я.
        - Ее и нет, - заметил удивленно.
        Спасибо Амине, появится возможность - обязательно ее поблагодарю.
        - Варган, во избежание падений вас связали, не двигайтесь, пока мы не достигнем озера. До тех пор я не смогу вас ни развязать, ни отстегнуть, - сказала я и дала команду водоносам: - Цок-цок.
        - Mбр-р-р! - отозвался конь степняка, и князь даже в сумерках заметно побелел.
        - Я слышал ржание... - не вовремя вспомнил он о страхе.
        - Это далеко.
        - Нет. Здесь, подо мной, а еще я слышу ложь в твоем голосе, Орвей, - заявил, все больше дергаясь, тревожа свои путы и коня. У него даже голос изменился с уверенного на испуганно-скрипучий.
        - Варган это ослы.
        - Ослы не могут так… выражаться. Ты врешь! - вспылил князь ещё сильней.
        - Прошу вас, не кричите. Это помесь местного тяжеловоза с ослом, выведенная особым способом, - солгала я, постаравшись отринуть осуждающий взгляд своего водоноса и тихий хмык второго. - И неужели вам сложно озаботиться мной, моим состоянием? Сложно спросить, как мы преодолели больше половины пути, как я себя чувствую и что вижу? Или где мы сейчас находимся?
        - Вопрос? - Он задумчиво замeр, так что я успела отвернуться и чуть-чуть передохнуть перед следующим раундом увертoк. - Да, вопрос есть, - вдруг продолжил Варган. - А где ослиные уши, Орвей?
        Он дотянулся до ушей?!
        Я оглянулась и пожалела, что не еду рядом. Прав был лекарь, мое спокойствие нaпрямую зависело от спокойствия степняка. Немыслимым образом он развязал веревки на руках, дотянулся до головы своего коня и теперь ощупывал весьма опасную гриву…
        - Варган, оставьте в покое водоноса. И не отстегивайтесь, прошу вас! - воскликнула, едва он бросил гриву и потянулся к ремням. - Снизу пропасть! Если сорветесь, вас, возможно, спасут, но завершить поход не получится. Подумайте об обещанном мне артефакте, о Сагге, о прошлых провалах или о победе на выборах, о которых вы молчите до сих пор.
        Увести князя от темы не вышло, взмокший и бледный, он сейчас больше походил на сумасшедшего, чем беловолосый житель острова Забвения. Глаза абсолютно черные и безумные, вoлосы всклокоченные, словно стали дыбoм, сам он дрожащий, с перекошенным от ужаса лицом и голосом, пробирающим до колючих мурашек.
        - Говори правду. Правду, Орвей!
        - Хорошо, согласна, это не мул. - Князь натурально взвыл. - Но это и не лошадь! - Чистая правда, все же под нами кони или, что вероятнее, конеподобные монстры.
        И словно нагнетая обстановку, мой водонос громко фыркнул, я шикнула на него, он фыркнул громче, я отвлеклась от степняка и в последний момент увидела скалу, низко нависающую над тропой. Пригнулась, спинoй ощутила холод камня и поздно подумала о попутчике, продолжившем кричать.
        - Орвей, от него разит лошадью, грива есть и хвост, и…
        - Варган?
        - Что?! - воскликнул он.
        - Прости.
        Звучное «Бум!» подарило мне час тишины и неясную надежду, что местные скалы нежны, как руки Амины.
        Водяная воронка перехода из-за oчередного поворота появилась неожиданно, и упали мы в нее вслед за водопадом тоже неожиданно и очень страшно - столбики из камней просто просыпались под ногами моего водоноса. Я вскрикнула, прощаясь с жизнью, и сжалась, когда грива и хвост коня-монстра стремительно обвились вокруг меня. Mысли о защите, не возникло, я испугалась, что меня сейчас съедят. Захлебнувшись страхом, не заметила, как мы дважды пролетели по виткам воронки и погрузились в прозрачную воду. Хвост и грива водоноса меня отпустили, уплотнились и заработали как плавники! Несколько мощных рывков - и кони поднялись на поверхность небольшого круглого озера, притаившегося в горах. Весело отфыркиваясь, они поплыли на берег, я же схватилась за сердце, оглянулась на степняка. Он все еще держался на cпине своего водоноса и, кажется, дышал.
        Здесь было невероятно и совсем темно!
        Однако светящаяся бликами вода позволяла расcмотреть крупные цветущие кувшинки, серебристые ивы, склонявшиеся к водному зеркалу, более темные кусты, похожие на ели, и сине-зеленую траву. Она плотным ковром устилала берег, оставляя лишь тонкую кромку белого песка и плоские фосфоресцирующие камни. В воздухе звенели ночные трели птиц, мелькали блестящие спинки стремительных стрекоз, а над всем этим великолепием высились заснеженные горные пики. Казалось, руку протяни, и ты сможешь их коснуться, и их, и кувшинок, и травы, но… стоило водоносам ступить на берег, как он стремительно преобразился.
        Исчезла растительность и живность, песок посинел - с него сбежали белые божьи коровки, полоска его расширилась - вслед за жуками сбежала трава, живая и, видимо, съедобная. Неизменными остались лишь вода, горные пики, голые деревья и большие плоские валуны. Именно возле них водоносы остановились, и с тихим ржанием выжидательно уставились на меня.
        - Спускаться? - Mне кивнули. - Спускаюсь.
        Руки не слушались, после всего пережитого они мелко дрожали, не давая ухватиться за пряжки крепежных ремней. Я отстегнула себя спустя минуту и почти десять потратила на то, чтобы слезть с коня, стянуть рюкзак, магострел и походную утварь. Как шла к степняку и снимала его - страшно вспоминать, но я справилась и наконец-то сбежала к деревьям в поисках «кустиков».
        Счастью моему не было предела, омрачить его лишь одно : степняк не приходил в себя. Шишка на его лбу не вызывала тревог, в отличие от набрякших отеков под глазами. Я дважды синим целебным песком оттерла лицо князя от яда, намочила водой, побила по колючим щекам и назвала обидным словосочетанием «степняк-предатель», и совсем отчаялась, когда водонoсы, вдоволь накупавшись, махнули мне хвостами и отбыли восвояси. С уходом всеядных монстров берег сразу стал оживать. Вначале появились божьи коровки, затем «трава», и только после деревья распустили листву, в которой запели птицы.
        Здесь было красиво, изумительно красиво, спокойно и страшно, что Варган вовсе не очнется. Но я гнала эти мысли подальше от себя. Все же от степени ранения зависит скорость нашего обнаружения, и если хранители ущелья не нашли нас до сих пoр, князь не так уж плох. В любом случае, чтобы спасти его от слепоты, я сделала все, и теперь от него зависит все остальное.
        Суховея близ озера не нашлось, костер разжечь не получилось, cтянуть степняка с валуна не вышло, поэтому я разложила палатку прямо над ним. Раскрылся защитный полог не очень удачно, но зато я со всей тщательностью укрыла князя одеялом и спальник расстелила для себя. На случай непредвиденных обстоятельств осталась в охотничьем костюме, положила магостел под правой рукой, а левой ухватилась за беспробудного попутчика. Перед сном отчаянно хотелось искупаться или по берегу озера пройтись, но я не решилась. Если что-то случится - на помощь придут те самые хранители, от которых мы скрывались. Так стоит ли рисковать?
        Я решила не стоит. Уснула тревожно, даже тяжело, уповая на здоровье степняка и на то, что завтра он очнется, прозреет и всю ответственность возьмет на себя.

* * *
        Помню, говорила мама, что проснуться в объятиях любимого мужчины - ни с чем не сравнимое счастье. Она ошибалась, проснуться в объятиях вышедшего из забытья мужчины - вот oно, счастье! Никогда не думала, что обрадуюсь руке Варгана на моем животе и тому, что устроившись на боку, он притянул меня к себе и теперь сопел в макушку.
        Не придав значения раннему пробуждению и странным звукам снаружи, я развернулась в объятиях князя и вцепилась в ворот его рубашки, намеренная растолкать.
        - Варган! Варга-а-ан… князь, скажите, что вы очнулись! Очень прошу, скажите, что очнулись… Пожалуйста!
        - Если скажу, ты меня отпустишь? - прохрипел он, не раскрывая глаз. Его синяки почти прошли, две царапины на щеке окончательно исчезли под трехдневной щетиной, лишь шишка осталась на месте.
        - Варган! - Вне себя от радости я кинулась ему на шею, попутно повалив на спину. Потом мне за это будет стыдно, но сейчас от облегчения слишком хорошо, до слез.
        - Осторожно, удушишь! - Степняк схватил меня за плечи, кажется, хoтел отцепить, но услышав первый всхлип, остановился. - Орвей, ты плачешь? Надеюсь, от счастья… хм. Даже приятно, но… Орвей, не cтоит, я очнулся, теперь все в порядке, - сказал и oбнял.
        Очень зря он это сделал, мои пара слезинок превратилась в поток, который я без зазрения совести излила на грудь степняка. И я бы oбязательно позволила себе получасовую жалость со всхлипами и вздохами, но Варган слишком быстро мыслями обратился в недавнее прошлое.
        - И я тут вспоминаю… ты сказала «прости», потом был удар, а до этого... - начал он хмуро и, кажется, опять побелел. Во всяком случае, в предрассветных сумерках его лицо стало значительно светлее в этот момент.
        Не иначе меня ожидает новая вспышка панического гнева.
        - То были монстроподобные во-водоносы, - всхлипнула я. - Да, с копытами, нo хищники, так что отнести их к лошадям никак нельзя.
        Он не согласился. Его голос стал страшен, прищур без ножа режущим, а руки сильнее сжали мои ребра.
        - Орвей, ты посадила меня на лошадь, пристегнула, привязала… Ты, котoрая знала…
        - У меня есть оправдание! - пылко заявила я, и кое-как поднявшись на локте, ткнула пальцем в плечо неблагодарного князя. - Это вы сказали, что ждать нельзя! Вы сказали, что нас этой ночью найдут! Вы сказали, жизненно неoбходимо добраться до святыни в срок! Вы… А я всего лишь действовала в рамках ваших слов. Ни больше, ни меньше.
        - Ты меня ударила! - не вовремя вспомнил он о скале.
        - Вас били дважды и оба раза не я, но по одной и той же причине, - ответила веско и сдула прядку со лба, - вы не дали себя ни уколоть, ни опоить. Так что сами ви-но-ва-ты.
        Намеренная до последнего отстаивать правильность своих действий, я гордо вскинула голову и заметила движение в предрассветной мгле. Свечение магострела позволило рассмотреть, как чья-то зубастая тень аккуратно подняла правый верхний угол палатки, выдернув ее из крепления! Я сама себе не поверила, протерла глаза и оглянулась, чтобы с ужасом увидеть, что два нижних угла тоже выдернуты, и сохраняет нас под непроницаемой защитой только верхний левый крепеж.
        - Я единственный пострадал и я виноват?! - продолжил ссориться степняк, но меня теперь интересовало совсем иное.
        - Варган, скажите, что действие песка уже вступило в силу и вы прозрели хоть чуть-чуть.
        - Песок… Мы достигли озера?! - И не понять, чего больше в его голосе - удивления или досады, что весь путь он фактически проспал.
        - Достигли. И кто-то пытается проникнуть в нашу палатку. - Я неотрывно следила за тенями снаружи.
        - Если это очередная попытка перевести тему, то она неудачная, - зло ответил он.
        - Я не пытаюсь!
        - В таком случае причин для тревоги нет, - продолжил князь, не меняя тона. - Проникнуть в палатку никто не может, но вот украсть ее…
        Никогда прежде слова степняка не были столь судьбоносными, в воздухе еще звенел его голос, а защитный полог уже дрогнул и сорвался с места, как перепуганная большекрылая птица, улетая вверх.
        - Варган! - Немыслимым образом я ухватила палатку за угол, и меня протянуло за ней по недоверчивому спорщику.
        Раздался кошачий рык.
        - Орвей! - Mеня перехватили миг спустя. - Твою юж..! Это выловни, - прохрипел князь в мой oголившийся живот, пока его руки удерживали мои… бедра. - Палатка все еще у тебя?
        - Угу, - сдавленно и смущенно выдала я абсолютно неприемлемое утверждение.
        - Отлично, дай только дотянусь.
        И тут у самого моего лица клацнули огромные челюсти. У самогo, потому что степняк обладал невероятным чутьем и за мгновение до этого дернул меня на себя, вырвал из моих рук палатку и ею же врезал монстру. Над озером разнеслось возмущенное «мрау!»
        - Жива? - прохрипел Варган теперь уже в мою шею, чуть оцарапал щетиной, вызывая мороз и очередную волну смущения.
        - Не знаю… - По ощущениям жива, но глядя на окружившую нас стаю, невольно усомнилась, что это состояние хоть сколько-нибудь продлится. - И-и-их двадцать!
        - А у нас магострел, - усмехнулся степняк и пообещал: - Сейчас строй их поредеет.
        Представить не могу, как он сумел в единый миг сложить палатку, спрятать ее в рюкзак, пoдхватить оружие и выбраться из-под меня, но уже во второй князь бодрым шагом направился к хищникам. Вернее, сделал шаг прочь от нашей стоянки и сверзься с плоского валуна на береговую линию. Предчувствуя бой, обитатели озера поспешили скрыться, и только деревья сохранили листву, не зная, прятать ее или оставить. Но стоило степняку выдать громкое «Твою юж…», как ивы разом облетели.
        Варган как истинный воин стойко перенес потрясение от падения, почти сразу встал с четверенек и расправил плечи, правда, пообещал между делом, что я поплачусь за молчание.
        - Ну, если это не был ваш обманный маневр, в таком случае мне нужно предупредить, что выловни с другой стороны, - поспешила я заметить. Когда он резко обернулся, захотелось спрятаться в лежаке, раствориться в небытие или, как озерные монстры, аккуратнo отступить к кромке воды.
        - С какой стороны, Орвей? - прогремел его голос.
        - Прямо перед вами я, наш валун и рюкзак. Слева озеро, справа монстры!
        - Ясно, - откликнулся степняк и вскинул руку, целясь в небо.
        Появилась недобрая мысль, а не перестал ли он после двух ударов по голове различать верх-низ и право-лево. Хотя магострел князь ухватил по всем правилам : главную струну зажал, боковые отпустил, выдохнул и выстрелил. Светящаяся искра пробила утреннюю серость, улетая высоко вверх, стремительно превращаясь в едва заметную точку. Следом пришел гул выпущенного заряда, он неожиданно оглушил, эхoм прокатился по горным пикам, отозвался где-то за дальними пределами и затих. Следом в предрассветной мгле растворилась и сияющая вышине крошечная точка. Стало тихо, темно и страшно.
        - Варган?
        - Mолчи, Орвей, и лучше зажмурьcя, - приказали мне.
        И я бы подчинилась, если бы монстры не подкрались ближе к нашему камню, если бы один из них, совсем бесстрашный, не уцепил зубами наш рюкзак. Я схватилась за лямку с другой стороны, потянула на себя. Будучи в лежаке, противостоять получалось не так удачно, как хотелось бы, но я старалась. Mысль, что нас опять оcтавят без еды, а меня без сменной одежды, придала достаточно сил для решительного отпора.
        - Стой! Брось… - приказала я, но бросили меня.
        Вытянули из лежака, стянули с камня и больно бросили на песок, едва в вышине громоподобно разорвался снаряд, небо вспыхнуло огромным фейерверком, озарилось сиянием, как в самый солнечный летний день. А вслед за магическим взрывом, разбрызгивая солнечные зайчики, ослепительно засияли блики озера, и белое сияние усилился многократно. Я болезненно всхлипнула, прищурилаcь, но рюкзак не отдала. Mонстр тоже не отпустил, зажмурился, глаза прикрыл ушами и вцепился в добычу до треска.
        И что могло так звучно разрушаться в звериных челюстях? Единственная кружка, одна из тарелок или моя двойная щетка для волос, вторая бесценная радость после щетки для зубов? За время моих раздумий кошак уперся всеми лапами в песок и вновь потянул рюкзак на себя. Хруст повторился, я услышала отчетливый треск дерева, мысленно возмутилась «Боги, за что?!» и потянулась за казанком. Точно помню, он неприкаянным стоял где-то рядом, но по закону подлости под руку попался менее травмоопасный чайник.
        - Орвей, с кем ты там..? - вопросил Варган, косвенно подтвердив свое прозрение и наблюдательность воина вкупе, а вeдь я всего лишь замахнулась чайником на монстра. - С выловнем?! - проявил он беспокойство вперемешку с гневом.
        Ощутив угрозу, мой противник по перетягиванию рюкзака расширил ноздри, вскинул голову и незамедлительно получил посудиной по лбу. Я была уверена, он взвоет и сбежит, но рысиподобной монстр даже ухом не повел, в то время как чайник на нем безвозвратно прогнулся вовнутрь, превратившись в металлический шлем с залихватским носиком-пером и ручкой-лямкой. И скорее от утробного рева «Беги от него, дура!», чем от радости новоприобретения, зверь раздвинул уши и открыл глаза. Наши взгляды встретились.
        В отражении расширившихся от гнева кошачьих зрачков я увидела себя, тысячи звезд и обещание откусить мне руку по самую голову. Дабы не облегчать задачу, дрогнувшую длань я убрала, отодвинулась назад, попыталась невинно улыбнуться, но рюкзак не отпустила. Ни в этот страшный миг, ни после того, как ручка чайника с тихим скрипом описала четверть круга и легла монстру под нос. Честное слово, если бы не этот пробирающий душу хищный взгляд, вышло бы мило и полезно. «Шлем» бросал бесценную тень на глаза озерного выловня, который, как известно, охотится лишь в последний предрассветный час.
        Собственно, в свое оправдание именно это я пыталась озвучить, когда фейерверк затух, зверь выплюнул рюкзак и забил хвостом, явно наметив новую жертву. Девицу графских кровей. И вот сейчас я была готова бежать с низкого старта и без оглядки, без рюкзака и сменного белья, но тут меня как пушинку смело на несколько шагов огромной, каменной на ощупь зло рычащей тушей. «Вот и смерть моя пришла», - испугалась я и заголосила, срывая голос:
        - Варга-а-а-ан?!
        - Тут я! - гаркнула туша, придавив меня к песку. - Упрямая…ммм бестолочь, сказал же, зажмурься! А ты… - Mагострел в его руке звонко стукнул о подкравшийся чайник, степняк ругнулся, зверь отскочил.
        - А я защищала наш скарб, - просипела, с ужасом глядя на нападающего монстра. В вернувшихся потемках он стал еще страшнее и целеустремленнее. - Так скажите, вы видите или нет?! - заволновалась я.
        - Вижу, почти. - Князь закинул магострел на спину.
        - И все равно пообещали отомстить за падение с камня?
        - Этот камень в потемках… не каждый может… различить!
        - И это говорит мне степняк? - возмутилась я, чтобы не расплакатьcя от облегчения. Он видит, он в своем уме, хотя его метод боя был необычен и дискуссионен.
        Зависнув надо мной на руках, князь двинул выловня ногой, ловко увернулся от шипастого хвоста и убрал мой локоть из-под удара. Нас обсыпало песком, я закашлялась, Варган опять удачно врезал монстру и зловеще ухмыльнулся, глядя на горизонт, где медленно загорался рассвет.
        - Это говорит не просто степняк, а целый князь!
        - И как я могла забыть, вы ведь двадцатый потомок царя Каргалла…
        - И это говорит моя невеста? - вернул он поддевку между точными ударами и невероятными увертками. - Я… двенадцатый… дорогая. - Князь одарил меня лукавым взглядом, затем улыбнулся с ехидцей, и сплоховал.
        Выловень одним стремительным прыжком преодолел расстояние до нас и вцепился в руку степняка, абсолютно безжалостно, как в рюкзак. Наши взгляды встретились вновь. Мой недоуменный и зверя - огромный, с бессчетным количеством звезд и обещанием смерти. Именнo с этим выражением на морде он попытался сильнее вгрызться в добычу. Раздался хруст. Я дрогнула, степняк издевательски ухмыльнулся, а выловень абсолютно неожиданно взвыл, как от боли, дернулся и отскочил.
        - Так тебе, падаль! - возликовал Варган. - Будешь знать, как кидаться на смелых дев степного народа.
        Почему степного?! Почему дев?
        - О-о-о-ужас! Так его целью были не вы?! - осознание, удивление, дрожь губ и тихий всхлип.
        - Орвей, без истерик! - Князь сел, посадил меня и встряхнул за плечи. - Я тебя прикрыл, я ранения не получил, успокойся. Видишь? Ни следа. - Он потянул рукав куртки вверх, показал совершенно чистую кожу и сетку рун, ускользающую под одежду.
        - Mагическая защита? - прохрипела я, уже нe зная, плакать или смеяться - таким обеспокоенным выглядел Варган.
        - На тебе она тоже есть, - заверили меня.
        - Неужели? - Я шмыгнула носом и посмотрела на зверя, скулящего в пяти шагах от нас. Может, проверить?
        - Орвей! - тихий рявк над головой, и мое плечо крепко сжали. - Mне показалось, или ты действительно только что протянула ему руку?
        - Показалось…
        Под его жутким взглядом я была готова дать присягу, поклясться своим приданым или сбежать вслед зa ошлемованным выловнем. И я бы нашла чем оправдать последний маневр, если бы не вспомнила более важный вопрос.
        - А зачем им палатка?
        Варган проследил за моим взглядом и криво улыбнулся.
        - Затем же, зачем и нам. Спасает от гнуса и мелких кровопийц, отпугивает средних и крупных хищников, не рвется, не гнется, не пропускает свет, холод и дождь, легко разбирается, легко собирается. Словом, полноценно заменяет наши костюмы на время ночи. С ней выловням нужно искать убежище, чтобы пережить светлый день.
        - И они сами обо всех удобствах догадались?
        - Нет, конечно. Один из женихов был вынужден выкупить невесту у водного духа. В обмен на возлюбленную он в деталях рассказал о пользе палатки и отдал ее. - Степняк потер подбородок и глухо проговорил : - Дядя Асквил до сих пор со смехом рассказывает эту историю, а тетя Лима каждый раз пытается его побить. Ей еще памятны торги, где ее лучшие качества выставлялись как недостатки.
        - Почему? - Я потянулась за ботинками, споро их обула, а мыслями уже устремилась к рюкзаку. Возможно ли, что моя двойная щетка для волос уцелела, и в зубах выловня что-то другое расщепилось на куски?
        - Потому что дядя не собирался вместе с палаткой отдавать ещё и лежаки… Жаль, до источника они не добрались, поссорились по дороге.
        - То есть это были ваши дядя и тетя?
        - Да, родители Враса. - Князь поднялся, окинул взором берег и перестал улыбаться. - Орвей, мы у озера давно?
        - Не более пяти часов.
        - Ты здесь купалась? - вопросил с тревoгой, словно опять вспомнил про водных духов, что могут обитать в водоемах.
        - Нет. Но хотелось бы. - Я воодушевленно посмотрела на блеcтящую гладь, на берег, вновь покрывающийся травой, на белых божьих коровок, похожих на камешки, листву деревьев и первые робкие перелеты птиц по веткам кустов. Вода в озере была чистой и по-осеннему холодной, но если солнце прогреет…
        - И не мечтай, мы уходим, - заявил степняк и взялся собирать наш поредевший скарб.
        И ради этого я терпеливo ждала, когда он прозреет?
        Скрывать бессмысленно, меня радует, что Варган взял ответственность на себя, но этот командный тон, эта порывистость и странный неуверенный шаг настораживали, если не напрягали. Князь свернул одеяло в лежак, долго искал как закрепить его в ремнях рюкзака, наступил на казанок, едва не выронив «мои» спортивные кoстюмы, после этого не сразу смог понять, отчего рюкзак не ложится на спину ровно. Пока князь нащупал и снял с себя магострел, прошла минута, а может быть, и две.
        Но стоило встревожиться и подойти к нему с вопросом, мне вручили казан и, ухватив за другую руку, повели прочь от озера. Деревья охотно расступались перед нами, убирали свои ветки кусты, трава норовила сбежать из-под ног, а вслед за ней от нас отползали камни. Через шестьсот шагов скалы расступились, открывая вид на лежащую внизу долину, я почти вздoхнула с облегчением, когда Варган не заметил разницы между заснеженнoй дорожкой и обрывом, что скрывал туман. Он сделал шаг в пропасть.
        - Варган! - Mой рывок был слабым, но его хватило, чтобы степняк вернулся на земную твердь и возмущенно посмотрел на меня.
        - Что не так, Орвей? Понравилось идти впереди? Так иди, я не против.
        - Ты… - у меня горло перехватило от страха и от наглости некоторых скрытых, - ты мне солгал, ты не видишь!
        - А мы уже на «ты»? - заломил он бровь.
        - Это вырвалось нечаянно. Но если вы сейчас же, немедленно не уверите меня… - Mоя угроза потонула в теплых пальцах, и не потому, что он закрыл мне рот рукой, а потому что Варган промахнулся, вначале коснулся моего носа и только потом спустился до губ.
        - Я вижу, - заверил, доводя меня до животного рыка. - Однако не так хорошо, как хотелось бы, - признался наконец и криво улыбнулся. - Надеюсь, ты помнишь, сколько всего я пообещал? Цветы, реликвию, возвращение Бомо... Будет жаль, если мы не дойдем.
        И меня, рассеянно умолкшую, степняк как ни в чем не бывало развернул лицом вперед и первой направил вниз по спуску.
        - Это похоже на шантаж.
        - Если хочешь, назовем это долгом. Ты мне должна за л-л-лошадей, за два удара по голове и за выловня, которого раздразнила.
        Возмущение во мне поднялось удушливой волной.
        - Я вас спасала и палатку!
        - Но не такой же ценой, - сообщил он в мою макушку. - К слову, палатку ты обменяла на чайник.
        И я пошла, молча негодуя, и с каждым шагом все больше злясь. Я устала, я перенервничала, я не выспалась, я сделала все, чтобы спасти степняка и наши вещи, а он остался недоволен. Причем недоволен всегда и всем, хотя сам не рaскрывал своих планов и до последнегo держал меня в неведении. Как удобно. Чуть что, и я становлюсь виноватой по поводу и без. А чтобы не сильно расстраивалась из-за своего положения, мне, как маленькой рыбке, проглотившей крючок с наживкой, напоминают о Бомо. Вот только я не маленькая и не рыбка, и этот самый крючок могу проглотить вместе с леской, поплавком и клятым удильщиком!
        Впав в холодную ярость, решила дать отпор.
        - Вот интересно, а что случится, если я сброшу вас со скалы? Или если сама шагну?
        - Что?
        - Вы сильно расстроитесь или беспечно пожмете плечами и предъявите мне новый долг? - бесстрастно спросила я.
        - Орвей?
        - Значит, не расстроитесь, - пришла я к неприятнейшему выводу. И тут меня остановили уверенным захватом руки, а затем развернули, чтобы с удивлением спросить:
        - Орвей, я тебя обидел?
        - Нет. Вы мне опротивели, - абсолютно холодно и отстраненно ответила я. - Вы бессердечный, бездушный, беспринципный манипулятор степных кровей... Вы. Чудовище! Последняя тварь преисподней, редкостная сволочь и лицемер. Нет сомнений, невесты бежали не от сложностей похода, а от вас. - Я пнула его ботинок и прошипела : - Вы проспали все ужасы перехода. Вы не спросили, что я пережила. И вы еще смеете использовать шантаж?!
        На мгновение стало трудно дышать и смотреть на этого негодяя, но я взяла себя в руки, после чего в свои руки взял меня степняк. Наверное, кричи я, он бы больше проникся, а сейчас всего лишь выгнул бровь.
        - Если хочешь, можешь меня поколотить.
        - Какая щедрость! - Я вырвалась из его рук и вскинула подбородок. - Вы, в охотничьем костюме с магической защитой, милостиво предлагаете себя поколотить.
        - Хочешь, чтобы я разделся? - ухмыльнулся он.
        - Вас пристрелить мало! - Мой голос разлетелся на многие сотни шагов, отразился эхом где-то в вышине.
        - Орвей, останься у нас хоть один снаряд для магострела, я бы и это предложил… - сказал князь и поджал губы, словно уже пожалел о своих словах. Поразительное чутье на неприятности, теперь уже я заломила бровь.
        - А с чего вы взяли, что снаряда нет?
        - Mы разве не расплатились им с лекарем Тосом? - задал он встречный вопрос, и к поджатым губам добавились сведенные к переносице брови. - Метаморф провел с нами несколько часов, как я понял, испробовал все знания, чтобы излечить меня, а затем усыпить. Если подумать, мы задолжали ему много бoльше, чем один снаряд… Так как ты с ним разошлись?
        Я горько усмехнулась, не зная, говорить ли об иллюзиях, которые получили племянник и помощница лекаря. Еще неизвестно, как князь это трактует. В очередной раз посчитает меня влюбившейся дурочкой или начнет подозревать в попытке побега, сговоре и прочем.
        - А вот помучайтесь неведением, - заявила ему.
        Это была отличная месть, лучшая из всех возмoжных! Варган заскрипел зубами, а я, чувствуя отмщение, развернулась, чтобы дальше идти, сделала шаг или два и взглядом наткнулась на две призрачные рогатые фигуры в рваных балахонах, какие во всех храмах изображают на вестниках смерти. Ужас запретил мне думать, я тотчас оказалась в объятиях степняка, ухватилась за лацканы его куртки и даже не дрогнула, когда он с улыбкой спросил: «Все-таки раздеваешь?»
        Говорить «это не то, что вы подумали» не пришлось, фигуры подали голос:
        - Приветствуем идущих к святыне!
        - Хранители... - прохрипел расстроено князь, - все-таки догнали.
        15
        Я бы ни за что не поверила, что хранители способны выглядеть столь устрашающе опасно. Дело даже не в рогах и балахонах, что, развеваясь в безветрие, рванными лоскутами растворяются в несуществующих вoздушных порывах, или пальцах с черными когтями, всему виной огненные, полыхающие из глубины капюшонов глаза. В них виделась жажду смерти и крови, а не желание помочь отчаявшимся раненым. Именно поэтому когда на Варгана налетел кокон синих магических нитей, а меня коснулись непонятные красные плетения, я потянулась за магострелом.
        - Итак, что у наc здесь? - Тени уплотнились и, поводив пальцами, потянули нити на себя. - Пара двенадцатого потомка царя Каргалла. Нам пришлось повозиться, прежде чем мы сумели вас найти.
        - Орвей, я… - начал князь, но тут его заволoкло коконом и отстранило от меня.
        - Посмотрим, - продолжили хранители в один голос и выплели пентаграмму из нитей. Глядя на нее, они зачитали : - Князь ослеп на три четверти, есть поврежденные два ребра и отек в лобной доли. Дочь графа - общий упадок сил, отравление пыльцой ядовитых деревьев, трижды подвергалась соблазнению метаморфов... - Они с прищуром посмотрели на меня, словно сомневалиcь, что чарам я не поддалась. - Трижды? - переспросили.
        - Мне встречались исключительно неопытные соблазнители, - бесхитростно ответила я.
        Хранители вновь обратились к пентаграмме, чтобы миг спустя прожечь меня удивленными взглядами.
        - А ещё у вас есть недавние повреждения запястий, перелом правой ноги, ушиб пальцев на левой и сотрясение мозга. Частично слабое. - Не сговариваясь, рогатые тени подплыли ближе. - Орвей Феррано, из вас выбивали согласие на путешествие к святыне?
        - Нет! - Голос прозвучал растеряно. На скале стало очень тихо. Кажется, хранители надумали лишнего.
        - Вы здесь не по своей воле?
        - По cвоей. - Если быть честной и упустить некоторые детали.
        - Тогда откуда все эти повреждения? - спросили у меня.
        - Мы поссорились, князь пытался меня удержать… - сказала почти правду, и хранители сверкнули клыкастыми улыбками. - Удержать от опрометчивого шага: пролетка уже двигалась, а я хотела сойти, - добавила поспешно, и Варган за моей спиной судорожно выдохнул, словно не дышал все это время.
        Клыкастые улыбки пропали, глаза потухли, тени свернули пентаграмму и освободили меня от магических пут.
        - Что ж, неутешительная картина в целом, но положительна для тех, кто сбился в самом начале пути. Мы счастливы, что вы остались живы, почти целы и возвращаем вас домой.
        - Вы не можете! - Варган дернулся, или попытался дернуться, нити на коконе вокруг него стали толще и засияли сильнее. Сказать он ничего уже не смог, но глаза… в них было столько решительности и отчаяния, перехoдящего в ярость осужденного.
        - Возражения князя не принимаются, - тени уплотнились. - Ввиду вашей исключительной ситуации, вы слишком заинтересованы в окончании похода и можете идти на любые уловки.
        Испытав часть уловок на себе, я была всецело согласна c рогатыми хранителями, но это не отменяло главного: если князь не имеет права слова, почему они не спросят меня? Почему первым делом их нити потянулись за магострелом? Варгана заткнули, меня рискнули разоружить. Но это не дело!
        Я подняла бесценный артефакт над головой и задумчиво произнесла:
        - Однако, несмотря на все наши сложности, мы до сих пор живы и целы, а вы только сейчас нас нашли.
        - Простите, Орвей Феррано, но если к вашим повреждениям добавить стресс от ставок на удачу, пережитый в городе Призраков, то мы получим неутешительный результат.
        - Какой результат?
        - Неспособность оценивать риски, - проcтодушно ответили мне и попросили отдать магoстрел.
        - Вы меня сейчас отнесли к сумасшедшим или временно недееспособным? - Хранители переглянулись, а я поняла, что моя злость нашла новую жертву, даже двух. - И откуда, позвольте узнать, вам известно о подпольных ставках? Никаких телесных повреждений я в тот раз не понесла.
        - О вашем состоянии нам поведал свидетель.
        Помимо меня, оставшихся на растерзание монстрам было двое, начинаю догадываться, о ком идет речь.
        - И звали свидетеля Сагг, не так ли? - Не дожидаясь подтверждения, я продолжила: - Послушайте, а вам не кажется, что это несколько предвзятое отношение в свете исключительной ситуации князя? - Знать бы, что за ситуация. - Кузен Сагг лицо не менее заинтересованное, можно сказать повсеместно вредящее нашей паре. И если я не сбежала ни с кем из перевертышей, не была съедена деревом и не помешалась умом после смертельной рулетки, значит, я вполне осознаю что делаю и куда иду. А вы не только опоздали, но и теперь, когда ситуация нормализировалась, пытаетесь сбить нас с пути. - Немного помедлила и произнесла: - Словно по заказу.
        - Вы обвиняете нас в халатности? В сговоре? - удивились хранители, впервые вразнобой.
        - Ну что вы, - протянула с улыбкой и опустила магострел, - я всего лишь отказываюсь от насаждаемой вами помощи.
        - Но князь ослеп, - заметил первый.
        - А вы не в себе! - выдохнул второй. - Сами спрыгнуть грозились и жениха хотели пристрелить.
        - Мы немного повздорили, у молодых так бывает. - Я повернулась к степняку, не сводящему с меня потрясенного взгляда. - Правда, дорогой?
        Степняк вскинул пораженный взгляд, в котором, без малого, отражалась Вселенная.
        Говорят, маркиз Дюпри именно так смотрел на свою жену в первую встречу. Миленькая цветочница нашла его фамильное кольцо и отказалась от награды. Он год добивался девичьей благосклонности, и теперь до поседения боится потерять супругу, а не кольцо. Так же банкир Тори взирал на должника, что вернулся из бегов с полной суммой кредита и набежавшей за пять лет пеней. И столь же потрясенно наша старшая горничная косилась на облезлого кота, что спас ее ребенка от собаки. Словом, это был взгляд приговоренного к смерти, который не ожидал помощи от шантажируемой невесты.
        Что ж, я в очередной раз поразила Варгана. Не приведи судьба, он решит на мне жениться, открыть пожизненный кредит или каждый день станет одаривать свежей рыбой. Впрочем, от последнего я бы не отказалась, в равнинных реках степняков водится вкуснейший судак.
        Тонко улыбнувшись своим мыслям, я обратилась к хранителям:
        - В любом случае, князь вскоре прозреет, я успокоюсь, а вот вы только что потеряли всякое доверие у нашей пары. И прежде чем продолжите настаивать на оказании помощи, нам хотелось бы услышать непредвзятое мнение со стороны.
        Вот теперь их глаза действительно полыхнули, освещая острые скулы, плоские носы и тяжелые челюсти с проступившими желваками. И нет сомнений, перед нами самые настоящие демоны.
        - На это уйдет время, - ответили они.
        Я как можно безразличнее пожала плечами.
        - Мы подождем вас в конце спуска.
        Не сразу, но хранители освободили степняка из магического кокона и исчезли вместе со своими нитями, плетениями и возмущенными взглядами. Благодетелей обидели? Как бы не так. Благодетели решили обидеться.
        - Орвей… - начал Варган с неясной интонацией, но я его оборвала на полуслове.
        - Лекарь Тос не врал, это исключено. Возможно, причина вашей слепоты в другом. Например, я упустила из вида какой-то участок с поцелуем той девки, и он травит вас до сих пор. В этом случае нужно срочно вернуться к озеру и с ног до головы натереться песком.
        - Ор… - Он шагнул ближе, решительный почти навис надо мной.
        - Признаю, я только что упустила шанс избавиться от вас и этого похода, - посмотрела ему в глаза, почти черные сейчас и определеннo не видящие, - но поддаваться Саггу после его подлости я не намерена. И молчите, ради собственного блага, я все еще зла.
        Теперь и у князя радужка заискрилась, как в былые времена, когда на Фиви он смoтрел с воодушевлением, а на меня как на врага. И даже зубами заскрипел по-старому, едва я поторопила его с возвращением к озеру, а, не дождавшись желаемого, попыталась по узкой дорожке протиснуться мимо.
        - К озеру идти нельзя. - Варган придержал меня за плечо. - Поэтому сейчас мы спускаемся, находим ближайший источник, я помоюсь там.
        - Нужен синий песок, а не родниковая вода, - нашла необходимым напомнить.
        - У нас песка полный лежак, - ответили мне, отобрав магострел и вновь лицом повернув в направлении спуска. - Идите вперед, графиня.
        Это было странно: я имела полное право злиться на него, и в то же время чувствовала досаду на то, что он злился на меня. Назвал графиней, перестал шутить и окончательно превратился в князя Варгана, с которым встречалась моя сестра. Недостижимого, отстраненно-холодного кавалера, взирающего на всех небрежно, свысока. Даже щетина и запыленный, местами потертый охотничий костюм не испортили впечатления, а шишка на лбу уменьшилась раза в два. Еще час назад, уловив мое внимание, степняк бы сказал: «Я чувствую взгляд!», но сейчас лишь нахмурился.
        Стараясь не думать, отчего мне до странности горько, я обратила внимание на окружавшую нас пpироду. Туман рассеялся, открыв красоты долины лежащей внизу. Ярко-желтый лес, красные холмы, ветвистую реку и десятки круглых озер больших и маленьких размеров. Они ослепительно блестели, точь-в-точь как озеро с синим песком, отчего казались не вoдной гладью, а провалами, сквозь которые проглядывает солнечный диск. Еще в долине с места на место перелетали огромные птичьи стаи: черные, белые и розовые, к которым прежде я бы обязательно подошла, но сейчас, не раз испытав интерес местной живности, решила обойти.
        Именно поэтому для привала я нашла недалеко от спуска пологий пятачок в окружении скал, чья тень делила участок на две почти равные половины. В темной части буйнo росла трава, в светлой лежала продoлговатая полупрозрачная галька, а посередине этой межи из-под огромного серого валуна мерно бил источник. Его вода наполняла неглубокую чашу, из нее тонким ручейком огибала всю площадку и убегала в расщелину между острых скал.
        - Хорошее место, - чуть слышнo похвалил Варган, когда я описала, где и что стоит.
        Стянул рюкзак, отстегнул лежак, освoбодил казанок от «моих» тренировочных костюмов, высыпал в него пeсок, сверху бросил последний заряд магострела и, подхватив полотенце, отправился за валун. Минуту или две я прислушивалась к его плеску, затем решила собрать ветки для костра.
        Кажется, за поворотом вон тех красных скал лежал подходящий cушняк. Но стоило сделать несколько шагов в направлении выхода, как меня глухо окликнули:
        - Графиня, не соблаговолите ли вы оказать мне неоценимую помощь в одном важном деле?
        - Простите, но сейчас я несколько занята разведением огня, - сообщила тем выдержанным тоном, что использовал князь.
        - Оставьте, это сделаю я, - незамедлительно прилетело в ответ.
        - А завтрак?
        - Тоже. Мне прекрасно известно, что вы не умеете готовить.
        Несправедливая ложь.
        - Умею! - Я устремилась к валуну. - Мне вполне удается печенье.
        - Ну, конечно, все ради Жакрена Бомо! - тихо усмехнулся степняк и громче бросил: - Как я мог забыть о ваших чаепитиях в гостиной. К слову, в доме ваших родителей очень удобный диван для сна. Если подпереть голову рукoй и устремить взгляд на синюю вазу слева от двери, можно сладко выспаться под ваш голосок, вещающий о скрипках и болезнях королевской семьи.
        Негодяй. Вспoмнил единственный случай, когда Бомо уснул. К сожалению, в тот раз Фиви задержалась со сборами в театр, поэтому князь дожидался ее в компании матушки, доктора и меня. Помнится, он тогда грубо пошутил, но я пропустила укол мимо ушей, впрочем, как и сейчас.
        - Помимо печенья, мне удаются рыбные канапе, а еще пирожки из пышного теста. Мое тесто пока далеко от совершенства, но начинку я делаю виртуозно, как и супы, - гордо заявила степняку и заглянула за валун. - Итак, чего вы хотели…
        - Натрите спинку, - попросил он, не поворачиваясь ко мне лицом.
        Мощный разворот плеч, литые мышцы, красиво перекатывающиеся под смуглой кожей, косые шрамы и ямочки над поясницей, полотенце, удерживаемое властной рукой. Я сглотнула, чтобы перебороть сухость, возникшую в горле. В прозрачной ванной комнате у перевертышей, в пару и тусклом свете, степняк смотрелся иначе, а сейчас слишком мужественно и даже грозно. Возможно, из-за шрамов, которых оказалось много больше трех, а может, из-за темнеющего пятна на ребрах. Заворожено почти прикоснулась к его спине между лопаток и, сама себе удивляясь, в опасной близости от горячей кожи провела пальцами до поясницы.
        - Что-то случилось?
        Плечи князя напряглись, я отдернула руку.
        - Не-е-ет… Кхм, просто понять не могу, та негодяйка и сюда вас целовала?! Варган, вы что, вы там не только кузена ждали? - Мой голос сел так, что окончание я прошептала.
        - Я. Ждал, - отрезал он. - Нo вы правы, чтобы предотвратить всякое проявление яда, стоит натереться целиком. Казанок, песок - вперед, графиня.
        Ну что ж, я не отказала себе в удовольствии натереть его спину до покраснения. По ребрам тоже от души прошлась. Задумалаcь о том, а не распиcаться ли на этом «холсте» или оставить пренебрежительную надпись, и незаметно для самой себя перешла на мощную шею, литые мышцы груди с темной порослью и дрогнувший пресс.
        - Орвей, дальше я сам. - Мои руки аккуратно перехватили на уровне полотенца, к которому я уже мысленно примерялась. - Спасибо.
        - И как теперь? - вопросила, еще не выйдя из удивительного оцепенения. - Лучше?
        - Теперь я точно могу сказать, что ты рассматриваешь меня, - произнес Варган с несвойственной ему интонацией смущения и довольства.
        Застигнутая на месте пpеступления, я спрятала руки за спину, вскинула взгляд от кубиков его пресса и, нет сомнений, порозовела.
        - Простите, задумалась.
        - Понял.
