Кровь и Плен Алекс Анжело
        Мир Дэвлата #2
        Вернувшись в родную обитель вместе с братом, Сара Сорель узнает от него все больше подробностей своего прошлого. Только она желает вспомнить все сама, чтобы избавиться от сомнений, крепнущих с каждым днем.
        Но ложь коварна, истина горька, а времени, чтобы отыскать светлое сердце богини и закрыть портал на материке, остается все меньше.
        Монстры в ночи. Пробуждение древней силы. И две противоположности, которые преодолеют этот путь вместе до самого конца.
        Вторая книга популярного цикла «Мир Дэвлата» Алекс Анжело. Интриги и заговоры на фоне мира, в котором чудовищный раскол плодит сотни монстров. Многослойная любовная линия, которая держит в напряжении с первых страниц. Издание оформлено художницей Altorina.
        Алекс Анжело
        Кровь и Плен
        Пролог
        Луна и Ворон
        Не боги создали Дэвлат, а сам Дэвлат сотворил богов, чтобы они защищали людской род.
        У нашего мира есть своя воля, но обращает он свое внимание лишь на некоторых из нас.
        «Легенды Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Раз в месяц, в день ярмарки, жизнь кипела в Фатсаре, как ни в одно другое время. Новые прилавки устанавливались всю ночь, а уже ранним утром торговцы спешили занять свои места. Особенно предприимчивые растягивали между домами плакаты с указывающей в верном направлении стрелкой, призывающие купить их товар. «Ром, ром, ром - серебряный, янтарный, черный!» или «Обереги и талисманы! Дешевле не найдете!» - гласили они.
        Папа всегда твердил, что от продавцов, пытающихся всучить волшебный товар, не стоит ждать добра. Почти все они шарлатаны и бездельники. Не стоит надеяться, что колдовские предметы окажутся на рынке маленького городка. Даже если это произойдет, стоить они будут баснословно дорого. И их все равно обязательно купят, чтобы перепродать кому-нибудь в столице.
        Еще отец настоятельно советовал не заглядывать на улицу, где продают вино. Хотя она всегда манила больше других, ведь все на ней говорило о достатке и чувствовалась витавшая в воздухе магия. Столы и настилы, позволявшие держать товар в тени, были укрыты золотой тканью, отчего бутылки вина, выставленные на продажу, будто подсвечивались изнутри. Красивые этикетки расписывали вручную. Но простые люди, как и мы, зачастую не рисковали заходить туда из-за постоянных покупателей, что обязательно прибывали на ярмарку.
        - Домашнее вино, ввозимое в Фатсар, считается одним из лучших, - сообщил папа, когда я впервые оказалась на рынке. Мне было всего девять, я сидела на передке телеги, болтая ногами, и рассматривала улицу, выложенную брусчаткой, от которой телега тряслась так, что приходилось вцепляться в скамейку. - Поэтому даэвы нередко заезжают на ярмарку, особенно если она оказывается им по пути.
        До того дня я ни разу не видела их. Гидеон, сын нашей соседки, говорил, что если обмолвиться с даэвом хоть словом, то на тебя падет проклятие. Твоя душа станет лакомым кусочком для энергии Серого мира, что обязательно сотворит из тебя монстра. И тогда ты станешь темной тварью, чьи алые глаза смогут убивать одним лишь взглядом.
        - Чепуха! - возразил отец, когда я рассказала ему о страшилках, гулявших по деревне. - Не верь всему, что говорят, Сара. Люди любят судачить, особенно о том, чего не понимают. У страха глаза велики.
        Я серьезно кивнула. Так и знала. Гидеон вечно болтал глупости, пересказывая истории своей мамы.
        Папа потрепал меня по волосам.
        - Они правда не причинят нам вреда? - на всякий случай уточнила я.
        - Нет. Только если ты отнесешься к ним без должного уважения. Тогда они могут разозлиться. Но на такую милую девочку никто не будет держать зла.
        - Папа!.. - возмутилась я.
        - Думаешь, почему Гидеон за тобой хвостиком ходит?
        Я вся раскраснелась, насупилась. А отца это только насмешило.
        - Только не бей его, - предупредил папа.
        Его карие глаза смотрели на меня с любовью, улыбка пряталась в пышной бороде. Он опустил руку, которую я проводила взглядом. Его ладонь с отчетливо видневшимися застарелыми мозолями показалась мне удивительно большой.
        - Я не думала…
        - Я знаю, что у тебя на уме, дорогая, - прервал отец. - Не надо. Если ты сильнее кого-то, то это повод защищать, а не обижать тех, кто слабее. Гидеон всего лишь мальчишка, и не надо воспринимать все его поступки всерьез.
        - Даже если он закидывает окна моей спальни грязью из свинарника? - невинно произнесла я.
        - Даже если… - Лицо папы вмиг посуровело: - Подожди-ка, что он делает?
        Я повторила.
        - Вот же негодник, - покачал головой отец и хитро взглянул на меня. - Нет, ну тогда ты можешь его немного напугать. Немного, Сара. Так, как мы с тобой договаривались. Поняла?
        - Да, папа, - ответила я, заговорщицки улыбаясь в ответ.
        Наша телега остановилась в одном из ответвлений улицы, на которой велась основная торговля. Прилавки, сколоченные из досок, выглядели не так аккуратно, как те, что стояли в самом сердце ярмарки, и обшарпанные вывески почти не пестрели объявлениями. Роль украшений выполняли цветные флажки, некоторые из которых истерлись и даже порвались и жалко колыхались под порывами слабого ветра.
        Я слезла с облучка, жадно вдыхая аромат лаванды, щедро смешавшийся с запахом свежей выпечки. Папа расплатился с важным на вид человеком с отстраненным выражением лица, вытащив из кошелька несколько монет.
        Торговые места в этой части города были дешевле, чем на главной улице. Но даже не деньги являлись основной проблемой - местный управляющий лично определял, кто достоин продавать свой товар там, а кто нет. Мы были недостойны.
        С тех пор как чуть больше года назад отец стал брать меня с собой, последняя суббота месяца стала моим любимым днем. Субботняя ярмарка, которую отменяли только на зимнее время.
        - Сара! Поможешь мне?
        - Да, папа!
        Перестав гипнотизировать торговцев сладостями горящим взглядом, я кинулась вытаскивать товар из телеги. Внутри находилось все то, что изготавливали в деревне и добывали в лесу поблизости: сушеные травы, шерсть, пряжа, домашняя утварь и разные изделия из металла, созданные нашим кузнецом.
        Большинство жителей никогда не покидали Предфор. Лет десять назад возле поселения проходила крупная дорога, которой перестали пользоваться, когда на картах появился новый маршрут, и поэтому деревня оказалась отрезана от мира. Но люди упорно не желали покидать насиженные места, отчего научились жить самостоятельно, создавая собственными руками все необходимые в хозяйстве приспособления и лишь иногда довольствуясь товарами из других мест.
        Эту непростую ношу - часто находиться в разъездах, снабжая весь Предфор все же необходимыми порой товарами, - взял на себя отец. Правда, мне путешествовать нравилось, а страх жителей деревни перед большим миром казался смешным.
        - Бери только легкое, - предупредил отец, беспокоясь скорее не о моем здоровье, а о моральном спокойствии окружающих. Мне недавно исполнилось десять, но папа утверждал, что я сильнее любого сверстника и должна это скрывать.
        На вопрос «почему» он отвечал, что я особенная и простые люди этого не поймут.
        В такие секунды его взгляд тускнел, а потом он заводил странные речи о том, не хотела ли бы я покинуть деревню. Поначалу я лишь отказывалась, не веря, что отец говорил всерьез. Потом же стала злиться, ведь я ни за что не собиралась оставлять его одного.
        Когда все товары оказались выложены на прилавок, я вновь осмотрела улицу, где на углу продавали ярко-красные, бликующие в слепящем солнечном свете яблоки в карамели.
        Попробовав их в прошлом году, я ужасно расстроилась, когда не отыскала сладость весной. Лишь потом отец рассказал, что их продают только после сбора урожая.
        - Можешь пойти погулять. Только далеко не отходи, - настоятельно произнес папа. - Ты ведь знаешь, куда ходить не следует?
        - Да, - рьяно кивнула я, с готовностью перечисляя: - На улицы с вином, оружием, и не уходить дальше прилавков с кожевенными изделиями.
        - Молодец, - улыбнулся отец. - И долго не гуляй, иначе я буду беспокоиться. Хорошо?
        - Да, - с готовностью откликнулась я.
        - Какая нетерпеливая. - Он протянул мне несколько медных монет: - Купишь чего-нибудь… Кулон с собой?
        Я вытащила медальон из-под воротника рубашки, заправленной в сарафан. Полумесяц покачивался на толстой цепочке. Металл, из которого он был выполнен, немного потемнел - отец намеренно покрыл его каким-то раствором, чтобы он стал непривлекательным для воришек. Но папа говорил, что это украшение дорогое и мне стоит его беречь. И ни за что нельзя потерять.
        - Ладно, беги. Но будь осторожной, - поспешно предупредил папа, отвлекаясь, - к нашему прилавку подошел первый покупатель.
        Я отвернулась и широким шагом отправилась к вожделенным яблокам, которые выглядели как большие алые ягоды на палочках. Купив сразу три штуки и потратив половину выданных монет, я с довольным видом отправилась гулять по рынку.
        Зазывалы кричали, стараясь привлечь покупателей с кошельком потолще. Последние выделялись из толпы своей комплекцией и видом - ходили словно большие нахохлившиеся птицы, важно разглядывая все вокруг. Уличные артисты жонглировали, используя в качестве снарядов те же яблоки - красные или зеленые, но без слоя карамели.
        Я остановилась, наблюдая, как подлетают вверх фрукты. Но избалованный народ Фатсара проходил мимо - их уже было не удивить обычным жонглированием. А вот девушка, занимавшаяся плетением браслетов из ленточек, собрала вокруг себя немало местных жительниц.
        Доедая второе лакомство и как раз проходя мимо темного переулка, я остановилась, заметив там группу ребят. На вид все были примерно моего возраста.
        Толпа мальчишек в тени окружила беловолосую девочку в длинном плаще, что стояла спиной к выходу на оживленную улицу. Самый старший ходил около нее, как ястреб, и улыбался.
        Я уже сталкивалась пару раз с этими задирами, которые так и норовили отобрать папины деньги, выданные мне в начале дня. В первый раз у них получилось. Во второй я уже была умнее, не позволив заманить себя вот в такой закуток.
        Я внимательно оглядела тесный тупик. Найдя взглядом вдалеке прилавок отца, возле которого стояла очередь из покупателей, я тяжело вздохнула и крепче сжала деревянную палочку с яблоком в карамели. Отвлекать папу от работы я не собиралась, ведь не так часто бывал такой наплыв людей.
        Грустно взглянув на сладость, проверила монетки, спрятанные в широкий пояс сарафана, - в этот раз я подготовилась, пришив на внутреннюю сторону кармашек.
        Заходить в темень жутко не хотелось, но и мимо пройти совесть не позволяла. Здоровяк уже тыкал бедную девочку в плечо, пройдя стадию театральной любезности. А девочка была еще ниже, щуплее меня и наверняка младше.
        Я быстро подошла к прилавку неподалеку и, отдав половину своих монет, забрала пакет с пряностью. И лишь потом стремительно направилась на выручку незнакомке.
        - Мы же друзья. Тебя должны были научить, что с друзьями следует делиться. Денег у тебя много, почему бы не отдать нам хотя бы половину? - услышала я, нырнув в полутьму.
        Отец всегда учил меня, что дурные поступки делают нашу душу меньше. И бездействие тоже отщипывает от нее кусочек. Поэтому у плохих людей от души почти ничего не остается. Богиня света Эсмира никогда их не примет, зато бог тьмы Фародей с радостью распахнет свои объятия.
        - Вы бы работать пошли. На рынке любому дело найдется, - громко произнесла я, наблюдая, как растягиваются в улыбке толстые губы мальчишки при виде меня.
        - Снова ты? - Его взгляд устремился к палочке с яблоком в моей руке. Черные глаза заблестели. Он оглянулся на остальных ребят, что теперь собрались у стены дома, усевшись на каменном выступе.
        Я тяжело вздохнула, крепясь духом. В первый раз эта свора меня сильно напугала. Вот и теперь, смотря на девчонку, что замерла на одном месте словно статуя, я подумала, что она не может шевелиться от страха.
        Попробовала бы хоть сбежать, пока я их отвлекаю!
        - Хочешь? - Я помахала сладостью перед самым носом мальчишки. - Возьми. А мы уйдем.
        Тот выхватил у меня яблоко, но тут же пробурчал, задрав нос, с самым паршиво сыгранным великодушием:
        - Можете идти восвояси. Когда поделитесь половиной своих денег.
        Его дружки загоготали. Только теперь, видя, как эти ребята вытянулись за последние месяцы, я поняла, что они старше меня на два-три года, не меньше.
        - Ладно, - расстроенно сказала я, запуская руку в карман сарафана.
        Горловина мешочка была развязана и только ждала своего часа. Рука проникла внутрь, стараясь зачерпнуть как можно больше пряности. Почти все, что хранилось внутри.
        - Поторопись, - лениво протянул мальчишка и, отвлекшись на незнакомку, вновь пихнул ее в плечо. Похоже, это стало последней каплей.
        - Вы настоящие идиоты, - вдруг процедила она угрожающим тоном, и ее голос показался мне неожиданно низким. Но времени задумываться не было. Все внимание задиры обратилось к ней, а я только этого и ждала.
        И швырнула порошок в лицо мальчишке. Тот вскрикнул, растирая глаза и делая хуже, а я вцепилась в руку незнакомки:
        - Бежим!
        Не оборачиваясь, потянула ее за собой. Благо она оказалась сообразительной, и вскоре мы выскочили на главную улицу, несясь прочь под крики и шум погони, которые стихли, стоило нам оказаться в людном месте, заглушенные звуками ярмарки.
        Единственной ошибкой стало то, что мы повернули не в сторону прилавка моего отца, а в противоположную. Но и там я знала местечко, в котором можно было затаиться. Все-таки я приезжала в Фатсар не в первый раз.
        Мы протиснулись между торговыми местами к окнам ремесленной лавки и свернули вбок. Я отодвинула край тканой вывески, что прятала за собою еще один закуток, заставленный деревянными коробками со склада магазина.
        - Фух, - выдохнула я, расслабляясь и отпуская руку девочки. - Здесь они нас не найдут, - заявила, чувствуя себя так, будто совершила настоящий подвиг и спасла едва ли не полмира.
        Запрыгивая на коробку и усаживаясь поудобнее, я подняла взгляд.
        - Привет, - сказали мне, когда я в ужасе уставилась на объект своих подвигов. Который, между прочим, оказался совсем не бедной девчушкой, а мальчишкой с задорной улыбкой на устах.
        Глаза его были цвета тумана, что стелется по утрам во все еще сонном лесу.
        - Ты мальчик, - опешила я, смотря на миловидное лицо, в котором уже угадывались мужественные черты.
        Он отличался от всех, кого я встречала раньше. Пусть он и выглядел необычно с этими длинными, как у мамы Гидеона, волосами, но, в отличие от моего соседа, был на удивление складно сложен.
        - Ты почему не сбежал?! - накинулась я на нового знакомого, рассматривая его плащ. Он плотно запахивался у горла, а полы едва не волочились по земле. - Испугался? - сощурилась с подозрением.
        - Нет, конечно, - отмахнулся мальчишка, забираясь на коробку и садясь рядом. - Я наблюдал. Мне было интересно.
        - Интересно, побьют ли тебя?
        Он рассмеялся. Смех у него оказался звонким. По рукам у меня пошли мурашки. Я нахмурилась - все же он был странным.
        - Нет. Я никогда раньше не сталкивался с человеческими детьми. Мне рассказывали, что они слабые и их ни в коем случае нельзя обижать. Но мне всегда было любопытно, какие они вживую, - продолжил он с восторгом. - И поэтому, когда ко мне подошли на рынке и предложили прогуляться, я с радостью согласился.
        - Ну ты и глупый! - Теперь уже рассмеялась я, хватаясь за живот и едва не падая с коробки. - Нельзя так доверчиво следовать за незнакомцами!
        - Ну, за тобой же я тоже пошел, - возразил он, и его улыбка сделалась очаровательнее, заставляя проступить ямочки. Я засмотрелась.
        И вдруг почувствовала, как моя тайна проснулась.
        Когда это произошло впервые, я гуляла в лесу около речки. Сидела на берегу, вытаскивая красивые камушки из воды, когда неожиданно ясно ощутила чужое присутствие - Гидеон следил за мной из кустов. Отделавшись от прилипалы, я сразу же побежала к отцу. Рассказала о случившемся, видя, как стремительно меняется его лицо: он посмотрел на меня растерянно и с недоверием, а потом сказал, что, если подобное повторится вновь, я должна хранить это в секрете ото всех. Ведь это моя тайна.
        - Я это я. За мной можно, - негромко произнесла я, важно поднимая подбородок.
        - Ну и они всего лишь человеческие дети… - небрежно заявил мальчишка и нахмурился: - Что с тобой? Ты в лице переменилась.
        - Все хорошо, - упрямо ответила я, вытаскивая кулон из-под рубашки сарафана и зажимая его в руке. Нагретый металл лег на похолодевшую ладонь. Я глубоко вдохнула, ощущая, как то, что дремало внутри меня, вновь собралось заснуть.
        - Можно посмотреть? - спросили у меня.
        - Конечно, - с готовностью отозвалась я, хотя еще никому, кроме отца, не позволяла касаться кулона. Мальчишка мне правда нравился, он вызывал неведомое доселе доверие. И мгновение назад я убедилась, что он испытывал схожие эмоции.
        Я сняла кулон с шеи. Цепочка тонкой змейкой лежала в ладони. Передав ее мальчишке, я в предвкушении замерла. Когда мама Гидеона случайно увидела кулон - я выпалывала грядку морковки, и цепочка просто выскользнула из-под рубашки, - то очень навязчиво интересовалась, откуда тот у меня взялся.
        - Откуда он у тебя? - удивился мальчик.
        - Отец подарил. Красивый, да? - довольно сказала я, болтая ногами.
        - Любопытный. Символы древние. Но значение мне неизвестно, - серьезным тоном сообщил он.
        - Древние? Как ты это понял?
        - Меня отец обучает.
        - А кто твой отец… - спросила было я, как вдруг насторожилась, услышав знакомые голоса.
        Как они нас нашли?
        Я быстро оглядела проулок, который, как и прежний, заканчивался тупиком. Решетка, парочка гнилых деревяшек, валявшихся на каменной брусчатке, и несколько водостоков, что уходили под землю и вели к реке. Больше вокруг ничего не было. Куда прятаться, оставалось загадкой.
        - Я видел однажды, как она шмыгнула под эту вывеску. Они и сейчас точно прячутся там, - раздалось совсем близко.
        Я уже с решительностью сомкнула губы и сжала кулаки, готовая сражаться.
        - Сюда, - вдруг прошипели сверху. Задрав голову, я увидела мальчишку. Он перегнулся через край крыши, упираясь коленями в бордюр. Его голова озарялась солнечным светом, точно нимбом, как на картинах с портретами святых у нас дома. - Давай, я помогу.
        Он склонился над самым краем. Я улыбнулась, забираясь на пару коробок выше. Прямо в стенной кладке торчал кирпич. Используя его как опору, я подпрыгнула, собираясь ухватиться за протянутую руку.
        «Он меня не выдержит! Я упаду!» - запоздало подумала я. Доверие ослепило меня. Как мальчишка ниже ростом поможет мне подняться? Это невозможно.
        Но когда моя рука оказалась в его, все сомнения развеялись.
        - Поймал! - с радостью заявил он, натужно улыбаясь.
        Я улыбнулась было в ответ, но тут же принялась возмущенно отплевываться - его собранные в хвост волосы, свесившись через плечо, упали на мое лицо и попали прямо в рот.
        Он потянул на себя, и вскоре мы вдвоем рухнули на нагретую крышу. Благо осеннее солнце не раскаляло черепицу, как в летние месяцы.
        Мы притихли, глядя сначала в небо, а потом друг на друга, давясь смехом. Внизу, как муравьи, копошились хулиганы. Они разобрали все коробки, считая, что мы спрятались где-то под ними. Мы едва не выдали себя хохотом, когда из черного хода лавки выскочил работник, ругая задир на чем свет стоит и заставляя обратно укладывать ящики так, как они стояли.
        В этот миг я подумала, что это один из самых веселых дней в моей жизни. А незнакомый мальчишка, которого я видела впервые, за какой-то ничтожный час стал понимающим другом, которым я так и не обзавелась дома.
        «Вот бы он приехал ко мне в Предфор», - мелькнула отчаянная мысль. Но я была уже достаточно взрослой, чтобы не понимать, что этого никогда не произойдет. А еще я знала, что сегодня мы видимся с ним в первый и последний раз.
        Стало грустно и одиноко.
        - Отстриги их. Зачем мальчишке такие длинные волосы? Тебя засмеют, - с неожиданно вспыхнувшей злостью произнесла я, садясь на крышу и обнимая колени, когда шум внизу затих.
        Я соврала. Как раз потому, что они мне, наоборот, безумно нравились.
        - Верни мне мой кулон, - требовательно протянула руку я, не смотря на сидящего рядом. И удивилась, позорно шмыгнув носом: - Что ты делаешь?
        Мальчишка возился, развязывая тугой шнурок плаща. Совсем скоро в его ладони легла подвеска - ворон с распростертыми крыльями и острым клювом. Птица была гораздо массивнее тонкого полумесяца, зажатого в его руке, но размер звеньев в цепочках оказался одинаковым, и различались они только цветом металла.
        Он повернулся спиной, копошась, а когда вновь очутился ко мне лицом, то с самым довольным видом сжимал две подвески, теперь поменявшиеся цепочками. Ворону - светлая, луне - темная.
        - Держи, - лишь теперь вернул он мне украшение. - Это мелочь, но пусть напоминает обо мне и об этом дне.
        Я забрала кулон, зажимая новую цепочку меж пальцев. Сердце гулко стучало.
        - Спасибо, - пробормотала я, представляя, как через много лет, когда уже вырасту, буду вспоминать об этой случайной встрече. Всего лишь цепочка, но она стала чем-то большим… Она стала символом.
        Прощались мы спешно - нас уже потеряли родители. Я слышала зов отца, что доносился с другой стороны улицы и практически тонул в гомоне ярмарки. Стоял разгар дня, и торговля процветала. Толпы людей, двигающиеся по улицам, уносили за собой, словно течением реки. Стоило только разойтись, и, оглянувшись, я увидела лишь незнакомые лица.
        Я запомнила яркое солнце того дня, облака, невесомые и полупрозрачные, лишь легкой дымкой порой прикрывавшие светило, аромат душистых яблок, корицы и лаванды. Запомнила, как ругал меня переживавший отец, а остыв, потом так же заливисто смеялся, когда я рассказала ему приключившуюся историю. Но вот как выглядел тот мальчишка, вскоре забыла. Он просто остался светлым воспоминанием, которое сохранилось со мной навсегда.
        I. Сорол
        Да услышат наши молитвы,
        Вернет Святая Сара плоть и кровь,
        Сотрясет мир великая битва,
        И изгибнет Черный Змей
        В ее объятьях вновь…
        Отрывок из баллады «Великое спасение»
        На первый взгляд Сорол почти не изменился, разве что чуть разросся - деревянные домики беспорядочно выстроились дальше по течению одноименной реки. Многие крыши, покрытые красной глиняной черепицей, были оплетены цветущим вьюнком, в воздухе царила обычная для здешних мест влажность.
        У каждого дома, под самым козырьком, висел пучок лаванды, а над окнами внутри жилищ часто виднелись ловцы снов, которые были так популярны в Исонии, где люди верили, что они сдерживают дурные сны.
        Я шла по знакомым улицам, будто оцепенев изнутри. Разглядывая часто попадающиеся рисунки на стенах, где от девичьего лика, начертанного белилами, расходились, подобно солнечным лучам, линии. Последние порой заменяли бабочки, что облаком взвивались к ее голове и окружали, создавая подобие венка. Но сильнее всего меня потрясло высокое засохшее дерево с мощным стволом, ветви которого в мое время едва проглядывались из-за густой листвы. Теперь оно стало памятником, и на коре его вырезали имена погибших. Имен было не так много - пара десятков, но для города, соседствующего со светлой обителью Сорель, и этого оказалось достаточно, чтобы понять, насколько выросло влияние тьмы на землях Исонии за прошедшие годы.
        Лишь немного придя в себя, я присела на ступеньку какого-то незнакомого питейного заведения, закрытого в дневное время суток.
        Сорол всегда отличался буйством красок и общительным нравом жителей, даже разговаривали они, казалось, громче, чем люди в иных местах. Вот и теперь я слышала, как на другом конце улицы переговаривались две жительницы, крича друг другу из окон домов. А неподалеку бегали дети, пытаясь догнать мячик, скачущий по брусчатке и уносящийся вниз по дороге.
        Я совсем потеряла счет дням…
        Казалось, я пробыла в Акраксе не меньше месяца, а дома не появлялась еще дольше.
        Поднявшись на ноги и поправив накинутый на голову капюшон, я побрела на звуки торговой улицы. Я обещала Фредерику, который ожидал меня у въезда в город, что вскоре вернусь. Мне надо было побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями. Собраться и все обдумать.
        Подойдя к прилавкам, я почувствовала какую-то ностальгию при виде яблок в карамели, рука непроизвольно потянулась к карману плаща, вытаскивая позолоченные монеты.
        - Одну, пожалуйста.
        - Что вы, госпожа. Возьмите. Возьмите просто так, - в благоговении застыла торговка, сразу распознав во мне даэва. - Не надо денег.
        Я посмотрела на ее одежду - местами потрепанную, на длинной юбке даже имелась заплатка. Рынок будто утратил свой привычный жизненный ритм - притих, повисла настороженность.
        - Так не пойдет. - Забирая лакомство, я положила монету на бочку, из которой и был сооружен маленький прилавок.
        Отошла, сжимая покупку. Есть не хотелось, но я не смогла пройти мимо. Всегда на подобных рынках ноги сами вели меня к прилавкам с уличной едой. Айвен смеялась над этой привычкой, ведь, купив, я так и не съедала лакомство, а просто носила с собой. Не могла притронуться, словно что-то останавливало меня. Наверное, воспоминания об отце были тому виной.
        Наткнувшись взглядом на лавку с широкими распахнутыми окнами, я замерла, инстинктивно поправляя белую полупрозрачную ткань, сложенную в два слоя и закрывающую лицо. Одного капюшона было мало, чтобы полностью скрыть облик.
        Это оказался магазин художника, на стенах которого в ряд висели картины, а под ними стояли полки с менее качественными репродукциями. Если бы я не увидела подпись, то себя бы и не узнала. У девушки на всех изображениях было разное выражение лица. То она выглядела мрачно и пугающе, то тепло улыбалась, то застывала в крике. Все эти метаморфозы напрочь убивали схожесть со мной.
        Коллекция Люция явно собиралась с особой тщательностью, ведь на большинстве работ я смогла узнать себя.
        Но здесь…
        Я отвлеклась, едва не вздрогнув, когда маленькая черная птица приземлилась на плечо. Она посмотрела в сторону, куда был устремлен мой взор, и нахохлилась, подпрыгивая на одном месте, а потом словно оцепенела, превратившись во внимательного слушателя.
        - Госпожа! - Хозяин лавки, юркий худой мужичок, подскочил, отвешивая поклон до земли. - Что привело вас?
        Он отступил на шаг, опустив голову и глядя себе под ноги.
        - Я могу вам чем-нибудь помочь?
        - Нет. Я просто прогуливаюсь, не обращайте на меня внимания, - произнесла я. В прежние годы даэвы были столь привычным явлением в Сороле, что никого не волновали. Из-за близости обители Сорель местные жители не опасались нас и не так сильно страшились нашей магии.
        Но все изменилось… Как меняется направление ветра с теплого южного на леденящий северный.
        - Может, вы желаете купить обереги? - показал он на портреты, развешенные на стенах помещения по ту сторону окна. - Есть защищающие от скверны, но вас это, наверное, мало интересует. Может, отгоняющие дурные сны? Самоотверженная Сара избавит вас от кошмаров.
        - Она даже себя от них избавить не могла… - Наличие такого талисмана вызвало лишь больше недоверия.
        - Вы были с ней знакомы? - Лицо хозяина просветлело, он поднял голову, во все глаза смотря на меня, в его голосе звучала надежда. Его совсем не волновало мое замечание.
        - Немного, - с неохотой выдавила я. Это же не назвать ложью, верно? Ведь я и есть Сара. Хотя вполне возможно быть не знакомой с самой собой. Не знать саму себя - совсем не редкое явление…
        Я запуталась в собственных мыслях.
        - Я видел ее издалека однажды, много лет назад, когда был еще мальчишкой. И что удивительно… - Мужчина тихо рассмеялся, растеряв всю свою настороженность и расслабившись. - Она, прямо как и вы, держала в руке палочку с яблоком! - Заметив, что я не разделаю его веселья, продавец подобрался и добавил: - Раз вам не нужен оберег, отгоняющий дурные сны, то возьмите амулет на счастье.
        Мужчина запустил руку в карман пиджака, вытаскивая связку тонких золотых нитей, что были нарезаны на равные кусочки. Отделив одну, протянул мне:
        - Повяжите на эфес своего оружия, и судьба будет вам благоволить. Символизирует волос удачи. Очень сильный оберег. Не пожалеете. - Владелец лавки склонился ко мне, едва слышно прошептав: - Извините меня за наглость, но сам Проклятый Черный Змей в это когда-то верил. Говорят, в наше время талисман обратился против него и теперь он не рискует подойти к тем, кто использует его. - Заглянув в мои потемневшие глаза, он отпрянул: - Что с вами? Я сказал что-то неправильное?
        - Нет. Все хорошо. Я просто… кхм… удивилась, - не сразу нашла я подходящее слово. Поразительно, что даже та нелепая история оказалась в народе.
        Мужчина растерянно стоял, так и сжимая в руках нити. Вид у него был перепуганный. Он боялся, что разозлил меня.
        Я нахмурилась. Пусть город мало изменился, но люди стали иными.
        - Пожалуй, возьму один, - чтобы хоть как-то подбодрить хозяина заведения, произнесла я. Лицо его просветлело, он протянул мне нить и выжидательно уставился на меня. - После повяжу, - пообещала я, помня предупреждение Фредерика о моем мече.
        Пусть людей, помнящих меня в лицо, осталось мало, а портреты зачастую не походили на оригинал, но вот Туманный с выгравированными на эфесе лозами и виноградными листьями изображали весьма точно, как и медальон, оставшийся мне от отца. Украшение вообще стало загадкой - тех, кто его видел и до сих пор был жив, я могла пересчитать по пальцам одной руки. Вступив в орден, я всегда носила его под одеждой, а если и доставала, то только в кругу близких. В кругу, который исчислялся моим братом, Айвен и Долорес, бабушкой Фредерика.
        Но если даже та глупая история с волосом стала всеобщим достоянием… С какой же тщательностью люди собирали эти рассказы? Здесь не обошлось без влияния даэвов. Кто-то помогал расти вере в Самоотверженную Сару, раз за разом подпитывая ее новыми подробностями.
        Эта вера не появилась сама собой. И я не могла решить, что именно не понравилось мне больше: сам факт ее существования или то, что светлые стражи приложили к этому руку.
        Кое-как вручив торговцу деньги, я собралась уйти, когда мужчина восхитился:
        - Эта птичка привязалась к вам. Как необычно!
        - Она за мной следит, - призналась я, а мужчина улыбнулся, приняв это за шутку.
        Но я-то знала, о чем говорила: с тех пор как птица села на мое плечо, кольцо Морана холодило кожу, как и само теневое существо, выглядевшее настолько реально, что никто из простых людей не мог распознать его сути.
        И украшение, и птица были неразрывно связаны одной и той же силой. Силой, что принадлежала диву. И не зря меня не покидало ощущение чужой магии, даже когда я оказалась в Тронге. Пусть я оставила крепость Северного ордена позади, но частица Люция последовала за мной и никак не желала исчезать, ведь перстень не снимался. Лишь прокручивался на пальце и даже после настойчивых попыток убрать его с руки втягивался в палец, оставаясь на коже тонкой темной полосой.
        Но Люций никак не мог оказаться в Сороле - когда я сбежала, нас разделяло слишком большое расстояние, которое должно было лишь увеличиться, учитывая ту спешку, с которой мы путешествовали все это время. По всему выходило, что Моран все еще находился где-то далеко, но вот его теневая сила, благодаря реликвии, смогла разыскать меня даже в Третьем королевстве.
        Если только в его распоряжении не оказалась магия, подобная той, которую использовали мы с Фредериком. Но эта печать древняя и редкая, поэтому я сомневалась, что в мире существовала вторая подобная. Семья Сорель очень тщательно охраняла свое сокровище, и если бы не брат, даже я бы о ней не узнала.
        Подобное колдовство отнимало огромное количество сил, так что еще пару дней магические знаки выходили донельзя слабыми, а в теле поселялось бессилие. Не шло и речи, чтобы сотворить две подряд. Правда, почему-то в этот раз все было иначе - никаких побочных эффектов.
        Но лишь для меня…
        Фредерика колдовство подкосило. Все эти дни в пути ему было тяжело держаться в седле. Пусть он это явно не показывал, но я-то все замечала. Поэтому без лишних разговоров, когда мы оказались на землях Исонии, согласилась пересесть в экипаж, хотя с большим желанием продолжила бы ехать верхом. Но мы уже оказались достаточно далеко от Акракса, чтобы не переживать о погоне.
        Перед тем как отправиться следом, Морану предстояло вернуться из Кервеля, окруженного Мертвым лесом. Майя не умела ездить на лошади, это тоже наверняка замедлило их путь, если, конечно, Люций не бросил их и не отправился дальше в одиночку.
        Я нахмурилась, чувствуя угрызения совести, как и каждый раз, когда вспоминала о Майе. Вернувшись в свое тело, я еще некоторое время ощущала эмоции девушки - она перепугалась из-за неожиданного перемещения. Но достаточно быстро успокоилась, хотя ее чувства еще долго пребывали в сумятице, словно подхваченные ураганом.
        Смятение, растерянность, легкий страх и неуемное любопытство.
        Я плохо управлялась с новым даром, следовало взращивать его постепенно, как я уже делала когда-то. Поэтому, отвлекшись, я очень быстро потеряла связь между нами и не смогла отыскать ее заново.
        В отличие от меня Люций мог использовать маяк - перстень на моем пальце, что позволил силе воплощения отыскать меня даже на таком огромном расстоянии. Но до этих пор, пока я была не одна, див ничем не выдавал себя. Открылся лишь теперь, когда появилась возможность. Намеренно напомнил о себе. Хотя я и не забывала о нем. Уверена, что и это не было для него секретом.
        «Никому из них не верь…»
        Каждый раз, разговаривая с Фредериком, я словно наяву слышала последние слова Морана. Порою они звучали точно строчка из песни, а в другое время были подобны шепоту на задворках сознания.
        Я бы соврала самой себе, если бы не признала, что на душе стало спокойнее, когда я увидела теневую птицу. Она напоминала, что я никогда не была одна. Хотя привязанность Люция ко мне вызывала вопросы. И еще большей загадкой было то, что я стала ощущать нечто подобное и к нему.
        Но, не покинув северные земли, я бы не смогла во всем разобраться. И я скучала по родным. По дому, где провела юность и который хранил воспоминания о Долорес, вырастившей меня. Лишь там я могла отыскать все ответы.
        - Так ты ожидал моего побега… - прошептала я негромко, обращаясь к птице на своем плече.
        «Если желаешь уйти, уходи. Я могу подождать еще…» - вновь вспомнила я наше прощание. Это воспоминание заставило смутиться, и взгляд мой заметался по витринам магазинов в поисках того, на что можно отвлечься.
        И я нашла. Остановилась у лавки портнихи, где за широким окном на натянутых веревках висели длинные отрезы ткани. Напротив же находились готовые изделия - в основном повседневная одежда, что-то понаряднее обычно шили на заказ. Мантии даэвов же всегда изготавливали в столице, порою даже в королевском дворце, хотя это всегда зависело от благосклонности нынешнего правителя.
        Я вошла внутрь. Под ногами скрипнули половицы. Из окна под потолком лился свет, которого хватало, чтобы швеи занимались своим делом. Сами работницы сидели за длинным, занимающим половину помещения столом, на котором покоилось полуготовое изделие.
        Одна женщина - самая взрослая - отложила работу и быстро подошла ко мне, шурша юбкой. Поприветствовав, спросила, чем может помочь. Все это время она косилась то на меня, то на птицу на плече, что и не думала покидать своего места.
        - Вы шьете перчатки? Меня интересует готовый товар, - спросила я, ни на что не надеясь. Перчатки носили разве что аристократы. А в Сороле только управляющая семья принадлежала к высшему сословию.
        Женщина задумалась, разглаживая незаметные складки на юбке. Ее сотрудницы, на время прекратив работу, вытянули шеи, наблюдая за происходящим. В лавке воцарилась звенящая тишина.
        Но, заметив мой взгляд, женщины стремительно вернулись к шитью. А лицо главной портнихи вдруг оживилось, на нем отразилось нетерпение и взбудораженность. Она кинулась к стеллажам, где хранились темно-серые коробки разных размеров. Длина нескольких достигала половины человеческого роста, а другие были едва больше раскрытой ладони.
        Она некоторое время копошилась, перекладывая их, пока не достала одну, уже успевшую запылиться. Сдувая пыль, кинулась ко мне и, открыв крышку, положила изделие тонкой работы на стол.
        Я смотрела на перчатки, испытывая смешанные чувства. Сшиты они были аккуратно - длинные, почти до локтя, но из неплотной дышащей ткани, так что в них не должно было быть жарко. Взяв их в руки, я внимательнее их разглядела. На одной из перчаток с внешней стороны начиналась вышивка серебряной нитью - миниатюрные виноградные листья вились по направлению к запястью и оплетали его.
        Они выглядели так, точно шились в пару к Туманному. Очередная случайность.
        - Белых у вас нет? - спросила, и так зная ответ.
        - К сожалению, нет. Остались только такие, серые, - ответила женщина растерянно. Было везением уже то, что у них отыскалась хоть одна пара. Но серые?..
        Как и вышитые виноградные листья, оттенок ткани нес в себе особый смысл. Бытие словно говорило мне: «Привыкай и смирись. Теперь света и тьмы в тебе ровно поровну».
        - Хорошо, - вздохнула. - Я возьму их. Не заворачивайте.
        Расплатившись, я сразу же надела перчатки, на время передав карамельное лакомство портнихе, и лишь потом покинула лавку. Кольцо теневого дива спряталось под материей.
        Когда я оказалась в своем теле, вернулась проблема прикосновений. Как когда-то мне тяжело было отгородиться от чужих эмоций, так теперь моя душа так и норовила упорхнуть, поменявшись местами с новой жертвой.
        И менее всего на свете меня прельщала перспектива оказаться в мужском обличье. Но в то же время в голове не раз промелькнула мысль: как быстро кто-нибудь распознает обман?
        - Я возвращаюсь к карете. И тебе лучше не показываться им на глаза. В отличие от простых людей они сразу поймут, что ты такое, - произнесла я.
        Птица некоторое время упрямо сидела на моем плече и вспорхнула, лишь когда на другом конце улицы показалась карета. Точно призрак. В какой-то степени она им и была.
        Я проводила взглядом черную точку, что стремительно исчезала в небе, и направилась к экипажу, окруженному несколькими даэвами на лошадях. Эскорт, которому мог бы позавидовать даже король Исонии.
        Светлые даэвы. Воины, защищающие мир. В детстве я считала их героями, а потом сама стала одной из них.
        Но остались ли они героями? Это вопрос.
        Дверца кареты отворилась, а я, скидывая капюшон, зашла внутрь.
        Внутри на бархатных подушках глубокого синего цвета сидел див в белом. Фредерик отнял ладонь, которой задумчиво подпирал подбородок, и взглянул на меня. Проницательные глаза цвета корицы будто постоянно искали что-то во мне. Но, к лучшему или нет, пока не находили.
        Каждый раз, когда я смотрела в его лицо, что стало старше, мое сердце тяжелело. Я постоянно подмечала изменения в мужественных чертах - возраст отточил его красоту. Глаза, губы, скулы… А из-под ворота его мантии выглядывал краешек звезды - видимо, на ключицах уже не оставалось места, и знаки отличия теснились к шее.
        Фредерик проследил за моим взглядом. Улыбнулся, когда заметил, что я вновь, как в былые времена, прихватила сладость с рынка. Спросил:
        - Ты в порядке?
        - В порядке, - отозвалась я, перед тем как сесть напротив, по старой привычке передавая яблоки брату. Осеклась, вспомнив, что передо мной глава светлого ордена, а вовсе не тот молодой парень, которым он был раньше. Но прежде чем я убрала руку, див принял случайный подарок. - Спасибо за остановку. Мне было это нужно.
        Он понимающе кивнул, а я вспомнила, как мы бродили по лесу еще подростками. И что именно Фредерик первый показал мне, как правильно держать меч. Долорес, его бабушка, уже тогда была слишком слаба, чтобы обучать меня бою.
        «Как я могу в нем сомневаться?» - в который раз спросила я себя, чувствуя угрызения совести. Но в то же время отделаться от сомнений не могла, да и не собиралась. Пока не пойму, что на самом деле произошло двадцать семь лет назад.
        Нет ничего глупее на свете, чем из-за трусости закрывать глаза, предпочитая правде слепоту.
        Экипаж тронулся с места, а я непроизвольно достала из-под одежды кулон.
        Полумесяц загадочно сверкнул. Косой луч солнца, проникший в экипаж между шторок занавешенного окна, заставлял серебро сиять, тогда как на цепочке, наоборот, не появлялось ни одного блика.
        Зажав украшение меж пальцев, я задумчиво рассматривала его. Мой взгляд постоянно перетекал к худым изящным запястьям, что каждый раз напоминали - я вернулась. Вернулась в свое тело.
        - Не волнуйся, - произнес Фредерик.
        Он заметно расслабился с тех пор, когда мы пересекли границу с Феросией и Исонией.
        - Я не волнуюсь, - ответила я, и не соврала, хотя это уже перестало быть редкостью. Скорее, я была напряжена. Прошло почти три десятка лет.
        И больше всего меня настораживало то, как сильно порою брат напоминал своего отца. Тон голоса, которым он разговаривал с остальными… Беспристрастный, жесткий, немного высокомерный. Я всегда считала, что он станет иным главой. Хотя все еще мало видела, чтобы судить.
        Но со мной он обращался совершенно иначе. Его взгляд теплел, навевая старые воспоминания. И тогда все сомнения казались глупостями.
        Фредерик пригладил золотые локоны, отодвинул край занавески и сложил руки на груди, пряча ладони в широких рукавах мантии. Его лицо стало серьезным.
        - Мне жаль, что все так произошло. Если бы я с самого начала знал, что ты жива… - в который раз заговорил он, будто коря себя.
        - Фредерик, мы уже говорили об этом. Зачем вновь себя мучить? - почти прошептала я, вспоминая его речи в гостином дворе в Тронге.
        На самом деле за эти дни выдалось мало времени для разговоров, мы либо гнали лошадей, либо рядом постоянно был кто-то посторонний. До тех пор пока мы оставались на вражеских землях, даэвы охраняли главу ордена, не отходя от него ни на шаг.
        Я отпустила кулон, ощущая, как кольнуло холодом кольцо на пальце. Оно холодело всегда, когда Фредерик говорил. Будто выражая презрение своего настоящего хозяина.
        - У тебя появились жена и дети? - вдруг спросила я.
        Фредерик сглотнул и, выдохнув, сухо подтвердил:
        - Да.
        - Что-то не так? - Его реакция показалась мне странной.
        - Да нет. Все хорошо, Сара. Просто есть более важные вещи, о которых нам стоило бы поговорить.
        - Возможно. Но и о своей племяннице или племяннике я бы тоже хотела знать.
        Учась в Академии, я не задумывалась о времени, когда у Фредерика появится семья. Но не успела оглянуться, и это произошло, как и многое другое.
        - Ты скоро увидишь их своими глазами. У меня сын и дочь. Мне и рассказывать не придется… Ты купила в городе перчатки? - Он посмотрел на мои руки. - Ты не нуждалась в них с самого детства.
        - Верно, - согласилась я, позволив сменить тему. - Но кое-что изменилось. Мой дар стал иным.
        - Да, Сезар рассказывал о том, что ты была в чужом теле. Я сначала не поверил. Но это Сезар. Он бы не повел себя легкомысленно ни в чем, что касается тебя. - Голос Фредерика прозвучал серьезно, немного отстраненно и небрежно. - Значит, это благодаря твоей силе вы поменялись местами? Она так изменилась?
        Я перевела взгляд на свои ладони и вновь подняла на брата.
        - Не знаю. Пока я ничего не понимаю. Но собираюсь с этим разобраться, - соврала я, стараясь говорить предельно твердо, как раньше. - Но эмоций у меня стало гораздо больше, теперь дар не отнимает их так, как прежде. По крайней мере, не отнимает так много.
        - Ты этим недовольна? - проявил Фредерик проницательность.
        - В некой степени. Без эмоций проще… Легче принимать решения. То, что было у меня раньше, не имело столько оттенков.
        «Без чувств легче жить…» - по привычке добавила про себя.
        - Почему мне поклоняются? - спросила я, внимательно изучая лицо брата.
        Фредерик вздохнул:
        - Нам нужен был кто-то, чтобы оправдать случившееся. Новый раскол - это трагедия. Люди жаждали красивой истории, а не жалкого оправдания, что один из нас просто сошел с ума.
        - Сошел с ума? - повторила я за ним. - Люций не показался мне сумасшедшим.
        - Ты его совсем не знаешь, Сара. Не стоит верить тому, кто три десятка лет упражнялся во лжи и пытался посеять смуту в королевствах. Благодаря ему настоящий король Акракса мертв, а самозванец, что потакает его прихотям, сидит на троне, - жестко произнес Фредерик. Его скулы напряглись, праведный гнев запылал в глазах. Но див быстро взял себя в руки. - Когда вы нашли кристаллы, то никто сразу и не понял, что они из себя представляют. Прошло несколько месяцев, прежде чем появились первые догадки.
        - Сердца богов.
        - Верно, - кивнул он со странным выражением лица. - Ты помнишь?
        - Нет. Люций Моран рассказал мне об этом.
        Имя, произнесенное вслух, заставило Фредерика вновь напрячься. Но лишь его застывшая на миг фигура стала тому свидетельством. За прошедшие годы мой брат слишком хорошо научился держать себя в руках.
        - Значит, он рассказал и о том, что его орден собирался напасть на наш?
        Слова Фредерика прозвучали слишком невероятно. Пусть светлые и теневые не жили в полном согласии, но точно не нападали друг на друга. По крайней мере, еще никогда в истории два крупнейших ордена не начинали войну.
        - Отец был в гневе. Наши воины встретились на месте, где ныне существует портал. Мы победили. Но под конец битвы появился Люций Моран - увидев, что стало с его орденом, он переступил грань и открыл портал. Находясь в объятьях тьмы, Моран не пожалел никого.
        Он замолчал, тяжело взирая на меня. Ожидая реакции. Ожидая хоть чего-то, кроме равнодушия.
        - Что с твоей рукой? - Его взгляд коснулся моей ладони, которую я инстинктивно сжала в кулак, прижимая к коленям.
        - Ничего. Просто ломит, - ответила, борясь с холодом кольца, которое будто задумало лишить меня пальца. Стоило сказать, и мороз отступил, а я глубоко вдохнула.
        Подарок Морана имел еще одну примечательную особенность, которую я обнаружила далеко не сразу. Поначалу меня удивило отсутствие вопросов от брата, ведь кольцо было темным, и любому даэву потребовался бы лишь взгляд, чтобы это понять. Но когда Фредерик случайно застал меня за попыткой избавиться от кольца, я наконец-то все поняла - он не видел магический перстень на моем пальце.
        - Как тогда? - красноречиво произнес он, напоминая о моем нелепом оправдании.
        От надобности отвечать меня избавил негромкий скрип - отворяли главные ворота. И стоило экипажу сдвинуться с места и проехать чуть вперед, как зазвонил колокол. Звон прозвучал словно гром среди ясного неба.
        Фредерик озадаченно нахмурился.
        Один колокол затих, и на смену ему пришел другой. Я прикрыла глаза, сохраняя видимую невозмутимость. Я лишь недавно вспомнила про магические колокола, развешенные по всей обители, - они звенели, когда вблизи появлялась темная магия. Будь то монстр, артефакт, теневой див или та, кем я стала теперь, - не важно. Они реагировали даже на крупицы несветлой магии.
        Снаружи послышался шум.
        - Почему они звенят? - прямо спросил брат, догадываясь, что причина как-то связана со мной. - Ты что-то взяла с собой из Северного ордена?
        Пусть сказано было невозмутимо, но в его тоне мне все равно послышалось подозрение. Будто он сомневался. Сомневался во мне.
        Это расстраивало.
        Я инстинктивно прикоснулась к ножнам, в которых покоился Туманный, набираясь спокойствия, следуя своей привычке, ставшей ритуалом.
        - Они реагируют на меня, - призналась я, не поднимая взора. - На магию тьмы, что заключена во мне.
        Полуправда - почти что ложь. Но о наличии кольца, которое тоже было одной из причин тревоги в Светлой обители, я решила умолчать. Настороженность не позволяла мне полностью довериться даже своим. Лишь когда избавлюсь от сомнений…
        - Магия тьмы? - Голос Фредерика прозвучал низко. Было слышно, как он шумно и напряженно втянул воздух через нос.
        - Да. Из-за того, что я упала в раскол, - пояснила я, так и не желая видеть лица брата.
        Тень теперь стала частью меня, а светлые, так гордящиеся своим происхождением, вряд ли примут это. Их ожившая святая отнюдь не так непорочна.
        Подавшись вперед, я отодвинула шторку из ткани цвета индиго, увидев белые стены и купола, усеивающие обитель Сорель. Свет закатного солнца золотом обволакивал камень, играя песочными оттенками с примесью легкой розовизны цветков яблони, распускающихся по весне.
        Все вокруг напоминало мне о прошлом. О годах, проведенных в этих стенах, и о Долорес, тратившей так много времени на мое обучение. Она умерла, а я пропала на четверть века, но до сих пор жалела, что не успела на погребальный ритуал.
        «Я…» - попыталась вспомнить, ухватившись за чувство горечи, всколыхнувшееся в сердце.
        Виски заломило. Я прикрыла веки, терпя эту боль.
        «Я не успела?» - подумала неуверенно, ведь те воспоминания, как и многие другие, оставались в тени.
        Картины прошлого неожиданно предстали перед глазами. Они буйным потоком увлекли за собой во вновь начавшую рассеиваться тьму…
        II. Первая охота
        Даэвы слишком любят вино, невозможно найти напиток, что прельщает нас сильнее его.
        «Из записей исчезнувшего ордена Хранителей» Библиотека города Турис
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        - Луна такая яркая сегодня… Ты видишь темные пятна? - спросил Люций, сидя у открытого окна и смотря в небо. - Говорят, если сила теневых даэвов была столь велика, что не нашла после их смерти мира на землях Дэвлата, она уносится выше и находит пристанище на ночном светиле.
        Договорив, он взглянул на мое лицо. Листая книгу, я старалась не обращать на него внимания, но все равно отвлеклась, когда див посмотрел на меня.
        - Чушь, согласен. Но занимательная чушь.
        Воцарилась тишина. Я вздохнула, вновь читая одно и то же предложение по третьему кругу.
        Моран налил себе вина, бутылку с которым стащил с праздника Наступления Весны. Огни на башнях Академии Снов потухли совсем недавно, наконец-то рассеяв магическое зарево над лесом. Праздник Наступления Весны всегда отмечался с размахом, ведь ночь с каждым днем становилась короче, а день длиннее. У нечисти оставалось меньше времени, чтобы выйти на охоту и полакомиться людской плотью.
        Лето - это жизнь, а зима несет смерть. Это правило прочно укоренилось на землях континента.
        - Будешь? - предложил див, вновь обернувшись ко мне и потрясая своим стаканом. - Нет? Ну и зря.
        Сладкий аромат вишни заполнил всю комнату, напрочь вытесняя аромат мяты, словно что-то ненужное. Растение росло прямо под окном. И лишь пару недель назад посаженные мною семена дали всходы. А теперь я размышляла о том, не потоптал ли их Люций, забираясь ко мне в спальню.
        - Но знаешь…
        - Люций, что ты здесь вообще делаешь? - не выдержав, процедила я.
        Захлопнула фолиант, уставившись на Морана, чьи волосы в лунном сиянии едва ли не светились, точно маяк в ночи. А жидкость в стакане, который он держал, выглядела багрово-алой на фоне его бледных изящных пальцев.
        Они казались слишком хрупкими для мечника. Но сила, заключенная в наших телах, напрямую зависела от магии, поэтому ни одного даэва не стоило судить лишь по внешнему облику.
        - О, ну, увидел, что ты не спишь, - не растерялся див. - Подумал, дай-ка составлю компанию. В одиночку лучше не пить. Так ведь и спиться можно.
        Люций вновь подлил себе вина. Багровая жидкость заплескалась по стеклянным граням.
        Я пораженно уставилась на него. Не слышала причины нелепее, чтобы теневой даэв надоедал светлому. Особенно посреди ночи. В Академии Снов.
        Вернувшись после официальной части праздника, я поняла, что совсем не чувствую себя уставшей. Поэтому, немного подумав, я решила почитать книгу, расположившись на циновке. Ставни были распахнуты, и свежий теплый ветер гулял по комнате. День выдался на редкость погожий для начала весны.
        Ничего не предвещало беды, когда спустя некоторое время я услышала шорох, переросший в шаги, - кто-то топтался у моего окна. А потом появился Люций Моран. Поначалу он едва выглянул из-за подоконника, с любопытством рассматривая спальню и не сразу заметив меня.
        Но когда наши взгляды встретились, повисла немая пауза, моя рука застыла, так и не перевернув страницу. Лицо Морана озарилось, брови подпрыгнули вверх. Он как ни в чем не бывало забрался внутрь и, подтащив стул, уселся у подоконника.
        - Читаешь? Сегодня много звезд. В такую ночь просто преступление спать, - сообщил он и затих, обратив все свое внимание к небу. Долгое время див молчал, а я все никак не могла отделаться от мысли о неправильности происходящего.
        Но заговорить с Мораном - все равно что добавить поленьев в костер. Вот только огонь под именем Люций не нуждался в искре со стороны и вспыхнул сам, когда ему надоела тишина.
        - Ночью гулять запрещено, - сказала я, наблюдая, как стремительно пустеет его бокал.
        - Патрули упразднены. Сегодня праздник. Кому, как не тебе, Сара, знать об этом? - с насмешливой улыбкой отозвался он.
        - И лишь поэтому ты до сих пор сидишь здесь, а не у наставника.
        - Не только поэтому… - лениво возразил он, шаря взглядом по комнате. Отыскав второй стакан, стоявший на тумбочке, он поднялся и взял его. А потом внезапно выплеснул налитый в нем маковый чай, который я настаивала, чтобы выпить перед сном, в окно.
        «Моя мята… Мой чай…» - сокрушенно подумала я. Взглянув на Морана и испытывая некое бессилие, со вздохом накрыла ладонью лицо. Стакан был наполовину полон - видимо, теневой див подумал, что я уже часть выпила, а про мяту он просто не знал, злиться было бесполезно.
        Аромат вишни стал ярче, я подняла взор, увидев протягиваемое мне вино и ничего не подозревающего Люция.
        Я некоторое время задумчиво смотрела на напиток, но все же сдалась.
        - Теневые негодовали всю неделю. Ты доставила им массу неудобств, - проговорил див, возвращаясь на место. - Но, безусловно, многие рады, что твое наказание подошло к концу.
        После той ситуации, когда я соврала насчет книг, оправдывая Люция, мне увеличили количество ночей в патруле и переменили время - теперь я следила за порядком вместе с отрядом теневых. Которые относились к своим обязанностям, мягко говоря, условно. Их друзья и в принципе все теневое отделение часто гуляли по ночам, совсем не таясь. В первые дни я ловила их пачками, приходилось обездвиживать и собственноручно тащить к наставнику, чтобы те не сбежали.
        Однажды попался и Люций, у самой границы территории Академии Снов. Див нещадно болтал, связанный по рукам и ногам, и, чтобы хоть как-то насолить, успел лизнуть мне пальцы, пока я крепила печать тишины на его лицо. До сих пор мурашки пробирали от ощущения его языка на моей руке.
        Когда это случилось, я выпустила связанного Морана, и тот упал, волчком покатившись с пригорка. Кинувшись его догонять, упала и я сама - широкие рукава мантии зацепились за торчавшие ветки кустов. Тем временем Люций успел врезаться в ствол дерева, возмущенно ойкнув.
        Печать тишины слетела с лица парня. И тот, сам развалившись на земле и собрав на себе все дары природы (на пути ему попался куст с зимними ягодами, которые пусть и не оставили заметные в ночи следы на его одеянии, но на моей белой веревке, связывавшей его тело, вполне отметились), спросил у меня:
        - Ты в порядке?
        - В порядке, - отозвалась я, поднимаясь и склоняясь над ним. Оглядела, отметив царапину на щеке. Протянула было ладонь, но, опомнившись, отдернула. - Помажешь лечебной мазью. Ушибов нет?
        - Ну-у-у… Почти нет, - задумчиво протянул он, а потом добавил, напрочь убивая все мое чувство вины: - Разве что мягкую точку отбил, но с этим ты мне вряд ли поможешь.
        Я выдохнула, хватаясь за веревку и собираясь поставить Люция на ноги, как вдруг услышала грохот - это был звон, от которого затряслась земля под ногами. Тревога.
        На обеих башнях зажглись огни. Они багровым сиянием озарили светлые и темные стены и сделали облака на небосводе грязно-коричневыми.
        В ту ночь под землей сгорел архив библиотеки, уничтожив все записи о посетителях и книгах, взятых на руки. Остальные труды не пострадали. Но даэву-смотрителю, уснувшему за столом с горящей свечкой, которые использовать в читальне вообще запрещалось, пришлось оставить свою должность и покинуть Академию Снов.
        Мы с Мораном видели пепелище. От архивной комнаты ничего не осталось. И даже ценная древесина Вечного дерева, из которой были изготовлены книжные шкафы, пострадала, местами прогорев. И это все несмотря на природную устойчивость к пламени. Живому растению никакой огонь не мог навредить, но вот сотворенная из него мебель была не столь неуязвима. Видимо, пламя было слишком жарким.
        Прибрались в пещерах быстро, но по коридорам подземелья до сих пор гулял запах гари.
        - Что не дает тебе покоя? - вдруг спросил Моран, склонив голову и посерьезнев. Его пальцы сжимали цепочку, что обвивала шею парня и пряталась под мантией.
        - О чем ты? - невозмутимым голосом отозвалась я, чувствуя тяжесть в груди.
        - В последнее время ты недовольнее обычного. Неужели жалеешь, Сара? Жалеешь, что помогла мне тогда? - отпивая вина и бросая на меня косой хитрый взгляд, полюбопытствовал он.
        - Нет, не жалею.
        Я ни капли не сомневалась в том поступке, но моя же совесть меня не отпускала. И то, с каким рвением я отбывала наказание, стало в своем роде искуплением за ложь. Я светлая и должна ею оставаться, а не сидеть посреди ночи в своей спальне с надоедливым теневым дивом.
        Но вся ирония в том, что мне нравилось проводить время с Люцием гораздо больше, чем я хотела бы. Пусть теперь того требовали сложившиеся обстоятельства, но все же.
        - Значит, архив… - угадал Моран, сощурившись. - А я думал, как долго ты будешь избегать этой темы. Уж слишком удачно он сгорел. Да и ваша новоявленная карательница крайне быстро покинула Академию. Похоже, что ее визит вообще предназначался не для поиска виновного, а для давления. Давления на теневых из-за той охоты, где погибли все светлые.
        Люций произнес то, о чем я и сама неоднократно размышляла, но ни с кем никогда не обсуждала. Когда на охоте погибли даэвы только с нашей стороны, это событие всего за пару недель обросло тревожными слухами, грозившими враждой между орденами. Но эти слухи рассеялись так же неожиданно, как и возникли. А Элизабет Ларак покинула Академию Снов еще до пожара в архиве - у дэвы накопились дела в обители. То, что советника главы ордена отправили заниматься этим делом, изначально вызывало много подозрений.
        - Библиотека в Турисе… - начала я, игнорируя все сказанное ранее. - Слышала, она почти такая же древняя, как та, что в нашей Академии. Ее тоже основал орден Хранителей.
        Мне не требовалось договаривать, чтобы Люций все понял. Буквально на днях весь первый курс отправлялся на охоту как раз в тот город вблизи лагеря на озере Спокойствия.
        - Меня посещали похожие мысли… - лукаво улыбнувшись, на мгновение обнажая свою истинную суть, согласился Моран.
        Неизвестного злоумышленника интересовало наследие предков. Он что-то разыскивал. И возможно, если нам повезет, в библиотеке Туриса мы получим ответы. Собрание Академии Снов уже давно лишилось пары десятков экземпляров - все книги Хранителей изучили, а интересующие забрали. Возможно, до второй копилки знаний наш вор добраться не успел.
        Изначально я не желала вмешиваться, но преступник затаился, и всем вокруг неожиданно стало все равно.
        Халатное безразличие.
        Я отпила вина и поморщилась. Сладкое. Даже чересчур. Нахмурилась, внезапно ощутив горечь, которой там быть не должно.
        - Ты что-то добавил, - сказала я, прожигая дива проницательным взглядом.
        Обычно в вине было слишком мало градусов, чтобы опьянить даэва, но то, что я держала в руках, оказалось куда крепче. В аромате вишни чувствовалось что-то еще.
        Я принюхалась.
        Кедр.
        - Кедровая настойка! - Вскинув взгляд, я угрожающе процедила: - Люций Моран…
        - Что? Ты не спрашивала. А по мне, так даже вкуснее. - Он хлебнул еще, оставаясь трезвым как стеклышко.
        Я же поставила стакан на пол.
        - Значит, мы заглянем в библиотеку… Ну хорошо, - протянул див спустя несколько минут молчания. - За твое здоровье, Сара. И пусть боги помогут нам не вляпаться в неприятности.
        Отсалютовав, он вновь опустошил бокал.
        «В твоем случае не вляпаться просто невозможно», - подумала я, наблюдая за Люцием: его губы стали красными, почти такими же, как лепестки ликориса - цветка смерти.

* * *
        Темная дорога с островками зелени уходила вдаль. Мы отставали от остальных светлых, отправившихся в Турис, на шесть часов. На влажной от прошедшего ночью дождя земле остались их следы.
        Я вспомнила, что когда-то по этой же дороге катили повозку с ревенантом, которого нам не раз показывали за последний месяц обучения. От голода монстр становился все медлительнее с каждым днем - без свежей крови нечисть иссыхала изнутри.
        - Айвен, все же повезло, что твоя мама уже уехала, - заметила я. Многие верили, что если охота начнется неудачно и возникнут проблемы, то все и дальше пойдет не так, как надо.
        - Ну извини, извини! - повторила девушка, уже не хныча.
        Я лишь прибавила шагу, понимая, что иного выбора нет. В Академию Снов не впускали людей, поэтому нельзя было нанять помощников, которые могли следить за порядком и работать в конюшне. Она была маленькой, вмещающей в себя не больше десятка скакунов. За ними ухаживали провинившиеся в своих орденах даэвы, которых порою отправляли туда за разные проступки. Но этой участи зачастую удостаивались и не очень умелые воины, занимающие низкое место в иерархии своей обители.
        По этой причине ученики обычно отправлялись к месту охоты пешком. Это считалось одной из тренировок, испытанием на выносливость. Тем более места, куда шли молодые воины, зачастую находились не так далеко от башен тени и света.
        Но пусть даэвы уставали не так быстро, как люди, долгое путешествие все равно утомляло и порою навевало скуку. Особенно когда ты был вынужден пройти по одной и той же дороге дважды.
        До Туриса же было чуть больше дня пути. Каждый добирался до города самостоятельно, но наставник наказал не делиться на группы меньше трех человек. Пусть дорога славилась своей безопасностью, но нельзя было пренебрегать главными правилами предосторожности.
        Изначально мы с Айвен отправились вместе со всеми светлыми даэвами, но когда спустя три часа пути выяснилось, что девушка забыла свой меч, это вызвало волну немого раздражения и недовольства.
        Необходимо было возвращаться, иначе Айвен бы отстранили от охоты и отправили письмо в обитель - последнего она боялась как огня. Она стояла, поникшая и перепуганная, готовая идти в одиночку. Остальные переглядывались, зная, что отпускать одну нельзя, но и возложить на свои плечи дополнительные шесть часов пути никто не спешил, ведь придется идти всю ночь, чтобы успеть к следующему утру. Они не отдохнут, а им еще весь день предстояло расспрашивать жителей и разыскивать зацепки в надежде, что к заходу солнца они смогут отыскать затаившегося в той местности монстра.
        Каждый желал получить звезду, у многих ключицы были девственно-чистыми, без знаков заслуг. И даже при малейшей возможности отличиться никто не хотел терять этот шанс.
        - Я пойду с тобой, - произнесла я, чувствуя облегчение, охватившее остальных. Даэвы переглянулись. Айвен виновато смотрела на меня, и глаза у нее были на мокром месте. В последнее время она стала более рассеянной. Возможно, это было связано с недавним визитом ее матери в Академию Снов.
        - Вы вернетесь вдвоем? Разве мы можем их отпустить? - возразил Ной, выступая вперед. - Наставник узнает, и все получат выговор.
        - И что ты предлагаешь? - спросил кто-то.
        - Ничего. Никто не возвращается, и все мы продолжаем путь. Этот случай научит дисциплине. Как вообще можно забыть свой меч? - Див искоса глянул на Айвен и хмыкнул: - Если, конечно, никто не желает быть третьим в этом отряде.
        Все согласно закивали.
        - Я… я пойду с ними, - несмело подняв руку и тушуясь под всеобщими взглядами, выступил вперед Винсент.
        Ной усмехнулся:
        - Ну хорошо. Тогда не смеем мешать. Теперь вас трое. - Он развернулся, собираясь продолжить путь. Остальные последовали его примеру.
        - Сара, - окликнул меня Натан Страйд, когда даэвы отошли на несколько метров. Юноша был одним из первых по успеваемости на нашем году обучения. - Будьте осторожными. И извини, что не могу пойти с вами.
        Див опустил взгляд. Он чувствовал вину. Но, видный представитель своего ордена, как и все стражи, он не мог упустить выпавшего первого шанса. Главы и умудренные опытом даэвы больше всего любили обсуждать успехи молодого поколения. Хвалиться ими. Ведь именно нынешние ученики выстроят будущее ордена и станут его опорой. Очень важно проявить себя во время вот таких вылазок.
        - Ничего. Не беспокойся об этом, я все понимаю, - отозвалась я, ни в чем его не виня.
        У меня самой не имелось и капли желания затягивать и усложнять и без того долгое путешествие. Но и Айвен бросить я не могла.
        Натан поджал губы в сожалении, все еще колеблясь. Потом бросился догонять успевшую отойти группу.
        Я же повернулась, собираясь отправиться в противоположную сторону.
        - Спасибо, Винсент, - взглянула я на чувствовавшего себя неуютно юношу.
        Тот, заметив мой взор, покраснел.
        - Я… я просто мог помочь, - смущенно прошептал он.
        Винсент суетливо провел рукой по светло-русым, слегка завивающимся волосам, будто не зная, куда деться. Веснушки на его носу и щеках будто придавали облику молодого воина еще большей рассеянности.
        Див так переживал. Нервозность волнами распространялась от его тела.
        Почти весь путь обратно Айвен плелась, отставая на несколько шагов, и постоянно шмыгала носом, коря себя и непрестанно извиняясь перед нами. Но, когда мы вернулись в Академию Снов и она смогла забрать свой меч, оправившись от случившегося, дэва будто ожила. Безустанно благодарила, прижимая к груди оружие. Когда мы оставили позади место, где нам пришлось разминуться с основной группой, девушка и вовсе повеселела.
        Было приятно видеть, что она вновь стала собой. Шла, задрав голову, разглядывая верхушки деревьев, растущих по краю дороги. Мы были уже девять часов на ногах, закатное солнце клонилось к горизонту, и скоро надо было устроить привал.
        - Не обращай внимания, если остальные будут что-то говорить о случившемся, - произнесла я, прекрасно понимая, что и светлые, и теневые могут начать поддевать подругу. - Но в следующий раз надо быть внимательней, Айвен. От того, будет у тебя меч или нет, зависит не только твоя жизнь.
        - Я понимаю, Сара, - помрачнев, отозвалась она, обращая взор на свой клинок с инкрустированным в эфес сапфиром. И вдруг тихо добавила: - Но порой я смотреть на него не могу…
        Взметнув взгляд, она будто осознала, что сказала лишнего. Ларак прибавила шагу, догоняя светлого дива, идущего несколько впереди нас.
        - Винсент, а ты из какого ордена? - пристала к нему подруга.
        Я покачала головой. Провести бок о бок на занятиях полгода и не знать ордена даэва - как минимум невежливо. Хотя в данном случае Айвен наверняка лукавила и использовала вопрос как повод завести беседу.
        Обычно Винсент вел себя тихо, не выделялся, поэтому Ларак до нынешнего момента практически с ним не говорила.
        - Орден Рухх, - отодвигаясь от нее, пролепетал парень.
        - Орден Рухх? - нахмурилась Айвен.
        - В честь огромной птицы, обитающей на Затерянных островах. Она иногда долетает до берегов острова Рухх, - вмешалась я. Будь на месте Винсента кто-то иной, и Айвен могла бы пожалеть о своем незнании.
        - Это остров у самого раскола в Серый мир? - округлила глаза Айвен и, загибая пальцы, стала перечислять: - Получается, птица Рухх, остров Рухх и орден Рухх. Наверное, и фамилия твоя Рухх?
        - Нет, Рок. - Парень опустил взгляд, вновь смутившись. - Но это одно из малоизвестных названий птицы Рухх.
        Девушка засмеялась. Ее смех пронесся по пустынной дороге.
        - Айвен, - позвала я, внимательно наблюдая за подругой все это время, - пусть орден Винсента и малочислен, но они больше всех знают о мутациях монстров. Хоть остальные виды встречаются крайне редко и ревенанты - наша главная напасть, но именно незнание погубило многих даэвов даже при столкновении с самыми слабыми из них. Думаю, Винсент ведает о нечисти гораздо больше нас с тобой и нам есть чему у него научиться.
        Орден Рухх существовал довольно обособленно из-за отдаленности от остальных обителей светлых. Лишь недавно их глава вошел в общий совет.
        - Спасибо, - пробормотал див.
        Я покачала головой. Меня не за что было благодарить.
        Вскоре мы остановились на привал у дороги, поросшей сорняками. Этим путем мало пользовались, люди здесь почти не встречались, за исключением редких путников, случайно свернувших на развилку с главного тракта, и телег с провизией, что проезжали здесь примерно раз в полмесяца.
        - Остальные уже, наверное, добрались, - прошептала Айвен, жуя бутерброд, который достала из своей матерчатой сумки. Ее меч небрежно лежал у ноги, прямо на пыльной земле.
        Я согласно кивнула, задумчиво глядя в темное небо с одиноко плывущими в лунном свете, точно куски ваты, серыми облаками. Неполная луна уже шла на убыль, но темные пятна на ее поверхности все еще четко выделялись.
        Небу не было дела до земных проблем, оно выглядело так безмятежно.
        - Сара, о чем вы задумались? - спросил Винсент.
        - Сара всегда о чем-то думает, - ответила ему Айвен.
        - Ни о чем. Просто луна красивая. Ко мне можно на «ты», - чувствуя умиротворение на душе, произнесла я.
        Осматриваясь, я желала запечатлеть в памяти таинственную и немного мрачную красоту этого места. Темные ветви деревьев были подобны сотням рук, пытающимся дотянуться до неба, стать к нему чуточку ближе, а шуршание листвы походило на хоровой шепот, возносящий молитву. Прочитав много книг, я почти перестала верить в богов - слишком много противоречивого было написано в них. У даэвов еще сохранились труды, раскрывающие истину о личностях некоторых из божеств. Эти истории разительно отличались от тех, что рассказывались в храмах. В них боги были лишь даэвами, отважными воинами, чья смелость превзошла отвагу остальных, а судьба оказалась более удивительной. Но порою встречались записи и о том, что люди становились героями этих историй. Это несомненно доказывало: то, кем мы станем, зависит лишь от нас самих, а не от того, кем именно мы родились.
        После короткого привала мы вновь двинулись в путь. Винсент уже перестал смущаться из-за сущей ерунды, но и не болтал попусту. Порой на его губах появлялась легкая, едва заметная улыбка. Несмотря на долгое, изнурительное путешествие, настроение у юноши стало гораздо лучше, чем в самом начале.
        До Туриса оставалось еще около двух часов пути, когда на повороте дороги обнаружилась косо стоявшая телега, съехавшая прямо в кусты, - из-за отсутствовавшего колеса она рухнула на один край. Рядом кто-то стоял, переговариваясь, и слышался плач ребенка.
        - Кто это? Разве люди пользуются этим путем? - удивилась Айвен.
        - Сейчас узнаем, - проговорила я. При приближении стало понятно, что телега застряла между двух деревьев. Лошадь шумно дышала, фыркала и топталась на одном месте за их стволами.
        - Вы уверены, что не заметили ничего необычного, уважаемый? - послышался знакомый голос.
        - В который раз говорю - нет! Мы с женой случайно забрели на эту дорогу, когда стало смеркаться, поняли, что свернули не туда, и решили возвратиться. А эта животина вдруг взбесилась и ломанулась в лес. Где я возьму деньги на новое колесо?! - Человек, причитая, схватился за голову.
        Вдруг раздался треск.
        - Посторонись! - крикнули из леса. Мужчина и его жена вскрикнули, а ребенок перестал плакать, когда на дорогу упал ствол высохшего дерева.
        - Ты что творишь? - опешил Рафаиль, появляющийся из-за кустов.
        - Собираюсь сделать колесо. Не беспокойтесь, сейчас что-нибудь сообразим. - Отряхивая руки, из леса деловито вышел Люций, за ним брел Коэн. - Или ты на себе собирался тащить их телегу? О, Сорель!
        Моран приблизился бегом, посмотрел на ствол, лежавший у самых моих ног, и двух даэвов, вцепившихся в мои плечи побелевшими пальцами. С одной стороны выглядывала Айвен, с другой - Винсент. Поведение последнего стало сюрпризом.
        - Что здесь случилось?
        - Не знаю, наткнулись на них. Лошадь пыталась затащить телегу в лес. Там болота начинаются, деревьев меньше становится. Им повезло, что колесо сломалось, край телеги повело, и она не смогла проехать дальше, - негромко поведал Моран, мельком оглядываясь назад. - Смотрю, и у тебя прибавилось подопечных. Неужели меня не хватало, Сорель?
        Айвен позади сердито засопела.
        Коэн, сложив руки на груди, стоял в нескольких метрах от нас, всем своим видом выражая враждебность.
        - Ты мог восстановить старое колесо. - Игнорируя последний вопрос, я посмотрела на дерево у ног.
        - Не мог. Оно изначально слишком трухлявое. Я, конечно, рад, что ты такого высокого мнения о моих навыках, Сорель, но гораздо легче по подобию создать новое. - Люций все же достал из кустов старое колесо и, по-разному крутясь, прикладывал его к стволу.
        - Как лошадь?
        - В полном порядке. Не знаю, что с ней случилось. Может, приманило что-то? Или просто испугалась… - отозвался Моран. - Расспрошу их поподробнее, когда будем возвращаться в город. Вряд ли они поедут дальше после подобного приключения. Плохая примета.
        Понаблюдав некоторое время за плясками дива, который кружил вместе со сломанным колесом, я перешагнула преграду, оказавшись на другой стороне дороги.
        - Идемте, - обратилась я к Айвен с Винсентом. - Здесь прекрасно справятся без нас.
        Мы отошли на несколько метров, уже почти исчезнув в ночи, когда за спиной раздался возглас:
        - Сорель, не забудь, что ты обещала угостить меня вином!
        Я на мгновенье замерла. Это не было обещанием, просто Люций, как обычно, заговорил меня. Той ночью в моей комнате. Он заявил, что я обязана его вознаградить, если мы отыщем что-то в библиотеке Туриса.
        - Ты согласна? - бросил Моран, удачно выбрав время. А я, задумавшись, неосознанно кивнула. И див это запомнил.
        После этого я дала себе зарок быть внимательнее. Ведь Люций способен всю душу вытрясти, пока не получит желаемого.
        - Пока что мы ничего не нашли. Поэтому и угощать тебя я не обязана, - едва повернув голову, повысив голос, бросила я.
        Вновь вернула взор на дорогу, собираясь продолжить путь. И наткнулась на взгляд Айвен - удивленный и осуждающий.
        - Что вы пока не нашли? - спросила она, смотря на меня все так же - с подозрением, будто не узнавая. Понизив голос, она продолжила: - Ты уже настолько с ним близка? Тебе не кажется странным, что из всей Академии Снов он прицепился именно к тебе? К дочери главы одного из крупнейших светлых орденов?
        К дочери главы? Это утверждение было верно лишь наполовину. Все же кровь - не вода.
        - Айвен, не надо. Не стоит злословить о том, кого плохо знаешь, - произнесла я, видя, насколько не по душе пришелся Ларак мой ответ. Она шумно втянула воздух, но промолчала, прибавляя шагу.
        Смотря ей вслед, я почувствовала вину. Но в то же время и рассказать обо всем девушке я не могла. Это была не моя тайна. А Айвен давала мне слишком много поводов для недоверия.
        Наша группа уже долгое время шла в тишине, когда Винсент проговорил:
        - Все-таки странное происшествие…
        - Да. Путникам повезло, что сегодня эта дорога весьма оживленна. В ином случае они бы остались там одни на всю ночь, а кто знает, что притаилось в этой местности?
        Ситуация заставляла задуматься, ведь в Турисе пропало несколько людей. По словам жителей, все пропавшие собирались в путешествие. Логично было бы предположить, что путешествие затянулось либо с ними произошло несчастье уже в пути. Но совсем недавно нашли младенца прямо на дороге, а до этого мужчину со сломанной ногой, что попал в капкан охотника и истек кровью, - он не смог выбраться и позвать на помощь. У младенца были родители, а у умершего имелся брат, который путешествовал вместе с ним, - и все они тоже исчезли. Словно растворились в воздухе. Или их сожрали твари - этот вариант событий был наиболее вероятен.
        Изначально, когда только планировалась эта охота, обитание монстра возле Туриса было лишь домыслом. Большая часть учеников и не верила, что мы наткнемся на нечисть. Но в свете последних новостей о пропавших сомнений стало гораздо меньше.
        Поэтому в городе нас ожидало трое наставников, хотя обычно в охоте участвовал лишь один. Руководство Академии Снов решило, что лучше подстраховаться, дабы избежать внезапных смертей.
        Хотя смерть редко бывает ожидаемой…
        Но, несмотря на охоту, на меня Турис навевал воспоминания о лагере у озера Спокойствия, который раскинулся неподалеку. В это время года он практически пустовал, там проживали лишь престарелые даэвы, приглядывавшие за территорией и решившие провести остаток жизни в уединении. Даже в летние месяцы, когда туда отовсюду стекались молодые стражи, постоянные жильцы обычно скрывались в дальней части лагеря, куда ученикам вход запрещали.
        Земли возле Великих озер и Академии Снов считались одними из самых безопасных, в округе было слишком много магии даэвов, и это отпугивало нечисть, заставляя ее разбредаться по другим уголкам материка. Но за последние два года Турис уже, возможно, второй раз страдал от порождений тьмы.
        На днях, заглянув в хроники, я узнала, что последнее появление нечисти в Турисе, не считая случая со мной, происходило почти пятнадцать лет назад. Безмятежным годам вдруг пришел конец. И если слухи о монстре подтвердятся, то, вероятно, где-то неподалеку находится то, что привлекает энергию Серого мира в этот городишко.
        Мысли прервал негромкий скрип, донесшийся сзади.
        Люций, управляя повозкой, стремительно нагонял нас, нахлобучив на голову неведомо откуда взявшуюся соломенную шляпу. Сами владельцы гнедой кобылы сидели вместе с другими теневыми дивами в телеге, у которой вместо одного было целых четыре новых колеса.
        - Забирайтесь, подвезем, - предложил Моран.
        - Телега развалится, - буркнула Ларак.
        - Ничего не развалится, - отмахнулся див, а потом раздался треск. У попытавшегося встать Блеза провалилась в днище нога, проделав дыру. У Айвен вырвался тихий смешок.
        - Точно развалится, - прошептала она, пытаясь подавить улыбку.
        - Мы сами дойдем. Но спасибо, - отозвалась я, уже видя зарево огней над городом, что не потухали даже ночью. Если мы поторопимся, то успеем даже поспать.
        Но, против всякой логики, телега вдруг поехала медленнее, вровень с нами. Не прошло и нескольких минут, как изнутри донесся чей-то храп, - то ли это была семейная пара, то ли кто-то из дивов заснул. А может, и все вместе.
        Пусть почти все из присутствовавших испытывали смертельную усталость, нашелся кое-кто, полный сил, - малышка лет семи, чей плач мы слышали в самом начале. Оправившись от шока и поняв, что ничего страшного не случилось, она, едва выглядывая из-за деревянного бортика, пристала к Люцию с вопросами:
        - А вы тоже путешествуете?
        - Да, мы идем на охоту, - с готовностью ответил Моран.
        - Охоту?
        - Да. На плохих-плохих существ.
        - Ревенантов, да? Я уже взрослая, поэтому знаю о них, - довольная своей догадливостью, заявила малышка, тряхнув головой. Светло-русая коса растрепалась, делая ее похожей на одуванчик.
        - Да? Ты и правда взрослая, - наигранно восхитился Люций. - Моя сестра была чем-то похожа на тебя в этом возрасте.
        Див впервые заговорил о своей сестре. Я знала, что у главы Северного ордена два ребенка, но даже один из них мог заменить десятерых.
        Какая она, вторая Моран?
        Девочка повернулась ко мне. Долго смотрела, пока тишину нарушал лишь размеренный скрип телеги.
        - Эта тетя меня пугает, - вдруг произнесла малышка, вновь обратив все свое внимание к Морану.
        Я вздрогнула. Нахмурилась.
        Люций звонко рассмеялся, лишь чудом не перебудив спящих.
        - Порой она пугает и меня, - согласился он, бросив на меня хитрый взгляд. - Но на самом деле эта тетя очень добрая. Если бы ты узнала ее поближе, то поняла бы это.
        - Она тебе нравится? - спросила малышка, подпирая ладошкой подбородок.
        - Конечно. Она мой друг, - как ни в чем не бывало заявил див.
        Мой взор метнулся к нему, на мгновение я будто утонула в пепельных глазах.
        Такая банальность.
        Айвен засыпала на ходу. Винсент тоже. И в повозке было подозрительно тихо. Это создавало иллюзию уединенности. Будто свидетелем этого разговора были только я и он и мало что понимающий ребенок.
        - Мама говорит, что когда нравится, то женятся.
        - Многому же тебя мама учит, - заметил Люций.
        - Да. Она у меня очень умная.
        - Значит, ты пошла в нее. - Моран потрепал девчушку по голове.
        Дорога вильнула, деревья расступились, являя сплетение новых путей, которые соединялись в одну большую дорогу. Последняя упиралась в запертые деревянные ворота, что охраняли Турис от непрошеных гостей. Неподалеку от ограждения блестела гладь озера - одна его половина относилась к территории города, а другая - за его пределами.
        - О, мы почти приехали, - сказал Люций, дергая поводья и заставляя лошадь идти быстрее.
        Телега натужно заскрипела и обогнала нас, чтобы совсем скоро остановиться у ворот, где местный стражник проверял въезжающих в город. Город, не спящий даже ночью.
        Посмотрев на лес, оставшийся позади, потом на проснувшуюся семейную пару и их ребенка - маленькую невинную девочку, что чмокнула в щеку маму и стала пересказывать недавний разговор с Мораном, - я вновь ощутила возрастающую ответственность за невинные жизни. Коснулась эфеса меча, осторожно проведя пальцами по металлу.
        Малышка, сидевшая в телеге, неожиданно стала напевать песенку:
        «На заре, встречая рассвет,
        Растечется алый цвет.
        Землю он обагрит,
        И в том месте цветок вырастет».
        Я оглянулась на девчушку, которая сама не знала, о чем пела, беззаботно вертя в руке тряпичную куклу. От этого песня звучала еще более зловеще и пугающе.
        Ликорис - цветок смерти - нередко вырастал там, где недавно пролилась чужая кровь. Особенно если в ней присутствовала магия, темная или светлая - неважно, как и то, даэву она принадлежала или человеку, обращенному в монстра.
        Сглотнув, я посмотрела на Морана - мы оглянулись одновременно, встретились взорами, - внутри его темно-серых радужек вновь бушевала гроза.
        Скрип открывающихся ворот вывел меня из оцепенения, и я отвернулась, на мгновение сжав ладони в кулаки и чувствуя, как в горле неожиданно пересохло. Было так странно понимать, что из всех окружавших меня даэвов я неожиданно нашла понимание лишь у теневого дива, чьи эмоции раз за разом оказывались так созвучны моим.
        III. Лоуз Прауд
        Свету и тьме - не бывать вместе.
        Не зря мы тщательно чтим этот закон.
        Рано или поздно либо свет развеет тьму,
        либо тьма погасит свет.
        Не означает ли это,
        что даже исход многовекового
        союза предопределен?
        Тогда не должны ли мы позаботиться
        о людском благе?
        Разве не обязаны мы одержать верх?
        «Записи светлого даэва» Библиотека ордена Сорель
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Распрощавшись с семейной парой, мы отправились на поиски гостиного двора, о котором упоминал наставник.
        Город утопал в неплотном тумане, фонари на козырьках домов были похожи на блуждающие огни - души умерших, что можно встретить в местах, где ткань между мирами особо тонка из-за скопившейся магии.
        Но, несмотря на столь поздний час, тут и там встречались люди - они убирались и развешивали украшения на улицах. На выходных планировались новые гуляния. Праздник Весны уже долгие годы оставался одним из самых известных и долгих - его отмечали на протяжении всего месяца.
        Особенно тщательно этому обычаю следовали в Турисе. Все стремились повязать длинную розовую тесьму на ветку одного из малочисленных деревьев, отчего они словно зацветали, усеянные развевающимися лентами. В самый последний день празднества их снимали и каждый брал чужую ленту - так делились счастьем. Люди верили, что эти обереги помогали избавиться от дурных мыслей: зависти, злости, жажды мести. Достаточно лишь сжать благословенную ленту в руке, и все наладится.
        На юге материка жители королевств верили в подобные мелочи и поддерживали эту веру в своих детях. А на Турис, пусть он и находился на территории Феросии, Третье королевство все же оказывало куда более заметное влияние, чем Акракс.
        - Винсент, ты первый раз в Турисе? - поинтересовалась я, ощущая волны нервозности от дива, который чувствовал себя неуютно среди теневых даэвов, следовавших вместе с нами.
        - Да, - отозвался воин. - Моя семья нечасто путешествует. Обычно для того, чтобы… - Густо покраснев, он внезапно замолчал. Отвел взгляд, делая вид, что внимательно рассматривает дома вдоль покрытой известняковыми плитами дороги.
        Повисла немая пауза. Но, заметив реакцию парня, Айвен с интересом посмотрела на него, и даже теневые дивы попеременно бросили вопросительные взгляды, отчего Винсент вынужденно продолжил:
        - Мы покидаем остров, чтобы отыскать пару. - Лицо дива пылало, но он спешно добавил: - У нас малочисленный орден, и почти все мы так или иначе приходимся друг другу родственниками. Поэтому…
        - Вы отправляетесь в мир, чтобы найти спутника жизни, - закончил за него Моран. Сложив руки на груди и подняв голову к небу, он шел, совсем не смотря на дорогу.
        Вновь воцарилась краткая тишина. Некоторых услышанное удивило, других заставило задуматься.
        - И сейчас ты тоже ищешь? - спросила Айвен. Девушка не смеялась, даже наоборот - стала гораздо серьезнее.
        - Не прямо ищу. Но если вдруг получится… - Не договорив, Винсент порывисто отвернулся, накрыв щеки руками и весьма озадачив своим поведением Айвен.
        По мне же, это выглядело крайне мило.
        - Могу тебе помочь, - вдруг предложил Люций. - У меня есть в этом определенный опыт.
        Я удивленно на него взглянула. Див улыбался. Вновь его шутки?
        - Не слушай его, Винсент. Вряд ли он сможет тебе чем-нибудь помочь, - невеселым тоном сказала я, решив, что Моран задумал как-то подшутить над светлым. - Боюсь, если у Люция и есть опыт, то только в посещении Радужных домов, - вспомнила я события почти трехлетней давности, когда теневые как раз по этой причине нарушили правила и покинули пределы лагеря у озера Спокойствия.
        Я ускорила шаг, понимая, что идти осталось совсем чуть-чуть. И, уже отойдя, расслышала чей-то приглушенный голос:
        - Все-таки она тебя ненавидит.
        На мгновение я застыла, едва не обернувшись, а потом вновь пошла вперед. Раньше меня не волновали чужие слова, но теперь я испытала легкое беспокойство из-за того, что Люций и правда подумает, будто я его ненавижу.
        Ведь это совсем не так…
        Предназначенный нам гостиный двор выступал вперед на углу улицы. Длинный козырек над главным входом создавал уютную веранду. По деревянным балкам шли витиеватые знаки, обведенные золотой краской, - это место предназначалось для даэвов.
        Мы вошли внутрь - дверь отворилась, стоило только постучать. Единственным источником света в помещении был ночник, висевший на стене неподалеку от входа.
        - Что будем делать? - прошептали за спиной.
        - Надо кого-то разбудить, - предложил Люций.
        Но в это время, зевая, растерянно почесывая затылок и держа в свободной руке подсвечник, появился мужчина.
        - Последние? - скучающе осведомился он и позвал нас за собой, ведя к широкой обшарпанной лестнице. - Комнат почти не осталось, только на чердаке. Сами виноваты, что опоздали. Что-то задержало в дороге?
        Несмотря на внешнюю сонливость, мужчина оказался любопытным и разговорчивым.
        - Да. Мы морозию искали. Слышал, что ее заметили где-то неподалеку в полях, - ответил Люций, оглядывая деревянные стены, по которым скользил трепещущий свет свечей.
        - А-а-а, - протянул незнакомец, одаривая дива более внимательным взглядом.
        Если мужчина окажется болтливым, то Люций с друзьями будут далеко не последними искателями удачи, которую прочили каждому счастливчику, отыскавшему цветок.
        Комнаты наверху были крохотными и старыми, с тонкими стенами, которые наверняка появились на чердаке уже после возведения дома.
        Из-за того что спален осталось всего две, Винсенту предстояло делить комнату с теневыми. Либо он мог спуститься и поискать более свободное помещение, при этом грозя разбудить молодых воинов, что отсыпались перед приближающимся заданием.
        - Не смущайся так. Я не кусаюсь, - закинув руку на плечо светлому диву, произнес Люций.
        - Да, господин Моран, - пролепетал Винсент, покорно шагая вместе с ним.
        - И господином не зови, - возмутился див, удаляясь.
        Бросив короткий взгляд в спину уходившего дива, я отправилась к нашей с Айвен спальне. Та была длинной и узкой, точно еще один коридор. На противоположной стороне комнаты виднелись высокие раздвигающиеся двери, что открывали путь на балкон, раскинувшийся над верандой.
        Подруга опустила скромные пожитки на пол у своей постели. От тонких одеял, накрывавших кровати, шел легкий аромат лаванды - похоже, их цветки зашили внутрь.
        Размышления прервали чужие голоса.
        Я внимательнее вгляделась в стену, разделявшую две комнаты. Приблизилась, понимая, что она была даже тоньше, чем я предполагала ранее. Коснулась ладонью, будто опасаясь, что преграда - лишь иллюзия и моя рука пройдет насквозь.
        Наше соседство оказалось еще теснее. Эмоции дивов, разместившихся по ту сторону, ощущались крайне ярко. Даже не требовалось усилий, чтобы их распознать.
        Такие громкие…
        Я покачала головой, собираясь отстраниться, и вздрогнула, когда стена сотряслась от стука по ту сторону.
        - Сара, меня слышно? Ты на меня все еще злишься? - расслышала я голос Люция, стремительно пятясь.
        Моран стучал почти минуту, порою отбивая какой-то веселый ритм, но, не дождавшись ответа, прекратил. Вновь повисла долгожданная тишина.
        Все это время я смотрела на перегородку со смешанными чувствами, в которых были удивление, раздражение и вопрос: «Почему я должна на тебя злиться? Правильнее было бы тебе гневаться на меня…»
        Отвернувшись, я стала расстилать постель, пока подруга скрылась в соседней комнатке, выполнявшей роль уборной.
        В какой-то момент, сжимая в ладонях край одеяла, я увидела свое отражение в мутном зеркале на противоположной стороне комнаты - на освещенном лунным светом лице блуждала легкая, едва заметная улыбка.
        Улыбка исчезла, а я еще долго размышляла о причине, вызвавшей ее.
        - Сара… - тихо позвала Айвен, когда мы легли. Я повернулась, поглядев на соседнюю постель, стоявшую почти вплотную к моей. Дэва несколько секунд молчала, гипнотизируя темнеющий потолок, прежде чем прошептать: - Тебе не стоит водить дружбу с ним.
        - Почему? - задумчиво спросила я, сразу поняв, о ком речь. Моран так долго называл нас друзьями, что я была почти с ним согласна. И больше не видела причин для того, чтобы отталкивать его.
        Девушка громко выдохнула, поднимаясь на локтях, и продолжила:
        - Орден Сорель - один из самых могущественных среди светлых, а Северный царствует среди теневых. Это все не шутки. Рано или поздно вы окажетесь на противоположных сторонах. Фредерик станет главой, и ты будешь ему нужна.
        - И я буду с ним. Фредерик всегда может на меня положиться, - непоколебимо и спокойно сказала я. - И Моран лучше, чем кажется со стороны, Айвен. Ты должна была это заметить.
        - Не знаю… - холодно протянула она. - Пока я отчетливо вижу лишь его хитрость. И не понимаю, почему ты не обращаешь на это внимания.
        Хитрость? Да, порой Люций и правда был крайне изворотливым. Нередко див вызывал раздражение, и я до сих пор до конца его не понимала. Но в то же время, сколько бы ни наблюдала за ним, всегда приходила лишь к одному: на Морана можно было положиться и ему можно было доверять. Даже несмотря на случившееся в лагере у озера Спокойствия и на его порою несносный характер. А неуемная энергия дива иногда провоцировала желание связать его. По крайней мере, недавний случай, когда он был пойман с поличным за попыткой покинуть территорию Академии Снов, показал, что это весьма действенный способ усмирения.
        - Айвен, что ты знаешь о визите твоей мамы в Академию? - вдруг произнесла я. - Зачем она приезжала?
        Повисла звенящая тишина. Скорее всего, из-за тонких стен, разделявших спальни, нас легко можно было подслушать. Но я не придала этому значения. Мы не разговаривали о чем-то по-настоящему важном и тайном.
        - Для того чтобы найти виновного, разве нет? - дрожащим голосом проговорила дэва.
        - Я думаю, что нет, - прямо высказалась я, ловя ее мимолетный взгляд. У Айвен был ограничитель моего дара, но даже без магии я разглядела панику в серо-зеленых, точно как у матери, глазах. Матери, которую боялась собственная дочь. - Айвен, если тебя что-то тревожит и беспокоит, ты всегда можешь рассказать мне. Вместе мы найдем выход.
        - Могу ли? В последнее время мне кажется, что теперь у тебя есть кто-то гораздо ближе, - едко заметила она. Вновь посмотрела на меня, и ее взгляд виновато опустился. - Извини. Не знаю, что на меня нашло. Я просто, наверное, устала. Надо спать. Приятных снов.
        Айвен стремительно перевернулась на другой бок и подтянула одеяло выше.
        - И тебе, - спустя несколько секунд отозвалась я. Наш разговор вызвал лишь больше беспокойства. Но в то же время я не должна была терпеть постоянные нападки Айвен. Большинство ее подруг мне не нравились, но Ларак я об этом никогда не говорила. Это ее решение - с кем именно водить дружбу.
        Вздохнув, я прикрыла глаза. Нам оставалось всего лишь три часа на сон, необходимо было отдохнуть.
        Наутро меня разбудил вскрик Айвен. Оказалось, что комната, в которую поселили теневых даэвов и Винсента, не просто соседствовала с нашей, она оказалась соединена общим балконом. Отчего подруга, вышедшая подышать свежим воздухом, смогла лицезреть голые торсы парней. И не только торсы - она случайно застала кого-то из дивов за переодеванием.
        Дверь, ведущая на балкон, имела стеклянное окошко, в которое ничего не подозревавшая Ларак и посмотрела.
        - Мы опоздали. Пришли последние, вот и результат. Более комфортные комнаты оказались заняты, - сказала я.
        Хотя мои слова отнюдь не отменяли того, что нас должны были хотя бы предупредить. Но жаловаться хозяину заведения было слишком. Все же мы воины, и подобные мелочи не должны были нас волновать.
        За завтраком к нам с Айвен подсела ее подруга Ирис. Дэва с глазами цвета жженой карамели и такого же оттенка волосами, одетая в белую мантию с вышитыми на ней тонкими зелеными листочками, указывающими на принадлежность к ордену Вечной зелени. Она лениво шевелила ложкой в каше, посматривая на еду без явного аппетита.
        - Выглядишь неважно, - заметила девушка, бросая взор на Ларак.
        - Спала плохо, - отмахнулась Айвен.
        - Слышала, вас распределили в смешанную команду. - Она покачала головой, цокая. - Интересно… Наверное, сложно вам придется.
        - Не сложно. Возможно, это даже к лучшему, - нашлась подруга, становясь мрачнее от чужих расспросов. - Не зря же на настоящую охоту предпочитают отправляться совместными группами.
        - Ну не знаю. В последнее время теневые и светлые не очень дружны.
        - У нас уже есть несколько зацепок. Поэтому сложностей возникнуть не должно, - похвасталась подруга.
        - Да? - заинтересовалась Ирис.
        В этот миг к нам подошел Лоуз Прауд - один из наставников, что должен был следить за нашей охотой в Турисе. Высокий и статный мужчина с мягкими чертами лица и тихим голосом. Голубые, словно льдинки, радужки делали его взгляд рассеянным, немного расфокусированным. Будто светлый див постоянно был погружен в себя.
        Его руки были облачены в перчатки, позволяющие избегать случайных прикосновений. В первые годы, когда еще плохо контролировала дар, я тоже носила такие. Но через пару лет Долорес заставила меня снять их, сказав, что так я сама взращиваю свою слабость. Уже сейчас я понимала, что в чем-то она оказалась права.
        Наставнику было почти полвека, и он до сих пор закрывал свои руки.
        Вообще у стражей сложно было угадать возраст, не зная наверняка. Многие просто делили годы на два. Но и это считалось весьма условным, ведь продолжительность жизни напрямую зависела от количества силы в нашей крови, которую отражали дар и сила печатей.
        В былые годы, когда я еще даже не родилась, Лоуз Прауд являлся тем, кто поддерживал связь между нашим орденом и орденом Красного леса. Позже учителя пригласили в Академию Снов, где он преподавал до сих пор. Об этом мне рассказал Фредерик, когда дива прикрепили ко мне в качестве личного наставника.
        Лоуз Прауд поприветствовал нас. Все сидящие за столом поднялись, в почтении склонив головы. В пределах Академии наставник не носил с собой меч, но теперь я впервые заметила, что оружие было при нем, - скрывалось под широкой голубой мантией. Мне всегда казалось странным такое прохладное отношение к своему клинку, ведь в обычное время он лежал на подставке в его кабинете, накрытый тканью. И, судя по складкам на материи, див мог не прикасаться к нему днями.
        - Извините, что потревожил, - сказал он, мельком взглянув на девушек и останавливая взгляд на мне: - Можете уделить мне немного времени?
        - Да. Я уже позавтракала, - отозвалась я, несмотря на лишь наполовину опустевшую тарелку.
        Губы наставника тронула легкая улыбка. Мы отошли на несколько шагов от стола.
        - Мы с остальными наставниками будем приглядывать за вами. Но вы должны будете сами справиться с опасностью, если таковая возникнет, - заговорил учитель.
        - Да, я знаю. Спасибо вам за беспокойство.
        - Но если ситуация выйдет из-под контроля, используйте печать тревоги, - добавил он. - Остаться в живых - ваша главная задача.
        Я промолчала, выражая немое согласие.
        - И постарайтесь… хм… избежать новых наказаний. Как бы я ни желал того, но уже совершенный проступок от вашего главы скрыть мне не удастся. Поэтому, если возникнут какие-то сложности и вам понадобится совет, можете всегда прийти ко мне и обо всем рассказать, - произнес он с заботой и мягкой, понимающей улыбкой на губах.
        Я смотрела на него, и доверие разливалось в груди. Еще немного, и я бы рассказала о своем намерении посетить здешнюю библиотеку. Но неведомо откуда взялось беспокойство.
        И я всего лишь вновь поблагодарила учителя, опустив взгляд и пытаясь понять, что же не давало мне покоя. А когда Лоуз развернулся, направляясь к столу, за которым завтракал, я внезапно поняла: он использовал на мне дар. Расстояние между нами увеличилось, и оковы спали. По сравнению с наставником я все еще была неопытна, поэтому далеко не сразу почувствовала влияние. Хотя, без сомнения, именно то, что я тоже эмпат, не позволило воздействовать на меня в полной мере.
        Касание его магии было невесомым, едва ощутимым. Возможно, я даже не должна была догадаться о влиянии.
        Я заставила себя успокоиться и отвести взгляд от учителя, посмотреть на других наставников - двое теневых сидели порознь друг от друга.
        Одну из них - женщину со светлыми волнистыми волосами, едва достигающими плеч, - я узнала. Алый тонкий шрам на ее лице был изогнут, точно серп луны. Он ничуть не потерял свой насыщенный цвет, несмотря на то, что с последней встречи прошло больше двух лет. Именно она оказалась одной из тех, кто пришел ко мне во время происшествия у озера Спокойствия. Теневая была опытным воином. И, что особенно важно, она была внимательной и наблюдательной.
        Агата Бланшар. Я узнала ее имя от наставников, которые инструктировали нас перед походом в Турис. Остальные даэвы-воины были мужчинами, поэтому было несложно догадаться, что именно ей принадлежало это имя.
        Ее меч, лежавший на соседнем стуле, напоминал огромный кинжал. Узкое острие становилось все шире к гарде. Оружие было специфичным и на первый взгляд выглядело неудобным. Но не стоило обманываться. Она прекрасно с ним управлялась. Чем больше монстров убивали оружием, тем острее оно становилось, а ее лезвие стало таким острым, что даже ножны страдали, - по краям, у устья, материал оказался слегка распорот.
        Теневая дэва подняла взор, будто почувствовав мое внимание. Наши взгляды встретились, и меня словно окатило холодной водой.
        Сдержанное любопытство. Загадочный блеск в темных глазах.
        Она узнала меня. А я невозмутимо отвела взор, но лишь для того, чтобы напоследок взглянуть на Лоуза.
        Случившееся пошатнуло мое доверие и заставило задуматься.
        «Мелочи, Сара. Вся истина скрыта в мелочах. Кто на кого как посмотрел, что сказал и как поступил. Лишь идиоты терпеливо дожидаются, когда их корабль пойдет ко дну, вместо того чтобы заделать брешь в корме, - любила повторять Долорес своим скрипучим голосом. - Но тебе не обязательно разбираться в чужих уловках, достаточно научиться чувствовать так, как другим не под силу».
        Поначалу я понимала далеко не все, что она мне говорила. Скорее всего, возраст был неподходящий. Но, на удивление, даже не понимая, я все запомнила. Возможно, потому, что Долорес любила повторять одно и то же по несколько раз.
        Я отвернулась от столиков наставников, заметив, что у выхода из гостиного двора уже собирались группы. В том числе и наша - Люций, лучезарно улыбаясь, о чем-то болтал с Блезом и еще несколькими теневыми не из нашей команды.
        Стоял, сложив руки на груди и склонив голову. Его черная мантия, перевязанная плетеным кожаным поясом в талии, небрежно распахнулась. На одном из рукавов виднелась вышивка черными нитями, мерцающими, будто отсветы солнца на воде. Крыло ворона. Работа была настолько искусной, что даже издалека можно было разглядеть каждое отдельное перо.
        Только наша группа состояла из даэвов обеих сторон. Почему-то многие восприняли это как наказание. Но я была солидарна с Айвен в том, что случившееся может пойти нам на пользу. Ведь на настоящую охоту и правда зачастую отправляются смешанным составом. Читая хроники в библиотеке Академии Снов, я заметила, что именно в таких отрядах смертность была ниже всего.
        Главная причина этого - в отличии нашей магии. Без скарда, отслеживающего жертв ревенанта, можно просто потерять след твари. Без сомниума не спасти человека. Эмпат влияет на настроение всей группы, поднимая боевой дух и после успокаивая людей, что потеряли близких. А магия мортема позволяет отвлечь монстра и атаковать на расстоянии. Каждый важен, и каждый нужен.