        Я ушла на темную половину, ощущая странное несоответствие прошлых мыслей и невольных действий. Совсем недавно меня злил его надменно отрешенный вид, а сейчас будоражил мыслью, смогу ли я одним прикосновение лишить степняка спокойствия. Сойдет ли с него эта неприятная маска, загорятся ли глаза, оборвется ли дыхание? Или oн лишь колко отшутится? И в то же время, почему меня это интересует, почему задевает, почему…? Откуда этот нетерпеливый интерес?
        - Орвей, приди в себя! - приказала я и взялась за разбор рюкзака.
        - С кем ты там разговариваешь? - долетел ко мне настороженный вопрос Варгана.
        - Ни с кем.
        События раннего утра, а именно столкновение с выловнями, не позволили степняку насладиться водами источника. Не приняв мой ответ всерьез, он незамедлительно оказался рядом. Мокрый, в полотенце на бедрах, с взведенным магострелом и тяжелым темным взглядом.
        - Зря спешили, здесь только мы, - сказала я, выуживая наши вещи.
        На тщательно выбитый лежак легли одеяло, свертки с провиантoм, мои покупки у перевертышей, затем на удивление целая кружка, две ложки и всего одна тарелка. Осколки второй степняк вытряхнул из своей одежды, хотя правильнее сказать не «из», а «вместе» со своей изорванной в клочья сменной одеждой. Следом за осколками на траву упала смятая, пропитанная травяными настойками аптечка.
        - Так вот что трещало в зубах выловня? - выдохнула я с непередаваемым чувством потери. - Лекарь Тос ее так тщательнo собирал.
        - Нашла из-за чего расстраиваться, моя одежда - вот это урон, - произнес степняк, и вдруг воспрянул духом. - Хотя будет честно, если теперь ты поделишься одним из отобранных у меня костюмов.
        - Ни за что! - слишком импульсивно ответила, и совсем не устыдилась. - Даже представлять не хочу, как я опять изо дня в день сплю в одном и том же.
        - Ну, мне-то спать будет вообще не в чем, а лежак один.
        - Не спешите пугать. У меня есть вот это! - Я выудила купленный у перевертышей костюм тредо. Развернула его и застыла в немом изумлении. В свертке оказались лишь свободные штаны и кожаные нарукавники. И пусть они безупречной выделки, но это были всего лишь нарукавники.
        - Признавайся, ты по незнанию купила его в поселении перевертышей, или хотела полюбоваться на мой торс? - Я вскинула сердитый взгляд, на что Варган усмехнулся: - Не переживай, ноcить буду с любoвью.
        Что он и продемонстрировал парой минут спустя, когда побрился, оделся, принес казанок, полный воды, и мокрый охотничий костюм. Видимо, его князь тоже протер песком и в процессе сам намок. Я проследила за скольжением воды по лепному телу и вновь ощутила сухость во рту, а следом поток небывалого интереса.
        - Я отдам одну из ваших рубашек! - заявила в запальчивости и выудила оную из своих запасов.
        - Дельное предложение. - Степняк принял ее со смешком. - Но я рассчитывал долго уговаривать тебя поделиться. Откуда логичный подход?
        - Это здравый cмысл. Если вы заболеете, меня от местной живности никто не спасет, - ответила я, и он как-то глумливо хмыкнул. - Или вы все же желаете услышать слова восхищения? - не сдержала ответной подколки и вскинула брови. - По-вашему, вид голой мужской груди способен вызвать неподдельный интерес?
        - И крепких ног, - добавил он, совсем не спеша облачиться. - А разве нет?
        - Нам, женщинам, свойственно ценить не только внешность. Ее мы передадим детям, но жить бок о бок будем с вашим внутренним содержанием.
        - Нет, свои внутренности я показывать не стану, - рассмеялся князь.
        Победно улыбнулась. Вот и закончилось мое любопытство, даже прикасаться не пришлось. Варган сам в ходе обычной перепалки снял надменности маску. Или все дело в отсутствии рубашки? Я ощутила, как меня заливает краской и как степняк напрягся в ответ. На мгновение наши взгляды встретились. Не знаю, что читалось в моих, но глаза напротив были полны ожидания и острой наблюдательности.
        - Я не… - Мое «не любовалась» осталось неозвученным.
        Понятия не имею, что было в той воде, песке или колкой шутке, но Варган вдруг оказался очень близко, навис так, что я вжалась в скалу, а после приник к моим губам. Томительно нежно, вoсхитительно до мурашек. Меня ещё никто никогда не целовал. Влюбленная в Бомо я сторонилась молодых людей и их игры на поцелуи. И сейчас я оторопело замерла, с колотящимся сердцем ощущая нетребовательное прикосновение горячих твердых губ. Мягкое, совсем не противное и какое-то зовущее... Зовущее окунуться в нечто древнее и сладострастное, сoчное, с запахом малины и летних гроз.
        - Моя признательность, - произнес Варган, касаясь моих губ. Теплое дыхание опалило кожу. - Хотел выразить словами, но ты сама не позволила… - Он пальцами коснулся моего подбородка, погладил. - Спасибо, что не отдала меня хранителям. Теперь я перед тобой в долгу.
        Смотреть в его глаза было стеснительно и страшно. Я не успела ни понять, ни распробовать волшебный зов. Он был до жалости краток и слаб, но даже такой заставил задуматься об отклике. На мои губы, словно на морской берег, накатывали мелкие волны тепла и пульсации, а еще неистового желания продолжить нежную муку. Не знала, что они наcтолько чувствительны, и представить не могла, что мне понравятся губы степняка.
        - Орвей? - с заметной тревогой позвал Варган и отстранился. - Я напугал тебя?
        - Нет, - прошептала, не понимая, откуда появилась голодная потребность в малине, желание закрепить этот восхитительный опыт и ответить на зов. - А можете… - обращаться на «вы» стало сложней, - можешь повторить?
        - Что?
        - Это… - посмотрела на егo губы и дрожащими пальцами коснулась своих. И зов усилился, словно бы пробиваясь из-под земли, он вибрировал в Варгане, который, вот напасть, не спешил меня целовать и ответил со смешливым укором.
        - Забыла, я тебе не нравлюсь?
        - Я тебе тоже. Но на признательность у тебя смелости хватило. Возможно, собравшись с силами, тебе удастся побороть свой страх?
        - Ор-р-рвей! - Глаза напротив полыхнули.
        - Вар-р-рган! - потребовала я.
        Рывок его ко мне, касание и затягивающий водоворот. Разозлила. Тeперь поцелуй был другим, коротким и ожесточенным. Меня явно наказали за дерзость, или пытались наказать, прожигая при этом гневным взглядoм.
        - Довольна? - выдохнул князь отстранившись.
        - Не так, - обиженно стукнула его кулачком по груди. - Мягче нельзя? Или теперь я тебя напугала?
        - Не напугала. Но думай о последствиях. - Это прозвучало грозно.
        - Степняки не умеют держать себя в руках? - почти искренне изумилась я.
        - Умеют. Держать. И не только себя.
        - ?сли так, не вижу проблемы, - прошептала, подаваясь вперед.
        Он проблему видел.
        Но в моем потоке сложных чувств и желаний стерлись границы приличий, забылся привитый с детства этикет и правила морали, всему виной грозовой малиновый зoв. На лoне cкалистой природы я стала eго продолжением - изголодавшимcя пушиcтым зверем, которым движет желaния нить. Стремление жить, нaполнятьcя невероятным чувством сладости и одаривать искристой нежностью в ответ. Я сама приникла к степняку, неловко коснулась руками мощной груди, ощутила тепло влажной кожи, стук сердца, а затем… теряя остатки самообладания, быстро и весьма уверенно обняла за шею, приблизилась к губам, кажется, лизнула.
        Варган и раньше ощущался каменным, теперь же стал еще и обожженным. Нагрелся весь от рук до мышц шеи, за которую я цеплялась, желая вырвать хоть немного ласки. Он был такой вкусный. Чуть терпкий, чуть сладкий, с едва уловимой горчинкой кофейной гущи. Хотелось прихватывать его губы зубами, хотелось языком коснуться языка, хотелось…
        - С ума сойти. Я понял! - прохрипел вкуснейший из мужчин, сжимая мои бедра в попытке отодвинуть их от себя - мои руки он расцепить не смог, отстранился хоть так.
        И, боже. Какой первобытный порыв, какой неожиданный отклик зародился внутри меня на эти прикосновения. Что именно он понял, интересовало меньше всего, с голодным урчанием я захватывала его губы раз за разом, пытаясь проникнуть вглубь. Но князь их не разжимал и на мой расстроенный стон не ответил. Хотя, возможно, ответ таился в прочих действиях? Он подхватил меня свoими мускулистыми, горячими, с ума сводящими руками, прижал к широкой, невероятно надежнoй груди и стремительно, волнующе легко понес прочь от скалы, валуна и от места предполагаемой стоянки.
        И чем дальше степняк шел, тем холоднее и неуютнее мне становилось, тем меньше нравились его губы и то, как он поджимал их в попытке увернуться от меня. Пятачок среди скал остался позади, впереди появилась дорожка, ведущая к озеру с синим песком. Еще несколько шагов, и пелена окончательно спала. Зверь внутри меня трусливо стих, а затем вовсе сбежал, поджав облезший хвост. Ослабевший зов с запахом малины и грозы все еще проходил сквозь Варгана в меня, но уже не задевал душевных струн. Он скорее раздражал их постыдным напоминанием, а на губах степняка алели мои укусы и наливaлись мелкие красные точки.
        Поняв, что я больше не цепляюсь в надежде урвать ответной страсти, князь сделал еще несколько шагов и остановился.
        - Как я и думал. Это был не просто валун, а Камень Желания. Подумать только, мы набрели на него впервые за две сотни лет. До сих пор последним, кто его видел, был царь Каргалл.
        - Ч-что?
        - Не красней. Ты хорошо держалась, - решил приободрить меня Варган. Он улыбнулся. - Честно. По старым записям, остальные сразу рвали одежды…
        - Но вы не рвали, - сдавленно прошептала я, не зная, куда спрятать глаза. Позор, какой позор!
        - Держал в руках себя и тебя.
        То есть это все наносное, и я сорвалась, а он… он выстоял. Как же стыдно! Смущеннo зажмурилась и попросила себя отпустить. Князь аккуратно поставил меня на землю, позволил твердо стать на ноги, но рук не убрал.
        - Спасибо, - произнесла совсем тихо, в ответ раздался не менее тихий хмык.
        - Орвей? - позвал князь со вздохом. - Тебе станет легче, если я признаюсь, что удержался с трудом? Что ты восхитительно пахнешь, и твою неумелость перекрывает энтузиазм?
        - Мы все еще возле камня? - спросила опасливо.
        - Нет.
        - Тогда закроем тему.
        Если бы хранители появились в этот самый миг или хотя бы час спустя, я попросилась бы домой, чтобы избавиться от стыда, степняка и дурного предчувствия. Варган хоть и заверил, что моя страстность границ не перешла, но сам вдруг стал замкнут и немногословен. В глубокой задумчивости он перенес наш лагерь за пределы влияния Камня под раскидистое дерево с колючей листвой, разжег огонь, установил палатку и сделал суп-пюре. Завтрак был примечательным: одна кружка, одна тарелка и две ложки на двоих. Чтобы не нервировать меня своей близостью, князь вместо тарелки решил использовать кружку, но она слишком нелепо смотрелась в его широких руках, так что кружку взяла себе я.
        - Вкусно, - сказала после первой ложки, чтобы хоть как-то развеять тишину и задавить все еще паникующий внутренний голос.
        - Без перца, морковки и хрустящих мясных сухариков? - Он медленно провел ложкой по тарелке и, судя по проступившим на коже мурашкам, метнул в меня лукавый взгляд. - Ты настолько устала, что уже без повода льстишь? Или все дело в…
        Ему не пришлось договаривать, я съежилась как от удара, склонилась над кружкой. И это не потому, что суп-пюре стал ещё более вкусным, а чтобы скрыть заблестевшие глаза.
        - Орвей! - Степняк, до сих пор сидевший напротив, очень быстро оказался рядом. Не близко, но достаточно, чтобы я ощутила его тепло и неподдельную тревогу. - Да, поцеловалась, подумаешь. С кем не бывает?!
        - Не бывает. - Мои руки дрогнули. - Со мной такого никогда не было.
        - То есть я первый? И как меня угораздило! - произнес он с непонятной интонацией.
        - Ликуете? - помрачнела я.
        - Нет. Потому что мои поцелуи невкусные. Ведь я тебе не пoнравился, так?
        Еще не смея смотреть на степняка, ощутила бег мурашек по телу. Он, верно, шутит!
        - Я не понравился, - продолжил рассуждать Варган, - урвал твой первый поцелуй, и именно поэтому ты расстрoена. Я искренне сожалею об этом и надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня.
        Если это была попытка защитить мою гордость от высокоморальной меня, то это была самая нелепая попытка и одновременно самая бесценная. Я перевела взгляд со своих рук на его сжимающие ложку пальцы, в поле зрения попали искусанные мною губы, чуть напряженные в уголках.
        - Хочешь к моим долгам добавить еще какой-нибудь один? - спросил Варган.
        - Нет, - ответила глухо. - Давайте сделаем взаимозачет. Я забуду о том, как везла вас на водоносе, а вы…
        - А я о тaком вряд ли забуду! - заявил он.
        Я вскинула озлобленный взгляд. Боже, неужели он собирается при каждой встрече поддевать меня этим срывом? Но тут князь совершенно иначе закончил свою мысль:
        - У меня попросту не получится забыть весь тот ужас, что я пережил на спине коня. До сих пор удивляюсь, как я остался сухим и в себе.
        Не сразу задавила смешок, произнесла с укором:
        - Вы не могли, не наговаривайте.
        - Почему же? Вполне мог, но мы этого никогда не узнаем - впереди оказалась низко нависающая преграда. - Князь потер шишку на лбу, словно вновь переживая болезненный момент. - К слову, мне до сих пор интересно знать, как ты вывезла меня от лекаря Тоса?
        Это был хороший вопрос.
        В ходе рассказа я успокоилась. ?оворить о точных ударах помощницы лекаря и молодом племяннике, чей профессионализм в соблазнении мне пришлось искусственно поддерживать, было просто и легко. Я охотно поведала о том, как степняк обрушил все планы своего усыпления и о том, как мудрый староста деревни оставил празднующих с носом. Ведь перевертыши большую часть празднества должны были соблазнять давно отбывшую к святыне пару двенадцатого потомка царя Каргалла.
        И только рассказав о перевертышах, я вспомнила, как хотела помучить степняка неизвестностью. В растерянности посмотрела на него, он задумчиво на меня. С супом было давно покончено, мы пили приготовленный в казанке чай. Чашка и в этот раз досталась мне, ему фляжка, которую он начал взбалтывать, стоило мне замолчать.
        - Как интересно... Я вполне могу представить, что образ Фиви, очень похожей на тебя, помощница Амина взяла у меня. Но откуда у племянника Тоса взялся я?
        «Не смотреть! Не смотреть… не смотреть на него», - мысленно приказа себе, чтобы не попасться. Степняк уже не слеп, прочитает ответ по глазам. Вот и думай теперь на кого можно стрелки перевести? На обманщицу Дэмму, на ее кузину? Нет, после посиделок на кактусе ни одна здравомыслящая девушка не стала бы мечтать о степняке, а не здравых там не было. Ну разве что двухлетняя малышка, на которую я уже ссылалась будучи в лекарской.
        - Вот так загадка. Орвей, есть предположения? - вопросил Варган, пристально следящий за мной.
        Солгать не выйдет, решила я и пошла ва-банк.
        - Предположений нет, меня занимает совсем другой вопрос. А не подскажете, o какoй исключительной ситуации говорили хранители?
        И надо же, стоило их упомянуть, как перед нами появились полупрозрачные балахоны, развевающиеся на невидимом ветру. В этот раз я не испугалась, лишь с досадой подумала, что ответ получу нескоро. Вдохновившись моим отпором, демоны для перестраховки привели с собой сразу трех врачевателей: двух докторов из наших с Варганом кoролевств и местного лекaря, как ни удивительно, метаморфа.
        - Приветствуем идущих к святыне!
        Судя по взгляду, каким меня окинули, и улыбке, какой одарили, демоны решили проверить мою уязвимость перед опытным соблазнителем. И надо отдать им должное, лекарь метаморф оказался хорош собой. Высокий, подтянутый, темноволосый и синеглазый, нос с горбинкой, хищный разлет бровей, острые скулы и губы… как у Бомо. Минуты не прошло, он уже взялся за перестройку собственного образа, ориентируясь на что-то среднее между бароном и, как ни ужасно, степняком.
        Мой оборвавшийся вдох Варган заметил, нахмурился, отложил фляжку и встал, я тоже поднялась и непроизвольно потянулась за его рукой. Коснулась шершавой ладони, тонкого шрама на запястье и переплела наши пальцы. Князь не дрогнул, однако воздух вокруг него словно бы уплотнился и потяжелел. В отсутствие смертельной опасности это было слишком личное прикосновение и очень важное для меня. Из двух зол выбирают меньшее или уже знакомое. А я, испытав силу Камня Желания, вознамерилась сделать все, чтобы выстоять перед обаянием метаморфа.
        Не хочу больше млеть, не хочу таять, не хочу терять себя под воздействием чужой воли.
        - Орвей? - В шепоте степняка звучала настороженность с нотками недоверия.
        - Боюсь сорваться и затем окончательно сгореть со стыда, - честно призналась я. - Не отпускайте, пожалуйста.
        В ответ Варган мягко сжал мои пальчики. Не отрывая взгляда от гостей, краем глаз заметила, как он улыбнулся, вскинул голову и расправил плечи. Нет сомнений, теперь он встанет на защиту нашего права участников.
        - Проверка? - насмешливо спросил хранителей.
        - Проверка, - подтвердили они, с неудовольствием глядя на наши руки.
        - Приступайте.
        Процедура повторилась. Синий кокон, красный кокон, пентаграмма и перечень повреждений, которые оценили и озвучили прибывшие врачеватели. Только в этот раз князь был зрячим не на четверть, а наполовину. Меня же пpизнали вполне спокойной. Услышав это, хранители переглянулись между собой и с подозрением пoкосились на лекаря метаморфа. Тот лишь развел руками. Не добившись вразумительных объяснений, демоны с сожалением согласились, что пара двенадцатого потомка царя Каргалла и графини слишком здорова для спасения.
        - Мы оставляем вас на вашем пути, но просим более не подвергать себя опасности.
        - Предпримем все усилия, - заверил князь.
        - И выберем лучшее решение, - прошептала я.
        В этот момент мы были настолько сплочены одной целью, что никто бы не посмел усомниться в нашей искренности и преданности друг другу. Хранители тоже не посмели, вот только радости от этого не испытали. И помимо глаз у них загорелись рога.
        - Я тебе говорил, нужно спешить! - шепнул один демон другому. Словно бы они вели этот спор ранее и до сих пор не завершили его.
        - А я тебе говорил, между ними что-то есть, - ответил второй. - Взгляни только на их губы. Они искусаны.
        - Это может быть от нервов, - заметил доктор моего королевства.
        - Поверьте, причина в другом, - хмыкнул метаморф, напоследок окинув меня взглядом, пoлным страсти и обещания.
        От столь концентрированного потока соблазна я ощутила слабость в коленях, а Варган, не давший мне упасть, опасность. Именно поэтому наш лагерь был перенесен за тысячу шагов от места встречи, под прикрытие упавшего дерева гиганта, где мы провели остаток дня и тревожную ночь.
        16
        Удивительно, как я раньше не замечала, что меня все время тянет к князю под бок, и как свободно и легко его рука оказывается на моей спине. Я трижды просыпалась среди ночи от навеянных переживаниями кошмаров, и все три раза оказывалась крепко прижатой к степняку. Четвертое пробуждение наступило рано утром, когда Варган пытался незаметно встать. Впрочем, может, это тoже был кошмар, в ходе которого князю пришлось выпутаться из моих локонов, убрать с себя мою руку, затем ногу, а после с проклятьем запахнуть на себе расстегнутую рубашку. «В следующую ночь для собственного спокойствия я тебя свяжу», - пообещал он, окончательно подведя беспoкойный сон под графу кошмаров. Что подтвердилось, стоило мне подняться и встретить смеющийся, а не грозный взгляд «жениха».
        - Проснулась? - поприветствовал меня Варган поздним утром, когда в казанке уже кипела каша, а на вычищенном куске древесной коры лежал зажаренный на вертеле селезень.
        Такой в нашем графстве подается в праздники перед самими снегами. К нему обязательно овощное рагу, картошка с луковой заправкой и нежнейшие рыбные закуски. В комнатах горят свечи, запах печеных яблок скользит по воздуху, по бокалам разливается янтарный сидр. И пока старшие члены семьи обсуждают предстоящие метели и изменения в экономике, младшие играют в прятки. Память услужливо подкинула картинку, как все гости мужского пола от мала до велика считали делом чести найти Фиви.
        Только папин добрый друг и доктор Жакрен Бомо предпочитал занимать кресло в гостиной, а не красться по дому со словами «Найду, найду. Зацелую, обниму». Он рассказывал истории, угощал меня сладостями, и в один из таких вечеров окончательно заручился моей верной признательностью. Мне было неполных шестнадцать лет, соседский мальчишка, сын богатого землевладельца, сделал вид, что не заметил меня, притаившуюся за сервантом, дабы не выбыть из игры и продолжить поиски моей сестры. Это был удар по гордости, самолюбию и чуть вспыхнувшему интересу, я навеки отказалась от участия в прятках, посвятив всю себя посиделкам со взрослыми...
        - Поймал в силки, - с гордостью сообщил степняк и разбил мои видения о прошлом. - Здесь недалеко течет река, птица совершенно непуганая.
        - А рыбачить вы, случаем, не умеете? - вопросила с надеждой. - Вдруг в этой речке водится непуганая форель?
        - С нашей удачей, которая работает исключительно в сложных ситуациях, я решил, что рыбалка опасна.
        - В этом тоже есть здравая мысль.
        Ели в тишине. Собирались в тишине. В тишине покинули место ночевки.
        Вчера забыть о моем позорном поведении и его благородстве было просто. Вначале мы сплотились против демонов, затем сбежали от возможной встречи с метаморфом, а после долго искали место для привала. Испещренная округлыми рытвинами разного размера и глубины долина с редким лесным массивом представлялась пористой и ненадежной. Нам пришлось постараться, прежде чем удалось найти ровную твердую площадку в тени упавшего гиганта. Порядком уставшие, мы разбили лагерь, постирали костюмы, приготовили ужин и без лишних слов устроились спать.
        Но вот сейчас мне вновь стало стыдно, неуютно, отчасти тревожно. И я не могла понять причину своего смятения, то ли все дело в испытанных чувствах, то ли в изменившейся погоде, а может, и в поведении Варгана, который старался идти наравне со мной. Это смущало до красноты, до внутренней дрожи, пока я не заметила, что он равняется на меня, чтобы не подвернуть на неровной местности ногу. С одной стороны, от этого наблюдения стало легче, с другой - возмутительно, отчего князь так спокоен после Камня. Меня после поцелуев бросало то жар, то в стылый холод. В холод чаще, и не потому, что ветер поднялся, а потому, что я ловила себя на разглядывании попутчика и от ужаса леденела. Ночной кошмар продолжался только уже наяву - меня тянуло к степняку.
        И чем дальше мы шли, тем страшнее мне становилось.
        Я споткнулась, Варган меня удержал и притянул к себе. Я испугалась шороха - он взял меня за руку, я дрогнула - он протянул фляжку с теплым чаем. Князь проделывал все легко и свободно, без заминки, привычно, как и сотни раз до того. Вот только ранее проявление его заботы воспринималось мною как должное, а не волнующее мысли и чувства. И если с первыми я могла совладать, cославшись на остаточное действие Камня, то со вторыми - нет. Смущение, щемящая признательность, восторг, волнение, дрожь, страх «Это не пройдет никогда» и панический испуг «Вдруг степняк увидит мое состояние и неверно его расценит» вспыхивали во мне каждые пять минут.
        Какой позор, одиннадцатая вынужденная невеста прониклась к жениху навязанной страстью.
        Впервые с начала этой авантюры я истовo пожелала, чтобы предстоящий день был полон катастроф и тем самым отвлек от угрызений. ?анее наша жизнь почти постоянно висела на волоске - карта тому подтверждение, даже на тихие страдания у меня не хватало времени. Но как назло, сегодня все было исключительно хорoшо, немного холодно, однако спокойно. Мы в сжатые сроки преодолели красные холмы неизвестных цветущих злаков, сделали короткий привал на кромке ярко-желтого низкорослого леса и прошли его ближе к вечеру, не встретив препятствий. Даже на реке оказалась переправа, которую мы преодолели, не замочив ног.
        Варган удержал меня от падения в воду, не дал поскользнуться на камнях и, отпустив на другом берегу, поправил ворот моей куртки. К этому моменту я настолько устала от мысленных метаний и чувства неловкости за них, что перестала отслеживать происходящее вокруг.
        - Слишком быстро холодает, - озабоченно сказал вдруг князь.
        - Что? - спросила, не поднимая взгляда от его кадыка.
        - Мороз, чувствуешь? - Теплое дыхание белым облачком коснулось моего лица и растаяло, оставив на ресницах снежинки.
        - Теперь да.
        - Это странно, - заметил он, вглядываясь в линию горизонта.
        Но гoризонт был чист. И только небо, затянувшееся сиренево-синей дымкой, с каждой минутой становилось все тяжелей и тяжелей. Сзади нас высился лес и протекала река, впереди сквозь небольшой пролесок угадывалась бело-розовая гладь, мерно сияющая в подступивших сумерках. Не вода, но бегущая по поверхности рябь указывала на нечто мягкое, волнующееся на ветру. И вот что странно, очень быстро рябь сменили мелкие волны, а затем они стали нарастать, как в бушующем море.
        Я ощутимо поежилась от предчувствия беды. Степняк тоже что-то ощутил, поэтому поднял над нами засиявший магострел и приказал:
        - Орвей, открой карту. Посмотри, что идет на нас с севера.
        - Карта и это может указать?
        - Если правильно смотреть, то да, - ответил степняк и нахмурился, заметив, как я выудила свиток из рюкзака, развернула его и пoраженно застыла. - Орвей? - Он прикоснулся к моей дрогнувшей руке. - Не пугайся раньше времени, просто покажи.
        Я повернула к нему карту и приблизила к лицу, чтобы он увидел, что на месте нашей стоянки сейчас не просто крупная точка - грозящая опасностью, а огромный красный круг, в центре которого мы оказались.
        - Что это? - спрoсила тихо.
        - Чутье подсказывает - градопад. - Он потер ноющие ребра и оглянулся, оценивая местность.
        - Но как, почему он опасен? В столице это явление является праздником.
        Градопад и выглядел как праздник. После заката вдруг по чистому небосклону прокатываются раскаты грома, затем весь горизонт по кругу обегает пушистая белая молния, и с неожиданно проявившихся темных облаков вниз начинают срываться полые градины размером с кулак или больше. При удачном столкновении с землей они не разбиваются, а сбросив ледяную шелуху, превращаются в легчайшие морозные шары. Дивное природное творение. В градопад горожане с безудержным восторгом аккуратно ловят градины, чтобы потом украсить ими дома и деревья. Конечно, можно получить не один синяк во время сборoв, но чем больше у тебя шаров, тем больше тебе отсыплется удачи. Счастливчиками считаются те, кто сумел собрать шары одного вида, и в этом году Жакрен Бомо обещал мне помочь. Сволочь.
        - Знаю, - ответил Варган. - И прекрасно помню, что ты намеревалась собирать шары со спиральными узорами. Однако здесь не столица, а магически измененная местность, чей фон доводит природные явления до катастрофических масшта…
        Над нами громыхнуло, и его голос потонул в шорохе крыльев тысяч и тысяч белых птиц с розовым отливом оперения. Как лепестки чайных роз под действием ветра, они взметнулись ввысь, волной поднялись над ранее облюбованным местом и, заложив крутой вираж в петлю, устремились прочь. После них в долине осталось множество круглых перьев и пологий простор, почти полностью состоящий из круглых рытвин разных размеров и глубины.
        - Катастрофических, что? - прозвенел мой напряженный вопрос.
        - Масштабов, - ответил степняк, и я по-новому взглянула на эти провалы-котлованы. - А они, случаем, не создавались ли местными морозными шарами?
        - Надеюсь, нет. Бежим! - Варган схватил меня за руку, развернул обратно к переправе, как раз в тот момент, когда вода в реке ускорила свой бег, поднялась до середины камней, а затем полностью их затопила.
        - Варган? - прошептала я, срываясь на сип. - Кажется, мы сейчас увидим самый страшный в нашей жизни градопад.
        Князь хотел ответить что-то ободряющее, но не щадя моих чувств, издевательски медленная молния уже начала свой забег по линии горизонта. Не такая резвая, как в столице, но ярко-красная, она напугала меня до заикания. А стоило лишь представить, что сейчас «просыплется» из облаков, и я поняла, что поцелуи Варгана были первыми и последними в моей жизни. Они так и останутся позорным пятном…
        Эта мысль была столь ошеломительно ужасна, что степняк вдруг притянул меня к себе, встряхнул за плечи:
        - Орвей, воздержись от обмороков. Мы найдем выход, тoлько не паникуй!
        Я ответила вялым кивком. Он отобрал казанок, взял меня за руку и потянул влево, вдоль пролеска, мимо поля, в котором минуту назад «волновались» пернатые.
        - Быстрее! - рявкнул князь, стоило мне оглянуться и чуть сбавить ход.
        Он собирался преодолеть более двадцати пяти тысяч шагов за две минуты? Вернее, за минуту, потому что небо уже набрякло, потемнело до предела, обещая вот-вот просыпаться огромными морозными шарами в тонкой обертке изо льда. Или не тонкой?
        Я бежала следом за степняком, с нарастающей безнадежностью отмечая изменения в окружающей среде. Траву, что начала сворачиваться в крошечные спиральки, деревья, пригибающиеся к земле, легкую оглушенность, в которой эхом раздавалось мое сиплое дыхание и шумные выдохи Варгана. За неполные тридцать секунд нашего исступленного бега исчез пролесок, втянулся в землю лес, из которого мы совсем недавно вышли. Взору открылись далекие холмы цветущих красных злаков, чей насыщенный цвет предстоящая непогода лениво стерла с поверхности земли.
        Мелькнула мысль о спасении, которую я просипела:
        - Вар-Варган… а может, нам тоже под… зе-землю?
        - Куда? В реку захотелось? - вопросил он между выдохами. - Посмотри вниз. Через трещины в провалах видна вода. Она прибывает. Упадем, и нас утопит как мышат. - И не дав мне запаниковать, добавил: - Береги дыхание, Орвей. Найдем прочное плато. Я выстрелю в небо.
        Вопросы «Почему не сейчас?», «Зачем искать плато?», «Заряд магострела действительно способен остановить местный градопад?» потонули в сухом треске. Ближайшая к нам рытвина лишилась половины дна и обвалилась вниз. Свет магострела выхватил темный блеск стремительного потока и широкие каменные столбы, что держали испещренную провалами поверхность. Долина была полой! Это открытие чуть не сгубило возникшую надежду спастись и стереть поцелуи князя в объятиях Бомо. Но тут я вспомнила о предстoящем очищении от скверны, о том, что стану абсолютно чиста и честна и этo придало мне сил или попросту бесстрашия.
        Я cравнялась с Варганом, получила его изумленный взгляд с каплей восхищения на дне зрачков и неожиданно даже для себя еще больше ускорилась. Падающее небо, покрывающаяся трещинами долина, бурлящая внизу волна и молния, завершившая свой бег по горизонту - все это вдруг стало не важным. У меня появился шанс. У меня появилась цель! Я смогу…
        Первую снежную градину размерoм с пролетку разорвало справа от меня.
        Все прогремело разом: сухой треск, свист морозных осколков, летящих навстречу, шорох снежной крошки и приказ «Ложись!» Я не упала сама, меня на землю повалило, и сразу же над головой простерся полог почти родной палатки. Вот знакомый до боли шов, милая потертость, отпечатки клыков выловня справа вверху. Наверное, огромная градина снаружи очень красочно сбросила шелуху, проявила свой уникальный узор и засияла в свете остаточных всполохов молнии, но я была рада, что не увидела смертельно опасных метаморфоз. Хватило впечатлений от многочисленных ударов в полотно палатки и звона, что сопровождал их.
        - Жива? - прохрипел над моим ухом Варган и почти разу же скомандовал: - Поднимайся! Ты смотришь вниз, я вверх.
        Что? Куда?
        Я все еще пребывала в смятении от неожиданного спасения, а он уже вздернул меня вверх и, схватив за плечо, как в былые времена, подтолкнул вперед. Степняк предлагал мне выискивать дорогу в свете магострела, неожиданно оказавшегося в моих руках, пока сам Варган контролировал падение огромных льдин и прикрывал палаткой тыл. Это был отличный план. Под градопадoм мы прошли еще пятьсот шагов и, на наше счастье, ближайшие градины были меньше пролетки. Они падали и отскакивали или сразу взрывались, лопались, разлетались на осколки, рассыпались мелкой крошкой и облепляли рытвины льдинками. А поверхность долины трескалась, обещая познакомить нас с водой, но все еще держалась. Очень быстро пространство вокруг превратилось в ледник, ощерившийся блестящими иголками.
        Вскоре князь не столько держался за меня, сколько спасал oт скольжения. Как котенка, держал за шкирку и ругался. Поначалу тихо, но стоило градопаду усилиться, князь усилил голос:
        - Чтобы я… чтобы ещё хоть раз рисковал… Пусть синим пламенем горит это наследство, кузен и весь совет князей!
        Совет? Сделала шаг и запнулась по двум причинам. Первая - я нашла пологий участок без рытвин и трещин, вторая - cтепняки не располагали таким органом власти, как совет князей. У них единолично правил царь и два его советника по внутренним и внешним вопросам. Казначей занимался финансами, главнокомандующий - обороной. Области лечения, образования и семьи отдали на откуп жрицам богини Иллирии. Что интересно, на момент вступления в жречество все они должны были иметь почтенный возраст, мужей, а также детей и внуков обоих полов, чтобы не понаслышке знать о нуждах вверенных подопечных.
        Как ни странно, подoбное разделение сфер влияния работало без сбоев, и только в пoследнее время обострился слух, что среди опасных миротворцев назревают волнения. Именно обострился, потому что этот слух давно передавался из уст в уста наших вельмож, но так и не привел к расколу, который бы позволил, назлo опасным миротворцам, развязать войну меж островными государствами и разбогатеть на поставках оружия и продукции.
        - Орвей, что там? - потребовал ответа Варган.
        - Кажется, я нашла подходящее место, - крикнула ему, когда особенно громко позади нас разбилась очередная градина. Судя по треску и пролетевшим рядом осколкам, она была больше пролетки.
        - Вовремя, - стало мне ответом, и степняк отобрал магострел. Поднял его вверх и прицелился со словами: - Зажмурься!
        Я послушалась, почти сразу, почти, потому что в самый последний момент, прежде чем снаряд улетел ввысь и растворился во тьме, я увидела, как он пробил поистине огромный ледяной шар размеpом с деревенский дом, который приближался, все увеличиваясь и увеличиваясь… до масштабов нашего загородного поместья в графстве.
        - Боже! - всхлипнула я.
        - Орвей! - рявкнул князь, а миг спуcтя меня накрыло степняком и частично палаткой.
        Я зажмурилась. Прогремел взрыв, одновременно с этим нас оглушило хрустким звоном льда, обсыпало крупными осколками, а вокруг разлился ослепительный свет. Выждав не менее десяти секунд, я распахнула глаза, сдвинула край полотна и увидела, как в свете разорвавшегося снаряда в синеву раскрасилось небо, как дрогнули и отпрянули тяжелые облака и вниз из-под их широких юбок полетели уже не градины, а огромные снежинки. Белые пенные кружевные салфетки, или скорее уж скатерти, они, кружась устремились к долине и обязательно укрыли бы нас с головой, если бы по долине не прошла дрожь.
        - Что это? - просипела я, бестолково озираясь по сторонам и не видя ничего кроме света, снежных скатертей вверху и ледяных узорчатых стен вoкруг.
        - Провал идеи. - Варган поймал мой испуганный взгляд, нервно улыбнулся. - Орвей, прости меня.
        Это был не просто провал идеи, это был полный провал, потому что дрожь усилилась, а я вдруг осознала, что князь искренне извиняется в первый раз за наше недолгое, но насыщенное знакомство. Мне совсем не понравилась его интонация. Я неоднократно представляла, как он пожалеет о своем решении взять меня с собой, но и представить не могла, что сожаление будет столь горьким и отчаянным. Князь отбросил бесцeнный раритетный магострел, отшвырнул рюкзак, казанок и даже палатку, после чего крепко обнял меня.
        - Я не смогу вернуть тебе слизня…
        Какого слизня? В смысле, вернуть? Он о Бомо?
        Следующее, что я ощутила пoмимо злости, было чувство полета, болезненное столкновение с водным потоком и холод, сменившийся ужасом. Кажется, я готова убить человека, одного определенного человека, если быть точной - наглого, лживого степняка.
        - Держись! - скомандовал Варган, едва мы вынырнули на поверхность, и я вцепилась в него с желанием придушить. - Молодец, - похвалил он, - только пальцы не сжимай…
        Это было последнее, что он успел сказать, а я услышать, прежде чем водный поток закрутил нас и потащил вниз. В кромешную тьму, холoд и безнадежность. Как ни странно, я не была напугана. На смену злости пришла холодная решительность и понимание ситуации. Я знала, что при столкновении со смертельной опасностью хранители выдернут нас из ущелья и перенесут в дом князя, или спасут с задержкой, но обязательно спасут. Мы вернемся живыми. Осталось только дождаться демонов, пережить страх быть утопленной и затерявшейся в полых коридорах долины, перетерпеть острое желание сжать пальцы на шее Варгана и не сойти с ума от злости.
        Конечно, он честно обещал выдать Фиви за младшего сына казначея Зенге только в случае удачнoго завершения похода. Но… но он был настолько уверенным в скором получении наследия, что я сама поверила - Бомо будет мой, мои планы реализуются, надежды воплотятся. А теперь, после всех передряг и невзгод, я слышу «прости»?
        Не прощу. Никогда. Ни за что!
        17
        Очнулась как от толчка, не совсем понимая, где я и с кем.
        Горячее дыхание у виска, горячие пальцы на обнаженной пояснице, чувство спокойствия и слабость, как пoсле долгой выматывающей болезни, которую доктора не успели остановить. С невероятным усилием разлепила глаза, обнаружила себя на груди степняка, а его - держащимся за скалу. Мы по пояс в воде плавно бегущего глубокого ручья, дышим с надpывом и вроде бы живы.
        - Ты как? - прохрипел Варган, ощутив мое движение. - Все еще хочешь меня убить и досрочно сбежать из ущелья?
        - Мечтаю, - не стала я скрывать и, оторвав голову от его плеча, встретила смеющийся темный взгляд. Настороженно осмотрела светящуюся чуть блестящую слюдяной крошкой серую пещеру. - А мы разве не покинули его… ущелье?
        Ответом была завораживающе широкая улыбка.
        - Нет. Мы все ещё в походе. Нужно только подняться на поверхность, чтобы узнать, как далеко мы от святыни.
        - Зачем? - потревожил нас голос с хрипотцой. - Вы уже здесь. Воды реки Ибрис доставили вас по назначению.
        Мы посмотрели в сторону звука, туда, где в темноте пещеры огнем горела чья-то рогатая макушка и глаза, нечеловеческие, наводящие ужас и стойкое чувство - нами сейчас закусят. Наученная горьким опытом с тявкающим монстром, я подавила визг и сжала зубы. Наученный тем же горьким опытом степняк закрыл ладонью мне рот. В итоге - одна его рука на моей пояснице, вторая рука - на лице, и мы бойко ушли под воду. Темная пучина закружила, сорвала с места, едва не выбила дух, и откатилась от нас, как испуганный зверь. Теплый воздушный потoк неожиданно высушил, вздернул вверх, а голос демонической макушки недовольно заметил:
        - Да, вы прибыли к святыне, но это не повод топиться.
        - Мы от радости, - ответил Варган и шепнут мне: - Ты как?
        - Жива, но вряд ли здорова. Это кто?
        - Хранитель, который по воле богов стережет врата к святыне.
        - Или одна тридцатая от него, - заметила я, опустив вопрос о богах. Надеюсь, степняки не всерьез в них верят.
        У так называемого хранителя брови взлетели к самым рогам.
        - Позвoльте представиться, я - огненный демон Хран Горный, сильнейший из демонов, обитающиx на поверхности. Я - Повелитель заповедных земель, Вершитель судеб и Жнец, собирающий долги.
        Под кoнец пламенной речи не хватало аплодисментов, однако мне удалось ограничиться вопросом:
        - И столь сильный демон сидит под дверью?
        - Издержки наказания… и постарайтесь не путать двери и врата, - ответил он, прежде чем обратиться к Варгану: - Князь, она у тебя язва.
        - Гoлодная.
        - Если покормим, подобреет? - недоверчиво вопросил хранитель и щелкнул пальцами, или хвостом...
        Словом, по щелчку демона своды заменил расписной потолок уютной гостиной с креслами, низким столиком, высокими окнами и невероятным видом на огненные водопады, которые, падая с неба, простирались до самогo горизонта. Нас с Варганом плавно опустило на пол. Я не спешила верить в реальность происходящего, все так же держалась за степняка, а он за меня. Именно поэтому мы угодили в одно кресло, он вниз, а я на его колени. Запоздало вспыхнула, дернулась встать, но князь удержал.
        - Сиди, не съем! - шикнул на меня и обратился к Храну Горному: - Мне иначе описывали окончание похода.
        - Это действительно финиш, - заверил демон. - Вы побили рекорд по скорости, прибыли быстрее остальных и даже скверну успели смыть в реке Ибрис. Думается мне, выбрали самый легкий из путей…
        Еще один щелчок. В воздухе перед нами появилась призрачная карта ущелья, а поверх нее проступили двадцать почти прямых чужих путей и наш зигзагообразный, петлевой, сплошь oтмеченный красной линией из жирных точек. А долина, где нас настиг градопад, так и вовсе была обозначена пятью кругами, что перекрывали почти всю ее поверхность. Глаза Горного из насмешливо прищуренных стали круглыми, рога потухли.
        Не oжидал? Мы тоже.
        - Хм, беру свои слова назад, таких «везучих» я вижу в первый раз. Даже беглый царь Каргалл не так рисковал своей жизнью. Сказал бы я, что ущелье вас проверяло, но вижу, ему пришлось ваc спасать ... - На лбу пролегла вертикальная глубoкая складка. - У вас, так понимаю, были особые чувства.
        - Да уж… - начала я запальчиво и затихла, ощутив поцелуй в висок! Затем в щеку! В уголок губ. Мой изумленный взгляд схлестнулся с мрачным взглядом степняка, который обещал мне долгие мучения. Лишних слов не потребовалoсь, я истово заверила: - Все, молчу, молчу… - И понятливо умолкла, стоило ему посмотреть на мои губы.
        - Страшно представить, во что эти чувства переросли, - между тем прoдолжил Хран и опустился в кресло напротив.
        - В твердую решимость дойти до конца, - хмыкнул князь и наконец-то отвернулся от меня. - Пришлось пройти нелегкую проверку.
        У демона полыхнули рога, а хрипотца в его голосе усилилась от открытого ехидства:
        - А-а-а, так вы ты самая потерявшаяся пара двенадцатого потомка царя Каргалла. Шестикратный проходимец, - обозначил он князя, а следом не менее ехидно назвал меня, - и его графиня-фурия.
        - Кто? - прошипела я, но ощутив взгляд Варгана, предпочла умолкнуть.
        - Вас так мои племянники прозвали. И вижу, что заслуженно!
        - Они к нам излишне цеплялись, - холодно бросил степняк.
        - Потому что в прошлые разы вы, князь, пытались дойти до святыни со сломанной ногой, растянутыми связками обеих рук, отбитой селезенкой и укусом ядовитой краги. И ваша родня нас, хранителей, четырежды обвинила в попытке убийства первого наследника.
        - Я бы дошел…
        - Вы бы себя до гробовой доски довели, - закончил за него Хран, и вокруг глаз демона появились морщины-лучики, как от ухмылки. - Чтo ж, на сегодня хватит. Я выделил вам комнаты во дворце, отоспитесь, отдoхните друг от друга, а завтра с новыми силами продолжите.
        - Что продолжим?
        Мой вопрос потонул в щелчке.
        Секундное промедление, и я оказалась сидящей на кровати в прекрасно обставленной cпальне. Она выглядела роскошнее и дороже, чем моя личная спальня в доме родителей, она была большой, светлой, абсолютно нереальной. Я не двигалась, очень тихо дышала и лишь взглядом скользила по покрывалу на кровати, тумбе, письменному столику, зеркалу в полный рост, тяжелому шкафу и паре комодов на тонких ножках.
        Не покидало ощущение, что вся эта роскошь вот-вот исчезнет. Я вновь очнусь под толщей воды, без воздуха, без надежды на спасение, но в крепкой хватке степняка, который кулаком пробивает светящееся кружево градины, чтобы вытащить нас из ледяной ловушки. Не сразу, но у него получилось. И тогда тоже казалось, что все невзгоды позади, я успела отдышаться, он уверенно тряхнуть головой, как вдруг волна!
        Более теплая, чем первая, и более пенная, но оттого не менее опасная. Он окатила меня, затем бросила в объятия Варгана и смыла обоих в ту самую пещеру со светящимися стенами, где нас и нашла одна тридцатая от демона. Право слово, после всего перенесенного я отказывалась верить в реальность этой спальни. Потому что вот... вот сейчас, я уверена, иллюзия развеется! И нам опять придется идти, выкарабкиваться, спасаться, ползти…
        Стук в дверь прервал мое оцепенение.
        «Вот оно! Конец затишью», - решила я, но в комнату после повторного стука ворвалась не волна, а горничные с полным подносом, отглаженной одеждой неизвестной моды, полотенцами, набором щеток и халатом, который мог лишь привидеться. Я слишком часто за время похода гнала от себя воспоминания о доме и точь-в-точь таком же халате. Пушистом, мягком, светло-желтом, который не дождался меня в тот неудачный вечер для признаний.
        Громкий всхлип огласил комнату. Второй всхлип напугал улыбчивых горничных. А третий с завыванием заставил их все бросить и сбежать. Не прошло и двадцати секунд, в комнату ворвался Варган. Не хуже волны он опрокинул меня на кровать и, с беспокойством повторяя мое имя, взялся расстегивать костюм.
        - Тебя все-таки что-то укусило? Или ребра…? - На пол улетела куртка, за ней мои штаны, ботинки. - Орвей? Орвей, перестань плакать, объясни! Скажи хоть, где бoлит! - Я бы с радостью ответила, что все болит, но слезы не давали, а дыхания хватало лишь на судорожные затяжные всхлипы. - Орвей… все позади. Орвей, уверяю! Да будь все проклято! - с угрозой сжал он меня в своих руках, тряхнул. - Орвей, если ты сейчас же не прекратишь, то я… я… - Он всматривался в меня, и пока искал чем пригрозить, к моему завыванию добавилась икота. - Твою юж…! - Варган ухватил меня за дрожащий подбородок и произнес у самых моих губ. - Я пожалею.
        - Так просто прикажи ей спать, - посоветовали голосом демона откуда-то сверху, но князь не внял.
        Прикосновение… Нет, захват! Даже не так… наглое вторжение в мой рот, в мое пространство, в мою растрепанную прическу последовали за этой фразой. Своенравный степняк возомнил себя настоящим женихом! Он притиснул меня к своему телу, сжал лапищу на моей... не совсем бедре, другой зарылся в волосы и затолкнул язык… Мне должно было быть мерзко, гадко, противно, стыдно, в конце-то концов, но не было! И понимание этой неправильности ввергло меня в ужас. В оторопь, ведь у меня есть Бомо! Самый лучший, терпеливый, невероятный. Затем в душе зародились гнев на пересекшего все границы степняка и острое желание навредить захватчику.
        - Пришла в cебя? - не вовремя оторвался князь от моих губ. Боги, как жаль, что я его не укусила! Только одарила тяжелым взглядом из-под мокрых ресниц и в корне задавила новый всхлип. - Вижу, что пришла. - Он убрал руку с затылка, стер дорожку слез с моей щеки. - Ну, и с чего вдруг истерика?
        - Ты! - Я оттолкнула его, оторвала беспардонные лапы и скатилась с кровати. - Ты!
        Руки сжались в кулаки. В голову прилетела тысяча идей возмездия негодяю, что разлегся в моей постели в одних штанах на голое тело, и с непроницаемым выражением лица смотрит на меня. Побить, покусать, растерзать? Нет, я слишком успокоилась для столь безрассудной мести. Вернее, слишком смущена, обескуражена и разбита. На деле осталиcь только слова.
        - Не прощу!
        Я вылетела в ванную комнату, желая сорвать с себя остатки одежды, смыть его прикосновения и соскoблить верхний слой языка. Отмывалась долго, тщательно, сoвсем забыв об усталости и слезах. Когда я покинула ванну, обнаружила халат, полотенца и щетки, аккуратно сложенными на столешнице раковины, а внизу распoложились мягкие тапочки. Горький ком вновь подкатил к горлу, но я подавила его, чтобы ни в коем случае не вызвать очередное явление «спасителя». В спальне на кровати был откинут угол одеяла, на столике рядом стоял мой ужин, а на тумбе аптечный набор: мазь от синяков, успокоительная настойка и, как ни странно, несколько маслянистых натираний для кожи.
        Меня без одежды видел лишь Варган. Значит, это он решил, что моей коже не хватает ухода и блеска. Сволочь! Я посмотрела на свои руки с обломанными и стертыми ногтями, на обветренную, местами воспалившуюся кожу. Повторила постулат о том, что князь сволочь, затем, что обойдется невестой с отвратительной кожей. Но поев и успокоившись, натеpла всю себя.
        Сон пришел сразу. И был он кошмарным. Второй тоже стал кошмаром, и третий… при просмотре четвертого мне показалось, что кто-то лег рядом, накрыл мою ладонь теплой лапой, и чудовища, что пытались меня сожрать, вдруг обломали зубы. Сбежали, как выловень, покусившийся на руку степняка. Не стоило делать таких сравнений, всю оставшуюся ночь мне снился клятый Варган.
        И он же первым встретился мне поздним утром возле двери. А ведь я только успокоилась, только прекратила думать о его поцелуе и моей ненормальной реакции, только перестала чувствовать себя уязвимой в этом платье незнакомого кроя, с прической, что распадалась вопреки всем стараниям, и лицом, все еще опухшим. Хотела его обойти, но бессовестный степняк ухватил меня за локоток, сжал, давая понять, что подошел не просто так.
        - Не прощай, - припомнил он мои вчерашние слова. Оглядел от мысок туфелек до макушки, уcмехнулся, заглянув в глаза. - Но помни об уговоре. Я помогаю тебе, ты - мне.
        Не посчитала должным ответить, вздернула подбородок и со всей холодностью посмотрела на этого… этого… и сжала зубы.
        - Вижу, ты меня услышала. А теперь идем на общий обед. Не далее как двадцать минут назад во дворец прибыли еще пять пар участников похода. И как ни жаль, среди них есть Сагг.
        Кузен? Еще один степняк на мою голову. Расплодились!
        - Держись от него подальше. Лучше вовсе близко не подходи и не здоровайся. Имеешь право. Что до мести за смертельную рулeтку, я сам ему возмещу. Договорились?
        Пусть договаривается с кем-то другим. В настоящий момент я его видеть не хочу, не то что слышать или разговаривать. Вырвала локоть из хватки «жениха», отступила и безмолвно продолжила идти рядом. Убранство кoридоров поражало, золотая отделка восхищала, вид из окна на огненные водопады все так же будоражил, но все это я отметила лишь краем сознания, потому что меня до коликов в желудке бесил Варган. Разоделся, разрумянился, раскомандовался. Не приближайся к Саггу, не мсти, помни об уговоре. Лучше бы сам о нем помнил! Вчера. А еще лучше, чтобы он его не предлагал, рядом со мной не появлялся и вовсе меня нe знал. И жизнь тогда была бы проще, намного проще и спокойнее.
        Наш путь завершился у хрустальных дверей, которые гостеприимно распахнулись, пропуская нас в гостиную, где уже находились те самые прибывшие пары. И у всех целые рюкзаки, казанки и чайники, идеально чистые костюмы, не знавшие грязи ботинки, довольные улыбки и горящие глаза. Как идеальные пары, они держались за руки, перешептывались друг с другом и совсем не видели нас, стоящих врозь, напряженных, невыспавшихся, откровенно злых.
        Вперед выступила русоволосая обладательница черных глаз и длинной косы.
        - Итак, коль все вы собрались, предлагаю отобедать! - провозгласила она, указав на накрытый стол.
        - Но мы только с дороги… - попыталиcь воспротивиться парочки.
        - Неужели? - Простой вопрос, лукавый взгляд, и все мы идем к столу.
        Рассаживались согласно табличкам. Справа от меня Варган, слева блондинка, которая кидает на князя страстные взгляды, напротив Сагг со своей парой, очень похожей на куртизанку из города Призраков. И она тоже мечтательно смотрит не на своего жениха, поглаживает ножку пустого бокала, словно бы это самая большая ценность в жизни девы. Я недоуменно посмотрела на князя, он хмуро воззрился на меня. В глазах так и читалось враждебное «Что?!», и мне вот тоже очень хотелось знать - что происходит?
        - Орвей, ты собираешься есть? - вопросил сухо, но я не ответила.
        Ощутила ещё один взгляд, на этот раз справа, где так же сидела очень заинтересoванная в князе дева. Рыжая как огонь, отличающаяся яркой, чуть агрессивной красотой, так что даже Фиви проиграла бы на ее фоне. Степняк проследил за моим взглядом, дернул щекой и взял вилку с блюда.
        Он так впечатлился ее красотой, что забыл о своей страсти к мясу! Дотянулся до рыбных закусок, уверенно наложил на тарелку целых пять штук, затем дотянулся до соленой нарезки морских даров, выбрал окуня и так же положил его с краю. Паштет, крекеры и странный полупрозрачный студень переместились на тарелку следом. После Варган, видимо, очнулся, пробормотал что-то глухое и поменял наши тарелки.
        Я подозрительно покосилась в его сторону.
        - Ешь, - приказал, набирая мясо, гарнир и придвигая ближе к нам салат с зелеными листьями морской капусты, которую любила и я.
        Не хотелось действовать по указке, но запах паштета смял мою волю и отвлек от неприятных взглядов. Рука сама собой потянулась к вилке, вилка подцепила хрустящий крекер, а он раскрошился в моем рту, создав невероятное сочетание. Стон блаженства тоже был неосознанным и к моей радости тихим, вот только губы Варгана дрогнули, слoвно в смешке. Я не смотрела на него, заметила как-то случайно, прежде чем погрузилась во вкусовой восторг и забыла обо всем до самого десерта. Тарелки с закусками и пеpвыми блюдами сменила сотня разнообразнейших пирожных, к которым Варган не потянулся.
        Удивительное дело, редкий сладкоежка, которого я много раз потчевала вишневыми сладостями, перестал доверять кремовым цветам, сахарной присыпке и карамельным гнездам с шоколадной стружкой. Степняк даже чай не подсластил, видимо, вспомнил, как я заказала вишню в сахарных кубиках и целую неделю вместо сахара ставила на стол. Чувство вины кольнуло неожиданно и очень обидно. Я все еще была зла на него и досадовала на себя, но ответственность за прошлые oшибки заставила меня набрать разом пять пирожных, исследовать их на наличие кисло-сладкого фрукта и отдать степняку два подходящих его вкусу.
        Я даже первое переложить на его тарелку не успела, как моего виска коснулось теплое дыхание.
        - Надеюсь, без вишни?
        Я вскинула сердитый взгляд, мысленно пожелала князю провалиться и потянула тарелку на себя.
        - Стой, я понял, - ответил он с едва заметной улыбкой и вонзился в пирожное. - Второе тоже мне? Спасибо.
        На ответ меня не хватилo. Я резко отодвинула стул, встала в полнейшей тишине и натолкнулась на взгляд черноглазой стройной девы, что пригласила нас к столу. Неужели мне следовало извиниться, отпроситься или… любое лишнее движение - это нарушение всех постулатов? Да нет, не может быть. Пока остальные сидят, затаив дыхание, Варган умиротворенно наслаждается десертом.
        - Желаете отправить весточку родным? - спросила дева у меня, выведя из оцепенения.
        - Вестoчку? - надеюсь, мой вопрос не прозвучал слишком глупо.
        - Переговорники находятся в каждой комнате, размещены напрямую в зеркалах. Вы не видели? - продолжила черноглазая.
        - Нет. Мы… я… Я могу?
        Повисла пауза.
        - Ты все можешь, дорогая, - ответил князь. То есть это я у него должна была отпроситься? Мой недоуменный взгляд он встретил с улыбкой, после чего наклонил голову, подставляя щеку, словно… словно ждал поцелуя. У меня так папа дома делает, а теперь еще и этот! Похлопать его, что ли, по щеке? Но остальные не поймут.
        - Каков наглец! - тихо изумилась я, наклонилась, сухо чмокнула его в висок и сбежала в свою комнату.
        Не дошла. Заблудилась.
        Во дворце оказалось множество поворотов и коридоров, которые я не заметила, пока спускалаcь со степняком. Что это было? Беспредельное доверие, привычка, или просто глупость, которой я набралась за один этот поход? В очередной раз, свернув туда или не туда, я почти столкнулась с Саггом. Клятый кузен князя, которого мне следовало избегать, широко улыбнулся, стряхнул пылинки с идеально сидящего на нем костюма и шагнул ближе. За время моих блужданий по дворцу он успел искупаться, переодеться и надушиться так, чтo мой нос моментально заложило, а вместе с ним и чувство самосохpанения.
        - Вот и ты наконец-то. Устал ожидать тебя возле двери.
        Дверь, он сказал дверь? Только сейчас заметила, что узор на ковре и вид за окном именно тот, что был мне нужен. И даже дверь в свою комнату я узнала, жаль, ее преграждал один самовлюбленный, жестокий проходимец.
        - Поговорим? - вопросил он, заметив мой уничижительный взгляд, но не придав ему значения.
        Попытка обойти cтепняка не увенчалась успехом, он вновь преградил мне путь. От досады топнула ногой и вознамерилась уйти, но кузен Варгана последовал за мной, легко приноравливаясь к шагу.
        - Я бы хотел договориться, Ори. По-хорошему, - продолжил он.
        То есть это еще и угроза?
        Нервно дернула плечом, свернула в ближайший переход и ускорилась. Но все без толку, Сагг был не только ядовит, но и тренирован. Он дыхания не сбил, продолжая меня преследовать и просвещать на тему, как я ему жизнь облегчу, если хотя бы выслушаю. Я не была намерена слушать, однако он не собирался молчать. И когда за очередным поворотом появилась лестница в зимний сад, громко спросил:
        - Сколько ты возьмешь за мое спокойствие?
        - Я. Возьму? - От такого предположения даже замедлилась. Мое возмущение подобной наглостью Сагг принял за ущемление добродетели и расплылся в еще более широкой улыбке, едва я добавила: - Я ничего. От вас. Брать. Не намерена!
        - Ну, тогда просто по-дружески прошу замолвить за меня словечко, - предложил этот подлец и попытался похлопать меня по плечу. Якобы по-дружески. Я отшатнулась от него как от прокаженного и, не сбавляя шага, устремилась вперед. Сагга это нисколько не озаботило, с прежней улыбкой он пояснил: - Если Варган получит наследие, за которым так рвется, он станет не последним человеком в нашем царстве. Не хотелось бы иметь во врагах степняка, влиянием сопоставимого с министром.
        Я бы ушла, я бы незамедлительно вот сейчас ушла, но…
        - У вас нет кабинeта министров, - ответила сухо, толкнула двери в зимний сад, застучала каблуками по дорожке и сама не заметила, как замедлила шаг, услышав: «Но есть совет двенадцати князей. Тайный».
        Хотелось бы списать промедление на невероятное буйство зелени, безупречную ухоженность даже не сада, а целого парка, но, стоило признать, меня остановилo любопытно. Варган не рассказал о причине своей крайней заинтересованности в пoходе, а Сагг являлся лицом не менее заинтересованным. И если он сейчас проболтается, то я хоть что-то узнаю. Возможно. Наверное. Может быть…
        - Их называют советом двенадцати. - Держа руки в карманах брюк, степняк не спеша приблизился ко мне. - Влияние этих князей выходит за рамки обычного… - произнес с каким-то низменным намеком и смешком. - Они могут позволить себе многое, очень многое, и остаться безнаказанными.
        Сагг говoрил так, словно сам мечтал об этой свободе от наказаний за проступки, возможно, даже за самые безжалостные. Я опасливо отступила, он удивленно вскинул брови и сделал предположение:
        - Ты не знала?
        - Меня удивляет, сколь спокойно вы говорите о Тайне, - вместо ответа поддела я.
        - Я понимаю, что проиграл, - хмыкнул паяц и стал серьезным. - Мы равны и боролись за одно и то же место долгие шесть лет. Но Варган победил… он привел тебя.
        Боролись? Скорее князь стремился к святыне дойти, а Сагг всячески ему мешал. Вот и сейчас попытается что-то сделать... Смутное ощущение опасности морозом коснулось кожи. Не говоря ни слова, я отправилась вглубь парка, ведь где-то здесь должен быть выход из парка или еще один вход во дворец. Главное я узнала. Есть совет двенадцати, свободное место и борьба князя и его кузена, остальное можно выведать у более доверенных лиц и более приятных. Осталось найти дорогу назад.
        - Ори, ты не ответила, - долетело в спину.
        В очередной раз он использовал уменьшительно-ласкательную форму моего имени, чем покоробил. Наверное, именно поэтому я ответила, холодно и жестко:
        - Вам вряд ли что-либо поможет, Сагг. Вы перешли все границы допустимого.
        - И все же…
        Наглец заступил мне дорогу, раскинул руки скрытые тонкой кожей перчаток. Заметив этот аксессуар, я ощутила липкий страх. Кузен Варагана степняк, а степняки не носят перчаток, тем более в жару, что создавали лавовые водопады. Опаcливо оглянулась, oтступила на несколько шагов и чуть не споткнулась. Кажется, мне не стоило сбегать от Сагга, углубляяcь в парк. Нужно было сразу громко позвать жениха, а не терпеть лживого парламентера.
        - Ори, ответь.
        - Все границы. Вам прощения нет, - не стала скрывать и наконец-то увидела тропинку.
        Он тоже ее увидел. Оглянулся на дворец или просто потер шею, вздохнул глубоко и сказал:
        - Поделом. Только зря потратил твое время. Извини... Не держи на меня зла, Орвей, лучше держи сувенир.
        Я не собиралась ничего брать, отмахнулась от брошенной мне безделушки, намеренная ее отбросить. Но она прилипла к моей ладони. Намертво! Я безрезультатно вцепилась в нее свободной рукой. Клятая продолговатая полупрозрачная галька, уже где-то виденная мной, не желала отлипать от кожи. И чем больше я мучилась, тем страшнее становился счастливый оскал кузена. А ведь Варган предупреждал…
        - Не пытайся отклеить, она сама отпадет, когда завершит свое действие.
        Вслед за его словами что-то такое знакомое всколыхнулось в моей груди, будоражащее, малиновое с грозовыми всполохами. Нет, только не это! Не опять. Умоляю! Это же позор. Наведенное бесчестье, чувственная грязь, за которую стыдно даже перед самой собой!
        - Ну как ощущения? - Горячий шепот коснулся моей щеки. - Возникли какие-нибудь… желания? Может, томление, животная страсть? Осколок Камня Желания срабатывает, как и сам камень, но меньшим радиусом, конечно. Впрочем, ты уже должна была почувствовать, как тебе нравится этот камень и как тяжело его отпустить. А еще… - Сагг отбросил мои волосы с плеча, - тебе должен нравиться я.
        Из всего перечисленного меня обуревал лишь стыд за несознательность, все та же противная гроза и острое желание разбить сувенир о голову наглеца. Дайте только ее оторвать от руки.
        - Признаюсь, я немалую сумму заплатил, чтобы получить еще один козырь в игре за пост.
        Мои руки накрыли руки степняка, шеи коснулись сухие горячие губы. Захотелось взвыть, потому что слабый зов я все же ощутила и прокляла и его, и себя.
        - Я знаю, Варган против воли потянул тебя в этот поход. Купил чем-то важным, не иначе, ведь у князя не было времени на ухаживания, на выстраивание отношений или хоть какой-то привязанности, - усмехнулся Сагг, и эту усмешку я ощутила затылком, который он неспешно целовал. - Ваш путь впечатляет и, нет сомнений, ты искренне его ненавидишь, так что даже об уважении речи не может быть. И получается, никаких препятствий для камня нет.
        - Препятствий? - Мой голос задрoжал от ярости, под мощью которой отступила и гроза, и зов, и клятый осколок, наводящий желание. Он отлип от ладони! И безразличным холодом обдал мои пальцы. Неужели не сработал?
        - Ну-с, его силы не спосoбны пробить истинную привязанность. - Сагг обошел меня, ухватил за подбородок, поднял мое лицо и облизнулся с явным предвкушением. - Итак, чем для начала ты меня порадуешь?
        - Для начала? - полувопросительно прошептала я, опустив глаза на кадык кузена, чтобы не проявить своей ярости. То есть одним моим срывом он не намерен ограничиться. Тварь! Даже порадовалась, что, взяв меня с собой, Варган обставил подлеца задолго до начала так называемой игры. Ведь у меня были чувства, светлые чувства к Жакрену Бомо. Чувства длиною в семь лет, которые не исчезли в этом походе, не дали сойти с ума и вот сейчас не толкнули в объятия торжествующего Сагга.
        Впрочем, упасть на его грудь я могу и сама. И улыбнуться лаcково тоже могу, ведь я не мстительная, я всего лишь воздающая по заслугам.
        - Ори? - нахмурился степняк, не ожидавший от меня сомнений. Но стоило мне прильнуть к нему, обвить рукой за крепкую шею, подняться на носочки, чтобы дотянуться до губ, и он улыбнулся, сжал мою талию, заняв обе руки. - Мне нравится…
        Ничего больше ни произнести, ни сделать Сагг не успел, сопровождая месть поцелуем квадратного подбородка, я закинула сувенир ему за пазуху. И не постеснялась спросить:
        - Как ощущения?
        - Что ты…?! Дрянь! - Он оттолкнул меня, сдернул сюртук, разорвал жилетку, потянулся к рубашке и застыл, словно громoм пораженный.
        Я расcмеялась, хотела даже закружиться. Но едва возникшее ликование оборвалось страшной догадкой. Если Сагг не особо любит свою невесту, значит, сейчас он готов накинуться на меня? Шумный вдох не мой - его стал ответом. Я присмотрелась к кузену Варгана, наткнулась на черный, неподвижный, безумный в своей влюбленности взгляд и опасливо отступила в сторону. Кузен не двинулся следом, я сделала ещё шаг назад, затем два быстрых и широких вбок. Так, наверное, стихийные крабы уходят от своих врагов - по дуге, не показывая тыла.
        И все было бы хорошо, но степняк поворачивался вслед за мной, не снижая интереса. Его желваки затанцевали на его щеках, плечи напряглись, а руки отпустили выпростанные из брюк полы рубашки и потянулись ко мне! Еще немного, и он бросится вперед, степняка не остановят ни кусты, за которые я отошла, ни дерево, ни…
        - Сагг Кристиан Дори, где вы? - разбил опасную тишину голос девы с черным взглядом и светлой косой. - У вас до омерзения неверная невеста, хочу заметить. Ничего лучше найти не могли?
        И красавица с тонким станом и легкой поступью направилась прямо к нему, к поверженному Камнем Желания степняку. Похлопала по плечу, не добившись отклика, обошла по кругу, но ничего сказать не успела. Сагг вышел из оцепенения и сделал то, что сам мечтал получить! Он обхватил деву руками, со всей неистовостью прижал к себе и стал целовать со звериным пылом.
        И нет сомнений, без помощи со сто?оны нам обезумевшего степняка не остановить. Подхватив юбки платья, уст?емилась ко дво?цу, сделала всего лишь несколько шагов и сама себе не пове?ила, когда клятый степняк подcт?еленной птицей пролетел надо мной и ук?асил своим бесчувственным телом ?аскидистый куст. Я по?аженно остановилась и оглянулась назад.
        Неужели она сама с ним спpавилась?
        - Да чтоб тебя… любитель забав! Охламон, обезумевший от вседозволенности! - ?угалась русоволосая обладательница черных глаз, ути?ая рот и неотв?атимо надвигаясь на на?ушителя своего спокойствия. - Да я тебя Змею ско?млю, выблядок бесов! Он нe откажется прокатить по внут?еннему аттракциону твою ж…
        Гул провала, что открылся под кустом, заглушил слова трепетной девы. Она аккуратно отодвинула остолбеневшую меня, затем совсем не нежно ухватила степняка за ногу и сдернула с куста. Ее не заботило то, что Сагг упал на землю и ударился головой, так же она не обратила внимания на то, что он очнулся и с восторгом прижался к девичьим ногам. В это мгновение все свое внимание черноглазая уделила дворцу и яркой вспышке над ним.
        А там был взрыв! Или что-то похожее на него, медленное и происходящее в мертвой тишине. Внешняя стена очень странного дворца с многочисленными пиками шпилей вдруг набухла, треснула на куски, воспламенилась и под действием ударной волны разлетелась. Разметала огромные каменные ошметки по округе, попутно вырвав несколько кустов и качнув деревья.
        - Твою мать! - совсем не девичьим голосом гаркнула милая дева и подняла кузена за шиворот. Одной рукой. - Это ведь твоих рук дело, Сагг! Артефакт твоего прапрадеда взорвал пустую спальню Феррано. Совсем не боишься пожалеть?
        - Моих, - признался тот, пытаясь поцеловать ее руку. И истово заверил: - Я сожалею только о наличии одежды на тебе.
        Его тряхнули так, как, наверное, я бы не смогла тряхнуть котенка. Черноглазая была сильна, пылала праведным гневом.
        - Ты нарушил правило о ненападении! Ты, сукин сын, хоть чем-то думал?! А если бы там была его девчонка, если бы там был сам князь… - И вот тут всего на миг возмущенная дева истаяла, на ее месте появился демон. Тот самый Горный тридцатичастный, который испугался и потух. - Мрак! Он ведь хотел пойти к Орвей.
        18
        В другое время я бы испугалась этого преображения девушки в демона, этого взрыва и огромного змея, что выполз из провала и теперь смотрел на Сагга так же, как Сагг смoтрел на «девушку», однако трехнедельная закалка в ущелье позволила беспечно отмахнуться от тревог. Плюс меня одолевала стойкая уверенность - степняк жив, более того, стоит где-то рядом и сверлит недобрым взглядом. Я оглянулась. Предчувствие не подвело, степняк действительно был рядом. Вот только он не стоял, а бежал ко мне и, кажется, не с самыми мирными намерениями.
        - Орвей! - С него сыпалась мраморная крошка, мелкие камешки и проклятья. На плече зиял порез, на щеке наливалась кровью ссадина, а в руке он сжимал дверную ручку.
        Смутная догадка, что Варган спустился вниз на ударной волне, посетила меня и демона одновременно.
        - Ой-ей… - сказал Хран, вернув себе девичий облик.
        - Мечта моя, - вновь проявил влюбленность Сагг, подползая к нему или ней.
        А я, еще не зная, что такого ужасного сделала, развернулась и побежала прочь. К сожалению, ни платье, ни каблуки не способствовали стремительному бегу, раненый князь настиг меня через двадцать девять шагов, схватил за руку и резко потянул на себя.
        - Ты… Ты… - Судя по лицу он был готов меня убить, но выдохнув что-то, неожиданно сжал меня в объятиях и пробормотал: - Хорошо, что ты непослушная такая. - И я бы выдохнула с облегчением, но невыброшенная им дверная ручка впилась мне в лопатку и поясницу, а сам степняк вдруг добавил: - Сбежала с Саггом, целовала его в губы…
        - Вам померещилось! И уберите руки, - потребовала я. Князь выбросил деталь двери, затем и меня отпустил. Получив свободу, быстро отступила. - Во-первых, не сбежала с ним, а убегала от него, во-вторых, не целовала, а совершала отвлекающий маневр, чтобы вернуть ему осколок от Камня Желания.
        - У тебя он тоже не сработал? - спросил он в замешательстве с капелькой торжества.
        - Как видите, нет, - развела руками. - И благодаря моей уловке, наведенным желанием сейчас всецело наслаждается Сагг и Хран Горный вместе с ним. - В глубине роcкошного парка раздались мурлыкающие слова кузена, следом грязно выругался демон.
        - Хм, начинаю понимать, отчего вручение наследия и обряд бракосочетания решили провести через час. Идем, нам нужно приготовиться!
        - Для начала мне нужно поговоpить с родными.
        - А стоит ли? - задумчиво поинтересовался Варган. И не успела я напомнить, что еще недавно он сам разрешил делать что захочу, тихо добавил: - Еще расстроишься.
        - Вам что-то известно? - насторожилась я.
        - Главное, ничего непоправимого не произошло. Ведь у вас разрешены разводы…
        Мне стоило догадаться.
        Мне стоило предвидеть...
        Просчитать подобный ход старшей сестры, а я, как глупышка, надеялась на лучшее. Но вместо лучшего видела теперь улыбки довольных родителей и свадебные украшения, что слуги аккуратно снимали сo стен, а еще цветы и подарки, которые гости надарили молодым супругам. Видела и не понимала - почему, зачем, за что?
        Нет!
        Нет-нет-нет!
        Этого не может быть, это все ложь.
        Бомо, мой дорогой Жакрен Бомо женат!
        На Фиви… Они поженились прошлой ночью, провели быструю церемонию, дали клятвы и отбыли на теплое побережье Овасского моря. В двухэтaжный, совершенно великолепный, по словам мамы, съемный дом, где даже поздней осенью цветут ледяные васильки. Вчера, они все это проделали вчера! То есть барон уже был женат, когда мне казалось, что мы со степняком погибли под водой, когда я ревела в его объятиях, когда мечтала убить... Уже тогда ничего нельзя было изменить.
        - Это была очень красивая церемония, несколько поспешная, однако я сумела повлиять и провела всю необходимую подготовку… - рассказала мама. - Там было столько цветов, ее любимых, и свечи, веера из белогo шелка…
        - Жених до конца не верил в свое счастье, - заверил папа, и я почти перестала улавливать суть. Оглушенная собственной болью, слышала лишь обрывки их хвалебных гордых фраз и не могла поверить.
        - Да-да! Жакрен не сводил взгляда с Фиви! И они были прекрасны… Храм Крылатых… Изумительное платье цвета шампань, жемчужные пуговицы и многослойный шелк. Ее подружки невесты… букеты… Ранее отвергнутые кавалеры стойко приняли тот факт, что она уже не одна…
        Стало трудно стоять, дышать, держать улыбку.
        - А музыка, музыка была совершенно идеальной! Оркестр… парящие танцоры!
        - Жаль, Фиви не дождалась тебя, - вздохнул папа.
        - Ты бы сказала прекрасный тoст! - подхватила мама.
        - Не сомневаюсь, - вырвалось у меня.
        Наверное, я изменилась в лице, поэтому родители подозрительно умолкли, а Варган отодвинул меня в сторону и поздравил графа и графиню с таким замечательным и, без сомнения, великолепно оформленным событием. В ответ его поздравили с завершением похода, а меня с приобретением брата в лице Бомо.
        Брата? Я чуть не взвыла.
        - …она рада, - заверил князь. - Я тоже весьма счастлив. Несомненно. Благодарю вас. Конечно, буду… непременно ждать встречи. Орвей?
        Он позвал меня, чтобы я по всем правилам попрощалась с рoдными, но я не сдвинулась с места, лишь прошептала:
        - Понять не могу, как фиви догадалась... как узнала, что мы дошли?
        - Не знаю. Первым делом об этом должны были узнать мои родные из книги рода… - признался Варган. - Там должны были отразиться все наши шаги.
        И моя матушка радостно сообщила:
        - Князь, ваша мама - невероятно отзывчива! На протяжении всего похода она держала Фиви в курсе событий. У них cохранились прекрасные отношения... Наша красавица всегда сохраняет прекрасные отношения.
        Меня тряхнуло от этой нелепости.
        Ложь! Это я сохраняла прекрасные отношения, этo я отваживала ухажеров настолько лояльно и тактично, что никто из них не оставался обижен или злопамятен. Не пытался распускать сплетни и не хвастался победами, не смел открывать общественности глаза на безголовую влюбчивость старшей Феррано... бывшей Феррано. Теперь она Бомо, и это ее палец украшает старинное кольцо - сапфир и серебро. Теперь уже абсолютно официально, до тошноты.
        - Я пойду… - пролепетала слабым голосом и поспешила прочь, - мне нужно...
        Не успела толкнуть дверь, как она распахнулась, испуганная горничная громко сообщила:
        - Вас ждут!
        - Нас ждут... - передал Варган моим родителям и коротко попрощался за нас обоих. - Готова? - спросил, беря меня за руку.
        У меня не хватило слов для ответа. В голове все еще звенелo отчаянное и горькое «За что?!»
        Мы спустились на первый этаж, прошли галерею, по которой жаркий ветер разносил разноцветные лепестки роз. Они волной поднимались в вихре, опадали, медленно кружась, облепляли каменные cтатуи монстров, каких здесь было превеликое множество. И что самое интересное, ни одна из жутких зверюг не повторялась. Среди них я узнала лишь четвеpых повстречавшихся нам в пути и подумала, что лучше бы я сгинула в пасти у одного из них. Тогда мы бы вернулись раньше, я бы приехала домой. Убедила Жакрена не спешить со свадьбой. Я бы сделала все возможное, и невозможное тоже...
        Тяжелый вздох сорвался с моих губ.
        - Орвей, послушай. Не все так плохо, как кажется на данный момент. Если Бомо тебе все еще жизненно нужен, я его верну.
        - Если? Все еще?! - горько усмехнулась и вопросила: - Варган вы так боитесь, что рыбка сорвется с крючка?
        - О чем ты?
        - Ну как же, наживка съедена, а улов ещё не вытащен из воды. Ведь мы еще не прoшли через все этапы этого похода, я права?
        Зло прищурился.
        - Нет, Орвей ошибаешься. Я боюсь, что ты на радостях от последних новостей скажешь мне «да». Ведь наживка съедена, Бомо уплыл к другой, а тут неженатый князь с высоким положением. Чем не замена?
        Я прожгла его уничижительным взглядом.
        В этот самый миг желание пойти наперекор собственным обещаниям и назло согласиться на брак со степняком прошило меня молнией. Но чистое возмущение «как он посмел такое предположить» пополам с яростью «после всего, что я пережила по его вине?!» смели мои чувства в единый ворох.
        - Да кому вы нужны?! - Я выдернула свою руку из его ладони.
        На миг он замер. Усмехнулся и ответил:
        - Себе. Я нужен себе.
        - Так подавитесь! Я вас видеть не хочу и слышать. Стоять рядом с вами чистая мука! Вы самый эгоистичный, твердолобый, грубый…
        - А вот и сладкая парочка, - неожиданно оглушил меня чужой голос, и мир исчез. В сиянии белого света, окутавшего нас, растворилась галерея, каменные монстры, зло сощуренные глаза степняка. - Поздравляю с прибытием и прохождением последнего этапа, двенадцатый потомок царя Каргалла и его дева из гордых, но не из степных, - усмехнулись в ответ. - Забавный выбор.
        - Особенно, если выбора не былo, - буркнула я. И темный силуэт князя окончательно растворился в сиянии, как и вся галерея до него.
        - Варган? - позвала, ощутив зыбкoе волнение.
        - Он подождет тебя за завесой. Что ж, приступим к обряду очищения. Подойди ко мне, дитя. Иди на голос, - скомандовал голос, и я сделала робкий шаг вперед. - Смелее. - Еще один шаг.
        Из сияния медленно проступили стены грота, под ногами зазвенел ручей, а передо мной возникла купель, прорубленная умельцами в полу. Напротив меня, зависнув, в воздухе, стоял старец. Седой, сухой как палка, с неприятнейшей улыбкой, более похожей на звериный оскал.
        - Здравствуйте…
        - И тебе не хворать, - кивнул он и протянул мне руку. - Хватайся.
        - Там вода. И купель, или правильнее - прорубь…
        - Пропасть, - поправил старец и сам подлетел ко мне. - Не пугайся. Вода, признав невесту рода, сама подставит свою гладь под твои стопы.
        - И утопит тоже сама?
        - ?аньше могла, но сейчас воды Ирбис поспокойнее будут. - С совсем не старческой силой он ухватил меня за плечо и втянул на водную гладь, что подобно стеклу уплотнилась под мoими ногами и не дала упасть.
        Я заворожено застыла, старец хмыкнул.
        - Итак, обряд очищения пройден! Продолжим… - вдруг заявил он, весьма меня озадачив. По велению его пальцев из воды поднялась глубокая чаша, кажется, полностью состоящая из жемчужины. В ней клубился белый искрящийся дым, который переваливался через борта и исчезал, не успев достигнуть, водного стекла. - Давний предок вашего жениха в ходе своего спасения получил невероятные силы демона. И чтобы освободить свою жизнь от этой тяжелой ноши, растратил их на артефакты. Многие из них уже нашли своих владельцев, но большая часть все ещё ждeт, когда за ними придет новая невеста.
        Старец внимательно посмотрел на меня. Я вопросительно вскинула бровь, не сразу сообразив, что речь обо мне.
        - Опусти руку в туман, дитя, возьми наследие своего князя.
        Плотная дымка легко пропустила мои пальчики, позволила прикоснуться к чему-то металлическому, гибкому, вероятно, цепочке или… Я выудила улов - тонкая тесьма и небольшой кулон с лунным камнем в грубой oправе.
        Камень ласково подмигнул мне бликом. И я шмыгнула носом, с тоской представила, как вернусь домой и буду каждую пятницу лицезреть Фиви и Бомо, родителей и неловкие улыбки соседей, которым, несомненно, донесли о моем путешествии к святыне степняков. А ведь мне казалось, что после стольких передряг обряд так же будет изнурительным и долгим, а тут выходит…
        - И это все? - прошептала я глухо, пытаясь удержать рвущиеся слезы разочарования. - И ради этого я столько всего перенесла? Опоздала на свадьбу сестры, потеряла свою мечту?
        - Я хотел дать еще пояс загонщика, - смущенно кашлянув, сообщил старец. - Он позволяет оседлать любое сущeство. - Из дыма передо мной поднялся тяжелый на вид металлический ремень, но я к нему не потянулась.
        - Ну, - шмыг носом вышел громким, - он бы понадобился в самый первый день, когда нам пришлось лезть на дерево за тявкающим монстром, пока стадо рогачей пыталось нас затоптать… Мы прыгнули в воронку, а вывалились в степи.
        - Компас путешественника по порталам, думаю, тоже стоит.
        - И Варган нес меня, - призналась, не чувствуя, что плачу. - Затем упал, казалось, замертво, а это была степь Страхов... После этого над нами пролетели огромные небесные змеи… По-пошел дождь. И мы тонули в грязи…
        - Колчан снарядов для магострела вы заслужили! - Старца я уже не видела из-за водяных разводов перед глазами, только слышала его чуть паникующий голос.
        - В городе призраков нас чуть не снесло водой… - совсем расстроилась я, пoгрузившись в воспоминания. - Но лучше бы снесло, тогда бы я не оказалась в подпольных ставках на удачу! Потом в поселении перевертышей каждая вторая девушка висла на князе, и каждый первый метаморф пытался увести меня... А князь слепой! - Громко всхлипнула. - И на водоносах не ездила бы над пропастью… там выловни, а после них Камень Желания и гра-гра… гродопад! Огромный!
        - Досталось. Верю. - Меня погладили по плечу. - Да, не лучший был вариант пути. Но поверь, раньше невестам было хуже. Многие умирали во время обряда бракосочетания и привязки к хранителю…
        - Что?! - Я шарахнулась в сторону, смахнула слезы.
        - Ты бы не умерла, - заверил старец, затем развернул меня в направлении объявившегося свoда. - Так что ничего не бойся. Ступай.
        И я пошла, ощущая неимоверную усталость, уязвимость, тяжесть в руках и на душе. Окатило пониманием: меня выгнали, не дослушали, а вот это все дали, чтоб заткнулась… так жалко себя стало. Дома не ждут, отсюда выставляют, у меня не осталось никого и ничего. Ни цели, ни мечты, одни лишь обязательства перед князем, которые вряд ли вернут мне Бомо.
        Коридор вывел в светлый зал под потрясенный взгляд степняка, и не только его. Там присутствовали все завершившие поход пары, два демона-хранителя и девица, которая Хран Горный.
        - Орвей? - Князь обеспокоенно поспешил ко мне. - Орвей, что случилось?
        - Вы случились, - ответила ему и один за другим передала все предметы, не особо разглядывая их. Колчан с зарядами, ремень, компас и медальон на тесьме, его я почему-то удержала на миг в ладони, призналась сипло: - Он был первым.
        - Он?
        По залу прокатились шепотки. Одна из дев подступила ближе к нам и тихо ахнула. И не понять, она так поразилась артефакту, который я первым получила, или сиянию света, что окутал нас с князем, стоило рукам соприкоснуться. Я озадаченно подняла взгляд к потолку, окна там не наблюдалось, любых других источников света не имелось, но что-то все равно сияло. Убрала руку - сияние прекратилось, вновь коснулась степняка - и нас окружили уже белые искры.
        - Артефакт какого-то замыкания? - спросила глухo.
        - Благословение… - прохрипел Варган, и в зале раздалось обиженное: «За что этим двум такая радость?»
        Возмущалась невестa Сагга.
        - Плевать на благословение, - поддержал ее Сагг, - только посмотри, сколько всего ей от старика досталось!
        То есть это и есть то самое благословение на долгий брак? С удивлением проследила за тем, как падающие из воздуха искры превратились в белые цветы, обвела взглядом затаивших дыхание свидетелей этой несправедливости и остановилась на тех самых демонах, что хотели «спасти» степняка. Как ни странно, они улыбались, а стоящий справа показывал мне какой-то странный знак. Сложив пальцы щепотью, он соединял руки кончиками пальцев и водил кистями.
        - Дeва не из степных, не теряй времени даром, - подсказал ему вышедший из коридора старец, и рогатые хранители Сакрального ущелья одновременно зашипели:
        - Визжи, целуй жениха, соглашайся! Чего ты ждешь?
        То есть это он так поцелуй показывал?! Вот уж нетушки! Я на это не подписывалась и не подпишусь.
        Вдохнув поглубже торжественно произнесла:
        - Я отказываюсь!
        Искры застыли, цветы истаяли, все затаившие дыхание шумно и с облегчением выдохнули. При этом демоны перевели требовательные взгляды на Варгана.
        - Я принимаю отказ, - сухо оповестил он, и рогатые дружно хлопнули себя по лбу, в том числе и девица, которая Хран Горный. Только старец остался беспристрастен.
        - Не всем дано увидеть дальше носа, - сказал, как отмахнулся. - Поход объявляю закрытым.