        - Айвен, ты поела? Нам пора… - вернулась я к столику, спасая подругу от допытываний Ирис, пытавшейся выведать сведения.
        Лицо Ирис вытянулось, она кинула на меня хмурый взгляд.
        - Сара, желаю вам удачи, - неожиданно произнесла она, улыбнувшись своим мыслям.
        - Спасибо. И тебе, - сдержанно поблагодарила я.
        - Надеюсь, она поможет вам. Моя мама давно не ставила тебя мне в пример, - продолжила девушка. - Слава о твоих успехах распространилась далеко за пределы ордена Сорель. Все же занять первое место по итогам испытания в лагере у озера Спокойствия дорогого стоит. С тех пор я постоянно слышала, что должна усердно учиться, быть такой же прилежной, как ты. К сожалению, в последнее время… - Ее взгляд на миг ускользнул за мою спину. Как раз в этот момент раздался громкий смех, и я прекрасно знала, кому он принадлежал, - она перестала так говорить и писать в своих письмах. - Дэва громко вздохнула: - Беспокоится обо мне. Просит быть осмотрительной и не получать наказаний.
        Айвен застыла, взирая на подругу так, будто видела перед собой кого-то другого. Кого-то ужасного. Глаза ее широко распахнулись, а радужки серо-зеленого цвета, казалось, стали гораздо ярче. Нижняя губа задрожала.
        За последнюю пару недель я не впервые испытывала на себе чужое осуждение и даже злорадство, как теперь. Но меня действительно удивляло то, что каждый считал своим долгом сказать мне об этом.
        - Твоя мама очень любит тебя, Ирис. Этому можно позавидовать. Наверное, она довольна твоими успехами в учебе, поэтому перестала ставить кого-то в пример, - предположила я, глядя сверху вниз на все еще сидящую за столом девушку, по лицу которой пробежала тень. Ее раздражение острым кинжалом кольнуло кожу. - Теперь нам правда пора. До встречи.
        Я повернулась, выразительно глядя на Айвен. Нельзя было позволить, чтобы из-за пустых слов вспыхнул конфликт.
        Раздумывая над событиями, которыми окрасился завтрак, я покинула гостиный двор. Совсем скоро на улицу вышли и остальные. Отовсюду слышались разговоры и споры - даэвы решали, с чего им начать поиски. Предстояло опросить жителей, собрать слухи и заглянуть к местным стражникам, что поддерживали порядок в городе.
        В нашем отряде, состоящем из десяти учеников, споры были недолгими. Все сошлись во мнении, что надо разделиться на группы по два-три даэва и в таком составе отправиться на поиски. В итоге получилось еще четыре мини-отряда.
        Договорившись встретиться возле гостиного двора после обеда, мы вскоре разошлись. К нам с Айвен присоединился Винсент, и первым делом мы направились в другие подобные заведения, чтобы расспросить путников.
        Но затея изначально оказалась обречена на провал. Местные постояльцы сжимались, скупо отвечая на вопросы, словно каждое слово стоило им серебряный или даже золотой, и старались скорее от нас отделаться.
        Дошло до того, что один из владельцев заведения отозвал нас в сторону и, упорно пряча взгляд, попросил не пугать его клиентов. Его взор нервно метался из стороны в сторону. В любом ином случае я бы использовала дар, но всем эмпатам, прибывшим в Турис, запретили применять свою силу к людям. Особенно во время добывания информации. Это было сделано не только с целью осложнить задание, заставляя полагаться только на себя, но и из опасения, что молодые даэвы, плохо владеющие силой, навредят кому-то из жителей.
        Когда мы вышли на улицу после очередной неудачной попытки что-то узнать, Айвен обреченно вздохнула:
        - Так не пойдет. - Повернулась ко мне, бросая взгляд, полный надежды: - Сара, может, мы вдвоем с Винсентом продолжим расспрашивать?
        - Хорошо, - после минуты молчания согласилась я. - Я пока схожу в библиотеку. Хочу посмотреть их собрания.
        - Да, так будет лучше, - с долей облегчения заявила подруга. Улыбнулась и, схватив Винсента за рукав мантии, поспешила прочь.
        Наблюдая за тем, как Айвен спешно удаляется, увлекая робкого дива за собой, я испытывала смешанные чувства.
        «Эта тетя меня пугает», - невольно вспомнились слова малышки, сказанные этой ночью.
        Оказалось, я пугаю не только детей. Я нахмурилась, чувствуя смутное беспокойство по этому поводу. Развернувшись и вспоминая карту Туриса, направилась вверх по улице к главной площади, на которой и располагалась древняя библиотека.
        IV. Сапфировая бусина и принц
        Морозию называют цветком богов.
        Ее сок принимает светлое и теневое колдовство.
        «Энциклопедия 2-го уровня» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Дойдя до библиотеки, я несколько секунд рассматривала здание, возвышающееся над площадью. Оно полукругом опоясывало часть площади и венчало ее, будучи самой красивой и величественной постройкой в городе, точно драгоценный камень в кольце. Тяжелые серые колонны поддерживали три каменных купола. На верхушке одного из них обосновалась стая белых голубей.
        Они были приручены и доставляли почту, поддерживая связь с соседними городами и столицей Феросии. На север, в Первое королевство, их не отправляли. Так повелось, что для этого использовали лишь особую разновидность воронов.
        Минуя группу людей, я вплотную подошла ко входу и поднялась по крутым, местами обсыпавшимся от времени ступенькам.
        Высокие, в два моих роста, двустворчатые двери соседствовали с еще одними, спрятанными за колонной. Первые из-за своей тяжести - толстое дерево по краю было покрыто металлическим ободом - предназначались для даэвов, а вторые - для людей. Эта особенность будто намекала на различие в силе между нами.
        Войдя внутрь, я попала в зал, в котором уже у входа, на вырубленных прямо в камне полках, стояли старинные фолианты. Раньше мне казалось, что на свете не существует библиотеки, способной превзойти ту, что в Академии Снов. Но, похоже, я ошибалась.
        Звуки улицы мгновенно затихли и пропали. И теперь ничто, кроме моих шагов, не тревожило древнюю усыпальницу знаний.
        Миновав холл и пройдя через арку, я оказалась в еще большем помещении. Как и в первом зале, серые стены покрывали полки с книгами, но вот центр был полым, точно колодец, уходя в глубину.
        Неподалеку, прямо в полу, находилась лестница, что спиралью спускалась на дно, несколько раз опоясывая окружность пропасти. В стене виднелись темнеющие проемы наподобие окон, в которых ближе к поверхности можно было разглядеть ступеньки.
        Как и в Академии Снов, под зданием библиотеки раскинулось подземелье. В этом определенно угадывалось влияние ордена Хранителей.
        Я подошла к самому краю бездны, вглядываясь в темноту. Веяло холодом, а дно невозможно было разглядеть - его скрывал черный туман. Древняя магия, не иначе.
        «Что скрыто на дне?» - невольно задалась я вопросом.
        Тьма клубилась, бурлила, а в следующий миг замирала. И это выглядело неестественно и опасно. Она была словно хищник перед прыжком.
        А еще это завораживало.
        Продолжая смотреть на туман, я напряглась - ко мне кто-то подкрался, воспользовавшись тем, что я отвлеклась. Он стоял прямо за спиной. Я чувствовала чужое дыхание на своей шее и запах мяты - свежий и сладкий одновременно. Мой отец не любил аромат лаванды, но вот мяту обожал, выращивая ее возле дома.
        Неожиданно было вспомнить об этом в такой вот момент.
        Сердце подпрыгнуло и успокоилось, забившись в ровном ритме.
        Невозможно было не узнать эмоции, что были подобны игристому вину.
        - Отойди, - шепотом попросила я и сухо заметила: - Что, если бы, оступившись, я упала?
        Медленно повернулась, четко отслеживая расстояние от моей обуви до пропасти - всего пара сантиметров. Ничтожно мало.
        - Сара, ты думаешь, я бы позволил тебе упасть? - спросил Моран, направляя на меня открытый и спокойный взгляд. - Ты правда так считаешь?
        Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга - огонь и холод. Мне правда казалось, что в своих подтруниваниях Люций порою заходил слишком далеко. Но в то же время я отчетливо понимала, что нет. Не позволил бы.
        На губах дива появилась простодушная улыбка.
        - Не воспринимай все слишком серьезно. - Его ладонь на секунду коснулась моего плеча. - Идем. Нам надо найти библиотекаря.
        Люций направился в глубину зала. Его взгляд блуждал по стенам, словно изучая каждый кусочек пространства, а потом поднялся к потолку, где виднелись своды купола из серого камня.
        - Сюда, - тихо произнесла я, направляясь к арочному проходу, который скрывал залитый светом зал из белого мрамора. Солнце проникало в помещение сквозь обширный участок стеклянной крыши.
        Теневой и светлый залы… Все было так очевидно.
        Именно здесь мы отыскали смотрителя - мужчину средних лет в сером пиджаке и штанах. На носу у него было повидавшее виды пенсне с надколотым стеклышком, что крепилось за цепочку к кармашку. Он сидел за столом, прямо под солнечными лучами, и покачивал головой, будто в такт неслышимой музыке. Кончик его пера порхал над бумагой.
        Заметив нас, библиотекарь стукнулся коленями о крышку стола, заставив тот сотрястись и едва не опрокинув чернильницу. А потом, оставив все, кинулся к нам.
        - Извините, заработался. Обновляем архивные записи. Чем могу вам помочь? - на ходу выпалил он, суетясь и между тем внимательно разглядывая нас.
        Его нервозность выдавали руки - он растирал ладонь пальцами. Быстро, с силой ее сжимая.
        Поздоровавшись, мы спросили о старинных трудах ордена Хранителей.
        - У нас много трудов посвящено им, но большинство на древнем языке, - ответил мужчина, понемногу приходя в себя. Заметив мой взгляд, он опустил руки, в неестественно напряженной позе вытянув их вдоль туловища.
        - Нас это не смущает, - идя в глубину светлого зала, вмешался Люций.
        Он выглядел задумчивым и непривычно серьезным. Дива что-то беспокоило и требовало всего внимания юноши. Черная мантия посреди белого великолепия походила на разлитые чернила на снегу. А волосы мерцали серебром, являясь прямым свидетельством магии в крови дива.
        - Я вас понял. Идемте, - пробормотал мужчина, направляясь к неприметным дверям.
        Библиотека Туриса была правда слишком большой. Даже удивительно, что подобное место существовало вдали от главных обителей орденов. Оно сохранилось, находясь в людском городе.
        Комната, в которую нас привели, выглядела гораздо скромнее, чем главные залы, - тесная, заставленная шкафами, и со стенами, обшитыми темной древесиной. Пыль вперемешку с ароматом лаванды, чьи подсохшие веточки стояли в вазах из аквамаринового стекла, говорили о том, что помещение давно не проветривали. Было душно. Даже светлые занавески на окнах выглядели серыми. Казалось, прикоснешься - и замараешь руки.
        - Это здесь. Можете осмотреться, - произнес мужчина, останавливаясь у порога.
        - Вы выдаете книги? - повернувшись к смотрителю, поинтересовался Люций.
        - Эм-м, нет. Больше нет. - Библиотекарь опустил взгляд. - Но мы круглосуточно открыты. И порою принимаем путешественников, которые приезжают, чтобы изучить наши собрания.
        - К сожалению, у нас не так много времени, - покачал головой Моран, всем своим видом выражая досаду.
        Смотритель бессильно развел руками.
        Я направилась к полкам, внимательным взглядом скользя по корешкам. Все труды, как и говорил библиотекарь, были на фларканском. Древние символы на переплетах поистерлись, но так глубоко въелись в кожу, что окончательно сделать их нечитаемыми мог разве что огонь. Взяв один из фолиантов, я почувствовала пыль на пальцах - она и правда была здесь повсюду.
        Ценные труды хранились без должного ухода, и это огорчало.
        - Вы оставите нас? - спросил див за моей спиной.
        - А-а-а? - невпопад отозвался мужчина. Наверное, он о чем-то задумался.
        - Мы хотели бы заняться своими поисками в одиночестве. Так легче сосредоточиться, - пояснил Люций.
        Смотритель согласился, и вскоре послышался звук закрываемой двери, сопровождающийся тихим скрипом давно не смазанных петель. Но повисшее молчание не продлилось долго. И вопреки заведенному обычаю, нарушила его я.
        - Я здесь бесполезна, - негромко произнесла я, поворачиваясь и протягивая труд приблизившемуся Морану. - О чем она?
        Страницы фолианта оказались лилового оттенка - при создании бумаги наверняка использовали какой-то краситель. Именно эта особенность и привлекла мое внимание, заставив взять книгу в руки.
        Люций мельком глянул на переплет и вдруг иронично усмехнулся:
        - О вине. - Заметив на моем лице недоверие, он принял книгу и, пролистывая, добавил: - Здесь правда всего лишь рецепты вина. Хотя описание весьма любопытное… - Его голос прозвучал заинтересованно. - Ты же любишь вино?
        - Немного.
        - Я не сомневался. Все даэвы любят вино. - Он задумчиво отложил книгу на подоконник, не спеша возвращать на полку.
        Мы приступили к поискам. Я бродила между книжных шкафов, рассматривая корешки книг и иногда доставая их и пролистывая. Моран изучал полки с трудами куда более внимательно. Его губы шевелились, беззвучно переводя древний текст.
        Уютная тишина нарушалась лишь звуком наших шагов и шорохом страниц.
        Так минул почти час.
        Возвращая очередную книгу на свое место, я на мгновение застыла, увидев лицо Морана между полками. Он глядел на меня. В глазах, подобных грозовым облакам, словно мелькали молнии. Див будто что-то задумал, и его внимание не обещало ничего хорошего.
        - Что ты так упорно ищешь?
        Я односложно сказала:
        - Рассматриваю знаки.
        Взгляд Люция стал хитрее.
        - Ты уверена, что просто рассматриваешь знаки?
        Я нахмурилась, потом опустила взор, не спеша отвечать. Люций было повернулся, собираясь возвратиться к изучению текстов, когда его остановил звук моего голоса:
        - Я хочу его изучить. Изучить фларканский язык. Подумала, может, я найду здесь словарь. Или какие-то средства к расшифровке значения символов. - Подняв взгляд, я вдруг столкнулась с очередной широкой улыбкой дива.
        «Он догадался. Но ждал, когда я сама признаюсь…» - Уловки Морана вызвали досаду.
        - Забудь, - процедила я, возвращая взор к корешкам книг.
        - Я могу научить, - прозвучало внезапно.
        Мне показалось, что я ослышалась. Подобными знаниями не делятся даже в пределах одного ордена. Лишь внутри семьи. Но Моран вдруг так просто предложил меня научить.
        Шутка? Новый способ меня поддеть? Ложь?
        Я растерялась.
        А Моран обогнул стеллаж, снял книгу с полки, раскрыл ее и пробежался взглядом по страницам.
        - Смотри. - Его изящный палец ткнул куда-то в центр страницы. - Видишь символ? Это означает меч. А вот это вера. Они похожи, верно? Разница лишь в этой черточке.
        Я перевела взгляд со страниц на лицо дива. Несмотря на то что я чувствовала его эмоции, меня все еще одолевали сомнения.
        - Не доверяешь мне? - разгадав эмоции на моем лице, спросил Люций.
        - Доверяю, - не задумываясь, откликнулась я. - Но все равно ищу подвох.
        - Я правда предлагаю научить. Взамен на обещание.
        - Какое?
        - Сохранить знания в тайне и больше никому не передавать.
        - Всего лишь обещание? Обещания нередко нарушают. Это только слова.
        Мой ответ почему-то позабавил дива; усмехнувшись, он заявил:
        - Для всех вокруг, кроме тебя.
        Я молчала, не зная, что сказать.
        - Я ничем не отличаюсь от других, - пробормотала я и отчего-то спросила: - Как насчет тебя?
        - Сдерживаю ли я свои обещания?
        - Да.
        Взгляд скользнул к его оголенному запястью - рукав мантии задрался, обнажая бледную кожу.
        Моран проследил за моим взором.
        - Хочешь прикоснуться? - вновь будто прочитал он мои мысли. - Хочешь получить доказательства? Что ж, тогда, Сара Сорель, усложним задачу… - Он вытянул ладонь, касаясь моего лба указательным пальцем.
        Это было несколько неожиданно и глупо. И я хотела было скинуть его ладонь, когда Моран вдруг признался:
        - Нет. Моим обещаниям не стоит верить. - Голос звучал предельно серьезно и убедительно. - Именно так я говорю всем вокруг, - улыбнувшись и опустив руку, легким тоном продолжил он. Повернулся и взял новый фолиант.
        Я громко сглотнула, все еще ощущая поток чужих эмоций, потом спросила:
        - Зачем? - Покачала головой: - Я не понимаю, почему ты врешь?
        Моран хмыкнул:
        - Чтобы не слишком расслаблялись, - пожал он плечами. - К тому же забавно видеть лица других, когда они слышат это. Сразу становятся такими серьезными…
        - Нелепость, - пробормотала я.
        - Но ты же улыбнулась, - поддел Люций, а улыбка, которую я не замечала, пока он не сказал, слетела с моих губ. Моран рассмеялся. Повернувшись ко мне лицом и опершись плечом о тяжелый стеллаж, он вдруг весело предложил: - Давай так. Пусть это будет нашим секретом!
        - Секретом? - озадаченно переспросила я.
        - Да. Если я попытаюсь при других убедить тебя в своей лжи и ненадежности, это будет означать совершенно противоположное, - заявил он. - Например, заявление, что моим обещаниям не стоит верить, станет клятвой о том, что ты можешь вверить мне даже свою жизнь.
        - Еще одна нелепость, - прошептала, в то же время не ощущая ни злости, ни раздражения.
        - Это предусмотрительность. Жизнь длинная, и ты не знаешь, как сложатся обстоятельства.
        - Моя бабушка так говорит: жизнь длинная, все может пригодиться, - рассеянно пробормотала я. - Мне кажется, если собрать все ее слова, то получится сборник афоризмов.
        - Бабушка твоего брата?
        - Да. - В горле пересохло, я вспомнила о том, что прямо сейчас Долорес вновь прикована к постели. - Но она мне как родная. Вырастила.
        Моран некоторое время молчал. Точно и правда мог читать мои мысли и все понимать.
        - Но, так или иначе, иметь способ донести то, что другие не поймут, может быть очень важно, - разряжая атмосферу, легким тоном продолжил он. - Мои обещания ничего не стоят… Запомни эту фразу, Сара. Если вдруг когда-то мы окажемся по разные стороны и ты засомневаешься в моих намерениях, услышав это, ты все поймешь. И вновь поверишь мне.
        Он был серьезен и искренен, а эмоции светлы, как крылья бабочек-глашатаев, что так часто подлетали ко мне. Встретить такие чувства - настоящая удача, как найти морозию.
        Договорив, Моран как ни в чем не бывало пошел вдоль полок, собираясь продолжить поиски. Я же неотрывно смотрела ему в спину, понимая, что мое доверие к этому диву стало лишь крепче.
        Наши поиски продлились еще около часа, за который я случайно наткнулась в одной из книг на план библиотеки. Тонкие чернильные линии занимали оба листа, показывая, что помимо комнаты, в которой мы находились, было еще много таких же. Библиотека даже уходила под землю, сливаясь с лабиринтом пещер под нашими ногами.
        Очередное совпадение с Академией Снов. Подземные ходы имелись в обеих библиотеках, простираясь на многие мили в разные стороны.
        Я впервые подумала о том, что никогда не видела плана этих тоннелей. Ни в одной из многочисленных просмотренных мною книг. Возможно ли, что оба места, созданные орденом Хранителей, соединены между собой?
        - Сара… - позвал меня Люций, отвлекая от мыслей.
        - Что-то нашел? - Я вскинула голову, обратив взор на дива. Книга с планом так и осталась зажата в моих руках.
        - Не совсем. Лишь одну интересную деталь. Но одно и то же попалось уже трижды. Может, это мелочь, а может, и нет, - поведал он, подходя ближе. - Считается, что орден Хранителей назывался так, потому что хранил равновесие в Дэвлате, следил за порядком среди светлых и теневых, состоя из тех и других. Они были судьями и распорядителями. Но в нескольких книгах используются разные значения слова «хранить». В одном случае хранить что-то нематериальное, метафорическое, но вот в другом - хранить и охранять какой-то предмет.
        - Предмет?
        - Да. Как думаешь, каков шанс, что они допустили такую грубую ошибку? Фларканский был их языком. В свое время они лучше всех его знали.
        - Маловероятно…
        - И я о том же, - удовлетворенно произнес он, резко подняв глаза на меня, когда я серьезным тоном добавила:
        - Но не исключено.
        Люций усмехнулся и вернул книгу на пустую полку.
        - Больше нет ничего, что стоит внимания.
        - Тогда нам лучше пойти. Можно вернуться позже, - предложила я, посмотрев на входную дверь. Не стоило забывать основную причину, по которой мы прибыли в город. Нельзя было так долго отлынивать от порученного задания.
        Моран согласился со мной, и мы покинули архив. Стоило выйти из хранилища, мой взгляд притянула дверь в конце коридора. На найденном плане библиотеки она была помечена тем же символом, что и та, в которой мы просматривали книги.
        - Подожди, - бросила я Морану, который уже намеревался уходить.
        Повернувшись, направилась к темневшей двери. Прямо на ее поверхности была вырезана картина - журавли с распростертыми крыльями, поднимающиеся ввысь. Как змею ассоциируют с темным богом, так журавлей - со светлой богиней. Но на самом деле у Великой Эсмиры было много символов, как и обликов. Из-за этого люди зачастую называли ее просто Многоликой. Бабочек-глашатаев нередко изображали на полотнах рядом с ней.
        Я просто смотрела на дверь, не решаясь войти внутрь без разрешения библиотекаря. И уже собиралась отойти и вернуться в светлый зал, когда вдруг почувствовала эмоции, всколыхнувшиеся прямо по ту сторону стены.
        Настороженность. Взбудораженность. Суета.
        Кто бы это ни был, он понял, что мы стоим снаружи. И этот факт его отнюдь не порадовал.
        Схватившись за ручку, я дернула ее на себя с такой силой, что послышался жалобный скрип дерева, - комната была заперта. Следом раздался глухой шум, будто что-то уронили.
        - Посторонись, - услышала я и, обернувшись, сразу отошла. Моран, вытащив из мантии кусочек бумаги, вспорол свой палец и, в несколько молниеносных движений нарисовав древний символ, прикрепил лист к двери и активировал кровавую печать.
        Две силы столкнулись - дверь по ту сторону тоже оказалась заперта магией. Колдовство вспыхнуло. Холод и жар коснулись лица. И все затихло, дверь сама приоткрылась, будто приглашая войти.
        Мы ворвались внутрь, едва не застряв вдвоем в проходе. Переглянулись. Люций усмехнулся.
        В комнате с двумя рядами книжных стеллажей, разделенными столом, что расположился в центре помещения, гулял свежий воздух - створки высокого арочного окна были распахнуты, а тонкие старые тюлевые занавески трепыхались снаружи.
        Зал был пустым. Внутри никого не оказалось.
        Сбежал…
        Я стремительно прошла к окну и выглянула наружу. Прямо напротив было окно соседнего здания - жилища аристократа, который поддерживал порядок в городе. Пустой проулок между домами уходил на главную площадь, уже полностью заполненную людьми, пришедшими на празднество.
        - Быстрый какой, - недовольно бросил Люций, высовываясь из окна вслед за мной.
        Я кивнула, прикрывая глаза и пытаясь дотянуться до эмоций сбежавшего. Но это оказалось бесполезно - слишком много людей вокруг, и каждый испытывал целую гамму эмоций. Неизвестный затерялся, словно капля в море.
        Моран вновь что-то колдовал у двери - должно быть, пробовал отыскать следы чужой печати.
        Я шагнула к книжному шкафу, полка которого была потревожена - корешки стояли неровно. Их пытались выставить в ряд, но, если приглядеться, различие было заметно.
        Что-то хрустнуло на полу. Я остановилась, поднимая ногу, - под подошвой лежала небесного цвета бусина. Сапфировая. Подняв и зажав между пальцами, я внимательно рассмотрела ее - светлые и темные прожилки испещряли камень.
        Бусина оказалась слишком большой, чтобы использовать в украшении одеяния.
        Кажется, я уже ее видела…
        Цвет камня говорил об уникальности изделия.
        - Ничего не оставил, - поморщившись, процедил Моран. - Неудивительно, что он смог так подставить меня в Академии, - с восхищением продолжил он, вспоминая то, как совсем недавно его чуть не обвинили в разрушении статуй в Академии. Отслеживающую печать Люция изменили, придав ей иное свойство, поэтому даже никто из наставников не заподозрил подвоха.
        - Что это у тебя?
        - Было на полу, - ответила я, вновь обратив внимание на бусину. Свет играл внутри нее, словно поселив огонь в самой глубине камня. Скоро Моран, обогнув стол, подошел со стороны окна, заслонив собою свет. На мою ладонь легла тень, и пламя внутри бусины погасло. А когда див склонился, солнечные лучи заиграли уже в его волосах.
        - Хм, - неопределенно выдал он. - Все же что-то он оставил… - И, внезапно подняв взгляд, спросил: - Ты ее раньше не видела?
        - Не знаю, - бросила я, отодвигаясь. - Кажется знакомой, но не уверена. - И посмотрела в окно, стараясь глядеть куда угодно, лишь бы не на Люция.
        - Значит, вспомнишь. Пусть будет у тебя, - уверенно заявил он.
        Совсем скоро я расслышала шелест страниц - див просматривал книги, что неровно стояли на полках.
        Когда Люций почти закончил свои изыскания, дверь в архив открылась, являя недовольного смотрителя библиотеки. Который сразу же кинулся нас отчитывать, пусть и делал это весьма осторожно.
        - Здесь кто-то был. Мы бы не стали проникать в закрытую комнату без веской на то причины. Так вышло, - сказал Люций.
        - Кто-то был? - обеспокоенно встрепенулся мужчина. Его взгляд заметался по комнате.
        - Да. Вы не знали? - заинтересовался див.
        - Нет, конечно, - отозвался смотритель. - Но в последние годы нам пришлось усилить охрану. В прежние времена у нас постоянно воровали книги. Собрание огромно, тяжело уследить за всем. Мы нашли несколько экземпляров на рынке в другом городе. Теперь, похоже, и днем надо будет стражу выставлять. Ничего люди не страшатся, лишь бы денег заработать! Даже перспектива стать ночной тварью их не пугает, на удачу полагаются. Думают, что с ними этого не случится, - причитал мужчина. - Но знаете, что странно? Все кражи происходили на выходных. Видимо, весьма занятые воры нас посещали, - посмеялся библиотекарь и уже по-деловому добавил: - Теперь вам пора. Мне надо сообщить о происшествии главному смотрителю. Пойдемте, провожу вас.
        Мы покинули комнату, следуя обратно тем же путем, которым пришли. Люций тем временем расспрашивал библиотекаря, интересуясь, почему нам показали только один зал с книгами.
        - Я не могу читать на древнем языке. Вы просили труды ордена Хранителей. И я отвел вас к тем трудам, которые предположительно относятся к ним.
        «Предположительно» стало ключевым.
        - Господин, другие книги на фларканском… насколько их много? - впервые заговорила я - до этого Моран вполне справлялся с задачей болтать за двоих.
        Остановившись у дверей, ведущих из библиотеки на главную площадь, мужчина произнес:
        - Несколько залов. Трудно сказать. Большая часть нашего собрания создана на древнем языке. Все остальное мало-мальски важное давно покинуло эти стены, а тех, кто способен прочитать книги Хранителей, осталось слишком мало, поэтому они до сих пор здесь.
        Все равно что искать иголку в стоге сена…
        Чтобы пересмотреть все залы, понадобится не один день.
        Попрощавшись, мы вышли наружу. Спустились по ступенькам и отправились вверх по ближайшей улице. Вела я, выбирая путь и основываясь лишь на пустынности улиц, а Люций увязался следом.
        Мы шли уже несколько минут, когда Моран, закинув руки на затылок и сплетя пальцы в замок, удовлетворенно протянул:
        - Ну, по крайней мере, мы не ушли с пустыми руками. Будет с чем начать занятия.
        - О чем ты? - едва повернув голову, спросила я.
        Моран, опустив руки, невозмутимо вытащил из складок мантии книгу. Обтянутый истершейся коричневой кожей фолиант с лиловыми листами, что выглядели особенно яркими в солнечных лучах. Книга с рецептами вина из архива.
        Я резко остановилась.
        - Ты украл книгу, - охрипшим голосом произнесла я. С укором взглянула на Люция, потом на талмуд.
        - Не украл, а одолжил.
        - Надо ее вернуть, - упрямо сказала я, хватая дива за запястье и утягивая за собой.
        - Сара, помнишь, что сказал смотритель? Ордена уже растащили большую часть. А я правда всего лишь одолжил. - Извернувшись в невероятном пируэте, Моран оказался впереди меня. И серьезно добавил: - Обещаю, верну. Нам нужно было то, что тебе интересно будет переводить. Когда отец обучал меня фларканскому, он поступил точно так же.
        Я с укором покачала головой. Пробормотала, отпуская его руку:
        - Обманщик. Думаешь, я не понимаю, что тебе тоже интересны эти рецепты?
        Люций вздумал обмануть эмпата, что касался его кожи. Глупое занятие. И он прекрасно это знал.
        - Ну, одно другому не мешает, - нашелся юноша с победной улыбкой. - А эта книжка довольно проста, в самый раз для начала обучения.
        Я косо взглянула на него, в данный момент сомневаясь, что он вообще сможет меня чему-то научить.
        Но чем больше я хмурилась, тем сильнее он усмехался.
        Развернувшись, я пошла дальше, а спустя несколько секунд спросила:
        - На какой книге стал обучать тебя отец?
        - Мы начали с описания печатей. Их элементов.
        - Это сложно. Сколько лет тебе было?
        - Не помню точно. Семь или восемь, - пожал див плечами, заставляя меня приложить все усилия, чтобы скрыть удивление.
        Мы отошли совсем недалеко от площади, когда послышался переливистый звук колокольчиков. Тонкое, неповторимое звучание, сливающееся в чудесную мелодию.
        Многие аристократы венчали колокольчиками свои кареты, но звон всегда отличался в зависимости от качества изделия и выбранного металла. Эти же были из светлой стали, той самой, из которой изготавливали мечи даэвов.
        Великая растрата - использовать столь благородный металл для подобных целей. Но высшая аристократия и королевская семья Исонии так не считали.
        Экипаж достиг нас и не проехал дальше. Пара высоких вороных лошадей остановилась, отбивая копытами искры на брусчатке. Паладины в красно-золотой форме, с мечами из обычной серой стали окружали карету на таких же темных лошадях.
        - Твои знакомые?
        Я вздохнула, проигнорировав вопрос.
        - Люций, пожалуйста, забудь про свои шуточки.
        - А что, если нет?
        - Я свяжу тебя и заткну рот, - холодно сообщила о своих возможных намерениях.
        Брови Люция приподнялись. Он сложил руки на груди.
        - Какие-то неправильные угрозы ты выбираешь, - заметил он. - Но я все понял.
        Герб на дверце кареты развеивал последние сомнения - внутри находился представитель королевской семьи Исонии. Все потомки Исора имели ярко-рыжие волосы, россыпь веснушек и глаза-изумруды. Порою некоторых из них можно было спутать с даэвами, особенно на праздниках - в столице существовала мода наряжаться в нашу одежду. Мантии, сшитые на вольный манер, вышивка без смысла. Многие воины считали подобную традицию оскорблением и насмешкой. Но король Третьего королевства имел иное мнение на сей счет.
        Дверца распахнулась, являя кудрявого юношу в красных одеждах с накидкой, выполненной из переливающихся малахитовыми оттенками многочисленных чешуек. Кожа морского чудовища. Много лет назад правитель Феросии в знак дружбы подарил огромный отрез этого материала соседям.
        Чешуйки хранили в себе отголоски древней магии - краснели, когда рядом появлялась нечисть, ограждали владельца от энергии Серого мира и впитывали в себя распыленные яды, которые могли испускать некоторые отравленные растения. В народе ходили слухи, что королевская семья порою даже спала, обернувшись в свои мантии, именно поэтому никто из них за последние несколько веков не становился монстром.
        Но колдовская чешуя была лишь частью защиты - королевские палаты постоянно охраняла магия даэвов, специальные стены из гранита несколько раз в месяц покрывались новыми печатями. Отчего не только правящее семейство могло не беспокоиться о своей безопасности, но и все слуги и стражники, работающие на территории дворца.
        Принц Адриан вышел на свет, лучи яркого солнца запутались в его волосах. Третий претендент на престол и третий из четырех отпрысков нынешнего правителя. Единственной дочери короля, маленькой принцессе, едва исполнилось два года, и в честь ее первого дня рождения мы посещали празднование во дворце.
        Именно тогда я впервые увидела королевскую семью.
        - Сара Сорель. - Он улыбнулся и неожиданно поклонился, я склонила голову в ответ. Распрямляясь, столкнулась с ним взглядом. Я почти не уступала ему в росте - юноша был лишь на два года старше. Но совсем скоро эта разница сотрется, и, когда принц начнет стареть, я все еще буду молода. Больше всего на свете люди завидовали именно этому - нашему долголетию. - Какая неожиданность встретить вас здесь.
        - Да. Могу то же самое сказать и о вас.
        - Видимо, это судьба.
        - К сожалению, я не верю в судьбу, ваше высочество.
        - А в богов верите? - спросил Адриан, уверенный, что я отвечу утвердительно.
        - Скорее нет, чем да. - Вопрос был провокационным. Порою люди слишком ревностно относятся к своей вере, но принц лишь рассмеялся, спросив:
        - Тогда во что вы верите, позвольте узнать?
        - В себя и… - Взор невольно скользнул к Морану, что безмолвно стоял с абсолютно равнодушным видом. - И в тех, кто меня окружает.
        Принц воспринял ответ благосклонно:
        - Согласен с вами. На самом деле я тоже не верю в богов. Все-таки не они ведут многовековую войну и не спят по ночам, - задумчиво протянул он и быстро продолжил: - Я буду рад, если вы согласитесь выпить со мной чашечку чая. В честь случайной встречи.
        - К сожалению, у нас задание от Академии.
        - Слышал-слышал, где-то в округе бродит тварь, - отмахнулся Адриан. - Но думаю, ваши путники обойдутся без вас часок. Ну же, пойдите мне навстречу. Иначе я сочту это личным оскорблением. - Принц сделал вид, что пошутил.
        - Хорошо, - спустя несколько секунд молчания выдавила я.
        - Ваше высочество, - Люций привлек к себе внимание и склонился в глубоком, но небрежном поклоне. Несмотря на полное исполнение церемониала, я явственно ощутила его насмешку и некоторую долю презрения. - Наставники поделили нас, поэтому я вынужден пойти с вами, дабы не получить наказание.
        Адриан задумчиво уставился на дива:
        - Будь по-вашему. Мы еще не знакомы…
        - Люций, ваше высочество Адриан.
        - Люций… - Он оглядел дива снизу вверх. - Что ж, рад знакомству.
        Принц отвернулся. А на губах Морана расцвела снисходительная улыбка.
        V. Лук и стрелы
        Первый раскол защищен не только куполом, но и ограждающими скалами, в которых таится руда магического металла - светлого и теневого.
        Ее сильная аура способна сдерживать энергию Серого мира, именно поэтому изделия из магического металла так ценятся даже людьми.
        «Энциклопедия 2-го уровня» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Карета остановилась в центре площади, у высокого помпезного строения с башенками. Серый камень с темными прожилками выглядел таким же древним, как и высившееся над городом здание библиотеки, которую мы покинули лишь полчаса назад.
        Всю дорогу мы ехали в молчании, Люций с блуждающей улыбкой смотрел в окно. Принц, закинув ногу на ногу, неприкрыто изучал нас. Таким же он был на приеме во дворце год назад. Адриан мало интересовался делами королевства, в основном путешествуя по материку, и из всех членов высочайшей семьи показался самым противоречивым.
        Короли Исонии уже давно воспринимали даэвов как часть своей армии. Армии, что просто борется на другом фронте.
        Мы вошли в гостиницу, разительным образом отличающуюся от той, в которой остановились даэвы. Здесь чувствовалась история. Возможно, это была одна из первых построек города, наравне с библиотекой. Почти весь первый этаж занимал ресторан, стены которого украшали золотые листья и лозы. Среди золотых растений кружили серебристо-голубые бабочки-глашатаи, от чьих крыльев разлетались искры из полупрозрачных кристаллов.
        - Присаживайтесь, - обратился принц ко мне, показывая на место напротив. Он оставил паладинов позади, заняв одно из кресел. Сел, закинув ногу на ногу и раскинув руки на подлокотники.
        Напротив Адриана находилось еще одно кресло. На этом места заканчивались.
        Но Моран не смутился, без лишних слов нашел еще одно на другом конце зала и поставил его, пододвинув вплотную к первому креслу, так что между подлокотниками не осталось расстояния.
        Я села, уложив меч на колени. Туманный напомнил мне о нашей с Адрианом первой встрече. В день празднования дня рождения принцессы стражей вынудили оставить свое оружие за пределами дворца. Ослушаться я не могла. Но все часы приема не могла найти себе места, нарезая круги по залу, то выходя на балкон, то возвращаясь обратно.
        Принц со своей свитой - тоже отпрысками аристократов - как раз обосновался на одном из балконов. Они развлекались. Так, как прожигают время богатые и беззаботные люди: выпивали и играли в карты, которые являли собой тонкие пластины чистого золота с выгравированными картинами. Золото сверкало в свете подсвечников, где вместо свечей использовались сферы с соком глимы. Он, словно жидкий огонь, переливался всеми оттенками заходящего солнца.
        Я сразу ушла, не желая связываться с разбалованным принцем. Уже тогда я знала, что Адриан много путешествовал и редко удостаивал дворец своим присутствием. Король махнул на него рукой, готовя к наследованию самого старшего сына.
        Вторая встреча с Адрианом произошла через час после первой - один из советников короля за локоть привел его к даэвам и представил.
        Но после того как мы едва обмолвились парой фраз - собеседница для сына короля из меня неважная, - в обитель каждый месяц стали прибывать подарки. Сначала одежда, потом украшения - все это отправилось в общее хранилище. Лишь однажды я не сдержалась и взяла себе кинжал, что был сотворен из сплавов двух металлов - светлого и теневого. Вещица была редкой, обычно сталь отвергала одна другую и портилась, поэтому мастера не экспериментировали, дабы не губить магический металл.
        После этого подарки сменились - разное оружие заполонило хранилище ордена.
        Внимание принца досаждало. Фредерик смотрел на подарки с недовольством, в какой-то момент я вообще перестала видеть все эти презенты - брат разбирался с ними без меня. А Долорес лишь посмеивалась, говоря, что благосклонность королевской семьи никогда не будет лишней. Но стоит быть осторожнее, чтобы этот огонь не разгорелся и не стал испепеляющим пожаром.
        - Вы так любите оружие, - заметил Адриан, посмотрев на мои ладони, лежащие на ножнах.
        - Не каждое. Только то, у которого есть… душа, - произнесла я.
        Некоторая сталь хранила историю, вбирая в себя эмоции прежнего владельца или мастера. Тот единственный кинжал, что я взяла себе, был не только редким, но и впитал в себя любовь человека, сотворившего его. Он вложил частичку себя, когда изготавливал клинок. Это дорогого стоило.
        - Душа? - удивился его высочество. - Я слышал, что даэвы устанавливают связь со своими мечами. И никто, кроме них, не может к ним прикоснуться.
        - Прикоснуться можно, но не поднять. Хотя если клинку вы не понравитесь, то и в самом деле можете пострадать. Особенно это касается теневого оружия.
        - В самом деле? Нет никаких исключений? - поинтересовался принц, вскидывая бровь вверх.
        Я задумалась.
        - Вообще-то есть…
        - Зависит от чувств владельца оружия к вам. Если он вас ненавидит, то готовьтесь остаться без руки, если доверяет, то меч, может, даже позволит себя поднять. Но безоговорочное доверие встречается крайне редко, ваше высочество, - небрежно поведал Моран, наклоняясь за чашкой с дымящимся чаем, только что принесенным работником заведения.
        - Поистине чудеса, - восхитился Адриан. Любопытство вновь вспыхнуло в его взгляде.
        - Вы интересуетесь нами? Даэвами? - спросил Люций с полуулыбкой.
        - Скорее восхищаюсь. Правда, не всеми.
        Принц отпил чаю, пряча ответную улыбку за чашкой и опуская взгляд. Почти сразу он отставил чашку в сторону и махнул рукой - изящно и расслабленно. Один из паладинов приблизился, поднося темно-синюю вытянутую коробку размером с две ладони. Положил на стол. А его высочество придвинул ее ко мне.
        Я взяла, снимая крышку.
        Кинжал. Внутри на бархатной подушке лежал точно такой же, что остался в обители.
        - Тяжело было его достать. Мастер уже умер. И, что самое главное, он был с Сент-Морьена. Это часть его личной коллекции, семья распродала ее сразу после его смерти, - произнес Адриан.
        - В Сент-Морьене живут настолько умелые мастера в обработке магического металла… - слегка удивилась я, вспомнив одну из историй о тех землях, которую слышала от отца, - будто на острове построена величественная стена, состоящая не только из камня, но и из магического металла. По его рассказам, эта преграда была подобна колдовскому щиту, что одной лишь своей аурой не позволял остаткам энергии Серого мира в Дэвлате проникнуть в глубь острова. Но, вступив в орден, я осознала, что это было не более чем детской сказкой. В нашем мире слишком мало магической руды, чтобы использовать ее при строительстве стен. Самые богатые залежи находились в Ограждающих скалах, окружающих портал в океане. Именно из-за близости к расколу добыча руды всегда была крайне опасным делом.
        - Да, Сент-Морьен может удивить. На их территории нет обители даэвов, там проживает лишь горстка отступников, которые лишены знаний вашего народа, что ордена копили веками. И ведь люди до сих пор живы. Неудивительно, что среди торговцев популярны всякие небылицы о тех землях, - воодушевленно заметил принц.
        Я кивнула, завороженно глядя на сталь. Протянула ладонь, касаясь пальцами оружия, готовая ощутить прилив той же любви… И сразу же отдернула руку, с сожалением глядя на лезвие.
        - Что-то не так?
        - Им уже убивали. И убили человека, - ответил вместо меня Люций.
        - Да? Печально, - покачал головой принц. - Но назад подарок я не приму. Пусть останется у вас, так я буду уверен, что его точно не используют во зло.
        - Хорошо. Возможно, так будет правильно, - подумав, согласилась я. Мне было жаль кинжал и мастера, который создавал свое сокровище вовсе не для того, чтобы его опорочили убийством во имя наживы. Лучше оставить его у себя, пока его не осквернила энергия Серого мира и он не стал отнимать чужие жизни. - Благодарю.
        - Это лишь маленький подарок. Не стоит.
        - Вы по каким-то делам в Турисе?
        - Нет, что вы. Я просто путешествую.
        - Видимо, у вас много времени?
        Моран сидел, сложив руки на груди. Принц бросил на него беглый, немного раздраженный взгляд.
        - Можно и так сказать.
        - Прекрасно. К сожалению, мы с Сарой не можем подобным похвастаться. Даже жаль. Вам можно позавидовать, - сказал Люций шутливым тоном.
        Я укоряюще взглянула на него - не стоило так разговаривать с принцем.
        - Да, жизнь даэвов отличается. Особенно светлых. Слышал, вам запрещено лгать, повышать голос и даже плакать на глазах у других.
        - Слезы показывают слабость, - отозвалась я. - Это негласное правило.
        - По мне, это жестоко. Мы не всегда можем контролировать свои чувства. Разве у даэвов не бывает минут печали?
        - Печаль и тоска свойственны всем. И я тоже считаю, что это не то, чего следует стыдиться, - задумчиво отозвался Моран, размешивая сахар в чашке.
        Почти минуту мы провели в молчании. Я вновь вспомнила завтрак и злорадство Ирис из ордена Вечной зелени. Суть правила - оставаться сильным всегда. Чтобы такие, как дэва, не пытались на тебя напасть.
        - Я буду в Турисе еще пару дней и надеюсь снова увидеться с вами, Сара, - нарушил Адриан тишину. - Приглашаю вас вновь на чай, когда охота завершится.
        - После выполнения задания нам надо будет вернуться в Академию, - ответила я.
        Принца мои слова ничуть не огорчили. Возможно, он ожидал, что я отвечу именно так.
        Когда время чаепития подошло к концу, мы спешно попрощались.
        Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула, ощущая облегчение. Свежий воздух наполнил легкие. На главной площади толпились люди, за время нашего пребывания в ресторане здесь появились прилавки, за которыми проводились разные игры, веселящие народ.
        Зазывалы привлекали прохожих, обещая призы. Над головой летали воздушные змеи, два из которых уже успели зацепиться за высокие громоотводы, торчавшие на крышах домов.
        Повсюду витал аромат лаванды. В центре площади цвело вишневое дерево, возле которого собралось особенно много зевак.
        - Принц интересный малый, - вдруг услышала я.
        - Что? - Обернулась, столкнувшись взглядом с Люцием, который склонил голову, внимательно меня рассматривая.
        - Ничего не почувствовала?
        - Я заметила что-то странное. Его эмоции… Они были неспокойны. Принц чем-то взбудоражен. Настолько, что я не ощущала ничего другого. Но глубже я не смотрела, отгородилась, - задумчиво отозвалась я. Адриан ничего во мне не вызывал. Лишь иногда безразличие сменялось досадой и недовольством - особенно когда из-за прихоти королевского отпрыска приходилось тратить столь драгоценное время на чашку чая и вежливые беседы.
        Прошло уже полдня, и до заката солнца осталось не так много времени.
        У Люция ответ вызвал улыбку.
        - Кажется, я ему понравился, - неожиданно заявил он с ухмылкой.
        - Нет. Определенно нет.
        - Ты уверена? Он так смотрел на меня. Как же это говорится… Пылающим взглядом? - говорил Люций, пока я разглядывала веселившихся на площади людей. Эмоции бурлили, как кипящий котел. - Слышал, во дворцах довольно вольные нравы. Встречаются даже нетрадиционные интересы. Что, если я ему понравился совсем в ином смысле? - оскорбился див. Когда до меня дошел смысл его слов, я ошарашенно обернулась.
        А он только этого и добивался - привлекал внимание.
        Я помрачнела. Разозлилась.
        У его шуток вообще не было никаких границ.
        - Ты ужасен, - произнесла я, поправляя меч на поясе.
        - Я прекрасен, - с довольным видом возразил див и устремил взгляд в сосредоточение палаток на площади. Вдруг что-то привлекло его внимание, и он стремительно зашагал к толпе. - Идем. У меня появилась идея.
        - Нам надо найти остальных.
        - Успеем, - отмахнулся он, преодолевая расстояние до палаток широкими шагами.
        Глубоко вдохнув, словно пытаясь надышаться перед тем, как окажусь в омуте человеческих эмоций, я все же пошла следом.
        Люций привел нас к широкому прилавку, у которого толпились зеваки. На специальной стойке висели боевые луки, а на древке, чуть поодаль, были привязаны кружившие в воздухе воздушные змеи.
        На плакате возле оружия виднелось написанное красными чернилами объявление: «Попади десять раз и выиграй главный приз - поездку вокруг озера. Романтическое путешествие за стены города этой ночью. Только сегодня! Участвуют лишь пары!»
        Воздушных змеев использовали в качестве мишеней.
        - Господин, сколько надо заплатить за участие? - спросил Люций, пробираясь ближе к прилавку.
        Хозяин, взглянув на нас, бросил:
        - Тридцать медяков.
        - Эй, ты же говорил десять! - выкрикнул кто-то из толпы.
        - Для них тридцать. Всем известно - даэвы хорошо стреляют! - рявкнул мужчина.
        - Вот же пройдоха, - послышалось в ответ.
        Народ рассмеялся.
        - Они к нему народ привлекут, а он с них втридорога хочет содрать! - продолжил возмущаться зевака. - Красавица, улыбнись - может, скидку сделает.
        Я нахмурилась, чувствуя себя неуютно в этой толпе. Слишком много людей. Слишком много эмоций.
        Но тут на лице Люция расцвела обворожительная улыбка. Он повернулся к людям и спросил:
        - Вот так?
        Хохот разлился по площади.
        - Тьфу ты, - послышалось ругательство, утонувшее в смехе.
        - Спасибо, спасибо! - Люций пару раз поклонился, принимая всеобщее внимание, а после вытащил монеты и со звоном брякнул на стол. Медяки разлетелись в стороны, лишь чудом не упав.
        - Где наши лук и стрелы? - поинтересовался див у хозяина.
        - Вот лук. - Тот положил на стол видавшее виды оружие. На рукояти давно облупилась полировка. Даже в лучшие свои времена этот лук принес мало пользы своему владельцу. - Вот стрелы. Пять попаданий с тебя, пять со спутницы.
        - Об этом нигде не сказано, - заметил Моран.
        - Видишь пометку? Участвуют только пары, - потыкал пальцем в плакат лавочник. - Это, между прочим, не просто так написано.
        Так вот в чем подвох… Народ позади заволновался. Похоже, новое, выгодное ему правило владелец озвучил лишь сейчас.
        Люций покачал головой. Усмехнулся.
        «Как бы он чего не сделал этому человеку…» - озабоченно подумала я, наблюдая за его улыбкой.
        - Сара, ты умеешь стрелять? - полюбопытствовал Люций, проверяя тетиву и настраивая лук.
        - Немного, - скупо отозвалась я, совсем не желая становиться частью представления.
        Даэвов в первую очередь учили сражаться на мечах, а лук был делом второстепенным. Зачастую обучение зависело лишь от желания молодого воина. Да и умеющих метко поражать цель было крайне мало - стрелой голову монстру не снесешь.
        Но Долорес твердила: «Никогда не знаешь наверняка, что именно спасет тебе жизнь…»
        Люций вскинул лук. Пока я размышляла, див умудрился улучшить оружие. Стрелы со свистом рассекали воздух, поражая воздушных змеев и вонзаясь прямо в пересечение реек в центре, разрушая всю конструкцию. Подстреленные змеи под оживленные возгласы толпы пикировали на землю. Каждый раз, когда очередной снаряд случайно улетал в гущу народа, вскипала суматоха - люди пытались схватить его на лету.
        - Твоя очередь, - Люций протянул мне лук. - Не попадешь - ничего страшного.
        - Для чего это все? - спросила я, не притрагиваясь к оружию. Я не одобряла затею дива.
        Моран сокрушенно вздохнул, одним своим ироничным видом говоря: «Ну что с тобой поделать?»
        - Посмотри на плакат. Видишь приз? - Он перевел взгляд с меня на объявление и обратно. - Ночная поездка вокруг озера… Мы выиграем, и этим вечером нас повезут любоваться красотами. Скажем кучеру использовать дорогу, по которой мы пришли в город. Скроем нашу магическую ауру и притворимся людьми.
        - Почему просто не нанять экипаж самим за деньги?
        - Сегодня празднование. Ты не бывала в Турисе ночью?
        - Нет, не бывала.
        - Это очень оживленный город. И все уже наверняка занято. Мы, конечно, можем повысить плату и увести чужую повозку или экипаж, но как расстроятся люди, которые рассчитывали провести этот романтический вечер вдвоем! Да и разбрасываться деньгами ведь тоже неправильно? - Он выразительно глянул на меня.
        - Ладно. Пусть будет по-твоему, - в конце концов сдалась я под этим взором, протягивая руку и поднимая сосредоточенный взгляд на парящих в небе змеев. - Давай лук.
        Когда оружие перешло ко мне, успевшая заскучать толпа вновь оживилась, посмеиваясь и делая ставки.
        - Помни, я не буду тебя обвинять, если промахнешься, - кинул вдогонку Моран. - Просто тогда ничего не останется, кроме как перекупить чужую повозку.
        Я недовольно поджала губы. Вскинула лук к искристо-голубому небу, в котором, словно плавая в море, кружились воздушные змеи. Удерживавшие двух из них нити перекрутились, отчего алые бумажные птицы летали совсем близко, иногда закрывая друг друга.
        Вдох. Задержала дыхание. Звуки толпы словно унеслись вдаль. Но лишь на несколько секунд, пока три стрелы, вспарывая воздух, не поразили свои цели. Одну за другой. А последняя стрела - сразу две мишени.
        Пальцы горели от тетивы, а неиспользованная стрела осталась лежать на столе.
        Я вернула лук, пока в полной тишине мишени падали на землю.
        А потом площадь утонула в голосах. Вокруг воцарился хаос. Веселье щекотало кожу. Я даже не думала, что обычная стрельба может принести столько радости людям.
        - Немного умеешь? - иронично спросил Люций, оказываясь рядом. - Это очень даже впечатляет, - протянул он, поднимая подбородок. Присвистнул. Улыбнулся.
        Я опустила взгляд, отчего-то смутившись. Но, быстро опомнившись, подошла к организатору.
        - Можно наш приз? - произнесла я, видя намерения мужчины насквозь. Он занервничал.
        - Вы использовали всего девять стрел, а надо было все десять, - пролепетал он, сглатывая и в панике косясь на меня.
        - «Попади десять раз» - так написано на вашем плакате. Ничего про стрелы, - сказала я, склоняясь ближе к нему.
        Глаза мужчины испуганно расширились. Человек спешно закивал. Опустив руку под прилавок, протянул мне бумагу с вензелем.
        - Возьмите, - рассеянно пробормотал он.
        - Спасибо, - искренне поблагодарила я, принимая выигрыш.
        Покидая площадь, нам не пришлось пробираться сквозь толпу - люди расступались сами.
        Опустив рассеянный взгляд на бумагу с вензелем, на которой кривым размашистым почерком был указан приз и - чуть мельче - то, куда и кому предъявить документ, я сунула ее Морану.
        - Надо вернуться к остальным до того, как солнце сядет, - сказала я, глядя на розовеющее небо. Вечерело. Близилась опасная ночь.
        Охота всегда была непредсказуема. За столетия борьбы порождения Серого мира отобрали множество жизней. И я надеялась, что этой ночью все будут достаточно умелы и осторожны, чтобы не пасть.
        VI. Кости птицы Рухх
        Создание магических печатей - крайне сложная наука.
        Чем больше условий - тем сложнее знак.
        Легко сотворить пламя, но гораздо тяжелее им не обжечься.
        «Энциклопедия 2-го уровня» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        - Надо всем вместе выбрать, кто пойдет. - Сильфа выразительно посмотрела на бумагу с вензелем, лежавшую на столе. - Чтобы было по-честному, лучше выбрать одного светлого и одного теневого, - продолжила дэва, тихо постукивая пальцем по столу. Пальцем, на котором мерцало кольцо с большим граненым изумрудом, стоившим как пара зданий в этом городишке.
        Похожий камень виднелся в крупных золотых сережках, обрамлявших лицо с правильными чертами, и в броши на воротнике одеяния. Глаза цвета полыни делали ее взгляд глубоким, цепким, а контраст с бронзовой от загара кожей и темными каштановыми волосами наделял запоминающейся красотой. Дополняла образ мантия девушки, менявшая оттенок от почти белого сверху до сине-зеленого внизу.
        Сильфа Зефирос, сестра Оскара, с которым я однажды сошлась в тренировочном бою. Как и брат, она была неравнодушна к украшениям, но подбирала их с б?льшим вкусом, нежели он.
        И ножны ее меча, в отличие от ножен брата, выглядели довольно просто - выполненные из белой кожи, у самого острия венчавшиеся золотой накладкой. Почти такие же ножны были у даэва, сидевшего рядом с ней, - Ореста. Юноша из малочисленного ордена, обосновавшегося на юго-востоке Исонии и существовавшего в тени ордена Западных ветров. Их обители едва насчитывалось полвека. Молодые ордены часто заключали союзы с крупными, чтобы оставаться на плаву. Но союзами это оставалось лишь на словах, скорее подданство в обмен на знания и поддержку.
        - Мы можем отправиться вместе - ты и я, - с каменным лицом, но сверкающими угольно-серыми глазами предложила Карма - пятая теневая, которая присоединилась к нашему отряду. Девушка была родом из ордена с Черных скал на территории Первого королевства. Черные как смоль волосы струились идеально прямыми прядями по одежде. И без того острые черты подчеркивали темные растушеванные линии на крыльях носа и скулах. Представители ее обители часто наносили краску на лица в стремлении походить на существ, которых уничтожали. У них это считалось актом устрашения.
        Черная одежда теневой дэвы, в отличие от одеяния других теневых даэвов, не обладала никакими особенными деталями - абсолютно никакой вышивки. На теле ни одного украшения. Наверное, члены их ордена сильнее остальных напоминали теней.
        - Благодарю за предложение, но откажусь, - сухо ответила светлая дива. - Думаю, будет лучше…
        - …отсидеться, пока остальные выполняют грязную работу? - продолжила за нее теневая.
        Карма Григори обладала специфическим чувством юмора. Я бы и не поняла, что она шутит, если бы случайно не ощутила этого.
        Возможно, ей стоило бы поучиться у Морана. Крайне редко, но все же его шуткам хотелось улыбнуться. Правда, как правило, чуть позже, через пару дней, когда первое негодование проходило.
        Обычно я старалась игнорировать чужие эмоции, ведь это все равно что заглядывать в чужую душу и в некой степени подобно чтению мыслей. И пока окружающие пребывали в спокойствии, у меня это чаще всего получалось. Но стоило им или мне лишь немного переволноваться - и от чувств было не скрыться. А единственный способ избавиться от источника - подавить все эмоции разом.
        В этот момент я как раз отвлеклась - из головы никак не выходило происшествие в библиотеке. Раз за разом я вспоминала в мельчайших подробностях то, как подошла к запертой двери другой комнаты. Чистое совпадение и случайность?
        Даже не знаю. Будто что-то привело меня.
        - Меня учили, что мы подозреваем других существ в своих же грехах, - непривычно громко заявила Сильфа, выдергивая меня из раздумий. - Не стоит кого-то оскорблять, если сама не хочешь быть оскорблена.
        В последние часы вокруг было слишком шумно. Зефирос была эмпатом, как и я. Но пока она не ощущала эмоций без прикосновений. Подобное проявление дара считалось самым удачным - он не мешал жить.
        - От теневых могу пойти я, - встрял Коэн, до сих пор переговаривавшийся только со своими и высокомерно взиравший на светлых. Вот и теперь, задрав подбородок, он с вызовом окинул взглядом даэвов в светлом.
        Его непомерная надменность граничила с почти такой же неуверенностью и сомнениями в себе.
        - Пойти должен тот, кому хватит умений и кому мы, светлые, сможем доверять, - посмотрев прямо в глаза Коэну, отозвалась Сильфа. - Думаю, оба условия вполне разумны. Но боюсь, тебе недостает первого, не говоря уже о втором. Вдруг начнешь кричать и перепугаешь всех монстров в округе.
        - Да что ты… - угрожающе начал Коэн, поднимаясь на ноги и ударив ладонями о столешницу.
        - Я не закричу, - тем же гробовым тоном вставила Карма. - Я не умею кричать. В отличие от него.
        - Не стоит лгать, даже для того, чтобы привлечь внимание. Так или иначе, это чернит душу. Хотя ничего страшного, когда она и так черна и даже белых пятен нет. - Сильфа невозмутимо глянула на девушку и отвернулась, не желая продолжать разговор. Ее взор устремился к теневым дивам, заказывавшим еду.
        - У нас разное воспитание, светлая. Родители отучили меня повышать голос, - тем не менее продолжила Карма.
        - И как же? - с усталостью в голосе сухо поинтересовалась Зефирос.
        - Не могу сказать. Это секрет моего ордена. В коридорах нашей обители тихо, как в склепе. Мы мало разговариваем.
        Айвен сидела необычно молчаливо, помешивая ложкой чай. После того как я вернулась к гостиному двору вместе с Люцием, она постоянно хмурилась и временами сверлила меня недовольным взглядом.
        Коэн посмотрел на темную, скривившись, и медленно опустился на стул. Тихо сказал:
        - Инклементии… Им с рождения внушали ценности культа мертвых. Их главная цель - умереть.
        - Еще немного, и я подумаю, что ты завидуешь, Коэн. Ведь если я умру в бою, то на той стороне меня встретит наш бог Фародей. А вот тебя не встретит, - зловеще проговорила Карма.
        Девушка встала и медленно обошла стол, оказавшись позади Коэна. Тело дива напряглось, когда она наклонилось, что-то прошептав ему на ухо. Все слова можно было разобрать по ее медленно шевелившимся бледным губам. Ладонь дива сжалась в кулак, а от лица отхлынули все краски.
        - …Тогда подайте ваше фирменное, - велел Люций хозяину, стремительно возвращаясь к столу. Он заставил Карму посторониться. - Мы собрались здесь не драться. Но если появятся какие-то разногласия, можем решить их чуть позже, Карма Григори. - Голос Люция звучал негромко и спокойно, но в нем клокотала угроза.
        - Разумеется. Мы здесь не для того, чтобы драться, - откликнулась дива, так же медленно возвращаясь на место.
        Атмосфера была тяжелой, давила на плечи. Оказавшись бок о бок, светлые и теневые вдруг стали показывать свои худшие стороны. К чему правило о вежливости, если даже невинными словами можно было уколоть, как копьем?
        Я вздохнула, и этот вздох показался слишком оглушающим в возникшей тишине.
        - Винсент хотел что-то предложить, - произнесла я, в очередной раз заметив, как див порывается что-то сказать, но не решается вмешаться в разговор.
        Люций дружелюбно улыбнулся, переведя полный ожидания взгляд на парня рядом со мной.
        - Да-да. Я хотел предложить вытянуть кости. - Винсент суетливо, не с первой попытки - его рука сильно дрожала - вытащил из мантии потрепанный мешочек из темной ткани, перевязанный веревочкой, на кончиках которой висела пара пуховых перьев. Они мерцали, словно посыпанные каким-то магическим порошком. - Эти кости из останков птицы Рухх. Они передаются веками у нас в семье и обладают магической силой. На половине из них есть углубление, вот. - Див вытащил сероватую косточку, в центре которой оказалась выбоина.
        - У вас у всех в ордене такие мешочки? - полюбопытствовала Сильфа, приподнимая брови. - Сколько птиц убили понапрасну.
        - Мы их не убивали! - воскликнул возмущенно Винсент, покраснев.
        Бровь девушки иронично изогнулась.
        - Птицы Рухх настолько большие, что из костей одной особи можно построить дом, не то что создать реликвии для всего ордена, - сообщил Люций.
        - И это не те существа, которых так просто убить. Не говоря уже о том, что вреда они не приносят. Охотятся на морских просторах, почти никогда не прилетая на материк, - добавила я, ранее уже слышавшая об этих магических костях.
        Если дух птицы, заключенный в останках, решит нам помочь, то они дадут ответ. Но если нет, то выдадут абсолютную бессмыслицу. Своенравный артефакт, который работает лишь в руках даэвов ордена Рухх, в чьей плоти заключено древнее колдовство их острова. Причем даже принудить воинов их обители воспользоваться костями не выйдет - магия почувствует подвох. Владелец мешочка с костями должен искренне желать помочь.
        Не будь этого ограничения, и их собственная реликвия могла бы стать проклятьем для ордена. Ведь оказалось бы так много желающих узнать ответы на свои вопросы! Не сосчитать, сколько раз за всю жизнь нас гложат вопросы, на которые мы никогда не узнаем ответ, а тут не нужно гадать и сомневаться - достаточно лишь воспользоваться костями. Слишком привлекательная возможность.
        - И что же нам надо делать? - не слишком вдохновленно спросила Зефирос.
        - Я задам вопрос, а вы вытяните по кости. Те, у кого будут кости с углублением, воспользуются призом и станут приманкой.
        - Мы ничего не теряем. Даже если кости не захотят помочь, это все равно будет воля случая, - заметил Люций, склоняясь над столом и добавляя: - Можно попробовать.
        Винсент просветлел и закивал. И по очереди протянул каждому мешочек, не выпуская его из рук.
        - Пока сожмите кости в кулаке и не смотрите. Ваше знание может нарушить колдовство.
        Я чувствовала, как кость вбирала в себя тепло ладони, начав неожиданно пульсировать. Теплая. Совсем не скажешь, что она принадлежала существу, сотворенному благодаря энергии Серого мира.
        Когда у каждого в ладони оказалась зажата кость, Винсент удовлетворенно кивнул и разрешил:
        - Открывайте. У кого попалась с углублением?
        - У меня! - Коэн почти в тот же миг вскинул руку вверх и ухмыльнулся.
        Не спеша узнать результат, я вспомнила, что в одной из книг мне попалась теория, что не все монстры на Затерянных островах созданы благодаря тьме - некоторые являлись частью древнего колдовства Дэвлата. Теперь я была готова поверить, что чужие домыслы являлись правдой. Магия пронизывала кости, и не будь в них столько силы, они уже давно бы рассыпались. Но они не стали пылью еще по одной причине - за каждую помощь останки взимали плату, питаясь чужой силой. Однако артефакт знал меру и поэтому не взял слишком много.
        - Только один? - забеспокоился светлый, переводя взгляд с одного даэва на другого.
        Разжав ладонь, я произнесла:
        - У меня тоже, - на косточке в моей руке было углубление.
        - Неожиданный выбор, - пробормотал Винсент, цепенея. Но, почти сразу придя в себя, стал спешно собирать костяшки обратно в мешочек.
        За столом повисла тишина - никто не решался вновь начать споры.
        Даэвы с уважением относились к артефактам, ведь их на землях Дэвлата осталось не так много. Даже Сильфа, сомневавшаяся в подлинности реликвии, подержав кость в руке, присмирела.
        Выбор сделан. Пора было отправляться на охоту.
        VII. Отравленная земля
        Ревенанты - самый распространенный вид нечисти, сильные эмоции и грехи людей привлекают к ним энергию Серого мира.
        Но еще несколько столетий назад порождениями тьмы часто становились животные и растения, и даже на предметах тень часто оставляла свой след.
        «Энциклопедия 2-го уровня» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Повозка поскрипывала, покачиваясь из стороны в сторону. Крыши не было, и, пойди дождь, мы промокли бы до нитки. Отодвинувшись ближе к краю и задумчиво подперев ладонью подбородок, я глядела на темные стволы деревьев с пушистыми кронами и высокую траву, что росли на обочине.
        Несколько раз над головой пролетала сова, а издалека звучало одинокое пение ночной птицы.
        - Мы обычно не используем эту дорогу. Почему вы захотели поехать именно здесь? - в который раз попытался выведать кучер, неуверенно всматриваясь в даль. - И лягушек что-то не слышно. Слишком тихо. Они уже должны были проснуться после зимней спячки. Летом они квакают всю ночь, звук долетает даже до города, - обеспокоенно продолжил он.
        - Это вас не касается. Просто езжайте дальше, - небрежно махнул рукой Коэн - ему надоели расспросы.
        Ночной лес нервировал мужчину. Ветер, изменивший направление, обдавал холодом и морозил кожу. По небу скользили плотные облака, укрывающие звезды и луну, - в этот темный час кучер предпочел бы сидеть дома у камина, а не ехать по пугающему лесу, где вокруг ни души.
        Но именно подобные заказы в разгар праздника, видимо, обеспечивали его основной доход, и, когда мы предложили несколько серебряных монет всего лишь за то, чтобы он провез нас по другой дороге, кучер не смог отказаться.
        Мантии нам пришлось оставить в гостевом доме, облачившись в человеческую одежду - все те же штаны и удлиненные рубашки, но выполненные из ткани похуже. Под пояс мы спрятали печати, которые скрывали ауру даэвов, что могла отпугнуть особенно осторожную тварь.
        Взгляд извозчика становился все подозрительнее. Изначально он принял нас с Коэном за влюбленную парочку, решившую провести романтический вечер вдали от скопления людей, но его иллюзии быстро развеялись.
        Ведь Коэн избегал говорить со мной. Лишь изредка бросал в мою сторону напряженный взгляд и сразу же отворачивался, будто стоит посмотреть чуть дольше, и он обожжется.
        - Боги, вот же странная парочка, - едва слышно пробормотал кучер. Если бы мы были людьми, то, возможно, и не услышали бы его.
        Коэн тяжело и недовольно вздохнул. Див уже начинал беспокоиться, ведь мы ехали по дороге давно, но пока не встретили никаких признаков темной твари. Затея стала казаться бесполезной. Но в то же время никак не давала покоя мысль: раз существование твари заподозрили только теперь, то монстр крайне осторожен и силен…
        Зачатки разума встречались у ревенантов чрезвычайно редко, но стоило рассматривать все варианты.
        Остальные отряды прочесывали лес с другой стороны города, у дороги, огибающей озеро, куда отправились все жители Туриса. Скопление людей могло привлечь притаившуюся тварь.
        Наставники должны были наблюдать за охотой и вмешаться, если станет по-настоящему опасно. Всем ученикам было наказано использовать сигнал тревоги, если они столкнутся с чем-то непосильным.
        Обернувшись, я пристально посмотрела на Коэна.
        - Не стоит так переживать из-за чужих слов, - негромко произнесла я.
        - Да что ты можешь знать, светлая? - раздраженно спросил Коэн.
        - Ничего, кроме твоих эмоций, - сказала я.
        «Слишком громких эмоций», - добавила я про себя, вспоминая то, что ощутила, когда Люций пришел на помощь диву в разговоре с Кармой Григори из ордена Черных скал.
        Коэн молчал, и тогда я продолжила:
        - Обуздай свою зависть, если хочешь оставаться его другом.
        Мои слова заставили дива вздрогнуть, обернуться и взглянуть в глаза - испуганно и настороженно. Юноша сжал ладонь в кулак, на мгновение став беззащитным и настоящим, но потом, фыркнув, отвернулся.
        - Все светлые лицемеры. Ты же смотрела на нас свысока, что изменилось?
        - Возможно, я стала видеть дальше своего носа, - отозвалась я, гадая, как бы отреагировал Фредерик, если бы услышал мои слова.
        Понял бы? Согласился бы или нет?
        Но Коэн удивился, вновь взглянул на меня и, помедлив, с неохотой признался:
        - Я не завидую Люцию. Он мой друг. Моя семья. Просто иногда думаю о том… - Теневой див замолчал, так и не договорив, несколько раз открывая рот, словно рыба, выброшенная на поверхность. И неожиданно поведал: - Карма назвала меня сыном предателя.
        - Почему? - спросила я, никак не показывая, что прочитала все по губам Кармы еще за ужином.
        Коэн глубоко вдохнул, переведя взгляд на свои ладони, лежавшие на коленях.
        - У ордена Черных скал есть особенность - они почти не заключают брачные союзы с другими орденами, а если это все же происходит, то другой даэв обязан покинуть свой орден, изучить их веру и стать инклементием. Не подчиниться заведенному порядку и, наоборот, самому уйти из ордена считается тяжким грехом, предательством бога. Порою за это даже преследуют, а после вершат суд. - Его невидящий взгляд был обращен вдаль, он гулко сглотнул. - Мой отец, как и Люций, был старшим сыном главы и занял бы место после деда. Но он настолько любил мою мать из Северного ордена, что ушел за ней, когда она не пожелала покидать тех, с кем прожила всю жизнь. Отец стал никем в чужом ордене и изменником в своем. Когда мне было семь лет, родители погибли на охоте, а бабушка ушла годом позже. И так я остался один.
        Я молчала, ощущая его грусть.
        Коэн вдруг язвительно усмехнулся:
        - А где же хваленое сострадание и вежливость светлых? Почему не говоришь, как тебе жаль?
        - Мне жаль, Коэн, - послушно сказала я. - Но пообещай, что сам себя ты жалеть перестанешь. Надо жить дальше.
        Чувствовала я себя лицемеркой, ведь сама не могла следовать своим словам. Кошмары возвращались, что бы я ни делала. В конце концов я даже смирилась с этими сновидениями и привыкла к тому, что они лишают меня сна.
        - Жалеть себя… Ты ничего не понимаешь! - разозлился теневой див. - Тебя официально приняли в главную семью ордена и дали все, соответствующее этому положению. Знаешь, сколько даэвов хотело бы оказаться на твоем месте? О чем тебе сожалеть или переживать? Ты ничего не потеряла! - Его взгляд пылал, а дыхания не хватало. Заметив оглядывающегося кучера, он продолжил тише и с явной горечью: - А я так и остался никем… И никак не могу отделаться от мысли о том, что было бы, не покинь отец орден. Что, если бы мать не была столь эгоистична и не вынудила его так поступить? Сейчас я был бы сыном главы, а не прозябал в чужой тени. И такая, как Карма, не позволила бы себе подобных слов. - Коэн покачал головой, а на лице его появилась кривая самодовольная улыбка: - Нет-нет… она бы уже не один раз склонила передо мной голову.
        - Но этого никогда не будет, - оборвала я его, и улыбка сползла с лица теневого дива. Не зря эмоции Коэна беспокоили меня, в них действительно было что-то ядовитое и опасное. - Ты искренне восхищаешься Люцием и любишь его родителей. Почему не радоваться тому, что имеешь прямо сейчас?
        Коэн молчал, продолжая все так же хмуро смотреть на свои ладони. Тогда я заговорила вновь:
        - Несколько раз мне приходилось менять эмоции людей, которые потеряли близких… И самым сложным чувством было одиночество. Одиночество убивает не хуже яда. Не с кем разделить счастливые моменты, и пугает осознание того, что ты никому не нужен, - произнесла я, глядя в никуда и растирая большим пальцем внешнюю сторону ладони. - Я пришла к мысли, что для того, чтобы быть счастливым, достаточно одного по-настоящему близкого существа. Кого-то, кто будет на твоей стороне…
        Говорила я неспешно, одновременно прислушиваясь к эмоциям дива. Мне было важно достучаться до него. Ведь терзавшие его мысли и зависть к Люцию отравляли его душу.
        Возможно, я бы не придала такого значения его чувствам, если бы не случай из прошлого. Я еще жила в Предфоре вместе с отцом. Последние ярмарки прошли удачно - папа заработал значительно больше, чем рассчитывал. Он купил парочку книг, пополнив наше скромное собрание, семена новых цветов, которые подарил соседке, и даже безвозмездно привез дорогое лекарство ее мужу, мучившемуся от боли в спине.
        Все бы ничего, но новость о хорошей прибыли распространилась по деревне, как пожар. Прошло несколько дней, и наша лошадь заболела и вскоре умерла. Лишь после ее смерти мы с отцом случайно поняли, что причиной всему была отравленная вода в стойле. Она странно пахла. Несильно, поэтому сразу и не распознаешь аромат ядовитых ведьминых цветов, что росли в двух часах пути от Предфора.
        Нашу лошадь отравили. И я даже догадалась кто - кузнец, чье злорадство противно холодило кожу. С тех пор я избегала того мужчины.
        Случай из прошлого так въелся в мою память, что даже теперь, ощутив нечто похожее, я не смогла остаться безучастной.
        - Может, ты и права, - с неохотой согласился Коэн, выдергивая меня из мыслей. Я ему все еще не нравилась, но, по крайней мере, теневой див не отмахнулся от моих слов. Юноша обернулся и вдруг спросил: - И у тебя есть этот близкий? Кто это? А то говоришь с таким умным видом.
        Смотря в наглое лицо теневого дива, я тяжело вздохнула.
        «Все же он мне совсем не нравится…» - подумала я, вспоминая отчего-то Люция, который вызывал совершенно противоположные эмоции.
        Ответить не успела - перед глазами вспорхнула теневая птица с клочком бумаги в клюве. Она приземлилась на жердь позади кучера. Я протянула руку, а смятый лист упал мне в ладонь, обжигая холодом теневой магии.
        На нем было выведено одно-единственное слово: «Подождите».
        Хорошо, что чернилами, а не кровью…
        - Это почерк Люция, - мгновенно узнал Коэн и, вскинув голову, крикнул: - Эй, ты, остановись!
        - Посреди дороги? Что-то случилось? - обеспокоился мужчина.
        - Тебе какое дело? - сощурился темный див раздраженно. - Я говорю остановиться, значит, ты должен остановить эту проклятую лошадь, понял?! Или у тебя есть возражения, человек?
        Повозка резко замерла на месте. Коэн стремительно спрыгнул на землю. Огляделся.
        - Возьмите. - Я протянула золотую монету кучеру. - За беспокойство. И, пожалуйста, не обижайтесь на него.
        Див был слишком груб. Но недовольство мужчины пропало, стоило ему увидеть золотой.
        Если бы все эмоции менялись благодаря деньгам, мой дар бы не понадобился. Но, несмотря на хлопоты, мне нравилось встречать принципиальных людей. Они были точно глубокая вода - просты и понятны. К сожалению, наш провожатый к таковым не относился.
        Совсем скоро мы увидели приближающийся силуэт, в котором я узнала Блеза. Они с Люцием и Винсентом изначально должны были обыскать лес у дороги и намеревались держаться в отдалении от нас, чтобы не спугнуть магической аурой монстров. Но, видимо, что-то пошло не так…
        Див быстро настиг нас.
        - У нас проблемы. Люди, которых мы встретили прошлой ночью… - начал Блез, рассказав, что та семья вновь пустилась в путь по той же дороге.
        - Они что, самоубийцы? - возмутился Коэн, когда див замолчал. - Насколько пустоголовыми надо быть, чтобы второй раз сунуть голову в пасть зверю?!
        - У них телега сгорела. Надо, чтобы кто-то отправился вместе с ними обратно в город, - покачал головой Блез.
        Мы с ним встречались все чаще. Его эмоции были самыми тихими, и, возможно, поэтому он меньше всего привлекал внимание. Если чувства Коэна были похожи на никогда не затихающий крик, то чувства Блеза напоминали несильный дождь - достаточно громкий, чтобы услышать, но в то же время теряющийся среди остальных.
        Даже внешность у него была под стать - правильные черты лица, которые, однако, в совокупности делали его лицо непримечательным. Зачастую даэвы отличались от людей не только силой, но и необычайной красотой, которая порой выражалась в непривычном цвете глаз или волос. Но Блез был лишен этих особенностей, и, если бы не одеяние, его можно было бы спутать с обычным человеком.
        - Но почему телега вообще зажглась? - спросила я, обдумывая странность ситуации.
        - Не знаю. По их словам, она просто сгорела. Либо в телеге лежало что-то горючее, либо…
        - …это магия, - закончила я.
        Что, если кто-то нанес на телегу воспламеняющую печать?
        Коэн пришел в еще большее раздражение, сетуя на глупцов, из-за которых наш план пошел прахом. Но имела ли эта затея изначально шансы на успех?
        Вернувшись к телеге, мы попросили кучера развернуться и поехать обратно к городу. Мужчина обрадовался неожиданному завершению прогулки и заметно повеселел.
        Прошло несколько минут, и мы увидели на дороге людей - семейную пару, жмущуюся друг к другу, и Люция с их дочкой на руках. Она обхватила ручками его шею, без страха осматривая округу.
        Винсент стоял в сторонке у дерева, держа под уздцы лошадь, которая, видимо, и была запряжена в сгоревшую телегу.
        «А ведь колеса новые были…» - вспомнила я, как еще вчера потеря одного колеса привела отца девочки в отчаяние. Теперь же он выглядел напуганным, как и его жена. Что ж, неудивительно…
        Увидев нас, Люций попытался вернуть ребенка маме, но малышка заупрямилась, никак не желая отпускать шею теневого дива. Я отвлеклась, наблюдая за девчушкой, которая повисла на согнувшемся над землей Моране. Оба тихо смеялись, пусть ситуация к этому совсем и не располагала.
        Мы с Коэном и Блезом отошли от повозки, а совсем скоро к нам присоединился Люций со словами:
        - Извините. Задержался.
        Див случайно посмотрел на меня и вдруг подмигнул.
        Я покачала головой, а он как ни в чем не бывало отвел взгляд, посерьезнев, сложил руки на груди.
        - Почему они вновь поехали по этой дороге? - спросила я.
        - Сегодня последний день празднества. Главная дорога загружена, - негромко сообщил Люций.
        - И вправду идиоты, - буркнул Коэн.
        Мельком взглянув на друга, Люций задумчиво протянул:
        - Да, весьма глупо. Думаю, днем события прошлой ночи перестали казаться им такими настораживающими. Вот и забыли об осторожности. - И невесело предположил: - Или что-то тянуло их обратно.
        - Кто проводит их в город? - спросила я.
        - Я могу это сделать. Съезжу с ними в город, заселю в гостиницу и огражу магией, - предложил Блез.
        - Хорошо, - кивнула я. - Так и поступим. А мы присоединимся к остальным и осмотрим лес.
        Люций вернулся к повозке, поговорить с семьей. Я пошла следом, решив помочь. Семейная пара выглядела сильно напуганной. Мне запретили использовать дар, но я уже не раз воздействовала на эмоции людей и знала, когда надо остановиться. Если могу помочь, почему я должна оставаться в стороне?
        Но промелькнувшая мысль так сильно отличалась от моих прежних стремлений. Правильно ли идти наперекор приказам? Ведь теперь от моего дара не зависела чужая жизнь.
        - А ты не можешь поехать с нами? - Малышка вновь потянулась к Люцию, когда див сообщил о нашем решении родителям.
        - К сожалению, нет, Рори. Я должен остаться здесь, чтобы помочь.
        - А может, эта тетя поедет с нами?
        - Она больше не кажется тебе страшной? - улыбнулся Люций.
        - Нет. Разве что немножко. Она очень красивая, - услышала я ответ, чуть отойдя, чтобы создать на повозке защитную печать.
        Я склонилась над корпусом и, уже когда создала печать, вдруг увидела на земле лягушку. Она была большой, плоской и серой, словно один из камней, что лежали на краю дороги. Почти полностью сливалась с темнеющей землей.
        В этот момент повозка сдвинулась с места, и я отвлеклась, а потом раздался возглас:
        - Сара, осторожно!
        Люций оказался рядом, заслоняя мою шею рукой. Скривился. На его ладони болталась лягушка, которая вгрызлась в плоть. У нее обнаружились зубы - тонкие и острые, расположенные ровными плотными рядами.
        Моран выругался. На бледной коже расползались темные пятна от яда.
        Вскинув руку, я схватила тварь за брюхо, направляя светлую силу в ладонь, и ее хватка ослабла, а челюсти разомкнулись. Бросив лягушку на землю и достав клинок, я проткнула ее мечом. Послышалось противное чавканье, а на земле растеклась кровь. Повис запах гнили.
        Вытащив из кармана баночку с мазью, я подошла к Люцию, взяла его ладонь и принялась молча смазывать рану теневого дива.
        - Сара, дальше я сам. - Его голос вывел меня из какого-то транса. Несколько секунд помедлив, я отдала ему мазь и отошла.
        Тем временем Винсент сидел на корточках, всматриваясь в тело маленькой твари.
        - Я уже видел подобное у себя на острове, - пробормотал он. - Где-то есть участок отравленной земли. Когда энергии тьмы скапливается слишком много, она собирается в земле и появляются вот такие измененные существа. Скорее всего, тьма застала ее в спячке.
        Это опасно. Но я не помнила, чтобы такое происходило на материке. Здесь не было столько энергии Серого мира, ведь мы находились слишком далеко от раскола.
        - Если только поблизости нет источника, - продолжила я свои размышления вслух. - Два года назад в окрестностях Туриса объявился ревенант, но до этого на тех землях много лет не бывало никакой нечисти. Надо позвать наставника. Не думаю, что мы вправе действовать самостоятельно.
        - За наш отряд отвечает Лоуз Прауд, - сказал Винсент. - Может, одного Блеза в провожатых будет мало?
        - Я отправлюсь с ними, - с неохотой вызвался Коэн и разочарованно добавил, с пренебрежением глядя на тушку твари под ногами: - Тем более серьезного улова не предвидится. Так, мелочь какая-то.
        Кучер развернул повозку. Благо она была на четверых и всем хватало места.
        Путники почти скрылись вдали, когда раздался тихий, едва различимый шорох. И у нас появились гости - еще дюжина лягушек, таких же серых, с мерцающими алым кровожадными глазами.
        - Что-то поразительное, - буднично произнес Люций, и я не могла с ним не согласиться.
        Теневой див достал чистый лист и, неуловимым движением надрезав палец - где-то в его одежде было запрятано лезвие, - создал кровавую печать. Та ослепительно сверкнула, на мгновение окрашивая его пепельные волосы фиолетовым. Сорвавшись с ладони Морана, бумага обратилась искрой и унеслась в небо, вспыхнув яркими огнями в облаках.
        Знаков тревоги существовало несколько. Каждый загорался своим цветом, который нес особый смысл: желтый, фиолетовый и красный. Первый сообщал о том, что найдены следы нечисти, второй - о столкновении, а красный нес весть о смертельной опасности и сопровождался громогласным звоном, который обязательно настигал всех, кто находился поблизости.
        Моран, создав печать, поморщился и опустил пострадавшую от зубов лягушки руку. Место укуса покраснело и, видимо, все еще болело, но на коже не осталось следов яда, и это было куда важней.
        Я сжала Туманный и выступила вперед, разя мелких тварей. Винсент присоединился ко мне. Светлый див весьма умело обращался со своим мечом - изящно, с уверенностью, в которой полностью растворялась его привычная робость. Я уже замечала это на тренировках и спаррингах.
        Когда твари закончились, на светло-голубом лезвии Туманного остались темные пятна.
        - Сколько? - поинтересовался Моран, сбив меня с толку. - Скольких убила?
        - Разве это имеет значение? - непонимающе поинтересовалась я, вытирая сталь.
        Люций покачал головой, улыбнулся, будто услышал хорошую шутку, и отозвался:
        - Нет, не имеет. - Повернулся к Винсенту: - Насколько опасной может быть отравленная земля?
        - Очень опасной, - пробормотал парень, вглядываясь в глубину леса. - Зависит от животных, обитающих в этой местности. Но даже лягушки могут принести немало проблем. Вдруг их там тысячи?
        - Не будешь осторожным - и они обглодают тебя до косточки, - подытожил Люций, вмиг становясь серьезным. - Хорошо. Тогда ждем наставника.
        Стоило ему договорить, как из леса вновь донесся шорох, в этот раз гораздо громче - кто-то, не заботясь о скрытности, пробирался через кусты.
        - Что у вас случилось? Зачем пустили сигнальный огонь? - едва показавшись, недовольно спросил Рафаиль Руньян. Он сделал очередной шаг, когда под его ногой противно чавкнуло тельце убитой твари. Подняв ногу и осмотрев следы, он принюхался и вдруг шарахнулся в сторону, наступив другим ботинком на еще одну поверженную лягушку.
        - Да что за… - Див обреченно застонал, глядя с отвращением на собственную обувь. - Что это?
        Будто решив ответить на его вопрос, из кустов выпрыгнуло еще несколько живых тварей. Все они замерли на земле, выжидательно рассматривая возможную добычу, но не спеша направляться к нам.
        Наблюдая за поведением мелких монстров, я обернулась к остальным:
        - Они будто сбиваются в стаи, как хищные животные.
        - Да. И не нападают, если противник слишком силен, - подсказал Винсент. - Зачатки разума. Значит, энергии Серого мира много. Только откуда она здесь, на материке?
        Лягушки, раньше атаковавшие нас, вдруг бросились на Руньяна, видя в нем новую, возможно, более слабую жертву. Див, размахивая мечом и срубая высокие кусты, кинулся к нам.
        Люций создал печать и, причудливо сложив, бросил ее в кусты. Та, долетев до листвы, взорвалась, обуглив кору на деревьях, а на земле оставив лишь чернеющий след. Твари, поняв, что вновь ошиблись с выбором, попрыгали обратно в лес.
        Раздался звук копыт. Со стороны города к нам приближался одинокий всадник в светлых развевающихся одеждах.
        Подъехав, наставник спешился. Рукава его мантии взметнулись, точно крылья, а разошедшиеся полы на миг явили клинок. На его эфесе болталась подвеска, которую сразу скрыла, не позволив рассмотреть, опустившаяся ткань.
        Лоуз Прауд быстро подошел к нам.
        - Что случилось? - спросил он, оглядывая нас и место побоища. Зловонный запах порождений энергии Серого мира невозможно было не почувствовать.
        Я глянула вслед удалявшимся лягушкам, чьи тельца мелькали в лунном свете, пробивавшемся через облака.
        - Наставник, идемте, пока мы их не упустили, - поторопил Люций, направляясь в недра леса. Учитель сдержанно кивнул, заложив руки за спину. Мы бросились в лес. Передвигались стремительно, как могли только даэвы. Ноги едва касались земли.
        Пока мы мчались мимо деревьев, которые норовили уцепиться за одежду, задержать, стал накрапывать мелкий дождик, а земля размягчилась так, что ноги проваливались. Вдалеке забрезжили огни - они кружили, то исчезая, то загораясь вновь. Словно кто-то зажигал и вновь тушил факел.
        Но светло-зеленый оттенок явно говорил, что это не обычный огонь.
        - Остановитесь, - приказал Лоуз Прауд, замирая на месте и вглядываясь в даль. - Дальше опасно. Нельзя бежать сломя голову.
        За время пути мы повстречали еще несколько тварей, так что учитель в общих чертах уже знал о происходящем.
        - Винсент, сможешь обойти топь и добраться до остальных отрядов? - напряженным голосом спросил наставник. - Мы пока попробуем отыскать источник тьмы. Но работы здесь хватит на всех.
        - Да, конечно, - поспешно кивнул див.
        - Используй печати и не заходи дальше в болото, - посоветовал учитель.
        Когда Винсент уходил, я смотрела ему в спину, гадая, правильно ли мы поступаем. Но это было указом наставника, а в бою нет абсолютно верных решений. Мы постоянно будем рисковать товарищами и собой.
        Меня обеспокоило его решение отправить Винсента одного. Но, с другой стороны, див уже сталкивался с отравленной землей и, как никто другой, подходил для этой роли.
        - В былые времена отравленная земля часто появлялась на местах массовых захоронений. Именно поэтому когда-то наши предки стали сжигать тела, теперь большие кладбища редкость. Смерть вызывает слишком много человеческих эмоций, которые накапливаются и сосредотачиваются в одном месте. Со временем они начинают привлекать энергию Серого мира, - рассказал наставник, осторожно шагая по островкам травы. Вода хлюпала. Меня же удивляло, как лес, окружавший лагерь у озера Спокойствия по другую сторону Туриса, отличался от здешнего. - Но не думаю, что захоронения - наш случай. Мы бы знали, если бы вблизи имелось кладбище, способное притянуть к себе такое количество энергии Серого мира. В любом случае мы должны найти источник. То, что заставляет теневую силу стекаться сюда.
        Серые камешки, мох, грязь вперемешку со свежей травой… Становилось очевидно: болото расширило свои границы, и произошло это совсем недавно. Даже деревья проваливались, уходя под землю куда глубже, чем задумала природа. На поверхности их держали лишь ветви - длинные, крючковатые, с густой листвой. Теперь деревья напоминали огромные кусты, взявшиеся из ниоткуда.
        В один момент из-под земли показалась лягушка и попыталась зубами вцепиться в мою лодыжку, но лишь оставила склизкие следы на обуви. Туманный уничтожил тварь раньше, чем она добралась до плоти. Больше нападений не было, хоть красные глаза и смотрели на нас время от времени, высовываясь из грязи.
        - Разве даэвы из лагеря не могли помочь? - спросил Люций, когда мы осторожным шагом вновь двинулись в путь. - Хотя бы попытаться чуть больше узнать о слухах, гуляющих в городе. Любой страж быстро отыскал бы это место. Люди, что прочесывали лес в поисках пропавших, очевидно, не заходили в него так далеко.
        - Они слишком стары. Уже давно не покидают своих чертогов и не прикасаются к мечам, - отозвался Прауд, напряженно осматриваясь. Перед ним плыла печать, распространяя светлую силу и распугивая лягушек, которые, следуя инстинктам, не нападали на более сильного противника.
        Огни, мелькавшие ранее вдалеке, зависли в нескольких метрах над болотом, заливая землю желто-зеленым сиянием. Если присмотреться, то становилось понятно, что эти существа некогда были светлячками.
        Они летали по спирали, выписывая круги в воздухе, и… гипнотизировали.
        Мы поняли это, когда Рафаиль внезапно замер в неестественной позе, вытянув руки по направлению к насекомым, а потом побрел в их сторону.
        - Наставник, - позвала я, пока Люций, сощурившись, водил рукой перед лицом друга. Тот не отреагировал, оставшись в том же положении. Моран посмотрел сначала наверх, где зависло облако измененных энергией Серого мира насекомых, а потом на землю, где алых огней стало гораздо больше, - твари высунулись на поверхность в молчаливом ожидании жертвы.
        Теневой див с кривой улыбкой покачал головой. Из его рукава появилась новая, заранее заготовленная печать, поплыла к земле, планируя, словно упавший с дерева лист. А в следующую секунду раздались хлопки - нескольких лягушек просто разорвало изнутри. Всего две или три - по взрыхленной взрывом земле и не разберешь, - но этого оказалось достаточно.
        - Кажется, я знаю, что произошло, - процедил Моран. Следом за печатью с его ладони сорвалась птичка, взвилась в небо и стрелой пронзила спираль из круживших светлячков, нарушая их синхронность. Те испуганно заметались, позабыв про свой гипнотизирующий танец.
        Рафаиль встрепенулся, недоуменно оглядываясь по сторонам, пока мы с наставником склонились к самой земле. Я заметила под ногами обломок какой-то палки. Ее неестественная, приплющенная с одной стороны форма заставила меня заподозрить неладное.
        Я, недолго думая, погрузила ладони в грязь.
        Лоуз Прауд оставался спокоен. Как внешне, так и в эмоциях. Даже когда я с громким чавкающим звуком вытащила на поверхность человеческие кости - несколько ребер, все еще сцепленных между собой, но в следующую секунду все же сломавшихся из-за застрявших между ними комков земли.
        - Останки? - прошептал позади не до конца пришедший в себя Руньян.
        - Светлячки заманивают жертву. Именно поэтому никто не забил тревогу, - произнес Люций, опускаясь рядом. Он поднял отколовшееся ребро и, крепко сжимая его в ладони, потер большим пальцем. - Этому бедняге не повезло наткнуться на стаю этих тварей. - Див кивнул на место, где еще полминуты назад мерцали яркие алые глаза. Добавил, показывая на следы мелких зубов, оставшиеся на костной поверхности: - Обглодали прямо до кости.
        «Ужасная смерть. Ничего хуже, чем быть съеденным заживо, и не придумаешь», - содрогнулась я, когда вдруг заметила необычное внимание со стороны Морана: он, продолжая сжимать в пальцах чужое ребро, озадаченно смотрел чуть ниже моего лица.
        Я опустила взгляд, не понимая, что именно привлекло его внимание.
        Свободная рука Люция вдруг потянулась к моей шее.
        Я перехватила его запястье на полпути. Он встрепенулся. Наши взгляды встретились.
        - Ты носишь кулон, Сорель? Можно посмотреть?
        Моя рука взметнулась вверх, нащупывая цепочку, что выбилась из-под неплотно прилегавшего к горлу ворота рубахи, - сам кулон оставался под слоем ткани.
        Я помедлила, не сразу решаясь вернуть цепочку на место. После смерти отца я оберегала полумесяц еще тщательнее, скрывая его от чужих глаз. Меня преследовало навязчивое чувство, что чем чаще подарок папы будет сталкиваться с моим нынешним миром, тем меньше у меня будет оставаться воспоминаний о детстве.
        Оно было слишком счастливым, чтобы впускать в него всю эту кровь.
        - Нет, нельзя, - ответила я.
        - Моран, сейчас не до твоих шуток, - хлопнул Рафаиль друга по плечу. Люций недовольно поморщился, скидывая чужую ладонь. Его движение было резким и раздраженным - видимо, в этот раз он не шутил.
        - Сорель, - окликнул меня наставник, и мне пришлось подняться, вернув останки обратно на землю.
        - Да, наставник? - подошла я к нему.
        - Используй свой дар, проверь, может, поблизости есть кто-то из учеников, - задумчиво произнес Прауд, переходя на «ты». В нынешней обстановке было не до соблюдения установленных в Академии Снов порядков.
        - Я постараюсь. Но вокруг слишком много энергии Серого мира, - предупредила я, зная, что учитель и сам прекрасно это понимал, иначе не просил бы меня. Но теневой силы было не просто много, она заполнила все вокруг, обтекая нас с Лоузом и клокоча от жажды тварей, спрятавшихся под землей. Если мы ослабнем, они, без сомнения, нападут.
        Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Ощущая всех троих дивов поблизости, но не погружаясь в их эмоции, - они оставались клочком живой силы среди существ, которые пусть и не были мертвы, но и себе уже не принадлежали, - продолжила поиски дальше.
        - Моран, Руньян, используйте ваше природное чутье, - тем временем проговорил наставник. Его голос звучал будто вдалеке. - Рафаиль, ты же скард?
        - Слабый. Ревенанта могу отследить, но у меня не такой чувствительный дар. Блез мог помочь, но он вернулся в город, - сообщил теневой див.
        - Я кое-что нашел, - внезапно раздался голос Люция. Я прервала свои поиски. Див наклонил голову набок, его дыхание было глубоким и тяжелым. - Черную бездну. Тьма вытекает оттуда, как река. И эта же сила просачивается из-под земли. Нам надо пойти туда.
        Моран распахнул глаза, его серые радужки пульсировали, в них клубился туман.
        - Эмпат, мортем и… - Задумчивый взгляд Лоуза Прауда остановился на Рафаиле. - Слабый скард, но сильный воин.
        Руньян крепче сжал эфес обнаженного оружия. Видимо, последние слова наставника пришлись ему по душе. В отличие от Люция див обладал массивным телосложением, и меч у него был соответствующий - громоздкий, заточенный с одной стороны, будто тесак мясника.
        - Хорошо, - Лоуз кивнул. - Пойдем в направлении, которое укажет Моран. Посмотрим, куда это нас приведет. Нас четверо. Вы трое из больших могущественных орденов и прошли серьезное обучение. Не хватает лишь опыта… - Светлый див перевел взгляд на лес. - Что ж, у вас появилась возможность его получить. Идемте.
        VIII. Предчувствие беды
        Мортемы способны призывать не всех существ, а лишь тех, чьи тела их магия когда-то наполнила посмертно.
        «Энциклопедия 2-го уровня» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Источником оказалось дерево - высокое, с ветвистыми корнями, которыми оно цеплялось за огромный валун и именно поэтому не проваливалось в трясину подобно остальным своим собратьям. Ствол был большим, лишь немного уступая габаритами одному из дубов-великанов, охраняющих вход на территорию Академии Снов.
        Из-за проходящей сквозь него энергии Серого мира листья на дереве увеличились, став размером в три мои ладони, и приобрели черно-фиолетовый оттенок. Некоторые животные и растения погибают от теневой силы, а другие впитывают, меняются, становясь сильнее. Не всегда это приводит к появлению плотоядных ядовитых тварей, ведь в случае с магическими растениями и животными никогда не предугадаешь результат. Виной тому их собственная сила. В отличие от людей, с которыми всегда все однозначно, - ведь своей магии в них нет и капли, и тьма заполняет пустующее место. Чем сильнее душа запятнана грехами и низкими чувствами, тем охотнее тело принимает в себя тьму. Практически всегда это происходит во сне, когда разум уязвим.
        - Оно полое, - внезапно сообщил наставник, положив руку на древесную кору. - Сразу и не поймешь. Если только не эта сила… - Не договорив, он потянулся к поясу, вытаскивая из-под мантии кинжал.
        Раздался треск - громкий, эхообразный. Наставник орудовал оружием, безжалостно вырезая куски дерева.
        Совсем скоро в коре появилась дыра, открывающая пространство с уходящими на глубину каменными ступенями. Валун оказался скалой, погруженной глубоко в землю, точно глыбы льда в океане.
        - Подземный ход? - удивился Люций, всматриваясь в тоннель. Древесный ствол выдолбили изнутри, убрав около половины. Достаточно, чтобы спрятать дыру в камне, но и в то же время позволить лесному гиганту жить.
        Но совсем не это оказалось самым поразительным открытием, а высеченный на успевшей почернеть древесине знак - три круга разных размеров, заключенные друг в друга и пересекаемые одной линией наискосок. Символ ордена Хранителей.
        Мы с Люцием переглянулись. Потом уже Лоуз обернулся к нам, видимо узнав символ, о котором я говорила в Академии Снов, оправдывая Морана. Этот знак находился на страницах фолианта, в котором перечислялись все творения основателей учебного заведения, оставшиеся в стенах двух башен. Именно этот путеводитель нашли в спальне Люция, а Изабель Ларак сочла находку убедительным доказательством для обвинения теневого во всех разрушениях статуй, которые произошли в стенах Академии.
        Повисло молчание.
        Рафаиль хмурился. Оставалось лишь гадать о том, поведал ли ему Люций о своих изысканиях. Но взор Руньяна не отрывался от провала в дереве. Глаза были распахнуты. Зрачки расширены.
        Его беспокойство не сразу достигло меня.
        Я проследила за ладонями, сжатыми в кулак. Догадка пришла внезапно. Я вспомнила занятие по снам в Академии. Тот день, когда мы являли свои страхи.
        «Он боится тесных пространств…»
        - Спускаемся, - отдал приказ Прауд и шагнул к проходу.
        - Подождите, - неожиданно остановил наставника Люций, указывая в сторону.
        Там, среди редких деревьев, двигались три силуэта. Два в светлых одеждах и один в темных. Послышалось громкое чавканье - ноги путников то и дело проваливались в трясину.
        Я с трудом узнала Айвен - на самом деле именно ее я приняла за теневую дэву из-за испачканной одежды. Но, увидев подругу ближе, подумала, что она не просто перепачкалась, а буквально упала в грязь лицом. Она явно пыталась хоть немного привести себя в порядок, но на коже все равно остались разводы.
        Кажется, здешняя земля была богата черной глиной…
        За ней, отбиваясь от зубастых лягушек, следовали Сильфа с Орестом. Теперь понятно, куда подевались все мелкие твари, - они отыскали новых жертв. Впрочем, с добычей им сегодня совсем не везет.
        Все трое были членами нашего отряда. Поэтому неудивительно, что именно они повстречались на пути.
        - Кажется, им надо помочь, - озвучил Люций мои мысли, вытаскивая из ножен клинок. Тонкое лезвие сверкнуло. Простой эфес с тонкой гардой. Никаких изысков, но оружие было словно продолжением руки своего хозяина.
        Наставник нахмурился, недовольный шумом, который создают даэвы. Его печать отлетела дальше, ярко сверкая и распространяя волну энергии. Обманный маневр, неспособный убить, но призванный напугать. Против ревенантов такое никогда не подействует, но лягушки отпрянули, прекратив атаку и стремительно закопавшись в землю. Моран остановился на половине пути.
        - Спасибо, - задыхаясь, выговорила Айвен.
        - Ты упала? - произнесла я, подходя ближе.
        Сильфа рассмеялась, сложив руки на груди:
        - Не упала, а распласталась.
        Айвен недовольно покосилась на нее. Ее лицо выглядело крайне мрачным. Подруга посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Морана, стоявшего рядом, и отвернулась.
        - По крайней мере, я сражалась, а не заставляла делать за себя всю грязную работу. - Девушка, хмыкнув, глянула на Ореста. Клинок дива и правда был весь в темной вязкой крови, тогда как оружие Зефирос осталось почти в идеальной чистоте.
        - Надо пользоваться возможностями, - пожала плечами та.
        - Как вы нас нашли? - Строгий голос наставника прервал все пререкания.
        - Винсент Рок. Мы встретили его. Пошли в указанном направлении и заплутали, но, видимо, светлая богиня на нашей стороне… Потому что просто чудо, что мы нашли вас, наставник, - ответила Сильфа, пока Айвен, найдя чистый кусочек ткани на своем рукаве, яростными движениями вытирала лицо.
        - Вам и правда повезло, - усмехнулся Люций, оглядывая их.
        Айвен сжала челюсти и зло глянула на дива.
        - Не беспокойся. К сожалению, у нас работа такая. Быть перемазанным в грязи гораздо лучше, чем в кишках и крови, - мирно сказал Моран, и с ним трудно было поспорить.
        На его руке отчетливо виднелись следы после укуса твари, но к коже вернулся нормальный цвет.
        Лоуз Прауд застыл на входе в тоннель, раздумывая о чем-то, будто вновь сомневаясь, стоит ли идти. Люций тем временем вводил новоприбывших в курс дела.
        Я тяжело вздохнула. Что-то не давало мне покоя - предчувствие или смутное беспокойство. Я будто чего-то не понимала. Может, дело было в знаке Хранителей, обнаруженном на дереве? Слишком много странностей, связанных с ним, происходило в последнее время. Или меня все-таки волновала Айвен, которая и не думала скрывать своего недовольства?
        - Ладно, идемте, - наконец повторил приказ наставник. - Чем больше группа, тем безопаснее.
        - Туда? - удивилась Сильфа с недоверчивым видом. - Может, дождаться других наставников?
        - Зачем? С нами ведь уже есть учитель, - с гордой прямой спиной протирая свой меч заранее заготовленной тряпицей, беспечно ответил Орест. Почти сразу он получил тычок локтем в бок и быстро замолчал.
        Сильфа недовольно хмыкнула, прожигая дива взглядом. Видимо, ей не хотелось спускаться в подземелье, наполненное энергией Серого мира. Впрочем, я сама ощущала смутное беспокойство, ведь мы могли столкнуться внизу с тем, что окажется нам не по силам.
        - Может, я останусь снаружи? - непривычно робко предложил Рафаиль. - Посторожу. Если вдруг придет подкрепление, объясню ситуацию.