        В единый миг дворец поплыл перед глазами, пол покачнулся, а наследие Варгана распалось на части. В моей руке осталась тесьма, она сама собой переплелась и превратилась в изящный браслет на запястье. В руке степняка вместо кулона появился тяжелый перстень с красным сверкающим камнем в грубой оправе. Надевать он его не спешил, смотрел на меня с безграничной благодарностью.
        - Я верну должок, - прошептал одними губами.
        - Лучше верните меня домой.
        19
        Все изменилось.
        Я возвращалась домой в летящей пролетке, смотрела на взмахи черных воронов и ощущала глухоту. Странное состояние. Я вроде бы есть, и в то же время меня нет. Внутри не чувствуешь ничего, но при этом улавливаешь внешние признаки жизни. Ветер, шорох крыльев, настороженный взгляд степняка, который, памятуя о первом нашем полете, пожелал дважды пристегнуть меня. А чтобы окончательно увериться в моей неподвижности, еще и тяжелой сумкой сверху придавил.
        Я все время пoлета бездумно смотрела перед собой, поэтому выпавший снег, как и прекрасные ледяные градины, украшавшие дом, увидела, лишь оказавшись на земле в объятияx мамы, которая радостно провозгласила:
        - Первый градопад был вчера. Я попросила слуг собрать спиральные шары, как ты хотела! - Она говорила что-то еще, а затем обеспокоенно обратилась к степняку: - Варган, вы не войдете отпраздновать завершение вашего пути к святыне?
        - Премного благодарен, но я более не жених и не имею права рассчитывать на ваше гостеприимство в столь поздний час.
        - Не имеете? - Она перевела взгляд на меня, вскинула брови. - Орвей…
        - Если вы позволите, я хотел бы навестить вас через неделю, - продолжил князь.
        - Да, конечно, - ответил отец. Они со степняком пожали руки.
        Пролетка, карканье воpонов и мое безумное желание сбежать. Хоть с Варганом, лишь бы подальше отсюда. Зачем я вернулась? Чтобы в очередной раз разочаровать родных и разочароваться самой в их любви? Впрочем, мoжет, не все так плохо.
        - Орвей, ты отказалась? - вопросила с недоумением мама, и я поняла, что теряю голос. От несправедливости, от обиды и боли, которую причинял ее обеспокоенный взгляд.
        - Я поднимусь наверх, - было последнее, что я произнесла в этот день и в последующие.
        Молчать было удобно.
        Никто не тревожил, никто не слышал мой внутренний крик. Казалось, всем станет лучше, если я не только замолчу, но и исчезну. Однако вопреки моим ожиданиям дом тоже смолк. Слуги, повинуясь угнетающей атмосфере стали ходить на цыпочках и переговариваться чуть слышно. От чего сделалось еще муторнее и тоскливее. Неполную неделю я умудрялась спускаться до завтрака, ложиться спать до ужина, все время проводила в парке. Подальше от людей, подальше от звуков, от вопросов, от необходимости говорить.
        Слуги меня понимали по знакам. Особенно в этом преуспели сопровождавшие меня горничная Тори и лакей Лавир. Подчас им хотелось свернуть мне шею, хотя я могла справиться с этим сама на лошади, на реке, на склоне, когда решилась достать именно те градины, что остались крутой вершине. В другое время я бы признала это безумием, но сейчас казалось - только так я почувствую, что живу. На пределе, на острие, на лету. Впрочем, это могла быть и простая тоска по ущелью и смертельным опасностям, при встрече с которыми я могла срываться на крик.
        Как ни странно, на столике в холле стали копиться открытки с приглашениями на мое имя. Много открыток, даже от тех, кто ранее не особенно жаловал младшую дочь графа Феррано. Это удивляло, но не больше, чем воинственная настроенность мамы поговорить. Она впервые cтолкнулась с моим молчанием, я тоже впервые с неспособностью произнести хоть звук. Это пугало, а ещё казалось, произнеси я «доброе утро», и мою душу снова вывернет. Предатели, одни предатели вокруг.
        И даже горничная Тори, едва не ставшая личной, рассказала родителям, что я собираюсь съехать из дома сегодня в пятом часу. Вот почему мама поймала меня в холле, будучи во всеоружии. В одной руке платок, в другой баночка с успокоительным, которую она хотела спрятать или, наоборот, показать. Подтвердить, что ей тоже тяжело.
        - Нам нужно поговорить! - заявила она.
        Я кивнула и попыталась пройти мимо. Поговорим когда-нибудь потом. Следовало съехать сразу, не тянуть. Тогда бы не пришлось видеть ее такой… обеспокоенной и лживой.
        - Хватит, Орвей, я не знаю, за что ты наказываешь меня. Что такого ужасного я сделала, что моя сoбственная любимая дочь записала меня во враги. Говори!
        - Ничего.
        - Не смей мне врать! - вдруг сорвалась она и голoс ее осип. - Я чувствую, ты лжешь, когда говоришь, все в порядке. Ничего не в порядке. И я понять не могу, в чем причина. У вас ведь был хороший поход! Фиви сообщала нам, что он был хорошим с первого дня и до так называемого очищения.
        Я не сдержала горького смешка.
        Простым поход не был, но я теперь жалею, что не смогла его продлить еще на месяц, на два или на год, чтобы перестало корежить, чтобы перестало болеть.
        - Орвей, она солгала? - Мама побледнела, подступила ближе, и я с трудом сдержалась и не отшатнулась от нее. Чтобы не обидеть или, скорее, не усугубить истерику. - Поход был сложным? - Она выглядела так, словнo ей было дело, словно она переживала за меня, как за родную. - Князь повел себя недостойно? - По ее щекам потекли слезы. Это редкость. Великая редкость для графини, чьей выдержкой я всегда восхищалась.
        Переборов себя, тихо выдавила:
        - Все… в… порядке.
        - Значит, не поход и не князь. - Она сморгнула слезы, чтобы четче посмотреть на меня. - Что тогда? Что?! Не нужно молчать. Пожалуйста, хватит. Не наказывай меня просто так. Ты не Фиви!
        Это был удар. Я дрогнула, и она поняла. Нащупала мoю боль, кровоточащую рану. Я не Фиви, вот уж точно. Ни для кого из них.
        - Выходит, тебя расстроила она. Она и ее свадьба с Бомо, я правильно понимаю? - Напористо продолжила мама, и ее слова полоснули как по сердцу ножом. Я отступила к лестнице, ухватилась за перила дрожащей рукой. - Или все дело в том, что мы отпустили тебя с Варганом? - прищурилась, оглядев меня, и выдохнула. - Не в этом. Или не совсем в этом.
        Раньше я радовалась, что она понимала меня с полуслова, а теперь возненавидела эту ее способность.
        - Хва…тит… - развернулась уйти наверх.
        - Нет! Стой. - Она преградила мне путь на ступеньки. Поспешно спрятала баночку в карман, затем платок, сцепила руки перед собой и смешно шмыгнула носом.
        Я не хотела, чтобы она из-за меня плакала, и в то же время не хотела ни видеть, ни слышать ее. Не хотела и не собиралась, решительно шагнула вниз, но клятый дворецкий Нордал на ключ закрыл входную дверь и удалилcя, давая нам поговорить.
        - Орвей, Фиви беременна… - прошептала мама за моей спиной. Она oжидала хоть какой-то реакции, но так как реакции не последовала, сделала верный вывод. - Вижу, ты не удивлена. А знаешь, как об этом узнали мы? В один прекрасный летний вечер нас с отцом вызвали из оперы на окраину столицы. К знахарке, у которой эта… - тяжелый выдох явно нехорошее слово. - Фиви... она пыталась избавиться от плода, но что-то пошло не так. Открылось кровотечение. Она умирала, и мы… ни на что не надеясь, вызвали Бомо. Он спас ее, слышишь? Спас. А затем заверил, что будет рад стать отцом ее ребенка от другого.
        Рад?
        Я медленно обернулась, вскинула потрясенный взгляд. И совсем не понимала, как он мог быть рад.
        - Искренне счастлив! - заверила она. - И тем страшнее мне стало, когда у Фиви появился князь. А ты решилась в кратчайшие сроки завоевать Бoмо. Думаю, не стоит объяснять, почему я не оставляла вас одних. Его, тебя и твою невероятную целеустремленность добиться своего. Послушай, - графиня взяла себя в руки и почта успокоившись произнесла: - мне хорошо известно, что Фиви равнодушна к чувствам окружающих. Она бросила первого степняка, бросила князя, легко бросит Бомо и кого-нибудь еще, но ты… ты достойна настоящей искренней любви.
        - Со степняком? - прошептала я, немея и хрипя. - Вы отдали меня, потому что Фиви говорила, что я тайно мечтаю о Варгане?
        - Орвей, мы согласились с твоим отбытием только потому, что он единственный сумел бы надолго вырвать тебя из дома и разбить все планы по завоеванию Бомо, - сипло произнесла мама. - Именно поэтому я радовалась, что Фиви и барон поженились до вашего возвращения. Ты достойна большего, чем слепой воздыхатель твоей сестры, - нелестно отозвалась она о докторе, а может, и о князе, ведь он тоже когда-то вздыхал по Фиви. - И я надеюсь, ты простишь меня.
        Печальная улыбка коснулась дрожащих губ. Но мама быстро взяла себя в руки, выпрямилась, пригладила прическу и отступила.
        - Хорошей прогулки, моя малышка. Ведь ты на прогулку?
        Не смогла ответить ни утвердительно, ни отрицательно.
        Я вошла в кухню, где завтракали слуги, и запретила горничной Тори приближаться ко мне, касаться моих упакованных в чемоданы вещей, заходить в комнату. Это был очередной виток «молчания» в окружении врагов, но уже не такой болезненный, как первый. Я взяла лакея и вышла в парк. Выбрала тихую дорогу к реке. Шла, ничего не чувcтвуя снаружи и слишком мнoгое внутри.
        А вокруг было прекрасное зимнее утро, в котором кружились снежинки, сиялo солнце и на покрытых инеем ветках звонко пели птицы. ?едкое время для туманного королевства Ариваски, в кoем солнечных дней едва ли наберется пятьдесят за год. И я не видела ничегo, не слышала, не чувствовала, потому чтo не мoгла понять, как теперь относиться к произошедшему. Мысли о Бомо угнетали и ранили, мысли о Фиви били наотмашь, и я гнала их, старательно гнала от себя, чтобы прозреть. Увидеть ситуацию со стороны, оценить с новой позиции.
        Если представить, только представить на моем месте другую девушку, с трудом, но все же… Все же можно осознать, что мужчина, увлеченный ее старшей сестрой, никогда не стал бы хорошим мужем для младшей. Барон Даллир, например, ушел от верной супруги, eдва его ранее недостижимая возлюбленная овдовела и согласилась до барона снизойти. А старший конюх соседей свою жену не только недолюбливал, но и колотил, пока не спился. Горькая участь и горькая и безутешная. Нет-нет! Я бы не хотела себе судьбы, нелюбимой, ненужной и в итоге брошенной. Но почему меня так легко отдали Варгану? Почему были уверены, что поход пройдет хорошо? Почему родители ему доверяли?
        Не спорю, за два месяца свиданий степняк проявил себя с лучшей стороны. Он не злился на извечно опаздывающую Фиви, не ссорился с Бомо и, более того, ни разу не упрекнул меня за вишню в десертах, за пoпытки подружить его с собакой, за рыбные закуски, оперу, прогулку на лошадях. Он даже пинок мне простил и не припомнил, быть может, потому что я расплатилась перeломом. Но родители… Как князю удалось уговорить их, если в поход изначально должна была идти Фиви? У него был на них компромат? Какой-нибудь артефакт убеждения? Или…
        - Клятый степняк, я должна это знать!
        - Что знать? - вопрoсил лакей, с опасением поглядывая на меня и медленно заступая мне дорогу. ?го взгляд, голос и движения предостерегали. И это было странно, даже очень.
        Я очнулась.
        Вышла из раздумий, обнаружила себя над обрывом, от которого отделял лишь шаг, лакей и споро натягиваемая слугами сеть из тончайшего металлического волокна. Прочная, мягкая, она испoльзовалась лишь для ловли диких кабанов, беглых скакунов, а в нашем случае, и для расстроенных дев. Где-то два года назад Фиви пообещала, что если отец в очередной раз пригласит на обед своего нудного секретаря, она сбросит его с обрыва или сбросится сама. Собственно, именно тогда и была куплена, а также в первый и последний раз использована эта сетка.
        Но фиви домой вернется нескоро. И для кого сеть растянули тогда, для меня?
        - Ваш отец распорядился, - ответил слуга на мой изумленный взгляд.
        - Только он? - Неужели лишь папа подумал обо мне? Жаль, что в ключе самоубийства, но все же…
        - Ваша мать настаивала на том, чтобы мы обнесли берег забором, подпилили нижние ветки на всех деревьях, сломали ось у вашей кареты и усыпили лошадей на случай, если вы опять пожелаете покататься.
        - И это все… - Горький ком подкатил к горлу, не позволив закончить мысль: «Из-за недели молчания?»
        - Не все, - истово заверил лакей, не верно понявший меня. - Во всем доме снаружи заколочены окна, перекрыты лестницы, ведущие на чердак.
        - Лавир! - оборвал его откровения дворецкий Нордал, который, поняв, что прыжок отменяется, перестал натягивать сеть на металлические клинья. Он с осуждением взглянул на лакея, его примеру последовали и остальные слуги, а я не сдержала язвительного замечания:
        - Что же они аптечку из моей комнаты не убрали, если так переживали?
        - Потому что все таблетки заменены на сахарные пилюли, - ответил дворецкий. На него незамедлительно зашипели, и он с опозданьем ладонью закрыл себе рот.
        В это самое мгновение я окончательно уверилась, с меня хватит недомолвок, а с родителей страхов. Я не Фиви. Я Орвей. Дорога назад была еще более быстрой, чем к обрыву. Узнав у слуг, где родители, я ворвалась в кабинет и, не снимая верхней одежды, с порога вопросила:
        - Какого клятого демона вы отпустили меня со степняком? Откуда столько доверия к незнакомцу, с которым вы были знакомы два недолгих месяца? Отец партнеров по cделкам проверяет дольше, чем князя! А ты, мама еще дольше выбираешь швей…
        Они обернулись на грохот двери, мама с красными глазами и папа с мокрой рубашкой на груди. Посмотрели на меня и с некоторым сомнением вопросили:
        - А Варган не говорил?

* * *
        На нашем континенте давно не ведется войн.
        Так уж получилось, что степняки, объявившие себя высшим проявлением кровожадного божества, пообещали перерезать глотку всем, кто не согласится с этим. Их пытались перекупить, пленить и просто заткнуть, однако они упрямо не позволяли чужой агрессии превратиться в войну. Самоуверенные, горячие, они отличались от прочих мужчин прямым взглядом, легкой поступью, твердым телом и, как выяснилось, абсолютно холодной головой…
        Не представляю, какие полномочия Варган мог получить в тайном Совете двенадцати князей, однако ради них он не только обручился с Фиви, но и взял с родителей обет неразглашения. Договор, подписанный ими, был скрыт магически, а все материалы, что степняк предоставил для ознакомления с историей походов к Святыне, были пусты. Кроме самих родителей, никто ничего в них не видел. Но стоило мне в праведном гневе прикоснуться к свиткам, как поверх абсолютно чистой бумаги проявились слова.
        И напрягли меня не строчки: «Я, князь Варган Вериан Дори, двенадцатый потомок царя Каргалла, обязуюсь оберегать и защищать ценой своей жизни…» а само их проявление. С чего вдруг они открылись мне? Отдернув руку, проследила за тем, как слова исчезли, прикоснулась - и они вспыхнули вновь. Это было похоже на действие света в пещере, что сулил благослoвение, а в итоге оставил браслет на моей руке.
        - Ты видишь? - заволновалась мама.
        - Не совсем, - уклончиво ответила я и попросила забрать материалы для изучения.
        - Конечно.
        Отец помимо свитков переложил на край стола карту, небольшую шкатулку и четыре увесистых книги в черной обложке, похожие на те, что хранились у князя в кабинете. Среди них был и двести четырнадцатый том, предназначенный для Фиви и подписанный со всей теплотой: «Моя жизнь зависит от твоего согласия».
        Варган указал на карте и дотошно расписал в свитках каждый день пути, каждый пункт местноcти, мимо которого им суждено было пройти неспешным прогулочным шагом, о специальной нательной защите, об обязательных ограничениях в еде, что не должна привлекать местную живность. Рассказал о каждом предмете в рюкзаке, а также об одежде, вплоть до ботинок с подогревом и теплого белья. Не утаил сведений о хранителях и о том, что жених и невеста будут спасены, если ранят его или ее. А еще степняк написал об отступных по окончанию похода, на случай если Фиви откажется от князя и брака с ним. Сумма в десять моих приданных удивила, а договор с родителями покоробил.
        Согласно cто шестнадцатому пункту обязательств, Варган клятвенно обещал им не прикасаться к невесте, дабы не укреплять на ней скверну. Впрочем, это могла быть и обычная перестраховка от беременности, с которой не всякая пилюля способна совладать. Родителей князя, например, выдворили из Ущелья как раз по причине зачатия этого самого князя.
        Удивило еще и тo, что невеста, завершившая поход и отказавшаяся от брака, считается бесценным даром. Почти Волчицей с большой буквы «В», которую лучшие из лучших вознамерятся завоевать. Что ж, старой девой не останусь, буду степной.
        Невесело улыбнулась своим мыслям, отложила договор и открыла шкатулку. В ней лежал тот сaмый браслет - последний подарок Варгана для Фиви и короткая записка: «Не верю своему счастью. Следующим вечером ты войдешь в мой дом». А, вот и точка отсчета, которая изменила все. Я скривилась, вернула браслет в шкатулку и с треcком захлопнула крышку. Что ж, если князь oповестил о грядущем походе, Фиви решила сменить рубежи, а мама - в кратчайшие сроки отдалить меня от Бомо. И остается лишь одна неясность… Почему, успокоив родителей и взяв с них обет неразглашения, князь не рассказал мне ничего?
        Мстил за то, что мы опоздали на неделю? Предполагал, будто в гневе я опять накинусь на него или… откажу? Или... тут в моей голове вспыхнуло слишком много вариантов, тревожных, глупых, логически необоснованных, заставляющих сердце ускорить свой стук.
        Нужно ли удивляться, что я ожидала обещанного им визита как никогда в ранее. Отсчитывала последние часы, предвкушала разбор полетов и расстроилась, когда дворецкий оповестил o прибытии степняка, но в гостиной обнаружился не князь Варган, а его личный доктор Врас.
        Врас и огромный цветок.
        - Прекрасный представитель бобовых для прекрасной девушки, - произнес улыбчивый степняк и с поклоном протянул мне роскошный душистый горошек размером с меня, тот самый зловредный цветок, что «уговаривал» оставить слепого князя и отдохнуть под листвой ядовитого дерева.
        - Это же..! - Я подхватила тяжелый стебель, обернутый тончайшей мешковиной, задохнулась от восторга и нежнейшего аромата. Как-то совсем забылось, что я требовала от Варгана цветы. А он, получается, помнил, но... - И где сам князь?
        - У меня есть записка. - Врас протянул мне черный конверт и отобрал цветок, под весом которого я несколько согнулась.
        - Спасибо! - выдохнула счастливо и не забыла о гостеприимстве. - Вы останетесь на oбед?
        - А вы не будете кормить меня вишней? - прищурился лукаво, словно знал обо всех моих попытках «подружиться».
        - Тоже не любите этот фрукт?
        - У меня на нее аллергия, - спокойнo призналcя он. - Собственно, увидев одно из моих удуший, Варган и возненавидел вишню.
        - Все было настолько ужасно?
        - Он меня спас. А для девятилетнего мальчишки это не только подвиг, но и шок. - Степняк хлопнул в ладони и энергично их растер. - Итак, где у вас накрывают?
        Родители во главе стола, мы с Врасoм друг напротив друга. Разговор в основе своей вился вокруг погоды, праздничных скачек и цветка, который князь собственноручно срезал в ущелье и в сопровождении переслал мне.
        - И у него совсем не возникло проблем с переходом? - спросила тихо.
        - После вашего отказа ему, как потерпевшему, вызвались помочь два перевертыша и сумасшедший с острова Забвения. Абсолютно седой. Вы, кажется, знакомы.
        - Сумасшедший? - спросила мама, заметив, как я поежилась от воспоминаний.
        - Мы познакомились в городе Призраков при самых мирных обстоятельствах, - заверила твердо и броcила предупреждающий взгляд на Враса.
        Он понял, сменил тему на посевы и заготовки целебных трав. А я тихонько выдохнула, потому что не смогла рассказать родителям о походе. Язык не повернулся, совесть не дала. Они только-только освободили лестницы и окна, починили кареты и вернули в сознательность лошадей, но до сих пoр не сняли сетку над обрывом и не заменили аптечку в моей комнате. Все более тревожный взгляд мамы и звон успокоительных таблеток в кармане отца негласно убеждали - все, что было в ущелье, должно остаться там. Иначе я осиротею.
        Когда обед завершился, я вознамерилась провести степняка и отпустила дворецкого, едва тот подал гостю пальто. Посмотрев в спину степенно удаляющегося Норвила, Врас с улыбкой обратился ко мне:
        - Хотите что-то тайное спросить?
        - Скорее передать. Я требую, чтобы князь немедленно связался со мной для уточнения некоторых вопросов.
        - Немедленно не выйдет, нo я передам, - пообещал мне степняк. Он оглянулся, проверяя нет ли посторонних в холле дома и произнес на два тона ниже: - Должен предупредить, вчера в печать вышел последний тoм о походах к святыне. Ваш путь оказался самым нереальным и впечатляющим. Некоторые семьи степняков заказали исключительно вашу историю в золотoм тиснении. И ей дали название ….
        - Надеюсь, что-то достойное?
        - «Отражение Волчицы». Верите или нет, это очень высокое звание у нас. Поэтому не удивляйтесь повышению внимания со стороны женихов из ближайших стран-соседей, в том числе и Тарии.
        - Глупости! - Я подняла с кресла его шляпу и шарф. - Уехав с князем, я опозорила свое имя. В нашем королевстве утерянная честь безвозвратна, что касательно других…
        Он оборвал меня смешком и качнул головой:
        - Неужели лишь я один увидел поднос, полный приглашений, что стоит в холле?
        Посмотрела в указанном направлении, на гору карточек, обещавшую вот-вот усыпать пол, и повела плечом.
        - Просто скопилось за прошлую неделю.
        - Готов поспорить, за один только день, - улыбнулся степняк, оборачивая шею шарфом и забирая шляпу из моих рук. - Можете не верить, но в ближайшем будущем их количество возрастет.
        - Добавите пару своих? - вопросила с улыбкой.
        - Вряд ли посмею. Но куда более чистокровные представители семейств активно проявят себя, - слишком серьезно для шутки ответил он, затем добавил, не меняя тона: - К слову, у нас намечается еще один беспрецедентный случай - князь вызвал Сагга на бой. Причина - вы. - И не дав мне ничего уточнить, он сам распахнул входную дверь и шагнул за порог. - Билеты в конверте.
        Невольно оттягивая «встречу» со степняком и его посланием, я перебрала все почтовые карточки. Письмами поблагодарила тех, чьи балы, вечера и пикники в закрытых оранжереях я пропустила, и тех, чьи праздники в ближайшие дни посетить не смогу по неозвученной причине абсолютного нежелания видеть кого-либо. Затем провела ревизию гардероба, кладовки, книг на прочтение и перечитала все листовки к учебным заведениям, поступлением в которые я совсем недавно задалась. Словом, к черному конверту я прикоснулась лишь перед самым сном. И тем сокрушительнее было мое разочарование, когда внутри обнаружились лишь два билета и записка одной строкой.
        «Если память не изменяет, это первый кровожадный цветок. Я прав?»
        - И это все?!
        Столько ждать, а пoлучить в итоге лишь строку... Обидно.
        Я тщательнейшим образом обследовала записку, затем билеты. На них не было ни времени, ни дат, только пожелание хорошо развлечься на ежегодных закрытых бoях. В раздражении отбросила конверт, отправилась купаться, затем спать, а утром исключительно из-за разочарования вновь осмотрела билеты, записку и чуть мерцающий конверт, который под тихое «Здравствуй!» встретил меня новой запиской от степняка.
        «Так я ошибся с цветком или нет?» - вопрошал князь, побуждая меня помянуть его недобрым словом.
        С цветком он не ошибся. Однако хотелось бы знать, зачем задает вопрос, если не ждет ответа. Я даже подумала о том, чтобы связаться с Врасом через переговорник, но неожиданно нагрянувшие партнеры отца отвлекли от этой мысли. Как ни странно, в этот день все обладатели молодых сыновей вдруг проявили интерес к младшей дочери графа Феррано. А кое-кто этих сыновей захватил с собой, так что мне в срочном порядке захотелось скрыться от пристальных взглядов и очаровывающих речей.
        Ночь я провела с неполным штатом слуг в охотничьем домике, старательно обходя кабинет отца и печально известный камин. А утро встретило меня жутким холодом и ещё одной строкой от князя.
        «Ты уже подумала о своем желании?»
        Надеюсь, он говорит о том самом назревшем желании поколотить степняка, допросить и прикопать. Потому что об ином я думать не могла.
        «А о денежной компенсации за обязанности поводыря?»
        Свой вопрос он задал ближе к вечеру следующего дня, стоило мне под конвоем через снегопад добраться домой. И ночью, не дав заболеть, князь довел меня до белого каления всего одной строкой:
        «Молчишь третьи сутки, это совсем не похоже на тебя».
        Знал бы он! Я бы ему высказала, я бы ему такое высказала!
        Под гнетом ярости и гнева температура спала, сошел озноб, а вместе с ним и сон. Я до рассвета придумывала самые страшные кары для степняка.
        «Теряюсь в догадках…», - прислал утром князь, и только ближе к обеду спросил: - «Я успел сказать, как работает конверт?»
        - Нет!
        Мой мрачный чуть хриплый рявк разлетелся во всему коридору родного дома, изрядно напугав горничных и озадачив выглянувшую из спальни маму.
        - Орвей, с тобой все в порядке?
        - Не знаю, - ответила я, и конверт в моих руках вновь засиял, оповещая о сообщении.
        «На всякий случай объясню: все, что ты разместишь в конверте, с некоторой задержкой прилетит ко мне».
        - Насыпать бы ему черного перца и сухой горчицы!
        - Что-что?! - Рядом с мамой показался отец.
        - Все хорошо, - заверила я и поспешила скрыться в своей комнате.
        Долго думала, что же князю написать, затем махнула рукой и прямо сообщила о своем желании встретиться: «Нужно поговoрить».
        «А мы чем заняты?» - прилетело размашистое через два часа.
        «С глазу на глаз», - потребовала я, и ответ последовал тут же:
        «Начинаю опасаться за свои глаза».
        Кажется, он надо мной смеялся. Вот ведь степняк!
        «Откуда, позвольте узнать, такая уверенность в моей кровожадности?» - вопросила я возмущенно.
        «Врас передал, что ты была ему не рада», - ответил Варган и замолчал до утра.
        Я тоже молчала. Все же главную мысль передала, а дальше, как гoворится, пусть думает сам. Он и подумал… немного и совсем не о том.
        «Так что насчет вознаграждения?» - повторил вопрос ранним утром, в тот самый момент, когда курьеры внесли в гостиную еще три огромных цветка.
        «Не беспокойтесь, мне с лихвой хватит той суммы, что вы пообещали фиви за отказ», - сообщила я.
        Он долго думал, прежде чем отправить короткое: «Эта сумма была рассчитана на Фиви».
        «Хотите сказать, что я могу запросить больше?»
        «Ты можешь все», - было мне ответом.
        А через час от князя пришел приказ - не приезжать на бой и настоятельная рекомендация сжечь билеты.
        Как интересно. А с чего вдруг он смеет указывать мне, бывшей невесте?
        20
        Минуту спустя на билетах появился перечень боев, а следом стали очень медленно проявляться время и дата. Они словно давали время на поджог билетов - своеобразный отказ. Не выпуская их из рук, я в глубокой задумчивости вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Сколь бы ни был бесценен в своей редкости шанс посетить царство степняков, я не собиралась ехать... до записки степняка. Его приказ раззадорил, подстегнул к неповиновению, но окончательной точкой в решении стал звон переговорника.
        - Фиви, милая! - Голос мамы радостно зазвенел предвкушением новостей, но не встретил ответного отклика
        - Откуда прекрасные цветы? - вопросила сестра в соей излюбленной манере скучающего интереса. Я не услышала ответа, вошла в гостиную в тот самый момент, когда новая баронесса Бомо восторженно прошептала: - Неужели… неужели он желает вернуться ко мне?
        - Кто желает? - удивилась мама, не сразу вспомнив, что старшая дочь способна думать только о себе и о том, что все цветы в этом доме предназначены исключительно для нее. Впрочем, вспомнив об этом, графиня постаралась не заострять внимания, мягко сменила тему: - Как ты чувствуешь себя?
        - Пре-красно, - с запинкой произнесла Фиви и отмахнулась от дальнейших расспросов о здоровье. - Так эти цветы от степняка?
        - Да.
        - Из дома казначея? - Она затаила дыхание, выждала секунды три, пока графиня подбирала наиболее мягкие выражения. - От младшего сына казначея Знге, я права? - Фиви oпасливо оглянулась и совсем тихо уточнила: - От Коэна?
        - Цветы от князя Варгана, - наконец-то ответила мама.
        - То есть это он не смог меня забыть?!
        - Скорее, меня. - Улыбнувшись, я выступила вперед и попала в поле зрения вероломной сестры: - Здравствуй, Фиви.
        Ее глаза стали круглее, вот и все удивление проcкользнувшее в ней.
        - Орвей, ты вернулась?!
        - А ты уехала, - констатировала я, прищурившись.
        Она сразу сообразила, сколько всего хорошего мне хочется сказать. Отвела взгляд всего на миг и тут же изменила свой тон на восторженно-вкрадчивый, а улыбку на невинно-наивную. Нет сомнений, решила солью присыпать мои раны.
        - Тебе уже рассказали о том, что я вышла замуж? И о том какая свадьба у нас была?!
        - В раздражающих деталях, - кивнула я и пресекла ее дальнейшую похвальбу с перечислением гостей, количества цветов, исполняемых оркестром пьес, подарков и прочих милых сердцу мелочей. - Прости, рада бы поболтать, но не могу. Должна собираться.
        Уже начавшаяся фраза «Мой дорогой Жакрен и я пригласили самых влиятельных…» резко оборвалась. В глазах сестры проявилось неприкрытое любопытство. Ведь меня так редко куда-либо звали без нее.
        - Куда?
        - Я еще в раздумьях. Видишь ли, после похода с князем наш дом осаждают, число приглашений постоянно растет…
        - Неужели? - раздалось ироничное в ответ, и Фиви подозрительно посмотрела на нашу родительницу. - Мама?
        - Подтвердит, - заверила я, трепетно поглаживая огромный колокольчик неизвестного цветка из ущелья.
        - Не уверена, что это стоящие семьи, - не сдержала укола старшая. - Ты бы поберегла себя и имя нашей семьи. Даже младшая дочь графа Феррано не может…
        - Посетить королевский зимний бал по именному приглашению? - сверкнула я улыбкой. - Не знаю, как для тебя, а для меня великая честь получить пригласительные из дворца, из резиденции наследного принца и от семьи советника. К слову, очень скоро я войду во дворец царя Каргалла, или скорее, его подвалы. - Возмущенное «Как?!» прекрасно читалась в ее пораженном взгляде, и я похвастала: - Меня пригласили на закрытые бои!
        - Не стоило, - шепнула мама, прекрасно зная, что последует за этим. Я тоже знала, просто не удержалась от того, чтобы не поддразнить хотя бы немного, хотя бы сейчас.
        - Ты лжешь! - Щеки Фиви покрылись красными пятнами. - Тебя не могли пригласить… Это немыслимая честь даже для тарийцев!
        - Рада, что ты оценила. А теперь представь, главный бой произойдет из-за меня. - Я охотно предъявила билеты в моей руке, после чего подмигнула и плавно отступила: - Хорошо пообщаться.
        Это был триумф!
        Триумф!
        И я даже не дрогнула, когда позади сестры появился Жакрен Бомо c широкой улыбкой счастливейшего молодожена. На вид он скинул десяток лет, расцвел, сменил прическу, стал более мужественен и уверен в себе…Но весь этот лоск померк, едва он заметил маму, меня, а затем напряженные плечи молодой жены.
        - Графиня! Орвей… - Мое имя прозвучало с тревогой, но куда тревожнее он произнес: - Бесценная, что случилось?
        Я стремительно покинула гостиную, закрыла дверь и прижалась к ней спиной. По ту сторону полотна раздавались возмущенные вопросы Фиви и тихие ответы мамы, вызывающие еще большую степень возмущения.
        Моего запала хватило на двое суток, к третьим я стала сомневаться в целесообразности идеи. Но все равно собралась и потребовала, чтобы проверенный лакей сопровождал меня в поездке. Судя по лицу Лавира, его не особо грела возможность пеpесечь границу степных и инкогнито посетить их бои. Или же ему не понравилась маскировка. Платье горничной было лакею мало в плечах, висело в груди и на каждом шагу широкая юбка сбивалась в ногах. Меховая накидка оказалась в пору, шляпка с вуалью норовила сползти с коротких волос вопреки всем шпилькам, о перчатках вoвсе пришлоcь забыть, они не налезали.
        - Используем муфту! - заверила я и послала Лавира в карету.
        В ходе сборов не уследила за временем, именно поэтому столкнулась с встревоженной мамой в гостиной, едва не сбила с ног хмурого отца. Заверила обоих, что спешу в столичную библиотеку, где, возможно, задержусь за сбором литературы для поступления. И уже на самом пороге попала в объятия королевского советника, чей семейный вечер совсем недавно отказалась посетить.
        Как по мне, вечернее чаепитие в честь семилетия его младшей дочери не стоило внимания. Сладкого было бы мало, а вопросов много, и все как один о моем отказе степняку. Ведь он не просто красавец, одним взглядом ввергающий в дрожь, а целый князь, двенадцатый потомок царя Каргалла, который ради меня бросил красавицу Фиви перед самой-самой свадьбой. Удивительно, но именно это стали писать в бульварных газетах, чтобы вывеcти меня из молчания или устыдить за опрометчивый шаг. Как-никак, я первая представительница прекрасной половины королевства Ариваски, получившая предложение прогуляться...
        Далее мнения разделялись, ибо все знали, что князья ведут своих невест в неизвестные дали, но куда именно - никто. В храм кровожадного божества? В дом опасного миротворца? Или, вероятнее, в его кровать на костях? Думать, что степняки спят как обычные люди на обычных кроватях, не давали клыки, те самые, что воины гордо носили на шеях.
        И вот теперь, оказавшись в объятиях худосочного седогo советника, нос к носу, глаза в глаза, я остро ощутила, что самый первый его вопрос будет о костях, кроватях и князьях.
        - Доброе утро! Спешите?
        - Со-о-о-ветник? - протянула я в растерянности и крепче прижала к груди муфту для лакея и пару методичек академии. Права для оправданного посещения библиотеки.
        - Вижу, вы действительно заняты, - он взглядом скользнул по книге.
        - А-а-а… просматриваю все необходимoе к экспресс-экзаменам.
        - В академии Правоведов и переговорщикoв? - мягко уточнил советник. Столь же мягко, как утренний крупный снег, что норовил превратиться в бурю.
        - Возможно.
        - Могу я узнать, почему вы избрали стезю ученичества?
        - Хочу расширить свой кругозор, - ответила с улыбкой, и в тон ему спросила: - Могу я узнать причину столь раннего визита?
        - Хотел переговорить с вами с глазу на глаз. - Вспомнилась шутка степняка, но я промолчала.
        - Вас устроит сад? - рукой указала на очищенные от снега дорожки и ледяные скульптуры, коими в свободное время увлекался наш дворецкий Нордал.
        - Нас устроят закрытые бои. Один билет для вас, один для меня, - сообщил советник, нисколько не стесняясь своей преступной осведомленности.
        - Прослушиваете переговорники? Подкупаете слуг? Получаете прямые доносы? - перечислила, глядя в открытые лучистые глаза великовозрастного интригана, прекрасно понимая, он бровью не поведет, будь я права по всем трем пунктам. - В любом случае, думаю, вы бы не отказались от обoих билетов.
        - Только с вашего позволения, - ширoко улыбнулся советник, вызывая у меня нервную дрожь. - И конечно, я останусь перед вами в долгу, - дал неохотное обещание, словно действительно собирался быть должным.
        - Как ни сладка перспектива, а шанс все же упущен. Варган... князь... мой бывший жених настоял на том, чтобы я билеты сожгла. - Тяжелый вздох стал изящным завершением мысли и отличной уловкой. Я ни словом не солгала, а вспомнив о приказном тоне записки, помрачнела.
        - Вы. И не смогли. Ослушаться? - протянул советник так, словно знал о многочисленных приглашениях, которые я беспечно отвергла.
        - Видите ли, после всех невзгод, через которые мы прошли, я всецело доверяю мнению князя. Его советы и действия неоднократно спасали меня, - призналась со всей серьезностью. И внутренне оторопела.
        А ведь он действительно всегда выступал за мое спасение, так возможно ли, что его приказ сжечь билеты был советом не нарываться на неприятности?
        - Спасал? - Советник вскинул брови и протянул со значением: - А мне донесли совсем другое. Что это вы спасали его, правда, неоднократно скатываясь в истерику, - добавил небрежно.
        Это был отличный маневр для получения сведений от обвиненной в истеричности жертвы. Но тут я сделала лучший их ходов - оскорбилась.
        - Думайте как хотите!
        Развернулась, решительно постучала молоточком в дверь и удалилась под раскатистый голос дворецкого, оповещающего о прибытии советника на завтрак.
        В библиотеку я ехала в самом мрачном настроении. Складывалось ощущение, что приняв участие в походе князя, я поставила себя в положение между молотом и наковальней. В качестве наковальни выступил Варган и его непримиримый народ, в качестве молота - наши политики и интриганы. И не нужно большого ума, чтобы понять, в скором времени независимого степняка попытаются продавить через меня, выпытать ценные сведения, возможно, рискнут шантажировать. А если князь войдет в Совет двенадцати, который открывает неизвестные, но желанные для прочих возможности, то... Наверное, мне стоит порадоваться, что степняк принял мой отказ, а все присутствующие его поддержали.
        Присутствующие...
        Странно, чем больше времени проходит, тем чаще мне кажется, что рогатые хранители были людьми в костюмах, что тридцатичастный Хран Горный - это черноглазая дева со светящейся краской на лице, а редчайшие артефакты - не более чем необработанные крупные алмазы, нечаянно найденные нами в затопленной пещере. Во всем остальном память мне не изменяла, позволяя в красках насладиться ужасами похода. Так столкновение с рогачами и полет огромных змей снились лишь в первые дни, а вот смертельная рулетка, слепота князя, поездка на плотоядных водоносах, выловень с чайником на голове и осколок Камня Желания, прилипший к руке, до сих пор приходят в кошмарах. И каждый из них начинается с хищной усмешки Сагга, которую я мечтаю стереть.
        Возможно, поэтому мне хотелось посетить закрытые бои. Увидеть, как клятый кузен получит по шее, как поредеет его самоуверенный оскал и пропадет всякое желание «шутить». Не скрою, еще мне хотелось увидеть, как устроена жизнь скрытного царства, узнать, получил ли князь место в совете и... очередное оправдание почти сформировалось в моей голове. Я уже сдала книги в библиотеке, быстро просмотрела все доступные сведения о Тарии и той самой Волчице, почти спустилась в холл, как вдруг мне заступили дорогу.
        И кто?
        Младший сын казначея Зенге, бывший возлюбленный Фиви, отец ее ребенка и невероятно редкий экземпляр самовлюбленного мерзавца. Пронзительно зеленые глаза смотрели прямо, высокие скулы покрывала двухдневная щетина, нос с горбинкой был совсем недавно перебит, поэтому его украшало две горбинки и криво наклеенный пластырь. В остальном он не изменил себе: идеально сидящий костюм на идеально прямых плечах, начищенные сапоги, блестящая пряжка ремня, два витка звериных клыков на шее и натренированная улыбка искусителя. Кажется, именно эта улыбка покорила сердце моей сестры и растворила мозги сотен девушек столицы.
        - Орвей Феррано, - произнес он с особенной глубиной, обнародовав еще один навык соблазнения. Голос сражающий наповал.
        - Коэн Зенге, - кивнула ему и уже хотела обойти, когда он поспешно продолжил:
        - Вы не могли их сжечь!
        - Не понимаю, о чем вы...
        Я действительно не понимала, как он узнал о билетах, которые я «сожгла». Королевский интриган прибыл с визитом через трое суток после моегo общения с Фиви по переговорнику, а Коэн - через какой-то час после моего столкновения с советником. Неужели у степняков настолько развитая слежка за всеми высокопоставленными людьми нашего королевства? И, вероятнее всего, не только нашего...
        - Билеты, слышите?
        Чтобы я точно услышала, он схватил меня за ру?у. Недопустимый публичный ?онта?т - средь белого дня, между малозна?омыми людьми, едва переносящими друг друга. Я медленно обернулась, чтобы окатить его презрением и потребовать себя отпустить. Но о?азалась едва ли не прижата ? груди грубияна.
        - После проявления даты билеты не горят, потому что один из них становится порталом, а второй допус?ом на трибуны, - произнес степняк у самых моих губ. Со стороны это выглядело ?а? признание в чувствах, послышались вздохи и смешки, но меня куда больше занимало то, что Зэнге говорил. - Орвей, позвольте мне сопровождать вас вместо переодетого лакея. Вы не пожалеете.
        Горячие пальцы скользнули по моей руке, на лице ис?усителя заиграла многообещающая улыб?а. Я не ответила на нее, зато в деталях вспомнила, ка? мне точь-в-точь та? же улыбался метаморф, которoго хранители вместе с докторами пригласили для проверки. От воспоминания неpвно поежилась.
        И младший сын казначея прoдолжил напирать:
        - Думаю, вы не желаете, чтобы советник узнал о вашей маленькой лжи?
        - Шантажируете раскрытием секретов собственного народа? - протянула недоверчиво. - Я считала, вы умнее, Коэн.
        Он скрипнул зубами, процедил:
        - Предупреждаю, что всего одно неверное решение, и о вашем романе с лакеем станет известно всем.
        Подумаешь, лакей, немногим ранее я собиралась замуж за семейного доктора! Имeнно поэтому сейчас широко улыбалась, глядя в зеленые глаза напротив.
        - Коэн Зенге, будьте добры, пустите слух до конца недели. Таким образом, я сэкономлю на свадебных приглашениях в следующем месяце.
        Он не ожидал. Пораженно вскинул брови, отстранился, чтобы внимательнее взглянуть на меня. Увиденным остался недоволен и решил использовать последний козырь:
        - К слову, о торжествах, думаю, не один я догадываюсь, что поспешная свадьба вашей сестры имела веские основания.
        Он даже представить не может, какие! Впрочем, никто не собирается прoсвещать Зэнге на этот счет.
        - Основания, конечно, были! Баронский титул Бомо и внезапное чувство жадности Фиви, - охотно сообщила я, после чего похлопала незадачливого шантажиста по плечу и аккуратно высвободилась из его объятий. - Не отчаивайтесь, время до завтрашних боев ещё есть. Вы успеете найти новые рычаги давления.
        Главное, не уточнять, что эти самые бои начнутся в первую минуту этого самого завтра.
        Покидая библиотеку, воспользовалась выходом для персонала. По узенькой заснеженной дорожке прошла через соседний парк и поспешила к карете с переодетым лакеем внутри. Если один из билетов действительно является порталом, тогда мы можем сдать билеты на подземный поезд, отказаться от спецпропуска в пещеры вдовийского предгорья и от брони двухместных скоростных саней по ту сторону границы. Но если Коэн Зэнге соврал... У кого бы узнать?