        Лоуз Прауд развернулся и хотел было что-то сказать, как земля затряслась. Мы с Люцием недоуменно переглянулись, а Айвен, втянув голову в плечи и прикрыв глаза, сокрушенно прошипела:
        - Догнало. Я думала, что мы смогли от него оторваться.
        Мы даже не успели спросить, что именно она имела в виду, когда заметили приближающегося монстра, - дерево, которое, словно паук, перебирало длинными корнями по земле. Листва отсутствовала, но вместо нее на ветвях распустились массивные фиолетовые цветы, возле которых кружились многочисленные стаи светлячков. А посредине ствола зияла окруженная рядами зубов глотка.
        - Не смотрите на светлячков, - раздался приказ наставника. - Вы от него убегали? - вновь взглянул Прауд на новоприбывшую тройку.
        Но по их лицам ответа и не требовалось. Айвен кивнула.
        - Думаете, почему она вся в грязи? - спросила Сильфа. - Эта дуреха упала, споткнувшись о корень этого монстра. И тогда он проснулся.
        Древесные корни увязали в мягкой земле, и тварь двигалась не так быстро. Я смотрела на приближающегося монстра, сжимая в ладони Туманный, чье лезвие окружил белый свет.
        Несколько измененных существ в одной местности… Почти невозможно. И удивительно, что их существование так долго оставалось в тайне.
        Вдруг моего запястья что-то коснулось. Я с недоумением перевела взгляд на руку Люция. Нахмурилась.
        - Позволь мне. А то испачкаешься. Хоть как-то отплачу тебе за испорченные мантии, - сказал он, хитро улыбнувшись.
        Моран посмотрел на монстра, уже раздумывая над тем, как его лучше победить. Ладонь, на которой виднелись следы от укуса твари, сжимала клинок.
        Я поджала губы, отведя взгляд. Если желает - пусть сражается. Отодвинулась, освобождая путь.
        Но Люций вдруг усмехнулся, отступил, достав из рукавов чистые листы бумаги и одну за другой вырисовывая печати. Мало кто из даэвов любил использовать магические знаки так, как он.
        Для этого надо уметь создавать их за пару секунд, рисуя линии точно, без единой ошибки. Это требовало многолетних тренировок, чтобы рука не дрогнула даже в момент смертельной опасности. Ведь неправильно созданная печать могла не просто не подействовать, а подействовать неправильно и тем самым погубить тебя.
        С ладони Морана сорвалась теневая птица, которая подхватила листы с магическими печатями, способными воспламенить что угодно, не состоящее из плоти и крови. Если поместить подобную печать на ревенанта, она сработает слабее и остановить тварь все равно не сможет - энергия Серого мира в их телах быстро латает раны от огня. Хотя боль пламя причинить способно, так что его старались не использовать. Все перерожденцы ранее были людьми, именно из-за памяти об этом тварей убивали сразу и не применяли магию, которая бы их мучила.
        Но древесного монстра все это не касалось. Когда он был уже близко, птица над самой его кроной выпустила почти все печати из клюва. У нее остался лишь один магический знак. Теневое существо, облетев ствол и избегая столкновения со светлячками, вдруг залетело прямо в распахнутый рот дерева. Челюсти сомкнулись - тварь решила, что в ее сети попала добыча. И в этот момент печати, приклеившиеся к ее веткам, вспыхнули. Пламя весело заплясало, за миг охватывая их полностью. А потом дерево раскрыло рот, и огонь хлынул наружу, являя сердцевину, объятую пламенем.
        Это длилось не больше минуты. Внезапная атака поубивала даже светлячков, которые не успели улететь. Бой был окончен, не успев начаться.
        Все, даже наставник, наблюдали за происходящим удивленно и озадаченно. Если бы монстр не был создан из дерева, которое прекрасно горит, печати бы не подействовали столь эффективно. Это столкновение доказывало, что надо не только получать знания, но и уметь их правильно применять.
        Люций продолжал улыбаться, даже не думая скромничать.
        Я лишь едва заметно покачала головой, уже не удивляясь его самодовольству.
        Услышав шорох одежд, обернулась и увидела, что учитель обратился лицом к темнеющему проходу.
        - Снаружи никто не остается. Это слишком опасно, - сообщил Лоуз Прауд и, больше не говоря ни слова, пригнув голову, начал спуск. Рафаиль громко втянул воздух сквозь сжатые зубы, но ему ничего не оставалось, кроме как отправиться следом за наставником.
        Вход в подземелье отдаленно напоминал рот твари, которую мы убили только что. На душе поселились тревожные чувства, которые я гнала прочь.
        Словно пропасть, зияющее жерло, готовое поглотить все вокруг…
        Я аккуратно склонила голову, чтобы не задеть обломки коры. Шла со странными чувствами - оцепенением и внутренней пустотой. А ступени уходили глубоко под землю, даже глубже, чем подземелье в библиотеке Академии Снов. Единственный, кому было куда неуютней, чем мне, - Рафаиль. Он весь скукожился, его паника висела в воздухе, отражалась от стен. У меня не получалось ее игнорировать.
        Я могла помочь ему, но не стала вмешиваться. Пока он справлялся со своим страхом и шагал вперед, этого не требовалось.
        Мы уже спускались долго, когда наконец ступеньки закончились и лестница превратилась в проход. На первый взгляд совершенно обычный - неширокий, лишенный света. И так бы и оставалось, если бы перед входом в подземную комнату световая печать Айвен случайно не выхватила крохотный рисунок на стене - символ исчезнувшего ордена Хранителей.
        Еще один знак…
        Половина отряда успела скрыться внутри помещения с высокими сводами и колоннами, поддерживающими потолок, когда Айвен попыталась их окликнуть. Я схватила ее за запястье, останавливая.
        - Не надо, - продолжая хмуриться, предостерегла я. Мое собственное беспокойство всколыхнулось с новой силой.
        Нам не стоило спускаться.
        - Что с тобой? - недовольно спросила Айвен, выдергивая руку и отодвигаясь. А потом ушла прочь, стремясь догнать наставника. Рядом остались только Люций и Рафаиль, спускавшиеся за мной.
        Я молчала, цепляясь за мысли, закрутившиеся в голове. Разговор с Мораном в моей спальне, путешествие к Турису, библиотека ордена Хранителей… В сознании вспыхнула неожиданная догадка.
        - Сара, что случилось? - позвал меня Люций негромко.
        Его рука коснулась моего предплечья, но я даже не обратила на это внимания. Идея, посетившая меня, показалась настолько простой, что невольно возникал вопрос о том, почему она раньше не пришла никому из нас в голову.
        - Я просто подумала… - растягивая слова, проговорила я. Обернулась, посмотрев в лицо теневому диву: - Но что, если не только нам охота вблизи Туриса показалась удачным стечением обстоятельств?
        IX. Гнев теневого Бога
        Фародей - жестокий бог и опытный воин.
        Его клинок разит безжалостно, всегда возвращаясь в руку своего хозяина.
        «Легенды Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Мы с Люцием и Рафаилем вошли в зал вслед за остальными. Помещение оказалось поразительно просторным, с высокими стенами и колоннами, поддерживающими потолок. Местами камень опор осыпался, отчего они не внушали доверия, но кое-где еще проглядывали высеченные на их поверхности рисунки - луна в разных фазах, от полной до тонкого полумесяца. Пол под ногами был уложен мелкой, запылившейся и потемневшей от времени мозаикой. Тысячи камушков складывались, рисуя под ногами виноградные лозы, что сплетались в плотные клубки и вновь расходились в стороны.
        Я невольно глянула на эфес своего меча.
        Любовь даэвов к вину всюду оставила след…
        - Удивительное подземелье… - протянула Сильфа, все еще крутясь на месте и осматриваясь.
        Рафаиль немного расслабился, попав из тесного коридора в просторный зал, но все равно опасливо посматривал на полуразрушенные опоры.
        - Ничего себе! - послышался возглас, и я прибавила шаг.
        После мысли, посетившей меня в тоннеле, я совсем не могла расслабиться. Любой шум воспринимался как сигнал к бою.
        Я замедлилась, когда перед глазами внезапно предстала прекрасная статуя из черного блестящего камня с переливающимся внутри алым огнем. Обсидиан.
        Изваяние изображало мужчину в свободных летящих одеждах, с длинными волосами, опускавшимися почти до пояса. Каменные губы застыли в опасной улыбке, в глазах различались алые отблески. Выражение лица могло и испугать, и вызвать благоговение. Правая рука была приподнята перед лицом мужчины, и ее обвивала змея с драгоценными рубинами вместо глаз. На боку выступал высеченный из того же камня меч. На эфесе которого тоже обнаружилась змея с распахнутым ртом, заглатывающим лезвие, так что верхняя челюсть осталась с одной стороны, а нижняя - с другой.
        Фародей. Теневой бог.
        Я встречала разные его изображения и статуи, но эта была прекраснее всех увиденных. А еще внутри обсидиана таилась мощная магия, которая выплескивалась наружу. Он был ее пристанищем.
        От изваяния исходил пульсирующий, пробирающий до костей мороз. Корка льда покрыла все вокруг статуи, от которой вверх, точно копья, тянулись массивные сосульки. Случайное падение - и тебя может пронзить насквозь…
        Изваяние и зал, в котором оно находилось, были древними. И я не удивилась бы, узнав, что этой пещерной комнате насчитывается не одно столетие.
        Дыхание сперло. Я чувствовала, как деревенеет тело, окруженное слишком большим количеством теневой силы. Словно я оказалась в океане, полном льда. Все светлые ощутили нечто похожее, и лишь теневые оставались в привычном состоянии, без затруднений приблизившись к статуе почти вплотную.
        Надо привыкнуть к этому давлению…
        Похоже, мы нашли наш источник энергии Серого мира, и это оказалось отнюдь не древнее кладбище, а скорее святилище, посвященное могущественному богу.
        Лоуз Прауд застыл, рассматривая статую. Его лицо не отражало совершенно никаких эмоций. Даже обычная мягкая улыбка исчезла с его губ.
        - Наставник, эта статуя привлекает теневую силу? - спросил Орест.
        - Скорее всего, да.
        Находка произвела впечатление на всех. Некоторое время больше никто не спешил нарушить молчание. Учитель в полной тишине приблизился и обошел изваяние по кругу. На спине Фародея неожиданно обнаружились магические печати, светящиеся алыми линиями. Мелкие знаки украшали даже ладони бога. Позади статуи на стенах тоже начинались символы, они были разбросаны в разных уголках и уже не сияли, как на изваянии. По всем признакам печати на сводах пещеры уже давно утратили силу.
        Знаки выглядели сложными, я видела такие лишь в книгах. Символы были сплетены друг с другом и превращены в одно сложное колдовство.
        Магия ордена Хранителей?
        Из-за их символа на входе это объяснение казалось самым логичным.
        - Но почему именно сейчас? - продолжил допытываться Орест. - Она стоит здесь долгие годы, но именно теперь… стала приносить проблемы? - крайне неуверенно закончил парень.
        Но, так или иначе, вопрос дива был весьма разумен.
        Верно. Почему именно сейчас?
        - Ее что-то потревожило, - раздался едва слышный голос Люция за моей спиной. Я обернулась - теневой див неотрывно, будто завороженный, смотрел на знаки. Его губы продолжали беззвучно шевелиться, словно он читал книгу.
        - Возможно, - согласился наставник.
        - «Свет, тьма и дружелюбие. Помните об этом», - негромко произнес Люций, удивленно склонив голову. - Вроде с переводом не ошибся. Но над нами будто смеются, словно я сам писал…
        - И это все? - спросила я у него.
        - Остальное - магические печати.
        Бросив короткий взгляд на Люция, я отошла. Преодолела несколько колонн, прежде чем остановиться. Теневая магия, царившая в зале, морозила кожу. Холод пробирал до костей. Приходилось постоянно использовать свой дар, чтобы отталкивать темную силу.
        В противоположной стене обнаружился вход в еще одну пещеру. Все указывало на то, что мы могли отыскать в этом подземелье не только статую. Это древнее место, должно быть, хранило в себе множество секретов.
        - Что могло ее потревожить? - спросила я, когда спустя минуту Моран оказался рядом.
        - Что угодно. Даже обычное прикосновение, - сказал он, поднимая взор к потолку.
        Моран нахмурился. Я проследила за его взглядом и невольно потянулась к Туманному. Остановилась, поняв, что пока на нас никто не нападает.
        Но только пока… Не стоило надеяться, что эти твари легко от нас отстанут. Ведь они отправились за нами так далеко, забравшись глубоко под землю.
        На потолке тут и там виднелись алые огни. Глаза измененных существ. Лягушки с поверхности проследовали за нами и теперь собирались над нашими головами, неотрывно следя за всеми, кто стоял внизу.
        И что за напасть? Только этого нам не хватало.
        - Библиотека, куда мы сегодня ходили… Почувствовала же, как нервничал смотритель, когда мы появились?
        - Почувствовала, - кивнула я.
        - Два года назад ревенант, что напал на тебя… При жизни она была женщиной, работала в этой самой библиотеке. После случившегося остальных служащих допрашивали, но насколько тщательно?
        - В таких происшествиях все списывают на энергию Серого мира…
        - Ага, - согласился Люций, сложив руки на груди. - Почти всегда так и есть. Но, может, не в этот раз? Знаки сложные. Не думаю, что мы вообще в силах здесь что-то сотворить.
        Выслушав его, я долго молчала. А Моран ни с того ни с сего стал теребить мои волосы, собранные в хвост.
        Я вскинула ладонь, отодвигая его руку.
        Теневой див лишь невинно улыбнулся и внезапно посерьезнел:
        - Сорель, никто не должен коснуться этих печатей. Они опасны. Там есть печать, значение которой - «подношение». Мне все кажется, что этот зал - бывший алтарь. Похоже, мне самому надо подучить древний язык. Но пока лучше предупредить остальных и попросить их быть осторожнее. Странно, что Лоуз этого не сделал. Его знаний должно было хватить, чтобы это понять. - Люций смотрел в направлении изваяния.
        А я вновь попыталась дотянуться до учителя. С самого нашего спуска в зал я осторожно прислушивалась к каждому даэву в отряде. Эмоции теневых и Ореста ощущались крайне ярко, чтобы понять чувства Сильфы, приходилось приложить усилие, но Айвен и Лоуза Прауда словно окружала глухая стена.
        Подруга носила ограничитель моего дара, а учитель, как и большинство опытных эмпатов, подавлял свои эмоции. Когда чего-то нет, то и почувствовать этого нельзя. Мне следовало поступить так же.
        Безупречное поведение, аура истинного светлого, ни за что не заподозришь обратного… Но чем больше я наблюдала за наставником, тем сильнее становились мои подозрения. Эти мысли настораживали меня.
        После неожиданной идеи, пришедшей мне в тоннеле, из головы никак не выходила попытка учителя воздействовать на меня даром. Но это могло быть оправдано тем, что Лоуз Прауд - мой личный наставник и, вероятно, приглядывает за мной по настоянию ордена Сорель. Хотя все равно вряд ли отца Фредерика так сильно волновали разрушенные статуи Академии Снов.
        Я хотела бы ошибиться, но не могла позволить себе обманываться. Хуже всего было то, что мои сомнения окрепли именно в тот момент, когда мы спустились в подземелье, а не пока оставались на поверхности.
        - Я возвращаюсь к остальным, - прошептала я, проходя мимо теневого дива. Он внимательно наблюдал за мной, будто догадывался о моих мыслях. Но вопросов не задавал, за что я была ему благодарна. Из всех присутствующих в подземной зале только я могла быть уверена, что сохраню свои эмоции в тайне.
        Когда я подошла к Айвен, Лоуз Прауд задумчиво кружил около статуи. Див выглядел сосредоточенно. Темные волосы будто стекали по плечам. Если бы не кадык и не широкий подбородок, учителя можно было бы спутать с прекрасной девушкой.
        - Надо создать перекрывающие знаки, которые развеют силу символов, - без колебаний заявил наставник. - Сегодня мы изучим несколько новых печатей, и вы сможете сделать это самостоятельно.
        - Вы уверены, что это безопасно? - вмешался Люций.
        - Я уже не первый год преподаю в Академии Снов, Люций. У меня был шанс углубить свои знания, - с вежливой улыбкой отозвался учитель.
        Я втянула воздух, подходя к раздраженной Айвен, сложившей руки на груди и глядящей на теневого дива. Она стояла к наставнику ближе всех после Люция. Магические знаки располагались на спине изваяния, а все рассматривали его прекрасное лицо. Оно и правда притягивало взгляд, и, раз обратив на него внимание, глаз было уже не отвести.
        И сложно было сказать, что именно служило причиной.
        Внешняя красота? Нет. Среди даэвов прекрасный облик нередок. А неприятной наружности и вовсе не встречалось. Лишь шрамы могли нарушить это правило.
        Меч и теневая магия, исходящая из глубины темного, переливающегося алым камня? Тоже неверно.
        Выражение лица. Вот оно.
        Улыбка Фародея, загадочная, хитрая, жестокая и понимающая, - вот где крылся ответ. И его глаза вызывали те же эмоции.
        - Может, все же лучше пока не вмешиваться в знаки, кто знает, чем это обернется? - предложил Люций. - Не думаю, что светлый даэв может быть так всеведущ в древних печатях, - не отставал Моран. Но в нынешней ситуации его слова прозвучали как оскорбление. Будто он не доверял опыту и знаниям наставника. - Думаю, будет правильным подняться на поверхность и отправить послание ближайшему ордену.
        От Люция веяло настороженностью и нежеланием отступать.
        Я же наблюдала за лицом наставника. На секунду оно словно окаменело, но всего на секунду, невнимательный даже не заметит. Лоуз Прауд мягко улыбнулся и хотел было что-то произнести, но его прервали - по залу прокатился пронзительный, пробирающий до мурашек крик.
        Голос сорвался, скатившись до всхлипывания и отчаянной ругани.
        Я крепче схватилась за меч - сталь отозвалась теплом - и бросилась на шум, как и все остальные. Даже наставник вытащил свой клинок из-под мантии - серебристо-голубое лезвие, слегка тусклое. Возможно, из-за тьмы, что заполнила собой все пространство, делая воздух густым, как кисель.
        Что-то мелькнуло в воздухе, заставляя мой взгляд впиться в оружие. Точнее в украшение, что висело на нем. Все мысли и эмоции словно вышибло из меня, а в груди поселилась тяжесть. Меня будто придавило к земле.
        Вот оно!
        «А теперь, Сара, успокойся», - приказала я сама себе.
        Взор скользнул вперед.
        Орест лежал у стены, все еще стараясь отползти от нее как можно дальше. Его губы шевелились, он что-то тихо бормотал. Остекленевший взгляд упирался в стену, туда, где находились ранее потухшие символы. Теперь они сияли - ярко, переливаясь, словно в краску, которой они были нанесены, добавили частички золота.
        Светлый прижимал одну руку к груди, будто она была ранена.
        Но то, что произошло с ней на самом деле, было куда хуже - кожа на его ладони потемнела. Тьма точно перемещалась по его пальцам, запястью и уходила под одежду. Теперь его конечность выглядела так, точно принадлежала ревенанту.
        - Жертва. Нужна жертва. Кровь. Он меня убьет… убьет… убьет… - Бормотание стало громче, Орест уперся спиною в колонну. Но все равно продолжал отталкиваться ногами от пола, будто не замечая преграды и все еще пытаясь убежать.
        - Убьет… убьет…
        - Орест, - позвала Сильфа, аккуратно приближаясь и приседая перед ним на корточки. Ее лицо было крайне напряжено и обеспокоено.
        Но раненый див не слушал ее, продолжая шептать.
        Наставник подошел, смотря на дива сверху вниз.
        - Кто тебя убьет? - Учитель склонился над парнем, отодвинув Сильфу. Орест не услышал. Его потемневшая рука тряслась. Ладони Лоуза Прауда легли на его плечи, встряхивая дива. - Орест! Кто?! Кто тебя убьет? - повысив голос, вновь спросил он.
        Парень замер. Прошло несколько долгих, полных молчаливого ожидания секунд перед тем, как див наконец-то поднял руку, указывая в сторону.
        Проследив за направлением его ладони, я медленно повернулась. И застыла, смотря на темный камень с проблеском алого внутри. Идеальные плавные линии, даже складки на одежде - произведение искусства. Орест указывал прямо на статую, внутри которой будто горело пламя - зловещее, отражавшее всю суть теневого бога, Фародея.
        Указав на статую, див потерял сознание, и в зале надолго повисла напряженная тишина. Сильфа сидела на полу, аккуратно положив голову юноши себе на колени. Наставник, проверив состояние парня и задержав особое внимание на его руке, поднялся, приближаясь к неожиданно наполнившимся магией печатям.
        Айвен, немного постояв, все же направилась к раненому, предлагая помощь. Опустившись на пол и положив ладони на виски светлого, она прикрыла глаза. Айвен, как и ее мама, была сильным сомниумом. Но мне всегда казалось, что она с неохотой использует свои способности, а еще она никогда не разговаривала о занятиях, которые проводила с ней Изабель.
        Когда девушка воспользовалась даром, воздух со свистом вырвался сквозь плотно сжатые губы парня. Его лицо расслабилось, но оно все еще оставалось слишком бледным.
        Люций стоял рядом с Рафаилем, рассматривал знаки и о чем-то переговаривался с другом. Тот хмурился, покачивая головой.
        - Надо вернуться к статуе. Сильфа, думаю, ты в силах сама позаботиться о своем товарище, - вдруг произнес Прауд, и слова прозвучали жестоко и странно. Ведь наставник в первую очередь должен был помочь раненому. - Айвен, поможешь мне?
        - Да, конечно. - Та, отмерев, с готовностью сорвалась с места. Она будто ухватилась за возможность отойти от пострадавшего.
        - Спасибо, - поблагодарил ее наставник. И вновь мягко улыбнулся. Они оба направились к статуе.
        - Что происходит? - беспомощно прошептала Сильфа. В ее глазах отражалось искреннее неверие.
        Ее слова эхом прозвучали со стороны, когда я двинулась следом за наставником, подавляя свои эмоции. Учитель объяснял Айвен, как создать печати, которые, предположительно, были способны разрушить древние знаки. Его рука лежала на эфесе меча. Наблюдая, как пальцы мужчины сжимают рукоять с болтающейся на ней голубой подвеской с бусинами, я поняла, что более подходящего момента не будет.
        Наставник на много лет старше любого из нас, и, без сомнения, он был способен свести каждого в могилу.
        Я ускорила шаг, нагоняя их и отводя в сторону Туманный, который сверкал в этой тьме ярче других клинков. Айвен, будто что-то почувствовав, обернулась. Глаза ее в удивлении расширились, когда эфес моего меча точным ударом приземлился на затылок наставника. Он чуть ниже ростом, поэтому у меня было преимущество.
        Лоуз Прауд тихо вскрикнул и стал заваливаться на бок, падая на каменный пол, но я подхватила его свободной рукой, замедлив падение, и опустила. Айвен наблюдала за мной, хватая ртом воздух. Пораженная, она переводила неверящий взгляд с моего меча на наставника. Я же стремительно вытаскивала из рукава листы, рисуя печати и покрывая ими учителя, пока тот не очнулся.
        Я поступила правильно и верила в это, но мне все равно было тревожно. Никогда не думала, что нападу на собственного наставника. От этих мыслей мир воспринимался странно - будто все происходило во сне, а не в реальности. И даже время словно пошло иначе, гораздо медленнее.
        Я делаю все молча, пока все семь символов не оказываются на теле наставника - по одному на ноги и руки, три на грудь. Айвен кричит и даже бросается навстречу, пытаясь мне помешать. Но путь ей преграждает Люций, не позволяя дэве оказаться еще ближе.
        - Вы что сотворили?! - эхом разнесся голос Сильфы.
        И этот окрик будто привел всех в чувство. Повисла напряженная тишина. В пространстве словно сверкали молнии - еще немного, и воздух бы затрещал. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я вновь осмотрела поверженного учителя с безвольно свесившейся головой, убеждаясь, что печатей достаточно.
        Закончив, встретилась с внимательным взглядом Морана.
        «Думаешь, это он?» - будто говорил взор дива.
        Я откинула в сторону полы мантии Лоуза, указывая на его меч и болтающуюся кисточку на эфесе. На ней были нанизаны две сапфировые бусины, такие же, как та, которую мы нашли в библиотеке Туриса.
        На нитке подвески оставалось свободное пространство, как раз для еще одной драгоценности. Я запустила руку в карман, вытаскивая находку. Сравнив бусину с остальными, лишь окончательно удостоверилась в ее происхождении.
        Люций подошел ближе, принимая драгоценное изделие. А я осторожно коснулась рук учителя - перчатки все так же плотно охватывали его пальцы.
        - Люций… - позвал мрачный Рафаиль, но его прервал возглас Сильфы:
        - Вы двое! Немедленно объяснитесь!
        Девушка была в гневе и выглядела грозно. Она даже готова была сражаться, отчаянно и до последнего. В ней не ощущалось ни капли страха, и это даже восхищало.
        - Это долгая история. Но именно он разрушал статуи в Академии Снов, - ответил за меня Люций невеселым, уставшим голосом.
        - Может, все же поведаете свою сказочку? - язвительно продолжила Сильфа, придерживая голову Ореста. Парень был плох, несмотря на счастливую улыбку на бескровных губах. Ладони девушки лежали на его щеках, своим даром она поддерживала в нем нужные эмоции и не позволяла яду распространиться.
        В этот момент наставник заворочался, раздался стон.
        Я нахмурилась.
        У нас не было никаких доказательств. Лишь слова. Мои и Люция. Этого явно было недостаточно. Мой поступок наверняка будут расследовать. Ведь не каждый день ученик нападает на своего наставника.
        Но я из семьи Сорель. И поэтому разбирательство будет обоюдным. Даэвы проверят жилище Лоуза и опросят всех о его жизни. Если что-то найдут, меня оправдают, если нет, преступник останется на свободе.
        «Я бы не вырубила его, если бы… - Мой взгляд вновь невольно коснулся Айвен. - У меня не было выбора…»
        Люций четко дал понять, что никто не должен касаться символов. Но Лоуз Прауд собирался поступить иначе. Очевидно, он намеревался зажечь все печати на стенах этой комнаты.
        «Ему понадобились бы все мы…» - вспыхнуло четкое осознание, а взор метнулся к Оресту, который с каждой секундой становился все бледнее, будто жизнь капля за каплей утекала из него.
        - Сорель… - наставник открыл глаза. - Это ты меня ударила? - уставился он на меня снизу вверх.
        - Да, - холодно ответила я. То, что именно мой наставник был истинным преступником, все же меня потрясло. - Это ведь вы разрушали реликвии в Академии Снов и пытались подставить Люция Морана?
        - Что? - Глаза учителя расширились. Он выглядел потрясенным и таким невинным. - Сорель, с чего ты это взяла? И зачем ударила меня? Ты хоть понимаешь, что ты напала на наставника? Убери печати, и мы поговорим. Я не знаю, почему ты так решила, но я готов выслушать.
        Слова звучали так правильно, что на мгновение я даже засомневалась. Можно было прикоснуться к нему, проверить его чувства, но он намного опытнее меня, и я боялась попасть в чужую ловушку. Не стоило недооценивать того, кто на три десятка лет старше.
        - У вас имеется достаточно знаний, чтобы изменить даже самые сложные и редкие печати… - произнесла я для самой себя. Но наставник лишь с искренним возмущением заявил:
        - А я не должен их знать? Я ведь учитель.
        Надо же, сколько лицемерия…
        Я отвернулась, тяжело втягивая воздух через зубы.
        Где свет, а где тьма? Пожалуйста, кто-нибудь объясните мне!
        - Сара Сорель, убери печати! Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит?! - стал угрожать див.
        - Наставник… - позвал почти ласковый голос. Я обернулась. Люций присел перед Праудом на корточки, внимательно разглядывая его лицо. Взгляд был изучающим, а тон все таким же дружелюбным, будто Моран разговаривал с другом. - Что же вы искали? Что же вы так настырно и упорно пытались отыскать?
        Всего один вопрос, а выражение праведного гнева на мгновение схлынуло с лица мужчины. Его будто взбесило, что Люций говорил с ним так. Будто с ничего не смыслящим нашкодившим ребенком.
        Что ж, Моран прекрасно умеет выводить из себя, этого у него не отнять.
        Почему-то увиденная сцена остановила сумятицу мыслей в моей голове.
        Но сознание потревожил крик, полный боли и муки. Орест вздрогнул, хрипло вдохнул, так сильно, что его грудная клетка на пару мгновений вздыбилась и вновь опала. Он прокусил губу, и теперь из нее сочилась кровь, рисуя алые дорожки по подбородку.
        Руки Зефирос заметались по его лицу - она ничем не могла ему помочь. Не здесь. Не в подземелье. Им нужны были лекарства.
        - Он… он… - забормотала она, а в следующую секунду подхватила раненого парня на руки и процедила, едва не выплевывая слова: - Мы уходим отсюда. Немедленно.
        Человеческая девушка ее комплекции никогда бы не удержала своего сверстника, но Сильфа даэв, и это в корне меняло дело. Если в ее крови достаточно магии и она развивала свою силу, то она донесет его даже до города. Пусть и не без труда.
        - Зефирос, уговори их освободить меня. Наверху опасно. Ты не можешь уйти одна, - заявил наставник.
        Но девушка даже не оглянулась, убегая с дивом на руках и скрываясь в коридоре.
        Ей надо помочь…
        «Плюх-плюх», - прокатилось по залу. Шум отдаленно напоминал капли дождя.
        Я медленно подняла голову, чтобы увидеть, как несколько лягушек, спрыгнув с потолка, неслись к земле. Дождь из тварей. Я такое встречала только в сказках.
        - Что за безумие! - воскликнул Рафаиль, создавая печати вслед за Люцием. Многочисленные знаки активировались над головой, разрывая маленькие тельца, раскидывая ошметки плоти, окуная нас в ядовитую кровь. Хоть и не такую едкую, как та, что текла в жилах ревенантов.
        Люций защищал себя и наставника - черный клинок порхал, то пронзая тварей, то откидывая их прочь своей плоской стороной.
        Увидев прикрытые глаза учителя, я вдруг догадалась:
        - Это он! Это он заставил их напасть!
        Моран, услышав мои слова, замер. Склонил голову, гневно взглянув на наставника, и вдруг с чувством пнул его под зад. Даэв на метр прокатился по полу.
        Я едва не споткнулась о тварь. А Лоуз удивленно распахнул глаза, отвлекшись, и лягушки перестали падать с потолка. Но те, что уже достигли пола, продолжали нападать.
        - Идиот! Не зли его!
        Даже со связанным учителем следовало обходиться достойно.
        - А то, что он меня злит, ничего?! - прокричал Люций. С его ладони яростным вихрем слетела птица и пронзила несколько монстров, висевших на колонне. - Твою мать! Нет! - воскликнул он, бросаясь к учителю, но было поздно.
        Айвен, воспользовавшись моментом, кинулась к наставнику, сдергивая сразу две печати с груди, а потом еще одну с руки, прежде чем Моран смог ее остановить.
        Магия ослабла, и этого оказалось достаточно.
        Оставшиеся листы со знаками просто слетели с одежды Прауда, не выдержав выплеска его дара. Эта волна была столь сильной, что ощущалась физически. Я пошатнулась, на мгновение теряя ориентацию в пространстве.
        Мои ладони похолодели, а кожу закололо, когда я увидела, как светлый меч несется к шее Люция.
        Звон оружия стал пронзительной нотой в воцарившемся хаосе. Светлый и теневой клинки столкнулись. В воздухе засверкали высеченные искры.
        Наставник стянул со своей руки перчатку. Светлая материя безвольно упала на пол.
        Нет… Он не должен коснуться Люция!
        Туманный в руках вспыхнул, на краткий миг залив зал светом. Шаг за шагом, отбиваясь от лягушек, я приближалась к сражающимся.
        Лодыжку пронзила боль. Забывшись, я позволила одной из тварей себя укусить.
        Холод теневой магии щупальцами пополз вверх по ноге, контрастируя с теплом проступившей крови.
        Выхватив кинжал и пронзив тварь, я откинула обмякшую тушку.
        - Почему вы сражаетесь? Зачем? - громко спросила Айвен, отбиваясь от тварей мечом. Схватка была смертельной, и она это понимала.
        Каждый удар наставника был не просто сильнее предыдущего. Он был коварнее. Все ближе к тому, чтобы сталь его меча искупалась в крови. В крови юного даэва, а вовсе не монстра. Преимущество опытного воина было неоспоримо.
        Еще один шаг… И Моран проиграл.
        С того момента, как ты оказался в плену способностей эмпата, иных исходов быть не может. Рука Прауда без перчатки плотно сомкнулась на чужой шее. Сдавила. А Люций даже не сопротивлялся - его взгляд остекленел. Ноги теневого дива оторвались от земли на пару сантиметров.
        Почувствовав свою победу, наставник расслабился, медля, словно раздумывал о чем-то, и не спеша убивать теневого.
        Лоуз развернулся, выставляя перед собой живой щит.
        Самодовольно улыбнулся.
        «Все кончено», - говорил его взгляд.
        А я потеряла контроль… Не над даром, а над собой. Будто вспыхнула. Мои эмоции, о существовании которых я почти забыла, воспламенились в груди. Но разум стал чистым, как стекло.
        И я убрала Туманный обратно в ножны…
        Приблизилась и прыгнула с занесенным кинжалом. Одной рукой обхватила голову Морана, повиснув на нем, так что из-за внезапной тяжести ноги дива вновь оказались на земле, другую опустила, и лезвие вспороло руку мужчины. Алая влага пропитала светлую мантию.
        Но наставник даже не вскрикнул, хотя от неожиданности разомкнул хватку. Люций свалился на пол, и я вместе с ним. Падая, я вторглась в его эмоции, вычищая навеянные чужой силой, резко выделяющиеся на фоне остального чувства.
        Моран моргнул. Широко распахнул глаза и пораженно посмотрел на меня, лежащую под ним. А в следующую секунду крепко обнял, и мы вдвоем покатились по полу. Я чувствовала, как отчаянно бьется сердце в его груди.
        Обрушившийся на камень меч высек искры. Лезвие со звоном отскочило от места, где еще мгновение назад лежали мы. А зал вдруг затопил тревожный алый свет. Я будто слышала роптание, хор голосов, сливавшихся в нечто жуткое из-за зловещего ритма, напоминавшего какую-то мелодию. Голоса звучали вразнобой - тут были и мольбы о прощении, и восхваляющие речи и крики, и даже брошенные с яростью проклятия.
        Я повернула голову и застыла, смотря на статую божества, свет в глубине которой стал пронзительно-ярким. У меня на глазах изваяние вдруг сотряслось, а по обсидиану поползли сотни трещин.
        Мы поднялись. Сначала я, потом Люций.
        Наставник стоял к нам спиной, полностью захваченный происходящим. Его рука была опущена, но пальцы все так же сжимали клинок. Я нашла взглядом Айвен и Рафаиля. Пока мы сражались с учителем, те двое отбивались от тварей, которые оттеснили их к тоннелю, ведущему в глубину подземелья.
        Печати на спине божества замерцали. Люций отчего-то схватил мою ладонь, крепко сжав, так что заболели пальцы. Заставив ощутить его же тревогу, взвившуюся еще выше, когда оплетенная змеей рука изваяния вдруг отвалилась и рухнула на пол, распавшись на куски. Из нее наружу хлынул черный непроглядный туман.
        А в следующую секунду нас откинуло магической волной. Наставника - ближе к тоннелю, ведущему на поверхность, а нас - к ходу, что вел в глубину подземелья.
        Я упала прямо у ног Люция, которому не повезло удариться о колонну.
        Сразу же поднялась.
        Когда юный страж брал в руки клинок, первым правилом, которому его учили, было всегда оставаться на ногах. Сколько бы ты раз ни упал, подняться обязан. Или умрешь.
        Наставник на другой стороне зала уже тоже оправился от случившегося и шел прямо на нас, решительно сжимая клинок. Рукав его мантии пропитался кровью, но Лоуза это не останавливало. В его глазах горело пламя. Жажда убийства захлестнула меня - светлый див намеренно отпустил свои эмоции.
        Пространство разорвал треск, заставивший мужчину остановиться. Изуродованное изваяние сотрясалось.
        - Все прочь! Она сейчас разрушится! - вскричал Люций, едва не оглушая меня.
        Раздался взрыв и свист - статуя взорвалась, разметав кусочки во все стороны. Мы едва успели спрятаться за колонной, тесно прижавшись друг к другу.
        - Ты в порядке? - прошептал Люций мне в губы.
        Я кивнула, но тут же мой взгляд заметался по залу.
        Айвен… Где Айвен?
        Успокоилась я, лишь заметив их с Рафаилем у хода. Они, как и мы, успели укрыться от осколков статуи.
        - Это было опасно… - продолжил шептать Люций. Но лучше бы он молчал. После его слов зал сотряс новый оглушительный грохот. Колонны стали рушиться, а потолок пошел волной, готовый вот-вот упасть нам на головы и похоронить в подземелье.
        X. Подземная река
        По тому, что нам известно, на землях Сент-Морьена никогда не появлялось орденов даэвов.
        Там обитают лишь отступники, и это роднит его с Аркадианом.
        «О землях Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Отправляясь в Турис, я не могла и предположить, чем закончится наша охота. Что мы найдем преступника и что будем спасаться бегством, пытаясь сохранить свои жизни, пока за спиной поддерживающие свод колонны разваливаются одна за другой. Поднявшаяся пыль забивала горло, от нее чесались и слезились глаза и нестерпимо хотелось чихать.
        Первые обрушившиеся опоры поделили зал пополам, отрезав нас от наставника. В последний раз, когда я его видела, мельком обернувшись во время побега, он едва увернулся от падающей прямо на него груды камней.
        Зал грозил вот-вот превратиться в руины, и нам не оставалось ничего иного, как скрыться в тоннеле, уходящем в глубь подземелья.
        Тьма поглотила нас и не отпускала все то долгое время, пока мы просто бежали, стремясь оказаться как можно дальше от обвала.
        Грохот то и дело прокатывался по тоннелю, и казалось, будто стены превращаются в ничто прямо за нашими спинами. Меч больно ударялся о бедро, став гораздо тяжелее из-за энергии Серого мира, разлитой повсюду. Она нарушала связь между нами с Туманным, возвращая оружию его вес.
        Мы остановились, лишь когда в пещере воцарилась оглушающая тишина, нарушаемая лишь нашим хриплым и частым дыханием. Моран вскинул руку, создавая слабую световую печать, что озарила наши покрытые каменной пылью лица.
        - Если статуя уничтожена, то и тьма рассеялась? - тревожно спросила Айвен, упираясь руками в колени и переводя дыхание.
        - Она не может рассеяться и исчезнуть в никуда. Но теперь ее ничто не удерживает в одном месте - вскоре она разлетится по всему материку, - хмуро ответил Люций.
        - Появятся новые монстры. Может, не возле Туриса, а где-то дальше, но обязательно появятся, - прошептала я. Темной силы оказалось слишком много, особенно под землей. Гораздо больше, чем мы предполагали. И теперь она будет искать себе новое пристанище - людей, чьи души запятнаны грехами и омрачены тяжелыми чувствами.
        - Зачем ты это сделала? Зачем сдернула печати? - Моран остановился, развернулся. Губы его были напряжены, у сжатых в кулаки ладоней вилась магия, из-за сильных чувств ставшая видимой. - Мы могли погибнуть из-за тебя. Все мы.
        Айвен опустила взгляд и принялась неуверенно оправдываться:
        - Я не думала… не думала, что все обернется таким образом. Он ведь наставник. Когда я была маленькой, Лоуз посещал наш орден. Как я могла поверить, что именно он рушит статуи? И зачем надо было нападать на него именно теперь? Вы ведь сами спровоцировали его! - С каждым словом голос подруги звучал увереннее, и защищалась она все отчаяннее, под конец выпалив: - И не тебе обвинять меня в том, что я подвергла кого-то смертельной опасности. Ты сам чудом не стал убийцей.
        Моран застыл. Нахмурился.
        Покачал головой, не смотря ни на кого.
        Я же была зла. Очень зла. Перед глазами до сих пор стояло вздернутое вверх тело дива. Если бы Лоуз не был так самоуверен, то оборвал бы жизнь Морана гораздо раньше, чем я до них добралась.
        Даже шутки Люция не вызывали во мне столько эмоций. Это был настоящий гнев - неподдельный, который, даже остыв, продолжает жечь тебя изнутри. Теперь я поняла разницу. Но истинную ярость контролировать получалось лучше. Она клокотала внутри, вызывая дрожь в голосе, но не толкала на необдуманные поступки.
        - Айвен… - позвала я - пора было кончать со всем этим.
        - Что «Айвен»?! - взорвалась она, яростно уставившись на меня.
        Лицо ее было в пыли, и даже сквозь нее проглядывались черные разводы грязи, что остались после падения на болоте. Но пыль - мелочь. Хуже всего была кровь монстров на одежде.
        Все мы были перепачканы в останках лягушек. И от всех нас шел смрад, убивающий всякое обоняние.
        - Ты соврала моей матери! - продолжила Ларак, уверенная в своей правоте. - Ты ведь не брала ту книгу! Чтобы ты взяла что-то в библиотеке и не отметилась у смотрителя? Не лги хотя бы мне. Я помню время, когда ты помогала вести записи в читальне ордена, и дотошнее тебя никого нельзя было найти! Да и это алиби, будто ты видела его утром… Почему ты соврала ради теневого, Сара? Ты говорила, что всегда будешь служить ордену. Будешь на моей стороне… - Ее голос становился все тише, горестнее. - На стороне Фредерика… Но что теперь? Что ты творишь?!
        Она повернулась, указывая на Люция:
        - Как этот див смог запудрить тебе мозги? Ты считаешь, что он лучше, чем кажется со стороны?! А ты уверена? Уверена, что все это не ложь?
        Лицо Морана было в тени. На виске виднелась небольшая рана, которая слабо кровоточила. Когда нас откинуло от статуи, именно на Люция пришелся основной удар. На шее дива выделялся красный след от чужой руки. Эти кровоподтеки были такими яркими на его бледной коже, что я не сразу смогла отвести взгляд.
        Он слышал обвинения и не пытался оправдаться, будто принимая их все.
        - Светлые всегда и во всем винят теневых, - негромко выплюнул Рафаиль.
        - Не надо, - остановил его Моран, поворачиваясь спиной и хрипло добавляя: - Идемте. Обвинить друг друга успеем позже.
        Он неспешно побрел по тоннелю, а я перевела взгляд с его спины на подругу. С каждым днем я понимала ее все хуже. Во мне укрепилось ощущение, что мы стали чужими друг другу.
        - Айвен… ты ведь видела, что случилось с Орестом? - сухо и тяжело проговорила я. - Видела, что стало с его рукой?
        Дэва отвела взгляд и, помедлив, кивнула.
        - Все потому, что он прикоснулся к знакам на стенах. Ты разве этого не поняла? А потом наставник повел тебя к изваянию бога, чтобы ты исправила печати. Тебе не показалось это странным? Опасным? Нет, ты ни капли не задумалась! - Обычно я не повышала голос, но за последний час сделала это дважды. - А после ты еще и сняла печати с наставника, подвергла нас опасности, и из-за этого была разрушена статуя теневого бога… Айвен, доверять мне не обязательно, но научись делать выводы, думая своей головой, и осознай наконец всю ответственность. Если не за чьи-то жизни, то хотя бы за свою.
        Следующие мои слова прозвучали жестко, но если бы я не сказала этого сейчас, то пожалела бы. Хватит опеки. Я делаю только хуже. Для самой Айвен.
        - …Ведь я больше не стану помогать тебе.
        Я зашагала прочь. Ларак и раньше страдала из-за своей легкомысленности, даже в ордене. Но в то же время порой она умела поступать смело и отважно. Даже то, что она сняла печати с Лоуза, было тому доказательством.
        Но какой прок в этой смелости после смерти?
        Мне не хотелось, чтобы она погибла. Я не желала, чтобы погиб кто-то другой. Ведь глупость в жизни даэвов могла стоить слишком дорого.
        Долгое время мы брели в молчании. Иногда на стенах попадались древние печати - багровые линии выглядели непримечательно, по всему выходило, что знаки потеряли силу. Но обманываться не стоило. Это странное, загадочное место хранило в себе много тайн прошлого.
        После недавнего разговора в воздухе витало напряжение. Я все еще не могла до конца усмирить свой гнев. Вспоминая последний месяц, я понимала, что мы с Айвен уже давно жили в разногласиях и недоверии.
        - Почему там все же оказалась статуя теневого бога? - спустя время первым нарушил тишину Рафаиль.
        - Точно не знаю… Но подземелье принадлежало ордену Хранителей. Те три кольца, пересеченные линией, что мы увидели на входе, - это их символ, - ответил Люций, не оборачиваясь и продолжая шагать впереди всех. Временами его голос звучал совсем хрипло. - Орден Хранителей основал Академию Снов, библиотеку в Турисе и лагерь у озера Спокойствия. В их времена в лагерь не пускали учеников, он был лишь местом уединения для воинов, ушедших на покой. А еще в ордене Хранителей состояли как светлые, так и теневые. Полагаю, они не замечали друг в друге отличий. Хотя их образ жизни больше соответствовал светлым орденам. Много правил, постоянные медитации, во время которых они копили силы и воспитывали спокойствие духа. Звучит очень скучно.
        Рафаиль фыркнул.
        - Что? - спросил Люций, и, даже не видя его, я поняла, что он улыбается. Тому, как менялось настроение дива, можно было позавидовать. Но вот странность - эта веселость в его голосе помогла мне окончательно справиться с остатками гнева.
        - Если бы ты родился в то время, то превратил бы жизнь этого ордена в хаос.
        - Боюсь, ты слишком высокого обо мне мнения, - усмехнувшись, отозвался Моран.
        - Почему ордена не стало? - едва слышно произнесла Айвен.
        На несколько секунд повисло молчание, я думала, Люций уже не ответит, когда его голос раздался вновь:
        - Они погибли. Точнее, их убили. Я читал, что всех даэвов, состоявших в совете ордена и занимавших какие-либо значимые должности, вырезали всего за одну ночь. А те, кто остался - в основном юные ученики, не успевшие пройти полное обучение, - разбрелись по свету.
        - Кто их убил?
        В литературе, которую я читала об ордене, писалось одно и то же: они распались. Больше не смогли жить в мире. Но информации о них осталось крайне мало.
        - Попробуйте догадаться, - предложил Люций.
        - Монстры? - произнесла я.
        - Люди? - высказался Рафаиль.
        Но, судя по реакции Люция, правильного ответа мы не назвали.
        - Другие ордены? - раздался в воцарившейся тишине вариант Айвен. Она шла, смотря себе под ноги. Ее лицо с каждой минутой становилось все мрачнее.
        Теневой див покачал головой:
        - Нет. Верного ответа вы не назвали. Все куда трагичнее. - Он на мгновение остановился и продолжил путь со словами: - Даэвов убил их собственный глава. Уничтожил орден и исчез. Автор книги не знает, почему он это сделал, предполагает лишь, что тот сошел с ума. Но по мне, его действия были слишком точны для сумасшедшего. Он убил лишь тех, кто знал их секреты. Никого не осталось. Именно поэтому нам так мало известно об ордене и о том, чем он занимался.
        - Но они наверняка хранили немало тайн, - протянула я, думая об обители Сорель. Могущественные печати и древние реликвии были лишь небольшой частью всех секретов, открытых мне. А сколько еще скрывалось, было даже сложно предположить.
        В голове всплыло воспоминание о внезапном открытии Люция в библиотеке Туриса.
        «Они не просто хранили… А охраняли».
        Наставник ищет что-то, принадлежавшее им. Мы давно это поняли. Но должно ли вообще быть найдено то, ради чего вырезали весь орден? Кто знает, чем все обернется, если это попадет в дурные руки.
        Мне вспомнилась прекрасная статуя Фародея - такой внимательности к деталям я еще не встречала, будто в камень обратили некогда живое существо. Но все же, по какой причине изваяние взорвалось, никто из нас не знал…
        На самом деле теневому богу поклонялись даже светлые даэвы и многие из людей. Светлую Эсмиру обожали все, считалось, что она благоволит праведным людям. Но вот за Фародеем в легендах закрепился образ карателя - хитрого, жестокого, испытывающего душу. Пройдешь испытание, и он тебя вознаградит. Если же нет - скорее всего, лишишься жизни.
        Но невинных он никогда не убивал… По крайней мере, так писалось в книгах. В книгах, что за минувшие столетия были переписаны не единожды.
        Пока я пребывала в своих мыслях, Моран рассказал про бусину, найденную нами в библиотеке.
        Если мы выберемся из подземелья, наши слова будут против слов Прауда. Но потом начнется расследование. Нельзя предусмотреть все, див определенно оставил следы.
        - Мне никак не дает покоя вопрос… - сказал Люций, когда мы шагали по нескончаемому коридору. - Допустим, наставник привел нас в это подземелье по стечению обстоятельств. Но сколько ни думаю, вести учеников первого курса в древний ход под отравленной землей - далеко не лучшее решение. Выходит, он сделал это намеренно? Но зачем?
        - Думаю, чтобы использовать нас. Он с самого начала знал, что понадобятся жертвы. Все эти печати на стенах, скорее всего, проводят через себя силу тьмы, - предположила я. - Другого объяснения я пока найти не могу, ведь рука Ореста выглядела почти как у монстра. Неизвестно, сможет ли он вообще двигать ею. Наверное, если бы он не был даэвом, то прикосновение стоило бы ему жизни. Он бы стал ревенантом.
        - Подожди… Ты хочешь сказать, что наставник уже бывал в том зале со статуей? - удивленно переспросил Рафаиль, хмурясь.
        - Полагаю, что да.
        После моего ответа див тяжело выдохнул.
        - Такая тварь - и притаилась прямо в стенах Академии, - процедил Рафаиль, собираясь ударить кулаком по стене, но вовремя остановился, а после признался: - Когда ты его ударила, я в первую очередь подумал о том, с какой стороны к тебе подступиться. Мы ведь должны были защитить наставника. Уже думал вырубить тебя, как ты учителя, со спины. Нехорошо бы получилось…
        - Это точно. Нехорошо, - согласилась я, подумав, что в следующий раз с этим дивом надо быть настороже. Хотя лучше бы следующего раза и вовсе не наступало.
        Мы уже долго шли, двигаясь осторожно и стараясь не прикасаться к сводам тоннеля. Впереди все так же плыла слабая печать света, позволявшая разглядеть древние символы, что временами появлялись на камне.
        - Если он уже бывал там и намеренно привел нас, то и собрались мы вместе по его задумке, - продолжил Люций. - Каков шанс, что и та семья оказалась на дороге из-за него?
        - Он эмпат. Чтобы убедить их, что это не такая плохая идея, хватило бы короткого разговора, - сухо отозвалась я. Подобные мне не умели прививать определенные мысли. Но, вынудив человека подумать о чем-то, можно было изменить возникшие эмоции и в итоге заставить поступить так, как тебе надо.
        Наверняка глава того семейства размышлял, а не зря ли он переполошился? Может, ночное происшествие - случайность? Кто знает, что пришло тупой животине в голову? Может, ее какое-то насекомое укусило, вот лошадь и взбесилась.
        Заговорить о случившемся и укрепить эти мысли подходящими эмоциями - и все готово.
        - Но откуда он мог узнать? Я не говорила…
        - Это я сказала, - неожиданно прошептала Айвен, на мгновение бессильно прикрывая глаза. - Мы уже почти закончили опрашивать посетителей гостиных домов и наткнулись на него. Лоуз спросил, как прошло наше путешествие… И он просил приглядывать за тобой еще в Академии. Но моя мать… Она сказала то же самое, поэтому я не придала значения.
        - Какие у вас интересные отношения. Шпион и надзиратель, - не к месту проявил остроумность Люций. - Не смотри на меня так строго. Я всего лишь назвал вещи своими именами.
        - В некоторые моменты лучше промолчать. Но ты болтаешь при любом случае, - сказала я, не стараясь оскорбить. Это тоже были всего лишь слова. Все же у Морана были причины недолюбливать Айвен. И я его понимала.
        - Спасибо за комплимент.
        - Это был не комплимент.
        Люций улыбнулся. Мой ответ его позабавил.
        Рафаиль, сгорбившись, настороженно смотрел на сужающийся свод пещеры. Ему это определенно не нравилось.
        Айвен шумно выдохнула. Сжала ладони в кулаки, так что костяшки побелели. И вдруг призналась, что Лоуз спрашивал у нее не только об этом. Его интересовали статуи, точнее то, какими поисками занимались мы с Мораном. Светлая и теневой объединили усилия? Это было бы и вполовину не так удивительно, если бы на месте меня и Люция был кто-то иной. Приемная дочь самого влиятельного светлого ордена и наследник Северного. Сейчас наши отношения вызывали у остальных смех и порою злорадство.
        Я вспомнила тренировочный бой перед охотой. Утомленный болтовней Морана, наставник, поддавшись его уговорам, поставил нас в пару. И я победила. Разница в наших умениях была мала, но этого хватило. Этот случай вызвал волну обсуждений.
        «Лучше бы он тренировался больше, а не к тебе приставал. Однажды доиграется и костей не соберет», - насмешливо сказал Фредерик, сидя у окна в моей спальне. На том же месте, где пару ночей назад под яркой луной выпивал Моран.
        Прауд - один из немногих, кто видел истинное положение дел. О чем и намекнул Айвен еще в Академии Снов, а потом напомнил при разговоре в Турисе, крайне обеспокоившись моим благополучием.
        - Я старалась не думать об этом. И тебе не говорила. Боялась. Ты и так меня подозревала в том, что я все доношу матери. Но, в отличие от Фредерика, никогда меня не обвиняла… - Ларак, опустив подбородок, поджала губы. - Но чем дальше, тем обиднее мне становилось. Ты доверяла какому-то чужаку гораздо больше, чем мне. Мы ведь выросли вместе. Наши отношения не были идеальными, но все же мы оставались подругами. - Она сделала паузу, бросая взгляд на теневых. - Лишь теперь я понимаю, что мои тайны рождали и твои… Моя главная ошибка в том, что я, поддавшись обиде и веря чужим словам, засомневалась в тебе. Я была уверена в наставнике, поэтому и помогла ему. Но вышло так, что из-за меня мы едва не погибли. Никакие извинения не загладят вину. Но все равно простите меня. И, Сара… Лоузу я о тебе ничего не говорила и своей матери тоже уже давно стараюсь ничего не рассказывать. Только то, что и так все знают. - Часто дыша и едва сохраняя остатки спокойствия, Айвен выдавила: - Я не доносчица.
        Не выдержав, она остановилась и заплакала. Теневые тоже замерли на месте. Дэва пыталась сдержаться, закрывая лицо руками, но ей никак не удавалось успокоиться. Плечи вздрагивали, следуя за судорожным дыханием.
        Несколько секунд я смотрела на нее как громом пораженная. При мне так редко плакали, что вид Айвен поначалу меня парализовал.
        Как я должна поступить?
        Она ведь права: если бы я не хранила секрет, все вышло бы иначе. Но это была не только моя тайна. Я не могла болтать, зная, какое предубеждение к теневым царит в ордене.
        Однако Айвен ничего не рассказывала Изабель… А у меня ведь были все причины ее подозревать. Я бессильно прикрыла глаза, неожиданно осознавая, насколько мы сами себя запутали.
        Нам просто надо было поговорить… Столько проблем можно решить разговором!
        Я вздохнула, чувствуя неимоверное облегчение и даже радость.
        Айвен прекратила всхлипывать и застыла, словно превратившись в еще одну статую этого подземелья, когда мои руки легли на ее плечи. В следующее мгновение она звонко всхлипнула и стиснула меня в объятиях, вцепившись в мою талию, словно утопающий в спасительную соломинку.
        Я замерла от неожиданных и непривычных объятий. А через секунду подняла руку и стала поглаживать ее по спине, стараясь успокоить.
        - Прости, Сара. Прости, - без конца всхлипывая, повторяла Айвен.
        Все то время, пока Ларак приходила в себя, Люций с Рафаилем вели себя тихо. На какой-то миг пещеры погрузились почти в оглушающую тишину, в которой внезапно послышался шум воды и… глухие хлопки, сливающиеся в монотонный звук. Будто что-то раз за разом шлепало о камень и становилось все ближе.
        - Что это? - пробормотал Рафаиль. Все замерли, прислушиваясь.
        И в этот миг нас настиг смрад гнили. Ужасный запах с примесью тошнотворной сладости.
        - Лягушки… - произнесла я еще до того, как мысль сформировалась в голове.
        - Бежим! - воскликнул Люций.
        Мы застряли в узком тесном проходе - хуже места для битвы и не придумаешь. Особенно с мелкой нечистью, которая просто могла задавить количеством. Нам не оставалось ничего, кроме как бежать.
        Я создала несколько светлых печатей, оставляя их позади. Но погоня не прекращалась. В какой-то момент я поняла, в чем причина: твари, как и мы, оказались заперты в этом подземелье. Отчаянное положение толкает на самые смелые поступки. В случае монстров их инстинкты возобладали над осторожностью, которой, на удивление, обладали эти существа.
        Гонка продлилась недолго: совсем скоро мы оказались в пещере, по которой эхом разносился звук воды - на другом конце подземной комнаты текла река.
        - Надо вернуться и завалить вход, - хрипло дыша, предложил Люций.
        У нас заканчивалась лечебная мазь. Если вступим в схватку, укусов не избежать. Чем больше ран, тем меньше времени без подмоги мы выдержим. Яд тварей, созданных из энергии Серого мира, крайне коварен. И даже связка «Кольцо света» не поможет - одни в душном тоннеле, окруженные целым морем тварей, мы задохнемся либо от вони, либо от нехватки воздуха.
        Но и завалить проход было скорее компромиссом, чем выходом из ситуации. Из подземной комнаты не вело абсолютно никаких выходов. Мы будем окончательно заперты. Не сможем даже вернуться в зал с колоннами. И если переусердствуем с печатями, есть риск обрушения всех пещер. Тогда мы и вовсе останемся погребены под камнями.
        О последнем думать не хотелось.
        Лучше верить, что мы сделаем все правильно.
        Мы вернулись в тоннель, отошли на несколько метров в глубину. Люций с Рафаилем занялись печатями, мы же с Айвен вытащили клинки на случай, если твари появятся раньше, чем мы завершим задуманное.
        Холод нарастал. Пощипывал кожу. Туманный окружила светлая магия.
        Меч Айвен тоже замерцал, а насыщенно-синий сапфир, инкрустированный в эфес, запылал гранями. Камень в оружии был идеальным, без прожилок, неизменного глубокого оттенка. Клинок носил необычное имя: Память. Подруга не рассказывала, почему именно так назвала клинок. Это сделал за нее Фредерик, сообщив, что имя придумала Изабель, а вовсе не Айвен. Может, поэтому девушка порой была пренебрежительна к своему оружию.
        «Но порой я смотреть на него не могу…» - вспомнились мне слова светлой дэвы, сказанные по пути в Турис. Теперь я была уверена: мое волнение об отношениях Айвен с матерью не было беспочвенным. Слишком многое об этом говорило.
        Подруга нервно оглянулась, когда впереди вытянулись тени. Она сглотнула, вдруг вытащила из-за ворота кристалл на кожаном шнурке и, поцеловав, убрала его обратно. Заметив мой взгляд, она смутилась.
        - На удачу, - неловко пояснила она, помрачнев, ведь кулон на ее шее был ограничителем моего дара. В отличие от голубого кристалла Фредерика, этот был фиолетового оттенка. Слишком темный. Подарить ограничитель Айвен было сиюминутным решением, и в то время я отыскала только такой кристалл.
        - Готово! - как раз вовремя сообщил Люций. Еще десять - двадцать секунд, и мы бы отбивались от полчища тварей. Которых уже можно было различить в пещере. Они неслись вперед единым потоком, напоминая волну, что настигает песчаный берег. Только в отличие от воды эти создания и не подумают отступать.
        Совсем некстати вспомнились человеческие ребра, которые мы нашли на поверхности.
        «Почему в подобные моменты не посещают воспоминания поприятней? Например, вкус гранатового вина, которое подавали в обители Сорель по праздникам», - думала я, отступая вслед за Айвен.
        Мы оказались позади Люция, которому предстояло еще активировать печати. Мгновение, несколько небрежных касаний - и печати вспыхнули багровым, соревнуясь в яркости с глазами тварей позади.
        Моран сорвался с места, вмиг догоняя нас. Мы почти достигли выхода из тоннеля, когда коридор сотряс взрыв. Волна ударила в наши спины, на мгновение дезориентируя. Больше всего не повезло Рафаилю - споткнувшись, теневой упал прямо на острый камень, порвав одежду и раскроив лодыжку.
        Руньян поднялся, несмотря на боль. Люций бросился ему на помощь, закинув руку друга на плечо и потащив за собой, пока тоннель за нашими спинами продолжал разрушаться. Кровь, стекавшая по ноге Рафаиля, пропитала разорванную штанину.
        Мы едва успели вновь ворваться в пещеру, прежде чем ход завалило. По стене, прямо от овального входа в тоннель, тревожно поползла трещина. Грохот все еще сотрясал подземелье. Казалось, вот-вот потолок обрушится нам на головы.
        - Вы переборщили с печатями, - пробормотала я, и мой голос утонул в царившем шуме. Но я и сама знала: обрушения были слишком сильными для того количества магических знаков, что они использовали. Да и вспыхнули символы очень ярко. Настолько, что едва не слепили.
        - Не совсем, - отозвался Люций, когда грохот стал затихать. - Здесь чересчур много энергии тьмы. Это она повлияла на колдовство.
        Я обернулась, наблюдая за тем, как Люций аккуратно укладывает Рафаиля на каменный пол. Руньян хрипло и шумно дышал, не столько от боли, сколько от обстановки. Мы оказались в ловушке под землей - это настоящая мука для того, кто боится замкнутых пространств.
        Прошло четверть часа с момента, когда самые отдаленные звуки обвала окончательно стихли. Мы все свалились прямо на пол, переводя дыхание. Случившееся в древнем зале со статуей, поспешный побег, а после спасение от тварей - все это вымотало нас в разы сильнее, чем ночное путешествие в Турис.
        Слух ласкал звук воды. Река выходила на поверхность в пещере, а потом вновь исчезала в тесном сужающемся тоннеле, ускользающем вниз. Неизвестно было, уходил водный поток к поверхности, к какой-нибудь другой пещере или, наоборот, на много метров под землю.
        Подземная река могла стать как выходом, так и нашей погибелью.
        Из-за печатей, взорвавшихся мощнее, чем мы рассчитывали, мог разрушиться далеко не один тоннель подземелья. И это поистине чудо, что наш грот остался цел. Так или иначе, нам повезло.
        Обводя взглядом пещеру, я отметила необычность сводов - серый камень местами выглядел идеально гладким, будто его отполировали, а кое-где на стенах виднелись углубления размером с кулак, которые попадались так часто, что отдаленно напоминали пчелиные соты.
        Мы постоянно находили следы чужого присутствия. Когда-то эти пещеры использовались, как и те, что раскинулись под Академией Снов.
        Люций помог Рафаилю промыть рану в воде. Кожа оказалась разодрана, а ранение - весьма глубоким.
        - Я могу зашить, - предложила Айвен, пошарив по складкам одежды и достав маленькую склянку. В таких хранили нити в специальном растворе, не дающем ране загноиться. Жидкостью обрабатываешь порез, а нитями стягиваешь края.
        - Я тоже могу, не беспокойся, - заверил его Люций, аккуратно ощупывая края раны.
        - Нет уж. Пусть лучше она это сделает, - воспротивился Рафаиль. - Ты заштопаешь меня так, что потом нити не распутаешь. Я слишком хорошо помню, как ты пришивал ногу игрушки Разии.
        - Как хочешь, - примирительно поднял руки Моран, уступая место мне и Айвен и добавляя: - Я вроде хорошо тогда все пришил.
        - Ага. К голове, - отозвался Рафаиль, который на мгновение напрягся, когда моя рука коснулась его ладони.
        Убрать его страх было довольно легко - как вымести паутину из углов комнаты. Но существовала важная закономерность в отношении эмоций. Отсутствие или наличие какого-то чувства зачастую оставалось лишь временной иллюзией.
        Свои страхи необходимо побеждать самому. Или позволить их забрать, но ни один, даже самый могущественный эмпат не будет иметь дело с фобиями. Они слишком навязчивы, мучительны и коварны, от них так просто не избавиться. Это не та эмоция, которую можно пережить и забыть.
        - Потерпи. Я постараюсь быстро и аккуратно… - пообещала Айвен и сделала первый прокол. Иголка проходила сквозь плоть чуть тяжелее, чем через ткань. Дэва действовала быстро, но аккуратно, и вскоре края раны вновь сошлись.
        Воздух с хрипом вырывался сквозь сомкнутые челюсти теневого дива.
        Сделав узел, Айвен отрезала нить переданным Люцием кинжалом.
        - Все, - произнесла она, на мгновение посмотрев в лицо Рафаиля - бледное и запыленное от грязи тоннелей.
        - Замечательно. Спасибо, - поблагодарил Руньян, прикрывая глаза и опуская голову на каменный пол. Мышцы расслабились, и его тело будто обмякло.
        Айвен принялась осматривать другие его раны. Див пострадал сильнее всех при атаке тварей. Один укус на правой руке, которой он сжимал меч - громоздкий, с широким лезвием, таким тяжелее всего было отбиваться от таких мелких монстров. И еще один на плече, отчего там отсутствовал кусок ткани. Зачастую шрамы, оставленные перерожденцами, сохраняются на всю жизнь, ведь чем сильнее тварь, тем больше в ней энергии Серого мира и тем губительнее яд. Но лягушки не были мертвыми, они изменились, сохранив жизнь. Поэтому, скорее всего, от ран, оставленных их челюстями, не будет следов.
        - Правда пришил к голове? - спросила я у Люция, не в силах сама понять, каким образом это могло произойти.
        - Сестра сама попросила, когда была еще маленькой, - поведал див, качнув головой. - Хотела создать своего монстра. Это было так давно, не знаю, почему он вспомнил.
        - Хм, понятно. Мази не осталось?
        Лодыжку пронзала боль, я сдерживала яд своим даром, но долго это не могло продолжаться. Он уже просачивался в кровь.
        - Держи, - передал Моран, его взгляд мазнул по моей ноге. - Давай я помогу.
        - Нет, спасибо, я сама.
        Забрав лекарство, я отошла. Вновь осмотрела пещеру, будто пытаясь отыскать выход, который не увидела прежде. Но стены были сплошными, а потолок поблескивал от скопившейся влаги. Здесь было довольно прохладно. Значительно холоднее, чем в зале со статуей божества, и тем более на поверхности. Дыхание превращалось в пар.
        Пока мы спасались от тварей, низкая температура не волновала совсем, но теперь, когда нам предстояло провести в пещере долгое время, это становилось проблемой. Мы не могли использовать огненные печати. Пламя - это стихия, для которой необходим воздух, а с ним у нас теперь затруднения. Есть и другие символы, которыми можно согреть пространство, но чем дальше магия от стихий и других природных явлений, тем она сложнее, слабее и энергозатратнее.
        Все равно что создавать что-то заново.
        Поэтому лучше потерпеть, тем более благодаря внутренней силе даэвы более приспособлены не только к физическим нагрузкам, но и к перепадам температур.
        Обработка собственной раны заняла мало времени, пусть по ноге и успели распространиться темные щупальца заражения. Долгая ходьба и бег от тварей сделали свое дело. Там, где легла мазь, кожу покалывало. Нога чуть припухла, поэтому я отставила обувь, не спеша вновь ее надевать. Конечность словно простреливали мелкие разряды молнии - моя светлая суть боролась с отравой.
        Я была не уверена, что смогу сейчас подняться, поэтому ждала, пока лекарство подействует. Остальные, не считая Рафаиля, были просто вымотаны.
        - Нам надо поспать. А после подумаем над тем, что делать дальше, - предложила я. Люций с Айвен согласились. Лишь Руньян промолчал - он уже уснул.
        XI. Красные лепестки вторят багрянцу неба…
        Почти весь запас магического металла хранится в ограждающих скалах около Первого раскола.
        Но руду можно отыскать в землях Сент-Морьена и Аркадиана.
        Только в первом месте залежи драгоценного материала скудны настолько, что не защищают никого.
        А территория второго захвачена ворами и убийцами, нашедшими безнаказанность на тех землях.
        «О землях Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Временами тишину нарушал не только водный поток - то это было тяжелое дыхание Рафаиля, который спал уже несколько часов, то Айвен переворачивалась с одного бока на другой, то Люций мерил шагами комнату, будто не в силах усидеть на месте.
        А я все так же сидела на полу, вытянув ноги, прикрыв глаза и запрокинув голову, так что затылок касался холодного сырого камня. И в этот момент я чувствовала себя как никогда слабой. Казалось, даже мышцы пришли в негодность.
        Последний раз нечто подобное я ощущала в лагере у озера Спокойствия. Но сейчас я знала, что чувство бессилия пройдет, как только тело справится с попавшим в кровь ядом.
        В голове все вертелись воспоминания о Лоузе Прауде. Его лицо, такое бесстрастное, будто лишенное привычных всем эмоций. В первую нашу встречу, когда Фредерик представил меня наставнику, тот произвел на меня впечатление истинного светлого. Но все это оказалось ложью. Меня выбили из колеи не столько его поступки, сколько то, как умело он их скрывал. Разве возможно уметь так врать?
        «Скряб-скряб».
        Я открыла глаза, повернувшись на звук, который шел от заваленного прохода. Рядом с ним стоял Люций, напряженно взирая на мерцающие печати, которыми мы укрепили завал. Из камней вдруг показалась тонкая теневая змейка и, скользнув по камню, замерла около дива. Тот склонился, касаясь ее. И воссозданное существо утратило свою форму, превратившись в облако черного тумана, и исчезло в ладони Морана.
        Теневой див развернулся и, заметив мой взгляд, направился ко мне.
        - Твари? - тихо спросила я.
        - Да. Те, что остались в живых, грызут камни, - сообщил Люций, садясь рядом и точно так же прислоняясь спиной к стене. - Но не думаю, что они смогут добраться до нас.
        Пока он говорил, я смотрела на воду. Уровень реки находился ниже пола пещеры почти на метр.
        - Мы должны проверить реку… - начала я.
        - Я уже это сделал, - прервал он меня. А я даже не застала момент, когда див отправлял теневое существо в воду. - Тоннель изгибается, но, чтобы доплыть до места на поверхности, нам понадобится несколько минут.
        - Тогда мы можем воспользоваться этим путем.
        - Можем, - подтвердил див. - Но лучше сделать это в последнюю очередь. Мне не нравится русло. Внутри попадаются камни. Я попробую тщательнее его обследовать, но мне может не хватить сил.
        - Ладно. Тогда подождем, - подумав, отозвалась я.
        На некоторое время мы замолчали. Рафаиль постоянно вздрагивал во сне. Заметив мой взгляд, Люций рассказал, что в детстве Руньян упал в колодец. Хоть теперь он ничего и не помнит, ведь был слишком мал, но страх остался.
        - Почему ты не спишь? - вдруг поинтересовался он, показывая на других. - Все уже давно уснули.
        - Не хочу, - сказала я, размышляя о секретной печати ордена, которая могла перенести нас на поверхность.
        Фредерик, узнав о нашей пропаже, обязательно создаст ее на другой стороне. Хоть для ее использования нужна была дверь, отсутствие оной не было проблемой - всегда можно найти похожую замену. Но со мной было слишком много посторонних. А воздух пропитался теневой силой настолько, что влиял на магические знаки.
        Для простых знаков это не препятствие. Но для сложного колдовства любое вмешательство критично. Велик шанс разлететься на кусочки.
        - Жаль, жаль… - протянул див, отбивая размеренный ритм пальцами по камню.
        - То, что ты рассказал об ордене Хранителей… Откуда ты узнал историю их гибели? - спросила я. Из головы никак не выходил его рассказ.
        - Я прочитал об этом в древних записях моего ордена. Уже довольно давно, - отозвался Люций. - Это одна из загадок, что так увлекают моего отца. Он ищет истинную причину их исчезновения. И хочет знать, почему сам глава ордена убил их, если, конечно, это действительно сделал он. Назовем это личным интересом. Хотя, признаться, мне кажется, он уже и не надеется узнать ответ. Ему просто нравится строить теории.
        Люций сложил руки на коленях, сплетя пальцы в замок. Его дыхание было мерным, но эмоции колебались. Сменялись одна за другой. Слишком много мыслей крутилось в его голове.
        - Сара… спасибо, что спасла меня, - хрипло сказал Люций, поднимая ладонь и дотрагиваясь до своей шеи.
        - За такое не благодарят, - прошептала я, отчетливо понимая, что если подобное когда-нибудь повторится, то я не задумываясь вновь кинусь на помощь.
        - А за что тогда благодарить, если не за спасение жизни? - удивленно возразил Моран.
        В его словах была доля истины.
        Но у даэвов правда не принято было благодарить. Только не за то, что случилось в бою. Все мы воины и не единожды оказываемся в шаге от смерти.
        - Но все же почему ты не спишь? Ты была ранена, устала. Может, тебе неудобно? Хочешь - ляг ко мне на колени, я возражать не буду. - Люций с легкой улыбкой приглашающе похлопал по своим ногам.
        Посмотрев несколько секунд на его белеющие на темной ткани ладони, я укоряюще покачала головой.
        - Меня мучают кошмары, - помедлив, призналась я, обратив свой взор к реке. - Снится мой отец в ту ночь, когда он стал монстром. Я к ним привыкла. Но не хочу, чтобы о них узнали остальные.
        - Что именно тебе снится?
        «Как я его убиваю… Провожу ножом по горлу. И море крови… Она повсюду. Особенно много ее на моих руках».
        - То, как он становится ревенантом, - сухо ответила я.
        Повисло молчание.
        - Ты сильная, Сара… Мало в ком чувствуется такой внутренний стержень, - вдруг произнес он с легкой улыбкой. - От этого я ощущаю себя еще паршивее. Я никого не терял, поэтому не в силах в полной мере понять, что ты чувствуешь.
        - Пусть так и будет. Надеюсь, твоя семья всегда останется с тобой, - сказала я, не желая продолжать этот разговор.
        Я не хотела думать о прошлом. Вообще старалась вспоминать об этом как можно меньше. Но Моран умело вытаскивал мои тайны на поверхность. Или, может, мне хотелось с кем-то поделиться, выговориться тому, кому и правда будет интересно?
        Люций повернулся ко мне, склонив голову набок.
        - Я как-нибудь познакомлю тебя со своей сестрой. Она та еще болтушка. - Его глаза светились теплом.
        - Да? Я удивлена. В кого же она пошла?
        - Сара, ты ведь пошутила? А то я по голосу не понял. Можешь еще? Мне надо запомнить этот момент. - Он придвинулся ближе и толкнул меня плечом: - Ну же, давай.
        Я промолчала, отодвигаясь. Повторять я не собиралась. Да и див вновь подтрунивал надо мной. Только его насмешки больше не выводили из себя так быстро, как раньше.
        - Где ты жила до того, как тебя взял на попечение орден Сорель?
        Вопрос застал врасплох.
        - Почему ты спрашиваешь? - спросила я, унимая возникшее напряжение.
        - Да так. Знаешь… - шепотом отозвался он, разглядывая потолок пещеры. - В детстве у меня были длинные волосы. А лицо - миловидное настолько, что меня путали с девчонкой.
        Я вновь оглянулась на него - Моран смотрел перед собой, рассеянно улыбаясь. А я изучала его профиль. Тонкие черты лица, светлая кожа, белые брови, ресницы и волосы, что будто светились в этой полутьме, узкий подбородок. Но в то же время выделялись точеные мужские скулы, крупный для девушки нос и слегка асимметричный изгиб губ.
        - Насколько длинными…
        - …были волосы? - закончил он за меня. Я кивнула.
        Взгляд Люция прошелся по моей голове.
        - Длиннее твоих, - хитро сообщил он. - Они достигали поясницы.
        Сложно было представить маленького Люция с такой шевелюрой.
        - Нет. Не понимаю, как можно спутать, - покачала я головой, отводя взор. Много ли я видела маленьких детей? Пока жила в деревне с отцом, я всех знала с рождения, не приходилось и задумываться об их поле. Хотя теперь, когда я вспоминала жизнь в Предфоре, то понимала, что порою девчонку можно было спутать с мальчишкой, но наоборот - никогда.
        Я задумалась, неожиданно на ум пришла одна из субботних ярмарок. Тот день навсегда остался в моей памяти. От нахлынувших мыслей меня отвлек тихий, но звонкий смех Люция.
        - Да, я тоже так думаю. Совсем не понимаю, как меня можно спутать. - Люций склонил голову. - Меня обижало, когда меня дразнили девчонкой. Рафаиль даже в детстве был крупным ребенком. Блез выглядел мужественнее, а Коэн не носил такую шевелюру.
        - Поэтому ты ее остриг? - спросила, смотря на короткие пряди. За минувшие месяцы они немного отросли, и див стал стягивать волосы в хвостик на затылке.
        - Нет, не поэтому… - протянул Моран. - Послушал кое-кого. Только теперь понимаю, что она сказала это из досады, потому что была расстроена… Но что возьмешь с маленького ребенка?
        «Она?» - мысленно повторила я за ним, а слово будто эхом разлетелось в голове.
        - Ох и попало же мне от матери. Еще долго сидеть не мог. Она была зла. Ты не знала? - повернулся он ко мне. - В моей семье есть особенность. Наши волосы способны хранить в себе тьму. Поэтому мой отец может воссоздавать даже животных покрупнее. Но только… тс-с… - Моран приложил палец к губам. - Об этом никому.
        Послышался шорох, Айвен заворочалась и открыла глаза. Девушка сидела у противоположной стены, около Рафаиля. Если нам и приходилось ночевать вместе, наученная горьким опытом, она всегда старалась лечь подальше от меня.
        Ларак растерянно осмотрела пещеру. Видимо, ей потребовалось время, чтобы все вспомнить и понять, где именно она находится.
        Следом очнулся и Руньян. Настала пора решить, что делать дальше. Посовещавшись, мы решили тщательно изучить стены зала. Но после осмотра нас ожидало разочарование - мы не обнаружили ни тайного хода, ни чего-то иного, достойного внимания. Древние печати на стенах тоже отсутствовали.
        Вскоре вокруг воцарилась гробовая тишина. Мне и Рафаилю вновь потребовался отдых. Руньяну стало хуже - стены давили, див чувствовал себя будто в клетке. Поэтому мне пришлось снова усмирять его эмоции.
        - Все же хороший дар у эмпатов, - произнес он, наблюдая за моими руками, сжимающими его ладонь.
        - Любой дар полезен, - сказала я, поглядывая на его раны.
        В противовес моральному состоянию дива, нога постепенно заживала, пропала припухлость. Рана бы зарубцевалась еще быстрее, если бы не яд в крови теневого даэва, попавший через укусы тварей.
        Я отняла руку от его запястья. Эффект сохранится на три-четыре часа, потом следовало вновь все повторить.
        Немного отдохнув, мы опять обсудили, как выбраться отсюда. Вариантов было немного: обвалить пещеру - но при этом нас почти гарантированно завалит обломками - или воспользоваться рекой. Но и последний вариант все равно оставался небезопасным - своды тоннеля оказались неровными, с каменными выступами, а течение слишком быстрым.
        Случись что, и мы просто задохнемся.
        С этими мрачными мыслями мы решили вновь лечь и отдохнуть. Пока время позволяло, мы намеревались ждать помощи с поверхности. Тем более действие яда еще не прошло.
        Твердый камень оказался не лучшей лежанкой. А еще было холодно. Никто не знал, сколь долго наши тела смогут противостоять этой температуре.
        Уже собираясь прикрыть глаза, я взглянула на Люция. Он не спешил укладываться, сидел на полу и вновь задумчиво смотрел на поверхность реки. Я отвернулась и смежила веки, напоследок прикоснувшись к эфесу Туманного. Из-за укусов тварей я больше не могла бороться со сном. Уже ускользая в дрему, я услышала тихие шаги и почувствовала, как стало немного теплее.
        Но в следующее мгновение уснула, провалившись в забытье.
        Проснулась же от холода, который на этот раз был совсем другим. Пальцы занемели, одежда липла к телу. Я приподнялась на локтях, вглядываясь в темноту, и с ужасом осознала: уровень реки поднялся. И теперь она затапливала пещеру.
        Я спала в небольшой низине, поэтому первой узнала о новой напасти. Пока все проснулись, кажется, уровень воды стал еще выше. Я все сжимала в руках черную мантию, которая оказалась на мне, когда я открыла глаза. Ее рукава, подол и края в месте, где она запахивалась, были мокрыми.
        - Пещеру затопит? - с тревогой спросила Айвен, чуть успокоившись. Когда подруга проснулась и увидела прибывающую воду, ее охватила паника.
        - Похоже на то, - напряженно отозвался Моран, закатывая рукава рубашки. - Пока вода не поднялась слишком высоко, я исследую тоннель.
        Я кивнула и протянула ему его одеяние.
        - Спасибо.
        - Не за что, но она мне не нужна. Оставь ее здесь, - бросил див. - Все равно в подобной одежде лучше не плавать.
        Когда река вышла из берегов, время будто ускорилось. Поток, что постоянно прибывал, словно стал песочными часами. Пройдет час или полдня, но пещеру затопит. Это лишь вопрос времени. Которого у нас совсем не осталось.
        Люций изучал подземную реку. Воссозданные существа не могли слишком отдалиться от своего хозяина, и когда расстояние между ними чересчур увеличивалось, теневой див почти переставал чувствовать, что происходило на другом конце. Ему не хватало магических сил.
        И это его злило. Обычно терпеливый и веселый, Моран постепенно выходил из себя.
        - Давай помогу, - подошла я к нему.
        Моран перевел на меня усталый взгляд - отметины на его шее пожелтели и скоро должны были начать сходить. Он тяжело выдохнул, кивнул.
        Я протянула раскрытую ладонь, он положил свою. Дар встрепенулся, проникая в чужую душу. Люций беспокоился, но одновременно с этим в его сердце жила уверенность, что мы обязательно выберемся из пещеры. Вера и надежда.
        Его кожа была такой же горячей, как и чувства. Будто мы и не стояли в ледяной воде. Я на мгновение прикрыла глаза.
        - Спасибо. Так лучше. - Голос Морана вывел меня из оцепенения. Люций убрал свою ладонь. - Так правда лучше, - повторил он, едва улыбнувшись и добавив: - Надеюсь, не доставил тебе неудобства. Тебе и так приходится постоянно вытягивать Рафаиля.
        - Все нормально, - растерявшись, бесцветно отозвалась я. Взаимодействовать с его чувствами было… приятно?
        Люций вновь вернулся взглядом к реке, вскинул руку, и с его ладони в воду скользнула сотканная из тьмы мелкая рыбка с приплюснутым туловищем и широким хвостом. Когда ее тельце соприкоснулось с водой, не послышалось никакого всплеска, лишь по глади пошли едва заметные круги, которые быстро уничтожило течение.
        Я отошла, решив не мешать. Недолго думая, направилась к стене с сеткой углублений - симметричных, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга. Они были не слишком глубокими, действительно в самый раз для свитка, как ненароком предположил теневой див, когда осматривал пещеру. Но повышенная влажность губительна для бумаги и чернил, поэтому то, что кто-то хранил здесь свитки, звучало неправдоподобно. Разве что река не всегда текла в этой пещере…
        - Сара, - в какой-то момент позвала меня подошедшая Айвен - в ее глазах все еще читалось чувство вины. - Я хотела бы тебе отдать… Думаю, без него мне будет лучше.
        Она вытянула руку и раскрыла ладонь, на которой лежал фиолетовый кристалл… Природное стекло с множеством граней и мелких царапин на поверхности. Я подарила его Айвен около трех лет назад и тогда даже не думала, что придет время его забрать.
        - Хорошо, - помедлив, произнесла я. Это было самым правильным решением в возникшей между нами ситуации, но я не ожидала, что Айвен на него решится.
        - Ты можешь отдать его кому-нибудь другому, - неожиданно предложила Айвен, провожая кристалл взглядом. - Мне он теперь во вред.
        - Не думаю, что это хорошая идея, - заметила я, надевая кулон на шею и пряча его под ткань рубахи. Магия в кристалле отозвалась теплом.
        Ограничителями никогда не разбрасывались. Забрать силу у кулона было невозможно - лишь уничтожить сам предмет. Но у меня рука не поднималась превратить его в пыль.
        Девушка собиралась уйти, когда я вновь позвала ее. Ларак остановилась.
        - Айвен, что происходит между тобой и матерью? Я видела ее образ в кристалле. - Рано или поздно я бы все равно спросила ее.
        Светлая дэва сглотнула. Уголок ее губ приподнялся, на лице возникла мимолетная грустная улыбка.
        - Все как и прежде. Она учит меня быть сомниумом. - Взор Айвен уперся в противоположную стену. - А я не знаю… хочу ли использовать свой дар, как она.
        - Ты можешь применять свой дар по-своему, - проговорила я. - Используй это время в Академии Снов. Стань сильнее. И тогда по возвращении в орден ты сможешь выйти из-под ее опеки. Всему наступает конец, и мы уже не дети.
        - Наверное, ты права, - протянула Айвен. Ее эмоции были тихими и спокойными, но с налетом тоски. Впервые за минувшие годы я могла их ощутить. - Лишь теперь я начинаю что-то понимать. Все же хорошо, что мы покинули обитель. - Она оглянулась на реку. - Ты можешь отдать мой ограничитель Люцию. Я не обижусь.
        - Это… Не думаю, что это будет правильно, - опустив взгляд, озадаченно ответила я. До этой секунды у меня не закрадывалось и мысли, чтобы отдать Люцию этот ограничитель или создать для дива новый.
        - Я перед ним виновата. И если ты правда ему доверяешь, то, возможно, это решение не такое уж плохое. Ты ведь даже соврала, чтобы защитить его… - прошептала Айвен и вдруг спросила: - Но, Сара, почему ты так поступила? Сейчас мне кажется, что ты бы не сделала это без особой причины.
        Ларак была права - в начале моего знакомства мне и правда потребовались причины, чтобы встать на сторону Морана. Но теперь я и в причинах не нуждалась. И это было удивительно. Я никогда не полагалась на слепую веру.
        От этого становилось тревожно, но и волнительно одновременно. Будто я отыскала что-то важное. Даже сердце от этого осознания забилось чуть сильнее.
        - Не все было ложью, - откровенно призналась я. - Я правда видела его под утро, когда Люций пробирался в башню. Но вот насчет книги ты права, мне пришлось солгать. Ты знаешь Изабель, она бы не отступилась просто так.
        Я коротко рассказала о том, как стала свидетелем разговора Люция и Коэна. Опустив подробности, поведала лишь суть. Теперь все, что было так или иначе связано с символом ордена Хранителей на статуях и книгах, перестало быть тайной.
        Пока мы разговаривали, Моран закончил изучение тоннеля. Выглядел он недовольно и озадаченно. Медленно ходил туда-обратно, и плеск воды, потревоженной им, разносился по пещере. Низ закатанных до колена штанин уже касался глади реки - ее уровень поднялся еще выше.
        Рафаиль стоял у стены. За ночь рана на лодыжке зарубцевалась, див чувствовал себя лучше, но все равно долгое пребывание в холоде не шло ему на пользу - лицо выглядело болезненно, а под глазами пролегли тени.
        - В начале тоннеля свод довольно ровный, но чем дальше, тем больше попадается камней. Некоторые выступают прямо из стены, другие будто принесло течением, и это выглядит странно, - через некоторое время поведал Люций. Он, сощурившись, поглядел на место, где еще несколько часов назад отчетливо просматривалось русло реки. Теперь же вся пещера превратилась в водоем. - Откуда они? Их должно было давно унести дальше, раз поток такой сильный.
        Но его вопрос остался без ответа. Если не знаешь, где река берет начало и куда потом выходит, остается только гадать.
        Мы сможем все узнать, только когда выберемся отсюда…
        Было решено разделиться по двое. Вцепиться друг в друга и не отпускать. Во многом это решение было оправданно из-за Рафаиля, с которым я должна была поплыть в тоннель.
        Диву было плохо под землей, а после того, как грот стал заполняться водой, его страх становился все отчетливее. Когда ты постоянно соприкасаешься с тем, что внушает тебе ужас, нервы начинают подтачиваться, и именно поэтому промежуток между воздействием моей силы с трех-четырех часов сократился до полутора-двух. Усугубляло все то, что его фобия зародилась еще в детстве. Чем-то ситуация Руньяна была схожа с моими кошмарами. Страх осел слишком глубоко в голове. Поэтому я решила, что, когда Рафаиль окажется в узком тоннеле, мне необходимо быть рядом с ним.
        Вода у места, где находилось русло, текла быстрее. Мы стояли на краю - сделай еще шаг, и земля уйдет из-под ног, а ледяной мороз захватит целиком. Он и так уже пробирал до костей, казалось, в теле и вовсе не осталось тепла.
        Дыхание становилось судорожным и неровным. Айвен вообще дышала так часто, что казалось, будто она задыхается.
        Раздался всплеск - ладонь Люция погрузилась в воду, которая уже была нам почти по пояс.
        Неожиданно теневой див опустился под воду с головой, всего на пару секунд, а потом вновь распрямился, втягивая воздух. В свете печати, что совсем не грела и дарила нам последние крупицы оставшейся в ней силы, кожа Морана блестела, отражая сияние, словно покрытый лаком фарфор. Капельки воды стекали по его щекам, подбородку и шее.
        - Зачем ты это сделал? - без одобрения спросил Рафаиль.
        - Лучше заранее знать, что тебя ждет, - отозвался Люций, проводя рукой по волосам и пропуская сквозь пальцы пепельные пряди. - Хочу увидеть всех вас на той стороне. Даже тебя, Айвен.
        Люций едва улыбнулся. Ларак шутки не оценила, отвернулась.
        Но я знала, что он говорил искренне. Просто прятал опасения и переживания за слова.
        О самом важном и люди, и даэвы обычно не говорили вслух. Думали. Даже представляли, что рассказывают о том, что на сердце. Но в итоге зачастую хранили молчание.
        - Сара, - окликнул Моран, качнув головой. Нам надо было поменяться местами, чтобы я спустилась в воду вместе с Рафаилем, а Айвен с Люцием.
        Почувствовав, как подруга на мгновение сжала мою руку, я стиснула ее пальцы в ответ, а потом пошла, огибая теневого дива.
        Все это время Моран следил за мной так, будто провожал, но вскоре отвернулся, чтобы взять Айвен за руки.
        Отчего-то возникла уверенность: что бы ни случилось, див вытащит ее на поверхность.
        - Не отпускай меня. И доверяй. Постарайся сосредоточиться на каком-нибудь светлом, веселом… или нелепом воспоминании, - произнесла я, полагая, что раз Руньян друг Люция, то у него таких должно быть много.
        Рафаиль кивнул, зажмурился на секунду, шумно выдохнул и пробормотал, глядя в потолок:
        - Напьюсь. Точно напьюсь. Как только выберемся на поверхность. Вот тебе и охота за мелкими тварями.
        Он будто обещал самому себе. Даэвов обычное вино практически не пьянило, а вот что покрепче могло затуманить голову, но ненадолго. Фредерик говорил, что пить надо не прекращая, если не хочешь через пару десятков минут вновь почувствовать себя трезвым.
        Напоследок оглядев пещеру, поначалу просто держась за руки, а потом крепко обняв друг друга, мы нырнули, закрыв глаза и позволив речному потоку подхватить нас и унести на глубину в свои пучины.
        Нас поглотила тьма - холодная и бездушная. В ушах повис гул, непрерывное рычание, словно мы оказались в глотке животного.
        От подобного можно было сойти с ума…
        Мне стало страшно. Я даже не могла разобрать, являлся ли возникший страх моим или принадлежал Рафаилю.
        Вдруг я почувствовала, как теневой див забарахтался, а его руки на моей спине ослабили хватку.
        «Нет-нет-нет!» - пронеслось в голове, когда я поняла, что Руньян вот-вот меня отпустит.
        Я обхватила его одной свободной рукой так крепко, как только могла, а второй вцепилась в запястье, почувствовав, что нас вот-вот раскидает в разные стороны.
        Эмоции Рафаиля нахлынули на меня - внезапно давили своей тяжестью. Мысли перемешались, я теряла контроль.
        Я допустила ошибку. Совсем не подумала о том, что не смогу сосредоточиться под водой. Не смогу распознать чужие чувства, поделить их на части и, словно лепестки на цветке, оборвать несколько ненужных. Вместе этого я ощущала лишь единый водоворот его эмоций, что проникал в мое тело. Они накатывали, сливались в унисон с ревом реки, воды которой все норовили вытолкнуть воздух из моих легких.
        Сознание захватил чужой страх. И я открыла глаза, лицом к лицу встречаясь с темнотой и продолжая цепляться за Рафаиля. Зрение даэвов было острее людского, но в месте без единого источника света даже оно оказывалось бесполезным.
        Поначалу я и правда ничего не видела, но вдруг заметила тусклый свет, который пронесся мимо. Я была не уверена, но мне показалось, будто там тоннель ответвлялся и выходил наружу.
        «Неужели мы пропустили место, где могли бы всплыть? Если да, то что теперь? Мы задохнемся?» - появились панические мысли в голове, отчасти навеянные чувствами теневого дива, отчасти остатками моих собственных эмоций.
        Я не желала умирать, только не так.
        Не хочу, чтобы все они…
        А в следующую секунду голову пронзила боль, перед глазами все померкло, а сознание погасло, словно задутая свеча.
        Открываю глаза. И почти сразу осознаю: что-то не так. Не со мной, а с миром вокруг. Он словно застыл в одном моменте, точно на картине художника. И я больше не нахожусь в пещере. Вокруг лес. Я смотрю на водоем и узнаю Духовное озеро, раскинувшееся у обители ордена Сорель.
        Закатное солнце обагряет кристально чистые воды. Алое золото рассыпается по верхушкам деревьев. Откуда-то издалека звучит мелодия - прекрасная, успокаивающая, пока что тихая, но нарастающая.
        Вдруг я замечаю фигуру на берегу. Женщина, ее взгляд обращен к заходящему солнцу. Седые волосы рассыпаны по плечам, некоторые пряди заплетены в косички с надетыми на них серебряными, местами почерневшими бусинами, а в ладони зажат цветок ликориса.
        Красные лепестки вторят багрянцу неба.
        - Долорес? - зову я, делая шаг к ней. Голос звучит глухо, будто пытается пробиться сквозь плотный туман. Но я узнаю бабушку Фредерика даже со спины. Останавливаюсь, опуская взгляд на свои ноги, не сразу понимаю, что именно меня смутило, и лишь через несколько секунд догадываюсь: песок под ногами совсем не хрустит, и даже следов не остается.
        - Долорес? - вновь окликаю я, а в следующую секунду едва не перехожу на крик. - Долорес!
        Меня терзает смутное предчувствие чего-то плохого.
        Долорес оборачивается, сощуривается, узнавая.
        Глаза ее пронзительно-голубые, совсем не такие, как у Фредерика и его отца, белая кожа, тонкая, с множеством морщин, а по шее, усеянной мелкими шрамами, от ключиц и до скулы поднимаются звезды.
        - Что это значит? - в конце концов шепчу я, первой вновь нарушая молчание.
        Голос дрожит, но я почему-то злюсь. Едва сдерживаю этот гнев, что зарождается в груди.
        - Мне пора, Сара, - различаю я ее голос, но губы Долорес не шевелятся. Он будто разносится сразу отовсюду. - Я увидела столько рассветов и закатов. Остался лишь один…
        - Нет! Не надо! - прошу я, а все вокруг начинает терять очертания. Деревья, озеро, небо и солнце - все расплывается, будто мираж.
        Останься со мной…
        XII. Ты не одна
        Мог ли в юности я подумать, что мне понадобится причина для того, чтобы жить?
        «Личные записки Люция Морана»
        Академия Снов, тридцать один год назад…
        Сара
        Я услышала чье-то дыхание и даже почувствовала его на щеке. Открыла глаза и увидела перед собой, очень близко, обеспокоенное лицо Люция. Под ладонью чувствовался твердый камень - я лежала на полу, практически в луже, которая натекла с меня и остальных, но уже в другой пещере. А рядом, гораздо тише, чем раньше, протекала река.
        Приступ кашля настиг внезапно, вода хлынула изо рта. Я приподнялась на локтях. Легкие болели.
        - Сара, ты жива, жива! - кинулась ко мне Айвен. Я почувствовала ее руку на своей спине. Ощутила чувство вины и злости, исходившие от Люция.
        - Что случилось? - отдышавшись, прошептала я. В голове все еще стояла путаница: подземная река, захлестнувшие меня эмоции Рафаиля и то, как я с чем-то столкнулась.
        - Ты ударилась головой, - бесцветно ответил мне Люций. - И потеряла сознание.
        Я вздернула руку, касаясь затылка, отняла и увидела на пальцах следы крови. Грудная клетка от резкого движения заболела, и я вновь закашлялась.
        - Мне что-то снилось… - пробормотала я, пытаясь опять отыскать ускользнувшее из памяти видение. Но оно исчезло, будто его никогда и не было. Осталась лишь картина закатного солнца, от которой мне становилось плохо. - И почему у меня болит нос?..
        Я снова зашлась кашлем, прижав руку к шее. Моран придержал меня за спину. Грудная клетка тоже болела, будто сверху положили что-то тяжелое.
        - Ты нахлебалась воды. Пришлось делать тебе искусственное дыхание, - дрожащим голосом рассказала Айвен.
        «Вновь выскользнул… - не слушая его, нащупала я под рукой цепочку. В этот раз полумесяц оказался поверх одежды. Цепочка перекрутилась с кожаным шнурком кристалла. - Главное, что не потеряла».
        И встрепенулась, подняв взор. Эмоции Люция сделали неожиданный кульбит. Даже все еще не придя в себя после взаимодействия с чувствами Рафаиля, я отчетливо ощутила это.
        - Что-то случилось? - резко спросила я, инстинктивно потянувшись к клинку, который тоже был все еще со мной.
        - Сара, все хорошо, - вмешалась Айвен. За ее спиной я заметила Руньяна. Тот стоял пошатываясь, на его лице отсутствовали какие-либо эмоции, а взгляд был стеклянным.
        Из-за того, что произошло под водой, я случайно сделала что-то с его чувствами. Див походил на бездушную куклу.
        Когда эмпаты не контролируют свой дар или, наоборот, намеренно используют его слишком сильно, обычно сам даэв лишается эмоций и воли, как в ту ночь у озера Спокойствия, когда мы, будучи совсем юными, столкнулись с ревенантом. Тогда мне просто не хотелось ничего, даже дышать.
        Но в этот раз получилось иначе - расплата легла на плечи Руньяна. И непривычный к подобному див чувствовал себя неважно. Он озадаченно посмотрел на свои ноги и сделал шаг к воде.
        - Тоннель вильнул, там был каменный выступ. И ты ударилась головой, - отвлек меня от наблюдения за Рафаилем хрипловатый голос Люция.
        - Ты предупреждал о неровных стенах. Но… Ты не находил никакого ответвления? Мне кажется, я видела проход, - протянула я, морщась. Голова болела. - Но я не уверена. Мне могло показаться.
        Подняв ладонь, я коснулась губ. Они пылали, несмотря на то что все остальное тело мерзло.
        Внезапно по пещере прокатился всплеск - Рафаиль с чего-то вновь спрыгнул в воду.
        Моран с Айвен подскочили, кинувшись вытаскивать его обратно, пока дива не унесло течение реки.
        В этот миг послышался скрип, и пол пещеры разрезала на две части яркая полоса света, внутри которой обозначилась тень человека.
        - Вы! Как вы сюда попали?! - раздался возглас. Говоривший застыл на месте, поднимая выше фонарь с соком глимы и освещая свое юное перепуганное лицо. Я узнала форму на нем - она была один в один как та, что носил смотритель библиотеки Туриса. За спиной юноши виднелось помещение с грубой кирпичной кладкой. - Как вы смели побеспокоить Святой источник?! - в ужасе воскликнул он, увидев Люция, который вытаскивал своего друга из воды.
        Черный туман ровным слоем висел над нашими головами, пока мы поднимались по лестнице. Веяло сыростью. Рафаиль постоянно отставал, но после моей помощи ему стало лучше. Когда у смотрителя спросили, что это за туман, он важно сообщил, что это часть древней магии народа фатта. Никто не понимал, откуда он берется. Даэвы предположили, что в стенах находится артефакт, но проверить это было нельзя - здание библиотеки считалось неприкасаемым наследием предков.
        Но то ли из-за особой постройки, то ли из-за колдовской дымки любой звук со дна разносился эхом, и даже шепот становился громче в несколько раз. Именно благодаря этой особенности смотритель и нашел нас - вдруг услышал странные звуки, идущие снизу, и спустился посмотреть.
        Та пещера примыкала к одной из многочисленных подземных комнат. И вход в нее скрывался за одним из шкафов.
        Но библиотекарь весьма занервничал, когда Люций спросил, не пропадали ли у них служащие пару лет назад.
        - Я не знаю… Я тогда еще не работал. Но… - Он оглянулся по сторонам, потом глупо уставился в арку, которая выходила прямо в центр бездны, так похожей на колодец, встрепенулся и едва слышно прошептал: - Вообще, сюда не принято спускаться. Нехорошие слухи ходят. Да и Святой источник тревожить строжайше запрещено. Да, запрещено.
        - Святой? - переспросил Люций. Меня тоже заинтересовало услышанное.
        - Да. Это священные воды. По легенде, этой воды нельзя касаться. Даже мы, люди, об этом знаем. Иначе боги тебя проклянут. В ней таится загадочная сила, - убежденно заявил парень. При ближайшем рассмотрении он оказался даже младше, чем я подумала изначально. На вид лет двадцать, может, чуть меньше.
        - Не знаешь, случайно, этот источник никак не связан со священным водоемом у озера Спокойствия? - продолжил расспрос Моран.
        - Конечно, связан. Это он и есть! - воскликнул парень. - Там воды на поверхность выходят. Вы бы знали, что было два года назад! - закачал он головой, продолжая подниматься по ступенькам.
        - Что было?
        - Тогда кто-то из ваших потревожил священные воды, а потом начались такие ливни! Грозы шли непрестанно на протяжении нескольких дней. Никогда такого не видел. Будто сами боги на нас гневались. Уже думал, мы все помрем! - эмоционально поведал смотритель. Даже обернулся проверить, поражены ли мы рассказом.
        Но Люций, прикрыв рот ладонью, сделал вид, что внимательно рассматривает противоположную стену. Рафаиль же слабо улыбнулся, а потом закашлял, столкнувшись с недоумевающим взглядом юного библиотекаря. Я осуждающе покачала головой, вспоминая, что невольно и сама виновна в случившемся.
        - А какие нехорошие слухи ходят? Почему в это подземелье обычно не спускаются? - поинтересовалась я, лишь бы сменить тему разговора.
        - Остальные служащие говорят, будто там нечисть обитает, - загадочно прошептал парень. Похоже, он любил поболтать.
        - А вы сами не боитесь спускаться? - поинтересовалась я.
        Библиотекарь оглянулся на меня:
        - Поначалу да, боялся. Но больше года назад к нам приходил кто-то из ваших, и я спустился вместе с ним вниз, поняв, что там ничего страшного нет, - важно сообщил он.
        Имени даэва юный смотритель не запомнил. Да и внешность описывал весьма расплывчато, сказав, что посетитель был в белых одеждах.
        - Вообще-то нам нельзя сюда никого водить. Но тот мужчина показался мне таким надежным и умеющим хранить секреты, что я поддался на его угово… - Он внезапно замолчал и поник, осознав, что проговорился. Но, встрепенувшись, затараторил сбивчиво: - Только, пожалуйста, не рассказывайте никому! Меня накажут и больше не позволят здесь работать. А в библиотеке хорошее жалованье, я не могу его лишиться. Я живу один с сестрой. Она еще маленькая.
        Люций его заверил, что сохранит все в тайне.
        Я посмотрела на него.
        О чем он думает? Зачем надо было давать это обещание? Ясно ведь, что, скорее всего, в библиотеку приходил Лоуз и воздействовал на мальчишку. Возможно, нам понадобятся показания работника, если придется доказывать вину Прауда.
        Я несколько раз вдохнула и выдохнула. Грудная клетка все еще ныла. Я оглянулась на Айвен, которая шла позади. Свет от сферы с глимой, что находилась в руках библиотекаря, едва достигал ее лица.
        Я вспомнила, как господин Нестор - врачеватель из обители Сорель - учил нас зашивать раны, рассказывал про травы, способные уменьшить действие яда тварей, показывал, как делать искусственное дыхание. В то время Айвен потратила много сил, чтобы научиться.
        - Ты в порядке? - неожиданно спросила Ларак, смотря на мою руку, которой я касалась солнечного сплетения. Делала я это инстинктивно, до сих пор ощущая тяжесть.
        - В порядке. Ребра только побаливают. Помню, когда мы тренировались друг на друге в ордене, такого не было. Тогда ты давила слабее, - заметила я, поворачиваясь и понимая, что мы достигли черного тумана. Фонарь библиотекаря полностью скрылся в нем, как и Люций с Рафаилем, а после и мы с подругой оказались во тьме.
        - Сара… - раздался тихий голос Айвен, и она неловко продолжила: - Это не я вытащила тебя из воды, а Люций. И искусственное дыхание делал тоже он.
        Небо грязно-голубого цвета было затянуто облаками до самого горизонта. Звук дождя казался монотонным и невыразительным. Серый камень, из которого были выстроены стены библиотеки, потемнел. Здание все так же возвышалось над площадью, только теперь оно выглядело не как украшение этого места, а скорее как его молчаливый стражник и надзиратель. Голуби с куполов пропали. А на деревцах, высаженных по бокам от входа, виднелись испачканные, отяжелевшие от воды и безвольно повисшие остатки лент, которые не отвязали и не забрали себе жители Туриса.
        Обстановка снаружи навевала мрачные мысли.
        Попрощавшись, мы спустились по ступенькам. Библиотекарь с опаской застыл на пороге. Переминаясь с ноги на ногу, он с тревогой смотрел на хмурое небо.
        «Его пугает дождь?» - с удивлением предположила я.
        Оказавшись внизу, Люций остановился и обвел взглядом пустынную городскую площадь. Его светлые ступни сильно выделялись на фоне серых мокрых булыжников, которыми был выложен весь центр города. Нам всем пришлось оставить обувь в первой пещере - как и мантии, она могла помешать.
        - Надо искать во всем плюсы. По крайней мере, теперь мы не промокнем, - заявил Люций. На его губах расцвела улыбка - к теневому диву возвращалось его привычное настроение.
        В словах Морана присутствовала бесспорная истина - мы и так были мокрыми с головы до пят. Ворот рубашки Люция и вовсе оказался надорван, открывая всю шею и часть груди.
        Я промолчала. Зловещее предчувствие, вызываемое этим дождем, становилось все отчетливее. Перед глазами вновь предстало видение закатного солнца - оно было таким прекрасным, собравшим в себе все пламенные оттенки, но несло значение конца.
        От библиотекаря мы узнали, что прошло чуть больше суток и что в городе воцарился переполох из-за огромного количества нечисти, обнаруженной в лесах неподалеку. Благодаря тварям в Турис стеклось много даэвов - всю минувшую ночь они должны были вычищать окрестности от монстров, порожденных энергией Серого мира. Наверняка кого-то прислали ордены; другие, находясь поблизости, сами решили бескорыстно оказать помощь; третьи искали уважения и почета.
        Нынешним утром этот город сильно отличался от того места, куда мы пришли всего несколько дней назад. Тогда он был шумным, не спал даже ночью, а теперь словно застыл в ожидании какого-то важного события, и даже небо, вторя царившему в округе настроению, затянулось тучами.
        Мы двинулись в путь, к противоположной стороне площади. Там начиналась улица, ведущая к гостиному дому, в котором остановились ученики Академии Снов.
        Люций помогал идти Рафаилю, закинув его руку себе на плечи. Руньян после водного путешествия и подъема по длинной лестнице хромал и непрестанно тихо ругался от боли.
        Вода хлюпала под ногами. Лужи были повсюду.
        Мы шли босиком, а острые края камней врезались в ступни.
        - Как думаете, почему Орест указал на статую? - заговорила я, лишь бы отвлечься, когда мы пересекли пустынную площадь. Никак не могла избавиться от ощущения скованности. Отчего-то даже смотреть на Морана спокойно не могла.
        Когда Айвен подробнее поведала о моем спасении, я поначалу не знала, куда деться. Первой мыслью было сбежать. Куда угодно, хоть обратно в подземелье.
        Странное и неожиданное желание и такое глупое. Оно пульсировало в голове все время, даже когда мы оказались наверху. Я некоторое время не могла думать ни о чем другом. Подобное со мной происходило в первый день пребывания в Академии Снов, когда Люций внезапно появился и стал звать меня на всю округу.
        Вернув трезвость мыслей, я все же обуздала эмоции. И теперь хотя бы могла спокойно разговаривать.
        Однако меня озадачивала собственная реакция, и я знала, что, если бы на месте Морана был кто-либо другой, мое отношение к этому происшествию было бы совершенно иным.
        - Не знаю. Может, от тьмы разум помутился? - отозвался Моран.
        - А вот мне показалось, что он что-то увидел, - сдавленным голосом заметил Рафаиль.
        - Да? Почему? - заинтересовался Люций.
        - Я прибежал раньше и… Видел, что его глаза были черными… Полностью черными, без белков. Их заволокло какой-то дымкой. Но потом она спала, и Орест затрясся и начал бредить. - Руньян остановился, уставившись под ноги и шумно дыша. - Все же жаль его. Надеюсь, Сильфа вытащила парня. И помощь ему вовремя оказали.
        Все промолчали. В данной ситуации слова были излишни.
        - Не могу! Давайте посидим, - вскоре прохрипел Рафаиль и, сбросив руку Люция, зашагал к ближайшему крыльцу. Тяжело опустился на ступень. - Нам всем нужно передохнуть. Вы тоже еле плететесь…
        - Согласен. Та лестница в библиотеке меня убила. - Люций сел выше. - А вот эта лесенка спасет. - Он похлопал ладонью по каменной ступеньке и обратил недоуменный взор на нас: - Не стойте там одни. Сорель, иди сюда, я приготовил тебе местечко.
        На какой-то миг я засомневалась, ведь мы должны были вернуться как можно скорее. Но усталость брала свое. Впервые я оказалась измотана настолько, что готова была опуститься на брусчатку прямо посреди улицы.
        Еще и лодыжка вновь побаливала…
        Айвен чувствовала себя примерно так же, поэтому мы обе молча заняли свободные места.
        - Небо красивое, - неожиданно прошептал Моран, запрокинув голову. Капли скользили по его лицу, а волосы отяжелели от влаги. - Серое-серое…
        - Ты вроде не сильно любил дождь, - вспомнил Рафаиль.
        - Мне не нравится, когда идет ливень и бьют молнии. А это так… - небрежно бросил тот. - Всего лишь мелко накрапывает.
        - Чем тебе не нравится гроза? - спросила я.
        - Не знаю, - отозвался Люций. - Не по себе становится. А воздух порой пахнет кровью. Хотя не бери в голову, думаю, это просто мое воображение.
        Теневой див посмотрел на свою ладонь, задумчиво пошевелил пальцами, а потом вновь поднял лицо к небу и улыбнулся, избавляясь от тревожных мыслей.
        - Может, постучаться к кому-нибудь? В этом районе богатые дома, они могут одолжить нам свой экипаж? - задумчиво предложил Рафаиль.
        - Не выйдет, - с полной уверенностью заявил Моран. - Никто из местных жителей нос на улицу не сунет. Тот библиотекарь тоже опасался ступить за порог. Они дождя боятся.
        - Почему? - вмешалась я, вспомнив взгляд того парнишки.
        - Считают, что боги гневаются, - пожал плечами Моран. - Долгий дождь на этих землях - к беде. А этот, по словам смотрителя, уже больше суток льет. Неудивительно, что у них есть подобные суеверия, раз местность периодически подтапливает.
        - Разве это всего лишь случайность? Мы вторглись в зал с божественной статуей как раз чуть больше суток назад, - звенящим от напряжения голосом высказалась Айвен. - Может, это все же связано? Сара, как ты считаешь?
        Совпадение и правда заставляло задуматься. Оно бы заинтересовало меня вполовину меньше, если бы не ливни, обрушившиеся на Турис два года назад.
        - В возникшей ситуации я скорее поверю во влияние символов под землей, чем в божественный гнев. Но статуя в подземелье была очень искусной работы. Столько деталей во всем… Если Фародей и жил когда-то, то, возможно, ее создали по его подобию, - произнесла я, вставая на ноги и спускаясь обратно к дороге.
        Я допускала, что тот, кого ныне считали богом, был когда-то обычным даэвом.
        Люций проводил меня взглядом. Потом сдвинулся на ступеньку ниже, оказавшись рядом с Айвен, которая с подозрением покосилась на него.
        Дэва до сих пор относилась к теневым с недоверием, хотя старалась всячески помогать. А еще ее смущало их поведение - слишком много панибратства (даже с незнакомцами) и в какой-то степени беспечности. Буквально сутки назад Моран едва не погиб по вине Айвен, но прошло всего ничего, и он уже спокойно с ней разговаривал и даже шутил в своей неизменной манере.
        Подруга искала в его действиях подвох, но пока не находила. Это ее озадачивало и сбивало с толку.
        Теневой див вытащил меч из ножен и с недоумением уставился на эфес.
        - Волос пропал, - сообщил он немного печально, снимая кусочек водорослей, опутавших металл. Повезло, что никто из нас не потерял своего клинка в том подземелье. Кожа, из которой делали ремень, крепивший ножны к поясу, была очень прочной - ее изготовлением занимались лишь проверенные мастера.
        От меча зависела жизнь даэва. Поэтому неудивительно, что для того, чтобы не потерять оружие даже в самых непредвиденных ситуациях, делалось все возможное. Наше путешествие по подземному тоннелю как раз относилось к такому случаю.
        - Достань новый, - без интереса подсказал Рафаиль, даже не задумываясь, что именно предлагает сделать своему другу.
        - Даже не думай, - строго предупредила я, поняв, куда устремились мысли Морана.
        Второй раз со мной подобный фокус не пройдет. Я посмотрела на водоросли, зажатые в его руке. Если подземный источник связан с озером, то понятно, откуда они могли взяться в воде.
        Люций улыбнулся шире. Хитро и весело, глядя в мою сторону. Но остался сидеть на месте, вытянув ногу.
        - Думаю, нам пора. Чем скорее доберемся до гостиного двора, тем скорее сможем полноценно отдохнуть.
        «Наверное…» - добавила я про себя. Мы еще не знали, чем для нас обернутся происшествия последних суток.
        Едва я договорила, как дверь дома, крыльцо которого мы заняли, с громким скрипом отворилась. Не полностью, лишь на пару десятков сантиметров. Но этого было достаточно, чтобы разглядеть лицо женщины преклонных лет, уставившейся на нас из глубины дома, и оранжевые отсветы за ее спиной - наверняка в комнате горела лампа.
        - Вы чего здесь делаете? - нахмурилась она, оглядев меня, а после обратила внимание на обернувшегося Рафаиля. В следующий миг на ее лице отразилась брезгливость - должно быть, мы представляли собой печальное зрелище. - Прочь, попрошайки! Ишь, удумали сидеть под окнами! Жалости ждете?
        - Извините, хозяйка, мы всего лишь присели отдохнуть, - заговорил Люций, поднимаясь и оборачиваясь к женщине лицом.
        Хозяйка дома на мгновение опешила, будто лицезрела что-то удивительное.
        - А ты красавец… - протянула она. Но ее взгляд слегка потух, когда она посмотрела на его одежду. - Даже в этих обносках.
        Люций улыбнулся уголками губ:
        - Спасибо.
        - У меня старшая дочь до сих пор не замужем. Все ей не то. Но ты, наверное, подойдешь, - стала прицениваться хозяйка, шире открыв дверь. Не ожидая ответа, дама продолжила себе под нос: - Ну и чего, что беден и бродяга. У нас ведь денег достаточно. Зато детки красивые родятся. И здоровые. Наверное… Перед тем как играть свадьбу, надо будет сводить его к врачевателю и проверить. А то, кто ж знает, вдруг болен чем.
        Люция ее монолог лишь позабавил. Он спустился по ступенькам, сжимая в руках обнаженный меч из темного металла, и остановился рядом со мной.
        Женщина с поразительным упорством не замечала наше оружие.
        - Вынужден отказаться, - все же вмешался Моран, продолжая улыбаться одними лишь уголками губ. Следующая фраза огорошила всех собравшихся: - У меня уже есть возлюбленная.
        Рука Рафаиля, которой он подпирал подбородок, съехала с колена. Див чуть не упал, завалившись вперед.
        Айвен вытянулась в струну. Взгляд ее, полный суеверного ужаса, почему-то стал прыгать с меня на Люция и обратно. А где-то вдалеке небо прочертила одинокая молния.
        Я же отвела взор, сложив руки на груди.
        Наверное, он вновь просто шутит. И даже если нет, меня не должно это волновать.
        Вспомнилась ночь, когда мы только прибыли в Турис и Моран порывался дать Винсенту совет в поиске второй половины. Может, он не насмехался тогда? Может, Люций был серьезен?
        От этих мыслей почему-то стало грустно…
        - Да что тебе даст эта любовь? Вскоре забудешь, - тем временем заявила женщина, небрежно махнув рукой.
        - Сомневаюсь, - с той же веселостью, слегка иронично отозвался Люций. - Ведь за восемь лет так и не забыл.
        Последняя фраза заставила Рафаиля закатить глаза и усмехнуться, весь его вид будто говорил: «Опять он за свое». На Айвен услышанное тоже подействовало успокаивающе - на лице отразилось облегчение, она расслабилась, улыбнулась и покачала головой, точно смеясь над своей глупостью.
        Хозяйка дома же звучно расхохоталась.
        - Тебе-то сколько лет было, парнишка? - спросила она. - Время меняет любые чувства. И твои тоже увянут, как цветы. Поверь, я уже долго живу на этом свете.
        - Это было бы хорошо… Лучше для всех, - протянул Люций, скорее обращаясь к себе самому, чем к женщине.
        - Извините, но мы не люди, - прервала я этот бессмысленный разговор. Отчего-то он меня нервировал.
        Люций поцокал языком почти над самым моим ухом. Я инстинктивно обернулась, посмотрев в его лицо.
        - Ну как ты могла… Было ведь так весело, - едва слышно прошептал он.
        Лишь после моих слов женщина, вновь оглядевшая нас, наконец-то заметила мечи. А еще звезду, из-под надорванной рубахи видневшуюся на ключице Люция.
        Пренебрежение хозяйки дома стремительно сменилось смятением и неверием, а последним вспыхнул страх. Женщина попятилась, скрываясь в глубине дома. Входная дверь с хлопком закрылась, и мы вновь остались вчетвером под непрекращающимся дождем.
        - Вот и поговорили, - подытожил Люций.
        Совсем скоро мы поднялись и вновь двинулись в путь. После объяснения Морана про боязнь дождя у местных жителей стало понятно, куда они запропастились. Хотя немалую роль в этом сыграло обнаружение отравленной земли.
        Рафаиль шел самостоятельно, отвергнув помощь Люция.
        Айвен отдалилась от нас, идя впереди. Девушка часто оглядывалась, осматривая темные провалы окон.
        Ларак выросла под вечным давлением своей деспотичной матери, которая неспроста занимала место рядом с главой. Раньше я редко сталкивалась с этой стороной ордена. Меня растила Долорес. Даже моя спальня располагалась рядом с ее, в другой части обители, в отдалении от этажа, который занимала главная семья.
        Я вспомнила, как сделала для подруги ограничитель. Долго сомневалась в этом поступке. Мы втроем - я, она и Фредерик - все время проводили вместе. Тогда я хуже контролировала свой дар и ощущала чувства Айвен постоянно. Но все бы ничего, если бы не одна эмоция, которую она все время испытывала, глядя на моего брата. Она знала, что я все чувствовала, и от этого нам обеим было некомфортно.
        Отчасти именно мой эгоизм стал последним аргументом, чтобы сделать ограничитель. Ее влюбленность оказалась слишком сильной. Но я далеко не сразу распознала, что это было за чувство. В зависимости от ситуации любовь легко спутать с привязанностью. Необходимо наблюдать. Лишь страсть дает однозначный ответ. Она всегда ощущается очень ярко, почти так же, как ненависть.
        Интересно, Фредерик до сих пор вызывает у нее это чувство?
        Даже если да, то я должна постараться не обращать на это внимания. Отведя задумчивый взор от спины Айвен, я оглянулась на Люция. Див шел, заложив руки за голову. Рукава его рубахи липли к телу, безвольно свешиваясь вниз от своей тяжести.
        Запустив руку под рубаху, я вытащила фиолетовый кристалл на кожаном шнурке.
        Из-за пасмурной погоды внутри его цвет изменялся практически до черного.
        - Что это? - вдруг спросил Моран, оказываясь совсем близко.
        Немного подумав, я произнесла:
        - Ограничитель моего дара. Раньше он принадлежал Айвен.
        Его брови подпрыгнули вверх:
        - Она сама отдала, или ты забрала?
        - Сама, - ответила я и зачем-то добавила: - А потом сказала, что не против, если я отдам его тебе.
        Люций усмехнулся, взглянул на спину Ларак и покачал головой:
        - Но ты не отдашь.
        Я посмотрела на него, ожидая продолжения.
        - Она его столько лет носила. Это ведь неправильно - передавать его кому-то другому. - Уголок губ Морана приподнялся еще выше. Он самодовольно спросил: - Я ведь прав?
        Да, прав. Как всегда.
        Но вслух я ничего не ответила. Сознание захватила иная мысль. Которая поначалу показалась глупостью, но постепенно стала казаться не такой уж плохой идеей.
        Хотел бы Люций получить ограничитель моего дара?
        Только я собиралась спросить об этом у него самого, как раздался тихий хрип - Рафаиль неудачно наступил на раненую ногу, - и Моран поспешил ему на помощь, хватая друга под руку.
        Я невольно улыбнулась, видя, с какой готовностью, заставляя перенести весь вес на себя, он помогает Руньяну. Забота была искренней, как и его беспокойство о друге.
        Я вновь взглянула на идущую впереди Айвен. Русые волосы из-за влаги приобрели более темный оттенок и были перекинуты через плечо на грудь.
        «Надеюсь, когда-нибудь я смогу вернуть его тебе», - подумала я, пряча кристалл обратно под ткань рубашки. Буду носить на груди, у самого сердца.
        Вскоре впереди показался гостиный двор с несколькими фонарями на крыльце. В них горели обычные свечи, что были подобны маякам в это пасмурное утро. Точно такие же фонари виднелись на соседних строениях - раньше в них останавливались лишь люди, теперь, видимо, полностью заняли даэвы.
        Отчего-то звук дождя показался особенно громким, хоть он совсем не усилился, когда я увидела на крыльце женскую фигуру в темной мантии. Заметив нас, на мгновение дэва будто оцепенела, а потом спешно скользнула внутрь гостиного двора. Через несколько секунд, когда до нужного нам крыльца оставалось метров двадцать, наружу посыпались молодые воины. Кое-кто из них сквозь дождь побежал в соседние здания.
        В этот момент, растолкав всех, нам навстречу выскочил Винсент.
        - Вы выбрались. Вы правда выбрались! - сбивчиво заговорил парень, бросаясь к нам. Повинуясь эмоциям, он обнял Айвен и ринулся было ко мне, но остановился, вновь вспомнив про свою робость. В следующий миг, увидев Рафаиля, опирающегося на Морана, суетливо кинулся к ним: - Давайте… давайте я вам помогу!
        Но на полпути Винсент запнулся о камень дороги и навалился на Рафаиля. Руньян поморщился от боли.
        - Извините… простите! - забормотал Винсент, опустив голову. Но, распрямившись, он не передумал помогать и упрямо закинул руку теневого дива себе на плечи.
        - Винсент, что случилось, когда мы пропали? - спросила я, остановившись и дождавшись троицу.
        Светлый див несколько секунд задумчиво молчал.
        - Когда земля просела, такой переполох подняли. Мы думали, вы погибли под той грудой камней. Пытались вас отыскать печатями, но ничего не обнаружили. И неудивительно - Сильфа ведь сказала, что от энергии Серого мира в том подземелье можно было задохнуться. Потом разгребали завал, но вскоре стала прибывать вода, и она все затопила. Там, где земля опустилась, теперь водоем.
        - Как Сильфа с Орестом? - вмешалась я, испытав облегчение оттого, что эти двое выбрались на поверхность.
        Винсент отвел взгляд.
        - Сильфа хорошо. Но Орест бредит, его лечением занимаются. Я видел его руку… И выглядит она не лучшим образом. - Понизив голос, див продолжил: - Вы бы знали, что здесь началось! Люций, говорят, что твой отец на полпути в Турис.
        Моран, услышав это, покачал головой. Рафаиль пробормотал:
        - Главное, что не его матушка.
        - Сара, и твой брат здесь. - Это не стало для меня новостью. Я знала, что Фредерик обязательно прибудет в город, узнав о случившемся.
        Винсент хотел сказать что-то еще, но я его перебила:
        - А что с Лоузом Праудом? Где он?
        - Он… он пропал, - неожиданно сообщил Рок. - Поначалу мы подумали, что его завалило вместе с вами, но… Нет, он жив. Его видели. И за это он едва не убил. - Светлый див опустил голову. - Натан пострадал. Учитель ранил его. Мы вовремя его нашли, он смог создать сигнальную печать - еще немного, и Натан бы истек кровью.
        Натан?
        Я застыла. Одно дело - слышать о ком-то постороннем. Но Натан Страйд был одним из тех, с кем мы неплохо ладили с самого начала обучения.
        Я глубоко вдохнула, прогоняя напряжение.
        Почему-то я ожидала, что наставник вернется и обвинит нас, упорно доказывая свою невиновность, но все вышло совсем иначе.
        В этот момент голоса молодых даэвов, столпившихся у гостиного дома, стали особенно громкими. Я подняла взор как раз в тот момент, когда Фредерик выбежал из соседнего дома.
        Вслед за ним на улицу вышли стражи, которые относились к обители Сорель. Брат бросился ко мне. Но я лишь мельком посмотрела на его лицо. Все мое внимание сосредоточилось на одежде Фредерика. Жар и холод пронеслись по телу. Абсолютно белая мантия, без вышивки и украшений. Даже пояс - всего лишь лоскут ткани, хотя в обычное время использовалась плотная материя или кожа.
        Траурные одеяния… Они оплакивали чужую смерть.
        Мою? Нет. Они бы долго еще искали мое тело, прежде чем устроить похороны и проводить к предкам.
        Я сделала несколько шагов навстречу. Под заледеневшими ногами громко захлюпала вода - я наступила прямо в лужу.
        - Сара… - Фредерик крепко обнял меня. - Ты жива!
        Аромат лаванды окутал меня. Брат был теплым, почти горячим. Его руки обжигали спину.
        Он отстранился, спешно развязывая пояс и снимая мантию, на которой остались мокрые пятна. Накинув ее мне на плечи, Фредерик вновь обнял меня.
        - Я в порядке. Правда, в порядке, - хрипло прошептала я. В этот момент я не могла думать ни о чем, кроме его траурной мантии, теперь надетой на меня. Ткань должна была согреть, но отчего-то стало лишь холоднее.
        - Фредерик, что случилось? - спросила я, когда хватка ослабла.
        Такой глупый вопрос. За последние сутки произошло слишком многое. Мог умереть кто угодно. Но у меня на сердце было неспокойно, перед глазами застыл тот алый закат. Прямо сейчас я будто стояла на краю пропасти. Шаг - и сорвусь.
        Брат поджал губы. В его карих глазах плескались тоска и горе. И боги знают, что еще…
        - Сара… - Он на мгновение прикрыл глаза, прежде чем продолжить. - Долорес не стало… - сглотнув, сухо произнес Фредерик. - Почти двое суток назад. Как раз перед тем, как вы пропали.
        Как только он это сказал, в ушах зашумело. Виски запульсировали. Я попятилась. Сделала всего несколько шагов и остановилась.
        - Как? - сказала на выдохе, не слыша себя.
        - Во сне, - ответил Фредерик. И добавил: - Она не мучилась.
        В груди возникла пустота, а телом овладело оцепенение. В голове никак не укладывалось случившееся. Глядя себе под ноги, я заметила, что мои руки дрожат. Я сжала ладони в кулаки, надеясь, что никто этого не увидел.
        - Мы должны отправляться в обитель, - спустя несколько секунд тишины проговорила я. Голос прозвучал низко и хрипло. Перед глазами поплыли темные пятна.
        - Сара. - Фредерик преградил мне путь. - Ты… - Его взгляд прошелся по моей одежде. - Тебе надо отдохнуть. Тебя должен осмотреть врачеватель.
        - Я в порядке. Ты знаешь, я не смогу сидеть на месте. Чуть позже сделаем остановку по дороге, - убежденно произнесла я, собираясь его обойти. - Мне только надо переодеться.
        Мой голос звучал будто со стороны - спокойный и непоколебимый. Сейчас я бы поверила сама себе.
        Я подошла к крыльцу, даже не удивившись, когда среди даэвов увидела принца Исонии. Ярко-рыжие волосы завились от влаги, а глаза-изумруды светились любопытством. Он сидел, наклонившись вперед, и с интересом наблюдал за происходящим, пока его воины преграждали проход.
        Я отвела взгляд. Прикрыла на несколько секунд глаза, ощущая, как сдавливает виски.
        - Сара, ты не доедешь в таком состоянии до обители, - вдруг разнесся на всю улицу громкий голос Морана. - Не глупи.
        Я обернулась, неожиданно разозлившись. И инстинктивно сфокусировалась на этом чувстве в попытке заглушить остальные.
        - Люций Моран, происходящее касается лишь нашего ордена, - чеканя слова и прожигая его взглядом, отозвалась я. На лице теневого дива отразилась растерянность - он не ожидал такого ответа. - Поэтому прошу не вмешиваться не в свое дело.
        Фредерик едва заметно кивнул, соглашаясь со мной. Хмыкнул, кинув на дива пренебрежительный взор.
        Я отвернулась, вновь направляясь к крыльцу гостиного дома. Расступавшиеся ученики образовывали живой коридор.
        «Мне надо лишь подняться в комнату, сменить одежду и надеть обувь», - старалась я сосредоточиться на ничего не значащих мыслях. Рука неосознанно потянулась к эфесу Туманного. Мои шаги были тверды, и я даже искренне верила, что способна здраво мыслить. Но лишь до того момента, когда едва не упала, споткнувшись о первую же ступеньку крыльца.
        От этой участи меня спасла чужая рука, обхватившая запястье. Люций Моран. Он не позволил мне упасть. Дернул на себя, рывком ставя на ноги, и земля вновь стала опорой.
        - Тебе надо осмотреть раны, - взволнованно, но настойчиво проговорил Люций, продолжая крепко сжимать мое запястье. Он смотрел так пристально, будто пытался убедить меня одним взглядом. И ему это почти удалось.
        Я будто пришла в себя. Моргнула. Посмотрела в его обеспокоенное лицо. Айвен из-за его спины глядела на меня с сочувствием, Фредерика разозлила своевольность теневого дива. А внутри меня что-то рушилось. Я словно наяву слышала этот грохот.
        Сердце забилось чаще, а горло сдавило.
        - В нынешнем состоянии далеко на лошади ты не… - повторил Моран, но договорить не успел. Вздрогнул и отшатнулся, едва устояв на ногах. А в следующую секунду по его щекам покатились слезы, одна за другой. Будто прозрачные драгоценные камни, скользящие по бледной коже.
        Он поднял другую ладонь, касаясь щеки, посмотрел на мокрые пальцы и растер влагу между ними.
        Я оцепенела. Рука, которую держал див, горела.
        Прерывистое дыхание Морана звучало оглушительно громко. Казалось, он вот-вот начнет задыхаться.
        - Он что, плачет? - раздался голос со стороны.
        - В самом деле? - вторил ему кто-то. - Отодвинься, посмотрю.
        Я попятилась, глядя, как слезы стекают по подбородку Люция и срываются на грудь. Серые глаза как никогда светлы. Они оттенка предрассветного тумана, что собирается по утрам в лесу и полях.
        - Ты что себе позволяешь?! - гневно прошипел Фредерик, положив руку на плечо теневого дива.
        - Я скоро вернусь, - услышала я собственный голос. Горе и стыд разрывали меня пополам. Именно мои эмоции и дар заставили Люция плакать. Мне хотелось лишь одного - сбежать. И я так и поступила. Взлетела по ступенькам мимо расступившихся студентов. Сердце билось в горле. Я спешила остаться одна.
        Но, застыв у самой двери, сглотнула.
        Качнула головой самой себе.
        Каждый раз, когда эмоции брали надо мной верх, я впадала в панику…
        Глубоко вдохнула, разворачиваясь. Возвращалась обратно я куда медленнее, но Фредерик все еще крепко сжимал плечо Люция. Заметив меня совсем близко, он недовольно нахмурился.
        - Все хорошо. - Я отодвинула руку брата.
        Повернулась к Люцию и неожиданно для всех обняла его.
        - Спасибо за беспокойство. Но я должна ехать, - шепнула тихо. Пусть это глупо, но я не остановлюсь. - Я должна проводить ее в последний путь. Должна. Не хочу, чтобы получилось так же, как с отцом.
        И расслабилась, ощущая его тело. Прикрыла глаза на несколько секунд и тут же широко распахнула, услышав его ответ.
        Отошла, кивая. В воздухе витала просто буря эмоций, но я была захвачена лишь своими, пусть и замечала на лицах окружающих удивление и растерянность. Только принц оставался верен себе и смотрел с прежним любопытством.
        На мгновение наши взгляды встретились, и он вдруг сказал:
        - Я могу одолжить свой экипаж. Он быстрый, и в нем достаточно места, чтобы врачеватель смог оказать вам помощь в дороге.
        Смысл его слов дошел до меня не сразу, и лишь вновь поднявшись на крыльцо, я ответила:
        - Спасибо. Воспользуюсь вашим предложением.
        Скрывшись в глубине двора, я стремительно взлетела по лестнице на последний этаж и, только закрывая за собой дверь, с хрипом втянула воздух. Ведь в последние пару минут я просто не могла дышать. Осела прямо на пол и, прижимаясь спиной к двери, кажется, заплакала. Я не была уверена в этом - все ощущалось как в тумане.
        А в следующую секунду сон растрескался и рассыпался на сотни осколков…
        Я открываю глаза, вскакиваю на постели, хватаясь за виски. Не сразу могу сделать нормальный вдох, долгое время из горла вырывается лишь хрип, что разлетается в ночной тишине моей спальни в обители Сорель. Взгляд скачет по мебели, по пыли, виднеющейся на полках, по шторам, потерявшим свой яркий цвет. В этой полутьме меня не сразу настигает осознание, что я вернулась в реальность и что увиденное случилось почти три десятка лет назад.
        Когда я это понимаю, спазм, сжавший горло, отпускает, и воздух со свистом врывается в легкие.
        Боль понемногу отступает, а я, смотря на одеяло, укрывающее мои ноги, никак не могу найти ответы на вопросы: как я могла забыть об этом? Почему помню лишь плохое?
        Перед внутренним взором все еще стоит застывшее лицо Люция, слезы на его щеках.
        А в ушах звучат слова, что он сказал мне, когда я его обняла:
        - Запомни, Сорель: ты не одна.
        XIII. Два трофея
        Проклятый точно сошел с ума.
        Недавно мы узнали, что он собственноручно расписал фреску в одном из храмов Самоотверженной Сары в Феросии.
        Лишь тот, кто не в себе, будет так стремительно ждать и превозносить свою погибель.
        «Запись одного из служителей храма»
        Угасающий серп луны сиял на усыпанном звездами небе. Он выглядел словно шрам, который нанесли вскользь ударом ножа. Похожий след имелся на щеке Агаты Бланшар, которая препятствовала моему стремительному отъезду в обитель много лет назад. Тогда она не отступилась, пока не провела краткий допрос.
        Я проснулась всего час назад - в голове из-за вернувшихся воспоминаний была путаница. Открыв глаза, я поняла, что помню не только первую охоту в Турисе, но и то, как мы покидали город, и даже весь путь до обители Сорель. Теперь я знала, что даже если бы смогла проделать путь верхом, ни разу не останавливаясь, непрестанно гоня лошадей, то все равно бы не прибыла вовремя. По возвращении меня бы ожидал холодный зал из белого камня, в котором временно хранили прах усопших, и медная урна с незамысловатыми печатями на поверхности, что не позволяли крышке соскочить даже при падении.
        Но это дела давно минувших дней. Я должна отпустить и смириться с теми воспоминаниями, которые не влияли на будущее. Бессмысленно занимать ими свои мысли и горевать теперь.
        Стоило только приблизиться к лесу, как к шелесту травы, которая задевала старую мантию, прибавился еще один звук - треск веточек, что ломались под ногами. С каждым шагом обитель Сорель оставалась все дальше, сверкая белизной стен даже в ночи. Стоило оглянуться, и она, как вечный молчаливый стражник, смотрела на тебя овальными глазами-окнами. А сладкий аромат белых роз, высаженных около строения, достигал даже этого отдаленного уголка.
        Стены и залы, в которых я выросла, вызывали тоску - сильную, всепоглощающую. Прежний дом гораздо больше напоминал о прошедших годах, чем крепость Северного ордена. По сравнению с ней обитель Сорель выглядела изящно и величаво. К зданию была пристроена обширная галерея, возвышавшаяся на два этажа и поддерживаемая колоннами, что сверху венчались капителями. На каждой из башен виднелись балюстрады, на которых можно было заметить гуляющих даэвов. И все это было выстроено из белого камня. По этой причине иногда, в дневное время суток, на здание тяжело было смотреть - стены и светло-серые купола слепили, отражая яркие лучи солнца. В отличие от дома крепость в Акраксе была слишком неказистой и громоздкой. В ней не чувствовалось той многовековой истории, что пронизывала обитель Сорель. Но это и неудивительно. Раньше Северный орден находился в совсем ином месте. В былые времена оно больше оправдывало название, располагаясь севернее, ближе к столице Акракса и горам.
        Оказавшись в тени леса, я долгое время шла в тишине, нарушаемой лишь звуком моих шагов. В какой-то момент раздался шорох крыльев - белоснежная голубка сорвалась с ветки, взлетев в небо. Я остановилась, провожая взглядом птицу, будто одно ее видение могло что-то означать.
        Переведя взор на виднеющийся впереди просвет между деревьями, я вновь направилась к нему, в который раз упорядочивая в голове события из вернувшихся воспоминаний. Тогда, почти тридцать лет назад, мы проделали половину пути до обители Сорель на карете. А после помощи врачевателя - на лошадях. Но как бы мы ни торопились, на похороны Долорес не успели. Когда мы прибыли в обитель, огонь погребального костра давно потух и остался лишь прах, который собирались развеять по ветру. Лишь благодаря настойчивости Фредерика мы смогли исполнить последнюю волю его бабушки - захоронить ее прах вблизи Духовного озера.
        Долорес еще при жизни твердила, что желает быть похороненной у его вод. Хотя у меня портилось настроение, когда она так просто рассуждала о своей смерти, будучи живой.
        Прошло столько лет, а я помнила все ее слова, будто они были сказаны только вчера.
        Лес начинал редеть, и впереди уже мерцал водоем.
        «Тебе не кажется подозрительным, что ты так мало помнишь обо мне?» - спросил Люций, когда мы были в подземелье под крепостью. Тогда я не придала значения этому вопросу. Осторожничала и опасалась, что теневой див делает все, чтобы меня запутать.
        Но теперь эта фраза приобрела особый смысл и заставляла непрестанно обдумывать вернувшиеся воспоминания.
        Все забытое оказалось взаимосвязано. От начала и до конца. Это касалось и ситуации с разрушением статуй, и Люция. В первом случае возникало смелое предположение: то, что искал Лоуз Прауд, и то, что спрятал орден Хранителей, - это сердца богов. Кристаллы света и тени.
        Пусть это звучит невероятно, но логично.
        В хрониках Северного ордена, которые я читала в крепости, имелись строчки о древнем артефакте, найденном в восьмом месяце 1222 года после раскола. Пусть не имелось доказательств тому, что речь шла о сердцах, но это была последняя запись перед двухлетним пробелом, который возник из-за вырванных страниц.
        Теперь же у меня будет шанс заглянуть в записи обители Сорель, может, там я найду ответы?
        Еще меня смущала дата. Наша первая охота в Турисе состоялась за два с половиной года до того, как появился артефакт. Немало времени утекло. В восьмом месяце, когда найден был магический предмет, нам как раз предстояло выполнить свое первое самостоятельное задание, что знаменовало окончание обучения.
        Также в моей памяти не оставалось больше воспоминаний о Лоузе, если они и имелись, то были скрыты. По словам Морана, наставник умер, но когда и каким образом я до сих пор не знала.
        Сердца богов даровали мощь и невообразимую силу - так говорилось в многочисленных легендах. В некоторых из них обладателю даже прочили бессмертие. Но вряд ли предки предполагали, что они попадут в руки двум даэвам, только что окончившим Академию.
        Деревья окончательно расступились, являя прозрачную водную гладь. Духовное озеро, раскинувшееся неподалеку от обители, всегда было необычным местом. Его кристально чистые воды светились из самой глубины из-за водорослей, растущих на дне.
        Обычно прах покойного развеивали, и прошлый глава ордена так и собирался поступить, но мы с Фредериком забрали урну и захоронили ее у берегов водоема, прикрыв каменной плитой. Могила была безымянной. Этого тоже желала Долорес.
        «Кому надо, и так найдет. Я не хочу, чтобы каждый случайный путешественник звал меня по имени», - говорила она ворчливо.
        Долорес верила не столько в богов, сколько в сам мир. Дэвлат. Рассказывала, что магия, пронизывающая его, имеет свое сознание. И боги, как и сами даэвы, появились благодаря воле Дэвлата. Она говорила, что каждый умерший перерождается, если не пожелает обратного. Из-за этих историй даже родной сын считал, что она не в себе.
        Сжимая в руке букет из веточек омелы, я впервые за долгое время пришла почтить ее память. Покинула обитель я тайно - воспользовавшись подземным выходом, который обнаружила много лет назад в старой комнате Долорес, которая теперь пустовала. В моей же прежней спальне ничего не изменилось, разве что матрац на кровати поменяли, но остальные вещи остались на своих местах, пусть их и было не так много: небольшая коллекция оружия, несколько книг, одежда и горшки с засохшей мятой, которая осыпалась на пальцах трухой. Это были не те кусты, что росли при моей жизни, их определенно высадили не так давно. Может, три-четыре года назад. Но растения вовремя не поливали, и они погибли.
        Я нашла даже ту самую мантию, подаренную мне бабушкой Фредерика. На ней так и остались пятна от травяного сока, появившиеся по вине Люция в нашу вторую встречу, уже в Академии Снов.
        Но в покоях Долорес царила пустота голых стен. Единственной мебелью были узкая кровать и несколько старых шкафов. И то потому, что последние являлись частью стены. Именно они скрывали тот самый проход, о котором - мне хотелось в это верить - никто не знал. Но вряд ли в обители, вмещающей в себя почти две сотни даэвов, хоть уголок остался неизведанным. Поэтому эта надежда казалась мне бессмысленной.
        Колокола, реагирующие на теневую силу в стенах обители, опустили с башен. Иначе бы они звонили все время, не позволяя остальным уснуть, и тогда выбраться наружу стало бы гораздо сложнее. Покидать обитель ночью запрещалось, и прямо сейчас я нарушила одно из незыблемых правил.
        Но, лишившись жизни на три десятилетия, я получила свободу действий, по крайней мере на то время, пока не разберусь со случившимся.
        После возвращения в родные стены я почти сразу осталась наедине с собой - у Фредерика накопилось много дел. Уже с первого года поступления в Академию брат погряз в учебе, которая давалась ему сложнее, чем остальным. Бывший глава, используя свое влияние, изменил расписание сына. В те времена Фредерик нередко отлучался из учебного заведения - впрочем, в этом он был не одинок. На моей памяти, я сама пропускала несколько месяцев занятий, как и Люций Моран.
        Теперь они оба - главы своих орденов. А между светлыми и теневыми как никогда напряженные отношения. И обстановка среди даэвов напрямую воздействовала на королевства, особенно на Исонию с Феросией, где влияние нашего народа стало особенно велико.
        Власть короля подкреплена воинами и страхом, но вера и преданность - оружие куда более могущественное. Реши светлые развязать войну, и народ с готовностью возьмется за мечи. Надо лишь придумать им подходящую причину и дать цель.
        Я не была уверена, что брат знал, что делать с моим воскрешением. От выбора Фредерика зависело многое. Он мог пожелать как укрепить веру, так и развеять ее. Последнее могло стать ударом по ордену и ослабить влияние даэвов. Еще на пути в Исонию я приняла решение не вмешиваться, подождать и увидеть результат. Судить со стороны по действиям, а не навязывать свою волю.
        Если брату нечего скрывать, если он такой же, как прежде, то обязательно поступит правильно. В нынешней ситуации мое доверие выражалось именно в этом - в бездействии.
        Остановившись у берега озера, я с минуту наблюдала, как на другом конце водоема стелился туман. Светящиеся водоросли росли лишь на глубине, а на мелководье проглядывалась мелкая галька, устилающая дно. Именно из-за необычных подводных растений это озеро с древних времен называли Духовным. Каждое растение - будто недавно ушедшая душа, что задержалась ненадолго по эту сторону завесы. Думаю, именно поэтому Долорес хотела быть похороненной в этом месте.
        Звезды с неба, отражаясь в поверхности озера, терялись среди его огней.
        Я двинулась вдоль воды. Песок хрустел под ногами. На его поверхности оставались следы.
        Надо было дойти до высокой ели, сиротливо примостившейся на краю густого лиственного леса. Могучее дерево росло здесь, несмотря на вечное лето. Оно было одной из загадок этих земель. В Исонии слишком тепло, жарко и влажно - неблагоприятный климат для этого растения.
        Кольцо Люция плотно обхватывало палец. Оно холодило, хотя в стенах обители совсем не ощущалось и становилось почти прозрачным, настолько, что было легко разглядеть кожу под ним. Защита ордена подавляла магию артефакта.
        Свернув в назначенном месте, там, где берег делал крюк, я отодвинула заросли травы и почти сразу обнаружила поросший мхом потемневший камень. Застыла, на несколько секунд перестав дышать. Цветы ликориса с алыми, точно кровь, лепестками росли по краю, обрамляя плиту. Бутоны качались из стороны в сторону, потревоженные моим приходом и ветром.
        Я вспомнила, как в первое время после смерти Долорес хотела оставить хотя бы слова памяти на камне, но в итоге так ничего и не придумала. Даже теперь ничего не шло на ум.
        Осознание, что под камнем лишь пепел от останков, вновь поселилось в голове. Я знала, что люди разговаривают на могилах со своими родными, но не понимала почему. Они ведь погибли и чужих слов уж точно не услышат.
        Простояв почти полчаса, я, оставив букет омелы, отошла. Судя по поросшей травой могиле, Долорес давно никто не навещал. Когда в последний раз здесь бывал Фредерик? Брат любил бабушку, несмотря на напряженные отношения Долорес с главой ордена. В последние годы жизни она не раз повторяла, что брат зря старается быть похожим на отца.
        Вновь обратившись лицом к берегу, я задумчиво смотрела на голубые лепестки светящихся под водой водорослей, не спеша уходить. Духовное озеро было правильной круглой формы, а густые кроны деревьев тянулись к нему, обрамляя, словно края чашки.
        Эта картина напомнила мне видение заходящего солнца, что осело в памяти после недавнего сновидения. Видение то было связано с Долорес, я чувствовала это, пусть и не знала, как именно.
        Я оглянулась на высокую траву, за которой прятался погребальный камень. Могила находилась практически в той же точке, с которой мне виделся заход солнца.
        Мысли неожиданно прервало ощущение чужой магии. Я обернулась, настороженно осматривая округу.
        Кто здесь?
        Кожу кольнуло холодом, будто к ней прикоснулись кубиком льда. Я опустила взгляд - кольцо потемнело, и вокруг него появился туман. Кусочек кристалла остыл так сильно, что от него исходил пар. Но я, похоже, не ощущала и половины его стужи из-за тьмы, поселившейся в теле.
        Я вскинула голову, ведомая то ли своей интуицией, то ли влиянием самого кольца. Всего через пару секунд туман на другом берегу пришел в движение, затрепетал, потревоженный сгустками тьмы, хлынувшими к нему из леса.
        Тени закрывали собою гладь озера, уверенной волной скользя прямо ко мне.
        Огни под водой исчезли и вновь появились вдали, когда тьма, миновав половину водоема, стала собираться воедино. Спустя два удара сердца тени обратились в высокого юношу с длинными волосами, что теперь, сотканные из тьмы, не являли своего истинного цвета. Он поднял ладонь, собираясь было коснуться лица, но замер, тяжело вздохнул и, передумав, бессильно опустил ее.
        «Как он здесь оказался?» - Я смотрела на появившегося передо мной даэва со смесью недоверия, настороженности и радости.
        «Давно не виделись, Сар-ра-а», - раздался мелодичный голос в моем сознании.
        Я не ответила на приветствие. В горле пересохло. Слишком неожиданной оказалась встреча.
        Его облик словно состоял из сотни теней, что постоянно трепетали и жили своей жизнью. Где-то тьма не была столь плотной, и даже проглядывались очертания леса и озера, ну а где-то она была всепоглощающей и неестественной.
        Люций Моран. Проклятый Черный Змей.
        Я не понимала, какие мысли царили в головах людей, которые одарили его подобным прозвищем.
        Тебя ненавидит весь свет, но почему мне так горько, когда я смотрю на тебя? Вспоминаю нашу беседу в пещере, когда мы были в ловушке, и на душе становится тяжело.
        Я желала Морану никогда не испытать утраты, но теперь, когда почти никого из его родных не осталось в живых, те слова воспринимались как жестокая насмешка.
        «Как добралась? Без неожиданностей?» - продолжил он как ни в чем не бывало.
        Тень дива шагала прямо по глади озера. Ступни зависли над водой, едва не касаясь ее. Из-за света, льющегося из глубины водоема, образ Морана окутало голубое сияние. Он выглядел опасно. Неудивительно, что даже даэвы его боялись.
        Судя по тонкому слою одежды, что льнула к его коже, и хрипловатым ноткам в голосе, Люций спал.
        Моран склонил голову, а его распущенные волосы полупрозрачной теневой дымкой свесились набок. Я видела, как шевелились его губы, состоявшие из менее плотных теней и имевшие синеватый оттенок, но вот голос… Похоже, он звучал только в моей голове. Странный, сопровождающийся многократным эхом, будто отражался от всего вокруг. И в тон этим звукам кольцо на пальце мерцало - внутри рождались и умирали искры.
        - Без неожиданностей. Ведь твои люди нас не преследовали, - ответила я, отмерев. Звук моего голоса нарушил безмятежность этого места гораздо сильнее, чем темная магия Морана.
        На лице дива появилась улыбка - загадочная и мягкая.
        «Это необязательно, но можешь поблагодарить меня», - произнес он, не отводя взгляда.
        Он снова подтрунивал надо мной. Усмехался. Беззлобно, скорее радуясь, что может делать это вновь.
        - Поблагодарить за то, что не пытался помешать, когда я сбежала? - спросила я. Сегодня ночью я готова была играть в эту игру. Будто все прекрасно. Будто ничего не произошло.
        Люций улыбался, давая молчаливый ответ. Он всегда был наглым.
        Я посмотрела на тени, соткавшие его облик. Настоящий Моран наверняка находится не так уж далеко - у любой магии и силы имеется предел. Даже у его дара.
        Но, так или иначе, мне правда было за что его благодарить.
        - Люций, спасибо, что спас и помог мне дожить до сегодняшнего дня, - твердо промолвила я. С моими словами лицо дива менялось - от непонимания и задумчивости до неожиданной злости, погасившей его улыбку. - Пусть ты открыл портал, но теперь у меня есть возможность его закрыть.
        Стоило мне замолчать, как Моран сделал шаг навстречу.
        «Благодарна, несмотря на то, что провалилась в Серый мир? В эту бездну, где нет ничего, кроме тьмы? - обманчиво спокойно спросил он. - И за три десятка лет, обратившиеся для тебя сном, тоже будешь благодарить?» - Водная гладь затрепетала. Озеро под ступнями Люция медленно сковывал лед. В воздухе повис треск - с каждой секундой льдинки отвоевывали себе все больше пространства, а мороз рисовал узоры на воде.
        Глубокий вдох Морана эхом отразился в голове вслед за его словами. Теневой див направился ко мне, и в каждом его движении чувствовалась сила. Я знала: сойдись мы в схватке на мечах теперь - и мне ни за что не победить.
        Сон и время. Первый ослабил меня, второе дало ему фору на совершенствование.
        Моран беззвучно вышел на песчаный берег. Где-то среди деревьев пронзительно закричала птица, а потом и целая стая взмыла в ночное небо, шелестя крыльями и листвой крон.
        - Если случившееся со мной - твоя вина, Люций, то свой долг передо мной ты искупил, - сказала я без сомнений, глядя на Морана, злящегося то ли на меня, то ли на самого себя. - Чтобы это понять, мне достаточно тех воспоминаний, что вернулись.
        Мой голос звучал несколько холодно, даже жестко. Но как иначе я могла показать свою решимость?
        И это сработало. На лице дива промелькнули эмоции, которые я не успела разгадать, а потом он расслабился. Улыбнулся вдруг и обошел меня по кругу, остановившись у левого плеча.
        «Ты вернулась в свое тело, Сара. Ты даже не представляешь, как я этому рад». - Его слова прозвучали так близко и громко, что я невольно дернулась. Голос в моей голове не только был полон эха, но и пронесся волной по телу, притронувшись к сердцу и затихнув где-то на коже.
        - Не делай так, - нахмурилась я.
        «Бесполезная тень», - бросил Люций. Брови его сошлись на переносице, и он с неудовольствием посмотрел на свои ладони.
        - Мне кое-что вспомнилось в Кервеле, - призналась я, понимая, что время утекает. Скоро начнет светать, и вернуться незамеченной станет сложнее.
        «И что же?» - тяжело спросил он.
        - Как попала во тьму. Там все было разных оттенков серого, будто в мире не осталось никаких красок. Мы все же упали в портал и оба оказались по ту сторону раскола. Но ты вытащил меня. Теперь я стою здесь, и меня радует, что за эти годы никто не сжег меня заживо на погребальном костре.
        «Я бы никому не позволил этого сделать».
        - За это я и благодарна тебе, Люций, - ответила я.
        «Все благодаря твоей вере…»
        Повисло краткое молчание, прежде чем Моран покачал головой и вновь тихо рассмеялся. Напряжение спало.
        «Ты любишь искать оправдания действиям других», - заявил он.
        - Ну а ты даже не пытаешься их искать, - парировала я.
        В данный момент, полностью не разобравшись в ситуации, я решила никого не судить. Я буду верить лишь тому, что увижу. В первый год обучения в Академии Снов я кое-что поняла: не бывает абсолютного света, как и абсолютной тьмы. Сущность даэвов так же противоречива, как и все в этом мире. Монстрами могут быть не только порождения Серого мира, но и обычные люди, и стражи. И не важно, к какой именно стороне последние принадлежат.
        Раскол создан, и этого не изменишь. Как и не вернешь всех несчастных, погибших за это время. Но если бы Люций сотворил его намеренно, то не испытывал бы мук совести, которые, несомненно, терзали его теперь. Не стоило забывать: теневой див тоже пострадал и понес свои потери.
        «Ты тоже не слишком добра к себе. Требуешь от себя слишком многого», - выразительно проговорил Моран.
        Повисла краткая тишина, а я совсем некстати вспомнила его слова, сказанные в Кервеле перед тем, как я вернулась в свое тело.
        «Если желаешь уйти, уходи. Я могу подождать еще».
        Чего же именно ты ждешь?
        Взгляд коснулся руки, на пальце которой виднелось кольцо.
        - Почему кольцо переместилось со мной? - спросила я. Я хотела узнать ответы на все свои вопросы.
        Люций глубоко вдохнул. Этот звук разнесся в голове дуновением ветра.
        «Это особенное кольцо, Сара, - далеко не сразу ответил Люций. - Темная магия во плоти, если так будет угодно. Именно поэтому, как ты должна была уже заметить, светлые его не видят».
        - Никогда о подобном не слышала.
        «Но, оказывается, я о многом не знала…»
        «И не могла, - лаконично сказал он и медленно продолжил, будто декламируя строчку из книги: - Светлый кристалл видят лишь светлые, темный - лишь теневые. Две половины целого для каждой из сторон. Но лишь полное согласие позволит соединить разбитое сердце и обрести силу… - Люций сглотнул и негромко поведал: - После сотворения мною второго портала теневой кристалл раскололся. Дарованная сила осталась со мной, но открыть раскол снова я больше не могу. - Он развернулся, становясь рядом со мной, плечом к плечу, и обращаясь взглядом к озеру. - Теперь ты - и свет, и тьма. Идеальное равновесие? Не думал, что существует нечто промежуточное. У меня появились первые догадки, когда ты увидела это кольцо в карете по дороге из Тронга. Считай этот артефакт подарком. А подарки не возвращают».
        - Я не могу его снять, - заметила я, как бы говоря: «Разве подарки могут быть такими?»
        «Когда покинешь орден Сорель, я помогу», - ответил Моран, не сомневаясь в том, что я действительно захочу уйти.
        - Ты ненавидишь моего брата? - спросила я, оглядываясь на фигуру, сотканную из теней, и размышляя над словами Люция.
        «Ненавижу? Пожалуй, да. Хотя не так сильно, как прежде, Сара. В противном случае он давно был бы мертв», - признался Люций и вдруг мрачно улыбнулся каким-то своим мыслям.
        Я отвела взгляд, рассматривая берег. Свидетелей нашего разговора быть не должно.
        - Я вспомнила охоту в Турисе.
        «Да? - оживился Люций, разворачиваясь и пристально глядя в мое лицо. - Что именно вспомнила?»
        - Как мы едва не погибли.
        «А еще?» - Его голос звучал нетерпеливо. Пусть я не видела дива вживую, но была уверена, что в его взгляде застыл огонь.
        - Смерть бабушки Фредерика.
        «Долорес, - утвердительно произнес он самому себе и вдруг поинтересовался: - А что насчет меня? Мне кажется, в то время мы стали довольно близки. Ты ведь вспомнила наше прощание?»
        Люций самодовольно улыбнулся, вновь становясь тем юным и неунывающим даэвом из прошлого.
        А я на мгновение замешкалась, прежде чем ответить:
        - Вспомнила. - Его вопрос меня смутил. Отведя взгляд, я со всем вниманием разглядывала дальний берег. - Мы определенно были друзьями. Пусть поначалу мне это и показалось нелепостью.
        Повисла краткая тишина, которую вскоре беспощадно разрушил смех Люция. Смех быстро стих, и Моран с лукавой усмешкой на губах сказал:
        «Все верно, Сара. Ты мой самый верный и любимый друг. - Последние слова он проговорил намеренно медленно, растягивая гласные. - Знаешь, что самое забавное?» - вдруг спросил он.
        - И что же? - поинтересовалась я, ощущая, как слова застревают в пересохшем горле.
        «Мы были друзьями с самого начала, когда ни я, ни ты об этом не подозревали, - сказал он, озадачив меня. - Забавная штука - жизнь. Любит удивлять. Соединять то, что соединено быть не должно… Как тебе в обители Сорель? Ты наверняка еще многое не видела, иначе задавала бы мне иные вопросы».
        - Мы прибыли лишь этим вечером. У меня будет время все узнать. Но я рада, что вернулась в родные стены.
        «В какой-то степени я тебя понимаю», - изрек он, вновь обходя меня и останавливаясь с другой стороны. Моран будто забывал, что его материальное тело где-то далеко.
        - Что это за сила? - спросила я, обводя взглядом его силуэт.
        «Это моя тень, - отозвался Люций. - Она повторяет движения настоящего тела, только и всего. Она так же безвредна. И так же нематериальна. - Последнее было сказано со странной интонацией, которую я так и не распознала. - Все вокруг представлено для меня в черно-серых тонах. Лес будто черное пятно… - Взгляд дива на мгновение обратился мне за спину, а потом вновь вернулся к лицу. - Но тебя я вижу очень даже четко».
        - Это все кольцо. Иначе ты бы вообще меня не нашел, - подумав, сказала я. Артефакт был ориентиром, потому что невозможно кого-то отыскать на подобном расстоянии, даже обладая столь могущественным даром.
        «Верно, - кивнул Люций, небрежным движением руки убирая за спину волосы. - Я с ним связан. Как и ты со светлым кристаллом. Еще не слышала его зов?»
        Я покачала головой.
        «Рано или поздно услышишь, - убежденно проговорил он. - Чем глубже ты будешь понимать свой новый дар, тем крепче будет становиться ваша связь».
        - Ты до сих пор слышишь зов своего? - спросила я, помня, что часть кристалла теперь на моей руке.
        «Если только захочу услышать».
        - И какой он?
        Люций хитро взглянул на меня.
        «Он всегда разный. Порой это шуршание листвы, иногда напоминает шум горной реки. Но сейчас я едва различаю свист ветра. - Див задумчиво склонил голову. - Ты помнишь ограничитель Айвен? В те времена вы плохо ладили, и она отдала его тебе. Но спустя почти два года ты ей его вернула. Для тебя ведь это было важно? Мне же ты подарила ограничитель на втором году обучения. К сожалению, я не смог его сохранить».
        Обе новости заставили сердце застучать чуть чаще. В голове возникал диссонанс между прошлым и будущим. Казалось, будто только несколько часов назад я гадала, смогу ли вернуть подруге ее кулон и решусь ли сделать подобный Морану. А теперь узнаю, что все это уже давно совершила и сомневаться и гадать больше нет причин.
        - Айвен… Ты не знаешь, где она? - вымолвила я, вспомнив разговор с Фредериком по пути в орден.
        У меня никак не укладывалось в голове, что ее нет в обители. Но она жива, уже этого мне было достаточно.
        Подруга покинула орден Сорель очень давно. По словам брата, ее сильно потрясло случившееся, ведь в один день полегло много даэвов, я сгинула в расколе, даже ее мать - Изабель Ларак - погибла в тот день, и это случилось в стенах обители.
        Ее убил один из подозреваемых в измене. Изабель была не просто одаренным сомниумом - никто из даэвов с силой сновидений не мог сравниться с ней. Говорили, уровень ее дара выходит за грани разумного, и многие лишь гадали, чем она занималась, когда запиралась в своей подземной лаборатории, где порой допрашивала виновных в самых тяжелых преступлениях. За все время моего пребывания в ордене к ее услугам прибегали всего дважды. Первого воина изгнали, а второй еще долго был не в себе. Отчетливо помню, как тот див путался в словах и подолгу бродил в коридорах обители, не в силах разобрать дорогу в месте, где прожил всю свою жизнь.
        Айвен наверняка знала то, чем занималась Изабель. Но я никогда ее не расспрашивала. Некоторые двери лучше не открывать.
        «В последние годы Ларак обосновалась на Аркадиане, - задумчиво отозвался Люций. - Вступила в местную гильдию по изготовлению вина. На острове очень ценят даэвов, умеющих создавать хорошие напитки».
        - Изготовлению вина? - поразилась я. Фредерик говорил, что она где-то на острове, но чем именно занимается, не ведал.
        «Да. Кажется, она держит свой трактир», - как ни в чем не бывало продолжил див.
        - Если я не ошибаюсь, Аркадиан - совсем не то место, где можно прожить, изготавливая вино, - сказала я, вспоминая все, что рассказывали наставники в Академии Снов и воины из ордена.
        Аркадиан - остров-государство с жестокими законами, а точнее, их отсутствием. Нигде в Дэвлате не совершается больше преступлений, чем на Аркадиане. Это оплот греха. Даэвы без ордена, отступники нередко селятся там, как и люди, которые одарены крупицами магии - пророки, целители. Многим из них не верят, называя шарлатанами, отчасти из-за неодаренных лжецов, отчасти из-за того, что их дар им не принадлежит. Видения будущего приходят хаотично, нередко мучая владельца, а целители зачастую способны лечить лишь своей кровью. Чтобы излечить кого-то, им надо поранить самих себя. Один из учителей Академии утверждал, что на острове можно встретить даже представителя народа фатта. Но главная сложность - узнать их. Они выглядят как люди, но прячут свои крылья под одеждой. Некоторые даже избавляются от них, порой по своей воле, а порой и нет. Достаточно продать одно крыло, чтобы всю оставшуюся жизнь прожить безбедно.
        Народ фатта отличался своеобразной жестокостью и осторожностью, ходили слухи, что если кто-то из них покидал родные земли, раскинувшиеся на юге, за границами Исонии, то сразу же терял память о том, как вернуться. Забывал древнюю магию. Помнил лишь свое имя и родных, которых оставил. Ушедшим оставалась лишь полная одиночества долгая жизнь. Не бессмертие, но и нескольких веков более чем достаточно для одного существа.
        Неудивительно, что фатта почти забылись на землях Дэвлата. Аркадиан был исключением. По моим представлениям, там царил совсем иной мир - хаотичный и жестокий, но в то же время лишенный ограничений.
        - Как она? С ней все хорошо? - Мой голос выдал волнение.
        Улыбка Люция смягчилась.
        «Она в порядке. В былые времена раз в год проделывала длинный путь, чтобы повидать тебя, - поведал див. - Искала по всему миру лекарство. Так ее и занесло на Аркадиан».
        - Она знала, что я жива? - хрипло прошептала я.
        «Конечно, знала. Кое в чем ты оказалась права - на нее можно положиться. Айвен изменилась. Кхм, даже больше, чем можно было рассчитывать. - Люций посмеялся и оглядел озеро. - Да, все же юг по-своему красив».
        - И север тоже… - добавила я, вспоминая хвойные леса, путешествие и прохладу гор. - Почему мы оказались в Кервеле после падения в раскол?
        «Он лучше всего подошел, чтобы скрыться. Мертвый лес создавал естественную преграду. Никто из даэвов и людей без особой надобности к нему не приближался, не говоря уже о том, чтобы делать крюк и обходить его. Лишь Северный орден вел торговлю, почти все запасы морозии мы получали именно от них. Но обитель была разрушена, поэтому все связи оказались временно разорваны», - задумчиво признался Люций.
        «Обитель была разрушена…» - про себя повторила я.
        Это случилось до или после открытия портала?
        Я спросила об этом у Люция, но он лишь вновь мягко улыбнулся, без слов намекая, что я должна вспомнить все сама. Это молчание раздражало, ведь все могло быть проще.
        Но, с другой стороны, я понимала, что Моран - неведомо почему - знает меня гораздо лучше, чем я сама. Без прошлого слова - ничто. Каждое вернувшееся воспоминание изменяло меня. Они были подобны ступеням винтовой лестницы, которые нельзя перепрыгнуть, чтобы сразу оказаться на последней. Это было чревато последствиями.
        Я посмотрела на Морана. Даже в этом теневом облике змея на шее дива, нанесенная соком морозии, порою мерцала, отражая свет Духовного озера. Моран был выше меня, гораздо шире в плечах. Похоже, див никогда надолго не бросал тренировок с мечом. Даже несмотря на то, что чаще прибегал к своему дару, чем к стали.
        «Ты ведь знаешь, как люди относятся к нашей магии?» - изрек теневой див.
        - Боятся, - без раздумий сказала я.
        «Верно, - согласился он. - Но почему?»
        - Боятся и не…
        «…понимают, - закончил за меня Моран. - Думаю, это ключевое слово. Наш народ не так сильно отличается от людей. Мы тоже боимся того, чего не понимаем. А потом превозносим или… стараемся искоренить».
        Больше объяснений не требовалось. Из слов старика из Кервеля становилось понятно, в каком состоянии пребывал Моран после того, как вытащил нас из портала.
        Он был ранен, пусть и не физически. А облик, в котором он предстал в том поселении в горах, мало походил на человеческий. Его тело словно стало самой тьмой, почти как теперь. Любой, увидев его, принял бы за монстра.
        Его желали убить? Или… Нас собирались убить?
        Нет, что-то не сходится. Если бы это было правдой, мою гибель бы не обратили в основу для новой веры.
        Мне не хватало деталей, чтобы сложить всю картину воедино. Мне не хватало моих воспоминаний…
        «О чем думаешь, Сорель? - проговорил Люций со своей извечной улыбкой. - Обо мне? - продолжил довольным тоном, радуясь, что угадал. - Знаешь, было очень тяжело дотащить нас с тобой до Кервеля. Больше недели пути. Твое тело оказалось не таким легким. Извини, я даже один раз уронил тебя в реку, которую переходил вброд. Споткнулся о камень на дне. Незабываемое путешествие, скажу я тебе».
        Его слова всколыхнули ту горечь, что я ощутила, едва увидев Морана этой ночью.
        - Это ни капли не смешно, - процедила я. Мой голос звенел недовольством.
        «Не беспокойся, я почти сразу тебя вытащил», - продолжил он, следя за моим лицом.
        - Я не об этом, Люций, - оборвала я его, взяв под контроль свой гнев.
        Моран всегда прятал под улыбкой свои истинные эмоции, что в прошлом, что теперь. Отвлекал внимание. Но ситуация в то время была далека от веселья. Должно быть, те дни были мучительно тяжелыми.
        Я перевела взгляд на могилу, что пряталась за высокой травой. Подумала о нашем прощании в Турисе и слезах теневого дива, вызванных моим даром. Мне до сих пор было стыдно, что я не удержала контроль над своей силой.
        «Запомни, Сорель… Ты не одна», - сказал мне Люций, когда я так нуждалась в поддержке. Но теперь он будто позабыл, что я тоже рядом и могу помочь.
        Из раздумий меня вновь вывел голос Морана:
        «Кстати, как поживает тот маленький див, с которым ты так трогательно прощалась в Тронге?»
        Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о ком он говорил.
        - Ты о Сезаре? - догадалась я. Теперь я уж точно не назвала бы Шоу маленьким, пусть даже облик из прошлого и нынешний его вид контрастировали в моей голове. Я запомнила его мальчишкой, но див давно уже стал мужчиной. - Мне сказали, что он в Астерии по делам ордена.
        «Да? Почему твой брат не взял его в Акракс? Разве не лучше, чтобы он был рядом после твоего возвращения?» - Прямо сейчас Люций напоминал хитрого змея, подобного тому, что мерцал на его шее.
        - К чему ты клонишь? - произнесла я, вновь хмурясь.
        «Все просто - нынешний глава не жалует Сезара. В наше время любое путешествие светлых к Первому королевству опасно. Особенно с посланиями, способными разжечь конфликт, - поведал Моран. - Исония и Феросия пару лет назад заключили мирный договор с открытием границ и соглашением использовать ресурсы обоих королевств для борьбы с нечистью. Теперь они принуждают Акракс к ним присоединиться. Спят и видят, как Первое королевство откроет границы, и тогда они смогут поглотить наши земли».
        - Я спрошу о Сезаре у Фредерика, - обдумывая услышанное, сообщила я.
        «Спрашивай. Но верь только тому, что вспомнишь и увидишь сама. Ты ведь для этого вернулась в обитель Сорель».
        Его слова почему-то всколыхнули воспоминания о Сороле. О моей прогулке по городу спустя столько лет.
        - Кстати… - протянула я. - Откуда в народе появилась история о талисмане-волосе на мече? Никто из светлых не стал бы придумывать что-то настолько нелепое. Это ведь твоих рук дело?
        Мой вопрос повеселил Морана.
        «Да, моих, - произнес он так, будто чрезвычайно этим гордился. - Немного разбавил общие бредни. Не только же светлым сочинять свои истории».
        - Эта не единственная? - спросила я с дурным предчувствием.
        «Есть еще несколько. Таких же безобидных. И даже пара приносящих пользу».
        Прошло четверть века, а суть дива и правда осталась прежней.
        - Несколько безобидных и пара приносящих пользу… Определись уже, Люций. Даже в нынешней ситуации ты пытаешься меня заговорить, - укорила я, видя, как на его губах расцветает очередная улыбка.
        Моран и раньше не воспринимал мои замечания всерьез, но теперь они не просто не действовали, а и имели какой-то противоположный эффект. Будто его хвалили и благодарили, а не наоборот.
        «Мне всего лишь нравится наша беседа, Сара. Ведь разлука была такой долгой, - невозмутимо бросил Моран. Непонятно было, говорил ли он о времени, пока я спала, или о нескольких днях, минувших с моего побега. Теневой див задумчиво, едва слышно заметил: - И я еще до конца не привык к тому, что ты мне отвечаешь, а не хранишь вечное молчание».
        Я сглотнула. Наши взгляды пересеклись. Порой я чувствовала тоску, что проскальзывала в его голосе и словах. Для этого и дара не требовалось. Все было слишком очевидным.
        - И какая же твоя любимая история? - отвлеченно поинтересовалась я, переступая с ноги на ногу. Мне надоело стоять на одном месте, и я пошла вдоль берега.
        «Те, что рассказаны мною, все любимые, - заявил Люций, направляясь следом. Но лишь мои шаги были слышно, ступни дива так и не касались земли. - ”Вино, высвобождающее свет” и ”Лепешки испытания” - особенно захватывающие. - Моран усмехнулся чему-то и продолжил: - А вот ”Заповеди Сары” точно придутся тебе по вкусу. Хотя они весьма скучные. В них говорится, что ты читала каждый день, медитировала, не ленилась, ночами смотрела на луну, веря, что любой гость, пришедший в полнолуние, принесет удачу. Я слегка разбавил и приукрасил их, чтобы было интереснее».
        Я сощурилась, в очередной раз поражаясь диву. Он даже веру смог превратить в фарс. Это поистине искусство.
        «Но историю о твоем отце поведал совсем не я», - вдруг добавил Люций, качая головой.
        Я шумно втянула воздух, останавливаясь.
        - Про моего отца тоже стало известно?
        «Тоже».
        - Что именно?
        «Все. Ну или почти все. Люди говорят, что боги спасли тебя в ту ночь, подарив спокойную смерть твоему отцу», - поведал див, пристально наблюдая за моей реакцией.
        Ложь. Если боги и существовали, то никто из них никогда не вмешивался в происходящее. Мы сами творили свои судьбы.
        И именно я выбрала жизнь. Отец знал, что скоро придет его конец. Он точно понимал это с самого начала, когда только энергия Серого мира захватила его тело во сне. И в моменты, когда его сознание прояснялось, он умолял меня освободить его. Это длилось несколько часов, его кожа чернела, а конечности видоизменялись. Со временем ногти стали оставлять глубокие борозды на грубом деревянном полу. В ту ночь меня словно перековали заново, придали форму заготовке из металла. Но сделали это неидеально, перекалили, оставив мелкие трещины. Создав изъяны в девочке, которой едва исполнилось одиннадцать лет.
        Я мало чего боялась, но мой грех пугал даже меня, что тогда, что сейчас, четверть века спустя. Я очень часто задавалась вопросом: почему я сочла, что достойна оставаться на этом свете даже после убийства собственного отца?
        Разум подсказывал, что нельзя жить прошлым, но кошмары твердили, что мне от него не убежать.
        «Тихо, тихо, - вмешался голос Люция. - Не делай такое лицо, Сара. А то я захочу тебя обнять».
        Я поморгала, приходя в себя.
        - Не надо, - отозвалась я, зная, что лучше ответить, а иначе он в самом деле попытается сделать это и обожжет меня холодом. Посмотрев на его темную фигуру, я произнесла: - Так ты веришь, что, все вспомнив, я непременно вернусь в Северный орден?
        «Именно так, Сорель», - ответил он под моим пристальным взглядом.
        Какой же поступок Фредерика может заставить меня отвернуться от него? Если я даже тому, кто открыл раскол в Серый мир, доверяю.
        Эти мысли пронеслись у меня в голове, но ни одну я не высказала вслух.
        - Ты говорил, что Лоуз погиб.
        «На самом деле Лоуза Прауда считают пропавшим. У верхушки ордена Сорель наверняка остались записи об этом. Но лучше пока об учителе не спрашивать».
        - Что ты хочешь мне сказать?
        «А то, что он погиб не годы спустя. После случившегося в пещерах учитель долго не прожил, - ответил Люций, поджав губы. - У главной семьи Сорель есть трофейная комната. Загляни туда».
        Я даже не хотела знать, где именно он об этом мог услышать. Это была тайна ордена. Не принято было говорить о традиции главной семьи собирать трофеи, оставшиеся от поверженных монстров. Я не понимала этого обычая, ведь когда-то все те вещи принадлежали людям - часы, обнаруженные в остатках одежды ревенанта, ленточка, повязанная девочкой на запястье, или кольцо, что вдавилось в видоизмененные конечности твари.
        Под трофеи было выделено несколько комнат. Я слышала, что главным оправданием существованию того помещения было то, что многие представители семьи путешествовали лишь в юности. Потом, становясь главами или занимая высокое положение в иерархии ордена, отпрыскам семьи Сорель только и оставалось, что вспоминать свои прошлые достижения. Многие из них были слишком заняты, чтобы покинуть обитель.
        - И что я там увижу?
        «Два трофея. Первый принадлежит мертвецу, а владелец второго все еще жив… Думаю, ты поймешь, когда увидишь. Загляни туда. Осмотри экспонаты», - настоятельно посоветовал див, опуская взгляд.
        Моран хотел сказать что-то еще, но вдруг его тело напряглось, а взгляд остекленел, устремившись в никуда.
        «Кто-то направляется сюда, - раздалось эхо в голове. - Пара даэвов. Должно быть, твой брат усилил патруль».
        В голосе Люция звучали досада и раздражение.
        - Они далеко? С какой стороны идут? - прошептала я, оглядываясь. Теперь главным было выбрать верный путь, чтобы обойти воинов.
        Люций поднял ладонь, показывая направление. Патруль двигался со стороны могилы Долорес.
        Я кивнула, мысленно раздумывая, какую дорогу лучше выбрать. Я хорошо знала лес прежде, но за прошедшие годы он успел измениться.
        «Иди по левой стороне. Если понадобится, я их отвлеку, - подсказал Моран и добавил: - Незаметно. Они ничего не поймут».
        - Хорошо, - произнесла я, уходя. Но, сделав несколько шагов, обернулась. Люций по-прежнему смотрел на меня, так и не сдвинувшись с места. - Я вновь приду к озеру.
        «Буду ждать», - смиренно отозвался он и мягко улыбнулся, а потом его облик растаял, обратившись в облако бесформенных теней.
        XIV. Чужие грехи
        По дошедшим до нас древним записям мы знаем, что после открытия Первого раскола земли Сент-Морьена долгое время оставались пустынными.
        И лишь в последние три века там живут люди, построившие города.
        «О землях Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Обитель Сорель состояла из нескольких корпусов и множества мелких построек. Главное здание венчали белые купола, отражающие цвет неба. Именно из-за этой особенности верхушки башен называли Небесными крыльями. Пространство внутри каждого купола имело свое предназначение. Один из залов был отдан врачевателям, другой - сомниумам, что заняли все этажи башни и даже подвальные помещения; в третьем обосновались даэвы, изучающие созвездия, и поэтому одну сторону купола покрывал не металл, а стекло - идеально прозрачное, без стыков, немного изогнутое, чтобы соответствовать необходимой форме; четвертый был отведен под обширную библиотеку и читальню; а в пятом, самом крупном, расположился главный зал для совещаний и празднований.
        Семья Сорель жила в центральном корпусе, но большинство членов ордена располагались в других строениях, что раскинулись на территории обители. Для покоев главы выделялся целый этаж, куда остальным даэвам вход был воспрещен.
        Но Долорес, сколько я ее помню, жила отдельно, на первом этаже, в одном из самых отдаленных ответвлений коридора, который вел к крытой оранжерее с магическими растениями, поддающимися выращиванию. Войдя в орден, и я поселилась там же, двери наших спален разделяло всего несколько метров.
        Даже после ее смерти я не покинула этого места, хотя взгляд всегда притягивала дверь соседней комнаты. Я будто застывала в ожидании, когда она откроется и Долорес, стуча тростью, выйдет наружу.
        Вот и теперь призраки прошлого настигли меня. Из окон моей спальни открывался вид на беседку, окруженную клумбой с белыми розами, чьи лепестки отливали бледно-розовым. Строение было двухэтажным, сложенным, как и главное здание обители, из белого мрамора. Потолок нижнего уровня держали колонны, увитые вьюнком, а верхний ярус был открыт небу. На нем, параллельно нижним опорам, вытянулись статуи дев с волосами до пят, облаченных в платья, подолы которых небрежно свешивались вниз. Каждое изваяние протягивало руку к одной из своих сестер. Этот жест был одновременно нежным и грустным, ведь прикоснуться друг к другу им было не суждено.
        Меня всегда завораживал их облик. Особенно по утрам, когда предрассветное солнце скользило по камню золотыми лучами. Беседка, как и корпус с башнями, была построена несколько веков назад, после основания обители. Остальные сооружения возводились в разные отрезки времени по мере того, как росла численность ордена.
        Раньше мы нередко сидели в ней вместе с Фредериком и Айвен: болтали, попивая травяной чай, играли в манкалу, перекладывая драгоценные сапфиры, а чуть позже - в шахматы, по настоянию Долорес, или просто проводили время в тишине, пока каждый занимался своим делом. Ларак часто поддавалась разным увлечениям, к которым быстро теряла интерес либо сама, либо из-за замечаний матери. Однажды она пожелала изучать растворы и порошки, над которыми работали ученые даэвы в своем крыле. Даже стащила несколько образцов у них из-под носа. Но результат оказался предсказуем - один из растворов неожиданно взорвался, оставив в каменном столе беседки углубление, которое, должно быть, находилось там до сих пор. Повезло еще, что пострадал лишь камень. Как мы узнали позже, большее количество вещества могло и вовсе оставить подругу без рук.
        Я будто наяву видела один из тех вечеров, когда еще никто из нас не учился в Академии Снов. Солнце, клонившееся к кронам деревьев, и сладкий аромат роз, витавший в воздухе. Без конца хмурящегося Фредерика, который периодически зачесывал волосы назад, разглядывая стальные фигуры воинов - даэвов и паладинов короля, - усеивающие черно-белые клетки.
        И Долорес, молча наблюдающую за нашей игрой, опираясь на трость. Она щурилась, хмыкала и говорила, что мы все еще играем, как малые дети. Она продолжала так говорить, даже когда партии стали сложными и напряженными и длились по нескольку часов. Но в конце концов играть мы прекратили - отцу Фредерика не понравилось, что мы так много времени тратили на людскую игру, популярную у аристократов.
        Хотя я до самого отъезда в Академию Снов порою проводила вечера вместе с Долорес, разыгрывая партию. Бабушка Фредерика считала, что шахматы развивают ум, помогают найти выход из ситуации. И в чем-то она была права.
        Но вот теперь, смотря на белоснежный камень беседки, я осознавала, как далеко были те спокойные дни.
        Поняв, что солнце поднялось уже высоко на небосводе, я отошла от окна, поправила рукава рубахи и направилась к выходу из спальни. Собиралась пройти к главному залу. Прежний глава ордена проводил там все свое время, поэтому я надеялась застать там и Фредерика. Но, покинув комнату, наткнулась на стражника - даэв сидел прямо напротив входа. Ночью путь был чист, значит, его прислали лишь утром.
        Он не шелохнулся, но его взгляд коснулся меня, а потом серых перчаток, укрывавших мои руки.
        Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить его. Эти вечные тени под глазами и выражение смертельной скуки на лице. Из-за тяжелого взгляда и проповедей многие дива недолюбливали. Даже теперь, совсем не скрываясь, он вывесил поверх одежды амулет с узорами ветра, формой напоминающий крыло бабочки. Символ светлой богини. Такие талисманы раздавали в ее храмах, что в Исонии встречались повсюду. Даже в Сороле стоял один, до которого в прошлый свой визит я просто не дошла.
        Хьюз склонил голову. Выглядел он сурово и почтительно, но вел себя слишком отстраненно по отношению к тому, с кем был знаком еще в юности.
        Див учился на год старше меня, вместе с Фредериком. В ордене мы встречались редко - его родители жили в одном из самых удаленных от главного здания корпусов и по большей части занимались обучением сына самостоятельно.
        На моих глазах поцеловав амулет на своей груди, он сообщил:
        - Меня удостоили чести охранять вас. Возьмите, глава просил вам передать.
        Только теперь я заметила перекинутую через его руку мантию. По широким рукавам вилась серебристая вышивка.
        Я приняла мантию, заметив, как старался див передать ее так, чтобы случайно не коснуться даже кончиков моих пальцев в перчатках. А после еще и отошел к стене.
        - Хьюз, мы учились вместе. Относись ко мне так же, как прежде. - Я пыталась быть мягче. Теперь я почти не ощущала чужих эмоций, и мои собственные тоже оказались бесконтрольны. Чувств стало гораздо больше, чем раньше. Это меня озадачивало и заставляло задумываться над каждой ситуацией.
        Кроме того, с каждым днем магии в моем теле будто становилось больше. Водоворот теневой и светлой силы все усиливался. От этого в теле постоянно ощущалось напряжение, и требовалось больше внимания, чтобы удержать дар под контролем. Если бы не перчатки, я бы наверняка уже ускользнула в чужое тело.
        По мере того как росло напряжение внутри меня, возникало желание к кому-то прикоснуться. Оно было инстинктивным, будто магия искала выхода и толкала меня к этому.
        - Я вас понял, госпожа. - Несмотря на его слова, отношение Хьюза совсем не изменилось. Он все равно делал по-своему.
        Решив поразмыслить о его поведении позже, я надела присланную мантию.
        - Я хотела бы увидеть брата, - произнесла я, думая над тем, могу ли к нему и теперь так обращаться или лучше называть Фредерика главой. - Он в главном зале центральной башни?
        Хьюз кивнул, делая приглашающий жест:
        - Идемте. Я вас провожу. - Он пропустил меня вперед.
        - Я могу дойти сама, - сказала я не столько потому, что до сих пор могла с закрытыми глазами отыскать любой уголок обители, сколько для проверки.
        Имелись ли границы дозволенного, было ли появление Хьюза обычной заботой или желанием проследить?
        - Кхм, - неопределенно откликнулся он, прежде чем продолжить: - Глава просил передать, что мое присутствие необходимо для сохранения спокойствия.
        - Спокойствия? - озадаченно повторила я за ним. - Моего спокойствия?
        - Нет. Спокойствия ордена, - ответил див. - В обители уже появились слухи о вашем возвращении, но они почти сошли на нет, ведь звучат слишком невероятно. Главе еще не представилась возможность сообщить обо всем официально, и он опасается, что некоторые впечатлительные даэвы пострадают от встречи с вами лицом к лицу. В душевном плане, разумеется.
        Выслушав его речь, я нахмурилась.
        Насколько же сильна вера в меня, раз Фредерик опасается, что кто-то из его воинов повредится умом?
        Стоило об этом подумать, как сбоку что-то промелькнуло. Мой взгляд едва коснулся картины, на которую я поначалу не обратила внимания и лишь потом остановилась, медленно оборачиваясь.
        Девушка на картине стояла в профиль, ее рука лежала на голове склонившегося в почтении безликого даэва, позади которого скопилась очередь из воинов, ожидавших благословения. А за их спинами всходило солнце, что окружило своими лучами дэву, заставляя ее тело сиять. И, без сомнений, этой девушкой на картине была я.
        Постепенно я все больше осознавала масштабы явления, с которым столкнулась.
        - Много ли таких картин в обители? - спросила я.
        - Всего три. - Слова Хьюза успокоили меня. - Этот коридор ведет к вашей комнате, поэтому она здесь.
        Повернувшись, я пошла дальше по коридору, теперь уже рассматривая стены, в которых когда-то прошла моя юность. В обители Сорель почти не встречалось темных оттенков, это место было сосредоточением белых, золотистых, лазурных и изредка попадающихся в витражах малахитовых цветов. Самыми темными оттенками обладала мебель, выполненная из древесины вечного дерева. Но она встречалась не столь часто, ведь материал был крайне редким.
        Я остановилась, когда мы вошли в холл, в котором встречались все коридоры обители.
        В центре помещения, сбоку от широкой лестницы, ведущей к главному залу, во внутреннем садике росла раскидистая ива, ветви которой захватила вечнозеленая омела. От этого, еще не войдя в помещение, я почувствовала терпкий запах травы. Она пропитала занавески на высоких окнах, двери из светлого дерева и даже одеяние Хьюза, который, видимо, нередко проходил здесь. Из потолка над деревом вырастала золотая ветвь, исполняющая роль люстры. Ее усеивали шары с соком глимы. В ярких дневных лучах, что проникали через окна, их свет казался блеклым.
        Я помнила этот зал и даже дерево, ствол которого стал гораздо выше, а листья поредели.
        Из одного выходящего к холлу коридора послышались далекие голоса. Я покачала головой, вспоминая особенность этого места - отличную слышимость. Порой можно было разобрать, о чем говорят на другом конце здания.
        - Сначала слуг почти всех распустили, теперь сняли колокола, - вещал неизвестный. - Я не помню, чтобы такое происходило прежде.
        - Пойдемте, - произнес Хьюз. От меня не укрылось, что див встал таким образом, чтобы заслонить меня собой.
        Я неторопливо направилась к лестнице, прислушиваясь к чужой беседе и раздумывая над тем, как часто я встречалась с Хьюзом в прошлом. Уже в академии его прикрепили к Фредерику. Как защитника и личного помощника будущего главы. В то время не он один находился подле брата.
        - Конечно, не помнишь. В последний раз их снимали полвека назад. Ученые даэвы носятся, изучая свои книги и делая новые записи о древней магии, что используется на колоколах…
        Молодые даэвы уже вошли в зал, как вдруг говоривший сдавленно ойкнул и повисла тишина. Вниманием собеседников полностью завладел мой сопровождающий. Спешно пролепетав извинения, они ринулись обратно в коридор, убегая, словно маленькие зверьки от хищника.
        Что он сделал с ними? Как напугал?
        Когда див повернулся ко мне, его лицо выглядело как обычно. Но не оставалось сомнений в том, что причиной побега этих даэвов был именно он.
        Вскоре мы поднялись на самый верхний этаж, встретив воинов, которые были частью охраны главы. Они стояли у самых дверей в главный зал. Когда мы оказались на месте, Хьюз на пару минут скрылся внутри зала, оставив меня наедине с охраняющими вход даэвами.
        Прошло около минуты, когда двери распахнулись вновь, являя ту, кого я прекрасно знала. Каждая новая встреча с даэвами из прошлого была наполнена ощущением открытия. Четверть века - немалый срок. Годы оставляли отпечаток не только на лице, но и в голосе, даже в движениях. Не говоря уже об опыте, который скапливался все это время, словно песчинки на нижнем ярусе песочных часов.
        Мантия дэвы имела голубой оттенок, светлые волосы были собраны в высокий хвост. Она ступала уверенно, выглядела задумчивой и в то же время не скрывала своего недовольства. А увидев меня, застыла.
        Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Флер, сощурившись, медленно направилась ко мне. Я наблюдала за каждым ее шагом, не упустив из виду и повязку на плече, сплетенную из красно-золотых нитей. Она притягивала взгляд, не заметить ее было невозможно. Этот кусочек материи сообщал всем и каждому, что перед ними - советник главы.
        Флер всегда хотела занять видное место в ордене, чтобы с ее мнением считались и уважали. И судя по тому, что я наблюдала теперь, дэва добилась желаемого.
        - Так это правда. - В серых глазах Флер словно горело пламя. - Ты вернулась.
        Я некоторое время молчала, разглядывая ее. Не знала, что ответить на подобное приветствие.
        «Да, я вернулась»? Это глупо. Но и проявлять фальшивое дружелюбие я не намеревалась. Пусть мы были соседками по комнате, я не помнила, чтобы между нами когда-нибудь царили теплые отношения. Хотя, стоило задуматься об этом, в голове начали всплывать фрагменты прошлого, которые раньше оставались в тени.
        Виски сдавило. Так происходило каждый раз, когда потерянные воспоминания внезапно вырывались на поверхность.
        Они были подобны молнии, рассекающей ночное небо и на мгновение озаряющей мир. В одном воспоминании Флер держала в руке меч, пока ее лицо, объятое мраком ночи, застыло в крике, будто она старалась кого-то предупредить. В другом она сидела напротив меня за столом, сложив руки на груди, и искоса смотрела на кого-то, чей облик до сих пор был размыт. А в последнем она предстала с улыбкой на губах, склонившись к Айвен. Последнее напрочь выбивалось из моего представления о девушке. Ведь улыбка дэвы была вовсе не враждебной, скорее добродушной и веселой. И так отличалась от нынешнего холодного взора…
        От боли перед глазами задвоилось.
        - Вернулась, - все же выдавила я, заставляя себя прекратить копаться в воспоминаниях. Не хватало потерять сознание у всех на виду. - Поздравляю с назначением.
        Взор скользнул к повязке.
        - Ах, это… - она небрежно посмотрела на свое плечо. - Запоздалое поздравление, прошло уже лет восемь. Но я понимаю, что раньше у тебя не было возможности. - Ее ответ был то ли шуткой, то ли злой насмешкой.
        - Верно. Я слишком долго спала, - сказала я и, заметив вышедшего из распахнувшихся дверей Фредерика, поспешно попрощалась: - Мне пора.
        - До скорой встречи, - отозвалась дэва, кидая мимолетный взгляд на главу, который позвал меня.
        Брат направился ко мне, край его мантии едва не касался пола. Нити расшивали подол одеяния так плотно, что казалось, будто серебро разлилось по ткани. Волосы сияли, пусть и не были такими же золотыми, как раньше.
        Я шагнула ему навстречу, и совсем скоро мы скрылись в главном зале, оставшись вдвоем. Хьюз остался снаружи вместе со стражниками.
        Следуя за Фредериком, я обратила внимание на надетый на его руке тяжелый массивный браслет, покрытый печатями. Я видела эту вещь прежде - на запястье прошлого главы. Древний защитный артефакт, который нес в себе целительские свойства, заставляя тело владельца быстрее заживлять раны.
        - Флер твоя правая рука? - произнесла я. - Неожиданно.
        - За прошедшие годы многое изменилось… - протянул брат.
        - Верно. Многое, - повторила я за ним, оглядывая помещение в бежевых тонах.
        На стенах, прямо в камне, виднелись печати - глубокие линии безжалостно прорезали твердую поверхность. Им насчитывалось около полувека. Если подойти ближе и приглядеться, можно было заметить длинные линии на камне, свидетельствовавшие о том, что кусок стены вырезался и заменялся другим. Рано или поздно магические печати прожигали практически любой материал, и тогда он требовал замены.
        В этом зале принимались все самые важные решения в истории ордена. Принесшие славу и те, которые были стерты с листов хроник. Все внутри него дышало историей. Над массивными дверями вилась плавными линиями надпись, появившаяся благодаря воле основателя:
        «Истина да вскроет ложь,
        Клинок да пронзит грешника».
        На другом конце зала, напротив увековеченного в камне девиза, с тех же древних времен осталась величественная фреска, растянувшаяся от пола до потолка, почти восьми метров в высоту и столько же в ширину. Трое воинов - два позади и один спереди - стояли с клинками, вонзенными в землю. На их запястьях сверкали наручи из светлого металла, а на руках - наплечники. Все фрагменты доспехов были покрыты завитками, символизирующими ветер (считалось, что богиня повелевала ветрами - северными и южными - и спасала людей от голода и засухи, принося тучи с океана). Лица воинов на фреске были скрыты золотыми масками, состоящими из сотни мелких игл, что расходились от центра в стороны.
        Пока я отвлеклась, Фредерик прошел к круглому столу из светлой древесины и опустился в одно из двух приставленных кресел. Сев, он собрал в стопку брошенные на столешнице бумаги, на которых виднелся вензель Третьего королевства.
        - Накопилось много дел? - спросила я, избегая долгого молчания.
        - Верно. - Брат заметил, куда был направлен мой взгляд. - Я предпочитаю лично просматривать запросы. Раньше даэвы постоянно находились в путешествиях, но, когда нечисти стало больше, мы поняли, насколько неэффективен этот метод. Наши силы были слишком разрозненны. Мы не всегда вовремя узнавали о появлении очередной твари. Поэтому теперь в каждом поселении живут назначенные короной люди, которые следят за порядком. При появлении малейших намеков на монстров они связываются с нами.
        - Это умно, - сказала я, понимая, что осуществить этот план получилось лишь потому, что монстров на материке стало больше. Король выделил ресурсы, чтобы создать по всему королевству сеть, подобную паутине.
        Похвалив, я не могла не улыбнуться. Мне все еще хотелось доверять брату, ведь в прошлом мы всегда защищали друг друга. И порой мне правда было стыдно за то, что я в нем сомневалась.
        Сев напротив него, я заметила, помимо лежавших на малахитовой столешнице бумаг, ключ - тонкий, из серебра, рукоять которого венчала бабочка-глашатай с распахнутыми крыльями. Я не сразу его узнала. Если память мне не изменяла, он отпирал личную читальную комнату главы, где можно было уединиться, взяв сочинения из общего зала библиотеки.
        - Фредерик, я хотела обсудить раскол на материке, - произнесла я, решив говорить напрямую. - Я видела имена на высохшем дереве в Сороле. Их было очень много, - продолжила я, опустив взгляд к своим рукам.
        - Когда появился портал, мы не сразу справились с разросшейся угрозой, - поведал он после небольшой паузы. - Теперь жертв гораздо меньше. Не беспокойся о том, что увидела.
        Как я могу не беспокоиться? Я помнила те растерзанные трупы разбойников. Никогда прежде ревенантами не становились уже мертвые люди. Пройдет несколько месяцев, может, пара лет, и нечисть захватит весь материк.
        Я уже рассказала Фредерику о том, что видела в подземелье Северного ордена, когда мы направлялись в обитель. И меня все же смущало, что орден Сорель до сих пор не столкнулся с этим явлением, предвещающим лишь нашу гибель. Хотя, возможно, сыграла роль суть светлых даэвов, делающая их не такими чувствительными к энергии Серого мира.
        Согласно принятым порядкам, тела жертв сразу сжигались. Никто не ждал, пока они станут перерожденцами. А после уже не разберешь, каким именно образом человек обратился тварью.
        Есть вероятность, что Люций и его даэвы почувствовали что-то странное в ревенантах. И, определенно, им понадобилось время, чтобы выяснить, в чем дело.
        Это было очередным доказательством того, что светлые и теневые должны сражаться вместе. Плечом к плечу. Мы нуждались друг в друге.
        - Люций верит, что я способна закрыть портал, - сказала я.
        - Поэтому он тебя похитил? - На лице Фредерика отразилось негодование, на скулах заходили желваки.
        - Думаю, не только поэтому. Он верит, что я смогу его понять, - призналась я, не видя в этом никакой сокровенной тайны.
        - Понять? - тяжело повторил брат. - Ну уж не знаю. Хотя ты всегда была слишком доброй, Сара. Может, он и прав, и ты сможешь избавить нас от раскола. Только чего это будет тебе стоить?
        - Думаешь, я могу пострадать? - сразу разгадала я смысл его слов.
        - Сердца богов овеяны легендами. До того как вы с Люцием их нашли, никто уже и не верил, что они реальны. В большинстве историй написано, что боги по своему желанию покинули этот мир. Но попадаются и те, в которых утверждается, что после появления сердец светлая богиня Эсмира погибла, а Фародей, не выдержав одиночества, обратился во тьму. Что, если и эти легенды правдивы? Возможно, истина где-то посередине. И нельзя быть уверенным, что для тебя все пройдет бесследно. - Фредерик подался вперед, склоняясь ко мне. Голос брата был наполнен эмоциями - его беспокоила моя судьба.
        - Вот как, - произнесла я задумчиво. - Твои слова не лишены смысла.
        Случившееся в прошлом подтвердило, что легенды Дэвлата не лишены истины. Я сама была живым тому доказательством. Если бы не сила, ставшая частью меня после прикосновения к светлому сердцу, я бы не дожила до нынешних дней. Становилась понятна та одержимость Лоуза Прауда, с которой он искал артефакты. Он желал могущества и долгой жизни, что даже после использования светлого или теневого кристалла оставались с даэвом.
        Див несколько секунд смотрел на меня, а потом со вздохом, полным злости, откинулся на спинку кресла.
        - Ты, как всегда, себе на уме… Я не знаю местонахождения кристалла. - Брат с нажимом добавил: - И, признаться, даже рад этому.
        - Не знаешь, где он? - переспросила я.
        - Да, не знаю, - бросил он, даже не скрывая своего недовольства мной. - Светлое сердце хранил отец, а он сгинул в портале вместе с остальными, - процедил Фредерик. Только после его слов я поняла, что даже не задумывалась, куда делся прежний глава. Оказывается, его тоже не стало в тот роковой день. - Он мог запрятать его где угодно. За эти годы я побывал во всех тайных уголках обители и так и не нашел кристалла. Значит, в этих стенах его нет.
        В прошлом брат несколько лет носил ограничитель моего дара на шее, и в отличие от остальных я училась понимать его только по эмоциям, отражавшимся на лице, не полагаясь на свои способности. И поэтому достигла в этом занятии определенных успехов.
        Я была почти полностью уверена, что Фредерик говорил искренне. Но в то же время, когда слушала его, что-то не давало мне покоя. Возможно, сыграли роль слова Люция. Мне представилась возможность прямо сейчас спросить у брата о том, что случилось возле раскола. Но я этого не делала, придерживаясь мнения, что, пока не вспомню сама, ничьи слова не принесут мне покоя.
        - Но теперь я здесь, мы можем вновь попытаться его найти.
        - Сара, и дня не прошло… Похоже, я остаюсь все таким же наивным, когда дело касается тебя. Надеялся, что мы хотя бы несколько дней проведем в спокойствии. - Он обреченно вздохнул: - Видимо, я многого желаю. Давай хотя бы сделаем паузу и поговорим о делах чуть позже.
        - Наверное, ты прав, - сдалась я. Я требовала от него слишком многого. Для Фредерика наша разлука была длиною в вечность.
        Мой ответ заставил лицо брата просветлеть. У меня тоже накопились вопросы. Из головы никак не шла Айвен. Я собиралась отыскать ее сразу же, как только хоть немного освоюсь в этом новом мире. И Фредерик обещал помочь в этом деле. Было приятно вспомнить с ним прошлое, особенно детство. Первые месяцы после моего появления в ордене я практически не разговаривала - не могла преодолеть себя. Но брата это ничуть не смущало, и по настоянию бабушки он каждый день навещал меня.
        В то время меня это ужасно злило. Долорес отправляла меня прогуляться, запирая дверь моей же спальни, чтобы я не могла вернуться, а ее внук не позволял остаться в одиночестве, забиться в какой-нибудь угол.
        Хотя его прилипчивость в то время не шла ни в какое сравнение с поведением Морана. Люций даже мертвого из могилы поднимет.
        - Хотела увидеть Сезара. Мы расстались на не слишком хорошей ноте, - призналась я, когда беседа вновь вернулась к настоящему.
        - Сезара нет в обители.
        Я нахмурилась:
        - Знаю. Но почему он там?
        - Сопровождает мою семью. Пока я отсутствовал, они отбыли в Астерию. - Заметив мой недоуменный взгляд, Фредерик продолжил: - В нынешнее время у нас довольно прочные отношения с королевским двором, поэтому члены нашего ордена - нередкие гости во дворце.
        - Вот как? Жаль. Я хотела его увидеть. Как и твою семью.
        - Он скоро вернется.
        - Надеюсь, - отозвалась я.
        - Он вырос, Сара. А ты, наверное, до сих пор относишься к нему как к мальчишке.
        Я улыбнулась:
        - Это не так. Сложно считать ребенком того, кто уже на голову выше тебя. Думаю, теперь Сезару придется учить меня, а не мне его. Я давно не держала в руках меч, сила уже совсем не та. Я хотела попросить его потренироваться со мной. Надеюсь, что господин Зенон еще жив, ведь, когда я исчезла, ему шел девятый десяток, - вспомнила я дива, который тренировал нас в былые годы.
        - Жив.
        - Это радует. Но, наверное, он уже слишком стар для таких вещей.
        Фредерик рассмеялся:
        - Нет, он и слышать не хочет о том, чтобы уйти на покой. Хотя беднягу беспокоят проблемы со слухом, - поделился брат. - Как много ты помнишь?
        - Последние несколько месяцев до открытия раскола напрочь отсутствуют. А все обучение в Академии Снов усеяно темными пятнами, но я постепенно вспоминаю, - сообщила я, смотря в широко распахнутые глаза Фредерика. - Мне открывается все больше деталей. - Немного помолчав, я задумчиво протянула: - Думаю, совсем скоро настанет тот день, когда я вспомню абсолютно все.
        Спустя некоторое время нам принесли чай. У главы всегда был помощник, который выполнял мелкие поручения. Обычно эту роль брал на себя кто-то из молодых даэвов семьи, входящей в орден не одно поколение.
        Во время нашего разговора Фредерик предложил мне обратиться к сомниумам - они могли углубить мой сон и помочь скорее вернуть память. Но я отказалась. Как и раньше, я не собиралась никого впускать в свое сознание. Хочешь узнать даэва лучше, чем он сам знает себя, - загляни в его сны. Это непреложная истина.
        После моего отказа брат нахмурился:
        - Ты нам не доверяешь?
        Я готовилась к этому вопросу. Фредерик слишком хорошо меня знал.
        - Доверяю, - соврала я, зная, что мои сомнения никуда не делись. - Это мой дом. Ты мой дом, Фредерик. Но вернуть часть себя я должна самостоятельно.
        Мой ответ пришелся диву по душе. Он кивнул.
        - Что Люций рассказал о случившемся у раскола? Я вижу, что ты колеблешься. Какие из его слов заставили тебя усомниться?
        - Он ничего мне не рассказывал о тех событиях, Фредерик.
        - В самом деле?
        - Да. Он сказал, что я должна вспомнить сама.
        По лицу брата я поняла, что он думает о Люцие. Укоряет, про себя называет лжецом. Или еще похуже.
        Я вспомнила об упомянутой Люцием стычке между ним и Фредериком, которая случилась в Астерии, столице Третьего королевства.
        «Великий глава ордена Сорель убегал от меня как заяц», - сказал тогда теневой див. Мне потребовалось время, чтобы подобрать правильные слова и затронуть тот случай.
        Стоило завести об этом разговор, как лицо Фредерика помрачнело.
        - Этот проклятый змей… - прошипел он. - Именно с легкой руки Люция по королевству поползли слухи о том случае. Видимо, он об этом не сказал?
        - Нет. Не упоминал, - отозвалась я, понимая, насколько унизительной для брата была ситуация. Но битва в Кервеле не оставила сомнений в том, что ни один из даэвов во всем Дэвлате Люцию не ровня. И отчасти нет ничего постыдного в поступке брата. Ведь он, заранее зная о дисбалансе сил, постарался избежать встречи.
        - Тайная магия нашей семьи спасла меня.
        - А кто создал печать на другой стороне? - Этот вопрос возникал сам собой.
        Фредерик помедлил и произнес:
        - Флер.
        - Ты ей настолько доверяешь?
        - Я стараюсь не сомневаться в своих даэвах. Флер служит мне уже многие годы и сопровождает в поездках. Предвидя подобную ситуацию, я и научил ее этой печати.
        - Если ты считаешь, что ей можно доверять, то у меня нет права сомневаться. - Лишь сказав это, я поняла, насколько двуличной была фраза. Я сама поддерживала связь с врагом ордена, но в то же время сомневалась в чужой честности.
        Брат некоторое время молчал.
        - Знаешь, Сара, после возникновения портала не все даэвы обвиняли в случившемся Люция. Даже в нашем ордене находились те, кто сохранял нейтралитет, пусть их и можно было пересчитать по пальцам одной руки, - заговорил он, старательно сохраняя самообладание. - Но после и те, кто раньше искал ему оправдания, возненавидели Морана. Обратно он вернулся безумцем, утопившим северные земли в крови. Но чего еще ожидать от даэва, который раз за разом переходит грань и позволяет тьме поглотить себя? Ты сказала, что он не похож на сумасшедшего. Но тебе ли не знать, как хорошо Люций умеет морочить головы! В Академии Снов он любил притворяться дурачком, скрывая свои настоящие мысли за улыбкой. А теперь задумайся, Сара, насколько он мог усовершенствовать свои навыки за все эти годы.
        Слова брата звучали логично. Кто угодно поверил бы в его доводы.
        - Кто же знал, что все так закончится? - протянул брат, между его бровей пролегла складка. - Мы разгромили их, глава Северного ордена погиб в битве. Но оказалось, что среди теневых давно царил раздор. Пока большинство воинов находилось на наших землях, орден с Черных скал ворвался в их обитель и устроил резню.
        - Обитель непросто захватить. Особенно когда она принадлежит ордену с такой историей, - сказала я, ощущая, как дрожь распространяется по всему телу.
        Скопившаяся внутри меня сила трепетала. Я медленно сжала ладонь в кулак, пытаясь унять напряжение. Кольцо на пальце почти не ощущалось. Оно было прямым доказательством того, что защита, окружающая древнюю обитель, способна повлиять даже на столь могущественный артефакт.
        - Верно, непросто. Если только их не пустили изнутри, - отозвался Фредерик, ловя мой пораженный взгляд. - Их предали, убрав защиту.
        - Кто? - сухо спросила я, понимая, что убрать магию печатей не мог обычный даэв. Предатель был близок к главной семье ордена. Но что даст мне его имя? Кроме даэвов, с которыми сталкивалась в Академии Снов, из их обители я больше никого не знала.
        Так я думала, пока не услышала имя. Простое. Но такое знакомое.
        - Коэн. Ты ведь знала его? - поинтересовался Фредерик, прекрасно понимая, что «да».
        Кровь в висках зашумела. Я вспомнила, как отреагировали Люций с Рафаилем в подземельях под крепостью, когда я спросила об их друге. Так это правда?
        Я шумно сглотнула, думая о последнем видении и своем разговоре с юношей. Я ведь чувствовала, что с ним что-то не так… В какой же момент мне не хватило решимости и уверенности, чтобы предупредить Люция? Приложи я хоть немного усилий, и кто знает, как бы сложилась судьба целого ордена.
        - Отец Коэна когда-то покинул орден Черных скал.
        - Знаю, - перебила я брата.
        Он посмотрел на меня понимающе.
        - Кровь не вода, - со странной интонацией протянул Фредерик. - Все же мой отец был прав.
        Я взглянула на него, ловя на себе все тот же пристальный взгляд. Возникло чувство, будто он говорил не о Коэне.