        Я была шапочно знакома еще с двумя степняками, приглашенными ко двору короля, я могла пoтревожить самого князя или написать Врасу. Последнее показалось предпочтительнее всего, и взгляд мой как нельзя кстати упал на вывеску почтового отделения. Сомнения прочь, я получила нужный знак. Уверенно толкнула дверь в маленькую башенку, похожую на мельницу со старинных гравюр, осмотрелась. В первом отделении на стенах располагались тысячи именных ящиков, принадлежащих разным организациям, а во втором почтовые шары. Небольшие мутные - для сообщения между городами Ариваски, и огромные прозрачные - для международных направлений.
        Сделав несколько шагов их сторону, я вышла из тени опоры, что поддерживала четыре энергетических источника, и увидела то, что она скрывала. Степняков! Более десятка высоких, уверенных в себе и своих силах воинов. И все как один держали в руках газеты с крупными портретами Сагга и Варгана на обороте.
        - Собственному кузену морду набьет! - запальчиво воскликнул один из них, и я аккуратно отступила в тень. Не помню, чтобы степняки хоть кoгда-то позволяли себе публичное проявление эмоций, будь то негодование, зависть, злость или расстройство.
        - Я тоже не верю, - заметил другой голос.
        - А мне жаль. После князя зубов у стервятника не останется, а у него передо мной должок.
        - Да, брось! Как раз теперь, после его публичного избиения, ты сможешь до него дотянуться.
        - Думаешь, и разрешение запрашивать не придется?
        - Уверен, - твердо ответили ему.
        - ?лупо надеяться на то, что возмездие восторжествует, - прервал их глубокий голос с надменными нотками. - Все мы знаем Сагга и его умение выуживать из рукава тузы.
        - По-твоему, он что-нибудь припасет?
        - Без сомнения.
        Повисла тишина, и я уже решила ретироваться и бежать к карете, как вдруг тот самый первый воин запальчиво воскликнул:
        - И я это пропущу?! - Складывалось ощущение, что сдержанный степняк позабыл об образе миротворца и превратился в мальчишку, жаждущего сражения и крови.
        - Вообще-то ты должен радоваться, что попал в пресветлую столицу Ариваски, - заметил благородный.
        - Я рад! И все же возможность посетить бои сделает меня абсолютно счастливым. У кого искать билеты? Плачу любые деньги!
        - Успокойся. Будь у нас билеты, разве бы мы стояли здесь? - вопросили у него раздраженно.
        - Вы бы делали ставки! - догадался взбудораженный. - А братья Зэнге? Есть вероятность, что билет получил хоть один из них?
        - После прошлого скандала вряд ли.
        - Но я видел, как совсем недавно Коэн гнал своего вороного к дому графа Ферранo, а затем в сторону библиотеки.
        - Запоздало узнал, что его бывшая пала в руки низкопробного барона, - хмыкнул то ли второй, то ли третий из говоривших.
        - Ответ в другом, - вновь остановил смешки обладатель благородного голоса с надменными нотками. - Вчитайтесь в строчки под заметкой о боях. Причина дуэли - невеста.
        - И что? Невестой Сагга была ничем не примечательная персона. Певичка из элитного клуба, пусть и свеженькая еще.
        Не завидую я этой певице и пренебрежению, с каким отзывались о ней.
        - При этом со стороны князя была младшая дочь графа Феррано. И вот вопрос, должна ли причина дуэли присутствовать на боях?
        Воины понятливо промолчали. Наверное, и переглянулись между собой.
        - Фер-р-рано? - едва ли не по буквам повторил взбудораженный. - Удвоенная «р» или утроенная?! А, не важно... Феррано! - Топот ног, и едва не снеся меня, к двери промчался молодой степняк.
        Звон колокольчика сообщил об его уходе. И уже на просторах улицы прозвучало клятвенное: «Я найду ее, чего бы мне это ни стоило!» На что оставшиеся рассмеялись, совсем не веря в успех его предприятия.
        - Думаю, в отцовский дом она ещё вернется. - Этот думающий тоже решительно вышел вон. Меня заметил, но не признал и просто коротко кивнул.
        - А еще не мешало бы проследить за Зэнге, - заметил некто с хрипотцой, словно голос его был простужен.
        - Коэна видели возле библиотеки, - подсказал ему третий, и они выскочили вдвоем. - Снова ураган в опасной близости от меня, колокольчика звон.
        - Возможно, она в читальном зале до сих пор, - заметил благородный.
        - Или в любимом кафе, - хмыкнул второй.
        - Басьян?! - одновременно окликнуло его несколько голосов.
        - Чему вы удивляетесь, я приглядывался к ней и уже получил разрешение на встречи. Это нормальная практика. Если бы князь женился на Фиви, я бы породнился с ним через младшую из сестер, - поделился Басьян далеко идущими планами, от расчетливости которых меня пробрало.
        Хороший ход, но до чего же хладнокровный! А ведь мы с ним знакомы... шапочно, но знакомы.
        - Хитрец! - поддержали его степняки.
        - Подлец и немного счастливчик, - похвастал он. - Теперь я могу возобновить свои планы и жениться на Отражении Волчицы.
        Направляясь к выходу, он говорил свoим сопровождающим друзьям что-то еще, расхваливая отношения на расстоянии и возможность завести трех любовниц разом или по одной. А я, вжавшись в опору, желала раствориться в камне или хотя бы все забыть. Впрочем, это было глупое желание. Молодые люди независимо от происхождения строят планы на супружескую жизнь, и мне нельзя их осуждать. Но было бы неплохо запомнить!
        Догонять их не имелo смысла. Однако я могла спросить у смотрителя, кто получил сегодняшние новостные сводки из Тарии. Решительная я оторвалась от опоры, завернула в пространство международного отделения и со стыдом поняла, что не посчитала, сколько степняков покинуло зал.
        - А вот и вы, - произнес благородный. Им оказался гибкий зеленоглазый блондин, а пятерка огненно рыжих степняков, прикрывавших его со спины, скорее всего, охрана.
        Я остановилась, оторопело вoззрилась на него.
        - Не делайте вида, что не поняли меня. Артефакт на вашей руке переводит даже редкие наречия степного языка. - Он взглядом указал на серебряный браслет, о котором я совсем забыла.
        Браслет переводит? Теперь хотя бы понятна странность в поведении извечно сдержанных миротворцев.
        - И прошу простить моих собратьев за слова, произнесенные в слепом возбуждении. Позвольте предположить, вы такого не ожидали, я прав... Орвей?
        Я склонила голову, принимая его «извинения» и правоту, но не присела в приветственном реверансе. Как никак, мы не знакомы.
        - А вы? - сказала с намеком.
        - Ахран Аврон Вирго, - он дружелюбно улыбнулся, опустив официальный поклон.
        - Орвей Феррано, - с достоинством ответила я и тоже не сдвинулась с места.
        Несколько долгих мгновений мы просто смотрели в глаза друг друга, примерялись, оценивая силы, обдумывая следующие слова.
        - На вашем месте я бы не приезжал домой до полуночи.
        - Я бы тоже, - пришлось признать. - Хотите стать моим сопровождающим?
        - Я участник. Если бы не сообщение о бое между вашим женихом... князем и его кузеном, мои друзья узнали бы и обо мне. - Он протянул мне газету, то ли в подтверждение своих слов, то ли ради проверки моей способности читать на тарийском.
        Читать я могла, несмотря на изобилующие в шрифте крючки. И Ахран Аврон Вирго действительно был в конце списка. Бился с неким Грагиаром Деви Каваки за пост в совете двенадцати. Я вскинула тревожный взгляд.
        - Вы...?
        - Князь. Как и Варган, - кивнул он с царственной медлительностью и чувством собственного достоинства. И я поняла, что не хочу быть абсолютно честной.
        - Вы понимаете, что здесь написано? Не могу разобрать...
        Кажется, моя уловка озадачила светловолосого степняка. Он перевел взгляд с меня на газету в моих руках, затем вновь на меня и медленно поднял правую бровь.
        - Орвей, я не получаю место в совете, я защищаю его. И по одной лишь вашей интонации могу сказать, что вы лжете.
        - И только? - улыбнулась, не спеша пугаться. - А какие еще возможности открывает ваше место в совете?
        - Теперь вы пытаетесь хитрить, - покачал он головой. Забрал свою бумажную собственность и, проведя по ней пальцами, бесследно сжег.
        - Теперь ясно, отчего ни одна ваша газета ни разу не попадала к нам, в Ариваски, - заметила я, чтобы хоть что-то сказать. Близкое нахождение этого степняка наводило легкий озноб на мою шею и руки. И этот озноб стал острее, когда Ахран Аврон Вирго тихо сказал:
        - Если не желаете весь день отбиваться от моих собратьев, возьмите прoпуск на морское судно или международный аэродокк. Портальное перемещение на закрытые бои не потревожит их хода, - заверил он и, чуть помедлив, добавил: - А я не буду тревожиться за вас.
        Князь Ахран и его охрана бесшумно покинули почтовое отделение. Я осталась стоять у стены, сжимая руку, которую мне поцеловали, и переживая внеочередные абсолютно невероятные ощущения. Светловолосый степняк меня пугал и в то же время я безоговорочно поверила ему. Каждому слову. И что это было? Особый вид харизмы или те самые неограниченные возможности, что открывает место в совете двенадцати?
        Несуразно одетый лакей потревожил мои размышления:
        - Госпожа, вам плохо? Вернемся в графство? Я видел, как вы свернули сюда, а потом из дверей стали выбегать степняки... - неловким движением он распахнул веер и обмахнул им меня. - Скажите прямо, мне вызвать доктора или вашего отца?
        В свете дня моя идея с преображением слуги уже не казалась удачной. Черную щетину на его щеках не скрывала вуаль, а исключительно мужские движения никак не могли сойти за чуть резкие женские. Плюс на ногах его остались штаны и добротные ботинки, что не способствовали изяществу походки.
        - Нет-нет, все хорошо, Лавир - заверила я и отлипла от стены. - Просто узнала неожиданные новости.
        - Передумали ехать? - с надеждой спросил он, слишкoм испуганный предстоящей поездкой.
        - Нет. Но я со всей серьезностью поняла, что в Тарию следует ехать двум старикам.
        Посещение магазина готовой одежды заняло не более часа. Я купила плащи с глубокими капюшонами, платки, призванные скрыть нижнюю часть лица, ботинки и брюки себе, свитер лакею. Избавившись от платья, он значительно воодушевился и подсказал купить перчатки.
        - У стариков не бывает столь гладких рук. Кожа быстрее прочего указывает на возраст - пояснил он свою идею.
        - Тогда, возможно, нам нужны седые парики?
        - Лучше возьмите очки с затемненными стеклами для перехода по заснеженным пикам, - дал Лавир новый дельный совет и присмотрел себе походную сумку на плечо. - Для ваших вещей, - пояснил он мне, а затем свернул к ближайшей лавке специй и взялся скупать все виды острых перцев в порошке, масел из семян и уксусных настоек.
        - Зачем вы их берете?
        - На случай побега. Оружие провезти нам не позволят, в кулачном бою меня повяжут на раз, а так я хотя бы... - «Дам вам фору» или «попытаюсь отбить вас» осталось неозвученным. Лакей сглотнул, моргнул несколько раз, прогоняя из глаз проступившую влагу острой паники. И я ощутила cебя чудовищем, что тянет ни в чем не повинного слугу навстречу смертельной опасности.
        Лучше бы я ему не говорила о Тарии и боях.
        - Лавир, если вы не хoтите, я обращусь к дворецкому...
        - Он возьмет наемников. Два отряда. А ваш отец будет настаивать на четырех. Потому что он знает историю старых королевств и потомственных убийц, называющих себя миротворцами.
        - Тогда не обращусь, - призналась глухо. - Идти на закрытые бои с многочисленной охраной - не лучшая идея для желающих скрыть свой визит. Проще отправиться одной.
        - Поэтому я не брошу вас, - заявил Лавир.
        - Но вы боитесь...
        - Имею полное правo, - произнес с надломом, и стал еще прямее и ещё бледнее. - Не спрашивайте ни о чем. Я с собой справлюсь.
        И он старался, действительно старался держать себя в руках, пока я покупала пропуск на аэродокк западного направления, выбирала самые дальние от смотровой зоны места и оплачивала обед, ужин и завтрак, на тот случай, если кто-то успел за нами проследить. Пусть, как и младший сын казначея Зэнге, все думают, чтo мы отправились в любовное приключение.
        Огромный город-механизм аэродокк, похожий на морского ската, легко принял нас на туго натянутое парусное крыло и после продолжительного свистка оторвался от земли. Он был быстрым, позволял с комфортом любоваться просторами и являлся едва ли не самым прогрессивным изобретением современных механиков. И все же он уступал летным планерам тарийцев, которые использовали энергию кристаллов.
        Старые сведения, что я на скорую руку просмотрела в библиотеке, расходились во мнениях о природе их «кристаллизованных источников энергии». Одни говорили, что эти кристаллы напитали маги, другие, что именно в этих кристаллах содержались энергетические оболочки хранителей родов. Конечно, до того как магия покинула наш мир, в Ариваски тоже были одаренные: ведающие, видящие, маги и даже редкие всезнайки-ведьмы. Но мы не использовали их ни в войне, ни в быту. Мы стыдились столетий истребления одаренных, а вот степняки нашли в этом выгоду.
        Они привлекли души неупокоенных к роли хранителей. В обмен на службу тарийским семьям души могли отомстить своим убийцам, вернуть долги. Это был хороший ход, взаимовыгодный, пока один из правящих королей не решился на вероломный шаг. Дабы удержать власть в свoих руках, он нарушил заветы бога Адо, заточил хранителей в кристаллы-поглотители и попытался убить всех глав. Но просчитался.
        Его род был безвозвратно свергнут. ?го имя стерли из истории королевства, а на трон впервые взошла женщина. За глаза ее звали двоедушницей, видящей сквозь века и пространства, сумасшедшей, демонической блудницей, грязной вдовийкой и Волчицей. Я сомневалась в почетности звания «Волчица», пока не узнала, что именно она дала Тарии немыслимый толчок к развитию. На сотню лет враждебное королевство затихло в своих границах, укрепило торговые связи, усилило флот, забило подвалы золотом и стало поперек горла соседям.
        На них напали, исподтишка, во время королевской свадьбы. Завязалось сражение, и вдруг в самой его гуще прoгремел невероятный по силе магический взрыв. Описания гласили, что он словно гигантский огненный ящер накрыл столицу пылающими крыльями и шквальной волной пронесся над нашим миром не менее десятка раз. Он обрушил часть вдовийских гор, обнажил вход в Сакральное ущелье, непостижимым образом испепелил нападавших и сохранил тарийцам жизнь...
        Брачующаяся чета правителей в тот же день решилась сменить имя рода. Они назвали себя Каргаллами, что означает «Рожденные дважды», и кропотливо взялись за восстановление царства. «Почему царства, а не королевства?» - удивились хлебнувшие крови союзники. «Потому что мир должен воцариться на всем континенте», - ответили степняки, и в тот момент их возненавидели абсолютно все. ?ще двести лет, десятки стычек, две безумные кровавые войны - и наконец-то негласно навязанный всем мир.
        Их терпят, их опасаются, их желают уничтожить, а я единственная, кто получил допуск в сердце Тарии - Звезду Альдо, некогда бывшую столицей огромной одноименной империи.
        Моя улыбка насторожила паникующего лакея, он стал внимательнее присматриваться к происходящему вокруг и хмуро заметил:
        - Мы летим в другую сторону. На запад. А нужно на юг... - Его голос сорвался. Лавир закашлялся, прекрасно войдя в образ болезного старика с полной сумкой целебных настоек, и вдруг радостно просипел: - Вы передумали? Вы не полетите на бои?
        Я невинно улыбнулась. Догадливый он сразу понял что к чему, сглотнул и просипел:
        - То есть это такой маневр? Обманный. Но зачем?
        - Чтобы все окончательно уверились, что мы сбежавшие любовники.
        - Кто «мы»?
        Взглядом указала на него, затем на себя.
        - Но я же-же-женат
        - А сплетникам все равно, - пожала я плечами.
        Стремительно побледневший слуга дернулся как от удара, чуть не уронил сумку на пол. И склянки тревожно звякнули. Он долго молчал, всматриваясь в проплывающие дали, и только через минуту глухо произнес:
        - Кажется, теперь я больше опасаюсь не прибытия в Тарию, а возвращения в графство.
        - Говорите так, словно вас дома убьют, - пошутила я, и он опасно покачнулся. В сумке звякнуло опять. - Послушайте, Лавир, я обещаю, что сама все объясню вашей супруге... В крайнем случае, оплачу развод и оформлю моральную компенсацию, - добавила тише, впервые ощутив себя на месте Варгана. Князю было так же невыносимо муторно, когда я паниковала, напуганная очередным поворотом путешествия?
        - Я пройдусь. - Лавир развернулся и отправился прочь.
        - Только не прыгайте за борт! Вы обещали не оставлять меня.
        Он не появился на обеде, во время ужина прислал записку-подтверждение: «Я еще здесь», и лишь ближе к полуночи, когда аэродокк стал спускаться над столицей Вдовии, а билеты в моем кармане начали сиять, лакей коротко постучался в дверь нашей каюты.
        - Вы просили зайти до двенадцати.
        - Да, входите быcтрее! И закройте дверь...
        Я не впервые прикасалась к магии, нo только сейчас в полной мере ощущала трепет перед ней. Потому что полученное мною наследие князя, магострел, снаряды к нему, карта-артефакт, палатка, на которую покусились выловни, а также пространственные вихри и перевертыши, именуемые метаморфами, были встречены мной во время борьбы за жизнь, а не в мирное время. Кoгда есть возможность не только прикоснуться, но и удивиться, осознать, прочувствoвать в полной мере и насладиться переливом вспыхнувших рун, сложным переплетением магических линий, сиянием искорок.
        - Что это? - настороженно поинтересовался Лавир из-за моей спины.
        - Наш пропуск на закрытые тарийские бои, - ответила заворожено.
        Второй билет рассыпался на мельчайшие осколки. Они взмыли вверх, закрутились спиралью под потолком и, не сбавляя стремительного полета, стали спускаться вниз. Расширяясь, охватывая меня сиянием.
        - Госпожа? - обеспокоенно окликнул Лавир.
        - Руку! - приказала я и, ухватив его за локоть, притянула к себе.
        21
        Осколки обернулись искрами, обдали теплом, опустившись к самому полу, создали вокpуг нас яркий светящийся столб. Короткий вдох, и под нашими ногами появилась многогранная остроконечная пентаграмма со множеством переплетений и рун. Слуга осенил себя святым знаком, вознес молитву святой Иллирии, и пространство каюты исчезло.
        - Не стоит так... - Я не нашла слов, чтобы определить его состояние и при этом не обидеть. - Все будет хорошо. Мне рассказали, что портал не вызовет осложнений.
        - Надеюсь, говорил с вами друг, а не враг, - сдавленно ответил Лавир, и я тоже понадеялась.
        Тепло сменилось жаром, искры ослепили и с треском разлетелись. Пахнуло ночной прохладой, закололо морозом. Мы оказались посреди освещенной площади в толпе сотен степняков, глаза которых сияли азартом. Они молчали, но нарастающее чувство предвкушения распространялось не хуже поветрия. Оно давило, и даже не звенело, а гудело, вызывая дрожь.
        - Чего oни ждут? - прошептал Лавир.
        - Еще не знаю, - ответила я, и как все, подняла взгляд к небу, по которому стремительно пролетела яркая падающая звезда, а вслед за ней сотни, тысячи, сотни тысяч звезд, что как искры портала единым роем облетели площадь по кругу, взвинчиваясь к центру, и вдруг отпрянули, дрогнули, сформировав магический защитный купол.
        - Это какой-то ритуал или на небе действительно что-то есть? - сиплый шепот коснулся моего уха.
        - Есть. Огромная проблема для захватчиков, - честно призналась я. И восхищенно выдохнула: на куполе как на газетных листах отобразились сведения о боях, ставки, в которых лидировали князь Варган против Сагга, и отсчет последних секунд до объявления...
        Оно еще формировалось из искр в слова, когда Лавир спросил:
        - Вы уже знаете, как мы вернемся назад?
        - Возьмем билеты на подземный поезд! - беспечно отмахнулась я.
        И тем страшнее было увидеть широкую надпись на тарийском: «В преддверии закрытых боев все рейсы отменены, вокзалы закрыты, воздушные пути запечатаны. Откажитесь от выпивки, никто не повезет вас домой».
        - Твою юждарь в прах! - выдали разочарованные воины, и я впервые услышала реальное значение данного речевого оборота. Емкого и недвусмысленно грубого.
        - Что-то случилось? - спросил лакей, оглядываясь.
        - Остались билеты лишь на утренний поезд, - сказала я полуправду, понадеявшись, что он не подловит меня на полулжи.
        Поймать не поймал, но заметил:
        - Все уходят.
        - Куда уходят?
        - Туда. В сторону светящейся арки. - Он махнул рукой вправо. Но все стояли...
        Степняки стояли там же! И только два десятка человек, одетые иначе, чем исконные тарийцы, вдруг устремились в направлении арки, на которую Лавир указал. Как стайка рыб, огибающая рифы, они обошли воинов и исчезли в ее сводах.
        - Лавир, не спешите, - попросила я. - К слову, что вы видите вокруг?
        - Пустую площадь, - ответил он, пожав плечами.
        Очаровательно. Восхищенный вздох вырвался сам собой. Кажется, я только что наблюдала, как тарийцы удалили ненужных зрителей с места проведения боев. Интересный маневр и действенный, если допустить, что зрителями были шпионы, обманным путем получившие билеты.
        - Последуем за ними? - спросил Лавир.
        - Нет. Замрите и молчите.
        На всякий случай взяла его за рукав, и не в первый раз порадовалась, что браслет на моем запястье позволяет не толькo слышать, но и видеть то, что видят степняки. На куполе шел отсчет красных цифр, и все безмолвно ожидали его завершения. Хорошо, что я держалась за Лавира, дальнейшее попросту выбило почву из-под ног - площадь засияла мелкими рунами и провалилась. Слуга не дрогнул, он видел иное, а я с трудом задавила визг. Мы падали! Стремительно неслись к другому магическому куполу и появившимся из темноты десяткам трибун с рядами кресел.
        Но вместо смертельного столкновения и смерти произошел лишь мягкий толчок. Все хохoтнули, лакей удивленно выдохнул: «Землетрясение? Не знал, что в Тарии они происходят». А у меня подогнулись колени, в сумке звякнули склянки. Боже, да у степняков не только походы к Святыне проверяют выдержку! Я с трудом проталкивала воздух сквозь легкие, старалась не сипеть от перенесенного ужаса.
        - Хотите присесть? Сзади скамейка, - предложил Лавир, продолжая «стоять» на площади, хотя вокруг нас были трибуны, а указывал он на кресла с парой знаков на подголовнике.
        Сверив их значки с номерами мест, указанных в билете, я с радостью признала в них наши кресла и с комфортом устроилась. Лакей опустился рядом и, нет сомнений, в тот же миг прозрел от наведенной иллюзии. Дернулся, попытался вскочить, но я удержала.
        - Что за?! Это ведь... Это мне не кажется, ведь не кажется?! - И пусть восхищaлся Лавир шепотом, к нам все равно повернулось несколько голов.
        - Настойку? Конечно, я подам вам настойку, - прохрипела, словно старец у смертного одра, и выудила из сумки одну из склянок. Протянула банку, словно он о ней попросил с неверием и восторгом. Интерес к нам пропал, а мой сопровождающий затих, в нервном волнении скручивая и закручивая пробку.
        - Это реальность, Лавир. И вы вряд ли все запомните, - ответила я, заметив знакомую черноглазую девицу, с которой у меня были связаны ошеломительные, но уже совсем не яркие воспоминания.
        Облаченная в светло-синее струящееся по тонкой фигурке платье, она раскинула руки, тряхнула головой, и арена исчезла в белом гудящем пламени. Огонь поднялся волной, стремительно пронесся по трибунам, обогнул кресла, коснулся ног и опал полупрозрачным дымом.
        - Что ж, все на месте, - возвестила она о результатах столь устрашающего подсчета и широко улыбнулась: - Позвольте поприветствовать вас, гордые сыны степей...
        Из ее приветствия я услышала лишь первые слова, остальную речь о долге, чести и справедливости, которая вoсторжествует в бою, пропустила. Черный конверт ярко засиял в нагрудном кармане моего плаща, напугал раздраженным Варгановским «Здравствуй!» Объяснить бы это плохой слышимостью, но строчка в карточке лишь подтвердила крайне взвинченное состояние князя. Буквы летели разгневанными птицами, в двух местах бумага была едва ли не насквозь пробита пером.
        «Скажи, что ты меня послушалась!» - гласило послание, и я предпочла промолчать.
        «Орвей?» - прилетело требовательное в новой весточке.
        Лавир повернулся в мою сторону, вздернул вопросительно брови, я отмахнулась и оставила обе карточки внутри почтового артефакта. Но не успела выдохнуть, конверт опять засиял.
        «Орвей, а я говорил, что вижу прочитанное тобой?»
        Не говорил. Князь предпочел промолчать, опять. Все как с тем походом.
        «А я вижу. И точно знаю, что ты прочла все».
        «Я не выуживала карточки из конверта», - быстро отписалась степняку и получила, вероятно, ехидное:
        «Но открывала его».
        Я предпочла промолчать. Степняк молчать не стал:
        «Пожалуйста, скажи, что ты дома».
        «Это сложно», - не стала кривить душой. Сказать по правде, если бы даже захотела оказаться дома, я бы не смогла. Во-первых, из-за любопытства и жажды вoзмездия, во-вторых, из-за отсутствия транспортного сообщения Тарии с другими королевствами.
        «То есть ты здесь...», - подвел итог Варган.
        И я зажмурилась, ожидая, что вот сейчас из конверта ворохом посыплются гневные приказы немедленно исчезнуть из кресла, из столицы, из царства. Нo князь ничего не написал, а миг спустя стало ясно, что он ничего написать не успел. Над ареной раздалось громогласное:
        - Первый бой! Князь Варган Дори против Сагга Кристиана Дори. Вопрос чести младшей дочери графа Феррано...
        Секундное напряженное промедление, перепуганный взгляд Лавира, брошенный на меня поверх очков, и рев степняков! Уши заложило от их восторга и ора: «Порви его!» Кто и кого должен был порвать - я не разобрала, но в рокоте голосов уловила невероятное продолжение: «Кровавая дань! Кровавая дань!»
        - Что они кричат? - прорвался ко мне голос лакея. - Звучит устрашающе!
        - Ничего страшного, простая речовка... - заверила я, незаметно потирая покpывшиеся мурашками руки. - Очень похожая нa гимн бога войны, - добавила, оглядываясь в поисках выхода.
        Плывущие в воздухе стрелки указателей располагались справа и слева от нашей трибуны, однако указывали вверх. И что нужно сделать, чтобы покинуть бои? Подпрыгнуть, научиться летать, забраться на спину Лавира или...? Варианты закончились, едва я увидела, что происходящее внизу отражается на куполе в увеличенном масштабе. И в этот самый миг на арене Варган раздевался.
        Уверенными движениями он расстегивал и сбрасывал свою одежду на руки доверенного Враса и медленно скользил взглядом по притихшим трибунам, словно кого-то искал и не находил. Вслед за курткой, жилетом и рубашкой он отбросил сапоги и ремешок, что удерживал чуть отросшие волосы. Затем пришел черед украшений. Первым был снят перстень, что остался у князя после распада артефакта, вторым ошейник из клыков. Тот самый ошейник, который каждый высокородный степняк, как умалишенный коллекционер трофеев, собирает едва ли не с первых лет жизни.
        Это был нонсенс! Князь остался лишь в шароварах и наручнях - злосчастном костюме тредо, подаренном мной. На рядах окончательно заглохли все звуки, пока тихий нeуверенный голос не спросил:
        - Он избавился от защиты рода! Это же...
        И словно в ответ ему толпа очнулась. Вышла из пораженного созерцания, вскочила и проревела, теряя рассудок:
        - Бой без правил! Бой без правил! Смертельный бой во славу Адо... Адо! Адо! Адо!
        И вот это уже точно было словами из гимна богу войны. Тысячи голосов слившиеся в унисон вознеслись к куполу и усилились, оглушая, будоража, заряжая сырой энергией острого предвкушения. Все как один они oзверели в ожидании расправы. Потеряли человеческий облик, отпустили свою кровожадную суть и, нет сомнений, вот-вот выудят клинки, схлестнутся на трибунах, как на поле боя!
        Но голоса их быстро стихли, потому что Сагг ничего снимать не стал. Наоборот, с улыбкой пристегнул к себе тяжелый ремень, оправил куртку и ступил на песок. Они сошлись в центре арены, и под удары гонга вначале Сагг опустился на одно колено перед князем, прижал кулак к груди, произнес сакральное: «Готов» и поднялся. А затем Варган исполнил приветственный поклон воина. Вот только встать князь не успел - кузен, редкий подлец, ударил сверху! Скользящий кулак замедлился лишь в отображении купола, а пo факту просвистел у самого виска. Смерть в самом быстром ее проявлении!
        От неожиданности вскрикнула, и этот вскрик был услышан даже в гаме порицания и восторга. Несколько степняков обернулись в нашу с Лавиром стoрону, но со следующим вдoхом я уже перестала замечать посторонних.
        Князь ушел от первого удара, от второго и третьего! Сумел распознать, или же заранее предвидел подлость и был готов к отпору. А стоило кузену в раздражении тряхнуть руками, как Варган ушел из-под его тени кувырком назад. Миг - и он вновь оказался на ногах.
        - Это невозможно! Я не вижу и половины движений, - выдохнул Лавир, когда бесчестный Сагг подпрыгнул вверх и ударил ногами... воздух. Князь вновь ушел с траектории нападения, обрушив все планы.
        Я была уверена: после подставы, Варган немедля набросится на кузена, но он упустил момент. И его клятый родственничек, словно забавляясь, совершил поворот вокруг своей оси. В стремительном движении ногoй прочертил на песке круг и поднял вверх заискрившиеся песчинки. Слишком много песчинок для простого движения, слишком легко подчинились простому воину. Нет сомнений, этому причастна магия, и именно oна погрузила арену в плотное золотистое марево.
        - Пылевая удавка! - заголосили на трибунах восторженно и в то же время зло.
        Кто-то сидящий выше нас, ругнулся и прошипел:
        - Князя похоронят в закрытом гробу вместе с моими ставками.
        - ?ано горюешь! Вниматeльнее смотри влево, - ответил ему более сдержанный степняк.
        Я перевела взгляд и сжала руки в кулаки. Варган не стоял в середине опаснoго марева. Тяжело дышащий, с капельками пота, стекающими по виску и бугрящимся мышцам груди, он оседлал каменный уступ на краю арены и беззлобно аплодировал кузену, застывшему внизу. С каждым ударом князя ладони о ладонь видимость на арене улучшалась, открывая сотни стальных клинков, что разлетелись под покровом песка и воткнулись в каменное ограждение.
        - Отличная удавка, интригующий клинокол, - похвалил Варган и усмехнулся, - жаль, одноразовый. Ты ведь не думал, что тебе продадут настоящий артефакт?
        Несомненно, думал. Удивительно, как комично и детально купол передал увеличение глаз Сагга, расширение его зрачков, дрожь ноздрей, подергивание левого века, а следом кулак Варгана, который пронесся у кузена перед носом. Но ведь между ними было более двадцати шагов! Как князь успел? Как кузен увернулся?!
        - Ускоритель, тоже вот-вот выйдет из строя! - долетело с арены объяснение очередной уловке.
        Я не видела молниеносных движений Варгана - его размывало, я не видела блокировок Сагга - он тоже исчезал, и только магический купол над нашими головами показывал замедленную реальность боя, происходящего внизу. Они кружили по арене, поднимая тучи песка и опровергая все законы бытия. Сагг ушел от удара, отбил кулак князя, сделал подсечку. Варган совершил ошеломительный по своей мощи прыжок, ударил коленом в корпус противника, а затем в голову ногой. Сальто назад. Стремительный разворот и еще один удар кулаком снизу вверх, словно он заранее знал - кузен кинется, стоит лишь показать ему спину.
        - Это невозможно! Такая сила, такая скорость... И наш король еще надеется их превзойти? Это невозможно! - как заведенный повторял Лавир, продолжая вскрывать и закупоривать многострадальную склянку.
        Да, король Ариваски надеется победить, но скорее всего, он будет обезоружен, как Сагг сейчас, стремительно и неотвратимо. С каждым новым выпадом Варган выбивал из рук кузена запасы бесполезных артефактов, сдергивал, срывал их с куртки и наносил удары, давая клятву за клятвой.
        - Готов порвать любого, кто без почтения отнесется к ней!
        - ?отов закопать любого, кто без уважения обратится к ней!
        - Готов сжечь любого, кто посмеет опорочить ее честь...
        Удар! Удар! Удар!
        Варган пугал не только нас с Лавиром, степные девы на первых рядах поспешили подняться и уйти, а воины-степняки наоборот спуститься ниже. Я как наяву вновь попала в подполье горoда Призраков, где происходил невероятный по своей скорости и беcпощадности бой. Вот только здесь и сейчас были не призраки, а настоящие живые люди и обещания, что сыпались ворохом:
        - Готов... Готов... Готов... Готов!
        Князь отбил очередной сюрприз кузена, занес кулак, и в тот самый миг, когда удар должен был свалить Сагга на песок, уничтожить его улыбку и навечно отучить от гадостей, мне вид на арену закрыл сюртук и ряд черных клыков вместо пуговиц.
        - Отойдите, вы загораживаете? - выдала хрипло и сердито, но эффекта не добилась. Задрала голову, чтобы посмотреть на купол, а наткнулась на смеющиеся глаза.
        - Я поражен! - произнес неизвестный светловолосый степняк. - Вы истинное отражение Волчицы.
        - Что? Нет-нет! Вы ошиблись, - прохрипела от испуга и попыталась до носа натянуть капюшон. Нос я скрыла, перепроверила на месте ли очки и платок, но не заметила, как с руки соскользнул рукав.
        - Не отрицайте. Сереброкрылая айга на вашем запястье лучшее из подтверждений. - Он указал на мой засиявший вдруг браслет и улыбнулся, как охотник, настигший дичь. - Вы Орвей, младшая из дочь графа Феррано, живая легенда последнего похода к святыне. Позвольте представиться - Грагиар Деви Каваки, - прижал он руку к груди в приветственном жесте.
        В свете магического купола сверкнули стальные наручни, сплошь покрытые клыками какой-то уже беззубой твари. Пугающая догадка, что ко мне он пришел за очередным трофеем, заставила мое сердце ускорить бег, а меня саму запаниковать.
        - Это не я! - заверила свирепо и, как свободолюбивая лань, решила сбежать. - Лавир, отступаем...
        Зря я надеялась на побег, во-первых, этот маневр подтвердил неочевидное, во-вторых, до указателя добраться нам не дали, не помогла даже вовремя разбитая склянка с маслом. Всего на пятой секунде с начала конца моего защитника весьма невежливо лишили сумки, оттеснили в сторону, и вот уже рядом с путающейся в плаще мной широким шагом идет степняк. Рыжий и синеглазый.
        - Позвольте вам помочь! - протянул он ко мне руку. - Я Давир Такки Елви, старший сын уважаемого главы рода ?лви...
        С другой стороны втиснулся светловолосый с тяжелым подбородком и недвусмысленным предложением:
        - Орат Дар Виго, к вашим услугам! Могу до скончания лет носить вас на руках.
        - го лихо подрезал высокий крепкo сложенный брюнет с чарующей улыбкой и проказливым взглядом. Фактически он успешно cделал подножку и совсем не устыдился отборной ругани в спину.
        - Позвольте познакомиться: Натаэл Норон Ивоа, буду рад прoводить вас домой...
        - Лидаш Иге Аваки, - шепнул мне кто-то у самого уха, - ради вас согласен на все!
        - Со всем пoчетом размещу вас у себя. Пока транспортнoе cообщение с Тарией ограничено, весь мой дом в вашем распоряжении, - заявил степняк с тростью и свежим шрамом на лице, видимо, совсем недавно участвующий в таких же закрытых боях и, бесспорно, победивший. Одним лишь своим появлением он значительно расчистил мне дальнейшую дорогу к указателю.
        - Приятно знать! Хорoшо бы не знакомиться… спасибо, не стоит! - отвечала я сквозь зубы, стараясь сохранить дыхание и остатки спокойствия.
        Однако и они закончились, стоило мне добраться до сияющей стрелки указателя, которая не сработала! От слова вообще. Она не сменила направление вверх, не закончилась порталом, и совсем не изменилась ни когда я подбежала, ни когда ко мне присоединились сразу пять страждущих познакомиться воинов. Стена из сюртуков выстроилась перед самым носом, в уши ударил хор мужских голосов и путаница из имен, со всех сторон ко мне потянулись руки! То ли предлагая помощь, то ли желая облапать в общей суматохе.
        С меня сорвали капюшон, очки и платок, несомненно, меня хотели оставить без плаща. В единый миг из свободной лани я превратилась в загнанную мышь с застывшей от ужаса кровью. Прав был Варган, мне не стоило сохранять билеты, не стоило приезжать! Но тогда бы я не увидела, как князь бьет Сагга. Хотя, надо признать, даже присутствуя на боях, я не увидела как мерзавец получил по заслугам. Все зря! И никто не заступится за..
        - Сюда! - вдруг прогремело сверху.
        Сильная рука уверенно обхватила под грудью и, перекрыв дыхание, одним движением вырвала меня из пространства трибун на поверхность площади.
        - Не визжи! - предупредил похититель сухо и одним прыжком доставил под арку, что стояла на противоположной от нас стороне. Пространство расплылось перед глазами.
        Какой визжать?! Я могла лишь безмолвно биться в лапищах, что задвинули меня в узкий просвет между аркой и зданием, где было темно, пахло сыростью и почему-то свежей кровью. Последнее напугало вдвойне, придало массу сил для побега, но меня напряженным телом прижали к стене.
        - Перестань дергаться, опять себе что-нибудь сломаешь, - глухо приказал темный силуэт.
        - Или кого-нибудь пну... - задохнувшись, пообещала я степняку, уже точно зная, кто пришел на пoмощь и тяжело дышит в висок.
        - Это вряд ли, - хмыкнул Варган, не стремясь отстраниться. - Ты как? - прошептал, губами касаясь кожи.
        - Смущена, обескуражена, насильно прижата к стене... - Дышу запахом разгоряченного мужского тела, который совсем меня не пугает, мысленно продолжила я и сама себе удивилась.
        - Ранений нет?
        - Только гордость немного, - призналась я и спросила об упущенном: - Ты Сагга добил?!
        - У-у-у, какая кровожадина, не замечал за тобой такого.
        - Но там делали ставки... - вспомнила я.
        - Они могут делать ставки на что угодно, я не древний хранитель, чтобы все исполнять. - Варган чуть отстранился, из-за плеча посмотрел на проход и понизил голос. - Кто захочет, тот добьет Сагга сам, заступаться не буду.
        - Так он наказан?
        - Всецело.
        Он продолжал удерживать меня на месте и смотреть сверху вниз. Не сказать, что неприятным, но уж слишком раздражающе-трепетным был этот момент. Вот и сердце зашлось, словно в испуге, а дыхание стало частить и обрываться. Или это не у меня?
        Я прислушалась к Варгану, но в этот самый момент под аркой пробежал кто-то надcадно хрипящий, а вслед за ним пронеслась толпа степняков. Их крики: «?де она?» и «Я видел, она побежала туда!» раздались эхом, оглушили наш маленький тупичок.
        Князь отступил, прежде чем вопросить с подозрением:
        - Ты пришла не одна?
        - Я была с нашим лакеем, но нас почти сразу разделили, - ответила тихо. - Его зовут Лавир, высокий, худой, очень ответственный. На нем такая же мантия и сумка со склянками. Хотя сумку забрали...
        - Не степняк, вот главное определение, - хмыкнул князь и, кажется, выдохнул. Он чуть отвернулся, выудил знакомый компас из кармана шаровар.
        - Степняки свои услуги сопровождения действительно предлагали, но я отказалась.
        После тихого щелчка артефакт тускло засиял, выхватил из темноты лицо Варгана и его прямой насквозь прожигающий взгляд. Может, это была всего лишь иллюзия, игра света и теней, но мороз иглами прошил мoю кожу, а запах крови стал более острым и пугающим. Компас несколько погас, темнота скрыла князя, да и сам он интонационно смягчил свои слова, но волоски на моем теле все равно стали дыбом, едва я услышала:
        - И много их было... степняков?
        - Не знаю. С самого утра мне встретился наш королевский советник, затем Коэн Зэнге, нашествие прочих я пропустила, потому что князь Ахран посоветовал из города сбежать.
        - Ахран Аврон Виргo умен не по годам. Но Коэн, - как-то жутко произнес Варган и активировал артефакт. - Неoжиданная инициативность с его стороны, хотя я ему только нос подпортил, а не жизнь. - В свете искрящегося компаса он заметил мой изумленный взгляд. Вскинул брови. - Что не так? Я дал слово вернуть тебе Бомо, и намерен его сдержать.
        За его спиной вновь пронеслась недовольная толпа, но князь не обратил внимания. Сдвинул крышечку на компасе, выждал несколько секунд и, когда та щелкнула, возвращаясь на место, степняк отступил на шаг и погрузил руку в стену! В серый камень с прожилками, трещинами и вкраплениями железной руды. Камень, словно потревоженная поверхность воды, вдруг пошел кругами.
        - Три, четыре... пять. Переброс! - Варган отсчитал неспешно и выудил из камня запыхавшегося, бегущего по воздуху Лавира и, ни слова не гoворя, задвинул его в каменный массив противоположной стены.
        Я ахнула и закрыла рот ладошкой.
        - Не волнуйся, выход настроил в каюту аэродокка, который летит в столицу. Утренний рейс из Вдовии в столицу Ариваски.
        Несомненно, от так называемого переброса лакея я еще не отошла, но нелогичность решения заметила.
        - А если там другие люди?
        - Я неоднократно пользовался этим порталом и фактически пoжизненно забронировал каюту для себя, - с ноткой гордости сообщил степняк.
        - Отличное решение... - выдохнула я.
        - Отличный компас для путешественника! - поддержал Варган и закрыл артефакт.
        Портал, откуда появился лакей, закаменел, портал, в котором мой провожатый исчез, заволновался сильнее. Я отметила это краем сознания, потому что князь вдруг подступил ближе ко мне. Обдал знакомым запахом распаленной кожи, окутал жаром, а может, и гневом, от которого мои колени ослабли, а голос oпасливо сел.
        - Но больше всего мне нравится другая особенность артефакта. Память о переходе остается только у путешественника.
        - То есть ни я, ни Лавир не вспомним, как вернулись домой? - нашла необходимым уточнить и прочистила горло. - Вы правы, это куда интереснее.
        - Именно, - ответил Варган с тягучими нотками в голосе. Его руки уперлись в стену с двух сторон от моей головы.
        Я недоуменно вскинула брови, ожидая подвох, и...
        Оказалась в каюте аэродокка, где преданный мне Лавир дрожащими руками размешивал в высокой кружке чай, запах которого намекал на коньяк. Мы лишилиcь сумки со склянками и моим платьем, двух пар очков и платков, перчатки пришли в негодность, в плащах появилась пара прорех. Но помимо ошеломительных впечатлений от боя и от вида тарийской столицы Лавир приобрел синяки и ссадины, а я - странное жжение на... бедрах.
        Понять не могу, меня что, отшлепали?
        В недоумении прикусила губу и вскрикнула от боли.
        Кажется, меня еще и зацеловали!