        Брат повернулся, посмотрев в окно, из которого в зал лились золотые лучи солнца.
        - Тем не менее Люций открыл раскол, и это не в силах был кто-то изменить. Когда случается нечто столь трагическое, многие забывают о причинах. Наш орден потерял слишком многих, - тяжело продолжал он. - В первые годы крепла вера, что Северный орден наказали боги. Они нарушили многовековое перемирие и понесли кару. О том, что именно орден с Черных скал разрушил их обитель, долгое время никто не знал. Они хорошо замели следы. Да и, откровенно говоря, в то время мало кого это интересовало. Раскол находился здесь, на материке, и он погрузил королевства в хаос и панику. Первые годы мы все учились существовать вместе с ним.
        - Но прошло время, и все узнали истину, - произнесла я, представляя, в каком ужасе жили люди.
        - Верно. Стоит отдать должное теневым, они никогда не последуют за предателями. Попытки ордена Черных скал встать во главе не увенчались успехом. Думаю, это Моран каким-то образом повлиял на то, что предательство выплыло наружу. Ведь змей вернулся к жизни в том же месяце. Из-за стремления большинства орденов придерживаться старых порядков он быстро вернул себе власть. А потом собственноручно отомстил. В одиночку уничтожил целую обитель. Говорят, кровь реками стекала по черным скалам, окрасив берег моря в алый. По материку поползли истории одна страшнее другой. И я точно знаю, что многие из них правдивы.
        - Страшная месть, но заслуженная.
        - Да. Но мы с тобой прекрасно понимаем, что месть ничего не даст. Она - яд, отравляющий любую душу. Деяния того ордена не имеют оправданий. Но даэвы подчиняются приказам своего главы. Не все из них были виновны в равной степени. А он убил чьих-то родителей, чьих-то близких. Породил еще больше ненависти. Но и это еще не все… У меня есть все основания полагать, что на его руках смерть не только тех, кто упал в раскол в момент его открытия.
        Все рассказанное Фредериком оседало глубоко внутри меня. Я обдумывала это и старалась понять. В голову беспрестанно вторгалась мысль: смерть всех близких кого угодно заставит потерять себя.
        - С самого первого дня возникновения портала светлые ордены объединились и поставили вокруг него несколько оборонительных пунктов. Мы создали нечто похожее на купол, оно накрывает раскол в океане. Но наша магия - по сравнению с той защитой - слишком слаба и непрочна. В барьер необходимо постоянно вливать силу. Иногда он истончается, и его границы смещаются, захватывая больший участок леса. Энергия Серого мира все равно проникает в Дэвлат. Спустя несколько дней после случившегося в куполе образовалась брешь, а большой отряд из десяти даэвов мы нашли мертвыми, с необычными ранами. Тогда мы подумали, что с той стороны прорвалось нечто нам неведомое, и сейчас я полагаю, что мы были правы. Те раны были нанесены птичьими клювами. Сотни птиц напали на воинов. Если ты знакома с магией Проклятого, то понимаешь, что это значит.
        «Проклятого…» - это слово резало слух.
        - Как возле портала оказалась я? Тоже сражалась на стороне светлых? - спросила я, смотря в окно, за которым светило беззаботное осеннее солнце. В такой погожий день, когда узнаешь о столь трагичных событиях, все вокруг становится сюрреалистичным, ненастоящим.
        - Нет, не сражалась, - медленно произнес Фредерик. - Ты была на охоте и вернулась в обитель, когда уже все началось. Сразу же отправилась на поле сражения. К твоему прибытию основная битва уже закончилась, и ты застала тот момент, когда Моран стал терять контроль. Пыталась его остановить и успокоить, но не вышло. Только благодаря тем секундам, что ты выиграла, погибли не все. Многие из ордена спаслись. И я в их числе. - Он опустил взгляд на свою ладонь, лежавшую на малахитовом столе. Длинный рукав мантии ниспадал по поверхности, небрежно свешиваясь вниз. - Я должен был остаться в тот день, попробовать тебя спасти. Но вместо этого сам спасался бегством, как и остальные. За это мне нет прощения.
        Я молчала - чужие слова оседали внутри меня, как пепел, оставшийся после разрушительного пожара.
        - Тьма Проклятого опасна для всех нас. Он творит что вздумается. А мы до сих пор никак не можем этому помешать.
        Фредерик поднялся на ноги, и его руки потянулись к широкому, расшитому серебряными нитями поясу. Смугловатые мужские пальцы заскользили по материи, развязывая, а после див скинул мантию, оставшись в рубашке с высоким воротом, рукава которой исчезали в наручах из кожи охристого оттенка.
        Я не понимала, что он хочет сделать. До момента, когда Фредерик, развязав еще один пояс - тонкий, из белый ткани, - распахнул ворот, открывая грудь, а потом и плечи.
        Звезды, усеивающие его ключицы, тонули в сотнях мелких шрамов. Я встала и медленно приблизилась, полностью захваченная увиденным.
        Раны были впалыми, будто кто-то выдергивал плоть из его тела маленькими кусочками.
        Граница между невредимой кожей и израненной была очень четкой и не оставляла сомнений в том, что это было сделано намеренно. Фредерик мог спрятать следы чужой расправы под одеждой, но самому позабыть о них ему было не суждено.
        Рассматривая шрамы, я подняла было руку, собираясь дотронуться, но передумала.
        Однако касаний не требовалось. Я и так все поняла.
        Следы на теле Фредерика нанесли птицы. Его исклевали. Десятки птиц, может быть сотни, накинулись одновременно на тело живого даэва. Только один мортем мог воссоздать такое количество теневых существ одновременно.
        Браслет на руке главы заживлял раны и не позволил истечь кровью, но шрамы убрать он не смог.
        Я отступила, а брат запахнул рубаху и завязал пояс.
        - Теперь ты видишь, - с удовлетворением проговорил див. - Осталось лишь решить, по-прежнему ли Проклятый Черный Змей достоин твоего доверия, Сара? После всех своих злодеяний заслуживает ли он того, чтобы жить?
        XV. Трофейный зал
        Боги света и тьмы правили Дэвлатом, но когда они исчезли, материк разделился на три королевства:
        Первое - Акракс, Срединное - Феросию и Третье - Исонию.
        Остался нетронутым лишь крайний юг, куда удалился народ фатта, и с тех пор те земли зовутся Дикими.
        «Легенды Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Ключ бесшумно провернулся в замочной скважине. Крылья бабочки на головке изделия каждый раз казались мне настолько хрупкими, что возникал страх их сломать одним неосторожным движением.
        Но хрупкость их была иллюзорной. За последние несколько дней я использовала ключ не единожды, когда приходила в личную читальню главы ордена Сорель, тратя все свое время на медитацию и изучение хроник. Судя по мелким буквам, что, приглядевшись, можно было рассмотреть на металле, ключ изготовили более ста лет назад.
        «1100 - год п.р.» - гласила гравировка. Тысяча сотый год после появления первого раскола. Не менее трех глав ордена держали эту вещь в руках, уединяясь в библиотеке, прежде чем сюда наведалась я.
        Думаю, им бы не понравилось, что теперь кто-то вроде меня сидел на этих креслах, обитых шелком. По крайней мере, предыдущему главе это бы точно не пришлось по душе. Отец Фредерика всегда настораживал меня, ведь не требовалось даже прибегать к дару, чтобы понять его отношение ко мне. Мужчина ценил тех, кто приносил пользу ордену, но в то же время доверял лишь тем, кто родился в стенах обители.
        Я никогда не придавала этому значения и принимала его правду и стоящие за ней мотивы. По крайней мере, пусть и по настоянию Долорес, он дал мне новый дом.
        Но Фредерик считал иначе, чем его предки, когда отдавал мне этот ключ. Брат желал отгородить меня от ненужного внимания и в то же время догадывался, куда я направлюсь в первую очередь.
        После первой ночи к озеру я больше не ходила. Каждая вылазка - риск. Изначально я не собиралась ждать, но после разговора с Фредериком в зале совета изменила решение. Поспешность провоцирует ошибки. Перед тем как действовать, я хотела тщательно обдумать свой следующий шаг и понять, как изменилась обстановка внутри ордена по прошествии всех этих лет.
        Но вместе с тем мои мысли неизменно возвращались к Люцию, появилась привычка заново осмысливать все, что он мне говорил с момента моего пробуждения. И искать… искать тайное значение, подсказки, намеки на темное прошлое.
        Стоило признать, что теневой див с того момента, как я вновь открыла глаза, оставался со мной честен. Говорил, что изменился, и признавал, что ему есть что скрывать.
        Я прикрыла глаза, откинувшись на спинку стула.
        «Когда-то тебе не требовались доказательства, чтобы довериться мне…»
        Я и теперь в них не нуждалась. Как бы абсурдно это ни звучало. Той, что всегда опиралась лишь на факты, ныне хватало веры. Веры собственному сердцу.
        Между нами всегда существовала эта искренность. Возможно, безрассудная искренность. Сколько даэвов вокруг считали, что теневые и светлые должны держать дистанцию! Ведь свету и тьме никогда не быть вместе. Ни друзьями, ни…
        Стоило отвлечься, и мысли неминуемо сворачивали не в том направлении.
        Услышав шаги Хьюза в общей библиотеке, я открыла глаза. Слишком погрузившись в себя, не заметила, как стала бездумно накручивать на палец цепочку медальона-полумесяца. На второй день моих медитаций и изучения хроник воин нашел себе занятие - теперь он прибирался на полках, тщательно стирая пыль и проверяя корешки на повреждения. Чем немного нервировал хранителя, который слишком ревностно относился к своим владениям.
        Днем Хьюз сопровождал меня повсюду, ночью его сменял другой даэв, который дежурил под дверью с одиннадцати часов вечера до шести утра. Лицо второго дива я не видела, но слышала, как он ходил по коридору туда-сюда, а когда время переваливало за полночь, садился прямо на пол напротив моей спальни и пытался не уснуть. Обычно в это время я медитировала, пытаясь совладать с изменившимся даром, и от этого его тело сгустками света представало перед моим взором, несмотря на наличие стены и закрытые глаза.
        Благодаря стараниям Хьюза и брата за несколько проведенных в обители дней я почти ни с кем не столкнулась. По запертым дверям главного здания я понимала, что внутрь теперь впускали не всех.
        Но вскоре Фредерик собирался объявить о моем возвращении. После этого многое должно измениться. И я наконец смогу увидеться с теми, с кем не вышло до этих пор. На самом деле мне безумно хотелось вернуться в прежние времена, стать обычным воином, а не сидеть в заточении, опасаясь превратить свое возвращение в фарс.
        И мне необходимо было закрыть портал. Меня больше беспокоила не цена, которую я заплачу, а то, смогу ли я вообще это сделать.
        Фредерик говорил, что это опасно. Но Люций, очевидно, так не считал. Моран понимал древний язык королевств, и в его руках находилось гораздо больше знаний о сердцах богов, чем у светлых. В этом не стоило сомневаться.
        Мой взгляд скользнул к двум книгам на столе, что вмещали в себя хроники последних тридцати лет. Записи ордена Сорель были гораздо подробнее тех, с которыми я ознакомилась в Акраксе. В них описывалось и увеличение количества тварей, и появление отравленной земли. В нынешнее время последнее не было редкостью. Земли около портала поглотила тьма, и леса стали местом обитания монстров.
        Если бы даэвы с самого первого дня не убивали их, возможно, та часть материка еще в первые годы превратилась бы в непроходимую чащу, став похожей на Затерянные острова, посещение которых всегда приравнивалось к смерти.
        Из-за раскола теперь почти все светлые ордены связывал договор о союзе. Стали появляться оплоты «Союза Девяти» - договор был назван по количеству объединившихся орденов - здания в городах, которые в равной степени принадлежали всем даэвам, заключившим соглашение, и в которых проживали воины из разных обителей. Наверное, со времен ордена Хранителей еще никогда светлые не были так тесно связаны. В мое время ордены ревностно относились к своей независимости. И большинство уступок делалось теневым во имя поддержания традиции совместной охоты.
        Единственным исключением оставалась Академия Снов, которая была почти в равной степени подвержена влиянию всех и которая сохраняла нейтралитет. В мои годы она оставалась местом, где так или иначе уживались обе стороны.
        Уклонившиеся от подписания договора тоже были - три светлых ордена, о которых упоминалось сухо, но каждое слово было вдавлено в пергамент кончиком пера.
        Орден Рухх, орден Западных ветров и имевший тесные связи со вторым мелкий орден Пологих гор. Сильва и Орест из вернувшихся воспоминаний были выходцами оттуда. И их отношения явственно показывали отношения между двумя обителями.
        Стоило прочесть последние строчки, и взгляд сразу зацепился за названия.
        «Вот оно», - будто бы говорила интуиция. Написанное вызывало недоумение и рождало подозрения.
        Позиции ордена Рухх я еще могла найти объяснение - они жили обособленно на острове и в моем прошлом только-только вошли в совет, а потому не имели крепких связей с остальными даэвами. По оставшимся воспоминаниям о Винсенте у меня сложилось мнение, что его обитель была весьма самостоятельной, а его родственники хранили немало магических секретов. Но вот орден Западных ветров - иное дело. Крупный, самый зажиточный и всегда старательно поддерживавший дружеские отношения с соседями. Торговля с Аркадианом обогащала их, но и связи на материке, и всеобщая поддержка значили немало. В какой-то степени этот орден был сокровищницей светлых, от которой можно было отщипнуть кусочек, если заканчивались средства, полученные от королевства и добытые во время наемных заданий (порой даэвы за высокое вознаграждение ограждали людские дома магией печатей).
        Как так вышло, что обитель, которая всегда со всеми была в ладах, вдруг не поддержала общего решения?
        Поначалу я попыталась отыскать объяснение этому странному явлению в хрониках, но, не найдя никаких упоминаний, все же спросила у брата.
        - У нас возникли разногласия, - после недолгого молчания ответил тогда Фредерик. По его лицу было заметно, что вопрос застал дива врасплох. - Когда Моран вернулся, на совете глав было решено закрыть границы Феросии и прекратить любые сотрудничества с Акраксом, пока Проклятый не получит свое наказание. В то время мы свято верили, что справедливость обязательно восторжествует, - с мрачной полуулыбкой, будто раскаиваясь в собственной глупости, поведал брат. - Но орден Западных ветров уклонился от исполнения обязанностей, продолжил торговлю с Акраксом по морю, соединяя с первым королевством Исонию и Аркадиан. И постепенно, наблюдая за ними, даже люди стали нарушать наш запрет. Своими действиями они поставили под сомнение наш авторитет. Поэтому прощения им до сих пор нет.
        - Все началось со Срединного королевства? Разве не Акракс первым закрыл свои границы? - удивилась я, запутавшись в ситуации.
        Но вскоре поняла всю двойственность сложившихся обстоятельств. Когда-то Срединное королевство и Исония закрылись, решив вынудить соседа выдать преступника. Они посчитали, что без внешних связей их северный сосед не протянет долго. Но все оказалось с точностью до наоборот. Их решение послужило ему во благо. Королевство укрепилось и нарастило собственные силы. И теперь уже Исония и Феросия пытались договориться и вновь сделать три страны едиными.
        Вот же превратности судьбы. Неудивительно, что орден Сорель не пожелал отражать в своих записях эти события. В будущем, рано или поздно, нашелся бы тот, кто уничтожил бы эти страницы, не побоявшись испортить одну из хроник. Ведь ситуация вызывала лишь стыд и насмешку.
        Соглашение «Союза Девяти» стало не единственной новостью, привлекшей мое внимание. В хрониках имелись записи о храмах, что строились в честь богов и святых. Описывалось даже местоположение и богатство нового места поклонения.
        Я заметила нюанс, который проливал больше света на мое причисление к лику святых. В первый год после открытия второго раскола появилось всего три храма, где поклонялись Самоотверженной Саре. Но это были места поклонения, где молились сразу нескольким мученикам. На второй год возникло еще меньше - всего один. Получается, по истечении двух лет существовало четыре места, где молились в мою честь.
        Весьма скромно. Вера всегда рождалась и умирала. На землях Дэвлата это случалось десятки раз. Только поклонение светлой богине и темному богу оставалось неизменным. А память и истории обо мне должны были сгинуть в неизвестности. Но случилось иначе…
        На третий год после открытия второго раскола в Феросии и Исонии по приказу короля было построено одиннадцать величественных храмов, три из которых воздвигли в столице. В следующий год еще больше - даже в отдаленных селениях появились небольшие молитвенные помещения.
        Внимание людей будто намеренно направили в иную сторону. В этот же год случилось невиданное - в тайный совет Третьего королевства вошли трое даэвов. Впервые за несколько веков светлые ордены получили власть внутри дворца и влияли на принятие законов. Людская вера, монстры в ночи и новый властитель Акракса - все это открыло некогда запертые двери.
        По написанному в хрониках я старалась представить, какая атмосфера царила в то время на землях трех королевств.
        Когда случилось несчастье, Дэвлат погрузился в панику. Лишившись Северного ордена, теневые пребывали в большей растерянности, чем все остальные. Среди обителей был раздор. Они не могли решить, кто будет править и кому на верность должны присягнуть остальные, да и вообще нужен ли им тот, кому они будут служить. По моим предположениям, отчасти из-за этого обстоятельства и увеличения числа монстров истина о случившемся с семьей Морана так долго оставалась тайной.
        С появления раскола минуло два года. И жизнь стала налаживаться. Люди, как и даэвы, старались забыть о трагедии. Никто не хотел вечно жить в страхе. Жертв энергии Серого мира становилось меньше, и народ с надеждой смотрел в светлое будущее. Если о Люции и вспоминали, то только как о нечестивце, открывшем портал и сгинувшем в нем же.
        И в это время по материку разлетается весть: Проклятый восстал из мертвых. Он явился, обладая силой, немыслимой даже для нашего народа, не говоря уже о простых людях.
        Люций вернулся и утопил орден с Черных скал в крови. Моран восстановил влияние, которым обладал его отец среди теневых, а король Акракса скончался, оставив трон без наследника.
        Но недолго королевский венец оставался без хозяина: не прошло и месяца, как объявился младший брат умершего монарха и проблема с наследованием решилась.
        Я помнила ту историю с сыновьями почившего правителя, старший из которых взошел на престол, а младший бесследно пропал. Это произошло как раз в годы моего обучения в Академии Снов. Не секрет, что новый король приносил немало беспокойств теневым даэвам, желая развязать войну с Феросией и прибрать к рукам их портовые города.
        Недавно Фредерик назвал нынешнего правителя северных земель самозванцем, и теперь я понимала почему. Слишком вовремя умер прежний монарх, а на его место сразу же явился другой - молодой и лояльный. Возможно, воспользовавшись ситуацией с пропавшим вторым наследником, теневые посадили своего человека на трон.
        Или…
        Я задумчиво откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди.
        А что, если теневые даэвы в самом деле укрыли у себя мальчика? Ведь во дворце во времена правления старшего брата ему бы грозила неминуемая смерть. Борьба за власть среди людей во все века оставалась крайне жестокой.
        Если верить записям, нынешний король Мелхор взошел на престол, когда ему исполнилось всего пятнадцать лет. Теперь ему сорок, и он до сих пор занимает трон.
        И паладин короля присутствовал на совете в крепости Северного ордена, вспомнила я мужчину с гербом королевства Акракс на одеждах - птицей с распростертыми крыльями, вышитой серебряными нитками на темно-синем фоне. И он же от имени своего господина приглашал Люция на празднование в честь дня рождения наследника… У Северного ордена и королевства за эти годы сложились весьма дружественные отношения, с этим не поспоришь.
        В прошлом поступки и сила Люция поселили в сердцах людей страх. За ничтожно малое время див получил власть над северными землями, а благодаря новообретенной силе мортема мог сражаться, даже не касаясь эфеса своего меча.
        Откровенно говоря, жители материка боялись бы его в любом случае, что бы он ни делал. У страха глаза велики. А люди опасались даэвов и в мирные времена.
        Столкнувшись с новой напастью, правители, возможно при договоренности с главами орденов, отыскали спасение в вере. В молитвах той, кто сражалась с дивом и изгнала его из этого мира на целых два года.
        Мой брат и даже сам Люций невольно приложили руку к тому, что теперь почти в каждом городе имеется храм в мою честь.
        В одной из книг мне попалась история, которая, если верить словам автора, случилась около пятнадцати лет назад. Однажды группа путников повстречалась на дороге с Проклятым Черным Змеем. Домой благополучно вернулся лишь один. Мужчина без утайки рассказал всем знакомым и случайным прохожим, встреченным на пути, о своем чудесном спасении. Когда он упал на колени и, закрыв глаза, стал молиться Самоотверженной Саре, Черный Змей усмехнулся и приказал молиться усерднее с каждым днем, чтобы Самоотверженная Сара услышала мольбы и, вернувшись в этот мир, спасла Дэвлат от него.
        Прочитав последний рассказ, я отодвинула фолиант в сторону и покачала головой. Зная нрав Люция, я могла поверить в истинность истории. Он и правда был способен сказать подобную глупость. Мне показалось, что вера в святую Сару весьма его веселила. Он любил добавлять детали и сочинять новые истории.
        И наверное, никто, кроме меня, не понимал, насколько его сказки ироничны. Моран смеется над всем миром, а они этого даже не замечают.
        Размышления прервал короткий стук. Хьюз аккуратно приоткрыл дверь, сообщая о том, что со мной просит разговора советник главы ордена.
        Войдя в комнату, Флер остановилась и едва повернула голову. Только дождавшись, пока дверь за ее спиной затворится, она подошла к столу.
        - Добрый день. Я не помешаю? Хотела задать тебе пару вопросов, - сказала она с едва угадывающейся на губах улыбкой. В свете ламп с соком глимы я заметила белый тонкий шрам на ее скуле, ближе к уху.
        Обычно шрамы пропадали бесследно под действием мазей врачевателей, но те, что получали в столкновении с ревенантами, оставались с даэвом на всю жизнь.
        - Я не занята, - проговорила я, неотрывно наблюдая за ней, сравнивая девушку из воспоминаний и женщину, которую видела теперь.
        «Истина скрыта в мелочах», - часто повторяла Долорес.
        Пока Флер не проявила себя ни другом, ни врагом. И в прошлом она вела себя так же.
        Я потянулась к перчаткам, оставленным на подлокотнике кресла. Серебряные нити, рисующие виноградные лозы, мерцали на серой ткани.
        - Изучаешь хроники? - осведомилась Флер, окидывая взглядом фолианты.
        - Да. Пытаюсь освоиться, - отозвалась я, облачая вторую ладонь в ткань. Дар было все сложнее контролировать. Если тело даэва сравнить с чашей, наполненной магией, то моя была заполнена до краев, а светлая и теневая силы боролись друг с другом за место, раскачивая чудом установившийся баланс.
        Я ощущала тех, кто приближался слишком близко. Чувствовала чужое тело, словно это была одежда, которую мне любезно предлагали надеть. Медитации помогали успокоить силу, но лишь на несколько часов. Потом напряжение возвращалось вновь.
        Когда Флер отвернулась и направилась к окну, притаившемуся у двух книжных шкафов из светлого дерева, я испытала облегчение. Окно занавешивала штора из плотной ткани - серой, как галька на побережье Духовного озера. Дэва отодвинула ее край, позволив лучам солнца проникнуть в комнату. Сферы с соком глимы будто померкли, перестав быть единственным источником света.
        - В Исонии теплее, чем в Акраксе, - начала она издалека. - И более влажно.
        - Да. Но в начале девятого месяца на севере было еще тепло, - сказала я. Перед глазами предстали вечнозеленые хвойные леса. Лишь ночи в Первом королевстве действительно оказались холоднее, чувствовалась наступившая осень. В Исонии же не было и намека на смену времен года.
        - Он правда поместил тебя в склеп? - вдруг поинтересовалась Флер, оборачиваясь. Ее волосы, которые едва касались плеч, качнулись следом.
        - Да, - сухо ответила я и перевела взгляд на свою ладонь, лежавшую на столе. Кольцо сливалось с кожей, когда я надевала перчатки. Оно едва ощущалось, теневая сила в нем словно засыпала. Сомнений не возникало: сказанное в этих стенах Люций услышать не мог.
        Но осведомленность Морана о делах ордена Сорель говорила о шпионе в стенах обители. И им мог быть кто угодно.
        «Загляни в трофейную комнату…»
        - Сара, - раздался голос дэвы совсем близко. Кажется, она окликала меня уже не в первый раз. Я моргнула, сбрасывая оцепенение, и подняла взгляд на старую знакомую, успевшую занять кресло напротив. - Крепость Северного ордена, какая она? - вдруг произнесла она, сплетая пальцы в замок. - Фредерик не желает тебя беспокоить. Но я, как его советник, просто обязана спросить. Эта информация может оказаться нам полезной.
        Она смотрела на меня пристально, не мигая, чем-то отдаленно напоминая Изабель Ларак. Но от мамы Айвен даже у меня ком к горлу подкатывал - эту женщину стоило опасаться. Флер же не вызывала настолько глубоких чувств, хотя все равно настораживала.
        - Слабости их обители? Магическая защита? Иные выходы, кроме главных ворот? - задумчиво протянула я.
        - Да, именно это.
        Я покачала головой:
        - К сожалению, я ничего не знаю. - Мой ответ заставил Флер сощуриться, а на ее губах появилась натянутая улыбка. - В Северной крепости я занималась тем же - изучала хроники. И за мной следили.
        «Впрочем, как и здесь», - заметила я про себя, помня о воине, который сторожил вход в мою спальню по ночам.
        Оставалось лишь разобраться, было ли это сделано ради защиты, в которой я не нуждалась, из-за подозрений или из-за желания что-то от меня утаить. Не дать мне увидеть больше дозволенного.
        - Следили так тщательно, что ты даже не увидела защиту на стенах их крепости? - с иронией осведомилась дэва.
        Видела и даже помогала ее создавать…
        - После того как я исчезла из мира на три десятка лет, печати теневых заботили меня меньше всего, - сказала я с непривычной сталью в голосе. Взгляд советницы скользнул к моим рукам, скрытым под тканью. - Почему ты не спрашиваешь о тварях, которых я увидела? Разве это не должно вызывать больший интерес?
        Флер покачала головой:
        - Ревенанты были всегда, - проговорила она, посмотрев в окно и сощурившись. - Когда-то больше, когда-то меньше. Наши предки ведь несколько веков назад, после открытия Первого портала, выжили как-то? Значит, и нам нечего бояться.
        - Защитный купол на Первом расколе не имеет ничего общего с тем, которым вы накрыли новый, - отчеканила я, мысленно призывая себя к спокойствию. Стена в океане была вечной, она не слабела, не нуждалась в подпитке, как наши печати. Она будто являлась неотъемлемой частью всего Дэвлата. Такой же естественной, как горы на севере и дикие леса на юге.
        Но почему я вообще пыталась доказать что-то Флер? Многое уже было сказано Фредерику. И именно он как глава должен был решить, что делать дальше.
        В читальне повисла тишина.
        За короткое время границы приличий между мной и дэвой стерлись. Не осталось ни почтения, ни хождения вокруг да около. Думаю, это прерогатива тех, кто был хорошо знаком в юности.
        Только подумать, в следующем году нам исполнится по пятьдесят…
        - Мама Айвен тоже была советником с даром сомниума, - заметила я, решив начать беседу заново.
        Но я не полагала, что мои слова так повлияют на Флер. В ее глазах промелькнуло что-то странное. На мгновение она будто лишилась брони, которая ее защищала. Выражение лица стало растерянным.
        Но это продлилось всего пару секунд.
        Потом ее взгляд сделался непроницаемым, и Флер стремительно встала на ноги.
        - Верно. Именно поэтому мне досталось богатое наследство, - холодно произнесла она.
        Я нахмурилась, не понимая, что она имела в виду.
        - Лаборатория Изабель в башне сомниумов, - продолжила дэва, будто оставляя одну из главных новостей напоследок. - Теперь она принадлежит мне.
        Сухо попрощавшись, она покинула личную читальню главы. Слишком поспешно - кажется, разозлилась. Но упоминание Флер лаборатории… То место всегда окружали разные домыслы и слухи, оно, без сомнения, пугало многих членов ордена.
        Изабель Ларак являлась сильнейшим сомниумом своего поколения. Она продвинулась в изучении и совершенствовании своего дара дальше, чем кто-либо. Если ее записи достались Флер и дэва смогла их изучить, ее следовало опасаться.
        Когда комната опустела, я некоторое время просто сидела, вновь задумавшись о прошлом и настоящем и незримых нитях событий, которыми они были пронизаны и прочно связаны. Спустя несколько минут я поднялась, обнажая сталь Туманного и откладывая ножны на кресло между двумя подлокотниками. Серое лезвие засверкало в солнечных лучах, проникающих в читальню через окно.
        Клинок отозвался теплом и холодом, прокатившимся по пальцам. Он скучал по мне так же, как и я по нему.
        Взмах. Выпад.
        Острие устремилось к стене. Я расслабилась, опуская его и проверяя свои ощущения.
        Чувство былой уверенности охватило тело. И я знала, что сталкивалась с ревенантами не только в юности, но и на втором и третьем годах обучения. Воспоминания возвращались - обрывками разговоров, неясными фрагментами и лицами даэвов, смотревших на меня.
        Когда я только проснулась в склепе, то в большей степени ощущала себя неопытным воином, только начавшим обучение в Академии Снов. Минуло больше двух недель, и с каждым днем я будто становилась собой. Такой, какой была перед тем, как упасть в раскол.
        Вновь подняв меч, я замерла, смотря на гуляющие по металлу блики. И вдруг я поняла, что проваливаюсь в видение. Картина прошлого будто наложилась на настоящее, меня затягивало в воспоминание, в котором я стояла точно так же - с Туманным в руках.
        Подземелье около Духовного озера, тридцать один год назад…
        Сара
        Сталь мерцала оранжевыми отсветами, отражая сияние сфер с соком глимы. Они были единственным источником света в этих стенах. После долгой медитации тело затекло, и я решила поупражняться с мечом.
        Полнейшую тишину нарушали лишь мои шаги по ковру, что застилал весь пол комнаты. В помещении находились только стол, стул, лежанка на деревянном возвышении, исполняющем роль кровати, и шкаф с книгами, принесенными с собой из обители Сорель. Минуло уже почти две недели с момента, как я спустилась в подземелье вблизи Духовного озера.
        Несмотря на то что медитации в уединенности были назначены в наказание, я не ощущала происходящее как ссылку. Эти дни вернули душе спокойствие и чувство умиротворения.
        Фредерик с Айвен давно возвратились в Академию Снов без меня. Откровенно говоря, я сомневалась, что смогу вновь отправиться на обучение в этом году.
        Опустив Туманный, я подошла к лежанке, положив меч на покрывало.
        Как только мы захоронили урну с прахом Долорес у берегов Духовного озера, по распоряжению главы мне велели посвятить время медитации за нарушение приказа и раскрытие своих способностей в Академии. Отец Фредерика был зол, казалось, его больше волновало происшествие со скардом и мое вмешательство, чем потеря матери.
        - Теневому бы помогли и без твоего участия. Ты сделала это намеренно? - вещал мужчина, сидя в широком кресле. Прямо за его спиной, на стене, находилась фреска с воинами в масках, грозно вонзившими мечи в землю. Они словно находились на страже главы ордена, готовые в любой момент ожить и покарать виновного.
        - Нет, - ответила я, хотя понимала, что да. В тот вечер с моих плеч словно исчез тяжкий груз. Я освободилась, сделала свой выбор, который вставал бы передо мной в будущем еще не единожды.
        Помочь или бездействовать? Одна сделка с совестью повлекла бы череду, и тогда я сама себя в зеркале бы не узнала. Я не желала копить ошибки и вязнуть в сомнениях вроде «что, если бы».
        - Теневые хранят немало собственных секретов. Обман и подлость - это часть их существа. И ты выдала нашу тайну. Думаешь, когда настанет время, они тебя пощадят? С нашими собратьями следует быть настороже, - продолжил глава. По правую руку от него, в тени, у занавешенного окна стояла Изабель Ларак. Кажется, она даже улыбалась. Уголки ее губ на пару мгновений поднялись вверх.
        Отец Фредерика некоторое время молчал, но в его взоре явно читалось недовольство. Он о чем-то раздумывал, сверля меня взглядом. И в конце концов, махнув рукой, произнес:
        - В будущем больше не давай нам поводов для сомнений. И следи за тем, кто именно тебя окружает. Не позорь наш орден и не заставляй меня пожалеть о принятом когда-то решении. Можешь идти.
        Склонив голову в почтении, я вышла из зала, прекрасно понимая, что имел в виду глава.
        «Не будь бесполезной…»
        И слова про окружение, несомненно, относились к Люцию Морану. К теневому диву, о котором я думала все чаще. Когда он улыбался, казалось, день становился светлее. Как кто-то с такой улыбкой мог быть подлым? Даже когда див проливал мои слезы, он был искренен в своем беспокойстве за меня.
        Несмотря на выговор, наказание и потерю близкого, я не ощущала в груди пустоты, что была со мной всегда. Ведь я знала, что не одна. Словам Морана хотелось верить, его обещания стоили слишком дорого. Я не сомневалась в том, что Люций сдержит их.
        Я покинула главный зал одновременно с легкостью и грустью на душе, но с мягкой улыбкой на устах, которая немало удивила Фредерика, караулившего меня у входа.
        То была улыбка радости с нотками грусти. Даже спустя пару недель я возвращалась к эмоциям, что почувствовала в тот момент. Они будто согревали меня изнутри. Невольно я задумывалась о том, сколько подобных моментов накопилось в памяти у остальных - даэвов и людей. Ведь каждый день они испытывают десятки эмоций - от гнева до искреннего счастья.
        Неожиданно по коридорам разнесся тихий звук чужих шагов. Кто-то вошел в подземелье.
        Обернувшись, я выжидающе посмотрела на дверь. Неизвестный все приближался, и вскоре она отворилась, являя дива в мокрой мантии, подол которой был весь в грязи.
        Выглядело все так, будто даэв провел не один день в пути.
        - Фредерик… - Я обеспокоенно смотрела в бледное лицо брата. - Что случилось?
        Приблизилась к нему, замерев на расстоянии метра.
        Он был, мягко говоря, не в себе. Я слишком хорошо его знала и поняла по одному виду: случилась беда.
        - Почему ты не в Академии?
        - Так вышло, - просто ответил он, на негнущихся ногах прошел внутрь комнаты и остановился рядом. Подняв ладонь, я коснулась его лба.
        - У тебя лихорадка, - поразилась я. Всем было известно: даэвы не болеют. Мы можем пострадать от яда и ран, от злоупотребления магическими печатями, но мы не простужаемся.
        Видимых ранений на теле Фредерика я не заметила.
        - Почему ты пришел ко мне? Тебе надо к врачевателю.
        - Это не лихорадка… - отозвался он, послушно идя за мной к твердой лежанке. - Я просто устал.
        Брат сел на покрывало, опустив голову и смотря на свои руки.
        - Я охотился на монстра. Настала пора возложить свой второй трофей.
        - Один? Без отряда?
        Брат покачал головой.
        - Отец так решил? - нахмурилась я и присела перед ним на корточки.
        Долорес прежде хоть немного ослабляла давление главы на Фредерика. Именно она высказалась за то, чтобы брат обязательно прошел обучение в Академии Снов, хотя глава и подумывал оставить сына на обучении в ордене. Но теперь ее не стало, и, казалось, все пошло наперекосяк.
        - Это было общее решение, - все так же туманно ответил Фредерик, находя мою ладонь и крепко сжимая в своей. Его пальцы оказались неожиданно холодными, словно лед. Подавив желание высвободить руку из захвата, я решила помолчать и дать брату время собраться с мыслями.
        Все было слишком странно.
        Должно быть, Фредерик по-своему переживал утрату.
        - Ты не знаешь, что Лоуз Прауд пытался отыскать в пещере? - вдруг едва слышно полюбопытствовал он хриплым голосом.
        - Нет. Почему ты спрашиваешь?
        - Не знаю… Вспомнил разговор с отцом. Он считает, что наставник был одержим навязчивой идеей отыскать сокровища древнего ордена. Даже среди даэвов, оказывается, встречаются фанатики, - сардонически усмехнулся он. - Но фанатики опасны. Не знаю, что бы я делал, если бы ты не выбралась в тот день. Как этот ублюдок вообще посмел покуситься на кого-то из семьи Сорель? Может, мне даже стоит поблагодарить Морана. Айвен говорила, что он вытащил тебя из реки, когда ты потеряла сознание. Но почему этот сопляк? Почему для него все так просто? Я ведь был первым… - Чем дольше он говорил, тем тише становились его слова, так что последние было почти не разобрать.
        - Фредерик… Надо сделать что-то с твоим жаром. - Я оглядела комнату, но напрасно - я не принесла с собой в подземелье никаких лекарств.
        - Не надо. Само пройдет, - упрямо возразил Фредерик.
        Пальцы болели от его хватки. Взор коснулся плеча - то, что я изначально посчитала грязью на его одежде, при ближайшем рассмотрении оказалось кровью.
        Я сглотнула.
        - Так ты достал новый трофей? - спросила, слыша свой голос будто со стороны.
        Фредерик поднял на меня взгляд - тяжелый, даже одержимый.
        - Достал, - негромко сказал он. Вдруг нашел мою свободную ладонь и тоже сжал так крепко, что я стиснула зубы. - Больше не о чем переживать.
        Фредерик будто уверял меня в чем-то и давал обещание.
        Он некоторое время молчаливо смотрел на меня, прежде чем подняться на ноги и попрощаться. Теперь шаги его стали твердыми и уверенными, будто он успокоился.
        Фредерик ушел, собираясь следующим же утром отправиться в Академию Снов. А я еще долго стояла на одном месте, прокручивая в голове увиденное. Может быть, случившееся не стоило моего внимания, но с того дня каждый раз, когда я видела брата, в душе просыпалось беспокойство - слабое, пытающееся сообщить о себе где-то на задворках сознания.
        Обитель Сорель
        Сара
        «Сара…» - вдруг услышала я зов, что пробудил меня от видения. Он повторился вновь, до боли напомнив голос Долорес, а потом так же внезапно исчез, будто был лишь отголоском воспоминаний.
        Мои руки ослабли, и меч рухнул прямо на пол. Глухой шум огласил комнату. Серая сталь отражала мое удивленное и слегка испуганное лицо. Ее цвет напоминал о том, что все вокруг - реальность, а не одно из видений прошлого.
        В дверь постучали.
        - У вас все в порядке? - спросил Хьюз.
        Сделав глубокий вдох и следя за тем, чтобы голос звучал спокойно, я ответила:
        - Да. Не беспокойся.
        По ту сторону двери повисла тишина, а я, окончательно выровняв дыхание, наклонилась за мечом. Осторожно коснулась эфеса, поглаживая большим пальцем виноградную лозу, выгравированную на нем. Бережно положив лезвие на свою ладонь, отодвинула от себя так, чтобы видеть оружие полностью.
        «Извини. Я должна быть аккуратнее», - мысленно сказала, прежде чем подойти к креслу и убрать Туманный в оставленные на сиденье ножны.
        Пусть я и успокоилась, но как только мысли возвращались к видению, сердце невольно ускоряло стук. Поведение Фредерика было слишком странным и отталкивающим. Он был не в себе. А я до того момента никогда не видела, чтобы брат терял самообладание.
        Неспроста воспоминание вернулось именно сейчас.
        Трофей… Возможно, в нем причина. Но Люций говорил о двух экспонатах, а не об одном.
        Покинув библиотеку, я направилась к комнатам, отведенным главной семье. Приближалось время обеда. Просыпались в ордене не позже семи утра, поэтому и на обед многие отправлялись сразу после полудня. Обычно, когда я приходила в гостиный зал, на столе, стоявшем в эркере с широкими и высокими - почти от потолка до пола - окнами, уже был накрыт обед на двоих.
        Хьюз сопровождал меня до дверей, оставаясь снаружи. Каждый раз мы с Фредериком оставались наедине. Много разговаривали, обсуждали события, случившиеся за время моего сна. И беседовали о будущем.
        Брат намеревался собрать совет из глав орденов и официально объявить о моем возвращении. Он говорил, что уже возникли слухи, которые не удержать. И многие теряли терпение, желая убедиться в их правдивости.
        - Хорошо. Нельзя больше оставаться в тени, - покорно согласилась я с ним в прошлую встречу. Рано или поздно этот день бы настал.
        По крайней мере, я успела ознакомиться с основными историями обо мне, которые передавались из уст в уста на территории трех королевств.
        Каждый раз при виде брата я вспоминала о шрамах на его теле. Фредерик говорил, что все случилось в одном из путешествий, на третий год после открытия второго портала в Серый мир. На него нахлынула стая птиц, что закрыла собой небеса. Их было так много, что ни один лучик солнца не мог достигнуть земли. Они терзали его тело, пока на груди не осталось ни одного невредимого участка кожи. Именно из-за этого события и доказательств, оставшихся навечно на его теле, брат решил, что отряд даэвов, выбранный стеречь открытый раскол сразу после его появления, пал от магии Люция.
        И я понимала, что его догадки наверняка верны. Раньше я задавалась вопросом, почему никто во всем Дэвлате не знал, что мы с Мораном выбрались с той стороны. Ведь даэвы не оставили бы раскол без присмотра. Но теперь я отыскала ответ: все, кто увидел нас в тот день, были мертвы.
        Прошло два года, прежде чем Люций вернулся в мир. Все это время потребовалось ему, чтобы тело обуздало ту тьму, которая накопилась в нем после пребывания в Сером мире.
        Майя говорила, что Проклятый Черный Змей может погасить светило. В некой степени те истории были правдивыми, пусть и рисовали в голове более внушительные картины случившегося.
        Во время рассказа о шрамах я увидела ненависть Фредерика. Он тщательно скрывал ее, но это чувство все равно вырвалось на поверхность. Эмоция, подобная стихийному бедствию, которая оставляет после себя лишь разрушения и жертвы. Она ярким огнем пылала в его глазах.
        По крайней мере, чувства Люция и брата были обоюдны. И прямо сейчас я находилась в центре этого пожара, который за многие годы разросся, охватив весь Дэвлат.
        В очередной раз оказавшись в семейном крыле ордена Сорель, я подумала, что ощущения, которые вызвал гнев брата, отдаленно напоминали те, что я испытала в подземелье около Духовного озера много лет назад.
        И после недолгого раздумья поняла, что их объединяло: потеря контроля. Эмоции руководили Фредериком, а не разум. И в обоих случаях они показались мне разрушительными.
        Проходя по коридору, я уже не в первый раз остановилась у одной из картин. Точнее, это был скорее план города, заключенный в раму. Вид сверху на Аркадиан. За исключением небольшого центра, чьи улицы рисовали правильную девятиконечную звезду, все остальные районы были хаотично разбросаны по острову, занимая все западное побережье.
        Каждый раз замирая у полотна, я гадала, почему именно это место стало для Айвен новым домом. Но ответа пока не находила. Оставалось лишь верить, что в скором будущем я лично смогу задать ей этот вопрос.
        Расслышав шаги, я вспомнила о своей цели и прошла в гостиную. Фредерик стоял у окна, откуда открывался вид на лес, а вдалеке под лучами сверкала гладь Духовного озера.
        Брат обернулся.
        - Как прошло утро? - улыбнувшись, спросил он. Одна из коротких прядей его золотых волос была заплетена в косичку с мерцающей серебряной нитью.
        - Точно так же, как и вчера, - отозвалась я, подходя ближе.
        - Прочла что-то интересное? Будешь вновь засыпать меня вопросами? - шутливо произнес Фредерик, отодвигая стул от стола.
        Пальцы, сжимавшие его спинку, будто стали крупнее, в них почти не осталось юношеской изящности, которую я помнила.
        Я постоянно отвлекалась, невольно обращая внимание на подобные детали. Стараясь укоренить в памяти новый образ, чтобы свыкнуться с настоящим.
        - Не сегодня. Возможно, сегодня мы просто поедим.
        Мои слова вызвали у брата улыбку, и он тихо повторил за мной, глядя на свою тарелку:
        - Возможно…
        Обедая, я наблюдала за даэвами снаружи - окна выходили на тренировочную площадку, что была окружена деревянными столбами, поддерживающими крышу по периметру. Центр, где и велись тренировки, находился под открытым небом. Мечи сверкали под лучами солнца. Сталь была подобна зеркалу. Кажется, в тени крыши я даже разглядела господина Зенона. Старый даэв любил закладывать руки за спину и подолгу стоять, недвижимо наблюдая за сражениями. Мог пройти час, а он все оставался в такой позе. Зато если начинал отчитывать и разбирать ошибки, это могло затянуться на полдня.
        - Сара, я несколько дней думал… - нарушил тишину Фредерик, делая глоток вина, прежде чем продолжить. - Помню, когда-то давно ты хотела вернуть себе фамилию своего отца.
        - Долорес сказала, что твой отец не потерпит в ордене кого-то с людским прошлым. Поэтому я не могла оставить свое прежнее имя, и отчасти именно поэтому, а еще благодаря стараниям твоей бабушки я стала частью семьи Сорель, - сказала я. В то время я только вступила в орден и горевала по прежней жизни.
        - Но теперь я занимаю место главы, - проговорил брат, ставя бокал на стол. - И меня не волнует твое происхождение. Можешь вернуть фамилию отца.
        Повисла тишина.
        - Мы перестанем быть братом и сестрой… - тихо протянула я спустя почти минуту.
        - Записи в родословной не имеют значения. Ведь мы всегда будем знать, кто мы друг для друга. - Фредерик слабо улыбнулся.
        - Почему именно теперь ты заговорил об этом?
        Див глубоко вдохнул, а его взгляд начал блуждать по комнате.
        - Подумал, что сейчас лучшее время для исправления ошибок прошлого.
        И разве стоило начинать с такой мелочи?
        - Фредерик, ты вспомнил слова ребенка, который скучал по дому. С тех пор у меня появился новый дом, и я не вижу смысла что-либо менять.
        - Как скажешь, - миролюбиво отозвался брат, не став спорить.
        «Наверное, я сама себя накручиваю», - в тот миг подумала я, проходясь взглядом по гостиной.
        Некоторое время мы провели в тишине, пока в голову не пришла очередная мысль:
        - Не знаешь… какие в последние годы между Флер и Айвен были отношения? Они все так же враждовали?
        - Хм… - неопределенно выдал брат. - Нет. Мне так не показалось. Живя с кем-то бок о бок три года, рано или поздно притерпишься. Вас ведь больше не переселяли.
        И то верно… Обычно по истечении первого года давалась возможность обратиться с прошением о смене соседей, и даже если написал его кто-то один, зачастую заново распределяли всех жильцов дома.
        Зная о распрях между Ларак и Флер, я еще в начале первого года была уверена в переезде.
        Но раз все три года мы оставались соседками, то отношения между дэвами, должно быть, наладились.
        - Ты всегда можешь спросить об этом напрямую у Флер, - добавил брат.
        Фредерик был прав, но отчего-то мне не хотелось следовать данному совету.
        Постепенно разговор вернулся к повседневным вещам. В скором времени я хотела начать тренировки с мечом.
        - Я все же считаю, что перед возвращением к тренировкам необходимо пройти осмотр у врачевателей. С принятием ведии. Мы не знаем, что могло случиться с твоим телом за годы без движения. Уже то, что ты выживала без пищи и воды все это время, не поддается здравому смыслу.
        - Нет. Ведию пить не буду. Я и так проспала слишком долго, - твердо произнесла я. Фредерик уже не в первый раз говорил о посещении врачевателей. - И я не хочу спорить об этом вновь.
        - Хорошо, - помедлив, отозвался он. Брат был недоволен моим отказом.
        Осмотр с использованием ведии занимал около суток.
        Некоторые даэвы рождались с целительским даром. Они были редки, и их силу ценили. Именно поэтому орден Вечной зелени на юге, в котором состояли семьи, обладающие целительским даром не в одном поколении, всегда занимал особое место среди нашего народа. Регис, врачеватель при Люции, был выходцем из этого ордена.
        Они изучали и совершенствовали свою науку столетиями. Без соответствующих знаний врачеватель мог залечить разве что неглубокий порез. Именно даэвы из обители Вечной зелени сотворили ведию - зелье из сока морозии. Оно погружало даэва в транс, насылало видения, заставляя магию внутри его тела постепенно застыть и не противиться силе врачевателя.
        После приема зелья сердце начинало биться чаще, ускоряясь с каждой минутой, а достигнув пика, почти останавливалось. И тогда даэва парализовывало. Некоторые теряли сознание, другие слышали и видели все, наблюдая за врачевателем, проводившим осмотр. Действие ведии начинало слабеть спустя несколько часов, пока не сменялось беспробудным сном.
        Обычно просыпались спустя несколько часов. Все зависело от возраста воина и внутренней силы.
        Без особой надобности эту процедуру не проводили - только после серьезных ранений.
        Фредерик хотел было что-то сказать, но тишину гостиной внезапно нарушил звон колокола - низкий звук вибрирующим эхом прокатился по всем комнатам семейного крыла.
        Лицо Фредерика сделалось строгим. Он поднялся.
        - Я скоро вернусь.
        - Не торопись. Я подожду твоего возвращения.
        Фредерик кивнул и стремительно пошел прочь. Как только его шаги стихли, я немедленно встала, стараясь двигаться бесшумно, но быстро, рисуя в памяти путь, который в последний раз преодолевала тридцать лет назад.
        Миновав несколько комнат и без раздумий скользнув в левое разветвление коридора, я остановилась у высокой деревянной двери, на поверхности которой скрещенные остриями мечи расходились веером.
        У двери не имелось замочной скважины. Она отпиралась иначе.
        Каждый эфес меча, выступавший на деревянной поверхности, был инкрустирован кристаллом. Требовалось лишь нажать на камни в нужном порядке, чтобы открыть потайной замок. В трофейной никогда не хранилось что-то по-настоящему ценное, поэтому и комната эта тщательно не охранялась.
        Подушечки пальцев коснулись прохладной поверхности кристаллов, одного за другим.
        Раздалось несколько щелчков, и дверь отворилась. Быстро проскользнув внутрь, я пошла вдоль стеллажей, которыми была заставлена комната. Каждому члену семьи посвящалась своя полка, устланная темно-синим бархатом.
        Яркая полоса света от проема открытой двери прорезала пространство, скользя по многочисленным экспонатам, хранящим свою мрачную историю. В воздухе словно витало чужое горе. Мне казалось, будто оно липким слоем оседает на коже. Здесь были сотни вещей, теперь хранивших память о мертвецах. О тех, кто уже давно не ходил по земле Дэвлата.
        Самым трагичным в проклятье, которое терзало мир с открытия Первого портала, было то, что не всегда страдали те, кто погряз в пороках. Иногда не везло хорошим людям и тем, кто запутался в собственных эмоциях. Зависть, ярость, жажда мести - сильные чувства захватывали сердца и отравляли их. Порой, чтобы твое тело стало лучшим вместилищем для энергии Серого мира, достаточно было даже мыслей…
        На бархатной ткани, прикрепленные к ней толстыми железными иголками, венчавшимися красными кристаллами, хранились многочисленные экспонаты кровавой коллекции: изъеденные ржавчиной часы, потертые кольца из темного серебра, попадались искусные украшения для волос - это означало, что при жизни пострадавшие принадлежали весьма зажиточным семьям. Лежало даже несколько расписанных вееров, которые до сих пор были прекрасны. Иногда, когда на теле ревенанта не оставалось предметов, которые можно было взять в виде трофея, выбирали из его дома то, чем человек дорожил при жизни.
        Я остановилась у стеллажа, что принадлежал нынешнему поколению семьи. Почившему отцу Фредерика и ему самому. Трофеи прошлого главы занимали три полки. Я смотрела на них, думая, что это едва ли не все, что осталось после жизни дива, управлявшего могущественным орденом. Тело сгинуло в расколе, и даже праха не осталось. Печальная участь.
        Взгляд отстраненно скользил по предметам. Я будто мысленно создавала стену между собой и тем, что побывало в крови.
        Осмотрев несколько полок, я не нашла ничего подозрительного. Взор коснулся первого трофея Фредерика - тонких бус из мелких камней, нанизанных на нить вместе с кусочками зеленого полированного стекла. Если приглядеться, можно было даже заметить маленькие черные пятна высохшей крови ревенанта. Поодаль лежали чья-то пуговица и кольцо из серебра грубой работы. Фредерик собрал мало трофеев.
        Я уже хотела продолжить осматривать другие стеллажи, когда вдруг оцепенела. Рука сама потянулась к бархатной подушке - точнее, к краю полки с трофеями брата, которая заканчивалась боковой дощечкой, не позволявшей всему содержимому скатиться на пол. Пальцы взялись за голубую нить, едва видимую между тканью и деревом. Ее можно было заметить, лишь посмотрев под определенным углом.
        Я потянула за нее, чувствуя, как сердце в груди наливается свинцом и холодеет.
        Кисточка выскочила наружу, будто все это время дожидалась, когда ее хоть кто-нибудь заметит. Подобные украшения даэвы вешали на эфес меча.
        Голубые нити посерели, но две сапфировые бусины остались все такими же на вид. Я бы узнала их и век спустя. Это была подвеска с клинка Лоуза Прауда, которого до сих пор считали пропавшим.
        Но почему она здесь?..
        Рука с силой стиснула старое украшение.
        Я обвела взором помещение, оборачиваясь вокруг своей оси. Я будто тонула и проваливалась под землю в окружении десятков стеллажей и полок.
        Трофеи. Все, что осталось от нечисти. От монстров…
        Монстров?
        Я сглотнула, остановившись. Что, если Лоуз Прауд в глазах прошлого главы и был монстром?
        Фрагменты складывались в голове один за другим, словно детали часового механизма.
        Фредерик, навестивший меня в подземелье у Духовного озера. Бледное лицо и чья-то кровь на плече. Возложение второго трофея и вопросы о наставнике.
        Лоуза Прауда убил мой брат? Провинившихся даэвов изгоняли, заточали в темницу, но не казнили. В хрониках обители Сорель он до сих пор значился пропавшим.
        В то время никто так и не спустился в подземелье. Воды подземной реки в самом деле были святыми, связанными с озерцом в лагере у озера Спокойствия, которое мы, по вине Люция, побеспокоили, когда нам было по шестнадцать. Дождь, шедший в Турисе, когда мы выбрались на поверхность, не прекращая лил несколько недель. Даэвы не решились больше тревожить святыню. Да и вода поднялась так высоко, что достигла уровня черного тумана, что укрывал собою лестницу, ведущую в подземелье под зданием библиотеки.
        Я вновь приблизилась к стеллажу, слыша, как непривычно быстро бьется сердце. Оно стучало ритмично, иногда замирая, а в следующий миг точно пытаясь угнаться за неведомой зловещей мелодией.
        Два трофея. Их должно быть два.
        Не отпуская кисточку, я подцепила пальцами край бархатной подушки, осторожно отодвигая ее в сторону и следя за тем, чтобы экспонаты не скатились на пол.
        Под подушкой оставалось пространство. Второе дно.
        Узкое, но его хватило, чтобы спрятать те трофеи, которые не предназначались для чужих глаз. Еще одна подвеска с чужого меча обожгла взгляд. Следующим шел перстень с выгравированными завитками ветра - символом светлой богини. А завершал коллекцию сломанный пополам кристалл. Для его осколков прямо в дереве полки выскоблили неглубокое отверстие - неаккуратно, торопливо и грубо.
        Рука затряслась, когда я взяла один из кусочков. Я схватила себя за запястье свободной ладонью, чтобы силой сдержать дрожь. Но это не помогло.
        Кристалл изнутри, подобно рекам, пересекали серебристые прожилки. На одной из граней виднелась аккуратная засечка. Я узнавала собственное творение, пусть и не помнила, как создала его. Это ограничитель моего дара. Сломанный. Потерявший силу. И снятый с чужой шеи.
        Голову пронзила боль. Я схватилась за виски, медленно опускаясь на пол и плотно сомкнув губы, чтобы не издать ни звука. А через мгновение тьма, укрывавшая часть воспоминаний, развеялась. И я вспомнила, кому принадлежал ограничитель.
        Люцию. Я подарила его Люцию Морану.
        XVI. Белый ворон
        У каждого ордена, светлого или теневого, хранятся могущественные артефакты и имеется своя тайная магия.
        Но лишь Северный орден владеет реликвией, что возвышает его над своими собратьями.
        Она позволяет ими управлять…
        «Энциклопедия 2-го уровня» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать лет назад…
        Сара
        Дорога не изменилась. Тот же широкий тракт с двумя колеями, по которым из ближайших городов доставляли все необходимое в Академию Снов. Весь путь накрапывал мелкий дождь, и лишь когда мы подошли к двум дубам, он прекратился.
        По мере приближения к академии даэвы, что впервые отправились на обучение, испытывали все большее нетерпение. Их выдавали не только эмоции, но и суетливые движения и быстрые шаги. Между собой они тихо обсуждали, что их ожидает впереди.
        - Рада возвращению? - спросил долгое время молчавший Фредерик. То, что я не вернулась вместе с остальными даэвами нашей обители после погребального ритуала Долорес, мягко говоря, не пришлось мне по душе. И он это знал. Наверное, единственным, кто искренне радовался этому обстоятельству, был Сезар. Ему нравилось проводить время со мной, но не с братом. А в прежние времена, до отбытия Фредерика на обучение, мы почти всегда были вместе.
        - Много времени прошло. Поэтому да, - сказала я, смотря на знакомую тропинку, что ответвлялась от основной дороги и вела к домикам светлых.
        - Будет приятно увидеть знакомые лица, - встряла Айвен, в который раз поправляя свой меч и окидывая взором новые ножны. Они были заказаны в Астерии еще в середине лета, и лишь накануне нашего отъезда получилось доставить их в обитель.
        Свежую, выкрашенную в серо-голубой кожу украшали вышивка и тиснение.
        - А лагерь теневых рядом? - спросил младший даэв.
        - Скоро узнаешь. - Тон брата сразу же изменился, и он, строго взглянув на дива, продолжил: - Не забывайте держаться достойно и не реагировать на провокации. Мы из ордена Сорель и не должны опозорить нашу обитель.
        В последние полгода Фредерик сильно изменился. Почти все лето он проводил вместе с отцом в главном зале, заботясь о делах ордена, или выполнял важные поручения за пределами обители. Даэвы ордена считали, что у главы будет достойная замена.
        Когда мы дошли до домов светлых, я остановилась, осознав, что на табличке ничего не изменилось: все три имени были начертаны друг под другом.
        - Мы не переселяемся? - удивилась я.
        - А хочется? - поинтересовалась Флер, минуя нас с Айвен и поднимаясь на крыльцо.
        - Нет, - отозвалась я, все еще не понимая, что происходит. В обители наши с Флер пути редко пересекались.
        - В прошлом году мы заключили перемирие, - подсказала Айвен. - Не удивляйся. Хотя я сама поражена. Когда мы остались вдвоем, она оказалась столь любезна, что рассказала о причине своей неприязни.
        - Спустя столько лет. Должно быть, причина была существенной, - заметила я.
        - Порой ты говоришь так иронично, Сара, что я совсем не понимаю, что ты хочешь сказать, - покачала головой Айвен.
        - Хм… Я не иронизировала, - сказала я, поднимаясь по ступенькам домика. - Так какова была причина?
        - Я ее раздражала… Раздражала, потому что, по ее словам, постоянно ныла, - выдавила Ларак, скривившись от произнесенных слов, и, бросив тяжелый взгляд на только что закрывшуюся дверь комнаты Флер, пошла следом за мной в мою спальню.
        Плотные шторы были задернуты, отчего в помещении царила полутьма.
        - До сих поверить не могу, что ты озаботилась подарком для него. - Ларак подошла к кровати и вытащила из своей сумки затемненную бутыль, в которой плескалась рубиновая жидкость. Чтобы не привлекать лишнее внимание, я попросила Айвен взять к себе один из двух сосудов с гранатовым вином. Обе моя сумка не вмещала.
        - Я обещала, ничего не поделаешь. Спасибо, - произнесла я, сразу пряча вино в ящик у кровати. Пусть Моран вынудил дать слово, но сказанного не воротишь. Поход в библиотеку Туриса не оказался бесполезным. Отчасти он помог нам выжить в той охоте.
        - Верно, обещала, - протянула Айвен и со вздохом заметила: - Но никто не просил тебя нести ему аж две бутылки.
        Я отвела взгляд, раскладывая вещи.
        - Нет ничего лучше гранатового вина. Зная его, он выпьет одну бутылку и даже не распробует.
        - Но тебе-то до этого какое дело?
        Она была права - никакого. Но две бутылки ведь лучше, чем одна?
        - Давай закончим этот разговор, - попросила я, понимая, что оправдания моему поступку подходят к концу.
        - Хорошо, - согласилась дэва и добавила, качая головой: - Но Фредерику действительно лучше об этом не говорить. Кажется, он тебя ревнует.
        После того как Айвен отдала мне ограничитель дара, я ожидала вновь ощутить ту привязанность девушки к моему брату, которая смутила меня несколько лет назад, но пока она никак себя не проявляла. По крайней мере, эмоции Ларак не отличались от любых других.
        - Наверное, - согласилась я нехотя. - Но Фредерик слишком привык к тому, что долгое время, не считая Долорес и тебя, в моей жизни был только он.
        Долорес… Прошло уже полгода, а я каждый день вспоминала о ней. Особенно часто она воскресала в моих мыслях перед сном.
        Ларак промолчала, думая о чем-то своем. Потом встала, попрощалась и покинула комнату. От меня не укрылось то, каким взглядом девушка напоследок одарила ящик со спрятанными бутылками. Будто там хранилось не вино, а отсеченная голова ревенанта.
        Взяв книги, привезенные с собой из обители, я подошла к книжной полке.
        Фолианты, простоявшие на ней месяцы моего отсутствия, успели покрыться толстым слоем пыли. Из-за спешного возвращения в обитель я даже не вспомнила о них. После меня волновала больше невозможность вернуться, чем оставленные вещи.
        Когда, отбыв положенный срок в подземелье у Духовного озера, я предстала перед главой, отец Фредерика решил, что мне нет нужды возвращаться в Академию, ведь я вполне могу подготовиться к итоговому испытанию самостоятельно. Библиотека ордена Сорель скопила достаточно знаний, чтобы любой справился с этой задачей.
        «Если бы весь смысл существования Академии Снов заключался только в ее библиотеке, то надобность в обучении вне обители пропала бы…» - подумала я после его слов.
        По результатам итоговых испытаний добавляли звезды на ключицы и допускали к обучению на следующий год. Порой случалось, что молодые даэвы плохо справлялись с заданиями и оставались на территории двух башен на все лето, лишенные возможности повидаться с родными. За отведенное время им поручалось улучшить свои навыки. В противном случае молодые воины не могли продолжать обучение. Считалось настоящим позором, если даэв, поступив в Академию Снов, не сумел ее закончить.
        Проверка состояла из практического испытания и устного экзамена. Последний проводился в виде беседы с учителем, во время которой проверяли не только знания, но и оценивали твою разумность и стойкость.
        Слабый дух привел к гибели немало молодых воинов. Ни одно обучение не могло подготовить к встрече с настоящей нечистью. И первое столкновение с реальностью влияло на даэвов по-разному. Некоторым просто не суждено было сражаться, ведь в момент опасности они утрачивали способность здраво мыслить. В этом случае они оставались в обители, находя себя в служении внутри ордена.
        В Академии Снов за нами наблюдали, изучали, выявляя недостатки и достоинства. Это было частью обучения. Во многом именно от успехов в Академии Снов зависело, насколько почетное место ты займешь в ордене.
        По завершении первого года я сдала устное испытание, но практические пропустила. Это была уступка со стороны академии, посчитавшей, что охоты в Турисе было достаточно, чтобы оценить мои навыки. Вынужденная лояльность, чтобы успокоить встревоженные случившимся ордены.
        Риск - часть нашей жизни, но это не повод самим искать смерти. И обучение в Академии Снов было призвано отдалить этот момент, а не приблизить. Едва ли кому-то придется по душе то, что наставник едва не убил нескольких первогодок, среди которых был сын главы Северного ордена и дети других крупных обителей.
        Случившееся встряхнуло весь мир даэвов. Фредерик говорил, что до самого лета в Академию Снов наведывались представители орденов.
        Мне происходящее показалось весьма ироничным. Казалось, винили кого и что угодно, но не свою беспечность. Ведь стоило лишь внимательнее отнестись к истории с разрушением статуй, и несчастий можно было бы избежать. И Орест не повредил бы руку в том подземелье. И, возможно, Лоуз Прауд бы не сбежал.
        Разложив вещи, я вышла на улицу, решив прогуляться по утопающей в яркой зелени территории. Минуло полчаса, и я сама не заметила, как ноги привели меня к теневому лагерю. Вороны прятались среди листвы, нахохлившись и свысока глядя на вернувшихся учеников, которые ходили по ту сторону колючей живой изгороди.
        Временами звучавшие, похожие на старческое ворчание, крики птиц раздражали даэвов. Некоторые ругались, другие шли дальше, создавая печати ветра. Стихия встряхивала кроны деревьев, пугая воронов и заставляя их покинуть насиженные места. Но надолго эффекта не хватало.
        Я некоторое время стояла, озадаченная тем, что пришла к домам теневых. Территория Академии Снов была огромной, простиралась на несколько миль во все стороны от двух башен, и почти всю ее покрывал лес. Поэтому случайно набрести на лагерь теневых не так-то просто.
        Я покачала головой, оглянулась в поисках пути отхода, чтобы ни с кем даже случайно не столкнуться. Не успела вернуться в Академию Снов, а уже чувствовала себя неловко. Если Моран заметит меня, то решит, что я пришла с ним повидаться.
        Нет, конечно, я хотела бы вновь встретить Люция… Но в иных обстоятельствах и без повода надо мной посмеяться.
        Откровенно говоря, я просто не знала, что ответить, если теневой станет задавать вопросы. Где это видано, чтобы светлая приходила в теневой лагерь в первый же день? Да и во второй. И вообще не важно в какой. Все посчитают, что это неспроста. Особенно после происшествия в Турисе.
        Даже в обители Сорель я столкнулась с непониманием молодых стражей, вернувшихся домой после завершения учебного года. Пусть никто не решался спросить напрямую, но это вовсе не означало, что они не обсуждали произошедшее у меня за спиной.
        Айвен убеждала, что многие списали случившееся на стресс после смерти Долорес и нападения наставника. Но в обители я стала случайным свидетелем чужого разговора.
        - Когда обстоятельства складываются настолько трагично, даже своему врагу посочувствуешь. Что ж тут удивительного, - говорил даэв своему собеседнику, стоя по другую сторону одной из колонн, что окружали тренировочную площадку по периметру. Ученики вернулись в обитель накануне, и сегодня мы впервые встретились с ними внутри ее стен. Наверное, воины полагали, что я ушла, а не стою за опорой прямоугольной крыши. Так близко, что, даже если бы я пожелала не слышать их разговора, все равно не смогла бы.
        - Нет, я не понимаю, - категорично ответили ему. - Даже прикасаться к кому-то из них - это… мерзость. Но обнимать?.. Да еще и на глазах Фредерика и этого принца. Что вообще за отношения связывают ее и того теневого?
        - Не знаю. Слышал, он изрядно попортил ей жизнь. Хотя какое нам вообще дело? И почему мерзость? Вот твоя стряпня - это правда мерзость. Что на вид, что на вкус. Молю богов, чтобы мне больше не довелось ее попробовать. Угораздило же попасть с тобой в один отряд… - Беседа даэвов скатилась к препирательствам, а потом оба юноши вышли на тренировочную площадку. Один нападал на другого и делал это с явным пылом. Видимо, он и был тем дивом, чьи кулинарные способности оскорбили.
        Неизвестными оказались братья Фиделиум. Даэвы, бывшие будто зеркальным отражением друг друга. Они учились вместе с моим братом.
        Я не осуждала стражей за их слова. Ситуация и правда была спорной. Но это не отменяло того, что их разговор был мне неприятен. Не важно, что они думают обо мне, но называть прикосновение к кому-то мерзостью… Туманный в руках овеяло слабым светом.
        В тот день к тренировке я не вернулась, а сразу же направилась к себе, чтобы приготовиться к патрулированию, к которому должна была присоединиться грядущей ночью.
        Больше я не становилась свидетелем таких случайных бесед. Но и одного раза было достаточно, чтобы понять, о чем судачат остальные.
        Услышав приближающиеся шаги по ту сторону живой изгороди, я повернулась, спеша уйти. Но в этот миг ворон, сидевший на ветвях ближайшего дерева, разразился криком, и прямо перед моим лицом пролетел, свалившись с дерева, мужской сапог.
        - Кричат… кричат… Никакого покоя нет, - пробурчали за спиной, и я обернулась, увидев бредущего навстречу и смотрящего под ноги дива.
        Даэв поднял взор и удивленно остановился. Нахмурился, переведя взгляд с сапога на меня. В длинных темных волосах внимание привлекали седые пряди, видневшиеся по правую сторону от пробора.
        - Извини. Тебя не задело? Я не думал, что здесь кто-то ходит.
        Я узнала его, очевидно, как и он меня. Передо мной стоял скард, который в прошлом году пострадал от собственных видений и едва не погиб. Почему-то не оставалось сомнений, что седина стала одним из напоминаний о той злополучной охоте.
        - Нет, меня не задело.
        Я непозволительно долго смотрела на седину, и даэв заговорил, приближаясь:
        - Я ведь так и не поблагодарил тебя. Собирался, но мне потребовалось много времени, чтобы оправиться. Спасибо, что помогла мне в прошлом году.
        - Не стоит. И все равно, если бы не я, это сделал бы наставник.
        Лоуз Прауд… Несмотря на преступления, его способности эмпата даже теперь никто бы не подверг сомнению.
        Помедлив, див кивнул и спросил, указывая на землю:
        - Можно?
        Я посторонилась, позволяя диву подобрать брошенный сапог. Проследила за тем, как он натягивает обувь на ногу с носком, к которому прицепились мелкие колючки. Надев сапог, воин понял, что с колючками все же неудобно, и принялся их вытаскивать.
        - Из вежливости многие в ответ на благодарность говорят, мол, не стоит, не надо меня благодарить, я сделал то, что должен. Но обычно они лукавят. Среди незнакомцев бескорыстность встречается редко. Даже простое «спасибо» становится наградой. Им важно узнать о чужой признательности. Но мне показалось, что тебе от моих слов скорее неловко, чем приятно, - задумчиво проговорил див. - Теперь припоминаю, что Люций предупреждал меня об этом. - Скард распрямился, наконец-то справившись с колючками. - Выходит, он был прав.
        Упоминание Морана заставило сердце подскочить.
        - Прав? В чем именно?
        Див мягко улыбнулся:
        - Сказал, чтобы я не беспокоился о благодарности и что Сару Сорель меньше всего волнует подобная ерунда. И даже если я тебя не поблагодарю, ты об этом и не вспомнишь, не говоря уже о том, чтобы затаить зло.
        - Наверное, это стоит воспринимать как комплимент, - спустя некоторое время проговорила я. В груди зародились волны тепла. Мне льстило, что Люций был обо мне такого высокого мнения.
        За живой изгородью раздались голоса - двое теневых дивов о чем-то бурно спорили.
        - Мне пора. Я случайно забрела в эту часть леса.
        - До свидания, - попрощался див, но чуть после, когда я уже почти повернулась спиной, добавил: - Кстати, ты, наверное, не знаешь, но Люций задержался в Дельтрасе вместе со своим отцом. В королевском дворце потребовалось присутствие главы, он отправился вместе с ним.
        Стоило это услышать, и волнение улеглось. Эмоции вновь превратились в холодную реку.
        - Ясно, - сказала я. - Спасибо, что сказал.
        Развернувшись, я пошла прочь.
        Отойдя от домиков на почтительное расстояние, я внезапно вновь услышала вороний крик. Остановившись, обернулась. Птицы прочно прижились в лагере теневых и уж точно не стали бы меня преследовать. Как бабочки-глашатаи избегали темной силы, так и эти существа сторонились светлых даэвов.
        Вернувшись взглядом к тропе, я на мгновение остолбенела. На высохшем трухлявом дереве со срубленными вверху ветвями сидел ворон. Он был почти в два раза крупнее тех, которых я видела недавно. Но не это отличало его от обитающих в лагере птиц - его оперение и даже клюв были белыми, как свежевыпавший снег. Взор существа отличался умом. Похожие глаза я встречала лишь у золотой птицы, той самой, что доставляла письма главной семьи Сорель.
        Ворон, склонив голову, вновь каркнул. Так, будто чего-то требовал.
        После недолгих размышлений я скользнула рукой в складки мантии, вытаскивая на свет одну из заготовленных печатей. Протянула ее птице.
        Ворон некоторое время смотрел на предлагаемый ему клочок бумаги, а в следующий момент, издав последний крик, схватил его и улетел в небо. Совсем скоро силуэт птицы затерялся среди плывущих над территорией академии облаков.
        Почти весь второй курс сидел на мостках, наблюдая за сражениями первого. Нынешнее поступление оказалось больше нашего, что было неслыханным событием. Давно в академию не прибывало больше тридцати молодых даэвов за раз. Прошлой осенью удивлялись полному набору, а этой он превысил предыдущий на пять учеников.
        Но не только это приковывало внимание - теневая башня приняла к себе семь даэвов с одного ордена. И вовсе не из крупнейшего, хотя орден с Черных скал и сильно разросся за последние пару десятилетий. Тогда же они начали принимать в свои ряды одиночек и отступников - тех, кто родился без ордена, и тех, кто по каким-либо причинам покинул родную обитель.
        Главное условие - принять их веру. Стать частью культа мертвых.
        Я знала, что подобное поведение вызывало лишь снисходительное недоумение у отца Фредерика. Он считал, что чужаки никогда не будут верны обители так, как те, что родились в ней и выросли. Принятие даже одного даэва извне в свои ряды глава считал сложным решением, которое следует тщательно обдумать, не говоря уже о десятках пришедших.
        Вернувшись в Академию Снов, я неожиданно поняла, что вражда между светлой и теневой сторонами пошла на убыль. Особенно это чувствовалось между учениками второго и третьего курсов. Больше никто никого во всеуслышание не обвинял, а порой молодые воины даже делили за трапезой один стол, что раньше считалось бы неслыханным событием.
        Факт того, что почти весь год обе стороны травили и обвиняли друг друга, а виновным оказался наставник из светлых, многих отрезвил. Теперь никто не спешил судить сгоряча. Лишь среди новичков отношения были напряженными. И немалую роль в этом сыграли даэвы с Черных скал, которые порой вели себя высокомерно.
        Они избегали не только светлых, но и своих, держась обособленно.
        - Ты уже полчаса его натираешь. Хочешь поразить врагов светом своего меча? - заметила Сильфа, приблизившись. За прошедшее лето бронзовый оттенок кожи девушки стал темнее, а светлые одежды только подчеркивали это.
        - Давно не чистила, - ответила я, посмотрев на нее и откладывая в сторону тряпицу, которой протирала сталь.
        После начала обучения я неожиданно для себя поняла, что оказалась в узком кругу даэвов с моего года обучения. В него входили Винсент, Айвен, Флер, Сильфа и Натан Страйд. Со Страйдом у нас были неплохие отношения и на первом году, но не настолько, чтобы обедать за одним столом. Иногда в этот круг вторгались теневые: Рафаиль и Блез. Последнее и вовсе выходило за рамки привычной жизни в Академии Снов. Полагаю, случившееся на охоте в Турисе поспособствовало этому объединению, хотя оно все равно вызывало вопросы.
        Я вновь осмотрела Туманный. Сильфа была права - сталь уже сверкала, отражая солнце подобно зеркалу.
        Подняв взгляд, я застала момент, когда отблеск от лезвия Туманного ослепил первогодку на тренировочной площадке. Он зажмурился, а через секунду оказался на земле, поваленный своим товарищем. В воздух поднялось облако пыли.
        Зефирос засмеялась. Иронично. Заразительно. Несмотря на свою светлую суть, девушка оказалась весьма вспыльчивой и острой на язык, порой даже грубой. После совместной охоты в Турисе дэва больше не скрывала эту сторону своего характера.
        - Они как черепахи, - заметила Зефирос, смотря на первокурсников. - Двигаются медленно, а вон тот постоянно падает. Неуклюжий.
        Дэва наблюдала за младшими, но особенно тщательно следила за даэвами из своего ордена, и взгляд ее, обращенный на них, становился серьезным и сосредоточенным. Хотя почему-то именно сегодня она сильно нервничала.
        Вернувшись в орден Сорель, я заинтересовалась изучением орденов, решив узнать о них как можно больше. Читая древние записи, я обнаружила, что кровь светлых за несколько веков не раз успела перемешаться. Еще столетие назад союзы между орденами одной стороны совсем не были редкостью. Скорее даже являлись закономерностью. И в то время, как и в нынешнее, действовало правило: один из супругов покидал свою обитель, входя в чужой орден.
        Но даже те браки заключались лишь между светлыми. Еще во времена ордена Хранителей даэвы следовали завету не создавать союзы между теневыми и светлыми. И в записях не было ни одного упоминания о нарушении этого обычая. Даже связи с людьми не считались настолько ужасным проступком.
        Свету и тьме не быть вместе. Как звездам на небе никогда не оказаться на земле.
        Порой в некоторых легендах о богине света и Фародее писалось, что они исчезли как раз из-за своей любви, что нарушала законы Дэвлата. В этом мире им было не суждено быть вместе.
        Если верить хранившимся в обители трудам, наследование власти каждый орден определял сам. Зачастую титул главы переходил внутри одной семьи. Но существовали и исключения. В ордене Вечной зелени главу избирали советом. Автор записей предполагал, что принцип наследования зависел от истории создания обители. Орден Вечной зелени был основан несколькими родами, внутри которых передавалась способность к врачеванию. Они собрались вместе, чтобы усовершенствовать свое искусство и избавиться от условностей и оков, сдерживающих их в прежних орденах.
        В ордене же Сильфы нынешнее место главы занимала ее мать. И было еще неизвестно, кто унаследует ее титул: сын или дочь.
        - Ты о них беспокоишься, - проговорила я, не зная, как поддержать беседу. И лишь когда дэва резко обернулась, одарив меня ироничным взглядом, поняла, что совершила ошибку: едва ли не прямо сообщила о том, что ощутила ее эмоции.
        Обычно даэвам не приходилось по душе лишнее напоминание об этом. Многие предпочитали либо держать дистанцию, либо попросту игнорировать. Если на что-то не обращаешь внимания, то всегда можно представить, что этого не существует.
        Но Зефирос тоже являлась эмпатом, и это все меняло. Ее чувства мгновенно исчезли, оставив на месте себя глухую пустоту. Она закрылась и присела рядом.
        - Я постоянно задаюсь вопросом: чего у меня к тебе больше - зависти или сочувствия? Необходимость кого-то касаться, чтобы использовать дар, так раздражает, - призналась дэва. - Наверное, я могла бы стать гораздо могущественнее без этого ограничения.
        Взяв тряпицу, которой натирала меч, я перехватила запястье девушки. Продолжая говорить, она невзначай тянула свою руку к моей.
        Сильфа улыбнулась.
        - Не пытайся меня прочитать, - недовольно предупредила я. - Это плохая привычка.
        - Ну уж извини, святая Сара, - шутливо отозвалась она. - Но мне нравится пользоваться своим даром. Стоит лишь изучить эмоции, и можно узнать много интересного.
        - Уверена, что не все в восторге от твоей точки зрения.
        - Как и от твоих умений, вероятно. - Сильфа беззаботно улыбнулась. - Мы поступаем одинаково, только я изучаю эмоции других намеренно, а ты нет. - Взгляд девушки стал серьезным. - Хотя я все же склоняюсь к тому, что сочувствую тебе. Некоторые чувства лучше не испытывать… И почему эти двое так плохи? - спросила дэва, когда ее взор вновь устремился на воинов из ее обители. Она задумчиво продолжила: - Кажется, я правда слишком поддалась беспокойству и страхам.
        - Что-то случилось с Орестом?
        Парень не вернулся в Академию Снов. Вторая рука его до сих пор была поглощена тьмой, диву она не подчинялась. Даже даэвы из ордена Вечной зелени не могли помочь.
        - Случилось. Тьма в руке отравляет тело. С этим и так тянули слишком долго.
        - С чем? - Внутри разлилось напряжение, грудную клетку сжало. На самом деле я догадывалась о том, что услышу в следующую секунду.
        - Ему ампутируют руку. Завтра, - низким голосом сообщила Сильфа, не мигая глядя на тренировочную площадку. Она сидела неподвижно, напоминая статую. Спина ее была совершенно прямой, будто в нее вбили кол. - Маленькая ошибка. Стечение обстоятельств. Но поплатился лишь он. Когда Лоуза Прауда поймают, он попадет в темницу, но все равно у него останутся обе руки. Это далеко от справедливости.
        - Мне жаль, Сильфа, - лишь смогла сказать я.
        Дэва поджала губы:
        - Знаешь, никак не могу забыть ту статую из подземелья. Она мне даже снится. Во сне обсидиан светится алым. И постепенно сияние охватывает весь камень, а потом изваяние оживает и лишь волосы продолжают пылать кровавым огнем. Думаю, это из-за слов Ореста, но эти сны меня пугают. - Дэва обернулась ко мне: - Тебе когда-нибудь снятся кошмары?
        Вопрос Зефирос застал врасплох. В светло-зеленых глазах не было и намека на улыбку.
        - Да, бывает.
        Девушка удовлетворенно кивнула, будто ей требовалось подтверждение того, что не ее одну преследует эта напасть.
        - Что именно сказал Орест?
        Услышанное не давало покоя. Вспомнилось, как безумно кричал юноша в древнем зале, убеждая всех, что его убьют. Должна существовать причина для того ужаса, который горел в его глазах.
        - Он видел кошмар. Точнее, я считаю, что это кошмар, который породила энергия Серого мира. - Сильфа склонилась ближе и прошептала прямо в ухо, настолько тихо, что если бы даже кто-нибудь оказался совсем рядом, то все равно бы ничего не расслышал: - Орест сказал, что видел, как он убивал. Даэв, выглядевший точь-в-точь как та статуя. Улыбаясь, он вырывал сердца одной рукою, а его черные змеи обвивали чужие шеи, душа своих жертв. И на мантиях этих жертв был начертан один и тот же знак - три круга разных размеров, заключенных друг в друга и пересекаемых линией. Тот самый символ, который мы видели на стенах подземелья. - Она отодвинулась, задумчиво спросив: - Какому же ордену он принадлежал? Забыла его название.
        - Ордену Хранителей, - хрипло произнесла я, вспомнив слова Морана о том, что древний орден погиб от рук собственного главы.
        Рассказ Ореста будто описывал трагедию, случившуюся несколько веков назад. Может, это и правда был кошмар, вызванный энергией Серого мира? Но какие бы доводы ни посещали разум, история еще очень долго не выходила у меня из головы.
        С начала обучения минуло два месяца, и вскоре мы вновь должны были покинуть Академию Снов и отправиться на охоту. Эта новость взволновала меня. Обдумывая причины своего беспокойства, я спустя несколько минут нашла ответ: все из-за первого путешествия в Турис. Я ожидала нового испытания. Мне не давало покоя то, что мы опять окажемся на весах жизни и смерти.
        Оставшуюся неделю до отбытия я потратила на подготовку - создала запас печатей, с трудом отыскала подробную карту той местности, где располагалось поселение, и сложила кинжалы, которые обычно одиноко лежали в спальне. Хотя даже в стенах академии я носила с собой один - маленький, с узким лезвием. Прятала его в одежде, зная, что наставники против оружия на занятиях. Не то чтобы я собиралась его использовать, совсем нет. Но так мне было спокойнее.
        Перед грядущим путешествием нас вновь разделили на три отряда. Но в этот раз теневых и светлых распределили поровну, основываясь на виде и силе внутренней магии. Не считая сильных воинов, в каждой группе имелся свой одаренный эмпат, сомниум, мортем и скард. Нам предстояло отправиться на три стороны света. Первому отряду - в Исонию, на границу Пологих гор и Пустынных земель (так называли все Восточное побережье, которое отличалось своей засушливостью - дожди в том месте порой не проливались целый год); второму - в Феросию, в самое сердце материка; а последнему, в составе которого была я, - на земли Первого королевства, в Грёнер - маленькое поселение в паре часов пути от побережья. И это была самая отдаленная точка назначения из всех.
        В последний вечер в академии, вернувшись со встречи с наставником, который провел инструктаж перед отбытием, я вновь проверила сумки, собранные в дорогу. Одна - с палаткой, другая - с личными вещами. Грёнер расположился на севере, почти в двух сутках пути от границы, которую впервые в жизни я собиралась пересечь.
        Вспомнилось, как год назад, в период изучения земель Дэвлата, когда мы на несколько занятий подробно остановились на территориях Акракса, Люций Моран, часто занимавший место поблизости от меня, непрестанно комментировал слова учителя, рассказывая о своей родине. Вряд ли в те времена див заботился о моем просвещении. Без сомнений, его просто одолела скука, и он всего лишь отыскал способ ее развеять. В конце концов, что не может знать див о земле, на которой его род проживает уже не одно столетие?
        И как бы меня ни злила его болтовня, все же многие его истории я запомнила. О холодной зиме, которая особо неистовствовала позади Кервельских гор. О Северном храме, который находился там и на посещение которого отваживались лишь единицы - те, кто был уверен в силе, магии и вере в самого себя. Даже капля сомнений грозила стать роковой. Малейшая слабость - и даэв мог замерзнуть в том мире снегов и льда. Но зато прошедший испытание закалял свой дух и обретал спокойствие. И особенно завладел моим вниманием рассказ о северо-восточном побережье, состоящем из утесов, обдуваемых холодным сухим ветром с моря, и черных скал, поднимающихся со дна и нависающих над беспокойными водами. Даже песок на редко встречающихся пляжах был темным из-за обилия обсидиана в той местности. А в яркий солнечный день, если смотреть вдаль, где каменисто-серая гладь встречалась с искристо-голубым небом, можно было увидеть явление, которое теневые называли сиянием звезды. Это сверкал Зеркальный остров - голый участок земли, состоящий из мелких гор, чьи вершины увенчаны, подобно ледниковой шапке, массивными кристаллами. Тот остров
упоминался во многих историях Дэвлата. В легендах говорилось, что раньше то место было домом теневого бога. В свое время он полагался не только на змей, ему прислуживал и народ зеркальных скал. Говорят, если посетить остров в полнолуние, то можно увидеть их призраки, до сих пор бродящие по земле Дэвлата.
        На севере материка имелось что-то таинственное и незнакомое. По словам Норкросса - наставника, который был приставлен к нашему отряду, в Грёнере проживали темные люди. Он имел в виду их чрезмерную суеверность и необразованность. И нам не стоило надеяться на то, что в тех местах мы отыщем гостиный двор. Учитель ясно дал понять, что ночевать придется под открытым небом. Поэтому вещей, которые необходимо было взять в дорогу, собралось немало.
        Самая ближняя к Грёнеру теневая обитель - орден с Черных скал. И теперь мы собирались вторгнуться на их территорию. Но Академия Снов всегда имела особый статус, и если письмо достигло ее стен, то ученики имели право отправиться на охоту даже на земли чужого ордена. В послании от неизвестного сообщалось, что в последнее время в их поселении часто умирали люди. За последний год не стало уже одиннадцати человек. По описанным обстоятельствам это очень напоминало обычную болезнь. Все почившие были разных возрастов, от детей до стариков, но при этом нередко принадлежали к одной семье. Мог пройти целый месяц, прежде чем заболевал кто-то еще из жителей Грёнера.
        Но что это за болезнь, которая отбирала жизни медленно и неторопливо? Именно из-за небольших странностей в рассказе наставники решили отправить в ту местность учеников со второго года обучения.
        Наш отряд выдвигался ранним утром.
        Покинув свою комнату, я вышла на веранду у дома, откуда уже долгое время слышала чужие голоса. Сильфа с Айвен сидели за столом. Перед каждой находилась тарелка с уже очищенными зернами граната. Флёр стояла поодаль, нависнув над перилами, ограждающими крыльцо, и упираясь в них локтями. Дэва задумчиво глядела на лес и притаившихся голубыми вкраплениями на серой коре ближайших деревьев бабочек-глашатаев.
        Уже смеркалось, и солнце почти скрылось за верхушками деревьев, заливая багрянцем небосвод.
        По распоряжению наставников, в предстоящем путешествии я отправлялась на земли теневых с Флёр, а Сильфа - с Айвен. За прошедшие месяцы боевые навыки Ларак улучшились, и к своему дару она стала прибегать охотнее. Еще многое надо было наверстать, но, по крайней мере, теперь подруга относилась к своему обучению с куда большей серьезностью.
        - Уже собралась? - спросила она, обернувшись.
        Я кивнула, смотря на алое небо.
        - Вы видели? - вдруг бросила Флёр, резко оглянувшись и удостоившись недоумевающих взглядов. - Белая птица только что пролетела. Она исчезла в листве. - Дэва указала на пышную крону рожкового дерева, что росло в паре десятков метров от нашего домика.
        Айвен с Сильфой пожали плечами. Последняя тихо хмыкнула и отпила чай. Флёр вновь всмотрелась в листву.
        - И что удивительного? Обычная птица, - безразлично произнесла себе под нос Зефирос.
        - Слишком крупная. Впервые вижу здесь такую, - отозвалась Флёр, не оборачиваясь.
        - Знаете… - задумчиво протянула Айвен, нарушая повисшее на краткий миг молчание. - Я на прошлой неделе видела ворона. Белого. Он ходил у окон домика и щипал мяту, которую посадила Сара.
        После ее слов мне стало понятно, почему кусты стояли голые… Ростки чудом выжили после вылитого на них Мораном горячего макового чая несколько месяцев назад. Но вернувшись в академию, я застала растущие под окном пышные кусты. Которые ныне превратились в голые веточки с соцветиями на верхушке.
        - Вороны едят мяту? Мне казалось, они предпочитают мясо и падаль, - удивилась Флёр.
        - Обычные вороны - да, - добавила Сильфа, больше не думая смеяться над дэвой. - Но у теневых есть особая разновидность белых, доставляющих послания.
        - Не слышала о таких.
        - Потому что они редки. Их используют главы теневых орденов, так же, как мы - прирученных для этих целей золотых птиц. - Зефирос покачала головой. - Мне об этом мать рассказывала. Обычно на светлые земли их не посылают, поэтому мы мало знаем о белых воронах. Хотя тот, которого видела Айвен, скорее всего, альбинос. Или вовсе и не ворон. Не знаю. В это легче поверить, чем в то, что секретный посланник глав теневых орденов ходит по лагерю светлых и щиплет травку. - Девушка улыбнулась. - Полная бессмыслица.
        Повисла тишина. Дэвы обдумывали услышанное.
        - Нет. Это определенно был ворон, - спустя время, нахмурившись, прошептала Айвен.
        - Я пойду к себе. Доброй ночи, - прервав размышления Ларак, попрощалась я. Мне потребовалось немало усилий, чтобы сохранить лицо. Особенно когда взгляд подруги устремился на меня.
        Даже когда я вернулась в свою спальню, казалось, ее взор сверлил мою спину.
        Подойдя к столу, я достала чистые листы бумаги. Ворон прилетал раз в неделю с того самого дня, когда я его впервые увидела. Печать, отданная птице тогда, стала подтверждением для ее хозяина, что она отыскала верного даэва. Насколько умным бы ни было существо, но и оно могло ошибиться.
        В письмах Моран учил меня фларканскому языку. Даже в свое отсутствие див исполнял данное обещание. Я запоминала новые слова, изучала основы, а после сжигала послание. Иногда Люций рассказывал о погоде, интересовался академией. Со временем его послания становились все длиннее. Недавно в одном из писем див спрашивал, не стоит ли каждое написанное мною слово унцию золота.
        Озадачившись, я почти час сидела над письмом, прежде чем, замучившись в догадках, написала рядом на том же послании: «Нет».
        Ответ нашелся в следующем письме, которое пришло спустя неделю. В самом низу листа обнаружилась приписка: «Сара Сорель, краткость твоих ответов заставляет меня сомневаться в том, что именно ты имела в виду. Наверное, ты хотела сказать, не одну унцию золота, а несколько?»
        Подпрыгивающие строки будто передавали насмешливый тон хозяина.
        «Он надо мной издевается…» - нахмурившись, подумала я, наконец-то понимая смысл его предыдущего вопроса. Мои письма всегда были короткими, а когда дело касалось теневого, ответ занимал гораздо больше времени. То мне не нравилось употребленное слово, то целая фраза казалась лишней. Я несколько раз переписывала текст перед отправкой и со временем стала писать еще более кратко. На всякий случай, чтобы не возникло никаких вопросов и недопонимания. Но Люций даже в подобных ответах углядел недостаток.
        Когда на улице окончательно стемнело, шорох мощных крыльев нарушил тишину и белый ворон сел на подоконник. Дождавшись, когда я отвяжу от его лапы послание, он важно взмахнул крыльями, перелетев на стол, и склонился к блюдцу с налитым вином.
        Удивительная птица, о его предпочтениях в еде легче всего было не задумываться.
        Раскрыв послание, я пробежала глазами строчки. Большую часть письма занимали новые слова, остальную - объяснение грамматики. Напоследок Люций спрашивал о новой охоте и куда мы отправимся на этот раз.
        Пока ворон пил, я села писать письмо. Минуло полчаса, прежде чем ответ был готов. Отложив перо, я в очередной раз задумалась о тревожных вестях из западных земель Акракса. До Академии Снов доходили новости о столице Первого королевства. Нынешний король собирал армию, призывая в ее ряды все больше людей. Невольно закрадывалась мысль: если положение дел не изменится, вернется ли вообще Люций на обучение? Если монарх развяжет войну с Феросией, это затронет весь материк и даэвов в том числе. Пока теневые успешно сдерживали порывы короля, но неизвестно, сколько это продлится и чем закончится.
        Свернув готовое послание, я положила его на край стола, ожидая, пока ворон отдохнет. Напившись, птица села и стала чистить перья, без стесненья расправляя крылья и занимая половину столешницы. Казалось, существо намеренно сидело передо мной и привлекало внимание.
        С каждым визитом ворон вел себя все наглее.
        Я поднялась и подошла к книжной полке. Вытащив несколько фолиантов из первого ряда, отыскала книгу, что лежала, спрятанная от чужих взглядов, в темноте. На корешке виднелся знак ордена Хранителей.
        Ее надо было отнести в библиотеку, но из-за всех событий я совсем забыла про это. Если бы в прошлом году не сгорел архив со всеми записями, смотритель давно потребовал бы вернуть том обратно. Открыв первую страницу, я посмотрела на древние знаки. Я пока еще не могла прочитать написанное, но уже в первом абзаце отыскала знакомый символ на пожелтевших от старости листах. Книга была, без сомнения, древней и лишь чудом уцелела после поисков наставника. Вернув ее на полку, я решила по возвращении обязательно отнести ее обратно.
        Раздался шорох. Ворон нетерпеливо вышагивал по столу, всем видом показывая, что готов лететь. Подойдя, я прикрепила послание к его лапе. Птица вспорхнула и вылетела из открытого окна, исчезая в ночи.
        XVII. Потухли звезды
        Существование Сент-Морьена вызывает множество вопросов, ведь люди на тех землях сами справляются с порождениями тьмы.
        Скорее всего, помощь им оказывают отступники - даэвы без ордена.
        Но в народе ходят нелепые сказки о стене из магического металла, которая сдерживает энергию Серого мира.
        Верить в них не стоит…
        «О землях Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать лет назад…
        Сара
        Деревья, объятые облаками желто-красных листьев, качались, подступая к домам со стороны материка. Напротив, беря начало с побережья, рос густой сосновый лес. В Грёнере будто встречались солдаты двух вражеских армий, что наблюдали друг за другом, никак не решаясь пересечь границу, проведенную этим небольшим поселением.
        Судя по карте, в глубине лиственного леса протекала река, разделяясь на две части - основное устье и рукав. Последний изгибался, приближаясь к домам. Единым целым водный поток становился лишь ближе к морю.
        Наш отряд остановился на пригорке, куда, прежде чем нырнуть вниз, взбиралась дорога и откуда все вокруг было видно как на ладони.
        Грёнер отличался от городов, которые окружали Академию Снов. Каждый дом был обнесен забором, который скрывал зачастую большой двор. Три широкие улицы лентой уходили вдаль. На другом конце поселения они встречались, образуя маленькую площадь, а потом вновь расходились. Одна сворачивала к морю, вторая вела в глубину материка, а третья упиралась в огромный погост, причудливее которого я еще никогда не видела.
        Вереница деревянных столбов растянулась бесконечно далеко. В древесине было что-то вырезано, но мы находились слишком далеко, чтобы разглядеть. Если бы не окружающий кладбище неглубокий ров, на дне которого были высажены кусты уже подсохшей лаванды, было бы сложно догадаться о предназначении того участка земли.
        Рядом с погостом, чуть в стороне, стояла покосившаяся от времени лачуга с примыкающей к ней небольшой поляной, которая являлась едва ли не единственной незанятой территорией посреди леса и небольшого поселения.
        Чем-то это место неуловимо напоминало Предфор. Люди, живущие в поселении наподобие Грёнера, полагались лишь на себя. И пользовались вещами, которые создавали собственными руками. Наверняка по весне каждый вскапывал огород у дома. Издалека виднелись небольшие курятники и загоны для животных, что люди строили в своих дворах.
        Едва мы поднялись на холм, люди, попадавшиеся на улице и за оградами домов, быстро исчезли. Грёнер опустел, застыл в мрачном безмолвии.
        - А до этого момента я надеялась на гостиный двор… - протянула Флёр, без восторга осматривая открывшуюся картину. В следующее мгновение она нахмурилась: - Я только сейчас задумалась… А где мы будем мыться?
        - В реке, - невозмутимо ответил Натан, поправляя сумку на плече.
        - В реке, - невесело повторила за ним дэва, находя взглядом извивающееся среди деревьев русло.
        Раздался звучный зевок. Илос, всю дорогу плетущийся в конце отряда, наконец-то нагнал нас. Див сонно потянулся и с кислым выражением лица оглядел открывшийся вид на Грёнер. Но причиной его уныния была вовсе не окружающая обстановка. Многие ученики нашего года обучения шутили, что див чувствует себя счастливым, только лежа в кровати, все остальное время даже обычная ходьба приносит ему мучения. И имя теневого дива было говорящим настолько, насколько это вообще возможно. Даэва считали вязким, как болотный ил. Даже брошенный на него взгляд вызывал зевоту.
        Орден Илоса располагался на самом севере, дальше находился только Северный храм. В той местности зимой, весной и осенью земля была покрыта льдами, а летом, когда снег сходил и вечная мерзлота ненадолго отступала, большая часть территории превращалась в болота.
        - Итак, для начала необходимо поприветствовать старейшину. Объяснить цель нашего прибытия, - проговорил Норкросс, едва заметно прихрамывая на одну ногу. О родстве даэва с главой Северного ордена говорили лишь светлый тон кожи и глаза - такие же серые, притягивающие взор. У остальных обычно встречался более темный оттенок, поэтому этот цвет так привлекал внимание. Черные волосы рваными прядями свисали, обрамляя лицо до скул. Я бы не удивилась, узнав, что наставник сам ровняет себе стрижку обычным кинжалом.
        - А если мы не найдем старейшину? - спросил Винсент, за всю дорогу едва ли произнесший и несколько фраз.
        - Если не найдем… - повторил учитель и лаконично закончил: - То не найдем.
        Норкросс пошел вниз по дороге первым. Весь путь он злился на свою ногу, окидывая ее ненавидящим взглядом. Конечность болела и приносила немало неудобств. Теневые говорили, что несколько месяцев назад учитель пострадал во время боя с ревенантом.
        Закончив разговоры, мы последовали за наставником.
        При ближайшем рассмотрении стало понятно, что большая часть домов была выстроена из дерева, а оставшаяся - сложена из черного камня разных размеров, куски которого были хорошо подогнаны друг к другу. В воздухе висела влажность, свидетельствующая о не так давно прошедшем дожде. Пахло не только хвоей, но и морем, аромат которого приносило сюда ветром.
        По широким улицам гулял ветер, кружа листья пламенных оттенков, которые усыпали собой буквально все - от дороги до покатых крыш. Для десятого месяца выдалась на редкость теплая погода - по пути наставник говорил, что осень в этом году поздняя.
        Но когда мы вошли в Грёнер, безмолвие и пустота стали еще ощутимее. Тишина лишь иногда прерывалась редкими криками разного скота.
        Без возможности спросить дорогу даже отыскать старейшину оказалось сложной задачей. Наш отряд остановился посреди одной из улиц. И пока мы размышляли, как быть, а наставник стоял в ожидании дельных предложений, раздался яростный стук, от которого калитка ограды ближайшего дома затряслась, будто на нее обрушилось землетрясение.
        - Эй! Есть кто-нибудь живой?! - Доски жалобно заскрипели, когда Коэн пнул калитку ногой. - Где у вас тут старейшина живет? Немедленно отвечайте! Ай!.. - Див вскрикнул, обхватив голову руками.
        - Что я говорил насчет здешних людей? Решил всех перепугать? - Норкросс, бесцеремонно отвесивший теневому тумака, теперь гневно глядел на даэва.
        - Как испугаешь того, кого нет? Они ведь все попрятались. А так кто-то услышит да выйдет.
        Учитель тяжело вздохнул, возводя глаза к небу. Казалось, даже ветер, гуляющий по улицам, засвистел сильнее.
        - Ладно, поступим так, - произнес наконец наставник. - Сначала найдем место для лагеря. Вскоре любопытство возьмет верх, и кто-нибудь наверняка сам к нам выйдет. Когда мы спускались, была видна поляна неподалеку от погоста. Думаю, это место подойдет как нельзя лучше. - На этих словах Норкросс направился в сторону кладбища.
        Поляна, как и улицы, будто пылала огнем. Светлые, не привыкшие к подобному зрелищу, ворошили опавшую листву ногами. Кто-то собрал охапку и подкинул в воздух. В Исонии всегда царило жаркое лето, которое сменялось лишь сезоном дождей.
        Винсент завороженно глядел на кружащиеся листья, которых на лужайке оказалось особенно много. На островах Рухх как таковая осень не наступала. Его реакция была понятна.
        Пока мы осматривались, солнце начало клониться к закату, а температура - стремительно опускаться. Изучив лачугу на краю поляны, мы поняли, что для проживания она точно непригодна. Иначе не исключен вариант, что проснешься ночью от того, что крыша свалится на голову.
        Мы с Флёр, не сговариваясь, установили палатку одними из первых. Освободившись, я решила осмотреться и сразу направилась к обветшалой постройке. Обойдя лачугу, остановилась, разглядывая погост, что начинался почти сразу за ней. Вблизи стало ясно, что столбы - это бывшие деревья, у которых срубили верхушки на расстоянии двух-трех метров от земли, убрали ветки и даже счистили кору. Столбы обвивала колючая пожухлая лоза, которая местами приобрела насыщенный фиолетовый оттенок. Растение поднималось и вилось вокруг перекошенных лиц, вырезанных в древесине. Лиц несимметричных, уродливых, с неестественным разрезом рта от уха до уха, выпученными глазами или вообще отсутствующими веками, отчего глазное яблоко едва ли не вываливалось из глазниц. Будто каждый лик старались изобразить ужаснее предыдущего. Наверное, так и было. На самом ближайшем ко мне столбе было вырезано лицо с распахнутым ртом. В древесине сделали глубокое отверстие, куда теперь заползло несколько лоз, так что казалось, будто они растут прямо из глотки.
        - Местные верят, что духи их предков отпугивают скверну и монстров, - раздался холодный равнодушный голос Калмы Григори. Ее лицо, как всегда, покрывали темные ломаные линии, нарисованные сурьмой. - Но как мертвецы вообще могут кого-то спасти? - В ее словах не слышалось насмешки, которую я ощутила в эмоциях девушки.
        Она развернулась, отходя к поляне, на которой одна за другой постепенно появлялись острые козырьки палаток. Каждая предназначалась для двух даэвов. Соседство должно было уменьшить количество вещей, взятых с собой в дорогу. Если я несла палатку, то Флёр - съестные припасы, на которых мы должны прожить несколько дней, не тратя времени на поиск пищи.
        Я вновь обратила взор к погосту. Несмотря на, мягко говоря, отталкивающий вид, здесь совсем не чувствовалось энергии Серого мира. Обычно подобные места так или иначе копили в себе теневую силу, которую привлекали сильные эмоции живых. Поэтому, увидев кладбище, я изначально полагала, что именно с ним будет связана наша охота. Но теперь у меня закрались сомнения.
        Почему захоронения в Грёнере не копили энергии тьмы, оставалось загадкой.
        Вернувшись к палаткам, я вновь осмотрелась, теперь окончательно понимая, почему старшие ученики, возвращаясь в Академию Снов, выглядели словно бродяги. После недели жизни в лесу мы едва ли вернемся в лучшем виде…
        Вскоре, очистив центр поляны от листьев, собрав хворост и выкопав небольшое углубление в земле, мы разожгли костер. К этому времени солнце полностью скрылось за горизонтом.
        К огню подтащили несколько бревен, так что все десять учеников и наставник могли отыскать себе место и погреться возле пламени.