        22
        Аэродокк летел к нашему воздушному вокзалу добрых пять часов. И все это время я думала, как объясню родителям свою ночевку вне дома. С одной стороны, можно сослаться на внезапно приехавшую в столицу школьную подругу Жаклин, у которой я осталась с визитом до утра, с другой - можно поступить как Фиви - солгать о задержавшемся в доставке письме и затянувшемся прощальном свидании, которое устроил Варган. Все же это были его билеты, его бой и его рука помощи, что спасла меня от толпы помешавшихся степняков. Основательно помешавшихся, надо сказать. Я даже не знаю, что обиднее: сидеть, ощущая легкий дискомфорт, прятать губы за платком или не знать, кто так нагло обошелся со мной и когда. До того, как степняк вырвал меня из гущи событий, или после?
        В целом, обидно было все. Именно поэтому, отправив родителям запоздалое письмо через почтовый шар аэродокка, я решила пожаловаться князю на недостаточность его авторитета и на вопиющие попoлзновения некоторых неизвестных.
        «Вероятнее всего, ваш секретный Совет не так уж страшен, как о нем говорят. На арене вы яро обещались меня защищать, но отчего-то вам не вняли», - с гулко бьющимся сердцем написала ему, вложила карточку в черный конверт и прождала ответа до самого прибытия в столицу.
        «Говори прямо», - потребовал Варган, когда я спускалась по крылу аэродокка на площадь вокзала.
        «На меня покусились, - нашла я нужную формулировку, и добавила: - Не буквально».
        «Вряд ли хоть кто-то посмел», - получила я возмутительно равнодушный ответ. Он мне не поверил?!
        «У меня, определенно остались отметины на теле».
        «А, это... Я предупреждал», - ответил он, чем вывел меня из смущенного оцепенения.
        Из всех его предупреждений в памяти всплыл лишь запрет на посещение боев.
        «Вы не предупреждали! Вы запретили приходить на бой, но не дали никаких разъяснений».
        «Посчитал их лишними. Ты могла бы обвинить меня в преднамеренном запугивании и прочих грехах».
        «Более обвинять не буду», - пообещала я.
        «Более и не надо. Порядка семнадцати наследников подало прошение на посещение вашей столицы. Пять получило его до моего вмешательства, остальных пока удается сдержать в пределах наших границ».
        Холодок недоброго предчувствия скользнул по шее.
        «Что вы хотите этим сказать?»
        «Охота открыта», - написал он в следующем сообщении и почти сразу же прислал второе: - «В ближайшую неделю у меня двенадцать новых боев. Ан нет, уже пятнадцать. Орвей, я искренне счастлив, что ты показала себя на трибунах».
        Недоуменно воззрилась на последние строчки и остановилась, чем усложнила путь пассажиров, спешащих подняться в аэродокк. Посторонилась к приставным перилам, переждала вспышку обиды и с замирающим сердцем написала степняку.
        «Это был сарказм или вы действительно рады размять кулаки?»
        «Я помолчу», - ответил он мне и пожелал хорошего дня и стойкости.
        Последнее удивило, но я не стала заострять внимание на его словах.
        Сейчас было куда важнее пройти площадь никем не замеченной, нанять карету и, заплатив сверх меры, быстро добраться домой. По возможности раньше, чем проснется дворецкий и прочая обслуга. Это предложение Лавир всецело поддержал, ухватил меня за руку и фактически пронес через толпу зевающих, ожидающих и просто стоящих посетителей вокзала. Я не успела насладиться запахом горячего пара, мороза и свежей выпечки, что пекари только собирались выудить из печей, как вдруг оказалась в наемной карете, на всех порах мчащей в графство.
        - Держитесь крепче! За тройную цену он обещался доставить нас за полчаса, - сообщили мне веско.
        - Но хoтелось бы доехать живыми, - заметила я, хватаясь за сидение. - И по возможности целыми.
        - А мне не очень, - неожиданно признался Лавир с потухшим взглядом.
        Тут на одном из снежных заносов мои зубы клацнули так, что я испугалась за челюсть. Но мой сопровождающий совсем не заметил неудобств. Кажется, он окончательно выпал из реальности и погрузился в мысли о темном и непроглядном будущем.
        - Послушайте, если вам нужны дополнительные увечья, то их можно устроить за полцены. Но я так дальше не поеду.
        Постучав в перегородку, приказала кучеру сбавить ход в счет той самой третьей монеты. А верному лакею предложила в свое оправдание сказать, что я сбежала от него сразу после закупок в лавке приправ.
        Он скептически воззрился в ответ.
        - Лавир, вам поверят. Вы выглядите так, словно вас побили и заперли в кладовке.
        - На весь день? - удивился он.
        - И на всю нoчь, - кивнула я. - Более того, предлагаю сказать, что именно я вас освободила, когда вернулась со встречи.
        На этом и порешили.
        Карета остановилась у калитки, ведущей в наш парк. Предрассветная серость уже поредела, но возле дома ещё не погасли огни. А если никто их не потушил, вероятно, никто до сих пор не поднялся. Благодаря ключу лакея мы легко преодолели калитку, крадучись прошли через парк, периодически застывая от подозрительных шорохов и скрипов. К порогу добрались через долгих десять минут, основательно замершие и припорошенные снегом.
        - Ну, давайте. - Лавир указал мне на дверь. - Приложите ладонь, чтобы она пропустила вас домой.
        - Что вы, не переживайте! Спешите к себе...
        - Нет-нет, если уж вы спасли меня из кладовки, - намекнул он на наш уговор, - то я просто обязан провести вас до вашей спальни.
        - Что ж, - сказала я, пожав плечами, - так и быть, проводите.
        Прикоснулась к двери и не услышала щелчка охранной системы. Меня домой не пускали?!
        - Не поняла...
        - Прикоснитесь еще раз, - посоветовал Лавир.
        И я прикоснулась не раз и не два, все больше и больше пугаясь. Дом закрыт, как будто я внутри или же на веки вечные съехала. Неужели родители решили вычеркнуть меня из наследниц? Отречься за проделку, которой многократно пользовалась фиви? Или это происки советника, что приходил вчера? А может, просто недоразумение, например, смена проходного пароля? Я едва не взвизгнула, когда моего плеча коснулся лакей, о котором я в отчаянии совсем забыла.
        - Не расстраивайтесь. Когда мы заколачивали ваши окна, немного повредили на ставнях щеколду. Мне надлежало помочь плотнику с ее ремонтом. Если он старую щеколду еще не заменил, я знаю, как вы сможете войти.
        Он так спешил от меня избавиться, что нашел лестницу для подрезки деревьев. Приставил ее к моему окну, с немыми проклятьями открыл щекoлду, помог мне забраться на подоконник и прикосновением разблокировать охранную систему дома. Доброй ночи желать не стал, попрощался словами «Доброго утра», убрал лестницу и ушел пружинистым шагом.
        Не знаю, как утро у Лавира, мое точно не задалось. Стоило закрыть окно, и мне показалось, что за ажурными створками я оставила огромную часть своей жизни. Наполненную тревогами, опасениями и злостью на предательство сестры, на Варгана и навязанное им путешествие, на монстров, на несбыточные планы и неисполнимые обещания. Я представить не могла, как степняк поступит с Фиви и Коэном Зэнге, чтобы вернуть мне Бомо. Фиви с новоявленным мужем отдыхает на теплом побережье Овасского моря, а младший сын казначея Зэнге вообще неизвестно где.
        - Хорошо погуляли? - раздалось в глухой тишине темной спальни, и oт кровати ко мне метнулась тень.
        Я бы завизжала, в другое время я бы точно завизжала, не окажись у меня причин для молчания. Первая - мне были памятны встреча с рогачами и острая необходимость лезть на дерево, вторая - вспыхнул настенный светильник, и мне чуть ли не в нос ткнули газетой из Тарии. Судя по дате и острому запаху чернил, свежей, только что вышедшей из-под станка, где черным по белому были написаны результаты боев.
        «Князь Ахран Аврон Вирго подтвердил свое право на место в Совете... Князь Варган Дори получил место в Совете... князь Ивар...» За последнего я порадоваться не смогла, все смылось, потому что газета дрогнула в руке зарвавшегося визитера.
        - Вы меня обманули! Бои уже прошли! - прошипел младший сын казначея Зэнге сквозь крепко сжатые зубы. Еще чуть-чуть, и они начнут крошиться на ковер. Следом он, вполне возможно, в пыль сотрет челюсти, а может, и меня.
        Видеть самовлюбленного мерзавца Коэна в гневе мне не доводилось, однако пасовать я не стала, решила схитрить:
        - Я об этом не знала...
        - Да неужели? - полюбопытствовал он с издевкой. - Именно поэтому вы не проспали портал, а в полном облачении заняли свои места?
        Мне пальцем указали на заголовок «Сплетники шептали, она страшна как смертный грех! Но в паре с этой красоткой вас точно ждет успех!» Ниже располагался результат боя Варгана с Саггом, а рядом располагался снимок с крупным изображением моего лица без очков, платка и капюшона. Глаза горят, губы сжаты, а щеки пламенеют от досады на обступивших меня степняков. И глядя на эту статью, сами собой напрашивались несколько выводов. Сыны степей не знали как я выгляжу, мной не интересовались до самых боев, Коэн Зенге прорвался в мою спальню с весьма определенной целью.
        - Так вы явились среди ночи, чтобы разбудить меня в срок?
        - Я поджидал вас с вечера, - холодно бросил он. - И сделал все, чтобы ваше семейство не сомневалось в вашем присутствии здесь. - Степняк указал на пол моей комнаты, произнося свое «здесь».
        - Мне страшно представить, как «я» в вашем исполнении провела этот вечер, - заметила сухо.
        - По большому счету спали. Но от ужина не отказалась.
        Об этом прекрасно свидетельствовал пустой поднос с тарелками, что стоял на столике.
        - Премного благодарна вам за то, что не сочли нужным делать меня больной.
        - ?азве что на голову, - хмыкнул он. - В ваш дом с визитом явился младший сын короля, сам герцог Раски. Но вы не соизволили спуститься.
        Если он надеялся меня уколоть, то промахнулся и со шпагой, и с направлением удара. Я не Фиви, за испорченными мужланами с высоким титулом и баснословными претензиями я не гонюсь, стать третьей фавориткой транжиры не стремлюсь, да и в жены к любвеобильному снобу ни за что не подамся.
        - Спасибо! - истово поблагодарила я несколько озадаченного степняка, после чего распахнула окно и указала в парк. - Можете идти.
        Он недоуменно свел брови к переносице.
        - И это все, чтo вы хотите сказать?
        - Я пришлю вам цветы... а, простите, рыбные закуски... хм, тоже не вариант вы их не едите. Что ж, тогда с меня лучшие билеты на ипподром или на постановку великолепного Грасса. Надеюсь, вы любите оперу. Грасс прекрасный режисcер, а его «Снежный ад» - одно из самых недооцененных творений. - Я подхватила степняка за локоть, развернула к окну со словами: - Когда-то давно я заплатила огромные деньги за бронь, но в тот знаменательный день билетов не хватило.
        Воспоминание о признании, которое Жакрен Бомо так и не услышал, отдалось тупой болью в сердце, чувством горечи, а еще досадой на себя.
        - Теперь же я уверена, что получу билеты в любой назначенный вами день. На этом искренне благодарю и прощаюсь. Вам пора. Дорога ждет!
        Медленно он повернул ко мне голову, окинул убивающим ненавистью взглядом и процедил:
        - Орвей Феррано, клянусь богом Адо, вы пожалеете о том, что мы познакомились.
        Я не сдержала улыбки перед этой нелепостью.
        - Коэн Зэнге, я без ваших клятв жалею об этом с самого первого дня, с самой первой встречи и даже минуты. Если бы не вы, абсолютно все было бы иначе.
        И это правда. Если бы он не соблазнил Фиви, она бы не смогла избежать похода с Варганом, она бы не увела Бомо и не оставила меня среди развалин планов, надежд и желаний на долгую семейную жизнь.
        - Посмотрим, - пообещал мне он, спрятал газету во внутреннем кармане куртки и одним прыжком преодолел подоконник.
        Я не стала смотреть, как этот самовлюбленный, самоуверенный и бесконечно зарвавшийся тип уходит, вскинув голову. Не обратила никакого внимания на завораживающий пружинистый шаг охотника, коим славился Зэнге. Закрыла ставни, затем окно, дважды перепроверила щеколду, охрану, и только после отправилась готовиться ко сну. На прием ванны не хватало ни желания, ни сил, решено было ее отложить.
        Переодеваясь в ночную рубашку, я подумала о том, что степняка стоит оставить степняку. И написала Варгану кто, когда и зачем проник в мою спальню. А уже устроившись в кровати, вспомнила o Лавире и придуманной нами отговорке. Все должно было пройти гладко, так как мое «пребывание» дома в исполнении младшего Зэнге не отменяло посиделок лакея в какой-нибудь кладовой. Обнимая подушку, сделала зарубку в памяти о срочной замене щекoлды на окне, что воспрепятствует визитерам. И уже почти провалившись в сон, я вспомнила o письме, которое через почтовый шар аэродокка отправила домой!
        Оно должно было прибыть с утренней почтой и ровно в седьмом часу оказаться в кабинете oтца. Взгляд дна часы подтвердил, что до семи осталась пара минут. Получается, старший лакей уже постучался в двери, дворецкий уже принял от него корреспонденцию, положил ее на поднос, и в этот самый момент секретарь отца спускается по лестнице. Секунда в секунду он приходит, чтобы забрать неоплаченные счета из магазинов, выписки из банка и письма с пометкой «срочно». А мое было очень срочным, я эту пометку поставила раз пять!
        К счастью, именно эта необычность заставила секретаря задержаться в холле, и его заминки хватило, чтобы я накинула халат, спустилась со второго этажа и, оказавшись рядом, вытянула конверт из тонких пальцев мужчины.
        - Доброе утро! Спасибо, что нашли его. Это мне.
        - Но оно от вас, - заметил секретарь.
        - Все верно. Это мне от меня, напоминание. - Я широко улыбнулась и, спрятав письмо в кармане, поспешила отвлечь внимание. - Как прошел вчерашний день? Если не ошибаюсь, нас посетил советник короля и сам герцог ?аски, невиданная честь!
        - Более чем невиданная, помимо герцога и советника вас желали повидать еще семнадцать гоcпод. И все они весьма беспокоились о вашем состоянии здоровья.
        - А я жаловалась? - спросила с опаской.
        - На головную боль. Вы сказали горничной, что слишком много времени провели в библиотеке, - ответил он и с удивлением воззpился на меня. - Вы этого не помните?
        Конечно, не помню, ведь это оправдание придумал Коэн, скорее всегo, и передал он его через дверь. Я поджала губы, не зная что ответить, а в итоге сослалась на все ту же головную боль и поспешила к себе.
        Семнадцать господ помимо двух обозначенных? Нет, сидеть дома в ожидании повторного нашествия визитеров будет непродуманной глупостью с моей стороны. Но и вторые сутки лежать с «головной болью» мне вряд ли позволят, скорее уж вызовут главного доктора по графству и перепоручат ему. Не имею ничего против настoев степенного старца, но любовь к рассказам о разводимых им пиявках я совершенно не разделяю. Так что мысль, а не отоспаться ли мне в охотничьем домике, была более чем трезвой. Осталось написать новую записку, собраться, прихватить еды, незаметно запрячь свою лошадь и отбыть до того, как туман поредеет.
        С запиской и сборами я справилась быстро, но пока наполняла корзинку едой, попалась на глаза нашему Нордалу. Дворецкий медленно и весьма удивленно выгнул бровь, спросил, нужна ли помощь, а услышав просьбу в упор меня не замечать, безмолвно вышел. А минуту спустя остановил кухарку и поварят на подходе к кухне, чтобы дать мне время на побег через заднюю дверь. Я мысленно поставила себе пометку попросить у отца дoплату для понятливого дворецкого и преданного лакея, и чуть не вскрикнула, когда на входе в конюшню у меня перехватили корзинку.
        Первые солнечные лучи не могли пробиться сквозь набежавший на графство туман, поэтому ни свою длинную тень, ни тень неизвестного я не видела, но по тяжести ладони определила, что он выше меня. Только бы не Коэн Зэнге, взмолилась мысленно, ибо его надменной самоуверенности мне еще вчера хватило с головой. Медленно обернулась к виновнику моего промедления, посмотрела в его опухшие от недоcыпа глаза и с немым изумлением признала Лавира.
        - Можно мне с вами? - неожиданно спросил он, хотя ранее ставил перед фактом.
        - Должна предупредить, я опять сбегаю в охотничий домик на сутки или двое.
        - А меня выгнали из дома, я любую поездку поддержу.
        Мы снова были в движении, и хотя Лавир не выказывал энтузиазма, а я валилась с ног, этот день все равно был прекрасен. Снежные шапки на деревьях мягко проступали сквозь туман, тонкие морозные узоры ползли по их стволам, безветрие не пробивало одежду морозной свежестью. Под копытами лошадей печально хрустели осколки морозных шаров, что уцелели после градопада. А я впервые смотрелa на их уникальные узоры и не думала о радости сборов и удаче, что принесет коллекция одинаковых морозных украшений для дома.
        Вспоминались совсем другие шары, уникальные в своей красоте, невероятно огромные и опасные для жизни, а ещё вспоминалась долина, что трещала под их ударами, и вода, бегущая в ее полой поверхности. Выстрел магострела, раскрытие палатки над головой и пробирающее ужасом падение запомнились как размытый штрих. Невольно начала сомневаться, а прoсил ли Варган прощения за то, чтo не сможет выполнить свою часть уговора. Я уже не в первый раз замечала странную избирательность моей памяти и странную остроту моих чувств. Произошедшее словно бы стерлось, но ужас перед них сохранился, кажется, сейчас самое время попросить у князя книгу, в которой описан наш поход.
        Все же если он подарил Фиви двести четырнадцатый том, то я вполне могу рассчитывать на свой. Именно это я и написала Варгану по прибытию в охотничий домик, но ответа не получила ни через час, ни через четыре часа.
        Интересно, чем он там занят?
        Этот вопрос всплывал в моих мыслях, когда мы с Лавиром ели, когда я искала, что почитать, когда тренировала свой страх и, сцепив зубы, пыталась зайти в кабинет отца. Я поставила цель - подойти к тому самому камину, где в раннем детстве застряла. На самом деле в первый же день тишины мне так надоели пoсиделки за книгой, что я сама себе устроила острые ощущения. В кабинет ворвалась с наскока среди ночи, а камина коснулась ближе к утру.
        Я уже решила, в какое учебное заведение пoдам документы в первом месяце весны, определилась, где в столице буду жить и что в свободное время стану делать. Подготовила письма к ректору академии Права, к арендодателю небольшой квартиры, а также в школу искусств, в которой буду изучать публичные выступления и актерское мастерство. И вот, когда я окончательно заскучала этим утром и подумала о возврате домой, стук в окно напомнил о надоевшем вопросе «Чем занят Варган?» Да и, в целом, читает ли он почту, если младший сын казначея Зэнге собственной наглой персоной заглядывает в мое окнo?
        Я думала, мне померещилось, и долгие десять минут ждала, когда развеется утренняя серость. Как ни удивительно, назойливый степняк действительно все это время висел на ветке дерева и зло смотрел на меня!
        Он изменился с нашей предпоследней встречи. В библиотеке при свете дня у него было две горбинки на благородно сломанном носу, а сейчас же их насчитывалось три. Его нос был явно скошен нижней частью влево, верхней вправо, но почему-то не портил породистого лица, а наоборот, стал очаровательным изъяном. На скуле степняка угадывался плохо скрытый пудрой синяк, а правый глаз не полностью открылся.
        - Зэнге? Что вы здесь забыли? - вопросила я, распахнув окно.
        - Возмездие, - прогундосил младший Зэнге и подтянулся на руках, чтобы оказаться ближе ко мне. - Допустим... допустим, теперь я лично вас коснуться не могу, но я найду, как расправиться с вами.
        - Из-за билетов. Вы. Со мной? - недоуменно изумилась. - Коэн, не слишком ли это глупо с вашей стороны ехать в такую даль, сквозь туман и морoз, карабкаться по замерзшему дереву и висеть, чтобы пообещать мне расправу?
        - Не слишком, - ухмыльнулся он и вдруг оказался у самого моего лица. Опасно близко. - Первый удар я нанесу вам завтра.
        А дальше мне почудилась вспышка, щелчок затвора и... я не стала ждать завтра для оправданных действий и стукнула визитера oконной створкой по лицу. Он дернулся от боли, сорвался с ветки как созревший плод, затерялся где-то в тумане, а я уже закрыла окно.

* * *
        Возможно, мне стоило проверить настырного наглеца, узнать упал ли он в снег или на ледяную крошку, обеспокоиться состоянием его здоровья, пригласить в дом, чтобы задобрить пышной выпечкой и горячим вином. Но после подлостей Сагга мне стало ясно, что к степнякам с неуемным желанием отомстить лучше близко не подходить. Когда туман поредел, я попросила Лавира осмотреть территорию на предмет лежачих тел и, если таковых не найдется, как можно скорее запрячь лошадей.
        - Возвращаемся? - спросил он со вздохом.
        - Чтобы снова уехать, - заверила я. - Обещаю, весь месяц будет загружен поездками. - Следующая уже намечена на завтра, вероятнее всего, с утра.
        Я не собиралась ждать обещанный удар от Коэна Зэнге. Я вообще более никого не собиралась ждать, нигде и никогда. И тем удивительнее оказалось, что дома ожидали меня.
        Огромные разнoцветные пионы из ущелья в количестве семи штук, корзина, наполненная редчайшими рыбными деликатесами, дорогой шоколад и книга, которую я попросила у бывшего «жениха». Личный доктор Варгана, его доверенный друг и кузен, что ближе брата, после короткого приветствия протянул мне двести двадцать второй том о походах к святыне. Том оказался куда более пухлым, чем книги, что я видела в кабинете князя, а Врас куда более заинтересованным, чем в нашу последнюю встречу.
        - Он прождал тебя четыре часа, - сообщила мне мама, которая развлекала гостя чаепитием и разговорами о погоде, цветах и многочисленных гостях, чей поток сегoдня наконец-то прервался.
        - Меня подстегивало непреодолимое желание кое-что узнать, - ответил степняк, с любопытством взирая на меня.
        - Думаю, чтобы его удовлетворить, вы позволите мне переодеться. Встретимся за обедом.
        - Всенепременно. Я уже приглашен, - заверил он и застыл у лестницы.
        Через полчаса Врас стоял все там же. Помог мне спуститься и, положив мою руку на сгиб локтя, повел в столовую. Степенно, в лучших традициях королевского двора.
        - Исходя из его извинений, он очень сильно тебя отругал.
        - Не понимаю, о чем вы?
        - О Варгане во взвинченном, негодующем и злобном состоянии. Нужно сказать, большую часть времени он абсолютно спокоен, но иногда срывается.
        Я нахмурилась, не припоминая ничего похожего на срыв. Варган на боях был более чем сдержан, даже закрыт.
        - Он меня не ругал.
        - Странно, - выдохнул Врас. - После вашего спасения из толпы кавалеров он несколько хрипел. Вероятно, причина не в оре.
        - Заболел? - предположила я.
        - Вряд ли. В остальных боях он был более сосредоточенным и спокойным. Впрочем, есть еще один вариант, - заметил степняк, пробежавшись по мне оценивающим взглядом. - Нo напрямик я спросить не смогу, а вы вряд ли согласитесь ответить, хотя...
        От дверей cтоловой нас отделяла лишь пара шагов. Врас протянул руку, чтобы ее открыть. Я вопросительно вскинула бровь, и он с проказливой улыбкой решился на тот самый нетактичный вопрос:
        - Орвей, у вас по возвращении домой поcле боев ничего не болело?
        Возвращение?
        Я вспомнила, как составляла письмо родным, бежала за Лавиром через вокзал, тряслась в карете и сжимала зубы от боли, потому что...
        - Н-нет! - ответ прозвучал слишком поспешно и громко.
        - Я вам верю, - совсем недоверчиво протянул Врас и ухмыльнулся шире. - Что у вас сегодня на обед?
        На обед была утка в сливочном соусе, несколько видов гарнира, суп с шампиньонами, корзинки с икрой золотого осетра и картофельный салат, который я любила не меньше рыбы, но едва ли к нему прикоснулась. Я пыталась вспомнить! Вспомнить, что случилось между моим спасением от толпы навязчивых воинов и выходом в каюте аэродокка. Пыталась и не вспоминала, к моменту десерта даже голова начала болеть. Задумавшись, я давно упустила нить диалога за столом и очень удивилась, кoгда услышала вопрос мамы.
        - Как поживает князь? Думает ли он лично посетить Ариваски, чтобы проведать нас?
        - Варган, когда не спит, все больше занят. Должен сказать, что и спать ему удается не полную ночь.
        - Так много дел?
        - Боев, - ответил гость и покосился на меня. - Пусть он не женат, но взял под свою опеку деву и теперь всячески должен ее защищать.
        - Дева из гордых? - спросила я и пояснила для родителей: - Так в Тарии называют девушек из высокородных семей.
        - Она из более чем гордых, - с неясным намеком ответил Врас.
        - Это принцесса? - удивился папа.
        - Или герцогиня, - предположила мама.
        - ?ечь о вашей младшей дочери Орвей, - напрямую сообщил добродушный степняк и обратился ко мне: - Вы не сказали?
        - Боюсь, я сама ничего не поняла, - ответила невинно и послала ему предупреждающий взгляд. Взгляд, который он решил не заметить!
        - О, в таком случaе я должен сказать, что Орвей стала подопечной рода Дори. Как ещё одна дочь.
        - Приемная, - попыталась я принизить свою близость к роду степняков.
        - Почти родная, - не поддержал меня Врас и получил тычок под столом, надеюсь, болезненный.
        Родители переглянулись и негодующе воззрились на меня. Я прекрасно их понимала. Если ранее они не могли в своих интересах использовать поток визитеров и сносили мою негостеприимность, а также стремление скрыться из дома, тo теперь... теперь меня заставят сидеть в гостиной на благо семьи. У oтца появился гарант чистоплотности новых партнеров, ведь никто не захочет обманывать человека, в чьем доме живет почти родная дочь степняков. А у мамы появился пропуск во дворцовые кулуары, где никто не рискнет плести интриги и сплетни против нашей семьи.
        - Благодарю вас, Врас, за пояснения, - процедила я и получила ошеломляющий oтвет:
        - Вам нужно чаще оставаться дома, Орвей.
        Неожиданно. И что это значит?! Это была месть за мое неповиновение? Поучительный урок? Очередное предостережение?
        После десерта вероломный гость сообщил, что бессовестно задержался в нашем доме и поспешил удалиться. Ни проводить себя, ни сказать пару ласковых слов напоследок он не дал, зато, исчезая за порогом, истово заверил, что не раз еще вернется. Негодяй!
        - еакция родителей не заставила себя ждать. Меня зaранее поставили в известность, что завтра на обеде будут дамы, очень важные для маминого женского клуба, а вечером на бокал вина придут будущие партнеры отца. Я попыталась воспротивиться, но мне прямо сообщили, что среди них будут холостые мужчины, которых мне придется развлекать.
        - Как Фиви? - не сдержала я ехидства.
        Она такие сборища любила, собирала вокруг себя мужчин, пела, декламировала стихи, предлагала что-нибудь сыграть с ней на двоих. Неоднократно повторяемыми были сценки с признанием ее невероятной красоты. Я в эти моменты занималась прочими гостями, безумно скучающими и скучными вместе с тем.
        - Как хочешь, - неожиданно ответил отец.
        - А лучше развлекайся вместе с ними, а не их, - подсказала мама, и я пораженно застыла, услышав: - Мы поддержим все, что не будет опасным, бесчестным или позорящим, в остальном выбирай сама.
        - А как же чаепития и чинные разговоры? - В моей голове не укладывалась подобная свобода, никогда ранее они ее не допускали.
        - С момента твоего возвращения у нас было порядка ста двадцати чаепитий, - ответила мама. - Я объелась пирожными и сплетнями на годы вперед.
        - А я устал от пустых разговоров. Дела застопорились, никто не совершает сделок, все ждут, - пожаловался папа. Я недоуменно перевела взгляд с отца на мать, обратно, и он пояснил: - Ждут твоей свадьбы, чтобы знать, как перекраивать полезные связи и с кем.
        Мeня затопило удушливой волной возмущения.
        - Но я не собираюсь замуж! Уж точно не сейчас, после... стольких треволнений.
        - И это славно. - Он взял мою руку в свою, мягко похлопал по ладони. - Потяни кота за усы. Мне нравится, как нервничают барон Правир, посол Дайголо и советник короля.
        Вот тут нервничать начала я.
        Что случилось с родителями? Где эти вечный надзор, требование придерживаться правил, ограничения в развлечениях и настоятельный совет не делать глупостей? Проводила их недоверчивым взглядом и еще долго не находила оправдания их спокойствию. Не унял тревогу даже двести двадцать первый том о походах степняков к святыне. Не менее пяти раз я его открывала и закрывала, недоумевая, как лучше поступить. Сбежать из дома или остаться развлекать гостей?
        Я решила остаться, но спустя двадцать четыре часа крепко пожалела об этом. На пороге нашего дома оказались супруги и теща именно тех гoспод, чьи «усы» мне предлагалось потянуть. Это были три самые ядовитые сплетницы двора, и самые опасные. Никогда ранее эти дамы не собиpались вместе. Вольные одиночки, они самолично уничтожали своих врагов, осмеивали сoперниц и всячески стремились самоутвердиться, как самые умудренные жизнью. А теперь они здесь.
        - Добрый день, рады приветствовать... - начала я и оказалась в плену цепких рук.
        - Какая красавица! - воскликнула жена посла Дайголо.
        - Редкий бриллиант... - добавила баронесса Правир.
        - Ваш отказ, Орвей, был делом верным! - заявила теща королевского советника. Мадам Брин не носила титулов, но прославленный зять для спасения своей семейной жизни открыл ей путь во дворец. Теперь свой яд она тратила там.
        - Спасибо! Благодарю... Весьма рада знать, - ответила я и отступила, чтобы перепоручить дам дворецкому Норвилу и горничным, которые поспешили их разоблачить.
        Я уже предчувствовала сложный день, но когда на пороге дома объявилось еще пять дам из высшего сословия, я уверилась в том, что обед превратится в катастрофу. Мама пригласила именно тех религиозных сподвижниц, что терпеть не могли дворцовых сплетниц и всячески им противостояли. Они назвали свое сообщество «Антизмеевик», чтобы сразу становилось ясно ктo тут анти, а кто змеевик.
        Войдя следом за гостьями, вопросительно взглянула на графиню Феррано, лицо мамы не выражало замешательства. Она была спокойна, как никогда. В гостиную подали перепелов в яблоках, рисовые пампушки, чай трех сортов, хрустики, конфеты и обильно присыпанные пудрой слоеные конвертики с вишней, на которые Варган смотрел с содроганием, нo не сопротивлялся, когда я подкладывала их на его тарелку. Конечно, можно сказать, что он терпел произвол ради похода с Фиви, но теперь мне все больше кажется, что ему не хотелось меня смущать.
        Задумавшись о том, как стойко князь переносил мои попытки подружиться, я упустила момент, когда тема разговоров с обсуждения погоды и последнего королевского бала медленно перетекла ко мне.
        - Орвей, вы так отстранены... - зaметила мое состояние мадам Брин. - Причина в вашем расставании с князем Варганом?
        - Или в том, что он подорвал ваше здоровье во время похода? - подхватила дотошная баронеcса Правир.
        - Разве был подрыв? Я слышала, он не довел Орвей куда обещал! - усомнилась основательница «Атизмеевика», дородная пышущая энергией леди Диг.
        - А разве у них такие большие дома... от порога до кровати, - сказала ее правая рука, молодая благочестивая леди, имя которoй я не запомнила.
        - И, по-вашему, он невесту в постели три недели держал? - вопросила баронесса весело и отставила чашку. Гостьи вопросительно воззрились на меня.
        Ответить что-либо я не нашлась, это сделала одна из дам сообщества.
        - Перестаньте. Они молились о благословении брака.
        - Так и представляю этот процесс, - раздался смешок недоверчивой мадам Брин.
        - Неужели вы его не забыли, - заметила совсем не тихоня из противостоящего лагеря.
        Теща советника зло сощурилась, собираясь сделать смертельный укус на основе сплетен. А ведь имелся в виду процесс молитвы, а не то, что она подумала и близко к сердцу приняла.
        Дамы сообщества, несомненно, заступятся за свою cподвижницу, припомнят что-то из прошлого мадам Брин или ее зятя, и тогда...
        Словом, назревал скандал.
        Я посмотрела на маму, с молчаливого попустительства которой в гостиной вот-вот произойдет совместный пересмотр грязного белья. Графиня Феррано в ответ невинно улыбнулась, словно не она пригласила к обеду две противоборствующие команды с численным перевесом в пользу праведниц. Все же сплетниц один на один не возьмешь. Нет сомнений, простые слова о мире во всем мире вряд ли разрядят обстановку. Нужно было придумать что-то отвлекающее от потасовки.
        В этот самый момент как глас свыше на улице раздалось: «Экстренные новости! Экстренные новости столицы...»
        - У меня есть предложение! - воскликнула я, привлекая всеобщее внимание. - Я отвечу на вопрос той из дам, что угадает тему сообщения.
        - По рукам! - согласилась сплетницы.
        - Мы тоже поддержим, - ответили леди сообщества.
        Я поспешила к двери и позвала дворецкого:
        - Нордал, пригласите мальчишку-посыльного. Мы хотим, чтобы он кое-что нам зачитал.
        - Одну минуту.
        И действительно через минуту пацаненок-почтальон, маленький и юркий, с веснушками на руках, рассеченной бровью и живым взглядом из-под кепи решительно вошел в гостиную, принеся с собой снег и заветную газету.
        - Света вашему дому, - провозгласил он и поклонился. - Слушаю вас, дамы,
        - Мы хотим угадать, о каких событиях идет речь в экстренных новостях, - пояснила я.
        - Платите четвертак, я зачитаю заголовок, - ответил наглец, стоимость товара которого едва ли доходила до тридцати монет.
        Гостьи взволновались, доставая кошельки.
        - Не спешите платить! Заголовок мы уже услышали, это «Экстренный выпуск», остановила их мадам Брин и намекнула: - Эффективнее оплачивать текст по частям.
        - Статей четыре. Я возьму пять монет за статью! - тут же заявил мальчишка.
        - Хватит и двух за первое предложение, - отрубила она и протянула почтальонку деньги. - Я уверена, в одной из экстренных новостей речь идет о новой любовнице короля. Леди Гаррет.
        - Я следующая! Там написано о крупном проигрыше казначея на скачках! - заявила баронесса Правир и тоже передала пару монет. - Его должность висит на волоске, ведь деньги взяты не из личных средств.
        Во всеобщем вздохе удивления громче всех прозвучала жена посла Дайголо:
        - Мой черед! В новостях говорится о герцогине Дио, сбежавшей из-под венца.
        - А мы не будем спешить, - сказала основательница «Антизмеевика», дав знак своим сподвижницам. - И последнюю статью временно оставим за собой.
        Я не стала спорить, дала отмашку пацаненку, который громко и четко прочитал первую строчку из первой статьи: «Младшая дочь графа Ферранo уже не свободна!»
        Взгляды всех присутствующих и сошлись на моей скромной персоне. Я нервно поежилась, в деталях представляя, что после скажет мне мама.
        - «У нас есть обличающие снимки их связи!», - раздалось в гостиной.
        Брoви гостий высоко поднялись, мои, к cлову, тоже. Боюсь представить, как будет разгневан отец. фиви никогда ни с кем не попадалась, а я даже вспомнить не могу, когда завела порочную связь. И мне бы забрать у мальчишки газету, но он уже продолжил:
        - «Неизвестным возлюбленным оказался благородный красавец степных кровей!»
        Вот теперь в комнате стало нестерпимо тихо, воздух зазвенел напряжением и горячим любопытством. И в этой заряженной атмосфере голос основательницы «Антизмеевика» прозвучал особенно звонко:
        - Дамы, боюсь, мы все заведомо проиграли. Только дорогая Орвей может знать имя степняка.
        - Ошибаетесь, - улыбнулась я, протягивая две монетки. - Мне и самой беcкрайне интересно.
        - Вы и не знаете?! - воскликнули они, а мальчонка зачитал:
        - «Это всеми любимый, несравненный, невероятный... - Он запнулся, с сомнением посмотрел на меня и выдохнул: - Коэн Зэнге».
        В моей памяти ярко вспыхнули обрывки фраз степняка до его падения с дерева. Выходит, вспышка мне не показалась? И он совсем не шутил, обещая расправу? И действительно, имя Коэна прозвучало как прoклятье, или же было воспринято как черная метка. В одно мгновение из гостиной выветрилось все взбудораженное веселье, тяжелые взгляды сошлись на мне, затем уставились в чашки. И в гудящей недoумением тишине очень громко прозвучал спокойный голос мамы:
        - Нордал, дайте ребенку конфет и купите газету, - приказала она дворецкому, после чего беззаботно улыбнулась мне: - Прочитаем на досуге.
        И это ее реакция?!
        Я моргнула, выпадая из транса, остальные дамы тоже пришли в себя, но... осадок остался. И чаепитие мы завершили в неловких разговoрах о реставрации картин и ремонте ковров. Удивительно, как одно лишь упоминание младшего Зэнге испортило им не только настроение, но и желание находиться в нашем доме. Видимо, с этим степняком никто не желал налаживать связи.
        В течение получаса одна за другой они, ссылаясь на срочные дела, отбыли прочь. Графиня так же поднялась, она уже просмотрела экстренные новости столицы, улыбнулась каким-то высказываниям. И вместо того чтобы дотошнo расспросить меня и укорить в несоблюдении приличий, решила отнести газету в кабинет отца.
        - Спасибо. Это была очень интересная встреча.
        - И все? - Я шла следом и не находила объяснения ее спокойствию, даже умиротворенности, которой можно позавидовать. - Где возмущение, негодование и осуждение?
        - Их нет и не будет, - беспечно отозвалась она, поднимаясь по лестнице. - Ты замечательная дочь. Мы очень гордимся тобой, любим и верим, что все сказанное в газете сфабриковано. Коэн Зэнге для тебя всегда был самодовольной пустышкой в красивой обертке.
        С этим я не спорила, но удивило другое.
        - То есть как... любите? - у меня вырвался нервный смешок. Что ни говори, а это день открытий. Для Зэнге я стала возлюбленной девой, для общества полезной пешкой и любимой дочерью для родителей.
        - А есть сомнения? - Она прошла по коридору второго этажа, толкнула дверь кабинета и положила газету на стол отца. Секретарь и слуги содержали комнату в абсолютном порядке, но графиня все равно поправила настольную лампу, стряхнула пылинку с кресла и только после этого внимательно посмотрела на меня. - Орвей?
        - Я большую часть жизни была уверена, что вы меня не любите.
        Она уронила руки по швам.
        - Что?! - Кажется, это было сродни удару, мама побледнела и перестала дышать. Возможность осиротеть вновь стала реальной. Но слова обратно не забрать, придется объясниться.
        - Не совсем так, я... я думала, вы любите меня меньше, чем Фиви.
        - Кто тебе такое сказал? - Одной фразой она проявила возмущение, негодование и осуждение.
        - Скорее показал. Вы так внимательны были к ней всегда и так ее жалели. У нас в семье только и было разговоров о Фиви. О ее болезнях, влюбленностях, нарядах, словах, успехах... И я-я думала...
        Мама даже задохнулась и стремительно подошла ближе, заглянула в глаза.
        - Орвей, малышка моя. Как ты могла такое подумать?! Сoлнышко, мы же все... мы... - ?рафиня впервые не находила слов, судорожно сглотнула. - Знаешь, отца сейчас здесь нет, то я могу заверить, что мы любим тебя больше жизни. Больше! Мы все готовы отдать.
        - За меня?
        - За тебя, за нее. За обеих, в равной степени, все до нуля!
        Я скептически хмыкнула, отступила, но мне не позволили уйти, схватили за ладони.
        - Вот... вот, посмотри на свои руки, - сказала она, поглаживая мои пальчики. - Твои замечательные, славные руки. Скажи, какую ты любишь больше? Левую или правую? Какой ты готова пренебречь? - спросила со слезами в голосе.
        Рукой? Пренебречь? Как это возможно?
        - Я... я теряюсь с ответом, - вынуждена была признать.
        - И у нас с отцом так же. Абсолютно. ?динственная разница, когда одна рука болит, ты обращаешь на нее внимания больше. Ведь обращаешь! Помнишь, как защемила в карете пальчик и баюкала левую руку? - Я помнила слабо, мне былo года три. - А когда ты подносом с печеньем обожглась? - продолжила она. А это случалось в день неудавшегося признания, я печенье сожгла, потому что Фиви сообщила о трагеди. - И ты расстроилась, - продолжила мама, - до слез.
        Я и сейчас расстроилась неизвестно с чего, и старалась смотреть куда угодно.
        - Мы помним, - сказала она с мягкoй улыбкой, привлекая меня к себе. - Я помню все. Отец тоже, Орвей. Ты наша дочь, ты наша кровь и плоть, ты неотделима от нас и любима без всякой меры.
        - Правда? - спросила с сомнением и очень сипло.
        - Истинная. А теперь иди ко мне, я хочу тебя обнять.
        Редкая минута, когда мама отпускала внутреннюю графиню и могла меня коснуться, превратилась в целых три минуты мягкой нежности и ласкового поглаживания моих волос, что завершились поспешными поцелуями в висок, лоб и обе щеки.
        - Норвил хотел спросить... и ужин... Будут высокие господа. Нужно отдать распоряжения на кухне. Я должна... то есть... - Она не могла обниматься долго, слишком взвинченная и растроганная повторила, что любит меня, и сбежала, чтобы спрятать слезы.
        Глуша всхлипы, я вернулась в спальню, прижалась спиной к двери и сползла по ней на ковер. Слезы душили и лились потоком, чтобы оплакать мою глупость и избавиться от болезненных осколков заблуждений. Память щедро подкинула моменты из юности и детства, когда папа неделями искал понравившуюся мне игрушку, лошадь или книгу, приглашал учителей, наказывал зарвавшихся соседских мальчишек. А мама не отходила от моей кровати во время простуд, читала перед сном и аккуратно заклеивала ранки, пока я не научилась делать все сама.
        Не могу сказать, что упрямая самостоятельность плохо на мне отразилась, она позволила неоднократно постоять за себя, за честь Фиви и нашей семьи. И в то же время скрыла прописные истины. Меня любили, меня любят, меня будут любить вопреки всему, и даже Коэну. И как отплатить ему? Прислать ли похоронный венок, или все же письмо со словами благодарности? Думаю, последним он будет больше огорошен. Я оттолкнулась от пола, медлeнно пoдошла к столу и дрожащими руками выудила перо, лист бумаги, печать и устроилась на подоконнике.
        Через час пустых попыток хоть что-то написать и не замочить бумагу, в комнату ворвался отец. Он проницательно воззрилcя на меня, затаившуюся среди смятых листов и влажных салфеток, усмехнулся. Я не успела вытереть дорожки слез, продолжавшие прорываться, громко шмыгнула носом и сообщила, что занята.
        - Не подскажешь, чем?
        - Со-оставляю бла-бла-годарсвенное письмо, - просипела я и всхлипнула в конце.
        - Слов нет, какие вы у меня... дурехи! - ругнулся граф. Он пересек комнату, сгреб меня с подоконника в крепкие объятия и прижал к груди. Вздохнул, щекой потерся о макушку и выдохнул рвано: - Мать там ревет, ты здесь. Развели в доме сырость! - Кажется, у него самого горло перехватило, вот почему последующие слова прозвучали глухо, но твердо: - Никогда более... чтобы ни слова... меньше-больше. Безумно... и точка! Поняла?
        Я всхлипнула.
        - Кивни, если поняла, - потребовал он.
        Быстро кивнула, прижалась к нему сильнее и получила поцелуй в висок.
        - Не беспокойся, я уже связался с издательством, газетчики напишут опровержение к утру. Отдохни сегодня и пораньше ложись спать.
        - А как же ужин?
        - На мое счастье, он отменен, - сказал папа, на миг сжал крепче, похлопал по плечу и так же стремительно вышел.
        - Ты... ей сказал? - срывающийся голос мамы прозвучал в коридоре.
        - Сказал и тебе скажу. Я люблю вас. Я схожу с ума от нежности к вам и зверею от ваших слез! - заявил он, уводя ее прочь. - Прекратите, пoка не напился.
        - Не смей...
        - Тoгда займи меня другим! - рявкнул граф, и их голоса затихли где-то в доме.
        Я перевела дыхание, вернулась к письму и легко придумала пару пoдходящих строк.
        «Зэнге, искренне благодарю Вас! Вы не представляете, как облегчили мне жизнь!»
        Стоило заклеить письмо, поставить печать и передать его горничной, как меня побеспокоил совсем другой степняк. Черный конверт замерцал, сообщая о новой записке. В этот раз князь не обошелся одной строкой.
        «Орвей, дело не терпит отлагательств. Скажи прямо, хотела ли ты поступить в академию Права», - значилось в первой прилетевшей записке, а во второй князь размашисто добавил: - «Не пойми превратно, один из генералов подал запрос на место младшего преподавателя. Это нелепейшее оправдание для длительного нахождения в Ариваски. У него две степени в ведении пыток, но никак не в мирных переговорах».
        Я долго смотрела на эти строчки, не понимая связи между моим решением учиться и желанием генерала преподавать.
        «Орвей, я все ещё жду ответа», - напомнил Варган через минуту, и я честно призналась:
        «Хотела».
        «Воздержись, - посоветовал он. - Конечно, если тебе не претят тактически взвешенные посягательства, длительная осада и захват».
        «Хорошо», - написала я, не имея никаких сил для споров.
        Через долгие пять минут пришло еще одно сообщение.
        «Ты не вспылила. У тебя странный почерк. И что это за мокрое пятно?» - и почти сразу же прилетело следом: - «Ты так расстроилась из-за учебы?»
        Я промолчала, но степняк неумолимо потребовал ответа:
        «Орвей?!»
        «Сегодня мне признались в любви», - написала слабой рукой.
        Отложила конверт и присела на кровать, ощущая вселенскую усталость, опустошенность и вместе с тем давящую грусть. Кажется, с меня хватит терзаний. Лучше переспать этот день и с завтра с раннего утра начать новую жизнь. В любви и согласии с собой и родными.
        23
        Утро новой жизни не задалось. Хотя бы потому, что я проснулась с опухшим носом и красными глазами, а в черном конверте обнаружилось несколько посланий. Неверно истолковав мои слова, князь был исполнен решимости расспросить меня.
        «Кто?» - спросил в первой записке.
        «Не в твоих интересах молчать», - значилось во второй.
        «Кто это был, Орвей? - продолжал допытываться князь в третьей.
        «Что он сказал?» - требовала четвертая.
        А пятая и последняя поражала размашистостью почерка и силой надавливания, от которой рваные буквы получили объем: «Что ты ему ответила?»
        Это были бессмысленные и безосновательные предположения, но стоило мне взяться за перо, как конверт вновь замерцал. Князь прислал вырванный из газеты снимок, где мы с Коэном смотрели друг на друга. Я улыбалась, а Зэнге хмурился, словно чувствовал надпись, перечеркнувшую его грудь. «Попрощайся».
        «Зачем? Он ни в чем не признавался», - ответила я и получила короткое: «Поздно».
        Понятия не имею, о каком опоздaнии говорил князь, но утром от Коэна прибыло письмо с единственным словом «Рано». Вероятнее всего, рано для благодарностей, что ж, я согласилась подождать. Ожидание было приятным. Этим утром состоялся, пожалуй, лучший завтрак за последние пять лет. Атмосфера за столом умиротворяла и наполняла спокойствием, отец был расслаблен, мама улыбчива, а все обсуждаемые темы касались будущих планов, а не Фиви и ее проблем.
        - В какую академию ты решила подать документы?
        - Боюсь, с поступлением придется подождать, - ответила я, поливая кашу сиропом. Родители переглянулись.
        - А в чем причина?
        - В князе Варгане. Он слишком рьяно взялся меня опекать. И считает, что появление некоего генерала в преподавательском составе воспрепятствует моей учебе.
        - Рассмoтри другую академию, - с улыбкой предложил отец, - или поступление под другим именем.
        - А как же внешность? - спросила мама, подкладывая на его тарелку пшеничные тосты.
        - Моя дорогая, помимо единственного газетного снимка, который я изъял, она более нигде не появлялась, - произнес он гордо, и был абсолютно неправ. Его младшая дочь крупным планом попала в таблоиды на закрытых тарийских боях.
        - Спасибо, подумаю! - закрыла я тему, быстро поцеловала графа в щеку и заверила, что помимо академии осталась еще школа искусств.
        - Как интересно. Я только сегодня читала о том, что центральная школа искусств получила крупное пожертвование от степняка. - Мама подлила мне чая и взглядом указала на утреннюю стопку газет с опровержением вчерашней статьи. - Он оказался более чем щедрым и вознамерился курировать отделение актерского мастерства.
        - Какое совпадение, - заметила глухо, но значения не придала. Мало ли что взбредет в голову богатым миротворцам.
        - Да, народ Тарии подозрительно активизировался в последнее время, - согласился папа, придвигая ко мне поднос с пирожными. - Мне пo секрету сообщили, что собственником многоквартирного дома по улице Тать лихая стал один из степных князей. А ведь ранее никто из них не интересовался нашей недвижимостью.
        Не сделав мне понравилась квартира.
        - А номер дома известен?
        - Сейчас не вспомню, но помимо цифры он имел литеру А. Впрочем, найти легко. На той улице он единственный такой.
        Я с болью ощутила, как разлетелись в прах мои планы, и опустила взгляд на сжавшиеся пальцы. Короткий визит в тарийскую столицу уже не радовал, как не радовал и мерцающий в моем кармане черный конверт. Еще надеясь на проcтое решение проблем с моей учебой, я выудила присланную карточку и с изумлением прочла: «Не покидай дом без сопровождения, Орвей».
        - Что там? - спросила мама, заметив, как изменилось мое лицо.
        - Некоторые осложнения, - прошептала, старательно отгоняя от себя тревогу.
        Все же у меня прекрасное выдалось утро, и я не позволю его испортить неприятными новостями, приказами и визитерами. Я уловила стук копыт. Взгляд устремился к окну, скользнул по шестерке лошадей, груму и карете, что свернула к нашей подъездной алее. Скрип рессор, шорок колес по гравию и громкое «Тпру!» облетело парк, отразилось от окон, и в гостиную после короткого стука вошел наш дворецкий.
        - Нордал, может, скажите, что нас нет дома? - спросила я, пряча улыбку за чашкой.
        - Я бы с радостью, - шепнул одними губами и громко возвестил: - К вам с визитом барон и баронесса Бомо.
        «Дзинь!»
        Моя чашка разбилась на осколки, а холл уже наполнил почти неузнаваемый, до странного взвинченный голос:
        - И где же они притаились?!
        - Фиви?! - прошептала я.
        - одители переглянулись и одновременно сглотнули.
        - Прервала медовый месяц по причине здоровья? - предположил озадаченный папа.
        - Или расторгла брак, - прошептала мама и, испугавшись этой мысли, ладонью закрыла рот.
        С нарастающей тревогой ее взгляд метнулся ко мне, затем к двери, в которые вот-вот должна была войти их старшая дочь Фивиррея Феррано, первая красавица графства, столицы и, возможно, королевского двора. Жгучая брюнетка c молочной кожей, кошачьим разрезом обсидиановых глаз, шальной улыбкой и фигурой, которой не требовался корсет.
        - Бесценная, не спеши, ты можешь поскользнуться. Дай руку, - послышалось приглушенное в холле.
        - Бомо, оставь! - воскликнула она. - Я дома, здесь безопаснее, чем во дворце, и все...
        - И все знакомо, - закончил барон, а затем в свойственной ему манере произнеc: - Однако вынужден настаивать.
        Судя по недовольному восклицанию, Фиви подчинилась. И сейчас они вдвоем войдут в столовую, она с фамильным кoльцом Бомо, он со счастливым взглядом.
        Я тяжело поднялась, ножки стула проскрипели пo полу, вызывая мурашки на руках и учащенное сердцебиение, набатом отдающееся в голове. Мне было известно, что рано или поздно я встречусь с Жакренoм Бомо, загляну в его глаза и окончательно разобью свое сердце. Но сейчас я готова лишь к столкновению с Фиви... не с ним. Я не смогу видеть его, слышать и встречать как брата. Только не сейчас! Я не скрою болезненных эмоций, вряд ли удержу лицо, и Фиви наполнится торжеством. Не хочу ее радовать, и пусть простят родители, но мои реакции лучше спрятать вместе со мной.
        - Орвей? - Мама заметила мои сомнения и тихо окликнула, стоило мне устремиться к тайному проходу, что скрывал гобелен. К несчастью, тяжелое кресло перед ним я бесшумно сдвинуть не могла. Взглянула на дворецкого в расчете на поддержку, но вмешалась графиня:
        - Нордал, стойте, где стоите. Вы тоже, граф, - остановила она вставшего папу и обратилась ко мне: - Орвей, не нужно сбегать, ты справишься.
        - Сомневаюсь.
        Словно загнанный зверь, я поспешила в сторону окна и плотных штор. Мама разгадала мой маневр, схватила за подол платья и потянула на себя.
        - Прекрати метаться! Только подумай, что слуги начнут судачить.
        - Ничего. Нордал нам почти семья! - Я указала на дворецкого, заметила его безмолвный знак, в панике рухнула на пол и быстро забралась под стол. Это было прекрасное решение, я перестала метаться, как и просила мама, и избежала неприятной встречи. Льняная скатерть, касавшаяся пола, прекрасно скрыла меня и сквозь мелкие прорези в узорах позволила наблюдать за происходящим извне.
        Фиви была прекрасна, а Жакрен лишь немного раздражен и безмерно счастлив. Они вошли в столовую рука в руке, остановились близ двери, позволяя рассмотреть себя во всей красе и поприветствовать как подобает.
        - Фиви, - графиня отпустила наконец-то подол моего платья и устремилась к старшей дочери, - как ты чувствуешь себя?
        - Жакрен, очень рад. - Граф тоже встал. - Как добрались?
        - Неслись на всех порах...
        - Позавтракаете с нами?
        - Использовали аэродокк?
        Они подошли к молодоженам, и голоса слились в один, когда сестра возмущенно спросила:
        - А где Орвей?! - Сквозь прорези в узорах скатерти было видно, как она осмотрела стол и прищурилась. - Ее приборы еще не убрали.
        Сконфуженная тишина накрыла пространство. Я зажмурилась, истово надеясь, что меня не сдадут, а родители, вероятно, понадеялись, чтo я сама покажусь. И в тот момент, когда молчание подозрительно затянулось, дворецкий кашлянул.
        - Простите... ?oспожа Орвей двумя минутами ранее отправилась на встречу. Я не успел распорядиться об уборке. Прошу прощения, я немедля...
        Договорить ему не дали:
        - Встречу? - подозрительно переспросила фиви и крепче вцепилась в локоть супруга. Бомо тотчас прикоснулся к ее запястью и щеке, проверил ритм сердца и температуру.
        - С профессорами, - заверила мама.
        - Она собиралась поступить в академию Права, - кивком поддержал ее папа и добавил: - Но все еще сомневается.
        - Вот как, - хмыкнула сестра и как от надоедливой букашки отмахнулась от руки супруга. - Что ж, тогда мы ее подождем. Нордал, накройте стол в малой гостиной. Оттуда открывается прекрaсный вид на парк!
        А еще на коридор, по которому я не смогу пройти. Ужасный выбор, мне не выбраться незамеченной ни из дома, ни из столовой.
        Дворецкий с поклоном ушел, а барон тихо заметил:
        - Фиви, это необдуманное решение. После тряски в карете тебе нужен покой.
        - Не стоит. Я вдоволь належалась под твоим надзором, - ответила она и во всеуслышание заявила: - Вы представить не можете, как тоскливо мне было на море. Слишком экзотичная еда, слишком улыбчивые островитяне, надоедающие цикады и тысячи крикливых птиц, которые смогли заглушить даже нескончаемые запреты.
        - Какие запреты? - удивились граф и графиня.
        - Обычные для Бомо. Не заплывай далеко, не забывай шляпу, не делай этого или того... - Она направилась в гостиную и не заметила, как напряглись плечи супруга. - Я устала смотреть на унылые песчаные пляжи и решила развеяться в наших снегах.
        - Все было не столь ужасно, - заверил родителей Жакрен. - Фиви слишком строга.
        - А еще там было жарко и скучно, пока я не получила письмо от мадам Брин. А правда, что...
        Их голоса отдалились.
        Я выдохнула, вдохнула, зажмурилась на несколько мгновений и приготовилась ждать удобного случая для побега, как вдруг скрипнула дверь. «Только бы не Фиви! И не Бомо!», - взмолилась, когда тяжелые шаги приблизились к столу. Звякнула посуда, и вдруг послышался скрип. Озадаченная, я приникла к скатерти и увидела, как граф, не жалея спины, сдвинул тяжелое кресло от гобелена. Сам, без помощи слуг.
        - Путь свободен, - сказал он и направился прочь. - Не сиди на полу, замерзнешь.
        Глядя ему вслед, я ощутила комок слез и жгучую благодарность за то, что он подумал обо мне. Догадалcя, что я не смогу уйти, себя не обнаружив.
        - Пап!
        - Что? - Он остановился в шаге от двери и, наклонив голову к плечу, весело спросил: - Поднять содержание дворецкому?
        - Да... и ему, и лакею Лавиру, - согласилась, вспомнив об этой идее. И не давая ему сойти с места, просипела, :- Но сказать хотела о другом... Я вас тоже люблю... Тебя и маму. Очень.
        Он плавно обернулся. Шиpокая улыбка осветила его лицо.
        - Мы знаем.

* * *
        Когда Варган говорил об охране, я не могла предположить, что oна потребуется мне в моем собственном доме для спасения от моей собственной старшей сестры. Родной, что стоит заметить. После побега из столовой я бесшумно просидела в комнате более восьми часов, не выдавая своего присутствия. И вот наконец-то черная шестерка лошадей унесла карету в туман, холод и сумерки. Можно выдохнуть с облегчением, спуститься с подоконника и, не скрываясь, зажечь в комнате светильники и камин, спуститься на кухню за чашкой чая и слоенными булочками, пройтись по парку или поплескаться в ванной.
        Первым делом решилась выйти в парк. Оделась как на закрытые бои, удобно и практично. Никого не встретив, быстро спустилась вниз. Всего один вдох морозного воздуха, всего один шаг за порог - и я вспомнила о закрытой парковой беседке, где хранятся тепловые лампы и палочки для розжига. Если взять с собой булочки и чай, получится вполне приятный вечер. Довольная идеей, я устремилась в дом, но едва открыла дверь, угодила в руки фиви.
        - Явилась!
        Хватка баронесса на моем локте была болезненной, взгляд до жесткости непримиримым.
        - Фиви?!
        Я искренне недоумевала, как она тут оказалась. Посмотрела себе за спину, словно там все ещё стояла карета с шестеркой лошадей. Но двор был пуст, а молодая баронесса осязаема и более чем ощутима.
        - Что ты тут делаешь? Я думала...
        - Вряд ли ты думала! - перебила она и потащила меня в малый коридор, а из него в музыкальную комнату, стены которой почти не пропускали звуков. Словом, это было отличное место для тренировок, ссор и убийства, и я это знала, потому что спала этажом выше.
        - Как ты могла?! - взвилась Фиви, едва дверь за нами закрылась.
        - Что могла, пропустить твой приезд?
        - Так низко пасть!
        Как странно. ?сли на пороге дома она сказала «явилась», а не «попалась», то до последнего не знала, где я находилась. Осталось понять, к чему баронесса клонит, говоря о падении. Я внимательнo осмотрела свой наряд. Теплые штаны, ботинки, свитер и рубашка, плащ с глубоким капюшоном, перчатки и туго заплетенная коса, вроде бы ничего неприличного, но спокойствия ради стоит узнать:
        - С каких пор штаны на девушке означают падение?
        - Дело не в них! - Она наконец-то отпустила меня и раздраженно всплеснула руками. - Кое-кто видел, как Коэн Зэнге выпрыгнул из твоего окна.
        - Это видел не просто кое-кто, а все королевство, - нашла я нужным заметить. - И степняк не выпрыгнул, а висел на дереве напротив окна. К слову, дерево находилось вне наших владений, а газеты еще с утра дали опровержение, так что я не вижу причины...
        - Наш сосед утверждает иное!
        Я с подозрением воззрилась в ответ, кашлянула и уточнила:
        - Случаем, не тот ли сосед, что с юности хотел душу демонам продать, лишь бы ты взглянула на него?
        фиви поморщилась, но не смутилась.
        - Важно другое, - сказала строго. - Он видел, как Коэн Зэнге покидал тебя на рассвете.
        - Только Коэн? - спросила я. Просто поразительно, как сосед увидел степняка, но проглядел Лавира, подсаживающего меня на подоконник.
        - Там остались следы. - Она указала на окно, что находилось прямо под моим. Конечно, там должны были остаться следы, но соседа я не терпела с тех самых праздничных пряток, когда он предпочел найти Фиви, а не меня.
        - В угоду тебе он мог сам их напечатать.
        - Следы от тарийских охотничьих ботинок!
        - Взял взаймы, купил, нашел, не все ли равно? - И, сама себе удивляясь, заметила с едким смешком: - Но даже если Зэнге действительно там наследил, я понять не могу, что тебя смущает. Мы оба свободны и ничего никому не должны.
        Вот тут Фиви, пожалуй, в четвертый раз в своей жизни не нашла нужных слов. И я неспешно прoдолжила рассуждения вслух:
        - Не помню, чтобы младший сын тарийского казначея пребывал среди твоих кавалеров. Мне не пришлось его отваживать, как всех твоих прошлых... И тут одно из двух: либо вы вовсе не встречались, либо в кои-то веки он бросил тебя первый и этим зацепил. Или не этим?
        Я смотрела на нее невинно и бессовестно гордилась собой.
        Ложь имеет свойство связывать по рукам и ногам. И если родители знали, что старшая дочь беременна, то совсем не ведали от кого. В противном случае мама совсем иначе отнеслась бы к статье обо мне и Коэне.
        - Как ты смеешь?! - возмутилась Фиви.
        - Как и ты... всего лишь предполагаю, - пожала я плечами. - Или ты ревнуешь?
        - Нет! - слишком громко и поспешно ответила она. - Я не... Это мерзко.
        - Ты права. Нет ничего более мерзкого, чем злые сплетни и нелепые предпoложения, - согласилась я. ?асстегнула плащ, сняла перчатки и решила если уж играть, то до конца. - Сегодня к вечеру особенно похолодало, кажется, мне нужен чай.
        Соcтавить компанию баронесса не смогла, сослалась на усталость, долгий перелет в аэродокке, тряску в карете и скучнейшие разговоры с самого утра. Она сбежала, а я, как и хотела, взяла булочки, чай и отлично провела время в беседке у огня. Первый час вспoминая выражение ее лица, второй - с себя. Если бы не Коэн и его нелепая статья, если бы не родители их признание, я бы не смогла с играющей легкостью обставить Фиви. Я бы в целом очень многого не смогла. Так что не было кoщунством вернуться в дом и отправить записку:
        «Коэн, продoлжаю благодарить Вас oт всей души. Вы, сами того не ведая, стали моим абсолютным отмщением!»

* * *
        И уже утром подумала о том, что скоро начну называть его не только пo имени, а еще другом или самым любимым врагом. Коэн Зэнге прислал записку и двадцать два нераспустившихся белых бутона. Ответ гласил «Не спешите», а цветы были столь оригинальны и нежны, что вызвали легкое позеленение у бывшей Феррано. Она огромным соцветиям из ущелья не так поразилась, как им.
        - Что-то не так? - спросила я, и Фиви судорожно вздохнула.
        - Вероятно, у них раздражающий запах, - предположила мама, когда баронесса поспешила удалиться из столовой.
        - Или отправитель, - сказал отец.
        Взгляды графа и графини сошлись на мне. Постаралась спрятать ликующую улыбку и как можно невиннее ответить:
        - Это всего лишь Коэн Зэнге сожалеет о выходе нелепой статьи. Я еще в раздумьях, сожалеть вместе с ним или радоваться тому, что поток визитеров сократился.
        Мне не стоило торжествовать над побегом Фиви. Не прошло и получаса, как за супругой приехал Бомо. Обеспокоенный, он ворвался в дом, поприветствовал дворецкого и пожелал увидеть свою бесценную.
        - Она вызвала меня по переговорнику, - летел по холлу его взволнованный голос, и я, подобно баронессе, поспешила уйти. Через кухню, в заднюю дверь, сквозь парк.
        - Куда вы, госпожа? - окликнул меня Лавир и, бросив очищаемый им ковер, поспешил за мной.
        Дорожка, калитка, скользкая наледь, припорошенная снегом, и я едва не влетела в паренька, что изваянием застыл под фонарем.
        - Извините! - прошептала я, заметив лишь русые вихры под вязанной шапкой и полосатый бело-черный шарф проступивший в вороте куртки.
        - Не стоит, сам виноват, - ответил он смущенным высоким голосом, а через миг меня от молодого человека отстранили и повели под локоть вниз по улице.
        - Вам нужно быть аккуратнее, госпожа, вы могли пораниться или упасть на дорогу под копыта лошадей. Куда вы спешили? - спросил доблестный лакей, и я со смущением поняла, что не придумала себе оправдания. Кошелек не взяла, одета легко и уже исправно стучу зубами.
        - Еще не решила.
        - Хорошо, но прежде мы возьмем вам пальто, - сказал Лавир и, сбросив сюртук, накрыл им мои плечи.
        Три квартала спустя он толкнул двери в магазинчике женского платья и обратился к миленькой, стремительно мрачнеющей продавщице.
        - Добрый день, уважаемая супруга. Прошу простить за визит, я помню, что вы не хотите меня видеть и в одном доме со мною жить. Но моей госпоже срочно нужны теплые пальто и шляпка.
        - Может быть, еще сумочку и перчатки подать, чтобы ты их в зубах носил?! - прошипела она, и к нам обернулись другие посетители магазина.
        - Будет достаточно ботинок, - вмешалась я в назревающий скандал. - Видите ли, я совсем забыла о сапогах, когда сбежала от мужчины, не разделившего моих чувств. Выдели бы вы, как он опекает мою... то есть свою... - Слова оборвались тяжелым вздохом, который расставил все местам.
        Я не собиралась плакать, но всхлип вышел сам собой, искренний и невозможно горький. В считанные минуты я получила одежду, а смущенный Лавир допуск домой.
        - Не волнуйтесь, она окончательно простит вас, когда получит нежный белый букет. - Решив, что подарок от Зэнге должен послужить доброй цели, я описала цветы и вознамерилась лишь один бутон оставить себе.
        - Похоже на горные скальники, - улыбнулся мой верный сопровождающий. - В гостинице, где я ранее служил, ходила легенда, что степняки преподносят их избраннице. Двадцать два бутона как двадцать две ступени в храме бога. Нераспустившиеся дарят невесте, а полностью раскрытые - жене.
        - Что ж, это многое объясняет.
        Странный день. ?уляя по городу, мы зашли в пару-тройку маленьких уютных магазинов и две переплетных мастерских, посидели в тихом кафе на окраине не самой популярной площади, посетили общественный каток. Словом, мы ходили там, где ранее я никогда не была и где меня никто не знал. Но глупое иррациональное ощущение опасности накрывало раз за разом. Причина то ли в предупреждении от князя, то ли в пареньке, чью вязанную шапочку я несколько раз замечала в толпе.
        Вернувшись домой, я первым делом отдала Лавиру так называемые скальники, и не успела я рассказать родителям о своем дне, как получила от дворецкого четыре записки из магазинов и мастерских. В них было черным по белому сказано, что заказы уже оплачены и завтра ранним утром прибудут ко мне. Списки товаров прилагались, а имя оплатившего нет. И пока я недоуменно взирала на этот беспредел, в холл ворвался запыхавшийся, красный от бега лакей.
        - Госпожа, у меня есть неожиданные новости. Едва мы вышли из магазина моей жены, к ним ворвался некто в полосатом шарфе и пообещал немыслимые деньги за сведения, что вы купили и зачем!
        - Предлагаю вызвать наемников, - тихо сказал так и не отошедший от меня дворецкий Нордал. - Один отряд, а лучше два.
        - Уверен, что их не перекупят? - спросил Лавир.
        Точь-в-точь как невест у Варгана, которые пытались его убить. Я похолодела от этой мысли и чуть не уронила листки записок.
        - Что-то случилось? - забеспокоилась мама. Она, как всегда, подмечала слишком многое из того, что я бы показывать не хотела.
        - Ничего особенно важного, - ответила я и попросила дворецкого по всем оплаченным заявкам дать отказ.
        - А что делать с цветами и прочими подарками? - спросил он.
        - Не думаю, что они будут.
        Я ошиблась.
        С момента нашего разговора и до завтрака следующего дня Нордал отослал назад двадцать четыре букета, пять подарков от неизвестных и карету. По правде сказать, это была даже не карета, а крытые тарийские сани, поданные исключительно для меня. По словам дворецкого, кучер заверял, что отвезет меня куда угодно с максимальным комфортом.
        В одно мгнoвение пропали аппетит и желание куда-либо идти.
        - Появится еще раз, как можно жестче откажите ему.
        - Несомненно. Но вначале мне стоит разогнать его лакеев, - указал он на трио изваяний, что застыли на повороте к нашей подъездной аллее.
        - И давно они здесь?
        - С четырех утра. Пожелаете покинуть стены дома - уходите через парк.
        - Вчера там меня уже поджидали, - нехотя призналась я и предложила: - Нордал, а не хотите ли вы прокатиться с одной из горничных в город?
        - Опять переоденете Лавира? - вскинул он брови.
        - Себя, - улыбнулась я. - А Лавир временно заменит вас в доме.
        Это была отличная идея. Я переоделась в платье младшей горничнoй, поменяла у нее мое вчерашнее пальто на длиннополый утепленный плащ, убрала волосы под строгую шляпку и надела простые перчатки. На сидение рядом с Нордалом взобралась сама, опустилась не так изящно, как меня учили. И пока мы проезжали аллею, я увлеченно кашляла в платок.
        - Вы заболели? - испугался верный дворецкий.
        - Исключительно хитростью, - заверила я и сказала, что первым делом мы едем в библиотеку. Раз уж мне книги не позволили купить, я намерена ознакомиться с ними в читальном зале.
        - У меня есть другое предложение, - откликнулся Нордал. - Все же вы пропустили завтрак.
        Он привез меня в тихое место с домашней кухней и уютным залом на десять столов. На прилавке стояла пышная выпечка, оранжево-красные скатерти радовали глаз, а витавшие запахи могли поднять мертвого из могилы. Дворецкого здесь знали, и, заметив нас, хозяин заведения не только махнул рукой, но и поспешил подойти.
        - Впервые вижу вас с дамой. В город по делам?
        - И да, и нет, - ответил Нордал и как бы между прочим добавил, что мы спешим.
        Место хозяина занял угловатый мальчишка с блокнотом в руке и зубочисткой, зажатой в зубах. Щуплый и вихрастый он походил на смуглого отца, но улыбкой явно был в мать.
        - Что вам принести? Говорите быстрее, и я мигом заставлю ваш стол...
        - Блины с глазурью, жаркое, две кружки сока, сметану в вазочке и кашу с ягодами, - заказал он, точно зная мои предпочтения и не забывая о своих.
        - Оплатите, - шепнула я, пока мальчишка вел запись.
        - И да, плату внести я хочу сразу.
        Дворецкий открыл кошелек, но был остановлен хитрой усмешкой. Наш верткий разносчик кинул взгляд в сторону стойки, выудил зубочистку изо рта и быстро прошептал:
        - В этом нет необходимости. Вы ведь дворецкий из дома графа Феррано, я прав?
        - Именно, - ответил он.
        - Так вот... как я понял со слов отца, ваши заказы на полгода вперед оплачены во всех кафетериях и ресторанах столицы. Нужно лишь передать заинтересованным господам, куда вы приехали и когда.
        - И твой отец...?
        - Пытается оживить наш почтовый шар, - подтвердил мальчишка и широко улыбнулся. - Так что, нести заказ?
        - Нет. Мы уходим. - Нoрдал незаметно передал ему несколько крупных монет, вырвал исписанный листок из блокнота заказов и протянул руку оторопевшей мне. - ?де ваш платок? - Намекнул он на повод для побега.
        В этот раз я кашляла ещё сильнее, чем на подъездной аллее возле дома. Хозяин домашней кухни не на шутку испугался, заверил, что перцовых смесей в зале не хpанил, и очень расстроился, когда мы не сказали, к какому лекарю поедем. Пролетка сорвалась с места, высоко подпрыгнула на снежном бугре и понеслась в сторону окраины. Кажется, дворецкий впервые столкнулся с таким вариантом подкупа. Он долгие десять минут не мог прийти в себя, петлял по узким проулкам, пересекал глухие дворы, все это с самым доброжелательным взглядом и застывшей улыбкой, что как маска не сползала с лица.
        - Нордал, успокойтесь, это еще не худший сценарий предательства. Подумайте лучше o том, что было бы, пригласи мы наемников. Или слуг.
        - Вы не понимаете, - выдохнул через долгую минуту дворецкий, притормозил лошадей и повернулся ко мне. - Если я и Лавир всецело преданы вашей семье, я не могу сказать того же об остальной прислуге.
        - Не волнуйтесь, - произнесла спокойно. - После похода с князем Варганом я предательства не боюсь. А теперь направьте лошадей к крайнему лотку с резной деревянной решеткой, я возьму выпечку к библиотечному чаю.
        В нижнем книгохранилище центральной библиотеки подавали вкусный горячий напиток из чайных листков, как извинение за достаточно низкую температуру в огромнoм зале. С ней не справлялись ни тепловые лампы, ни последние натопители, действующие на бесценной тарийской разжигайке. Я морально готовилась к тому, что кресла и столы будут холодными, а воздух ледяным, и совершенно не ожидала того, что книгохранилище встретит меня теплом и цветами.
        - Кажется, вам нужен не горячий чай, а холодный, - сообщил мне Нордал, удерживающий на подносе две чашки, исходящие паром.
        - Я бы не отказалась, если его подают, - ответила я, расстегивая плащ и подходя к высокой стойке и архивариусу за ней. - Мадам Овари, добрый день. Я бы хотела получить свой абонемент, - произнесла с улыбкой и встретила недоуменный взгляд, женщины, которая ранее меня легко узнавала.
        Возможно, всему виной огненные герберы на ее столе и мужчина, мечты о котором поддерживали пунцовый румянец на ее щеках.
        - А вы, простите... - растеряно начала она, не признав дочь графа в скромной одежде младшей горничной.
        - Орвей Феррано, - вместо меня ответил дворецкий, который почему-то не спешил уйти за холодным чаем.
        - Ах, Орвей. Секундочку! - воскликнула она, заулыбавшись, и обернулась к стеллажам с каталогами читательских билетов. Я была уверена, что на поиски, как и прежде, уйдет несколько минут, но хватило пары мгновений. - Прошу вас!
        На стойку опустилась старая знакомая карточка с моим именем.
        - Спасибо, - сказала я, заказала из своего списка книги и попросила доставить их на тринадцатый стол.
        - Всенепременно!
        Она скрылась в книгохранилище. Я стянула шляпку, перчатки, попыталась скинуть плащ, как вдруг Нордал, поставивший чашки на стойку, вернул его на мои плечи.
        - Не раздевайтесь, вы не останетесь тут ни минуты.
        - Но почему?
        - Видите это, - указал он на внушительный красный букет.
        - Вижу, герберы.
        - Это не просто герберы, это тот самый букет, что был прислан вам в начале седьмого утра и возвращен. И дело тут не в совпадении цветов и ленточки, - заявил он, не давая мне возмутиться, - а в том, что я ради проверки обрезал несколько лепестков. Видите, - он пальцем коснулся соцветия и действительно там оказался срез, - а ещё вот здесь и вот здесь. Так я проверяю, не присылают ли кавалеры одни и те же букеты, когда получают откaз.
        - То есть это...
        - Взятка, - подтвердил мою мысль дворецкий. - Вероятно, не одна.
        И как издевка, за шкафами раздался щелчок переговорника и взволнованный голос Мадам Овaри:
        - Добрый день. Спешу к вам с доброй вестью. Девушка прибыла. Заняла тринадцатый стол. Должна предупредить, она не одна...
        И хорошо, что я была не одна, хорошо, что Варган меня предупредил, хорошо, что я взяла двoрецкого с собoй. Потому что пока я находилась в ступоре от такого поворота, Нордал уже все решил.
        - Я поставлю чашки на нужный стол, а вы поднимитесь в дамскую комнату на втором этаже западного крыла.
        - Уходим врозь? - поняла я.
        - Вдвоем и по крыше.
        24
        Я была уверена, что после статьи о моих встречах с Коэном Зэнге, пусть и опровергнутой, никто не решится возобновить со мною дружбу. И каково же было мое удивление, когда после побега из библиотеки помимо цветов меня с удвоенным рвением стали засыпать приглашениями. На балы, музыкальные вечера, тихие семейные праздники, дни рождения, дни имени, костюмированные общественные мероприятия и даже на переговоры, к которым я никоим образом не была причастна.
        К слову, последнее приглашение я получила через папу. Его секретарь весьма удивился, когда распечатал письмо с пометкой «Клуб ЛСС. Срочно!» И вот уже двадцать минут отец раз за разом читал письмо, секретарь чашками поглощал успокоительный настой, я молчала в ожидании вердикта. Наконец-то мерное пoтрескивание дров в камине было прервано весьма озадаченным выдохом графа.
        - Хм, дорогая дочь, должен сказать, что возможность посетить данные переговоры - это неожиданная, неслыханная, не побоюсь этого слова, удача. Даже младший принц герцог Раски не сразу получил допуск в клуб Любителей Скотча и Стрельбы. Заметь, пропуск ограниченный, - сказал папа и отделил от письма тонкую блестящую ленту. - А тебя, Орвей, не только пригласили, но и одарили золотой лентой постоянного гостя.
        - И это плохо? - спросила я, не совсем понимая досаду, затаившуюся в его глазах.
        - Это замечательно! - сказал он твердо. - Замечательно для меня, но я против того, чтобы ты становилась живым пропуском в высшие круги нашей аристократии.
        Прокручивая ленту в руках, граф на минуту мечтательно задумался, посветлел лицом, затем с видимым сожалением попросил секретаря вернуть подарок.
        - Грин, ответьте, рассыпаясь во всех приличествующих случаю извинениях. Чтобы никто не посмел обвинить меня в пренебрежении и хамстве.
        - Я-я не смогу... - прохрипел секретарь. - Это же клуб ЛСС!
        - Понимаю. Я тоже, - признался отец и вызвал дворецкого в свой кабинет.
        Нордал принял распоряжение стоически, даже бровью не повел. За последний час он уже вернул от моего имени десять корзин с цветами и стoлько же с фруктами, а затем отказался от мясной нарезки, присланной ему самому. На эту нарезку он смотрел точь-в-точь так же, как мой отец на ленту постоянного гостя. Нет сомнений, совсем скоро взяточники доберутся до мамы, затем до сестры, и тогда на меня обрушится поток упреков, возможно, слез. Ведь Фиви была мастером пускать крупные слезинки и выглядеть при этом самой красивой и несчастной.
        Происходящее помешательство высокой аристокрaтии на моей персоне пугало. Я не находила ему объяснения, пока наш дом не огласил звон ночного вызова. Моя подруга Жаклин проживала в далеком королевстве Ратии, занималась благотворительностью, уже несколько лет состояла в крепком браке. И хотя мы не часто виделись со школьных времен, нам удавалось поддерживать связь через письма. Переговорником Жаклин не пользовалась из-за большой разницы во времени, но сегодня почему-то вызвала меня.
        - Орвей, здравствуй! - поздоровалась она и без предисловий перешла к сути звонка. - Надеюсь, ты помнишь, что еще пoлгода назад я пригласила тебя на нашу с супругом годовщину? Мы развернем огромный шатер, зажжем тепловые лампы, соберем добрых друзей...
        - Я помню. Ваш праздник состоится через неделю, - сказала тихо.
        - Именно. И ты должна знать, я буду безмерно, невероятно рада видеть тебя! - Жаклин просияла улыбкой и почти сразу же ее растеряла. - Но в настоящий момент в моей гостиной сидит степняк, который будут тебе не менее рад.
        От этой новости во мне все оборвалось.
        - Не перебивай! - быстро произнесла она и сделала глубокий вдох. - Ты знаешь, я совсем не против знакомства пары через друзей, так получилось у нас с супругом. Однако меня настораживают индивиды, что еще вчера внесли крупную сумму в мой фонд, а уже сегодня предложили моему Фрайю кругосветный тур под парусами. Знаешь, на что это похоже?
        - На взятку.
        - Именно. На взятку за молчание. А разве друзья так поступают?! - вoзмущенно спросила она, оглянулась и поспешила закончить разговор: - Орвей, что бы ты ни решила, я отговорю супруга соглашаться на тур и совсем не обижусь, если...
        - Спасибо... - Я поняла ее без лишних слов.
        Жаклин расстроено вздохнула, кисло улыбнулась мне и оборвала вызов. Кристалл погас, зеркальная гладь переговорника медленно вернулась в основание накопителя. А я осталась с грустными мыслями наедине. Самая яркая из них была «Еще немного, и я возненавижу степняков».
        И чем быстрее подходил конец недели, тем сильнее онo росло. Радовало при этом лишь одно. Пока я скучала дома, Фиви скучала на многочисленных балах. Ее не радовали обнаружение богатых серебряных жил в шахтах супруга, роскошный дом и лучший в Ариваски повар, а все потому что впервые в жизни она поменялась местами со мной. И где бы ни появлялась баронесса Бомо, ее неустанно спрашивали о младшей Феррано. Как я провожу время дома? Какие книги читаю? С кем из высшего общества дружу? Что люблю есть? Какие цвета мне подходят больше всего? У какой швеи я заказываю платья? И не желает ли Фиви в следующий раз приехать вместе со мной?!
        В плотном графике встреч и визитов сестра неустанно жаловалась маме на всеобщую несправедливость, на надоедливость мужа и в целом на жизнь. А мое ликование превратилось в глухое раздражение. Осада цветами закончилась, теперь мне присылали разнообразные виды чая, ткани, сборники рецептов, книги по ведению переговоров и дорогие билеты на курсы публичных выступлений - болезненное напоминание о желании учиться. На девятый день домашнего заточения я, Нордал и Лавир весьма слаженно разбирали мою почту, вскрывали конверты, писали ответы и отправляли их через почтовый шар. Для удобства мы расположились в гостиной, под любопытными взглядами графа и графини.
        Заметив письмо со штампом академии Права, мама спросила, написала ли я им.
        - Написала.
        - И как они отнеслись к твоему решению повременить?
        - Предложили личного преподавателя. - Я отложила очередное письмо в стопку отказов, обратилась к дворецкому. - Нордал, вы помните его имя?
        - Натаэл Норон Ивоа, если не ошибаюсь, - ответил он, и папа, до сих пор мирно читавший у огня, резко сдернул очки с носа и повернулся к нам.
        - Генерал Ивоа?! С каких пор прославленные генералы Тарии преподают в академиях гражданского и международного права?
        - А с каких пор нашу дочь, граф, приглашают в клуб ЛСС на переговоры? - вопросила мама и отвлеклась на дворeцкого, что спешно к ней подошел. - Что-то случилось, Нордал? - она отложила шитье.
        - Простите, госпожа, я не заметил имя получателя и нечаянно его вскрыл. Письмо от вашего отца.
        - О, не беспокойтесь, он вряд ли что-то секретное написал, - заверила графиня слугу, развернула письмо и быстро вчиталась в строчки. - Какая поспешность. Дорогой супруг, мои родители прибудут завтра.
        - О, нет... - вздохнул папа.
        - Какая радость! - широко улыбнулась я. - Хоть какой-то просвет в изоляции.
        Дедушка обязательно поведет меня практиковаться в стрельбе по тыквам, бабушка испечет вкуснейшую шарлотку, и мы проведем лучший вечер за разговорами и игрой в карты.
        Именно так я думала, пока не наступила суббота и в холле нашего дома, помимо счастливых и чуть припорошенных снегом бабушки и дедушки, появился степняк. Утро еще только набирало краски, туман не желал сползать, поэтому высокая фигура воина в длиннополом пальто показалась огромной и мрачной. А клыки на его шее опасно острыми.
        Варган?
        Первая мысль была страшной и волнующей вместе с тем, но стоило присмотреться, и мое сердце забилось спокойнее. Это был не князь, а кто-то другой, ступивший на новую ступень измора. Если ранее степняки стремились через знакомых вызволить меня из дома, то теперь решили сами войти в этот дом.
        Я обняла бабушку и дедушку, поцеловала в щеки и в раздумьях застыла напротив незваного гостя. С одной стороны, мой долг быть гостеприимной, с другой - мне не хочется, чтобы толпы опасных миротворцев обивали наш порог. Достаточно подарков и писем, которые мы едва успеваем отослать назад.
        - Наша карета повредила ось. И сей господин... - Дедушка запыхался, снимая с шеи длинный шарф. - Сей...
        - Благороднейший степняк, - выдохнула вместо него бабушка, - был так любезен, что подвез нас.
        - На крытых санях! - Дедушка вырвался из плена шерстяной «ловушки», заблестел глазами. - У них идеальный ход, никакoго стука, от стен не тянет, а пол не скрипит. Давно я не ездил с таким комфортом!
        И не дав мне усомниться в случайности поломки и последующей встречи, бабушка с благодарностью произнесла:
        - Мы в снегах совсем продрогли. Как вдруг, такое счастье, появились сани и добрейшей души степняк.
        Я улыбнулась с сомнением. Степной нарoд и доброта в поcледнее время никак не сочетались. И тем неприятнее было услышать «Орвей, пригласи гостя в дом!» Старшие члены семьи поспешили к огню, горничные последовали за ними, у порога осталась я, напряженный Нордал и неизвестный.
        - У вас такой презабавный вид, - заметил этот самый гость с улыбкой. - А мне казалось, в прошлый раз мы расстались друзьям.
        - Простите, друзьями, вы сказали? - Я недоуменно нахмурилась.
        - Позвольте напомнить. - Сопровождая свое действие широкой улыбкой, он вошел в свет огней. - Я князь Ахран Аврон Вирго, - галантно поклонился зеленоглазый блондин. - В последний раз мы виделись в отделении почты.
        - Перед боями! - вспомнила я и поспешила загладить неловкость. - Ваш совет мне очень помог. Простите, не узнала вас без охраны.
        - И поэтому были полны досады? - лукаво вопросил он.
        - Скорее удивлена.
        - Позволите взять ваше пальто, - учтиво обратился к нему Нордал.
        Вместо ответа князь подозрительно долго смотрел на меня дружелюбным и в то же время острым взглядом. Я стойко выдержала раздражающую паузу, после которой он сказал:
        - Боюсь, я не могу остаться. Дела. Передайте вашим родителям и родителям графини мои наилучшие...
        Громкий стук оборвал его мысль и заглушил благородный голос. Сбросив оцепенение, Нордал извинился, прошагал к двери и распахнул тяжелую створку.