        - Эту ночь передохнем с дороги, - после того как все перекусили, произнес Норкросс. Он сидел на краю бревна, вытянув перед собой больную ногу. Вокруг учителя образовалась мертвая зона - никто не спешил занимать место рядом с ним. - А завтра разделитесь на две группы. Первая изучит погост, вторая обойдет лес вокруг домов. С местными не ссориться и, если выдастся возможность, постараться втереться в доверие. Коэн… - Норкросс посмотрел на юношу, который мгновенно напрягся. - Если вновь вздумаешь голосить и пинать чужой забор, у нас с тобой появится на одну тему для разговоров больше. А взаимопонимание сместится совершенно на иной уровень. - После слов наставника Коэн озадаченно нахмурился. Выждав некоторое время, старший див продолжил: - Если все же решишь кого-то или что-то пнуть, то запомни, какой ногой. Иначе пострадают обе. Будет очень жаль.
        Голос наставника звучал буднично, но ни у кого не появилось сомнений, что свою угрозу он исполнит. Юноша кивнул, покорно опуская голову под пристальным взглядом учителя. Норкросс отвернулся, продолжая разговор и назначая тех, кто будет дежурить ночью. А ладони Коэна, лежавшие на бревне по бокам от его бедер, гневно сжались в кулаки до тихого хруста в суставах.
        Ночью предстояло дежурить Винсенту, которого через несколько часов должен был сменить Блез. Как и в Академии Снов, каждая сторона выходила на стражу по очереди, деля ночь пополам.
        Вскоре наставник ушел, предупредив, чтобы мы не увлекались вином. Некоторые из учеников, не боясь лишней тяжести, взяли с собой целую сумку.
        Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени. Грёнер молчал. В этот самый миг можно было засомневаться, что в домах поблизости вообще живут люди.
        - Они будто кроты, прячущиеся в своих норах, - заметил Ной, шевеля угли веткой. Его клинок лежал рядом, прислоненный эфесом к ноге. Юноша порой поражал своим стремлением заработать лишние баллы у наставника. Когда возникала возможность выделиться, он готов был оставить позади даже своих друзей, которых ко второму году у него осталось не так много. Именно он во время путешествия в Турис больше всех упрекал Айвен за оставленный в Академии Снов меч.
        - Их тоже можно понять, - отозвалась, потирая слипающиеся от усталости глаза, Флёр. - В местах, где появляемся мы, часто умирают люди. И для большинства не важно, что мы приходим как раз потому, что они погибают, и пытаемся спасти остальных.
        - Давно пора открыть школы, - негромко высказался себе под нос Блез. И удивленно замер, когда на него устремилось несколько взглядов. - Если народ будет образован и начнет понимать хотя бы чуточку больше, чем сейчас, жить станет легче и им, и нам. По крайней мере, бояться они будут тех вещей, которых действительно стоит опасаться, - пояснил он, задумчиво уставившись на огонь.
        Калма перевела на него тяжелый взгляд.
        - Этому люду ничего не поможет. Ни образование, ни мы. Их страх не так уж плох. По крайней мере, не мешают, - холодно сказала она, вставая на ноги.
        - Ваш орден же ближайший. Что тебе известно об этом месте? - поинтересовался Блез, поднимая подбородок и следуя за ней взором.
        Калма отклонила голову, будто размышляя над ответом.
        - Ничего, кроме того, что вы и так уже знаете. Люди здесь глупые и суеверные. И лучше не поворачиваться к ним спиной. Ах да… Слышала, они разбираются в травах. И с ядами тоже знакомы. Пару лет назад они накормили отравленной едой одного из наших. Он надолго слег. Поэтому и с их едой, если они предложат, надо быть настороже.
        - Почему ты не сказала об этом раньше? - спросила Флёр. Она сощурилась, будто по-новому разглядывая дэву.
        - Меня никто не спрашивал.
        - Если есть голова на плечах, то могла сама догадаться, - довольно грубо сказала светлая.
        Калма шагнула навстречу, ее ладонь медленно легла на рукоять меча. В ее темных, как мгла, глазах отражался огонь.
        Флёр не мигая уставилась на дэву. Воздух будто накалился от их эмоций.
        - Успокойтесь. Только драки нам не хватало. Не дай боги наставник увидит, - произнес Ной, опасливо оглядываясь.
        Но его слова мало повлияли на происходящее.
        - Думаешь, я боюсь тебя? - спросила моя соседка.
        Повисла напряженная тишина. А в следующую секунду Флёр потрясла головой. Калма тоже отступила, удивленно убирая руку с меча, будто забыв, по какой причине хотела вытащить клинок из ножен.
        - Сара, - осуждающе сказала светлая дэва, оборачиваясь ко мне. Ее голос прозвучал достаточно громко. В груди у каждого будто разверзлась пустота.
        Судя по тому, как изменились и немного побледнели лица окружающих, случившееся не пришлось им по душе. Ной, сидевший близко ко мне, постарался отодвинуться подальше.
        Калма, помедлив и окинув меня холодным взглядом, крутанулась на пятке и пошла прочь, исчезая из исходившего от огня пламенного сияния. Ее темная фигура скрылась среди силуэтов деревьев. На небосводе, утопая в облаках, едва проглядывал тонкий серп луны.
        - Кажется, глава Северного ордена подавал прошение королю насчет школ… - морщась, будто выкапывая информацию из самых глубин памяти, неуверенно нарушил тишину Илос. Все это время он молчал и, сложив руки на груди, клевал носом, едва не засыпая, а заинтересовался происходящим лишь после чуть не разгоревшейся ссоры.
        - Подавал. Но прежний король был слишком стар, чтобы менять мир, а новый слишком молод и глуп. - Чуть помолчав, Блез кинул палку в огонь и добавил: - Впрочем, не всегда глупость лечится временем.
        - Ну, все равно прямо сейчас мы ничего не можем поделать с их страхом и суевериями. - В глазах Илоса, казалось, все выглядело предельно просто. - Иногда бездействие лучше всего, - задумчиво продолжил он. - Может, нам тогда и делать ничего не придется?
        - Ага, конечно, - хмыкнул Блез. - Просто скажи, что тебе лень поднять задницу с этого бревна.
        - И это тоже, - ничуть не оскорбившись, тем же сонным тоном отозвался парень.
        Прошел час, прежде чем все разошлись по палаткам. Я некоторое время помедлила перед тем, как забраться внутрь.
        Флёр успела снять мантию, оставшись в одной нижней рубашке.
        Дэва, ловко перебирая пряди, стала собирать волосы в короткую косу.
        В эту охоту я взяла с собой опиум с примесью трав, которые уменьшали привыкание к вредному веществу. Опиум делал сон глубоким. Он помогал управлять снами, порой прогонять кошмары, но если последнего не получалось, по крайней мере, они не брали надо мной верх, заставляя метаться в постели.
        Но все же с опиумом, несмотря на травы, следовало быть осторожнее, поэтому я старалась использовать его лишь в ситуациях, когда иного выбора не оставалось.
        Приняв снотворное, я легла. Флёр накрыла тканью сферу с глимой, которая была размером не больше куриного яйца. Света она давала мало, но в самый раз для того, чтобы развеять полутьму палатки.
        Вскоре веки отяжелели, как и все тело. Я будто проваливалась в трясину. Мне никогда не нравилось действие опиума. Оно словно поглощало тебя целиком, и зачастую сон почти невозможно было отделить от реальности. Последние полгода я тщательно работала над тем, чтобы во время сна сдерживать внешнее проявление своих кошмаров. Охота в Турисе была не последней, и я прекрасно это понимала. Свою слабость следовало скрывать. Долорес всегда утверждала, что непременно найдутся те, что пожелают ею воспользоваться.
        Открыв глаза, я первое время не могла собрать мысли воедино. Меня что-то встревожило, но я не могла понять, что именно. Послышался тихий смех, который сначала показался отголосками сна. В последнее время череда кошмаров сменялась обычной темнотой, в которой звучал едва различимый смех. Он, разносящийся эхом, был настолько тихим, что порою превращался в гул. Но он успокаивал. Ночи глухой темноты были самыми мирными.
        Действие опиума не прошло до конца, поэтому слабость в руках и ногах никак не желала уходить, но и вновь уснуть я уже не могла.
        Приподнявшись, я тряхнула головой, прогоняя остатки сновидения. Аккуратно встала, стараясь не разбудить Флёр, которая свернулась под покрывалом. Взяв мантию с собой, я вышла на улицу, накидывая ее на плечи.
        Прохладный воздух коснулся тела, вызывая волну дрожи. Я сощурилась, удивившись, что огонь в центре поляны до сих пор горел. Кто-то сидел у костра, но из-за нескольких палаток на пути лиц было не видно.
        Немного подумав, я направилась к пламени.
        Одним из ютившихся у костра оказался Блез.
        Див заметил меня практически сразу. Подняв голову, он замер. Блез будто удивился моему появлению и в то же время отнесся с пониманием, словно так и должно быть. Выразительный взор дива скользнул в сторону, на неизвестного, сидевшего напротив. Из-за палатки, преграждавшей путь, я видела только часть его плеча.
        Отчего-то сердце подскочило к горлу. Дар взбунтовался, на уровне инстинктов реагируя на чужие чувства. Только теперь я поняла, что именно сила пробудила меня ото сна.
        Повисла тишина, где-то в лесу громко ухнула сова. Я завороженно сделала несколько шагов, приближаясь к костру. В тот же миг сидевший напротив Блеза див обернулся - белые волосы, отросшие уже ниже плеч, озолотились светом пламени. Светлые глаза, блеск которых был подобен сиянию звезд на ночном небе, устремились ко мне. Уголки губ приподнялись, складываясь в знакомую полуулыбку.
        Меня окутало тепло. Жар овладел телом.
        «Это мои эмоции? Или чужие? Почему они такие яркие?» - пронеслись в сознании беспорядочные мысли. Давно чувства не ослепляли меня. Ни свои, ни чужие.
        Люций изменился. Его лицо с изящными чертами и бледной кожей осталось все тем же, но в то же время едва заметные перемены не давали отвести взгляд. Див казался еще более дерзким и своевольным и даже смотрел иначе.
        Меч в черных, расшитых серебряными нитями ножнах лежал у его ноги.
        Я сглотнула. Неизвестно почему, прямо сейчас мои ноги будто приросли к земле. Возможно, это было остаточным действием опиума, но почему тогда сердце так быстро колотилось в груди?
        Повисла безмолвная тишина. Мы лишь глядели друг на друга, и в голове не осталось никаких мыслей, пока Блез вдруг не закашлял, прикрывая рот кулаком.
        - Извините-извините, что-то в горле пересохло, - выдавил он, когда мы оба посмотрели на него. Див будто устыдился, отводя взор в сторону. - Надо попить водички.
        С этими словами теневой поднялся, отходя от костра и оставляя нас с Люцием вдвоем.
        Я приблизилась, поправляя мантию на плечах и собираясь занять место рядом.
        - Anima mea[1 - В переводе с фларканского языка (языка старых королевств) - «День настал». Форма приветствия, где тот, кому адресованы слова, символизирует солнце, осветившее тьму.В былые времена так встречали лишь тех, встречи с кем действительно ждали.], Люций, - сказала, вспоминая приветствие на фларканском, которому див научил меня в одном из первых писем. Я надеялась, что мое произношение было не слишком ужасным.
        Глаза Морана удивленно сверкнули, а на губах появилась загадочная улыбка. Будто он знал секрет, ведомый лишь ему.
        - Cor meum[2 - В переводе с фларканского языка (языка старых королевств) - «Потухли звезды». Вторая форма приветствия. Один из закладываемых смыслов - ночь ушла, рассеялась тьма, где тьма - это силы зла.], Сара. - Люций тянул гласные, отчего слова лились словно песня. - Давно не виделись. Надеюсь, ты скучала по мне?
        Я невольно нахмурилась. Даже если и скучала, его вопрос звучал насмешливо. По крайней мере, я ощущала веселье в душе дива. Из-за его чувств будто и у меня самой в сердце горел огонь.
        Но, несмотря на это, я знала, что должна отказаться от этих эмоций. Они стали слишком яркими и поглощающими, мешающими использовать мой дар.
        - Когда ты прибыл? - спросила я. Появление Морана посреди ночи стало сюрпризом.
        - Наверное… Час назад?
        - И ты проделал путь от столицы в одиночку?
        - Нет. Большую часть дороги я провел вместе с даэвами из ордена Ликорис. Их обитель находится севернее ордена Черных скал, - прошептал Люций. Мы говорили тихо, опасаясь разбудить остальных. Он склонил голову, подпирая лицо ладонью. - И как же поживала Сара Сорель все эти месяцы?
        На его губах вновь зародилась хитрая улыбка.
        Я не любила эти вопросы. Обычно они не выражали истинного отношения, а были лишь данью вежливости. Но ведь с Люцием всё иначе?
        - У меня все хорошо.
        Див лишь больше развеселился:
        - Да? А что именно хорошо? Мне было бы интересно узнать поподробнее. И как прошло лето? Почему не вернулась к итоговым испытаниям в прошлом году? Твои письма были такими короткими, что я о многом не стал спрашивать. - Уже на середине его монолога я сбилась. Моран протараторил все на одном дыхании, ни разу не отвел взгляд и даже умудрился пододвинуться еще ближе.
        Поэтому я инстинктивно выставила ладонь.
        Люций замер. Точно заледенел, когда моя рука оказалась на его губах, заставляя прекратить словесный поток. Я и сама застыла, на какой-то миг тело перестало меня слушаться.
        Прошло несколько долгих секунд, прежде чем я пришла в себя.
        Смутилась, понимая, что невольно перешагнула черту. Отодвинулась от теневого дива, молча опуская ладонь. Дотронулась до ключицы, нащупывая плетеную нить. В последние месяцы я носила на шее слишком много вещиц - медальон, что остался от отца, и пару кристаллов-ограничителей, один из которых принадлежал Айвен, а второй предназначался Люцию. И похоже, настала пора его отдать. Если до нынешней ночи я еще не была уверена, то теперь сомнения развеялись.
        Потянув за шнурок, я аккуратно вытащила из-под одежды прозрачный кристалл с серебряными прожилками, который, по заверению продавца, был добыт вместе с рудой светлого магического металла. Заготовку для будущего ограничителя я купила в столице, в лавке, где Айвен заказывала ножны к своему мечу.
        Кристалл был недорогим, лишь крупицы металла внутри добавляли ему ценности. Но когда я его увидела, то не смогла пройти мимо. Остановилась, долгое время рассматривая. Будто отыскала невиданную драгоценность.
        Возможно, так оно и было, ведь ценность некоторых вещей определяем мы сами. И порой ее невозможно исчислить золотыми монетами.
        Ограничитель был почти готов. На кристальной поверхности четко выделялись линии магических знаков. Оставалось лишь влить в него свою силу и активировать.
        - Что это? - раздался голос Морана. Он посмотрел на черный шнурок и кристалл, который был оплетен нитями серебряного металла. Сняв кулон с шеи, я зажала его в руке.
        - Ограничитель моего дара. - От колдовской силы пальцы пульсировали, охваченные теплом, которое постепенно перетекало из ладони в кристалл. Вскоре печати активировались и внутри вещицы затеплилась магия. - Я приготовила его для тебя.
        Перехватив ограничитель за веревку, я протянула его Морану.
        Теневой див некоторое время задумчиво смотрел на кулон. Из-за пламени костра прожилки в кристалле отливали золотом. Они точно светились изнутри, а отблески огня играли на многочисленных гранях.
        Люций взял подарок. Его пальцы мимолетно, едва ощутимо коснулись моих. Я сполна почувствовала эмоции дива: озадаченность, сомнения - его терзал какой-то вопрос.
        Но Моран молчал, рассматривая ограничитель.
        - Что-то не так? - Я перевела взгляд на костер, что уже почти прогорел. Раскаленные алые угли подернулись слоем белого пепла.
        - Сара, почему у меня такое чувство, что ты боишься моих эмоций? - Я обернулась, сталкиваясь со спокойным, внимательным взглядом. На лице Люция играла слабая понимающая улыбка.
        «Как всегда проницателен…» - невольно промелькнула мысль. Мне уже не впервые казалось, что теневой див видит меня насквозь. Понимает обо мне то, о чем я еще сама не догадалась. От этого становилось немного не по себе.
        Я привыкла, что почти все для меня подобны открытой книге, но вот к обратному оказалась не готова.
        - Я… не боюсь. Просто… Твои эмоции ощущаются гораздо сильнее прочих… И я не хочу спутать их со своими собственными. - Надо было сказать что-то еще. Я опасалась, что див неправильно меня поймет, ведь я сама до конца не знала точной причины.
        Но тихий смех Люция избавил меня от необходимости продолжать.
        - Сара Сорель, я все понял. - Он накинул шнурок на шею, и его эмоции затихли. Я будто осталась одна. - Буду носить не снимая, - пообещал он. - Это ведь драгоценный подарок. Слышал, эмпаты крайне избирательны и просто так не раздают ограничители всем подряд. Пусть теперь все эмоции, которые ты почувствуешь рядом со мной, будут лишь твоими. Думаю, так будет гораздо лучше… О, Блез! Уже вернулся? - Люций повернулся к своему другу, который вошел в круг света от костра.
        Теневые дивы о чем-то болтали, а я слышала их будто сквозь толстый слой ваты.
        В голове непрестанно звучали его слова: «…лишь твоими».
        Пусть пламя уже потухло, но мне отчего-то стало жарко. Поднявшись с бревна и пожелав спокойной ночи, я стремительно вернулась в палатку. Легла, надеясь, что сон избавит меня от путаницы в мыслях, которые сменялись одна за другой. Но надежда оказалась тщетной, я еще долго лежала, не в силах уснуть.
        Когда первые лучи солнца позолотили небосвод, лагерь ожил. Появление Люция взбудоражило даэвов. Многие подходили поздороваться. Моран улыбался, будто искренне был рад каждому. Наставник воспринял появление племянника с удивительной молчаливостью. Лишь бросил тяжелый взгляд, прежде чем отправить нас на разведку. Сам Норкросс оставался на поляне и пока не собирался вмешиваться в нашу миссию.
        Половина молодых стражей отправилась на погост, а другая, состоящая из меня, Флёр, Люция, Блеза и Ноя, пошла исследовать Грёнер, для начала решив изучить примыкающий к нему лес.
        Вскоре мы натолкнулись на то, что укрылось от нас в первый день, - несколько фигур, вырезанных из окружающих поселение деревьев. Как и лица на кладбище, они были созданы из некогда живых растений. Некоторые из них оказались настолько старыми, что прогнили, потеряв всю детальность, а другие, наоборот, выглядели так, будто их создали вчера. Но не оставалось сомнений, что все творения были посвящены одному существу - юноше, у ног которого вились растения. Стебли этих растений покрывали длинные и острые шипы, отчего вырезанные на них бутоны выглядели особенно нежно.
        Морозия. Я сразу узнала ее. Магический цветок, соком которого наносили звезды. Для людей шипы были ядовиты, поэтому растение собирали осторожно. Его сначала срезали, выжидали несколько часов, пока отрава потеряет свои свойства, а уже после заворачивали в ткань и отвозили в ближайший город для продажи.
        У ног последней деревянной статуи мы увидели надпись: «Возродись, обращаясь в прах».
        - Меня все больше напрягает это место, - проговорил Ной, и вместе со звуком его голоса раздался едва различимый отдаленный шелест.
        Из-за опавшей листвы идти беззвучно было невозможно. В ином случае мы могли бы и не заметить двух людей, которые шли через лес вдалеке. Их силуэты мелькали среди стволов, за спиной у каждого висел лук, одежда была из кожи - наверняка жители Грёнера изготовили ее сами. Они остановились, запоздало заметив нас. Видимо, хотели бежать, но не успели.
        - Подождите, - окликнул Люций, поднимая руку. - Мы ничего вам не сделаем.
        Флёр недоуменно сощурилась, не сразу догадываясь, почему оба мужчины послушались, стоило Морану с ними заговорить. Моя сила окружила их, внушая людям спокойствие.
        Люций направился к ним, я - следом. Расстояние играло важную роль, необходимо было подойти ближе, чтобы укрепить доверие.
        Мужчины замерли, растерянно оглядываясь друг на друга.
        - Можете рассказать об этом человеке? - Люций непринужденно махнул рукой на деревянную фигуру. - Мы ученики из Академии Снов. Путешествуем, изучая земли в округе. Собираем местные сказания.
        - Лжец, - осуждающе покачал головой Ной.
        Услышав высказывание, Моран лишь на миг нахмурился, но вскоре забыл, посчитав это мелочью, ради которой не стоит разводить ссору.
        - В следующий раз сам будешь разговаривать с местными, - раздался тихий голос Блеза позади.
        Я кивнула, соглашаясь с его словами. И лишь потом поняла, что сделала это неосознанно.
        - С превеликой радостью, - отозвался див.
        Я остановилась на полпути, посчитав расстояние достаточным для воздействия. А Люций приблизился к неизвестным вплотную. Див разговаривал с ними несколько минут. Все это время между ним и людьми сохранялось большое расстояние. Даже несмотря на мое влияние, они его боялись.
        Я оглянулась на странную фигуру из дерева. В отличие от ликов, вырезанных на столбах кладбища, юноша был великолепен. Пусть он и был облачен в простые одежды, но лицо… Оно будто принадлежало даэву, а не человеку.
        Вновь послышался шелест листвы - теневой див спешил обратно.
        Последние часы меня преследовало чувство, что все вокруг сон, а Моран - лишь часть этого сновидения. Но Люций был все так же болтлив, каждый раз разрушая овладевавшее мною наваждение.
        Я снова изучала его, отмечая новые детали. Див стал выше, а движения наполнились изяществом. Чувствовалась благородная кровь в его жилах. Пусть у даэвов не было разделения, как у людей, но его род с десятком прославленных предков, что удерживал власть над теневыми уже несколько веков, по праву мог называться аристократическим даже среди нашего народа.
        Наши взгляды встретились, а я отвернулась, лишь увидев его загадочную улыбку и осознав, что вновь слишком долго и пристально его разглядывала. Будто в самом деле опасалась, что див развеется.
        - Что ты узнал? - Голос Флёр звучал нетерпеливо.
        - Немного. Они были не слишком разговорчивы… Недавно в одной из семей заболел ребенок. На заборе их дома висит клочок белой ткани, - задумчиво произнес Люций.
        - И все? - разочарованно протянул Ной.
        - Но это уже лучше, чем ничего, разве нет? - отозвался див, даже не взглянув на светлого. - Идемте. Судя по реакции охотников, рады нам не будут.
        Мы нашли нужный дом спустя час - он находился на другом конце Грёнера, где поселение обступал сосновый лес. В воздухе пахло хвоей, а на деревьях около дома сидели вороны.
        У ворот висел колокольчик, веревка от которого болталась на уровне плеча. Блез дернул, и тяжелый звон повис в воздухе. Див хотел было обернуться к нам, как раздался булькающий рык.
        Флёр вздрогнула от неожиданности и тут же как ни в чем не бывало посмотрела в сторону, надеясь, что никто не заметил.
        В щелях между деревяшками виднелась морда животного - волка с серебряной шерстью и золотыми сверкающими глазами. Люций присел на корточки, не боясь испачкать полы мантии, и позвал его, протягивая руку. С пальцев слетело крохотное теневое облако.
        - Северный волк… Не ожидал встретить его охраняющим человеческий дом. - Тьма, сорвавшаяся с ладони дива, успокоила животное, оно перестало скалиться.
        Истинное создание Первого королевства. Эти земли будто пропитала магия темных даэвов.
        - Малыш, кто-то пришел? Ты почему расшумелся? - раздался скрипучий голос. Послышались шаркающие шаги и скрежет песка под ступнями. Калитка медленно отворилась.
        Представший перед нами человек едва ли не вдвое уступал в росте любому из нас. То был сгорбленный старик с вытянутым лицом, на котором особенно выделялся массивный нос. Волосы его стягивал на затылке в пучок кожаный шнур, кустистые седые брови нависали над голубыми глазами, короткая бородка была аккуратно уложена.
        Увидев нас и рассмотрев одеяния, старик обомлел. Страх вперемешку с надеждой охватил его.
        - Отец! - прозвучал громкий оклик. На крыльце дома застыл мужчина средних лет. Едва он заметил нас, его взор наполнился жгучей ненавистью. - Зайди немедленно! Закрой ворота!
        Он кинулся к ограде.
        Люций ухватился за деревянную калитку, не позволяя ее затворить.
        - Подождите. Мы хотим вам помочь. Нам сказали, что у вас болен ребенок.
        - Нам не нужна ваша помощь.
        - Вы справитесь сами? Или позволите ребенку умереть, как и остальным? - вмешался Блез. На какой-то миг слова теневого дива будто повлияли на мужчину, но потом его взгляд опустился ниже, коснулся темных одежд, и все благоразумие исчезло.
        - Из-за вас ему станет лишь хуже, - прохрипел он от едва сдерживаемой ярости.
        - Может, вы позволите осмотреть мальчика нам? - проговорила я, показывая на себя и Флёр. - Вдвоем. Больше никто за нами не последует.
        Мне удалось его отвлечь, убавить ярость. Во взгляде хозяина дома зародилось сомнение. Человеческие женщины слабее мужчин, и невольно люди переносили эту слабость и на дэв. Хотя разум и подсказывал им, что это заблуждение. Этот человек наверняка отказал бы и нам, но цвет наших одеяний сыграл решающую роль.
        - Вы светлые… - Взор незнакомца все еще был напряжен. Он громко сглотнул.
        Мужчина глядел на нас, словно делал самый сложный выбор в жизни. Потом глубоко вздохнул и тяжело произнес:
        - Ладно. - Его настороженный взгляд коснулся моих ножен. - Но только вы двое. И оставьте свои мечи снаружи.
        Последнее условие я восприняла молча. Ожидала, что он этого потребует, хоть и надеялась на иное. Сняв с пояса Туманный, я поначалу думала положить его прямо на землю, но, посмотрев на затоптанные грязные листья у ворот, неожиданно сделала то, на что ни один светлый не пошел бы. Протянула меч Люцию. Аккуратно, чтобы он ухватился за ножны и даже случайно не коснулся металла.
        Моран поначалу будто не поверил происходящему, но быстро опомнился. Когда Туманный оказался у него, рука Люция напряглась. В отличие от меня, теневой див ощущал всю тяжесть клинка. Но если бы меч был передан не по доброй воле, то удержать его долго Люций не смог бы.
        - Пригляди за ним, пожалуйста, - попросила я, чувствуя на себе взгляды остальных даэвов.
        Моран кивнул, а я вновь обратилась лицом к дому.
        - Идемте. - Мужчина открыл калитку шире, посторонился, пропуская нас.
        Флёр сохраняла безмятежный вид, хотя и была озадачена случившимся. Ее меч остался у ограды на земле.
        Калитка затворилась, и мы оказались во дворе. Северный волк сидел около старика, который стоял чуть в стороне от тропинки, ведущей к жилищу.
        - Недолго. Он слаб, - с неохотой сказал хозяин.
        - Не беспокойтесь, мы будем осторожны, - произнесла Флёр с мягкой улыбкой.
        Мужчина задержал на ней тяжелый взгляд и отвернулся, ускорив шаг.
        - Что случилось? Почему он изменил свое решение? - едва слышно прошептала мне девушка.
        - Он беспокоится за сына. И боится… - Я бросила короткий взгляд на калитку, за которой остались другие даэвы из нашего отряда. - Боится теневых. Пока не говори никому об этом.
        Темные одежды внушали жителям ужас. Именно поэтому даже мое влияние оказалось не столь действенным. И это был не обычный страх перед неведомым. Нет, он оказался вполне осознанным, и для него имелись причины, которые нам только предстояло выяснить.
        XVIII. Орден Черных скал
        Бывают времена, когда я желаю, чтобы этот мир навсегда замолк.
        Но бокал вина исправляет ситуацию…
        Мысли даэва, жившего слишком долго
        Академия Снов, тридцать лет назад…
        Сара
        Нас впустили в дом. Хозяин шел впереди, отослав детей и даже жену прочь. Жилище оказалось достаточно простым, но просторным, с несколькими комнатами. Своего отца мужчина тоже попытался отправить подальше от нас, но пожилой господин даже не думал исполнять приказ сына, отвечая, что его помощь может пригодиться и что он хочет проверить состояние Ульва.
        Старик следовал позади меня, источая беспокойство вперемешку с надеждой, что пылала в его сердце. Вскоре мы вошли в маленькую комнату с низким потолком. На постели, стоящей в углу у стены, укрытый массивным пуховым одеялом, лежал ребенок лет десяти. Лицо выглядело бледным и болезненным, короткие темные волосы лоснились, челка прилипла к потному лбу. Мальчик спал, тяжело дыша, его грудная клетка высоко вздымалась.
        - Не будите, - остановила Флёр, подняв руку, когда мужчина направился к кровати. Дэва приблизилась к постели, сжимая и разжимая кулак, чтобы размять пальцы, а после положила ладонь на лоб ребенка, опускаясь коленями на деревянный пол из широких досок, и прикрыла глаза.
        В сновидениях можно отыскать гораздо больше смысла, чем принято думать. Могущественные сомниумы даже находили путь к воспоминаниям. Но лучше всего во сне можно было ощутить влияние энергии Серого мира. Понять, накапливается ли она в человеке, грозя наслать кошмары и превратить его в монстра.
        Минуло несколько минут. В спальне царила напряженная тишина. Хозяин дома начинал нервничать. Он уже жалел, что вообще пустил нас на порог. Его эмоции постоянно колебались.
        Флёр резко открыла глаза, покачала головой и оглянулась на меня, одним взглядом требуя подойти. Я приблизилась, склоняясь над ней.
        - Это точно не тьма, - прошептала она.
        «Тогда что же?» - задалась я вопросом, переводя задумчивый взгляд на лицо ребенка. Болезненный вид мальчика затрагивал что-то в моей душе. Мне было его жаль, но не настолько, насколько должно было быть. И от этого становилось совестно. Казалось, во мне должно было найтись гораздо больше сострадания.
        Ребенок заворочался, будто почувствовал направленные на него взгляды, тонкая рука оказалась поверх одеяла. Широкий рукав задрался почти до локтя, обнажая загоревшую за лето кожу.
        Это…
        Я нахмурилась, делая еще шаг и нависая над кроватью.
        - Вам пора. Если вы не можете помочь ему, то уходите, - вдруг раздался голос отца. Он сказал это громко, отчего ребенок вновь заворочался. Кожа на руке мальчика от запястья до локтя была покрыта мелкими черными точками, которые выглядели точно брызги чернил. Издалека их можно было принять за родинки. Если бы только они не исчезали сейчас прямо у меня на глазах.
        Наверняка дар Флёр спровоцировал их проявление. И это означало, что мы имели дело с чем-то магическим.
        Отец ребенка потеснил меня, поправляя одеяло и пряча руку мальчика под ним.
        Мужчина не рассчитывал, что мы увидим следы магии на теле его сына. Он развернулся, гневно смотря на нас.
        - Вы не дали нам времени… - начала я, пытаясь достучаться до его разума. К этому моменту Флёр успела подняться на ноги и отойти на несколько шагов в глубь комнаты. Ее руки были напряженно вытянуты вдоль тела.
        - Меня не волнует. Уходите, - холодным тоном повторил мужчина.
        Он старался выглядеть грозным, хоть и боялся. Постепенно напряжение росло, пока неожиданно в происходящее не вмешался его престарелый отец.
        - Невежливо так поступать с гостями, Ярвин. Надо хотя бы чаем напоить, а то что о нас подумают? - всплеснув руками, запричитал он.
        Сын глянул на него раздраженно, будто одним взглядом говоря ему помолчать.
        - Мы бы не отказались от чая, - покорно согласилась я, отходя от кровати ребенка и ощущая, как хозяина дома накрывает облегчение.
        Мужчина недовольно поджал губы.
        Но он не помешал, когда престарелый господин позвал нас за собой в другую часть жилища. Мы покинули спальню мальчика, оставляя его отца позади. Возможно, в любой другой ситуации чаем поить нас бы не стали. Но в сложившихся обстоятельствах человек был определенно рад, что нашим вниманием завладело нечто иное.
        Кухня представляла собой небольшую комнату с длинным столом, вытесанным из дерева, и табуретками, окружающими его. Одну из стен полностью занимала печь. Пламя внутри нее давно не горело, но черный камень, из которого она была сложена, все еще дышал теплом. На печке стоял большой чайник. Маленькое полукруглое окошко под самым потолком оказалось закрыто деревянными ставнями. Все выглядело весьма скромно.
        Старик попросил сына достать чашки, а сам направился к шкафу, за створками которого обнаружилось множество деревянных баночек с крышками. В воздухе запахло травами.
        - Кажется, у вас большая коллекция, - заметила я, наблюдая за тем, как старик перебирает сосуды на полках.
        Флёр сидела рядом со мной, настороженно следя за обоими людьми. Идея выпить чаю совсем ее не вдохновила. Но после недавнего рассказа Кармы о том, как жители Грёнера отравили даэва из ее ордена, это было неудивительно.
        - А как иначе? Мы пользуемся всем, что дает нам земля, - тем временем ответил старик, искоса посматривая на сына. Тот выглядел мрачным, погруженный в свои мысли. Казалось, что он даже не прислушивается к нашему разговору. - Животные в лесах, вода, травы - мы во всем зависим от нее. Поэтому, когда она решает что-то у нас отнять, мы не должны сопротивляться. На все воля богов.
        Но сам он в свои слова не верил. Будто повторял чужие утверждения. Я бросила быстрый взор на Ярвина, который стоял у печки.
        - А кто собирает травы? - поинтересовалась я, вновь полностью сосредотачиваясь на чувствах старика. Когда мы только увиделись у ворот, я ощутила: ему есть что нам рассказать. Вот и теперь взвившиеся эмоции показали, что я задала верный вопрос.
        - В основном этим занимаются дети. Работа легкая, долго искать не надо. Идут вдоль реки да срывают все, что в хозяйстве пригодится.
        Стоило ему договорить, как вмешался Ярвин. Он подошел ближе, настойчиво оттесняя отца от шкафа. Не глядя достал одну из банок и проговорил:
        - Дальше я один справлюсь. Иди пригляди за Ульвом. - Голос его был строг и не терпел возражений.
        Но старик больше и не сопротивлялся. Попрощавшись, смиренно покинул кухню - он уже сообщил нам то, что собирался. Вскоре перед нами поставили кружки с чаем. Флёр настороженно посмотрела на свою, не рискуя даже притрагиваться к ней.
        - Можешь пить, - тихо сказала я, не ощущая злого умысла от хозяина дома. Единственное, чего он сейчас желал, - чтобы мы скорее убрались из его жилища. Им овладело сильное беспокойство и страх. Мысли мужчины витали где-то далеко.
        Не став злоупотреблять гостеприимством и быстро выпив чай, мы вышли наружу. Ярвин торопливо вел нас к калитке.
        Когда он уже открыл ее, Флёр, обернувшись, неожиданно спросила:
        - В ваших местах часто бывают даэвы из ордена Черных скал?
        В первое мгновение человек растерялся, беззвучно открывая рот.
        - Это их земли. Они появляются раз-два в год, наверное… - наконец отозвался он и уже увереннее добавил: - У нас своя жизнь. Мы не следим за вашим народом. И мы должны быть благодарны за вашу защиту.
        - Вы с ними совсем не сталкиваетесь? Когда они были здесь последний раз? - без промедления продолжила допрос дэва.
        - Я же сказал, мы не следим за вами! - резко заявил мужчина. - И стараемся держаться в стороне! - Он плотно сжал челюсти.
        - Значит, это неправда, что жители Грёнера отравили одного из даэвов ордена Черных скал? - не поведя бровью, проговорила Флёр.
        Хозяин дома шумно втянул воздух, его глаза расширились.
        - Мы… мы… - начал он, озираясь, и замолчал, в панике подыскивая слова.
        - Мы пойдем, - вмешалась я, давая ему возможность промолчать. - Спасибо за гостеприимство. Мы подумаем над тем, как помочь вашему сыну.
        Стоило выйти на улицу, как калитка с грохотом захлопнулась за нашими спинами.
        - Зачем ты меня остановила?
        - Было достаточно, - пробормотала я. - Он и так запуган, как бы в панике не натворил глупостей. - Флёр задумалась, а я мрачно поведала: - Этот человек готов пожертвовать одним своим ребенком для того, чтобы спасти остальных. Нам лучше не давать ему повода.
        После посещения этого дома в душе поселилось гнетущее чувство. Когда мужчина понял, что мы увидели следы на коже, он будто забыл о больном ребенке. Его волновала тайна, которую он обязан был сохранить.
        Я оглянулась, ища остальных.
        Даэвы, оставшиеся снаружи, обнаружились сидящими на корточках чуть поодаль.
        Сделав несколько шагов, я на мгновение застыла. Дивы, расчистив от опавшей листвы участок земли, играли в крестики-нолики. Мой меч, скатившись ближе к животу, лежал у Люция на коленях. Белые ножны сразу бросались в глаза на фоне его темного одеяния. Только Ной остался на ногах, с демонстративно недовольным видом сложив руки на груди.
        «Почти не удивлена…» - сказала я самой себе.
        Отмерев, я подошла к ним как раз в тот момент, когда Люций поставил последний крестик. Он, довольный победой над другом, поднялся, беря Туманный в руку. Блез же выругался, хмуро глядя на линии на земле, - видно, это был не первый его проигрыш.
        - Крестики всегда побеждают, - бросил ему Моран и повернулся к нам: - Ну как? Удалось что-то выяснить?
        Я требовательно протянула раскрытую ладонь, смотря на бледные пальцы, сжимающие ножны моего меча. Я не любила, когда Туманный находился в чужих руках. Даже когда в юности он пару раз оказывался у Фредерика, я желала скорее его вернуть. Но в этот раз я испытывала удивительное спокойствие. Будто то, что мой клинок находился у Люция, было само собой разумеющимся.
        Вскоре меч вернулся ко мне. Там, где рука Морана касалась оружия, подушечки пальцев покалывало. Туманный знал, что его касался не просто посторонний, а теневой, но отнесся к этому поразительно терпеливо.
        - Да. Даже больше, чем рассчитывали, - отозвалась Флёр, ее взгляд был направлен на Блеза, который все еще задумчиво смотрел на результат недавней игры.
        Флёр рассказывала о случившемся в доме. О необычном поведении хозяина и о мальчике, в болезни которого энергия Серого мира повинна не была. Но умолчала о страхе людей перед теневыми. Если наши догадки окажутся верны, то орден Черных скал ожидало наказание. Любой вред людям - преступление. Только это следовало еще доказать, избегая пустых домыслов. В первую очередь предстояло доложить обо всем наставнику. Именно он решит, как нам лучше поступить. А пока - чем меньше даэвов знает, тем лучше. Все же в делах теневых орденов пристало разбираться вовсе не ученикам Академии Снов.
        Люций будто почувствовал, что мы что-то скрываем. Всю дорогу до поляны, где были установлены палатки, он внимательно смотрел на меня. На какой-то момент мне стало даже жаль, что я не ощущаю его эмоций.
        По возвращении мы первым делом отыскали наставника, который обнаружился позади своей палатки на краю лагеря. Он сидел под деревом, опираясь на его ствол, закрыв глаза. Слово взял Ной, который прибавил шагу сразу, стоило ему завидеть учителя. Если не знать всего, то можно подумать, что именно он был лидером нашей группы.
        Флёр это разозлило, Блезу было все равно. Люций лишь улыбнулся, смерив спину светлого дива насмешливым взглядом.
        Норкросс внимательно выслушал нас.
        - Я понял. Пока отдохните, а я подумаю, что будем делать дальше. Все, идите, - бросил он.
        Ной кивнул, отходя с отстраненно-вежливым выражением лица. Хотя, подозреваю, див надеялся на похвалу, которая так и не прозвучала.
        Мы ушли вместе с ним, некоторое время проведя на поляне. Вскоре светлый забрался к себе в палатку, и, улучив момент, мы с Флёр вновь направились к наставнику. Люций с Блезом последовали за нами. Наверняка Моран, догадавшись о том, что мы о чем-то умолчали, поведал об этом другу.
        - Ладно, теперь я готов узнать детали, - тяжело произнес Норкросс, стоило нам подойти. Он будто предчувствовал, что продолжение истории ему не понравится. Когда Флёр начала доклад, я постаралась отгородиться от чужих эмоций. Если я ощущу чувства наставника, то сразу начну изучать, силясь понять их.
        Уже после первых слов див поднялся на ноги. На лице его отражалась злость, но вместе с ней досада - див надеялся, что мы ошибаемся.
        - Это очень серьезное обвинение, - произнес наставник, будто мы сами этого не осознавали.
        Пусть мы еще учились в академии, но все же знали законы, установленные нашим народом. Среди орденов считалось злостным преступлением причинение вреда людям. Если даэвы сталкивались со злодеяниями человеческого рода, то виновника доставляли и отдавали паладинам королевства. Именно они вершили правосудие.
        Этому правилу следовали неукоснительно. Тронешь одного - и рано или поздно слухи разнесутся по всему материку, несколько случаев - и народ взбунтуется. И тогда пострадают все даэвы. Война с людьми была не нужна никому.
        Именно из-за страха, который испытывали жители Грёнера по отношению к теневым, появилось основание для того, чтобы заподозрить даэвов из ближайшей к поселению обители в нарушении незыблемого закона.
        - Необходимо отправить письмо Ликорисам и в Северный орден. Ликорисы ближе всего, достаточно одного отряда сильных, опытных воинов. Главную обитель же пока поставить в известность, - спустя несколько минут раздумий проговорил Норкросс. - Люц, напиши письмо домой. Твой ворон гораздо быстрее покроет расстояние.
        Моран кивнул. Див хмурился.
        - Остальные, как и прежде, пока хранят все в тайне, - посчитал нужным уточнить учитель. Но это было сказано на всякий случай. Все же раз нам с самого начала хватило ума держать все в тайне, то и после болтать не станем.
        Когда приказ был отдан, мы вновь вернулись к разговору о болезни мальчика.
        - Болезнь ребенка как-то связана с теневыми даэвами. Может, не напрямую, но все же… Когда старик говорил о реке, его эмоции были слишком неспокойны. Мне кажется, стоит пройти вдоль ее русла и изучить растущие по берегу травы, - предложила я, слыша, как лагерь наводняли звуки - вторая группа даэвов вернулась с погоста. Среди них наверняка была и Карма, от которой нам предстояло скрыть наши догадки, чтобы дэва не смогла связаться со своим орденом. Появление их отряда раньше группы из Ликориса могло помешать расследованию.
        - Насколько мальчик плох? - спросил Норкросс.
        - Будет большой удачей, если он проживет еще хотя бы пару дней, - вмешалась Флёр.
        После сказанного учитель почти минуту молчал, пару раз его рука вздрагивала, будто он хотел что-то сделать, но постоянно себя останавливал.
        - Да хватит уже, - бросил Моран, видя родственника насквозь. - У тебя ведь что-то есть? Отдай, не малодушничай. Вернешься в орден - достанешь еще.
        - Что бы ты понимал, - недовольно процедил Норкросс. Раздался тихий треск ниток, и див вытащил продолговатый металлический сосуд размером не больше моего указательного пальца. Учитель посмотрел на вещицу в руке с сожалением, во взгляде читалось сомнение, а потом протянул ее Флёр. На одной из металлических граней я увидела оттиск - символ ордена Вечной зелени.
        - Позаботьтесь, чтобы мальчик все выпил. Даже если это не вылечит его, то укрепит тело, - сказал Норкросс.
        Я по-новому посмотрела на сосуд, понимая, что внутри сильное целительское зелье.
        Никто не знал, из каких ингредиентов врачеватели ордена Вечной зелени их изготавливали, - они тщательно хранили свои секреты. Но при глубоких ранах наличие такого эликсира могло сохранить жизнь. Конечно, лекарство не творило чудес, лишь увеличивало шансы на спасение.
        Достать хоть одно было сложно даже светлым, не говоря уже о теневых.
        Теперь становилось ясно, почему наставник с такой неохотой расставался со своим сокровищем.
        - Я схожу с ней, - вызвалась я.
        Учитель кивнул и добавил:
        - Люций тоже пойдет с вами. После того как передадите эликсир, отправите письмо. Лучше это сделать подальше от лагеря.
        Вскоре мы ушли - к Нокроссу уже спешили даэвы из другой группы, чтобы поведать о том, что интересного удалось отыскать на погосте.
        Мы же вновь направились к Грёнеру, собираясь опять ступить на его улицы. Я ослабила контроль над даром, позволяя себе немного расслабиться, как вдруг ощутила эмоции, заставившие меня резко обернуться, - нетерпение и тревога. Они принадлежали Коэну, который только что вышел из леса. Но шел он не со стороны погоста, куда отправлялась на поиски его группа, а был достаточно близко к Норкроссу. Это могло быть либо совпадением, либо див подслушивал, а после, чтобы ни с кем не столкнуться и не вызвать подозрений, немного обогнул лагерь.
        «Может, он ходил к реке?» - предположил внутренний голос. Когда дело касалось Коэна, мне было тяжело понять, что творилось в голове у юноши. Из всех приближенных Люция Морана он оставался для меня самой спорной личностью. Грубым и порою глупым, невоспитанным, но со своими волнениями и переживаниями, из-за которых ему можно было даже посочувствовать.
        - Сара? - позвал меня Люций. Обернувшись, я оказалась с ним лицом к лицу. - Что-то случилось? - Он отклонился в сторону, заглядывая за мою спину. Но его друг уже затерялся среди палаток и даэвов, бродящих по поляне.
        - Нет, все хорошо, - произнесла я. Люций окинул меня внимательным взглядом, а потом развернулся, идя к застывшей в ожидании нас Флёр.
        Возможно, стоило рассказать о вспыхнувших подозрениях теневому диву. Но я не стала. Это лишь мои домыслы, я могла ошибиться. И в то же время, даже если Коэн стал свидетелем нашего разговора с наставником, это не должно было обернуться проблемой. Болтать он не будет. Но, несмотря на все разумные доводы, я далеко не сразу выбросила эти мысли из головы.
        Когда мы приблизились к нужному дому, было решено воспользоваться даром Морана. Маленькой теневой птичке предстояло доставить короткое послание на клочке бумаги. Поначалу Флёр и Моран засомневались, что старик умеет читать.
        - Умеет, - вмешалась я, обдумывая все события минувшего дня. - Мне показалось, что именно он отправил запрос в Академию Снов. Увидев нас, он даже обрадовался, а для жителей Грёнера радоваться встрече с даэвом - необычно.
        Прошло несколько минут, прежде чем калитка настороженно приоткрылась. Отдав лекарство в трясущиеся руки старика, мы поспешили прочь. Для начала к сосновому лесу.
        Деревья высоким ровным рядом тянулись к небу. Их голые стволы лишь ближе к верхушке покрывали ветви, а те, что когда-то росли ниже, теперь в виде хвороста укрывали землю.
        Этот лес, лишенный теплых красок осени, был холодным и мрачным.
        Лишь солнце, подкатившееся уже к краю горизонта, заливало небо золотыми и рубиновыми цветами. Было еще не слишком поздно, но в Акраксе световой день оказался значительно короче, чем на юге.
        - Самое приятное в такое время - сидеть у камина с бокалом вина, - заметил Люций, продолжая вести нас вперед, дальше от Грёнера.
        - Придется довольствоваться лишь костром, - отозвалась Флёр, обычно хранившая молчание рядом с теневым.
        День выдался насыщенным, и в свете новых обстоятельств вся последующая неделя должна стать богатой на события.
        Неожиданно над головой раздался крик. Я подняла взор, наблюдая, как белая птица кружит среди стволов, умело маневрируя в густом лесу. Лицо Люция озарила улыбка. Он едва не перешел на бег, стремительно достигая поваленного дерева, что нависло под острым углом над землей. Быстро запрыгнув на его край, Моран поднял руку, будто подзывая ворона к себе.
        Я замерла, наблюдая, как посланник ластится к теневому. Это выглядело мило. Птица, усевшись на согнутую руку юноши, нежно потерлась клювом о его щеку.
        - Боги… Да вы нечто. - Раздавшийся сбоку голос показался ушатом ледяной воды, вылитой на голову.
        Лицо Флёр выражало крайнюю степень удивления, ее взгляд перемещался от меня к Морану и обратно. Она тихо рассмеялась, прикрывая рот ладонью, будто увидела что-то доселе невозможное и оттого забавное.
        А спустя несколько секунд внезапно, словно сверкающая в ночном небе молния, меня посетило осознание.
        Белый ворон. Флёр видела его у нашего домика в Академии Снов. А Айвен рассказала, что птица щипала мяту под моим окном.
        Слишком очевидно…
        Но все равно причина такого бурного веселья девушки для меня была удивительна. Недовольство я сочла бы более логичной реакцией. Несмотря на то что в Академии Снов теневые и светлые стали терпимее друг к другу, в орденах ничего не изменилось. И тот факт, что мы еще сильнее сблизились с Мораном, в обители Сорель никому не придется по душе. Если они, конечно, узнают.
        Флёр продолжала тихо смеяться все то время, пока Люций прикреплял послание к лапе ворона. Когда же птица покинула теневого дива, вместо того чтобы подняться в небо, она сначала направилась ко мне, зависнув на несколько секунд над моей головой. От поднятого ее крыльями ветра волосы растрепались. А через мгновение, громко крикнув, ворон улетел, исчезнув среди верхушек сосен.
        IX. Тот самый мальчик
        Орден Хранителей исчез внезапно, многие поверили, что на них обрушилось проклятие и тьма утянула их в небытие…
        «Легенды Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Академия Снов, тридцать лет назад…
        Сара
        Я никогда не пыталась понять Флёр. Теперь мне казалось, что я пренебрегала многими, считая, что рано или поздно они станут меня сторониться. Возможно, я сама не понимала, что боялась.
        До Академии Снов больше половины того, что мне было известно о Флёр, я знала со слов Айвен. Учитывая их отношения в те годы, я слышала мало хорошего. Но все же всегда замечала, как легко девушка находит общий язык с остальными, вызывает у них симпатию. И видела все притворство, скрывающееся за ее улыбкой. Я знала, что родители Флёр занимали невысокое положение, хотя в юности ее мать и Изабель Ларак обучались у одного сомниума. Только теперь мать Айвен была советницей главы ордена, а родительница Флёр осталась в самом низу иерархической лестницы.
        Может, не только мягкий характер Айвен, но и это было одной из причин неприязни между девушками. Но, так или иначе, Флёр производила впечатление даэва, которого больше всего на свете беспокоила собственная судьба. И я не рассчитывала, что она будет переживать за жизнь больного мальчика сильнее всех нас.
        Весь вечер на ее лице держалось отсутствующее выражение. В конце концов она лично отправилась просить наставника позволить нам пойти вдоль берега реки. Зрение даэвов даже в ночи оставалось острым. Его хватало, чтобы разглядеть растения в тусклом свете звезд, которые временами проглядывались сквозь плывущие серые облака.
        Наставник согласился.
        Изначально я предполагала, что пойдем только мы с Флёр. Но учитель распорядился иначе, приказав Люцию и Блезу отправиться с нами.
        - Те охотники в лесу… Ты ведь так и не сказал, что они тебе ответили насчет того юноши, вырезанного в дереве? - спросил Блез, пока мы вчетвером двигались к водоему.
        Люций на мгновение нахмурился.
        - Они назвали того юношу светлым богом, - спустя несколько секунд поведал он.
        - Богом? - удивленно поглядела на него Флёр.
        - Да. Пусть Эсмира многоликая, но в мужском облике изображать ее не принято. Поэтому, может, это и не она вовсе, и они поклоняются кому-то другому. Из-за этого я не стал рассказывать, посчитал маловажным.
        «Слишком часто в последнее время я слышу странные истории о богах…» - подумала я, услышав ответ.
        Вскоре мы достигли реки. Мы собирались разделиться по двое - светлый с темным - и разойтись в противоположные стороны. Ночь только вступила в свои права, и у нас оставалось еще достаточно времени, чтобы изучить окрестности.
        Мы не спорили, кто с кем пойдет. Даже вопросов не возникло. Попрощавшись, мы договорились, что в случае, если ничего не найдем, поворачиваем назад через два часа и встречаемся в лагере. Обернулась я лишь раз, чтобы увидеть, как спины Флёр с Блезом исчезают за поворотом русла.
        Первые минуты пути прошли в молчании. Возможно, не только меня посетила мысль, что лучше хранить тишину, пока мы не уйдем достаточно далеко от поляны с палатками.
        Люций шел впереди, аккуратно отодвигая ветви деревьев, плотно растущих у обрывистого берега реки, которая извивалась лентой на фоне темнеющего леса.
        Моран ступал мягко. Даже листва почти не хрустела под его ногами. Мои шаги звучали гораздо громче.
        - Я правда удивился, когда ты не вернулась в Академию, - вдруг признался он. Див мельком обернулся, кидая на меня проницательный взор. В этот раз он совсем не улыбался.
        - По приказу главы я осталась медитировать в ордене, - отозвалась я. - В подземелье у Духовного озера.
        - В подземелье? Почему именно там? - удивился Моран, отворачиваясь и продолжая путь, а после заметил: - Больше похоже на наказание.
        - Это оно и было, - не стала лукавить я и услышала, как с громким треском ломается ветка. Желая убрать ее с нашего пути, Моран слишком сильно сжал руку. Див остановился, вновь оборачиваясь ко мне лицом:
        - Почему?
        - За проступки в Академии. - Я отвела взгляд, изучая берег. Большинство растений уже пожелтели и пожухли, лишь некоторые из них до сих пор сохраняли насыщенно-зеленый цвет.
        - Какие проступки? Наказания, которые мы с тобой получали? - Люций склонил голову. В следующую секунду див досадливо поморщился, осознав, что до сих пор сжимает в руке ветвь. Резким и небрежным движением он выкинул ее прочь, прямо в реку.
        - Нет. - Я уже и забыла, что в первый год по вине Морана не один вечер провела в башне света, обновляя магические печати. - Это из-за применения дара. Когда я помогла скарду.
        Вспомнилась недавняя встреча с дивом. Он так отличался от того раненого воина с истерзанными видениями сердцем и волей.
        Люций поджал губы, взгляд стал колючим.
        - Глава ордена предвзят к тебе, - сухо изрек Моран. - Со своим сыном он бы так не поступил.
        - Это Долорес настояла на моем вхождении в семью, - пожала я плечами. Хотя и понимала, что теневой див говорил немного о другом. Но я не желала сквернословить о своей семье даже при теневом диве. - Я никогда не ожидала особенного отношения, Люций. Мне достаточно отплатить добром за добро, а остальное останется на их совести. Если я буду думать о том, какого отношения заслуживаю, а потом злиться и расстраиваться, не получая его… - Я покачала головой. - Это путь в тупик.
        Див остановился, слушая меня, а когда я закончила, произнес:
        - Мудрые слова, Сара. И готов признать, ты права. Вот только… - Он поставил ногу на камень, согнув ее в колене и перенеся вес на нее. Посмотрел на темнеющие воды широкой реки, в которой отражались серые облака. - Ты никогда не думала о том, что когда-нибудь глава отдаст приказ, который ты не сможешь выполнить? Я успел тебя изучить, ты отдашь свою жизнь для защиты простых смертных. Пожертвуешь собой, зная, что это кого-то спасет. Но что, если служба ордену потребует иного? Например, предательства?
        Люций усмехнулся, оборачиваясь ко мне. Я молчала слишком долго.
        - Для многих это сложный вопрос, ведь верность ордену превыше всего. Но ведь не для тебя, Сара? Можешь ничего не говорить. Я и так знаю ответ. - Люций приблизился и положил ладонь на мое плечо. Склонился, прошептав: - Надеюсь, тебе никогда не придется делать этот выбор.
        Моран развернулся, собираясь продолжить путь.
        - А что выберешь ты? - Мой вопрос его позабавил.
        - Я? - задумчиво протянул он. - Со мной все просто. Я гибче, чем ты, Сара. Но у меня тоже есть принципы. И между нами имеется существенное различие… Я не буду следовать чужим приказам. Я буду их отдавать.
        Опустив взгляд, я раздумывала над его словами. Люций Моран был прав. Но в то же время мне малодушно не хотелось даже рассуждать о сказанном.
        «Мне никогда не придется делать этот выбор. Ведь место главы займет Фредерик…» - зародилась в голове мысль. Я хотела сказать об этом теневому диву, но вместо этого из моих уст вырвалось совсем иное:
        - Почему ты вообще заговорил обо всем этом, Люций?
        Он некоторое время молчал, отведя взгляд, а потом вновь посмотрел мне в лицо.
        - Потому что мне не все равно, Сара.
        Моран отвернулся, в этот раз в самом деле продолжая наше путешествие через лес. А у меня больше не нашлось что сказать. Но я знала, что еще не раз вспомню наш разговор этим поздним вечером.
        Мы шли несколько минут в тишине, пока Люций вновь не оживился. В этот раз он не задавал вопросы, а сам беззаботно болтал, рассказывая о жизни в столице и празднике Семи ночей в королевстве Акракс, который наступал после сбора урожая, перед полнолунием десятого месяца. В начале недели среди людей было принято посещать храмы, поклоняясь богам и святым. Молились о разном, хотя зачастую просили о богатом урожае в следующем году и о благополучии собственном и своих близких. А на седьмую, последнюю ночь каждый надевал свой лучший наряд, отправляясь гулять по улицам города. Народ позажиточнее облачался в красно-золотые одеяния. Улицы Дельтраса усеивали сотни огней, зажженных как в домах, так и снаружи. Даже небо временами озарялось пламенем - даэвы при королевском дворе использовали магические печати.
        Див говорил тихо, почти шептал. Делал это из предосторожности, на случай, если мы ненароком на кого-то наткнемся в лесу.
        Судя по его рассказу, зрелище было и правда впечатляющим. Я внимательно слушала, не забывая изучать попадающиеся на глаза растения. На улице стремительно холодало, а тяжелые тучи намекали, что совсем скоро настанет день, когда снег укроет эти земли. Люций же, казалось, был только рад такому тихому слушателю, хотя часто поглядывал на меня, будто проверяя, все так же ли я внемлю его словам.
        - Кстати, в столице я нашел недостающие ингредиенты для вина. - Он коснулся мантии, отодвигая край. На поясе Морана висел бурдюк. - Я использовал рецепт из той книги, что мы взяли в библиотеке Туриса.
        Поняв, что сумел меня заинтересовать, теневой див продолжил:
        - Вышел прекрасный напиток. Ароматный. Кстати, у этого вина немного странное название - «Высвобождение света».
        И правда необычное…
        - Ты уже его пробовал? - поинтересовалась я.
        - Этот месяц только его и пил.
        Я кивнула. Стараясь сохранить невозмутимый вид, как бы невзначай сказала:
        - Я привезла тебе гранатовое вино. Оно считается лучшим на светлых землях.
        - Да? - Люций остановился, оборачиваясь ко мне. Губы Морана сложились в довольную улыбку. - А я и не надеялся. Думал, Сара Сорель не сдержит обещания.
        - Я всегда выполняю обещанное, - отозвалась я. Немного подумав, добавила: - Даже если это обещание меня вынудили дать.
        Глаза Люция лукаво сверкнули, и он многозначительно выдал:
        - Я запомню. Кто знает, что Сара Сорель пообещает мне в следующий раз? - Внезапно он мне подмигнул.
        Несколько секунд я еще смотрела на Морана, а потом, не выдержав, отвернулась. В голове закрутились мысли. Его слова звучали вполне обыденно, но все же отчего-то смущали.
        Я даже всерьез задумалась над тем, как можно заставить Люция помолчать. К сожалению, обездвиживающая печать имела ряд недостатков. Во-первых, при ее использовании див даже ходить не сможет, и мне придется нести его на руках. А во-вторых, теперь мы вроде как друзья, и такое грубое обращение, возможно, его обидит.
        Я вновь посмотрела на Люция. Берег стал более пологим и не таким заросшим, поэтому теперь мы шли бок о бок. Бровь Морана вопросительно изогнулась, и он с подозрением сощурился, склонив голову.
        Хотя с каких пор я стала думать, что дива вообще способно что-то оскорбить?
        И пора уже прекратить врать самой себе: мы давно не в тех отношениях, когда я хотела, чтобы он замолчал. Да даже тогда я была с собой неискренна.
        - Знаешь… - протянул див, отвлекая меня от мыслей. - После пещеры под Турисом я вернулся в орден и очень долго изучал все сохранившиеся записи об ордене Хранителей. Оказалось, что в нашей библиотеке находятся книги куда полезнее, чем те, что стоят на полках в библиотеке Туриса. Хотя не удивлюсь, если мой крайне предусмотрительный предок принес их именно оттуда. - Если вспомнить украденную самим Люцием книгу, его слова могли быть недалеки от правды. - Я нашел любопытные записи о печатях света и тьмы, использующие одновременно две силы.
        - В печати нельзя вливать обе магии, - строго заметила я, замедляя шаг. - Об этом знают даже дети.
        - Верно. Нельзя. Нам говорят об этом с пеленок. И неудивительно, ведь это очень опасно. В лучшем случае получишь увечья, в худшем - умрешь и заберешь кого-нибудь с собой. Я это все знаю. Но в ордене Хранителей и светлые, и теневые много лет жили бок о бок. И у них было гораздо больше возможностей изучить этот вопрос, - убежденно заявил Люций. - Они были уверены, что совместные печати можно использовать, но лишь при условии, что магия владельцев приняла друг друга. - Теневой див остановился, вынуждая меня невольно замереть на месте.
        - Даже если и так, то это все равно опасно, - упрямо стояла я на своем. Я стала лучше понимать некоторую небрежность Люция к заведенным порядкам. Но все же всегда оставались границы, которые пересекать не следовало. И эта была одной из них.
        Уголок губ Люция приподнялся. Его рука вдруг скользнула к мечу из черного металла. Сжав эфес, он обнажил клинок. Черное золото заблестело даже в ночи. Его оружие выглядело донельзя просто, но в то же время изящно.
        - Наши мечи… С годами они становятся частью силы. В какой-то степени клинки отражают нас самих и также благоволят нашим привязанностям. Сегодня, когда ты дала мне свой меч, ты ведь почувствовала это? - Люций приблизился почти вплотную, говоря при этом все тише, пока окончательно не перешел на хриплый шепот. - Возьми, - настойчиво произнес он, протягивая мне меч из темного металла. Мой удивленный взор скользнул от клинка к ножнам, что так и остались висеть у Морана на поясе. - Уверяю, ничего страшного не случится, Сара.
        - Я не могу, - даже до конца не осмыслив его предложение, отозвалась я.
        Это оружие теневого… И какое право касаться его имела я, светлая?
        «Он не пробудет в моих руках и секунды», - подумала, смотря на опасный блеск стали.
        Что-то заставило меня поднять голову, соприкоснуться взглядом с дивом, стоящим так близко, что казалось, даже его дыхание достигало моего лица.
        - Какое у него имя? - примирившись с просьбой Люция, сказала я.
        Моран задумчиво отвел взгляд. Почему-то мой вопрос вызвал у него новую улыбку.
        - Терпеливый. Его имя Терпеливый, - наконец ответил он.
        Что? Почему такое странное? Обычно даэвы пытались возвысить свои мечи или хотя бы давали им звучные имена. Но оружие Морана носило более чем необычное название. Его нельзя было назвать ни красивым, ни даже нелепым. Скорее оно и вовсе не было предназначено для клинка.
        - Я был ужасно несносным ребенком, - признался Моран, заметив мое выражение лица. - Совершенно не мог усидеть на месте, и это доставляло родителям немало проблем. В те годы мама постоянно мне повторяла, что надо быть терпеливее. Терпение дает время на размышления, а размышления предостерегают от ошибок, - поведал он беззаботным тоном. - И в один из вечеров я подумал: а почему бы не дать это имя мечу? Назвать его чертой характера, которой мне недоставало, чтобы обрести ее через клинок. Так и поступил. Не знаю, что в итоге оказалось более действенным: сам меч, слова матери или имя, служащее вечным напоминанием, но, так или иначе, думаю, за прошедшие годы ожидание стало даваться мне легче.
        Люций не изменял себе, даже будучи ребенком.
        Выслушав его, я кивнула, ненароком замечая:
        - Это в твоем духе.
        Мое внимание вновь сосредоточилось на клинке. Я протянула было руку, нерешительно замирая на полпути, прежде чем с напускным спокойствием все же коснуться теневой стали.
        Она была холодной, точно кусочек льда. Но холод не желал оставаться только в прикосновении, он проник внутрь тела, сначала овладевая пальцами, потом всей ладонью и поднимаясь выше по руке. Лишь коснувшись горла, словно сковав его, он неожиданно отступил, вновь сосредотачиваясь только в местах, где кожа касалась металла. Меч был своенравным, в нем чувствовалось желание сражаться, азарт и жажда победы. Те же эмоции овладевали Мораном во время тренировочных боев.
        Я отступила, увеличивая расстояние между собой и теневым дивом. Убрав свободную руку за спину, сделала несколько выпадов, слыша, как сталь тяжело рассекает воздух. Оружие не слушалось меня полностью, но то, что я могла прикасаться к нему, не говоря уже о том, чтобы держать одной рукой, говорило о многом.
        Провожая взглядом клинок, я вернула оружие Люцию.
        - Он тебе понравился, - догадался Моран.
        - Прекрасный меч. Здесь не о чем спорить.
        Люций усмехнулся, пряча оружие в ножны. Затем посмотрел на меня и спросил:
        - Хочешь узнать, почему я дал тебе меч?
        Я кивнула.
        - Видишь ли, даэвы ордена Хранителей, перед тем как использовать совместные печати, обменивались мечами. Это было проверкой, доказательством того, что их сила принимает противоположную сторону. Сегодня, когда ты дала мне свой меч, я вспомнил об этом.
        - В нынешних условиях совместную магию использовать практически невозможно, - размышляя об услышанном, произнесла я.
        Мы вновь двинулись в путь. Серые облака стремительно неслись по небу, лишь изредка среди них мелькали звезды. Оглушающая тишина рождала обманчивое чувство, что на многие мили от нас нет ни души.
        - Это да. Среди светлых и теневых много разногласий.
        «Но ведь не между нами…» - невысказанным осталось висеть в воздухе.
        - Меня беспокоит, что именно наставник пытался отыскать в пещерах, - призналась я, понимая, что никто не сможет понять мое волнение лучше Морана. После того как расследование случившегося в Турисе застопорилось из-за пропажи Лоуза, который будто в воздухе растворился, о том происшествии я разговаривала только с Сильфой. Но и то лишь мельком, ведь беседа всегда касалась Ореста, которого постигла несчастная участь. - Вдруг Прауд все же нашел то, что искал?
        - Думаю, мы бы уже узнали, если бы он это нашел. Непросто скрываться, когда тебя разыскивают повсюду. Найдя что-то ценное, Лоуз Прауд давно бы явился к светлым торговаться.
        - Возможно и так.
        - Меня больше волнуют пещеры с подземной рекой, - высказался Моран. - Они загадочны. Думаю, даэвы поступают неправильно, избегая их изучения.
        - Я размышляла о них. Сказки о проклятье богов все больше кажутся мне ложью. Смотритель библиотеки сказал, что это те же святые воды, что и в лагере у озера Спокойствия. Значит, они связаны. И библиотека, и земли лагеря в былые времена принадлежали ордену Хранителей. Каждый раз, когда кто-то тревожил воды, шел дождь и уровень воды в реке повышался. Думаю, это какая-то сложная магическая защита, охраняющая владения исчезнувшего ордена от остальных.
        - Сара, ты сомневаешься в божественных силах? - лукаво сказал див.
        - Уверена, ты пришел к тому же выводу, - проигнорировала я его подтрунивание. - Объяснить стихийное бедствие гневом богов легче всего. Может, именно в этом и заключалась изначальная задумка. Чтобы не подпускать никого близко к воде. Если кто-то попадет в тоннели, то их затопит, неизвестный задохнется, а местные испугаются.
        - Теперь тебе должно быть совестно… Получается, в первый год в лагере у озера Спокойствия ты совсем необоснованно накинулась на нас с обвинением. В конечном итоге, похоже, это никакие не святые воды, а очередная магия, - притворно укорил он меня.
        - Это не отменяет того, что вы нарушили правила того места. Когда приходишь в гости, надо проявлять уважение к хозяевам и чтить их порядки, Люций.
        Моран тихо рассмеялся.
        - Моему отцу бы понравились твои слова, - бездумно бросил он, сложив руки на груди.
        Мы отошли уже достаточно далеко от поселения, чтобы я начала задаваться вопросом, а найдем ли мы вообще хоть что-то? И сколько еще нам продолжать путь, прежде чем повернуть обратно?
        - Но пока нам не под силу спуститься в подземелье вновь, - тем временем продолжил Моран.
        - Я не думаю, что нам вообще стоит это делать. - В голове давно вертелся один вопрос, и наконец-то нашелся подходящий момент, чтобы его задать: - Ты кому-нибудь рассказывал о догадках насчет пещеры?
        - Нет, Сара. Как я мог? - отозвался див, принимая оскорбленный вид. Он вздохнул, уголки губ приподнялись в слабой улыбке. - Мы начали это вместе. Вместе и закончим. Либо похороним в своей памяти.
        Люций отстегнул бурдюк с вином, протянул мне, молчаливо спрашивая: «Будешь?»
        Я заколебалась, но взяла сосуд.
        Мне было любопытно, каким окажется напиток, рецепт которого написан на страницах древней книги. Не зря даже среди людей гуляла поговорка: «Вино для даэва - как вода для человека».
        Я сделала несколько больших глотков. По запаху точно можно было сказать, что в вино добавили корицу и немного гвоздики. Вино было сладким, но не приторным, во рту еще долго оставался насыщенный фруктовый вкус.
        Я вернула бурдюк Люцию.
        - Видишь, все же не зря мы одолжили ту книгу. - Див тоже отпил вина.
        Мы еще немного постояли, по очереди глотая из бурдюка. Было в повисшем между нами молчании что-то естественное. Правильное.
        Вскоре мы вновь отправились в путь.
        В сознании ненадолго разлился туман. Люций шел, временами останавливаясь и вороша ногой листья в надежде что-то отыскать под ними. А я ловила себя на том, что наблюдаю за ним куда внимательнее, чем за всем вокруг.
        - Знаешь, мне нравится, как ты выглядишь.
        - Что? - Моран запнулся, удивленно обернувшись.
        Я склонила голову.
        - Мне нравится, как ты выглядишь, - повторила я, все еще чувствуя во рту привкус вина, и продолжила задумчиво: - Но не пойму почему… Многие даэвы красивы, но почему-то они не вызывают желания смотреть на них. - Я озадаченно нахмурилась: - А от тебя я взгляда не могу отвести.
        Я подошла ближе, рука сама собой скользнула к волосам Люция. Див застыл. Никогда не думала, что в моих руках появится такая власть - заставить Люция оцепенеть и наблюдать, как мои пальцы медленно тянутся к его шее, касаясь короткой белой пряди.
        - Мягкие, - прошептала я, мучительно размышляя о чувствах, что возникли в сердце: привязанность, восхищение, забота, толика раздражения и что-то очень горячее. Казалось, выпусти эти чувства в мир, и их хватит десятерым - настолько они были сильны. Озадаченная своими мыслями, я бездумно заправила прядь белых волос за ухо, мимолетно касаясь прохладной бархатистой кожи. - Хорошо, что ты их не стрижешь. Так лучше. Хм-м… - озадачилась я, углядев неладное. - Почему ты не дышишь? Так ведь можно задохнуться.
        Наши взгляды встретились.
        - Глаза тоже… - вырвалось у меня. - Очень красивые.
        - Ты уверена, что стоять так близко ко мне благоразумно? - спросил он. Голос Люция показался мне неестественно низким, немного дрожащим, грудным. Его широко распахнутые глаза пристально смотрели на меня.
        - Извини. Я совершила ошибку, - поспешно спохватилась я, делая несколько шагов назад, а в следующую секунду нахмурилась, задаваясь вопросом: - Что на меня нашло? Я ведь сама избегаю прикосновений.
        Но тяжело было сосредоточиться на одной мысли. Они утекали, тут же сменяясь другими.
        - Как думаешь, сколько нам еще идти? - сказала я, осматриваясь. - Найдем ли мы хоть что-то? Может, тот человек меня обманул? Или и вовсе я сама все надумала… - Запрокинув голову, взглянула на облака. - Небо завораживает. Должна признать, в Северных землях есть свое очарование. И вина получаются прекрасные… Еще осталось?
        Я бросила на Люция требовательный взор.
        - Вино… - повторил он тихо, будто завороженный. Мне казалось, последние несколько минут он даже не моргал, смотря лишь на меня. Вид сбитого с толку Люция Морана оказался поразительным зрелищем. Я невольно рассмеялась, в то же время гадая, с каких пор меня смешит чужой облик. - Вино, - тем временем продолжил див. - «Высвобождение света». В буквальном смысле высвобождает…
        - О чем ты?
        - Я о том, что ты, Сара Сорель, стала жертвой вина. Надо же, всего несколько глотков… Что этот напиток сделает со светлым, если выпить больше? - Судя по всему, его сильно заинтересовал этот вопрос.
        А я перестала смеяться - до меня дошел смысл слов Морана. А вместе с осознанием туман в голове почти рассеялся.
        Улыбки не стало окончательно.
        Я готова была сквозь землю провалиться.
        - Сара Сорель, извини, но, похоже, я подсунул тебе испорченное вино. - В его тоне совсем не слышалось раскаяния. Наоборот, Моран довольно и беззастенчиво смотрел на меня. - Может, ты хочешь что-то еще мне сказать? Я уже стал привыкать к такой тебе. Ладно, не злись. Я правда не знал.
        - Люций Моран, почему-то, когда я с тобой, со мной вечно что-то случается, - тяжело проговорила я, продолжая путь вдоль реки.
        - Но, несмотря ни на что, я ведь все равно тебе нравлюсь, - хитро отозвался он, не отставая.
        - Ты слишком высокого о себе мнения, - выговорила я, ускоряя шаг.
        - Что ты? Я лишь говорю о том, что слышал сам. Причем только что. - Следом раздалось: - Не беспокойся, Сара Сорель, я тоже от тебя без ума.
        Я хотела было обернуться, но увиденное заставило меня резко остановиться. В нескольких метрах от нас по берегу ковром стелились багровые цветы. Мелкие бутоны с нежными лепестками росли на черных изогнутых, стелющихся по земле стеблях, которые были полностью покрыты длинными, размером с мизинец, толстыми колючками.
        Затаив дыхание, я приблизилась.
        Если цветы ликориса были ярко-алыми, то эти - темно-бордовыми, цвета красного вина. Ночь делала их оттенок слишком мрачным, не таким насыщенным, как при дневном свете.
        - Это…
        - …морозия, - договорил за меня Люций. Див вытащил клинок, приближаясь и подцепляя один из стеблей. - Никогда не видел такого количества.
        Стебли пусть и стелились по земле, но росли не на поверхности, а под водой. В той самой реке. Неизвестно, сколько морозии было на дне. Отыскать такое количество этого магического растения - невероятное везение. По этой причине даже люди стали считать, что, если наткнешься на морозию, еще многие месяцы во всех делах тебе будет сопутствовать удача.
        Но жители Грёнера на своем примере опровергали это поверье. Местами стебли были срезаны - их собирали. Обычно морозия не росла на одном месте. Своенравное растение не поддавалось выращиванию. И стоило его срезать, оставшийся в земле корень иссыхал. Но как-то вышло, что на дне реки она росла постоянно. Колючки на стебле содержали яд, крайне опасный для людей. И те следы на руке мальчика остались после них. Но наверняка не все умершие пострадали от сбора урожая… Яд отравлял реку и постепенно накапливался в грунте. Рано или поздно даже вода в колодцах Грёнера стала бы непригодна к употреблению. Поселение бы просто вымерло.
        Мы переглянулись. Я была уверена, что голову Люция посетили те же мысли, что и мою, - наверняка орден с Черных скал знал о морозии. Не просто знал, но и собирал урожай. Может, своими руками, но вероятнее всего, принуждали людей. Отсюда взялся и страх жителей перед теневыми даэвами - все они для простого человека были одинаковы.
        Это преступление, за которое следовало суровое наказание.
        Мы могли сколько угодно строить предположения. Но в этот раз судьба распорядилась иначе.
        Я ощутила их присутствие слишком поздно, чтобы скрыться, но не настолько, чтобы не предпринять хоть что-то.
        Моран тоже будто что-то почувствовал, лишь глянув на меня.
        - Создай печать тревоги. Красную, - бросила я, зная, что див справится с этим гораздо быстрее. Красная знаменовала смертельную опасность. И пусть мы не знали наверняка, но этот знак заставит остальных поторопиться.
        Красные огни вспыхнули в небе, осветив округу. Раскатистый звон огласил тихий лес. Я разглядела силуэты вдали между деревьями. Семеро теневых дивов, двое из них держали клинки обнаженными. Даже издали были видны темные линии на их лицах. Орден Черных скал.
        Их эмоции кричали о смерти. Возможно, они были не прочь избавиться от парочки свидетелей. Мы не могли знать. Именно поэтому следовало пресечь эту попытку на корню.
        Смотря на темные фигуры, что все отчетливее виднелись в ночи, я не могла не задаться вопросом: почему они здесь? Было ли это просто совпадением или даэвы из ордена Черных скал знали, как близко подобрались к их тайне ученики Академии Снов?
        Вскоре они оказались на достаточном расстоянии, чтобы вести диалог. Люций выступил вперед. Огни, все еще вспыхивающие в небе, рисовали тени на его лице, а волосы будто окрасились в алый, вбирая в себя этот свет. Я осталась позади, прямо за его плечом. Разговаривать следовало теневому, а не светлой.
        Люций склонил голову - всего на мгновение, поприветствовав. Но его собратья не ответили ему тем же.
        - Почему ваши мечи обнажены? - все же заговорил он властным и низким голосом. Морана будто подменили. Теперь его манера держаться и говорить гораздо больше соответствовала происхождению, о котором пришедшие, скорее всего, не знали.
        Они - воины, исполняющие приказы. Посещение Северного ордена - прерогатива главы их обители.
        - Вы первые использовали печати смерти. Мы подумали, что вам необходима помощь, - произнес один из них, отделяясь от основной группы. - Но, как мы видим, опасность вам не угрожает. Зачем же вам надо было сеять панику?
        Див был намного старше нас. Волосы его уже седели, но тело все еще оставалось крепким и поджарым.
        Должно быть, сейчас они гадали, каким образом мы узнали об их присутствии. Эмпаты, ощущающие эмоции без прикосновения, - редкость. Поэтому вряд ли кто-то из них догадается об истинном положении вещей.
        - Это всего лишь предосторожность. Нас двое, и мы рассмотрели блеск ваших мечей в ночи, - говорил откровенную чушь Люций. Его оппонент нахмурился, распознав в его словах ложь.
        Мы были далеко от Грёнера. Остальным понадобится время, чтобы добраться до нас.
        - Кто вы?
        - Мы учащиеся Академии Снов, проходим задание на этих землях.
        - Это земли нашего ордена.
        - В первую очередь это земли короля, во вторую - главы Северного ордена, а потом уже ваши, - холодно отчеканил Люций так, будто говорил эти слова не единожды.
        - Вы пойдете с нами, пока мы не убедимся в истинности ваших слов, - обрубил див, поворачиваясь и кивая своим соратникам, чтобы они взяли нас под стражу. Никто не спешил нам на помощь - возможно, это оказало влияние на то, что дружелюбие теневых неминуемо угасало.
        Перед лицом были враги, а за спиной - река. На ее дне росла морозия, столкновение с шипами которой даже для даэва могло обернуться бедой. Ее магический сок - благословение и отрава. И он ценен настолько, что за него можно было убить. Убить, сохранив тайну, и оставить добычу лишь себе.
        Моя рука легла на эфес меча, я почувствовала, как металл отозвался родственным теплом. Туманный словно дал мне сил. И, на мгновение прикрыв глаза, я открыла их, готовая к тому, что могло произойти этой ночью.
        Люций стоял прямо передо мной, опустив руки вдоль тела. Он будто оцепенел. Я не понимала, какие мысли царят в его голове. Это меня настораживало, на сердце стало тревожно, но я отогнала эмоции прочь, силясь распознать чувства теневых дивов.
        Все, что я ощутила, просто кричало о том, что идти с ними не следовало. Моя рука потянулась к рукаву мантии, где пряталось несколько магических печатей. Мой дар трепетал, ожидая, когда же я к нему прибегну.
        Но в этот миг по лесу вдруг разнесся громоподобный голос Люция:
        - Заветами предков, род Моранов стоит во главе всего теневого народа. Северный орден - голова змея, а вы - тело.
        Его фигуру охватила дымка теневой магии, отчего даже серебристые в ночи волосы поблекли, приобретя костяной оттенок. Он на мгновение обернулся ко мне и посмотрел так, будто хотел что-то сказать. Отвернулся, склоняя голову и снимая что-то со своей шеи. Лица теневых воинов переменились. Один из них даже попятился, будто собираясь сбежать. Люций отвел руку в сторону, и я увидела цепочку из светлого серебра, зажатую в его пальцах. На конце ее висела подвеска - ворон с распростертыми крыльями, острым клювом и алыми камнями глаз. Теневая сила окутала ворона, точно оживляя его и делая крупнее.
        И я узнала вещь в руке Люция. Прошло много лет, но перед глазами как наяву предстала картина из прошлого. Солнце, горящее в зените, и покатая крыша, где мы лишь вдвоем. Я и мальчик с невообразимо длинными белыми волосами, собранными в высокий хвост. Он сжимает в руках две подвески: мою с полумесяцем и свою с вороном, который в ярком дневном свете выглядит непримечательно, будто созданный человеческим мастером.
        - Властью своего отца я повелеваю. На колени, - ударил по перепонкам жесткий приказ. Даже моя сила откликнулась на него, будто собираясь покориться. Огонь в глазах птицы вспыхнул еще ярче, освещая лицо стоящего напротив Люция воина, устрашая и требуя подчинения.
        Теневые дивы один за другим покорно рухнули на колени, не в силах бороться. Все знали, что Северный орден главенствует над теневым народом, но до этого момента я даже не представляла, насколько неоспорима его власть.
        - Приветствие должно быть подобающим, - с укором произнес Люций. Его голос был все так же тверд, но я различала едва слышимую дрожь. - А теперь поднимайтесь и проводите нас в Грёнер, - добавил он, оборачиваясь и смотря куда угодно, но не на меня. Будто стыдясь… Будто боясь…
        «Выходит, он знал… знал, что я та самая девочка с ярмарки», - догадалась я, удивляясь, но не видя причин для гнева.
        Прохладная ладонь коснулась моей, и я поняла, что мне не показалось: по телу Люция гуляла дрожь. Но этого не было заметно. Одной рукой Моран крепко сжимал мою, а вторую прятал в рукаве мантии.
        Использование артефакта нелегко ему далось, у подобной могущественной магии есть своя плата. Свое наказание.
        Понимая это, я взяла себя в руки, прогоняя удивление, сковавшее мое тело подобно льду. Но не справилась до конца - сердце все еще стучало в безумном ритме, а кожа горела раскаленными углями в месте, где наши ладони соприкасались.
        Мы отправились в сторону лагеря, и я надеялась, что остальные не видели, как сильно Люций опирался на мою руку и как нуждался в помощи. Сохраняя лицо, держа спину и делая походку твердой, я проверяла эмоции сопровождающих, а когда почувствовала приближение товарищей, тихо выдохнула, будто сбрасывая напряжение.
        Нам предстояла долгая ночь, и, к сожалению, она только начиналась…
        Обитель Сорель
        Сара
        Я распахнула глаза, чуть не валясь с ног. Кристаллы скатились с ладони, мне чудом удалось подхватить их прямо в воздухе, схватившись за стеллаж и едва его не опрокинув.
        «Люций - тот самый мальчик…» - было первой мыслью, но потом ее вытеснила совершенно другая, пугающая и обескураживающая, именно она заставила меня провалиться в воспоминания.
        Если кристалл Люция находился среди трофеев брата, то… Фредерик считал, что убил Морана?
        Если раньше тряслись лишь руки, то теперь дрожало все тело. В ушах зазвучал монотонный шум, похожий на плеск воды, сквозь который слышался голос - кто-то будто звал меня по имени.
        - Да что же это со мной… - прошептала я, пытаясь собраться с силами. Отголоски воспоминаний никак не желали меня отпускать. Один из осколков кристалла впился в кожу - на пол закапала кровь. Боль и алые капли на светлом полу помогли взять себя в руки. Стереть следы на камне, вернуть на место подушку, скрывающую тайник, и даже выскользнуть в коридор, закрыв дверь и опустив окровавленную ладонь с так и зажатыми остатками ограничителя Люция в ней.
        Мозг заработал, собирая фрагменты воспоминаний и анализируя их. Достаточно хладнокровно - по крайней мере, насколько было возможно в моем положении. Старые привычки давали о себе знать.
        В мои годы конфликт между светлыми и теневыми зрел не только в Академии Снов, но и на землях Акракса. Король, желавший развязать войну, и орден, поправший не только порядки Первого королевства, но и всего нашего народа.
        Когда Фредерик лгал, а когда говорил истину - я не знала. Но одно становилось ясно: рассказанная им история была соткана из полуправды, поэтому в нее с легкостью можно было поверить.
        Фредерик однажды сказал, что править легче теми, кто тобой восхищается. Именно поэтому он понимал желание отца видеть его лучшим во всем среди сверстников. Долорес же, услышав его слова, спросила:
        - Скажи мне тогда, кем править сложнее всего?
        Брат промолчал, не в силах сразу дать ответ. Его бабушка сухо рассмеялась:
        - Теми, кто слишком много знает.
        Долорес в очередной раз оказалась права.
        Я поняла, что слишком тороплюсь, - мои шаги громко разносились по коридору. Остановилась на мгновение. И ощутила, как провалилось сердце, - кто-то шел мне навстречу.
        Прикрыв на мгновение глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Я должна была взять себя в руки, иначе мое пребывание в обители окажется напрасным. Я не могла себе этого позволить. Но звавший меня голос все еще оставался на задворках сознания. Это уже не выглядело как отголосок обрушившихся на меня воспоминаний. Этот зов будто жил своей жизнью и желал свести меня с ума.
        - Сара… - Завернув за угол, Фредерик удивленно остановился.
        - Что-то произошло? - спросила я, не позволяя ему первым задать вопросы. Шагнула навстречу, держа руки сплетенными внутри сомкнутых на груди рукавов мантии. Кристаллы остались в кармане, но одна ладонь все так же была запачкана кровью. Я не успела ее вытереть. Посмотрела на дива встревоженно, надеясь, что выгляжу убедительно.
        - Ничего требующего беспокойства. В деревне неподалеку появились ревенанты, но обо всем уже позаботились. Мне надо было выслушать доклад, - отозвался брат. От меня не укрылось, как его изучающий взгляд прошелся по стенам позади меня. Будто прямо на них было написано, что я делала в его отсутствие.
        - Сразу несколько? - Теперь озабоченность и удивление, прозвучавшие в моем голосе, были настоящими. Я нахмурилась.
        - Иногда подобное случается, Сара. Мир стал иным за эти годы. - Фредерик понимающе улыбнулся, расслабившись. - Идем. - Он подошел ближе и положил руку на мою спину, будто подталкивая в сторону гостиной.
        Его жест был покровительственным. Тревога и настороженность, что преследовали меня с момента нашей встречи, но заглушались привязанностью и чувством вины, взвились, новой волной мурашек загуляв по телу.
        Моя интуиция будто кричала отойти от дива и не идти по предложенному им пути.
        Но, несмотря на эти чувства, мы как ни в чем не бывало зашагали бок о бок. Войдя в комнату, я увидела Хьюза и Флёр. Див молчаливо застыл у стены, подобно одной из статуй, что можно было встретить в обители, а дэва задумчиво прохаживалась по мягкому ковру, который полностью заглушал звук ее шагов.
        Я учтиво поклонилась, приветствуя советницу. Мой взор дольше положенного задержался на ее лице. Вернувшиеся воспоминания внесли еще большую сумятицу в мои мысли. Сложившееся в прошлом представление о девушке контрастировало с нынешним образом Флер. А едва заметный тонкий шрам на скуле заставлял гадать об обстоятельствах его появления.
        - Моя семья возвращается в орден, - вдруг произнес Фредерик, полностью привлекая мое внимание. - Они уже на пути к обители. Если их ничего не задержит, к ночи будут здесь.
        - Да? Это радостная новость. Но мне показалось, что она стала неожиданностью для тебя. Это из-за появления новых монстров?
        - Лишь отчасти, - согласился брат. Он выглядел озабоченным внезапно свалившимися на него проблемами. - По королевству поползли слухи о твоем воскрешении. С каждым днем их становится все больше.
        - Но откуда…
        - Тайну могут сохранить лишь один или двое. Когда тех, кто ее знает, становится больше, она перестает быть тайной, - вмешалась Флёр.
        - Я это знаю. Но нескольких голосов недостаточно, чтобы заставить говорить об этом все королевство, - возразила я.
        - Верно. Но нюанс в том… - Дэва приблизилась, поджав губы. Мой взгляд скользнул ниже, замечая массивные кольца с кристаллами на пальцах. Я узнала эти украшения: когда-то они принадлежали матери Айвен - Изабель Ларак, предыдущей советнице главы. - Они верили, что если будут молиться, то однажды Самоотверженная Сара вернется, чтобы спасти их. Проклятый Черный Змей же возвратился. Значит, и ты воскреснешь, чтобы опять отправить его во тьму.
        - Хватит. Не будем об этом, - резко прервал ее Фредерик. Он тяжело выдохнул, будто ее слова приносили ему немалое неудобство. - Рано или поздно о Саре стало бы известно. Сейчас нам лишь стоит подготовиться и решить, что с этим делать. - Брат обратил взор ко мне. - Ситуация сложилась непростая, люди напуганы. Страх того, что монстров может стать больше, ввергает их в панику. Если недовольство окрепнет, люди вновь станут винить во всех бедах наш народ. Сара, я понимаю, что для тебя в тягость все эти лживые сказки, но давай дождемся совета и потом уже примем окончательное решение.
        Фредерик посмотрел на меня так, будто я была его последней надеждой.
        В горле пересохло.
        - Да, конечно. Давай подождем, - кивнула я, зная, что мной манипулируют, но намеренно идя на поводу.
        Брат слабо улыбнулся. Его плечи опустились, но он тут же воспрянул, распрямляясь и не скрывая, какое облегчение принесло ему мое согласие.
        Он повернулся к Флёр, которая начала отчитываться о подготовке к завтрашнему дню и грядущему совету. К моему удивлению, на него должны были прибыть не только главы орденов, входящих в «Союз Девяти». В обители Сорель ожидали человека из столицы - представителя королевской власти Исонии. В былые времена людей с неохотой впускали на территорию обители. Не говоря уже о том, чтобы допустить кого-то на общий совет.
        Вскоре я попрощалась, собираясь как можно быстрее вернуться в спальню. Мне требовалось побыть одной. Смыть следы крови на руках, спокойно обдумать события сегодняшнего дня и наконец-то понять, что делать дальше.
        Вплоть до самой спальни мне казалось, что я успела прийти в себя, но как только затворилась дверь за спиной, меня захватили эмоции. Быстрый стук сердца, отдававшийся в висках, учащенное дыхание, которое я никак не могла успокоить, и внезапное осознание: место, куда я вернулась, больше не являлось моим домом.
        XX. Знак ордена Хранителей
        «Укрепи сердце мое, Самоотверженная Сара, даруй свои Силу и Веру».
        Молитва прихожанина в храме
        Лес молчал. Сегодня он был особенно безмолвен, даже птиц не было слышно. Но в моей голове по-прежнему раздавался зов. Тихий. Скрипучий. Временами обрывающийся, а потом возникающий вновь голос. Точно песня, сыгранная на расстроенном инструменте.
        Долорес.
        Когда я окончательно пришла в себя в трофейной комнате, этот звук казался мне не более чем частью видений, нахлынувших в тот момент. Но он до сих пор преследовал меня, пусть и звучал гораздо тише. Но теперь он манил к Духовному озеру.
        Осторожно ступая по траве, я шла к озеру, все еще не в силах усмирить мысли. Здравый рассудок боролся с чувствами. А их оказалось слишком много. Они сплелись в единый разноцветный клубок, который состоял из противоречий.
        Еще не давало покоя то, с какой легкостью я покинула свою комнату, перебравшись в спальню Долорес через окно. Это все же вселяло наивную надежду, что стражник, выставленный у моей двери, был лишь формальностью на случай, если мне что-то понадобится или, наоборот, кто-то решит потревожить меня ночью.
        Но больше всего на свете я ненавидела полагаться на чужую глупость. В подобных ситуациях она встречалась редко. В битве даже твари, подчиняясь инстинктам, были весьма сообразительны.
        Но пусть перебраться из одного помещения в другое получилось достаточно просто, покинуть территорию обители оказалось куда сложнее - гораздо больше стражей охраняло ее и стерегло покой даэвов. Даэвы наводнили даже лес, окружающий стены обители. Не попасться мне помог лишь мой бесновавшийся от неиспользования дар. Я не ощущала эмоций, как раньше, но чувствовала их тела - плоть и кровь, наполненные духом. Прислушиваясь к себе, я могла понять, если кто-то оказывался достаточно близко.
        Избегая их, точно врагов, я следовала дальше, понимая, что все мои поступки, возможно, были предательством.
        «Сара…» - вновь прозвучал голос.
        Я вышла к берегу Духовного озера, продолжая идти на зов. Но сделала всего несколько шагов в сторону покрытого мхом камня, над которым качались тяжелые алые цветы ликориса, и он затих.
        Над берегом промчалась тень, заметная в льющемся с глубины озера свете.
        Вскоре маленькая птичка села мне на плечо. Она была такой же, какая настигла меня в Сороле больше недели назад. Миниатюрная, почти как настоящая, она прыгала непоседливо по плечу. Из двух видов магии, присущей теневым - силы воплощения и силы исхода, - светлые даэвы всегда испытывали неприязнь именно к воплощению.
        Во-первых, ее опасались из-за того, что, как это произошло в Тронге, воссозданных тварей можно было использовать для слежки. Во-вторых, их отвращало то, каким образом создавались существа. Почему именно реальные животные и птицы? Создай что-то свое и заставь двигаться. Но не все было так просто. Каждый мортем пополнял свой список существ, которых он мог создать, используя трупы, наполняя их своей силой и ожидая, пока та запомнит форму и заберет остаточную память. Кто-то искал умерших своей смертью, другие лишали животных жизни собственноручно. Как ни погляди, в глазах светлых это было кровавым ритуалом.
        Птица вспорхнула, улетая в глубину леса, все дальше от обители Сорель, уводя меня за собой. Она летела рывками, то едва не падая на землю, становясь полупрозрачной, то вновь вздымаясь ввысь. Словно ее подстрелили. Я встревожилась. Спешила, едва не переходя на бег. Пригибаясь, проскакивала под ветками деревьев и чувствовала, как в горле пересохло от быстрого и частого дыхания, - с тех пор как мой самоконтроль исчез, эмоции с каждым днем становились сильнее. Мне казалось, я помнила, каково это - чувствовать все, как в детстве. Но реальность оказалась суровее. Вот и то, что я забрала кристалл из трофейной, было влиянием чувств, а не разума. Хотя я подозревала, что даже в прошлом поступила бы так же, просто не смогла бы иначе.
        То, что творилось с птицей, свидетельствовало о проблемах с контролем и у Люция. Или же див ослаб настолько, что даже управлять мелким существом для него тяжелая задача…
        Ранен?
        Мне хотелось думать, что Моран достаточно благоразумен, чтобы в одиночку не сунуться на земли светлых, где его кличут Проклятым Черным Змеем и желают смерти. Но Люций и благоразумие?.. Нет, он всегда был умен, но вот осторожностью пренебрегал. А самоуверенности в нем хватит на десятерых, хотя, должна признать, для нее имелись причины.
        Я пробежала несколько миль, почти обогнув берег Духовного озера и оказавшись на другой его стороне, когда птица в очередной раз нырнула, едва не падая, и исчезла из вида. Пытаясь найти ее силуэт, я споткнулась и рухнула на землю, испачкав одну из старых, обветшалых мантий, которые отыскала в шкафу в своей комнате. Перчатки тоже замарались, одна даже порвалась на внутренней стороне ладони. Но не это меня встревожило.
        Сначала я ощутила тошнотворный кислый запах гнили. Он был настолько силен, что я не понимала, почему почувствовала его лишь теперь. И только когда оглянулась, все еще не поднявшись с земли, поняла, что стало причиной моего падения. На земле лежал труп человека со скрюченными пальцами, которые оставили борозды в почве, будто он до последнего желал напасть на кого-то. Тело было почти голым, лишь какой-то обрывок ткани болтался на его шее.
        Ревенант. Кожа уже почернела, конечности удлинились, а волосы на голове выпали.
        Но монстр был мертв. Его глаза потухли, а тело окончательно окоченело. Я спешно подтянула к себе ноги, убирая их с туловища трупа, о которое и споткнулась, упав. Я слишком торопилась, в любой другой ситуации мне не потребовалось бы споткнуться о монстра, чтобы его заметить.
        Я поднялась на ноги и оправила подол мантии, испачканный в черной крови твари.
        Кольцо на пальце заледенело.
        «Извини, я задержался», - раздался прохладный голос в голове.
        Я обернулась: прямо на моих глазах из тьмы собирался мужской силуэт - сотни теней трепетали, а под ногами дива, расползаясь, покрывали траву лед и иней. Температура воздуха сразу опустилась на несколько градусов.
        Люций посмотрел на меня и отвел взгляд.
        - Что случилось? - произнесла я, не в силах оторвать взор от Морана, который неспешно приблизился к трупу.
        «Наткнулся на него случайно, когда направлялся к тебе. Почувствовал тварь поблизости. Единственное, что мог сделать, - забрать часть тьмы из тела, обездвижив. Но после этого не смог сохранять облик, потребовалось возвратиться и прийти заново».
        Ревенант здесь, у берегов Духовного озера, вблизи светлой обители… Я подошла ближе.
        «Он лежал иначе. Ты уже его осматривала?» - невзначай спросил Люций. Его голос, как и прежде, многократным эхом звучал в голове.
        Я поджала губы.
        - Я споткнулась о него, - призналась, ощущая на себе пристальный взгляд. - Ревенант настолько близко к обители?..
        Люций кивнул.
        «И это один из новых, что появились от укуса. Вот, видишь следы на теле?»
        Прямо в голени трупа отсутствовали куски плоти, по форме след напоминал человеческую челюсть. Из разодранного бока трупа вываливались внутренности. Но по мере того как человек обращался, дыра почти закрылась, а то, что осталось снаружи, высохло и буквально вросло в тело. Картина была не для слабонервных.
        - Мне сказали, что появилась всего пара тварей… - протянула я, размышляя, каковы шансы на то, что одна из них добралась до Духовного озера.
        «Светлые знают о происходящем. На юго-востоке уничтожена деревня, большинство ее жителей обратилось в тварей. И, думаю, найденная нами пришла как раз оттуда. Они разбрелись по Исонии. Сейчас светлые даэвы идут по их следам. Но без скардов их поиски лишены направления».
        Так вот истинная причина беспокойства обители Сорель. Главу ордена не вызвали бы столь поспешно, если бы речь шла только о двух тварях. Возможно, именно поэтому семья Фредерика столь внезапно возвращалась в обитель.
        - Теневые не помогут.
        «Нет. Мы больше не вмешиваемся в судьбу светлых, а значит, и людей, проживающих на их землях. - В голосе Люция появились циничные нотки, которые смягчились, когда он добавил: - Лишь в редких случаях, как исключение».
        - Как ни посмотри, проблема общая. Но ты в своем праве и наверняка знаешь, что делаешь, - проговорила я в конце концов, но див распознал недовольство в моих словах.
        Люций обернулся, но ничего не сказал, только нахмурился, отводя взор в сторону.
        Отчасти я даже понимала, почему он так поступает, но все равно полностью смириться с этим решением не могла. Лишь постаралась не спешить осуждать. Мне многие говорили, что я должна быть гибче, порой зло делается во благо, и невозможно угодить всем. Но спустя четверть века мне все еще с трудом давался этот урок.
        Я сделала шаг к Морану, и холод обдал лицо. Я глядела на дива, широко раскрыв глаза. Несмотря на нечеткий облик из теней, сомнений не оставалось: он тот мальчик.
        - Нет, Люций, ты совсем не похож на девушку. Даже теперь, когда твои волосы вновь отросли, - сказала я, ощущая, что не могу сдержать улыбку. Прямо как тогда, в зале главы, когда отец Фредерика отчитывал меня за проступки в Академии Снов. Возвратившиеся воспоминания подарили твердую почву под ногами. - И со спины теперь не перепутаешь.
        «Ты вспомнила?» - Люций опустил взор. Я еще ни разу не видела его растерянным, после того как открыла глаза в новом мире.
        - Да. Охота в Грёнере. Ты - тот мальчик… - прошептала я, неосознанно поднимая руку и испытывая неодолимую потребность прикоснуться к нему. И лишь потом вспомнила: явление Люция - магия. Могущественная и опасная магия, которой лучше не касаться.
        Я отдернула ладонь. Тьма, сотворившая его лицо, пришла в движение, призрачные губы сложились в улыбку. Хитрую, но довольную. Словно у ребенка, который смог втайне от родителей стащить с кухни неположенные ему сладости.
        Люций был рад, что эта часть воспоминаний вернулась. Он ждал этого момента. Растерянность исчезла без следа.
        - Почему ты сразу не рассказал мне о том, что мы встречались в детстве? - Я старалась говорить тихо и не забывать, что в отличие от голоса Люция, звучавшего лишь в моей голове, мой собственный был реален и мог привлечь нежелательных свидетелей.
        «Когда бы я смог, Сара? - спросил он, склоняя голову. - В пещере? Я окончательно сложил все детали, когда вытащил тебя из той подземной реки. Но в то время нам было не до событий прошлого. И как только мы выбрались, ты сразу покинула Турис. Потом мы встретились лишь спустя полгода. И мне вновь не представилось возможности. Когда мы увиделись, я думал, что времени достаточно, а оказалось, мне было отведено меньше суток».
        - Удивительное совпадение.
        «Кто знает, может, нам было суждено встретиться?»
        С ладони Морана слетела та самая птичка, приземлилась на мое плечо и запрыгала, то ли стараясь развеселить, то ли привлекая внимание. Люций шевелил пальцами, намеренно демонстрируя, что это его рук дело. Лишь крайне слабые мортемы не умели управлять воссозданными существами ментально.
        - У тебя проблемы с контролем, а ты балуешься. - Эти слова были продиктованы беспокойством. Облик дива менялся, то становился полупрозрачным, то вновь наливался тьмой. Теневая сила опасна и нестабильна. Стоит проявить слабость, и такое количество теневой магии просто разрушит изнутри.
        «Я слишком долго был серьезен, Сара… Но нам лучше уйти отсюда, я не чувствую запаха, но, подозреваю, он силен».
        Люций был прав. Аромат гнили так сильно бил в нос, что хотелось закрыть лицо рукавом. Вытащив из ножен Туманный, я подошла к монстру. Меч давно не использовался, и сталь с изменением моей сути посерела, но все равно ярко сверкнула, когда одним движением я отсекла голову твари.
        Тело не рассыпалось прахом, как в Кервеле, - возможно, потому, что Моран забрал не всю энергию Серого мира.
        Не смог? Или не пожелал?
        Тела мертвых ревенантов обычно сжигали, но огонь ярок и привлекает внимание.
        Не убирая меч в ножны, я зашагала к озеру. Хотела смыть кровь с лезвия и, последовав совету Люция, отойти подальше от тела и запаха, который мог привлечь кого-то из воинов, патрулирующих территорию у обители. В этот момент я была недовольна собой, как никогда прежде. Я должна была многое сказать Люцию о том, что вспомнила и как отношусь к нему. И о том, что происходит. Но не могла начать, а потом и вовсе решила, что если мы начнем говорить обо всем случившемся, то и ночи не хватит. Сначала предстояло обсудить самые важные проблемы.
        Моран следовал за мной до того момента, как мы вышли из леса к Духовному озеру. Я ощущала холод его магии, и кольцо на пальце беспрестанно пульсировало. Пройдя чуть дальше, оставила на берегу печати тишины, а потом вернулась к Люцию. Колдовские знаки подавляли абсолютно все звуки, даже голоса. Поэтому их использовали скорее как стену, которая лишь приглушала шум.
        - Фредерик во мне сомневается. Я не могу сказать наверняка, но… - сообщила я, вспоминая время, проведенное вместе с братом после того, как я открыла глаза спустя двадцать семь лет. - Думаю, он уверен, что я как-то связана с тобой. Но у него нет доказательств, поэтому он пока молчит. К сожалению, Фредерик слишком хорошо меня знает, чтобы я могла что-то от него скрыть.
        На последних словах Люций нахмурился. Сощурился, что-то обдумывая.
        - Это моя вина. Ты предупреждал, но я не желала верить твоим словам, - тяжело произнесла я, смотря на сверкающую гладь озера. Крепче сжала рукоять меча. Туманный отозвался и льдом, и жаром. Клинок будто старался меня утешить.
        «Твоей вины здесь нет, - возразил Моран. - Но насчет Фредерика… Я бы не возвращался в обитель этой ночью».
        - Почему? - удивилась я, обернувшись. - Я все еще не нашла светлое сердце, - покачала головой я, понимая, что уйти сейчас было бы проще всего. Но не только это останавливало меня от побега… Совет, который состоится завтра, - именно он тоже был одной из главных причин.