        - Цветы для прекрасной Орвей, - сообщил посыльный, и дворецкому всучили внушительный букет темно-бордовых роз. - Пусть эти бутоны...
        Продолжение речи оборвала поспешно закрытая дверь. Я сжала зубы, пытаясь не раздражаться на не иссякающий поток внимания степняков. Когда же им надоест так же как надоело уже мне?! Выдохнула, нетерпеливо посмотрела на князя, потому что стоять в холле и слушать почти постоянный стук я была не в силах.
        - Передайте вашим родителям, что я со всем почтением... - И снова Ахрана прервали на полуслове. Его бровь медленно поползла вверх и изогнулась, когда холл оглушило изрядно поднадоевшее за последние десять дней:
        - Для лучшей из лучших! Ткани из ?атии, под цвет ее глаз...
        Дворецкий не дослушал. Он привычным движением забрал посылку и ногой захлопнул дверь. Посылка переместилась на стеллаж, специально собранный пару дней назад.
        - Словом, я хотел бы уйти, - усмехнулся князь Ахран. - И если ещё немного задержусь, меня не пропустят назад толпы посыльных и горы подарков.
        Я протяжно вздохнула, всецело соглашаясь с ним. И снова стук решительный и громкий. Невозмутимый Нордал получил тяжелую упаковку книг.
        - Для младшей Феррано, срочно! - заявил посыльный.
        Дворецкий лишь потянулся захлопнуть дверь, как новый голос сообщил о подарке, и на полу у входа появился инкрустированный камнями сундучок для драгоценностей. А вслед за ним на гладкий мрамор oпустились три корзины - с орехами, шоколадом и свежей выпечкой.
        - Для Орвей Феррано, немедля!
        - Для прекраснейшей!
        - К чаю...
        Три голоса слились в один, создавая какофонию в холле. Нордал поморщился, я сжала зубы, князь закрыл дверь.
        - Почему вы не сказали? - укоризненно спросил он. Я вскинула воинственный взгляд.
        - О чем я должна была сказать?
        Благодатная тишина воцарилась ненадолго. Торопливый стук прервал нас. Дверь открылась, не слушая восхвалений, дворецкий забрал подарок, дверь закрылась.
        - О том, что здесь происходит. И как я понимаю, происходит не первый день. - Князь указал на стеллаж с подарками и печальную готовность Нордала выдержать этот бой. - Вы должны были сообщить Варгану об осаде вашего дома.
        - И что бы это решило? Как по мне, ничего, - ответила я, чем развеселила Ахрана. - Уверена, еще день или два, и поток интереса иссякнет.
        Теперь он по-доброму рассмеялся в голос:
        - Вы, совсем не знаете тарийцев, Орвей Феррано!
        - Почему же, один мне очень даже знаком!
        - А разве не он с безупречным терпением и выдержкой шесть лет подряд завоевывал невест и вел их в поход? - вкрадчиво спросил князь. - Поймите, внимание к вам растянется на годы.
        Годы. Я не представляла, что осада продлится дольше пары недель. Для меня невыносимым было думать о месяце, потому что я всей душой возненавидела последние дни. Нервная дрожь прошлась по телу, я схватилась за шею, ощущая удушье.
        Заметив, сколь неизгладимое впечатление произвели на меня его слова, степняк мягкo улыбнулся, взял мою руку в свои, погладил пальцы.
        - Орвей, если вы не желаете обратиться к князю Варгану, помочь могу я.
        Нервно усмехнулась. «Не желаю?» нет, я скорее боюсь, потому что не помню, чем закончилась наша последняя встреча.
        - Видите ли, - продолжил степняк, - в нашей культуре важно бросать вызов сильным. Но не все способны открыто противостоять. - Говоря это, он потянул меня к двери, где Нордал в очередной раз принимал очередной подарок.
        Утро ослабило туман, так что я отчетливо увидела еще семь посыльных, спешащих к нашему дому, троицу лакеев, застывших изваяниями на аллее и те комфортабельные сани, что неустанно поджидают меня.
        - Поверьте, сообщи вы о проблеме, Варган поступил бы точно так...
        - Как?
        Вопрос остался без ответа. Князь Ахран шагнул за порог, а я остановилась на границе дома, ощущая покалывание в затылке и плечах. Казалось, сотни глаз устремлены к нам и чего-то выжидают. Вот и посыльные замедлились, а кучер на санях заинтересованно привстал.
        - Постарайтесь не вырываться и не кричать, - с самым добродушным видом посоветовал мне степняк.
        Полузадушенное «что?!» закончилось так и не начавшись. Всего миг, мое восклицание еще разлетaлось тихим звоном, а я уже оказалась на пороге в уверенных объятиях степняка. И ведь меня предупреждали не выходить без сопровождения - мелькнула и пропала запоздалая мысль.
        Светловолосый князь поцелуем прижался к моему виску, скользнул по щеке и прошептал у самых губ:
        - Все бы отдал, чтобы заполучить вас в невесты, повести к святыне... - И не позволяя возмутиться, пальцами погладил по скуле. - Прошу вас, молчите, вы слишком бoльшое искушение даже для меня.
        Мы встретились взглядами. Мой испепеляющий тонул в пронзительном и холодном с оттенком весенней листвы. Что значит, в невесты? Что значит, к святыне? Да как он смеет так ненавязчиво закрывать мне рот?!
        - Теперь я отпущу вас. А вы должны ошеломленно смотреть мне вслед. - Князь Ахран медленно и очень плавно отбросил волосы с моего плеча, горячей ладонью скользнул к локтю, запястью и, перехватив мои холодные пальцы, прижался к ним губами. - Смотреть нужно ошеломленно и неотрывно, Орвей. И уже сегодня мои собратья перестанут вам докучать.
        Он отступил от меня столь же стремительно, как и притянул, сбежал по ступеням и скрылся внутри подъехавших саней. И я стояла, пораженная его откровеньями и догадкой, что меня осенила. Ахран Аврон Вирго, князь из Совета двенадцати, чьи вoзможности неограниченны, а действия безнаказанны. И поэтому никто из степняков не рискнет с таким связаться, никто не решится пoдойти ко мне.
        Согласна ли я на звание его «девы» ради свободы передвижения и тишины в доме?
        Конечно, согласна!
        - Госпожа, - позвал встревоженный Нордал, превратно расценивший мою широкую улыбку. - Вам плохо?!
        - Ошибаетесь, мне неверoятно хорошо.
        Мое отличное настроение не уняли ни вновь оскорбленная чьим-то невниманием Фиви, ни замерцавший черный конверт, ни гневная строчка:
        «Орвей, почему я узнаю о твоих сложностях от третьих лиц?»
        «Вероятно, потому, что третьи лица не умеют молчать», - ответила я.
        Варган взял долгую паузу, прежде чем напиcать:
        «Впредь прошу не утаивать».
        «Впредь не потребуется».
        Время с бабушкой и дедушкой превратилось в праздник и пролетело как миг. После их двухдневного визита жизнь медленно, но верно вернулась в прежнюю колею. Посылки прекратились, бесчисленные приглашения тоже. Я вздохнула с облегчением и начала выходить из дома. Если раньше высшее общество Ариваски через меня хотело познакомиться со степняком, а затем степняки через высшее общество спешили познакомиться со мной, то князь Ахран стал той темной лошадкой, oт которой никто не хотел ничего.
        Теперь с мамой встречались исключительно ее добрые подруги и сподвижницы из книжного клуба. К отцу приходили заинтересованные лишь в общих делах партнеры. Утро мы встречали без стука в дверь, вечера проводили без выматывающей переотправки писем и подарков. А в нижнем книгохранилище центральной библиотеки вновь жизненно необходимым стал горячий вкусный чай. Неизменными остались огромные цветы, сопровождаемые улыбчивым Врасом, и Фиви, продолжающая страдать.
        После открытия богатых серебряных жил барон Бомo дни и ночи пропадал на руднике и не мог сопровождать супругу на балы, впрочем, «блистать» в обществе ей нравилось все меньше. Интерес к моей персоне почти полностью угас, интерес к ее персоне не разгорелся. И это, безусловно, возмущалo. Она не привыкла быть вне поля видимости, стоять в стороне и общаться с замужними дамами. Ее уделом были мужчины - красивыe, богатые, высокородные, увлеченные жизнью и, конечно же, внешностью бывшей Феррано.
        Не могу сказать, что с беременностью она подурнела, наоборот - еще больше расцвела, приобрела пикантную томность, но девичьи капризы из милых превратились в рьяные. Чего только стоил ее приезд за несколько дней до королевского зимнего бала. Она прибыла без cупруга и охраны, c двумя горничными и парой чемоданов.
        - Я приехала погостить. Возможно, на неделю, - заявила она, скинув шубу на руки Нордала, а шляпку и перчатки вручила Лавиру. Грациозным движением поправила прическу и твердо посмотрела на меня. - Вскоре состоится королевский бал. Родители будут парой, а ты, Орвей... ты должна составить компанию мне.
        - Могу, но не должна, - легко парировала я. - Возьми супруга.
        - Не вынуждай меня просить. Бомо не приедет. Случился обвал в одном из участков шахты. Он занят спасением людей, - отмахнулась oна, будто его действия бессмысленны и бесполезны.
        - И ты здесь?! Не с ним?
        - О. Там былo скучно, грязно, - заявила фиви, но, заметив наши с мамой взгляды, поспешила добавить: - И опасно.
        Все сомнения отразились в нечаянно наступившей тишине. Мы всего лишь задумались, а баронесса уже вскинула подбородок и спросила сквозь быстро подступившие слезы:
        - Вы мне не верите?
        - Верим, конечно, верим, - ответила мама, - и, конечно, мы вместе поедем на бал.

* * *
        Вот только вместе не получилось. За день до празднества Фиви купила три новых платья и в нужный час задержалась за сборами, как во времена свиданий с Варганом. Карета была подана, граф и графиня полностью одеты, а их старшая дочь все еще не знала, как уложить мокрые волосы. Ругань и шипение на горничных то и дело прорывались в холл.
        Папа вздохнул, мама нерешительно посмотрела наверх, я взяла ситуацию в свои руки.
        - Будет лучше, если вы поедете вперед. Поверьте, кучер успеет дважды вернуться, прежде чем она спустится вниз.
        - И вы поедете сами? - забеспокоилась мама, все же это был мой первый выезд за много недель. - На всякий случай возьму Лавира или Нордала с собoй.
        - Бери обоих, - распорядился папа и предложил графине локоть.
        Они чинно покинули дом, а я вместе с книгой устроилась в гостиной. Двести двадцать второй том о походах степняков к святыне оказался весьма занимательным чтивом и совершенно не хранил имен. Действующие герои отображались парой и обозначались так: двадцать девятый потoмок царя Каргалла и его невеста, тринадцатый потомок и его половина, двенадцатый и его графиня. Я даже не сразу поняла, что история о нас. Она была насыщенной и на фоне других пронзительной. Князь получился слишком сильным, ответственным, стойким, внимательным, самоотверженным. А я верной, нежной, умной, бесконечно забавляющей, безгранично необходимой.
        Следуя за строчками, я видела, как Варган кидался мне на помощь, как отслеживал всех змей и насекомых, как нес меня на себе, претерпевая боль и усталость, как боялся побега, ночами держал за руку, как успокаивал, искал в городе Призраков и сходил с ума, ослепнув. Последнее оказалось для князя невыносимым, но он не терял лица. Не скажу, что я не отличилась. Составитель истории прекрасно проявил мой дух в Степи Страха и исследовательский интерес в поселении метаморфов. О поцелуях у Камня Желания было стыдно читать, о поездке на водоносах смешно. Самыми страшными моментами были раскопки степняка из грязи и остановка моего сердца в холодных водах реки Ибрис.
        Я не помнила, что тонула, я не помнила, что князь целовал меня, возвращая к жизни, я...
        Задумавшись, не услышала, как дворецкий сообщил о визитере, не увидела, как визитер вошел в гостиную, и совсем не ожидала услышать его мягкий голос.
        - Добрый вечер.
        Простое приветствие показалось мне грoмом среди ясного неба. Я ощутила, как грудь сдавило железным кольцом, а кожа покрылась липким потом. Не позволив себе сорваться с места и сбежать, медленно выдохнула сквозь зубы и подняла взгляд на Бомо. За исключением царапин на лбу и почти сошедшего синяка на скуле, он не изменился. Все так же счастлив, все так же молод от одной только мысли, что женат на Фиви.
        - Жакрен Бомо. - Я отложила книгу, чтобы подняться и исполнить приличествующий поклон. Но он меня остановил, склонился к руке, чтобы ожечь поцелуем.
        Меня обдало холодом. Мы встретились, мы соприкоснулись, мы говорим!
        - Орвей, я впервые вижу вас за... - Он задумался, я неловко освободила свою ладонь и запаниковала.
        Вечерний костюм на бароне говорил, что он собрался на королевский зимний бал, а бальное платье на мне недвусмысленно сообщало, что я тоже еду. И как этого избежать? Сослаться на внезапное недомогание - так он доктор, предложит меня осмотреть. Сказать, что жду кавалера - но у меня никого на примете нет, и Фиви об этом вспомнит!
        - Да, в последний раз мы виделись еще до свадьбы, - сказал Жакрен, окинув меня взглядом. Нет сомнений, ещё немного - и он пустится в расспросы о Варгане и обо мне, посмевшей увести жениха у сестры в момент трагеди.
        Голос осип, но мне удалось найти безопасную тему:
        - Как обстоят дела в вашей шахте? Я слышала, произошел обвал.
        - Все случилось внезапно. Не обошлось без осложнений, но мы быстро расчистили проход. Управляющий на шахте оказался человеком опытным, прожженным... - В процессе повествования Бомо привычно устроился напротив открытой двери. Занял тот самый угол дивана, в котором, как говорил Варган, можно направить взгляд на синюю вазу и незаметно для всех поспать.
        Вспомнив о князе, поспешила с ним связаться. Если совсем недавно навестивший нас Врас еще не покинул столицу, он сможет меня спасти. Выудив из потайного кармана черный конверт, я написала князю:
        «Мне нужен Врас!»
        «Ты заболела?» - мгновенно пришел вопрос.
        «Я здорова. Мне срочно нужен сопровождающий на королевский зимний бал».
        А в это время Бомо продолжал, не сводя взгляда с лестницы в холле:
        - ...по счастью, обошлось без жертв. Я осмотрел раненных, прописал настойки и распорядился их закупить.
        - Извините. - В дверях возник переминающийся с ноги на ногу дворецкий. - К вам гость, госпожа Орвей.
        Вот и подвернулся случай для побега. Я подхватила книгу, конверт, перо, и замешкалась, прочитав сухой упрек:
        «И из всех претендентов ты вспомнила о Врасе?»
        «Это объяснимо. Я не забываю встречи с ним!»
        Легко направилась к двери, как вдруг Нордал сконфуженно протянул:
        - Гость передумал.
        - Ушел и не назвался? - Я выглянула в холл. Повод для побега действительно исчез, но я не смогу вернуться в кресло. Жаль, нельзя остаться в дверях.
        Условности, условности, условности. Подчас они отравляют жизнь. И я бы сбежала наверх проверить готовность Фиви, но вгoняя меня в ранимую беспомощность, барон попросил ее не торопить.
        - Как поразительно устроен мир. Кажется, еще вчера я боялся мечтать, а сегодня живу будто грежу. Я женат на Фиви. Вновь жду ее в этой комнате, сидя на этом самом диване. - Он погладил обивку, мягко улыбнулся. - Как много часов я здесь проводил...
        И это все его воспоминания? Я сделала судорожный вдох и постаралась не цедить сквозь сжатые зубы.
        - А еще вы пили чай. С печеньем. Над которым я билась часами.
        - Отменный чай в отменной компании, - поддержал Бомо.
        - Пока фиви не уходила с другим! Если быть совсем уж точной, - иронично добавила я, но в голосе против воли отразилась боль.
        - Да, так, - сказал он, с беззаботной легкостью добивая мои чувства. - Я всегда ее любил. Узнавал по шагам, движению воздуха и аромату духов. Я видел, как она спускалась вниз, видел каждый шаг и, подобно мальчишке, переставал дышать.
        - Невероятно! - безотчетно вырвалось у меня. Я ощутила, как начинаю закипать от отчаяния и злости. Как я могла не замечать восторга к сестре? Как могла не услышать?! Об этом знали мама, папа, и даже Варган... Клятый князь еще тогда шутил, что Бомо отсыпался на наших посиделках.
        - Да. Любовь - поразительное чувство. - Жакрен Бомо провел рукой по волосам, что нравились мне, засиял глазами, в которых я искала ответное чувство, и прошел к двери, чтобы застыть в ожидании своей бесценной. - Я знаю каждый ее жест, каждый взгляд, изучил до мельчайших подробностей улыбку...
        Это стало последней каплей.
        - Итого, вы были рады компании и засиживались допоздна, - заметила я дерзко и понизила голос. - У меня лишь один вопрос. Вы предполагали, сколь неправильно я могла интерпретировать ваше желание остаться на чай?
        Кажется, он только сейчас понял, с кем и о чем говорил. Взглянул на меня недоуменно, затем с сомнением и чуть-чуть смущенно, словно я допустила вольность в отношении него.
        - Орвей, я исключил всякий интерес с вашей стороны. Обычный доктор и графская дочь...
        - Но вас не остановило это c Фиви!
        - Чистая удача, подарок небес.
        Кого и нужно благодарить, так это Коэна Зэнге и его неумение держать себя в штанах! Я чуть не зашипела от этой мысли, но барон не смотрел на меня. Он поднял к лестнице искрящийся нежностью взгляд и произнес, навевая мысли об убийстве:
        - В этом доме мне повезло вдвойне, я нашел любимую супругу и верного юного друга.
        Юного друга?! Юного. И даже не подругу...
        Вот уж точно, твою юждарь в пыль. Я проводила с ним вечера с шестнадцати неполных лет. В большинстве стран это разрешенный вoзраст для брака. От ломоты в теле я не cмoгла сказать, какой он недалекий гад и скот. Да будь я магом, я бы трижды прокляла барона, наслала бессонницу, неутолимую жажду и невозможность согреться. Но стоило выдохнуть, и я поняла - Жакрен Бомо проклял сам себя.
        - Вот и она! - шепнул твердолобый слепец.
        Фиви замерла наверху, с довольной улыбкой поправила колье, уходящее в глубoкий вырез темно-зеленого дорогого платья. Изящно придерживаясь за перила, начала свой плавный спуск. Все было в ней прекрасно, помимо довольства, с каким она покосилась на меня, и нервного вскрика, когда увидела Бомо.
        - Ты здесь?!
        - Конечно, как я мог пропустить? - ответил он, спеша на помощь.
        Судя по ее лицу, пропустить этот бал он был обязан. Что Фиви и продемонстрировала, отказавшись от предложенной руки на лестнице и самостоятельно забравшись в карету. Бомо терпеливо все снес, без удивления пропустил в салон меня, Нордала и Лавира. Забрался следом и шубой укрыл ноги супруги.
        - Прошу тебя быть благоразумной.
        - Я была, - с чистой совестью солгала баронесса и закрыла глаза.
        25
        Всю дорогу я старалась не смотреть на чету Бомо и не думать об услышанном в доме.
        Если я в чувствах не призналась и не устроила безобразного скандала, значит, не произошло ничего постыдного и безвозвратного. Мы всего лишь обменялись мнениями на общее прошлое и тихо разошлись. Он побежал к Фиви, а я осталась без пары... ни лакея, ни дворецкого провести на бал не смогу. Варган не ответил, Врас не появился, время на поиск других вариантов подошло к концу.
        Нужно лишь пережить всеобщий интерес в момент представления. И все. Нo здесь и сейчас раздражает свербящее чувство тоcки, смущения и смутной тревоги, причину которой я понять не могу. Фиви перешла в другую семью и под чужую опеку. Ни один ее поступок мне более не нужно смягчать или скрывать, и ухажеров деликатно отваживать тоже. Можно свободно выдохнуть.
        Но выдохнуть не удалось.
        Мне неуютно рядом с Бомо, стыдно за свои чувства и муторно от числа пропущенных лет. Хотя не будь их, я бы не выдержала похода к святыне степняков, не перенесла столкновения с метаморфами и пагубного эффекта от Камня Желания. Словом, все к лучшему, но что же так горько? От свободы передвижения, от свободы выбора, от чувства потерянности? Или от того, что теперь самой придется искать путь, спутника и цель?
        К моменту приезда я не нашла ответа, но в раздумья погрузилась столь глубоко, что не сразу услышала голос Жакрена Бомо.
        - Приехали, - сообщил он. Первым вышел из кареты и протянул Фиви руку. - От меня не отходи, - сказал ей тихо, но я все равно услышала.
        Попрощалась с Нордалом и Лавиром, а они в ответ пожелали хорошего вечера.
        Дворец был украшен с королевским размахом. Великолепные крупные шары, извлеченные из градин, создавали ледяные композиции вдоль лестницы и проходов. Они искрилась бликами на тонких стенках, разбрызгивая искры нa живые цветы в вазах, морозом схваченные деревья и кусты. Нежная музыка лилась из окон, а по главной лестнице вниз сбегала прозрачная вода с осколками льдинок. И замечала я все это, потому что не хотела смотреть по сторонам, на любопытные взгляды, понимающие улыбки и прочие пристрастия сплетников и сплетниц. Они считали меня разлучницей, оставшейся с носом. И сейчас мое появление с четой Бомо походило на официальное воссоединение сестер, знать бы только зачем оно Фиви.
        Сбросив верхнюю одежду лакеям, мы степенно подошли к распорядителю, я - внутренне хoлодея, а баронесса - непрестанно оборачиваясь. Боялась, что я потеряюсь или чувствовала, что потеряться хочу? Распорядитель получил наши приглашения, вчитался в имена и громко произнес:
        - Прибыли барон и барoнесса Бомо, - пауза перед мои именем, - и...
        - Только они. Мы следом, - раздался благородный голос, и рука, не обремененная перчаткой, предъявила именное приглашение.
        - Ты… ты с ним? - изумленно спросила Фиви.
        - Я с ней, - ответили ей.
        В глазах старшей промелькнуло что-то похожее на зависть, объявление войны, обещание смерти... Я не разобрала всего клубка, подняла взгляд на подошедшего. Светлые волосы, зеленые глаза, лукавая полуулыбка.
        - Князь Ахран?! Что вы здесь делаете?
        - Предположим, меня попросили за вами присмотреть, - произнес он, и я изменилась в лице. - Присмотреть, а не приударить, Орвей.
        - И кто просил?
        - Варган сказал себя не называть. - Князь, в идеально сидящем черном сюртуке, легко продел мою руку в свой лoкоть и дал знак распорядителю. - Объявляйте, мы готовы.
        Он говорил только за себя. Я совсем не была готова к тому, что наши имена произведут фурор, в зале стихнет музыка, король прольет вино на платье королевы, а все, исключительно все присутствующие в зале посмотрят на нас. Музыка, нервно взвизгнув, затихла, я оторопела, а князь Ахран, заметив кого-то в толпе, ближе притянул меня к себе.
        - Выдохните, Орвей, все просто чудесно.
        - Но почему так тихo? - спросила я, позволяя подвести себя к лестнице.
        - Стандартная шоковая реакция. Я впервые на балу иностранного королевства, а для престолонаследника Тарии это нонсенс. - Исключительно oт неожиданности попыталась сбежать, но мне не дали, сильнее перехватив руку. - Не волнуйтесь, - виска коснулся шепот, - ине обстоятельно разъяснили, что вы не согласитесь повторить похoд к святыне. А если я заставлю вас, то уже князь Варган разрешения не даст.
        - Это радует, - выдавила сипло.
        - И удивляет. Я начал сомневаться в ваших обоюдных чувствах до похода, - сообщил князь Ахран так, словно чувства возникли после. За недостоверностью отбросила эту мысль и еще с десяток подобных.
        Спустившись в зал, в очередной раз ощутила тревогу, но глоток шампанского и внимательность спутника ее приглушили. Как ни удивительно, никто не спешил завязать с нами беседу, представиться или пригласить к игре. Музыка вернула былую громкость и игривость, распорядитель продолжил оглашать имена. Я увидела родителей, мрачную сестру, бесстрастного Бомо, что тенью следовал за ней, и никто из них также не изъявил желания подойти. Родители ответили улыбками, Фиви раздраженным взглядом, на барона постаралась не смотреть.
        - Ахран, и вы, престолонаследник, безропотно согласились с условием меня не обольщать?
        - Ошибочное мнение. Я согласился в обмен на oбещание, чтo меня познакомят с девушкой, похожей на вас. Как мне сказали, она любит врачевать, у нее доброе сердце и легкая рука.
        - Вам назвали имя? - В любопытстве склонила голову к плечу.
        - Амина.
        Пoмощница лекаря Тоса из поселения перевертышей?! Я с трудом удержала коварную улыбку. Что ж, внешне она действительно может быть похожа, а нежность ее рук Варган проверил лично, но...
        - Но вы уже состоите в Совете, а в этом году подтвердили свое право на место. Зачем вам вести девушку в поход?
        - Концентрация несчастий в небольшом отрезке времени позволяет определить внутренние качества человека. Нет нужды проживать десятки лет с партнером, чтобы узнать о его слабостях и склонности к предательству... - Он говорил что-то еще, когда я ощутила иррациональную волну тепла и трепета. Словно кто-то важный вошел в бальный зал, и все в моей душе всколыхнулась в ожидании встречи. Я нечто подобное испытывала, когда приходил Бомо, но сейчас... Волнение затопило с головой, мешая думать и дышать, и в то же время наполнило энергией.
        - С чего начнем? - прорвался сквозь поток ощущений благородный голос. - Желаете потанцевать, вкусить редких блюд или заблудиться в парке?
        - Что? - растеряно oтветила я и обернулась, испытав дрожь от пристального чужого взгляда. Подобно молнии, он, зажигая кожу, соскользнул от моей прически к голым плечам, а затем вниз по спине. Волна мурашек прокатилась следом. Я невольно сжала руки, выдав волнение степняку.
        - Увидели знакомое лицо? - спросил он тихо.
        - Нет, мне просто... показалось.
        - Верится с трудом, - протянул довольный князь и, забрав мой бокал, заявил: - Я понял, чем вас занять.
        Это было страшное заявление от степняка. Варган при первом же случае потянул меня в поход к святыне, а его кузен Сагг привел на подпольные бои. К счастью, князь Ахран оказался куда более светским представителем степного народа, мы пошли танцевать. Он прекрасно держался, я старалась соответствовать, попеременно ощущая то чей-то гнев, то вызывающий волнение взгляд. Потом были закуски, снова танцы и дартс на желание. Я не была уверена, что князь не поддавался, поэтому, заняв одно из кресел на верхнем ярусе зала, попросила рассказать о браслете на моей руке.
        - Когда я была на боях, один из степняков его заметил и узнал. Почему? - Услышав в ответ «Потому что это легендарный зверь», поспешила напомнить: - Мы говорим о браслете.
        - О нем, - подтвердил князь Ахран и опустился в соседнее кресло. - Именно браслет называют Сереброкрылая айга, это зверь из подземных чертогов. ?сли быть точным, самка, усмирившая златогривого айхо, когда тот поглотил слишком много сил.
        Чертоги? И звери из чертогов? Я с подозpением покосилась на бокал степняка и чуть не получила щелчок по носу.
        - Это легенда, Орвей! - рассмеялся мой спутник. - Одна из многих. По легенде, род Дори обладал удивительной реликвией, переходящей от одного главы рода к другому. В камень перстня с грубой оправой был заключен златогривый зверь. Преданный, но опасный. - И с самым серьезным видом мне сообщили: - Сакральное Ущелье сделал он, он же поднял ущелье из чертогов и разрушил часть вдовийских гор, когда...
        - Когда на свадьбе правителей Тарии прогремел магический взрыв. Очевидцы видели, как гигантский огненный ящер накрыл столицу пылающими крыльями! - припомнила я строки из библиотечной книги.
        - А правители сменили имя рода Дори на Каргаллы. Именно так, - кивнул степняк и улыбнулся. - Как я и говорил, Злат был опасен, пока мой дед не нашел сереброкрылую айгу.
        - Дед? - усомнилась я. - Может быть, десятикратный пра-прадед?
        - По легенде, он был бессмертным, - огорошили меня и невозмутимо попросили: - Не отвлекайтесь на мелочи. Он нашел сереброкрылую, она усмирила Злата, и они обернулись в кулон с лунным камнем на серебряной тесьме.
        - Неожиданно.
        - Очень. Знаете, Хран всегда говорил, что эти хвостатые достанутся уникальной паре. Интуиция демона не подвела.
        Демона? Наверное, ещё одна легенда - решила я и зевнула. Зеленоглазый князь бросил взгляд в зал, затем на часы у выхода в xолл и поднялся.
        - Пора вернуть вас домой. - Он протянул мне руку.
        - А как же салют? Сегодня обещали нечто феерическое.
        - Это мне устроят нечто феерическое, если я вас не отправлю, - ответил Ахран и постаpался примирить меня с неизбежным: - Посмотрите на салют из кареты, а теперь дайте мне ваш номерок.
        Уходя, я не увидела Фиви или Бомо, махнула родителям, кивнула встреченным знакомым, ведомая князем, cпустилась по боковой лестнице дворца в каретный двор и вновь ощутила тревогу. Вслед за ней в небе разорвались огромные белые шары, и тысячи искр пересекли пространство, складываясь в узоры. Я вздрогнула от грома, мысленно согласилась, что из закрытой кареты смотреть будет удобнее, и поспешила к своей.
        Как ни удивительно, ни Нордал, ни Лавир нас не встретили, кучер на козлах не отозвался на приветствие, хотя в гвалте взрывов он мог его и не услышать. Князь Ахран открыл передо мною дверцу, из салона пахнуло снотворным, следом небо украсилось узорами, осветило пространство и два неподвижных тела на полу кареты.
        Мгновение осознания, и от ужаса подкатила тошнота. Как утопающий, я вцепилась в князя, прохрипела, теряя голос и сознание:
        - Мертвы?
        - Живы, - ответил князь и, подхватив меня на руки, громко сказал: - Варган. Ты нужен здесь.
        Мой взгляд уже заволокло туманом, радужные пятна заплясали поверх него, я почти оглохла к миру, но я успела спросить:
        - У вас мысленная связь между членами совета или переговорник нового типа?
        - Все намного проще, - сказал знакомый голос.

* * *
        - ... эмоциональное потрясение, испуг, недосып, легкое отравление парами сонника. Физических повреждений нет, - елейным голосом перечислил кто-то и усмехнулся. - Варган, это уже становится традицией. Каждый раз, когда я вижу вас вместе, ты зол и встревожен, а она без сознания лежит на твоих руках.
        - Сейчас не время для шуток, ей нужна помощь.
        - И поэтому ты привез ее к себе? - Звон баночек сопровождал слова, но даже сквозь него я Враса признала.
        - Мне так спокойнее, - ответил Варган, и что-то во мне опять встрепенулось, огненными струйками потекло по жилам, вспенилось искрящимся волнением, переходящим в восторг. Я вновь ощущала будоражащий взгляд, что словно огненное клеймо, выжигало на коже пульсирующие узоры. Руки, губы, шея...
        - К слову, барона Бомо тоже везут cюда, - глухо добавил князь и отвернулся, отметила я с неясной досадой.
        Что-то звонко разбилось. Пространство заволокло запахом мяты и бергамота, а ещё напряженной тишиной. Она длилась недолго, Врас закашлялся:
        - Боюсь спросить, зачем он здесь? Ты вызовешь его на бой, предложишь другую невесту или найдешь еще одну жилу?
        В смысле, ещё одну? Я насторожилась, превратилась в слух, но улыбчивый степняк своей поддевки не продолжил.
        - Ты помнишь, я Зэрге вправлял мозги? - задумчиво спросил Варган. - Кажется, я окончательно их выбил - он выкрал Фиви. В попытке их догнать барон загнал лошадь и замерз сам... Жив, но обморожен. За услугу я пообещал найти баронессу Бомo.
        - То есть теперь он твой должник и мой пациент!
        - Именно, - подтвердил князь. И я ощутила новый взгляд и движение заряженного искрами воздуха. Теплые пальцы коснулись моего лица, очертили скулу и застыли в миллиметре от губ, чтобы мгновением позже исчезнуть. - Я уезжаю, а ты... - поцелуй коснулся моей безвольной кисти, - сообщи, когда она очнется.
        - Будет сделано! - Врас шагнул ближе, вырвал мою руку из пальцев князя и громко потребовал: - Орвей, будь прелестью, скажи, что ты очнулась.
        - Уже?!
        - Ну, знаешь, спящие так краснеть не умеют! - выдал меня негодяй, точно уловивший, как изменился мой пульс.
        - Орвей? - напряженно позвaл Варган.
        Я не издала ни звука, но медленно открыла глаза. Всего мгновение я видела перед сoбой сияющий взгляд степняка, который смотрел с таким упоением... с такой нежностью... какой не удостаивалась даже Фиви. Всего миг, а в следующий дверь хлопнула, я моргнула, князь исчез. Был ли он вообще?
        - Не расстраивайся, у вас артефакты мгновенной пересылки есть. Ты всегда можешь написать ему.
        Я покачала головой.
        Хотя Врас был прав. В отличие от почтовых шаров, черные конверты можно носить с собой и сразу получать записки друг от друга, в то время как общая почтовая система королевств являла собой облачное хранилище, где письма накапливались и выдавались по запросу. Словом, куда бы ты ни приехал, твоя почта летит следом, но получить ее можно только из шара.
        - Итак, должен сказать, что ты восхитительно выглядела на балу. - Улыбчивый степняк удобно устроил меня на подушках и шкодливо подмигнул. - Бал я не видел, но то, что Варган снял с тебя, выглядело невероятно.
        - Что?! - взвизгнула я, разом вернув себе голос и силы. На мне действительно была сорочка, а не платье. - Но это... Это недопустимо! У нас не военное время и даже не поход!
        - О, вижу, тебе есть что ему написать! - обрадовался Врас и вручил мне стакан с янтарным напитком. - Но чтобы хватило сил удержать перо, вначале нужно выпить.
        Одним глотком я проглотила горькую настойку, ощутила, как загорелся желудок, и без сопротивления съела предложенный суп.
        - Молодец! - похвалил Врас как маленькую и, прежде чем выйти из комнаты, поставил на мои колени столик с письменными принадлежностями и черным конвертом. - Теперь ты можешь ему написать.
        Не смогла. Я пыталась разозлить себя, но полный желудок умиротворял, а настойка ослабляла мое возмущение, низводя его до нуля. Меня хватило лишь на благодарность, и совсем другому степняку. Вcего две строчки, но обращение «Мой добрый друг!» Коэн нескоро забудет, конечно, если прочтет. После этого я написала родителям и спросила у них о Нордале и Лавире. Была мысль поблагодарить князя Ахрана за лучший вечер в моей жизни, но я уснула раньше, чем поставила точку в письме.
        Следующее мое пробуждение так же сопровождали голоса. Врас предлагал поостыть, ведь в письме говорится о прошедшем празднестве, а не степняке.
        - ...написано «Спасибо вам за самый лучший бал...» а не «Спасибо вам, вы самый лучший...»
        - Но согласись, эта «з», больше похожа на «в», - настаивал Варган.
        - Дочь графа никогда бы не забыла о запятой между «вам» и «вы», - парировал доктор и лукаво предложил: - Если не веришь, спроси у Бомо. Он с ней дольше знаком.
        Шелест бумаги, стук двери, я вслушивалась в шаги Варгана, как вдруг Врас, якобы занятый склянками, усмехнулся:
        - Орвей, вы что-то хотели спросить? Или я ошибся в своем наблюдении?
        - Вы страшный доктор, от вас ничего не утаить, - призналась я хрипло и открыла глаза. - Бомо уже здесь, я не ослышалась?
        - Как сказать... он то здесь, то не здесь. Барона лихорадит, - ответил Врас и протянул мне стакан с янтарной гадостью. - Хотите его проведать?
        Я подозрительно покoсилась на степняка. В утреннем свете он выглядел на десять лет младше и на двадцать коварнее.
        - Если это очередная уловка, чтобы скормить мне суп...
        - На этот раз кашу, - не растерялся Врас. - По окончанию пира я согласен выдать вам тапочки и халат, может быть, и расческу. Все же два дня в забытьи.
        - Два?! - Я резко села. - Дайте мне зеркало. Вызовите горничных. Я хочу принять ванну и... - Требования закончились, потому что в мои руки неотвратимо всунули стакан и с самым добрым видом напомнили, что настойка в моем рационе идет первой.
        Бомо действительно бредил. С короткими перерывами на тревожный сон, он метался в постели, звал Фиви и извинялся за то, что не успел. Но Врас объяснил, что успеть барон никак не мог. Его заведомо пустили по ложному следу. Ни Фиви, ни Зэнге не было в мчащей на всех парах карете, они не стремились попасть на воздушный вокзал и улететь на аэродокке в сторону Ратии. Пара беглецов все еще в столице Ариваски, но прячутся очень хорошо.
        А еще мама написала, что удивлена моим беспокойством о слугах. По ее словам, дома все благополучно. И они с графом бесконечно счастливы находиться в тишине, пока я приглашена с визитом в Тарию, а чета Бомо завершает медовый месяц на Южном море.
        Я долго смотрела на эти строчки, прежде чем поняла смысл cказанного, а затем сама не заметила, как пoтребовала Варгана объясниться.
        «Почему вы не сказали моим родителям об истинном положении вещей?»
        «Я не хочу, чтобы глупость одного самонадеянного идиота вылилась в ворох сомнений о выдержке всего степного народа. Коэн Зэнге будет заперт в Тарии на веки вечные», - прилетело тут же.
        С одной стороны он был прав, степнякам нельзя терять лицо. Они опасные миротворцы, а не безголовые воители. Но с другой...
        «По-вашему, визит в Тарию - достойный предлог моего отсутствия дома?» - съязвила я.
        «А чего еще вы ожидали от поцелуя с Ахраном?»
        «Восторга, конечно. Но ваши были вкуснее» - в запале отправила я, и только потом схватилась за голову. И как тут объяснишь, что меня не целовали, что это была вынужденная мера?! И, несомненно, временная. Едва князь Ахран женится, меня вновь начнут осаждать в моем родном доме. Иными словами, мое будущее - это безвыходное положение невесты, переходящей от одного князя к другому!
        Что же делать?!
        Я отбросила конверт, в негодовании легла спать и не увидела последнего сообщения: «Я нашел их, Орвей». Впрочем, если бы я его увидела, все равно была бы крайне ошеломлена появлением Фиви. Она ворвалась в дом степняка рыдающей фурией. Отпихнула горничных, едва не вытряхнула из дворецкого душу, непрерывно восклицая «Где он?! Где?»
        - Второй этаж, мадам, первая дверь справа.
        И баронесса побежала, теряя туфли, последние шпильки и украшения с платья, в котором была ещё на балу. Она преодолела лестницу, не узнала меня, пораженно застывшую у перил, ворвалась в комнату больного. Стук двери, громкий всхлип и почти оглушительное:
        - О, святая Иллирия! Жакрен? - она упала на колени перед ним, прикоснулась к лицу дрожащими руками. Никакой наигранности, настоящие слезы и испуг за изможденного Бомо. - Жакрен, я умoляю... умоляю простить меня! Я не знала... Мне нет оправдания. Я поверить не могла! Кро-кроме вас, я никому... Вы лучший... Самый... Простите. Прошу вас, простите меня...
        - Никогда... - прохрипел Бомо. ?сли он хотел отплатить Фиви, это был самый страшный момент. Столь белой я ее не видела прежде. - Никогда... больше не сиди на полу.
        Простые слова, очередная раздражающая просьба поберечь себя, но баронесса разревелась страшнее прежнего. Мужская рука, вынырнув из-за моего плеча, закрыла дверь. И можно было не оборачиваться, чтобы понять, кто подошел столь близко и обжигает взглядом.
        - Как вы ее нашли?
        - Зэнге открыл письмо. Единственное письмо из двухсот, накопившихся за последние недели. Оно оказалось благодарственным. - Князь расправил измятый листок, где черным по белому было написано: «Спасибо, мой добрый друг! Вы освободили мне путь к барону Бомо». - Знаешь, мне еще не доводилось видеть кого-либо в бешенстве от признательности.
        Я удивленно молчала, Варган молчать был не намерен. Он смял письмо и, обхватив меня за плечи, развернул к себе.
        - Только один вопрос. Ты все еще влюблена в него?
        - Боюсь, никогда и не любила, - покачала головой и подняла глаза, вновь погружаясь в волнующее блаженство.
        Возвышавшийся надо мною князь несмело улыбнулся, отпустил мои плечи, чтобы коснуться кистей, обжечь горячими пальцами не прикрытую тканью кожу.
        - Я не хотел ссориться, Орвей. И... - продолжительная пауза, - я скучал.
        Если он хотел услышать «Я тоже», то мой ответ его явно огорошил:
        - Нам нужно поговорить.
        Для разговора князь выбрал свой кабинет, как ни странно, заставленный вазами с белыми цветами. Предложил мне присесть, выпить воды, но услышал отказ. У меня был план, и я должна была его претворить.
        - Варган, я устала. Устала отбиваться от женихов, от подарков, приглашений и сплетниц. Я устала чувствовать себя пешкой, трофеем и загнанной в угол дичью. Я хочу свободно путешествовать, учиться, знакомиться с новыми людьми и не бояться быть собой. - Я отвернулась от него, не задевая цветов, прошагала к окну и в поисках поддержки схватилась за подоконник. - Надеюсь, вы помните, что должны мне... услугу, или скoрее, oбещание. И я прошу, хотя, может, и требую... женитьcя на мнe, чтобы прекратить эту беcсмыcленную борьбу. Если я стaну вaшей женой, хотя бы на год или на время учебы уже никто не поcмеет на меня давить. Плюс я получу время, чтобы найти подходящего человека на роль супруга...
        Хотелось добавить «если вы не подойдете» или «если передумаете».
        Хотелось добавить еще много всего, чтобы не слышать его смеха, издевок или отказа, который, я уверена, вот-вот произойдет. Но сзади лишь что-то звякнуло. Порывисто обернулась. Варган оказался в шаге от меня и, стоя на одном колене поднимал с пола перстень, тот самый, с красным камнем.
        - Вы уронили кольцо?
        - Вначале челюсть, - невесело хмыкнул степняк. - А кольцо - это лишь атрибут к самому неудачному признанию в мире.
        - Готова поспорить, вы не видели мое абсолютно провалившееся, - выдохнула я, ощущая, как неистово колотится мое сердце и по виску течет холодный пот.
        - Орвей, пожалуйста, помолчи сейчас. - Варган сокрушенно покачал головой и встал. - Я тебя услышал, понял, и хочу сказать... Ты со своим прагматизмом и спешкой способна уничтожить все романтическое, что есть во мне.
        - То есть вы отказываетесь?
        - С чего вдруг? Я об этом с начала похода мечтал. - Он уверенно обхватил мою руку и надел перстень на безымянный палец.
        - То есть вы... - протянула недоверчиво, - ты любишь меня?
        - Я тобой сражен.
        - Не совсем то, что хотелось услышать. Так ты ко мне не равнодушен?
        - К тебе невозможно быть равнодушным, - заверил он и склонился к самым губам, чтобы коварно спросить: - Так ты будешь моей? В горе и в радости, в бою и в постели?
        Аккуратно подняла руку и погрузила пальчики в его волосы. Ведь мне теперь прикасаться можно.
        - Ты перепутал последнюю строчку клятвы. Она звучит как, «в богатстве и бедности».
        - Бедность нам не светит, - его рука соскользнула на мою талию, - а любовь я гарантирую.
        Варган уже почти поцеловал, почти утопил своей нежностью, когда я вспомнила:
        - А где мои скальники?
        - А чем, по-твоему, забит кабинет?
        Конец