        «Глава играл свою роль, пока был уверен, что ты ничего не помнишь. Но теперь он может перестать осторожничать. Думаю, ему уже опостылело ждать. Пшеница верил, что ты мертва. - Неожиданно Моран вспомнил прозвище, которое придумали для моего брата теневые в Академии Снов. - Но, даже несмотря на это, отпустить не смог - поощрял постройку храмов, укреплял веру. И даже поддержал переход власти тому отпрыску короля, который будет с ним согласен. Хотя, конечно, руководствовался при этом и желаниями светлых в обретении большей власти. - Люций проплыл ко мне, будто призрак, прямо по воздуху, заложив руки за спину. Его длинные волосы всколыхнулись, точно потревоженные ветром. - А теперь представь, что он почувствовал, узнав, что ты жива?» - Он замолчал, вглядываясь в мое лицо.
        Я не могла до конца этого понять. Подобное надо пережить и прочувствовать. Но одновременно с этим меня не покидала мысль, что на месте Фредерика я бы постаралась себя забыть. Оставить в прошлом так же, как я оставила воспоминания об отце, и жить дальше.
        Взгляд Морана смягчился, он будто прочитал мои мысли. В голове раздались его слова:
        «Каждый проходит свои испытания и несет свое бремя. И то, что ты не понимаешь, не недостаток, а скорее благословение. - Люций покачал головой, а бархатистый голос добавил в моей голове: - Но, к сожалению, я его прекрасно понимаю. И понимаю, на что он способен».
        Я сглотнула. Отвернулась, направившись к кромке озера, опустилась к земле, сняв сначала одну перчатку, потом другую, стала смывать черную кровь с оружия.
        В голове пронеслась прошедшая неделя. Фредерик, который проводил все свободное время со мной. Порой он откладывал свои обязанности или, наоборот, обсуждал дела ордена, интересуясь моим мнением. И день за днем спрашивал о моих воспоминаниях. Невзначай, в половине случаев не напрямую. Но каждое его слово было аккуратным и выверенным.
        Насколько брат видел меня, настолько и я его.
        Я очнулась, понимая, что уже с минуту невидящим взглядом смотрю в воду, которая прямо на глазах покрывалась тонкой коркой льда.
        - Что Фредерик сотворил? Почему твой кристалл оказался среди его трофеев? - Каждое слово звенело от напряжения, овладевшего мной.
        Когда я только проснулась, моя уверенность в брате была непоколебимой. Настолько безграничной и безрассудной, что даже осознание прошедшего времени ничуть ее не умалило. Те дни я жила, постоянно вспоминая о Фредерике… Но теперь эти мысли ранили. Что изменило брата, что превратило искреннего мальчика, когда-то протянувшего мне руку помощи, в того, кого я не могу узнать? Он стал совсем другим. Чужим…
        Он утверждал, что руки Люция в крови, но, как оказалось, сам запятнан не меньше. Теневой див искренен в своем гневе, вере и деяниях. Но брат меня почти пугал. Только теперь я поняла почему. Фредерик напоминал Лоуза Прауда - праведный снаружи, грешник внутри.
        Мокрая рука скользнула в карман, находя в нем два обломка. Я встала, убирая меч в ножны и оборачиваясь к диву. Кусочки кристалла засеребрились в сиянии, идущем от озера. Моран посмотрел на осколки, лежащие в моей ладони, - его бровь изогнулась, на лице вновь мелькнуло непонимание.
        «Зачем?» - прошелестел голос шорохом падающих листьев.
        - Я не смогла их там оставить. Только не среди трофеев, принадлежащих мертвецам. - Замолкла, понимая, что мой голос звучит слишком возбужденно от охвативших меня эмоций.
        Глубоко вдохнула, сжимая руку в кулак и пряча ограничитель в складках мантии. Вновь подняла взгляд, замечая, что лицо Люция опять стало задумчивым. Все же за минувшие годы в нем появилось больше холодности.
        - Ты ведь считаешь, что я должна была оставить обломки кристалла в трофейной? Если Фредерик обнаружит пропажу…
        Мои слова словно выдернули нынешнего главу Северного ордена из мыслей.
        «Нет, Сара, я думал совсем не об этом», - с мягкой улыбкой отозвался он.
        Я нахмурилась, не понимая его и вновь гневаясь на себя. Но злость сменилась растерянностью, когда Моран продолжил:
        «Я рад. Давно никто настолько не заботился о моих чувствах. Я успел отвыкнуть». - Признание прозвучало неожиданно откровенно и обезоруживающе. Перчатки, которые я сжимала в руке, упали на землю.
        Время будто превратилось в вечность. Я замерла. Сначала его слова заставили позабыть обо всем, а через мгновение голова опять раскалывалась от нахлынувших мыслей. Все как и в первую встречу на озере - горькие думы о том, что довелось пережить диву за минувшие годы, и вопрос, который с каждым разом все сложнее было игнорировать. Что на самом деле я значила для Люция и что он для меня?
        - Надеюсь, ты привыкнешь, Люций, - сказала я, вновь в мельчайших подробностях вспоминая прошлое - враждебный отряд теневых и вскрывшуюся правду. А еще вино с говорящим названием «Высвобождение света», которое оно в полной мере оправдывало. Но последними вспыхнули слова, что див сказал мне когда-то. Они заставили подумать о том, насколько Моран был одинок все эти годы. Несмотря на соратников, он все равно чувствовал себя покинутым. Я знала это. Чувствовала. - Я вернулась. И ты больше не один.
        На мгновение тьма всколыхнулась, черты Люция смазались и не сразу собрались вновь. Обеспокоившись, я шагнула к нему, будто могла чем-то помочь. Но моя помощь не требовалась, всего пара секунд - и все стало как прежде.
        «Буду верить, что о своих словах ты не пожалеешь, - расслышала я веселые нотки. - Что ты вспомнила на этот раз?»
        - Охоту в Грёнере, целиком. А еще наше возвращение в Академию Снов и, кажется, несколько месяцев учебы. Сложно сказать. Они все так же обрывками. Но я уже могу сопоставить события.
        В ту осень орден Черных скал подвергся суровому, по меркам даэвов, наказанию. Его лишили влияния на близлежащих землях. Но это было лишь частью кары, вторая часть заключалась в утрате голоса на совете теневых орденов на целых пять лет. Пусть итоговое решение всегда принимал глава Северного ордена, но остальные имели право высказаться.
        Глава ордена Черных скал все так же обязан был посещать собрания, но не смел произнести на нем ни звука. Это считалось настоящим унижением. Но даже ученики в тихих разговорах между собой зачастую сходились во мнении, что наказание было мягким. Во-первых, морозия являлась настолько редким растением, что если кому-то посчастливилось обнаружить большое количество цветов, то их собирали и распределяли по орденам. А стражи из обители Черных скал не только утаили находку, но и посмели навредить людям, по их вине погибло несколько человек и целое поселение оказалось в опасности. Их проступки порочили честь всего нашего народа.
        Но в ту охоту мы с Мораном сделали ошибку - утаили то, что могли погибнуть той ночью. Ведь это требовалось доказать, а чувствам свойственно быть сиюминутными. Да, я уловила от воинов жажду крови, но это оставалось лишь желанием, которое могли никогда не претворить в жизнь. И теневые даэвы не сильно доверяют словам светлых. Мы подумали, что огласка принесет больше проблем, чем пользы. Если бы мы сделали иной выбор, кто знает, каким бы стало будущее.
        Мы пытались быть мудрыми, но раз за разом ошибались. Наверное, такова жизнь - заблуждаться и разбираться с последствиями.
        Мысли о Грёнере напомнили о вопросе, который постоянно всплывал в голове.
        - Люций… Как ты мог отдать цепочку от могущественного артефакта вашей семьи какой-то человеческой девочке?
        «Помнится, ты об этом уже спрашивала», - невзначай заметил див.
        Я помнила. Это произошло, когда мы вернулись в поселение и остались наедине. К тому времени солнце уже позолотило горизонт, а на поляну прибыл на зов отряд воинов из обители Ликорис - даэвы гнали лошадей всю ночь.
        «Я же не отдал тебе артефакт, Сара. И разве цепочка от твоего полумесяца не являлась для тебя тоже чем-то важным? Равноценный обмен».
        Аргумент был весомым. Но мой кулон оставался важен лишь для меня, а его подвеска - для всего народа теневых даэвов. Разве это соизмеримо?
        Я покачала головой, отводя взгляд и замечая на песке брошенные перчатки.
        - Кажется, я слышала зов светлого кристалла… - протянула я, прислушиваясь к своим ощущениям. - Как только я его найду, мы сможем закрыть портал.
        Я подняла взор, сталкиваясь лицом к лицу с тьмой Морана. На мгновение почудилось, что я вижу настоящий цвет его глаз - светло-серый, будто Люций из плоти и крови стоял передо мной.
        «Для начала потребуется установить связь с сердцем. Понять артефакт и его силу. Ты сама знаешь, в магии небрежность и торопливость губительны».
        - Фредерик утверждал, что закрытие портала может меня убить, - вспомнила я.
        «Пшеница будет говорить что угодно. Болтать он горазд. Только несет одну лишь гниль, - небрежно произнес Люций, но напряженный голос вовсе не скрыл его недовольства. - Хотя малая доля правды в его словах есть, - вдруг признал он. - Прежде чем использовать кристалл, надо укрепить связь с ним, почувствовать его силу. Для этого потребуется время… Вот только я уверен, что проблем с этим не возникнет, ты всегда была талантлива в учебе».
        - Спасибо за лесть. Но обуздание древнего артефакта, предположительно способного убить меня и заодно погубить мир, разительно отличается от всего, что мы проходили в Академии Снов, - заметила я.
        Люций усмехнулся.
        «Ты справишься. Я помогу, - заверил див. - На самом деле больше всего меня беспокоит не то, сможешь ли ты… В этом я правда совсем не сомневаюсь. Меня волнует сам портал и то, как к нему подобраться. С годами светлые даэвы постепенно расширяли границы купола над расколом, пока большая часть леса не оказалась за его границей. Лес обширный, постоянно кишел тварями, отчего было слишком тяжело обновлять магию печатей. Нетрудно догадаться, что теперь он и вовсе стал практически непроходимым».
        - Получается, для того чтобы закрыть раскол, надо еще до него добраться, - задумчиво сказала я. - Но в том месте все наполнено тьмой.
        Отголосок воспоминания, посетившего меня в Кервеле, дал о себе знать. Я невольно подняла руку, касаясь горла. Оказавшись на той стороне, я задыхалась, энергия Серого мира не позволяла не то что нормально дышать, но даже двигаться. Эта сила оказалась живой и осязаемой, словно вода. Если бы до падения я не коснулась светлого кристалла, то наверняка сразу же умерла бы. Это совсем не то испытание, которое способен выдержать обычный даэв.
        Впервые я задумалась всерьез о том, как сердца изменили нас с Люцием. Не просто долгую жизнь - они даровали нам нечто большее.
        - Мы нашли сердца богов в подземелье под Турисом, верно? - Мне уже казалось это очевидным. - В пещерах ордена Хранителей? - Принимая молчание теневого дива за согласие, я продолжила: - Но что заставило нас спуститься?
        «Мы не смогли остаться в стороне, - наконец-то проговорил Моран, его взор бродил где-то далеко. - Это случилось на третьем году обучения, летом, когда мы возвратились с первой самостоятельной охоты».
        После итоговых испытаний выпускники отправлялись на задание, впервые без наставников. Это событие было примечательно еще и тем, что команда полностью состояла из юных даэвов, хотя даже вне обучения обычно такого не допускалось. Всегда в отряде роль главного отводилась опытному воину. Поэтому охота, знаменующая завершение Академии Снов, считалась самой опасной. После ее успешного прохождения ученики в последний раз собирались в двух башнях, чтобы отпраздновать это событие.
        «Тебе же не надо напоминать, как выглядит символ ордена Хранителей, Сара?»
        - Нет, я помню его, - отозвалась я.
        Несмотря на мой ответ, Люций поднял руку, и в воздухе перед ним закружилась тьма, рисуя первый из трех кругов.
        «Их символ не просто какой-то рисунок. Лоуз Прауд разбивал статуи, воровал книги, надеясь отыскать путь к сокровищу. Но прообраз карты всегда был перед его глазами». - С последними словами Морана из тени появился финальный штрих - прямая линия, перечеркнувшая все три окружности.
        Я вскинула голову, прокручивая в голове услышанное.
        Будто по щелчку пальцев, в голове зашумело, вспыхнувшая боль была внезапной, то затихающей, то мгновенно усиливающейся, как удары колокола.
        Я поморщилась, дыхание стало хриплым. Обычно, вспоминая, я словно падала в бездну, проваливалась с головой. А когда приходила в себя, мне требовалось время, чтобы осознать реальность. Но теперь прошлое, будто темная вуаль, легло поверх настоящего.
        Я нахожусь в своей спальне в Академии Снов. В том же домике, что и на первом году обучения. Но теперь на кровати лежит новое покрывало с необычным рисунком - луна в солнце, лучи которого расходятся во все стороны, а по краям вышиты виноградные лозы и мелкие змеи, переплетающиеся с ними. Изображенные мотивы нехарактерны для светлых, скорее присущи теневым.
        Всего на мгновение я даже вспоминаю реакцию Айвен, когда она впервые увидела это изделие. Подруга предложила спрятать покрывало - «не дай боги кто-то случайно его увидит». Но я оставила подарок, не увидев в нем ничего предосудительного. Подаривший его сказал, что эта вещь поможет прогнать окончательно мои кошмары, которые к тому моменту уже посещали меня гораздо реже.
        Я поднимаю взор и вижу, как трепыхаются тревожимые ветром занавески на окнах. Тоже новые. Выглядевшие точь-в-точь как прежние. Но я точно знаю, что они другие.
        Отвернувшись к стене, колеблясь, все же протягиваю руку и осторожно вытаскиваю книгу с полки. Она всегда стоит у стены, спрятанная за другими корешками. Стояла последние три года. Еще с того самого дня, когда я взяла ее, пытаясь самостоятельно разгадать секрет фларканского языка. С виду ничем не примечательный фолиант, если не считать знака ордена Хранителей на переплете. Так было все прошедшие месяцы, но все изменилось несколько дней назад… Случайно открыв ее вновь, я обнаружила кое-что важное - карту, спрятанную на форзаце кожаного переплета и скрытую еще одним слоем бумаги, краешек которой отошел, обнажив чернильные линии. Я думала, что хранила у себя обычный сборник сказок, но все три года в моей спальне прятался ключ. Ключ от главной тайны исчезнувшего ордена…
        - Пещеры, - выдохнула я, глядя, как черный туман гипнотически растекается в воздухе. - Круги - это пещеры под землей.
        Сердце гулко стучало в груди от нового открытия. Я смотрела на Люция широко распахнутыми глазами, не обращая внимания на новую улыбку, озарившую его лицо. Наклонившись к земле, подняла палку, заново рисуя символ на песке.
        - Внешний круг - самый большой, - продолжила я, оставляя темные линии на берегу. В этот раз вместо кругов получились вытянутые овалы. - Один его край упирается в Турис, в библиотеку Хранителей, а второй… В Академию Снов и ущелье? Те пещеры за закрытыми дверьми… Многие слышат за ними странные звуки. Ветер воет? Ведь ходы тянутся на много миль под землей. Хотя нет, подожди… - Голос звучал сбивчиво, я не могла остановиться, представляя карту, которую когда-то нашла на форзаце. Я так долго ее разглядывала и изучала, что просто не могла забыть, даже за все минувшие годы. Вот и теперь, стоило потянуть за ниточку, и воспоминание о той находке, несмотря на испытанную головную боль, вновь ожило и наполнилось красками. - Подземная река… - прошептала я, смотря на линию, что пересекала все три круга. Я попятилась, неосторожно ступив прямо в озеро и намочив ноги.
        Пещеры были замкнуты по кругу, но соединяла их река, благодаря которой можно было попасть во внутренние ходы. Та самая, чьи воды считались священными и чей покой тревожить было запрещено. Полная картина постепенно складывалась в голове, деталь за деталью, словно я создавала витраж из разноцветных кусочков стекла.
        Теперь, когда я думала об этом, меня вдруг накрыло понимание неизбежности случившегося в прошлом. Я всегда знала, что судьбы нет, мы сами создаем свой путь, но теперь засомневалась.
        Словно кто-то желал, чтобы в конце концов именно мы с Люцием отыскали сердца богов. Все вело к этому событию, начиная с момента, когда мы потревожили святые воды в лагере у озера Спокойствия, когда Лоуз Прауд стал разрушать статуи в Академии Снов, и заканчивая тем фактом, что это привлекло внимание Морана. Ко всему прочему, я по великой случайности взяла из библиотеки ту самую единственную книгу, на форзаце которой скрывалась карта подземелья.
        Мое желание изучить древний язык уберегло книгу от внимания наставника, а сгоревший архив библиотеки, который наверняка тоже пострадал от рук Лоуза, позволил фолианту оставаться в моей спальне все три года.
        Меня будто ударили по голове. Раньше я думала, что это образное выражение, а теперь мир перед глазами и правда закружился. Не от шока и горя, как это было в трофейной комнате, скорее от искреннего непонимания. Чужим поступкам можно было найти объяснение и даже пытаться понять причины, насколько бы они ни были ужасны, но всем событиям, связанным с кристаллами, разумных объяснений не находилось. Как ни погляди, даже наша встреча в детстве оставалась частью череды случайностей, которые мой разум, всегда опиравшийся на логику, никак не мог переварить.
        - Сара… - Кажется, меня звали не в первый раз. Люций стоял вплотную, через его полупрозрачную руку, которой он водил перед моим лицом, я видела кромку берега Духовного озера. - Сара!
        Мой взгляд сосредоточился на его лице. Но это помогло незначительно. В какой-то момент я даже задалась вопросом: а где именно я нахожусь? Мне понадобилось несколько секунд, чтобы ответить на него.
        «Видимо, что-то не укладывается в твоем понимании жизни? - произнес Моран и понимающе улыбнулся. - Все хорошо, Сара. Скоро пройдет. Не волнуйся. Всегда проходит… - Его ладонь дернулась, но он остановился, как и прежде, вспомнив, что прикоснуться ко мне не может. - Дыши глубже. Я рядом».
        Происходящее напомнило то, как я успокаивала Майю, когда мы поменялись телами. Это было так давно…
        Пусть я не паниковала, как девушка, но явно была не в себе. Однако успокаивающие слова Морана подействовали не хуже пощечины. Он уязвил гордость воина и устыдил, что подобная мелочь вывела меня из равновесия. Даже когда очнулась в склепе спустя двадцать семь лет, я вела себя гораздо хладнокровнее, чем несколько секунд назад.
        - Не укладывается в понимание жизни? Что ты имеешь в виду? - уцепилась я за эту мысль, которая, как канат, вытягивала меня на поверхность.
        Люций отступил на шаг.
        «Иногда ты теряешься. Порой замираешь, а в редких случаях паникуешь и совершаешь глупости. Судя по твоему взгляду, ты поняла, о чем я».
        Я кивнула, ощущая смутное беспокойство и снова - растерянность.
        - Мы ведь говорили об этом однажды, верно? - спросила, хмурясь.
        «Верно. Но мне несложно поболтать об этом вновь. Если ты о чем-то не вспомнишь, мы так и поступим».
        - У тебя слишком много планов, - заметила я, отводя взгляд. С одной стороны, мне нравилось вести себя так, будто ничего не случилось, будто мы не являлись противоположными сторонами одной монеты.
        Проклятый и святая. Увидят вместе - не поверят. Но меня не интересует чужое мнение. Даже если в нем сходится весь мир. Я не просила той роли, которую мне отвели.
        «Это верно, Сара, - лукаво улыбнулся Моран. Склонился надо мной: - Я даже не озвучил их все. Хочешь узнать?»
        Я с сомнением посмотрела на него, прекрасно зная, что это ловушка.
        Но тут Люций замер, выпрямился, оглядывая лес.
        «Он подобрался так близко…» - раздался недовольный шепот.
        - Кто?
        Можно было и не спрашивать. Прямо в этот миг светлые одежды мелькнули в лесу. А спустя пару секунд я поняла, кому они принадлежат: диву, которого я повстречала едва ли не первым после того, как открыла глаза.
        Сезар был здесь. Стоял у кромки леса. Его взор прожигал облик Люция, сотканный из тьмы.
        «Если он здесь… То и семья Фредерика уже вернулась в обитель?» - мельком подумала я.
        Глаза дива расширились, будто он увидел то, что не должно существовать на свете. Именно удивление заставило его на несколько секунд застыть на месте, прежде чем, обнажив светлый клинок, направиться к нам. Молнией мелькнули светлые одеяния в ночи.
        Выпад был стремительным, достойным опытного воина. Даже во времена, когда я ежедневно тренировалась, мне было бы тяжело уклониться от него. Но тень Морана играючи сделала шаг назад, уворачиваясь от клинка.
        Перед глазами разворачивался опасный танец. Сезар атаковал, Люций с улыбкой отступал. Несмотря на то что это было сражение, движения светлого дива сохраняли привычное изящество.
        Моран оставался тенью, убить его было невозможно. Но меч из светлой стали, без сомнений, нарушит контроль над теневой магией, и он будет вынужден уйти.
        - Сезар… - позвала я, наблюдая за происходящим. Еще ребенком в редкие моменты злости он выходил из себя и терял контроль. Гнев поглощал его целиком. Когда я встретила Сезара в Тронге, мне показалось, что это давно осталось в прошлом, - настолько спокоен и собран он был. Но сейчас я будто видела призрак того мальчика, которого требовалось успокоить, привести в чувство, чтобы поговорить.
        «Извини, но так будет лучше…» - с сожалением подумала я, представляя, каким потрясением для него станет то, что я собиралась сотворить.
        Сделав несколько шагов и подгадав подходящий момент, я просто накинулась на него со спины, вытянув руку и касаясь шеи. На какой-то миг мир замер. Застыл в одном моменте, а кончики пальцев будто пронзило льдом и жарким пламенем. Как и в первый раз, перед глазами разлился свет. Яркий, как огонь сигнальной печати в ночи. Угол обзора сменился, захватывая теперь густой лес, колдовское мерцание Духовного озера и фигуру Люция, сотканную из теней. Моран перестал уклоняться, его взгляд был направлен на мое настоящее тело, что осталось позади, и обратился ко мне, когда Нэглинг - меч светлого дива - выпал из мужской руки, глухо ударившись о землю.
        Я резко обернулась, чудом устояв на ногах и подхватив свое падающее тело. Ладони утонули в каштановых, мягких на ощупь волосах. От меня пахло мятой, этот аромат боролся с запахом гнили, который несло к берегу из леса. У дива оказалось очень острое обоняние, гораздо чутче моего.
        Голова безвольно опрокинулась набок, глаза были полузакрыты, а из приоткрытых губ вырывалось размеренное дыхание. Сезар спал. Я заставила его уснуть. Медитируя ежедневно, я открывала все больше возможностей нового дара. Поначалу я подумала, что стала слабее, но оказалось, лишь обрела больше власти. Теперь я не просто влияла на чужие эмоции, а практически приобретала полный контроль над тем, в чьем теле пребывала.
        Я вновь пошатнулась, крепко держа девичье тело.
        «Это не то, что я ожидал увидеть этой ночью».
        - Мне надо… - Чужой голос - гораздо ниже и глубже моего - заставил запнуться. Мой взгляд уперся в песок под ногами. - Мне надо поговорить с ним. Но он был слишком зол, чтобы слушать.
        Я аккуратно уложила свое тело на песок, убрав волосы с лица. Проверила Туманный, который все еще покоился в ножнах на поясе. И, распрямившись в полный рост, обернулась к Люцию. Он сохранял завидное спокойствие.
        «Кольцо переместилось вместе с тобой?» - спросил див, будто в том, что произошло минуту назад, не было ничего удивительного. Я подняла мужскую руку - бледный палец опоясывала полоска темного кристалла. Моран удовлетворенно кивнул, склоняя голову набок. Длинные волосы свесились и, словно чернила в воде, расплылись в воздухе.
        Уже несколько дней я готовилась к тому, что вскоре перемещусь. Контроль давался все сложнее, а баланс между светом и тьмой внутри меня расшатывался. Казалось, что вскоре меня не спасут даже перчатки. Но я все же не планировала оказаться в мужском теле…
        Люций шагнул мне навстречу, будто желая рассмотреть внимательнее новое обличье.
        А мне снова на миг показалось, что я шатаюсь. Слишком чувствовалась разница в габаритах. Мне требовалось время, чтобы полностью примириться с мужским телом. И некоторой особенностью, которая вдруг дала о себе знать и безумно смутила.
        «Как все сложно…» - утомленно и с долей паники подумала я, инстинктивно пятясь от Люция.
        «Осторожно, Сара. Иначе споткнешься о саму себя, - заметил теневой див. Я сложила руки на груди. Он все еще задумчиво меня рассматривал, пока вдруг не спросил: - Как думаешь, если твое тело погибнет, ты сможешь жить в другом?»
        Моран не шутил, со всей серьезностью рассматривая подобную возможность.
        - Не уверена, - ответила я и продолжила: - Между мной и моим телом возникает связь. Она как нить, которая все время крепнет, пока я нахожусь вне своей оболочки. Но даже если такая возможность есть… Люций, неужели ты думаешь, что я позволю кому-то погибнуть вместо меня?
        «Если только ты можешь закрыть портал, то почему нет?»
        Я несколько секунд изучающе смотрела на него, даже спустя столько лет видя в словах дива подвох.
        - Ты лишь нашел причину, чтобы убедить меня. Но это только слова, чтобы успокоить мою совесть. Тебе же причины не нужны.
        «Отчасти, - согласился он. - Мне важно уничтожить раскол, иначе никто в Дэвлате не сможет жить спокойно. Но не кори меня за мой выбор. Между тобой, Сара, и кем-то еще я всегда выберу тебя».
        Моран не шутил. Я слышала уверенность в его голосе. Но пока решила не продолжать этот разговор. Достав платок, который обнаружился в кармане мантии Сезара (он с детства всегда носил их с собой, эту привычку ему привила мама, когда еще была жива), я обмотала рукоять Нэглинга, с трудом поднимая клинок и возвращая его в ножны.
        - Тебя совсем не смущает, что я в мужском теле?
        «Я допускал, что рано или поздно подобное произойдет. Дару все равно, какую оболочку наполнять силой. Лишь души имеют вес… Некоторые считают, что после смерти все живые существа становятся частью Дэвлата, до того момента, пока не переродятся. И я сомневаюсь, что в каждой жизни рождался в теле прекрасного юноши. - Он проницательно взглянул на меня. - О, ты не возражаешь. Значит, тоже считаешь меня прекрасным юношей?»
        - Я уже говорила об этом в прошлом. Возможно, не хотела, но говорила. Вино помогло, - сказала я, отворачиваясь к своему телу, распластанному на песке.
        «Да, точно. Вино. У меня очень красивые глаза… - протянул Люций, пока я, склонившись, поднимала Сезара на руки - нам пора было возвращаться в обитель Сорель. - Так или иначе, я узнаю тебя в любом теле. Конечно, настоящее лучше, но, в сущности, это совсем не важно».
        Я невольно крепче сжала собственное тело. Поняла это не сразу, лишь когда Сезар заворочался, а изо рта вырвался едва различимый стон. Опомнившись, ослабила хватку, беспокоясь, что оставила на коже синяки.
        Вздохнула.
        - Люций, думаю, мне важно было это услышать, - проговорила я.
        «Я знаю».
        - Мне кажется, ты всегда все знаешь, - призналась я честно. - Это ведь я в прошлом сравнила тебя с Фародеем? - Мне вспомнились слова Люция и Рафаиля, которые упоминали об этом. Моран тогда сказал, что эта фраза принадлежала близкому для него даэву. Оглядываясь назад, я понимала, что его намеки часто были обо мне.
        «Ты это вспомнила?» - Его голос в моей голове слегка задрожал.
        - Нет, догадалась. Поначалу меня возмутило то, что даэва сравнивают с богом. А потом… потом я стала ловить себя на том, что сама постоянно думаю об этом, - поведала я, бросая взгляд на противоположный берег Духовного озера. - Как думаешь, сколько у меня осталось времени в обители Сорель? - Голос прозвучал низко, с хрипотцой.
        «Немного. Я бы сказал, совсем мало».
        - Все настолько плохо?
        «Фредерик знает, что ты выходила той ночью, и о сегодняшней ночи тоже узнает… Защита, накрывающая обитель Сорель, хитрая и сложная, - произнес Моран. - Ее невозможно убрать незаметно».
        - Твой шпион… Насколько высокое положение он занимает в ордене?
        «Достаточно высокое, чтобы быть полезным. - Тон Люция показался мне снисходительным, будто он говорил о пустяке. - Хочешь узнать имя?»
        - Да.
        «Хорошо». - Моран хитро улыбнулся и приблизился ко мне, а в голове едва слышно, шепотом, сливающимся в гул, раздалось чужое имя. Я шумно выдохнула и пораженно посмотрела на него:
        - Неужели…
        «Да, - понимающе сказал Люций, зная все мои мысли без слов. - Как скоро ты возвратишься в свое тело, Сара?» - осведомился он, неожиданно меняя тему разговора.
        - Думаю, через несколько часов, - помедлив, отозвалась я, все еще размышляя о даэве, имя которого назвал Моран.
        «Так быстро?» - Его бровь удивленно изогнулась.
        - У меня была возможность разобраться. Эта сила… - Я замолчала, подбирая слова. - Она… хочет быть использованной. И поэтому в последнее время ее сложно было контролировать. Пока еще нить, связывающая меня с истинным телом, слаба… но совсем скоро она окрепнет, и думаю, тогда я смогу поменять нас местами. Я почти уверена в этом.
        «Не думаю, что ему бы понравилось твое ”почти”»… - насмешливо заметил Люций и, полагаю, был прав.
        Если мне было тяжело принять то, что рано или поздно я поменяюсь телом с женщиной или мужчиной, ведь с каждым днем новый дар беспокоил все сильнее, то для Сезара случившееся, мягко говоря, стало неожиданностью. Я не имела права так поступать, но в сложившейся ситуации ничего другого просто не пришло в голову. Лишь поменявшись, я могла ощутить его эмоции и даже отголоски мыслей. Мне было важно почувствовать их и понять, убедиться, что я могу доверять хоть кому-то в обители Сорель.
        «Но, Сара, не приводи его в чувство, пока не поменяешься обратно», - предупредил Моран. Див хмурился, будто столкнулся с несложной, но неприятной задачей.
        - Почему?
        Взгляд Люция уперся в меня, а потом опустился к рукам, в которых я держала Сезара, притянув к груди.
        «Просто не приводи», - помедлив, ответил он, еще сильнее нахмурившись.
        Мгновение я молчала, а после кивнула. Пора было возвращаться, но уйти было гораздо сложнее, чем в первый раз.
        - Главное - закрыть портал, - прошептала я, будто напоминая самой себе.
        Я подняла взгляд к облачному небу, что темным полотном распростерлось над нашими головами. Вновь посмотрев перед собой, столкнулась с взором Люция и невольно затаила дыхание. Сердце Сезара билось громче моего, оно яростно застучало о ребра.
        «Тебе не стоит беспокоиться, Сара. Раскол будет закрыт. Мы его закроем».
        - Верно, - лишь отозвалась я.
        «У нас нет иного выбора», - добавила про себя.
        - Думаю, мне правда пора. - Я с сожалением посмотрела на лес, за которым раскинулась обитель Сорель.
        «В следующий раз мы встретимся по-настоящему».
        - Что? - порывисто обернулась я, но было поздно.
        «Я буду рядом», - напоследок эхом прозвучало в моей голове, а тени, соткавшие облик Люция, обрушились на землю, растворяясь в ночи. Всего три слова, но значили они слишком многое и в то же время оставляли после себя вопросы.
        Были ли они просто словами поддержки или имели буквальное значение? Может, Люций правда где-то рядом с обителью? Со свойственной ему уверенностью ступил на землю светлых, совсем не опасаясь кары орденов.
        Помедлив несколько секунд, я приблизилась к магическим печатям на песке. Сила в знаках была на исходе, поэтому скоро они перестанут действовать. Ногой закопав их в песок, я направилась к кромке леса, огибая Духовное озеро в тени деревьев, прижимая к себе свое тело и мучаясь чувством вины.
        Оказавшись в теле Майи, я постепенно открыла для себя то, что могу ощущать ее чувства и понимать мысли, не дословно, но общий смысл становился ясен. Став же собой, я заставила заснуть Алексис - дэву, охранявшую меня в Северной крепости. И с того момента окончательно осознала, что за сила находилась в моих руках.
        В легендах про Фародея змеи играли сакральную роль. Существам, которых он создавал из них, приписывали силу, похожую на ту, которой владел сам теневой бог. А Эсмиру звали многоликой…
        Чем бы ни были эти кристаллы света и тени, они в самом деле несли в себе древнюю магию, описываемую в сказках. Я думала об этом всю дорогу до обители, лишь однажды остановившись у того самого берега, где мы встретились с Люцием неделю назад и где под погребальным камнем был захоронен прах Долорес. Мне показалось, я вновь услышала зов - тихий, едва различимый, но он оказался лишь шелестом листьев, которые трепал поднявшийся ветер.
        Осторожно прокладывая себе путь через лес, я уже видела светлые верхушки башен, вырастающие на фоне ночного неба. Мною овладело мрачное предчувствие: в следующий раз я не смогу оказаться за пределами этих стен так легко.
        XXI. Ядовитые чувства
        Светлую богиню зовут многоликой, ведь у Эсмиры сотни имен и ликов.
        «Легенды Дэвлата» Библиотека Академии Снов
        Ликорисы покачивались. Их бутоны словно были сотворены из самой крови. Они все больше напоминали мне маятник часов, раскачивающийся в обе стороны и отсчитывающий время. Мох на могильном камне Долорес был влажным, он успел разрастись и продолжал захватывать все большую площадь. С неба уже несколько минут накрапывал мелкий дождь.
        В тот далекий день, когда мы погрузили урну в землю, с неба тоже лилась вода. Непогода словно проследовала за нами с Фредериком из Туриса. Земля превратилась в грязь, и, когда мы выкопали яму, подолы белых траурных мантий больше напоминали половую тряпку. Я не сразу решилась опустить сосуд на дно. Долго стояла и смотрела, прямо как сейчас. В углубление набежала вода. Она все продолжала стекать, грозя заполнить его до краев. Мне претило опускать прах Долорес в грязь, пусть урна и была плотно запечатана смолой. На какой-то миг закралась мысль развеять его по ветру, но воля дэвы была однозначна, и мы не могли больше ждать. По обычаям, прах умершего развеивали или - в редких случаях вроде нашего - закапывали на седьмой день после смерти.
        Видя, что я медлю, Фредерик поторопил меня. Он был прав, мы должны были скорее попрощаться.
        Картина прошлого стояла перед глазами. Сейчас самым тяжелым мне казалось заставить себя подумать о будущем. О том, что ждало меня впереди. Пока меня вела лишь одна цель - закрыть портал на материке.
        Сезар на моих руках пошевелился и вновь затих. Мое собственное тело оказалось достаточно легким, но уже начинало приносить проблемы - руки затекали.
        Впереди ожидал сложный участок. Использовав дар, я перестала чувствовать тела других даэвов. Я предполагала, что при медитации и должном контроле эта способность станет доступна мне и после перемещения, но пока мне с трудом удавалось ощутить хоть что-то.
        Мой взгляд коснулся Сезара. Неожиданно вспомнилось, что в былые годы он сторонился Фредерика. Исчезал, когда появлялся брат. Боялся его, но в то же время, пересиливая себя, кидал на дива упрямые взгляды. Как волчонок, признающий чужой авторитет, но в то же время не забывающий, кто он есть на самом деле. Воин. Страж.
        Раньше я считала, что это неприятие было связано с уготованным Фредерику будущим.
        Но теперь задавалась вопросом, а на самом ли деле это было так?
        Я слишком рано подарила брату ограничитель моего дара, но Сезар Шоу тоже являлся эмпатом, пусть ему и требовалось касание.
        Я желала узнать, могу ли доверять хоть кому-то из тех, кого считала частью своей семьи. Вспоминая нашу с дивом встречу в Тронге, я не могла отделаться от охватившей меня надежды. Люций упоминал об отношениях Сезара и Фредерика, которые были довольно прохладными. И чем дольше я обдумывала все увиденное и сказанное, тем больше склонялась к мнению, что Шоу не знал о том, что на самом деле произошло перед открытием портала. Див был слишком мал, от него легко можно было все утаить. Но в таком случае истина о роли ордена Сорель в открытии портала может быть разочаровывающей. Конечно, все зависело от его собственных принципов, но, столкнувшись с дивом всего дважды, я была почти уверена, что они не изменились. Хотя я уже ошиблась однажды, поэтому не могла позволить себе заблуждаться вновь.
        Когда в дело вмешиваются личные чувства, невольно становишься предвзятым.
        Вот и к Люцию Морану я относилась совершенно иначе. Даже не расспросила обо всех сказках, гуляющих про него в народе, и о шрамах, которые носил на своем теле Фредерик.
        Я не сомневалась, что теневой див убивал, иначе с его репутацией он бы не дожил до сего дня. Но в том, что у него имелись на то причины, тоже не оставалось никаких сомнений. Морану никогда не приносило удовольствие чужое страдание, и, что редкость для даэва его положения, див всегда сопереживал людям. Он их понимал. Гораздо лучше многих находил с ними общий язык - охота в Турисе и Грёнере и наша встреча в детстве, когда Люций считал меня обычной человеческой девочкой, наглядно это демонстрировали.
        Опыт пережитых лет раздвигал границы дозволенного, но все же не менял сути. Мелькнувшая мысль заставила задуматься о брате. Долорес часто повторяла, что Фредерик становится все более похожим на отца. Уже тогда она будто ведала, к чему все идет.
        «Сара…» - вдруг раздалось едва слышно. Я замерла, ощущая, как напрягается крепкое мужское тело. Оглянулась по сторонам, но никого не заметила.
        Зов повторился, заставив меня резко повернуть голову в попытке угадать его направление. Голос был тем же - тихим, скрипучим, принадлежащим Долорес.
        Мой взгляд уперся в могилу, а зов опять затих. То ли он добился того, чего желал, то ли попросту исчез. Или, может, мой разум окончательно сходил с ума от дум и обрушивавшихся на него воспоминаний.
        Под моим взглядом бутоны ликорисов стали описывать круги по своей оси, словно заколдованные.
        Отец Фредерика спрятал светлое сердце. Если брат не лгал и за три десятка лет он так и не смог отыскать кристалл, хотя знал своего отца гораздо лучше остальных, то…
        Это должно быть крайне необычное место.
        Я сглотнула, вспоминая семейные ужины, на которые Долорес водила меня с собой. Это было в первые годы моего пребывания в обители. Я всегда сидела рядом с Фредериком, пока взрослые обсуждали свои дела. Порой они делали это слишком громко. Иногда в напряженные беседы вмешивали и брата, и я ощущала себя чужой и одинокой.
        Отношения внутри членов семьи Сорель всегда были напряженными. Но истина остается таковой, что, какие бы разногласия ни вспыхивали, ребенок всегда будет помнить своего родителя…
        С этой мыслью я отвернулась от берега и твердым шагом направилась к обители. Больше всего я ждала совета орденов. Гадала, что из себя представлял «Союз Девяти». Я хотела понять атмосферу, что установилась между главами обителей. Возможно, это знание пригодится мне в будущем. Если я вернусь в Северный орден без встречи с ними, то бесповоротно стану врагом, но в случае знакомства останется надежда, что все обернется иначе.
        Подобраться к подземному ходу оказалось легче, чем я предполагала. Стража разбрелась. Возможно, она нашла тело, брошенное в лесу, или почувствовала запах, источаемый монстром, и теперь прочесывала местность в его поисках.
        Но все равно меня не отпускало плохое предчувствие. Во-первых, пусть в свое время я и была одной из лучших на курсе, но все же мои инстинкты успели притупиться, а во-вторых, я заснула, когда мне было двадцать один. Несмотря на врожденные способности, с опытными воинами, которые постоянно тренировались, мне было тяжело соперничать. Единственное, что пока спасало меня, - знания Долорес и брата об обители, которых они не пожалели в прошлом.
        Несмотря на это, мне слишком везло. Но этой ночью я не придала этой мысли должного значения - все мое внимание занял грядущий разговор с Сезаром. Мне надо было убедиться, что он не доложит главе, и, возможно, даже попросить его уйти со мной, ведь из-за своего молчания див мог оказаться в опасности. Фактически я толкала его на предательство, пусть мои действия и были направлены на то, чтобы уничтожить раскол.
        Подвески светлых, найденные в трофейном зале, никак не позволяли мне успокоиться.
        Они могли принадлежать как даэвам других обителей, так и тем, кто не оправдал ожиданий главы.
        Подземный ход успел обветшать, деревянные опоры, что поддерживали своды, рассохлись и стали трухлявыми, их давно не укрепляли магическими печатями - после смерти Долорес и моего исчезновения про этот тайный выход из обители, похоже, забыли. Пыль была повсюду. Именно из-за нее я намеренно надела старую мантию, которая уже давно отжила свой век.
        Вскоре тоннель закончился. Я уже совсем не чувствовала рук. Но чтобы открыть дверь на поверхность, требовалось дернуть рычаг. После стольких лет запустения он двигался с трудом, и сделать это можно было только обеими руками. Но только я собралась положить свое тело на пол, как дверь отворилась, и ход озарился золотым светом сферы с соком глимы, которая освещала помещение перед глазами.
        Сердце подпрыгнуло, застучало прямо в горле, словно сошло с ума. Холод пробежался по спине, когда я услышала властное:
        - Выходи.
        Голос, без сомнения, принадлежал Фредерику. На мгновение его приказ, наоборот, заставил ноги прирасти к полу. Но, преодолев себя, делая шаг за шагом, я поднялась по ступенькам, вошла в комнату и увидела брата. Он сидел на кровати Долорес, что была укрыта белой простыней. От его облика веяло силой и недовольством. Лицо не выражало эмоций, будто высеченное из камня. Но вот взгляд, брошенный на мои руки, оказался цепким и жадным.
        И в этот миг в голове словно алым огнем запульсировала отчетливая догадка: он не понял. Фредерик не знает, что я в этом теле.
        - Глава, - почтительно произнесла, склонив голову. Мой голос прозвучал нарочито низко.
        - Что с ней случилось? Положи ее на кровать, - ледяным тоном приказал он, поднимаясь на ноги и не обращая на истинную меня никакого внимания.
        - Она бродила в лесу. - Я подчинилась, приближаясь к постели. Взор брата ни на мгновение не отрывался от Сезара в моем теле.
        - Одна? - требовательно спросил он. Мысли сменялись одна за другой, спешно перебирая ответы, которые не вызовут подозрений.
        Я понимала, что Фредерик наверняка уже догадался, что моя вылазка не была просто прогулкой. В то же время мне необходимо было не только оправдать мое бессознательное состояние, но и выгадать толику доверия для Сезара. Сделать все, чтобы он смог покинуть эту спальню. И одновременно со всем этим мне надоело ходить вокруг да около. Возможно, в глубине души я понимала, что мне необходимо было увидеть истинное лицо брата.
        - Нет. Рядом с ней был Проклятый. Не в своем истинном обличье. Он нашел какой-то способ. Это темная магия. Очень темная. Я перерубил его тело мечом, но, когда это случилось, Сара потеряла сознание. Думаю, они как-то связаны, - сообщила я, заставляя саму себя поверить в случившееся. Я должна была испытывать недоумение, отвращение и гнев оттого, что кто-то обманул, запутал и толкнул на неправильный путь того, кто мне дорог. - Он затуманил ее разум. Она не по своей воле вышла к нему ночью. Отнеситесь с пониманием.
        «Кажется, я наконец-то учусь убедительно лгать. Хотя я лишь в начале пути, но, наверное, Моран похвалил бы меня за успехи», - возникла неподходящая мысль, лишь показывающая, насколько меня застала врасплох встреча с Фредериком. Я вновь поддавалась чувствам, и, кажется, мои рассуждения приобретали истерические нотки.
        - Я понимаю. Я все прекрасно понимаю, Сезар, - медленно протянул Фредерик, касаясь лица девушки на кровати и убирая волосы в сторону. Каштановые пряди, словно змеи, растеклись по белой простыне. Глава вновь сел на постель, вплотную к моему спящему телу.
        От его голоса у меня гулял мороз по коже. Мне казалось, вот-вот брат обернется, посмотрит в мои глаза и все поймет. Но нет, он был слишком поглощен…
        Меня вдруг настигло понимание. Вспомнились мелочи из прошлого: брошенные фразы, значение которых я в свое время не понимала и не желала замечать, взгляды, которые Фредерик бросал на меня, слова Айвен о его ревности - возможно, подруга уже тогда догадывалась о его неуместных чувствах. Осознание истинного значения его привязанности обрушилось на меня снежной лавиной.
        Это не любовь. Возможно, в юности была и она, но за минувшие годы это чувство изменилось, став отравой для Фредерика и меня самой.
        - Почему ты думаешь, что они связаны? - раздался в тишине его тихий, но глубокий голос.
        - Я не уверен. Кажется, я ощутил отголоски силы, которая чувствовалась острее, когда она касалась своей руки.
        - Руки?
        - Пальцев. - На мгновение глаза Фредерика расширились. Он сложил два и два, наверняка вспомнив наш путь в обитель Сорель, когда брат застал меня за попыткой избавиться от невидимого для него кольца из теневого сердца.
        - Хорошо, я тебя понял. - Брат опустил взгляд.
        В этот миг дверь отворилась, свет из комнаты прорезал полутьму коридора, озарив лицо Хьюза, который в бело-голубой мантии выглядел словно проповедник храма. За его спиной стояла, прикрыв глаза, Флёр.
        - Вы звали, глава? - спросил див, мазнув по мне взглядом. Мое настоящее тело, лежавшее на кровати без сознания, совершенно его не удивило, ни один мускул не дрогнул на лице.
        - Отведи Сезара в темницу. На первый уровень, - бросил Фредерик, он все так же не обращал ни на кого внимания, помимо моего тела.
        - Глава, почему? - шагнула было я вперед.
        В голове один за другим вспыхивали вопросы: «Почему он хочет посадить его в темницу? Догадывается? Хочет что-то проверить?»
        Но в каждой версии будто чего-то не хватало, я упускала какую-то важную деталь. Деталь, которая прольет свет на происходящее.
        - Потребуется время, чтобы проверить достоверность твоих слов. Вдруг ты обманываешь меня? - тем временем сказал Фредерик. - Я знаю, насколько ты привязан к моей сестре. И ты понимаешь, почему все эти годы я был лоялен. Я продолжу проявлять терпение, зная, что именно ты помог вернуть Сару домой, но помни свое место. Ты посмел следить за дочерью семьи Сорель. Иди. Я решу твою судьбу позже. - Он махнул рукой, давая Хьюзу знак увести меня.
        Я стиснула челюсти. Отголоски реакций истинного владельца проникали в сознание. Мне вдруг захотелось проломить Фредерику голову о стену. И я неожиданно отчетливо осознала, что Сезара это желание посещало не единожды. Внешне он выглядел благопристойным и смиренным, а внутри будто дремал дикий зверь.
        Я склонила голову, покоряясь воле главы. Зная, что все витиеватые слова Фредерика лишь скрывали суть. Лениво, впрочем, но стоит отдать ему должное: брат хотя бы постарался придумать причину.
        Я прошла к двери, зная, что за мной неотступно следуют, но двигаясь при этом так, будто иду по собственной воле.
        Стоило переступить порог комнаты, и наши с Флёр взгляды встретились. Советница главы держала в руке увесистый прямоугольный чемодан из черной кожи. В похожих сумках переносили лекарства и приспособления врачеватели, когда им приходилось покидать свое крыло.
        Дверь за спиной затворилась, отсекая ярко освещенную комнату от полутьмы коридора. Советница смерила меня мимолетным взглядом и сосредоточила внимание на Хьюзе.
        - Куда его? - Голос прозвучал властно.
        - В темницу.
        Короткие фразы словно обмен ударами. На первый взгляд они абсолютно ничего не значили…
        Повернувшись, я молча, но с достоинством пошла к лестнице, спускающейся к темницам.
        По пути нам встретилось всего несколько стражников: в коридоре на поверхности - двое и трое - под землей. На верхнем этаже это были молодые воины, пусть выглядевшие все же старше меня, а лица даэвов с подземных этажей скрывали золотые маски, вырезанные из дерева. Воины, приближенные к главе. Они подчинялись исключительно ему и считались элитой, носили маски и прятали головы под капюшонами, чтобы скрыть личность. Они охраняли темницы, а когда в обитель прибывали гости, то поднимались наверх, защищая главу.
        - Заходи, - сухо сказал Хьюз и отворил передо мной дверь, перед этим забрав у меня меч, который теперь держал за ножны.
        Казалось, камера вовсе не запиралась - на толстой деревянной двери не имелось никакого замка. Но защита была магической, печати, высеченные в темном камне подземного этажа, усеивали стены. Эти комнаты были самыми древними. Долорес утверждала, что в их создании помогали фатта, пока не уединились в своих лесах, канув в небытие.
        Дверь затворилась за моей спиной, и печати на стенах вспыхнули, но быстро утратили свой огонь подобно падающим звездам. Осталось лишь едва заметное мерцание, сообщавшее о теплившейся в знаках силе. Каждый символ поодиночке был слабым, но в таком количестве их, возможно, хватило бы, чтобы сдержать даже Люция Морана.
        Я направилась к кровати с толстыми деревянными ножками. Все вокруг покрывал плотный слой пыли. На полу оставались следы после моих шагов. Тишину нарушал лишь шорох мантии и мое участившееся дыхание.
        Я села на твердую койку, услышав скрип дерева. Прикрыла глаза, собираясь с силами и ощущая Сезара на той стороне. Он был зол. Не знаю, на кого больше: на меня или на главу. Мне льстило, что див готов был защищать меня, несмотря ни на что.
        Когда я поняла, что мы больше не одни, самым правильным было не только притвориться светлым дивом, но и вернуть ему сознание. Без способности двигаться, теперь он мог хотя бы слышать. А потом я малодушно отгородилась от его чувств - они мешали мне, слишком тяжело было справиться даже с собственными. Теперь нить, связывавшая меня с Сезаром, была тонкой, хоть и прочной. И я знала наверняка, что столь малым расстоянием, которое разделяло нас, ее не разорвать.
        Спустя несколько минут я опустилась на пол, вырисовывая на пыльной поверхности знаки, которые сможет повторить не каждый даэв. Но Сезар был прилежным и талантливым учеником, я не сомневалась в его способностях. Раньше мне казалось, что мы с ним похожи. В том, что потеряли родителей, и в том, что должны трудиться в два раза усерднее остальных. Нам приходилось постоянно оправдывать свое место в ордене.
        Закончив, я с ногами забралась на кровать. Постель была такой же пыльной, как и все вокруг. Но в нынешней ситуации грязь беспокоила меня менее всего.
        Стоило прикрыть глаза, сосредоточиться, и нить запульсировала. Моя сила состояла из света и тьмы, и каждый раз это заставляло меня застыть на мгновение, прежде чем вспомнить о своей цели. Вот и теперь, заледенев на секунду, я пришла в себя, коснулась этой нити и провалилась. Растворилась в свете, прежде чем рывком, словно упав с высоты, ощутить свое тело.
        В этот раз перемещение прошло совершенно иначе - стремительно и неумолимо.
        Я открыла глаза, ощущая на себе чужой взор. Никогда еще никакая встреча не была столь нежеланной и желанной одновременно. Что меня ожидает? И что я увижу в его глазах?
        - Ты проснулась? - послышался спокойный голос.
        Я дернулась, но не смогла подняться, лишь голова оторвалась от матраца на пару секунд, почти сразу же упав обратно. Руки и ноги были скованы металлическими браслетами, на которых сияли обездвиживающие печати. Их магия не парализовала полностью, для этого не хватало еще нескольких знаков на разных частях тела, но руки и ноги совсем не слушались. Встать с постели мне было не дано.
        - Почему я скована?
        - Чтобы поговорить. Я не желаю с тобой драться, Сара. Мне будет больно, если придется причинить тебе боль, - сказал Фредерик, стоя у окна. На каменном выступе рядом находилась темная бутыль, обернутая смятой темно-коричневой бумагой. Тут же нашелся и деревянный кубок.
        Я выдохнула. Его слова вызвали усмешку. Вся ситуация порождала странное, несвойственное мне желание рассмеяться.
        - Боль? Поздно. Ты уже растерзал мое сердце, Фредерик.
        От моих слов он дернулся. Для него они были словно пощечина.
        Брат обернулся, в его карих глазах отражался золотистый свет, льющийся от сфер с глимой. На лице пролегли тени, поделив его на фрагменты.
        Я вновь подняла голову, пытаясь отыскать взглядом Туманный, желая убедиться, что мой меч со мной. Нет соратника преданнее, чем холодная сталь. Но меч с прежнего места пропал, и взгляд мой забродил по комнате. Каждая попытка оглядеть спальню отнимала силы, обездвиженные конечности заломило.
        Кажется, мое поведение сердило Фредерика. Возможно, его злило, что что-то заботило меня больше его самого.
        - Он на полу. У двери.
        Только после слов брата я заметила выбоину на стене. Светлый камень был изуродован, и на идеальной поверхности расползлись трещины. Краем глаза я смогла разглядеть кусок лезвия на полу.
        В голове пронеслось осознание случившегося.
        Фредерик совершил ошибку, решив, что может коснуться моего меча. Раньше и правда мог, а теперь, даже обернув тряпицей рукоять, не справился.
        Туманный защитился, использовав мою силу, которая пропитывала его, пронзил руку светлого дива, что теперь плетью висела вдоль тела. Брат не ожидал подобной атаки, она его шокировала, и он отшвырнул клинок прочь, словно ядовитую змею. Удар был настолько силен, что исцеляющий артефакт Фредерика до сих пор не справился с раной.
        «Он швырнул его. Он швырнул мой меч…» - несколько раз повторилось в сознании.
        - Не смотри на меня с такой укоризной, Сара. Я тоже пострадал. Теперь мы с ним квиты, - проговорил брат, зная, что я отношусь к клинку практически как к живому существу.
        Я откинула голову, смотря в потолок. В какой-то степени я чувствовала успокоение, что в кое-то веки мы могли поговорить без лжи и недомолвок. Раньше Фредерик усердно старался предстать передо мной таким, каким я привыкла его видеть, это чувствовалось в его словах и действиях. Теперь же притворство исчезло. Но одновременно с этим я понимала, что нахожусь в куда большей опасности, чем раньше.
        - Что случилось после смерти Долорес? Когда ты приходил ко мне в подземелье у Духовного озера. Ты ведь убил Лоуза Прауда? - Мой голос звучал негромко и устало. За прошедшие две недели я и правда смертельно устала от всего, что узнала.
        Я расценила его молчание как ответ.
        - Он не был монстром, чтобы забирать подвеску к своим трофеям.
        - Это как посмотреть, - невозмутимо отозвался Фредерик. - В моих глазах он был таковым… Помнишь, как Долорес учила нас играть в шахматы?
        - Мы несколько лет этим занимались. Я не могла забыть.
        - Она учила делать ходы наперед. Если бы я его тогда не убил, кто знает, какие проблемы бы он принес. И он напал на одного из рода Сорель, за это следует своя плата.
        - Брат, в одном ты точно прав, - спустя несколько секунд сказала я. - Если бы ты его не убил, а расспросил, то оба сердца наверняка попали бы в руки твоего отца. Оглядываясь назад, я понимаю, что так было бы гораздо хуже.
        Мои слова еще больше его оскорбили. Думаю, он не ожидал, что я не стану сохранять вечное спокойствие, а скажу все прямо, больше не сковывая чувств.
        - Мое неравнодушие к тебе и гнев… Из-за них я поступил недальновидно. Ведь Лоуз умолял дать ему шанс. - Фредерик приблизился, встал надо мной, глядя сверху вниз. Тень его легла на мое лицо, золотые волосы озарил ореол света, который он загородил. - Но тебя, как и раньше, совсем не волнует моя верность, Сара.
        - Фредерик, я верила в нее гораздо больше, чем в саму себя, - произнесла я в ответ. - И поэтому я здесь. Я допустила ошибку из-за нашего прошлого и своей привязанности. - Отвела взгляд, втягивая воздух, наконец-то решаясь произнести то, что приходило в голову уже не единожды. Будто, лишь когда я скажу это, мои догадки станут реальностью. - Но ты ждал от меня совершенно иной верности и любви.
        Мои слова породили недолгое молчание, которое прервалось наполненным ностальгией по былым временам голосом Фредерика:
        - «Брат»… Ты даже не представляешь, как я был рад, когда ты впервые меня так назвала. Ты сказала лишь слово, так естественно, невозмутимо, будто всегда называла меня так. А я радовался, как дурак. Даже не представляя, что вскоре возненавижу это обращение. - Он сжал пораненную руку в кулак, морщась от боли.
        - Чего ты ждал, Фредерик? Чего желал от меня?
        - Мне бы хватило, если бы ты просто была рядом со мной. Всегда на моей стороне.
        - Я и была рядом…
        - Нет! Не говори того, чего не знаешь! - Он склонился, его рука сдавила мое плечо. - Ты предала меня! Предала орден! Пошла против обители!
        - И, несмотря на это, ты назвал меня спасительницей? - чувствуя боль от его пальцев, спросила я, напряженно глядя в его глаза. - В чем все же правда? И не окажется ли так, что все окончательно поменяются ролями в рассказанной тобою истории?
        - Люций Моран… - отодвигаясь, прошептал брат. - Он - наше проклятие, Сара. И проклятие этого мира. Змей портил все, к чему прикасался. И даже тебя, Самоотверженная Сара.
        - Твои речи совершенно неразумны.
        - Ты так считаешь? Но ведь он правда тебя испортил. Никто не смел подойти к тебе, восхищаясь со стороны. Самоотверженная, недоступная, сильная и… одинокая, готовая доверять лишь мне, своему брату. Мы были вдвоем. Тебе никто не нужен был, кроме меня. Но потом появился Моран, и все изменилось. Он вклинился между нами. Я был первым, но ты все равно оказалась верна ему, а не мне.
        У меня сжалось сердце. Я словно разговаривала со стеной. Впервые меня посетила мысль, что брат никогда не думал о моем благополучии, его всегда волновал лишь он сам.
        - Фредерик… Я мучилась одиночеством и была совершенно не приспособлена к жизни. Но ты ведь совершенно этого не замечал.
        - Сара, я ведь заботился о тебе. Видишь, что случилось, когда ты перестала меня слушать? Все стало хуже некуда. - Он слабо улыбнулся, будто это была шутка. Ладонь брата коснулась моей щеки. Дрожь пробежала по телу. Но, несмотря на это прикосновение, мой дар не смог взять контроль над его телом. Созданный мною ограничитель все еще был у него и, как ни удивительно, своих свойств не утратил.
        Я дернулась, отворачиваясь, но тут же почувствовала, как он дотронулся до моей шеи.
        - Убери, - выдавила я сквозь зубы.
        Он покачал головой.
        - Рано или поздно война между светлыми и теневыми состоялась бы. Этого нельзя было изменить, - произнес он в тишине, отходя от постели.
        - Значит, все-таки это наш орден напал первым. Не теневой, - сказала я, вспоминая вопрос Люция, который он задал мне в последнем вернувшемся воспоминании. Вопрос о возможном выборе между долгом и честью. Фредерик назвал меня предательницей ордена, но я бы никогда не пошла на подобное, если бы только… меня не вынудили. - И в этом вам помогли. Орден с Черных скал, Коэн, убравший защиту с Северной обители… И, возможно, даже король Первого королевства? Если так, то вы напали как трусы, вырезав весь орден.
        Мое сердце забилось чаще. Теперь, зная, что меня ожидает, я не была уверена, что смогу с достоинством принять воспоминания о том дне. Мое самообладание уже не единожды едва не разбилось вдребезги.
        - Флёр сотрет тебе память, - вдруг резко сообщил брат, отворачиваясь. Его мантия засверкала в сиянии сфер. - Так же, как сделала это Изабель Ларак однажды.
        Изабель Ларак… Это имя до сих пор вызывало у меня тревогу.
        Очнувшись спустя столько лет, в глубине души я надеялась, что окружающая меня реальность - видение, навеянное сомниумом. Мое желание не сбылось, но все же без участия даэва с силой сновидений не обошлось. В Академии Снов нас учили, что они имели доступ только ко снам и лишь некоторые, особо одаренные, могли коснуться воспоминаний, но никто никогда не упоминал, что они могут их и стирать.
        Фредерик отошел к окну, наполняя кубок вязкой бордовой жидкостью, а после направился ко мне.
        - Что это?
        - Ведия. В этот раз в нее добавлено гораздо больше сока морозии…
        - Что?!
        Я попыталась отползти, но едва ли сдвинулась на несколько сантиметров. Сок морозии погружал даэвов в транс, заставлял видеть то, чего мы видеть не должны.
        - Пришлось увеличить дозу. Ты ведь не такая, как мы, теперь. Ты особенная, - сказал Фредерик с неким благоговением. - В прошлый раз этого не учли.
        Каждый шаг Фредерика сопровождался шорохом мантии. В какой-то момент этот звук стал оглушительно громким. А когда он затих, раздался скрип кровати - брат сел рядом, склонившись к моему лицу.
        Он поднес бокал к моим губам. Сжал щеки, вынуждая разжать челюсти, и жидкость, обжигающая холодом, потекла по горлу. Это было ужасно. Булькающие звуки, что вырывались из моего рта, разнеслись по комнате вместе с шорохом простыни, пока Фредерик удерживал мою голову, не позволяя все выплюнуть.
        Тишина, наполненная насилием.
        Мой взор случайно зацепил трепещущие силуэты наших теней в золотом сиянии сфер с соком глимы. И в этот момент силы начали меня покидать. Это произошло мгновенно, дурманящие свойства ведии вкупе с обездвиживающими печатями довершили дело. Секунда - и я упала в объятия Фредерика, который, отшвырнув бокал, погладил меня по волосам.
        - Вот и все, Сара. Больше не будет никаких сомнений, поверь. Вскоре ты станешь верна мне, как раньше. Наконец-то мы вновь будем вместе.
        А в этот миг я больше всего на свете жалела, что не могу двигаться, ударить его, привести в чувство. Пусть это было бесполезно, но я хотя бы могла попытаться.
        Фредерик отпустил меня и отошел, а дверь вскоре открылась, впуская Флёр.
        Я видела не все, с каждой секундой реальность затуманивалась. Брат что-то снял с шеи и передал советнице.
        «Ограничитель… Чтобы она могла ко мне прикоснуться», - догадалась я.
        - Сделай то, о чем я говорил, - услышала я голос Фредерика и почувствовала, как прохладные ладони Флёр убрали волосы с моего лица.
        - Ты заменишь мне воспоминания? - спросила я, едва различая собственные слова.
        - Нет. Этого я не умею. Изабель была гением своего времени. Вряд ли кто-нибудь сможет повторить ее успехи… Разве что дочь.
        - Флёр! - окликнул Фредерик, торопя. А советница раздраженно поджала губы, зная, что глава этого не видел.
        Комната после его слов наполнилась искрящимся фиолетовым туманом, будто спальня Долорес обратилась сплошным ночным небом. Но самыми яркими звездами в этой новой маленькой вселенной оказались пять инкрустированных драгоценными камнями перстней на руках Флёр. Они сверкали, магия лилась из них. Они были наполнены ею до краев, чем-то напоминая ограничители, которые сотворила я. Только эти артефакты создавались для сомниумов и были универсальными.
        Я почувствовала, как пальцы Флёр коснулись моих висков. Ощущение чужой силы заставило сомкнуть глаза. Но это длилось всего мгновение.
        Сила потухла, вытесненная холодом - моей собственной темной магией и колдовством теневого кольца. Они словно избавились от незваной гостьи.
        - Что с тобой?.. Что-то не так? - раздался требовательный вопрос Фредерика.
        - Я не могу, - растерянно отозвалась Флёр. Я все еще чувствовала ее руки на своем лице, когда она неуверенно произнесла: - Меня что-то не впускает.
        - Разберись с этим.
        - Я пытаюсь.
        Пока они говорили, время то ускорялось, то замирало, а перед глазами кружил туман - он складывался в фигуры, которые тянули ко мне руки, они танцевали, а одна из них, будто сама бездна, сжала меня в объятьях, стала шептать ласковые слова, тихо смеясь и призывая довериться. И среди этих тихих обрывочных фраз я отчетливо различила тяжелые слова брата:
        - Хорошо. Тогда мы пойдем другим путем.
        XXII. Люций Моран
        Скучала ли ты по мне?
        Ждала ли так же нетерпеливо встречи, как и я?
        «Личные записки Люция Морана»
        Город тонул в суматохе и гуле голосов. Люди высыпали на улицы, охваченные волнением и возбуждением, которые висели в воздухе. Из-за влаги красная глиняная черепица на крышах домов потемнела, приобретя глубокий бордовый оттенок, и теперь ползущий по ним вьюнок яркими зелеными островками бросался в глаза. В Исонии близился сезон дождей. Небо заволокло тучами, и вот-вот должен был разразиться ливень.
        - А что, если это правда? - донесся до Люция обрывок разговора, едва различимого за криками ребенка, что терзали уши. Мужчина, стоя на краю дороги, склонился к жене и громко переговаривался с ней. Его дородная супруга держала в руках дитя, которому не было и полугода. От волнения ее попытки усыпить младенца все больше напоминали пытку, заставляющую ребенка рыдать все громче.
        Моран остановился, прислушиваясь к их беседе. С самого утра его преследовало дурное настроение, в такие дни тьма внутри него, которой было слишком много для даэва, будто призывала что-то разрушить. Хотя Люций не мог точно сказать, что именно повлияло на него: сила, что поселилась в его теле, или сама жизнь.
        - Обязательно раз в несколько лет кто-то начинает утверждать, что она вернулась. Думаю, если она правда вернется, мы сразу узнаем об этом. Боги подадут нам знак. - Женщина была настроена скептично, несмотря на хаос, обуявший весь Сорол. По ее голосу становилось ясно, что она настолько утомилась от работы по дому, что чужая болтовня ее совсем не интересовала.
        - И какой же? - с глупым видом спросил муж.
        - А какие бывают знаки? Такие, что обычным смертным не под силу. Например, заставить зацвести сухое дерево на краю города, ну или пусть молния ударит в соседний дом, тогда я, возможно, поверю.
        Стоило ей договорить, как небо разразилось светом, народ не успел даже ахнуть, когда молния ударила в громоотвод в виде солнца с острыми, точно копья, лучами на крыше одного из жилищ. Раскатистый гром, прокатившийся по улице, породил вторящий ему вопль людей, припавших к земле.
        Еще недавно ни во что не верящая женщина побледнела и бросилась молиться, сжав свободной рукой амулет, висевший на шее. Следом ее муж рухнул на колени, кланяясь сначала то ли громоотводу, то ли просто небу, а потом, наткнувшись взглядом на скромный рисунок лика девушки с расходящимися от ее головы лучами, сделанными белилами на стене того же дома, стал усиленно кланяться и ему.
        Суматоха и хаос, что охватили Сорол с самого утра, приобретали все больший размах. Все началось, когда первые лучи солнца озарили горизонт. Именно в этот миг город неподалеку от светлой обители посетила процессия, что держала путь из самой столицы Астерии. Люди не были уверены наверняка, но карета, прокатившаяся по улице небольшого поселения, огласила сонную тишину переливистым звоном колокольчиков, издававших мелодию, прекраснее которой большинство из жителей никогда не слышали. Выглянув в окно, они увидели богатый экипаж с гербом короля на дверцах и эскорт из воинов в красно-золотых одеждах, среди которых затерялось несколько светлых даэвов, выделявшихся своими бело-голубыми мантиями и прекрасными чертами лиц, от которых невозможно было оторвать взгляд.
        Прошло два-три часа, как карета короля минула Сорол, как в город один за другим стали прибывать путники. Сначала это были те, кто двигался в одиночку на лошадях, позже потянулись целые семьи - на телегах и в скромных экипажах, а за ними люди, которые преодолевали весь путь пешком.
        Все они следовали к обители Сорель, где, по слухам, с невероятной быстротой разнесшимся накануне вечером по столице, находилась ожившая святая. Самоотверженная Сара. Люди ехали ей поклониться и молить о спасении.
        Подняв руку, Люций одернул край плаща. Они совсем недавно прибыли в город и задержались здесь лишь потому, что ожидали гостей. Но слухи, что передавали из уст в уста здешние жители, все больше разжигали нетерпение.
        Кто-то очень постарался, чтобы весть разнеслась по столице. Прошло меньше суток, а умы жителей, погрязшие в страхе из-за событий на юго-востоке и целой деревни, обратившейся в монстров, захватили иные мысли и новая надежда. Святая вернулась. И теперь все станет иначе. Они возвратятся в былые времена, на три десятка лет назад, когда тварей почти не встречалось, а даэвы подолгу не заглядывали в города.
        «Наивные заблуждения», - подумал Люций, не в силах сдержать кривой полуулыбки, все еще слыша молитву той пары, чей разговор он подслушал.
        Моран вновь поправил ворот капюшона. Царившая суета принесла определенную пользу - она позволила затеряться в толпе.
        - Не хотите купить амулет? - преградил ему вдруг дорогу какой-то человек. Щуплый и юркий. - В это тревожное время никакая защита не будет лишней. - За его спиной виднелась витрина, через которую можно было разглядеть портреты, развешенные на стенах.
        - А я тебя знаю… - протянул Люций, его губы вновь тронула насмешливая улыбка.
        Хозяин лавки дрогнул от звука его голоса, но все же, не испугавшись, осведомился:
        - Вы что-то покупали у меня раньше?
        - Не я. Мой друг, - отозвался Моран, мягкие интонации его голоса заставили человека расслабиться. - Вы продали ей оберег, волос удачи. Тот, что привязывается к эфесу оружия и приносит удачу своему владельцу.
        - А-а-а, я понял, о чем вы. Еще он защищает от Проклятого Черного Змея, - с видом гордящегося своим изделием продавца закивал человек.
        - Да-да, он самый, - все с той же легкой насмешливой улыбкой подтвердил див. - Продайте мне несколько.
        Вскоре сделка была совершена, и несколько серебряных монет с отчеканенным на них солнцем оказались в руках хозяина лавки. Тот, радуясь хорошей торговле, пуще прежнего стал заверять своего покупателя, что теперь удача неотступно будет следовать за ним и беда обойдет его стороной, взор Проклятого Черного Змея никогда не падет на него, а Самоотверженная Сара наградит его своей благодатью.
        Но внезапно он замолчал. Пусть глубокий капюшон скрывал лицо и черты его практически невозможно было разглядеть, но вот тихий смех, который Люций все же не смог сдержать, вполне был слышен. Именно это смутило хозяина лавки и немного уязвило его самолюбие.
        - Я сказал что-то не так?
        - Нет, что вы. Просто я только теперь понял, что купил поистине бесценную вещь. Спасибо вам. Я пойду.
        Попрощавшись, Люций направился к гостиному двору на окраине города, в котором они остановились.
        На первом этаже было не протолкнуться, некоторые путники, следующие к обители, останавливались здесь, чтобы пообедать и помыться, перед тем как вновь отправиться в путь.
        Моран уже шагнул к лестнице, когда услышал голос у стойки:
        - Мне нужен господин Каин, он должен был остановиться здесь со своими путниками. - Люций обернулся. Говоривший не то чтобы волновался, но ощущал себя неуютно. Тон его голоса и манера держаться выдавали в нем робкого человека с изящными, немного женственными чертами лица. Див в обычной человеческой одежде - серых штанах, заправленных в сапоги, и плаще темно-каменистого оттенка - был красив. Рядом с ним стоял еще один путник. Сложив руки на груди, он цепким взглядом осматривал помещение.
        Не успел служащий ответить, как Моран приблизился к ним.
        - Вы немного опоздали, - сказал он.
        Див обернулся, в его взгляде вспыхнула радость после долгожданной встречи с дорогим другом, сменившаяся легким смущением.
        - Ливень накрыл нас ночью, дорогу развезло, - отозвался Винсент, поддавшись порыву и заключая Люция в объятия. Потом вновь смутился, отпрянув, а Моран улыбнулся, похлопав его по плечу:
        - Ты совсем не изменился. Идемте. Остальные наверху.
        - Да, конечно, - вновь взволнованно оглядываясь, отозвался Винсент.
        - Не суетись, - проворчал его спутник, который вел себя гораздо увереннее, осматривая цепким взглядом первый этаж гостиного двора.
        Они прошли к лестнице - высоким старым ступеням, что жалобно скрипели от каждого шага. Ее давно пора было ремонтировать либо вовсе перестроить. Двое из троих дивов отличались высоким ростом. Лишь спутник Винсента был ниже его и Люция почти на целую голову. Но, так или иначе, оказавшись втроем, они стали привлекать гораздо больше внимания, чем когда ходили по городу по отдельности.
        Хозяин гостиного двора провожал компанию подозрительным взглядом до того момента, пока его не отвлекли новые посетители, что надеялись получить если не комнату, то хороший обед перед тем, как вновь отправиться в дорогу.
        Все трое молчали, пока не достигли снятой заблаговременно комнаты. Люций поднял руку, сжатую в кулак, собираясь постучать, но вдруг остановился - на мгновение на внешней стороне его ладони, ластясь, по бледной коже скользнуло щупальце тьмы. Но вскоре оно вновь спряталось под рукав, не оставив и следа. Всего на секунду взгляд Люция сделался строгим и недовольным. Он сощурился. Чуть помедлив, див постучал, отбивая оговоренный ритм.
        Дверь открылась, являя дива, который даже здесь скрывал свое лицо в тени глубокого капюшона. Плащ воина казался безразмерным, ткань собиралась многочисленными складками. Его руки были облачены в черные перчатки, которые он продолжал носить, даже несмотря на местный климат, что был гораздо теплее, чем в Акраксе. Лишь антрацитовая маска, поблескивая, лежала на столе.
        В комнате висела завеса дыма. Еще один див, расположившийся в углу на другом конце комнаты, сидел в старом кресле, подобрав под себя ноги, и сжимал в руке длинную курительную трубку - мундштук и чаша были выполнены из металла, который украшала вязь из листьев, а вот трубка, соединявшая их, оказалась деревянной.
        В воздухе стоял горьковато-мятный аромат с примесью еще каких-то трав.
        - Я уже изнервничался. Тебя долго не было, - ворчливо проговорил Регис, выпуская новую струю дыма и совсем не обращая внимания на новоприбывших. - Разгуливаешь по земле светлых, будто…
        Его брюзжание прервал кашель дива, явившегося вместе с Винсентом. Он, скинув капюшон, замахал рукой, пытаясь разогнать дым.
        Послышалась тихая брань, а с руки Люция сорвалась темная птичка. Теневое существо, подлетев к окну, обратилось в змею, которая отодвинула крючок, закрывавший раму изнутри. Одна из створок распахнулась сама, будто только и дожидалась этого момента.
        Люций же направился к старому столу, на котором лежали пожитки врачевателя и уже вытащенный из сумки кристалл. Если не приглядываться, то можно было решить, что черный - его естественный оттенок, но стоило хотя бы ненадолго задержать взор, и можно было заметить, что тьма внутри него двигалась, а воздух возле самого камня был холодным.
        - Не переживай. Ничего не произойдет, - изрек Люций, беря в руки камень. Стоило его пальцам коснуться твердой поверхности, и сила, таившаяся в кристалле, прильнула к ним. На светлой коже затрепетала тьма, напоминавшая морозные узоры на окнах. С каждой секундой камень светлел, становясь все более прозрачным, а тьма будто растворялась в теле дива.
        Врачеватель фыркнул:
        - До поры до времени. До поры до времени, - пробормотал он себе под нос, поправляя ворот сиреневатой мантии.
        Казалось, Люций не обратил на его слова и малейшего внимания, но вдруг пообещал:
        - Не бойся, я не отдам тебя Диане.
        Несмотря на это, Регис сильнее нахохлился, вновь поднося трубку ко рту, табак в чаше заалел. Он совсем не беспокоился, когда они отправлялись на охоту. И путешествие в Кервель его ничуть не волновало, но земля светлых и орден, в котором прямо в этот день собираются девять глав, в том числе и нынешняя властительница ордена Вечной зелени, - все это заставляло его нервничать.
        Но больше врачеватель не проронил ни слова. Хотя по-прежнему не мог перестать думать о том, что глава Северного ордена накапливает в своем теле все больше тьмы. С каждым днем эта сила росла, и порой ее уже невозможно было скрыть под одеждой. Люций словно собирал могущество по капле. Не боясь ни этой магии, ни того, что когда-нибудь она может его разрушить.
        Конечно, когда они вернутся на земли теневых, часть силы либо отправится в кристаллы, либо в людские трупы, чтобы потом предать их огню. Так или иначе, он избавится от избытка тьмы. Вот только каждый раз это было хождением по острию ножа.
        Регис снова затянулся трубкой.
        - Я купил вам по оберегу, - продолжил Люций, вытаскивая из кармана несколько золотых нитей. Губы сложились в мимолетную улыбку - один вид талисманов пробуждал в теневом диве нетерпение.
        - Что это? - пренебрежительно поморщился врачеватель, с прищуром глядя на врученную золотую нить и обдавая оберег новой порцией дыма.
        - О, я знаю, что это! Волос удачи? - Лицо Винсента просветлело. Див уже скинул капюшон, обнажив мягкие кудри слегка отросших светло-русых волос и уши, на которых виднелось несколько мелких сережек-колец. За прошедшие годы див стал немного шире в плечах. - У меня уже есть, - воодушевленно признался он, отодвигая полу плаща и показывая эфес своего меча.
        Люций пригляделся, рассмотрев на его оружии тонкую золотую нить чуть более темного оттенка.
        Спутник дива из ордена Рухх покачал головой, хмыкнул и направился к окну, недовольно косясь в сторону врачевателя. Он выглянул наружу, жадно вдыхая воздух и громко бормоча под нос, что кое-кто желает, чтобы он задохнулся.
        На первый взгляд див казался копией Винсента. Но стоило посмотреть чуть дольше, и сразу привлекали внимание различия: другой цвет глаз - не серый, а глубокий зеленый, - гораздо сильнее выраженные скулы, волосы, туго собранные на затылке, а не просто зачесанные назад, и несколько прямых прядей, обрамлявших лицо. Но усиливала различия манера держаться - более уверенная, дерзкая и даже немного высокомерная.
        - Я возьму один. - Кьярин Рок протянул ладонь, не оборачиваясь и все еще жадно вдыхая свежий воздух. Рукав плаща на мгновение съехал, обнажив наруч из двух пластин светлого металла, скрепленных между собой кожаной шнуровкой.
        Последним в очереди был воин, отворивший дверь. Золотая нить будто заблестела ярче, оказавшись в его руке, облаченной в черную кожу. Свет немного проник под капюшон, на мгновение озарив лицо, усеянное шрамами, - на скуле, поднимаясь от шеи, они были мелкими, но частыми, а на лице, задевая уголок губ, остался один, похожий ожог. Будто кто-то приложил плашмя разогретый докрасна кинжал.
        Он не спешил привязывать нить к своему мечу. Впрочем, Люций тоже этого не сделал, лишь задумчиво перетирал нить пальцами бледной руки. Он подошел к Кьярину Року, тоже выглядывая на улицу, где все так же толпились люди. Путешественников из столицы с каждым часом становилось все больше и больше.
        - Слишком много людей для такого города, - задумчиво обронил Моран. - Как бы не случилось чего-то ужасного.
        - Ты точно их проклинаешь, - заметил Кьярин.
        - Если бы все, что приписывали мне, было правдой. Но увы, - отозвался Моран, пожимая плечами и скидывая капюшон. Белоснежные волосы рассыпались по черной ткани. - Однако я сомневаюсь, что светлые уничтожили всех ревенантов. Наверняка прямо сейчас монстры, подобно болезни, захватывают светлые земли.
        Люций отвернулся, приблизившись к врачевателю:
        - Позволишь?
        - Что?
        - Встань, говорю, - с меньшим терпением произнес Люций. Из-за тьмы в теле ему все еще было сложно контролировать свое настроение. В такие дни он совсем терял чувство жалости и сострадания.
        В такие дни он мог убить.
        Регис поднялся, отшатнувшись, чувствуя объятия холода. Темный кинжал в руке Морана зловеще блеснул, прежде чем опуститься и вспороть ткань кресла. Осторожно, по краю, - и спинку, и сиденье.
        Внутри что-то лежало.
        - Одежда? - удивился Кьярин.
        - Так вот куда она их спрятала, - вновь выдыхая дым, прямо в сторону обернувшегося светлого дива, вымолвил Регис.
        - Твою нечисть, отвернись от меня! - выругался младший Рок, хватаясь за нос.
        - Что? - опешил врачеватель. Он не привык, чтобы с ним разговаривали столь грубо и бесцеремонно, поэтому всегда ершистый див не сразу нашел что сказать. А когда запоздало разозлился, возможную перепалку прервал Люций:
        - У Кьярина очень острый нюх. Это особенность, что порой проявляется в их семье. И ощущает он не только обычные запахи, но и аромат магии, - отвлеченно поведал он, опустошая тайник. Среди вороха серой тяжелой ткани мелькнуло что-то золотое.
        - Да, и сейчас меня тошнит. От вас всех несет по-разному, а еще этот со своей пыхалкой, - нервно отозвался Рок.
        Пока эти двое пререкались, Винсент тяжело вздохнул и подошел к Люцию. Его рука коснулась плеча теневого, ненароком сжимая крепче. От неожиданного вмешательства Моран вздрогнул, выныривая из собственных мыслей.
        Помедлив, Люций поинтересовался:
        - У тебя кости Рухх с собой?
        - Конечно. Я никогда не покидаю остров без них. - Див суетливо захлопал по карманам, будто забыв, где точно лежит мешочек с останками древней птицы.
        - Их предсказание не изменилось?
        - Нет. Все так же. Впереди не одно столетие, - пробормотал Винсент тихо, будто сообщая великую тайну.
        Люций кивнул, расслабившись, и вновь улыбнулся. Вокруг будто потеплело. Хотя на самом деле теневая сила перестала морозить воздух и удушливое тепло улицы сразу же вытеснило внутреннюю прохладу.
        Пока Люций и Винсент беседовали, брань становилась все громче.
        Старший Рок в очередной раз взглянул на брата и вздохнул. Его посетила мысль, что врачеватель с Северного ордена и Кьярин оказались во многом похожи. У обоих был гордый, задиристый характер.
        - Кьярин, ты что-то почувствовал? - будто не замечая разгоравшейся ссоры, спросил Люций, сосредоточенно глядя на вещи из тайника.
        Брат Винсента встрепенулся, замерев. Казалось, еще мгновение назад он собирался схватить Региса за ворот мантии, но теперь передумал. Регис же пятился. Врачеватель был неумелым и слабым воином, поэтому даже в небольшой стычке он бы неминуемо проиграл. Но все же не стоило делать его врагом - светлый обладал крайне мстительной натурой, а знание трав и рецептов различных зелий делало его опасным.
        - Чем глубже продвигались по материку, тем сильнее становился запах тьмы, - вмиг посерьезнев, задумчиво выдал див. - Он и раньше был, но теперь особенно силен. Хотя сильнее, чем в этой комнате, он бывает лишь рядом с тварями.
        Светлый див осмотрел скудную обстановку: потертый, местами заляпанный пол, светло-серые стены, висевший на окне ловец снов, созданный из шерстяной нити с привязанными к ней белыми перьями, и две односпальные кровати у противоположных стен.
        - Мы ждем еще кого-то? - спросил див.
        - Да, - кивнул Люций. - Не хватает еще одной приглашенной.
        Стоило ему это сказать, как под окнами раздался шум, - среди людей на площади, просматриваемой из окна, открыто стояли светлые даэвы.
        А в следующий миг в дверь комнаты постучали в том самом ритме - три через один. Губы Люция сложились в легкую улыбку, совсем как несколько минут назад, когда теневой див встретил Винсента в зале гостиного двора. И он загадочно, будто фокусник, показывающий свое лучшее представление, сообщил:
        - Вот и она.
        XXIII. Семья Сорель
        Отец учил меня править справедливо, мама помогла мне овладеть мечом.
        Все, что я знал и умел, принадлежало им.
        Прошло много лет, как не стало моей семьи.
        Возможно, они не жаждали отмщения, но иначе поступить я уже не мог.
        «Личные записки Люция Морана»
        Ткань плаща была плотной и мягкой на ощупь. Она будто сияла в солнечных лучах, проникающих через арочные окна, растянувшиеся от пола до потолка. Капюшон был откинут. Пока не требовалось скрывать лицо.
        Я оглядела малый зал, что соседствовал с главным, в котором собирались главы светлых орденов. Место, в котором я находилась, имело куда более громкое название, чем заслуживало на самом деле. Это скорее был кабинет раза в три больше личной читальни главы в библиотеке. Здесь стояло несколько стульев, книжные шкафы, стол, было даже небольшое пространство для тренировок с мечом. На стене висела карта материка с выделенным порталом и пометками. Деревня, жители которой обратились в монстров, была перечеркнута на карте красными, как кровь, чернилами. И она была не единственной, но чернила на других деревнях уже покоричневели, свидетельствуя о том, что их нанесли давно.
        Я подошла к окну, аккуратно отодвинула занавеску, увидев вереницу защитных печатей, вырезанных около рамы, и выглянула наружу. Солнце, уже преодолев половину своего пути, все еще ярко светило. Близились предзакатные часы, многие гости уже наверняка собирались в Главном зале. Время для совета было выбрано не случайно - когда предстояло обсудить насущные вопросы, которые неизбежно накапливались в течение последних месяцев, главы встречались в утренние часы, но если даэвы сталкивались с непростой задачей, которую им предстояло решить, то собрание начиналось во второй половине дня, ближе к закату. Как свидетельство того, что светлые не боятся ни тьмы, ни испытаний, ниспосланных ею.
        Отчасти этот обычай являлся пустым бахвальством. Но, с другой стороны, как человека не бывает без привычек, так и у каждого народа свои традиции.
        Взгляд коснулся руки, сжимающей край занавески. Новые перчатки были белыми и оказались длиною почти до локтя. Тонкая ткань огораживала других от моего дара. Всего лишь предосторожность, без которой я могла обойтись. После недавнего перемещения дар будто заснул. Моя сила напоминала зверя, которому требовалось отоспаться после сытного ужина. Этот зверь рос, и уже сейчас интуиция говорила, что, помимо смены тел, появится что-то еще…
        Я нахмурилась, вспоминая ночь. Не то, на чем она завершилась, а встречу на Духовном озере. Коснулась руки там, где под светлой тканью скрывалось кольцо, сотворенное из теневого сердца.
        «Это не то, что я ожидал увидеть этой ночью», - всего лишь сказал Люций, когда я оказалась в теле Сезара.
        Ему ведь совершенно все равно? И когда я находилась в теле Майи, тоже было наплевать. Это не удивляло, ведь я сама понимала, что узнала бы Люция в любом обличье. Но все же это озадачивало. И заставляло сердце стучать чаще.
        Пока я размышляла, перед глазами предстало видение: сначала недавнее воспоминание у реки после выпитого вина, сменившееся пещерой под Северной крепостью. Грот и Моран по пояс в воде, с окутывающими его фигуру влажными светлыми волосами.
        Я сглотнула, качая головой и укоряя саму себя: «Думаю невесть о чем. Как можно в такой ситуации?»
        Глубоко вдохнув, я на мгновение прикрыла глаза. Голова раскалывалась после морозии, и к этой боли примешивался зов. Он стал громким и настойчивым, порой заглушая остальные голоса и шум, что царил за окнами обители, - у стен собрались люди. Сотни человек, разбивших лагерь на землях светлого ордена.
        Первых паломников прогоняли, но вскоре их стало настолько много, что вежливые уговоры больше не действовали, а силу применять даэвы не решались. Толпа как спичка - стоит появиться искре, и возгорится пламя недовольства.
        Стоя на верхнем этаже центральной башни, я видела, что многие приехали целыми семьями. Они разжигали костры, готовили пищу, ставили палатки и молились. Среди них ходили люди в белых рясах. Они активно жестикулировали и будто двигались по одному продуманному маршруту, иногда даже до башни доносились их громкие голоса.
        Они проповедовали.
        Я отошла, массируя виски. Медитация не помогала. То ли из-за напитка из морозии, то ли сердце светлой богини желало, чтобы его скорее отыскали, - я совершенно не могла унять его зов. Это выматывало и злило.
        Остаток ночи меня не отпускали видения. Бессмысленные, состоящие из воспоминаний и картин того, что случилось накануне. Когда сознание вернулось, я очнулась вновь закованная в браслеты. Но Туманный лежал рядом, эфес положили прямо у головы.
        Фредерик сидел на стуле - дремал, золотые волосы упали на щеки. В тот миг он не выглядел ни как глава ордена, ни как тот, у кого я оказалась в плену, он будто был просто моим братом, как в юности. И не испытывал тех чувств, которых не должен был.
        «Фредерик любит тебя и вреда не причинит», - сказал мне Моран в крепости Северного ордена. В тот момент я и не думала о том, каким смыслом наполнены его слова.
        Когда брат проснулся и мы вновь поговорили, я в полной мере это осознала.
        Он не причинит вреда мне, но вместо меня пострадают другие… Пока настала очередь Сезара. За неподчинение будет страдать он, а не я. И если на совете все пройдет не так, как надо, именно его голова полетит с плеч.
        Я предчувствовала подобное развитие событий, еще когда даэва приказали отвести в темницу. Не только брат внимательно слушал Долорес.
        Вход в малый зал охраняли двое воинов в золотых масках, которые в этот знаменательный день находились в обители повсюду. А именно тем, что стояли за дверью, было приказано следить за мной и никуда не выпускать. Я была под их личной охраной.
        До совета оставалось совсем немного, и я услышала голоса снаружи. Вдруг дверь отворилась, впуская внутрь дэву, которая замерла на пороге и настороженно смотрела на меня, будто увидела саму смерть.
        Волосы светлой карамели потемнели, теперь они скорее приобрели оттенок шоколада. Но глаза оставались все такими же, почти золотыми, как волосы Фредерика, только на несколько оттенков светлее. Вместо мантии она была облачена в платье молочного цвета, складки которого переливались бирюзовыми оттенками и стекали к полу, словно вода. Рукава были такими же широкими, как у мантий, но полупрозрачная ткань не скрывала второй слой, облегающий руки точно вторая кожа. Ладони же вовсе оказались обмотаны белыми переливающимися лентами, лишь пальцы оставались видны. За исключением лица, практически вся ее кожа была скрыта тканью.
        Я мгновенно узнала ее.
        Возле дэвы остановилась девочка с такими же золотыми волосами, как у брата. Они пышным облаком окружали ее фигурку до пояса. На вид ей было не больше восьми, но на поясе уже висел деревянный клинок.
        Мальчик, стоявший по другую сторону от матери, держался смелее, и он был больше похож на свою мать. Вместо игрушечного оружия на поясе у него уже был небольшой кинжал. Но в силу возраста лезвие наверняка было затуплено.
        Я сглотнула, ощущая странное противоречие внутри.
        Кровь рода Сорель была сильна, и черты Фредерика угадывались в обоих детях. Как и черты Долорес.
        Дыхание перехватило.
        - Ирис… - сорвалось с моего языка вместо приветствия, когда взор вновь коснулся супруги брата.
        Взгляд дэвы изменился сильнее всего. В Академии Снов - беззаботный и пренебрежительный, теперь же - серьезный и печальный. Он словно просил о чем-то, но гордо, как и положено жене главы ордена Сорель.
        - Дети, познакомьтесь, это ваша тетя, - сухо откликнулась дэва.
        Девочка прижалась к маме, а вот мальчик опустил голову, совсем как взрослый.
        Я склонилась, ощущая тепло, разливающееся в груди. Намереваясь встретиться с детьми Фредерика, я не ожидала того, что почувствую при этом. Жар в сердце и оцепенение, что перетекали в желание позаботиться, узнать их лучше. В их глазах я видела дорогих мне даэвов. Тех, что канули в небытие. Навеки закрывшую глаза Долорес и своего брата, юношу, от которого в настоящем, мне казалось, не осталось ничего, кроме оболочки.
        - Меня зовут Сара. Возможно… Ваши отец или мать рассказывали обо мне, - представилась я, не ожидая услышать ответ, который все же последовал.
        Во взгляде девочки промелькнуло понимание, а мальчик нахмурился и выпалил:
        - У отца в спальне есть твой портрет. - Ребенок совсем не скрывал, что ему это не по нраву. - Большой, во всю стену.
        - Даян, - одернула его мать.
        Я тяжело сглотнула, смотря в ясные глаза ребенка.
        - Как давно пробудился твой дар? - спросила, понимая, что у него дар эмпата. Я намеренно увела тему в другую сторону, стараясь успокоить разум и не позволить услышанному вновь погрузить меня в пучину собственных мыслей.
        - Недавно. Всего год прошел, - ответила вместо него Ирис. - Даян, возьми Сэйру, и немного погуляйте. Если кто спросит, скажи, что ведешь сестру на кухню за пирогом.
        Мальчик кивнул, обходя маму, и требовательно протянул сестре руку. Я проводила детей тяжелым взглядом.
        - Ее зовут Сэйра? - спросила я, когда дверь закрылась.
        Сэйра… Один из вариантов моего имени, который в мое время практически забылся.
        - Да, - отозвалась Ирис, отворачиваясь и делая несколько шагов к окну. Звук ее каблуков эхом разнесся по полу. - Твое имя считается священным и неприкосновенным. Его больше не дают детям. Но Фредерик все равно нашел способ назвать ее в честь тебя.
        Я знала, что брат горевал по мне, но забывала, насколько сильно. Достаточно, чтобы обратить мою смерть в чужую веру. И я не подозревала, что для кого-то все это время мой облик и даже имя являлись тяжким бременем.
        - Я не могу долго здесь находиться. Предполагается, что мы столкнулись случайно. Прошу, пусть так и останется. Я пришла сюда не для того, чтобы улыбаться и поздравлять с восстанием из мертвых, - бросила Ирис, напряженно оглядываясь на дверь за спиной.
        - Хорошо. Я сохраню все в тайне. Почему ты искала меня?
        - Меня лишь волнует, что значит твое возвращение для моих детей и меня.
        - Я пленница. Не думаю, что могу как-то повлиять на вашу судьбу.
        Ирис усмехнулась, качая головой:
        - У тебя гораздо больше власти, чем ты думаешь, Сара. Мои дети не будут значить ничего, если у вас с Фредериком появятся свои.
        От ее слов из легких вышибло воздух. Руки сжались в кулаки от нахлынувшего гнева. Потребовалось несколько секунд, прежде чем я взяла эмоции под контроль. Я злилась не на нее, а на брата. Его жизнь могла быть иной - счастливой, правильной. Не той, где глава крупнейшего ордена тоскует по умершей сестре, пренебрегая своей настоящей семьей, которая оказалась ему в тягость. Женившись, Фредерик будто лишь исполнил свой долг, а не создал семью.
        - Этого никогда не случится. Мы родственники, а не возлюбленные. Фредерик может думать что угодно, но это противоестественно и неправильно. Пусть в наших жилах не одна кровь, но узы, что связывали нас раньше, имеют для меня гораздо большее значение.
        Ирис опустила взгляд. Дэва взвешивала каждое свое слово, подбирала правильные фразы. Чувствовалось, что даже встреча со мной являлась уступкой со стороны ее гордости.
        - Мои дети… Ты их тетя. В будущем, как бы ни сложилась ситуация, защити их. - Она посмотрела прямо на меня, требуя, а не прося.
        «Ты даже себя защитить не можешь, как ты можешь обещать защиту кому-то другому?» - сказал бы Люций Моран. Только очнувшись на земле теневых, в подобных словах я слышала его насмешку. Теперь же в каждой фразе звучала лишь забота. Не зная кого-то, так легко неправильно понять его мотивы и поступки.
        Я посмотрела туда, где еще минуту назад стояли дети Фредерика и, что едва ли не важней, внуки Долорес.
        - Я позабочусь о них, - сказала я, давая обещание скорее себе, чем дэве, и подняла взор.
        Больше всего в этой ситуации меня беспокоила не ответственность, возложенная на мои плечаи, а то, что жене главы ордена вообще пришлось меня просить. Это было неправильно и слишком жестоко. Мир попрал все свои законы.
        - Что здесь происходит? - раздался строгий голос Фредерика. Ирис побледнела, и от меня это не укрылось.
        Я сжала зубы, чувствуя, как заныла вся челюсть. Головная боль тотчас усилилась, заставив хриплый вдох вырваться из уст.
        - Мне уже нельзя увидеть твою супругу? - севшим голосом спросила я у него. - Чего еще мне нельзя сделать, брат?
        Фредерик качнул головой, молчаливо приказывая Ирис уйти. Казалось, мои слова его отвлекли, но я не обманывалась на этот счет. Фредерик Сорель не глупец, которого можно так просто обхитрить.
        - Чего она хотела? - требовательно бросил он.
        - Лишь поприветствовать. Раньше ты больше доверял своей семье, - ледяным тоном проговорила я, наблюдая за приближением Фредерика.
        - Ты научила меня тому, что семья может предать, Сара, - совсем не разозлившись, отозвался див. - Если даже родные могут предать, то стоит проследить, чтобы они этого не сделали.
        - То, что ты зовешь предательством, брат, я зову защитой и помощью. Лишь орден Сорель виновен в том, что запятнал свою честь в крови, - сказала я, прекрасно понимая, на что он намекал. Когда действие снадобья ослабло и я открыла глаза, у меня было время подумать обо всем том, что я узнала из нашего последнего разговора с Фредериком. Смятение, в котором я находилась столь долго, сменилось нарастающей злостью. Из-за которой баланс темной и светлой магии в моем теле вновь расшатывался.
        Прежний глава обвинял теневых в коварстве и заговоре, но в итоге именно он перешагнул черту и напал. Не зря говорят: мир - это зеркало. Мы видим в других свое отражение. Отражение своих поступков.
        И в конце концов получается так, что, творим ли мы хорошее или дурное, зависит лишь от точки зрения.
        Поразительно, насколько поменялись мои мысли с момента пробуждения…
        - Хватит, Сара. Я не намерен с тобой сейчас спорить. У нас есть уговор, и ты должна соблюсти его условия, - изрек Фредерик, раздраженно взмахнув рукой.
        - Меня заботит, сдержишь ли ты свое обещание, если я сдержу свое.
        Он порывисто шагнул навстречу и остановился совсем рядом.
        - Стоит лишь последовать за мной, Сара, и я дам тебе все, чего ты пожелаешь, - прошептал он хрипло, словно искушая меня.
        Я отступила, не отводя взора. Слабая улыбка, полная горечи, тронула губы от его слов.
        Слышал бы он себя… Безумец.
        - Ирония в том, что ты требуешь верности, вместо того чтобы заслужить ее, и у тебя свой взгляд на то, какой она должна быть, брат. Дашь мне все, что я пожелаю, Фредерик? Тогда, может, для начала освободишь Сезара из темницы и поможешь найти сердце богини, чтобы мы вместе закрыли портал?
        От сказанного у него заиграли желваки. Даже спокойствие светлого дива дало трещину. Ему было так легко мне лгать, когда я не могла ничего ответить. Но теперь, когда у меня появилось что сказать, моя правда также без труда выводила главу ордена из себя. Я выдохнула, увидев ответ в его карих глазах.
        - Видишь, ты не желаешь. Необходимо любой ценой сохранить власть, и не важно, если при этом гибнут люди.
        - Сколько лицемерия… Ты не зря стала Сорель. Даже не видишь, насколько мы с тобой похожи. - В глазах брата будто загорелся огонь. Он окинул меня взглядом с головы до ног. - Осуждаешь меня, когда у самой руки испачканы в крови близких. Жестоко, Сара. - Склонившись к моему уху, он прошептал: - Но знай, тебя я никогда ни в чем не обвиню.
        - В крови близких… Что ты имеешь в виду? - Мой голос вмиг сел. Я уже не единожды проклинала свою исчезнувшую память, которая скрывала от меня еще много секретов. Мне хотелось думать, что брат лжет, но я отчетливо видела, что он верил в то, что говорил.
        - Сейчас это не важно. Может, после совета… - задумчиво протянул Фредерик, улыбнувшись. Его порадовало то, что он смог задеть меня. Что-то в его поведении изменилось. И, кажется, я стала понимать что: его захватывали любые мои эмоции к нему, что угодно, лишь бы не равнодушие. - Знаешь, в отличие от тебя, меня в первую очередь учили защищать свой орден и обитель. И защищать их любой ценой. Мы можем закрыть портал, но тогда пройдет время и люди вновь начнут верить, что смогут прожить без нас. Монстров вновь станет меньше. Нас вновь станут лишь бояться и сторониться. И неизвестно, сколько времени понадобится, прежде чем они пожелают нас уничтожить.
        - Говоришь, как твой отец, Фредерик. Это его речи. Прежний глава боялся нападения и теневых, и людей. Но в итоге сам, так или иначе, истребил многих из них.
        - Сара, ты ведь никогда не прекратишь спорить со мной? Думается, даже если Флёр сможет вторгнуться в твою голову, ты все равно в итоге все вспомнишь.
        Он вновь постарался приблизиться, но я вытянула руку, упираясь в его грудь. Ровно по центру. Там, где под слоями одежды почувствовала подаренный мною кристалл-ограничитель. Едва коснувшись, я опустила ладонь. А див, шагнув навстречу и оказавшись совсем близко, предупредил:
        - Не борись со мной, Сара. Это ведь плохо кончится. - Пальцы коснулись моей щеки. А я смотрела на его шею, различив едва заметный изгиб ткани, под которой находилась толстая цепочка. Она пришла на замену кожаному шнурку, на котором раньше висел созданный мною артефакт. - Защищай обитель рядом со мной. Вместе мы сможем сотворить так много, - шепотом продолжил он. - Дай мне причину поверить тебе. И все будет как раньше.
        Его рука опустилась, ненароком касаясь ворота моей мантии.
        Я прикрыла на мгновение глаза, переводя дыхание и не позволяя эмоциям взять верх.
        Отвращение, горечь, злость, шок - все это я испытала за время нашего разговора.
        В голове раз за разом возникал вопрос: «Был ли мой брат таким всегда?»
        Никто не меняется до неузнаваемости. С возрастом некоторые черты характера становятся лишь острее.
        Но тогда почему я ничего не видела и не замечала раньше?
        - Убери руку, - процедила я, чувствуя дрожь, бегущую по телу. Сила внутри меня трепетала. Не выдержав, я отбросила его ладонь и отвернулась, отходя к стене комнаты. Все мои инстинкты обострились. В этот миг я ожидала чего угодно, даже нападения со спины.
        Но Фредерик остался стоять на месте. И когда я обернулась, то вновь заметила на себе пристальный и изучающий взгляд. Спустя несколько секунд брат сообщил:
        - Мне пора. Совет вот-вот начнется. Когда настанет твой черед, Флёр придет за тобой.
        - Как вы собираетесь справиться с этим? - спросила я, глядя на людей, собравшихся у стен обители. Фредерик намеревался разыграть мое появление как козырную карту. Пусть договор о «Союзе Девяти» был равноправным, учитывая то, чему учил Фредерика отец, даже среди своих он не упустит шанса получить больше влияния.
        «Сара…» - Вновь голос Долорес стал слишком громким. Я отвернулась от окна, будто скрываясь от всевидящего ока Духовного озера, чья гладь мерцала в солнечных лучах и была хорошо различима с высоты центральной башни.
        - С людьми? - безразлично отозвался Фредерик. - Ты попросишь их уйти. Попросишь так, чтобы они не усомнились в твоей святости.
        - А с расколом? Они явились сюда, потому что боятся. И если ревенантов будет все больше, то они разочаруются и в святой, и в даэвах.
        - Скажи мне, Сара, даже если твари в конце концов истребят б?льшую часть людей, нам-то что от этого? Разве это не пойдет даэвам во благо?
        - Что ты такое говоришь?
        - Правду. Думаешь, остальных не посещали подобные мысли? Нам всего лишь надо контролировать ситуацию и не позволить числу монстров слишком возрасти.
        - Фредерик, подобные грехи не уносит даже смерть, - прошептала я, вспоминая веру Долорес в сам мир Дэвлата.
        - И кто же меня накажет, Сара? Боги?! Святые?! Ты сама? - почти прошипел он. - Святых создали мы. А боги - лишь выдумка, такая же, как и ты. Я даровал тебе силу б?льшую, чем мог дать древний артефакт. Почему ты не можешь просто наслаждаться ею вместе со мной?
        Брат замолчал, переводя дыхание.
        - Что, если они все же существуют? - поддавшись порыву, обронила я.
        - Кто?
        - Боги, - бросила я с тем же спокойствием, с которым раньше отрицала их существование. Прежние убеждения дали трещину.
        Фредерик промолчал, совершенно не придав значения сказанному.
        - Я ухожу. И да, должен предупредить: вместо посланника короля неожиданно прибыл он сам. - Брат направился к двери.
        Я смотрела ему вслед, больше не собираясь спорить. Я намеревалась посетить совет, а после, используя любые способы, покинуть обитель. Мне удалось сбежать из Северной крепости, поэтому я не сомневалась, что найду выход и отсюда.
        Но прежде чем покинуть комнату, Фредерик добавил, поправляя мантию:
        - Король Исонии привез того, кто поможет нам решить проблему с расколом. Настолько, чтобы мы могли контролировать ситуацию.
        Решить проблему с расколом? Как?
        Рука инстинктивно дернулась, ища Туманный, но наткнулась лишь на болезненную пустоту. Меч остался в покоях Долорес. Возможно, до сих пор находился там, если брат не озаботился тем, чтобы спрятать клинок.
        - До скорой встречи, дорогая Сара, - сказал глава ордена напоследок, оставляя меня. На несколько секунд я увидела коридор снаружи и распахнутые двери главного зала, возле которых стояло несколько воинов в золотых масках. Наверняка еще не меньше дюжины находилось внутри вместе с гостями.
        «Сегодня здесь собралось слишком много тех, кто скрывает свой облик», - промелькнула мысль, перед тем как я вновь оказалась взаперти.
        XXIV. Решение совета
        «Весна, 1223 год после открытия Первого раскола, орденом получено тревожное письмо.
        Если написанное в нем - правда, пред нами предстанет самый тяжелый выбор в истории обители.
        Долг или честь?
        Притворство или истина?
        Покорность или сопротивление?»
        Запись из хроник ордена Западных ветров
        В прежние времена невозможно было представить, чтобы около светлой обители собралось такое количество людей. Но если подобное и произошло бы, то я бы скорее поверила, что они пришли ее сжигать, а не возносить молитвы под ее стенами. Теперь же жители светлых земель, стекаясь сюда со всех краев Третьего и Срединного королевств, напоминали горную реку.
        Не нужно было родиться эмпатом, чтобы ощутить их нетерпение и желание получить доказательство того, что путь их оказался проделан не зря.
        Путешественники подходили прямо к воротам, стараясь заглянуть внутрь, некоторые залезали на деревья, чтобы лучше рассмотреть происходящее по ту сторону ограды. Но воины, патрулирующие территорию обители, каждый раз заставляли нетерпеливых смельчаков спуститься на землю. Так продолжалось уже на протяжении нескольких часов, и с каждым разом действия людей становились смелее и агрессивнее.
        Наблюдая за происходящим снаружи, я испытывала сложные чувства: неверие смешалось с зябким ощущением опасности. Всего за один день верующих собралось слишком много, я уже видела, как даэвы создавали печати, усиливая защиту. В обычное время магия знаков была направлена на нечисть, а вовсе не на людей.
        С момента ухода Фредерика небо успело окраситься в багрово-золотые тона, а край небесного светила коснулся верхушек деревьев. Использовав это время для медитации, я смогла приглушить зов в голове, успокоить беспокойные мысли и обратиться чувствами к пленнику, который томился в подземелье обители.
        Наша с Сезаром нить стала прочной и толстой, как канат. Новый дар реагировал на мое желание не отпускать дива. Мне было важно знать, что он в порядке. Понимать, что время в запасе еще есть.
        Временами див разговаривал шепотом, в первый раз я даже не сразу поняла, что слышу именно его голос, а не отголоски мыслей. Он доносился до меня так ясно, будто я сама находилась в той темнице.
        Див ругал меня за случившееся у Духовного озера и за произошедшее после. Спрашивал, зачем я вернулась. Он не доверял Фредерику, но испытывал еще меньше симпатии к Морану.
        Но Сезар сохранял спокойствие, терпеливо ожидая битвы. Прямо как в нашу встречу на темных землях, когда, собираясь вступить в сражение с теневыми, див неспешно готовился к бою, снимая мантию.
        «Почему он служил ордену Сорель все эти годы?» - невольно посетил меня вопрос. Пусть брат стал главой, но истинное отношение Сезара, проявившееся в юные годы, осталось прежним.
        Может, его верность ордену была куда правдивее моей, а я лишь притворялась? Пыталась соответствовать ожиданиям, быть сильнее остальных, чтобы никто даже не вспоминал о том, что я когда-то жила с людьми?
        Возможно, это были неуверенность и страх. Не разобравшись в себе, я слепо верила, что ничего не боюсь, но на самом деле опасалась всего на свете.
        Я прикрыла глаза, будто надеясь закрыться от хаоса, творящегося снаружи.
        И в это время раздался тихий щелчок - в сопровождении двух воинов в золотых масках, полностью скрывающих их лица, внутрь вошла Флёр.
        На мгновение я будто приросла к полу, прежде чем шагнуть навстречу, накидывая капюшон на голову. В отличие от стражников, чьи плащи имели светло-серый цвет, мой едва не светился девственно-белым. Нам впору поменяться накидками, чтобы отразить суть.
        - Пора, - холодно сообщила советница, не обращая внимания на других воинов, все еще находящихся в комнате. Она держалась властно и независимо, как только возможно при ее положении в ордене. Красно-золотая повязка все тем же кричащим знаком отличия оставалась на ее предплечье.
        Я кивнула, инстинктивно поднимая руку, чтобы прикоснуться к мечу. Но пальцы нашли лишь пустоту. Без Туманного я опять ощутила, как беспокойство и гнев сплелись между собой и комом подкатили к горлу. А в голове вновь стал нарастать тот таинственный зов, что не покидал меня уже больше суток.
        Поравнявшись с Флёр, я покорно направилась вместе с дэвой к главному залу. Дверь позади затворилась, погружая нас в тень колонн, что выстроились ровным рядом по краям коридора, ведущего в главный зал. Всего несколько шагов, и мы выйдем из их тени прямиком к воинам, стоящим у высоких двустворчатых дверей, за которыми уже два часа как длилось собрание «Союза Девяти» и короля Исонии.
        - Считаешь, что вернуться в обитель было ошибкой? - спросила советница.
        - Пока не знаю, - призналась я. - Пойму чуть позже.
        Я многое узнала и поняла, услышала зов светлого сердца, в конце концов. Но теперь меня волновала цена, которую я могла заплатить за эти знания. Отчасти нынешняя ситуация вызывала чувство дежавю, совсем недавно я будто находилась в том же положении. Сбегала домой с вражеских земель. И, сравнив происходящее, смогла понять разницу. Понять, кто на самом деле мне ближе.
        Но если задуматься, меня изначально смутило то, с какой легкостью я сбежала, и то, насколько быстро Моран меня отыскал. Он был готов. Люций словно знал мой замысел еще до того, как тот созрел в моей голове.
        Одной силы мало, чтобы выжить на протяжении стольких лет, когда войну на тебя объявил весь свет.
        Мой взгляд коснулся Флёр.
        - Твоя верность ему вызывает восхищение, - заметила я, переводя взор на двустворчатые двери, что вот-вот должны были отворить перед нами.
        - Возможно. Но она ничто по сравнению с его верой в тебя, - без колебаний отозвалась она в тот самый миг, когда нас озарил свет. Главный зал заливало заходящее солнце, а сияние сфер с глимой не оставляло в помещении ни единого темного уголка. Среди теплого золотого света танцевали алые и оранжевые лучи, сливавшиеся с зелено-голубыми, проникающими через цветные витражи на окнах.
        В глаза вновь бросилась фреска с воинами на противоположной от входа стене. Они крепко сжимали свои мечи из светлой стали, а их маски из длинных золотых игл выглядели как никогда устрашающе и величественно. Как в былые времена, даэвы словно защищали главу, чье кресло, накрытое красным тяжелым отрезом ткани, стояло перед ними. Рядом на высоком столике стоял стеклянный колпак, в котором трепетали небесно-голубыми крылышками бабочки-глашатаи. Их было больше десятка в столь узком пространстве.
        Но теперь неподалеку от места главы ордена стояло еще одно кресло. Менее величественное, хоть оно и принадлежало королю - мужчине с яркими глазами-изумрудами. Его лицо тронули морщины, а в рыжих волосах затерялась седина.
        На плечах, скрепленная у горла золотой брошью, как и раньше, лежала накидка из кожи морского чудовища. Малахитовая ткань по-прежнему хранила в себе силу - краснела, если поблизости появлялись монстры, не позволяла энергии Серого мира проникнуть в его тело, защищала от ядов, что могли распылить в воздухе ядовитые растения. Накидка была настолько длинной, что укрывала плечи, руки и окутывала ноги, словно большое одеяло, которое его величество ненароком забрал из своей постели.
        Губы короля сложились в улыбку. Он догадался, что я смотрю на него.
        Его лицо больше не принадлежало юноше, это был мужчина, человек, почти разменявший пятый десяток, все еще сильный и статный, но уже неминуемо движущийся к своему закату. Он постарел. Сильнее всех, кого я встречала. Но ведь это неудивительно, он всегда оставался просто человеком, пусть и с золотым венцом на голове.
        В короне монарха мерцали зеленые драгоценные камни. В них отражался проникающий в зал свет, отчего драгоценности будто искрились изнутри.
        Я уже знала, что на совет прибудет король, но не предполагала, что это окажется именно он. Адриан Исор. Третий сын предыдущего короля.
        «Что же случилось, раз именно ты взошел на престол?» - пронесся в голове вопрос, когда я посмотрела в глаза цвета темной зелени, которые во времена нашей юности были гораздо светлее.
        Его считали балагуром. Даже отец никогда не прочил своего третьего отпрыска в престолонаследники. Он готовил на эту роль двух старших детей, но то, что я видела собственными глазами, явственно говорило: все его планы пошли прахом. Впрочем, жизнь пошла не по задуманному сценарию не у него одного.
        Позади короля стоял высокий воин, похожий на стражников с фрески, - такой же грозный и величавый. Но на его лице, открытом чужому взгляду, читалась застарелая усталость. Казалось, он устал не столько от собрания, проходившего сегодня в этих стенах, сколько от всего мира. Будто мужчина повидал все на белом свете и уже ничто не вызывало его интерес. Его взгляд показался мне пустым и одновременно переполненным опытом.
        Он был высок, казалось, никто среди собравшихся не превосходил его ростом. Седые волосы, заплетенные в косу, доходили до талии, и оставалось только гадать, имели ли они такой оттенок от природы или приобрели со временем.
        Но самым необычным показалось мне его оружие, висевшее на поясе, - не меч, а топор с длинной рукоятью. В отличие от тех, которыми пользовались для рубки дров, это лезвие было изящным, изгибающимся дугой. На сталь надели чехол, который прятал лишь острую часть лезвия. Неприкрытая половина металла, переливаясь светло-голубыми отблесками, контрастировала с ручкой, выполненной из темной древесины.
        Так вышло, что из всех собравшихся в зале этот мужчина привлекал практически столько же внимания, сколько и его величество, которого я знала при жизни.
        Кто он? К какому ордену принадлежит? Может, он одиночка, раз служит королю? У меня даже не появилось мысли, что он может быть человеком.
        Фредерик поднялся, шагнул мне навстречу, протягивая руку и привлекая всеобщее внимание. Золото на мантии и в волосах засияло еще ярче в залитом предзакатными лучами помещении.
        Я помедлила. Плотно сжала челюсти, прежде чем, охваченная новым приступом ярости, взяла его за руку, оставляя Флёр позади. Неожиданно взгляд коснулся воина в маске, что стоял у дальней стены, и на мгновение захвативший меня гнев исчез.
        Мы сделали несколько шагов и остановились. Остальные главы светлых орденов восседали по обе стороны от центра - четыре стула с каждой стороны. Выполненные из древесины вечного дерева, они больше походили на троны, которые украшала искусная резьба с символом одной из обителей.
        - Все эти годы моя сестра была жива. Портал не отнял ее жизнь, но отнял время, - громко проговорил брат, пока я осматривала зал, считая стражников у стен и подмечая знакомые лица, которых оказалось не так много.
        Большинство глав остались на своих местах. Пока я могла точно сказать, что сменились лишь двое: главы ордена Вечной зелени - теперь столь важное место занимала женщина с яркими фиалковыми глазами - и ордена Красного леса, что находился ближе всех к столице Феросии. Второе место занял коротко стриженный воин крупной комплекции, которая часто встречается у паладинов человеческих королей. Насчет остальных присутствующих я не была уверена, и если и встречала их в свое время, то мельком.
        Краем глаза я заметила Хьюза, оставшегося стоять возле фрески. Под глазами его лежали все те же тени, будто он не спал несколько ночей, но взор оставался цепким.
        «Он знает все», - четко осознала я. Стоило об этом подумать, и нахлынула новая волна головной боли. Эта боль была иной. Той самой, что возникала, когда я пыталась что-то вспомнить. Будто темнота, укрывающая прошлое в моей голове, еще не готова была отпустить этот кусочек памяти.
        Перед глазами промелькнул фрагмент былого - моя рука, сжимающая кинжал из светлой и теневой стали.
        Один из парных клинков, который подарил мне нынешний король Исонии. Настоящая редкость, вместившая в себя светлый и теневой металлы. В те времена первый кинжал, сохранивший любовь создателя, я носила с собой, а второй, оскверненный убийством, держала как часть коллекции, чтобы им больше не вершили зло.
        Моя рука поднялась, вытаскивая сталь из чужой плоти, и кровь тотчас залила белую ткань. В следующее же мгновение кинжал опустился вновь, а лезвие скрылось почти наполовину.
        Я моргнула, и видение исчезло, а рука Фредерика крепко сжала мое плечо. Видимо, он уже звал меня. Я и не заметила, когда настала пора снять капюшон.
        Коснувшись плотной ткани, медленно стянула ее с головы.
        Капюшон упал на плечи, и я смогла прямо посмотреть на присутствующих.
        Воцарилась тишина. Тут же краткое безмолвие нарушилось шепотом - один из глав сложил руки в молитве, целуя амулет с символом светлой богини. К молящемуся присоединились несколько даэвов, которые стояли позади глав. Другие стали озираться, сбитые с толку, будто искали поддержки в лице соседа.
        - Сара поможет нам сплотить людей. Мы используем веру, чтобы быстрее построить стену, - произнес Фредерик. - Обещание спасения из уст святой убедит любого. Их жертва будет принесена ради общего блага. Мы должны пойти на нее, чтобы спасти весь Дэвлат. - С видом праведника он склонил голову в притворном сожалении.
        - Построить стену? - оглянулась я.
        - Стену, как в Сент-Морьене.
        Так она существует… Стена, по большей части состоящая из светлого и теневого металлов. Металлов настолько редких и дорогих, что самыми крупными предметами, изготовленными из них, были мечи светлых и теневых даэвов. Именно потому, даже несмотря на редкие рассказы моряков и торговцев, пересекающих опасный пролив и изредка проникающих в глубину острова, их словам верили далеко не все. И за столетие рассказы о стене приравнялись к сказкам.
        - Его величество привез к нам посла с острова.
        - Но почему ее не построили сразу?
        Стена всегда оставалась не больше чем слухом. Сент-Морьен был закрытым островом и королевством, его жители крайне ревностно относились к своим границам, не пуская пришельцев дальше берега. Вся торговля происходила тоже на берегу, в поселении с рынком, что было создано лишь для этого. Но и три королевства мало интересовались их народом, считая, что величие Исонии, Феросии и Акракса на материке непоколебимо.
        - Ни даэвы, ни люди никогда не приходили на помощь жителям Сент-Морьена. Неудивительно, что и они не бросились вам на выручку.
        - Да, неудивительно, - согласилась я с воином с топором на поясе, который неожиданно взял слово. - А вы?..
        - Миккель Вечный огонь. Представитель власти Сент-Морьена.
        Его голос показался мне глубоким и эхообразным. Я вдруг поняла, что диву гораздо больше лет, чем я решила поначалу.
        Бедствие, которое уже обрушилось на материк, оказалось настолько велико, что даже Сент-Морьен готов был поделиться своими секретами. Это был не жест доброй воли, отнюдь. Скорее попытка спасения собственных жизней. Ведь рано или поздно тьма затронет и их. Но это не означало, что сердоболие взяло верх над скрытностью правителя островного королевства.
        - Какова цена вашей помощи? - спросила я, слыша, как постепенно оживает зал. Будто звук моего голоса в самом деле убедил их, что я настоящая, из плоти и крови.
        На какой-то миг я подумала, что он мне не ответит, - слишком требовательно прозвучал мой вопрос. Див уже, видимо, получил согласие от глав орденов и даже короля, чей интерес я ощущала.
        - Один из прибрежных городов Феросии. Небольшой клочок земли на материке, - отозвался посланник. Он не пытался ничего скрыть, и в его жестах и голосе не было и капли притворства.
        Цена не мала… Не считая жизней невинных, что сгинут либо в море, либо на подступах к порталу. Добыча магического металла всегда шла рука об руку со смертью. Ведь основные его запасы пролегали в ограждающих скалах, которые окружали первый раскол. В тех водах водились чудища, не говоря о том, что жизнь людей, посмевших приблизиться к древнему расколу, зачастую оканчивалась трагично.
        Стена магического металла… Она не сдержит энергию Серого мира полностью. Но вместе с куполом сила тьмы, попадающая в Дэвлат из раскола, определенно уменьшится. Даэвы смогут контролировать ее, как делали это последние три десятилетия. Раскол останется и будет вечно держать умы простых людей в страхе.
        Теперь даэвам, собравшимся в этих стенах, предстояло обсудить решение лишь с монархом Феросии. Срединное королевство потеряет один из своих городов, который приносит немало денег казне, поэтому именно Исонии отчасти предстоит это как-то компенсировать.
        Фредерик мимолетно коснулся моей руки.
        - Все эти люди, что продолжают стекаться под стены ордена, - прекрасное доказательство беззаветной веры. Они надеются. Им достаточно лишь чужих слов и слухов. Но что, если их вера найдет подтверждение? - Губы брата тронула легкая улыбка. Голос - покровительственный, полный достоинства. Он вел себя как истинный глава, будто убеждал присоединиться к нему и в то же время знал, что выстоит и без союзников.
        Блеф.
        Мой брат был самоуверен. Особенно в том, что касалось меня. Фредерик будто запомнил меня такой, какой я была в шестнадцать. Непреклонной, совершенно не гибкой в обстоятельствах, идущей напролом.
        Сколько же иллюзий было построено вокруг моего образа…
        - Если закрыть портал, стену строить не придется, - сказала я, но меня будто не услышали. Лишь по мимолетному изменению осанки и еле заметному напряжению в фигуре Фредерика я поняла, что мои слова достигли его ушей.
        Я хотела повторить свои слова, когда прозвучал вопрос:
        - Вы знаете, кто первым прикоснулся к сердцу светлой силы?
        Оживление, появившееся в голосе посланника с Сент-Морьена, невозможно было не заметить.
        Что-то в его словах вызвало у меня недоумение, будто в нем было нечто странное. Но подозрения сразу вытеснила иная мысль.
        Выходит, то, что именно я коснулась светлого кристалла, знают не все? И тогда мое не постаревшее тело выглядит ненормально. Ведь в этом случае даэвы не предполагали, что именно я получила силу столь могущественного артефакта. Именно она сохранила мой облик неизменным. Возможно, еще три десятилетия назад я чувствовала изменение в собственном даре, который перерождался постепенно, подстраиваясь под новоприобретенную магию.
        И я вдруг поняла, почему, стоило первой реакции на мое появление пройти, настроение большинства присутствующих кардинально изменилось, - многие смотрели сквозь меня. Будто я ничто. Просто вещь, которую они собирались использовать.
        Я обернулась, глядя прямо на мужчину с волосами, заплетенными в косу. Нахмурилась.
        «Этот даэв будто из другой эпохи», - внезапно промелькнула мысль. В наше время никто не предпочитал мечу иное оружие. Но он не принадлежал ни к одному ордену, и, видимо, в этом крылась отгадка.
        - Конечно. Ведь это была я. И прямо сейчас я слышу его зов. Сердце желает, чтобы я отыскала его.
        Отчетливо услышав чей-то смешок, я обернулась.
        Женщина с глазами цвета фиалок, держа обе руки на подлокотниках, расслабленно и в то же время иронично заговорила:
        - Вы хорошо постарались, глава ордена Сорель. Нашли столь похожую девушку. Откуда она? Отступница из Аркадиана?
        - И верно. Так похожа на настоящую, - зазвучало от присутствующих на разный лад.
        - Да, это и правда заслуживает похвалы, - басовито произнес глава ордена Красного леса. Возведя взгляд к потолку, див задумчиво продолжил: - Но в вашей истории есть недочеты. Люди могут усомниться, ведь, по вашим словам, Сара все эти годы спала в захваченных тьмой землях теневых. Проклятый заточил ее в склеп, но многие зададутся вопросом… - На лице мужчины отразилось искреннее непонимание и недоумение. Будто прямо сейчас он размышлял о том, что глава ордена Сорель недостаточно постарался, сочиняя эту небылицу. - А почему он ее не убил, когда имел возможность? Можно сказать, что не смог. Но почему не смог? В этой истории надо все хорошенько продумать, открыть и почитать сказки… Она должна звучать правдоподобно, чтобы никто не уличил нас во лжи. Если в сюжете истории будут нелогичные детали, нас в итоге просто обсмеют. Вы так не считаете? - Даэв выжидающе посмотрел на свою соседку, главу ордена Вечного леса. Звучавшие вокруг в начале его монолога голоса под конец почти сошли на нет.
        За время рассуждений дива дэва несколько раз менялась в лице. Сначала ушла ирония, как будто пропитавшая весь ее образ, и сменилась озадаченностью, а после женщина, медленно склонив голову, спрятала лицо в ладонях.
        Взгляд же Фредерика был снисходительным. Сложив руки на груди и спрятав обе ладони в широкие рукава мантии, он спокойно дожидался, пока остальные замолчат. Лишь один раз за все время он оглянулся на Хьюза, молчаливо отдавая приказ, и перевел взор на меня. После этого воин придвинулся чуть ближе.
        Слушая их речи, я испытала разочарование, которое, если бы не прошедшая ночь, ударило бы меня под дых. Мой взгляд медленно прошелся по залу, запечатлевая развернувшуюся перед глазами картину. Звучавшая беседа будто затихла, превратившись в шелест листьев в осеннем лесу. На краткий миг осталось лишь видение зала, объятого золотистыми лучами сфер с соком глимы, даэвы, восседающие на своих местах, словно на тронах, в прекрасных одеждах из дорогой ткани, украшенной вышивкой. Красивые и статные, они будто вовсе не принадлежали этому миру. А снаружи, за высокими окнами главного зала, ультрамарином темнело небо, контрастируя с последними оранжево-багряными красками заходящего солнца.
        Словно чудесная картина, написанная художником. Но она разбивалась вдребезги, дробясь на мелкие острые осколки, стоило только вновь вслушаться в слова говорящих.
        В какой-то момент наши с королем взгляды встретились. Все это время я неосознанно избегала смотреть на него. Юноша, который за столь малое время превратился в мужчину, чье солнце уже, преодолев зенит, медленно, но верно клонилось к закату.
        Для меня это случилось слишком быстро…
        Адриан Исор сидел, подперев ладонью подбородок. В отличие от одежд даэвов, под его малахитовой накидкой виднелась черная длинная туника с широким золотым поясом. В его одеянии будто не хватало красного. Черный, золотой и красный - три цвета, которые можно было встретить повсюду в королевском дворце Астерии. Эти же оттенки были на гербе Исонии.
        Мужчина напрягся, неотрывно смотря в мои глаза. Взор - серьезный и изучающий. Может, потому, что мы встречались с ним в юности, король не торопился поддерживать всеобщее заблуждение. А я нахмурилась, не ожидая подобной реакции и поведения. Откровенно говоря, в прошлом у меня сложилось об этом человеке не слишком лестное мнение.
        Взгляд его величества, коснувшись лица, скользнул вниз и вдруг замер на моих руках.
        На мгновение Адриан Исор оцепенел, а потом уголки его губ приподнялись - он улыбался, отклонившись на спинку своего сиденья.
        В этот момент брат, который не спешил прерывать споры присутствующих, взял слово, убеждая глав в том, что история правдива и перед ними настоящая Сара. А поступки Проклятого Черного Змея не нуждаются в их объяснениях - люди сами отыщут причины, как делали это все последние годы.
        - Меч, - вдруг громко бросил король.
        - Что? - Фредерик обернулся к его величеству, недовольный тем, что его прервали.
        - Где Туманный Сары Сорель? Если меч цел и находится у вас, то разве это не будет лучшим доказательством, многоуважаемый глава? Если Самоотверженная Сара мертва, то он давно заржавел и обратился пылью. Но если она не умирала, то и меч остался цел.
        - Меч сгинул в раскрывшемся портале, - ответил брат.
        Очередная ложь. Фредерик не желал, чтобы главы увидели посеревшую сталь. Да и вкладывать в мои руки клинок не входило в его планы.
        Я молчала, пока лишь наблюдая. Его величество что-то задумал, и мне было интересно, куда заведут его слова.
        - Да? - выразил искреннее удивление король, вдруг поднимаясь на ноги. Малахитовая накидка зашуршала, скользя по каменному полу вслед за ним. - В юности я несколько раз встречался с Сарой. Вы ведь помните, глава?
        - Да, вы отправляли моей сестре подарки, которые до сих пор занимают место в оружейной ордена, - отозвался Фредерик, давая понять одним тоном, что подарки были нежеланными.
        - Мы познакомились с Сарой во дворце на праздновании дня рождения моей сестры. И в тот вечер дочь семьи Сорель запомнилась мне одной странной и забавной привычкой, - поведал король, с каждым шагом сокращая расстояние. - Она постоянно неосознанно искала свой меч, который оставила на входе в королевский дворец. Каждый раз, приходя в себя, она хмурилась, поджимала губы и оглядывалась. Возможно, хотела убедиться, что никто не заметил ее порыва. Но Сара так часто забывалась, что я обратил на это внимание.
        - Мы поняли, что у вас хорошая память, Адриан. И к чему вы ведете? - поинтересовалась с привычной иронией глава ордена Вечной зелени.
        Я вздохнула, в отличие от женщины понимая суть рассказа.
        Только что… его величество заметил. Заметил, как я, забывшись, хотела коснуться эфеса Туманного.
        - Привычки не меняет даже время, - убежденно заявил мужчина и вдруг подмигнул мне, на мгновение обратившись тем самым юношей: - Рад встрече, Сара Сорель. Извини, в этот раз я без подарка.
        Он остановился рядом, улыбаясь, как прежде. И его улыбка была настолько теплой, что я не усомнилась в искренности его слов.
        - Я никогда их и не ждала от вас, - произнесла я мягко, понимая, что встречаю его с ответной искренностью. - Я тоже. Рада.
        - Где твой меч? - спросил король. В тишине его голос прозвучал особенно громко. - Сгинул в портале?
        - Ваше величество… - заговорил было брат.
        - Он в обители. Возможно, я даже смогу его найти, - сказала я твердо.
        - Сара, ты обещала… - прошипел Фредерик, вновь положив руку на мое плечо и склонившись к самому уху. Брат терял контроль над ситуацией, и ему это не нравилось.
        - Я соврала, - отозвалась я, повернувшись и глядя в карие глаза. Сказала это так легко и безмятежно, будто предлагала выпить чаю. - Ведь я лгунья. Прям как ты.
        И застыла, видя, как в удивлении распахиваются его глаза. У меня самой возникло чувство, будто я срываюсь с высоты и падаю в бездну. На миг даже зал покачнулся передо мной.
        Между нами не было никаких договоренностей и обещаний, лишь принуждение.
        - Можешь продолжать, - вдруг великодушно позволил Фредерик. Брат отвернулся, а я прекрасно поняла невысказанную угрозу.
        Поплатится Сезар, а не я.
        - Сложные семейные отношения… - протянул Адриан. - Понимаю.
        - Ваше величество, чего вы добиваетесь? - требовательным тоном спросила глава ордена Вечной зелени.
        - Диана, меня заинтриговала возможность закрыть портал. Разве вы не слышите всех этих людей под окнами? Трагедия на юге их напугала. Ходят страшные слухи о том, что в ревенантов обращает теперь лишь один укус. И они молят о защите даэвов. Молят о спасении Самоотверженную Сару. Неожиданно, но, похоже, в этот раз мои люди знали, кому молиться.
        - Раньше вы так не пеклись о его закрытии.
        - Раньше я не знал, что это возможно, - парировал Адриан Исор.
        Так сильно он беспокоился о судьбе людей, что готов был спорить с главами совета? Но ситуация для земель Дэвлата действительно складывалась напряженная. Людям угрожали не только монстры. Куда кинутся крестьяне, когда поймут, что теперь ревенанты бродят повсюду? Конечно, в города. Туда, где даэвы, благодаря магическим печатям, создали защиту и поддерживают ее. И тогда некому будет больше трудиться в поле, а рано или поздно запасы еды закончатся.
        Вечный голод будет мучить не только нечисть.
        - Но, конечно, на все воля совета, - вдруг сказал монарх, пойдя на попятную и окончательно спутав мои мысли. Будто актер, отыгравший роль, король направился к своему месту, накрытому тенью Миккеля, на ходу добавив: - Но кто я такой, чтобы влиять на ваши решения?
        Его величество развернулся, так что полы мантии на секунду поднялись в воздух, а потом ловким движением сел, и кожа морского чудища укрыла его ноги.
        - Рад, что разумные мысли так быстро вернулись к вам, ваше величество, - впервые заговорил глава ордена Помнящих. Считалось, что их орден, расположившийся на юго-западе Исонии, ведет самые подробные хроники на территории трех королевств.
        Глава ордена Красного леса согласно закивал.
        - Если допустить, что теперь мы и правда можем отыскать сердце, то, разумеется, это надо сделать. Оно поможет в борьбе не только с ревенантами, но и с Проклятым, - убежденно заявил он. - Если Северное королевство откроет границы, а теневые даэвы окажут всяческое содействие, то и стену возле портала мы возведем быстрее… - И неожиданно замолчал. Выпрямился в кресле, озадаченно нахмурившись: - Почему вы на меня так смотрите? Вы с чем-то не согласны, святая?
        Он бросил последнее слово небрежно, мельком оглянулся на остальных, словно ожидая реакции на хорошую шутку.
        А в следующее мгновение раздался скрип и дверь в зал отворилась, впуская воина в золотой маске. Он, стремительно пересекая главный зал, приблизился к главе и коротко что-то шепнул. Брови Фредерика на мгновение приподнялись. Брат находился достаточно близко ко мне, чтобы, несмотря на приглушенность сказанного, я расслышала три слова:
        - …орден Западных ветров.
        Фредерик сдвинул брови:
        - Что? Сколько?
        - Почти двадцать воинов, - чуть громче ответил даэв.
        - Насколько они далеко?
        - По нашим предположениям, в получасе пути.
        Брат напряженно огляделся.
        - У нас неожиданные гости - орден Западных ветров решил посетить наш совет, - вынужденно огласил брат.
        - Без приглашения? - тихо спросил глава ордена Помнящих.
        - Неслыханная наглость! Что они о себе возомнили? - возмутился глава ордена Красного леса.
        - И почему они прибыли именно теперь? Почему не раньше и не позже? Именно тогда, когда она здесь, - задумчиво добавила Диана, взглядом указав на меня.
        Ее слова оказались самыми разумными…
        Орден Западных ветров - одна из трех светлых обителей, не входящих в «Союз Девяти». Они не поддержали остальных в решении закрыться от Акракса, чем нанесли пощечину всем крупным обителям. Возможно, в былые времена их ожидала бы кара, но теперь их обитель защищали не только пологие горы, но и сам второй раскол. Добраться до них стало тяжелее, и дело заключалось не только в портале, но и в монстрах, наводнивших леса около купола.
        - Уведи ее, - приказал Фредерик, обращаясь к советнице.
        - Я не уйду.
        - И почему же? - Он бросил взгляд на меня и добавил: - Возьми с собой нескольких воинов.
        Флёр склонила голову в согласии, отступая и окидывая взором трех воинов в золотых масках, которые все время совета стояли рядом с ней. Один из них приблизился, а я застыла, ощутив, как кольнуло сердце. Я наблюдала за этим даэвом с тех пор, как вошла в главный зал. С одной стороны, он совершенно ничем не отличался от остальных - не только внешне, даже выправка личного стражника главы, прошедшего отбор и обучение, читалась в его облике. Вот только мне пришлось несколько раз поймать себя на том, что, вновь и вновь оглядывая присутствующих, я смотрю лишь на него.
        А когда он подошел вплотную, я мгновенно почувствовала холод ожившего кольца.
        Пальцы дива вдруг коснулись моей руки - тревожно, всего лишь кончиками. И, несмотря на тонкую ткань перчаток, прохладу его кожи невозможно было не заметить.
        Это казалось поразительным и настолько привычно наглым. Прийти в светлую обитель и ворваться на совет, а после еще и неторопливо вывести на моей ладони знак, даже не пытаясь сделать это незаметно.
        Вера и меч. Два символа, которые отличались друг от друга лишь одной черточкой. Это были первые знаки фларканского языка, которым Люций научил меня.
        Я сглотнула, отмерев. Сердце прерывисто стучало о ребра. Будто я очень долго бежала, гналась за кем-то и вот наконец нашла и поймала. Он оказался в моих руках.
        И я, следуя этому чувству, неожиданно схватила его ладонь, крепко сжав, чтобы больше не отпускать. А в следующую секунду в моем сознании раздался тихий смех - мягкий, чарующий. Он смутил меня, но не заставил отпустить руки теневого дива - лишь отвести взгляд, ощущая, как наливается жаром лицо.
        «Сара Сорель, ты не представляешь, как долго я ждал этого момента», - раздался эхообразный голос Люция в моей голове.
        Сила кольца словно проснулась в присутствии Морана. И даже магия обители Сорель не могла разрушить созданную связь.
        «Туманный у меня», - признался он.
        «Где?» - едва не спросила вслух.
        «Под плащом, - сказал Моран и насмешливо добавил: - Ты можешь его достать».
        Я ощущала веселье в его словах. Он подтрунивал. Хотя, возможно, и не верил, что я поддамся на провокацию.
        - Тогда извини за беспокойство, - прошептала я, прежде чем, отпустив его руку, отодвинуть полы плаща.
        Существует не так много мест, куда можно спрятать меч. И, как я и думала, Туманный висел на поясе дива, по другую сторону от его собственного клинка.
        Вдруг рука Люция легла на мою спину, надавливая. Я уткнулась носом в его шею, и меня окутал аромат мяты. Такой же, как прежде, только в этот раз было в нем что-то еще, призывающее закрыть глаза, расслабиться и утонуть в безропотном доверии.
        Внезапно я расслышала биение его сердца - такое быстрое, хаотичное, что оно поражало и вызывало вопрос: может ли оно вообще так биться у живого?
        «Я скучала… Я начала скучать по тебе, как только мы попрощались», - осознала я совершенно ясно. Иначе чем объяснить мысли, не отпускавшие меня после побега из Кервеля?
        - Ты! Сними маску! - Прозвучавший приказ будто расколол пространство. На какое-то время я совсем позабыла об остальных.
        - Зачем? Разве вы и так не знаете, кто я? - отозвался Люций и низко рассмеялся. Тон его голоса разительно переменился, теперь в нем слышались угроза и гнев. - Не попытаешься сбежать? Лучше беги. Иначе я не смогу пообещать, что ты не захлебнешься ведией.
        Мышцы на лице Фредерика судорожно дернулись, а взгляд заметался. Но вовсе не от испуга - брат пытался разобраться в том, откуда Моран мог узнать о произошедшем.
        Взор главы устремился к Хьюзу, что, вытащив клинок, стоял, готовый броситься в битву, а после скользнул за наши спины в поисках советницы. Но в главном зале ее давно не было.
        Шпион Морана занимал не просто высокое положение. Фактически Флёр была второй после самого главы. Но сколько нужно сделать, чтобы забраться так высоко? Сколько лет прожить, раз за разом доказывая свою верность? Больше двух десятилетий. И она вжилась в эту роль настолько, что и я засомневалась.
        Возможно, она даже знала, что стереть мои воспоминания у нее не выйдет. Но Флёр точно пыталась это сделать, чтобы брат ничего не заподозрил. Я отчетливо помнила то тревожное чувство, когда чужой дар пробовал проникнуть в мою голову.
        - Отпусти ее, - потребовал Фредерик.
        - Не могу. Сара сама меня обнимает. Я совершенно ее не держу. Злишься, как тогда? - продолжил Люций, будто вспомнил что-то веселое. А я встрепенулась, поняв, что до сих пор стою вплотную к Морану, держа руки под его плащом. - Вы зовете меня сумасшедшим. И кто среди нас по-настоящему безумен?
        «Хватит. Не провоцируй его», - предостерегла я в мыслях.
        «И сколько еще ты ему простишь, Сара?» - отозвалось эхо.
        «Я… я не прощаю, Люций. Но и мстить и требовать платы тоже не желаю».
        Это не поддавалось объяснению, но я не могла возненавидеть Фредерика. Меня одолевали лишь гнев, горечь и сожаление. Они переплелись в сложный клубок. И в то же время я ощущала бессилие, от которого хотелось кричать.
        Лучше бы эти эмоции принадлежали не мне.
        Я тяжело вздохнула, наконец-то отмерев и прикоснувшись к своему мечу. Схватив за рукоять, стремительно вытащила его, отступая на шаг и разворачиваясь.
        Серая сталь блеснула в предзакатных лучах и словно засветилась изнутри.
        Сейчас оружие ни за что невозможно было спутать с людскими клинками. Половина меча - там, где его касались лучи солнца, - мерцала, становясь полупрозрачной, словно туман.
        Между светом и тьмой. Между днем и ночью. Вот его истинный лик.
        Я ощутила истинную силу своего клинка, которая пульсировала от напряжения. И она была созвучна той, что пряталась в моем теле.
        Вид стали поразил меня, и запоздало пришло понимание: Люций забрал мой меч и с легкостью носил на поясе, будто собственный клинок. С гораздо большей уверенностью, чем даже в последних вернувшихся воспоминаниях.
        Взор скользнул к доселе молчавшему Фредерику - его почти полностью заслонил собой Хьюз, вынув меч. А брат, будто позабыв обо всем, завороженно смотрел на Туманный и на мои руки, сжимавшие клинок. Напряженные скулы очерчивали лицо, подбородок был высокомерно поднят. А во взгляде пылал огонь.
        Что его больше задевало? Сам Люций Моран, с возмутительной легкостью вломившийся в святая святых светлого ордена Сорель - в главный зал? Или то, что теневой без труда принес сюда мой меч, тогда как для него самого продержать оружие даже секунду оказалось мучительно?
        - Что с этим клинком? Почему от него веет холодом? - послышались вопросы.
        - В ней тьма, - прошептал женский голос, принадлежащий главе ордена Вечной зелени. Ее глаза стремительно меняли оттенки от насыщенного фиолетового до светло-лавандового. - Она больше не светлая! Да как это вообще возможно?!
        По лицам присутствующих даэвов прокатились удивление и немой ужас.
        - Тьма Серого мира может запятнать любого и изменить суть даже светлого даэва. Она предательница, - негромко произнес глава ордена Помнящих, будто цитируя строчку из книги. Его взгляд изменился, он посмотрел на меня по-новому - без страха в глазах, но словно столкнулся с чем-то неведомым.
        - Все! Снимите маски! - раздался новый приказ Фредерика, который привлек внимание присутствующих к нему. Его взор прошелся по всем воинам в золотых масках.
        Лица личной стражи тщательно скрывались, чтобы никто не знал, кто они на самом деле. Этой традиции следовали многие годы. Похоже, до этого дня никто не рассчитывал, что чужак проникнет на территорию светлых и затеряется среди них. Особенно теневой.
        Но если задуматься, раньше это действительно было невозможным. До моего прибытия в орден… Колокола в башнях обители Сорель сообщили бы о любой темной силе, не деля ее источник на монстров и даэвов. Их звон было бы невозможно унять, пока на светлых землях оставалась бы хоть частичка тьмы. Но с моим приходом брат приказал снять древние артефакты, чтобы никто не прознал о причине их беспрерывного тревожного звона. Именно этот поступок сделал Фредерика уязвимым.
        Один за другим воины обнажали лица. Каждый из них продолжал крепко сжимать в руке меч. Среди них я узнала двух братьев Фиделиум, которые учились со мной в одно время в Академии Снов.
        Я отвернулась. И поняла, что стою, выступив вперед и сжимая меч так, будто собиралась защищать Морана ото всех. Так глупо и по-детски наивно. Люция мой поступок лишь веселил - казалось, я слышала в голове его смех, что смешивался с тихим зовом.
        Повисло напряжение. Но тишина рассыпалась на осколки, когда во всеобщем молчании раздался грохот. Последняя золотая маска загремела по полу и отлетела прямо к ногам брата. Моран отбросил ее, словно какой-то мусор.
        Я видела, как исказились лица даэвов от шока и ярости. Видимо, многие из них не осознавали до конца, кто именно вторгся в их владения.
        Мои руки онемели, а пальцы заныли - я слишком сильно сжала рукоять меча, борясь с желанием обернуться. По позвоночнику прошлась дрожь.
        Обернусь - и увижу его лицо…
        В какое-то мгновение я едва не поддалась порыву.
        Но почему я думаю об этом прямо сейчас?!
        - Добрый вечер, - вдруг послышался предельно вежливый робкий голос.
        Винсент?!
        Я все же обернулась… сразу встретившись взглядом с Мораном: светло-серые глаза мерцали, отражая лучи светящихся сфер, а змея, опутывавшая длинный рваный шрам, переливалась металлическим блеском. Белые волосы небрежно ниспадали на плечи и спускались ниже.
        Прямо как у мальчика из моего детства. Каждый раз вспоминая о нашей встрече на ярмарке, поражалась тому, как сложилась моя с Люцием судьба. Почему же я оказалась настолько глупой и не поняла все гораздо раньше?
        - Точно теневое божество… - вырвалось в следующий миг из моих уст. Еще совсем недавно я полагала, что не смогу сказать нечто подобное… Но вновь мои действия шли вразрез с мыслями.
        Поняв, что только что произнесла, я запаниковала и едва не выронила меч из рук. Взгляд мой заметался, когда губы Морана растянулись в широкой улыбке.
        В конце концов я нашла взором Винсента - даэв, покраснев и кусая нижнюю губу, смотрел в потолок. Светлый див оказался одним из тех, кто снял маску. Выходит, они с Люцием были здесь с самого начала совета?
        - Ты там звезды, что ли, увидел? - спросил стоявший рядом с Винсентом даэв. Голос показался мне знакомым, но, вот, посмотрев на его обладателя, я совсем его не узнала. То ли воспоминания о нем все еще были укрыты тьмой, то ли загадка крылась в очевидной внешней схожести с дивом из ордена Рухх.
        - Нет. Мне показалось, что я поме… - Тут див заметил мой взгляд и запнулся, на выдохе окликая меня и таким образом приветствуя: - Сара! - Лицо Винсента просветлело, он даже привстал на цыпочки, будто ему не хватало роста, чтобы рассмотреть меня получше.
        И вдруг по залу разнеслись громкие хлопки. Люций аплодировал, и невозможно было понять, кому именно: себе или остальным присутствующим. Эти аплодисменты были крайне неуместны и абсурдны. А каждый хлопок звучал как пощечина.
        Большая часть глав орденов отступили за своих воинов-защитников. Другие твердо оставались на местах.
        - Не знаю всех присутствующих в лицо, но уверен, что вы все, напротив, прекрасно меня знаете. Сказал бы, что рад встрече, но врать я не привык. Предпочитаю оставить эту прерогативу вам. Верно, Фредерик?
        - Сара, отойди от него. - Я нахмурилась от приказного тона брата.
        Люций же лишь хмыкнул:
        - С каких пор ты решил, что святая будет тебя слушаться? - Его рука коснулась моих волос. - Она та, кого признал светлый кристалл. Пока ты этого не хочешь видеть, но вы с ней совершенно на разных уровнях. Она будет жить дольше тебя. Она будет гораздо могущественнее тебя. Я помогу ей раскрыть всю свою силу и, в отличие от тебя, не стану препятствием.
        Его слова напоминали древний заговор. Я оцепенела, молча слушая и наблюдая за тем, как Люций касается моих волос, сначала сжимая прядь, а после пропуская ее сквозь пальцы.
        Сердце судорожно стучало. Я понимала, насколько откровенно звучат слова Морана, - то, что можно было углядеть между строк, не назовешь обычной привязанностью. А я не обнаружила в себе ни толики желания это опровергнуть, отстраниться, провести границу. Особенно сбивало с толку то, с каким выражением светлые смотрели на нас вместе и отдельно - на теневого дива. С суеверным ужасом и искренним непониманием, ведь от такого Люция и правда кровь могла застыть в жилах.
        Я обернулась, вновь выхватывая взглядом черную змею на его шее и шрам.
        Двадцать семь лет ожидания…
        - Нам пора, - произнесла я, стараясь не замечать, как хрипло прозвучал мой голос.
        Даэвы в зале медлили и не спешили нападать. Дело было даже не в трусости. Скорее, в осторожности и отсутствии единства. Тот, кто нападет первым, может стать разменной монетой. Потеря главы для каждого ордена - это бедствие, грозящее хаосом. Но в то же время и отпустить нас с миром они не могли. Если пойдут слухи о том, что Проклятый ворвался на совет, а после просто покинул его, и светлые не смогли ничего сделать… Это пошатнет их авторитет. А если вспомнить о собравшихся снаружи людях, то не стоит и надеяться, что этот инцидент останется в тайне.
        Положение было сложным и у нас, и у них. В одном зале сосредоточилось слишком много опытных и могущественных стражей. Мне оставалось лишь верить в разумность планов Морана.
        Но в следующую секунду, даже если учесть, что я не засомневалась в нем, мне определенно захотелось, как в былые времена, связать теневого дива и быстро сбежать с ним на руках. Что угодно - лишь бы не позволить ему болтать и еще сильнее накалять обстановку, которая и так грозила вот-вот вспыхнуть испепеляющим огнем.
        Оглядев зал, Моран высокопарно прочитал надпись, выведенную над дверью зала:
        - «Истина да вскроет ложь, клинок да пронзит грешника»… - Эти строчки лишь в очередной раз его развеселили. - Пустые слова. Сара, ты так не считаешь? - Его взор вновь небрежно прошелся по фигурам присутствующих. - В этом зале столько грешников, и почему же вы все еще живы тогда? Неувязочка.
        Речи Морана были едкими. Люций откровенно издевался над светлыми.
        Один из стульев с грохотом упал. Глава ордена Вечной зелени вскочила, подняв руку и указывая на теневого дива. Ее палец трясся.
        - Т-ты, ты-ы… - послышался заикающийся голос, который в следующий миг изменился на злобное шипение. - Где Регис? Он же с тобой! Верни его!
        - Я его не забирал, дорогая Диана. Всего лишь дал возможности.
        - Ты запудрил ему мозги. Околдовал своей коварной силой.
        - Глава ордена Вечной зелени, не разочаровывайте меня. Не хочу думать, что счел вас слишком умной. Вы ведь должны понимать, на что я способен, а что находится за пределами моих возможностей. - Моран задумался, бросил взгляд на Фредерика и тяжело добавил: - Околдовывать и пудрить мозги здесь могут только светлые.
        Нижняя губа дэвы дрожала от гнева:
        - Схватите их! Что вы все стоите?
        Светлые клинки засияли.
        - Никто не подскажет, почему моя накидка краснеет? - внезапно раздался безмятежный голос короля, о котором все успели позабыть. Он и посланник Сент-Морьена все это время оставались на своих местах, наблюдая за происходящим со стороны, словно зрители, заставшие интересное представление.
        Но прямо в этот миг Адриан Исор смотрел лишь на свою накидку, что стремительно меняла цвет, - малахитовые чешуйки, переливаясь алыми оттенками, напоминали потревоженную водную гладь, местами она темнела настолько, что приобретала винный цвет.
        Кожа морского чудовища… Она изменялась лишь в одном случае - когда рядом была нечисть. И судя по тому, какой она стала, монстров поблизости было очень много.
        В следующую секунду раздался вопль. Он звучал снаружи, но был настолько громким, что достиг даже главного зала.
        Вопль соединился с криками - истошными, жуткими и пронзительными, будто кого-то резали заживо. А после они слились с горькими рыданиями и мольбами, что, едва ли не задыхаясь, в отчаянии выкрикивали в небо люди.
        - Посмотрите! Снаружи! Там… там ревенанты! - крикнул один из воинов, до сих пор сжимавший в руке свою золотую маску.
        Даэвы застыли, не зная, что делать. Лишь некоторые из них кинулись к окнам, но клинки большинства воинов все еще были направлены на нас с Люцием.
        С нашего места мы видели в окнах лишь отражение главного зала в лучах сфер. Стекла и витражи стали подобны зеркалам. Солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступив место ночи.
        В отражении, стремительно обходя присутствующих, король с посланником двигались к выходу, а вместе с ними еще несколько воинов покидали зал.
        - Сара, только не пугайся, - произнес Моран напряженно и обеспокоенно. Его голос заставил меня обернуться - теневой див так редко о чем-то искренне переживал. Особенно теперь, став взрослее за минувшие десятилетия.
        И я поняла, откуда взялось его волнение, - прямо на моих глазах тело Морана стремительно покрывала тьма. Она хлынула из-под одежды, затрагивая каждый уголок его тела, словно захватывая дива целиком. Черная дымка окружила его облик, и даже волосы цвета пепла обратились тьмой. Его тело напоминало кувшин, в который налили слишком много вина. Огромное количество силы тьмы для одного даэва. Он взмахнул руками, и колдовство хлынуло наружу - вороны с длинными крыльями облаком взмыли к потолку. Их было столь много, что с каждой секундой в зале становилось все меньше света. Под ногами заскользили черные змеи. Словно рисуя лучи солнца, они направились в разные стороны от Морана. Одна из них аккуратно обогнула меня, молнией метнувшись дальше. Стало холодно, мороз заскользил по коже, превращая дыхание в пар.
        На другой стороне помещения вспыхнул свет магической печати. Но он потух, не выдержав давления теневой силы. Знаки загорались снова то тут, то там, но все было тщетно. С этим колдовством невозможно было бороться привычными методами.
        Даже мерцание светлых клинков тонуло в этой тьме. Они словно становились бесполезными. Но не это было главным - я не понаслышке знала, как действует на светлых даэвов такое количество энергии Серого мира. Она отравляла их и лишала сил.
        Во мне была тьма, но даже я ощутила болезненное давление - дышать стало труднее. Если бы не своеобразный кокон, в котором оказались я, Моран и Винсент с незнакомым мне воином, то нам бы пришлось так же тяжело, как остальным.
        Большинство теневых существ совсем скоро обратились плотной непроглядной дымкой, что окутала всех в зале.
        - Он чудовище! Настоящий монстр! Прочь! Уходите! - звучали громкие, но постепенно затихающие голоса.
        В этой тьме перед глазами вдруг возник чужой клинок.
        Туманный зазвенел, приняв на себя удар.
        Запомнив направление, в котором стоял Люций, кто-то атаковал не глядя. Лезвие показывалось еще несколько раз, нанося мощные рубящие удары.
        А потом прямо передо мной вынырнуло лицо. Все тело дива оставалось во мраке, и казалось, будто голова существовала отдельно от туловища. Глава ордена Красного леса широко улыбнулся - с упоением и азартом, словно отыскал легкий путь к победе.
        И, будто забыв про свой меч, он потянулся ко мне свободной рукой.
        Но, не успев и коснуться, закряхтел, согнувшись.
        Рукоять Туманного обрушилась на его голову, угодив прямо в висок. Глава глухо рухнул на пол, вновь оказавшись за пределами кокона.
        Я поджала губы, в некой степени чувствуя себя уязвленной.
        - Глупец, - раздалось негромко. - Ошибка, недостойная даже молодого воина.
        Люций дотронулся до моих волос, успокаивающе погладив их. Этот жест успел войти у него в привычку.
        Я развернулась и посмотрела на тело, укрытое тьмой, по которому бродили тени. Неужели он думал, что я не расслышу слабые нотки напряжения в его голосе? Нынешний случай отличался от прошлых, когда Моран призывал теневых существ. Сейчас их было гораздо больше. Именно поэтому тьма оказалась непроглядной, настолько плотной, что практически полностью заглушала светлую магию. И такая сила требовала неимоверного контроля.
        Люций не желал сражаться. По крайней мере, не сейчас. Если бы он стремился кого-то убить, то давно нашел бы способ это сделать. Поэтому теперь он только намеревался лишить всех сознания, используя для этого энергию Серого мира.
        Когда моя рука коснулась его, кольцо из теневого кристалла обдало новой волной холода. И одновременно с этим почти сразу тьма с его ладони стала отступать, прямо как тогда, в Кервеле.
        - Люций, возвращайся. Хватит, - сказала я, понимая, что все случившееся этим вечером оказалось напрасно. - И зачем только меня послушал? Ты знал, что посещение совета - пустое дело. Надо было убедить меня уйти прошлой ночью.
        Моран тихо усмехнулся и хрипло прошептал:
        - Знаешь, убедить в чем-то Сару Сорель - весьма сложная задача. Она не верит чужим словам, лишь тому, что увидит сама.
        - Если бы ты настоял… - начала я, но див не позволил мне договорить.
        - Некоторые встречи должны произойти, а событиям предрешено случиться, - произнес он, когда последний клочок теневой силы исчез в его теле. Кожа дива вновь приобрела тот светлый оттенок с присущей только ему бледностью.
        Наполнявшая зал магия Морана приглушала звуки снаружи, а теперь вопли вновь достигли ушей. Но больше они не были такими громкими и многочисленными.
        Я посмотрела в окно, чувствуя, как болезненно сжимает виски. Когда пробудилось теневое кольцо, зов вновь стал громким. Все же кристаллы были связаны между собой.
        Отстранившись от Люция, я направилась к оконному проему, переступая через тела растянувшихся на полу даэвов. Но, подойдя вплотную к стеклу, толком ничего не смогла разглядеть - почти все факелы на стене, ограждающей обитель, потухли.
        Вдруг в зале раздался кашель. Обернувшись, я увидела Фредерика. Брат, согнувшись, стоял у стены, его ладонь упиралась во фреску, а исцеляющий браслет на запястье был окутан молочной дымкой светлой магии.
        Я опустила взгляд, не желая смотреть ему в лицо.
        - Идемте. Нам лучше скорее уйти, - проронила я холодно.
        Окна главного зала были защищены магией печатей, что укрепляли и стены. Но им было не суждено устоять под натиском нескольких десятков воронов, сорвавшихся с ладони Люция. Их мощные клювы опускались на стекло - сильно, быстро, монотонно.
        - Ты просто уйдешь, Сара?! - разнесся по залу крик.
        Я развернулась. Карие глаза Фредерика пылали огнем. А в следующую секунду он вновь зашелся кашлем - от магии тьмы непросто оправиться.
        - А что я должна сделать, Фредерик?
        Брат перевел взгляд на Морана.
        - Ты просто уйдешь с ним? - повторил он, добавляя: - Уйдешь с проклятым?
        Его обвинение заставило Морана едва ли не рассмеяться.
        - Тогда и я проклята тоже, - отозвалась я и была недалека от правды. Наша сила проистекала практически из одного источника, и мы оба побывали на той стороне.
        Раздался громкий треск - один из витражей прочертила трещина.
        - Сара, подожди. Хочу кое-что прояснить. - Моран направился к Фредерику, перешагнув через лежавшего на полу Хьюза, который до сих пор сжимал в руке меч. Когда всех накрыло облако теневой энергии, он, видимо, бросился к нам, но настигнуть так и не успел.
        Вид верного слуги брата заставил меня нахмуриться и вызвал смутное беспокойство.
        - Шрамы на твоем теле, Фредерик… Давай развеем недоразумение.
        - Недоразумение? Какое? Разве я говорил неправду?
        - Вы много чего говорили, глава. Но рот ваш гнилой. - Дверь в зал вдруг распахнулась, впуская Флёр. Позади нее, словно тень, возвышался див в антрацитовой маске. Тьма и свет - две части целого.
        Маска мерцала золотыми искрами от сфер с соком глимы. Я вспомнила, что видела этого дива в крепости Северного ордена. Ладони в больших перчатках коснулись плеч девушки, обнимая ее со спины.
        - И это говорит предательница… - прохрипел Фредерик, сжимая ладони в кулаки. Получив прямое доказательство тому, что именно его советница провела теневых в обитель, он выглядел одновременно потрясенным и разгневанным. Но Флёр будто не услышала его слов, продолжив:
        - Шрамы на вашем теле, глава, всегда были платой за злодеяния.
        Воин вышел из-за спины советницы, помедлив, поднял руку и снял черную маску, обнажая такое знакомое лицо. Потревоженное временем и изуродованное ножом. Теперь облик этого дива нельзя было назвать ни красивым, ни непримечательным. Одна из его многочисленных ран затрагивала губы, что наверняка отражалось на речи теневого стража. Остальные шрамы поднимались вверх до самых висков.
        - Блез… - выдохнула я. Стоило его позвать, как див отвернулся, вновь скрывая лицо под маской.
        От его шрамов перехватило дыхание. Как он их получил и почему никто не смог убрать следы с его кожи?
        - Когда на обитель напали, кристалл спрятался в моем теле, - произнес Люций. - Но захватчики поняли это слишком поздно, успев перебить всю мою семью. И тогда воины ордена Сорель решили взять заложника, чтобы вынудить меня отдать кристалл. Ведь пытать меня самого было рискованно. Никто не знал, как себя поведет теневое сердце в моем теле. И убить не убьешь, потому что кристалл может обратиться прахом… Вот только я не знал, как заставить артефакт проявить себя. И сколько бы ни длились пытки, я не мог им его отдать. - Моран прикоснулся к своему мечу, борясь с желанием обнажить клинок. - Изобретательные светлые использовали яд ревенанта - окунали в него нож, чтобы следы ран остались у Блеза навечно.
        После его слов в зале воцарилась тишина. Я с усилием отвела взгляд от Блеза, который до сих пор не сказал ни слова. Когда я увидела шрамы на теле Фредерика, то не сомневалась в том, что их нанес Моран. Ни одному мортему во всем Дэвлате не по силам создать такое количество теневых существ, как ему. Сотни птиц из магии тьмы, что способны закрыть собою солнце. Но интуитивно я понимала, что у Люция имелась веская причина на столь жестокий поступок. И теперь я получила ответ на свой вопрос - это месть и плата за чужой изувеченный лик.
        - И после этого ты посмел так нагло врать мне, - прошептала я словно в никуда. - Ты был там. Знал обо всех планах с самого начала…
        - Конечно. Как я мог не знать? Я был сыном главы ордена, Сара. Я знал все от начала до конца! - Фредерик криво улыбнулся, опустив голову.
        - И нападение на Северный орден… И семья Моран…
        - Нет, меня не было на землях Первого королевства. Крови его родных на моих руках нет, - процедил он, исподлобья глянув на Люция.
        - Фредерик… - Я бессильно замолчала. Шрамы за шрамы. Сколько бессмысленной боли и сколько таких же смертей. Слова не шли, я вовсе была не в силах вести осмысленный разговор. - Долорес… Теперь я даже рада, что она не дожила до тех дней.
        - Думаешь, моя бабка была святой, Сара? - вновь заговорил Фредерик. - Не стоит идеализировать чужой образ.
        - Я узнала достаточно, Фредерик. Больше не хочу ни корить тебя, ни ждать объяснений.
        Мой взор коснулся Люция. Теневой див с мягкой улыбкой развел руки в стороны, предлагая обнять.
        «И кто кого должен утешать? Безумный», - подумала я, ощущая вину за поступки ордена Сорель и на своих плечах.
        - Я жалею лишь об одном, Сара. - Фредерик криво улыбнулся. - Что не убил его тогда… - Он посмотрел на Люция. - Не убил его, срезая твой ограничитель. Если бы проклятые врачеватели не подлечили рану на шее, то он бы умер там, в грязи, истекая кровью.
        Сердце пропустило удар, болезненно сжавшись. Шрам на шее Морана, что опутывала змея из сока морозии… Выходит, Люций получил его, когда был в плену у ордена Сорель? В первые годы дива считали мертвым, возможно, именно поэтому ограничитель оказался в трофейном зале семьи.
        Люций усмехнулся. Слова Фредерика не трогали его, пока не касались его близкого круга.
        Див вытащил из глубины одеяния кулон с вороном. Распахнутые крылья, алые глаза, которые зажгло наступление ночи, и цепочка из светлого металла в цвет моей подвеске.
        - Люций желал сохранить не ограничитель, - отозвалась я, одной рукой крепче сжимая рукоять меча, а другой вытаскивая свой медальон с луной. Я знала теневого слишком хорошо. Если бы кристалл был настолько важен для Морана, он бы не ждал меня и давно забрал осколки из трофейной комнаты.
        Брат нахмурился, не понимая, почему я показываю ему свою луну. Потом его взор коснулся цепочки в руках Морана.
        Мгновение, и в его глазах вспыхнуло озарение. В юности я рассказала ему ту историю о человеческом мальчике, которого случайно повстречала одним субботним днем.
        - Ребенок с рынка… Так вон оно что, Сара. - Брат уронил голову, будто из всего случившегося это стало для него самым сильным ударом.
        Вместе с этим со стороны лестницы зазвучали крики. Наверняка воины ордена Сорель искали своего главу. Я повернулась к окну, не находя в себе сил и желания продолжать этот разговор. В руках Морана уже горела пара кровавых печатей, что позволят нам спуститься с Центральной башни.
        - Сара, неужели ты думаешь, я один грешен? - едва не прокричал мне в спину Фредерик. Я обернулась, чтобы увидеть, как брат в очередной раз содрогается от кашля. Сломленный. Преданный. - Думаешь, я один убивал? - продолжал он. - Изабель собиралась изменить твои воспоминания, но знаешь ли ты, почему она не довела дело до конца? - Он ликовал, наконец завладев моим вниманием. - Помнишь, я сказал, что ты более чем достойна зваться Сорель? Я не шутил. Ведь Изабель убила ты! Именно ты! Ты - убийца! Такая же, как я!
        Я вздрогнула, будто меня ударили под дых. Ноги подкосились, и я потеряла контроль над собственным телом.
        - Не слушай его, - донесся голос Люция, но поздно: перед глазами уже растекалась тьма, неся с собой видения прошлого и утягивая меня на самое дно памяти.
        XV. Изабель Ларак
        Ты не веришь в судьбу, но все же…
        Те запретные чувства, которые мы с таким отчаянием пытались унять, все равно навлекли на нас беду.
        «Личные записки Люция Морана»
        Обитель Сорель, двадцать семь лет назад…
        Сара Сорель
        Таинственный лунный свет проникал в окна, освещая полутьму лестницы и сливаясь со слабым сиянием сфер. Подвешенные на золотой ветви, что извивалась над ивой, те озаряли зеленую крону.
        Стремительно поднимаясь по лестнице, я постоянно оглядывалась на ветви, застывшие в неподвижности. В юности я сравнивала себя с ивой, в мыслях стремилась к такой же безмятежности в сознании. После это сравнение стало казаться глупым, ну а теперь…
        Я знала, что если захочу стать по-настоящему бесчувственной, то путь лишь один - смерть. Иначе прямо сейчас я бы смогла взять свои эмоции под контроль, смогла бы с холодным разумом подумать над ситуацией, а не бежать по лестнице так, будто за мной гнались монстры.
        Легкие уже горели. Казалось, внутри моего разума уже шел отсчет до того момента, когда я поддамся отчаянию.
        Мой отряд только что вернулся в обитель с охоты. Мы зашли далеко на юг, почти вторглись в Дикие земли. Даэвы не менее раза в год наведывались во все уголки королевства, проверяя запасы лаванды в поселениях и убеждаясь, что люди не забывают жечь цветы перед сном. Ничего сложного, лишь долгое время вне обители. Поэтому неудивительно, что первое, чем интересовались воины после возвращения, - это новости. Что важного случилось за время их отсутствия?
        Обычно разговоры касались прошедших совместных охот, убитых монстров или вестей из столицы. Но в этот раз первыми по возвращении мы услышали всего три слова: «Северный орден пал».
        По словам патрульного, на них напали несколько дней назад. Вокруг обители нашли множество подстреленных воронов, через которых осажденные пытались отправить послания. Но ни одна птица не покинула тех земель, и лишь накануне вечером отряд ордена Ликорис обнаружил уничтоженную обитель.
        А я не могла в это поверить. Эмоции бурлили, словно водопад. Они срывались с высоты, заполняя собой каждую клеточку внутри меня.
        Моя рука крепко сжимала эфес меча, лезвие которого окружил молочного цвета туман, давший ему название.
        Я боялась. Кто выжил, а кто погиб? Пока точного ответа никто дать не мог, теневые молчали. Но факты говорили о том, что все даэвы обители мертвы. Иначе почему никто из них не объявился и не сообщил о нападении? Почему только спустя несколько дней столь страшное деяние стало известно всем? Кто мог пойти на подобное? И Люций Моран… Неужели он мертв?
        Стоило вновь подумать об этом, и накатила паника.
        Надо найти брата. Он должен знать хоть немного больше. Фредерик поможет.
        А после я сама отправлюсь в Северные земли.
        Поднявшись по лестнице, я в нерешительности застыла у входа в главный зал. Стража отсутствовала. Только теперь я задумалась о том, что коридоры обители были непривычно пустынными.
        Из приоткрытых дверей падала тонкая полоса света. Она, как лезвие меча, делила пространство пополам.
        Я задержала дыхание. Легкие горели.
        Когда в семейном крыле никто не откликнулся на стук, я решила, что найду Фредерика здесь, на самом верху Центральной башни.
        Но теперь, подкравшись к дверям подобно преступнице, собиралась подслушать чужой разговор.
        - Теневое сердце вошло в его тело? - донесся до меня отчетливый голос Фредерика. - Как это?
        - Так сказали наши воины. Теперь мы должны его вытащить.
        «Изабель?» - узнала я ту, кому принадлежали последние слова.
        - И как успехи?
        - Пока никаких, он потерял сознание от боли, когда кристалл вошел в него. Его пару дней не могли привести в сознание.
        - И что отец хочет от меня?
        - Он ждет вас в лагере на востоке. Поедете по второй дороге, ведущей к Пологим горам. Вас встретят.
        - А ты…
        - Я пока остаюсь здесь. Позабочусь обо всем, чтобы держать ситуацию под контролем. Немногим позволено знать о происходящем. И очень важно, чтобы так все и оставалось.
        Повисло кратковременное молчание, прежде чем Фредерик спросил:
        - Почему отец хочет, чтобы я присутствовал?
        - Вам лучше знать, наследник. Вы выглядите хмурым. Неужели вас что-то расстроило?
        - Нет, - слишком поспешно ответил брат. - Нет ничего, что меня бы беспокоило.
        «Что здесь происходит?» - хотелось воскликнуть мне, но я уже знала ответ.
        Сговор. Предательство. И самое ужасающее преступление, что можно вообразить.
        - Если хотя бы часть легенд правдива, то щенок представляет угрозу. Надо быть осторожными, пока мы полностью не разделим его и сердце. А времени не так много, даэвы с Черных скал жаждут его смерти. Ветвь Моранов должна прерваться. Они ожидают, когда мы покажем им его голову.
        Я пошатнулась, пятясь. Все складывалось, все мелкие детали. Одна за другой. Настроение, витавшее в ордене в последние месяцы. Ожидание. И всеобщая паранойя.
        Она окутывала всех, подобно паутине, тихими разговорами, шепотками и слухами, рождая тревожное ожидание нападения. Отношения между теневыми и светлыми еще никогда не были столь сложными, как в минувший год. Что, если глава ордена целенаправленно взращивал ростки ненависти, чтобы собрать своих воинов и напасть?
        Я остановилась, ощущая холод, пробежавший по спине. Поблизости кто-то стоял. Эмпат, чьи эмоции я не почувствовала, зато он прекрасно ощутил мои. Смотря на тонкую полосу света на полу и чувствуя горечь, подкатившую к горлу, я поняла, что плачу. Слезы медленно катились по щекам.
        Выбор. Вот он.
        Орден или честь? Семья или… твоя душа?
        Я судорожно вздохнула, слыша, как он сдвинулся с места и направился ко мне. Я узнала его. Узнала по шагам и чувствам, которые див, как он думал, полностью спрятал. Но только не от меня.
        Хьюз. Он уже несколько лет служил брату, был его тенью и верным воином. Не существовало даэва, который был бы ближе к Фредерику.
        - Госпожа Сара, вам лучше войти в зал.
        Вздохнув, я сжала руку в кулак. А после все случилось слишком быстро.
        Мои чувства взорвались, разлетевшись в стороны, вся магия выплеснулась в мир. Эта атака была столь сильна, что собственное сердце и разум опустели разом, а слезы прекратились.
        Хьюз закричал. Уронил меч и сам упал на пол, рыдая. Раздирая одежду на груди, див будто пытался вырвать собственное сердце.
        Я рванула вперед, понимая, что счет шел на секунды. Смогу ли уйти? Смогу ли вообще вырваться за пределы обители? Ход в спальне Долорес поможет выбраться неза…
        Я упала - Хьюз схватил меня за лодыжку. От прикосновения ко мне он закричал, но все равно не отпустил. От такой магии можно было сойти с ума, а див все еще пытался меня задержать.
        Не раздумывая, я выхватила кинжал, спрятанный в сапоге, - светлая и теневая сталь зловеще блеснула. Металл зловеще блеснул, и один из парных клинков, тот, что никогда не знал крови живых, вонзился в плечо дива. Это случилось одновременно с тем, как дверь в главный зал распахнулась. На мгновение яркий свет ослепил.
        - Сара? - услышала я растерянный голос Фредерика. Он звучал невинно, будто это не брат несколько секунд назад обсуждал истребление теневого ордена. Мельком бросив взор, я увидела, как он застыл в проходе.
        Вид Фредерика словно снес последние барьеры, сдерживавшие меня.
        Быстрее… Надо быстрее…
        Несмотря на муки и боль, Хьюз продолжал крепко держать мою ногу. Кинжал еще несколько раз успел пронзить его плоть, но все безуспешно. Отбросив его прочь, я выхватила меч, готовая отсечь руку дива.
        Но не успела. Брат настиг нас в несколько прыжков. Ударил, выбивая у меня меч. Зашел за спину, скручивая руки, прижимая к себе и вытаскивая все спрятанное в одежде оружие. Фредерик знал, где я его носила, и на него, едва ли не единственного в обители, не действовал мой дар.
        Его дыхание было громким, сдавленным. Оно оглушало и рождало ненависть.
        - Сара, перестань… Давай поговорим о том, что ты услышала. Ты все не так поняла! - вскричал он, а в следующий миг я, отклонившись, ударила его головой, угодив точно в нос.
        - Я услышала достаточно, - сказала я, нанося еще один удар.
        Он выругался, но хватку не ослабил.
        Я извернулась, попыталась дотянуться до Фредерика. В нынешнем состоянии я готова была вдолбить его голову в камень.
        Но раздался щелчок, и правая нога онемела. А в следующую секунду обездвиживающий металлический браслет оказался и на второй.
        Изабель Ларак.
        Она, как зверь, приползла из главного зала, не в силах прямо стоять на ногах.
        Изабель кинула еще несколько артефактов брату. И вскоре еще два браслета оказались на моих запястьях. А последний, словно ошейник, обхватил горло, лишая меня голоса.
        Изабель, морщась, отшатнулась и повалилась на пол, тяжело дыша. Выругалась, проклиная меня и мой дар. Ее руки были в крови, что растеклась от Хьюза. Даэв лежал на полу, и из его рта вырывался хрип.
        - Неси ее в мою лабораторию. Напои ведией. К моему приходу она должна быть в бреду. Если мне придется пережить это вновь, я сама ей глотку перережу, - прорычала советница.
        - Не смей!
        Окрик Фредерика вызвал на ее лице кривую улыбку:
        - Да-да. Я поняла тебя, наследник. Запомни мою помощь в будущем. Я сотру ее воспоминания, заменю новыми. Такими, что она даже не распознает ложь. И тогда твоя сестра не даст повода себя убить. Ни мне, ни твоему отцу.
        Советница закашлялась, хватаясь за виски.
        - Уноси ее скорее, - сдавленно прохрипела она.
        Сара Сорель
        Я пришла в себя, краем сознания отметив, что небо над головой двигалось, - Моран нес меня на руках. От Люция исходил аромат мяты, который совсем скоро сменился удушающим смрадом гнили и крови. Вокруг царила тьма, прорезаемая лишь редким светом из окон обители. Мы все еще находились на территории светлого ордена Сорель.
        А в следующую секунду картины прошлого, словно морская волна, накатили вновь. Я закусила губу, изгибаясь дугой. Мысли обжигали, как раскаленные угли.
        Люций остановился, его руки словно налились свинцом, похолодели, а пальцы впились в мои плечо и бедро.
        Раздался шорох ткани - кажется, Моран опустился к земле.
        «Слишком рано. Еще слишком рано, - подумала я, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. - Я еще не должна это вспоминать».
        «Ты убийца, Сара, такая же, как я… Ты убийца…»
        Но слова Фредерика, которые я не могла игнорировать, снова столкнули меня в объятия видений, что стали проноситься перед глазами разгорающимися и гаснущими вспышками, - каждое воспоминание было подобно падающей звезде.
        Обитель Сорель, двадцать семь лет назад…
        Сара Сорель
        Лаборатория Изабель Ларак под землей, оковы на руках и ногах и разум, одурманенный ведией. Ее руки на моих висках и сияющие драгоценные камни в кольцах, усеивающих тонкие женские пальцы. Она черпала силу из этих перстней.
        Каждое ее касание приносило боль, и каждое отнимало мои воспоминания капля за каплей.
        - Ты станешь другой благодаря мне. Вот так просто. Для этого достаточно лишь изменить твои воспоминания, - шептала она мне на ухо. - Сара Сорель. Возлюбленная сестра своего брата. Но у вас нет общей крови, поэтому это звучит не так отвратительно. - Тихий издевательский смех Изабель раз за разом разносился по комнате.
        «Не забывай. Не смей забывать…» - сквозь боль умоляла я саму себя.
        Неизвестно, сколько времени прошло, но в какой-то момент Изабель вышла. Она не понимала, почему ведия все еще не лишила меня сознания. Ей необходим был безмятежный, спокойный разум.
        В полутьме комнаты, сквозь мелькающие перед глазами тени, что были лишь плодом воображения, продолжали медленно исчезать дорогие сердцу воспоминания. Они пропадали понемногу - магия советницы действовала не сразу, словно река, постепенно размывающая берега. Видения прошлого становились все тоньше, рвались и окончательно исчезали.
        А после раздался скрип, прозвучавший слишком громко в абсолютной тишине. Он пробудил разум и вырвал из потока видений, заставляя сфокусировать взгляд.
        Айвен…
        Я не смогла позвать ее. Из уст вырвался лишь хрип.
        Дэва приблизилась, оставаясь в тени. Она стояла и просто смотрела на мои ноги и руки, прикованные к длинному столу.
        Вскоре в полутьме я увидела улыбку на ее губах - широкую, полную издевки, прямо как у ее матери.
        Но когда девушка склонилась, я поняла, что эта улыбка была ложью, лишь иллюзией, насланной ведией. Настоящая Айвен освобождала меня от оков.
        - Сара, вставай. Ну же!
        Она закинула мою руку себе на плечо, а ее клинок окружила магия. Сапфир, инкрустированный в эфес, засиял, в точности как камни в перстнях Изабель. Ларак дотронулась до моего виска. И в отличие от касаний советницы прикосновение ее дочери совсем не принесло боли. Меч Айвен носил имя Память, и этой ночью я поняла, откуда его говорящее название, как и то, почему подруга столько лет сторонилась своего дара и своего оружия.
        - Сара, я все исправлю. Я смогу исправить, смогу вернуть воспоминания. Потом, когда будет больше времени. Ты еще успеешь ему помочь до того, как они исчезнут, - со слезами обещала она.
        Когда ее магия столкнулась с силой Изабель, реальность окончательно размылась. Я вдруг увидела монстра с алыми глазами, застывшего в проходе. Он кинулся к нам столь стремительно, что Айвен не смогла уклониться. В следующую секунду ее откинуло к стене, а я следом рухнула на пол.
        Монстр шагнул ко мне. Его силуэт расплывался перед глазами, точно мираж в пустыне. А я заметила на столе свой меч… Его просто бросили, как бесполезную железку.
        Белый туман призывно заискрил. Перед глазами распростерлась тьма, а после я услышала чавкающий звук пронзаемой плоти и пролившейся на пол крови.
        Когда тьма рассеялась, я увидела реальность и женское тело в белых одеждах, которые, словно распускающийся красный цветок, пропитывала алая влага.
        Что я натворила?.. Как я могла?!
        Кровь стекала от тела Изабель по Туманному. Достигла эфеса. Коснулась моих рук. Все еще горячая, она обжигала ладони.
        - Мама… Мама! - раздался крик Айвен. Она сидела на полу, испуганно глядя на пронзенное тело, не в силах поверить в случившееся.
        Я с трудом разжала пальцы. Меч рухнул на пол вместе с чужим телом. Дэва все еще дышала.
        Я отшатнулась - понимание и ужас накрыли меня с головой.
        Айвен кинулась к ее телу, и я сквозь звон в ушах услышала, как она просит меня вытащить клинок. Она рыдала, положив голову Изабель на свои колени. Дэва знала, что ей не помочь, - сквозная рана в живот, после такого не выживает даже наш народ.
        - Айвен…
        - Сара, тебе пора… - с трудом произнесла она, продолжая прижимать к себе тело Изабель. - Уходи, - вновь повторила дэва. - У восточной стены, среди деревьев, я спрятала лошадь. Поспеши. Иначе все окажется напрасно. - Она опустила взгляд, не в силах посмотреть на меня. Хорошо. Я бы и сама не выдержала ее взор. - Не знаю, увидимся ли мы вновь… Но не вини себя. - Глотая слезы, дэва добавила: - Каждый сам идет навстречу своей судьбе. И моя мать лишь пришла к своей.
        Обитель Сорель
        Сара Сорель
        Кто-то вновь зажег факелы на стенах, окружающих обитель. Живое пламя трепетало, отбрасывая зловещие тени и окрашивая землю в огненные оттенки. Разодранные тела, внутренности и кровь были повсюду. Алая влага блестела в этом золотом сиянии, будто расплавленный драгоценный металл.
        А мы просто шли мимо. Я насильно заставляла себя смотреть только прямо и следовать зову. Им не помочь. Я знала это. Но в этот миг я ощущала, что именно мои руки по локоть в крови.
        Слова Фредерика выбили почву из-под ног. Все эти дни я видела лишь чужие грехи, но совсем не догадывалась о своем собственном.
        Когда я потеряла сознание в главном зале, Люций понес меня на руках, а когда очнулась, опустился на землю и прижал к себе, не позволяя оттолкнуть, и гладил по волосам.
        Винсент с его братом отошли на несколько метров, всем видом показывая, что осматривают здание обители, которое и правда могло похвастаться красотой.
        - Это дело давно минувших дней, - произнес Моран. Его белоснежные волосы лежали на моих ногах.
        - Я знаю, Люций. Но от этого… не легче.
        Сейчас было совсем не время корить себя и винить. Но я больше не была прежней Сарой, этим вечером я вообще не знала, кто я на самом деле. Событие из моего детства словно повторилось вновь. Я не могла не думать о чувствах Айвен, не размышлять о том, что когда-то сотворила со своим отцом.
        - Не все зависит от нас, Самоотверженная Сара.
        - Не зови меня так.
        - Самоотверженная Сара-а-а, Святая… - будто назло стал повторять Моран.
        - Хватит, замолчи, - свистяще прошептала я, поднимая голову. А после застыла, встретившись с ним лицом к лицу. Нас разделяло всего несколько сантиметров. Прохладные пальцы Морана коснулись моей скулы.
        - Ларак всегда знала, кем являлась ее мать. Она понимала это гораздо лучше тебя и Фредерика. Изабель обучала ее владению даром, учила калечить чужие жизни. Но отчасти благодаря тебе Айвен нашла в себе силы пойти по иному пути. Это сложно понять, но она и ненавидела, и любила свою мать. Оплакивала ее смерть и в то же время праздновала свою свободу. Если бы ты к тому времени не вернула Айвен ее ограничитель, то почувствовала бы все то, о чем я говорю.
        Люций взял мою руку, на мгновение сжав пальцы.
        - Послушай, Сара. Ты ни в чем не виновата. В тот день погибли многие. - Моран поднес мою ладонь к своим губам и поцеловал - нежно, трепетно, будто на всем свете не было ничего ценнее и важнее. - Если бы ты не нашла меня в тот день, жертв было бы гораздо больше. Ты спасла меня, Сара. Спасла от самого себя и заплатила за это годами своей жизни.
        Я тяжело сглотнула, чувствуя, что пылают не только щеки, но и все тело. Прохладные губы должны были дарить облегчение, но вместо этого вся рука будто была объята жарким пламенем.
        - Я… я… Кажется, я поняла. - Еще никогда в жизни я не глупела так стремительно, настолько, чтобы не отыскать подходящих слов.
        Я резко отклонилась, разглядывая спины братьев Рок. Пока не могла смотреть на теневого дива. Один его вид мешал собраться с мыслями.
        Меня уже несколько раз посещал вопрос: почему они пришли в обитель вместе с Люцием? Судя по тому, что я видела, они совершенно не принесли пользы, а были скорее обузой. Но когда я спросила Морана об этом, он поднес палец к губам:
        - Тс-с. Им лучше этого не слышать. Они так настойчиво предлагали свою помощь, что я просто не мог отказать.
        Теперь мы покинули территорию обители и ступили на землю, усеянную трупами. Кровь была повсюду. Кьярин, младший брат Винсента, прижимал к носу лоскут ткани.
        Стоило увидеть все эти тела - мужчин, женщин и даже детей, - как меня вновь захлестнули мрачные мысли. Пусть я этого не желала, но именно из-за меня все эти люди собрались ночью у стен светлой обители. Криков больше не было, и вскоре мы наткнулись на отряд светлых даэвов, чьи некогда белоснежные одежды с вышивкой в виде узоров ветра были испачканы кровью.
        Орден Западных ветров…
        Я остановилась при виде женщины, которая главенствовала над ними. Дэва обернулась, и ее глаза цвета полыни сощурились.
        - Так-так-так, Сара Сорель… - Она приблизилась вплотную. В волосах, заплетенных в высокую косу, виднелись золотые нити, руки украшали браслеты, а на шее висело несколько амулетов. Приятно было видеть, что за минувшие годы Сильфа не утратила своей любви к драгоценностям. Она притянула меня к себе, крепко обнимая. - И не надеялась, что этот день когда-нибудь настанет, - прошептала она, а я сжала ее сильнее, понимая, как много значат для меня слова дэвы. В прошлом я бы не поверила, что обрету столько близких.
        - Что здесь произошло? - спросил Люций, осматривая поле боя и тела ревенантов, затерявшиеся среди людских.
        - Монстры напали с юга, - отстраняясь, мрачно поведала Сильфа. - Люди испугались, сбились в кучи, и когда воины ордена Сорель открыли ворота, толпа хлынула в обитель, не позволяя даэвам пробиться к нечисти. Поэтому, когда мы достигли ордена, вокруг уже было очень много трупов. Я даже не предполагала, что наше появление окажется настолько кстати. За всю жизнь не видела столько ревенантов разом.
        Зефирос перевела дыхание.
        - Это лишь начало. Пострадала не только деревня на юге, - раздался громкий голос Флёр. Она шла от обители, а за ней по пятам следовал Блез, вновь спрятавший лицо под маской. За ними следом шагал Сезар. - Обитель скрыла еще несколько случаев.
        Темница под обителью была защищена особой магией, и поэтому открыть камеру мог лишь глава. Но тайная печать Сорель должна была перехитрить эту силу. Когда я находилась в теле Сезара, то начертила печать на пыльном полу. В нужное время див повторил ее на двери, а Флёр, использовав этот же знак на другой двери, освободила заключенного. Видимо, все задуманное прошло по плану.
        Теперь у Флёр и Сезара под глазами пролегли темные тени - тайная печать отнимала слишком много колдовских сил, ее использование не проходило бесследно.
        - Люций, вот ты где! - Врачеватель в одеждах мягкого сиреневого оттенка выскочил из неровного строя воинов ордена Западных ветров. Он был зол и на ходу открывал висевшую на поясе сумку, доставая из нее какие-то склянки. - Выпей. И вот эту тоже. Говорил же, сразу ко мне! Думаешь, это шутки? Твое тело - не вечное.
        - Ты слишком обо мне волнуешься…
        - А ты о себе совсем не волнуешься, - укорила я его, разделяя тревоги Региса. Никакой другой теневой див не выдержал бы того количества тьмы, что находилось в теле Морана.
        - Но мне нравится, когда ты тревожишься за меня, Самоотверженная Сара, - склонившись к моему уху, прошептал Люций, прежде чем отойти вместе с Регисом в сторону.
        Сильфа закатила глаза, сложив руки на груди.
        - Даже горы трупов под ногами не отвлекают его от тебя.
        Я промолчала, сделав вид, что и вовсе не услышала ее слов.
        Люций сел на камень и склянка за склянкой принялся выпивать зелья врачевателя, пока тот кружил возле него, что-то бормоча себе под нос.
        Я же подошла к Сезару. Меня все еще мучила совесть за недавний инцидент с перемещением душ.
        - Ты в порядке? - первым делом спросил див, когда я приблизилась.
        - Да, - откликнулась я, а он кивнул в ответ, выглядя хмуро, как никогда.
        - Извини, что поменяла нас телами.
        Стоило мне об этом заговорить, он вздрогнул, а потом тяжело вздохнул.
        - Ты бы не поступила так без надобности, - с трудом произнес Сезар. - И что теперь?
        Его вопрос заставил задуматься.
        - Пока мы отправимся на Северные земли. Если ты, конечно, пойдешь со мной.
        - Я пойду за тобой хоть на край света, Сара. Но я доверяю тебе, а не ему. - Див посмотрел на Морана, который уже поднялся на ноги.
        - Спасибо, Сезар, - отозвалась я. Мне и этого пока было достаточно.
        Вскоре, вскочив на лошадей, даэвы засобирались прочь. Нам следовало быстрее уйти, пока воины из обители Сорель были заняты людьми, нашедшими приют на территории их ордена, и трупами, которые предстояло сжечь, пока они не обратились в монстров.
        - Подождите нас на дороге к Соролу, мы вас догоним, - бросил Люций, а я оглянулась на Сезара, который все еще с опаской смотрел на Морана, и покачала головой.
        «Все в порядке», - сказала одним лишь взглядом. Связь между нами оборвалась, когда я провалилась в воспоминания, - потрясение от увиденного просто не позволило сохранить ее. Помедлив, див присоединился к остальным.
        Развернувшись, мы с Люцием направились в глубину леса, туда, где среди деревьев скрывалось Духовное озеро. В воздухе висел удушающий запах гнили.
        Мы дважды встречались с Люцием в этом месте, но он всегда был тенью, теперь же шел рядом он настоящий, из плоти и крови. Мы даже могли коснуться друг друга.
        Когда деревья расступились, являя гладь Духовного озера, зов, который звучал в моей голове так долго, что я научилась его не замечать, неожиданно замолк.
        Я пошла вдоль берега, уже издали видя ликорисы, раскачивающиеся над могилой Долорес.
        - Думаю, Фредерик не врал, когда говорил, что не знает, где светлое сердце. Несмотря на все случившееся, прах Долорес он бы не тронул, - прошептала я, смотря на камень, подернутый мхом. - Если бы не зов, я бы и сама никогда не догадалась. Поможешь?
        - Для тебя - все что угодно. - Люций поднял руку, и сгусток тьмы, сорвавшийся с его пальцев, превратился в волка.
        Стоило убрать камень, и теневой зверь стал осторожно раскапывать лапами землю. Прошло некоторое время, и наконец показался краешек урны. Волк развеялся, а я спустилась, расчищая остатки земли, и сразу заметила следы того, что урну вскрывали, - воск, запечатывающий крышку, был красного цвета, а не черного.
        «Извини, Долорес», - про себя попросила я прощения, прежде чем, подцепив одолженным у Морана кинжалом крышку урны, поднять ее.
        Стоило это сделать, и в лицо сразу же ударил белоснежный свет. Он оказался столь силен, что сосуд едва не выпал из рук, а когда сияние чуть ослабло, я поняла, что внутри нет праха. Куда он делся?
        На дне лежал лишь кристалл - синий в центре и почти прозрачный на гранях. Он переливался и сиял, словно кусочек звезды, упавший с неба на землю.
        Светлое сердце, способное закрыть раскол. Мы отыскали его.
        Наши с Люцием взгляды встретились. Его рука коснулась моей, медленно стягивая перчатку, под тканью которой скрывалось кольцо, объятое холодом и кристалликами ледяного тумана. Длинные изящные пальцы дотронулись до ободка и с поражающей легкостью избавили меня от артефакта. Настолько просто, что все мои предыдущие попытки показались нелепыми.
        Смотря в светло-серые глаза, я вновь ощутила былую уверенность в своих силах. Все эти годы земли Дэвлата терзали монстры, но теперь появилась надежда. Мы закроем портал, и мы сделаем это вместе - Святая и Проклятый.
        Выдохнув и затаив дыхание, я опустила руку в сосуд, собираясь впервые за двадцать семь лет прикоснуться к сердцу светлой богини и вновь навсегда изменить этот мир.
        XXVI. Аркадиан
        Настало время, когда боги переложили свою тяжелую ношу на плечи даэвов, даровав нам силу и магию.
        И с того дня судьба Дэвлата всецело стала зависеть от нас.
        «Из записей исчезнувшего ордена Хранителей» Библиотека города Турис
        Остров Аркадиан
        Айвен Ларак
        Девушка стояла на пороге, озадаченно рассматривая хмурое небо, - Аркадиан часто был объят туманами, и сегодняшний день не был исключением. Скорее, сложно представить остров, в кои-то веки не укрытый белой дымкой. Молочно-белые клубы были непрестанным спутником этих земель. В особенности по ночам. Между Аркадианом и материком протекало холодное течение, отчего нагретый днем воздух охлаждался и стелился по поверхности, делая берег непроглядным. Лишь днем, когда солнце поднималось высоко, лучи немного рассеивали непогоду. Благо солнечных дней на острове было не меньше, чем облачных.
        Но именно этим вечером туман был особенно плотным и к тому же имел запах. Пах он не только соленым морем и отсыревшим деревом, но и мертвечиной. Тем смрадом, что несли в себе монстры. Айвен слишком давно не ощущала этой вони, да и та, что чувствовалась сейчас, была слишком слаба, чтобы придавать ей значение. Не стоило исключать, что где-то поблизости просто разлагался чей-то труп.
        Постоянные туманы, каменистая почва, на которой сложно было что-то вырастить, и сильное течение, разделяющее остров и материк, - вот что представлял собой этот остров. Местоположение Аркадиана и естественная защита в виде руды магического металла в его почве сделали остров идеальным пристанищем для тех, кто не нашел себе места в большом мире. К сожалению, среди этих неприкаянных было слишком много негодяев и преступников, которые ревностно охраняли свои земли от вторжений.
        Когда Айвен перебралась сюда с материка, то столкнулась с тем, что даэвы на Аркадиане совершенно отличались от тех, кто родился на территории трех королевств. В ту первую неделю она осознала причину пренебрежения и презрения в голосе воинов, когда те говорили об отступниках. Отступники - даэвы без ордена, обители и дома. Даэвы без семьи, которая научит всему: сражаться, создавать магические печати… Однажды и Айвен стала одной из них. Но она не была беспомощной маленькой девочкой и отличалась от любого даэва, живущего на этих землях.
        Некоторые из ее народа на Аркадиане были больше похожи на людей, чем на нее саму. Они вели, насколько это возможно, обычную жизнь и не чурались грязной работы. В гостином дворе «Врата двух гор» один даэв выполнял самую разную работу, от стирки до мытья полов. Другой раздавал отсыревшие газеты на пересечении Улиц Звезды. Они все еще оставались немного сильнее и быстрее людей, но не настолько, насколько те, с кем росла Ларак. Обучение с младых лет теперь представало в другом свете. Большинство отступников не умели применять печати, а их желание опробовать на деле какой-нибудь из случайно попавшихся на глаза знаков нередко заканчивалось печальными последствиями.
        Около пятнадцати лет назад, когда она уже год прожила на острове, один из таких любопытных неумело применил печать и влил в нее слишком много сил. Итог оказался плачевен - он сровнял с землей половину приюта, в который, в обмен на работу или другую помощь, могли податься те, кто не в состоянии был оплатить нормальное жилье. Койки в комнатках приюта стояли одна на другой, плотно друг к другу, и ночью все спали внутри. Поэтому значительная часть тех бедняков больше никогда не открыла глаза.
        Айвен с недовольством посмотрела на прилипшую к сапогам грязь, стараясь не обращать внимания на полный веселья шум из соседнего заведения. Его хозяин не гнушался подавать посетителям «хвосты», что должны были сливаться при изготовлении самогона, и просил за эту жижу на два медных арка больше, чем за нормальный напиток, рассказывая сказки о гораздо более качественном и забористом продукте. Большинство его посетителей настолько пропили мозги, что верили всем его бредням.
        Ларак развернулась, возвращаясь к себе. В отличие от соседнего здания, ее скромная таверна часто пустовала, люди в этом месте не готовы были платить за хорошее вино - оно слишком дорого стоило. Но она не могла себе позволить снизить цену. Виноград на островах выращивали в теплицах, поэтому и стоимость его была высокой. Если бы не покупатель из района Девятизвездья, ей бы давно пришлось закрыть таверну.
        Дверь с натужным скрипом отворилась, и почти сразу, будто следуя эхом за этим звуком, раздался мужской стон.
        Айвен почти позабыла о своем завсегдатае, который тоже помогал ее заведению держаться на плаву. Впрочем, если бы не Самаэль, она бы закрыла свою лавку еще лет десять назад. Дэва могла поклясться, что не существовало другого дива на всем белом свете с большей зависимостью от вина, чем он.
        Ларак тяжело вздохнула, осматривая скудную обстановку таверны, и резко остановилась, поморщившись.
        «И настолько дурно пахнущего тоже…» - добавила она про себя.
        Самаэль вот уже больше десяти лет то появлялся, то исчезал. Иногда его исчезновения длились всего сутки, а иногда и целые годы. Он говорил, что вино Айвен лучшее, поэтому он и возвращается на Аркадиан. Хотя девушка прекрасно помнила тот день, когда он впервые завалился в ее лавку и посетовал на то, как испоганили божественный напиток. Но через пару дней, к ее удивлению, незнакомец явился вновь и, опустошая бутыль за бутылью, стал расспрашивать ее о том, как она готовит, а следом начал давать свои советы.
        Обычно дивы практически не пьянели, но после шести-семи бутылок кого угодно проймет. Раньше дэва гадала и пыталась понять, куда чисто физически терялось такое количество вина, а после бросила это пустое дело.
        Самаэль вновь застонал. Каждый раз, приходя в таверну, он выглядел как богач, а покидал ее как бедняк. Вот и на этот раз его изящный наряд - длинная черная туника и черный пояс, идеально выкроенные и сшитые из настолько дорогой ткани, что иных украшений одежда совсем не требовала, превратился в жалкое зрелище. Див умудрился где-то порвать рукав… По слова Самаэля, на него в переулке напал кто-то из народа фатта, но Айвен не верила ему ни на йоту - слишком много небылиц вырывалось из его лживого рта. Пояс же теперь валялся на полу, каким-то образом обмотавшись вокруг лодыжки даэва.
        Див уже третий день не покидал ее заведения больше чем на пару часов. Пусть за минувшие годы их отношения и не стали приятельскими, но они были доверительными настолько, что Айвен оставляла его на ночь в таверне. Главной причиной этому стало то, что Самаэля было практически невозможно выпроводить, но платил он щедро, и это все окупало.
        - Эй, принеси мне еще, - прохрипел див, приподнимая голову.
        Айвен гадала, было ли это лишь пагубным пристрастием к вину или он топил в нем свое горе. Но она не представляла, что могло случиться, чтобы заставить кого-то столько пить. О какой-то трагедии сообщало и мрачное чувство юмора. Однажды Самаэль предлагал Ларак перебить всех владельцев таверн на улице.
        «Может, это поможет пойти твоему бизнесу вверх?» - посмеивался тогда даэв.
        Айвен даже улыбнулась его словам, но после закралось подозрение, что мужчина предлагал это всерьез.
        Самаэля в равной степени можно было назвать как мужчиной, так и юношей. Див застыл где-то посередине и выглядел поразительно молодо для своих лет. По человеческим меркам, больше двадцати пяти ему не дашь, а то и меньше.
        Крепкий, стройный, удивительно мускулистый для того образа жизни, который он вел. Последнее поражало и вызывало досаду.
        - Заплати, - строго отозвалась дэва, вдруг вновь почувствовав тот запах гнили, что витал в вечернем тумане.
        Пройдоха хрипло рассмеялся. Все еще не поднимая головы и уткнувшись лицом в столешницу, Самаэль погрозил ей пальцем. Рубиновые волосы растекались по темному, невесть чем заляпанному столу, точно кровавые реки.
        - Ты так сильно нуждаешься в деньгах, что готова даже меня терпеть. Если в следующий раз встретишь меня улыбкой, а не этой гримасой отвращения, я заплачу тебе больше, - продолжил он, хотя вовсе не видел ее лица, чтобы делать такие заявления.
        Айвен промолчала, все еще ожидая своей платы.
        - День - гость, два - гость, а на третий день - смертная напасть. Да? - пробурчал див и вновь пьяно рассмеялся, а после замурлыкал какую-то тихую песню. Самаэль часто что-то пел, уносясь мыслями куда-то далеко.
        Дверь в таверну неожиданно отворилась, и внутрь заглянул паренек - тощий, как жердь, с торчащими во все стороны ежиком волосами.
        - Это «Вино от Белль»?
        - Да, - обернувшись, бросила Ларак, разглядев почтовую сумку на боку мальчишки.
        Недавно кто-то сдернул пару букв с вывески. Признаться, их постоянно кто-то воровал.
        - Один арк? - сухо спросила Айвен, на время позабыв о диве и подходя к барной стойке. Ее рука ловко отсчитывала монеты в потайном кармане рабочей накидки. На Аркадиане было опасно носить с собой кошелек - слишком много воров на улице. Но она нашла выход и теперь рассовывала деньги по нескольким карманам, чтобы в случае кражи не потерять абсолютно все.
        Паренек кивнул, оглядываясь и не удивляясь пьянчуге, развалившемуся за столом.
        Почта на Аркадиан не доставлялась птицами - они не долетали. Все послания передавались через корабли и уже после достигали получателя. Так письмо могло идти месяцами. Но то, что держал мальчишка, было срочным. Айвен знала, кто мог не поскупиться и оплатить срочную отправку. К тому же послание оказалось запечатано восковой печатью, на которой виднелся силуэт ворона с раскрытыми во весь размах крыльями.
        Айвен нахмурилась. Давно о ней не вспоминали. Она оставила ту часть своей жизни позади. Позабыла, как дурной сон. Пусть иногда скучала по старым друзьям, но к былому возвращаться не стремилась. Она и на материке уже несколько лет не бывала. Ларак знала: если она вернется в Исонию, то вновь столкнется с прошлым. Одной на тех землях ей не выжить, Фредерик не даст покоя, а быть кому-то обузой Айвен не собиралась. В свое время она слишком сильно зависела от остальных. А теперь она сама могла влиять на свою жизнь, пусть для этого и пришлось уплыть на край света.
        Ларак молча передала монету, неотрывно смотря на пергамент. Вскоре дверь вновь натужно заскрипела, зал таверны практически опустел. Она уже давно научилась не замечать присутствие Самаэля в этих стенах.
        - Откроешь? - вмешался див, так и не подняв головы.
        В первый год их знакомства Айвен имела неосторожность напиться в компании этого даэва и выболтать несколько своих секретов. Судя по осведомленности дива о ее прошлом с тех пор - поведала она достаточно. Одно время она даже подозревала, что даэв ей что-то подмешал, но с годами это происшествие практически стерлось из памяти.
        - После… - отозвалась Айвен, задумчиво глядя на конверт и направляясь к стойке. На самом деле она собиралась спрятать послание и, возможно, вовсе никогда его не читать.
        - А вдруг что-то важное? - Самаэль отлепился от стола и развалился на диванчике. Запрокинув голову, он гипнотизировал взглядом потолок. Кадык дергался в такт его словам.
        - Тебе-то какое дело? - заметила она.
        - Да, в общем-то, никакого… Но ты испугана. Боишься, что там окажется что-то, что изменит твою жизнь. Как печально… Может, из-за своего страха ты не узнаешь об этом и потом очень сильно пожалеешь?
        У него слегка заплетался язык, но див оставался весьма прозорлив.
        Айвен много раз говорила Люцию Морану похоронить тело Сары. Минуло слишком много времени с тех пор, как ее душа покинула Дэвлат. Но, несмотря ни на что, каждый раз, повторяя это, она чувствовала себя предательницей. Ведь тело все еще было живо, оно не сгнило, его не поели черви. Плоть совершенно не разлагалась. Сара выглядела так, словно прилегла ненадолго отдохнуть. Даже мышцы за долгие годы не атрофировались.
        Но и живому телу можно было отыскать объяснение - сила сердца. Именно магия кристалла повлияла на плоть и сохранила оболочку Сорель в вечности. Сам Люций Моран, не постаревший ни на миг, был тому доказательством.
        И все же, несмотря на собственные уговоры, Айвен каждый раз, получая письмо, опасалась узнать, что он послушался ее совета, предал тело Сары очищающему огню. Этот страх стал манией. И в последнее время она испытывала малодушное желание жить в неведении.
        «В последний раз. Этот будет последним», - поджав губы, решила девушка и подцепила восковую печать, доставая сложенный пополам лист и пробегая взглядом по строкам.
        Вскоре пальцы дэвы задрожали, и она едва не выронила послание из рук.
        - Невозможно… Меня обманывают…
        - Что там? - словно сквозь вату послышался голос. - Что-то важное? Похоже, я заслужил бесплатную бутылку вина.
        - Я отправляюсь на материк, - завороженно произнесла Айвен, глядя перед собой.
        - Что? Закроешь таверну? - Самаэль поднялся, попытался вылезти из-за стола и лишь чудом не упал, наступив другой ногой на пояс, обмотанный вокруг лодыжки.
        - Да. Закрою таверну, - рассеянно отозвалась дэва, все еще не смея поверить прочитанному. Если кто-то решил над ней пошутить, то она убьет его собственными руками. - Сара… Я верила. Проклятье, все равно же верила! - вдруг воскликнула она, заливисто рассмеявшись, будто празднуя самую великую победу в своей жизни. - Твоей силы хватит, даже чтобы выбраться с того света.
        - Ты так радуешься тому, что твоя подруга очнулась… А ведь она убила твою мать, - вдруг странным тоном заметил Самаэль и подхватил со стойки деревянную фигурку святой, которую Айвен когда-то привезла с материка. Она была грубой работы и совсем не походила на оригинал, но все равно чем-то привлекла внимание дэвы.
        - Не говори того, о чем не ведаешь. - Она вырвала фигурку из рук дива. Будто одним касанием он мог запятнать ее лик.
        - Ладно-ладно. Не злись. Все равно я собираюсь отправиться с тобой.
        - Зачем? - удивилась дэва.
        Но ответить див не успел. Их разговор нарушил шум с улицы и чей-то захлебывающийся вопль. Айвен сглотнула и быстро направилась к выходу. Перед самой дверью ненадолго остановилась, а после выхватила меч, что прятала под верхним одеянием.
        Когда дэва вышла на улицу, то осознала, что не зря с самого утра ее мучило дурное предчувствие. Прямо у ее крыльца, на земле, ревенант терзал горло уже успевшего испустить дух хозяина соседней таверны. Кожа твари потемнела, длинные пальцы скребли брусчатку, но во всем остальном он все еще выглядел как человек.
        «Совсем недавно стал монстром», - промелькнула мысль в голове Айвен.
        Ревенант учуял ее, поднял алый взгляд, а в следующую секунду бросился к ней, утробно рыча и визжа, но смог преодолеть не больше метра. Клинок из черной стали, с эфесом, плотно обмотанным тканью, со свистом рассек воздух, пронзая проклятое тело. Удар оказался настолько силен, что монстра пригвоздило к стене противоположного дома, а сам меч на половину лезвия вошел в каменную кладку. От удара голова твари раскололась, словно спелый арбуз.
        Самаэль прошел мимо нее, собираясь забрать свой меч. Улица постепенно заполнялась зеваками, а тошнотворно-сладкий запах гнили больше не казался плодом воображения. Он был реален. Ревенант появился в месте, где они практически не встречались даже после открытия второго раскола.
        Не успел Самаэль вернуться, как раздался новый крик. Он был далеким и доносился с западной стороны Аркадиана.
        - Еще один монстр? - озабоченно спросила Айвен. - И почему ты улыбаешься?
        Впервые за все время улыбка этого дива показалась ей жуткой.
        - Давно никого не убивал, - отозвался он. - Рано или поздно начинаешь скучать по этому, - добавил Самаэль со странным выражением лица.
        Айвен покачала головой - убийство совсем не казалось ей поводом для радости. Чужой вопль давно затих, и это означало, что либо тварь убили, либо она настигла свою жертву.
        - Откуда на Аркадиане ревенанты? - все еще ничего не понимая, повторила дэва. Пусть магического металла в земле было совсем мало, но раньше его хватало, чтобы хранить темные души жителей Аркадиана в безопасности.
        Самаэль оглядел улицу, и Айвен почудились в его глазах красные искры. А в следующее мгновение див вдруг с кривой улыбкой изрек:
        - Монстры уже повсюду…
        Иллюстрации
        notes
        Notes
        1
        В переводе с фларканского языка (языка старых королевств) - «День настал». Форма приветствия, где тот, кому адресованы слова, символизирует солнце, осветившее тьму.
        В былые времена так встречали лишь тех, встречи с кем действительно ждали.
        2
        В переводе с фларканского языка (языка старых королевств) - «Потухли звезды». Вторая форма приветствия. Один из закладываемых смыслов - ночь ушла, рассеялась тьма, где тьма - это силы зла.